«Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего»

Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего (fb2) - Глобальный треугольник. Россия – США – Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего 1874K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Алексеевич Нагорный - Владимир Юрьевич Винников

Александр Нагорный, Владимир Винников Глобальный треугольник: Россия — США — Китай. От разрушения СССР до Евромайдана. Хроники будущего

Предисловие

Авторы, разумеется, не претендуют на исчерпывающее и даже сколько-нибудь полное изложение политических событий начала XXI столетия от Рождества Христова. Тем более, эта книга — не попытка создать нечто вроде учебника истории или политологии. Мы просто попытались обобщить в отдельном издании некоторые ключевые публикации, которые выходили — и под нашими именами, и под нашими псевдонимами — на протяжении последних 23 лет, после уничтожения Советского Союза и перехода всего мира в качественно иное состояние. Мы весьма далеки от того, чтобы признавать эту новую реальность «концом истории», «однополярным миром» или Pax Americana, предпочитая именовать его «глобальным треугольником», основания для чего будут изложены ниже.

При этом, говоря о XXI веке, мы имеем в виду актуальный XXI век, который вовсе не совпадает с веком календарным, хронологическим. Такой подход — уже давно не новость для исторической науки, и завоевывает в ней всё большую популярность. Так, например, почти общепризнанно, что исторически «длинный» XIX век начался чуть ли не в 1775 году, с войны за независимость британских колоний в Америке, и уж точно — в 1789 году, с Великой Французской революцией, а закончился только через 125 лет, в 1914 году, с началом Первой мировой войны. Его можно назвать веком национальных революций.

В отличие от XIX-го, XX-й век оказался «коротким», с 1914 по 1991 год, и это был век, по сути единой мировой войны: сначала (1914–1945) — в двух «горячих» с небольшим промежутком между ними, а затем (1945–1991) — в более «холодной» модификациях.

Новое, начавшееся в 1991 году, XXI столетие, судя по всему, обещает стать эпохой глобального кризиса — кризиса всего способа бытия человечества в целом, для которого нынешний системный кризис в его финансово-экономической и технологической ипостасях выступает лишь одним из самых ярких, но далеко не самых важных проявлений.

В данной книге мы пытались рассмотреть не столько общие, сколько оперативные аспекты данного кризиса. А они определяются, безусловно, не на периферии, но в самом центре современного мира, который можно представить в виде «глобального треугольника», вершинами которого являются Соединенные Штаты Америки, Китайская Народная Республика и Российская Федерация.

Если США продолжают оставаться признанным информационно-финансовым, научно-технологическим и военно-политическим лидером человечества, а КНР к титулу самого населенного государства нашей планеты (свыше 1,3 млрд. человек) уже в начале 2000-х годов добавила статус «мастерской мира», то Россия — настоящая «кладовая мира», поскольку на её гигантской территории (включая шельфы морей и океанов) расположено, по разным оценкам, от четверти до трети всех запасов полезных ископаемых Земли, а кроме того — наследница «советской империи», что в данном случае не менее важно.

В рамках этого «глобального треугольника», скорее всего, и решится ближайшее будущее человеческой цивилизации. При этом остальные метарегионы планеты (Евросоюз, с особой ролью Великобритании как наследницы Британской империи, исламский мир, Латинская Америка, «чёрная» Африка, Индия и «жёлтая» Азия, включая Японию и Австралию) будут играть несамостоятельную — то есть вспомогательную и подчинённую роль.

Отсюда следуют два предварительных тезиса настоящей работы, которые с особой силой подтверждаются развитием нынешнего конфликта на Украине.

Во-первых, приоритеты внутренней и внешней политики РФ должны выстраиваться исходя из системно-динамической ситуации в этом «глобальном треугольнике»

А во-вторых, наша страна, будучи сегодня неотъемлемой системной частью такой структуры, получает доступ в определенные «окна возможностей», куда необходимо и желательно пройти, и «окна угроз», попадания в которые следует, напротив, избегать.

Авторы выражают искреннюю признательность Александру Агееву, Александру Анисимову, Сергею Глазьеву, Михаилу Делягину, Сергею Кара-Мурзе, Владимиру Овчинскому, Александру Савину и Андрею Фурсову, а также ныне покойным Борису Занегину, Александру Зиновьеву, Вадиму Кожинову и Борису Хореву за неоценимую профессиональную и дружескую помощь в подготовке этой книги.

Александр Нагорный, Владимир Винников

август 2014 года, Москва

Вместо вступления

Геостратегическая роль России на протяжении последнего столетия несколько раз критически изменялась — вместе со всей «архитектурой мира», или, вернее сказать, вместе с его «архитектоникой».

После Первой мировой войны и Великой Октябрьской революции Советская Россия, а затем и Советский Союз оказались фактически исключены из числа «великих держав», к которым, с некоторыми оговорками, всё же относилась Российская империя.

После Второй мировой войны СССР не только вышел из международной изоляции, но, благодаря Ялтинско-Потсдамским соглашениям, стал «второй сверхдержавой мира», лидером «мирового лагеря социализма».

Затем разрушение Советского Союза в результате «перестройки» и деградация Российской Федерации в ходе «рыночных реформ» 90-х годов снова поставили нашу страну на грань небытия.

То, что происходило с Россией на протяжении последней четверти века, на первый взгляд, не поддается никакому логическому объяснению. Сначала, при Горбачеве и Ельцине, крупнейшее по территории государство планеты, обладающее колоссальными природными богатствами, унаследовавшее от Советского Союза мощный экономический, военный и человеческий потенциал, как будто поставило своей целью попросту исчезнуть с лица Земли. Затем, в 2000–2008 гг., так же неожиданно для всех началось «путинское возрождение», в ходе которого риторика намного опережала практику, порой полностью отрываясь от неё — так происходило, например, с выдвижением концепции «энергетической сверхдержавы» или с реализацией «национальных проектов». Начало глобального финансово-экономического кризиса и падение цен на энергоносители заставило Российскую Федерацию закрепляться на том реальном социально-политическом и геостратегическом плацдарме, который оказался в её распоряжении после «величайшей катастрофы XX столетия», как охарактеризовал «национальный лидер» Владимир Путин уничтожение Советского Союза.

Частичное и неполное, но всё-таки восстановление в России системы государственно-монополистического капитализма после прихода к власти Владимира Путина снова вернуло Россию в ряды «великих держав».

Таким образом, очень условно, обозначая «гипердержавность» геостратегическим баллом 3, «сверхдержавность» — баллом 2, обычную «державность» — баллом 1 и «недержавность» — баллом 0, видимый исторический путь нашей страны с начала XX столетия можно представить в последовательности 1–0–2–0-1.

Китай начинал прошлое столетие в качестве полуколонии Запада, Японии и России, как поле столкновения интересов внешних и чуждых по отношению к нему сил. Только после Второй мировой войны ситуация начала меняться. Китай как соучастник разгрома «держав Оси» получил место постоянного члена Совета Безопасности ООН, а после 1979 года вступил в период бурного экономического развития, что позволяет ему уже сегодня претендовать на статус «второй сверхдержавы» современного мира. В той же последовательности видимый геостратегический путь Китая за последнее столетие можно изобразить как 0–0–1–1-2.

Наконец, Соединенные Штаты Америки уже после Первой мировой войны стали безусловной сверхдержавой, подтвердили и укрепили свой статус после Второй мировой войны, а после уничтожения СССР вообще заявили о своих претензиях на создание «однополярного мира» — хотя обе концепции достижения этой цели: информационно-финансовая, предложенная и реализованная «командой Клинтона» в 90-е годы, и военно-технологическая, предложенная и реализованная «кланом Бушей» в 2000-е годы, — в конечном итоге, продемонстрировали свою несостоятельность, в конечном итоге, создавая для Америки гораздо больше новых проблем, чем решая старые. Исторический путь для США за последнее столетие выражается рядом 1–2–2–3-2.

Суммируя условные «векторные величины» в сторонах выделенного нами «глобального треугольника» Россия-Китай-США, мы можем видеть, что итоговый результат по обозначенным периодам (перед Первой мировой войной — после Первой мировой войны — после Второй мировой войны — после развала СССР — в настоящее время) будет выглядеть следующим образом: 2–2–5–4-5. Учитывая, что в данной системе подсчета «общемировая» сумма не может превышать 10–11 геостратегических баллов (5–7 «великих держав» + 2–3 «сверхдержавы», или 1 «гипердержава»), нынешний вес «глобального треугольника» можно признать почти максимально возможным — с учетом соотносимого вклада всех его сторон.

Если рассматривать эти системно-динамические («геополитические») тренды по отдельности, можно предположить, что США уже прошли свой «пик» глобального влияния в 90-е годы и находятся, грубо говоря, на излёте собственной мощи; Китай, напротив, стремительно идёт на подъём и практически готов к обретению статуса «гипердержавы»; что же касается нашей страны, то никакого «закономерно предсказуемого», экстраполируемого будущего у неё нет. Здесь, по большому счету, возможно всё, что угодно: от падения до взлёта. Зависит это прежде всего от действий той «номенклатуры», которая в несколько модифицированном виде продолжает и сегодня реально управлять Россией, а также многими «постсоветскими» активами за рубежом.

Если отмечать главные «реперные точки», то траектория мировой истории XXI века начинается с «величайшей геополитической катастрофы» уничтожения Советского Союза, продолжается так называемыми терактами 11 сентября 2001 года и переходит на «майданную» Украину нынешних дней, пока минуя Китай.

Именно в этих ключевых событиях последней четверти века мы и попытаемся разобраться — разумеется, еще раз подчеркнем это, без всяких претензий на обладание истиной в последней инстанции, но приглашая наших читателей к включению нашей версии в дальнейшее обсуждение и осмысление происходящих в мире и далеко не безразличных для всех нас событий.

Глава 1. Крах СССР: как это было? И что это было?

25 декабря 1991 года одновременно над московским Кремлём и у здания ООН в Нью-Йорке был спущен известный всему миру красный флаг с серпом и молотом, а вместо него поднят бело-сине-красный «триколор». Так закончилась почти 69-летняя история Советского Союза и началась история Российской Федерации, одного из пятнадцати «новых независимых государств», возникших на месте бывших союзных республик, — впрочем, самого крупного и признанного правопродолжателем СССР по большинству международных договоров: от постоянного членства с правом вето в Совете Безопасности ООН до обязательств по советскому внешнему долгу.

Истинная история краха Советского Союза до сих пор не написана. Прежде всего, потому, что остается неясным, а что, собственно, произошло? Только что существовала «вторая сверхдержава мира», со своей идеологией, историей и культурой, вооруженная до зубов, включившая почти треть мира в зону своего влияния, — и вот, от всей этой мощи и всего этого величия буквально в одночасье не осталось почти ничего.

Несомненно, налицо «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века» (В. В. Путин), но что послужило её причиной (или причинами) — до сих пор непонятно или неизвестно, что в данном случае одно и то же.

Существует несколько распространенных версий, ни одна из которых не в состоянии описать произошедшее с необходимой степенью полноты и точности.

Разумеется, утверждение о том, что крах СССР произошёл «по воле Божьей», включать в число рассматриваемых вариантов не приходится, поскольку оно объясняет сразу всё — и не объясняет ничего. «Легко быть философом, выуча наизусть три слова: «Бог так сотворил», — и сие дая в ответ вместо всех причин» (М. В. Ломоносов).

«Либеральная» (она же демократическая) версия заключается в том, что советская система («совок») была царством зла и несвободы, которое, попирая все естественные законы человеческого бытия, являлось «ошибкой истории» и в этом качестве не имело никакого права на существование, а потому было уничтожено совместными усилиями передовой части населения СССР при полной поддержке мирового цивилизованного сообщества.

«Патриотическая» версия утверждает, что Советский Союз был уничтожен в результате заговора враждебных внешних сил, которые опирались на свою агентуру в советском обществе, прежде всего — в высшем руководстве КПСС и КГБ.

До сих пор истина в спорах и столкновениях сторонников этих версий не родилась, а это вызывает всё более серьёзные подозрения, что они, каждая по отдельности и все вместе, — попросту «не о том».

Поэтому для начала постараемся восстановить хронологию важнейших событий периода «перестройки» 1985–1991 годов.

Не касаясь предшествующих событий, стоит заметить, что избрание Михаила Сергеевича Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС произошло 11 марта 1985 года, буквально на следующий день после скоропостижной смерти занимавшего этот пост Константина Устиновича Черненко (10 марта 1985 года) и в отсутствие главного конкурента — первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Васильевича Щербицкого, который в это время находился с официальным визитом в США.

«Щербицкий спешил участвовать в выборах нового генсека, нового высшего руководителя СССР. Но опоздал. В нью-йоркском аэропорту Джона Кеннеди посол А. Ф. Добрынин сообщил, что спешить, собственно, некуда — генсеком уже стал Михаил Сергеевич Горбачёв» (Станислав Кондрашов. «Литературная газета», 2005, № 11).

«Щербицкий хорошо понимал: в связи с драматическими событиями в Кремле его ставки как члена Политбюро слишком высоки, а следовательно, оставаться пассивным наблюдателем, да и еще на таком расстоянии, — для него политическая смерть. Поэтому он не колеблясь решил прервать визит и возвратиться домой. Этому помешала задержка в Сан-Франциско: нужно было перегнать в Нью-Йорк с Кубы «Ил-62», а делать это почему-то не спешили. Почему?» (Виталий Врублевский. «Владимир Щербицкий: правда и вымыслы»). Характерно, что в тот же день первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Николаевич Ельцин по рекомендации Егора Кузьмича Лигачёва был назначен заведующим отделом строительства ЦК КПСС. «Машина перестройки» начала работать сразу же, без раскачки. А значит, её к этому долго и тщательно готовили.

Уже 23 апреля 1985 года новоизбранный генсек, поблескивая пятнистой лысиной, заявил на очередном пленуме ЦК КПСС о необходимости ускорения и перестройки. «Исторические судьбы страны, позиции социализма в современном мире во многом зависят от того, как мы дальше поведем дело. Широко используя достижения научно-технической революции, приведя формы социалистического хозяйствования в соответствие с современными условиями и потребностями, мы должны добиться существенного ускорения социально-экономического прогресса. Другого пути просто нет… Главный вопрос сейчас в том: как и за счет чего страна сможет добиться ускорения экономического развития. Рассматривая этот вопрос в Политбюро, мы единодушно пришли к выводу, что реальные возможности для этого есть. Задача ускорения темпов роста, притом существенного, вполне выполнима, если в центр всей нашей работы поставить интенсификацию экономики и ускорение научно-технического прогресса, перестроить управление и планирование, структурную и инвестиционную политику, повсеместно повысить организованность и дисциплину, коренным образом улучшить стиль деятельности…»

Такие слова, как «модернизация» и «инновации», тогда в ходу не были, но, как можно видеть, публичные речи у власть предержащих того времени по своему смыслу и пафосу не сильно отличались от нынешних.

Итак, от страны требовалось ускорить прогресс и перестроить систему управления — во всяком случае, на словах. Ускорить, как мы теперь знаем, не получилось, зато перестроить — очень даже вполне. Почему так вышло? Похоже, что найти некую «золотую середину» между «попыткой России перейти на общепринятые рельсы демократического развития» и «предательством века» — невозможно в принципе.

Мы не к тому ведем дело, что вот как всё раньше было хорошо, и как сейчас всё плохо. И не к тому, что, наоборот, раньше всё было плохо, а вот сейчас хорошо. И даже не к тому, что раньше всё было плохо, потом хорошо, а теперь снова плохо. Мы, по известным словам Андропова, вообще «не знали общества, в котором живем». И до сих пор знаем его ненамного лучше. Но всё-таки — лучше.

Разница — хотите верьте, хотите нет — приблизительно такая же, как между детсадовцем и учеником средней школы. Школяр хотя бы знает, откуда берутся дети, и понимает, кто главный во дворе. Детсадовцу подобные концепты недоступны в принципе: дальше «аиста с капустой» и посланий из родной песочницы он просто не понимает. Поэтому дальнейшее изложение темы носит нарочито упрощенный — «учебный» формат. За что авторы заранее приносят свои извинения студентам и аспирантам высших учебных заведений, мастерам-производственникам, а также прочим взрослым, ответственным работникам и просто авторитетным людям, вышедшим из школьного возраста.

Итак, начиная с середины 30-х годов XX века (еще точнее — после процессов «врагов народа», фактически уничтоживших финансовую независимость «коминтерновских» структур), в СССР заработала уникальная «трехконтурная» экономическая модель. Именно она стала основой сталинского «экономического чуда» и отчасти была перенята современным Китаем. Для целей школьного изложения достаточно вкратце обрисовать ситуацию, сложившееся к моменту прихода к власти Брежнева.

Главный, срединный контур здесь занимала официальная экономическая система под управлением блока Минобороны с ВПК. Внутренний контур — так называемая «теневая» экономика, находившаяся «под крышей» МВД. Кроме того, существовал внешний контур экономики: как легальной, так и нелегальной — который курировался КГБ. Но все эти контуры после XX съезда КПСС (1956) уже не объединялись целостной идеологией. И чем дальше, тем больше эти корпорации функционировали в автономных режимах, подчиняясь «идеологии рынка», выраженной уже в так называемых «косыгинских» реформах 1965 года.

Приход в 1967 году на пост начальника КГБ Ю. В. Андропова ознаменовал начало перераспределения ресурсов советской экономики в пользу внешнего контура, где формальная прибыльность операций была в несколько раз выше, чем в сфере ВПК и даже чем в сфере «теневой» экономики. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что за период 1968–1985 годов (еще «до Горбачева»), из СССР было вывезено «чистыми» около 400 млрд. долларов США, которые включились в механизмы западной экономики. Воспетый прессой «детант» 70-х во многом определялся именно этим фактором. Когда разбалансировка контуров советской экономики достигла определенного критического уровня, их разрыв стал так же неизбежен, как и разрыв контуров теплоносителей Чернобыльской АЭС.

Скорее всего, влиятельные соратники Ю. В. Андропова рассматривали «нижние» контуры советской системы как уже обременительный балласт. Освобождение от «внутреннего» государства являлось обязательным условием их последующего перманентного пребывания на сияющей блеском долларов и кредитных карточек международной орбите. С этой целью был осуществлен, во-первых, отрыв внутреннего, «теневого» контура советской экономики от контура «оборонного». Внешним проявлением этого процесса стали знаменитые «хлопковое дело» и «дело Чурбанова».

Только тогда представители этого внешнего контура, сконцентрированные в КГБ, и уже в союзе с МВД, осуществили вначале горбачевскую «перестройку». После чего последовали «рыночно-демократические реформы» Ельцина — за счет слома с двух сторон «срединного» контура ВПК. Вопрос о заинтересованности тех или иных внешних сил в подобном развитии событий можно вообще оставить за кадром. Если принять данные тезисы как рабочую гипотезу, то многие события отечественной и мировой истории как минимум четырех последних десятилетий могут получить совершенно новое, системное и непротиворечивое (хотя и весьма неожиданное) освещение. Во всяком случае, помогающее понять, почему вместо «ускорения» и «перестройки» началась целая серия по видимости самоубийственных стратегических решений высшего руководства страны, сопровождаемая масштабными катастрофами.

7 мая 1985 года — принято Постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», началась антиалкогольная кампания. Денежные поступления в бюджет резко сокращаются, в южных регионах и республиках СССР начинается массовая вырубка виноградников.

1 июля 1985 года — Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе становится членом Политбюро ЦК КПСС, Борис Николаевич Ельцин и Лев Николаевич Зайков — секретарями ЦК КПСС. Из состава Политбюро ЦК КПСС выведен Григорий Васильевич Романов, главный политический конкурент Горбачева после смерти Андропова.

2–3 июля 1985 года — А. А. Громыко избирается Председателем Президиума Верховного Совета СССР, Э. А. Шеварднадзе назначается Министром иностранных дел СССР.

5 июля 1985 года — Александр Николаевич Яковлев утвержден Политбюро ЦК КПСС в должности заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС. «Июльская кадровая революция» Горбачёва практически завершена, будущие «перестройщики» обеспечили себе контроль за идеологией и внешней политикой.

30 июля 1985 года — М. С. Горбачёв объявляет односторонний мораторий СССР на ядерные взрывы.

27 августа 1985 года — Президиум Верховного Совета СССР назначает Председателем Совета Министров СССР секретаря (с 22.11.1982) и члена Политбюро (с 23.04.1985) ЦК КПСС «уралмашевца» с украинскими корнями Николая Ивановича Рыжкова. 80-летний уроженец Украины Николай Александрович Тихонов освобожден от этого поста по собственному заявлению в связи с состоянием здоровья. Окончательное утверждение данного кадрового решения произошло 26 сентября 1985 года на Политбюро ЦК КПСС.

19–21 ноября 1985 года — состоялась встреча М. С. Горбачева и президента США Рональда Рейгана в Женеве. Именно там были заложены первые кирпичи в здание «перестройки» внешней и внутренней политики СССР.

2 декабря 1985 года — в результате острой сердечной недостаточности на 76-м году жизни скоропостижно скончался член Политбюро Центрального Комитета Социалистической Единой Партии Германии, министр национальной обороны ГДР генерал армии Гейнц Гофман.

5 декабря 1985 года — на 59-м году жизни в результате острой сердечной недостаточности скоропостижно скончался член Центрального Комитета Венгерской Социалистической Рабочей Партии, министр обороны Венгерской Народной Республики генерал армии Иштван Олах.

24 декабря 1985 года — Б. Н. Ельцин избирается первым секретарем Московского горкома КПСС. Сразу после избрания он начинает «чистки» в аппарате МГК КПСС и в московских райкомах партии, где на учёте стоят все высокопоставленные деятели КПСС.

9 января 1986 года — принимается совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по дальнейшему развитию потребительской кооперации», предусматривающее возможность создания частных торгово-закупочных кооперативов с июля 1986 года.

25 февраля — 6 марта 1986 года — проходит XXVII съезд КПСС. М. С. Горбачёв в своём отчётном докладе впервые указывает на то, что «всякая перестройка хозяйственного механизма, как известно, начинается с перестройки сознания, отказа от сложившихся стереотипов мышления и практики, ясного понимания новых задач». Принимается новая Программа КПСС.

Март 1986 года — в Якутском госуниверситете происходят массовые стычки между студентами на национальной почве.

8 апреля 1986 года — посещение М. С. Горбачевым Волжского автозавода в Тольятти. Концепция «ускорения» сменяется концепцией «перестройки»: «Без перестройки не может быть ускорения».

26 апреля 1986 года — авария на 4-м блоке Чернобыльской АЭС. Ликвидация её последствий и ограничение строительства новых атомных реакторов обошлось Советскому Союзу в 40 млрд. рублей (около 60 млрд. долларов).

13 мая 1986 года — снятый еще в 1984 году фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» демонстрируется участникам съезда кинематографистов. В ноябре он будет выпущен в широкий прокат как символ перестройки и демонтажа сталинизма.

Май-июнь 1986 года — Виталий Коротич утверждается главным редактором журнала «Огонёк», Егор Яковлев — газеты «Московские новости», Михаил Полторанин — газеты МГК КПСС «Московская правда».

16 июня 1986 года — М. С. Горбачёв выступает на Пленуме ЦК КПСС: «В реальной жизни, как мы видим, развиваются не только позитивные тенденции — они, разумеется, доминируют в обществе, — но действуют и тормозящие факторы, на которые наталкивается процесс перестройки. Подчас они носят объективный характер, но чаще всего идут от инерции, от застарелых привычек, застывшей психологии. Сегодня активно проявляют себя те, кто твердо встал на позиции XXVII съезда… Немало и таких товарищей, которые политически понимают необходимость работать по-новому, но просто не знают, как это осуществить практически… Мы не можем не замечать и тех, кто еще не понял сути идущих перемен, кто выжидает или не верит в успех задуманного партией экономического и политического поворота… Я бы сказал, что и сама перестройка идет пока медленно». Первый намёк на существование «врагов перестройки».

Июль 1986 года — создание по всей стране первых «неформальных» общественно-политических объединений с целью «содействия перестройке». Главную роль в их формировании играет агентура 5-го управления КГБ СССР.

14 августа 1986 года — принимается совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек».

31 августа 1986 года — катастрофа пассажирского парохода «Адмирал Нахимов» на рейде Новороссийска. Гибель 423 человек, находившихся на пароходе.

11–12 октября 1986 года — встреча Рональда Рейгана и М. С. Горбачёва в Рейкъявике, по свидетельству очевидцев, положившая начало прямому сотрудничеству последнего Генерального секретаря ЦК КПСС с американцами. «Переговоры велись здесь исключительно «с глазу на глаз», то есть в присутствии только иностранного переводчика. Политбюро не имело возможности контролировать эту сторону поведения Горбачева» (Валерий Легостаев, «Завтра», 2002, № 34).

1 декабря 1986 года — на заседании Политбюро ЦК КПСС принято решение о прекращении ссылки академика А. Н. Сахарова в город Горький (ныне — Нижний Новгород) и его возвращении в Москву. Параллельно снимаются преграды перед деятельностью «диссидентских прозападных элементов» в столицах и национал-сепаратистов в союзных и автономных республиках.

17–18 декабря 1986 года — массовые беспорядки на национальной почве, вызванные решением Пленума республиканского ЦК, освободившего Д. А. Кунаева от должности первого секретаря ЦК компартии Казахстана и избравшего на эту должность Г. В. Колбина.

25 декабря 1986 года — принимается «Закон о потребительской кооперации», разрешающий организацию кооперативов при предприятиях, что устраняет централизованный контроль за безналичными активами предприятий, расчищает дорогу к гиперинфляции и вымыванию товарной массы из магазинов.

13 января 1987 года — издаётся Указ Президиума Верховного Совета СССР о вопросах, связанных с созданием на территории СССР и деятельностью совместных предприятий, международных объединений и организаций с участием советских и иностранных организаций, фирм и органов управления.

5 февраля 1987 года — Совет министров СССР издает постановления, разрешающие создание и работу кооперативов в сферах общественного питания, бытового обслуживания населения, а также производства товаров народного потребления.

3 марта 1987 года — торжественная презентация первого выпуска журнала «Бурда моден» на русском языке. На презентации присутствует супруга Горбачёва Раиса Максимовна.

28 мая 1987 года — в День пограничника на Большом Москворецком мосту, в непосредственной близости от Кремля, приземляется легкий одномоторный самолёт «Cessna 172B Skyhawk», который по маршруту Гамбург — Хельсинки — Москва пилотировал 19-летний гражданин ФРГ Матиас Руст. По словам дежурного генерала на ЦП ПВО 28 мая 1987 года Сергея Мельникова, бывший председатель КГБ Владимир Крючков в разговоре в доверительной форме сообщил ему, что «лично готовил эту операцию по указанию Горбачёва». Её итогом стал разгром военного руководства СССР и удаление большей части высшего командного состава. ПВО следило за самолётом Руста, но не получало команды сбить его и не проявляло личной инициативы, находясь под влиянием инцидента с южнокорейским «Боингом» в августе 1983 года.

30 июня 1987 года — принимается Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)».

Июль 1987 года — публикация в газете «Известия» сообщения ТАСС о требовании крымских татар воссоздать Крымскую АССР и массовые акции крымских татар в Москве.

23 августа 1987 года — демонстрации в Эстонии против «пакта Молотова — Риббентропа».

21 октября 1987 года — первый секретарь Московского горкома КПСС Б. Н. Ельцин выступает на Пленуме ЦК КПСС с критикой перестройки «слева», включая зарождение «культа личности» Горбачёва.

31 октября 1987 года — первое массовое (более 200 человек) выступление армян Нагорного Карабаха с требованием «воссоединить Арцах с Арменией».

1 ноября 1987 года — презентация книги М. С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира».

9 ноября 1987 года — Б. Н. Ельцин попадает в больницу, якобы в связи с попыткой самоубийства.

11 ноября 1987 года — М. С. Горбачёв выступает на пленуме Московского горкома КПСС по «делу Ельцина». Ельцина освобождают от обязанностей первого секретаря МГК КПСС.

7 декабря 1987 года — очередная встреча М. С. Горбачева с Маргарет Тэтчер в Лондоне по пути в США.

8 декабря 1987 года — в Вашингтоне М. С. Горбачев и Рональд Рейган подписывают договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.

7 января 1988 года — принимается совместное решение ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР о восстановлении наименований населенных пунктов, улиц и площадей, носящих имя Л. И. Брежнева.

14 января 1988 года — Б. Н. Ельцин назначен министром СССР, первым заместителем Председателя Государственного комитета СССР по строительству.

Январь 1988 года — начинается изгнание этнических азербайджанцев с территории Армянской ССР. Центральная власть и КГБ откровенно бездействуют.

Январь 1988 года — журнал «Time» признаёт М. С. Горбачёва «человеком года».

18 февраля 1988 года — М. С. Горбачёв выступает на Пленуме ЦК КПСС с речью, посвященной развитию гласности и сути “нового мышления” — учёту “общечеловеческих ценностей”. Вносится тезис о “доминировании морали в политике”, что окончательно демонтирует идеологический базис для административных и силовых действий по защите государства и государственных учреждений. СМИ в лице центральных каналов развертывают серии массированных передач о “преступлениях сталинизма и коммунизма”.

27–29 февраля 1988 года — резня в Сумгаите под лозунгами мести за изгнание этнических азербайджанцев с территорий Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Ядром “боевиков”, как установлено впоследствии, выступают бывшие уголовники, находившиеся в списках секретных сотрудников (сексотов) спецслужб СССР.

13 марта 1988 года — публикация в газете “Советская Россия” статьи Нины Андреевой “Не могу поступиться принципами” — “первого антиперестроечного манифеста”. Позицию автора публично поддерживает Е. К. Лигачев. В ответ на телевидении и в других средствах массовой информации под руководством А. Н. Яковлева начинается тотальная кампания против “догматиков” и “сталинистов”.

14–15 марта 1988 года — встреча в Берне министра обороны СССР Д. Т. Язова и его американского коллеги Ф. Карлуччи. Обсуждаются вопросы сокращения стратегических ядерных сил и отказа СССР от наиболее передовых систем тактического ядерного оружия, в частности, комплекса “Ока”.

3 апреля 1988 года — в газете “Московские новости” появляется интервью со следователем Тельманом Гдляном, который говорит о “мафии в высших эшелонах власти”. Тем самым советская власть (хотя бы в части своей) была объявлена организованным преступным сообществом.

5 апреля 1988 года — газета “Правда” публикует “установочную” статью А. Н. Яковлева “Принципы перестройки: революционность мышления и действий”, где содержится не только жесткая критика статьи Н. А. Андреевой, но также осуждается Сталин, а состояние СССР к апрелю 1985 года характеризуется как “предкризисное”. “Мы твёрдо и неуклонно будем следовать революционным принципам Перестройки: больше гласности, больше демократии, больше социализма”. Дан старт выхода в легальное пространство антисоветских группировок. КГБ безмолвствует.

Май 1988 года — участники неформальных группировок “Демократическая перестройка”, “Перестройка-88”, “Социалистическая инициатива” и ряда других образуют Межклубную партийную группу, целью которой заявлено “содействие подлинной перестройке и демократизации КПСС”.

7 мая 1988 года — в Москве проходит учредительный съезд “Демократического союза”, куда подтягивается весь спектр диссидентствующей “творческой интеллигенции” с антисоветским вектором.

15 мая 1988 года — начинается вывод советских военных частей из Афганистана. При этом правительству Наджибуллы даны гарантии поставок необходимых объёмов боеприпасов, военной техники и горюче-смазочных материалов.

29 мая — 2 июня 1988 года — визит президента США Рональда Рейгана в Москву. Подписан Договор о сокращении ракет средней и меньшей дальности, включая комплекс “Ока”, не подпадавший под условия договора, — “бонус американским партнёрам”. Горбачев и Рейган совершают совместную прогулку по Красной площади.

28 июня — 1 июля 1988 года — XIX конференция КПСС. Противники Горбачёва терпят фиаско, он сохраняет пост Генерального секретаря партии и проводит решения об “углублении перестройки”.

4 июля 1988 года — во исполнение решений XIX партконференции Политбюро ЦК КПСС принимает постановление “О сооружении памятника жертвам беззаконий и репрессий”.

5–12 июля 1988 года — визит начальника Генштаба ВС СССР, первого заместителя министра обороны СССР, маршала Советского Союза С. Ф. Ахромеева в США.

4 августа 1988 года — публикация в латвийских газетах “Юрмала” и “Советская молодежь” первого после отставки с поста первого секретаря МГК КПСС интервью Б. Н. Ельцина. Ельцин заявляет о необходимости борьбы с привилегиями номенклатурной верхушки и улучшения снабжения трудящихся продовольствием и товарами первой необходимости.

8–12 августа 1988 года — посещение А. Н. Яковлевым Литовской и Латвийской ССР, после чего в Прибалтике начинается организованное и открытое национал-сепаратистское движение. Горбачев обзванивает руководителей республик и требует скорейшего создания “массовых организаций национально-демократической направленности”.

Сентябрь 1988 года — начинается вооруженное наступление армянских отрядов на территории Степанакерта и Агдамского района Азербайджана. Там вводится особое положение с комендантским часом.

1 октября 1988 года — А. А. Громыко уходит в отставку с поста Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Этот пост занимает М. С. Горбачёв, объединяя в своих руках высшую партийную и государственную власть.

7 октября 1988 года — на демонстрации «Демократического Союза» в Ленинграде впервые поднят «российский триколор».

21 октября 1988 года — министром внутренних дел СССР назначен первый секретарь Кировского обкома КПСС В. В. Бакатин.

22–23 октября 1988 года — в центральной печати публикуются тексты законопроектов об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР, а также о выборах народных депутатов СССР — «для всенародного обсуждения».

3 ноября 1988 года — на Политбюро ЦК КПСС М. С. Горбачев требует сокращения армии и конверсии оборонного производства. «Зачем нам нужна такая большая армия?.. Мы в 2,5 раза тратим больше США на военные нужды, и ни одно государство в мире… не расходует на эти цели в расчете на душу населения больше, чем мы. Если мы предадим это гласности, то всё наше новое мышление и вся наша новая внешняя политика полетят к черту… Мы не решим задач перестройки, если с армией оставим всё как есть… В ГДР мы имеем мощную ударную группировку, танковую, плюс понтонные средства. Когда это «над ними» нависает, как они, американцы и другие, могут поверить в оборонительность нашей доктрины?..»

11 ноября 1988 года — в Москве открывается первый «банк нового типа» — Инновационный коммерческий банк (Инкомбанк).

1 декабря 1988 года — Верховный Совет СССР принимает законы «О выборах народных депутатов СССР», а также «Об изменениях и дополнениях в Конституции СССР». В перерыве сессии М. С. Горбачев встречается с депутатами от Азербайджанской и Армянской ССР.

7 декабря 1988 года — встреча М. С. Горбачева с Рональдом Рейганом и с новым президентом США Джорджем Бушем-старшим в Нью-Йорке. В Армении происходит мощное (Спитакское) землетрясение.

30 декабря 1988 года — ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и Совет Министров СССР принимают решение об упразднении имен Л. И. Брежнева и К. У. Черненко в наименованиях предприятий, учебных заведений, названиях улиц городов и населенных пунктов как логическое завершение критики «эпохи застоя» (1964–1985 гг.).

12–19 января 1989 года — проходит Всесоюзная перепись населения («предсмертная маска» Советского Союза). Согласно её итогам, население во всех республиках за период 1979–89 гг. увеличивалось от 1,5 % до 2 % ежегодно. Нигде не зафиксировано убыли населения.

18 января 1989 года — публикуется решение ЦК КПСС об отмене правовых актов, связанных с увековечиванием имени А. А. Жданова. М. С. Горбачёв принимает делегацию американской «Трехсторонней комиссии».

2 февраля 1989 года — завершаются длившиеся более 15 лет переговоры о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. СССР принимает на себя обязательства поэтапного вывода своих военных контингентов из государств Центральной (Восточной) Европы, где они находились с окончания Второй мировой войны.

12 февраля 1989 года — открытие в Москве Культурного центра им. С. Михоэлса.

15 февраля 1989 года — завершение вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана. Командовавший операцией генерал-полковник Борис Громов назначен командующим войсками Киевского военного округа.

Март 1989 года — резкий рост цен и вымывание товарной массы с полок магазинов. Заработные платы резко отстают от темпов инфляции. Первые забастовки рабочих и шахтеров.

17 марта 1989 года — регистрация в Литве движения в защиту перестройки «Саюдис» («Движение»).

21 марта 1989 года — Указ Президиума Верховного Совета СССР «О сокращении Вооруженных Сил СССР и расходов на оборону в течение 1989–1990 годов».

26 марта 1989 года — состоялись выборы народных депутатов СССР. Вся выборная кампания с повторным голосованием и повторными выборами продлилась до 21 мая. По территориальному округу № 1 (г. Москва) 90 % голосов получает Б. Н. Ельцин.

4 апреля 1989 года — начало массовых «антиимперских» манифестаций в Грузии.

8–9 апреля 1989 года — «тбилисские события», гибель гражданских лиц и военнослужащих.

12 апреля 1989 года — Горбачев посещает с официальным визитом ФРГ и проводит переговоры с её высшим руководством.

17 апреля 1989 года — декларация Верховного Совета Литовской ССР о суверенитете республики. Силовые структуры СССР бездействуют.

25 апреля 1989 года — на Пленуме ЦК КПСС из его состава выводятся 74 члена и 27 кандидатов в члены, практически вся «старая партийная гвардия».

11 мая 1989 года — начало вывода советских войск с территории ГДР. В Москву с визитом прибывает госсекретарь США Дж. Бейкер.

12 мая 1989 года — выступление по телевидению следователя Н. В. Иванова с обвинениями в адрес Е. К. Лигачёва во взяточничестве. Разворачивается кампания против «консервативного крыла в Политбюро КПСС».

17–20 мая 1989 года — визит Горбачёва в КНР и начало массовых выступлений в центре Пекина. Демонстрантов поддерживает Генсек КПК Чжао Цзыян. Визит приходится свернуть по требованию китайской стороны.

18 мая 1989 года — осуждение Верховными Советами Литовской и Эстонской ССР советско-германского договора 1939 г. с требованием признать его незаконность.

25 мая — 9 июня 1989 года — в Москве проходит I съезд народных депутатов СССР. На съезде формируется Межрегиональная депутатская группа во главе с Афанасьевым, Ельциным, Поповым, Сахаровым и Собчаком.

3–4 июня 1989 года — После нескольких дней колебаний и ожесточенных дискуссий руководство КПК под давлением Дэн Сяопина вводит войска в центр города. На площади Тяньаньмынь в Пекине армия разгоняет демонстрантов, требующих «китайской перестройки». В эти же дни Ферганской долине (Узбекская ССР) происходят межнациональные столкновения, направленные в основном против турок-месхетинцев.

4–18 июня 1989 года — победа движения «Солидарность» на выборах в Польше.

12–15 июня — очередная поездка Горбачева в ФРГ для переговоров с Г. Колем «о будущем Германии».

25 июня 1989 года — митинг Народного фронта в Кишиневе, который проходит под антисоветскими и антирусскими лозунгами.

27 июня 1989 года — в Ереване проходит массовый митинг с требованием признать за Нагорным Карабахом право на самоопределение.

Июль 1989 года — начинается «рыночная» забастовка шахтеров Кузбасса, к которой затем присоединяются шахтеры Караганды, Донбасса, Печорского угольного бассейна и Воркуты. Забастовку организационно и финансово поддерживают американские профсоюзы.

28 июля 1989 года — декларация Верховного Совета Латвийской ССР о суверенитете республики.

Сентябрь 1989 года — визит Б. Н. Ельцина в США. Его принимают в Белом доме — якобы на неофициальном уровне. Между тем с ним и его сопровождающими лицами ведётся плотная работа по координации дальнейших действий «демократических сил» в Москве.

23 сентября 1989 года — встреча М. С. Горбачёва с Маргарет Тэтчер. Верховный Совет Азербайджанской ССР заявляет о суверенитете республики.

Октябрь 1989 года — по всей ГДР проходят массовые антиправительственные выступления. Эгон Кренц приветствует «новые веяния». Толпы громят и захватывают официальные здания. КГБ и руководство Вооружённых Сил СССР безмолвствуют. Рушатся итоги Второй мировой войны.

11 октября 1989 года — встреча Н. И. Рыжкова с председателем совета управляющих Федеральной резервной системы США Аланом Гринспеном.

17–18 октября 1989 года — М. С. Горбачёв встречается с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Отставка Эриха Хонеккера и избрание первым секретарем ЦК СЕПГ Эгона Кренца. В ГДР начинается массированный переход гражданами границы с Венгрией. Таким образом тысячи беженцев получают возможность через Австрию въехать в ФРГ и получить там гражданство.

9 ноября 1989 года — падение Берлинской стены.

14 ноября 1989 года — Верховный Совет СССР принимает постановление о полной реабилитации репрессированных народов и «восстановлении их прав».

1 декабря 1989 года — по настоянию президента США Дж. Буша-старшего Горбачев выезжает для встречи с ним «на нейтральной территории». По пути в Ватикане проходит встреча М. С. Горбачева с папой римским Иоанном-Павлом II.

2–3 декабря 1989 года — у берегов Мальты Горбачев и Дж. Буш-старший на борту теплохода «Максим Горький» проводят переговоры «без галстуков», то есть в формате «с глазу на глаз».

25 декабря 1989 года — государственный переворот в Румынии, инициированный событиями в Тимишоаре, где неизвестные стреляли по демонстрации шахтёров. Казнены Николае и Елена Чаушеску.

Январь 1990 года — массовые армянские погромы в Баку. В Армении комитет «Карабах» объявляет мобилизацию. Журнал «Time» признает М. С. Горбачёва «человеком года» и «человеком десятилетия».

15 января 1990 года — Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в Нагорно-Карабахской автономной области.

19–20 января 1990 года — Указ Президиума Верховного Совета СССР о введении чрезвычайного положения в Баку. В столицу Азербайджанской ССР по приказу министра обороны СССР Д. Т. Язова вводятся войска.

20–21 января 1990 года — на Всесоюзной конференции партийных клубов в Москве создаётся «Демократическая платформа в КПСС».

22 января 1990 года — Верховный Совет Азербайджанской ССР объявляет действия парламента и правительства СССР агрессией против республики.

29 января 1990 года — на заседании Политбюро ЦК КПСС М. С. Горбачев предлагает ввести пост Президента СССР.

4 февраля 1990 года — массовая (свыше 200 тысяч человек) демонстрация в Москве с требованием отменить 6-ю статью Конституции СССР, согласно которой «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу», а «все партийные организации действуют в рамках Конституции СССР».

5 февраля 1990 года — КГБ СССР (здание на Лубянке) посещает американская делегация под руководством заместителя государственного секретаря по правам человека и гуманитарным вопросам Роберта Шифера, а также заведующего советским отделом госдепартамента США Александера Вершбоу.

20–21 февраля 1990 года — образуется избирательный блок «Демократическая Россия», который становится альтернативным КПСС политическим центром.

27 февраля 1990 года — постановление Верховного Совета СССР о созыве III внеочередного Съезда народных депутатов СССР и введении поста Президента СССР.

4 марта 1990 года — Б. Н. Ельцин избирается народным депутатом РСФСР в Свердловске от блока «Демократическая Россия» и заявляет о своём намерении бороться за пост председателя Верховного Совета РСФСР.

11 марта 1990 года — Верховный Совет Литовской ССР провозглашает независимость республики.

12–15 марта 1990 года — на III Съезде народных депутатов СССР М. С. Горбачев избран Президентом СССР, внесены изменения в текст Конституции СССР, в том числе отменена 6-я статья, что «создаёт условия для перехода к многопартийной политической системе».

16 марта 1990 года — установлены дипломатические отношения между СССР и Ватиканом.

21 марта 1990 года — встреча М. С. Горбачёва с новыми руководителями Литовской ССР В. Ландсбергисом и К. Прунскене, которая де-факто легитимизирует балтийских сепаратистов.

30 марта 1990 года — Верховный Совет Эстонской ССР провозглашает независимость республики.

31 марта 1990 года — проходит учредительный съезд либерально-демократической партии Советского Союза (председатель — В. В. Жириновский).

3 апреля 1990 года — М. С. Горбачев подписывает Закон СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения». Верховный Совет СССР принимает закон о порядке выхода союзной республики из состава СССР, тем самым открывая возможность расчленения страны.

9 апреля 1990 года — министр обороны СССР Д. Т. Язов встречается с председателем комитета начальников штабов вооруженных сил США адмиралом Уильямом Крау.

13 апреля 1990 года — заявление ТАСС о «катынской трагедии» возлагает ответственность за расстрел польских офицеров «весной 1940 года» на советскую сторону.

20 апреля 1990 года — Г. Х. Попов избирается председателем Московского городского Совета народных депутатов.

27 апреля 1990 года — министру обороны СССР Д. Т. Язову присваивается звание Маршала СССР.

1 мая 1990 года — на первомайской демонстрации на Красной площади проносят несколько самодельных плакатов с требованием отставки правительства и М. С. Горбачёва.

4 мая 1990 года — Верховный Совет Латвийской ССР принимает декларацию о независимости республики.

14 мая 1990 года — Верховный Совет СССР принимает закон «О защите чести и достоинства Президента СССР».

16 мая 1990 года — начинает работу съезд народных депутатов РСФСР.

3 мая 1990 года — А. А. Собчак избирается председателем Ленинградского городского совета народных депутатов.

29 мая 1990 года — Б. Н. Ельцин с третьей попытки после выступления М. С. Горбачёва избирается Председателем Верховного Совета РСФСР.

1–2 июня 1990 года — визит М. С. Горбачёва в США. Э. А. Шеварднадзе подписывает договор о линии разграничения морских пространств, согласно которому Соединённые Штаты получают 46,3 тыс. кв. км шельфа в Беринговом море.

4 июня 1990 года — принятие Верховным Советом СССР закона «О предприятии», который определяет полный развал плановой экономики.

8 июня 1990 года — встреча и совместная пресс-конференция М. С. Горбачева и Маргарет Тэтчер в Москве.

12 июня 1990 года — Верховный Совет РСФСР принимает декларацию о суверенитете РСФСР, а также о департизации органов власти, армии, служб безопасности и судов России. М. С. Горбачев и Н. И. Рыжков встречаются с лидерами прибалтийских республик, после которой соглашаются принять «компромиссную формулу урегулирования конфликта», предложенную Г. Колем и Ф. Миттераном.

13 июня 1990 года — Верховный Совет СССР заявляет о переходе к «регулируемой рыночной экономике».

19 июня 1990 года — начинает работу Комитет конституционного надзора (председатель — С. С. Алексеев, земляк и единомышленник Б. Н. Ельцина).

29 июня 1990 года — решение Госбанка СССР о переходе расчетов со странами СЭВ с 1 января 1991 года на свободно конвертируемую валюту.

Июль 1990 года — на территории Украинской ССР вводится параллельная валюта, «купоны».

2–10 июля 1990 года — проходит XXVIII съезд КПСС, Б. Н. Ельцин и ряд его сторонников заявляют о выходе из КПСС.

13 июля 1990 года — создается Центральный банк Российской Федерации, основной функцией которого становится конвертация советских рублей в доллары США по «рыночному» курсу. До конца 1990 года через ЦБ РФ в американскую валюту было переведено 140 млрд. рублей.

16 июля 1990 года — встреча в Архызе М. С. Горбачева и Э. Шеварднадзе с Г. Колем, тотальные уступки советского руководства по процессу объединения ФРГ и ГДР, а также по статусу объединенной Германии. Верховный Совет Украинской ССР принимает декларацию о суверенитете республики.

17 июля 1990 года — звонок Дж. Буша М. С. Горбачеву по поводу договоренностей с Г. Колем.

19 июля 1990 года — Верховный Совет РСФСР принимает постановление о подчинении себе банковской системы РСФСР, включая Сберегательный банк.

27 июля 1990 года — декларацию о суверенитете принимает Верховный Совет Белорусской ССР.

Август-сентябрь 1990 года — в Москве из продажи на несколько дней «исчезают» хлеб и табак. В столице СССР проходят «табачные бунты».

10 августа 1990 года — декларацию о суверенитете впервые принимает Верховный Совет автономной республики в составе РСФСР (Карельской АССР).

13 августа 1990 года — указ Президента СССР о восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-х — 50-х годов.

29 августа 1990 года — Верховный Совет Армянской ССР вводит в республике чрезвычайное положение.

2 сентября 1990 года — провозглашение Приднестровской Молдавской ССР.

14 сентября 1990 года — Комитет конституционного надзора приостанавливает действие указа президента СССР об ограничении массовых мероприятий в пределах Садового кольца.

16 сентября 1990 года — массовая манифестация в центре Москвы с требованием отставки правительства.

15 октября 1990 года — М. С. Горбачеву присуждена Нобелевская премия мира «в знак признания его ведущей роли в мирном процессе, который сегодня характеризует важную составную часть жизни международного сообщества».

18 ноября 1990 года — «Московские новости» публикуют открытое письмо под названием «Страна устала ждать!», подписанты которого (Т. Абуладзе, Ю. Афанасьев, В. Быков, Г. Старовойтова, Ю. Черниченко и др.) призвали М. С. Горбачева или «начать реальные реформы», или уйти в отставку.

19 ноября 1990 года — в Киеве подписан российско-украинский договор о взаимном признании суверенитета двух республик.

17–27 декабря 1990 года — проходит IV съезд народных депутатов СССР.

20 декабря 1990 года — на съезде народных депутатов СССР министр иностранных дел Э. А. Шеварднадзе объявляет об уходе в отставку и предупреждает о готовящемся в стране государственном перевороте.

23 декабря 1990 года — председатель КГБ В. А. Крючков с трибуны съезда сообщает о «заговоре ЦРУ» и действиях «агентуры влияния» против СССР.

25 декабря 1990 года — неожиданный «инфаркт» у Н. И. Рыжкова, который в этот день должен был поставить на голосование съезда вопрос о смещении М. С. Горбачева с поста Президента СССР.

1 января 1991 года — на всей территории СССР вводится 5 %-ный налог с продаж, сразу же названный «горбачёвским гробовым». Президент СССР выступает с поздравлениями народу США.

8–13 января 1991 года — в Литве проходят столкновения между сторонниками «Саюдиса» и движения «Единство». Воинские подразделения и спецназ группы «Альфа» штурмуют телевизионную башню в Вильнюсе.

13 января 1991 года — прибывший в Таллин Б. Н. Ельцин подписывает документы о взаимном признании суверенитета РСФСР и трех прибалтийских республик, а также обращается к «российским воинам, находящимся на территории Прибалтики».

14 января 1991 года — председателем кабинета министров СССР назначается В. С. Павлов. Н. Я. Петраков заявляет об уходе с поста помощника Президента СССР, С. С. Шаталин — с поста члена Консультативного Совета при Президенте СССР.

16–17 января 1991 года — войска многонациональных сил по мандату ООН и под военным руководством США начинают операцию «Буря в пустыне», направленную на освобождение Кувейта от иракской оккупации. Первая война «нового мирового порядка».

22 января 1991 года — М. С. Горбачев подписывает указ об изъятии из обращения в трехдневный срок 23–26 января 50– и 100-рублевых купюр. Начинается «павловская» денежная реформа. Европейские страны заявляют о прекращении поставок продовольственной помощи СССР в знак протеста против событий в Литве.

26–27 января 1991 года — в Харькове проходит межреспубликанский съезд демократической оппозиции.

28 января 1991 года — Б. Н. Ельцин заявляет о том, что РСФСР будет самостоятельно определять параметры своего бюджета, включая отчисления в союзный Центр.

6 февраля 1991 года — М. С. Горбачев по телевидению заявляет о предстоящем референдуме СССР по вопросу о сохранении и обновлении Советского Союза.

7 февраля 1991 года — председатель КГБ СССР В. А. Крючков направляет М. С. Горбачеву записку с планом введения режима чрезвычайного положения на всей территории СССР.

19 февраля 1991 года — Б. Н. Ельцин выступает с требованием отставки М. С. Горбачева. Европарламент снимает запрет на поставки продовольственной помощи для РСФСР. Первое косвенное признание российского суверенитета и предоставление дополнительных материальных ресурсов в руки Б. Н. Ельцина.

22–24 февраля 1991 года — в Москве проходят массовые митинги с поддержкой требований Б. Н. Ельцина.

25 февраля 1991 года — принимается решение о роспуске Организации Варшавского договора с 31 марта 1991 года.

26 февраля 1991 года — В. А. Медведев и А. Н. Яковлев назначаются главными советниками президента СССР.

Март 1991 года — начинается вторая волна шахтерских забастовок, на этот раз — с политическими требованиями. Шахтеры выступают против М. С. Горбачева и в поддержку Б. Н. Ельцина.

6 марта 1991 года — проект Союзного договора, парафированный представителями девяти союзных республик, обсуждается Советом Федерации Верховного Совета СССР.

9 марта 1991 года — Текст проекта Союзного договора, предусматривающий создание вместо СССР Союза суверенных республик, публикуется в печати. Б. Н. Ельцин выступает против Союзного договора.

13 марта 1991 года — М. С. Горбачев встречается в Москве с президентом ЕБРР, представителем Бильдербергского клуба Ж. Аттали. При президенте СССР создаётся Президентский Совет.

15 марта 1991 года — выступление Б. Н. Ельцина на «Радио России», посвященное предстоящему референдуму: «Референдум проводится в расчёте на то, чтобы получила поддержку нынешняя политика руководства страны. Она направлена на сохранение имперской унитарной сути Союза, системы».

17 марта 1991 года — состоялся Всесоюзный референдум о сохранении СССР и одновременно на территории РСФСР — Всероссийский референдум о введении поста президента РСФСР.

19 марта 1991 года — «первоапрельская шутка» президента СССР М. С. Горбачева: указ «О реформе розничных цен и социальной защите населения», по которому со 2 апреля 1991 года розничные цены на товары народного потребления повышались от 2 до 5 раз.

21 марта 1991 года — встреча председателя КГБ СССР В. А. Крючкова с экс-президентом США Р. Никсоном в Москве, на которой якобы было заявлено о возможности свержения М. С. Горбачева силовыми структурами.

25 марта 1991 года — указ президента СССР о запрещении манифестаций в Москве.

26 марта 1991 года — постановление кабинета министров СССР о запрещении манифестаций в Москве с 26 марта по 15 апреля 1991 года, то есть на период работы III внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР.

28 марта 1991 года — оглашение итогов Всесоюзного референдума: участвовало 75,9 % граждан СССР, 76,43 % (113,5 млн. человек) из них высказались за сохранение «обновленного Союза».

Апрель 1991 года — массовые забастовки против повышения цен. Начинается «бюджетная война»: республики не перечисляют в союзный бюджет собранные налоги и другие отчисления.

2 апреля 1991 года — беседа М. С. Горбачева с экс-президентом США Р. Никсоном.

4 апреля 1991 года — III внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР принимает решение о выборах президента РСФСР и назначает их на 12 июня 1991 года.

15 апреля 1991 года — «Известия» публикуют интервью с Б. Н. Ельциным, в котором тот отрицает наличие «непримиримого раскола» между ним и М. С. Горбачевым.

16 апреля 1991 года — выступление Б. Н. Ельцина в Европарламенте, где он заявляет о невозможности осуществления реформ в рамках «старого унитарного Союза», то есть фактически подписывается под программой уничтожения СССР.

19–20 апреля 1991 года — визит М. С. Горбачева в Сеул. Подписывается договор о предоставлении Республикой Корея кредита Советскому Союзу объемом 1,5 млрд. долл.

23 апреля 1991 года — начало «новоогаревского процесса», первая встреча М. С. Горбачева с руководителями девяти союзных республик, посвященная согласованию текста нового Союзного договора.

5 мая 1991 года — встреча М. С. Горбачева с американским медиа-магнатом Р. Мэрдоком.

6 мая 1991 года — В. А. Крючков и Б. Н. Ельцин подписывают протокол о создании российского КГБ.

9 мая 1991 года — газета «День» публикует беседу А. А. Проханова с главнокомандующим ВМФ СССР В. Н. Чернавиным, заместителем председателя Совета обороны при президенте СССР О. Д. Баклановым и с начальником Военной академии Генштаба И. Н. Родионовым, участники которой декларируют полное неприятие «перестроечного» курса.

16 мая 1991 года — М. С. Горбачев и Цзян Цзэминь подписывают соглашение о советско-китайской границе. Остров Даманский переходит под юрисдикцию КНР.

21 мая 1991 года — рижский и вильнюсский ОМОН громят таможенные пункты, устроенные соответственно на границах Латвии и Литвы республиканскими правительствами.

24 мая 1991 года — прекращение «фронды автономий», представители автономных республик соглашаются подписывать Союзный договор в составе делегации РСФСР.

25 мая 1991 года — Молдавская ССР переименована в Республику Молдова.

27 мая 1991 года — М. С. Горбачёв и М. Тэтчер встречаются в Кремле. Происходит телефонный разговор М. С. Горбачёва с президентом США.

30 мая 1991 года — Е. М. Примаков, В. И. Щербаков и Г. А. Явлинский с «группой экспертов» прибывают в Вашингтон «для консультаций с администрацией США» по личному поручению президента СССР.

1 июня 1991 года — встреча М. С. Горбачева с личным представителем Г. Коля, статс-секретарем министерства финансов ФРГ Х. Келером.

12 июня 1991 года — выборы президента РСФСР, на которых побеждает Б. Н. Ельцин (57,3 % голосов). Второе место занимает «плачущий большевик» Н. И. Рыжков (16,85 %).

15 июня 1991 года — очередная встреча президента СССР с Ж. Аттали. В Кремле проходит совещание по вопросам разгосударствления и приватизации под председательством М. С. Горбачёва.

17 июня 1991 года — закрытое заседание Верховного Совета СССР, на котором В. С. Павлов требует предоставления Кабинету министров чрезвычайных полномочий.

18–20 июня 1991 года — официальный визит президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина в США, в ходе которого он заявляет представителям принимающей стороны: «До конца года будет переворот. Горбачев в это не верит, но я готовлюсь».

20 июня 1991 года — официальные лица США по разным каналам передают М. С. Горбачёву информацию о готовящемся против него заговоре с участием В. С. Павлова, Б. К. Пуго и В. А. Крючкова.

25 июня 1991 года — провозглашение независимости Хорватии и Словении от СФРЮ. Начало распада Югославии.

27 июня 1991 года — публикуется текст Договора о создании Союза суверенных государств.

1 июля 1991 года — Верховный Совет СССР принимает закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», Э. А. Шеварднадзе заявляет о своем выходе из КПСС.

5 июля 1991 года — встреча М. С. Горбачева с Г. Колем в правительственной резиденции под Киевом.

10 июля 1991 года — «Известия» публикуют «Программу совместных действий Кабинета Министров СССР и правительств суверенных республик по выводу экономики страны из кризиса в условиях перехода к рынку».

17–18 июля 1991 года — в Лондоне проходит заседание «Большой семерки» с участием М. С. Горбачёва.

20 июля 1991 года — указ Б. Н. Ельцина о полной департизации государственных структур в РФ.

23 июля 1991 года — «Советская Россия» и «День» публикуют «Слово к народу» за подписями Ю. В. Бондарева, Ю. В. Блохина, В. И. Варенникова, Э. Ф. Володина, Б. В. Громова, Г. А. Зюганова, Л. Г. Зыкиной, В. М. Клыкова, А. А. Проханова, В. Г. Распутина, В. А. Стародубцева и А. И. Тизякова.

27 июля 1991 года — А. Н. Яковлев уходит в отставку с поста главного советника президента СССР.

29 июля — 1 августа 1991 года — официальный визит в Москву президента США Дж. Буша. Подписание Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1). М. С. Горбачёв встречается с Б. Н. Ельциным и Н. А. Назарбаевым.

3 августа 1991 года — М. С. Горбачёв выступает по телевидению с заявлением о том, что «новый союзный договор будет открыт к подписанию с 20 августа 1991 года».

4 августа 1991 года — М. С. Горбачёв отправляется в крымскую резиденцию президента СССР Форос на отдых.

5 августа 1991 года — на режимном «объекте АБЦ» в Москве проходит первое совещание будущих членов ГКЧП.

6 августа 1991 года — первый секретарь ЦК Компартии РСФСР И. К. Полозков подает в отставку. Его преемником становится В. А. Купцов.

8 августа 1991 года — В. А. Крючков настаивает на введении ГКЧП до даты подписания Союзного договора.

16 августа 1991 года — Б. Н. Ельцин вылетает в Алма-Ату для переговоров с Н. А. Назарбаевым.

17 августа 1991 года — А. Н. Яковлев заявляет о готовящемся государственном перевороте.

18 августа 1991 года — возвращение Б. Н. Ельцина из Алма-Аты в Москву.

19 августа 1991 года — создание ГКЧП СССР.

На основе этого, далеко не полного, но все-таки последовательного и системного установления и сопоставления фактов того времени, возникает абсолютно иная картина, относительно которой изложенные выше версии выступают в качестве разве что «акций прикрытия» разного уровня.

Уже одна только хронология событий со всей ясностью показывает, что против Советского Союза действительно был организован и осуществлен антигосударственный заговор и переворот, однако все «гэкачеписты», независимо от их личных внутренних побуждений и намерений, были всего лишь специально подобранными и полностью «вписанными» в сценарий этого заговора исполнителями.

Точно такими же исполнителями, но на других ролях, были и Горбачев, и Ельцин, действия которых явно направлялись и режиссировались кем-то извне. Многие очевидцы событий 19 августа были чрезвычайно удивлены не только наличием всех видов связи в здании Белого дома, но и удивительной метаморфозой приехавшего туда Ельцина, который, в отличие даже от ближайших своих соратников, пребывавших 18 августа в растерянности и прикидывавших шансы на спасение, сразу объявил участников ГКЧП «путчистами» и преступниками, которых необходимо арестовать и предать суду, а также тотчас начал отдавать приказы, которые почему-то безропотно и безусловно принимались к исполнению даже самыми высокими военными и чекистскими чинами.

ГКЧП стал, несомненно, ключевым звеном в процессе целенаправленной нелегитимной трансформации централизованного советского государства в 15 «новых независимых» государств. В этом процессе активно участвовали даже те фигуры, которых считали и продолжают считать «противниками перестройки» и сторонниками ГКЧП. Механизмы ГКЧП с аналогичным результатом к августу 1991 года были опробованы в ряде «горячих», а вернее — специально «разогретых точек» на национальных окраинах СССР: в Прибалтике, Армении и Азербайджане. Везде аналогичные действия не доводились до конца и приводили к власти «национально-демократические» движения, которые по прямому указанию Кремля создавались «на местах» через спецагентуру сначала КГБ, а затем и зарубежных спецслужб, которым обеспечивалась фактически «зелёная улица», причём отдельные эксцессы, приводившие к реальным человеческим жертвам, использовались в основном для отчуждения населения от структур официальной советской власти.

С той же целью были организованы перебои в снабжении городов, особенно крупных, продовольствием и товарами первой необходимости, что вызывало резкое недовольство и рост квази-политической активности широких масс населения, уже привыкших к «столичным» нормативам потребления. Кстати, данный приём политического манипулирования с успехом применялся еще в Петрограде накануне Февральской революции.

«Демократический» миф о «неизбежном голоде» обычно обосновывается «пустыми полками магазинов», на которых к тому времени — например, в Москве, — действительно оставались разве что хлеб и банки консервов «морская капуста». Но это вовсе не значит, что в стране вообще не было продовольствия.

Точно так же несостоятелен и другой «демократический» миф — о якобы «неизбежной экономической катастрофе» вследствие падения мировых цен на углеводородные энергоносители. Валютные поступления в союзный бюджет 1991 года должны были находиться на уровне 100 млрд. долл., сбор налоговых платежей, несмотря на «республиканскую фронду», также шёл, хотя и с опозданием, то есть и выплаты внешних кредитов, и оплата жизненно важного импорта находились на вполне посильном государству уровне — конечно, при условии того, что денежные потоки направлялись именно на эти цели, а не уводились за рубеж по различным финансовым схемам.

Однако «команда перестройщиков» во главе с Горбачевым, судя по всему, была озабочена именно «раздербаниванием» Советского Союза по сценарию, описанному еще в незабвенной кинокомедии «Операция «Ы» Леонида Гайдая. Запустив процессы экономической и финансовой дестабилизации благодаря фактически преступным по своему разрушающему действию на советскую экономику законам, подготовленным группой академиков во главе с А. А. Аганбегяном и С. С. Шаталиным: о кооперации и о предприятии, — «перестройщики» не только выплеснули безналичный рубль на потребительский рынок, что привело к возникновению экономического хаоса с последующей галопирующей инфляцией, но и к попыткам республик защитить свои товарные запасы путем установления валютных суррогатов (купоны, талоны и т. д.), что создало экономическую базу для расчленения и сепаратизации страны.

Так что заявления Е. Т. Гайдара о том, что, придя в 1992 году на пост первого вице-премьера, он обнаружил пустую казну — это, несомненно, правда, только правда, ничего, кроме правды, но не вся правда. «Казна» была полностью разворована «командой Горбачева» по уже хорошо всем знакомой схеме вывода активов из банка, предназначенного к «банкротству». Загадочные смерти Н. Е. Кручины и Б. К. Пуго, которые занимали должности соответственно управляющего делами ЦК КПСС и председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, то есть «были в курсе» всех или почти всех финансовых трансакций, по крайней мере, не противоречат данному предположению и косвенно подтверждают его. Равно и то обстоятельство, что все попытки «демократических» властей обнаружить пресловутое «золото партии» закончились пшиком, а инвентаризация собственности бывшего Советского Союза за рубежом либо вообще не проводилась, либо её итоги остались закрытыми не только для населения, но даже для избранных органов законодательной власти Российской Федерации. За все годы работы Государственной думы, насколько нам известно, данный вопрос ни разу (!) не был поставлен в повестку дня и даже не поднимался ни партийными фракциями, ни отдельными депутатами. Что, разумеется, ни в коем случае нельзя считать случайным недоразумением или упущением со стороны действующей в нашей стране политической системы.

Международные аспекты ГКЧП

Целый ряд экспертов указывает на тесную взаимосвязь ГКЧП с подписанием 30–31 июля 1991 года советско-американского договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, который фактически обеспечил геостратегическую безопасность США и переход глобальной военно-политической ситуации в режим «однополярного мира». Видимо, только после этого 41-й президент США и 11-й директор ЦРУ Джордж Буш-старший, прибывший со специальным визитом в Москву, дал добро на окончательную «экстерминацию» Советского Союза. Именно этим обстоятельством, скорее всего, объясняется и крайне сдержанная реакция официального Вашингтона на объявление ГКЧП — тем более, что вся информация о действиях как «гэкачепистов», так и их противников постоянно и оперативно, в режиме реального времени, шла на Запад.

Что дало возможность США и их союзникам максимально дистанцироваться от событий августа 1991 года в нашей стране и представить их как «внутреннее дело» и если не «естественную смерть от несовместимых с жизнью причин», то как «самоубийство» Советского Союза. На деле же произошло классическое «идеальное убийство».

Еще одним важнейшим международным аспектом «перестройки» и ГКЧП следует считать результаты «бархатных революций» в странах Восточной Европы, политическая и силовая верхушка которых в значительной степени контролировалась из Москвы. Сценарии этих политических постановок варьировались применительно к местным условиям в весьма широком диапазоне: где-то, как в Чехословакии или Венгрии, где были сильны антисоветские настроения, удавалось ограничиться верхушечной сменой власти через более-менее легитимные политические механизмы, где-то, как в Румынии, пришлось прибегать к иным, более кровопролитным сценариям «советского» образца в тесном взаимодействии с «секуритатя» и с совместным участием спецназа не только КГБ, но и ряда западных стран, включая США и Израиль. В результате де-факто были уничтожены весьма положительные для «Большой России» итоги Второй мировой войны, разрушена вся Ялтинско-Потсдамская система как база для реализации наших национальных геостратегических интересов: и на западном, и на южном, и на восточном направлениях.

Уничтожение СССР после провала ГКЧП позволило США и НАТО «по умолчанию» считать себя более не связанными прежними формальными и неформальными обязательствами перед советским правительством: наподобие нерасширения НАТО на Восток или неразмещения на территории бывших стран Варшавского договора и СЭВ своих военных баз, в том числе оружия массового поражения и высокоточного оружия.

Уничтожение СССР позволило Западу буквально разорвать на части Югославию, а затем и Сербию. Весьма показательно, что международное признание отделения Хорватии и Словении от СФРЮ началось только после того, как после подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года стал неизбежностью распад СССР. 19 декабря 1991 года Исландия первой из государств мира признала независимость Хорватии и Словении, 25 декабря 1991 года М. С. Горбачев заявил о своей отставке с поста президента Советского Союза, Джордж Буш-старший заявил о том, что «Соединенные Штаты приветствуют исторический выбор в пользу свободы, сделанный новыми государствами Содружества. Несмотря на потенциальную возможность нестабильности и хаоса, эти события явно отвечают нашим интересам».

Оказались фактически преданы и проданы все наши союзники, от Фиделя Кастро на Кубе до Мухаммеда Наджибуллы в Афганистане.

Не меньшее влияние на международную ситуацию оказали падение мировых цен на сырьё, произошедшее в связи с распродажей стратегических запасов СССР, а также выход на рынок массива советских технологий, в том числе засекреченных и «закрытых». Кроме того, последовавшие за крахом ГКЧП разрыв производственных связей и падение ВВП во всех «постсоветских» государствах открыли их внутренние рынки для импорта. Именно эти факторы привели к кратковременному всплеску западной экономики в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века и, одновременно, — к долгосрочному экономическому прорыву КНР, поскольку относительный вклад сырьевых компонентов в стоимость производимой продукции значительно снизился, а рабочей силы — увеличился.

«Феномен Крючкова»

Разумеется, все эти процессы не могли пройти мимо внимания партийных и государственных органов власти. Однако значительная, если не большая часть советской номенклатуры уже к началу «перестройки» была заинтересована в смене своего статуса формальных управляющих общенародной собственностью в полноценных собственников-капиталистов. И ради этого была готова поступиться не только принципами коммунистической идеологии, но и интересами своей страны, фактически играя роль «агентов влияния». Самым показательным с данной точки зрения является поведение верхушки КГБ СССР во главе с В. А. Крючковым, которая уже по своей позиции не могла не понимать, куда и зачем ведет страну горбачевская «перестройка». Однако она не только заняла позицию «благожелательного нейтралитета» по отношению к «перестроечным» процессам, но и активно участвовала в их реализации, как это было, например, в процессе уничтожения ГДР и падения Берлинской стены, как это было в Румынии и в других странах Восточной Европы, а также в союзных республиках, где все «народные фронты» создавались из агентуры и кадрового резерва «чекистов», в основном по линии «пятерки», и за реализацию этих проектов несли ответственность местные руководители комитета. Более того, верхушка КГБ нередко даже направляла действия «перестройщиков», самым ярким проявлением чего, стало, на наш взгляд, подписание В. А. Крючковым и Б. Н. Ельциным 6 мая 1991 года соглашение о создании КГБ РСФСР с передачей в эту структуру части имущества и кадрового состава союзного КГБ. То есть тем самым Крючков де-юре признал суверенитет России задолго до ГКЧП и уничтожения Советского Союза. Само собой, данный акт трудно представить как личное решение главы КГБ — оно наверняка было согласовано с М. С. Горбачевым. И если так, то предположение о том, что Горбачев, Крючков и Ельцин «играли в шесть рук» одну и ту же пьесу, можно считать фактически доказанным, а эпизод с избранием Б. Н. Ельцина 29 мая 1990 года председателем Верховного Совета РСФСР только с третьей попытки: после «критической» речи в его адрес М. С. Горбачева, который уже тогда вызывал отвращение и отторжение значительной части консервативно настроенных депутатов, а также загадочного снятия «в порядке партийной дисциплины» кандидатуры лидера российских коммунистов И. К. Полозкова, — приобретают совершенно иное качество. Получается, что Горбачев уже расчетливо сдавал смертельно опасную для него власть своему преемнику. Кстати, практически ту же самую операцию в 1999 году «провернул» и Б. Н. Ельцин, выдвинув на первую роль в государстве В. В. Путина.

С этой точки зрения, представлять верхушку КГБ и лично В. А. Крючкова как группу недалеких или же «мягкотелых» людей, попросту «прозевавших» идущие в стране процессы, — конечно, можно и безопасно, но ни в коем случае не соответствует действительности.

Анализ их действий в период «перестройки» и особенно в рамках ГКЧП показывает, что имеются только два варианта логичного и непротиворечивого ответа на вопросы о том, почему не была отключена связь у президентов СССР и РСФСР, не взят под контроль «Белый Дом», а самое главное — не интернированы Ельцин и его ближайшее окружение, что было легко сделать и на аэродроме «Чкаловский», куда Ельцин приземлился, возвращаясь из Алма-Аты, и по дороге из аэропорта, и на правительственной даче, оцепленной спецназом КГБ, куда он поехал и начал было пить из-за начавшейся депрессии…

Но на следующий день страна увидела совсем другого Ельцина, решительно и без всякого сопротивления берущего все рычаги власти в свои руки, переподчиняющего союзные министерства и ведомства республиканским российским, ничуть не боящегося последствий этих своих неконституционных и преступных по советским законам действий. Кто был или говорил с ним вечером 18-го и/или ранним утром 19 августа? Кто дал ему гарантии необходимости и безопасности его действий? Этого мы, наверное, никогда не узнаем. Но Крючков, если и не был сам этим таинственным незнакомцем, то наверняка знал, не мог не знать, кто им является.

Так вот, согласно первому варианту ответа, председатель КГБ СССР был лично настолько порядочным и деликатным человеком, что просто не мог допустить решения, связанного с «насилием», а тем более — с «кровью». Что на фоне всего вышесказанного, не говоря уже о кровавой истории «перестройки» и «постперестройки», выглядит весьма и весьма маловероятным.

Второй и, как нам представляется, куда более обоснованный вариант ответа состоит в том, что само создание ГКЧП, ведущую роль в котором играл именно В. А. Крючков: собирал членов ЦК и правительства, знакомил их со «страшилками», подготовленными «своим» ведомством, от угрозы массового террора в столице со стороны «демократических боевиков» до угрозы скорой отставки той или иной фигуры, — всё это осуществлялось вполне профессионально, намеренно и целенаправленно, с целью вовлечь заранее сформированную и консервативно настроенную часть советской «верхушки» в нелегитимный процесс, подтолкнуть ситуацию к конституционному «вакууму», а затем в решающий момент сбросить свою силовую составляющую, обеспечив победу «демократическим силам». Особая роль Крючкова в ГКЧП подтверждается также и тем, что бывший председатель КГБ СССР, в отличие от других «гэкачепистов», даже не был помещен в тюрьму Лефортово, а приезжал туда с правительственной дачи для проведения различных следственных мероприятий: допросов, очных ставок и т. д.

Мы помним, как всё начиналось

С расстояния прошедших лет теперь достаточно легко можно идентифицировать политическое ядро «перестроечного» процесса. Корни горбачевской перестройки уходят напрямую к периоду хрущевской «оттепели» и последовавшей за ней брежневской «разрядки», когда, судя по всему, подготовительную «предперестроечную» работу в рамках партийно-государственного аппарата вела «коминтерновская» группа, тесно связанная с международными параполитическими структурами, видимыми и влиятельными представителями которой, судя по всему, были Отто Куусинен, Михаил Суслов, Юрий Андропов и целая «грибница» иных, куда менее заметных, но, возможно, не менее значимых функционеров.

К 1985 году основная команда будущих «перестройщиков» и «антиперестройщиков» была уже практически полностью сформирована и представляла собой круг выходцев из ближайшего окружения Андропова, а также диссидентского сообщества, которое было нашпиговано агентами 5-го управления КГБ. К числу последних можно отнести даже такие иконы отечественного «демократического» движения, как Леонид Баткин, Александр Солженицын и Елена Боннэр. Впрочем, их идеология была сформирована гораздо раньше, в 60-е-70-е годы и сводилась к полному и окончательному уничтожению «коммунистического проекта», хотя в разные временные периоды это камуфлировалось и «борьбой против сталинского тоталитаризма» и необходимостью создания «социализма с человеческим лицом»…

Размывание идеологии «красного проекта» стартовало еще на XX съезде КПСС 1956 года, после которого Хрущев сделал свой известный доклад с «разоблачением сталинского культа личности». Но и это «действие» так же было осуществлено по законам путча вне принятых процессуальных рамок в КПСС. Данная группа «антисталинистов» безусловно сложилась в «неформальную мощную группу» после XX съезда вокруг Ю. В. Андропова, влияние которого нарастало все 60-е и 70-е годы. А в конце 70-х годов влияние Андропова в партийно-государственном аппарате фактически стало доминирующим. Победа Андропова и его крыла имеет и свое историческое объяснение. Начиная с XX съезда, шла ревизия «красного проекта». В значительной мере она осуществлялась группой Суслова, которая в 1961 году протолкнула в программные документы партии замену концепции «диктатуры пролетариата» на «общенародное государство», затем ввели идейный стержень «борьбы за мирное сосуществование» как высший приоритет государства. Тем самым проводилось скатывание к «конвергенции», что и обусловило следующий виток развала страны в 80-е годы — с победой Горбачева и его последователей в высшей иерархии КПСС.

В качестве «реперных точек» этого процесса можно назвать практически параллельные события «парижской» и «пражской» весны 1968 года, успешную «реализацию» американской лунной программы, отмену золотого содержания доллара, встречи Брежнева и Никсона в 1971–73 годах, «золотую хоккейную серию» СССР-Канада 1972 года, которая, как и «перестройка», завершилась поражением советской стороны на своей собственной территории, арабо-израильскую войну 1973 года, программу «Союз-Аполлон», Хельсинкские соглашения 1975 года и так далее…

Но все эти интереснейшие события — возможно, тема уже для совершенно иной книги, здесь же — в качестве приложений — мы добавим свои личные впечатления от событий августа 1991 года, опубликованные журналом «Политический класс» (2006, № 8), и статью «Победителей судят», опубликованную газетой «День» (1992, № 42). Конечно, по данным материалам необходима адекватная «поправка на время», которая вряд ли доступна всем нашим читателям, особенно молодым, но — из песни слова не выкинешь — именно так всё виделось авторам и 8 лет назад, и даже 22 года назад. К тому же, эта ретроспектива придаёт необходимую дополнительную объёмность представленной нами панораме событий, сопровождавших крах советского проекта.

Первая «бархатная»…

Истоки, последствия и перспективы августовского фарса 1991–го

Как мы это видели

Александр Нагорный (в августе 1991 года — старший научный сотрудник Института США и Канады АН СССР, по совместительству — советник председателя комитета Верховного Совета РСФСР).

19 августа 1991 года, 5.30 утра. Понедельник. Я делаю ежедневную пробежку. Бегу трусцой по пустынным арбатским улочкам, расположенным неподалеку от моего дома. Вдруг в конце Денежного переулка замечаю одинокую женскую фигуру с огромным баулом в руках. Поравнявшись с ней, узнаю свою коллегу по институту — Катю из соседнего отдела. На мой радостный вопрос, что она тут делает в столь ранний час, Катя с округленными от ужаса глазами сообщает, что ей звонил папа из Хельсинки и сказал, что у нас в стране переворот и надо срочно уезжать из города. Я тут же вспомнил: Катин папа — генерал КГБ и резидент советской разведки в Финляндии. Понятно, что в такой семье люди в чем — то разбираются и что — то понимают. Скорее домой, включил Би-Би-Си, но никаких новостей о перевороте там не было. Непонятно. Может быть, произошла какая-то ошибка? Через полчаса я уже был у третьего подъезда Белого дома. Ни кого. Абсолютно пустынная площадка перед зданием. Постучал в дверь, мне недовольно открыл заспанный милиционер в чине сержанта и по привычке отдал ключи. И вот я уже на третьем этаже, в роскошном кабинете Владимира Лукина, председателя нашего комитета по международным отношениям, у многочисленных телефонов. Поднял трубку первой «Кремлевки» — связь работает, второй — работает, проверил городскую — и здесь все в порядке. Наконец, взял заветную трубку прямой связи с заграницей (тогда это была большая редкость). Набрал телефон своего друга и коллеги — профессора Раттгерского университета под Нью-Йорком Джорджа Гинсбургса. Услышав его голос, сразу задал вопрос о перевороте в Москве. Ответ был каким-то неясным. Гинсбургс сказал, что у них об этом много говорят и пишут, но фактов практически нет…

Едва я успел положить трубку, в кабинете появился его хозяин — Владимир Лукин в сопровождении одного известного литературного критика-«демократа». Они сообщили мне, что по радио объявлено о создании ГКЧП. Вскоре в комнате собралась целая группа депутатов: Амбарцумов, Гуревич, Михайлов… Амбарцумов, до своего депутатства — сотрудник института Латинской Америки АН СССР, грустно сообщил, что сегодня у него день рождения и можно было бы отметить это событие в преддверии «длительного периода реакции и репрессий». Ответ Лукина последовал тут же: «Они не продержатся больше трех месяцев». Я возразил: «Это и трех дней не продлится», — а на вопросительные взгляды присутствующих просто показал на телефоны: «Вся связь работает, так перевороты не делаются». Затем все мы перешли в зал заседаний Верховного Совета РСФСР, где стали собираться первые лица российского парламента другие республиканские руководители — все, кроме Ельцина. Первым на стену прошел бледный как смерть, с трясущимися губами предсовмина Силаев, затем — не менее встревоженный Хасбулатов. Насколько я помню, их высказывания в адрес ГКЧП были достаточно мирными. Но тут появился Ельцин и повел себя совершенно иначе. «Преступники и узурпаторы» — самое мягкое, что прозвучало из его уст в отношении ГКЧП. Находившаяся в зале немногочисленная аудитория с удивлением внимала российскому президенту. Он же говорил четко и уверенно, будто опирался на точное знание обстановки и на поддерживающие его дивизии. Впрочем, впоследствии так оно и оказалось.

Конечно, мы тогда не знали, что спецназ КГБ так и не получил приказа о каких-либо действиях в отношении верхушки РСФСР. Не ведали мы о том, что председатель КГБ СССР Крючков вел телефонные переговоры с Ельциным, практически упрашивая того поддержать ГКЧП. И уж, конечно, мы не догадывались, что руководство США получало всю информацию о разворачивающихся в Москве событиях прямиком из Кремля.

Владимир Винников (в августе 1991 года — студент Литературного института им. А. М. Горького).

Незадолго до описываемых событий я вернулся из Германии, где жил и работал с ноября 1990-го по май 1991-го года и куда планировал отправиться снова. Чтобы согласовать детали поездки, я должен был очень рано утром 19 августа позвонить своему немецкому знакомому с центрального телеграфа на улице Горького. Накануне оставил включенным на полную громкость радио, дабы встать в шесть часов с первыми аккордами гимна. Проснувшись от хорошо знакомых звуков, я был вмиг выведен из дремоты ошарашивающей новостью, которую официальным тоном чуть ли не с левитанскими интонациями сообщал диктор сразу после исполнения гимна: президент СССР Михаил Горбачёв по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности, которые переходят вице-президенту СССР Геннадию Янаеву, в отдельных местностях страны сроком на шесть месяцев выводится чрезвычайное положение, осуществлять которое будет созданный Госкомитет СССР по чрезвычайному положению (ГКЧП СССР). Далее персонально перечислялись члены ГКЧП. Но это было уже неинтересно. Главное — «горбатого» наконец-то сняли! А значит — наступил конец всей этой бессмысленной и беспощадно-разрушительной тягомотине под названием «перестройка»!

В таком оживленно-приподнятом настроении я и отправился на Центральный телеграф: война войной, а харч — по распорядку. Московские улицы были еще пустынны. На троллейбусе без всяких приключений добрался до Пушкинской площади и оттуда двинулся вниз по направлению к Кремлю. Телеграф работал в обычном режиме, меланхолического вида негры звонили из кабинок — видимо, в свою Африку. Нигде никакого ажиотажа, никакой паники — уж не померещилось ли мне это радиообращение? Или, пока я ехал в центр, все уже снова перевернулось обратно на 180 градусов?

Поговорив с Германией, уже около половины девятого я снова оказался на улице Горького. Выше центрально телеграфа она уже была перегорожена солдатами и военной техникой. Идущих от Кремля людей пропускали беспрепятственно, а вот внутрь отепления пропускали почему — то одних только иностранцев, а наших граждан разворачивали.

Я заглянул в свой институт и был поражен резкими переменами в настроениях некоторых своих знакомых. Записные демократки-сотрудницы говорили, что все правильно, так и должно было случиться, давно пора. А вот многие «партейные» напротив, открыто возмущались «этим безобразием»…

Ближе к полудню я оказался у Почтамта на Чистых прудах, где увидел картину, запомнившуюся мне, наверное, на всю оставшуюся жизнь: грязный бомж в рваных кедах мирно дремал под августовским солнышком на броне «бэтээра». Что-то здесь было не так: спящий вот так на военной машине бомж и государственный переворот в моем представлении плохо совмещались друг с другом. Настоящие перевороты так не делаются…

Тем же вечером я уехал поездом в Харьков, и уже днем 20 августа в компании друзей, которым рассказывал на правах очевидца последние столичные новости, несколько отстраненно глядел телерепортажи из Москвы, где уже набирала силу «демократическая волна». Тогда же, после очередной бутылки коньяка, мы написали и отправили в Москву телефонограмму следующего содержания: «Москва, Кремль, Янаеву, Пуго, Крючкову. Третьи сутки тащимся с вашего путча!» И поставили под этим текстом свои фамилии…

На следующий день члены ГКЧП были арестованы. Про Пуго сообщили, что он покончил жизнь самоубийством. А Горбачев, как побитый щенок, возвратился из Фороса — вовсе не «победителем путчистов», а бессильным сателлитом Ельцина. Никогда не забуду, как прямо у трапа самолетом бывший «форосский пленник» заявил: «Всей правды вы никогда не узнаете!» Впрочем, кто и когда узнавал от Михаила Сергеевича «всю правду»?

Геостратегические последствия «Путча ГКЧП»

Какие же плоды, независимо от подлинных намерений организаторов, сторонников и противников ГКЧП, — принесли нашей стране и миру события августа 1991 года?

Прежде всего — именно с помощью этой «бархатной революции» было окончательно узаконено и перешло в плоскость реальной политики расчленение единой страны, Советского Союза, на 15 новых «независимых государств» в границах бывших союзных республик. Причем выход из Союза Литвы, Латвии и Эстонии состоялся в максимально благоприятном для них режиме. 24 августа 1991 августа их независимость была признана президентом РСФСР Борисом Ельциным, а уже 6 сентября соответствующие постановления на основе решения V внеочередного съезда народных депутатов СССР утвердил Госсовет СССР — временный орган государственного управления, состоявший из руководителей всех союзных республик. Остальные 12 республик получили независимость после подписания Беловежских соглашений 8 декабря 1991 года и создания содружества Независимых государств.

Тем самым был окончательно завершен начатый в годы перестройки демонтаж советского — русского глобального «полюса» того «двухполярного» мира, который сложился после Второй Мировой Войны. Прекращение существования Советского Союза не только как мировой сверхдержавы, но и как субъекта международного права, объявленное Борисом Ельциным, Леонидом Кравчуком и Станиславом Шушкевичем в белорусских Вискулях повлекло за собой ползучее разрушение всей ялтинско — потсдамской системы мировой безопасности и переход к однополярному миру с безусловной гегемонией Соединенных Штатов Америки — Pax Americana. При этом Российская Федерация, бывшая РСФСР, будучи призванной мировым сообществом в качестве правопреемницы Советского Союза, утратила не только большую часть его международного авторитета и влияния, но и резко ослабила свой демографический, производственно-технологический, военно-политический и информационно-финансовый потенциалы. Массив цифровых показателей, которые характеризуют этот процесс, достаточно хорошо известен и сегодня уже не оспаривается никем из серьезных аналитиков.

Но существуют и другие, не менее важные аспекты бытия, которые практически не поддаются цифровому выражению. Гораздо более серьезный ущерб отечественной государственности, чем потеря территорий, населения, чем производственный спад, безработица и переходи к ориентированной на сырьевой экспорт экономики, чем рост внешнего и внутреннего долга, чем разделение русского народа, вымирание и деградация населения страны, чем рост социального расслоение и региональные конфликты нанесла утрата Российской Федерацией собственного «образа будущего», собственной модели развития, которыми, несомненно, обладал Советский Союз. Так наша страна окончательно скатилась в колею «зависимого», «догоняющего» развития, в колею «периферийного капитализма», вырваться из которой с каждым годом становится всё труднее. Вместо использования рынка для рывка в инновационное будущее мы продолжаем паразитировать на своих природных ресурсах, жить на «углеводную ренту».

По большому счёту, никакой иной альтернативы западной модели глобального потребления и «золотого миллиарда», помимо советского социализма, за полтора десятилетия, прошедших со времени уничтожения СССР, миру предложено так и не было. Как тут не вспомнить слова Путина: «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой двадцатого века»?

Qui prodest?

Исходя из столь явных и неоспоримых итогов «демореволюции» 1991 года, попытаемся ответить и на главный вопрос: «Кому выгодно?»

Существуют несколько параллельных и одновременно взаимно пересекающихся ответов на этот вопрос (социально-политическая геометрия — явно неевклидова).

Прежде всего, это выгодно определенным внешним силам, которые еще с начала 90-х годов трактуют крах ГКЧП и уничтожение Советского Союза как безусловную победу США и «свободного мира» Запада над «тоталитаризмом советского образца» в холодной Третьей мировой войне. Несомненно, что определенные и весьма значительные дивиденды Америка и в целом «золотой миллиард» от этой победы поды получили. Устранение реального военно-стратегического «потенциала сдерживании», которым обладал СССР, расширение зоны своего геополитического влияния и «зоны доллара» практически на весь мир свободный доступ к сырьевым, технологическим и кадровым богатством «постсоветского пространства» — все это послужило гигантским допингом для экономики США и — отчасти — для экономики объединенной Европы.

Однако следует признать, что действие такого допинга оказалось весьма кратковременным и не только не устранило системные конфликты западной (американской) модели развития, но и в значительной мере углубило и обострило их. Мы сегодня видим это в нарастающей финансово-экономической и военно-политической нестабильности «глобального миропорядка», столь отчетливо проявившейся в событиях 11 сентября 2001 года, а затем распространившейся на Ближний и Средний Восток (Афганистан, Ирак, Ливан и Палестину, возможно — Иран и т. д.).

Кроме того, столь масштабные изменения внутри страны, по большому счету не потерпевшей ни военного поражения, ни серьезного экономического кризиса (темпы прироста произведенного национального дохода по итогам 1988 года, последнего года перед началом радикальной ’’перестройки’’ экономики, составляли целых 4,4 %), могли состояться только при наличии достаточно широких и влиятельных слоев общества, заинтересованных в подобных сдвигах.

Не будем здесь указывать на национальные элиты союзных республик, получившие после 1991 года все атрибуты суверенной власти: президентские и министерские посты, посольства и т. д. и т. п., — развитие событий определялось, прежде всего, на союзном уровне.

В сложившейся к тому времени внутри СССР «трехконтурной» модели экономики официальный внутренний контур, связанный прежде всего с работой оборонного комплекса страны, играл по прежнему ведущую, но уже далеко не определяющую роль. Гораздо более динамично и эффективно в советской экономике развивались «внешний контур»— выведенные за пределы национальной юрисдикции активы, которые курировались определенными кругами КГБ, а также «теневой контур»— всякого рода «цеховики» и «индивидуалы», которые (в том числе через криминальные структуры) опекались Министерством внутренних дел.

Положение дел в «теневом контуре» достаточно хорошо изучено: так, например, согласно Андрею Бекряшеву и Игорю Белозерову, в 1973 году, теневой сектор в СССР составлял примерно 3 % ВВП, в 1990–1991 годах — 10–11 %, в 1993 году по России — 27 %, а в 1996 году (данные Московского института социоэкономических проблем) — уже 46 %.

Понятно, что расширение и усиление этого контура отвечало интересам связанных с ним людей и структур, что, в частности, дало повод Станиславу Говорухину уже в 1994 году охарактеризовать «рыночные реформы» после 1991 года как «великую криминальную революцию».

В равной мере политическую динамику 90-х годов можно оценить и как «Великую бюрократическую революции». Чиновная властная вертикаль неимоверно разрослась и усилилась, а масштабы коррупции на всех ее этажах просто не поддаются описанию. По итогом 2005 года в рейтинге коррумпированных стран, который составляет Transparency International, Россия опустилась с 90-го на 126-е место, «догнав» Албанию, Нигерию и Сьерра-Леоне. Пусть даже ежегодный оборот коррупционных средств и не составляет у нас 30 миллиардов долларов, как утверждают эксперты Фонда ИНДЕМ, — всё равно значительная часть государственного аппарата объективно является неотъемлемым составным элементом «теневого контура» сегодняшней экономики.

Что же касается не менее, а, может быть, даже еще более мощного «внешнего контура», то данные по нему в силу понятных причин практически отсутствуют и могут быть восстановлены лишь оценочно, на основе косвенных и сложных экономических подсчетов. Не вдаваясь в подробности соответствующие методологии можно сказать, что с конца 60-х годов поэтапно усиливалась сырьевая ориентация Советского Союза, что обуславливало его включение в механизмы мировой западной экономики. Знаменитый «детант» «разрядка») 70-х во многом определялся именно этим фактором, несомненно, связанным с приходом в 1967 году к руководству госбезопасностью Юрия Андропова. С «разрядки» началось перераспределение ресурсов советской экономики в пользу «внешнего контура», где формальная прибыльность операций была намного выше, чем ВПК и даже в теневой экономике.

Многие до сих пор не разгаданные тайны и загадки августовского путча, равно как и многие особенности рыночных реформ 90-х годов, включая и приход к власти Владимира Путина, видимо, могут быть объяснены не столько какими-то стандартами собственно американской или — шире — западной модели системного развития, сколько эволюцией тех форм и механизмов взаимодействия (финансового, информационного, потребительского, интеллектуально-субъективного и т. д.) с этой моделью, которые сложились у элиты данного «внешнего контура» советского общества уже со второй половины 60-х годов.

15 лет ГКЧП: что дальше?

У нас практически не остается сомнений, что весь механизм августовского путча мог быть разработан, подготовлен и реализован только как совместная акция некоего международного «ордена спецслужб», в состав которого, несомненно, входил и ряд высших руководителей КГБ! Чьи имена до сих пор остаются не слишком известными широкой публике. Это была длительная работа, растянувшаяся на многие годы, но особенно активизировавшаяся после 1987, когда политическая реформа была провозглашена приоритетной по сравнению с экономическими переменами. Итоги референдума 17 марта 1991 года показали, что сохранение целостности СССР, несмотря на все ’’перестроечные’’ усилия Горбачева и компании, оставалось приоритетом для 76 % советских граждан. Казалось бы, в такой ситуации силовые структуры должны были бы защитить свой народ, да и собственные клановые интересы. Однако этого не произошло ни в 1991-м, ни на протяжении 15 последующих лет. «Силовики» так и остались в пассивно-инертными к судьбе своей страны. По сути, ГКЧП был если не единственным, то одним из немногих реальных механизмов вывода ситуации в стране за пределы развивавшегося антиконституционного процесса, который вел к расчленению СССР. В конце концов, китайский взлет к сверхдержавному статусу и многократному повышению уровня жизни китайского народа после известных событий на Тяньаньмэнь является неоспоримым свидетельством потенциальных и неиспользованных возможностей Советского Союза.

По прошествии 15 лет наша страна получила: вымирание населения по миллиону в год, межнациональные столкновения и две убийственные чеченские войны, регулярные террористические акты, много миллионную детскую беспризорность, взрыв наркомании и проституции, многочисленные социальные и моральные проблемы.

Мы вовсе не намерены, следуя укоренившейся за годы реформ привычке, выбрасывать из отечественной истории те или иные, по какой-то причине не нравящиеся нам, периоды. Это в полной мере касается и последних 15 лет «рыночной демократии». Вспомним Пушкина: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но, клянусь честью, ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал».

Сейчас российская государственность находясь в путах политической и финансово — экономической зависимости предпринимает все более активные усилия для того, чтобы выбраться из пропасти. Гигантский потенциал народа, необъятные территории и неисчислимые природные богатства все это — позволяет надеяться на благоприятный исход этих попыток. Да и объективно продолжающая существовать «здесь и сейчас» на фундаменте русского языка и советской интернациональной культуры многомиллионная общность людей — не пустая формула. Такая общность требует единения и воссоздания некоего нового геостратегического единства народов бывшего Советского Союза, что только и способно спасти их от катастроф, запланированных в ходе идущей по американским лекалам «глобализации».

Опубликовано в журнале «Политический класс», 2006, № 8

Владимир Винников. Победителей судят

Удачное банкротство — верный путь к миллиону

Банковский афоризм

Недавние метаморфозы целого ряда крупных функционеров КПСС, не говоря уже о деятелях помельче, удивили многих. Еще более удивили скорость и массовость этих превращений — прямо-таки всесоюзная кампания по ренегатству и предательству согласно решениям Политбюро и ЦК.

Так бы автор и ломал голову над этой великой загадкой современности, но волей случая оказался свидетелем реакции одного своего зарубежного знакомого на крупные финансовые неприятности — и всё сразу встало на свои места: это поведение вкладчиков терпящего крах банка.

«Коммунистический банк» лопнул. Вкладчики, узнавшие об этом, поспешили снять свою наличность (денежную или политическую — неважно), чтобы перевести в более надежное место. Кто не успел — остался в дураках. Таковыми можно считать у нас всех «держателей» невозвратимого трудового вклада в строительство коммунизма — тех, кто назывался «советским народом», кто жил и работал в этом обществе и для этого общества.

Говоря о «коммунистическом банке», автор обязан уточнить, что термин этот условный и ни в коем случае не обозначает известное финансово-кредитное учреждение. Под понятием «банк», в том числе «коммунистический банк», здесь подразумевается своеобразный центр влияния мировых масштабов: со своей идеологией, политикой, экономикой и, конечно, людьми, которые образуют эти центры и принадлежат к ним хотя бы в одной из названных выше областей. Формальная принадлежность при этом далеко не всегда совпадает с действительной, не говоря уже о том, что массы людей, испытывающих, например, идеологическое влияние одного «банка», исправно работают на экономику другого.

Тем не менее, приблизительный круг таких мировых «центров силы» назвал бы всякий, кто хоть немного интересовался современностью: США, «общий рынок» (Европа), СССР, Япония. Но действительный характер и внутренняя динамика таких «банков» — уже не открытая информация.

По аналитическим данным, в настоящее время существуют пять глобальных структур: американская, коммунистическая, католическая, сионистская и японская. Очень близко к созданию сравнимых центров влияния подошли мусульманские государства, социал-демократия Европы и, возможно, Китай.

Советский строй представлял собой, по сути, огромную управленческую пирамиду, и те, кто пришёл на её вершину по ступеням власти, сами были частью этого иерархического единства. Иная форма организации, вероятно, была для них не то что непредставима, но чужда. Это и не позволило им противопоставить сионистскому «банку» — мусульманский, японскому — китайский, католическому — социал-демократический. Такая негибкость, во-первых, оставляла СССР без реальных союзников, которых создали себе США, а, во-вторых, несколько задержала формирование возможных «центров силы» в Европе и Азии.

Следствия этой задержки достаточно разнообразны, но здесь останавливаться на них не имеет особого смысла. Автор позволит себе лишь показать обратную сторону медали: глобальный «межбанковский» союз Запада во главе с США имел общего врага и общую задачу противостояния коммунистической экспансии. Поэтому принципы такого союза по необходимости были едины и по необходимости противопоставлены коммунистическим принципам.

В данном смысле коммунизм действительно служил знаменем эпохи. С его крахом универсальные принципы «свободы», «демократии» и «рыночного хозяйства», начертанные на фасаде западных обществ, окончательно выявили свой рекламный характер. Свобода передвижений вдруг оказалась ограниченной возможностями (и потребностями) ЕЭС и США, диктатура (желательно военная) — лучшей демократией для развивающихся стран, а рынок — эффективным лишь при протекционизме, планировании, государственном долге, а также определенном уровне безработицы, нищеты и голода.

Некоторое время, конечно, можно делать вид, что ничего не изменилось, — тем более, политическая инерция и прямая заинтересованность США в сохранении статус-кво, а других западных «банков» в сохранении статус-кво вне своего «клуба» реально существуют. Поэтому можно совместно блокировать Ливию и Кубу, а также воевать с Югославией или другой страной, чем-то нарушающей статус-кво.

Но былого единства нет и не будет, «межбанковские» отношения неминуемо выходят за сложившиеся ранее рамки, так что США могут сколько угодно поздравлять себя с победой в «холодной войне» и заявлять о «конце истории» — крах коммунизма не только поставил под вопрос их роль признанного лидера «свободного мира» — он де-факто устранил весь «свободный мир».

Реальные принципы и механизмы деятельности каждого «мирового банка», будь то американский, сионистский или японский, достаточно далеки от свободы-демократии и достаточно близки коммунистическим и нацистским — вернее, это явления одного порядка. Назвать их тоталитарными было бы проще и понятнее, но раз уж термин «тоталитарный» получил устойчивую негативную окраску, применение его к здравствующим структурам, скорее всего, будет воспринято как дифамация: «Какой же тоталитаризм без концлагерей? Это же свободное общество!..» Так что пусть будут «мировые банки»…

Рассмотрим, однако, их отличительные черты.

Во-первых, «мировой банк» немыслим без планомерного и централизованного использования гигантских сил и средств.

Во-вторых, эта планомерность и централизация проистекают из определённого идеологического обеспечения — «модели развития», иными словами.

В-третьих, до минимума сводится опасность спонтанных всплесков, способных нарушить реализацию данной модели, будь то классовые антагонизмы, экономические кризисы или межгосударственные столкновения (способные помочь — только поощряются).

Поэтому, в — четвертых, распространяется контроль за деятельностью общественных групп и каждой отдельной личности, организуется широкая сеть сторонников (лобби, «агентура влияния») внутри других геополитических образований и ведется мощная пропаганда собственной модели развития. Концлагеря и ГУЛАГ на этом фоне выглядят примитивным, хотя и достаточно радикальным, средством достижения поставленных целей. На современном технологическом уровне существуют не менее эффективные, но менее заметные стороннему взгляду методы контроля и подавления.

Посему громкие рассуждения западных идеологов о правах и свободах более всего напоминают старинную восточную мудрость: «Имеющий в кармане мускус не кричит об этом. Запах мускуса кричит за него».

Но вернемся к процессу банкротства — в данном случае, коммунистического «банка». Чтобы произойти, оно должно быть выгодно не только его управляющим, но также их партнерам по «межбанковским» отношениям. И то, КАК происходит банкротство, во многом отвечает на вопрос, ДЛЯ ЧЕГО оно происходит.

Чем дальше, тем труднее восстанавливать последовательность и связь действий партийно-государственных органов СССР в начале перестройки. Но некоторые вехи обозначить можно. Одной из таких вех была программа ускорения, а в ней особое место уделялось развитию машиностроения, то есть отрасли не только на 80 процентов оборонной, но и костяка всё того же устаревшего способа индустриального производства. Было ли это проявлением политической близорукости и стремления к политическому самоубийству? Возможно. Однако не разнесенные постатейно расходы госбюджета СССР в 1985–1989 гг. составили около 200 миллиардов рублей (или около 35 миллиардов долларов даже по тогдашнему «черному курсу»). Не исключено, что развитие машиностроения было лишь кодовым названием, а в реальности деньги ушли на совсем другие цели.

В те же годы СССР получил свыше 50 миллиардов долларов кредитов буквально со всего света, не исключая даже Южную Корею и позднее оккупированный Ираком Кувейт. Эти деньги ведь тоже вкладывались куда-то — и не обязательно в американский хлебушек или в родимый Афганистан. Но на территории нашей страны никаких видимых последствий этого кредитного дождя не проступало. Отсюда можно сделать вывод, что сумма порядка 100 миллиардов долларов (с учётом продажи золотого запаса страны и подпольного экспорта вооружений) за шесть лет перестройки «ушла под землю». Не исключено — что вслед за сравнимой суммой нефтедолларов «застоя»[1].

Последним по времени аккордом этой сюиты стала неясность с официальными зарубежными активами КПСС и СССР после августовской «победы демократии». Люди, занимавшие узловую позицию в движении данных денег, опробовали собой мостовые столицы. Концы оказались оборваны, и сравнительно небольшая группа элиты «коммунистического банка» из формально управляющих этим достоянием стала его собственниками, изящно устранив формальных владельцев: КПСС и СССР. На более низком уровне такую же операцию позволили проделать и местному «полусвету», дабы он тоже увидел свои возможности и светлые перспективы в революционной перестройке.

Куда ушли деньги? Разноречивые, выразимся так, слухи приписывают деятелям «коммунистического банка» контроль над 8–15 процентами западноевропейской экономики. Автор склонен видеть в этих цифрах не слишком сильное искажение реального состояния дел. А если вспомнить целый ряд финансовых возвышений последнего двадцатилетия, когда эмигранты-выходцы из Восточной Европы становились мультимиллионерами и даже миллиардерами, причем все как один — антикоммунистами, что не мешало им издавать самых главных большевиков и открывать в «соцлагере» различные фонды, вряд ли это будет искажение в сторону преувеличения.

В данном отношении лозунг «общеевропейского дома», «Европы от Атлантики до Владивостока» отнюдь не был беспочвенным. Он признавал участие «коммунистического банка» в акциях «крепости Европы», с одной стороны, а также приглашал католиков и социал-демократов к сотрудничеству по эту сторону «железного занавеса» — с другой. Судя по всему, приглашение было принято.

Таким образом, команда Горбачева сделала всё возможное, чтобы банкротство коммунизма сопровождалось выгодной распродажей недвижимости (Восточная Европа) и чтобы полученные деньги были эффективно вложены в Западной Европе с гарантией их безопасности. Эта сложнейшая акция, надо сказать, была проделана виртуозно, в чем сказались и немалый исторический опыт, наработанный «коммунистическим банком», и огромная подготовительная работа, и попустительство контрагентов.

После подобного обеспечения тылов (конечно, странно звучит: Западная Европа как тыл коммунизма!) стало возможным и решение основной проблемы: внутреннего банкротства.

Хорошо известно, что в СССР и других социалистических странах государство брало на себя основные расходы по образованию, здравоохранению, социальному обеспечению, транспорту и связи, не говоря уже о дотациях на сельское хозяйство и жилищно-коммунальное строительство. Именно это мирило людей и с ограничениями свобод, и с низкой заработной платой. Вместе с тем государственный долг Советского Союза своим гражданам к январю 1991 г. превышал годовой ВВП СССР. И вот, благодаря гиперинфляционной политике правительства Ельцина (Кравчука, Назарбаева и К°) реальная величина внутреннего долга сократилась приблизительно впятеро, зарплата трудящихся (в долларовом эквиваленте) — в 10 раз, а условия «социального договора» оказались нарушенными: все перечисленные выше отрасли либо вообще лишились государственных дотаций, либо их величина была резко сокращена.

А это даже не послевоенные сталинские займы, с их пусть гипотетическим, но обязательным возвратом — это гораздо серьёзнее. И если вдруг Гайдару или его преемникам удастся на подобных условиях выйти к бездефицитному бюджету — значит, более чем сомнительная обдираловка огромной страны завершилась успешно: Мы вас ограбили, теперь давайте жить каждый по своим средствам!»

Автор хочет отметить, что для подобных грязных дел «коммунистический банк» специально выставил новоявленных демократов-антикоммунистов с хорошей аппаратной выучкой и проверенных, штатных диссидентов, чтобы максимально дистанцироваться от разгребания советских конюшен, сопряженного с безработицей, кабальными кредитами и прочими неприятностями, оставшись в памяти народной копеечным хлебом, поголовной занятостью и уверенностью в завтрашнем дне. Будь автор коммунистом, приплачивал бы тому же Попову с Бурбулисом за новейшие эффективные методы пропаганды советского образа жизни.

Иное дело, что избранная социально-экономическая стратегия влечет за собой не только очевидные плюсы (мобилизация самодеятельного населения, повышение мотивации к труду) и еще более очевидные минусы (резкое падение производства и потребления, социальные конфликты и люмпенизация общества). Прежде всего она разрушает инфраструктуру общества: от транспорта и связи до образования и здравоохранения, что отбрасывает всех нас гораздо дальше назад, чем может скомпенсировать любая система распределения: хоть рыночная, хоть плановая.

Следовательно, здесь или большая ошибка «перестройщиков» (а поставить крест на Советском Союзе как экономической реальности — ошибка непростительная), либо есть в этом какой-то дополнительный расчет.

Действительно, вклады наших партийцев-«банкиров» за рубежом может гарантировать как минимум существование уважаемого государства, в котором они — хозяева. По мере колонизации СССР и разрушения его военно-политического потенциала такие гарантии попросту исчезают, а деньги «коммунистического банка» вполне могут пойти в счет уплаты долгов «новой России».

Несомненно, подобный вариант развития событий прорабатывался и, хотя автор не вхож в мозговые центры «коммунистического банка», приемлемое решение у данной проблемы может быть только одно — способность в критический момент вывести своих соперников из игры. На это и должно пойти настоящее «золото партии», лежащее в условных Парагвае-Колумбии, если оно вообще где-нибудь физически лежит. Это не обязательно гигантские деньги — скорее, соломинка, способная переломить хребет верблюда, задумавшего пролезть сквозь игольное ушко. Но при этом верблюд обязательно должен быть загружен до предела. Так загружают ли верблюда?

Рассматривая с данной позиции политические события последних лет, можно ответить однозначно: да, загружают, и весьма квалифицированно. Всё остальное, включая установление формальной диктатуры (лучше всего — под флагом православия, самодержавия и соборности) — сплошной блеф и камуфляж.

Одно объединение Германии к 1995 году будет стоить около триллиона марок, причем уровень жизни восточных немцев не сильно повысится по сравнению с эпохой Хонеккера, а западных — заметно снизится. Учитывая, что именно немецкие кардиналы во многом определяют финансовую политику Ватикана, резервные мощности «католического банка», направленные на создание европейского содружества, резко сократятся, если не исчезнут вовсе. Дилемма «объединенная Европа или объединенная Германия», очевидно, решается в пользу последней, тем более что вступление стран Восточной Европы в «общий рынок» сделало бы эту структуру попросту неуправляемой.

«Сионистский банк» тесно связан с государством Израиль — это его тысячелетиями мессианства, изгнания и мистики выношенное дитя, любимое и больное. Поддержание жизни данного геополитического образования отнимает столько сил и средств у его финансистов, что арабо-израильский конфликт — сущее благо для всех конкурентов. Поэтому положение здесь и без того стабильно-напряженное, «ни мира, ни войны», а недавняя «Буря в пустыне» создала задел для столкновений на десятилетия вперёд — разве что Израиль и арабы вдруг договорятся между собой. Только о чем им договариваться? О превращении Израиля в довоенный Ливан?

Процветание Японии зависит от внешней торговли, а последняя — от политической стабильности, на которую японцы при всём их финансово-экономическом могуществе влияют весьма слабо. Поэтому «японский банк» пока выступает политически «ведомым» в связке с США и может быть полностью загружен соперничеством: традиционным с Китаем и — почему бы нет? — проблемой «северных территорий».

Но, конечно, основная нагрузка после коммунистического банкротства выпадает на долю США. Это государство в его современном виде — крупнейший должник всего мира и собственных граждан. Аналогии с Советским Союзом напрашиваются сами собой. С крахом СССР огромные военно-политические и экономические обязательства США во многом утрачивают своё значение. А это значит, что под вопрос рано или поздно будет поставлен привилегированный статус доллара относительно других валют — тем более, что дорогостоящие претензии на мировое господство, от которых руководители «американского банка» пока не отказываются, будут и дальше раскручивать спираль федерального долга.

Учтём также, что вместо союзников-антикоммунистов и врагов-коммунистов американцам придется теперь иметь дело с конкурирующими «банками» как таковыми. И вот здесь в полную силу проявятся различия и противоречия между ними. А как только встанет вопрос о банальной «защите внутренних рынков» и развяжется глобальная «торгово-финансовая война», не приглушенная идеологическими соображениями, социально-политические потрясения в Америке можно считать вполне вероятными. А это уже не оставит камня на камне от того мира, который был известен нам в течение последнего полувека.

Итак, автор склоняется к парадоксальному ответу на поставленный им вопрос: «Кому выгодно банкротство «коммунистического банка?» Наибольшие выгоды: и экономические, и политические, и идеологические, — оно может принести истинным руководителям тех структур, которые стали наследниками КПСС и СССР. Но до получения этих выгод должно пройти определенное (возможно даже — длительное) время. Какие же условия должны быть соблюдены за этот переходный период со стороны наших «банкротов»?

Во-первых, стабилизация политической власти в России, скорее всего — в форме диктатуры, идеология которой будет жестко дистанцирована от идеологии коммунистической. При этом допустимо и даже желательно дальнейшее снижение уровня жизни населения.

Во-вторых, сохранение мощного военно-промышленного комплекса для ракетно-ядерных гарантий вкладов «коммунистического банка» в экономику бывшего «свободного мира».

В-третьих, открытие советской экономики для западных инвестиций (реально — для реинвестиций вывезенных до этого средств). Гарантией чего должна стать полная управляемость формально не— и даже антикоммунистического режима (режимов) под лозунгом «Чужие здесь не ходят!».

В-четвертых, приоритетное развитие инфраструктуры бывшей советской экономики без оглядки на нужды социальной сферы (за что ответят всё те же подставные монархисты, демократы etc.).

Конечно, всё это — задачи чрезвычайно масштабные, но по сути своей технические, а потому вполне разрешимые. С тем, как они будут решаться, автор и связывает дальнейшие перспективы «коммунистического банка». Он не видит в коммунистах ни воплощения добра, ни воплощения зла — равно как не видит ничего подобного и в их оппонентах. И те, и другие следуют в своих действиях своим интересам, а интересы таких глобальных структур неизбежно имеют слишком мало общего с интересами любой личности, включая личность автора. Но именно эти структуры реально влияют на ход событий, со временем становящихся историей, а значит — и на жизнь каждого человека…

Опубликовано в газете «День», 1992, № 42

Глава 2. От ГКЧП до «башен-близнецов»

Десятилетие 1992–2001 годов можно считать периодом видимого «однополярного мира», Pax Americana, когда открыто спорить с «вашингтонским обкомом» не позволяла себе ни одна страна в мире. Постсоветская Россия «лихих 90-х» была униженной и ограбленной, послушно следуя в фарватере политики США. Но этот «всеобщий консенсус», этот «конец истории» закономерно привел к финансовому кризису 1998–1999 годов, а за ним последовал крах доткомов 2000 года, после чего стало ясно: «информационно-финансовая» модель глобального лидерства, которую США пытались реализовать на протяжении всех 90-х годов, не выдерживает испытания реальной историей.

Для нашей страны эпоха Ельцина и «великой криминальной революции» (определение Станислава Говорухина) под видом «приватизации» и «рыночных реформ» стала синонимом глубочайшего национального позора и предательства. Катастрофическое падение уровня жизни бывших советских граждан, развал экономики, вопиющая социальная несправедливость, когда под разговоры о «демократии» и «свободе» миллиардные состояния «олигархов» создавались на фоне нищеты, голода и смертей миллионов наших соотечественников, невыплаты зарплат и пенсий, разгул преступности и террора, культ наживы и насилия, расстрел Верховного Совета в «черном октябре» 1993 года, вакханалия «президентских выборов» 1996 года, две «чеченские войны», которые завершились позорными Хасавюртовскими соглашениями, дефолт «имени Кириенко» в августе 1998 года, приход к власти Путина и «третья чеченская война», гибель АПРК «Курск» 12 августа 2000 года — все эти события, несомненно, заслуживают более глубокого и обстоятельного рассмотрения под совершенно иным ракурсом. Прежде всего — потому, что Российская Федерация образца 90-х годов не играла никакой серьезной или даже самостоятельной роли на международной арене.

Следует заметить, что авторы данной книги начали активно публиковаться только со второй половины 90-х годов, и наши материалы, посвященные предыдущему периоду отечественной и мировой истории, т. е. первой половине 90-х годов, носят, за редким исключением, сугубо ретроспективный характер, хотя основаны на личном опыте, а потому лишены даже намека на какую-либо академическую отстраненность.

Для начала — отрывки из выступления Александра Нагорного в 11 выпуске телепроекта «Суд времени» Сергея Кургиняна, Николая Сванидзе и Леонида Млечина (июль 2010 года) и публикации журналистки Елены Кременцовой в «Экспресс-газете» (октябрь 2013 года).

«Суд времени», выпуски 11–12. События октября 1993 года: выход из тупика или крах демократического проекта России?

«Сергей Кургинян. Я хотел бы предоставить слово сначала Александру Нагорному, Александру Алексеевичу Нагорному, видному публицисту и политологу, который тоже является очевидцем. Скажите, пожалуйста, считаете ли вы, Александр, что то, что произошло с этим указом 1400, было абсолютно необходимо?

Александр Нагорный, член Комитета по международным делам и внешнеэкономическим связям Верховного Совета РФ (1993 г.). Нет, конечно, никакой жесткой необходимости не было. Аморфный Верховный Совет и, тем более, Съезд депутатов не представлял никакой угрозы для существующей власти, с одной стороны. Но существовали другие мотивировки, почему Кремль использовал эти незаконные методы и фактически осуществил конституционный переворот 21-го сентября, потому что по Конституции действующей он не имел права распускать Верховный Совет. Все остальные действия Ельцина подпадают под уголовное право.

Николай Сванидзе. Вы подтверждаете фактически слова вашего оппонента Сергея Александровича Филатова, который говорит, что у Ельцина были в отношениях, в диалоге жестком с Верховным Советом абсолютно связаны руки.

Нагорный. Нет, так я не считаю, и де-факто у Ельцина были все возможности…

Сванидзе. Какие?

Нагорный. Я могу сказать. Он практически владел тотальным влиянием на телевидении. Все люди, которые были на телевидении, были фактически его назначенцами…

Сванидзе. Но телевидение не принимает законов…

Нагорный. Телевидение оказывает воздействие на политическую ситуацию. И де-факто речь шла не о разделении властей, а о приватизации и продолжении вот этой гайдаровской…

Сванидзе. Спасибо. Спасибо.

Кургинян. У меня вопрос короткий.

Сванидзе. Да.

Кургинян. Александр Алексеевич, Вы читали лекции от Южной Кореи до Гарварда, знаете мир. Скажите, пожалуйста, много ли есть стран, в которых президент не имеет права распустить парламент и которые нормально живут? Иначе говоря, может ли Барак Обама распустить Конгресс и Сенат? Мешает ли это жить американцам?

Нагорный. Нет. Нет, не мешает.

Кургинян. Спасибо».

Елена Кременцова. «Черные дни России»

Вице-президент Ассоциации политических экспертов и консультантов, исполнительный секретарь Изборского клуба Александр НАГОРНЫЙ покинул «Белый дом» одним из последних. Позже он не раз пытался анализировать события тех дней и всегда приходил к выводу, что ничего случайного тогда не было. Каждым шагом и нападающих, и защитников парламента руководили из одних кабинетов.

— Боевики «Русского национального единства» во главе с Баркашовым появились в «Белом доме» на пятый день осады. И почти все ушли в час ночи в понедельник, 4 октября, — вспоминает Александр Нагорный. — Их поначалу не хотели пускать внутрь здания. И не пустили бы, если бы не имевший громадное влияние на лидеров «путча» генерал армии, фактически маршал рода войск, Филипп Бобков — бывший первый заместитель председателя КГБ СССР, а в то время руководитель аналитического управления холдинга АО «Группа «МОСТ», подчиненный Владимира Гусинского. 20 июля он обосновался в спецкомнате на пятом этаже в Доме Советов. А исчез оттуда 4 октября, когда события уже развернулись по нужному сценарию и их больше не требовалось корректировать.

Баркашов и его «рыцари свастики» нужны были в «Белом доме», чтобы уломать Билла Клинтона. Тот дважды в разговоре с Москвой требовал, чтобы не начинали штурм, иначе — никакой поддержки. И вот ему положили на стол фото людей со свастикой: ах, ты не позволяешь стрелять по дому на Пресне?! Тогда придут к власти эти и начнутся погромы!

Кстати, никто сегодня не может показать письменного приказа открыть огонь по Дому Советов.

В половине шестого утра в понедельник из Дома Советов сбежал Валерий Краснов, начальник секретариата Руцкого, кадровый офицер КГБ, на протяжении всей осады подсовывавший шефу совсем не те тексты выступлений, что тому писали советники. Именно его действиями объясняются многие несуразности поведения генерала, когда Руцкой трижды выступал с «козырька» «Белого дома» и трижды читал по написанному Красновым тексту призывы идти на штурм «Останкино»!

6 октября в сводке происшествий, лежавшей на столах шефа МВД Виктора Ерина и командующего внутренними войсками Анатолия Куликова, сообщалось: «…В час ночи 5 октября на здание информационного агентства ИТАР-ТАСС совершено вооруженное нападение группой лиц в военной форме. Рота ОМОН воздушного транспорта, вызванная на помощь охраной, нанесла удар по группе атакующих. Командовавший атакой подполковник убит. Взятый в плен раненый старший лейтенант сообщил, что принадлежит к особому подразделению, базирующемуся в Генеральном штабе. И что в 10 часов вечера ими был получен приказ осуществить обстрел ряда объектов в Москве в целях дестабилизации политической обстановки…»

Итак, те же силы, которые сыграли ведущую роль в крахе ГКЧП и в развале Советского Союза, помогали Ельцину и «демократам» задушить «парламентскую фронду» 1993 года. Видимо, не потому, что эти силы были воплощением вселенского зла или исчадиями ада, но потому, что их интересы требовали действовать именно так, а не иначе, чтобы держать Российскую Федерацию как государство-правопродолжателя СССР, с мощнейшим ракетно-ядерным потенциалом, под полным своим контролем. В противном случае вся их «невидимая империя» лишалась самой основы существования и превращалась в легкую добычу для западных «хищников», которые и без того не изъявляли особого желания «потесниться» в своем собственном логове. Что хорошо видно из следующих публикаций того периода.

(«Экспресс-газета», 2013, 2 октября, № 39)

Владимир Винников. Третий Рим, второй Карфаген

«Впрочем, я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен!» — такими словами Катон Старший заканчивал каждую свою речь на римском Капитолии. В конце концов, Карфаген был разрушен до основания, а земля вокруг него, по решению сената, была ритуально перепахана с солью, чтобы никогда ничего не выросло на месте ненавистного города, больше ста лет спорившего с Римом за господство над западным Средиземноморьем и всерьез угрожавшего будущему римскому миру, Pax Romana…

Структура «биполярного мира», существовавшая полвека после Второй мировой войны, сегодня находится в процессе очевидного разрушения: не только политического, но также идейного и экономического. Было бы по меньшей мере наивным считать, что этот процесс коснется только одного «полюса», а второй останется на месте уже в качестве «пупа земли», недостижимого, как «сияющий град на холме» (Р. Рейган), и неизменного, как «конец истории» (Ф. Фукуяма). Между тем именно такого рода концепции, отрицающие глобальный и взаимообусловленный характер современного «дрейфа полюсов», господствовали в США на протяжении последнего десятилетия. Сегодня на подобных иллюзиях в Америке поставили крест. Бушующий в мире финансовый кризис сопровождается ростом противоречий внутри самих Соединенных Штатов (противоречий, парадоксальным проявлением которых стало, в частности, «дело Моники Левински»). Но влиятельные круги американской элиты и сегодня видят для себя единственный выход в дальнейшем давлении на недавнюю «империю зла», в окончательном ее разрушении, даже не желая задуматься над тем, что, по сути, пытаются тушить разгорающийся мировой пожар бензином. Взрыв России способен погрести под обломками не только их мечту о глобальном американском господстве, о Pax Americana, но и Америку как политическую реальность.

Уничтожение руками Горбачева и его соратников Организации Варшавского Договора (ОВД) повлекло за собой объединение Германии, расчленение Чехословакии и Югославии, конфликты на Балканах, на Ближнем Востоке. Когда Ельцин и Горбачев разрушили СССР, это послужило ускорению общеевропейской интеграции и создало благоприятные условия для усиления Китая. Что даст Америке осуществление планов Бжезинского и К° по расчленению России? Крах доллара? Вторую гражданскую войну? Вторую «великую депрессию»? Но эти планы уже очевидно становятся руководством к действию для все большего круга государственных и частных институтов США, не исключая госдепартамент, ЦРУ и ряд крупнейших концернов, прежде всего из числа базирующихся на тихоокеанском побережье. Непонятно лишь одно: почему политическая верхушка России, собранная 9 октября Патриархом Московским и Всея Руси в Спасо-Даниловском монастыре, ни единым словом не обмолвилась об этой угрозе, исходящей от наших «международных друзей»? Нечто обратное по форме, но подобное по смыслу происходило в Европе 30-х годов и называлось «политикой умиротворения Германии».

Любезные заверения, исходящие от американских официальных лиц, в обратном: что, мол, США спят и видят Россию сильной, уверенно идущей в цивилизованный мир по пути демократических реформ, являются ложью — наподобие лжи о стремлении США к стратегическому партнерству с «обновленным» Советским Союзом времен горбачевской «перестройки». Будьте уверены — едва появится такая возможность, зоной своих «жизненных интересов США сразу объявят Крым, Красноярский край, Дальний Восток и Москву, как это уже произошло с Каспием и Прибалтикой.

Нет сомнений, что для разрушения России используются средства и приемы, близкие тем, что использовались для разрушения Варшавского Договора и для разрушения Советского Союза. Близкие, но не идентичные. Если обратить внимание на то, какие сферы общественной жизни подвергались главному удару на каждом этапе необъявленной войны против России, можно выявить определенную закономерность. Так, уничтожение ОВД произошло вследствие отказа от коммунистической идеологии, от концепции двух антагонистических мировых систем, то есть главный удар наносился в сфере идеологической жизни, а разрушенным оказался наш «внешний защитный контур», созданный ценой миллионов жертв Великой Отечественной войны 1941–45 годов. Между тем, целенаправленные усилия в этом направлении предпринимались с 1953 года. И хрущевское тотальное очернение Сталина после XX съезда КПСС, и отказ от положения о диктатуре пролетариата, и возведение в ранг высшего политического приоритета принципа «сохранение мира любой ценой», — все это делалось в том числе руками и ныне господствующего клана Арбатова, Бурлацкого и других. Столкновение политиков, воспитанных на страусиной идеологии «лишь бы не было войны», с политиками, точно знающими, что «есть вещи поважнее, чем мир» (Р. Рейган), не могло не закончиться поражением первых и победой вторых. В результате Россия оказалась отброшенной к ситуации 1939, если не 1799 года.

Разрушение СССР произошло вследствие отказа КПСС от функций государствообразующей партии, то есть главный удар наносился в сфере политической жизни, а разрушенным оказался наш «внутренний защитный контур», на создание которого ушло несколько столетий отечественной истории. В результате Россия оказалась отброшенной еще дальше, к ситуации допетровских времен.

Распад РФ, очевидно, произойдет вследствие разрушения ее экономического единства — разрушения, идущего под лозунгами «приватизации» и прочих «рыночных реформ». То есть главный удар сегодня наносится в сфере экономики, а результатом может стать отбрасывание России к временам удельных княжеств XIII–XIV веков под протекторатом Орды «новых кочевников», о которых писал глава одного из ведущих финансовых институтов Запада Ж. Аттали (кстати, ordo — «порядок» по латыни). Возможно, по сравнению с Ираком, который пообещали «вбомбить в каменный век», попытка «вбомбить» Россию всего лишь в средневековье выглядит относительно гуманной и даже прогрессивной, но «компьютерно-аналитическое» безумие западных политиков она характеризует в полной мере…

Ясно одно: в таком случае пожаром одного Дома Советов в Москве дело не обойдется. Москву захотят уничтожить как символ великой России, чтобы она вызывала ненависть и отвращение даже у русских, чтобы никогда не возродилась угроза Новому мировому порядку, Pax Americana — такие мысли все чаще высказываются в коридорах Капитолия, Пентагона и Лэнгли. Москве, претендовавшей на то, чтобы стать Третьим Римом, готовят судьбу второго Карфагена. Наши идеологи, политики, военные и промышленники пока делают вид, что это пустые слова, не имеющие отношения к реальности. Это — самоубийственное поведение. Кто из них первым осознает грозящую опасность, соберет вокруг себя все централистские силы и открыто заявит о том, что Москва может быть уничтожена только вместе с Вашингтоном?

(«Завтра», 1998, 13 октября, № 41)

Владимир Винников. Звери в яме

То, что происходит сегодня в Югославии, нельзя рассматривать изолированно от общего контекста большой мировой политики. Более того, данные события являются прямым следствием и одним из наиболее ярких проявлений необъявленной войны за мировое господство, которую сегодня ведут определенные политические силы в США и их союзники по всему миру. Эта война имеет свои экономические и политические причины, имеет свое идейное обеспечение и пропагандистское прикрытие. Эта война по своей сути является войной так называемого «золотого миллиарда» против остального человечества — войной за право распоряжаться всеми ресурсами планеты и поддерживать свой сверхвысокий уровень жизни. Той самой войной, которую Мао Цзэдун еще в 50-е годы, после отказа советского руководства от сталинской политики, обозначил как войну «мирового города» против «мировой деревни». Для «золотого миллиарда» эта война является тотальной войной на выживание, войной бесконечной и бесперспективной, ибо любые победы для него в лучшем случае означают лишь продление нынешнего статус-кво, а на деле — уменьшение собственных сил и сбрасывание в пропасть «третьего» и «четвертого» мира своих недавних союзников, которые по тем или иным причинам оказались слабее остальных. Русская народная сказка «Звери в яме» очень хорошо описывает подобную ситуацию. Там попавшие в яму звери постепенно съедают тех, «чье имечко плохое», а по нынешним понятиям — «не соответствует стандартам демократии»: сначала петуха, потом зайца, потом барана и т. д.

Характерно, что жертвами самых вопиющих, открытых агрессий Запада за последние годы стали как раз те государства, которые долгие годы составляли «внешний пояс» обороны «золотого миллиарда» от остального мира, а в связи с этим пользовались многими привилегиями и преимуществами. Так случилось с Ираком, богатейшей нефтедобывающей страной Ближнего Востока, долгие годы тесно связанной и с Америкой, и с Европой, особенно Францией. Так случилось и с Югославией, долгие годы титовского правления служившей витриной «рыночного социализма», «третьего пути» и т. д. Не говоря уже о самом послесталинском и во многом, как выяснилось, обуржуазившемся СССР с его «политикой мирного сосуществования», который был расколот, как орех, на 15 пустых скорлупок, именуемых «новыми независимыми государствами”, из которых усиленными темпами выгребают питательное содержимое.

Главным «мотором» этого процесса всю вторую половину XX века выступали США — государство, население которого составляет менее 5 % мирового, но потребляет свыше 40 % добываемых ресурсов. Ясно, что подобная диспропорция — несправедлива, и поддерживать ее можно за счет только самых изощренных механизмов насилия и подавления. Насколько изощренных — и свидетельствует пример Югославии.

Трагическая судьба этого балканского государства, для России и русских всегда неразрывного с судьбами братьев-сербов, одновременно является и трагедией проекта «объединенной Европы». Социалистическая Федеративная Республика Югославия была создана после краха гитлеровского третьего рейха и фашистской Италии времен Муссолини как содружество славянских народов — с разной историей, с разной культурой, с разной религией, но объединенных Победой и «красной идеей». Развал этой «большой Югославии» последовал сразу же за политической сдачей Советским Союзом ГДР и «духа Потсдама». Объединенная Германия сразу же, одной из первых, признала и «независимую Хорватию», и «независимую Словению», которые безоговорочно, с первых дней своего существования в этом качестве, попадали в сферу германского и «общеевропейского» политического влияния.

Но Америка не просто отдала своим европейским союзникам по НАТО, и Германии прежде всего, эти новые государственные образования. «Жертва фигуры» была прологом к осуществлению хорошо продуманной геополитической комбинации. Приняв ее, немецкие политики, похоже, не до конца осознали, что выигранная ими фигура — не ферзь и не ладья, а максимум конь, да и то — троянский. Теперь они волей-неволей, чтобы «сохранить качество» за собой, были вынуждены поддерживать все шаги, направленные на дальнейшее ослабление и развал «малой Югославии»: сначала в Боснии и Герцеговине, затем в автономном крае Косово, где принятые Броз Тито албанские «беженцы от сталинского режима Энвера Ходжи» размножились настолько, что стали вытеснять сербов из их собственного дома. Теперь вот дело дошло и до казавшегося прочным союза Сербии и Черногории.

Прошлогодняя агрессия НАТО аккуратно совпала с началом перехода «объединенной Европы» на общую валюту и сильно подорвала позиции последней относительно доллара. Ответь Югославия ударом на удар — ее ракеты могли поразить Берлин и Рим, но никак не Вашингтон. И европейские самолеты бомбили не только мосты и города Сербии — они бомбили собственные валюты: марку, франк, лиру; они бомбили будущее «евро».

Параллельно американские ракеты «по ошибке» разрушили посольство КНР в Белграде — не исключено, что в качестве бессильной мести за сорванную Пекином в 1998 году крупномасштабную атаку американских «инвестиционных фондов» на валюты стран Юго-Восточной Азии, где доминирует китайский капитал. Но Китай — Китаем, а Европа — Европой. «Евро», которое до натовской агрессии рассматривалось в качестве полновесной альтернативы американскому доллару, в течение последнего года потеряло около 15 % своей первоначальной стоимости. В принципе для реального сектора европейской экономики такая ситуация, может быть, и неплоха: расширяется экспорт, завоевываются новые рынки, в том числе и по ту сторону Атлантического океана. Однако беда заключается в том, что экономическую ситуацию в странах Запада сегодня определяет не столько реальный сектор: основные производства транснациональных корпораций давно вынесены в теплые страны с дешевой рабочей силой, — сколько спекулятивный «инвестиционный» капитал. А для него-то падение европейских валют смерти подобно. Так началось «бегство от «евро», а заодно — и от дойчмарки, которая на мировых рынках потеряла уже до трети своей стоимости относительно доллара в 1990 году, когда только начинал завязываться «югославский узел».

Соблазн снова «зажить по-человечески» в Сербии существует, и результаты первого тура голосования свидетельствуют о том, что людей, настроенных подобных образом, достаточно много. Тем более, «демоаппозиция» кричит на всех углах, что всё зло — в «военном преступнике» Слободане Милошевиче, что это из-за него страдают сербы и Сербия. Достаточно демократическим путем лишить власти его «клику» — и по многострадальной балканской земле потекут молочные реки с кисельными берегами, так что сытое время «титовского социализма» покажется уже не прекрасной сказкой, а черной тоталитарной былью по сравнению со временами победившей «демократии». Вернутся активы за рубежом, восстановятся экономические связи — и Сербия вновь будет принята в «цивилизованный мир»…

Конечно, не меньшая часть сербов хорошо понимает цену этим обещаниям: отказ от Косово и американские военные базы на сербской земле. Первое резко активизирует исламскую «дугу нестабильности от Косово до Филиппин», направленную не столько против Европы как таковой, сколько одновременно и против России, и против Китая. При этом американское потворство «наркотропе» фундаменталистов и их попытки взять ее под свой полный контроль вызывают понятное раздражение «светских» правительств мусульманских государств, о чем, помимо прочего, свидетельствует возникшая напряженность в отношениях США и Турции. Второе призвано увековечить американское военное присутствие в Европе, поставленное под вопрос пересмотрами итогов Второй мировой войны. Понимают сербы также и то, что потом мудрецы «золотого миллиарда» придумают им и новые «грехи», и новые наказания за них. В одиночку Сербия обречена. А «югославский вариант» может быть, с соответственными коррективами, распространен и на «постсоветское пространство». Во всяком случае, что-то похожее готовится в Белоруссии, где Лукашенко демонизируют точно так же, как демонизировали Милошевича. А пока Дания отказалась от присоединения к «евро»-системе. Страна, даже по европейским меркам, небольшая, но важен и прецедент, и то, что ее отказ уже «окупил» американским стратегам все затраты на нынешнюю дестабилизацию положения в Югославии. Накануне президентских выборов в США такие «победы демократии» очень важны для связки Гор-Либерман, исповедующей «технотронный фашизм» в самом крайнем глобалистском варианте.

Пожалуй, главным потрясением начала путинского правления стала гибель новейшего атомного подводного ракетоносца «Курск» — одна из крупнейших военно-морских катастроф в новейшей истории нашей страны и всего мира. Истинные причины её до сих пор неизвестны, но последствия: ослабление американской финансовой удавки на горле нашей страны (списание долга на сумму 10 млрд. долл.) и включение механизма глобального «нефтедолларового насоса», который в качестве одного из побочных эффектов стимулировал «путинское возрождение» России, являются бесспорным фактом. Таким же бесспорным, как необъяснимый визит в Москву сразу после гибели «Курска» главы ЦРУ Джорджа Тенета и столь же необъяснимая «дружба» между Путиным и Джорджем Бушем-младшим.

«Завтра», 2000, 3 октября № 40(357)

«Курск» убила Америка

Приближается горькая дата — годовщина гибели атомохода “Курск”. И в эти недели в Баренцевом море ускоренными темпами идут работы по подъему погибшей АПЛ. Но сегодня, как и год назад, мы практически ничего не знаем о причинах гибели новейшего подводного ракетоносца. Слишком много тайн и недомолвок вокруг деятельности комиссии Клебанова. Слишком явно виден однозначный настрой этой комиссии обвинить во всем флот и погибший экипаж.

Недавно к нам в редакцию поступил материал, в котором один из конструкторов противолодочного оружия изложил собственную оригинальную версию гибели “Курска”.

Мы специально не стали подвергать ее сколько-нибудь существенному редактированию. Поэтому в тексте сохранены некоторые данные, бесспорность которых вызывает сомнения. Так, хорошо известно, что в ходе учебной атаки “Курск” не мог стрелять боевой торпедой. Не можем мы столь же однозначно и безапелляционно утверждать, что американцы специально подготовили торпедную ловушку для “Курска”.

Но нам кажется достаточно интересной версия о том, что система “Кэптор” могла быть потеряна одной из американских лодок, ведущих в этом районе постоянную разведку, или оказаться здесь и в качестве элемента охранного комплекса автономного разведывательного модуля. Возможны и другие варианты произошедшей год назад в Баренцевом море катастрофы.

По крайней мере, эта работа дает определенную информацию для размышления, и версия торпедной атаки как первопричины гибели “Курска” приобретает новые аргументы.

Российский подводный ракетоносец «Курск» погиб около 13 часов 12 августа 2000 года, а уже 18 августа в «МК» появилась версия о том, что его атаковали с расстояния 4 км две АПЛ США («Мемфис» и «Толедо» типа «Лос-Анжелес») своими торпедами МК-48 (с боевой частью (БЧ) в 300 кг тротилового эквивалента), что и послужило причиной гибели «Курска». В этой версии заслуживают внимания следующие сведения: лодок США было две (о чем сообщил также министр обороны США, выступая в 10.00 14 августа по НТВ), и они были вооружены торпедами МК-48.

Однако предположение о том, что «Курск» затонул от пробоин, сделанных этими торпедами, технически несостоятельно и данными о повреждениях нашей АПЛ не подтверждается: взрыв БЧ в 300 кг тротила может пробить лишь легкий корпус лодки (до 30 мм толщиной), но не может затем пробить ее прочный корпус (100 мм), отнесенный от легкого на 100–150 мм с заполнением зазора литой резиной.

В апреле 2001 года газета «Жизнь» сообщила, что специалист Северного Флота, просивший не называть его фамилии, участвовал в обнаружении глубоководными аппаратами ВМФ, названными в публикации «дроновскими лодками», двух хвостовых частей торпед, идентифицированных как МК-48 по маркировке на них. «Хвосты» были обнаружены не близ лодки, а в квадрате ее затопления размером 4×4 км еще до 18 августа 2000 года. Правда, впоследствии эта информация не повторялась, что вполне может быть связано со спецоперацией по «закрытию» этих данных.

Что же касается повреждений и разрушений АПЛ «Курск», то они, по данным ВМФ, изложенным в передаче НТВ 20 августа 2000 года в 18.00, таковы. Повреждения, не опасные для плавучести, — вмятина на легком корпусе, деформация корпуса 2-го отсека и рубки, отсутствие крышек на шахтах выпущенных ракет «Гранит», деформация капсулы спасения экипажа, отсутствие радиобуя. Разрушения, гибельные для лодки, — полностью отсутствует носовой обтекатель легкого корпуса и все, что находилось в нем; полностью отсутствует торпедный аппарат (ТА) калибра 650 мм торпеды 65–76 с БЧ в 2000 кг тротила, а в зоне его расположения передняя переборка прочного корпуса 1-го отсека имеет пробоину площадью 6 кв. м; в этом же месте цилиндр прочного корпуса 1-го отсека имеет разрыв по образующей. Пробоин легкого корпуса от торпед МК-48 на лодке не обнаружено нигде.

Характер разрушений, гибельных для лодки, и их масштабы говорят о том, что они произведены не торпедой МК-48 с БЧ мощностью 300 кг тротила, а существенно более мощным взрывом, т. е. взрывом БЧ торпеды 65–76 (2000 кг тротила) в собственном ТА АПЛ «Курск», причем однозначно. Следовательно, необходимо установить реальную причину этого взрыва.

В передаче 14 августа 2000 года в 10.00 НТВ передало информацию, что еще 12 августа, т. е. в день гибели «Курска», СМИ Канады и Норвегии сообщили, что их сейсмические станции зафиксировали два почти слитных взрыва, эквивалентных приблизительно 300 и 2000 кг тротила в районе, который соответствует по координатам месту затопления лодки, о чем тогда не могли знать ни в Норвегии, ни в Канаде. РФ объявила о катастрофе лишь 14 августа. По указанной причине эти сообщения можно считать объективной информацией, причем диаграмма взрывов выглядела так: первый малый пик и прямо следом за ним, с интервалом 0,001–0,003 секунды — приблизительно в 7 раз больший. Такая диаграмма характерна для записей взрыва обычного фугаса, где первый пик давления соответствует взрыву детонатора снаряда, а второй — взрыву его основной боевой части. Остается предположить, что взрыв в 300 кг явился детонатором взрыва в 2000 кг, причем никакого другого объяснения наука о взрыве дать не может. Но взрыв в 300 кг соответствует БЧ торпеды МК-48, а взрыв в 2000 кг — БЧ торпеды 65–76, стоявшей в ТА «Курска» и готовившейся там к пуску. Несомненно, что эти два взрыва каким-то образом связаны между собой.

Могла ли торпеда 65–76 самопроизвольно взорваться в своем ТА? Это практически исключено, поскольку все наши торпеды, включая учебные, имеют три блокировки, которые исключают срабатывание пиропатрона (ПП) детонатора боевой части в лодке. Во-первых, электрическая цепь ПП разорвана концевым выключателем, который замыкает ее только после выхода из торпедного аппарата заднего среза (транца) торпеды, предохраняя торпеду от взрыва боевой части на стеллажах и в торпедном аппарате. Второй разрыв электроцепи пиропатрона замыкается путевой блокировкой после прохождения торпедой расстояния, превышающего радиус действия собственной боевой части с целью исключить повреждение лодки собственной торпедой.

Кроме этих блокировок, существует еще и блокировка от пожара на лодке, при котором детонатор взрывается от нагрева без команды ПП. Это обеспечивается электромеханическим перекрытием форсажной трубки, которое снимается по команде «Пуск» с центрального поста управления лодки через концевой выключатель, т. е. вне торпедного аппарата лодки. Наконец, все торпеды проходят испытание на взрывобезопасность при внешних воздействиях: ударной перегрузке в 100g (имитация атомного взрыва около лодки), пробое корпуса БЧ осколком фугаса и при простреле БЧ пулей из крупнокалиберного (12 мм) пулемета ДШК.

Следовательно, самопроизвольно взорваться в своем ТА не может ни одна торпеда российского ВМФ, включая и торпеду 65–76, причем при любой аварии лодки, что и подтвердилось на «Курске»: после взрыва боевой части 65–76 других взрывов на лодке зафиксировано не было. Как же могло случиться то, чего случиться не могло? Попытки разрешить этот парадокс приводят нас к одной-единственной реальной причине катастрофы «Курска».

Когда торпеда стоит в своем ТА по команде «Товсь» с поста управления лодки, то крышка обтекателя ТА открыта, и рабочая крышка торпедного аппарата, как мембрана телефона, излучает по курсу лодки все звуки подготовки торпеды к пуску в ее ТА: взрывы пиропатронов ампульных батарей, щелчки пирокранов системы питания двигателя, раскручиваются гироскопы системы управления и т. д., причем все это делает автоматика самой торпеды в строго определенной последовательности.

Если эти звуки записать на фонограмму и завести ее в акустическую головку самонаведения (АГС) торпеды, то по команде «Пуск» такая торпеда может навестись точно в центр рабочей крышки ТА уничтожаемой лодки противника, если ее калибр меньше отверстия под крышку обтекателя вражеского ТА. В этом случае боевая часть акустической торпеды пробивает своим взрывом рабочую крышку ТА, а затем и корпус боевой части стоящей там торпеды, взрывая ее БЧ своей детонацией вместо штатного детонатора самой торпеды прямо в ТА лодки.

Описанная ситуация, с поправкой на современные технологии, имеет многочисленные прецеденты в Великую Отечественную войну. Рапорты наших летчиков-истребителей изобилуют описаниями того, как немецкие бомбардировщики после обстрела из пушки взрывались в воздухе, мгновенно превращаясь в ничто. Такое происходило, если разрывной снаряд истребителя попадал в боевую часть бомбы на борту бомбардировщика и подрывал ее без санкции детонатора бомбы, уничтожая самолет с экипажем. Именно поэтому немецкие летчики при появлении наших истребителей панически освобождались от бомб, сбрасывая их куда попало, и лишь после этого принимали бой, где был вполне реальный шанс уцелеть, выбросившись на парашюте.

Чем могла быть взорвана торпеда 65–76 в торпедном аппарате АПЛ «Курск» около 13.00 12 августа 2000 года в Баренцевом море на учениях Северного Флота? Как раз на эту роль по своим технико-тактическим показателям идеально подходит торпеда МК-48 ВМФ США: это торпеда с АГС, мощность ее БЧ — 300 кг, глубина поражения цели — от 2 до 300 м, она имеет электропривод винтов (бесшумна на ходу), радиус захвата цели ее АГС, как и дальность хода, равны 4 км, а калибр — 450 мм. Эта торпеда может описанным способом поразить любой из торпедных аппаратов «Курска» (Ж 533 и 650 мм), но не в бою (дуэль лодок), а при пуске ее системой КЭПТОР («захватывающий цель», англ.).

По данным журнала «U. S. Navy», эта система стоит на вооружении ВМФ США с 70-х годов и включает в себя торпеду МК-48 и донный пусковой комплекс для нее, которые устанавливают водолазы лодок типа «Лос-Анжелес» на глубинах до 150 м. КЭПТОРы загружаются на лодки в шахты из-под «Поларисов». Система КЭПТОР имеет собственную систему обнаружения целей (СОЦ), близкую к АГС МК-48 и способную определять дистанцию до цели, ее курс, а также глубину хода.

Используются как стационарные, так и автономные КЭПТОРы. Стационарный КЭПТОР через кабель получает питание с берега и передает на берег данные своей СОЦ, по которым решение о пуске МК-48 принимает оператор. Данный тип КЭПТОРов, срок службы которых определяется ресурсом работы в воде МК-48, устанавливается, как правило, у побережья США, их союзников или сателлитов.

Автономный КЭПТОР питается от собственного аккумулятора, поэтому его можно ставить в нейтральных и чужих водах, где он запускает МК-48 без участия оператора, т. е. автоматически — по фонограмме цели, заведенной в его СОЦ и в АГС МК-48. АГС МК-48 способно по фонограмме наводить торпеду в зону максимального шума цели (центральный пост, турбинный отсек) или в зону излучения специфических звуков с точностью ±5 % от центра источника звука по его линейному размеру. В этом случае АГС на другие шумы цели не реагирует.

Автономный КЭПТОР имеет два режима: ожидания и боевого взвода. В последнем режиме он может работать до двух суток, после чего надежность системы резко падает, и СОЦ подает команду на самоуничтожение с запуском МК-48, дав и ей команду на самоподрыв. В режиме ожидания КЭПТОР потребляет около 5 % тока боевого взвода, что обеспечивает достаточный ток для СОЦ в течение одних суток, если после 9 суток ожидания мощным акустическим сигналом корабля-наводчика перевести СОЦ КЭПТОРа на режим боевого взвода. В этом случае автономность КЭПТОРа достигает 10 суток, но требует выполнения ряда дополнительных условий, которые в боевых условиях реализовать практически невозможно. Однако они могут быть организованы в случае учений вероятного противника с целью уничтожения его особо опасных для хозяев КЭПТОРа боевых единиц флота противника.

Если для гарантии успеха диверсии устанавливается несколько КЭПТОРов, то «лишние» из них, как правило, самоликвидируются по звуку взрыва «сработавшего», чтобы противник не имел возможности предполагать диверсию с помощью КЭПТОРа и не мог впоследствии на суде доказать это прямыми уликами.

Условия, при которых достигается успешное применение КЭПТОРов, могут быть сведены к следующим пунктам:

• глубина квадрата торпедных стрельб уничтожаемой лодки не должна превышать 150 м;

• лодка должна стрелять особо мощной торпедой, гарантированно способной ее уничтожить одним взрывом своей боевой части в торпедном аппарате;

• должны быть известны координаты квадрата торпедных стрельб уничтожаемой лодки, чтобы знать место установки КЭПТОРов и их число для гарантии успеха диверсии;

• должна быть известна дата начала учений для заблаговременной (за двое суток) и скрытной постановки КЭПТОРов, чтобы снизить вероятность их обнаружения флотом противника;

• продолжительность учений от их начала до проведения торпедных стрельб уничтожаемой лодки не должна превышать 7 суток, что обеспечивает надежность срабатывания СОЦ КЭПТОРа в течение суток на боевом взводе после сигнала корабля-наводчика за сутки до стрельбы уничтожаемой лодки особо мощной торпедой;

• необходимо наличие корабля-наводчика для перевода КЭПТОРов из режима ожидания в режим боевого взвода незаметно для флота, проводящего учения;

• необходима фонограмма подготовки к пуску особо мощной торпеды в ее ТА;

• гарантия поражения в данном случае могла быть достигнута только в случае установки трех КЭПТОРов, которые перекрывают 24 км по фронту квадрата торпедных стрельб и 8 км в глубину, обеспечивая площадь поражения в 200 кв. км.

Только три последних условия могли быть выполнены силами ВМФ США и их союзников, остальные пять должен обеспечить план учений флота противника. Если проанализировать ситуацию, приведшую к гибели «Курска», то мы обнаружим, что все эти пять условий удивительным образом наличествовали. Глубина дна на запланированном штабом Северного флота месте торпедных стрельб «Курска» составляла 108 метров. Лодка должна была стрелять особо мощной торпедой 65–76 в боевом исполнении с БЧ в 2000 кг тротилового эквивалента. Координаты квадрата стрельб торпедой 65–76, по-видимому, стали известны ВМФ США заранее, что подтверждается как присутствием в квадрате лодок-наблюдателей, так и самим фактом подрыва торпеды 65–76 в ее ТА. Начало учений, по сообщению НТВ, было назначено на 7 августа 2000 года (понедельник), а конец, торпедная стрельба «Курска» — на 12 августа 2000 года (суббота), т. е. на 6-й день учений. Продолжительность учений составляла по плану менее семи суток.

Согласно теории вероятности, случайное совпадение всех этих пяти условий равно 3 %. Следовательно, вероятность умышленного их создания составляет ни много ни мало — 97 %. Наверное, об этом обстоятельстве стоило, как минимум, задуматься сотрудникам отечественных спецслужб.

Теперь перейдем к «следам» исполнения диверсии американской стороной. Что известно о возможном корабле-наводчике? Прежде всего, накануне торпедной стрельбы «Курска», 11 августа 2000 года, пилот ВМФ РФ, облетавший полигон учений с плановой проверкой, обнаружил в квадрате торпедных стрельб, помимо установленных целей, радиобуй, который он определил как английский (НТВ, 14 августа 2000 года). Далее, в районе затопления «Курска» глубоководные аппараты ВМФ России обнаружили ограждение винтов иностранной дизельной подлодки (НТВ-ВМФ 14 августа 2000 года). После этого, по сообщениям норвежских СМИ, (НТВ, 14 августа 2000 года) иностранная лодка просила разрешить заход в норвежский порт для осмотра своих повреждений, но, получив такое разрешение, ни в один из портов не зашла. Наконец, поднятый по тревоге после взрыва «Курска» экипаж самолета Ил-30 наших ВМС обнаружил иностранную дизельную лодку, уходящую на запад максимальным подводным ходом (5 узлов). Радиобуя на прежнем месте не было («Российская газета» от 12 сентября 2000 года). Отсюда можно предположить, что в качестве корабля-наводчика была задействована британская дизельная лодка, которая лежала на дне до завершения диверсии, после чего срочно покинула квадрат стрельб, оставив там ограждение своих винтов.

Снять фонограмму подготовки торпеды 65–76 к пуску в ее ТА вполне могла агентура ЦРУ на заводском полигоне изготовителя (з-д «Дагдизель») во время контрольных пусков с плашкоута перед сдачей торпед флоту, или же в ином месте. Сделать это в современных условиях проще простого: например, под видом рыбака-любителя, у которого на удочке вместо грузила — сверхчувствительный микрофон, а магнитофон вмонтирован в рукоятку.

О присутствии трех КЭПТОРов в квадрате стрельб свидетельствует наличие двух хвостовых частей МК-48, обнаруженных нашими ВМС еще в первые дни после трагедии. Исходя из высказанных выше положений, это могут быть «хвосты» двух «нерабочих» торпед, уцелевшие после их самоподрыва по звуку взрыва третьего, «сработавшего» КЭПТОРа, чей хвост взрыв торпеды 65–76 (в 7 раз более мощный, чем у МК-48) разнес на мелкие осколки.

Характерно, что американской стороной было озвучено несколько версий катастрофы «Курска». Основной из них стало столкновение российского крейсера с подлодкой США, что привело к самопроизвольному взрыву учебной торпеды мощностью в 100 кг тротила (стандарт для всех учебных торпед наших ВМС) и пожару, от которого через 135 секунд, согласно «записям» подлодок «Мемфис» и «Толедо» ВМФ США, взорвалась торпеда 65–76, уничтожившая «Курск». Эту версию, с «подтверждающей» ссылкой на безвестных «сейсмологов в Хибинах», почему-то безоговорочно приняли и тогдашний министр обороны И. Сергеев, и вице-премьер по ВПК И. Клебанов (председатель госкомиссии по расследованию причин гибели «Курска»), и генпрокурор В. Устинов.

Однако американская версия не только противоречит реалиям ВМФ России, исключающим взрывы БЧ наших торпед вследствие механического удара и пожара, но также объективным записям сейсмологов Норвегии и Канады, дающим совершенно иную последовательность взрывов и величину первого из них (0,001–0,003 секунды вместо 135 секунд, и 300 кг тротилового эквивалента вместо 100). Видимо, для пущего «драйва» американцы снабдили свою версию прямой клеветой в наш адрес, которую также подхватили «комиссары» Клебанова, не имеющие понятия ни о КЭПТОРе, ни о его диверсионном варианте в чужих водах, — что причиной взрыва торпеды 65–76 с мощностью БЧ в 2000 кг тротила в своем ТА является «неблагоприятное сочетание конструктивной ненадежности лодки и торпеды, усугубленные в эксплуатации низкой квалификацией личного состава 1-го отсека лодки».

А это — уже прямое глумление над памятью моряков «Курска». Следует добавить, что взрыв 2000 кг тротила в ТА нашего ракетоносца создал в 1-м отсеке давление выше его предела прочности (120 ати), которое через открытые люки между отсеками заполнило внутреннее пространство лодки со скоростью звука (с падением давления до 15–20 ати в «глухом» 9-м отсеке), после чего началось истечение газовоздушной смеси через носовую пробоину с падением давления во всех отсеках до 12 ати (давление воды на глубине 108 м). При этом весь экипаж погиб от компрессионной комы в течение менее чем 1 секунды, тела погибших в 1–8 отсеках были деструктурированы струями газов взрыва при росте давления, а их фрагменты были вынесены через пробоину в носу при выравнивании давления с окружающей средой (А. Краснов, газета «Жизнь», 2001, № 7, стр.5). В «непроточном», «глухом» 9-м отсеке тела погибших остались, но были кремированы возникшим там пожаром в первые 26 секунд после взрыва, задолго до прихода туда воды, которая через пробоину в носу и люки отсеков шла не менее 180 секунд. В 9-м отсеке оказался весь воздух лодки, сжатый до давления 12 ата, в результате чего его температура повысилась до 450 °C, а это — температура самовоспламенения всего, что горит на воздухе (в т. ч. и человеческих тел). Тела при давлении 12 ата кремировались приблизительно в 12 раз быстрее, чем в крематории, где на сжигание одного тела в одежде от его загрузки в печь до выгрузки пепла в урну отводится при давлении 1 ати 5 минут (300 секунд).

Исходя из этого, «подъем и опознание тел экипажа», произведенные в октябре 2000 года, вызывают серьезные подозрения в мистификации. Во всяком случае, объективная и независимая генетическая экспертиза ДНК «опознанных» моряков с ДНК их родственников не проводилась. Помимо желания «освоить» выделенные на эту операцию 30 млн. долларов, здесь могла присутствовать и попытка скрыть истинную причину гибели «Курска», названную выше. И если поведение американской стороны в этой ситуации вполне можно объяснить ее интересами, то чем объясняется поведение стороны российской, явно закрывшей глаза на все «следы», оставленные американцами и их пособниками в этой диверсии?

Еще раз перечислим эти «следы». Попытка скрыть применение КЭПТОРов их самоуничтожением завершилась фактическим доказательством применения этой системы против «Курска» — на дне в квадрате стрельб остались «хвосты» двух торпед МК-48, поскольку разработчики диверсии не знали азов применения военной техники в реальных условиях (напомним, что хвостовые части фугасных мин и авиабомб нередко остаются целыми после их взрыва — это хорошо известно всем мальчишкам послевоенного времени, которые на полях былых сражений частенько находили стабилизаторы взорвавшихся мин и авиабомб, но, видимо, неизвестно кабинетным стратегам из ЦРУ и военно-морской разведки США, территорию которых всерьез ни разу не бомбили). Далее, российскими ВМС была замечена и идентифицирована как британская дизельная подлодка, исполнявшая функции корабля-наводчика КЭПТОРов. При этом капитан данной подлодки настолько торопился покинуть квадрат катастрофы, что, «сматывая удочки», оставил на дне ограждение винтов своей субмарины. Наконец, объективная последовательность взрывов, записанная сейсмологами Канады и Норвегии, наряду с истинными характеристиками российских торпед, начисто опровергают все иные «легенды прикрытия», заранее подготовленные американской стороной.

(«Завтра», 2001, 31 июля, № 35)

* * *

Еще раз следует повторить, что «лихие 90-е» в России, в особенности «черный октябрь» 1993 года — тема для отдельной большой работы, которую необходимо провести совершенно под иным углом зрения, чем тот, который выбран авторами при подготовке данного издания.

Но для того, чтобы наш читатель мог представить себе, как могут и должны соединяться между собой представленные выше разрозненные кусочки мозаики, или «элементы пазла», приведем здесь еще один небольшой текст, ранее не публиковавшийся.

Что же мы потеряли?

В 1992 году на экраны страны вышел фильм Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли». Он открывался кадрами полуразрушенной колокольни, вокруг которой с мерзким граем кружит стая воронья. Затем следовали разнообразные кадры кинохроники дореволюционной России, после чего давались воспоминания 90-летней старушки о том, как хорошо жила её семья до революции: «четыре коровы, пять лошадей да жеребец, мяса кадки стояли солёного, хлеба у нас конца-краю не было!»

А потом, оказывается, пришла советская власть — «И начали рвать! И начали сшибать!» За 18 лет до того, в художественном фильме «Черный принц» (1973), один — якобы отрицательный — персонаж из «бывших» уже на всю страну высказывал ту же мысль: «Но тут пришёл гегемон (пролетариат. — авт.), и всё пошло прахом». Но та сытая идиллия «кулацкого рая», которую показал в своём фильме Станислав Говорухин, имела множество иных измерений. Например, в столице воюющей Российской империи, переименованной в Петроград, не было недостатка не то что в хлебе — его не было ни в устрицах, ни в икре, ни в шампанском. А вот собственного производства машин и станков в ней практически не было и не предполагалось — высокие технологии того времени были монополизированы Европой и США. Поэтому сталинскому Советскому Союзу для простого выживания требовалось за десять лет пробежать тот путь, который западные державы прошли за сто с лишним лет — иначе бы его смяли (и едва не смяли во Второй мировой войне).

Фильм Говорухина, сделанный по всем канонам пропаганды, то есть идеологической рекламы, утверждал, что советская эпоха была эпохой разрушения исторической России — эпохой, которая только извратила и затормозила быстрое и поступательное развитие страны. Приводились в фильме и данные известного демографического исследования Дмитрия Менделеева, согласно которому население Российской империи в границах 1904 года с 70 млн. человек в 1861 году увеличилось к 1897 году до 125 млн., а к 2050 году должно было достигнуть 800 млн. человек.

Хорошо известны аналогичные прогнозы — уже не принадлежавшие создателю Периодической системы химических элементов — и относительно экономического развития нашей страны. России, опять же, «при сохранении существующих темпов роста», уже к середине XX века предрекали выход на первое место в мире по объёму ВВП.

То есть эти прогнозы исходили из предпосылки постоянного, непрерывного линейного или даже экспоненциального развития, — предпосылки, которая никогда и нигде не подтверждалась в действительности. Более того, она принципиально невозможна с точки зрения теории больших систем (теории хаоса). И чем более длительными, чем более значимыми оказываются периоды роста и усиления подобных больших систем, тем более глубокими и масштабными, почти катастрофическими, становятся и кризисы, которые они переживают.

Если сопоставить между собой два «золотых тридцатилетия» отечественной истории: 1883–1913 годов и 1957–1987 годов, то между ними «неожиданно» (неожиданно для нынешних «идейных» и «непримиримых» противников) обнаружится немало общего.

Один из главных российских «реформаторов»-рыночников, Е. Т. Гайдар, ныне уже покойный, со ссылкой на известного голландского экономиста А. Мэдиссона утверждал, что среднегодовой рост ВВП Российской империи за указанный выше период (1883–1913) составлял 3,72 %, а ВВП Советского Союза за 1957–1987 годы, согласно официальной статистике, увеличивался в среднем на 4,35 % ежегодно.

А это — известный график Мэдиссона-Илларионова, который иллюстрирует уровень российского (советского) ВВП на душу населения в процентах от аналогичного показателя США, взятого за 100 %. Как можно убедиться, в 1883–1913 гг. наша страна в таком «относительно человеческом измерении» развивалась примерно в полтора раза медленнее, чем США, а в 1957–1987 гг. — примерно на треть быстрее соответствующих американских показателей.

Но стоит заметить, что этот график, во-первых, основывается на данных официальной статистики, не вполне достоверных и не вполне сопоставимых между собой, а во-вторых — носит интегральный характер, то есть не учитывает ни военную (оборонную, милитарную) нагрузку на экономику, ни различные формы ввоза-вывоза капитала, ни уровень внутреннего социального расслоения общества: как в цензовом, так и в региональном аспектах. Иными словами, он показывает сравнительную эффективность производства внутреннего продукта двумя государствами, а не то, насколько эффективно и в соответствии с какими приоритетами они распределяют уже произведенный продукт (хотя это как раз сказывается на показателях производства последующих лет).

Можно видеть, что все три отечественных провала в подушевом уровне ВВП, вне зависимости от их времени, длительности и даже причины, имеют одну общую черту: их минимум составляет примерно 40–45 % от предыдущего максимума. Это так и при сопоставлении минимума 1922 года с пиком 1913 года, и при сопоставлении минимума 1944 года с пиком 1940 года, и при сопоставлении минимума 1998 года с пиком 1987 года.

Случайность? Если подобное происходит три раза подряд на протяжении чуть более чем столетия, то признать подобную картину случайной можно примерно с той же степенью убежденности, что и падение яблок на землю.

Иное дело, что подушевой ВВП США за все эти годы также не рос линейно, но тоже испытывал спады, самым значительным из которых, вне всякого сомнения, была и остается Великая Депрессия 1929–1939 годов. А до того Соединенные Штаты пережили Гражданскую войну Севера и Юга в 1861–1863 годах.

Иными словами, демографический прогноз Менделеева не учитывал и не мог учитывать последствий для численности населения России ни двух мировых войн, ни революции и гражданской войны, ни индустриализации и «демографического перехода» (опережающего снижения рождаемости по сравнению со смертностью), ни множества других, пусть менее значимых по отдельности, факторов, но совместно дающих мощный синергетический эффект.

Все эти выкладки приведены для того, чтобы читатели убедились в неадекватности простых (линейных) экстраполяций применительно к большим системам, в том числе к большим социальным системам: законы, которые описывают поведение таких систем, совершенно иные.

И если сопоставить некоторые фундаментальные характеристики больших систем под названием «Советский Союз» и «Российская Федерация» (см. табл.1), то масштаб наших невосполненных и кажущихся невосполнимыми потерь становится предельно ясным.

Таблица 1. Системные показатели геостратегического потенциала Советского Союза и Российской Федерации

1. ВВП, а также экспорт и импорт — по паритету покупательной способности (ППС).

2. Тм — средняя (медианная) продолжительность жизни населения.

3. доходы по текущему национальному ППС + средства общественных фондов потребления.

4. т. е. менее 90 рублей в месяц

5. т. е. менее 13500 рублей в месяц

Глава 3. США: ставка на ZERO. Мифы о теракте 11 сентября

Сегодня на месте разрушенного комплекса Всемирного Торгового Центра (ВТЦ, World Trading Center, WTC) располагается мемориал, посвященный трагедии 11 сентября 2001 года (9/11). Уровень его — девять метров ниже поверхности земли — соответствует уровню «нулевого этажа» «башен-близнецов» и в просторечии носит название Ground Zero. Кто же «поставил на зеро» и сорвал главный банк?

Фальсификация века

«Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстояньи…» — написал однажды и навсегда русский поэт Сергей Есенин. Это действительно так.

Чем больше времени проходит с памятного дня 11 сентября 2001 года, тем яснее становится картина происходивших тогда событий. И всё меньше остается сомнений в том, что американское общество и весь мир стали жертвами грандиозной провокации, настоящей «фальсификации века». Осуществить которую можно было только при прямом участии американской армии и спецслужб, а также благожелательном нейтралитете большого бизнеса и большой политики. Ни одна другая версия «катастрофы 9/11» не может дать ответа на все вопросы, возникающие при более-менее пристальном изучении событий того знаменательного дня. Шила в мешке не утаишь.

Сегодня, когда «команда Буша» откровенно увязла в Ираке, и официальный Вашингтон всё больше склоняется к тому, чтобы разрубить «иракский узел» новой масштабной агрессией, мы должны помнить слова святого князя Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде». И всячески стремиться разглядеть эту правду за густыми покровами искусно и профессионально сделанной лжи.

Сделаем хотя бы первый шаг в этом направлении.

«Эти теракты дробят сталь, но они не могут разрушить сталь американской решимости».

Джордж Буш-младший, 11 сентября 2001 года.

9/11. Под знаком этих цифр вот уже шесть лет живёт, без преувеличения, весь современный мир. Захват четырех пассажирских самолетов (вначале сообщалось об одиннадцати), гибель тысяч людей в «башнях-близнецах» Всемирного торгового центра (WTC) в Нью-Йорке, а также атака на центр американской военной мощи, Пентагон, стали таким символом абсолютного зла, которое в глобальном информационном пространстве уступает разве что Холокосту.

Уже в 10.00, спустя всего лишь час после того, как второй самолет врезался в южную башню WTC, премьер-министр Великобритании Энтони (Тони) Блэр заявил: «Этот массовый терроризм является выражением нового злого духа в сегодняшнем мире. Он исходит от фанатиков, для которых человеческая жизнь ничего не стоит, и мы, представители демократических обществ мира, должны сплотиться для совместной борьбы, чтобы уничтожить этого дьявола». Следует сказать, что это было первое по времени указание на новый источник мирового зла.

43-й президент США Джордж Буш-младший в это время готовился к вылету из города Сарасоты (штат Флорида), где его застали известия о трагедии, на базу ВВС США в Барксдейле (штат Луизиана), и в своем первом обращении к нации еще не был столь категоричен: «Произошла национальная трагедия с массовой гибелью людей; мы столкнулись с противником, с которым никогда не сталкивались, возможно, это террористический акт». Во втором своем публичном выступлении, которое началось в 13.04 уже на базе Барксдейл, он был более информированным и решительным: «Мы заверяем народ, что свобода будет защищена. Без всякого сомнения, США найдут и накажут тех, кто совершил этот теракт».

И, наконец, в 20.31 из Овального кабинета Белого Дома началась трансляция очередного, уже третьего по счету за этот день, обращения президента США Джорджа Буша к нации. Он сказал: «Эти акты массовых убийств имели целью повергнуть нашу страну в хаос, но они не достигли цели. Наша страна сильна. Атаки террористов могут поколебать фундамент наших зданий, но они не в силах причинить вред фундаменту, на котором стоит Америка. Эти теракты дробят сталь, но они не могут разрушить сталь американской решимости. Америка стала мишенью атаки, потому что она — самый яркий в мире светоч свободы и равных возможностей. И никому не удастся потушить этот маяк».

Практически мгновенно, в тот же день 11 сентября, вина за происшедшее была возложена на мусульманских террористов из «аль-Каиды», возглавляемой саудовским миллионером Усамой бен Ладеном. Эксперты и чиновники быстро сошлись на том, что из трех подозреваемых: колумбийских наркокартелей, палестинцев и «аль-Каиды», — осуществить такую акцию, «в планировании и осуществлении которой участвовали сотни человек, подготовка заняла несколько месяцев, а среди преступников были люди, обладающие точными сведениями о конструкции атакованных зданий и профессионально управляющие гражданскими самолетами», могла только последняя. И уже 7 октября 2001 года началась первая «акция возмездия» Америки против Афганистана, где — якобы под покровительством талибов — размещались опорные базы «аль-Каиды».

Столь сжатые сроки подготовки и успешного проведения весьма масштабной военной операции не могут не удивлять. Они означают, что либо а) американские войска были заранее готовы к проведению подобных акций (вариант — они готовы к ним всегда и в любой точке мира), либо б) у официального Вашингтона имелись полные гарантии того, что уже «демонизированные» глобальной прессой талибы не окажут серьезного военного и политического сопротивления, передав контроль за властью в Кабуле американским «мстителям».

Дальнейшее развитие событий хорошо известно: борьба с международным терроризмом и синдром «осажденной крепости» в США, американские «джи-ай» в Афганистане, Средней Азии и Ираке, «цветные революции» на постсоветском пространстве, обострение ситуации на Ближнем Востоке, угроза войны с Ираном — всё это прямые и косвенные следствия событий 11 сентября 2001 года, ставших своего рода «точкой бифуркации» всей мировой истории. Стоит заметить, что предыдущую «точку бифуркации» мировая история прошла всего лишь десятью годами ранее, во время событий 19–21 августа 1991 года, когда в результате краха ГКЧП был уничтожен Советский Союз. И отныне две эти даты, 19 августа 1991 года и 11 сентября 2001 года будут неразрывно связаны между собой: возможно, не только косвенными пространственно-временными, но и прямыми причинно-следственными связями.

Существует немало деталей и фактов, которые категорически не вписываются в официальные версии происходивших в эти два дня событий. И если в случае с ГКЧП найти свидетельства и подтверждения подобных несоответствий достаточно затруднительно: серьезной «зачистке» подверглись не только архивы, но и библиотеки, то в случае с угнанными самолетами дело обстоит гораздо перспективнее. Всё-таки, 2001 год ближе к нам ровно на десять лет, и это уже «эпоха Интернета», когда возможности поиска, передачи (обмена) и хранения информации необозримо выросли. Поэтому сопоставить имеющийся объем данных с официальной версией событий 9/11 не составляет исключительного труда, эта работа проделана значительным числом людей и организаций — прежде всего в самих Соединенных Штатах — и является доступной из целого ряда интернет-источников. Некоторые результаты такой работы и предлагаются на суд наших читателей.

Официальная хронология базовых событий 11 сентября 2001 года — в самом сжатом изложении — такова:

07:59 (по другим данным, 07:55). Самолет «Boeing-767» авиакомпании «American Airlines» (рейс AA11) вылетел из аэропорта Logan (Бостон, штат Массачусетс) и лег на курс в Лос-Анджелес. На его борту находился 81 пассажир (примерно 39 % загрузки), два пилота и девять членов экипажа.

08:01. Самолет «Boeing-757» авиакомпании «United Airlines» (рейс UA93) отправился из аэропорта Newark (пригород Нью-Йорка, штат Нью-Джерси) в Сан-Франциско. На борту у него от 26 до 38 пассажиров (примерно 16 % загрузки) и 7 членов экипажа.

08:10. Самолет «Boeing-757» авиакомпании «American Airlines» (рейс AA77) вылетает из аэропорта Dulles (Вашингтон, штат Северная Вирджиния) в Лос-Анджелес. На борту у него от 50 до 58 пассажиров (примерно 27 % загрузки) и 6 членов экипажа.

08:15. Самолет «Boeing-767» авиакомпании «United Airlines» (рейс UA175) отправился из аэропорта Logan (Бостон, штат Массачусетс) в Лос-Анджелес. На борту у него от 50 до 58 пассажиров (примерно 27 % загрузки) и 6 членов экипажа.

08:45. Самолет AA11 врезался в 110-этажную северную башню символа Америки — Всемирного Торгового Центра — примерно на 84-м этаже небоскреба, проделав в здании огромную дыру. После крушения раздался мощный взрыв, небоскреб загорелся.

08:55. Президент Буш, находящийся в г. Сарасота, штат Флорида, проинформирован о случившемся.

09:03. Самолет UA175 врезался в южную башню Всемирного торгового центра.

09:15. Первое выступление Джорджа Буша «в связи с чрезвычайным происшествием в Нью-Йорке».

09:25. Федеральное авиационное управление США закрыло все аэропорты в окрестностях Нью-Йорка.

09:26. CNN заявило, что в Нью-Йорке совершен теракт — два самолета врезались в здания-близнецы Международного торгового Центра.

09:27. Бывший американский эксперт, бывший официальный представитель Национального управления по безопасности на транспорте Айра Фурман заявил, что столкновение двух самолетов с башнями международного центра в Нью-Йорке вероятно является преднамеренным.

09:35. Все мосты и тоннели в Манхэттене закрыты.

09:40. Федеральное авиационное управление США запретило все полеты на территории Америки. Всем самолетам, находящимся в воздушном пространстве США, отдано распоряжение немедленно совершить посадку.

09:55. Самолет AA77 врезался в здание Пентагона. Свидетели сообщили, что видели самолет, который спикировал на западное крыло Пентагона. В здании начался пожар, оно окутано клубами черного дыма.

10:01. В Вашингтоне идет эвакуация из здания Конгресса США, а также всех официальных учреждений, расположенных в американской столице. В Нью-Йорке закрыта Нью-Йоркская фондовая биржа и оцеплен весь Манхэттен. Башни Всемирного торгового центра охвачены пламенем и густыми клубами черного дыма, улицы вокруг в радиусе нескольких сот метров завалены обломками. Количество жертв неизвестно, близлежащие школы, в которых прекращены занятия, превращены в штабы по оказанию помощи пострадавшим и ликвидации последствий теракта. Идет эвакуация сотрудников из штаб-квартиры ООН.

10:05. Обрушилась южная башня WTC.

10:05. Президент Буш покидает Сарасоту. Пожар в здании Пентагона в Вашингтоне, Белый Дом эвакуирован. По сведениям CNN, в здание Пентагона врезался военный вертолет.

10:06. CNN сообщает, что в здании Госдепартамента произошел пожар, здание эвакуировано.

10:15. Обрушилась часть здания Пентагона.

10:24. Федеральное авиационное управление США сообщило, что все трансатлантические рейсы перенаправлены в Канаду.

10:25. Самолет UA93 рухнул в графстве Сомерсет, в 130 км к юго-востоку от Питтсбурга.

10:27. CNN сообщает, что Пентагон объявил высшую степень тревоги. Это означает готовность к войне.

10:27. Обрушилась северная башня WTC.

10:41. Обрушилось западное крыло Пентагона. В здании — сильный пожар. Слышны взрывы.

11:00. Сообщается, что самолет врезается в загородную резиденцию президента США в Кэмп-Дэвиде. Позже эта информация была опровергнута.

В таким образом разложенном пасьянсе всё вроде бы правильно и всё вроде бы сходится, но путем явного передёргивания некоторых «карт». Прежде всего, вылет самолета UA93 был задержан, и он ушел на взлёт только в 8:41, буквально за несколько минут до того, как первый самолет врезался в северную башню WTC. Факт сам по себе вроде бы незначительный, но в свете дальнейшего анализа, не исключено, имеющий весьма серьезный подтекст.

Сама по себе ситуация, при которой 19 «исламских террористов», вооруженных лишь ножами для резки картона, практически одновременно угоняют четыре самолета гражданской авиации выглядит более чем неправдоподобно. Еще менее правдоподобно, что предполагаемые «пилоты-угонщики» Mohammed Atta, Marwanal Al-Shehhi и Hani Hanjour, которые летом 2001 года проходили кратковременную летную подготовку на одномоторных самолетах типа «Cessna-172», но были признаны инструкторами непригодными или ограниченно годными к их пилотированию, сумели осуществить такие сложные маневры, которые привели к попаданию самолета UA175 в южную башню WTC, а самолета АА77 — в здание Пентагона. Ведь, согласно официальной версии, приведенной в «International Herald Tribune» (17 октября 2001, р.8), АА77, который врезался в Пентагон, выполнил над Вашингтоном снижение на 7000 футов с одновременным разворотом на 270 градусов при скорости 500 миль в час. Он приблизился к Пентагону по горизонтальной траектории (чтобы нанести зданию максимальный ущерб) на такой малой высоте, что сорвал провода, протянутые через улицу (и каким-то образом умудрился протиснуться между столбами, расстояние между которыми меньше размаха крыльев самолета «Boeing-757»).

Вообще, атака АА77 на Пентагон — пожалуй, самое «слабое звено» официальной версии трагедии 9/11. Даже фотографии с места событий подтверждают, что наблюдавшиеся повреждения здания Министерства обороны США не могли быть нанесены «самолетом-смертником».

Вот, например, фотография разрушений в сопоставлении с масштабом самолета «Boeing-757».

Весьма показательно, что на месте катастрофы с самого начала полностью отсутствовали какие бы то ни было детали фюзеляжа самолета и его оборудования: например, двигатели, крылья, хвостовая часть и так далее, как это можно видеть из следующей фотографии (снимок сделан сразу после атаки, поскольку в здании видно еще не погашенное пламя).

А вот даже более раннее фото — до того, как стена внешнего кольца Пентагона была обрушена.

Как говорится, найдите здесь остатки «Boeing-757» и «входное отверстие» от него! Их там попросту нет. Как нет никаких следов тел и багажа пассажиров рейса АА77 (их якобы идентифицировали «по остаткам ДНК»). Зато есть неразрушенные катушки кабеля, целые окна над местом удара и даже фото входного отверстия размером приблизительно 2×3 метра, в которое бесследно проскользнул стотонный самолет(?!), а также выходное отверстие, более широкое по сравнению со входным.

И «на выходе», и «на входе», как можно видеть по этим фотографиям, висят обломки арматуры, что характерно для ракетного удара. Кстати, никакого самолета не видно и на том видеоролике, который был предоставлен лишь в мае 2006 года как доказательство того, что атака АА77 от 9/11 на Пентагон — не вымысел и не фальсификация (/). Интересно также, что именно «взрывалось» внутри Пентагона, как это явствует из сообщения, помеченного временем 10:41?

Приведенных материалов вполне достаточно для того, чтобы сделать вывод: самолет и пассажиры рейса АА77 не имели никакого отношения к атаке на Пентагон. Но в таком случае — куда же они делись? И куда делись еще 7 из 11 захваченных в день 11 сентября самолетов, о которых несколько раз сообщали крупнейшие американские масс-медиа, включая телеканал CNN? И что это были за самолеты, кто их угнал, какова дальнейшая судьба террористов?

Ответа на эти вопросы нет до сих пор. Будем считать, что за этой фигурой умолчания лежит некая область пустоты и ошибок — но ничего кроме. Однако что касается четырех указанных выше рейсов, от них подобным образом отмахнуться не удастся.

И если кто-то пытался (и по-прежнему небезуспешно пытается) сфальсифицировать историю АА77 и атаки на Пентагон, если кому-то удалось бесследно спрятать (или, что то же самое, уничтожить) самолет и его пассажиров, он, этот таинственный субъект, по определению не может быть ни подчиненным Усамы бен Ладена, ни самим Усамой Бен Ладеном. Тут очевидно задействованы силы гораздо более серьезного, сопоставимого с правительственным или даже выше, уровня.

Учитывающая все эти обстоятельства и ряд сопутствующих фактов “теория заговора” возникла практически сразу же после событий 9/11. В ее пользу говорили и многие моменты “главной линии”, связанной с бесспорной самолётной атакой на “башни-близнецы” WTC. И прежде всего — неожиданное обрушение этих сооружений, причем атакованная на 18 минут позже и под углом Южная башня, несущие стальные колонны которой были гарантированно не задеты, обрушилась на 22 минуты раньше Северной башни. Если бы причиной обрушения стала деформация несущих колонн вследствие пожара, всё выглядело бы совершенно иначе. Впрочем, такая деформация противоречила бы и всем известным законам физики, поскольку температура в очагах горения не достигала даже первого критического порога в структуре стали, 550 °C (1022°F).

Кроме того, сам характер разрушений башен, которые практически полностью “сложились” без сколько-нибудь крупных обломков, не соответствует той картине, которая должна была наблюдаться при указанной в официальной версии причине катастрофы. Самым таинственным — даже если допустить, что авиационный керосин, горящий в условиях нехватки кислорода, способен расплавить сталь, — выглядит почти полное разрушение несущих стальных колонн конструкции башен WTC ниже уровня атаки. “Когда перекрытия рухнули, эти центральные стальные колонны высотой в четверть мили (по крайней мере, от земли до места пожара) должны были остаться стоять, голые и без поддержки, и после этого они должны были упасть вниз целиком или кусками, сминая здания в сотнях футов от ВТЦ, подобно гигантским деревьям, которые валят в лесу. Но я не видел ни единой фотографии этих колонн, где бы они стояли, падали или лежали на земле… “Будет любопытным заметить, что фирма, работники которой первыми появились на месте падения ВТЦ — чтобы увезти оставшиеся обломки — это та же самая фирма, которая снесла руины и вывезла обломки взорванного здания Murrah в Оклахома-Сити. Эта фирма называется “Контролируемое Разрушение”, — пишет один из американских авторов, исследовавших проблему 9/11, J. McMichael (jmcm5@lycos.com).

Зато всё описанное полностью соответствует картине управляемого сноса зданий серией одномоментных бризантных взрывов — поскольку именно бризантные взрывчатые вещества способны превращать в пыль и мелкие обломки такие материалы, как сталь и бетон.

Более того, такому же разрушению, как и «башни-близнецы», подверглось здание № 7 комплекса ВТЦ, в который никакие самолёты не врезались. По Би-Би-Си днем 11 сентября 2001 года прошел совершенно анекдотичный репортаж, в котором корреспондент рассказывал о том, что здание № 7 рухнуло, хотя оно в это время спокойно возвышалось за его спиной. Казус списали на «ошибку», хотя о какой «ошибке» тут вообще могла идти речь?

А Ларри Сильверстайн, один из новых хозяев WTC, которые приобрели данный комплекс всего за восемь недель до катастрофы по цене, приблизительно вдвое превышающей рыночную (3 млрд. долл. вместо 1,5), и вскоре получили страховку, перекрывающую все их затраты, — 5 млрд. долл., даже имел неосторожность или нахальство публично сказать по данному поводу, что в этом здании «тоже бушевали пожары», а потому «было принято решение его снести». Сильверстайн хочет убедить кого-то, что в уже горящее здание за два-три часа была кем-то принесена взрывчатка, в нужных точках закреплена на несущих конструкциях и подорвана? Слова Сильверстайна на эту тему не стали уточнять и быстро замяли. Очевидно, что здание № 7 было заминировано заранее — иначе подорвать его было бы нельзя. Кто после этого будет отрицать версию о том, что точно так же могли быть заминированы и две башни-близнецы? Ряд источников даже утверждает, что возможность подрыва зданий WTC — причем при помощи не только традиционных химических, но и ядерных зарядов — была заложена еще в проекте, и именно этим объясняют как появление странной радиоактивной «серой пыли» после обрушения «башен-близнецов», так и тот факт, что руины WTC несколько месяцев «остывали»…

Весьма характерен и тот факт, что офицеры ПВО США, которые “проморгали” атаку самолётов на башни ВТЦ, тем не менее — а может быть, именно поэтому — получили повышения по службе: новые должности и звания.

Вот что писал в Интернете уже 11/9 некто Дэвид Ростчек.

From: David Rostcheck

davidr@davidr.ne.mediaone.net

To: USAttacked@topica.com

Sent: Вторник, Сентябрь 11, 2001 3:12 PM

Subject: WTC bombing

Ну что, это только я, или кто-то еще понял, что ВТЦ разрушили не атаки самолетов? Лично для меня это самый пугающий момент сегодняшнего утра… Всё произошло так.

— Самолет врезается в первую башню, сделав пролом в самой верхней части. Далее происходят вполне ожидаемые вещи:

— Башня остается стоять. Здание из усиленного бетона чрезвычайно прочно. Террористы уже взрывали большую бомбу внутри этого же самого здания без особого ущерба…

— Второй самолет врезается во вторую башню, ниже и на большей скорости. Он пробивает в ней большее отверстие, на улицы сыплются обломки, но здание, тем не менее, стоит и выглядит вполне прочным.

— Второе здание начинает гореть, также вверх от места столкновения.

— Примерно полчаса спустя огонь в первом здании «гаснет». Оно всё еще тлеет, идёт черный дым, но пламени нет…

— Потух пожар во втором здании.

— Второе здание внезапно рассыпается в пыль, словно плавная волна побежала сверху здания (выше места горения) вниз через все этажи с одинаковой скоростью. Обломки преимущественно падают внутрь. От здания не отваливаются отдельные цельные куски и не рушатся на окружающие дома…Разрушение началось с вершины (выше места столкновения). Оно происходит равномерно. Все структурные элементы разрушаются последовательно, так что не остается несущего скелета. Разрушение единообразное, симметричное и абсолютное.

Подводя итог: всё это выглядит, как снос — потому что это он и есть.

— Первая башня обрушается в результате аналогичной «волны».

Нет сомнений, что самолеты, врезавшиеся в башни, нанесли серьезный ущерб. Но взгляните на фотографии — эти здания просто «сравняли с землей». Для сноса здания не требуется много взрывчатки, но ее нужно разместить в нужных местах (в прямом контакте со структурными элементами) и подорвать в равномерной, синхронизированной последовательности…» Более того, существует (существовала?) видеосъемка, на которой отчетливо видны два горизонтальных выброса ниже границы обрушения, что полностью соответствует картине бризантного взрыва ().

Кроме того, 6–7 сентября 2001 года было куплено 4744 put-опционов (предполагающих, что акции упадут) на акции «United Airlines» по сравнению всего лишь с 396 call-опционами (предполагающими, что акции вырастут). Это аномальные показатели. Многие из put-опционов UAL были куплены через фирму Deutschebank/AB Brown, до 1998 года управляемую исполнительным директором ЦРУ A. B. «Buzzy» Krongard. Но расследование данного факта, как и других «странностей», связанных с событиями 9/11, также было «спущено на тормозах».

Анализируя все эти несоответствия, американские независимые эксперты в рамках версии Carol Valentine — Leonard Spencer пришли к выводу, что атаку башен WTC совершили вовсе не рейсовые самолеты «United Airlines» и «American Airlines», а специально подготовленные для этой акции дистанционно управляемые самолеты-«двойники» (далее — самолеты-Х. — авт.). Технология такого дистанционного управления существует, она была разработана фирмой Northrop Grumman для использования в самолете Global Howk, американском беспилотном военном самолете с размахом крыльев как у «Boeing-737». Однако задействовать её с предполагаемой целью на рейсовых самолетах коммерческих компаний практически невозможно — слишком велик риск раскрыть всю операцию. Поэтому, вероятнее всего, была применена другая технология:

— Четыре пассажирских лайнера (рейсы AA11, АА77 а также рейсы UA93 и UA175) взлетают, но через некоторое время пилотам под вымышленным предлогом приказывают приземлиться в указанном аэропорту с военным присутствием.

— Два заранее подготовленных самолета с дистанционным управлением (один из них — «Boeing-767», раскрашенный в цвета United Airlines и загруженный авиационным топливом) взлетают и направляются на перехват маршрутов рейса AA11 и UA175, чтобы обмануть авиадиспетчеров. Эти (дублирующие) самолеты-Х летят затем к Манхэттену; первый врезается в Северную Башню, а второй (18 минут спустя) — в Южную Башню.

Люди из трех Боингов пересаживаются в четвертый (UA93). Этот лайнер взлетает, и разбивается (вернее, сбивается) над Пенсильванией.

Вот хронология событий в этой версии:

7:59. Рейс AA11 вылетает из аэропорта Logan в Бостоне.

8:14. Рейс UA175 вылетает из аэропорта Logan в Бостоне.

8:16. Первое отклонение рейса AA11 к северу от Albany, Нью-Йорк.

8:20. Рейс AA77 вылетает из аэропорта Dulles в Вашингтоне.

8:20. Автоответчик рейса AA11 отключается.

8:30. Первая подмена: самолет AA11-X появляется, автоответчик отключен.

8:35. Начало записи центра управления полетами в Нью-Йорке.

8:40. Автоответчик рейса UA175 отключается.

8:42. Рейс UA93 вылетает из аэропорта Newark, Нью-Джерси. Первое отклонение от курса рейса UA175 над севером Нью-Джерси.

8:46. Вторая подмена: самолет AA77-X появляется, с тем же кодом ответчика.

8:46. Самолет AA11-X врезается в северную башню ВТЦ. Поднята общенациональная тревога.

8:53. Третья подмена: самолет UA175-X появляется, ответчик отключен. Реальный рейс AA11 приземляется в аэропорту Harrisburg.

8:54. Конец записи центра управления полетами в Нью-Йорке.

8:55. Ответчик самолета AA77-X отключается.

9:02. Самолет UA175-X врезается в южную башню ВТЦ. Реальный рейс UA175 садится в Harrisburg. Четвертая подмена: самолет UA93-X подменяет рейс UA93.

9:07. Рейс UA93 садится в Harrisburg.

9:09. Рейс AA77 садится в Harrisburg.

9:45. Рейс UA93 с пассажирами четырех бортов взлетает из Harrisburg.

Перед этим некоторые из них, находясь в аэропорту, по чьей-то просьбе звонят по мобильным телефонам, подтверждая факт захвата самолета террористами.

10:06. Рейс UA93 разбивается (вернее — сбивается) рядом с Shanksville (штат Пенсильвания).

Так, согласно сообщению Reuters, офицеры полиции штата Пенсильвания сообщили в четверг 13, что обломки самолета UA93 были найдены на расстоянии до 8 миль (от места катастрофы), а местные информационные издания приводили слова местных жителей, сообщавших о втором самолете в районе (это был F-16) и о пылающих обломках, падающих с неба. То есть самолет UA93 не просто «разбился», а был взорван в воздухе. Кстати, 16 сентября 2001 года вице-президент США Ричард Чейни сообщил, что Джордж Буш 11 сентября отдал приказ сбить самолет, который летел на Вашингтон (UA93), и два истребителя F-16 были подняты в воздух, но якобы «летчикам не пришлось приводить приказ в исполнение, так как благодаря мужественным действиям пассажиров и экипажа «Боинга», план террористов был сорван. Угнанный самолет разбился в штате Пенсильвания». Разбился так, что его пылавшие останки, падавшие с неба, собирали в радиусе 8 миль? Чейни сообщил также, что именно он рекомендовал президенту отдать приказ военным летчикам сбить UA93, и у Буша не было иного выхода, кроме как принять это «трудное решение».

Жена Дика Чейни в официальном фильме, выпущенном к годовщине событий 9/11 рассказала, как 11 сентября их спустили в бункер, туда пришел её муж и с каменным лицом сказал, что третий самолет не долетел до Вашингтона — американские патриоты пустили его вниз… Чейни, скорее всего, не соврал. Он, как и положено американскому политику, сказал правду, только правду, ничего кроме правды, но не всю правду. Он умолчал только о том, что эти «американские патриоты» находились не на борту погибшего «Боинга», а всё-таки сидели за штурвалами истребителей…

Пилоты истребителей рассказывали, что увидели полный пассажирами самолёт, — и прервали свой рассказ рыданиями…

Всё описанное выше указывает на то, что 11 сентября 2001 года в США произошёл скрытый государственный переворот, и все его участники до сих пор не просто находятся на свободе, но, безнаказанные и неразоблаченные, стоят у рычагов власти, всеми доступными им средствами блокируя любые попытки установить правду.

Но самое главное — после «событий 9/11» был глубоко изменен социокультурный код самой Америки. Принятие «Патриотического Акта», создание силового монстра Министерства национальной безопасности во главе с Михаилом Чертовым, ограничение прав и свобод граждан США, а также лиц, приезжающих в эту страну, практически завершило переход американской «демократии» к тотальной диктатуре, по ряду параметров аналогичный тем процессам, которые происходили в Веймарской Германии конца 20-х — начала 30-х годов. Соответственно, произошли аналогичные изменения в социокультурном коде всей западной цивилизации, признанным лидером которой являются США.

Если эта версия более близка к истине, чем версия официальная, то мы имеем дело с грандиозной «фальсификацией века», цена современным Соединенным Штатам как «глобальному лидеру» и «светочу демократии во всем мире» — ломаный цент, и вся история этой страны должна быть переписана: причем даже не с 11 сентября 2001 года начиная, а куда основательнее. Но до этого времени, видимо, всем нам еще предстоит (и нужно) дожить.

(«Завтра», 2007, 12 сентября, № 37)

На штурвалах «Боингов» — отпечатки пальцев Буша

Авторы материалов, где содержатся фактическая или оценочная критика официальной версии Вашингтона, а также средства масс-медиа, допустившие публикацию таких материалов, и их сотрудники автоматически будут заноситься в «черный список» американского Агентства национальной безопасности как «пособники террористов». Таким лицам, а также их родственникам, как минимум, категорически запрещен въезд в США и транзит через их территорию, работа и обучение в американских компаниях за рубежом, использование счетов в американских банках и их филиалах за пределами США. Аналогичные предупреждения, по тем же сведениям, якобы получили все российские СМИ, чем отчасти объясняется характер освещения ими произошедшей трагедии…

Оценивая политико-стратегические последствия катастрофы 11 сентября, мы приходим к выводу, что реакция Белого Дома не является спонтанной и знаменует собой фундаментальные изменения позиций США в сфере международных отношений и построения нового глобального миропорядка. Главная черта этих изменений состоит в тотальном уничтожении остатков «ялтинско-потсдамской» системой, в первую очередь — главенствующей роли ООН и ее Совета Безопасности. Сегодня американское руководство в результате происшедших терактов в одностороннем порядке присваивает себе право квалифицировать любые субъекты международного права в качестве агрессора и применять силу против них в глобальном масштабе, минуя общепринятые и традиционные механизмы ООН и ее СБ как центров мировой системы безопасности. Это проявилось, в частности, тем, что официальный Вашингтон не только не потребовал в связи со столь масштабными терактами экстренного созыва Совета Безопасности, но и, более того, в одностороннем порядке инициировал введение в действие ст.5 Устава НАТО, согласно которой именно руководство США будет принимать решения о виновности тех или иных субъектов и использовании против них силовых акций возмездия, вплоть до применения ядерного оружия. Именно в этом ключе были выдержаны заявления К. Пауэлла, а также обращения президента Буша к нации «по горячим следам» атаки террористов. Тем самым США в одностороннем порядке получили возможность наносить «удары возмездия» в любой географической точке земного шара.

В русле этих реалий совершенно очевидно, что функции СБ ООН верифицировать агрессора и легитимизировать применение силы против него, а также право вето, которое было закреплено за постоянными членами СБ (США, РФ (СССР), Великобритания, Франция, Китай), автоматически переводятся в рамки решений G-8, руководителей лидеров «свободного мира», без участия КНР и с устранением права вето со стороны Российской Федерации, а также других постоянных членов СБ ООН. G-8 де-факто становится главным центром управления мировой политикой с опорой на НАТО как военный механизм обеспечения своих решений.

Такое поведение Белого Дома лежит вполне в русле его предшествующей политики и в значительной мере повышает вероятность полного демонтажа ООН. Такой демонтаж, вполне возможно, будет опираться на следующий сценарий. Ракетно-бомбовые удары США по Афганистану и другим государствам-«изгоям» обусловят жесткую критику Америки в рамках предстоящей Генеральной ассамблеи ООН, в ответ на что Конгресс США примет законодательство, запрещающее финансирование и пребывание ООН на американской территории. Этой цели достаточно долго добивались наиболее шовинистические элементы республиканской партии США как в палате представителей, так и в сенате…

Вторым важнейшим следствием взрывов является начало фактического государственно-конституционного переворота в Америке. «За кулисами» уже принято решение о ревизии американской конституции — как в плане ограничения «прав и свобод» человека на территории США под соусом «борьбы с терроризмом», так и полномочий силовых ведомств по контролю над общественной жизнью американского общества. Кроме того, президенту и правительству США будут предоставлены новые полномочия в сфере объявления войны, ответных акций и вмешательства во внутренние дела иных субъектов международного права. Государственно-конституционный переворот, осуществляющийся в США, сопровождается тотальной чисткой силовых ведомств и введением новых кадров в структуры исполнительной власти, прежде всего спецслужбы, министерство обороны, чего долгое время добивалось наиболее агрессивное крыло администрации Буша-младшего. Предполагается «вычистить» не только кадры, которые заняли свои посты за восемь лет пребывания у власти демократов, но и «умеренных» республиканцев, которые не готовы выполнять задачи, поставленные доминирующей в «команде президента» группой…

При оценке финансово-экономических последствий воздушной атаки против Америки эксперты СБД полагают, что закрытие основных биржевых площадок в Нью-Йорке и других американских центрах позволило официальному Вашингтону не только провести ревизию национального фондового и валютного рынка, но и в целом по-новому смоделировать течение надвигающегося финансово-экономического кризиса, который уже вступал в наиболее острую стадию. Падение котировок за последние 30 дней шло по нарастающей и по разным позициям варьировалось от 10 % до 20 %. При этом в американской экономике обозначилась вовсе не временная рецессия, а глубинный структурный кризис, в рамках которого разрыв между величиной производственного сектора и величиной сектора спекулятивного достиг неконтролируемых масштабов (реальный сектор давал не более 15 % американского ВВП, в то время как «виртуальная экономика» — остальные 85 %). При этом обеспеченность доллара товарами и услугами варьировала, по разным оценкам, от 4 % до 6 %. Остальная часть «стоимости» американской денежной единицы была связана с ее статусом мировой валюты, однако и здесь львиная доля приходилась не на рынок товаров и реальных услуг, а на валютные фьючерсы и прочие деривативные бумаги. Предупредить взрыв «спекулятивного пузыря», который, по мнению ряда экспертов, способен был произойти уже в середине сентября, могли только экстраординарные события, равные по силе воздействия на общественное мнение объявлению войны с дальнейшей милитаризацией экономики.

Поэтому результаты атаки на WTC и Пентагон привели не просто к отсрочке данного взрыва «по техническим причинам» прекращения работы основных торговых площадок, но и открыли для американского руководства новые возможности в этой сфере. Прежде всего это касается дополнительной эмиссии наличной долларовой массы, что призвано максимально расширить базу «долларового сектора» мировой экономики накануне введения наличного евро — основного потенциального конкурента американской валюты. Именно в этом русле приходится рассматривать беспрецедентное заявление главы ФРС А. Гринспена о готовности предоставить всем банковским и финансовым структурам третьих стран необходимый объем наличных долларов — якобы «для предотвращения нежелательных последствий атаки на WTC и Пентагон». Более того, на следующий день после взрывов подобный политический меморандум был трансформирован в «заявление трех», когда к ФРС присоединился Центральный банк Европы во Франкфурте-на-Майне и Центральный банк Японии. Американские финансовые власти также сняли ограничения на участие в торгах любых структур по коротким сделкам и создали специальную комиссию, состоящую из представителей Минфина и ЦРУ по наблюдению за действиями участников рынка.

Более объемным механизмом укрепления глобальной валютно-финансовой системы с главенствующим статусом доллара является перевод всей мировой экономики в режим чрезвычайного положения или «ожидания войны», когда подобные сентябрьской трагедии «атаки террористов» и ответные «удары возмездия» могут произойти в любой точке земного шара (возможно, за исключением КНР). В случае аналогичных ударов по центрам объединенной Европы ее бесспорная военно-политическая зависимость от Америки окажется важнейшим фактором снижения роли евро в международных расчетах.

Наконец, после терактов гораздо большие шансы получила попытка Белого Дома уменьшить масштабы и злокачественный характер взрыва «спекулятивного пузыря» путем «перетекания» долларов из «виртуальной экономики» в реальный сектор, прежде всего — в сферу высоких технологий, ВПК, нефтяных и энергетических корпораций, где, собственно, и сосредоточены основные спонсоры республиканской партии США.

Кроме того, официальный Вашингтон также снял ограничения на скупку акций самими компаниями, что было ранее запрещено в рамках антимонопольного законодательства. Таким образом, в США возникает ситуация массированного перераспределения собственности с ее концентрацией в наиболее крупных финансовых империях, приближенных к ФРС («Голдмен энд Закс», «Соломон бразерс», «Мерилл Линч», «Морган Стенли» и др.). Столь масштабные, направленные и фундаментальные изменения в финансово-экономической сфере не могут рассматриваться как спонтанные последствия терактов. Последние, скорее, могли послужить только поводом для запуска мощной и детально согласованной цепочки действий. В таком случае, как говорится, если бы WTC не был разрушен, подобную катастрофу пришлось бы выдумать. Не исключено, что именно это и произошло…

Анализ структурных интересов международного сообщества и отдельных его субъектов показывает, что ни политических, ни финансово-экономических, ни идеологических дивидендов в результате атаки террористов не получали ни страны арабского Ближнего Востока, ни государства «третьего мира», ни ЕС и Россия. Хотя в складывающихся конфронтационных условиях сырьевые товарные позиции имеют тенденцию к росту, тем не менее, сохранение основных источников энергоносителей в руках национальных корпораций становится проблематичным при возрастании американского военно-технологического диктата и возможности оккупации любой указанной Вашингтоном территории. Особенно сильно в складывающихся условиях должно пострадать, согласно выводам наших экспертов, построение независимого палестинского государства, которое за последние три года сумело добиться растущей изоляции Израиля на международной арене. В этих целях использовалась тактика интифады, за которую Арафат не принимал ответственность на себя, а ответные удары Израиля создавали ситуацию, в которой палестинская автономия выступала в роли невинной жертвы.

В том, что касается Западной Европы и партнеров США по НАТО, то схема конфронтации позволяет ущемить интересы партнеров вплоть до требования отменить введение наличного евро.

За последнюю неделю в разных странах мира при невыясненных обстоятельствах погибло более сорока активистов различных мусульманских экстремистских движений. Самой громкой и в то же время самой незамеченной из них стала смерть «паджшерского тигра» Ахмад Шаха Масуда, известного как самый непримиримый противник движения «Талибан», в руководство которого официально входит объявленный американцами «террористом № 1» саудовский мультимиллионер Усама бен Ладен. Объединяет все эти смерти одно — все погибшие, так или иначе, имели отношение к ЦРУ.

По информации высокопоставленного офицера Генштаба ВС РФ, с лета 2000 года ЦРУ начало операцию по подготовке квалифицированных кадров для ваххабитских боевиков. Масштабы и условия Средней Азии требовали специфических подходов к организации снабжения. При этом ЦРУ учло опыт антиталибской коалиции, которая широко применяет возможности имеющейся у нее авиации, и с аэродрома Куляб, расположенного на территории Таджикистана, организовала воздушный мост с Паджшером. Поэтому из числа ваххабитов, выходцев из Саудовской Аравии и Эмиратов, была отобрана группа «курсантов» численностью около ста человек. Курсанты были раскиданы по ряду частных авиационных школ США для получения навыков управления самолетами и вертолетами.

Точно такая же группа проходила обучение в медицинских колледжах США, а в Германии аналогичная группа обучалась обращению со сложной техникой — имеются в виду связь, РЛС, современное высокоточное оружие.

Согласно данным «Newsweek», по крайней мере 5 из 19 террористов имели отношение к этой «авиационной» программе ЦРУ, а трое из них имели документы на право пребывания на авиационной базе в Пенсиколе. Остается только гадать, почему эти люди вышли из-под контроля своих «кураторов». Возможно, они с самого начала были внедрены в эту группу одной из мусульманских экстремистских организаций, но возможно также, что они уже в ходе обучения были «переагитированы». Но факт остается фактом — спецпрограмма ЦРУ ударила по Америке страшным бумерангом. И теперь американские спецслужбы в ускоренном темпе ведут операцию по ликвидации и зачистке всех своих «следов». Все оставшиеся «курсанты» прекратили обучение и покинули территорию США в неизвестном направлении. По словам источника, ликвидировано уже больше двух десятков человек, имевших отношение к поиску, подбору и переброске в США недавних «курсантов». В то же время через глобальные СМИ на весь мир усиленно закачиваются пропагандистские блоки о «вине» бен Ладена и ряда его ближайших соратников.

Однако с этих позиций малообъяснимыми остаются, на первый взгляд, не связанные между собой факты практически одновременной гибели ряда видных деятелей мусульманских фундаменталистских организаций в Палестине, Афганистане и других странах мира. Предполагается, что их ликвидация связана с принципиальной необходимостью устранить возможные источники информационного «шума», способные пролить свет на истинные причины случившейся 11 сентября трагедии и тем самым дезавуировать версию официального Вашингтона. О том же свидетельствует и гибель 12 сентября куратора ФБР по Усаме бен Ладену и связанным с ним структурам Джона О`Нила…

Обвал рынков в ожидании войны или новых терактов неизвестно где позволяет существенно смягчить американские трудности за счет партнеров. Похожая схема, но в гораздо более узких масштабах, была опробована весной 1999 года, когда вмешательство США в пресловутый «косовский конфликт» через механизмы НАТО позволило Вашингтону серьезно «опустить» евро по отношению к доллару и создать значительные сложности как для собственно европейской интеграции, так и для взаимодействия ЕС с Россией.

Все вышеперечисленное позволяет заключить, что осуществление серии террористических ударов явно отвечало политико-идеологическим устремлениям радикально-правого крыла в администрации Буша и ведущих финансово-экономических «монстров» Америки, которые планируют свою модель экстренной глобализации. Конфликт интересов, четко проявившийся в ходе выборов президента США (ноябрь-декабрь 2000 г.), заставлял «победителей»-республиканцев искать точки соприкосновения с главными финансовыми спонсорами потерпевших поражение демократов. Не исключено, что определенный консенсус в ходе длившихся почти полгода переговоров, наконец, был достигнут, и новая стратегическая модель поведения США была предъявлена миру как в ходе воздушной атаки террористов, так и в ходе реакции на нее со стороны официального Вашингтона…

Результаты анализа, проведенного группой экспертов и специалистов по спецоперациям, свидетельствуют о значительном количестве несоответствий в информационном пространстве относительно совершенных терактов и официальных версий случившегося.

Прежде всего, захват самолетов группами в 3–4 человека при помощи бумагорезательных ножей вызывает огромные сомнения, поскольку при всем возможном разгильдяйстве американских авиакомпаний, летчики находятся в закрытых кабинах, а на борту находится значительное количество пассажиров и членов обслуживающего персонала. Таким образом, захват не мог произойти в течение 20–30 секунд, в то время как на приборных досках существуют как сигналы SOS, для передачи которых нужен минимум времени, а также транскодеры, непрерывно передающие в систему авиадиспетчеров координаты самолета. Второе особенно важно, поскольку перекодировка или выключение этой системы невозможно путем поворота тумблера, а предполагает целую серию штатных действий. Конечно, не исключено, что на одном самолете произойдет удивительное стечение обстоятельств, когда дверь в кабину пилотов будет открыта, экипаж с ходу сдастся, не нажав аварийной кнопки, а «террористы» войдут в кабину и в течение короткого промежутка времени сумеют отключить транскодер. Между тем, совпадение таких обстоятельств на двух самолетах сразу уже представляется маловероятным, на трех — почти невозможным, а на четырех — смехотворным. Дело в том, что США, как и ранее СССР, обладают системой тотального спутникового и авиационного слежения над своей территорией, которое осуществляется не только авиадиспетчерами, но и специальными системами, закольцованными на Агентство национальной безопасности и не имеющими выхода в регулярную телефонную сеть, где могли бы изощренные афганские хакеры провести необходимые операции.

Еще более странным выглядят объявления об 11 или 14 самолетах, якобы захваченных террористами. Между тем их полет после захвата четырех самолетов длился от 40 до 60 минут, в течение которых исчезновение данных авиалайнеров из своих воздушных коридоров создавало экстремальную ситуацию, когда соответствующие сообщения представляются в высшие политические круги и лично президенту.

Особенно наивными, с точки зрения экспертов, выглядят описания официального Вашингтона агентурной сети, которая разворачивалась якобы Усамой бен Ладеном или какими-то иными террористическими организациями мусульманского толка. По официальным данным, количество террористов равнялось 19–20 человек. Их подготовка заняла более года, с перемещениями из Европы в Америку, а оттуда — в Индию и Афганистан, прохождение летного обучения в частных школах, близких к Пентагону, где обучение контролируется наиболее тщательно. Подобные перемещения даже 20 человек, а также их финансирование и обеспечение различных материальных сторон деятельности террористической сети не могло оставаться тайной для американских и в особенности израильских спецслужб, агентами которых буквально инфильтрированы все радикальные сегменты мусульманского движения, начиная с войны спецслужб США против СССР в Афганистане. Даже сам «страдалец» бен Ладен в свое время проходил подготовку в подразделениях Пентагона и ЦРУ перед тем, как курировать действия моджахедов против советских войск в Афганистане.

Возможность самолетных атак «камикадзе» традиционно просматривалась в числе вариантов антиамериканских действий спецслужбами США. Моделирующие игры, которые проводились там, по сообщению российского агента О. Эймса, обязательно включали в себя данный элемент. Более того, один из руководителей антитеррористического департамента ЦРУ полтора года назад выпустил научно-фантастическую книгу, где рассказывалось о подобной атаке с поэтапным вводом различных средств противодействия ей. Как стало известно в день совершения теракта, в Израиле также проводились подобные учения. Об этом сообщил бывший глава «Моссада». Хотя рассматривался удар по высотным зданиям в Иерусалиме и Тель-Авиве с заходом самолетов и ракет со стороны моря. Таким образом, в данных спецслужбах прекрасно знали и имели разработанные до малейших деталей схемы организации подобных актов, направленных против них. Легко допустить, что данные материалы и легли в основу данной блестяще проведенной операции, которая не могла совершиться, как минимум, без молчаливого согласия американских спецслужб.

Из интервью Усамы бен Ладена (публикация — «The New York Times», США): «…Люди, это великий день! Вы знаете, чего мы добились на прошлой неделе? Мы выгнали американские войска из трех арабских стран, только лишь угрожая нападением. Мы с несколькими парнями обсуждали по сотовым телефонам возможность нападений на американцев, ЦРУ нас подслушало, и смотрите, что произошло: группа сотрудников ФБР США в Йемене, занимавшаяся расследованием организованного нами взрыва американского корабля «Cole» в гавани Адена, собралась и уехала домой — даже несмотря на то, что государственный департамент США умолял их остаться. Понимаете?! Затем, после того, как мы сделали еще несколько телефонных звонков, сотни американских морских пехотинцев — морских пехотинцев! — которые участвовали в совместном учении с иорданской армией, прекратили учение, сели в свои десантные корабли и в субботу бежали из Иордании. Понимаете?! Затем все американские корабли в Бахрейне, где находится штаб 5-го флота ВМС США, были настолько перепуганы угрозой нашего нападения, что очистили гавань Бахрейна и перешли в Персидский залив. Парни, всему этому есть военное название, и оно называется «отступление».

…Я люблю Америку. Люди Буша (Bush) хотят потратить 100 млрд. долл. на противоракетную оборону, чтобы защититься от угрозы, которая пока еще не существует, и они бегут от угрозы, которая уже существует. Они думают, что мы, изгои, собираемся нападать на них с межконтинентальными баллистическими ракетами, на которых указан адрес отправителя. Они что, смеются? Разве я ношу на груди табличку с надписью «Дурак»?

…Кстати вспомнил, русские намекали, что, если США вопреки российской воле построят свою систему ПРО, русские просто продадут больше ракет Ираку, Ирану или Китаю, чтобы можно было преодолеть систему ПРО США. Дураки в бушевском Пентагоне заявляют, что русские никогда на это не пойдут из опасения, что ракеты будут угрожать также и им. Ну, да! Русские не верят в противоракетные щиты. Они верят в классическое устрашение. Когда чеченцы взорвали несколько жилых домов в Москве с помощью человеческих ракет, русские взорвали Чечню. Помните, когда четырех российских дипломатов похитили в Бейруте в 1985 году? Русские в ответ похитили члена группы похитителей, отрубили ему часть тела и отправили ее похитителям по почте. Сильно! Русских тут же освободили. Тут вам не Норвегия.

…Вот почему мы никогда не станем играть в игры с россиянами… Мы не собираемся нападать на американскую мощь у них дома, мы собираемся атаковать незащищенные американские объекты за рубежом, действуя через подставных лиц. А потому я надеюсь, что американцы истратят весь свой оборонный бюджет на Звездные Войны — план, который никак на нас не отразится, но отвлечет их от реальных средств и реальных возможностей устрашения, которые могли бы причинить нам вред…

Эй, Рамми (Д. Рамсфельд — прим. пер.)!.. Мы только что выгнали ФБР, морских пехотинцев и американский флот с Ближнего Востока с помощью нескольких угроз, которые были переданы по сотовым телефонам фирмы «Nokia»! Так кто же дурак, Рамми? Аллах велик. Америка глупа. Продолжим революцию до победы»…

Даже если бен Ладен или другие «арабские руководители» террористов стремились действительно нанести максимальный ущерб политической системе США, то ее осуществление легко было отсрочить на пару недель, совместив дату ударов с открытием Конгресса, где должен был участвовать президент и все члены правительственного кабинета, а также руководство американских спецслужб. Удар по зданию Конгресса в этот день создавал бы реальный политический хаос, из которого Америке было бы трудно выйти, в то время как нынешние «достижения» террористов в большей степени сориентированы на эффект «зрительного ряда» с целью потрясти общественное мнение США и других стран мира. Именно на этот аспект обратил внимание один из работавших в структуре американских спецслужб «кротов», ныне проживающих в Москве.

Особенно интригующим выглядит факт обнаружения автомашины террористов, запаркованной на многотысячной стоянке у аэропорта. Здесь, как будто в голливудском боевике, оказались оставленными Кораны на арабском языке, инструкции по управлению самолетами «Боинг», а с тем, чтобы ни у кого не было ни тени сомнения, — и видеопленка, на которой псевдотеррористы запечатлели себя проходящими тренировки на авиационных тренажерах в авиашколах США. Подобный «малый джентльменский набор террориста» вообще не лезет ни в какие рамки здравого смысла, не говоря уже о конспирации. А ведь конспираторами они должны были быть чрезвычайно аккуратными и жесткими, раз уж в течение более чем года информация об их намерениях не достигла соответствующих кураторов в ЦРУ.

Известно, что уходя на операцию, агенты сдают все документы, личные вещи и обязаны не оставлять никаких следов, вплоть до отпечатков пальцев. В данном же случае все было наоборот и как будто специально рассчитано на восприятие «среднего американца» и «среднего европейца»…

С точки зрения идейно-психологического обеспечения всей операции обращает на себя внимание поразительная схожесть архетипа поведения Америки после терактов с архетипом Холокоста, реализуемого Израилем при содействии мировой еврейской диаспоры. Суть этих архетипов можно выразить краткой формулой: «Теперь весь мир нам должен до конца дней», — формулой, тесным образом связанной с идеями «богоизбранности» и «зависти других народов», которым отводится статус «не-людей». В связи с этим особое значение приобретает версия о возможной причастности к терактам в Америки израильских спецслужб, в первую очередь — «Моссад», о чем впрямую сообщают наши источники в Эр-Рияде (Саудовская Аравия)…

На основе вышеизложенного эксперты СБД приходят к заключению, что без участия определенного сегмента американских спецведомств подобная операция была абсолютно невозможной. В свете этого имеются все основания для предположения следующей динамики подготовки и осуществления данных терактов.

Среди высшего политико-финансового руководства США сложилась группа, которая считала необходимым тотальный разрыв с прежними схемами глобального лидерства Америки и построения «нового мирового порядка». Данная группа находилась в жесткой конфронтации как с умеренным крылом республиканцев, предпочитающих поэтапное движение за счет стратегии «баланса сил», так и с руководством ныне оппозиционной демократической партии, делавшего ставку на методы финансово-информационного контроля. Именно она и пришла к выводу приблизительно в период января-февраля этого года о необходимости «сбросить все фигуры с доски» и «начать игру по новым правилам». Условно говоря, такая линия соответствовала умонастроениям связки Чейни-Рамсфелд-Райс. Именно под эгидой столь влиятельных фигур могли быть востребованы наработки отдельных подразделений спецслужб, которые курируют агентурную сеть в среде мусульманских и прочих радикалов. Именно одна или несколько цепочек такого рода могли дать указание на подготовку и осуществление акции посредством внедренной агентуры, тем более, что такие предложения падали на благоприятную почву антиамериканских и антиглобалистских настроений в этой радикальной среде. Именно эти люди в спецслужбах способны были осуществить необходимые операции прикрытия с удержанием информации о масштабах и целях готовящейся акции. Соответственно, здесь же простраивались и основные сценарии последствий произведенных терактов (стратегический поворот внешней политики США, государственно-конституционный переворот, «кризисное управление» глобальной финансово-экономической сферы). Отсюда — и те несоответствия, которые легко замечаются беспристрастными аналитиками в официальной версии событий…

Сделанный прогноз надвигающихся событий сводится к тому, что Вашингтон в ближайшие дни нанесет ракетно-бомбовый удар по Афганистану, который вызовет волну политической критики США и создаст новую дихотомию разделения мира на «цивилизованную» часть, подчиняющуюся указаниям Вашингтона, и «варваров», в отношении которых позволено все. Соответственно, можно ожидать, и это также планируется Вашингтоном, ответных акций камикадзе против американцев и американских объектов по всему миру. Возникающая хаотизация мирового пространства на первом этапе позволит США жестко консолидировать свои позиции и усилить диктат в отношении Западной Европы и Японии, а также стран «третьего мира». В этих условиях концепция «стран-изгоев международного сообщества» получит дополнительное развитие. Планируется, таким образом, поджечь мировую интифаду с противостоянием исламского мира (за вычетом нефтеносных стран Персидского залива) «цивилизованному Западу» во главе с США. Тем самым решается проблема «образа врага», необходимая для поддержания американского лидерства.

В краткосрочной и среднесрочной перспективе высока вероятность успешной реализации американской стратегии — тем более, что США сумели легко добиться поддержки стран Западной Европы по введению «пятой статьи» и присоединения к ультиматуму в отношении Афганистана со стороны руководства Пакистана.

Однако эти успехи в более длительной перспективе не должны получить развития и смениться затяжным кризисом с конечным поражением Америки. Западноевропейские страны, за исключением Великобритании, отказались прямо участвовать в карательных «акциях возмездия», осознавая нависающую над ними опасность реакции растущих мусульманских общин на собственной территории. В то же время предоставление авиакоридоров, а тем более — площадок базирования Пакистаном приведет к фронтальной гражданской войне в этой стране с установлением нового радикального режима, исповедующего мусульманский фундаментализм. Особенно уязвимым для развития подобных тенденций является Узбекистан, Казахстан и Таджикистан. Восстание в Ферганской долине будет неизбежным и демонтирует режим Каримова в течение нескольких месяцев, особенно в том случае, если официальный Ташкент последует примеру Пакистана.

Надвигающиеся события в Средней Азии должны также поджечь «южное подбрюшье» России с выходом военных действий на приволжские районы через Татарию и Башкирию…

В свете планируемого сценария вашингтонские стратеги-заговорщики, видимо, рассчитывают, что Россия пойдет по заранее приготовленному для нее коридору. Он состоит в том, чтобы убедить Кремль не только морально ассоциироваться с «цивилизованным миром», но и практически принять участие в антиисламских начинаниях вплоть до участия российских подразделений в возможных наземных операциях против «стран-укрывателей террористов». Таким образом, заокеанский «дядя Сэм» сумеет на втором этапе повернуть острие исламской ненависти против России с разжиганием тотальных межнациональных конфликтов и гражданской войны на ее территории. Что в конечном итоге приведет к уничтожению России как единого государства. С учетом этого, уже на прошедшей неделе, по нашим сведениям, эмиссары Вашингтона и лично президент Буш обращались к Путину с заманчивыми предложениями об открытии «общего фронта» против мусульманских экстремистов с реструктуризацией внешней задолженности РФ, массированной финансовой помощи по типу программы ленд-лиза времен Второй мировой войны и «развязыванием рук России в Чечне». Предполагается, что под «патриотическими» знаменами можно будет втянуть РФ в данную «смертельную ловушку». Более того, в спецведомствах США планируется «моральное взбадривание» патриотизма Кремля путем организации ряда масштабных терактов на территории Москвы, что должно подготовить российское общественное мнение к подобному развитию событий.

В этом же русле следует рассматривать резкую активизацию боевых действий в Чечне, где спустя несколько дней после 11 сентября соединенные силы боевиков атаковали Гудермес и вели масштабные действия в течение суток. Сюда же можно отнести уничтожение вертолета Генштаба, которое произошло в Грозном на площади Минутка перед зданием правительства. Сразу после этого по каналу РТР был продемонстрирован российский генерал, проклинающий «арабов». Воздействие на Кремль уже осуществляется самым интенсивным образом: как через «агентуру влияния» (группа Чубайса), так и посредством предложения крупных коммерческих кредитов, сориентированных на «питерскую группу» нынешнего российского руководства…

Мировое сообщество стоит перед угрозой ядерно-бактериологической катастрофы. Надвигается управляемая хаотизация глобального политического пространства, которая позволит адептам «нового мирового порядка» устранить национальные государства как препятствующую им форму политической организации народов. В высших слоях американской иерархии существует центр заговора, который начал реализацию новой стратегии через группу Чейни-Рамсфелд в США и Шарон-Нетаньяху в Израиле. В сфере экономических отношений намечается жесткая регламентация со стороны американских финансовых центров, которые самостоятельно организуют «схлопывание» рынков, предварительно уйдя на запасные позиции. Ближайшие полгода могут быть отмечены повышенной конфликтностью на глобальном и региональном уровне с масштабными попытками загнать Россию в антиисламский союз.

В свете подобных угроз Москва должна срочно потребовать экстренного созыва Совета Безопасности ООН, на котором будут приняты решения по укреплению данной структуры как гаранта существующего миропорядка и международной безопасности. Кроме того, Москва должна срочно провести консультации с Пекином и Дели по ограничению несанкционированного ООН применения сухопутных и воздушных сил странами-членами ООН. В-третьих, российское руководство, выражая свое искреннее сочувствие жертвам террора, должно твердо отказаться от вовлечения в какие-либо военные и политические действия, не получившие санкции со стороны ООН и ее Совета Безопасности. Особое значение в данном контексте получает возможность России провести посреднические контакты между Западом и руководством исламских государств, включая талибов…

(«Завтра», 2001, 17 сентября, № 39)

Александр Нагорный. 10 лет новой эпохи

11 сентября 2011 года в Нью-Йорке и Вашингтоне с огромным размахом отметили десятилетие чудовищных терактов, когда мир был буквально ошарашен эффектным зрелищем «Боингов», один за другим врезавшихся, словно снаряды орудий, в здания башен-близнецов Всемирного Торгового Центра (WTC) в самом сердце Нью-Йорка — города-символа Pax Americana, где были сосредоточены нити глобального управления. И в последнее воскресенье нынешний и бывший президенты США, взявшись за руки, со своими жёнами появились на торжественном открытии мемориала жертвам терактов. На месте небоскрёбов появился огромный водопад, из которого вода уходит в черную зияющую дыру. Как будто вселенная поглощает человеческую историю. А рядом возвышался вновь строящийся Всемирный центр торговли.

Как и два разрушенных прежде, он принадлежит некоему миллиардеру Ларри Сильверстайну, который после катастрофы получил около 5 млрд. долл. страховых выплат. Барак Обама читал слова из Библии, а Джордж Буш-младший сумрачно взирал на окружающих. У них же перед глазами, видимо, стояли картины десятилетней давности. Как дымящие небоскрёбы в один момент рухнули, «сложились», наподобие карточных домиков. И надо сказать, уже тогда возникли вопросы о том, что происходит, кто, каким образом и с какой целью устроил это всепланетное шоу. И когда буквально через полтора часа официальные власти США сообщили, что на автостоянке аэропорта найдена автомашина с явными указаниями на мусульманский след теракта, сразу возникло подозрение, что перед нами — грандиозная провокация. Ведь стоянки при американских аэропортах рассчитаны на десятки тысяч автомашин, и найти там что-нибудь без предварительного точного целеуказания практически невозможно.

Мы в редакции сразу задались вопросом, кому это выгодно и кто мог справиться с подобной грандиозной задачей. Наша версия была опубликована в ближайшем номере газеты (см. «Завтра», 2001, № 38). Материал назывался «На штурвалах Боингов — отпечатки пальцев Буша». В нём говорилось буквально следующее: «Без участия определенного сегмента американских спецведомств подобная операция была абсолютно невозможной… Среди высшего политико-финансового руководства США сложилась группа, которая считала необходимым тотальный разрыв с прежними схемами глобального лидерства Америки и построения нового мирового порядка». Данная группа находилась в жесткой конфронтации как с умеренным крылом республиканцев, предпочитающих поэтапное движение за счет стратегии баланса сил, так и с руководством ныне оппозиционной демократической партии, делавшим ставку на методы финансово-информационного контроля. Именно она и пришла к выводу приблизительно в период января-февраля этого года о необходимости» сбросить все фигуры с доски «и» начать игру по новым правилам. Условно говоря, такая линия соответствовала умонастроениям связки Чейни-Рамсфелд-Райс».

Стоит заметить, что в то время нам еще не был известен датированный сентябрем 2000 года доклад института неоконов Project for a New American Century (PNAC или «Проект нового американского столетия») под названием «Перестройка американской мощи» («Rebuilding America`s Defences», с английским текстом в интернете можно ознакомиться по ссылке ), где говорилось буквально следующее: процесс трансформации США в главенствующую силу завтрашнего дня, вероятно, способен занять много времени, если не произойдёт какого-нибудь катастрофического события-катализатора, «нового Перл-Харбора». Одним из авторов данного доклада значился Пол Вулфовиц, заместитель министра обороны США в 2001–2005 гг. Кроме него членами PNAC были также Дик Чейни (вице-президент), Льюис Либби (секретарь вице-президента), Дональд Рамсфельд (министр обороны) и Ричард Перл (глава Консультативного комитета по оборонной политике при Пентагоне).

Одного этого «случайного совпадения», в принципе, вполне достаточно для ответа на ключевой вопрос: кому было выгодно, чтобы события 11 сентября 2001 года произошли, чтобы «новый Перл-Харбор» состоялся. «Новый Перл-Харбор» здесь — это не фигура речи, а указание на вполне устоявшиеся во внешней и внутренней политике США методы действий, которые иначе, нежели провокационными, назвать нельзя.

Взрыв броненосца «Мэн» 15 февраля 1898 года на рейде Гаваны был списан на испанцев, что позволило США начать первую империалистическую войну с захватом Филиппин, Кубы и Пуэрто-Рико. Затем был «классический» Перл-Харбор, о времени нападения на который Белый Дом и президент Рузвельт знали заранее через дешифровку депеш МИДа Японии, но решили дождаться катастрофы для вступления во Вторую мировую войну. Наконец, инцидент в Тонкинском проливе, позволивший в 1964 году начать вьетнамскую кампанию… Спрашивается, почему, с какого, извините, перепугу, американские политики должны были наложить табу от такого эффективного и неизменно успешного для них метода достижения своих целей: выступить в роли пострадавшей стороны, чтобы получить «право на месть»? Тем более, что связи семьи бин Ладенов с семьей Бушей ни для кого не представляли секрета. Точно так же, как факт многолетнего сотрудничества Усамы бен Ладена и его «исламских экстремистов» из «Аль-Каиды» со спецструктурами США против Советского Союза…

За прошедшие десять лет появилось немало доказательств принципиальной правоты наших выводов. Эти доказательства содержатся и в официальном докладе Американской ассоциации архитекторов и строителей, и в потрясающем фильме «Дух времени», сделанном экспертами и учеными США, и в работах итальянского ученого, депутата Европарламента Дж. Кьеза, а также в книгах французского журналиста Тьерри Мейссана «Чудовищный обман» («L’Efforoyable Imposture») и голландского экономиста Рудо де Рюйтера «Нефтепроводы к 9/11» («Pipelines vers le 11 septembre»). На русском языке с альтернативной информацией по событиям 9/11 можно ознакомиться на сайте .

Но официальный Вашингтон и его «присные» практически во всех странах мира, словно попугаи, продолжают твердить одно и то же. 19 мусульман-террористов по заданию главы «Аль-Каиды» Усамы бин Ладена, скрывающегося в Афганистане, проникли в США, довольно длительное время учились там в лётных школах, а затем в назначенный час совершили угоны четырёх самолётов, на которых атаковали башни WTC в Нью-Йорке и здание Пентагона в Арлингтоне под Вашингтоном.

Целью «исламских террористов», якобы, являлось нанесение по США сокрушительного удара и «вывод из строя» её руководства. По этому поводу возникает вполне естественный вопрос: почему датой теракта было избрано именно 11 сентября, а главными объектами — башни-близнецы и здание Пентагона, а не такие реальные объекты власти, как Белый Дом и здание Конгресса? Ведь, если зловещий бин Ладен действительно хотел парализовать политическую власть Соединенных Штатов, ему стоило подождать две недели и с той же легкостью нанести удар по Капитолию, где в конце сентября традиционно открывалась очередная сессия Конгресса, на которой обязаны были присутствовать и президент, и вице-президент, и высшие должностные лица, включая генералитет, а также все сенаторы и члены палаты представителей. Такой удар, в случае его успеха, мог уничтожить всю систему власти США и, действительно, создать в ней недолгий, но мощный политический хаос. Впрочем, и в этом случае главу быстро выбрали бы из оставшихся в живых губернаторов штатов, и генералов, чтобы возглавить вооруженные силы, нашлось бы с избытком. Вразумительного ответа на этот вопрос как не было, так и нет. Потому что бин Ладен выставляется как абсолютное зло, а у «абсолютного зла» по определению нет и не может быть доступной пониманию логики.

Впрочем, псевдооперация по уничтожению Усамы бен Ладена, тело которого даже не предъявили независимым экспертам для опознания и для анализа ДНК, а быстро «похоронили в океане согласно мусульманским традициям», заставляет сомневаться в реальном существовании данного персонажа после 2001 года. Доктор Стив Печеник, вот уже более десятилетия занимающий различные ответственные посты в Пентагоне, дважды, в 2002 и в 2010 годах, публично заявлял об этом, и его слова не были опровергнуты представителями официального Вашингтона. Но кого же тогда уничтожили 2 мая 2011 года в пакистанском городе Абботабад «морские котики» из элитной «команды 6» (SEAL U. S. Navy)? И почему именно это подразделение, в свою очередь, почти полностью погибло в сбитом талибами в афганской провинции Вардак 5 августа вертолёте CH-47 Chinook? Очень похоже на заметание следов, как в таинственном деле об убийстве президента Джона Кеннеди.

Но самое главное — за прошедшее десятилетие все мы увидели полный комплекс внутри— и внешнеполитических последствий 11 сентября.

В самих США были введены новые законодательные нормы под названием «Акт о внутренней безопасности», (или «Патриотический акт»), которые не только ограничивали права и свободы граждан США, но и предоставляли федеральному правительству практически ничем не ограниченные возможности для подавления любых «оппозиционных» и прочих недостаточно лояльных к правительству общественно-политических субъектов.

На внешнеполитической арене мы увидели череду американских агрессий на разных континентах с захватом целых стран, мы увидели распространение американских военных баз по всему миру, мы увидели усиление доминирования американских спецслужб среди союзных США государств, мы увидели и усиление общей внешнеполитической гегемонии США в международных организациях, мы увидели, как соответствие «американскому мнению» стало проверкой на «демократичность» и «легитимность» властей практически во всех государствах современного мира, о чем однажды открыто заявила госсекретарь США Кондолиза Райс.

Мощь американской «пропагандистской машины», которая формирует «картину мира» и, тем самым, держит в подчинении огромные массы людей в своей стране и во всем мире, включая не только простых обывателей, но и деятелей политики, бизнеса, науки и масс-медиа, вызывает как минимум уважение, а как максимум — страх.

Напомним, что тогдашний президент РФ Владимир Путин одним из первых позвонил в Белый Дом с соболезнованиями по поводу теракта, а впоследствии ничтоже сумняшеся запустил американские базы в Среднюю Азию, а также инициировал принятие законов о транзите, в том числе в воздушном, американских военных грузов через территорию РФ с юридическим обоснованием нахождения отдельных контингентов вооруженных сил США на территории нашей страны.

Нобелевский комитет в Осло даже, что называется, авансом присудил нынешнему президенту США Бараку Обаме премию мира, которую тот теперь «обмыл» в крови ливийского народа.

Жак Ширак и Герхард Шрёдер, протестовавшие против американской агрессии в Ираке, оказались очень быстро выброшены из большой политики своих стран, а их преемники не только не осудили американскую агрессию против Джамахирии (Ангела Меркель), но и приняли в ней самое активное участие (Николя Саркози).

Правда, стоит заметить, что в последних социологических опросах внутри США почти две трети, а точнее 65 % респондентов, подвергали прямому сомнению официальную версию событий 11 сентября — но только при условии анонимности. Открыто позволяли себе такое мнение не более 10 %. Вот вам и свобода, и демократия по-американски.

Так что же это было и к чему всё это ведёт? Если наши предположения оказываются верны, то Соединенные Штаты фактически находятся на гитлеровской точке цинизма и тотального отсутствия морали. Какими ценностями руководствуется «вашингтонский обком» в своих усилиях по организации удобного для себя мирового порядка?! С какими монстрами в лице американского руководства имеют дело Россия и другие страны современного мира? На что вообще способны пойти США — при определенных обстоятельствах и гарантиях собственной безнаказанности? Очень похоже на то, что даже массированные ядерные удары по избранному «противнику» могут оказаться для них вопросом не более чем голой техники и голого прагматизма. Так было не только давно с японскими Хиросимой и Нагасаки — так было и совсем недавно с Югославией и Ливией, против которых массово использовались боеприпасы с обедненным ураном.

Вот к чему должна быть готова в отношениях с США и наша страна, и другие государства мира. Сверхгигант мирового империализма с каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днём становится слабее, но именно это заставляет его действовать ради собственного выживания всё более опасно и рискованно. Так и хочется сказать: «Москва, будь начеку!» — но есть ли сейчас в России субъект власти, способный услышать и понять это предостережение?

(«Завтра», 2011, 14 сентября, № 37)

Глава 4. От «башен-близнецов» до Майдана

Владимир Винников. «Новые кочевники» и «сияющий град на холме»

Аксиология американской агрессии

Аксиология — раздел культурологии, наука о ценностях; также — определенная система ценностей.

То, что происходит и уже произошло в Ираке, а также вокруг него, заставляет задуматься о том, какой именно модели мира соответствует проводимая Соединенными Штатами внешняя политика. То, что она осуществляется с позиций «права сильного», ни у кого сомнения не вызывает. То, что все публичные рассуждения официальных представителей Вашингтона о демократии, национальной безопасности, международном терроризме и правах человека являются не более чем скрытой формой издевательства над бессильным (пока) остальным миром — тоже понятно. «В своем кругу» эти люди явно используют другой лексикон и исповедуют иные ценности. Какие? — вот это, пожалуй, и есть самый кардинальный вопрос современности.

Понимая истинную систему ценностей, особенно ценностей поведенческих, можно господствовать над человеком и обществом, исповедующими такую систему. Господство дает силу, сила дает власть. Самые мощные и совершенные ракеты не взлетят в воздух и не поразят целей, если цели для них не установлены. Самые мощные и совершенные армии будут уничтожены без единого выстрела, как это уже на наших глазах случилось с Советской армией. Кто кого опосредует, тот над тем и господствует.

Попытаюсь разъяснить этот наверняка темный для многих читателей тезис на более простом и «генетически» близком примере.

Как известно, для молодой Советской власти одной из главных социальных проблем была проблема преступности. Известную песенку «На улице Гороховой ажиотаж», конечно, нельзя рассматривать в качестве полностью достоверного исторического документа. Ситуацию она искажает, но не слишком сильно. В преддверии перехода на рельсы коллективизации и индустриализации эта проблема становилась еще более нетерпимой. Но в руководстве правоохранительных органов тогда работали люди, можно сказать, креативные — не чета нынешним Грызловым с Шойгу. Они и эксперименты Макаренко поддерживали, и эрудицией блистали, и на нескольких языках со своей агентурой по всему свету свободно изъяснялись. Поэтому борьбу с «урками» решено было поставить на серьезную методологическую основу. Обратились к ученым, прежде всего молодым, и некоторые из них выразили согласие помочь уважаемым товарищам из ЧК-НКВД. Этих энтузиастов и бросили на «полевые исследования» проблемы, организовав для них на годик-другой спецэкспедицию в места принудительного скопления «урок».

Сейчас уже неинтересно, сколько было таких исследований, потому что их результаты попросту оказались не нужны на фоне одной бесспорно блестящей работы. Ее автор, собрав и проанализировав огромный материал: ритуалы «выхода на дело» и возвращения «с дела», похвальбы, наборы примет и прочие предрассудки, структуры взаимоотношений внутри групп уголовных преступников-«урок», — пришел к выводу, что сообщество «уркаганов» является полным аналогом древнего общества собирателей и охотников, о котором с опорой на труды Г.-Л. Моргана писали классики марксизма. То есть своего рода реликтом этого древнего общества в обществе современном.

Согласитесь, что такое открытие, по большому научному счету, «тянуло на Нобеля». Но еще грандиознее были научные рекомендации автора. Он предложил ни много, ни мало — заменить это общество преступных «собирателей и охотников» обществом преступных «земледельцев и скотоводов», устроив тем самым внутри уголовного мира искусственную культурно-историческую революцию — в полном соответствии с заповедями все тех же марксистских классиков. Так в стране появились «воры в законе», а молодой ученый стал не просто академиком, крупнейшим авторитетом в области древнерусской словесности и отечественной культуры вообще, но по заслугам вошел в число крайне узкой «касты неприкасаемых» внутри системы советской власти.

Впрочем, все задуманное нами осуществляется не совсем так, как задумывалось, а зачастую — и совсем не так. Поэтому и созданный «рыцарями ЧК» «заповедник исторического прогресса» параллельно оказался очень удобным инструментом для решения огромного числа «сопутствующих задач». Например, для отбора в местах заключения специфических «кадров», способных образовать структуры эффективной «параллельной власти» на территории страны. Разумеется, для этого избранникам приходилось пройти различные ступени испытаний и посвящений, которые для стороннего глаза могут казаться даже дикими, но, во-первых, сторонний глаз туда, как правило, не заглядывает, а заглянувший, как правило, перестает быть глазом. Возможно, поэтому идейный «крестный отец» всех отечественных «воров в законе» до конца дней своих предпочитал даже не вспоминать о гениальном открытии, сделанном им когда-то в молодости.

Наверное, здесь кто-то уже спросит, а если и не спросит, то подумает: что может быть общего между нашими «ворами в законе» и представителями заокеанской «элиты», возглавляющими мощнейшую сверхдержаву, которая всерьез претендует на роль «глобального лидера» современного мира?

Общего, осмелюсь заявить, не так мало, но — самое главное! — это «общее» связано между собой почти идентичными системообразующими взаимосвязями. Впрочем, не будем торопиться. Укажем пока лишь на то (уже практически общепризнанное) обстоятельство, что в ходе президентской кампании 2000 года Америка оказалась приблизительно поровну поделена между сторонниками двух основных «моделей будущего», воплощаемых соответственно двумя основными политическими партиями США: демократами и республиканцами. Насколько остро стояла тогда эта дилемма, можно судить по нижеследующей цитате.

«Должны ли мы быть «сияющим градом на холме», светочем для других наций?.. Или на нас возложена божественная миссия «отправиться в дальние страны в поисках монстров, чтобы уничтожить их», и насаждать в отсталом мире наши ценности и нашу систему? Кто мы — республика или империя?»

Кандидат в президенты США от реформистской партии на выборах 2000 года Патрик Дж. Бьюкенен.

«Ультраправый» Пэт Бьюкенен, между прочим, был одной из ключевых фигур в администрации Р. Рейгана, и его формулировка «республика или империя?» — выглядит вроде бы анахронизмом, выплывшим из совсем другой политической эпохи (вспомните хотя бы «империю зла», ныне замененную какой-то невнятно-географической «осью»). Но здесь заключена важнейшая для американских «элит» аналогия их общества именно с Древним Римом времен поздней Республики (реплика специально для тех, кто все еще полагает концепцию «Третьего Рима» чисто отечественным изобретением и достоянием).

В первом приближении принято считать, что республиканцы придерживаются провозглашенной еще Р. Рейганом концепции Америки как «сияющего града на холме», «нового Иерусалима», который должен служить путеводной звездой и образцом для подражания всему человечеству. В то время как демократы — проводники модели глобализма и мондиализма, модели создания «нового мирового порядка», «земного рая» для избранного «золотого миллиарда», мира «новых кочевников», который наиболее убедительно описан французом Жаком Аттали в книге «Линии горизонта» (1990), изданной на русском языке под названием «На пороге нового тысячелетия» (М.: Международные отношения, 1993).

Следует отметить, что убедительность высказанного Ж. Аттали прогноза связана прежде всего с тем, что он отталкивается от стиля жизни современной западной элиты «общества потребления», линейно экстраполируя этот стиль в будущее как расширяющийся вектор бытия. Помните у Владимира Высоцкого в его песне, посвященной, судя по всему, Марине Влади: «Она сегодня здесь, а завтра будет в Осло…»? К тому же, за Аттали говорил и тот факт, что и значительная часть жителей Америки (не большинство, но все-таки около трети самодеятельного населения, причем наиболее «продвинутого») также может рассматриваться в качестве «новых кочевников» — внутри США. Особые надежды в данном отношении Аттали возлагал на развитие новейших технологий в области генетики, энергетики, транспорта, но прежде всего — информатики и связи. Его «новые кочевники» — это прежде всего кочевники виртуального информационного и финансового пространства-времени, или, используя термин М. М. Бахтина, хронотопа. Такого «постмодернистски» игрового хронотопа, в котором нет и не должно быть ничего необратимого. «Человек начнет создавать себя сам — так, как он создает товары. Различие между культурой и варварством, между жизнью и смертью исчезнет… В конце такой культурной мутации и сам человек превратится в кочевой предмет. Со вставленными… искусственными органами он станет и сам искусственным существом, которое можно будет купить или продать…»

При этом Жак Аттали, специально обыгрывая греческую этимологию слова «кочевник» (номад), связывает его с понятиями «закон» и «порядок» (номос). Получается, что кочевники — это прежде всего «люди закона и порядка». В культурной ретроспективе речь идет не только о Законе Священного писания, хотя, как пишет Аттали, «…Слово, полученное Моисеем в пустыне в виде каменных табличек, сложенных в Скинии, до сих пор остается драгоценным кочевым предметом в истории, ибо закон защищает жизнь и сохраняет святость». Вспомним, что и Чингисхан создал Ясу — свод законов для кочевников-монголов, а само слово «Орда» как-то подозрительно близко к латинскому ordo (порядок), фигурирующему к тому же и в долларовой легенде «Ordo novo caeculorum». На роль Закона (с большой буквы) для «виртуальных кочевников» претендуют некие «правила игры», которые будут создаваться и применяться явно другой расой, стоящей вне игры, над игрой и в любой момент имеющей право на жуткое «Game over» (Игра окончена).

Кролики думали, что любят друг друга. На самом деле их разводили.

Из современного «пиар»-фольклора.

Тем самым, даже оставляя в стороне вопросы поведенческой мотивации «новых кочевников» (которые в трактовке Аттали носят безусловно потребительский характер) и энергообеспечения их деятельности (напомним, что США потребляют около 40 % ресурсов современного мира), совершенно очевидно, что «богатые номады» в данной модели сами выступают как скот для остающихся за рамками «всемирного электронного кочевья» истинных скотоводов. Забегая немного вперед, после Ирака очень многим счастливым обладателям счетов с энным количеством нулей в американских и прочих западных банках придется задуматься о своих перспективах и своей действительной роли в этом «новом прекрасном мире».

Нам необходимо новое определение святого, то есть своих само собой разумеющихся интересов.

Из книги «Новые горизонты» бывшего директора Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Жака Аттали

Что касается второй, оборотной стороны американской медали-модели бытия, «сияющего града на холме», то сегодня она является еще менее близкой к реальности, чем «имперский глобализм» демократов. «Запасного» СССР у Буша-младшего нет, а следовательно, нет и никаких внешних стимулов для нового технологического рывка. А только эти стимулы — в конечном счете, стимулы жизни и смерти — оказываются определяющими. XX век был веком мировых войн и революций, когда за кратчайший срок решались судьбы государств и целых цивилизаций. Если сопоставлять период, предположим, 1914–1945 годов с последним тридцатилетием, с эпохой «детанта», начатой в 1973 году, сразу после «нефтяного кризиса» и отмены «золотого доллара», владивостокской встречей Л. И. Брежнева с Р. Никсоном, то разница окажется просто поразительной. Еще в 1978 году серьезные футурологи всерьез заявляли, что через двадцать два года, к рубежу-2000, люди полетят на Марс, средняя продолжительность жизни составит свыше 100 лет, ученые решат проблему управляемой термоядерной реакции, а по улицам городов мира будут ездить только электромобили на солнечных батареях.

Дело не в том, что лишь война — прогрессу мать родна. Дело прежде всего в том, что развитие человечества, как и несколько тысяч лет назад, наткнулось на некий объективный барьер — барьер, для преодоления которого требуется качественное изменение всего способа человеческого бытия, а не «просто» решение какого-то конкретного комплекса сугубо научных или технологических задач.

Ведущие интеллектуалы Запада, объединившиеся или, вернее сказать, объединенные в 1968 году в «Римский клуб», уже тогда прекрасно представляли себе это обстоятельство. Доклад «Пределы роста» (1972) доказывал, что при сохранении сложившихся тенденций развития не более чем через 50–60 лет наступит планетарная катастрофа, и этот прогноз чрезвычайно быстро был доведен до сведения руководителей ведущих стран мира, включая Советский Союз (стоит напомнить, что членом Римского клуба был академик Джермен Гвишиани, зять председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина, чьим именем были названы катастрофические для советского экономики «косыгинские» реформы 1965 года, «вброшенные» через харьковского профессора-экономиста Е. Г. Либермана).

Из этой ситуации просматривалось только два принципиальных выхода: либо найти и сделать доступными для использования новые источники энергии, либо начать планомерное сокращение населения Земли. Характерно, что практически в то же время возникли и первые ростки «золотого миллиарда», выражением чего стал переход ведущих стран Запада на расчеты в долларах при отказе Соединенных Штатов от обеспечения своей национальной валюты золотом. И, продемонстрировав пресловутой «высадкой астронавтов на Луне» (осуществить которую технически невозможно даже сейчас, почти полвека спустя, не говоря уже про потенциал 1969 года) свое технологическое лидерство, заявив о готовности взять на себя функции «локомотива развития» для всего остального мира, США и их сателлиты приступили к активной реализации второго сценария.

Иными словами, Запад пошел по пути, указанному еще Мальтусом и продолженному Гитлером — только под прикрытием красивых рассуждений про «общечеловеческие ценности», «мировой рынок» и т. д. В этом отношении современная система западной «демократии» предоставляет властным «элитам» абсолютно уникальные «степени свободы», поскольку в ее рамках становится возможной моментальная смена оперативной идеологии. В то время, как для обществ «традиционного» тоталитаризма даже относительно небольшое изменение ее вектора требовало серьезного идеологического обоснования и применения массовых репрессий внутри самой «элиты», как это происходило в ходе «чисток» 1937–1938 гг. в Советском Союзе или во время «ночи длинных ножей» в Германии, когда Гитлером была устранена верхушка движения штурмовых отрядов во главе с Э. Ремом.

Америка, и это общепризнанно, после 11 сентября 2001 года стала как будто совсем иной страной. Государство, декларирующее себя главным защитником прав и свобод человека во всем мире, ввело на своей территории воистину драконовские меры тотального контроля за людьми и ограничения их «степеней свободы». При том, что реальные организаторы атак 11 сентября, по мнению всех серьезных исследователей проблемы, остались «невидимками», а Усама бен Ладен и «Аль-Каида», спешно выдвинутые на первый план, выступают не более чем «фигурами прикрытия» во всей комбинации — причем далеко не единственными из всех возможных. Но для нынешнего зомбированного западного «человека толпы» в качестве «образа врага» сошли и они.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что концепции «новых кочевников» и «сияющего града на холме» вовсе не противостоят друг другу как две альтернативы вероятного будущего, но выполняют вполне прозаические функции: первая привлекает к себе правящие «элиты» прежде всего стран так называемого «третьего мира», а вторая сообщает пафос мессианства собственно американской оперативной «элите» и служит своего рода «кнутом» при псевдо-глобалистском «прянике». Как только «пряник» перестает работать с должной эффективностью, в ход пускается «кнут», что недавно и было продемонстрировано urbi et orbi, городу и миру, в Ираке.

Дайте мне контроль за деньгами любой страны — и мне нет дела, кто сидит там на троне.

Ротшильд

И это — вовсе не единственный пример «игры в четыре руки», который просматривается сегодня на большой геополитической сцене. Не меньшая интрига просматривается также во взаимоотношениях доллара с евро. Процесс «дедолларизации» мировой экономики проходит по сюжету, закрученному не хуже какого-либо залихватского этапа автогонок «Формулы-1». При этом возможности «навара» десятков и сотен миллиардов долларов на каждом повороте событий подразумеваются как бы сами собой. И держатели всего этого «геополитически-валютного тотализатора» внакладе явно не останутся — тем более, что они определенно обладают возможностями не только «заказывать музыку», но и корректировать ее аранжировку, как это стало очевидным в свете событий 11 сентября.

Вторым важнейшим аспектом идущего на полных парах процесса гигантского перераспределения собственности в масштабах всего мира становится конвертация валютных активов в активы реальные. И в этом отношении наша Россия, чье население составляет не более 2,4 % от населения Земли, но на территории которой расположено около 40 % разведанных сырьевых запасов планеты, находится сегодня в чрезвычайно опасном положении, сравнимом с положением разве что североамериканских индейцев в XIX веке.

Пока наши границы во всех смыслах остаются открытыми, оборонный потенциал сводится к нулю, а русский народ сам себя загоняет в политическую и экономическую резервацию, необходимость в военной оккупации России вроде бы отсутствует. Но опасность такого развития событий не только остается, но возрастает буквально с каждым днем пребывания у власти «элит», настроенных на «интеграцию в мировое сообщество».

Фактически контроль за нашими национальными ресурсами передан в руки транснационального капитала, а формализация этого процесса, как показывают примеры «Славнефти»-ТНК и нынешнего слияния «Сибнефти» с ЮКОСом, займет не слишком много времени — возможно, до конца нынешнего президентского срока В. В. Путина. После чего, по всем прикидкам, окажется возможной и политическая фрагментация территории РФ.

Разумеется, противопоставить подобным «войнам четвертого поколения» какой-то «ракетно-ядерный щит» — все равно, что в век «звездных войн» изо всех сил стараться удержать «на замке» сухопутную границу. Настоящие бои, определяющие исход всех остальных сражений, происходят сегодня совершенно в ином измерении. И победит в них не тот, чьи ракеты или экономика сегодня сильнее, у кого изощреннее спецслужбы, сильнее пропаганда и больше денег на банковских счетах. Победит тот, кто предложит миру адекватную систему ценностей и начнет ее реализацию на практике. «Дух животворит, плоть не пользует нимало», — сказано в Писании.

Бомба для президента

Утром 9 октября 2006 года сейсмические датчики зафиксировали, что на территории КНДР произошел подземный взрыв, эквивалентный 15 килотоннам тротила. После чего в Пхеньяне было официально заявлено об испытании ядерного устройства. И это событие можно с полным основанием считать началом конца «эры Буша».

Буквально все детали, сопровождавшие «рождение северно-корейского атомного младенца», говорят о том, что оно произошло не просто так, а было спланировано и подготовлено «в подарок» действующему американскому президенту — случайностей в подобного рода делах практически не бывает.

Прежде всего, это касается времени испытания — практически за месяц до промежуточных выборов в Конгресс и Сенат США: идеальное время для любой масштабной пиар-акции. Причем «информационные утечки» на Запад о том, что «Северная Корея вот-вот взорвет атомный заряд», начались еще за несколько дней до взрыва и были широко растиражированы в той части мировых масс-медиа, которые находятся под контролем финансовых структур, тесно связанных именно с демократической партией США.

На этом информационном фоне нынешние «вбросы» Чейни, Рамсфельда и других «ястребов-неоконсерваторов» из «команды Буша» о том, что Пхеньян, возможно, блефует и взорвал вовсе не атомный, а обычный заряд сверхбольшой мощности, выглядят уже криками вслед уходящему поезду. Хотя полностью исключать подобную возможность — особенно с учетом таинственного сентябрьского взрыва 2004 года на станции Енчжо — наверное, не следует. Однако в сознание западного и особенно американского обывателя теперь уже намертво впечатано видение севернокорейской баллистической ракеты, несущей ему, лично ему ядерную смерть.

А значит, широко распропагандированная за последние годы Вашингтоном «ось зла» ударила по действующей республиканской администрации совершенно другим концом. Что выглядит абсолютно недопустимым на фоне Ирака и всей тягомотины по поводу иранской программы обогащения урана. Опасность пришла совсем с другой стороны, и Буш со своими соратниками, получается, эту опасность попросту «прозевал», затратив немыслимые усилия против оказавшегося безобидным в смысле оружия массового поражения (ОМП) режима Саддама Хусейна и ввязавшись в бессмысленно-кровавую «демократизацию» Ирака. В данной связи беспрецедентно низкий показатель IQ 43-го президента США из предмета всеобщих милых шуток мгновенно превращается в реальную угрозу для безопасности его избирателей. Вместе со всей выдвинутой республиканцами «военно-технологической» моделью мирового господства Америки.

Заявленный выход Северной Кореи из режима нераспространения атомного оружия важен не столько сам по себе, сколько тем, что открывает дорогу в «ядерный клуб» практически всем желающим странам «третьего мира»: от Ирана до Венесуэлы. Соответственно, наличие такого «аргумента» у вероятных оппонентов резко сужает возможности США проводить военные «операции устрашения» по югославскому или иракскому сценарию.

С другой стороны, превращение КНДР — пусть не де-юре, но де-факто — в ядерную державу способно резко изменить геополитическую ситуацию на Корейском полуострове вследствие не слишком явного, но неизбежного усиления националистических настроений. Присоединение Южной Кореи к «ядерным» переговорам между Вашингтоном и Пхеньяном в конце концов может дать шанс формированию в регионе, наряду с КНР и Японией, «третьего центра силы» — объединенной Кореи, играющей на противоречиях между Китаем и США.

Но и это еще не всё. Взять, например, вопрос о том, как КНДР — далеко не самая экономически и технологически развитая страна мира, совсем недавно вроде бы пережившая голод и разруху, — вообще могла осуществить столь амбициозный и масштабный ракетно-ядерный проект? При всём уважении к идеям чучхэ и лично товарищу Ким Чен Иру — уважении, которое после указанного выше ядерного испытания готово перерасти в восхищение, — в подобного рода чудеса верится слабо. Но те же мировые масс-медиа либо вообще обходят этот вопрос, либо вскользь высказывают мнение о возможности обмена военными технологиями с Пакистаном и Ираном.

В результате складывается впечатление, что полуторамиллиардного Китая, имеющего с КНДР протяженную сухопутную границу и осуществляющего в эту страну критически важные поставки топлива и продовольствия, как бы вообще не существует в природе. Весьма показательная «фигура умолчания» — ведь и ракетные, и ядерные технологии, которые находятся в распоряжении Пекина (вспомним хотя бы недавние полеты «тайконавтов» и масштабные космические проекты), несомненно, тем или иным образом могли сказаться на развитии соответствующих программ КНДР. В этой связи, кстати, стоит особо заметить, что за последние годы официальный Пхеньян явно отказался от помпезно-показушного «позднесоветского» стиля ведения дел и внутри, и вне страны, перейдя к наружно куда менее эффектной, но по сути гораздо более эффективной «китайской» методике.

Почему же западные масс-медиа, этот образец свободы и объективности в подаче информации для всего мира, предпочитают попросту не замечать гигантских следов «красного дракона» во всем громком деле вокруг «северно-корейской А-бомбы»? Не потому ли, что подобная «зоркость» с их стороны окажется противоречащей интересам и прореспубликанской, и — тем более — продемократической части американского и мирового истеблишмента? Но если так, то это значит, что китайские стратеги с помощью Пхеньяна попросту вчистую обыграли своих западных коллег на глобальном геополитическом поле. И если на ноябрьских выборах демократы возьмут большинство в органах законодательной власти США, этот китайский выигрыш — пока умозрительный и потенциальный — начнет быстро реализовываться.

Прежде всего это касается, конечно, курса «дорогого доллара и дорогой нефти», который все эти годы проводила администрация Буша, накачивая национальный долг США до невообразимых 45 триллионов. Именно этот курс заставлял КНР по максимуму использовать собственные энергетические ресурсы, прежде всего уголь, что уже превратило многие промышленные зоны страны в зону экологического бедствия. А импорт «чёрного золота» возвращал десятки миллиардов долларов, заработанных Китаем на экспорте своих товаров, в американские банки — транзитом через элиты и бюджеты нефтедобывающих стран.

Приход к власти демократов, несомненно, обозначит политические границы данного курса и окончательно снимет с шеи Пекина «энергетическую удавку», позволит ему сократить товарный экспорт и заняться приоритетным развитием своего внутреннего рынка. А это, в свою очередь, может привести к системному переформатированию как глобальной геополитической ситуации, так и региональной: на Ближнем и на Дальнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии (включая Иран).

Для нынешней Российской Федерации подобное развитие событий несет в себе целый пул угроз, которым будет очень трудно противостоять. Дело здесь не столько в усыхании потока «нефтебаксов» с параллельным обесцениванием Стабфонда и «золотовалютных» запасов Центробанка — в конце концов, и сегодня Кремль фактически не имеет права распоряжаться девятью из каждых десяти по форме принадлежащих ему долларов. Дело прежде всего в том, что современная «путинская» Россия настолько приспособилась к предложенной «кланом Бушей» модели существования, что смена этой модели может вызвать у нас социально-политическую катастрофу, намного превосходящую дефолт 1998 года и сопоставимую разве что с последствиями уничтожения СССР. Промышленность (за исключением разве что топливно-энергетического сектора и отчасти металлургии) опущена «ниже плинтуса», сельское хозяйство обеспечивает внутренний рынок на 40–60 % от реальных потребностей, науку — и фундаментальную, и прикладную — «дербанят» до нуля, системы образования и здравоохранения деградируют, средства массовой информации (прежде всего телевидение и радио) продолжают уничтожать традиционную систему ценностей нашей цивилизации; уровень социального и регионального неравенства превысил все допустимые и даже мыслимые пределы. В итоге демографический и человеческий потенциал современного российского общества не позволяет рассчитывать на благополучное преодоление этого кризисного этапа. Тем более, что усиление ряда наших соседей — особенно на востоке и юге российских границ — чревато расползанием на отдельные «суверенные» куски всей ткани российской государственности.

На то, чтобы хоть как-то ответить на эти вызовы, властям России остается максимум полтора-два года. Но это время, как сегодня уже становится ясным, у правящих кругов РФ будет занято предвыборной вознёй с конвертацией власти в собственность, а собственности — во власть. Если, конечно, внезапно не случится какая-нибудь очередная «загогулина», на которые так горазда отечественная история.

(«Завтра», 2006, 18 октября, № 42)

Анатомия кризиса

Сегодня уже совершенно очевидно, что распад мировой финансовой системы, о неизбежности которого так долго говорили авторы газеты «Завтра», не только начался, но уже перешел из скрытой фазы в открытую. Отрицать этот факт могут только самые маргинальные «интеллектуалы» с хорошо промытыми «Проктэр энд Гэмбл» и «Кока-колой» мозгами.

Однако точно так же очевидно, что развитие данного кризиса идёт не совсем по тем лекалам, которые теоретически предсказывались сторонниками «краха доллара» начиная с 90-х годов прошлого столетия. Но самое главное — даже признавая, что «процесс пошёл» и что он носит вполне катастрофический и глобальный характер, финансовые и политические власти России продолжают утверждать, что «нас это не коснётся», а их действия по противодействию нарастающим кризисным явлениям носят реактивный, спорадический и несистемный характер. По сути, наша «властная вертикаль», уподобляясь легендарному страусу, ввиду несомненной опасности только «прячет голову в песок». В результате уже очень скоро ситуацию в нашей стране можно будет характеризовать коллизией известного анекдота: «Поздно, доктор, пить «Боржоми», если почки отвалились».

Не будем, уподобляясь известному персонажу отечественной истории, патетически вопрошать: «Что это, глупость или преступление?» Как говорится, не время и не место. Пока попытаемся понять, какова реальная «анатомия кризиса».

Что же происходит?

Открытая фаза глобального финансового кризиса началась еще осенью 2007 года на ипотечном рынке США, затем, после авральных действий ФРС и американского правительства, наступила почти девятимесячная пауза, а в нынешнем августе «посыпалось» практически всё: от банковского сектора и фондовых рынков до мелкого бизнеса и семейных бюджетов.

Самые наглядные проявления кризиса общеизвестны, однако систематизировать их — хотя бы в первом приближении — не только не помешает, но и совершенно необходимо для лучшего понимания ситуации.

Банковский кризис

Ключевой элемент глобального финансового кризиса. На протяжении как минимум последнего десятилетия крупнейшие американские банки работали в качестве предприятий по бронированию мыльных пузырей, учитывая самые сомнительные, самые необеспеченные финансовые инструменты — наподобие тех же ипотечных обязательств категории subprime, и выпуская уже «под них» собственные «первоклассные» ценные бумаги. Подобное «умножение сущностей сверх необходимости» могло взорваться кризисом в любой момент: хоть через пять лет, хоть пять лет назад, но произошло «здесь и сейчас». Из «большой семёрки» инвестиционных компаний Уолл-Стрита пока выжили только две: «JP Morgan Chase» и «Citigroup». Остальные либо проданы иностранным корпорациям, либо фактически национализированы.

Сходная картина наблюдается и в других ведущих странах Запада, не говоря уже о более мелких субъектах мирового финансового рынка. Великобритания, Франция и Германия предпринимают всё более масштабные государственные и межгосударственные (в рамках Евросоюза) усилия для сохранения своего банковского и — шире — финансового сектора (включая ипотечные и страховые компании). Япония, уже пережившая аналогичный кризис национального масштаба еще в 80-е годы, еще держится, однако её ресурсы тоже не бесконечны.

Рост государственного долга США

Ставший уже притчей во языцех «план Полсона» по стабилизации американской банковской системы, скорее всего, носит предвыборный характер и ограничится своим первым этапом, на который выделено 700 млрд. долл. Как известно, счетчик национального долга США, вывешенный компанией «Durst Organization» в центре Нью-Йорка еще в 1989 году, зашкалило, поскольку там не оказалось места для цифры более чем с двенадцатью нолями — а после принятия «плана Полсона» государственный долг Соединенных Штатов вырос до 10,2 трлн. долл. Как говорится, не ждали? Конечно, прибавить к счетчику еще два поля и тем самым виртуально обеспечить квадриллионный долг — проблема чисто техническая, и она, как утверждают, будет решена к началу 2009 года. Однако настолько «разогнать» национальный долг США в обозримом будущем вряд ли получится — всё-таки «не по Сеньке шапка». И нынешний-то десятитриллионный уровень чреват суверенным дефолтом США, а процесс национализации убытков и приватизации прибылей, который выдаётся за «стабилизацию банковского сектора» имеет еще более серьёзные ограничители. По всем оценкам, денег «плана Полсона» хватит, в лучшем случае, на два-три месяца, после чего обвал американских банков может принять неконтролируемый характер. Дополнительная проблема будет заключаться в повышении стоимости обслуживания американских государственных ценных бумаг и привлечения новых финансовых ресурсов на этот рынок.

Падение биржевых индексов

Проблемы банковского сектора глобальной экономики привели к существенному сокращению и ухудшению рынка межбанковского кредитования на всех уровнях, включая выдачу корпоративных и потребительских кредитов. Дополнительным сигналом стал отказ Федеральной резервной системы США от политики снижения учетной ставки, которой ФРС придерживалась до осени 2007 года. В связи с этим совершенно неизбежными выглядят сокращение потребительского спроса и рецессия, что сразу же сказалось на оценках перспектив т. н. «реального сектора экономики». Акции «голубых фишек» резко пошли вниз, индекс Dow Jones провалился ниже 10000 пунктов, а Nasdaq — ниже 2000 пунктов. Такая ситуация на американском рынке, потребляющем около 40 % мирового ВВП, незамедлительно стала всеобщей: биржевые и фондовые индексы рухнули и в Европе, и в Азии, приобретая классический вид «кризисной пилы»: спад — частичная рецессия — новый, еще более глубокий, спад.

Снижение цен на сырьё и энергоносители

Совершенно понятно, что в условиях экономической рецессии спрос на сырьё и энергоносители также должен сокращаться, а цена на них — падать. Что, собственно, и происходит. В частности, падение цен на нефть за последние три месяца составило почти 40 %, достигнув отметки 80 долл. за баррель. Аналогичное движение наблюдается и на других сырьевых рынках, за исключением рынка драгоценных и редкоземельных металлов, которые во все времена рассматривались как самое надежное «убежище от кризиса». В частности, стоимость золота бьёт все рекорды, давно и прочно превысив уровень 800 долл. за тройскую унцию — процесс, лишь в последнее время незначительно и, видимо, ненадолго приостановленный повышением обменного курса доллара.

Повышение обменного курса доллара

Одно из парадоксальных проявлений глобального финансового кризиса. Казалось бы, в условиях тотального ослабления экономики США её национальная валюта должна продолжать своё падение, как это происходило на протяжении последних полутора-двух лет. Однако вместо этого мы наблюдаем вполне ощутимое укрепление доллара. Судя по всему, это происходит благодаря двум синергетическим механизмам: стабилизации учетной ставки ФРС на уровне 2 % годовых и массовому выходу инвесторов из финансовых инструментов, номинированных в долларах. Совокупный объём рынка подобных инструментов, согласно большинству оценок, превышает 40 трлн. долларов. А выйти из него можно только через т. н. «долларовое окно», размеры которого куда меньше. В результате возникает практически ажиотажный спрос на доллары, особенно наличные, что и ведёт к укреплению обменного курса этой «мировой валюты». Подобная ситуация не является долгосрочным трендом и уже через несколько месяцев, максимум — через год, должна смениться обвальным падением «бакса».

Рост безработицы и сокращение реальных зарплат

Экономическая рецессия неминуемо должна привести к росту безработицы и сокращению реальных зарплат населения, что еще сильнее сузит потребительский рынок и трансформирует его в сторону увеличения доли потребления жизненно необходимых товаров и услуг. Особенно сильно эта ситуация ударит по «среднему классу» стран «золотого миллиарда», которые привыкли к совершенно иному стандарту потребления, и по беднейшему населению развивающихся стран, для которых станет весьма затруднительным или практически недоступным даже минимум, необходимый для простейшего физического выживания. Всё это, вместе взятое, делает неизбежными острейшие социальные и международные конфликты за право доступа к жизненно необходимым ресурсам.

Повышение уровня потребительских цен

Глобальное упрощение и сжатие стандартов потребления приведёт (и уже привело) к резкому повышению цен на те товары и услуги, которые входят в «минимум выживания» — прежде всего, на продовольствие (включая питьевую воду), лекарства и жилищно-коммунальные услуги. В особенной мере это будет касаться тех стран, которые в данном отношении сильно зависят от импортных поставок, не обладая более-менее самодостаточным агропромышленным и энергетическим комплексом. И, напротив, те государства, которые могут не опасаться «голода и холода», окажутся в преимущественном и выигрышном положении.

Россия и кризис

Рассматривая положение нашей страны с этой точки зрения, мы достаточно легко можем определить главное «слабое звено» современной российской ситуации — её продовольственную зависимость от мировых рынков. Если нашу энергетическую систему можно с некоторой натяжкой признать вполне удовлетворительной (спасибо за это советской власти), если нашу жилищно-коммунальную и производственную инфраструктуру с еще большей натяжкой можно признать терпимой (хотя степень её износа давно вышла за все допустимые рамки безопасности), то 60 % импорта продовольствия вполне ощутимо грозят России голодной катастрофой.

Однако наши власти предпочитают заниматься вполне бесперспективным и безнадежным в свете общемировых тенденций «спасением финансового рынка» — вместо того, чтобы все наличные силы бросить на «расшивку» реально узких мест отечественной экономики. Иными словами, делают то, что в интересах узкого слоя отечественных нуворишей, а не в общенациональных интересах России.

Между тем, несмотря на все их усилия, число российских долларовых миллиардеров в этом году сильно сократится. Впервые за долгие семь лет «политической стабильности и экономического роста».

По итогам 2001 года их было (согласно данным журнала «Forbes», разумеется) всего-то 7 человек, 2002-го — уже 17, 2003-го — 25, 2004-го — 27, 2005-го — 33, 2006-го — 53, и 2007-го — 87. Сколько отечественных «арбузиков» будет выложено в мартовском номере «Forbes» 2009 года — пока никто не знает. Может быть, десять, а может быть — и сорок. Но уже не восемьдесят семь и тем более не сто — совершенно точно.

Причем никто наших «олигархов» из числа дерипасок-абрамовичей-мордашовых-лисиных-фридманов-потаниных-прохоровых и иже с ними в тюрьму не сажал, имущества в пользу пролетариата у них не конфисковывал, даже от условной экспортной «трубы» не отодвигал.

Но все они — раз! — и стали, как говорят западные «голоса», на двести с лишним миллиардов «баксов» беднее. Что же случилось?

А случилось страшное. Наверное, даже самое страшное из того, что могло случиться. Эти граждане России (и одновременно, наверное, других, более «цивилизованных» стран) привыкли считать, что они богаты, знатны, уважаемы и почти «держат Бога за бороду».

Но всё их богатство было «считанным» — то есть основывалось на оценке рыночной капитализации принадлежащего им имущества: акций и других ценных бумаг, недвижимости и так далее. Собственно деньги, тем более — деньги наличные, «кэш» — как правило, составляли ничтожную долю «олигархических» активов.

Пока мировые и российские фондовые индексы поднимались, а недвижимость дорожала, наши «олигархи» вроде бы прирастали и числом, и богатством. Более того, под залог своего вроде бы немеряного имущества многие из них активно кредитовались и перекредитовывались в западных банках, где таким клиентам всегда несказанно рады.

Ну, скажем, нужно условному олигарху построить себе условную яхту условной стоимостью 134 млн. долларов, а на руках, вот здесь и сейчас, такой суммы случайно не оказалось — что, он будет свои акции продавать, или от дворца какого-нибудь надоевшего откажется? Да никогда в жизни! Он «перехватит» кредит на нужную сумму, а потом из дивидендов своих за него расплатится. Или из нового кредита. На специальных и льготных условиях для vip-клиентов…

Если недвижимость и акции постоянно растут в цене — зачем же резать курочек, несущих золотые яички?

А теперь смотрим, что получается, когда процесс пошел в обратную сторону, то есть фондовые рынки падают, а недвижимость обесценивается.

Получается, что вчера условный российский «олигарх» обладал состоянием в 10 миллиардов долларов, сегодня он «стоит» уже 3–4 миллиарда, а завтра, глядишь, и миллиардером перестанет быть. А как там, с легкой руки одного из «новых русских», говорится: «У кого нет миллиарда, может идти…» Ну, не будем уточнять, куда именно. Хотя вся его собственность по-прежнему при нём, но оценка этой собственности уже совсем другая. И прежде всего это сказывается на получении новых кредитов. Их нашему «олигарху» или перестают давать вообще, или начинают давать совсем на иных условиях.

Что он будет делать в такой ситуации? Он ведь — не предприниматель, который кровно заинтересован в принадлежащем ему производстве. Он ведь — «олигарх», который был, есть и будет заинтересован именно и только в «бабле».

Он рано или поздно начнёт «выходить в кэш», продавая «свою» собственность, пока та «еще чего-то стоит». Тем более, что в условиях глобального финансового кризиса совокупный мировой спрос, до того подогретый дешевыми кредитами, резко сжимается, производство товаров и услуг падает, а следовательно — сокращается потребность в сырье и падают цены на него. А почти все наши «олигархи» — как раз или «сырьевики», или торговцы, которые использовали выгодную конъюнктуру. Ни Фордов, ни Гейтсов, которые создали или хотя бы внедрили в производство что-то инновационно-прорывное, среди них как не было, так и нет. «Родимые пятна приватизации», так сказать…

Вот они и будут избавляться от своих «заводов, газет, пароходов» по принципу: даром досталось — недорого продадим. А судьи, то есть покупатели, этой бывшей всенародной собственности — кто?

Вариантов здесь всего два: поскольку грабительскими «рыночными реформами» 90-х подавляющее большинство населения нашей страны было лишено личных накоплений и поставлено на грань выживания, поскольку в ходе путинской «стабилизации» принципиального изменения этой ситуации не произошло, «олигархическую» собственность может выкупить либо государство («мягкая» национализация), либо транснациональные корпорации (ТНК). Как говорится, со всеми вытекающими.

Мораль? Она проста. «Всемогущая и справедливая рука рынка», «эффективный частный собственник» и другие либеральные мифологемы должны быть выброшены на свалку. А носители оной, как еще раз выяснилось, смертельно опасной для страны и общества заразы — как минимум, помещены в карантин.

Хотя они, конечно, уверены в обратном: в собственной полноценности и перспективности. И «мирным путём» убедить их в обратном, к сожалению, не получится. Они, кстати, тоже это понимают — не зря снова подняли тему «чёрного октября» 1993 года как своё победное знамя…

Итоги и перспективы

В принципе, глобальный финансово-экономический кризис объективно должен был сыграть на руку России. Та система мировых отношений, которая была выстроена после уничтожения СССР, рушится, а значит — наши внешнеполитические «партнеры», если принять нынешнюю кремлевскую терминологию, в значительной степени слабеют.

Однако этой относительно благоприятной конъюнктурой еще нужно уметь воспользоваться. А любые новые «окна возможностей» неизбежно сопряжены с новыми «окнами риска». Соблазн сохранить в силе либерально-монетаристскую линию Чубайса-Кудрина в верхних, кремлёвских эшелонах российской «властной вертикали» чрезвычайно велик. Однако падение мировых цен на сырьё и энергоносители настолько велико, что сохранить прежний modus vivendi можно будет только на очень краткое время и очень дорогой ценой.

Имеется в виду не только то обстоятельство, что средств бывшего российского Стабфонда хватит на «прожор» в лучшем случае лишь до 2011 года. Но и — прежде всего! — то обстоятельство, что гигантские финансовые жертвы, которых сегодня требуют от России Соединенные Штаты и аффилированные с ними международные институты, типа МВФ, Всемирного банка, «Большой восьмерки» и т. п. — совершенно бессмысленны с точки зрения национальных интересов нашей страны. Америка сегодня пытается провести в жизнь хорошо известные лагерные принципы: «Сначала мы съедим ваше, а потом — каждый своё» и «Умри ты сегодня, а я завтра». Надо ли помогать в этом американскому «глобальному пахану»? Наши финансовые и политические власти считают, что надо — разве только под шумок урвать кое-что и для себя лично. Условно говоря, отдать сотни миллиардов, чтобы выиграть миллиард-другой. Никакого изменения этой самоубийственной финансовой политики от Кудрина и Ко ждать не приходится. Даже признавая очевидное — крах мировой долларовой системы, саму возможность которого они совсем недавно категорически отрицали, отечественные либерал-монетаристы делают практически то же самое, что делали всегда: «стерилизуют» отечественные финансовые активы в интересах своих американских контрагентов, продолжая вкладываться в их ценные бумаги: как корпоративные, так и государственные.

В результате все те ресурсы, которые были накоплены нашей страной за семь «тучных» путинских лет, бросаются в топку чужого паровоза, перекрывая для России любые модернизационные сценарии, кроме жесткого мобилизационного. Иными словами, отечественные либералы всеми силами расчищают путь России к диктатуре.

И они, кстати, прекрасно понимают это, надеясь, что такая диктатура окажется «их» диктатурой, диктатурой праволиберально-фашистского типа, наподобие диктатур латиноамериканских «горилл», греческих «черных полковников» или — о, голубая мечта! — диктатуры Франко в Испании. При этом мобилизационный сценарий будет осуществляться вовсе не в интересах населения нашей страны, не в национальных интересах России, а напротив — в интересах наших геостратегических конкурентов, прежде всего США, как это, собственно, и происходило на протяжении всей «эпохи Ельцина». Кудрин, сидящий в предбаннике совещания министров финансов «Большой семерки» с российскими миллиардами в ожидании куда изволят их употребить господа — вполне наглядная иллюстрация нынешнего положения дел.

Разумеется, установление в России подобного компрадорского общественно-политического режима в полной мере соответствует и интересам США, которые будут предпринимать соответствующие усилия в этом направлении. Но для нашей страны такое развитие событий смерти подобно, поскольку новое «погружение в хаос» по типу постсоветских 90-х годов затронет не только социально-экономическую, но и политическую структуру нынешней России. Если Югославию и Ирак Америка грозилась «вбомбить в каменный век», то РФ будет отброшена практически к временам феодальной раздробленности, аналогичным гоминьдановскому Китаю 20-х-30-х годов прошлого столетия.

С нашей точки зрения, этому катастрофическому сценарию, на осуществление которого уже брошены значительные внутренние и внешние силы, жизненно необходимо противопоставить жесткий мобилизационный план системной модернизации. Проблема заключается только в том, кто способен выступить субъектом осуществления подобного плана. В идеале таковым, конечно, могла бы стать действующая «властная вертикаль» — разумеется, освобожденная от прозападной «агентуры влияния» и переориентированная на осуществление общенациональных, а не собственных корпоративных интересов.

Однако в наличествующих социально-политических условиях уповать только на подобное превращение Савла в Павла было бы совершенно неадекватной позицией. Поворот власти к мобилизационному сценарию может быть осуществлен и должен быть осуществлен только под давлением общества. Однако уровень реальной самоорганизации социального большинства в России не просто низок — он активно подавляется действующей властью как на собственно политическом (создание «управляемой оппозиции», парламентской и внепарламентской), так и на информационном уровне. Особую роль в этой политике играет «телевизионный ОМОН», всеми средствами подавляющий волю и адекватность восприятия у своей многомиллионной аудитории, формирующий полностью искаженную и не соответствующую действительности «картину мира».

В этих условиях перспективы благополучного выхода России из глобального финансово-экономического кризиса выглядят более чем сомнительными. Впрочем, как известно, под лежачий камень и вода не течёт.

(«Завтра», 2008, 14 октября, № 42)

Украинская рапсодия

В хитросплетениях нынешней украинской политики, похоже, теряются не только эксперты-аналитики, но зачастую — и непосредственные участники процесса. Для того, чтобы адекватно воспринимать происходящее на территории «нэзалэжной» и более-менее точно прогнозировать развитие ситуации, нельзя зацикливаться на потоке событий, нельзя смотреть «изнутри» него. Хотя бы потому, что такая точка зрения — при всей своей «реальности, данной в ощущениях», — не отличается ни устойчивостью, ни определенностью, да и нелепо было бы их ожидать: поток есть поток.

А в украинском случае — он еще и течет по совершенно новому руслу. Можно сколько угодно говорить о химеричности, «неполноценности» и внутренней противоречивости современной Украины как государственного образования, но его существование сегодня — это не просто «медицинский факт», а одно из важнейших проявлений гигантского геополитического разлома, подобного геологическим разломам земной коры. И если причиной последних современная наука называет «дрейф» глобальных тектонических плит, которые, наподобие льдин, плавают по расплавленной мантии Земли, то геополитические разломы, судя по всему, вызваны к жизни аналогичным «дрейфом» человеческих цивилизаций.

Соответственно, внешними проявлениями геологического «дрейфа» становятся землетрясения, цунами, извержения вулканов и прочие природные катастрофы. В отличие от них, внешние проявления цивилизационного «дрейфа» менее заметны, зато более многообразны. Однако, если прислушаться к этим шорохам и шелестам, все вместе они сливаются в очень сложную, но стройную, величественную и грозную «музыку сфер». Украина незаметно для себя и для нас оказалась именно в такой зоне разлома.

Первой нотой нынешней украинской рапсодии с полной уверенностью можно считать Чернобыльскую катастрофу, двадцатилетие которой отмечалось нынешней весной. 25 апреля 1986 года треснул не просто четвертый блок Чернобыльской АЭС — трещина прошла между Киевом и Москвой. Именно после Чернобыля впервые стал формироваться многомерный феномен нынешней Украины. Именно тогда — впервые — западные и диссидентские голоса об отдельном от «большой России» украинском государстве получили массовое внимание и поддержку. Именно в связи с Чернобылем об Украине как таковой широко заговорили во всем мире.

Справедливости ради следует признать: Украина (именно как Украина, а не часть Великого княжества Литовского, Речи Посполитой, России или Советского Союза) никогда не играла не то что значимой, но даже сколько-нибудь заметной роли в мировой истории. Во многом именно этот неоспоримый, но прискорбный факт заставлял, заставляет и будет заставлять самых ярых и «свидомых» (т. е. «сознательных») сторонников украинской «самостийности» уводить её корни из середины XVI-начала XVII вв., т. е. из времен «реестровых» козаков и инженера Боплана, как можно дальше в глубину веков, так что на этом бесконечном пути в незнаемое Киевская Русь выглядит лишь самой первой из возможных остановок.

Но именно за последние годы ситуация кардинально изменилась. Многие ноты новейшей «украинской рапсодии»: например, конфликты вокруг Тузлы и крымских маяков, а также противостояние американским «военным строителям» в Феодосии, — весьма отчетливо прозвучали в мировом информационно-политическом пространстве. А дважды: во времена «оранжевой революции» конца 2004 года и газового конфликта с Россией зимой 2005/2006 года, — Украина вообще становилась его доминирующим фактором.

В отличие от этих событий, «парламентский кризис» весны-лета 2006 г., завершившийся «вторым пришествием» Виктора Януковича на пост премьер-министра, не сопровождался таким же всеобъемлющим мировым резонансом, хотя по своему фактическому значению он превосходит их все, вместе взятые. Возможно, это утверждение кому-то покажется не слишком обоснованным. Но давайте посмотрим на реакцию так называемой «мировой прессы».

«Financial Times», 4 августа: «От совместной работы двух Викторов (Ющенко и Януковича. — авт.) Украина только выиграет».

«Times», 4 августа: «То, что произошло, нельзя назвать поражением демократии… Нынешний поворот говорит не о том, что демократия на Украине слаба — может быть, даже совсем наоборот».

«Wall Street Journal», 4 августа: «Предательство!» — закричали вчера многие сторонники «оранжевой революции»… Но истинным предательством «оранжевой революции» было бы лишение Януковича такого права (возглавить кабинет министров. — авт.), которое он завоевал в справедливой и честной борьбе».

«Economist», 4 августа: «Хотя у некоторых зарубежных поклонников г-на Ющенко сделанный им выбор наверняка вызовет недоумение, его следует признать правильным».

«Guardian», 4 августа: «Наконец на Украине появилась надежда».

«Financial Times», 7 августа: «Это может стать самым стабильным решением для страны, которая оказалась расколотой на два лагеря».

«Time», 7 августа: «Возвращение некогда пророссийского премьера-автократа знаменует не поражение, а триумф «оранжевой» революции на Украине… Благодаря его политическому перерождению и внутренним дрязгам в некогда триумфальной коалиции Ющенко, в пятницу Верховная Рада Украины одобрила кандидатуру Януковича на пост премьера».

«Guardian», 7 августа: «Решение о внесении кандидатуры Януковича и об участии «Нашей Украины» в коалиции предотвратило политический кризис».

Цитаты подобного рода можно множить и множить. Конечно, не обошлось и без противоположных оценок — например, со стороны рупора ультраконсерваторов «Christian Science Monitor», провозгласившего «гибель оранжевой революции», но пересилить слаженный хор остальных западных масс-медиа, которые в целом пропели осанну «широкой коалиции» Ющенко-Януковича, им не удалось.

Получается, подавляющее большинство тех изданий, которые во времена Майдана выставляли Виктора Януковича «марионеткой Кремля с криминальным прошлым и коррумпированным настоящим», чуть ли не исчадием ада, буквально через полтора года изменили свои оценки этой политической фигуры на прямо противоположные. Что же произошло, в чем заключается тайна того «политического перевоплощения» бывшего и нынешнего премьер-министра Украины, о котором как бы вскользь упомянул автор цитированной выше статьи в американском журнале «Time» Юрий Зарахович, признанный «серый кардинал» украинской политики? Да и было ли оно, это перевоплощение, на самом деле?

Пытаясь ответить на эти вопросы, мы неминуемо вернемся к событиям пресловутой «газовой войны», которая завершилась, как известно, неким компромиссом по ценам и утверждением нового посредника, компании «RosUkrEnergo», в роли монопольного посредника при поставках газа на Украину. Уже тогда было ясно, что в основе конфликта лежала необходимость учета интересов новой украинской власти во всех вопросах, связанных с потоками «голубого золота» через территорию «нэзалэжной». Но, судя по всему, реальные последствия этого передела вышли далеко за границы двусторонних российско-украинских отношений и приобрели глобальное геополитическое значение. А виной тому, как всегда бывало в истории, — любовь. В данном случае — любовь Виктора Ющенко и Екатерины-Клер Чумаченко. И не смейтесь, маловеры! — лучше перечитайте последнее по времени федеральное послание президента Путина. Что он там назвал «самым главным»? Правильно — любовь.

Так вот, любые интересы украинского президента уже давно перестали быть его личными интересами. Они одновременно являются и интересами его любящей супруги, которая хорошо известна многолетней успешной службой на ключевых, можно сказать, постах американской внешнеполитической системы. Конечно, вся эта служба вроде бы в прошлом: ныне Екатерина Чумаченко — гражданка Украины и счастливая мать троих маленьких детей. Но связи, связи на самом верху политической элиты США, в основном — из числа демократической партии — они же никуда не делись! И это обстоятельство, не исключено, с блеском использовали в Кремле.

Владимир Владимирович Путин за годы президентства зарекомендовал себя как верный друг республиканцев вообще и Джорджа Буша-младшего в частности — достаточно вспомнить его выступления образца 2004 года. Эта дружба, как утверждают некоторые аналитики, была подкреплена не только совместными катаниями на «Волге», «Запорожце» и электрокаре, но также переходом крупных пакетов акций ряда российских энергетических компаний в руки американских корпораций, близких «клану Бушей». Однако «вечных друзей» в политике, как известно, не бывает — бывают только вечные интересы. И волна «цветных революций» на постсоветском пространстве, дойдя в конце 2004 года до Украины, очевидно «напрягла» нынешнего хозяина Кремля. Заставив Владимира Владимировича несколько пересмотреть приоритеты. А тут, как по заказу, подвернулась возможность через «газовые интересы» президента Украины и его супругу наладить взаимовыгодные контакты с представителями демократического истеблишмента США.

О «цене вопроса» можно только догадываться, но понятно, что на таком уровне разговоры начинаются от миллиардов долларов ежегодно. Понятно и то, что взаимопонимание между высокими договаривающимися сторонами пусть и не сразу, но было достигнуто. Если бы не это — никакой «широкой коалиции» и никакого «парламентского кризиса» на Украине мы бы не увидели. А была бы вполне предсказуемая, хотя и не слишком устойчивая, «оранжевая коалиция» с Юлией Тимошенко в роли премьер-министра — на чем, кстати, всё время настаивала госсекретарь США Кондолиза Райс. Но — как-то не сложилось…

В этой связи весьма характерно, что развязка «парламентского кризиса» на Украине наступила сразу после окончания саммита «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге, где Буш и Путин достигли нового «консенсуса». До этого, конечно, так почти в открытую «кидать» своего старшего партнера российский президент позволить себе не мог. А вот после того, как «джентльмены договорились о главном», — сколько угодно. И только в этом случае слаженный хор подконтрольной демократам мировой прессы в пользу связки Янукович-Ющенко перестает выглядеть абсурдным.

Впрочем, главная проблема заключается в другом — зачем Владимиру Владимировичу вообще понадобилась подобная смена приоритетов — ведь его президентский срок официально заканчивается почти на полгода раньше, чем у Джорджа Буша-младшего? Значит ли это, что пресловутый «третий срок» — всё-таки не фантазия? Или Путину после президентства нужны гарантии безопасности от нового вашингтонского руководства? Но перед этой загадкой улыбчивого кремлевского сфинкса лучше пока застыть в немом благоговении…

(«Завтра», 2006, 27 сентября, № 39)

«Газировка» для Европы

Когда премьер-министры Украины и России ночью с 17 на 18 января 2009 года объявили о том, что соглашение по газовой проблеме между ними, наконец-то, достигнуто, это значило, что российское и прочее «голубое золото» снова потекло по трубам с востока на запад, а деньги за него — надо полагать, в обратном направлении, Европа спасена от замерзания, все счастливы… Но поверить в этот безоблачный хэппи-энд очень трудно.

Вспомним, например, 2 октября прошлого года, когда те же Владимир Путин и Юлия Тимошенко подписали межправительственный меморандум по энергетическому сотрудничеству, что было подано как большой шаг вперёд и едва ли не решение всех принципиальных проблем, существующих между двумя странами в этой деликатной сфере. События последних трёх с половиной месяцев показали, что это, мягко говоря, не соответствует действительности, а значит — проблемы были, есть и наверняка будут ещё.

Тем более, что все объективные предпосылки российско-украинского газового конфликта никуда не исчезли, а каждая новая серия его, согласно всем законам жанра, оказывается куда более острой и разрушительной, чем предыдущая. На этот раз дело дошло до полного перекрытия вентиля с обеих сторон почти на две недели в разгар отопительного сезона, заявленных убытков «Газпрома» в размере более миллиарда долларов, остановки сотен скважин и угрозы системного разрушения самой «трубы».

Если всё это — правда, то дальше, как говорится, могут быть только танки. Не те, альтернативные «трубе» и заполненные сжиженным газом, а те, где «броня крепка». И этот вариант развития событий, по большому счёту, не только не исключался, но и подразумевался «по умолчанию», ибо поведение украинской стороны в нынешнем конфликте было чрезвычайно активным и, можно сказать, наступательным. А главное — оно было, при всей своей видимой неадекватности, и полностью выверенным, чего раньше за официальным Киевом не наблюдалось вообще. Конечно, «нужда научит пряники есть», а кризис на Украине сегодня нешуточный — «встала» добрая половина предприятий страны. И не столько из-за отсутствия российского газа, сколько из-за сокращения мирового спроса на их продукцию, в том числе черные металлы, удобрения и полимеры.

Еще более интересно, что в условиях кризиса и жесткого противостояния с Россией украинская политическая элита, до того «славная» своим раздраем и «войной всех против всех», неожиданно проявила удивительное единство: как по команде, все склоки были прекращены, «пророссийские» политики попросту где-то «растворились», так что спор хозяйствующих субъектов, «Газпром» против «Нафтогаза», сразу превратился в спор субъектов политических, Россия против Украины.

Предположим даже, что Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко получили такую команду из пресловутого «вашингтонского обкома». Учитывая, что их трогательное объединение произошло сразу же после избрания Барака Обамы, это вполне вероятно. Но допустить, что такую же команду оттуда же получил и беспрекословно исполнил Виктор Янукович, не говоря уже о Петре Симоненко и Наталии Витренко — значит признать, что Украина полностью «сдана» Кремлём американскому Белому дому. Что, разумеется, не соответствует действительности.

А это, в свою очередь, должно означать, что разыгранный на наших глазах конфликт во многом был постановочным. И с его помощью предстояло решить реально накопившиеся в отношениях между Россией и Украиной проблемы. Но, поскольку игра шла не «в четыре руки», а гораздо большим составом исполнителей — можно сказать, целым оркестром, «на выходе», видимо, получилось вовсе не то, что задумывалось. Поэтому для лучшего понимания ситуации давайте посмотрим, чего добился и что потерял каждый из прямых и косвенных участников этой постановки.

Россия. Добилась разделения вопросов транзита газа через территорию Украины и цены поставок «голубого золота» на Украину. Во всяком случае, номинально, поскольку предположить, что Украина исправно будет платить 360 долларов за тысячу «кубов», если она не платила в два раза меньшую цену, 179,5 долларов, — более чем рискованно. Кстати, Юлия Тимошенко, не успев вернуться в Киев, уже снова заявила о газе по 230 долларов. Но тут, видимо, тот самый случай, когда «договор дороже денег»: главным интересом «Газпрома» до сей поры была вовсе не собственная платёжеспособность украинского партнера, а его, условно говоря, «транзитоспособность»: пока газ бесперебойно и в полных объёмах подаётся в Европу, вопрос о газовых долгах «нэзалэжной», как правило, не поднимается вообще и относится на неопределенное будущее — каковым всегда оказывается время традиционного новогоднего конфликта. И это связано вовсе не с каким-то злым умыслом или непрофессионализмом сторон, а, напротив, — с приятной, хотя и обременительной, необходимостью делить «газовый пирог» следующего года, размеры которого — увы или к счастью — но становятся понятными не ранее декабря года текущего.

Сегодня «Газпром» уже не может самостоятельно определять объём предложения «газа в трубе» — здесь он во всё более значительной мере зависим от своих среднеазиатских партнёров, которые в любой момент могут развернуть потоки своего «голубого золота» с российско-европейского на китайское направление. Следовательно, все эти объёмы, свои и «чужие», надо законтрактовать, а этот процесс в основном завершается как раз к середине ноября.

Далее, собственно, и начинается тур переговоров с «естественным монополистом» транзита российского газа — Украиной. И видимые нами конфликты являются только верхушкой айсберга этих переговоров.

Конечно, международный газовый консорциум с участием России, владеющий украинской «трубой» или арендующий её сроком на несколько десятков лет, лишил бы нас сомнительного удовольствия всякий раз наблюдать за тонкостями газовых скандалов между Киевом и Москвой, но создание такого консорциума, по большому счёту, не только поставит крест на всяких иллюзиях о независимости Украины, но и лишит их финансового смысла.

Обратной стороной этой конфликтной медали является стремление «Газпрома» установить внутренние цены на газ (это почти 50 % объёма продаж корпорации) исходя из уровня экспортных цен на него. Путин в интервью немецкому телевидению торжественно заявил, что русский потребитель будет платить за газ по европейским меркам уже в 2011 году. Понятно, что для этого сначала необходимо до соответствующего уровня повысить все экспортные цены, невзирая ни на что. Иначе будет непонятно, чем белорусский или украинский, или армянский потребитель для «Газпрома» лучше своего, российского — конечно, если сам «Газпром» продолжает позиционировать себя как российская компания с государственным участием.

Кроме того, очевидная неэффективность оперативного менеджмента «Газпрома» может стать основанием для серьёзных кадровых перестановок как в самой корпорации, так и вокруг неё (мнение, что «Миллер не тянет», весьма распространено во властных коридорах Кремля, а недавние слухи о замене российского посла в Киеве Виктора Черномырдина на Бориса Громова родились явно не на пустом месте — в таких вопросах дыма без огня не бывает).

Тем более, что взгляды российского политического руководства на проблему образования газовых цен существенно разошлись. Если Дмитрий Медведев публично заявил о том, что цены на газ должны зависеть от цен на нефть, что предполагает почти трехкратное уменьшение цены на газ в следующем полугодии, то Владимир Путин и Игорь Сечин, приложившие немало сил для формирования «газовой ОПЕК», напротив, хотят отказаться от такой увязки, поскольку она, при всей своей видимой логичности (единица теплотворной способности должна стоить примерно одинаково вне зависимости от конкретного энергоносителя), берёт за основу не всю «корзину себестоимости энергоносителей», а цены на почти полностью монополизированном и подконтрольном глобалистским ТНК ценам нефтяного рынка, где четырехкратные в течение года скачки цен являются «нормой жизни» и орудием политической борьбы.

Украина. В условиях кризиса «газпромовский» транзит и связанные с ним преференции (доходы от «серого» экспорта и реэкспорта) приобретают еще больший вес для политической элиты Украины. К тому же, «цена вопроса» в связи со значительным падением внутриукраинского потребления (промышленность-то стоит) оказалась еще более высокой: например, из 50 млрд. «кубов» импорта почти 30 млрд. можно будет реэкспортировать, что лишь по этой «статье доходов» при нынешних ценах составит, как минимум, 2 млрд. долл.

Кроме того, Украина в ходе конфликта провела натурные технические испытания работы своей газотранспортной системы в реверсном режиме и убедилась в том, что пережить «газовую блокаду» со стороны России даже в разгар зимы — при условии полных «под завязку» подземных хранилищ газа (ПХГ) — она вполне в состоянии. Что, разумеется, вовсе не усиливает позиции «Газпрома» по отношению к своему главному транзитёру на ближайшую перспективу. Так что следующий конфликт (который явно не за горами и может состояться даже намного раньше зимы 2009/2010 годов), судя по всему, станет «моментом истины» для главной среди российских «естественных монополий».

Помимо технологической, Украина провела и мощную пропагандистскую подготовку к будущему конфликту: рассуждения о «москальском холодоморе» заполонили практически всё информационное пространство «нэзалэжной», способствовали не только элитарной, но и массовой «национальной» консолидации Украины, позволив правящим кругам в значительной степени «перевести стрелки» социально-экономического кризиса в стране на Россию.

Европейский Союз. Нынешний газовый конфликт привёл к дальнейшему расхождению позиций стран «старой» и «новой» Европы в рамках ЕС. В то время, как первые практически не испытывали на себе негативных последствий данного конфликта, вторые ощутили себя чуть ли не «брошенными в каменный век» и абсолютно беспомощными перед такой угрозой. Результатом должна стать резкая активизация этих стран в деле развития альтернативных российско-украинскому маршрутов поставки энергоносителей. Здесь пока газпромовский «Южный поток» значительно опережает шелловский Nabucco.

Кроме того, Европа впервые получила доступ (пока на уровне мониторинга) к газовым сетям России и Украины. И вряд ли откажется от такой возможности на будущее — несмотря на заявление Путина, что теперь в таком мониторинге нет необходимости. Напротив, ЕС теперь постарается распространить систему такого мониторинга и на страны Центральной Азии, одновременно расширяя свой контроль непосредственно над «Газпромом». Стоит заметить, что долговой нагрузки в 64 млрд. долл. сильно «похудевший» из-за фондового кризиса «Газпром» может и не выдержать — риски дефолта не просто критически велики, они постоянно возрастают, и не исключено, что уже в текущем году правительство РФ окажется перед выбором: оплатить долги этой корпорации или дать возможность её кредиторам получить контроль, как минимум, над текущими финансовыми операциями «Газпрома». Из этих вариантов, как говорил некогда товарищ Сталин, «оба хуже», а прецедент юрисдикции того же Стокгольмского суда над «жемчужиной российской суверенной демократии» уже создан.

Соединенные Штаты. Оставаясь как бы в стороне, за непосредственными рамками украино-российского газового конфликта, сумели «прокачать» всю его схему, которая, при необходимых исправлениях и дополнениях, несомненно, будет повторена в ближайшее время. Выше мы уже говорили о том, что создание международного консорциума, использующего украинскую «трубу», будет означать крах украинской государственности. Это действительно так. Но за одним-единственным исключением: если этот консорциум не будет американо-украинским.

Собственно, в ходе нынешнего конфликта между США и Украиной уже был подписан меморандум об участии Соединенных Штатов в модернизации нефте— и газотранспортной системы «нэзалэжной», а соответственно — в обеспечении надёжного транзита энергоносителей в Европу. Но этот договор может трактоваться как угодно широко: вплоть до создания новой трубопроводной системы с участием Украины в обход России (такие планы в Америке существуют, и проект Nabucco — лишь одна из первых стадий их реализации). А может и ограничиться символическим участием американских специалистов в банальном латании действующих украинских газопроводов, построенных еще при советской власти.

Вашингтон не взял на себя никаких конкретных обязательств ни по отношению к Украине, ни по отношению к России, но обеспечил максимум возможностей, которые будут реализовываться исходя из конкретной геополитической ситуации.

Китай. Казалось бы, уж кто-кто, а «красный дракон» никаким боком не причастен к очередному новогоднему «газавату» между Украиной и Россией. Однако это не так. Выше уже было замечено, что переориентация центральноазиатских экспортеров газа с российско-европейского на китайское направление — не только весьма вероятное следствие этого конфликта, но и весьма желательное для КНР, испытывающей не только острый дефицит энергоносителей, но и нарастающие проблемы с экологией, а «голубое золото» в этом отношении — наиболее предпочтительный и безопасный вариант.

Тем самым» газировка», которой в начале нынешнего января Украина с Россией угостили старушку-Европу, да и сами напробовались по самое не могу, начинает выглядеть как весьма опасный коктейль, серьезно ослабивший и рассоривший всех непосредственных участников конфликта, однако принесший немало потенциальных дивидендов для тех, кто в нём номинально не участвовал.

В связи с этим возникают вполне естественные вопросы. Например, каковы здесь национальные интересы России и какой должна быть позиция патриотических сил?

Прежде всего, необходимо отказаться от обаяния известной формулы «Что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для Соединенных Штатов» (в нашем случае: «Что хорошо для «Газпрома» — хорошо для России»). «Газпром» — это тоже Россия, но Россия — это далеко не «Газпром».

Внутренние цены на газ не должны ориентироваться на цены мирового (европейского) рынка. Продажа газа на экспорт не может и не должна быть основой деятельности «Газпрома», а тем более — приоритетом национальной политики, как это происходит сейчас. Здесь, в этом монетаристском тезисе, — главная причина того тупика, в котором оказались и «Газпром», и его кремлевские кураторы.

Ведь практически вся прибыль этой «естественной монополии» либо складировалась в западных банках, либо растекалась по многочисленным посредническим оффшорным структурам, либо направлялась на дальнейшее расширение собственного газового бизнеса: проектировались и строились новые трубопроводы, закупались компании и месторождения по всему миру (при том, что собственные разведанные запасы на территории России тают буквально на глазах), консолидировались позиции с другими производителями «голубого золота».

Но одним газом ведь сыт не будешь. На «газовые» и «нефтяные» деньги правительство не просто могло — оно было обязано провести системную модернизацию всей отечественной экономики, и прежде всего — её уже вконец амортизированной инфраструктуры, тем самым обеспечив конкурентные преимущества для собственных производителей хотя бы на внутреннем рынке. Оно не просто могло — оно было обязано установить не обеспечивающие монопольную сверхприбыль, а экономически обоснованные тарифы на газ, электроэнергию, другие коммунальные услуги для населения, промышленности и сельского хозяйства.

Ничего этого правительство не сделало и даже не планирует, отдав практически все проблемы реального сектора экономики на откуп либерально-монетаристской команде Чубайса-Кудрина.

То же самое происходит и во внешней политике. Вместо того, чтобы всерьёз заниматься политическим процессом на Украине и хотя бы за малую долю стоимости претенциозных «северных» и «южных потоков» сформировать дееспособный и лояльный к России альянс всех сил, опирающихся на в основном русскоязычные восточные, южные и отчасти центральные области бывшей союзной республики, Кремль позволил создать и привести к власти в Киеве явную американскую «агентуру влияния», единственной целью которой является максимальное ухудшение отношений между братскими русским и украинским народами — в полном соответствии с концепцией ярого русофоба Збигнева Бжезинского, согласно которой Россия может быть низведена на вторые роли только в том случае, если Украина с Киевом, «матерью городов русских», будет оторвана от неё.

Если же кто-то у нас «наверху» думает, что бывший помощник президента США по национальной безопасности преувеличивает, пусть он хотя бы ненадолго оторвётся от увлекательного процесса «попила» газовых денег и еще раз пересмотрит хронику нынешнего конфликта. Хотя бы для того, чтобы получше подготовиться к грядущим испытаниям.

(«Завтра», 2009, 21 января, № 4)

Владимир Винников. «Кризис идеологии или кризис идеологов?»

Выступление на круглом столе к 100-летию сборника статей «Вехи» 24 марта 2009 года

Предпринятая издательством «Европа» и его партнерами попытка налить новое вино в старые, столетней давности, «Вехи» может быть интересна прежде всего как тест на готовность современной российской интеллигенции, а вернее — так называемого «экспертного сообщества», отказаться от господствующего в нём дискурса.

Цели, ради которых «запущен» подобный тест, пока не ясны — можно лишь предполагать, что где-то «наверху» готовится некий идеологический и политический разворот, который необходимо будет обосновывать и разъяснять более-менее широким массам активного населения. Будет это «левый» поворот или «правый», «либеральный» или «националистический», — не знаю, да это, собственно, и не так важно в рамках нынешней дискуссии.

На вопросы которой постараюсь отвечать предельно сжато и конкретно.

1. Как отделить экспертное заключение от идейного манифеста или декларации лояльности?

Это разные интеллектуальные жанры, каждый из которых обладает не только собственным «хронотопом», но и, по большому счету, отвечает на разные вопросы.

Экспертное заключение отвечает на вопрос: «КАК?» — оно устанавливает оптимальный путь между нынешним пунктом «А» и уже определенным на будущее пунктом «В» и содержит соответствующее «ноу-хау».

Идейный манифест отвечает на вопрос: «ЗАЧЕМ?» — он объясняет, почему в качестве цели движения, действия и т. п. избран пункт «В», а не «С», «Е» и так далее.

Наконец, декларация лояльности отвечает на вопрос «СКОЛЬКО?» — она определяет те условия, при которых некий субъект согласен добираться из пункта «А» именно в пункт «В».

2. После «конца интеллигенции» — «смерть экспертократии»? Формируется ли в дни кризиса российское экспертное сообщество?

Исходя из вышеизложенного понимания феномена экспертного сообщества, в современной России просто не могут создаваться экспертные заключения, поскольку никакого пункта «В» для нашей страны никем из власть предержащих публично не обозначено, а недавние идейные манифесты типа «энергетической сверхдержавы» или «суверенной демократии» благополучно забыты, поскольку не имеют никакого отношения к кризисной действительности.

3. Воспринята ли суверенная демократия как идеология «Единой Россией»? Какова идеология аппаратных оппозиций и приемлема ли она для общества?

Как идеология «Единой Россией» восприняты право и возможность попила бюджетов на всех уровнях российской властной вертикали. Если это называется «суверенной демократией», то — да, конечно. Соответственно, все «аппаратные оппозиции» существуют относительно конкретных применений этой идеологической нормы в государственной практике. Для общества подобная идеология приемлема лишь до того уровня, когда «попилу» начинают подвергаться уже не бюджетные излишки, а жизненно необходимые ресурсы.

4. Почему кризис в России придал второе дыхание экономическим либералам? Выдержит ли либерализм идеологическую конкуренцию с новыми идеологиями?

Что касается «второго дыхания», которое кризис придал экономическим либералам в России, то оно объясняется двумя основными причинами.

Во-первых, считается, что российские либералы, в отличие от ельцинского периода, находились не у власти, а в оппозиции, то есть они вроде бы не несут ответственности за весь негатив после 2000 года.

И, во-вторых, нынешний кризис, по большому счету, не является стихийным, он в значительной мере управляется теми финансовыми структурами, которые курируют российских либералов, а, следовательно, последние находятся гораздо больше «в теме» происходящих и должных произойти событий, чем те, кто лишен подобного канала связи с «хозяевами дискурса».

Но, похоже, это «второе дыхание» окажется недолгим. И не потому, что либеральный дискурс всё более расходится с реальностью. В конце концов, колебаться вместе с линией партии нашим «либералам» не привыкать. Тем более, что никаких «новых идеологий» в современном мире не существует. Есть только хорошо забытые или плохо усвоенные старые. Конкуренция идеологий осуществляется в информационном пространстве, которое почти на 90 % англоязычно и в той же мере контролируется крупнейшими масс-медийными монополиями. И если завтра по какой-то причине эти монополии начнут пропагандировать, скажем, идеи рабовладения или абсолютной диктатуры, либеральные идеи очень быстро окажутся на задворках «рынка идеологий», станут такими же маргинальными, как неожиданно оказались маргинальными, скажем, идеи коммунистические.

Жертвуя Европой. Кризис в Греции и перспективы Евросоюза

«Кризис завершен! Кризис побежден!» — эти слова мы слышим из уст наших кремлевских руководителей с конца прошлого года. Видимо, так же думают и кремлевские аналитики и стратеги, которые подпитывают правящий дуумвират. А вот и нет. Каждый день приносит совсем иные новости. Мировые финансовые рынки — в панике. Еще бы — самой Греции грозит дефолт, её внешний долг «может достичь фантастического уровня» — 140 % ВВП! Под угрозой — платежеспособность таких стран, как Португалия, Ирландия и Испания, также критически обременённых долговыми обязательствами. В результате обменный курс евро падает, биржевые индексы акций — тоже, и вот уже на этом фоне доллар выглядит едва ли не островом стабильности в океане хаоса, хотя золото штурмует отметку в 1250 долларов за тройскую унцию, а это означает, что более-менее реальное «золотое содержание» единицы американской валюты составляет сегодня примерно 0,025 г — по сравнению с 1971 годом, когда был отменен обмен долларов на золото, «бакс» подешевел почти в 36 раз.

Да это видно и по курсу российской валюты. Покупательная способность нынешнего рубля не превышает таковой у «доперестроечной» советской копейки середины 80-х годов. Следовательно, по официальному обменному курсу Госбанка СССР доллар сегодня должен бы стоить около 60 рублей, а по «чёрному» курсу валютных спекулянтов — примерно 500 рублей… Но нет, красная цена «зелёному», оказывается, составляет сегодня не более 30 рублей. То есть, при всей дичайшей российской инфляции последних 25 лет, наш «деревянный» рубль каким-то необъяснимым образом ухитрился падать минимум вдвое медленнее доллара.

Тем не менее, никакой заметной инфляции внутри США до сих пор нет, продовольствие и потребительские товары первой необходимости в среднем стоят даже дешевле, чем на российском рынке, не говоря уже о европейских странах. Кстати, и внешний долг США, в отличие от «фантастических» греческих 230 млрд. долларов, «всего-то» в 55 раз больше: 12,8 трлн., или 96 % от номинального ВВП. Конечно, и американцы не являются мировыми рекордсменами в данной номинации — это звание давно и прочно удерживает Страна Восходящего Солнца, где размер внешнего долга достиг 7 трлн. долларов, т. е. почти 160 % ВВП. Каждый гражданин Японии должен «остальному миру» почти 55 тысяч долларов, каждый гражданин США — 41460, а каждый гражданин Греции — только 20340. Но никто ведь не кричит об угрозе дефолта Японии или Соединенных Штатов и не бежит сдавать йены или доллары. Почему же это происходит в отношении евро и Греции? Что за чудеса?

Конечно, никаких чудес нет — американские политики и финансисты просто «сбрасывают» свою инфляцию за рубеж любыми способами: хоть «криминальными», хоть военными. Повторим сказанное почти десять лет назад, после агрессии НАТО против Югославии — агрессии, которая в то время успешно сорвала появление конкурирующей с долларом евровалюты: «Данные события являются прямым следствием… необъявленной войны за мировое господство, которую сегодня ведут определенные политические силы в США и их союзники по всему миру… Эта война по своей сути является войной так называемого «золотого миллиарда» против остального человечества — войной за право распоряжаться всеми ресурсами планеты и поддерживать свой сверхвысокий уровень жизни… Для «золотого миллиарда» эта война является тотальной войной на выживание, войной бесконечной и бесперспективной, ибо любые победы для него в лучшем случае означают лишь продление нынешнего статус-кво, а на деле — уменьшение собственных сил и сбрасывание в пропасть «третьего» и «четвертого» мира своих недавних союзников, которые по тем или иным причинам оказались слабее остальных. Русская народная сказка «Звери в яме» очень хорошо описывает подобную ситуацию. Там попавшие в яму звери постепенно съедают тех, «чье имечко плохое»: сначала петуха, потом зайца, потом барана и т. д.» («Завтра», 2000, № 40).

В 1999 году «плохое имечко» оказалось у Югославии, которую американцы при попустительстве «объединенной Европы» порвали на части, разделив добычу «по справедливости»: себе — Косово с военными базами, европейцам — всё остальное. В 2003 году от американского вторжения в Ирак Европе, за исключением Великобритании, уже ничего не перепало. А сегодня «плохое имечко», похоже, оказалось не у одной Греции, а у всего Евросоюза.

Послушаем, что говорят о его перспективах американские гуру финансового глобализма и их подпевалы из разных стран мира.

«Я считаю, мы должны признать, что евро провалился и попал в ловушку, которая была очевидна с самого начала… в ближайшем будущем возможна дезинтеграция евро как валидной валюты», — это не чьи-нибудь слова, а самого Пола Волкера, 82-летнего советника Барака Обамы, члена закрытой «группы тридцати» виднейших экономистов мира, председателя Консультативного совета при Президенте США по экономическому восстановлению, бывшего главы Федеральной Резервной Системы США (1979–1987).

Жак Аттали, экс-глава Европейского Банка реконструкции и развития (ЕБРР): «Единая валюта не может существовать без общей фискальной и бюджетной политики. Это невозможно… Начался кризис государственных долгов, который теперь определяется цифрой в 7–8 триллионов долларов… Через два-три года, может быть, меньше, Европа распадётся».

Нейл Фергюсон, профессор Гарвардского университета и Гарвардской школы бизнеса: «Будущее ЕС выглядит очень мрачно. Когда-нибудь Греция обанкротится. Заразиться могут и Португалия, и Испания. И если сегодня дать деньги Афинам, то придется их давать и другим странам. А спасать всех Европа не в состоянии».

«Спасение» Греции, а за ней — и других стран Евросоюза, залезших в неоплатные долги, означает сегодня эмиссию и, соответственно, инфляционное ослабление евро, что, по расчётам американских геостратегов, должно повлечь за собой и снижение экономических показателей КНР, которая перевела значительную часть своих золотовалютных резервов в евро, для которой Европа является не только крупнейшим торговым партнером, но и главным поставщиком передовых технологий, а также научных кадров.

Как следует из всех этих заявлений, «окна уязвимости» Евросоюза и евровалюты были хорошо известны американским геостратегам, и всё происходящее сегодня в Греции, а также вокруг неё — не случайность и не «стихийное развитие событий», но тщательно спланированная и последовательно осуществленная в течение ряда лет диверсия, в которой были задействованы государственные структуры и крупнейшие финансовые институты США.

Сначала политическая верхушка Греции была фактически скуплена на корню и послушно наращивала внешний долг страны с помощью хитроумных финансовых схем, предложенных специалистами Golden&Sahs и позволяющих, с одной стороны, обходить требования Евросоюза, а с другой — получать и тратить десятки и сотни миллиардов якобы неучтенных долларов. Потом масштабы коррупции оказались вскрыты новыми властями страны, и начался второй этап: выведение греческих проблем на общеевропейский и общемировой уровень.

При этом сами греки как народ всячески унижались в качестве «лентяев, не умеющих и не желающих работать», параллельно новым правительством «страны тысячи островов» предлагались совершенно нереальные по своей жесткости меры «социальной экономии», зато к их предшественникам никаких санкций не предусматривалось вообще. Это и всколыхнуло страну, вывело на улицы миллионы людей. «Те, кто разбазарил Грецию, должны быть наказаны. Все чиновники-паразиты, которые растащили деньги, должны быть сняты с постов. Только после этого люди могут помочь правительству самыми разными способами», — утверждают представители бастующих.

Конечно, и эта реакция широких масс была заранее просчитана в схемах американских геостратегов, которые частично профинансировали греческие забастовки через международные неправительственные (в том числе профсоюзные) организации. То есть в отношении ЕС извне был запущен фактически тот же самый процесс, который в конце 80-х годов прошлого века осуществлялся против Советского Союза и привёл к «величайшей геополитической катастрофе» (В. Путин), уничтожению второй сверхдержавы мира.

Поэтому нет никаких сомнений в том, что если страны-лидеры Евросоюза, а это в первую очередь, Германия и Франция, пойдут по пути банального «затыкания финансовых дыр» путем включения печатного станка, за Грецией действительно могут последовать Португалия, Ирландия, Испания и даже Великобритания, — и этот процесс завершится только с распадом «единого европейского пространства», чьи ресурсы будут «высосаны» заокеанским гиперпаразитом. Поэтому все упования на то, что снижение курса евро приведёт к «оживлению европейской экономики и её экспортного потенциала», можно считать утопическими. В теории это, несомненно, так, а вот на практике достаточно вспомнить «усиление российского экспортного потенциала» в результате гиперинфляции начала 90-х годов, когда из страны выметались буквально за центы любые активы, имеющие реальную ценность: сырье, технологии, люди и т. д. Сегодня очень трудно поверить в то, что Евросоюз может повторить судьбу Советского Союза, но «слабых бьют», и эту истину никто еще не отменил.

Поэтому единственным выходом для Европы в данных условиях остаётся не поэтапный «сброс балласта», а, напротив, — резкое наращивание своей геостратегической массы. Конечно, практически идеальным в данном отношении выглядит формирование «большого евроазиатского треугольника» Берлин-Москва-Пекин, но к этому явно не готовы в столице всё еще оккупированной американцами Германии и в этом не слишком заинтересованы в нашем Кремле, где проамериканское лобби как минимум не слабее прогерманского. Да и «красный дракон», судя по всему, полностью уверен в своих силах и не испытывает нужды в подобных «прорывах на Запад», пока предпочитая действовать старыми проверенными методами, наподобие «северокорейского термояда».

Вторым вариантом того же срочного наращивания геостратегической массы является создание «среднего евроазиатского треугольника» Берлин-Москва-Анкара. Надо сказать, что более чем 70-миллионная Турция с ВВП на уровне 750 млрд. долл. не первое десятилетие стучится в двери ЕС, но всегда получала там отказ, поскольку принятие столь гигантской, по европейским меркам, державы, да еще принадлежащей исламскому миру, по своим последствиям было бы аналогично попытке заселения медведя в сказочный теремок. Но сегодня ситуация качественно меняется, то есть нынешний «евротеремок» всё равно предназначен под снос, поэтому вполне логично начать его строить заново и в другом формате, «больше и лучше прежнего».

Для реализации данного варианта препятствий гораздо меньше, нежели для предыдущего, особенно в свете недавнего визита президента РФ Дмитрия Медведева в Анкару. Турецкие политики еще в 2008 году, в ходе южноосетинского конфликта, предлагали Кремлю раздел сфер влияния в Закавказье — разумеется, с учётом интересов Ирана, и отказывали США в проходе военных кораблей через Проливы, что, несомненно, сыграло свою роль в исходе того конфликта, а следовательно, настроило Вашингтон против действующего президента этой страны Абдуллаха Гюля. Стоит заметить, что «кризисная» Греция последние десять лет тратила значительную часть своего бюджета на оборонные нужды и находится в перманентном конфликте с Турцией по поводу Кипра. Иными словами, здесь тоже расставлено немало «мин замедленного действия», но быстро и эффективно обезвредить их — далеко не безнадежная затея. Турция уже сделала блестящий ход, инициировав визит Гюля в Грецию и подписание целого ряда серьёзных документов с Афинами.

Наконец, самым экстравагантным выглядит третий вариант — «малого евразийского треугольника», в котором партнером Берлина и Анкары вместо Москвы принципиально готов стать Киев. И стоит заметить, что недавние выступления президента Виктора Януковича, а также министра иностранных дел Константина Грищенко о приоритете евроинтеграции, — вовсе не бесплодные мечтания, а результат наличия и понимания именно этой перспективы. К тому же, в гипотетическом германо-турецко-украинском альянсе ведущая роль Берлина вряд ли будет вызывать у кого-либо сомнения. Но для того, чтобы пойти на такой шаг, Германии нужно будет преодолеть «нюрнбергский синдром» и снова открыто заявить о себе как о великой мировой державе.

Вряд ли нынешнее поколение немецких политиков, родившихся и выросших в условиях иностранной оккупации — речь идет, разумеется, не об одной только Ангеле Меркель — решится на подобный шаг. А следовательно, вероятность того, что подготовленная «жертва Европы» американским геостратегам, скорее всего, полностью удастся. Но это не отменяет того факта, что разрушение Евросоюза вызовет к жизни новые геостратегические альянсы, которые в конце концов приведут к краху американской гегемонии.

Опубликовано в газете «Завтра», 2010, № 20 (861)

Реквием по Муаммару

20 октября 2011 года Хиллари Клинтон получила видео, на котором были засняты пытки, коим подвергся Муаммар Каддафи. Распухшая госсекретарь с дьявольской ухмылкой выдала ликующее «Вау!», а затем произнесла: «Пришли… увидели… убили…» Именно такая жуткая варварская картинка предстала на мировых телеэкранах, открывая истинное лицо тех, кто на протяжении полугода ракетами и бомбами «вбивал Ливию в демократию». То, как на Западе встретили известие о гибели Муаммара Каддафи, лучше всего говорит об истинных причинах, характере и вероятных последствиях агрессии США и НАТО против Ливийской Джамахирии. Недаром диктор СНН, провозглашая новость, открыл её словами «Америка поднимается с колен…»

Кажется, «западники» сорвались с цепей. С ума сошли не только масс-медиа, но и политики. «Поздравления ливийскому народу» по случаю «избавления от кровавого диктатора» прислали президент США Барак Обама, президент Франции Николя Саркози, премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон, канцлер ФРГ Ангела Меркель, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун, генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен и многие другие — все те деятели, усилиями или молчаливым согласием которых недавно процветающая страна превращена в руины, сотни тысяч её граждан — в беженцев, не говоря уже о десятках тысяч раненых и убитых за девять с лишним месяцев конфликта.

Президент США Барак Обама: «Ливийский народ закрыл, наконец, длинную и болезненную главу своей истории. Сегодня мы можем с уверенностью сказать, что режиму Каддафи пришел конец и что одного из самых старых диктаторов мира больше нет в живых. Тяжелая пята тирании убрана, и это дарит народу Ливии не только огромные перспективы, но и важные обязательства построить всеохватную, терпимую и демократическую Ливию, которая станет решающим укором диктатуре Каддафи».

Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен: «Спустя 42 года правление Каддафи, державшего свой народ в страхе, подошло к концу. Ливия может подвести черту под длинной, темной главой своей истории и перевернуть новый лист. Теперь народ Ливии может по-настоящему решить, каким будет его будущее… НАТО и наши партнеры успешно воплотили в жизнь исторический мандат ООН по защите народа Ливии».

Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон: «Я считаю, что сегодня — день, когда мы должны вспомнить всех жертв полковника Каддафи. От тех, кто умер на рейсе Pan Am над Локерби, до Ивонн Флетчер, умершей на лондонской улице, и, конечно же, до всех тех жертв террористов ИРА, умерших из-за использования боевиками ИРА ливийского пластита. Мы также должны вспомнить многочисленных ливийцев, погибших от руки этого жестокого диктатора и его режима».

Канцлер Германии Ангела Меркель: «Этот день подводит черту под режимом Каддафи; это важный день для ливийцев. Кровавая война, которую Каддафи устроил против своего собственного народа, подходит к концу… Германия рада и вздыхает с облегчением».

Президент Франции Николя Саркози: «Исчезновение Муаммара Каддафи — это большой шаг в борьбе, которую последние восемь месяцев вел ливийский народ, стремившийся избавиться от диктатуры и насилия, навязанные им на более чем 40 лет».

Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун: «Сегодня мы отмечаем конец 42-летнего правления режима Каддафи. Ливия закрывает болезненную и трагическую главу и начинает новую, основанную на национальном примирении, справедливости, уважении к правам человека и диктатуре закона. Я воздаю уважение ливийскому народу за его непоколебимость и мужество за все годы испытанной боли. Я передаю соболезнования ООН семьям тех, кто отдал свои жизни в борьбе за свободу».

Не будем говорить о велеречивой лжи, которой насыщены эти высказывания. Но так радоваться гибели своего врага могут лишь те, кто не только ненавидел, но и смертельно боялся его.

Поэтому реакция Хиллари, госсекретаря США и супруги 42-го президента США, не удивляет: буквально за два дня до гибели Муаммара Каддафи она побывала в Триполи и заявила, что в ближайшее время тот будет уничтожен. И — надо же! — её предсказание сбылось. Правда, затем, придя в себя, связь между своим визитом и гибелью лидера Ливийской Джамахирии Хиллари Клинтон отвергла. И это не удивительно.

Картина событий, как следует из различных источников информации, выглядела следующим образом.

В течение последнего месяца через разного рода посредников западные спецслужбы вели с Муаммаром Каддафи активные переговоры. Его убеждали прекратить «безнадёжное сопротивление» под гарантии личной безопасности и безопасности членов его семьи. И визит Хиллари Клинтон в Ливию, якобы, сыграл немаловажную роль в продвижении этих переговоров, поскольку там состоялась её «прямая связь» с полковником Каддафи. Содержание этого разговора для нас остаётся неизвестным, но именно после него Каддафи почему-то снова стал без опаски пользоваться мобильным телефоном, а безнадежные до того в течение почти двух месяцев попытки «повстанцев» при поддержке авиации и спецназа НАТО захватить Сирт внезапно увенчались успехом.

Автоколонне, в которой находился Каддафи, был предоставлен специальный «коридор», её маршрут и время движения были известны командованию «союзников». Поэтому силы французских ВВС били по ней вовсе не «вслепую», а специально отобранные боевики ПНС в том районе ждали результатов ракетного удара, чтобы добить оставшихся в живых, в том числе Муаммара Каддафи, которого было приказано в плен не брать и уничтожить как можно быстрее.

Причины такого приказа вполне понятны: ни один открытый судебный процесс с его участием не мог состояться без выворачивания наизнанку всего «грязного белья» как участников агрессии против Ливии, так и нынешних «легитимных властей» Триполи, — полковник знал слишком много. Именно поэтому они сейчас изображают глубочайшее сожаление по поводу «случайной пули», оборвавшей его жизнь. Как говорится, если бы этой пули не было, её стоило бы придумать.

И если так, то полностью объяснимы «последние слова» Муаммара, который, якобы, говорил своим мучителям, «Харам! Харам!», то есть — «Вы делаете то, чего нельзя делать!» и спрашивал их, знают ли они, что можно и что нельзя.

Конечно, даже в этой версии есть свои «тёмные пятна». Заметим, что Саркози почему-то говорит вовсе не о гибели, а только об «исчезновении» Каддафи. Кроме того, исходные файлы «снятого на мобильный телефон» видео захвата полковника, его пыток и последующих издевательств над его трупом датированы вовсе не 20, а 19 октября, поэтому есть минимальная вероятность того, что Хиллари и Ко, вопреки своим обычаям, на этот раз всё-таки сдержали свои обещания, и вся эта история является не более чем инсценировкой, которых в ходе нынешнего ливийского конфликта и без того было предостаточно.

Однако даже если так (вероятность чего, повторим, исчезающе мала, но не отлична от нуля), то подобную инсценировку, включая хранение тела Муаммара Каддафи в холодильнике мясного цеха рынка Мисраты и планируемое «захоронение в пустыне» (Усаму бен Ладена точно так же «бросили в море»), нельзя интерпретировать иначе, как предупреждение всем реальным и потенциальным противникам глобальной гегемонии США: с вами мы поступим таким же образом. Если перефразировать весьма популярный ныне среди «защитников демократии» тезис, «эта страница перевернута», но «вся книга» еще не «прочитана» до конца.

Известный американский «ястреб», сенатор-республиканец Джон Маккейн уже вслух проговорил то, о чём думают в американской «элите»: «Это великий день. Я думаю, администрация заслуживает большой похвалы. Сейчас, без Каддафи, мир стал лучше. Факт в том, что это — новый успех администрации Обамы… Я полагаю, диктаторы во всем мире, не только Башар Асад, но, может быть, даже господин Путин, может быть, кто-то из китайцев, возможно, они станут немного более нервными, потому что очевидно — люди в Ливии восстали. Мы им помогали. Возможно, без воздушной поддержки Франции, Британии и НАТО у них (у ливийцев) бы ничего не получилось, но я думаю, что им («диктаторам») стоит понервничать. Я думаю, это весна. Не только арабская весна… Я думаю, вполне возможно, что люди будут протестовать против правительства, которое очевидно не является демократическим в том виде, который хотели бы видеть граждане России, когда развалился Советский Союз. Я бы не стал предсказывать вооруженное восстание, но мы увидим значительные протесты в разных странах». И призвал подумать о перспективах военной операции в Сирии.

Барак Обама был куда менее велеречив, чем его соперник на президентских выборах 2008 года, сказав лишь, что смерть Муаммара Каддафи «должна послужить предупреждением другим диктаторам», но впоследствии не преминул заявить: «На этой неделе мы получили два важных доказательства обновления роли США в качестве мирового лидера. Это решение о полном выводе американских войск из Ирака и смерть Муаммара Каддафи… Сегодня мы вспоминаем всех американцев, которые погибли в результате террористических действий Каддафи. Мы вспоминаем их яркие улыбки их выдающиеся жизни и их трагические смерти… Мы решили поставленные задачи, не разместив на территории Ливии ни одного американского солдата. Наши пилоты помогли предотвратить бойню, спасли бесчисленное количество жизней и позволили ливийцам одержать верх… Вскоре успешная миссия НАТО в республике завершится, но мы продолжим помогать Ливии и всем странам арабского мира, которые стремятся к демократии».

Во-первых, эти слова 44-го президента США не оставляют никаких сомнений в том, кто на самом деле был главным действующим лицом в ливийской трагедии — именно «команда Обамы» запланировала, организовала и осуществила вторжение в Ливию, свержение и убийство Муаммара Каддафи. Великобритания и Франция играли в этих событиях подчиненную и зависимую роль, их военнослужащие, оказывается, были задействованы для укрепления и обновления «глобального лидерства» Соединенных Штатов.

Во-вторых, заявление Обамы четко указывает на следующую цель американского агрессивного «лидерства», которой является Сирия. Поскольку другой арабской страны, «стремящейся к демократии» в лице боевиков «Аль-Каиды» и агентов турецких спецслужб, на политическом горизонте сегодня не обнаруживается. А формы «американской помощи», она же — дары данайцев, в современных условиях на примере Ливии видны очень хорошо.

Все высокопарные слова о том, что целью военного присутствия НАТО в Ливии является только защита гражданского населения Ливии от «кровавого диктатора» Каддафи, но ни свержения, ни — тем более — физического устранения лидера Джамахирии не планируется, на поверку оказались таким же блефом, «разводкой для лохов», как и заверения госсекретаря США Джозефа Бейкера, что Вашингтон не заинтересован в развале Советского Союза, что после роспуска Организации Варшавского Договора и уничтожения СССР «НАТО не продвинется на Восток ни на дюйм». Оказалось, что именно Муаммар Каддафи был главной мишенью и главным призом в этой агрессии. Как только его устранили, НАТО приняло решение к 31 октября свернуть военную операцию — несмотря на то, что военные силы Джамахирии не сломлены, что сторонники Каддафи заявили о своей готовности продолжать сопротивление.

Устранение единственной фигуры, способной консолидировать Ливию как государство, означает состояние «управляемого хаоса», то есть перманентной гражданской войны, наподобие тех, что до сих пор, вот уже много лет и даже десятилетий, идут в тех же Сербии, Афганистане и Ираке, которые также были объектами американской агрессии. На этих территориях американцы размещают свои войска, с этих территорий они выкачивают необходимые им финансовые ресурсы: за нефть — из Ирака, за наркотрафик — из Афганистана и Косово. Всё остальное их не волнует.

При этом следует признать, что эффективное стратегическое планирование — одно из важнейших конкурентных преимуществ США на мировой арене. Следующий после Ливии зарубежный визит госсекретарь США Хиллари Клинтон нанесла в Узбекистан и Таджикистан. Тоже с предложениями американской помощи — только совсем иного плана. Президенту Узбекистана Исламу Каримову было обещано снятие всех политических и экономических санкций со стороны Запада, которым он подвергся после подавления вооруженного мятежа в Андижане 13 мая 2005 года. Правда, в пакете — ни много ни мало — с использованием американских технологических систем для контроля за государственной границей Узбекистана.

На практике это будет означать, что «дроны»-беспилотники производства США смогут визуально контролировать не только границу, но и всю территорию Узбекистана, а также значительные куски территории сопредельных стран, записывать все переговоры с использованием электронных средств связи и т. д., американские серверы — получать и обрабатывать поступающую с них информацию, параллельно создавая собственные «социальные сети». Разумеется, всё это хозяйство представляет собой практически идеальную структуру, на базе которой в «час Х» легко провести любую «цветную революцию». А если Ташкент и Душанбе согласятся вдобавок и на размещение американских военных баз, в том числе радиоэлектронной разведки, тогда и Каримов, и Рахмонов, скорее всего, будут быстро заменены на более «демократичных», то есть более послушных Вашингтону правителей. Что, собственно, и требовалось доказать.

Иными словами, американские политики заранее, заботливо и кропотливо создают нужную им «дугу евразийской нестабильности» от Гибралтарского пролива до Дальнего Востока.

Но кто поручится, что, если им удастся вслед за ливийской «перевернуть» и сирийскую «страницу» в летописи своей агрессии XXI века, то следующей сразу за ними не окажется «страница» российская?

Между тем, отечественная «властная вертикаль» продолжает делать вид, что всё это — «несерьёзно» и её никак не касается, что заявления того же Маккейна — свидетельство только его личной неадекватности, а не выражение реального политического курса США в отношении России. Обитатели Кремля предпочитают «не замечать» ни концентрации натовских войск в республиках Балтии, ни спешного размещения элементов американской системы ПРО в Румынии при грозных заявлениях Бухареста по поводу Приднестровья, ни такой же спешной реорганизации и перевооружения разгромленной в августе 2008 года грузинской армии, ни активизации радикального исламского подполья в Крыму при поддержке Турции и Саудовской Аравии, ни аналогичных процессов, идущих на российском Северном Кавказе и в Поволжье…

Разумеется, не исключен вариант, при котором машина американской агрессии просто-напросто «не доедет» не то, что до Китая и России, но даже до Ирана, даже до Сирии, — прежде всего, потому, что для этого у «глобального лидера» попросту не окажется необходимого количества свободного «горючего». Внутренние социально-экономические проблемы США сегодня не только чрезвычайно остры, но и нарастают буквально с каждым днём. Не случайно в том же обращении к народу, где говорилось о «новом импульсе мирового лидерства», Барак Обама специально подчеркивал мысль о том, что главным приоритетом его политики становится теперь преодоление кризиса внутри страны. Соединённые Штаты уже в Ливии предпочли воевать по преимуществу чужими руками, активно задействовав вооруженные силы Великобритании и Франции, а сами предпочитая до поры держаться «на втором плане». Агрессия против Сирии окажется невозможной без участия Турции. И так далее. То есть, Америка во всё большей степени начинает зависеть от своих союзников, как две тысячи лет назад всё больше начинала зависеть от союзников-«варваров» попавшая в тот же порочный геостратегический «имперский круг» Римская Республика.

Поэтому можно сказать, что американские политики сегодня пугают весь мир — и пугают очень всерьёз, но при этом сами до предела напуганы. Ведь каждая новая победа на внешнеполитическом фронте создаёт для них куда больше проблем, чем решает. И тот же Маккейн вовсе не случайно говорит о том, что «демократическая революция», которую он предрекает для России, вовсе не исключена и в США.

Каковы же последствия убийства Муаммара Каддафи? Очевидно, что мир после него не стал ни лучше, ни справедливее, ни безопаснее.

Гражданская война в Ливии будет продолжаться, а хаотизация всего Ближнего Востока — нарастать. Всё это несет непосредственную угрозу интересам России и странам СНГ, поскольку затрагивает Кавказ, Среднюю и Южную Азию.

Возникает угроза ускоренного распространения ядерного и другого оружия массового поражения, к которому будут стремиться многие страны, находящиеся под прицелом США и НАТО.

В результате всё человечество ещё на несколько шагов подошло к черте, за которой начинается даже не «четвертая мировая», а нечто еще более масштабное и ужасное, некая «первая глобальная» война. Полковник Каддафи уже стал первым настоящим героем этой войны, и теперь его, как метко сказал президент Венесуэлы Уго Чавес, «будут вспоминать как борца и как мученика».

Зелёное знамя Ливийской Джамахирии уже стало знаменем сопротивления американскому глобализму. Трагическая гибель Муаммара Каддафи не может оставить безучастными лидеров других суверенных национальных государств, которых разными способами шантажируют американские «борцы за демократию». И эти, пока разобщенные, силы медленно, но верно, ввиду общей для них смертельной угрозы начинают преодолевать второстепенные противоречия и всё теснее сотрудничать друг с другом, в том числе — в вопросах безопасности. Ядром этого, пока не оформленного, но всё более ощутимого в мировой политике центра сопротивления, выступают прежде всего Китайская Народная Республика и Российская Федерация — как два наиболее мощных в военно-техническом отношении государства вне пределов военных блоков с участием США и постоянные члены Совета Безопасности ООН с правом вето. Которое уже было применено при голосовании по резолюции против президента Сирии Башара Асада.

(«Завтра», 2011, 26 октября № 43)

Глава 5. КНР: компас «красного дракона»

Текст этой главы был написан в 2008–2009 годах по заказу Московского гуманитарного университета и представляет собой системно-динамическую оценку китайского государства и общества по состоянию на конец 2008 года. За прошедшие с того времени шесть лет «красный дракон» продолжал динамично развиваться, и сегодня, вне всякого сомнения, представляет собой не только «мастерскую мира», но и крупнейший центр геостратегического влияния, по многим параметрам уже превосходящий США. Пример Китая, чей ВВП в 1989 году примерно вдвое уступал уровню Советского Союза, наглядно показывает, чего могла добиться за прошедшую четверть века наша страна, если бы не рухнула в бездну горбачевской «перестройки» и ельцинских «рыночных реформ».

Поскольку данная работа широко не публиковалась, надеемся, она будет интересна нашим читателям — разумеется, с необходимостью поправки на то, что китайская экономика с 2008 года выросла еще практически в 1,5 раза, а Пекин — через механизмы БРИКС — уже открыто заявил о своей готовности к глобальному лидерству.

Экономика КНР

Прежде чем приступить к характеристике современного состояния китайской экономики, необходимо дать оценку тому глобальному контексту, в который она по определению «вписана».

В конце 60-х — начале 70-х годов произошел переход западной экономики из режима ускоренного развития в режим глобального перераспределения прибылей и собственности, вследствие чего произошел отказ от послевоенной бреттон-вудсской финансовой модели в пользу модели либерально-монетаристской. Возможные причины, механизмы и субъекты такого перевода специально рассматривать здесь совершенно не обязательно — достаточно отметить его как факт.

Важно понимать, что «китайское экономическое чудо» возникло в рамках этой глобальной либерально-монетаристской модели — точно так же, как немецкое и японское «экономическое чудо» 50-х-60-х годов возникло в рамках бреттон-вудсской модели. Его основой стал принцип максимизации прибылей транснациональных корпораций (ТНК) с выносом основных производств за пределы «старых» индустриально развитых стран — туда, где социальные риски, затраты на оплату рабочей силы и прочие накладные производственные расходы минимальны.

В начале 70-х годов эти механизмы были отработаны в национальных экономиках так называемых «азиатских тигров» — малых государств региона Юго-Восточной Азии, а затем были распространены на КНР, поскольку Южная Корея, Индонезия, Филиппины и прочие сингапуры, вместе взятые, — заведомо не могли обеспечить растущее потребление стран «золотого миллиарда». Для этого понадобилось личное соглашение президента США Ричарда Никсона с «председателем Мао» (февраль 1972 года) и многоуровневые гарантии будущих «реформ Дэн Сяопина». Эти реформы специально для будущих американских инвесторов были названы «политикой открытых дверей» — по имени известной доктрины, выдвинутой еще в конце XIX столетия госсекретарем США Джоном Милтоном Хеем и требовавшей «равных прав» для американских бизнесменов на территории «зон влияния» различных европейских держав в Китае. Однако под старым, известным и ласкающим американский слух названием скрывалось принципиально иное содержание. Двери в Китай открылись только в одну сторону: «на вход».

В результате с конца 70-х годов в «специальные экономические зоны» Китая, созданные под экспортное производство, потекли деньги и технологии, а оттуда нарастающим потоком пошли дешевые потребительские товары, позволявшие поддерживать социальную стабильность в США и европейских странах. При этом доля прибылей ТНК, полученная от деятельности на территории КНР, как правило, не вывозилась, а реинвестировались в китайскую экономику. Точно так же доля, полученная пекинскими властями, вкладывалась в американскую валюту и американские ценные бумаги — по преимуществу, государственные облигации.

В результате именно Китаю были переданы функции «мастерской мира», где производится практически вся существующая товарная номенклатура — разумеется, за весьма существенными высокотехнологичными вычетами, включая продукцию военного назначения. Однако именно благодаря такому сотрудничеству с КНР западным ТНК удалось, сосредоточив все свои силы и средства на направлении главного удара, разрушить «мировой лагерь социализма» во главе с Советским Союзом и добиться победы в «холодной войне».

Однако после устранения советского проекта с мировой арены внезапно оказалось, что главной проблемой для «глобального мира» становится уже сам китайский «красный дракон». И это стало весьма неприятной неожиданностью для крупнейших финансистов, стоявших за администрацией Билла Клинтона. Переломной точкой здесь можно считать британо-китайские переговоры по Гонконгу (Сянгану), в результате которых суверенитет над данной территорией был возвращен КНР 1 июля 1997 года. А буквально на следующий день, 2 июля, после крупномасштабных валютных спекуляций повалилась национальная валюта Таиланда (бат). Однако массированная и длительная (с мая 1997 по ноябрь 1998 года) атака на китайскую экономику и китайскую валюту через все «зоны влияния» КНР в Юго-Восточной Азии, как известно, успехом не увенчалась — несмотря на серьезные потери экономик Южной Кореи, Малайзии, Индонезии, Филиппин и Таиланда, юань, гонконгский и сингапурский доллары устояли. Более того, из-за ответных действий Пекина с мирового валютного рынка был вынужден уйти такой «кондотьер доллара», как Джордж Сорос. Донельзя раздосадованные своим стратегическим поражением американцы не нашли ничего лучшего, чем развязать войну в Югославии и нанести ракетный удар по посольству КНР в Белграде. 7 мая 1999 года стратегический бомбардировщик ВВС США В-2 поднялся с авиабазы на территории Штатов, пересек Атлантику и выпустил по зданию посольства три новейшие сверхточные ракеты JDAM. Под развалинами посольства погибли три китайских журналиста, еще 27 человек получили ранения. Тем самым было практически открытым текстом заявлено, что отныне США переносят соперничество с КНР из финансовой в военно-технологическую плоскость.

И эта смена угла атаки произошла вовсе не потому, что «прижимистые азиаты» не захотели отдать финансовым агентам «дяди Сэма» несколько миллиардов честно заработанных долларов — а потому, что они всё-таки сумели это сделать. То есть, у КНР существовал собственный проект, альтернативный проекту либеральной глобализации, и не американцы почти двадцать лет втемную разыгрывали «китайского болванчика», а китайцы — «американского». Вероятность «случайной» победы в финансовых конфликтах подобного масштаба примерно равна вероятности того, что сто тысяч обезьян, сидя за компьютерами и непрерывно барабаня своими лапами по клавишам, до конца света случайно напишут «Войну и мир».

«Промышленный план» Сунь Ятсена выполнен

Судя по всему, вашингтонские геостратеги рассчитывали, что столкновения с проектом глобальной либерализации не выдержит ни один из вариантов уравнительного социализма, в том числе и китайский. И это был совершенно правильный расчет. Трагическая для США ошибка заключалась в другом — китайский проект не был социалистическим. Вернее, социалистическая форма прикрывала в нем вполне националистическое содержание. В сфере экономики это содержание определялось знаменитым «Промышленным планом» Сунь Ятсена (Шанхай, 1919 год), который ставил задачу: по размерам производства ключевых видов промышленной продукции в 4 раза превысить уровень США и в 2 раза — совокупную экономическую мощь Соединенных Штатов и Европы по состоянию на 1917 год. Впоследствии Мао Цзэдун поставил ту же задачу относительно текущих объёмов производства США и Европы. Иными словами, это был план установления неоспоримого экономического господства Китая во всем мире под лозунгом «Догнать и перегнать Америку!». И он, в отличие от хрущевского, неукоснительно выполнялся.

Пока Соединенные Штаты перестраивали мировую экономику на «застойную» либеральную модель, Китай стремительно наращивал реальное производство.

Если изъять показатели КНР из мировой статистики и затем посчитать показатели производства ключевых видов продукции на душу населения, то мы обнаружим весьма странную, на первый взгляд, картину. Окажется, что такой подушевой уровень производства сравнительно с 1980 годом не только в целом не увеличился, но по ряду позиций наблюдается весьма заметный спад. То есть «остальной мир» практически треть века стоял на месте, а весь реальный социально-экономический рост был сосредоточен в Китае.

Однако благодаря уникальной китайской статистике, несомненно, выполнявшей соответствующий заказ политического руководства, данный факт очень долго затушевывался и скрывался. Именно благодаря такому, в общем-то, нехитрому приему, экономический потенциал КНР в 70-е-90-е годы недооценивался как Советским Союзом, так и — самое главное — Соединенными Штатами Америки.

Лишь после вступления в ВТО (2001) «красный дракон» начал менять свою «статистическую кожу». В связи с этим основной массив публикуемых данных стал гораздо лучше отражать реальное положение дел в экономике, чем это было по 2000 год включительно. Видимым результатом данного процесса стало скачкообразное увеличение промышленного производства и ВВП Китая.

Таблица 1–1. Данные о росте производства отдельных товарных групп и ВВП КНР (без Гонконга, Макао и Тайваня) за 2000–2007 гг.

* — данные 2006 года

Как можно видеть из этой таблицы, некоторые весьма консервативные экономические показатели — например, производство угля или выплавка чугуна и стали — за период 2000–2005 гг. продемонстрировали просто фантастический рост. Так, для угля рост за пять лет составил почти 70 %, для чугуна — 62,6 %, для стали — вообще 2,75 раза. Стоит ли говорить, что такой рост в реальности попросту невозможен? Следовательно, мы имеем дело либо с ненаучной фантастикой, либо с постепенной «легализацией» ранее скрывавшихся объемов производства. Положение на мировых рынках, попросту заваленных китайскими товарами, и на внутреннем рынке КНР, где наблюдается настоящий взрыв потребления, очевидным образом свидетельствуют в пользу второго предположения. Здесь необходимо сказать, что выход «красного дракона» из тени в связи со вступлением в ВТО отнюдь не завершен, и ниже данный вопрос будет рассматриваться подробнее. Пока же отметим, что общий рост ВВП Китая за период 2001–2005 гг. официально заявлен в размере 58,2 %, или в среднем чуть более 9,6 % в год, и для сравнения приведём некоторые данные за предшествующую шестилетку, 1994–1999 гг.

Таблица 1–2. Общие показатели роста экономики КНР за 1994–1999 гг. (в %)

Как можно видеть, среднегодовое значение роста ВВП и за этот период составляет около 9,5 %. Чрезвычайно показательное совпадение, косвенно подтверждающее «управляемость» той статистической картины, которую «рисуют» в Китае для остального мира. В таблице 2 также обращает на себя внимание значительное сокращение прямых иностранных инвестиций в 1998–1999 гг. Видимо, это связано не столько с последствиями предшествующего финансового кризиса 1997–1998 гг., сколько с изменением статуса вложений гонконгских компаний в китайскую экономику.

Для демонстрации разночтений в китайской статистике приведем и более широкие данные о росте ВВП за 1978–2003 гг. (, источник — Национальное статистическое бюро КНР).

Диаграмма 1–1.

То есть, например, прирост китайского ВВП в 1994 году дается уже на уровне фантастических 35 %, а не 12,6 % — почти в три раза выше! При таком разбросе, спрашивается, каким же из этих цифр можно верить?

А теперь — внимание! Так или иначе, но в 2007 г. Китай выплавил уже в 5 раз больше стали, чем США, и произвел в 14 раз больше цемента. По потреблению стали уровень США превзойден минимум в 3 раза, а цемента — минимум в 10 раз.

Объем производства электронной и телекоммуникационной продукции в КНР (без Тайваня) также превзошел аналогичные показатели США. В Соединенных Штатах в сфере производства электроники и телекоммуникационного оборудования в 2003 г. было занято 1,36 млн. человек, а в КНР в 2005 г. только на предприятиях с участием иностранного капитала — 3,185 млн. человек. Китай многократно превзошел США в области производства практически всех видов бытовой электроники, включая персональные компьютеры, и техники (холодильники, моечные машины, кондиционеры и т. д., за исключением легковых автомобилей).

В 2007 г. в КНР произведено электроэнергетическое оборудование мощностью 130 млн. квт. Мировое производство электроэнергетического оборудования остальным миром без Китая — меньше. Превосходство Китая над США в производстве продукции легкой промышленности — многократно.

В 2006 г. промышленное потребление электроэнергии в КНР, по официальным данным, составило 1685 млрд. квтч и превысило аналогичный показатель США примерно на 1/3. В 2007 г. добывающая и обрабатывающая промышленность потребили в КНР в 2007 г. уже более чем в 2 раза больше электроэнергии, чем США (около 3 трлн. квтч против 1,3 трлн. квтч). Поскольку из-за высокого удельного веса мелких предприятий и легкой промышленности энергоемкость промышленности КНР существенно меньше энергоемкости промышленности США. Отсюда можно сделать вывод, что по объему промышленного производства Китай в 2007 г. приблизительно вдвое превзошел Соединенные Штаты.

Таким образом, «промышленный план Сунь Ятсена/Мао Цзэдуна/Дэн Сяопина» можно считать выполненным — хотя его реализация проходила в чрезвычайно неблагоприятных исторических условиях и фактически растянулась на 90 лет (1919–2008).

Разумеется, скептики могут спросить: а как же в таком случае быть с показателем ВВП, внутреннего валового производства, который никто не отменял? Ведь по размерам ВВП Китаю, несмотря на все его успехи, до Америки с Европой еще расти и расти. Что же, попытаемся ответить и на этот вопрос.

Фокусы со статистикой. Не только китайские.

Согласно данным МВФ, показатель ВВП КНР еще в 2005 г. составлял, при расчете по паритету покупательной способности (ППС) юаня, принятом за 51 цент, 67 % от ВВП США (World Economic Outlook. April 2006. Washington D. C. 2006. p. 170). То есть $9,5 трлн.

Много? Нужно меньше?

Тогда получите новую оценку ВВП по итогам всё того же 2005 г. — $5,33 трлн., или 43 % от ВВП США (Россия в цифрах. М., 2008, с. 506 и 510). ППС юаня считался равным 35 центам (это вовсе не российская оценка).

Эта цифра, 35 центов за 1 юань, соответствует ППС юаня без учета его реальной покупательной силы в сфере услуг, где она в несколько раз выше, чем в товарной сфере. В инвестиционной сфере ППС юаня в 2005 г. никак не меньше, чем 51 цент (попросту известно, сколько что стоит в Китае построить). А вот для валовой продукции промышленности он — всего лишь около 25 центов.

Ситуация дополнительно запутывается тем, что китайские данные о величине ВВП всё еще не соответствуют действительности и нуждаются в основательной корректировке.

В связи с вопросом о реальной величине ВВП КНР следует иметь в виду, что в теневом секторе китайской экономики этой страны производится около четверти товаров и услуг. Поэтому китайские статистики попросту не имеют в своём распоряжении данных, которые позволяли бы точно исчислить эту часть ВВП методом прямого счёта. И, в отличие, скажем, от российских коллег, не стремятся делать это. Есть признаки того, что большая часть ВВП, произведенного мелкими промышленными и полупромышленными предприятиями в сельской местности, вообще игнорируется официальной статистикой КНР.

Вследствие этого для определения с приемлемой точностью реальной величины китайского ВВП следует использовать методы косвенного счёта — прежде всего, по массе наличных денег в обращении (М0) и массе денег для сделок, с учетом безналичных (М1). Оба эти параметра поддаются исчислению с высокой точностью. Именно поэтому погрешности при оценке ВВП КНР по данным о величине М1 могут быть значительно меньше, чем при его исчислении методом прямого счета. Соотношение ВВП и массы денег для сделок (М1), то есть реально обращающихся денег и денег на расчетных счетах, для стран с низким и средним уровнем эффективности экономики составляет 5±1 к 1. В развитых странах это соотношение может увеличиваться до 7:1. При среднегодовой величине китайского показателя М1 в 2007 г. 13,9 трлн. юаней, адекватная величина ВВП должна располагаться в пределах 69,5±13,9 трлн. юаней. То есть, если даже брать по нижней планке допуска, 55,6 трлн. юаней, эта цифра более чем вдвое превышает номинальную величину ВВП КНР, официально зафиксированную на уровне 24,66 трлн. юаней. Даже если считать по среднегодовому обменному курсу доллара к юаню (1:8), то ВВП КНР находится на уровне $7 трлн. (интересно, что данные МВФ по ППС без учета «теневой» экономики Китая хорошо совпадают с этой цифрой — $6,991 трлн.) А если считать даже по минимальному паритету покупательной способности (1 юань = 25 центов), то ровно вдвое больше — $14 трлн. Понятно, что если принять юань равным по своей покупательной способности 51 центу, что в целом куда больше соответствует реальности, то китайский ВВП моментально достигнет отметки $28,5 трлн. При этом, напомним, ВВП США в 2007 году вырос на 2,2 % и достиг $13,85 трлн., а Евросоюза — $14,71 трлн., или, суммарно, те же $28,5 трлн.

Это, собственно, и есть реальная картина современной мировой экономики, которую «требовалось доказать», а вернее — реставрировать лишь потому, что она всячески затушевывается не только собственно китайскими, но и западными статистиками, выполняющими «социальный заказ» сильных мира сего.

Конвертация экономической мощи

Разумеется, обладая такого уровня финансово-экономической базой, Китай не может замыкаться в собственных границах и активно использует любые возможности для расширения своей «зоны влияния» и для конвертации достигнутых экономических преимуществ в преимущества политические и военно-стратегические.

Китайская экспансия идет одновременно по нескольким направлениям.

Первое из них — активное использование диаспоры, так называемых «хуацяо», этнических китайцев, постоянно проживающих за рубежом. Производимый ими «скрытый» ВВП по итогам 2007 г. может быть оценен суммой около $1 трлн. Впрочем, ресурс «хуацяо» не может быть сведен к простой экономической «инфильтрации». Этот канал широко используется и для захвата ключевых позиций в мировой экономике (например, 8 из 10 крупнейших морских портов мира в настоящее время контролируются компаниями, принадлежащими этническим китайцам), и для «несанкционированного» получения и распространения информации, включая новейшие научные разработки и технологии «в готовом виде». Гигантским прорывом в этом отношении можно считать назначение министром энергетики в будущей «президентской команде» Барака Обамы нобелевского лауреата Стивена Чу, родившегося в США сына китайских эмигрантов.

Второе направление — «обычное» проникновение китайских корпораций на внешние рынки. Перечень европейских, американских, азиатских, австралийских и прочих компаний, в управление которыми за последние годы вошли собственно китайские инвесторы, может занять сотни страниц убористого текста. Причем здесь экспансия идет по всем направлениям: от добычи первичного сырья до крупнейших финансовых институтов и предприятий high-tech. Только за 9,9 % акций американской финансовой корпорации «Morgan Stanley» в декабре 2007 года государственная компания КНР «China investment» заплатила $5 млрд. На эти цели, согласно официальным китайским данным, только в 2007 г. было израсходовано $18,72 млрд. долл., или на 6,2 % больше, чем в 2006 г., а общий объём накопленных инвестиций составил $92,05 млрд. Видимо, речь идет исключительно о государственных инвестициях, поскольку, согласно оценкам «Merrill Lynch», общая сумма затрат китайских инвесторов на выкуп активов зарубежных компаний в 2007 г. составила $29,2 млрд.

И если в Юго-Восточной Азии, традиционной зоне китайского влияния, экспансия «красного дракона» осуществляется в основном через «хуацяо», то страны Черной Африки активно подчиняются китайским интересам благодаря деятельности государственных структур КНР, в 90-е годы получивших почти полную свободу рук на этом «брошенном континенте». Впрочем, Пекин рассматривает данные государства не только как источник сырья для своей быстрорастущей экономики, но и как серьезный внешнеполитический рычаг, позволяющий воздействовать на партнеров в третьих странах. Для иллюстрации данного тезиса, пожалуй, лучше всего подходят те сложности, которые в ноябре текущего года возникли у крупнейшего российского олигарха Олега Дерипаски с реализацией крупных бизнес-проектов в Нигерии и Гвинее. В последней из названных стран купленные его компанией «Rusal» предприятия по производству глинозема вдруг стали объектом массовых акций протеста местного населения в связи с их «вредом для экологии», а правительство Гвинеи объявило о возможном одностороннем разрыве контрактов. Несомненно, такое воздействие должно было повлиять и повлияло на позицию Олега Дерипаски, представляющего российское бизнес-сообщество в структурах АТЭС, по ряду совместных энергетических и оборонных проектов с Китаем.

Вообще, активное участие КНР в различного рода региональных международных организациях следует признать последним по месту, но не по значению направлением его экономической экспансии. Самыми важными здесь являются Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), созданная в июне 2001 года и фактически установившая в постсоветских республиках Центральной Азии российско-китайский кондоминиум, а также создание в 2006 году зоны ACU (Asian currency unit), объединяющей валюты 13 стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

Что дальше?

Экономическое будущее любой страны определяется её инвестиционной программой. И именно в этой области превосходство Китая над потенциальными конкурентами особенно велико. Судя по цифрам потребления стали и цемента, капиталовложения КНР в основные фонды экономики превышают американские в 3–4 раза и примерно равны капиталовложениям в основные фонды всех стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).

Капиталовложения КНР в промышленность составили в 2007 г., по официальным данным, 4984 млрд. юаней, или, считая по паритету покупательной способности инвестиционного юаня, $2,5 трлн. Китай вкладывает в промышленность в 4–5 раз больше средств, чем США, и примерно вдвое больше, чем США и ЕС, вместе взятые.

В 2006 г. в КНР строились электростанции и электроэнергоблоки мощностью 522 млн. квт, объекты по добыче угля — 1,11 млрд. т, нефти — 223 млн. т, выплавке чугуна — 79 млн. т, стали — 7 млн. т, меди — 2,33 млн. т, электролитического алюминия — 4,4 млн. т, цемента — 581 млн. т (и это при том, что в 2007 г. было произведено 1360 млн. т цемента), химических удобрений (считая только по действующему началу) — 28 млн. т, бумаги и картона — 33 млн. т, и т. д. Мощность введенных в КНР в 2007 г. электростанций (100 млн. квт) примерно соответствует суммарному вводу мощностей в мировой электроэнергетике без Китая. И всё это — практически без участия иностранных инвесторов, доля которых в инвестиционном обеспечении развития промышленности КНР, если считать по ППС инвестиционного юаня, находится в пределах статистической погрешности — 3 %.

Даже согласно официальным статистическим данным, завышенным для Соединенных Штатов и заниженным для Китая, при пересчете ВВП по обменному курсу валют, за 2001–2007 гг. на 1 доллар прироста ВВП в США приходилось в среднем 1,38 доллара прироста чистого внешнего долга, а в КНР — всего лишь 13 центов. Эти цифры лишний раз подчеркивают разницу между паразитически-перераспределительным характером современной «глобализационной» модели западной экономики, чьим безусловным центром являются США, и «мастерской мира», которой стал Китай.

КНР давно занимает первое место в мире по объёму экспортно-импортных операций, её внешнеторговый оборот в 2007 г. составил $2173,83 млрд. (+23,5 %), в том числе экспорт — $1218,01 млрд. (+25,7 %), а импорт — $955,82 млрд. (+20,8 %). Положительное сальдо внешней торговли достигло $262,19 млрд. (+47,74 %).

Если не возникнет никаких форс-мажорных обстоятельств, то к 2020 г. КНР должен по размерам промышленного производства в 4–5 раз превзойти США и минимум в полтора раза — США, Канаду и Евросоюз, вместе взятые, заняв в мировой экономике монопольное положение, сопоставимое, скажем, с положением тех же Соединенных Штатов Америки после Второй Мировой войны, когда они сосредоточили в своих руках примерно 50 % мирового промышленного производства.

Впрочем, подобный «мирный» сценарий развития уже сегодня можно считать невыполнимым. И даже не из-за разразившегося в июле 2008 г. глобального финансово-экономического кризиса, который вверг страны так называемого «золотого миллиарда» пока в рецессию, которая в самой ближайшей перспективе может обернуться катастрофой, куда более глубокой, чем Великая Депрессия 30-х годов. Но этот кризис — скорее, не причина, а следствие тех фундаментальных сдвигов, которые произошли в мировой экономике в конце XX-начале XXI столетий. И главным из этих сдвигов следует считать именно выход КНР на позицию мирового экономического лидера, которую до этого занимали Соединенные Штаты Америки.

Перемены подобного масштаба по определению должны сопровождаться не только экономическим кризисом как реакцией всех участников действующей системы мировой экономики, но и кризисом военно-политическим. Без оценки соответствующих рисков — хотя бы в первом приближении — ни один прогноз нельзя будет считать более-менее адекватным.

Таблица 1–3. Текущие и прогнозные показатели экономики КНР и стран Запада.

* Данные по Европейскому Союзу рассчитывались на 25 стран (Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Греция, Дания, Ирландия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия, Франция, Швеция, а также вступившие в мае 2004 г. Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония).

** Прогнозные показатели по вероятностному варианту.

Экономические риски

Собственно экономические риски для Китая можно разделить на три большие группы: риски внутренние, риски импортные и риски экспортные.

Если начинать с внутренних рисков, то в их числе необходимо отметить прежде всего инфраструктурные и экологические проблемы. По основным своим характеристикам китайское производство является технологически «грязным», промышленные отходы, как правило, утилизируются в недостаточной мере либо не утилизируются вообще. Согласно отчетам соответствующих международных организаций и китайских экономических ведомств, из 20 наиболее загрязненных городов мира 10 находятся в Китае. Ежегодный сброс промышленных сточных вод достигает 25 млрд. м3, бытовых сточных вод — 29 млрд. м3, из них удовлетворительно очищается не более 15 %. При этом уровень реального потребления воды (460 м3 на человека в год) составляет лишь треть от среднемирового, в конце 90-х годов почти в половине китайских городов ощущался недостаток пресной воды. В целом же годовой дефицит водопотребления оценивался в 30 млрд. м3, а к 2020 году должен достичь 50 млрд. м3.

По выбросам диоксида углерода (более 3 млрд. т в год) КНР занимает второе место в мире после США. Почти повсеместное использование серосодержащих углей без их предварительной очистки приводит к тому, что зона кислотных дождей охватывает практически все промышленно развитые районы Китая, особенно острой эта проблема стала в Сычуаньской котловине.

Согласно данным, обнародованным заместителем руководителя Государственного управления по охране окружающей среды КНР Пань Юэ («China daily», 2006.07.19), четверть китайцев пили воду, не соответствующую стандартам, а треть горожан дышали загрязненным воздухом.

Продолжается деградация сельскохозяйственных земель и лесных угодий Китая, что ставит под вопрос его продовольственную самодостаточность в перспективе уже ближайших 10–15 лет.

Инфраструктурные проблемы связаны прежде всего с необходимостью устранения очевидных «дыр» и перекосов в действующей модели китайской экономики. Это касается в первую очередь создания базы машиностроения «полного цикла» и ускоренной технологической модернизации промышленного производства. Именно с выполнением данной задачи связывают по-прежнему весьма «лояльное» отношение официального Пекина к переживающему не лучшие времена американскому доллару — за поставки промышленных товаров КНР получает не только «пустые» черно-зеленые бумажки, но и допуск к новейшим промышленным технологиям.

Что касается обновления производственных фондов, то с этой точки зрения весьма показательно принятое еще в 2005 году решение правительства КНР, согласно которому предусматривалось до 2010 г. полностью вывести из эксплуатации доменные печи полезным объемом 300 куб. м и менее, а также кислородные конвертеры и электропечи емкостью 20 т и ниже.

Особое место занимают работы по предотвращению и минимизации последствий стихийных бедствий, особенно землетрясений и наводнений, которые последние годы не обходят Китай стороной.

Принятая в ноябре 2008 года правительственная программа предусматривает выделение $628 млрд. для решения этих задач, что, по оценкам экспертов, позволит хотя и не полностью преодолеть (для этого понадобится не менее $2,5 трлн.), но в значительной мере смягчить внутренние экономические риски для КНР.

Экспортные риски Китая в значительной мере преувеличиваются. Между тем экономический рост КНР не является настолько зависимым от экспорта, чтобы значительное сокращение мирового спроса на китайские товары оказалось разрушительным или даже более-менее чувствительным для китайской экономики. Еще раз напомним, что в 2007 г. экспорт продукции производственного и потребительского назначения, включая персональные компьютеры и автомобили, составлял в КНР $1218 млрд. (для сравнения, в 2005 г. — «всего лишь» $762 млрд.), что чрезвычайно много, почти 17 %, для номинального ВВП (напомним, около $7 трлн.) этой страны, но не для ВВП реального, который почти вчетверо больше. Нельзя считать экспортнозависимой страну, у которой экспорт составляет менее 5 % ВВП, а ситуация с Китаем обстоит именно так.

Зато сильно преуменьшаются импортные риски КНР, прежде всего связанные с нехваткой энергоносителей, в особенности нефти.

В 1977 г. в КНР ставилась задача добыть в 1985 г. — 250 млн. т., а в 2000 г. — 500 млн. т «черного золота» («China Reconstructs», 1977. № 9, p.12). Показатель добычи нефти в 1985 г., фигурирующий в китайский статистических сборниках, — 125 млн. т, или ровно вдвое ниже запланированного уровня. Примем это как факт и посмотрим, насколько выросло потребление электроэнергии нефтегазодобывающей промышленностью КНР в 2006 г. Оказывается, оно составило 58 млрд. квтч против 8,5 млрд. квтч в 1985 г., что соответствует добыче примерно 550 млн. т нефти и минимум в 3 раза превышает официальный уровень нефтедобычи, фигурирующий в статистических сборниках (185 млн. т).

Если в 2006 г. в Китае было добыто 185 млн. т, а потреблено, с учетом импорта, 322 млн. т нефти, то это одна ситуация. Если же в 2006 г. в КНР добывалось примерно 550 млн. т, а потреблялось 690 млн. т нефти, то это ситуация совсем другая.

В данном случае реальная потребность Китая в импорте энергоносителей при сохранении запланированных темпов роста ВВП может оказаться значительно выше ожидаемых цифр: не 200–250, а 400–500 млн. т к 2020 г.

Понятно, что обеспечить такой рост предложения страны-экспортеры нефти вряд ли смогут. Следовательно, либо Китаю придется резко затормозить свой экономический рост, либо Америке — столь же резко сократить свой уровень потребления. Поскольку ни то, ни другое решение не может быть принято без катастрофических социально-политических последствий для этих стран, решающую роль в будущем развитии событий приобретают внеэкономические риски.

Внеэкономические риски

Ситуация сегодня выглядит таким образом, что Китай в современном мире доминирует финансово-экономически ($28 из $76 трлн. мирового ВВП и свыше $3 трлн. золотовалютных запасов, с учетом Гонконга, Макао, Тайваня и других стран китайской «зоны влияния» в Юго-Восточной Азии), но значительно уступает Соединенным Штатам в информационно— технологическом (включая военно-политические аспекты) отношении.

Выше уже упоминалось о том, что США, потерпев стратегическое финансовое поражение в ходе «кризиса» 1997–1998 гг., перенесли соперничество с КНР в военно-технологическую плоскость.

Как известно, США обладают самой мощной армией современного мира в области как ядерных, так и неядерных сил, военные расходы Пентагона превышают аналогичные расходы всех остальных государств, вместе взятых даже без учета дополнительных затрат на выполнение «антитеррористических» миссий в Ираке и Афганистане.

Поэтому американское военно-политическое давление на Китай сегодня объективно превосходит то давление, которое Соединенные Штаты оказывали на Советский Союз в разгар «холодной войны». Проблема состоит в том, может ли Китай противостоять этому давлению или нет. Если исходить из американских данных о военных расходах КНР, то может. Пентагон уже несколько лет вполне официально оценивает военные расходы КНР на уровне, в 2–3 раза превышающем номинальную величину: 248 млрд. юаней в 2005 г. и 284 млрд. юаней в 2006 г. С учетом ППС инвестиционного юаня, на оборонные цели Китай в 2007 г. потратил около $300 млрд. по сравнению с $500 млрд. затрат Пентагона. Вопрос заключается прежде всего в том, насколько эффективными являются эти затраты?

Если исходить непосредственно из открытых данных, то стратегический потенциал КНР невелик. Китай якобы располагает несколькими сотнями ядерных зарядов, что примерно соответствует уровню Израиля, и несколькими десятками МБР, лишь часть из которых может долететь до территории Соединенных Штатов, а также двумя подлодками (одной атомной и одной дизельной) с 12 баллистическими ракетами каждая.

Однако если принимать во внимание косвенные факты, картина сразу же становится принципиально иной.

Так, выступая перед скандинавскими журналистами в октябре 1979 г., видный государственный и военный деятель КНР У Сюцюань, являвшийся тогда заместителем начальника Генштаба Народно-освободительной Армии Китая (НОАК), так определил цели военного строительства на перспективу ближайших 20 лет: «Если в течение 10 лет у нас будет мирное окружение, то мы достигнем в 1990 г. нынешнего уровня сверхдержав, а за 20 лет мы сможем догнать их» («Le Monde», 1979.10.25). Как видим, тот же самый принцип планирования, что и в «Промышленном плане» Сунь Ятсена-Мао Цзэдуна-Дэн Сяопина.

Напомним, что в 1979 г. советские МБР и баллистические ракеты подводных лодок несли около 6 тыс. ядерных боеголовок. Количество ядерных боеголовок, состоящих на вооружении стратегических ракетных сил КНР, уже в начале 90-х годов прошлого века, судя по цитированному заявлению У Сюцюаня, вполне могло достигнуть аналогичного уровня.

В статье «НОАК идет по пути модернизации» («Beijing Review», 1986, № 18., p. 20) утверждалось, что стратегические ракетные силы Китая «развиваются быстро» и уже приобрели способность нанесения контрудара (то есть ответного удара после ядерного нападения). Реально такая способность, особенно с учетом явной уязвимости стратегического положения КНР, предполагала наличие стратегических ракетных сил, сопоставимых с аналогичными силами США и России, вместе взятых.

Еще в марте 1997 г. журнал «Ньюсуик» опубликовал карту, на которой было указано положение 14 баз китайских межконтинентальных баллистических ракет. Но 14 баз МБР — это не то же самое, что 14 МБР, поскольку обычное число ракет в расчете на одну базу составляет от 50 до 100 штук. В так называемом «докладе Кокса» (1999), названном по имени конгрессмена-республиканца от штата Калифорния Кристофера Кокса, который возглавлял специальную комиссию Конгресса США, делался вывод, что к 2015 году Китай сможет развернуть МБР с 1000 термоядерных боеголовок. Тысяча одних только водородных бомб — более чем серьёзный довод в пользу максимальной сдержанности любой страны по отношению к КНР. Но этого мало.

В ноябре 2006 года появились сообщения, что китайцы подвергли прицельному лазерному облучению один из американских спутников и «вели» его все время прохождения над китайской территорией — это сверхсложная техническая задача, выполнение которой равносильно подтверждению наличия у КНР полноценного лучевого оружия.

Кроме того, в 2000–2008 гг. «красный дракон» осуществил настоящий прорыв в освоении космических технологий. 15 октября 2003 года состоялся первый пилотируемый полет китайского космического корабля, первый «тайконавт» Ян Ливэй провел на орбите 21 час. 12 октября 2005 года на орбиту был выведен космический корабль «Шэньчжоу-6» с двумя «тайконавтами» на борту, продолжительность их полета составила уже 119 часов. Наконец, 25 сентября 2008 года с космодрома в провинции Ганьсу стартовал космический корабль «Шэньчжоу-7» с тремя летчиками-испытателями НОАК, полёт продолжался около 69 часов, при этом «тайконавт» Чжай Чжиган впервые вышел в открытый космос.

Вступление Китая в закрытый клуб «полноценных космических держав», состоявший до того исключительно из США и России, было окончательно подтверждено 12 января 2007 года, когда противоракетной системой, запущенной из района расположения китайского космического центра «Сичан», на высоте 865 км был сбит метеорологический спутник «Feng Yun 1C», выведенный на орбиту в 1999 году.

Тем самым политическое руководство КНР очевидно понимает опасность внеэкономических рисков для развития своей страны и стремится довести их до исчезающе малых величин.

В частности, уже отмеченная выше ракетная атака США на посольство Китая в Белграде не прошла безнаказанно. Мало того, что Пекин заставил официальных представителей Вашингтона принести за неё публичные извинения — 1 апреля 2001 года летчики китайских ВВС заставили американский самолет-разведчик ЕР-3 совершить вынужденную посадку на острове Хайнань и демонтировали всё находившееся на нём оборудование.

Тем самым «красный дракон» еще раз продемонстрировал Америке и всему миру, что на любое враждебное действие будет отвечать «с усилением», поэтому в отношениях с Пекином лучше не испытывать судьбу и не выходить за рамки общепринятых норм международного права.

В нынешнем экономическом мироустройстве Китай занял по отношению к США позицию «в конце пищевой цепи», аналогичную той, которую в XVI–XVII веках занимала Англия по отношению к Испании и Португалии, когда потоки драгоценных металлов из Нового Света, не задерживаясь в Мадриде и Лиссабоне, прямиком отправлялись к мастеровитым островитянам. Дело порой доходило до того, что даже испанские монеты чеканились в Лондоне. Видимо, памятуя, чем закончилась эта история для «владык обеих Америк», Соединенные Штаты правом долларовой эмиссии не собираются делиться ни с кем. Зато всё остальное, от головных уборов для подразделений спецназа до комплектующих для баллистических ракет, с успехом импортируется США из Китая.

Глобальный финансово-экономический кризис, открытая фаза которого началась во второй половине 2007 г., способен значительно ускорить выход КНР на позицию бесспорного мирового лидера, которая почти столетие (1918-?) принадлежала Соединенным Штатам Америки.

Демография КНР

Согласно официальным данным, на территории КНР (без Гонконга, Макао и острова Тайвань) в конце 2007 года проживало около 1,329 млрд. человек — почти пятая часть современного человечества. Китайская Народная Республика остается первой по численности страной мира, однако темпы естественного прироста её населения в 2007 году составили (оценочно) 6,06‰ и значительно уступают общемировым (порядка 13,8‰). Не позднее 2030 года она должна уступить своё первенство Индии.

Модель демографического поведения характеризовалась относительно низкой рождаемостью (на уровне 13,2‰) и чрезвычайно низкой смертностью (около 7,14‰), средняя продолжительность жизни составила 72,58 года (для мужчин — 70,89 лет, а для женщин — 74,46 года). Доля городского населения — примерно 45 %, сельского — 55 %, хотя еще шесть лет назад, в 2001 году, в сельской местности Китая проживало почти 64 % населения, а в городской — чуть больше 36 %. В абсолютных цифрах это должно означать следующее: число горожан в КНР увеличилось с 466 до 598 млн. — на 132 млн. человек, что соответствует 10 % населения страны и сопоставимо с населением Российской Федерации. В то же время сельское население сократилось с 829 до 731 млн. — на 98 млн. человек, то есть эмиграция из Китая (оценочно) превысила 14 млн. человек.

Таблица 1. Основные показатели естественного движения населения КНР в 1950–2007 годах.

1 — данные переписи 1953 года.

2 — следствие массового голода, жертвами которого стало около 40 млн. человек.

3 — данные переписи 1964 года.

4 — данные переписи 1982 года.

5 — данные переписи 1990 года.

6 — данные переписи 2000 года.

7 — оценочные данные.

Подобная картина наглядно иллюстрирует грандиозность тех социально-демографических сдвигов, которые происходят сегодня в континентальном Китае. Можно сказать, что человеческая история еще не знала процесса урбанизации таких объемов и скорости — разумеется, если брать абсолютные, а не относительные цифры. Однако, учитывая традиционный характер китайского сельского хозяйства с высокой долей ручного труда, можно прогнозировать, что дальнейшие темпы урбанизации серьёзно замедлятся, и доля городского населения в обозримом будущем вряд ли превзойдёт 50 %-ный рубеж.

Впрочем, во всём, что касается китайской статистики, не исключая и демографические показатели, необходимо делать неопределенную «поправку на местную специфику» и понимать, что публичный «образ Китая» далеко не всегда совпадает с реальным положением вещей.

Например, объявленная руководством страны еще в 1979 году политика «одна семья — один ребенок» (рожать двоих детей разрешено жителям сельской местности — если первым ребенком оказалась девочка, а также представителям национальных меньшинств, составляющим менее 8 % населения) привела к тому, что за годы её осуществления в Китае не появилось на свет свыше 400 млн. детей. В 70-х годах прошлого века на китайскую супружескую пару приходилось в среднем 5,8 детей, а сейчас — 1,8, причем официально средняя фертильность (количество рождений на одну женщину) снизилась до 1,7. Стоит заметить, что для простого воспроизводства населения необходим показатель фертильности не ниже 2,1–2,2. Снижению рождаемости способствует также установление минимального возраста вступления в брак: 22 года для мужчин и 20 лет для женщин, а также целая система материальных «кнутов и пряников» под общим лозунгом: «Чем меньше детей, тем быстрее богатеешь». Однако в сельской местности, где особенно сильны традиционные «конфуцианские» ценности с культом большой семьи, практически повсеместно распространена практика «скрытых детей», когда новорожденные просто не регистрируются, а впоследствии всеми правдами и неправдами, зачастую по фальшивым документам, эмигрируют из страны, пополняя всемирный «чайна-таун». Сегодня численность «хуацяо», согласно оценкам экспертов, превышает 200 млн. человек, представляя собой своеобразный «внешний контур» китайской государственности. Понятно, что этот «нелегальный» человеческий ресурс эмиграции, составляющий несколько миллионов человек ежегодно, активно используется как китайскими этнокриминальными структурами, так и работающими в тесной кооперации с ними спецслужбами КНР.

Таким образом, официальная политика «ограничения рождаемости» во многом способствует формированию «теневого» Китая, который весьма активно проявляет себя в мировой экономике и политике.

Хотя ускоренная урбанизация, модернизация и вестернизация страны, несомненно, ведет к смене модели демографического поведения — особенно у городской молодежи, которая вот-вот начнет определять лицо современного Китая. В настоящее время средний возраст жителя Поднебесной составляет 32,9 года, при этом 20,8 % населения КНР моложе 15 лет, 71,4 % — в возрасте от 15 до 64 лет и 7,8 % — от 65 лет и старше.

Однако поколению «маленьких императоров», как называют единственных детей в современных китайских семьях, в случае сохранения нынешней демографической политики государства, уже через 10–15 лет придется нести на себе весьма тяжелую социальную нагрузку в виде так называемой «перевернутой семейной пирамиды» с формулой 4:2:1, то есть когда на четверых родителей приходится двое детей и всего один внук. Подобная демографическая модель приводит к ускоренному «старению» населения — согласно большинству экспертных оценок, уже к 2015 году средний возраст жителей КНР преодолеет планку 35 лет, а количество людей старше 60 лет превысит 200 млн. человек. К 2040 году пенсионеров должно стать уже свыше 400 млн., а средний возраст китайца окажется около 42 лет, как у современной Японии (сегодня мировую «пальму первенства» здесь держит карликовое европейское государство Монако — 45 лет). Поскольку действующая в КНР система пенсионного обеспечения не может быть эффективной при соотношении работающие/ пенсионеры ниже, чем 4 к 1, это потребует от руководства страны не позднее 2025 года осуществления кардинальных социальных реформ. При этом стоит заметить, что именно на 2025–2030 годы Академия общественных наук КНР прогнозирует «экономически обоснованный» максимум населения — 1,45 млрд. человек, после чего должно начаться его сокращение. В противном случае, по мнению ученых, произойдёт необратимая деградация всего китайского «жизненного пространства», уже сегодня испытывающего жесточайшую экологическую нагрузку, что с высокой долей вероятности может привести к масштабным социально-политическим потрясениям — как внутри КНР, так и за её пределами. Видимо, именно поэтому, выбирая в середине 70-х из двух зол: перенаселением завтра и старением/депопуляцией страны послезавтра, — китайские руководители предпочли более отдаленное и управляемое зло.

Еще одним фактором, определившим столь жесткую демографическую политику, был и остается растущий дефицит пахотных земель. Если в 1953 году на душу населения КНР приходилось 0,18 га пашни, и это был один из самых низких показателей в мире, то в 1987 году — 0,09 га, в 2000 году — 0,075 га, и в 2007 году, за счет массового распахивания новых низкоплодородных земель в центре и на севере страны — 0,09 га.

Стоит заметить, что дополнительную демографическую проблему создаёт жесткий конфликт традиционных гендерных предпочтений китайского общества с государственной политикой ограничения рождаемости. Мальчик здесь рассматривается как будущий наследник и кормилец семьи, в то время как девочка должна из неё «уходить». Поэтому, сталкиваясь с требованием «одна семья — один ребенок», китайцы всеми правдами и неправдами стараются рожать себе сыновей, а не дочерей. В результате к концу 2007 года китайских мальчиков в возрасте до десяти лет оказалось на 13,1 млн. больше, чем девочек того же возраста, а соотношение между новорожденными составляло примерно 119:100 в пользу «сильного» пола. Итогом данного демографического процесса становится нарастающий «дефицит невест», который, в свою очередь, сильно понижает демографический прогноз для Китая. По этой причине до 2030 года примерно 30 млн. молодых мужчин не смогут создать собственную семью и обзавестись детьми. Каким образом будет решаться данная проблема — пока совершенно неясно.

Проблемы межэтнических и межконфессиональных отношений для современного Китая не являются сколько-нибудь острыми, хотя ситуацию в Синьцзян-Уйгурском и Тибетском автономных районах трудно считать благополучной. Однако, поскольку численность уйгуров и казахов, вместе взятых, согласно переписи 2000 года, составляет около 10 млн. человек, а тибетцев — около 5 млн. человек, для центрального правительства в Пекине не представляет никакой сложности осуществлять полный контроль над этими территориями.

Помимо непосредственной численности и этнического состава населения, важнейшую роль для демографической ситуации в стране играет его распределение по территории (плотность населения). В этом отношении КНР обладает весьма выраженной спецификой, поскольку подавляющее большинство населения страны сосредоточено в его центральной и юго-восточной части, а остальные регионы, в географическом отношении представляющие собой высокогорья, полупустыни и пустыни, заселены относительно слабо. В результате 90 % жителей Китая, в основном этнические ханьцы, сосредоточены всего лишь на 20 % его территории.

Плотность населения по административным районам КНР в 2005 году (ru.wikipedia.org)

Как можно видеть по данной картограмме, средняя плотность населения Китая в 2007 году (~138,5 чел/км2, что выше показателя Азии в целом — 91,72 чел/км2) уменьшается по общему вектору «юго-восток → северо-запад», причем наиболее населенные районы, расположенные на тихоокеанском побережье, одновременно выступают и в качестве главных «локомотивов» социально-экономического развития страны.

Иными словами, в демографическом отношении Китай по-прежнему развернут лицом к Тихоокеанскому бассейну и повернут спиной к Монголии, республикам Центральной Азии и России, хотя огромные потоки российского сырья, идущие прежде всего через провинции Хэйлунцзян и Цзилинь, способствуют ускоренному экономическому развитию этих территорий, в том числе за счет положительного сальдо внутренней миграции. То же самое на ближайшую перспективу можно сказать о Синьцзян-Уйгурском автономном районе, пограничном с «постсоветскими» республиками Центральной Азии, которые обладают значительными и привлекательными для КНР запасами сырья, в первую очередь — энергоносителей (нефть, газ, урановая руда, гидроэнергоресурсы)

Исходя из приведенных выше данных, можно сделать вывод, что угроза «демографической агрессии» Китая, особенно в российском направлении, о которой достаточно много говорят как в нашей стране, так и на Западе, выглядит сильно преувеличенной. Никаких десятков, а тем более — сотен миллионов китайцев, жаждущих переселиться в российскую Сибирь и на Дальний Восток, просто не существует в природе. Единственным относительно свободным демографическим потенциалом КНР на период 2010–2030 годов являются те самые 30–40 миллионов «лишних женихов», которые если частично и выйдут за пределы Поднебесной, то, скорее всего, будут направлены по преимуществу в страны Юго-Восточной Азии, Австралию, США и Латинскую Америку. Что касается собственно китайской диаспоры в России, то её численность к этому времени, если не произойдет никаких неожиданностей, увеличится максимум до 7–8 миллионов человек.

Социальная структура и социальные изменения в современном Китае

Говоря о бурном развитии современного Китая в военно-политическом и социально-экономическом измерениях, не стоит, разумеется, забывать о том, что это развитие, несмотря на более чем впечатляющие масштабы, всё-таки носит «догоняющий» характер и базируется, в основном, не на собственном культурно-историческом субстрате континентального Китая, а на присвоении и освоении китайским обществом инокультурных, внешних по отношению к нему «цивилизационных кодов».

Данная ситуация вовсе не является уникальной в мировой истории, от древнего мира (взять хотя бы пример Римской республики) и до наших дней, однако в случае современного Китая можно отметить очень высокий уровень её специфичности, который обусловлен целым рядом взаимодействующих факторов.

Во-первых, системная модернизация китайского общества осуществляется в условиях мировой глобализации. Это первый и пока единственный опыт подобного рода. Дело в том, что даже ближайшая по времени (и месту) «постиндустриальная» системная модернизация так называемых «азиатских тигров», осуществлялась в период 70-х-80-х годов, то есть в принципиально иных социально-экономических условиях.

Глобализация как таковая — это, прежде всего, общекультурный феномен современного человечества, представляющий собой массированный обмен информацией в режиме реального времени, или, как сейчас принято говорить, «он-лайн». В грубом приближении первой ласточкой глобализации можно считать установление постоянной «горячей линии» связи между Белым Домом и Кремлем после Карибского кризиса 1962 года, а «реперными точками» — окончательное формирование 24-спутниковой системы глобального позиционирования GPS (декабрь 1993 года) и смыкание первого «мирового кольца» оптико-волоконной связи у Владивостока (август 1994 года).

Именно после этого все информационные (а вместе с ними, как будет показано ниже, — и финансовые) потоки приобрели нынешнее глобальное качество — подобно тому, как гелий при температуре 4,2°К приобретает свойство сверхпроводимости.

Разумеется, возникновение и развитие подобного феномена было сопряжено с попыткой определенных общественно-политических сил Запада, прежде всего в США, монополизировать управление им в своих интересах и для достижения собственных целей. Механизмы такой монополизации, которую можно назвать «глобализацией», уже изначально были весьма многочисленными, изощренными и системными. В данной связи достаточно упомянуть о том, что всем хорошо известный Интернет создавался по заказу Пентагона и до сих пор имеет «закрытый» сверхскоростной сегмент, который может использоваться исключительно военно-политическими структурами США — в то время как «открытый» глобальный сегмент Интернета находится под непрерывным мониторингом их серверов, именуемых в просторечии «ботами ЦРУ».

То же самое касается новых трактовок так называемого «авторского права» (включая «международное авторское право») способствующих монополизации и отчуждению определенных категорий идеального продукта с установлением монопольно высоких цен на них (например, программное обеспечение, аудио— и видеопродукция и т. д.).

Однако основным следствием глобализации стала гигантская денежная эмиссия. Для сравнения: в 1994 году мировой валовый продукт (МВП), согласно оценкам А. Мэддисона, составлял примерно $11 трлн., а совокупный производно-финансовый инструмент — около $70 трлн. А в 2005 году МВП достиг примерно $30 трлн., однако производно-финансовый инструмент оценивался уже в $450 трлн. То есть, как можно видеть, за период 1994–2005 годов на каждый доллар реально произведенных товаров или услуг было эмитировано 19 номинальных долларов. В результате вместо соотношения 1:7 мы получили соотношение 1:15. Иными словами, свыше 90 % циркулирующих сегодня в мире денег имеет чисто информационную природу и являются, по сути, «глобализационными» деньгами.

Без глобализации мирового пространства эта денежная масса просто не могла бы находиться в постоянном движении и своей «инертной массой» быстро «раздавила» бы современную экономику. Этот факт хорошо подтверждается и такой, казалось бы, не относящейся к делу частностью, что зарплаты топ-менеджеров ведущих финансовых институтов мира до осеннего кризиса 2008 года практически не зависели от размеров текущей прибыльности руководимых ими структур. Потому что им платили вовсе не за прибыли, а за увеличение и удержание оборота массы «глобализационных» денег в сфере «виртуальной экономики». Теперь лавина этих «пустых» долларов, как и предсказывалось ранее, сорвалась с вершины глобальной финансовой горы и ринулась в сферу реальной экономики. Что привело, с одной стороны, к росту цен на жизненно необходимые товары и услуги, а с другой — к «схлопыванию мыльных пузырей» на финансовых рынках.

Как правило, именно эти финансовые следствия часто выдаются за суть феномена глобализации. В частности, известный отечественный теоретик глобализации Михаил Делягин дает следующее определение данного феномена: «Глобализация — это процесс формирования и последующего развития единого общемирового финансово-экономического пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий». Понятно, что это — характеристика не столько глобализации, сколько «глобализации». И два этих, пока взаимосвязанных, процесса необходимо жестко различать.

Применительно к нашей проблематике это означает, что возможности внешних сил воздействовать на ход нынешней системной модернизации в Китае качественно шире, чем возможности внешних сил воздействовать на исторически более ранние аналоги её, будь то «азиатские тигры», Япония или Россия. Впрочем, верно и обратное утверждение: китайское общество проводит свою системную модернизацию, имея возможность необычайно широко «транслировать» её за пределы собственных границ. Это — улица с двусторонним движением. Его, разумеется, нельзя назвать полностью равноправным, но оно чрезвычайно близко к этому состоянию.

Во-вторых, налицо совершенно особые масштабы современного китайского общества. Одно дело — проводить системную модернизацию в 50-миллионной Южной Корее или даже в 170-миллионном Советском Союзе 30-х годов, и совсем другое — в почти полуторамиллиардной КНР. Единственная страна мира, сопоставимая сегодня с Китаем по численности населения, — это Индия, однако в ней процессы модернизации не являются системными, непосредственно затрагивая лишь часть индийского общества при относительно меньшей роли индийского государства. ВВП Индии в 2007 году, согласно оценкам экспертов «Credit Suisse» и «Merrill Lynch» (в пересчете по обменному курсу) составил немногим более $1 трлн., а расходная часть госбюджета в 2007/2008 финансовом году — около $150 млрд. (6805 млрд. рупий), т. е. примерно 15 % ВВП. Для сравнения — в КНР через госбюджет 2007 года перераспределялось около 19 % ВВП (4,67 из 24,66 трлн. юаней, или $630 млрд. из $3,45 трлн.), и эти цифры, скорее всего, сильно преуменьшены.

В-третьих, Китай, в отличие, например, от тех же Японии или России, вообще не имеет исторического опыта успешных и законченных «догоняющих» модернизаций. Применительно к Стране Восходящего Солнца, например, имеется в виду вовсе не послевоенное «экономическое чудо» и даже не «Мэйдзиисин» 60-х годов XIX века, а куда более раннее и успешное усвоение жителями этой группы тихоокеанских островов всё той же китайской «континентальной» культуры. У многих исследователей-японистов создается впечатление, что Страна Восходящего Солнца в VI–VII веках н. э. «прямиком из неолита» шагнула в развитой феодализм — настолько разителен контраст между периодами Ямато и Асука. Что касается России, то первый известный нам из истории опыт системной модернизации её общества относится к X веку и был связан с принятием православной культуры из уже клонившейся к упадку, но всё еще великой империи ромеев — Византии. За ней, как известно, последовали «петровская» модернизация конца XVII-начала XVIII веков, а затем — и «сталинский рывок» 30-х годов XX столетия.

Китай же на протяжении практически всей своей многотысячелетней истории выступал в качестве самодостаточного цивилизационного центра, по отношению к которому все остальные народы и государства рассматривались как нечто второстепенное и подчиненное — даже несмотря на нередкие случаи перехода политической власти в стране к совершенно чуждым и «варварским» этносам: от чжурчженей до маньчжуров. И только в конце XVIII века Поднебесная впервые столкнулась с основанной на совершенно иных началах, превосходящей её собственный уровень и бурно развивающейся цивилизацией — цивилизацией «белых заморских дьяволов». «Моментом истины» стала уже Первая опиумная война 1840–1842 годов, после бесславного поражения в которой началась прямая колонизация Китая европейскими державами, в первую очередь Великобританией, Россией, а затем и Японией. Конец этим процессам был положен только с окончанием Второй мировой войны: победой коммунистов в гражданской войне и провозглашением Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года.

Тем самым возникли политические предпосылки к осуществлению идеи системной модернизации Китая, которая была выдвинута еще Сунь Ятсеном в 1912 году. Экономические предпосылки начали создаваться в ходе реализации «программы четырех модернизаций» Дэн Сяопина, провозглашенной в конце 1978 года. И только к середине 90-х, к началу эры глобализации, Китай оказался уже в состоянии начать фантастический рывок не просто к современному уровню развития, а к уровню одной из мировых сверхдержав.

Подобное целеполагание, и в целом аксиологию системной модернизации КНР, тесным образом связанные с традиционными стратагемами культуры Поднебесной, следует считать четвертой по счету (но не по значению) фундаментальной особенностью «китайского пути». В этом отношении еще раз уместно вспомнить апокриф о «шанхайском диспуте» 1902 года. Якобы тогда, после поражения «боксерского восстания», в Китай приехала группа английских ученых и философов, чтобы обсудить с китайскими коллегами возможности совмещения «образов мира», и представители победившей стороны в один голос заявляли, что отныне историческая судьба Китая ясна: он безнадежно отстал от Европы, поэтому его ждут колонизация и раздел между ведущими мировыми державами. Выслушав это, китайские мудрецы сказали, что подобное развитие событий не исключено, однако по такому серьезному вопросу не следует делать скоропалительных выводов. И на вопрос высокомерных британцев, сколько еще ждать признания очевидных фактов: десять, двадцать, тридцать лет? — получили ответ в том смысле, что они проявляют излишнюю нетерпеливость, но через сто-стопятьдесят лет, возможно, некоторые существенные моменты и прояснятся.

Очень хорошо, хотя и с некоторой излишней метафоричностью, о своеобразии «китайского пути» высказался отечественный культуролог Дмитрий Сергеев: «Стратегия Китая — это выстраивание зависимого и заинтересованного мира, мира младших партнеров. Но китайцы — не «мусульмане» и не «американцы», транслирующие свой образ жизни с тем, чтобы сделать мир «исламским» или «американским». Ассимилированным народам не предлагается становиться китайцами (с китайской точки зрения это была бы неоправданно большая честь).

Китайский проект — это доминирование на дистанции… Китайцы не видят смысла ни в истреблении чужого, ни в его переделке. Логика их взгляда на мир — Стена, а не Стрела. Отстранение от Хаоса, а не преодоление его. Другое дело, что Хаос необходимо в разумной мере упорядочивать и рассеивать вблизи собственных границ.

В отношении прочего мира китайцы могут действовать идеальным на их взгляд образом: не делая его совершенным, но привнося в него гармонию и разумность. Они предпочитают тихий ход диаспор и взятие под контроль финансовых систем громкому шуму марширующих военных, под барабанный бой и артиллерийский салют поднимающих свои флаги над чужими столицами. Подобный «варварский» стиль китайскому степенному миропониманию органически чужд.

Снаружи Китайское здание представляется совершенным механизмом, лояльность подданных к которому граничит с невозможной. Внутренняя гармония и непротиворечивость этого знания для адептов прочих проектов инопланентна и непознаваема. Вопрос в ином — ради чего это делается, ради чего этот феноменальный рост, метаисторическое упрямство и цивилизационная сила?

Пуритане, к примеру, строили Америку как плацдарм для мессианской задачи. То же — в Исламском проекте, в СССР. В случае же Китая невероятная модернизация происходит как бы сама ради себя, что лишает ее действенного смысла…

Подспудно Китай готовит себя к вселенской жертвенной миссии. Она неизвестна, но уже подобно мощному генератору, заряжает одну из сильнейших национальных страстей в мире. Китай, по сути, — не проект, но совершенный инструмент осуществления Неведомого пока еще Проекта. Пустующий пока постамент могущества. Алтарь Неведомого Бога… Единственный рукотворный объект, видимый из космоса» ().

Удивительная «своевременность» китайской модернизации, как будто специально подгаданная и подготовленная к нынешнему «перелому эпох», еще раз заставляет задуматься о своеобразной мистике истории как череде «закономерных случайностей» — не говоря уже о возможной субъектности (например, по уже обозначенной выше видимой линии: Сунь Ятсен — Мао Цзэдун — Дэн Сяопин) данного процесса.

В праволиберальных кругах современного российского общества весьма распространена — можно даже сказать, господствует — и, во всяком случае, активно транслируется скептически-негативная оценка «китайского пути», которая не просто проводит аналогии со «сталинским рывком» 30-х годов, но и ставит между ними фактический знак равенства: мол, и в том, и в другом случае модернизация шла «с низкого старта», а потому имеет встроенные «пределы роста», и, следовательно, КНР в самое ближайшее время должна столкнуться с теми же проблемами, с которыми Советский Союз столкнулся в 80-е годы — разумеется, с необходимой поправкой на особенности места и времени. Уже в конце 90-х годов, сразу же после российского дефолта, эту, без сомнения, концептуальную и политически значимую идею впервые и очень жестко озвучил известный праволиберальный экономист, профессор Высшей школы экономики Владимир Мау. Однако, поскольку Китай на протяжении последнего десятилетия продолжал демонстрировать весьма впечатляющие темпы социально-экономического развития, в одной из последних, уже менее радикальных, вариаций на тему «китайского пути» Мау делает весьма характерные оговорки: «Социально-экономическая структура китайского общества близка к советскому, однако не 80-х годов, а периода нэпа. Соотношение городского и сельского населения, структура ВНП и занятости, уровень грамотности, система социального обеспечения населения и, соответственно, корреспондирующие со всем этим среднедушевой ВНП и бюджетная нагрузка на экономику (доля бюджета в ВНП) в СССР 1920–1930-х годов и в КНР 1980–1990-х годов в значительной мере совпадают. Не вдаваясь здесь в более подробное рассмотрение этого вопроса, отметим лишь, что китайская трансформация является свидетельством в пользу принципиальной возможности «мягкой» индустриализации нэповской России. В лучшем случае китайский опыт служит лишь подтверждением возможности экономической программы развития нэпа Н. Бухарина в его полемике с И. Сталиным. (Движение по пути постепенной индустриализации, через развитие крестьянских хозяйств, легкой и пищевой промышленности в советской истории связано с именем Н. Бухарина, выдвинувшего в связи с индустриализацией лозунг «Обогащайтесь!». Точнее, воспользовавшегося лозунгом, выдвинутым примерно на сто лет раньше Ф. Гизо). Предложенная Бухариным модель индустриализации была заклеймена Сталиным как «правый уклон», а её приверженцы поплатились жизнью. На протяжении последующих десятилетий вопрос о жизнеспособности бухаринской модели, о ее совместимости с коммунистическим тоталитаризмом являлся предметом теоретических дискуссий. Китай продемонстрировал, что эта модель является реальной, практической альтернативой. Правда, здесь следует особо оговориться, что речь идет о принципиальной экономической возможности такого развития, но не о его политической реализуемости в конкретных советских условиях 1920–1930-х годов».

Однако метод исторических аналогий, использованный Владимиром Мау и его единомышленниками, которых можно назвать «мауистами», вряд ли можно считать адекватным для описания социально-экономических процессов, происходящих в современной КНР, а отмеченные выше особенности китайской модернизации не позволяют согласиться с предлагаемой ими трактовкой. Еще раз сформулируем эти особенности.

1. Системная модернизация Китая впервые в истории осуществляется к «постиндустриальному», глобализационному уровню общественного развития.

2. Системная модернизация Китая впервые в истории затрагивает настолько масштабную человеческую общность — более полутора миллиардов человек (включая жителей Тайваня и «хуацяо»).

3. Системная модернизация Китая проводится впервые в истории самого Китая и, похоже, представляет собой единый, растянутый более чем на столетие, процесс.

4. Истинные цели и движущие силы системной модернизации Китая, в соответствии с традиционными стратагемами его культуры, не только не декларируются, но и тщательно скрыты (или просто непонятны и потому «невидимы») для «непосвященных»: как «внешних варваров», так и подавляющего большинства собственного населения.

Здесь в полной мере проявляется древняя — даже не конфуцианская, а даосская — максима о «невидимости мастера»: человека, постигшего «дао», невозможно разглядеть в этом качестве, поскольку он предстает перед «непосвященными» либо как отражающее их зеркало, либо как прозрачное для них окно. Исходя из этого, можно даже предположить, что так называемая «победа конфуцианства над даосизмом» в традиционной китайской культуре явилась не столько уничтожением даосского миропонимания как такового, сколько его «закрытием» для масс простонародья в целях упрочения стабильности общества и власти военно-политической элиты страны. Исходя из гипотезы о «темной даосской стороне конфуцианской луны Китая», здесь и будут рассматриваться данные о социальных аспектах современной китайской модернизации.

Китайская картина социума

Точно так же, как Мао Цзэдун в свое время провозгласил «построение социализма с китайской спецификой», подразумевая при этом «зеркальность» по отношению к Советскому Союзу, современный Китай базируется на концепции «рыночного общества с китайской спецификой», подразумевая при этом «зеркальность» по отношению к «глобальному рынку».

Соответственно, в публичной китайской социологии происходит наложение принятой на Западе «сетки» социальной стратификации на «сетку» марксистского классового общества и, более того, «простая» замена второй на первую. В этом отношении весьма характерна и ценна работа китайской аспирантки факультета журналистики МГУ Ван Хайянь, опубликованная в открытом доступе (). Она пишет: «Конец XX — начало XXI века в КНР ознаменовались глубокими экономическими и политическими преобразованиями, результаты которых коренным образом изменили облик страны. Ее социальная структура состоит уже не из двух классов — рабочих и крестьян и одной прослойки — интеллигенции, как считалось в дореформенный период. В действительности еще на том этапе развития социальная структура в Китае была «шире» формулы «2+1». Однако официально «признанными» классами считались вышеназванные. Социологи отмечают, что на современном этапе процессы стратификации китайского общества идут весьма активно».

Официальный образ китайского общества демонстрируется миру в следующем виде («Жэньминь жибао», сообщение от 12 июля 2005 года, . cn/31521/3536453.html):

«Участники Чэндуского форума по вопросам гармоничного общества, который состоялся 10 июля 2005 г., отметили, что в современном Китае уже сформировалась структура, включающая следующие 10 социальных слоев.

1. Государственный и общественный управленческий персонал: руководящие кадры, исполняющие административные функции в партийных и правительственных органах, непроизводственных единицах и общественных организациях.

2. Слой менеджеров: высший и средний управленческий персонал крупных и средних госпредприятий, крупных и средних предприятий различных акционерных форм собственности в городе и на селе, крупных и средних предприятий на зарубежном капитале, предприятий на совместном капитале и предприятий совместного сотрудничества, частных предприятий.

3. Предприниматели, обладающие частным капиталом и нанявшие более 8 наемных рабочих.

4. Профессионально-технические кадры: специальный персонал, занимающийся вопросами науки и техники в государственных органах, непроизводственных организациях и предприятиях различных экономических укладов.

5. Специальный оперативный персонал, который ведет текущие дела, содействуя руководителям партийных и правительственных органов, предприятий и непроизводственных единиц.

6. Предприниматели и торговцы, которые обладают небольшим капиталом, занимаются мелким производством, хозяйственной деятельностью.

7. Коммерческий обслуживающий персонал: служащие, занимающиеся физическим или нефизическим трудом в сфере третьей индустрии.

8. Промышленные рабочие: лица, занимающиеся физическим или полуфизическим трудом непосредственного и вспомогательного производства в сфере второй индустрии (промышленность и строительство), большинство из них — рабочая сила из деревни.

9. Сельскохозяйственные труженики: крестьяне, занимающиеся земледелием, лесоводством, животноводством, подсобными промыслами и рыбоводством; указанные отрасли сельского хозяйства являются основным источником их существования.

10. Безработные, уволенные с работы и лица, занятые неполный рабочий день, в городе и на селе: в том числе безработные, крестьяне, потерявшие землю, и лица, ожидающие трудоустройства.

По мнениям специалистов, в настоящее время социальная структура Китая похожа на «головку репчатого лука» (эти слова одновременно были сделаны заголовком всего сообщения. — авт.), у которого чересчур крупные средненизовые слои, средневысокие слои развиваются, а «верх» и «низ» по-прежнему слабы».

Ценность работы Хайянь Ван заключается в том, что она не только детализировала эту официальную картину китайского социума, но и приоткрыла завесу над технологией её производства: «Академия социальных наук КНР в 2001 и 2002 годах проводила исследования в 10 провинциях и городах. Ею были обработаны 11 тысяч анкет и почти тысяча интервью».

11 тысяч анкет и почти тысяча интервью — на полуторамиллиардный Китай, т. е. охват — одна тысячная процента?! 10 провинций и городов (сколько там всё-таки было провинций из 22? и сколько городов из 661? — авт.)! Нет никаких оснований полагать, что Хайянь Ван проявила какую-то личную инициативу — скорее, она добросовестно сообщила, что Академия социальных наук КНР, проявляя весьма специфическое чувство юмора, просто смеется в лицо остальному миру.

Отсюда вопрос о том, насколько представленный облик китайского общества соответствует действительности, можно считать открытым. Тем не менее, поскольку никаких реальных альтернатив официальной схеме «головки репчатого лука» пока не просматривается, нам придётся в дальнейшем опираться именно на эту схему — в детализированном изложении Хайянь Ван.

Согласно представленным ею данным, самый высший слой охватывает 2,1 % трудоспособного населения страны. В структуре этой группы 9,4 % представители высших, 17 % средних и 57,9 % низших органов административной власти. Сюда также включаются главы высших и средних учебных заведений, главные редакторы газет, радио и телевидения, руководители научно-исследовательских институтов и др.

Затем следуют «капитаны государственной экономики»: директора крупных, средних и мелких предприятий, заводов и фабрик — 1,6 %. В городе доля этой группы в структуре населения составляет 3,4 %, в деревне — 0,4 %.

К «верхам» китайского общества относятся также бизнесмены (предприниматели), которые управляют собственным делом, с числом наемных работников более 8 человек. Их доля в трудоспособном населении — всего 1 %. При этом фирмы с персоналом более 100 человек составляют менее 0,5 % от общего количества; от 30 до 39 человек — 27,6 %; свыше 8 человек, но меньше 29–71,9 %. Иными словами, высший слой китайского общества, его идеологическая, политическая и экономическая элита — даже с допуском туда представителей среднего бизнеса — охватывает менее 5 % трудоспособного населения страны.

Далее у Хайянь Ван наблюдается весьма значимое расхождение со схемой социальной стратификации от «Жэньминь Жибао»: в качестве четвертой группы указаны мелкие (единоличные) собственники (7,1 % трудоспособного населения страны), и только затем следуют специалисты (4,6 %) и служащие (7,2 %). Все эти «средневысокие слои» вместе составляют около 19 %.

Несколько огрубляя, можно сказать, что преимуществами «китайской модели» социально-экономического развития пользуется более половины, а в полной мере — около четверти населения страны, то есть этот показатель примерно в пять раз выше, чем для модели российских «рыночных реформ».

Далее, согласно китайской классификации социальных трат, идут «средненижние» слои: работники в сфере торговли и услуг (повара, водители транспорта, парикмахеры, кассиры, охранники, официанты, продавцы, уборщики и т. д.) — 11,2 % и рабочие — 17,5 %.

Наконец, внизу социальной лестницы находятся крестьяне — 42,9 %, в число которых включаются не только люди, занимающиеся собственно сельскохозяйственным трудом, но также работающие в пригородах, либо сельские жители, временно работающие в городах. Хайянь Ван отмечает, что их социально-экономическое положение за последние годы серьезно ухудшилось: «В настоящее время крестьяне столкнулись с рядом проблем, как-то: отсутствие ряда социальных гарантий (медицинское страхование и др.), непосильно высокая для них плата за обучение детей, низкий уровень доходов и т. д., что толкает крестьян к миграции из села. В китайской социологии используется даже такой термин, как «рабочий крестьянин».

Сюда же следует отнести безработных, численность которых оценивалась в 4,8 % трудоспособного населения.

То есть хорошо запоминающийся образ китайского общества как «головки репчатого лука» не соответствует даже этой официальной статистике. На деле сегодня в КНР чуть меньше 50 % населения можно отнести к бедным и нищим, около 25 % — к людям среднего достатка, 20 % — к зажиточным и 5 % — к богатым. Налицо типичная для перехода к обществу индустриального типа и вполне устойчивая по своим пропорциям социальная пирамида — с явной тенденцией к расширению верхних и сужению нижних сегментов, что характерно для любого преуспевающего общества.

Тем более, что отличительной чертой «китайской модели» является чувство социальной солидарности. «Следует подчеркнуть, что самоидентификация людей с тем или иным общественным слоем часто не совпадает с данными социологов. Половина китайцев идентифицирует себя со «средним классом», причем независимо от степени экономической развитости региона. Например, в молодом городе Шэньчжэне — центре свободной экономической зоны — 54,6 % считают себя «средним классом». В то же время в очень неблагополучном с точки зрения экономических показателей городе Хэфэй процент относящих себя к «среднему классу» еще больше — 55,1 %. Это весьма интересное явление, на взгляд автора, связано с тем, что люди отвечают на вопрос о самоидентификации с точки зрения самоощущения в жизни. Если он хорошо и спокойно живет в большом или маленьком городе, он считает себя «средним»… Большинство китайцев, кроме самых бедных, хотят видеть себя в группе «средние», иногда так поступают даже богатые люди», — отмечает Хай-янь Ван.

В какой-то мере такое стремление китайцев к «золотой середине» может определяться не только культурными традициями конфуцианства, проповедующего умеренность и гармонию во всем, но также и одним из самых популярных изречений Сунь Цзы: «Если ты и можешь что-нибудь, показывай [противнику], будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай [ему], будто ты этим не пользуешься».

Учитывая, что такие настроения проявляются в КНР на всех социальных уровнях, от личного до государственного, сверху донизу, и чем выше — тем сильнее, вполне оправданным будет не делать никаких скоропалительных и, по большому счету, безосновательных выводов относительно структуры общества и социальных изменений в современном Китае, а, в соответствии с принципами системно-динамического метода, рассмотреть его основные и самые значимые характеристики.

Основные характеристики китайского социума

1. Образование

Если на момент провозглашения Китайской Народной Республики (1 января 1949 года) свыше 400 млн. человек из полумиллиардного населения страны, то есть 80 % были неграмотны, то сегодня уровень грамотности взрослого населения достигает 85 %, а посещаемость школ детьми соответствующего возраста — около 99 %.

При этом китайская система образования весьма специфична — прежде всего, в связи с иероглифическим характером китайской письменности. Понятно, что время, необходимое для усвоения даже полутора тысяч наиболее употребительных иероглифов (минимальный образовательный стандарт для самых отсталых районов), значительно превышает время, необходимое для усвоения трех десятков букв и принципов их комбинаторики на письме и при чтении. Отсюда не должен вызывать удивления тот факт, что программа начальной школы в КНР рассчитана на пять (в школах полного учебного дня) или даже шесть лет обучения — правда, и само обучение начинается на год раньше, с шести лет.

Контингент начальной школы в настоящее время составляет около 133 млн. человек, то есть в среднем более 22 миллионов детей на каждый год обучения. В начальной школе на 2008 год было задействовано чуть менее половины из 9,1 млн. китайских учителей — 4,5 млн., или в среднем один учитель на каждых 25 детей младших возрастов. В 1998 году, десять лет назад, соотношение было примерно таким же — 5,91 из 12 млн. Судя по всему, такое сокращение может быть связано с описанной выше демографической ситуацией в стране. Однако стоит заметить, что в образовательных системах европейского типа учителя начальной школы занимают куда меньшее место: их доля, как правило, колеблется от 10 до 15 %. Важнейшая роль начальной школы в Китае связана также и с тем, что именно она задает не только основной образовательный стандарт, но и во многом определяет саму китайскую идентичность — ведь иероглифика одна для всей страны, в то время как языки и диалекты сильно отличаются друг от друга. Иными словами, жители разных регионов Китая вполне могут не понять друг друга при устном общении, однако обязательно поймут друг друга, обменявшись письменными посланиями.

До 1986 года, когда был принят новый закон КНР по обязательному обучению, только начальное образование было обязательным. Согласно этому закону обязательным провозглашалось и обучение в средней школе первой ступени (3 года), однако переходный период для этого устанавливался сроком на 20 лет — до 2007 года. По состоянию на конец 2007 года в средней школе работало около 4,7 млн. учителей, или примерно 1 учитель на 18,2 учащихся, что значительно ниже, чем в образовательных системах европейского типа, коэффициент охвата населения, получающего девятилетнее образование, составил 99,3 %, 98,5 % уездов Китая добились этого результата. В 2008 году в средней школе первой ступени обучалось около 60 млн. человек, а средний китаец достиг образовательного уровня в 8,4 класса. С учетом примерно 15 % неграмотных (в основном старших возрастов, мужчины — 4 %, женщины — 25 %) это означает, что переход на новый образовательный стандарт можно считать успешно завершенным.

Однако после завершения девятилетки в среднюю школу второй ступени попадает лишь каждый третий учащийся — на этом уровне обучения остается лишь 22 млн. человек. Остальные либо завершают образование, либо переходят из средней школы в средние специальные (профессиональные) учебные заведения. В 2008 году туда поступило более трети выпускников средней школы первой ступени — 8 млн. человек. Такая ситуация связана прежде всего с тем, что обучение в средней школе второй ступени и в вузах с 1990 года переведено на платную основу, и его стоимость постоянно растёт. Для школ второй ступени (не частных), в зависимости от региона и качества образования, эта плата составляет от нескольких десятков до 200 юаней в месяц, а для вузов нижняя планка установлена на уровне трех-пяти тысяч юаней за год обучения, но может достигать и 5000 долларов (таков, например, стандарт для вузов Гонконга).

Поскольку растущая китайская экономика испытывает всё большую потребность в высококвалифицированных кадрах и новых технологиях, постоянно усиливается приоритетность высшего и «поствузовского» образования. К 2020 году запланировано, что 44 % впервые выходящих на рынок труда молодых людей должно иметь высшее образование. Поэтому сверхактивно и расширенно готовятся кадры для профессорско-преподавательской деятельности, в аспирантурах всех уровней в настоящее время обучается около 1,2 млн. человек.

Высшее образование приобрело более-менее массовый характер лишь начиная с 1999 года, когда был введен в действие закон «О высшем образовании», обязывающий всех студентов платить за обучение, и значительно увеличено число учебных мест. Тогда же был начат переход на стандартную западную трехступенчатую систему высшего образования бакалавр-магистр-доктор. Срок обучения в бакалавриате — от 4 до 5 лет, в магистратуре — 2–3 года, в докторантуре — 2–4 года.

В настоящее время в вузах КНР обучается 27 млн. человек, по этому показателю страна занимает первое место в мире. Для сравнения — в 1978 году студентов было всего 800 тысяч человек, в 1995 году — 2,5 млн., в 2000 году — 5,5 млн. То есть за последние 30 лет число студентов выросло почти в 34 раза, за последние 13 лет — почти в 11 раз, за последние 8 лет — более чем в 3 раза. Однако коэффициент поступления остается относительно низким — всего 23 % абитуриентов выдерживают вступительные экзамены и становятся студентами. В 2008 году их число составило 4,5 млн. человек. Однако со школьной парты напрямую на институтскую или университетскую скамью попадает в лучшем случае лишь каждый пятый-шестой выпускник средней школы второй ступени — предпочтение отдается людям, имеющим определенный опыт работы — в основном, на государственных предприятиях, или отслужившим в армии. Оплата обучения в этом случае производится либо за счет предприятия-работодателя, либо за счет гарантированных им образовательных кредитов и ссуд. Для особо одаренных детей и молодежи, а также для детей из малоимущих семей в сфере образования существуют специальные формы государственной поддержки — как правило, связанные с подготовкой специалистов приоритетных профилей: так, например, дети из малоимущих семей могут рассчитывать на оплату обучения и получение стипендий при обучении по специальности «учитель начальной школы» и т. д.

Отличительной особенностью китайской образовательной системы является также широчайшая стажировка китайских студентов за рубежом. Их число в 2008 году достигло примерно 450 тысяч, в то время как в Китае обучается около 100 тысяч иностранных студентов. Только в 2007 году за границу с целью получения высшего образования выехало 144 тысячи граждан КНР — можно сказать, целая армия. Многие университеты США, особенно на тихоокеанском побережье, превратились, согласно весьма распространенной шутке, в «места, где российские преподаватели за американские деньги обучают китайских студентов».

Впрочем, китайские власти и сами не скупятся на финансирование своей системы образования, прекрасно понимая, насколько она важна для будущего страны. Так, согласно докладу премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао, в 2008 году централизованные затраты на эти цели должны были составить около 3,5 % ВВП, или 85,9 млрд. юаней — рост в абсолютных цифрах по сравнению с предыдущим годом на 41,7 %. Однако в целом образовательную политику китайского государства можно считать еще более жесткой, нежели демографическую. Это касается и стандартов обучения на всех ступенях образовательной системы (унифицированные основные учебники по всем предметам с преобладанием в программе средней и высшей школы естественно-научных дисциплин), и стандартов отбора учащихся для продолжения образования.

«Систему образования в Китае часто квалифицируют как «прагматическую», «эгалитарную», «демократическую» (встречается и не очень внятный эпитет «тоталитарная»). К этим определениям стоит добавить слово «селективная». Вероятность добраться до более высоких ступеней образования для среднего китайца невелика… в результате эту возможность реализуют, как правило, лишь самые способные ученики. Поступление же в ВУЗ — настоящий праздник для талантливого выпускника средней школы высшей ступени: конкурсы в отдельные университеты достигают 200–300 человек на место. Одаренные дети и молодые люди в Китае, как правило, пользуются различными льготами при продвижении по образовательной «лестнице» — к их услугам государственные стипендии, субсидии предприятий, организаций и тому подобное. Платное образование пока еще не получило слишком широкого внедрения, при этом в ВУЗы «платники» поступают на общих основаниях. Чаще встречается оплата учебы предприятием, на котором работал студент. Большинство же студентов получает высшее образование бесплатно. Избирательность системы высшего образования проявляется еще в одном пункте: ВУЗы страны разделены на несколько иерархических категорий. В зависимости от числа баллов, полученных на выпускном школьном экзамене (проводимом в Китае одновременно по всей стране), будущий абитуриент может претендовать на допуск ко вступительным экзаменам лишь в ВУЗ соответствующей набранным баллам категории (или более низкой категории, что, разумеется, не возбраняется). Перечисленные обстоятельства объясняют сохранение высочайшего престижа образования, свойственного китайской культурной традиции, а также особое положение так называемых ведущих ВУЗов и университетов страны. Дети и подростки ощущают ценность образования — это важнейший пункт их воспитания», — так охарактеризовал образовательную систему КНР Александр Салицкий (-pr.html).

Таким образом, если общую социальную структуру современного китайского общества условно можно представить в виде пирамиды с прямыми ребрами, то его образовательную структуру больше похожа на пирамиду с вогнутыми ребрами, то есть существует значительный разрыв между социальным и образовательным уровнем «среднего китайца». В целом властями КНР предпринимаются достаточно серьёзные меры для ликвидации такого разрыва — особенно на уровне перехода от обязательного девятилетнего к более высоким уровням образования, однако здесь успехи, несмотря на все достижения, выглядят всё-таки гораздо скромнее, чем в экономике.

Тем не менее, в целом образовательный уровень китайского общества за последнее десятилетие резко повысился, а при гигантском человеческом потенциале КНР это практически гарантирует, что очень скоро данная страна будет в состоянии не только освоить любые, самые передовые и современные, комплексы технологий, или совершенствовать их, но и начать разработку собственных технологических стандартов мирового уровня.

2. Здравоохранение

Образцом для китайской системы здравоохранения с начала 50-х годов являлась советская модель «профилактической медицины», разработанная еще в 20-е годы прошлого века. Однако её успехи в связи с особенностями послевоенного Китая (гигантское сельское, бедное и малообразованное население) были относительно скромными. К концу 70-х годов пекинским властям, опираясь на местные общины (коммуны), удалось почти полностью обеспечить население медицинской помощью только фельдшерского уровня. Но даже такой минимум в сочетании с централизованными санитарно-гигиеническими мероприятиями позволил ликвидировать целый ряд опасных инфекций и повысить среднюю продолжительность жизни в КНР с 35 лет в 1950 году до 65 лет в 2000 году. С 1985 года проведение рыночных реформ в экономике КНР затронуло и здравоохранение — начала внедряться модель страховой медицины, поскольку сеть сельских коммун была полностью разрушена, а государство сосредоточило свои инвестиционные усилия по преимуществу в производственном секторе. Темпы роста государственных расходов на здравоохранение в 1979–2004 годах были ниже темпов экономического роста, что вело к понижению доли этих расходов в ВВП. В результате государство к 2000 году финансировало только 38 % общих расходов на здравоохранение — остальное легло на плечи населения. В результате, если за 80-е годы Китай тратил на здравоохранение в среднем 2,5 % своего ВВП, то в 90-е годы эта цифра снизилась до 1,7 %, а к 2005 году снова увеличилась до 4,7 %. Согласно последним данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ, WHO), в 2005 году в КНР работал 1,862 млн. врачей (14 на 10 тысяч населения) и 1,3 млн. средних медицинских работников (10 человек на 10 тысяч населения), среднедушевые расходы на охрану здоровья составили (по ППС) — $315, а число стационарных коек на 1000 населения достигло показателя 2,45, увеличившись на 25 % по сравнению с 1978 годом.

Соответственно, увеличилась и средняя ожидаемая продолжительность жизни — до 71 года. Однако при этом наблюдалась значительная разница в этом показателе между городом и деревней (82 и 65 лет соответственно), в 2003 году медицинская страховка полностью отсутствовала у 44,8 % городских жителей и у 79 % жителей села. Из системы медицинского страхования были исключены учащиеся, лица, не имеющие постоянной занятости, безработные, а также приезжающие на работу в город жители села. Вплоть до недавнего времени обязательное медицинское страхование не распространялось на работников негосударственных предприятий. Новый закон о трудовых контактах обязал предпринимателей обеспечивать своих работников медицинской страховкой. Но многие из них уклоняются от этой обязанности, нанимая на работу преимущественно мигрантов и не заключая с ними трудового договора.

В то же время, когда примерно 80 % госрасходов шло на обслуживание социальных «верхов», основу которых составляли 8,5 млн. государственных чиновников и партийных функционеров, свыше половины населения КНР не могло получить никакой квалифицированной медицинской помощи в случае болезни. В стране наблюдалась практически неконтролируемая эпидемия гепатита С (120 млн. больных, причем в «группе риска» находилось свыше 600 млн. человек, не имеющих доступа к чистой питьевой воде), угроза взрывного распространения СПИДа и атипической пневмонии (SARS), с которой удалось справиться только ценой усилий всего китайского общества.

Медицинские риски оценивались настолько высоко, что министр здравоохранения КНР Гао Цян (Gao Qiang) заявил о «полном провале» реформ в этой отрасли, а в рамках провозглашенного октябрьским (2005 г.) Пленумом ЦК КПК перехода от концепции «обогащения» к концепции «всеобщего процветания» началось резкое увеличение государственного финансирования системы здравоохранения и возврат к модели «профилактической медицины». В 2008 году расходы из центрального бюджета на медицину и здравоохранение должны составить 83,158 млрд. юаней, или на 25,2 % больше, чем в 2007 году. В том числе 56 млрд. юаней были выделены целевым образом, на углубление реформы системы фармацевтики и здравоохранения: совершенствование систем общественной гигиены, медицинского обслуживания и обеспечения медикаментами.

По сообщениям Синьхуа, в китайской деревне за последние три года была создана (или, вернее, воссоздана) система медицинского обслуживания — теперь на кооперативных началах, которая к концу 2007 года охватила 730 млн. человек, или 86 % сельского населения КНР. Вступая в эту систему, крестьянин вносит в фонд сельского кооперативного страхования годовой взнос в размере 10 юаней, а центральные и местные власти доплачивают еще по 20 юаней на человека. Намечено завершить распространение этой системы на территорию всей страны к 2010 году. Однако даже такая «кооперативная страховка» не в состоянии оказывать поддержку жителям деревни в случаях серьёзных заболеваний, требующих стационарного лечения. Причем доходы медицинских учреждений растут очень быстрыми темпами — только за 2005–2007 годы они составили 70 %, примерно вдвое выше темпов роста китайского ВВП и доходов населения.

То есть полного отказа от рыночной концепции «медицинских услуг населению» и страховой медицины пока не произошло. И это понятно, поскольку система здравоохранения не может существовать и функционировать совершенно обособленно от других сфер экономической и социальной жизни страны. Следует сказать, что статус медицинского работника в современной КНР чрезвычайно высок: как правило, эти люди относятся к «средне-высшим» общества, среднегодовой доход врача начинается от минимума в 100 тысяч юаней (примерно 40 тысяч долларов США по паритету покупательной способности), плюс ему сразу после начала работы предоставляется государством бесплатная квартира, а среднего медперсонала — от 40 тысяч юаней. Однако получение медицинского образования, совмещающего принципы современной «европейской» и традиционной китайской медицины, занимает 10 лет, чрезвычайно дорого и в целом доступно лишь детям из очень обеспеченных семей — к тому же, как правило, врачебных, поскольку нормы корпоративной солидарности здесь чрезвычайно сильны.

Завершая данный раздел, можно констатировать, что китайская система здравоохранения в настоящее время не сформировалась и переживает весьма болезненный переходный период, полноценное, а тем более — специализированное медицинское обслуживание доступно лишь незначительной части населения КНР, однако государством вновь предпринимаются значительные организационные и финансовые усилия с целью установить хотя бы минимальный общенациональный стандарт лечебной помощи.

3. Пенсионная система и социальное обеспечение

В Китае до сих пор не существует общенациональной пенсионной системы. Стоит заметить, что подобное положение вещей сильно влияет на экономическое поведение китайцев — они привыкли самостоятельно откладывать значительную часть своих текущих доходов «на старость», сильно ограничивая личное потребление. Учитывая официально провозглашенный в 2007 году XVII съездом КПК, а негласно взятый еще в конце прошлого века курс на расширение внутреннего рынка, реформа пенсионной системы выглядела совершенно необходимой — тем более, что конкурентоспособность государственных предприятий, тративших всё более значительные средства на пенсионные выплаты, была значительно ниже, чем у частных фирм, особенно — с участием иностранного капитала в свободных экономических зонах, полностью освобожденных от подобной социальной нагрузки.

По словам руководителя пенсионного департамента КНР Чень Ляна, в более чем миллиардной стране полноценные государственные пенсии (85 % от прежней заработной платы) получают лишь 29 миллионов человек из числа «рабочих и служащих», то есть бывших государственных, партийных, профсоюзных и других общественных работников. Закон 1997 года «О формировании единой системы пенсионного страхования на предприятиях», который можно считать прообразом общекитайской пенсионной системы, в настоящее время распространяется только на города и свободные экономические зоны 10 провинций — остальные граждане КНР пока могут участвовать лишь в негосударственных (включая коммерческие) программах пенсионного страхования.

При этом работники промышленных предприятий в провинциях, остающихся за рамками действия единой системы пенсионного страхования, могут рассчитывать на традиционную схему получения пенсий (65–70 % заработной платы) непосредственно от производства, на котором проработали не менее десяти лет до достижения пенсионного возраста (60 лет для мужчин и 50–55 лет для женщин), а для жителей села и эта возможность отсутствует. С 1999 года они могут рассчитывать только на коммерческие пенсионные фонды, что с учетом в целом низкого уровня доходов крестьян делает пенсионное страхование эффективным и фактически доступным лишь для «сельской буржуазии», составляющей не более 10 % китайского крестьянства.

Согласно данным Госкомстата КНР («China Economic Quarter-2007»), в 2005 году число плательщиков в государственные пенсионные фонды достигло 131 млн. (в 2000 году — 105 млн.), а число получателей пенсионных выплат — 44 млн. (в 2000 году — 32 млн.) человек, что составило соответственно 31,1 % (в 2000 году — 29,7 %) городского населения, или 13,4 % (в 2000 году — 10,7 %) населения страны в целом.

С 2003 года установленная государством пенсионная система для 10 «пилотных» провинций, наиболее развитых в социально-экономическом отношении, вышла на запланированные показатели. При этом минимальная социальная пенсия финансируется работодателем, который отчисляет 20 % от ФОТ, при этом замещение должно составлять не менее 35 % от средней зарплаты по провинции; а индивидуальные счета финансируются комплексно. Отчисления самого работника — 8 % от зарплаты, замещение должно составить не менее 24,2 % от средней зарплаты по провинции. Еще треть этой суммы (примерно 2,7 % зарплаты) поступает на индивидуальный счет работника от работодателя. Денежные средства, накопленные на индивидуальном счету работника, являются его личной собственностью, но не могут быть им использованы до отставки или выхода на пенсию. В случае перемены места работы деньги «следуют» за владельцем, в случае его смерти они могут наследоваться, но только в той части, которая представляет собой начисления самого работника, а средства, начисленные предприятием (работодателем) в этом случае переводятся на общественный счет.

Таким образом, минимальная расчетная величина пенсии должна быть равна 60 % среднемесячной зарплаты работников в данном регионе, даже если фактическая зарплата работника ниже указанного уровня. Если же зарплата работника составляет более 300 % среднемесячной зарплаты в данной местности, объем превышения при начислении пенсионного пособия не учитывается. Такая пенсионная система, установленная правительством КНР, с одной стороны, не является обременительной для предприятий и работников, однако с другой — вовсе не гарантирует «обеспеченной старости», особенно с учетом роста цен и сокращения доли трудоспособного населения в Китае. Уже сейчас лица в возрасте старше 60 лет составляют около 10 % китайского населения, то есть 130–160 миллионов человек. К 2015 году, согласно прогнозам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), пожилых людей в КНР будет 200 миллионов, а к 2050 году — 430 миллионов, то есть здесь будет проживать более половины пенсионеров всего мира. Конечно, многие из них будут вынуждены, чтобы сводить концы с концами, заниматься низкооплачиваемыми приработками, но в целом угроза быстрого формирования и последующего обрушения упомянутой в предыдущем разделе «перевернутой демографической пирамиды» становится более чем реальной. В этих условиях политика «ограниченного вмешательства» государства в финансирование и функционирование пенсионной системы КНР, несомненно, будет пересматриваться в сторону большего дирижизма. Роль внешнего «пускового крючка» в этом процессе вполне может сыграть начавшийся во второй половине 2008 года глобальный финансово-экономический кризис, который неминуемо снизит экспортный потенциал китайской экономики и заставит производство в еще большей степени ориентироваться на внутренний рынок.

Всё более широкое распространение получают в Китае различные программы обеспечения других социально незащищенных групп населения (инвалиды, малоимущие, безработные, пострадавшие от стихийных бедствий, неполные семьи и т. д.).

В частности, на 60 млн. китайских инвалидов распространено действие программ социального страхования и обеспечения жизненного минимума. Несмотря на региональный характер данных программ, они позволили за последние десять лет сократить число нуждающихся инвалидов примерно вдвое: с 27 до 13 млн. человек. К 2008 году число инвалидов, работающих на специальных предприятиях, составило 1 млн. 90 тыс. человек. Кроме того, каждое государственное предприятие или учреждение обязано трудоустраивать определенное количество инвалидов в зависимости от общей численности работников. Таким путем трудоустроены 1 млн. 236 тыс. инвалидов. Число инвалидов, работающих на индивидуальных и созданных ими самыми частных предприятиях, превысило 1 млн. 700 тыс. человек. То есть в китайских городах трудоустроено примерно 4 млн. инвалидов. Еще 16 млн. 850 тыс. инвалидов в сельских районах получили работу в отрасли земледелия, животноводства, в кустарно-промысловых хозяйствах семейного типа. В целом занятость среди инвалидов трудоспособного возраста повысилась с 8 % до 57 %.

В Китае действует 1655 специальных учебных заведений, а также 3154 специальных классов обычных школ для детей-инвалидов. Общее число учащихся инвалидов достигло 577 тыс. человек, доля детей-инвалидов, посещающих школу, возросла с 6 % до 77 %. В 2007 году около 4000 инвалидов стали студентами вузов.

Во время работы XVII съезда КПК его делегат, руководитель Министерства гражданской администрации КНР Ли Сюецзюй заявил, что программами социальной помощи в различных формах пользуются около 150 млн. человек, причем режимом прожиточного минимума охвачено более 22 млн. городских жителей и 25 млн. жителей села, в стране в 2006 году действовало 28,4 тыс. постоянных станций и пунктов социальных пожертвований и помощи, в том числе — 1189 пунктов помощи бездомным и нищим, в адрес ведомств министерства и благотворительных обществ поступили общественные пожертвования в размере свыше 8,6 млрд. юаней, материальные средства на сумму 710 млн. юаней, а также 96,4 млн. одеял и предметов одежды, помощь была оказана 32,6 млн. человек, в том числе 1,3 млн. бездомных и нищих.

При государственной поддержке развивается целый ряд общественных программ — таких, как «Надежда» (помощь бедным детям, не имеющим возможности учиться в школе), «Счастье» (помощь бедным матерям), «Водоём» (строительство водоемов для снабжения водой населения и скота в западных районах Китая), «Тепло» (помощь бедным) и другие. В частности, в рамках программы «Надежда», действующей с 1978 года, получили образование около 2,47 млн. бедных детей. Китайские масс-медиа до сих пор подчеркивают роль в этом начинании Дэн Сяопина, который дважды вносил в одну из начальных школ района Басэ в Гуанси по 5000 юаней для обучения 25 школьников из бедных семей.

По данным информационного агентства «Синьхуа», за период с 1998 по июнь 2002 года в Китае из-за рыночных реформ в сфере экономики были уволены 26 млн. рабочих и служащих, более 17 млн. из них заново нашли работу при поддержке государства. В 2000 году был создан Всекитайский фонд социального страхования, активы которого в настоящее время достигли 137 млрд. долларов — по оценкам Всемирного банка, это примерно 10 % от суммы, необходимой для покрытия всех страховых рисков китайского населения.

В целом текущую динамику пенсионного обеспечения и социальных выплат в современной Китайской Народной Республике следует признать достаточно адекватной, эффективной и направленной на развитие внутреннего рынка, а также на обеспечение социальной стабильности китайского общества. Важнейшую роль здесь играет увеличение государственных доходов и бюджетный профицит как следствия многолетнего бурного роста экономики КНР. В январе-октябре 2008 года общий объем финансовых доходов превысил 5,427 трлн. юаней (+22,6 % сравнительно с аналогичным периодом прошлого года), а расходы — 4,057 трлн. юаней (+24,5 %). При этом официальные власти намерены сохранить сберегаемую часть доходов населения на уровне 3–5 % и практически достигли этой цели: если в 2005 году норма сбережения составляла 18 %, а в 2006 году — 15 %, то в 2007 году она сократилась более чем вдвое — до 7 %, а по итогам 2008 года должна составить чуть более 5 %. Однако более далекие перспективы китайского общества в этом отношении выглядят далеко не безоблачными.

4. Культура и спорт

Повышение благосостояния китайского населения делает всё более важной и значимой «экономику свободного времени», сферу рекреационных и культурных услуг. Однако и здесь государство устанавливает единые, подчас чрезвычайно жесткие, стандарты функционирования.

Нарицательное значение, например, приобрело словосочетание «китайский интернет», означающее неограниченный контроль уполномоченных государственных структур над всеми серверами, которые находятся на территории КНР и осуществляют обмен соответствующими электронными протоколами с зарубежными пользователями «всемирной паутины». Благодаря этому для жителей КНР практически исключен доступ к сайтам «сомнительного» содержания, от политических до порнографических.

Особое значение здесь имеет введение в 2004 году собственного стандарта электронного протокола IPv9 и программ, обеспечивающих обмен иероглифическими текстами. Тем самым Китай без лишнего пафоса обеспечил себе информационный суверенитет в интернет-пространстве. С той же целью китайскими специалистами были разработаны и внедрены собственные цифровые стандарты для видео— и аудиопродукции, которые позволяют рассматривать КНР в качестве самостоятельного центра не только «high-tech», но и «high-hume» технологий.

По итогам 2007 года пользователями китайского сегмента мирового Интернета являлось 217 млн. человек, за январь-сентябрь 2008 года их число выросло еще на 70 млн. Жителями КНР за тот же период было приобретено свыше 27 млн. телевизоров, а общая телеаудитория страны оценивается более чем в 1,2 млрд. человек. Совокупный годовой тираж газет и журналов достигает 27 млрд. экземпляров. Таким образом, вне единого информационного пространства в КНР находится не более 2–3 % населения, что сопоставимо с показателями самых развитых стран современного мира.

Однако здесь существуют и значительные проблемы. Например, «важнейшему из всех искусств», кинематографу, за годы рыночных реформ уделялось очень небольшое внимание, и только начиная с 2005 года положение стало изменяться в лучшую сторону: по словам начальника департамента кино Главного управления по радиовещанию, кинематографии и телевидению КНР Тун Гана (октябрь 2007 года), количество фильмов, сборы от проката и количество новых кинотеатров ежегодно увеличиваются в среднем на 20 %. В 2007 году сборы в кинотеатрах Китая составили 1,2 миллиарда долларов, а число кинозрителей достигло более чем 250 млн. человек. При этом популярность голливудской кинопродукции, несмотря на «пиратские» DVD-копии ценой в доллар, которыми «завален весь Китай», оказалась настолько велика, что в декабре 2007 года на прокат американских фильмов были наложены существенные ограничения, граничащие с запретом.

Далеко не лучшие времена переживают такие виды китайского искусства, как опера и балет, драматический и традиционный театр, цирк, которые, несмотря на значительную государственную поддержку, рассматриваются как коммерческие и всё больше «работают на экспорт», особенно в Европу и Северную Америку, где подобная «китайская экзотика» находит устойчивый и платежеспособный спрос.

Приблизительно такая же картина наблюдается в сфере литературы и изобразительного искусства. «Тяготеющая масса» классических образцов и штампов монументальной пропаганды здесь настолько велика, что разделение «экспортного» сектора и сектора «внутреннего потребления» выглядит практически непреодолимым. При этом, несмотря на то, что по изданию книг Китай устойчиво занимает первое место в мире, доля книжного рынка в информационном пространстве медленно, но неуклонно снижается, падает и средняя тиражность изданий. Так, если в 1998 году в КНР было опубликовано около 130000 наименований книг, общий тираж которых составил 7,2 млрд. экземпляров, то в 2005 году общий тираж книжной продукции оказался чуть более 6,4 млрд. экземпляров, хотя увидело свет свыше 220000 наименований книг. Правда, примерно 70 % этой продукции не имеет никакого отношения к художественной литературе.

Активно развивается библиотечное дело. По состоянию на конец 2007 года в КНР насчитывалось свыше 17000 публичных, научных, вузовских, профессиональных (в том числе и общественных организаций) и армейских (специальных) библиотек с фондами хранения, насчитывающими более двух миллиардов единиц, и примерно 15 миллионами читателей. Главным центром библиотечного дела является Национальная библиотека в Пекине (около 20 млн. единиц хранения), на базе которой с 1991 года действует общекитайский библиотечный сервер. В настоящее время в КНР активно разрабатываются проекты создания национальной цифровой библиотеки, осуществляется перевод текстового материала библиотечных фондов в цифровую форму, формируются и развиваются компьютерные библиотечные сети на различных уровнях: национальном, региональном, академическом, университетском и т. д.

Что касается музейного дела, то оно переживает явный бум, внешним поводом для которого стало проведение Летней олимпиады-2008 в Пекине и ожидавшийся наплыв иностранных туристов. Как заявил в конце 2006 года Чжан Вэньбинь, глава Китайского общества музееведения, «сейчас в Китае всего 2300 музеев, это очень мало — особенно для страны с такой богатой историей, как наша». За 2007 и первую половину 2008 года в стране было создано и реконструировано свыше 1000 музеев, общая стоимость всех проектов превысила 5 млрд. долларов. Открытые для доступа посетителей музейные экспозиции рассматриваются прежде всего как материальные свидетельства выхода Китая на лидирующие позиции в современном мире, при этом позитивные для данной точки зрения исторические факты представляются, как правило, в полном объеме, а негативные — отодвигаются на второй план или даже затушевываются. Опубликованная в «Wall-Street Journal» (24.11.2006) статья приводит два красноречивых факта такого рода: в экспозиции, посвященной истории города Шеньчжень, были преуменьшены масштабы катастрофы 1995 года на местном химическом заводе, а в гигантской выставке Столичного музея Пекина обойдено молчанием разграбление английскими и французскими войсками Летнего императорского дворца в ходе Второй опиумной войны — поскольку, по словам руководителя музея Го Сяолиня, «в масштабах китайской истории данный эпизод крайне незначителен».

В 2007 году китайцы совершили около 40 млн. зарубежных туристических (т. е. не деловых) поездок. Разумеется, позволить себе такой вид отдыха могут в основном представители «высших» и «средневысоких» слоев населения КНР, причем подавляющее большинство китайских туристов отправляется за рубеж несколько раз в год. При этом они «они умеют считать деньги, тратя их на то, что можно забрать с собой, предпочитают жить в дешёвых гостиницах, питаться в китайских ресторанах и осматривают как можно больше достопримечательностей». Такой стиль «туризма по-китайски» можно считать важным свидетельством массового преодоления того «комплекса исторической неполноценности», который возник у значительной части населения Китая в период его полуколониальной зависимости (вторая половина XIX — первая половина XX века).

Вполне общеизвестна страсть китайцев к различным азартным играм и физическим упражнениям. Пейзаж китайских городов почти не представим без огромного числа людей разных возрастов, выполняющих движения традиционной гимнастики цигун, а также без групп игроков в карты, шахматы, домино, облавные шашки, маджонг и т. д. При этом некоторые формы подобной организации свободного времени населения КНР выступают как латентные формы социального протеста. Типичным примером этого стали события, связанные с религиозной сектой «Фалуньгун», запрещенной в Китае постановлением правительства о запрете «Общества по изучению Фалуньгун» от 22 июля 1999 года, но до сих пор имеющей, по разным данным, от нескольких до 70 млн. приверженцев.

Особое место в социальной жизни КНР занимает спорт высоких достижений. За последние годы в данной сфере был совершен настоящий прорыв, и китайские спортсмены вышли на первые места даже в тех спортивных дисциплинах, где раньше даже трудно было представить само их присутствие: например, в плавании, боксе, легкой атлетике. Летняя Олимпиада-2008 в Пекине стала настоящим триумфом китайского спорта: представители КНР заняли первое место в неофициальном командном зачете (51 золотая, 21 серебряная и 28 бронзовых медалей), намного опередив спортсменов США (соответственно, 36/38/36) и (России 23/21/28). Чтобы лучше понять масштабы достигнутого китайской «спортивной индустрией», следует посмотреть показатели четырех предшествующих летних Олимпиад (в скобках указано место в неофициальном командном зачете).

* — Объединенная команда

Из этой таблицы видно, что прорыв КНР в ряды крупнейших спортивных держав мира состоялся уже в начале 90-х годов. Однако практически все успехи на этом направлении по-прежнему не связаны с игровыми командными видами спорта. То есть китайцы научились готовить индивидуально сильных спортсменов, но до сих пор испытывают значительные трудности с подготовкой спортивных команд экстра-класса в самых престижных видах спорта: футболе, баскетболе, волейболе, водном поло и т. д., не говоря уже, например, о хоккее с шайбой. Вообще, в зимних видах спорта успехи КНР куда менее впечатляющи — по вполне понятным причинам, хотя на последних олимпиадах китайские конькобежцы и фигуристы уже завоевали несколько медалей, в том числе золотых.

При этом в социальном отношении важно, что отбор будущих чемпионов и рекордсменов ведется с самого раннего возраста, причем уровень государственной поддержки на каждой последующей ступени подготовки оказывается значительно выше, чем на предыдущей. И конкуренция между юными спортивными дарованиями уже к 11–12 годам оказывается настолько острой и массовой, что на международный уровень через несколько лет выходят уже настоящие спортивные «терминаторы», готовые выполнить задачу в любых условиях. Не случайно, начиная уже с Сиднея-2000, когда эти принципы спортивного отбора окончательно устоялись и закрепились, количество золотых олимпийских медалей у китайских спортсменов начинает резко превышать количество серебряных и бронзовых: люди, попавшие через сито такого отбора, всегда и везде полностью концентрируются и «выкладываются» без остатка.

Но тот же механизм «сверхконкуренции», помогая добиваться исключительных результатов отдельным спортсменам, не работает на командном уровне, чем и объясняется отмеченный выше видимый парадокс современного китайского спорта.

5. Преступность

В настоящее время образ китайского общества предстает не сильно криминализованным. Однако министерство общественной безопасности КНР постоянно сообщает о снижении собственно уголовной преступности и росте экономических преступлений, прежде всего — связанных с коррупцией. Конкретные цифры, в отличие от «процентовок» звучат достаточно редко, однако и по ним можно судить о реальной ситуации в этой весьма специфической сфере общественной жизни. Так, в первой половине 2007 года правоохранительными органами КНР было зафиксировано 1,45 миллионов случаев воровства, или (в пересчете на год) около 230 случаев на 100 тысяч населения. Для сравнения — в России уровень преступности по итогам 2004 года составил 2012 случаев на 100 тысяч населения, среди них доля краж составила 44,1 %, или 887 случаев на 100 тысяч населения. То есть, предполагая структуру преступности в двух государствах более-менее соотносимой, в среднем можно принять, что уровень «публичной» преступности в Китае примерно в 4 раза ниже российских «стандартов».

Но это — преступность «публичная». На самом деле криминализация китайского общества достаточно высока и пронизывает его сверху донизу.

Особенно ярко характеризует степень социального неблагополучия число самоубийств, по которому Китай не просто занимает первое место в мире, но и лидирует с большим отрывом: примерно каждый четвертый самоубийца в мире — житель КНР, причем число самоубийств среди женщин выше, чем среди мужчин (1,1:1), а число самоубийств в сельской местности больше, чем в городской, почти в три раза. При этом, как и во всем мире, покушений на самоубийство совершается ежегодно около 3 млн. — примерно в десять раз больше, чем доведенных до конца преступлений такого рода.

Значительная «теневая» часть экономики и демографии Китая, особенно — вынесенная за рубеж — требует таких же «теневых» методов организации и управления. Численность легендарных «триад», китайской мафии, де-факто являющейся уполномоченным государства в этой сфере, оценивается примерно в 1,5 миллиона человек — это самое большое криминальное сообщество современного мира с годовым оборотом в диапазоне 0,5–1 трлн. долларов. В сферу интересов «триад» входят все «скользкие», но высокоприбыльные экономические операции: наркотики, драгоценные металлы и камни, игорный бизнес, производство контрафактной продукции, контрабанда, торговля «живым товаром» и т. д.

«Китайская мафия старается не вмешиваться в чужие дела, собирая дань и верша суд в основном среди своих иммигрантов. Но именно «Триада» способствует их неуклонному расселению и захвату всё новых территорий. Она дает кредиты для открытия бизнеса. Она заботится о китайской диаспоре. Она подкупает чиновников иммиграционных служб. Она способствует проникновению китайских товаров на все рынки мира. И постепенно её могущество становится столь велико, что его уже нельзя не заметить…» — пишет, например, Сергей Ташевский. При этом «налоговая ставка» «триад» по сравнению с запросами других этнических криминальных сообществ выглядит более чем щадящей: шестая часть оборота (часто называется также цифра 15 %) в обмен на решение практически всех проблем, связанных с предпринимательской деятельностью «хуацяо».

Впрочем, было бы ошибочным предполагать, что «триады» действуют только за пределами Китая. «Сегодня на улицах Пекина и других городов нередко можно встретить атлетически сложенных молодых людей с пустым взглядом и цветными татуировками на руках с изображением черепа, дракона и кобры. Это представители современных «триад» Китая, которые наряду с полицией следят за порядком на городских улицах. Такая заинтересованность «триад» в соблюдении правопорядка объясняется тем фактом, что сегодня элита китайской мафии внимательно следит за политикой китайского руководства и в чем-то (как парадоксально это ни звучит) поддерживает её. Например, «триады» никогда не грабят иностранных туристов в Китае — чем больше приезжает туристов, тем больше денег можно выжать из владельцев сувенирных лавок и ресторанов», — отмечает Сыргак Абдылдаев.

«Когда в 2002 году правительство Китая объявило в стране «год туризма», «Триада» приложила все усилия для охраны иностранных подданных. В течение 12 месяцев ни один зарубежный турист не был убит или ограблен на всей территории КНР», — подтверждает Сергей Ташевский. Та же самая картина наблюдалась и во время Пекинской Олимпиады: совместный контроль со стороны официальных и «теневых» органов правопорядка привел к тому, что уровень преступности снизился «на 75 %», или, проще говоря, еще в 4 раза по сравнению с «фоновым».

Поэтому рассказы о китайских чиновниках, которые ежегодно сотнями и тысячами сбегают за рубеж, вывозя из страны полученные в результате реализации различных коррупционных схем десятки миллиардов долларов, стоит оставить на совести китайских и западных масс-медиа. Любой китайский чиновник прекрасно знает, что даже если он «сбежит» в Антарктиду, его среди льдов и пингвинов разыщут описанные выше представители «триад» и вернут «блудного сына» в сферу влияния Срединного государства. Поэтому в 90, если не в 99, случаях из 100 подобные «побеги» стоит рассматривать как хорошо «залегендированную» инфильтрацию китайских капиталов за рубеж.

Точно так же показательные суды над коррумпированными чиновниками, многие из которых заканчиваются вынесением и приведением в исполнение смертных приговоров, куда в большей мере являются выражением борьбы за власть на разных уровнях, чем борьбы собственно с коррупцией.

Иными словами, та официальная картина преступности, которую рисуют правоохранительные органы КНР, также имеет очень мало общего с реальной ситуацией.

6. Уровень потребления

Долгое время подавляющее большинство населения Китая было радо «железной миске риса», простейшей хлопчатобумажной одежде и любой крыше над головой. Во многом этот стандарт потребления остается актуальным и сегодня — однако лишь для самых низов современного китайского общества. Гигантский экономический рывок КНР, совершенный с начала 80-х годов, не мог не сказаться на среднем уровне жизни китайского общества. И если в 1979 году годовой доход на душу населения (по ППС) составлял примерно $400, то в 1999 году — уже $2300, а в 2005 году — $6752, за четверть века увеличившись более чем в 15 раз. «Конец света наступит, когда миллиард китайцев пересядет на автомобили», — эти слова главы экологической программы ООН Клауса Топфера, сказанные им в июле 2004 года, быстро стали крылатыми.

При этом стоит заметить, что уровень социальной дифференциации в Китае стремительно растет, но по-прежнему остается значительно ниже, чем в подавляющем большинстве стран, которые относятся к категории «emerging markets» (развивающихся рынков). Коэффициент Джинни, который характеризует отклонение общества от равномерного распределения доходов, для КНР в 1980 году составлял 0,33, в 1994 году — 0,4, в 2000 году — 0,45 и в 2007 году — 0,496. Что касается децильного (между крайними 10 % выборки) коэффициента, то в Китае предпочитают считать его отдельно для городского населения, а для сельского использовать более «сглаженный» квинтильный (между крайними 20 % выборки) коэффициент — в противном случае картина получится малоприглядной и совсем не «социалистической». Поэтому совершенно не случайно, например, помощник директора Народного банка Китая И Ган указывал, что без учета различий в местных ценах «механический» подсчет коэффициента Джинни не только не способствует четкому определению фактической разницы в доходах, но и может оказать негативное влияние на процесс реформ. «Синяя книга» Академии общественных наук КНР по итогам 2005 года определяла децильный коэффициент для городского населения в 9,1 и квинтильный коэффициент для сельского населения в 7,3, при этом разрыв между доходами городского и сельского населения составлял около 3,3:1. Таким образом, величина децильного коэффициента для КНР должна располагаться на уровне 30–35. В подобных условиях социальная стабильность может обеспечиваться лишь за счет чрезвычайно жесткой государственной политики и фактической сегрегации населения в «нескольких Китаях». С этой точки зрения куда уместнее сравнение социальной структуры современной КНР не с «головкой репчатого лука», а с известной игрушкой-«матрёшкой», где одна фигура «вставлена» в другую. Однако в результате бурного экономического роста «разрыва» между разными «китайскими матрешками» пока удается избежать. Более того, сверхобогащение верхушки китайского общества, которую можно оценить максимум в 10 % населения страны, или 130–150 млн. человек, и повышение реального уровня доходов значительной части граждан КНР (45–50 %) не только создают в целом положительную социальную динамику, но и способствуют весьма характерным изменениям объемов и структуры потребления.

Если в 90-е годы норма накопления составляла в среднем 36 %, а в начале нового столетия — даже 38,5 %, то за последние годы китайцы тратят значительно большую часть своих доходов: прирост сбережений в 2005 году сократился до 18 %, в 2006 году — до 15 %, и в 2007 году — до 7 %. Таким образом, если в конце 90-х годов на потребительские цели среднестатистический житель КНР расходовал чуть менее 1500 долларов, или 120 долларов в месяц, то в 2005 году — уже свыше 5500 долларов, или более 450 долларов в месяц. При этом прирост продаж розничной торговли в 2007 году составил почти 17 % против примерно 14 % в 2006 году и 13 % в 2005 году. Жители КНР стали гораздо лучше и разнообразнее питаться, в их рационе появились даже совершенно нетрадиционные для Китая молочные продукты, средняя калорийность питания с 1980 года, согласно данным UBS, выросла почти на 30 %, с 2400 до 3000 ккал в день. При этом доля зерновых и хлеба в рационе среднестатистического китайца сократилась с 70 % до 40 %, а доля мяса, молочных продуктов и животных жиров — возросла с 6 % до 25 %, значительный рост демонстрирует потребление рыбы и морепродуктов, а также фруктов. Всё это привело к значительному снижению производства зерновых культур и диверсификации сельскохозяйственного производства в Китае.

Кроме того, жители КНР стали также лучше и разнообразнее одеваться, улицы давно утратили серо-синий колорит, значительно увеличился спрос на потребительские товары длительного пользования (персональные компьютеры, бытовую технику, автомобили, мотоциклы), в том числе импортные, более качественные и престижные модели. В частности, самый дорогой «Роллс-Ройс» в мире был куплен в декабре 2006 года главой китайской строительной компании за $2,5 млн.

Диаграмма 3–1. Изменение калорийности питания населения КНР (в среднем на душу населения)

При этом средневзвешенный уровень потребительской инфляции в 2007 году составил всего лишь 4,8 %, а по итогам 2008 года, согласно оценкам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Международного валютного фонда (МВФ), окажется на уровне 6,5 %. Причем этот показатель будет достигнут лишь благодаря экстренным антиинфляционным мерам со стороны правительства КНР — по итогам первого квартала рост цен был рекордным — 9,1 %.

На первой сессии Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) 11-го созыва (апрель 2008 года) подавление инфляции, улучшение снабжения и сдерживание нерационального спроса были обозначены как приоритетные задачи государственной власти. С данной целью было осуществлено последовательное повышение обменного курса юаня к американскому доллару, допущен обвал индексов Шанхайской фондовой биржи, повышены базовые ставки по кредитам, проведены «показательные» аресты ряда крупных предпринимателей, а также принята гигантская программа модернизации экономической инфраструктуры стоимостью около $600 млрд.

Главной задачей всех этих мероприятий является расширение внутреннего потребительского рынка, смягчение существующих на нем региональных и цензовых диспропорций и достижение «гармоничного развития китайского общества», о чем и заявлял Ху Цзиньтао в докладе XVII съезду КПК.

Суммируя приведенные выше данные о динамике социальных процессов в современной КНР, следует отметить их высокую управляемость, благодаря которой оказывается возможным использовать как дополнительный ресурс развития даже существующие проблемы и противоречия, включая такие фундаментальные для любого «рыночного» общества, как безработица и преступность. Видимо, важнейшим фактором такой управляемости является жестко стандартизованная и укорененная во всех сферах общественной жизни этнокультурная самоидентификация подавляющего большинства жителей КНР, прошедшая необходимую для адекватного взаимодействия с остальным миром «модернизацию» и «вестернизацию» в рамках «красного проекта» (Как говорил Мао Цзэдун, «прежде всего я — китаец, и только после этого — марксист»). Иными словами, Китай способен говорить с остальным миром на языке, который является или представляется последнему понятным. В то же время остальной мир не обладает доступом к кодам китайской культуры и китайского общества, что в принципе не позволяет «перехватывать знамя смыслов» у действующего политического руководства страны, как это удалось в Советском Союзе конца 80-х — начала 90-х годов. Тут пролегает уже не материальная, а символическая «Великая Китайская стена».

Даже, казалось бы, полностью «вестернизованные» Тайвань и Гонконг нет-нет, да и продемонстрируют свою особую природу, «избирательное сродство» к воздействию специфически китайских способов управления.

«Инерция хода», набранная КНР не только в мировой экономике, но и в мировой политике, позволяет теперь заботиться не только о максимальной скорости, но и об оптимальной безопасности дальнейшего развития. Согласно указаниям китайского руководства, нынешний период «малого процветания» должен примерно к 2025–2030 годам смениться периодом «великого процветания». И то, что в самое ближайшее время Китай преодолеет «магическую» черту в $12000 годового ВВП на душу населения, тем самым формально войдя в число «средне-зажиточных» стран мира, а реально — оказавшись крупнейшей мировой экономикой, не вызывает уже никаких сомнений.

Отдающие изрядной долей лицемерия опасения ряда западных и отечественных социологов по поводу того, что, дескать, Китай «раньше состарится, чем разбогатеет», тоже основаны на допущении того, что нынешняя сверхжесткая демографическая политика «одна семья — один ребенок» до 2030 года не будет скорректирована в сторону смягчения. Конечно, если подобная коррекция не произойдет, КНР, в конце концов, может стать такой же «страной гастарбайтеров», как Германия 80-х годов XX столетия или современная Россия.

Кроме того, дальнейшее развитие реального сектора китайской экономики с переходом на новейшие технологии потребует куда большего количества куда более квалифицированной рабочей силы, чем сегодня способна предоставить китайская система образования. Следовательно, Китаю предстоят грандиозные вложения в собственный «человеческий капитал», включая его образование, охрану здоровья, социальное и пенсионное обеспечение, создание необходимых жилищно-коммунальных условий и т. д.

Альтернативой, которая уже опробована «развитыми» государствами, выглядит вывоз капиталов и вывод производств за рубеж. Однако, во-первых, минусы такого варианта (в частности, утечка технологий и «ноу-хау», накопление «социального балласта» внутри страны) значительно перевешивают его плюсы (в частности, получение максимума прибыли), а во-вторых, КНР с помощью «хуацяо», организуемых и управляемых «триадами», на деле давно, активно и успешно использует эту псевдоальтернативу для решения поставленных задач.

При этом, если не произойдет никаких форс-мажорных обстоятельств, степень цензового и регионального расслоения китайского общества, достигнув максимума в 2009–2010 годах, скорее всего, начнет снижаться, а «социальные матрёшки» — более тесно срастаться друг с другом. Однако всё это лишь создаст более приемлемые условия для выхода Китая на позицию доминирующего «мира-экономики», но ни в коей мере не решит данную задачу. Главную роль здесь должна сыграть политическая элита КНР.

Политическая власть и специфика государства в КНР

Система политической власти в КНР по-прежнему остается вписанной в рамки, которые были оформлены в начале 80-х годов еще при Дэн Сяопине. Важнейшим элементом этой системы являются Центральный военный совет ЦК КПК и образованный в 1982 году Центральный военный совет КНР, которые на практике осуществляют прямое политическое руководство не только армией, но и Коммунистической партией Китая (КПК) — согласно Конституции, «единственной правящей партией в Китае», которая «была, есть и будет руководителем китайского народа».

Именно Центральный военный совет (ЦВС), в состав которого входят самые авторитетные и опытные политические деятели страны, порой не занимающие никаких других публичных постов, определяет баланс между разными «данами» — так называются группировки в партийных и правительственных органах КНР, объединенные личными, родственными, деловыми и прочими связями. Типичным примером такого «дана» можно считать пресловутый «дан четырёх», более известный нам как «банда четырёх», в состав которой входили члены Политбюро ЦК КПК, вдова Мао Цзэдуна Цзян Цин, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюань и Ван Хунвэнь.

В КПК, которая насчитывает в своем составе около 64 млн. членов, число таких «данов», действующих на высшем уровне, не слишком велико — около полутора десятков, и за каждым из них стоит немалый административный, экономический и политический ресурс, который определяется «сферой ответственности» каждого «дана», определяемой негласными решениями ЦВС. Однако «своей территории», наподобие той, что существовала у национальных и региональных группировок позднесоветской «элиты», «даны» не только не имеют, но при малейшем поползновении в эту сторону они будут выброшены из большой политики — КНР представляет собой унитарное, а не федеративное государство, и печальный опыт Гоминьдана, не говоря уже о еще более печальном опыте Советского Союза, здесь помнят и знают очень хорошо.

В любой ячейке власти, будь то на региональном или общекитайском уровне, непременно оказываются представленными члены трех-четырех «данов», которые осуществляют не только прямые функции управления, но обеспечивают также взаимный контроль и «обратную связь» снизу доверху.

Судя по всему, именно такого элемента управляемой кадровой конкуренции не хватало для политической стабильности Советскому Союзу, поскольку за последние четверть века в Китае произошло уже две смены высшего политического руководства (Ху Яобан-Цзян Цземинь-Ху Цзиньтао), в ходе которых созданный Дэн Сяопином механизм передачи (трансфера) власти продемонстрировал свою гибкость и эффективность.

В остальном политическая система КНР весьма похожа на политическую систему «сталинского» Советского Союза 30-х-50-х годов: та же практически полная подконтрольность государственных органов управления в центре и на местах органам партийным, та же подчиненная роль общественных организаций по отношению к КПК. Впрочем, с конца 40-х годов в КНР, помимо правящей компартии, официально существуют еще восемь мелких политических партий, не играющих самостоятельной роли, что роднит современный Китай с послевоенными режимами «народной демократии» в странах Восточной Европы. Тем более, что попытки создать новые политические партии достаточно жестко пресекаются, а прецедент с поставленным буквально вне закона в 1999 году движением «Фалуньгун» показывает, что любая реальная политическая оппозиция КПК или даже намек на возможность её создания рассматриваются в руководстве китайского государства и китайской компартии как недопустимые.

Следующим после партии (если смотреть сверху вниз) уровнем политической власти в Китае является Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) и его Постоянный комитет (ПК). В функции ВСНП и его ПК входит не только принятие законов, включая изменения Конституции, но и контроль за их исполнением со стороны правительства, Верховного народного суда (ВНС) и Верховной народной прокуратуры (ВНП) КНР. Точно так же местные Собрания народных представителей и их ПК обеспечивают соблюдение и исполнение на местах Конституции, законов и административных законоположений, а также резолюций СНП и ПК СНП вышестоящих инстанций. С данной точки зрения институт СНП является единым универсальным органом власти, аналогичным институту Советов в СССР, не только сочетающим в себе законодательные, исполнительные и контрольные функции, но также обеспечивающим единство политической и государственной власти в стране. Именно Всекитайское собрание народных представителей утверждает кадровые назначения в правительстве КНР, включая ключевой пост председателя Центрального военного совета.

К числу важнейших общественных организаций, одновременно выполняющих политические функции, относятся Всекитайская федерация профсоюзов (создана в мае 1925 г., насчитывает 145 млн. членов), Всекитайская федерация молодежи (основана в мае 1949 г., базовая структура — Коммунистический союз молодежи Китая, около 73 млн. человек), Всекитайская федерация женщин (основана в апреле 1949 г., 17 млн.), а также Всекитайская ассоциация промышленников и торговцев (создана в ноябре 1953 г., 1,4 млн. членов).

Если проводить аналогии между Китаем и СССР дальше, то XVII съезд КПК, который проходил в Пекине 15–21 октября 2007 года, можно с полным правом назвать таким же «съездом победителей», каким был XVII съезд ВКП(б) 1934 года. Кстати, переизбранный генеральным секретарем КПК Ху Цзиньтао именно такими словами и охарактеризовал прошедшее партийное мероприятие: «съезд сплочения, побед и мужественного движения вперёд». Он также зафиксировал полное решение задач, сформулированных в 1979 году Дэн Сяопином как программа «четырех модернизаций» и официально утвержденных на XII съезде КПК в 1982 году. За прошедшую четверть века Китай увеличил свой ВВП в шесть лишним раз, став главным «драконом» Юго-Восточной Азии и уже всерьёз претендуя на мировое лидерство.

На съезде перед китайской компартией и правительством была поставлена задача к 2020 году увеличить свой ВВП на душу населения еще в четыре раза по сравнению с годом 2000 и «стать одной из ведущих экономических держав мира». В переводе с китайского это означает как минимум утроение нынешнего ВВП Китая за 13 предстоящих лет и его единоличное доминирование в мире 2020 года, поскольку ни одной другой крупной стране мира, включая Индию и США, очевидно, не удастся не то что опередить заданные «красным драконом» темпы экономического развития — 10–11 % ежегодно, но даже приблизиться к ним. Тем более — в условиях вступившего в открытую фазу глобального финансово-экономического кризиса.

На XVII съезде КПК Ху Цзиньтао говорил также о «гармоничном обществе» и «справедливом распределении доходов», и выдвинутая им программа характеризовалась официальными масс-медиа как «квинтэссенция мудрости партии и народов Китая». Следует заметить, что фраза о «народах Китая» — весьма значимое определение, призванное сгладить межнациональные трения между ханьцами и национальными меньшинствами, особенно на западе страны, в Синьцзяне и Тибете.

Как известно, все национальные меньшинства, согласно Конституции КНР, имеют свое представительство в органах народного представительства государственной власти и управления. В районах национальной автономии на пост председателя (или заместителя председателя) Постоянного Комитета местного Собрания народных представителей в обязательном порядке избирается (звучит парадоксально, но такова политическая реальность) представитель национальности, осуществляющей региональную автономию; то же самое относится и к должностям глав правительств автономных районов, округов и уездов. Органы самоуправления в районах национальной автономии обладают компетенцией наравне с местными органами государственной власти аналогичных уровней.

Конечно, в связи с Пекинской Олимпиадой-2008 полностью избежать всплеска сепаратистских настроений — особенно в Тибете — не удалось, однако жесткая позиция, занятая официальным Пекином, во многом способствовала быстрой нормализации обстановки.

В этом смысле одним из важнейших итогов съезда стоит признать введение в состав Постоянного комитета (ПК) ЦК КПК министра общественной безопасности КНР Чжоу Юнкана. Это — четкий сигнал о том, что статус китайских спецслужб повышается до политического. Впрочем, не следует, возвращаясь к аналогиям советского периода и конкретно к «съезду победителей», предполагать, что Ху Цзиньтао, стремясь максимально мобилизовать китайское общество накануне решающего рывка вперед (и всё более вероятного конфликта с США и его союзниками), через некоторое время может столкнуться с необходимостью «загнать джинна спецслужб обратно в партийную бутылку». Тем более, что Чжоу Юнкан — вовсе не кадровый офицер китайских спецслужб, а профессиональный нефтяник, свыше 25 лет проработавший в этой отрасли.

В качестве будущего преемника Ху Цзиньтао пока наиболее вероятной кандидатурой считается введенный на XVII съезде в состав ПК Ли Кэцян, до того возглавлявший парторганизацию в Ляонине. Впрочем, до 2012 года, когда товарищ Ху, согласно неписаным партийным законам, отправится сначала руководить Центральным военным советом КНР, а еще через четыре года — на заслуженный отдых, еще достаточно много времени, и всё может еще несколько раз измениться. Второй кандидатурой был назван Си Цзиньпин, секретарь Шанхайского комитета КПК. Впрочем, его становление как политика было связано не напрямую с крупнейшим китайским мегаполисом, а с близлежащими юго-восточными провинциями Хубэй, Фуцзянь и Чжэцзян.

Другими членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, который является первым по формальному статусу и вторым по реальному значению органом власти в современном Китае, стали председатель Постоянного комитета ВСНП «шанхаец» У Банго, мэр Пекина и выходец из провинции Фуцзянь Цзя Цинлинь, заведующий Орготделом ЦК КПК Хэ Гоцян, премьер-министр КНР Вэнь Цзябао, а также «главный партийный пропагандист и дипломат» Ли Чанчунь.

Что же касается публичных и бурных дискуссий на съезде вокруг допуска бизнесменов в КПК и политическую жизнь Китая в целом, то здесь никакой революции не произошло. Как уже неоднократно отмечалось выше, «социализм с китайской спецификой» и вся система китайского мировоззрения не предусматривают жесткой грани между «эксплуататорами» и «эксплуатируемыми», которая проводилась, например, в ходе русской революции. Традиционная для Китая конфуцианская «семейная» этика с безусловным подчинением «младших» «старшим» предполагала, что рабочие являются «младшими» по отношению к предпринимателям, а те, в свою очередь, «младшими» по отношению к власть предержащим. Поэтому в Китае политика никогда не следовала за экономикой — наоборот. И отсюда становится понятно, каким образом засевший в «особом районе Китая» Янъани Мао Цзэдун мог спокойно решать свои финансовые вопросы благодаря доверенным бизнесменам, оперировавшим в Гонконге. Точно так же сегодня китайский бизнес по всей Юго-Восточной Азии (и, наверное, по всему миру) достаточно эффективно управляется из Пекина.

Наблюдаемые изменения в политической системе Китая (реформа ВСНП, административной и судебной системы) тесным образом связаны с изменениями образа жизни «среднего китайца», интересы которого сегодня коренным образом отличаются от того, что было тридцать лет назад, до начала политики «четырех модернизаций». Показательные процессы над коррумпированными чиновниками и богатыми бизнесменами, многие из которых завершаются вынесением и приведением в исполнение смертных приговоров, лишний раз подчеркивают популистскую ориентацию системы политической власти в современной КНР.

Китай продолжает оставаться в целом бедной страной, страной бедных — но эта бедность относительно мировых стандартов носит уже не абсолютный, а относительный характер. А в перспективе создания «среднезажиточного общества» примерно три четверти населения КНР видят реальную перспективу значительного повышения личного уровня жизни — поэтому поддержка власти народом в современном Китае чрезвычайно велика.

Да и вовлеченность народа во властные структуры различных уровней остается на достаточно высоком уровне. Только в системе различных муниципальных и региональных органов власти, включая отделения общественных организаций, задействована почти четверть активного населения страны — около 200 млн. человек.

В то же время известный прагматизм лидеров КНР, четко выраженный знаменитым афоризмом Дэн Сяопина: «Неважно, какого цвета кошка, — важно, чтобы она ловила мышей», — в ближайшее время грозит полной деидеологизацией так называемого «пятого поколения китайских руководителей», которых подавляющее большинство экспертов считает в принципе способными полностью отринуть коммунистическую идеологию и перейти к некоему синтезу великоханьского шовинизма с либеральной демократией, что позволит легче восстановить реальное единство страны, решив «проблему Тайваня». Однако не стоит забывать, что современный Китай представляет собой вовсе не «бесцветную кошку», а настоящего «красного дракона», и есть все основания предполагать, что одной только «ловлей мышей», пусть даже размером в десятки и сотни миллиардов долларов, это существо в ближайшее время не ограничится.

Глава 6. Украинский вызов

Ситуация, развернувшаяся сегодня на Украине, привела к острейшему геополитическому кризису XXI века. Еще неизвестно, чем окончится конфронтация вокруг Крыма и Новороссии. Но ясно одно: изменения коснутся не только российско-украинских отношений. И Украина, и Россия, и весь мир станут иными. Судя по всему, не исключена возможность того, что нашей стране придется опять, как и в 40-х годах прошлого века, почти в одиночку останавливать агрессию человеконенавистнических сил. Пока это можно сделать без большой войны. Ни Запад в целом, ни США в частности не собираются всерьёз воевать против России. Но они чрезвычайно заинтересованы в длительной конфронтации между Москвой и Киевом, чтобы иметь мощнейший инструмент давления на Россию и упрочения своего глобального доминирования. Режим санкций, введенный против нашей страны после воссоединения Крыма и резко ужесточенный после катастрофы малазийского «Боинга» 17 июля, преследует собой именно эти цели.

Общеполитический ракурс

Весь трагизм нынешней ситуации заключается в том, что уйти от решения «украинского кризиса» современной России практически невозможно, поскольку Киев всё глубже погружается в неонацистскую мглу. В силу неонацистского и русофобского характера победителей «евромайдана», или «Майдана-2» признавать их легитимность практически нельзя. Несмотря ни на какое давление со стороны «цивилизованного мира». Потому что все пророссийские силы и общественные деятели Украины в противном случае будут «зачищаться» и политически, и физически. Этого никто не скрывает, и именно этим мотивированы решения Кремля и по Крыму, и по непризнанию легитимности нынешнего киевского «правительства».

Конечно, сейчас закономерно встает вопрос о том, как подобное вообще могло произойти. Широкое распространение и в российских СМИ, и в высказываниях официальных лиц получили попытки найти «корень зла» в советском прошлом: в национально-государственной политике большевиков, создавших Украину в её современных границах, включая хрущевское решение о передаче Крыма в состав УССР в 1954 году.

Эти попытки выиграть идеологические очки во внутриполитической борьбе на фоне неизбежной схватки с надвигающимся бандеро-фашизмом, который выпестовали и который поддерживают США, выглядят и неуместными, и откровенно нелепыми.

Главная причина нынешнего конфликта — разрушение СССР в 1991 году. Без которого вся нынешняя «украинская элита» по-прежнему занималась бы тем, что она делала предыдущие 70 лет, а именно — творческим возведением нашего общего дома, в том числе и украинской его части. А те, кто этого делать не мог или не хотел — эмигрировали бы на Запад, занявшись самореализацией через самовывоз в условиях «свободного мира».

Но после 1991 года и бывший первый секретарь ЦК КПУ Леонид Кравчук, и бывший гендиректор «Южмаша» Леонид Кучма, оказавшись во главе «нового независимого государства», не могли не поддерживать и не развивать националистическую идеологию, которая оправдывала отрыв Украины от России. А поскольку логика обстоятельств сильнее логики намерений, бывших представителей советской номенклатуры, в конце концов, и сменили на политическом верху при полной поддержке США и Запада именно те, кого они выпестовали за два с лишним десятилетия «нэзалэжности»: идейные необандеровцы под черно-красными флагами, реагирующие на всё, связанное с Россией и русскими, как сказочная нечистая сила.

Всё это и стало главной причиной того, что на Украине из искры «национализма» разгорается неонацистское пламя, загасить которое будет чрезвычайно сложно — независимо от исхода схватки за Крым. И это огромный минус для нашего политического будущего, хотя конфликты подобного уровня всегда заставляют вовлеченные в них государства и общества, если они действительно хотят победы и стремятся к ней, а не только имитируют такое желание, напрячь все силы, очиститься от неэффективных и коррупционных слоев своей верхушки, двигаться вперед. Понятно, что с Чубайсами, Набиуллиными и Силуановыми внутри руководства страны, с сохранением олигархической сырьевой экономики, пронизанной коррупцией, с нынешней степенью отчуждения между властью и обществом самым вероятным результатом антизападной и антиамериканской «украинской фронды» со стороны России является, в конечном итоге, полная и безоговорочная капитуляция по всем конфликтным и прочим позициям. А это означает наличие выбора между капитуляцией и окончательным очищением России от «пятой колонны» либерально-проамериканской агентуры влияния. Иными словами, нынешний «украинский кризис» открывает возможности для серьёзных внутриполитических и социально-экономических изменений в самой России. И появление такой возможности — второй важнейший результат «Евромайдана».

В-третьих, по итогам Майдана поставлена жирная точка на иллюзии «партнерских отношений» между Россией и США, которые как нельзя лучше символизировала подаренная некогда Обамой Медведеву красная кнопка с надписью «перегрузка». Теперь ставки сделаны и маски сорваны. Если мы хотим сохраниться как страна, как государство, как русская цивилизация — нам нужно срочно менять внешнеполитические приоритеты. Введенный Западом после всекрымского референдума 16 марта режим санкций против России попросту не оставляет нашей стране иного выбора.

Хронология событий

21 ноября 2013 года за подписью премьер-министра Украины Н. Я. Азарова выходит распоряжение правительства Украины о приостановлении подготовки к заключению соглашения об ассоциации с Европейским союзом. Становится понятно, что на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе, намеченного на 28–29 ноября 2013, это соглашение подписано не будет.

Вечером того же дня в социальных сетях Украины начали распространяться призывы выйти на акции протеста. Первая акция на площади Независимости в Киеве началась около десяти часов вечера. Её участниками стало около двух тысяч человек, в акции участвовали оппозиционные политические лидеры Виталий Кличко (УДАР), Олег Тягнибок («Свобода») и Арсений Яценюк («Батькивщина»).

В период 22–29 ноября акции в поддержку «евроассоциации» Украины прошли практически во всех областных центрах и крупных городах Украины. Число их участников на западе республики заметно превышало таковое на юго-востоке.

Пик выступлений пришелся на воскресенье 24 ноября, после чего активность «евромайданов» по всей стране, в том числе и в Киеве начала спадать.

29 ноября на Европейской площади был организован митинг в поддержку действий президента и правительства. На нем лидеры оппозиции обвинили Януковича в предательстве и государственной измене, впервые потребовав его отставки, после чего участники «Евромайдана» практически разошлись.

30 ноября в 4 часа утра отряд спецназа «Беркут» провел силовую акцию по вытеснению оставшихся участников «Евромайдана» с площади Независимости. В её ходе 79 человек, в том числе 7 милиционеров, получили телесные повреждения. Инициатор акции, глава администрации президента Украины Сергей Лёвочкин подал в отставку, однако Виктор Янукович ее не принял. В обращении президента к украинскому народу говорилось: «Я осуждаю действия, которые привели к силовому противостоянию и страданиям людей. Несколько дней назад я перед всей страной заявил о поддержке гражданских ненасильственных акций. Те, кто не услышали слова Конституции и Президента и своими решениями и действиями спровоцировали конфликт на Майдане, — будут наказаны».

Тем не менее, 30 ноября начались массовые акции протеста против «кровавого режима Януковича», началось формирование «отрядов самообороны Майдана», которые начали атаковать и захватывать прилежащие к площади Независимости здания, а также пытаться прорвать цепи «Беркута», выстроенные вокруг правительственного квартала.

10–12 декабря невооруженные отряды «Беркута» неоднократно пытались освободить захваченные здания, но это им не удалось, да и не могло удаться. После чего высшие должностные лица Украины публично пообещали, что никаких силовых акций против протестующих больше приниматься не будет.

19 декабря 2013 года Верховная Рада проголосовала за освобождение от уголовного преследования участников массовых акций. За законопроект оппозиции проголосовали 339 депутатов.

На время новогодних и рождественских праздников «Евромайдан» представлял собой несколько сотен активистов, «зимующих» на площади Независимости в Киеве.

Активные акции возобновились 10 января 2014 года, когда активисты «Евромайдана» во главе с бывшим министром внутренних дел Украины Юрием Луценко атаковали бойцов «Беркута» у здания суда. Эта акция стала «разогревочной» для Народного веча 12 января, на которое собралось, по разным оценкам, от 50 до 100 тысяч участников.

16 января Верховная Рада приняла государственный бюджет на 2014 год и пакет «антимайдановских» законов, согласно которому вводились жесткие меры пресечения против участников несанкционированных публичных акций.

17 января в отставку уходит глава администрации президента Украины Сергей Лёвочкин, его место занимает Андрей Клюев.

19 января оппозиция собрала на Народное вече свыше 100 тысяч человек, посчитавших «законы 16 января» ущемлением своих гражданских прав. Начались массированные атаки организованных групп боевиков «Евромайдана» на силы правопорядка, которым было запрещено применять оружие.

Виктор Янукович начал переговоры с представителями оппозиции.

22 января на «евромайдане» появились первые жертвы, причиной смерти которых стало применение огнестрельного оружия. Оппозиция возложила ответственность за эти смерти на силы правопорядка, власти обстоятельства гибели людей не расследовали.

23 января в регионах Украины сторонниками «евро-майдана» начаты захваты правительственных зданий и установление «народной власти».

Силовое противостояние в Киеве, то затухая, то обостряясь, продолжалось до середины февраля, сопровождаясь все новыми жертвами как со стороны участников «Евромайдана», так и со стороны сил правопорядка.

28 января Виктор Янукович принимает отставку Николая Азарова с поста премьер-министра Украины. Исполняющим обязанности главы украинского правительства становится Сергей Арбузов, близкий друг Александра Януковича, старшего сына президента Украины.

1 февраля состоялись переговоры госсекретаря США Джона Керри с лидерами оппозиции, в число которых вместо Олега Тягнибока попал олигарх Петр Порошенко.

12 февраля Председатель Верховной рады Владимир Рыбак заявляет на встрече с членами Парламентской ассамблеи НАТО, что Виктор Янукович согласен на создание коалиционного правительства с участием представителей оппозиции с предоставлением поста премьер-министра Арсению Яценюку и вице-премьера — Виталию Кличко. На следующий день Яценюк и Кличко отвергают это предложение, требуя формирования чисто «майданного» правительства.

Вступает в силу очередное «перемирие» между властью и «Евромайданом».

17 февраля Виталий Кличко и Арсений Яценюк находятся в Берлине, где встречаются с канцлером ФРГ Ангелой Меркель.

18 февраля начинается «мирное наступление» Майдана на здание Верховной Рады, которое внезапно оборачивается организованным нападением на силы внутренних войск и «Беркут». По дороге боевики громят офис Партии Регионов. «Перемирие» между властью и оппозицией сорвано. С обеих сторон есть убитые (2 милиционера и 7 гражданских лиц), в ходе стычек «майданники» использовали огнестрельное оружие. Спикер Верховной Рады Владимир Рыбак на «скорой помощи» уезжает из здания — заявлено, что у него случился гипертонический криз. Депутаты от Партии Регионов также покидают здание Верховной Рады. На утро 19 февраля назначена встреча Виктора Януковича с «лидерами оппозиции», из числа которых исключен Олег Тягнибок, продолжающий активно выступать на Майдане. Вечером в Киев вводится военная техника. «Беркут» без оружия пытается прорваться к Майдану. Власти объявили о закрытии Киева и подготовке к началу контртеррористической операции. Во Львове сформировано «альтернативное правительство» — Народная Рада, в девяти западных областях Украины захвачены здания областных администраций, отделения милиции и военные склады.

19 февраля переговоры между Виктором Януковичем и «лидерами оппозиции» сорваны. Действующий президент Украины выступает с официальным обращением, в котором заявляет, что за призывы к оружию лидеры оппозиции должны предстать перед судом. «Это не моя прихоть, это мой долг как гаранта Конституции — обеспечить мир в стране, спокойствие граждан и справедливость в отношении каждого», — заявляет он.

20 февраля противостояние достигает кульминационной точки. Отряды «Беркута» идут на штурм «Евромайдана» с использованием огнестрельного оружия. Боевики деморализованы, лидеры оппозиции звонят в американское посольство с требованием немедленно любой ценой «остановить кровопролитие». Виктор Янукович под давлением посла США Джеффри Пайетта дает команду на отход «Беркута» с Евромайдана, но разъяренные отменой предыдущего приказа командиры уводят своих бойцов в казармы. На улицах Киева переходят под контроль боевиков.

21 февраля после переговоров между президентом Януковичем и представителями оппозиции при посредничестве представителей Евросоюза с участием России (спецпредставителем президента РФ был Владимир Лукин, покинувший переговоры в знак протеста) подписывается Соглашение «Об урегулировании политического кризиса в Украине».

Соглашение предусматривает возврат к конституции 2004 года, то есть к парламентско-президентской форме правления, проведение досрочных выборов президента до конца 2014 года, формирование «правительства национального доверия» из представителей всех политических партий, представленных в Верховной Раде, отвод сил правопорядка из центра Киева, прекращение насилия и сдача оппозицией оружия.

Однако представители «Правого сектора», в отсутствие «силовиков» фактически захватившие центр Киева, заявляют, что условия соглашения их не устраивают, а Виктор Янукович должен или сложить полномочия президента Украины, или они заставят его сделать это силой. Поскольку соглашения 21 февраля не гарантируют личной безопасности Виктора Януковича, а защищать президента Украины уже некому, он покидает Киев и летит в Харьков, для участия в съезде депутатов Юго-Востока Украины. Однако на съезде по неясной причине не выступает и на несколько дней исчезает из поля зрения.

22 февраля лидеры «Евромайдана» приступают к формированию новых «общеукраинских органов власти», которые мгновенно получают дипломатическое и информационное признание в странах Запада. Россия не признает легитимности этих властей, рассматривая их действия как государственный переворот.

Предыстория

В печати уже не раз проводились параллели между Карибским кризисом 1962 года и нынешним кризисом на Украине.

Здесь нет ни возможности, ни особого смысла подробно излагать перипетии событий более чем полувековой давности. Важно сосредоточиться на их результатах и последствиях. Которые, в очень сжатом виде, в том числе — и применительно к Украине, таковы.

В 1962 году США поставили перед СССР ультиматум, потребовав убрать с территории Кубы, находящейся в 80 милях от США, советские ракеты, угрожая в противном случае мировой ядерной войной. И Советский Союз, находившийся к тому времени на пике своего видимого социально-политического могущества (создание глобальной системы социализма, освоение атомных и термоядерных технологий, полет человека в космос, опережающие темпы экономического роста, идеология мирового масштаба), говоря современным языком, внезапно «попятился», утратив то, что можно обозначить неуловимым понятием «исторического лидерства», включающего в себя как историческую инициативу, так и историческую перспективу.

Впрочем, эта «внезапность» на самом деле была запрограммирована серьёзными внутренними переменами в СССР. Хрущевская «оттепель», начатая в 1956 году спецдокладом XX съезду КПСС против «культа личности» Сталина и завершившаяся в 1961 году принятием новой, «потребительской» программы партии на XXII съезде КПСС («Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»), не только вызвала катастрофический раскол в мировом коммунистическом движении, но также создала все предпосылки для того, чтобы диффамировать коммунистическую идеологию и советский проект перед всем миром. В том числе — и внутри страны, включая и Украину, особенно в западной ее части, присоединенной к СССР после 1939 года, где организованное антисоветское националистическое подполье существовало до середины 50-х годов. А соответствующие настроения среди населения не были полностью искоренены и впоследствии. К тому же, осуществленное в 1959 году убийство лидера украинских националистов Степана Бандеры превратило эту фигуру, к тому времени утратившую всякое реальное политическое значение, в «мученика идеи независимой Украины».

После передачи в состав Украины Крымской АССР (1954), осуждения «культа личности» (1956) и перехода к системе совнархозов (1957) со ставкой на национальные кадры, украинский национализм обрёл новое обличье среди республиканской партийно-хозяйственной номенклатуры.

Но самое главное — в результате хрущевской «оттепели» сначала резко ослабела, а затем полностью исчезла та «реактивная тяга», которая за треть XX столетия (1924–1957 годы) вознесла Советский Союз в ранг исторического лидера. Дальнейшее, всё еще по восходящей траектории, движение СССР в 1956–1961 годах было уже инерционным, и после достижения пика, которым можно считать полёт Юрия Гагарина, начался процесс падения: сперва почти неуловимого, а затем всё более явного и быстрого.

Публичная, очевидная и, по сути, патологическая, не мотивированная ничем, кроме трусости и неуверенности в себе, ложь нового советского руководства во время Карибского кризиса поставила крест на его претензиях «выражать интересы всего прогрессивного человечества». Что, впрочем, ничуть не заставило задуматься о степени истинности хрущевских утверждений насчет «культа личности».

Убийство Джона Кеннеди 22 ноября 1963 года и отстранение от власти Н. С. Хрущева 14 октября 1964 года — только закрепили «послекарибский» статус-кво: «свободный мир» во главе с США наступает и побеждает, «лагерь социализма» во главе с СССР обороняется и шаг за шагом сдает свои позиции. Даже тогда, когда этого по всем объективным параметрам можно было избежать. В столкновении двух концепций: «Лишь бы не было войны» (слова из популярной песни советского периода) и «Есть вещи поважнее, чем мир» (высказывание Александра Хейга, госсекретаря США при Рональде Рейгане), победу заранее можно отдавать второй. Именно после Карибского кризиса и началась «эра мирного сосуществования и разрядки» в советской политике как главного приоритета.

Действительно, с конца 60-х годов XX века как по общим темпам экономического роста, так и в сфере научно-технической революции, и — что особенно важно — в сфере уровня жизни, социальных прав и гарантий населения. «Америку начинают всё больше воспринималась как представителя будущего, как общество, заслуживающее восхищения и достойное подражания», как писал об этом гуру американской геостратегии Збигнев Бжезинский. «Сговор элит» в рамках «конвергенции постиндустриального мира» и перевода советской экономики на сырьевые рельсы становится всё более отчетливым. Признанное СССР поражение в «лунной гонке» образца 1969 года окончательно передало знамя исторического лидерства в руки США и позволило Ричарду Никсону 15 августа 1971 года отказаться от Бреттон-Вудсской финансовой системы с «золотым стандартом» доллара как мировой валюты. Политика «разрядки международной напряженности» и «мирного сосуществования стран с различным общественно-политическим строем» приводит к переносу «конфликтного пространства», или «поля боя» на территорию Советского Союза и других социалистических стран.

Сначала негласный, а затем и частично оформленный через Хельсинкские соглашения «раздел зон влияния» между США и СССР сделал востребованными «невоенные технологии конфликтов». В 1964 году Джин Шарп защищает в Оксфорде докторскую диссертацию «Ненасильственные методы свержения режимов». Через четыре года первые политические события по разработанной политической технологии, получившей впоследствии название «цветных революций», происходят во Франции («Парижская весна», свержение де Голля) и Чехословакии («Пражская весна», ввод войск Варшавского договора).

Особую позицию стала занимать КНР, до хрущевской «оттепели» бывшая крупнейшим и важнейшим союзником СССР. Под руководством Мао Цзэдуна Китай начинает формировать собственный «центр силы»: геостратегическое объект-субъект-проектное триединство. Толчком к этому стала «культурная революция», основные черты которой также заставляют предположить близкое знакомство «великого кормчего» с технологиями Шарпа и К°. «Помогли» ему в этом американские геостратеги или нет — вопрос дискуссионный. Как известно, многие открытия «витают в воздухе» и совершаются различными людьми практически одновременно и независимо друг от друга. Но подобную возможность категорически исключать нельзя. Тем более, что под удар «культурной революции» попали в том числе и такие политические оппоненты Мао Цзэдуна, как Дэн Сяопин, признанный создатель «новой» КНР после реформ 1979 года.

Но это были только первые «репетиции» применения нового политико-информационного оружия. Генеральной же репетиций можно считать польские события 1980–1981 годов, когда социальный протест в Гданьске продемонстрировал возможности данного инструментария с вовлечением широких масс населения, недовольных своим социальным положением, которые возглавлялись местной интеллигенцией и католической церковью. На том этапе они были подавлены военной силой и введением «ЧП». Для американских стратегов становилось ясно, что при условии создания собственной «зоны влияния» среди верховного политического руководства страны путем использования «невоенных технологий» возможна почти любая её трансформация.

В новой схеме постсоветской системе бывшей УССР была отведена особая, уникальная и даже исключительная роль. И она сводилась прежде всего к пестованию украинского национализма практически на всех этажах властной вертикали. При этом энергетическим ядром этой тенденции естественно стали бендеровские слои, сохранившиеся прежде всего в западных областях. Но и в элитах националистические воззрения стали бурно развиваться. Фактически, даже внешне «промосковский Янукович» в сущности проводил линию на насильственную украинизацию левобережной Украины. А Кучма опубликовал работу «Почему Украина не Россия». Но энергетическим центром всей политической жизни страны стало безумное стремление всех элитных групп, вне зависимости от их географического представительства, к гигантскому обогащению.

Сегодня уже трудно сказать, имелся ли какой-то внеэкономический умысел и расчёт в том, что вожди Советского Союза строили нефте— и газопроводы на Запад со всем сопутствующим «гарниром» именно через Украину, а, скажем, не через Белоруссию. Но к началу 90-х годов инфраструктура советской экономики была выстроена так, что отошедший под власть Киева кусок «трубы» стал ключевым звеном той социально-экономической модели, которая была реализована на всем «постсоветском пространстве». И через территорию «нэзалэжной» шли гигантские объёмы «серого» и «чёрного» экспорта. В первую очередь — энергоносителей для Европы, во вторую — high-tech (включая оружие) для стран «третьего мира», а уже в третью — всё остальное.

Любая смена реальной власти на Украине за последние двадцать лет легко вычислялась и вычисляется по смене фактического хозяина «трубы», прежде всего — «трубы» газовой.

Бесперебойный транзит «голубого золота» был главным требованием к официальному Киеву и с Запада, и с Востока. И до 2004 года никаких проблем не возникало: Европа получала через Украину много дешевого газа: не только российского, но и среднеазиатского, — который с удовольствием использовала. При этом посмеиваясь над Туркменбаши Сапармуратом Ниязовым, Елбасы Нурсултаном Назарбаевым и «падишахом» Исламом Каримовым. На такие «мелочи», как идеологическое обоснование бытия Украины в качестве независимого государства, никто особого внимания не обращал. Особенно в России 90-х годов с её «рыночными реформами». «Нэзалэжная» была идеальным инструментом для получения неучтенного «бабла» — чего же еще надо?

И еще одна небольшая деталь: согласно официальным данным Роскомстата за 2012 год, объем внешней торговли РФ с Украиной составил: экспорт 27,204 + импорт 17,980, всего 45,184 млрд. долл. А по таким же официальным данным украинской статистики, этот объём оказывается совсем другим: экспорт 28,4 + импорт 23,0, всего 51,4 млрд. долл.

Видимо, статистика — слишком сложная наука, чтобы быть еще и точной. Но из этого примера следует, что «теневой сектор» общей постсоветской экономики на Украине исчислялся и исчисляется десятками миллиардов долларов ежегодно.

И здесь американская дипломатия исходила и по-прежнему исходит из сформулированной еще в 90-е годы прошлого века «доктрины Бжезинского», согласно которой «Россия без Украины не может стать государством, способным бросить вызов США». Следовательно, существование независимой от России и даже враждебной по отношению к России Украины является одной из приоритетных целей американской политики. В идеале — «на обломках России, против России и за счёт России». То есть Россия должна собственными средствами и ресурсами оплачивать существование всё более проамериканской и всё более антироссийской Украины. Что мы, собственно, в целом и наблюдали вплоть до нынешнего дня.

Цели и задачи США

В связи с ситуацией на Украине можно сказать, что США, поддержанные их ближайшими союзниками, практически объявили России войну. И не только России.

Украина для них — не более чем инструмент, разменная фигура в важнейшей партии на «глобальной шахматной доске». 6 марта президент США Барак Обама на основании закона «Об экономических полномочиях в случае международных чрезвычайных ситуаций» подписал распоряжение «О блокировании собственности некоторых лиц, способствующих ситуации на Украине». Формально эта мера направлена против физических и юридических лиц, которые способствуют «незаконному отделению Крыма от Украины», реально она создаёт прецедент по ликвидации значительной части гигантского долга США, поскольку в любой момент любая международная ситуация может быть признана президентом Соединенных Штатов «чрезвычайной», а собственность не только физических и юридических лиц, но и суверенных государств — «блокирована», что касается и долговых обязательств США. Таким образом, принадлежащие России активы, хранящиеся в долларах и ценных бумагах американского казначейства, могут быть заблокированы в связи с ситуацией на Украине, Китаю — в связи с ситуацией в Тибете или Синьцзян-Уйгурском автономном районе и т. д. без конца.

Агрессивность США обусловлена их финансово-экономическими проблемами. С февраля 2013 года эта страна живёт не просто в долг, а с неограниченным никакими рамками долгом. Шесть лет президентства Барака Обамы привели к росту федерального долга США почти на шесть триллионов долларов, по триллиону в год. Рано или поздно должен наступить момент, когда эта гигантская долговая пирамида рухнет, и США будут вынуждены объявить дефолт по своим долговым обязательствам. Или начать войну, которая «всё спишет». Надо понимать, что, выбирая между войной без объявления дефолта и дефолтом с последующим объявлением войны любой политик предпочтет первый вариант действий.

Но до этого «часа Х» США крайне заинтересованы в том, чтобы их главные кредиторы, в число которых входит и Россия, а) продолжали покупать американские ценные бумаги; б) не предъявляли их к оплате; в) не договорились между собой о совместном взыскании долга.

Ничего лучшего, чем «управление посредством хаоса», к инструментарию которого относятся и «цветные революции», для этого в США пока не придумали. Вызванный «Евромайданом» и ответными действиями России и пророссийских сил хаос на Украине — выглядит идеальным средством достижения следующих целей:

• создания «конфликтной зоны» на границах РФ с участием русского населения как России так и Украины, что должно гарантировать максимальную вовлеченность Кремля в данный конфликт и снизить его активность на других азимутах международной политики, в том числе — на Ближнем Востоке (Сирия);

• дискредитации России на международной арене;

• роста напряженности в отношениях между Россией и Европой, чтобы еще крепче привязать последнюю к формату «атлантической солидарности»;

• остановки процесса сближения России с Китаем и формирования на этой базе глобального «центра силы», уже сегодня превосходящий по своему потенциалу и возможностям потенциал и возможности собственно США (без учета союзников);

• срыва процессов «евразийской» интеграции на постсоветском пространстве;

• активизации «украинского фактора» во внешне— и внутриполитической жизни России с целью её дестабилизации при возможной параллельной активации «кавказского фактора» и «исламского фактора»;

• отвлечения значительной части российских ресурсов от решения проблем социально-экономической модернизации и развития, укрепления обороноспособности страны и т. д.

В связи с этим задача номер один для Вашингтона сегодня заключается в том, чтобы всеми правдами и неправдами добиться от России признания захватившего власть в Киеве «правительства с большой дороги» и усадить представителей Кремля за стол «прямых переговоров» со своими марионетками с «Евромайдана».

Как только и если это произойдёт, Турчинов, Яценюк и К° обретут полноценную легитимность в глазах мирового сообщества, после чего получат право делать выступать от имени Украины, её народа, и делать на её территории всё, что им будет угодно (вернее — угодно их вашингтонским хозяевам).

В ожидании этого момента на территорию Украины под видом сотрудников частных военных компаний уже прибыли специалисты сил специальных операций (ССО) стран НАТО и Израиля. Они могут действовать как самостоятельно, так и готовить кадры «национальной гвардии», местного аналога латиноамериканских «эскадронов смерти», из подручного материала украинских националистов. Эти, якобы неправительственные, формирования, имитирующие «силу гражданского общества», должны быть использованы для «зачистки» всех регионов Украины, особенно Юго-Востока и Крыма, нейтрализации армии и милиции, а также достижения «правильных» результатов внеочередных президентских выборов, назначенных на 25 мая 2014 года. То есть Майдан должен быть распространен на всю территорию Украины. На первых этапах террор, как уже можно видеть, оказывается точечным, но его планируют распространить не только на «неверные», с точки зрения «Евромайдана», регионы Украины, но и, не исключено, на пограничные области РФ.

То же касается и украинского медиа-пространства, из которого активно изгоняются не только российские СМИ и «необъективная», т. е. пророссийская, информация, но и сам русский язык.

Всё это со стороны Запада будет сопровождаться разнообразным, комплексным и весьма креативным «выкручиванием рук» у России. Нас будут давить со всех сторон: политически (через переговоры), информационно-психологически (через СМИ), финансово (через биржу и банки), экономически (через санкции), морально и так далее. Если в результате этого давления Россия «прогнется» и сдастся, пощады ей ждать не придется — но добивать нашу родину будет не «благородный» Запад, а его наймиты из числа наших добрых соседей и бывших россиян.

Технологии

В самой общей для конфликтологии и активно развиваемой за последние годы области теоретического знания, теории больших систем, любой конфликт, в том числе военный, рассматривается как особая форма взаимодействия между несколькими системами, в простейшем случае — двумя. Стихийным или направленным окажется подобное взаимодействие, случайным или спланированным, как будут соотноситься между собой вступающие в конфликт системы — всё это, по большому счёту, вторичные моменты. Основными характеристиками конфликта является качественный уровень вступивших в него систем и качество самого конфликта.

С этих позиций выделяются три уровня системности (общецелое, единоцелое и самоцелое), а также три уровня конфликтности (деформационный, информационный и трансформационный). Соответственно уровню конфликтности меняется и его инструментарий: те средства (инструменты), которые применяются в ходе конфликта.

С этой точки зрения, «информационная война» является качественно более высоким уровнем конфликтности, чем война обычная, «деформационная», направленная против материальной, физической структуры противника. А «трансформационная война», соответственно, является более высоким уровнем конфликтности, чем «война информационная».

Средства и инструментарий информационного и трансформационного уровней конфликтности достаточно часто объединяются в понятии «организационного оружия» или «оргоружия», введенного в научный оборот известным отечественным «системщиком» Спартаком Никаноровым. И это отчасти справедливо, поскольку «ценности», которые являются объектом воздействия трансформационной войны, базируются на «смыслах», которые являются объектом воздействия войны информационной. Но они вовсе не тождественны между собой. И этот момент необходимо учитывать при оценке «Евро-майдана» в координатах «цветных революций».

«Цветные революции» являются концентрированным проявлением доктрины «мягкой силы» (Soft power), в середине 90-х годов, после крушения СССР, ставшей одной из основ американской внешней политики. Однако эта доктрина подразумевает использование в интересах США во всем мире не только и даже не столько «американских ценностей» самих по себе, сколько их носителей: материальных и структурных.

Про эти ценности: «свободу», «демократию», «права человека», «толерантность» и так далее — мы за последние двадцать пять лет слышим везде и всегда. А вот про «сумму технологий», которые как раз обеспечивают эту постоянную «слышимость», нам рассказывают крайне редко и неохотно. Господство в сфере высоких информационных технологий, которое подразумевает технологическую зависимость и подчиненность любого потенциального противника — одна из главных целей американской Soft power. Оно подразумевает не только свободный и несанкционированный сбор информации о пользователях компьютеров, компьютерных сетей и Интернета, но и возможность нанесения по противнику «мягкого» нелетального обезоруживающего удара…

И речь не только о том, что отключение серверов и центров мобильной связи в национальных масштабах при необходимости может быть компенсировано за счет имеющихся у США технологических ресурсов, в том числе — военных или дипломатических, что трактуется обычно как поддержка «свободы доступа к информации». Например, «облачные» технологии уже сегодня позволяют пользователям поддерживать мобильную и интернет-связь между собой вообще без всякой централизованной поддержки — необходима лишь достаточно высокая степень насыщенности того или иного населенного пункта (или даже всей территории страны) «гаджетами» с поддержкой соответствующего программного обеспечения.

Данная «сумма технологий» в любой момент может быть перенастроена «на другую волну» — что мы могли видеть и во времена уничтожения СССР, и в ходе «арабской весны», и во время «Евромайдана». Когда публичное медиа-пространство неожиданно заполняется трансляцией совершенно однозначных, последовательных и оперативных информационных и смысловых установок, а по закрытым каналам управления «сверху вниз» транслируются противоречивые, провокационные, несвоевременные и взаимоисключающие установки.

Это и есть победа одной системы над другой на информационном уровне конфликтности. В случае «Евро-майдана» она получилась наиболее «показательной»: из публичного медиа-пространства (телевидение, радио, пресса) «команда Януковича» была практически полностью вытеснена, не говоря уже об интернете, а такие приказы, как, например, отданный «Беркуту» в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года тогдашним главой президентской администрации Сергеем Лёвочкиным приказ «зачистить» «Евромайдан», судя по всему, согласовывался на уровне посольства США и был использован как повод для дальнейшей эскалации конфликта.

Точно так же в результате «сговора элит» август 1991 года и трагикомическая эпопея ГКЧП явили собой кульминацию «ненасильственного свержения режима», когда военная сила была парализована пропагандистской машиной, политической группировкой в Политбюро и спецслужбах, а также и хитросплетениями конституционных перемен в рамках идеологии «гласности и перестройки», В центре идеологического проникновения стояли американские спецслужбы и американские научные центры. Как отмечал еще в феврале 1989 года посол США в Москве Джек Мэтлок: «Нынешний хаос во внутриполитической жизни СССР предоставляет Соединенным Штатам беспрецедентную возможность повлиять на советскую внешнюю и внутреннюю политику. Наши возможности отнюдь не безграничны — мы не можем заставить их отдать нам ключи от своей лавки, но достаточны, чтобы изменить в нашу пользу баланс интересов по многим ключевым вопросам. При условии, если мы проявим достаточную мудрость в умелом, последовательном и настойчивом использовании нашего скрытого влияния».

Но, как показывает дальнейшее развитие событий, ценностное ядро такой большой системы, как русская цивилизация, ключевым элементом которой на протяжении более 500 лет выступало российское государство, «большой системе» Запада, при всех ее успехах, трансформировать не удалось. Не до конца удалось это и на Украине.

Повторение пройденного

«Майдан-1», «оранжевая революции» 2004/2005 годов, когда президентом «нэзалэжной» был избран «американский зять» Виктор Ющенко, полностью управляемый через его супругу Кэтрин-Клер Чумаченко, кадрового сотрудника американского Госдепа, был первой попыткой США сделать из Украины клин, вбитый между Россией и Европой. На время президентства Ющенко приходятся две «газовые войны» между Украиной и Россией: 2005/06 и 2008/09 годов, причем если в первом случае «вентиль» так и не был перекрыт (хотя дело кончилось внезапной смертью Туркменбаши 21 декабря 2006 года), то во втором поставка «голубого золота» через российско-украинскую границу была физически прекращена на две недели (7–20 января 2009 года), что привело к серьёзным социально-экономическим последствиям для многих стран Евросоюза, вплоть до гибели людей от переохлаждения. Не менее тяжелыми были результаты этого «газавата» и для самой Украины: её ВВП по итогам 2009 году сократился на 15,1 %, не менее трети этого обвала были связаны с повышением цены на российский газ. Социально-экономический кризис привёл к тому, что лидеры «оранжевой революции» Виктор Ющенко и Юлия Тимошенко, без того конфликтовавшие друг с другом за контроль над «трубой», уступили на президентских выборах 2010 года «донбассовцу» Виктору Януковичу: Ющенко в первом туре набрал катастрофические для себя 5,45 % голосов избирателей (в первом туре выборов 2004 года — 39,87 %), а Юлия Тимошенко — 25,05 %, уступая лидеру более 10 % сторонников: отставание, которое не удалось преодолеть и во втором туре.

Но России также пришлось понести серьёзные репутационные и финансовые потери, а чтобы исключить возможность их повторения — начать строительство экспортных трубопроводов в обход территории Украины. Помимо «расшивки» белорусского направления и увеличения поставок по «Голубому потоку» в Турцию, в 2010–2011 годах был реализован проект «Северный поток», напрямую связывающий Россию с Германией по дну Балтийского моря, а также начата подготовка к строительству «Южного потока» по дну Черного моря на Балканы с выходом к Адриатике и в Италию.

Неудовлетворительный для США исход тех «газовых войн», видимо, и привёл американских геостратегов к парадоксальному решению: подключить к «схватке за Украину» и непосредственно Европу, чтобы та своими собственными руками сделала всё, чего не смогли добиться США после «оранжевой революции». Данной комбинации нельзя отказать в своеобразном изяществе: «ассоциация Украины с Евросоюзом» предусматривала и практически полный контроль Брюсселя за транзитными потоками углеводородов через территорию «нэзалэжной», не говоря уже о полном вскрытии 40-миллионного рынка для европейских товаров и услуг. Но американцы не были бы американцами, если бы не попытались заставить европейцев еще и заплатить за такую «помощь». И плата заключалась в создании «атлантической зоны свободной торговли» между ЕС и НАФТА, ежегодные потери «еврозоны» от которой оцениваются в диапазоне 25–30 млрд. долл.

Планировалось, что в результате Америка получит «в плюс» не только указанную выше прибавку, но и конфликт между Европой и Россией, Европа получит «в минус» конфликт с Россией, а Россия получит «в минус» потерю Украины с разрывом всех кооперационных связей, конфликт с Европой и перспективу «Майдана у стен Кремля», едва не реализованную в ходе «болотных протестов» 2011/12 годов. Про катастрофические последствия «евроассоциации» для самой Украины было сказано уже многое, если не практически всё, повторяться нет смысла.

После событий 17–22 февраля 2014 года, которые привели к власти «майданную оппозицию» в ее самом проамериканском (Турчинов + Яценюк) варианте, можно было бы сказать, что США взяли убедительный геостратегический реванш за недавнее поражение в Сирии и на Ближнем Востоке в целом. Можно — если бы не сверхжесткая реакция России.

Россия не признала легитимность новых киевских властей, назвав их «правительством с большой дороги», пришедшим к власти в результате государственного переворота, что вполне соответствует действительности. Россия отказывается садиться за стол политических переговоров с представителями этого «правительства». Россия настаивает на легитимности президента Украины Виктора Януковича. Наконец, Россия поддержала те регионы Украины, население которых не признает новую киевскую «власть», — прежде всего, Крым.

И эта жесткая позиция Кремля, а вернее — президента России Владимира Путина, созвучная позиции всего русского мира, всей «Большой России», вызвала дикий всплеск ненависти и ярости в Вашингтоне, поскольку в этом случае все «плюсы», связанные с осуществлением «февральской революции» на Украине реализованы быть не могут, зато наружу выходят все «минусы» нынешней ситуации для США.

Огонь и пепел

Следует сказать, что нынешний «Евромайдан», или «Майдан-2», имел значительные отличия не только от своего предшественника девятилетней давности, «Майдана-1», но и от более близких по времени «цветных революций» — например, таких, как «арабская весна» или недавние волнения в Турции, не говоря уже о «революции роз» в Грузии или киргизской «революции тюльпанов» и т. д.

Хотя общая схема «ненасильственного свержения политических режимов», всегда одна и та же. США сначала создают коррупционный режим в исполнительской власти, а в параллельном режиме работают с оппозиционными группами, которые также наращивают свою активность на средства США и при полной поддержке СМИ и интернет пространства. Такой «подход» позволяет в нужный момент вывести проамериканской оппозиции под лозунгами «антикоррупции», «демократии» и «равенства» вывести многочисленные демонстрации на улицы. А затем блокировать действующую власть через свою агентуру в силовых структурах или в политическом руководстве. Данная концепция в разных вариациях применяется везде. Не исключение и Украина. В основе любой «цветной революции» лежит своего рода пяти этапная структура. Массовые мирные протесты — провокации и дискредитация действующей власти — нейтрализация власти — социально-политический хаос — захват власти.

Для реализации каждой из стадий этой схемы необходимо вполне определенное сочетаний условий, сил и средств. Стоит одному из этапов не состояться — ломается вся схема. Так, для начала массовых мирных протестов необходим активно и позитивно воспринимаемый обществом и частью политической элиты информационный повод: например, коррупция правящего режима, необходимость «честных выборов» или, как в случае «Майдана-2», «евроассоциация». Или что угодно еще. Тогда можно не только ожидать, но и гарантировать выход на улицы значимой части населения: от десятка тысяч человек в политическом центре страны.

И так далее — не будем лишний раз пересказывать соответствующую литературу по данному вопросу.

В случае с «Майданом-2» следует отметить следующие особенности.

• Первая фаза массовых мирных протестов оказалась минимальной как по длительности, так и по количеству участников. За «евроассоциацию» и «евроинтеграцию» в Киеве митинговало всего несколько тысяч человек, и уже в конце первой недели «Майдана-2» их число резко пошло на убыль.

• Вторая фаза, сознательно активизированная ближайшим окружением президента Януковича (санкцию на атаку «Беркута» в ночь на 30 ноября 2013 года лично давал тогдашний глава президентской администрации Сергей Лёвочкин), напротив, была чрезвычайно длительной (почти два с половиной месяца), с перерывом «на новогодние праздники», приливами и отливами протестных акций, постоянными переговорами внутри властных структур, а также между властью и «майданной оппозицией».

• Третья, четвертая и пятая фазы все вместе уложились буквально в пять дней 18–22 февраля 2014 года, когда все властные полномочия на Украине с нарушением всех действующих на тот момент законов страны были захвачены оппозиционными депутатами Верховной Рады, к которым под угрозой насилия, буквально под дулами автоматов присоединились и многие «тушки» — депутаты от Партии Регионов.

При этом все действия оппозиции: как «майданной», где тон задавали активисты НКО, так и парламентской, — почти открыто координировались из посольства США. Вашингтон в Киеве «играл в четыре руки», используя свои возможности и в украинской «вертикали власти» (Партия Регионов и правительство, администрация президента), и в оппозиционных партиях (с ведущей ролью своих прямых агентов Яценюка и Турчинова, после ареста Юлии Тимошенко взявших под контроль «Батькивщину»), и в бизнес-среде (подавляющее большинство украинских олигархов и принадлежащих им СМИ активно поддерживали «Евромайдан»), и в националистической среде (организация «Правого сектора» из ряда более мелких структур произошла далеко не спонтанно).

Конечно, несмотря на всё это, несколько странно и отчасти даже противоестественно видеть «по одну сторону баррикад» необандеровцев и представителей украинской олигархии, в основном — еврейской национальности (Игорь Коломойский, Сергей Тарута и другие). Впрочем, главный раввин Киева Моше Реувен Асман 20 февраля призывал единоверцев покинуть столицу Украины, а через три дня заявил буквально следующее: «То, что произошло за эти дни в Киеве — это явные чудеса месяца Адар, когда всё переворачивается к добру. Теперь мы сможем по-настоящему отпраздновать Пурим». Еврейские организации подтверждают, что около 300 израильтян родом из Украины, прошедших через ЦАХАЛ, постоянно присутствовали на Майдане — чтобы «избежать излишнего кровопролития».

Следует также заметить, что «Майдан-1» образца 2004/2005 годов, «оранжевый» Майдан, в целом пользовался на Украине куда более широкой поддержкой, чем нынешний необандеровский, «черно-красный» «Евромайдан», символизирующий не «кровь и землю», но огонь и пепел. Его поддерживали самые разные социальные группы по всей Украине, поскольку девять лет назад речь шла о том, что украинцы сделают свою страну по-настоящему «европейской», с равными правами и свободами для всех граждан Украины, независимо от их языка и национальности. Идеология «оранжевого» Майдана была, если можно так выразиться, национально-демократической и прогрессистской. Нынешний «Евромайдан» эксплуатировал «мессидж» о том, что Украину сделают европейской страной уже не украинцы, а европейцы. Идеология «черно-красного» Майдана была национально-социалистической, чтобы не сказать «неофашистской», и реакционной. Его врагом сразу была объявлена значительная, если не большая часть населения современной Украины — все, кто не становится под черно-красные флаги, не согласен с лозунгом «Украина — для украинцев!» и с тем, что принадлежность к украинцам будет определяться специальными органами «майданной», а теперь — и государственной власти.

О каком-либо социально-экономическом развитии страны речь вообще не идет — это задача далекого и неопределенного будущего, «когда выгоним и вырежем всех москалей и их запроданцев».

Но мало того, что позитивная социально-экономическая программа у «майданной оппозиции» попросту отсутствует, поскольку назвать таковой бесконечные просьбы «западным партнерам» о финансовой помощи размером от 15 до 150 млрд. долл. ни у кого, кроме Турчинова и Яценюка, язык не повернется. А денег кормить эту паразитарную клику сегодня ни у США, ни у Европы, как выяснилось, нет.

И добро бы, если эту «майданную рать» можно было бы всерьёз бросить воевать с Россией. Но для этого нужно несколько лет укрепления нынешней «власти» и доведения антироссийских настроений до нужного «градуса ненависти». Но предоставлять такой ресурс времени и сил «правительству с большой дороги» — явно не в интересах России.

Если в случае с людоедами из сирийской «вооруженной оппозиции», а чуть раньше — с косовскими «шиптарами», промышлявшими разделкой сербов на органы для трансплантации, речь еще могла идти о каких-то издержках цивилизационной или национальной архаики, то в случае с Украиной Вашингтон уже сознательно сделал ставку на самые отсталые, люмпенизированные, реакционные и потому агрессивные слои местного общества, избранного целью для «геополитической трансформации», сознательно загнал его в ловушку внутренних и внешних конфликтов, создавая типичную ситуацию «управления посредством хаоса».

Чем вызвана такая смена приоритетов у США как организаторов и вдохновителей двух очень похожих, но отличающихся между собой как небо от земли, «майданов», разделенных всего-навсего отрезком в девять лет? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо взглянуть на ситуацию в более широкой и глубокой исторической перспективе.

Что дальше?

Референдум в Крыму 16 марта состоялся, 96,77 % из 82 % голосовавших избирателей высказались за Россию и против необандеровцев. В Киеве и на Западе объявили и итоги референдума, и само его проведение «нелегитимными», угрожают самыми жесткими и обширными санкциями за «нарушение территориальной целостности суверенного государства». Ближайшие дни могут стать решающими для судеб не только Украины и России, но всего мира.

С момента захвата власти в Киеве представителями оппозиции прошло больше трех недель. Срок, вполне достаточный для того, чтобы оценить характер и дальнейшие перспективы новой киевской «власти» уже сегодня.

Турчинов, Яценюк и К° — это «правительство» гражданской войны. Они пришли к власти на волне гражданской войны в форме «евромайдана», они держатся во власти только благодаря гражданской войне, любое прекращение гражданской войны означает автоматическое прекращение их власти. Главной целью такой гражданской войны является формирование «интегральной украинской нации» из нынешнего народа Украины, приросшего к русской цивилизации.

При этом, как отмечает исходящий из местных реалий политолог Ростислав Ищенко: «Никто не будет убивать людей сотнями на улицах, чтобы не дать повод России ввести войска. Кто-то просто исчезнет, кто-то будет арестован и получит срок за участие в массовых акциях, кто-то погибнет от рук неизвестных, и преступление будет считаться вполне бытовым…»

Иными словами, террор планируется как «точечный», его задача — не физическая «зачистка» Украины от русских, русскоязычных и «несвидомых» (несознательных) украинцев, а уничтожение или подчинение любых центров альтернативной «майдановцам» организации населения страны: от средств массовой информации до, извините, кружков филателистов (интерес к российским почтовым маркам подозрителен, не правда ли?) и пения (в репертуаре русских песен быть не должно) и т. д.

Перспективы социально-экономические

Согласно экономической модели «евромайдана», Юго-Восток Украины снова должен стать «кормовой базой» для Запада и захваченного Западом Киева. Так было до Януковича, который эти финансовые потоки прекратил, но не вернул их русскоязычным регионам, а перенаправил в свою личную пользу, вдобавок попытавшись наложить на олигархические структуры, даже на своего главного спонсора Рената Ахметова, дополнительные, якобы «антикризисные», обременения. В результате Запад при поддержке олигархов против четвертого президента Украины восстал, а Юго-Восток, ничего из обещанного Януковичем на президентских выборах 2010 года не получивший, его не поддержал.

Стоит заметить, что в «мозговом штабе» Януковича работали американские советники, тесно связанные со структурами Республиканской партии. И не просто работали, но во многом определяли его социально-экономические решения, «курируя» ближайшее окружение президента, включая сына Александра, который за неполных четыре года отцовской легислатуры вошёл в пятерку самых богатых людей Украины, что означает состояние не менее чем в 2,5 млрд. долл.

То, что украинская экономика еще менее эффективна и еще более коррумпирована, чем экономика российская, признал и президент Путин на пресс-конференции 4 марта.

Как решают проблемы украинской экономики новые киевские «власти»?

Через тотальное сокращение социальных расходов правительства (которое будет частично компенсироваться для «своих» регионов, то есть Запада и Центра, а для жителей Юго-Востока — не будет), повышение коммунальных тарифов и прочие акции по списку МВФ для получения кабальных кредитов. «Мы согласны на любые условия, у нас просто нет другого выхода», — публично жаловался в телеэфире назначенный на должность и.о. президента страны Александр Турчинов. Что ж, лозунг «Рабство — это Свобода!» был придуман задолго до «евромайдана». Теперь рабы МВФ дорвались до власти и готовы порабощать подавляющее большинство граждан Украины.

Известный российский экономист Михаил Хазин справедливо отмечает: «Нынешняя украинская «власть» ничего не имеет для поддержания своих действий, кроме политической поддержки ряда стран Запада. Но для того, чтобы отвечать по взятым кредитам, этого мало. Можно, конечно, переправлять за рубеж национальные богатства (о чем уже пишут в СМИ, хотя проверить пока будет сложно), можно отдавать западным компаниям инфраструктурные компании (которые тут же отберут, как только власть сменится), можно базы НАТО открывать (хотя тоже страшновато). Но легальных оснований для пополнения бюджета извне практически нет. Если бы «майдан» действительно был «народной революцией», то можно было бы конфисковывать украденные олигархами средства. Но в реальности по итогам «майдана» просто была уничтожена одна из олигархических группировок — а остальные не только не согласны делиться, но хотят из того, что осталось от уничтоженных конкурентов, покрыть собственные издержки».

К этому стоит добавить, что именно олигархов, обладающих собственным силовым ресурсом, киевская «власть» ставит управлять «проблемными» для себя регионами. Чтобы те как угодно давили из населения все соки, но при этом заранее оговоренную часть «свежевыжатого» отправляли в «общенациональный» бюджет…

Так, Игорь Коломойский стал губернатором Днепропетровской области, Сергей Тарута — Донецкой, в Одесскую область назначили Владимира Немировского, в Сумскую — Константина Григоришина, в Луганскую — Ивана Аврамова, в Черкасскую — Дмитрия Фирташа (ныне находящегося под подпиской о невыезде в Австрии, де-факто — передающего свой бизнес американской компании Chevron). Крым готов был принять под свою руку экс-гражданин РФ Вадим Новинский, но “не срослось”.

Иными словами, добрую половину территории страны вместе с её населением лидеры “евромайдана” сдали “в откуп” или “в аренду” олигархам — точно так же, как в XVI–XVII веках магнаты Речи Посполитой сдавали их “факторам”.

Это означает, что на миллионы граждан Украины накладывается почти средневековая система скрытого налогообложения. Уже сейчас шахтеры Донбасса получают не более 20 % номинальной зарплаты — это фактически значит, что четыре рабочих дня в неделю из пяти они работают на “хозяина” бесплатно, как крепостные на пана. Кто не хочет при этом умирать от голода — может пойти в банк и взять кредит. Не исключено — из своих же, заработанных, но не выданных на руки денег, только уже под проценты…

Миллионы граждан Украины под крики о “свободе” фактически проданы в рабство уже сейчас — таковы социально-экономические итоги победы “евромайдана”. А вытекающие из них перспективы, как отмечено выше, чрезвычайно просты — производительность труда упадет, а протестные настроения будут становиться всё шире и глубже, их проявления будут варьировать от массовых забастовок до народных бунтов.

Расчёты на то, что Россия поддержит проамериканскую и антироссийскую Украину низкими ценами на энергоносители, покупкой ценных бумаг и т. д. — абсурдны. Поскольку в данном случае, помимо добровольного признания Россией своего геостратегического поражения, которое пока, по сути, и не состоялось, возникают совершенно неприемлемые военно-политические риски.

Конечно, нынешний Киев рассчитывает на получение кредитов и займов от Запада и США. Вашингтон обещал 1 млрд. долл., а ЕС — 11 млрд. евро. Но и в том, и в другом случае предлагается провести эти средства через МВФ в форме кредитов и с жесткими монетаристскими условиями, выполнение которых приведёт к качественному ухудшению уровня жизни прежде всего в промышленных городах Юго-Востока. При этом сами средства могут быть предоставлены не ранее, чем через 2–3 месяца. То есть уже после назначенных на 25 мая президентских выборов.

Перспективы идеологические

Казалось бы, в современном, деидеологизированном и сверхмонетизированном мире этот вопрос носит весьма отвлеченный, абстрактный и неактуальный характер. Однако на самом деле это не так. Миром правят не деньги, а идеи. В том числе сегодня — идея денег.

Разумеется, подкрепленная целой системой политических, общественных, экономических, национальных и международных институтов. Но время этой идеи, судя по всему, подходит к концу — как на рубеже 60-х-70-х годов прошлого века подошла к концу идея бесконечного прогресса человечества, разрушенная двумя мировыми войнами и «холодной войной».

Идею всевластия денег как таковых разрушит глобальный системный кризис. Уже самая первая и далеко не самая мощная его волна заставила государства мира закачивать гигантские суммы в банковский сектор экономики, чтобы спасти его от краха. В результате долг государств вырос многократно, а некоторые из них оказались на грани банкротства, с уровнем безработицы выше 40 % и перспективой полного краха всех социальных гарантий для населения.

Украина с её «евромайданом», на котором задавали тон ультранационалисты — «ультра-» до степени неразличения с нацизмом — не исключение из правил, а еще одно подтверждение этого процесса.

Вся идеология «независимой Украины» сегодня «заточена» против России — все эти деятели культуры, ученые, журналисты, общественные активисты и т. д. видят в России «империю зла», которую необходимо разрушить, чтобы выйти из её «гравитационного поля» в «свободный полёт».

Это — задача номер один, условие sine qua non, без выполнения которого невозможно ничто иное. Соответственно, главнейшая и острейшая задача России — выставить вперед такую идеологию, которая бы ломала как коммерческие соображения, так и идеологические выпады Запада, в том числе и через Киев.

Действительно, двадцать с лишним лет «нэзалэжности» все неудачи и провалы Украины списывались на «большого соседа»: на дорогой газ, на русский язык, на «рабскую культуру» и Бог весть еще на что — на всё. Украинские националисты сегодня, увы, находятся в измененном состоянии сознания, подобном состоянию сознания членов религиозной секты (кстати, Александр Турчинов «по совместительству» с постами и.о. президента Украины и спикера Верховной Рады является еще и баптистским пастором). Больше всего их «картина мира» напоминает «картину мира» у поклонников «культа карго» на островах Полинезии после Второй мировой войны. Американцы свернули все военные базы — самолеты с консервами, одеждой, а также «ништяками», которые объединялись в понятии «карго» (корабельный груз), перестали прилетать, а к ним туземцы уже привыкли. Что случилось? Как тут быть? Желающие могут ознакомиться с дальнейшей историей «каргонавтов» Полинезии. Украинские националисты-«каргонавты» здесь не исключение. Если привычные антироссийские ритуалы перестали давать ощутимый и привычный результат, если Москва не бросается спасать «братьев» от Запада, а Запад — «свободных украинцев» от Москвы — эти ритуалы надо максимально участить и усилить. Тогда прилетит Нуланд и даст печеньку. А Путин — много-много миллиардов долларов.

Вот и заявляет одна из лидеров «евромайдана» и партии «Свобода», бывшая «комсомольская богиня» и член КПСС Ирина Фарион уже после 22 февраля буквально следующее: «Ещё Степан Бандера сделал пророчество о так званой газовой трубе. Это единственное, что москали ещё не украли у нас. Это москали умеют очень хорошо: врать и воровать, воровать и врать, врать и воровать!»

Спрашивается, где Бандера, а где газопровод Уренгой-Помары-Ужгород, начатый строительством только в 1982 году? Какие там «пророчества» по этому поводу мог делать глава ОУН(б), убитый в 1959 году? Неважно. Важно, что Бандера был во всем прав, а «москали» — во всем виноваты.

Чем и как лечить такой ультранационализм? Что делать с этой прослойкой «свидомой» украинской псевдоинтеллигенции, присягавшей на верность то коммунизму, то демократии, а теперь — национализму? Сказать невозможно. Пока Россия, к сожалению, не может предложить ни Украине, ни остальному миру, ни даже самой себе нового идейного концепта, который способен полноценно заменить либерально-монетаристскую доктрину. А пока этого не произойдет, все эти «майданы» и «болотные» будут представлять для нашей страны, для нашей цивилизации непреходящую и смертельно опасную угрозу. Потому что никакой новой общественно-государственной энергетики мы без такой идеологии освоить будем не в состоянии.

Перспективы военно-политические

Понятно, что ни о какой демократии в подобных социально-экономических условиях речи не идет, что подобная система может быть основана только на тотальном насилии. Которое в современной Украине призваны осуществлять боевики «евромайдана», преобразованные в «национальную гвардию» под личным руководством министра внутренних дел — удивительное совпадение, тоже «олигарха»! — Арсена Авакова. Для этих украинских «эскадронов смерти» или «штурмовых отрядов» установлена и штатная численность — 60 тысяч человек, которая «в случае необходимости» может быть и увеличена. Об источниках финансирования «национальной гвардии» пока ничего не сообщается. Но если исходить из того, что на «евромайдане» рядовым активистам платили по 150 гривен (примерно 600 рублей) в день, то «нацгвардия» потребует минимум 12 миллиардов рублей в год (ясно, что командному составу «нацгвардейцев» будут платить больше). Даже если всё остальное необходимое снаряжение и вооружение достанется киевским «властям» бесплатно, нужны будут еще затраты на помещения, транспорт, связь, питание, бытовые услуги и т. д.

Ни украинская армия, ни украинская милиция в их нынешнем виде надежной опорой «майдановцев» быть не могут и подлежат переформированию, которое тоже «влетит в копеечку».

Очень похоже на то, что вся американская и прочая западная финансовая помощь нынешней киевской хунте будет направлена только на её самосохранение (большей частью) и самообогащение (меньшей частью). Ни на что другое денег не останется.

Но это — лишь в случае отсутствия конфликта с Россией. Если такой конфликт возникнет, да еще с обещанным «Правым сектором» переносом боевых действий и терактов на территорию РФ, то масштабы западного финансирования и возможности формирования силовых структур будут совершенно иными.

Кстати, последние события в Крыму во многом были вызваны не столько «агрессивностью» России, сколько необходимостью исключить провокации «майданной власти» и её американских кураторов против Черноморского флота РФ и его объектов на территории полуострова. О чем уже имелись соответствующие оперативно-разведывательные данные.

Создание «зоны безопасности» для российского флота было синергичным с нежеланием большинства жителей крымской автономии становиться «данниками Майдана», и определило развитие «крымского кризиса».

То же самое обстоятельство, видимо, объясняет и нынешнюю разницу в отношении Кремля к ситуации в Крыму и к ситуации в других русскоязычных регионах Украины, где нет военных объектов РФ.

Интересно было бы спросить всех, кто кричит о «войне России против Украины», об «аннексии Крыма» и так далее, как они относятся к варианту, при котором российских военнослужащих некие «неизвестные» начали бы массово убивать в Крыму, а военные объекты Черноморского флота — захватывать? Понимают ли они, что подобное развитие событий поставило бы Россию перед выбором: или действительно начинать военный конфликт в Крыму с угрозой перерастания в региональную или даже новую мировую войну, или полностью сдаться, вывести флот из Крыма и Севастополя, а на прямых переговорах с Турчиновым, Яценюком и К° старательно закрывать глаза на социально-экономический, информационный и физический террор против русского и русскоязычного населения Украины, делая вид, что «ничего особенного не происходит», что по другую сторону стола — не политические бандиты-наемники американских спецслужб с неонацистской подкладкой, а законные представители всего украинского народа?

В сложившихся условиях Россия в Крыму предприняла самые минимально необходимые шаги для обеспечения не только своей национальной, но и глобальной безопасности.

Не исключено, что, вследствие предпринятой США и их союзниками агрессивной информационной и дипломатической кампании против России, этих шагов окажется недостаточно. Помимо угроз санкций, на территорию Украины и к её границам перебрасываются всё новые и новые контингенты вооруженных сил США и НАТО. Посаженный 14 марта в Крыму MQ-5B, разведывательно-ударный беспилотник 66-й бригады военной разведки ВВС США, которая в начале марта была переброшена из Германии под Кировоград, дополнительный батальон морской пехоты США, направленный в Киев для «усиления охраны американского посольства», ударные и разведывательные самолеты в Румынии и Польше, военные корабли в Черном море — всё это «продолжение политики иными средствами».

В подобных условиях назначенные на 25 мая 2014 года внеочередные президентские выборы на Украине не могут обеспечить свободного волеизъявления украинских избирателей — тем более, когда легитимный президент Виктор Янукович не слагал с себя своих полномочий и не был их лишен по каким-либо законным основаниям, но был попросту изгнан из страны.

Россия уже неоднократно заявляла о своем непризнании нового «правительства» Украины, и вряд ли эта позиция будет изменена до смены власти в Киеве (или в Москве) — даже при самом мощном давлении со стороны Запада. Тем самым Украина в ее нынешнем формате (без Крыма, с неопределенностью ситуации на Юго-Востоке страны и с частично признанным «правительством» в Киеве) оказывается в чрезвычайно сложной политической ситуации.

Выходом из неё, разумеется, могли бы стать трехсторонние переговоры США, России и Великобритании, предусмотренные Будапештским меморандумом 1994 года, — с участием от Украины как президента Виктора Януковича, так и представителей «майданного правительства». Но в подобное развитие событий верится мало, поскольку Запад, признав совершившийся в Киеве переворот легитимным, а Януковича — свергнутым, не оставил себе никаких путей к отступлению на украинском направлении.

Интересно, что США, пытаясь взять на Украине реванш за своё очевидное поражение в Сирии и на Ближнем Востоке, ещё сильнее сокращают зону собственного влияния на международной арене и ослабляют свои конкурентные позиции в борьбе за глобальное лидерство с КНР.

14 марта газета New York Times опубликовала статью известного политолога, профессора Чикагского университета Джона Миршаймера, в которой акценты были проставлены именно на этом обстоятельстве. «Наказывая русских и пытаясь в то же время перетянуть Украину в западный лагерь, он (Барак Обама. — авт.) делает ситуацию только хуже… Хорошие отношения с Россией необходимы, потому что США нужна Москва, чтобы иметь дело с Ираном, Сирией, Афганистаном и, в конечном счете, чтобы противостоять Китаю — единственному истинному потенциальному конкуренту США», — пишет Миршаймер.

А если подобная точка зрения возобладает в американском истеблишменте (особенно после единовременного «слива» 13 марта американских гособлигаций на сумму более 100 млрд. долл., в чем подозревают «частных» китайских инвесторов), лидерам «майданной Украины» не светит ничего хорошего.

Украина, Россия и санкции Запада

Развитие событий на Украине ставит Россию перед угрозой поэтапного введения «санкций» вплоть до «изоляции» со стороны Запада: торговое эмбарго; заморозка счетов и активов, вплоть до средств Банка России и Правительства РФ; блокировка всех финансовых операций, вплоть до отключения от систем международных платежей SWIFT и Виза/Мастеркард.

С другой стороны, России предоставляется уникальный шанс изменения своего геоэкономического позиционирования в мире — в связи с отказом от «диктата потребителя» (ЕС) и переходом к собственной стратегии экономического развития.

Наряду с ключевой ролью России в обеспечении Германии и Евросоюза энергоносителями, важное значение имеет возможная дестабилизация финансовой системы Европы после введения санкций против РФ.

Несмотря на то, что ВВП ЕС в 7 раз по текущему курсу (или в 5 раз по паритету покупательной способности) превосходит российский, несмотря даже на то, что банковская система ЕС по капиталу и активам в 15–20 раз больше российской, устойчивость еврозоны в финансовом отношении подточена высокой и растущей долговой нагрузкой на бюджеты и балансы банков. В таких условиях «российский стресс-тест» может оказаться для европейской финансовой системы чрезвычайно жестким.

В расчете ущерба для стран ЕС должны присутствовать не только прямые эффекты от возможной потери европейских инвестиций в экономику России (они оцениваются в 30–50 млрд. евро), но и — главным образом — негативные эффекты сокращения внешней торговли с Россией, которые могут вызвать резкое падение прибылей энергетических и других компаний, списания этим компаниям банковских кредитов, включая дефолты по «эффекту домино», падение европейских фондовых рынков на 15–25 %, рост безработицы на 3–7 %, дестабилизацию системы расчетов. В этой связи и единая европейская валюта может попасть под давление — вплоть до падения к паритету с американским долларом или даже до уровней Югославской войны, то есть 0,85–0,9 доллара за евро.

Самые худшие сценарии с втягиванием Германии и стран ЕС в конфликт на стороне незаконной власти в Киеве могут означать еще больший стресс для ЕС, с расколом стран по отношению к происходящим в центре Европе вооруженным действиям, с падением экономик ряда стран ЕС на 15–25 %, что может спровоцировать выход стран Южной Европы из организации, а также распад еврозоны, поскольку Европейский стабилизационный механизм не рассчитан на нагрузки в сотни млрд. евро. Стоит ли «украинская карта», которую разыгрывают США и (с их подачи) НАТО, ОСБЕ и ЕС разрушения европейской экономики и, возможно, самого Евросоюза?

При этом содержание Украины в условиях «революции» и перманентного Майдана, когда все перестают работать и начинают требовать себе плату «профессиональных революционеров», к которым их приучали 20 лет до Майдана (5 млрд. долл. от США, как призналась замгоссекретаря Нуланд и столько же от ЕС и различных фондов) и на самом Майдане — очень дорогое удовольствие.

Состояние экономики Украины в настоящее время — преддефолтное (это отражают рейтинги страны — ССС), переходящее по ряду позиций (например, платежи за российский газ, выплата бюджетных трансфертов регионам, пенсии и социальные пособия населению) к открытому дефолту.

Без внешней помощи Украина в её нынешнем состоянии может просуществовать лишь один квартал — этим и объясняется спешка с назначенными на 25 мая «внеочередными президентскими выборами».

Иллюзия того, что пакета займов в 11 млрд. евро до 2020 года (т. е. в среднем 1,5 млрд. евро за год) хватит для стабилизации социально-экономической ситуации на Украине — особенно в условиях давления на экономику и финансы «нэзалэжной» со стороны России (отказ от зоны свободной торговли, ценовых скидок на газ и т. д.) — пройдёт очень быстро. Так же, как и иллюзия, будто финансовую систему Украины можно санировать за счет «направленного дефолта» по отношению к инвестициям и кредитам «северного соседа» (как теперь на Украине именуют Россию). Однако и США, и ЕС не исключают возможности решить финансовые проблемы Украины за счет России, общий объем обязательств перед которой оценивается в 60 млрд. долл. (35 % ВВП Украины), из них:

• Риски российских банков на Украине, по оценкам Fitch, достигают 28 млрд. долл. Более половины общего объема рисков относятся к кредитам местным компаниям, 25 % — к российским и украинским бизнесменам, которые привлекали кредиты для приобретения активов на Украине. Эти кредиты подвержены как экономическим, так и политическим рискам, «включая рецессию, потенциальную угрозу правам собственности на заложенные активы и девальвацию гривны — около 60 % кредитов предоставлено в иностранной валюте», говорится в сообщении агентства;

• Долг перед Газпромом за поставленный газ (на конец марта — 2 млрд. долл., после отмены с 1 апреля всех скидок и повышения цены российского «голубого золота» на 80 % к концу июня он может достигнуть уже 5 млрд. долл., но, скорее всего, дело закончится тем, что Москва попросту «завернет вентиль» для Украины);

• Объем прямых иностранных инвестиций в экономике Украины оценивается (согласно анализу Евразийского банка развития всего массива крупных инвест-проектов) в объеме не менее 40 % всех накопленных чистых иностранных активов в экономике Украины или в 28 млрд. долл.;

• Прямые вложение Минфина РФ в украинские еврооблигации — 3 млрд. долл.

Россия предложила пакет стабилизации, который был рассчитан на мирное время: скидка на газ (8–10 млрд. долл. в год улучшения торгового баланса) + кредит в размере 15 млрд. долл. за год (а не за 7 лет как у ЕС) для стабилизации долговой ситуации. Новая «самопровозглашенная» власть в Киеве не только отвергла этот пакет, не оплачивая поставки газа даже по сниженным ценам и грозя не возвращать полученные 3 млрд. долл. за еврооблигации, но и ведет курс на дефолт Украины, вывезя золотой запас страны и разрушая остатки экономики.

С другой стороны, инвестиции олигархов Украины (прежде всего — в оффшорные центры и в страны ЕС) оцениваются в 140 млрд. долл. К этим иностранным активам резидентов Украины следует добавить сбережения населения в наличной валютной форме (доллары и евро), которые оцениваются в 50–80 млрд. долл. и в 3–5 раз превышают наличную денежную массу Украины в гривнах.

Таким образом, хотя по уровню ВВП на душу населения Украина (около 4 тыс. долл.) официально стоит рядом с Узбекистаном, Тунисом или Египтом и в 3–4 раза уступает показателям России и средним показателям европейских стран, а платежный баланс страны сводится с растущим дефицитом, вероятная «санация» финансовой системы Украины имеет как минимум три источника: средства России (порядка 60 млрд. долл.); средства населения (50–80 млрд. долл.); средства олигархов (70–100 млрд. долл.). Общий объем этих «резервных фондов» превышает ВВП Украины и является «соблазнительной добычей» для стран-«санаторов».

В случае дальнейшего экономического паралича на Украине, резервные средства населения будут использованы на цели выживания (позволяют продержаться несколько месяцев), резервные средства олигархов находятся в основном в оффшорных зонах, эти средства обременены сопоставимыми обязательствами (кредитами в адрес украинских предприятий на 77 млрд. долл. на конец 2013 года) — т. е. они не могут быть мобилизованы на цели «санации» украинского долга.

Таким образом, самой «легкой добычей» кажутся инвестиции России на Украине. Однако российские банки и компании не могут списать такой объем инвестиций без резкого ухудшения собственных балансов. Поэтому Россия как государство будет вынуждено консолидировать все государственные и корпоративные требования к украинской экономике и добиваться их безусловного возврата.

Германия и ЕС в этих условиях, имея на порядок меньшие финансовые требования к Украине, не смогут (как это планируют фонды из США, имеющие требования к Украине в форме пакета её еврооблигаций на сумму порядка 6–8 млрд. долл.) выступить «финансовыми стервятниками», отодвинув законные экономические интересы России под предлогом политической обструкции РФ, без угрозы принять на себя эти требования и отвечать за возврат этих кредитов и инвестиций. В противном случае, при отказе от предусмотренных условиями коммерческих договоров обращении взыскания на залоги и нарушении прав российских собственников украинских активов, Россия будет иметь право взыскивать эти задолженности в любой доступной форме, в том числе, со стран и компаний-бенефициаров «узаконенного грабежа» активов РФ на Украине.

Допустить повторения «кипрского прецедента» на Украине (фактической конфискации вкладов российских банков и компаний) под предлогом незначительной (по отношению к размеру российских требований) финансовой помощи со стороны ЕС и США — значит окончательно закрепить разрушение мировой финансовой системы путем отказа правовых систем США, ЕС и их сателлитов, а также эмитентов резервных валют от своих обязательств.

Фактически в этом случае будет запущен механизм саморазрушения мирового финансового рынка: ни банки, ни компании, ни граждане стран ЕС не смогут в этих условиях рассчитывать на соблюдение контрагентами закрепленных в контрактах обязательств. В случае Украины и России речь идет не о небольшом сегменте финансовой системы, который можно изолировать и забыть (как с Кипром), речь идет даже не о стоимости «спасения» (реально — замораживания в коме) Греции в 210 млрд. евро или 120 % ВВП. Речь пойдет о прямой финансовой аннексии российской собственности на десятки млрд. долл., которая будет объясняться «революционной целесообразностью» (на Украине) и правомочностью санкций (в США и ЕС), но с точки зрения России и всего мира это будет открытая внесудебная конфискация, которая по всем канонам международных отношений равносильна прямому объявлению войны.

Если же санкции затронут средства валютных резервов Банка России и средств фонда национального благосостояния и резервного фонда Российской Федерации, безусловно, в этом случае правительство России будет обязано изыскать способы соразмерного изъятия активов стран-агрессоров (порядка 450 млрд. долл.). И такие способы будут найдены с соответствующими последствиями для финансовых систем стран НАТО, осуществляющих нападение в виде финансовых санкций.

Если у России есть возможность демпфировать свои потери путем переориентации доминантного вектора своих экономических связей на Восток и Юг, то у ЕС и Украины эти возможности существуют в значительно меньшей степени, несмотря на все обещания США и лично президента Обамы «дать Европе столько газа, сколько будет нужно».

Выводы для России

После референдума в Крыму и воссоединения полуострова с Россией наша страна должна поддержать пророссийские области Юго-Востока Украины в их стремлении к федерализации политического устройства «нэзалэжной», создав единый «пояс безопасности» от Харькова до Одессы. При этом следует иметь в виду следующие факторы.

• На Украине наступает кульминация социально-экономической нестабильности с трудно предсказуемыми результатами. Переход Украины к федеративному устройству по примеру ФРГ отвечал бы стратегическим интересам народов как Украины так и России.

• США и Запад в целом будут вести против РФ войну на истощение, а в настоящее время не в состоянии пойти на массированную внешнюю агрессию на постсоветском пространстве.

• Политическому руководству РФ необходимо срочно провести масштабную кампанию по нейтрализации «пятой колонны» внутри страны.

• Без новой государственной идеологии ни достичь этих целей, ни объяснить необходимость их достижения не удастся.

• Обстановка для России после президентских псевдовыборов 25 мая станет намного сложнее и на Украине, и в международном контексте.

Еще раз повторим, что схватка на Украине после «Евромайдана» еще не закончилась, неонацистские силы и стоящая за ними «большая система» Запада могут и проиграть, но это в значительной мере зависит от активности и эффективности российской внешней и внутренней политики.

И если Россия во главе с Владимиром Путиным сумеет выдержать, прежде всего психологически, свою нынешнюю позицию до конца, невзирая ни на какие угрозы и посулы, мы, возможно, станем свидетелями постепенной, но неуклонной утраты Соединенными Штатами своего нынешнего статуса глобального лидера.

Поэтому мы можем с уверенностью предсказать в перспективе ближайших месяцев самые неожиданные политические повороты, связанные с развитием ситуации вокруг Украины, которые будут налагаться на новую фазу («вторую волну») как мирового системного кризиса, так и социально-экономического кризиса внутри «нэзалэжной». А для того, чтобы застраховать себя от подобных рисков, Россия должна провести внутреннюю чистку «элит», развернуть более эффективную планово-рыночную экономику и максимально идти на сближение с Востоком, прежде всего — с коммунистическим Китаем.

Александр Нагорный. Сталинский рецепт

Что мы увидели после вывода США олигарха Порошенко на первую позицию в киевской хунте? Усиление артиллерийских и авиационных ударов по Славянску и другим городам Новороссии, разрушение социальной инфраструктуры, убийство женщин и детей, расширяющийся поток беженцев в РФ, аресты российских журналистов, отказ от любого разумного решения вопроса по газовым ценам, наконец, атака на российское посольство в Киеве. Тут же надо добавить и «замечательное» заявление министра обороны киевской хунты о фильтрационных лагерях для населения «после победы над сепаратистами». И не менее иллюстративное высказывание одного из идеологов хунты, что при помощи военных действий надо провести «этническую зачистку русских и русскоговорящих украинцев на Юго-Востоке».

Всё это в совокупности представляет собой последовательные плевки в лицо Кремля и издевательское использование киевской хунтой своего статуса «любовницы Вашингтона». Киев как бы говорит Кремлю: «Мы вас всеми силами будем провоцировать на введение российских войск на территорию Украины, чтобы могли вмешаться наши западные покровители. После чего учиним разгром России на полях Украины силами НАТО». Но реальная стратегическая суть подобной политики как раз и заключается в обратном. В том, чтобы Кремль не предпринимал решительных действий на украинском направлении. А тем временем пророссийские силы на Украине будут полностью подавлены с тотальным разочарованием украинского общественного мнения в России.

Если это верно, то как раз усиление поддержки Россией Новороссии и прямое вмешательство являются самыми опасными угрозами для киевской неофашистской хунты, прикрытой фиговым листком сфальсифицированных «внеочередных президентских выборов».

Барак Обама, который не может послать войска даже в союзный ему Ирак, тем более не в состоянии сделать это в отношении Украины, не говоря уже о НАТО как единой организации. Нет у Белого дома плана на организацию крупнейшего регионального конфликта, легко способного перерасти в глобальное ядерное столкновение. А возможные санкции и изоляция странами НАТО провалятся, как они провалились в свое время по отношению к СССР, а сейчас — по отношению к Ирану.

Следовательно, Москву запутывают и пытаются максимально ограничить ее помощь Луганску и Донецку, полагая, что население устанет и скажет, в конце концов: «Пусть уж лучше бандеровцы, но без бомбежек». При разумном анализе такая тактика также не принесет успеха хунте, поскольку среди населения Юго-Востока, да и по всей Украине усиливается неприятие варварских «чисток». Но при таком варианте удлиняются военные действия, а это, конечно, ведет к огромному росту жертв со стороны гражданского населения. С учетом вышесказанного России надо понять, что без решительной Победы над неофашистской хунтой, которая на деле переписывает итоги Великой Отечественной войны, нам не удастся сохранить ни свою цивилизацию, ни двигаться вперед в государственном строительстве. Отсюда возникают закономерные вопросы «А что должны предпринять Россия и ее руководство?».

Прежде всего Москве необходимо определиться в идеологическом и политическом плане относительно сути государственного переворота на Украине и последующей эскалации украинского конфликта. Следует перестать юлить и пытаться уговорить Киев и Запад отвести войска и вступить в переговоры, которые, опять же, будут вести к поражению, если будут предусматривать одностороннее разоружение повстанцев перед лицом неофашистской хунты. Отсюда вытекает логическая необходимость жестко и однозначно придерживаться линии на антифашизм как стержень всей политики РФ на Украине. Следует в первую очередь сказать своему населению, что против России развязана полномасштабная «холодно-горячая война». И хорошо, если этот тезис прозвучит в прямом обращении главы государства к российскому народу и ко всем странам мира. К такому выводу подошел весьма близко выдающийся российский режиссер Карен Шахназаров, слова которого на Первом Российском канале в конце прошлой недели прозвучали, как гром. Он же дал потрясающую политическую оценку ведущихся боевых действий: «Несколько тысяч молодых людей, взявшихся за оружие на Юго-Востоке, определяют будущее всего мира». И при их поражении либо Россия будет отброшена назад, глубоко в Азию, либо их победа подведет черту господству Америки в мире и возникнет новая мировая структура с опорой на союз России, Германии и Китая…

И все произошедшие затем события подтверждают эти формулировки и, более того — показывают, что против нас ведется не только «холодная», но и в прямом смысле «горячая война». Да, именно «горячая война» на просторах Юго-Востока Украины и в целом в международном сообществе, которую ведет Вашингтон. Об этом свидетельствуют и реальные итоги визита Путина во Францию, и его общение с лидерами европейских государств, и «контакт» с Петром Порошенко. Особенно объемно подтвердила данную ситуацию, сделанная по американским скрижалям, иннаугурационная речь того же Порошенко, прозвучавшая под аккомпанемент беспрецедентных бомбардировок осажденного Славянска. А на следующий день украинские неофашисты ракетами «Град» обстреляли центральные районы этого города, тем самым показывая, что Порошенко — такой же антироссийский необандеровец, как и другие члены группы, захватившей власть в Киеве, и что геноцид против народа Порошенко прекращать не может и не хочет.

Так повисли в воздухе аргументы российских либералов, что Порошенко — не замазан кровью и что он может начать миролюбивый диалог, прекратив карательную операцию в Новороссии. Такие же аргументы использовались и частью российских высших бюрократов, которые подталкивали Путина на поездку во Францию и на смягчение позиции по киевским неонацистам. Они и сейчас ищут возможности «мягкой сдачи» восставших регионов Украины.

А как бы действовал в отношении Юго-Востока и всей Украины, находясь сейчас на первой позиции в Кремле, такой политический лидер, как Сталин?

Во-первых, для него было бы ясно, что необходима не частичная, а полная и как можно более быстрая победа над киевской хунтой с захватом «логовища» преступной банды и арестом неофашистских главарей. Потому что каждый день их пребывания во власти — это дополнительные мучения для народа Украины и лишний позор для властей России. А это означает и идеологическую мобилизацию внутри РФ, и подготовку к тотальной военной операции. Последнее предполагает высадку мощного десанта в самом Киеве с установлением контроля над центрами исполнительной власти, над узлами связи и телекоммуникациями, а также энергетики и транспорта. Значит, необходимо прямое обращение не только к российскому, но и к украинскому народу с четкой политико-идеологической программой, а в дальнейшем — передачи власти оппозиционным силам в кратчайшие сроки.

Во-вторых, подобный удар должен сопровождаться аналогичными операциями десантных подразделений во всех городах Юго-Востока, где явно доминируют пророссийские настроения. Это позволило бы полностью перевести ситуацию в режим нового построения украинской государственности в рамках того, что хочет население каждой области.

В-третьих, такой лидер, как Сталин, параллельно сделал бы прямое предупреждение политическому руководству США относительно их возможного военного вмешательства, а также вмешательства НАТО, что это поставит вопрос о применении Россией своих ракетно-ядерных сил.

Я понимаю, что ожидать реализации такого «сталинского варианта» от нынешнего руководства РФ трудно. Тем не менее, в «команде Путина» должны понимать, что разрозненные и плохо вооруженные добровольцы не в состоянии бесконечно противостоять регулярной армии, оснащенной тяжелыми вооружениями. Тем более, что Порошенко объявляет всеобщую мобилизацию, которая будет осуществляться в ближайшие недели. Так что же могут и должны сделать нынешние руководители Кремля, остро опасающиеся реакции Запада?

И хотя здесь нет простых однозначных ответов, но ясно одно: не составляет никакого труда на базе российских ЧВК (частных военных корпораций) сформировать жесткую военную структуру из 2–4 тысяч добровольцев — лучших профессионалов, способных действовать по централизованному плану под централизованным руководством против узловых точек армейских позиций войск хунты. Именно вокруг этих подразделений ЧВК и можно будет сформировать освободительную армию Новой Украины и Новороссии. А следовательно, нужно иметь идеологическую и политическую программу для жителей Украины, где бы те ни проживали. Также не составляет труда и нанесение точечных ракетных ударов по отдельным, наиболее важным, позициям войск хунты, как, например, на горе Карачун, с которой варварски уничтожается население Славянска. Сюда же относится и потребность в создании «бесполетной зоны над Юго-Востоком» для военной авиации киевской хунты. Наконец, необходима линия прямой пропаганды на части и подразделения хунты с прямым призывом переходить на сторону антифашистской коалиции «Свободная Украина». Существуют и другие механизмы для адекватного ответа политического руководства нашей страны на жесточайший удар, нанесенный по стратегическим национальным интересам РФ посредством нынешнего украинского конфликта. Отечество в опасности! И российское общество ждет ответа властей на эти угрозы…

(Опубликовано в газете «Завтра», 2014, 19 июня, № 25)

Александр Нагорный. Защитит ли Россия русских?

За словами должны последовать и дела

Выступление Путина перед представителями дипломатического корпуса России оказалось ярким и неожиданным. В нем, как гром среди ясного неба, прогремела формулировка, что стержнем внешней политики и, в целом, стратегии России есть и будет защита русских и всех людей, считающих себя «русскими», при этом — всеми доступными государству средствами: «И хочу, чтобы все понимали: наша страна будет и впредь отстаивать права русских… и использовать для этого весь арсенал имеющихся средств, от политических и экономических до предусмотренных в международном праве гуманитарных операций, права на самооборону». Таковы были слова президента — слова, которые столь четко ни разу не произносились. Слова, которые жестко напрягли все наши либеральные «пятую» и «шестую» колонны — так что отдельные известные представители оных, типа небезызвестного Артемия Троицкого, даже предпочли покинуть пределы страны.

Чтобы понять всё значение сказанного президентом РФ, следует учесть и тот фактор, что внутри России и в самой Москве сегодня всё жёстче разворачивается базовое столкновение между группами либерально-западнического бомонда, укрепившегося на всех этажах власти, и возрастающей волны патриотических слоев как левой, так и правой ориентации. И именно в связи с Украиной либеральная прозападная «агентура влияния» развернула бешеную активность под лозунгами «невмешательства во внутренние дела суверенного государства» и недопущению любых форм помощи со стороны Российской Федерации повстанцам Новороссии и другим регионам Юго-Востока Украины, которые противостоят неонацистской хунте, захватившей власть в Киеве.

Надо сказать, что либералы в российских СМИ и в особенности на федеральных телеканалах предпочли новую путинскую формулу «не заметить». Точно так же, как и глобальные масс-медиа, потчующие весь мир сказками об «агрессии России против Украины», и о том, что «Путин повторяет ошибки Гитлера». Но в ближайшие недели именно с ней связано будущее не только Украины и России, но Европы и всего мира, поскольку неонацистская чума, бациллы которой двадцать три года сеяли в «нэзалэжной» западные, прежде всего — американские «неправительственные организации», грозит перспективой полномасштабной войны в географическом центре Европы.

Никаких иллюзий по этому поводу ни у кого уже ни на Западе, ни на Востоке не остается. Допустить, что неонацистские убийцы и мародеры под «жовто-блакытными» и бандеровскими стягами, разгромив Новороссию, оставят оружие и начнут совместно с оставшимися в живых «колорадами» строить «демократическую процветающую Украину», могут только самые прекраснодушные либералы. Те, кто бьёт системами «Град», ракетами и бомбами по жилым кварталам «неправильных» городов Донбасса, кто спокойно убивает стариков, женщин и детей, кто заживо сжигает безоружных и глумится над их смертями, никогда, уже никогда не станут «нормальными» людьми. Вы хотите поговорить о гуманизме с бешеными псами? А они хотят вас загрызть, чтобы ненадолго насытить вашей плотью свою утробу. Вот и вся разница.

Славянск, который уже сравняли с лицом земли, разбомбленные Краматорск, Антрацит, Луганск, Донецк, другие города Новороссии, сотни тысяч, а в перспективе — миллионы беженцев в Россию… Причем «укры» даже не скрывают, что таким образом «расчищают жизненное пространство» на востоке Украины, чтобы там вообще не осталось ни русских, ни тех, кто не считает русских своими врагами. Террор идет по всей Украине. Только в иных формах, чем на Донбассе. Неизвестные в масках врываются в дома и квартиры тех, кого заподозрили в нелояльности к киевской хунте и увозят в неизвестном направлении: без всяких ордеров на арест и прочей «юридической ерунды». И если это — не геноцид, если это — не неонацизм, если это — не преступления против человечности, то что это?

Но обвинения в геноциде в адрес киевской хунты Россия не выдвигает. Наоборот, министр иностранных дел Сергей Лавров, видимо, следуя некоей «генеральной линии Кремля», уже предлагает повстанцам Новороссии в одностороннем порядке разоружиться и сдаться киевской хунте, а «украинских» пограничников приглашает брать под контроль российско-украинскую границу с обеих сторон, чтобы те убедились сами и сообщили своим американским хозяевам: никакой помощи восставшим городам Донбасса Россия не оказывает.

Это позорные предложения, оправдывающие нынешнее кровопролитие на Украине и сводящие тезис о «защите русских» к полной нелепице. Да и не в русских дело. Кассетные, фосфорные и прочие бомбы киевских карателей не разбирают, русские там, украинцы, греки, татары или евреи. Убивают всех. И на мольбу о помощи со стороны убиваемых Россия отвечает «невмешательством»? Когда же за словами последуют дела? И какими они будут? Ведь сказано в Евангелии: «По делам их узнаете их».

Выдвинутая президентом формула допускает и такую форму «защиты», как, например, поддержка беженцев, покинувших территорию Украины. Упрощенный порядок получения вида на жительство или временного убежища, минимальное пособие, позволяющее не умереть от голода, — и всё. Можно рассматривать «защиту русских» и в форме униженного упрашивания Запада «повлиять» на киевскую хунту, чтобы та позволила ополченцам Новороссии разоружиться, а наши обязательства свести к «созданию трех крупных коридоров» для вывода в Россию всех, кто не желает жить под «железной пятой» неонацистской киевской хунты.

Насколько всё это соответствует и традициям отечественной внешней политики, и требованиям текущего момента?

Если обратиться к отечественной истории, то подобную нынешней линию поведения можно найти только в эпоху горбачевской «перестройки» и ельцинских «реформ», целью которых было уничтожение «русской цивилизации» как особой «большой системы», основанной на принципиально отличных от «западных» ценностях. Именно тогда Россия сдавала своих союзников оптом и в розницу, теряя государства, народы и целые цивилизации — как, например, случилось с исламским миром. Именно тогда были Мальта и Рейкъявик, Дейтон и Хасавюрт. Последним предательством «новой России» была Ливия Муаммара Каддафи. При президенте Дмитрии Медведеве, нынешнем премьер-министре РФ.

Что бы потом ни объясняли в Кремле: мол, американцы и их союзники слишком «широко» трактовали решение Совбеза ООН, — это объяснения в пользу бедных. Весь мир заранее знал, как это решение будут трактовать в Вашингтоне и для чего оно принимается. Поэтому изображать из себя обманутую невинность можно сколько угодно — суть дела от этого не меняется.

Сирия и Крым при президенте Путине были продолжением совсем иной внешнеполитической традиции России — той, в которой наша страна всегда помогала жертвам агрессии и террора. Разве другими словами, чем сегодня молит о помощи Новороссия, молили Россию о помощи «братья по крови и вере» на Балканах во второй половине XIX века? И Россия, несмотря не то, что на санкции, а на прямые угрозы войны (крымской в том числе), всегда протягивала руку помощи — так же, как на Кавказе еще раньше мы помогали грузинам и армянам, которых давила Османская империя.

Да, благодарность этих народов порой выражалась и выражается в весьма специфических формах, но мы помним и генерала Багратиона, и «вождя народов» Сталина, и подвиг Югославии весной 1941 года, на несколько недель сдвинувшей начало операции «Барбаросса», и многое, многое другое.

И когда в Испании началась гражданская война, разве не была Советская Россия окружена кольцом врагов? Но тогда мы находили возможность сражаться против нацистов, и республиканцы получали от СССР оружие, военных экспертов, дипломатическую поддержку…

Может быть, кому-то в Кремле происходящее на Украине видится нелепой случайностью, дурным сном, который должен вот-вот закончиться, а европейцы и американцы — добрыми партнерами, лишь по недоразумению финансирующими и поддерживающими «бешеных псов» в Киеве? Пусть эти кремлевские «маниловы», если таковые существуют, читают историю Византии, а если скучно и далеко от современности — историю Второй мировой войны, когда в 1940 году Великобритания, Франция и Германия не только вместе поддерживали Финляндию в ее конфликте против СССР, но и готовы были начать военные действия против нашей страны. В конце концов, Гитлер решил иначе, обойдя «линию Мажино» и захватив Францию, но «мирные» страны Антанты под овечьей шкурой всегда скрывали волчьи зубы. А воевать предпочитали в основном чужими руками — и сейчас они чужими руками воюют с Россией на Украине.

Официальные лица киевской хунты не только распевают матерные частушки про президента РФ у стен российского посольства — они заявляют, что их страна подверглась агрессии со стороны России, что они защищают свою страну, что они будут «убивать русских до конца», победят и проведут свой «парад победы» в Севастополе, городе русской воинской славы. А в Кремле делают вид, что ничего этого не слышат, ничего не видят, что всё это — «не всерьёз», и продолжают качать газ, передавать оружие из Крыма украинской армии (это прекратилось только 5 июля?!) и вообще… Чем больше Россия говорит о мире, тем более нагло и жестоко действует киевская хунта.

Если вас всё время бьют, а вы только уворачиваетесь, не отвечая ударом на удар, чем может закончиться такая игра? Даже если вы в разных весовых категориях? Только тем, что к вашему избиению рано или поздно подключатся другие «малыши» — и тогда вам не сдобровать.

Украинская армия и «частные армии» олигархов типа Коломойского уже продемонстрировали способность стереть с лица земли стотысячный город Славянск. На очереди — полумиллионный Луганск и более чем миллионный Донецк. Кто следующий? Симферополь или Белгород? Харьков или Воронеж? Аппетит приходит во время еды. Не стоит забывать, что «украм» свой богатый опыт передают американские военные советники, за плечами которых — Вьетнам, Югославия, Ирак, Ливия и Сирия. Они знают толк в применении не только дефолиантов и напалма, но и других боевых веществ.

И даже если допустить, что прошлое не имеет никакого значения для настоящего и будущего, а исторические традиции — пустой звук для современного политика, это обстоятельство говорит в пользу как можно более быстрого и жесткого вмешательства в украинские дела.

Поскольку, не делая ничего и закрывая глаза на происходящее, мы получаем у своих границ почти полумиллионную армию, воспитанную на идеологии ненависти ко всему русскому, российскому. От того, что часть этой армии формально будет служить не Украине, а лично Коломойскому, что территорию России будут «по ошибке» обстреливать и взрывать, что масштабные военные действия будут заменены тотальным террором в наших приграничных областях и в Крыму, а также в крупных городах России, не исключая Москву; от того, что к украинскому террору добавится уже «привычный» террор исламистов и даже «русских патриотов», якобы мстящих «предательскому режиму Кремля», — ситуация только ухудшится. Возвести «китайскую стену» на границе с Украиной не получится — слишком велики затраты, по сравнению с которыми олимпийские стройки Сочи будут выглядеть детскими куличиками в песочнице. Любая внешнеполитическая активность Москвы будет крайне затруднена «украинским вопросом» и реальным устройством миллионов беженцев с Украины. А это гигантская «дыра» в федеральном бюджете.

Кроме того, неизбежное обнищание Украины приведет уже к тотальному внедрению образа «врага-москаля» в массовое сознание жителей «нэзалэжной», у которых мы «отобрали» не только Крым и Кубань, но и Сибирь с Дальним Востоком, завоеванные, конечно же, казаками. Уж глобальные масс-медиа с подачи ТНК вовсю расстараются, требуя международной поддержки «законным требованиям» Украины на месторождения полезных ископаемых за Уралом… Вам это кажется бредом? А разбомбленный Донбасс вам бредом не казался месяцев так шесть назад, когда «онижедети» первый раз собирались на Майдане «по зову сердца» и социальных сетей?

Нельзя сбрасывать со счетов также тяжелые идеологические и внутриполитические последствия «невмешательства» на Украине для действующей российской власти. Взлетевший до небес на крыльях Крыма рейтинг Путина может сильно просесть, и этим сразу воспользуются лидеры «болотной оппозиции», формальные и реальные, сидящие на высоких креслах в Кремле и сегодня. Тем более, что сохранение «вашингтонского консенсуса» в сфере экономики при дефиците госбюджета и сокращении социальных расходов сформируют в российском обществе широкую протестную базу, «раскачать» которую поможет отмеченная выше волна террора и насилия с украинских баз.

На фоне поражения в Новороссии (так же, как это было в царской России после поражения от Японии в 1905 году) возникнет революционная ситуация, в которой Путин, ненавидимый западниками-либералами, столкнется с отказом в поддержке от патриотических кругов и «слева», и «справа». Но что разъяснять политическую «таблицу умножения» тем «проффесорам» типа Януковича, кто считает, что дважды два — ни разу не четыре, а может быть, и пять, особенно, если хорошо заплатить?

Поэтому предложу своё решение задачи. Педалирование «русскости» защитников Донбасса-Новороссии является категорической идейной ошибкой. Возможно, ошибкой добросовестной, сделанной из «лучших побуждений», но ошибкой, которая в политике хуже преступления. Россия не может и не должна педалировать «русский фактор», поскольку логика её действий лежит вне этнонациональной плоскости, позволяющей западной пропаганде проводить, пусть натянутые по содержанию, но по форме неуязвимые параллели между гитлеровским Третьим рейхом 30-х годов и современной Россией.

Мы защищаем не русских как таковых, не русских отдельно от людей других национальностей — мы защищаем всё население Новороссии от неонацистской диктатуры в Киеве. Мы обязаны сказать об этом и себе, и международному сообществу. Мы не можем и не имеем права терпеть уничтожение сотен и тысяч людей на наших глазах по этнонациональному признаку. Мы считаем необходимым прекратить гуманитарную катастрофу и геноцид на собственных границах. Мы квалифицируем нынешний режим в Киеве как неонацистский и нелегитимный. Поэтому мы требуем от этого режима до какого-то срока — скажем, в течение трех дней, — отвести войска от населенных пунктов Новороссии.

Если данное требование не будет выполнено, мы оставляем за собой право даже не вводить Вооруженные Силы на территорию Украины, а открыть границу для своих добровольцев в количестве и качестве, достаточном для гарантированного разгрома украинских войск, стянутых к Донбассу (а других у нынешней Украины пока нет). Это позволит не только избежать негативных для России сценариев развития гражданской войны на Украине, но и сохранить возникшее в начале этого года широкое единство власти и общества, позволяющее нам не бояться ни санкций Запада, ни изоляции от Запада. До Победы всего несколько шагов. Но их необходимо сделать, а не бесконечно топтаться на месте.

(Опубликовано в газете «Завтра», 2014, 19 июня, № 25)

Pax Putiniana и Pax Americana

Данная работа представляет собой специально переработанный для настоящего издания текст ряда наших публикаций мая-июля 2014 года в газете «Завтра».

«Это почти осязаемое чувство — что он (Путин) создает собственную реальность, собственный мир, оторванный от реальности других людей, других народов, включая свой народ…»

Джон Керри, госсекретарь США, из интервью газете The Wall Street Journal 30.04.2014 г.

С видным американским политиком, который, напомним, был другом семьи Кеннеди и баллотировался на пост президента США от Демократической партии на выборах 2004 года, трудно не согласиться. Да, российский президент, действительно, начал конструировать свой собственный мир, полностью оторванный от той «реальности», в которой пребывают Джон Керри, Барак Обама, Джозеф Байден, Виктория Нуланд, Джейн Псаки, Ангела Меркель, Франсуа Олланд и прочие лидеры современного западного мира.

Но главная проблема заключается даже не в том, как эта путинская картина мира, модель мира, или концепция мира — назовем ее для удобства Pax Putiniana — соотносится с господствующей концепцией Pax Americana, или с истинной ситуацией, в которой находится современное человечество. Проблема заключается в том, почему вообще Pax Putiniana возникла там, где её вроде бы не было и быть не могло.

Сторонники Pax Americana и на Западе, и внутри самой России, вольно или невольно, рассматривают нынешний «путинский выверт» как попытку спрятать, словно за щитом, за вывеской «традиционного советского» или даже «русского империализма» некие личные, групповые и корпоративные интересы. Все, введенные США и их союзниками после воссоединения Крыма с Россией, санкции имели в виду именно эту «точку отсчёта». Подразумевалось, что в пределе они распространятся лично на российского президента и его ближайшее окружение, а эта угроза приведет к быстрой и безоговорочной капитуляции путинского Кремля. Поскольку никакой капитуляции не происходит, а, напротив, Россия всё больше разворачивается в сторону Китая, то, с точки зрения США и их союзников, политику санкций следует продолжать и ужесточать. Эта линия четко выдерживается и после подписания российско-китайских соглашений, и после саммита БРИКС в Бразилии. Достойная не столько уважения, сколько точной диагностики непреклонность, наглядно демонстрирующая, насколько сама Pax Americana сегодня далека от реальности.

Подставьте в приведенные выше слова нынешнего госсекретаря США другие имена: например, Ленина или Сталина, или Ганди, или Фиделя Кастро, или даже Мартина Лютера Кинга и Джона Кеннеди, кумиров молодости самого Керри, — они окажутся еще более верными, чем в случае Путина.

Все эти политические лидеры действительно создавали новую реальность, которая казалась или оторванной от привычного «порядка вещей», или даже противоречащей такому порядку. Но не потому, что они изначально этого хотели и были наделены свыше даром переустройства, а только потому, что само развитие мира происходит не линейно и не равномерно, что эволюция «больших систем» закономерно приводит к накоплению противоречий и конфликтных потенциалов внутри этих систем, а уже отсюда — к революциям как «точкам катастрофы» или «точкам бифуркации».

Если для того же Вашингтона, исходя из концепции Pax Americana и своих интересов казалось необходимым, а также оправданным «замутить» «маленькую управляемую победоносную революцию на Украине», то ни Крыма, ни Донбасса, ни почти мгновенной «магнитизации» российско-китайских отношений они в результате этого шага явно не ожидали. Что позволяет сделать вывод о выходе как самой Pax Americana, так и её сторонников «за пределы компетенции». Это прискорбно.

Но если у вас на каждый доллар прироста ВВП приходится три с лишним доллара прироста федерального долга, а сам долг растет в среднем по триллиону долларов за год, то доказать всему миру преимущества такой финансово-экономической системы становится практически невозможным делом. Ни ложью о «демократии», ни силовым экспортом этой самой «демократии», ни провокациями наподобие катастрофы малайзийского «боинга» 17 июля 2014 года.

Мы вовсе не уверены в том, что на смену Pax Americana придет именно Pax Putiniana, но мы настаиваем на том, что само появление подобной альтернативы равнозначно появлению огненной надписи «Мене, Текел, Упарсин» на пиру библейского царя Валтазара.

«Газовая сделка» с Китаем

Поездка президента Российской Федерации в Китай была ознаменована прежде всего подписанием крупнейшего в истории газового контракта, согласно которому КНР в течение 30 лет будет получать по 38 млрд. «кубов» газа ежегодно. Для сравнения — экспорт «голубого золота» из РФ по итогам 2013 года составил 204,9 млрд. кубометров, из которых на страны Евросоюза приходилось 161 млрд. м3 (78,5 % экспорта) при средней цене около $380 за тысячу м3. Украина в прошлом году купила в России почти 28 млрд. м3 по средней цене чуть выше 390 долл. за тысячу «кубов». Китай в 2013 году импортировал 53 млрд. кубометров газа, то есть для него этот контракт означает увеличение газового импорта сразу более чем на 70 %.

Разворот газового потока с Запада на Восток будет сопровождаться не только разработкой новых месторождений в Восточной Сибири (Ковыктинского и Чаяндинского), но и созданием диверсифицированной структуры газопроводов, позволяющей в случае необходимости изменять направления российского экспорта, хранить значительные объемы уже добытого газа в технологически доступном виде или направлять его на нужды новых химических производств. Необходимые для этого инвестиции Владимир Путин «на глазок» оценил примерно в 75 млрд. долл., из которых 55 млрд. долл. (примерно три четверти) составят российские затраты, а остальные 20 млрд. долл. (примерно четверть) — китайские.

С учётом этих затрат реальная «чистая» цена газа на границе окажется еще меньше заявленных 350 долл. за тысячу «кубов», но эта «скидка» — в силу указанной выше диверсификации российской экспортной «трубы» — того стоит.

Несмотря на уникальный масштаб и значение достигнутого соглашения, необходимо заметить, что оно было, во-первых, заключено «на флажке» переговоров, а во-вторых — по нижним планкам и обсуждавшихся объёмов, и обсуждавшихся цен. Причём, если низкая цена вполне соответствует интересам Китая, то минимальный объём — интересам России. Поскольку газ, который китайская сторона захочет закупить сверх данных объёмов (а она, в силу структуры и динамики своей экономической системы почти неизбежно этого захочет), будет поставляться уже по другим, более высоким ценам. Ресурсное обеспечение для этого есть — доказанные извлекаемые запасы только Ковыкты и Чаянды превышают 3,2 трлн. кубометров, а контрактный объем на 30 лет — 1,15 трлн.

Что же касается отмеченной российским президентом «жесткости» переговоров с контрагентами, то на фоне закрытости конкретных условий соглашения, эту характеристику можно объяснять как угодно и чем угодно.

Например, желанием и Путина, и Си Цзиньпина сохранить и получше обустроить плацдарм для дальнейших контактов с Западом.

Потому что активное использование «долларового эквивалента» в обсуждении итогов шанхайской встречи вовсе не гарантирует реального использования американской валюты в расчетах между сторонами. Да и говорить об увеличении объемов взаимной торговли до 100 млрд. долл. к 2015 году, а к 2020 году — до 200 млрд. долл. без учета галопирующей девальвации «бакса» вряд ли корректно. Это был как раз сигнал Вашингтону и ФРС, что за рамки «вашингтонского консенсуса» подписанные в Шанхае соглашения могут не выйти. А могут и выйти — если США поведут себя неправильно (что, в конце концов, похоже, и произошло).

При всей значимости подписанного в Шанхае газового контракта между Россией и Китаем, он, на наш взгляд, представлял собой только «верхушку айсберга», на который неожиданно для себя может напороться западный «Титаник». Что же это за айсберг?

Из того, что уже стало достоянием гласности, это, во-первых, соглашение о строительстве моста через Амур и модернизации российских железных дорог, что позволит обеспечить транзит китайских товаров в Европу практически напрямую, без перевалки в морских портах. До сей поры этим направлением евроазиатского сотрудничества под условным названием «Великий стальной путь» ведала немецкая, по месту своей прописки, фирма Siemens, однако, в связи с установлением США и их «союзниками», в число которых по-прежнему входит оккупированная ФРГ, обязательного режима антироссийских санкций, видимо, произошла виртуальная «переуступка активов и прав».

Второе важнейшее направление — сотрудничество в ракетно-космической отрасли. Ни для кого не секрет, что космические технологии КНР развивались и развиваются на базе советских. И к нынешнему дню китайские товарищи успешно «выбрали» весь технологический потенциал, которым располагала советская космонавтика лет 35–40 назад, включая луноходы и межпланетные зонды. Теперь, видимо, настало время «Буранов» и орбитальных станций типа «Мир», которые в одиночку ни современной России, ни современному Китаю, что называется, «не поднять». А вот совместными усилиями — почему бы и нет? Отечественные технологии плюс китайские деньги и, частично, китайская производственная база — вполне приемлемый рецепт успеха. Тем более, что проект МКС, по причине всё тех же санкций, похоже, уже в самое ближайшее время окажется свернут.

Смогут ли США даже при помощи Европы и Японии быстро и качественно создать нечто аналогичное «Миру» и МКС, — очень большой вопрос. Но если российско-китайский проект в этой сфере начнет реализовываться, другого выхода у них не будет — хотя бы по соображениям стратегической безопасности. В какие суммы обойдется Западу разработка аналогичных российским технологий жизнеобеспечения на орбите или хотя бы их реализация — неясно, однако счет пойдет на сотни миллиардов долларов.

Но самое главное и самое интригующее, на наш взгляд, скрывается за скромными строчками пункта 8 раздела III «Совместного заявления Российской Федерации и Китайской Народной Республики о новом этапе отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия»: «Стороны последовательно отстаивают принцип неделимости безопасности в международных отношениях. Односторонние действия по развитию системы глобальной противоракетной обороны дестабилизируют международную обстановку и могут нанести ущерб глобальной стратегической стабильности и международной безопасности. Противодействие распространению баллистических ракет и ракетных технологий необходимо осуществлять совместными политико-дипломатическими усилиями всех заинтересованных государств, не пытаясь обеспечить собственную безопасность и безопасность группы государств за счет безопасности других».

По сути, это совместный ультиматум Пекина и Москвы в адрес Вашингтона, 13 лет назад вышедшего из Договора ПРО 1972 года. Ультиматум, который нельзя «не замечать» и на который нельзя не отвечать. Поскольку, в противном случае, на повестке дня, скорее всего, окажется создание совместной интегрированной системы ПРО на основе российских технологий, «покрывающей» не только Сибирь и Дальний Восток, но также всё тихоокеанское побережье Китая. Подобного рода перспектива, на которую у США просто нет адекватного ответа, фактически означает конец глобального доминирования Запада на международной арене, длившегося почти пять веков. Впрочем, этот конец был вполне очевиден уже по истерике с Майданом, дальнейшими «санкциями» и авантюры с малайзийским «боингом» — реальные «хозяева положения» так себя не ведут и вести не могут.

Поездка в Латинскую Америку

Сам факт этой поездки был примечателен сразу по нескольким причинам.

Во-первых, президент России почти на неделю покинул страну, у границ которой больше двух месяцев шли полномасштабные боевые действия с применением тяжёлой техники, включая авиацию. Тем самым он продемонстрировал полную уверенность в том, что ситуация ни в Кремле, ни в России, ни в Донбассе, ни на Украине за это время не выйдет из-под контроля. Что заставляет предположить возможность более активных действий России «на украинском фронте» (кстати, во время «войны 08.08.08» Путин также находился вне пределов РФ, на Олимпийских играх в Пекине).

Во-вторых, заявленный ранее финансово-экономический аспект этой поездки (списание долгов Кубы, многочисленные двухсторонние и многосторонние проекты, включая создание банка БРИКС и т. д., о чем речь пойдет ниже) показывает: за свободу своих действий на международной арене Россия готова платить не только запрошенную США и их союзниками «цену санкций», но и гораздо большую. Готовы ли те идти дальше и платить больше — уже «их проблемы».

Наконец, в-третьих, эта поездка показала, что западная блокада России не имеет никаких шансов на успех, означая на деле всего лишь сужение зоны влияния «вашингтонского обкома», которое, скорее всего, будет продолжаться и в информационно-идеологическом, и в военно-политическом, и в финансово-экономическом измерениях.

А теперь по порядку.

Куба

Президент России начал свое латиноамериканское турне с Кубы. И не просто с Кубы — он встретился с Фиделем Кастро. И если принять известные путинские слова: «После смерти Махатмы (Ганди) и поговорить не с кем», — за правило, то здесь мы имеем дело как раз с подтверждающим данное правило исключением. Лидер Острова Свободы, более полувека стоявший во главе социалистической Кубы и благополучно переживший десятки покушений на себя со стороны спецслужб США, продолжает оставаться живым символом сопротивления американской гегемонии, — как раз тот человек, с которым не только можно, но и нужно «поговорить».

Учитывая нынешние, более чем напряженные, отношения между Москвой и Вашингтоном, более веской и оскорбительной символической пощечины Бараку Обаме Путин нанести не мог. Впрочем, пощечина была не только символической.

Списание 90 % кубинской задолженности перед Россией на сумму в 31,5 млрд. долл. может быть связано с восстановлением — под видом станции слежения ГЛОНАСС — работы российского радиоэлектронного центра в Лурдесе, зона действия которого перекрывает практически всю территорию США.

О возможности размещения российских (или переданных Гаване) ракет, способных поразить не только Вашингтон с Нью-Йорком и Бостоном, но и Чикаго с Сиэтлом, и Сан-Франциско с Лос-Анджелесом, после Карибского кризиса 1962 года вплоть до нынешнего времени никто даже не заикался, но полностью исключать подобную возможность — например, в связи с дальнейшим обострением американо-российской конфронтации и развитием конфликта на Украине — уже не стоит.

Весьма показательно, что вторым номером в ряду подписанных в Гаване двухсторонних документов является совместное российско-кубинское заявление о неразмещении первыми оружия в космосе. Как известно, Куба — не самая большая космическая держава мира, и появление такого документа с её участием именно сейчас может говорить только о том, что а) России известны планы третьих государств по размещению оружия в космосе — скорее всего, со стороны США; б) Россия готова к ответному выводу своих систем вооружения в космическое пространство. Поскольку параллельно прошла информация о возобновлении работ над сверхтяжелой ракетой-носителем «Энергия», которая использовалась в проекте «Буран» четвертьвековой давности, данное предположение выглядит еще более обоснованным.

Что же касается четырех энергоблоков единичной установленной мощностью 200 МВт для кубинских ТЭС на сумму 1,2 млрд. евро, это означает и гарантированные поставки нефтепродуктов для их работы, которые, скорее всего, будут осуществляться из Венесуэлы, а Россия будет продавать аналогичные объёмы «черного золота» или газа европейским потребителям. Хотя разработка «Бока де Харуко» и других шельфовых месторождений Острова Свободы действительно может снизить его потребность в импорте энергоносителей.

Но еще важнее выглядит восстановление особого характера российско-кубинских отношений, о чем заявил младший брат Фиделя Кастро Рауль, ныне возглавляющий правительство в Гаване: «Те события, которые происходили в Советском Союзе в 90-е годы прошлого века, раскачали те силы, которые держали равновесие во всём мире. После начала нового века эти силы начинают обновляться. Результаты этих процессов уже можно заметить. В первую очередь эти процессы можно наблюдать в тех отношениях нового типа, которые налаживаются между российским и кубинским народами… Мы полностью поддерживаем ту политику, которую проводит российская сторона в настоящий момент на международной арене. Мы уверены, что мы и дальше будем совпадать с российским народом и с той политикой, которую проводит российское правительство. Имею в виду новый этап, который только начинается в наших отношениях».

Вряд ли этот новый-старый этап будет с удовлетворением воспринят в Вашингтоне. Более того, достигнутые на Кубе договоренности де-факто дезавуируют договоренности конца 2000-начала 2001 годов, согласно которым России пришлось ликвидировать свои базы в Лурдесе (Куба) и Камрани (Вьетнам), а также затопить орбитальную станцию «Мир», — не столько ради участия в проекте МКС, сколько ради включения в схему «глобального нефтедолларового насоса», на полную мощность запущенную мировым финансовым интернационалом после событий 11 сентября 2001 года.

Никарагуа

Изначально посещение этой страны в программе не предусматривалось, поэтому решение Путина из Гаваны отправиться не в Буэнос-Айрес, а в Манагуа, было расценено как главная неожиданность латиноамериканского турне российского президента. В медиа-пространстве широкое распространение получили версии о том, что президент Никарагуа Даниэль Ортега, герой «сандинистской» революции 70-х годов против диктатуры Анастасио Сомосы, обратился к Путину за поддержкой в реализации проекта Никарагуанского канала, который во всем мире рассматривается как альтернатива находящемуся под американским контролем Панамскому каналу. Якобы речь шла о военно-техническом обеспечении безопасности строительства, а также о привлечении российских специалистов, имеющих опыт сооружения крупных гидротехнических сооружений.

Отдельно рассматривался вопрос о строительстве на территории Никарагуа наземных станций слежения системы ГЛОНАСС — вероятно, способных осуществлять не только более точную «привязку» к местности, но и выполнять какие-то дополнительные функции.

Реакция Даниэля Ортеги на приезд российского президента оказалась, можно сказать, выходящей за рамки строгого дипломатического протокола: «Мы очень рады приветствовать Вас на нашей земле. Считайте, что это и Ваша земля». Трудно сказать, означает ли это, что для Никарагуа открывается «крымский вариант» с образованием нового, Центральноамериканского федерального округа РФ, но появление или, вернее, восстановление еще одной «зоны влияния» России, «перерезающей» латиноамериканский перешеек — даже не сейчас, но в обозримой исторической перспективе, — тоже никакого восторга в США не вызовет.

Аргентина

С президентом Аргентины Кристиной Фернандес де Киршнер Путин за последние два года встречался неоднократно: и в Мексике на саммите «Большой двадцатки», и в России. Помимо совместных проектов в сфере энергетики между российским «Газпромом» и аргентинской YPF (крупнейшим из которых является разработка «нетрадиционного» нефтегазового месторождения Vaca Muerta («Мертвая корова») на севере страны с доказанными запасами около миллиарда баррелей нефтяного эквивалента), а также строительства АЭС на территории Аргентины, у руководителей двух государств есть немало других тем для общения.

Как известно, Буэнос-Айрес подал заявку на присоединение к БРИКС, и поддержка этой заявки со стороны Москвы по данному вопросу никак не помешает. Необходимо также вспомнить, что Аргентина в 2001 году пережила дефолт «имени Карвальо», причины которого были аналогичны российскому дефолту «имени Чубайса и Кириенко» 1998 года. То есть все «прелести» глобализации в рамках «вашингтонского консенсуса» Аргентина и Россия, расположенные на разных сторонах нашей планеты, испытали в равной мере, что привело и ту, и другую страну к более чем ощутимому неприятию американской гегемонии. И подключение нынешнего аргентинского потенциала к потенциалу БРИКС, несомненно, сыграет на руку и России, и другим членам этого, пока неформального, международного объединения.

Кроме того, Владимир Путин несколько раз подчеркнул возрастающую роль G20, куда входят и Аргентина, и Россия. О бывшей G8, стоит заметить, не было сказано ни слова — эта структура, после изгнания из неё России и возвращения к формату «Большой семерки» теперь по умолчанию рассматривается всем миром в качестве клуба не самых развитых стран нашей планеты, как раньше, а «междусобойчика» США и их стратегических союзников, оказывающего всё меньшее влияния на мировые процессы.

Учитывая достаточно сложные отношения Аргентины с Великобританией («фолклендская» война 1982 года), возможность договоренностей о поставках Буэнос-Айресу российской военной техники могут стать неприятным сюрпризом для Лондона, который за последние месяцы вновь отметился совершенно неадекватным градусом антироссийской активности.

Особое место в ходе переговоров с Кристиной Киршнер Владимир Путин уделил сотрудничеству в изучении Антарктиды и омывающих её морей. Нынешний процесс глобального потепления и таяния полярных льдов способен уже в ближайшее время превратить «белый континент» в зону раздела со стороны крупнейших мировых держав. Аргентина уже много лет претендует на «свой» сектор территории Антарктиды, и не исключено, что из политико-правовой абстракции этот вопрос в перспективе нескольких лет займет одно из главенствующих мест в глобальной «повестке дня». И тогда российско-аргентинские договоренности по ней, конечно, обретут совершенно иное значение и совершенно иную цену.

Бразилия

Вообще, России сегодня, в условиях кризисной и неустойчивой мировой конъюнктуры, попросту необходим серьезный прорыв на латиноамериканском направлении, где достаточно давно и достаточно успешно работают американские, европейские, китайские, японские и даже индийские компании. И этот прорыв невозможно совершить без углубления сотрудничества с Бразилией, производящей до половины ВВП Южной Америки. Однако доля России во внешней торговле Бразилии по итогам прошлого года составила всего лишь 1,3 % — ровно столько же, сколько и доля Бразилии во внешней торговле России. А в абсолютных цифрах торговый оборот между двумя странами составил 5,7 млрд. долл. (80 % от рекордного уровня 2011 года — 7,1 млрд. долл.), при этом главная формула торговли остается такой же, как и 10–15 лет назад: «Удобрения в обмен на продовольствие».

Возможно, нынешний визит Путина придаст новый импульс реализации крупных двухсторонних и многосторонних совместных проектов в энергетике, металлургии, информатике, транспорте и связи, авиакосмической и военно-технической сферах. Взаимодействие между пятой (Россия) и шестой (Бразилия) по своим размерам экономиками мира, несомненно, должно быть намного шире и продуктивнее, нежели это наблюдается сегодня.

Тем более, еще в 2011 году Россия и Бразилия ввели безвизовый режим для краткосрочных визитов своих граждан, а развитие транспортных, информационных и финансовых связей между двумя государствами — в том числе в рамках БРИКС — могут и должны привести к тому, что именно Бразилия станет главным «опорным пунктом» для России не только в Латинской Америке, но и во всем Южном полушарии.

И не только для России как таковой — в ходе переговоров с президентом Бразилии Дилмой Роуссефф речь шла об установлении с 2015 года особых отношений между Евразийским союзом и латиноамериканской зоной свободной торговли МЕРКОСУР (куда, помимо Бразилии, входят Аргентина, Уругвай и Венесуэла)

Иными словами, политическая архитектура современного мира находится очень близко к «точке фазового перехода» или к «точке катастрофы», когда медленные и почти неуловимые изменения в состоянии системы, синергетически накапливаясь, в какой-то момент приводят к необратимым качественным изменениям, после которых возврат к прежнему состоянию оказывается невозможным.

Саммит БРИКС и крушение «Боинга»

Возвращение Путина из Бразилии, где проходил очередной, VI-й саммит БРИКС, можно было считать триумфальным, как бы мировые и отечественные проамериканские масс-медиа ни пытались замалчивать и извращать этот прискорбный для них факт. Дело даже не в том, что лидеры Бразилии, Китая, Индии и ЮАР продемонстрировали полную поддержку России. Дело прежде всего в том, что «третий мир» в лице своих ведущих стран бросил жесткий вызов мировой долларовой системе, объявив о создании нового международного расчетного центра — Нового банка развития (New Development Bank, NDB).

В данной связи можно сколько угодно рассуждать о том, что NDB в масштабах мирового финансового рынка выглядит как несерьёзная или даже исчезающе малая величина: мол, что такое 10, 50 или даже 100 миллиардов долларов в условиях, когда ведущие банки мира “ворочают” триллионами? Но оценка ситуации категорически меняется, если учесть, что объем ВВП стран БРИКС (по паритету покупательной способности) в настоящее время превышает 27,9 трлн. долл., что составляет примерно 40 % реального мирового ВВП (причем почти половина этой цифры, 12,35 трлн. долл., приходится на долю Китая), а на территории стран-участниц БРИКС проживает почти 40 % населения Земли и сосредоточено больше половины мировых ресурсов. С учетом соответствующих «зон влияния» (постсоветское пространство, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия) эти цифры можно смело умножать раза в полтора.

Иными словами, в перспективе уже ближайших трех-четырех лет из-под нынешней глобальной империи доллара «выдергивается» значительная часть международных расчетов. И, само собой, необходимость производить их именно в долларах исчезнет — пусть не сразу и не полностью, но введение новой клиринговой валюты NDB (или, что менее вероятно, принятие в качестве таковой, скажем, китайского юаня), несомненно, запустит давно ожидаемый экспертами процесс «краха империи доллара». Тем более, что нынешняя кредитно-финансовая и фискальная политика Вашингтона (в частности, введение глобальной системы контроля за денежными транзакциями FATCA) резко и повсеместно стимулирует мировой спрос на недолларовые финансовые инструменты. Ситуация, несомненно, будет усугубляться и тем обстоятельством, что доступ обладателей номинированных в валюте США активов к реальным ценностям (заводам, газетам, пароходам и т. д.) на территории стран-учредителей NDB и в зоне влияния NDB будет чрезвычайно затруднен. А значит, вскоре именно БРИКС, а не «бакс», будет устанавливать «правила игры» во всей мировой экономике, а следовательно — и в политике, и в идеологии.

Что США и их союзники по G7, НАТО и т. д. могут противопоставить этой перспективе? С экономической точки зрения — ничего: гонку с Китаем Америка явно проигрывает, не говоря уже про ЕС. С военной — пока тоже ничего, поскольку этому препятствует Россия, обладающая гигантским ракетно-ядерным потенциалом, гарантий от использования которого при власти Путина у «вашингтонского обкома» нет. Поэтому военно-стратегическая нейтрализация России, в том числе — путем устранения от власти действующего президента РФ «любой ценой», становится главным приоритетом внешней политики США и их союзников.

Именно для этого, судя по всему, задолго до VI-го саммита БРИКС был запущен «трехтактный» механизм укрофашизма, антироссийских санкций и активизации «антипутинского заговора» проамериканской агентуры влияния внутри российской «властной вертикали». Но, как это было и с гитлеровским планом «Барбаросса» в 1941 году, антироссийский «блицкриг имени Майдана» образца 2014 года исполнялся со скрипом и безнадежным запаздыванием. Видимо, поэтому для ускорения процесса — как и в 1983, и в 2001 году, — было решено задействовать испытанные, безотказные «боинги».

На этот раз им не пришлось врезаться в здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, симулируя тем самым «атаку террористов» и прикрывая контролируемое разрушение взрывами «башен-близнецов» с гибелью сотен людей.

На этот раз им не пришлось отклоняться от заданного маршрута гражданской авиации на сотни километров, имитируя нарушение «запретной зоны» воздушного пространства СССР с разведывательными целями.

На этот раз «боингу» довелось «всего лишь» упасть на Донбассе, имитируя жертву «ракетной атаки», ответственность за которую поспешили возложить на Россию и на Путина лично. Заодно послав президенту России своеобразную «черную метку»: поскольку «борт номер один», возвращавшийся из Бразилии, и малазийский «боинг» пересеклись в одной и той же точке и на одном эшелоне. Это произошло близ Варшавы на 330-м эшелоне на высоте 10100 метров. «Борт номер один» был там в 16:21 по московскому времени, а малазийский самолёт — на 37 минут раньше, в 15:44 мск.

Мы не намерены здесь углубляться в анализ всех остальных перипетий и загадок событий 17 июля 2014 года, приведших, как утверждается, к гибели малайзийского самолета «Boeing-777 200-ER» компании Malaysia Airlines, бортовой номер 9M-MRD, выполнявшего рейс МН-17 Амстердам-Куала-Лумпур с 15 членами экипажа и 283 пассажирами на борту. Нужно время и место, чтобы полностью отделить зёрна от плевел.

Но на классический вопрос «Кому выгодно?» — ответ в данном случае очевиден. Ни России, ни ополченцам Донбасса уничтожать пассажирский самолет, летевший на высоте свыше 10 километров, было абсолютно незачем. Зато эта трагедия была исключительно выгодна США и их марионеткам из киевской неонацистской хунты, которые на протяжении вот уже нескольких месяцев изо дня в день полосуют огнем города и села Донбасса.

И если хотя бы чуть-чуть абстрагироваться от западной истерики по поводу катастрофы малайзийского “боинга”, то сам собой возникает естественный вопрос: а чем, собственно, тысячи погибших мирных жителей Донбасса отличаются от пассажиров рейса Амстердам-Куала-Лумпур? Почему их трагические смерти глобальные масс-медиа предпочитали и предпочитают «не замечать», а эту трагедию, наоборот, раздували до небес? Единственный разумный ответ на этот вопрос заключается в недавнем интернет-комментарии одного «свидомого» необандеровца: «То ж — люди, а то — быдло в ватниках». Всё просто: «обыкновенный фашизм» встроен в нынешнее западное миропонимание, что называется, «по умолчанию», и носителями данной «матрицы» во всех её вариантах, от западной «политкорректной толерантности» до вполне людоедского «украинства», — совершенно искренне не замечается в принципе.

Это — замечание для того, чтобы мы понимали, с кем и с чем на самом деле сталкиваемся в лице США и их союзников.

Которые, в случае успеха их авантюры с «боингом», рассчитывали на целый спектр приятных и необходимых для них последствий.

Во-первых, приклеить на нынешнюю, уже не коммунистическую, Россию прежний ярлык «империи зла», тем самым изменив всю расстановку политических сил на международной арене, не только сплотив ряды НАТО и западных сторонников против России как общего и безусловного врага всей «мировой цивилизации», но и расстроив китайско-российское стратегическое сотрудничество. При этом политические санкции в отношении РФ должны были усилиться и перейти на более высокий уровень — с ударами по экономическим и финансовым интересам российских «элит», что заставило бы те выступить против Путина и принести — во главе с каким-нибудь «российским Порошенко», назначенным госдепом США, — клятву верности американскому сюзерену.

Во-вторых, если не полностью предотвратить, то хотя бы затормозить процесс перехода к «многополярному миру» в рамках таких структур с российским участием, как ШОС, БРИКС, Евроазиатский экономический союз и т. д.

В-третьих, таким резким ударом приостановить негативные последствия вхождения «империи доллара» во «вторую волну» глобального системного кризиса, активизировав создание «евроатлантической зоны свободной торговли». Возможно — с полным отсечением поставок в Европу российских энергоносителей (де-факто — в пользу Китая).

И уже где-то в самых низах «шкалы приоритетов» могло стоять предотвращение военного поражения киевской хунты на Донбассе, для чего нужно было временное перемирие с укреплением и перегруппировкой сил, задействованных в карательной операции против восставших регионов.

Обращает на себя внимание тот факт, что официальными лицами США и западными масс-медиа сразу же была принята одна из нескольких вероятных версий катастрофы «боинга», а именно — пуск ракеты с территории, контролируемой ополченцами Донбасса. Осуществили его сами ополченцы или же российские военные — не так уж и важно.

Остальные версии: взрыв на борту, поражение «боинга» ракетой класса «воздух-воздух», выпущенной самолетом-истребителем, или же пуск ЗРК «Бук» вооруженных сил Украины, — с порога отвергались как недостоверные. Хотя картина катастрофы, которую можно восстановить из свидетельств очевидцев и имеющихся кадров видеосъемки: вращающийся, падающий и разваливающийся самолёт, — больше всего похожа как раз на поражение «боинга» ракетой класса «воздух-воздух» небольшой мощности ближней дальности. Такая ракета обычно наводится на тепло двигателя, поражая двигатель и плоскость крыла. Набегающий поток воздуха разрушает повреждённую плоскость (крыло), что вызывает сваливание самолёта в штопор. В этом случае разрушение самолёта происходит на высоте двух-трех километров, в плотном приземном слое воздуха на крупные фрагменты, что, собственно, и наблюдалось — в отличие от поражения ЗРК «Бук», когда самолет буквально рассекается на мелкие фрагменты тысячами поражающих элементов. Днём в простых метеоусловиях мишень типа «боинга-777» видна невооруженным глазом на дальности минимум 7–9 км, а по бортовой радиолокационной системе (БРЛС) это «засветка» размером с гусеницу и огромной скоростью, т. е. однозначно гражданский борт. И ни один военный лётчик в мире не возьмёт на себя ответственность поразить такую цель без приказа.

Данные Минобороны РФ свидетельствуют о том, что рядом с малайзийским «боингом» в момент катастрофы находился украинский самолёт-истребитель. Что это за самолёт, кем был его лётчик и чей приказ он выполнял, — эту информацию и Киев, и Вашингтон, судя по всему, будут скрывать до последнего. На момент написания этой статьи очередная информация по «боингу» сводилась к тому, что «предварительные выводы» о причинах катастрофы, основанные в том числе на анализе переданных в Лондон экспертам ICAO «черных ящиков» будут опубликованы примерно в конце сентября — то есть когда эта трагедия, возможно, будет «перекрыта» куда более масштабными и катастрофическими событиями.

Поскольку нынешняя антироссийская провокация с «боингом» Америке и её союзникам категорически не удалась, а «терять лицо» в данной ситуации «вашингтонскому обкому» просто противопоказано — иначе всем станет понятно, что «Акела промахнулся» и «вожака стаи», то есть лидера мировой цивилизации, надо менять, — «Акеле» остается лишь прыгать снова и снова: например, взрывать одну из украинских АЭС при помощи «пророссийских диверсантов» (вспомним провокацию в Глейвице, ставшую поводом для вторжения Гитлера в Польшу), или же устраивать что-то не менее чудовищное, типа «пандемии» (вспышка «лихорадки Эбола» в Африке — весьма тревожный, с этой точки зрения, симптом). Или же попытаться как можно быстрее «перенести майдан в Россию», чтобы убрать Путина и одним махом «закрыть» все неудобные для «вашингтонского обкома» вопросы.

Кто готовит «майдан» в России?

Большое интервью Алексея Кудрина для ИТАР-ТАСС от 22 июля под заголовком «Мы снова стали противниками Запада» расставило все точки над «i». Бывший «лучший министр финансов» от имени всего российского бизнес-сообщества на фоне антироссийских санкций Запада и гибели малайзийского «Боинга» обнародовал некий полу-манифест, полу-ультиматум.

«Есть силы, которые давно хотели бы дистанцироваться, которые хотят изоляции, может быть, некоей самостоятельности. Сегодня это всё легло на благодатную почву, и я просто удивлен масштабу антизападной риторики, который у нас возник. На уровне бизнеса всё совсем иначе: бизнес хочет работать, инвестировать, строить заводы, торговать. И бизнес очень озабочен тем, что он слышит по радио и телевидению…»

Понятно, что Кудрин, мягко говоря, лукавит. Бизнес никогда не хочет «работать, инвестировать, строить заводы, торговать» — не это его мотивация. Его мотивация — получение прибыли и рост капитала.

Именно это беспокоит те силы, которые стоят за Кудриным, — компрадорские «элиты» современной России. Именно против них в первую очередь направлены санкции Запада — так хозяин грозит кнутом нерадивым слугам, допустившим какую-то недопустимую провинность. И те, опасаясь получить «горячих» по спине и ниже оной, ретиво бросаются «искупать потом и кровью». В данном случае — чужим потом и чужой кровью.

Понятное дело, «работать, инвестировать, строить заводы, торговать» без учета ситуации, когда у границ страны идёт война, которая вот-вот может перекинуться и на эту сторону, — могут лишь абсолютно безграмотные и безответственные фигуры.

Но из кудринского «портфолио» явно следует, что к числу таковых безграмотных и безответственных фигур он не относится. Даже совсем наоборот.

Следовательно, и в обстоятельствах, и в содержании его выступления не только можно, но и нужно поискать «второе», а при необходимости — даже «третье дно».

Когда деятелю уровня Кудрина на главном информационном канале страны (помните, «ТАСС уполномочен заявить»?) предоставляют такого рода «свободный микрофон», трудно представить, что это делается без ведома первого лица страны (поскольку в противном случае на поверку оказывается, что не такое уж оно и «первое»).

А если «таможня дала добро», то это де-факто означает презентацию Кудрина в качестве приемлемого для Запада переговорщика от России. Можно ли найти в выступлении Алексея Леонидовича ту «дорожную карту», которая может стать основой для таких переговоров?

Да, несомненно. И то, о чем Кудрин в своем интервью полностью умолчал, — а умолчал он о катастрофе «Боинга» и дальнейшей судьбе Донецкой и Луганской народных республик — в данной связи не менее важно, чем озвученные им тезисы: полный отказ России от применения силы на Украине и антизападной риторики, международное признание воссоединения Крыма с Россией, возврат России в число государств «Большой восьмёрки», отмена санкций и более свободный доступ иностранного капитала к российским активам. Вот такой пакет предложений от Кремля Западу можно рассмотреть в приоткрытом «втором дне» кудринского «чемодана».

На первый взгляд всё вполне приемлемо: в обмен на минимальное «сохранение лица» в ситуации с гибелью «Боинга» («черные ящики» уже переданы в Лондон) Вашингтон предлагает своим киевским марионеткам сесть за стол переговоров с Донецком и Луганском, с России снимаются санкции, «статус-кво» с Западом восстанавливается: капитал продолжают вывозить, американские «ценные бумаги» — скупать на десятки миллиардов долларов ежегодно, а отечественную экономику — душить нормами ВТО и налогами…

Но тут за «вторым дном» внезапно начинает прощупываться и «третье».

Да, происходящее сегодня и в России, и вокруг неё нравится далеко не всем. И очень по-разному. Кому-то хочется социальной справедливости и «за державу обидно», кому-то — свободы, демократии и чтобы Путин «не высовывался», кому-то просто — Конституции под севрюжину с хреном.

При этом социологические рейтинги продолжают показывать запредельные уровни популярности Путина — отчасти по делу, отчасти из лукавых соображений сервильности одновременно с «чем выше заберётся, тем страшнее падать».

«Кремлёвский гамбит», в котором роль жертвы, судя по всему, отведена действующему российскому президенту, приобретает всё более явные очертания. Когда бывший заместитель Алексея Кудрина Антон Силуанов (нынешний министр финансов РФ), заявляет, что денег в казне на исполнение майских указов президента РФ 2012 года нет, а значит — надо повышать налоги; а профессор ВШЭ Евгений Гонтмахер, большой друг Алексея Кудрина, доводит до сведения всего общества, что в катастрофичном для российской экономики повышении налогов будет виноват лично Путин, а еще один бывший заместитель Кудрина, ныне глава Счётной палаты РФ Татьяна Голикова, делает вид, что её совершенно не интересует судьба неизрасходованных бюджетных остатков прошлых лет в размере 8 триллионов рублей: списали и забыли, — поневоле задумаешься…

Тем более — когда российский Центробанк, которым руководит Эльвира Набиуллина, на этом фоне повышает ключевую ставку — с 7,5 % до 8 %, а мотивационная часть данного решения, еще сильнее тормозящего отечественную экономику, гласит: «Замедление роста потребительских цен в июле 2014 года происходит меньшими темпами, чем прогнозировалось… Принятое решение направлено на замедление роста потребительских цен до целевого уровня 4,0 % в среднесрочной перспективе. В случае сохранения инфляционных рисков на высоком уровне Банк России продолжит повышение ключевой ставки».

Нет, это шедевр! Во всем мире ставки снижают, а у нас «замедление роста цен идет медленнее» — так давайте их еще повысим! Между тем стагнация экономики, снижение зарплат и сокращение социальных расходов государства на фоне роста цен, тарифов и налогов, а также продолжения вывоза капитала за рубеж российским «бизнес-сообществом», — то есть путь, который сегодня предлагают Кремлю Кудрин и К° в обмен на «нормализацию отношений с Западом», — это как раз самый короткий путь к социальным волнениям и распаду России. Именно этим путём пришёл к Майдану Виктор Янукович. В нашей стране, с поправкой на её масштабы, результат может оказаться еще более плачевным. Но именно этот сценарий и составляет «третье дно кудринского чемоданчика».

То, что подобные сценарные разработки существуют, подтвердило недавнее заявление официального представителя Белого дома о том, что российский президент несёт личную ответственность за гибель малайзийского «Боинга».

В принципе, столь беспрецедентный шаг может рассматриваться как объявление лично Путину войны на уничтожение. Давайте представим себе, что российская сторона заявит, что Барак Обама несёт личную ответственность за гибель мирных жителей в Афганистане, Ираке и во всех других странах мира, где присутствуют американские военнослужащие и частные военные компании (кстати, небезызвестную Xe Services, она же Blackwater, переименовав её в Academi, купила ГМО-монополия Monsanto, кровно заинтересованная в украинских чернозёмах). Как бы 44-й президент США и Соединенные Штаты в целом отнеслись к подобной ситуации?

Иначе говоря, «черная метка» из Белого дома в Кремль послана. И если бы в «вашингтонском обкоме» всерьёз сомневались в своей способности «сломать» Кремль, на подобное они вряд ли могли решиться.

Повторяет ли ситуация «большой бизнес против Путина» в России ситуацию «большой бизнес против Януковича» на Украине, приведшую к Майдану и к нынешней гражданской войне на территории «нэзалэжной» с геноцидом всех противников «украинства»? Нет, не повторяет, но безусловное сходство есть, и это сходство не случайное, а типологическое.

И когда немецкая разведка BND заявляет, что видит «признаки конфликта в высшем руководстве России между сторонниками жесткого политического курса и крупными бизнесменами, которые пытаются завладеть влиянием на президента», — не исключено, что это типичная «активка», призванная замаскировать истинное, куда более драматическое положение дел.

Речь идет не о «влиянии на президента», а об устранении президента. Возможно, это фатальная ошибка «вашингтонского обкома», поскольку Путин в России всё-таки представляет не самого себя или группу «питерских силовиков», а куда более серьёзные и многомерные интересы. И поэтому посланная ему из Вашингтона «черная метка» на поверку может оказаться всего лишь последней фишкой, которой азартные игроки из «команды Обамы» пошли ва-банк. Но то, что им вовсю и очень слаженно подыгрывают отечественные «либералы», не может не вызывать самого серьезного беспокойства.

Впрочем, как писал осенью 1941 года, когда войска нацистского Третьего рейха накатывались на Москву, один из величайших мыслителей в истории человечества, академик Владимир Вернадский, «нет никаких сомнений, что ноосфера победит». А США и их союзники по Pax Americana, в том числе — украинские неонацисты, полностью стали противниками земной ноосферы, поэтому их крах — только вопрос времени.

Вместо заключения

В зарубежных и отечественных экспертных кругах сегодня распространены в основном четыре группы сценарных разработок относительно ближайшего будущего мировой политики, и все они так или иначе связаны с тем, что неконтролируемый извне рост суммарного потенциала КНР в высшей степени тревожит «вашингтонский обком», где сегодня уже открыто рассматривают «красного дракона» в качестве главного стратегического противника Соединенных Штатов в первой половине XXI века и предпринимают все усилия, чтобы максимально затруднить его дальнейшее развитие.

Первая группа сценариев предусматривает выход КНР на доминирующие позиции и смену «глобального лидера» в современном мире. При этом предполагается не только дальнейший рост китайского потенциала и решение существующих противоречий внутри страны, но и постепенная или даже обвально быстрая — например, в результате финансово-экономического кризиса — деградация Соединенных Штатов. Разумеется, геостратегический конфликт по оси КНР-США не является «игрой с нулевой суммой», где проигрыш одной стороны равнозначен выигрышу другой, и наоборот. Однако, судя по всему, переход человеческой цивилизации к новому технологическому укладу окажется невозможным до и без разрешения данного конфликта в пользу одной из сторон. В этом отношении выдвинутая Зб. Бжезинским еще в начале 90-х годов идея добиться сохранения геостратегического паритета с Китаем путем согласованных действий по расчленению и разделу России выглядит пусть и чрезвычайно опасной для нас, но всё-таки нереализуемой утопией, поскольку совокупные затраты на реализацию данного сценария и последующее использование «российского наследства» (разумеется, прежде всего в сырьевом отношении) значительно превосходят ожидаемые прибыли. Впрочем, приход к власти явного протеже Уолл-Стрита и ученика Бжезинского Барака Обамы, можно сказать, в значительной мере реанимировал именно этот вариант развития событий, поскольку ни информационно-финансовой (при Билле Клинтоне), ни военно-технологической (при Джордже Буше-младшем) матрице действий США ощутимой победы над Китаем им добиться не удалось.

Конкретных вариантов превращения КНР в безусловно доминирующую «мир-экономику» ближайшего будущего чрезвычайно много, они в значительной мере различаются по срокам и по механизмам своего осуществления, однако их суммарную вероятность можно оценить примерно в 70 %, что является чрезвычайно высоким показателем.

Стоит также заметить, что подавляющая часть таких сценариев предусматривает восстановление евразийского «Хартленда» на основе российско-китайского сближения, бывшего реальностью в 50-е — начале 60-х годов XX столетия.

Вторая группа сценариев основывается на предположении о том, что глобальная геостратегическая ситуация окажется каким-то образом «заморожена» приблизительно в нынешнем статус-кво, что подъём КНР и деградация США пойдут какими-то невообразимо медленными темпами, а другие потенциальные «мировые центры силы», от Европы до Индии, будут лишь загипнотизированно наблюдать бесконечную погоню китайского Ахилла за американской черепахой. В реальности такой «конец истории» выглядит принципиально невозможным — тем более, что замедление темпов экономического роста и вызванное этим обстоятельством массовое разочарование населения моментально поставят под сомнение легитимность власти КПК, однако из уважения к теории вероятности мы не можем считать шансы данного сценария стремящимися к нулю и обозначим их классической цифрой статистической погрешности в 4 %.

Третья группа сценариев предрекает современному Китаю судьбу Советского Союза 80-х годов: проигрыш по различной комбинации внешних и внутренних причин геостратегического конфликта с Америкой, деградацию и распад страны на несколько «новых независимых государств», включая, разумеется, Уйгуристан и Свободный Тибет. Несмотря на то, что подобное развитие событий полностью противоречит текущему историческому тренду, его вероятность исключать не стоит — более того, она далеко не нулевая, в пределах примерно 15 %.

Наконец, четвертая, катастрофическая группа сценариев основывается на допущении того, что Китай станет одной из двух противоборствующих сторон в масштабном военном конфликте — понятное дело, с использованием атомного оружия, поскольку иначе победу «красного дракона» можно считать гарантированной. Разумеется, второй стороной такого конфликта в современных условиях могут выступать либо Соединенные Штаты Америки, либо Россия. И только в первом случае (последний следует отнести к третьей группе сценариев) взаимное ослабление Америки и Китая приведет к появлению на мировой сцене некоей «третьей силы» в качестве нового глобального лидера современности. Вероятность такого китайско-американского столкновения составляет не более 10 %.

Сегодня оптимальными для нас (и для Пекина) представляются среднесрочные сценарии выхода Китая к ситуации «глобального лидерства», поскольку его политические элиты практически не имеют приемлемой для остального человечества модели развития — их интересы направлены пока на достижение максимально возможного комплекса геостратегических преимуществ над США, включая сюда особенным пунктом решение «проблемы Тайваня» и удовлетворение более мелких территориальных притязаний Пекина. Лозунг «Китай для китайцев!», который является в Срединном государстве само собой разумеющимся, достаточно легко может быть трансформирован в лозунг «Весь мир для китайцев!», однако такая трансформация вряд ли будет принята остальным миром. Но никакой картины «желаемого будущего», приемлемого для всего человечества в идеологическом, политическом и социальном измерении, Китай пока предложить не в состоянии. Но Америка — уже не в состоянии, поскольку «свобода» и «демократия» изношены её политиками до состояния нового платья короля из знаменитой сказки Андерсена. И вот-вот найдется (или уже нашёлся?) мальчик, который во всеуслышание крикнет: «А король-то — голый!»

Похоже, что в Пекине если не понимают этого, то подсознательно очень хорошо чувствуют, а потому не стремятся форсировать события и даже, наоборот, прикладывают определенные усилия для максимальной консервации нынешнего статус-кво — с постоянным медленным улучшением для КНР (например, покупка «статусных» компаний, брендов и технологий и т. п.).

Однако, согласно расчетам китайских специалистов, из 45 базовых видов сырья к 2020 году Китай в его современном состоянии будет обеспечивать себя лишь по 6 позициям, что обусловливает резкую активизацию внешней политики Пекина, особенно в отношении богатых полезными ископаемыми стран мира, к числу которых относится и Российская Федерация. Нынешний украинский конфликт, в который из наличных «центров силы» оказались напрямую вовлечены США, Евросоюз и Россия, полностью соответствует именно китайским интересам, поскольку отвлекает внимание и усилия его конкурентов с ключевого для Пекина азиатско-тихоокеанского направления.

Оптимальной для российско-китайских отношений была и остаётся модель стратегического партнерства как составная часть режима динамической стабильности в рамках «глобального геостратегического треугольника» РФ-КНР-США, что позволяло бы России в определенной мере модерировать — по мере демонтажа американского глобального диктата — как формат двухсторонних отношений с Китаем и США, так и возможные трехсторонние совместные проекты, которые будут иметь определяющее значение для формирования будущего всей человеческой цивилизации XXI столетия.

Изборский клуб

Изборский клуб экспертов — создан в сентябре 2012 года в городе Изборск Псковской области. Инициаторами клуба выступили известные политики, мыслители и общественные деятели государственно-патриотической направленности Председателем клуба был избран А. А. Проханов, а исполнительными секретарями — В. В. Аверьянов и А. А. Нагорный.

Идеологическое направление Изборского клуба можно обозначить как социальный консерватизм, синтез в единую идейную платформу различных взглядов русских государственников (от социалистов и советских патриотов до монархистов и православных консерваторов). Изборский клуб нередко рассматривается как альтернатива многочисленным клубам и площадкам либеральной направленности, долгое время претендовавшим на выражение и интеллектуальное обслуживание официальной политики РФ. В то же время необходимо видеть, что Изборский клуб отражает не новоявленный, а зрелый и давно сложившийся политико-идеологический полюс, который долгое время не удавалось институционализировать в силу различных субъективных факторов и целенаправленного регулирования экспертного поля со стороны властей, курирующих внутреннюю политику. О зрелости и укорененности в российской почве данного направления свидетельствуют дела, труды и биографии основных участников Изборского клуба.

club@izborsk-club.ru

redaction@izborsk-club.ru

Примечания

1

Согласно современным оценкам, за период 1968–1989 гг. из советской экономики на Запад «перекочевали» примерно 400 млрд. долл, что эквивалентно современной сумме на уровне 6 трлн. долл. (примечание 2014 года).

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Вместо вступления

Глава 1. Крах СССР: как это было? И что это было?

  Первая «бархатная»…

  Владимир Винников. Победителей судят

Глава 2. От ГКЧП до «башен-близнецов»

  «Суд времени», выпуски 11–12. События октября 1993 года: выход из тупика или крах демократического проекта России?

  Елена Кременцова. «Черные дни России»

  Владимир Винников. Третий Рим, второй Карфаген

  Владимир Винников. Звери в яме

  «Курск» убила Америка

  Что же мы потеряли?

Глава 3. США: ставка на ZERO. Мифы о теракте 11 сентября

  Фальсификация века

  На штурвалах «Боингов» — отпечатки пальцев Буша

  Александр Нагорный. 10 лет новой эпохи

Глава 4. От «башен-близнецов» до Майдана

  Владимир Винников. «Новые кочевники» и «сияющий град на холме»

  Бомба для президента

  Анатомия кризиса

  Украинская рапсодия

  «Газировка» для Европы

  Владимир Винников. «Кризис идеологии или кризис идеологов?»

  Жертвуя Европой. Кризис в Греции и перспективы Евросоюза

  Реквием по Муаммару

Глава 5. КНР: компас «красного дракона»

Глава 6. Украинский вызов

  Александр Нагорный. Сталинский рецепт

  Александр Нагорный. Защитит ли Россия русских?

  Pax Putiniana и Pax Americana

  «Газовая сделка» с Китаем

  Поездка в Латинскую Америку

  Саммит БРИКС и крушение «Боинга»

  Кто готовит «майдан» в России?

Вместо заключения

Изборский клуб Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg