«Последняя надежда Гитлера»

Андрей Вячеславович Васильченко Последняя надежда Гитлера

Предисловие

Для большинства простых граждан знание об армии Венка было почерпнуто из знаменитого советского сериала «Освобождение». Долгое время данное соединение было чем-то мифическим, мало того, что именно оно должно было прорвать кольцо советского окружения вокруг Берлина и спасти Гитлера, так оно еще и носило имя малознакомого (в то время) немецкого генерала. Действительно, не каждая армия, тем более немецкая, удостаивалась такой чести. Большинство армий и армейских корпусов в истории остаются безликими цифрами. Этот факт вдвойне поразителен, что сама армия Венка существовала менее месяца. Тем не менее она не просто вошла в военную историю, но и стала неким символом конца военных действий в Европе. Лишь немногие историки могут вспомнить, что армия Венка имела 12-й «номер». Между тем само словосочетание «армия Венка» хорошо знакомо всем, кто хоть немного знает историю. После войны начальник штаба 12-й армии полковник Генерального штаба Гюнтер Райхгельм написал: «Имя Вальтера Венка, командующего 12-й армией, было очень тесно связано с заключительной фазой Второй мировой войны. Эта армия сразу же после своего возникновения стала именоваться и немцами, и их противниками как „армия Венка“. Само это словосочетание надолго вошло в обиход… Солдаты 12-й армии, которой командовал молодой, смелый и внутренне свободный генерал, всегда действовавший по совести и отвечавший за судьбы вверенных ему людей, не подчинились покорно своей судьбе. Напротив, они вступили в бой, пытаясь в конце этой жестокой войны изменить судьбу немецкого народа».

Глава 1 Обстановка на Западном фронте

После достижения в первой декаде марта 1945 года войсками генерала Эйзенхауэра Рейна можно было говорить о том, что началось осуществление трехфазового плана битвы за Рейнланд. За шесть недель немецкие войска были оттеснены от западных границ рейха к великой немецкой реке. За это время около 293 тысяч немецких солдат попали в плен, а еще около 60 тысяч — погибли в боях.

Ночью 24 марта 1945 года западные союзники начали форсирование Рейна. Тщательно спланированное британским фельдмаршалом Монтгомери наступление на Нижнем Рейне оказалось успешным. Уже вечером 24 марта войска Монтгомери находились приблизительно в 10 километрах восточнее реки. Два дня спустя по Нижнему Рейну было создано двенадцать плацдармов. К 28 марта все они превратились в единый крупный плацдарм, который имел ширину в 56 километров и на 32 километра в глубину. К 30 марта на восточном берегу Рейна было сконцентрировано 20 дивизий западных союзников, которые имели в своем распоряжении 1500 танков.

Оглядываясь назад, надо отметить, что еще 7 марта 12-я армейская группа генерала Бредли при поддержке VII корпуса армии США, которым командовал Коллинз, успешно захватила Кёльн. В тот же самый день этим союзническим частям удалось захватить железнодорожный мост через Рейн в районе Ремагена (так называемый мост Людендорфа). Это позволило указанным соединениям совместно с частями 9-й танковой дивизии США образовать мощный плацдарм.

Американский пулеметный расчет поддерживает огнем форсирующие Рейн части

Кроме данного плацдарма, который постепенно расширялся в течение последующих двух недель, в ночь на 24 марта 1-й армии США был отдан приказ силами всех трех корпусов форсировать Рейн. К вечеру 24 марта 1945 года части, находившиеся под командованием генерала Ходжеса, контролировали значительные территории восточного берега. Кроме всего прочего, ими был захвачен город Кобленц. Днем позже силами армии удалось прорвать слабую оборону немцев, после чего американская армия победоносно устремилась в восточном направлении, чтобы затем свернуть на юг в районе Лана. Этот маневр позволял ей объединить свои силы с 3-й американской армией генерала Паттона, которая неуклонно расширяла занимаемый ею плацдарм близ Майнца.

28 марта 1945 года американские армии, которыми командовали Ходжес и Паттон, смогли объединиться в районе Гиссена. В данных условиях можно было осуществить часть плана по взятию в щипцы региона Рура. Указанные выше две американские армии наносили удар по восточным областям Рура ровным счетом напротив Касселя. На левом фланге прорывавшегося в немецкие позиции клина американских войск VII корпус под командованием Коллинза смог выйти в тыл немецким частям, которые занимали позиции по Рейну между Кёльном и Дуйсбургом. В результате 1 апреля 1945 года американцы смогли захватить Падерборн. В тот же самый день 1-я и 9-я американские армии смогли объединиться у Липпштадта.

Генерал Ходжес

В ходе этих боевых действий войска западных союзников смогли почти полностью окружить рейнско-вестфальский промышленный район. То есть можно было говорить о фактическом блокировании группы армий «Б», которой командовал генерал-фельдмаршал Модель. В западне оказалось около 325 тысяч немецких солдат. Несмотря на ожесточенное сопротивление, они так и не смогли вырваться из данного котла (о чем более подробно мы поговорим позже). Если говорить в целом о военном положении Германии, то за неделю, которая прошла с момента форсирования западными союзниками Рейна, немцы потеряли важные со стратегической точки зрения Саарскую область (Западный фронт) и Силезский промышленный регион (Восточный фронт).

На Западном фронте англо-американским войскам относительно легко удалось преодолеть последнюю естественную преграду на пути к Центральной Германии — реку Рейн. На вопрос о причинах быстрого крушения группы армий «Б», которая являлась центральной силой на Западном фронте по Рейну, есть простой ответ. Группе армий «Б» после неудачного немецкого наступления в Арденнах все-таки удалось избежать окружения и полного уничтожения. Но вместо того, чтобы отойти за Рейн, уничтожить все мосты и переправы, занять оборону на, казалось бы, неприступной преграде, Верховное командование Вермахта отдало нелепый приказ. Группе армий «Б» было запрещено отступать, а стало быть, она должна была вести бои на западном берегу Рейна, прижатая к самой реке.

Разрушенный мост Людендорфа

Командующий группой армий «Б» генерал-фельдмаршал Модель, кроме всего прочего, еще в январе 1945 года был вынужден (опять же выполняя приказ) перебросить на Восточный фронт штабы и части некоторых соединений. Так, он лишился штаба 2-й танковой армии, штабов двух танковых корпусов, четырех танковых дивизий, двух моторизованных бригад, трех артиллерийских корпусов, трех минометных бригад. Если посмотреть на абсолютную силу группы армий «Б», то она после данных «потерь» сократилась фактически на треть.

Данное ослабление группы армий «Б» вкупе с запретом на отход на правый берег Рейна, к которым добавилась недостаточная организация переходов и переправ через реку, стали предпосылками того, что англо-американцы в какие-то считаные недели оказались «перед воротами Германии».

Судьба Западного фронта была, по сути, решена в ходе нескольких недель боев на территориях, лежащих к западу от Рейна. Группа армий «Б» получила приказ любой ценой не подпустить войска союзников к Рейну. Но справиться с данной задачей, принимая во внимание незначительные силы, находившиеся в распоряжении генерал-фельдмаршала Моделя, не представлялось возможным. В частях группы армий «Б» недоставало не только танков, артиллерии и транспортных средств, но даже стрелкового оружия, пулеметов и средств связи. Пополнение частей осуществлялось за счет фольксштурмистов и плохо подготовленных новобранцев. Базы снабжения были утрачены.

Западные союзники готовы наступать на Дуйсбург

Если говорить о некоторых показателях, то на участке фронта между Дуйсбургом и Кобленцем на километр линии немецкой обороны в среднем приходилось 15 солдат, 0,3 орудия крупного калибра и 0,04 противотанкового орудия. Если говорить о данных показателях по линии боев близ Ремагена, где американцы заняли выгодный плацдарм, и юго-восточнее Зигбурга, то они на километр фронта составляли: 80 солдат, 2 тяжелых орудия и 0,5 противотанкового орудия. Близ американского плацдарма у немцев имелось всего лишь 50 танков, а на всех остальных участках фронта — только 15 машин. При этом никто не планировал заниматься возведением линии обороны на восточном берегу Рейна, о создании глубоко эшелонированной обороны вообще не шло речи.

Положение обеих армий (5-я танковая и 15-я), входивших в состав группы армий «Б», стало почти безнадежным, когда 24 марта Главнокомандующий на Западе приказал генерал-фельдмаршалу Моделю передать в состав группы армий «Г» 11-ю танковую дивизию.

Разрушенный во время наступления западных союзников город Кобленц

Между тем 22 марта 1945 года американцы начали с плацдарма в Ремагене наступление. Оно набирало обороты, и немцы были вынуждены отступать. На левом фланге группы армий «Б», где она соседствовала с группой армий «Г», 24 марта войскам западных союзников удалось форсировать Рейн в районе Оппенгейма, после чего они стали развивать свое наступление уже на восточном берегу. Днем ранее англичанам удалось переправиться через Рейн к северу от Везеля, то есть были прорваны позиции правого соседа группы армий «Б», группы армий «X». Несмотря на то что само американское наступление с плацдарма в Ремагене не закончилось разгромом группы армий «Б», позиции ее были ослаблены прорывом по флангам (с севера и с юга) у соседних групп армий. При этом продолжал действовать приказ удерживать позиции по Рейну и дать к нему подойти американцам. Данный приказ имел силу, даже когда потерял какой-либо смысл, так как англо-американским союзникам удалось форсировать Рейн как минимум в двух местах (пусть на позициях группы армий «Б»).

Боевые действия, которые шли 25 марта, показали, что немецкий фронт по Рейну оказался прорванным в нескольких местах. Кроме этого, американцам удалось через эти прорывы начать форсирование Рейна со своего плацдарма. Они начали быстро продвигаться на восток. В итоге командование группы армий «Б» не могло более отслеживать передвижение войск западных союзников. Ситуация стала критической, когда 27 марта 1945 года англо-американские войска смогли отбросить от Рейна части дивизии группы армий «X». Возникла опасность, что группа армий фельдмаршала Моделя утратит связь со своими соседями по фронту. Эта угроза усилилась, когда американцы смогли создать плацдарм близ Дармштадта и Франкфурта-на-Майне. Теперь Модель мог потерять всякую связь с левым «соседом».

Во второй половине дня 27 марта 1945 года американцы продвинулись на южном фланге группы армий «Б» до Херборна. Но даже в этих условиях Модель должен был удерживать свои прошлые позиции. Группа армий «Б» была провозглашена неким гарантом немецкого фронта на Рейне. По данной причине группа армий так и не отошла на новые позиции, которые было бы логично расположить несколько восточнее. Более того, из — Верховного командования Вермахта пришел приказ «урегулировать ситуацию» на южном фланге группы армией «Б», а это значило, что немцы должны были перейти в наступление. Тогда же, 27 марта 1945 года, была предпринята последняя попытка группы армий «Б» перейти в наступление. Для этого LIII (53-й) армейский корпус должен был начать наступление в южном направлении из окрестностей Зига, после чего 15-я армия и LXVII (67-й) армейский корпус должны были занять позиции между Зигом и Ланом. Данное предприятие закончилось полным провалом. В тот же самый день американцы мощным наступлением прорвали немецкие позиции на стыке границ групп армий «Б» и «Г».

Все более и более отчетливо становилось видно, что войска американцев брали группу армий «Б» в клещи. Для того чтобы это предотвратить, она должна была отступить, а само командование группы армий должно получить свободу действий. На тот момент любые операции должны были согласовываться с Верховным командованием Вермахта, а то, в свою очередь, утверждало или не утверждало их у Гитлера.

Подобное положение вещей было утверждено самим Гитлером отдельным приказом. Приведем его текст полностью:

Фюрер

Документ командования

Доставка только офицером

ПРИКАЗ ГИТЛЕРА ОТ 19.01.1945 г.

Командующим войсками на театрах военных действий, командующим группами армий и армиями с уведомлением начальников главных штабов ВВС и ВМФ

Я приказываю:

1. Командующие группами армий и армиями, командиры корпусов и командиры дивизий лично ответственны передо мною:

а) за любое решение на осуществление оперативных передвижений;

б) за любое намеченное наступление в масштабе дивизии и выше, которое не предусмотрено в рамках директив вышестоящего командования;

в) за каждую наступательную акцию на стабильных участках фронта, выходящую за рамки нормальных боевых действий и имеющую тенденцию привлечь внимание противника к данному участку фронта;

г) за каждый намечаемый отход или отступление;

д) за планируемое оставление занимаемой позиции, укрепленного опорного пункта или крепости.

Во всех перечисленных случаях надлежит докладывать заранее, с тем чтобы у меня была возможность вмешаться в принятие окончательного решения и чтобы в случае отдачи мною возможного контрприказа последний мог быть своевременно доведен до сведения войск.

2. Командующие группами армий и армиями, командиры корпусов, командиры дивизий и начальники их штабов, а также каждый офицер Генерального штаба или любой офицер, несущий службу в оперативных штабах, ответствен передо мною за то, чтобы направленное мне донесение содержало неприкрашенную правду. В будущем я буду принимать драконовские меры в случае любой попытки с их стороны скрыть действительное положение на фронте, будь то сделано предумышленно, по небрежности или по невнимательности.

3. Я должен указать на то, что содержание в должном состоянии сети связи, прежде всего в условиях ведения тяжелых боевых действий и в кризисных положениях, является предпосылкой для осуществления управления в бою. Каждый войсковой командир ответствен передо мною, чтобы эта сеть связи с вышестоящим штабом, а также с подчиненными командными инстанциями не прерывалась и чтобы, используя все средства, вплоть до личного участия и вмешательства, была обеспечена непрерывная связь вверх и вниз в любых условиях обстановки.

19.01.1945 г.

Модель, Рундштедт и Кребс над картой боевых действий

Оценка положения, которую дал 29 марта 1945 года командующий группой армий «Б» генерал-фельдмаршал Модель, звучала следующим образом: «Задачей группы армий до настоящего момента было предотвращение выхода противника с плацдарма в Ремагене к Рейну. Выполнение данной задачи предусматривало защиту Рура. Там 23 марта противнику удалось прорвать наши позиции, продвинуться далеко на восток, в результате чего был смят наш правый фланг. Одновременно с этим неприятель форсировал Рейн на позициях обеих соседних групп армий, с которыми мы утратили связь. По данной причине защиту Рейна надо рассматривать как полностью потерпевшую неудачу… В этой связи группе армий „Б“ необходимо выполнение нового задания». Ответ командующего Вермахтом на Западе генерал-фельдмаршала Моделя был весьма неутешительным: группа армий «Б» должна была и далее удерживать фронт по Рейну.

Выполнение данного приказа фактически означало попадание в окружение. Сам приказ, по сути, был приговором. Предпринятая на северном фланге близ Винтерберга попытка прорвать замыкающееся кольцо окружения не принесла никаких результатов. После этого стали вырисовываться общие контуры крушения немецкой обороны на Западном фронте.

В данное время британский фельдмаршал Монтгомери бросил в наступление три корпуса своей 2-й британской армии. Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев, британцам удалось отбросить на восток части 1-й немецкой парашютной армии. Английские войска продолжили свое наступление между Везером и Эмсом. В зоне боевых действий находилась армия Курта Штудента (позднее ее возглавил Блюментритт[1]), которая была поспешно сформирована из подразделений всех родов войск. Хотя бы по данной причине ее боевая сила могла вызвать, по меньшей мере, сомнение. Данные подразделения получили приказ удерживать позиции сначала по Везеру, затем по реке Аллер.

Мост имени Людендорфа близ Peмaгeнa

На тот момент на территории Голландии все еще располагалась 25-я армия. Новый Главнокомандующий на Северо-Западе генерал-фельдмаршал Буш получил приказ «оперативно изменить обстановку в северогерманском регионе». Она (25-я армия) должна была нанести с флангов удар по продвигающимся из Рура на восток частям 1-й и 9-й американских армий, после чего в тесном взаимодействии с заново сформированной 11-й и только запланированной 12-й армиями должна была атаковать британские войска. Но стремительное наступление английских войск почти моментально поставило крест на этом даже теоретически не выполнимом плане. Забегая вперед, скажем, что после ожесточенных боев британские дивизии заняли 19 апреля Юльцен, вышли к Эльбе, после чего 26 апреля захватили Бремен, а 3 мая пал Гамбург.

К этому времени части 1-й канадской армии смогли вытеснить подразделения 25-й немецкой армии из Восточной Голландии. Немцы были вынуждены занять позиции близ Греббе, то есть зона их оперативных действий была ограничена только Западной Голландией. Сама 25-я немецкая армия, по большому счету, больше не представляла существенной угрозы для британских войск, даже несмотря на то обстоятельство, что формально находилась у них в тылу.

Исходя из того обстоятельства, что в центральной части фронта по Рейну группа армий «Б» была полностью окружена, 1-я, 3-я и 9-я армии США могли, не встречая сколько-либо существенного немецкого сопротивления, наступать далее на восток. В итоге 12 апреля подразделения 9-й армии США достигли Эльбы в районе Барби. Днем позже 1-я армия США достигла реки Мульде, одновременно с этим блокировав немецкие силы, собранные в 11-ю немецкую армию, в Гарце. Но при этом обе американские армии при попытке форсировать Эльбу столкнулись (что было для них весьма удивительным) с ожесточенным сопротивлением немцев. Сами американцы еще не знали, что это были части начавшей формироваться 12-й немецкой армии, последней надежды рейха.

Здесь надо задаться вопросом относительно смысла военного сопротивления немцев на Западном фронте. В отличие от ситуации на Восточном фронте ответ на этот вопрос не может быть простым и однозначным. Один из главных поводов для продолжения войны против англо-американских союзников, возможно, крылся в политическом требовании союзников безусловной капитуляции Германии. Именно данное требование удерживало многие ключевые фигуры из офицерской среды от того, чтобы они искали пути прекращения боевых действий на Западном фронте. Безоговорочная капитуляция была сдерживающим фактором, который отнюдь не способствовал прекращению войны. Придерживаясь именно подобного исхода войны, западные союзники во многом лишили себя возможности для политического маневра — они больше не могли выдвигать Германии никаких, даже самых жестких требований, они были бы наверняка отвергнуты. Исход войны мог быть только военный, а именно — военное поражение Германии. В итоге политическое решение ставило крест на возможности «досрочного» прекращения кровопролитной войны, что могло стать приемлемым решением для многих немецких генералов.

Американцы продвигаются к Рейну

Предложение генерал-фельдмаршала Моделя своевременно оставить Рур было отклонено Гитлером. Фюрера мало интересовал аргумент командующего группой армий «Б» о том, что она была фактически лишена возможностей осуществлять снабжение частей. Гитлера в первую очередь волновало то соображение, что Рур, как отдельная экономическая зона, мог сыграть важную роль в военно-хозяйственном снабжении Германии. В данном свете проблемы отдельной группы армий отнюдь не волновали Гитлера. Впрочем, остается непонятным, на что рассчитывал Гитлер. Речь идет даже не о военных успехах, а о чисто экономической составляющей данной проблемы. Дело в том, что авиация западных держав в 1944–1945 годах фактически полностью уничтожила все предприятия, находившиеся в этой немецкой области. В условиях уничтоженной инфраструктуры восстановить экономический потенциал Рура (не говоря уже о его использовании) было нереальной задачей. Скорее всего, речь шла о принципиальной позиции Гитлера, которая со временем превратилась в некую манию. Он настаивал на том, чтобы все занятые территории не оставлялись противнику. Этот момент наглядно показывал, что Гитлер не понимал сути ведения массовой войны, когда важны были не территории (во многом и вовсе бесхозные), а нанесение максимально возможного урона силам противника.

После боев и бомбардировок многие немецкие населенные пункты в Западной Германии оказались разрушенными

В этой ситуации генерал-фельдмаршал Модель проявил себя как очень сложная фигура. С одной стороны, он выполнял даже бездарные военные приказы Гитлера. С другой стороны, он отказался 19 марта разрушать все еще исправные коммуникации и предприятия Рура, как то было приказано Гитлером. Полковник Райхгельм (запомним это имя), первый помощник командующего группой армий «Б» и начальник оперативного отдела штаба группы армий, был уполномочен генерал-фельдмаршалом Моделем, чтобы встретиться с Вальтером Роландом, который возглавлял штаб, отвечавший за обеспечение деятельности предприятий Рура. В ходе этих переговоров было решено не только не уничтожать социально и экономически значимые объекты, но и предпринять все возможное, дабы обеспечить гражданское население всем необходимым.

Между тем командование группы армий «Б» ожидало решения Главнокомандующего на Западе, которое должно было санкционировать начало операции по выходу из кольца окружения. Прорвать «котел» планировалось решительным броском в направлении Касселя. Само наступление, которое войска группы армий «Б» планировали начать из района Винтерберга, должно было быть поддержано встречным наступлением частей 11-й немецкой армии, которые должны были атаковать в районе Касселя позиции американцев. Но оказалось, что данный план не имел ничего общего с действительностью. С имевшимися в распоряжении у немцев силами подобную операцию было невозможно осуществить. Военная неразбериха в Рурском «котле», где оказалась заперта группа армий «Б», была настолько большой, что командующему LIII (53-м) армейским корпусом пришлось лично выезжать на предполагаемые исходные позиции наступления, чтобы разведать прямо на месте обстановку. Проблема состояла в том, что в штабе группы армий не имели четких сведений относительно обстановки на данном участке фронта!

Американцы вступают в Западную Германию

В итоге оказалось, что для запланированного грандиозного наступления в распоряжении имелась только пара пехотных батальонов, саперный батальон, а также двенадцать танков и штурмовых орудий. И это при условии, что прорыв из кольца окружения должен был начаться без какой-либо артиллерийской поддержки! В итоге генерал-лейтенант Фриц Байерляйн должен был разделить эти «силы» на две группы, которые в силу своей незначительности должны были атаковать только ночью и окольными путями. В целом и без того не слишком сильный LIII армейский корпус за период с 30 марта по 1 апреля 1945 года предпринял три попытки прорыва изнутри кольца окружения. Каждая из них заканчивалась неизменным провалом. Эти боевые действия мало походили на заранее задуманную войсковую операцию. Не состоялось даже предполагавшееся наступление частей 11-й армии из-под Касселя. Причина этого оказалась весьма прозаической — предусмотренные для этого наступления воинские части оказались либо еще не сформированными, либо не успели выйти на исходные позиции.

До 2 апреля группа армий «Б» еще имела несколько небольших «коридоров», которые вели из «котла» в северо-восточном направлении. В итоге до этого числа из Липпштадта и Падерборна все еще могли хоть и в незначительном количестве, но все-таки поступать боеприпасы и провиант. Однако 2 апреля 1945 года американцы перерезали эти «коридоры». Группа армий «Б» оказалась полностью окруженной. Именно в этот день генерал-фельдмаршал Модель стал задаваться вопросом: имело ли смысл идти на прорыв или надо было капитулировать?

Американские солдаты на улицах разрушенного Кобленца

Не в пользу плана прорыва из «котла» говорили некоторые моменты. В первую очередь это была недостаточная мобильность частей группы армий «Б» (она почти не была моторизована), кроме этого, большинство немецких солдат было весьма истощено. Для того чтобы выйти к основным немецким силам, частям группы армии «Б» надо было наступать строго на восток, то есть прорываться по самому кратчайшему пути. Но именно там американцы сосредоточили наибольшее количество своих войск.

С другой стороны, для ликвидации Рурского «котла» американцам требовалась отнюдь не одна дивизия. Невольно сковав действия западных союзников на Западном фронте, генерал-фельдмаршал позволил Верховному командованию Вермахта выиграть некоторое время для того, чтобы немецкие войска могли сформировать новый фронт. В итоге нет ничего удивительного в том, что Модель в очередной раз получил приказ от Гитлера, который категорически запрещал ему идти на прорыв. Из непосредственного подчинения Главнокомандующего на Западе группа армий «Б» переводилась в оперативное подчинение Верховному командованию Вермахта. Кроме этого (видимо, для придания важности этим трагическим событиям), «котел», в котором оказалась группа армий Моделя, был провозглашен «крепостью Руром»!

Запасов продовольствия, которые имелись в Руре, для войск и местного населения могло хватить на три, максимум на четыре недели. На организацию «воздушного моста» никто не рассчитывал, так как, во-первых, в небе над Западной Германией господствовала авиация союзников; во-вторых, Люфтваффе испытывали жутчайший недостаток бензина. Впрочем, самому командованию группы армий «Б» неоднократно указывали из Верховного командования Вермахта на то, что «ближайшее время» группа армий будет деблокирована силами формировавшейся 12-й армии. В листовках, которые распространялись среди немецких солдат в Руре, говорилось о том, что они, «благодаря своим мужественным действиям сковали огромное количество дивизий противника». Делался вывод о том, что если они будут, как и ранее, ожесточенно сопротивляться, то это позволит сформировать 12-ю армию, которая придет им на помощь и прорвет кольцо американского окружения.

Но в самом «котле» не были склонны разделять подобный оптимизм. Немцам не удавалось удерживать свои позиции. День за днем они неуклонно отступали под ударами американцев. По большому счету, это даже не было оборонительными боями. Сами же американцы, поняв, что группа армий «Б» оказалась в западне, никуда не спешили, предпочитая ликвидировать «котел» с минимальными потерями. Генерал Эйзенхауэр не стал планировать генеральное наступление на Рур. Он отдал приказ постепенно сжимать кольцо окружения, пока изможденные голодом и бесконечными обстрелами и бомбардировками немецкие дивизии сами бы не капитулировали. Штурм Рура означал бы огромные потери. В условиях, когда немцы ни при каких условиях не могли вырваться из окружения, Эйзенхауэр считал это непростительной роскошью. Он предпочитал применить тактику «выматывающей осады». Именно по этой причине в боях против немцев в Рурском «котле» в основном принимали участие танки и артиллерия, при этом почти не участвовала американская пехота. В данном случае вряд ли могут быть разночтения, такая тактика была выбрана для того, чтобы сократить потери в личном составе американских дивизий до минимума.

Эйзенхауэр и де Голль в Париже

6 апреля 1945 года пали Хамм и Зёст. Такие города, как Бохум, Гельзенкрихен и Эссен, были сданы немцами фактически без боя. Неделю спустя, к 13 апреля, кольцо окружения сжалось до предельно возможного. «Котел» в своем диаметре едва ли превышал 45 километров. У группы армий «Б» оставалось боеприпасов и провианта всего лишь на три дня. 16 апреля 1945 года «котел» оказался расколотым на две части.

Начальник штаба 5-й танковой армии Фридрих Вильгельм фон Меллентин вспоминал о последних днях в Рурском «котле»: «В последние дни борьбы мне неоднократно случалось вести частные беседы с фельдмаршалом Моделем, который обладал сильным характером и не был чужд иронии. Он славился сверхъестественной способностью восстанавливать фронт в самом, казалось бы, безнадежном положении. Так, например, он сколотил фронт наших войск на Востоке после страшного поражения в июне-июле 1944 года, а затем то же самое сделал на Западе после боев в Нормандии. В апреле он неоднократно бывал в нашем штабе, и у меня создалось впечатление, что он борется сам с собой, стремясь найти решение какого-то внутреннего конфликта. Как и перед всеми высшими офицерами, перед ним стояла неразрешимая дилемма: с одной стороны, будучи высококвалифицированным специалистом, он не мог не понимать безнадежности дальнейшего сопротивления, а с другой стороны, он был связан со своими начальниками и подчиненными долгом и честью. Немецкий солдат выполняет свой долг до самого конца с присущей ему беспримерной дисциплинированностью. В этот период я много раз бывал в частях и никогда не видел чего-либо похожего на разложение или недовольство, хотя даже самый покорный солдат не мог не понимать, что через несколько дней все будет кончено.

Модель никогда не нарушал строгих требований военной дисциплины, но, будучи верным слугой своей страны, он старался несколько обезвредить бессмысленные директивы, поступающие сверху, и стремился свести до минимума излишние разрушения. Гитлер требовал создания „зоны пустыни“ и хотел, чтобы мы разрушили все заводы и рудники Рура, но Модель ограничился только теми разрушениями, которые были необходимы с военной точки зрения. Фельдмаршал был полон решимости сохранить промышленный центр Германии. Теперь он уже больше не вел упорных боев за каждое здание и не обращал внимания на приказы, отдаваемые фюрером в последнем припадке безумной жажды разрушения. Модель задумывался над тем, не следует ли ему проявить инициативу, начав переговоры с противником, и откровенно спросил мое мнение. Исходя из соображений военного порядка, мы оба отклонили эту мысль».

Немецкие солдаты, попавшие в американский плен

Модель решил не сдаваться в плен, а отдать приказ его солдатам попытаться самостоятельно выбраться из окружения. Начало этой «операции» было назначено на 17 апреля. Именно в этот день должны были закончиться все боеприпасы и продовольствие. Все молодые и пожилые солдаты были отпущены по домам. Офицеры, старослужащие и солдаты средних лет были разделены на три категории.

1. Небоевые группы, которые не имели при себе оружия. Они должны были под началом командира самостоятельно выбираться из «котла» для того, чтобы вновь присоединиться к воинским частям Вермахта.

2. Группы, составленные из добровольцев, которые в военной униформе или штатском, но без оружия должны были выбраться из окружения, чтобы разойтись по домам.

3. Группы из добровольцев в униформе или в штатской одежде, которые, имея оружие, под началом офицера должны прорываться к немецким позициям.

Никто из солдат не получил приказа присоединиться к партизанской нацистской организации «Вервольф».

17 апреля близ Дюссельдорфа группа армий «Б» участвовала в последнем бою. После этого генерал-фельдмаршал Модель застрелился.

Фридрих Фёрч продолжил свою службу в Бундесвере

К югу от Рурского «котла» в Рейнпфальце располагалась 1-я немецкая армия. 21 марта 1945 года командование ею было поручено генералу от инфантерии Фёрчу. Фельдмаршал Кессельринг, который 9 марта 1945 года сменил на посту Главнокомандующего на Западе фельдмаршала Рундштедта, отдал 23 марта генералу Фёрчу приказ оставить немецким войскам плацдармы в Шпейере, Гермерсхайме и Максау. Поводом для принятия подобного решения стали сведения о том, что 23 марта 1945 года 5-я дивизия США форсировала Рейн в районе Оппенгейма. С данного плацдарма она могла успешно атаковать 1-ю немецкую армию. До 25 марта генералу Фёрчу и начальнику его штаба генералу Хаузеру более-менее успешно удавалось отступать, не неся при этом особых потерь. Данное обстоятельство не должно наводить на мысль о том, что части 1-й немецкой армии вовсе не принимали участия в боях. Отдельные сражения даже в конце марта продолжались на западном берегу Рейна. Но германскому командованию было ясно, что американцы в любой момент могли выйти им в тыл, после чего для дивизий США был бы открыт путь в Центральную Германию. В данных условиях удержать Франкфуртский бассейн не представлялось бы никакой возможности.

В итоге 30 марта 7-й немецкой армии, которой командовал генерал Обстфельдер, было поручено остановить продвижение 7-й армии США в направлении Южной Германии. На тот момент немецкие войска занимали позиции перед Херсфельдом (близ Фульды) и около Шпессарта. В то же самое время 1-я немецкая армия смогла отойти к линии Мильтенберг — Эбербах — Хайдельберг.

В среду 28 марта 1945 года генерал Эйзенхауэр послал в Москву телеграмму, которая была адресована Джону Р. Дину, главе американской военной миссии, которая располагалась в столице СССР. В самой телеграмме было использовано кодовое обозначение «SCAF 252». Данное сообщение являлось личным посланием для Сталина. Предполагалось, что должен был последовать незамедлительный ответ. Генерал-майор Дин тут же связался с главой британской военной миссии в Москве, адмиралом Эрнестом Р. Арчером. После недолгого обсуждения было решено представить данное сообщение Сталину во время запланированной на тот же день личной встречи. В ней кроме глав военных миссий должны были также принять участие послы США и Великобритании. Это был первый случай, когда генерал Эйзенхауэр напрямую пытался обратиться к главе советского правительства. Это не было нарушением субординации, так как Эйзенхауэр был уполномочен самолично вести переговоры с советской стороной, если дело касалось общей координации боевых действий на Восточном и Западном фронтах. В данном случае сам генерал мог даже не ставить в известность о подобных действиях Генеральный штаб.

Ганс фон Обстфельдер (рядом с Роммелем склонился над картой). 1944 год, испано-французская граница

Несмотря на то что копия данного сообщения была изготовлена для маршала авиации Артура Теддера, который являлся заместителем Эйзенхауэра, координирующим действия с британской стороны, она так и не была вручена. В телеграмме, адресованной лично Сталину, Эйзенхауэр сообщал, что военная операция на Западном фронте вошла в фазу, когда «в интересах достижения скорейшего успеха» западные союзники должны были знать о стратегических планах советского командования на будущее. Суть предложения, которое сделал американский генерал, сводилась к тому, чтобы полностью блокировать немецкие войска в районе Рура. В данных условиях ликвидацию немецкой окруженной группировки можно было бы завершить к концу апреля 1945 года. После этого американские войска могли продвигаться далее на восток, чтобы на территории Германии объединить свои усилия с двигавшимися навстречу частями Красной Армии. Вслед за этим объединением усилий можно было раздробить и по отдельности ликвидировать все оставшиеся Вооруженные силы Германии. Эйзенхауэр предполагал, что данная встреча должна была произойти приблизительно по линии Лейпциг — Эрфурт — Дрезден. Именно в данном направлении должны были двигаться основные силы американских войск.

Кроме этого, объединение с американскими войсками могло произойти в Австрии, где Красная Армия успешно наступала на Вену. Здесь объединение планировалось по линии Линц — Регенсбург. В ходе этого, предпринятого с двух сторон, наступления должно было быть сломлено сопротивление немецких войск в Южной Германии. Послание Эйзенхауэра заканчивалось словами: «Прежде чем я приму окончательное решение, считаю важным согласовать с Вами сроки и направление наших наступательных операций. Не могли бы Вы поставить меня в известность… о Ваших дальнейших намерениях, а также информировать о том, насколько изложенные мною предложения совпадают с предусмотренными Вами в перспективе действиями? Если мы хотим без задержки довести до конца дело по уничтожению немецких армий, то я рассматриваю в качестве непременного условия этого необходимость координации наших совместных действий».

Генерал Бредли

Непосредственно после этого Эйзенхауэр направил радиограммы фельдмаршалу Монтгомери и генералу Маршаллу, в которых он давал некоторые разъяснения. Он уведомлял начальника американского Генерального штаба о том, что связался со Сталиным, дабы обсудить вопрос координации действий на Западном и Восточном фронтах. Фельдмаршал Монтгомери, командующий 21-й армейской группой, в ответ сообщал, что после того, как его части соединились с 12-й армейской группой Бредли, он передает в ее состав 9-ю американскую армию. Она должна была стать усилением армейской группы Бредли. Данная радиограмма завершалась следующим предложением: «Именно Бредли должен стать ответственным за зачистку Рурского района. Главный удар его армий в направлении Эрфурт — Лейпциг — Дрезден должен быть предпринят по возможности безотлагательно. Именно он сможет установить непосредственный контакт с русскими». Сам Монтгомери получил приказ наступать в направлении Эльбы. На данном участке фронта ему вновь в тактических вопросах должна была подчиняться 9-я американская армия. Благодаря подобному решению облегчалось форсирование этой немецкой реки.

Примечательно, что ни в одном из своих посланий генерал Эйзенхауэр не обмолвился ни словом о городе, который должен был стать главным «трофеем». Речь идет о Берлине. Но еще в сентябре 1944 года фельдмаршал Монтгомери предложил сделать главной целью мощного удара по территории Северной Германии именно Берлин. В тот момент Эйзенхауэр согласился с ним: «Естественно, главной целью должен быть Берлин». После того как 23–24 марта 1945 года войска западных союзников форсировали Рейн, Монтгомери еще раз подтвердил свое намерение во время наступления на северном участке Западного фронта взять столицу рейха. В этом начинании его активно поддерживал британский премьер-министр Уинстон Черчилль, который полагал, что поскольку война подходила к концу, то все военные действия должны были в первую очередь подкрепляться некой политической конъюнктурой.

1 апреля 1945 года, после того как Уинстон Черчилль уже получил кодированное сообщение «SCAF 252», он писал президенту США Рузвельту: «Ничто не окажет такого психологического воздействия и не вызовет такого отчаяния среди всех германских сил, как падение Берлина. Для германского народа это будет самым убедительным признаком поражения. С другой стороны, если предоставить лежащему в руинах Берлину выдержать осаду русских, то следует учесть, что до тех пор, пока там будет развеваться германский флаг, Берлин будет вдохновлять сопротивление всех находящихся под ружьем немцев. Кроме того, существует еще одна сторона дела, которую вам и мне следовало бы рассмотреть. Если русские возьмут еще и Берлин, то не будет ли это способствовать складыванию у них мнения, что они внесли больший вклад в нашу общую победу? Не будет ли это обоснованием столь неоправданного суждения? Не приведет ли это к господству настроений, которые обернутся значительными и тяжкими затруднениями? Поэтому мы должны продвинуться максимально далеко на Восток и захватить Берлин, как только к нему будет открыт путь».

Премьер-министр Черчилль был вдвойне поражен поступком Эйзенхауэра, так как еще 27 марта 1945 года Монтгомери докладывал ему о том, что он был готов форсировать Эльбу и направиться к Берлину.

Фельдмаршал Брук, начальник британского Генерального штаба, 29 марта 1945 года даже направил в Вашингтон ноту протеста. Он был возмущен сведениями, полученными от Монтгомери. Он негодовал не столько по поводу того, что британский фельдмаршал потерял фактический контроль над 9-й американской армией, сколько был возмущен тем, что продвижение на восток планировалось предпринять силами 12-й американской армейской группы, расположенной на центральном участке Западного фронта, а отнюдь не 21-й британской армейской группы, которая располагалась ближе к северу. Нота протеста формально была передана в Пентагоне генералу Маршаллу британским фельдмаршалом сэром Генри Мейтландом Вильсоном. Кодированное сообщение «SCAF 252» всколыхнуло между западными союзниками форменную «войну по переписке». В напряженном обмене нотами и сообщениями со своими британскими союзниками генерал Эйзенхауэр отстаивал свою позицию. Она сводилась к тому, что военные цели в предстоящих боевых операциях должны были быть на первом месте. С этой точки зрения Берлин не представлял стратегической ценности, так как вокруг него не было сконцентрировано значительных сил Вермахта (!). «Это место не является не чем иным, кроме как простым географическим пунктом, — писал Эйзенхауэр Монтгомери, — а потому оно не представляет для меня никакого интереса. Моим главным намерением является желание уничтожить войска противника и сломить его способность к сопротивлению».

Эйзенхауэр пошел даже на уступки советской стороне. Он высказал согласие «дождаться» Красной Армии на рубежах по Эльбе. Согласно его представлениям Монтгомери должен был наступать на север в направлении Дании и портовых городов, расположенных на побережье Балтийского моря. Продвижение по территории Южной Германии же должно было осуществляться серединной частью 12-й армейской группы.

Нельзя не отметить того обстоятельства, что Эйзенхауэр был очень удивлен несдержанной реакцией англичан на его планы. Он писал в Вашингтон, что не изменит свой стратегический замысел только потому, что кто-то решил, будто бы политические соображения являются важнее сугубо военных факторов. В этом его поддерживал генерал Маршалл. Его позицию можно было бы выразить одним предложением, которое содержалось в ответе Эйзенхауэру: «Лично для меня было бы прискорбным, если бы жизни американских солдат приносились в жертву исключительно по политическим целям». Американские генералы пошли еще дальше — они заявили англичанам, что на поле боя лучшим судьей, который выносит оценку заданиям, порученным армии, является только главнокомандующий. Но при этом сам Эйзенхауэр не отрицал того, что если бы при случае представилась возможность взять Берлин «малой кровью», то он, конечно же, не отказался бы от этого.

Общее наступление англо-американских войск после окружения группы армий «Б» в Руре

29 марта 1945 года генерал-майор Дин телеграфировал из Москвы и запросил у американского командования сведения, которые могли пригодиться на тот случай, если бы Сталин согласился обсудить совместный план боевых действий в Германии. Дин привел целый список пунктов, по которым Сталин мог захотеть получить предельно подробную информацию. Перечислим их:

1) расположение военных частей в настоящий момент;

2) подробности и детали запланированных военных операций;

3) информация о том, силами каких армий будет наноситься основной удар;

4) краткая оценка немецких позиций и предполагаемых действий Вермахта.

Вечером 29 марта в районе 20 часов 15 минут в Москву поступил ответ. Забегая вперед, скажем, что в субботу 31 марта 1945 года американский Генеральный штаб выразил полное доверие Эйзенхауэру. При этом позиция американцев совпадала с позицией англичан только в одном моменте. Генералу Дину в Москву было передано, что Эйзенхауэр не считал возможным передать «русским» детали военных операций, разработанных в Ставке союзных экспедиционных войск. Более того, англичане через своего представителя в военной комиссии, адмирала Арчера, отказались предоставлять подобные сведения через Эйзенхауэра. Между тем сам американский генерал был уполномочен и далее самостоятельно вести переговоры с советским командованием и лично Сталиным. Американский Генеральный штаб продолжал придерживаться точки зрения: «Единственной целью должна оставаться скорейшая и полная победа над Германией!»

Из Реймса, где располагалась штаб-квартира Эйзенхауэра, американский генерал телеграфировал Дину в Москву. Он приказывал впредь более не передавать Сталину никаких подробностей о предстоящем наступлении на Западном фронте. На меморандум Монтгомери Эйзенхауэр ответил лишь 31 марта, то есть фактически спустя 48 часов после того, как англичане выдвинули свои требования. В тот же самый день Эйзенхауэр сделал обращение к немецкому народу, в котором он призвал немецких солдат прекращать бессмысленную борьбу и сдаваться в плен.

В тот же самый день в Москве Сталин встречался с британским и американским послами, а также главами военных миссий этих двух стран (США и Великобритании) генерал-майором Дином и адмиралом Арчером. Во время этой встречи генерал Дин вручил Сталину послание Эйзенхауэра, которое, якобы, стало «яблоком раздора» среди западных союзников. Сталин принял предложение Эйзенхауэра. Он полагал, что в какой-то момент Германия должна была разделиться на две половины. Но притом сам Сталин придерживался мнения, что с наиболее ожесточенным немецким сопротивлением как Красной Армии, так и войскам западных союзников предстояло столкнуться отнюдь не в Центральной или Северной Германии, а на территории Баварии и Чехословакии.

Сам Сталин, как мы знаем хотя бы из истории, был очень опытным и расчетливым политическим игроком, чтобы сразу же раскрыть представителям западных держав все свои планы. Главам военных миссий было объявлено, что для принятия окончательного решения ему (Сталину) требовалось для начала проконсультироваться со своим штабом. Единственное, что обещал советский правитель, было намерение дать ответ Эйзенхауэру в ближайшие 24 часа. Когда четыре иностранца покинули Кремль, Сталин связался с маршалами Жуковым и Коневым. Он отдал им приказ незамедлительно прилететь в Москву, чтобы 1 апреля 1945 года принять участие в обсуждении данного важного вопроса.

Глава 2 Положение на Восточном фронте

Если мы посмотрим на Восточный фронт в начале 1945 года, то заметим, что его очертания постоянно менялись. 12 января 1945 года части Красной Армии начали генеральное наступление, быстро продвигаясь вперед на «польском» участке Восточного фронта, ширина которого составляла 750 километров. Здесь в бой вступили 210 советских стрелковых дивизий, 22 бронетанковых корпуса, 3 кавалерийских корпуса и 27 отдельных бронетанковых бригад. Всего же 13 тысячам советских танков на тот момент немцы могли противопоставить около 3500 немецких танков, которые были включены в состав 164 крупных немецких соединений групп армий «А» и «Центр». При этом часть данной техники находилась в районах, которые не были затронуты советским наступлением.

Если говорить о составе групп армий, то можно привести следующие сведения. В состав группы армий «А», которой командовал генерал-полковник Йозеф Гарпе, входили:

— 1-я танковая армия (Хейнрици),

— 17-я армия (Шульц),

— 4-я танковая армия (Грезер),

— 9-я армия (фон Люттвиц).

Командованию группы армий «Центр» (генерал-полковник Рейнхардт) подчинялись:

— 2-я армия (Вайсс),

— 4-я армия (Хоссах),

— 3-я танковая армия (Payсс).

Для того чтобы более точно оценить соотношение сил, приведем только один пример. 4-я танковая армия, которой командовал генерал бронетанковых войск Грезер, могла противопоставить наступавшим частям 1-го Украинского фронта только семь пехотных дивизий. Этих сил явно было недостаточно, чтобы сдержать советское наступление.

Между 12 и 15 января 1945 года, во время генерального зимнего наступления, советские войска смогли прорвать немецкий фронт по Висле и реке Нарев. Части под командованием маршала Жукова (1-й Белорусский фронт) к 31 января смогли достигнуть немецких городов Франкфурт-на-Одере и Кюстрин. На данном участке Восточного фронта им удалось форсировать реку и образовать несколько плацдармов на западном берегу. Один из плацдармов находился севернее Фюрстенберга, плацдарм поменьше — к югу от Франкфурта и еще два крупных плацдарма — к югу и к северу от Кюстрина. Таким образом, Красная Армия пыталась занять предельно выгодные позиции для последующего наступления на Берлин. В планах советского командования было захватить все транспортные узлы, располагавшиеся между Франкфуртом и Кюстрином. Благодаря этому советские войска могли без особых проблем форсировать Одер. Но, как оказалось, полученное во время стремительного январского наступления тактическое преимущество не могло быть использовано Красной Армией, так как передовые части, располагавшиеся по Одеру, были лишены не только резервов, но и необходимого снабжения. Сами же линии снабжения оказались очень вытянутыми с запада на восток. Недостаток продовольствия приводил к тому, что во многих тыловых частях Красной Армии стали развиваться такие позорные явления, как мародерство и насилие над мирным населением. Впрочем, советское командование всеми силами пыталось бороться с грабежами в оперативном тылу. Но ни одна из советских частей не была охвачена проявлениями распада. Повсюду соблюдалась жесткая дисциплина. В первую очередь это касалось подразделений, находившихся на передовой.

Немецкие части, перешедшие в оборону, смогли более-менее успешно стабилизировать линию фронта. Фронт стал проходить по береговой линии Одера и Лужицкой Нейсе. При этом сам Вермахт имел одно неоспоримое тактическое преимущество — его дивизии могли свободно действовать за так называемой «внутренней линией». Это означало сокращение линии фронта почти на 300 километров, что позволяло немцам достигнуть оптимального соотношения для данной ситуации сил. Кроме этого, в феврале 1945 года неожиданно началась оттепель. Она позволила немцам усилить свою оборону. Часть территорий стала и вовсе непроходима, что стало дополнительной естественной преградой для частей Красной Армии.

Расположившаяся по Одеру группа армий «Висла», которой командовал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, успешно смогла преодолеть «кадровый кризис». Под давлением Гудериана Гитлер решился заменить не имевшего никакого боевого опыта Гиммлера на генерал-полковника Хейнрици[2], который слыл крупным специалистом по оборонительным боям. Группа армий «Висла» занимала позиции по Одеру от Балтийского моря до устья Нейсе. Причем 3-я танковая армия располагалась на северном фланге (от Балтийского моря до канала Финнов), а 9-я армия удерживала всю южную часть линии обороны, вплоть до границ позиций группы армий «Висла».

Во время зимнего отступления обе эти армии понесли огромные потери как в живой силе, так и в технике. В качестве пополнения они получили большое количество добровольцев, которые в отличие от воодушевления не могли похвастаться хорошей военной подготовкой.

Занятые немцами по Одеру позиции не соответствовали задачам, которые были поставлены перед частями. Они не имели сильных укреплений, что было большим упущением в свете предполагаемых мощных артиллерийских обстрелов и налетов советской авиации. Создание линии укреплений началось слишком поздно, чтобы она была завершена в срок.

Кроме этого, в распоряжении группы армий «Висла» фактически не было самолетов. Находившийся здесь авиационный корпус Люфтваффе располагал всего лишь 300 машинами. Но те использовались крайне редко в силу явной нехватки бензина. В итоге командование авиационного корпуса было вынуждено прибегнуть к такой мере, как суточное рационирование горючего для самолетов. Это обстоятельство вкупе с отсутствием у немцев дальнобойной артиллерии фактически беспрепятственно позволяло частям Красной Армии готовиться к новому наступлению. Плацдармы к югу и северу от Кюстрина были опасным для немцев трамплином, откуда могли начать успешное наступление советские войска. Ситуация была настолько безнадежной, что командующий I авиационным корпусом Люфтваффе генерал Дейхманн издал призыв к своим летчикам изучать опыт «камикадзе», чтобы в критической ситуации направлять свои самолеты, начиненные бомбами и взрывчаткой, на советские позиции. Подобная практика может показаться дикой, но факт остается фактом — из состава данного авиационного корпуса было подготовлено 27 летчиков. Практика «камикадзе» впервые была применена 16 апреля 1945 года. О результатах данной акции предпочитали не распространяться. Судя по всему, она не принесла ожидаемого успеха. У самих же немцев, находившихся в обороне, большой «популярностью» пользовались так называемые «приводные мины», которые применялись для разрушения советских переправ и переходов через реку. Подобная тактика была успешной до того момента, пока советские военные инженеры не догадались армировать мосты стальными сетями.

В это время генерал-полковник Хейнрици предложил подорвать дамбы плотинного озера Оттомахау, которое располагалось в зоне действий группы армий «Центр». Спуск вод из озера должен был вызвать огромную приливную волну, которая бы в несколько часов уничтожила все советские переправы. Но данное предложение не было принято, так как подобная вынужденная мера поставила бы под угрозу жизни множества мирных жителей.

Поскольку Гитлера не могла не беспокоить подготовка советского наступления, то он пытался выявить направление главного удара Красной Армии. При этом он ошибся в своих расчетах. Полагая, что главный удар советских войск придется по позициям группы армий «Центр», он передал в распоряжение Шёрнеру четыре дивизии, которые были тактическим резервом группы армий «Висла». Данный просчет обошелся Гитлеру очень дорого. Во время советского наступления на Берлин группа армий «Висла» оказалась «обескровленной» и фактически не могла ничего противопоставить советскому натиску. У командования группы армий «Висла», несмотря на отчаянные приказы из Ставки фюрера, не было ни одного шанса хотя бы даже на время стабилизировать линию фронта.

С началом советского наступления позиции 9-й немецкой армии, которой командовал генерал Теодор Буссе[3], оказались прорванными в нескольких местах. Над немецкой армией нависла угроза окружения, которую советские войска не преминули осуществить. В данном моменте важным является смысл борьбы немецких солдат на Восточном фронте. На Восточном фронте для солдат Вермахта все было много проще и яснее (с точки зрения целевых установок), нежели причины сопротивления на Западном. В своих воспоминаниях генерал Буссе написал следующее:

«Смыслом последней борьбы стала воля не отдать русским добровольно ни пяди немецкой земли и уберечь немецких людей от азиатской жестокости. Командование отдавало себе ясный отчет в том, что сил армии хватило бы лишь на время. Поэтому мы стремились узнать у главы государства, какие меры он намеревался предпринять, чтобы исправить сложившееся положение. Гитлер же предпочел сохранять гробовое молчание. Однако командование верило сведениям доктора Геббельса о том, что начались дипломатические переговоры и что к 13 марта будут предприняты усилия для исправления обстановки на фронтах. Таким образом, армия шла в бой под девизом: если даже британские и американские танки ударят нам в спину, в то время как мы препятствовали продвижению русских вперед, то мы исполнили наш воинский долг и наша совесть перед народом и историей чиста».

Если отбросить из этих слов пропагандистские клише, навязываемые на протяжении многих лет ведомством доктора Геббельса, то можно увидеть, что многие генералы надеялись на некое политическое решение, которое позволит Германии благополучно выйти из войны. Впрочем, не совсем ясным остается природа симпатий боевых генералов к идее «переговоров с противником». Более того, подобные переговоры были вряд ли возможны даже с западными союзниками. На самом деле речь шла о призрачных надеждах Гитлера, которые он продолжал вынашивать после смерти Президента США Рузвельта (более подробно об этом позже). Надежда на распад антигитлеровской коалиции была иллюзией. Конечно же, это печальное событие не исключало напряженных отношений между СССР и Великобританией, но данная напряженность не была настолько сильной (как надеялся Гитлер), чтобы выступить в роли центробежной силы, которая могла развалить коалицию буквально накануне военного поражения Германии. Вторая мировая война в Европе могла закончиться лишь полным уничтожением немецких войск.

Между тем к 5 февраля 1945 года передовые части стремительно наступавшей Красной Армии достигли реки Одер и обошли с севера располагавшийся на ней Франкфурт. Ожесточенная оборона силезских городов Глогау, Бреслау и Оппельн на время смогла остановить советское наступление. За четыре недели наступления части 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Жуков, смогли продвинуться от Пулав и Магнушева, откуда, собственно, и начиналось наступление, до Кюстрина и Франкфурта-на-Одере. Здесь стремительное наступление советских танковых бригад остановилось, так как им надо было дождаться подтягивания пехоты и артиллерии.

С 4 по 7 февраля 1945 года дивизии 1-го Украинского фронта (командующий — маршал Конев) вели ожесточенные бои за переправы через Одер. К 7 февраля силы группы армий «Центр», которой командовал генерал-полковник Шёрнер, были вынуждены отойти от Одера на 25 километров. Во время этого отступления на участке фронта шириной почти в 60 километров оказался окруженным город Бреслау. Более мелкие города: Олау, Бриг и Гротткау — были почти моментально взяты советскими войсками. Но после этого советское наступление стало выдыхаться. Маршалу Коневу так и не удалось с первой попытки форсировать реку Нейсе, а стало быть, и выйти на рубеж Коттбус — Губен. Несколько удачнее дела у Красной Армии обстояли в Восточной Пруссии. Там к середине февраля 1945 года был окружен Кенигсберг. Именно в Восточной Пруссии 18 февраля 1945 года под местечком Мельзак погиб командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Черняховский. После этого командование фронтом было поручено маршалу Василевскому, который до этого момента был начальником Генерального штаба Красной Армии. На посту начальника штаба его сменил генерал Антонов.

Красная Армия продолжала продвигаться на запад. 24 февраля под советскими ударами пала Познань (Позен), 6 марта — Грауденц, 2 апреля — Глогау. Бреслау продолжал обороняться до начала мая 1945 года. Вскоре у немцев были отбиты Восточная Пруссия и Померания. Как результат, частично высвободились армии 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Их было решено использовать для очередного броска на запад. Для этого они были сосредоточены в долине Одера между Штеттином и Шведтом.

Но вернемся в Москву. 1 апреля, пролетев почти 1500 километров, в столицу прибыли Жуков и Конев. Сталин созвал в Кремле совещание Государственного Комитета Обороны. Кроме маршалов, в кабинете присутствовали Молотов, Берия, Маленков, Микоян и Булганин. Военное командование было представлено новым начальником Генерального штаба генералом Антоновым и начальником Оперативного управления Генштаба генералом Штеменко. Разговор начал Сталин. «Наши союзники намерены первыми достигнуть Берлина» — уже одни эти слова показывали, что Сталин не доверял ни Эйзенхауэру, ни Монтгомери. Сам Сталин не стал говорить ни слова о послании американского генерала. Вместо этого генерал Штеменко доложил, что своими планами союзники пытаются сковать действия Красной Армии. Отмечалось: «Между тем наши союзники подготовили две воздушно-десантные дивизии, чтобы направить их на Берлин». Сталин задал собравшимся один вопрос: «Кто будет брать Берлин — мы или англо-американцы?» — «Берлин возьмет Советская Армия», — первым отозвался Конев. Его, всегдашнего соперника Жукова, вопрос Верховного не застал врасплох — он продемонстрировал членам ГКО громадный макет Берлина, где были точно обозначены цели будущих ударов. Рейхстаг, имперская канцелярия, здание МВД — все это были мощные очаги обороны с сетью бомбоубежищ и тайных ходов. Столицу Третьего рейха опоясывали три линии укреплений. Первая проходила в 10 км от города, вторая — по его предместьям, третья — по центру. Берлин защищали отборные части Вермахта и войск СС, на подмогу которым срочно мобилизовывались последние резервы — 15-летние члены Гитлерюгенда, женщины и старики из Фольксштурма. От Сталина Жуков и Конев получили задание остаться в Москве и в течение 48 часов совместно с Генеральным штабом Красной Армии разработать план операции по взятию Берлина.

Уже одно это обстоятельство указывало на то, что Сталин хотел приступить к новому наступлению не в первых числах мая, как то планировалось ранее, а значительно раньше. В своих заключительных словах Сталин еще раз подчеркнул, что его в первую очередь интересуют календарные сроки данной операции, в частности, когда маршалы Жуков и Конев могли приступить к штурму Берлина.

В тот же самый день, 1 апреля 1945 года, в районе 20 часов Сталин дал ответ Эйзенхауэру. Его суть сводилась к следующему: «Ваше намерение после объединения с советскими Вооруженными силами раздробить немецкие войска полностью соответствует планам советского командования». При этом Сталин откровенно дезинформировал Эйзенхауэра относительно сроков нового наступления Красной Армии. В качестве таковых была обозначена «вторая половина мая 1945 года». Столь хитрый маневр был завершен такими словами: «Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение. Город является настолько незначимым, что советское командование планирует начать наступление на Берлин лишь во вторую очередь».

Суд я по всему, Эйзенхауэр полностью поверил Сталину. В любом случае британский премьер-министр Уинстон Черчилль 2 апреля 1945 года получил копию ответа Сталина. В тот же самый день он телеграфировал Эйзенхауэру: «Ввиду того что для Москвы Берлин утратил свое прежнее стратегическое значение, наше вступление в этот город будет предельно облегчено». Черчилль по-прежнему считал, что войска западных союзников должны были продвинуться максимально далеко на Восток, чтобы «предотвратить продвижение Советов в глубь Германии».

Между тем по прошествии двух дней маршалы Жуков и Конев представили Сталину план наступательной операции, в ходе которой должен был быть взят Берлин.

Маршал Жуков планировал начать наступление силами 1-го Белорусского фронта с плацдарма на Одере. На участке шириной в 44 километра немецкие позиции должны были атаковать шесть армий, в том числе две танковые. Здесь в наступлении должна была принять участие 681 тысяча человек. Огонь 11 тысяч орудий должен был возвестить о его начале. Столь мощная артиллерийская подготовка и предельная концентрация войск позволяли Жукову надеяться, что 100 километров, которые отделяли плацдарм от Берлина, будут пройдены в кратчайшие сроки.

Маршал Конев, чьи передовые дивизии находились на расстоянии 120 километров от германской столицы, имел намерения прорвать немецкую линию обороны на правом (южном) фланге, после чего танковые бригады должны были оперативно обойти Берлин, двигаясь в северо-западном направлении. Для достижения данной цели в его распоряжении имелось семь армий, в том числе две танковые. Общая численность предусмотренных для наступления войск составляла 511 тысяч человек. Подобно маршалу Жукову Конев планировал начать операцию с мощной артиллерийской подготовки, когда на один километр фронта был бы обрушен огонь 250 различных орудий.

Чтобы выровнять некий дисбаланс в силах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, маршал Конев нуждался в усилении как минимум двумя армиями. По решению Сталина в распоряжение командующего 1-м Украинским фронтом были предоставлены 28-я и 31-я армии, которые были отозваны из Прибалтики. В данном регионе линия фронта была стабилизирована, так что переброска двух армий в Германию не должна была сказаться на общем ходе сражений на прибалтийском театре боевых действий.

Генералиссимус Сталин согласился с высказанным планом действий. Но при этом он внес в него некоторые коррективы. Так, например, непосредственный штурм Берлина должны были осуществлять армии маршала Жукова, в то время как армии маршала Конева должны были уничтожить немецкие войска, располагавшиеся к югу от столицы рейха. При этом силы 2-го Белорусского фронта, которыми командовал маршал Рокоссовский, должны были принимать участие не в штурме Берлина, а в наступлении на Северную Германию. Именно здесь они должны были встретиться с 21-й армейской группой фельдмаршала Монтгомери. К началу Берлинской операции в распоряжении Рокоссовского находилось 314 тысяч человек. В итоге для участия в последней битве за Германию советское командование направило 13 армий, которые, в общем, насчитывали более полутора миллионов человек.

Немецкому командованию на Восточном фронте удалось создать очень тонкую линию обороны по Нижнему Одеру. Но в условиях отсутствия каких-либо значимых резервов ее крушение во время предстоящего мощного советского наступления было фактически неизбежным. К апрелю 1945 года советские войска почти полностью заняли Верхнесилезский промышленный район. Между тем еще 20 марта 1945 года командующий 1-й танковой армией генерал-полковник Хейнрици получил сообщение о том, что он был назначен командующим группой армий «Висла». Генерал-полковник, чья армия — самая южная из группы армий Шёрнера — вела тяжелые оборонительные бои за остатки Верхней Силезии при Козеле, 22 марта 1945 года вылетел в Баутцен. Отсюда на автомобиле он направился в Цоссен, чтобы предстать перед начальником Генерального штаба сухопутных войск Германии, генерал-полковником Гудерианом. Во время встречи Гудериан сообщил Хейнрици, что его назначение на пост командующего группой армий «Висла», которую ранее возглавлял рейхсфюрер Генрих Гиммлер, было произведено по его личной инициативе.

В конце марта 1945 года группа армий «Висла» удерживала участок Восточного фронта, который тянулся от устья Одера до берега реки Нейсе, чуть южнее Фюрстенберга.

Хейнрици была поручена задача создать непрерывную линию фронта, после чего он должен был ликвидировать два советских плацдарма на Одере, оба они располагались на западном берегу к югу от Кюстрина. Вечером 22 марта генерал-полковник Хейнрици прибыл в штаб группы армий «Висла», который располагался в окрестностях Пренцлау. Во время передачи полномочий Генрих Гиммлер раскрыл генералу свой секрет. Он сообщил, что наступило время «вступить в переговоры с западными союзниками». На вопрос Хейнрици о возможности подобных действий было заявлено, что в данном направлении им (Гиммлером) предприняты некоторые шаги.

На следующий день новый командующий группой армий «Висла» посетил генерала пехоты Буссе, который командовал 9-й немецкой армией. После этого Хейнрици направился с многодневной инспекторской проверкой на фронт. Его путь пролегал от островов Воллин и Узедом, которые располагались близ балтийского побережья, через Шведт, Кюстрин, Франкфурт и заканчивался у устья Нейсе близ Фюрстенберга. Здесь позиции группы армий «Висла» граничили с северным флангом позиций группы армий «Центр», которой командовал Шёрнер.

На северном участке фронта, который предстояло удерживать Хейнрици, находилась 3-я танковая армия, во главе которой находился генерал танковых войск Мантойффель. Южный фланг был закреплен за 9-й армией генерала Буссе. Именно здесь, как предполагали немцы, советские войска должны были нанести самый сильный удар. Немецкие разведчики, действовавшие в районе Кюстрина и Франкфурта-на-Одере, не раз докладывали командованию о сосредоточении крупных сил Красной Армии. При этом все попытки 9-й армии установить непосредственную связь с Кюстрином заканчивались неизменным провалом. Советская артиллерия на корню гасила все предпринимаемые немцами контратаки. Вторая крупная попытка деблокировать этот город была предпринята частями Вермахта 27 марта 1945 года. Немцы полагали, что им должен был помочь фактор внезапности, но они просчитались. Понеся огромные потери, немецкие штурмовые подразделения были вынуждены вернуться на исходные позиции.

После этих событий Гитлер приказал генерал-полковнику Гудериану и генералу Буссе прибыть 28 марта в имперскую канцелярию. Визит состоялся в районе 14 часов. Гитлер был вне себя от гнева. Генералам пришлось пережить не самые лучшие минуты в своей жизни. «Аудиенция» закончилась тем, что Гитлер на повышенных тонах произнес: «Генерал-полковник Гудериан, состояние вашего здоровья требует, чтобы вы на шесть недель отправились в лечебный отпуск». «Что ж, я отправляюсь в отпуск», — ответил Гудериан. После этого генерал Буссе вернулся в свою 9-ю армию. Последняя передышка от боев использовалась и немцами, и Красной Армией для того, чтобы закончить приготовления к новым ожесточенным сражениям. Затишье, которое царило в конце марта на Восточном фронте, на самом деле было затишьем перед бурей.

Глава 3 Вальтер Венк — основные вехи военной карьеры

Как отмечал западный исследователь Самуэль У. Митчем, Вальтер Венк был человеком приятной наружности и среднего роста, который, казалось, всегда источал чувство уверенности в себе. Он родился 18 сентября 1900 года в Виттенберге, в 1911 году поступил в кадетский корпус в Наумберге, а в 1918 году — в среднее военное училище в Грос-Лихтерфельде. Прослужив затем некоторое время в двух соединениях добровольческого корпуса, он 1 мая 1920 года был зачислен в рейхсвер в звании рядового 5-го пехотного полка, где служил до 1933 года. 1 февраля 1923 года он был произведен в чин унтер-офицера.

В мае 1933 года Венк (уже лейтенант) был переведен в 3-й моторизованный разведывательный батальон. Получив звание гауптмана, он прошел подготовку при Генштабе и в 1936 году был переведен в штаб танкового корпуса, расквартированного в Берлине. 1 марта 1939 года он был произведен в майоры и в качестве оперативного офицера вступил в 1-ю танковую дивизию в Веймаре.

С 1-й танковой дивизией Венк прошел Польскую и Западную кампании. Во время блицкрига, проведенного немцами в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и Франции, Венк был ранен в ногу, но своего поста не покинул. 17 июня, когда 1-я танковая дивизия достигла цели своего дневного перехода — Монбельяра, а в баках ее танков осталось много горючего, Венк принял самостоятельное решение. Будучи не в состоянии связаться с командиром дивизии (генерал-лейтенантом Фридрихом Кирхнером), он сообщил генералу Хайнцу Гудериану (командиру XIX танкового корпуса), что по собственной инициативе приказал атаковать Бельфор. Этот смелый шаг был одобрен Гудерианом, а французы были застигнуты врасплох. Это решение и его квалифицированное исполнение не остались незамеченными. 1 декабря 1940 года Венк получил звание оберстлейтенанта (подполковника).

Когда 22 июня 1941 года 1-я танковая дивизия пересекла границу Советского Союза, Венк еще служил в ней в должности оперативного офицера. После броска до окрестностей Ленинграда 1-я танковая дивизия была переведена в группу армий «Центр» для участия в завершающем походе на Москву. Но, как и многие другие танковые дивизии, она завязла в грязи раскисших русских дорог и советской столицы не достигла. В декабре 1941 года, во время советского контрудара, она попала в окружение, из которого, однако, с успехом вырвалась благодаря разработанному Венком плану и вернулась к германским оборонительным рубежам. За успехи Венк был удостоен Золотого Креста и двумя месяцами позже был принят в Военную академию Генштаба. 1 июня 1942 года Вальтер Венк был произведен в полковники, а в сентябре получил назначение в штаб LVII (57-го) танкового корпуса на Восточном фронте. В это время корпус находился в районе Ростова-на-Дону и двигался на восток. Он принимал участие в походе на Кавказ. В ноябре, во время драматического сражения за Сталинград, Венк был начальником штаба 3-й румынской армии. Румыны только что были в пух и прах разбиты советскими войсками и обращены в бегство. Они до сих пор продолжали отступать, оставляя после себя только бессистемно разбросанные разрозненные германские части. Венк, проехав по дорогам, собрал беглецов и сколотил из них сборные формирования. На привалах он демонстрировал им фильмы и, когда уставшим солдатам надоедало смотреть, снова отправлял их на войну.

Влившиеся в новую армию Венка солдаты являлись выходцами из самых разнообразных армейских групп, включая XLVIII танковый корпус, аварийные части Люфтваффе, тыловые части попавшей в окружение 6-й армии, а также возвращавшиеся из отпуска в Германии солдаты 4-й танковой и 6-й армий. Командир только что созданной группы армий «Дон» фельдмаршал Эрих Манштейн, встретившись с Венком в Новочеркасске, сказал ему: «Вы ответите головой, если позволите русским прорваться к Ростову на вашем участке. Оборонительный рубеж должен выстоять. Если он не будет удержан, мы потеряем не только 6-ю армию в Сталинграде, но и группу армий „А“ на Кавказе». Венк сохранил свою голову, а Манштейн — свою армию.

Полковник отбил все попытки советских войск прорвать линию фронта на своем участке. 28 декабря 1942 года Венк был удостоен Рыцарского креста, а днем позже был назначен начальником штаба части армии Холидта.

Вальтер Венк (на первом плане) планирует немецкое наступление

1 февраля следующего года Вальтер Венк был произведен в генерал-майоры и 11 марта стал начальником штаба 1-й танковой армии. В 1943 году 1-я армия принимала участие в тяжелейших боях и в марте 1944 года попала в Каменец-Подольский «котел» на реке Днестр. И снова Вальтер Венк (прозванный в войсках «папочкой») сыграл главную роль в прорыве окружения. В результате его ждало повышение (должность начальника штаба группы армий «Южная Украина»). Именно на этом посту Венк поддержал инициативу Гудериана вывести немецкие войска из Румынии. Сам Гудериан в своих мемуарах вспоминал об этом эпизоде так: «Договорившись с командующим группой армий „Южная Украина“, где начальником штаба был генерал Венк, знавший обстановку в Румынии, я предложил Гитлеру вывести из Румынии все дивизии, которые можно снять с фронта, и использовать их для восстановления связи между группами армий „Центр“ и „Север“. Незамедлительно началась переброска этих сил. Кроме того, Гитлер распорядился поменять местами командующих группами армий „Южная Украина“ (Шёрнер) и „Север“ (Фриснер). Группе армий „Южная Украина“ были даны инструкции, предоставлявшие командующему группой самостоятельность, необычную для гитлеровской системы руководства. В результате этих энергично принятых мер удалось приостановить продвижение русских в районе Добеле, Тукум (Тукумс), Митава. Теперь я планировал не только соединение обеих групп армий, но и эвакуацию немецких войск из Прибалтики с тем, чтобы значительно сократить линию фронта».

1 апреля 1944 года Венк получил чин генерал-лейтенанта. Но на этой должности Венк пробыл всего 4 месяца. Вскоре его назначили начальником оперативного управления и помощником начальника штаба ОКХ. Теперь свои донесения он передавал непосредственно Гитлеру. На первом же совещании Венк сообщил фюреру, что Восточный фронт подобен швейцарскому сыру — «в нем одни дыры». Хотя фельдмаршала Кейтеля и задел подобный язык (и такая честность?), Гитлер оценил и то и другое по достоинству, ему понравились прямота и ум Венка.

В конце 1944 года Гитлер распорядился за спиной Гудериана перебросить танковый корпус СС, которым командовал Гилле, из района севернее Варшавы, где он был сосредоточен в тылу фронта в качестве резерва группы армий Рейнгардта, к Будапешту для прорыва кольца окружения вокруг этого города. Рейнгардт и Гудериан были в отчаянии. Этот шаг Гитлера приводил к безответственному ослаблению и без того чересчур растянутого немецкого фронта. Все протесты оставались без внимания. Прорыв блокады Будапешта был для Гитлера важнее, чем оборона Восточной Германии. Он начал приводить внешнеполитические причины, когда Гудериан попросил его отменить это злосчастное мероприятие, и выпроводил его. Из резервов, собранных для отражения наступления Красной Армии (четырнадцать с половиной танковых и моторизованных дивизий), две дивизии были посланы на другой фронт. Оставалось всего двенадцать с половиной дивизий на фронте протяженностью в 1200 км.

Вальтер Венк

Вернувшись в штаб, Гудериан еще раз вместе с Геленом проверил сведения и обсудил с Венком выход из положения, который еще казался возможным. Гудериан и Венк пришли к выводу, что только прекращение всех наступательных действий на Западе и незамедлительное перенесение центра тяжести войны на Восток могли создать небольшие перспективы приостановления советского наступления. Поэтому Гудериан решил еще раз накануне Нового года попросить Гитлера о принятии этого единственно возможного решения. Он вторично направился в Цигенберг. Гудериан намеревался действовать, подготовившись еще тщательнее, чем в первый раз. Поэтому по прибытии в Цигенберг он разыскал прежде всего фельдмаршала фон Рундштедта и его начальника штаба генерала Вестфаля, рассказал им обоим об обстановке на Восточном фронте, о своих планах и попросил оказать помощь. Гудериан вспоминал: «Как фельдмаршал фон Рундштедт, так и его начальник штаба проявили, как и прежде, полное понимание всей важности „другого“ фронта. Они дали мне номера трех дивизий Западного фронта и одной дивизии, находившейся в Италии, которые можно было бы быстро перебросить на восток, так как они стояли недалеко от железной дороги. Для этого требовалось только согласие фюрера. Со всей осторожностью об этом было сообщено дивизиям. Я уведомил об этом начальника отдела военных перевозок, приказав подготовить эшелоны. Затем я отправился с этими скромными данными на доклад к Гитлеру. У него произошла та же история, что и в памятный рождественский вечер. Йодль заявил, что он не имеет свободных сил, а теми силами, которыми располагает Запад, ему нужно удерживать инициативу в своих руках. Но на этот раз я мог опровергнуть его данными командующего войсками на Западе. Это произвело на него, видимо, неприятное впечатление. Когда я назвал Гитлеру номера свободных дивизий, он с явным раздражением спросил, от кого я узнал об этом, и замолчал, нахмурившись, когда я назвал ему командующего войсками его собственного фронта. На этот аргумент вот уже действительно нечего было возразить. Я получил четыре дивизии и ни одной больше. Эти четыре были, конечно, только началом, но пока они оставались единственными, которые верховное командование вооруженных сил и штаб оперативного руководства вооруженными силами вынуждены были отдать Восточному фронту. Но и эту жалкую помощь Гитлер направил в Венгрию!»

Очень часто пребывание Гудериана в Берлине затягивалось из-за воздушных тревог, во время которых Гитлер начинал проявлять заботу о его жизни и запрещал выезд из города. Поэтому очень часто на вечерний доклад к фюреру Гудериан посылал своего первого помощника генерала Венка, чтобы иметь возможность спокойно обдумать обстановку или заняться делами, накопившимися в Цоссене. Часто он своей неявкой выражал Гитлеру протест против его выпадов, которые тот нередко делал во время бурных вспышек гнева против офицерского корпуса или же против всех сухопутных войск. Конечно, Гитлер догадывался, в чем дело, и несколько дней держал себя в руках, но это продолжалось недолго.

Когда Гитлер снова вызвал Гудериана в кабинет, тот вторично поднял свой голос за очищение Прибалтики, вызвав тем самым новый приступ ярости у фюрера. «Он стоял передо мной с поднятыми кулаками, а мой добрый начальник штаба Томале тащил меня назад за фалды мундира, боясь, что между нами начнется рукопашная схватка».

Решающий доклад, касающийся обстановки на Восточном фронте, состоялся 13 февраля в имперской канцелярии. На докладе Гудериана, кроме обычных лиц из окружения Гитлера, присутствовали рейхсфюрер СС Гиммлер — командующий группой армий «Висла», обергруппенфюрер Зепп Дитрих — командующий 6-й танковой армией и генерал Венк. Гудериан решил прикомандировать к Гиммлеру на время наступления генерала Венка, возложив на него фактическое руководство операцией. Кроме того, Гудериан принял решение начать наступление 15 февраля, так как в противном случае оно вообще было невыполнимо. Он понимал, что как Гитлер, так и Гиммлер будут решительно выступать против его предложений, так как они оба испытывали инстинктивный страх перед этим решением, выполнение которого должно было показать явную неспособность Гиммлера как командующего. Гиммлер в присутствии Гитлера защищал точку зрения, что наступление необходимо отложить, так как незначительная часть боеприпасов и горючего, отпущенных для армии, еще не поступила на фронт. Вопреки такому мнению, Гудериан внес изложенное выше предложение, встреченное Гитлером в штыки. Состоялся следующий диалог:

Гудериан: «Мы не можем ждать, пока разгрузят последнюю бочку бензина и последний ящик со снарядами. За это время русские станут еще сильнее».

Гитлер: «Я запрещаю вам делать мне упреки в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я не делаю вам никаких упреков, но ведь нет никакого смысла ждать, пока разгрузят все предметы довольствия. Ведь мы можем упустить подходящее время для наступления!»

Гитлер: «Я уже вам только что сказал, что не желаю слышать ваших упреков в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я же вам только что доложил, что я не хочу делать вам каких-либо упреков, я просто не хочу ждать».

Гитлер: «Я запрещаю вам упрекать меня за то, что я хочу ждать».

Гудериан: «Генерала Венка следует прикомандировать к штабу рейхсфюрера, иначе нет никакой гарантии на успех в наступлении».

Гитлер: «У рейхсфюрера достаточно сил, чтобы справиться самому».

Гудериан: «У рейхсфюрера нет боевого опыта и хорошего штаба, чтобы самостоятельно провести наступление. Присутствие генерала Венка необходимо».

Гитлер: «Я запрещаю вам говорить мне о том, что рейхcфюрер не способен выполнять свои обязанности».

Гудериан: «Я все же должен настаивать на том, чтобы генерала Венка прикомандировали к штабу группы армий и чтобы он осуществил целесообразное руководство операциями».

В таком духе они разговаривали около двух часов. Гитлер с покрасневшим от гнева лицом, с поднятыми кулаками стоял перед Гудерианом, трясясь от ярости всем телом и совершенно утратив самообладание. После каждой вспышки гнева он начинал бегать взад и вперед по ковру, останавливался перед генерал-полковником, почти вплотную лицом к лицу, и бросал Гудериану очередной упрек. При этом он так кричал, что «глаза его вылезали из орбит, вены на висках синели и вздувались». Гудериан твердо решил не дать вывести себя из равновесия, спокойно слушать его и повторять свои требования. Он настаивал на своем с железной логикой и последовательностью.

Вдруг Гитлер остановился перед Гиммлером: «Итак, Гиммлер, сегодня ночью генерал Венк приезжает в ваш штаб и берет на себя руководство наступлением». Затем он подошел к Венку и приказал ему немедленно отправиться в штаб группы армий. Гитлер сел на стул, попросил Гудериана сесть рядом с ним, а затем сказал: «Пожалуйста, продолжайте ваш доклад. Сегодня Генеральный штаб выиграл сражение». При этом на его лице появилась любезная улыбка. Сам Гудериан вспоминал, что это было последнее сражение, которое ему удалось выиграть.

Глава 4 Формирование 12-й армии

В конце марта 1945 года Гитлер отдал приказ Верховному командованию Вермахта сформировать новую армию. Она должна была быть направлена на Западный фронт, к Эльбе. Предполагаемым местом ее боевых действий должен был стать участок между Дессау и Виттенбергом. Новая немецкая армия, которая пока существовала только на бумаге, должна была быть укомплектована, с одной стороны, 17-19-летними юношами, а с другой стороны — персоналом многочисленных военных школ и учебных заведений для руководителей Имперской трудовой службы (РАД). Сама армия получила следующий приказ: «Собравшись в Гарце, к западу от Эльбы, предпринять наступление на запад с целью деблокирования группы армий „Б“. В ходе данной операции необходимо расколоть военные силы западных союзников. Во время последующих боевых действий создать устойчивую линию фронта на западе».

Напомним, что к началу апреля 1945 года на небольшой территории Восточной Пруссии советскими войсками была блокирована крупная немецкая группировка. В этой связи дальнейшее существование командования группы армий «Север» становилось фактически бессмысленным. Его было решено использовать в качестве командования только что начавшей формироваться 12-й немецкой армии. В период с 15 по 20 апреля 1945 года высшие офицеры были доставлены морским путем на средненемецкое побережье (так называемую германскую Прибалтику) в район Варнемюнде.

Вместе с тем, когда командование группы армий «Север» прибыло в Берлин, положение дел изменилось в корне. Во главе 12-й немецкой армии был поставлен генерал танковых войск Вальтер Венк со своим небольшим штабом. Более того, с собственными квартирмейстером, начальником штаба армии и первым помощником он уже участвовал в боевых действиях.

Если говорить о генерале танковых войск Вальтере Венке, то генерал-полковник Гудериан предполагал, что тот будет командовать одним из участков Восточного фронта. А именно, еще 13 февраля 1945 года Гудериан прибыл в имперскую канцелярию к Гитлеру с предложением ввести в штаб группы армий «Висла», которой еще командовал Генрих Гиммлер, генерала Венка (о чем говорилось выше). На тот момент планировалось, что 15 февраля 1945 года группа армий «Висла» предпримет крупное контрнаступление против частей 1-го Белорусского фронта (Жуков). В итоге 14 февраля 1945 года генерал Венк должен был прибыть в так называемый «полевой штаб» рейхсфюрера СС. Откуда, собственно, и осуществлялось командование группой армий «Висла». В «полевой штаб» он прибыл на автомобиле с личным шофером Германом Дорном.

По прибытии на место Вальтер Венк попытался объехать все части. Между тем запланированное 15 февраля немецкое наступление было перенесено на три дня позже. Подобная отсрочка позволила Венку совершить поездку по всему одерскому фронту. В ночь на 18 февраля он получил приказ прибыть на доклад к Гитлеру. В 4 часа утра он был уже у фюрера. Доклад Венка длился чуть менее полутора часов. После этого генерал должен был вернуться на передовую. Начало наступления было назначено на 8 часов утра. В машине кроме личного шофера его сопровождал также штабной офицер, майор Зайдель.

По пути на восток тяжелый БМВ неожиданно остановился — от переутомления водитель заснул прямо за рулем. Генерал Венк решил сам вести машину. Он планировал вернуться на фронт своевременно, а потому спешил. Но по дороге легковой автомобиль врезался в ограждение моста. Водителя и майора Зайделя во время аварии выкинуло из машины. Сам же Венк, получивший тяжелое ранение, остался в автомобиле. Несмотря на многочисленные травмы, водитель все-таки смог вытащить генерала из автомобиля. Сделал он это очень вовремя, так как вскоре он взорвался. Он положил Венка на асфальт и стал сбивать огонь с его одежды. В итоге Вальтер Венк оказался не на передовой, а на операционном столе.

Позже генерал-полковник Гудериан написал в своих воспоминаниях: «Выход из строя Венка привел к тому, что наступление застопорилось и его не удалось вновь наладить. Несколько недель Венк пролежал в госпитале. Вместо него был назначен генерал Кребс, который как раз был освобожден от должности начальника штаба генерала Моделя и направлен на фронт». Сам же генерал Венк в это время находился в Химзее на лечении. Все его туловище до самых бедер было заковано в корсет — у генерала были переломаны все ребра. Но уже в начале марта 1945 года к Венку все чаще и чаще стали приходить сообщения из Ставки Гитлера. Их количество росло ото дня ко дню. Кроме всего прочего, регулярно в госпиталь звонил адъютант генерал-полковника Гудериана подполковник Фрейтаг фон Лорингхофен. Как правило, он справлялся о самочувствии генерала Вальтера Венка. Когда Венк пошел на поправку, ему незамедлительно сообщили, что он был назначен командующим новой армией. Это произошло 6 апреля 1945 года.

В то время Вальтер Венк находился в своем имении в Баварии. Однажды, когда он возвращался с короткой прогулки, то заметил, что в дверях его встречает супруга. Она сообщила, что ему звонили из Берлина. На проводе был генерал Бургдорф. Он ошарашил выздоравливающего Венка неожиданным сообщением. В ближайшие дни пошедшему на поправку генералу надо было явиться в Ставку Гитлера.

«Фюрер назначил вас командующим 12-й армией», — известил Бургдорф.

«12-й армией? — изумился Венк. — А разве такая существует?»

«По вашем прибытии в Берлин вы все сами узнаете от фюрера. А потому вам надо незамедлительно выезжать».

«Но я не знаю никакой 12-й армии. Я даже про нее никогда не слышал», — продолжал настаивать Венк.

«Она только что начала формироваться», — сказал Бургдорф и повесил трубку.

Несколько часов спустя Венк попрощался со своей женой и направился из Баварии в берлинскую Ставку фюрера. Сам генерал еще не полностью выздоровел, а потому полагал, что сможет избежать данного назначения. 7 апреля 1945 года генерал Вальтер Венк предстал перед Гитлером. Сам генерал Венк вспоминал об этом совещании следующим образом: «Я обнаружил, что физическое состояние Гитлера неуклонно ухудшалось. Его правая кисть дрожала настолько сильно, что он был вынужден придерживать ее левой рукой. За эти несколько дней его лицо приобрело нездоровый бледный оттенок. Но при всем этом он показался мне внутренне спокойным. После традиционного оперативного совещания Гитлер обратился ко мне: „Господин генерал, я назначаю вас командующим 12-й армией“».

Сразу же после этого генерал Венк направился в Далем в Верховное командование Вермахта. Здесь генерал-полковник Йодль, начальник штаба оперативного руководства Вермахта, рассказал прибывшему Венку о военном положении на Западном фронте. Из данного рассказа генерал Венк узнал следующее.

В Рурском бассейне была полностью окружена группа армий Моделя. В своей центральной части Западный фронт фактически не имел четкой линии. Новый Главнокомандующий на Западе фельдмаршал Кессельринг не смог исправить ситуацию. На правом фланге немецкие войска были отброшены к Гарцу, возвышенности в Северной Германии, а на южном участке фронта были оттеснены к Альпам. Между Гарцем и Рурским «котлом» в линии фронта зиял разрыв, через который армии западных союзников планировали продвигаться далее на восток. Кроме этого, на северном участке фронта новым Главнокомандующим на Северо-Западе был назначен фельдмаршал Буш. Несмотря на ожесточенные бои, шедшие на территории Северной и Южной Германии, с данных участков фронта было отозвано несколько дивизий, которые и должны были составить костяк 12-й армии. Они должны были прикрыть Центральную Германию от стремительного наступления англо-американских войск.

Альберт Кессельринг с маршальским жезлом в руках

Между тем положение Германии ухудшалось с каждым часом. Американцам и англичанам повсеместно удавалось прорывать немецкую оборону. Над окруженной в Руре группой армий «Б» нависла реальная угроза полного уничтожения.

Как уже говорилось выше, 12-я армия должна была быть во многом укомплектована 17–19-летними юношами. К этим новобранцам должен был присоединиться персонал армейских школ, танковых училищ и учебных заведений для руководящего состава Имперской трудовой службы. В дальнейшем за ними последовали учащиеся курсов для кандидатов в офицеры.

Все эти дивизии были последним резервом Третьего рейха. Речь шла о людях, которые в большинстве своем не прошли даже необходимую военную подготовку. Имевшие боевой опыт офицеры тут же ставились во главе подразделений. Наступала последняя фаза войны, и у нацистской Германии на счету был фактически каждый человек, который мог держать в руках оружие. В среднем численность каждой из дивизий, входивших в состав 12-й немецкой армии, составляла не более 10 тысяч человек.

Кроме нескольких подразделений штурмовых орудий и немногих танков, которые были взяты вместе с персоналом из танковых училищ, у дивизий, входивших в состав 12-й армии, фактически не было тяжелого вооружения. Одним из немногих бронетанковых единиц стал 3-й батальон истребителей танков, который был придан пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен». По большому счету, кроме этого подразделения и частей танковой дивизии «Клаузевиц», в 12-й армии более не было танковых соединений.

Молодые люди, командование которыми было поручено генералу Вальтеру Венку, вряд ли могли выполнить отданный Гитлером приказ. Дело было отнюдь не в их повиновении. Многим было понятно, что война была проиграна, а потому требовалась корректировка военных заданий с поправкой на общее военное положение. В итоге Венк сформулировал для себя и для 12-й армии следующие задания:

а) спасение по возможности максимального количества людей, прежде всего беженцев, которые огромным потоком устремились в Центральную Германию с востока;

б) окончить длившуюся почти 6 лет Мировую войну на условиях, предельно выгодных для немецкого народа.

При назначении на пост командующего 12-й армией генералу Венку приходилось ориентироваться на то, что в его распоряжении будут так называемые «молодые» дивизии. Во время беседы с генерал-полковником Йодлем Венку было сообщено, что для формирования 12-й армии предполагалось выделить десять дивизий, каждая из которых носила очень звучное имя. Перечислим их:

— танковая дивизия «Клаузевиц»;

— панцергренадерская дивизия особого назначения «Шлагетер»;

— пехотная дивизия «Потсдам»;

— пехотная дивизия «Шарнхорст»;

— пехотная дивизия «Ульрих фон Хуттен»;

— пехотная дивизия «Фридрих Людвиг Ян»;

— пехотная дивизия «Теодор Кёрнер»;

— пехотная дивизия «Фердинанд фон Шилль»;

— пехотная дивизия из Северной Германии (она так и не была введена в состав 12-й армии).

Кроме этого, планировалось передать под командование Венка одну танковую дивизию СС из Южной Германии. Сформировать ее планировалось за счет учащихся и персонала юнкерских школ СС. В дальнейшем данная дивизия оказалась втянутой в ожесточенные бои на территории Баварии. В качестве «компенсации» 12-й армии был передан упоминавшийся выше 3-й батальон истребителей танков.

Для завершения комплектования командования 12-й армии с Восточного фронта был отозван штаб XXXIX (39-го) танкового корпуса. К великому разочарованию Венка, он был передан без подвижного транспорта и средств связи — их было поручено найти «на месте». Затем к Венку был направлен штаб XX армейского корпуса, но он оказался не готов к использованию на Западном фронте. Кроме всего прочего, Венку должны были подчиняться остатки разгромленной 11-й армии. Со своей, по большому счету, несуществующей армией Венк должен был приступить из района Гарца к наступлению на запад, чтобы деблокировать окруженную в Руре группу армий «Б» фельдмаршала Моделя.

Новый командующий армией тут же распорядился направить дивизии на исходные позиции, после чего направился в Бланкенбург, который располагался в Гарце. Именно там, согласно распоряжению Верховного командования Вермахта, должен был находиться штаб 12-й армии. Генерал ехал по северной оконечности гор Гарца. Ему неплохо была знакома данная местность, но, несмотря на это, он несколько часов кряду искал местоположение своего командного пункта. В то время все дороги были забиты беженцами и колоннами военных грузовиков. Личному водителю генерала Дорну приходилось в буквальном смысле слова прокладывать себе путь в этом потоке, бесконечно нажимая на гудок. В окрестностях Веймара автомобиль Венка остановил патруль полевой жандармерии. Именно от немецких жандармов Венк узнал, что на окраинах города уже появились танки 3-й американской армии (Паттон). Это встревожило командующего 12-й армией. Войска западных союзников продвигались на Восток быстрее, нежели он предполагал. Сведения, которые ему предоставили штабные офицеры, наглядно показывали, что Северная Тюрингия могла пасть под ударами американцев со дня на день. В этих условиях было принято решение перенести командный пункт 12-й армии. Штаб армии должен был располагаться в Дессау. Он был размещен в здании саперного училища Дессау-Росслау.

Приблизительно в это время в Берлин прибыл первый помощник командующего группой армий «Б» полковник Генерального штаба Райхгельм. Ставку Гитлера он покинул уже в качестве нового начальника штаба 12-й армии. В свое время Райхгельм воевал на Восточном фронте. Он был отозван с него в октябре 1944 года, чтобы возглавить оперативный отдел штаба группы армий «Б», которая в тот момент вела бой за Аахен и близ Арденнского ущелья. В качестве начальника оперативного отдела Райхгельм оказался в Рурском «котле». Во время боев в начале апреля 1945 года ему была передана телеграмма от Гитлера. В ней содержался следующий текст: «Мне требуется полковник Генерального штаба Райхгельм, которому планируется поручить задание, от исхода которого зависит судьба всей группы армий. Его необходимо срочно направить в Берлин. Адольф Гитлер». С данной телеграммой полковник Райхгельм направился к фельдмаршалу Моделю, который должен был позволить ему улететь в Берлин. Сам полковник не видел никакой возможности высвободить из окружения группу армий «Б». Это можно было бы осуществить в условиях отзыва с Восточного фронта нескольких дивизий. Но это решение не было приемлемо, так как в данном случае был бы открыт путь Красной Армии на Берлин. Впрочем, сам фельдмаршал Модель был чужд подобных сомнений. Воспитанный в традициях прусского офицерства, он был намерен выполнять возложенную на него миссию до самого конца.

В это самое время в Рурский «котел» было единоразово направлено около пятидесяти грузовых самолетов «Юнкерс-52». Они должны были доставить окруженной группе армий боеприпасы. На одном из данных самолетов полковник Райхгельм вылетел в Берлин. Из пятидесяти «Юнкерсов» семнадцать приземлились на обратном пути из Рурского «котла» на аэродроме Изерлон. На одном из них летел Райхгельм. Так как полет осуществлялся через Южную Германию в Ютербог, то данный самолет после разгрузки должен был продолжить свой путь в столицу рейха. Когда самолет пошел на посадку, то оказалось, что территория аэродрома находилась под бомбардировкой союзнической авиации. Однако в тот день все обошлось. Полковник Райхгельм оказался в Берлине рано утром. В районе 11 часов его разбудили. Это был генерал Вальтер Венк, который сообщил Райхгельму, что был назначен командующим 12-й армией. Во второй половине дня оба они должны были явиться на доклад к Гитлеру.

После оперативного совещания полковник Райхгельм доложил Гитлеру, Кейтелю и Йодлю обстановку в Рурском «котле». Нарисованная им картина вряд ли могла внушать оптимизм. У группы армий «Б» были на исходе боеприпасы и горючее, положение было почти безнадежным. Местные жители рекомендовали многим солдатам переоблачаться в штатскую одежду и покидать места боев. Сам фельдмаршал Модель, который продолжал «оставаться» сторонником продолжения оборонительных боев, в силу сложившихся обстоятельств фактически не мог контролировать обстановку Вывод Райхгельма был неутешительным — в ближайшее время можно было ожидать ликвидацию силами западных союзников Рурского «котла».

В кабинете повисла тишина. Прошла минута, прежде чем Гитлер произнес: «Да… Модель был моим лучшим фельдмаршалом». Вновь повисла тишина. Через несколько минут Гитлер вновь стал говорить. Однако теперь в его речи звучали совершенно иные нотки:

«Группа армий „Б“ не должна капитулировать! Моя 12-я армия во главе с генералом Венком в качестве командующего и Вами в роли начальника штаба должна вклиниться в позиции союзников и восстановить связь с группой армий „Б“. Эта армия в своем решительном и мощном наступлении должна вновь выйти к Рейну. Вдобавок ко всему сформированы свежие дивизии, на вооружении которых имеются самые лучшие и самые современные средства. Эти дивизии укомплектованы молодыми людьми — лучшими из лучших в Гитлерюгенде. Для продолжения освободительной борьбы эта молодежь была призвана из школ фаненюнкеров, из школ Имперской трудовой службы, из юнкерских и танковых училищ. В дальнейшем вы получите в свое распоряжение 3 тысячи „Фольксвагенов“, благодаря которым будут осуществляться поставки боеприпасов и провианта».

В итоге Гитлер потребовал от командования 12-й армии ведения боев при помощи новой тактики, которая во многом напоминала партизанскую. Небольшие немецкие группы должны были просачиваться за линию фронта, после планировалось наносить удар с тыла. Сам Гитлер полагал, что это было новым словом в военной стратегии, что данная тактика должна была прийти на смену «устаревшим» представлениям, которые господствовали в Генеральном штабе Вермахта. Все попытки полковника Райхгельма возразить оказались бесполезными. Идеи фюрера, которые для военных нередко представлялись и вовсе фантастическими, подлежали незамедлительной реализации.

Направления наступления англо-американских войск на Западном фронте по состоянию на середину апреля 1945 года

В ночь на 12 апреля полковник Райхгельм с тридцатью «Фольксвагенами» направился в Кёзен. По пути он вновь встретился с генералом Венком и увидел хваленые «свежие» дивизии 12-й армии. Сам Райхгельм в то время окончательно пришел к выводу, что не будет осуществлять бредовые замыслы фюрера. В сложившейся обстановке надо бы не атаковать, а приложить все мыслимые усилия, чтобы большинство из юных солдат не погибли между Эльбой и Одером. Для этого надо было спланировать и осуществить достойную капитуляцию.

Танки 2-й американской армии наступают на Магдебург

Между тем на подъезде к Кёзену полковник услышал шум боя и рокот противотанковой артиллерии. Это значило, что американцы уже вошли в город. Райхгельм развернулся и направился к генералу Венку в Дессау-Росслау. Он нашел командующего армией в здании саперного училища. Оборудованный здесь командный пункт имел несколько преимуществ. Здесь было относительно безопасно и постоянно действовала связь. Командование 12-й немецкой армии пребывало в этом здании вплоть до 21 апреля 1945 года. С первого дня сотрудничества между генералом Венком и полковником Райхгельмом сложились весьма хорошие, даже доверительные отношения. Позже они переросли в дружбу двух немецких офицеров. Подобная атмосфера, царившая в штабе 12-й армии, во многом помогла ее командованию принимать самые оптимальные из всех возможных решений.

Со своего командного пункта, который располагался на восточном берегу Эльбы, генерал Венк отдал приказ всем имевшимся в его распоряжении дивизиям, чтобы они заняли плацдарм по линии Цербст — Биттерфельд — Виттенберг — Бельциг.

Генерал Паттон беседует с генералом Бредли

Накануне, поздно вечером 12 апреля 1945 года, Венк получил сведения от генерал-лейтенанта Регенера, коменданта Магдебурга, о том, что американские танки достигли западных окраин города. После того как первая атака была успешно отражена немцами, американцы стали обходить Магдебурге южной стороны. Становилось понятно, что дивизии США стали развивать наступление на восточном берегу Эльбы между Магдебургом и Барби. Далее генерал-лейтенант Регенер предупреждал, что в его распоряжении было недостаточное количество сил, чтобы отразить более сильное наступление. Командование 12-й армии тут же отдало приказ провести разведку в данном районе. Полученные сведения полностью подтверждали информацию, полученную из Магдебурга. Город атаковала 9-я армия США, которой командовал генерал Симпсон. 11 апреля она смогла форсировать Эльбу к югу от Магдебурга, а на следующий день, 12 апреля 1945 года, 2-я танковая дивизия, входившая в состав данной армии, смогла не только закрепиться на восточном берегу, но и создать здесь 16-километровый плацдарм. Танковой дивизией командовал генерал-майор Айзик Д. Вайт. Его танковая дивизия, прозванная «Адом на колесах», была намечена для штурма Берлина. Более того, генерал Вайт совместно с полковником Брирэдом П. Джонсоном разработал детальный план этой военной операции.

Здесь имеет смысл сделать небольшое отступление и посмотреть на то, что происходило в США. 30 марта 1945 года президент Рузвельт прибыл в так называемый «Малый Белый дом», который располагался в Уорм-Спрингс (штат Джорджия). Самочувствие американского президента было настолько плохим, что снимать с поезда его пришлось сотрудникам секретной службы. Американцам, которые дожидались на вокзале президента, едва ли не впервые за многие годы правления Рузвельта стало известно о том, что он был смертельно болен. Но тем не менее никто из посторонних не должен был знать, что в последние недели своей жизни Рузвельт был в состоянии лишь отдавать общие указания и короткие директивы.

Британский премьер-министр Уинстон Черчилль, который состоял в постоянной переписке с президентом США, одним из первых почувствовал неладное. Для него было очевидным, что приходившие ему телеграммы и сообщения были написаны несколькими различными людьми. 12 апреля 1945 года, то есть как раз в тот момент, когда американские войска смогли форсировать Эльбу, Рузвельт в Уорм-Спрингс позировал художнику. Тот делал портрет президента США. На столе перед Рузвельтом лежала газета «Атланта конститьюшн» («Конституция Атланты»). Это было одним из старейших американских ежедневных изданий, которое поддерживалось Демократической партией. На первой странице газеты был напечатан огромный заголовок — «Из 57 миль до Берлина пройдено девять». В 13 часов 15 минут Рузвельт пожаловался на сильнейшие головные боли. Несколько минут спустя он скончался.

В ночь на 13 апреля 1945 года Эйзенхауэр вместе с генералом Бредли находились в штабе у генерала Паттона, чья 5-я танковая армия смогла несколько часов назад захватить немецкий городок Тангермюнде. По радио они услышали о смерти президента Рузвельта. Сохранилось описание этой ночи, сделанное генералом Бредли. «Около полуночи Эйзенхауэр и я были размещены в доме для командования армии. Паттон покинул нас. Он направился в соседнюю комнату. У него остановились часы, и он пошел послушать радио, чтобы по нему узнать точное время. Он настроился на волну Би-би-си как раз в тот момент, когда передавали, что президент Соединенных Штатов умер. Джордж постучал в мою дверь, после чего открыл ее. Я как раз собирался ложиться спать. „Что-то случилось?“ — спросил я. „Идите со мной, чтобы мы могли обо всем доложить Айку[4], — произнес он. — Президент умер“. Вместе мы направились в комнату Эйзенхауэра». Как известно, новым президентом США стал Гарри Трумэн.

Глава 5 Состав и структура 12-й армии

Командование армии

Основные приказы по формированию командования 12-й армии были изданы командующим Вермахтом на Западе 8 апреля 1945 года. В частности, кроме всего прочего, было дано указание направить в 12-ю армию оперативный отдел группы армий «Север», которая располагалась в Восточной Пруссии, после того как он прибудет в Швинемюнде. Тогда же было приказано передать в формировавшийся штаб 12-й армии отдел квартирмейстера группы армий «Висла», 513-й полк армейской связи и 591-е картографическое бюро. В тот же самый день было издано распоряжение передать в ведение начальника службы порядка Вермахта восемь групп полевой жандармерии.

Урегулирование вопросов, связанных с необходимостью поиска офицеров для штаба 12-й армии, происходило через кадровое управление сухопутных войск Германии. Дальнейшее материальное и персональное усиление командования 12-й армии не обещалось. 6 апреля Гитлер принял решение назначить командующим армией находящегося в лечебном отпуске генерала танковых войск Вальтера Венка. Он должен был принять под свое командование армию в Дессау-Росслау.

Первоначально местом, где должно было размещаться командование армии, должен был быть Бланкенбург. Однако в силу стремительного продвижения американцев на Восток было принято решение перенести его в Дессау. Именно там штаб армии начал свою работу. Первым командным пунктом 12-й армии стало здание саперного училища в Дессау-Росслау. При выборе места предпочтение было отведено наличествующей системе коммуникаций, прежде всего связи.

Генерал танковых войск Вальтер Венк, командующий 12-й армией

В какой мере были выполнены предписания о передаче штабу армии различных структур, сейчас установить очень сложно. Так, например, 513-й полк армейской связи так и не оказался в структуре 12-й армии. Это произошло потому, что большинство солдат данного полка было взято в плен американцами.

Общая численность командования 12-й армии должна была составлять 50–60 человек.

Само командование за время существования 12-й армии несколько раз меняло свое подчинение. С 8 по 19 апреля 1945 года оно подчинялось командующему Вермахтом на Западе. С 20 апреля по 27 апреля 1945 года — Штабу оперативного управления Вермахтом Верховного командования Вермахта. С 27 апреля 1945 года 12-я армия подчинялась командованию группы армий «Висла». После этого Венк на некоторое время получил оперативную независимость. Однако 30 апреля 1945 года его армия вновь была подчинена командованию группы армий «Висла». В качестве объяснения подобного решения выдвигался аргумент: «так как между 12-й армией и группой армий „Висла“ установились хорошие связи». В этой связи возникает вопрос о смысле или бессмысленности решения от 27 апреля 1945 года. Почему на самом деле происходила подобная чехарда, сейчас установить сложно.

2 мая 1945 года, то есть за пять дней до капитуляции армии, командование 12-й армии было разделено. Это было связано с необходимостью воевать на два фронта. Небольшой рабочий штаб армии был перенесен на Запад. После этого под начало командования 12-й армии перешла часть 9-й армии генерала от инфантерии Буссе, которая смогла вырваться из окружения. «Большой штаб» армии вместе с командованием 9-й армии в последние дни войны прошел по пути Гентин — Хавельберг — Вильзнак — Прелеберг. Путь закончился в Эльдене. Именно там командование 12-й армии сдалось в плен американцам.

Корпуса

XX армейский корпус

Части XX армейского корпуса после их прибытия в Швинемюнде были переданы группой армий «Висла» командованию 12-й армии. Их тут же направили в район Магдебурга. Поскольку до этого армейский корпус понес большие потери в Восточной Пруссии, то он должен был существенно пополниться. По этой причине было приказано передать в состав XX армейского корпуса следующие структуры: картографическое бюро, группу полевой жандармерии, части снабжения и командующего корпусной артиллерией. Заново должен был быть сформирован батальон связи, который должен был быть укомплектован за счет учебного полка связи Галле.

Необходимых для командования армейским корпусом офицеров подбирало кадровое управление сухопутных войск Германии.

Оружие и аппаратуру (без учета транспорта) должен был предоставить командующий резервной армией. 45 грузовиков и 25 легковых автомобилей должны были быть предоставлены Генеральным штабом Верховного командования сухопутных сил Германии.

Корпус должен был быть укомплектован и готов к боевому применению в срок к 15 апреля 1945 года. В какой мере было осуществлено данное пополнение, остается неясным. Начиная с 23–24 апреля, командующему XX армейским корпусом были подчинены следующие дивизии: «Теодор Кернер», «Ульрих фон Хуттен», «Фердинанд фон Шилль» и «Шарнхорст». В ночь с 1 на 2 мая в состав XX армейского корпуса были включены остатки дивизии «Фридрих Людвиг Ян».

Полковник Фридрих фон Хаке, командир дивизионной группы

XXXXI танковый корпус

После боев в Восточной Пруссии штаб корпуса и отдельный батальон связи в период с 6 по 9 апреля 1945 года были вывезены по морю в Пиллау. Штаб корпуса, собственно, как и сами части корпуса, должен был собраться в срок к 15 апреля 1945 года в лагере Гогенферхеза, который располагался близ Бранденбурга.

До 21 апреля 1945 года танковый корпус являлся резервом группы армий «Висла». 22 апреля 1945 года XXXXI танковый корпус был подчинен командованию 12-й армии. Для участия в боях в составе 12-й армии командующему танковым корпусом были выделены следующие части и соединения:

1. Дивизионная группа фон Хаке, которая состояла из двух полковых групп, точную численность которых не представляется возможным установить. Одна из полковых групп (как будет указано ниже) состояла, во-первых, из батальона зенитной артиллерии из Ганновера; во-вторых, из запасного батальона из Штендаля; в-третьих, из персонала школы подготовки собак-связистов в Ратенове. Дивизионная группа не имела в своем распоряжении ни средств связи, ни тяжелых вооружений.

2. Части 199-й пехотной дивизии, которые должны были быть подвезены по морю из Осло. К 29–30 апреля из состава данной дивизии был перевезен только один полк. Его было решено использовать в боевых действиях близ Фризака.

3. Дивизия особого назначения (так называемая V-Ваффен-дивизия) численностью в 6 тысяч человек. Точная дата перехода в подчинение командованию 12-й армии не установлена.

4.1-я бригада истребителей танков «Гитлерюгенд» в составе двух с половиной тысяч подростков.

5. 115-й танковый разведывательный батальон.

6. Бригада истребителей танков «Герман Геринг».

7. Переданные XXXIX танковым корпусом части: резервная дивизия «Гамбург» и «Мейер», а также остатки танковой дивизии «Клаузевиц».

XXXIX танковый корпус

Был передан в состав 12-й армии группой армий «Висла» в середине апреля 1945 года. В первой половине апреля должен был быть заново сформирован в районе Лауэнбурга.

К 28 апреля 1945 года он должен был использоваться в составе следующих дивизий:

— танковая дивизия «Клаузевиц»,

— пехотная дивизия «Шлагетер»,

— 84-я пехотная дивизия.

12 апреля 1945 года оперативное командование силами корпуса перешло непосредственно к Верховному командованию Вермахта. Именно от него был получен приказ начать наступление на участке фронта Гифхорн — Брауншвейг, целью которого было установить связь с окруженной в Гарце 11-й армией. В этой наступательной операции, которая длилась с 14 по 21 апреля 1945 года, главным образом использовалась танковая дивизия «Клаузевиц». В ходе этих боевых действий большая часть этой дивизии, равно как и штаб самого корпуса, была уничтожена. Остатки танкового корпуса 21 апреля вновь перешли в подчинение командованию 12-й армии. На тот момент они существовали из следующих подразделений:

— крошечные остатки танковой дивизии «Клаузевиц», которые не приняли участие в указанном выше наступлении;

— несколько подразделений пехотной дивизии «Шлагетер»;

— 84-я пехотная дивизия, с учетом того, что был сформирован только ее штаб, который занимался тем, что собирал под свое начало разрозненные подразделения Вермахта.

26 апреля 1945 года пехотная дивизия «Шлагетер» перешла в подчинение к командованию армии Блюментритта. В период с 26 по 29 апреля 1945 года корпус получил следующее пополнение:

— резервную дивизию «Гамбург» в составе двух полков из оперативного резерва коменданта Гамбурга;

— дивизию «Мейер» в составе двух полков;

— 84-ю пехотную дивизию в составе трех батальонов;

— танковую дивизию «Клаузевиц» в составе трех батальонов.

Все эти бесконечные перегруппировки не могли скрыть слабость танкового корпуса, который в лучшем случае соответствовал по своей численности одной дивизии. Но, несмотря на это, штаб корпуса продолжал действовать до 29 апреля 1945 года. В этот день вышеназванные дивизии были переданы в состав XXXXI танкового корпуса. Самому штабу XXXIX танкового корпуса была подчинена 309-я пехотная дивизия в составе пяти батальонов и дивизия Коницки в составе шести батальонов.

XXXXVIII танковый корпус

10 апреля штаб корпуса вместе с частями корпуса был переброшен с Восточного фронта из района Гёрлица под Ризу. После этого он был подчинен командованию 12-й армии. Уже 11 апреля 1945 года генерал Венк поставил перед командованием танкового корпуса оперативную задачу. На тот момент корпус располагал следующими силами:

— корпусные части:

батальон связи в составе трех рот,

санитарная рота,

рота технического обслуживания,

подразделение полевой жандармерии,

начальник снабжения (имелось в наличии 150 тонн припасов),

штаб командующего саперами и артиллерией;

— 14-я зенитная дивизия, штаб которой располагался в Лейпциге. В целом она располагала около тысячи зенитных орудий различных калибров, большинство из которых располагалось в районе Лойна — Мерзебург. Преимущественно зенитные батареи были неподвижными и вряд ли могли использоваться для ведения наземных боевых действий;

— гарнизон Галле, которым командовал генерал-лейтенант Радтке, в составе восьми батальонов (в целом около 4 тысяч человек). Имелось несколько зенитных орудий;

— гарнизон Лейпцига, которым командовал полковник Понцет, в составе восьми батальонов Фольксштурма, резервного батальона и одного транспортного батальона;

— следовавшие в свои части выздоровевшие после ранения солдаты, отпускники, инструкторский состав и рекруты резервной армии, полевые батальоны Люфтваффе, а также подразделения Фольксштурма. Из них только половина личного состава была вооружена. Сказывалась явная нехватка пехотного стрелкового оружия. В их распоряжении не было никаких тяжелых вооружений. Точную численность данных подразделений установить не представляется возможным.

Дивизии

Дивизии Имперской трудовой службы (РАД-дивизия)

30 марта 1945 года был отдан приказ о формировании трех дивизий Имперской трудовой службы. По своей классификации и боевой силе они должны были соответствовать пехотной дивизии образца 1945 года, за той разницей, что в РАД-дивизии должно быть сокращено количество артиллерии и отсутствовал (поначалу) полевой батальон резерва. Кроме этого, имелись некие отличия в составе батальона истребителей танков, а также вместо батальона связи в структуре дивизии должна была иметься всего лишь сводная рота дивизионной связи.

Немецкие зенитные орудия на позициях под Мерзебургом

Письмом руководителя Имперской трудовой службы Хирля от 31 марта 1945 года было установлено, что он планировал предоставить для формирования дивизий (планы были трансформированы — было решено создавать четыре РАД-дивизии) полторы тысячи руководителей нижнего звена. Далее призыву в Вермахт подлежали еще две с половиной тысячи вспомогательных инструкторов Имперской трудовой службы.

В дополнение ко всему управление кадров Имперской трудовой службы 4 апреля сообщило кадровому управлению сухопутных войск, какие должности в рамках пехотных дивизий могли занимать руководители среднего и высшего звена Имперской трудовой службы. В первую очередь речь шла о тех людях, которые уже имели достаточную военную подготовку. Для них в составе дивизий были предусмотрены следующие должности — командир отдельного полка, пять командиров батальонов, также командиры рот и взводов в пехотных частях, командир саперного батальона и два командира артиллерийских батарей.

В итоге Имперская трудовая служба направила в ряды Вермахта около трех с половиной тысяч человек. Всеми подготовительными работами по формированию дивизии должен был заниматься уполномоченный Хирлем генераларбайтсфюрер Херцог. В этой связи нас интересуют две дивизии, которые должны были участвовать в боях в составе 12-й армии:

— 2-я пехотная дивизия особого назначения, которая формировалась на полигоне в Ютербоге;

— 3-я пехотная дивизия особого назначения, которая формировалась на полигоне близ Дёберица.

9 апреля 1945 года первая из этих двух дивизий получила имя Фридриха Людвига Яна, а вторая — Теодора Кёрнера.

Пехотная дивизия «Фридрих Людвиг Ян»

Местом формирования дивизии был полигон в Ютербоге. Там штаб дивизии и ее подразделения располагались в следующих местах, где и происходило конкретное формирование.

Штаб дивизии сначала располагался в казармах Фухсберга, затем был перемещен в «лесной лагерь».

«Новый лагерь» — 1-й гренадерский полк, 1-й артиллерийский батальон, тыловой батальон резерва.

«Лесной лагерь» — 3-й гренадерский полк, 2-й артиллерийский батальон.

Казармы Фухсберга — 2-й гренадерский полк, саперный батальон.

«Старый лагерь» — мотопехотный батальон, батальон истребителей танков.

Село и монастырь Цинна — батальон связи и прочие подразделения.

Приказы о формировании дивизии датировались 4 и 7 апреля 1945 года. 9 апреля 1945 года дивизия стала «именной». Ей не только было присвоено имя Фридриха Людвига Яна, но его также должны были носить 1, 2 и 3-й гренадерские полки, что предписывалось отдельным приказом.

Полковник Герхард Кляйн, командир пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян»

В состав дивизии был передан штаб 215-й пехотной дивизии вместе с батальоном связи. Они вместе со штабом артиллерийского полка были направлены накануне окончания боев за Готенхафен — Хела на корабле в Швинемюнде.

Сбор всего состава дивизии был намечен на 10 апреля 1945 года. Причем 15 апреля 1945 года дивизия должна была быть в состоянии боеготовности. Штаб дивизии прибыл в Ютербог 3–4 апреля. 9 апреля было сообщено о том, что дивизия была полностью сформирована. Наряду с руководителями Имперской трудовой службы, которыми было укомплектовано до 70 % штатных единиц, в качестве инструкторов использовались боевые офицеры-инвалиды, которые до этого преподавали в различных военных училищах.

18 апреля 1945 года во время налета американской авиации на вокзал Ютербога оказались разрушены казармы Фухсберга. Располагавшаяся там пулеметная рота 2-го батальона 2-го гренадерского полка понесла огромные потери. Во время бомбежки погибло около 150 человек, а также было уничтожено большинство пулеметов.

16 апреля 1945 года 1-й гренадерский полк получил приказ выступать в юго-западном направлении. Однако после того, как советские войска прорвали немецкий фронт по Одеру, приказ был изменен. Полк был погружен на грузовики и направлен в район Цоссена, где располагалось Верховное командование сухопутных сил Германии. Здесь полк должен был занять позиции между Куммерсдорфом и Тойпицом, чтобы остановить советское наступление, которое развивалось из Коттбуса. Во время этих боев 1-й гренадерский полк более не подчинялся командованию дивизии. Он находился в подчинении боевой группы полковника Эртеля. Во время апрельских боев 1945 года полк был полностью уничтожен.

Пехотная дивизия «Теодор Кёрнер»

Местом формирования дивизии являлся полигон Дёбериц. Основные приказы о формировании дивизии были отданы 4, 7 и 9 апреля 1945 года. 9 апреля дивизия получила имя Теодора Кернера. Одновременно с этим был отдан приказ о том, что такое название должны были носить 1, 2 и 3-й гренадерские полки дивизии.

Подобно дивизии «Фридрих Людвиг Ян» в состав дивизии «Теодор Кёрнер» были включены отдельные штабные офицеры 215-й пехотной дивизии, которые прибыли в Дёбериц уже 6 апреля 1945 года. По приказу Верховного командования сухопутных сил Германии в ночь с 31 марта на 1 апреля 67 офицеров и унтер-офицеров из состава штаба 215-й пехотной дивизии были выведены из состава VII танкового корпуса и направлены из Хелы в Швинемюнде. Формирование дивизии должно было происходить в предельно сжатые сроки. Срок сбора всей дивизии был намечен на 15 апреля 1945 года. Недостающих солдат и офицеров должно было предоставить командование третьего военного округа. При этом для подготовки замены командованию требовалось как минимум восемь недель.

Командование третьего военного округа предоставило в состав дивизии:

— остатки кадрового состава учебного пехотного полка, располагавшегося в Дёберице;

— обер-фенрихов из военного училища в Мельце;

— солдат из пунктов сбора. Среди них были выздоравливающие после ранения, отпускники, а также те солдаты, которые по каким-либо причинам не могли вернуться в предписанную им воинскую часть.

Из 892-го учебного саперного батальона был сформирован саперный батальон дивизии в составе трех рот.

Если Имперская трудовая служба не предоставляла необходимую аппаратуру и устройства, то они конфисковывались прямо на месте.

Командиром дивизии был назначен генерал-лейтенант Бруно Франкевиц, который командовал ею вплоть до момента капитуляции 12-й армии.

18 апреля 1945 года дивизия в полном своем составе была собрана в районе Бург — Гентин.

Пехотная дивизия «Ульрих фон Хуттен»

Данная дивизия начала формироваться 29 марта 1945 года в районе Виттенберга (городе Лютера) по классификации пехотной дивизии образца 1945 года за несколькими отличиями. В ее составе не было 1-го батальона артиллерийского полка, полевого батальона резерва, а также полка снабжения. Приказы, предписывавшие создание дивизии, датировались 29 марта, 4 и 9 апреля 1945 года. В состав дивизии должны были быть переданы:

— штаб и половина батальона связи из состава 18-й народно-гренадерской дивизии;

— остатки 56-й и 190-й пехотных дивизий;

Для формирования полков и батальонов были предоставлены:

— 845-й саперный батальон;

— пятый батальон из состава 412-го народно-артиллерийского корпуса. Данный батальон начал формироваться в Нойштрелице, после чего без стрелкового оружия и орудий его личный состав 6 апреля был передан в состав дивизии. Он был направлен маршем под Виттенберг в район Цаны. Позже батальон был погружен на грузовые машины и по приказу командования направлен в район Ютербога. Здесь солдатам было выдано оружие. Начиная с 25 апреля 1945 года батальон подчинялся командованию дивизии Коницки. В качестве артиллерийского подразделения во время нахождения в составе 12-й армии не использовался;

— штаб и штабная рота батальона истребителей танков «Ганновер»;

— рота истребителей танков училища унтер-офицеров в Крампнице.

Кроме этого, часть офицеров была предоставлена за счет выпускников военного училища четвертого военного округа.

В какой мере запланированные для передачи в состав дивизии подразделения вошли в ее состав, установить невозможно.

Приказом фюрера от 8 апреля 1945 года дивизии было присвоено имя Ульриха фон Хуттена.

Дивизия должна была быть полностью готова к участию в боях в срок до 15 апреля 1945 года.

11 апреля 1945 года дивизии из Магдебурга по реке было доставлено двадцать восемь 75-мм пехотных орудий.

Позже командованию дивизии стал подчиняться 3-й батальон истребителей танков. Он состоял на тот момент из разведывательной роты, которая была укомплектована разведывательными бронеавтомобилями двух танковых рот, которые в целом насчитывали 15 танков, а также стрелковой ротой, на вооружении которой состояло несколько боевых машин пехоты.

Согласно американским источникам, пехотная дивизия «Ульрих фон Хуттен» насчитывала 5 тысяч человек. Ее гренадерские полки состояли в среднем из 1200 солдат. Они были вооружены карабинами, фаустпатронами, панцершреками, легкими пулеметами, а также 80-мм и 120-мм минометами. Несколько позже в состав дивизии были включены начавшие формироваться 10 апреля 1945 года в Виттенберге боевая группа капитана Аулхона (в размере пехотной роты) и противотанковый взвод.

Поначалу дивизией «Ульрих фон Хуттен» командовал генерал-лейтенант Блаурок, командир разгромленной в Восточной Пруссии 56-й пехотной дивизии. 13 апреля на посту командира дивизии его сменил генерал-лейтенант Энгель.

Пехотная дивизия «Шарнхорст»

Данная дивизия начала формироваться 30 марта 1945 года в районе Дессау-Росслау по классификации немецкой пехотной дивизии образца 1945 года. Основные приказы, предписывающие ее формирование, датируются 23 марта, 4, 8, 12 и 15 апреля 1945 года.

Формирование дивизии предусматривалось на основе следующих подразделений:

— штаб и части снабжения 340-й пехотной дивизии;

— остатки 167-й пехотной дивизии.

Генерал-лейтенант Генрих Гётц, командир пехотной дивизии «Шарнхорст»

При формировании полков и батальонов также предполагалось передать следующие подразделения:

— состав саперного училища в Дессау-Росслау;

— штабы 1-го и 4-го батальонов 412-го народно-артиллерийского корпуса;

— штаб и штабная рота батальона истребителей танков «Магдебург»;

— части учебного полка связи «Магдебург».

Из военного округа Богемия и Моравия в состав дивизии были направлены картографы.

В какой мере запланированные для передачи в состав дивизии подразделения вошли в ее состав, установить невозможно. Часть младшего офицерского состава была предоставлена за счет учащихся военного училища девятого военного округа.

Три гренадерских полка дивизии формировались в следующих местах:

— 1-й гренадерский полк — в Дессау-Росслау;

— 2-й гренадерский полк — в саперных казармах Дессау-Росслау;

— 3-й гренадерский полк — часть в Дессау, часть в Кляйн-Кюнау и в Альтене.

На 80 % они были укомплектованы фаненюнкерами и учащимися военных школ для унтер-офицерского состава. Кроме этого, 2-й гренадерский полк частично был укомплектован служащими Люфтваффе.

На вооружении солдат дивизии состояли: карабины, штурмовая винтовка 44, пулеметы типа МГ-34 и МГ-42, фаустпатроны и панцершреки. Минометы, противотанковые орудия и пехотные орудия были на вооружении только у формировавшегося в Дессау батальона истребителей танков. Его численность составляла 427 солдат и 14 (18, по некоторым источникам) офицеров. Все прочие средства, аппаратура и инвентарь были взяты с авиационной базы в Ораниенбауме. Там же дивизия смогла получить низкорамные грузовые автомобили, несколько 3-тонных тягачей, спаренные и четырехствольные зенитные установки, двадцать авиационных пулеметов, а также несколько «Фольксвагенов» (автомобилей-амфибий). Оказавшаяся в составе дивизии танковая рота не имела в своем распоряжении танков, а только гужевой транспорт и небольшие деревянные повозки. Для укомплектования роты истребителей танков было найдено приблизительно 7 «панцерягдов».

Мотопехотный батальон дивизии формировался в окрестностях Кётена. Он состоял из трех мотопехотных рот и тяжелой роты. Для вооружения последней было предоставлено более двенадцати пехотных орудий. Сами солдаты батальона были вооружены штурмовыми винтовками и легкими пулеметами. Формирование данного батальона происходило в Кётене, так как его первой задачей была готовность противодействия войскам американцев, которые могли начать наступление на южном фланге. При этом сам батальон не должен был дожидаться окончательного формирования дивизии. В условиях того, что к апрелю 1945 года Германия потеряла все значимые промышленные районы, оснащение дивизии автомобилями и орудиями стало отдельной проблемой. В итоге грузовые автомобили должны были пригоняться из Нюрнберга, однако отнюдь не все они достигли пункта своего назначения. Стремительное наступление американцев, которые смогли захватить предприятия «Фольксвагена», также создало немалые проблемы с поставками в дивизию легковых автомобилей. Поставки орудий производились из еще не занятых советскими войсками Богемии и Моравии (предприятия «Шкода-Пльзень»).

Решением Гитлера 8 апреля 1945 года дивизии было присвоено имя Шарнхорста.

Дивизия должна была находиться в состоянии боеготовности в срок к 12 апреля 1945 года. Поначалу командование дивизией «Шарнхорст» предполагалось поручить полковнику генерального штаба Боргманну, бывшему в свое время адъютантом у Гитлера. Однако во время бомбардировки, которая производилась авиацией западных союзников в ночь с 5 на 6 апреля 1945 года, полковник Боргманн погиб. Его преемником на посту командира дивизии стал генерал-лейтенант Гётц, который командовал ею вплоть до капитуляции в мае 1945 года.

Пехотная дивизия «Фердинанд фон Шилль»

Данная дивизия формировалась на основе училища для расчетов штурмовых орудий, которое располагалось в Магдебурге. Это училище было поднято по тревоге командования девятого военного округа 10 апреля 1945 года, когда американцы начали стремительно приближаться к Эльбе. Все учащиеся и персонал училища были вооружены — так возникла боевая группа «Бург». Данное подразделение было направлено на восточный берег Эльбы, где оно должно было приготовиться к обороне, чтобы отразить наступление приближавшейся 9-й американской армии. Майор Альфред Мюллер, командир боевой группы «Бург», включал в ее состав все подразделения Вермахта, которые находились в зоне боевых действий. В итоге за несколько дней боевая группа «Бург» увеличилась по своему численному составу до 8-10 тысяч человек. Сам же Мюллер организовал действия своей боевой группы по образцу пехотной дивизии.

20 апреля 1945 года командование 12-й армии получило под свое начало эту боевую группу. Одновременно с этим боевая группа «Бург» была переименована в пехотную дивизию «Фердинанд фон Шилль». Его командиру автоматически было присвоено звание подполковника.

Из всей дивизии необходимым вооружением обладали только 1-й и 2-й гренадерские полки, а также мотопехотный батальон. Все остальные подразделения были вооружены много хуже, нежели это предписывалось нормативами вооружения по классификации немецкой пехотной дивизии образца 1945 года. Сама дивизия была лишь частично моторизована, что в итоге привело к тому, что переброска ее подразделений от фронта по Эльбе на другие участки боевых действий осуществлялась по узкоколейной железнодорожной ветке.

Пехотная дивизия «Потсдам»

Данная дивизия начала формироваться 29 марта 1945 года как заново создаваемая 85-я пехотная дивизия на полигоне в Дёберице по классификации немецкой пехотной дивизии образца 1945 года. Однако в ней не было предусмотрено наличие некоторых (в первую очередь легких) батальонов, в том числе полевого батальона резерва. Приказы, согласно которым должно было начаться формирование дивизии, датировались 29 и 30 марта 1945 года. Сама дивизия должна была формироваться на базе штаба и батальона связи прежней 85-й пехотной дивизии. В процессе формирования в ее состав планировалось передать следующие подразделения:

— 3-й и 4-й батальоны 412-го народно-артиллерийского корпуса;

— 1185-ю роту истребителей танков, включая сопутствующий гренадерский взвод;

— противовоздушную роту;

— остатки 1053, 1054 и 1064-го пехотных полков.

Согласно приказу генерал-инспектора по молодым командным кадрам в дивизию должны были направляться учащиеся военных училищ и военных курсов всех родов войск, которые как минимум прошли восьминедельную предварительную подготовку. Недостающие солдаты и офицеры должны были предоставляться командованием третьего военного округа из числа резервистов всех родов войск. Оружие и транспорт в данном случае должны были предоставляться за счет генерал-инспектора по молодым командным кадрам и соответствующих военных училищ. Все недостающие материалы, устройства и амуниция должны были предоставляться уполномоченным фюрера по вопросам автотранспорта и офицером третьего военного округа, который курировал экономические вопросы. В какой мере запланированные для передачи в состав дивизии подразделения вошли в ее состав, установить невозможно.

Поскольку в дивизии не оказалось штурмовых орудий, то противотанковые орудия должны были быть доставлены в ее расположение из Готы. Но этого в силу целого ряда причин не произошло.

Согласно американским источникам, боевой состав дивизии был 4–6 тысяч человек. Артиллерийский полк состоял из трех батальонов, на вооружении которых состояли 105-мм орудия. Все три гренадерских полка насчитывали только по два батальона.

8 апреля 1945 года, формировавшееся как 85-я пехотная дивизия, данное соединение было переименовано в пехотную дивизию «Потсдам». Она должна была быть приведена в состояние полной боеготовности в срок к 24 часам 8 апреля 1945 года. В этот день все части дивизии находились уже на марше.

Полковник Эрих Лоренц, командир пехотной дивизии «Потсдам»

23 марта 1945 года формирование и командование дивизией было поручено полковнику Эриху Лоренцу. Боевое применение дивизии выглядело следующим образом. Она была первой дивизией из состава 12-й армии, чье формирование было завершено. После этого планировалось перекинуть ее на важный стратегический плацдарм в район Бланкенбурга, откуда должно было быть предпринято наступление в район Гарца, имевшее своей целью деблокирование 11-й армии. 8 апреля 1945 года один из батальонов 3-го гренадерского полка «Потсдам» был направлен по железной дороге на исходные позиции. Однако при достижении Барби он был выгружен, после чего получил приказ совместно с частями пехотной дивизии «Шарнхорст» противостоять наступлению американцев. Все остальные подразделения пехотной дивизии «Потсдам» были направлены из Дёберица по железной дороге лишь на следующий день, 9 апреля. Они должны были занять позиции между Вернигероде и Кведлинбургом. Это были один из батальонов 3-го гренадерского полка, мотопехотный батальон и часть артиллерийского полка. 13 апреля 1945 года они вступили в бой с американцами. В ходе боев к 18 апреля они оказались окруженными. Командир дивизии 20 апреля 1945 года распустил своих солдат, так как считал продолжение борьбы бессмысленной затеей. С несколькими солдатами и штабными офицерами он пошел на прорыв. Близ Бад-Харцбурга попал в американский плен.

2-й гренадерский полк, а также саперный батальон не смогли добраться до Гарца, а потому в дальнейшем были включены в состав дивизии «Ульрих фон Хуттен».

Прочие формирования

1-я бригада истребителей танков «Гитлерюгенд»

Это подразделение начало формироваться в феврале 1945 года как третий призыв в ряды Фольксштурма. Местом формирования бригады «Гитлерюгенд» было Радебойл, местечко в окрестностях Дрездена. Сама бригада был в основном укомплектована учащимися «Школ Адольфа Гитлера», НАПОЛАС (Национально-политических воспитательных учреждений), средним руководящим звеном самого «Гитлерюгенда». Юношам, оказавшимся в бригаде истребителей танков, было от 15 до 17 лет. Они носили униформу оливкового цвета (обычно гимнастерка Организации Тодта). Армейские унтер-офицеры, которые были прикомандированы к этой бригаде, продолжали носить униформу Вермахта. Но при этом офицеры сухопутных войск и Люфтваффе, которые оказались в рядах данного подразделения, снимали свои военные знаки различия и носили знаки различия, которые были присущи только руководящему корпусу «Гитлерюгенда». Причем носились они на традиционной армейской или летной униформе.

Подготовка к принятию присяги бригады истребителей танков «Гитлерюгенд»

Собственно, им «присваивались» звания, которые имели хождение только в «Гитлерюгенде». По сравнению с военными званиями они выглядели следующим образом:

гефольгшафтфюрер — оберфенрих (старший прапорщик)

обергефольгшафтфюрер — лейтенант

хауптгефольгшафтфюрер — обер-лейтенант

оберштам/-штаммфюрер — капитан

баннфюрер — майор

обербаннфюрер — подполковник

хауптбаннфюрер — полковник.

Командиром бригады являлся имперский руководитель молодежи (рейхсюгендфюрер) Артур Аксманн. Подготовка юношей осуществлялась на полигонах в Вюнсдорфе и Цоссене. В начале апреля 1945 года все юноши, оказавшиеся в рядах бригады истребителей танков, приняли присягу. Церемонией руководил Артур Аксманн. На этом мероприятии в качестве представителя командования резервной армии присутствовал обергруппенфюрер СС Бергер.

Поначалу данное подразделение подчинялось командованию 9-й армии и формально являлось тактическим резервом. Подростков не предполагалось посылать не передовую. Они должны были действовать в оперативном тылу Под личную ответственность командир саперных частей армии направил подразделения юношеской бригады на 30–50 километров в тыл, где они должны были занять позиции по линии Бесков — Херцфельде по обе стороны от автотрассы Берлин — Франкфурт-на-Одере. От командования 9-й армии они первоначально получили следующие задания:

— предотвращать внезапные прорывы советских танковых ударов;

— в случае прорыва немецкой линии обороны советскими танками блокировать шоссе, ведущее к столице Германии.

16–20 апреля 1945 года юноши из бригады «Гитлерюгенд» принимали участие в боях против советских частей.

Бригада «Гитлерюгенд» после принятия присяги направляются маршем на боевые позиции

После боевого применения бригады в составе 9-й армии она была приписана к Берлину, подчиняясь командованию 3-й танковой армии, и должна была действовать в ее тылу. По данной причине 23 апреля 1945 года из частей бригады истребителей танков «Гитлерюгенд» был сформирован противотанковый заслон, который с двух сторон должен был прикрывать имперскую трассу № 167 близ Лёвенберга. 27 апреля 1945 года бригада была передана в подчинение командованию 12-й армии. Там она оказалась в составе XXXXI танкового корпуса.

Фрайкор (добровольческий корпус) «Адольф Гитлер»

28 марта 1945 года Гитлер отдал приказ, который предусматривал создание соединения, носящего его имя. Он должен был состоять «из активистов движения, добровольцев Фольксштурма и производственных ячеек».

Добровольческий корпус должен был иметь четкое территориальное деление. Каждое гау (территориальная единица, основанная на партийной структуре НСДАП) должно было сформировать «гау-шварм», который должен был насчитывать около тысячи человек. Каждый из «гау-швармов» должен был делиться на «окружные швармы», а те, в свою очередь, на «отдельные швармы» (девять мужчин и одна женщина). Женщины, которые принимались в ряды добровольческого корпуса, должны были быть незамужними. Они должны были уметь оказывать первую медицинскую помощь, хорошо готовить, стирать и шить. Униформа фрайкора «Адольф Гитлер» состояла из тренировочных брюк, единообразной куртки, шапки и повязки с надписью «Freikorps Adolf Hitler». Большинство подразделений фрайкора имели на вооружении штурмовые винтовки, ручные гранаты и фаустпатроны. Кроме этого, каждый член фрайкора должен был иметь в своем распоряжении велосипед. Подготовка фрайкоровцев проходила на специальных полигонах. Скорее всего, их снабжение осуществлялось за счет фронтовых частей. В зоне боевых действий 12-й армии полигоны для подготовки «гау-швармов» имелись в Мюнстере и Дёберице.

Подразделение истребителей танков «Дёбериц» (гау-шварм «Берлин») до момента своего выхода из состава пехотной дивизии «Теодор Кёрнер» (24 апреля 1945 года) имело задание создать оборонительный рубеж в районе Тройенбрицен — Нимегк, который должен был остановить советские танки, наступавшие в направлении Ютербога. Затем данное подразделение было направлено в Берлин, где было полностью уничтожено в уличных боях. Подразделение истребителей танков «Мюнстер» оставалось в составе 12-й армии вплоть до момента ее капитуляции. Во время последнего наступления 12-й армии части фрайкора были в составе дивизии «Ульрих фон Хуттен». Они вели бои за Ферхе. Во время этих боев Лора Лей, дочь главы «Немецкого трудового фронта» и организационного руководителя НСДАП (она была одним из первых членов фрайкора «Адольф Гитлер»), смогла захватить советский разведывательный бронеавтомобиль. Подразделение истребителей танков «Мюнстер» было распущено 7 мая 1945 года. Боевые действия на свой страх и риск продолжила только группа из 15 человек, которая сплотилась вокруг Лоры.

Саперное училище фаненюнкеров I (Запад)

23 марта 1945 года состав саперного училища фаненюнкеров выступил из Росслау в направлении Хенгело (Нидерланды), где должно было находиться его новое местоположение. Само училище, насчитывавшее около 1800 человек, было разделено на восемь инспекций и командный эшелон — каждое из этих подразделений насчитывало где-то 200 человек. На вооружении у фаненюнкеров находились карабины, пистолеты-пулеметы, фаустпатроны. Кроме этого, каждый из них должен был иметь в своем распоряжении велосипед. У каждого подразделения (инспекции) не было ни одного пулемета. Имелось только по три миномета, по одному легковому автомобилю и по два грузовика. Стремительное наступление американцев поставило крест на планах передвижения саперного училища. Его личный состав получил приказ занять оборону к востоку от Везера по линии Ольдефронт — Гамельн — Гронде. Главной задачей было удержать мост в районе Гамельна.

Начиная с 7 апреля 1945 года инспекции были перестроены в заградительные отряды. Каждый из отрядов обозначался латинской литерой (см. Приложение). Между 7 и 8 апреля командир училища майор Шеммель собрал персонал школы в районе Келле. Оттуда началось движение в сторону Эльбы. С 13 апреля командный пункт Шеммеля располагался в Россдорфе. Использование заградительных отрядов началось с минирования мостов через Эльбу между Виттенбергом и Торгау. 19 апреля состав училища переименован в «Заградительное соединение Шеммеля».

1170-я бригада штурмовых орудий

Формирование данного подразделения происходило в здании школы им. Песталоцци близ Магдебурга. За его основу были взяты остатки разгромленных 322-й и 278-й бригад штурмовых орудий. Численность бригады со временем достигла 600 человек. Штурмовые орудия должны были забираться непосредственно самими солдатами с предприятий Берлина — Шпандау, после чего они самостоятельно отвозились на запад. В данном случае речь шла о штурмовых орудиях, созданных на базе танка типа Pz-III. Вооружены они были 75-мм орудиями. В итоге удалось даже достигнуть штатного размера бригады штурмовых орудий —31 машина. Но при этом сказывался недостаток грузовых автомобилей, которые были необходимы для снабжения бригады. Бригада была подчинена командованию 12-й армии приказом от 13 апреля 1945 года. Бригада штурмовых орудий вместе со 2-м гренадерским полком дивизии «Шарнхорст» была направлена под Барби, чтобы ликвидировать создаваемый там американский плацдарм.

243-я бригада штурмовых орудий

Данное подразделение в третий раз воссоздавалось в марте-апреле 1945 года в егерских казармах Потсдама. Бригада снабжалась штурмовыми орудиями, которые производились фирмой «Алькетт» (Берлин — Борзигвальде). Вместо штатного количества орудий, положенного бригаде (31 машина), ей было предоставлено 35 штурмовых орудий. Все они производились на базе танка типа Pz-III. У двух батарей штурмовых орудий были 75-мм орудия, а еще у одной — 105-мм гаубицы. Снабжение остальными транспортными средствами было оптимальным. Необходимое пополнение личного состава бригады осуществлялось за счет персонала училища расчетов штурмовых орудий «Бург». В составе бригады, кроме всего прочего, имелось пехотное подразделение, которое состояло из двух пехотных и одного саперного взводов.

Боевой состав данной бригады штурмовых орудий составлял около 750 человек.

Подчинение командованию 12-й армии произошло с 14 на 15 апреля 1945 года, когда 1-я и 2-я батареи бригады использовались при попытке ликвидации американского плацдарма в Шёненбеке. Несколько позже бригада целиком вошла в состав пехотной дивизии «Теодор Кёрнер».

Подростки из «Гитлерюгенда» в конце войны часто принимали участие в уличных боях

3-й батальон истребителей танков

Данное подразделение было сформировано на основе 3-го разведывательного батальона. Сам батальон оказался разделенным на разведывательную роту, которая имела на вооружении тяжелые разведывательные бронеавтомобили, две бронетанковые роты, имевшие в своем распоряжении по 15 танков, и стрелковую роту, которая была оснащена боевыми машинами пехоты.

Данный батальон истребителей танков сразу же после подчинения командованию 12-й армии был включен в состав дивизии «Ульрих фон Хуттен». Он пребывал в ее составе до момента капитуляции данной дивизии.

Для того чтобы точнее понять, насколько большую или, наоборот, незначительную силу представляла собой 12-я армия, обратимся к проблеме снабжения. Для немецкой пехотной дивизии образца 1945 года существовали определенные нормативы снабжения оружием и транспортом. В составе 12-й армии большинство дивизий по своей классификации были урезанным вариантом подобной пехотной дивизии. Для данного случая нормативы должны были выглядеть следующим образом.

НОРМАТИВ СНАБЖЕНИЯ ЛОШАДЬМИ

Тип лошадей В целом в пехотной дивизии В каждом гренадерском полку В артиллерийском полку В прочих подразделениях Верховые лошади 551 45 385 26 Легкие упряжные лошади 2229 342 631 222 Упряжные лошади 682 63 450 4 Тяжеловозы 146 — 146 —

НОРМАТИВ СНАБЖЕНИЯ ОРУЖИЕМ

Тип вооружения В каждом гренадерском полку В артиллерийском полку В прочих подразделениях Винтовки 7594 920 926 Штурмовые винтовки 44 1269 330 — Винтовки с оптическим прицелом 205 46 — Винтовочные гранатометы 370 83 — Пистолеты 1563 281 86 Пистолеты-пулеметы 1260 270 15 Легкие пулеметы 462 79 17 Тяжелые пулеметы 74 16 — 80-мм минометы 54 12 — 120-мм минометы 25 8 — 20-мм зенитное орудие — — — 37-мм зенитное орудие 10 — — Огнеметы 20 — — Противотанковые ружья 222 72 — 75-мм противотанковые орудия 31 — — Легкие пехотные орудия 29 8 — Тяжелые пехотные орудия 6 2 — Легкие полевые гаубицы 25 — — Тяжелые полевые гаубицы 12 — —

НОРМАТИВ СНАБЖЕНИЯ ТРАНСПОРТНЫМИ СРЕДСТВАМИ

Тип транспортных средств В целом в пехотной дивизии В каждом гренадерском полку В артиллерийском полку В прочих подразделениях Мотоцикл 90 8 5 17 Мотоцикл с коляской 41 — — 10 Гусеничный мотоцикл 7 2 — — Легковая машина, вездеход 118 5 17 10 Легковая машина, стандартная 28 — — 15 Грузовой автомобиль, вездеход 68 — 5 21 Грузовой автомобиль, стандартный 117 4 — 67 Штурмовое орудие 14 — — — Омнибус 3 — — 2 Гусеничный трактор 32 — 18 — ZgKw 3 — — 1 Мулы или грузовые автомобили 16 — — 4 Прицепы 30 — — 13 Транспортные средства (крытые) 1273 220 337 105 Транспортные средства (некрытые) 368 88 41 1 Велосипеды 1456 99 58 115

Сейчас очень сложно установить, в какой степени выполнялись данные нормативы. Во всех дивизиях ситуация была разной. Сама картина представлялась весьма противоречивой. Некоторые исследователи указывали на то, что все немецкие подразделения 12-й армии были достаточно хорошо оснащены стрелковым оружием. Большинство карабинов, штурмовых винтовок, пулеметов МГ-34 и МГ-42 были совершенно новыми и доставлялись в армию прямо с оружейных заводов. При этом утверждалось, что в достаточном количестве в целом имелось пехотных орудий. Впрочем, даже в этих условиях сказывался недостаток транспортных средств, лошадей и тягачей. Однако в других исследованиях указывалось на недостаток боеприпасов и некоторых типов вооружения. Подобные различия в описании уровня вооруженности 12-й армии могут объясниться тем, что первые утверждения относились к периоду, когда дивизии 12-й армии только еще формировались, вторые — к периоду, когда 12-я армия уже оказалась втянутой в ожесточенные бои. В любом случае все исследователи указывали на недостаточный уровень моторизации подразделений армии Венка. Во многом это затрудняло оперативность ее передвижений. Косвенным подтверждением сведений о недостаточном уровне снабжения дивизий армии Венка является хотя бы тот факт, что многие солдаты дивизий «Теодор Кёрнер» и «Фридрих Людвиг Ян» продолжали воевать в униформе Имперской трудовой службы, так как для них не смогли достать униформу Вермахта (!).

Офицеры бригады истребителей «Гитлерюгенд» с новыми знаками различия

Если принимать во внимание сумбурность и поспешность формирования 12-й армии, то нет ничего удивительного, что не была построена четко выверенная и оптимальная система снабжения ее дивизий. В итоге само обеспечение дивизий 12-й армии производилось за счет использования складов, которые, по большому счету, случайно оказались в зоне боевых действий. Результатом стало то, что все эти припасы распределялись не обер-квартирмейстером 12-й армии, как того требовал воинский Устав (в большинстве случаев он вообще не знал о данных складах), а отдельные части сами снабжали себя всем необходимым из данных припасов. Поскольку не все дивизии находились в одинаковом положении, то сам процесс снабжения стал приобретать во многом случайный характер.

Планомерному текущему снабжению дивизий 12-й армии существенно мешал недостаток грузовых автомобилей. Следствием этого стала практика, когда склады стали создаваться либо в прифронтовой зоне, либо на предполагаемых путях отступления. В итоге подобная практика должна была предполагать максимум импровизации. Так, например, появившийся в наличии у дивизий 12-й армии авиационный бензин было решено использовать только для заправки немецких штурмовых орудий. Чтобы уменьшить его октановое число, бензин, предназначенный для самолетов, разбавляли дизельным топливом, что делало его пригодным для моторов штурмовых орудий. Данные сведения свидетельствуют о том, что, несмотря на то что штурмовые орудия в ходе боев не знали проблем с горючим, поначалу положение с топливом было отнюдь не идеальным (в противном случае не потребовались бы эксперименты с разбавленным авиационным бензином).

Отчасти снабжение 12-й армии облегчалось наличием множества грузовых барж, которые имелись фактически на всех реках и озерах территории, на которой действовала 12-я армия. Но само командование армии не имело никаких сведений о количестве подобных транспортных судов и наличествующих на них грузах. В итоге каждой из дивизий приходилось самой изыскивать баржи в попытке найти на них что-нибудь, представляющее интерес. Но, как показала практика, при помощи подобных грузов отдельные подразделения 12-й армии могли наладить свое снабжение на несколько недель.

Склады горючего

В Гентине и Дербене имелись склады с горючим, которое предназначалось для Люфтваффе. Кроме этого, имелись несколько удаленные от позиций 12-й армии склады в Лейпциге и Галле. На берегах рек стояло несколько барж с бензином. До тех пор, пока это позволяло военное положение, бензин пытались поставлять прямо с предприятий Биттерфельда, Лойны и Вербена.

Склады боеприпасов

Склады боеприпасов располагались близ Торгау, Альтенграбова и Капена. Баржи с подобными грузами стояли близ Ратенова, Молькенбурга, они находились на притоках Эльбы и берегах озера Хавель. Штурмовые орудия получали боеприпасы с барж, которые были пришвартованы в Гюзене.

Продовольственное снабжение

Продовольствие части 12-й армии поначалу получали по линии управления армейского снабжения из Лейпцига, Торгау, Ризы. Кроме этого, сами дивизии доставляли провиант со складов, которые были расположены в Фишбеке, и складов девятого военного округа, располагавшихся в Росслау. Последние использовались вплоть до момента капитуляции 12-й армии. Кроме этого, продовольственные запасы постоянно пополнялись с пришвартованных барж.

Склады амуниции

Склад с амуницией располагался лишь в Нимегке. Кроме этого, имелся склад близ Магдебурга, на котором имелось большое количество самых различных запасов. Но в силу того, что немцы достаточно быстро потеряли этот город, сложно установить, сколько грузов было (и было ли вообще) вывезено с данного склада.

Также не сохранилось сведений о том, насколько активно части 12-й армии использовали для своего снабжения склад, располагавшийся поблизости от аэродрома Людвигслуст. Он упоминался в некоторых документах генерала Арндта, однако остается только догадываться, что его подразделения получали оттуда какие-то грузы.

4 мая 1945 года, во время начала переговоров командования 12-й армии с американцами о возможной капитуляции, генерал фон Эдельсхайм также упоминал в разговоре с американским генералом Муром, что 12-я армия располагала запасами продовольствия еще на одну неделю. В любом случае до самой капитуляции в частях 12-й армии не было голода, более того, она снабжала продовольствием беженцев и мирное население. Впрочем, к концу боев ситуация с боеприпасами выглядела не столь радужной. Они рисковали закончиться к 7–8 мая 1945 года.

Глава 6 12-я армия начинает действовать

Исходные позиции дивизий 12-й немецкой армии по состоянию на 12 апреля 1945 года выглядели следующим образом. Они проходили по реке Мульде к югу от Виттенберга до Грима, городка, что лежал восточнее Лейпцига. XXXIX танковый корпус, в который входили дивизии «Клаузевиц» и «Шлагетер», начал боевые действия в самом начале апреля 1945 года, то есть когда дивизии подчинялись Главнокомандующему на Северо-Западе. Как уже отмечалось выше, Верховное командование Вермахта для выполнения поставленных перед ним оперативных задач приняло решение перебросить XXXIX танковый корпус с севера на юг. Он был направлен из окрестностей Юльцена через Брауншвейг на усиление формировавшейся 12-й армии Венка, которая должна была наступать через Эльбу на запад.

Судьба XXXIX танкового корпуса оказалась во многом трагичной. Не укомплектованные до конца дивизии «Клаузевиц» и «Шлагетер» предприняли 16 апреля 1945 года наступление на западных союзников. В ходе боев к 21 апреля все принимавшие участие в наступлении подразделения были полностью уничтожены. Об этом сюжете более подробно мы поговорим ниже. Сейчас ограничимся констатацией факта, что запланированное из района Дессау наступление на запад было невозможно, так как почти все дивизии 12-й армии были втянуты в бои местного значения.

Американское наступление, предпринятое 12–13 апреля 1945 года в районе Магдебуpга

В данное время оперативный штаб, которым командовал генерал-лейтенант Рудольф Хольсте, располагался в районе Ратенова. Перед ним была поставлена задача удерживать участок фронта по Эльбе всеми имеющимися в распоряжении силами, в том числе подразделениями Фольксштурма, остатками боевых единиц и «частями Гнайсенау», как именовались в конце войны резервисты. О наступательных действиях не было и речи. Единственное, что могли осуществлять немцы на данном участке фронта, — разведка территорий, которые лежали на запад от Эльбы.

21 апреля остатки штаба XXXIX танкового корпуса были переданы в распоряжение штаба генерала Хольсте. На базе двух штабов было сформировано управление XXXXI (41-го) танкового корпуса, командование которым было поручено тому же генерал-лейтенанту Хольсте.

Если говорить о коменданте Магдебурга генерал-лейтенанте Регенере, то до 21 апреля 1945 года он получал приказы непосредственно от Верховного командования Вермахта.

Пехотная дивизия «Потсдам» уже во время своего формирования была втянута в бои, которые в Гарце против американцев вела 11-я немецкая армия. На тот момент сама дивизия состояла лишь из не полностью укомплектованного полка. Эту часть вначале планировалось влить в состав пехотной дивизии «Шарнхорст», где недоставало мотопехотного батальона. Сама же пехотная дивизия «Шарнхорст» по решению ее командира для удерживания участка фронта, на котором шло формирование, выделила из своего состава пехотный и саперный батальоны, которые должны были занять позиции на западном берегу Эльбы. Такая мера позволяла поддерживать взаимосвязь с дивизией «Потсдам». К участию в боевых действиях дивизия «Шарнхорст» была готова самое раннее к 16 апреля 1945 года.

По большому счету, формирование пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» закончилось 12 апреля. Поначалу ей не хватало лишь дивизиона тяжелой артиллерии и роты штурмовых орудий, которые были приданы дивизии только 17 апреля 1945 года.

Пехотная дивизия «Теодор Кёрнер» могла вступить в бой не ранее 19 апреля. Формирование пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян» тянулось еще дольше. Предполагаемая дата завершения ее формирования 12 апреля не была выдержана, так как значительная часть вооружений не была доставлена.

Американское бронетанковое подразделение наступает под немецким огнем

Школа для расчетов штурмовых орудий Бург стала важнейшим источником пополнения 12-й армии. По этой причине командующий генерал Венк оставил за собой право лично определять, где и как будут использовать персонал и учащихся данного военного училища. После того как была проведена инспекция наличествующих в школе сил и техники, а также принимая во внимание энергичность прежнего начальника школы для расчетов штурмовых орудий майора Мюллера, генерал Венк принял решение сформировать на ее базе оперативное соединение, которое получило имя «Фердинанд фон Шилль». Боевой состав этой дивизии выглядел следующим образом: два пехотных полка, артиллерия из резерва Верховного командования, подразделение зенитной артиллерии и подразделение штурмовых орудий. Формирование дивизии затянулось, а потому она была готова вступить в бой не ранее 24 апреля 1945 года. По большому счету, она вместе с другими «молодыми» дивизиями была перекинута с Западного фронта, чтобы принять участие в боях против Красной Армии.

Штаб XX армейского корпуса должен был быть пополнен свежими силами. Он был готов к применению 21 апреля. Возглавивший данный армейский корпус генерал кавалерии Кёлер отдал приказ имевшимся в его распоряжении частям, начиная с 16 апреля вести бои на восточных окраинах Магдебурга (западная и центральная части города к тому моменту уже были заняты американцами).

Поначалу 12-я армия не располагала на своем участке фронта никакими танковыми частями. Только 17 апреля пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» было решено передать 3-й батальон истребителей танков. Он был предназначен в первую очередь для того, чтобы вести боевые действия на западном берегу Эльбы и на территории, прилегающей к реке Мульде. Но при этом ни 3-й батальон истребителей танков, ни школа для расчетов штурмовых орудий не имели достаточного количества техники, чтобы удержать весь участок фронта от Виттенберга до Лейпцига. Кроме всего прочего, данные части фактически не имели ни пехотного, ни артиллерийского прикрытия. Имелось лишь несколько неподвижных зенитных орудий, которые были установлены на железнодорожные платформы. Находились они в районе Цербста и в оперативном тылу 12-й армии. Забегая вперед, надо сказать, что позже данные орудия весьма пригодились немцам во время последующего американского наступления.

Унылую картину положения 12-й армии можно было бы завершить сведениями о том, что она была лишена любой поддержки с воздуха. На указанном участке фронта не имелось ни одной действующей части Люфтваффе. Лишь только 16 апреля новый начальник оперативного штаба Люфтваффе пообещал поддержку с воздуха запланированному наступлению в Гарце силами II летного корпуса, который должен был быть отозван с Восточного фронта. Но в силу того, что 16 апреля 1945 года Красная Армия начала стремительное наступление на Берлин, а сама обстановка на Западном фронте не предполагала возможности активных наступательных действий немцев, 12-я армия так и не получила обещанную поддержку военной авиации.

Советское наступление на Берлин 16 апреля 1945 года

Когда формировалась 12-я немецкая армия, то ее командование предполагало, что англо-американские войска предпримут на Западном фронте следующие действия: они будут пытаться далее продвинуться в Центральную Германию, при этом основой удар по немецким позициям будет нанесен 9-й американской армией, которая будет наступать по обе стороны от шоссе Ганновер — Магдебург. То есть Венк исходил из того, что американцы закрепятся на восточном берегу Эльбы, после чего попытаются танковым клином прорваться к Берлину. Теоретически предвиделось, что Берлин попытаются взять не только американцы, но и части Красной Армии. Действительно, в апрельские дни 1945 года между советской армией и американцами развернулось форменное соревнование за то, кто быстрее сможет захватить германскую столицу. Впрочем, Венк не исключал возможности, что после ликвидации немецких плацдармов на восточном берегу Эльбы западные союзники могли попытаться нанести мощный удар по Северной и Южной Германии, чтобы окончательно уничтожить там очаги немецкого сопротивления. Замедлению продвижения американцев в Центральную Германию могло способствовать то обстоятельство, что им потребовалось бы определенное время для ликвидации немецких воинских частей, окруженных в Руре, а также державшим оборону в районе Гарца. При этом командованию 12-й немецкой армии не было ничего известно относительно того, как проходила граница между позициями западных союзников по Эльбе.

Во время обсуждения вопроса о силе англо-американских войск и их общем состоянии был вынесен неутешительный вердикт о том, что они «многократно превосходят собственные (немецкие. — A.B.) части». При этом учитывалось, что немаловажную роль в предстоящих боях должно было сыграть абсолютное господство в воздухе над Западной Германией английской и американской военной авиации.

Выполнение приказа Гитлера осложнялось тем, что в наступление должны были перейти фактически «необстрелянные» немецкие дивизии, чей личный состав в большинстве своем не имел богатого боевого опыта. Если бы генерал Вальтер Венк осуществлял данное наступление, не принимая во внимание возможные последствия, то 12-я немецкая армия была бы полностью разгромлена в первые дни боев. Но если командование не хотело потерять свою армию после первого же натиска американцев, то оно должно было по мере возможности уклоняться от боев, маневрируя по восточному берегу Эльбы и берегу Мульде. По этой причине дивизии «Шарнхорст» и «Ульрих фон Хуттен» заняли позиции не у самой Эльбы, а на участке фронта Биттерфельд — Дессау — Кётен. Подобное решение позволяло немцам, с одной стороны, нанести удар на запад, что позволило бы высвободить части, которые сражались с американцами в Гарце (11-я немецкая армия), с другой стороны — с данного плацдарма можно осуществить наступление в северо-западном направлении, что позволило бы на время стабилизировать линию фронта по Эльбе.

Для того чтобы удержать линию фронта на наиболее опасном участке по Эльбе, который простирался по обе стороны (на север и на юг) от Магдебурга, было решено направить сюда для начала штурмовые орудия из училища Бург. Кроме этого, ожидалось, что вслед за ними прибудут части дивизии «Теодор Кёрнер», которая располагалась в тот момент в Дёберице.

Но все немецкие планы оказались под угрозой срыва. Дело в том, что даже к середине апреля 1945 года не было сделано ничего, чтобы возвести оборонительные рубежи. Так как немцам явно не хватало сил, то было решено отказаться от создания укреплений и тыловой инфраструктуры. Отдельные заграждения и линия укреплений были созданы лишь по шоссе Магдебург — Берлин, а также непосредственно напротив американского плацдарма по Эльбе близ Барби. Они должны были затормозить ожидаемый прорыв к германской столице.

Надо отметить, что генерал Венк, равно как и большинство структур командования армии, активно препятствовал выполнению приказа Гитлера, согласно которому предполагалось бессмысленное уничтожение предприятий и социально значимых объектов. Так, например, была сохранена электростанция Гольпа, которая была построена в 16 километрах юго-восточнее Дессау. В свое время она считалась едва ли не самой крупной в Европе. Сама эта станция снабжала электрической энергией Берлин. Командование дивизии «Шарнхорст» сделало все возможное, чтобы предотвратить ее подрыв. Кроме этого, командование армии дало указание комендантам крупных городов осуществлять их оборону только на то время, когда она имела смысл для запланированных 12-й армией военных операций. В итоге со временем почти без боев американцам были сданы Виттенберг и Ратенов. Возможно, это было предопределено тем, что Виттенберг был родным городом генерала Венка и он не желал его ненужного разрушения.

После того как 12 апреля Венку поступила информация о том, что американские танки прорвались на западные окраины Магдебурга, 13 апреля в 4 часа комендант города стал подчиняться командованию 12-й армии. Об этом сообщили в Берлин. Данные действия были одобрены. 12-я армия должна была вмешаться в события. С данного момента она оказалась втянутой в боевые действия за пространство Центральной Германии. Область подчинения командованию армии простиралась от Дёмница до Лейпцига. Но даже на этом участке фронта части 12-й армии не могли сформировать устойчивую и непрерывную линию обороны. Чтобы впустую не растратить имеющиеся в распоряжении силы, командование 12-й армии пошло на некоторый риск. Фронт по Эльбе удерживался лишь в нескольких местах. Дивизии были расположены только там, где предполагалось наступление американцев. При этом немецкие части должны были занять такие позиции, чтобы с них можно было даже не самыми большими силами более-менее успешно отражать (хотя бы некоторое время) атаки американцев.

Подготовка немецких войск к ликвидации американского плацдарма близ Барби

Для того чтобы удерживать линию фронта по реке Мульде, Венк предложил отозвать с Восточного фронта штаб XXXXVIII (48-го) танкового корпуса. В Верховном командовании Вермахта ему пообещали сделать это. Генерал танковых войск фон Эдельсхайм, который командовал данным танковым корпусом, еще 10 апреля 1945 года получил приказ отвести свое соединение с Восточного фронта в район Гёрлица. После этого он должен был в срочном порядке устремиться в направлении Эльбы, где поступил бы в распоряжение генерала Венка. Генерал фон Эдельсхайм с начальником оперативного отдела штаба корпуса 11 апреля 1945 года прибыл в Дессау-Росслау. Там он получил от командующего 12-й армией следующий приказ и ориентировку:

«В условиях потери группы армий Моделя, которая оказалась блокированной в Рурском „котле“ и когда 11-я армия ведет бои в Гарце, в линии фронта возник разрыв, который тянется к западу от Биттерфельда, до Галле и проходит южнее Мерзебурга. Несколько американских моторизованных и танковых дивизий быстро продвигаются на восток и уже 12 апреля могут достигнуть Заале.

Правый сосед: дивизия „Ульрих фон Хуттен“. Левый сосед, получивший приказ занять позиции, IV армейский корпус „Дрезден“.

Задание: оборона и удерживание Заале и Лейпцига. Подготовка участка фронта по реке Мульде и вдоль Эльбы для осуществления обороны с фронтом, обращенным на Запад.

От выполнения данного задания зависит защита правого фланга Дессау, где собираются дивизии 12-й армии. После подхода всех частей 12-я армия в предельно короткие сороки планирует продвинуться на запад. Все находящиеся в районе боевых действий воинские части должны подчиняться командованию XXXXVIII танкового корпуса.

Границы тыла: проходят за позициями IV и III армейских корпусов, а также по тыловым районам группы армий Шёрнера близ речки Шварцен Эльстер. В данном месте и должен расположиться XXXXVIII танковый корпус.

Командный пункт корпуса располагается в окрестностях Торгау. Там необходимо наладить связь и назначить офицера, ответственного за нее.

Снабжение осуществляется через армейские управления снабжения в Лейпциге, Торгау и Ризе.

Снабжение боеприпасами осуществляется со складов в Торгау. Снабжение горючим — с хранилищ в Галле и в Лейпциге. Уход за ранеными и больными осуществляется в резервных военных госпиталях, расположенных на восточном берегу Мульде.

Можно не рассчитывать на поставку оружия и транспортных средств за счет (12-й) армии».

После получения данной ориентировки генерал фон Эдельсхайм сразу же направился в Торгау, где занялся обустройством своего предварительного командного пункта. В последующем командный пункт был перенесен в специально оборудованное здание, которое располагалось в 4 километрах на юго-восток от Торгау.

Американские солдаты в уличном бою

Сразу же надо оговориться, что в районе предполагаемых действий XXXXVIII танковый корпус не мог рассчитывать на поддержку воинских частей, которые имели боевой опыт. Для выполнения поставленной перед генералом фон Эдельсхаймом задачи ему приходилось полагаться на местные батальоны, которые были в срочном порядке составлены из выздоравливавших после ранения солдат, отпускников, инструкторского персонала, резервистов, остатков наземных частей Люфтваффе и подразделения Фольксштурма. Сам генерал фон Эдельсхайм вспоминал по данному поводу: «Не приходилось рассчитывать на передачу полноценных подразделений армии. Только половина находившихся в моем распоряжении солдат были вооружены винтовками и пулеметами. У большинства не было даже стрелкового оружия. При этом к большинству винтовок, которые являлись трофейными, не было подходящих боеприпасов. В достаточном количестве имелись только фаустпатроны, что позволило создать многочисленные мобильные группы истребителей танков.

Если говорить о Галле, то в данном городе комендантом был генерал-лейтенант Радтке. Ему удалось создать на базе штаба дивизии оперативный штаб обороны города, который сыграл немаловажную роль в защите Галле. Для выполнения данной задачи сам Радтке располагал силами в размере полка, который был на скорую руку сформирован из остатков армейских подразделений и персонала школы авиационных связистов.

В Лейпциге военным комендантом был полковник Понцет. Он был опытным боевым офицером, который командовал 358-м гренадерским полком. Его штаб во многом напоминал оперативный штаб Галле. Если говорить об имевшихся в наличии силах, то здесь для немцев ситуация была более благоприятной, нежели в Галле. Но с учетом размеров Лейпцига его оборона была более сложным заданием. Здесь не хватало просторного участка фронта, на котором (подобно Галле) можно было бы создать единую жесткую линию обороны. В итоге как Галле, так и Лейпциг не могли ориентироваться на ведение затяжных оборонительных боев. Ко всему прочему немецкие защитники этих городов не имели ни малейшего представления о тактике ведения уличных боев. Единственным плюсом для немцев в сложившейся ситуации было то обстоятельство, что обороной этих городов командовали опытные офицеры.

По обе стороны от Заале, а также южнее участка Галле — Шкопау — Лойна имелось несколько дивизий зенитной артиллерии. Дело в том, что в Лейпциге располагался штаб дивизий зенитной артиллерии. В большинстве случаев орудия были неподвижными, так как предполагалось, что из них будут вести огонь по авиации западных союзников. В этой связи использовать данный боевой потенциал в наземных операциях можно было лишь отчасти. Но в любом случае коменданты Галле и Лейпцига должны были наладить тактическое сотрудничество с зенитчиками. Зенитные орудия давали хоть шаткую, но все-таки надежду удержать территории к югу от Галле и западнее Лейпцига.

Граница между позициями, за которые отвечали коменданты Галле и Лейпцига, проходила приблизительно по линии Кверфурт — Эйленбург — Торгау. Часть Мульде, где располагались города Дюбен, Эйленбург, Вурцен, Гримма, должна удерживаться расквартированными здесь резервными частями армии и Люфтваффе. Боеспособность данных подразделений была предельно низкой, кроме этого, сказывался недостаток оружия. В соответствии с этим надо было сделать поправку на их реальную возможность ведения оборонительных боев.

Делицш, расположенный на западном берегу Мульде, удерживался силами личного артиллерийского дивизиона, у которого не было орудий. В Ошаце кроме немецкого кавалерийского подразделения и персонала автошколы находилось учебное подразделение немецких саперов общей силой около батальона. Данные части были относительно боеспособными. Как видим, линию фронта по Эльбе немцам можно было удержать лишь на участке Торгау — Риза. Кроме всего прочего, воинские части обоих этих населенных пунктов были усилены передвижными зенитными орудиями». Все эти детали были доложены генералу фон Эдельсхайму 12–13 апреля, когда он направил нескольких офицеров штаба корпуса для ориентировки на местности.

Наступление 9-й американской армии по Эльбе (10–12 апреля 1945 года)

Уже по ходу дела коменданты Галле и Лейпцига сформировали единый оперативный резерв. Расположившиеся между Мульде и Эльбой немецкие части могли даже без наличия транспортных средств сохранять достаточную мобильность.

На восточном берегу Эльбы в Мульде началось возведение оборонительных укреплений в местах возможного форсирования реки. Кроме этого, поспешно создавался плацдарм на западном берегу реки в районе Бурга. Поскольку в эти апрельские дни 1945 года стояла очень ясная погода, то американская авиация могла без проблем осуществлять разведку с воздуха. Американские и английские пилоты весьма отчетливо видели все приготовления немцев на западном берегу Эльбы. Они могли даже подсчитать количество транспортных средств, направлявшихся в данный район. Противодействовать союзнической авиации немцы никак не могли — в распоряжении XXXXVIII танкового корпуса не было самолетов.

12 апреля 1945 года генерал Максимилиан фон Эдельсхайм прибыл в Торгау для оценки положения. «Целью предпринятых между Гарцем и Рудными горами массированных атак, вероятно, является пространство „Большого Берлина“. По линии Эйслебен — Наумбург подтянуты силы противника в количестве как минимум 3–4 моторизованных дивизий. Можно ожидать, что 12 апреля они нанесут удар по Галле и к югу от Галле на участке фронта близ Заале. Для противника является очень важным захватить Галле и Лейпциг в кратчайшие сроки, чтобы получить возможность продвигаться в направлении Торгау через Биттерфельд, Виттенберг и Эйленбург.

Вражеские силы, которые атакуют Галле, в последующем могут также использоваться для захвата Биттерфельда, Делицша и Дюбена. Силы, которые наступают к Лейпцигу через Заале, могут появиться при Гримме, Вурцене и Эйленбурге. Можно ожидать, что главный удар противника будет направлен на участок фронта, удерживаемый корпусом — между Торгау и Эйленбургом. Быстро предпринятое наступление сил противника позволяет предполагать, что он попытается завладеть с налета переправами через реку. Даже при условии ожесточенного сопротивления наши позиции во многом являются недостаточными, что будет использовано противником».

Уничтоженное под Лейпцигом немецкое зенитное орудие

Местом основных боев должен был стать правый (северный) фланг позиций, которые занимал корпус. Это должно было предотвратить оттеснение корпуса генерала фон Эдельсхайма от 12-й армии. Только в данных условиях немцам можно было более-менее успешно обороняться на флангах.

Оборона окрестностей Галле должна была сочетаться с фланговым прикрытием в районе Заале. Только так силами корпуса можно было хотя бы на время приостановить продвижение американцев на Восток. Но это не могло сдержать на длительный период наступление войск западных союзников, которые явно превосходили и в живой силе, и в технике все имевшиеся на Западном фронте немецкие части.

Защитный потенциал Лейпцига был вряд ли много больше, нежели у остальных городов, тем более что американцы могли спокойно обойти его с различных сторон. Оборона города в условиях его полного окружения была невозможна, так как в самом Лейпциге почти не было никаких оборонительных сооружений. По этим причинам незначительные силы, имевшиеся в распоряжении немцев на тот момент, должны были выступить вперед, чтобы хоть таким способом замедлить продвижение американцев. Пригодные для ожесточенных боев линии обороны имелись лишь восточнее Заале и по берегам Мульде и Эльбы.

Для корпуса генерала фон Эдельсхайма одной из важнейшей задач было усиление обороны за счет использования всех сил. Только после их концентрации было решено заняться возведением оборонительных рубежей по Эльбе. Одновременно с этим генералу фон Эдельсхайму надо было решить следующие организационные задачи:

1) формирование тактического резерва;

2) налаживание системы связи и оповещения;

3) повышение мобильности немецких частей, желательно за счет полной моторизации.

Для обороны берегов Мульде генерал фон Эдельсхайм получил в свое распоряжение полковника Кёлера, который был назначен командиром корпусной артиллерии.

Ему стали подчиняться все немецкие воинские части, располагавшиеся не только близ Делицша, но и находившиеся на западном берегу Эльбы. Штаб командира артиллерии расположился 12 апреля в Шильдау.

Генерал Карл Эрик Кёлер, командующий XX армейским корпусом

Как и предполагал генерал фон Эдельсхайм, 12 апреля 1945 года началось наступление американцев по обе стороны Галле и южнее Мерзебурга. За целый день в положении немецкого корпуса, который ожесточенно оборонялся, ничего принципиально не поменялось. Но это не значило, что американцам не удалось достигнуть некоторого тактического успеха. Им удалось закрепиться на плацдарме, который располагался к северо-западу от Галле. Отсюда было решено начать окружение города.

Близ Камбурга — 15 километров восточнее Апольды — американцы также смогли форсировать Заале (реку), после чего ударили своими танковыми частями по Вайзенфельсу, намереваясь продвинуться в район Пегау — Ценкау. Одновременно с этим они планировали начать штурм Лейпцига, предприняв атаки через южные и восточные пригороды. В этих условиях комендант Лейпцига отдал приказ о проведении перегруппировки имевшихся в его распоряжении сил.

Но при этом не исключалось, что американские войска попытаются продвинуться далее на восток по территории к югу от Гримма, чтобы затем нанести удар на данном участке фронта на север. Немцам предстояло разведать места возможных заградительных позиций. Саперные части стали вести подготовку к предстоящим боям по линии: Вурцен — южная оконечность леса близ Вермсдорфа и Губертусбурга — южнее и восточнее Ошаца — Риза.

Окрестности Ошаца, Грима и Вурцена должны были стать главным оборонительным рубежом на данном участке фронта.

Для генерала фон Эдельсхайма было очевидно, что исход этих боев во многом зависел от наличия достаточного количества тактических резервов, использование которых могло позволить предотвратить немцам военную катастрофу. В итоге из состава воинских частей, занявших оборону близ Торгау и Ризы, был выделен батальон, который и должен был стать главным тактическим резервом для корпуса фон Эдельсхайма. Кроме него, в резерв был переведен саперный батальон, который до этого момента занимал позиции близ Ошаца и Шильдау. Для повышения мобильности батальонов тактического резерва военное командование через гражданские структуры проводило конфискацию всех транспортных средств. Благодаря подобным мероприятиям была полностью моторизована батарея тяжелых гаубиц, которая находилась в Ризе. Одновременно с частями, которыми командовал генерал фон Эдельсхайм, 12 апреля 1945 года в боях стали участвовать отдельные дивизии еще не до конца сформированной 12-й армии.

Глава 7 Танковая дивизия «Клаузевиц»

Танковую дивизию «Клаузевиц», командующим которой 1 апреля 1945 года был назначен генерал-лейтенант Мартин Унрайн, поначалу планировалось использовать в Шлезвиге. Сам генерал-лейтенант М. Унрайн прибыл в Шлезвиг с Восточного фронта, где командовал до этого момента 14-й танковой дивизией. Техника для формирования танковой дивизии «Клаузевиц» должна была поступить из состава запасной бригады панцергренадерской дивизии «Великая Германия», которая в тот момент располагалась как раз близ Шлезвига.

Однако 5 апреля 1945 года из Верховного командования сухопутных сил Германии поступил новый приказ. Теперь дивизия «Клаузевиц» должна была формироваться в Лayэнбурге, а подчиняться, соответственно, командованию 12-й армии. На одном из совещаний генерал-лейтенант Унрайн узнал, что его дивизия должна была находиться к северо-востоку от Гарца. В итоге формирование дивизии должно было осуществляться за счет следующих источников:

— танковые части — за счет училища бронетанковых войск Путлос (близ Любека);

— истребители танков — за счет запасной танковой бригады «Великая Германия», которая в тот момент находилась на баварском полигоне Графенвёр;

— два панцергренадерских полка — за счет 233-й запасной танковой дивизии, располагавшейся в Дании, двух рот боевых машин пехоты из состава дивизии «Фельдхеррнхалле» («Зал полководцев») и одной роты училища Путлос;

— разведывательный батальон — за счет училища бронетанковых войск в Вюнсдорфе;

— артиллерийские части — за счет подразделений реорганизованной 25-й армии (командующий — генерал пехоты Гюнтер Блюментритт).

Источник и место формирования саперных подразделений временно не уточнялись. Подразделения снабжения должны были быть предоставлены из состава 25-й армии Блюментритта. Из ее же состава для танковой дивизии «Клаузевиц» должна была выделяться и зенитная артиллерия.

Основной состав штаба танковой дивизии «Клаузевиц» и подразделения связистов должны были быть отозваны из состава располагавшейся с марта 1945 года в Померании танковой дивизия «Гольштиния».

Одно уже перечисление источников и их местоположения для формирования танковой дивизии «Клаузевиц» указывает на то, с какими трудностями приходилось сталкиваться немцам в апреле 1945 года во время создания 12-й армии Венка. Фактически на протяжении всего апреля сказывался недостаток опытных офицеров. Не сразу удалось даже подобрать подходящих офицеров, которые должны были стать командующими дивизиями. О некой хаотичности действий говорит и тот факт, что в Верховном командовании сухопутных сил Германии не всегда давали соответствующие номера полкам.

Но вернемся к генерал-лейтенанту Унрайну, который 5 апреля 1945 года прибыл в Лауэнбург, чтобы ожидать прибытия туда со всей Германии воинских подразделений.

Первыми на место прибыли офицеры штаба дивизии. За ними — приблизительно полвзвода связистов. Вторая половина взвода, которая должна была отвечать за связь между танковыми подразделениями дивизии, расположилась в Гюльцове (местечко в окрестностях Лауэнбурга). Сам взвод пешком прибыл маршем из Штеттина.

Погибший немецкий солдат на фоне памятника в честь «Битвы народов»

Лишь после этого стали прибывать танки, штурмовые орудия, боевые машины пехоты, панцергренадеры, саперы. В большинстве своем их подвозили по железной дороге. Своим ходом в Лауэнбург прибывали лишь те подразделения, которые находились к северу от назначенного места сбора дивизии.

Командование дивизии неожиданно для себя обнаружило, что уровень боеспособности прибывавших небольшими группами немецких частей был достаточно высоким. Стоявшие во главе их немецкие офицеры были опытными фронтовиками. Даже части запаса были укомплектованы обученными офицерами. Самые большие надежды возлагались на танковые части. Их офицеры прошли через Восточный фронт и только что окончили курсы в училище Путлос. В качестве усиления офицерского состава танковых батальонов выступали не менее опытные преподаватели данного училища — они тоже были все фронтовиками. Это обстоятельство сыграло немаловажную роль, когда несколько дней спустя немцам пришлось сражаться с многократно превосходящими танковыми силами американцев.

Немецкие солдаты, погибшие на улицах Лейпцига

Но при этом говорить об идеальном состоянии танковой дивизии «Клаузевиц» было бы немалым преувеличением. В ней ощущалась явная нехватка боевой техники. Недоставало и технического персонала, который бы обслуживал ее. Некоторые танки и боевые машины пехоты не могли использоваться в полевых условиях. Из-за технических поломок они использовались в училище Путлос как «учебные пособия». Многие машины были вообще не на ходу. Когда-то из них осуществлялись только стрельбы, так как они использовались для подготовки артиллеристов-наводчиков и заряжающих. В этой связи нет ничего удивительного в том, что дивизии были приданы такие «раритеты», как танки Pz-III, Pz-IV. В дивизии было всего лишь два Pz-V («пантера»). Отдельные танковые роты были по своей боевой силе очень разными. Техника между ними распределялась неравномерно. В итоге это приводило к большим трудностям в ремонте танков (в первую очередь это касалось оперативного ремонта, который проводился в полевых условиях). Кроме этого, надо отметить ограниченность боеприпасов для немецких танков.

Если говорить об автомобилях, то их имелось лишь в количестве от 20 % от положенного по штатному расписанию немецкой танковой дивизии. В ротах имелась только половина боевых машин пехоты. Предполагавшиеся для попадания в состав артиллерийского полка штурмовые орудия вообще не прибыли. Связисты имели в своем распоряжении только четверть необходимого оборудования и техники. В некоторых подразделениях вообще не было ни одной рации, ни одного средства связи.

Поначалу снабжение танковой дивизии «Клаузевиц» осуществлялось из Гамбурга. Если говорить о продовольствии, то его было предостаточно, если о боеприпасах, то повторюсь, их явно не хватало. Но трудности на этом не заканчивались. Поставки затруднялись тем, что в дивизию не прибыли части снабжения.

Поздно вечером 10 апреля 1945 года командование дивизии «Клаузевиц» получило приказ из Верховного командования Вермахта провести передислокацию и занять позиции непосредственно к северу от города Юльцен. Теперь дивизия подчинялась командованию 25-й армии (генерал Блюментритт). Поначалу дивизию было решено использовать лишь как оперативный резерв армии. В бой она должна была вступить только в том случае, если бы британские войска смогли прорвать немецкую линию обороны к югу от Юльцена. Одновременно с этим было ускорено окончательное формирование дивизии. Ее командный пункт был расположен в Эммендорфе, на территории лагеря, который некогда принадлежал Имперской трудовой службе. Сама эта деревня находилась несколько севернее Юльцена. В данных условиях снабжение продовольствием было решено осуществлять не из Гамбурга, а из Биненбюттеля, а боеприпасами — Хицакера, который располагался к западу от Дёмица. Для завершения формирования дивизии до самой ночи в Юльцене разгружались железнодорожные составы, которые на этот раз уже проходили мимо Лауэнбурга.

По состоянию на 10 апреля 1945 года генерал-лейтенант Унрайн оценивал положение следующим образом: «Британские части при поддержке танков осторожно проводили разведку наших позиций к юго-западу от Юльцена. Находящиеся здесь в обороне наши части явно не имеют достаточного количества сил, чтобы противостоять превосходящему по численности противнику. С другой стороны, Юльцен является крупным железнодорожным узлом, который необходимо удержать. В этой связи 11 апреля 1945 года командование армии приказало прибывшим частям танковой дивизии „Клаузевиц“ направиться на усиление участка фронта, расположенного к югу от Юльцена».

Выполняя данный приказ, генерал-лейтенант смог направить к югу от Юльцена 20 танков, 10 штурмовых орудий и мотопехотный батальон с 80 боевыми машинами пехоты. Кроме этого, Унрайн сам взял на себя командование боевыми действиями на данном участке фронта. 12 апреля 1945 года британские войска начали мощное наступление к югу от города.

Британские солдаты на улицах одного из немецких городков

Уже на своем командном пункте генерал-лейтенант Унрайн узнал о том, что приближались британские танки. Британская ударная группа двигалась как раз на позиции, где расположились немецкие танки и штурмовые орудия. Когда они получили приказ контратаковать, то острие танкового клина британцев уже фактически смогло прорвать немецкую линию обороны.

20 немецких танков и 10 штурмовых орудий устремились навстречу англичанам. Был открыт огонь. За первые три минуты боя немцам удалось подбить четыре британских танка, они были объяты пламенем. Рванувшиеся вперед штурмовые орудия на секунду сделали остановку, после чего дали залп. Так как расчеты штурмовых орудий состояли из опытных фронтовиков, то фактически каждый немецкий выстрел попал в цель. Британские танки в изобилии дымились на поле боя. Тем временем на флангах против английской пехоты были пущены немецкие боевые машины пехоты. Они ворвались в ряды британцев, смяв их передовые ряды. Сами британцы не ожидали, что понесут столь высокие потери. Одновременно с этим на поле боя разворачивалась дуэль «танк против танка». Она закончилась в пользу немцев. За несколько минут была уничтожена почти вся британская техника. Как доложил генерал-лейтенанту Унрайну попавший в плен британский офицер, его танковая дивизия впервые понесла такие огромные потери. Они даже не шли в сравнение с потерями во время боев под Ксантеном.

Уже в первом бою только что сформированная танковая дивизия «Клаузевиц» доказала, что она умела воевать и была готова к любым сражениям. После этого англичане предпочли не штурмовать Юльцен. В будущем они предпочли наступать приблизительно в 10 километрах на запад от Юльцена, нацелившись на Биненбюттель.

После этого первого боя, в котором приняла участие танковая дивизия «Клаузевиц», генерал-лейтенант Унрайн получил приказ отвести танки и батальон с боевыми машинами пехоты с передовой. Командование на данном участке фронта было передано прежнему генералу. Однако два панцергренадерских батальона было решено использовать в последующих боях. Они, так же как и десять штурмовых орудий, перешли в подчинение занимавшей под Юльценом позиции пехотной дивизии. Когда бои, шедшие на протяжении всего 12 апреля 1945 года, стали подходить к концу, на командный пункт дивизии «Клаузевиц» из штаба XXXIX танкового корпуса прибыл генерал Декер. Так генерал-лейтенант узнал о том, что две формировавшиеся дивизии (в том числе панцергренадерская дивизия «Шлагетер») должны были войти в состав XXXIX танкового корпуса и подчиняться его штабу. Сам же XXXIX танковый корпус подчинялся непосредственно Верховному командованию Вермахта. После этого генерал-лейтенант Унрайн получил приказ Верховного командования:

«XXXIX танковый корпус наносит удар из района Юльцена в южном направлении, продвигаясь по возможности максимально глубоко с фланга в тыл американской группе армий. Наступая через Хельмштедт, его задачей является установить связь со сражающейся в Гарце 11-й армией. Если на себя обратят внимание передвижения американской группы армий к западу от Эльбы, то части танкового корпуса, не обращая внимания на данные перемещения, должны безотлагательно наступать в западном направлении к Рурскому бассейну».

Этот приказ, переданный генералом Декером, предполагал, что танковый корпус должен был переправиться через Эльбу и Везер, чтобы вызволить в Гарце 11-ю немецкую армию (командующий — генерал артиллерии Вальтер Лухт). Проведенная 13 апреля 1945 года немцами разведка показала, что близ Лангенбрюке и Дюльценбаха позиции западных союзников были либо чрезвычайно слабыми либо вовсе не удерживались никакими частями. В линии фронта фактически зияла дыра. У немцев возникло ощущение, что они (наконец-то) нашли разрыв между позициями американских и британских войск. После предварительного согласования со штабом танкового корпуса дивизии генерал-лейтенанта Унрайна было поручено нанести удар в направлении Фаллерслебена на участке фронта, ограниченном Виттингеном и Зальцведелем. В случае успеха данного наступления дивизия «Клаузевиц» могла прорваться к Эльму в Гарце. Впрочем, само это наступление надо было начать только после того, как комплектование и формирование дивизии полностью бы закончилось. Предполагалось, что это будет сделано к 17–18 апреля.

Данный план был передан по радио Верховному командованию Вермахта. Там посчитали, что указанная дата наступления была слишком поздней. В результате было приказано не дожидаться окончательного формирования танковой дивизии «Клаузевиц», а немедленно перейти в наступление всеми имеющимися в распоряжении силами.

Впрочем, в своих оценках немцы были не совсем верны. Располагавшиеся южнее британские силы были достаточно мощными. Они могли смять в последующем наступлении правый фланг дивизии «Клаузевиц» и выйти в тыл немецким танкистам. При этом на границе между позициями британцев и американцев военные части США (в основном подразделения прикрытия) были достаточно слабыми. Сделав поправку на данные расчеты, командование танкового корпуса решило первоначально атаковать британские войска в районе Холленштедта (город лежал на юг от Юльцена). Выйдя через фланг в тыл англичанам, немцы планировали и далее развивать свое наступление, продвигаясь все далее и далее на юг. Генерал-лейтенант Унрайн решил начать наступление ночью. Командование мощной танковой группой было поручено опытному капитану-фронтовику. Ударная группа включала в себя фактически всю бронетехнику дивизии «Клаузевиц»: 20 танков, 10 штурмовых орудий и 80 боевых машин пехоты. В ночь на 15 апреля этот бронетанковый кулак переместился с территории к северу от Юльцена к деревням Остерхольц и Боллензен (они лежали к востоку от города). Немецкие танки готовились нанести удар по Холленштедту.

Солдаты 3-й американской армии укрываются в немецком блиндаже

Во главе танковой колонны находилось четыре танка, в одном из которых располагался командир этой боевой танковой группы. Большинство танков ехало с открытыми люками. Из них выглядывали командиры машин, которые давали указания водителям-механикам. Подобно «призрачному поезду», танковая колонна двигалась в ночи. Фельдфебель Эрнст Холльман, один из оставшихся в живых после этого наступления командиров танков, вспоминал: «Мы быстро продвигались вперед. Впереди была пара танков-разведчиков. Когда в одной деревне, не доезжая Боллензена, они натолкнулись на врага, мы тут же получили сообщение по радио. Командир нашей боевой группы отдал приказы атаковать. Широким клином мы въехали в деревню. Она называлась Неттелькамп. Появились первые вражеские танки. Я дал указание приготовиться открыть огонь. Правее от нас, где ехали штурмовые орудия, ночной мрак был разорван вспышками выстрелов. Из деревни ответили противотанковые пушки противника. Вдруг перед нами мелькнула огромная тень: вражеский танк! Артиллерист-наводчик взглянул на меня. Затем он что-то подкорректировал и дал первый выстрел. Раздался грохот. Нам повезло, так как вражеский танк выехал к нам под хорошим углом обстрела. Наш снаряд пробил его броню, и секундой позже стальной гигант полностью был объят пламенем. Мы поехали дальше в глубь деревни. Из двадцати противотанковых пушек и вражеских штурмовых орудий постоянно вылетало пламя выстрелов. Вокруг все гудело и трещало. Над домами ввысь взлетали всполохи огня. Навстречу нам выезжало все больше и больше вражеских танков. Их было шесть или семь. В темноте было сложно определить их точное количество. Мы считали их в отблесках начинавшихся пожаров. Танки поворачивали к нашей роте.

Мы пытались стрелять настолько быстро, насколько это было возможно. Чудовищный удар потряс башню нашего танка. На некоторое время мы все полностью оглохли. Но попавший в нас снаряд срикошетил от танковой брони. Боковая броня выдержала и следующее попадание. К тому моменту мы вновь были в строю. Из низкого здания выглянула передняя часть танка. Унтер-офицер Греллер, мой артиллерист-наводчик, уже взял его в прицел. Он позволил вражескому танку выехать настолько, чтобы показалась башня. Когда она стала разворачиваться, то Греллер выстрелил. Наш снаряд попал точно в цель и снес с танка башню. Следующим выстрелом мы подожгли его.

„Прорваться! Все за мной!“ — раздался в наушниках переданный командиром нашей боевой группы приказ. Мы устремились дальше. Под нашими гусеницами затрещал сломанный штакетник. Танки были прижаты друг к другу. На правом и на левом флангах по врагу вели огонь штурмовые орудия.

Боевые машины пехоты прибыли весьма своевременно. Они должны были прикрыть нас от английских пехотинцев, которые пытались всеми доступными средствами подрывать наши танки. В очередях зашлись пулеметы. Раздались разрывы ручных гранат.

Несколько вражеских танков пытались укрыться от нас в небольшой низине на фланге. Притаившись, они неожиданно открыли огонь по соседней роте. Дважды меня ослепляло разрывами, которые корежили машины моих товарищей. Но мы прорвались через деревню. На выходе из нее почти синхронными залпами мы уничтожили последние оставшиеся вражеские танки.

Бой продолжался почти до самого утра. Начался он в 3 часа ночи. Когда взошло солнце, в Неттелькампе не осталось ни одного целого танка противника. За ночь мы уничтожили сорок вражеских машин. Их дымившиеся обломки виднелись повсюду в деревне и на окрестных лугах. Сами же мы в этом бою потеряли только три своих танка. Еще было подбито два штурмовых орудия. Сложно описать, как после этого ночного боя мы были горды собою. Наша собранная на скорую руку группа просто смяла и растоптала сильного противника».

К данному рассказу можно лишь добавить, что англичане получили «кровавый урок» за свое пренебрежение, как им казалось, к уже побежденным немцам. В ночном бою был ранен командир боевой танковой группы. В среду 15 апреля 1945 года у боевой группы появился новый командир.

Немецкие передовые части преследовали отступающих британцев вплоть до достижения шоссе Брауншвейг — Юльцен. Не ожидавшие столь мощного немецкого наступления англичане не смогли предпринять наступления на восток и штурм Юльцена. Более того, британцы израсходовали почти все отпущенное им топливо. В итоге они сконцентрировали свои танковые части в Боллензене, чтобы хотя бы обеспечить боевую технику горючим. Между тем Верховное командование Вермахта приказывало далее развивать наступление на юг.

Находясь под началом нового командира, боевая танковая группа 15 апреля в районе 17 часов стала продвигаться в южном направлении через Богентайх, Шмолау и Редцингхаус. Генерал-лейтенант Унрайн для того, чтобы продолжавшееся наступление было более успешным, предоставил новому командиру боевой танковой группы фактически полную свободу действий. Но при условии, что первой достигнутой целью будет захват территории, которая располагалась в 15 километрах на запад от местечка Гарделеген. Радиосвязь между наступавшими танками и штабом дивизии должна была ограничиваться передачей самых важных и самых неотложных сообщений. Для отпуска горючего была установлена так называемая «норма потребления № 1», поставка продовольствия производилась из расчета на три дня вперед. По истечении этих трех дней немецкие танкисты должны были сами доставать себе провиант «на местности».

16 апреля 1945 года в районе полудня по радио из боевой танковой группы в штаб дивизии «Клаузевиц» было сообщено, что она вышла на позиции к шоссе Гифхорн — Зальцведель. Позже эта информация была подтверждена специальным офицером, который на «Фольксвагене» прибыл в командный пункт дивизии. Находясь в двух километрах на северо-восток от Брома, танковая боевая группа могла блокировать эту важную дорогу. В тот день не происходило крупных боев. Немецкие танки уничтожили несколько английских грузовиков и разведывательную машину. Предполагалось, что наступление будет продолжаться до темноты. К концу дня немецкие танки должны были достигнуть реки Везер и переправиться через нее на участке между Буххорстом и Кальвёрде. Последующей целью немецких танков должен был стать лесной массив, расположенный в десяти километрах на юго-запад от Кальвёрде.

После получения данной информации генерал-лейтенант Унрайн отдал приказ формировать новую боевую группу, которая должна была быть несколько слабее основной. В нее должны были войти десять танков и штурмовых орудий, несколько боевых машин пехоты и грузовиков, на которые было загружено достаточное количество топлива. Данная группа должна была незамедлительно выступить в путь, чтобы к вечеру 16 апреля достигнуть основной боевой танковой группы. Она была не только ее усилением, но и неким способом снабжения.

Но на следующий день немцы стали нести огромные потери. Связано это было в первую очередь с боями за переправы через Везер. На этих позициях хорошо закрепились английские танки. Дело вновь дошло до танковых дуэлей. Но на этот раз британцы знали, в каком направлении наступали немцы, а потому вовремя смогли создать линию глубоко эшелонированной обороны.

Под прикрытием танка американские солдаты вступают в Лейпциг

В этих боях принимал участие уже упоминавшийся нами выше фельдфебель Эрнст Холльман. Его танк оказался в самой гуще сражения. Поначалу немцам удавалось уничтожать британские танки. Так, например, только экипажу Холльмана удалось подбить почти сразу три английских танка. Но потом удача отвернулась от них. Снарядом у танка Холльмана оказалась перебита правая гусеница. Машина оказалась фактически неподвижной. Артиллерист-наводчик Греллер успел сделать только один выстрел, прежде чем очередной британский снаряд попал в мотор. Машина загорелась. Чтобы не сгореть заживо, фельдфебель Греллер отдал приказ покинуть машину. Немцам, несмотря на огонь англичан, удалось вылезти и вытащить с собой раненого водителя-механика. Почти тут же весь экипаж попал в плен. Сам Греллер вспоминал, что британцы обращались с ними очень хорошо, а раненому водителю тут же была оказана медицинская помощь.

18 апреля 1945 года в штабе дивизии «Клаузевиц» получили последнюю радиограмму из боевой танковой группы. Немецкие танки были вынуждены отходить в восточном направлении. В итоге они оказались откинутыми за Гарделеген. После этого связь штаба с боевой группой прервалась. Ее не удалось восстановить, несмотря на все лихорадочные попытки немецких связистов.

После этого генерал-лейтенант Мартин Унрайн решил сформировать третью боевую группу, в которую должен был войти в том числе штаб дивизии. Впрочем, это не помешало генералу назначить командиром группы майора Беннингсена. Сама эта боевая группа должна была состоять из 12 танков и штурмовых орудий, только что прибывших с заводов по железной дороге, разведывательной роты, двух панцергренадерских батальонов, которые до этого момента вели оборонительные бои на подступах к Юльцену, двух подразделений легкой зенитной артиллерии и подразделения связи. Так и не появившаяся в распоряжении штаба танковой дивизии «Клаузевиц» артиллерия была заменена тяжелыми зенитными орудиями.

К 17 апреля британские войска вновь вышли на позиции, которые тянулись к западу от шоссе Юльцен — Виттинген. При этом общая линия фронта проходила через Юльцен, Эммерн, Шмолау. Местом сбора новой боевой группы был назначен участок фронта между деревнями Бонз, Даре, Хеннинген, Дарендорф.

В ночь на 18 апреля 1945 года свои позиции к югу от Юльцена оставили два панцергренадерских батальона. Они в срочном порядке выходили на новые исходные позиции. Одновременно с этим немецкие позиции были атакованы британскими войсками. Слабая линия немецкой обороны была фактически моментально прорвана. Панцергренадерские батальоны, которые не успели добраться до места сбора «третьей» боевой группы, были вынуждены вступить в бой. Произошло это в районе местечка Шликау.

В ходе этого боя был уничтожен не только весь личный состав двух батальонов, но и десять легких истребителей танков «Хетцер» («Подстрекатель»), которые были посланы с панцергренадерами на усиление боевой группы. Планировалось, что к 19 апреля данные истребители танков, уже в качестве самостоятельной «четвертой» боевой группы, начнут наступление в направлении Брома и Фаллерслебена. Однако наступление британских войск поставило крест на всех этих планах. Несмотря на это, Верховное командование Вермахта вновь отдало приказ о наступлении в южном направлении «третьей» боевой группы, невзирая на то что она была лишена не только истребителей танков и двух панцергренадерских батальонов, но даже зенитной артиллерии. В итоге некогда одно из самых боеспособных соединений 12-й армии — танковая дивизия «Клаузевиц» — было «растрачено» в мелких тактических операциях локального значения. Генерал-лейтенант Унрайн, вопреки своей воле, должен был раздробить дивизию, что предрешило ее судьбу. В итоге танковая дивизия «Клаузевиц» была полностью уничтожена, даже не оказавшись в месте сбора частей 12-й армии Венка.

Глава 8 Наступление с Запада

Разрыв шириной почти в 250 километров в немецкой линии обороны, который образовался между Майном и Липпе, был обнаружен командованием 12-й армейской группы генерала Бредли 1 апреля 1945 года. В него почти сразу же устремились 3-я и 1-я американские армии. Кроме этого, через этот разрыв продолжила свое наступление 9-я армия США, которая была вновь передана под начало генерала Бредли. В итоге 10 апреля части генерала Симпсона достигли Ганновера. Этот город был захвачен американцами в тесном взаимодействии с частями 2-й британской армии. На следующий день 2-я танковая дивизия США (Вайт), входившая в состав 9-й армии, достигла Брауншвейга, откуда продолжила свое наступление в направлении Магдебурга. В то же самое время 5-я американская танковая дивизия из состава той же самой армии была нацелена на Тангермюнде. К полудню 12 апреля 1945 года американцы достигли Тангермюнде. Большинство американских танков беззаботно скопилось на рыночной площади этого города. Американцы чувствовали себя победителями. Внезапно раздался звук сирены. Это был знак, по которому немцы должны были открыть огонь по американским танкам. Множество солдат, появившихся буквально изо всех щелей, открыли по ним огонь из самых обычных фаустпатронов. Большинство танков оказалось тут же подбито. Оставшиеся в живых попытались на технике переехать по мосту. Когда колонна американцев отступала, раздался оглушительный взрыв. Оказалось, что мост был предварительно заминирован немцами. В итоге продвижение 5-й американской танковой дивизии было остановлено в 85 километрах западнее Берлина.

Взорванный мост в Тангермюнде

Теперь в штабе американской армии надеялись только на тактический успех боевой команды «Б» (бригадный генерал Сидней П. Хайндс), которая была сформирована в рамках 2-й танковой дивизии. Генерал Хайндс разработал специальный план. Согласно ему американцы должны были переправиться через Эльбу на машинах-амфибиях в районе Вестерхюзена (расположен южнее Магдебурга). После этого десант должен был создать плацдарм на восточном берегу Эльбы и начать наведение понтонной переправы. К слову сказать, командир танковой дивизии генерал Вайт все еще не оставлял надежды на то, что окажется в Берлине раньше Красной Армии.

12 апреля 1945 года в районе 20 часов первые плавающие автомобили были спущены в Эльбу. С немецкой стороны не последовало никакой реакции. Да и сам восточный берег в этом районе не удерживался никакими немецкими частями. К полуночи бригадный генерал Хайндс смог подобным способом переправить на другой берег реки около двух мотопехотных батальонов. К утру 13 апреля плацдарм на восточном берегу Эльбы удерживали силы уже трех американских батальонов. После этого генерал Вайт смог сообщить своему командующему, генералу Симпсону: «Мы уже там!»

Когда американцы начали строительство понтонной переправы, то их действия были все-таки замечены немцами. По данному участку с юго-западных окраин Магдебурга был открыт огонь немецкой артиллерии. К концу дня немецкие снаряды поставили жирный крест на всех американских планах относительно понтонного моста. Между тем батальоны, оказавшиеся на восточном берегу Эльбы, передавали, что разведчиками было обнаружено оптимальное место для форсирования реки. Оно располагалось несколько южнее. Во второй половине 13 апреля начались работы на новом участке. Американцам надо было поторапливаться. Командование дивизии прекрасно понимало, что если в ближайшее время три батальона на противоположном берегу не получат подкрепления (они располагались между Эльбенау и Грюнвальде), то они будут уничтожены.

Если посмотреть на 25 километров южнее, в район Барби, то к этому моменту на данном участке к Эльбе вышли части 83-й американской дивизии (генерал-майор Мэконз). Подполковник Эрвин Крабилл, командир 331-го пехотного полка, снабдил своих солдат специальными «штурмовыми лодками». Если на севере 2-я американская танковая дивизия никак не могла переправиться через Эльбу, то в окрестностях Барби с этим не было никаких проблем. Немцы фактически никак не мешали американцам форсировать реку. Впрочем, и здесь оказался взорван мост. Но подполковник Крабилл решил не привлекать к данному участку реки повышенного внимания немцев, а потому отдал приказ форсировать ее на упоминавшихся выше «штурмовых лодках». Только когда пехота закрепилась на восточном берегу, можно было наводить понтонные мосты. Делалось это для того, чтобы в первую очередь переправить артиллерию и танки. Поскольку немцы не обстреливали данный участок реки из орудий, то американским саперам не составило труда соорудить понтонный мост. К вечеру 13 апреля вся 83-я американская дивизия оказалась уже на восточном берегу Эльбы.

Американский танк, подбитый на улице западнoгерманского города

Некоторое время через Эльбу в данном районе был наведен обыкновенный мост. На въезде на него красовалась вывеска, что он был назван в часть нового американского президента. Надпись гласила: «Мост имени Трумэна. Ворота в Берлин. Маленькая любезность со стороны 83-й пехотной дивизии».

О форсировании Эльбы тут же сообщили в штаб XIX американского армейского корпуса. Оттуда информацию передали генералу Симпсону. Тот, в свою очередь, передал ее генералу Бредли, а уж тот доложил эту новость Эйзенхауэру. В ответ на прозвучавшую информацию Эйзенхауэр спросил: «Бред, как ты полагаешь, стоит ли нам прорываться от Эльбы и брать Берлин?»

В ответ генерал Бредли произнес: «Я полагаю, что нам это будет стоить не менее ста тысяч человек». А после небольшой паузы добавил: «Это очень высокая цена за вопрос престижа, особенно если учесть, что когда мы уйдем, то отдадим эти области русским».

Генерал Симпсон у моста имени Трумэна

Оба американских генерала прекрасно понимали, что оставлять 9-ю армию, чьи позиции были слишком растянуты, на Эльбе было рискованным предприятием. Им обоим казалось бессмысленным предпринимать безуспешный (в данной ситуации) штурм немецкой столицы. Вдобавок ко всему уже была достигнута принципиальная договоренность о границах оккупационных зон на территории послевоенной Германии. Это было политическим решением Европейской Совещательной комиссии, которое было принято еще в сентябре 1944 года. Высокопоставленные американские офицеры не были вправе его игнорировать. Составленная из советских, американских и британских представителей комиссия предложила вариант соглашения, которое предполагало разделение Германии после окончания война на три оккупационные зоны. Кроме этого, дополнительно предусматривался особый механизм союзнического управления «Большим Берлином». На Ялтинской конференции в данное решение были внесены некоторые коррективы. По требованию Англии была добавлена французская оккупационная зона. Резоны сторон были понятными. Англичане хотели получить контроль над промышленно развитыми городами Западной Германии, но в то же самое время Советский Союз получал в свое управление самую крупную, хотя и не самую густонаселенную, территорию Восточной Германии (включая Берлин). Следовательно, у генерала Эйзенхауэра не было другого выбора, кроме как после окончания войны вывести американские войска с части территорий Центральной Германии.

Газета, издававшаяся на немецком языке, для Западной Германии. Рассказывается о Ялтинской конференции и продвижении советских войск на запад

Газета, издававшаяся на немецком языке, для Западной Германии. Рассказывается о Ялтинской конференции и продвижении советских войск на запад

Тем не менее ранним утром 14 апреля 1945 года к югу от Магдебурга началось форсирование Эльбы частями 2-й американской танковой дивизии. Для переправы использовался тягловый паром, который был составлен из трех понтонов. Немцы продолжали обстреливать из орудий данный участок берега. В итоге первой техникой, переправленной на восточный берег Эльбы, должны были стать американские бульдозеры, которые должны были выровнять прилегающие к переправе территории, чтобы на них могли расположиться танки и артиллерия. Когда понтонный паром находился посередине реки, случилось почти невероятное. Разорвавшийся немецкий снаряд оборвал стальной трос, благодаря которому приводился в движение паром. Паром с бульдозером стало сносить вниз по течению. Почти в тот же самый момент бригадный генерал Хайндс получил сообщение о том, что американский плацдарм на восточном берегу Эльбы был атакован немецкими танками.

Дивизия «Шарнхорст» еще 13 апреля 1945 года получила от командования 12-й армии приказ подготовить усиленный полк для «урегулирования обстановки» в районе Магдебурга. Одновременно с этим комендант Магдебурга поднял по тревоге персонал училища и расчетов штурмовых орудий группы Бург. Училище уже было передано 10 апреля в распоряжение командования XI военного округа (Ганновер). Все боеспособные части были преобразованы в отдельную боевую группу, которая получила наименование боевая группа «Бург». Все небоеспособные части были направлены по железной дороге через Чехословакию в Австрию. Планировалось, что там в последние дни войны училище расчетов штурмовых орудий возобновит свою деятельность.

Американские солдаты наступают при поддержке танков

Сначала боевая группа «Бург» под командованием майора Альфреда Мюллера, который ранее являлся начальником училища расчетов штурмовых орудий, занимала позиции на восточном берегу Эльбы чуть севернее Магдебурга. По линии фронта она противостояла находившимся на противоположном берегу вымотанным американским частям. На тот период она подчинялась генералу Регенеру. Левое крыло боевой группы «Бург» должно было удерживать автомобильный мост близ Гогенварте, а правое — высоты близ Рогеца. Одна часть боевой группы «Бург» — подразделение штурмовых орудий — была передана в распоряжение коменданту Магдебурга, дабы принять участие в контратаке, которая была нацелена на американские войска, создавшие плацдарм на восточном берегу Эльбы к югу от города. Утром 14 апреля первые штурмовые орудия предприняли атаку на северо-восточную часть американского плацдарма. Оборонявшимися там американскими войсками командовал подполковник Андерсон. При поддержке пулеметного огня семь немецких штурмовых орудий достигли позиций американской пехоты, после чего начали вести по ним огонь осколочными снарядами. С каждой минутой боя штурмовые орудия неуклонно продвигались вперед. Американцы ничего не могли противопоставить им — на плацдарм не было переправлено никакого тяжелого оружия, если не считать нескольких базук. Несколько американских рот охватила паника, и они бросились бежать. Подполковник Андерсон тщетно просил накрыть наступавших немцев артиллерийским огнем с противоположного берега. Когда первые американские снаряды стали долетать с западного берега, то немецкие штурмовые орудия уже покинули поле боя.

Почти одновременно с этим на левом фланге немецкого клина в дело вступило несколько танков. За ними следовали солдаты из состава дивизии «Шарнхорст». Немецкие штурмовые группы начали атаку на американский плацдарм с трех направлений. Там, где американцы оказывали ожесточенное сопротивление, их оборону прорывали немецкие штурмовые орудия, которые без проблем уничтожали пулеметные гнезда. Немецкие артиллеристы с поразительной тщательностью расстреливали американские укрепления, словно на учебных стрельбах. Зачистку местности завершали пехотинцы. С каждым часом боя все больше американцев попадало в плен либо же было загнано прямо в Эльбу. К полудню бригадный генерал Хайндс отдал приказ в срочном порядке эвакуировать остатки американских частей с плацдарма на восточном берегу Эльбы.

Впервые за время всех боев в Западной Европе дивизии «Ад на колесах», которая принимала участие в высадке в Нормандии, затем сражалась в Арденнах, нанесла поражение немецкая часть. Причем часть, которая была наспех сформирована, была не полностью укомплектована и не имела достаточного количества вооружений.

Американский плацдарм к югу от Магдебурга был ликвидирован. После этого генерал Венк со своим штабом задумал ликвидировать плацдарм в Барби, который был более сложной задачей, так как на восточном берегу Эльбы оказалась сосредоточена целая американская дивизия.

Американские танки на улицах Лейпцига

Генерал-майор Гетц, который одновременно с дивизией «Шарнхорст» получил приказ от Венка, тут же начал планировать блокирование американских войск под Барби. Он заставил дивизию, в состав которой входило две роты штурмовых орудий, передвигаться к заданной цели в максимально возможном темпе. Когда 14 апреля наступили сумерки, то немецкая пехота и штурмовые орудия нанесли свой очередной удар по американцам. Они достигли передовых позиций 83-й американской дивизии, прорвали их и заставили американцев отступать.

В ночном бою приданные дивизии штурмовые орудия оказались мощным оружием неимоверной пробивной силы. Им удалось уничтожить все американские пулеметные гнезда, а саму дивизию загнать в центр плацдарма. Но тем не менее генерал-майор Гетц не был в состоянии полностью его ликвидировать. В значительной мере это было связано с тем, что некоторые части его дивизии удерживали окрестности Кётена, который был расположен на западном берегу Эльбы. Именно там западные союзники планировали начать наступление на Дессау. Еще одна часть находилась южнее Магдебурга — она тоже не принимала участия в сражении при Барби.

Дивизия «Ульрих фон Хуттен» к 14 апреля еще находилась на марше. Она двигалась от места своего формирования (Виттенберг) через Грефенхайнихен на западный берег Мульде, в район Биттерфельда. Там находились ее первые исходные позиции. Дивизия должна была одновременно с движением проводить разведку. Кроме этого, она должна была по мере возможности установить связь со сражавшимися немецкими частями.

При выполнении данного задания, которое должно было быть совмещено с задержкой наступавших со всех сторон войск западных союзников, главной целью являлось максимально долгое удерживание западного берега Мульде. Поздним вечером 14 апреля дивизия «Ульрихфон Хуттен» была готова вступить в бой.

Командующий дивизией «Ульрих фон Хуттен», генерал-лейтенант Энгель, вовремя отдал приказ занять плацдарм, который позволял прикрыть шоссе Дессау — Лейпциг. Приготовившись к бою, дивизия ожидала атаки. Американские танки, которые должны были выполнить функцию пробивного тарана, натолкнулись на передовые немецкие подразделения в утренние часы 15 апреля 1945 года. Немцы при помощи противотанковых орудий, зенитной артиллерии и нескольких штурмовых орудий смогли задержать продвижение вперед бронированного клина. Три часа спустя американские танки атаковали немецкие позиции уже при поддержке пехоты. Но и на этот раз только что сформированная немецкая дивизия смогла нанести американцам значительный урон. Генерал-лейтенант Энгель, который ни на минуту не оставлял свои части, мог убедиться в том, что мог положиться в своих планах на солдат дивизии.

Дивизии «Ульрих фон Хуттен» удалось отразить американские атаки и 16, и 17 апреля. Молодым немецким солдатам приходилось набираться опыта и постигать военную науку прямо на поле боя. Дивизия сражалась отчаянно, будто бы за плечами ее солдат было множество боев. Сам генерал-лейтенант Энгель отмечал, что за те три дня и три ночи и истребители танков, и саперы, и пехотинцы, и расчеты штурмовых орудий действовали едва ли не образцово. Американцы не смогли прорвать линию обороны дивизии. «Ульрих фон Хуттен» отразил все атаки вне зависимости, предпринимались ли они в несколько волн американской пехотой или же на штурм пускались американские танки при поддержке пехотных подразделений.

Канадский солдат взял в плен немца

Но, несмотря на эти обстоятельства, с каждым часом плацдарм, который удерживала дивизия «Ульрих фон Хуттен», сжимался. Это продолжалось до тех пор, пока не образовалось два небольших плацдарма. Один из них располагался близ Йессниц, другой — близ Биттерфельда. От командования 12-й армии генерал-лейтенант Энгель получил приказ во что бы то ни стало удерживать эти два небольших плацдарма.

Под Барби 15 апреля американцы решили перебросить через Эльбу дополнительные силы, они хотели удержать при любых условиях плацдарм. Ни немецкие штурмовые орудия, ни дивизия «Шарнхорст» не могли помешать этой переброске через реку.

Тем не менее можно было говорить о том, что грандиозное американское наступление было сорвано. Если бы 2-я американская танковая дивизия смогла удержать плацдарм на восточном берегу Эльбы, то она могла бы перебросить танки по задуманному понтонному мосту. А они, в свою очередь, скорее всего, были бы брошены на Берлин. Однако теперь американскому командованию, если оно планировало использовать собственные танки к востоку от Эльбы, надо было использовать плацдарм, который удерживала 83-я пехотная дивизия.

В то время как первые машины 2-й американской танковой дивизии переправились по новому мосту, генерал Эйзенхауэр направил из своего штаба в Реймсе телеграмму в Вашингтон, в Генеральный штаб. Он сообщал генералу Маршаллу о том, что центральная часть американских войск достигла Эльбы. Следующим заданием для армий США являлось уничтожение немецких войск в Баварии и в Северной Германии.

К этому моменту 21-я британская армейская группа Монтгомери совместно с канадским корпусом достигла Арнхайма. Тем временем на территории Северной Голландии мог возникнуть крупный «котел», в который бы попали несколько немецких дивизий. 2-я британская армия смогла переправиться через Лайне, захватила Келле и находилась на подступах к Бремену. К этому времени в Рурском «котле» немецкие войска фактически прекратили сопротивление. В этих условиях Монтгомери мог переправиться через Эльбу в направлении Гамбурга, после чего следующим рывком он мог захватить Киль и Любек. Он хотел, чтобы находившаяся на юге 6-я французская армия генерала Девера наступала в направлении Зальцбурга. Союзники никак не могли избавиться от навязчивой идеи, что в Альпах остатки немецких армий создадут неприступный бастион.

Относительно Берлина Эйзенхауэр высказывал следующие идеи: «Было бы предельно желательно предпринять наступление на Берлин, так как вероятно, что противник сосредоточит свои части вокруг своей столицы. К тому же падение Берлина подорвало бы военный дух неприятеля». Однако, как и ранее, осуществить данную операцию Эйзенхауэр был, по-видимому, не в состоянии. По этой причине в Центральной Германии он намеревался «твердо удерживать линию фронта по Эльбе». По его мнению, в сложившейся обстановке куда более важной была ликвидация «альпийской твердыни».

В то время как техника 2-й американской танковой дивизии переправлялась на восточный берег Эльбы по сооруженному саперами 83-й дивизии второму мосту, который был возведен недалеко от первого, командующий 9-й американской армией генерал Симпсон получил приглашение генерала Бредли прибыть в штаб 12-й американской армейской группы. В тот момент Симпсон еще продолжал вынашивать планы относительно наступления на Берлин. Штаб 12-й американской армейской группы в конце апреля 1945 года располагался в Висбадене. Симпсон тут же вылетел на самолете. После того как приземлился на аэродроме, он узнал то, что генерал Бредли не хотел говорить ему по телефону. Между генералами состоялся следующий разговор:

«Вы должны остановить свое продвижение вперед по Эльбе. Ваши части не могут наступать в направлении Берлина. Симп, мне очень жаль, но с этим надо смириться».

«Какого черта, кто отдал подобный приказ?» — спросил разгневанный Симпсон.

«Он поступил от Айка», — ответил Бредли.

«И как я это должен объяснить моему штабу, командирам моих корпусов и прежде всего моим частям?»

Бредли не смог ответить ничего вразумительного. В итоге командующий 9-й американской армией должен был возвратиться, чтобы объявить это неприятное известие своему штабу. Когда генерал Симпсон заявил, что американские войска не должны были переправляться через Эльбу, то генерал Хайндс подумал, что командующий 9-й американской армией сошел с ума. Симпсон закончил свою беседу следующими словами:

«Мы не будем штурмовать Берлин, Сид. Война для нас закончилась на этих рубежах!»

О том, как в частях восприняли данное решение, позже писал бригадный генерал Маршалл (его заметки в целом были посвящены так называемому послевоенному «Берлинскому кризису»):

«В апреле 1945 года, когда пришел приказ остановить продвижение вперед, я вместе с оперативной группой находился в Барби, что лежало чуть южнее Магдебурга. На тот момент мы имели один-единственный плацдарм на восточном берегу Эльбы. Он находился на расстоянии 88 километров от Берлина. Нашей целью являлась германская столица. Главной ударной силой являлся 331-й пехотный полк, которым командовал полковник Крабилл. Сохранились даже записи солдат, сделанные в это время:

Мы захватили плацдарм, дав бой, который начался в полдень. Мы обменялись с немцами несколькими выстрелами. Полковник Крабилл ходил вдоль лодок. Он подходил к группам солдат и кричал им: „Не упустите свой единственный в жизни шанс! Вы будете в Берлине! Чтобы успеть туда, мы должны поторапливаться! Если мы не будем тратить время попусту, то захватим его. Полный вперед!“ И полк выполнял его приказания. Так мы захватили плацдарм. Враг тут же предпринял контратаку, в которой были задействованы пехота, артиллерия и танки. Этот натиск продолжался на протяжении трех дней, но мы удерживали этот плацдарм. В то время, когда еще продолжалось сражение под Барби, пришел приказ остановить продвижение на восток.

Вместе с капитаном Робертом Э. Мэрриеном на джипе я отправился в штаб генерала Реймонда Маклейна, командующего XIX американским корпусом, чтобы знать его оценку сложившейся ситуации. Он сказал: „Очень правильно сделали, что остановились! Позиции корпуса слишком растянуты. Мы не можем рассчитывать даже на остатки 9-й армии. Мы сражаемся по фронту, на флангах и даже в тылу. Я не верю, что мы сможем взять Берлин раньше русских. В лучшем случае в город смогли бы проникнуть несколько наших небольших отрядов“».

Напомню еще раз: вопрос о том, достался бы Берлин западным державам, если бы англо-американские союзники смогли захватить его раньше Красной Армии, был решен еще в сентябре 1944 года.

В штаб 12-й американской армии еще 15 апреля поступали сообщения, согласно которым американские части могли завершить окружение сражавшихся в Гарце немцев (11-я армия). Предполагалось, что американцы могли нанести удар к югу от Дессау вдоль реки Мульде.

Полковник Гюнтер Райхгельм, начальник штаба 12-й армии

Одновременно с этим немецкие штурмовые орудия и части дивизии «Шарнхорст» продолжали вести бои против разворачивающихся на восточном берегу Эльбы под Барби 83-й и 2-й танковой американских дивизий. Позже полковник Гюнтер Райхгельм напишет: «В этих боях рухнула последняя надежда командования армии осуществить наступление на северо-запад в направлении Гарца. Поэтому в Верховное командование Вермахта было передано, что 12-я армия видит своей единственной задачей оборону берегов Мульде и Эльбы, а также по возможности ликвидацию американского плацдарма на восточном берегу».

Вечером 15 апреля на командный пункт 12-й немецкой армии прибыл генерал кавалерии Кёлер, командующий XX армейским корпусом. Тут же он получил следующие указания:

а) принять под свое командование части, ранее находившиеся под началом коменданта Магдебурга, и также дивизию «Шарнхорст», чтобы организовать оборону Эльбы на данном участке фронта, а также завершить ликвидацию американского плацдарма;

б) в срок до 20 апреля 1945 года обновить состав штаба корпуса и привести его в боеготовность;

в) взять под свой контроль процесс формирования дивизий «Теодор Кёрнер» и «Фридрих Людвиг Ян», который надо было ускорить.

Как видим, 15 апреля 1945 года командование 12-й немецкой армии (Венк) еще планировало ликвидировать американский плацдарм на восточном берегу Эльбы. Впрочем, немецкие генералы еще не знали, что на Восточном фронте вот-вот должно было случиться событие, которое спутает все их планы. Части Красной Армии готовились в последнем рывке взять сердце Германии — ее столицу, Берлин.

Глава 9 Решающий рывок на Востоке

Во время мнимого затишья между боями на так называемом Одерском фронте немецкое командование лихорадочно пыталось укрепить свою линию обороны. На тот момент группа армий «Висла» с приданной ей 3-й танковой армией генерала Мантойффеля удерживала низовья на отрезке между каналом Гогенцоллерна и Штеттином. При этом XXXXVI танковый корпус 3-й танковой армии прикрывал северный фланг, а XXXII армейский корпус — южный. На усиление им была послана 3-я дивизия морской пехоты.

9-я немецкая армия, которая занимала позиции в месте слияния Одера и Нейсе, формально входила в состав группы армий «Центр». На тот момент данная армия состояла из 3 армейских корпусов, которые в общей сложности насчитывали 12 дивизий. Этими силами командованию 9-й армии надо было удержать участок фронта шириной в 120 километров. Позиции проходили вдоль Одера.

В штабе группы армий «Висла». Гитлер обращается к командующему 9-й армией генерал-полковнику Буссе

Генерал от инфантерии Буссе, чей командный пункт находился в Фюрстенвальде, решил отвести в тыл две дивизии. Они должны были стать резервом армии. В Хайнерсдорфе, близ шоссе Франкфурт — Берлин, расположилась танковая дивизия «Курмарк», в то же самое время близ Зеелова у шоссе Кюстрин — Берлин заняла свои позиции оказавшаяся в резерве 25-я панцергренадерская дивизия. В дальнейшем в состав 9-й армии была введена 4-я авиационная дивизия Люфтваффе, которая имела в своем распоряжении около 300 истребителей. Предполагалось, что она должна была прикрывать с воздуха позиции 9-й немецкой армии. Хотя сложно себе представить, как силы этой дивизии предполагалось использовать против армады советских самолетов. Только части 1-го Белорусского фронта могли направить на Берлин около 5 тысяч самолетов.

Общий резерв группы армий «Висла» располагался в окрестностях Йоахимсталя, то есть на стыке границ позиций 9-й и 3-й танковых немецких армий. В резерве группы армий оказалась 18-я панцергренадерская дивизия, а также танковые корпуса Ваффен-СС «Нордланд» и «Недерланд». Генерал Кребс, который сменил генерал-полковника Гудериана в роли начальника Генштаба сухопутных сил и шефа Верховного командования сухопутных войск Германии, направил XXXIX танковый корпус (генерал Декер) в Лаузиц. Он придерживался мнения, что основное направление предстоящего советского наступления будет на южном участке Восточного фронта, где-то между Дрезденом и Прагой. Позиции отбывшего на юг XXXIX танкового корпуса тут же занял LVI (56-й) танковый корпус генерала Вайдлинга.

Клюге и Хейнрици планируют операцию

11 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици почти сразу же после возвращения из инспекционной поездки на фронт получил приказ Гитлера. В ближайшее время все гауляйтеры и командующие немецкими частями должны были применить тактику «Выжженной земли» (в немецком варианте — «Мертвой земли»). Она предполагала уничтожение всех жизненно важных объектов на территориях, которые в перспективе могли быть заняты советскими войсками. После некоторого раздумья генерал Хейнрици запретил передавать этот приказ по частям.

Между тем данные армейской контрразведки и сообщения, полученные от пленных красноармейцев, говорили о том, что со дня на день стоило ожидать очередного мощного наступления Красной Армии. Советское командование хотело во что бы то ни стало взять Берлин. Это был не просто стратегический момент, но и вопрос политического престижа СССР. Один из пленных советских офицеров на допросе сообщил, что целью данного наступления было взятие Берлина до того момента, как к нему смогут приблизиться англо-американские войска.

Приказ о применении тактики «Мертвой земли» содержал особые указания относительно Берлина. Они были переданы во время встречи командующего группой армий «Висла» и генерала Райманна, коменданта «крепости» Берлин. Произошла она 15 апреля 1945 года. На данной встрече присутствовал также имперский министр вооружений Альберт Шпеер. Он появился загодя на командном пункте у генерал-полковника Хейнрици. В присутствии начальника штаба группы армий «Висла» генерала Кинцеля и начальника оперативного отдела штаба полковника Айсмана Шпеер открыто заявил генерал-полковнику Хейнрици о том, что не видит никакого смысла в сознательном уничтожении берлинских объектов. В любом случае Шпеер просил Хейнрици не осуществлять в Берлине силами его частей никаких подрывов. В ответ на это командующий группой армий «Висла» заявил, что если части Красной Армии смогут прорвать линию немецкой обороны, то он отдаст приказ отступать не к Берлину, а в район Мекленбурга. Благодаря этому решению он планировал сохранить многочисленные жизни мирных жителей немецкой столицы. Несколько позже генерал-полковник Хейнрици обратился к генералу Райманну с предписанием не осуществлять по собственной инициативе в Берлине уничтожения социально значимых объектов. Вечером того же дня оба высоких гостя вернулись от Хейнрици в Берлин.

На протяжении всего 15 апреля Хейнрици получал от генерала Буссе, находившегося на фронте, сообщения о боях, которые шли фактически на всех участках. Все это позволяло судить о том, что очередное генеральное советское наступление должно было начаться в ближайшие часы. После того как генерал-полковник Хейнрици проводил своих берлинских гостей, он начал изучать сводки с фронта. Около 20 часов он обратился к генералу Кинцелю: «Я полагаю, что наступление начнется завтра, скорее всего, очень рано утром. Кинцель, передайте генералу Буссе мой особый приказ».

Начальник штаба группы армий «Висла» тут же связался с Фюрстенвальдом. Когда телефонную трубку взял генерал Буссе, он произнес: «Займите сегодня ночью позиции на второй линии обороны».

В тот же самый день, в воскресенье 15 апреля 1945 года, когда немецкие генералы планировали, как избежать лишних разрушений и бессмысленных жертв среди мирного населения, американский посол Эверел Гарриман обратился с просьбой в Кремль. Речь шла о продолжении войны на Дальнем Востоке. Незадолго до того, как Гарриман встретился со Сталиным, он имел разговор с генералом Дином. Тот, в свою очередь, сообщил, что по немецкому радио постоянно крутятся сообщения о предстоящем советском наступлении на Берлин.

После того как Сталин и Гарриман обсудили все вопросы, связанные с вступлением СССР в войну против Японии, американский посол задал вопрос о достоверности данных сведений, которые передавались по немецкому радио. Сталин ответил, что эти сообщения соответствовали действительности. «Советское командование имеет такие намерения». Но Сталин в очередной раз не открыл всех карт. Он сообщил американцу о том, что Красная Армия в первую очередь планировала наступление на Дрезден, но отнюдь не в направлении Берлина.

После этого посол Гарриман передал суть данного разговора главе американской военной миссии в Москве. Генерал Дин тут же известил Вашингтон о том, что советское генеральное наступление было запланировано в направлении Дрездена, а не Берлина. Но как раз в это время маршалы Жуков и Конев привели в состояние полной боеготовности находившиеся в ожидании приказа о наступлении пятнадцать советских армий. Они были готовы начать штурм Берлина. Среди них были пять гвардейских танковых армий. Ко всему этому надо было добавить силы, которые имелись в распоряжении маршала Рокоссовского, командующего 2-м Белорусским фронтом. На участке Восточного фронта всего длиной в 400 километров оказалось сосредоточено более 41 тысячи орудий и минометов, 6300 танков и около 8000 самолетов. Для того чтобы гарантировать победу в предстоящем сражении, на передовой оказались части, которые были снабжены современными средними и тяжелыми самоходными артиллерийскими установками СУ-85, СУ-100, СУ-122, СУ-152.

Наступление на Берлин должно было начаться 16 апреля 1945 года в 4 часа утра. Оно началось с того, что 22 тысячи орудий 1-го Белорусского фронта, включая легкую и тяжелую артиллерию, минометы и «катюши» (немцы назвали их за характерный звук залпов «оргáнами Сталина»), открыли ураганный огонь по немецким позициям. Приблизительно такое же количество советской артиллерии начало артиллерийскую подготовку и на участке фронта между Нейсе и Форстом (1-й Украинский фронт).

Близ Кюстрина атака частей Красной Армии началась в ослепительном свете лучей 140 прожекторов. Это должно было облегчить 8-й гвардейской армии штурм Зееловских высот. За началом наступления из командного бункера наблюдали маршал Жуков, генерал-полковник Чуйков, командующий 8-й армией, и генерал-полковник Катуков. Генерал-полковник Катуков, который командовал 1-й гвардейской танковой армией, изумленно спросил, откуда взялось такое количество прожекторов, которые в мгновение ока разорвали тьму и залили все окрестности ярким светом. «Один черт знает, — ответил генерал-лейтенант Попель из штаба Жукова, — но я думаю, что обчистили всю противовоздушную оборону Московского округа».

Разрывы снарядов различного калибра буквально вспахали передовые позиции немцев. Деревни были объяты пожарами. Из 400 «катюш» по позициям Вермахта велся непрерывный огонь. Воздух был наполнен грохотом и оглушительным шумом. Эта была увертюра к последней битве.

На север и к югу от Кюстрина советские гвардейцы погрузились в штурмовые лодки, чтобы по приказу преодолеть Одер, который в этих краях достигал ширины в 500 метров. Ураганная артиллерийская подготовка продолжалась где-то 35 минут кряду. Она закончилась столь же неожиданно для немцев, как и началась. Несколько минут спустя раздался гул. Над немецкими позициями появилась советская авиация. Всего в этом грандиозном воздушном налете участвовало около 6500 машин.

В 6 часов утра 16 апреля 1945 года атаку на участке фронта шириной в 80 километров предприняли части 13-й армии 1-го Украинского фронта (генерал Пухов). Они атаковали немецкие позиции по Нейсе. Остальные участки фронта вдоль этой реки общей протяженностью в 240 километров «утюжились» советской авиацией. Маршал Конев позволил себе не концентрировать ее на месте прорыва, а распределить по его участку фронта. Огонь тысячи орудий моментально пробил многочисленные бреши в линии немецкой обороны. Через 55 минут после начала наступления передовые отряды 13-й армии смогли форсировать Нейсе, которая в месте прорыва достигала ширины в 130 метров. Штурм затруднялся тем, что западный берег был крутым и обрывистым. Пулеметные гнезда, которые должны были быть подавлены советской артиллерией, были уничтожены отнюдь не везде. По красноармейцам был открыт огонь.

В 7 часов 15 минут маршал Конев получил сообщение о том, что на западном берегу Нейсе советскими войсками был захвачен первый плацдарм. Час спустя на него были переправлены танки и самоходные артиллерийские установки, которые тут же приступили к уничтожению сохранившихся немецких пулеметных гнезд и бункеров.

После того как было выяснено расположение немецких частей, советская артиллерия вновь открыла огонь по западному берегу Нейсе. Огонь прекратился в 8 часов 35 минут. Теперь на западном берегу могли в полную силу начать действовать советские штурмовые группы. В районе Трибеля удар был нанесен одновременно и частями 13-й армии, и подразделениями 4-й танковой армии. Чуть южнее реку уже форсировали батальоны 5-й гвардейской армии. Как только маршалу Коневу сообщили о прорыве немецкой линии обороны, он стал планировать развитие наступления в направлении Шпремберга и Коттбуса, откуда наступающие советские войска могли вывернуть на Люббен. Люббен был как раз тем городком, по которому проходила граница между позициями 1-го Белорусского фронта (Жуков) и 1-го Украинского фронта (Конев). Если бы войска Конева в кратчайшие сроки достигли Люббена, то он мог бы сообщить о своем успехе в Кремль, чтобы получить оттуда разрешение развернуть наступление в северном направлении. Именно там лежал Берлин. Командующий 3-й гвардейской танковой армией генерал-полковник Рыбалко уже получил от маршала Конева приказ готовиться к повороту на север, после чего можно было начать штурмовать южные пригороды Берлина.

К полудню 16 апреля 1945 года Верховное командование сухопутных сил Германии могло обоснованно утверждать, что предпринятое советское наступление осуществлялось в двух направлениях. Первое место советского удара находилось к югу от устья реки Нейсе, в районе городов Мускау — Губен. Второй удар был нанесен частями маршала Жукова к северу от Кюстрина, где советским войскам почти моментально удалось захватить крупный плацдарм на западном берегу Одера. К вечеру 16 апреля части 4-й немецкой танковой армии (генерал Грезе) были отброшены на 13 километров назад на участке фронта шириной в 26 километров объединенными силами 3-й и 4-й советских гвардейских танковых армий. В любой момент части Красной Армии могли атаковать обнажившийся левый фланг группы армий Ф. Шёрнера.

К вечеру того же дня положение XI танкового корпуса СС и CI (101-го) армейского корпуса, которые входили в состав 9-й немецкой армии, стало настолько угрожающим, что Верховное командование Вермахта приняло решение передать генералу Буссе для усиления еще и LVI (56-й) армейский корпус.

На 16 апреля немцы могли похвастаться только тем, что советские атаки между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином были отбиты силами V горнострелкового корпуса СС. На этом участке фронта Красная Армия несла очень большие потери. Атаки удалось отразить также некоторыми соединениями CI армейского корпуса, в частности находившейся на левом фланге 5-й егерской дивизией, которая удерживала подступы к Бад-Фрайенвальде. В самую последнюю минуту стремительное продвижение советских войск удалось остановить генералу Вайдлингу с его LVI армейским корпусом.

Не очень удачно развивалось наступление и на Зееловских высотах. Части 8-й гвардейской армии Чуйкова смогли продвинуться за день лишь на полтора километра. Жуков был вне себя от гнева, недовольный тем, что немцам удалось выдержать его удар. Чтобы отбить у немцев Зееловские высоты, Жуков отдает приказ тут же пустить в бой части 1-й гвардейской танковой армии генерала Катукова.

В районе полудня 16 апреля 1945 года в штаб генерала Буссе приходит приказ Гитлера с указанием, что он должен быть оглашен по частям. Но при этом сам приказ не подлежал официальному обнародованию. Текст приказа выглядел следующим образом:

«Солдатам немецкого Восточного фронта! Наш иудо-большевистский смертельный враг с его ордами предпринял последнее наступление. Он стремится уничтожить Германию и искоренить наш народ. По большей части вы уже знаете, кто такие солдаты с Востока. А потому представляете, какая участь уготована немецким женщинам и детям. Они убивают стариков, мужчин и детей, а женщин и девонек делают казарменными проститутками. Все оставшиеся в живых направляются в Сибирь.

Мы предвидели, что этот удар будет нанесен. А потому, начиная с января этого года, делали все возможное, чтобы укрепить фронт. Врага встретит наша мощная артиллерия. Понесшие потери воинские части получили пополнение. Нашу оборону усиливают новые подразделения и Фольксштурм. Большевикам уготована участь всех азиатов — они истекут кровью на подступах к столице нашей немецкой империи.

Тот же, кто в данный момент не исполняет свой долг, является предателем нашего народа. Полки и дивизии, которые покидают свои позиции, ведут себе настолько позорно, что им будет стыдно смотреть в глаза женщинам и детям, которые в наших городах вынуждены существовать в условиях бомбового террора.

Надо обратить внимание на предательство немногих немецких офицеров и солдат, которые, спасая свою жалкую жизнь, пошли на услужение русским. Вероятно, они будут сражаться против вас даже не в немецкой форме. Если вы точно уверены, что кто-то отдал приказ к отступлению, то его надо немедленно арестовать и предать суду, вне зависимости, какое воинское звание у этого предателя.

Если в течение последующих дней и недель каждый из солдат на Восточном фронте исполнит свой долг, то последний натиск Азии закончится провалом точно так же, как, вопреки всему, неудачей закончится вторжение наших врагов на Западе.

Берлин останется немецким, Вена вновь станет немецкой, но Европа никогда не будет русской.

Вы должны сплотиться не во имя обороны пустого понятия Отечества, но во имя защиты вашей Родины, ваших жен и детей, вашего будущего!

В этот трудный час весь немецкий народ с надеждой взирает на вас, бойцов Восточного фронта, полагая, что ваша стойкость, ваше мужество и ваше оружие не позволят свершиться кровавым расправам большевиков.

В момент, когда сама судьба забрала из жизни величайшего военного преступника всех времен и народов[5] свершится поворот в войне. Подписано Адольфом Гитлером».

Впрочем, данный приказ вряд ли мог поменять ситуацию в корне. К 18 апреля 1945 года 9-я немецкая армия почти прекратила свое сопротивление. Красная Армия явно превосходила немцев и в живой силе, и в технике. Советские войска очень быстро продвигались от Кюстрина на запад. У немцев же более не было резервов, чтобы их можно было послать в бой.

В это время Гитлер принимал желаемое за действительное. Он полагал, что основной удар Красной Армии будет нанесен в направлении Праги и Дрездена. Но маршал Конев не думал поворачивать на юг. Напротив, он повернул наступавшие войска на северо-запад в направлении Берлина. V армейский корпус и 4-я немецкая танковая армия были отброшены от Люббена. Части 1-го Украинского фронта заняли едва ли не идеальные исходные позиции, чтобы приступить к штурму Берлина.

Но продвижение вперед давалось Красной Армии высокой ценой. Так, например, к 18 апреля на участке фронта, удерживаемого 9-й немецкой армией, советские войска потеряли около тысячи танков. Чтобы удержать позиции, немецкое командование бросило в бой свои последние резервы — 18-ю панцергренадерскую дивизию и обе танковые бригады Ваффен-СС («Нордланд» и «Недерланд»). В итоге удалось на время остановить продвижение частей Красной Армии от Зеелова в направлении сельских районов Ной-Харденберга. Танковые части сошлись в ожесточенном бою близ Мюнхенберга. Но к вечеру 19 апреля 9-я немецкая армия была окончательно выбита с ее позиций к западу от Одера. Три корпуса из ее состава фактически не имели связи между собой. Танковые клинья частей 1-го Белорусского фронта прорвались к Штрауссбергу. В это время танковые дивизии 1-го Украинского фронта смогли продвинуться далеко вперед. Они смогли переправиться через реку Шпрее в районе Шпремберга, после чего достигли Баутцена и Хойерсверда. Одерского фронта, равно как и фронта по реке Нейсе, более не существовало. Части Красной Армии могли приступать к окружению Берлина. Над частями 9-й армии, расположенными на северном фланге, нависла угроза полного блокирования и уничтожения.

В этих условиях генерал-полковник Хейнрици потребовал от Верховного командования Вермахта немедленного отзыва 9-й немецкой армии с ее прежних позиций. Она, по его мысли, должна была быть переброшена далее на север. Если бы танковым дивизиям маршала Жукова удалось бы пробиться между 9-й и 3-й немецкими танковыми армиями близ Мюнхенберга, то они могли спокойно объединиться с наступающими с юга частями 1-го Украинского фронта. В данном случае участь 9-й немецкой армии была бы предрешена.

Тем не менее Гитлер в своей характерной манере запретил любое отступление. Он не только приказал командованию 9-й армии отвоевать прошлые позиции по Одеру, но и предпринять наступление в южном направлении. Так, он планировал закрыть разрыв в немецкой линии обороны по реке Нейсе. Для достижения данной фантастической цели 9-я армия должна была тесно взаимодействовать с 4-й немецкой танковой армией. Фюрер мыслил, что надо непременно восстановить четкую линию фронта между Мускау и Губеном. Предполагалось, что в данном случае все части Красной Армии, которым удалось переправиться через Нейсе, оказались бы отрезанными от тыла и частей снабжения. Но, повторюсь, подобный план был стратегической утопией. И почти все немецкие генералы прекрасно понимали это.

К утру 20 апреля 1945 года только 3-я немецкая танковая армия не понесла значительных потерь. Но в этот день и ее части оказались под мощным огнем советской артиллерии. Вскоре в долине по Одеру началось наступление частей 2-го Белорусского фронта (маршал Рокоссовский).

Общее положение немецких войск в районе Берлина по состоянию на 21 апреля 1945 года

20 апреля 1945 года генерал-полковник Хейнрици связался с Верховным командованием сухопутных сил Германии. Он потребовал от генерала Кребса, чтобы тот отдал приказ об отступлении 9-й армии. Но Кребс отказался это сделать. «Фюрер, — кричал в телефонную трубку генерал Кребс, — приказал, чтобы 9-я армия продолжала сражаться там, где она сейчас находится. Фюрер доверяет 9-й армии». На тот момент позиции армии проходили по линии: территория южнее Фюрстенберга — Фюрстенвальде — озеро Вертхер — озеро Швилов. Моторизованные части 1-го Украинского фронта были готовы блокировать проходы между озерами. Но к тому моменту у маршала Конева явно не хватало достаточного количества сил, чтобы быстро выйти в тыл 9-й немецкой армии. По этой причине генерал Буссе смог без лишних потерь занять новые позиции. Он собрал все силы к востоку от Берлина, там, где линия фронта была выгнута самым угрожающим образом. 20 апреля он приготовился к новым оборонительным боям. Но все эти меры были тщетными. 21 апреля 1945 года они были окружены. На тот момент 9-я немецкая армия занимала следующие позиции: Губен — Мюлльрозе — Фюрстенвальде — Кенигсвурстерхаузен — Люббен.

Во время своего наступления части 2-го Белорусского фронта (Рокоссовский) атаковали в долине Одера 3-ю танковую армию генерала Мантойффеля. Советским войскам достаточно быстро удалось захватить плацдарм на западном берегу Одера, чуть южнее Штеттина. Вскоре плацдарм стал расширяться в направлении Шведта. Впрочем, сам Шведт продолжал оказывать Красной Армии сопротивление. Тем временем 21 апреля 1945 года дивизии, находившиеся под командованием маршала Жукова, вышли к пригородам немецкой столицы со стороны Штрауссберга и Бернау. Армии генералов Берзарина и Перхоровича продвигались далее на запад.

Утром 16 апреля 1945 года командование 12-й немецкой армии узнало о том, что советские войска начали мощное наступление на запад. Сразу же стали планироваться запасные варианты тылового обеспечения на случай, если части Красной Армии смогут войти в Берлин. При подобном варианте развития событий общее положение на фронтах должно было в корне поменяться. Венк не мог не считаться с подобной возможностью.

Генерал Венк с начальником своего штаба, полковником Райхгельмом, объехал все пять дивизий, которые были собраны в зоне действий 12-й армии, чтобы лично убедиться в том, что они в любой момент могли вступить в бой.

Американский пулеметный расчет во время боев за Лейпциг

12-я армия, которой предстояли тяжелые бои по реке Мульде, не была прикрыта с южного фланга. У Венка, равно как и немецкого командования, не было в распоряжении частей, чтобы прикрыть левое крыло армии. По этой причине командование армии решило опираться на те силы, которые еще имелись на отдельных оборонительных пунктах в тех краях. Но ни в Лейпциге, ни в Галле не было в наличии более-менее крупных боевых частей. Осталось полагаться только на местные формирования. Все остальные силы были уже использованы, чтобы устранить опасность выхода американцев в тыл 12-й армии.

К югу и к западу от Эльбы были задействованы части XXXXI (41-го) танкового корпуса, чьи позиции прикрывались войсками расположенного по Мульде XX армейского корпуса. Их было также решено подтянуть на север. К слову, на данном участке американцам не удалось с первой попытки форсировать Мульде, было решено повторить эту попытку несколько позже. Поведение командования 12-й армии объясняется еще тем, что оно не было в курсе о демаркационной линии между оккупационными войсками союзников, в частности Венк не знал, что американцы не планировали продолжать наступление на восточном берегу Эльбы.

Сам Венк уже 17 апреля 1945 года позволил себе отвести первые части с Западного фронта. Первоначально он намеревался создать единую линию обеспечения с находящимися значительно севернее немецкими дивизиями. В данных условиях надо было иметь прикрытие от возможного удара с востока, который могла предпринять Красная Армия. Посредством интенсивной разведки командование 12-й армии пыталось выяснять картину событий, происходивших на Восточном фронте, в частности направления наступления советских войск. После того как пропала связь с немецкими дивизиями, расположенными в Южной Германии, командование 12-й армии намеревалось направить все свои дивизии на север, чтобы вследствие этого предельно усилить группу армий «Висла». Благодаря этому шагу планировалось предотвратить проникновение Красной Армии в Гольштинию и возможный захват Мекленбурга. В данной обстановке всем офицерам было предельно ясно, что в случае, если группа армий «Висла» будет разбита, 12-я армия окажется блокированной на севере, то есть полностью отрезанной от Центральной Германии. В этом случае 12-я армия более не могла бы помочь ни одному немецкому воинскому соединению, а советским войскам был бы открыт путь через Гольштинию в тыл войскам командующего Вермахтом на северо-западе.

В итоге ранним утром 17 апреля 1945 года дивизия «Шарнхорст» и рота штурмовых орудий были перекинуты с севера и востока к американскому плацдарму в Барби. Вновь это были штурмовые орудия, которые, несмотря на все потери, продолжали исполнять роль тарана, прокладывающего путь для остальных подразделений. На этот раз искусно замаскированные американские танки фактически не дали немецким экипажам штурмовых орудий возможность устроить бронетанковую дуэль. Вслед за штурмовыми орудиями последовала боевая группа «Бург». Ею продолжал командовать майор Мюллер. Но данная атака не увенчалась успехом. К этому моменту американцы смогли не только закрепиться и расширить плацдарм, но и создать прочную линию обороны, которая включала в себя противотанковые заграждения, замаскированные противотанковые орудия и тяжелую артиллерию.

Подполковник Альфред Мюллер, майор дивизии «Фердинанд фон Шилль»

Но, несмотря на это обстоятельство, командование 12-й армии решило готовиться к ликвидации данного единственного крупного американского плацдарма на восточном берегу Эльбы. В данной операции должно было участвовать как минимум две дивизии. Наряду с дивизией «Шарнхорст» в «урегулировании обстановки» близ Барби должна была принимать участие еще дивизия «Теодор Кёрнер», формирование которой в те дни завершалось в Дёберице. На исходные позиции данная дивизия могла выйти не ранее чем 20 апреля. По данной причине наступление на американцев под Барби было решено отложить до 22 апреля.

Находившиеся на передовой немецкие разведывательные группы докладывали к вечеру 17 апреля о том, что американцы не подтягивают на свой плацдарм никаких подкреплений и ведут себя в высшей степени спокойно. Тем не менее командование 12-й армии продолжало придерживаться мнения, что американцы лишь отдыхали после наведения мостов, но после прибытия с запада свежих сил они продолжат свое наступление на восток в направлении Берлина.

На Эльбском фронте достаточно спокойным выдалось и 18 апреля 1945 года. Но это не мешало дивизии «Шарнхорст» вести при Барби незначительные бои, оказывая хотя бы незначительное давление на американский плацдарм.

Если вернуться во времени немного назад, то в ночь на 1 апреля 1945 года Верховное командование сухопутных сил Германии отдало приказ отозвать из состава 215-й пехотной дивизии ее штаб и 67 унтер-офицеров. На тот момент данная дивизия вела тяжелые оборонительные бои в Готенхафене (Готской гавани) и была почти полностью окружена советскими войсками. Все отозванные унтер-офицеры были перевезены через Гелу в Оксхёфт, откуда по воде были доставлены кораблем в Швинемюнде. Там им было сообщено, что в Дёберице, Ютербоге и Виттенберге должны были формироваться три пехотные дивизии особого назначения (преимущественно из кадрового состава Имперской трудовой службы). Генерал-лейтенант Франкевиц, до этого момента являвшийся командующим 215-й пехотной дивизией, решил сделать 7 апреля указанных 67 унтер-офицеров костяком формировавшейся в Дёберице дивизии «Теодор Кёрнер».

Одновременно с этим прямо на месте в Ютербоге шло формирование дивизии «Фридрих Людвиг Ян». Данная работа была поручена бывшему начальнику оперативного отдела штаба 215-й пехотной дивизии подполковнику Преториусу. В самой дивизии «Теодор Кёрнер» новым начальником оперативного отдела штаба стал майор Гревениц.

Генерал-лейтенант Бруно Франкевиц, командир пехотной дивизии «Теодор Кёрнер»

Перед генерал-лейтенантом Франкевицем была поставлена задача создать новую дивизию из рядового состава и младших командиров Имперской трудовой службы. К ним должны были присоединиться старшие прапорщики военного училища Мец и последний учебный пехотный полк, который как раз базировался в Дёберице. В состав дивизии также должны были войти прибывшие по команде с мест выздоравливающие после ранения солдаты и отпускники, которые в силу возникших обстоятельств (прежде всего положения на фронте) не могли вернуться в свои прежние части. Капитан запаса Ганс Мерле писал об этом: «Вооружение было на удивление приличным. В большинстве своем оно было новым, только что сделанным на военных заводах. К великому сожалению, не было придано никаких орудий. Молодежь из Имперской трудовой службы почти не имела никакой военной подготовки. Ее имели только молодые артиллеристы из числа зенитчиков Имперской трудовой службы. Но тем не менее формирование дивизии было закончено в рекордно короткие сроки. Между тем британские и американские войска уже давно форсировали Рейн и далеко продвинулись на территорию Северной Германии, они остановились на Эльбе. С востока к Берлину рвались русские армии. Небольшое пространство, которое оставалось между американским и русским фронтами по обе стороны от Берлина, и стало местом боевых действий дивизии „Теодор Кёрнер“».

Британские солдаты ведут уличный бой

15 апреля 1945 года генерал-лейтенанту Франкевицу было приказано прибыть в Берлин. Он должен был получить из рук Гитлера дубовые листья к Рыцарскому кресту, которыми он был награжден еще 27 марта 1945 года. Именно здесь он и узнал, что формировавшаяся под его командованием дивизия должна была войти в состав 12-й армии Венка.

19 апреля 1945 года генерал-лейтенант уже рапортовал командованию 12-й армии о завершении формирования усиленных полков. Кроме этого, он сообщал, что формирование всех остальных частей дивизии предполагается завершить в ближайшие три-четыре дня. В ответ Франкевиц получил приказ направлять небольшими группами дивизию на исходные позиции. День и ночь находясь на марше, они должны были оказаться в западной части лесов близ Недлица, занимая позиции по обе стороны от железнодорожной ветки Потсдам — Барби. Несколько позже перевозку частей дивизии стали осуществлять уже при помощи грузовых автомобилей. Это было инициативой обер-квартирмейстера 12-й армии подполковника Шельма, который когда-то был начальником оперативного отдела в штабе 215-й пехотной дивизии. Транспорт для ускорения переброски войск должен был действовать по «челночному принципу».

Сразу же отметим, что когда последние подразделения полков дивизии «Теодор Кёрнер» находились еще на марше, то части Красной Армии уже смогли проникнуть на юго-западные окраины Берлина, а часть советских войск стала наступать в направлении Ютербога, где формировалась дивизия «Фридрих Людвиг Ян». В этой связи в полукилометре от Тройенбрицена к бою с частями Красной Армии приготовился егерский батальон «Теодор Кёрнер».

Бои за Лейпциг окончились

На участке фронта, удерживаемого XXXXVI II танковым корпусом, еще 13 апреля 1945 года начались бои в окрестностях Галле, южнее Лейпцига и Мерзебурга. В ожесточенных боях, которые шли с переменным успехом, в Галле немецкие части постепенно сдавали квартал за кварталом в западных районах города. Кроме этого, несколько позже Галле был атакован с севера. Для обороны на данном направлении были брошены все имевшиеся близ города немецкие резервы. При этом сам Галле атаковался как минимум одной американской дивизией. 14 и 15 апреля немцы все еще продолжали удерживать город. Генерал-лейтенант Радтке, комендант Галле, пытался постоянно проводить перегруппировки, чтобы направить сконцентрированные немецкие силы в наиболее уязвимые места. Но тем не менее метр за метром немцы отступали под натиском американцев. В уличных боях дивизия США несла большие потери, но это не мешало ее продвижению вперед. К 16 апреля 1945 года из восточной части города были выбиты его последние немецкие защитники.

Запланированная к югу Галле линия немецкой обороны, которая была составлена боевой группой немецкой зенитной артиллерии, фактически никак не могла повлиять на развитие событий. В ночь с 16 на 17 апреля 1945 года генерал-лейтенант Радтке с остатками гарнизона (приблизительно около 600 человек) должен был отступить из города в восточном направлении. Он отошел к реке Мульде, чтобы, используя прикрытие танкового корпуса, продолжать сражаться уже на новых позициях. Во время отступления боевая группа Радтке не раз атаковалась с тыла американскими войсками.

Если говорить о Делицше, то в эти дни там не происходило сколько-либо крупных боев. Расположенная между Галле и Мерзебургом немецкая зенитная артиллерия продолжала отражать американские атаки, удерживая позиции к востоку от реки Заале.

В боях за Лейпциг немцам удалось в период с 13 по 15 апреля 1945 года отбить атаки американцев. Но это отнюдь не мешало им постепенно обходить город с востока, юга и юго-востока. Лейпциг рисковал попасть в кольцо окружения. 17 апреля 1945 года американские войска перерезали пути сообщения с Лейпцигом с восточной стороны. Именно в этот день у немцев был отбит центр города. Они более не могли успешно защищать крупный по своим размерам Лейпциг. Полковник Понцет, комендант города, с боями со своим штабом принял бой в районе Либертвольковица. Офицеры оказались окруженными американцами близ памятника, посвященного «Битве народов». После этого командование танкового корпуса окончательно утратило связь с Лейпцигом. Из оборонявших его немцев лишь единицам удалось пробиться на восток.

В целом вокруг Лейпцига оказались сосредоточены около трех дивизий с состава V американского корпуса, которые были усилены 69-й американской дивизией. К 17 апреля американская пехота при поддержке танков начала наступление к востоку от Лейпцига. Целью были расположенные на Мульде города Гримма и Вурцен. Наступление оказалось неудачным, все атаки американцев были отбиты немецкими войсками.

Благодаря ожесточенной обороне выступавших вперед из основной линии фронта на западе Лейпцига и Галле командование XXXXVIII танкового корпуса смогло выиграть время — приблизительно шесть дней. Они были использованы для того, чтобы усилить оборонительные рубежи по реке Мульде. К великому сожалению немецкого генералитета, из этих двух городов, за исключением боевой группы Радтке численностью в 600 человек, не удалось вырваться почти ни одному немецкому солдату или офицеру. В последующих боях у немцев очень сильно сказывался недостаток в живой силе и вооружении.

15 апреля 1945 года армейский корпус генерала авиации Петерсена являлся южным соседом по линии фронта XXXXVIII танкового корпуса. Поначалу командный пункт Петерсена располагался южнее Вальдхайма. Сам ХС (90-й) армейский корпус после его усиления 464-й дивизией особого назначения (командный пункт в Гейтхайне) должен был присоединиться к танковому корпусу южнее Гримма.

Генерал танковых войск Максимилиан Эдельсхайм, командующий XXXXVIII танковым корпусом

Быстро составленный генералом фон Эдельсхаймом штаб XXXXVIII танкового корпуса безотлагательно занялся подготовкой всех «молодых» частей, для чего было создано подобие полигона в местечке Цайтхайн близ Ризы. Скоротечная подготовка велась под руководством опытных офицеров. В дальнейшем все имевшиеся в наличии свободные вооружения были направлены туда. В итоге к 18 апреля 1945 года в Цайтхайне было сформировано два новых батальона.

Кроме этого, близ Аннаберга располагался штаб по формированию новых частей резервной армии (в прошлом он размещался в Преттине). В его распоряжении находились два пехотных батальона, а также две батареи легких полевых гаубиц, которые не имели транспортных средств для их перемещения. Генерал фон Эдельсхайм тут же обратился в Верховное командование сухопутных сил Германии с просьбой о подчинении ему данных частей. Поначалу в данной просьбе ему было отказано.

Уже к 18 апреля 1945 года командование XXXXVIII танкового корпуса стало ощущать на себе последствия советского наступления на Берлин. Ему приходилось считаться с возможностью выхода частей Красной Армии в тыл южного крыла корпуса, которое на тот момент занимало позиции вдоль Эльбы по линии: Баутцен — Руланд — Виттенберг. По этой причине командующему танковым корпусом генералу фон Эдельсхайму было приказано прибыть в штаб 12-й армии в Дессау-Росслау. 19 апреля генерал фон Эдельсхайм встретился с Вальтером Венком. Ему было приказано удерживать рубежи по реке Мульде от позиций пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» вплоть до окончания на юге позиций 12-й армии. Кроме этого, части XXXXVIII танкового корпуса по возможности должны были установить контакт с комендантами Лейпцига и Галле, связь с которыми была прервана рано утром 19 апреля. В случае неблагоприятного (для немцев) развития событий в данных городах (как оно и оказалось) части танкового корпуса должны были содействовать прорыву из них немецких подразделений. Все оставшиеся в живых немецкие солдаты и офицеры автоматически поступали в распоряжение генерала фон Эдельсхайма.

Для XXXXVIII танкового корпуса (лишенного как танков, так и штурмовых орудий) это было весьма непростое задание. Не стоило забывать, что в его составе не имелось фактически ни одного полностью укомплектованного соединения. В дальнейшем генерал фон Эдельсхайм должен был заняться созданием нового оборонительного рубежа, обращенного уже на восток, по реке Шварцен Эльстер. Для командования этим участком Восточного фронта был выделен генерал-лейтенант Шерер, который со своим небольшим штабом формально подчинялся командованию 4-й танковой армии. Его командный пункт располагался в местечке Либенверда.

Сам генерал Максимилиан фон Эдельсхайм характеризовал положение XXXXVIII танкового корпуса 18 апреля 1945 года следующим образом: «Утрата Галле и ожидаемое в ближайшее время прекращение боев за Лейпциг приведут к планомерному наступлению приблизительно четырех американских танковых и моторизованных дивизий в направлении Мульде. Его начала можно ожидать к 20 апреля.

После проведенной перегруппировки вражеских сил под Лейпцигом (от двух до трех дивизий) можно ожидать наступления к востоку от города в направлении Эйленбург — Вурцен, а также южнее данного участка. Сил немецкой обороны недостаточно, чтобы удерживать полностью участок фронта по Мульде. Поэтому остается только создать два оборонительных рубежа в местах наиболее вероятного форсирования реки. За остальными участками, где не имеется немецких войск, необходимо вести постоянное наблюдение.

При ширине фронта в 70 километров XXXXVIII танковый корпус имеет в своем распоряжении на передовой только пять батальонов и две артиллерийские батареи. Имеющиеся резервы позволяют только усилить находящиеся в обороне части либо оперативно отразить вторжение на неприкрытом участке фронта. В данном случае речь идет о выступающих в качестве резервов одном батальоне в Ошаце и двух батальонах, расположенных в Шильдау. Позже планируется заполучить в свое распоряжение еще два батальона. Это выскользнувшая из окружения в Галле боевая группа генерал-лейтенанта Радтке, из которой будут заново сформированы воинские части.

Для обороны Мульде было бы выгодно использовать танковые заслоны, которые бы преградили путь к переправе через реку. В противном случае их лучше было бы уничтожить. Внезапное нападение танков противника в нынешних условиях вряд ли возможно. Он может атаковать только силами пехоты, для него ему надо создать несколько плацдармов. В условиях численного превосходства противника его наступление широким фронтом может привести к прорыву линии обороны в нескольких местах. Тем не менее до настоящего момента не заметно ни малейших признаков подготовки к подобному наступлению».

Наступавшие через Коттбус в северо-западном направлении советские войска планировали со дня на день начать штурм Берлина. При этом командование XXXXVIII немецкого танкового корпуса было вынуждено считаться с тем, что надо было организовать фланговое прикрытие от южного крыла частей маршала Конева, которые на отрезке Гроссхайн — Руланд могли нанести удар в тыл немцам по обе стороны от Шварцен Эльстера, в итоге выйдя к Эльбе навстречу западным союзникам. По этой причине позиции по Шварцен Эльстеру должны были иметь двойную линию обороны, обращенную как на запад, так и на восток.

Начавшиеся 16 апреля 1945 года бои с 19 апреля окончательно ухудшили положение немецкого танкового корпуса. Ему в ближайшее время предстояло вести сражение сразу на два фронта — расстояние между позициями американцев и Красной Армии в окрестностях Шварцен Эльстера едва ли превышало 55 километров. В итоге одни части, расположившиеся на Мульде, ожидали наступления с запада, в то время как немецкие части, оказавшиеся на берегах Шварцен Эльстера, — с востока. Если бы немцы были выбиты с этой речки, то расстояние между американцами и советскими войсками сократилось бы до 30 километров. В итоге генерал фон Эдельсхайм исходил из того, что надо было во что бы то ни стало удержать позиции вдоль реки Мульде, только так он мог избежать полного разгрома на берегах Эльбы.

На основании имеющихся сведений штаб танкового корпуса решил не перекидывать никакие силы с запада на Восточный фронт, а вести бои (возможно, даже на два фронта) частями, расположенными исключительно на берегах Эльбы. Расчет строился на том, что немецкие части, чьи позиции были прорваны на востоке советскими войсками, постепенно будут отходить к Эльбе, а стало быть, могли выступать в роли некоего тылового прикрытия. Генерал фон Эдельсхайм планировал, что из отходящих на запад частей Вермахта можно было сформировать новый оборонительный рубеж на отрезке фронта горы Гарца — Руланд, который бы как раз проходил по берегам речки Шварцен Эльстер. Для выполнения данного задания генерал-лейтенант Шерер даже получил в свое распоряжение корпус полевой жандармерии. Немцы, находившиеся на берегах Эльбы, готовились начать обороняться и с восточного направления. Об этом следует из одного документа:

«А) Боевой порядок частей

1. Боевая группа полковника Кёлера (оборона по реке Мульде). Состав части, как ранее, а также две батареи легких полевых гаубиц из Аннаберга.

2. Боевая группа генерал-майора Германа (оборона по Эльбе). Направлена на восток.

3. Боевая группа генерал-лейтенанта Шерера (оборона по реке Шварцен Эльстер).

Б) Части:

1. Отступающие с востока должны перехватываться в районе Шварцен Эльстера.

2. Два батальона и штаб полка в районе Преттин — Аннабург.

3. Резервы корпуса:

— Боевая группа Галле, которую до сих пор возглавляет генерал-лейтенант Радтке, оперативный штаб и пехотный полк в Мокрене:

— только что сформированные части в Цайтхайне (два батальона).

В) Подготовка к блокированию участка „Черный Эльстер“ с привлечением командира саперных частей корпуса.

Г) Осуществление радиоразведки в районе Каменц — Хойерсверда — Зенфтенберг, а также в районе Лукау — Дахине — Ютербог с привлечением командиров частей связи корпуса.

Д) Снабжение.

Продовольственных припасов достаточное количество. Артиллерийских боеприпасов и запасов горючего почти хватает. Ощущается недостаток ручного огнестрельного оружия и средств связи. В первую очередь это касается только что созданных оперативных штабов».

Начиная с 19 апреля 1945 года американцы начали усиливать давление на немецкие позиции по реке Мульде. В первую очередь это касалось участка фронта, ограниченного Эйленбургом и Гримма. До 21 апреля немцам удавалось более-менее успешно отражать американские атаки, нацеленные на восточный берег Мульде. Но так не могло длиться вечно. Немцы почти в несколько часов оказались выбитыми со своего плацдарма, когда в наступление перешли многочисленные американские танковые части. Несмотря на то что силы были явно неравными, оборонявшиеся солдаты Вермахта смогли подбить несколько машин из фаустпатронов.

В районе Биттерфельда, где располагались позиции XX армейского корпуса, правого соседа XXXXVIII танкового корпуса, американцам удалось потеснить немцев с плацдарма Йессниц — Биттерфельд. В отступление перешла в том числе дивизия «Ульрих фон Хуттен». Только что сформированные части этого «молодого» соединения в течение трех дней должны были отражать атаки многократно превосходящих в живой силе и в танках американских дивизий. Впрочем, самые рисковые из юных солдат пытались подпускать танки на расстояние в 20 метров, после чего пытались расстреливать их из фаустпатронов.

Только за 19 апреля 1945 года на эти два небольших немецких плацдарма были предприняты три мощные американские атаки. Иногда немцам приходилось едва ли не один на один выходить на бронированные машины. В итоге нет ничего удивительного в том, что Йессниц пал. Оставшиеся в живых немцы предпочли отступить к Мульде. На следующий день остатки дивизии «Ульрих фон Хуттен» должны были отступить и от Биттерфельда. Они также оказались отброшенными на восточный берег Мульде. Но нельзя сказать, что американцам эта победа досталась легко. За полтора дня боев на пространстве небольших по своей территории плацдармов они потеряли более 30 танков и бронемашин.

На восточном берегу Мульде подразделения дивизии «Ульрих фон Хуттен» объединились с частями XXXXVIII танкового корпуса. Они должны были создать единую линию обороны. На левом фланге командование ХС (90-го) армейского корпуса предпочло перенести свой командный пункт чуть юго-восточнее городка Фрайберг. Но немцам не дали перевести дыхание. Уже 20 апреля 1945 года американцы предприняли наступление на участке Фрайберг — Мульде — Чоппау (включая Хемниц).

Тем временем с востока на запад между Эльбой и Шварцен Эльстером далеко продвинулся советский кавалерийский корпус. К 20 апреля «красные кавалеристы» находились на подходах к Ризе и Эльстерверде. Им удалось перерезать железнодорожное сообщение по ветке, которая вела от этих городов в северо-западном направлении. Но и на этом советское наступление не заглохло. К концу дня части Красной Армии приблизились к шоссе Мюльберг — Бад Либенверда. Впрочем, к тому моменту штурм Ризы еще не начался. С северо-востока к Шварцен Эльстеру, а именно городкам Эльстерверда и Герцберг, направились уже другие советские соединения. Их главной задачей было найти переходы через реку. К счастью для немцев, именно на этом участке фронта буквально накануне генерал-лейтенант усилил оборонительные рубежи несколькими подразделениями группы армий Ф. Шёрнера, которые отступали с востока в направлении Эльбы. Но этих сил было явно недостаточно, чтобы сдержать натиск советских войск. По этой причине немцы пытались избежать вступления в бой. Стало ясно, что для того, чтобы предотвратить проникновение частей Красной Армии на запад между Шварцен Эльстером и Эльбой, надо было разворачивать в восточном направлении XXXXVIII танковый корпус. А это означало обнажение достаточно широкого участка фронта по Эльбе.

Генерал фон Эдельсхайм

Если говорить о советских соединениях, которые могли ударить с тыла по немецким частям, расположенным на Эльбе, это была прежде всего 5-я гвардейская армия (она была нацелена на Зенфтенберг), а также 3-я и 4-я танковые гвардейские армии (они продвигались в направлении Торгау и реки Шварцен Эльстер). В то время как 3-я гвардейская танковая армия, которой командовал генерал Рыбалко, наступала в северном направлении — ее главной целью был расположенный к югу от Берлина Цоссен, где находилось Верховное командование сухопутных сил Германии, — 4-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Лелюшенко рвалась в направлении Ютербога. Перед ней была поставлена задача обойти Берлин с запада, чтобы встретиться с войсками маршала Жукова и замкнуть кольцо окружения вокруг немецкой столицы. Уже 17 апреля 1945 года генерал Рыбалко сообщал командующему 1-м Украинским фронтом: «Товарищ маршал, мы ведем бои на окраинах Цоссена!» Передовые части 3-й гвардейской танковой армии находились от Берлина на расстоянии где-то в 40 километров. В этих условиях генерал Детлеффзен, начальник оперативного отдела в Верховном командовании сухопутных сил Германии, объявил тревогу. С наступлением темноты из Цоссена выехало несколько грузовиков — Верховное командование намеревалось перебраться в Баварию.

Бои дивизии «Ульрих фон Хуттен», которые она вела 15–22 апреля

Приблизительно в то же самое время части 5-й гвардейской армии предпринимали первые попытки переправиться через Шварцен Эльстер.

20 апреля на командный пункт к генералу фон Эдельсхайму прибыл приказ от командования 12-й армии. В срочном порядке корпус должен был занять новые позиции. Кроме всего прочего, XX армейский корпус отзывался с фронта и направлялся в окрестности городка Бельциг, где генерал Вальтер Венк планировал создавать оборонительный рубеж, обращенный на Восток. Как следствие, XXXXVIII танковый корпус должен был подняться по берегу Эльбы несколько на север, чтобы в районе Виттенберга и Козвига прикрыть фланг 12-й армии.

Перемещение XX армейского корпуса было настолько безотлагательным, что было решено не дожидаться прибытия на данные позиции танкового корпуса генерала фон Эдельсхайма. До смены позиций части XX армейского корпуса удерживали участок Западного фронта от Эльбкни (западнее Дессау) и Росслау до реки Мульде, где она протекала близ Дюбена. Южнее уже начинались позиции XXXXVIII танкового корпуса. Сам армейский корпус почти сразу же вступил в бои на Восточном фронте. Он столкнулся с частями Красной Армии к северо-востоку от Виттенберга. Это были отошедшие от основного направления наступления (Ютербог) подразделения 4-й гвардейской танковой армии. Перед ними была поставлена задача продвинуться максимально далеко на запад и по возможности взять Виттенберг. Приблизительно в этом районе и к югу от Тройенбрицена завершалось формирование дивизии «Теодор Кёрнер».

После получения приказа генерал фон Эдельсхайм так оценивал положение XXXXVIII танкового корпуса: «Когда 22 апреля основная часть XX армейского корпуса (включая дивизию „Шарнхорст“) отбудет на север, противник как на Западном, так и на Восточном фронтах получит определенную свободу действий в отношении оставшихся на этих позициях наших слабых частей. Вражеский натиск с востока в окрестностях Виттенберга также к северу от города многократно сильнее, нежели с западного направления, где в качестве естественных преград выступали Эльба и Мульде. Разумеется, около Цербста — Барби на восточном берегу уже существует крупный американский плацдарм. Однако советское наступление на Виттенберг и к северу от него угрожает XXXXVIII танковому корпусу утратой связи с 12-й армией. Подобная угроза может стать реальностью еще до того, как корпус успеет переправиться через Эльбу[6].

Подавляющая часть подразделений корпуса должна была проделать путь (преимущественно пешком) приблизительно в 130–150 километров для достижения новых позиций на фронте. При этом, не отрываясь от врага, надо совершить труднейший переход через Эльбу в районе Козвига.

Мост вблизи Виттенберга, в силу ситуации, сложившейся на фронте, для этого не подходит. В распоряжении корпуса имеются лишь незначительные транспортные средства. Поскольку не хватает горючего, то могут осуществляться только самые важные поездки».

Дороги, по которым на север должны были отступать части XXXXVIII танкового корпуса, были в плохом состоянии, и без предварительной ориентировки на местности передвигаться по ним было весьма затруднительно. Напомню, что воинские части танкового корпуса были новыми формированиями, которые не имели обоза, походных кухонь, медсанбатов. Кроме всего прочего, корпус был явно недостаточно снабжен картами местности. По всем этим причинам ожидаемый переход в северном направлении был невыполнимым заданием.

Выступление могло осуществиться, если только «сгрести воедино все силы на юге», так как слабая оборона по Мульде и Эльбе была предпосылкой переброски частей на север. С учетом предстоящего переправления через Эльбу большая часть XXXXVIII танкового корпуса была готова выступить не ранее чем через три-четыре дня, то есть к 24–25 апреля 1945 года. При этом как минимум одно воинское подразделение должно было двигаться впереди, чтобы пролагать путь остальному корпусу. По этой причине во второй половине 20 апреля 1945 года командованию корпуса было предписано предпринять следующие меры.

«1. На востоке возвращение линии обороны с реки Шварцен Эльстер на берег Эльбы.

2. Приведение всех частей к готовности выступить на марш.

3. Небольшой штаб генерал-лейтенанта Радтке (местонахождение в Мокрене) в ночь на 21 апреля перевозится в окрестности Мёллерсдорфа, что лежит на северо-запад от Виттенберга, чтобы принять на себя командование боями, идущими к северу от Виттенберга. С использованием имеющегося в распоряжении корпуса транспорта была осуществлена переброска находящегося в Мокрене полка в район Козвига, чтобы в максимально короткие сроки оказаться в Вёрпене (6 километров на северо-восток от Козвига).

4. Все не предназначенные для участия в боях части и подразделения после готовности к переброске выступают на марш.

5. Подготовка к маршу посредством:

а) создания пунктов оповещения вдоль пути движения;

б) специальных пометок на дорогах;

в) подготовки перехода через Эльбу в районе Козвига;

г) составления маршевых групп;

д) сбора всего имеющегося в наличии подвижного состава для передислокации войск и для доставки важных грузов, как то: боеприпасы, горючее, провиант;

е) перенесения штаба корпуса на западный берег Эльбы в районе Бад Шмидеберга;

ж) ориентирования левого соседа по фронту (ХС армейский корпус) на занятие позиций танкового корпуса».

За выполнение задач по обороне фронта по реке Мульде оставался ответственным штаб полковника Кёлера, который располагался в Шильдау. Он должен был также регулировать по указанию командования корпуса выступление воинских частей в западном направлении. На Восточном фронте оборона вдоль Эльбы была разделена на два участка. На участке «Юг» командование было поручено генерал-майору Герману. На участке «Север» — генерал-лейтенанту Шереру.

20 апреля 1945 года около 20 часов началось выступление частей танкового корпуса из-под Ризы и Гримма. Стоявшие севернее по Эльбе и Мульде немецкие части должны были постепенно включаться в этот марш. Переброску немецких частей на север и переправу через Эльбу в Козвиге планировалось завершить к 25 апреля. В этой связи командный пункт XXXXVIII танкового корпуса 24 апреля должен был быть переведен в Буко, что лежал в 8 километрах на северо-запад от Козвига.

Американцы очень быстро заметили, что немецкие части более не удерживали позиции близ Эйленберга и Торгау. Ими было направлено вперед несколько разведывательных групп, которые смогли установить контакт с частями Красной Армии, которые двигались навстречу американцам. Это произошло 25 апреля, когда передовые части 69-й американской дивизии переправились через Эльбу, а в разведку было направлено 26 человек под командованием Альберта Катцебю. Когда американские разведчики достигли окрестностей Леквица, то они увидели всадника. Это был русский кавалерист. Он тоже был разведчиком. В итоге американцы направились дальше на восток к Эльбе (напомним, что в этих краях она делала резкий поворот). Там они нашли лодку и переправились через реку. На восточном берегу американцы натолкнулись на подразделения 58-й советской гвардейской дивизии. Встречу нельзя было назвать особо теплой. Ранее американцы обнаружили нескольких расстрелянных немцев. Сразу же стоит оговориться, что события в районе полудня 25 апреля 1945 года отнюдь не считаются официальной «встречей на Эльбе».

Во второй половине дня другая разведывательная группа все той же самой 69-й американской дивизии должна была проникнуть на территорию немецких позиций в 30 километрах севернее первой разведывательной операции. Близ Торгау американцы натолкнулись на группу красноармейцев, которые почти достигли западного берега Эльбы. Собственно, после этой встречи солдат 1-го Украинского фронта (маршал Конев) и 1-й американской армии генерала Ходжеса стало считаться, что Германия с военно-стратегической точки зрения была расколота на две половины: на северную и на южную. Предпринятое американцами мощное танковое наступление в районе Дессау моментально прорвало слабую оборону прикрывавших отход XXXXVIII танкового корпуса немецких частей. Близ Ораниенбаума русские разгромили находившуюся на марше немецкую колонну.

На Восточном фронте немецкий танковый корпус был втянут в ожесточенные бои за Виттенберг. Во время этих боев город пал. Именно отсюда советское наступление стало менять свое направление, выворачивая все более и более на север. Здесь частям Красной Армии пришлось вести бои в лесистой местности. Поначалу это были разрозненные группы фаустпатронщиков, которые под прикрытием деревьев пытались подпускать советские танки на расстояние выстрела. Несколько позже местные леса наполнились пулеметными очередями и выстрелами советских противотанковых орудий.

Генерал фон Эдельсхайм решил направить на ликвидацию прорыва все части танкового корпуса, которым удалось переправиться через Эльбу в восточном направлении. Он более не мог обороняться против американцев столь крошечными силами, имевшимися в его распоряжении. В итоге несколько частей танкового корпуса предпочли ограничиться наблюдением за обстановкой на Западном фронте, о чем тут же докладывалось в штаб. Существовавший в районе Козвига немецкий плацдарм исчез утром 26 апреля 1945 года. Немцы сами предпочли покинуть его.

Глава 10 Горячая пора

Поздним вечером 17 апреля 1945 года на западе Германии произошло событие, которое во многом предопределило дальнейшую судьбу 12-й армии. Группа армий «Б», для вызволения которой из Рурского «котла», собственно, и была сформирована армия Венка, прекратила сопротивление и сложила оружие. Уже к 14 апреля Рурский «котел», по сути, был разделен на две половины. 7 немецких армейских корпусов в составе 19 дивизий, многие из которых по своей численности являлись только формально дивизиями, прекратили сражаться. Генерал-полковник Гарпе, командующий 5-й танковой армией, вместе с 29 генералами и 325 тысячами солдат и офицеров предпочел сдаться в плен. Для всех них продолжение боев было бессмысленным. Среди пленников не было генерал-фельдмаршала Моделя. 19 апреля в лесу близ Ратингена он покончил с собой. Он прекрасно понимал, что западные союзники выдадут его советскому командованию. Он уже числился в списках военных преступников. Рур — одна из самых важных областей Западной Германии, которая еще не была занята англо-американскими войсками, — пал.

Боевая группа «Бург», которой командовал майор Мюллер, некоторое время подчинялась коменданту Магдебурга. Именно ее силами к югу города должна была быть предпринята контратака, которая была призвана прорвать кольцо американского окружения вокруг Магдебурга. Сама боевая группа «Бург» занимала позиции, при которых ее левое крыло находилось на мосту близ автострады на Гогенварте, в то время как правое крыло — на высотах около Рогеца. Кроме атаки на американский плацдарм, расположенный к югу от Магдебурга, штурмовые орудия из состава данной боевой группы сыграли немалую роль в сдерживании американского наступления с плацдарма с Барби, которые были направлены на Цербст.

В свое время командование XIX американского корпуса (Маклейн) обратилось по радио к коменданту Цербста с предложением капитулировать. Данное предложение было отвергнуто. На следующее же утро город стали подвергать массированным бомбардировкам и артиллерийским обстрелам. Но комендант не мог и не хотел капитулировать.

Наступление американских войск на Цербст

Так, солдаты из состава учебной бригады штурмовых орудий из Альтенграбова, которая была подчинена училищу Бург, стали свидетелями того, как рано утром американцы пытались расширить свой плацдарм, предприняв мощное наступление. Завязался кровопролитный бой. В ходе сражения штурмовые орудия, которые немцы использовали на протяжении всей Второй мировой войны, полностью уничтожили американские подразделения. Когда от командиров пехотных частей раздался призыв «Штурмовые орудия, вперед!», те открыли огонь и смогли отбросить приблизившихся к городским окраинам американцев. В ходе данной операции было также подбито несколько американских танков, которые пытались своим огнем поддерживать наступление пехоты. Адъютант командира учебной бригады из Альтенграбова, обер-лейтенант Шульдт видел картину этого боя. Но кроме всего прочего, он также видел, как американская военная авиация обрушивала на город Немецкого Ренессанса сотни тяжелых бомб. «Даже издали было отчетливо видно, что город стал складываться, как карточный домик. Его моментально охватили многочисленные пожары. Это была картина полного разрушения, в котором в первую очередь страдало мирное население. Жители несли огромные потери от зажигательных бомб. Наша бригада была вынуждена отойти к аэродрому, чтобы после этого направиться в район Бельцига, где она должна была сражаться против Советов!»

Поначалу боевая группа получала новые силы только за счет подразделений, сформированных из состава училища расчетов штурмовых орудий Бург. На тот момент майор Альфред Мюллер был одним из самых опытных командиров штурмового орудия на всем Западном фронте. Он уже был награжден Рыцарским крестом, а затем и дубовыми листьями к нему. Боевой опыт позволял ему самостоятельно планировать операции для боевой группы «Бург». Он проявлял немалую заботу о пополнении ее состава.

Все находящиеся на тот момент в округе боевые части Вермахта автоматически включались в состав боевой группы «Бург». За ними следовали немецкие подразделения, которые на пространстве межу Ганновером и Магдебургом отступали через Эльбу. Они «перехватывались» и также вводились в состав группы «Бург». Благодаря этим мерам боевая группа за несколько дней увеличилась по своему составу до уровня дивизии. Показательно, что сам командир боевой группы не получал никаких приказов сверху, которые предписывали действовать именно подобным образом. Майор Мюллер прекрасно осознавал необходимость концентрации небольших подразделений для того, чтобы можно было сформировать новое сильное воинское соединение.

20 апреля 1945 года командование 12-й армии связалось с боевой группой «Бург», которая уже не раз использовалась Венком для выполнения некоторых тактических заданий. Майор Мюллер прибыл в саперную школу в Дессау-Росслау, чтобы предстать перед командованием 12-й армии (на тот момент его боевая группа была формально самостоятельным подразделением). После состоявшегося разговора с генералом Вальтером Венком было решено включить боевую группу майора Мюллера в состав 12-й армии. Сам же майор Мюллер получил от генерала Венка приказ срочно направить свою боевую группу в район Бельцига. Несколько позже Венк повысил в звании Мюллера (ему был присвоен чин подполковника). Несколько дней спустя Венк подал прошение в Верховное командование сухопутных сил («Север») о присвоении этому смелому офицеру звания полковника. Так боевая группа «Бург» оказалась переименованной в дивизию «Фердинанд фон Шилль» и стала подчиняться командованию XX армейского корпуса.

Изменение позиций, которые занимало данное соединение, автоматически означало, что его противником становились части Красной Армии. Подполковник Мюллер сообщал об этом повороте на восток: «Для поспешно собранных воинских частей в то время это было психологически трудной операцией, которая означала вступление в сражение с русскими войсками. Не все прошло беспрепятственно, что еще раз показывает, что даже в столь необычном положении части были готовы выполнить приказ». Когда дивизия «Фердинанд фон Шилль» прибыла в район Бельцига, то она наряду с дивизией «Теодор Кёрнер» должна была занять оборону, прикрывая город от наступавших частей Красной Армии.

Как уже говорилось выше, ядром дивизии «Фердинанд фон Шилль» являлась боевая группа «Бург». Входившие ранее в ее состав штурмовые орудия были выделены в отдельную бригаду штурмовых орудий «Шилль», которой командовал майор Небель. Впоследствии штурмовые орудия майора Небеля должны были стать костяком ударной группы, которая должна была нанести удар по советским войскам в районе Потсдама. В случае успеха данной операции 12-я армия могла включить в свой состав корпусную группу «Потсдам».

21 апреля немецкие позиции в данном районе выглядели следующим образом. Восточнее Бельцига вплоть до высот Нимегка располагалась дивизия «Фердинанд фон Шилль». Там ее позиции примыкали к позициям дивизии «Теодор Кёрнер», егерский батальон которой находился чуть южнее дивизии «Фердинанд фон Шилль», к юго-востоку от Тройенбрицена.

21 апреля 1945 года первые советские танки (один ИС и четыре Т-34) с сидевшими на них советскими пехотинцами проехали мимо командного пункта егерского батальона «Теодор Кёрнер» (сам командный пункт батальона был несколько выдвинут вперед). За танками последовали советские пехотные части. На пути следования ИС натолкнулся на противотанковые заграждения. Не встретив никакого сопротивления, они были снесены. Из командного пункта егерского батальона за этим могли наблюдать через перископический бинокуляр, так называемые «ножницы». К вечеру мимо офицеров егерского батальона проследовало около двенадцати советских танков и приблизительно одна рота красноармейцев. Судя по направлению движения, эти подразделения были посланы к Виттенбергу. Но пункта своего назначения они не достигли. Поздно вечером они внезапно оказались атакованы штурмовыми орудиями майора Небеля. В ночном бою немцы подбили все двенадцать советских танков. Сам бой продолжался около трех часов. В данной ситуации майор Небель фактически спас штаб 12-й армии, который продолжал располагаться в здании саперной школы Дессау-Росслау. Ближе к концу дня было оперативно принято решение переместить штаб армии Венка в местечко Медевицер Хютте, которое лежало в 22 километрах на северо-восток от Цербста.

Далее на запад части Красной Армии предпочли не продвигаться. В тот момент они (не доходя Ютербога) повернули на север, окружив с двух сторон Потсдам. В направлении Ютербога совершали вылазки лишь небольшие советские разведывательные отряды.

Что же тем временем происходило в танковой дивизии (точнее, ее остатках) «Клаузевиц»? 18 апреля 1945 года командование танковой дивизии «Клаузевиц» получило приказ из Верховного командования Вермахта. Предполагалось силами «третьей» боевой группы, без поддержки двух панцергренадерских батальонов (они были втянуты в сражение с британскими войсками), продолжить наступление. И вновь генерал-лейтенант Унрайн был вынужден посылать в бой заведомо слабую боевую группу. Около 20 часов «третья» боевая группа, которой командовал майор Беннингсен, с 15 танками и штурмовыми орудиями, половиной разведывательного батальона, ротой саперов и с третью батальона связи должна была выступить в район Бонз-Даре — Хеннинген — Дарендорф. Вместе с этой боевой группой должны были следовать штаб танковой дивизии «Клаузевиц» и штаб XXXIX танкового корпуса. Первой целью был назначен лесной хутор Маллох, который располагался в 15 километрах на юг от Виттингена. Предполагаемый маршрут следования «третьей» боевой группы выглядел следующим образом: Дюльцберг, Хёддельзен, Бергмоор, Линдхоф, Хазельхорст, Ордорф, высота 104, расположенная в перелеске южнее Виттингена.

Ранним утром 19 апреля в районе 3 часов внезапно пропала связь с самым мощным подразделением «третьей» боевой группы, в которое входили почти все оставшиеся танки. Они должны были располагаться в лесу к югу от Бергмоора. После этого следовавшая пешком немецкая пехота сбилась с пути, после чего приходилось не раз проводить разведку местности. Несколько из немецких пехотинцев забрались на броню танка и как передовой отряд последовали через Линдхоф в направлении Хазельхорста. Приблизившись к данной деревне, немцы обнаружили, что она была занята американцами. Бронированная машина натолкнулась на противотанковые заграждения, после чего была обстреляна. Сами немецкие танкисты успели произвести только два выстрела, прежде чем танк был подбит. Оставшиеся подразделения боевой группы решили задержаться в Линдхофе. При этом хвост колонны, в котором как раз располагался штаб танкового корпуса, по приказу майора Томаса развернулся и последовал через Зюдервиттинген в западном направлении. В тот же самый день он смог достичь своей цели назначения. Во главе этой офицерской группы ехал сам генерал-лейтенант Унрайн, который разбирал дорогу. Он приказал не включать фары, чтобы в утреннем сумраке их не могли заметить и обстрелять американцы.

Тем временем немецкие танки, с которыми была утеряна связь, минуя Линдхоф, вышли к Хазельхорсту, где, естественно, натолкнулись на американцев. «Атаковать!» — отдал приказ майор Беннингсен. Растянутые в длинную колонну, немецкие танки предприняли атаку. Из деревни по ним открыли огонь несколько американских противотанковых орудий. К ним присоединились пулеметы. Но в данной ситуации американцам не повезло. Четырнадцать немецких танков очень быстро уничтожили американские противотанковые орудия, после этого не составило особого труда уничтожить пулеметные гнезда. Сопротивление было сломлено. Буквально за пять минут майор Беннингсен с его танковым подразделением (отнюдь не самым крупным) смог отбить у американцев Хазельхорст. Но, поскольку по деревне открыла огонь американская артиллерия, находившаяся на приличном от нее расстоянии, майор Беннингсен отдал приказ покинуть Хазельхорст. Танки должны были собраться в перелеске к югу от деревни.

Около 8 часов утра генерал-лейтенант Унрайн услышал шум летящего самолета. Это был «американец», который кружил над лесом. Именно с данного самолета корректировался огонь американских батарей, располагавшихся в Бонзе и Ордорфе. Эти деревни располагались, соответственно, на восток и на запад от Линдхофа. С каждым выстрелом разрывы снарядов раздавались все ближе. Стало понятно, что огонь велся по транспортной колонне, которую сквозь лес вел командующий дивизией «Клаузевиц» генерал-лейтенант Унрайн.

Внезапно снаряд попал в один из бронетранспортеров. Он вспыхнула как спичка. За ним второй, третий. Через десять минут ураганного обстрела большая часть машин оказалась исковерканной обломками. На земле рядом с ними лежало около сорока погибших и раненых немцев. Генерал-лейтенант Унрайн тут же стал передавать по радио обстановку. Он сообщал в тыл о том, что деревни Ордорф, Ганум и Юбар были заняты американцами. После этого он отдал приказ организованно отступать к перелеску, расположенному к северу от Линдхофа. Во время отступления отдельные остатки дивизии в очередной раз сбились с пути. Они вышли к деревне Диздорф, где попали в плен к американцам. Другие подразделения и значительная часть штаба дивизии были пленены к югу от Линдхофа, по-видимому, наступавшими со стороны Ганума американскими войсками. От «третьей» боевой группы дивизии «Клаузевиц» почти ничего не осталось. Жалкие остатки этой боевой группы, которые являли собой небольшой отряд, вечером 19 апреля 1945 года продолжили движение по лесу через Зюдервиттинген. Некоторые из этих разрозненных групп смогли собраться 20 апреля близ деревни Вольфскеле, что лежала в нескольких километрах на юго-восток от лесного хутора Маллох.

К вечеру 20 апреля от некогда самой боеспособной дивизии армии Венка осталось только двенадцать танков и штурмовых орудий, несколько разведывательных взводов, пара боевых машин пехоты и двадцать грузовиков. С ними следовали остатки штаба танкового корпуса и штаба дивизии «Клаузевиц». Как прежде, оперативное командование боевой группой осуществлял майор Беннингсен. Теперь его отряд направлялся к холмам Эльма, что располагались южнее Фаллерслебена.

Перед тем как достигнуть шоссе Зальцведель — Фаллерслебен, был отдан приказ, запрещающий включать фары и открывать огонь. Небольшие группы американцев колонна пыталась обойти стороной, не вступая в бой. В это время пришло сообщение, что мост через Везер близ Фаллерслебена был занят американцами. Из самого Фаллерслебена доносился шум танков. Генерал-лейтенант Унрайн решил провести разведку, в то время как основная часть немецкой колонны должна была стоять на месте. Около 2 часов ночи она свернула в сторону, чтобы продолжить свой долгий марш в южном направлении. На подходе к одному из мостов немецкие танки опять натолкнулись на американцев. Боя было не избежать. Ночь озарилась выстрелами нескольких орудий. Американцы, не ожидавшие нападения, стали нести огромные потери. Сами немцы в этом бою потеряли два танка. Было также подбито несколько боевых машин пехоты. Их экипажи попали в плен.

Тем не менее остатки боевой группы смогли ворваться на мост. Они въехали в Фаллерслебен. На юго-восточной окраине немцы вновь натолкнулись на американцев. Опять завязался бой. И вновь американцы были отброшены, хотя сами немцы потеряли еще два танка.

По рации было передано, чтобы все силы боевой группы пробивались в направлении Эльми, чтобы вновь собраться близ деревни Борнум. Сам командующей дивизией, генерал-лейтенант Унрайн, узнал об этом лишь после войны. Он возглавлял группу, состоявшую из двух боевых машин пехоты и трех «Фольксвагенов», которая продолжала двигаться в предписанном ранее направлении. Около 6 часов 30 минут она вышла в окрестности Эльма юго-восточнее Аппенрода. В некоторых документах того времени было зафиксировано, что некоторые танки «третьей» боевой группы после боя в Фаллерслебене все-таки смогли прорваться к Борнуму.

Подчеркнем еще раз: генерал-лейтенант Унрайн не имел связи с остатками своей боевой группы (причина этого до сих пор остается не ясной). В любом случае ему не было известно о местопребывании XXXIX танкового корпуса. В течение дня американская артиллерия не раз накрывала огнем все окрестности Эльма. Позже здесь заняли свои позиции два американских артиллерийских дивизиона. Один расположился к западу, а другой — к северо-востоку от Эльма. В итоге немцы, оказавшиеся восточнее Борнума, оказались под перекрестным артиллерийским огнем. Они стали нести значительные потери. Вдобавок ко всему немецкие танки не могли продолжать свое движение. У одних были сломаны двигатели, в других не было горючего. 21 апреля было принято решение подорвать неподвижные машины, чтобы они не достались американцам. Тогда же, 21 апреля 1945 года, около 18 часов окрестности Аппенрода стали оглашаться призывами, которые передавались американцами через громкоговоритель. Генерал-лейтенанту Унрайну предлагалось сдаться и до наступления темноты покинуть лес.

В тот момент под началом Унрайна находилось где-то 10 офицеров и 60 солдат. Он отдал приказ разбиться им на десять групп (во главе каждой офицер), после чего они должны были пробиваться на восток в направлении Эльбы, чтобы оказаться на позициях 12-й армии.

Сам командир дивизии на «Фольксвагене» решил прорываться от высоты 313 в направлении Шёппенштедта. Близ местечка Роде он прорвался сквозь американскую линию обороны. Но далее ему не повезло: проехав с полкилометра, он был обстрелян из пулемета. Машина с пробитыми шинами остановилась. Но сам Унрайн не намеревался полагаться на судьбу. Он решил дальше пробиваться к немецким позициям на велосипеде и был взят в плен американскими танкистами 24 апреля 1945 года около 14 часов в окрестностях деревни Роксфёрде.

Чуть позже, во время бесед, он узнал, что его дивизия «Клаузевиц» отвлекала от Магдебурга три американские дивизии. Тогда же, в плену, генерал-лейтенант Унрайн услышал, что его дивизия выполнила поставленный перед ней приказ — она на время смогла остановить продвижение американцев по обе стороны от Магдебурга. Но цена за этот тактический успех была очень высокой: за несколько дней боев танковая дивизия «Клаузевиц» была полностью уничтожена. 12-я армия лишилась самого мощного соединения. Несмотря на то что генерал-лейтенант Унрайн неоднократно указывал на слабые стороны его дивизии, в Верховном командовании Вермахта продолжали настаивать на осуществлении немедленного наступления даже незначительными силами. Сам Мартин Унрайн после войны произнес: «Командование частей и сами части были намерены выполнить любой ценой приказ, а именно способствовать ослаблению американского давления на наши позиции по Эльбе».

Глава 11 Последняя немецкая операция

22 апреля 1945 года, во второй половине дня, в рейхсканцелярии в бункере Гитлера началось ежедневное оперативное совещание. На нем кроме Гитлера, Кейтеля и Йодля также присутствовали генерал Кребс, генерал Бургдорф, Мартин Борман, офицер связи с Риббентропом М. Хевель и несколько адъютантов.

Еще в первой половине дня Гитлер потребовал связаться с командным пунктом 11-й армии, который располагался в Либенверде. Кроме этого, Гитлер приказал обергруппенфюреру СС Штейнеру, бывшему командующему 11-й армией, собрать все имеющиеся в распоряжении силы и бросить их на оборону столицы рейха. В тот момент части Красной Армии были уже на подступах к Берлину. Поспешность данного приказа была обусловлена тем, что 9-я армия, находившаяся юго-западнее Франкфурта, была окружена между Коттбусом и Барутом.

Приблизительно в это самое время на восточных окраинах Берлина начались бои. Здесь сопротивление частям Красной Армии оказывали подразделения LVI (56-го) танкового корпуса, командующим которого являлся генерал артиллерии Вайдлинг. Предвидя развитие событий, Вайдлинг еще в ночь на 22 апреля перенес местоположение штаба корпуса из Шёнайхе в здание дома престарелых, расположенное в Биздорфе (Юг). К этому моменту Одерский фронт вплоть до его северной части полностью рухнул.

Оперативное совещание у Гитлера началось с доклада генерал-полковника Йодля. Затем слово взял генерал Кребс. Оба они незадолго до начала совещания получили сообщение о том, что генерал Ваффен-СС Штейнер не имел в своем распоряжении достаточное количество войск, чтобы прорваться к Берлину. Генерал-полковник Йодль должен был сообщить о том, что советские войска смяли южный фланг 3-й немецкой танковой армии и что войска под командованием маршала Жукова могли в любой момент начать штурм расположенных к югу от Берлина Тройенбрицен и Цоссена. Но прежде чем Йодль успел закончить свой доклад, его резко перебил Гитлер. Фюрер хотел знать, где находился обергруппенфюрер СС Штейнер и когда его армия могла нанести удар по находившимся под Берлином частям Красной Армии. Теперь начальник Штаба оперативного руководства Вермахта был вынужден заявить, что генерал войск СС Штейнер еще не начал наступление на Берлин, а его армия даже не была сформирована — она существовала только на бумаге. С Гитлером случился нервный срыв, которые в конце войны не были редкостью. Он кричал и топал ногами. Он заявил, что остался в Берлине только для того, чтобы застрелиться «если в него проникнут Советы». Свой гневный поток слов он закончил словами: «Все конечно… Все кончено…»

Все присутствовавшие на совещании безмолвно взирали на Гитлера. Прошло пять минут гнетущей тишины. После этого все генералы по очереди пытались убедить Гитлера в том, что он должен был непременно покинуть столицу рейха. Но все было бесполезно. Гитлер занялся новым делом — он стал диктовать свое очередное радиообращение.

Когда некоторое время спустя Йодля вызвали к телефону, Кейтель обратился к Гитлеру и попросил побеседовать с ним с глазу на глаз. Гитлер выгнал всех из кабинета, после чего генерал-фельдмаршал заявил, что у фюрера было только две возможности. С одной стороны — предложить капитуляцию. С другой стороны, существовала возможность улететь в Бертехсгаден, чтобы начать оттуда переговоры. Генерал-фельдмаршал Кейтель не успел закончить, как его перебил Гитлер: «Я уже принял решение. Я не покину Берлин. Я буду защищать город до самого конца. Либо я выиграю сражение за столицу рейха, либо паду как символ империи».

После того как Йодль смог продолжить свой доклад, он не преминул доложить Гитлеру о плане, который он только что выдумал. Этот план, по мнению генерал-полковника, был единственной возможностью спасти Берлин, прорвав кольцо советского окружения вокруг него. Основная идея данного плана сводилась к тому, чтобы вновь восстановить линию Западного фронта по Эльбе, остановить на этой реке дальнейшее продвижение западных союзников, после чего сосредоточить все свободные силы на борьбе против Красной Армии. С этой точки зрения находящаяся на берегах Эльбы 12-я армия должна была быть снята с этих позиций и направлена на Восток, чтобы мощным ударом в тыл советским войскам прорвать кольцо окружения вокруг немецкой столицы.

Генерал-фельдмаршал Кейтель прервал Йодля и вызвался лично направиться в штаб 12-й армии, чтобы передать приказ фюрера генералу Вальтеру Венку. Он сам хотел позаботиться о том, чтобы все меры по скорейшему выступлению 12-й армии в направлении Берлина были приняты в кратчайшие сроки. Кроме этого, генерал-фельдмаршал Кейтель заявил, что Венк спасет Берлин, даже если город будет находиться в плотном кольце советской осады. Для начала армия Венка могла деблокировать 9-ю армию, после чего, объединив свои силы, они могли бы разгромить части Красной Армии под Берлином. Гитлер одобрил данный план.

После этого Йодль направился в Штаб оперативного руководства Вермахта, который теперь располагался в Крампнице под Потсдамом, а генерал-фельдмаршал Кейтель направился на запад, к генералу Венку.

Генерал-полковник Хейнрици, который 22 апреля 1945 года рассчитывал, что с согласия Гитлера начнет отступление 9-й армии, оказался в сложнейшей ситуации. Советские войска могли в любой момент уничтожить его армию. Во всяком случае, к вечеру 22 апреля она оказалась расколота на несколько частей. Хейнрици пытался заставить генерала Кребса предпринять хоть какие-то меры по ее спасению. Но шеф Верховного командования сухопутных сил Германии передал командующему группой армий «Висла» лишь приказ фюрера о том, что 3-я танковая армия должна была отбросить войска 2-го Белорусского фронта (маршал Рокоссовский) к Одеру. Когда генерал-полковник Хейнрици позвонил в Верховное командование сухопутных сил 22 апреля 1945 года в третий раз, то генерал Кребс уже отправился на доклад к Гитлеру в рейхсканцелярию. Трубку взял генерал Детлеффзен. Хейнрици едва ли не умолял его принять хоть какое-то решение. Генерал позвонил Кребсу. Тот перезвонил из бункера фюрера около 14 часов 50 минут и сообщил командующему группой армий «Висла» о том, что Гитлер согласился, чтобы 9-я армия покинула район Франкфурта-на-Одере и отступила на северный участок фронта по данной реке.

В самом же Франкфурте продолжала ожесточенно обороняться боевая группа под командованием полковника Билера. У него не было ни малейшей возможности со своей группой вырваться из кольца советского окружения.

Два часа спустя генерал Кребс вновь связался с командующим группой армий «Висла». На этот раз сообщил генерал-полковнику Хейнрици, что во время оперативного совещания с фюрером было принято решение снять армию Венка с Западного фронта. Ее части должны были начать отвлекающее наступление к северо-востоку от Берлина.

Генерал-полковник Хейнрици, который считал, что 9-я немецкая армия была еще достаточно сильной, чтобы прорвать кольцо советского окружения и вырваться из него в западном направлении, потребовал передать генералу Буссе приказ о начале прорыва. Как только данный приказ был отдан, Хейнрици лично позвонил командующему 9-й армией генералу Буссе. Он сообщил ему о новых позициях, которые должна была занять его армия. Сам Буссе должен был собрать в кулак все самые боеспособные части своей армии, чтобы они смогли прорвать кольцо советского окружения и двинуться в западном направлении навстречу 12-й армии.

Между тем генерал-фельдмаршал Кейтель направлялся из Берлина в расположение армии Венка. Дороги к западу и юго-западу от Берлина были забиты колоннами беженцев. Машину не раз приходилось останавливать, так как советская авиация регулярно совершала налеты. К моменту наступления темноты немецкий фельдмаршал достиг Визенбурга, который располагался на юго-запад от Бельцига. Здесь находился командный пункт XX армейского корпуса. Генерал Кёлер тут же доложил Кейтелю о положении дел на фронте и состоянии дивизий, которыми ему было поручено командовать. Несколько позже шеф Верховного командования Вермахта направился к лесной усадьбе «Альте Хёлле». Во время ночной поездки он не раз сбивался с пути. Пока наконец-то не достиг командования 12-й армии.

Сама армия Венка только 21 апреля 1945 года смогла отбить несколько американских атак, которые были предприняты с юго-запада в направлении Дессау, а также в районе Мульде. Постоянные налеты союзнической авиации пытались преодолеть при помощи зенитной артиллерии, но в силу господства англо-американцев в воздухе над Западной Германией с каждым разом это получалось все сложнее и сложнее.

Во второй половине дня 22 апреля 1945 года командование армии Венка получило доказательство того, что полностью разгромленной оказалась не только танковая дивизия «Клаузевиц», но и дивизия «Шлагетер», которая согласно приказу должна была наступать из Юльцена через Брауншвейг к Фаллерслебену. Армия Венка потеряла за несколько дней две дивизии.

Немецкие беженцы близ Эльбы

В данных условиях генерал Венк поставил перед своим штабом задачу защищать от наступавшей с востока Красной Армии мирное население, беженцев и раненых максимально долго. Так долго, как это вообще было возможно. Из своих многочисленных посещений фронта, визитов в дивизии Венк вынес твердое убеждение, что самым мощным оружием в данной ситуации являлась вера солдат, а также непоколебимое желание спасти гражданское население от произвола победивших союзников (в первую очередь подразумевались части Красной Армии). Чтобы достичь данной цели, генерал Венк должен был весьма рационально использовать имеющиеся в его распоряжении силы. Кроме этого, в нем говорили чисто человеческие чувства, и он не хотел ставить перед воинскими частями изначально невыполнимые задачи. За последние дни он денно и нощно разъезжал по округе, чтобы обеспечить беженцев продовольствием. Там, где это было возможно, он пытался облегчить им переправу через Эльбу.

Когда 23 апреля около часа ночи в штабе 12-й армии зазвонил телефон, то генерал Венк дремал в кресле — он только что вернулся из поездки по фронту. Он даже не успел снять полевую форму.

Генерал снял трубку. На проводе оказался дежурный офицер, который сообщил, что прибыл генерал-фельдмаршал Кейтель. Вальтер Венк тут же вызвал к себе начальника своего штаба. Полковник Райхгельм незамедлительно прибыл к командующему армией. Венк сообщил ему: «Похоже, у нас высокие гости. Прибыл генерал-фельдмаршал Кейтель». Визит шефа Верховного командования Вермахта не вызвал прилив оптимизма ни у Венка, ни у полковника Райхгельма. Если в штаб армии прибыл сам глава Верховного командования, то вряд ли речь могла идти о незначительных вещах. Снаружи раздался звук подъехавшей машины.

Генерал-фельдмаршал Кейтель в парадной форме, с маршальским жезлом в руке вошел в помещение командного пункта армии. За ним следовал адъютант. Венку сразу же бросилась в глаза нервозность Кейтеля. Венк и Райхгельм сдержанно ответили на приветствие фельдмаршала. В то время как адъютант фельдмаршала разворачивал на столе карту, Кейтель указал жезлом на темное пятно, которым на карте казался Берлин, и без какого-либо вступления произнес: «Мы должны вызволить фюрера!» Судя по лицам Венка и Райхгельма, Кейтель понял, что совершил ошибку и начал не с того, с чего бы стоило начать разговор. После этого он попросил генерал Венка, чтобы тот дал ему оперативную справку о положении 12-й армии, одновременно с этим он приказал подать кофе и бутерброды.

После того как Венк закончил свой короткий доклад, генерал-фельдмаршал Кейтель резко поднялся. Далее Венк и Райхгельм безмолвно слушали, как шеф Верховного командования Вермахта говорил о том, что началась битва за Берлин и что на карту была поставлена судьба самого Гитлера, а стало быть, и всей Германии. Фельдмаршал выразительно посмотрел на Венка: «Вашим долгом является атаковать и спасти Берлин!» Генерал Венк, который по своему опыту точно знал, как надо было разговаривать с генерал-фельдмаршалом Кейтелем, незамедлительно ответил: «Армия будет атаковать, герр фельдмаршал!»

«Хорошо! — ответил Кейтель, кивнув головой. — Вы предпримете наступление на Берлин из района Бельциг — Тройенбрицен». Фельдмаршал еще во время поездки доработал план, предложенный Йодлем. По мере его изложения генерал Венк все отчетливее понимал, что данная операция была спланирована на дежурной карте фюрера, на которой были выставлены флажки, обозначавшие дивизии, кои либо вовсе перестали существовать, либо являли собой жалкие остатки дивизий. Между тем новые дивизии все еще продолжали формироваться.

Кейтель приказал, чтобы 12-я армия отошла с фронта по Эльбе на участок Виттенберг — Нимегк, откуда она должна была двигаться на исходные позиции (Бельциг — Тройенбрицен), чтобы затем начать наступление на Ютербог. Отбросив советские войска от этого города, 12-я армия должна была объединиться с 9-й армией, а затем они совместными усилиями должны были прорвать с севера кольцо окружения вокруг Берлина и «спасти фюрера». Так как немецкая радиоразведка давала достаточно точные данные относительно реального положения 9-й армии, то генерал Венк представлял, что вряд ли мог рассчитывать на поддержку во время запланированного наступления. Но тем не менее ему не представлялась фантастической идея исключительно своими силами прорваться к Ютербогу, чтобы затем помочь 9-й армии продвинуться в западном направлении. Подобный стратегический замысел представлялся ему вполне реальным. Кроме всего прочего, подобное стратегическое решение позволяло выиграть время для беженцев, которые направлялись с востока на запад. Подобные соображения возникли в голове генерала Вальтера Венка, пока фельдмаршал Кейтель излагал детали плана предстоящего наступления.

Впрочем, Венк не полностью согласился с предложенным Кейтелем планом. На карте он показал, что окруженная 9-я армия вряд ли могла сыграть значительную роль в предполагаемом немецком наступлении на Берлин. Он также подчеркнул, что достаточные силы для данного наступления имеются только близ Ратенова, который продолжали контролировать немцы, а потому наступление могло успешно развиваться в восточном направлении только из окрестностей Хавеля. Генерал Венк приходил к выводу: «Только там возможно сосредоточить все силы армии. Только там можно избежать разделения армии на две растянутые войсковые группы». При этом сама 9-я армия, которая вряд ли могла полностью вырваться из щипцов советского окружения, могла пробиваться только на юг, к группе армий Фердинанда Шёрнера. Разумеется, выход 12-й армии к Хавелю потребовал бы на пару дней больше, но это могло предотвратить военную катастрофу. Свое сообщение генерал Венк закончил словами о том, что только XX армейский корпус мог оперативно выйти на позиции к северу от Хавеля. Ожидание, пока близ Хавеля соберутся все силы 12-й армии, было бы потерей драгоценного времени. При этом наступление к югу от Хавеля исключительно силами XX армейского корпуса не могло бы дать ожидаемого результата — Берлин не был бы деблокирован. Предложение генерала Венка собирать силы 12-й армии все-таки к северу от Хавеля было категорически отвергнуто Кейтелем. Он раздраженно произнес: «Мы не можем ждать два дня!» Положение в Берлине было критическим. Кейтель полагал, что на счету был каждый час. 12-я армия должна была безотлагательно начать подготовку к выполнению приказа фюрера. Кейтель поднялся, чтобы покинуть «Альте Хёлле». В дверях он повернулся. «Да, я желаю вам успеха!» — бросил он на прощание.

Всю ночь генерал Венк провел с полковником Райхгельмом над картой. Именно тогда офицеры стали друзьями на всю оставшуюся жизнь. Они были готовы взять на себя ответственность за все предпринятые ими меры. Ответственность как за своих солдат, так и за гражданское население, которое оказалось в зоне боевых действий. Несмотря на все указания, они продолжали планировать нанести удар на восток, чтобы деблокировать 9-ю армию и спасти по возможности максимальное количество беженцев. Командующий 12-й армией, равно как и начальник ее штаба, прекрасно понимал, что в данном случае речь шла не о судьбе отдельных лиц, а о судьбе десятков тысяч людей. Если же существовала хоть малейшая возможность пробиться к Берлину, то Венк со своей армией намеревался воспользоваться этим пусть и незначительным шансом. По большому счету, у немецкой столицы не было других шансов на спасение. Сам генерал Венк произнес по данному поводу: «Надо отметить, что наша армия могла спасти тысячи и тысячи беженцев, которые следовали в Западную Германию. Они бежали из Силезии, с Одера и Варте, из Померании и прочих захваченных областей. Солдаты, которые видели эти ужасные картины, которые слышали о страданиях людей, которые бежали, оставив все имущество, которые испытали ужасы вступления русских войск, были готовы со всем мужеством противостоять противнику. Даже если ситуация была совсем безнадежной, они были готовы сражаться, чтобы дать возможность женщинам и детям укрыться на Западе. Именно в этом кроются корни редкостного героизма, который демонстрировали наши солдаты в апрельские и майские дни 1945 года. Они сражались, даже если не могли изменить судьбу последней немецкой армии». Генерал Венк и полковник Райхгельм не хотели бессмысленного кровопролития, на чем настаивал генерал-фельдмаршал Кейтель. Они хотели, чтобы предстоящее наступление помогло тысячам людей.

Ранним утром 23 апреля 1945 года американская авиация внезапно прекратила наносить мощные бомбовые удары по всем позициям 12-й армии. Немецкие солдаты могли перевести дыхание. Жутчайшие бомбежки англо-американских союзников во многом сковывали действия командования армии Венка.

На участке фронта, который удерживался силами дивизии «Ульрих фон Хуттен» (Биттерфельд и окрестности), генерал-лейтенант Энгель только в данных условиях смог начать готовить оборонительный рубеж, обращенный на Восток. Его дивизия должна была перейти на него, если части Красной Армии вошли в Берлин. К вечеру 23 апреля 1945 года в штабе дивизии «Ульрих фон Хуттен» уже не сомневались в том, что ударные группы Красной Армии уже взяли высоты к югу и северу от столицы рейха. Подобное развитие событий не стало сюрпризом. Кроме этого, не было никаких признаков того, что американцы собирались переходить Эльбу и двигаться далее в восточном направлении. В итоге большинство штабов 12-й армии (от полка и выше) получило приказ занимать оборонительные позиции, обращенные не на запад, а на восток.

Танковые заслоны или противотанковые рубежи из зенитных орудий, которые были снабжены перевозящими их транспортными средствами, исключали возможность любого неожиданного прорыва Красной Армии с востока. Все резервы, находившиеся в немецком тылу, равно как и части снабжения, были преобразованы в отряды истребителей танков. Их вооружали фаустпатронами, а для мобильности придавали мотоциклы или велосипеды. Эти команды должны были вести непрерывную разведку на юго-западных, восточных и северо-восточных участках фронта, чтобы при необходимости остановить продвижение вперед советских танков. Благодаря этим мерам предосторожности немцам удалось удержать окрестности Ютербога, где первые советские танковые части появились уже 23 апреля 1945 года.

Генерал-лейтенант Гepxapдт Энгель, командир пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» (на фото еще в звании полковника)

Генерал-лейтенант Энгель решил направить резерв дивизии — пехотный полк с подчиненным ему артиллерийским батальоном, истребителями танков и штурмовыми орудиями — к месту предполагаемых боев, так что дивизия в любой момент могла начать наступление на восток. Когда, наконец, 24 апреля 1945 года по радио поступил приказ Верховного командования Вермахта, согласно которому 12-я армия силами одной дивизии должна была начать наступление в восточном направлении, дивизия «Ульрих фон Хуттен» тут же приступила к действиям. 24 апреля генерал-лейтенант Энгель приказал вступать в бой с американцами только в том случае, если те сами предпримут атаку. В тот же самый день дивизии 12-й армии получили приказ оставить позиции по Мульде и Эльбе и выступать на восток. Их первой задачей было создание крупного плацдарма на восточном берегу Эльбы близ Виттенберга. После подобной перегруппировки части 12-й армии должны были преградить путь советским войскам (от трех до четырех дивизий), которые наступали на Виттенберг. В ночь на 25 апреля к Виттенбергу должны были быть перекинуты части, сформированные за счет строительных батальонов, персонала партийных учреждений и коллективов промышленных предприятий. Сама дивизия челночным способом должна была перекинуть в данный район как минимум два полка. Для этого им надо было проделать путь в 40–50 километров.

Сам генерал-лейтенант Энгель вспоминал о первом сражении с Красной Армией на данном участке фронта следующим образом: «В утренние часы 25 апреля 1945 года оба эти полка, с приданной им артиллерией и штурмовыми орудиями, заняли позиции к востоку и юго-востоку от Виттенберга, города, связанного с жизнью Лютера. Там они дали бой трем русским стрелковым дивизиям. Именно здесь случилось очень редкое на войне явление — в бою сошлись наступающие навстречу друг другу войска. Никто не знал о местоположении своего противника. И, как нередко случалось на этой войне, без ложной скромности я имею основания для подобных утверждений, наши части проявили большое мужество и железную волю. Два полка, незначительные артиллерийские части, которые мы имели во время данного наступления, да занявшие неизменные позиции зенитные орудия, которые до настоящего момента прикрывали позиции по Эльбе, — вот и все силы, благодаря которым в первой половине дня удалось отбросить три советские дивизии обратно на 10 километров. Мы вырвали из кольца окружения немецкие подразделения и смогли образовать близ Виттенберга плацдарм шириной в 30 и глубиной в 15 километров. Этот плацдарм имел решающее значение для всех последующих боевых действий 12-й армии, которая уже начала поспешную перегруппировку для наступления на Берлин. Это было важной предпосылкой для сохранения сотен тысяч жизней гражданских лиц и наших солдат».

В течение всего 25 апреля советские войска неоднократно предпринимали наступление на плацдарм под Виттенбергом, который тогда удерживался силами дивизии «Ульрих фон Хуттен». Но каждый раз частям Красной Армии, которые несли большие потери, приходилось отступать. Сказывалось то обстоятельство, что в распоряжении командования дивизии «Ульрих фон Хуттен» появились танки и штурмовые орудия.

Когда в штаб дивизии стали поступать сообщения, что немецкие оборонительные пункты, находившиеся на правом фланге, были окружены советскими частями, генерал-лейтенант Энгель отдал приказ сформировать специальную ударную группу, которая должна была деблокировать их. Немцы нанесли стремительный удар на юго-восток, и поставленная перед группой задача была выполнена.

26 апреля, а также ранним утром 27 апреля бои за плацдарм у Виттенберга продолжались с прошлой ожесточенностью. Но теперь позиции дивизии «Ульрих фон Хуттен» стали штурмовать уже танковые части Красной Армии. Первые советские танки, преимущественно Т-34, начали атаку в ночь на 27 апреля. Натиск на позиции дивизии «Ульрих фон Хуттен» оказался настолько мощным, что было принято решение — вывести из города все воинские подразделения, оставив там только небольшой гарнизон. Еще накануне, вечером 26 апреля 1945 года, генерал-лейтенант Энгель получил от командования 12-й армии приказ оставить позиции близ Виттенберга и перебазироваться будущей ночью на исходные позиции близ Бельцига, чтобы принять участие в запланированном наступлении на Берлин.

Чтобы вывести свою дивизию из-под удара Красной Армии, генерал-лейтенант Энгель решил применить знания, которые он в свое время получил на Восточном фронте. Он знал, что при внезапном наступлении советские войска весьма осторожно переходили в контратаку. Действительно, в данной ситуации очень редкие советские командиры шли на встречный бой. В данной ситуации дивизия «Ульрих фон Хуттен» могла оставить свои позиции, только предприняв решительные действия.

Поздно вечером и ночью оперативно сформированные немецкие боевые группы, которые были усилены разведывательными отрядами, вооруженными фаустпатронами, и несколькими штурмовыми орудиями и танками, атаковали под прикрытием темноты советские позиции. Стремительная атака немцев достигла своей цели: советские войска перешли в оборону, они потеряли тактическую инициативу. В сложившихся условиях ни одна из сторон не намеревалась развивать наступление. Части Красной Армии выжидали, а дивизия «Ульрих фон Хуттен» благополучно оставляла свои позиции, без риска, что советские войска нанесут ей удар с тыла или фланга. Тактика маскировки отхода немецкой дивизии оказалась весьма успешной. Оставшиеся в Виттенберге немецкие подразделения были вновь атакованы лишь в полдень 27 апреля. То есть у дивизии «Ульрих фон Хуттен» было около 10–12 часов для отхода на новые позиции. Генерал-лейтенант Энгель смог выиграть столь необходимое для него время. Когда советские войска приблизились к Виттенбергу, большая часть дивизии (включая артиллерию, танки и штурмовые орудия) двигалась вдоль Эльбы по лесам, которые раскинулись к северу от Козвига. На прошлых позициях была оставлена лишь одна артиллерийская батарея, которая должна была вести непрерывный огонь по советским войскам, прикрывая и маскируя тем самым отход дивизии.

Несмотря на то что дивизия «Ульрих фон Хуттен» была втянута в ожесточенные бои, в итоге она смогла вполне благополучно добраться до Бельцига и выйти на исходные позиции. Вперед, на восток, командование дивизии выпустило тяжелые разведывательные автомобили и боевые машины пехоты из состава 3-го батальона истребителей танков. Они должны были занять позиции широким фронтом, чтобы защитить дивизию от внезапной советской атаки.

Что же в это время происходило в Верховном командовании?

Во второй половине дня 24 апреля 1945 года советские войска перешли через «канал» близ местечка Нидер-Нойендорфер, что располагалось к северо-западу от Шпандау. Расположенное в Крампнице Верховное командование Вермахта было вынуждено срочно эвакуироваться. Оно перебралось в загородное здание близ Фюрстенберга. Час спустя после того, как немецкие генералы покинули свое прошлое здание, там уже оказались советские танкисты.

Сразу же стоит отметить, что командование Красной Армии, которое до 23 апреля ничего не знало о расположенной на берегах Эльбы новой немецкой армии, 24 апреля оказалось ошарашенным данным известием. О нем узнали едва ли не из немецкой пропагандистской листовки, в которой излагался приказ фюрера.

«Приказ фюрера от 23 апреля 1945 года.

Солдаты армии Венка!

Я отдаю приказ, который будет иметь для вас огромное значение. Вы должны оставить ваши стратегические плацдармы, обращенные против нашего западного неприятеля, и направиться на восток. Ваше задание предельно ясно:

Берлин должен остаться немецким!

Поставленные перед вами цели должны быть непременно достигнуты, так как в противном случае начавшие штурм столицы империи большевики искоренят Германию. Но Берлин никогда не сдастся большевикам. Защитники столицы рейха в воодушевлении восприняли известие о вашем выступлении. Они продолжают мужественно сражаться в надежде, что в ближайшее время услышат гром ваших орудий.

Фюрер позвал вас. Начните, как в былые времена, ураганный натиск на противника. Берлин ждет вас. Берлин тоскует по вашим горячим сердцам».

После прочтения этого напыщенного патетического текста генерал Вальтер Венк приказал ни в коем случае не распространять данную листовку по частям, а ее основной тираж сжечь.

Между тем к утру 24 апреля 1945 года советские войска смяли правый фланг 3-й немецкой танковой армии. Немцы оказались отброшенными к каналу Руппинер. А войска 1-го Белорусского фронта продолжали теснить на флангах армию Мантойффеля. В то же самое время войска маршала Рокоссовского, имея десятикратный перевес над немцами, продолжали наступление в низине близ Одера. Если 3-я немецкая армия хотела сохранить хотя бы часть своих дивизий, то она должна была отступить за излом реки Рандов. Генерал танковых войск Хассо запросил от лица Мантойффеля у Верховного командования Вермахта разрешение на отступление. В ответ генерал-полковник Йодль категорически запретил даже разговоры о возможности отступления. Впрочем, опытным генералам было понятно, что уничтожение 3-й немецкой танковой армии войсками маршала Рокоссовского было лишь вопросом времени. Ее слабая оборона могла быть прорвана в любой момент. В Ставке Гитлера, судя по всему, надеялись на чудо. Там продолжали рассчитывать на армии, которых фактически уже не существовало. Никто не хотел смотреть фактам в лицо. В рейхсканцелярии всех пугала действительность. Лишь командиры дивизий, сражавшихся на фронте, прекрасно понимали, что их соединения не могло спасти чудо. Их могло спасти лишь отступление.

В полдень 24 апреля, когда командование 12-й армии было готово отдать приказ о наступлении на Берлин XX армейскому корпусу, дивизиям «Ульрих фон Хуттен», «Теодор Кёрнер», «Фердинанд фон Шилль» и XXXXI танковому корпусу, из Верховного командования Вермахта пришел новый приказ.

«Армия должна выделить наиболее сильное соединение, по меньшей мере, дивизию, и вести ее в район Виттенберга — Тройенбрицена для наступления на восток. Подробности о задачах и целях наступления будут переданы позже. С данного момента пехотная дивизия „Фридрих Людвиг Ян“ переходит в подчинение Верховного командования сухопутных сил Германии. Командующий дивизией должен быть готов, не принимая во внимание завершение ее формирования, по первому же приказу Верховного командования сухопутных сил Германии выступить в восточном или северном направлении».

Этот приказ был тут же передан командованием 12-й армии полковнику Веллеру, командующему дивизией «Фридрих Людвиг Ян». Сам полковник тут же связался с Верховным командованием сухопутных сил. Одновременно с этим он приказал безотлагательно вооружить все подразделения дивизии. По телефону из Верховного командования сухопутных сил он получил следующий приказ: «Незамедлительно выступать на марш в направлении Потсдама, где поступаете в распоряжение генерала Райманна, командующего корпусной группой „Потсдам“».

Полковник Франц Веллер, с 25 апреля по 3 мая 1945 года командир пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян»

Вместе с начальником оперативного отдела штаба подполковником Преториусом полковник Веллер стал прокладывать на карте путь следования для отдельных колонн и дивизии в целом. В тот момент, когда солдатам дивизии начали выдавать оружие, была объявлена общая тревога. Дело в том, что некоторые из советских танковых частей, которые обходили с юга Берлин и Потсдам, неожиданно повернули на Ютербог. Советский танковый клин врезался в позиции дивизии «Фридрих Людвиг Ян». Советские танкисты открыли ураганный огонь по немцам из пулеметов и танковых орудий. Начался ожесточенный бой. В распоряжении немцев не было никакого оружия, кроме фаустпатронов, которое могло остановить танковый прорыв. Но немцам удалось оперативно исправить ситуацию. Выдержав первый натиск, они пустили по флангам отряды истребителей танков. Затем на передовую была выдвинута ударная группа дивизии «Фридрих Людвиг Ян», в распоряжении которой имелись штурмовые орудия. Именно она смогла остановить внезапную советскую атаку. Однако факт оказался фактом. В этом бою дивизия «Фридрих Людвиг Ян» понесла огромные потери.

Час спустя после советской танковой атаки колонны дивизии были уже на марше. Во время своего движения на север они неоднократно сталкивались с небольшими подразделениями Красной Армии, которые проводили разведку в западном направлении. Почти сразу же они полностью уничтожались. Дважды во время марша немцам приходилось применять штурмовые орудия, благодаря которым прокладывался путь к Потсдаму. В итоге дивизия все-таки достигла этого города, где соединилась с корпусной группой «Потсдам».

Два часа спустя после того, как из Верховного командования Вермахта пришел приказ, последовало новое распоряжение, адресованное командованию 12-й армии. О нем вспоминал начальник штаба 12-й армии полковник Райхгельм: «Все сильные боевые части надо было вывести с Западного фронта и направить на восток. В срочном порядке представить предложения о боевом составе и календарных сроках. О направлении наступления и его целях будет сообщено отдельно».

Между тем еще 24 апреля 1945 года подразделения дивизии «Теодор Кёрнер» атаковали Тройенбрицен, на территорию которого смогли проникнуть части Красной Армии. Солдаты из егерского батальона последовали за немецкими штурмовыми орудиями, которые были приданы батальону для наступления на город. Немцам удалось прорвать советскую линию обороны. После того как оказались подбитыми несколько советских танков, немецкие егеря начали зачистку города. Завязались уличные бои. В определенный момент наступавшие немцы натолкнулись на оборонительный рубеж, образованный из нескольких пулеметных гнезд и противотанковых орудий. Пришлось вновь подтягивать штурмовые орудия. Расчеты немецких штурмовых орудий, укомплектованные опытными фронтовиками, воевавшими в бытность свою на Восточном фронте, выпускали снаряд за снарядом. Через полчаса боя оборонительный рубеж был уничтожен. Егеря с криками «ура!» последовали за машинами. Тройенбрицен вновь контролировался немцами. Дивизия «Теодор Кёрнер» заняла позиции, обращенные на восток.

25 апреля 1945 года 12-я армия была готова начать наступление на восток. Дивизия «Ульрих фон Хуттен» должна была выступать от Виттенберга, «Фердинанд фон Шилль» — от Нимегка, «Шарнхорст» — чуть восточнее Цербста, а «Теодор Кёрнер» — из только что захваченного Тройенбрицена. Рано утром 25 апреля в штаб армии Венка прибыл приказ из Верховного командования Вермахта. В нем сообщалось: «Части 12-й армии должны безотлагательно наступать всеми имеющимися в распоряжении силами на восток по линии Виттенберг — Нимегк в направлении Ютербога, чтобы объединиться там с пробивающейся на запад 9-й армией, а затем совместными усилиями с севера деблокировать Берлин».

По состоянию на 24–25 апреля 1945 года общее положение 12-й армии выглядело следующим образом. Уже после начала генерального наступления советских войск командование армии Венка должно было принять четкое решение, где она будет применяться: на востоке против Красной Армии или на западе против англо-американских союзников? Подобное решение было необходимым, даже если не поступало никаких команд от вышестоящих инстанций или же подобные приказы были противоречивыми. Ведение боев одновременно на два фронта было равнозначно бессмысленной гибели. Для самого командования 12-й армии решение было вполне очевидным — в сложившихся условиях она должна была выступить против Красной Армии. На это ориентировались офицеры, солдаты, даже гражданское население и многочисленные беженцы, прибывавшие из Восточной Германии. Ко всему этому добавлялось то обстоятельство, которое могло облегчить действия армии Венка. На основании косвенных признаков (данные разведки, прекращение бомбежек силами англо-американской авиации), которые, конечно же, было очень сложно проверить, командование 12-й армии пришло к заключению, что американцы не собирались развивать свое наступление через Эльбу и Мульде. Складывалось, вполне справедливо, заметим, впечатление, что демаркационная линия между позициями Красной Армии и американцев должна была проходить именно по Эльбе.

Тем не менее генерал Вальтер Венк не исключал возможности того, что американцы все-таки могли предпринять наступление с плацдарма Цербст — Барби в направлении Берлина. В такой ситуации надо было срочно поворачивать фронт действий против американцев. Но на этот случай немецкие части получили приказ открывать огонь только при наличии действительного американского наступления.

Неожиданный удар танковых частей, который Красная Армии стремительно нанесла по обе стороны от Берлина, наглядно показал, насколько немцы уступали в своих силах советским войскам. На протяжении всего Восточного фронта немцы оказались лишены не только каких-либо резервов, но и реальной танковой поддержки. Кроме этого, обнаруживалось полное отсутствие у немцев тяжелых орудий и военно-воздушных сил.

Со дня на день советские войска могли полностью окружить немецкую столицу. Так как танки Красной Армии могли в любое время нанести удар по тыловым частям и командным пунктам дивизий, которые должны были удерживать Западный фронт по Эльбе, то срочно требовалось принять принципиальное решение. К тому же обстановка менялась на востоке едва ли не ежечасно. Из Ютербога пришли сведения о том, что советские танки ворвались в расположение дивизии «Фридрих Людвиг Ян», после чего сама дивизия понесла огромные потери.

По этой причине в конце 24 апреля 1945 года командование 12-й армии отдало приказ: «а) XXXXI танковый корпус, оставив только незначительные части прикрытия на Эльбе, направляет все имеющиеся в его распоряжении силы в восточном направлении, чтобы сначала пробиться к линии обороны, проходящей к востоку от Бранденбурга, затем пройти сквозь цепь озер между Бранденбургом и Потсдамом и после этого установить контакт с тыловыми частями группы армий „Висла“;

б) командующий XX армейским корпусом генерал кавалерии Кёлер, штаб которого вновь в полном составе готов к использованию, получает задание подготовить и начать борьбу на востоке. Но для начала дивизию „Шарнхорст“ в основной своей массе надо оставить, следуя прежним приказом, на плацдарме близ Барби. При этом командование корпуса должно расположить наиболее боеспособные части по Эльбе между Козвигом и Дессау для прикрытия позиций с юга. С данного момента дивизия „Ульрих фон Хуттен“ является подчиненной командованию дивизии „Теодор Кёрнер“. После чего она должна прибыть в район Бельцига;

в) дивизия „Ульрих фон Хуттен“ под прикрытием ночной темноты отрывается от сил противника, оставляя на своих прежних позициях лишь незначительное прикрытие, и маршем направляется от Графехайнихена к Виттенбергу.

Задание для дивизии „Ульрих фон Хуттен“:

Создание оборонительного рубежа, обращенного на восток и северо-восток, на плацдарме под Виттенбергом, прикрытие Эльбы на юге — между Виттенбергом и Козвигом. Для выполнения данного задания подчиняется штабу XX армейского корпуса;

г) дивизия „Теодор Кёрнер“ концентрирует свои силы в районе Бельцига для выполнения следующего задания: оборона и разведка в северо-восточном, восточном и юго-восточном направлениях, сохранение связи с дивизией „Ульрих фон Хуттен“ к северу от Виттенберга. Для выполнения задания подчиняется штабу XX армейского корпуса;

д) дивизия „Фердинанд фон Шилль“ заканчивает свое формирование и ориентируется на 25 апреля выступать через Цизар в направлении Нимегка. Подчиняется штабу XX армейского корпуса;

е) XXXXVIII танковый корпус продолжает выполнять прежнее задание. Для этого он должен оперативно подготовиться к выступлению всех самых боеспособных частей 25 апреля через Эльбу (между Виттенбергом и Дессау). Дальнейшее задание: оборона позиций по Эльбе между Виттенбергом и Дессау, обращенная на юг».

Ранним утром 25 апреля 1945 года все дивизии 12-й армии после утомительных маршей вышли на установленные позиции. Они были пропущены тыловыми частями. К этому моменту дивизия «Ульрих фон Хуттен» уже вела бои к северу от Виттенберга, а также на восточных окраинах города. Ее подразделениям поначалу удавалось отразить все советские атаки. Но сразу же оговоримся, что Красная Армия в данном направлении пустила весьма незначительные силы.

25 апреля генерал кавалерии Кёлер приказал, несмотря на существовавшую угрозу продолжения американского наступления на восток, отозвать от плацдарма между Цербстом и Барби дивизию «Шарнхорст». Планировалось, что данное соединение должно было выйти на исходные позиции, которые располагались к северу от Виттенберга. На Западном фронте было оставлено лишь два строительных батальона. Они перешли под командование офицеров-саперов, выходцев из саперного училища. В итоге оба батальона сразу же получили приказ заминировать все позиции вокруг американского плацдарма.

Собственно, на Восточном фронте 25 апреля дела для немцев обстояли много хуже. Для командования 12-й армии большое значение имело то обстоятельство, что именно в этот день была полностью окружена 9-я армия. Она пыталась вести оборонительные бои восточнее Барута. Почти сразу же после того, как дивизия «Фридрих Людвиг Ян» выступила на север в направлении Потсдама, Ютербог был занят советскими войсками. Наиболее мощные советские части почти моментально были переброшены восточнее Виттенберга. Они непрерывно атаковали этот город. Здесь, как и ранее, располагались части дивизии «Ульрих фон Хуттен», которые пытались сдержать советское наступление, тем самым сохранив фронт армейского корпуса.

Однако к югу от Нимегка, между неприкрытым северным флангом дивизии «Ульрих фон Хуттен» и южным флангом дивизии «Теодор Кёрнер», существовал в линии немецкой обороны небольшой разрыв. Именно здесь нанесли свой удар советские войска. Танки Красной Армии в этот день неоднократно прощупывали немецкие позиции к востоку от Бранденбурга (Хавель). Советский натиск на новые оборонительные рубежи XXXXI танкового корпуса постоянно возрастал. В данной ситуации командование 12-й армии не могло всерьез планировать наступление на Ютербог. Кроме этого, немецкая разведка доносила, что именно здесь оказались сосредоточенными мощные силы Красной Армии.

В итоге армия Венка могла лишь оказывать посильное сопротивление передовым отрядам Красной Армии, пытаясь сковывать их действия к западу от Берлина. В этот момент командование 12-й армии принимает следующее решение: «Наступление на окруженный Берлин, там, где оно еще было возможно, не могло деблокировать город. Решительное наступление силами дисциплинированных и хорошо зарекомендовавших себя в боях частей можно предпринять, чтобы нанести противнику ощутимый урон, в результате чего может быть открыт путь для бесчисленных немецких беженцев».

Действительно, многочисленные беженцы из восточных территорий Германии, которые скопились в местах предполагаемых боевых действий, становились едва ли не самой серьезной проблемой для командования 12-й армии. Все эти гражданские лица хотели как можно быстрее переправиться через Эльбу. Но они не знали, что переправе мирного населения через Эльбу должны были воспрепятствовать американцы.

Как результат, командование 12-й армии решило выиграть время. Для этого надо было всеми имеющимися силами остановить советское наступление на запад. При этом не исключалась возможность предпринять наступление. В качестве направления наступления рассматривалось две возможности.

1. По предложению командования XX армейского корпуса можно было атаковать из района Бельцига в направлении Берлина (через Потсдам). Несомненным плюсом данного плана было то обстоятельство, что накануне ночью дивизии 12-й армии закончили все необходимые для этого перегруппировки. Кроме этого, немецкая разведка сообщала, что именно на данном направлении можно было ожидать самого слабого сопротивления частей Красной Армии. И, наконец, в данной ситуации было весьма возможным деблокирование 9-й армии, которая могла к северу от Тройенбрицена пробиться из кольца советского окружения на запад.

2. Наступление частей XXXXI танкового корпуса между цепочкой озер, которые лежали к северу от Хавеля. При этом само наступление могло вывести 12-ю армию на левый фланг группы армий «Висла», чьи позиции, казалось бы, стабилизировались под Фербеллином. Однако осуществление данной операции, о возможности которой генерал Венк еще 23 апреля доложил генерал-фельдмаршалу Кейтелю, предполагало проведение очередных перегруппировок немецких войск. Но при всем при этом командование 12-й армии видело именно в данном направлении возможного наступления несколько преимуществ:

а) 12-я армия оказалась вытянута в длинную тонкую линию, которая являлась последней соединительной связью между сражавшимися на юге и севере Германии немецкими войсками. От связи с югом Германии надо было отказаться, тем более что XXXXVIII танковый корпус, которому было приказано отойти к Эльбе между Виттенбергом и Дессау, не был в состоянии ее поддерживать. Само собой напрашивалось решение, которое предполагало концентрацию немецких войск на севере Германии. В данном случае 12-я армия приняла бы на себя основной удар. Но после перегруппировки она могла избежать окружения, а в наступлении против Красной Армии могли принять участие как минимум два боеспособных корпуса;

б) если бы группе армий «Висла» не удалось мобилизовать силы юго-восточнее Фербеллина, чтобы оттуда нанести удар на север в направлении Берлина, то при взаимодействии с частями 12-й армии немцы могли нанести ощутимый урон частям Красной Армии, которые были бы атакованы с запада к северо-западу от немецкой столицы. В результате данных действий оказался бы открыт путь для беженцев. Они могли отойти на запад через Бранденбург, Гентин и Хавельберг;

в) озера близ Хавеля могли использоваться в качестве естественной преграды, что позволяло избежать сложных действий с огневой поддержкой и прикрытия флангом наступающих частей 12-й армии.

Из пришедшего по радио ответа следовало, что Верховное командование Вермахта принципиально отказывалось от второго варианта наступления, предложенного командованием 12-й армии. Но, несмотря на это, группе армий «Висла» было все-таки приказано атаковать северные подступы в Берлину. Это было показателем того, что в Верховном командовании Вермахта все еще надеялись выиграть битву за немецкую столицу столь скромными силами. На самом деле группа армий «Висла» даже при идеальном стечении обстоятельств могла добиться только весьма скромных тактических успехов. Она могла лишь выиграть время для того, чтобы «выторговать» для себя наиболее благоприятные условия для капитуляции.

Как и следовало ожидать, в Верховном командовании Вермахта стали настаивать на том, чтобы армия Венка осуществляла первый план наступления. Самому же Венку было предельно ясно, что при данном развитии событий он в кратчайшие сроки утратит какую-либо связь с немецкими частями, которые продолжали сражаться на севере Германии.

Генерал-лейтенант Карл Арндт (на фото полковник), командующий XXXIX танковым корпусом

Ранним утром 26 апреля 1945 года командованию 12-й армии был подчинен XXXIX танковый корпус, который после почти полного уничтожения дивизий «Клаузевиц» и «Шлагетер» был реорганизован. Им командовал генерал-лейтенант Арндт. Для проведения реорганизации танкового корпуса он был направлен в Дёмниц, местечко, находившееся близ Эльбы на северной границе позиций 12-й армии. По приказу Верховного командования Вермахта корпус на этот раз должен был состоять из резервной дивизии «Гамбург», дивизии «Мейер», частей 84-й пехотной дивизии и остатков дивизии «Клаузевиц». Обе дивизии нельзя было назвать полноценными соединениями — за две недели тяжелых и кровопролитных боев танковые дивизии потеряли более двух третей личного состава. Заново сформированные немецкие части, которые в общей сложности составляли один усиленный полк, должны были в самые сжатые сроки быть направлены в состав 3-й танковой армии. Впрочем, в будущем они стали источником пополнения для дивизий 12-й армии и находившегося на Восточном фронте XXXXI танкового корпуса.

Ранним утром 28 апреля 1945 года состоялся разговор генерала Венка и начальника штаба 12-й армии, полковника Райхгельма. Командующий 12-й армией планировал в этот день начать наступление к окруженной 9-й армии. При этом дивизии «Фердинанд фон Шилль» и «Ульрих фон Хуттен» должны были выступить в направлении Потсдама. Они должны были прорвать кольцо советского окружения и в случае успеха данной операции объединиться с 9-й армией, после чего с двух сторон (с запада наступала дивизия «Фридрих Людвиг Ян») планировалось отбить Потсдам у частей Красной Армии. «Если нам это удастся, то после этого мы отойдем к Эльбе и сдадимся американцам. Это наше последнее боевое задание», — сказал генерал Венк.

28 апреля солдаты XX армейского корпуса все еще находились на своих позициях между Бельцигом и Виттенбергом. Когда взошло солнце, то раздалась команда, которую многие уже ожидали несколько дней: «Наступаем на восток!» На левом фланге дивизии «Ульрих фон Хуттен» начали наступление несколько ударных групп дивизии «Фердинанд фон Шилль». Они атаковали в северо-восточном направлении, намереваясь продвинуться к лесному массиву, более известному как Лэнинерский бор.

«Штурмовые орудия, впе-е-еред!» — раздался в наушниках зычный голос майора Небеля. Бригада штурмовых орудий, входившая в состав дивизии «Фердинанд фон Шилль», пришла в движение. На левом фланге наступления они образовали бронированный клин, который одновременно прикрывали позиции дивизии с севера. Командиры машин ехали, высунувшись из люков. Некоторое время спустя немецкие штурмовые орудия натолкнулись на первые советские танки. Это была часть Красной Армии, которая стояла биваком посреди поля.

«Готовность к бою». Командиры немецких штурмовых орудий закрыли люки, заряжающие послали снаряд. Артиллеристы ждали приказа открыть огонь. Стремительная атака немецких штурмовых орудий оказалась фатальной для советского подразделения, в скоротечном бою оно было почти полностью уничтожено. Собственно, расслабленность красноармейцев была во многом объяснима. Многие из них, находившиеся в стороне от Берлина, полагали, что война для них была закончена. Они с нескрываемой радостью ожидали падения немецкой столицы. Большинство из них было довольно тем, что не приходилось принимать участия в «берлинской мясорубке». И вот внезапно перед ними, словно из воздуха, возникли наступающие немцы. Силы дивизии «Фердинанд фон Шилль» прошли как нож сквозь масло через позиции расслабившейся советской части. Батальон Красной Армии оказался уничтоженным. Но далее немцам не приходилось рассчитывать на подобное везение. У небольшой деревушки майор Небель отдал приказ обойти ее с фланга. С находившимися в ней красноармейцами в бой должен был вступить мотопехотный батальон «Шилль». В деревне завязался бой. Немцам опять удалось потеснить советские войска. Красноармейцы предпочли отступить. Деревушка оказалась отбитой у Красной Армии. Казалось, что Германия отнюдь не проигрывала войну. Орудия прокладывали путь для немецкой пехоты.

На правом фланге от дивизии «Фердинанд фон Шилль» в наступление перешли части дивизии «Ульрих фон Хуттен». Они наступали в направлении санатория Беелицер. Далее они должны были продвигаться в направлении Потсдама. Сама дивизия «Ульрих фон Хуттен», по замыслу генерала Венка, должна была стать ударной силой, которая, продвигаясь на восток от Бельцига по обе стороны железнодорожной линии, должна была сломить любое советское сопротивление и все-таки достигнуть Потсдама. Поскольку командир дивизии считал слишком опасным предпринимать наступление без прикрытия на флангах и проведения разведки, то еще в ночь на 28 апреля он послал вперед мощный передовой отряд. Он был составлен из нескольких восьмиколесных разведывательных бронеавтомобилей, на которых было установлено 75-мм короткое орудие, стрелков-мотоциклистов и роты бронетранспортеров. Кроме этого, данный ударный передовой отряд дивизии прикрывался с востока силами мощной разведывательной группы, которая имела в своем распоряжении несколько грузовиков и 50-мм полевые орудия. Между тем на широком правом фланге 12-й армии, который удерживался дивизиями «Теодор Кёрнер» и «Шарнхорст», уже начиная с 27 апреля 1945 года шли непрерывные ожесточенные бои.

Танковая разведка дивизии «Ульрих фон Хуттен», которая отличалась запутанными лесными массивами, внезапно натолкнулась северо-восточнее Бельцига на советские части, которые оказали немцам сильное сопротивление. Немцы ни в коем случае не хотели упустить тактическую инициативу. Но если бы советскому командованию стали ясны замыслы генерала Венка, в частности было выявлено наступление дивизии «Ульрих фон Хуттен», то части Красной Армии могли применить эффективные контрмеры. Так, например, не исключалась возможность советского наступления на правом фланге, которое в случае успеха могло закончиться полным уничтожением 12-й армии. По этой причине танкам был отдан приказ отступить, как бы изображая «блуждающую» группу Вермахта.

Но уже ближе к полудню части Красной Армии предприняли мощное наступление на позиции дивизии «Ульрих фон Хуттен». Но немцы в очередной раз пустили в бой свои штурмовые орудия. Им удалось отбить советскую атаку и отбросить части Красной Армии на восток. Подбитые советские разведывательные бронеавтомобили позволили командованию немецкой дивизии прийти к выводу о том, что немцам здесь в основном противостояли моторизованные разведывательные подразделения. Но обстановка в течение дня постоянно менялась. Чем ближе дивизия «Ульрих фон Хуттен» приближалась к лесам, расположенным к юго-западу от Потсдама, тем сильнее становилась советская оборона. Стали появляться советские противотанковые орудия. Вначале они были единичными. Затем из них стали возникать противотанковые заслоны. Уже днем немецкое наступление заглохло. В этих условиях перед генерал-лейтенантом Энгелем возникла дилемма: должен ли он был прекратить наступление либо же, напротив, для его продолжения бросить в бой новые силы. Сам Энгель предпочел выбрать второе.

Частям дивизии удалось прорвать вторую линию советской обороны, которая проходила в 15 километрах на северо-восток от Бельцига. Для этого были применены бризантные и трассирующие заряды. Как вспоминали немецкие офицеры, данная тактика оказала очень сильное «влияние» на растерявшихся красноармейцев. Советские войска были вынуждены отступить. Раздававшиеся на правом фланге артиллерийские выстрелы и шум боя показали командованию дивизии «Ульрих фон Хуттен», что соседние дивизии ведут также кровопролитный бой.

Во второй половине дня 28 апреля дивизия «Ульрих фон Хуттен» и находившиеся на левом фланге части дивизии «Фердинанд фон Шилль» смогли проникнуть в Лэнинерский бор. До намеченной цели — переправы через Хавель к юго-западным окраинам Потсдама, — казалось, было рукой подать. Дивизию «Ульрих фон Хуттен» от нее отделяло каких-то 15 километров. Но в ночь на 29 апреля позиции дивизии были несколько раз атакованы советскими разведывательными батальонами. Для последующего наступления, которое было намечено на 29 апреля, генерал-лейтенант выделил два полка, которые были под покровом темноты выдвинуты на передовую. Первый полк был усилен ротой штурмовых орудий, а второй — двумя танковыми взводами. Они должны были выдвинуться вперед, а ударные группы немецкой пехоты — сидеть на их броне. Только так можно было оперативно продвинуться по лесным и полевым дорогам. При этом генерал-лейтенант Энгель должен был принимать в расчет возможное наличие в Лэнинерском бору значительных советских сил. Чтобы нейтрализовать возможную угрозу с флангов, он назначил в качестве прикрытия несколько бронетранспортеров и разведывательных бронеавтомобилей. Именно в таком порядке 29 апреля дивизия «Ульрих фон Хуттен» начала свое наступление. Обоим полкам приходилось прокладывать себе путь в кровопролитных лесных боях. Местами немцам все-таки удавалось прорвать советскую оборону. На просеках для обстрела советских танков использовались специальные команды фаустпатронщиков.

Направленные для фланговой разведки передвижные радиомашины «Таубе» («Голуби») постоянно сообщали в штаб дивизии о передвижении фланговых групп, равно как и перемещениях подразделений соседней дивизии «Фердинанд фон Шилль», которые также оказались втянутыми в лесные бои. Забегая вперед, скажем, что накануне дивизия «Фердинанд фон Шилль» была усилена частями корпусной группы Райманна из Потсдама. К полудню в ходе боев частям дивизии «Ульрих фон Хуттен» удалось отбить у частей Красной Армии не менее шести лесных деревень и хуторов. Сообщения, поступавшие из дивизий «Шарнхорст» и «Теодор Кёрнер», говорили о том, что те, ожесточенно сражаясь за Бельциг, оказались втянутыми в бой против двух советских механизированных корпусов. Эти дивизии с трудом сдерживали советский натиск, но продолжали сражаться, так как это было главной предпосылкой для того, чтобы дивизии «Ульрих фон Хуттен» и «Фердинанд фон Шилль» смогли достичь Потсдама.

Между тем начался сильный бой за развязку на автостраде, которая располагалась юго-восточнее Потсдама. Здесь части Красной Армии пустили в бой тяжелые танки ИС-3 («Иосиф Сталин-3»), которые были вооружены 152-мм орудиями. В то время как части немецкой дивизии «Фердинанд фон Шилль» удерживали позиции на левом фланге дивизии «Ульрих фон Хуттен», существовала некоторая гарантия того, что советские войска не смогли с ходу взять упоминавшуюся выше развязку, которая была известна как «Лейпцигский треугольник». Эта транспортная развязка имела стратегическое значение для командования 12-й армии, так как именно по ней могла выйти из окружения 9-я немецкая армия.

Генерал-лейтенант Энгель решил вновь пустить в дело самые опытные расчеты штурмовых орудий. Вновь раздалась команда: «Штурмовые орудия, вперед!» Машины устремились в атаку. Опытные танкисты и «штурмовые артиллеристы» еще по Восточному фронту хорошо знали одну слабую сторону «стальных гигантов», советских танков типа ИС. После выстрела экипаж достаточно долго производил перезарядку орудия. Для этого надо было несколько опустить ствол танкового орудия. В этот момент немецкие штурмовые орудия могли успешно атаковать казавшиеся неприступными ИСы.

Маскируясь за кустарником, который рос вдоль автотрассы, штурмовые орудия устремились вперед. Они шли таким порядком, что могли попасть под огонь только отдельного советского танка. Как только советский И С производил выстрел, немецкое штурмовое орудие вырывалось из укрытия. За несколько предоставленных немецкому расчету секунд можно было произвести выстрел. Обычно немцы целились в слабое место ИСа — промежуток между башней и корпусом танка. Попавший туда снаряд полностью выводил советский танк из строя. Так, за этот бой немецкие штурмовые орудия умудрились подбить шесть «бронированных колоссов». При этом сами немцы не потеряли ни одной машины.

Как видим, немецкие штурмовые орудия вновь предрешили исход боя. Немцы смогли достигнуть промежуточного оборонительного рубежа, на который должна была отойти 9-я армия. Между тем основные части дивизии «Ульрих фон Хуттен» смогли достигнуть озера Хавель. Кроме этого, они смогли занять позиции на северном и южном берегах озера Швилов. Это позволяло без лишних хлопот прикрыть фланги дивизии. Теперь генерал-лейтенант Энгель направил один из полков к Беелицу, чтобы оказать поддержку сражавшимся там дивизиям «Теодор Кёрнер» и «Шарнхорст».

На правом фланге 12-й армии дивизия «Теодор Кёрнер» продвигалась вперед, чтобы своим левым крылом нанести главный удар в направлении Потсдама и Берлина. Но здесь дивизия натолкнулась на мощную советскую оборону. Периодически части Красной Армии пытались предпринять контратаки, но все они отражались немцами и во второй половине 27 апреля, и в первой половине 28 апреля.

Наряду с дивизией «Ульрих фон Хуттен» Беелиц атаковал полк «Малов» дивизии «Шарнхорст» (он был назван так в честь погибшего под Цербстом командира полка майора Малова). В итоге на правом фланге части дивизии «Ульрих фон Хуттен» оказались тесно соединенными с данной боевой группой дивизии «Шарнхорст». Командир полка «Малов» (тоже майор — имя его не сохранилось в немецкой историографии) лично вел в атаку солдат на занятый красноармейцами санаторий Беелиц. В полку явно ощущался недостаток офицеров. Незадолго до этого в лесу прямым попаданием мины был взорван штаб 2-го батальона. Но, несмотря на это, батальон продолжил свое наступление. Во второй половине 28 апреля немецкие бронетранспортеры прорвались к лагерю военнопленных, расположившемуся близ санатория. В нем располагалось около 3 тысяч раненых немецких солдат. Караул, состоящий из нескольких красноармейцев, предпочел отступить. Немцы приступили к штурму санатория. Один из офицеров полка «Малов» смог проникнуть на советский пункт связи, где обрезал все провода. Пять минут спустя санаторий был в руках немцев. Персонал санатория (врачи, медсестры), равно как и сами немецкие раненые, не могли поверить в произошедшее. Никто не ожидал в Беелице появления частей 12-й армии.

Офицеры тут же связались с генералом Венком. Тот поспешил заверить главного врача немецкого санатория: «Армия сделает все возможное, чтобы как можно быстрее вывезти всех раненых. Все раненые, которые могут самостоятельно передвигаться, должны незамедлительно направляться пешком на запад. Наши дороги в тылу вплоть до Эльбы пока еще не заняты противником». Командование 12-й армии тут же отдало приказ направить все свободные транспортные средства на перевозку раненых. Санитарные машины и автобусы челночным способом отвозили раненых под Барби. Однако это не означало прекращения самого наступления. 28 апреля передовые части XX армейского корпуса уже достигли Ферха, который располагался несколько южнее Потсдама.

Между тем XXXXVIII танковый корпус переправился через Эльбу. Это позволило командованию 12-й армии направить остававшиеся на этом участке остатки XX армейского корпуса в бой. Надо сразу же оговорить, что в данной ситуации в дело вмешались представители Красного Креста. Один из них по чисто случайному стечению обстоятельств оказался в занятом немцами санатории Беелиц. 29 апреля он направился к американцам, чтобы договориться о возможности переправки в их зону оккупации большинства раненых из санатория.

После полудня 28 апреля в штаб 12-й армии пришло радиосообщение немецких частей, оборонявшихся в Потсдаме. Оно звучало следующим образом: «XX армейский корпус достиг Ферхе. Изыскиваем все возможные средства и устанавливаем связь с 12-й армией». Генерал Райманн тут же начал действовать. Для прорыва кольца советского окружения он собрал около 20 тысяч немецких солдат. После этого ему удалось установить связь с вырвавшимися из Лэнинерского бора дивизиями «Фердинанд фон Шилль» и «Ульрих фон Хуттен». В то время как штурмовые орудия дивизии «Фердинанд фон Шилль» пытались деблокировать Потсдам с юго-запада, его немецкие защитники предприняли попытку двигаться им навстречу и прорвать кольцо советского окружения.

После этого генерал Венк дал указание генералу Райманну начать во второй половине дня прорыв через побережье озер близ Альт-Гельтова. Там было проще прорвать кольцо Красной Армии. Началась форменная мясорубка. Пытавшиеся вырваться немцы вновь и вновь повторяли свои попытки. Кто-то из них находил разрывы в кольце окружения.

Подполковник Мюллер вел свою дивизию вдоль леса навстречу вырвавшимся из окружения группам. Майор Небель с бригадой штурмовых орудий «Шилль» с просеки пытался уничтожать наступавшие с левого фланга советские танки. Он пытался удержать разрыв, через который из Потсдама выходили немцы. Одна из таких групп почти достигла позиций дивизии «Ульрих фон Хуттен», но внезапно оказалась под ударом советских танков. В итоге она была вынуждена прорываться к дивизии «Фердинанд фон Шилль». Небольшое пространство между Лэнинерским бором и озерами превратилось в одно сплошное поле боя, с которого пытались вырваться в западном направлении небольшие группы немцев.

В какой-то момент генерал Райманн смог добраться до подполковника Мюллера. Оба немецких офицера без лишних слов пожали друг другу руки. И если генерал был вынужден направиться в штаб 12-й армии, то его подчиненные (корпусная группа «Потсдам»), которым посчастливилось вырваться из окружения, должны были пополнить ряды дивизии «Фердинанд фон Шилль».

Со своего командного пункта в Прицербе генерал Венк передал в Верховное командование Вермахта сообщение о выполненном деблокировании Потсдама, об успехах в Ферхе и Беелице. В это время части Красной Армии уже вели бои на окраинах немецкой столицы. Новость, переданная Венком, могла внушать некоторый оптимизм. В итоге офицеры связи тут же передали это сообщение. С быстротой молнии данное известие было доставлено из Верховного командования Вермахта в бункер фюрера. Одновременно с этим о военных успехах генерала Венка узнали и в окруженной 9-й армии. Сам же генерал Венк постоянно поддерживал радиосвязь с 9-й армией. Он не мог скрыть своего разочарования ее положением. «Котел» с каждым часом сжимался все уже и уже. Сам он прекрасно понимал, что силы 9-й армии были уже на исходе. Генерал Буссе, даже если бы ему удалось вывести армию из окружения, вряд ли был способен предпринять наступление на Берлин. Находившиеся в его распоряжении части были измотаны в боях.

Утром 29 апреля 1945 года в штаб Венку пришло очередное радиосообщение, которое описывало обстановку в «котле». Сам генерал Буссе не пытался приукрасить ситуацию. В конце этой сводки он сообщал: «Физическое и психическое состояние солдат и офицеров, равно как и недостаток горючего и боеприпасов, не только не предполагают возможности прорыва кольца окружения противника, но и вряд ли позволяют рассчитывать на длительную оборону. Отдельную проблему представляют нужды оказавшегося в постоянно сжимающемся кольце окружения гражданского населения. Только мероприятия, осуществляемые всеми генералами сразу, позволяют до сих пор контролировать части. Само собой разумеется, 9-я армия будет сражаться до последнего».

Венк был очень разочарован. В итоге он обратился к штабу 12-й армии с просьбой попытаться спланировать последнюю попытку деблокирования 9-й армии.

Между тем в Берлине усиленно курсировали слухи: «Венк уже стоит близ Потсдама!» Это сообщение вырывало немцев из их ужаса и давало последнюю невнятную надежду. Хотя наиболее грамотные из них скептически замечали: почему об этом не дается официальной информации? Это упущение было быстро исправлено. Однажды ординарец генерала Венка слушал радио на командном пункте. Внезапно он встал и обратился к командующему армией: «Господин генерал! Вам надо обязательно это услышать». Генерал Венк и все штабные офицеры прильнули к радиоприемнику. Передавали сводку Вермахта. То, что они услышали, поразило их не в меньшей степени, чем возмутило.

«Командование Вермахта объявляет. В героической борьбе Берлина нашла свое выражение судьбоносная борьба всего немецкого народа против большевизма. В то время как разворачивается невиданное в истории сражение за нашу столицу, наши части, находящиеся на Эльбе, развернулись от американцев и устремились на помощь героическим защитникам Берлина. Переброшенные с запада дивизии в ожесточенных боях отбросили неприятеля на широком фронте и сейчас приближаются к Ферхе». Штабные офицеры изумленно переглянулись. После некоторого молчания генерал Венк возмущенно произнес: «Если наши цели столь беспардонным образом огласили всему миру, то завтра мы не сможем продвинуться ни на шаг вперед. Теперь русские бросят на нас все свои силы».

Боевые действия 12-й армии к востоку от Эльбы, в том числе прорыв к Потсдаму

Незадолго до этого события генерал Венк вновь связывался по радио со штабом 9-й армии. Во время сеанса связи он указывал на то, что окрестности Ютербога, которые были заняты советскими войсками, являлись слишком «тесными», чтобы там можно было начать прорыв кольца окружения. Действительно, в данном случае Красная Армия могла сосредоточить между Ютербогом и Тройенбриценом немалые силы! Однако к югу от Беелица не наблюдалось особенной концентрации советских войск. Имевшиеся там части Красной Армии были рассредоточены на достаточно широком пространстве. Прорыв кольца окружения вокруг 9-й армии мог удаться только на данном участке фронта. Именно там 12-я армия готовила промежуточный оборонительный рубеж для 9-й армии, сдерживая неуклонно усиливающийся натиск советских войск.

К вечеру 29 апреля 1945 года положение 12-й армии стало угрожающим. Советские войска могли в любой момент смять ее фланги. На юге части Красной Армии при поддержке многочисленных танков пытались прорваться в район Тройенбрицена, чтобы окружить передовые части армии Венка. При этом советские танковые части вновь и вновь атаковали с востока Беелиц. Обеим дивизиям («Теодору Кёрнеру» на правом фланге и «Шарнхорсту» в самом Беелице) удавалось отражать советские атаки. Но так не могло длиться вечно. В тот день в качестве поддержки они получили от генерал-лейтенанта Энгеля один из полков дивизии «Ульрих фон Хуттен», который был переброшен на другой участок фронта. Во время боев санаторий Беелиц три раза переходил из рук в руки. Но даже в этих условиях немцы пытались продолжить наступление. Но без танковой поддержки, только «противотанковым орудием маленького человека» (так они назвали фаустпатрон) немецкие солдаты вряд ли могли пробить заслоны из советских танков. Лесистая местность во многом благоприятствовала группам истребителей танков и небольшим пулеметным группам, которые могли занимать позиции, используя ландшафт, на развилках лесных дорог, ведущих с востока на запад.

В итоге к концу дня на участке фронта Ютербог — Тройенбрицен наступление предприняли три танковых клина. Мобилизовав все имеющиеся силы, егеря и немецкая мотопехота перешли в оборону. Они понимали, что транспортировка беженцев и раненых из санатория должна была продолжаться как минимум пару дней. В этих двух днях для прорыва кольца окружения нуждалась и 9-я армия. Но два дня в этих боях были очень длинным сроком.

На правом фланге натиск советских войск сдерживали дивизии «Теодор Кёрнер» и «Шарнхорст». В то же самое время на левом фланге бои вели дивизии «Ульрих фон Хуттен» и «Фердинанд фон Шилль». Их позиции были несколько выдвинуты вперед. Это позволяло прикрыть от осторожно продвигающихся из Потсдама вперед частей Красной Армии и Лэнинерский бор, и транспортную развязку на автостраде — «Лейпцигский треугольник». Тем не менее советская пехота, имевшая немалый опыт ведения боев в лесах, постепенно просачивалась в Лэнинерский бор. Немецкие штурмовые орудия были вынуждены медленно, но неуклонно отходить.

Приблизительно именно в это самое время Бранденбург, расположенный к западу от Берлина, с юга и с востока был взят в советские «клещи». Теперь оказался неприкрытым весь северный фланг 12-й армии. Дивизия «Фердинанд фон Шилль», поддерживаемая боевой группой «Потсдам», при любых обстоятельствах должна была удерживать северный фланг, чтобы советские войска не могли окружить 12-ю армию, обойдя ее с севера и с запада.

В ближайших перелесках отдельные группы немецких штурмовых орудий пытались атаковать части Красной Армии. Поддерживаемые немецкой пехотой, они применяли тактику внезапных налетов. Неожиданно выезжали из чащи, открывали ураганный огонь по красноармейцам, а после того, как те отступали, вновь скрывались в лесу. Отдельные советские танковые подразделения, которые смогли прорваться на территорию леса, обычно расстреливались из засады укрывшимися штурмовыми орудиями. При этом прицельность огня была достаточно высокой. Обычно огонь немцы открывали, когда советские машины приближались на расстояние в сто метров. В данных условиях каждый выстрел из засады был прямым попаданием. Некоторое время спустя почти все лесные дороги и просеки были забиты горящими советскими танками. В итоге советским войскам приходилось искать новые пути для наступления. Но при этом нельзя было забывать о том, что на очень вытянутой линии боевых действий 12-я армия весьма быстро исчерпала свои силы. К 29 апреля командование 12-й армии считало, что перед ним стояло только два основных задания.

Во-первых, вырвать из «котла» 9-ю армию, с которой штаб XX армейского корпуса поддерживал постоянную радиосвязь. Сам штаб 9-й армии должен был планировать прорыв отнюдь не на участке Ютербог — Тройенбрицен, где Красная Армия имела мощную группировку, а южнее Беелица, где советские позиции не были устойчивыми. Для командования 12-й армии было предельно ясно, что для выполнения данного задания надо было несколько суток удерживать захваченные позиции, что означало ведение боев до последнего патрона. Впрочем, немцы не были лишены некоторой военной жертвенности. Позже многие из них указывали на выполнение своего товарищеского долга. Во-вторых, упорядоченный отход через Эльбу. Если было возможно, то продолжение боевых действий на севере Германии, в районе Хавельберга.

Устным порядком штабы всех немецких подразделений информировались о том, что командование 12-й армии было намерено вести бои против Красной Армии, так сказать, «до последнего патрона», после чего планировало начать переговоры с американцами. Предполагалось, что 12-я армия должна была капитулировать на почетных условиях, то есть сдаваться в плен должны были целые воинские части с оружием в руках. Выполнение второй задачи осложнялось тем, что 29 апреля 1945 года американцы с плацдарма в Барби предприняли стремительное наступление на Виттенберг. Оно продолжалось до 2 мая включительно и рисковало закончиться полным окружением XXXXVIII танкового корпуса. К счастью для немцев, американское наступление не успело развиться в полную силу. Немцам удалось удержать южный фланг, что позже стало предпосылкой для упорядоченного отхода 12-й армии.

Последняя радиограмма Гитлера, которая была направлена Йодлю

Бои 12-й армии с частями Красной Армии продолжились и 29 апреля 1945 года. Теперь армия Венка, окруженная с трех сторон, должна была перейти в оборону. В боях принимали участие все дивизии без исключения — резервов у армии не было. Во второй половине 29 апреля Венк отдал приказ направить в Фюрстенберг Верховному командованию Вермахта радиограмму следующего содержания: «Армия, и в частности XX армейский корпус, перед которым была поставлена задача восстановить связь с гарнизоном Потсдама и которая была выполнена, стиснута по всей линии фронта, в связи с чем наступление на Берлин более не является возможным, тем более в условиях, когда не приходится рассчитывать на поддержку утратившей свою боевую мощь 9-й армии». Эта радиограмма никогда не передавалась Верховным командованием Вермахта в Берлин. Само же командование во второй половине дня 29 апреля отбыло из лагеря близ Фюрстенберга в северном направлении. Вечером того же дня немецкий генералитет достиг имения Доббин, где и расположился. Именно туда около 23 часов пришла последняя радиограмма Гитлера. Ее текст гласил:

«Начальнику Штаба оперативного руководства Вермахтом, генерал-полковнику Йодлю.

1. Где передовые части Венка?

2. Когда они выступят?

3. Где 9-я армия?

4. Где группа Хольсте?

5. Когда она выступит?

Подписано Адольф Гитлер».

Несмотря на лаконичность данных слов, они не нуждаются в комментариях. В данном случае даже не надо уметь читать между строк, чтобы понять — даже 29 апреля 1945 года Гитлер все еще надеялся на спасение. По-видимому, в бункере фюрера также надеялись на деблокирование столицы рейха силами армии Венка. Ответ на данные вопросы давать не пришлось. Когда в Верховном командовании Вермахта получили эту радиограмму, советские войска контролировали большую часть Берлина. Восемнадцать часов спустя Гитлер покончил с собой.

Глава 12 Финал войны

Эта встреча произошла 25 апреля 1945 года. Именно тогда передовые части 69-й американской дивизии встретились на Эльбе близ Торгау с передовыми отрядами 58-й советской гвардейской дивизии. Днем ранее части 47-й советской армии и 2-й танковой армии обошли с севера Берлин и повернули на запад. К полудню 25 апреля они достигли Кецина. Здесь они объединились с наступающими с юга частями 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. Окружение столицы рейха было завершено.

26 апреля советские войска, которыми командовал маршал Жуков, с трех сторон: с запада, востока и севера — стали проникать в Берлин. Днем позже бои велись уже на подступах к центру города. Красноармейцы брали квартал за кварталом. Среди них были также подразделения 47-й армии и 2-й гвардейской танковой армии, которые считали, что Потсдам был уже захвачен. После прорыва на запад корпусной группы Реймана 28–29 апреля они вошли в город и стали развивать наступление в направлении Лэнинерского бора. Тем временем части 3-й и 5-й советских ударных армий совместно с подразделениями 6-й гвардейской армии проводили зачистку более шестисот кварталов немецкой столицы. 29 апреля защитники Берлина оказались зажатыми в небольшое пространство, которое имело 16 километров протяженности с востока на запад и от 2 до 5 километров с севера на юг. Тогда же, 29 апреля 1945 года, LXXIX (79-й) корпус 3-й советской ударной армии начал штурм Рейхстага. В тот день силы немцев, оборонявшихся в Берлине, были расколоты на четыре части. Батальоны 380, 756 и 674-й советских стрелковых дивизий проникли в здание Рейхстага. Штурмовыми группами командовали капитаны Неустроев, Давыдов и старший лейтенант Самсонов. В тот же день в районе 14 часов Михаил Егоров и Мелитон Кантария водрузили на купол Рейхстага красное знамя. Полтора часа спустя застрелился Гитлер.

После обстрела из всей имеющейся в распоряжении артиллерии части Красной Армии в 18 часов 30 минут 1 мая 1945 года предприняли последний рывок. Все предложения о перемирии, с которыми от лица доктора Геббельса и Мартина Бормана выступил генерал Кребс, были отклонены советским командованием. Около 15 часов 2 мая 1945 года бои в Берлине прекратились. Если говорить о попавших в советский плен немецких солдатах, то в период с 16 апреля по 7 мая 1945 года их число составило 480 тысяч человек. В качестве трофеев Красной Армии досталось 1550 танков, 8613 орудий и 4510 самолетов.

Впрочем, не все нацистские бонзы предпочитали дожидаться штурма Берлина. В ночь на 24 апреля в бомбоубежище шведского консульства в Любеке рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер имел беседу с графом Бернадоттом. Гиммлер сделал очередное предложение прекратить войну. Теперь, заявлял рейхсфюрер СС, он был готов сдаться западным державам и пропустить на территорию Германии войска западных союзников. При этом он подчеркивал, что никогда не капитулирует перед Советами. По просьбе Гиммлера данное предложение было передано шведскому министерству иностранных дел. Именно шведский МИД должен был передать данную просьбу западным державам. При этом сам граф Бернадотт ответил Гиммлеру, что у него нет никакой уверенности в том, что западные державы пойдут на сепаратный мир с Германией. Но Гиммлер продолжал настаивать на своем предложении. Рейхсфюрер СС покинул шведское консульство около 2 часов 30 минут.

Потсдам после боев

Предложение Гиммлера всколыхнуло западных правителей. Уже в первой половине дня 25 апреля 1945 года Уинстон Черчилль связался по данному поводу с президентом США Гарри Трумэном.

«Что вы думаете насчет этого?» — спросил британский премьер-министр нового президента США.

«Это неприемлемо, — ответил Гарри Трумэн. — Для нас было бы позором заключить мир с Германией в обход всех договоренностей, достигнутых с русскими». Черчилль придерживался такого же мнения. Так оба политика решили, что капитуляция Германии может быть только безусловной. И капитулировать немцы должны были перед всеми тремя державами — СССР, США и Великобританией. Так была отклонена «мирная инициатива» Генриха Гиммлера.

К вечеру 25 апреля 1945 года от всей группы армий «Висла» осталась только 3-я танковая армия. В то время как оказавшаяся в «котле» 9-я немецкая армия непрерывно «утюжилась» советской авиацией и фактически не могла вести бои, части 3-й танковой армии продолжали ожесточенное сопротивление. В то время танковые части 1-го Белорусского фронта (маршал Жуков) уже отошли от позиций 3-й немецкой танковой армии. Они находились значительно южнее, откуда должны были начать окружение Берлина с северной стороны. Но судьба этой немецкой танковой армии была уже фактически предрешена.

11-я армия Штейнера не была достаточно сильной, чтобы сдержать советское наступление. 26 апреля 1945 года части 2-го Белорусского фронта (маршал Рокоссовский) форсировали Одер под Шведтом, стали развивать наступление на Пренцлау. На счастье немцев, генерал-полковник Хейнрици вовремя отдал приказ генералу Мантойффелю отступать от Шведта, а также сдать советским войскам «крепость Штеттин». При этом во время беседы с Верховным командованием Вермахта Хейнрици сообщил начальнику штаба генералу Кинцелю, что именно он санкционировал отступление 3-й танковой армии. Одновременно с этим генерал-полковник Хейнрици распорядился изменить позиции 7-й танковой и 25-й панцергренадерской дивизий, которые оказались подчиненными командованию 3-й танковой армии. Сами дивизии были перемещены на участок фронта Нойштрелиц — Нойбранденбург. Однако 28 апреля генерал-фельдмаршал Кейтель повторно отдал приказ 3-й армии начать наступление в данном месте. Кроме этого, он прибыл для «серьезного разговора» к генерал-полковнику Хейнрици и генералу Мантойффелю. Когда оба генерала встретили фельдмаршала в штабе группы армий «Висла», тот набросился на Хейнрици с обвинениями:

«Кто вам разрешил отдать приказ об отступлении? Армия должна была удерживать фронт по Одеру. Это приказ фюрера. Фюрер приказал, чтобы вы не двигались с места! И именно в это время вы скомандовали отступление!!!»

Когда эмоции генерал-фельдмаршала Кейтеля стали стихать, генерал-полковник Хейнрици решился все-таки возразить. Он представил трезвую картину всего происходившего на Восточном фронте и заявил, что не намерен жертвовать попусту жизнями солдат. В этом месте к разговору подключился генерал Мантойффель:

«Я смею заявить господину фельдмаршалу, что генерал-полковник Хейнрици совершенно прав. Если я не получу подкрепления, то просто буду вынужден отступить. Я прибыл, чтобы узнать, получу я все-таки подкрепление или нет?»

После этого генерал-фельдмаршал Кейтель еще раз повторил: «Фюрер приказал, чтобы южный фланг 3-й танковой армии перешел в контрнаступление».

«Господин генерал-фельдмаршал, — отозвался Мантойффель, — 3-я танковая армия подчиняется только одному генералу Хассо фон Мантойффелю». Кейтель, не оглядываясь, вышел.

Уже на своем командном пункте генерал-полковник Хейнрици обнаружил телеграмму из морских частей, что более не нуждались в гавани Швинемунде. Пытаясь спасти жизни 15 тысяч немецких рекрутов, Хейнрици сознательно еще раз повздорил с Кейтелем, после чего был смещен со всех своих постов.

Даже через несколько месяцев после окончания войны Потсдам продолжал лежать в руинах

Напомним, что 27 апреля 1945 года XXXXVIII танковый корпус по приказу командования 12-й армии переправился через Эльбу и занял позиции близ американского плацдарма в Цербсте — Барби, которые некогда занимала дивизия «Шарнхорст». Не успели части корпуса прибыть на место, как во второй половине дня была объявлена общая тревога. Американские танковые части предприняли попытку нанести удар через Цербст в восточном направлении.

Несмотря на то что информация о приближающихся американских танках была вовремя передана по частям, нескольким американским танкам удалось прорвать немецкую линию обороны и выйти в тыл 12-й армии. Они смогли продвинуться на 20 километров от Цербста до Хунделюфта. Именно у этого местечка американские танки натолкнулись на резервный полк, которым командовал полковник Конти. К слову сказать, на вооружении в полку не состояло ни противотанковых орудий, ни бронетехники. Невзирая на это обстоятельство, немецкие солдаты все-таки попытались остановить рвавшиеся на восток американские танки. После короткого боя полк был разгромлен, часть немцев оказалась у американцев в плену. Одновременно с этим был атакован штаб генерал-лейтенанта Радтке, который располагался в Букове. Чтобы избежать пленения, штаб пришлось в срочном порядке перенести в новое место.

В этих трудных условиях, впрочем, которые не стали сюрпризом — их ожидали, — надо было срочно принимать меры. В итоге генерал фон Эдельсхайм отдал частям приказ сформировать южный оборонительный рубеж по линии Прецин (16 километров на юго-восток от Марбурга) — Линдау — Кракау — Бергфриден — Грохевиц — Коббельсдорф — Гр. Марзенс. Подобная инициатива была утверждена командованием 12-й армии.

Перегруппировка немецких войск была проведена в ночь на 28 апреля. Американцы не попытались ей помешать. Правым соседом на данных рубежах для частей фон Эдельсхайма стала боевая группа «Магдебург», которой командовал генерал-лейтенант Регенер, а левым — оставался обращенный на восток XX армейский корпус генерала Кёлера. Так как 28 апреля части XX армейского корпуса начали наступление на Берлин южнее Потсдама, то они должны были на некоторое время остановиться, чтобы дать возможность 9-й армии пойти на прорыв из окружения, после чего предполагалось все вышедшие из окружения немецкие части включить в состав XX армейского корпуса. В это время XXXXVIII танковый корпус получил от командования 12-й армии новый приказ. После того как последние части 9-й армии выйдут из окружения и соединятся с XX армейским корпусом, он (танковый корпус) должен был начать отступление. Он должен был стремительно отойти за линию Магдебург — Мёкрен — полигон в Альтенграбове. После этого отход должен был продолжаться, части танкового корпуса должны были отойти за позиции XX армейского корпуса, пересечь «канал» Плауэр и выйти к Гентину. Данная перегруппировка частей XXXXVIII танкового корпуса началась 30 апреля, в день, когда XX армейский корпус все еще удерживал свои позиции, ожидая прорыва 9-й армии.

29 апреля 1945 года автомобиль генерала Вальтера Венка можно было видеть на многих участках весьма растянутой линии фронта. Когда местность не позволяла проехать на машине, генерал пересаживался на тяжелый мотоцикл. Он изучал обстановку на фронте. Несмотря на растущий натиск советских войск, немецкие солдаты продолжали удерживать свои позиции. Ранним утром 30 апреля 1945 года генерал Венк послал радиограмму в 9-ю армию. Связь с ней отсутствовала, поэтому он не был уверен, была ли она принята. В данном сообщении говорилось: «12-я армия ведет ожесточенные оборонительные бои. Надо ускорить начало прорыва. Мы ждем вас!» На самом деле радиограмма попала адресату. Сначала ее прочитал генерал от инфантерии Буссе. Затем он передал ее генерал-майору Хёльцу. Он быстро ознакомился с ней и решил не терять времени. «Мы соберем все силы, что имеем, и начнем прорыв в западной части „котла“, господин генерал». В то время как в «котле», в котором оказалась 9-я армия, все готовилось к прорыву — со всех транспортных средств сливалось горючее, чтобы его можно было использовать для двух оставшихся «тигров» и нескольких бронетранспортеров, генерал Венк еще раз выехал на фронт. Он должен был поговорить с молодыми солдатами, объяснить им, что данные жертвы являлись их долгом. Кроме этого, он должен был изучить все возможности дальнейших действий остатков армии генерала Буссе.

Тем временем в расположении 12-й армии оказались вырвавшиеся из Берлина представители швейцарского дипломатического представительства и датские дипломаты. Они оказались на позициях дивизии «Ульрих фон Хуттен». Генерал-лейтенант Энгель позволил представителям данных нейтральных государств (с формальной точки зрения Дания не была оккупирована Германией) в период между 1 и 4 мая 1945 года переправиться через Эльбу в расположение американских войск. Тем же самым утром из Берлина для солдат 12-й армии прибыла очередная партия пропагандистских листовок. Командующий армией в очередной раз распорядился не распространять их по частям, а сжечь.

На участке фронта к югу от Беелица, который удерживался солдатами дивизии «Шарнхорст», после наступления темноты 30 апреля ожидали прорыва частей 9-й армии. Раздался шум боя. Постепенно залпы противотанковых орудий и разрывы снарядов становились все громче. Были ли это прорывающиеся из «котла» части 9-й армии? Поскольку от ответа на данный вопрос зависела судьба многих солдат 12-й армии, то им в ту ночь задавались многие. Вскоре стало ясно, что это был давно ожидаемый прорыв на запад. Сам генерал Буссе вспоминал о тех событиях следующим образом: «Мы пошли на прорыв силами трех армейских корпусов, которые насчитывали около 40 тысяч истощенных и изможденных солдат. С нами двигалось еще около тысячи беженцев. Но каждый раз наши попытки прорваться на запад из района Барута заканчивались неудачей. Каждый раз самые боеспособные части должны были отступать. Физическое и психическое состояние солдат, недостаток боеприпасов и горючего не позволяли нам вести затяжные бои… Прорыв к 12-й армии был нашим последним шансом. Мы должны были порвать кольцо окружения изнутри „котла“».

Вечером 30 апреля 1945 года на прорыв были посланы оба «тигра», которые были снабжены последними запасами горючего. За танками последовали бронетранспортеры. За техникой следовала немецкая пехота. Советские противотанковые орудия тут же открыли огонь по обоим «тиграм». Экипажи немецких танков делали все, что могли. Выстрел за выстрелом они пытались подавлять огонь советских пулеметных гнезд и противотанковых пушек. Затем настала очередь пехоты. Немцы прорывали позицию за позицией. Метр за метром в кровавом бою они продвигались вперед. Сзади между солдатами бежали гражданские лица. Многие из них пытались помочь и тащили на себе оружие раненых солдат. Во время боя многие из мирных немецких жителей подтаскивали боеприпасы.

Генерал Буссе перебегал от атакующей группы к следующей группе. Он подбодрял солдат, которые, изнеможенные, падали на землю и не хотели больше двигаться. В итоге ему удалось поднять в атаку несколько боевых групп на участках прорыва, где немецкий натиск рисковал ослабнуть. «Вперед, вперед! Осталось всего лишь несколько километров! — кричал он солдатам. — Венк нас уже заждался. Вперед!»

Когда стало светать, на ликвидацию немецкого прорыва была пущена советская авиация. Под разрывами бомб в атаку своих людей вел генерал-майор Вольф Хагеманн, командир одной из дивизий 9-й армии. Иногда ему приходилось самому браться за пулемет. Ночь заканчивалась, и надо было спешить. Во время прорыва погиб генерал Хёльц, который командовал боевой группой, находившейся на левом фланге. Прорыв рисковал закончиться провалом. Один из «тигров», получивший множество пробоин, задымился. Советские войска сжимали «клещи» на флангах прорывавшихся из окружения немцев. «Хагеманн! — подозвал к себе генерал-майора Буссе. — Хагеманн, вы должны прорвать заслон». Генерал-майор устремился к последнему «тигру» 9-й армии. Он залез в башню. «Вперед!» — скомандовал Хагеманн механику-водителю. Грозная машина сорвалась с места. 60-тонный стальной гигант переехал через котлован. Артиллерист-наводчик заметил несколько советских противотанковых орудий. Четыре выстрела, и противотанковый заслон был уничтожен. Танк продолжал ехать вперед.

«Мы уже почти на месте! Пустить сигнальные ракеты!» — скомандовал генерал Буссе. Ранним утром 1 мая 1945 года в небо взлетело несколько немецких сигнальных ракет. Они были замечены солдатами дивизии «Шарнхорст». В данной обстановке было решено, не дожидаясь приказа, силами батальона предпринять атаку на советские позиции. Внезапно, оказавшись между двух огней, красноармейцы дрогнули. По фронту с запада была внезапно предпринята немецкая атака. В то же самое время в тылу словно призрак появился «тигр», которым командовал генерал-майор Хагеманн. Кольцо окружения вокруг 9-й армии было прорвано. Немецкие армии смогли все-таки объединиться. План, казавшийся нереальным, был осуществлен. Когда стало светать, генерал Венк прибыл к месту боев на своем мотоцикле. Он стал свидетелем, как из окружения выходили истощенные и оборванные солдаты 9-й армии. А за ними следовали беженцы из числа мирного населения.

Внезапно из колонны вышел худой небритый мужчина. Он подошел к генералу Венку, отдал честь и представился: Теодор Буссе, командующий 9-й армией. Вид у Буссе был ужасающий. Его с трудом можно было узнать, с 16 апреля он фактически не спал. Вальтер Венк пожал ему руку и произнес: «Слава богу, что вы и ваши люди целы».

В тот же самый день дивизия «Ульрих фон Хуттен» смогла отразить на южном фланге несколько советских атак. К этому моменту советское командование решило перебросить на этот участок фронта из-под Берлина несколько полков. Начавшееся советское наступление могло закончиться окружением 12-й армии. Когда ранним утром 1 мая 1945 года на позициях дивизии «Ульрих фон Хуттен» завершался выход из окружения 9-й армии, генерал-лейтенант Энгель отдал приказ своим частям начать контрнаступление. Дело в том, что он заметил, что советские войска готовились ударить по колонне 9-й армии. Немецкая мотопехота, поддерживаемая штурмовыми орудиями, нанесла упреждающий удар. В результате образовался «коридор» шириной где-то в 5 километров. Именно по нему могли далее следовать солдаты 9-й армии. Всего же из окружения вышло чуть более 30 тысяч солдат и беженцев.

Несколько позже на командном пункте армии в Кляйн-Вулкове генерал Буссе доложил: «Наш прорыв завершен. Начальник моего штаба погиб. Мои люди истощены. Ничто в мире не заставит их дальше сражаться или же выступить на марш». Генерал Венк самолично мог наблюдать состояние этих людей. И с данной армией ему было приказано идти на освобождение Берлина! По большому счету, было чудом, что 9-я армия на протяжении двух недель могла противостоять силам Красной Армии, которые превосходили ее в живой силе и технике в десять раз.

В расположении 12-й армии оказалось 30 тысяч изможденных солдат и около 5 тысяч не менее изможденных немецких беженцев. Для них генерал Венк выделил весь имевшийся в распоряжении транспорт, чтобы их можно было вывезти из зоны боев. Все машины, которые были на ходу, устремились в направлении Эльбы.

Поздним вечером 1 мая 1945 года из радиодинамика в новом командном пункте 12-й армии, который теперь располагался в Гогенбеллине, раздался голос гросс-адмирала Дёница: «Фюрер назначил меня своим преемником. В этот роковой час я в полном осознании всей возложенной на меня ответственности принимаю руководство немецким народом. Моей первой и главной задачей является спасение немецких людей от полного уничтожения повсеместно наступающим большевистским недругом. Для достижения данной цели необходимо продолжить нашу борьбу. Если этому будут препятствовать британцы или американцы, мы также продолжим нашу борьбу и против них. Англо-американцы ведут войну не во имя спасения своих народов, а только ради распространения большевизма в Европе».

В тот же самый день гросс-адмирал Дёниц обратился к солдатам Вермахта: «Я требую дисциплины и послушания. Только благодаря безоговорочному исполнению моих приказов мы сможем избежать хаоса и катастрофы. Тот, кто сейчас отказывается исполнять свой долг, является трусом и предателем, обрекающим немецких женщин и детей на смерть и порабощение. Данная фюреру клятва верности остается в силе для всех вас, так как я назначен преемником фюрера».

Когда по радио передали сообщение о смерти Гитлера, в штабе 12-й армии некоторое время царило молчание. Но затем все офицеры продолжили заниматься своими делами. Никто не посчитал нужным обсудить данную новость. У командования 12-й армии было слишком мало времени, чтобы его можно было тратить на пустые разговоры. Если штабные офицеры не хотели, чтобы две армии (точнее, то, что от них осталось) попали в советский плен, им надо было действовать точно и оперативно. В штаб из всех дивизий прибывали неутешительные для немцев новости. Они были разными по своему тексту, но смысл их был одним и тем же: «Советский натиск усиливается! Мы не сможем долго удерживать позиции!»

Ранним утром 2 мая 1945 года советские части прорвали линию обороны XXXXI танкового корпуса близ Хавельберга. Еще накануне вечером части Красной Армии нанесли с двух сторон удар по Фризаку. Слабая на этом участке немецкая оборона моментально рухнула. После этого советские войска почти без проблем взяли Ринов, расположенный на полпути от Фризака до Хавельберга. Именно из этого местечка развернулось советское наступление в направлении Хавельберга. С этого момента XXXXI танковый корпус перешел под начало командования 12-й армии. Тем более что основная часть подразделений данного соединения, равно как и сам штаб корпуса, были вынуждены отступить к Виттенбергу, то есть оказались в зоне боевых действий, которые вела армия Венка.

Отход 12-й армии на позиции к Эльбе

Вновь подчиненному командованию армии Венка XXXXI танковому корпусу в качестве оперативной задачи было поручено удерживать участок фронта по берегу Хавеля до позиций, на которых ранее находился левый фланг корпуса. Только после того, как стало развиваться советское наступление, части корпуса были вынуждены отступить на линию Молькенберг — Камерн — Вулькау. Приказ об отступлении получили также части XX армейского корпуса. Их отход на плацдарм близ Тангермюнде начался в ночь на 2 мая 1945 года.

Командование 12-й армии вновь поручило XX армейскому корпусу выполнение важного задания. Было решено, что во время отступления XXXXI танкового корпуса на новый плацдарм надо было срочно усилить его северный фланг боеспособными и проверенными в сражениях частями. Таковыми могли быть только подразделения XX армейского корпуса.

Впрочем, это не исключало возможности того, что части Красной Армии могли атаковать немецкие позиции из окрестностей Хавельберга, продвигаясь на юг по восточному берегу Эльбы. В данном случае немцам пришлось бы перекраивать все свои позиции по Эльбе, а стало быть, о переправе через эту реку не могло быть и речи. В результате генерал Венк принял решение. Он приказал генерал-лейтенанту Энгелю выделить из состава дивизии один полк, который должен был быть направлен в район Хавельберга, чтобы тем самым предотвратить возможное продвижение советских войск вдоль реки в южном направлении. Когда этот полк к полудню 2 мая достиг Хавельберга, то данный город уже был занят частями Красной Армии. Немецкой мотопехоте пришлось тут же с марша вступать в уличные бои. Несмотря на все усилия немцев, им так и не удалось отбить у красноармейцев Хавельберг. Но тем не менее данная контратака оказалась не пустым предприятием — немцам удалось на время стабилизировать линию фронта к югу от города. В итоге советские войска ни 2 мая, ни 3 мая не смогли предпринять наступления в южном направлении. Генералу Венку удалось спасти плацдарм.

Кроме всего прочего, данному полку генерал-лейтенант Энгель дал для флангового прикрытия несколько разведывательных бронеавтомобилей. О том, что это было не лишней мерой предосторожности, говорит хотя бы тот факт, что данные бронеавтомобили постоянно вступали в огневой контакт с советскими разведывательными группами. Не имей полк, который для оперативности передвигался на грузовых автомобилях, подобного прикрытия, его колонна рисковала быть разгромленной еще на подступах к новым позициям.

В то время как один из полков дивизии «Ульрих фон Хуттен» сражался к югу от Хавельберга, генерал-лейтенант Энгель отдал приказ основным частям дивизии задержать продвижение советских войск на максимально возможное время. После того как позиции невозможно было удержать, дивизия «Ульрих фон Хуттен» отступила.

Кроме всего прочего, немцам не удавалось минировать по мере своего отступления дороги. Сказывался не столько недостаток самих мин, сколько полное отсутствие саперно-инженерных частей. Сама же дивизия должна была отходить на новые позиции небольшими группами, при этом остававшиеся на передовой немецкие части вновь и вновь должны были имитировать контратаки, чтобы тем самым замаскировать факт отхода основных сил дивизии.

В ночь на 4 мая два полка дивизии начали переход на позиции промежуточного оборонительного рубежа, который находился в 20 километрах на запад от озера Хавель и к югу от Бранденбурга. Еще один полк оставался на позициях для прикрытия данного отхода. Это стало возможным после того, как 3 мая из-под Хавельберга вернулся полк дивизии «Ульрих фон Хуттен», направленный туда для прикрытия с фланга позиций XXXXI танкового корпуса. К данному числу силы корпуса смогли успешно закрепиться на своем новом плацдарме.

Когда полк прикрытия отрывался от советских войск, то все равно отдельные небольшие группы немецких солдат пытались противостоять атакам частей Красной Армии. В результате советское наступление было «осторожным». Обманный маневр удался, и полк в спешном порядке покинул зону боевых действий. К вечеру 4 мая полк прикрытия «Ульрих фон Хуттен» со всем своим тяжелым вооружением оказался на плацдарме в Тангермюнде.

Подобно дивизии «Ульрих фон Хуттен», отходили на новые позиции части дивизий «Шарнхорст», «Фердинанд фон Шилль», «Теодор Кёрнер». До утра 2 мая они находились непосредственно к югу от Бранденбурга фронтом, обращенным на север. Уже 30 апреля и 1 мая 1945 года они вели ожесточенные бои против советских частей, которые окружили Бранденбург и вновь и вновь прощупывали немецкие позиции к югу от него, выбирая место для очередного наступления. Советские танки появились на этих позициях ночью 1 мая, когда солдаты немецкой 9-й армии упорно прорывались из окружения. Штурмовые орудия, которыми командовал майор Небель, в тот момент занимали очень выгодную для них позицию. Как только танки Красной Армии подошли на расстояние выстрела, штурмовые орудия открыли огонь. Поскольку в темноте многие из советских танкистов не заметили замаскированную немецкую технику, то каждый выстрел прямой наводкой заканчивался попаданием. На этом участке фронта советские войска четыре раза пытались прорвать линию немецкой обороны. В двух последних атаках советские танки сопровождала пехота. Когда советскому командованию стало понятно, что при наступлении на данном направлении не представлялось возможным уничтожить 12-ю армию, то атаки, заканчивавшиеся только бессмысленными потерями, на время прекратились.

Отход частей 12-й армии на позиции к Эльбе

Ранним утром части дивизии «Фердинанд фон Шилль» начали отступление по направлению к Гентину. Наступавшие следом советские войска приходилось сдерживать огнем все тех же самых штурмовых орудий. Как и ранее, немецкие штурмовые орудия вновь стали «скалой», о которую разбились «волны» советского наступления. По приказу подполковника Мюллера они вступали в небольшие перестрелки, выигрывая тем самым время, чтобы колонны дивизии могли организованно отойти на новые позиции. В итоге дивизия «Фердинанд фон Шилль» достигла плацдарма буквально с последними запасами снарядов для штурмовых орудий. 4 мая она достигла Йерихова, заняв позиции близ Гогенбеллина, между позициями расположенной севернее дивизии «Шарнхорст» и стоящими южнее подразделениями XXXXVIII танкового корпуса. Именно эти соединения образовывали оборонительный рубеж, обращенный на восток.

Ранним утром 3 мая 1945 года, несмотря на шедшие ожесточенные бои, командование 12-й армии не теряло надежды на организованный отход ее дивизии на плацдарме в Тангермюнде. Подчеркнем еще раз: 12-я армия намеревалась вести войну против советских частей, что называется, до последнего патрона, в то время как на фронте по Эльбе, обращенном к американцам, немцы обходились лишь несколькими заслонами и дозорными, которые должны были обращать внимание на все перемещения американских войск. Наступил момент, когда командование 12-й армии стало планировать переговоры с командованием 9-й армии США о капитуляции на почетных условиях. Самого Венка в первую очередь интересовали гарантии перехода через Эльбу и сдача в плен американским войскам целыми дивизиями.

В течение нескольких дней уже шел подвоз на плацдарм раненых. Генерал Вальтер Венк надеялся, что при сдаче в плен на почетных условиях ему удастся не только спасти остатки своих дивизий, но и уберечь от боев и без того разрушенные массированными бомбардировками союзнической авиации западногерманские города. Когда он планировал данное мероприятие, то, по меньшей мере, полагал, что это является его воинским долгом.

Для переговоров с американцами выбрал командующего XXXXVIII танковым корпусом генерала танковых войск фон Эдельсхайма. Именно он должен был договариваться об условиях капитуляции 12-й армии. По радио генерала фон Эдельсхайма известили о том, что он должен был прибыть в штаб армии, который располагался в Кляйн-Вулкове (10 километров на северо-запад от Гентина).

Немецкие парламентеры направляются на западный берег Эльбы

Утром 3 мая 1945 года части XXXXVIII танкового корпуса получили приказ отойти на север и занять позиции по каналу Плауэр. В итоге оборона танкового корпуса проходила по линии Цербен (20 километров на юго-запад от Гентина) — северный край изгиба реки Финер — Гроссвустревиц (15 километров на юго-запад от Бранденбурга) — штаб корпуса в Мильцеле (к югу от Гентина). Советские части тут же заняли позиции к югу от участка фронта Бург — Цизар, с которых отошли немцы.

Именно в это время генерал фон Эдельсхайм был вызван в штаб армии. Он был отстранен от командования танковым корпусом. Его преемником на посту командующего корпусом стал генерал-лейтенант Хагеманн. Когда генерал фон Эдельсхайм прибыл в штаб 12-й армии, то его очень тепло приветствовал сам генерал Венк. После небольшого вступления командующий армией сообщил ему, что фон Эдельсхайму поручено выполнение весьма ответственного задания. Он должен был переправиться через Эльбу, попасть в расположение американских войск, где должен был начать переговоры по капитуляции с командованием стоявшей на Эльбе 9-й армии США. Для ведения данных переговоров был сформирован даже специальный штаб. Кроме собственно генерала танковых войск фон Эдельсхайма, в него вошли:

— подполковник Зайдель, личный представитель командующего армией;

— майор Кандуч, офицер Iс в XX армейском корпусе, переводчик;

— обер-ефрейтор Ким, водитель.

Предложение о возможной капитуляции 12-й армии было изложено в письменном виде. Приводим текст данного документа:

«Командующий стоящей на Эльбе и Хавеле немецкой армией.

Штаб армии, 3 мая 1945 года.

Я направляю в качестве официального парламентера от моей армии имперского барона генерала танковых войск фон Эдельсхайма, чтобы он мог начать переговоры с командованием находящейся напротив нас американской армии.

Я с частями моей армии намерен продолжать борьбу против большевизма до последнего патрона. В зоне боевых действий, которые ведет армия, имеется множество раненых, которые не получают должного ухода, так как не имеется в достаточном количестве лекарств и перевязочного материала. Здесь также находятся многочисленные мирные жители, которые уже испытали на себе повадки большевистского неприятеля и потому бежали от русских. Их особенно много на небольшом пространстве к востоку от Магдебурга. Они не могут переправиться через Эльбу.

Я намереваюсь вывести в запас с воинской службы многочисленных солдат, которые не имеют никакого оружия. При определенных условиях это даст мне возможность более эффективно противостоять сконцентрированным перед моей армией силам большевистского неприятеля.

Я уполномочиваю имперского барона генерала танковых войск Максимилиана фон Эдельсхайма вести с командованием американской армии переговоры по следующим вопросам:

— передача и уход за ранеными;

— эвакуация на западный берег Эльбы гражданского населения, в первую очередь женщин и детей;

— переправка на западный берег Эльбы солдат, не имеющих оружия;

— после окончания боев организованная сдача в плен командованию американской армии всех солдат, находящихся в моем подчинении.

Подписано. Генерал танковых войск Вальтер Венк».

Чтобы немецкие патрули не препятствовали генералу фон Эдельсхайму пересечь Эльбу, генерал Вальтер Венк выдал ему специальное удостоверение. В нем было написано:

«Командующий 12-й армией

Штаб армии, 3 мая 1945 года.

Генерал танковых войск, имперский барон фон Эдельсхайм получил от меня задание в качестве официального парламентера установить контакты с американцами в районе Тангермюнде.

Всем немецким частям приказывается оказывать генералу фон Эдельсхайму всяческую поддержку и способствовать незамедлительному возвращению его по самому кратчайшему пути в штаб командования 12-й армии в случае его возвращения.

Генерала фон Эдельсхайма сопровождают следующие лица:

— подполковник ген. штаба Зайдель,

— майор Кандуч,

— обер-ефрейтор Ким.

Подписано генералом танковых войск Венком».

После этого машина-амфибия со штабом, который должен был вести переговоры с американцами, направилась к Эльбе. На тот момент 12-я армия продолжала вести бои против советских войск. Они шли по линии Гентин — Плауэ (к западу от Бранденбурга) — Прицербе — Ратенов — Хавельберг. На западном берегу Эльбы 9-я армия США не предпринимала никаких активных боевых действий.

По сути, 12-я армия оказалась окруженной на своем плацдарме и лишенной каких-либо контактов с остальными немецкими войсками. Запасов продовольствия и боеприпасов могло хватить где-то на три-четыре дня. По истечении данного срока 12-я армия должна была прекратить бои. Именно эти обстоятельства побудили генерала Венка решиться на переговоры о капитуляции с американцами. Кроме всего прочего, его беспокоила судьба раненых, женщин и детей, которая после окончания боеприпасов казалась ему крайне незавидной. Суммарная численность четырех корпусов, которые к 3 мая оказались в составе 12-й армии, составляла 90–100 тысяч человек. К ним надо было добавить 25 тысяч немецких солдат 9-й армии, которые смогли вырваться из советского окружения. Кроме этого, в состав 12-й армии вошли солдаты вырвавшейся из Потсдама корпусной группы Райманна, 40 % из которых даже не были вооружены. В нескольких местах по Эльбе были сосредоточены беженцы из Восточной Германии, которые не хотели ни при каких условиях попадать в советскую зону оккупации. Повсюду царили уныние и ожидание пугающего финала.

Командование 12-й армии неоднократно пыталось спасти людей, не имевших оружия (беженцев, раненых и просто невооруженных солдат) из зоны боевых действий. Предполагалось, что после того, как у частей 12-й армии закончатся боеприпасы, все эти люди должны будут вместе с немецкими частями переправиться через Эльбу, чтобы сдаться в плен американцам.

Но вернемся в штаб по переговорам с американцами. Около полудня обер-ефрейтор Ким направил свою машину в направлении Эльбы. В излучине реки недалеко от причала она была остановлена патрулем полевой жандармерии. В данной ситуации действие возымело удостоверение — пропуск, который был выписан генералом Венком генералу фон Эдельсхайму. После его прочтения патруль отдал честь и позволил машине-амфибии двигаться дальше.

Генерал фон Эдельсхайм прибывает на западный берег Эльбы

Машина спустилась на воду. Обер-ефрейтор Ким пытался вести ее предельно прямо, а офицеры поднимали повыше белый флаг. Американцы заметили машину, когда она почти достигла западного берега. Когда машина выехала из реки, ее тут же окружили со всех сторон. Генералу фон Эдельсхайму отдал честь американский капитан, командир одной из рот 105-го полка. Майор Кандуч, который, напомним, выступал в роли переводчика, сообщил американскому капитану о желании начать переговоры с командованием 9-й армии США. После этого американский офицер направил их к командиру батальона, подполковнику Фреснеру. Это был образцовый офицер. Он принял парламентеров в соответствии со всеми требованиями международного права, после чего связался с командованием 102-й американской дивизии.

Командир дивизии лично направился в Гарделеген, чтобы встретить в этом населенном пункте немецких парламентеров.

Туда машина с немцами прибыла уже во второй половине дня, около 17 часов 3 мая. Именно в Гарделегене генерал фон Эдельсхайм узнал о том, что решение о капитуляции немецкой армии должно быть принято на следующее утро. Тем временем подполковник Зайдель вернулся обратно через Эльбу, чтобы передать данное известие в штаб армии Венка.

Между тем советские войска со всех сторон теснили немецкий плацдарм, на котором закрепилась 12-я армия. В то время как утром 4 мая немецкая делегация в ратуше городка Штендаль начала переговоры с американцами, немецкие части с трудом сдерживали на своих позициях с каждым часом все более усиливающиеся атаки Красной Армии. Расстановка немецких сил по линии боев на тот момент выглядела следующим образом (с севера на юг): дивизия «Теодор Кёрнер», дивизия «Ульрих фон Хуттен», дивизия «Шарнхорст», дивизия «Фердинанд фон Шилль», части XXXXVIII танкового корпуса. Командный пункт армии Венка располагался в Гогенбеллине. Наутро 4 мая оперативная обстановка выглядела следующим образом.

Ранним утром советские войска начали мощное наступление на подготовленную заранее линию немецкой обороны, которая проходила по линии: Молькенберг — Реберг — Камерн — Вулькау. К этому моменту части XX армейского корпуса и XXXXVIII танкового корпуса успели завершить перегруппировку, отступив на новые позиции. Советские войска шли за ними буквально по пятам. Кроме этого, штаб XXXIX танкового корпуса был снят с передовой (его функции должен был выполнять штаб XX армейского корпуса). Высвободившиеся немецкие офицеры должны были использоваться для подготовки и организации переправы через Эльбу близ Тангермюнде. При этом было предусмотрено, что части XXXXVIII танкового корпуса в случае успеха переговоров должны были переправляться через реку в районе Ферхе, а остатки корпусной группы Райманна — несколько восточнее Штендаля.

Немецкая делегация парламентеров в здании ратуши Штендаля договаривается об условиях капитуляции 12-й армии

Уже 4 мая саперно-инженерные части дивизии «Ульрих фон Хуттен» прямо под обстрелом советской артиллерии должны были заготавливать материалы для создания переправы через реку. Когда неожиданно остановилась транспортировка на другой берег реки раненых, женщин и детей, генерал-лейтенант Энгель был вынужден оставить штаб дивизии, чтобы лично руководить переправой через Эльбу. Здесь он встретился с командиром одного из американских полков. Он задал вопрос, почему немецкие танки также не переправляются через реку. Энгель ответил: «Я мог бы оставить их, чтобы удержать для американцев шоссе до Потсдама, который вы могли бы занять. Однако для этого надо, чтобы вы решились первыми войти в Берлин». Из этой фразы следует, что генерал-лейтенант Энгель не знал, что Берлин уже пал. На данное предложение американский офицер ответил: «Sorry, sorry, General. It's forbidden; it's forbidden!»[7].

Переговоры о капитуляции 12-й армии

Между тем части XX армейского корпуса опять оказались в эпицентре оборонительных боев. Несмотря на все усилия и явный перевес в технике и живой силе, советским войскам никак не удавалось прорвать немецкую линию обороны. Обе стороны сражались мужественно и ожесточенно. К великому разочарованию немцев, из штаба бригады штурмовых орудий «Шилль» пришло сообщение, что запасов снарядов осталось из расчета по десять штук на машину. Надо было срочно искать боеприпасы. На следующий день близ Тангермюнде обер-лейтенант Шульдт, адъютант командира бригады штурмовых орудий «Шилль», смог найти несколько артиллерийских установок «Хетцер», чьи снаряды могли подойти для штурмовых орудий. Но прежде чем эти боеприпасы успели подвезти на позиции к штурмовым орудиям, советские войска предприняли мощную атаку на Брист.

Американские солдаты подбирают немцев, которые пытаются вплавь пересечь Эльбу

Заглянем на другой берег Эльбы. Утром 4 мая в ратуше городка Штендаль начались переговоры о капитуляции 12-й немецкой армии. Принимавший в них участие генерал фон Эдельсхайм вспоминал о данном событии следующим образом: «Утром 4 мая 1945 года в ратуше Штендаля начались переговоры о капитуляции. С американской стороны переговоры вел начальник штаба 9-й американской армии. Нам было предложено следующее:

1. Командование 12-й армии отказывалось от строительства моста через Эльбу, а также демонтировало сильно поврежденный мост через реку в районе Тангермюнде, которые должны были облегчить переправу частей 12-й армии. В дальнейшем предполагалось отдельно рассмотреть возможности использования поврежденного моста около Тангермюнде. Через Эльбу должна была быть наведена паромная переправа, благодаря которой немецкие солдаты и должны были сдаваться в плен в Шёнхаузезне, Тангермюнде и Ферхланде.

2. Передача раненых могла осуществляться только при сопутствующем наличии санитарного персонала и перевязочных материалов и лекарств. Переправа гражданских лиц через Эльбу была запрещена.

3. Любая материальная поддержка была отклонена американцами, ссылавшимися на соглашения с русскими, согласно которым зона американского контроля ограничивалась лишь западным берегом Эльбы».

Переправа немецких солдат на западный берег Эльбы

Командующий 12-й армией должен был ориентироваться именно на эти условия. Генерал фон Эдельсхайм вместе со своим штабом, ведущим переговоры, должен был оставаться в Тангермюнде, чтобы тем самым обеспечивать следование условиям капитуляции. Так выглядели переговоры в воспоминаниях генерала фон Эдельсхайма. Когда американский генерал Мур сказал: «Никаких гражданских», немцы пытались переубедить его. Но американец, не считая нужным указывать причины подобного решения, был непреклонен. Немецкая делегация парламентеров возмущенно покинула переговоры. Подполковник Зайдель во второй раз должен был переправиться через реку, чтобы поставить в известность о подобном повороте событий генерала Вальтера Венка. Во время разговора он дважды повторил фразу о том, что никакие гражданские лица не должны были переправляться через Эльбу. Сам командующий 12-й армией был мрачнее ночи. После этих слов он обратился к начальнику штаба армии: «Райхгельм, они нам не помогут! Вероятно, нам придется переправлять беженцев ночью. Мы же не позволим, чтобы русские их просто-напросто раскатали танками».

В ранние утренние часы 5 мая 1945 года через Эльбу началась переправа раненых и невооруженных солдат. Основной их поток направлялся на западный берег Эльбы близ Тангермюнде. Генерал Венк направился к переправе и отдал приказ офицерам: при любой, даже малейшей возможности брать с собой гражданских лиц. Но американцы выявляли всех беженцев и с редкостной настойчивостью направляли их назад. Сам Венк видел 5 мая тысячи разочарованных и испуганных людей.

Лагерь для немецких военнопленных на западном берегу Эльбы

В ночь с 5 на 6 мая советская артиллерия обрушила на немецкий плацдарм шквал огня. Отдельные снаряды даже перелетали через реку и разрывались уже на западном, «американском», берегу. Оттуда в ответ пускали ввысь сигнальные ракеты, но все было напрасным. Эта оплошность в итоге изменила позицию американцев. Те решили закрыть глаза на гражданское население и беженцев. В дело решили вступить немецкие саперы. Их штурмовые лодки, надувные лодки и баркасы набивались мирными жителями, тут же устремляясь к западному берегу. Затем они возвращались за новой партией беженцев, таща на привязи весельные лодки и плоты, которые удавалось найти на западном берегу Между тем огонь советской артиллерии усиливался. Наступал день последних боев 12-й армии.

Ранним утром 6 мая 1945 года оперативный отдел штаба пехотной дивизии «Теодор Кёрнер» расположился в Шёнхаузене. Согласно приказу командира дивизии один из офицеров штаба переправился через Эльбу, чтобы изучить территории на западном берегу. Сама дивизия «Теодор Кёрнер» с великим трудом сдерживала советский натиск. На всех участках фронта подходили к концу боеприпасы. По этой причине командование 12-й армии отдало приказ соответствующим офицерам в срок к утру 7 мая закончить переправу на западный берег Эльбы всех немецких частей, которые не имели оружия и не принимали участия в боях. Переправы должны были быть свободны для стремительного отхода боевых частей.

Частям XX армейского корпуса и XXXXVIII танкового корпуса было приказано завершить строительство переправ, после чего начать отступление. Переправа на западный берег Эльбы должна была быть завершена к вечеру 7 мая 1945 года.

На время вновь вернемся в дивизию «Ульрих фон Хуттен». Еще 5 мая части этой дивизии должны были прикрывать отход ряда немецких подразделений. Во второй половине дня позиции дивизии были атакованы несколькими советскими танковыми подразделениями. Становилось понятно, что советское командование планировало воспрепятствовать отходу немецких войск на западный берег. Немецкие солдаты должны были сдаться в плен Красной Армии. Рано утром заградительные части из состава дивизии «Ульрих фон Хуттен» были готовы удерживать небольшой плацдарм шириной в 20 километров и глубиной в 10 километров. Перед ними была поставлена задача обороняться до тех пор, пока последние немецкие подразделения не достигнут западного берега Эльбы. Генерал-лейтенант Энгель писал: «Дисциплина в частях была безупречной. В это тяжелое время я принял под свое командование полк, который удерживал открытое пространство в низине по берегу близ Тангермюнде. Я постоянно взывал к моим солдатам, что они должны мне доверять так же, как и я доверяю им».

6 мая 1945 года было ознаменовано на данном плацдарме затяжными и кровопролитными боями. С каждым часом усиливался огонь советской артиллерии, которую подвозили из-под павшего Берлина. У солдат дивизии «Ульрих фон Хуттен» заканчивались патроны и горючее. 7 мая последние роты, прикрывавшие отступление немцев, оказались оттесненными к реке. В самый последний момент они смогли переправиться через Эльбу к американцам. Последним со своими солдатами отступал командир дивизии, генерал-лейтенант Энгель. Так закончила свое недолгое существование дивизия «Ульрих фон Хуттен», которая почти каждый день на протяжении четырех недель была вынуждена участвовать в боях.

Части 12-й армии сдаются американцам в плен близ Тангермюнде

Что же происходило в других дивизиях 6 мая 1945 года? 2-й батальон полка Малова из состава дивизии «Шарнхорст» готовился переправиться через Эльбу близ Фишбека, когда получил приказ вновь вступить в бой. Он должен был остановить советские подразделения, которые пытались смять остатки 12-й армии. Остается непонятным, зачем (даже в последние мгновения) командование Красной Армии при помощи мощных сил артиллерии, танков и мотопехоты хотело уничтожить армию Венка. Возможно, это был вопрос престижа. Возможно, некая военная «месть» за попытку отбить Берлин и вырвавшиеся из окружения части 9-й армии и корпусной группы «Потсдам». Батальону пришлось вести бой на территории лагеря Имперской трудовой службы, где стремительное советское наступление рисковало вызвать хаос и панику. В этом бою в последний раз в войне Германии против СССР массовым образом использовались фаустпатроны. Тяжелый бой продолжался до самого вечера. Советские танки смяли восточный фланг. Батальон начал беспорядочно отступать.

Чтобы исправить ситуацию, на критический участок был направлен взвод обер-лейтенанта Денка, который имел в своем распоряжении несколько тяжелых пулеметов. Надо было прикрыть Фишбек, из которого, в том числе, немцы переправлялись на «американский» берег. Занявший оборону полк дивизии «Шарнхорст» получил приказ: «Держаться хотя бы до полудня». Переправа через Эльбу на этом участке реки шла не очень быстро, и на восточном берегу скопилось много немецких подразделений. Если бы на берег прорвались советские танки, то могла начаться массовая бойня.

Тем временем несколько севернее вели бои части дивизии «Ульрих фон Хуттен». Советские войска пытались прорваться на их южном фланге. В данном случае советские танки могли наступать по берегу в двух направлениях — на юг и на север. Но советский прорыв не состоялся. Несколько Т-34 немцам удалось подбить из фаустпатронов, а немецкие пулеметные гнезда не позволили развить наступление советской пехоте. Раз за разом части Красной Армии пытались прорваться к переправам через Эльбу.

Немцы сдают оружие американцам

Между тем 7 мая 1945 года в 9 часов 15 минут между немцами и американцами наступило перемирие. 12-я армия и 9-я американская армия прекратили любые боевые действия между собой. Но даже в этих условиях батальону из полка Малова, который насчитывал всего лишь 40 человек, приказывалось удерживать позиции. К 10 часам они оказались оттесненными почти к самой реке. В итоге они должны были отступить к Фишбеку. Здесь было решено сформировать новую группу прикрытия. Командовать ею было поручено лейтенанту Хайнцу Хэннингу и обер-лейтенанту Йозефу Денку. Этим 30 немецким солдатам были переданы все боеприпасы и тяжелые пулеметы. Со своих позиций они отошли лишь во второй половине дня, предотвратив советский прорыв. К этому моменту переправа немецких войск на западный берег была почти закончена. После этого было решено занять позиции на дамбе по Эльбе. Отсюда пулеметный взвод обер-лейтенанта Денка вновь должен был прикрывать отступавших солдат из состава Имперской трудовой службы. На этот раз советские войска перешли во фронтальную атаку. И вновь атака оказалась отбитой.

К вечеру этого дня советским танкам удалось прорвать линию немецкой обороны, там, где позиции удерживали дивизии «Ульрих фон Хуттен» и «Теодор Кёрнер». Именно здесь части Красной Армии смогли выйти к Эльбе. В итоге советские танки и самоходные артиллерийские установки вышли в тыл взвода обер-лейтенанта Денка. Сам немецкий офицер в данной ситуации не растерялся, он даже предпринял попытку ликвидировать данный прорыв в немецкой обороне. Тут в дело вмешался случай. От советских частей был направлен парламентер, который заверил обер-лейтенанта Денка, что части Красной Армии дадут отойти пулеметному взводу на западный берег Эльбы в случае, если немцы прекратят бессмысленную борьбу. Но условия перемирия не были выполнены. Немцы, сложившие оружие, оказались в советском плену. Несмотря на это обстоятельство, остатки взвода, удерживавшие и без того очень долго позиции на восточном берегу Эльбы, смогли обеспечить отход к американцам многих немецких подразделений.

Немецкие солдаты направляются в лагерь для военнопленных на западном берегу Эльбы

Как и на всем восточном берегу Эльбы, так и на позициях дивизии «Теодор Кёрнер», которой командовал генерал-лейтенант Франкевиц, шли бои. Сам генерал со своими последними солдатами перебрался через Эльбу и сдался в плен американцам лишь во второй половине дня 7 мая.

Дивизия «Теодор Кёрнер» собралась полностью лишь в Тангермюнде, откуда направилась походными колоннами в Штендаль, где была размещена на местном аэродроме, который был обнесен колючей проволокой. Американцы на скорую руку создали лагерь для немецких военнопленных.

Дивизия «Фердинанд фон Шилль» достигла берега Эльбы около полудня 7 мая. Оставшиеся в ее распоряжении штурмовые орудия были взорваны, после чего солдаты дивизии направились на западный берег к американцам. Отдельно надо упомянуть прискорбную участь расчетов штурмовых орудий. В нарушение условий капитуляции, которые были подписаны американцами, все попавшие в плен «штурмовые артиллеристы», начиная с 8 мая 1945 года, должны были выдаваться советской стороне. Поначалу эти солдаты, которые доставляли в свою бытность немало беспокойства частям Красной Армии, направлялись в советский лагерь для военнопленных, который находился близ Франкфурта-на-Одере. После этого они направлялись либо в Рыбинск (Ярославская область), либо в Череповец (Вологодская область). Там им предстояло провести не один год в плену. Вернуться в Германию было суждено отнюдь не всем. Когда пленные солдаты направлялись в Альтенграбов, майор Небель, который не испытывал особых иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы, ночью совершил побег.

Несмотря на пропагандистские материалы, американцы отнюдь не всегда помогали немецким беженцам и гражданскому населению

Наверное, в самом сложном положении оказалась созданная по инициативе подполковника Мюллера дивизия «Фердинанд фон Шилль». Именно ее действия во многом позволили командованию 12-й армии спасти жизни тысячам немецких солдат и мирных жителей. 7 мая вместе с последними немецкими солдатами восточный берег Эльбы покинул и сам командующий 12-й армией, генерал танковых войск Вальтер Венк. Его сопровождали начальник штаба армии полковник Райхгельм, начальник оперативного отдела штаба армии полковник Гумбольдт и несколько штабных офицеров и солдат. «Отправление» на лодке состоялось, что называется, в самый последний момент. Когда лодка с офицерами достигла середины реки, на восточном берегу показались красноармейцы. По лодке был открыт огонь из автоматов и винтовок. Кто-то из солдат оказался ранен. Бледный и потрясенный, генерал Венк сошел на берег. Многие из его солдат и гражданских лиц расположились лагерем на близлежащем лугу. Когда генерал Венк направился к ним, то от толпы отделился пожилой ефрейтор, который в силу возраста служил в штабе. Он вытянулся и произнес: «Господин генерал, я понимаю ваши чувства. Действительно, мы не смогли деблокировать Берлин. Но так как нам удалось спасти этих людей, то наши действия не были напрасными». Генерал молча пожал руку старому вояке. После этого он повел своих солдат сдаваться в американский плен.

Лагерь для немецких военнопленных на западном берегу Эльбы

Итак, в течение 8 мая 1945 года, несмотря на достигнутое соглашение с командованием 9-й армии США принять в плен всех немецких солдат 12-й армии, некоторые из них оказались выданы советской стороне. По каким причинам была вызвана данная акция и кем она была санкционирована, к сожалению, документов не сохранилось. Американский генерал Мур, который вел переговоры с немецкими парламентерами, утверждал, что ему ничего не известно о подобной выдаче и никаких приказов «сверху» он не получал. Впрочем, свидетели-немцы рисовали совершенно иную картину: «Организация и осуществление акции по передаче военнопленных не производили впечатления мероприятия, которое было результатом местного самоуправства». Версия о том, что в данном случае американский генерал превысил свои полномочия, является несостоятельной, так как американцы выдали немецких солдат и офицеров, которые переправились через Эльбу не только близ Тангермюнде, но и близ Ферхе. В данном случае переправа близ Ферхе находилась в компетенции уже другого американского генерала.

О целенаправленности данной акции говорит и другой факт. Прежде чем американские офицеры утром 8 мая 1945 года объявили собранным под открытым небом в Шелльдорфе и Грибене немецким солдатам и офицерам о частичной выдаче советской стороне, данные импровизированные лагеря военнопленных предварительно были окружены танками и американскими бронеавтомобилями, а на некотором удалении позиции заняла американская артиллерия. То есть ясно, что выдача была заранее спланирована. Когда немцам было объявлено об их выдаче советской стороне, в лагерях военнопленных вспыхнула паника, многие из немецких солдат попытались прорваться на свободу. Некоторые из них сводили счеты с жизнью. Один из очевидцев вспоминал: «Несколько добровольцев из состава добровольческого корпуса „Адольф Гитлер“, которые оказались в моем батальоне, сделали себе харакири. Они ложились на землю и втыкали по очереди себе в сердце нож». Во многих случаях американцам пришлось применять огнестрельное оружие на поражение. Несколько десятков пленных немецких солдат было ранено и убито.

По восстановленным сведениям, советской стороне американцы выдали:

— всех солдат пехотной дивизии «Фридрих Людвиг Ян», которые оказались собранными в лагерях Грибен и Шелльдорф;

— часть корпусной группы Регенера;

— пять офицеров и 65 солдат из состава 243-й бригады штурмовых орудий, которые сдались в плен близ Тангермюнде;

— часть штабной батареи 1170-й бригады штурмовых орудий, которые переправились через Эльбу близ Тангермюнде;

— остатки (10 офицеров и несколько десятков солдат) 541-й народно-гренадерской дивизии (она входила в состав 9-й армии);

— женщин, помощниц Вермахта, которые оказались в частях связи и зенитной артиллерии;

— несколько офицеров и солдат XXXXVIII танкового корпуса.

Скорее всего, выдача советской стороне не коснулась дивизий «Ульрих фон Хуттен», «Теодор Кёрнер» и «Шарнхорст». Все попытки генерала фон Эдельсхайма, как главы штаба переговоров о капитуляции, заявить свой протест и разорвать достигнутое соглашение закончились неудачей. Требование объяснить, почему американцы в обход достигнутых договоренностей начали выдачу немецких военнопленных, было проигнорировано.

К сожалению, ни одному из западных историков так и не удалось выяснить причины, почему солдаты 12-й армии были выданы американцами советской стороне. Официально данной акции как бы вообще не существовало. О ней не сохранилось ни американских, ни немецких документов. Сведения о ней были собраны немецким исследователем Гюнтером Геллерманном, который лично беседовал с очевидцами данных событий.

Вильгельм Кейтель подписывает капитуляцию

Так закончила свое существование 12-я армия, последняя попытка немецкого Вермахта исправить безнадежную ситуацию. Всего же через Эльбу на отрезке между Хавельбергом и Ферхеландом в американский плен сдалось около 100 тысяч немецких солдат и офицеров. Кроме этого, «нелегально» через реку было переправлено около 10 тысяч беженцев. Бои на всех фронтах прекращались. 9 мая 1945 года в 0 часов 00 минут немецкий Вермахт сложил оружие.

Заключение

Наступление, которое было начато силами армии Венка, 26 апреля 1945 года было последней более-менее крупной военной операцией в ходе Второй мировой войны, которую осуществил Вермахт. Сама эта операция осуществлялась без фактической поддержки танковых частей, авиации и зенитной артиллерии. В распоряжении 12-й армии имелось лишь незначительное количество тяжелых вооружений. Моторизация армии Венка была явно недостаточной. Большинство солдат XX армейского корпуса, которому было отведено центральное место в данном наступлении, не имели достаточной военной подготовки. Большинство солдат, призванных в Вермахт из Имперской трудовой службы, умели обращаться только с винтовкой, пистолетом и фаустпатроном. 90 % командного состава из Имперской трудовой службы вообще не имело никакого военного опыта.

Снабжение дивизий 12-й армии пехотным стрелковым оружием хотя и можно было признать удовлетворительным, но нельзя отрицать того факта, что в немецких подразделениях явно не хватало пулеметных расчетов. Генералу Венку благодаря искусной радиоразведке удалось установить самые слабые места в позициях Красной Армии, что позволило предельно точно вычислить направление удара. Прорыв к Потсдаму позволил выйти из окружения армии генерала Буссе. Частичный успех данной военной операции объяснялся тем, что командованию 12-й армии удалось найти «стыки» границ позиций советских частей. Именно эти места традиционно считаются наиболее слабыми.

В этой связи можно отметить, что долгое время официальная советская историография не признавала факта выхода из окружения 9-й армии. Вероятно, это делалось по политическим соображениям, так как Берлинская операция «не могла» сопровождаться хотя бы тактическим успехом немецких войск. Впрочем, это не меняет картину последнего немецкого наступления в целом. В любом случае Венк отказался от рискованной затеи — прорываться к окруженному Берлину. В сложившихся условиях данное предприятие было форменным самоубийством, которое не имело никаких шансов на успех. Сам Венк считал его бессмысленной жертвой, которая была бы принесена на алтарь уже проигранной войны.

Так рухнула последняя надежда Гитлера на «спасение» Берлина. Примечательно, что он совершил самоубийство именно после того, как стало ясно, что части 12-й армии не будут прорываться от Потсдама к немецкой столице. Само самоубийство фюрера как бы санкционировало отвод остатков гарнизона Потсдама и 9-й армии к Эльбе, куда постепенно стали отходить и сами дивизии армии Венка. Планомерное отступление 12-й армии было нарушено лишь V Ваффен-дивизией полковника Гаудекера. Имея задание прикрывать левый фланг XXXXI танкового корпуса, Гаудекер без приказа начал отступление к Эльбе, где раньше всех со своей дивизией сдался в плен американцам. В немецкой историографии господствует мнение, что подобные действия командира дивизии особого назначения фактически обрушили участок фронта, который удерживался корпусом Хольсте, а стало быть, поставили под угрозу всю 12-ю армию. Подобные утверждения (в свете отказа Венка наступать на Берлин и последующего начала переговоров с американцами) кажутся попыткой найти «крайнего» в безвыходной ситуации. После падения Берлина ликвидация 12-й армии силами Красной Армии в любом случае являлась вопросом нескольких дней. Тем не менее можно констатировать, что последнее немецкое наступление все-таки смогло достичь незначительного тактического успеха. При этом поставленные перед армией стратегические цели были изначально невыполнимыми.

Приложения

Состав 12-й армии[8]

Командование армии

Командующий — генерал танковых войск Вальтер Венк

Офицер по персональным поручениям — подполковник Ген. шт. Карл Зайдель

Начальник штаба армии — полковник Ген. шт. Гюнтер Райхгельм

Iа — подполковник Ген. шт. Губертус фон Гумбольдт-Дахёроден

Iс — майор Ген. шт. Ганс-Й. Гирхе

Id — майор Филипп фон Бисмарк

О.Кв. — подполковник Ген. шт. Вальтер Шельм

Кв1 — майор Ген. шт. Хайнц Йенч

01 — обер-лейтенант Хендрик Гент

02 — ротмистр Карл-Отто Теваг

03 — полковник фон Клейст

Оперативная группа командования армии — капитан Кюльман

Начальник артиллерии армии — полковник Фриц Бром

Начальник саперов армии — полковник Альфред Хазе

Начальник частей связи — генерал-майор Карл Вагнер

XXXXVIII танковый корпус

Командующий — генерал танковых войск, имперский барон Максимилиан фон Эдельсхайм

С 3 мая 1945 года — генерал-лейтенант Вольф Хагеманн

Начальник штаба — полковник Ген. шт. Риттер Курт фон Кинле

Iа — майор Ген. шт. Альфред Хагеманн

XX армейский корпус

Командующий — генерал кавалерии Карл-Эрик Кёлер

Начальник штаба — подполковник Ген. шт. Петер фон Бутлер

Iа — майор Ген. шт. Виктор Бекер

Iс — майор Кандуч

Кв. — подполковник Ген. шт. Лутц Кесслер

01 — капитан Бернхардт фон дер Планиц

XXXXI танковый корпус

Командующий — генерал-лейтенант Рудольф Хольсте

Начальник штаба — полковник Ген. шт. Хорст Билиц

Iа — майор Ген. шт. Вольфганг Шефольд

Iс — капитан Ганс Клейкамп

Кв. — майор Ген. шт. Гюнтер Франц

IVa — штабс-интендант Ганс Мерц

01 — капитан Энгельхардт

03 — лейтенант Гюнтер Засманнхаузен

И.о. начальника частей связи — обер-лейтенант Хайнц Штор

XXXIX танковый корпус

Командующий — генерал-лейтенант Карл Арндт

Адъютант — подполковник Гюнтер Намслау

Начальник штаба — полковник Ген. шт. Вернер Вольф

Ia — майор Ген. шт. Иоахим фон Зейдлиц-Курцбах

Iс — обер-лейтенант фон Тырелль

IIa — майор Герд фон Браухич

Кв. — майор Ген. шт. Мине Минссен

01 — капитан Байзе

Корпусная группа Регенера

Командующий — генерал-лейтенант Адольф Регенер

Пехотная дивизия «Фридрих Людвиг Ян»

Командир — полковник Герхардт Кляйн (умер в советском плену)

С 24 апреля 1945 года — полковник Франц Веллер

С 3 мая 1945 года — полковник Людвиг Цоллер

Iа — подполковник Ген. шт. Александр Преториус

Ib — майор Кирхфф

Iс — капитан Крамер

IIа — капитан Эрих Ноттебаум

Офицер национал-социалистического руководства — лейтенант Гелен

1-й гренадерский полк

Командир — оберарбайтсфюрер Герхард Конопка

1-й батальон — оберфельдмайстер Ледцин

2-й батальон — капитан запаса Коницко

2-й гренадерский полк

Командир — майор Бернхардт Шульце-Хаген

1-й батальон — арбайтсфюрер Бек

2-й батальон — оберфельдмайстер Альфонс Швальд

3-й гренадерский полк

Командир — майор Даме

1-й батальон — капитан Эйхберг

2-й батальон — капитан запаса Тиль

Артиллерийский полк

Командир — майор Зиглиц

1-й батальон — капитан, барон фон Лёнейзен

2-й батальон — капитан Айзенблаттер

Батальон тяжелой артиллерии — капитан запаса Мильсок

Мотопехотный батальон

Командир — капитан Герхардт Егерь

Батальон связи

Командир — капитан запаса Хоффман

Саперный батальон

Командир — майор запаса Хауф

Пехотная дивизия «Теодор Кёрнер»

Командир — генерал-лейтенант Бруно Франкевиц

Iа — майор Ген. шт. Фридрих Вильгельм фон Гревениц

Ib — майор Ген. шт. Гюнтер Шееле

Iс — капитан Вальтер Шпеер

IIa — капитан запаса Ницер

IVa — штабс-интендант Клебих

IVb — старший советник Гельмут Форх

01 — капитан Ридлингер

02 — обер-лейтенант Науманн

Офицер национал-социалистического руководства — капитан Вольперт

1-й гренадерский полк

Командир — майор Биг

1-й батальон — капитан запаса Нидерфайльнер

2-й батальон — капитан Йордан Заутер

2-й гренадерский полк

Командир — майор Бекер

1-й батальон — майор Швинг

2-й батальон — капитан Даниш

3-й гренадерский полк

Командир — майор Менцель

1-й батальон — капитан Зульгер

Артиллерийский полк

Командир — майор Занднер

Рота связи

Командир — капитан Залингер

Мотопехотный батальон

Командир — капитан Герман-Христиан Томазиус

Саперный батальон

Командир — капитан Фишер

Пехотная дивизия «Ульрих фон Хуттен»

Командир

До 14 апреля 1945 года — генерал-лейтенант Эдмунд Блаурок

С 14 апреля 1945 года — генерал-лейтенант Герхард Энгель

Iа

До 14 апреля 1945 года — майор Ген. шт. Карл Шульце

С 14 апреля 1945 года — подполковник Ген. шт. Фридрих Бурмайстер

Ib — майор Ген. шт. Роберт Фридрих

Офицер национал-социалистического руководства — лейтенант Майснер

1-й гренадерский полк

Командир — майор Веземан

1-й батальон — капитан Мейер

2-й батальон — капитан Кассель

2-й гренадерский полк

Командир — майор Антон Зиберт

1-й батальон — капитан Виллер

2-й батальон — капитан Пройсс

3-й гренадерский полк

Командир — майор Хобра

1-й батальон — капитан запаса Кёлер

2-й батальон — капитан запаса Кларе

Артиллерийский полк

Командир — майор Гертнер

Батальон истребителей танков

Командир — капитан Мачке

Саперный батальон

Командир — обер-лейтенант Дроссель

Батальон связи

Командир — капитан Аббее

Пехотная дивизия «Шарнхорст»

Командир — генерал-лейтенант Генрих Гётц

Iа — майор Ген. шт. Вейер

Ib — майор Ген. шт. Альфред Штельтер

IIa — майор Зюц

Офицер национал-социалистического руководства — капитан запаса Пешке

1-й гренадерский полк

Командир — майор Матиас Лангмайер

1-й батальон — капитан Эрих Ригер

2-й батальон — капитан Реттих

2-й гренадерский полк

Командир — майор Ганс-Иоахим Малов (погиб)

Майор Макс Буш

1-й батальон — капитан Хоппе

2-й батальон — капитан Виг

3-й гренадерский полк

Командир — подполковник Герхардт Пик

1-й батальон — капитан Керр

2-й батальон — капитан Пфайфер

Артиллерийский полк

Командир — майор Феликс Мошнер

1-й батальон — капитан Торманн

2-й батальон — капитан Прота

Батальон тяжелой артиллерии — капитан Рудольф Вицель

Батальон истребителей танков

Командир — капитан Герхардт Бартель

Мотопехотный батальон

Капитан Альфред Декерт

Саперный батальон

Командир — капитан Эвальд

Батальон связи

Командир — капитан Винзебург

Бригада штурмовой артиллерии — капитан Франк

Пехотная дивизия «Фердинанд фон Шилль»

Командир — подполковник Альфред Мюллер

Iа — майор Ген. шт. Рудольф

Ib — капитан Вальтер Омнус

03 — обер-лейтенант Ройпке

1-й гренадерский полк

Командир — майор Карстенс

2-й гренадерский полк

Командир — майор Клей

3-й гренадерский полк

Командир — майор Мюллер

Учебная бригада штурмовой артиллерии

Командир — до 18 апреля 1945 года Георг Верст (погиб)

После 18 апреля 1945 года — майор Петер Небель

Пехотная дивизия «Потсдам»

Командир — полковник Эрих Лоренц

Офицер национал-социалистического руководства — капитан Робинзон

Дивизионная группа Хаке

Командир — полковник Фридрих фон Хаке

Iа — майор Ген. шт. Краусс

Ib — майор запаса Велькер

1-й полк

Командир — подполковник Иоахим Бар

2-й полк

Командир — подполковник фон Боттлемберг

Бригада штурмовых орудий 1170

Командир — капитан Герман Бёмен

Адъютант — обер-лейтенант Людвиг Роуллиан

1-я батарея — капитан Франк

2-я батарея — капитан Хандтке

Бригада штурмовых орудий 243

Командир — капитан Хайнц Рюбиг

Заместитель командира — обер-лейтенант Гюнтер Герлиц

3-й батальон истребителей танков

Командир — майор Венер

1-я бригада истребителей танков «Гитлерюгенд»

Командир — рейхсюгендфюрер Артур Аксманн

Заместитель командира — обербаннфюрер Керн

Iа — капитан Кунц

IVa — баннфюрер Галетте

Заградительное соединение Шеммеля

Командир — майор Хайнц Шеммель

Адъютант — обер-лейтенант Зеелигер

Позже в отдельные заградительные группы были назначены инспектора:

Е — майор Крысль

D — капитан Браун

К — майор Шнелле

N — капитан Райх

R — капитан Скупин

S — майор Лиске

Добровольческий корпус «Адольф Гитлер» 9-й учебно-резервный гренадерский батальон (Потсдам)

Отдельные служащие 1 апреля 1945 года оказались в составе дивизии «Шарнхорст»

Местоположение командных пунктов 12-й армии

Командование 12-й армии

12.04–21.04 — саперное училище Росслау

22.04–26.04 — Медевицер Хютте

26.04–28.04 — Прицербе

29.04 — Гентин

30.04–05.05 — Кляйн Вульков

06.05–07.05 — Кицник

XXXXI танковый корпус

15.04–21.04 — Гогенферхеза

22.04–29.04 — имение Клессен

30.04 — военный лагерь Дреец

01.05 — имение Берлитт

02.05 — запланирован переезд в Вильзнак

XXXXVIII танковый корпус

11.04. —?.04 — Градниц близ Торгау

?.04 —?.04. — Кемберг

27.04–03.05 — близ Альтенграбова

04.05–07.05 — Ферхланд

XXXIX танковый корпус

01.05–07.05 — Зюдов

XX армейский корпус

15.04–20.04 — Тройенбрицен

20.04–24.04 — Йерзиг

25.04–03.05 — Хагельсберг

03.05–04.05 — Цизар

04.05–05.05 — Гроссе Вульков

05.05–05.05 — Мельков

06.05–07.05 — севернее Фишбека

Пехотная дивизия «Ульрих Фон Хуттен»

24.04 — Виттенберг

30.04 — Фихтевальде

Пехотная дивизия «Шарнхорст»

Во время формирования — казармы в Росслау

23.04 — Кранепуль

Пехотная дивизия «Теодор Кёрнер»

22.04 — Кранепуль

24.04 — Люсе

01.05 — Шмервиц

02.05 — Имение Беилке

04.05 — Кабиш

06.05 — Шёнхаузен

Пехотная дивизия «Фридрих Людвиг Ян»

05.04–09.04 — казармы в Фухсберге

10.04–21.04 — лесной лагерь

21.04–21.04 — Рульсдорф — Беркенбрюк

21.04–22.04 — Доббриов

23.04–24.04 — Фресдорф

24.04–24.04 — Михендорф

25.04–26.04 — Ной-Гельтов

28.04–30.04 — авиационная академия в Гатове

01.05–02.05 — Цизар

02.05–06.05 — Гроссе Вустервиц

06.05–07.05 — Гроссе Вульков

07.05 — до полдня — Редекин

Боевой состав 9-й армии к моменту окружения

Командующий — генерал от инфантерии Теодор Буссе

Начальник штаба — генерал-майор Иоганес Хёльц

V горнострелковый корпус СС

Командующий — обергруппенфюрер СС Йекельн

337-я пехотная дивизия

32-я дивизия СС «30 января»

286-я пехотная дивизия

Гарнизон крепости Франкфурт (в размере дивизии)

Начальник гарнизона — полковник Билер

XI танковый корпус СС

Командующий — группенфюрер СС Клянхайстеркамп

Танковая дивизия «Мюнхенберг»

712-я пехотная дивизия

169-я пехотная дивизия

9-я парашютно-десантная дивизия

CI армейский корпус

Командующий — генерал-лейтенант Вильгельм Берлин

309-я пехотная дивизия «Берлин»

303-я пехотная дивизия «Дёбериц»

606-я пехотная дивизия

5-я егерская дивизия

Резерв армии: танковая дивизия «Курмарк»

25-я панцергренадерская дивизия

Боевой состав сухопутной армии на начало апреля 1945 года

Группа армий «Юг»

2-я танковая армия

68-й армейский корпус: 71-я и 297-я пехотные дивизии, остатки 13-й горнострелковой дивизии СС «Ханджар»

22-й горнострелковый корпус: 118-я егерская дивизия, 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен»

1-й кавалерийский корпус: 23-я танковая дивизия, 3-я и 4-я кавалерийские дивизии, 44-я корпусная группа «Магистры Тевтонского ордена», 14-я гренадерская дивизия СС (украинская № 1), 16-я танково-гренадерская дивизия СС «Рейхсфюрер СС»

6-я армия

18-й армейский корпус: корпусная группа «Вольф»

4-й танковый корпус СС: корпусные группы 5-й танковой дивизии СС «Викинг», 1-я и 3-я танковые дивизии

3-й танковый корпус СС: 1-я народно-горнострелковая дивизия, заградительное соединение «Мотшманн», корпусная группа «Райтель»

6-я танковая армия СС

2-й танковый корпус СС: 1-я танковая дивизия СС «Адольф Гитлер», 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд», корпусная группа «Кейтель», корпусная группа 356-й пехотной дивизии

Армейский корпус «Шульц»: 710-я пехотная дивизия, группа «Штаудингер»

3-й танковый корпус СС: 2-я танковая дивизия СС «Рейх», 3-я танковая дивизия СС «Мертвая голова», 6-я танковая дивизия, гренадерская дивизия «Фюрер», корпусная группа «Фолькман», военная комендатура Бунау

8-я армия

43-й армейский корпус: 25-я танковая дивизия, 37-я кавалерийская дивизия СС, 96-я пехотная дивизия, корпусная группа 101-й егерской дивизии

Танковый корпус «Фельдхернхалле» (4-й танковый корпус): танковые дивизии «Фельдхернхалле I» и «Фельдхернхалле II», 357-я пехотная дивизия, корпусная группа 211-й народно-гренадерской дивизии, 92-я танковая бригада

72-й армейский корпус: 46-я народно-гренадерская дивизия, 182-я пехотная дивизия, корпусные группы 271-й народно-гренадерской и 711-й пехотной дивизий

Группа армий «Центр»

1-я танковая армия

29-й армейский корпус: корпусные группы 15, 76, 153-й пехотных дивизий, 8-й егерской дивизии

49-й горнострелковый корпус: 3-я горнострелковая дивизия, 320-я народно-гренадерская дивизия, 253-я и 304-я пехотные дивизии, группа «Бадер», 16-я пехотная дивизия (венгерская)

59-й армейский корпус: 16-я и 19-я танковые дивизии, 4-я горнострелковая дивизия, 544-я народно-гренадерская дивизия, 715-я пехотная дивизия

11-й армейский корпус: 68, 158, 371-я пехотные дивизии, 97-я егерская дивизия, 1-я лыжноегерская дивизия

24-й танковый корпус: 10-я танково-гренадерская дивизия, 78-я народно-штурмовая дивизия, 254-я и 344-я пехотные дивизии

17-я армия

40-й танковый корпус: 20-я танковая дивизия, 45-я и 168-я пехотные дивизии

17-й армейский корпус: 359-я пехотная дивизия, корпусные группы 31-й гренадерской дивизии СС и 269-й пехотной дивизии

Крепость Бреслау (8-й военный округ): 609-я дивизия особого назначения, комендатура крепости «Бреслау»

8-й армейский корпус: 17-я и 208-я пехотные дивизии, 100-я егерская дивизия

4-я танковая армия

57-й танковый корпус: 6, 72, 193, 404, 463-я пехотные дивизии, моторизованная дивизия «Бранденбург», 615-я дивизия особого назначения, корпусная группа 545-й пехотной дивизии, корпусная группа «Мозер», танковый полк «Великая Германия», танковое соединение «Богемия»

4-й армейский корпус: 214, 275, 342-я пехотные дивизии, корпусные группы 35-й полицейской гренадерской дивизии СС и 36-й гренадерской дивизии СС «Дирлевангер»

Группа армий «Висла»

5-я полевая армия

5-й горнострелковый корпус СС: 32-я моторизованная дивизия СС «30 января», 391-я дивизия особого назначения, дивизия «Регенер» (остатки 433-й и 463-й пехотных дивизий), крепость «Франкфурт»

11-й армейский корпус СС: 20-я моторизованная дивизия, 169-я и 712-я пехотные дивизии, 303-я пехотная дивизия «Доберитц», 9-я парашютная дивизия, танковая группа «Курмарк»

101-й армейский корпус: пехотная дивизия «Большой Берлин», 606-я дивизия особого назначения, 5-я егерская дивизия

3-я танковая армия

46-й танковый корпус: пехотная дивизия «1 марта», 547-я народно-гренадерская дивизия

Корпус «Одер»: 610-я дивизия особого назначения, группа «Клоссек»

32-й армейский корпус: 549-я народно-гренадерская дивизия, 281-я пехотная дивизия, крепость «Штеттин», группа «Фогт»

Оборонительный район «Свинемюнде»: пехотная дивизия «3 марта», морская комендатура «Свинемюнде», 402-я учебная дивизия

Армия «Восточная Пруссия» (2-я армия)

Армейский корпус «Хель»: 31-я народно-гренадерская дивизия, 83-я пехотная дивизия, 4-я полицейская моторизованная дивизия СС, 7-я танковая дивизия, 203-й дивизионный штаб

23-й армейский корпус: 23, 32, 35, 252-я пехотные дивизии, 12-я авиаполевая дивизия, 4-я танковая дивизия 18-й горнострелковый корпус: 7-я пехотная дивизия

26-й армейский корпус: 1,21, 58-я пехотные дивизии, 28-я егерская дивизия, 5-я танковая дивизия и остатки 561-й народно-гренадерской дивизии

9-й армейский корпус: 14, 93, 95-я пехотные дивизии, 551-я народно-гренадерская дивизия, моторизованная дивизия «Великая Германия»

Комендатура «Пиллау» (55-й армейский корпус): 50-я пехотная дивизия, 558-я народно-гренадерская дивизия, 286-й дивизионный штаб

6-й армейский корпус: 129-я и 170-я пехотные дивизии

Группа армий «Курляндия»

18-я армия

10-й армейский корпус: 30-я и 121-я пехотные дивизии, группа «Гизе»

1-й армейский корпус: 132-я и 225-я пехотные дивизии

2-й армейский корпус: 87, 126, 263-я пехотные дивизии, 563-я народно-гренадерская дивизия

50-й армейский корпус: 11-я и 290-я пехотные дивизии

16-я армия

38-й танковый корпус: 122-я и 329-я пехотные дивизии

6-й добровольческий корпус СС: 19-я гренадерская дивизия СС (латвийская № 2), 24-я пехотная дивизия, 12-я танковая дивизия

16-й армейский корпус: 218-я пехотная дивизия с группой «Барт» (штаб 21-й авиаполевой дивизии), 81-я и 205-я пехотные дивизии, 300-я дивизия особого назначения

Комендатура Северной Курляндии (583-й корпусной тыловой штаб): комендатура побережья (186-я полевая комендатура), участок «Восток» (штаб 207-й охранной дивизии особого назначения), участок «Север», участок «Северо-Запад», комендатура крепости «Виндау», участок «Юго-Запад»

20-я горная армия (командующий войсками Вермахта в Норвегии)

Армейская группа «Нарвик» (19-й горнострелковый корпус): 71-й армейский корпус (дивизионная группа (140-й штаб особого назначения), 139-я горнострелковая бригада, 503-я гренадерская бригада, 210-я и 230-я крепостные бригады), 6-я горнострелковая дивизия с 388-й гренадерской бригадой, 270-я пехотная дивизия с 193-й гренадерской бригадой, самокатная разведывательная бригада «Норвегия», 23-й армейский корпус: 102-я и 295-я пехотные дивизии, 14-я авиаполевая дивизия, 70-й армейский корпус: 274-я и 280-я пехотные дивизии, 613-й дивизионный штаб особого назначения

36-й горнострелковый корпус: лыжно-пулеметная бригада «Финляндия», танковая бригада «Норвегия», 7-я горнострелковая дивизия

Командующий войсками Вермахта в Дании

160-я и 233-я пехотные дивизии, 616-й дивизионный штаб особого назначения (на формировании)

Главнокомандующий на Северо-Западе

Главнокомандующий в Нидерландах (25-я армия)

30-й армейский корпус: 249-я пехотная дивизия, 34-я добровольческая гренадерская дивизия СС «Ландшторм Недерланд», 20-й бригадный штаб особого назначения

88-й армейский корпус: большая часть 346-й и 361-я пехотные дивизии, 6-я парашютная дивизия, 149-я учебная и запасная дивизия

219-я и 703-я пехотные дивизии, 617-й дивизионный штаб особого назначения

11-я парашютная армия

2-й парашютный корпус: 7-я парашютная дивизия с частями 346-й пехотной дивизии, 8-я парашютная дивизия, остатки 245-й пехотной дивизии

86-й армейский корпус: танковое соединение «Великая Германия», 471-я пехотная дивизия с частями 490-й пехотной дивизии, 325-я резервная пехотная дивизия, 15-я моторизованная дивизия

Армейская группа «Блюментритт»

Корпусной штаб «Эмс»: 480-я пехотная дивизия, 172-я дивизия особого назначения, 2-я морская пехотная дивизия

11-й армейский корпус: боевая группа 3-й моторизованной дивизии

Группа армий «Б»

В подчинении группы армий: большая часть 326-й народно-гренадерской дивизии, 340-я народно-гренадерская дивизия, 166-я пехотная дивизия, 5-я парашютная дивизия

Резервы ОКВ: управления 39-го и 41-го танковых и 20-го армейского корпусов (на восстановлении)

Армейская группа «фон Люттвиц» (47-й танковый корпус)

53-й армейский корпус: 180-я и 190-я пехотные дивизии, большая часть 116-й танковой дивизии, 22-я дивизия ПВО, боевая группа «фон Дейхманн»

63-й армейский корпус: 2-я парашютная дивизия, штаб пехотной дивизии «Гамбург»

5-я танковая армия

12-й армейский корпус СС: 59-я пехотная дивизия, 363-я народно-гренадерская дивизия, боевая группа 3-й парашютной дивизии, штаб полковника Ритте

58-й танковый корпус: большая часть 9-й танковой дивизии, 12, 62, 183-я народно-гренадерские дивизии, 353-я пехотная дивизия

15-я армия

74-й армейский корпус: 176-я и 338-я пехотные дивизии, 272-я народно-гренадерская дивизия, учебная танковая дивизия, большая часть 3-й моторизованной дивизии, группа «Мейснер»

81-й армейский корпус: 106-я танковая бригада, группа «Вюрц», боевая группа «Шерцер»

Главнокомандующий на Западе

В подчинении главного командования: управления 12-й и 24-й армий, группы «Вайссенбергер» (13-й военный округ), 6-й и 7-й военные округа, 407-й дивизионный штаб, 63, 89, 167-я пехотные дивизии, 18-я народно-гренадерская дивизия, 150-я и 151-я резервные пехотные дивизии

Резервы ОКВ: пехотные дивизии «Потсдам» (85-я), «Ульрих фон Гуттен», «Шарнхорст», «Шлагетер» (1-я дивизия РАД), «Фридрих Людвиг Ян» (2-я дивизия РАД), на формировании: пехотная дивизия «Теодор Кернер», танковая дивизия «Клаузевиц», 38-я гренадерская дивизия СС «Нибелунги»

11-я армия

66-й армейский корпус: боевые группы 9-й и 116-й танковых дивизий, танковая бригада СС «Вестфалия», остатки 277-й народно-гренадерской дивизии

9-й армейский корпус: боевые группы 26-й и 326-й народно-гренадерских дивизий

67-й армейский корпус: боевые группы «Гросскрейц», «Хайденрайх», «Эттнер», «Феллер»

Группа армий «Г»

В подчинении группы армий: 159-я и 719-я пехотные дивизии, 347-я и 352-я народно-гренадерские дивизии, 905-я дивизия особого назначения

7-я армия

90-й армейский корпус: сводные части

85-й армейский корпус: боевая группа «Шреттер», остатки 11-й танковой дивизии

12-й армейский корпус (военный округ): 2-я танковая дивизия, боевая группа «фон Берг»

82-й армейский корпус: 36-я народно-гренадерская дивизия с остатками 256-й народно-гренадерской дивизии, 416-я пехотная дивизия, 21-я дивизия ПВО, 6-я горнострелковая дивизия СС

1-я армия

13-й армейский корпус СС: 79-я и 212-я народно-гренадерские дивизии, пехотные дивизии «Бавария» и «Альпы», танковая бригада «Хубе», штаб 9-й народно-гренадерской дивизии, 616-й дивизионный штаб особого назначения

13-й армейский корпус: 17-я моторизованная дивизия СС «Гётц фон Берлихинген», 19, 246, 553-я народно-гренадерские дивизии, 2-я горнострелковая дивизия

19-я армия

80-й армейский корпус: 16, 47, 559-я народно-гренадерские дивизии, 198-я пехотная дивизия

64-й армейский корпус: 257-я народно-гренадерская дивизия, 106-я и 716-я пехотные дивизии

18-й армейский корпус СС: 1005-я бригада, бригада «Бауэр», 189-я пехотная дивизия (на формировании)

Главнокомандующий морским побережьем на Западе

25-й армейский корпус (крепость «Лориан»): остатки 265-й пехотной дивизии, 319-я пехотная дивизия, 226-я боевая группа

Группа армий «Ц» (главнокомандующий на Юго-Западе)

В подчинении группы армий: 29-я и 90-я моторизованные дивизии, 155-я пехотная дивизия (на формировании)

Армия «Лигурия» (управление 87-го армейского корпуса)

75-й армейский корпус: 34-я пехотная дивизия, 5-я горнострелковая дивизия, 2-я пехотная дивизия «Литторио» (итальянская)

Армейский корпус «Ломбардия»: 134-я крепостная бригада, 3-я морская пехотная дивизия «Сан Марко» и части 4-й горнострелковой дивизии «Монте Роза» (итальянские), 4-я итальянская горнострелковая дивизия «Монте Роза» (без одного полка)

14-я армия

51-й горнострелковый корпус: 148-я и 232-я пехотные дивизии, 334-я народно-гренадерская дивизия, 114-я егерская дивизия, 1-я пехотная дивизия «Италия» (итальянская)

14-й танковый корпус: 65-я и 94-я пехотные дивизии, 8-я горнострелковая дивизия

10-я армия

1-й парашютный корпус: 1-я и 4-я парашютные дивизии, 26-я танковая дивизия, 278-я народно-гренадерская дивизия, 305-я пехотная дивизия

76-й танковый корпус: 98-я народно-гренадерская дивизия, 162-я (тюркская) и 362-я пехотные дивизии, 42-я егерская дивизия

73-й корпус особого назначения: сводные части

Группа армий «Е»

97-й корпус особого назначения: 188-я горнострелковая дивизия, 237-я пехотная дивизия

15-й горнострелковый корпус: 104-я егерская дивизия, остатки 373-й и 392-й (хорватских) пехотных дивизий

21-й горнострелковый корпус: 181-я пехотная дивизия с остатками 369-й (хорватской) пехотной дивизии, большая часть 7-й горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений», 964, 966, 969, 1017-я крепостные бригады

34-й корпус особого назначения: 22-я народно-гренадерская дивизия, 41-я пехотная дивизия, 963-я крепостная бригада, части 7-й горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений»

91-й корпус особого назначения: 11-я авиаполевая дивизия, 967-я крепостная бригада

15-й казачий кавалерийский корпус СС: 1-я и 2-я казачьи кавалерийские дивизии

69-й корпус особого назначения: дивизия особого назначения «Фишер» (18-й горнострелковый и 5-й полицейские полки СС), 20-й резервный егерский полк

Комендант войск восточной части Эгейского моря: 939-я моторизованная бригада (Родос), 968-я крепостная бригада

Комендант крепости «Крит»: крепостная дивизия «Крит»

Список использованной литературы

Duffy, Christopher. Red storm on the Reich: the Soviet march on Germany, 1945. London, Routledge, 1991.

Führling, Günter G. Endkampf an der Oderfront: Erinnerung an halbe. L. Müller, 1996.

Gellermann, Günther W. Die Armee Wenck, Hitlers letzte Hoffnung: Aufstellung, Einsatz und Ende der 12. Deutschen Armee im Frühjahr 1945. Bernard & Graefe, 1990.

Henke, Klaus-Dietmar. Die amerikanische Besetzung Deutschlands. Oldenbourg Wissenschaftsverlag, 1996.

Kurowski, Franz. Endkampf um das Reich, 1944–1945: Hitlers letzte Bastionen. Podzun-Pallas, 1987.

Kurowski, Franz. Wenck: Die 12. Armee zwischen Elbe und Oder, 1945. K. Vowinckel, 1967.

Lucas, James Sidney. Last Days of the Third Reich: The Collapse of Nazi Germany, May 1945. W. Morrow, 1986.

Paul, Wolfgang. Der Endkampf um Deutschland: 1945. Bechtle, 1976.

Thorwald Jürgen. Das Ende an der Elbe. Steingrüben, 1954.

Tissier, Tony Le. Race for the Reichstag: The 1945 Battle for Berlin. Published by Routledge, 1999.

Бивор, Энтони. Падение Берлина. 1945. — М.: ACT; Транзиткнига, 2004.

Гудериан Г. Воспоминания солдата. — Смоленск: Русич, 1999.

Залесский, Константин. Вермахт. — М.: Эксмо, Яуза, 2005.

Кейтель В. 12 ступенек на эшафот… — Ростов н/Д: Феникс, 2000.

Куровски, Франц. «Штурмгешютце» в бою. Штурмовые орудия Третьего рейха. — М.: Яуза, Эксмо, 2007.

Ланнуа, Ф. де. Немецкие танковые войска. 1935–1945. — М.: АСИ, 2005

Лиддел Гарт Б.Г. Вторая мировая война. — М.: ACT, СПб.: Terra Fantastica, 1999.

Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945 гг. — М.: Изографу, Изд-во Эксмо, 2003.

Типпельскирх, Курт. История Второй мировой войны. — СПб.: Полигон; М.: ACT, 1999.

Эндрюс, Грегори. Вальтер Модель. Мастер отступлений. — М.: Яуза, Эксмо, 2007.

Примечания

1

БЛЮМЕНТРИТТ, Гюнтер (10.02.1892, Мюнхен — 12.10.1967, там же), военный деятель, генерал пехоты (01.04.1944). 29.05.1911 поступил фаненюнкером в 71-й пехотный полк. Окончил военное училище в Данциге (1912), 19.11.1912 произведен в лейтенанты. Участник 1-й мировой войны, адъютант 3-го батальона своего полка, с 01.01.1918 — полковой адъютант, с 05.09.1918 — 205-й, с 23.12.1918 — 76-й пехотных бригад. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов, Рыцарским крестом ордена Дома Гогенцоллернов с мечами; обер-лейтенант (22.03.1918). В марте-окт. 1919 командовал ротой в Добровольческом корпусе в Гессене, Тюрингии и Вальдеке. После демобилизации армии оставлен в рейхсвере, командир роты. 01.04.1926–01.10.1927 — начальник оперативного отдела штаба 6-й дивизии. С 13.04.1935 — лектор и инструктор по тактике курсов Генштаба. 01.07.1935 переведен в штаб VII военного округа, а 15.10.1935 назначен начальником оперативного отдела штаба VII армейского корпуса. С 12.10.1937 — командир 1-го батальона 19-го пехотного полка. С 03.11.1938 — начальник 4-го отдела (боевая подготовка) Генштаба сухопутных войск. Руководил разработкой планов военных операций, в т. ч. плана «Вейс» (война с Польшей). Во время Польской и Французской кампаний занимал должность начальника оперативного отдела штаба группы армий «Юг» (с 01.09.1939) и «А» (с 20.10.1939). С 25.10.1940 — начальник штаба 4-й армии. Участник военных действий на советско-германском фронте. За отличия 26.01.1942 награжден Золотым Германским крестом. 17.01.1942 назначен 1-м обер-квартирмейстером Генштаба сухопутных войск — на этом посту он был ближайшим помощником и заместителем начальника Генштаба. С 24.09.1942 по 09.09.1944 — начальник штаба группы армий «Д» (командование Запада) генерал-фельдмаршала Г. фон Рундштедта. 03.01.1943 попал в железнодорожную катастрофу и получил тяжелые ранения и только в июне смог вернуться к исполнению своих обязанностей. 13.09.1944 награжден Рыцарским крестом Железного креста. С 01.10.1944 назначен командиром XIII армейского корпуса, одновременно с 19.X по 23.XI 1944 также командовал XII армейским корпусом СС. В дек. 1944 вместе с генерал-фельдмаршалом В. Моделем, ген. X. фон Мантейфелем и Й. Дитрихом пытался убедить А. Гитлера начать переговоры с союзниками о заключении сепаратного мира. 23.11.1944 возглавил наспех созданную корпусную группу «Блюментритт». С 29.01.1945 командовал 25-й армией, а с 28.03.1945 — 1-й парашютной армией. 18.02.1945 получил дубовые листья к Рыцарскому кресту. 10.04.1945 Б. был поставлен во главе наскоро сформированного соединения, получившего название армии «Блюментритт».

(обратно)

2

ХЕЙНРИЦИ, Готтгарт (25.12.1886, Гумбиннен, Восточная Пруссия — 10.12.1971, Вайблинген, Вюртемберг), военачальник, генерал-полковник (01.01.1943). Двоюродный брат ген. Г. фон Рундштедта; жена, X., была наполовину еврейкой. 08.03.1905 поступил фаненюнкером в 95-й (6-й тюрингский) пехотный полк, — 18.08.1906 произведен в лейтенанты и назначен адъютантом 2-го батальона. Участник 1-й мировой войны. С 1914-го командовал ротой, а затем батальоном своего полка. В конце войны переведен в Генеральный штаб, начальник оперативного отдела штаба 203-й пехотной дивизии. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов и Рыцарским крестом ордена Дома Гогенцоллернов с мечами; капитан. После демобилизации из армии оставлен в рейхсвере, командир 14-й роты 13-го (Вюртембергского) полка. В 1928-м назначен в Организационный отдел Управления сухопутных войск (T-2) Военного министерства. В 1928-1933-м — начальник общего отдела Войскового управления. Вскоре после прихода НСДАП к власти произведен в полковники (01.03.1933). С 01.10.1937 — командир 16-й дивизии (Мюнстер). С 01.02.1940 командовал VII, а с 09.04.1940 — XII армейскими корпусами. В составе 1-й армии участвовал во Французской кампании. 17.06.1940 назначен командиром XII армейского корпуса, с которым год находился в охране французского побережья. С июня 1941-го воевал на советско-германском фронте, в окт. 1941-го действовал под Москвой. 18.09.1941 награжден Рыцарским крестом Железного креста. С 20.01.1942 — командующий 4-й армией на советско-германском фронте, отличился в боях под Москвой. 24.11.1943 получил дубовые листья к Рыцарскому кресту. 04.06.1944 заменен ген. Г. фок Зальмутом. С 16.08.1944 командовал 1-й танковой армией. 03.03.1945 награжден Рыцарским крестом с дубовыми листьями и мечами.

(обратно)

3

БУССЕ, Теодор (15.12.1897, Франкфурт-на-Одере — 21.10.1986, Валлерштейн), военный деятель, генерал пехоты (01.11.1944). 01.12.1915 поступил фаненюнкером в 12-й гренадерский полк. Участник 1-й мировой войны, в апр. — дек. 1918-го — командир роты 396-го пехотного полка. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов, Рыцарским крестом ордена Дома Гогенцоллернов с мечами; лейтенант (01.02.1917). После демобилизации из армии оставлен в рейхсвере, командир взвода, адъютант батальона. 01.04.1933 переведен в Войсковое управление (Генштаб). С 06.10.1936 — командир роты 83-го пехотного полка, с 01.07.1937 — начальник оперативного отдела штаба 22-й пехотной дивизии. Во время Польской кампании служил в 4-м отделе Генштаба сухопутных войск. С 01.09.1940 — начальник оперативного отдела штаба 11-й армии, с 09.11.1942 — группы армий «Дон» (позже группы армий «Юг»). 24.05.1942 награжден Золотым Германским крестом. С 01.03.1943 — начальник штаба группы армий «Юг» (с 05.04.1944 — «Южная Украина»), 30.01.1944 награжден Рыцарским крестом Железного креста. С 29.07.1944 — командир 121-й пехотной дивизии. Через 2 дня — 01.08.1944 — назначен командиром I армейского корпуса. С 19.01.1945 — командующий 9-й армией.

(обратно)

4

Айк — прозвище Эйзенхауэра.

(обратно)

5

Подразумевается президент США Рузвельт. Нацистская пропаганда любила живописать ужасы бомбового террора, которые устроила над немецкими городами англо-американская авиация.

(обратно)

6

В районе Дессау-Росслау течение Эльбы резко поворачивает на восток. Поэтому, чтобы выйти на новые позиции, корпусу надо было в данном месте переправиться через реку.

(обратно)

7

«Извините, генерал. Это запрещено, это запрещено!» (англ.)

(обратно)

8

Сведения приведены без учета уничтоженной танковой дивизии «Клаузевиц».

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Глава 1 Обстановка на Западном фронте

Глава 2 Положение на Восточном фронте

Глава 3 Вальтер Венк — основные вехи военной карьеры

Глава 4 Формирование 12-й армии

Глава 5 Состав и структура 12-й армии

Глава 6 12-я армия начинает действовать

Глава 7 Танковая дивизия «Клаузевиц»

Глава 8 Наступление с Запада

Глава 9 Решающий рывок на Востоке

Глава 10 Горячая пора

Глава 11 Последняя немецкая операция

Глава 12 Финал войны

Заключение

Приложения

Список использованной литературы

Реклама на сайте