«Толедо – старая столица Испании»

Толедо – старая столица Испании (fb2) - Толедо – старая столица Испании (Города и музеи мира) 5770K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ксения Михайловна Малицкая

К. М. Малицкая Толедо — старая столица Испании

Города и музеи мира

ГОРОДА И МУЗЕИ МИРА

На суперобложке:

Площадь Сокодовер и Алькасар.

На высоком плато с крутыми обрывами по краям расположен Толедо — старая столица Испании, когда-то называемая «Корона Испании и свет всего мира». В середине XVI века она уступает первенство Мадриду — новой столице королевства. И постепенно Толедо погружается как бы в волшебный сон, сохраняя почти нетронутым своеобразный облик. Город окружен остатками старых городских стен с башнями и увенчан диадемой церковных колоколен, напоминающих арабские минареты. Его благородный, четко обрисованный силуэт встает перед зрителем на фоне ярко- голубого неба, зеленоватых долин Веги и серо-фиолетовых гор на горизонте. Колорит пейзажа составляет гармоническое целое с золотисто-сероватыми тонами городских построек в стилях романском, готическом, Ренессанс и барокко. Но отпечаток мавританской художественной мысли с ее любовью к богатству орнаментики сливает их в стройный архитектурный ансамбль.

С трех сторон скалистого подножия плато по гранитному ложу струятся желтовато-зеленые, быстро текущие воды реки Тахо, замедляя бег в равнинах Веги. Реку пересекают старинные живописные мосты. Через мост Алькантара [1] лежит путь к главным воротам города — воротам Солнца. Построенные арабами в XII веке, они выделяются массивностью водоупорных столбов, соединенных подковообразными арками.

Многовековое владычество в Испании мавров сильно сказалось на всем облике Толедо. По узким улицам города громоздятся, прижавшись тесно друг к другу, дома. Они снаружи по- мавритански строго молчаливы, с редкими прорезами окон, затянутыми решетками, и массивными деревянными дверями с тяжелыми металлическими скрепами. Зато внутри дома поражают изяществом архитектуры своих двориков, окруженных галереями, богатством и красочностью цветущих в них растений, журчанием вод фонтана. Среди узких улиц выделяется сравнительно небольшая площадь, называемая Сокодовер, или площадь Ратуши. Здесь происходили частые в Толедо поэтические состязания, но здесь же горели и костры инквизиции.

Чтобы увидеть Толедо целиком, лучше всего подняться к Эрмита де ла Вирхен дель Валье, откуда город виден как на ладони. Сказочно прекрасен Толедо в светлые лунные ночи, когда струящийся голубоватый свет придает фантастические очертания силуэтам возвышающихся над городом зданий.

О редком городе рассказывается так много романтических легенд, как о Толедо. С Толедо связывается распространенная легенда о последнем вестготском короле Родриго, о его любви к прекрасной Флоринде, дочери толедского графа Юлиана, якобы призвавшего мавров в Испанию, чтобы отомстить за бесчестие дочери, а также о трагической смерти Родриго после его бегства с поля сражения при Херес де ла Фронтера, когда наголову было разбито вестготское войско полчищами мавров. Трагедия короля, так бесславно потерявшего свое королевство, ярко воспроизведена в драме Лопе де Вега «Последний гот Испании». До сих пор в Толедо показывается туристам часть берега у реки Тахо под навесом скалы, называемая Баньо де ла Кава (Купанье Кавы), где будто бы купалась Флоринда. На скале возвышается массивная башня, называемая башней Родриго, — по преданию, из ее окон король впервые увидел дочь графа Юлиана.

Многочисленны варианты в литературе Испании и других стран рассказа, связанного также с Толедо, а именно о безумной любви кастильского короля Альфонса VII к красавице Эрмосе, дочери казначея короля Уеюды Ибн Эзры. Роскошные сады толедского дворца служили местом встречи Альфонса и Эрмосы. Об этом романтическом эпизоде упоминает уже король Альфонс X Мудрый в своей знаменитой «Всеобщей хронике» (XIII в.). Позднее Лоренсо Супельведа (XVI в.), взяв из хроники этот эпизод, поэтически его обработал в духе старинных испанских романсов. Все перипетии этой трагической любви жизненно и красочно воспроизведены в драме Лопе де Вега «Еврейка из Толедо».

Вид Толедо со стороны церкви Вирхен дель Валье

Не прошли мимо этой любовной драмы и романтики XIX века. Широко известна пьеса Грильпарцера под тем же названием, что и у Лопе де Вега. Дань этому сюжету отдал и современный немецкий писатель Лион Фейхтвангер в своем романе «Испанская баллада».

Толедо фигурирует и в известном плутовском романе Испании XVI века «Ласарильо из Тормеса» и в XVII веке — в «Бусконе» Кеведо. Известный поэт XVI века фра Луис де Леон посвящает Толедо стихотворение под названием «Пророчество на берегах Тахо». Жизнь героев «Назидательных новелл» Сервантеса «Сила крови» и «Знаменитая Фрегона» протекает в Толедо. Свою «Галатею» Сервантес написал, живя в Толедо, вблизи площади Сокодовер, в скромной гостинице под вывеской «Де ла Сангре». До сих пор стоит это небольшое, сложенное из кирпичей, строение под черепичной крышей, с бюстом Сервантеса над окном среднего этажа. Неприкосновенным сохранился здесь и небольшой внутренний дворик, теперь пустынный, а когда-то наполненный шумом многочисленных голосов приезжих гостей. Галерея верхнего яруса дворика с простой решетчатой загородкой опирается на колонны, относящиеся ко времени не позже вестготской эпохи. Через построенную перед гостиницей подковообразную арку идет проход на площадь Сокодовер.

Из поздних лириков Испании толедец Хосе Сорилья дает поэтическое описание Толедо в новелле «Лучший судья является лучшим свидетелем». А в одном из своих стихотворений он горюет о падении величия Толедо, кончая словами: «Потемневшая, разрушенная, одинокая, она лежит в песках, всеми забытая».

Тахо у подножия Алькасара

Толедо, защищенный скалистыми обрывами и водами Тахо и представляющий благодаря этому естественную крепость, рано выдвигается на историческую арену. Он числится укрепленным пунктом уже во время господства на Пиренейском полуострове либеров, позднее смешавшихся с пришедшими сюда кельтами и получивших общее название «кельтоиберы». Тит Ливий в своем известном труде «История Рима», рассказывая о завоевании Пиренейского полуострова римлянами, сообщает о взятии в 193 году до н. э. небольшого, но малодоступного благодаря своему месторасположению городка Толетума, который сдался консулу Маркусу Фульвиусу Нобилиусу после упорного сопротивления. Под властью римлян римская культура, включая искусство, быстро распространяется в завоеванных Римом областях Пиренейского полуострова. И новый римский муницит — Толедо — стал украшаться храмами, цирками и театрами во вкусе завоевателей. Но сведения о Толедо в римских источниках довольно скудны, как и скудны здесь оставшиеся от эпохи римского владычества памятники. Захватившие Толедо позже и принявшие христианскую религию вестготы пользовались римскими зданиями как материалом для постройки церквей и монастырей.

Римскую кладку камня в некоторых местах сохранили окружающие Толедо стены, римская кладка заметна и в фундаменте моста Алькантара. Недалеко от него по обоим берегам Тахо монументальными силуэтами встают обломки опорных столбов исчезнувших арок проходившего здесь в римскую эпоху колоссального акведука. Римского характера цирк, овальный в плане, вмещавший не менее двадцати тысяч зрителей, лежит в развалинах близ Толедо. Остатки театра видны на спуске улицы Хонда.

В окрестностях Толедо находится грот, называемый гротом Геркулеса, с именем которого римская легенда связывает основание Толедо. В археологическом музее Толедо хранится тонкой работы римская мозаика с изображением различных рыб, помещенных в центре круга и окруженных нарядного рисунка орнаментом.

В саду Музея Греко среди зелени стоит статуя женщины, которая может быть отнесена к римскому искусству III–IV веков.

В 456 году н. э. римляне принуждены были уступить свое владычество над Пиренейским полуостровом вестготам — племени, пришедшему с востока. Здесь основывается вестготское королевство-фундамент испанских монархий средневековой Испании. С приходом вестготов Толедо выступает на мировую арену как политический, культурный и религиозный центр молодого вестготского королевства. С 534 года н. э. Толедо — столица этого королевства.

Жизнь бурно закипает в резиденции королевского двора, при котором главную роль играла вестготская знать, пришедшая на смену, а частью и слившаяся с испано-римскими землевладельцами, обладателями крупных латифундий. Новая столица, сильно пострадавшая при борьбе римлян с вестготами, по свидетельству современников, стала быстро обстраиваться, но особенно много строилось церквей и монастырей. В молодом королевстве, недавно принявшем христианство сперва в виде арианства, а позднее католицизма, духовенство сумело взять в свои руки все нити политической жизни страны.

Особого могущества духовенство достигло в VI веке в эпоху расцвета вестготского королевства при королях Леовигильде (507–586) и его преемнике Рекареде (586–601). В это время постановления собирающихся в Толедо церковных соборов приобретают силу государственных актов.

По свидетельству римского писателя Пруденция, церкви и монастыри вестготов внутри и снаружи отличались роскошью облицовки из яшмы и разнообразных цветов мрамора. Но от всех этих столь восхваляемых Пруденцием построек в Толедо сохранилось лишь незначительное число архитектурных и декоративных фрагментов, вкрапленных в здания позднейших эпох.

Вид Толедо

Судя по этим остаткам архитектуры, видно, что искусство вестготов находилось под сильным влиянием искусства позднего Рима с его византизмом. Но в руках вестготских мастеров, менее искусных, чем мастера Рима, заимствованные образцы становятся более примитивными, грубыми и тяжелыми. Это заметно и в кладке камней и в узорах архитектурных фрагментов, особенно в орнаментальных украшениях. Так, в центре небольшой церкви, позднее названной Санто Кристо де ла Лус, можно видеть четыре колонны, сохранившиеся от времени вестготов. В капителях чувствуется подражание распространенному в позднем Риме коринфскому стилю, но они потеряли изящество линий и наполненность объема римских прототипов. Колонны поддерживают подковообразные арки. Церковь в 960 году после овладения Толедо арабами превращается в мечеть, называемую Биб ал Мардом.

От искусства вестготов сохранились преимущественно фрагменты орнаментики. Так, в доме № 11 по улице Лечуга имеются фрагменты из разрушенной, стоявшей на этом месте церкви Сан Хинес, в них заметно сильное влияние римских орнаментальных мотивов.

От известной базилики вестготов св. Леокадии (612–621), в которой в те времена происходили заседания церковных соборов, имеется некоторое количество фрагментов. Несколько из них вделаны в стены около Баньо де ла Кава. Подобные образцы орнаментики, а также несколько капителей можно видеть в музее Толедо, но без связи с определенными памятниками. В церкви Санто Доминго эль Реаль хранится саркофаг, близкий к раннехристианским римским саркофагам.

В 1858 году в Гуаррасаре — небольшом местечке вблизи Толедо — была открыта сокровищница одного из вестготских королей (теперь часть ее находится в Армерии в Мадриде, часть — в музее Клюни в Париже). Там хранились диадемы, золотые и серебряные короны, кресты, бокалы, предметы культа, пряжки, разнообразная посуда, украшенные алмазами, изумрудами, рубинами, смарагдами, гранатами и другими драгоценными камнями. Украшения вкраплены среди орнаментики, схематизированной в византийском духе, но без изысканности вкуса византийских мастеров. Обилие драгоценных предметов прикладного искусства указывает на пышность дворцового церемониала вестготских королей, напоминающего церемониал византийских базилевсов.

Жизнь в Толедо той эпохи редко текла мирно, город беспрерывно служил ареной борьбы за власть между представителями вестготской знати. Власть добывалась с невероятным ожесточением, причем каждая победа новой группировки сопровождалась дворцовым переворотом и стоила жизни очередному королю. Эта борьба еще осложнялась религиозной борьбой между арианами и католиками. Все эти смуты вели к ослаблению могущества вестготского королевства и окончательному его упадку.

Стены у так называемого Баньо де ла Кава

В это время север Африки находился в руках арабов. После захвата арабами в VII веке н. э. огромных земель на севере Африки здесь образовалось большое государство, названное Арабским халифатом. Его властители, стремясь к расширению своих границ, следили за событиями на Пиренейском полуострове, надеясь им овладеть. Их наступление на Европу ускорил заговор группы вестготских аристократов во главе с графом Юлианом против последнего короля вестготов Родриго. Заговорщики обратились за помощью к властителю Северной Африки Мусе и содействовали таким образом высадке арабских войск на юге Пиренейского полуострова у горы, получившей позднее название Тарик (теперь Гибралтар), по имени предводителя высадившихся здесь арабских войск Тарика бен Саида (711). В момент высадки арабов король Родриго находился на севере Испании, усмиряя восставших жителей Памплоны, не покорившейся власти вестготов.

Арка и гостиница де ла Сангре

Внутренний дворик гостиницы де ла Сангре

Здесь он получил извещение о нашествии арабов от своего полководца Теодориха, уже вступившего в сражение с превосходящими силами врагов. «В нашу землю, — пишет полководец, — вторгся народ, которого имя, страну и происхождение я не знаю. Я не могу даже сказать, откуда они пришли, с неба ли свалились или выпали из преисподней». Получив известие о нашествии арабов, Родриго двигает свои войска им навстречу. 19 июня 711 года происходит знаменитая битва около Гуадалупе при Херес де ла Фронтера, в которой войска Родриго потерпели полное поражение. Как рассказывается в одной из легенд, вестготы видели в этом поражении наказание королю Родриго за нарушение многовекового запрета об открытии двери в грот Геркулеса, запертой многочисленными замками. Родриго, несмотря на предсказание, что открытие этой двери повлечет гибель государства от полчищ свирепой нации, приказал сломать замки и открыть дверь, надеясь найти здесь спрятанные в давние времена сокровища. Войдя в грот, освещенный факелами, Родриго якобы увидел огромную страшную бронзовую статую воина, сильно бьющего палицей об пол. На вопрос Родриго, где спрятаны сокровища, статуя показала на стоящий невдалеке от нее сундук с надписью: «Тот, кто меня откроет, увидит чудеса». Родриго велел открыть сундук, но вместо ожидаемых сокровищ он нашел кусок полотна с нарисованной на нем массой арабских воинов в тюрбанах, с щитами и копьями. Здесь же имелась надпись: «Тот, кто дойдет досюда и откроет сундук, потеряет свою страну, так как будет побежден людьми, похожими на людей, здесь изображенных».

После победы при Гуадалупе арабы, чаще здесь называемые маврами[2], двигаются с юга полуострова на север, покоряя город за городом. Конечной целью их продвижения была столица вестготов Толедо, куда бежала после поражения часть войска Родриго. Узнав о приближении вражеского войска, толедцы храбро становятся на защиту родного города. И лишь предательство одного из жителей окрестностей Толедо дало возможность арабам пробраться за стены города. Но и тогда часть вооруженного населения Толедо не сложила оружия, а, укрывшись в одной из церквей, долго выдерживала осаду неприятеля. И только отвод арабами водоснабжающего церковь канала заставил сдаться оставшуюся небольшую горстку последних защитников вестготского Толедо. Город окончательно переходит в руки арабов и остается в продолжение трехсот семидесяти двух лет под их владычеством, называясь уже Толаитола. Но толедцы долго не могли примириться с победой арабов. Ни в одном взятом арабами городе Испании не было столько восстаний, как в Толедо. Ибн аль Курта — арабский летописец — следующими словами характеризует толедцев: «Ни у одного государя не было столь беспокойных и мятежных подданных, как толедцы».

Улица де ла Кампана

Портик гостиницы де ла Хэрмандад

После поражения при Гуадалупе остатки основного войска Родриго удаляются в горы Астурии, откуда и началась восьмивековая реконкиста — отвоевывание Испании — победоносной битвой при Кодавенте в 718 году под предводительством Пелайо, по преданию, уроженца Толедо.

В ходе беспрерывной борьбы с арабами выковывается испанская нация, объединяя постепенно ряд вновь возникших королевств: Кастилию, Леон, Арагон, Наварру и Каталонию. Кастилия — как бы прямая наследница вестготской монархии — играла в реконкисте доминирующую роль. А Толедо и теперь, негласно, как бы остается по-прежнему столицей Кастилии. Кастильские короли всячески стремятся сохранить с ней связь. Толедцы, несмотря на то, что часть их приняла ислам, в любой момент готовы были взяться за оружие, чтобы вернуть независимость своему городу. Арабы, зная это и считая Толедо ввиду его географического положения цитаделью против продвижения испанцев на юг, зорко следили за намерениями толедцев. Каждое их выражение недовольства жестоко подавлялось. Но это не смогло пресечь попыток ко все новым и новым восстаниям. Первое восстание толедцев относится к 807 году — времени правления эмира Хакема. Толедцы, восстав, выступили с успехом против посланного эмиром войска для подавления мятежа, но арабам хитростью удается сломить сопротивление восставших. И Хакем начинает переговоры с восставшими толедцами. Переговоры приводят к перемирию, назначается новый комендант Толедо — Амрюк, вестготский аристократ, перешедший в ислам. Амрюк мягким отношением снискал расположение толедцев, тем более что он делал вид, что сочувствует их мечте об освобождении Толедо от власти арабов.

Внутренний дворик типичного дома

Но сам задумывает расправу с главарями мятежников. Воспользовавшись недовольством толедцев постоями арабских солдат в их домах, Амрюк предлагает жителям Толедо построить для арабских отрядов специальную казарму, говоря, что этим они будут освобождены от постоев. Богатые жители Толедо собрали значительную сумму денег, и казарма была построена. Тогда Амрюк тайком просит эмира Хакема прислать в Толедо отборный отряд войска. Хакем охотно посылает такой отряд, поручив его предводительство своему наследнику Абдерахману (в будущем Абдерахман II). Встревоженные толедцы спрашивают Амрюка о цели пребывания отряда, он успокаивает их, говоря, что отряд будет иметь лишь временную остановку по дороге на север. Вскоре Амрюк приглашает горожан выделить послов, чтобы вместе с ними навестить наследника престола. Очарованные ласковым приемом принца, толедцы по внушению Амрюка просят его почтить Толедо своим посещением. Принц соглашается прибыть в Толедо во главе своего отряда. В честь пребывания принца Амрюк в новопостроенной крепости устраивает пир, на который приглашаются представители всех знатных фамилий толедской аристократии. В день, назначенный для пиршества, с раннего утра вереницей потянулись к воротам крепости приглашенные на пир. В крепость их впускали поодиночке. Наступила ночь, но с пира никто не возвращался. Напрасно собравшаяся около крепости толпа горожан ждала своих именитых граждан. Между тем над башней крепости непрерывно поднимались клубы густого пара. Видевшие это думали, что это пар от пиршественных угощений. И только один наблюдательный медик сказал: «Увы, этот пар исходит не от пиршественных яств, а от крови ваших собратьев». И он был прав. По приказу Амрюка каждого прибывшего на пир гостя при входе во внутренний двор крепости обезглавливали, и головы скатывались в заранее для этого приготовленную посредине двора яму. Этот мрачный для толедцев день сохранился в истории под названием «дня ямы», и до сих пор в Испании существует поговорка: «Это толедская ночь», — когда хотят сказать о каком-нибудь неприятном сюрпризе.

Борьба толедцев с маврами продолжалась с переменным успехом до взятия Толедо испанцами в 1085 году. Временами она принимала крайне ожесточенный характер, особенно когда война была признана священной. Но даже во время наивысшего могущества Арабского халифата — в правление халифа Абдерахмана III (X в.) — говорили, что «Толедо — это бельмо на его глазу».

Несмотря на частые восстания исконных жителей Толедо против пришельцев, они не смогли не подпасть под влияние арабской культуры, очень высокой в то время. Тем более что многие из толедцев, сохраняя свою религию, приняли язык и нравы арабов, в силу чего и получили название мосарабов. Воспринимались и художественные традиции арабов, нашедшие выражение в на редкость живописном мавританском стиле с его любовью к обилию декоративных украшений, сказочному богатству и многообразию орнаментики, красочности изразцов и причудливой резьбы по дереву. И эти художественные тенденции красной нитью пройдут, особенно в архитектуре, через творчество толедских мастеров в продолжение последующих веков.

Завоеватели-арабы украсили Толедо многочисленными дворцами и мечетями. Особенно много строили в то время, когда в борьбе арабов с непокорными толедцами бывали периоды затишья и жизнь шла более мирными путями. Так было при эмире Хакеме II (961–976) и при Ал Мамлюке (вторая половина XI в.)

Улица Сан Маркос

Старые ворота Бисагра

Внешний вид Санто Кристо де ла Лус

Арабские историки красочно описывают роскошь построек Толедо, особенно дворцовых. Все они отмечают красоту загородной резиденции Ал Мамуна, расположенной близ Толедо и называемой Ан Наора. По их словам, особенно изумителен был здесь павильон, помещенный среди большого пруда в саду. Внутри он был украшен изразцами, переливающимися всеми цветами радуги. Но самым привлекательным в нем было то, что благодаря хитроумному техническому приспособлению вода пруда могла подниматься и закрывать павильон до самого верха, не проникая внутрь. В этом роскошном павильоне при свете сотни светильников властитель Толедо любил отдыхать от летнего зноя в окружении своих многочисленных жен.

Ворота дель Камброн

Но от массы построек Толедо той эпохи осталось сравнительно очень немного. Большое количество зданий было разрушено при наступлении испанских войск, позднее многие были перестроены. Не была прочной и сама система строительства арабов. Обычно каркас мавританских зданий был деревянный, но не из бревен, а из досок. Доски бетонировались особым составом из глины и песка и облицовывались кирпичом. Не балками, а досками, соединенными с помощью скреп, закрывался и потолок.

Кроме дворцов много было выстроено в это время и мечетей. Из них особенно знаменита была мечеть Алхама, но на ее месте после взятия Толедо испанцами был воздвигнут собор. И возможно, что порфировые колонны на внешних сторонах хора толедского собора когда-то были украшением этой мечети.

Из сохранившихся мечетей наиболее интересным образцом арабской архитектуры является мечеть Биб ал Мардом. Она была перестроена из небольшой вестготской церкви, о вестготских колоннах которой говорилось выше. Архитектором мечети, судя по сохранившейся надписи, был некий Муза Ибн али де Саад.

Квадратная в плане мечеть покрыта девятью пролетами нервюрных сводов, покоящихся в центре на четырех низких колоннах, оставшихся от вестготской церкви, с перекинутыми через них подковообразными и многолопастными арками. Рисунок нервюр сводов чрезвычайно сложен, особенно в центральном своде. Заслуживает внимания северный фасад мечети своей необыкновенно искусной кладкой кирпича, придающей ему особую живописность. Разноцветные кафели, украшающие слепые аркады, помещенные над арками нижнего этажа, усиливают живописность фасада.

После занятия испанцами Толедо в 1085 году мечеть Биб ал Мардом была превращена в церковь Санто Кристо де ла Лус и вскоре после этого была украшена фресками с изображениями святых Леокадии, Касильды, Обдулии и Евлампии. Рядом с ними изображен пожилой человек в красной мантии с епископским крестом в руке. Возможно, это епископ Бернгард, первый епископ Толедо после отвоевания города у мавров.

Гармоничны соотношения четких и стройных по абрису конструктивных частей в мечети де Лас Торнериас[3]. Потолок в ней перекрыт прямоугольными в плане сводами без всяких украшений. Ее сдвоенные окна, так называемые ахименес, украшены переплетами сложного рисунка. К сожалению, мечеть сильно пострадала в XV веке от пожара, погубившего целую улицу. Вход в мечеть идет через дом на улице Солареха, в дворике которого сохранился фонтан для омовений, принадлежавший мечети.

Фрагменты мавританской архитектуры того времени можно видеть во многих церквах Толедо, видимо, это остатки бывших на их месте мечетей. В городских стенах Толедо от эпохи владычества мавров местами сохранились куски кладки. Больше всего их на западной стороне города около моста св. Мартина, а также на северной стороне.

Ко времени же владычества мавров надо отнести и некоторые городские ворота. Самые известные из них — это старые ворота Бисагра. После их недавней реставрации открылось все изящество абрисов арок, обрамляющих и украшающих ее портал, искусно выложенных из небольших кирпичей (до реставрации с 1559 г. они были заложены). Верх построен позже и своей тяжестью как бы давит на хрупкий изящный портал.

Мост Алькантара

К этому же времени (XI в.) относятся ворота Валмардон и интерьер ворот дель Камброн. Последние ранее назывались Биб ал Макара, а существующее имя они получили от Альфонса VI, когда были восстановлены в 1102 году. Их внешний вид после реставрации в 1576 году был совершенно изменен пристройкой двух этажей в стиле Ренессанс с башнями по углам.

Следы мавританского строительства заметны и в некоторых мостах Толедо. Мост Алькантара был построен еще римлянами, но, полуразрушенный со временем от напора бурных вод Тахо, он был восстановлен при Ибн Аб Амери. В нем поражают смелость замысла строителей, красота изгибов монументальных арок (средняя — 15 м шириной). Сложенный из больших кусков гранита, он величественным силуэтом высится над быстро бегущими водами Тахо. Его башня, примыкающая к городу, построена в XIII веке.

Аналогичная же башня при входе на мост была разрушена в 1721 году и заменена башней в стиле барокко. Мост ведет к одному из красивейших памятников, построенных маврами в первой половине XII века уже после взятия Толедо испанцами, а именно к воротам Солнца. Возможно, они когда-то были частью городской стены. Сложенный из неровных камней массив ворот прорезан глубоким проемом, крытым крестовым сводом. Вход проема обрамлен подковообразной аркой, над которой возвышается слепая, с повышенной стрелой подъема арка грациозного абриса, опирающаяся на стройные колонетки. Вверху — две полосы тонко профилированной слепой аркатуры из переплетающихся между собой арок подковообразных внизу, многолопастных наверху. Ворота фланкируются двумя башнями — квадратной, примыкающей к городской стене, и полукруглой — с другой стороны украшенной вольгангами. Вверху ворот проходит терраса с зубцами, увенчанными пирамидами. Над входной аркой помещен медальон поздней работы. На нем изображены женские фигурки, несущие на блюде отрубленную голову. Согласно преданию, некий кавалер главный альгвасил Толедо Фернан Гонсалес оскорбил двух юных толедок. Узнав об этом, король Фердинанд Святой приказал обезглавить преступника, а голову отдать оскорбленным девушкам.

Ворота моста Алькантара

Маврами был построен и мост, названный позже мостом св. Мартина. С величественными пятью арками, средняя из которых достигает тридцати метров, и монументальными башнями по бокам он как бы переносит зрителя в далекое прошлое Толедо. После взятия Толедо испанцами мост много раз реставрировался. Особенно сильно он пострадал в XIV веке во время борьбы короля Педро Жестокого с Генрихом Трастамарой. Снова восстановленный на средства местного епископа Педро Тенорио, он был украшен статуей святого Мартина Турского как покровителя моста. Но народное воображение принимало эту статую за статую женщины, и была создана легенда, в которой рассказывается о том, что, незадолго до того как приготовились снимать леса после реставрации моста, архитектор заметил, что им были неправильно сделаны расчеты и мост должен был рухнуть. Узнав об этом, жена архитектора подожгла ночью леса, и мост рухнул как бы от пожара. Своим поступком она спасла честь мужа, который потом смог исправить ошибку.

Величественные мосты, ритмично пересекающие кольцевидное русло Тахо, и разнообразие архитектуры ворот, ведущих в Толедо, нередко примыкающих к остаткам городских стен, сразу дают почувствовать необычность скрывающегося за ними города.

Вокруг Толедо были разбросаны роскошные виллы мавританской знати, но из-за непрочности строительной техники эти постройки почти бесследно исчезли. Недалеко от города живописно раскинулись развалины сказочного по роскоши дворца мавританской принцессы Галианы, дочери короля Галефре, о которой в арабских источниках говорится как о самой прекрасной мавританке среди всех известных мавританских красавиц.

Далее рассказывается, что в этом дворце беззаботно протекала жизнь принцессы в веренице разнообразных развлечений. Ко дворцу принцессы стекалось большое количество христианских и мавританских рыцарей, желавших получить ее руку. Считается, что среди них были и император Карл Великий и его соперник страшный мавр великан Брадаманте. В единоборстве с мавром побеждает император. Отрубив ему голову, он подносит ее Галиане, и тогда мавританская принцесса отдает сердце победителю. Этот эпизод не раз встречается в литературе.

Ворота Солнца

С XI века усиливается наступательное движение испанцев на мавров и город за городом, селение за селением освобождается от завоевателей.

В 1085 году, после продолжительной осады под предводительством короля Альфонса VI, Толедо был взят войсками испанцев. Через ворота Бисагра войска Альфонса победоносно вступают в Толедо, и знамя испанцев водружается над Алькасаром- дворцом мавританских властителей. Три года спустя король объявляет Толедо своей резиденцией вместо Бургоса, и Толедо присваивается название «императорский».

Чудеса храбрости, согласно старым хроникам, проявил при взятии Толедо народный герой Родриго Диас де Вивар. В народном эпосе, в котором описываются его боевые подвиги и драматическая история любви к Химене, он получил прозвище Сид Компеадор [4]. Как подлинный герой эпоса Сид храбр, щедр, великодушен, он — защитник угнетенных.

Ворота моста Сан Мартин

Став столицей Испании, Толедо начинает играть ведущую роль в реконкисте. Здесь формируются главные военные соединения испанцев, направляющиеся на борьбу с маврами. Они состоят теперь не только из испанцев. В Толедо съезжаются рыцари из всех христианских государств западной Европы, чтобы сразиться, с приверженцами ислама. Это была эпоха крестовых походов, организованных государствами западной Европы. Они были направлены против завоеваний и распространения Арабского халифата, сыгравшего объективно немалую роль в исторических и культурных судьбах эпохи средневековья. В Толедо были основаны известные духовно-рыцарские ордена Испании, имевшие большое значение для успеха реконкисты, такие, как орден Сантьяго, орден в честь апостола Иакова — покровителя Испании, орден Калатравы (от названия одного из фортов Толедо) и другие.

С помощью отрядов толедцев было нанесено решительное поражение войскам, посланным халифом Кордовы, не желавшим примириться с потерей Толедо. После этой победы король Кастилии прибавляет себе новый титул — короля Толедо. Военные отряды, организованные в Толедо, во многом помогли успехам и другого известного героя реконкисты — Нуньо Альфонса. После одной из его побед в 1143 году толедцы устраивают ему триумфальный въезд в Толедо; впереди шли взятые в плен скованные попарно мавры, за ними — испанцы, неся на копьях головы врагов. Эти головы были забальзамированы по приказанию королевы доньи Беренгелы, жены короля Альфонса VII, и посланы женам убитых. Жестокость в войнах не исключала и рыцарской галантности, о чем свидетельствует рассказанный хроникером той же эпохи следующий эпизод. Пользуясь отсутствием Альфонса VII, осаждавшего в то время мавританскую крепость Ореда, калиф Кордовы снова пытается осадить Толедо. Оставшаяся в Толедо с небольшим отрядом королева Беренгела, видя грозящую столице опасность, решается на отважный шаг. Одевшись в роскошный наряд, она выходит, окруженная своими придворными дамами, на площадку одной из башен в стенах Толедо и обращается к арабскому полководцу со словами упрека в том, что он хочет сразиться с женщинами, вместо того чтобы защищать осажденную Альфонсом VII Ореду. Ее неустрашимость и решительность заставили мавританских рыцарей отступить от Толедо.

Сборным пунктом являлся обычно Толедо и для войск других областей Испании, сражавшихся с маврами. Например, в Толедо организовывались отряды войск, одержавших блестящую победу над маврами 12 июня 1212 года при Лас Навас де Толоса. В этой битве участвовали соединенные силы всех испанских городов Кастилии, Арагона и Наварры, поддерживаемые силами рыцарей остальных стран Европы. Эта битва была решительным поворотом для испанцев в ходе реконкисты. Один город за другим освобождается от врагов. В 1236 году была взята столица мавров Кордова, в 1241 году — Мурсия, в 1246 году — Хаэн, в 1248 году — Севилья, крупнейший центр арабской торговли и промышленности, и ряд других городов. В руках мавров оставалась лишь Гранада, защищенная горной цепью Сьерра-Невада.

Успеху реконкисты способствовало и то, что образовавшийся в 929 году Кордовский халифат, независимый от Арабского халифата, распался на ряд владений, враждовавших между собой.

Сила, могущество и богатство испанских городов крепли в процессе войн с маврами. За организацию крупных ополчений города получали от короля особые привилегии, или, как их называли, вольности. Особенно велики были привилегии Толедо, ставшего теперь богатейшим городом средневековой Испании и главным очагом ее литературной, художественной и научной жизни. Здесь главным образом и складывалась национальная культура Испании, в которой одним из компонентов являлась мавританская культура. Несмотря на постоянную и нередко ожесточенную борьбу испанцев с маврами, арабская культура, как стоящая на более высоком уровне развития, оказала сильное влияние на культуру молодых испанских государств. Мавританский Восток привлекал их нарядной сказочностью искусства, особенно архитектуры, лирической нежностью поэзии, звучностью арабского языка, высоким развитием науки и в то же время изнеженностью нравов и утонченной роскошью домашнего обихода. В Толедо влияние арабской культуры было особенно сильным и очень продолжительным, оно выразилось и в облике города и в быте и нравах его обитателей.

В XII веке Толедо считался одним из научных центров Европы. Особенно известной была школа переводчиков, основанная Раймундом — архиепископом Толедо. В школе переводили с арабского языка произведения греческих и римских авторов (Аристотеля, Платона и других). Чтобы познакомиться с этими переводами, в Толедо приезжали такие светила средневековой науки, как Герард Кретонский, Михаил Скот и другие. Из местных ученых своими научными трудами в это время выделялись рабби Абен Эзра (1093–1167) и Ха Леви (ум. 1150).

Церковь Сантьяго дель Аррабал

В XIII веке в Толедо двор Альфонса Мудрого (1252–1284) считался самым великолепным из европейских дворов эпохи по пребыванию в нем блестящей плеяды трубадуров, писателей и ученых, по роскоши его празднеств, галантности придворных и веселости любовных интриг. На знаменитой площади Сокодовер, где позднее в эпоху Филиппа II запылали костры инквизиции, при Альфонсе X устраивались турниры, на которые съезжался цвет европейского рыцарства и где победители венчались лавровыми венками, возлагаемыми руками придворных красавиц. Здесь же разыгрывались мистерии, правдивостью своих сцен положившие начало народной испанской драме.

Король Альфонс X сам владел всеми отраслями науки и литературы своего времени. Он занимался философией, историей, астрономией, гражданским и каноническим правом, любил поэзию и музыку. Его перу принадлежит первая история Испании, называемая «Большая хроника Испании». В этом труде впервые привлекаются сведения, взятые из арабских хроник. Она написана прекрасным языком. Это первый образец литературной речи Кастилии, впоследствии принятой всей Испанией. Толедское наречие до сих пор считается лучшим в Испании. Написанные Альфонсом X стихотворения отличаются возвышенностью стиля, мелодичностью стиха и искренностью выражения чувств.

В средневековой Испании Толедо был не только политическим и культурным центром Кастилии, но также промышленным и торговым. Толедская сталь считалась лучшей в Европе для выделки кинжалов и шпаг. Толедские шелковые ткани высоко ценились за красоту и разнообразие рисунков и гармоничность раскраски. Керамические изделия — изразцы, вазы, посуда — были широко распространены и за пределами Толедо. Толедские мастера, наследовав от арабов тайну их производства, умели придать керамике необыкновенную красочность и особый металлический блеск. Высоко здесь стояло и производство стекла. Работой зачастую руководили мавританские мастера.

Несмотря на то, что со взятием Толедо испанцами духовенство всячески старалось бороться с мусульманской культурой, она еще долго оказывала влияние на все стороны жизни толедцев. Это чувствовалось и в искусстве, главным образом в архитектуре. В Кастилии, особенно в Толедо, и в эпоху правления кастильских королей еще была очень сильна любовь к мавританскому зодчеству. В нем прельщали живописная игра архитектурных линий, изящество подковообразных арок, покоящихся на стройных колоннах, обилие декоративных разнообразных по рисунку украшений из раскрашенного гипса, причудливая резьба деревянных потолков или потолков в виде сталактитов и блеск разноцветных кафелей. Это все придавало мавританской архитектуре нарядную живописность. В постройках даже религиозного назначения испанские мастера смело соединяли эти характерные черты мавританского зодчества с заимствованными из Европы романским и готическим стилями. В результате в Испании создается особый живописно-декоративный стиль, получивший название стиля мудехар. В постройках этого стиля романские и готические своды, готические фиалы и пинакли гармонично сочетались с подковообразными и многолопастными арками, а восточные геометризованные мотивы орнаментики переплетались с растительным орнаментом европейского стиля средних веков.

В Толедо долго преобладали постройки в стиле мудехар, следы его сохранились до наших дней. Строя в стиле мудехар, испанские зодчие пользовались способами мавританской строительной техники. Непрочность такого строительства была причиной гибели многих памятников этого стиля.

Колокольня церкви Санто Томе

Башня св. Леокадии

Одной из самых близких к стилю мудехар построек из сохранившихся в Толедо надо считать церковь Сантьяго дель Аррабал, выстроенную в XII веке из кирпича на месте старой вестготской церковки. Закончена она была в XIII веке. Ее квадратная колокольня в духе минарета облицована гипсом с мелким рисунком, расположенным полосами, в середине колокольни — сдвоенные подковообразные окна (ахименес). По своему крестообразному плану с полукруглыми апсидами она близка романским церквам. Три нефа разделены столбами, на них покоятся изящные подковообразные арки, приближающиеся в перекрестии по форме к готическим. В апсидах и в боковых нефах — полукруглые романские своды, потолок же среднего нефа покрыт кессонами. Слева в главном нефе у столба пристроена кафедра, сплошь покрытая восточной орнаментикой. Снаружи нефы обозначены уступами из камня и кирпича, внешняя сторона апсид украшена тремя рядами слепых аркатур, что вообще типично для апсид стиля мудехар в Толедо. Прорезы окон обрамлены то готическими, то многолопастными арками. Особенно близка эта церковь к мавританским постройкам своим южным фасадом, украшенным наверху слепыми трехлопастными аркадами, покоящимися на лизенах; в нижней части стены кирпичи выложены узором в виде плетенки, окно прикрыто решеткой. В церкви имеется несколько погребальных плит XIII века.

Как минарет, возвышается кирпичная колокольня церкви Санто Томе с прорезами окон, обрамленными подковообразными арками и целым рядом украшающих ее многолопастных арочек, придающих ей изящную легкость. Церковь была перестроена в готическом стиле из мечети на средства графа Оргаса, имя которого дошло до нас благодаря знаменитой картине Эль Греко «Погребение графа Оргаса», хранящейся до сих пор в этой церкви. Еще множество церквей в Толедо имеют колокольни в виде минаретов, так как большая часть их перестраивалась из мечетей. При этом уничтожалось многое из того, что украшало мечеть, и частично менялись и конструкции. Но минарет оставляли нетронутым, так как он не являлся местом богослужения и его легко было приспособить к колокольне. Кроме Санто Томе колокольни в виде минаретов можно видеть в церквах Сан Роман, Санта Урсула, Сан Ласаро, Сан Мигуэль, Сан Педро Мартир, Консепсион Франсиска, Санта Леокадия.

Колокольня церкви Санта Исабель

Но кроме колоколен в некоторых церквах оставались целые фрагменты архитектуры в стиле мудехар, и иногда даже они заново пристраивались. Так, в церкви св. Леокадии капелла св. Мартина была перекрыта куполом с сеткой звездообразных нервюр в мавританском стиле (1492). Подобные остатки этого стиля можно видеть еще в капелле св. Иеронима, в женском францисканском монастыре «Непорочное зачатие»; в последнем чрезвычайно наряден своей живописностью купол. Он перекрыт звездообразным сводом, нервюры которого рисуют полигональную сложную сетку, в пространстве же между нервюрами вставлены кусочки разноцветных кирпичей, покрытых глазурью с металлическим блеском. Капелла закончена в 1492 году.

Чрезвычайно привлекательны остатки архитектуры мудехар в монастыре Санта Исабель де лос Рейес, северный фасад которого украшен аркадами в мавританском стиле. Многочисленны следы мавританской архитектуры и во внутренних покоях монастыря. Здесь сохранились арки с изящными украшениями из гипса. Особенно нарядна арка, ведущая в рабочую комнату монахинь, а также арка, обрамляющая вход в больницу. Причудлива арка из гипсовых сталактитов во дворике, называемом Лаурель. В некоторых помещениях монастыря имеются еще деревянные потолки с кессонами. Так, очень красив потолок в приемной настоятельницы монастыря. Богатство украшений в этом монастыре может быть объяснено тем, что ранее здесь был дворец короля Фердинанда Католического, его гербы до сих пор украшают портал церкви. Король пожертвовал этот дворец монастырю [5].

Интерьер церкви Санта Мария ла Бланка

Перестраивались, а иногда только переоборудовались для христианского богослужения и бывшие в Толедо синагоги. Так была обращена в церковь в 1411 году главная синагога в Толедо, выстроенная уже при владычестве испанцев в 1360–1366 годах на месте синагоги XII века. Она замечательна грациозной пропорциональностью частей и тонкой изысканностью украшений. Церковь посвящена богоматери и названа Санта Мария ла Бланка (белая). Белый цвет кирпича, тщательность и искусность кладки придают архитектуре, особенно внутри, необычайную легкость и грациозность. Это впечатление усиливается изяществом рисунка покрывающего стены орнамента, великолепным деревянным потолком с кессонами, покоящимися на элегантных по абрису подковообразных аркадах, которые опираются на восьмиугольные столбы, делящие синагогу на пять нефов равной высоты. Столбы украшены красивыми капителями из раскрашенного гипса со свернутыми в волюты листьями и сосновыми шишками, напоминающими капители коринфского ордера. Раскраска капителей контрастирует с гладкой белизной столбов, так же как и полоски из кирпича около баз, покрытые цветной эмалью. Синагога великолепно сохранилась, это особенно выявилось после ее реставрации. Богатством украшений блистает еще одна синагога, построенная в мавританском стиле под наблюдением раввина Мейра Абдели в 1357 году на деньги казначея короля Педро Жестокого, Самуила бен Мейера Халеви, также позднее обращенная в христианскую церковь. Сперва она была отдана ордену Калатравы и стала называться церковью Сан Бенито (в полу сохранился ряд надгробных плит рыцарей ордена), позднее была посвящена Успению богоматери и получила имя Эль Трансито де Нуэстра Сеньора. Церковь меньше по размерам, чем Санта Мария ла Бланка. Внешне простая, высокая, всего в один неф внутри, она производит чрезвычайно нарядное впечатление благодаря великолепию орнамента, почти сплошь покрывающему ее стены. Изумительно красив широкий идущий поверху фриз из гипса с рисунком на мотивы виноградных лоз, среди которых вкраплены гербы кастильских королей. Фриз окаймлен с двух сторон полосами псалмов на еврейском языке. Выше — аркатура с многолопастными арками, частью слепыми, частью обращенными в окна, их поддерживают сдвоенные колонки из разноцветного мрамора изящной работы с нарядными капителями. Красив и деревянный потолок синагоги, покрытый украшениями из раскрашенного гипса. На западной стороне видны следы эмпор, где помещались во время богослужения женщины. Ранее из синагоги вел крытый переход во дворец Самуила бен Мейера Халеви, в котором он скрывал свои бесчисленные сокровища. Прельстившись богатством своего казначея, король заточил его в тюрьму и забрал все его богатства. В XV веке дворец Самуила бен Мейера Халеви попадает во владение ученого поэта Вильены (дон Энрико де Арагон маркиз де Вильена). В народе он слыл колдуном и чернокнижником из-за своей химической лаборатории. После его смерти по приказанию короля Хуана II была сожжена принадлежавшая ему великолепная библиотека. Теперешний так называемый «Дом Греко» восстановлен известным испанским искусствоведом маркизом де ла Вега Инклан из остатков дворца Вильены. В его дворике имеется орнаментальный фрагмент, украшавший еще дворец Самуила Бен Мейера Халеви.

Укрепленные замки в Испании долго строились в стиле мудехар. Образец такого сооружения в Толедо — замок Сан Сервандо, воздвигнутый завоевателем Толедо Альфонсом VI для защиты от мавров в случае новой войны. Он расположен недалеко от моста Алькантара. Построенный из серого камня, с высокой окружающей его стеной и с пятью массивными башнями квадратной и полукруглой формы, он монументальным силуэтом выделяется на фоне голубого неба. На северо-западе ограду замка прорезает главный портал с подковообразной аркой и парапетом из сталактитов.

После взятия Толедо христиане восстановили разрушенные стены города и укрепили их башнями. Так, например, было построено несколько башен, названных «башнями королевы».

Интерьер церкви Санта Мария ла Бланка

Интерьер церкви Эль Трансито де Нуэстра Сеньора

После объявления Толедо столицей испанские аристократы охотно селились там, чтобы быть ближе ко двору. Строя себе дворцы, они брали за образец постройки мавританской знати. Фасады дворцов испанской аристократии снаружи, исключая портал, были также строго просты, но внутри поражали богатством и фантастичностью орнаментальных украшений из раскрашенного штука, блеском разноцветного кафеля, изяществом арок, покоящихся на стройных с разнообразными капителями колонках, причудливой резьбой деревянных перекрытий. Нередко к этому примешивались элементы европейских стилей, что придавало дворцам чрезвычайно своеобразный, экзотический облик. Но дворцов того времени сохранилось очень мало. Многие были перестроены, некоторые пустовали и постепенно разрушались. Лучше других сохранился дворец графов Фуэнсалида, построенный в 1411 году по заказу Педро Лопеса де Айалы, знаменитого канцлера и искусного дипломата королей Хуана I, Генриха III и Хуана III. Особенно хорошо сохранился внутренний дворик. Он окружен галереей, восьмиугольные столбы которой увенчаны своеобразными четырехугольной формы капителями с выемками внизу. На столбы опираются зубчатые балки верхнего этажа, закрытого стеной с прорезанными в ней окнами квадратной и прямоугольной формы, разделенными между собой лизенами. Капители столбов и внутренние стены нижней галереи покрыты орнаментом на мавританские и готические мотивы из гипса, раскрашенного с большим вкусом. Сильная игра светотени, вызванная яркими лучами солнечного света, придает этому дворику особую живописность, несмотря на некоторую простоту его архитектуры.

Своеобразно оформление фасада дворца. Его портал фланкируется массивными мраморными колоннами в духе тосканского ордера, на капителях которых возвышаются уступчатые консоли.

Замок Сан Сервандо и мост Алькантара

На консолях-скульптуры львов, изображенных в фас. Над притолокой помещен прямоугольный фронтон, окаймленный с боков гладкими пилястрами. Он построен из крупных кирпичей, часть которых выложена в виде готической арки, украшен гербами фамилии де Айала и рельефами с изображением всадников. Портал ведет в вестибюль, за которым располагается ряд салонов с гипсовыми рисунчатыми потолками.

В другом дворце, видимо также принадлежавшем фамилии Айала, сохранился в стиле мудехар большой зал, называемый Тальяр дель Моро — мастерская мавра (XIV в.). Здесь работали одно время каменщики, строившие собор, среди которых было немало мавров, отсюда, очевидно, произошло и название зала. В этом зале особенно красивы обрамляющие арку дверного проема гипсовые украшения, состоящие из тончайших рисунков в виде сетки из многоконечных звезд и куфических надписей, сплошь, как ковер, покрывающих отведенную им плоскость. Дверь ведет во двор, где тоже сохранились фрагменты аналогичных украшений.

Мавританский характер сохраняют фасады Каса донья Инеса де Айала. Они прорезаны окнами, обрамленными многолопастными арками. Многолопастная арка охватывает и портал главного фасада, украшенного орнаментикой и гербом Айала.

Широко известен построенный в стиле мудехар большой прямоугольный зал (20 м длиной, 7 м шириной, 12 м высотой) во дворце де Меса (Каса де Меса). Особой тонкостью работы отличается украшающая его стены орнаментика из раскрашенного гипса, придающая залу живописно декоративный вид. Сплошным орнаментальным узором покрыта стена, прорезанная дверью. В узоре доминирующую роль играет изображение виноградной лозы, сплетенной в причудливый рисунок. Орнаментикой украшен и внутренний изгиб дверной арки. Дворец был построен Эстебаном Ильян, представителем знатной фамилии, ведущей свое происхождение от фамилии византийских императоров Комненов. К этой же семье принадлежал и граф Оргас, столь известный благодаря картине Греко.

Можно видеть остатки изящной орнаментики в стиле мудехар в дворике, называемом Корраль де Дон Диего, находящемся недалеко от Алькасара. Собственно, это остаток сгоревшего дворца Генриха Трастамары, вступившего на кастильский престол под именем Генриха II.

Башни королевы

Религиозное рвение новых властителей Толедо — королей Кастилии-заставляло их рьяно обращать мусульман в христианскую веру. По их приказу спешно перестраивались в церкви мечети и синагоги Толедо. Особый фанатизм проявляли королева Констанция, жена Альфонса VI, и ее духовник епископ Бернард. Королева без ведома короля, бывшего в то время в отсутствии, обратила главную мечеть в собор. Королева не посчиталась с тем, что Альфонс VI при взятии Толедо дал слово главному мулле Толедо Абуке Валиду не трогать мечеть. Королю пришлось иметь неприятное объяснение по этому поводу с Абукой Валидом, кончившееся, впрочем, мирно. За уступчивость в этом вопросе Абуке Валиду в соборе была поставлена статуя. Но мечеть, обращенная в собор, в свою очередь перестроенная из вестготской церкви Санта Мария дель Реаль, была невелика и не могла удовлетворить потребностей все увеличивающегося населения Толедо, в котором начинали преобладать испанцы. Король, высшие придворные и высшее духовенство мечтали украсить Толедо грандиозным собором в духе соборов европейских стран. Идеалом для них стали соборы Франции. Кастилия была в то время больше связана с Францией, чем с другими европейскими странами.

В 1227 году по повелению кастильского короля Фердинанда Святого мечеть, служившую собором, разрушили, и 14 августа того же года был заложен первый камень нового собора. Первоначально проект был поручен мастеру Мартинеру, затем главным руководителем работ был назначен Петрус Петри (1285), далее продолжали строительство Родриго Альфонсо (с 1389 г.) и Альфаро Гомес (между 1380–1440 гг.). Им принадлежит постройка северной башни, законченной Педро де Алалой. Собор по первоначальному плану предполагалось строить в строгом стиле классической готики по образцу северных французских соборов — в три нефа с деамбулаторием с пятью капеллами.

Дворец Фуэнсалида. Портал

Дворец Фуэнсалида. Внутренний дворик

Но постройка собора продолжалась более двух столетий, и в процессе строительства он сильно расширялся и терял чистоту французских образцов, приобретая все более национальный характер. Начатый в XIII веке в готическом стиле, он заканчивался значительно позднее, в 1460 году, в эпоху господства в Испании искусства Ренессанса. Но это не нарушило цельности его художественного образа. Своеобразность испанского Ренессанса с его особой живописностью и богатством орнаментальных украшений гармонировала с декоративностью поздней готики. Кроме того, испанские строители никогда не оставляли своего увлечения мавританским искусством и привносили в архитектуру собора нарядность, столь чуждую стройной четкости французской готики.

Каса де Меса

Собор в Толедо является одним из грандиозных соборов средневековой Европы, он уступает по величине только соборам в Милане и Севилье. По роскоши же и торжественности убранства он превосходит все остальные соборы Европы. Доминируя над городом, выстроенный из великолепного серого гранита, он поражает импозантностью готических аркбутанов, пинаклями, башней и издали кажется родственным соборам Франции. Но, подойдя ближе (к сожалению, он очень загроможден тесно прижавшимися к нему домами), можно видеть, как чистота готического стиля французских соборов смело нарушена вкрапленными в него элементами то Ренессанса, то мудехаризма. Это сильно отличает его от соборов Франции, придавая ему внешне неповторимый характер. Кроме того, испанские архитекторы, не задумываясь, нарушали конструктивную идею собора, пристраивая к его основному ядру многочисленные ризницы, сакристии, клуатры разных стилей и разных объемов. Его северная, квадратная в плане, башня напоминает минарет (1380–1440). Это впечатление несколько рассеивается тем, что она увенчана как бы тиарой. Вместо южной башни поднимается купол мосарабской капеллы.

Чрезвычайно разнообразны по оформлению порталы собора. Главный портал выдержан в позднеготическом стиле, он носит название Пуэрта дель Пердон (портал Прощения). В тимпане главной двери портала помещен рельеф «Облачение святого Ильдефонса богоматерью», сюжет, очень распространенный в искусстве Толедо. Св. Ильдефонс считался покровителем города. На центральном столбе арки портала возвышается статуя Христа, на боковых сторонах — двенадцать апостолов. Над аркой проходит горизонтальной полосой рельеф с полукруглыми нишами, в которых помещены полуфигуры святых, чем нарушена идея готического портала с его неудержимым стремлением ввысь. Не по-готически выглядит и законченный в XVII веке фронтон, венчающий портал.

Дворец короля Дон Педро

Церковь Сан Себастьян

Более выдержан в готическом стиле Пуэрта дель Релох (портал Часов). Лучшим его украшением являются прекрасной работы рельефы в тимпане со сценами из жизни Христа и богоматери, в целом напоминающие узорчатое шитье. Глубокий архивольт портала заполнен статуэтками, изображающими святых, мужские фигуры их полны достоинства, женские прелестны изящной нежностью. В центре на столбе стоит скульптура мадонны с младенцем. Обратную сторону этого портала, выходящую внутрь собора, украсил рельефами в стиле Ренессанс с изображением св. Леокадии, св. Ильдефонса и короля вестготов Ресесвита известный скульптор Грегорио Бигарни.

Собор. Общий вид

Наиболее красив из готических порталов собора Пуэрта де лос Леонес (портал Львов). Возможно, проект был создан главным архитектором собора в то время Аннекином де Эгас. Но выполнителями плана, как предполагают, были Педро Гуае (работал в середине XV в.), по происхождению лионец, и его сын Хуан Гуае, в будущем один из выдающихся мастеров раннего испанского Возрождения. Украшающие архивольт и боковые стены портала статуэтки святых, апостолов и пророков облачены в одежды с красиво падающими складками. Балдахины над ними и цоколь поразительны по тонкости работы. Особенно виртуозен резец мастера в рельефах, помещенных в сдвоенных тимпанах входных дверей. Но, несмотря на массу украшений, благодаря их стройному размещению портал привлекает своей цельностью и монументальностью. Большое оживление вносят полные непосредственности маленькие фигурки на цоколях больших статуй боковых стен. Сама створка дверей сделана из дерева не ранее XVIII века. Прежде этот портал носил название Пуэрта дель Алегриа (двери Радости), но когда позднее на внешней решетке поставили львов, он стал называться порталом Львов. Хотя этот портал и выполняли иностранцы, они прониклись идеалами испанского национального искусства, как бы завороженные его своеобразием.

Нарядна внутренняя сторона портала Львов, где в украшениях, отличающихся необыкновенной изящностью работы по мрамору, гармонично сочетаются мотивы поздней готики с мотивами Ренессанса. В центре вверху — элегантный по формам медальон «Коронование богоматери», выполненный Грегорио Бигарни. По бокам медальона в нишах с раковинами расположены статуэтки Давида и Соломона, фланкируемые колоннами в виде канделябров. Ниже в тимпане с полукруглой аркой на голубом фоне изображено «Древо Есеево». Над порталом вверху проходит решетка, за ней возвышается орган, называемый органом императора. Внизу в одной из боковых ниш — полная жизненности коленопреклоненная фигура Альфонса де Рохас.

В позднеготическом стиле (XIV в.) в соборе оформлен также Пуэрта де Санта Каталина (портал св. Екатерины). Мастер, выполнивший портал, видимо, хорошо знал работы современных ему французских скульпторов, или, может быть, это был приехавший в Испанию француз. Фигуры портала полны особой грации и в то же время не лишены индивидуальной выразительности, например статуи Иоакима или св. Екатерины.

Уже в чисто ренессансном духе выстроен портал собора, называемый порталом де ла Пресентасион («Введение во храм богоматери»), так как главным украшением его является рельеф с изображением вышеназванного праздника. Самый поздний портал собора сделан по проекту архитектора Игнасия Аама в 1800 году в неоклассическом стиле. Он назван порталом Льяна (простым, или открытым), так как находится на уровне улицы.

Впечатление грандиозности собора особенно ощущается при входе в интерьер, поражает широта его пространственных планов, пересекающихся друг с другом. По сравнению с первоначальным планом собор был расширен до пяти нефов с трансептом без выступов по бокам. Сводчатое перекрытие собора покоится на массивных высоких разделяющих нефы столбах, окруженных колонками (до шестнадцати на одном столбе). Благодаря устойчивости нефов, то есть постепенного понижения их высот к краям, тяжесть соединений усиливает сопротивление покоящихся на них арок, что делает ненужными аркбутаны. Аркбутаны массивны лишь в восточной части собора, где, разветвляясь, они следуют поперечным аркам двойного деамбулатория, более высоким, обращенным внутрь собора, и более низким, примыкающим к его внешней стороне. Пролеты деамбулаториято четырехугольные по плану, то треугольные, таковы же и окружающие их капеллы. Среди готических арок встречаются как дань мавританскому стилю и многолопастные и подковообразные арки, придавая интерьеру собора особую экзотику.

Собор. Главный портал

Середину собора в Толедо, как и во всех испанских соборах, занимают хор и главная капелла. В соборах других европейских стран они помещаются на востоке, а в Испании переносятся в середину и отгораживаются от остального пространства высокой стеной, обычно покрытой скульптурой. Видимо, такая планировка была вызвана тем, что в строительстве испанских соборов большое участие принимал капитул собора, состоящий в основном из представителей духовной аристократии, желающей видеть себя отделенной от толпы простых прихожан.

В соборе Толедо ограда хора и главной капеллы выполнена в позднеготическом стиле из великолепного мрамора. Она поражает массой скульптур, рельефов, гербов, фиалов, разнообразных орнаментальных мотивов, покрывающих сплошь всю внешнюю сторону ограды и не оставляющих свободного места, напоминая этим способ украшения стен мавританской орнаментикой. В пятидесяти рельефах рассказаны история жизни Христа и богоматери и различные легенды. Например, на одном из рельефов изображен пастух, указывающий дорогу Альфонсу VII через горы к Лас Навас де Толоса, где король в 1212 году одержал блестящую победу над маврами. На другом рельефе изображено объяснение короля Альфонса VI с Абукой Валидом по поводу разрушения толедской мечети, вопреки обещанию короля. В сцены из Ветхого завета иногда вкрадываются жизненные эпизоды, что вообще нередко встречается в средневековом искусстве Испании. Так, черты быта внесены в сценку с Адамом и Евой: Адам в поте лица обрабатывает землю, а Ева смотрит на него с видом хозяйки дома, держа в руках ребенка. С большой тонкостью, не теряя жизненности, скомпонована сцена «Опьянение Ноя», где Ной от стыда закрывает лицо руками. В рельефе «Авраам и Сарра» забавно передано смущение Сарры. Выразителен жест Исайи в «Благословлении Исаака», как бы передающий его сомнения. Намечается стремление автора к передаче душевных эмоций, так, например, в сцене изгнания из рая интересны выражения лиц Адама и Евы.

Работа над оградой велась многими мастерами, сохранились их имена, но трудно определить, кому может быть приписан тот или иной рельеф, можно лишь отличить более ранние работы от поздних.

Портал Львов

Портал Львов. Внутренняя сторона

В главной капелле возвышается огромный заалтарный образ (ретабло), один из самых грандиозных в Испании. Ретабло сделано из дерева, это обычный материал для ретабло Испании. В данном случае это лиственница, раскрашенная в разные тона с применением золота. Заказ на ретабло был сделан во вторую половину XV века известным кардиналом Франсиско Хименесом ди Сиснеросом (1436–1517), покровителем Христофора Колумба. Работа принадлежит ряду местных скульпторов, из которых выделялись составители плана Пети Хуан, Диего Копин и Себастьян де Альмонасид. В раскраске принимали участие Хуан де Боргонья и Франсиско де Амберес, в будущем лучшие представители национального Ренессанса в живописи Толедо. В ретабло была изображена двадцать одна сцена из жизни богоматери и «Страстей господних», не считая фигур святых и персонажей Ветхого завета. Вверху — колоссальное «Распятие» с богоматерью и Иоанном по бокам, ниже — «Непорочное зачатие», под ними — «Благовещение», внизу — табернакль из позолоченного дерева с хранившейся в нем почитаемой статуей богоматери XIII века. По необычайной пышности, нарядности и красочности это ретабло может считаться одним из выдающихся памятников позднеготического стиля в Испании. Благодаря насыщенности статуями, рельефами, балдахинами и консолями, а также богатству покрывающих его разноцветных красок, включая золото, оно поражает зрителя своей сказочной живописностью. Подобных заалтарных образов не знала ни одна страна средневековой Европы.

Хор внутри окружен с трех сторон скамьями. Нижние скамьи выполнены в позднеготическом стиле мастером по имени Родриго де Алеман (работал в соборе до 1495 г.). В рельефах на спинках этих скамей изображены эпизоды войны, взятие Гранады в 1492 году. Искусный рассказчик Родриго де Алеман живо передает сцены битв, взятие городов испанскими войсками и т. п.

Боковой неф соборе

Подлокотники кресел и перила ведущей к ним лестницы покрыты изображениями фантастических существ — сиренами, единорогами, зверообразными великанами. Они перемежаются нередко сатирическими сценками, включая веселые сценки из монашеской жизни, или смешными эпизодами из греческой мифологии. Например, изображен Геркулес, несущий на закорках Омфалу. За нижними скамьями находится изящная аркатура, за ней-так называемые верхние скамьи работы Фелипе Бигарни и Алонсо Берругете, выдающихся представителей испанского Ренессанса. Над скамьями по продольным стенам возвышаются колоссальные органы, в середине хора — два пульта позднеготического стиля (1425) с изображением двенадцати апостолов работы немецкого мастера. На них — огромные хоровые книги, выполненные лучшими писцами своего времени, украшенные прекрасными миниатюрами.

Расположение хора и главной капеллы в середине среднего нефа, а также размещение в нефах надгробных памятников и многочисленных статуй мешают восприятию четкости архитектурных линий, идущих в глубину к восточной части собора. Но благодаря грандиозности отдельных архитектурных фрагментов это не умаляет впечатления большой свободы пространства собора. Пространство завораживает зрителя не четкостью своих перспективных планов, как в соборах Франции, а их живописным сопоставлением. Кроме того, свобода пространства собора как бы увеличивается от капелл, расположенных не только в деамбулатории, что обычно для готических французских соборов, но также и по обеим длинным сторонам боковых нефов. Капеллы чрезвычайно разнообразны и по планам и по стилю их оформления- это и готика, и Ренессанс, и барокко (всего двадцать капелл). В них покоятся герои, принцы и прелаты Толедо. Каждая капелла обычно посвящается кому-нибудь из святых и носит его имя. Разнообразие стилей капелл произошло оттого, что они строились постепенно и даже иногда для постройки новых капелл сносились старые. Так, например, капелла XII века, посвященная Фоме Кентерберийскому, была приобретена во второй четверти XV века графом Альваро де ла Луна, расширена и переделана в стиле поздней готики. Предназначенная для усыпальницы семьи де ла Луна, она посвящена покровителю Испании апостолу Иакову и носит название капеллы Сантьяго. Но здесь присущая этой поре готики нарядность еще более увеличена внесением мавританских мотивов, придавшим капелле фантастическую пышность. Капелла покрыта звездообразным куполом, нервюры которого повторяют полумесяц герба фамилии де ла Луна. Ее стены, включая люнеты, покрыты орнаментикой причудливого рисунка. Капелла отделена от обхода хора каменной тонкой резьбы решеткой, вделанной в готическую арку, откуда она и освещается. В середине капеллы стоит гробница герцога Альваро де ла Луна всемогущего министра Хуана II, обезглавленного в 1453 году в результате заговора аристократии, видевшей в нем приверженца нарождающегося абсолютизма. Бурная жизнь герцога и его стойкость во время казни впоследствии не раз служили сюжетом литературных произведений. Здесь же находится гробница его жены Хуаны Пиментель. Гробницы были заказаны дочерью герцога Марией де ла Луна в 1489 году известному в то время скульптору Пабло Ортису (даты рождения и смерти неизвестны) и отличаются благородством композиции и мастерством выполнения. На гробнице Альваро де ла Луна среди пышных декоративных мотивов в стиле поздней готики помещены рельефы с аллегорическими фигурами добродетелей и ангелы, держащие герб. На саркофаге в спокойной позе лежит статуя умершего, у его ног видна фигурка сидящего пажа со шлемом в руке, отличающаяся непосредственной живостью изображения. Жизненны и выразительны образы стоящих на коленях по углам гробницы рыцарей Сантьяго, к ордену которого принадлежал Альваро де ла Луна. Подолы их мантий, стелясь по земле сложными складками, образуют своего рода пьедестал, придавая устойчивость памятнику. Гробницу герцогини сторожат изображения четырех стоящих на коленях монахов францисканцев. Введение подобных взятых из жизни фигур в надгробные памятники как бы перебрасывает мост к искусству Возрождения.

Нижняя галерея клуатра собора

Здесь же у стены в готическом обрамлении помещена гробница сына Альваро де ла Луна — Хуана. В том же году, когда были заказаны гробницы, началась работа над заалтарным образом капеллы (раскрашенное дерево). Авторами этого ретабло называют архитектора Педро Гумиэля (работавшего на рубеже XV и XVI вв.), упомянутого выше как одного из авторов главного алтаря собора, а также скульптора Санчо де Самора и живописца Хуана де Сеговия [6], находившихся под влиянием немецкого позднеготического искусства, что и сказалось в некоторой жесткости манеры выполнения. В середине ретабло внизу изображено «Снятие с креста», по сторонам — Альваро де ла Луна в одежде рыцаря и его жена в сопровождении покровительствующих им св. Франциска и св. Антония Падуанского. В центре ретабло находится статуя Сантьяго, выше — мадонна с младенцем в окружении ангелов, по бокам — различные почитаемые в Испании святые.

Внешний вид капеллы Сантьяго напоминает небольшую крепость благодаря зубцам, венчающим карниз, и сторожевой вышке у контрфорсов.

Интерьер собора

Из капелл собора, оформленных в готическом стиле, заслуживают особого внимания капелла св. Бласа и капелла св. Ильдефонса. В капелле св. Бласа находится гробница основателя капеллы архиепископа Педро Тенорио (1399) работы малоизвестного скульптора Фернана Гонсалеса. Богато украшенный в позднеготическом стиле саркофаг с лежащей на нем статуей умершего покоится на шести монументальных львах, часто встречающихся в гробницах Италии этой эпохи. Здесь же помещена очень хорошо выполненная типичная для поздней готики статуэтка мадонны с младенцем. Но самое примечательное в этой капелле — это росписи стен и потолка на сюжеты «Страстей господних», относящиеся к XIV веку. В них заметно влияние искусства Джотто.

Главный алтарь капеллы с монументальным образом, окруженным святыми и четырьмя евангелистами, посвящен св. Бласу.

Заалтарный образ (ретабло)

Он выполнен значительно позднее известным живописцем XVII века Блас дель Прадо, уроженцем Толедо.

Капелла св. Ильдефонса была перестроена в XIV веке в позднеготическом стиле по указанию кардинала Хиль де Альборноса. Кардинал Хиль де Альборнос, архиепископ Толедо, умер в 1367 году в Витербо, и останки его на руках были перенесены на родину. В капелле находится его гробница, саркофаг которой, стоящий на шести львах, окружен двадцатью двумя нишами с фигурами святых. В ногах умершего как символ верности изображена собачка. Имеется еще ряд гробниц, исполненных в позднеготическом стиле, а также две гробницы, несущие уже черты Ренессанса и своим видом нарушающие единство стиля капеллы. Это гробница вице-короля Сардинии Иньего Лопеса Каррильо, украшенная крылатыми драконами, держащими фамильный герб, и цветным красивого рисунка орнаментом. Монументально выразительна лежащая статуя умершего, одетого в доспехи рыцаря. Вторая гробница, выполненная в стиле Ренессанса, — это гробница епископа Алонсо Каррильо де Альборноса, погибшего при осаде Гранады в 1492 году. Она имеет вид триумфальной арки. Вся ее поверхность — карнизы, постамент, колонны, изгибы арки и сам саркофаг — покрыта орнаментом по мотивам Ренессанса и рельефами с изображением херувимов, святых и аллегорических фигур добродетелей. Вверху в нише на фоне раковины изображена мадонна с младенцем. Обе гробницы выполнены талантливым скульптором Васко де ла Сарса (ум. 1524), одним из ревностных проводников идей Ренессанса в искусстве Испании. Главный алтарь, посвященный св. Ильдефонсу, относится к концу XVIII века, когда в искусстве Испании появляются памятники неоклассического стиля. Он выстроен из мрамора, бронзы и яшмы. Это сочетание материалов любили испанские мастера за красочность.

Хоры

В стиле готики отделана капелла де ла Консепсион (Непорочное зачатие), хотя выстроена она уже в начале XVI века.

Несколько капелл собора принадлежат к более позднему времени, о них будет сказано ниже. Но здесь нужно отметить, что почти все капеллы, включая главную, отделены от интерьера собора великолепными по своим художественным качествам решетками, в большинстве бронзовыми, разнообразными по рисунку и стилю, в соответствии со стилем капелл. Высоким мастерством отличаются решетки главного алтаря, сделанные де Вильяльпандо. Каждая капелла является как бы маленьким музеем. В них объединено большое количество художественных памятников, гробниц, заалтарных образов, статуй, картин, гобеленов, художественной мебели, ковров, кружев, тканей, церковной утвари из золота и серебра.

Кроме капелл к собору примыкает ряд помещений, связанных с жизнью собора: с богослужениями, организацией религиозных процессий, посещениями высокостоящих особ — короля, папских нунциев, а также с делами управления. Каждое помещение имеет свое назначение. Зал капитула — место собрания членов капитула собора; сакристия (ризница) — хранилище драгоценных предметов культа; саграрио — сокровищница; реликварий, называемый Очаво (восьмиугольник), где хранятся самые почитаемые реликвии; вестиарио (гардеробная), где в сундуках сложены священнические облачения из златотканых материй, с вышивками тончайшей работы, а также облачения статуй. В особенно роскошные платья, обшитые жемчугом и драгоценными камнями, одевали статуи богоматери. Головы статуй украшались золотыми коронами с рубинами, сапфирами, смарагдами и т. д.

Все подобные помещения собора, храня многочисленные произведения искусства, являются также как бы небольшими музеями. В целом же собор обладает сотнями первоклассных произведений искусства. Чтобы их все пересмотреть, надо затратить несколько дней. Необычайно торжественно выглядит собор в дни праздников, когда все эти предметы находятся на местах, определенных ритуалом богослужения.

Стилевое оформление перечисленных помещений, как и капелл, было очень разным. Так, в зале капитула входная дверь и потолок выполнены в стиле мудехар, в сакристии (ризнице) преобладают в отделке мотивы Ренессанса; в духе более строгого классического его направления оформлено примыкающее к ней саграрио, чаще называемое капеллой богоматери. Последнее название капелла получила от хранившейся здесь глубоко почитаемой, относящейся еще к эпохе вестготов, статуи богоматери. Мадонна изображена сидящей на серебряном троне и одета в роскошное, украшенное драгоценностями платье. Саграрио было перестроено в конце XVI и начале XVII века. В перестройке деятельное участие принимал Хорхе Теотокопули — сын Эль Греко. Саграрио было сильно расширено за счет трех старых капелл. Просторный интерьер саграрио перекрыт куполом из восьми долек, половина их пропускает наружный свет, половина украшена изображениями евангелистов. Потолок и стены саграрио были расписаны фресками в начале XVII века мадридскими живописцами Висенте Кардучо и Эухенио Кахесом. На фресках изображены сцены из жизни богоматери и толедских святых. Драгоценные сорта мрамора, употребляемого для отделки, придают саграрио особую нарядность. Очень красива ведущая в саграрио дверь работы Алонсо Коваррубиаса (1537). Он украсил ее орнаментом в духе Ренессанса, но статуи помещены еще под готическими балдахинами. Особенно благородны, красивы статуя Христа, несущего крест, и статуя св. Петра. Сбоку изображены гербы кастильских королей и кардинала Таверы.

Куполом перекрыто и находящееся рядом с саграрио Очаво. В него из саграрио ведет открытая изящная по абрису арка. Стены Очаво чрезвычайно богато украшены мрамором, яшмой и бронзой. Реликвии хранятся в ларях из драгоценных сортов мрамора. Привлекает внимание хрустальная ваза, которую держит сделанный из серебра ангел. В вазу положены тернии от венца Христа. Украшающие Очаво фрески относятся к XVIII веку, они написаны Маэльей. Ранее здесь были росписи Кареньо де Миранда.

Главная ризница

Благодаря декоративности и живописности, объединяющим все архитектурные стили Испании, интерьер собора воспринимается как нечто единое. Цельности впечатления содействует освещение собора через разноцветные витражи лиловых, пурпуровых, зеленоватых, синих, золотистых тонов. Особенно красивы витражи, сделанные по рисункам известных толедских архитекторов XVI века, Николасов Вергара, отца (ум. 1574) и сына (1540–1606). Великолепен по колориту и витраж огромной розы на главном фасаде. С севера к собору примыкает обширный клуатр — внутренний двор. Начало постройки его в стиле поздней готики относится к 1380 году.

Капелла сокровищ

В Толедо — центре политической и культурной жизни Кастильского королевства — начинают чувствоваться новые художественные веяния, открывающие следующий этап искусства Испании — Ренессанс. В подъеме национального Ренессанса немалую роль сыграло знакомство испанских мастеров с работами итальянских и нидерландских художников Возрождения. Высокий уровень искусства этих стран помог мастерам Испании овладеть новыми средствами художественной выразительности. От мастеров Италии испанские художники восприняли стремление к богатству форм, знание законов перспективы, пространственных планов и ощутимость жизненной объемности форм. От художников Нидерландов они научились применению масла в живописи, передаче осязаемости фактуры, богатству тонов и владению ретушью. Эти влияния шли от приезжающих в Испанию мастеров. Заезжали они и в Толедо. Например, в капелле св. Иеронима в монастыре де ла Консепсион Франсиска итальянскими художниками были выполнены фрески, близкие к творчеству Герардо Старнина, учителя Мазоллино. В церкви св. Антония заалтарный образ, безусловно, принадлежит руке итальянца, так же как и ретабло «Оплакивание Христа и архангел Михаил».

Таким же путем проникали и северные влияния — из Фландрии, Бургундии, Голландии, Германии. Приезжали целые семьи архитекторов, скульпторов, такие, как Колониа, Эгас, Силоэ и другие. Обвороженные красочностью и живописностью испанского искусства, они начинали вскоре сами воспринимать его национальные особенности. Привозились в Толедо и произведения северных мастеров. В чисто нидерландском духе выполнены ретабло в церкви Сан Пабло (ок. 1510) и «Мадонна со щегленком» в ретабло церкви Санта Исабель. Ретабло же в Сан Сальвадоре и в церкви Сан Роман со сценами из жизни Христа принадлежат руке мастера немецкого Возрождения. Для искусства Ренессанса Испании имело значение все возрастающее знакомство с новыми, идущими преимущественно из Италии, гуманистическими идеями.

В XIV веке Толедо как столица становится центром династической борьбы между кастильским королем Педро Жестоким, о котором говорили, что едва ли в христианской груди была когда-либо душа более жестокая, и его сводным братом Генрихом Трастамарой, сыном Альфонса XI и знатной дамы Леоноры Гусман. Генрих заступился за отвергнутую Педро Жестоким жену Бланку Бурбонскую, которая медленно угасала в Алькасаре Толедо, в то время как ее муж жил в Алькасаре Севильи, где царила известная своей красотой фаворитка короля Мария Падилья. Этот сюжет не раз был разработан в литературе.

Бои между сторонниками Педро и Генриха с особым жаром шли в Толедо. Но многие сторонники Педро отвернулись от него после коварного убийства им своих братьев дона Хуана, дона Фабрике, дона Телло и перешли на сторону Трастамары. Это помогло Генриху разбить отряды Педро в битве при Монтейле в 1369 году. Педро был заключен в крепость, Генрих предложил ему кончить распри единоборством. В поединке Педро потерпел поражение, и на престол вступил Генрих Трастамара под именем Генриха IV.

Его двор в Толедо становится культурным очагом Испании и достигает расцвета при его преемнике Хуане II (1406–1454), продолжавшем традиции своего предка Альфонса X Мудрого.

Хуан II, так же как Альфонс X, был больше любителем наук и искусств, чем правителем. Все дела управления государством он передал своему фавориту, упомянутому выше Альваро де ла Луна.

Он, так же как Альфонс X, окружил себя писателями, учеными, философами. Но особенно почетное место занимали при его дворе поэты, среди которых выделялись Энрике де Вильена, Хуан де Мена и Иньяго Лопес маркиз Сантильяна. Они положили начало увлечению в Испании произведениями Данте, Петрарки и Боккаччо. Но, несмотря на подражание итальянцам, стихи испанских поэтов оставались своеобразными по особой свежести и тонкости чувств.

Нравы дворов Генриха IV, Хуана II и вообще Толедо этого времени нашли верное отражение в сатирических куплетах «Минго Ревульго», написанных около 1490 года толедцем Родриго Кота бойким языком простого народа. Но особенно яркое описание нравов Толедо этой эпохи имеется у писателя Хуана Руиса, более известного под именем священника из Хиты, в его широко известной книге «О доброй любви». По приказанию архиепископа Толедского он был посажен в тюрьму за беспорядочную жизнь. Блестящей выразительностью языка, веселым лукавством, тонкостью стиля эта книга является предшественницей так называемых плутовских романов XVI и XVII веков. Хуан Руис остро, правдиво рисует современную ему жизнь, полную любовных приключений светских дам и деревенских красоток, мавританских танцовщиц и распутных монахов. Свой жизненный рассказ он переплетает с переводами стихов Овидия, народными поговорками, песнями и сказками Востока.

Еще более блестящей жизнь Толедо становится при дочери Хуана II, знаменитой королеве Исабелле Кастильской, браком которой в 1472 году с Фердинандом, королем Арагона, Испания была объединена в одно государство. Королевская чета, называемая «католическими королями», часто жила не в Толедо, а в Севилье и Гранаде — последней цитадели арабов, павшей в 1492 году. Но в дни торжественных событий они возвращались в Толедо как столицу Испании. Каждый их въезд был ознаменован пышными празднествами. Особо торжественно были приняты в Толедо Исабелла и Фердинанд после победы испанских войск над португальскими в 1476 году. Португалия поддерживала соперницу Исабеллы, претендующую на кастильский престол Хуану, дочь Генриха IV Трастамары, более известную под именем Бертранихи. В народе считалось, что она была не дочерью короля, а дочерью жены Генриха IV и его фаворита Бертрана. Королевская чета въехала в Толедо в окружении блестящей свиты. Король — на великолепном черном коне, королева- на белой лошади. Королева была одета в роскошное парчовое платье, усеянное златоткаными изображениями кастильских золотых монет, грудь ее была украшена ожерельем из рубинов, на плечах накинута горностаевая мантия. Столь же великолепен был и костюм короля.

В Толедо — теперь столице объединенной Испании — наблюдается бурный расцвет искусства. Работающие здесь мастера создают великолепные памятники, воплощающие новые идеалы национального испанского Возрождения. В эту эпоху общего подъема жизни страны, обусловленного окончательной победой над маврами, открытием Америки, развитием промышленности, более прогрессивным законодательством и более уравновешенным укладом жизни, творческая сила испанского народа проявляется в расцвете национальной культуры, литературы и искусства. Создается реалистическое искусство раннего испанского Возрождения. В эту эпоху Толедо украшается новыми памятниками архитектуры. Значительное место стали занимать общественные здания: коллегии, госпитали, ратуши. Сооружается много новых дворцов, хотя и строилось еще немало церквей. Интерьеры построек богато украшаются живописью, скульптурой и предметами прикладного искусства. Эти новые памятники архитектуры, обогатившие Толедо, являлись образцами национального испанского Ренессанса. В развитии искусства в Толедо сыграл большую роль духовник «католических королей», примат Испании кардинал Педро Гонсалес де Мендоса (1428–1495), прозванный «великим кардиналом». Духовное звание не помешало ему принять участие в битвах за Гранаду в 1492 году. Мендоса мечтал сделать Толедо вторым Римом. Страстный поклонник итальянского Ренессанса, подражая итальянским князьям, он вел роскошную жизнь, окружив себя многочисленной свитой (сто пятьдесят восемь духовных лиц). Получая огромные ренты, он был баснословно богат, что давало ему возможность быть щедрым меценатом. Многие работавшие в Толедо мастера пользовались его покровительством. Королева решила воздвигнуть ему в соборе Толедо великолепную гробницу. Гробница была заказана в 1494 году итальянскому мастеру, работавшему в духе Сансовино. Возможно, это был Андреа Флорентино, приехавший в это время в Испанию. Для установки гробницы было решено разрушить часть ограды, окружавшей хор в соборе Толедо. Против этого решительно восстал сам Мендоса, считая невозможным нарушить цельность ограды, но по повелению королевы нужная часть ограды была в одну ночь снесена, и кардинал был поставлен перед совершившимся фактом. Гробница была закончена уже после его смерти в 1504 году испанским мастером Диего Копин. Гробница напоминает триумфальную арку с двумя боковыми отсеками. Она украшена статуями и арабесками.

Культурную деятельность Мендосы продолжал его преемник духовник «католических королей» кардинал Франсиско Хименес де Сиснерос, основатель университета в Алькала де Энарес — центра гуманистических наук в Испании. Сиснерос был более строг в соблюдении канонов религии, чем блестящий князь церкви кардинал Мендоса. И главной заботой Сиснероса было расширение и украшение собора столицы. Под влиянием духа времени в готический облик собора все более начали внедряться элементы Возрождения. В стиле испанского национального Ренессанса теперь украшают его капеллы, ризницы и другие помещения. Готический интерьер обогащался новыми гробницами, хоровыми скамьями, реликвариями и заалтарными образами. В этих произведениях, выполненных замечательными мастерами своей эпохи, несмотря на религиозное содержание, нашли отражение лучшие черты национального художественного гения: убедительная жизненность и выразительность образов, правдивость отражения окружающего художника быта и народных верований, своеобразность художественного языка, искавшего в декоративности, живописности и красочности искусства воплощения своих художественных идеалов. Испанские мастера теперь начинают отказываться от декоративных мотивов готики, предпочитая брать их из Ренессанса Италии и перерабатывать в соответствии со своим художественным вкусом. В это время в соборе работает известный скульптор Фелипе Бигарни. Уроженец Лангре (Шампань), он молодым приехал в Испанию в 1498 году. Сначала работал в Бургосе с наездами в Толедо, а около 1523 года окончательно переезжает туда. Умер он в Толедо в 1542 году. В соборе Бигарни принадлежит ряд скульптур. Здесь он исполняет и одну из своих лучших работ, которая является и лучшим памятником испанского Возрождения, а именно украшает левую сторону верхних скамей хора (1538–1542), состоявшего из тридцати пяти сидений. Фелипе Бигарни выполняет рельефы на сюжеты Ветхого и Нового завета, а также фигуры пророков,

Помещение за хорами

апостолов, святых и предков Христа. Материалом для рельефов служила лиственница, декоративные украшения были сделаны из алебастра, красной яшмы и белого мрамора. В этой работе Бигарни уже нельзя увидеть пышных готических балдахинов, пинаклей, стрельчатых арок, они заменены мотивами итальянского Ренессанса. Видны головки ангелов, напоминающих путти, фигуры помещены в полукруглых нишах на фоне раковин, отдельные сцены обрамлены прямоугольными рамками и разделены колонками в виде канделябров. Но по-прежнему нет ни одной поверхности, не украшенной резьбой, — это дань принципам мавританского искусства. Впечатление декоративной живописности усилено цветом дерева, белого мрамора и красной яшмы. Трактовка сцен свежа, жизненна, персонажи теряют угловатость движения готических фигур, складки их платьев падают спокойно. Композиция цельна и законченна. Наблюдается стремление передачи пространства. В индивидуально трактованных лицах угадывается отражение волнующих их чувств.

Помещенные в рельефах этих хоровых скамей портреты работы Бигарни — кардинала Сиснероса и известного гуманиста Испании автора труда «Древности Испании» (1506) Антонио Небриха — глубоко реалистичны.

Фелипе Бигарни выполнял и епископское место в хоровых скамьях собора, но смерть помешала ему закончить работу, он успел сделать лишь один рельеф: «Облачение богоматерью св. Ильдефонса». Докончил епископское место Алонсо Берругете, которому позднее была поручена работа над правой стороной хоровых скамей. Трактовка изображенных им сцен сильно отличается манерной напряженностью от ясной, спокойной жизненной передачи их у Фелипе Бигарни. Искусство Алонсо Берругете уже относится к следующему этапу испанского Возрождения, когда все более усиливается влияние Италии. Подражание великим мастерам Высокого Возрождения становится необходимым требованием. Но испанские мастера, выросшие на иных традициях, по-своему перефразируют классические образцы, внося в них глубокую эмоциональность, нарушая этим гармоничность, присущую итальянским образцам.

Для скамей хора в соборе Берругете и его помощники сделали тридцать шесть рельефов на религиозные сюжеты. Материалом служили, как и у Фелипе Бигарни, дерево, мрамор, яшма и алебастр. Рельефы замечательны тонкостью резьбы, изысканностью рисунка, богатством фантазии, смелостью движений персонажей. На спинке скамей Берругете поместил изображения святых и пророков Старого завета. Напряженные движения выражают наполняющие их чувства, изломанные складки одежды на стройных вытянутых фигурах усиливают впечатление нервного напряжения. Фигуры заключены в прямоугольные рамки сложного рисунка и отделены друг от друга пилястрами, сплошь покрытыми орнаментом. Особенно привлекают внимание фигуры Исайи, Юдифи и прелестной Евы. Удивительно смело скомпонована большая группа на узкой стороне хора. Она выполнена Алонсо Берругете и изображает Христа на горе Табор — «Моление о чаше» (1548). Замечательна и другая скульптурная группа работы Берругете, помещенная над троном епископа, — «Преображение» (1543). Фигуры выполнены частью в барельефе, частью- в горельефе. Они изображены в движении, и движения отдельных фигур так умело скоординированы, что создается впечатление общего движения по кругу, как бы в вихре на волнах моря. Группа необычайно выразительна и жизненна по настроению. Выше изображен переход через Чермное море, где чувствуется влияние античных памятников, виденных Берругете в Италии. Произведения Берругете имеются еще в перекрестии собора. Это рельефы с изображением Троицы и евангелистов, а также статуи богоматери и Елизаветы. По рисункам Берругете выполнено ретабло в капелле Сан Хиля в соборе.

В соборе имеется и один из лучших образцов живописи национального Возрождения. Это росписи зала для заседания капитула, занимающие все четыре стороны зала, выполненные Хуаном де Боргонья на сюжеты Нового завета.

Хуан де Боргонья сумел придать школе живописи Толедо (он работал там с 1494 по 1531 г.) особый отпечаток — это глубокая жизненность образов и благородство колорита, что особенно заметно в росписях собора. Возможно, отец его был бургундцем и родственником Фелипе Бигарни. По всей вероятности, Хуан де Боргонья учился в Италии, так как в какой-то степени в его творчестве чувствуется влияние Гирландайо. В работах Хуана де Боргонья больше всего привлекают благородство форм, стройность композиционного построения, лиричность настроения, тонкий психологизм и умение передать пространство в любимых им пейзажных фонах, в которых чувствуется ощущение свежести природы. Нередко также фоном в его картинах служит архитектура в стиле Ренессанса. Его произведения отличаются слаженностью пространственных планов. Привлекательны и его светлые краски, передающие ощущение световоздушной среды. Так, в росписи «У Золотых ворот» действие происходит у подножия арки портика в стиле Ренессанса с башней в глубине. Слева виден скалистый пейзаж, среди скал — небольшая фигурка Захария и ангел, возвещающий ему о рождении сына. У края, справа, — девушка, исполненная сочувствия, слева — пилигрим с собакой. Сцена «Обрезание» передана на фоне величественного готического собора. Полны драматизма сцены «Снятие со креста» и «Оплакивание Христа». Уходящие вдаль пейзажи со скалами, покрытыми деревьями, как бы раздвигают стены зала. Полон лиризма пейзаж в фреске «Воскресение».

Каждое изображение отделено от другого стройными колонками, покоящимися на консолях; по верху проходит фриз с орнаментом по мотивам итальянского Ренессанса. Это архитектурное обрамление как бы вводит зрителя в пространство данной сцены, сливая это пространство с реальным пространством зала. Ниже этих росписей идет исполненный Хуаном де Боргонья живописный фриз с портретами семидесяти двух толедских архиепископов, начиная со св. Евгения и кончая кардиналом Сиснеросом (1526). Портреты идеализированы, но благодаря разнообразию типов они производят большое впечатление. Портреты живших позже архиепископов писались постепенно, по мере назначения их архиепископами. Портреты архиепископов Лоренсано и Бурбона принадлежат кисти Гойи. Все архитектурные детали, украшающие зал, сделаны из гипса и покрыты разноцветной росписью и позолотой. Потолок перекрыт звездообразными кессонами в мавританском стиле. Он выполнен Диего Лопес де Арена. В центре находится герб кардинала Сиснероса. Жизненность изображенных сцен, свежесть колорита, красочность орнаментальных украшений с их богатым разнообразием мотивов, живописность раскрашенного потолка — все это сливается в чрезвычайно нарядный гармоничный ансамбль, что делает этот зал одним из великолепнейших по красоте интерьеров собора. Безусловно, работа производилась Хуаном де Боргонья с помощниками под его руководством. Богато декорирована и комната перед залом капитула, в ее росписях преобладает мотив цветов в вазах. Дверь, ведущая в зал капитула, представляет собой как бы последний отголосок стиля мудехар. Она выполнена Бернардино Бонифасио (1510).

Обширный позднеготический двор собора тоже был расписан Хуаном де Боргонья, но эти росписи не сохранились, они были заменены в XVIII веке работами Байеу. Сохранились росписи Хуана де Боргонья в мосарабской капелле собора (1514). Они являются своего рода историческим документом. Их тема — поход кардинала Сиснероса в Оран: «Прибытие кардинала на корабле в Оран», «Отъезд кардинала в Карфаген», «Корабль с пленниками» и др. Сцены полны правдивости, их персонажи как бы взяты из жизни, что подчеркивается изображением современных автору предметов. Таковы корабль и лодка, плывущие по морю, вид крепости и строений на берегу, доспехи воинов- испанцев и пестрые одежды африканцев. В этой капелле имеются росписи Хуана де Боргонья и религиозного содержания: «Тайная вечеря», где Христос как бы произносит речь, обращаясь к ученикам, «Богоявление» и другие. В одной из фресок изображен «Сад с узорчатыми деревьями».

Портал зала капитула

Мосарабская капелла была пристроена к собору по заказу кардинала Сиснероса в связи с возобновлением мосарабского богослужения. Капелла перекрыта высоко вздымающимся куполом. Внешне купол представляет стройное сферическое сооружение на восьмиугольном барабане. Купол был возведен взамен предполагавшейся южной башни собора, которая должна была соответствовать построенной раньше северной башне. Автор купола- Хорхе Теотокопули, сын Греко.

Много непосредственности, свежести и силы красок в ретабло работы Хуана де Боргонья в капелле св. Евгения в соборе (1516), в серии сцен которого рассказана жизнь Христа с его рождения до распятия.

В это же время в соборе Толедо работал другой выдающийся живописец раннего испанского Возрождения — Педро Берругете, но его произведений в соборе не сохранилось. В Толедо имеется только одна его работа — ретабло в церкви Санта Каталина.

В собор был приглашен и работавший в Толедо два первые десятилетия XV! века известный тогда живописец, нидерландец по происхождению, Франсиско Амберес (работал в Толедо с 1502 г.). Он принес в Испанию отголоски искусства Герарда Давида с нежностью его женских образов и любовью к пейзажу. Но художник сумел придать своему искусству испанский характер, отражая окружающую его жизнь и внося декоративность, свойственную мавританскому искусству. Он так же, как и другие иностранцы, работавшие в Испании, был зачарован этой декоративностью. Но особенно привлекательны в его работах пейзажи с далями гор и холмов, с лугами, поросшими густой травой, со стройными деревьями, покрытыми кудрявой листвой. Выполненные в мягких тонах, они полны нежной лирики. Обаятельны и его женские образы своей кроткой миловидностью. Колорит его работ отличается необыкновенной нежностью и тонкостью градаций светлых тонов, предпочитаемых художником, что давало большее ощущение пространственных планов и углубляло выразительность эмоциональных переживаний. В соборе Франсиско Амберес выполнил несколько ретабло. В ретабло капеллы св. Мартина превосходны по мастерству исполнения сцены, расположенные в пределле ретабло. Их пейзажные фоны как бы пронизаны яркими лучами солнца и наполнены веянием жизни. Особой лучезарностью полны картины «Св. Мартин и нищий», «Явление Христа Магдалине» и «Рождество Марии». Это ретабло Амберес расписывал совместно с итальянцем Андреа Флорентино, которому принадлежит ряд изображений святых католической церкви, монументальными силуэтами выделяющихся на серебряном фоне. По боковым сторонам капеллы помещены гробницы в стиле Ренессанса основателей капеллы Томаса Гонсалеса де Вильянуэва и Хуана Лопес де Леон.

Своеобразна композиция картины Амбереса «Тайная вечеря» в капелле Консепсион, Христос и ученики помещены за столом, поставленным наискось в портике, из которого открывается вид на морской пейзаж, что создает впечатление широты и воздушности пространства. Слева изображен св. Евгений и коленопреклоненный заказчик картины, справа — св. Магдалина.

В капелле Эпифании среди работ Амбереса выделяется монументальностью и жизненностью образов «Погребение Христа». Замечательна здесь тонкостью работы и бронзовая решетка, отделяющая капеллу от собора, выполненная известным толедским мастером Доминико де Сеспедес (ум. 1564).

В саграрио собора хранится выдающийся памятник ювелирного искусства Испании той эпохи — дарохранительница, сделанная по заказу кардинала Сиснероса мастером золотых дел Энрико де Арфе (1517–1524). Высотой в три метра, она является как бы небольшим архитектурным сооружением. Сделана она в основном из серебра, привезенного из Нового Света, и позднее покрыта позолотой (часть материала была добыта путем переплавки более ранних произведений). Пирамидальная по форме, она сплошь украшена изящными разнообразными по рисунку декоративными мотивами, в которых еще чувствуется влияние позднеготических традиций. На этом фоне расположено около двухсот шестидесяти статуэток, привлекательных своей жизненностью. Внутри дарохранительницы находятся сосуды для благовоний, колокольчики и монстранц, усыпанные драгоценными камнями и помещенные в обрамление, выполненное в духе Ренессанса. Дарохранительница увенчана крестом, украшенным восемьюдесятью шестью жемчужинами и четырьмя смарагдами.

В эту эпоху национального Возрождения творческая фантазия испанского народа особенно ярко проявляется в архитектуре, не связанной определенным кругом религиозной тематики. В архитектуре создается насыщенно эмоциональный, живописный стиль, получивший название «исабелино» по имени королевы Исабеллы. Этому стилю и была созвучна декоративная живописность работ Хуана де Боргонья, Фелипе Бигарни и Франсиско Амбереса. В противоположность итальянским архитекторам раннего Ренессанса испанские мастера охотно сохраняют конструктивные основы готики. Несмотря на это, постройки стиля исабелино по духу своей художественной направленности уже не принадлежат средневековью. Они не обращают человека к сфере потустороннего мира, а увлекают его безграничной свободой, сказочностью новых форм орнаментики, созданных неудержимой народной фантазией, часто с чертами натурализма в деталях, но полных пламенной экспрессии. Рядом с новыми орнаментальными мотивами нередко сохраняются готические и мавританские мотивы, которые в это время становятся более пластическими. Постепенно внедряются и мотивы итальянского Ренессанса. Подобная орнаментика сплошь, по-мавритански, покрывает отведенные ей плоскости, ритмично повторяя одни и те же мотивы. Исабелино — новый стиль победителей, восторжествовавший над стилем мудехар, созданным побежденными.

В Толедо находится один из замечательных памятников архитектуры стиля исабелино-монастырь Сан Хуан де лос Рейес (церковь и клуатр закончены в 1504 г.). Монастырь был построен в осуществление идеи кардинала Мендосы — воздвигнуть усыпальницу испанских королей и памятник в честь победы над маврами. Постройка была поручена Хуану Гуасу (ум. ок. 1497), выдающемуся архитектору своего времени. Выходец из Лиона, он тоже, как многие иностранные мастера, поддался очарованию художественного стиля Испании. Хуан Гуае сделал скромный проект, посмотрев на который, королева сказала: «Эта пустяковина не нужна мне». Тогда Гуае создал новый проект, придав архитектурному образу большую нарядность.

Церковь монастыря Сан Хуан де лос Рейес

Церковь монастыря Сан Хуан де лос Рейес, построенная из светлого гранита, стройна и изящна по силуэту. По конструкции она остается готической, но в то же время в ней чувствуется уже влияние новых ренессансных идей. Это сказывается и в большем спокойствии линий, по сравнению с готической архитектурой, в горизонтальном распределении украшений — слепых арок ее экстерьера и в большей объемности архитектурных элементов. Внутри она однонефна, — это тип так называемой зальной церкви, очень распространенный в Испании в ту эпоху. Благодаря далеко расставленным контрфорсам и примыкающим к ним капеллам пространство церкви кажется очень широким, свободным и светлым. Неф оканчивается на востоке полигональной апсидой. В центре — купол, который легко возносится на высоких сводах четырехугольника с перекрещивающимися арками, нервюры купола образуют восьмиугольную звезду с квадратом посередине, в котором скрещиваются две арочки, как в мавританской постройке. Остальная часть церкви перекрыта сводами с нервюрами сложного рисунка. Декоративные сказочно фантастические украшения интерьера, изображающие химер, геральдических зверей, гербы, эмблемы и надписи, делают эту церковь одной из романтических построек Европы. Белый известняк, из которого они выполнены, придает им особую нарядность. Украшения сплошь покрывают стены, двери, королевские трибуны, углы столбов. Замечательны огромные орлы с распростертыми крыльями, несущие гербы «католических королей». Изображения этих величественных птиц сплошным рядом идут по стенам церкви. Среди них вкраплены небольшие статуэтки различных святых, расположенные на консолях под готическими балдахинами; фигурки полны жизни и экспрессии.

Интерьер церкви монастыря Сан Хуан де лос Рейес

Нарядно убранство и внутреннего дворика монастыря, в нем все легко, гармонично и стройно. Он окружен двухэтажной аркадой, изящной по пропорциям. В верхнем этаже многолопастные мавританские арки обрамлены тонким карнизом и закрыты наполовину балюстрадой. В нижнем этаже слегка заостренные арки разделены в свою очередь на две небольшие узкие арочки, соединенные с основной аркой каменной решеткой, напоминающей гипюр. Между арками нижнего этажа помещены четырехугольные с профилировкой столбы, украшенные вверху пышным причудливым орнаментом. В верхнем этаже разделяющие арки столбики, перегнутые посередине, заканчиваются фиалами. Сводчатые перекрытия галерей отличаются стройной четкостью нервюр. Над аркатурой дворика возвышается великолепно сделанная решетка с изящными пинаклями вверху. Дверь, ведущая с северо-востока на дворик, украшена рельефами работы Алонсо Берругете, изображающими Веронику с платом Христа. Вдоль внутренних стенок дворика размещены статуи святых, а также надписи, восхваляющие подвиги «католических королей», переплетенные цветами, ветками листьев и арабесками. Здесь же повешены цепи узников христиан, освобожденных из мавританского плена после взятия Толедо. Из дворика ведет дверь в большую трапезную монастыря, над аркой двери помещена скульптура, изображающая труп, как напоминание о непрочности земных удовольствий. В одном из помещений монастыря имеется работа Хуана де Боргонья «История креста господня».

Хотя Гуае и работал с многочисленными помощниками, этот лучший памятник стиля исабелино не был достроен в эпоху «католических королей». Он был закончен лишь во вторую половину XVI века при короле Филиппе II. Церковь и дворик сильно пострадали в 1808 году во время интервенции французов в Испании.

Внутренний двор монастыря Сан Хуан де лос Рейес

В церкви Сан Юсто в Толедо сохранилась гробница Хуана Гуаса в стиле мудехар, с его портретом и портретом его жены Марианны Альварес. Хуан Гуае изображен с сыном, жена его — с дочерью, они одеты в простые темно-коричневые и синие одежды, лишь парчовая ткань, служащая фоном, и герб подчеркивают значительность данной семьи. Этот скромный человек обладал пылкой безудержной фантазией.

Близка по плану к церкви монастыря Сан Хуан де лос Рейес церковь Сан Андрес дель Реаль в Толедо, построенная по заказу посланника «католических королей» в Риме дона Франсиско де Рохас, который предназначил ее для усыпальницы своей семьи. Ее интерьер богато украшен орнаментом позднеготического стиля. В ней находится гробница XIV века, выполненная в стиле мудехар, с геометрическим орнаментом, переплетенным с листьями плюща. Но самое замечательное в этой церкви — это ее главный заалтарный образ, расписанный Франсиско Амберес. Ретабло считается одной из значительных работ этого мастера. Амберес выполнил для него тридцать картин со сценами из жизни богоматери и «Страстей господних». Трактовка персонажей отличается правдивостью, естественностью жестов и поз. Большинство сцен, как всегда у Амбереса, разворачивается на фоне пейзажей. Особенно очаровательны пейзажи в сценах «Поклонения волхвов» и в «Распятии». По бокам расположены фигуры святых, пластически выделяющихся на золотом фоне ниш. Наиболее интересен образ св. Себастьяна. Обрамляющие изображения арки, пилястры и карнизы сплошь покрыты мелким орнаментом по мотивам итальянского Ренессанса. В пределле нарисованы апостолы.

В церкви имеются еще два ретабло работы Франсиско Амберес, расположенные в отрезках средокрестия. В левом ретабло выделяется образ св. Бернарда, в правом, более позднем по времени, привлекают внимание пейзажи стройностью композиционного построения и разнообразием светлых тонов.

Под руководством Франсиско Амберес в Толедо проводились работы над главным ретабло в церкви монастыря Сан Хуан де ла Пенитенсия (1514). Были написаны двадцать картин из жизни Христа и Иоанна Крестителя. Собственноручно Амбересом было выполнено полное драматизма «Обезглавливание Иоанна Крестителя», а также характерный портрет кардинала Сиснероса и его друга Рюиса, основателя монастыря.

В 1509 году в соборе Толедо был объявлен наследником престола внук Исабеллы Католической, сын Хуаны Безумной, Карл, вступивший на престол в 1516 году сперва как испанский король Карл I, а позднее, после получения им императорской короны объединенной Германии, как Карл V. Ведя завоевательные войны, он редко заглядывал в Испанию, а при своих наездах туда он избегал бывать в Толедо, Карл V невзлюбил столицу, особенно после восстания коммунерос в 1520 году. Стремясь к абсолютизму, Карл V уничтожал средневековые вольности, дарованные городам, он не считался с постановлениями кортесов, а на ответственные государственные должности назначал не испанцев, а фламандцев, среди которых он юношей воспитывался в Брюсселе. Недовольство политикой императора привело к восстанию целого ряда испанских городов, объединившихся в так называемую «Святую хунту» под девизом: «Мы принесли взаимную присягу за короля и коммуну». Толедцы, вспомнив свою былую славу, руководимые пылким Хуаном де Прадильей, потомком старой толедской аристократической фамилии, встали во главе восставших. Из Толедо во все города Испании были посланы письма с призывом к восстанию в защиту вольностей. Все укрепленные места в Толедо были захвачены восставшими — замок Сан Сервандо, Алькасар и другие. Но войско «Святой хунты» было разбито войсками императора в 1521 году при местечке Вильялар. Главную роль в победе Карла сыграл классовый антагонизм дворянства и горожан, помешавший им объединиться против общего врага. Боясь расширения народного движения, большинство дворян вскоре изменило хунте. Но и после этого поражения Толедо продолжал оказывать упорное сопротивление войскам Карла V, Движением руководила отважная жена казненного императором Хуана де Прадилья — Мария Пачеко. Но силы Карла V в несколько раз превосходили силы толедцев, и они были принуждены сдать город, навсегда отказавшись от своих вольностей. Марии Пачеко после взятия Толедо удалось бежать в Португалию. Дворец семейства Прадилья был сравнен с землей. После этого Карл V еще реже стал бывать в Толедо и лишь в 1528 году он принимает в Алькасаре знаменитого конкистадора Перу Фердинанда Кортеса, привезшего в дар императору сокровища вождя Перу Монтезумо. Карл навсегда покидает Толедо, когда после роскошного праздника, на котором был собран цвет испанской идальгии, умирает обожаемая им жена Исавелья Португальская.

Но все эти события мало повлияли на уклад жизни Толедо. Город все еще был богат, и художники, скульпторы и архитекторы, как и раньше, находили щедрых меценатов. Светская аристократия владела по-прежнему земельными богатствами, духовенство получало несметные доходы. Не заглохли в Толедо и процветавшие здесь в эпоху «католических королей» промышленные предприятия, по-прежнему лучшими считались шелка, вытканные в Толедо, и изготовленные там стальные клинки для шпаг и мечей. Не затихла и художественная жизнь, строились дворцы, госпитали, перестраивались церкви согласно новым художественным вкусам, менялось и украшение их интерьеров, оформляемых теперь исключительно в стиле Ренессанса. В эту эпоху в Толедо погибло особенно много готических памятников.

Завоевательная политика Карла V бросала испанские войска не только в Америку, но и по разным государствам Европы. Они были во Франции, в Нидерландах, в Германии и в Италии. Походы в Италию оказали особенно сильное влияние на художественную жизнь Испании. Приближенные Карла V во время его походов в Италию восхищались произведениями мастеров итальянского Возрождения и по возвращении в Испанию насаждали вкус к этому новому направлению. И в искусстве Испании усиливается влияние Италии. Художники и скульпторы стремятся подражать великим итальянским мастерам — Рафаэлю и особенно Микеланджело. Но, подражая итальянским мастерам, они по-своему перефразируют их произведения, сохраняя в то же время традиции своего национального искусства. Им остается непонятной присущая итальянской классике внутренняя закономерность построения пластических форм с выражением в них объективных законов гармонии, пропорций. Они стремятся главным образом к передаче эмоций, ищут возможностей усиления выражения чувств, акцентируют жесты и позы, искажают черты лица, передают пластичность форм беспокойными линиями, приближаясь, таким образом, к итальянскому маньеризму, но с более ярко выраженным тяготением к натурализму. Перефразировка образцов итальянского искусства каждым мастером по- своему была характерна для первой половины XVI века. В Испании еще были очень сильны индивидуалистические тенденции, находившие свое выражение и в сепаратизме отдельных провинций, и в попытках городов к сохранению самоуправления, и в смелых походах, на свой страх и риск, отважных конкистадоров, таких, как Кортес и Писсаро, в Новый Свет.

Госпиталь Санта Крус. Портал

Госпиталь Санта Крус. Внутренний дворик

Испанские архитекторы также по-своему перефразируют архитектурные принципы итальянского Высокого Ренессанса, подражая возведенным зданиям и не забывая при этом и о мавританской архитектуре. Памятники архитектуры — это лучшее в художественном отношении из того, что создавалось в ту эпоху. За тонкость и изящество орнаментальных украшений архитектурный стиль этого времени получил в Испании название стиля платереско, от слова «платеро», что означает ювелирное мастерство. Эти украшения по-прежнему, как и в стиле исабелино, следуя ритму повторений, сплошь покрывают отведенные им в здании плоскости, но мотивы орнаментики меняются. Теперь в ней господствуют исключительно мотивы итальянского Ренессанса, а определение границ, предназначенных под декор плоскостей, становится более ясным, они чаще приобретают форму треугольников и квадратов. Но обилие орнамента и богатство его мотивов придают по-прежнему зданиям живописно декоративный вид. Переходным памятником от стиля исабелино к платереско в Толедо можно считать госпиталь Санта Крус. Подобные благотворительные учреждения были очень распространены в то время в Испании, и в них принимали всех больных без различия: богатых и бедных, христиан и мавров. В плане госпитали бывали трехнефными, в боковых нефах ставились кровати. Тщеславие основателей благотворительных учреждений — обычно ими являлись богатые меценаты — заставляло их обращаться к лучшим архитекторам и требовать от них, чтобы здания выглядели роскошно. Госпиталь Санта Крус был построен по заказу уже не раз упомянутого кардинала Мендосы. Он поставил условие, чтобы «все работы были сделаны очень хорошо и в античном духе». Работа была поручена известному в то время архитектору Энрико де Эгас (1455–1534), сыну Аннекина де Эгас, унаследовавшему от отца звание главного архитектора собора.

Госпиталь Санта Крус. Лестница

Постройка госпиталя была начата в 1484 году и окончена в 1514 году. В здании госпиталя особенно интересен портал, по абрису напоминающий приставленное к стене готическое ретабло. В декоре портала уже преобладают итальянские мотивы, но своевольное применение его напоминает еще стиль исабелино. Архитектор не считается и с конструктивными элементами архитектуры, используя их как декорации. Архивольты, фризы, карнизы, колонны, притолоки — все покрыто орнаментикой измельченного рисунка, некоторые колонны скорее напоминают канделябры, некоторые изгибаются, следуя за полукруглой аркой, архивольт украшен зубчаткой в стиле мудехар. Над дверью в архитраве помещен трехстворчатый небольшой заалтарный готический образ, но с фигурами, выполненными в духе Ренессанса. Близко расположенные к порталу окна лепятся как ласточкины гнезда, усиливая впечатление атектоничности целого. Очень красит эту постройку материал — белый мрамор и розоватый камень. Привлекателен здесь по благородству своих пропорций и главный внутренний дворик. Он окружен двухэтажной галереей с полукруглыми арками, более низкими на верхнем этаже. Арки опираются на мраморные колонны с богато украшенными ренессансным орнаментом капителями. В верхнем этаже встречаются капители византийского характера, видимо, это остатки декора бывшего здесь когда-то вестготского королевского дворца. Выгнутые части аркад и фриз украшены херувимами, вьющимися листьями и гербами фамилии Мендоса, чрезвычайно изящными по рисунку. Потолки галереи сделаны в мавританском стиле. Вход во дворик обозначен тремя аркадами, опирающимися на коринфские колонны. Особой торжественностью пропорций и богатством украшений, насыщенных мотивами итальянского Ренессанса, среди которых мелькают гербы кардинала, отличается ведущая из дворика вверх лестница.

Внутри госпиталь двухэтажный, в плане — в форме греческого креста. Середина здания несколько приподнята над боковыми обходами, в центре над звездообразным сводом — фонарь, покоящийся на четырех столбах и образующий этим как бы капеллу. В двух этажах каждого отрезка креста — залы для больных.

В нижнем этаже потолок деревянный с кессонами, в верхнем — с сетчатыми нервюрами в стиле мудехар. Здание госпиталя, долго оставалось заброшенным и постепенно разрушалось. Не так давно оно было целиком реставрировано. В 1958 году в нем была устроена большая выставка, посвященная памяти императора Карла V, в связи с четырехсотлетней годовщинои его смерти. В 1962 году здесь был открыт музей памятников искусства под названием Санта Крус. В него были собраны наиболее ценные произведения искусства, главным образом из музея при церкви Сан Висенте в Толедо и из местного археологического музея, а также и из других церквей и музеев.

При этом в музее Санта Крус образовалось значительное собрание картин Эль Греко, а также работы таких известных мастеров, как Педро Берругете, Рибера, Гаспар Бесерра, Алонсо Санчес Коэльо, Фернандо Гальего и другие.

Руководя работами в соборе, Энрико де Эгас и здесь оставил нам свои произведения. В капелле св. Евгения по его плану построено ретабло в стиле платереско, в том же стиле — гробница епископа Фернандо де Кастильо с бюстом кардинала Мендосы.

Помимо общественных зданий Толедо украшался и новыми дворцами, строящимися теперь в стиле платереско. Андреа Наваджеро, посол Венеции при Карле V (1525), пишет по этому поводу в своих записках, «что нигде нет так много дворцов, как в Толедо». В настоящее время большинство из них или разрушено, или перестроено. Особенно пагубным для дворцов оказался произошедший в Толедо в 1808 году пожар.

Самое интересное в дворцах — это их фасады и внутренние дворики. Из дворцов этой эпохи лучше всего сохранились в Толедо дворец Родриго Нино, украшения которого отличаются чрезвычайной тонкостью работы, и дворец каноника Муньяррита, построенный Алонсо де Коваррубиасом (1486–1570), выдающимся архитектором того времени, воплотившим идеалы стиля платереско с большим художественным вкусом. Алонсо де Коваррубиас родился в Торрехасе около Толедо, был женат на Марии Гутьеррес де Эгас — племяннице Энрико де Эгас, у которого, видимо, и учился. Алонсо де Коваррубиас работал в разных городах Испании, но особенно много — в Толедо. Ранние его работы в Толедо близки к работам Энрико де Эгас, они еще базируются на готической системе, и в украшениях чувствуются отзвуки стиля исабелино. Это можно наблюдать в капелле Новых королей в толедском соборе (1531–1534), после постройки которой Коваррубиас и получил звание архитектора собора. Капелла перекрыта тремя пролетами готических звездообразных сводов, нервюры которых образуют в замке корону из цветов и листьев. Пролеты разделяются арками с казетонами, опирающимися на ренессансные пилястры. Арку входа в стиле платереско поддерживают две колонны с пьедесталами, украшенными гротесками, по бокам расположены статуи герольдов. По эскизу Коваррубиаса выполняются гробницы королей, царствовавших в XIV и XV веках: Генриха II, его жены Хуаны; Генриха III, его жены Катерины Ланкастерской; Хуана II и его жены доньи Элеоноры. Коваррубиас помещает гробницы в ниши с арками, опирающимися на пилястры, покрытые гротесками, стены ниш также покрыты орнаментом. Вверху — ангелы, несущие надгробные надписи, предназначенные каждому королю.

Коваррубиас, выдающийся представитель стиля платереско, как бы вдохнул в стиль исабелино новую жизнь. Со временем в постройках Коваррубиаса орнаментальные украшения становятся все более изящными, более чистыми и четкими, чем в стиле исабелино. Это уже чувствуется в изысканности украшений входа в сокровищницу собора в Толедо.

Самая замечательная работа Коваррубиаса — это фасад Алькасара в Толедо, сильно пострадавший в 1936 году. Нельзя все же не упомянуть об этом памятнике, еще недавно гордо возвышавшемся над городом (он выстроен на самом высоком месте).

Собор. Капелла Новых королей

По приказу Карла V должна была начаться перестройка старого Алькасара. В 1537 году Коваррубиас назначается его главным архитектором. Эта крепостная постройка являлась резиденцией местных властителей со времени римлян и позднее, во времена вестготов и мавров. После взятия Толедо испанцами это — замок Кастильских королей, начиная с Альфонса VI, Фердинанда III Святого, Альфонса Мудрого и других. Здесь же жил и Сид. Но кастильские короли не любили мрачной суровости внутренних апартаментов Алькасара, несмотря на то, что из него открывался чудесный вид на город и его окрестности, и предпочитали жить во дворцах своих приближенных. Альфонс Мудрый собирал свой блестящий двор обычно в сказочном по роскоши дворце красавицы Галианы, в то время еще сохранившемся.

Как и все крепости средневековой Испании, это четырехугольник с защитными башнями по углам. План при перестройке должен был оставаться прежним, но, чтобы смягчить его строго крепостной характер, Коваррубиасу поручается переделка фасадов. Ему удалось переделать главный северный и западный фасады. Северный фасад имел три этажа, каждый из них был украшен с изяществом, присущим стилю платереско, и в то же время впечатление монументальности фасада не умалялось. Архитектор достиг этого главным образом с помощью правильно размеренной кладки камней. Украшения на фасаде распределялись уже с меньшей насыщенностью, чем в фасадах стиля исабелино. Это придавало фасаду особое благородство и подчеркивало стройность его пропорций. В нижнем этаже над окнами шел изящный орнамент, такой же, как и на фронтонах окон среднего этажа, имевших форму балконов. Фронтоны опирались на тонко профилированные пилястры. В верхнем этаже некоторая тяжеловесность стены, выложенной выпуклыми плитками, была смягчена ритмично ее пересекавшими изящными колонками и окнами, помещенными в полукруглых нишах. Верх был увенчан стройной решеткой с пинаклями. Дверь на главном фасаде, декорированная позднее скульптором Хуаном де ла Мена, была очень красива. Изгиб ее полукруглой арки обрамлен кирпичом особой кладки в мавританском стиле. По бокам он фланкирован колонками ионического стиля, стоящими на высоких пьедесталах. Пространство между колоннами и аркой заполнено орнаментами тонкой работы. Вверху портала парит орел дома Габсбургов, помещенный в обрамление, сходное с обрамлением окон, по бокам его — фигуры воинов.

Западный фасад, перестроенный Коваррубиасом, более прост, чем северный. Некоторую нарядность ему придавали открытые аркады балкона на верхнем этаже. В восточном фасаде сохранилось многое от средних веков: тяжелая кладка камней, украшение зубцами, полукруглые башни с пробитыми позднее (при «католических королях») окнами.

Алькасар. Главный фасад

Южный фасад Алькасара при Карле V достроен не был, а его преемнику, Филиппу II, проект Коваррубиаса не понравился, и заказ был передан придворному архитектору короля, Хуану де Эррера. Его проект был осуществлен Мартином де Барреэта в строго монументальном стиле эрререско (по имени архитектора Хуана де Эррера), сменившем нарядную декоративность платереско на дезорнаментальный, строгий официальный стиль эпохи Филиппа II, — этого короля, стремившегося подчинить всю жизнь, включая и художественную, определенным нормам. Южный фасад Алькасара имел четыре этажа, нижний этаж украшали десять тяжелых монументальных арок, остальные этажи расчленены тринадцатью гигантскими пилястрами дорического ордера, сдвоенными по углам, и прорезаны окнами, то большими, в виде балконов, то маленькими. Но и в этом фасаде имеется налицо исконное чувство живописности, присущее испанским архитекторам, только впечатление живописности основывалось не на украшении изящными декоративными мотивами, а на игре монументальных архитектурных масс. Башни были оформлены в стиле платереско, они созвучны северному и западному фасадам, но не гармонируют с фасадом стиля эрререско. Дворик Алькасара, построенный по проекту Коваррубиаса, производил незабываемое впечатление стройностью и изяществом своих пропорций. Он представлял собой прямоугольник, обнесенный двухэтажной колоннадой, с полукруглыми высокими арками, покоящимися на колоннах коринфского ордера, сдвоенных на углах. На нижних арках помещены гербы Габсбургов в виде сухопарых орлов. Хуаном де Эррера и его последователем Франсиско Вильяльпандо (ум. 1561) была внесена некоторая строгость в проект дворика, созданный Коваррубиасом, но изысканность, присущая стилю платереско, сохранилась.

На южной стороне дворика была сооружена импозантная лестница, видимо, также спланированная еще Коваррубиасом, но выполненная Вильяльпандо в более сухом, торжественном стиле. Выход из дворика вел в просторный вестибюль.

Коваррубиас принимал участие в украшении новых ворот Бисагра в Толедо (план и исполнение принадлежат Эрнану Гонсалесу де Лара). Фасад ворот с двумя большими монументальными башнями защитного характера, суровость которых смягчена окружающей их орнаментальной полосой из крупных кирпичей, ритмично усеянной квадратиками, имеет чрезвычайно импозантный вид. Дверь ворот оформлена в мавританском духе — с веерообразной притолокой из кирпича. Над дверью возвышается монументальный рельеф с двуглавым орлом и императорским гербом. Роскошь этого украшения, контрастируя с простотой оформления самой двери, как бы подчеркивает значение символа императорской власти. Фронтон двери увенчан статуей ангела.

Внутренний двор Алькасара

Из толедских памятников стиля платереско хотелось бы еще упомянуть главную капеллу в церкви Сан Роман. Она возведена, как это всегда бывает в испанских церквах, в центре среднего нефа и перекрыта куполом, в пандантивах которого помещены круглые медальоны с апостолами и пророками. Все это отличается очень тонкой и изящной работой. В таком же стиле выполнено и ретабло с изображением сцен из жизни Христа и святых Иеронима и Иоанна с фигурами жертвователей. Сохранился в Толедо и очень красивый дворик в стиле платереско, находящийся в коллегии св. Екатерины, позднее получившей права университета. Коллегия была перестроена из дворца главы городской стражи Толедо Тельеса де Менесес, построенного в 1335 году, но от этой постройки здесь сохранились лишь местами потолки в виде сталактитов.

Удивительным изяществом украшений и своеобразной гармоничностью отличается относящийся к этому же времени трехэтажный дворик, примыкающий к доминиканскому монастырю Сан Педро Мартир, носящий название Асило — приют. Он производит необычайно жизнерадостное впечатление своей живописностью, Арки галереи, окружающие нижний этаж, более высоки, чем арки двух других этажей. Слегка оживленные орнаментикой, они поразительны по легкости и изяществу изгибов. Более низкие арки двух верхних этажей покоятся на колоннах со своеобразными уступчатыми капителями. По этим этажам проходит довольно высокая балюстрада, тонкие колонки которой усиливают впечатление живописности дворика. Сама церковь монастыря, перестроенная в 1589 году в плане латинского креста, полна света и простора. Внизу имеется склеп фамилии де ла Вега, и в этом семейном склепе похоронен выдающийся лирик Испании XVI века, который одинаково «владел как пером, так и шпагой», — Гарсиласо де ла Вега. Он любил Толедо и, когда не был в походах или на придворных празднествах, предпочитал жить в старой столице. Поэт был убит при осаде войсками Карла V Павии. Гарсиласо де ла Вега, несмотря на уговоры друзей, отказался надеть шлем и панцирь; ничем не защищенный, он ринулся в бой и погиб.

Новые ворота Бисагра

Новые ворота Бисагра. Вид со стороны города

Крытые галереи внутренних двориков того времени сохранились и в некоторых частных домах Толедо, так, например, в доме № 12 по улице Марсед и в доме № 10 по улице Лоренсо.

Скульптура и живопись той эпохи в Испании созвучна стилю платереско по изысканности линий силуэта, тонкости разработки деталей, некоторой манерности поз и жестов и эмоциональному динамизму.

Внутренний двор монастыря Сан Педро Мартир

Характерным для того времени является творчество выдающегося скульптора и живописца Испании XVI века Алонсо Берругете, который упоминался выше как автор одной из сторон хоровых скамей в соборе. Берругете долго работал в Толедо. Особенно много здесь его скульптурных произведений, выполненных обычно из раскрашенного дерева, реже — из алебастра. Раскраска скульптур Берругете отличается удивительной изысканностью колорита. Алонсо Берругете родился в Передес де Нава (ок. 1486–1561), вначале учился у своего отца, известного живописца раннего испанского Возрождения Педро Берругете. Жил в Италии с 1504 по 1518 год. Он был увлечен творчеством Микеланджело и Донателло, особенно произведениями последнего периода творчества Донателло, когда в нем начали звучать драматические ноты. По возвращении из Италии Берругете получил звание придворного живописца. Сперва он работал в Вальядолиде и Гранаде, а в 1531 году был приглашен капитулом собора в Толедо. Берругете много работал в Толедо не только для собора. Очень благороден созданный им образ св. Леокадии над входом в базилику ее имени.

Резцу Берругете может быть приписан портретный бюст инженера Хуанело Турриани, находящийся в музее. В портрете прекрасно передан волевой характер талантливого инженера — создателя грандиозного проекта превращения реки Тахо в судоходную. Работы были не окончены за отсутствием денег.

С именем Берругете также связывается маленькое прелестное ретабло в капелле св. Екатерины в Сан Сальвадор. С большим основанием можно Берругете приписать ретабло де ла Висатасион в церкви Санта Урсула. Особенно красив здесь горельеф в центре ретабло, где изображена сцена встречи Марии с Елизаветой. В этой своей поздней работе Берругете отказывается от той излишней напряженности, которая характеризует его более ранние работы. Композиция приобретает более спокойный ритм, движения фигур становятся плавнее, складки одежд более следуют абрису фигур, в выражении чувств больше искренности.

Одной из последних работ Алонсо Берругете является гробница кардинала Таверы. Гробница была заказана кардиналом для основанного им госпиталя Сан Хуан Баутиста, чаще называемого теперь госпиталем кардинала Таверы. На гробнице имеется надпись: «Сделана Берругете, сеньором де Бентоса, известным скульптором и живописцем». У ног и в головах Таверы фигуры горюющих добродетелей, на углах гробницы орлы, охватывающие крыльями гробницу, на боковых сторонах рельефы. «Иоанн Креститель», «Крещение», «Избиение младенцев», «Апостол Иаков» и «Битва при Клавихо».

Привлекает внимание в этой гробнице индивидуальная характерность лица умершего кардинала, как бы еще хранящего отпечаток волнующих его противоречивых чувств. Гробница была окончена в деталях сыном Берругете и Парисом дель Нава. По рисункам Берругете сделана и входная дверь госпиталя. Нарядность ее декора говорит о большом таланте Берругете-декоратора. Эта дверь, однако, плохо вяжется с архитектурой самого госпиталя, который начал строиться по проекту архитектора Бартоломе Бустаменте (1492–1570), поклонника строгой классики искусства Браманте (работал с 1541 по 1549 г.). Постройку госпиталя продолжал Эрнан Гонсалес де Лара, а закончили ее в 1559 году отец и сын Николасы де Вергара.

Госпиталь де Тавера — один из немногих памятников стиля эрререско в Толедо. План его был задуман грандиозным, но построен он был в более скромных масштабах. Но даже в этих масштабах он производит сильное впечатление широтой размаха архитектурной мысли. Его фасад отличается строгой простотой, так же как и грандиозный внутренний двор. Аркады двора покоятся на колоннах тосканского и ионического ордеров, антаблемент над ними украшен триглифами, но и тут гербы играют в украшении немалую роль, выделяясь на треугольниках между арками. Дворик поражает богатством перспективных планов благодаря разделению его посредине колоннадой, крытой крестовыми сводами.

Госпиталь де Тавера. Главный фасад.

В строгом стиле тосканского ордера была закончена большая светлая однонефная церковь госпиталя (начата в 1539 г.), крытая огромным куполом, опирающимся на четыре паруса. Госпиталь недавно был реставрирован. В залах нового крыла госпиталя теперь устроен музей интерьеров XVI и XVII веков, обставленный художественной мебелью, коврами, картинами, среди которых много прекрасных образцов живописи. Здесь выставлен портрет работы Санчес Коэльо, изображающий секретаря Филиппа II Антонио Переса, автора известных записок об испанском дворе Филиппа II. Записки эти были изданы Пересом в Париже после бегства его от кары короля в связи с таинственным убийством секретаря Хуана Австрийского Эсковеды. Здесь находятся: «Бородатая женщина» работы Риберы, известная благодаря необычной наружности модели, «Святое семейство» Тинторетто, «Самсон и Далила» Караваджо, «Молитва в Гзфсиманском саду» Луки Джордано, «Портрет Марианны Австрийской» Кареньо де Миранда, «Благовестение пастухам» Бассано и ряд картин Греко, о которых речь будет ниже.

Влияние Алонсо Берругете как скульптора было исключительно плодотворным. Во многих памятниках Толедо чувствуется подражание его искусству, например в портале церкви Сан Клементе. Возможно, что он и сам участвовал в украшениях этого портала. Здесь красива орнаментика фриза, своеобразно помещение голов воинов на сгибах арки портала, украшенного мастерски сделанными статуями святых и мадонны с младенцем.

Внутренний вид госпиталя де Тавера

Сильное влияние искусства Берругете чувствуется в декоре коллегии де Лас Донселас Ноблес (для благородных девиц), основанной наставником Филиппа II кардиналом Силисео, фамилия которого, означающая «камень», очень подходила к его строгому, непреклонному характеру. Прекрасен по выполнению горельеф в виде медальона над входной дверью коллегии с изображением мадонны с младенцем и коленопреклоненного Силисео с двумя учениками. Тот же кардинал Силисео заказал портал капеллы де Инфантес, где учились мальчики — певцы и музыканты собора. В этом портале тоже чувствуется влияние искусства Берругете, но формы тут более тяжелые и пышные. Портал украшен кариатидами и рельефами с изображением херувимов и ангелов, а также рельефом, изображающим мадонну с младенцем. Близки к школе Берругете по тонкости работы и две гробницы семьи Айала, относящиеся к началу XVII века в трансепте церкви Сан Педро Мартир. Гробницы помещены в нишах, фигуры умерших и их жен изображены коленопреклоненными перед аналоями.

Живописные работы Алонсо Берругете по изяществу линий и изысканности колорита, так же как и его скульптура, были близки к стилю платереско, но, к сожалению, в Толедо живописных работ Берругете не сохранилось. Сохранилась живопись менее выдающихся живописцев этого времени. Это работы Франсиско де Комонтес, в искусстве которого чувствуется влияние Италии. Кроме того, он знал и современных ему нидерландских маньеристов, что и роднит его стиль со стилем платереско. Не исключена возможность, что и происходил он из Фландрии. Комонтес известен в Толедо с 1526 года. В 1530 году он работал над ретабло в капелле Новых королей, но это ретабло утеряно. Сохранилось ретабло его работы в Сан Хуан де лос Рейес (1541–1552) с историей святого креста. В реализме изображения сцен есть что-то общее с искусством Хуана де Боргонья, но все несколько манернее, пропорции более удлиненные, движения напряженнее. Комонтес расписал стенки органа, которые теперь хранятся в Эрмита Сан Эухенио в Толедо, сценами из жизни св. Евгения. В этой росписи особенно чувствуется смесь итальянских и нидерландских влияний. В Сан Эухенио Комонтесу можно также приписать шесть небольших картин. Лучшие из них: «Рождество Христово», «Поклонение волхвов», «Бегство в Египет».

В это время в соборе в Толедо (1534–1561) работал живописец Хуан де Коррео. Но личность его еще менее известна, чем личность Комонтеса. Ему приписывают «Голгофу» в капелле св. Екатерины в Сан Сальвадор в Толедо с портретом донаторов Хуана Альвареса де Толедо и дона Бартоломео Ильян де Алкасар. Блестящие краски, изощренность в распределении складок одежд, вытянутость пропорций сближают его искусство с маньеристами Нидерландов.

Изящество стиля платереско в архитектуре и созвучные ей живопись и скульптура той эпохи, с их стремлением к утонченности образов, но в то же время с некоторой долей реализма, присущего всегда испанским мастерам, вполне удовлетворяли изысканные вкусы толедских заказчиков, среди которых немало было светских и духовных аристократов.

Церковь Сан Ильдефонсо

В 1561 году Филипп II сделал главным городом государства Мадрид, и Толедо перестал считаться столицей. Толедо всегда стремился к защите своих вольностей, и это было не по душе Филиппу II — ярому защитнику неограниченной королевской власти. Последние торжественные посещения Толедо королем состоялись в 1559 году на заседании кортесов и в 1560 году во время пышных празднеств в честь молодой Марианны, дочери императора Максимилиана, только что приехавшей в Испанию, чтобы стать четвертой женой Филиппа II.

Потеряв значение столицы, город лишился части своих жителей. Они последовали за двором короля в Мадрид. Но это пока не очень отразилось на благосостоянии Толедо. Оно долго сохраняло следы своего прежнего величия. По-прежнему в Толедо шла веселая уличная жизнь, по-прежнему встречалось много красивых, нарядных дам и кавалеров со шпагами и в плащах, столь жизненно воспроизведенных в драмах и комедиях испанских драматургов — Тирсо де Молины, Лопе де Вега и других. О роскоши одежд кавалеров Толедо писал и вышеупомянутый Андреа Наваджеро, замечая при этом, что кавалерам это часто было не по доходам, но непомерная гордость заставляла их так одеваться. Бальтасар Грасиан в своем «Сатириконе» высоко отзывается не только о красоте толедок, но и об их уме: «Надо сказать, что здесь женщина одним словом скажет больше, чем в Афинах философ в целой книге». Здесь, в городе, который являлся местом пребывания примата испанской церкви — главного архиепископа, пожалуй, чаще, чем в других городах Испании, устраивались торжественные религиозные процессии. Но в Испании, где религия так тесно переплеталась с жизнью, эти религиозные церемонии нередко принимали характер народных увеселений. Недаром в испанских комедиях любовные эпизоды нередко завязываются при посещении церковной службы.

Дом Греко. Сад

Не затихает и художественная жизнь: в Толедо оставалось еще много богатых заказчиков-меценатов. Это были гордые и вольнолюбивые местные духовные и светские аристократы, не захотевшие преклониться перед властью Габсбургов. Отстранившись от политической жизни, они продолжали жить идеалами средневековой Испании. В их среде почитались старые рыцарские романы, заново переработанные в это время, нежные лирические стихи Хуана де ла Крус, возвышенная проза Тересы Авильской, длинные поучения Луиса де Гранады. Большинство представителей аристократии были высокообразованными людьми. Посещение университетов в Испании считалось необходимым для дворянства. Толедский университет считался одним из лучших в Испании.

Интеллектуальная жизнь этой среды Толедо была настолько интенсивной, что привлекала лучших представителей испанской интеллигенции: поэтов, писателей, ученых. Они чувствовали себя здесь свободнее, чем в официальном Мадриде. Из писателей и поэтов охотно бывали в Толедо Сеовантес, Лопе де Вега, Луис де Гонгора, Алонсо Эрсилья, выдающийся испанский историк Хуан де Мариана, окончательно поселившийся в Толедо в 1574 году. Одно время поговаривали, что двор вернется в Толедо, на что Лопе де Вега сказал: «Тогда я уеду в Вальядолид». Среди самих толедцев было много значительных представителей интеллектуальной жизни Испании, таких, как историк Франсиско Пиза, написавший историю Толедо «Descripcion de la ciudad Toledo de la Imperial» в 1617 году, знаменитый для своего времени юрист Грегорио де Ангуло, составитель известных мемуаров Алонсо де Контререс, автор грациозных сонетов поэт Матео Монтра, автор интермедий Габриэль Баррио Нуэво, гуманист Чакон, он же городской советник Толедо, гуманист Херонимо де Себальес. Грасиан в «Сатириконе» так охарактеризовал Толедо: «Наковальня ума, школа изящной речи, пример благородных манер».

Дом Греко. Внутренний вид

Расцвет интеллектуальной жизни в Толедо вызвал возникновение здесь академий по образцу итальянских академий, где собирались для обсуждения различных вопросов литературы, искусства, философии и теологии. Среди членов толедских академий было немало духовных лиц, так как Толедо оставался центром духовной власти в Испании. Наиболее известные академии второй половины XVI века — академия графа Мора, самая либеральная из всех, членом которой был Лопе де Вега; академия графа Фуэнсалида, в которой особенно часто дискутировались вопросы теологии; академия викария собора Диего Лопес де Айала, обладателя великолепной библиотеки. Заседания академий нередко происходили в загородных домиках, недалеко от Толедо, в так называемых сигарралес, описанных Тирсо де Молиной в новелле «Cigarrales de Toledo», где он называет Толедо императрицей Европы, вторым Римом и сердцем Испании.

В Толедо, на площади Сокодовер, вместо турниров рыцарей, еще очень распространенных в начале XVI века, устраивались теперь турниры поэтов. Эти турниры приурочивались обычно к празднованию дат рождений, свадеб королей и принцев, но нередко и к событиям религиозным. Принимали в них участие и местные поэты и приезжие. Не раз принимал в них участие Лопе де Вега. Среди состязающихся поэтов было немало и духовных лиц. Вступали в состязание и поэтессы-монахини. Так, известно, что монахиня Иполита Хасинта, стиль которой славился изяществом, а лицо красотой, получила в награду шелковые чулки (иногда победившие в состязаниях монахини награждались перчатками и даже драгоценностями). Большим успехом пользовались в Толедо театральные представления пьес, как светских, так и религиозных, написанных выдающимися писателями своей эпохи. В религиозных пьесах религиозные события происходили в обстановке быта того времени.

На высоте в Толедо была во второй половине XVI века и издательская деятельность. Большинство книг, выходивших в то время в Испании, издавалось в Толедо у Лайала лос Гусман и у братьев Диего и Педро Родригес.

Эль Греко. Вознесение богоматери

В Толедо была выполнена и первая по приезде в Испанию (ок. 1577) работа знаменитого живописца Доменико Теотокопули, прозванного Эль Греко в связи с его греческим происхождением. Живописец и город впоследствии слились в сознании настолько, что теперь при имени Греко всегда вспоминается Толедо, при названии Толедо всегда вспоминается Греко.

Одаренный философским умом, широко образованный, остроумный, с своеобразными художественными нормами, Греко в Толедо нашел тонких ценителей своего искусства. Приехав сюда, он уже не мог жить вне Толедо. Его художественная деятельность настолько обогатила город, что до сих пор в Толедо едут главным образом для того, чтобы посмотреть созданные Греко шедевры. Толедо, где минарет звучит в унисон с готическими колокольнями, где роскошь мавританской орнаментики преобразует ренессансные мотивы в сказочные фейерверки, где рядом с народными испанскими романсами нередко звучат заунывные восточные мотивы, гармонировало с внутренним обликом живописца Греко, в котором отголоски искусства Крита с его византинизмом, широта и смелость художественной манеры венецианцев и монументальность художественных образов Рима слились в своеобразное, поражающее своей цельностью и оригинальностью искусство.

Эль Греко. Погребение графа Оргаса

Первая работа в Испании была заказана Греко деканом собора в Толедо Диего де Кастильо, с двоюродным братом которого, Луисом де Кастильо, Греко встречался еще в Риме в кружке библиотекаря кардинала Фарнезе Фульвио Орсини. Заказ был сделан во исполнение завещания Марии де Сильва — придворной дамы королевы Исабеллы — и предназначался для главного алтаря церкви Санто Доминго эль Антигуо, перестроенной в 1576 году по плану Хуана де Эррера архитектором Николасом де Вергара. Работа Греко, предназначавшаяся для главного алтаря церкви, теперь разрознена, большая часть картин хранится в музее Прадо в Мадриде и в художественном музее в Чикаго. На месте остались «Поклонение пастухов», «Иоанн Креститель», «Св. Бенито и св. Бернард», а «Вознесение богоматери» заменено хорошей копией. На этих произведениях еще лежит отпечаток воспоминаний Греко о венецианской живописи. Это сказывается в относительном спокойствии построения композиций, в сдержанности поз и жестов, в объемности фигур и в теплоте колорита. В «Вознесении богоматери» имеются черты «Вознесения богоматери» Тициана, в «Поклонении пастухов» чувствуется близость к искусству Бассано, только в картине Греко ночной свет освещает пространство не равномерно, как у Бассано, а капризно вспыхивая то там, то тут, выявляя то одну, то другую часть фигур, драматизирует изображенную сцену. Образ мадонны деликатно нежен. В колорите господствуют зеленоватые, коричневые и желтые тона, красным пятном выделяется одежда св. Иеронима.

В Санто Доминго эль Антигуо имеется еще картина Греко — «Воскресение» — с портретом Диего де Кастильо.

Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент

Греко не сразу поселяется в Толедо, он уезжает в Мадрид для исполнения заказов Филиппа II. Возможно, что вначале это и было целью поездки в Испанию честолюбивого живописца, узнавшего о приглашении королем иностранных мастеров. Но написанные Греко для Филиппа II картины «Поклонение имени Христа» и «Мученичество св. Маврикия», особенно последняя, не понравились королю. Оригинальность творчества Греко пришлась не по вкусу королю, любившему искусство Тициана и других знаменитых венецианцев. Обиженный Греко вернулся в Толедо, где и протекала остальная часть его жизни. Все здесь было по душе Греко: прошлое Толедо с его героикой и романтикой, оригинальный с налетом мудехаризма архитектурный облик города, скалистые пейзажи, напоминающие пейзажи Крита, и немалое количество живущих здесь соотечественников, бежавших из Турции и из Армении, с которыми Греко жил в тесном контакте. Его, безусловно, привлекала и интенсивная интеллектуальная жизнь Толедо с ее относительной свободой. С некоторыми представителями интеллигенции, такими, как братья Кастильо, доктор Грегорио де Ангуло, братья Коваррубиас и другими, он был связан дружбой на долгие годы.

Греко поселяется в большом, состоящем из двадцати четырех комнат доме — бывшем дворце маркиза де Вильена. В начале XX века искусствоведом маркизом де ла Вега Инклан была восстановлена в стиле XVI века часть владений и устроен Дом- музей Греко. С его террасы открывается тот же великолепный вид на окрестности Толедо, которым любовался когда-то Греко. Воссоздан был и интерьер дома, где жил художник. Но о личной жизни Греко мало известно. По этому поводу существует много догадок, но пока все они остаются лишь догадками. Известно, что у Греко была большая библиотека; список книг ее сохранился. Среди них много греческих: истории Плутарха и Ксенофонта, поэзия Гомера, трагедии Еврипида, диалоги Аристотеля, басни Эзопа. Имелся ряд книг на итальянском языке: поучения отцов церкви, произведения Тассо, Петрарки, диалоги Патрицци, оказавшие большое влияние на искусство Греко; много книг по теории архитектуры. В комнатах его дома висело немало написанных им картин, так как каждую выполненную картину Греко сохранял в виде маленькой копии. В мастерской его было много восковых фигурок, служивших ему моделями. Об этом рассказывает Пачеко, известный теоретик искусства Испании конца XVI — начала XVII века, посетивший Греко в 1611 году. Он сообщил и о том, что Греко написал трактат о живописи, скульптуре и архитектуре. Но теоретический труд Греко об искусстве, который мог бы многое рассказать о творчестве Греко, потерян.

Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент

Интеллектуально рафинированная среда Толедо способствовала созданию своеобразного искусства Греко, воплотившего свои художественные идеи в особых, лишь ему присущих, формах, воплощенных блестящими, светящимися красками интенсивно желтых, синих, насыщенно зеленых, золотистых, горящих карминных тонов, созданных его гениальной кистью. Пронизанные сильным светом, эти краски сливаются в гармонично звучащий аккорд. Эта сила выражения, этот экспрессионизм и заставил в XX веке восстановить славу давно забытого искусства Греко. Эмоционально насыщенное творчество Греко пришлось по вкусу тонким ценителям искусства, среди которых преобладали представители духовной и светской интеллигенции Толедо.

Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент

Он нашел здесь многочисленных заказчиков. Церкви Толедо были наполнены его религиозными картинами, во многих домах висели написанные им портреты. Да и теперь, чтобы до конца оценить его живопись, надо видеть Толедо и находящиеся здесь произведения. Чтобы сильнее почувствовать дух среды, окружающей Греко, глубже узнать людей, с которыми он был близок, надо видеть картину «Погребение графа Оргаса», находящуюся в Толедо в церкви Санто Томе. Здесь рассказана легенда о рыцаре Руисе Гонсало де Толедо, о чудесном пришествии на его похороны, состоявшиеся в 1312 году, юного прекрасного святого Стефана и убеленного сединами блаженного Августина. Действие картины — заупокойная месса. Позади группы умершего и святых расположены в тесном ряду присутствующие при заупокойной мессе лица: гордые, полные сознания своего достоинства идальго в обычных для испанских дворян того времени черных одеждах с белыми гофрированными воротниками. Их лица — это портреты известных людей Толедо — ученого эллиниста Антонио Коваррубиаса, графа Беневенте, эконома церкви св. Фомы Педро Руиса де Дюрана, священника этой церкви, по заказу которого была написана картина, Андрес Нуньоса, старосты церкви Хуана Лореса де ла Гардиа[7]. Все они, как бы вслушиваясь в слова священника, охвачены горестными мыслями о смерти, но их утешает вера в загробную жизнь, которая символизируется вверху картины сценой, изображающей Христа во главе сонма святых. Сюда ангел возносит в виде спеленатого младенца душу усопшего, и здесь, справа, рядом с Христом, восседают достигшие райского блаженства умершие, в преображенных лицах которых можно уловить портретные черты Филиппа II, кардинала Таверы, Иеронимы де Куэвас — матери Хорхе Теотокопули, сына Греко, который в самой картине изображен мальчиком, как бы призывающим зрителя посмотреть на происходящую сцену. Сдержанные тона нижней части картины приобретают в верхней сцене радостные звучания, особую ясность и прозрачность. Великолепно передана материальность предметов, различность фактуры тканей черных одежд илальго и тяжелых серых сутан монахов, прозрачность белой накидки дьякона, вытканной золотом парчи, блеск металла доспехов, отблеск пламени света.

Эль Греко. Портрет Антонио Коваррубиаса

Картина пользовалась в Толедо большим успехом. Франсиско Пиза в своей истории Толедо пишет: «Это одно из великолепных произведений, выполненных в Испании. Приезжие из других городов глядят на нее с восхищением. Толедцы ее не забывают и всегда находят в ней новое, что стоит посмотреть. В ней ведь можно увидеть полные жизни портреты многих знаменитых людей нашего времени. Автор художник Доминго де Теотокопулос — грек по происхождению». Это один из замечательных групповых портретов, созданных в европейской живописи. Великолепно выполнены и другие портреты Греко, верно и тонко передающие внутренний облик изображаемого человека. По большей части его модели-это уроженцы Кастилии, и, может быть, Греко, как иностранец, скорее понял их типические черты: бледные тонкие лица, пылающие огнем глаза, внешняя сдержанность, несмотря на страстность натуры. Особое внимание Греко уделяет в портретах лицу и рукам, всегда необыкновенно выразительным у него.

В Музее Толедо имеется ряд портретов, написанных художником. Но три лучших портрета Греко уже давно находятся не в Толедо. Портрет главного инквизитора Ниньо де Гевара находится теперь в Метрополитен-музее в Нью-Йорке, портрет «Рыцаря с рукой на груди» — в Прадо в Мадриде, а портрет поэта фра Ортенсио Парависино, сказавшего, что «Крит дал Греко жизнь, а Толедо кисть», — в музее Бостона.

Портреты Греко-это наиболее близкий к жизни жанр в его творчестве. Несмотря на некоторое стремление художника к спиритуализации образа, каждый портрет Греко дает верное и цельное понятие о данном человеке. Греко предпочитал портретировать людей зрелого возраста, когда человек является уже вполне сложившейся личностью. С большой наблюдательностью написан хранящийся в музее Греко портрет известного эллиниста и члена Совета Кастилии каноника собора в Толедо Антонио Коваррубиаса (1600–1602), который всю жизнь был верным и преданным другом Греко. Греко прекрасно удалось передать в лице усталость человека глухонемого, принужденного всегда угадывать слова своего собеседника, каким был Антонио Коваррубиас; это выражено и в его печальных глазах. С большим мастерством переданы художником легкость поредевших седых волос, фактура плотной ткани его черной одежды с белым воротником, подчеркивающим удлиненный абрис лица. Мазки то более спокойные, то более нервные объединяются в общее впечатление живого лица.

Эль Греко. Вид и план Толедо

В музее Греко висит и портрет брата Антонио Коваррубиаса, Диего — выдающегося юриста своего времени, знатока церковного права, одного из главных редакторов Триденского собора, члена, а впоследствии и председателя Совета Кастилии. Этот портрет был написан Греко с портрета, тоже находящегося в музее Греко и выполненного неизвестным художником. Греко, приехав в Толедо, уже не застал Диего Коваррубиаса в живых, возможно, он встречал его в свое время в Риме. Зритель видит перед собой умного, образованного, хорошо знающего жизнь прелата, благородство его лица подчеркнуто ясными, пристально глядящими глазами. Этот великолепно выполненный портрет поражает легкостью и воздушностью мазков и тончайшими переходами светотени, заставляющими ощутить жизненную верность изображения. В музее имеется и портрет ближайшего друга Греко, всегда заботившегося о нем и много раз выручавшего его в денежных затруднениях, а именно Грегорио Ангуло, в свое время известного литератора и поэта, которого Лопе де Вега называл «толедским Горацием». Он был также доктором Толедского университета и членом городского совета. Сервантес в своем «Путешествии на Парнас» говорит о нем как об одном из наиболее выдающихся умов своего времени. Тонкий знаток искусства, он очень высоко ценил творчество Греко.

Эль Греко. Портрет Диего Коваррубиаса

Следует также остановить внимание и на портрете Хуана де Авила (1590-е гг.), виртуозно выполненном короткими корпусными мазками в коричнево-красноватых, серых и черных тонах. Зритель видит перед собой скромного, проникнутого искренней верой доброго человека в черной священнической одежде. Из хранящихся в музее Греко изображений святых надо отметить картину «Св. Бернард». Сильными мазками выполнена его сутана, серые тона которой гармонично сливаются с мерцающими зеленоватыми тонами силуэта Толедо, раскинувшегося у ног святого. Торжественно драматично «Распятие», где фигура Христа, парящая в пространстве, как бы утверждает свою власть над вселенной.

Здесь же можно видеть один из написанных Греко видов Толедо, где самым заметным памятником является госпиталь кардинала Таверы. По заказу госпиталя и была написана картина (ок. 1609). Сам же город, освещенный неровным, падающим из- за туч светом, как бы превращается в целостный подвижный массив, движущийся на зрителя. В углу изображен юноша с развернутым планом Толедо в руках, возможно, портрет сына Греко. В левом углу — фигура обнаженного человека, упавшего под тяжестью ноши, рядом — урна, из которой ручьем льется вода, видимо, аллегорическое изображение Тахо. Вверху — «Облачение мадонной св. Ильдефонса». Чтобы выделить эту группу, Греко пишет ее в более светлых тонах. В музее Греко имеются и картины, не принадлежащие кисти Греко. Интересна по выразительности персонажей картина Фердинанда Гальего (XV в.) «Увенчание Христа тернием». Здесь можно видеть также ряд картин Франсиско Эрреры-старшего, Эль Масо, Хуана де ла Крус, Кареньо де Миранда, Бассано и копии с Тинторетто и Рубенса.

Эль Греко. Портрет Хуана де Авила

В музее Греко хранится и одна из его серий апостолов во главе с Христом, так называемая «апостоладос». В образах апостолов через нарочитую спиритуализацию проглядывают портретные черты, которые носят печать определенных ярко индивидуальных, разных по темпераменту и возрасту характеров. Греко не просто писал апостола с теми или другими атрибутами, но, видимо, хорошо зная Новый завет, он стремился показать каждого из них в свете его апостольской деятельности. Имеется предположение, что в качестве моделей для изображений апостолов ему служили больные дома умалишенных (Каса де лос Локос), находившегося недалеко от дома Греко. Возможно, он в них искал то, что их выводило из строя обыденной жизни, и превращал их болезненные вспышки в пламенные душевные порывы, всегда носящие отпечаток страстной борьбы за идею. Но в «апостоладос» музея, исполненной в конце жизни, многое уже, может быть, было дописано сыном.

Самим Греко, безусловно, выполнена «апостоладос» в соборе Толедо, относящаяся к 1604 году. Ее отличает изумительная свобода выполнения, нашедшая выражение в неистовстве красочных зеленых, белых, красных, черных мазков, сверкающих от пронизывающего их света. Эта свобода помогла художнику дать необычайную тонкость градаций душевных переживаний, всегда подчеркнутых выразительными жестами рук.

Эль Греко. Св. Иаков

Христос в этой серии полон величия и напоминает образы Христа византийских икон. В изображении св. Луки многие исследователи видят автопортрет Греко, но это лишь догадка, вызванная воспоминанием, что изображение св. Луки художники нередко использовали для своих автопортретов. Апостол здесь не рисует, как обычно, а показывает богоматери книгу с ее изображением, когда-то им написанную. Апостол Фома с пылающими от волнения умными глазами как бы спорит с каким-то человеком, желая рассеять свои сомнения. Он изображен в серо-зеленой тунике и зеленом, более сочного тона, плаще с прожилками сепии. Апостол Варфоломей потрясает книгой, как бы не находя уже слов для убеждения, Белый цвет его одежды полон мерцающих холодных искр, что усиливает спиритуализацию его образа. Апостол Андрей спокоен, он слишком умудрен жизнью, чтобы расточать свои оставшиеся небольшие силы. Полон нежности и прелести молодой апостол Иоанн — красивый юноша, полный вдохновения. Решимость, твердость и сила характера видны во всем облике апостола Петра. Апостол Павел опирается на меч-символ борьбы за веру, другой рукой он слегка придерживает написанное им апостольское послание, в его с обостренными чертами лице и в устремленном вдаль взоре чувствуется отрешенность от всего окружающего и глубокая погруженность в свои мысли. Его красный плащ как бы развевается от ветра, ноги, привыкшие к трудным дорогам, обнажены. В изображениях апостолов Иакова-старшего и Иакова-младшего общность жеста: оба апостола жестом правой руки стремятся в чем-то убедить; Иаков-старший — кого-то стоящего перед ним, Иаков-младший — как бы самого себя, опустив взор на свою руку. Младший держит в левой руке книгу, старший опирается на палку пилигрима. Апостол Филипп полон решимости сражаться за веру, апостол

Матвей, пожилой ученый, занят своими мыслями, апостол Симеон погружен в чтение книги.

В соборе хранится и знаменитая картина Греко «Эсполио» («Снятие одежд с Христа»), написанная им вскоре после приезда в Толедо по заказу капитула собора. В этой картине многое из того, что Греко получил от Венеции, уже забыто, чувствуется его стремление к творческому самоопределению. Греко трактует сюжет согласно своему личному пониманию, иконографически он не связан ни с Византией, ни с Италией.

Эль Греко. Иоанн Креститель и апостол Симеон

Над всем изображенным доминирует фигура Христа, облаченного в пылающую красную тунику, падающую крупными ломающимися складками. На благородном лице Христа с затуманенными от слез глазами чувствуется отрешенность от всего, что окружает его, взор его обращен с любовью к небу. Левая рука Христа выразительным жестом прижата к груди, Греко любил повторять этот жест. Благородный облик Христа резко контрастирует с окружающей его толпой, как бы олицетворяющей всю жестокость и зло окружающего Христа мира. В изображении толпы художник не считается с законами перспективы, он как бы нарочито делает ее до крайности стесненной. Внизу слева помещены три Марии: богоматерь — это олицетворение глубокого горя, Мария Магдалина и Мария Клеопова полны внутреннего волнения. В правом углу изображен палач, приготовляющий деревянный крест для распятия, — тип, взятый из жизни. В колорите замечается стремление к господству холодных зеленоватых и синеватых тонов, контрастирующих с ярко-красным цветом. Картина вызвала из-за своеобразия иконографии продолжительную тяжбу Греко с заказчиками, которая окончилась для художника благоприятно.

Образ святого в картине Греко «Св. Доминго де Гусман», находящейся в соборе Толедо, кроток и спокоен. На его красивом лице — печать тихого раздумья, окружающий его скалистый пейзаж с небом, покрытым тучами, полон динамизма. Более спиритуализирован у Греко образ св. Доминго де Гусман в картине музея Сан Висенте в Толедо. В сакристии собора висит произведение Греко «Раскаяние апостола Петра»-художник любил повторять эту тему. Помимо полотен собора в Толедо имеются еще две аналогичные картины Греко: одна — в собрании маркиза Вега Инклан, другая — в церкви госпиталя кардинала Таверы. Греко всегда наделяет апостола Петра мужественностью, граничащей с грубостью, как бы желая показать, что горе Петра, предавшего учителя, было настолько сильно, что даже его суровая и могучая натура не выдержала.

В 1597 году Греко получил заказ на три ретабло для капеллы Сан Хосе в Толедо. Заказ на постройку капеллы был сделан профессором теологии Мартином Рамирес на деньги, завещанные на благотворительные цели его родственником, носившим тоже имя Мартин. Капелла была выстроена в строгом стиле эрререско и отличается гармоничностью и ясностью архитектурного ансамбля (закончена в 1594 г.).

Эль Греко. Св. Бернард

Большинство картин, написанных Греко для этой капеллы, покинуло свои места, и среди них одна из лучших — «Св. Мартин, делящий свой плащ с бедняком», которая находится теперь в Национальной галерее Вашингтона. Но даже копия, заменившая здесь подлинник, дает некоторое понятие об этой прекрасной картине, в которой святой как бы воплощает героя рыцарских романов, столь любимых толедцами. У него красивое, бледное, благородное с оттенком грусти лицо; изящество его фигуры подчеркнуто блестящими, облегающими позолоченными доспехами и элегантно накинутым плащом интенсивно изумрудного цвета, контрастирующего с ярко-красным цветом сапог, на которых блестят золотые шпоры. Ослепительна белизна породистого коня в нарядно расшитой красной сбруе. Бедняк еле прикрыт рубищем, таких бедняков можно было видеть на трудных каменистых дорогах Кастилии. Фоном служит пейзаж окрестностей Толедо с серо-лиловатыми скалами, покрытыми местами кустами зелени. На первом плане виднеется знаменитая машина для подъема воды, сконструированная Джанелло де Торре.

Эль Греко. Эсполио

Из сохранившихся в капелле Сан Хосе картин поражает монументальностью образа картина Греко «Св. Иосиф с младенцем Христом». Фигура святого заполняет все пространство картины. Святой как бы движется навстречу зрителю, пройдя длинный путь от Египта до земли Израильской. Он ласково прикасается рукой к головке младенца, глядя на него задумчивым взглядом. Вверху — группа как бы подхваченных вихрем ангелов, внизу — мерцающий силуэт Толедо. Золотисто-желтоватый плащ Иосифа развевается от ветра, открывая зелено-голубоватую тунику, гармонирующую с зеленоватым тоном пейзажа. Необычайно жизненно написаны ноги и руки св. Иосифа.

Сохранилось на месте и «Коронование богоматери» — картина, как бы вся пронизанная светом, придающим необычайную легкость ее фактуре. Сама богоматерь, облаченная в красную тунику и синий плащ, изображена в позе оранты, одежда Христа такого же цвета, как и одежда богоматери. Фигуры бога-отца, ангелов выдержаны в светлых тонах. Внизу — апостолы, меньшие по масштабам, чем фигуры вверху.

В 1608 году Греко заключил договор с управителем госпиталя Таверы на выполнение ретабло для церкви госпиталя. Но работа эта не была окончена художником, за исключением нескольких картин, хранящихся теперь в музее госпиталя. Полно очарования «Святое семейство», замечательное по красоте нежно-голубых, розоватых, палевых прозрачных тонов, подчеркивающих идилличность сцены и особую привлекательность Марии с ее нежной, трогательной красотой. Мадонна кормит младенца, придерживая его своей изящной нервной рукой. Лицо Анны, как бы предчувствующей будущее младенца, полно затаенной печали. Печально и лицо Иосифа, нежно держащего левой рукой ножку Христа. Иосиф изображен не стариком, как обычно, а мужчиной во цвете лет. Слаженность жестов рук персонажей придает композиционному построению картины особый ритм.

Портрет основателя госпиталя де Тавера — кардинала Таверы-сделан Греко не с натуры, а с маски, снятой Алонсо Берругете с умершего (1546). Но художник сумел воссоздать его подлинный облик — облик очень умного и неподкупного, по отзывам современников, человека. Особенно замечательны его спокойно, но зорко глядящие из-под тяжелых век глаза, оживляющие строгое похудевшее лицо, когда-то, видимо, очень красивое, но уже увядшее. Его пожилой возраст выдают и сильно поредевшие, с проседью, волосы. Выполнение лица поражает необычайной тонкостью мазков, кардинальская же мантия прелата написана широкими мазками, она облегает его фигуру глубокими складками, придавая ей импозантность.

Эль Греко. Апостол Андрей

В музее госпиталя хранится одно из многих изображений св. Франциска, выполненных Греко в Толедо. Греко никогда не уставал воспроизводить образ святого из Ассизи, художника влекло к нему, как к святому, глубоко почитаемому на его родине. Но у Греко — это не святой, любящий цветы, животных и снисходительный к людским слабостям, это не образ, воплощающий идею кротости и любви, созданный в благотворной природе Италии. У Греко св. Франциск — фанатик, охваченный пламенем молитвенного экстаза, тоскующий по потустороннему миру, отрешенный от всего земного. Таковы же изображения св. Франциска Греко, находящиеся в других церквах и собраниях Толедо: св. Франциск с черепом в руке в Лас Донселас Ноблес, в музее Сан Висенте, в музее Греко, в вестиарии собора и в собрании Вега Инклан [8]. В картине «Крещение» в музее де Тавера спиритуализация образов достигает крайнего предела, зритель видит перед собой как бы бестелесные видения, пронизанные мерцающими синими, зелеными, розоватыми тонами.

Эль Греко. Св. Мартин и нищий

Эль Греко. Св. Иосиф с младенцем Христом

Эль Греко. Св. семейство

В музее Санта Крус хранится одна из лучших картин позднего периода творчества Греко — а именно «Вознесение богоматери» (1607) из церкви Сан Висенте. Картина прекрасно сохранилась, что не всегда бывает с работами Греко. В этой картине Мария парит среди облаков, как бы гонимая к небу поднимающимся снизу пламенем. Роскошен красно-желтый цвет одежды стоящего слева, с раскрытыми серо-лиловатыми крыльями, большого ангела, которого знаток Греко, Коссио, написавший первый основательный труд о творчестве Греко (1908), назвал христианской Никой Самофракийской. Одежда ангела бросает красноватые отблески на белые, зеленоватые и синие ткани одежд апостолов, придавая им динамичность. На фоне мерцает Толедо — силуэт моста Алькантара, шпиль колокольни собора, направо — лодка, скользящая по водам Тахо. Полон свежести роскошный букет роз и лилий. Богоматерь окружена свитой ангелов, играющих и поющих в ее честь. Рисунок к этой картине хранится в сакристии монастыря св. Магдалины (Толедо). В музее Санта Крус мастерством исполнения привлекает еще ряд картин Греко: «Св. Иосиф с младенцем Христом» замечательны своей душевной проникновенностью; «Благовещение» — нежно лирично; «Непорочное зачатие», выполненное в чистых светлых, с преобладанием голубого, тонах, спокойно. Напряженно драматичен «Христос с крестом». «Явление Христа богоматери», или, как иногда ее называют, «Прощание богоматери с Христом», — картина, полная спокойной ясности, это как бы задушевный, полный взаимного понимания разговор матери с сыном. Здесь нет ни одной посторонней фигуры, ни одного лишнего аксессуара. Вопреки своей привычке Греко ни разу не возвращался к этому сюжету.

Греко работал и как скульптор, и в этой области на него, безусловно, оказала влияние Испания. Как и испанские мастера, он для своих скульптур предпочитал дерево, которое потом раскрашивалось. Нервностью линий, удлиненностью пропорций, подбором красок работы Греко близки к работам Алонсо Берругете. Скульптурных работ Греко сохранилось очень немного, и все они находятся в Толедо. Лучшая из них — это «Облачение богоматерью св. Ильдефонса». Группа удивительно искусно скомпонована: в окружении ангелов помещены богоматерь и коленопреклоненный святой. Смелый ракурс его фигуры как бы вводит его в реальное пространство помещения. Окружающие главную группу ангелы образуют конфигурацию эллипса, абрис которого нарушен распростертыми крыльями ангелов, стоящих по бокам. Одежда богоматери, падая многочисленными ломающимися складками и расстилаясь внизу по головкам херувимов, придает монументальность изображению.

Эль Греко. Вознесение богоматери

Статуи, украшающие ретабло в Санто Доминго эль Антигуо, «Вера и Надежда», «Пророки Исайя и Самсон» и ангел воспроизведены по рисункам Греко известным испанским скульптором Монегро. Игра складок одежд придает им изящество. Большим мастерством и профессиональным знанием анатомии отличается работа Греко «Статуя обнаженного Христа» (1595–1598) в госпитале кардинала де Тавера. Эта статуя, когда выставлялась в церкви, одевалась в одежду из настоящих тканей.

Греко был знатоком архитектуры, это видно по значительному количеству работ по вопросам архитектуры, бывших в библиотеке живописца, включая труды Витрувия, Палладио, Виньолы, Серлио, Леона Баттисты Альберти, Хуана де Эрреры и описание архитектурных памятников Рима. Но зданий, построенных по проекту Греко, не обнаружено. Он известен как создатель обрамлений заказанных ему ретабло. Создавая архитектурный декор, Греко пользуется элементами итальянской классики, всего охотнее он следует образцам Виньолы: прямые сдвоенные колонны с переходящими в волюты краями фронтона, карнизы с консолями, арки и фризы, украшенные лаврами. Таково обрамление в Санто Доминго эль Антигуо с его классическим ордером, видимо введенным в Испании Греко. По его рисункам было сделано обрамление и ретабло в Сан Хосе и в капелле Успения богоматери в церкви Сан Висенте. Последним обрамлением работы Греко является обрамление для ретабло в госпитале де Тавера, законченное сыном Греко в 1625 году.

Греко же принадлежал проект роскошного катафалка, воспетого известным поэтом фра Ортенсио Парависино, заказанного художнику для заупокойной мессы королевы Маргариты, жены Филиппа III, умершей в 1611 году. Проект не был осуществлен, так как месса была отменена по распоряжению короля, боявшегося поддержать этой мессой слухи о том, что королева умерла не от болезни, а была отравлена.

Эль Греко. Портрет кардинала Таверы

У Греко были ученики в Толедо, но ни один из них не пошел по его стопам. Ближе всех подражал ему его сын Хорхе Теотокопули (1578–1631), но далеко не достигал совершенства отца. Хорхе был более известен как талантливый архитектор. Остальные ученики Греко вскоре были увлечены новыми течениями, появившимися в конце XVI и начале XVII века во всех живописных школах Испании, включая Толедо, и выражавшимися в стремлении к верной передаче окружавшей художников действительности, в большем интересе к проблеме освещения, — черты, которые будут характерны для испанского искусства XVII века.

Эль Греко. Св. Франциск

В ранних работах толедского живописца Луиса Тристана (1586–1640), друга сына Греко, еще заметно влияние Греко, выражавшееся в холодности тонов и удлиненности пропорций фигур, например в «Усекновении главы Иоанна Крестителя» в сакристии монастыря кармелиток в Толедо и в «Распятии» в саграрио собора; но уже и здесь чувствуются тяга художника к большей верности передачи действительности, стремление к повышению пластичности форм. Это еще более чувствуется в ретабло главного алтаря к Консепсион Франсиска в Толедо, выполненном Тристаном, особенно в фигурах св. Франциска, двух Иоаннов и Антонио Падуанского. Полон жизни портрет кардинала Сандоваля в зале капитула собора также работы Тристана. Луису Тристану приписывается и ряд картин в церкви св. Себастьяна в Толедо, в которых заметно влияние караваджизма, завоевавшего все больше сторонников среди художников Испании, — это «Поклонение волхвов», «Поклонение пастухов», «Несение креста», «Воскресение», «Преображение» и ряд небольших картин с изображением различных святых. Наиболее привлекательны из них «Св. Себастьян», «Мария Магдалина и Мария Саломе».

С творчеством Греко связано и творчество Педро Орренте (1588–1645). Он родился в Мурсии, вел кочующую жизнь, работал в Валенсии, Кордове и Севилье, но дольше всего — в Толедо, где сблизился с семьей Греко и крестил сына Хорхе Теотокопули в 1627 году. Но в своем творчестве Орренте ближе к искусству мастерской Бассано. Орренте, видимо, был в Италии и там увлекся направлением этой мастерской, особенно ее жанровыми сценами. Он охотно вводит обыденный жанр в свои религиозные композиции, что можно видеть в картинах «Рождество» и «Поклонение волхов» в сакристии собора. Ближе всего к искусству Греко его находящиеся здесь картины «Явление св. Леокадии вестготскому королю Рекареду» и «Чудо св. Ильдефонса с саркофагом св. Леокадии». В последней картине рассказывается легенда о том, как св. Ильдефонс своей молитвой заставил мраморный саркофаг, в который была положена умершая святая, подняться из земли. Поднялась и невероятно тяжелая крышка саркофага, и на мгновение перед присутствующими предстала святая. При этом св. Ильдефонс успел отрубить часть ее зеленого плаща мечом, подаренным ему королем Рекаредом. Эта почитаемая реликвия до сих пор хранится в Толедо. В картине много интересных портретов современников художника. Очень привлекательны по силе светотени и по звучности контрапоста картины Орренте в церкви Санта Магдалина — «Рождество Марии», «Благовещение» и «Воскресение», а также в церкви Ла Гвардия- «Умножение хлебов» и «Свадьба в Кане Галилейской».

Интерес толедских мастеров к проблеме освещения отчетливо проявляется в творчестве Блас дель Прадо. Он родился в Толедо около 1545 года, умер в 1600 году там же. Самое замечательное событие в жизни этого художника — его путешествие по приказанию Филиппа II в Марокко (ок. 1593) для выполнения портрета марокканского властелина. Художник вернулся на родину очень богатым человеком, стал соблюдать обычаи Марокко: одеваться в восточный наряд, сидеть на подушках на полу и т. д. В капелле св. Бласа в соборе Толедо хранится одна из лучших работ этого мастера-алтарь, посвященный св. Бласу. Центральное место занимает св. Блас в окружении святых и евангелистов, справа — коленопреклоненная фигура одного из епископов Толедо. Образы отличаются монументальностью и большой выразительностью. Блас дель Прадо любил изображать в своих работах натюрморты и животных, что не очень нравилось капитулу собора в Толедо и вело к сокращению поручаемых ему работ. Капитул предпочитал давать ему работы по реставрации и выполнению гербов и надписей.

Эль Греко. Св. семейство. Фрагмент

Стремление к реализму и проблеме светотени наблюдается и в работах толедца Луиса Карвахаля (1534–1607). Лучшее, что он выполнил, — это портрет архиепископа Карранса, одного из просвещенных прелатов Испании, судьбой которого были сильно обеспокоены толедцы, так как его преследовал главный инквизитор Толедо — Вальдес. Несмотря на защиту со стороны архиепископа Толедо и даже Филиппа II, Карранса был отправлен в Рим, там в результате происков сторонников Вальдеса осужден и вскоре умер.

В это время в Толедо работает портретист Луис де Веласко, с 1581 года — художник собора. Портреты его работы, хранящиеся в сакристии, интересны не своими художественными качествами, довольно слабыми, а тем, что это портреты многих выдающихся лиц, известных в Толедо: архиепископа Кироги, Гарсия де Лоайса и других.

Имеются в Толедо работы и одного из значительных портретистов Испании XVI века Хуана Пантохи де ла Крус (1533–1608), но в Толедо ему пришлось выполнять заказы только на религиозные темы. В сакристии собора хранится его картина «Св. Августин с монахами и рыцарями Сантьяго», позволившая Пантохе де ла Крус и в религиозной сцене выполнить ряд прекрасных портретов своих современников.

Эль Греко. Вознесение Христа

В XVII веке в Толедо собор и церкви, особенно капеллы церквей, продолжали украшаться произведениями искусства, но новых построек, являющихся художественными памятниками, не возводилось, а лишь достраивались начатые раньше. Не работал здесь и ни один из выдающихся архитекторов Испании XVII века, таких, как Хуан Гомесе де Мора или Фра Франсиско Баутиста. Одним из лучших архитекторов в это время считался здесь сын Греко Хорхе Мануэль Теотокопули. Ему и пришлось заканчивать ратушу (1575–1618) в Толедо, спланированную Хуаном де Эррера в присущем ему строго классическом стиле. На высоком цоколе из мощных рустик возвышаются два этажа, расчлененные по вертикали массивными колоннами тосканского ордера. Несколько нарушает строгость фасада разнообразие форм окон, полукруглых внизу, прямоугольных в верхнем этаже, и разделяющие окна стройные колонки дорического и ионического ордеров. Средняя часть фасада акцентирована классическим фронтоном. По бокам фасада возвышаются четырехугольные башни, увенчанные стройными шпилями. По сравнению с другими постройками стиля эрререско ратуша выглядит более стройной и легкой. Может быть, именно это и внес в нее Хорхе Теотокопули. Вообще в Толедо, где были особенно сильны национальные художественные традиции со стремлением к живописности и монументальной декоративности, строгий стиль эрререско не пользовался любовью.

Эль Греко. Св. Лука

Не было в XVII веке в Толедо и ни одного местного значительного живописца, там работали почти исключительно приезжающие из Мадрида мастера. В первую половину XVII века в Толедо работал придворный живописец Филиппа IV доминиканский монах Хуан Баутисто Майно. Родился он около Милана, юношей приехал в Испанию и поступил в толедский монастырь Сан Педро Мартир. Некоторые исследпатели считают Майно учеником Греко, но в его работах нет ничего, что указывало бы на влияние этого замечательного мастера. Творчество Майно очень своеобразно — его сильно моделированные фигуры выделяются пластичностью форм, что придает им большую жизненность, еще усиленную теплым, насыщенным колоритом. Он охотно вносит в свои картины жанровые сцены, всегда умело вкомпонованные в религиозные сюжеты, они не нарушают цельности композиционного построения. В Толедо в монастыре Сан Педро Мартир сохранились пострадавшие от времени росписи люнет над хором церкви с изображениями св. Георгия, Моисея, Аарона и аллегорических фигур добродетелей, окруженных богатой орнаментикой, принадлежащие кисти Майно.

Знаменитому натюрмортисту мадридской школы Антонио Переда в Толедо принадлежит колоссальная картина главного алтаря церкви Кармелитов (1640) «Мадонна с младенцем и св. Иосифом с коленопреклоненным св. Августином и св. Тересой, приносящей свое сердце младенцу Христу». Вверху — изображение бога-отца. Как всегда, у Переды и в этой картине тщательно, предельно верно переданы фактура тканей и предметы мертвой природы. В Толедо у Переды был ученик Алонсо де Арко (1620–1700), которого называли «Сордильо» или «глухой Переды». Он работал над украшениями внутренних створок портала Прощения, где выполнил «Крещение» и «Св. Иосифа с младенцем Христом». В его искусстве уже намечается слащавость лиризма рококо.

Из мадридских живописцев второй половины XVII века в Толедо работал Франсиско Риси (1606–1685), с 1653 года — живописец толедского собора. Все его работы в Толедо относятся к зрелому периоду творчества. Ученик Кардучо, придворный художник Филиппа IV, он много работал в области декоративных росписей, которые у него отличаются звучностью и пестротой колорита. В 1675 году Франсиско Риси пишет на обратной стороне портала Часов картины, прославляющие короля Фердинанда Святого за постройку Толедского собора: «Епископ Рада показывает план собора св. Фердинанду», «Епископ Рада благословляет готовый собор». В этих картинах можно видеть талант Франсиско Риси — декоратора. Полна изображениями святых, епископов, монахов, ангелов его большая картина «Непорочное зачатие» в церкви Лос Гаэтанес. Лучшая работа в Толедо Франсиско Риси находится в монастыре капуцинов — фрески на потолке сакристии со сценами из жизни Франциска Ассизского и св. Клары. В перекрестии церкви монастыря сохранились его картины «Св. Паскуаль Байлон», «Мария Египетская», «Св. Тереса и св. Гертруда».

В ратуше Толедо на лестнице помещается любопытный портрет Карла II и его матери королевы Марианны, выполненный выдающимся портретистом мадридской школы Хуаном Кареньо де Миранда.

Другой придворный мадридский живописец — Клаудио Коэльо — вместе с Хосе Доносо декорировал гербами, цветами и путти потолок вестиария собора.

В Толедо хранилась в собрании Вега Инклан работа выдающегося колориста андалусской школы Хуана Вальдеса Леаля (1622–1696) «Св. Герменгильд». По широте и пастозности письма эту картину можно считать одной из лучших работ живописца. Здесь же можно было видеть работы последователя Вальдеса Леаля Матиаса Артеага (ум. 1704), лучшая из них — «Симеон, борющийся со львом».

Приобретались для украшения собора в Толедо и работы итальянских мастеров, так, в вестиарии хранится картина Гвидо Рени с полуфигурами Карла Борромеуса и Филиппе Нери, полотно художника круга Гверчино «Давид, играющий на арфе», «Св. Лусия» школы Караваджо и прекрасный натюрморт «Букет цветов» Марио Фиори.

Блестящей кистью написана на сводах потолка ризницы собора фреска с изображением Глории. Ее выполнил приехавший в Испанию в 1692 году Лука Джордано (1632–1705). Эта фреска с ее массой святых и ангелов, обрамленных декоративными мотивами, полна динамизма и блеска красок. Над алтарной стеной Джордано написал «Облачение богоматерью св. Ильдефонса».

На противоположной стороне — «Вид Толедо», среди построек которого выделяется мост св. Мартина и Сан Хуан де лос Рейес.

В противоположность видам Толедо Греко с их сумрачным освещением здесь все залито ярким солнцем, свет которого, озаряя то одно, то другое здание, четко выявляет его архитектурное очертание. «Вид Толедо» Джордано — красивая картина, но истинный, незабываемый, созданный столетиями образ Толедо сумел по-настоящему передать только Греко. Среди декоративных мотивов, обрамляющих окна, Джордано помещает святых Толедо: папу Евгения I, папу Евгения III, св. Эвлогия и других. Здесь же нарисовано окно, на открытой створке которого помещен автопортрет Джордано. На потолке комнаты, называемой комнатой каноников, в соборе Джордано смелыми мазками выполнил три монументальные фрески: «Триумф Иосифа», «Царица Савская» и «Суд Соломона».

Джордано в Толедо пользовался исключительной славой, и многие местные художники начали ему подражать. Так, в сакристии собора хранится картина «Суд Соломона», нарядная декоративность которой приближает ее к творчеству Джордано. Возможно, с помощью учеников Джордано выполнил девять картин со сценами из жизни царя Давида в сакристии собора. Собственноручно Джордано написаны две большие картины на портале Часов.

Собор. Эль Транспаренте

Изредка приглашались в Толедо в XVII веке голландские и фламандские живописцы. В вестиарии находятся двенадцать маленьких картин Франса Франкена со сценами Ветхого завета и здесь же мадонна со святыми, которая является повторением картины Рубенса. В церкви Сан Мигуэль хранится «Святое семейство», выполненное в стиле Рубенса. Отголоски влияния искусства Рубенса чувствуются и во фресках «Поклонение королей» в церкви св. Магдалины и «Освобождение апостола Петра из темницы» в церкви Сан Хуан Баутиста. В последней темница напоминает голландский кабачок или караульню.

В XVII веке в Толедо не создается ничего примечательного в области скульптуры. Все, что является чем-либо значительным, сделано мастерами других городов. Стоит упомянуть хранящуюся в соборе широко известную скульптуру «Св. Франциск» работы Педро де Мена (раскрашенное дерево). Аскетический образ святого, фигура которого скрыта под широкими складками одежды, полон выразительности. Из-под надвинутого капюшона виднеется бледное, истомленное, как бы уже не живое лицо святого.

В XVIII веке Толедо становится еще более тихим провинциальным городом, уже забывающим о былой славе и обедневшим, после секуляризации монастырей при Карле III. Он лишился главных заказчиков — многочисленных монастырей. Более богатым остается собор, так как его не коснулась реформа по секуляризации.

Самый замечательный памятник XVIII века в соборе — так называемый Транспаренте (1720–1770), собственно дарохранительница, построенная с обратной стороны главного алтаря. Автор- известный архитектор эпохи Нарсисо Томе. С помощью отца и братьев он (с 1721 г. главный архитектор собора) создал невероятное по своей фантастичности сооружение из разных сортов дорогого мрамора, различных цветов бронзы, украшенное массой статуй, рельефов и архитектурных фрагментов. Название помещение получило от овального, сделанного в потолке, отверстия, из которого падает сильная струя света, заставляющая переливаться и рефлексировать мрамор и бронзу, придавая памятнику особую подвижность и блеск. На витраже отверстия нарисованы ангелы. Сильно освещенные, они как бы низвергаются с неба. Впечатление динамизма и глубины пространства усиливается наличием ломающихся карнизов, витых колонн, пересекающимися в сильных ракурсах статуями. Это — характерный памятник испанского зрелого барокко, который здесь носит название стиля чурригереско, по имени его создателя Хосе Чурригера, доведшего стиль барокко до крайней живописности и декоративности, что явилось как бы заключительным словом стилей исабелино и платереско. Высшим воплощением идеалов стиля чурригереско и была эта работа Нарсисо Томе. Как архитектор он обладал необычайно пылкой фантазией и в то же время высоким мастерством.

В стиле чурригереско в Толедо выполнен также главный алтарь в церкви Санта Магдалина.

В духе римского барокко в Толедо выстроена иезуитская церковь Сан Хуан Баутиста. В конце XVIII века в стиле чурригереско намечается тенденция к некоторой строгости, и это уже является переходом к классицизму XIX века. Значительный памятник этого стиля — главный алтарь в Сан Марко в Толедо работы Мануэля Мансано.

В соборе же на исходе XVIII века работает известный живописец, зять Гойи, Франсиско Байеу (1734–1795). Он исполнил ряд фресок в духе сухого академизма — сцены из жизни святых Евгения, Касильды и Эладиуса. Больше жизненности в картине Байеу, выполненной им в капелле апостола Петра, «Святой Петр, исцеляющий паралитика». Здесь же работал брат Байеу, Рамон, подражавший ему. Им написан св. Бенито на внутренней стороне портала Львов. Еще суше и академичнее работы Агустина Наварро (1754–1787) в алтаре капеллы Санта Лусия. Имеются в соборе и две работы Франсиско Гойи: «Распятие» (1793) в капелле Нунсио, близкое к распятию в Прадо в Мадриде, и «Взятие Христа под стражу» в сакристии.

В Толедо работал известный портретист, последователь Гойи, Висент Лопес (1772–1850). Несмотря на то, что в религиозном жанре он слабее, чем в портрете, написанная им для церкви Санто Томе картина «Неверный Фома» очень удачна.

Много картин написано для церквей Толедо известным живописцем, валенсианцем по происхождению, Мариано Маэлья (1739–1819). С большим мастерством выполнены им картины «Рождество», «Поклонение волхвов», «Облачение мадонной св. Ильдефонса» и ряд святых для капеллы Новых королей в соборе Толедо. Эти картины заменили бывшие здесь ранее росписи Педро Берругете. Маэлья первоначально учился живописи в Мадриде, в 1758 году уехал в Италию. Здесь на него оказало сильное влияние искусство Корреджо. Это влияние отчетливо проявилось в его религиозных композициях, в частности, в картинах, выполненных им для капеллы Новых королей в соборе. Капелла Новых королей была заново отделана в стиле классицизма XIX века по плану Вентуры Родригеса, самого выдающегося архитектора этого направления в Испании.

В стиле же классицизма здесь оформлен заалтарный образ главного алтаря, над картинами которого работал Мануэль Франсиско Альварес (1783).

На исходе XVIII века для украшения Толедо много сделал кардинал Лоренсано. На его средства в Толедо был восстановлен ряд художественных памятников, сильно пострадавших во время династической борьбы между сторонниками Бурбонов и сторонниками Габсбургов, в результате которой королем стал Филипп V, внук Людовика XIV, короля Франции. На средства Лоренсано была реставрирована в стиле неоклассицизма архитектором Игнасио Аам коллегия де Лас Донселас Ноблес (благородных девиц). Был перестроен в духе неоклассицизма дом умалишенных, называемый обычно Эль Нунсио, так как он был основан в XV веке Франсиско Ортисом — папским нунцием. Его перестройка была поручена также архитектору Игнасио Аам. В Эль Нунсио красиво выглядит внутренняя лестница. По проекту Игнасио Аам был выстроен основанный Лоренсано провинциальный институт — позднее университет.

Еще более чем от войны из-за наследства между Бурбонами и Габсбургами Толедо пострадал от нашествия французских войск при Наполеоне I. В это время сильно пострадал Алькасар и церковь Сан Хуан де лос Рейес. В Толедо было много пожаров, особенно сильных в 1808 году, когда был уничтожен ряд великолепных дворцовых построек и церквей прошедших эпох. С этого периода жизнь Толедо заметно замирает, и некогда гордая столица Испании превращается в тихий, провинциальный город, с резко уменьшившимся населением, живущий тихой, незаметной жизнью. Среди поредевшего населения Толедо стала особенно заметна многочисленность духовных лиц благодаря все еще очень большому числу церквей и монастырей, что еще больше делало его непохожим на современные города.

Девятнадцатый век не оставил в Толедо ни одного архитектурного памятника, на котором хотелось бы остановить внимание. Выстроенные в это время здания, например сооруженный из красных и белых блоков дворец провинциальных депутатов, крайне безвкусны. Казарменного вида Семинарий закрывает великолепный вид на север и юг окрестностей Толедо. Особенно досадно, что этим испорчена прославленная панорама Толедо, видная с Эрмита де ла Вирхен дель Валье. А рядом с лучшим памятником Возрождения — Сан Хуан де лос Рейес — выстроена школа художественного мастерства в ложноготическом стиле. В данное время Толедо официально считается городом-музеем и едва ли ему грозят новые постройки, которые бы испортили художественный ансамбль этого исключительно оригинального города, навсегда запоминающегося тому, кто хоть раз его посетил.

По-прежнему Толедо привлекателен своей особой живописностью, своим особым никогда не повторяющимся силуэтом, где четко вырисовываются его замечательные памятники: собор, мост Алькантара, замок Сан Сервандо и многочисленные колокольни в виде минаретов. Замкнутость Толедо руслом Тахо, омывающим высокое плато, как бы ограничивает его рост, это придает городу особую цельность, и его величавое прошлое становится как бы ненарушимым.

Примечания

1 Алькантар — пение (арабск.).

2 Мавры — народность, образовавшаяся в результате смешения арабов с исконным населением северной Африки берберами, принимавшая деятельное участие в завоевании Пиренейского полуострова.

3 По названию улицы Торнериас (токарей).

4 Сид — по-мавритански «господин», компеадор — воитель.

5 По другим сведениям, это был дворец Хуаны Энрикес, королевы Арагона.

6 Даты рождения и смерти неизвестны.

7 В идальго, лицо которого видно над рукой рыцаря, стоящего за св. Стефаном, некоторые исследователи видят портрет самого Греко.

8 У Греко насчитывается сто двадцать восемь изображений св. Франциска.

Список иллюстраций

7 Вид Толедо со стороны церкви Вирхен дель Валье.

8 Тахо у подножия Алькасара.

11 Вид Толедо.

13 Стены у так называемого Баньо де ла Кава.

14 Арка и гостиница де ла Сангре.

15 Внутренний дворик гостиницы де ла Сангре.

17 Улица де ла Кампана.

18 Портик гостиницы де ла Хэрмандад.

20 Внутренний дворик типичного дома.

23 Улица Сан Маркос.

24 Старые ворота Бисагра.

25 Внешний вид Санто Кристо де ла Лус.

26 Ворота дель Камброн.

29 Мост Алькантара.

31 Ворота моста Алькантара.

33 Ворота Солнца.

34 Ворота моста Сан Мартин.

38 Церковь Сантьяго дель Аррабал.

41 Колокольня церкви Санто Томе.

42 Башня св. Леокадии.

44 Колокольня церкви Санта Исабель.

47 Интерьер церкви Санта Мария ла Бланка.

48 Интерьер церкви Санта Мария ла Бланка.

50 Интерьер церкви Эль Трансито де Нуэстра Сеньора.

53 Замок Сан Сервандо и мост Алькантара.

55 Башни королевы.

56 Дворец Фуэнсалида. Портал.

57 Дворец Фуэнсалида. Внутренний дворик.

58 Каса де Меса.

60 Дворец короля Дон Педро.

61 Церковь Сан Себастьян.

63 Собор. Общий вид.

65 Собор. Главный портал.

67 Портал Львов.

68 Портал Львов. Внутренняя сторона.

70 Боковой неф собора.

73 Нижняя галерея клуатра собора.

75 Интерьер собора.

76 Заалтарный образ (ретабло).

79 Хоры.

81 Главная ризница.

82 Капелла сокровищ.

89 Помещение за хорами.

94 Портал зала капитула.

99 Церковь монастыря Сан Хуан де лос Рейес.

100 Интерьер церкви монастыря Сан Хуан де лос Рейес.

103 Внутренний двор монастыря Сан Хуан де лос Рейес.

107 Госпиталь Санта Крус. Портал.

109 Госпиталь Санта Крус. Внутренний дворик.

110 Госпиталь Санта Крус. Лестница.

115 Собор. Капелла Новых королей.

117 Алькасар. Главный фасад.

118 Внутренний двор Алькасара.

120 Новые ворота Бисагра.

121 Новые ворота Бисагра. Вид со стороны города.

123 Внутренний двор монастыря Сан Педро Мартир.

125 Госпиталь де Тавера. Главный фасад.

126 Внутренний вид госпиталя де Тавера.

128 Церковь Сан Ильдефонсо.

131 Дом Греко. Сад.

132 Дом Греко. Внутренний вид.

135 Эль Греко. Вознесение богоматери.

136 Эль Греко. Погребение графа Оргаса.

137 Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент.

139 Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент.

140 Эль Греко. Погребение графа Оргаса. Фрагмент.

143 Эль Греко. Портрет Антонио Коваррубиаса.

144 Эль Греко. Вид и план Толедо.

145 Эль Греко. Портрет Диего Коваррубиаса.

147 Эль Греко. Портрет Хуана де Авила.

148 Эль Греко. Св. Иаков.

151 Эль Греко. Иоанн Креститель и апостол Симеон.

152 Эль Греко. Св. Бернард.

153 Эль Греко. Эсполио.

155 Эль Греко. Апостол Андрей.

156 Эль Греко. Св. Мартин и нищий.

157 Эль Греко. Св. Иосиф с младенцем Христом.

159 Эль Греко. Св. семейство.

160 Эль Греко. Вознесение богоматери.

161 Эль Греко. Портрет кардинала Таверы.

163 Эль Греко. Св. Франциск.

164 Эль Греко. Св. семейство. Фрагмент.

167 Эль Греко. Вознесение Христа.

168 Эль Греко. Св. Лука.

173 Собор. Эль Транспаренте.

На суперобложке:

Эль Греко. Св. семейство.

Оглавление

Примечания

Список иллюстраций Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg