«Великое противостояние в космосе (СССР - США)»

Хозин Григорий Сергеевич

Великое противостояние в космосе (СССР - США)

СВИДЕТЕЛЬСТВА ОЧЕВИДЦА

Моим соотечественникам, открывшим человечеству дорогу в космос, моим родителям, научившим меня уважать традиции и честно трудиться на благо Родины, посвящается эта книга

ОТ АВТОРА

Середина ХХ века отмечена великим событием в истории земной цивилизации, кардинально изменившим судьбы человечества - началом практического освоения космического пространства. Понять во всей полноте значение выхода человека в космос станет возможным лишь в будущем, когда мировое сообщество, до этого прикованное к Земле непреодолимой силой земного притяжения, оценит те реальные и потенциальные возможности прогресса и совершенствования потенциалов космонавтики и создаст на этой основе целеустремленную сбалансированную стратегию исследования и использования космического пространства на благо живущих и будущих поколений.

Обрести крылья, получить возможность покорить пространство и время, раздвинуть границы познания, проникнуть в тайны микромира и бесконечной Вселенной во все исторические эпохи было самой сокровенной мечтой человека. Ради приближения этой мечты к реальности творили и дерзали лучшие представители многих стран и народов, ученые и инженеры, законопослушные граждане и революционеры, романтики и прагматики. Все они в той или иной степени были единомышленниками К.Э. Циолковского, который утверждал, что планета Земля - колыбель разума, но нельзя вечно жить в колыбели.

4 октября 1957 года произошло событие, изменившее весь ход земной истории. Человечество сделало первый шаг в космос. Началось освоение бескрайних просторов Вселенной. Первый искусственный спутник Земли был создан в Советском Союзе, стартовал он с космодрома Байконур, расположенного на территории Казахстана, а результаты исследований космического пространства Cоветское правительство торжественно обещало поставить на службу всему человечеству.

Быстрый бег исторических событий, определяющих развитие мирового сообщества в конце второго - начале третьего тысячелетия его новой истории, не может принизить величия подвига народов, победивших фашизм и открывших человечеству путь во Вселенную. Наши современники и потомки с благодарностью читают и будут читать слова, начертанные на обелиске в честь покорителей космоса, воздвигнутом в Москве в 1964 году: "И наши тем вознаграждены усилья, что, победив бесправие и тьму, мы отковали пламенные крылья себе, стране и веку своему".

Роль России в развитии мировой космонавтики поистине уникальна. Здесь были заложены теоретические и философские основы космической деятельности, выполнены важные инженерно-технические разработки, открывшие путь к практическому использованию беспилотных и пилотируемых космических аппаратов. Россия дала планете первый в истории искусственный спутник Земли, первого космонавта, блестящую плеяду ученых, инженеров, первопроходцев космоса. Имена К.Э. Циолковского, С.П. Королева, Ю.А. Гагарина, их соратников и последователей золотыми буквами вписаны в летопись истории земной цивилизации. Демократическая Россия продолжает космические свершения своих соотечественников, беззаветным трудом и служением идеалам разума и добра положивших начало космической эры человечества.

Проникновение в космос несомненно стало одним из величайших свершений не только ХХ века, но и второго тысячелетия истории земной цивилизации. Долгим был путь человека к космическому рубежу. Государства, сумевшие создать сложнейшую технику для прорыва в космос, ощутили себя в полном смысле лидерами прогресса в самом широком смысле этого понятия. К ним было привлечено внимание всего человечества, с них стремились брать пример, у них просили помощи и совета, с ними желали сотрудничать во многих сферах.

История распорядилась так, что начало космической эры, первые и наиболее значительные достижения в околоземном космосе, в исследовании Луны и ближайших планет Солнечной системы были осуществлены наиболее передовыми в экономическом и научно-техническом отношениях государствами - СССР и США. К сожалению, когда осталась позади "холодная война" и мировое сообщество все больше беспокоят общие проблемы, затрагивающие жизненные интересы большинства государств и народов планеты, СССР и США, вышедшие союзниками из величайшей из войн мировой истории - Второй мировой, по-разному оценивали значение космического пространства для своих стран и для всего человечества. Озабоченные в первую очередь амбициями и политическими приоритетами победить своего непримиримого противника в "историческом военно-политическом и идеологическом противоборстве социализма и капитализма", политические руководители этих стран поставили на первый план приоритеты соревнования, которое в конечном счете должно было привести к единоличному господству в космосе одной из "сверхдержав" со всеми последствиями для ее влияния на планете Земля.

Я - не инженер, не медик, не биолог и не профессиональный космонавт. Но мне приходилось работать в самых различных ситуациях с представителями буквально всех космических профессий, нередко помогать им разобраться с проблемами, которые не входили в сферу их непосредственной профессиональной компетенции. Практически вся моя профессиональная деятельность связана с космонавтикой. Дело в том, что меня интересуют философские, политические, социально-экономические, культурно-нравственные и другие гуманитарные аспекты космической деятельности. Создавая космическую технику, выдающиеся ученые и инженеры, техники и рабочие, космонавты и врачи, высшие руководители государства и космической отрасли стремятся выполнить свой долг перед обществом, перед прошлыми и будущими поколениями, ставят себя на службу самым высоким идеалам. По самому большому счету космонавтика отражает национальное мировоззрение и общественное сознание, философско-политические принципы, те высшие приоритеты, которыми руководствуется государство, решившее начать реализацию национальной космической программы.

Духовное богатство народов СССР и США, идеалы национальной философии, политические и военные возможности государств, культура и образование - все это было поставлено после Второй мировой войны на службу одной беспрецедентной задаче - первым утвердить свое присутствие в космосе. И тем самым доказать, что и само государство, и его общественный строй, и его политика, философия и идеология отвечают самым высоким идеалам и по этой причине могут служить примером для подражания для всех других государств планеты. Иными словами, по мнению американских президентов и их окружения и глубокому убеждению партийных и государственных руководителей СССР того времени, космос открывал свои двери только для избранных государств, которым выпала завидная судьба стать лидерами цивилизации будущего.

Закончив Военный институт иностранных языков, я некоторое время работал переводчиком в военных академиях. В 1962 году мне выпало счастье стать военным журналистом - пригласили в журнал "Авиация и космонавтика", где, помимо других обязанностей, надлежало следить за развитием космонавтики за рубежом. Здесь были написаны первые обзорные и аналитические статьи по проблемам военного использования космического пространства в США, отсюда меня направили в первые зарубежные командировки - в парижскую штаб-квартиру Международной авиационной федерации (ФАИ), где проходило утверждение в качестве мировых рекордов достижений советских космонавтов и американских астронавтов. Будучи журналистом, я написал свою первую книгу "Милитаристы в космосе" (Воениздат, 1968), в которой с "принципиальных идеологических позиций" критиковал планы США превратить космическое пространство в арену боевых действий будущего. Эта книга стала началом моей научной работы по политическим, военным и международным проблемам космонавтики.

В 1968 году был создан Институт США Академии наук СССР, в который я был приглашен для исследования политических и социально-экономических проблем национальной космической программы США, милитаризации научно-технического прогресса, а в дальнейшем и международно-политических аспектов экологии и других глобальных проблем. Аналитическая продукция Института США (впоследствии Институт США и Канады) была востребована в ЦК КПСС, Совете Министров СССР (в первую очередь в Военно-промышленной комиссии, отвечавшей за планирование и реализацию советской космической программы), в МИДе, Министерстве обороны, других ведомствах Советского Союза. Приходилось также читать множество лекций в самых различных аудиториях, в том числе по проблемам отечественной и мировой космонавтики.

Научно-исследовательская и аналитическая работа открывала доступ к редким документам по космической программе США, других зарубежных стран, давала возможность встречаться не только с отечественными, но и с зарубежными политическими деятелями, учеными, космонавтами, представителями творческой интеллигенции и общественности, которым были небезразличны настоящее и будущее мировой космонавтики. Позже появились мои книги "СССР-США: орбиты космического сотрудничества" (Международные отношения, 1976), "США: космос и политика" (Наука, 1987), а также книга в специальной серии издательства "Прогресс": "Мировая космонавтика: достижения, проблемы и перспективы. К 30-летию космической эры" (1987). В 1998 году благодаря поддержке Московского общественного научного фонда вышла моя книга "Есть ли будущее у российской космонавтики?".

В 1990-х годах я получил возможность продолжить свою исследовательскую и преподавательскую деятельность за рубежом. Будучи в 1991 году экспертом ООН от России, я работал с литературой и документами библиотеки ООН, в том числе по гуманитарным проблемам мировой космонавтики. Меня также пригласили для чтения лекций о национальных космических программах различных стран в Университете города Хантсвилла, штат Алабама, рядом с которым находится космический центр им. Маршалла. Здесь я не только изучил обширный массив литературы по истории космонавтики, но и имел возможность познакомиться с экспонатами Ракетно-космического центра, одного из крупнейших космических музеев в США. В Хантсвилле довелось познакомиться с ветеранами американской космической программы - выходцами из Германии. Они приехали в США сразу после поражения Германии во Второй мировой войне вместе с Вернером фон Брауном, которого по праву считают отцом самых мощных американских ракет-носителей "Сатурн". Обширная литература по проблемам космонавтики и богатейшие архивы космического центра им. Маршалла, к которым я получил доступ в Хантсвилле, помогли мне лучше понять, как американцы смогли в полной мере поставить на службу своим космическим амбициям внушительные достижения в этой области немецких ученых и инженеров.

В 1995 году мне был выдан грант для исследования темы "Международное сотрудничество в космосе после "холодной войны" в Институте космической политики Университета им. Джорджа Вашингтона, который возглавляет видный специалист по проблемам космической политики профессор Джон Логсдон. Здесь мне открылась возможность познакомиться с только что рассекреченными архивными документами по истории космической программы США, которые долгое время были недоступны исследователям из России и других стран. С 1996 года я читал лекции и вел семинары по гуманитарным проблемам космонавтики в Международном космическом университете (г. Страсбург, Франция), выступал с докладами на его ежегодных научных симпозиумах.

Я подробно рассказал о своей профессиональной деятельности, связанной с мировой космонавтикой, для того чтобы читатель смог составить правильное представление о замысле книги, посвященной космонавтике ХХ века. Первый этап ее развития отмечен беспрецедентным и бескомпромиссным соперничеством СССР и США в космосе ради господства и влияния на планете. Описать и осмыслить события первых десятилетий космической эры не в состоянии ни один даже самый талантливый и трудоспособный исследователь и комментатор.

Поэтому хочется особо подчеркнуть, что содержание этой книги лишь продолжает и развивает в ряде аспектов огромное и прекрасное по творческому потенциалу и гражданской позиции наследие моих учителей и соратников на ниве космической журналистики и публицистики, которые оставили потомкам правдивую летопись захватывающих воображение дерзаний, побед, поражений и утрат, которыми были отмечены первые запуски искусственных спутников Земли, автоматических станций к Луне, Марсу и Венере, полеты первых космонавтов и астронавтов. Это была наша жизнь, наше творчество, наши мечты о будущем человечества на Земле и во Вселенной. Соавторами этой книги я считаю таких талантливых журналистов, публицистов и писателей, разрабатывавших космическую тему в средствах массовой информации тех лет, как Юрий Булушев (Докучаев), Михаил Хвастунов (Васильев), Андрей Меркулов, Евгений Рябчиков, Николай Железнов, Лариса Маркелова, Николай Денисов, Сергей Борзенко, Леонид Репин, Дмитрий Биленкин, Михаил Арлазоров, Михаил Ребров, Виктор Беликов, Роман Подольный, Ярослав Голованов, Владимир Губарев, Николай Котыш, Николай Мельников, Торий Машкевич, Валерий Луцкий, Борис Коновалов, Виллен Люстиберг, Бронислав Колтовой, Василий Песков, Николай Черемных, Геннадий Семенихин, Александр Романов. Да разве всех перечислишь?! Многих из них уже нет с нами.

Неумолимый бег времени все дальше уводит нас от тех полных драматизма, проникнутых романтикой покорения космических высот дней и лет "космической гонки", когда все человечество с гордостью и надеждой ожидало новых и новых сообщений с космодромов, из космоса, с поверхности Луны. Остается сожалеть, что современная молодежь уже не связывает свои мечты с космосом, а подвиги отцов и дедов видятся нашим школьникам и студентам не столь блистательными и достойными подражания.

Хотелось бы, чтобы читатель вновь обратился к событиям истории космонавтики, ознакомился в книге с реальными фактами и наиболее интересными документами, некоторые из них уже забыты, другие только недавно стали достоянием общественности.

Соперничество СССР, преемником которого в международных отношениях и в мировой космонавтике стала современная Россия, и США, которые ныне претендуют на роль единственной "сверхдержавы" со всеми вытекающими из этого претензиями на господство на Земле и в космосе, нуждается в осмыслении с иных позиций, в ином контексте, существенно отличающемся от периода "холодной войны". По своим возможностям и в плане реального и потенциального влияния на прогресс человечества космонавтика столь широка и многогранна, что несправедливо и неразумно лишь одному, пусть самому крупному и дееспособному государству иметь право определять ее приоритеты, организационные формы и методы практического использования результатов "от имени всего человечества". Оглядываясь на "великое противостояние в космосе" в ХХ веке, наши современники и будущее поколение несомненно извлекут из него полезные уроки, внесут коррективы в национальные и международные программы и проекты, имеющие целью создание и практическое использование космической техники.

Соперничеству в космосе есть одна реальная и благотворная альтернатива: объединить усилия всех стран и народов и сделать космическое пространство областью равноправного и взаимовыгодного сотрудничества на благо всех народов, живущих на Земле.

ВВЕДЕНИЕ

В КОСМОС... ЗА ГОСПОДСТВОМ НА ЗЕМЛЕ?

Величайшие события в истории человечества - будь то географические открытия или появление новых государств, кровопролитные войны, социальные революции, прорывы к вершинам познания в науке или технические нововведения - всегда поднимаются над временем, оставляют глубокий след в сознании современников, влияют на мировоззрение будущих поколений, вдохновляя их на служение самым высоким идеалам и предостерегая от непоправимых ошибок. История цивилизации отмечена также и особыми взлетами человеческого гения. Они как бы выводят человечество на новые рубежи самосознания, позволяют по-новому взглянуть на научные открытия и технические потенциалы, уже доступные обществу, и на их основе уточнить роль человека в мироздании. Такие свершения, замысел которых чаще всего рождается в сознании ярких харизматических личностей, принадлежат всей земной цивилизации. В них реализуются дерзания и творческий труд не только всех, кто был непосредственно причастен к этим свершениям, но и выдающихся представителей предыдущих поколений, заложивших фундамент для таких грандиозных "рывков" в развитии производительных сил человечества.

К таким величайшим событиям несомненно относится прорыв в космос, начало освоения Вселенной с помощью автоматических и беспилотных космических аппаратов, открывшее путь к бесконечному продвижению человечества во Вселенную. В знаменитой работе К.Э. Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами" есть такие слова: "Сначала неизбежно идут мысль, фантазия, сказка; за ними шествует научный расчет, и уже в конце концов исполнение венчает мысль"1. Заслуга Советского Союза перед цивилизацией состоит в том, что его выдающиеся мыслители и ученые, коллективы рабочих, техников, инженеров, космонавтов, представителей других профессий сумели сделать реальностью величайшую мечту человечества о проникновении во Вселенную. Хотя партийные идеологи не отделяли замыслы проникновения в космос от надежд на победу в "непримиримом историческом противоборстве социализма и капитализма" за господство на планете, первые успешные запуски искусственных спутников Земли и полеты космонавтов дали основания современникам первопроходцев космоса - широкой общественности многих стран - поверить в осуществимость самых дерзновенных замыслов, связанных с освоением Вселенной человеком, убедили ученых и инженеров, занимающихся проблемами космонавтики, в том, что их научный расчет может принести в обозримом будущем еще более внушительные результаты в деле исследования и использования космического пространства.

Полеты в космос в мечтах близких и далеких предков. Сколько помнит себя человечество, космос был для него желанным и недостижимым, притягивал к себе огромными просторами и одновременно порождал страх перед неизвестностью, которую неизбежно несли с собой любые замыслы и планы путешествий за пределами Земли.

Рожденный на Земле, многие века прикованный к своей родной планете непреодолимыми узами земного тяготения, человек всегда мечтал о небе, стремился в бесконечный полет. Мечта обрести крылья, подняться в воздух, преодолеть расстояния, суметь обогнать ветер красной нитью пронизывает историю технического прогресса. Эти мечты никак не назовешь бесплодными. Их сопровождали настойчивые попытки талантливых людей своего времени создать технические средства для полетов в атмосфере и в космосе. За приближение этой мечты к реальности многие из них заплатили жизнью.

Герой греческой мифологии Икар, легенду о котором поведал современникам римский поэт Публий Овидий Назон в своей поэме "Метаморфозы", вместе со своим отцом - гениальным скульптором Дедалом начали искать воздушный путь возвращения на родину - в Афины, когда царь Крита Минос приказал не пускать их ни на один корабль, покидавший подвластный ему остров. Для этого Дедал построил крылья наподобие птичьих. Икар же отважился на построенных отцом крыльях приблизиться к Солнцу, за что и поплатился жизнью, и стал символическим правофланговым бесконечной плеяды землян, посвятивших себя делу создания и практического применения летательных аппаратов, которые в настоящее время представляют собой ценнейший технический потенциал авиации и космонавтики.

Стремление в космос заставляло наших далеких предков возводить огромные обсерватории для того, чтобы получить возможность лучше наблюдать за Луной, планетами Солнечной системы, самим Солнцем. Странные сооружения Стоунхенджа на территории современной Англии - лишь одно из дошедших до нас сооружений, которое использовалось для наблюдения за небесными телами, для различения времен года и для других измерений. Такого рода наблюдения имели и религиозное значение. Так, например, древние египтяне считали, что Млечный путь - это "небесный Нил", который помогает им объяснить действия загадочных сил природы и проложить маршруты за пределы земной жизни для бессмертной человеческой души.

Около 700 года до нашей эры вавилонские астрономы вычертили первые траектории движения планет и начали наблюдение за некоторыми звездами, к 400 году до нашей эры в их распоряжении уже были средства вычисления периодов вращения Луны, с которыми они начали сопоставлять даты рождения людей (в соответствии со знаками Зодиака) и таким образом предсказывать им "предначертанную свыше" судьбу. Идеалы христианской религии, отдающие особое предпочтение отношениям человека с Богом, связывали проникновение в космос с приближением человека к этому "высшему Разуму".

Знания о земле и небе, оставленные цивилизациями Ближнего и Дальнего Востока, Латинской Америки, философское и научное наследие греков и римлян, добытые огромными жертвами знания математиков, биологов, физиков и химиков Средневековья, кругосветные путешествия, исследование "белых пятен" планеты - все это вехи на пути к рубежу космоса. Интереснейшие гипотезы и вымышленные описания полетов в космос содержатся в многочисленных мифах, легендах и фантастических произведениях, созданных в разное время представителями многих племен и народов, литератур, культур, религий.

Забегая в своих дерзновенных замыслах далеко вперед своего времени, ученые и мыслители, обращавшиеся к космосу, раздвигали границы поиска, ориентировали общество на те задачи, которые со временем могут быть поставлены на повестку дня практической деятельности. Эта упреждающая мировоззренческая и нравственно-этическая функция ставит космонавтику на особое место в развитии цивилизации прежде всего потому, что космические замыслы постоянно ориентировали общество на решение в будущем все более грандиозных задач, указывали путь, на котором могут быть найдены технические средства для претворения в жизнь столь грандиозных идей. И что знаменательно - время, отделяющее эти замыслы от начала их реализации, все чаще сокращается так же, как неуклонно сокращается на наших глазах промежуток времени между открытием или техническим нововведением и его внедрением в практику. Францисканский монах Роджер Бэкон еще в XIII веке писал, что могут быть созданы "летательные аппараты", а сидящий в них человек с помощью "некоторой машины" будет двигать крыльями наподобие птичьих.

Американский ученый К. Адамс, автор книги "Космический полет", вышедшей в Нью-Йорке в 1959 году, утверждает, что история космонавтики насчитывает более четырех тысяч лет и делится на предысторию, когда космос изучали наблюдательными методами, и собственную историю современной космонавтики, сумевшей преодолеть земное тяготение.

История культуры и религии в ее отношении с космосом идет бок о бок с историей науки и техники, шаг за шагом приближавшей проникновение человека в космос, начало активного исследования Вселенной. Классик марксизма Ф. Энгельс сокрушался: "Вся наша официальная физика, химия и биология исключительно геоцентричны, рассчитаны только для Земли"2. Однако такие выдающиеся ученые различных стран и народов, как Птоломей Александрийский, Николай Коперник, Галилео Галилей, Исаак Ньютон, Иоганн Кеплер и многие другие, шаг за шагом создавали основу научной теории, формулировали принципы механики и технические законы, которые в ХХ веке позволили начать практическое исследование и использование космического пространства.

Взять хотя бы полеты к Луне. Веками Луна представлялась людям мифическим существом, иногда злым, иногда добрым. "Царица ночи" вдохновляла писателей, поэтов, композиторов. Серебристый лик ее манил мечтателей. Но полеты к Луне были возможны лишь на крыльях фантазии. Более двадцати столетий назад греческий ученый Гиппарх, сравнивая продолжительность фаз лунных затмений, сумел приближенно установить расстояние от Земли до Луны. В своих рассуждениях, однако, он совершил серьезную ошибку, считая Землю неподвижной относительно Солнца.

1610 год дал в руки человека мощное средство познания мира. Впервые в истории Галилей направил в небо телескоп. В своем "Звездном вестнике" он писал, что поверхность Луны изобилует неровностями. Позже на ее поверхности исследователи разглядели "моря" без воды - темные участки поверхности, а вокруг них более светлые - "континенты".

В 1647 году появилась первые полная карта Луны. С тех пор усовершенствование средств наблюдения, применение более мощных телескопов, различного фотооборудования приносили все новые и новые подробности о поверхности Луны, но лишь об одной ее, видимой с Земли, стороне. Уже в Средние века передовые астрономы - Коперник, Бруно, Галилей установили законы строения и движения тел Солнечной системы. Достаточно точно стали известны размеры Луны: это шар радиусом почти в четыре раза меньше земного; объем его равен одной пятидесятой объема Земли.

Проведя уникальные радиоастрономические исследования задолго до высадки астронавтов на поверхность Луны, ученые Горьковского радиофизического института под руководством В. Троицкого пришли к выводу, что поверхностный слой ее состоит из совершенно своеобразной шлакоподобной породы - "лунита", близкого по плотности к древесине. Подобным же образом ученые и инженеры собирали и продолжают собирать по крупицам данные о планетах Солнечной системы, создавать на их основе автоматические и пилотируемые аппараты для будущих свершений на бесконечном пути человечества во Вселенную.

Отвоевывая у мечты, сказок и фантазии все новые и новые законы Вселенной и земной природы, создавая все более совершенные средства для полета в атмосфере, проектируя новые двигатели, средства связи, сбора и обработки информации о своей планете, космосе и Вселенной, наука и техника заложили прочный фундамент для динамичного прогресса мировой космонавтики. При этом нельзя не видеть, что и в далекой, и в близкой истории земной цивилизации сама идея полетов в космос всегда была овеяна красивой романтикой, напрямую связывалась с идеалами добра, гуманизма, ненасилия, созданием на Земле подобия "Царства Божьего". И те, кто размышлял о космосе, чаще всего связывали его освоение с прогрессом человечества в гармонии с биосферой и постоянно совершенствуемой техникой, с приближением для всех стран и народов к тому светлому будущему, которого достойна разумная и устойчивая цивилизация на нашей уникальной планете.

Романтики и прагматики на пороге космоса. Философско-нравственное наследие народов России эмоционально, проникнуто заботой о высоких нравственных ("вселенских") идеалах рода человеческого, ориентируется на вечные религиозные ценности. Многие положения этого наследия, хотя и высказанные в иных исторических условиях, актуальны и сегодня. Они могут быть переосмыслены, уточнены и в таком виде станут своеобразными нравственными ориентирами для космической деятельности будущего.

По мнению известного русского философа Н.О. Лосского, в характере русского народа есть уникальные черты, которые сближают его с космосом в самом широком философском смысле и делают неравнодушным к результатам космической деятельности человечества. Это - религиозность, чуткое восприятие душевных страданий других людей, способность к высшим формам опыта, чувственность и воля, свободолюбие, доброта, даровитость, мессианство. Н.О. Лосский особо подчеркивает: "Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенства добра"3. Явно обогнавшими свое время и отвечающими нормам "космического сознания" звучат мысли русского философа Вл. Соловьева, стремившегося применить одну из заповедей Христа и к отношениям друг к другу народов планеты: "люби все другие народы, как свой собственный"4.

Идеи великих представителей народов, проживающих на территории России, касающиеся целей и важнейших принципов человеческой деятельности, доказали свою жизнеспособность, выдержали испытание временем. Как в преддверии космической эры, так и на пороге третьего тысячелетия новой истории многие из них заслуживают глубокого изучения и внедрения в повседневную практику человечества, вставшего на путь построения прогрессивной системы международных отношений, решения глобальных проблем, перехода на модель устойчивого развития, поступательного продвижения во Вселенную. Самобытный мыслитель и религиозный философ XIX века Н.Ф. Федоров высказал идею, которая чрезвычайно актуальна для освобождения мировой космической деятельности от ошибок первых десятилетий конфронтаций и чрезмерной милитаризации: "Лишь только тогда, когда земля как целое будет управляема человеческим родом в его полной совокупности, только такое отношение можно считать нормальным отношением к природе"5.

Уверенность в том, что будущее человечества на планете и в космосе единство, осознанное построение гармоничных отношений в обществе, с техникой и с природой, звучит и в философских работах академика В.И. Вернадского: "Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом ставится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого... Нельзя безнаказанно идти против принципа единства всех людей как закона природы"6, - писал он незадолго до окончания Второй мировой войны. В таком же ключе рассуждал и талантливый ученый и оригинальный писатель-фантаст Иван Ефремов: "Люди приобретают все большую власть над природой, забывая о необходимости воспитания и переделки самого человека, часто недалеко ушедшего от своих предков по уровню общественного сознания... У нас на Земле и там, в глубинах пространства, расцветает жизнь - могучий источник мысли и воли, который впоследствии превратится в поток, широко разлившийся по Вселенной. Поток, который соединит отдельные ручейки в могучий океан мысли"7.

В одном из вариантов классической работы К.Э. Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами" высказывалась уверенность в том, что проникновение в космос - дело не столь уж далекого будущего: "Было время - и очень недавнее - когда идея о возможности полета в космос считалась даже у знаменитых ученых и мыслителей безрассудной. Теперь это время прошло"8.

Однако прекрасно понимая, что политические замыслы государственных руководителей могут изменить практическую направленность космической деятельности, выдающийся русский мыслитель откровенно заявлял о своих намерениях современникам и потомкам: "Я не работал никогда над тем, чтобы усовершенствовать способы ведения войны; это противно моему духу. Работая над реактивными приборами, я имел мирные и высокие цели: завоевать Вселенную для блага человечества"9. Подобной "романтической" точки зрения придерживался и выдающийся немецкий теоретик космонавтики Г. Оберт. Задолго до начала космической эры человечества он писал: "...я чувствую, насколько близоруки государства, соперничающие между собой (за господство в космосе. - Г.Х.), и как просто покончить с этим соперничеством в процессе международного сотрудничества. Понимая, насколько богаты возможности космонавтики в преодолении барьеров, разделяющих государства, в содействии прогрессу науки и использованию талантов из всех стран, будем надеяться, что в недалеком будущем работы хватит на всех..."10.

В начале XX века проектированием и испытаниями ракет занимались ученые и инженеры во многих странах. Вспомним хотя бы первый в мире запуск жидкостной высотной ракеты американским инженером Робертом Годдардом. 16 марта 1926 года сконструированная им ракета достигла высоты 12,5 метра. В ее конструкции был ряд элементов, который впоследствии использовался в космических ракетах-носителях. Об опасности милитаризации деятельности, связанной с созданием и практическим использованием ракетной и космической техники, еще в 1935 году писал в журнале "Техника - молодежи" инженер-летчик С.П. Королев, будущий Главный конструктор советских космических кораблей: "Но в капиталистических странах, где каждое достижение науки и техники прежде всего расценивается с точки зрения пригодности для войны, развитие ракетного дела для безобидных целей вряд ли пользовалось бы большим вниманием правительств и денежными субсидиями. Интенсивное развитие ракетного дела за последнее десятилетие, несомненно, проходит под знаком подготовки к войне..."11.

Версальский договор запретил Германии создавать собственную артиллерию и авиацию, однако в Договоре ничего не говорилось о ракетах. Немецкие инженеры активно экспериментировали с ракетами. В 1933 году с приходом Гитлера к власти в вооруженных силах Германии был создан отдел ракетного оружия. К работе в нем были привлечены многие известные ученые и инженеры, которые до этого работали в Германском обществе ракетных путешествий и поддерживали контакты со своими коллегами из США, Англии, Франции и России. Среди них был и Вернер фон Браун, впоследствии руководитель работ над самыми мощными американскими ракетами-носителями типа "Сатурн". Вплоть до последних месяцев Второй мировой войны немецкие ракетчики во главе с генералом В. Дорнбергером активно работали над различными образцами ракетного оружия. В то время, когда в разгар Второй мировой войны в Германии полным ходом шло производство военных ракет "ФАУ-1" и "ФАУ-2", которые использовались для бомбардировок английских городов, генерал В. Дорнбергер докладывал Гитлеру замысел проекта воздушно-космического планера-бомбардировщика, который был бы способен наносить удары по американским городам и в первую очередь по Нью-Йорку.

Вскоре после окончания Второй мировой войны В. Дорнбергер перебрался в США, где он внес ощутимый вклад в создание ракетно-космического потенциала Америки. В июне 1958 года, уже после запуска первых советских искусственных спутников Земли, В. Дорнбергер выступил на национальной конференции представителей ракетной промышленности США. Свое обращение к ее участникам он начал такими словами: "Джентльмены, я приехал в вашу страну не для того, чтобы проиграть третью мировую войну, я уже проиграл две"12.

История распорядилась так, что первые шаги в космос человечество сделало в условиях, когда главной тенденцией и движущей силой развития мирового сообщества было бескомпромиссное соперничество двух крупнейших и наиболее влиятельных государств, представлявших противоположные социальные системы и два главных "полюса" на карте мира. Политические и военные руководители СССР и США не смогли преодолеть свои военно-политические и идеологические амбиции, оказались не в силах поставить свои космические программы на службу вековой мечте человечества. Поэтому лозунги и декларации о мирных намерениях в космосе были в лучшем случае лишь благими пожеланиями. Реальные маршруты советской и американской космонавтики все очевиднее вели к интересам военных ведомств, тешивших себя надеждой, что, завоевав господство в космосе, можно установить контроль над планетой. Романтикам от космоса пришлось смириться с суровой реальностью государственной политики, которая видела ракетную и космическую технику неотъемлемым компонентом потенциала средств защиты национальных интересов страны в сложных условиях на мировой арене в начале "холодной войны".

Мотивы космической деятельности "сверхдержав": слова и дела. Выходец из нацистской Германии, специалист по космонавтике, работавший впоследствии в США, К. Эрике писал: "Если бы ракета не была создана как оружие, ее необходимо было бы создать как средство космических полетов. Однако в последнем случае остается открытым вопрос, кто будет платить многие миллиарды долларов"13. Новая техника должна прежде всего помогать государствам и народам обустраивать свою жизнь, повышать совершенство и продуктивность их экономики и сельского хозяйства, содействовать росту эффективности системы образования, медицины и здравоохранения, давать в их распоряжение уникальные средства рационального использования и воспроизводства далеко не безграничных ресурсов планеты, открывать все более широкий доступ к культурному наследию цивилизации. Это утверждение справедливо для античной истории, эпохи инквизиции и Возрождения, для периода противоборства социализма и капитализма и для начала нового века, который вряд ли скоро освободится от конфликтов различного характера и масштаба, от глобальных угроз, социального и экономического неравенства, от межрелигиозных противоречий.

Приступая к реализации своих национальных космических программ, СССР и США, естественно, видели себя исполнителями самых благородных замыслов прошлого и настоящего, избранниками истории, прокладывающими цивилизации путь к светлому будущему. Отказать лидерам этих стран в таком "общечеловеческом романтизме" их современники не имели оснований. Тем более нет таких оснований и у нас, когда мы с вершины далеко не во всем положительного опыта "холодной войны" обращаемся к декларациям политических и общественных деятелей, ученых и космонавтов, комментировавших космические события тех лет, к официальным документам, регламентировавшим космические программы СССР и США. В то же самое время было бы неправильным не обращать внимания на те мотивы и приоритеты национальных космических программ, которые были продиктованы политическими, военными, экономическими, идеологическими и другими интересами "сверхдержав", озабоченных своим статусом, авторитетом и влиянием на мировой арене в те годы. Эти мотивы и интересы мы рассмотрим далее на основе рассекреченных документов и воспоминаний непосредственных участников исторических событий.

Когда сама логика исследований космического пространства с поверхности Земли, инженерных разработок, испытаний ракетно-космической техники шаг за шагом приближала Советский Союз и США к первому "прыжку в космос", наиболее популярной для широкой общественности задачей, с которой связывали практическое использование космических аппаратов в СССР, США и ряде других стран, было развитие науки. Во имя расширения масштабов и углубления системы знаний об окружающем мире, в интересах дальнейшего развития фундаментальных и прикладных научных исследований мировая наука считала целесообразным начать запуски в космос искусственных спутников Земли.

В сообщении ТАСС о запуске первого в мире искусственного спутника Земли говорилось: "Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры. Научный эксперимент, осуществляемый на такой большой высоте, имеет громадное значение для познания свойств космического пространства и изучения Земли как планеты нашей Солнечной системы... Искусственные спутники Земли проложат дорогу к межпланетным путешествиям, и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового, социалистического общества сделает реальностью самые дерзновенные мечты человечества"14.

Для Советского Союза космическая тематика была тесно связана с интенсивными работами по созданию военных ракет как одного из важных элементов оборонного потенциала государства перед лицом активных приготовлений к войне Германии, Японии, ряда других капиталистических стран. Однако на самом раннем этапе С.П. Королев искренне верил, что создание жидкостного ракетного двигателя откроет перспективу полета человека в космос. Вот что писал он в 1945 году: "Мысль об использовании ракетных аппаратов для подъема человека на большие высоты и даже для вылета его в космическое пространство известна довольно давно, так как идея самого ракетного двигателя в силу его природы и принципа действия лучше всего применима для такого рода полетов. В этой области большую ценность имели и имеют капитальные работы К.Э. Циолковского, Ф.А. Цандера, Ю.В. Кондратюка (А.И. Шагрея). Проблема ракетного двигателя на жидком топливе является одной из новых проблем, выдвинутых современной техникой. Как всякая новая проблема, она имеет свои особенности, ставящие целый ряд задач, от решения которых зависит решение самой проблемы"15. В 1952 году в письме Л.П. Берии об особенностях конструктивной схемы ракеты Р-2 С.П. Королев детально докладывал о состоянии работ над военными ракетами в СССР, уже не упоминая о планах подготовки запусков в космос16.

В Соединенных Штатах Америки в 1952 году для президента Трумэна был подготовлен доклад о "проблеме искусственного спутника Земли", на основе которого впоследствии был разработан проект "Авангард". Доклад содержал самые общие сведения о космическом полете и одновременно указывал на те преимущества, которые сулят государству разработка и начало эксплуатации искусственных спутников Земли. В докладе, в частности, говорилось: "Ценность беспилотных искусственных спутников Земли делится на следующие категории: а) научные - будучи оснащенным соответствующими и телеметрическим оборудованием и приборами спутник сможет предоставить нам ценную научную информацию относительно физических условий в космическом пространстве...; б) военные - таким же образом с помощью оборудования, упомянутого выше, и в сочетании с приборами для передачи изображения на расстояния спутник мог бы быть ценным наблюдательным пунктом...; в) психологические - при наличии на борту спутника средств передачи сигналов или трансляции передач он мог бы стать исключительно эффективным распространителем информации для свободного мира"17.

В докладе также обращалось внимание на необходимость обеспечения лидерства США в этой области: "...Следует ожидать, что Политбюро (ЦК КПСС. - Г.Х.) может захотеть захватить лидерство в разработке спутника. Они могут также принять решение не создавать сложных приборов, которые мы считаем необходимыми для того, чтобы спутник выполнил свою главную функцию, а просто вывести в небо первыми спутник, который могут наблюдать все. Если Советский Союз выполнит это раньше нас, это будет серьезным ударом по техническому и инженерному престижу Америки во всем мире. Этим достижением во всей полноте воспользуется советская пропаганда"18.

Следует подчеркнуть, что проведенные здесь оценки мотивов СССР и США в космосе - результат анализа многочисленных документов об истории космонавтики, которые стали доступными для исследователей значительно позже. Что же касается официальных деклараций относительно приоритетных задач, которые зарождающиеся космические программы двух стран должны были решить для советского и американского народов и для всего человечества, то это были задачи научные, исследовательские, мировоззренческие. На словах СССР и США ставили свой потенциал космической техники на службу программе Международного геофизического года (1957-1958).

В соответствии с Конституцией США новая область деятельности государства должна была получить законодательное оформление. В Национальном законе об авиации и исследовании космического пространства 1958 года, в соответствии с которым было также создано профильное гражданское федеральное ведомство - Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), были перечислены задачи, реализации которых в интересах американского общества должна была материально содействовать национальная космическая программа США: расширение знаний о природных процессах и в космическом пространстве; совершенствование техники; определение перспективных возможностей, которые может открыть космонавтика; сохранение лидерства США в авиации и космонавтике; скорейшая передача соответствующих результатов исследований организациям министерства обороны; содействие сотрудничеству США с другими странами и группами стран в рамках, определенных настоящим Законом; обеспечение эффективного использования научно-технических ресурсов государства19.

У Советского Союза такого закона или программного документа, регламентирующего космическую программу, не было. Поэтому цели, которые он преследовал, начав исследование и практическое использование космического пространства, приходилось "извлекать" из соответствующих документов КПСС и Советского правительства, выступлений партийных и государственных руководителей, заявлений ученых и космонавтов. Из множества деклараций, формулировок и рассуждений такого характера настойчивому исследователю удавалось "сконструировать" такую систему приоритетов советской космической программы: расширение фронта фундаментальных и прикладных научных исследований и разработок; совершенствование обороноспособности государства; широкое использование космической техники в интересах прогресса и повышения эффективности народного хозяйства; укрепление позиций мировой социалистической системы; использование результатов космической программы в интересах идеологической борьбы и повышения престижа Советского Союза в мировом общественном мнении.

Закон о космической деятельности появился уже после распада Советского Союза - в 1993 году. Статья 3 этого документа так определяет цели и задачи космической деятельности Российской Федерации в современных условиях: "1. Космическая деятельность осуществляется в целях повышения благосостояния граждан Российской Федерации, развития Российской Федерации и обеспечения ее безопасности, а также в целях решения глобальных проблем человечества. 2. Основными задачами космической деятельности под юрисдикцией Российской Федерации являются: обеспечение доступа в космос; изучение Земли из космоса; развитие науки и техники и технологий, способствующих повышению эффективности экономики; обеспечение обороноспособности Российской Федерации и контроль за выполнением международных договоров, касающихся вооружений и вооруженных сил"20.

Вслед за СССР и США свои "национальные цели" в космосе законодательно зафиксировали другие развитые государства, научно-технический и экономический потенциал которых позволял начать планирование и реализацию собственных космических проектов. Франция, например, провозглашая основные направления своей космической деятельности на 1965-1970 годы, выразила намерение "укрепить свою роль как ведущей западноевропейской космической державы и занять лидирующее положение в тех областях космонавтики, которые остались вне сферы внимания СССР и США"21. Великобритания в 1985 году официально заявила, что ставит перед собой двоякую задачу: "1) содействовать созданию рентабельной космической промышленности, способной создавать и эксплуатировать космическую технику в избранных областях, где Великобритания решила специализироваться; 2) использовать космическую технику в деятельности правительства (в интересах метеорологии, связи, научных исследований и т.д.) и тем самым приносить максимальные выгоды государству"22. Япония провозгласила свою приверженность двум категориям космической деятельности: "научные исследования космоса и практическое использование искусственных спутников Земли в таких областях, как связь, метеорологические измерения, навигация и геодезическая съемка"23.

Столь перспективная и престижная область научно-технической, экономической и политической деятельности, как космонавтика, не могла не привлечь внимания многих государств планеты, в том числе развивающихся. Противоборство в космосе СССР и США стало для многих из них своеобразным "ликбезом", позволившим правильно оценить свои реальные возможности и приступить к формированию собственного потенциала космической техники или к поиску таких форм сотрудничества с государствами, обладающими таким потенциалом, которые позволили бы им удовлетворить свои национальные интересы, касающиеся деятельности на мировом рынке космических товаров и услуг. Хорошо усвоив уроки отчаянного соперничества в космосе СССР и США, многие государства, являющиеся в настоящее время активными участниками мировой космической деятельности, создали собственные космические ведомства, приняли законодательные документы, регулирующие их национальные космические программы, и, не обременяя себя амбициями на неоспоримое лидерство в космосе, получают от этого уникальные и экономически ощутимые выгоды. Затраты ресурсов и эмоциональные страсти, сопровождавшие соперничество СССР и США в космосе, в настоящее время стали уже достоянием истории, хотя еще не столь далекой. Хочется надеяться, что в будущем не только Россия и США, но и все другие государства планеты, приступающие к самостоятельной или коллективной космической деятельности, не будут давать воли излишним эмоциям, а будут следовать критериям эффективности и рентабельности, которые позволят сделать потенциалы космической техники мощным средством экономического и социально-политического прогресса земной цивилизации.

Международный геофизический год - увертюра к космической эре. Какими бы амбициозными или эгоистическими ни казались замыслы СССР и США, раньше других приблизившихся к рубежу практической космонавтики, сами по себе первые космические аппараты представляли собой качественно новое средство для научных исследований всего околоземного космического пространства. Следовательно, независимо от того, какая из "сверхдержав" того времени первой осуществит запуск полезного груза на орбиту, результаты научных исследований в космосе представляли огромный интерес для всей мировой науки. Поэтому имеет смысл обратиться к той международной программе, вклад в которую выразили готовность внести СССР и США, объявив о своих планах приступить к реализации своих национальных космических программ. И хотя реальные мотивы и замыслы "сверхдержав" в космосе были в большей степени связаны с политическим соперничеством, военным соревнованием и идеологическим противоборством, которые определяли непродолжительный в историческом плане период сосуществования и бескомпромиссного соревнования двух мировых систем - социализма и капитализма, СССР и США не смогли остаться в стороне от такой перспективной по многим показателям международной программы научного сотрудничества, как Международный геодезический год.

Как уже отмечалось, значительные успехи многих естественных наук, в первую очередь математики, физики, механики, в сочетании с изобретениями и инженерными разработками во многих областях техники, которые открыли реальные возможности для совершенствования экономики, повышения производительности труда и увеличения благосостояния общества, стали фундаментом для реализации нескольких качественных этапов научно-технической революции. Поскольку при этом многие научные открытия и новейшие результаты самых уникальных опытов и экспериментов становились достоянием широкой международной научной общественности, усилиями которой они внедряются в практику, актуальность широкого научного сотрудничества, имеющего своей целью расширить и усовершенствовать систему знаний о планете и о космосе, о живой и неживой материи, о микромире и о Вселенной, неуклонно возрастала. Особенно активную позицию в области планирования и осуществления проектов широкого международного сотрудничества в области науки занимала и занимает Организация ООН по делам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО).

Рост интереса мировой науки к процессам и явлениям в космическом пространстве пришелся на вторую половину ХХ века, когда наземные, "дистанционные" средства наблюдения и измерений во многом себя исчерпали. Поэтому развитие ракетной техники, давшее в распоряжение ученых средства исследования верхних слоев атмосферы, поставило на повестку дня широкий комплекс научных задач, которые предполагалось решить с использованием уже накопленного опыта комплексных международных программ, осуществленных ранее.

Оглядываясь на историю изучения человеком своей планеты, можно отметить две дополняющие друг друга тенденции - с одной стороны, постепенное, все более глубокое исследование самых отдаленных и труднодоступных регионов - Арктики и Антарктики, а с другой - становление научных направлений, которые изучали процессы планетарного масштаба, позволяющие понять механизм функционирования недр планеты, ее океанов, атмосферы, которые составляют биосферу, взаимодействующую с космическим пространством. Геомагнетизм и метеорология - это лишь первые и основные отрасли наук о Земле, зрелость которых напрямую связана с развитием потенциалов беспилотных и пилотируемых космических аппаратов. Получение новых научных данных о Земле и о космосе с помощью оригинальных приборов и новых технических средств тоже было, да, пожалуй, и остается до сих пор, областью соперничества многих государств, которая, к счастью, свободна от лозунгов "Любой ценой!", от одержимости и бескомпромиссности, свойственных первому десятилетию космической эры.

Впервые мировая наука объединила свои усилия в рамках комплексного проекта исследования Арктики. 1 августа 1902 года начался Международный полярный год. Ученые из Австрии, Великобритании, Канады, Швеции, Голландии, Франции, Норвегии, России в сложных условиях высоких широт северного полушария выполнили по единой методике внушительную для того времени программу научных исследований: измеряли магнитное поле, наблюдали полярное сияние, изучали метеорологические явления, собирали данные о движении льдов. Второй Международный полярный год (1932-1933) объединил ученых из 44 стран, которые работали более чем на 100 научных станциях, значительная часть которых была создана в труднодоступных районах, а также на морских кораблях.

Международный геодезический год был организован Международным советом научных союзов ЮНЕСКО и продолжался с 1 июля 1957 года по 31 декабря 1958 года. Участниками Международного геодезического года были ученые из 67 стран. Программа Международного геофизического года была обширной и сложной, для ее реализации требовались самые совершенные технические средства и новейшие приборы, в том числе высотные ракеты. Вот лишь некоторые научные задачи, которые поставил перед учеными планеты Специальный комитет по проведению Международного геофизического года под председательством английского геофизика профессора С. Чепмена: углубленное изучение строения твердого тела Земли - ее формы, сжатия, силы тяжести; анализ особенностей вращения нашей планеты, колебаний полюсов, приливов и отливов; дальнейшее изучение строения земной атмосферы и метеорологических процессов; наблюдение за полярными сияниями, за состоянием ионосферы; изучение космических лучей и радиационных поясов Земли; исследование магнитного поля Земли; наблюдения за Луной, планетами и Солнцем с помощью самых совершенных средств, работающих не только в видимом, но и в инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах, с помощью радиолокационных приборов.

Нетрудно видеть, что основные пункты научной программы Международного геофизического года по своим масштабам носили глобальный, планетарный характер. По этой причине использование для реализации этой программы традиционных методов, таких, как экспедиции в труднодоступные районы планеты и Мирового океана, наземные наблюдения и измерения и даже подъем научного оборудования на самолетах и высотных ракетах, не могло принести желаемых результатов. Поэтому многие ученые искренне надеялись, что научно-технический прогресс даст в их распоряжение такое революционное средство исследования планеты и околоземного космического пространства, как искусственные спутники Земли. Вот как аргументировалась в то время ценность для науки искусственных спутников Земли: "...на спутнике устанавливаются различные автоматические приборы, которые регулярно передают свои показания по радио подобно тому, как это делают радиозонды. Если во время запуска высотных ракет весь процесс наблюдений длится несколько минут, то искусственный спутник дает сведения в течение значительно более длительного периода. На искусственном спутнике устанавливают приборы для регистрации солнечного ультрафиолетового излучения и рентгеновских лучей, изучения строения ионосферы, плотности воздуха на больших высотах, радиошумов Вселенной, первичной составляющей космических лучей и многое другое.

Во-вторых, наблюдая за движением спутника, можно изучить форму его орбиты и то сопротивление, которое оказывает воздух телам, движущимся со столь большой скоростью. Это очень важно для решения многих задач. В-третьих, проверяется вопрос о вероятности столкновения спутника с метеорными телами. Известно, что наибольшая опасность для будущих межпланетных перелетов состоит в возможном столкновении межпланетного корабля с частицами метеорной материи, движущимися с огромными скоростями в мировом пространстве... В момент столкновения спутника с метеорным телом его радиостанция посылает особый сигнал. Следя за количеством этих сигналов, можно решить эту важную проблему, связанную с безопасностью будущих космических перелетов"24.

Здесь уместно напомнить, где и при каких обстоятельствах мировая научная общественность узнала о намерениях Советского Союза запустить свой первый искусственный спутник Земли. Это произошло в 1956 году в Барселоне на Ассамблее Специального комитета по проведению Международного геофизического года. Вице-президент АН СССР академик И.П. Бардин сообщил своим коллегам из многих стран: "СССР намерен запустить искусственный спутник Земли, посредством которого будут проведены измерения атмосферного давления и температуры, а также будут осуществляться наблюдения космических лучей, микрометеоритов, геомагнитного поля и солнечной радиации. В настоящее время ведутся приготовления к запуску спутника"25.

А произошло это в средневековом дворце, том самом, где 450 лет назад Христофор Колумб докладывал испанской королеве Изабелле о результатах своего плавания в Новый Свет - к берегам Америки. Человечество приближалось к порогу новой эры, когда ему открывался еще один "Новый Свет" - Солнечная система и Вселенная. И даже сейчас трудно сказать, что больше беспокоило в то время политических руководителей СССР и США: прорыв человечества в космос или символическое лидерство их государств в борьбе за мнимое господство на планете Земля.

Противостояние в космосе было длительным и бескомпромиссным. Оно поглотило огромные ресурсы двух великих государств и народов, направило значительную их часть в чреватую непредсказуемыми опасными последствиями гонку вооружений, омрачило межгосударственные отношения и культурное сотрудничество. Уроки противостояния в космосе должны извлечь не только его непосредственные участники, но и все мировое сообщество. Только при таких условиях космос во всей полноте поставит на службу человечеству свои огромные возможности и неисчислимые богатства.

Примечания

1. К.Э. Циолковский. Ракета в космическом пространстве. М., 1963, с. 49.

2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Том 20, с. 553.

3. Н.О. Лосский. Характер русского народа. М., 1990, с.16.

4. Там же, с. 16.

5. Н.Ф. Федоров. Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. М., 1997, с. 280.

6. В.И. Вернадский. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1965, с. 328.

7. И. Ефремов. Туманность Андромеды. Библиотека современной фантастики в 15 томах. Том 1. М., 1965, с. 85, 49.

8. К.Э. Циолковский. Избранные труды. М., 1962, с. 205.

9. К.Э. Циолковский. Реактивный прибор, как средство полета в пустоте и в атмосфере. Архив АН СССР, ф. 555, д. 33, л. 1-9.

10. Bergaust E., Beller W. Satellite! N.Y. 1956, рр. XI-XII.

11. Творческое наследие академика С.П. Королева. М., 1980, с. 69-70.

12. J. Manno. Arming the Heavens. The Hidden Military Agenda for Space, 1945-1996. N.Y., 1964, p. 14.

13. К. Эрике. Космический полет. М., 1963, с. 82.

14. Наши космические пути. М., 1962, с. 118.

15. С.П. Королев и его дело. Свет и тени в истории космонавтики. М., 1998, с. 90.

16. Там же, с. 166, 171.

17. Roger D. Launius. NASA: A History of the U.S. Civil Space Program. Malabar, Florida, 1994, pp. 141-142.

18. Ibid., p. 143.

19. Space Law. Selected Basic Documents. Committee on Сommerce, Science, and Transportation United States Senate. Washington 1978, pp. 499-500.

20. Российская газета, 6 октября. 1993.

21. Aviation Week and Space Technology, July 6, 1964, p. 118.

22. Space Policy, February 1987, p. 77.

23. Space in Japan, 1966-1967, Tokyo, 1967, p. 12.

24. В.П. Цесевич. Международный геофизический год. М., 1957, с. 101.

25. W. Shelton. Soviet Space Exploration: the First Decade. N.Y., 1968, p. 48.

ГЛАВА 1

РОССИЯ, КОСМОС, БУДУЩЕЕ

В истории земной цивилизации наша Родина - Россия оставила глубокий след, дала человечеству великих мыслителей, ученых, инженеров и изобретателей, деятелей культуры. Трудно себе представить, что те трагедии и испытания, бедствия и иноземные нашествия, которые приняла на себя Россия - приняла и выстояла, - пришлись на долю только одного многонационального народа. История России - монархической, советской и демократической - полна великих и знаменательных свершений, которые мои соотечественники не считают только своим достоянием - это в полном смысле достижения всего человечества, славные вехи в развитии мировой науки, техники, культуры. Великий писатель-гуманист Лев Толстой говорил, что наука, как это понималось всегда и понимается теперь большинством людей, есть владение необходимейшими и важнейшими для жизни человека предметами знания. Французский писатель В. Гюго на вопрос, что такое цивилизация, отвечал так: "Это постоянные открытия, которые совершает на каждом шагу шествующий вперед человеческий разум; отсюда и само слово - прогресс". Ту же мысль высказывал и великий ученый А. Эйнштейн. Он считал, что наука это неустанная многовековая работа мысли, направленная на то, чтобы свести вместе посредством системы все познаваемые явления нашего мира. Постоянная работа человеческого разума, труд гениальных представителей различных стран и народов, внесших свой вклад в развитие мировой науки и техники, были и остаются движущей силой технического прогресса человечества.

Два последних столетия второго тысячелетия новой эры истории человечества были отмечены бурным развитием науки и техники, которые дали в распоряжение государств и народов мощные орудия труда, способные удовлетворить растущие материальные и духовные потребности людей. И не вина науки в том, что ее плодами стремятся воспользоваться в интересах войны и насилия. Именно на этот отрезок истории пришлись завершение промышленной и бурный расцвет научно-технической революции. На многих важнейших направлениях научно-технической революции советские ученые, коллективы исследователей, инженеров, техников и рабочих обеспечили своей стране лидерство, а граждане демократической России делают все возможное, чтобы сохранить и усовершенствовать величайшее национальное достояние, каким является научно-технический потенциал России.

Российские имена на Луне и во Вселенной. Космическая эра принесла с собой хорошую традицию увековечивать вне Земли имена выдающихся представителей государств и народов планеты, которые внесли заметный вклад в развитие науки и техники, в разрешение конфликтов и установление взаимопонимания между народами, создали величайшие шедевры искусства, поставили спортивные рекорды. Их имена присваиваются кратерам на Луне, в том числе на ее невидимой с Земли стороне, а также открываемым по мере прогресса наблюдений за Вселенной астероидам и другим небесным телам, продолжающим свой бег по бескрайним просторам Вселенной. Среди этих имен немало славных представителей народов России, которые посвятили свою жизнь приближению космической эры, оставили потомкам научные расчеты и инженерные проекты, связанные с проникновением в космос, с организацией научных исследований и экономической деятельности в ближнем и дальнем космосе, на Луне и ближайших планетах Солнечной системы.

Творческое наследие российских мыслителей, философов, ученых и инженеров, деятелей литературы и искусства, занимавшихся проблемами освоения космоса и размышлявших о судьбах человечества на Земле и во Вселенной, в полном смысле неисчерпаемо. И особенно приятно отметить, что эти люди были практически полностью лишены личных амбиций, эгоистических замыслов, карьерных соображений. В их работах не найти стремлений поставить результаты своего творчества на службу националистической политике, использовать их как средство достижения собственных интересов путем ущемления благополучия других народов. Целый ряд российских ученых и инженеров, которые внесли вклад в развитие ракетной и космической техники, служили в армии, были профессиональными военными. Но и они видели в своих изобретениях лишь средство укрепления обороноспособности своей Родины, противодействие агрессивным замыслам других стран.

Философские концепции, научные теории и технико-экономические расчеты, родившиеся на российской земле, в какой-то степени развивали глубоко гуманные, проникнутые искренней заботой о судьбах будущих поколений идеи и культурно-этические идеалы русской литературы и искусства, нравственные ценности христианской религии. Не могу удержаться и не процитировать стихотворение "Вечерние размышления" М.В. Ломоносова, написанное еще в 1743 году:

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна...

Уста премудры нам гласят:

Там разных множество светов,

Несчетны солнца там горят,

Народы там и круг веков:

Для общей славы божества

Там равна сила естества.

В начале ХХ века выдающийся представитель русской литературы Серебряного века Валерий Брюсов фактически сформулировал историческую необходимость освобождения человечества из земного плена и проникновения в космос:

Мы были узники на шаре скромном,

И сколько раз в бессчетной смене лет

Упорный взор Земли в просторе темном

Следил с тоской движение планет...

Общей чертой научных теорий и инженерных проектов, которые появлялись в прошлом на российское земле, была их обращенность в будущее. Многие из них настолько обогнали свое время, что отвергались чиновниками от науки, лишенными творческого воображения политиками и даже просвещенными монархами как фантастические, не имеющие перспектив на реализацию. В то же самое время такого рода научные теории и инженерные расчеты не расценивались их авторами как повод для соревнования, соперничества, борьбы с другими народами за какие-либо особые блага или исключительную роль в истории цивилизации. В этом плане нельзя не согласиться с американским исследователем Уильямом Шелтоном, который высказал такую мысль: "Оценить степень эмоционально-духовной приверженности русского народа космосу исключительно трудно. Однако такова непостижимая суть русского характера, которая в конечном итоге может оказаться куда более важной, чем экономические соображения или престиж в глазах остального мира. Те на Западе, кто занимаются реалистическими оценками советского потенциала (а сейчас хочется верить, что этим потенциалом располагает демократическая Россия. - Г.Х.), не могут этого игнорировать. Не можем мы также игнорировать Константина Циолковского, первым сформулировавшего и внедрившего в общественное сознание русских их восприятие себя как народа, имеющего значимую судьбу в космосе"1. По его мнению, идеи К.Э. Циолковского возбудили национальное воображение советского народа и таким образом стали той материальной силой, которая воздвигла надежную стартовую площадку для мощного и неожиданного рывка через космическую границу.

Говоря о наших соотечественниках, вдохновенный полет мысли и беззаветный труд которых во многом способствовали началу космической деятельности человечества, у меня нет ни малейшего намерения принизить роль мыслителей, ученых и изобретателей других стран. Просто хочется, чтобы новые поколения народов России, принявшие у великих предков эстафету подвигов и дерзаний на Земле и в космосе, по достоинству оценивали то, что было создано до них, берегли и приумножали космическое, и не только космическое, наследие своей Родины. Поэтому и хочется назвать лишь несколько из множества имен, запечатленных в земной истории, на Луне и во Вселенной как творцы космического будущего цивилизации.

...Большевики считали его приверженцем идеи коммунистического будущего, отец - сельский священник - считал, что в первую очередь сын должен получить хорошее образование. Николай Иванович Кибальчич прожил недолгую жизнь и закончил ее двадцати восьми лет на виселице за покушение на царя Александра II.

Н.И. Кибальчич проучился три года в Санкт-Петербургском институте путей сообщения, затем поступил в медико-хирургическую академию. Однако стал он профессиональным революционером. Средством борьбы с существовавшим в то время в России монархическим строем он избрал террор и начал сам изготавливать бомбы и гранаты для участников тайной революционной организации. Неумолимое время все расставило на свои места: нет в России ни монархии, ни социалистического общества, с огромными трудностями идут народы демократической России к политическому плюрализму и рыночной экономике. Но главный результат жизни Н.И. Кибальчича не затронули ни время, ни смена общественного устройства, ни бурные темпы научно-технического прогресса.

Я готов согласиться с моими коллегами по космической теме - писателями и журналистами, которые утверждали, что, занимаясь в глубокой тайне изготовлением бомб и гранат, Н.И. Кибальчич отдавал предпочтение главной мечте своей жизни - использованию взрывчатых веществ для мирных целей, созданию проекта качественно нового реактивного аппарата. Величие подвига молодого россиянина, на мой взгляд, состоит прежде всего в том, что он заложил инженерные основы космического двигателестроения. Писатель Е.И. Рябчиков приводит такую выдержку из записок Н.И. Кибальчича: "...я не имел достаточно времени, чтобы разработать свой проект в подробностях и доказать его осуществимость математическими вычислениями... В своих мыслях о воздухоплавательной машине я прежде всего остановился на вопросе: какая сила должна быть употреблена, чтобы привести в движение такую машину? Такой силой являются, по моему мнению, медленно горящие взрывчатые вещества"2.

О том, что мысль о судьбе научного изобретения беспокоила Кибальчича больше, чем собственная жизнь, свидетельствуют такие слова из выступления его защитника на процессе В.Н. Герада: "Когда я явился к Кибальчичу как назначенный ему защитник, меня прежде всего поразило, что он был занят совершенно иным делом, ничуть не касающимся настоящего процесса. Он был погружен в изыскание, которое он делал о каком-то воздухоплавательном снаряде".

М.В. Хвастунов приводит такие строчки из предсмертного письма Н.И. Кибальчича: "Находясь в заключении, за несколько дней до смерти, я пишу этот проект... Если же моя идея... будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству!"3.

Задолго до того, как две сверхдержавы второй половины ХХ века сошлись в бескомпромиссной схватке за господство в космосе, молодой российский ученый, вставший в политике на путь террора, назвал главный мотив, которым должны руководствоваться потомки в космосе - делать услугу Родине и человечеству, содействовать восхождению по ступеням прогресса цивилизации.

Среди российских ученых и инженеров, чьи имена остались в истории мировой ракетной техники и космонавтики, мы называем лишь немногих, стремясь хотя бы обозначить тот широчайший диапазон научных замыслов, инженерных идей и технических разработок, которые и по сей день составляют фундамент мировой космической деятельности.

Во второй половине XVIII века майор артиллерии российской армии М.В. Данилов выпустил две книги по технике производства и боевому применению военных ракет, которые привлекли к себе внимание Военно-ученого комитета. Участник знаменитого Итальянского похода под командованием А.В. Суворова, а впоследствии герой Отечественной войны 1812 года, А.Д. Засядко (1779-1837), которого историки называют "первым русским ракетным генералом", создал в Москве на собственные деньги пиротехническую лабораторию. Он сконструировал корпус ракеты из листового железа, применил стержневой стабилизатор для управления ракетой в полете, предложил метод запуска ракет под различным углом к горизонту. Созданные им пороховые ракеты использовались в русско-турецкой войне не только против наземных целей, но и против боевых кораблей турецкого флота. Последователем А.Д. Засядко в этой области был ученый и конструктор К.И. Константинов (1818-1871), автор книги "О боевых ракетах".

Инженер И.И. Третесский в своем труде "О способах управления аэростатами" предложил использовать струи паров воды или спирта, газов или сжатого воздуха для управления полетом летательных аппаратов легче воздуха. В 1896 году оригинальный конструктор и изобретатель А.П. Федоров написал брошюру "Новый принцип воздухоплавания, исключающий атмосферу как опорную среду", в которой предложил "идущий вразрез с установившимся основным положением" (слова из предисловия к брошюре) проект ракетного аппарата для движения в пространстве вне воздушной оболочки Земли. Отставной капитан артиллерии Н.А. Телешов предложил конструкции крылатых реактивных аппаратов. В 1867 году в Париже он получил патент на реактивный самолет с дельтавидным крылом.

По мнению отечественных историков ракетной техники, уже в XIX веке, когда еще не была решена проблема полета в атмосфере, не было создано летательных аппаратов легче или тяжелее воздуха, в России уже существовали обогнавшие свое время проекты реактивных летательных аппаратов, которые можно разделить по принципу действия на три группы: "Аэростатический принцип. Реактивные летательные аппараты легче воздуха; подъемная сила создается за счет газа легче воздуха. Аэродинамический принцип. Реактивные летательные аппараты тяжелее воздуха; подъемная сила создается за счет обтекания поверхностей (крыльев) потоком воздуха. Ракетодинамический принцип. Реактивные летательные аппараты тяжелее воздуха; подъемная сила создается за счет реакции отбрасываемых частиц вещества.

Принципиальное различие между аппаратами второй и третьей групп заключалось в том, что для полета аппарата второй группы необходима в качестве опорной среды атмосфера, в то время, как для полета аппаратов третьей группы атмосфера даже вредна, так как создает дополнительное сопротивление"4.

Практически на каждом этапе развития теоретической мысли и инженерных разработок и практических экспериментов в области ракетной техники и космонавтики Россия демонстрировала уникальные и оригинальные научные идеи и инженерные решения и при этом никак не стремилась противопоставить себя в этой области другим государствам. При этом нельзя не отметить и такой характерной особенности: после революции 1917 года в Советском Союзе появилось несколько общественных организаций и групп энтузиастов, которые работали над проектами ракетных двигателей, активно обсуждали проблемы космических полетов будущего. Некоторым из них советское правительство оказывало моральную, а иногда и материальную поддержку. Именно в годы советской власти проблемы ракетной техники стали увязываться с планами повышения обороноспособности государства. Советское государство заботилось о национальной идеологии, которая объединила бы общественность в борьбе за общие идеалы, не меньше, чем о развитии экономики, науки и техники, военного дела. Такая далекая от реальности в те первые годы существования Советского Союза область деятельности, как космонавтика, имела единственный шанс на поддержку КПСС и советского правительства. Она должна была встать на защиту национальных интересов Советского Союза. Вот почему и сами авторы космических проектов, и высшее партийное руководство, и писатели, и журналисты, освещавшие эту тематику, увязывали перспективы советской ракетной техники и космонавтики с ее реальными вкладами в противоборство с мировым капитализмом, в укрепление позиций Советского Союза на мировой арене. Однако независимо от того, на службу каким политическим и идеологическим целям ставились результаты творчества оригинальных инженеров и изобретателей, а иногда блестящие замыслы так и оставались нереализованными, нужно отдать должное богатому творческому и духовному наследию выдающихся представителей народов России, которые дали в распоряжение человечеству блестящие замыслы, проекты, осуществление которых открывает огромные перспективы для решения самых грандиозных задач на Земле и в космосе.

Первые шаги к космическому рубежу. Тот факт, что ракетная и космическая техника самым непосредственным образом связана с передовыми достижениями науки своего времени, должна отвечать самым высоким стандартам надежности и эффективности, поскольку рассчитана на эксплуатацию в неблагоприятных условиях космического пространства, обусловил одну важную особенность деятельности государства по исследованию и использованию космического пространства. Эта деятельность представляет собой коллективные усилия ученых, инженерно-технических специалистов, рабочих высочайшей квалификации, представителей других специальностей, каждый из которых должен обеспечить свой вклад в достижение общей цели, строжайшим образом соблюдая временнEые графики, технические условия и проектные требования. Как будет показано в одной из последующих глав, планирование на высшем государственном уровне и использование самых передовых методов управления являются важнейшими составляющими успеха национальной космической программы.

Для первых этапов развития конструкторской и испытательской, а затем и научно-исследовательской деятельности Советского Союза в области ракетной техники, которая вместе с авиационной техникой стала впоследствии фундаментом советской космонавтики, характерен энтузиазм и беззаветное служение романтической идее прорыва в атмосферу, в космос, во Вселенную выдающихся личностей, ставших во главе кружков инженеров и конструкторов, общественных организаций, объединений популяризаторов знаний о природе, технике, космическом пространстве. Идеологические аспекты и политические мотивы развития ракетной техники и космонавтики не были первостепенными в их мировоззрении, хотя они прекрасно понимали опасности безграничной милитаризации этих передовых областей научно-технического прогресса и открыто говорили об этом и руководству страны, и широкой общественности.

1924 год был далеко не самым легким для молодой Советской республики. В стране, не оправившейся от войн и интервенций, осуществлялась новая экономическая политика (НЭП), до ликвидации безработицы было еще далеко. Науке и технике приходилось решать весьма прозаические задачи формирования базовых отраслей народного хозяйства. И как бы наперекор превратностям судьбы в июне 1924 года в Москве состоялось организационное собрание Общества изучения межпланетных сообщений. Вот выдержки из его устава: "Задачей Общества изучения межпланетных сообщений является работа по осуществлению заатмосферных полетов с помощью реактивных аппаратов и других научно обоснованных средств.

На пути к этой конечной цели деятельность Общества протекает в следующих направлениях:

а) самостоятельная научно-исследовательская работа; б) объединение на территории СССР всех лиц, работающих в области изучения межпланетных сообщений или ведущих научную разработку относящихся к этой области вопросов; в) собирание сведений о происходящих в данной области работах на Западе; г) распространение среди широких масс правильных сведений о современном состоянии вопроса об изучении межпланетных сообщений..."5

А начиналось это общество несколько раньше. 20 января 1924 года Ф.А. Цандер, талантливый инженер и пламенный энтузиаст межпланетных полетов, выступил в московском Обществе любителей астрономии с докладом "О конструкции межпланетного корабля и о перелетах на другие планеты", в котором он предложил создать Общество изучения межпланетных сообщений. Ряд авторов указывает на то, что в декабре 1921 года Ф.А. Цандер встречался в Москве на Конференции изобретателей с В.И. Лениным, который с интересом отнесся к самой идее межпланетных путешествий6.

В апреле того же года в Военно-научном обществе Академии воздушного флота им. Н.Е. Жуковского (той самой Военно-воздушной академии, которую четыре десятилетия спустя окончили первопроходцы космоса, проходившие подготовку к полетам в "гагаринском" отряде и первая в мире женщина-космонавт В.В. Терешкова) была создана секция межпланетных сообщений, поставившая перед собой такие задачи: "объединение всей работы, ведущейся в СССР по изучению реактивного двигателя; пропаганда идеи межпланетных сообщений; научно-исследовательская работа, в первую очередь организация лаборатории"7. 30 мая 1924 года известный в то время инженер и разносторонний ученый, один из авторов плана электрификации страны ГОЭЛРО М.Я. Лапиров-Скобло выступил в Политехническом музее с лекцией "Межпланетные путешествия (Как современная наука и техника разрешают этот вопрос)". После его доклада началась запись в члены будущего общества. В этот день в общество записалось около 200 человек, в своем большинстве учащиеся, рабочие и служащие, ученые и изобретатели.

Одним из научных руководителей и активных участников общества был ученик Н.Е. Жуковского профессор Московского высшего технического училища (МВТУ) и Военно-воздушной академии В.П. Ветчинкин, отдавший много сил борьбе с противниками идей К.Э. Циолковского. Он защищал замыслы основоположника теории космонавтики на основе самых последних для своего времени достижений математики, физики, аэродинамики, других наук.

Общество изучения межпланетных сообщений работало в трудных условиях, когда не только широкая общественность, но и многие ученые, мягко говоря, скептически относились к самой идее космических полетов. Но энтузиазм и вера в мечту, настойчивость и терпение в организации первых инженерных проектов в сочетании с популяризацией и пропагандой научных знаний и дерзновенных замыслов, связанных с будущим человечества во Вселенной, преодолели все трудности, сделали это общество в полном смысле предвестником и одновременно пионером великих свершений в космосе. В этой связи хотелось бы сказать несколько слов о двух выдающихся популяризаторах знаний о ракетах и космических аппаратах будущего, о строении Солнечной системы и Вселенной, чья подвижническая деятельность способствовала внедрению космических идей в мировоззрение и общественное сознание нескольких поколений наших соотечественников.

"Было время, когда признавалось невозможным переплыть океан; нынешняя всеобщая вера в недосягаемость небесных светил столь же безосновательна, как и убеждение наших предков в недостижимости антиподов. Правильный путь к разрешению проблемы заатмосферного летания и межпланетных путешествий уже намечен; к чести русской науки, он предуказан человечеству русским ученым. Практическое же разрешение этой грандиозной задачи, невыполнимое сейчас, может осуществиться не в столь далеком будущем... И если те простейшие сведения из этой области знания, которые рассеяны в настоящей книге, заронят в уме любознательного читателя искру интереса к изучению механики и физики Вселенной, если они возбудят желание поближе познакомиться с фундаментом величественной науки о небе, то цель автора будет достигнута вдвойне"8.

Как вы думаете, кем и когда были написаны эти строки? В 1915 году действительным членом Русского Астрономического Общества Я.И. Перельманом, отдавшим всю свою жизнь пропаганде идей космонавтики и геройски погибшим в блокадном Ленинграде.

Я.И. Перельман (1882-1942) был представителем российской интеллигенции, для которого служение великой мечте, стремление добиться поддержки обществом грандиозной идеи проникновения в космос и осуществление межпланетных путешествий было выше его политических убеждений. Поэтому Октябрьская революция не повлияла на убеждения и творческую деятельность Я.И. Перельмана - он с такой же энергией и убежденностью продолжал пропаганду идей межпланетных путешествий, а с 1924 года принимал активное участие в работе Общества изучения межпланетных сообщений. Я.И. Перельман владел английским, немецким и французским языками, внимательно следил за развитием ракетной техники и научной мысли за рубежом. Обо всем этом он рассказывал в своих книгах, статьях, популярных лекциях. Его "Занимательная физика" до сих пор остается эталоном популяризации научных знаний.

Другим выдающимся пропагандистом знаний о космосе и космонавтике был выпускник Петербургского института инженеров путей сообщения профессор Н.А. Рынин (1877-1942). После окончания института он увлекся авиацией, стал популяризатором полетов в стратосфере и в космосе. В 1909 году при его участии в Петербурге была организована аэродинамическая лаборатория. Н.А. Рынин возглавил в институте инженеров путей сообщения кафедру воздушных сообщений. Сам этот институт был позднее преобразован в Ленинградский институт инженеров гражданского воздушного флота, а затем в Академию им. А.Ф. Можайского.

Н.А. Рынин вошел в историю космонавтики не столько как ученый и преподаватель, но в первую очередь как популяризатор идей космических полетов, автор первой в мире многотомной энциклопедии "Межпланетные сообщения". О широте просветительской деятельности Н.А. Рынина свидетельствует перечень проблем, которые освещаются в энциклопедии: "Мечты, легенды и первые фантазии"; "Космические корабли в фантазиях романистов"; "Лучистая энергия в фантазиях романистов и проектах ученых"; "Ракеты и двигатели прямой реакции"; "Теория реактивного движения"; "Суперавиация и суперартиллерия"; "Русский изобретатель и ученый К.Э. Циолковский. Его биография, работы и ракеты"; "Теория космического полета"; "Астронавигация. Летопись и библиография".

Современники Н.А. Рынина вспоминали, что квартира профессора была своеобразным народным университетом - каждый мог прийти в гости, взять любую книгу, делать выписки за специальным столом в кабинете ученого. Гостеприимный хозяин читал посетителям курс "межпланетные сообщения".

Именно усилиями таких людей, как Я.И. Перельман и Н.А. Рынин, идеи развития ракетной техники и космонавтики обретали все больше сторонников, а молодое поколение шло в технические высшие учебные заведения, чтобы стать профессионалами в этих областях, в аэроклубы и летные училища, чтобы получить возможность шагнуть в небо. Немало сил отдали эти энтузиасты ракетной техники и космонавтики организации первой в истории Международной выставки по межпланетным сообщениям, которая была организована в Москве в 1927 году.

Какой бы широкой и продуктивной ни была пропагандистская деятельность, реальное освоение атмосферы и космоса начинается с проектирования и испытаний опытных летательных аппаратов, которые затем могут быть переданы в серийное производство. Эту грандиозную задачу взяли на себя добровольные творческие коллективы инженеров, конструкторов, изобретателей, испытателей. Их усилиями и энтузиазмом были созданы "в металле" первые образцы ракет, реактивных самолетов, приборов и оборудования, моделей будущих космических аппаратов.

Знаете ли вы, что означают буквы ГИРД? Это энтузиасты, называвшие себя "Группа инженеров, работающих даром", а официально это была Группа изучения реактивного движения при Обществе содействия обороне, авиации и химическому строительству (ОСОАВИАХИМ) - предшественнике современного ДОСААФ. Здесь в 1931 году была создана секция ракетных двигателей, которую возглавил Ф.А. Цандер. Подобные группы появились в Ленинграде, Баку, Тифлисе, Архангельске, Брянске и других городах. Однако реальных успехов добились московский ГИРД и ленинградская Газодинамическая лаборатория (ГДЛ)9.

Идейным вдохновителем и научным руководителем московского ГИРДа был Ф.А. Цандер, начальником ГИРДа был назначен С.П. Королев, в будущем Главный конструктор космических кораблей. Работа по главным проблемам, связанным с созданием ракет и других видов ракетной техники, строилась по бригадному принципу. Каждая из бригад имела свой профиль: создание жидкостных ракетных двигателей (ЖРД), конструкции ракет, проектирование и строительство сверхзвуковой аэродинамической трубы, применение ГИРД в авиации и т.д. Ф.А. Цандер, еще до прихода в ГИРД построивший и испытавший ракетный двигатель оригинальной конструкции ОР-1, возглавил в ГИРДе первую бригаду.

Ленинградская Газодинамическая лаборатория была создана в 1928 году на базе существовавшей с 1921 года Лаборатории под руководством выдающегося ученого-химика Н.И. Тихомирова (1860-1930), посвятившего свою жизнь разработке порохов, ракет на твердом топливе, других важных проблем ракетной техники. Имя Н.И. Тихомирова, как и многих других ученых и инженеров, присвоено кратеру на обратной стороне Луны. С момента своего преобразования в ГДЛ лаборатория Н.И. Тихомирова подчинялась Военно-научно-исследовательскому комитету при Реввоенсовете СССР.

Так же, как в московском ГИРДе, в ГДЛ существовали проблемные подразделения - отделы. Наиболее перспективными считались отделы пороховых ракет, ракет на жидком топливе, авиационного применения пороховых ракет, минометный, порохового производства. К 1933 году в ГДЛ работало уже около 200 сотрудников. В 1929 году в ГДЛ начались экспериментальные разработки электрических ракетных двигателей и жидкостных ракетных двигателей.

Плодотворная работа инженеров и изобретателей ГИРДа и ГДЛ не осталась вне внимания высших лиц политического и военного руководства СССР, которые были серьезно озабочены проблемами обороны молодого государства от агрессии извне. Усилиями выдающегося военачальника тех лет маршала М.Н. Тухачевского было подготовлено изменение общественного статуса ГИРДа и ГДЛ. Осенью 1933 года в соответствии с приказом маршала М.Н. Тухачевского был организован первый в мире государственный Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ). Он был подчинен Народному комиссариату тяжелой промышленности. На базе весьма значительных для своего времени достижений ГИРДа и ГДЛ в РНИИ начались целенаправленные разработки ракетных двигателей, авиационных двигателей, различных образцов ракетного оружия и ракетного топлива.

В РНИИ были заложены основы советской ракетной и космической промышленности, ряда отраслей авиационного двигателестроения. По мере того как успешно проходили стендовые и летные испытания различных видов ракетных снарядов, обычных и реактивных двигателей для боевых самолетов, ставились и оперативно решались вопросы серийного производства этих новых видов оружия и боевой техники. Выпуск этой новой продукции осваивали действовавшие в то время заводы или создавались заводы нового профиля, конструкторские бюро, научно-производственные объединения. Так шаг за шагом формировалась передовая отрасль советской промышленности - ракетно-космическая. Продукция этой отрасли продемонстрировала высокую конкурентоспособность и в течение нескольких десятилетий обеспечивала Советскому Союзу передовые позиции в мировой космонавтике. Не утратила своей конкурентоспособности во многих областях и ракетно-космическая отрасль Российской Федерации.

Космические замыслы, намного обогнавшие время. До сих пор мы знакомились с основными результатами развития в России инженерной мысли, изобретательства и технического проектирования в области реактивного движения. Именно здесь появились оригинальные, не имеющие аналогов в истории техники проекты ракет и летательных аппаратов, способных развивать все более высокую скорость, покорять все более значительные расстояния, достигать огромных высот и выходить за пределы земной атмосферы.

Многие из таких проектов были реализованы на практике и дали в распоряжение современников и благодарных потомков совершенные образцы ракетной, космической и авиационной техники. Реактивная авиация сблизила страны и народы, стала надежным средством пассажирских и грузовых перевозок. Принятие на вооружение совершенных военных реактивных самолетов позволило надежно охранять воздушные границы государств. Мощные ракетные двигатели стали основой нового вида оружия - боевых ракет наземного, морского и воздушного базирования. В результате противостояние СССР и США, НАТО и Организации Варшавского договора в период "холодной войны", основой которого было "равновесие страха", не переросло в глобальный ядерный конфликт. Ракеты-носители сделали возможным начало планомерного исследования и практического использования космического пространства с помощью автоматических и пилотируемых аппаратов.

Совершенствование авиационной и ракетно-космической техники продолжается, одновременно растет число практических задач, которые государства решают с помощью этих видов летательных аппаратов. Однако при этом в распоряжении человечества остаются и блестящие идеи и замыслы, предложенные русскими и советскими мыслителями, философами, учеными и инженерами, деятелями литературы и искусства, время реализации которых еще не пришло. Вполне вероятно, что такие замыслы не будут реализованы в том виде, как представляли себе их авторы. Сам по себе научно-технический и общественный прогресс вносит в них коррективы, меняет тот социально-экономический и мировоззренческий фундамент, на котором эти грандиозные идеи могут стать реальностью. Может быть, некоторым из этих замыслов вообще не суждено осуществиться. Но и в этом случае их значение для будущего цивилизации трудно переоценить. Ведь они зовут нас и будут звать наших потомков в будущее, рисуют картины совершенства науки и техники, общественного устройства, которые являются предпочтительной альтернативой тех программ и стратегий, которые государства проводят в жизнь в меняющихся условиях на нашей планете. Поэтому имеет смысл в самых общих чертах познакомиться с такого рода замыслами и прогнозами, самым непосредственным образом связанными с будущим космонавтики, с деятельностью человечества во Вселенной.

Жил в царской России оригинальный человек - Н.Ф. Федоров (1828-1903), внебрачный сын князя П.А. Гагарина. В зрелом возрасте он стал смотрителем Румянцевской библиотеки (впоследствии Государственной библиотеки им. В.И. Ленина). Был он творческой личностью, обладал огромной эрудицией, все свои средства раздавал молодым людям, тянущимся к знаниям и научной деятельности. Н.Ф. Федоров много размышлял о Вселенной, о сущности жизни, о том могуществе, которое может обрести Человек Разумный, если останется верным самым высоким идеалам добра, созидания, гармонии и красоты. Помимо фундаментального труда "Философия общего дела", Н.Ф. Федоров оставил потомкам множество статей по истории отечества, о религии, регулировании природы, разоружении, библиотечном деле. В его работах мы находим множество оригинальных суждений о смысле жизни, о ценностях человеческого бытия, о взаимодействиях человечества с окружающим миром, с бесконечной Вселенной. Они проникнуты искренней верой в безграничные созидательные возможности человеческого разума.

Оригинальный мыслитель всерьез рассуждал о том весьма отдаленном будущем, когда человек станет столь могущественным, что сможет победить смерть, правда не в биологическом, а в "информационном" плане. По мысли Н.Ф. Федорова, в далеком будущем вполне возможны контакты, объединение после земной жизни всех поколений землян в нематериальной, "информационной" форме в космосе, во Вселенной. В Румянцевскую библиотеку приходил полуглухой мальчик Костя Циолковский. Н.Ф. Федоров обратил на него внимание, часто беседовал с ним, рассказывал ему о своих взглядах на будущее человечества, которое будет непременно связано с деятельностью во Вселенной.

Идеи Н.Ф. Федорова произвели на Циолковского столь сильное впечатление, что он решил посвятить себя поиску реальных путей и средств преодоления земного тяготения, проектированию ракет для полетов вне Земли. Естественно, мы не ставим перед собой задачи всесторонне рассмотреть творческое наследие этого оригинального мыслителя. Его труды изданы и доступны интересующимся10. Однако хотелось бы особо подчеркнуть, что в работах Н.Ф. Федорова проблемы деятельности человечества во Вселенной в самом широком смысле этого понятия ставятся впервые и увязываются с множеством философских, мировоззренческих и нравственно-этических проблем мировой цивилизации. Достаточно привести лишь одно высказывание из его работ, из которого следует, что и дальнейший прогресс человечества, и успешное исследование, и практическое использование космического пространства на благо живущих и будущих поколений принесут ожидаемые результаты только при условии, если мировое сообщество будет как можно теснее координировать свои усилия на Земле и в космосе: "Мы даже обязаны поставить человечеству одну общую цель и утверждать необходимость, возможность и обязательность установления целесообразности не словом, а общим делом"11.

Замыслы Н.Ф. Федорова во многом совместимы с самыми передовыми философско-политическими концепциями, трактующими важнейшие тенденции и факторы развития мирового сообщества в конце ХХ - начале XXI века глобализацию международных отношений, состояние и пути решения глобальных проблем современности, сущность и методы укрепления всеобъемлющей безопасности, необходимость принятия мер по переходу государств и регионов к устойчивому развитию. Есть все основания полагать, что и те новые проблемы, к решению которых человечество приступит в обозримом будущем, полагаясь на постоянно совершенствуемые потенциалы космической техники, тоже будут гармонично сочетаться с творческим наследием Н.Ф. Федорова, сумевшего в своих рассуждениях о человечестве и Вселенной подняться над историческими эпохами и заглянуть далеко в будущее.

Прямое отношение к близким и далеким перспективам мировой космонавтики имеют рассуждения Н.Ф. Федорова о необходимости и возможных методах регуляции природы, в результате чего сама планета Земля со временем превратится в управляемый экипажем-человечеством космический корабль "земноход". Как в этом случае не задуматься об истинном авторстве метафоры "космический корабль-Земля", которая впервые прозвучала в выступлении американского дипломата Э. Ставенсона на сессии ЮНЕСКО в Женеве в 1965 году. А "Философия общего дела" была впервые опубликована в 1906 году. Продолжая рассуждать о возможностях преодоления земного тяготения, Н.Ф. Федоров ставит вопрос о переходе человечества из околоземного в околосолнечное пространство, об "уходе" Земли с постоянной орбиты вокруг Солнца и начале самостоятельного путешествия человечества по просторам Вселенной на собственном "корабле-планете". Пассажиры этого корабля, по его убеждению, станут единым сообществом, которое возьмет на себя всю полноту ответственности за сохранение жизни и порядок на планете. "Человечество должно быть не праздным пассажиром, а экипажем (он также называет его в другом месте кормчим) нашего земно-космического корабля"12.

Взгляды Н.Ф. Федорова по-разному воспринимались современниками, неоднозначно относятся к ним и потомки. Но вряд ли кто возьмет на себя смелость отрицать, что идея распространения разумного и гуманного человечества в Солнечной системе и во Вселенной представлены в творчестве этого мыслителя убедительно, как смелая фантазия, которая может стать реальностью, если наши потомки сделают ее своим "общим делом". Поэтому многие могут согласиться с мнением русского критика А.Л. Волынского, который еще в начале ХХ века писал так: "Федоров - единственное, необъяснимое и ни с чем не сравнимое явление в умственной жизни человечества... Рождением и жизнью Федорова оправдано тысячелетнее существование России. Теперь ни у кого на земном шаре не повернется язык упрекнуть нас, что мы не бросили векам ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда"13.

Продолжателем дела Н.Ф. Федорова, связанного с проникновением человечества в космическое пространство, стал К.Э. Циолковский (1857-1935), талантливый мыслитель и одновременно автор ряда оригинальных инженерных проектов.

Историки науки и техники долгое время ограничивались исследованием инженерно-технических аспектов творчества К.Э. Циолковский , анализом его расчетов летательных аппаратов тяжелее воздуха (в частности "аэростата цельнометаллического"), многоступенчатых ракет для полетов в космос, "ракетных поездов" и т.д. Формулу К.Э. Циолковского, описывающую основное уравнение движения ракеты, можно квалифицировать как фундаментальный принцип, реалистический метод преодоления земного тяготения и проникновения в космос любого аппарата, как пилотируемого, так и беспилотного. На основе этого принципа может быть реализовано практически любое инженерное решение, связанное с созданием космического аппарата, будь то для полетов в околоземном космосе, к Луне и планетам или для выхода за пределы Солнечной системы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что практически все историки космонавтики считают этот аспект творчества ученого фундаментом практической космонавтики. "Циолковский не только теоретически разрешил такие извечные вопросы, как выход за пределы атмосферы и преодоление земного притяжения, но и предложил несколько вариантов конструкции ракет... Блестящий ум Циолковского выдвинул теории и обосновал их, но при этом ему не удалось вести практическую экспериментальную работу"14, - писали о нем Вернер фон Браун с соавторами.

Лишь сравнительно недавно было обращено серьезное внимание на философские работы оригинального ученого, в которых рисуется весьма привлекательная картина деятельности во Вселенной созидательного и озабоченного судьбами жизни на Земле и в космосе целостного и глубоко нравственного человечества. К.Э. Циолковский во многом придерживался идеалистических взглядов, верил в созидательную сущность и самые гуманные намерения народов планеты, был активным сторонником постоянного совершенствования человека и построения гармоничных отношений внутри человеческого общества, а также между обществом и природой, обществом и космосом.

Философские и нравственно-этические взгляды К.Э. Циолковского становятся особенно значимыми для отдельных государств и мирового сообщества в судьбоносные периоды истории, когда необходимо критически оценить опыт прошлого и разработать новые стратегии и программы, способные дать ориентиры на будущее, указать пути и средства исправления очевидных ошибок, допущенных в прошлом. На переломе веков и тысячелетий мысли ученого, обращенные к будущему, когда на планете будет создана гармоничная, целостная цивилизация, открытая для конструктивного взаимодействия с другими цивилизациями во Вселенной, привлекают к себе пристальный интерес исследователей и широких кругов общественности на всех континентах.

Нам еще предстоит умозрительная беседа с оригинальным мыслителем в заключительной главе книги. Однако, оценивая замыслы нашего соотечественника, намного обогнавшие время и являющиеся широкой долгосрочной стратегией освоения Солнечной системы, а затем и Вселенной, гуманной и прогрессивной земной цивилизацией, следует отметить, что они отличаются не только смелостью и оригинальностью инженерных решений, но и глубокой эмоциональностью, озабоченностью К.Э. Циолковского судьбами народов планеты, перспективами общественного прогресса.

Оригинальные инженерные проекты и расчеты, связанные с межпланетными перелетами, и в первую очередь с пилотируемыми полетом на Марс, были выполнены талантливым инженером и активным пропагандистом идей космонавтики Ф.А. Цандером (1887-1933). Еще будучи студентом и членом Рижского студенческого общества воздухоплавания, он начал заниматься проблемами космонавтики. В особой тетрадке "Космические (эфирные) корабли, которые обеспечат движение между звездами. Движение в мировом пространстве" он делал расчеты, связанные с динамикой полета в космосе, созданием "космического лифта", соединяющего Землю и Луну особым тросом, с оригинальной конструкцией двигателя для межпланетного корабля, использующего отработавшие ступени в качестве компонентов горючего. Одним из самых интересных в творчестве Ф.А. Цандера был проект космического корабля - аэроплана, способного совершать полет в плотных слоях атмосферы с помощью входящего в состав его конструкции аэроплана с поршневым двигателем, работающим на нефтепродуктах и жидком кислороде. По мере достижения высоких, разряженных слоев атмосферы предполагалось переключиться на жидкостный ракетный двигатель, а в качестве компонентов для его горючего использовать детали аэроплана, которые уже выполнили свою задачу. Оптимальность инженерного замысла Ф.А. Цандера поражает даже современных инженеров. На каждом участке полета предполагается использовать наиболее подходящий вид двигательной установки - поршневой двигатель, ракетный двигатель или "солнечный парус". Не были оставлены без внимания и проблемы безопасности космических путешественников - их предполагалось разместить в ванне с жидкостью, чтобы предохранить от опасных перегрузок15.

Ф.А. Цандер не ограничивался только инженерным творчеством, в процессе которого он создал целый ряд оригинальных проектов космических кораблей их компонентов. Ему также принадлежит идея использования гравитационного поля Луны и планет в ходе космического полета для увеличения скорости космического корабля, а также замысел планирующего спуска в атмосфере планеты с использованием эффекта торможения космического аппарата при посадке. Он был также активным исследователем-экспериментатором, одним из идейных вдохновителей и руководителей московского ГИРДа. Его трудоспособность и самопожертвование в ходе экспериментов с первыми жидкостными ракетами снискали ему уважение всех его коллег, которых он вдохновенно призывал "Вперед на Марс!". У Ф.А. Цандера много учеников и последователей, и его перспективные замыслы предстоит реализовывать многим поколениям ученых и инженеров во многих странах, где будут продолжаться работы по исследованию и использованию космического пространства.

В 1929 году в Новосибирске вышла в свет книга Ю.В. Кондратюка (А.И. Шагрея) (1897-1942) "Завоевание межпланетных пространств", в которой, по мнению автора, "удалось представить задачу завоевания Солнечной системы не в виде теоретических основ, развитие которых и практическое применение принадлежат науке и технике будущего, а в виде проекта, хотя и не детализированного, но уже с конкретными цифрами, осуществление которого вполне возможно и в настоящее время для нашей современной техники... Осуществление этого, притом, от предварительных экспериментов начиная и кончая полетами на Луну, потребовало бы... меньшего количества материальных средств, нежели сооружение нескольких крупных военных судов"16. Эта работа талантливого инженера-самоучки получила высокую оценку тогдашнего авторитета в области авиации профессора В.П. Ветчинника, который писал: "Принимая во внимание, что Ю.В. Кондратюк не получил высшего образования и до всего дошел самостоятельно, можно лишь удивляться талантливости и широте взглядов русских механиков-самоучек".

Александр Игнатьевич Шагрей, бывший прапорщик царской армии, мобилизованный в 1919 году в деникинскую армию, не мог не опасаться за свою судьбу в Советской России. Его родственники и знакомые достали ему документы Юрия Васильевича Кондратюка, младшего брата учителя школы, в которой училась сестра Александра - Нина Шагрей. Так А.И. Шагрей и прожил всю оставшуюся жизнь под фамилией Кондратюка.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что полеты в космос Ю.В. Кондратюк рассматривает как средство решения глобальных проблем, которые в обозримом будущем потребуют решения общими усилиями мирового сообщества: "Несомненно, что еще долгое время вложение средств в улучшение жизненных условий на нашей планете будет более рентабельным, нежели основание колоний вне ее... Именно в возможности в ближайшем же будущем начать по-настоящему хозяйствовать на нашей планете и следует видеть основное значение для нас в завоевании солнечной системы"17.

О том, что проекты Ю.В. Кондратюка действительно отличаются особой практической направленностью, стремлением автора максимально приблизить их к практической реализации, могут, в частности, свидетельствовать названия глав книги "Завоевание межпланетных пространств": "Данные ракеты"; "Процесс сгорания"; "Типы траектории и требуемые ракетные скорости"; "Действие атмосферы на ракету при отправлении"; "Межпланетная база и ракетно-артиллерийское снабжение" и т.д. Книга содержит оригинальные научные расчеты, представляющие интерес для практической космонавтики.

Интересен следующий исторический эпизод, который произошел в самый трагический для СССР период противоборства в космосе. В июле 1969 года, когда космический корабль "Аполлон-11" совершил посадку на поверхность Луны, "Комсомольская правда" опубликовала статьи писателя В. Львова "Человек, который все предвидел". В ней приводилось высказывание одного из руководителей проекта "Аполлон", признававшего, что при разработке схемы полета астронавтов на Луну американцы, мягко говоря, позаимствовали идею нашего соотечественника: "Примерно пятьдесят лет назад русский инженер Кондратюк рассчитал, что схема отделения посадочного корабля от корабля-матки является лучшим способом посадки на Луну"18. В те годы идеологического противостояния на Земле и в космосе кое-кто небезуспешно эксплуатировал версию о том, что Ю.В. Кондратюк вовсе не погиб на фронте, а осенью 1941 года сбежал из ополчения к немцам и впоследствии оказался в конструкторском бюро Вернера фон Брауна. Однако сейчас есть все доказательства того, что Ю.В. Кондратюк (А.И. Шагрей) погиб смертью храбрых, защищая свою Родину19. Его проекты и расчеты продолжают служить благородному делу освоения космоса на благо живущих и будущих поколений.

Пионеры космических свершений. Современная наука, техника, военное дело, политика - это результаты сложнейшей работы огромных коллективов людей, руководят которыми люди яркие, талантливые, готовые ради дела, которому они служат, на любые жертвы и лишения.

В период жесточайшего соперничества СССР и США за лидерство в космосе, пусть по формальным, рекордным достижениям, советская космонавтика развивалась не столько "под мудрым руководством партии и правительства и при всесторонней поддержке всего советского народа" - так это обычно представлялось в средствах массовой информации, сколько повседневными усилиями действительно идейного штаба космической программы - Совета главных конструкторов во главе с академиком С.П. Королевым. В Совет входили выдающиеся ученые, разработчики техники и руководители огромных коллективов инженеров, техников и рабочих, создававших удивительные виды космической техники, не имевшие аналогов в истории, - В.П. Глушко, В.П. Бармин, В.И. Кузнецов, Н.А. Пилюгин, М.С. Рязанский, Б.Е. Черток. Это были не просто талантливые личности, пользовавшиеся огромным уважением в стране. Это были счастливые люди, которым судьба позволила претворить в жизнь вековую мечту человечества - начать практическое освоение космического пространства.

Возглавлявший Совет главных конструкторов С.П. Королев должен был "обеспечить "совместимость" талантов, готовность каждого участника работ руководителя научной школы - подчиняться коллективному мнению, интересам комплексной программы. Чтобы непрерывно чувствовать пульс деятельности многочисленных организаций, реагировать на каждое осложнение в их работе и искать то единственное решение, которое не нарушает гармонии задуманной конструкции ракеты, главный конструктор должен был обладать выдающимися качествами ученого-организатора: умением держать тысячи людей в состоянии творческого напряжения, находить компромиссные решения, направлять коллективные усилия на решение наиболее важных в данный момент задач.

Для этого нужны были великолепная инженерная интуиция, широкий научный кругозор, сильный характер и большой авторитет. Всеми этими качествами Сергей Павлович обладал в полной мере. Но этого было недостаточно. Нужен был сильный сплоченный коллектив, нужны были верные помощники, единомышленники. Он искал людей, находил их, доверял им и умел с них спросить"20.

В работах по истории космической деятельности, написанных учеными различных стран, С.П. Королеву отводится высокое место среди выдающихся мыслителей, ученых, инженеров и организаторов национальных космических программ. Его обычно ставят в один ряд с К.Э. Циолковским, Г. Обертом, Р. Годдаром, Р.Эсно-Пельтри, В. фон Брауном. Своим творчеством С.П. Королев во многом определил магистральные тенденции начального этапа развития мировой космонавтики, его мировоззрение и гражданская позиция учитывались при определении приоритетов советской космонавтики, а его творческое наследие останется источником бесценного опыта для тех, кто будет определять развитие мировой космонавтики в XXI веке.

С.П. Королев был не только талантливым инженером, стремившимся внедрить в практику самые передовые научно-технические разработки своего времени. Он проявил себя как целеустремленный организатор и руководитель крупнейшей в истории Советского Союза научно-технической программы, создавшей надежный фундамент для отечественной и мировой космонавтики21. С.П. Королев был еще и постоянным и активным участником процессов принятия политических решений, определивших приоритеты советской космонавтики, определивших ее лидирующие позиции в мире и оказавших ощутимое воздействие на тенденции развития научно-технического и социально-экономического развития советского общества во второй половине ХХ века.

Творческое наследие С.П. Королева поднимается над политической и идеологической конъюнктурой того времени, когда он жил и творил. Всем своим существом оно обращено в будущее и будет достойно служить многим поколениям стран и народов. Его составляют прежде всего оригинальные инженерно-технические разработки, управленческие решения, связанные с реализацией беспрецедентных по своей сложности и масштабам космических проектов, а также документы, которые можно квалифицировать как "диалог с командно-административной системой", определивший лидирующие позиции советской космической программы. Представляют интерес также философские и мировоззренческие идеи С.П. Королева, которые развивают и детализируют наследие русской общественно-политической мысли в контексте космической деятельности. Их актуальность и притягательность в новых исторических условиях заметно возрастают. С.П. Королев разделял философско-мировоззренчес кие взгляды К.Э. Циолковского. При всех сложностях политической обстановки в Советском Союзе и в целом в международных отношениях, свойственной этапу истории, на котором он жил и творил, С.П. Королев связывал долгосрочные перспективы космической деятельности с прогрессом всего человечества.

Работая под жестким прессом командно-административной системы, С.П. Королев, понимая значение строжайшей дисциплины для всех участников работ по проектированию и эксплуатации сложнейших образцов ракетно-космической техники, тем не менее не позволял себе слепо следовать "указаниям сверху". Отдавая себе отчет в том, что космическая техника военного назначения жизненно необходима для обеспечения надежной обороноспособности государства, С.П. Королев активно работал над проектами межконтинентальных баллистических ракет, спутников, других видов ракетной и космической техники, способных повысить боевую мощь Вооруженных сил Советского Союза. Выполняя заказы военного ведомства, при разработке пилотируемых и беспилотных космических аппаратов он в то же самое время не оставлял мысли о космонавтике, служащей интересам науки, идеалам прогресса цивилизации, как об этом мечтал К.Э. Циолковский.

Будучи по натуре скромным человеком, С.П. Королев сторонился рекламной шумихи, воздерживался от широковещательных пропагандистских деклараций. В этом он разительно отличался от многих ученых и инженеров, занимавшихся космонавтикой в странах Западной Европы и в США. Американский исследователь Дж. Манно так пишет о перебравшемся в США после Второй мировой войны Вернере фон Брауне: "Он был знатоком в деле преувеличения военного значения его идей для того, чтобы получить доступ к огромным ресурсам военного ведомства"22.

Среди ряда зарубежных исследователей космонавтики и представителей широкой общественности бытует мнение, что советская космонавтика сумела добиться значительных успехов прежде всего потому, что руководители советской космической программы получили доступ к результатам работ немецких ученых и инженеров, создававших под руководством В. фон Брауна ракеты "Фау-1" и "Фау-2" в Пенемюнде (Восточная Пруссия). Такие оценки делают люди, не знакомые с жизнью и творческим наследием С.П. Королева и его соратников. В действительности использование немецкого опыта не дало практически ничего нового разработчикам отечественной космической техники, которые стали авторами оригинальных научных концепций и инженерных разработок и сумели успешно реализовать первые оригинальные космические проекты, использовав для этого собственные приемы проектирования и новаторские организационные формы и методы управления. Авторитетные американские историки космонавтики Ф. Ордуэй и М. Шарп в своем исследовании по истории ракетной техники в Германии, предисловие к которому написал В. фон Браун, на основании личных свидетельств немецких инженеров, работавших некоторое время в Советском Союзе под руководством С.П. Королева, делают такой недвусмысленный вывод: "Эти люди (С.П. Королев и его соратники. Г.Х.), которым не было чему учиться у немецких специалистов в области теории, быстро освоили их методы инженерных расчетов и управленческие процедуры, а затем начали создавать свои собственные коллективы специалистов, которые создали ракеты-носители, доставившие сначала на беспилотные, а затем и пилотируемые космические аппараты на околоземные орбиты, а вслед за ними запустили научные зонды к Луне, Венере и Марсу"23.

Жизнь и творчество С.П. Королева остается великолепным примером рационального и эффективного взаимодействия талантливого ученого, руководителя науки и производства с высшим партийным и государственным руководством одной из "сверхдержав" того времени, сделавшей исследование и использование космического пространства ареной бескомпромиссного соревнования за лидерство на мировой арене. С.П. Королев обладал талантом и искусством убеждать первых лиц Советского Союза в необходимости выбора реалистичных и значимых приоритетов советской космической программы. Хотя партийные и хозяйственные руководители считали космические успехи СССР своей личной заслугой перед обществом и государством, на деле они вряд ли оказались бы столь внушительными без титанического самозабвенного труда истинного вдохновителя повседневной деятельности ракетно-космической отрасли и взаимодействовавших с ней научных учреждений, каким был С.П. Королев.

Уже после смерти С.П. Королева американская газета "Нью-Йорк таймс" писала в передовой статье: "Никита Хрущев использовал каждое советское достижение в космосе как средство укрепления своего собственного престижа, то же самое делали и его последователи. Никто из этих политиков не хотел делить космическую славу с техническим специалистом, не занимавшимся политикой, кто даже не был членом партии до 1953 года. Созданные Королевым ракеты оказались достаточно мощными, чтобы отправить на орбиту космонавтов или послать в космос фотокамеры, получившие снимки обратной стороны Луны. Однако у них не хватило мощности для того, чтобы разорвать цепи секретности, которые лишали его (С.П. Королева. - Г.Х.) при жизни заслуженных аплодисментов со стороны всех народов планеты"24.

Русский литературный критик В.Г. Белинский в свое время писал: "Кто не принадлежит Отечеству, тот не принадлежит человечеству". В самом широком смысле космическое наследие России, у истоков которого стояли К.Э. Циолковский, С.П. Королев, Ф.А. Цандер, Ю.В. Кондратюк, многие другие выдающиеся представители российского общества, принадлежат не только тем, кто руководит сейчас государством российским и определяет ближайшие перспективы национальной космической программы. Усилиями многих россиян человечеству был открыт путь в космос, а сегодняшняя мировая космонавтика до сих пользуется их творческими идеями и техническими решениями, намного обогнавшими свое время.

Потомки возьмут все лучшее из того, что оставили им пионеры российской космонавтики, хотя и с огромным трудом, но восстановят и понесут вперед космическую славу России. Творческое наследие С.П. Королева и его соратников по советской космической программе будет еще многократно и с огромной пользой востребовано потомками.

Какими бы великолепными ни были замыслы и свершения ученых и инженеров, занимавшихся проблемами космонавтики, венцом их творчества в конце концов должен был стать полет Человека в космос. Такого Человека нужно было найти. И его нашли, выбрали из многих достойных. Ему и было доверено совершить то, о чем веками мечтали люди, пристально вглядываясь в бесконечные просторы Вселенной.

Первый полет человека в космос, положивший начало бесконечному продвижению человечества во Вселенную, несомненно относится к величайшим свершениям в истории цивилизации. Не только сам полет, но и вся яркая жизнь первого космонавта планеты неразрывно связаны с богатым творческим и культурным наследием цивилизации. Шагнув в космос, Юрий Гагарин как бы раздвинул пределы осуществимого для всех живущих на планете Земля. Реальность его подвига стала мощным стимулом для дальнейшего развития пилотируемых космических полетов. Заслуга Ю. Гагарина перед цивилизацией в том, что своим свершением он доказал реальность продвижения человечества во Вселенную, дал основания мыслителям и мечтателям верить в осуществимость самых дерзновенных замыслов, связанных с проникновением человека в космос, убедил ученых и инженеров, занимающихся проблемами космонавтики, в том, что их научный расчет может принести в обозримом будущем еще более внушительные результаты в деле исследования и использования космического пространства.

Подвиг Юрия Гагарина повысил притягательность самых высоких идеалов духовности, гуманизма, культурных ценностей, которые в сочетании с профессионализмом и целеустремленностью составляют стержневое направление прогресса человечества на Земле и во Вселенной. Хотя наиболее значительные события в истории цивилизации, с которыми связывается ее восхождение к вершинам прогресса, по своему содержанию были научно-техническими, знаменовали собой расширение власти человека над природой, они неотделимы от развития духовного мира личности и культурного наследия человечества в целом.

Полет Юрия Гагарина готовился и был осуществлен в специфических политических условиях борьбы и противоборства двух антагонистических социальных систем - социализма и капитализма. Идеологические мотивы доминировали при принятии важнейших государственных решений в СССР и США, других государствах. Однако мировая общественность восприняла первый полет человека в космос, в большей степени как судьбоносное событие в истории цивилизации, чем как свидетельства авторитета и мощи государства, где был осуществлен этот полет. Военный летчик Юрий Гагарин привлек к себе внимание людей на всех континентах в большей степени как человек Земли, сумевший шагнуть во Вселенную и тем самым реально поддержать самые дерзновенные мечты многих поколений землян, стремившихся проникнуть в неизвестное. Наибольшая заслуга Ю. Гагарина перед современниками и будущими поколениями состоит в том, что он содействовал объединению людей в их стремлении к добру, гармонии, прогрессу, великой общей цели сохранения жизни на Земле и во Вселенной. Нравственно-этическая, духовная, культурная составляющая подвига первого космонавта планеты выдержала испытание временем, неразрывно связала его с прошлым и будущим цивилизации.

Вспомним миф о Дедале и Икаре. Жажда полета погубила первого сказочного обладателя крыльев. Гагарин реализовал мечту Икара, вернувшись из космоса на Землю. Знаменитый альпинист Дж. Мэллори, совершивший восхождение на Эверест, считал, что высочайшая в мире вершина должна быть покорена только потому, что она существует. Юрий Гагарин покорил первую космическую "вершину" и как бы подсказал человечеству, что покорение бесконечных просторов Вселенной - задача осуществимая. Многие энтузиасты пилотируемой экспедиции к Марсу, оценивая достижение пилотируемой космонавтики и вспоминая подвиги Дж. Мэллори и Юрия Гагарина, утверждают, что человек достигнет "красной планеты" - Марса, а затем и других планет и небесных тел лишь потому, что они есть вне Земли и влекут к себе человечество.

Имя Гагарина стоит в одном ряду с первопроходцами и первооткрывателями ранее неизведанных материков, морей и океанов, других "белых пятен" на нашей планете. Колумб и Магеллан, Афанасий Никитин и Марко Поло, Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев, Роберт Пири, братья Уилбур и Оруэлл Райт и Валерий Чкалов, многие другие представители разных стран и народов, посвятившие свои жизни разгадке тайн планеты, расширению границ человеческой деятельности, вместе с первым космонавтом создали прочный фундамент для дальнейшего движения к истине, гармонии, самым высоким идеалам цивилизации.

В личности Юрия Гагарина слились в гармоничное единство многие качества, которые практически невозможно приписать отдельному государству, одной системе, конкретному типу общества или специфической идеологической доктрине. Как ни странно, именно политические, военные и идеологические последствия подвига Гагарина особенно сильно потрясли американское общество, оказали ощутимое воздействие на политических и военных руководителей, общественность многих государств планеты. Американский адмирал Х. Риковер, руководитель одного из крупнейших в истории военных проектов - по созданию подводных лодок-ракетоносцев "Полярис" - писал вскоре после полета Юрия Гагарина: "Если бы советские газеты сообщили о том, что в СССР планируют направить человека в ад, наши федеральные ведомства на следующий день выступили бы с призывом: "Не допустим, чтобы нас оставили позади..."25. Американский исследователь У. Макдагл, автор вышедшей в 1985 году политической истории космического века, был вынужден признать, что полет "Востока-1" стал "мерой гениальности Королева, компетентности советских инженеров и мужества Юрия Гагарина"26.

Советские идеологи получили в свое распоряжение уникальное "сверхоружие" для воздействия на мировое общественное мнение. Выступая на Красной площади при встрече Юрия Гагарина, Н. Хрущев заявил: "Завоевание нами космоса - это замечательная веха в развитии человечества. В этой победе - новое торжество ленинских идей, подтверждение правильности марксистско-ленинского учения. В этой победе человеческого гения воплотились и нашли свое наглядное выражение славные результаты того, чего достигли народы Советского Союза в условиях, которые создала Октябрьская социалистическая революция. Этот подвиг знаменует новый взлет нашей страны в ее поступательном движении вперед, к коммунизму". Стремление унизить своего политического противника, напрямую связать выдающиеся научно-технические достижения с "преимуществами" социальной системы, существовавшей в то время в Советском Союзе, стали причиной того, что в политическом лексиконе советских лидеров появились "крылатые фразы" и метафоры, которые впоследствии обернулись против их авторов. Слова Н. Хрущева "...социализм - это и есть та надежная стартовая площадка, с которой Советский Союз запускает свои космические корабли", приобрели совершенно иной смысл после высадок американских астронавтов на Луну.

А в комментариях американской печати, последовавших сразу же за полетом Ю. Гагарина, доминировали мотивы морально-политического поражения, признания величия достижения Советского Союза в космосе со многими неблагоприятными последствиями для США и на Земле. Вот лишь одно высказывание по этому поводу из газеты "Нью-Йорк Уорлд телеграм энд сан": "Русские осуществили ожидавшееся, они вывели на орбиту вокруг Земли человека и благополучно вернули его обратно раньше нас. Значение их достижения неизмеримо. Это - одна из величайших побед в истории науки и техники, ибо она открывает путь к изучению космического пространства, Луны, планет и когда-нибудь, возможно, даже звезд самим человеком. Американцы вправе чувствовать разочарование по поводу того, что именно Советский Союз, а не Соединенные Штаты открыл "космическую эру" три с половиной года назад, а сейчас положил начало изучению этой новой границы непосредственно самим человеком"27.

Отношение самого Юрия Гагарина к своему подвигу было в большей степени гражданским, эмоциональным, обращенным к культурно-мировоззренческим мотивам деятельности человека. Он заявил перед стартом: "Счастлив ли я, отправляясь в космический полет? Конечно, счастлив. Ведь во все времена и эпохи для людей было высшим счастьем участвовать в новых открытиях"28. Такое восприятие первого полета человека в космос было свойственно прежде всего ученым, деятелям культуры, представителям широкой общественности на всех континентах, не связанным напрямую с политикой. Поэтому наиболее впечатляющими были отклики на полет Ю. Гагарина творческих личностей ученых, деятелей литературы и искусства. Вот как откликнулся на полет Ю. Гагарина французский писатель Луи Арагон: "Еще больше, чем космическая смелость, достижение, которое является достижением целого народа (если подумать о сложности подготовки к полету и о необходимости наличия высокоразвитой промышленности), меня поражает то, что деятельность человека поднялась на новую ступень. Всем показана цель. Не придется ли теперь начать летоисчисление с того дня, когда человек одним прыжком поднялся выше пределов воображения?"29.

В таком же ключе реагировал на первый космический полет американский художник Рокуэлл Кент. "Далекая страна, где люди мирно работают все как один, вооруженные серпом и молотом, разорвала вековые цепи, которые приковывали человека к Земле. Прометей обрел наконец свободу... Советские друзья, ваш Юрий - не только ваш, он принадлежит всему человечеству. И дверь в космос, которую он открыл, распахнута для всех нас. Может быть, и мы войдем в нее - нужно только время. Только ли время? Нет, время и мир. Мир для того, чтобы исследовать Вселенную, которую наши советские братья открыли для нас. Мир для того, чтобы принести домой космические богатства и распределить их между всеми. Мир среди народов, мир у себя дома. Мир - и один бог ведает, как мы в этом нуждаемся, - конец нищете и страху. Мир и братство людей"30.

Оценка подвига одного человека, впервые шагнувшего в космос, как выдающегося события, определяющего общую судьбу всего человечества, восходящего к вершинам прогресса, прошла испытание временем и оказалась более привлекательной, чем краткосрочные прагматические критерии, в основе которых лежали идеологизированные принципы, которыми руководствовались высшие государственные деятели СССР и США, распространившие военно-политическое соперничество двух "сверхдержав" на космическое пространство.

Значение полета Юрия Гагарина для развития нашей цивилизации особенно велико потому, что он стал первым в истории человеком, который сумел взглянуть на планету из космоса, увидеть Землю как целостную живую систему, в которой человечество взаимодействует с биосферой. Впечатления первого космонавта положили начало воспитанию у человечества космического сознания, отличного от доминировавшего многие века геоцентрического восприятия мира. Этот - воспитательный по отношению к человечеству - аспект первого полета человека в космос можно сравнить со сменой парадигм в науке, с изменением образа мысли людей, за которым неизбежно следует переоценка самих себя, системы ценностей и уточнение содержания таких фундаментальных понятий, как смысл жизни, прогресс, гуманизм, цивилизация.

Сотрудник Института космических исследований в Принстоне (США) Ф. Уайт, изучавший восприятие космонавтами Земли из космоса и особенности их взаимодействия и обмена информацией с "остальными землянами", не побывавшими в космосе, ввел понятие "эффект сверхвзгляда", под которым понимается наблюдение планеты как целостной природной системы - колыбели жизни из космоса31. Юрий Гагарин был первым представителем земной цивилизации, которому выпало счастье сделать шаг за пределы планеты, бросить на нее "сверхвзгляд" и убедиться в том, насколько отличаются друг от друга ее образы из какой-либо точки на поверхности Земли "изнутри атмосферы" и из космоса, откуда наша планета предстает небесным телом в бескрайних просторах Вселенной. Он стал не только первым наблюдателем Земли со стороны, но и первым толкователем своего беспрецедентного опыта. Общаясь с ним, представители различных государств, культур и религий осваивали основы космического сознания, без которого невозможно продвижение земной цивилизации во Вселенную, как невозможна и прогрессивная трансформация самой этой цивилизации и построение на планете и в космосе гармоничного, справедливого и ненасильственного общества.

Эта сторона свершения Ю. Гагарина непосредственно соприкасается с духовными ценностями человека, является источником вдохновения, стимулом дерзаний в самых различных областях материальной и духовной деятельности. И неслучайно мотивы полета в космос, проникновение в тайны природы, постижение глубин человеческого духа, красоты, гармонии и всеединства продолжают присутcтвовать практически во всех видах творчества народов планеты, нередко в прямой или косвенной связи с подвигом первопроходца космоса и его последователей. Становление космического сознания человечества, начало которому положил Юрий Гагарин, - процесс необратимый. Этому процессу содействует динамичное развитие культуры, нравственных идеалов и этических норм, на основе которых должна строиться совместная всесторонне обогащающая ее участников деятельность на Земле и в космосе государств и народов, составляющих современную цивилизацию. Эти нравственные идеалы и этические нормы, имеющие универсальную ценность для человечества, перешагнувшего рубеж "холодной войны" и непримиримого идеологического противоборства и вставшего на путь более тщательного согласования своих действий, последствия которых могут пагубно повлиять на судьбы биосферы и выживание мирового сообщества, укореняются в сознании человека, когда он отправляется в космический полет или осмысливает опыт тех, кто побывал в космосе.

Уникальные личные впечатления Юрия Гагарина и его последователей, первыми увидевших Землю из космоса, стали своего рода предостережениями всем тем, кто своими действиями ставит под угрозу интересы живущих и будущих поколений - будь то продолжение гонки вооружений и испытания новых видов оружия массового уничтожения, безрассудное расточительство природных ресурсов и увеличение антропогенных нагрузок на биосферу или политические акции, ведущие к национальным розням, сепаратизму, локальным конфликтам, другим формам вражды и противоборства между нациями, религиями и культурами. Оставшиеся в памяти современников мысли первого космонавта о красоте и уникальности планеты Земля - колыбели могучего разума, обязанного встать на защиту жизни, добра и гармонии "у себя дома" и во Вселенной, о необходимости объединения усилий стран и народов во имя укрепления мира, расширения взаимовыгодного сотрудничества в решении обостряющихся глобальных и региональных проблем, ставящих под угрозу выживание человечества и многообразие самой жизни на планете, бережно передаются из поколения в поколение, служат благотворной основой для развития культуры, воспроизводства духовного богатства многих народов, становления общественного сознания, достойного высокой цивилизации.

Первый полет человека в космос не только открыл первую звездную трассу во Вселенную. Это - полет в вечность, который объединил на основе величайших достижений науки и техники, культурных ценностей, духовных ориентиров и нравственных идеалов лучших представителей прошлого, настоящего и будущего земной цивилизации. Но этот полет принес также немало унижений, сомнений и даже панического страха политическому руководству и широкой общественности ведущей державы капиталистического мира Соединенных Штатов Америки. В США было много талантливых ученых и инженеров, в том числе и выходцев из Германии и других стран, а также немало блестящих летчиков-рекордсменов. А Юрий Гагарин родился и вырос в Советском Союзе, и именно ему выпала честь стать первым космонавтом планеты.

В США не могли не думать о реванше в космосе...

Примечания

1. W. Shelton. Soviet Space Exploration: the First Decade. N.Y., 1968, p. 14.

2. Е.И. Рябчиков. Звездный путь. Второе издание. М., 1986, с. 42.

3. М. Васильев (М.В. Хвастунов). Человек идет к звездам. М., 1964, с. 52.

4. Из истории ракетной техники. М., 1964, с. 34.

5. Цит. по: Мих. Васильев (М.В. Хвастунов). Вехи космической эры. М., 1967, с. 22.

6. См., например, Г. Крамаров. На заре космонавтики. М., 1964, с. 93.

7. Там же, с. 9.

8. Я.И. Перельман. Межпланетные путешествия. Петроград, 1915, с. VII-VIII.

9. Подробнее о работе московского ГИРДа и ленинградской ГДЛ смотри: Ю.А. Победоносцев. Путь в космос. М.,1962; В.П. Глушко. Ракетные двигатели ГДЛ-ОКБ. М., 1975.

10. Н.Ф. Федоров. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1995.

11. Н.Ф. Федоров. Сочинения. М., 1982.

12. Цит. по: "Вопросы философии", № 11, 1990, с. 78.

13. Н.Ф. Федоров. Собрание сочинений. Том 1. М., 1995, с. 7.

14. W. Von Brown, F. Ordway, D. Dooling. Space Travel. A History. N.Y. 1985, pp. 42-43.

15. Подробнее об инженерных расчетах Ф.А. Цандера см. Г.М. Салахутдинов. Фридрих Артурович Цандер (к 100-летию со дня рождения. М.: Знание, 3/1987, с. 14-23, 28-39.

16. Ю. Кондратюк. Завоевание межпланетных пространств. М., 1947, с. 10.

17. Там же, с. 11-12.

18. "Комсомольская правда", 19 июля 1969 г.

19. См., например: Б.И. Романенко. Звезда Кондратюка-Шагрея. Судьба гения ХХ века. Калуга, 1998.

20. С.П. Королев и его дело. Свет и тени в истории космонавтики. М., 1998, с. 20.

21. Детальный анализ жизни и творчества С.П. Королева, см.: Ярослав Голованов. Королев: Факты и мифы. М., 1994.

22. Jack Manno. Arming the Heavens. The Hidden Military Agende for Space, 1945-1995, N.Y. 1984, p. 13.

23. F. Ordway III, M. Sharpe. The Rocket Team. Cambridge, Mass.,1982, p. 343.

24. W. Shelton. Soviet Space Program: the First Ten Years. N.Y. 1968, p. 61.

25. W.A. McDougall "...The Heavens and the Earth". A Political History of the Space Age. N.Y. 1985, р. 301.

26. Там же, с. 244.

27. Утро космической эры. М.,1961, с. 514

28. Наши космические пути. М.,1962, с. 21.

29. Утро космической эры... с. 463.

30. Там же, с. 513.

31. F. White. The Overview Effect. Space Exploration and the Human Evolution. Boston. 1987, p. 3.

ГЛАВА 2

ОПОЗДАВШИЙ К РУБЕЖУ КОСМОСА

Запуск первого в истории человечества советского спутника Земли в 1957 году и полет Юрия Гагарина в 1961 году были восприняты американским общественным мнением как акт национального унижения, повергли Америку в шок. Постараемся разобраться в глубинных мотивах, которые стали движущей силой американской космической программы и во многом определили агрессивность и напористость США в бескомпромиссном соревновании с Советским Союзом за символическое лидерство в космосе.

США - страна эмигрантов. У нее нет собственного многовекового исторического прошлого, а территорию своего государства они отняли у коренных жителей североамериканского континента - индейцев.

В 1776 году бывшие английские колонии объявили себя независимым государством, провозгласив Декларацию о независимости, за которой последовало принятие в 1787 году Конституции США.

Американцы очень высоко ставят свободу личности, свободу предпринимательства, демократические принципы, лежащие в основе их общественно-политической системы. Они считают, что именно эти моменты определяют динамизм, стремление к познанию, жажду ко всему новому, готовность вносить усовершенствования во всех сферах социально-экономической, научно-технической, политической и духовной жизни. На протяжении многих поколений американцы склонны романтизировать и идеализировать свое прошлое. Нередко можно слышать утверждения, что среди выходцев из Европы, начавших освоение Североамериканского континента, были вовсе не авантюристы, искатели приключений и личной наживы, а свободолюбивые личности. Они были вынуждены покинуть родину, спасаясь от произвола европейской монархии, не соглашаясь с ограничениями их личной свободы. А обретя свободу, они совершили "американское чудо". Есть и другие трактовки свободолюбия первых переселенцев из Европы. Вот что пишет по этому поводу российский историк А. Ефимов: "Буржуазные историки, указывая в числе мотивов, способствовавших переселению в Америку, на стремление уйти от религиозных преследований в Европе, особенно подчеркивают этот момент для того, чтобы противопоставить Европу, где существовали религиозные преследования, и Америку, якобы страну свободы совести. На самом деле свободы совести в Америке не было. Пуритане Новой Англии и католики в Мэриленде устанавливали теократическое правление (политическая система, где власть принадлежит духовенству. - Г.Х.) и жесточайшим образом преследовали инаковерующих"1.

В истории США можно видеть немало тенденций и событий, которые свидетельствуют о том, что это государство стремится обеспечить себе сильные позиции в мире во многих важных областях, проводит жесткую политику, когда речь идет о защите его национальных интересов, и очень болезненно реагирует на успехи других стран, особенно если они не входят в разряд дружественных США государств. В национальном сознании многих поколений американцев прочно укоренился синдром движения к "последней границе", который берет свое начало в постепенном завоевании в кровопролитных битвах с племенами индейцев, составлявших коренное население, территорий Североамериканского континента. Шаг за шагом США достигли "последней границы" - побережья Тихого океана. Завершилась колонизация географического пространства, на котором в настоящее время существует американское государство. Однако при этом в воображении американцев, в общественном сознании стремление к "последней границе" трансформировалось в готовность штурмовать "новые рубежи", искать ответы на новые вызовы самого различного характера.

На смену "последней границе" на суше пришли "новые рубежи" в Мировом океане и в атмосфере. США стали активно создавать военный и торговый флот. Полет братьев Райт был первым шагом к "воздушной границе", которую продолжает осваивать гражданская и военная авиация США. Но процесс человеческого познания отвергает любые границы. Американское общественное мнение с романтической наивностью полагало и продолжает верить, что США будут шаг за шагом покорять новые и новые высоты в науке, экономике, социальной сфере. При этом покорение таких высот отождествляется почти исключительно с созданием технического потенциала для решения качественно новых задач. Аргументом же в пользу того, что США смогут успешно решить новую грандиозную проблему, является то обстоятельство, что подобные задачи (для своего времени) уже были решены в прошлом.

Интерес политического руководства США и широкой американской общественности к завоеванию лидирующих позиций в исследовании и использовании космического пространства можно квалифицировать как вполне естественное распространение национальных амбиций на новую область деятельности, для начала освоения которой уже был создан первичный технический потенциал. Именно в таком ключе оценивала отношение США к космической деятельности Национальная комиссия по космосу, созданная по распоряжению президента Рейгана в 1985 году. В своем докладе "Открывая космическую границу" члены комиссии утверждали: "Дух первооткрывательства является составной частью наследия человечества. Америка была основана и поднялась на высоты своего величия за счет множества своих первооткрывателей. В последние несколько десятилетий перед нами открылась новая граница, бросающая человечеству самый великий вызов и обещающая свои огромные богатства - граница космоса"2.

Что же касается основного мотива, которым, как и в прошлом, должны руководствоваться США уже после окончания соперничества с СССР в космосе, то он формулируется открыто и недвусмысленно: "В мире будущего, где будет расти конкуренция, совершенно ясно, что сохранение лидерства Америки в науке и технике снова станет испытанием технической принципиальности, решительности и совершенства институтов нашего государства. Чтобы ответить на этот вызов, мы (США. - Г.Х.) должны будем начать поражающие воображение программы, которые привлекут к себе и послужат мотивами для творчества лучших умов в XXI веке. Мы должны стимулировать прогресс по широкому спектру проблем научной и технической деятельности, которые будут иметь критически важное значение для Америки в будущем"3.

Приведенная выше выдержка из авторитетного доклада экспертов, наметившего приоритеты космической деятельности США вплоть до середины XXI века, позволяет видеть постоянство мотивов США в исследовании и использовании космического пространства, а также практическую неизменность выбора средств решения новых проблем самого различного характера, которые появляются на повестке дня американского государства и мирового сообщества в целом. Будучи верным духу завоевания "новых рубежей", американское общество проявляет динамизм и с готовностью идет на жертвы и издержки ради того, чтобы первым воспользоваться теми возможностями, которые откроются, когда будут найдены средства решения новой проблемы. Оставаясь прагматиками и предпринимателями по натуре, американцы прекрасно понимают те экономические, политические, военные и другие выгоды, которые несет в себе лидерство в науке и технике.

Полное драматизма соревнование с Советским Союзом на начальном этапе космической эры было лишь эпизодом на длинном пути формирования национального научно-технического взаимодействия американской науки и политического руководства государства. "На протяжении двух веков, говорится в докладе "Наука в год двухсотлетия", подготовленном национальным научным советом - органом Национального научного фонда США, объединяющим руководителей университетов, государственных и частных научно-исследовательских организаций, - усилия по созданию мощного потенциала науки были одной из важнейших задач создания социальных институтов как общественных, так и частных для подготовки ученых, для ведения и обеспечения научных исследований. В то же самое время предпринимались усилия по созданию взаимоприемлемого механизма взаимодействия между исследовательской деятельностью и обществом, в котором ведется эта деятельность"4.

Еще в ХVIII - XIX веках руководители молодого американского государства с большим уважением относились к науке, и даже отцы-основатели США пользовались консультациями ученых. Многие исследователи сходятся во мнении, что сама философская концепция, положенная в основу Конституции США, опиралась на передовые знания того времени и ориентировала американское государство на развитие науки и техники, на внедрение в практику их новейших достижений. В соответствии с Конституцией США, подчеркивает американский исследователь Дж. Катц, конгресс получил право "содействовать прогрессу науки", которым он продолжает пользоваться с момента провозглашения государства. С первых дней существования американской федерации контроль за наукой со стороны исполнительной власти осуществлял лично президент. Дж. Вашингтон, С. Адамс, Дж. Адамс, Т. Джефферсон, А. Гамильтон, Дж. Мэдисон "проявили активный интерес к развитию естественной философии, как в то время называли науку. Сам Джефферсон пользовался автоpитетом талантливого исследователя и изобретателя"5. Б. Франклин занимался естественными науками и философией, политической экономией и историей. Любопытна оценка научного потенциала первой американской администрации советником президента США Р. Никсона по науке Л. Дубриджем. "Сам Джордж Вашингтон был опытным гражданским инженером, а Томас Джефферсон, несомненно, был его партнером по науке. Хотя на первых порах было предпринято немного формальных действий по организации научного консультирования правительства, следует напомнить, что в 1863 г. Авраам Линкольн подписал устав Национальной академии наук - организации, призванной консультировать правительство по вопросам науки и техники"6.

Уникальным благоприятным моментом, своего рода "историческим подарком" для американского общества стало то обстоятельство, что именно в XIX веке в США плодотворно трудились выдающиеся ученые, инженеры и изобретатели, которые внесли значительный вклад в развитие мировой науки и техники. С. Морзе, Ч. Гудьир, А. Белл, Т. Эдисон, А. Майкелсон, О. и У. Райты, И. Лагмюр и многие другие своими открытиями и изобретениями создали тот самый "задел", который позволил США завоевать сильные позиции на мировой арене и включиться в исследования космоса.

Американское общество подошло к ХХ веку не только с развитым интеллектуальным потенциалом, воспитав целую плеяду выдающихся ученых и инженеров, организаторов науки. Сама политическая система США, инфраструктура крупного и мелкого бизнеса, сфера услуг уже на том историческом этапе рассматривали научные открытия и технические нововведения в качестве важнейшего источника своей жизнеспособности. Именно поэтому стимулирование науки и внедрение ее результатов в практику оказались для американского общества естественным, осознанным процессом, в который стремились внести свой вклад политические и государственные руководители, а также рядовые граждане. Общественно-политическая мысль и повседневная политика американского государства полагались на различные формы научного анализа, профессиональных консультаций, прогностических оценок, складывался равноправный союз науки, политики, общественного действия.

К этому следует добавить, что, несмотря на устойчивую тенденцию к расширению фронта научных исследований и пристальное внимание американского бизнеса к скорейшему внедрению в практику достижений науки и техники, в политике американского государства в этой области нельзя не видеть одной характерной особенности, которая свидетельствует, с одной стороны, о динамизме национальной научно-технической стратегии, а с другой - указывает на действие эмоциональных факторов, в основе которых лежит страх, неуверенность в будущем перед лицом внушительных достижений других государств. Вот как оценивал эту особенность известный американский социолог Д. Белл: "Начиная с "Проекта Манхэттен"... политика США в области научных исследований ориентируется на решение конкретных задач... В ответ на новые потребности, чрезвычайную обстановку, новые приоритеты создаются новая исследовательская база, организационные структуры, лаборатории, в университетах принимаются меры, необходимые для решения этих новых задач"7.

Р. Бисплингоф, один из руководителей Национального научного фонда США - федерального ведомства, отвечающего за координацию фундаментальных научных исследований и разработок, в свое время признал, что вся история развития американской науки и техники дает множество свидетельств того, что важнейшие шаги по совершенствованию научно-технического потенциала предпринимались "под действием страха и давления": Национальная академия наук была создана А. Линкольном в период Гражданской войны в США, Национальный консультативный совет по аэронавтике (НАКА) - В. Вильсоном во время Первой мировой войны, Комиссия по атомной энергии (КАЭ) - в кризисной ситуации 1946 года8. Этот перечень можно продолжить: Агентство по охране окружающей среды было создано как реакция на "экологический кризис" в США, федеральные ведомства, занимающиеся энергетикой, были реорганизованы после обострения "нефтяного кризиса", а организационное оформление программы "стратегической оборонной инициативы" обосновывалось "жизненной необходимостью" создать надежное противодействие советскому наступательному ракетно-ядерному оружию. В таком же ключе демократическая администрация У. Клинтона аргументировала жизненную необходимость обеспечения для США информационного превосходства над другими государствами в конце ХХ - начале ХХI века, используя для этих целей также и национальный космический потенциал: "Информационное превосходство - это способность собирать, обрабатывать и беспрерывно распространять поток информации, одновременно препятствуя выполнению этой задачи противником. Информационное превосходство является главным элементом революции в военном деле и обеспечивает всестороннюю осведомленность о состоянии и намерениях собственных вооруженных сил и вооруженных сил противника на воздушном, наземном, морском и космическом измерениях театра военных действий. Доступ в космос, его использование и контроль за космическим пространством имеют решающее значение для военной стратегии, включая потенциал надежных и доступных средств вывода в космос полезных нагрузок и возможности защиты систем военного назначения на орбитах и на Земле. Космические силы Америки будут вносить существенный вклад в обеспечение для США возможности добиться информационного превосходства в XXI веке и воспользоваться им"9.

В контексте долгосрочных тенденций развития американской науки и ее влияния на внутреннюю и внешнюю политику США, а также на общественное сознание многих поколений американцев нетрудно видеть, что подготовка к началу исследования и использования космического пространства и сама национальная космическая программа США стали одним из самых приоритетных направлений научно-технической политики американского государства, оказали и продолжают оказывать влияние на выбор приоритетов внешней, военной, экономической политики, на подходы США к международному сотрудничеству на двусторонней и многосторонней основах, а также в системе ООН, на прогнозы развития мировой политики и экономики.

В этом плане заслуживает упоминания доклад "Наука - бесконечная граница", подготовленный по прямому указанию президента Ф. Рузвельта и ставший своеобразным фундаментом развития американской науки после Второй мировой войны. Хотя в докладе вообще не упоминается об исследовании космоса, все главные принципы организации науки, которые были предложены в этом докладе, были реализованы в национальной космической программе США. Главная идея президента Ф. Рузвельта, который поручил подготовку доклада руководителю Управления научных исследований и разработок, отвечавшего в годы войны за использование достижений гражданской науки и техники в интересах национальной безопасности, состояла в следующем: "Мы стоим на пороге новых рубежей развития научной мысли, и если мы будем осваивать их с такой же проницательностью, решимостью и динамизмом, как мы делали это в период нашего участия в войне, мы сможем обеспечить более полную и продуктивную занятость и более содержательную и плодотворную жизнь"10.

Сам факт включения в заглавие доклада словосочетания "бесконечная граница" дает основание говорить о наличии тесных взаимосвязей мотивов космической деятельности с более широкой философско-политической концепцией, у которой немало сторонников в США. Речь идет об экспансионистской концепции "фронтьеризма" - постоянного движения к "последней границе" - (от слова frontier - рубеж, граница), аргументирующей жизненную необходимость завоевания новых рубежей на планете, новых высот в науке и технике, овладения новыми формами и рычагами влияния в системе международных отношений, в космосе, во Вселенной.

Успех первых космических экспериментов дал американским политическим деятелям, ученым и руководителям космической программы основание утверждать, что человечество вступило в качественно новый этап развития, для которого характерны огромные технические возможности, приближающие реализацию замыслов, недавно считавшихся фантастическими. Главным содержанием "космического" периода развития цивилизации станет якобы разрешение всех проблем, которые встали перед человечеством в последние десятилетия ХХ века.

Так, практическая возможность создать и запустить космические аппараты дала толчок к разработке в США концепций "космического императива", то есть теоретических обоснований интенсивного освоения космоса (в том числе расселения человечества на "эфирных поселениях" и планетах Солнечной системы, а впоследствии на других звездных мирах), активным пропагандистом которого в течение многих лет являлся К. Эрике. Он начал заниматься проблемами ракетной техники в Германии, где участвовал в проекте "Фау-2", затем, переехав в США, принимал участие в работах над первыми проектами баллистических ракет, занимал важные посты в корпорациях "Рокуэлл интернэшнл", "Дженерал дайнемикс", "Белл". К. Эрике писал: "Идея полета к другим частям Вселенной представляет собой вершину независимого и одаренного богатым воображением человеческого мышления. Эта идея не только придает значимость техническим и научным стремлениям человека, но и затрагивает философию самого его существования"11. В концепцию "космического императива" на каждом новом этапе развития космической техники (эксплуатация прикладных космических систем, создание пилотируемых кораблей для полетов в околоземном космосе или к Луне, полеты транспортного космического корабля многократного применения, работа над проектом постоянно действующей орбитальной станции и т.д.) вносятся коррективы, касающиеся сроков и темпов расширения деятельности человека в космосе. Известный американский политолог Л. Блумфилд пишет по этому поводу: "Наверняка жизненные цели человека должны включать в себя какую-то долю риска, неизвестность, приобретение знаний ради знаний или ради удовольствия наряду с необходимостью добиваться безопасности и обеспечивать свое существование. Более того, по мнению таких мыслителей, как Тойнби или Гиббон (второй кардинал Америки, активный пропагандист идей католичества. Г.Х.), американское общество в его современном виде, создавшее для себя столь высокий по сравнению с другими странами уровень благополучия и личного комфорта, не может долго существовать в мире, движимом завистью и амбициями. Иными словами, оно не может сохраняться, не обновляя свой моральный дух и жизнеспособность и не реагируя соответствующим образом на возникающие проблемы. Для США и их народа целенаправленный и сбалансированный ответ на вызов космоса мог бы восстановить ощущение цели, которое вместе с чувством восхищения перед неизвестностью делает жизнь осмысленной"12.

Постоянно уточняется и сама концепция "космического императива". Сопоставляя обострившиеся глобальные проблемы и растущие возможности космической техники, полагаясь на которую якобы можно предложить реалистические пути к "предпочтительному" будущему человечества, К. Эрике, в частности, утверждает, что ориентируемая долгое время на безграничные масштабы и возможности окружающей среды "социальная, политическая и экономическая деятельность человека до сих пор продолжает строиться на предположении, что ресурсы планеты безграничны, а сама она неуязвима"13. Считая, что в ближайшие сто лет человечество сможет разработать эффективную демографическую политику, сбалансировать потребление за счет усовершенствования своей деятельности на Земле и в космосе, а также добиться повышения эффективности промышленного и сельскохозяйственного производства, К. Эрике предлагал обратить главное внимание на сохранение уникальных жизненных условий на планете и поэтому заняться поиском средств и методов переноса за пределы атмосферы производств, создающих значительные антропогенные нагрузки на биосферу.

Другой американский ученый - А. Кантровитц, выступая против "наивного пессимизма", который, по его мнению, стал слишком модным на Западе, отмечает, что в начале 70-х годов там заметно снизился интерес к еще недавно обсуждавшимся планам расселения человечества на крупных космических станциях. В связи с этим он спрашивает: "Можно ли на основании наших знаний утверждать, что космос нельзя сделать привлекательным для жизни? Было ли доказано, что при запуске спутников в космос не может быть достигнуто существенного снижения издержек при использовании техники будущего? Существует ли информация, подтверждающая, что даже крупные "города" в космосе не могут стать экономически рентабельными?"14. А. Кантровитц подчеркивает, что он умышленно строит вопросы в форме отрицания. По его мнению, любые ограничения, которые ставят себе люди, наивны. Именно поэтому необходима космическая программа, призванная показать, что для будущей деятельности человечества во Вселенной нет границ.

Один из участников первых космических проектов в США, обратившийся впоследствии к проблемам научно-технического прогнозирования, Г. Стайн отождествляет освоение космоса с третьей промышленной революцией. В книге "Третья промышленная революция" он пишет, что "первая промышленная революция", начавшаяся в XVIII веке в Англии, создала мощную технику, которая заменила мускульную силу человека и животных. Вершины своего развития она достигла с появлением массового производства на базе конвейеров. "Вторая промышленная революция", начавшаяся в ХХ веке, позволила частично заменить и дополнить мозг и нервную систему человека автоматическими системами, способными выполнять повторные логические операции. Содержание "третьей промышленной революции", анализу которой посвящена книга Г. Стайна, кратко формулируется так: "За исключением взрыва народонаселения и связанных с ним нехваток продовольствия, острота проявлений всемирного мегакризиса может быть значительно снижена по мере реализации планов в области практического освоения Солнечной системы, а также за счет использования уникальных характеристик космического пространства"15.

За широкое освоение космического пространства выступают представители самых разных школ и направлений американской науки. Среди них и "космические оптимисты", возлагающие на быстроразвивающуюся космическую технику большие надежды в решении всех социальных, экономических и морально-этических проблем цивилизации: и "экологические пессимисты", технофобы - противники технического прогресса, стремящиеся перенести в космос все элементы техносферы, которые причиняют наибольший ущерб окружающей среде планеты Земля; и "космические детерминисты", уповающие на то, что "космический" этап цивилизации позволит разрешить все политические и социально-экономические противоречия, с которыми человечество столкнулось в период противоборства капитализма и социализма, обострения кризисных явлений в экономике отдельных государств и в целом в мировом хозяйстве.

Все такого рода теоретические рассуждения и убедительные прежде всего для их авторов аргументы в пользу некой "исторической миссии" американского государства на Земле и в космосе как носителя "генетического кода" цивилизации будущего и примера для подражания всех стран и народов в их стремлении найти путь к прогрессу и обеспечению благосостояния широких слоев населения пришлось отложить в сторону как только мир узнал о прорыве в космос, осуществленном вовсе не с американского космодрома

Расплата за отставание в космической гонке. Мы уже говорили о том, что американцы - народ эмоциональный и самолюбивый. Они считают себя "локомотивами цивилизации", искренне верят, что все остальные народы должны тщательно изучать их опыт и всячески подражать им. Появление на планете государства с иным социальным строем и политической философией они восприняли как прямую угрозу их существованию. И не только существованию, но и авторитету среди других государств, составляющих мировое сообщество.

"Бип-бип советского "Спутника-1", запущенного 4 октября 1957 года, обрушились ударными волнами на американскую общественность. Удивление, страх, унижение и негодование усилились через месяц, когда на "Спутнике-2" в космос отправилась собака Лайка. Как могли эти неграмотные большевистские крестьяне превзойти техническую компетентность старой доброй Америки? Как им удалось вывести на орбиту полезный груз весом в 184 фунта, а затем без каких-либо затруднений доставить в космос полезный груз весом 11 200 фунтов? Как могли русские ученые и инженеры оставить нас позади? Эти вопросы не сходили с уст конгрессменов, официальных лиц, отвечающих за наши (Соединенных Штатов. - Г.Х.) программы создания ракет и спутников и других лидеров нации"16. Так характеризует обстановку первых недель космической эры доклад о деятельности Комитета по науке и технике палаты представителей Конгресса США, главным импульсом работы которого на начальном этапе стали поиски ответных мер на советские достижения в космосе. А газета "Нью-Йорк таймс" в номере, вышедшем через две недели после запуска первого советского спутника, процитировала такое высказывание одного из членов Комитета по науке и технике палаты представителей О. Брукса: "президент США должен назначить царя, который руководил бы ракетной и космической программой Америки"17.

Известный своей неприязнью к Советскому Союзу ветеран американской журналистики А. Фишер так определил настроения в США, воцарившиеся после первых запусков советских искусственных спутников Земли: "До спутника советский коммунизм рисовался таким, что вызывал отвращение, его недооценивали и высмеивали. С запуском первого космического аппарата американцы испытали страх. То был не столько страх перед Советской Россией, сколько страх по поводу того, что США больше не занимают само собой разумеющегося и неизменного первого места. Сознание этого причиняет боль"18.

Оценки событий первых месяцев космической эры общественностью и представителями американской науки и культуры были еще более категоричными: "Первый советский спутник глубоко потряс миллионы американцев, ибо он впервые поставил под сомнение их уверенность в полном превосходстве США и в неизбежности победы Америки в "холодной войне"19, - писала газета "Нью-Йорк таймс". А известный американский философ и политолог Х. Нибург посчитал возможным выступить с резкой критикой республиканской администрации, не сумевшей сохранить честь и достоинство нации в соревновании с Советским Союзом: "Советские успехи в космосе обнажили нерешенные проблемы и неудовлетворенные потребности практически всех слоев американского общества. Состояние экономики и социальная политика администрации Эйзенхауэра, ее пассивность и нерешительность породили мощную волну в американском обществе в пользу движения, действий, перемен и динамичного руководства"20.

Выступая 27 ноября 1957 года в Вашингтоне на секретном совещании, посвященном проблемам конкурентной борьбы с Советским Союзом на мировой арене в области науки и техники, американский банкир Д. Дэвид заявил: "За спутником мы видим ракету, за ракетой - развитую науку и технику. За всем этим, однако, стоит социальная система институтов, избравшая в данном случае верное решение относительно цели, которую важно достигнуть, мотивировала решение и организовала его реализацию"21.

Реакция высшего политического руководства США на "эффект спутника" нашла свое выражение и в выступлении президента Эйзенхауэра в Оклахома-сити 13 ноября 1957 года, а также в его Послании о положении страны, где он прямо связал достижения науки, техники с американской внешней политикой. Президент поспешил успокоить общественность, заявив, что США превосходят Советский Союз в области ядерного оружия, хотя СССР и добился преимущества в разработке межконтинентальных ракет и искусственных спутников Земли.

Основная идея выступления Эйзенхауэра в Оклахома-сити сводилась к обоснованию "насущной необходимости" наращивания военного потенциала, укрепления пошатнувшегося политического престижа и возвращения Соединенным Штатам роли "лидера мирового научно-технического прогресса". В мемуарах Эйзенхауэр писал: "Советское научное достижение оказалось внушительным... Не было смысла пытаться преуменьшить значение спутника или не заметить в нем предупреждения в том, что они "должны предпринимать еще большие усилия в области ракетостроения..."22.

Подобным же образом американцы реагировали и на полет Юрия Гагарина. Приведем лишь высказывание, которое принадлежит одному из столпов средств массовой информации США У. Херсту: "Как ни печально говорить об этом, но самым большим событием за неделю и фактически за столетие был успешный запуск человека в космос Россией. Имя Юрия Гагарина стало теперь известно всем американцам. Юрий открыл новую эру в космосе... Мы не можем игнорировать ни это достижение, ни его последствия. Такое государство, которое создало ускоритель огромной мощи для запуска пятитонного корабля с человеком на борту и технику, сумевшую вернуть его обратно здоровым и невредимым, совершило колоссальный скачок вперед в новую эру"23. У. Херст поспешил успокоить соотечественников, заявив, что оснований для паники нет и что США скоро догонят СССР.

Как видно из приведенных оценок и высказываний самых различных представителей американского общества и государства, первые достижения Советского Союза в космосе произвели в США в полном смысле эффект разорвавшейся бомбы. При этом никто из американцев даже не вспомнил, что Советский Союз не делал секрета из своих намерений включиться в исследования космического пространства. Американским ученым были хорошо известны планы их советских коллег, связанные с участием в программе Международного геофизического года, о чем мы уже говорили в этой книге. Естественно, партийные идеологи были готовы использовать достижения Советского Союза в космосе в интересах пропаганды жизнеспособности социализма. Но психологический эффект от запусков первых советских спутников и от полета Юрия Гагарина превзошел все ожидания, а главное советская пропаганда могла в полном смысле отдыхать, не предпринимать буквально никаких усилий. Американцы сами внушили себе комплекс неполноценности, сами поставили Советскому Союзу высочайшие оценки за "чистые" победы на первых этапах бесконечной космической гонки, сами привнесли в нее критерии соперничества и соревнования в различных "весовых категориях" и "видах космического спорта". Вскоре после запусков первых советских космических аппаратов подразделение исследовательской службы Библиотеки Конгресса США, которое обслуживает законодателей, занимающихся проблемами военной политики, науки и техники, освоения космоса, ввело в свои документы любопытную таблицу. В ней были перечислены "приоритетные", а попросту говоря, рекордные достижения СССР и США в космосе. Эта таблица постоянно дополнялась, пополнялась новыми разделами, а в сущности должна была решать весьма простую задачу: давать в руки сторонников соревнования с СССР в космосе новые и новые аргументы в пользу увеличения ассигнований на национальную космическую программу США.

Эта таблица появлялась в аналитических документах исследовательской службы Библиотеки Конгресса вплоть до начала 1980-х годов. Однако американские законодатели практически утратили к ней интерес после успешного завершения проекта "Аполлон", когда весь мир восхищался мужеством астронавтов, передвигавшихся по поверхности Луны. Знакомство с одним из последних вариантов таблицы позволяет видеть интересную особенность позиции экспертов, готовивших для нее материалы. Не имея возможности противопоставить советским космическим успехам убедительные достижения США, они вносили в таблицу такие формально приоритетные, но весьма скромные по характеру результаты экспериментов, как открытие радиационных поясов Земли с помощью приборов, установленных на американском спутнике "Эксплорер-1" или измерение формы Земли с помощью спутника "Авангард-1".

В Таблице 1 приведены некоторые достижения СССР и США в космосе, которые содержались в документе исследовательской службы Библиотеки Конгресса, выпущенном в апреле 1980 года24.

Американский ответ на советское лидерство в космосе. Было бы наивным полагать, что реакция в США на выдающиеся для того времени достижения Советского Союза в космосе ограничится только различного рода эмоциональными комментариями и поисками ответов на вопросы о причинах произошедшего. Советский Союз долгое время оставался для США источником страха, его воспринимали как исторического соперника "свободного мира", заявившего, небезосновательно, свои претензии на господство в космосе. Политические руководители американского государства, представители крупного бизнеса, и в первую очередь лидеры военно-промышленного комплекса, да и широкая общественность США буквально жаждали реванша, реванша любой ценой. Оставалось только выбрать форму и методы, посредством которых Америка решит отомстить русским за их дерзость и неуважение к "лидеру мирового научно-технического прогресса".

Из всех страхов перед будущим американцы больше всего опасались оказаться в положении отстающего в военной области. И дело здесь не в том, что Америке угрожала внешняя агрессия. Просто США считали и считают военную силу основным средством достижения своих "национальных интересов" на мировой арене, не стесняясь при этом объявлять зоной таких интересов практически любой район на карте мира. Именно это обстоятельство обусловило стремление США ответить прежде всего на мирные достижения СССР в космосе. Мы уже приводили во введении слова из Сообщения ТАСС о запуске первого в мире искусственного спутника Земли, которые характеризовали мирные, созидательные цели советской космической программы. К ним можно добавить слова из обращения ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Советского правительства по случаю полета Юрия Гагарина: "Победы в освоении космоса мы считаем не только достижением нашего народа, но и всего человечества. Мы с радостью ставим их на службу всем народам, во имя прогресса, счастья и блага всех людей на Земле. Наши достижения и открытия мы ставим не на службу войне, а на службу миру и безопасности народов. Развитие науки и техники открывает безграничные возможности для овладения силами природы и использования их на благо человека, для этого прежде всего надо обеспечить мир"25.

Однако как запуски первых советских искусственных спутников Земли, так и полеты космонавтов были восприняты в США прежде всего как свидетельства военной угрозы. Известный американский журналист и писатель Т. Вольфе приводит такое высказывание Л. Джонсона, касающееся мотивов США в соревновании с Советским Союзом в области исследования и использования космического пространства, которые особенно ярко проявились после запуска первых советских спутников: "Римская империя контролировала мир потому, что сумела построить дороги. Затем, когда началось освоение морских пространств, Британская империя доминировала в мире, так как имела корабли. В век авиации мы (США) были могущественны, поскольку имели в своем распоряжении самолеты. Сейчас коммунисты захватили плацдарм в космосе"26. Это высказывание вице-президента, а впоследствии президента США, который много занимался американской космической программой, было воспринято политическим и военным руководством, а также американской общественностью как руководство к практическом действиям по неотложному совершенствованию военных возможностей Америки на Земле и в космосе.

Однако приведенное выше высказывание характеризует как бы долгосрочные целевые установки американского государства, свидетельствует о его готовности бороться за свое лидерство в любой перспективной области науки, техники, военного дела, идеологии и культуры. А в тот момент, когда нужно было хоть как-то прореагировать на прорыв Советского Союза в космос, сенатор Л. Джонсон не нашел ничего более убедительного как напомнить американцам о другом, не столь давнем их национальном унижении и таким образом попытаться содействовать объединению нации перед лицом новой внешней угрозы: "Я думаю, что все мы помним день после Пирл-Харбора. Тогда не было ни интернационалистов, ни изоляционистов; ни республиканцев, ни демократов..."27 Призыв будущего президента к единству нации перед лицом "угрозы из космоса" как нельзя лучше способствовал переводу соперничества с СССР исключительно в военную сферу.

Что же касается политических деятелей и ученых, придерживавшихся консервативных взглядов и выступавших против установления добрососедских отношений с Советским Союзом, то для них прорыв в космос стал поводом для вольных интерпретаций и явных искажений направленности внешней политики СССР. Вот что писали, например, сотрудники Центра перспективных международных исследований университета Майами, штат Флорида, во главе с бывшим послом США в Советском Союзе Ф. Колером: "Помимо того, Советский Союз использовал свои успехи в космосе для создания у других государств своего образа как мощной державы и в целях расширения своего наступления на США и страны Западной Европы, он еще и превратил свою практическую деятельность в космосе в неотъемлемый элемент программы совершенствования военной техники. И дело не только в том, что космический потенциал Советского Союза вырос из его военного потенциала и содействует совершенствованию последнего и не в том, что советская космическая программа развивается и направляется как замкнутая область внутри военного сектора в Советском Союзе. Оба эти обстоятельства, конечно, имели значение, когда советские руководители избирали космос всего лишь как еще одну область соперничества между СССР и США"28. А активный сторонник увеличения военных ассигнований в бюджете США генерал М. Тейлор с удовлетворением писал: "Теперь в октябре 1957 года успех советского спутника оказался для нас ценным союзником в борьбе за сохранение численности вооруженных сил и получение дополнительных ассигнований"29.

Как будет показано в следующих главах, главной формой ответных действий на первые успехи Советского Союза в исследовании и использовании космического пространства США избрали форсированные работы по совершенствованию своего военного потенциала, активизацию деятельности по расширению "силовых" инструментов своей политики и дипломатии. Никакие миролюбивые декларации Советского Союза по поводу очередных успехов его космической программы во внимание не принимались. Сразу после запуска первого советского искусственного спутника Земли в США были созданы три комиссии, которые независимо друг от друга должны были оценить причины отставания США и представить рекомендации относительно ответных мер на это эпохальное достижение. Комиссия Гейтера, подкомитет по боевой готовности сенатского комитета по делам вооруженных сил под председательством сенатора Л. Джонсона (впоследствии президента США) и группа экспертов, созданная фондом Рокфеллеров, детально анализировали космические достижения Советского Союза, пытались прогнозировать дальнейшее развитие советской космонавтики, оценить ее вклады в другие области деятельности советского государства.

Вот как охарактеризовал итоги 110-дневной работы подкомитета по боевой готовности его председатель: "Мы начали расследование с простого, но революционного факта. Впервые в истории созданный человеком спутник был запущен на околоземную орбиту. Многие расценили это как свидетельство неизбежного поступательного развития науки. Однако обстоятельства, в которых было совершено это достижение, оказались неожиданными и привлекли внимание к ранее известным, но не полностью осмысленным фактам. Мы ожидали, что будем первыми в запуске спутника. Но на самом деле мы даже еще не стали вторыми... Победил Советский Союз"30. 17 пунктов рекомендаций подкомитета почти целиком охватывали совершенствование боевых возможностей вооруженных сил США. Они включали также задачу улучшения подготовки ученых, инженеров и других квалифицированных специалистов. Нужно сказать, что стремление ответить не любую неожиданную ситуацию прежде всего военными средствами довольно глубоко укоренилось в сознании политических руководителей США и американской общественности. Так Америка не раз поступала в прошлом и наверняка будет действовать и в будущем.

Значительно более серьезным и глубоким по своему содержанию был доклад "Устрашение и выживание в ядерный век", известный также, как "Доклад Гейтера". Он был выпущен в свет 7 ноября 1957 года и долгое время имел гриф "совершенно секретно". Подготовка этого доклада была поручена рабочей группе по оценке возможностей в области безопасности, которая была создана Управлением оборонной мобилизации, существовавшим в то время в аппарате президента США, на основании формулировки "практического действия" СНБ № 1691-б(2) от 4 апреля 1957 года. Большую часть своей работы группа выполнила под председательством одного из руководителей Фонда Форда Роуана Гейтера - отсюда и одно из названий доклада. Справедливости ради отметим, что вскоре после начала работы группы Р. Гейтер заболел, и основная тяжесть работы над докладом легла на плечи таких известных впоследствии аналитиков и советников американских президентов, как Р. Спрейг, У. Фостер, Дж. Макклой и Дж. Визнер.

Для подготовки этого важного политического документа были привлечены авторитетные ученые и инженеры, хорошо знакомые с проблемами развития военной техники. Они получили доступ к материалам федеральных ведомств, министерства обороны, разведывательного сообщества, многих научно-исследовательских центров, чтобы оценить характер военных угроз, перед лицом которых США могут оказаться в обозримом будущем. Следует особо подчеркнуть, что задание рабочей группы никак не связывалось с возможным фактом запуска Советским Союзом искусственного спутника Земли: "Рабочей группе была поставлена задача исследовать и представить широкий комплекс взглядов на относительную полезность различных активных и пассивных мер защиты гражданского населения в случае ядерного нападения, включая его последствия, учитывая возможность появления новых систем оружия, а также обосновать, какие из возможных активных и пассивных мер защиты окажутся наиболее эффективными с учетом необходимых расходов"31.

"Доклад Гейтера" был призван предложить американскому обществу программу мобилизации перед лицом "смертельной угрозы" со стороны СССР, сам факт существования которой никак не анализировался и аргументировался. Во вводной части доклада присутствует такая довольно сложная формулировка, которая в сущности обосновывает "жизненную необходимость" для США всех предлагаемых далее мер в военной области: "Мы не нашли свидетельств во внешней и военной политике России (имеется в виду СССР. - Г.Х.), которые оспаривали бы вывод о том, что СССР имеет экспансионистские намерения и что его значительные усилия, направленные на наращивание военной мощи, выходят за рамки требований Советских оборонительных концепций"32. Иными словами, агрессивные намерения СССР и его политика в области строительства вооруженных сил, которая, говоря сегодняшним языком, не ограничена принципом "оборонной достаточности" или "стратегической стабильности" - так ставили вопрос "заказчики" из непосредственного окружения президента США, объективно требовали в ответ на ожидаемое "критическое" отставание от СССР в военной области уже в 1959-м - начале 1960 года разработки экстренных мер по "совершенствованию военных возможностей США по отношению к России". В тексте доклада и в приложениях к нему были детально изложены точки зрения экспертов на пути сохранения и расширения арсенала средств устрашения СССР и возможные меры по снижению уязвимости американских городов и мирного населения от ракетно-ядерного нападения. Много внимания было уделено проблемам совершенствования управления оборонными ресурсами государства, созданию системы раннего оповещения о ракетно-ядерном нападении, внесению корректив во внешнюю политику США, работе с общественным мнением. Оценивались также потребные расходы и экономические последствия предлагаемых мер по совершенствованию военно-технического потенциала государства.

Заключительный раздел основного текста называется "Устрашение и выживание". В нем еще раз характеризуется угроза, предотвратить которую призваны предлагаемые в докладе меры. И эта угроза никак не связывается с началом космической деятельности: "Предлагаемые рабочей группой меры позволят объединить, укрепить и защитить Свободный Мир и путем устрашения предотвратить всеобщую войну, в результате которой наши города и базы станут объектами термоядерного нападения. Эти меры укрепят наши военные возможности в области устрашения или своевременного предотвращения агрессии или ограниченной войны, вероятность которых в ближайшие годы достаточно высока"33.

К сожалению, "Доклад Гейтера" был далеко не единственным программно-концептуальным документом, в котором недвусмысленно провозглашались намерения США противостоять "недружественным" государствам с помощью военной силы. Еще в 1950 году усилиями министерства обороны и государственного департамента была подготовлена директива по национальной безопасности № 68, которая обвиняла Кремль в стремлениях к мировому господству и призывала правительство восстановить военную мощь США и Западной Европы34. В 1953 году, когда администрация Эйзенхауэра провозгласила "новый взгляд" на военные возможности США, тогдашний государственный секретарь Дж. Даллес заявил, что Америка готовится к "массированному возмездию" и намерена "немедленно предпринять ответные действия в случае открытой агрессии Красной Армии таким образом, что, откуда бы она ни исходила, нанести наиболее чувствительный ответный удар, выбрав для этого соответствующие средства"35. Еще более определенно по этому поводу высказался профессор Гарвардского университета, впоследствии государственный секретарь США Г. Киссинджер: "...Выживание для Америки зависит не только от нашей способности распознать агрессию во всех ее формах (и противодействовать ей). В ядерный век, к тому времени, когда угроза станет недвусмысленной, противодействовать ей может оказаться уже слишком поздно"36.

Так при чем здесь советская космическая программа? Что бы ни сделал Советский Союз неожиданно для США в любой области, это не могло не вызвать у политических и военных руководителей иной реакции, кроме намерения использовать военную силу.

Оценки советских достижений на Земле и в космосе в категориях военно-политических угроз США продолжались в течение всего периода открытого соперничества двух "сверхдержав" в космосе. Вскоре после полета Юрия Гагарина американский авиационно-космический журнал "Астронотикс" сформулировал так называемую Панамскую гипотезу. Из нее следовало, что США должны овладеть стратегически важными районами в космическом пространстве, которые по своему значению для их "национальных интересов" похожи на Панамский канал в начале века. "Даже в условиях всеобщего разоружения экономическое соревнование будет продолжаться, особенно между коммунистическими странами и свободным миром. Россия может заявить свои права на "лунные Панамы", если будет в состоянии сделать это, и таким образом обеспечить себе значительные преимущества в будущем освоении Солнечной системы"37.

Поэтому трудно не согласиться с оценкой американского историка Дж. Манно, который писал: "К сожалению, стремление проникнуть в космос имело в своей основе вовсе не намерение организовать там полезную хозяйственную деятельность. Наоборот, государства двинулись в космос прежде всего с военными и империалистическими амбициями"38. Поведение политических руководителей США и американской общественности в первые годы космической эры служит убедительным подтверждением правильности его слов.

Cодержание "Доклада Гейтера" и других подобных программных документов по проблемам военно-стратегического и военно-технического планирования, каких было немало в современной истории США, заслуживает более глубокого анализа. Знакомство с такими документами будет полезным для представителей многих областей научного знания, профессиональных политиков. В контексте нашего анализа "космической гонки" необходимо обратить внимание на такой факт, ранее остававшийся вне внимания исследователей. Доклад "Устрашение и выживание в ядерный век" не имел своей целью наметить пути развития космической программы или предложить стратегию соперничества с Советским Союзом в исследовании и использовании космического пространства. Политическое руководство США приняло во внимание рекомендации, содержащиеся в докладе, не потому, что они позволяли обеспечить адекватную ответную реакцию на запуск советского искусственного спутника Земли и ориентировали США на реализацию конкурентоспособной космической программы.

Силовое противодействие научным и явно невоенным по своей сути советским достижениям в космосе, стремление сделать успех другой стороны аргументом в пользу интенсификации военных приготовлений, изматывания Советского Союза в гонке вооружений вытекали из самой сути политической философии и идеологических стереотипов американского государства, видевшего в Советском Союзе угрозу своим замыслам построения на планете благоприятного для себя "мирового порядка", свободного от коммунизма. Руководители КПСС и правительства, вдохновленные, в том числе явно с американской помощью, тем восторгом и уважением, с которым правительства большинства государств и мировая общественность восприняли достижения первых лет советской космической программы, полагали, что Советский Союз будет и впредь неоспоримым лидером в исследовании и использовании космического пространства. Они явно переоценили долгосрочные возможности своей науки и экономики. Ведь успехи в космосе были следствием государственных решений, требовавших огромных материальных и интеллектуальных ресурсов, которые у СССР вовсе не были в избытке. Выбрав в качестве приоритетного направления государственной политики соревнование с США и другими государствами в военной и космической области, первые лица КПСС и советского правительства были вынуждены лишать необходимых для поступательного прогресса ресурсов гражданскую экономику, медицину и образование, социальную сферу и культуру. Удерживать лидирующие позиции в космосе в течение длительного времени и при тех темпах, которыми развивалась в то время космонавтика, было не под силу ни одному государству на планете. Как будет показано в последующих главах, США тоже должны были отказаться от тех амбициозных замыслов, которые "логично вытекали" из решения президента Кеннеди о высадке астронавтов на Луне и были представлены в докладе рабочей группы под руководством вице-президента США С. Агню, получившей задание рассмотреть возможные перспективы развития американской космонавтики на ближайшие десятилетия после завершения проекта "Аполлон".

И тем не менее в конце 1950 - начале 1960-х годов Советский Союз считал возможным выделять на космос огромные средства. Результаты были достигнуты действительно внушительные. Однако никто из исследователей не может оценить, каких успехов мог бы добиться советский народ, если бы его национальное богатство было равномерно распределено между космонавтикой и другими важными областями социально-экономического развития.

Примечания

1. А.В. Ефимов. Очерки истории США. М., 1955, с. 42.

2. Pioneering the Space Frontier. A Report of the National Commission on Space. N.Y., 1986, back cover.

3. Там же, с. 193.

4. Science at the Bicentennial. A Report from the Research Community. Wash., 1976, p. 3.

5. J. Katz Presidential Politics and Science Policy. N.Y., 1973, p. 5.

6. W. Golden, editor. Science Advice to the President. N.Y., 1980, p. 9.

7. D. Bell. The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., 1973, p. 247.

8. Air Force, May 1967, p. 61.

9. W. Cohen. Secretary of Defense. Annual Report to the President and the Congress. Wash. D.C. 1999. p.77.

10. Science - the Endless Frontier. A. Report to the President on a Program for Postwar Scientific Research. Wash., 1990, p. 4.

11. К. Эрике. Космический полет. Т. I. М., 1963, с. 21.

12. Outer Space. Prospects for Man and Society. Ed. By L. Bloomfield. N.Y., 1968, p. 7.

13. Bulletin of the Atomic Scientists, November 1971, p. 18.

14. Bulletin of the Atomic Scientists, April 1971, p. 32.

15. The Futurist, April 1976, p. 91.

16. Towards the Endless Frontier. History of the Committee on Science and Technology, 1959-1970. U.S. House of Representatives. Wash. 1980, pp. 2-3.

17. The New York Times, October 16, 1957.

18. Цит. по: Н. Вельтов. Успехи социализма в СССР и их влияние на США. М., 1971, с. 45.

19. 28. The New York Times, October 2, 1957.

20. H. Nieburg. In the Name of Science. Chicago, 1966, p. 166.

21. Soviet Progress vs American Enterprise. N.Y., 1958, p. 6.

22. D. Eisenhower. The White House Years. Waging Peace. 1956-1961. N.Y., 1976, p. 205.

23. Наши космические пути. М., 1961, с. 514.

24. United States and Soviet Progress in Space: Summary Data through 1979 and a Forward Look by Charles Sheldon. Congressional Research Service. Library of Congress. Wash. D.C. 1980, pp. 16-18.

25. Правда, 12 апреля 1961 г.

26. T. Wolfe. The Right Stuff. N.Y., 1980, pp. 57-58.

27. Inquiry into Satellite and Missile Programs. Hearings before the Preparedness Investigating Subcommittee, Committee on Armed Services, U.S. Senate. Wash. D.C., 1958. Vol. 1, p. 1004.

28. D. Harvey, L. Ciccoritti. U.S.-Soviet Cooperation in Space. University of Miami, 1974, p. 55.

29. М. Тейлор. Ненадежная стратегия. М. 1961. с. 78.

30. U.S. News and World Report. January 31, 1958, pp. 56-57.

31. Deterrence and Survival in the Nuclear Age. Executive Office of the President. November 7, 1957, p. 1.

32. Там же.

33. Там же, с. 13.

34. NSC68 'A Report to the President Pursuant to the President's Directive of January 31, 1950 from the Secretaries of State and Defense. April 7, 1950.TOP SECRET. Рассекречено 21 февраля 1975 г.

35. W. LaFaber. America, Russia and the Cold War, 1945-1966. N.Y., 1967, p. 178.

36. J. Wilford. We Reach the Moon. The New York Times Story of Man's Greatest Adventure. N.Y. July 1969.

37. M. Golovine. Conflict in Space. A Pattern of War in a New Dimension. L. 1962, pp. 112-180.

38. J. Manno. Arming the Heavens. N.Y., 1986, p. 3.

ГЛАВА 3

ВСЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ В КОСМОСЕ

Начать работы по исследованию и использованию космического пространства - задача весьма сложная даже для самого передового в экономическом и научно-техническом отношении государства. Поэтому даже при наличии серьезных научных замыслов и экспериментальной базы, на основе которых были разработаны и испытаны опытные образцы ракет-носителей, искусственных спутников Земли, автоматических межпланетных аппаратов и пилотируемых кораблей, обеспечить планомерное поступательное продвижение в космос путем вывода на орбиты и на межпланетные трассы космических аппаратов, выполняющих наиболее актуальные в конкретных условиях задачи, можно только при условии концентрации на этом направлении значительных материальных и интеллектуальных ресурсов общества. Решить такую задачу можно только в рамках комплексной национальной программы, руководство которой возьмут на себя первые лица государства. Но и этого недостаточно. Нужно, чтобы широкая общественность прониклась этой идеей, приняла освоение космоса как область практической деятельности, затрагивающую самые сокровенные ее мечты и замыслы и по этой причине заслуживающую к себе повсеместного внимания и в полном смысле общенациональных усилий. В США и странах Западной Европы такой подход называли "моральный эквивалент войны".

Прорыв в космос стал для высших руководителей и большинства простых граждан СССР и США именно той областью деятельности, с которой они связали свои представления о научно-техническом прогрессе и судьбах человечества, свое отношение к прошлому и роли своих стран в мировой политике и экономике и даже свои мировосприятие, культурные и ценностные ориентации. При таком осмысленном и одновременно эмоциональном отношении к космической деятельности в первые годы и десятилетия космической эры у лиц, принимавших решение о масштабах национальных космических программ СССР и США, практически не было ограничений, когда речь шла о выделении на эти цели материальных ресурсов, а также о привлечении к участию в космической деятельности специалистов самой высокой квалификации из многих отраслей науки, техники, экономики, гуманитарной сферы.

В первые месяцы и годы соревнования СССР и США за лидерство в космосе в этих передовых в научно-техническом и экономическом отношении государствах ускоренными темпами шло формирование мощных научно-технических, экономических, управленческих, образовательных, идеологических и других национальных потенциалов, которые, соединенные в единое целое, могли бы обеспечить успешную реализацию широкого диапазона исследовательских и прикладных проектов военного и гражданского назначения, в совокупности составлявших национальные космические программы этих государств. Сейчас, когда прошло уже несколько десятилетий со времени тех динамичных, насыщенных многими драматическими событиями первых лет "космической гонки", представителям молодого поколения трудно себе представить сложность и грандиозность свершений своих отцов и дедов.

Однако если научно-технические достижения в космосе чаще всего говорят сами за себя, то построенная буквально на голом месте инфраструктура национальной космической программы как советской, так и американской до сих пор остается скрытой от посторонних наблюдателей. А ведь именно эта инфраструктура, в основе которой лежали новейшие достижения науки и техники, самые передовые методы прогнозирования, планирования и управления сумела принять от общества и государства огромные материальные и интеллектуальные ресурсы и превратить их в величайшие свершения космической истории человечества, часть которых, к сожалению, была поставлена на службу военным ведомствам. Чтобы составить хотя бы самое общее представление о том, насколько эффективными и совершенными были (и до сих пор являются) инфраструктуры космических программ СССР и США, достаточно обратиться к основным характеристикам их национальных потенциалов космической техники, какими в столь полной мере до сих пор не обладает ни одно из государств планеты. Эти характеристики приводятся в Таблице 2 и могут служить критериями совершенства национальных космических инфраструктур этих двух стран1.

Как явствует из Таблицы 2 инфраструктура национальной космической программы стала органичной частью государства - как социалистического, так и ведущего капиталистического. Ее функции выходят далеко за рамки собственно космической деятельности. Она обеспечивает эксплуатацию космических систем различного назначения, взаимодействует с внешней и внутренней политикой, социальной сферой, образованием и культурой. Мало того, именно эта инфраструктура, сумевшая создать и постоянно совершенствовать потенциал космической техники, становится надежным полигоном, когда речь идет о поисках решений новых задач, появляющихся на повестке дня практической деятельности отдельных государств и всего мирового сообщества, таких как охрана окружающей среды, освоение новых средств и методов производства энергии, освоение ресурсов Мирового океана и даже оздоровление демографической ситуации или борьба с международным терроризмом. Поэтому анализа одного только исторического опыта формирования организационных структур, профессиональной подготовки многочисленных специалистов, работающих на космос, а также методов управления национальными космическими программами СССР и США в период соперничества, на наш взгляд, явно недостаточно. Дело в том, что по мере освобождения мировой космонавтики от мотивов противоборства и субъективных критериев общественной полезности космических проектов многие государства будут создавать собственную национальную инфраструктуру, которая обеспечит им возможность самостоятельно создавать некоторые виды космической техники, а также получать доступ к космическим товарам и услугам, создаваемым другими государствами и международными организациями. Поэтому наш анализ усилий СССР и США по созданию конкурентоспособных национальных космических инфраструктур представляет интерес не только в историческом плане, но и с точки зрения вкладов космонавтики в научно-технический и социально-экономический прогресс мирового сообщества в начале XXI века.

Космический сектор государства: структура и задачи. Спланировать и обеспечить сложный цикл работ по космической проблематике, включающий в себя поисковые научные исследования и разработки, создание и испытание опытных образцов космической техники, производство космических аппаратов, их повседневную эксплуатацию, подготовку кадров для космонавтики, передачу достижений из космической программы в некосмические отрасли экономики и сферу услуг, призвана обеспечить целевая космическая программа государства. Реализация на практике уникальных возможностей космической техники, ее рациональное использование в интересах отдельных государств и всего мирового сообщества, передача на службу обществу "побочных достижений" космонавтики возможны только при условии, если национальные и международные космические программы будут строиться на основе самых передовых методов планирования и управления, а контроль за ними будет осуществляться высшим руководством государств.

Теперь, когда позади годы бескомпромиссного соперничества СССР и США за лидерство в космосе, когда уже хорошо изучены ошибки и просчеты "сверхдержав" в организации своих национальных космических программ, есть достаточно оснований утверждать, что оптимальной организационной формой национальной космической программы, способной обеспечить совершенствование технического потенциала космонавтики и его эффективное использование в интересах социально-экономического прогресса, является специализированный научно-промышленно-образовательно-управленческий космический комплекс. Этот комплекс получает от государства необходимые материальные ресурсы для космической деятельности, оценивает перспективы развития отечественной и мировой космонавтики, поддерживает на должном уровне потенциал действующих космических систем, обеспечивает прямые и обратные связи с высшими эшелонами исполнительной и законодательной власти, взаимодействует с подобными комплексами других государств или групп стран.

Организационная структура космического комплекса позволяет увязать в единое целое все элементы космической деятельности государства и обеспечить повседневное внедрение результатов космической программы в некосмические отрасли экономики и сферу услуг. В любом государстве, реализующем собственную космическую программу, в той или иной форме действуют многие элементы такого комплекса, однако слабое взаимодействие этих элементов или игнорирование специфики космической техники может быть причиной недостаточной рентабельности материальных вложений в космическую программу.

Поскольку диапазон практических задач, решению которых может реально содействовать космическая техника, весьма широк, то максимально эффективным механизмом выработки государственной политики, касающейся содержания и приоритетов космической деятельности, может быть иерархическая структура, объединяющая интересы государства в лице органов высшей исполнительной власти, интересы различных групп общества - в лице соответствующих звеньев законодательной власти; интересы науки и промышленности - в лице профильного федерального ведомства, отвечающего за повседневную реализацию национальной космической программы и обеспечивающего участие на контрактной основе в создании космической техники всех важнейших элементов промышленной инфраструктуры государства и научных учреждений; интересы широкой общественности - в лице общественных организаций и средств массовой информации.

Одним из обязательных условий для развития жизнеспособной космической программы является постоянный диалог лиц, принимающих решения (ЛПР), отвечающих за разработку космической политики, руководителей и основных участников космической программы с общественностью, расширение прямых и обратных связей космонавтики и общества. В этом случае открывается возможность не оставить без практического использования широкие возможности динамично развивающейся космической техники, продуманное применение которой может внести ощутимый вклад в социально-экономический прогресс отдельных государств и всего мирового сообщества. Важнейшие элементы механизма разработки национальной политики в области исследования и использования космического пространства, а также политики международных организаций космического профиля показаны в Таблице 3.

Перечисленные в Таблице 3 элементы государственного механизма, обеспечивающего разработку и реализацию политики в области исследования и использования космического пространства, действовали и продолжают функционировать в государствах, участвующих в космической деятельности. Многие из них действуют и в международных правительственных и коммерческих организациях и консорциумах, объединяющих усилия нескольких государств (а в случае с корпорацией "Интелсат" - более 100) с целью решения конкретных проблем разработок и практического использования космической техники.

В 1990-х годах научно-технический прогресс в целом и космонавтика, в частности, вышли на более высокие уровни совершенства и наукоемкости, и соответственно стали более сложными научные, технические и управленческие задачи, решаемые в ходе реализации космических проектов, повысились требования к надежности космических аппаратов, расширился диапазон внешних взаимосвязей космических программ с политикой, военным делом, экономикой, другими сферами деятельности отдельных государств и человечества в целом. В этих условиях дальнейший прогресс космонавтики обеспечивает не только более четкая координация и мобилизация ресурсов соответствующих направлений науки и отраслей экономики, участвующих в научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах, но также и организация деятельности многочисленных государственных, частных и общественных организаций, пользующихся услугами, которые предоставляются с помощью космической техники.

Сравнительный анализ организационной структуры и особенностей реализации национальных космических программ различных государств позволяет назвать несколько важнейших элементов организационной структуры космического комплекса, которые широко используются на практике.

1. Аппарат высшего, преимущественно политического, руководства космической программой - совет по космосу по главе с президентом (вице-президентом) или совет по науке и технике, имеющий более широкие полномочия. В таком совете обычно представлены руководители ключевых министерств и ведомств, участвующие в определении важнейших параметров развития национальной космической программы. Этот небольшой по составу орган при главе исполнительной власти прежде всего анализирует политические, военные, социально-экономические, международные и даже философско-мировоззренческие условия и тенденции, которые играют роль внешних факторов по отношению к национальной космической политике и определяют роль и место космической программы в арсенале средств и методов реализации внутренней и внешней политики государства. В частности, в США использовались два вида высшего политического надзора за национальной космической программой. С 1958-го по 1973 года существовал Национальный совет по космосу. С 1973 года эти функции выполняло Управление научно-технической политики, руководитель которого был одновременно помощником президента по науке и технике. Оба этих органа при определении приоритетов развития национальной космической программы активно взаимодействовали с советом национальной безопасности. В 1989 году по распоряжению президента Дж. Буша был воссоздан Национальный совет по космосу. В его состав входили вице-президент (председатель), государственный секретарь; министры обороны, торговли, транспорта и финансов; руководитель аппарата президента, помощник президента по национальной безопасности, помощник президента по науке и технике, директор НАСА. Их работу координировал исполнительный секретарь совета с небольшим штатом сотрудников. С приходом к власти демократической администрации У. Клинтона политический надзор за космической программой был вновь передан Управлению научно-технической политики при президенте, а Национальный совет по космосу был упразднен.

В Российской Федерации функции консультирования главы государства по проблемам космонавтики возложены на советника президента по вопросам авиации и космонавтики, а также на других специалистов аппарата президента. В Российской академии наук действует Совет по космосу во главе с президентом РАН.

2. Национальное космическое ведомство - центральный "профильный" орган, отвечающий за разработку приоритетов, планирование, обоснование уровней финансирования космической программы, которые затем утверждаются высшим законодательным органом государства. Космическое ведомство также проводит отбор подрядчиков, осуществляет контроль за реализацией одобренных космических проектов, а также за эксплуатацией некоторых космических систем. Такого рода структуры действуют во многих государствах, которые самостоятельно создают и повседневно используют космические системы различного назначения. Это - Российское авиационно-космическое агентство (РАКА) или Росавиакосмос, НАСА - в США, Национальный центр космических исследований - во Франции, Национальное агентство освоения космоса - в Японии, Министерство космоса - в Индии и т.д. Реализация космической программы может быть поручена и министерству с более широкими полномочиями, как это сделано, например, в Великобритании, где министерство торговли и промышленности несет ответственность за научные разработки и создание потенциала гражданской космической техники. Помимо совершенствования технического потенциала космонавтики и обеспечения его эффективной эксплуатации, космические ведомства отвечают также за повседневное взаимодействие с федеральными организациями и частными корпорациями, заинтересованными в использовании космических систем в своих интересах. Они также уделяют много внимания работе со средствами массовой информации и с общественностью, а также вопросам передачи достижений космической программы в "некосмические" отрасли экономики и сферу услуг.

Государственные структуры, отвечающие за создание и совершенствование национального потенциала космической техники, могут иметь чисто "гражданский профиль", и тогда рядом с ними должны существовать параллельные структуры чисто военной направленности, как это имеет место в США, Великобритании, ряде других государств. Возможен более простой и "экономный" вариант, когда национальное космическое ведомство обеспечивает совокупные интересы и гражданских и военных организаций.

3. Органы законодательного надзора за развитием космической программы - комитеты или подкомитеты в палатах парламентов - отвечают за обсуждение бюджета, текущих приоритетов национальной космической программы, важнейших космических проектов. Они ведут заинтересованный и нелицеприятный диалог с правительством и руководителями космического ведомства и других федеральных органов, участвующих в реализации космических проектов, итогом которого должна стать наиболее эффективная, рациональная, свободная от серьезных ошибок национальная космическая программа. Во многих зарубежных парламентах работают штатные группы экспертов и аналитиков, обслуживающие на постоянной основе законодателей, занимающихся проблемами космонавтики. В должностные обязанности таких экспертов входит подготовка справок, аналитических документов, текстов законопроектов, разделов выступлений, повседневные консультации законодателей. Результатом действия такого механизма экспертного обеспечения законодателей является высокий профессиональный уровень парламентского надзора за космонавтикой и как следствие этого конкурентоспособность и эффективность космической деятельности.

4. Научные, образовательные, промышленные, предпринимательские, профессиональные, общественные ассоциации и объединения, которые ставят своей задачей содействовать совершенствованию национального потенциала космической техники и повышению эффективности его использования по широкому спектру показателей. Их усилиями повышается эффективность всех звеньев механизма государственного регулирования космической программы и экспертно-аналитического обеспечения всех его звеньев, готовятся кадры, обсуждаются перспективы космической деятельности и ее вклад в прогресс цивилизации.

Практически во всех государствах, реализующих национальные космические программы, действуют законы, регулирующие космическую деятельность. Чаще всего это закон общего (основополагающего) плана. Таков, например, постоянно корректируемый Национальный закон об авиации и космонавтике 1958 года (США). Подобные акты дополняются законодательными документами, регулирующими конкретные аспекты космической деятельности.

Наиболее значительными оказались изменения в организационной структуре российской космической программы, унаследовавшей важнейшие элементы технического, экономического и кадрового потенциала советской космонавтики. Как будет показано далее в этой главе, советская космическая программа была объектом жесткого контроля и повседневной опеки со стороны высших эшелонов командно-административной системы. Основополагающий Закон Российской Федерации о космической деятельности установил правовые и организационные основы российской космической программы. Как уже говорилось во введении, этот документ формулирует цели и задачи космической деятельности под юрисдикцией Российской Федерации как средства защиты ее национальных интересов, обеспечения благополучия ее граждан, укрепления национальной безопасности, а также инструмента решения глобальных проблем современности. В тексте Закона, в который были внесены поправки и дополнения, одобренные Президентом 29 ноября 1996 года, также говорится, что общее руководство российской космической деятельностью осуществляет Президент Российской Федерации, а правительство реализует государственную политику в интересах науки, техники, различных отраслей экономики и международного сотрудничества. Закон предусматривает создание "федерального органа исполнительной власти по космической деятельности". Это Российское космическое агентство (РКА), впоследствии - РАКА, на которое возложено руководство космической деятельностью, а также работа по созданию космической техники научного и социально-экономического назначения. Совместно с "федеральным органом исполнительной власти по обороне" министерством обороны РАКА создает космическую технику двойного назначения.

Во второй половине 1990-х годов наметились тенденции к более тесному взаимодействию национальных и международных космических программ, что стало причиной серьезного пересмотра роли и места космической деятельности в государственной политике. Национальные космические ведомства активно расширяют круг своих клиентов, заинтересованных в получении доступа к действующим космическим системам или к информации, получаемой из космоса. Все чаще высказываются мнения о том, что назрела необходимость в создании постоянно действующего международного органа - всемирного космического агентства, которое взяло бы на себя организацию повседневного взаимодействия космической деятельности мирового сообщества с правительствами и парламентами государств, различными секторами национальной, региональной и мировой экономики, международными организациями.

Планомерное развитие космической деятельности возможно только в рамках национальных и международных космических программ, реализуемых совместными усилиями научно-исследовательских организаций и целого ряда отраслей промышленности при участии военных ведомств и разведывательного сообщества под руководством государства в лице высших институтов исполнительной власти и под строгим законодательным контролем. Поэтому тенденции к "дерегулированию" - выводу из-под контроля государства тех или иных экономических, научно-технических и социальных программ и проектов и передача их на откуп частному бизнесу не должны затрагивать центральные элементы национальных космических программ. Авиационно-космические корпорации могут самостоятельно действовать на мировых рынках товаров и услуг, однако приоритетные направления космической деятельности будут реализовываться прежде всего усилиями правительственных ведомств, во все большей степени совместными усилиями нескольких государств или международных организаций. Сказанное не означает, что корпорации авиационно-космической промышленности, национальные и транснациональные объединения не могут становиться самостоятельными субъектами космических программ. Дальнейшее увеличение масштабов участия частного бизнеса в космической деятельности - тенденция необратимая.

Сама сущность космонавтики как комплексной, многоаспектной области деятельности, охватывающей науку, экономику, военное дело, социальную сферу, национальную философию и культуру, делает необходимым сохранение и постоянное совершенствование государственных и международных институтов руководства космической деятельностью. Содействуя коммерциализации космических программ, масштабы которой после "холодной войны" заметно возрастают, государства не должны упускать из виду тот объективный факт, что даже самым крупным корпорациям не под силу поставить на службу обществу в полном смысле неисчерпаемый потенциал космонавтики. Поскольку центральным мотивом деятельности частного бизнеса остается максимизация прибыли, то, получив контроль над процессом разработки и реализации национальной политики в области исследования и использования космического пространства, крупные корпорации будут игнорировать многие реальные возможности космической техники. В этом случае, как и в годы "холодной войны", существенные элементы потенциала космической техники, которые можно было бы использовать в интересах прогресса цивилизации, останутся невостребованными.

"Партия, космонавтика и советский народ едины". Такой лозунг в духе советской пропаганды вполне может служить адекватной характеристикой тех усилий, которые предпринимались в Советском Союзе с целью захвата, а затем и сохранения неоспоримого лидерства в исследовании и использовании космического пространства. Вплоть до высадки астронавтов на Луне весь советский народ был уверен, что выполняет историческую миссию, одним из свидетельств которой были успехи в космосе. Вот почему у руководителей КПСС и Советского правительства не было практически никаких проблем в аргументации необходимости направлять на нужды космического комплекса огромные материальные и интеллектуальные ресурсы государства. С этой точки зрения конкурентоспособность советского космического комплекса не могла вызывать ни малейших сомнений.

Вспоминая сложные перипетии соперничества СССР и США в космосе, попросту невозможно не обратиться к печальным эпизодам становления впоследствии самых передовых отраслей советской науки, техники и промышленности, усилиями которых СССР завоевал в период "холодной войны" лидирующие позиции в мире в важнейших видах оружия и боевой техники, а также в космонавтике. Дело в том, что многие выдающиеся ученые и инженеры, ставшие главными конструкторами космической и военной техники, крупнейших конструкторских бюро, промышленных предприятий и целых отраслей промышленности, оказались жертвами сталинских репрессий, были вынуждены провести долгие годы в местах заключения по ложным обвинениям или работать в "шарашках", где они были лишены элементарных прав и не могли заниматься ничем, кроме порученной им научной или инженерной работы.

В этом плане типичной является судьба будущего академика, Главного конструктора космических кораблей С.П. Королева, который был арестован в июне 1938 года на том основании, что он якобы состоял членом антисоветской контрреволюционной организации. Вот что писал С.П. Королев в своем письме на имя И.В. Сталина в 1939 году: "Вот уже 15 месяцев, как я оторван от моей любимой работы, которая заполняла всю мою жизнь и была ее содержанием и целью. Я мечтал создать для СССР впервые в технике сверхскоростные высотные ракетные самолеты, являющиеся сейчас мощнейшим оружием и средством обороны... Прошу Вас дать мне возможность снова продолжать мои работы над ракетными самолетами для укрепления обороноспособности СССР"2.

В сентябре 1940 года в отношении С.П. Королева была изменена мера пресечения и его направили в одно из спецподразделений НКВД, которые называли "шарашками", где он получил возможность работать по специальности. Подобную сравнительно "счастливую" судьбу разделили с С.П. Королевым многие ученые и инженеры, усилиями которых после Второй мировой войны был заложен фундамент советской ракетно-космической науки и промышленности, ставшей центральным элементом национального космического комплекса. А скольких выдающихся личностей советская наука, инженерное дело и промышленность лишились не столько на полях сражений в кровопролитнейшей из войн, сколько из-за чрезмерной подозрительности и недальновидности руководителей ВКП(б) и особенно НКВД и других карательных органов, направивших свою деятельность прежде всего против собственного талантливого народа.

Одной из тенденций, которая в конечном итоге привела к созданию советского космического комплекса, было выделение подразделений, занимавшихся ракетной проблематикой в научно-исследовательских и промышленных организациях авиационного и артиллерийского профилей, в самостоятельные, которым была поручена разработка ракет различного назначения. Одной из первых инициатив такого рода было обращение С.П. Королева в 1944 году к наркому авиационной промышленности П.В. Дементьеву о создании Особого конструкторского бюро по ракетам. Это предложение было отвергнуто, и самостоятельная организация такого профиля - ОКБ-1 появилась лишь в 1956 году3. Такого рода конструкторских бюро, научно-исследовательских институтов и испытательных центров, занимавшихся совершенствованием различных видов техники военного назначения, появилось довольно много с началом "холодной войны" между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. Многие из них впоследствии составили золотой фонд советского космического комплекса, обеспечили Советскому Союзу неоспоримое превосходство над США в первые годы космической эры.

Прежде чем рассматривать особенности организации и функционирования космического комплекса в СССР, следует обратить внимание на одно существенное обстоятельство, определяющее успех планирования и реализации космических и других крупных проектов, имеющих своей целью создание новейших образцов наукоемкой техники, не имеющих аналогов в истории. Речь идет о комплексных научно-технических проектах, реализуемых в рамках национальных программ - космической, энергетической, информационной и т.д.

Начиная с конца 1940-х годов такие проекты самостоятельно осуществляли наиболее развитые в экономическом и научно-техническом отношении государства, а в будущем, видимо, их участниками станут многие государства. Комплексный научно-технический проект по своим масштабам уступает национальной программе развития какого-либо приоритетного комплексного научно-технического направления4. Национальная программа обычно является совокупностью нескольких последовательно осуществляемых проектов, но может включать и один комплексный научно-технический проект. Например, таким был проект "Манхеттен" для начального этапа национальной программы США по разработке атомного оружия, которая впоследствии развивалась параллельно с созданием технического потенциала для мирного использования атомной энергии5. Таким был проект "Аполлон" для национальной космической программы США. Комплексным проектом стали меры по обеспечению качества водных ресурсов в США в 1970-х годах, реализуемые в рамках системы мероприятий по охране окружающей среды в национальном масштабе. Подобным же образом при президентах Картере и Рейгане предпринимались попытки создать эффективную инфраструктуру национальной энергетики и ударными темпами реализовать программу "звездных войн".

Сам факт начала реализации государством программы космических исследований служит свидетельством создания разностороннего научно-технического потенциала, базирующегося на высших достижениях множества отраслей науки и техники, прежде всего математики, физики, химии, медицины и биологии, автоматики, управления и т.д. Однако одного развитого научно-технического потенциала далеко не достаточно для того, чтобы рассчитывать на успешное осуществление космических и других комплексных научно-технических проектов. В частности, приступить к исследованиям космического пространства можно при условии решения ряда проблем энергетики. Они связаны в первую очередь с созданием мощных ракет-носителей или других средств вывода в космос полезных грузов, специальных сплавов и других материалов для космических аппаратов, с достижением высокого уровня развития приборостроения, обеспечивающего создание микроминиатюрных бортовых приборов и устройств, обладающих высокой надежностью, точностью измерений и быстротой действия, и т.д. Все эти задачи способно решить государство, располагающее передовой промышленной базой и кадрами высококвалифицированных специалистов.

Советский Союз оказался в состоянии решить эти задачи не в последнюю очередь благодаря возможностям созданной в государстве командно-административной системы, жестко контролировавшей все стороны материальной и духовной жизни общества. Обеспечить жесточайшую дисциплину всех участников космических проектов в Советском Союзе - от отделов ЦК КПСС и Совета Министров до ученых, инженеров, техников и рабочих, специалистов в области медицины, космонавтов и средств массовой информации - удалось благодаря использованию проверенных десятилетиями методов строительства национальной промышленности, подъема сельского хозяйства, мобилизации всех сил на победу над фашизмом, а также благодаря идеологической и пропагандистской работе с населением, пусть несколько прямолинейной и односторонней, но тем не менее постоянной. Поэтому если в США проект "Аполлон" и другие приоритетные космические проекты реализовывались методом "морального эквивалента войны", то подобные действия КПСС и Советского правительства, направленные на обеспечение лидерства СССР в космосе, можно квалифицировать как "моральный эквивалент защиты Отечества".

Советская космическая программа была в полном смысле любимым детищем Политбюро ЦК КПСС. Ее курировал отдел оборонной промышленности ЦК КПСС, который совместно с другими отделами готовил материалы и проекты решений по проблемам космической политики для Секретариата и Политбюро ЦК КПСС. Военно-промышленная комиссия Совета Министров СССР во главе с первым заместителем Председателя Совета Министров СССР координировала работу отраслевых министерств, выполнявших роль подрядчиков и субподрядчиков в космических проектах. "Профильным" среди них было министерство общего машиностроения. Научно-исследовательские организации АН СССР, участвовавшие в космической программе, за редкими исключениями играли роль "младших партнеров" военного ведомства и оборонных отраслей промышленности. Они в большей степени исполняли запросы на создание военной космической техники, чем занимались совершенствованием аппаратуры для научных исследований в космосе. Информация о советской космической программе была засекречена, а те небольшие по объему сведения, которые попадали в средства массовой информации, подвергались жесточайшей цензуре.

По причинам, которые мы назвали выше, советский космический комплекс развивался очень динамичными темпами, а результаты космической программы оценивались в большей степени по символическим, пропагандистским критериям, чем по ее реальным вкладам в социально-экономический прогресс советского общества. Более того, имея возможность жестко контролировать средства массовой информации, руководители КПСС и Советского правительства фактически сделали космическую тему одним из главных направлений идеологической борьбы с мировым империализмом. Представляет интерес следующая оценка американскими экспертами этого аспекта советской космической программы: "Мы (американская сторона. - Г.Х.) очень подробно рассуждаем заранее о большинстве наших программ запусков, в том плане, что мы хотим получить от них - и это касается как военных, так и гражданских программ. Но мы более сдержанны официально заявлять о наших вероятных долгосрочных планах на будущее - таких, как пилотируемые полеты к планетам, базы на Луне или эксплуатация крупных орбитальных станций. В отличие от нас Советский Союз более скрытен, когда речь идет о приближающихся запусках в космос, но много говорит о своих весьма долгосрочных амбициях, а они сводятся к распространению советской политической системы на другие районы Солнечной системы, где может существовать жизнь, а также и расширению интенсивных операций на околоземных орбитах. Такие взгляды высказываются еще со времен Ленина и продолжают находить свое выражение в заявлениях не только инженеров и официальных руководителей советской космической программы, но и в выступлениях высокопоставленных лиц из Академии наук СССР, ЦК КПСС и Советского правительства"6.

О масштабах деятельности советского космического комплекса могут свидетельствовать такие статистические данные из зарубежных источников (открытой официальной статистики по космической программе в Советском Союзе не было): "Поскольку они (СССР. - Г.Х.) запускают более значительные (суммарные) полезные грузы в космос, можно предположить, что их космическая программа по крайней мере имеет такие же масштабы, что и наша (американская. - Г.Х.) в период максимального размаха в прошлом, а может быть и более значительная. Их ВНП оценивается в половину американского, и поэтому по всей вероятности СССР расходует на космос около 2% ВНП"7.

По разным оценкам, достоверность которых проверить практически невозможно, в советской космической программе было занято не менее 600 тысяч человек8, но при этом следует иметь в виду, что на космическую программу фактически работала вся советская экономика, вся наука и существенная часть социальной сферы советского общества. Поэтому неслучайны и сравнительные показатели развития советской и американской космических программ, которые вызывали озабоченность у американских экспертов. Вплоть до второй половины 1960-х годов количество ежегодных запусков полезных грузов в космос в СССР и в США росло практически одинаковыми темпами и составило к 1967-1968 годам около 70 объектов в год. Затем СССР продолжал планомерно наращивать число объектов, выводимых в космос, и в середине 1980-х годов запускает 100-110 космических аппаратов ежегодно. В США наблюдается обратная тенденция: к началу 1970-х годов в космос выводилось ежегодно около 30 объектов, а в середине 1980-х - менее 20 9.

Если попытаться выделить основные элементы советского космического комплекса, деятельность которого обеспечила Советскому Союзу лидирующие позиции в космосе по крайней мере в течение двух десятилетий, то в первую очередь следует обратить внимание на два его центральных элемента научно-исследовательский и промышленный. Советская наука пользовалась значительной поддержкой КПСС и Советского правительства и по праву пользовалась высочайшим авторитетом в мире в те годы. Входившие в систему Академии наук СССР научно-исследовательские институты активно работали над космической проблематикой не в последнюю очередь и потому, что космическая программа пользовалась в государстве стабильно высоким приоритетом со всеми вытекающими из этого выгодами и благами для тех, кто вносил в ее реализацию ощутимые вклады.

Отделение механики и процессов управления АН СССР было своеобразным штабом научных и прикладных исследований в рамках советской космической программы. Академик М.В. Келдыш, занимавший пост президента АН СССР с 1961 года, был Главным теоретиком космонавтики. Советские ученые активно работали в международных научных организациях, занимавшихся проблемами космонавтики - в первую очередь в Комитете по космическим исследованиям (КОСПАР) и Международной астронавтической федерации (МАФ). Рассказы о деятельности институтов АН СССР в период соперничества СССР и США в космосе полны драматизма и сведений о блестящих научных открытиях. Однако это отдельная тема.

Промышленный элемент советского космического комплекса более сложен, и было бы неправильно сводить его деятельность только к участию в реализации космической программы. Дело в том, что государственной политикой в области военной, космической, авиационной и других стратегически важных для СССР направлений технического прогресса занимался высокопоставленный орган Совета министров - Военно-промышленная комиссия (ВПК). В состав ВПК входили представители двенадцати министерств, занимавшихся созданием различных видов техники, в первую очередь содействовавших повышению обороноспособности Советского Союза, а также заместитель председателя Госплана. Среди министерств, представленных в ВПК и активно работавших на космическую программу, следует назвать министерства общего машиностроения, оборонной промышленности, радиопромышленности, автоматизации и средств управления, авиационной промышленности, среднего машиностроения.

В период наиболее успешного развития советской космической программы ВПК возглавлял в ранге первого заместителя Председателя Совета министров Л.В. Смирнов, пользовавшийся высоким авторитетом у руководства КПСС и Советского государства. О той роли, которую играл Л.В. Смирнов в развитии военного и космического потенциала СССР, может свидетельствовать такая оценка одного из американских исследователей: "...Смирнов, вероятно, был наделен полномочиями принимать целый ряд стратегических и технических решений (с последующим утверждением их на Политбюро)"10. А Г. Киссинджер, имевший возможность в бытность государственным секретарем США встречаться с Л.В. Смирновым на переговорах по ограничению стратегических вооружений, назвал его "одним из наиболее способных и интеллигентных советских руководителей, с которыми ему приходилось иметь дело"11.

В конце 1950-х - 1960-х годах самой приоритетной областью деятельности ВПК была советская космическая программа. Совместно с отделом оборонной промышленности и некоторыми другими отделами ЦК КПСС ВПК занималась повседневным надзором за деятельностью министерств и Академии наук, связанной с исследованием и практическим использованием космического пространства. Основным министерством, своеобразным "головным подрядчиком" по космической проблематике, если пользоваться западной терминологией, было министерство общего машиностроения. В его составе было несколько крупных конструкторских бюро, где велись научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию пилотируемых и беспилотных космических аппаратов, ракет-носителей, бортового оборудования, средств связи и слежения за космическими аппаратами, наземных комплексов. Во главе этих конструкторских бюро стояли выдающиеся ученые и инженеры, академики и члены-корреспонденты АН СССР, отвечавшие за создание и совершенствование конкурентоспособных элементов национального потенциала космической техники. Из них был сформирован Совет Главных конструкторов во главе с С.П. Королевым, о котором уже говорилось выше. Подобного рода конструкторские бюро существовали и в других министерствах, участвовавших в работах над космическими проектами.

Развитие советского космического комплекса без тесного взаимодействия с министерством обороны было бы попросту невозможным. Ни для кого не секрет, что космическая программа вносила заметные вклады в совершенствование военных возможностей Советского Союза. В качестве иллюстрации можно привести одну из многочисленных оценок соотношения военных и гражданских аспектов советской космической программы, взятую из американского источника12, оставляя объективность анализа на совести авторов Таблицы 4.

Участие министерства обороны в реализации советской космической программы можно свести к выполнению трех важнейших задач: наземное обеспечение запусков в космос пилотируемых и беспилотных аппаратов с космодромов на территории СССР; обслуживание командно-измерительного комплекса (КИК), осуществлявшего прием информации из космоса и управление космическими аппаратами на орбитах и на межпланетных трассах, и профессиональная подготовка космонавтов (эта задача была возложена на ВВС).

Еще одним важным элементом советского космического комплекса была система высшего и специального образования. Советские университеты, другие высшие и специальные учебные заведения подготовили славную плеяду выдающихся ученых и инженеров, многочисленный отряд техников и рабочих, беззаветным трудом которых были воплощены в реальность еще недавно казавшиеся фантастическими замыслы, касающиеся освоения космоса, полетов к Луне и планетам. В те годы космические профессии считались самыми престижными, и за право поступить в инженерные вузы этого профиля боролись лучшие представители советской молодежи. В этом плане не могу не отметить благотворной тенденции, которая стала проявляться в последние годы в Российской Федерации - молодежь снова поворачивается к космосу, о чем свидетельствует рост конкурса на эти специальности в российские вузы.

Космический комплекс Советского Союза попросту не смог бы существовать и добиваться успехов, если бы ему не оказывали постоянной и значительной поддержки творческая интеллигенция, деятели культуры, все советское общество. Вот лишь некоторые факты, которые могут показаться фантастикой многим представителям современной российской общественности. После запуска первых искусственных спутников Земли в Москву потоками пошли письма с адресом "Москва. Спутник". В них выражался восторг советских людей космическими достижениями. Вот некоторые из них: "Главному инженеру-конструктору спутника. Слыхал по радио, что вы выпустили спутник и посадили туда собаку. Очень прошу, когда еще будете запускать, то вызовите меня из колхоза и посадите в ракету... За ученых людей и науку мне не страшна смерть. Белодед Иван Филиппович, имею жену и троих детей". "...Мне 19 лет, и я готов по комсомольской путевке лететь осваивать космос". "Имею денежные сбережения. Прошу сообщить, куда мне их перевести для строительства спутника".

После полета Ю.А. Гагарина писем стало еще больше. "Я не романтик и не философ, но я гражданин своей Родины и очень горжусь нашими успехами в освоении космического пространства... Прошу принять меня в ряды космического рабочего класса". "Разрешите полет на Луну". "После летчиков-космонавтов в космос полетят астрономы, а за ними полетят и геологи. Я уверен в этом. В связи с этим я вновь убедительно прошу Вашего содействия о зачислении меня в группу геологов-космонавтов". "Я так же, как и все люди нашей страны, горжусь тем, что мы первые во всем мире побывали в космосе. И я уверен, что скоро космонавты полетят не вокруг Земли, а к Луне, Марсу, Венере!"13.

Даже приведенных фактов достаточно для того, чтобы сделать вывод о том, что успехи Советского Союза в освоении космоса в конце 1950 - начале 1960-х годов оказались возможными не только потому, что КПСС и Советское правительство сделали космонавтику перспективной областью своей деятельности и направили на реализацию космической программы значительные ресурсы. Советский народ воспринял освоение космоса как историческую миссию и со свойственной ему добротой и заботой о судьбах всего человечества пошел на новые лишения во имя самых светлых идеалов. Этим он снискал себе уважение всего мирового сообщества. И этот подвиг советских людей остается в памяти благодарных потомков.

Союз корпораций, Пентагона и американского правительства. Создание технических потенциалов для решения самых различных задач вне Земли стало источником новых сверхприбылей для американской авиационно-космической промышленности, а для военного ведомства и разведывательного сообщества поводом для совершенствования систем оружия и технических средств, призванных обеспечить недвусмысленное военное превосходство США над другими государствами и в первую очередь над Советским Союзом.

Национальный закон об авиации и исследовании космического пространства не только официально провозгласил цели национальной космической программы США, но и заложил основы инфраструктуры федеральных ведомств, которые во взаимодействии с подрядчиками и субподрядчиками - ведущими авиационно-космическими корпорациями должны были обеспечить разработки, испытания, производство и практическую эксплуатацию американской космической техники военного и гражданского назначения, а на последующих этапах развития космонавтики - еще и космической техники двойного назначения, которая может использоваться одновременно в интересах военного ведомства, разведывательного сообщества, гражданских ведомств и даже частного бизнеса. В статье 102 этого закона говорилось, что деятельность в области авиации и космонавтики, служащая интересам благосостояния и безопасности США, "будет сферой ответственности гражданского ведомства". При этом оговаривалось, "что деятельность, относящаяся или прежде всего связанная с разработкой систем оружия, военными операциями или обороной США, будет сферой ответственности министерства обороны США"14.

Американский космический комплекс, в отличие от советского, с самого начала ориентировался на решение как гражданских, так и военных задач, но при этом в нем были созданы две функциональные структуры, выполняющие самостоятельные задачи. Гражданское ведомство - Национальное управление по аэронавтике и исследованию космоса (НАСА) отвечало и продолжает отвечать за гражданские проекты прежде всего научной направленности, за разработку и введение в эксплуатацию прикладных космических систем, большинство из которых затем передаются в эксплуатацию федеральным ведомствам, властям штатов и частному бизнесу. Министерство обороны в лице ВВС США отвечает за разработку и эксплуатацию космических систем военного назначения, в том числе систем космического оружия, не запрещенных действующими международными договорами и соглашениями. Однако сейчас в составе военного ведомства США действует еще одна профильная организация - Космическое командование министерства обороны, отвечающее за повседневную эксплуатацию космических систем военного назначения.

Тем же национальным законом об авиации и космонавтике при президенте США был учрежден Национальный совет по аэронавтике и исследованию космического пространства, отвечающий "за консультации и оказание помощи президенту при определении политики, составлении планов и программ космических исследований; за определение обязанностей организаций США, занятых авиационной и космической деятельностью и за разработку всеобщей программы такой деятельности"15. В его состав входили вице-президент США (председатель совета), государственный секретарь, министр обороны, директор НАСА, председатель Комиссии по атомной энергии, министр транспорта. Кроме того, в законе оговаривался механизм взаимодействия между главными федеральными ведомствами, ответственными за реализацию национальной космической программы США, - НАСА и министерством обороны.

Для координации деятельности управлений, научно-исследовательских и испытательных центров НАСА и министерства обороны, а также для более эффективного использования материальных ресурсов и исключения дублирования работ в области авиационных и космических исследований правительство США создало в начале 60-х годов межведомственный комитет по координации деятельности в области авиации и космонавтики. Комитет возглавляли два сопредседателя - от НАСА и министерства обороны, обладающих одинаковыми правами. Его рабочими органами являлись комиссии и подкомиссии, рассматривающие состояние конкретных проектов, в первую очередь под углом зрения "совместимости" характеристик космической техники, создаваемой НАСА, с потребностями министерства обороны. В реальной практике процесс сотрудничества НАСА и министерства обороны США напоминал "улицу с односторонним движением", по которой все перспективные нововведения направлялись на нужды военного ведомства, НАСА же получало подобную помощь от военных значительно реже. На тесные связи работ НАСА и Пентагона с самых первых лет реализации космической программы указывал тогдашний исполнительный секретарь Национального совета по аэронавтике и космическим исследованиям Э. Уэлш: "Ошибочно разделение космических исследований на военные и мирные... Значительная часть технических средств и оборудования, разрабатываемых по программе НАСА, имеют прямое отношение к военным целям"16.

Рассмотрим теперь две важнейшие составляющие космического комплекса США. Хорошо известно, что для реализации жизнеспособной национальной космической программы государство должно в первую очередь обеспечить наиболее благоприятные условия для создания необходимых образцов космической техники, не имеющих аналогов в прошлом. По этой причине и НАСА и министерство обороны США сосредоточили главное внимание на создании, укомплектовании и обеспечении бесперебойной работы научно-исследовательских центров, отвечающих за разработки и испытания пилотируемых и беспилотных аппаратов бортового оборудования, а также за создание средств вывода в космос полезных грузов и наземное обеспечение космических экспериментов. Однако в отличие от подхода Советского Союза, который создал единый космический комплекс, регулируемый сверху "двуединым" аппаратом - партийным и хозяйственным (правительственным), США предпочли с самого начала придать организационную самостоятельность работам по созданию гражданской космической техники и космической техники военного назначения. Если оценивать избранный в то время вариант организационной структуры космического комплекса, то с учетом опыта реализации национальных и международных космических проектов конца ХХ - начала XXI века можно утверждать, что он, этот вариант, затруднил разработки космической техники двойного назначения и замедлил процесс подключения к космической деятельности в качестве полноправного участника организаций частного бизнеса.

Сразу же после организационного оформления в соответствии с Законом об авиации и космических исследованиях 1958 года НАСА на основе существовавшего с 1915 года Национального консультативного комитета по авиации (НАКС) началось формирование научно-исследовательских центров этого нового федерального ведомства. Большинство созданных в то время центров НАСА продолжают свою деятельность и в начале XXI века, хотя следует отметить, что процесс совершенствования организационной структуры этой организации продолжается в течение всей истории ее существования.

В контексте нашего анализа более уместно рассмотреть структуру НАСА на начальном этапе реализации национальной космической программы, поскольку проблемы, которыми занимались тогда научно-исследовательские центры, численность их персонала и масштабы финансирования, в полной мере отражали характер участия США в соревновании с СССР за лидерство в космосе.

Центр пилотируемых полетов в Хьюстоне, штат Техас, отвечает за реализацию проектов пилотируемых космических полетов. Центральным звеном соперничества с СССР для США стало решение сформулированной президентом Дж. Кеннеди задачи - полет космонавтов на Луну и возвращение на Землю уже "в этом десятилетии". Именно центр пилотируемых полетов успешно реализовал следовавшие друг за другом проекты "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон", которые позволили США шаг за шагом создать конкурентоспособный потенциал пилотируемых средств для полетов в околоземном космосе и на Луну. Целый ряд экспериментов, выполненных в ходе реализации этих проектов, имели военно-прикладное значение. В Хьюстоне продолжает действовать главный пункт управления полетами американских космонавтов. На начальном этапе развития космической программы США здесь было занято свыше 4800 специалистов.

Центр космических полетов имени Дж. Маршалла в Хантсвилле, штат Алабама, осуществлял разработку и испытания ракет-носителей "Сатурн", детальное проектирование новых носителей, разработку средств и методов сближения и стыковки пилотируемых аппаратов на орбитах вокруг Луны и вокруг Земли. В самый разгар космической гонки этот центр возглавлял Вернер фон Браун, а в его лабораториях было занято 7600 специалистов. В настоящее время здесь сосредоточен значительный объем работ по проекту Международной космической станции.

Лаборатория реактивного движения в Пасадена, штат Калифорния, отвечает за программы беспилотных аппаратов для исследования Луны и планет. В конце 1950 - начале 1960-х годов это были проекты "Рейндженр", "Маринер", "Сервейор", "Воиджер", руководил лабораторией известный ученый профессор У. Пикеринг. В то время штат лаборатории насчитывал около 4000 человек. Технические отделы лаборатории занимались и продолжают заниматься вопросами двигательных установок, наведения и управления беспилотными объектами, дальней космической связи и т.д. Центр космических полетов им. Годдарда находится в Гринбелте, штат Мэриленд. 3700 ученых, инженеров и технических специалистов, работавших в центре в начальный период, отвечали за проекты искусственных спутников Земли (ИСЗ) и геофизических ракет. Кроме того, на центр было возложено обслуживание глобальных сетей слежения и связи с пилотируемыми и беспилотными космическими аппаратами. Центр продолжает собирать и обрабатывать данные большинства запусков в околоземное космическое пространство, включая в ряде случаев информацию с разведывательных и других военных ИСЗ.

Исследовательский центр им. Лэнгли в Хэмптоне, штат Вирджиния, еще до создания НАСА работал над проблемами авиации, в первую очередь аэродинамики полета в атмосфере. С переходом в НАСА более двух третей всех работ в центре посвящено исследованиям космического пространства, в первую очередь созданию аэрокосмических самолетов. На начальном этапе своей работы в НАСА ученые и инженеры этого центра занимались проблемами космического полета, входа в атмосферу Земли и планет, совершенствовали ракету-носитель на твердом топливе "Скаут". Численность персонала центра в то время составляла около 4300 человек.

Исследовательский центр им. Льюиса в Кливленде, штат Огайо, отвечал за разработки перспективных двигательных установок и ракет-носителей для будущих поколений американских космических аппаратов и межпланетных станций. По словам тогдашнего руководителя центра доктора Сильвершейна, здесь работали на будущее. Около 4800 ученых, инженеров и других специалистов, занятых в центре в те годы, проектировали ядерные, электрические двигатели и другие двигательные установки для будущих космических полетов.

Исследовательский центр им. Эймса в Моффет-филд, штат Калифорния, специализировался на имитации условий межпланетного пространства и атмосфер планет. Помимо создания и эксплуатации экспериментальных камер, имитировавших условия космического пространства и атмосферы планет, в центре велись исследования проблем возвращения в атмосферу спутников и других непилотируемых космических аппаратов, маневрирующих космических кораблей, создавались лунные и межпланетные космические корабли, некоторые образцы баллистических ракет. Особое место в деятельности центра занимали разработки систем жизнеобеспечения для пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций. В те годы в центре было занято 2200 человек.

Летно-испытательный центр на авиабазе Эдвардс, штат Калифорния, в первые годы своей деятельности в НАСА отвечал за совершенствование исследовательского высотного самолета Х-15. Главное внимание тогда уделялось проблемам устойчивости и управляемости летательных аппаратов, в первую очередь на больших высотах - до 100 км. В центре проводились многочисленные летные испытания. Хотя формально этот центр входил в состав НАСА, значительную часть средств на его деятельность выделяли ВВС США, использовавшие его для совершенствования военной авиации. В этом центре работали также над проблемами посадки на Луну. Здесь был создан специальный имитатор динамических условий посадки на лунную поверхность.

Центр пилотируемых полетов на мысе Кеннеди, штат Флорида (впоследствии ему было возвращено первоначальное название - мыс Канаверал), образно называют американским космическим портом для рейсов к Луне и планетам. Однако в этом районе были также построены пусковые площадки для запусков экспериментальных межконтинентальных баллистических ракет. Центр пилотируемых полетов осуществлял запуски пилотируемых кораблей по проектам "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон". Отсюда продолжаются полеты транспортных космических кораблей многократного применения "Спейс шаттл". Мыс Кеннеди остается самым крупным в США космодромом, с которого запускают космические аппараты как гражданского, так и военного назначения.

Полигон на острове Уоллопс, штат Вирджиния, используется в первую очередь для проведения запусков высотных ракет и небольших искусственных спутников в основном с помощью ракеты-носителя "Скаут". На начальном этапе деятельности НАСА среднее число таких запусков превышало 200 в год.

В развитие положений Закона об авиации и космических исследованиях министр обороны США возложил на военно-воздушные силы (ВВС) ответственность за исследования, разработку, испытание и инженерное обеспечение всех космических программ или проектов министерства обороны. Приведем выдержку из одного документа министра обороны США того времени: "Цель настоящей директивы - возложить на министерство обороны ответственность за эффективную помощь в осуществлении программ НАСА. Министерство обороны должно оказывать, в пределах выполнения своей основной задачи, помощь НАСА, предоставляя имеющиеся в распоряжении средства и организации, с целью эффективного использования всех ресурсов страны для достижения общих гражданских и военных задач в космосе..."17 На деле же "помощь" министерства обороны НАСА чаще всего сводилась к использованию объектов гражданского ведомства в военных целях. Вплоть до создания в 90-х годах космического командования министерства обороны не менее девяти десятых всех работ в области военных космических исследований проводили ВВС США.

В 1961 году в составе ВВС США создано командование систем оружия. О деятельности этой организации можно судить по его организационной структуре. Фактически все важнейшие военные авиационно-космические исследовательские центры страны были переданы в подчинение этому командованию. Генерал Б. Шривер, возглавлявший это командование до осени 1966 г., так охарактеризовал основные задачи организации: "Ведение будущих военных действий в космосе зависит от успехов в ряде областей науки и техники. Сюда входят ракеты-носители, космические двигательные установки, авиационно-космическая медицина; встреча и стыковка в космосе; бортовые источники энергии; электронное оборудование и средства связи; возвращение в атмосферу и посадка; вооружение; управление боевыми средствами. Проводя работы во всех областях, командование систем оружия ВВС выполняет свою задачу создания военных воздушно-космических сил"18.

В тот период в штате командования систем оружия было занято свыше 65 тысяч военных и гражданских специалистов, а ежегодный бюджет составлял не менее 8,5 млрд. долларов. Только в 1964 году командование распоряжалось 47 929 контрактами общей стоимостью 58,5 млрд. долларов.

Значительную часть военных космических проектов контролировало Управление космических систем на авиабазе Эль-Сегундо, штат Калифорния. Первостепенная задача этого управления - оценка и практическое использование достижений космической техники путем воплощения их в боевые военные космические системы ближайшего и отдаленного будущего. Основные области работы управления: прикладные исследования и перспективная технология; проектирование, разработка и производство космических кораблей; запуск космических объектов, управление их полетом по орбите и, если необходимо, управляемое возвращение на Землю; помощь другим организациям, занимающимся исследованиями космоса, таким, как НАСА, армия и ВМФ. Достаточно сказать, что в конце 50 - начале 60-х годов не менее 90 процентов общего числа американских военных спутников было выведено на орбиту по программам управления космических систем.

В ведении управления в то время находились проекты спутников военной разведки "Самос", "Мидас" и "Дискаверер"; спутника-перехватчика "Сателлайт инспектор", проект спутников для обнаружения ядерных взрывов в космосе ("Вела Хоутел"), проект орбитальной пилотируемой лаборатории (МОЛ) и другие. Управление космических систем оказывало поддержку НАСА, армии и ВМФ, предоставляя ракеты-носители и техническую помощь для всех осуществляемых ими космических проектов. Одной из важных функций управления было изучение состояния космических исследований в других странах.

Управление авиационных систем на авиабазе Райт-Паттерсон, штат Огайо, отвечало за планирование, разработку, оценку и поставку в войска военных воздушно-космических систем, включая самолеты, крылатые ракеты, пилотируемые космические корабли и обслуживающие их системы, а также за совершенствование техники, необходимой для новых систем оружия. В ведении управления в то время находились проекты истребителей, транспортных самолетов, бомбардировщиков, специальных и экспериментальных самолетов и летательных аппаратов.

Управление электронных систем в Хэнском-филд, штат Массачусетс, вело разработки всех технических средств, необходимых для сбора, обработки, передачи и отображения данных боевой обстановки. В обязанности управления входили также работы по усовершенствованию средств и методов управления системами оружия для воздушно-космических операций ВВС и проектирование нового оборудования полигонов. Кроме этого, управление ведет интенсивные исследовательские работы в интересах разведки ВВС и других видов вооруженных сил. Оно разрабатывало также специальное оборудование и разведывательные системы.

Управление авиационно-космической медицины на авиабазе Брукс, штат Техас, в первые годы работ по космической проблематике сосредоточило главные усилия на работах по имитации условий космического полета, атмосфер планет. Здесь изучались реакции организма на космическое излучение, невесомость и другие факторы орбитального и межпланетного полетов. Управление разработало и продолжало совершенствовать космические тренажеры, лабораторное оборудование, системы жизнеобеспечения. На него была возложена специальная подготовка и тренировки первых групп астронавтов для полетов по программам НАСА и ВВС.

Управление баллистических систем на авиабазе Нортон, штат Калифорния, в тот период занималось разработками и совершенствованием боевых баллистических ракет. Управление руководило созданием стартовых комплексов для ракет "Минитмен" и "Титан", составлявших в то время основную ударную мощь стратегического авиационного командования ВВС США. В дальнейшем здесь отрабатывались новые образцы военных баллистических ракет. Вместе с другими организациями ВВС это управление разрабатывало также требования к новым системам оружия.

Научно-техническое управление командования систем оружия отвечало за перспективные военно-прикладные программы. В его лабораториях в то время велись исследования в следующих областях: ракетные двигатели и топливо, системы управления, применение ядерной техники, химическое и биологическое оружие, электронное оборудование, навигационные средства, прямоточные воздушно-реактивные двигатели, двигатели нового типа и смазочные материалы и т.д. Управление отвечало также за постоянную модернизацию боевой техники и оборудования ВВС США. Один из подчиненных этому управлению исследовательских центров, например, осуществлял широкую программу прикладных исследований по электронике для систем ПВО, дальнего обнаружения и сопровождения самолетов и ракет, работал над усовершенствованием комплексов раннего предупреждения о полете баллистических ракет и управления средствами ПВО, занимался созданием новых средств связи, технической разведки и электронной войны, вопросами использования пассивных спутников связи. Управление национальных полигонов осуществляло контроль за эксплуатацией военных полигонов: западного - с центром на авиабазе Ванденберг и восточного - с центром на мысе Кеннеди. В ведении управления находились станции всемирной сети слежения, расположенные в различных точках планеты.

Приведенные факты свидетельствуют о том, что управления, входящие в командование систем оружия, занимались в те годы исследованиями в самых различных областях науки и техники. Однако все эти работы служили единой цели - созданию в кратчайшие сроки новейших систем оружия (самолетов, ракет и космических аппаратов), которые позволили бы США беспрепятственно использовать воздушное и космическое пространство в военных целях.

Пристальное внимание американского правительства к космической программе вплоть до начала 70-х годов оказало стимулирующее воздействие на целый ряд отраслей экономики. Особенно благоприятное положение сложилось в авиационно-космической промышленности. Решение президента Дж. Кеннеди оставить Советский Союз позади в "космической гонке" привело к тому, что в 60-х годах главным усилием гражданской космонавтики США стала реализация "ударного" проекта "Аполлон", предусматривавшего создание пилотируемых кораблей и других технических систем, испытательной базы и наземных средств обеспечения полетов на Луну. Общие расходы на этот проект составили около 25 тыс. долларов, или более 40 процентов всех расходов на космические исследования в США с начала реализации национальной космической программы.

Роберт Сименз, занимавший в начале 60-х годов пост заместителя директора НАСА, а впоследствии назначенный министром ВВС США, отмечал, что одним из самых ценных результатов работ над национальной космической программой США следует признать появление так называемых космических команд - коллективов высококвалифицированных специалистов из промышленности, университетов и правительственных организаций. Эти люди, овладевшие новейшими научными знаниями, отвечают самым высоким техническим и административным требованиям. Они составляют "растущий потенциал для решения задач в области освоения и использования космического пространства, которые стоят перед страной в настоящее время и появятся в будущем"19. Однако именно на ученых и инженеров, которые наряду с высококвалифицированными рабочими принесли Америке славу государства, сумевшего высадить своих граждан на лунную поверхность и благополучно вернуть их на Землю, пришлась основная тяжесть кризиса в авиационно-космической промышленности США.

Первые признаки сокращения занятости рабочей силы на предприятиях авиационно-космической промышленности появились в 1967-1968 годах. Характеризуя обстановку, создавшуюся в тот период, осведомленный экономический еженедельник писал: "В самый разгар работ в 1966 г. из 420 тыс. человек гражданского персонала НАСА (включая персонал, состоящий на государственной службе, а также рабочих и служащих фирм-подрядчиков) около 300 тыс. человек участвовало в работах, связанных с программой пилотируемых космических полетов. Но на сегодняшний день в этой программе занято всего 218 500 человек. Экономические последствия сокращения работ над этой программой больше всего ощущаются в зоне "космического полумесяца" района, раскинувшегося аркой с востока на запад - от Северной Флориды через Алабаму, Южное Миссисипи и Луизиану к быстро разрастающемуся Хьюстону"20.

В начале 1970-х годов кризисные явления в авиационно-космической промышленности распространились на все основные районы страны. По данным на середину 1971 года21, количество рабочей силы, занятой в проектах НАСА, резко уменьшилось. Те же тенденции подтверждали и результаты опроса ряда крупнейших авиационно-космических компаний. Фирма "Боинг" уволила за последние три года 95 тысяч рабочих; с 1968 года по июнь 1971 года корпорация "Дженерал Дайнемикс" уволила 22 800 рабочих и других специалистов, а к концу 1971 года намечала уволить еще 1700 человек; число персонала корпорации "Макдоннел Дуглас", составлявшее в 1967 году 134 тысячи человек, к концу 1970 года сократилось на 41 448 человек. Особенно неблагоприятная обстановка сложилась в экономических районах, где авиационно-космическая промышленность была основным видом производства. Туда перестали поступать значительные средства из бюджета, и местная экономика, зависевшая почти исключительно от космического сектора, стала в полном смысле слова приходить в упадок.

Подобных явлений в советской науке и промышленности не наблюдалось. Тем не менее уже к середине 1990-х годов стало ясно, что в российской космонавтике далеко не все в порядке. Но это тема - для отдельного разговора.

Примечания

1. Подробнее об этом см.: Г.С. Хозин. Есть ли будущее у российской космонавтики? Московский общественный научный фонд. Научные доклады. № 52. 199,. с. 8-13.

2. С.П. Королев и его дело. М. 1998, с. 64.

3. Там же, с. 15,85.

4. Детальный анализ таких проектов см.: Г.С. Хозин. Модель комплексных научно-технических проектов будущего/ Предисловие академика В.П. Глушко. Будущее науки. М., 1972, с. 157-168.

5. История этого проекта - В.Л. Мальков. Манхеттенский проект. М., 1995.

6. Review of the Soviet Space Program. With Comparative United States Data. Report of the Committee on Science and Astronautics U.S. House of Representatives. Wash. 1967, p. 46.

7. United States and Soviet Progress in Space: Summary Data through 1979 and a Forward Look. Committee on Science and Technology U.S. House of Representatives. Wash. 1980, p. 19.

8. Там же, с. 20.

9. Soviet Military Power. Wash. 1986, p. 52.

10. P. Almquist. Red Forge. Soviet Military Industry since 1965. N.Y. 1990, p. 24.

11. H. Kissinger. The White House Years. Boston. 1979, р. 1234.

12. Air Force. March 1979, p. 86.

13. Подробнее об этом см. работу Б.Н. Кантемирова в сборнике "Космос и человек", выпуск 2. М., 1993, с. 37-54.

14. National Aeronautics and Space Act of 1958. Section 102 (b).

15. U.S. Government Organization Manual, 1962-1963. Wash. 1963, pp. 57-58.

16. Army, Navy and Air Force Journal and Register. October 1963, p. 18.

17. Missiles and Rockets. March 22, 1962, pp. 52-53.

18. Г.С. Хозин. Милитаристы в космосе. М., 1967, с. 17.

19. Orbis, 1969, № 4, pp. 962-963.

20. Business Week, 17.V.1969, p. 76.

21. Aviation Week and Space Technology, 1971, vol. 95, № 2, p. 14.

ГЛАВА 4

КОРПОРАЦИЯ "РЭНД" РВЕТСЯ В КОСМОС

Первый этап "космической гонки" начался сразу же после окончания Второй мировой войны, когда США и Советский Союз приступили к созданию собственных научно-технических и экономических потенциалов для вывода на околоземные орбиты полезных грузов различного назначения. Политические лидеры двух государств и руководители первых космических проектов в СССР и США по-разному представляли себе масштабы, организационные формы и системы приоритетов национальных космических программ, основы которых закладывались ударными темпами в ущерб многим актуальным потребностям советского и американского обществ. Но при этом бесспорным остается тот факт, что бескомпромиссное соперничество за право стать первой в истории "космической державой" имело ярко выраженную военно-политическую и идеологическую подоплеку. Разворачивалась и набирала темпы жесточайшая борьба за новое лидерство в науке, технике, экономике. Одержать в ней верх означало прежде всего возможность перевести военный потенциал государства на качественно новый уровень совершенства, связанный прежде всего с разработкой и принятием на вооружение оружия массового уничтожения и средств его доставки к целям в любом регионе планеты. Замыслы военно-политического руководства двух государств включали также распространение своего контроля на космическое пространство, который предполагалось обеспечить прежде всего военными средствами. Но как будет показано в этой и других главах, американская сторона проявляла в этой области значительно более высокую активность.

Прагматизм и динамизм национального характера американцев наряду с их особой способностью видеть угрозу своим национальным интересам даже там, где усмотреть ее можно лишь обладая огромной фантазией, стали причинами активных попыток США воспользоваться в своих целях материальными ресурсами и интеллектуальным потенциалом других народов. Для скорейшего создания научно-технических потенциалов, на основе которых можно было бы приступить к исследованиям космоса, США организовали специальные операции, призванные обеспечить им доступ к исследовательским центрам и полигонам на территории побежденной Германии и к результатам работ немецких специалистов в области военного ракетостроения. В последние месяцы Второй мировой войны американское военное ведомство и спецслужбы активно участвовали в операциях, предусматривавших, помимо прочего, поиск и доставку в США немецких специалистов в области атомной энергии, ракетной и космической техники, других перспективных областях науки и техники.

Вспомним хотя бы операцию "Пейперклип" ("Скрепка"), которая привела в Америку сотни немецких военных, ученых, инженеров и техников, намного обогнавших своих американских коллег и создавших самый совершенный для своего времени потенциал ракетного оружия. Как признает один из американских исследователей: "Офицеры, руководившие операцией "Пейперклип", были полны решимости любыми средствами не допустить того, чтобы нацистские ученые попали в руки русских, даже если для этого потребовалось бы нарушить законы США и действовать вопреки интересам (американской) внешней политики"1.

Автору этих строк удалось найти в американских архивах письмо Джона Фостера Даллеса Д. Эйзенхауэру, которое он направил пресс-секретарю президента США Дж. Хэггерти в надежде на то, что на его основе будет подготовлено публичное заявление президента. Письмо датировано 8 октября 1957 года и написано под впечатлением "советского прорыва в космос". К сожалению, текст письма изобилует неуклюжими попытками принизить значение запуска спутника, есть в нем и явная ложь. Вот лишь несколько выдержек из этого письма: "Запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли - событие значительного технического и научного значения. Однако это значение не следует преувеличивать. То, что произошло, не является фундаментальным научным открытием, а ценность спутника для человечества в течение долгого времени будет весьма проблематичной... Важнейшего прогресса в этой области достигла Германия, а результатами ее усилий в значительной мере воспользовались русские, когда они захватили немецкий потенциал, людской и технический, в Пенемюнде, главной немецкой базе исследований, связанных с использованием космического пространства"2. Последняя фраза этого письма имеет самое непосредственное отношение к проблеме формирования научно-технического потенциала американской космической программы и не в последнюю очередь к развитию взглядов на приоритетные цели и задачи космической деятельности. Исторические факты недвусмысленно свидетельствуют о том, что не Советский Союз, а США обязаны многими успехами своей космонавтики именно немецким ученым и инженерам.

У истоков "космического милитаризма". В 1946 году авиация армии США, которая вскоре получила статус самостоятельного вида вооруженных сил - ВВС США, по контракту с корпорацией "Дуглас Эйркрафт компани" подготовила научный доклад "Предварительный проект экспериментального космического корабля для полетов вокруг Земли". Этот доклад считается первым документом проекта "Рэнд" (от английского сокращения RAND - "исследования и разработки"), положившего начало деятельности всемирно известного военно-политического "мозгового центра" "Рэнд". Как признают американские исследователи деятельности этой организации, ее сотрудники "содействовали обоснованию в 1950-х годах и в последующие годы использования космических средств в интересах разведки и контроля за мероприятиями по контролю над вооружениями, прогнозирования погоды, картографирования и геодезической съемки, связи, исследования планет и межпланетного пространства, решения других задач"3.

Хотя сами американские политические и общественные деятели считают корпорацию "Рэнд" авторитетным аналитическим центром, занимающимся исследованиями широкого круга политических, военных и социально-экономических проблем, и нередко прибегают к ее услугам, нас она интересует прежде всего как исследовательский центр, заложивший основы взглядов политического и военного руководства США на военное использование космического пространства.

В архиве Института космической политики Университета Джорджа Вашингтона автор познакомился с полным текстом первого доклада "Рэнд". В этом документе предпринята "консервативная и реалистическая попытка оценки возможностей создания космического аппарата, который будет вращаться вокруг Земли как ее спутник"4. Хотя этот документ, подготовленный совместными усилиями выдающихся американских ученых и инженеров того времени под руководством первого президента проекта "Рэнд" Ф. Коллбохма, был призван прежде всего оценить технические проблемы, решение которых приблизит начало освоения космоса, в нем содержится ряд недвусмысленных деклараций политического характера, проливающих свет на мотивы, которыми руководствовались США, начиная работы по космической проблематике. Так, во введении к докладу подчеркивается, что, несмотря на неясность перспективы, касающейся начала космической деятельности, два момента не вызывают сомнения: "1) космический аппарат, оснащенный соответствующим приборным оборудованием, по всей вероятности, станет одним из наиболее эффективных средств научных исследований ХХ века. 2) Запуск спутника Соединенными Штатами возбудит воображение человечества и наверняка окажет влияние на события в мире, сравнимое со взрывом атомной бомбы"5.

В докладе содержались первоначальные оценки областей возможного практического применения искусственных спутников Земли. Таких областей рассматривается три: военное использование, научные исследования и дальняя связь. "Военное значение вывода аппаратов на околоземные орбиты обусловлено в первую очередь тем обстоятельством, что средства защиты от воздушного нападения быстро совершенствуются. Современная радиолокационная техника обнаруживает самолеты на расстоянии до нескольких сотен миль и способна предоставить точные данные об их движении. Зенитная артиллерия и управляемые снаряды способны поражать воздушные цели на значительном удалении, а применение дистанционных взрывателей повышает в несколько раз эффективность зенитных средств. В этих условиях большое внимание уделяется повышению скорости ракетных систем, что существенно затруднит их перехват. С учетом этого обстоятельства можно предположить, что в будущем для нападения с воздуха будут использоваться в значительной степени и почти исключительно высокоскоростные беспилотные ракетные системы... Следовательно, разработка искусственного спутника Земли будет иметь самое непосредственное отношение к созданию межконтинентальной баллистической ракеты. Следует также отметить, что искусственный спутник Земли представляет собой наблюдательный аппарат, который не может быть сбит противником, не имеющим в своем распоряжении подобных технических средств... Естественно, военную пользу этого технического достижения оценить сегодня во всей полноте невозможно. Однако нет сомнения в том, что многие важные области его военного применения будут выявлены по мере продолжения работы над проектом"6.

Работы по созданию потенциала ракетно-космической науки, техники и экономики с самого начала пользовались высоким приоритетом у высших эшелонов исполнительной и законодательной власти США, не говоря уже о руководстве министерства обороны и авиационной промышленности, о командовании родов войск. Однако специфической чертой первого этапа "космической гонки" в США была тесная и всесторонняя увязка хода и повседневных результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по ракетно-космической проблематике с возможностями США проводить свой внешнеполитический курс, добиваться весьма далеко идущих задач идеологического и пропагандистского плана. При этом нельзя не отдать должного американской стороне в том, что к теоретической и аналитической проработке политических, идеологических и философско-мировоззренческих аспектов космической деятельности был допущен значительно более широкий круг специалистов различных областей общественных, естественных и даже технических наук.

4 октября 1950 года, ровно за семь лет до старта первого в мире советского искусственного спутника Земли, американский ученый - выходец из Венгрии П. Кечкемети в рамках проекта "Рэнд" представил исследовательский меморандум "Ракетный аппарат- спутник Земли: политические и психологические проблемы". Этот документ анализирует "вероятные политические последствия, которые вызовет запуск искусственного спутника Земли в США и его успешное использование в интересах военной разведки. В центре внимания этого документа следующие вопросы: (а) Как повлияет программа, имеющая целью запуск спутника, на восприятие общественностью зарубежных государств возможностей и намерений США? (б) Как повлияет эта программа на политическое поведение Советского Союза?.. Обосновывается тезис о том, что в результате реализации США такого курса вероятнее всего уменьшится опасность возможных ответных действий со стороны СССР"7.

Главное содержание этого документа составляют главы, анализирующие влияние запуска спутника на национальную безопасность, на общественное мнение в зарубежных государствах, на секретность, суверенитет, другие политические аспекты проблемы. Автор обращает внимание на то обстоятельство, что "технические возможности и вероятные области применения искусственных спутников Земли не дают оснований квалифицировать их как "оружие" в прямом смысле этого понятия. Однако указанные выше его возможные функции однозначно имеют непосредственное отношение к проблемам национальной безопасности... Подключение этих качественно новых и необычных технических средств к военной системе государства, независимо от того, будут они использоваться как инструмент насилия или нет, вероятнее всего будет расценено другими государствами как свидетельство изменения (в пользу США. - Г.Х.) баланса силы. И как только этот факт станет достоянием мировой общественности, запуск спутника превратится в политическую (курсив автора. - Г.Х.) проблему"8.

Перспективы победы США в "космической гонке" ставились экспертами "Рэнд" в прямую связь с успешным "отбрасыванием коммунизма" военными средствами. "Советы могут начать войну, если будут полагать, что обладают преимуществом по основным показателям, способным обеспечить им успех в случае нанесения первого удара без предварительного предупреждения, а любой альтернативный политический курс поставит их в неблагоприятные условия. Несмотря на все наши усилия по перевооружению и развитию разведывательной деятельности, мы (США. - Г.Х.) не можем быть уверенными в том, что оценки советской стороной соотношения военных возможностей двух стран и складывающейся международной обстановки не побудят их к такому шагу. Однако до тех пор, пока инструменты "устрашения", имеющиеся в распоряжении США, сохраняют свою эффективность, успешная разведка с помощью искусственных спутников Земли будет содействовать надежности "устрашения"... Поскольку полная секретность является одним из факторов, на который советское руководство делает ставку при оценке соотношения сил между США и СССР, любое изменение существующего положения ("надежности" секретности. - Г.Х.) может привести к пересмотру в пользу США этого соотношения сил и потребовать от советской стороны большей готовности идти на уступки"9.

Увязка только зарождавшейся национальной космической программы с замыслами установления господства на планете, в атмосфере и в космосе за счет использования самых изощренных видов оружия и боевой техники была лишь одним из элементов деятельности политических и военных руководителей США, стремившихся в союзе с учеными любыми средствами обеспечить для себя возможности защиты "свободного общества" и его идеалов от угрозы со стороны Советского Союза и его союзников. Менталитет "холодной войны" и военного противоборства с мировым коммунизмом был принят в наследство республиканской администрацией Эйзенхауэра от президента, Г. Трумэна, который был ярым сторонником жестких силовых методов в отношении СССР и "мирового коммунизма" в целом.

На начальном этапе развития национальной космической программы США ею много занимался Совет национальной безопасности. Проект документа Совета (NSC 5814) от 20 июня 1958 года, озаглавленный "Политика США по проблемам космического пространства", содержал, в частности, такие формулировки: "...19. Эффективное использование космического пространства США и Свободным Миром (имеются в виду капиталистические государства. - Г.Х.) повысит их военные возможности. Использование космоса в военных целях (некоторые его аспекты могут также иметь мирное применение) можно разбить на следующие три категории: а) Планируемые в настоящее время или приближающиеся к стадии реализации... б) Ожидаемые в ближайшем будущем... в) Прогнозируемые на более отдаленное будущее... 20. Разведывательные спутники имеют первостепенное значение для национальной безопасности. Планируемые в настоящее время космические аппараты такого назначения предназначены для (несколько строчек этого документа не рассекречены. - Г.Х.). Разведывательные спутники будут также весьма эффективным средством реализации предложения об "открытом небе" (международный режим, разрешающий использовать средства воздушной и космической разведки для наблюдения за другими странами. - Г.Х.) или введения международного контроля за мероприятиями по контролю над вооружениями"10.

В конце 1950 - начале 1960-х годов эксперты Совета национальной безопасности, других подразделений исполнительного аппарата президента, ряда комитетов сената и палаты представителей, НАСА, министерства обороны, научно-исследовательских центров и авиационно-космических корпораций подготовили множество документов, в которых обосновывались перспективы развития национальной космической программы США, с разной степенью детализации формулировались планы военного использования космоса. Эти документы должны были стать концептуальной основой национальной космической программы и обеспечить для политического руководства США возможность выбора наиболее эффективных средств обеспечения для своего государства сильных позиций в мировой космонавтике.

"Прилагаемый проект декларации о политике США в отношении космического пространства, подготовленный Отделом планирования Совета национальной безопасности, распространяется для обсуждения на заседании СНБ в четверг 3 июля 1958 г. Он был подготовлен на основе исследований, проведенных Специальным подкомитетом по проблемам космоса, в состав которого вошли представители Управления специального помощника президента по науке и технике (председатель), государственного департамента, министерства обороны, объединенного комитета начальников штабов, Центрального разведывательного управления, Информационного агентства США, Национального научного фонда, Национального консультативного комитета по авиации. Эту декларацию предполагалось представить президенту США с просьбой утвердить ее и отдать распоряжение всем соответствующим министерствам и ведомствам правительства США приступить к ее исполнению"11.

Во вступительном разделе этого документа, который получил название "Предварительный вариант политики США в отношении космического пространства", говорилось: "По мере того, как будут накапливаться знания о такой новой области, как космическое пространство, вполне вероятно, что станут известными долгосрочные последствия исследования и использования космоса для международных и национальных политических и общественных институтов. Вероятно самыми серьезными в этом плане проблемами для США в ближайшем и обозримом будущем являются: (1) СССР превзошел США и Свободный мир в научных и технических достижениях в космосе, которые захватили воображение и вызвали восхищение всего мира; (2) СССР, поскольку он обладает в настоящее время превосходством в использовании космоса, сможет использовать это преимущество в целях подрыва престижа и лидерства США; (3) СССР, если ему удастся первому добиться значительного военного превосходства в космосе, может изменить соотношение сил в пользу Китайско-Советского блока и создать непосредственную военную угрозу безопасности США"12.

Ряд американских исследователей считают этот документ СНБ вполне удачной попыткой создать сбалансированную концепцию космической деятельности США, в которой были бы представлены интересы ведущих федеральных ведомств и сформулирована позиция США по кардинальным проблемам внешней политики, связанным с космической деятельностью. Однако при всем этом оценки "советской космической угрозы" и обоснование средств противодействия ей занимали в документе центральное место.

Находившаяся под впечатлением внушительных достижений Советского Союза в космосе и не менее убедительных прогнозов грядущих советских свершений в этой области республиканская администрация Эйзенхауэра делала все возможное, чтобы ответная реакция на прорыв СССР в космос приобрела форму планомерных действий, охватывающих широкий комплекс политических, военных, научно-технических, международно-правовых и других приоритетных для внутренней и внешней политики США проблем и реализуемых согласованными усилиями ведущих ведомств федерального правительства, научных учреждений и военно-промышленных корпораций. 18 августа 1958 года президент Эйзенхауэр утвердил декларацию о политике, одобренную СНБ.

13 марта 1959 года был обнародован "Оперативный план космической деятельности" и был адресован министерствам и ведомствам, на которые была возложена ответственность за реализацию национальной космической программы США. Во вводном разделе этого документа говорилось: "Данный оперативный план определяет ведомственные программы, направления практической деятельности, обязанности исполнителей и временные рамки реализации на практике национальной политики в отношении космического пространства... В нем содержатся установки по реализации национальной программы, призванной обеспечить достижение целей США в космосе"13. Этот документ можно квалифицировать как очередной шаг к формулированию общенациональной программы действий США в космическом пространстве.

В этом плане были четко сформулированы неотложные на то время цели космической деятельности: "1. Разработка и эксплуатация космического потенциала США, необходимого для решения научных, военных и политических задач, а также для превращения США в признанного лидера в этой области"; 2. В соответствии с соображениями безопасности США организация международного сотрудничества и другой деятельности, связанной с использованием космического пространства в мирных целях, а совместно с рядом государств в военных целях; 3. В соответствии с соображениями безопасности США заключение международных соглашений, касающихся использования космического пространства в мирных целях, что позволит обеспечить планомерное развитие и регулирование национальных и международных космических программ; 4. Использование космического потенциала для содействия большей "открытости" государств Советского блока посредством реализации /не рассекречено.../ программ научного сотрудничества"14.

Практическая реализация "Оперативного плана космической деятельности" оказалась далеко не простой задачей. Не было достаточного опыта межведомственного взаимодействия; участники космических проектов, получивших высокий приоритет, не успевали освоить выделенные бюджетные средства; в то же время не было ясности по таким кардинальным проблемам, как проектирование крупных ракет-носителей, соотношение чисто военных проектов (в первую очередь проектов межконтинентальных баллистических ракет) и военно-прикладных космических проектов (спутники разведки и наблюдения, военные спутники связи, метеорологические, навигационные и т.д.). Накаленная политическая атмосфера вокруг делавшей первые шаги космической программы настоятельно требовала объективных оценок и прогнозов, на основе которых можно было бы правильно скорректировать планы на будущее.

Окончательный вариант "Политики США в отношении космического пространства" был принят 12 января 1960 года на заседании национального совета по авиации и исследованию космического пространства и одобрен президентом США 26 января 1960 года. В нем более подробно анализировались состояние и перспективы развития советской космической программы. Специальный раздел приложения к этому документу посвящен прогнозам вероятных сроков реализации Советским Союзом новых экспериментов, как пилотируемых, так и беспилотных, в околоземном космическом пространстве, на Луне, в исследовании планет. Вот лишь одна из оценок: "Можно сделать вывод, что Советская космическая программа ориентируется на решение четырех важнейших задач. Их приоритет будет меняться по мере развития самой (советской. - Г.Х.) космической программы и появления новых политических и военных потребностей: а) пилотируемые космические полеты, б) научные исследования, в) пропаганда, г) военное использование космической техники. В настоящее время летные испытания космических аппаратов служат скорее целям научных исследований и пропаганде, чем задачам пилотируемой космонавтики или военного использования космоса"15.

Мы привели выдержки из ряда официальных документов, появившихся в США до начала и в первые годы космической эры. Все они имели своей целью дать в распоряжение высшего политического и военного руководства варианты решений, в результате которых материальные и интеллектуальные ресурсы национальной космической программы были бы направлены на решение того или иного комплекса военных задач. Однако ведущие немецкие ракетчики, оказавшиеся в США после поражения Германии во Второй мировой войне, тоже могли предложить американскому правительству собственные варианты военного использования космического пространства. Достаточно вспомнить проект орбитального бомбардировщика, предложенный немецким инженером Ю. Зенгером. По его замыслу, он должен был представлять собой пилотируемый крылатый летательный аппарат длиной 30 метров, с размахом крыла 15,2 метра. Его предполагалось оснастить двумя ракетными двигателями, размещавшимися в фюзеляже. Орбитальный бомбардировщик предназначался для доставки бомбовой нагрузки в 1 тонну к объекту на территории США - такую задачу планировали поручить новому "абсолютному оружию" нацистские генералы, которым предстояло сделать реальностью мечту Гитлера о мировом господстве Германии. Теперь этот проект и другие инженерные разработки немецких специалистов предлагалось использовать при выборе военных приоритетов американской космонавтики. Как отмечает американский автор Д. Ритчи, ряд конструктивных решений, содержавшихся в проекте орбитального бомбардировщика, в частности плоское дно фюзеляжа для увеличения подъемной силы при возвращении в атмосферу, были использованы в проекте американского транспортного космического корабля многократного применения "Спейс Шаттл"17.

В многотомный сборник документов по истории американской космической программы включены статьи В. фон Брауна, опубликованные в американском журнале "Кольерс". Среди предложений, содержащихся в этих статьях, американские военные специалисты обратили внимание на проекты пилотируемых космических станций - опорных пунктов в космосе, на борту которых "будут устанавливаться телескопы с высокой разрешающей способностью для шпионажа за коммунистическими странами; эти орбитальные станции могут также выполнять роль стартовых площадок ракет с ядерными зарядами, с помощью которых в случае необходимости можно будет поражать объекты противника на Земле"18. Впоследствии этот замысел фон Брауна получил воплощение в проекте военной пилотируемой лаборатории (МОЛ), над которым вплоть до конца 1960-х годов работали ВВС США.

Министерство обороны США заинтересовалось и другим проектом фон Брауна - "Орион". Он предусматривал создание "космического корабля с ядерным двигателем высотой в 30-этажный дом. Для вывода его в космос и передвижения в пространстве предлагалось использовать последовательные взрывы небольших ядерных устройств направленного действия. Миниатюрная модель корабля, оснащенная зарядами обычного взрывчатого вещества, прошла испытания, а сам проект гигантского космического корабля получил поддержку некоторых влиятельных лиц из министерства обороны"19, - пишет Д. Ритчи.

Если же обратиться не к документам, которые готовились авторитетными военными и гражданскими специалистами и были адресованы высшим государственным руководителям США, а к материалам прессы и специальной литературе, то диапазон оценок и предложений, связанных с использованием космического пространства в военных целях еще шире. Так, например, Т. Финлеттер, в свое время занимавший пост министра ВВС, в своей книге "Внешняя политика: следующий этап", вышедшей в свет в 1958 году, активно призывал начать борьбу за установление военного господства США в космосе: "Спутники могут двигаться по орбитам, имея на борту водородные заряды и быть в готовности атаковать любой объект по команде с Земли. Спутники могут иметь вид платформы для запуска ракет, а также использоваться как спутники Луны и планет. Кроме того, в будущем могут появиться пилотируемые бомбардировщики, способные развивать скорости, сравнимые со скоростями баллистических ракет..."19

Подобные взгляды высказывал генерал Т. Пауэр, незадолго до этого возглавлявший стратегическое авиационное командование ВВС США. По его мнению, американская концепция ведения войн в трех пространственных измерениях - на суше, на море и в воздухе "в конечном итоге трансформируется в концепцию войны в четырех измерениях (включая космическое пространство. - Г.Х.)"20.

Даже тех фактов, которые перечислены в этом разделе главы, достаточно, чтобы сделать вывод о том, что при формировании национальной космической программы США высказывалось особенно много предложений, касающихся ее преимущественно военной ориентации. Обращаясь к этим документам, материалам прессы и научным публикациям того времени с "высоты" опыта мировой космической деятельности начала XXI века, нетрудно квалифицировать их как наивные, прямолинейные, упрощенные. Однако не следует забывать, что страх перед СССР, этим "передовым отрядом мирового коммунизма", заявившим своими первыми успехами в космосе явные претензии на лидерство в этой перспективной области деятельности человечества, вряд ли мог вызвать иную реакцию американского общества. Ведь на угрозу люди чаще всего стремятся ответить силой. И в сложившихся условиях на мировой арене от американцев вряд ли можно было ожидать других ответных действий. Другое дело - мера, пределы военной силы, которые можно было бы считать приемлемыми даже в такой трудной для Америки ситуации отстающего в соревновании за господство в космосе. Но и в этом плане надежды на чувство меры оказались тщетными.

Лунный угар американских милитаристов. Если на уровне федерального правительства главные усилия были сконцентрированы на поисках путей и средств формирования и эффективной реализации комплексной, сбалансированной национальной космической программы, способной в кратчайшие сроки ликвидировать отставание от Советского Союза и обеспечить США неоспоримое лидерство в исследовании и использовании космического пространства, то военное ведомство и связанные с ним исследовательские центры были заняты разработкой и аргументацией перспективных проектов превращения космического пространства в новый театр военных действий, который оно намеревалось взять под свой контроль. И здесь аппетиты генералов и ученых, обслуживавших военное ведомство и корпорации военно-промышленного комплекса, попросту не могли миновать ближайшую "небесную соседку" нашей планеты. Луна стала очередным "высоким рубежом", который Америка должна была обязательно завоевать и защитить от "коммунистической экспансии".

В апреле 1960 года управление баллистических ракет ВВС США подготовило на основе инициативных проектных разработок, выполненных специалистами таких ведущих американских авиационно-космических корпораций, как "Боинг", "Норт Американ", "Дуглас", "Юнайтед Эйркрафт", "Ханиуилл" и "Рипаблик авиэйшн", общий замысел и план реализации программы военной базы на Луне. Цель исследования была сформулирована так: "...выявить экономичный и реалистический подход к проблеме создания обитаемой разведывательной обсерватории на Луне"21. Во вводной части этого документа есть любопытное замечание: "По мере реализации исследований стало очевидным, что разрабатываемая программа не относится к "отдаленному будущему". Если из лунной программы предполагается извлечь максимальные военные преимущества, то работу над проблемами, требующими для своего решения продолжительного времени, необходимо начать немедленно. Если это будет сделано, то США смогут послать человека на Луну и вернуть его на Землю в последнем квартале 1967 г.". Заметим, что именно эта фраза из документа, посвященного перспективам использования Луны в военных целях, была позднее включена в текст послания президента Кеннеди, провозгласившего 25 мая 1961 года, что США "посвящают себя достижению цели, до конца этого десятилетия, высадить человека на Луне и благополучно вернуть его на Землю"22.

Решение президента Кеннеди, вступившего в должность 20 января 1961 года, о начале реализации проекта "Аполлон" во многом не совпадало с замыслами авторов проекта военной базы на Луне, которые намеревались создать чисто военный объект на лунной поверхности: "Окончательное решение относительно типов стратегических систем, которые будут размещены на Луне (например, система бомбардировки Земли), может быть без каких-либо осложнений отсрочено на три-четыре года. Однако планы создания лунной базы не следует откладывать на неопределенное время, а ее первоначальный проект должен отвечать военным (курсив мой. - Г.Х.) требованиям"23. Основная направленность и содержание этого проекта сводились к следующему: Проблема создания военной базы на Луне исключительно сложна и имеет в своей основе результаты почти всех областей техники. В техническом разделе отчета рассматриваются следующие проблемы: двигательные системы, вторичные источники энергии, системы управления, системы жизнеобеспечения, связь и обработка данных, датчики и чувствительные устройства; материалы и ресурсы, проект лунной базы, внешняя среда. Что касается самой проблемы, то ее можно упрощенно квалифицировать как поиск ответов на следующие четыре вопроса: 1. Как можно создать обитаемую базу на Луне? 2. Когда можно создать обитаемую базу на Луне? 3. Какой будет стоимость создания обитаемой базы на Луне? 4. Почему необходимо создать обитаемую базу на Луне?

Двухтомный отчет по этому проекту дает ответы на поставленные вопросы с указанием важнейших технических проблем, требующих решения. Авторы не расценивали свой проект как далекую от реализации утопию. Они обосновывали возможные сроки решения основных технических проблем, оценивали необходимые ассигнования. Свой замысел авторы предлагали осуществить в пять этапов:

"1. Первое возвращение на Землю образцов лунного грунта - ноябрь 1964 г.

2. Первая высадка на Луне и возвращение экипажа на Землю - август 1967 г.

3. Временная база на лунной поверхности - ноябрь 1967 г.

4. Завершение строительства лунной базы (на 21 человека) - декабрь 1968 г.

5. Действующая лунная база - июнь 1969 г."24.

Конструкция космического аппарата для доставки людей и материалов на поверхность Луны и возвращения людей на Землю и схема перелета по маршруту Земля - Луна и обратно существенно отличались от проекта "Аполлон": для создания военной базы на Луне предлагалось использовать пятиступенчатый аппарат с двигателями на химическом топливе, который должен был выполнить "прямой перелет" на Луну, минуя околоземную и окололунную орбиты.

Архивные документы, с которыми мы познакомились, не позволяют во всей полноте оценить "грандиозность" замыслов превращения Луны в военную базу США вне Земли. Эту картину могут дополнить материалы американской прессы тех лет. Оказывается различными аспектами военного использования всерьез занимались такие известные во всем мире американские ученые, как К. Саган и Э. Теллер. Всем, кому близка перспектива использования космического пространства исключительно в мирных целях, остается только приветствовать то обстоятельство, что "большие ожидания", связанные с освоением Луны, президент Кеннеди решил воплотить в проекте "Аполлон", а не в военной базе на Луне. И апофеозом этого сбалансированного решения, освободившего космическое пространство от чрезмерной и чреватой непредсказуемыми последствиями милитаризации, стали слова, начертанные на пластинке из нержавеющей стали, прикрепленной к одной из четырех штанг, на которых покоится спускаемый аппарат "Аполлона-11": "Здесь люди с планеты Земля впервые ступили на Луну. Июль 1969 года новой эры. Мы пришли с миром от имени всего человечества"

В конце 50-х годов "отец водородной бомбы" Э. Теллер призвал американцев завоевать Луну, чтобы создать там колонию, которая позволила бы контролировать окололунное космическое пространство и знать, что происходит на Земле. Журнал "Юнайтед стейтс ньюс энд Уорлд рипорт", выражая мысли ряда генералов из Пентагона, сообщил тогда о планах создания на Луне военной базы25. Тогда же представитель министерства обороны США Эдсон заявил, что захват баз на Луне должен стать основной целью политики США и их тактических усилий, поскольку "лунная крепость" может решить исход соперничества на Земле. Другой представитель министерства обороны США А. Брэкер сообщил, что разрабатываются карты американских военных баз на Луне, охватывающие семьдесят районов лунной поверхности.

Подполковник С. Сингер, работавший до этого в центре специального вооружения военно-воздушных сил США, разъяснял на страницах журнала "Эйр форс", что с военной точки зрения основой устрашения должна быть возможность нанесения удара независимо от действия противника. Собственные силы или будут находиться в полной безопасности от нападения противника, или будут организованы таким образом, чтобы те их элементы, которые уцелеют после нападения противника, могли нанести ответный удар огромной мощности. Тогда ценность лунных баз в стратегии устрашения в большой степени будет зависеть от того, насколько группировка, находящаяся на них, будет уязвима от ударов противника по сравнению с группировкой, базирующейся на Земле. Ракеты на Луне можно было бы разместить на стартовых площадках под лунной поверхностью. Топографические характеристики Луны, наличие на ее поверхности многочисленных кратеров и трещин позволят легко выбрать места для размещения ракетных баз. В своих рассуждениях относительно военных действий в космосе С. Сингер отмечает, что космос вообще и Луна в частности могут стать "самым лучшим местом для ведения боевых действий"26.

Военные специалисты США особо подчеркивали, что естественные характеристики этих боевых позиций (хорошая защищенность и скрытность) могут вообще не потребовать строительных работ для организации баз и объем этих работ будет незначительным. Лунная система оружия будет очень хорошо защищена хотя бы потому, что сравнительно легко держать ее вне наблюдения противника. Прямое наблюдение за такими базами с Земли будет в лучшем случае затруднено. При условии размещения пусковых площадок на обратной стороне Луны возможность наблюдения вообще исключена.

По мнению бригадного генерала Х. Боуши, ракетные базы на лунной поверхности будет трудно поразить, даже если их расположение известно противнику. Он особо подчеркивал, что движущуюся стартовую площадку труднее вывести из строя с расстояния 380 000 км, чем поразить движущуюся цель на расстоянии всего 8000 км. При таком расстоянии потребуется увеличить точность наведения ракет, запускаемых с Луны, почти настолько, насколько возросла точность и дальность современных межконтинентальных ракет по сравнению с немецкими ракетами А-4 периода Второй мировой войны. Но в то же самое время генерал X. Боуши указывал на то, что ракетные базы на Луне окажутся для лиц, ответственных за стратегическое планирование в Советском Союзе, "неразрешимой проблемой". Ведь даже если они решат нанести по американской лунной базе упреждающий удар, им придется сделать это за два с половиной дня до того, как они нанесут ракетный удар по территории США. В таких условиях удар с лунной базы будет "надежным и массированным" возмездием агрессору. Мотивы таких замыслов и рассуждений американских военных специалистов разъяснил тогдашний руководитель управления управляемых снарядов и специальных вооружений ВВС США в выступлении в конгрессе: "Мне ненавистна сама мысль о том, что русские окажутся первыми на Луне. Государство, которое окажется там первым, вероятно получит в свое распоряжение решающие преимущества над любым потенциальным противником"27.

Игра мысли и воображения, как известно, не имеет границ. Военная мысль в этом плане не является исключением. Сотрудник корпорации "Дженерал электрик" Д. Коул выступил с полуфантастическим предложением использовать в военных целях ... астероид. Для этого нужно было бы запустить мощной ракетой в дальний космос пилотируемый корабль. Главная задача его экипажа состояла бы в том, чтобы столкнуть с траектории астероид диаметром около 5 км и весом порядка 500 млн. тонн и направить его в намеченный район земного шара. Удар астероида о землю вызвал бы взрыв силой, равной мощности миллионов водородных бомб среднего калибра. Землетрясение в результате взрыва могло бы разрушить здания на целом континенте28. Несколькими годами позже - в сентябре 1966 года - швейцарский авиационно-космический еженедельник "Интеравиа эйр леттер" сообщил, что министерство обороны США совместно с НАСА и Комиссией по атомной энергии изучают возможность "захвата" одного из астероидов, движущихся вокруг Солнца, и вывода его на орбиту вокруг Земли. Предполагается управлять движением астероида с помощью электрореактивных двигателей.

Здесь необходимо обратить внимание на весьма важное обстоятельство. И проекты корпорации "Рэнд", и рекомендации различных комиссий и рабочих групп, касающиеся военного использования Луны, и другие проекты милитаризации космического пространства, о которых рассказывается в этой главе, имели рекомендательный статус, отражали взгляды экспертов военного ведомства, научных организаций, отдельных корпораций, которые жаждали, чтобы их замыслы были приняты к реализации в результате соответствующего решения политического и военного руководства США, одобренного президентом. Авторы такого рода проектов очень хорошо понимали их слабые стороны, знали они и о тех последствиях для внешней политики США и международных отношений, к которым приведет осуществление подобных замыслов. Поэтому, помимо аргументов в пользу самих военных космических проектов, в то время в США предпринимались активные попытки убедить правительство и общественность в том, что реализация этих проектов не подорвет действующих международных договоров и соглашений.

Во второй половине 60-х годов завершались дискуссии о Договоре о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, который вступил в силу в октябре 1967 года. Уже в первых статьях договора (всего их 17) указывается, что исследование и использование космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, должно осуществляться на благо и в интересах всех стран, что космическое пространство не принадлежит "национальному присвоению". В договоре особо подчеркивается, что его участники обязуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения, не устанавливать такое оружие на небесных телах.

Статья третья провозглашает, что государства - участники договора осуществляют деятельность по исследованию и использованию космического пространства в интересах поддержания международного мира и безопасности и развития международного сотрудничества и взаимопонимания.

В статье пятой договора говорится, что космонавты - это посланцы человечества в космос и государства - участники договора обязаны оказывать им всемерную помощь в случае аварии, бедствия или вынужденной посадки. Космонавты, которые совершают вынужденную посадку, должны быть в безопасности и незамедлительно возвращены государству, в регистр которого занесен их космический корабль.

Отдельная статья договора предусматривает, что государства - участники договора несут международную ответственность за национальную деятельность в космическом пространстве, включая Луну и другие небесные тела, независимо от того, осуществляется ли она правительственными органами или неправительственными юридическими лицами, и за обеспечение того, чтобы национальная деятельность проводилась в соответствии с положениями, содержащимися в настоящем договоре.

Важные положения содержит и статья девятая. При исследовании и использовании космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, государства - участники договора должны руководствоваться принципом сотрудничества и взаимной помощи. Государства - участники договора осуществляют изучение и исследование космического пространства таким образом, чтобы избегать его вредного загрязнения, а также неблагоприятных изменений земной среды вследствие доставки внеземного вещества, и с этой целью, в случае необходимости, принимают соответствующие меры.

Для содействия международному сотрудничеству в исследовании и использовании космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, в соответствии с целями настоящего договора, государства - участники договора будут на равных основаниях рассматривать просьбы других государств - участников договора о предоставлении им возможности для наблюдения за полетом запускаемых этими государствами космических объектов. Договор провозглашает также, что все станции, установки, оборудование и космические корабли на Луне и на других небесных телах открыты для представителей других государств - участников настоящего договора на основе взаимности. Эти представители заблаговременно сообщают о проектируемом посещении, чтобы позволить провести соответствующие консультации и принять меры максимальной предосторожности для нормальных операций на установке, подлежащей посещению.

Приведенные в этой главе данные могут служить убедительным объяснением причин, по которым США заняли столь двусмысленную, а в ряде аспектов и отрицательную позицию по отношению к Договору о космосе - международному документу, членом которого они сами являются. Газета "Нью-Йорк таймс" в редакционной статье от 11 декабря 1966 года сообщала читателям: "Если не считать запрещения вывода в космос оружия массового уничтожения, договор не запрещает великим державам разрабатывать устройства военного назначения, которые будут действовать в космосе. Так, например, из этого договора не следует, что придется прекратить запуск разведывательных спутников, спутников радиотехнической разведки для подслушивания радиопередач и радиолокационных сигналов. Не препятствует он также разработке совершенно новых космических аппаратов военного назначения, таких, например, как гигантское зеркало, которое по ночам будет освещать районы действий партизан. Не запрещает он и разработку военных аспектов деятельности человека в космосе, в частности, по проекту пилотируемой орбитальной лаборатории (МОЛ), которая сейчас находится в стадии разработки". Генерал Б. Шривер, возглавлявший в 60-х годах научно-исследовательские работы в министерстве обороны США, заявил корреспонденту этой же газеты, что на международные договоры, как бы они ни были желательны, нельзя полагаться в стремлении предотвратить превращение космоса в поле боя или в новый плацдарм, с которого могут быть нанесены удары по наземным базам.

Обозреватель военного еженедельника "Армд форсез джорнел" Джеймс Хэгерти, занимавший пост пресс-секретаря в администрации Эйзенхауэра, озаглавил свой комментарий к договору "Космический договор - не препятствие для военных проектов". На вопрос о том, как повлияет договор на осуществляемые в настоящее время и перспективные космические проекты министерства обороны, Дж. Хэгерти отвечал: влияние будет незначительным. Касаясь вопроса вывода на орбиту оружия, Дж. Хэгерти напоминал, что министр обороны Р. Макнамара придерживался той точки зрения, что "запуск средств поражения из космоса - сложная техническая задача, требующая огромных расходов. Те же задачи можно эффективнее выполнить при запуске с Земли". Однако автор комментария настаивал, что "при быстром развитии техники такая точка зрения не может долго оставаться справедливой. Договор запрещает вывод оружия в космос, но он, в частности, не запрещает разработку такого оружия. Космические системы оружия находятся в стадии оценок и изучения, и нужно надеяться, что министерство обороны будет продолжать их изучение".

В своем комментарии Дж. Хэгерти открыто признал, что США разрабатывают беспилотные системы и отдельные узлы для выполнения задач инспекции и изучили аналогичные возможности пилотируемых кораблей. По его мнению, любая эффективная система инспекции должна быть пилотируемой, потому что космонавт может установить цель запуска космического аппарата и решить, какие меры необходимо принять против него. Выражая мнение сторонников милитаризации космоса, автор комментария утверждал, что, хотя договор и запрещает вывод в космос оружия, по всему видно, что распространение "наземных" видов оружия идет все ускоряющимися темпами. Поэтому Соединенные Штаты могут продолжать разработку систем, способных выполнить военные задачи в космосе лучше, чем на Земле. Такие системы включают в себя средства наблюдения, раннего обнаружения и оповещения, средства радиоперехвата, средства навигации и картографирования, а также средства обнаружения ядерных взрывов. Министерство обороны будет продолжать разработку оборудования для первичной системы военных спутников связи, вести работы над усовершенствованной глобальной системой связи, которая войдет в строй в 70-х годах, а также исследовать некоторые специализированные системы связных спутников.

Дж. Хэгерти настаивал на том, что проект пилотируемой орбитальной лаборатории (МОЛ) не попадает под действие договора, потому что он якобы в основном научный. Любые эксперименты в космическом пространстве, которые можно будет выполнить после завершения проекта МОЛ, такие, как запуск пилотируемой станции для контроля и управления или пилотируемой космической платформы для длительного пребывания на орбите и решения военно-прикладных задач (наблюдение, оповещение и т.д.), не запрещены договором - с удовлетворением делал вывод автор комментария.

Даже положения статьи десятой договора, в которой говорится, что государства - участники договора будут рассматривать на равных основаниях просьбы других государств - участников договора о предоставлении им возможности для наблюдения за полетом запускаемых этими государствами космических объектов, американский военный комментатор расценивал как возможность впервые по-настоящему взглянуть на космические ресурсы Советского Союза.

Нетрудно видеть, что, когда речь идет о реализации военных замыслов, в том числе в отношении космического пространства, США достаточно вольно, прежде всего в свою пользу, трактуют положения действующих международных договоров и соглашений по ограничению вооружений и разоружению. Убедительным подтверждением постоянства этого опасного курса США стала позиция республиканской администрации Дж. Буша-младшего в отношении Договора по ПРО.

Рассматривая проблему снижения уровня милитаризации космического пространства в обозримом будущем в контексте укрепления и расширения международно-правовых принципов обеспечения безопасности и поступательного разоружения, мировому сообществу придется обратить серьезное внимание, с одной стороны, на необходимость разработки новых и совершенствования уже действующих договоров и соглашений, призванных не допустить превращение космического пространства в арену боевого применения новейших систем оружия, а с другой - на поиск эффективных средств, норм и процедур, которые приблизили бы деятельность мирового сообщества по обеспечению использования космического пространства исключительно в мирных целях к действиям на магистральных направлениях ограничения вооружений и разоружения, прежде всего связанных с укреплением режима нераспространения ядерного оружия и полным запрещением испытаний ядерного оружия. Постановка этих проблем в контекст комплексной стабильности всей системы международных отношений ХХI века позволит активизировать деятельность мирового сообщества по исследованию и использованию космического пространства не только на "разоруженческом" направлении, но также и в других областях, где всесторонний потенциал космической деятельности еще не востребован во всей его полноте.

Российская Федерация делает все возможное, чтобы сохранить и укрепить режимы всех действующих двусторонних и многосторонних договоров, ограничивающих самые опасные виды оружия массового поражения, и прежде всего Договора по ПРО, Договора о запрещении испытаний ядерного оружия, Договора о нераспространении ядерного оружия. Однако недвусмысленно жесткая позиция новой республиканской администрации США в отношении Договора по ПРО в сочетании с планами развертывания национальной системы ПРО (НПРО), подрывает сами основы конструктивного взаимодействия РФ с США по проблемам ограничения вооружений и демилитаризации космоса. Вот как характеризовалась позиция Дж. Буша-младшего по этим проблемам в последние дни накануне президентских выборов в анализе, выполненном корпорацией "Си-Эн-Эн" совместно с журналом "Тайм": "Поддержка развертывания крупномасштабной системы национальной противоракетной обороны, напоминающей "Стратегическую оборонную инициативу" президента Рейгана и выход из Договора по ПРО, чему должна последовать Россия... Поддержка расходов на военные НИОКР в размере 20 млрд. долл. для разработки систем оружия для периода после "холодной войны"29.

Эта линия уже реализуется на практике, о чем свидетельствуют заявления министра обороны США Д. Рамсфельда и государственного секретаря К. Пауэлла и последовавшие за ними практические шаги в области внешней и военной политики США. В этом случае российская сторона будет вынуждена действовать в соответствии со статьей 2 Федерального закона "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений", принятого Государственной думой 14 апреля 2000 года. Эта статья определяет исключительные обстоятельства, дающие Российской Федерации в соответствии со статьей VI Договора СНВ-2 право в порядке осуществления своего государственного суверенитета выйти из этого Договора.

Политические и военные руководители, а также эксперты из многих государств серьезно задумываются над характером тех новых угроз мировому сообществу, которые возникнут в результате нарушения Договора по ПРО. При этом анализ самых последних тенденций в развитии национальных и международных космических программ позволяет с достаточной степенью достоверности утверждать, что попытки США добиться односторонних военных преимуществ в космосе на этот раз не вызовут у других стран "ответной реакции". Это будет "гонка без преследователей". Ни Россия, ни страны Западной Европы, ни Индия, ни Китай, ни Япония, ни какие-либо другие страны или группы государств не намерены вступать в соревнование с США за лидерство в военном использовании космического пространства. Свои космические программы эти государства ориентируют на решение более конструктивных задач в интересах социально-экономического и научно-технического прогресса. И только США упорно не желают извлечь уроки из истории космической эры, предпринимая новые опасные действия в военной области.

Примечания

1. Linda Hunt. Secret Agenda. The United States Government. Nazi Scientists and Project Paperclip. 1945-1990. N.Y. 1991, p. 3.

2. John Foster Dulles to James Haggerty. October 8, 1957, Office of the President Files, DDE Library, Science Education. E 12/10-13/73, p. 1.

3. M. Davies, W. Harris. PAND's Role in the Evolution of Balloon and Satellite Observation Systems and Related U.S. Space Technology. RAND, September 1988, p. 5.

4. Preliminary Design of an Experimental World-Circling Spaceship. Report № SM-11827. Contract W33-038. Douglas Aircraft Company, Inc. Santa Monica Plant Engineering Division. May 2, 1946, p. 2.

5. Там же, с. 1-2.

6. Там же, с. 9,10, 11.

7. P. Кecskemeti. The Satellite Rocket Vehicle: Political and Psychological Problems. The Air Force Project RAND Research Memorandum. RM-567. 4 October 1950, p. 5.

8. Там же, с. 5.

9. Там же, с. 18,19.

10. U.S.Policy on Outer Space. National Security Council. June 20, 1958, р. 7-8.

11. U.S. Policy on Outer Space. National Security Council. NSC 5814, June 20, 1958, p. 1.

12. Там же.

13. Operations Plan for Outer Space. Operations Coordinating Board. Washington D.C. March 18, 1959, p. 1.

14. Там же.

15. U.S. Policy on Outer Space. National Aeronautics and Space Council, January 26, 1960, p. 15.

16. David Ritchie. Spacewar. N.Y. 1982, p. 29.

17. J. Logsdon, editor. Exploring the Unknown. Selected Documents in the History of the U.S. Civil Space Program. Vol. I. Wash. 1995, p. 187.

18. David Ritchie. Spacewar. N.Y. 1982, p. 36.

19. T. Finletter. Foreign Policy: the Next Phase. N.Y. 1958, p. 30.

20. Air Force. November 1958, p. 81.

21. Military Lunar Base Program (c) or S.R. 183 Lunar Observatory Study. Vol. I. Air Force Ballistic Missile Division. April 1960, p. I-1.

22. Statements by Presidents of the United States on International Cooperation in Outer Space. A Chronology: October 1957 - August 1971. Committee on Aeronautical and Space Sciences U.S. Senate. Wash. 1971, p. 25.

23. Military Lunar Base Pragram (c)... p. 1.

24. Там же.

25. U.S. News and World Report. February 7, 1958, p. 36.

26. Air Force, pp. 62-65.

27. The Bulletin of Atomic Scientists. / richelson

28. Г.С. Хозин. Милитаристы в космосе, с. 95-96.

29. CNN/AllPolitics. Election 2000. CNN with Time. November 2, 2000, p. 2.

ГЛАВА 5

КОСМИЧЕСКИЕ ЗАМЫСЛЫД. ЭЙЗЕНХАУЭРА, Н. ХРУЩЕВА И ДЖ. КЕННЕДИ

Если появление космической техники можно считать результатом поступательного развития научно-технического прогресса, в процессе которого на основе достижений в области авиации и ракетной техники были созданы аппараты для решения широкого комплекса задач в космическом пространстве, то масштабы космических программ, их роль во внутренней и внешней политике, связи с общественным мнением и культурным наследием определяли и определяют первые лица государств. Политические партии, ученые и эксперты, представители общественности могут придерживаться самых различных точек зрения на те или иные проблемы, стоящие перед государством, предлагать те или иные формы и методы их решения. Но последнее слово за тем человеком, который в рамках существующей в государстве общественно-политической системы принимает окончательное решение от имени общества и на благо общества. В нашем случае это были Генеральный секретарь ЦК КПСС и президент США. Тот факт, что после запуска первого советского искусственного спутника Земли космическое пространство стало ареной жесточайшего соперничества СССР и США, был во многом обусловлен общей атмосферой на мировой арене, и в первую очередь ухудшением отношений между СССР и его бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции во главе с США. Именно это обстоятельство стало движущей силой гонки вооружений, которую США намеревались превратить в арену боевых действий задолго до первых запусков в космос. Об этом мы говорили в предыдущей главе.

На примере поведения высших руководителей СССР и США в период бескомпромиссного соперничества в космосе нетрудно видеть, в какой степени их личная позиция, жизненный опыт, особенности характера и личного поведения повлияли на масштабы национальных космических программ, их взаимодействия с военными ведомствами, оказали воздействие на общественное мнение в этих странах и за их рубежами. Мы рассмотрим отношение к космонавтике трех главных действующих лиц космической гонки.

Президент, не поддавшийся панике. Вся тяжесть размышлений о значении советского прорыва в космос и особенно об ответных мерах со стороны США, которые тоже не сидели сложа руки, а с помощью дееспособного отряда немецких ученых и инженеров из Германии и других европейских стран искали свой путь к космическому рубежу, пала на плечи одного из самых уважаемых президентов США - Дуайта Эйзенхауэра. Я полностью согласен с оценкой автора книги о роли президента Эйзенхауэра в становлении национальной политики США в области исследования и использования космического пространства: "Дуайт Д. Эйзенхауэр был одним из немногих американцев, на кого подвиг Советского Союза не произвел сильного впечатления. Современники усмотрели в его спокойной реакции свидетельство его самодовольства и даже старческого слабоумия и упрекали его в отсутствии инициативы. Последующие исторические события подтвердили мудрость президентского решения. Он верил, что американская наука и американское образование были значительно более дееспособны, чем утверждали критики, и, самое главное, он был уверен, что США имели решающее превосходство над Советским Союзом в стратегической ударной силе"1.

Будучи профессиональным военным, а в годы Второй мировой войны Верховным главнокомандующим Союзных сил в Европе - в этом качестве он поставил свою подпись под актом о капитуляции Германии, Д. Эйзенхауэр прекрасно понимал, насколько опасно для политических и военных руководителей государств отсутствие достоверной информации о возможностях и намерениях другой стороны. Американские историки космонавтики приводят такое высказывание Д. Эйзенхауэра, относящееся к марту 1954 года: "Современное оружие облегчило для враждебного государства с закрытым обществом планировать нападение в условиях секретности и таким образом пытаться добиться преимущества, которое недоступно государству с открытым обществом"2.

Поэтому понятно, почему еще в июле 1955 года на встрече в верхах в Женеве он выступил со своим планом "Открытого неба", в соответствии с которым СССР и США могли бы вести воздушное фотографирование территории друг друга, чтобы не подвергать себя "страхам и опасностям внезапного нападения". Его предложение было отвергнуто тогдашними руководителями СССР Н. Хрущевым и Н. Булганиным. Однако президент Эйзенхауэр продолжал поиски путей и средств, в том числе технических, снижения степени неопределенности оценок реальных военных и других возможностей Советского Союза и других государств, которые не были надежными союзниками США. Еще за год до запуска первого советского спутника в США уже шли работы над проектами средств космической разведки.

Обратимся к протоколу заседания Совета национальной безопасности от 8 мая 1956 года, которое вел сам президент Эйзенхауэр. При обсуждении "практического действия" № 1545 (пункт "в") "было рекомендовано продолжить политику, изложенную в решении СНБ № 15520, имевшую целью обеспечить запуск одного или нескольких искусственных спутников Земли к 1958 году - в период Международного геофизического года, имея при этом в виду, что реализуемая в этих целях программа не повлияет на работы по созданию межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет средней дальности, и одновременно этой программе будет придан соответствующий приоритет в министерстве обороны в связи с разработкой других систем оружия, предписанных решением СНБ № 15520"3.

Эйзенхауэр не воздерживался и от заявлений, касающихся состояния и перспектив развития американской науки и образования, их вклада в развитие экономики и социальной сферы. В марте 1958 года вышел в свет доклад научного консультативного комитета при президенте США под председательством помощника президента по делам науки и техники Дж. Киллиана "Введение в проблемы космического пространства". Рассчитанный на читателей, не знакомых глубоко с проблемами науки и техники, этот документ был призван привлечь внимание общественности к перспективам космической деятельности. Предисловие к нему написал президент. Приведем лишь одну выдержку из этого доклада: "История науки и техники настойчиво напоминает нам о нашей недостаточной проницательности. Наша дорога в будущее лежит через расширение научных знаний и технических возможностей в процессе освоения новых открытий. В этом контексте наша военная мощь будет возрастать естественным путем и становиться более надежной"4. Доклад отражал главную мысль Д. Эйзенхауэра в отношении космической деятельности - исследования космического пространства не должны становиться препятствием на пути поступательного совершенствования военной мощи США.

Как явствует из документов, относящихся к начальному этапу национальной космической программы, республиканская администрация во главе с профессиональным военным - генералом Д. Эйзенхауэром, хотя и была озабочена отставанием от СССР в исследовании и использовании космоса, рассматривала будущий потенциал американской космической техники прежде всего как средство решения практических задач в интересах военного ведомства. Отказ Советского Союза принять выдвинутый президентом Эйзенхауэром в июле 1955 года план "Открытого неба", имевший целью снизить угрозу внезапного нападения и содействовать контролю за мероприятиями по ограничению вооружений за счет использования средств воздушной разведки, стал сильным аргументом в пользу разработки в США средств космической разведки. И неслучайно, на наш взгляд, во всех вариантах "Политики США в отношении космического пространства", подготовленных при непосредственном участии экспертов Совета национальной безопасности, хорошо знакомых со взглядами президента Эйзенхауэра на важнейшие политические и военные проблемы того времени, приоритет отдается практическому использованию искусственных спутников Земли различного назначения. Вот лишь одно положение этого документа: "Все виды практического использования космического пространства, которые можно будет в ближайшем будущем реализовать с помощью действующих систем военного или гражданского назначения, имеют в своей основе искусственные спутники Земли. Для того чтобы выжить и утвердиться в военных программах или в гражданской экономике, эти прикладные космические системы должны будут отвечать одному или нескольким критериям. Они должны будут либо повысить эффективность выполнения задач, уже решаемых с помощью действующих технических систем, либо расширить диапазон функций этих систем, либо обеспечить возможность решения новых задач, которые не способна решать существующая техника. Ожидается, что во всех указанных областях использование прикладных космических систем принесет выгоды, однако всесторонняя оценка военных, экономических, политических и социальных последствий их применения - дело будущего"5. Перспектива пилотируемых космических полетов рассматривалась в этом документе лишь в самом общем виде.

Еще одним свидетельством того, что республиканская администрация Эйзенхауэра отдавала приоритет разработке искусственных спутников Земли для решения задач в интересах вооруженных сил, являются разработки корпорации "Рэнд" в конце 1950 - начале 1960-х годов. В 1956 году началась отработка возвращаемого космического разведывательного аппарата. Одновременно велись работы над космическими разведывательными системами, передающими на Землю информацию в реальном масштабе времени. По инициативе генерала Б. Шривера специалисты "Рэнд" корпорации, занимавшиеся раньше отработкой разведывательного оборудования для высотных аэростатов, перешли в проект WS-117L, имевший целью создание разведывательного спутника. В тот период деятельность корпорации "Рэнд" в области воздушных и космических средств разведки была особенно интенсивной. Естественно, корпорация "Рэнд" работала и над другими проектами. В частности в 1956 г. началась реализация многолетнего проекта, связанного с исследованиями Луны. Руководителем этого проекта был Р. Бакхайм. "Исследование было всеобъемлющим и включало в себя анализ технических характеристик (лунного аппарата. - Г.Х.), траекторий (для аппарата жесткой посадки, орбитального полета, возвращения на Землю), отработку средств наведения и управления, полезных нагрузок и приборного оборудования"6. Однако проекты, связанные с созданием средств воздушной и космической разведки, несомненно занимали в то время центральное место в деятельности корпорации "Рэнд".

Сколь внушительными ни казались бы современникам эффектные достижения США в космосе, явившиеся следствием политических решений, принятых в 1961 году демократической администрацией Дж. Кеннеди, недавно рассекреченные документы свидетельствуют о том, что именно усилиями президента Эйзенхауэра был создан потенциал технических средств воздушной и космической разведки, которые позволили военно-политическому руководству США постоянно получать достоверные данные о военном, промышленном и ресурсном потенциале СССР, что в конечном счете обеспечило американской стороне возможность адекватно реагировать на действия Советского Союза по совершенствованию своего военно-технического потенциала.

9 августа 1960 года директор ЦРУ в администрации Эйзенхауэра А. Даллес (брат государственного секретаря Дж. Фостера Даллеса) подписал директиву о создании комитета по воздушной и космической разведке, на который была возложена "координация деятельности по совмещению задач в сфере внешней разведки и требований, сформулированных разведывательным комитетом США, с возможностями действующих или перспективных систем разведки; рассмотрение таких проблем как распределение разведывательной информации и принятие мер безопасности и подготовка соответствующих рекомендаций"7. Именно усилиями этого комитета при содействии других разведывательных организаций США была начата реализация самого секретного проекта разведывательных спутников "Корона" и впоследствии был создан разносторонний потенциал космических средств наблюдения, которые в конечном счете содействовали активизации процесса ограничения вооружений и разоружения, укреплению мер доверия в международных отношениях, повышению "прозрачности" процессов разработки и реализации внешней политики.

Разведывательные спутники не были единственным видом космической техники военного назначения, к которым проявляла интерес администрация Эйзенхауэра. В сборник документов по истории американской космонавтики включен план военной космической деятельности США8. В нем перечислены проекты, которые уже реализовывались или работы над которыми предполагалось начать до конца 1958 года. Этот план приведен в Таблице 5.

При Эйзенхауэре были также заложены основы межведомственного взаимодействия военных и гражданских организаций, участвовавших в реализации национальной космической программы США. На одном из последних заседаний Совета национальной безопасности при президенте Эйзенхауэре был рассмотрен проект заявления о политике в отношении баллистических ракет и военных космических программ, в котором отмечалось, что создание Советским Союзом раньше США оперативной группировки межконтинентальных баллистических ракет "будет одной из серьезнейших угроз национальной безопасности и единству Свободного мира"9. На этом заседании были перечислены приоритетные программы МБР, которые должны реализовываться ударными темпами. Среди них "Атлас", "Титан", "Поларис", "Минитмен". Среди космических систем приоритет был отдан проектам "Дискаверер", "Меркурий" и "Сатурн". В протоколе заседания было особо оговорено, что любые испытания, в процессе которых намечается уничтожение искусственного спутника Земли или космического аппарата, могут проводиться только со специального одобрения президента.

В то же самое время президенту Эйзенхауэру пришлось не раз представать перед американской общественностью в связи с событиями в советской космической программе. Запуск первого советского искусственного спутника Земли вызвал в американском обществе мощную эмоциональную реакцию. От Эйзенхауэра ждали призыва к единству нации, к ответным действиям в адрес "общего врага свободного мира". Но его заявление на пресс-конференции 9 октября 1957 года многих разочаровало. Президент воздержался от алармистских оценок и подстрекательских - в адрес военных приготовлений рекомендаций, которые к тому времени были в распоряжении высшего политического руководства США. Как мы уже говорили, и это подтверждают исторические факты, Эйзенхауэра больше интересовало состояние и возможности совершенствования военного потенциала государства. Но в сложившейся в то время в США эмоциональной атмосфере, когда общественность и политические противники Эйзенхауэра во главе с лидером демократов в Конгрессе сенатором Л. Джонсоном требовали от него "адекватной реакции" на успехи СССР в космосе, у президента было немало неприятных встреч с политическими и общественными деятелями, высокопоставленными военными, представителями средств массовой информации. Нужно отдать должное Эйзенхауэру, он остался сдержанным, верным своим убеждениям. Такая его позиция уберегла американское общество от непродуманных поспешных действий, которые могли обернуться весьма печальными последствиями.

Начиная со своего первого появления перед широкой аудиторией после запуска первого советского спутника, Эйзенхауэр терпеливо убеждал американское общественное мнение в том, что сам по себе советский спутник "ни на йоту" не повысил его озабоченность и не является поводом для истерии. Он также утверждал, что советская космическая программа - удел узкой элиты талантливых ученых, которую советские руководители беззастенчиво эксплуатируют и отделяют от "остального общества". Его больше привлекал тот факт, что полет первого спутника не вызвал комментариев, касающихся толкования национального суверенитета в отношении воздушного и космического пространств над территорией государства. Поскольку в то время ни одно правительство не выразило протеста в связи с тем, что спутник пролетел над их территорией, заместитель министра обороны в администрации Эйзенхауэра Д. Куорлз заявил, что русские сами установили приемлемость полетов космических аппаратов над территорией других государств. Это обстоятельство вселило в Эйзенхауэра надежды, что проблема суверенитета не станет непреодолимым препятствием на пути создания в США средств космической разведки. Что же касается призывов к резкому увеличению бюджетных ассигнований на космос, то на заседании в Белом доме он заявил: "Мне хотелось бы узнать, что происходит на обратной стороне Луны, но я не могу выделить на это средства в этом году"10.

25 ноября 1957 года у Эйзенхауэра случился приступ паралича, а в это время сенатор Л. Джонсон открыл сенатские слушания о последствиях запуска советского спутника для США. Демократы хотели взять реванш за многие годы, когда Эйзенхауэр пользовался в американском обществе огромным авторитетом. Поэтому они стремились представить спокойную реакцию Эйзенхауэра на советские успехи в космосе как свидетельство его пренебрежения интересами американской науки, образования, космической программы и вообще национальной безопасности. Но этим замыслам не было суждено свершиться.

9 января 1958 года в своем выступлении в Конгрессе президент Эйзенхауэр констатировал, что Советский Союз ведет против США "всеобщую холодную войну", и, хотя США здесь немного отстают, "ответной реакцией Конгресса и американского народа должны стать усилия, направленные на то, чтобы это время испытаний обернулось для них временем чести и достоинства"11.

Знакомство с документами начального периода развития национальной космической программы США позволяет видеть, что наряду с серьезной проработкой альтернативных планов в космической деятельности на период до 10 лет политическое руководство США во главе с Д. Эйзенхауэром уделяло много внимания совершенствованию государственного механизма руководства космической программой США, способного, с одной стороны, обеспечить баланс интересов военных и гражданских ведомств в космосе, а с другой - теснее увязать космическую программу с национальными интересами и внешнеполитической стратегией американского государства.

"Космическое наследство", которое получил от президента-республиканца Д. Эйзенхауэра его молодой преемник на этом посту - демократ Дж. Кеннеди, было надежным и жизнеспособным. На его основе можно было двигаться вперед по многим направлениям, в том числе и начинать подготовку к полетам астронавтов на Луну.

Предмет гордости "отца советской космонавтики". История Советского Союза - это не только история гигантских свершений, преодоление неисчислимых трудностей и бедствий, вооруженной борьбы не только за свою свободу и независимость, но и за освобождение всего человечества от фашизма, во имя общей цели - борьбы за мир и сотрудничество во имя светлого будущего человечества. Это одновременно и история оригинальных и противоречивых личностей, оказавшимся во главе первого в истории социалистического государства, "оплота мирового социализма", лидера борьбы за свободу и справедливость во всем мире. Именно эти в своем большинстве харизматические личности, с их сильными и слабыми сторонами, с убеждениями и заблуждениями, со многими другими противоречивыми чертами человеческого характера, во многом определили приоритеты внутренней и внешней политики Советского Союза, были инициаторами страшных репрессий или почти идеалистических реформ, которые должны были принести счастье и благополучие всем людям труда в короткие сроки. Генеральные (Первые) секретари ЦК КПСС пользовались в СССР в полном смысле абсолютной властью. Они могли менять судьбы целых народов, почти единолично выбирать приоритеты политического и социально-экономического развития огромного, динамично развивавшегося государства. Многие трагические и знаменательные события в истории Советского Союза события были результатом практически единоличных решений генсеков.

На посту лидера партии Н.С. Хрущев во многом уступал своим предшественникам - В.И. Ленину и И.В. Сталину. Его участие в Гражданской войне и в советском строительстве было весьма скромным. Продвижение к вершинам партийной власти было трудным, полным опасностей и неудач. В годы Великой Отечественной войны он был политработником в армии. После смерти Сталина в результате противоречий среди его ближайших соратников в сентябре 1953 года он становится Генеральным секретарем. На этом посту его харизматическая личность проявилась во всем - в борьбе с культом личности Сталина, в насильственном внедрении кукурузы в советское сельское хозяйство, в протестах против коварных замыслов мирового империализма в ООН - с башмаком в руках, в обещаниях, что "нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме". В 1964 году его сняли со всех постов его же соратники, которые не хотели, да и не могли поспевать за его замыслами, планами, динамичным поведением.

Одним из самых ярких аспектов деятельности Н.С. Хрущева на посту Первого секретаря ЦК КПСС было его личное руководство советской космической программой, постоянное использование ее достижений в пропаганде и идеологической борьбе, болезненные для США и их союзников намеки на то, что советская космонавтика - лишь верхушка айсберга, под которой находится надежный и весьма опасный для них передовой военно-технический потенциал, способный дать отпор любым проискам поджигателей войны.

За два дня до старта "Аполлона-11" американский журналист Гарри Шварц писал в газете "Нью-Йорк таймс": "Если бы миром правила логика, одно из почетных мест на мысе Кеннеди при запуске "Аполлона-11" к Луне занимал бы Никита Хрущев, бывший премьер Советского Союза и бывший первый секретарь советской коммунистической партии... Не кто иной, как Хрущев... увидел политические и пропагандистские возможности, открывшиеся благодаря этим событиям, и поспешил воспользоваться ими. День за днем от твердил, что советские успехи в космосе и американские неудачи свидетельствуют о превосходстве коммунизма над капитализмом. Американцы вернули себе престиж великой технической державы в 1969 году. Мы по сию пору полной мерой расплачиваемся за однобокое, идеологизированное понимание "превосходства"12. С такой оценкой трудно не согласиться, однако при этом отметим, что особенно болезненно реагировал на идеологические выпады Н. Хрущева президент Дж. Кеннеди. Как мы уже убедились, огромный жизненный опыт и военная закалка позволили президенту Д. Эйзенхауэру спокойно воспринимать эту пропагандистскую риторику и не превращать космическую программу в арену бездумного соревнования и идеологического соперничества. Выступая на Красной площади при встрече Юрия Гагарина, Н. Хрущев заявил: "Мечта о покорении космоса - действительно величайшее из величайших мечтаний человека. Мы гордимся тем, что эту мечту, эту сказку сделали былью советские люди... Завоевание нами космоса - это замечательная веха в развитии человечества. В этой победе - новое торжество ленинских идей, подтверждение правильности марксистско-ленинского учения. В этой победе человеческого гения воплотились и нашли свое наглядное выражение славные результаты того, чего достигли народы Советского Союза в условиях, которые создала Октябрьская социалистическая революция. Этот подвиг знаменует новый взлет нашей страны в ее поступательном движении вперед, к коммунизму"13.

Н.С. Хрущев относился к советской космонавтике и особенно к космонавтам в полном смысле с отеческой заботой. Поэтому в течение всего "хрущевского десятилетия" космонавты были чуть ли не самыми уважаемыми представителями советского общества, деятельность которых не ограничивалась только выполнением чисто профессиональных обязанностей. Им приходилось выступать в роли пропагандистов идей социализма, проводников внешней политики Советского Союза. Их назначали на различные общественные посты, выбирали в Верховный Совет, они были делегатами съездов КПСС, партийных и профсоюзных конференций. Рабочие и колхозники включали их в состав своих трудовых коллективов и отрабатывали за них необходимую норму. Во всем этом можно видеть линию Н.С. Хрущева на эксплуатацию выдающихся успехов СССР в космосе во всех возможных сферах внутренней и внешней политики.

В октябре 1961 года собрался XXII съезд КПСС. К тому времени на планете было только два космонавта. Вот как "обыграл" это обстоятельство в своем отчетном докладе Н.С. Хрущев: "Новую блестящую эпоху в развитии научных знаний человечества открыли успехи нашей науки в освоении космоса. Советский Союз запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Советские космические ракеты первыми преодолели земное притяжение и вышли на межпланетные трассы. Нам удалось первыми доставить свой вымпел на Луну и сфотографировать ее обратную сторону. Первыми дерзнули покинуть свою колыбель - Землю - и совершили триумфальные полеты в космос граждане Советского Союза Юрий Алексеевич Гагарин и Герман Степанович Титов, делегаты XXII партийного съезда!"14

Стремление унизить своего политического противника, напрямую связать выдающиеся научно-технические достижения с "преимуществами" социальной системы, существовавшей в то время в Советском Союзе, стали причиной того, что советская космическая программа стала не просто инструментом идеологической борьбы с США и в целом с мировым империализмом, но еще и аргументом в дискуссиях о соотношении военных возможностей СССР и США. Вот что говорится по этому поводу в "Мемуарах" Н.С. Хрущева: "Наш потенциальный противник - наш главный, наш самый сильный и самый опасный противник находился столь далеко от нас, что мы не могли достичь его с помощью наших воздушных сил. Только создав ядерные ракетные силы, мы смогли бы предупредить развязывание противником войны против нас. Как уже подтвердила сама жизнь, если бы мы дали Западу такой шанс, нам бы уже была объявлена война при жизни Даллеса. Но мы первыми запустили ракеты в космос; мы осуществили взрывы самых мощных ядерных устройств; мы совершили эти подвиги первыми, раньше США, Англии и Франции. Наши достижения и наша очевидная мощь оказала отрезвляющее воздействие на агрессивные силы в США, Англии, Франции и, конечно, внутри Боннского правительства. Они поняли, что утратили возможность безнаказанно нанести по нам удар"15.

Как это ни странно, но столь упрощенные заявления в сочетании с манерой Н.С. Хрущева излагать свои мысли в узких беседах и в массовой аудитории приносили желаемый пропагандистский успех, а иногда даже становились поводом для внесения коррективов в политические доктрины и планы строительства вооруженных сил США и их союзников.

Вот один из его ответов американскому журналисту Дж. Рестону в первом интервью после запуска первого советского искусственного спутника Земли: "Когда мы объявили об успешном испытании межконтинентальной ракеты, некоторые американские государственные деятели не поверили нам. Советский Союз, утверждали они, говорил о том, чего у него в действительности не было. Теперь, когда мы успешно запустили спутник Земли, только технически безграмотные люди могут ставить это под сомнение. У США нет межконтинентальной баллистической ракеты, иначе им было бы нетрудно запустить собственный спутник. Мы запускаем спутники потому, что у нас есть носитель для них, и именно баллистическая ракета"16.

Как это ни было прискорбно для политического руководства США, подобные упрощенные идеологические нападки Н.С. Хрущева достигали своей цели. Вот лишь одно свидетельство этого из ведущей американской газеты: "...мы поступили бы мудрее, если бы признали, что Советский Союз действительно обладает потенциалом таких ракет и что он в настоящее время предпринимает активные усилия как можно быстрее обеспечить для себя значительное количество таких ракет, и что мы (США. - Г.Х.) не можем с определенностью сказать, когда мы будем обладать подобными ракетами"17.

7 ноября 1957 года Н.С. Хрущев в своей речи на Красной площади со свойственной ему прямотой и одновременно с издевкой пригласил американцев объединить усилия в исследовании космоса: "Наши спутники вращаются вокруг Земли и ждут, когда к ним присоединятся американские спутники, чтобы создать содружество спутников"18.

А как можно было относиться к высказыванию Н.С. Хрущева, прозвучавшему вскоре после успешного испытания в СССР средств противоракетной обороны: "Мы можем поразить муху в космосе"?19 Не случайно, что на него немедленно прореагировали американские газеты. Или как должны были воспринимать на Западе такое из его предупреждений на фоне полетов первых спутников и запусков космических аппаратов к Луне: "Мы накопили такое значительное количество ракет, так много водородных и атомных зарядов, что можем стереть с лица земли всех наших противников"20. Во всех подобных случаях самым убедительным косвенным аргументом в пользу правдивости своих заявлений Н.С. Хрущев считал признанные во всем мире успехи СССР в освоении космического пространства. Здесь он действовал в соответствии со стереотипом, который сложился в общественном сознании американцев и продолжает действовать в наши дни: если мы смогли высадить человека на Луну, нам под силу любая мыслимая задача на планете Земля.

В своем внимании и заботе о советской космической программе Н.С. Хрущев не допускал никаких двусмысленностей и оговорок, которые могли бы хоть как-нибудь принизить авторитет космонавтов и других ее участников. Вот лишь один эпизод, о котором рассказывает в своей книге в то время переводчик Н.С. Хрущева В. Суходрев. К визиту Хрущева в США в 1959 году был приурочен специальный запуск на Луну советской ракеты, которая доставила туда вымпел с нашим гербом и датой запуска. При первой же встрече с Эйзенхауэром Хрущев торжественно преподнес ему копию нашего вымпела. И вот один из журналистов задал вопрос, который, если его правильно перевести, звучал так: "Есть ли у вас планы отправить человека на Луну?" А в переводе прозвучало: "забросить человека на Луну".

Слово "забросить" довольно часто мелькало в нашей печати в этом контексте, и думаю, поэтому Трояновский (другой переводчик Н.С. Хрущева. Г.Х.) употребил его. Но Никита Сергеевич, услышав перевод, возмутился: "Что значит "забросить"? Вроде как выбросить?" И он, повысив голос, стал распространяться о том, что мы вообще никуда своих людей не забрасываем, потому что высоко ценим человека. И не собираемся никого забрасывать на Луну. Если мы и пошлем туда человека, то лишь когда будут созданы для этого необходимые технические условия21.

Каким бы парадоксальным ни казалось поведение Н.С. Хрущева, достижения и возможности Советского Союза в космосе и в строительстве стратегической мощи государства в целом были успешными. Они вселяли страх в противников нашей страны, заставляли их относиться с вниманием к внешнеполитическим инициативам Советского Союза, который был в то время одним из самых влиятельных государств на мировой арене. В то же самое время, оглядываясь на события тех лет, невозможно не согласиться с тем, что именно чрезмерный политико-идеологический прагматизм руководителей СССР, сделавших космическую программу средством укрепления позиций социализма на мировой арене, стал причиной появления "крылатых фраз", которые впоследствии обернулись против их авторов. Слова Н. Хрущева "...социализм - это и есть та надежная стартовая площадка, с которой Советский Союз запускает свои космические корабли", приобрели совершенно иной смысл после высадки американских астронавтов на Луну.

К сожалению, ни успехи в сфере политических и социально-экономических реформ, ни реальные возможности российской космической программы, которая напрямую зависит от совершенства национального экономического и научно-технического потенциала в начале нового века и нового тысячелетия, не дают оснований для оптимистических прогнозов относительно возвращения России былых позиций неоспоримого лидера мировой космонавтики. Но при этом нет никаких поводов для отказа от участия в космической деятельности, значение которой для общества в современных условиях неуклонно возрастает. Руководителям современной России вполне под силу придать космической программе новый импульс и, не повторяя ошибок и заблуждений советского периода, вывести страну на достойные ее позиции в этой перспективной области.

Космическая месть президента-либерала. 1960 год был годом президентских выборов в США. Поэтому приоритеты, масштабы, формы и методы реализации космической программы США стали объектом жесточайшей предвыборной борьбы. Традиционно более консервативная и менее эмоциональная в своих обращениях к общественности республиканская партия сдержанно относилась к идее превращения космоса в арену широкомасштабного политического, военного и идеологического противоборства с Советским Союзом, хотя и понимала важность скорейшего завоевания США лидерства в космосе. По-иному относился к космической программе США молодой и честолюбивый сенатор Дж. Кеннеди. По его мнению, космос должен был стать ареной исторического противоборства с мировым коммунизмом в лице Советского Союза, которое должно было принести Америке полную и окончательную победу.

7 сентября 1960 года консультативный совет демократической партии представил сенатору Дж. Кеннеди документ с грифом "Для служебного пользования", в котором излагалась позиция по проблемам космоса, с которой кандидат от демократической партии мог бы выступить в борьбе за пост президента США. Этот документ был подготовлен известным американским физиком Р. Лэппом при консультации таких его известных коллег, как С. Аллисон, Гаррисон Браун, Г. Юри. Содержание этого документа заслуживает детального анализа, поскольку он представляет собой альтернативу приоритетам, концептуальным основам и методам реализации космической программы США, которых придерживалась республиканская администрация Д. Эйзенхауэра.

Первый раздел документа представляет собой изложенный в алармистских формулировках анализ событий первых трех лет космической эры, главным итогом которых стало, по выражению журналиста "Вашингтон пост" Ч. Роберта, положение, при котором "США больше не могут заявлять о превосходстве своего промышленного потенциала или экономики свободной капиталистической системы - такие заявления будут встречены самыми серьезными сомнениями и вызовут несогласие многих людей в других странах"22. Вслед за этим анализом дается оценка характера космической программы США и вкладов в ее реализацию со стороны военного ведомства и НАСА. Деятельность республиканской администрации квалифицируется как неэффективная, чреватая серьезными негативными последствиями для США: "Администрация пытается "догнать" Советы в космосе, но при этом упускает из виду, что у космической гонки есть два различных аспекта. Идет чисто научное соревнование, в котором США добились значительных успехов и даже превосходят советские достижения. В то же самое время имеет место психологическое соревнование, в ходе которого США и СССР пытаются произвести впечатление на мировую общественность с помощью эффектных и захватывающих воображение технических достижений. Первые попытки администрации осуществлять космическую деятельность при недостаточных бюджетных ассигнованиях затрудняют ведение соревнования в сфере эффектных технических достижений в космосе... США не сумели сформулировать свою истинную задачу в космосе. Если речь идет о решении чисто научных задач, то об этом должно быть заявлено таким образом, чтобы это было понятно американскому народу и всем другим. Если мы хотим "выиграть космическую гонку", то и об этом необходимо заявить и направить космическую программу на достижение этой цели"23.

Нужно отдать должное экспертам демократической партии. Подготовленный ими программный документ по проблемам космической деятельности представлял собой хорошо обоснованную и явно предпочтительную альтернативу космической программе, разработанной и реализовывавшейся на практике республиканской администрацией Эйзенхауэра. Наличие такого документа не только содействовало победе Дж. Кеннеди на президентских выборах, но и существенно облегчило разработку варианта программы, центральным звеном которой стал проект "Аполлон". Эта программа в большей степени отвечала умонастроениям американского общества того времени и поэтому получила поддержку у законодателей, деловых кругов, промышленных корпораций, широкой американской общественности.

Подвергнув критике республиканскую администрацию за недооценку значения космических достижений Советского Союза и за неадекватную реакцию на них, демократическая партия в лице сенатора Кеннеди выдвинула свою программу действий в этой области: "1. Признание значительных масштабов советского вызова в космосе. 2. Обеспечение необходимого руководства космической деятельностью США. 3. Придание высокого национального приоритета космическим проектам НАСА. 4. Переориентация проекта "Меркурий" (человек на орбите). 5. Увеличение внимания к фундаментальным исследованиям. 6. Укрепление взаимодействия между правительством и промышленными корпорациями. 7. Ускорение темпов использования "спутников для мира" (речь идет в первую очередь о спутниках разведки и наблюдения. Г.Х.)"24.

Оценивая перспективы реализации этой программы, авторы документа предупреждали, что, если Советский Союз осуществит пилотируемый полет до середины 1961 года, проект "Меркурий" будет подвергнут всесторонней критике, а запуск человека в космос в Советском Союзе в период предвыборной кампании омрачит перспективы космической программы США в целом: "В разделе V приведены два варианта космической программы. Сенатору Кеннеди придется принять решение, по своей сути политическое, и сделать выбор между: (А) правительственной программой, на которую в 1960-1970 гг. потребуется 12-15 млрд. долл., и (Б) новой программой, которая будет конкурентоспособной по отношению к Советскому Союзу"25. В документ не вошли рекомендации, касающиеся военной космической программы, но при этом подчеркивалось, что военное ведомство испытывает острую потребность в спутниках связи, орбитальных разведывательных аппаратах, спутниках-перехватчиках, а также в маневрирующих пилотируемых космических кораблях. Поэтому было бы неправильно связывать престиж США в космосе только с деятельностью НАСА. От военных космических аппаратов, особенно в середине 60-х годов, во многом будет зависеть укрепление престижа США.

Для таких выводов у нас немало оснований. 20 апреля 1961года, когда весь мир уже несколько дней находился под неизгладимым впечатлением подвига Юрия Гагарина, до сих пор остающегося одним из величайших свершений космической эры, президент США Дж. Кеннеди направил вице-президенту Л. Джонсону такой меморандум: "В продолжение нашего разговора я хотел, чтобы вы как Председатель Совета по космосу возглавили проведение всестороннего анализа наших (США. - Г.Х.) позиций в исследовании и использовании космоса"26. Президент Кеннеди просил дать ему ответы на следующие конкретные вопросы: 1.Есть ли у США возможность оставить Советы позади, осуществив запуск в космос пилотируемой лаборатории, или совершив облет Луны, или осуществив посадку ракеты на Луне, или направив ракету с человеком на Луну и вернув ее на Землю? Существует ли какая-либо другая космическая программа, обещающая внушительные результаты, в которой мы могли бы одержать верх? 2. Какие дополнительные расходы понадобятся для этого? 3. Ведутся ли работы по реализации одобренных программ 24 часа в сутки? Если нет, то почему? 4. Должны ли США при разработке крупных ракет-носителей отдавать предпочтение ядерному, жидкому или твердому топливу или комбинации всех трех? 5. Предпринимаются ли максимальные усилия и получаются ли при этом желаемые результаты?

Вице-президент США Л. Джонсон поручил ответить на эти вопросы Вернеру фон Брауну. Опытный инженер и талантливый организатор работ над самыми крупными в США ракетами-носителями весьма скромно, даже пессимистически оценил сложившуюся ситуацию, но при этом предложил аргументированную систему ответных действий, которые США могли противопоставить полету Юрия Гагарина. В ответе на первый вопрос президента обращалось внимание на то обстоятельство, что своим недавним запуском к Венере Советский Союз продемонстрировал, что в его распоряжении имеется ракета-носитель, способная доставить на околоземную орбиту полезную нагрузку весом 14 000 фунтов (6350 кг). Такая ракета способна: доставить на орбиту несколько астронавтов одновременно; обеспечить мягкую посадку полезного груза на поверхность Луны; вывести капсулу весом 4000-5000 фунтов (1800-2250 кг) на окололунную орбиту с последующим ее возвращением в атмосферу Земли. Для высадки человека на Луну и его возвращения на Землю потребуется ракета-носитель, мощность которой будет превышать мощность советской ракеты, использованной для запуска к Венере, по крайней мере в десять раз. Он, в частности, писал "...можно с уверенностью сказать, что: а) мы (США. Г.Х.) не имеем хороших шансов опередить Советы в создании пилотируемой "лаборатории в космосе"; б) у нас есть спортивный шанс добиться лидерства над Советами, осуществив мягкую посадку на лунную поверхность станции, оснащенной радиопередатчиком; в) у нас есть спортивный шанс совершить раньше Советов облет Луны пилотируемым кораблем с экипажем из трех человек (1965/66 гг.); г) у нас есть отличные шансы одержать победу над Советами, совершив первую высадку экипажа на Луне... Если мы предпримем ударную программу, я думаю, что эта задача может быть выполнена в 1967/68 гг."27.

Знакомство с текстом этого письма оставляет впечатление, что фон Браун, если не был осведомлен о намерениях президента Кеннеди сделать "лунную гонку" главной ареной исторического соревнования капитализма и социализма, то очень хорошо представлял себе образ мыслей этого честолюбивого, эмоционального и решительного политика. По мнению фон Брауна, США до тех пор еще не предпринимали максимальных усилий для преодоления своего отставания в космосе. Поэтому заключительные фразы этого письма были фактически призывом к концентрации всех ресурсов Америки на победу в космосе: "...мы соревнуемся с решительным противником, который перевел свою мирную экономику на режим военного времени. Большинство же наших действий отвечают обычным условиям мирного времени. Я не верю, что мы можем выиграть эту гонку, если по крайней мере не предпримем ряд мер, которые до сих пор считались приемлемыми только для чрезвычайного положения"28.

Нетрудно видеть, что содержащиеся в письме ответы на вопросы президента были призваны подтолкнуть его к кардинальным политическим решениям, суть которых была выражена в специальном президентском послании "О неотложных национальных потребностях", представленном Конгрессу менее чем через месяц - 25 мая 1961 года. В послании, в частности, говорилось: "...если нам предстоит выиграть битву, которая развернулась в мире между свободой и тиранией, драматические достижения в космосе, имевшие место в последние недели, должны создать у всех нас ясное представление, как это было после Спутника в 1957 г., что эта деятельность (освоение космоса. Г.Х.) оказывает воздействие повсюду на планете на умы людей, задумывающихся над тем, какую дорогу им следует выбрать... Настало время... когда наша страна должна играть явно лидирующую роль в космических достижениях, что во многом может оказаться ключом к нашему будущему на Земле... Я считаю, что наша страна должна поставить перед собой цель, до окончания текущего десятилетия, высадить человека на Луне и благополучно вернуть его на Землю. Ни один космический проект в этот период не будет более впечатляющим для человечества или более важным в плане долгосрочного освоения космоса; и ни один из них не будет столь дорогостоящим и сложным для реализации"29.

Уже 8 мая 1961 года вице-президенту США был представлен секретный доклад "Рекомендации для нашей национальной космической программы: перемены, политические курсы, цели", подготовленный НАСА и министерством обороны США. В препроводительном письме, подписанном директором НАСА Дж. Уэббом и министром обороны Р. Макнамарой, говорилось, что в докладе отражена общая точка зрения этих двух федеральных ведомств и этот документ необходимо представить президенту в качестве основы для одобрения и скорейшего начала реализации пересмотренной и более масштабной космической программы США. Как подчеркивалось во введении, "целью доклада было: (1) дать характеристику изменения в наших (США. - Г.Х.) космических усилиях, требующих дополнительных ассигнований в 1962 финансовом году; (2) очертить контуры позиции министра обороны и директора НАСА в отношении состояния и перспектив космической деятельности, а также политических курсов в этой области; (3) обосновать важнейшие цели, которые, по нашему мнению, должны стать частью Комплексного национального плана космической деятельности... Это наш первый, и, конечно, не последний доклад, и поэтому в нем не содержится полного и окончательного мнения относительно нашей космической деятельности"30.

В одном из разделов этого документа, в частности, говорилось: "США не отстают в первых трех категориях. В научном и в военном плане мы (США. Г.Х.) имеем лидерство. Советы опережают нас в эффектных достижениях в космосе, которые повышают их престиж...Наши достижения (в космосе) являются главным элементом международного противоборства между советской и нашей системой. Невоенные, некоммерческие, ненаучные, но "гражданские" проекты, например, связанные с освоением Луны и планет, в этом смысле являются частью сражения на многомерном фронте "холодной войны. Такие космические эксперименты могут оказывать лишь косвенное воздействие на нашу военную мощь, а иногда и могут не иметь к ней никакого отношения, но их влияние на престиж нашего государства постоянно увеличивается"30.

Руководство НАСА и министерства обороны откровенно заявили, что не удовлетворены состоянием и намеченными ранее перспективами развития космической программы США. По их мнению, даже существенного увеличения ассигнований на космические проекты явно недостаточно. Главная проблема состоит в том, как создать рациональную структуру американской космонавтики, которая могла бы обеспечить эффективное использование людских и материальных ресурсов государства в интересах завоевания США неоспоримого лидерства в космосе. "Важно подчеркнуть, что недавние советские достижения (в космосе) являются результатами программы, которая планируется и реализуется на государственном уровне в течение продолжительного периода времени... Мы не предлагаем использовать ограничения и свободы личности и контроль над правом выбора, которые практикуются в Советском Союзе. Мы, однако, утверждаем, что наша американская система может и должна функционировать в будущем более эффективно, чем в прошлом... Мы должны искать более продуктивные пути решения этих проблем в будущем. Мы должны создать механизмы, которые готовили бы и обеспечивали новые достижения, а не просто содействовали бы повышению качества существующих производств и продукции. В центр нашего внимания необходимо поставить совершенство, а не украшательство Мы должны сверху донизу внедрить принцип, которым пользуются русские, - "лучшее - враг хорошего"31.

Из документов, на основе которых было принято решение о полете астронавтов на Луну как центральном звене соревнования с Советским Союзом за лидерство на Земле и в космосе, явствует, что политическое и военное руководство США не испытывало особых сомнений в возможности и необходимости резкого наращивания ассигнований на космическую программу. И это решение было принято в условиях, когда продолжались дискуссии о будущем вооруженных сил США, о необходимости создания надежной триады ракетно-ядерного оружия, способной надежно обеспечить интересы американского государства в вооруженном конфликте любого масштаба и интенсивности в любом регионе планеты. Из этих дискуссий явствовало, что на военные научные исследования и разработки, на производство различных видов оружия и боевой техники, на содержание вооруженных сил тоже требовались немалые средства. И тем не менее президент США и его ближайшее окружение "рискнули" направить на космос столь значительные ресурсы. В чем причина такой уверенности в надежности военных возможностей Америки?

По всей видимости для президента Кеннеди столь очевидное отставание США от СССР в космосе действительно было свидетельством полного краха в историческом соревновании с "мировым коммунизмом". Можно себе представить, с каким оскорбленным самолюбием он подписывал в день полета первого в мире космонавта телеграмму Н.С. Хрущеву: "Народ Соединенных Штатов разделяет с народом Советского Союза их удовлетворение по поводу безопасного полета астронавта, совершившего первый подвиг человека в космосе. Мы поздравляем вас и советских ученых и инженеров, сделавших возможным этот подвиг. Я выражаю свое искреннее пожелание, чтобы наши страны сотрудничали в дальнейшем получении новых знаний о космосе, обеспечивая таким образом наибольшие выгоды для человечества. Джон Ф. Кеннеди"32.

В своем первом послании Конгрессу "О положении страны" в январе 1961 года президент Кеннеди заявил о намерениях искать пути и средства сотрудничества с Советским Союзом и другими странами в исследовании и использовании космического пространства. Своеобразным ответом на эти замыслы президента стал документ государственного департамента "Внешнеполитические аспекты космической деятельности", появившийся в начале апреля 1961 года под грифом "Для служебного пользования". Он интересен прежде всего стремлением обратить внимание высшего политического руководства США на необходимость углубленной проработки внешнеполитических аспектов амбициозных планов демократической администрации в исследовании и использовании космического пространства: "В настоящее время в стадии рассмотрения находятся масштабные программы научных исследований, практического применения и военного использования (с упором на возможное создание космических систем оружия) космического пространства. Есть надежда, что удастся организовать международное сотрудничество в исследовании и использовании космического пространства и таким образом улучшить советско-американские отношения. Таким образом, по ряду проблем необходимы консультации государственного департамента. Специфика космического пространства и международное значение достижений в космосе в одинаковой степени требуют, чтобы национальные цели (США. - Г.Х.) оказались предметом особой заботы государственного департамента, который должен проявить инициативу и определить, какой международный режим мы (США. Г.Х.) хотим в конечном счете установить в космосе"33. По мнению руководства государственного департамента для того, чтобы успешно использовать достижения космической программы США в сфере внешней политики, нужно четко определить ее важнейшие задачи: "Более важными, чем консультирование по конкретным проблемам внешней политики, являются оценка масштабов открывшихся (перед США. - Г.Х.) возможностей и определение национальной цели в этой области"34. На основе этого документа члены американских делегаций на любых международных переговорах по проблемам космоса могли без труда обосновать свою позицию и разработать проект двустороннего или многостороннего сотрудничества в исследовании или практическом использовании космического пространства.

Проявив решительность в выборе наиболее эффектного метода опережения СССР в космосе - в результате реализации грандиозного по своим масштабам и сложности проекта "Аполлон", - президент Кеннеди тем не менее создал все необходимые предпосылки для того, чтобы космический потенциал США был во всей полноте поставлен на службу военному ведомству. В период его президентства был усилен механизм взаимодействия между НАСА и министерством обороны, о котором мы уже говорили ранее. Военное ведомство продолжало активно совершенствовать собственные космические системы, а в случае возникновения конфликтов в различных районах планеты, в которых участвовали вооруженные силы США, Пентагон мог рассчитывать на использование в своих целях спутников НАСА. В то же самое время приверженность демократа Кеннеди либеральным философско-политическим взглядам проявилась в его настойчивых призывах к организации широкого сотрудничества с СССР и с другими странами в области пилотируемой космонавтики. На том этапе его интересовал только сам факт организации сотрудничества. Что же касается условий, на которых оно будет осуществляться на практике, то, как будет показано далее, и демократы и республиканцы отводят США в таком сотрудничестве недвусмысленно лидирующую роль и считают правомерным в одностороннем порядке формулировать выгодные для себя правила реализации совместных проектов, обязательные для всех участников.

Идея равноправного сотрудничества с Советским Союзом в космосе всегда встречала довольно сильное противодействие в США. 20 сентября 1963 года президент Дж. Кеннеди предложил рассмотреть проблему совместной советско-американской экспедиции на Луну. Обращаясь к делегатам XVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН, президент заявил: "...в области, где США и СССР имеют уникальный потенциал, - в области освоения космоса - есть возможность для нового сотрудничества, для дальнейших совместных усилий в освоении космоса. Я включаю сюда возможности совместной экспедиции на Луну"35. Однако это предложение не встретило одобрения ни у руководства НАСА, ни у промышленных кругов, ни у американской общественности. В ходе обсуждения бюджета НАСА палата представителей 125 голосами против 110 наложила запрет на использование средств для подготовки совместного полета на Луну советских и американских космонавтов.

Попытки организовать сотрудничество с Советским Союзом на неравноправной основе предпринимались и в период президентства Джонсона, Никсона, Картера, Рейгана. Подобная линия особенно активно проводится в отношении Российской Федерации.

Джону Кеннеди не было суждено испытать радость триумфа победы США в "лунной гонке". В ноябре 1963 года он погиб от пули убийцы. Лавры победителя и вдохновителя проекта "Аполлон" достались его преемнику на посту президента США - Линдону Джонсону. На конец 1960 - начало 1970-х годов пришелся пик политической значимости космической программы США, объемов ежегодных ассигнований и занятости рабочей силы в космических проектах.

Победивший на президентских выборах в 1968 году республиканец Р. Никсон очень скоро перевел космическую программу США из области "эмоционально-политической" в конкретно-практическую.

Примечания

1. R. Divine. The Sputnik Challenge. Eisenhower's Response to the Soviet Satellite. N.Y. 1993. P. vii.

2. Exploring the Unknown. Selected Documents in the History of the U.S. Civil Space Program. Edited by John Logsdon. Vol. I, p. 219.

3. Record of Actions by the National Security Council on its 283d meeting, held on May 3, 1956... р. 2.

4. Introduction to Outer Space.The White House. March 26, 1958, р. 13

5. U.S. Policy on Outer Space. January 26, 1960, p.6.

6. M. Davies, W. Harris. RAND's Role in Evolution of Baloon and Satellite Observation Systems and Related U.S. Space Technology. RAND.1988, p. 72.

7. Corona: America's First Satellite Program. Ed. by K. Ruffner. Wash. 1995, p. 43.

8. Exploring the Unknown. Selected Documents in the History of the U.S. Civil Space Program. Edited by John Logsdon. Vol.I, p.219.

9. Missiles and Military Space Programs. National Security Council. NSC 6029. 14.12. 1960, p. 1.

10. R. Divine. The Sputnik Challenge. Eisenhower's Response to the Soviet Satellite. N.Y. 1993, р. 21.

11. Там же, с. 81.

12. The New York Times, July 14, 1969.

13. Утро космической эры, с. 50-61

14. Материалы ХХII съезда КПСС. М. 1962, с. 79.

15. Krushchev Remembers. N.Y. 1971, p. 568.

16. Правда, 19 ноября 1957 г.

17. The New York Times, October 7, 1957.

18. Newsweek, November 11. 1957, p. 35.

19. The New York Times, July 17, 1962.

20. Правда, 1 декабря 1957 г.

21. В.М. Суходрев. Язык мой - друг мой. М., 1999, с. 71-72.

22. Position Paper on Space Research. Prepared for Senator Kennedy. Democratic Advisory Council. Wash. September 7, 1960, p. 1.

23. Там же, с. 3.

24. Там же, с. 7.

25. Там же, с. 15.

26. F. Kennedy. Memorandum for Vice President. April 20, 1961.

27. Werner von Braun - to Vice President of the United States. April 29, 1961, pp. 1-3.

28. Там же, с. 10.

29. Statements by Presidents of the United States on International Cooperation in Outer Space. A Chronology: October 1957 - August 1971. Committee on Aeronautical and Space Sciences U.S. Senate. Wash. 1971, pp. 24-25.

30. J.Webb, R.McNamara - to the Vice President of the United States and the United States Senate. "Recommendations for Our National Space Program: Changes,Policies, Goals". May 8, 1961, p. 1.

30. J. Webb, R. McNamara - to the Vice President of the United States and the U.S. Senate. Recommendationsfor Our National Space Program: Changes, Policies, Goals. May 8, 1961, p. 8.

31. Там же, с. 11.

32. Public Papers of the Presidents, John F. Kennedy, 1961. Wash.,1962, p. 257.

33. Foreign Policy Aspects of Outer Space. Draft. Department of State. Wash. April 3, 1961, p. 1.

34. Там же, с. 2.

35. Там же.

ГЛАВА 6

КОСМИЧЕСКИЕ ОБЪЕКТЫ НА КАРТЕ МИРА

Начало столь значительного этапа в истории человечества и вообще в эволюции жизни на планете Земля было бы невозможно, если бы на разных континентах настойчивым трудом и дерзаниями людей не были бы построены "стартовые площадки" для прыжков в неизведанное, если бы не посвятили этой вековечной мечте многих поколений землян всю свою сознательную жизнь ученые, инженеры, техники и рабочие, представители авиационно-космической медицины, военные и профессиональные политики. Независимо от того, как сложились их жизненные судьбы после того, как они связали их с освоением космоса, результаты их труда запечатлены на поверхности нашей планеты. Проследить историю космической эры человечества можно не только по перечням успешно выполненных космических экспериментов, не только по отчетам экипажей космических кораблей и орбитальных станций, приближающих своей работой вне Земли самые дерзкие мечты о свободном расселении человечества во Вселенной, не только по результатам проектов международного сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства и по итогам конференции ООН по этим проблемам.

Не нужно обладать каким-то особым воображением, чтобы представить себе особого рода карту нашей планеты - карту космических объектов. На нее наносятся те места на территории различных государств или на акватории Мирового океана, где готовятся космические эксперименты. Это космодромы, научно-исследовательские и испытательные центры, промышленные предприятия, где создается космическая техника, центры профессиональной подготовки космонавтов и школы юных космонавтов, это и предприятия космической промышленности, и музеи космонавтики, другие мемориальные и памятные объекты, связанные с проникновением человечества в космическое пространство. В этой главе мы посетим лишь некоторые из таких объектов, многие из которых несут на себе отпечаток великого соперничества первых десятилетий космической эры. Сразу же оговоримся: среди объектов на космической карте мира, заслуживающих нашего внимания, особое место занимают предприятия авиационно-космической промышленности. Это они превращают в реальность - создают "в металле" готовые к отправлению на околоземные и межпланетные трассы ракеты-носители, искусственные спутники Земли различного назначения, пилотируемые корабли, блоки орбитальных станций, которые затем монтируются на орбите; межпланетные зонды. Такие объекты есть на территории многих стран, и выпускают они не только "космическую продукцию". Поэтому история, современное состояние и перспективы развития космической промышленности вполне заслуживают особого весьма детального разговора.

Земные перекрестки Вселенной. Начало космической эры ввело в обиход не только такие новые понятия, как космонавт, спутник, лунная ракета и многие другие. Появилось слово "космодром", которое стало логическим продолжением слова "аэродром" - места, с которого отправлялись в полет и куда возвращались после рейсов воздушные лайнеры и крылатые боевые машины. При этом нужно уточнить, что на космодром пилотируемые и беспилотные космические корабли посадок не совершают. Если они предназначены для повторного использования, то они возвращаются на космодром после приземления в специально выбранных районах и сложных операций по подготовке к новому старту за пределы Земли.

Начнем нашу экскурсию по космодромам планеты с любопытного сообщения, помещенного в одном из номеров газеты "Московские губернские ведомости" за 1848 год. "Мещанина Никифора Никитина за крамольные речи о полете на Луну сослать в отдаленное поселение Байконур"1. Трудно себе представить, что было бы с редактором этой газеты, если бы ему сказали, что чуть более чем через сто лет из этого самого Байконура его потомки-соотечественники отправят в космос первый в истории искусственный спутник Земли, а спустя четыре года отсюда отправится на орбиту первый гражданин Вселенной Юрий Гагарин.

Причин для выбора Байконура в качестве основного советского космодрома было немало. Среди них и удаленность от густо заселенных районов Советского Союза, и возможности укрыть эту мягко говоря деликатную деятельность от постороннего и одновременно "недружественного" взгляда, и выгодное географическое положение (около 65 градусов северной широты), позволяющее осуществлять запуски на наиболее подходящие орбиты. Космодром Байконур уникальный наземный объект, один из ключевых элементов инфраструктуры советской космической программы. На его территории есть все те необходимые сооружения, без которых не может функционировать ни один из космодромов планеты. Назовем важнейшие из них.

Вся территория космодрома на основе установившейся организации работ и опыта эксплуатации обычно делится на районы: управления, подготовительный, пусковой, обеспечения полета и административный.

В районе управления находится оборудование связи, отсчета времени перед пуском ракеты и обработки информации, получаемой с борта ракеты. Здесь же находятся средства наблюдения за погодой и синоптическое оборудование для составления прогнозов погоды в районе старта и вдоль намечаемой трассы полета ракеты. Подготовительный район - своеобразные ворота космодрома. Сюда доставляют различными видами транспорта отдельные части высотных ракет, горючее для заправки баков двигательной установки. В этом районе сосредоточены сооружения и оборудование для предварительной проверки и сборки ракет и приборных контейнеров перед транспортировкой их к месту старта.

Пусковой район обеспечивает запуск ракеты-носителя на околоземную или на межпланетную трассу. Здесь расположена стартовая площадка (их может быть несколько), на которой проводятся последние операции по подготовке запуска ракеты. В пусковом районе имеются различные средства связи, оборудование для контроля местных условий погоды, контроля за процессом запуска, а также кино- и фотосредства слежения за подъемом ракеты.

В районе обеспечения полета имеются технические средства, которые позволяют ответить на вопрос, где находится ракета в любой момент после ее запуска. Понятно, что такую задачу может выполнить комплекс оптических, радиотехнических и радиолокационных средств, непрерывно следящих за движением ракеты по траектории. В этом же районе сгруппировано телеметрическое оборудование, принимающее сигналы с борта ракеты и несущее информацию о состоянии и работе различных ее систем, а также передатчики для посылки на борт ракеты сигналов различных команд управления. Административный район не имеет непосредственного отношения к запускам. Здесь размещаются администрация, служба быта, оборудование электроснабжения, водопровод, почта, телеграф и прочее.

Оборудование космодрома по его назначению обычно делят на два класса. Специальное технологическое оборудование объединяет средства транспортировки, сборки, испытаний; средства установки ракеты-носителя с космическим аппаратом в положение для запуска, заправки ракеты топливом, сжатыми газами; средства, обеспечивающие температурный режим перед пуском, а также приборы управления пуском и ходом полета. Общетехническое оборудование космодрома сходно по составу с подобным оборудованием морского порта или аэродрома. Оно включает различного рода силовые, осветительные, отопительные и вентиляционные системы; противопожарные средства, средства водоснабжения, герметизации помещений и связи, а также подъемники и другое оборудование, обеспечивающее выполнение сложных производственных операций.

Технический комплекс космодрома предназначен для приема, хранения и сборки доставляемых отдельных частей и блоков космических кораблей, автоматических станций и ракет-носителей. Здесь же проводят испытания блоков и заправку их топливом. К техническому комплексу ведут подъездные пути для различных транспортных средств и даже специальные каналы для водного транспорта, доставляющего на космодром ступени ракет-носителей. Технический комплекс включает в себя внушительный по габаритам монтажно-испытательный корпус, специальные здания для топливозаправочной и компрессорной станций, электросиловой и трансформаторной подстанций, для котельной. На технический комплекс прибывают отдельные блоки ракет-носителей и космических аппаратов, а покидает ее собранная воедино космическая система, готовая после предстартовых операций отправиться на космическую трассу, чтобы действовать там в соответствии с заданной программой.

Стартовый комплекс предназначен для выполнения, в сущности, последних операций, предусмотренных программой подготовки космического полета. В нем объединяются сооружения, оборудование и технические средства для доставки ракеты-носителя с вмонтированным в ее вершине космическим кораблем (станцией) на стартовую площадку, пусковая система с обслуживающими ее средствами, а также приборы для испытаний, запуска и выведения ракеты-носителя на избранную траекторию. Здесь же имеется оборудование непосредственного управления моментом пуска ракеты-носителя. Стартовый комплекс обычно обслуживается транспортно-установочными агрегатами ("установщиками"), которые доставляют к месту старта и устанавливают на пусковую систему ракету-носитель с космическим кораблем в собранном виде. Эта система выглядит весьма внушительно даже на фоне сооружений космодрома.

Командно-измерительный комплекс включает в себя различные станции связи и слежения за полетом космических кораблей. Эти станции расположены на огромной территории, в том числе и на космодроме, а также на специально оборудованных морских судах и самолетах. В состав комплекса входят также координационно-вычислительный центр и средства передачи команд на борт космического аппарата.

Для строительства и обслуживания космодромов периода противостояния в космосе СССР и США свойственны практически одинаковые характерные черты исключительная секретность, очень строгие правила поведения для персонала и посетителей, также особая атмосфера "ощущения противника", проявлявшаяся в живом интересе всех работавших здесь ко всему тому, что происходит на космодромах государства-соперника, и в стремлении любыми средствами эффектно продемонстрировать свое превосходство в космической гонке2.

Если говорить о Байконуре, то у него есть собственные, свойственные только ему черты и особенности, которые привлекали к нему пристальное внимание специалистов и средств массовой информации. О нем слагались легенды, ставшие частью истории советской космонавтики. Прежде всего, очень много говорили и писали о таинственном маленьком домике, в котором обыкновенный военный летчик старший лейтенант Юрий Гагарин провел последнюю ночь перед стартом в космос. На землю он вернулся первым космонавтом планеты. Этот домик стал одной из главных достопримечательностей космодрома и хранителем истории пилотируемых полетов. Первый портрет на стене домика портрет Юрия Гагарина повесил Герман Титов. Эту традицию продолжали и дальше советские посланцы в космос. Космонавты говорят также и о том, что одну из дверей гагаринского домика они превратили в собрание автографов последователей первого космонавта планеты. А что вам известно о ритуале "омовения" естественным образом определенного места на стартовой позиции, без которого космонавты не мыслили отправиться в космос с надеждой на благополучное возвращение на Землю? Ведь это тоже легенда и быль Байконура.

Другие постройки на Байконуре напоминают о работе здесь Главного конструктора космических кораблей академика С.П. Королева, его соратников и последователей. В одном из помещений заседала Государственная комиссия. В советский период на Байконуре действовал жесткий режим секретности и мер безопасности.

Байконур долгое время был "рекордсменом" по общему количеству произведенных с его стартовых площадок запусков космических кораблей и спутников самого различного назначения. Достаточно сказать, что 31 августа 1995 года с этого космодрома был произведен 3000-й (!) запуск, на этот раз спутника связи "Горизонт" с помощью ракеты-носителя "Протон". К сожалению, количество ежегодных запусков в рамках российской программы в целом, и с космодрома Байконур в частности, заметно уменьшается.

В настоящее время космодром Байконур, как и вся российская космическая программа, переживают не самое лучшее время. Административный центр вблизи Байконура - Ленинск после снятия с него статуса "закрытого города" и отъезда многих российских военных и гражданских специалистов остро нуждается в наведении там элементарного порядка. На самом Байконуре, который Россия арендует у Казахстана, за обеспечение порядка отвечают российские военные, и там удается поддерживать режим, необходимый для такого объекта. В Ленинске же этим занимаются органы внутренних дел Казахстана. Американская газета "Спейс ньюс" даже поместила на своих страницах полный тревоги репортаж из Байконура под заголовком "С уходом русских солдат на Байконуре растет преступность"3. Космодром Байконур остается до настоящего времени практически единственным местом, откуда запускаются в космос пилотируемые космические объекты, в том числе в рамках проекта Международной космической станции (МКС), а также спутники на геостационарные орбиты. Это дает основание надеяться, что со временем на космодроме Байконур и в прилегающих к нему районах будут созданы условия для плодотворной деятельности по достижению важных задач как российской, так и казахской космических программ.

Хотя Российская Федерация намерена продолжать эксплуатацию Байконура на условиях аренды, перспективные планы запусков искусственных спутников Земли военного и народнохозяйственного назначения, а также космических аппаратов для исследования Луны, планет и дальнего космоса только с этим космодромом не увязываются. В 1962 году начались запуски советских искусственных спутников Земли серии "Космос". Они производились с другого космодрома - Капустин Яр, расположенного в нижнем течении Волги. Этот космодром продолжает использоваться для испытаний российского оружия и авиационной техники, но при этом его потенциал для запуска небольших спутников ни в коей мере не утрачен.

13 июня 1997 года было подписано распоряжение Правительства РФ, в котором говорилось: "Государственному научно-производственному центру имени М.В. Хруничева провести переоборудование стартового комплекса ракеты-носителя "Космос" с дооборудованием наземной инфраструктуры космодрома Плесецк для подготовки и запуска ракеты-носителя "Рокот". Согласиться с предложениями министерства обороны об участии воинских частей на договорной основе в работах, связанных с оказанием услуг по запуску отечественных и зарубежных космических аппаратов с помощью ракеты-носителя "Рокот"". Напомним, что ракета-носитель "Рокот" была создана на базе военной баллистической ракеты РС-18 (на западе ее называли СС-19). В соответствии с договором СНВ-2 эти ракеты должны сниматься с боевого дежурства. Российские специалисты решили сделать на ее основе космическую ракету-носитель для вывода в космос небольших спутников.

Таким образом, космодром Плесецк, находившийся до этого в ведении министерства обороны, был подключен к реализации космических проектов невоенного назначения, в том числе и проектов международного сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства. Первоначально Плесецк был базой советских стратегических ракет. Разработанную на базе созданной под руководством С.П. Королева ракеты Р-7, прообраза первых ракет-носителей, военную межконтинентальную баллистическую ракету назвали "Ангара". В конце 1950-х годов ее боевые позиции было решено разместить в безлюдной местности на юго-западе Архангельской области, знаменитой тем, что через нее проходила "Государева дорога", по которой в свое время путешествовал Петр I, шел пешком на учебу М. Ломоносов. 11 января 1960 года на пусковой установке № 1 здесь заступили на боевое дежурство советские военные ракетчики. 17 марта 1966 года отсюда отправился на орбиту "Космос-112", лишний раз продемонстрировавший тесные связи между космической программой и вооруженными силами.

В настоящее время на космодроме Плесецк действуют пусковые площадки, способные обеспечить запуски в космос с помощью целой семьи российских ракет-носителей, в том числе "Союз-4", "Молния-М", "Циклон-3", "Зенит" и "Рокот". В истории Плесецка были и трагические события - в июне 1973-го и в марте 1980 года здесь случились серьезные аварии, повлекшие за собой человеческие жертвы. По масштабам ущерба эти аварии можно сравнить разве что с катастрофой на Байконуре в 1960 году, когда на старте взорвалась гигантская ракета. Среди погибших в этой катастрофе был главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения маршал М.И. Неделин. Хотелось бы надеяться, что причины этих аварий детально проанализированы и меры по их устранению приняты. В последнее время интенсивность работ над космическими проектами на космодроме Плесецк заметно увеличивается.

Не будучи до конца уверенным в том, что сотрудничество с Казахстаном будет развиваться в благоприятном для России направлении, правительство РФ поручило существовавшим в то время космическим войскам министерства обороны начать "предварительные разработки" по проекту нового российского космодрома. Местом для него был выбран поселок Свободный, расположенный в 400 км западнее побережья Японского моря. Ранее здесь находилась база межконтинентальных баллистических ракет, на которой было оборудовано 30 шахт для запуска ракет. В этом плане у Свободного много общего с Плесецком. На территории Свободного намечено построить стартовые площадки для запусков ракет-носителей "Рокот", "Протон", "Зенит" и "Энергия". Это дает основания рассчитывать на то, что в дальнейшем отсюда можно будет осуществлять запуски космических объектов различного назначения, в том числе пилотируемых. Однако судьба Свободного как одного из самых молодых и весьма перспективных объектов российской космонавтики почти целиком зависит от того, какие ассигнования будут выделены на его развитие и эксплуатацию.

Несколько слов о современном плавучем космодроме. Он создан в рамках проекта "Морской старт", в котором участвуют российская ракетно-космическая корпорация "Энергия", украинское производственное объединение "Южное", американская корпорация "Боинг" и норвежская судостроительная компания "Квернер". В июне 1997 года со стапелей Выборгского судостроительного завода вышел в море плавучий космодром "Одиссей", который раньше был нефтедобывающей платформой. Выборгский завод выполнил монтаж пускового оборудования и подготовил платформу к эксплуатации. В рамках проекта "Морской старт" уже выполнено несколько успешных запусков полезных грузов в космос. Выгоды от эксплуатации плавучего космодрома очевидны: платформу можно размещать в акватории Мирового океана в экваториальных широтах, что позволяет заметно снизить издержки по запускам космических аппаратов (они составят 70-100 млн. долл. на каждый запуск. Подробные статистические данные об экономических аспектах космической деятельности мы рассмотрим в главе 12). У плавучих космодромов весьма благоприятные перспективы.

Завершая разговор о российских космодромах, упомянем и о воздушном космодроме. Это совместный проект российских и украинских инженеров, который так и называется "Воздушный старт". Проект предусматривает запуск на орбиты многих искусственных спутников Земли с борта самолетов "Руслан" АН-124-100. Самолеты "Руслан" переоборудуются для их использования в космической программе на заводе "Авиастар" в Ульяновске.

Теперь отправимся в США. На южной оконечности полуострова Флорида расположены "космические ворота Америки" - крупнейший космодром с центром на мысе Кеннеди (так его назвали в 1964 году после трагической смерти президента Кеннеди, уделявшего много внимания космическим исследованиям в США; ранее он назывался мыс Канаверал - это название космодрому впоследствии вернули, а имя президента Кеннеди осталось за находящимся здесь Центром пилотируемых полетов НАСА).

В первые годы своего существования космодром был полигоном для испытаний баллистических ракет дальнего действия. Когда в октябре 1946 года в США был создан специальный комитет, который должен был возглавить работы в области ракетного оружия, встал вопрос о выборе места для испытания. Изолированное расположение и возможность почти неограниченного расширения полигона за счет удлинения трассы над Атлантическим океаном определили выбор мыса в качестве первого ракетодрома. В 1947 году на пустынном побережье началось строительство сооружений для запуска ракет связи и слежения. 24 июля 1950 года с мыса стартовала первая ракета - разработанная немцами А-4.

В 1951-1957 годах здесь была создана сеть станций слежения на трассе полигона вплоть до района острова Вознесения. Отсюда 1 февраля 1958 года вслед за советскими космическими первенцами стартовал первый американский спутник "Эксплорер-1". На этом полигоне испытывались многие ракетные системы, в частности хорошо известные баллистические ракеты среднего радиуса действия - "Тор" и "Юпитер", межконтинентальные - "Атлас" и "Титан", твердотопливные - "Минетмен" и "Поларис". Только за 5 лет (с 1960 по 1964 год) здесь было произведено около 750 пусков баллистических ракет.

Независимо от того, какой запуск предполагается осуществить - боевой ракеты или космического аппарата, - каждую стартовую площадку этого космодрома обслуживает сложный комплекс сооружений и оборудования. В его состав входят: блокгауз управления, стенд с механизмами для установки ракет на пусковом столе и обслуживания, склад для хранения топлива и оборудование для его подачи. Только для сборки и испытаний ракет на мысе Кеннеди было построено свыше 20 специальных корпусов. Для каждого типа боевых ракет и космических систем на полигоне возведены специальные монтажные башни. Мыс Кеннеди - лишь часть Восточного ракетно-космического полигона США, который объединяет наземные средства для запуска космических аппаратов и пилотируемых кораблей по программам НАСА и ВВС США. ВВС США полностью распоряжаются искусственным островом Банана Ривер, где созданы стартовые комплексы для запуска военных космических объектов с помощью ракет-носителей "Титан-III".

За первые десять лет космической эры на мысе Кеннеди построено несколько стартовых комплексов специально для запусков искусственных спутников Земли и автоматических космических аппаратов. Для вывода их на орбиту использовались ракеты-носители "Атлас Аджена", "Дельта" и др. Эти ракеты готовят к полету и запускают с четырех стартовых комплексов. Стартовые башни - неотъемлемый элемент пейзажа этого района, а грохот двигателей и яркие факелы уходящих в небо ракет стали привычными для жителей близлежащих районов. Карликовые пальмы окружают причудливые сооружения, похожие на металлические остовы небоскребов. Подолгу можно смотреть на учебную стартовую башню, где обучают персонал и тренируются астронавты. Вечером учебные башни и другие сооружения на космодроме освещают разноцветные неоновые светильники.

Особенно активной была деятельность космодрома в период реализации "лунной программы". Управление контроля за выполнением программы "Аполлон", действовавшее в то время в составе Центра пилотируемых полетов НАСА, обеспечивало своевременный ввод в строй всех сооружений центра. Тогда же было закончено строительство двух комплексов для ракет "Сатурн-1В", которые доставляли на первом этапе лунной программы США на околоземную орбиту корабли "Аполлон". Однако самыми грандиозными были стартовые сооружения в районе космодрома на острове Меррит, которые получили название "Лунный порт". Отсюда выводились на трассы к Луне пилотируемые космические корабли "Аполлон". Высота монтажно-испытательного корпуса для вертикальной сборки ракеты-носителя "Сатурн-5" и пилотируемого корабля "Аполлон" достигала 160 метров. Американские журналисты с особой гордостью писали о том, что одна только "дверь" такого корпуса по своей площади была больше футбольного поля. Или еще "рекордная статистика": лунную ракету к стартовой площадке доставлял транспортер - вышка на мощных гусеницах высотой более 100 метров. Вес же многоярусной подвижной башни обслуживания для ракеты-носителя "Сатурн-5" достигал 5000 тонн. Одна только платформа на восьми гусеницах весила около 2500 тонн. Ей предстояло проделать путь длиной около 8 километров к месту "лунного старта" - пусковому комплексу № 39. Движением башни обслуживания с вертикально стоящей ракетой-носителем управлял водитель, кабина которого размещалась на высоте около 8 метров над землей. Он следил за движением мощных гусениц и своевременно поворачивал это многоярусное сооружение При этом он не мог развить скорость больше 3,5 километра в час.

После завершения проекта "Аполлон" продолжаются регулярные запуски космических кораблей многократного применения "Спейс Шаттл", на которых уже неоднократно отправлялись в космос российские космонавты. Отсюда начинают свой путь на орбиту созданные США и другими участниками проекта МКС блоки и фрагменты оборудования этой орбитальной станции, на борту которой в ближайшие несколько лет будут работать интернациональные экипажи космонавтов и астронавтов.

Другой крупный американский космодром находится на западном побережье страны, в штате Калифорния. Во время Второй мировой войны здесь находился центр испытаний артиллерийской и бронетанковой техники армии США. В 1956 году он был передан ВВС США и с 1958 года стал называться авиабазой Ванденберг. К территории этого военного космодрома примыкало несколько полигонов, принадлежавших ранее различным военным ведомствам, в том числе полигон армии США Аргуэлло и полигон ВМФ США Мугу. Директивой министра обороны весь комплекс передан в ведение ВВС и вошел в состав западного ракетно-космического полигона. Основные сооружения размещены на побережье (Ванденберг, Аргуэлло, Мугу) и на прибрежных островах Сан-Мишель, Санта-Крус, Санта-Росса, Анакапа, Сан-Николас и Сан-Клементс. Важным элементом Западного космодрома является построенный в 60-х годах космический центр в районе Хатингтон-Бич (на Тихоокеанском побережье южнее Лос-Анджелеса). Космодром обслуживают станции слежения и другие наземные комплексы на побережье США южнее Сан-Франциско, на Гавайских островах, атоллах Уэйк, Эниветок, Кваджейлейн и в Австралии. В Индийском океане трасса Западного полигона смыкается с трассой Восточного.

Американские специалисты и наблюдатели считают, что Западный ракетно-космический полигон (так называют этот космодром) по сравнению с Восточным имеет существенные преимущества благодаря его природно-географическим особенностям. Он расположен вдали от густонаселенных районов. Холмистая местность полигона изобилует относительно узкими долинами с крутыми склонами, образующими каньоны, удобные для размещения стартовых площадок. Полигон удобен для вывода спутников на полярную орбиту (в этом случае нужно выдерживать направление запуска строго на Юг). К важным преимуществам Западного полигона американские специалисты относят также и то, что к нему примыкает огромнейшее водное пространство, удобное для различного рода испытаний вдали от посторонних глаз.

Какое-то время одним из главных хозяев Западного полигона был Воздушно-космический отдел Стратегического командования ВВС США. Сейчас он находится в ведении Космического командования министерства обороны США, отвечающего за повседневную эксплуатацию космической техники военного назначения. Диапазон работ и испытаний, проводимых на полигоне, весьма обширен. Здесь испытывают различные ракетные и космические системы, средства противоракетной обороны, готовят военно-технические кадры. Отсюда же ведется космическая разведка. Для решения перечисленных задач используются не только наземное оборудование и аппаратура, но и специальные суда и самолеты.

В связи с тем, что в Тихом океане на большом расстоянии от побережья США, где расположен Западный полигон, нет островов (острова расположены лишь у самого побережья), на трассе полигона постоянно находятся семь специально оборудованных судов, которые служат главным образом как плавучие станции слежения. Некоторые радиолокаторы и другие средства наблюдения за объектами в атмосфере и в космосе Западного полигона связаны через электронно-вычислительные системы с подобными средствами Восточного полигона, что облегчает непрерывное наблюдение за воздушно-космическим пространством.

На первом этапе работ над космической программой США Западный полигон использовался прежде всего для отработки первых поколений средств космической разведки и других космических аппаратов и систем для военных целей. С этого полигона запущены все разведывательные спутники "Самос", "Мидас", "Дискаверер", а теперь регулярно запускаются более совершенные космические аппараты такого назначения, в том числе спутники КН-11 и КН-12 (это первые буквы английского словосочетания "замочная скважина"). Принимая во внимание тот факт, что министерство обороны США постоянно расширяет и активизирует свою деятельность в области использования космической техники в военных целях, нетрудно понять причины, по которым на Западном ракетно-космическом полигоне ведутся работы по строительству новых объектов и оснащению его новым, все более совершенным оборудованием.

Из европейских государств особую активность в исследовании и использовании космического пространства проявляет Франция. После недолгого периода запусков в космос своих первых искусственных спутников Земли с территории Алжира Франция приступила к эксплуатации своего основного космодрома Куру, расположенного вблизи экватора на территории Французской Гвианы. Для нового космодрома отведена площадь 460 квадратных миль. Куру находится всего лишь на 5о30' севернее экватора и имеет все благоприятные условия экваториального космодрома, обеспечивающие вывод полезных грузов на так называемые синхронные орбиты, находясь на которых космические аппараты как бы "стоят" над определенными районами земной поверхности, поскольку движутся в космосе синхронно с вращением Земли. Экваториальный космодром облегчает вывод космических аппаратов на такие орбиты, упрощает процесс управления выводом и требует меньших затрат топлива, чем при запуске с более высоких широт.

Большим преимуществом экваториального космодрома является также возможность выводить космические корабли для стыковки пятнадцать раз в день. Здесь нет необходимости учитывать вращение Земли, как при запусках на орбиты под углом к экватору с других широт (там благоприятные условия для стыковки существуют лишь два раза в сутки). Отсюда выгоднее с точки зрения энергозатрат запускать аппараты к Луне и планетам Солнечной системы, с экваториального космодрома легче вывести на орбиту максимальный полезный груз при одной и той же мощности ракеты-носителя, чем с любой другой точки земной поверхности.

Сооружения на космодроме Куру по назначению разделены на две группы: первая включает стартовые комплексы и обслуживающее оборудование, пункты управления и приема телеметрической информации, пункт управления запуском и центр обработки данных. Во вторую группу входят технические позиции, сети связи и другие средства обслуживания, а также жилые помещения. На первом этапе работ на космодроме Куру были созданы наземные сооружения для запуска французских ракет-носителей "Диаман". Для выполнения этой задачи на космодроме трудилось около 800 специалистов.

По мнению специалистов французского Национального центра космических исследований, космодром Куру позволяет со сравнительно небольшими затратами создавать системы спутников для решения практических задач (связь, навигация, разведка, дистанционное зондирование и т.д.). Космодром Куру позволил Франции приступить к повседневной эксплуатации ее весьма надежных и конкурентоспособных ракет-носителей "Ариан-4" и "Ариан-5".

Если посмотреть на карту Китая, то в самом центре территории этой крупнейшей страны в виде углов "космического треугольника" расположены три космодрома: Шуанченцзы (41,2о с. ш., 100,1о в. д.), Тайюань (38о с. ш., 112о в. д.) и Сичан (28о с. ш., 102о в. д.). С самого северного космодрома Шуанченцзы начался отсчет времени практической реализации космической программы КНР. Строительство и оборудование своих космодромов КНР осуществила собственными силами. Согласно планам руководства страны, о которых мы расскажем в главе 8, Китай намерен совершенствовать свои космодромы таким образом, чтобы они служили надежной стартовой площадкой для амбициозных замыслов исследования и практического использования космического пространства, которые предусматривают пилотируемые полеты в космос и даже лунную экспедицию космонавтов.

Островное государство с высокой плотностью населения - Япония имеет два космодрома. Оба они расположены в южной части страны. Первый - на острове Кюсю, в районе города Кагосима, используется прежде всего для запусков малых научных спутников с помощью легких ракет-носителей класса М. Второй - на острове Танегасима, у южной оконечности острова Кюсю, - главный "космический порт" Японии. Именно здесь находятся самые совершенные и оснащенные современным оборудованием пусковые комплексы тяжелых японских ракет-носителей класса "Джей" и "Эйч". С их помощью на орбиты выводятся наиболее крупные полезные нагрузки. Если Япония начнет эксплуатацию собственных пилотируемых космических аппаратов, они будут стартовать на орбиты именно с этого космодрома.

Индия производит запуски своих спутников с островного космодрома Шрихариота (13о с. ш., 80о в. д.) в Бенгальском заливе. Поскольку на современном этапе развития индийской космической программы главное внимание уделяется спутникам для решения практических задач (связь, метеорология, дистанционное зондирование), космодром Шрихариота способен обеспечить их успешную реализацию. Если же на повестку дня будут поставлены запуски пилотируемых космических кораблей или автоматических аппаратов, направляемых к Луне и планетам, потребуется расширение этого космодрома, строительство нового или организация сотрудничества с другими странами, которые предоставят Индии услуги по выводу в космос объектов такого класса.

Завершая далеко не полную экскурсию по космодромам планеты, посетим еще один очень интересный и весьма перспективный объект, которого пока еще нет, но планы его создания уже одобрены правительством Австралии. Это будет первый в мире международный коммерческий космодром. Инициаторы проекта научные и коммерческие организации Австралии, учитывая растущие потребности, предполагают с помощью одноразовых ракет-носителей выводить полезные грузы на экваториальные, полярные и другие орбиты. Более перспективным местом космического космодрома был признан мыс Йорк, расположенный вблизи экватора (12о ю. ш.). Выдвигая аргументы в пользу строительства космодрома на мысе Йорк на самом раннем этапе обсуждения проекта, его сторонники указывают на такое немаловажное обстоятельство: "Австралия - политически и экономически стабильное государство, у нее тесные связи со многими странами, что обеспечит потенциальным клиентам долгосрочный и надежный доступ к сооружениям космодрома"4. Австралийское правительство и корпорации, высказавшие готовность взяться за реализацию этого проекта, возлагают большие надежды на сотрудничество с Россией, которая имеет в этой области значительный опыт.

Университет для космонавтов. Профессия космонавта в каком-то смысле уникальна. На первом этапе развития пилотируемой космонавтики посланец в космос должен был быть в полном смысле универсальным специалистом - нужно было безукоризненно управлять кораблем, уметь проводить научные эксперименты, владеть достаточно глубокими знаниями в области медицины, да еще быть и физически здоровым и подготовленным к перегрузкам, невесомости, другим факторам космического полета. В случае чрезвычайных ситуаций после приземления или приводнения, как это имело место в период полетов американских пилотируемых кораблей "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон", космонавты должны уметь воспользоваться спасательными средствами, подать сигналы о своем местонахождении. И очень важно, чтобы космонавт не был косноязычным. Он должен уметь просто и доходчиво рассказать специалистам и широкой публике о результатах своего полета, поделиться своими впечатлениями, причем не только о космосе.

В ходе соперничества между СССР и США на первом этапе развития пилотируемой космонавтики столкнулось два подхода к профессиональной подготовке космонавтов. Американские специалисты из НАСА и министерства обороны с самого начала резко "повысили планку", сформулировав очень жесткие требования к кандидатам в астронавты. Они сделали главную ставку на опыт и профессиональную компетентность будущих астронавтов, на их умение работать с самой совершенной авиационной техникой. Вот официально объявленные требования, которыми должны были обладать кандидаты в первую группу астронавтов, отобранных для полетов в одноместных капсулах "Меркурий": (1) возраст - менее 40 лет; (2) рост менее 180 см; (3) отличное здоровье; (4) степень бакалавра или соответствующая ей научная квалификация одной из технических областей; (5) выпускник школы летчиков-испытателей; (6) налет не менее 1500 часов на современных самолетах; (7) документ о квалификации летчика-испытателя (речь шла о том, чтобы после окончания одной из двух школ летчиков-испытателей - ВМС или ВВС - кандидат получил квалификацию летчик-испытатель определенного класса)5. Эти требования сохранились вплоть до завершения проекта "Аполлон".

Следует также вспомнить и о том, что на начальном этапе американской пилотируемой космонавтики всерьез рассматривались проекты "чисто военных" пилотируемых кораблей - "Блю Джемини" и "МОЛ" (военная пилотируемая орбитальная лаборатория). Отбор кандидатов в военные космонавты проводился по подобным критериям, однако программа их профессиональной подготовки имела несколько иную ориентацию. Проект МОЛ был отменен еще на стадии инженерных разработок, после того как на него израсходовали около 2 млрд. долл.

С начала эксплуатации космических кораблей многократного применения "Спейс Шаттл" и по мере организации работ национальных и международных экипажей, в том числе на станции "Мир", руководители американской космической программы изменили подход к профессиональной подготовке астронавтов. Теперь среди кандидатов в состав экипажей космических кораблей "Спейс Шаттл" и орбитальных станций начали включать не только "чистых астронавтов" из числа военных летчиков, которым обычно поручается руководство экипажем и выполнение операций по управлению кораблем в полете, стыковкой, посадкой, и космонавтов-исследователей, получивших профессиональную подготовку за пределами авиационно-космической отрасли, но включаемых в состав экипажа для выполнения важных "профильных" экспериментов. Среди космонавтов-исследователей специалисты по медицине и биологии, геологии, метеорологии, наукам о Земле и планетам, физике, машиностроению, электронной технике, лазерам, системотехнике. Этот перечень можно продолжить и дальше.

Какими бы ни были общие подходы и принципы, которые лежат в основе профессиональной подготовки астронавтов, тем не менее в США нет специальной организации, которая отвечала бы за весь цикл такой подготовки. НАСА организует подготовку астронавтов на множестве объектов. Будущие астронавты проходят теоретические курсы в одних местах, тренировки на технике - в других, работают на тренажерах в том или ином центре НАСА. Такая практика продолжается уже несколько десятилетий и приносит свои плоды. Однако возможен и другой подход, начало которому было положено в Советском Союзе на заре космической эры.

Создание Центра подготовки космонавтов (ЦПК) Главный конструктор космических кораблей С.П. Королев считал одним из решающих факторов успеха программы пилотируемых полетов. Его замысел поддержал тогдашний Главнокомандующий ВВС маршал авиации К.А. Вершинин. После соответствующего решения правительства было определено место в Подмосковье, где будет создан ЦПК, - вблизи конструкторского бюро, которым руководил С.П. Королев, и аэродрома. Понимая, что на протяжении всей своей профессиональной деятельности космонавт должен будет постоянно подвергаться тщательному медицинскому контролю, без чего невозможна своевременная корректировка нагрузок при тренировках, С.П. Королев связывал требования к состоянию здоровья космонавтов с целями и задачами конкретного космического полета. Отбор и подготовку космонавтов он предложил рассматривать как непрерывный процесс, состоящий из таких этапов: отбора, предполетной подготовки, космического полета, специализации перед полетом и между полетами.

Медико-биологическая подготовка космонавтов осуществлялась практически на голом месте. Такие оригинальные по замыслу и конструкции стенды, как "Бегущая дорожка", "Оптокинетический барабан", "Качающаяся платформа", кабина "Ротор", вращающаяся относительно трех осей; "Экранированная камера", "Термокамера", "Сурдокамера", были созданы самостоятельно энтузиастами ЦПК и смежных организаций. Ко всему, что касалось подготовки человека к полету в космос - будь то ракета-носитель, космический корабль, космонавт, всемерное обеспечение безопасности полета, С.П. Королев относился с особым вниманием. Он постоянно подчеркивал высочайшую ответственность конструкторов космического корабля за безопасность предстоящего космического полета, уделяя особое внимание физиологическим возможностям человека. Обращая особое внимание на помощь космонавту в условиях предельных нагрузок физического и психологического характера, Главный конструктор ориентировал специалистов, занимающихся подготовкой космонавтов, на решение таких задач: (1) возможно более полное (в лабораторных условиях и при полетах на самолетах) ознакомление с вероятными условиями космического полета, которые поэлементно или в комплексе должны воспроизводиться при тренировках; (2) поэтапная отработка полетного задания, в первую очередь связанного с эксплуатацией бортовых систем космического корабля; (3) формирование у космонавтов уверенности в собственных силах и знаниях, в своей готовности пройти самые суровые испытания.

С первых лет существования ЦПК на него был возложен очень широкий круг обязанностей, которые он и в настоящее время продолжает выполнять совместно со многими министерствами и ведомствами. Среди них одной из важнейших остается отбор кандидатов в космонавты по медицинским, профессиональным и интеллектуальным показателям; подготовка будущих космонавтов в составе групп по типам кораблей; непосредственная подготовка экипажа к космическому полету; подготовка международных экспедиций. ЦПК ведет большую научно-исследовательскую работу в области совершенствования и оценки результатов профессиональной деятельности экипажей на борту космических кораблей и орбитальных станций, а также в открытом космосе; ищет новые методы и средства управления полетами и деятельностью экипажа, повышения надежности и безопасности полетов. Здесь продолжается разработка более эффективных средств и методов подготовки экипажа к возвращению на Землю.

Начиная отбор первых кандидатов в космонавты, специалисты уже хорошо знали, что полет в космос будет сопровождаться воздействием на организм человека таких неблагоприятных факторов, как ускорение, вибрация, шум, невесомость, длительная изоляция, относительная гиподинамия, нарушение суточного ритма и т.д. Авиационные врачи создали систему отбора кандидатов в космонавты, используя как проверенные методы обследования, так и последние достижения теоретической, экспериментальной и клинической медицины, психологии. Первых космонавтов отбирали из числа молодых военных летчиков-истребителей. Требования к их профессиональной квалификации были значительно ниже, чем в США.

Поскольку кандидаты в космонавты были более молодыми, чем их американские коллеги, персонал ЦПК уделял много внимания формированию у кандидатов творческих способностей, самостоятельно обобщать полученный опыт и делать обоснованные выводы, правильно оценивать свое место в современном обществе. Поэтому в процессе своей подготовки кандидат в космонавты проходил и проходит в настоящее время все стадии моделирования условий труда и жизнедеятельности, социального роста и профессионального становления. При этом у него неуклонно расширяются представления о будущей деятельности, о своей роли, месте и задачах, о своих способностях, возможностях пилотируемых кораблей и орбитальных станций, а также наземных комплексов и служб (космодрома, Центра управления полетами, командно-измерительного комплекса, поисково-спасательной службы и т.д.). В учебно-тренировочном процессе, при моделировании реальной циклограммы деятельности экипажа и средств информационного обеспечения космического полета широко используются ЭВМ и персональные компьютеры, воссоздающие все многообразие условий и факторов полета, весь диапазон моделей "от простого к сложному", а также процессы планирования и осуществления предполетной подготовки, в которые вовлечены десятки организаций, сотни и тысячи специалистов, целью которых является успешная подготовка экипажа к очередному космическому полету.

В конце 1960 - начале 1970-х годов сформировалась концепция освоения космического пространства, включающая создание орбитальных солнечных электростанций, заводов по выпуску материалов, которые не представляется возможным получить в земных условиях, промежуточных стартовых площадок, спутников радиосвязи, радиолокаторов и других больших, сложных конструкций, не предназначенных для восприятия земной силы тяжести и стартовых перегрузок, а поэтому требующих их сборки на орбите. Российские специалисты уверены, что многолетний опыт подготовки космонавтов свидетельствует о правильности избранного ими подхода. По мере усложнения систем управления пилотируемых космических аппаратов и насыщения их многоцелевой аппаратурой значение теоретической подготовки возрастает, а роль космонавта на современном этапе развития пилотируемой космонавтики становится все более многофункциональной: он должен быть и оператором, и испытателем, и исследователем. Поэтому теоретическая подготовка является базой, на которой в процессе профессиональной подготовки космонавт формируется как специалист.

Профессия космонавта становится все более многогранной и многофункциональной. Если в начале главной задачей было подготовить организм человека к встрече с новой для него средой обитания, выяснить, сможет ли он жить и работать в условиях космического пространства, то на современном этапе его необходимо подготовить к выполнению функций пилота, испытателя и исследователя, способного выполнить обширную программу космического полета. Именно в ЦПК в настоящее время продолжается отбор, обучение и подготовка к космическим экспедициям национальных и международных экипажей. Центр превратился в международную космическую академию, где помимо российских космонавтов проходят подготовку представители многих других стран6.

Независимо от того, какие масштабы космической деятельности изберут для себя отдельные государства или международные организации космического профиля, профессии, связанные с космосом, останутся привлекательными для представителей молодого поколения по многим причинам. Среди них и стремление к новым знаниям, и желание работать на самом переднем крае научно-технического прогресса, и романтика покорения Луны и планет. И вообще развитие космонавтики - это не только новые научные знания, новая техника, новые рынки товаров и услуг. Это еще и развитие самого общества, более совершенное мировоззрение и общественное сознание. Это движение к прогрессу, созидание гармоничной цивилизации будущего. Как здесь не процитировать полярного исследователя Ф. Нансена: "История человеческой расы - это постоянная борьба за движение из темноты к свету. Поэтому бессмысленно вести дискуссии о значении знания; человек стремится к познанию, и когда он прекращает делать это, он уже больше не человек"7.

Стремление к познанию лучше всего удовлетворяется участием в космической деятельности. И это стремление лучше всего прививать с самого раннего возраста. Как только в СССР и в США были осуществлены первые пилотируемые космические полеты, во многих школах и техникумах стали создавать кружки юных космонавтов, использовать другие формы работы с учениками как младших, так и старших классов. Молодежь не нужно было сильно агитировать вступать в кружки и школы юных космонавтов. Представители молодого поколения видели в космонавтике интересную и престижную область своей будущей деятельности и с большой охотой участвовали в этом "начальном космическом образовании". В СССР, а впоследствии, хотя и в меньших масштабах, в России проводились и продолжают проводиться соревнования по ракетному и космическому моделированию, конкурсы и слеты юных космонавтов, другие массовые мероприятия по привлечению молодежи к космической деятельности. Подобная работа ведется в США, странах Западной Европы, Японии. Слеты и соревнования молодых энтузиастов космонавтики становятся международными.

Молодежь США приобщается к космической деятельности в созданном в 1982 году Космическом лагере в Хантсвилле (штат Алабама), получая возможность пройти здесь курс подготовки по проблемам космической техники и пилотируемых полетов. В конце 1980 - начале 1990-х годов число участников пяти программ в нем превышало 24 тысячи человек в год, причем более 95% обучавшихся на этих краткосрочных курсах были в возрасте от 10 до 18 лет. Хотя большинство молодых людей, прибывающих в Хантсвилл на космические курсы, мечтали стать астронавтами, руководство Космического лагеря стремится "использовать занимательность и привлекательность освоения космоса, чтобы вдохновить их на изучение математики, физики и наукоемкой техники"8.

Курсы в Космическом лагере работают по особой программе, предусматривающей "полное погружение" участников в особую атмосферу этого уникального объекта. Приняв душ и оставив в специальном помещении свою одежду, молодые люди переодеваются в форму космонавтов и начинают жить по строгому внутреннему распорядку. Как на любом объекте, где проходят подготовку кандидаты в астронавты, здесь подъем, физзарядка, завтрак, обед, ужин - "космическая пища", теоретические занятия, упражнения на тренажерах, работа с приборами, со средствами управления полетом и много другое, что дает достаточно полное представление о "внутреннем мире" космической программы. Недалеко от Космического лагеря находится Ракетно-космический центр штата Алабама - один из крупнейших в США космических музеев. Помимо ракет-носителей, образцов авиационной и ракетной техники военного назначения, здесь находятся макеты пилотируемых кораблей, корабль "Спейс Шаттл" в натуральную величину, огромный кинозал со специальным экраном, планетарий, другие экспонаты и тренажеры. Все это, включая экскурсии в расположенный поблизости Центр НАСА им. Джорджа Маршалла, - в распоряжении обитателей космического лагеря.

Автору этих строк приходилось не раз бывать и в Ракетно-космическом центре и Космическом лагере. Невозможно не восхищаться этими молодыми людьми в форме "космических курсантов", которые с чувством собственного достоинства и с уважением к посетителям знакомят с устройством космических аппаратов, помогают желающим "покататься" на космических тренажерах, увлекательно рассказывают об истории американской и мировой космонавтики. Пребывание в Космическом лагере для многих из них завершается выбором профессии на всю жизнь.

С 1987 года на базе Университета штата Алабама в Хантсвилле работают летние курсы для учителей США и зарубежных стран. На эти курсы приглашают не только школьных учителей, но и преподавателей колледжей и высших учебных заведений, преподающих школьные дисциплины и читающих курсы по предметам, имеющим отношение к космической деятельности - физике, математике, биологии, химии, психологии. Круг специальностей, взаимодействующих с космонавтикой, постоянно расширяется. Ныне он включает гуманитарные дисциплины - политологию, социологию, право, экономику, философию. Летние курсы в Хантсвилле позволяют учителям и преподавателям высших учебных заведений глубже понять сущность современной космической деятельности, расширить свой кругозор и пробудить интерес своих питомцев к профессиональной работе на космос.

Утрачены навсегда. Как в периоды жесткого соперничества, так и в условиях, когда государства ищут пути взаимовыгодного сотрудничества в этой важной области, космическая деятельность осуществляется усилиями многих государств и международных организаций, а в последнее время еще и усилиями частного бизнеса. Степень и масштабы участия государств в космических проектах меняются по самым разным обстоятельствам. Смена приоритетов национальных космических программ, перенос главного внимания на участие в международных организациях космического профиля и другие причины приводят к тому, что еще недавно привлекавшие внимание широкой общественности государства и всего мирового сообщества космодромы, научные центры и промышленные предприятия, другие объекты, занимавшие достойное место на "космической карте мира", выводятся из эксплуатации, впадают в запустение или просто перестают существовать. В этом разделе наш рассказ о некоторых из них.

Совершая экскурсии по космодромам планеты, мы посетили платформу "Морской старт", которая стала "морскими воротами" в космос и обеспечивает вывод полезных грузов на орбиты различной высоты с издержками, которые заметно ниже, чем если бы такие запуски осуществлялись с "наземных" космодромов. Однако уже мало кто помнит, что у "Морского старта" был предшественник, принесший Италии славу "космической державы". Напомним, что "космической державой" называют государство, самостоятельно реализующее полный цикл космического проекта - от проектирования космических аппаратов до их строительства и запуска на орбиту, включая прием телеметрической информации из космоса. В 1967 году Италия запустила собственный спутник "Сан-Марио" с "плавучего космодрома" "Святая Рита". "Плавучий космодром" это лишь метафора. Итальянские специалисты спроектировали, построили и доставили к побережью Африки треугольную платформу, напоминавшую сооружение для добычи нефти с морского дна. Она была установлена на трех штангах на мелководье вблизи берегов Кении. Вес платформы "Святая Рита" - около 1500 тонн, с нее могли стартовать достаточно мощные ракеты для вывода в космос спутников различного назначения. "Святая Рита" фактически была местом первых стартов в космос с околоэкваториальных широт, что считается наиболее выгодным географическим положением для вывода на орбиты полезных грузов. Не случайно, что ряд запусков со "Святой Риты" были выполнены с помощью американских ракет-носителей - США не могли не воспользоваться такой возможностью сотрудничества с Италией для укрепления своих позиций в космическом соревновании с СССР.

"Святая Рита" использовалась по прямому назначению - как морской космодром с 1967-го по1975 год, отсюда было выполнено 8 запусков в космос. Затем Италия вошла в состав Европейского космического агентства и была вынуждена в большей степени сосредоточиться на европейских космических проектах. Перестав быть "плавучим космодромом", "Святая Рита" продолжала служить делу освоения космоса как станция слежения за космическими аппаратами.

Северная Африка. Пустыня Сахара. Через восемь лет после запуска первого в мире советского искусственного спутника Земли появилась третья космическая держава - Франция. В середине 1960-х годов на ее счету было уже несколько успешных экспериментов по непосредственному изучению космического пространства с помощью искусственных спутников Земли, совместные с Советским Союзом эксперименты по дальней радио- и телевизионной связи через космос, запуски высотных ракет с животными.

К сожалению, место, откуда Франция начала свой путь в космос, сейчас опустело. В песках африканской пустыни на западе Алжира находится каменистое плато Хаммагир. Его название происходит от арабского слова "хамада" - каменистое пустынное плато - и от названия реки Гир, берущей свое начало в горах Атлас, на севере Африки. Здесь в 1952 году начал действовать полигон для запуска ракет. Работы над различными образцами ракетного оружия французские специалисты вели еще с 1948 года. Но на первых порах их вполне устраивала пусковая площадка в Колон-Бешаре, расположенном в 75 милях северо-восточнее Хаммагира. Этот район был выбран для испытаний нового оружия еще и потому, что был очень мало населенным. Две узкоколейки вели к побережью Средиземного моря, находящегося в 430 километрах к северу. Прозрачная атмосфера, почти безоблачная погода позволяли без труда наблюдать за полетом ракет более 250 дней в году.

Для реализации французской программы исследований верхних слоев атмосферы, а затем и космического пространства в Хаммагире были построены сооружения для запусков высотных ракет, а затем и спутников. Созданные в то время французскими инженерами ракеты для исследований верхних слоев атмосферы и космического пространства - "Топаз", "Изумруд", "Сапфир", "Рубин" - в различных комбинациях позволяли выводить на орбиту вокруг Земли первые космические аппараты различного назначения. Именно отсюда 26 ноября 1965 года стартовал первый французский искусственный спутник Земли "А-1". Он был создан французскими инженерами, выведен на орбиту французской ракетой-носителем "Диаман" с космодрома Хаммагир, деятельность на котором осуществляла Франция. Таким образом Франция самостоятельно осуществила весь цикл подготовки этого космического эксперимента и стала третьей "космической державой" после СССР и США.

Журналисты, побывавшие в Хаммагире, отмечали, что добраться туда было совсем не просто. Дорога к нему вела через пустыню Сахара с ее однообразным пейзажем - раскаленными песками, голубым небом, подернутым дымкой у горизонта. В конце пути появлялись неясные очертания каких-то древних развалин, а за ними контуры сооружений космодрома. Башня, похожая на обрубленную колонну, рядом с ней ракета. От башни к ракете вели трубопроводы и кабели энергоснабжения. Это сооружение служило для заправки ракеты горючим и окислителем и для предстартовой проверки систем ракеты. Башня имела четыре этажа и подземное помещение. Размещенное здесь оборудование контролировало операции по подготовке запуска и регистрировало данные о состоянии систем ракеты вплоть до момента старта. На вспомогательную башню по рельсам надвигалось ажурное сооружение из металлических ферм. Это была башня для сборки и обслуживания ракеты перед стартом. Шесть подвижных рабочих площадок позволяли техническому персоналу проводить необходимые операции практически в любой точке стоящей вертикально ракеты. Ступени ракеты, тяжелые детали и оборудование подавались для монтажа специальным краном и подъемниками.

На территории космодрома Хаммагир размещалось многочисленное радиотехническое и оптическое оборудование для слежения за полетом высотных ракет и искусственных спутников Земли. Центр управления запуском поддерживал постоянную радио-, телефонную, телетайпную и телевизионную связь со стартовой площадкой, откуда поступали данные о ходе предстартовой подготовки. Один из телескопов, установленный в здании с раздвижным куполом, следил за полетом ракеты на высотах от 8 до 200 километров. Радиолокаторы различных типов осуществляли слежение за полетом ракеты и движением спутников по орбите вплоть до расстояний 2300-3200 километров.

Прием телеметрической информации о работе систем спутников и результатов научных экспериментов осуществляла наземная станция, оснащенная параболической антенной, для регистрации этих данных использовались самописцы, магнитофоны, кинокамеры. Слежение за полетом французских спутников также вели наземные станции, расположенные вблизи Бейрута (Ливан), Уагадугу (Верхняя Вольта, ныне Буркина Фассо), Браззавиля (Конго) и Претории (ЮАР). Некоторые из них продолжают использоваться и в наше время. Но космодрома Хаммагир, к сожалению, больше нет, хотя он мог бы стать для живущих и будущих поколений памятником, мемориальным музеем истории французской космонавтики.

Австралию нередко называют континентом контрастов, где сохранились следы глубокой древности, соседствующие с самыми передовыми достижениями науки и техники. В Южной Австралии есть местность под названием Вумера, что на языке аборигенов означает особое металлическое орудие для бросания копья. В 1946 году Англия совместно с Австралией начали здесь работы по созданию первого ракетного полигона. Тогда на этой пустынной равнине не было ничего, кроме небольшой мастерской Пимба на Трансавстралийской железной дороге. История полигона Вумера в австралийской пустыне, который имел все шансы стать перспективным космодромом, неразрывно связана с развитием английского ракетного оружия. Здесь 1950 - 1960-х годах испытывались все английские военные ракеты, за исключением ракеты "Сикет", предназначенной для вооружения морских кораблей.

С самого начала космических исследований к ракетному полигону стали проявлять все больший интерес и англичане, и американцы, и руководители европейских организаций по исследованию космического пространства и разработке ракеты-носителя. Во второй половине 1960-х годов на полигоне Вумера велись работы над целым рядом военных и исследовательских проектов, начиная с испытаний новейших образцов ракетного оружия и заканчивая запусками геодезических ракет для изучения верхних слоев атмосферы и подготовки первых испытаний ракеты-носителя "Европа", над созданием которой работали ученые и инженеры Англии, Франции, ФРГ и других государств, входивших в то время в состав Европейской организации по разработке ракеты-носителя (ЕЛДО). Англия вела на полигоне работы по усовершенствованию ракеты "Блэк Найт", предназначенной для исследований верхних слоев атмосферы, и ракеты "Блю Стрик", принятой в качестве первой ступени для "Европы". Англичане возлагали надежды на ракету "Блю Стрик" как на средство вывода в космос полезных грузов.

В центре полигона было построено большое здание, в котором размещалось различное оборудование слежения за ракетами, спутниками и космическими кораблями, приема телеметрической информации, обработки данных, передачи команд управления на космические аппараты и на наземные средства. Вблизи высохшего соленого озера размещалась наземная станция НАСА, оснащенная радиотелескопом диаметром 26 метров. Основной задачей станции считалось слежение за космическими аппаратами, исследующими планеты, удаленные от Земли на миллионы километров. Здесь же находилась и станция слежения за искусственными спутниками Земли, входившая в систему "Минитрек". НАСА использовало оборудование этих станций для поддержания связи с космонавтами, совершавшими полеты по проектам "Меркурий" и "Джемини".

Будущее ракетодрома неразрывно связывалось с программой космических исследований, осуществляемой европейскими странами. Полигон Вумера имел хорошие шансы стать основным космодромом для запуска европейских космических кораблей. Именно поэтому Австралию приняли в члены первых европейских организаций космического профиля без денежных взносов. Немало усилий прилагали США, чтобы получше прибрать к рукам этот стратегически выгодный район земного шара, оснащенный новейшей техникой, обеспечивающей наземное обеспечение космических экспериментов самого различного назначения. В 1976 году Англия объявила о своем выходе из всех работ, которые велись на полигоне Вумера. И хотя здесь продолжались запуски высотных ракет по проектам НАСА, Германии, других стран, перспектива превращения Вумеры в "космический порт" закрылась фактически навсегда. Дело в том, что сейчас для Австралии куда важнее добиться завершения строительства и введения в эксплуатацию "коммерческого космодрома будущего" на мысе Йорк.

* * *

1 июля 1976 года, всего за три дня до 200-летней годовщины США, открылся один из самых широко посещаемых американских и мировых музеев Национальный музей авиации и космонавтики. Он занимает несколько белоснежных корпусов в самом центре Вашингтона. Предыстория музея начинается с 1876 года, когда после завершения Филадельфийской выставки, посвященной 100-летию США, в Смитсоновский институт истории естествознания и техники были переданы подарки Китайской императорской комиссии - огромные воздушные змеи. Сейчас в музее собрано огромное количество экспонатов по истории американской и мировой авиации и космонавтики, множество макетов самолетов и космических кораблей, в том числе в натуральную величину. Здесь работают специальные тематические выставки, проводятся многочисленные публичные дискуссии и научные конференции. В прекрасно оборудованном кинозале с огромным экраном и квадрофоническим звуком постоянно демонстрируются увлекательные и познавательные фильмы об истории, сегодняшнем дне и будущем авиации и космонавтики, в которых США предстают в роли неоспоримого лидера и вдохновителя усилий всего человечества.

Национальный музей авиации и космонавтики в Вашингтоне является также и своеобразным организатором и методическим центром местных музеев авиации и космонавтики в больших и малых городах почти всех американских штатов. Эти музеи входят в Ассоциацию музеев авиации и космонавтики, которая ведет активную работу по сохранению и пропаганде наследия авиации и космонавтики.

Ежегодно в Национальном музее авиации и космонавтики бывает не менее 8 миллионов посетителей, в том числе множество иностранцев. Когда смотришь на эту разноголосую, разновозрастную массу людей, пришедших отдать должное тем, кто открыл человечеству бесконечный путь во Вселенную, невольно испытываешь уважение и признательность к правительству и общественности США, не пожалевшим сил и средств на сохранение этого уникального наследия цивилизации. И одновременно испытываешь чувства горечи, досады, почти физической боли и недоумения по поводу того, что первопроходец космической эры - современная Россия, до сих пор не проявила достойного уважения к своему уникальному национальному достоянию - истории авиации и космонавтики. В не столь далекие времена на Выставке достижений народного хозяйства был павильон "Космос", который посещали гости из разных стран, с интересом знакомились с выдающимися достижениями Советского Союза в развитии мировой космонавтики. Но рыночная лихорадка последних лет смела в небытие этот уникальный объект космической славы.

Чтобы окунуться в атмосферу тех лет, предлагаем читателям познакомиться с двумя репортажами, сделанными в середине 1960-х годов. Первый из них принадлежит автору книги - в то время сотруднику журнала "Авиация и космонавтика". Второй написан известным английским авиационно-космическим журналистом тех лет Кеннетом Оуэном.

Космос, открытый для всех

Москва. Выставка достижений народного хозяйства. Здесь отчитываются о трудовых успехах труженики полей и фабрик, заводов и конструкторских бюро, деятели науки, культуры и искусства. Павильоны никогда не пустуют. Но, пожалуй, самыми многолюдными на выставке остаются "места космические". И причиной этому не только огромный интерес к исследованиям космического пространства у советских людей и многочисленных гостей столицы. Экспозиция павильона Академии наук СССР "Космос" так же динамична, как и сами космические исследования. Она непрерывно растет, пополняется новыми интереснейшими экспонатами. Сюда можно ходить, как в университет, каждый раз обогащая свой ум новыми и новыми знаниями о величайшем из человеческих дерзаний - полетах во Вселенную. Вместе со всей нашей страной развивается советская космонавтика. И восемь лет космической эры - один из итогов деятельности народа за сорок восемь лет Советской власти. Космические экспонаты уже захватили своеобразный плацдарм и в крупнейшем павильоне "Машиностроение".

Они были первыми. Круглый зал. Куполом уходит ввысь небесный свод. Небо. Сколько людей посвятили свой талант разгадке его тайн! Всмотритесь в портреты выдающихся астрономов, математиков, физиков. Г. Галилей, Дж. Бруно, Н. Коперник, И. Ньютон, И. Кеплер, М. Ломоносов, К. Циолковский. Их труды стали прочной теоретической основой для развития космонавтики. Из-под пера великих ученых вышли строгие научные расчеты, сменившие фантазию, сказку. А исполнение, венчающее мысль? Кто строил первые ракеты, разрабатывал проекты космических аппаратов? Со многими из них посетители знакомятся в этом же зале. Тут и Ф. Цандер, один из организаторов ГИРДа, и Н. Кибальчич, разработавший проект реактивного аппарата в тюремной камере, и Ю. Кондратюк, автор многих смелых идей и расчетов, и Н. Тихомиров, создатель ракеты на бездымном порохе, и Г. Лангемак, талантливый инженер-ракетчик, и многие другие. Здесь же на стендах - первые советские ракеты, взлетевшие в тридцатых годах.

Но это еще не все. Мы знаем, что здесь, в этом зале пионеров теории и практики исследований Вселенной, незримо присутствуют Главный конструктор космических кораблей, Главный конструктор космических двигателей, Теоретики космонавтики, ученые, инженеры, открывшие человечеству дорогу в космос.

Пожалуй, нет на земле такого скопления экспонатов и реликвий, объяснения к которым начинались бы словами: "первый в мире"... Почетное место отведено здесь первенцу космического века. Вот он какой, первый в мире советский спутник! У экспонатов группа молодых англичан. С ними переводчик. В своем рассказе он употребляет английское слово "сателлайт", что значит "спутник". Слушатели вежливо поправляют его: "Не сателлайт, а спутник. В нашем языке это русское слово получило права гражданства. Мы хорошо знаем его значение".

Советские спутники, автоматические станции, пилотируемые корабли выстроились в ряд, демонстрируя развитие космонавтики. Все больше размеры и вес аппаратов, все богаче их техническая оснащенность. Околоземный космос, лунные трассы, космическое пространство вблизи Марса и Венеры - таков диапазон научных исследований Вселенной с помощью автоматических аппаратов.

Вот он, путь в космос. Новый зал, новая отрасль космонавтики. Здесь показано, как готовятся космонавты к звездным рейсам. Мы много читали и слышали о подготовке к полетам, многое видели в кино. В этом зале можно узнать интересные подробности о земном пути к звездам. Среди экспонатов и фотографий, рассказывающих о специальных тренировках, бросается в глаза установка "Эмоция". С ее помощью исследуется высшая нервная деятельность кандидатов в космонавты. Подробная схема рассказывает о работе установки.

Вот таблица. У нее подолгу стоят посетители. Сравниваются тканевые дозы радиации, полученные космонавтами. Лаконичные цифры красноречивее любых пространных объяснений. Больше всего доза у командира "Востока-5" Валерия Быковского. Он получил 80 миллирад (единицы радиационного облучения), у остальных космонавтов тканевая доза радиации колеблется от 2,3 у Гагарина до 75 у Беляева. Леонов, выходивший в космос, получил всего 65 миллирад. А допустимая доза радиации 15 000 миллирад!

Здесь, в зале, посвященном космическим полетам человека, можно встретиться с первооткрывателями космических далей. Они разговаривают с вами с небольших экранов, вместе с ними вы готовитесь к старту, поднимаетесь в космос, видите оттуда нашу Землю. Надолго останутся в памяти эти встречи с космонавтами.

Байконур - ВДНХ. Путь наш лежит в павильон "Машиностроение" - на "космический плацдарм". Он виден с порога павильона. Гордо возвышаясь над другими экспонатами, застыл поддерживаемый металлическим основанием корабль "Восток",символ космических побед советских людей.

Чтобы получить общее представление о "Востоке", лучше всего обратиться сначала к цифрам. Вот они. Вес корабля с последней ступенью ракеты-носителя 6,17 т, а вес самого корабля 4,73 т, длина корабля вместе с последней ступенью ракеты 7,35 м. Космонавт отправляется в полет внутри "шарика" спускаемого аппарата, диаметр его 2,3 м, а вес 2,4 т.

Около "шарика" всегда много народа. Интересует все. И "рабочее место" космонавта, и многочисленные системы, и теплоизоляционная обшивка, и три иллюминатора, позволяющие космонавтам вести наблюдение, даже когда корабль проходит через плотные слои атмосферы и снаружи бушует тысячеградусное пламя. Металлическое покрытие, кое-где обгоревшее и обуглившееся, выполнило свою задачу. Космонавт благополучно закончил полет.

В оболочке кабины корабля три люка: для покидания корабля, для технологических операций и парашютный. В общей сложности на космическом корабле "Восток" установлено 300 приборов, в которых свыше двухсот электронных ламп, более шести тысяч полупроподниковых диодов и триодов, не меньше 760 реле и переключателей.

На корабле 15 различных систем. Вот главные из них: ориентации (автоматическая и ручная), обеспечения жизнедеятельности, регистрации физиологических функций космонавта, терморегулирования, телеметрии и измерения параметров орбиты, радио- и телевизионной связи, энергоснабжения, приземления.

Космонавт управляет работой всех систем. Нажав на кнопку или повернув переключатель, можно изменить положение корабля относительно одной из трех осей или включить тормозной двигатель в любой точке орбиты. Так же просто управлять средствами связи, системой регулирования микроклимата в кабине. Неразрывна связь этого экспоната с другими павильонами выставки. "Восток" воплотил в себе новейшие достижения металлургии, химии, автоматики, радиоэлектроники, медицины и биологии.

На Землю космонавт опустился на парашюте. (На схемах иллюстрируются оба возможных варианта приземления - в корабле и на индивидуальном парашюте после катапультирования). Вот он стоит перед нами. Можно разглядеть детали скафандра - этой микрокабины с собственным климатом. Советские скафандростроители создали надежные и удобные костюмы для разведчиков космоса.

Выход в космос А. Леонова - еще один крупный успех. На других стендах носимый аварийный запас: лодка, радиосредства, одежда, аптечка. Демонстрируется и космическая пища, специально упакованная для заатмосферного путешествия.

Контуры грядущего. Трудно приходится работникам космического павильона. Экспозиция непрерывно дополняется, изменяется. С космических трасс возвращаются сюда все новые и новые вестники побед советского народа в мирном штурме Вселенной. Посетители верят, что скоро займут свое место в павильоне и корабль "Восход", и станция "Протон", и "Молния-1", и "Зонд-3", и многие другие космические аппараты, о которых пока рассказывают схемы и фотографии. Всю советскую космонавтику показать здесь невозможно.

"Достижения советской науки и техники значительно грандиознее, чем эта выставка", - так написали ленинградцы в книге отзывов. И они правы. Выставка не может вместить всей страны, проводящей в жизнь планы строительства коммунизма.

Каковы обозримые перспективы развития космонавтики? Взгляните под потолок последнего зала павильона "Космос". Вот они, контуры грядущих космических экспериментов, стыковка в космосе. Монтаж крупных космических станций. Высадка на Луне. Космонавты у лунных кратеров. Корабли на трассах к ближайшим планетам. Все это свершится. И здесь, в павильоне "Космос", место фантазий художника займут подлинные документы: фотографии, модели, схемы полетов космических аппаратов.

Люди уходят из павильона "Космос", гордые успехами советской космонавтики, полные уверенности в грядущие победы на земле и в космосе. То, что уже сделано, не робкие шаги вне Земли. Советский человек смело шагает во Вселенную.

Капитан Г. Хозин. Журнал "Авиация и космонавтика", № 11, 1965.

В космос за 30 копеек

Мне повезло. В англо-русском разговорнике я нашел слова: "Мы хотели бы посетить Выставку достижений народного хозяйства СССР". Они пришлись как нельзя кстати: ведь я не говорю по-русски и уж, конечно, не знаю, как отыскать в Москве это место.

Я открыл 86-ю страницу разговорника, на которой было спасительное предложение, ткнул в него пальцем и показал шоферу такси. Шофер внимательно изучил фразу из разговорника, взглянул мне в глаза и дал газ. Монументальный фасад гостиницы "Украина" стал быстро удаляться от нас.

Это не выставка, это - город мечты. Широкие аллеи, высокие деревья, яркие цветы, бьющие фонтаны. Льется классическая музыка, величественные здания в самых различных архитектурных стилях усиливают впечатление.

Каждый павильон посвящен труду и местным особенностям одного из районов Советского Союза. Представлены промышленность, искусство, наука и другие стороны жизни и деятельности области или республики.

Рядом с большим фонтаном, в центре которого находится группа золоченых фигур в национальных одеждах, расположено приземистое скромное здание. Сразу бросаются в глаза классические пропорции и изящные детали отделки павильона. С обеих сторон главного входа устремленные вверх ракеты. Над входом слова "Академия наук СССР: Космос".

Внутри космического павильона и мрак, и свет. Светом здесь пользуются умело и эффектно. С его помощью привлекают внимание к отдельным экспонатам. Условные, но с научной точки зрения правильные фрески отражают взаимодействие полей в солнечной системе; на куполообразном потолке экраны, на которых можно проследить полет космических кораблей.

В одном из углов первого зала можно ознакомиться с прологом к советским космическим исследованиям. Диаграммы, разрезы приборов и настоящие ракеты рассказывают о первых исследованиях в области ракетной техники, проводимых в Советском Союзе в тридцатых годах.

Проходим в главные залы павильона. Здесь экспонаты расположены на фоне красной драпировки из грубой ткани в отсеках, напоминающих пещеры. Создается сверхъестественное впечатление огромных просторов космоса. Исторический экскурс продолжается. Вот метеорологическая ракета ММР-1, прозрачный носовой конус геофизической ракеты А-1 (вес исследовательского аппарата 735 кг, достигнутая высота 110 км), "высотная геофизическая станция" - полезный груз ракеты, сфотографировавшей солнечную корону во время затмения 15 февраля 1961 года.

Интригующий экспонат - на стеклянном экране четкие контуры 23 ракет без названия. Ракеты изображены на разных высотах, но это сделано для лучшей наглядности и не имеет никакого отношения к достижениям в каждом запуске. А между 22 и 23 ракетами, слева, знак Международного геофизического года - может быть, намек на номер ракеты, с помощью которой был запущен "Спутник-1".

Затем посетители видят "Спутник-1", вернее, его блестящую модель. Он подвешен под потолком прямо над головами. Рядом с ним модели "Спутника-2" с капсулой, в которой отправлялась на орбиту Лайка, "Спутник-3" с приборным оборудованием.

В центральном зале внимание приковывает огромный "Лунник-2". Рядом с ним в прозрачных трубках вращаются копии сферического вымпела с пятиугольными гранями. Вымпел был доставлен на поверхность Луны 14 сентября 1959 года. "Лунник-3" эффектно освещен снизу панелями из разноцветного стекла. Окна объективов в его верхней части открыты. Мне вдруг показалось, что прошла целая вечность - с октября 1959 года - с тех пор, как была получена фотография обратной стороны Луны.

Ракетные исследования с использованием животных представлены тремя контейнерами с макетами собак.

Но основной интерес у посетителей павильона вызывает зал, посвященный космическим полетам человека.

Мне кажется, что павильон служит одним из эффективных средств космического образования масс. На дальней стене зала установлены две пары экранов. На одной одновременно демонстрируются два фильма. На правом экране - фильм о полете Гагарина, подготовка к полету и его результаты. На левом экране мы видим человека, который комментирует этот полет: он хорошо подготовлен к этому, ведь его зовут Юрий Гагарин.

Перед экранами восхищенные зрители. Девочки с косичками, группа школьников, старушка в длинной черной юбке с платочком на голове. Юноши, мужчины, целые семьи, самая разнообразная публика. Все замерли, стараясь не пропустить ни слова из рассказа о великом свершении. Затем начинается фильм о полете Титова. На многих экранах с короткими перерывами демонстрируются фильмы о космических исследованиях.

Я надолго запомнил восхищение людей. Космонавты рассказывали о своих полетах, а простые люди слушали их. Это нельзя назвать музеем в традиционном смысле этого слова, хотя здесь и собраны коллекции экспонатов космического века, достойные самого интересного музея. Это всесторонняя демонстрация опыта космонавтики, умелое и непосредственное преподнесение информации. У входа - приветствующая посетителей ракета-богиня, у выхода киоск с космической литературой и бесчисленными советскими космическими значками.

Тысячи людей приходят в этот павильон каждый день...

Во многих странах есть свои места или исторические памятники, отражающие национальный характер. В США есть "страна Диснея", в Лондоне Тауэр. Но здесь, в уникальном месте - в фантастическом городе с павильонами многих отраслей науки, промышленности и искусства, есть уникальный павильон, рассказывающий об освоении космоса. Нигде больше нельзя получить более полного представления о советском образе жизни. Здесь можно увидеть великую советскую мечту.

Кеннет Оуэн.

Английский журнал "Флайт".

Июнь, 1965.

Размышляя о навсегда утраченных реликвиях космического наследия России, нельзя не вспомнить еще о двух величайших творениях советской космонавтики. Одно из них многоразовый пилотируемый корабль "Буран". Вот что рассказал о нем заместитель Генерального директора научно-производственного предприятия "Радуга" (Санкт-Петербург), участвовавшего в реализации проекта, А. Железняков: "12 февраля 1976 г. было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 132-51 "О создании многоразовой космической системы в составе разгонной ступени, орбитального самолета, межорбитального буксира-корабля, комплекса управления системой, стартово-посадочного и ремонтно-восстановительного комплексов и других наземных средств, обеспечивающих выведение на северо-восточные орбиты высотой 200 км полезных грузов массой до 20 тонн"9.

Летно-конструкторские испытания транспортной системы были начаты 15 мая 1987 года, когда с космодрома Байконур стартовала ракета-носитель "Энергия" с полувоенным грузом "Полюс" на борту. Задачи пуска были выполнены не полностью. Носитель вывел полезную нагрузку в расчетную точку, но ее перевод с помощью собственных двигателей на околоземную орбиту закончился неудачей.

Второй пуск ракеты-носителя "Энергия", на этот раз с кораблем "Буран", был произведен 15 ноября 1988 года. Корабль успешно вышел на околоземную орбиту и, совершив два витка вокруг Земли, в автоматическом режиме совершил успешную посадку на космодроме Байконур.

Программа по созданию транспортно-космической системы многоразового использования была официально закрыта в 1994 году, хотя фактически это произошло еще раньше. Причиной этого стали распад Советского Союза и кризис, поразивший экономику России в начале 90-х годов. К моменту закрытия программы было построено или велось строительство пяти летных экземпляров корабля "Буран".

Один из "Буранов" выкуплен частной фирмой и установлен в московском Парке культуры и отдыха недалеко от Крымского моста. Здесь создан аттракцион "Буран: космическое путешествие". Не самая лучшая судьба для дееспособного космического корабля. Ведь "Буран" был для нашей страны значительным шагом вперед в совершенствовании космических систем, и очень не хочется, чтобы он был сделан впустую.

20 января 1986 года в Советском Союзе была выведена на орбиту орбитальная станция "Мир". Так началась эксплуатация советских пилотируемых космических аппаратов третьего поколения. Этот запуск был осуществлен, когда в США уже полным ходом шли работы над созданием системы противоракетной обороны космического базирования. Американские аналитики обратили внимание на то, что в той ситуации, когда республиканская администрация США встала на путь интенсивной милитаризации космического пространства, Советский Союз фактически начал реализацию мирной альтернативы американскому курсу в космосе: "В том, что космическая станция носит такое название, нет ничего удивительного, поскольку в 1985 году Советы внесли в Организацию Объединенных Наций предложение, которое называлось "Звездный мир" и противопоставлялось программе "звездных войн" президента Рейгана"10.

Станция "Мир" проработала в космосе три "проектных срока". На ее борту трудились множество российских и международных экипажей, здесь были поставлены рекорды продолжительности пребывания в космосе, отработаны методики научных исследований и прикладных экспериментов самого различного характера.

Работавшие на борту "Мира" космонавты и астронавты общими усилиями ремонтировали бортовое оборудование, устраняли серьезные аварии, тушили пожар. Вопрос о будущем орбитальной станции "Мир" широко обсуждался не только руководителями российской космической программы, министрами и законодателями. Он стал объектом широкой и заинтересованной международной дискуссии. Хотелось бы в этой связи привести лишь одну выдержку из заявления Государственной думы "О функционировании орбитальной станции "Мир" в пилотируемом режиме", принятого 24 ноября 2000 года 262 голосами против 34: "Государственная дума считает, что сохранение ОС "Мир" в пилотируемом режиме позволит России: сохранить более 100 000 рабочих мест для ученых, инженеров и рабочих, имеющих высокую квалификацию; поддержать тенденцию увеличения производства наукоемкой продукции и развития наукоемких технологий, которые обеспечат устойчивое развитие России в XXI веке; привлечь иностранные инвестиции в создание наукоемких технологий; продолжить фундаментальные и прикладные научные исследования в космосе; поддержать тенденцию противодействия амбициям Соединенных Штатов Америки, связанным с определением ими мирового порядка как на Земле, так и в космосе"11.

Было много проектов сохранения станции "Мир". Однако, если задуматься о значении станции как первого постоянно действующего форпоста землян в околоземном космосе, то она, право же, заслуживала иную судьбу. Ее можно было бы перевести на более высокую орбиту и сохранить в неприкосновенности на многие века как элемент культурного наследия человечества конца второго - начала третьего тысячелетия новой истории. Однако в начале 2001 года станция "Мир" была затоплена. Судить о том, правильно ли это, предстоит потомкам...

Примечания

1. Вл. Гаков. Четыре путешествия на машине времени. М., 1983,

с. 62-63.

2. Подробнее об устройстве и работе космодромов см.: В.Н. Твердовский. Космодром. М.,1976; Г. Хозин. Перекресток Вселенной. М., 1969.

3. Space News, September 11-17, 1995.

4. Space Commerce, No.1, 1990, p. 15.

5. M. Collins. LIFTOFF. The Story of America's Adventure in Space. N.Y., 1988, p. 46.

6. Подробнее об истории и организации ЦПК им. Ю. Гагарина см: Космическая Академия. М., 1993.

7. Man in Space. Edited by M. Hirsch. N. Y., 1966, p. 147.

8. UAH Magazine. Fall 1989, p. 18.

9. Звездочет, ноябрь 2000 г., с. 22-23.

10. M. Smith. The Activities of the United States, Soviet Union and Other Launching Countries/Organization: 1957-1988. Congressional Research Service. The Library of Congress. Wash., March 17, 1989, p. 19.

11. Новости космонавтики. № 1(216), 2001, с. 49.

ГЛАВА 7

О ЧЕМ НЕ СКАЗАЛ ПРЕЗИДЕНТ ДЖОНСОН В НЭШВИЛЛЕ

В свое время У. Черчилль говаривал, что в политике "иногда следует принимать во внимание противника". Понять, что делает противник, какими возможностями он обладает, каковы его намерения, помогает разведка, одно из древнейших занятий людей. Истории разведки посвящено множество исследований и специальной литературы1. Английский ученый и политический деятель, один из основателей теории геополитики, Х. Маккиндер еще в 1919 году так охарактеризовал значение разведки во внешней политике: "Тот, кто контролирует разведку, наблюдает за противником; тот, кто предвидит угрозу, определяет альтернативы, разрабатывает варианты ответных действий"2. Из этого однозначно следует, что наличие в распоряжении политического руководства государства надежных средств разведки позволяет этому государству эффективно планировать и проводить в жизнь свою внешнюю политику.

Есть все основания утверждать, что с начала космической эры разведывательное сообщество получило в свое распоряжение в полном смысле уникальные средства. В настоящее время космическая разведка - весьма эффективный инструмент политического анализа и военно-стратегического планирования. Поэтому вполне естественным было стремление США и Советского Союза во всей полноте использовать возможности космических средств наблюдения за действиями других стран. И не случайно с самого начала реализации своих национальных космических программ СССР и США весьма чувствительно относились к возможностям космической разведки своего главного противника. Превзойти другую сторону в разработке и бесперебойной эксплуатации систем космической разведки было одним из важнейших мотивов соперничества в космосе двух "сверхдержав".

Выступая в марте 1967 года в Нэшвилле, президент США Л. Джонсон, занявший этот пост не в результате выборов, а после убийства Дж. Кеннеди, заявил: "Я не хотел бы, чтобы эти слова цитировали, но мы уже израсходовали на космическую программу тридцать пять или сорок миллиардов долларов. И если бы она нам не дала больше ничего, кроме данных, полученных от фотографий из космоса, она бы уже окупила себя по крайней мере десять раз. И все потому, что сейчас мы знаем, сколько ракет у противника, и получается, что наши сомнения развеялись. А раньше мы делали то, что не нужно было делать. Мы строили то (системы оружия. - Г.Х.), что не должны были строить. И мы боялись того, чего не должны были бояться"3.

Первые шаги космической разведки. В сентябре 1995 года обозреватель газеты "Нью-Йорк таймс" У. Брод опубликовал сенсационную статью о существовавшем более трех десятилетий секретном проекте космической разведки "Корона". В статье, в частности, говорилось: "Корона" стала ярким порождением холодной войны. Немудрено, что о ней хранили гробовое молчание. 35 лет секретные службы США бдительно следили, чтобы ни одно слово о "короне" не просочилось во внешний мир. Будто ее и не было вовсе". Эти слова американского журналиста процитировала русскоязычная американская газета "Новое русское слово" в статье с сенсационным заголовком: "Очередь в мавзолей Ленина прекрасно смотрится из космоса. Самый большой секрет ЦРУ: тайное становится явным"4.

Бывший консультант ЦРУ Л. Хьюстон, вспоминая о первых днях работы в США над космическими средствами разведки, признается, что нехватка информации о военных возможностях Советского Союза вселяла ужас в американских политиков и военных: "Мы не знали ничего", сокрушается он. А оснований для страха о судьбах США и всего капиталистического мира было более чем достаточно. В 1953 году Москва произвела взрыв водородной бомбы, а четыре года спустя запустила первую межконтинентальную ракету. Вскоре советские лидеры заявили, что, объединив обе технологии, они получили новое могучее оружие, подтверждающее историческое превосходство коммунизма над капитализмом.

Еще до начала космической эры в США активизировались работы по совершенствованию средств воздушной фоторазведки на основе богатого опыта, полученного в этой области во время Второй мировой войны. Подводя итоги первого десятилетия работ над средствами космической разведки, американский журнал в статье "От глаза в космосе никуда не спрятаться" писал: "Человеческий глаз обычно может различить около семи линий изображения на один миллиметр, и в годы Второй мировой войны использовалась пленка, в том числе цветная, обеспечивавшая 10 линий на миллиметр. В настоящее время (статья была написана в 1967 году. - Г.Х.) самые лучшие цветные пленки обеспечивают от 50 до 75 линий на миллиметр, а черно-белые - более 100 линий. Двадцать пять лет назад фотоаппараты, которые устанавливали на борту самолетов, имели фокусное расстояние 12 дюймов (30 см). Из последних заявлений представителей НАСА явствует, что на космических аппаратах устанавливаются фотокамеры с фокусным расстоянием 240 дюймов (609 см)"4.

Для того чтобы получить в свое распоряжение надежные технические средства космической разведки, и США и СССР направили на эти цели значительные ресурсы. В США в период с 1953 по 1962 год добились заметных успехов рабочие группы экспертов по проблемам разведывательных систем, одной из которых руководил помощник президента Кеннеди по науке и технике Дж. Кистяковский. На основе их рекомендаций ВВС США начали работы над первыми американскими спутниками, для которых были созданы специальные фотокамеры. Активное участие в работе над первыми разведывательными спутниками принимали такие известные американские корпорации, как "Локхид", "Белл", "Мартин", "Полароид", "Итек", "Фейрчайлд", "Истмен Кодак" и другие. Параллельно велись работы над проектом высотного разведывательного самолета "У-2", первый полет в рамках которого был осуществлен в августе 1956 года.

Хотя несколько месяцев спустя после встречи в Женеве в июле 1955 года Советский Союз проявил готовность пойти навстречу США в разработке мер доверия в советско-американских отношениях, сам процесс выработки этих мер оказался очень длительным. А США проявляли серьезную озабоченность тем, что не имели необходимых данных о состоянии и тенденциях развития советского ракетно-ядерного арсенала. Президент Эйзенхауэр так пишет об этом в своих мемуарах: "Разведывательная программа "У-2" появилась по необходимости. В середине 1950-х годов США, будучи открытым обществом, оказались перед лицом закрытой Коммунистической империи, которая не отказалась от своих амбиций на завоевание мира, но которая теперь имела в своем распоряжении самолеты и управляемые ракеты, оснащенные ядерными зарядами, что увеличивало ее возможности нанести и США внезапный удар. Наше (США. - Г.Х.) соотношение сил с Советами в области разведки было как нельзя более неблагоприятным. Советы имели неограниченный доступ к такой информации, которой у нас практически не было... С учетом всего этого я одобрил рекомендации главы разведки использовать самолеты "У-2" над Советской территорией"5.

Регулярные полеты самолетов "У-2" осуществлялись с американских авиабаз на территории Турции и Пакистана, а главными объектами воздушной разведки стали Капустин Яр и Тюратам, где шли испытания баллистических ракет и других видов ракетного оружия, ядерный полигон под Семипалатинском, а также район Шаришаган в Средней Азии, где, по оценкам американских экспертов, велись работы над системой ПРО.

Отдавая себе отчет в том, что средства авиационной разведки могут оказаться уязвимыми от средств ПРО, и уже 1 мая 1960 года американский самолет-разведчик "У-2" был сбит над территорией СССР, президент Эйзенхауэр и его ближайшее окружение искали пути создания новых, более совершенных технических средств, которые были бы способны обеспечить их достоверной разведывательной информацией, в первую очередь о Советском Союзе.

Реализация проектов, связанных с созданием средств космической разведки, требовала соблюдения особо строгой секретности. И в то же самое время президенту Эйзенхауэру, который стоял у истоков этих проектов, нужно было соблюдать установленные американским законодательством правила надзора за деятельностью министерства обороны и спецслужб со стороны Конгресса. Президент решил передать проекты спутников разведки в ведение Центрального разведывательного управления, что позволяло снизить до минимума отчетность перед законодателями. Американские исследователи называют первые проекты спутников разведки "черными программами" и подчеркивают: "какой бы ни была их легитимность в демократическом обществе, весьма вероятно, что такие проекты вообще невозможно было бы осуществить в столь короткое время, если бы их пришлось проводить через все формальные бюджетные и контрактные процедуры, необходимые для открытых и обычных секретных программ"6. Таким образом, нетрудно видеть, что для создания потенциала спутников разведки высшее политическое и военное руководство США сознательно пошло на нарушение или на "вольную интерпретацию" ряда принципов американского законодательства.

Первые американские разведывательные спутники "Дискаверер" и "Самос" были оснащены оборудованием для наблюдения за объектами на земной поверхности в оптическом диапазоне. Отметим также, что часть спутников "Дискаверер" (в частности "Дискаверер-19", запущенный 20 декабря 1960 года и "Дискаверер-21",стартовавший 18 февраля 1961 года) была предназначена для раннего оповещения о запусках советских баллистических ракет. Однако главным средством раннего оповещения о запусках баллистических ракет были спутники "Мидас", оснащенные инфракрасным оборудованием. Следует также иметь в виду, что успех в выводе на орбиты и надежной эксплуатации первых американских разведывательных спутников (в то время имело место и несколько неудач при выводе на орбиты разведывательных спутников) во многом был обеспечен созданием в конце 50-х годов ракетной системы "Аджена", которая устанавливалась на военных ракетах "Тор" и "Атлас" и таким образом позволяла использовать их для вывода в космос спутников военного назначения. Двигатели, которые были установлены на "Аджене", а она использовалась в качестве второй ступени, можно было выключать и снова включать по командам с Земли. Это позволяло обеспечивать маневрирование аппаратов в космосе, что чрезвычайно важно для успешной разведки из космоса.

В период с 1959-го по март 1962 года, когда США перестали сообщать название своих спутников военного назначения и стали называть их "секретные полезные нагрузки", было произведено 38 запусков спутников "Дискаверер", из которых по крайней мере 13 были неудачными. За то же время было произведено 3 запуска спутников "Самос", из которых успешным был только один. С 1960-го по 1963 год было произведено 7 запусков спутников "Мидас", из которых только три были удачными7. Если обратиться к комментариям американской печати того времени, то нельзя не отметить достаточно ярко выраженную неудовлетворенность несовершенством первых разведывательных спутников. Среди их недостатков называли большой разрыв во времени между сбором разведывательной информации и поступлением ее к заинтересованным органам. Спутники не были оснащены системами посадки. На Землю возвращались лишь капсулы с отснятой пленкой. Перехват капсул в воздухе - операция сложная, требовавшая высокого мастерства летчиков. Нередко капсулы с разведывательной информацией падали в океан. По сообщениям американской печати, удавалось перехватить не более 80 процентов капсул с экспонированной пленкой.

Вызывала много нареканий и разрешающая способность бортовой фотоаппаратуры спутников. Не случайно ученые-оптики и инженеры в то время взялись за разработку камер с фокусным расстоянием свыше шести метров, а также средств цветного и инфракрасного фотографирования в интересах разведки. Первые американские спутники выполняли только одну задачу фотографирование, наблюдение в инфракрасном диапазоне и т.д. Представители разведывательного сообщества считали, что для обнаружения из космоса и детального описания наземных объектов нужно было использовать комплекс аппаратуры. Так, фотокамеры, действующие в оптическом диапазоне, должны были "засекать" объект. Затем с помощью различных чувствительных приборов предстояло определить характер теплового излучения, отражательную способность, цветовые характеристики. При одновременной съемке в различных частях спектра и при последующем сопоставлении таких снимков можно было бы определить материал, из которого построены те или иные объекты, обнаружить шахты для ракет, даже если крышки шахт покрыты травой; подводные лодки в погруженном состоянии, другие важные военные цели. Имеющаяся в настоящее время достаточно полная информация об истории развития американских средств космической разведки дает основания утверждать, что все важнейшие характеристики бортового оборудования современных разведывательных спутников США удалось обеспечить именно благодаря успешной реализации проекта "Корона"

Организация, которой не существовало 35 лет. 9 августа 1960 года директор ЦРУ в администрации Эйзенхауэра А. Даллес подписал директиву о создании комитета по воздушной и космической разведке, на который была возложена "координация деятельности по совмещению задач в сфере внешней разведки и требований, сформулированных разведывательным комитетом США, с возможностями действующих или перспективных систем разведки; рассмотрение таких проблем как распределение разведывательной информации и принятие мер безопасности и подготовка соответствующих рекомендаций"8. Именно усилиями этого комитета при содействии других разведывательных организаций США была начата реализация самого секретного проекта разведывательных спутников "Корона", и впоследствии был создан разносторонний потенциал космических средств наблюдения, которые в конечном счете содействовали активизации процесса ограничения вооружений и разоружения, укреплению мер доверия в международных отношениях, повышению "прозрачности" процессов разработки и реализации внешней политики. Но до мер доверия и разоружения под строгим международным контролем в те далекие годы было еще очень и очень далеко. Тогда соперничество на Земле и в космосе стимулировалось стремлением СССР и США любыми средствами как можно больше узнать о военных возможностях противника.

Среди рассекреченных документов, относящихся к начальному этапу американской космической программы, в этом плане нас может заинтересовать представленный в апреле 1959 года правительству США корпорацией "Итек" проект документа "Политические действия и спутниковая разведка". Документ начинался с однозначной оценки важности проблемы: "Разведывательная информация, получаемая в результате полетов над территорией СССР, в настоящее время имеет жизненно важное значение для безопасности США - она позволяет адекватно оценить боевые порядки (советских войск. - Г.Х.), получить экономические данные, обеспечить оповещение о внезапном нападении и т.д. Программы спутников (разведки. - Г.Х.), которые реализуются или находятся на этапе планирования, могут реально предоставить такую информацию в общем виде в 1959 году и начиная с 1961 года - в деталях"9. Далее в документе говорилось, что проблема, обсуждаемая в документе, - не проблема техники, не проблема уязвимости США от советских военных действий, а проблема политической уязвимости тогдашних программ разведывательных спутников США. При этом подчеркивалось, что применявшиеся до этого технические средства разведки - самолеты и воздушные шары - оказались уязвимыми по отношению к средствам противодействия, которыми пользовался Советский Союз, и одновременно стали объектом политической критики со стороны СССР и их союзников, которые обвиняли США в шпионаже, противоречащем нормам международного права. Документ содержал широкий круг предложений, связанных с превращением разведывательных спутников в "политически оправданное" средство получения данных об СССР и других странах. Оставим в стороне дискуссии среди политических и военных руководителей, а также представителей разведывательного сообщества США о статусе - открытом, "полуоткрытом" или полностью закрытом - такой деятельности. Рассекреченные к настоящему времени официальные документы того периода свидетельствуют о том, что создание и постоянное совершенствование космических средств разведки в самом широком смысле этого понятия - включающего не только разведывательные спутники, но и космические средства связи, навигации, метеорологии, дистанционного зондирования, раннего оповещения и т.д. - было и остается одним из самых приоритетных направлений космической программы США. По объему финансовых средств, полученных из бюджета, это направление уступает только деятельности, связанной с созданием пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций.

В пользу вывода о высоком приоритете технического потенциала средств космической разведки говорит и тот факт, что его самая важная и наиболее совершенная часть была организационно обособлена и выделена в отдельный проект, которым руководило "самое секретное" подразделение - Национальное разведывательное управление (не путать с ЦРУ!). Вот что говорится в совершенно секретной на период ее подписания в 1964 году директиве министерства обороны США: "В соответствии с полномочиями, которыми обладает министр обороны, и с положением Закона о национальной безопасности 1947 года, ...создается Национальное разведывательное управление как оперативное подразделение министерства обороны, подчиненное министру обороны"10. Далее в директиве говорилось, что это управление будет отвечать за все проекты, связанные с использованием авиационных средств и спутников для пролетов над территорией других стран с разведывательными целями, и вся эта деятельность будет представлять собой "единую программу".

По всей вероятности, это не первый документ о статусе и сфере ответственности НРУ, поскольку американские исследователи утверждают, что "первый успешный запуск по проекту "Корона" 18 августа 1960 года совпал с реорганизацией системы управления спутниками разведки. Чтобы ограничить соперничество между ВВС и ЦРУ, в Пентагоне была создана новая "зонтичная" организация - Национальное разведывательное управление (НРУ). НРУ взяло на себя координацию Программы А (которую реализовывали ВВС США), Программа В (которую проводило в жизнь ЦРУ) и Программы С (которую осуществляли ВМС США)11. Нас же в большей степени интересует то обстоятельство, что с 18 августа 1960 года в рамках проекта "Корона" начались работы по реализации "Перечня самых приоритетных целей на территории СССР". Приведем первый пункт из этого, тоже совершенно секретного в момент подписания, документа: "Перечень 32 самых приоритетных целей на территории СССР для сбора информации с помощью системы "Талант" приводится ниже. Как и в предыдущих перечнях, главные объекты, представляющие интерес, это: (а) межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), баллистические ракеты средней дальности (БСРД), баллистические ракеты подводных лодок (БРПЛ); (b) тяжелые бомбардировщики; (с) объекты ядерной энергетики. Однако первостепенное внимание следует уделить МБР и проблемам их базирования"12.

Американские аналитики утверждают, что с первым запуском в рамках проекта "Корона" начался качественно новый этап в развитии космической разведки США: "только в одном полете было отснято 3000 футов (914 метров) фотопленки, были получены разведданные с территории 1 650 000 кв. миль (около 2 655 000 кв. км) Советского Союза. Только в одном этом полете удалось получить такое же количество данных фоторазведки, как в ходе всех полетов самолетов-разведчиков "У-2", выполненных к этому времени.

Знакомство с недавно рассекреченными документами по проекту "Корона" дает основания для довольно неприятного для Советского Союза того времени вывода: в самых верхних эшелонах политического и военного руководства США уже в то время "не строили того, что не должны были строить, и не боялись того, чего не должны были бояться". Обратимся лишь к одному документу такого рода - разведывательной сводке о численности и базировании советских межконтинентальных баллистических ракет (МБР). На его титульном листе гриф "Совершенно секретно" и кодовое название "Талант - Замочная скважина", свидетельствующие о том, что информация получена с помощью разведывательных спутников, а также ссылка на то, что документ подготовлен совместными усилиями ЦРУ, разведывательных организаций Государственного департамента, армии, ВМФ и ВВС США; объединенного комитета начальников штабов, национального агентства безопасности и комиссии по атомной энергии.

Разведывательная сводка, в которой осталось немало нерассекреченных мест (в тексте они "вымараны" черным цветом), начинается разделом "Выводы". Вот лишь некоторые из них: "1. Новые данные, на основе которых оказалось возможным повысить достоверность оценок, позволили пересмотреть в сторону уменьшения сделанные до этого выводы относительно численности современного потенциала советских МБР, но в то же самое время подтвердили правильность ранее сделанных оценок потенциала советских ракет средней дальности... 5. Советские декларации о их резко возросшей ударной мощи, таким образом, относятся в первую очередь к потенциалу нанесения массированного удара по Европе и другим периферийным целям. Хотя советская пропаганда усердно культивирует образ значительной мощи советских МБР, центральный элемент потенциала, который СССР может в настоящее время использовать для нападения на США, составляют бомбардировщики и баллистические ракеты подводных лодок, а не значительная группировка МБР. Хотя эта группировка МБР и представляет собой серьезную угрозу для городских районов США, от нее исходит лишь ограниченная угроза ударным ядерным средствам, базирующимся на территории США"13.

Основной раздел сводки - "Дискуссия" - содержит не менее убедительные оценки, на основе которых высшее руководство США могло с уверенностью полагаться на принцип "достаточности" при планировании мероприятий по совершенствованию своего военного потенциала, а высвободившиеся средства направить на развитие американской космонавтики. Приводим несколько пунктов из этого раздела.

"6. Необходимость пересмотра наших оценок потенциала советских МБР обусловлена получением в последнее время новой информации от трех видов источников. Во-первых, обработка данных электронной разведки и наблюдение в 1961 году за событиями на полигоне, где ведется отработка советских МБР и испытательные запуски ракет-носителей, дала в наше распоряжение информацию о новых типах баллистических ракет, которые находятся в стадии разработки, а также о темпах и результатах других подобных программ. Во-вторых, фотографирование (из космоса. - Г.Х.) крупных районов на территории СССР позволило получить первые надежные свидетельства наличия комплексов обслуживания МБР, а также детально выяснить методы развертывания на местности таких комплексов, которыми пользуются в Советском Союзе; было предпринято детальное изучение больших районов на территории СССР, где предположительно могли располагаться такие ракетные комплексы. Наконец, надежные агентурные донесения дали в наше распоряжение полезные сведения об общем состоянии и организации ракетных сил дальнего действия (имеются в виду ракетные войска стратегического назначения. - Г.Х.). Поэтому, хотя еще и существуют значительные пробелы в информации, а имеющаяся информация может интерпретироваться по-разному, наши последние оценки этой деликатной проблемы имеют под собой более надежную основу.

7. Программа испытательных запусков МБР и ракет-носителей на полигоне Тюратам (район, прилегающий к космодрому Байконур. - Г.Х.) была значительно более интенсивной в 1961 г., и в то же самое время в ней было значительно больше аварий, чем за любой другой подобный отрезок времени в последние четыре года. В период с января по 17 сентября 1961 г. здесь было выполнено 39 пусковых операций. Среди них 13 были запусками МБР первого поколения или ракет-носителей, в которых использовался тот же тип двигательной установки. Только один из этих запусков был неудачным. Остальные 26 запусков - новые ракетные системы, использование которых на этом полигоне ранее не наблюдалось"14. К сентябрю 1961 года, после пяти успешных запусков спутников проекта "Корона", американские эксперты убедились: в арсенале Москвы отнюдь не 140-200 межконтинентальных ракет, как считалось ранее, а порядка 10-25.

Мы привели выдержки лишь из одной разведывательной сводки, подготовленной на основе данных, полученных с помощью спутников, которые запускались в рамках проекта "Корона" и представляли собой лишь первые, весьма примитивные по сравнению с используемыми в настоящее время космическими средствами сбора разведывательной информации. В середине 90-х годов в американской прессе появились данные о спутниках "Замочная скважина" КН-11 и КН-12, которые были оснащены сложнейшей аппаратурой и могли получать весьма достоверную информацию об объектах на территории других стран, представляющих интерес для военного ведомства и разведывательного сообщества США.

Нужно внести ясность: Советский Союз был далеко не единственным государством, против которого США вели активный воздушный космический шпионаж. Достаточно вспомнить то унижение, которое пришлось испытать советским дипломатам в 1962 году, когда в ответ на их "самые убедительные" уверения в том, что советских ракет на Кубе не было, по распоряжению президента Кеннеди на совещании были продемонстрированы снимки позиций этих ракет, сделанные с борта самолетов-разведчиков "У-2". В 1964 году на основании данных, полученных с разведывательных спутников, тогдашний государственный секретарь Д. Раск за 17 дней до события заявил, что Китай готовит свой первый ядерный взрыв на полигоне Лоп Нор во Внутренней Монголии. Благодаря спутникам-шпионам в 1967 году удалось подсчитать, что в ходе Шестидневной войны Израиль уничтожил по крайней мере 245 самолетов в Египте, Иордании и Сирии.

В марте1982 года газета "Нью-Йорк таймс" поведала читателям почти детективную историю о раскрытии с помощью американских самолетов-разведчиков "У-2" и "SR-71" военных приготовлений сандинистского правительства Никарагуа во главе с Д. Ортегой. На разведывательных аэрофотоснимках были выявлены военные базы и тренировочные центры, на которых размещались советские танки Т-54 и Т-55, тяжелая артиллерия, другая военная техника. Советские и кубинские инструкторы (это уже не результаты фоторазведки, а агентурные данные) готовили здесь личный состав никарагуанской армии для участия в революционных войнах в Гондурасе, Сальвадоре, Гватемале, других странах Латинской Америки. Известный американский специалист по дешифрованию аэрофотоснимков сообщил на пресс-конференции, где он демонстрировал эти фотоматериалы, что не сомневается в том, что на территории Никарагуа строятся ангары для советских истребителей МИГ-17 и МИГ-21. А источники в американском разведывательном сообществе сообщили, что в Болгарии и на Кубе проходят подготовку никарагуанские летчики, которые будут использовать эти советские самолеты в боевых действиях. Ситуация оценивалась американскими военными экспертами как похожая на Кубинский кризис 1962 года.

Оставим в стороне эмоции политиков, военных, представителей разведслужб США по поводу возможных последствий появления в распоряжении далеко не дружественного им сандинистского режима в Никарагуа столь совершенных советских боевых самолетов, зарекомендовавших себя весьма с положительной стороны в вооруженных конфликтах во многих регионах планеты. Здесь начинается "сага о пропавших МИГах", которая наделала много шума в американской прессе и привела в смятение многих высокопоставленных политических и военных руководителей. Спустя два года после первых спекуляций о возможности появлений МИГов в Никарагуа на основе данных из различных источников официальные лица стали утверждать, что советские истребители готовятся к отправке по морю в порты назначения. В сентябре 1984 года после заявлений Д. Ортеги, что Никарагуа скоро получит МИГи, США бросили на разведку этой акции свой спутник КН-11. Спутник отследил весь маршрут советского грузового судна "Бакуриани", на борту которого, как предполагалось, МИГи должны были прибыть в никарагуанский порт Коринго. По первоначальным разведывательным данным на него погрузили двенадцать огромных деревянных ящиков, в которых могли находиться истребители. Разгрузку в порту Коринго отслеживали не только со спутника КН-11, но и с самолетов-разведчиков "SR-71". Обнаружили четыре патрульных катера, два вертолета, другую военную технику. Но МИГи, если даже они и были погружены на грузовой корабль в порту отправления, бесследно пропали. Это был чувствительный конфуз американских разведслужб или тщательно спланированная пропагандистская акция.

Получить столь достоверные сведения о военных и других объектах на территории других государств, которые являются ключевыми элементами национальных военно-технических и экономических потенциалов, можно только создав весьма совершенные приборы и оборудование для наблюдения из космоса в оптическом, инфракрасном и ультрафиолетовом диапазонах. В Таблице 6 приводятся требования к бортовой аппаратуре средств космической разведки15, соответствие которым позволяет выявить наиболее важные объекты и определить их важнейшие характеристики.

Многие из разведывательных спутников СССР, США и других стран, которые находились в повседневной эксплуатации в конце 1980-х годов (по состоянию на тот период составлена Таблица 6, отвечали этим требованиям. Причиной тому было не менее серьезное, чем в США внимание к этим видам космических средств, которое уделяли им политические и военные руководители СССР и ряда других государств. Значение разведывательных спутников для разработки и реализации внешней и военной, а в ряде случаев и внутренней политики в годы "холодной войны" было весьма высоким. В начале XXI века роль прикладных космических средств еще более возросла. Подробнее об этом мы расскажем в главе 11.

Завершая наш анализ основных тенденций развития разведывательных спутников и других космических систем для решения практических задач в период соперничества с Советским Союзом в космосе, имеет смысл обратиться к Таблице 7, в которой приводятся данные, позволяющие оценить масштабы развития прикладных космических систем за первые три десятилетия космической эры16. Подчеркнем, что не менее 90% всех космических аппаратов для решения военных и других практических задач в тот период находилось в распоряжении СССР и США.

Ранее мы уже обращали внимание на то обстоятельство, что потенциал космических средств разведки, надежный фундамент для которого был заложен усилиями администрации Эйзенхауэра, оказался весьма эффективным средством оптимизации процесса принятия важнейших решений по проблемам внешней и военной политики, поскольку позволял точно оценить намерения и возможности других государств. В настоящее время возможности этого потенциала, которым обладают все больше государств, расширяются, а круг правительственных ведомств и организаций частного бизнеса, проявляющих интерес к получению доступа к информации, поступающей из космоса, постоянно растет. История развития космических средств разведки заслуживает специального исследования, тем более что в современных условиях они могут стать надежным средством укрепления всеобъемлющей безопасности, миротворчества и разрешения конфликтов различного свойства, предотвращения экологических катастроф и реализации программ устойчивого развития, решения глобальных проблем, углубления взаимовыгодных отношений между всеми государствами, составляющими современное мировое сообщество.

Чьи снимки из космоса лучше? "Россия распространила очередные материалы, которые до самых недавних пор относились к категории сверхсекретных. На этот раз речь идет о снимках различных стратегических объектов, сделанных разведывательными спутниками из космоса. Как пишет корреспондент газеты "Нью-Йорк таймс", эти снимки выполнены весьма совершенной фотографической техникой, а по качеству изображения и разрешающей способности объективов они превосходят какие-либо известные аналоги космической съемки, предложенные для коммерческого распространения. В частности, на нескольких фотографиях изображены здания Капитолия, Белого дома и Пентагона. Несколько дней назад эти фотографии были распространены среди специалистов разведывательных служб США. Частные эксперты отмечают, что рассекречивание подобных фотографических материалов Москвой может оказать давление на американское руководство, подтолкнув его на ответные шаги"17. Этим высказыванием русскоязычной американской газеты мы начинаем сравнительный анализ советского и американского потенциалов разведывательных спутников. Думаю, читатель согласится, что эта область была сферой не меньшего, а, может быть, даже более интенсивного соперничества СССР и США, чем пилотируемая космонавтика. Ряд наблюдателей считает, что первый советский разведывательный спутник был готов к старту раньше американского - еще в 1960 году. На базе модифицированной ракеты-носителя Р-7 конструкции С.П. Королева был корабль-спутник "Восток" весом около пяти тонн, который использовался в первую очередь в интересах фоторазведки. Срок его пребывания на орбите не превышал 30 суток, после чего спускаемый аппарат с аппаратурой и пленкой возвращался на Землю. Поэтому корабль-спутник "Восток" был снабжен надежной теплозащитой и системой точной ориентации в космосе, что в дальнейшем оказалось очень полезным для безопасности полетов космонавтов. К старту в беспилотном режиме готовили два корабля-спутника "Восток". С.П. Королев решил использовать проверенный в полетах спускаемый аппарат "Востока" для первого в истории орбитального полета человека. Его габариты позволяли разместить на борту космонавта и систему жизнеобеспечения. Таким образом и был подготовлен в апреле 1961 года легендарный полет Юрия Гагарина. До сих пор мало кому известно, что в то же время в космос запускались и корабли-фоторазведчики, бортовое оборудование которых возвращалось на Землю в спускаемых аппаратах типа гагаринского.

Тот факт, что космические средства разведки пользовались очень высоким приоритетом у руководителей советской и американской космических программ, позволяет в какой-то степени уточнить общие параметры военной космонавтики в СССР и США. Вот что писал по этому поводу в своей книге "Космос и национальная безопасность" сотрудник Бруклинского института Р. Стэрз: "Так же, как и в период после запуска спутника, советские усилия в космосе (после трагедии "Чэлленджера". - Г.Х.) стали естественной меркой, посредством которой оценивается относительное совершенство американской космической программы. Если судить по отдельным показателям, позиция США оставляет гнетущее впечатление, если вообще не вызывает тревоги. Советы постоянно выводят в космос больше полезных грузов и дают возможность своим космонавтам дольше находиться в космосе. Выводы, к которым приходят чаще всего, состоят в том, что США сдают свои ранее заявленные позиции ведущей космической державы и что Советский Союз в настоящее время (конец 80-х годов. - Г.Х.) использует космос более интенсивно, чем США"18.

Как явствует из оценок зарубежных специалистов, объявленная 16 марта 1962 года советская программа "Космос", которая официально представлялась мировой общественности как чисто научная, имела существенный военно-прикладной компонент: из более 2200 стартовавших со времени начала программы "Космос" значительное количество спутников выполняли военные задачи, и в первую очередь вели разведку из космоса. Спутниками-шпионами был ряд аппаратов серий "Зенит", "Ресурс", "Квант" и т.д. Здесь хотелось бы заметить, что грань между наблюдениями из космоса и космическими экспериментами научного и гражданского назначения часто весьма тонкая, и при квалификации целей космических запусков как научных (гражданские) или военных очень многое зависит от исходной позиции аналитика, а то и от "социального заказа", за который ему хорошо заплатили.

В конце 1980 - начале 1990-х годов электронно-оптическая аппаратура советских и российских космических разведчиков достигла высокого совершенства и позволяла производить съемку через облачный покров и ночью, передавая отснятое на ретрансляторы в реальном масштабе времени. Зарубежная аудитория получила возможность познакомиться с космическими снимками, полученными с борта советских и российских разведывательных спутников, на которых вполне отчетливо различались не только улицы и дома, но и отдельные деревья, траншеи, боевые и транспортные машины, люди и даже разделительные полосы на шоссе.

Рассматривая динамику запусков в космос спутников для решения практических задач, среди которых значительная часть приходилась на разведывательные спутники, следует обратить особое внимание на соотношение количественных и качественных критериев. Они резко отличались друг от друга в США и в Советском Союзе. Обратимся к статистическим данным. На первом этапе космического соперничества Советский Союз заметно опережал США как по общему числу запусков полезных грузов в космос, так и по числу запусков разведывательных спутников и других космических объектов военного назначения. При этом американские аналитики своеобразно оценивали особенности советской космической программы: "Советская Академия наук имеет в этой программе по крайней мере консультативную функцию, а советские стратегические ракетные войска осуществляют запуски в космос. Тот факт, что они используют в качестве носителей военные ракеты, стал поводом к тому, чтобы не допускать на запуски иностранцев. Не ясно даже, допускаются ли советские ученые, готовящие к запускам полезные нагрузки, к участию в запусках"19. Такие оценки свидетельствуют о том, что американские эксперты считали, что потенциал советской космической программы используется преимущественно в военных, и прежде всего в разведывательных целях. Что же касается эволюции советской космической программы, то, по оценкам зарубежных наблюдателей, "она шаг за шагом развивалась консервативно, и при этом уделялось особое внимание экономичности проектирования. Когда можно было обойтись простыми техническими решениями, их использовали на практике, если же было необходимо, пользовались сложными подходами. Самым слабым местом, по всей видимости, была надежность компонентов полезных нагрузок, однако решению этих проблем уделяется пристальное внимание"20.

Приведенные оценки относятся к периоду формирования важнейших элементов космического потенциала СССР и США, среди которых первостепенными несомненно были разведывательные спутники. И хотя, подводя итоги первого космического десятилетия, американские аналитики констатировали, что советская космическая программа "расцвела и представляет собой широкий комплекс средств для решения самых различных задач и в этом плане не уступает американской", позволим себе с ними не во всем согласиться. Ведь именно критерии надежности, наукоемкости и времени активного существования определили различия в развитии средств космической разведки в СССР и в США.

Во многих справочных изданиях, в книгах и статьях приводится один и тот же любопытный график, иллюстрирующий число ежегодных запусков полезных грузов в космос в СССР и в США. Кривые, характеризующие запуск как военных, так и гражданских космических аппаратов в двух государствах, "дружно" шли вверх вплоть до 1967 года, а затем резко разошлись. Число советских запусков продолжало увеличиваться, а число американских - постоянно сокращаться. Особенно резкий контраст в количестве ежегодных запусков в космос наблюдатели отметили в 1985 году. СССР запустил 98 объектов, а США только 17. Зарубежные специалисты считали это долгосрочной тенденцией, отражающей специфику подходов двух государств к практическому использованию потенциалов космической техники для достижения политических и военных задач. Эта тенденция нашла отражение в таких статистических данных: в период с 1957-го по 1984 год в США было выведено в космос около 360 объектов военного назначения, а в Советском Союзе - более 110021. Естественно, добиться такого превосходства по количественным показателям Советскому Союзу удавалось при значительных материальных издержках согласно американским оценкам, только в 1984 году СССР израсходовал на космос около 35 млрд. долл., что было почти вдвое больше соответствующих расходов США22.

Если попытаться найти причины такого подхода Советского Союза к использованию имевшейся в его распоряжении космической техники, то прежде всего следует отметить, что потребности "сверхдержав" в разведывательной информации - а именно на решение этой задачи обе страны направляли существенную часть своих потенциалов беспилотной и в определенной степени пилотируемой космонавтики - были одинаковыми. Что же касается технических средств, с помощью которых можно было бы обеспечить сбор достоверной разведывательной информации из космоса, то здесь у СССР были свои проблемы, преодоление которых требовало значительных усилий. Начнем с географического положения советских космодромов. Самый южный из них - Байконур находится на широте около 45о с. ш., а Плесецк и того севернее - около 63о с. ш. Американские эксперты сочувственно комментировали эту ситуацию: "География тоже влияет на то, как "сверхдержавы" могут использовать космическое пространство. В частности, экваториальные геосинхронные орбиты, которые США используют для связи, раннего оповещения и сбора радиотехнической информации менее легко доступны Советам с их территории"23. Для вывода своих военных спутников на геосинхронные орбиты советским специалистам приходилось проводить маневр по изменению плоскости орбиты, для чего требовалось больше топлива для бортовых энергетических установок. Для этого приходилось идти на уменьшение веса приборов в полезной нагрузке разведывательных спутников.

Технический аспект, определяющий подход Советского Союза к разработке и эксплуатации своих средств космической разведки, оказался еще более противоречивым. Издание Пентагона "Советская военная мощь", призванное обеспечить поддержку общественностью активных военных приготовлений США в середине 80-х годов, не без ехидства обращало внимание читателей на следующее обстоятельство: "Советы обычно осуществляют в четыре-пять раз больше запусков в космос ежегодно, чем США. Это вызвано прежде всего более коротким временем активного существования и меньшей надежностью большинства советских спутников"24. Вот как комментирует эту сторону советской космической программы американский исследователь П. Стэрз: "Советские разведывательные спутники, на которые приходится более 60% всех запусков в космос военного назначения, находятся на орбите в среднем около трех недель, после чего их снимают с орбиты и направляют в район приземления. Затем экспонированная пленка проявляется и обрабатывается. В США, напротив, спутники главной системы космической разведки "Замочная скважина" КН-11 находятся на орбите три года. Помимо того, что у них на борту имеется дополнительное топливо для коррекции орбиты, спутники КН-11 продлевают свое активное действие за счет передачи на Землю изображений в электронной форме, таким образом компенсируя недостатки, присущие возвращаемым контейнерам с экспонированной фотопленкой. Хотя США освоили этот метод в 1960-х годах, Советы лишь недавно (в начале 80-х годов. - Г.Х.) начали использовать методы передачи на Землю изображений из космоса по радио. Подобным же образом американские спутники связи находятся на орбитах в четыре-пять раз больше, чем советские спутники такого же назначения"25.

Американские аналитики полагали, что более высокие темпы вывода объектов в космос можно было считать признаками того, что советские спутники были в большей степени подвержены авариям и неполадкам оборудования, а также определенного стиля научных исследований и разработок в советской космической программе: на орбиты выводились не до конца отработанные системы, которые затем совершенствовались по мере накопления опыта их практической эксплуатации.

Таким образом, у нас есть все основания сделать вывод о том, что в период жесткого соперничества с США в области совершенствования и практического использования разведывательных спутников - вплоть до конца 80-х годов - Советский Союз сумел компенсировать недостаточное техническое совершенство, в первую очередь низкую наукоемкость, своих средств космической разведки разработкой такого графика запусков этих средств в космос, который позволяет выполнить необходимый объем наблюдений из космоса в интересах военного ведомства и разведывательного сообщества. С учетом приведенных выше статистических данных можно считать, что четыре-пять советских разведывательных спутников выполняли такой же объем работы, как лишь один американский разведывательный спутник последней модификации. Эта многолетняя практика Советского Союза была, на наш взгляд, объективно оценена американскими экспертами: "Хотя советский подход может считаться неэффективным, в военное время он имел бы ряд преимуществ, поскольку позволил бы им вывести в космос в течение короткого времени больше спутников и быстро заменять те из них, которые будут выведены из строя. Даже если бы советские космодромы были повреждены или уничтожены, наличие в космосе большего количества спутников обеспечило бы Советскому Союзу более высокую степень их защищенности от нападения и позволило бы каждой спутниковой системе предоставлять информацию по крайней мере в течение более продолжительного промежутка времени"26.

С распадом Советского Союза накал космической гонки существенно снизился. Российская Федерация заявила о том, что не видит в других странах, в том числе в США, "заклятых врагов" и дальнейшее развитие средств космической разведки на этапе кардинальных политических и социально-экономических реформ было подчинено критериям достаточности, которые не ориентируются на обеспечение равных возможностей в этой области с США, а на удовлетворение первостепенных потребностей политического и военного руководства Российской Федерации в изменившейся ситуации на мировой арене.

Главным критерием, который был положен в основу развития и совершенствования вооруженных сил Российской Федерации в целом и космической техники военного назначения, в частности, стал принцип "достаточности", а он в свою очередь определялся и продолжает определяться сейчас реальными возможностями российской экономики, науки и техники. Космическая программа России в целом и те ее элементы, которые призваны содействовать укреплению обороноспособности, больше не пользуются исключительным режимом благоприятствования. Объем ресурсов, которые выделяются на эти цели, определяется с учетом потребностей других важных направлений экономического, научно-технического и социального развития демократической России.

Опасная грань. Завершая анализ развития и возможностей космических средств разведки и других видов космической техники военного назначения, следует обратить внимание на такое важное обстоятельство, которое отражает динамику развития средств космической разведки в прошлом и может в обозримом будущем стать серьезным фактором, способным вызвать качественные изменения в военно-политическом планировании и военной стратегии США и ряда других государств. Дело в том, что в развитии средств космической разведки наблюдается устойчивая тенденция к увеличению разрешающей способности бортового оборудования и росту эффективности средств и методов анализа разведывательной информации, поступающей из космоса. Эта тенденция будет продолжаться и в будущем, и ее результатом будет более высокая достоверность сведений о реальных возможностях других государств, которые будут поступать в реальном масштабе времени в распоряжение высшего политического и военного руководства государства, осуществляющего жизнеспособную космическую программу.

Таким образом, нетрудно представить в будущем такую ситуацию, когда государство, имеющее в своем распоряжении самые совершенные средства космической разведки в сочетании с эффективными системами ударных вооружений, средства наведения которых на цели могут использовать чувствительное оборудование, проверенное в ходе эксплуатации космических средств разведки и других систем сбора информации из космоса, а также космических средств связи, может решиться на упреждающие "обезоруживающие" удары по районам базирования стратегического оружия и другим жизненно важным объектам противника. При таком вполне вероятном развитии событий дальнейшее совершенствование средств космической разведки, а в этой области наибольшую активность проявляют США, можно квалифицировать как намерение изменить в свою пользу стратегический баланс и воспользоваться этим своим преимуществом в агрессивных целях.

Одним из аргументов в пользу правомерности такой постановки вопроса может служить высказывание бывшего директора НАСА Дж. Флетчера, который в середине 80-х годов возглавлял Группу по изучению оборонительных технологий СОИ (Стратегической оборонной инициативы): "Рекомендуемая нами программа не концентрируется только на оружии так называемых "звездных войн". Область оружия направленной энергии, которая, по моему мнению, привлекает наибольшее внимание, на деле составляет менее четверти объема программы. Наибольшая часть наших усилий направлена на разработку эффективных чувствительных средств наблюдения, обнаружения, сопровождения и оценки целей"27. Дж. Флетчер признал, что такого рода чувствительные приборы могут также устанавливаться на разведывательные космические аппараты для выполнения специфических задач.

Не вдаваясь в технические детали взаимовлияния средств космической разведки и наступательных систем оружия наземного, морского, воздушного базирования, отметим только, что именно на этом направлении научно-технического прогресса могут возникнуть реальные угрозы стратегической стабильности в российско-американских отношениях и глобальной всеобъемлющей безопасности, чреватые самыми непредсказуемыми последствиями для развития международных отношениях XXI века. И это далеко не умозрительное предположение. Еще в 1984 году заместитель министра ВВС США Э. Олдридж писал: "Растущие возможности нашей страны (США. - Г.Х.) в обслуживании своих космических аппаратов сопровождаются активизацией усилий по совершенствованию "черных" проектов наших (разведывательных) спутников, что создает благоприятные возможности для своевременного внесения изменений в соответствующую политику"28. Эта формулировка из ведомственной переписки означает, что достижения в области космической разведки используются в целях совершенствования потенциала военной космонавтики США, которая в свою очередь расценивается как важный инструмент американской военной стратегии.

Как будет показано далее, эта тенденция приведет к дальнейшей милитаризации космоса, единственным значимым участником которой будут только США. Так стоит ли столь бездумно продвигаться к этой опасной грани. Пройдя ее, может оказаться невозможным вернуться назад...

Примечания

1. См., например, Е. Черняк. Пять столетий тайной войны. М., 1966. J. Richelson. The U.S. Intelligence Community. Cambridge, Mass., 1989.

2. W.Burrows. Deep Black. Space Espionage and National Security. N.Y.1986, p. 25.

3. Там же, с. vii.

4. Новое русское слово, 19 сентября 1995 г.

5. D. Eisenhower. Waging Peace. Garden City, 1965, рp. 544-545.

6. Bulletin of the Atomic Scientists. April 1977, p. 36.

7. Подробные статистические данные о запусках спутников военного назначения в США и других государствах в 1957-1977 годах содержатся в книге: B. Jasani. Outer Space - Battlefield of the Future? L., 1977.

8. Missiles and Military Space Program. National Security Council. NSC 6021. December 14, 1960, p. 1.

9. Political Action and Satellite Reconnaissance. Itek Corporation Draft 4/24/5. p. 1.

10. Department of Defense Directive, National Reconnaissance Office. March 27, 1964, p. 1.

11. Quest. Summer 1995, p. 22.

12. Corona: America's First Satellite Program. Edited by K. Ruffner. Wash., 1995, p. 46.

13. National Intelligence Estimate Number 11-8/1-61. Strength and Deployment of Soviet Long Range Ballistic Missile Forces. September 21, 1961, pp. 4, 5.

14. Там же, с. 7.

15. Составлена по: N. Johnson. Soviet Military Strategy in Space. L., 1987, p. 58.

16. Составлена по: Space Weapons - The Arms Control Dilemma. Edited by B. Jasani. L., 1987, p. 5.

17. Новое русское слово, 5 октября 1992 г.

18. P. Stares. Space and National Security. Wash., 1987, p. 8.

19. Review of the Soviet Space Program. Report of the Committee on Science and Astronautics U.S. House of Representatives. Wash., 1967, p. 79.

20. Там же, с. 46.

21. M. Smith. Space Activities of the United States, Soviet Union and Other Launching Countries/Organizations: 1957-1984. Library of Congress. Wash., 1984, p. 68.

22. P. Stares. Space and National Strategy, p. 11.

23. Там же, с. 14.

24. Soviet Military Power, 1984. Wash., 1984, p. 46.

25. P. Stares. Space and National Security, pp. 11-12

26. Signal, December 1985, p. 21.

27. W. Burrows. Deep Black. N.Y., 1986, p. 312.

28. Там же, с. 301.

ГЛАВА 8

В КОСМОС СО ВСЕХ КОНТИНЕНТОВ

В начале XXI века техническим потенциалом для самостоятельной космической деятельности обладают США, Россия, Европейское космическое агентство - ЕКА (созданная в 1975 году региональная организация, объединяющая 13 европейских государств), Франция, Великобритания, Индия, КНР, Япония, Израиль. Франция и Великобритания продемонстрировали свой статус космических государств в 60-х годах, осуществив самостоятельные запуски "национальных" космических аппаратов. Сейчас они используют свои национальные космические потенциалы в рамках проектов ЕКА. К разряду "околокосмических" государств, способных собственными усилиями создать ракеты-носители, космические аппараты, бортовое оборудование, но неспособных без посторонней помощи реализовать космический проект, относятся Канада, Италия, Австралия, Бразилия, Северная Корея, ряд других государств. На статус "околокосмических" претендуют также Украина и Казахстан, унаследовавшие некоторые элементы космического потенциала советской космической программы. "Космический клуб" будет постоянно расширяться. И самое главное - в него будут входить не только отдельные государства, но и все больше национальных и транснациональных корпораций, которые, невзирая на возможный риск, настойчиво ищут и находят пути и средства самостоятельно или совместными усилиями для проектирования, строительства и эксплуатации космических аппаратов или целых космических систем в целях решения практических задач в интересах отдельных государств и всего мирового сообщества.

В первые годы космической эры было трудно себе представить, что кто-нибудь рискнет сделать хоть шаг в сторону "космических гигантов", направивших в эту сферу огромные материальные и интеллектуальные ресурсы. И тем не менее сам факт, что СССР и США стали первыми государствами, осуществившими космические проекты, имевшие своей целью научные исследования вне Земли, использование космических аппаратов для решения практических задач, в том числе в военных целях, а также полеты космонавтов и астронавтов в околоземном космосе и на Луну, вовсе не означал, что другие страны не проявляли интереса к космической деятельности. Если же учесть, что ученые и инженеры стран Западной Европы, других регионов планеты задолго до начала космической эры работали над проектами аппаратов для полетов в космос и вместе с философами рассуждали о судьбах человечества во Вселенной, то разговор о реальном круге участников мировой космической деятельности будет одновременно актуальным и интересным.

Скажем прямо, в те далекие годы начала космической эры целый ряд государств, которые нашли в себе силы и решимость двинуться вслед за СССР и США - тогдашними бескомпромиссными соперникам в космосе и на Земле имели иные цели и научно-технический потенциал. Но именно они содействовали превращению космической деятельности в общее дело всего мирового сообщества, какой она в настоящее время становится на наших глазах.

Космические маршруты Европы. Поскольку в конце 1950 - начале 1960-х годов единственным проверенным на практике подходом к исследованию и использованию космического пространства было формирование национальной космической программы, то государства, которые в настоящее время обладают достаточно совершенным потенциалом космической техники, должны были прежде всего решить для себя цели, масштабы и организационные формы таких программ. Все страны Западной Европы и Азии, о которых пойдет речь, такие решения приняли. Забегая немного вперед в нашем анализе, скажем только, что для ведущих западноевропейских стран период работы над национальными космическими программами оказался весьма непродолжительным. Вскоре они пришли к выводу, что более перспективен путь к объединению в "Космическую Европу", который позволит со временем на равных конкурировать с СССР и США на сравнительно узких участках фронта разработок и практического использования космической техники. Такую задачу страны Западной Европы посчитали для себя одновременно привлекательной и посильной. О европейских космических организациях мы расскажем позже. А сейчас о "космических пионерах" Западной Европы.

"Британия на пути в космос". Под таким заголовком вышла в свет брошюра английского парламентария, члена консервативной партии Н. Мартена. В ней подводились первые итоги по созданию национального потенциала ракетно-космической техники, а также ставились основополагающие вопросы о целесообразности участия Великобритании в космической деятельности. Вот на что обращал внимание соотечественников автор брошюры: "Зачем вообще Британии вступать в этот дорогой космический бизнес? В то время как в стране продолжается конкуренция за право получить ресурсы на строительство дорог, больниц, школ, домов для престарелых, можем ли мы вообще себе это позволить? Отвечая на этот вопрос, мы вынуждены признать, что мы (Великобритания. - Г.Х.) не может позволить себе НЕ БЫТЬ в космосе. В наши цели не входит отправить человека на Луну. Наша задача - запустить спутники и использовать их для блага страны. Стоимость их не столь мала, но возможности нашей экономики в этом плане вполне достаточны, коммерческие выгоды от этого, вероятнее всего среднесрочные и долгосрочные, будут значительными"1.

В отличие от многих других публикаций по проблемам космонавтики, в том числе на страницах двух авторитетных английских авиационно-космических еженедельников "Флайт" и "Аэроплейн", в трудах одного из старейших в мире Британского межпланетного общества, эта брошюра, преследовавшая не в последнюю очередь цель показать, что именно консервативная партия прежде всего озабочена обеспечением для Великобритании конкурентоспособных позиций в мировой космонавтике, давала ответы на все основные вопросы, беспокоящие английского обывателя. Прежде всего в ней подчеркивалось, что космические средства связи, как и другие космические системы для решения практических задач, принесут выгоду буквально каждому человеку. Далее приводились убедительные аргументы относительно того, что без использования спутников военного назначения будет практически невозможно обеспечить боеспособность вооруженных сил государства. Наконец, успешное развитие английской космической программы напрямую связывалось в брошюре с совершенством национальной промышленности, перспективами научно-технического и социально-экономического прогресса, а также с укреплением конкурентоспособности Великобритании на мировом рынке товаров и услуг.

Как же развивалась национальная космическая программа Великобритании до появления коллективного участника мировой космической деятельности ЕКА, ради успехов которого все государства-участники резко сократили свою самостоятельную деятельность в космосе?

Космической деятельностью Великобритании руководит Межведомственный комитет по космической политике. Британский национальный космический центр координирует работы над гражданскими космическими проектами, а Совет по научным и инженерным исследованиям распределяет бюджетные средства на гражданские космические проекты. Космическое агентство было создано в Великобритании только в 1985 году. Все военно-прикладные космические проекты находятся в распоряжении министерства обороны Великобритании.

Приоритетными задачами первого этапа английской космической программы были работы по усовершенствованию ракеты "Блэк Найт", предназначенной для исследований верхних слоев атмосферы, и ракеты "Блю Стрик", на которую возлагались надежды как на средство вывода в космос полезных грузов. В 1966 году правительство Великобритании объявило о своем решении запустить в течение двух с половиной лет собственный спутник весом около 100 кг. Первые английские спутники должны были выполнять научные задачи - исследовать первичное космическое излучение, измерять плотность электронов в космосе и исследовать солнечное излучение. При этом английские ученые и инженеры вели себя как-то неуверенно. Английские спутники, предназначенные для изучения первичного космического излучения, измерения плотности электронов и солнечного излучения, а также для исследования галактических радиошумов и микрометеоритов, были запущены с территории Соединенных Штатов. Даже испытания своих спутников перед запусками Великобритания проводила под руководством американских специалистов.

Итоги первых десяти лет космической деятельности Великобритании оказались довольно скромными. И дело здесь вовсе не в количестве осуществленных запусков английских искусственных спутников Земли, а в том, что большинство из них можно было признать полностью самостоятельными очень с большой натяжкой. Судите сами. Первый спутник "ЮК-1" был запущен в 1962 году американской ракетой-носителем с американского космодрома на мысе Канаверал во Флориде; второй - "ЮК-2" в 1964 году - с американского малого космодрома Уоллопс Айленд тоже американской ракетой-носителем; третий спутник - "ЮК-3" - был запущен в 1967 году американской ракетой-носителем с американского космодрома США на базе Ванденберг в Калифорнии. Английский спутник военной системы связи "Скайнет 1А" стартовал с мыса Канаверал в 1969 году. Затем последовали запуски спутников "ЮК-4" и "Миранда Х-4" в 1971 и 1974 годах также с американского космодрома на базе Ванденберг и спутника военной связи "Скайнет 2В" с мыса Канаверал. Спутник "ЮК-5" был выведен на орбиту в 1974 году с итальянского плавучего космодрома "Святая Рита" у побережья Африки. Единственным "полностью национальным", т.е. выполненным без посторонней помощи, был запуск 28 октября 1971 года английского спутника "Просперо" с помощью английской ракеты-носителя "Блэк Эрроу" с космодрома Вумера на территории Австралии, где велись работы под руководством английских специалистов.

После создания ЕКА Великобритания сосредоточила свои главные усилия на участии в проектах этой организации. В обозримом будущем она намерена продолжать эту линию, уделяя главное внимание совершенствованию космических средств связи и дистанционного зондирования - областям, где английские специалисты добились заметных успехов. В качестве одного из приоритетных направлений на будущее Великобритания избрала разработку проекта пилотируемого космического корабля с горизонтальным взлетом и посадкой.

Космический авторитет Франции. Вступление на путь формирования национального потенциала космической техники Франции было продиктовано ее стремлением укрепить свои позиции среди "цивилизованных государств и продолжать курс на внесение выдающихся вкладов в прогресс человечества, в том числе в сфере науки и техники"2. Политика генерала Де Голля, в годы президентства которого Франция заметно укрепила свои позиции в военной и экономической сферах, сводилась к тому, чтобы на основе заметных достижений французских ученых и инженеров в целом ряде приоритетных направлений науки и техники, на основе растущей конкурентоспособности французской промышленности, обеспечить для Франции возможность проводить самостоятельную политику в военной области и прежде всего в сфере формирования национального ядерного потенциала (создание "ударных сил"), а также не оставаться в стороне от новых перспективных проблем прогресса цивилизации. Многие исследователи сходятся во мнении, что начало работ по исследованию и использованию космического пространства оказалось для Франции более легкой задачей, чем для других стран Западной Европы. И главная причина этого состояла в том, что, традиционно уделяя большое внимание фундаментальным научным исследованиям и разработкам во всех главных областях научно-технического прогресса, политические и военные руководители Франции неизменно выделяли значительные ресурсы на совершенствование вооруженных сил, на создание новых видов оружия и боевой техники, в том числе ядерного оружия и военных ракет.

В начале января 1959 года правительство Франции создало Комитет по космическим исследованиям, который подчинялся непосредственно премьер-министру. Вследствие этого комитет был преобразован в Совет по космосу и подчинен Министерству научных исследований, атомной энергии и космоса. В 1962 году начал свою деятельность СНЕС - Национальный центр по космическим исследованиям - профильное федеральное космическое ведомство, по своим функциям близкое к НАСА, которое ко времени создания СНЕС существовало в США уже четыре года, и к РАКА, которое появилось в России в самом начале 1990-х годов.

Надежной основой для национальной космической программы Франции стали развитая авиационная промышленность, ряд других отраслей промышленности, работавших на военное министерство Франции и на всю военную инфраструктуру НАТО, а также целый ряд военных и исследовательских ракет, обладавших широкими возможностями доставки боевых зарядов, в том числе ядерных, к целям и вывода на различные высоты полезных грузов с приборным оборудованием на борту.

До образования ЕКА Франция произвела 22 запуска в космос с научными и практическими целями, из которых три были неудачными. Научные запуски имели целью исследования ионосферы, солнечного излучения, полярных сияний, астрономические наблюдения. Для решения практических задач наибольшее значение уделялось спутникам связи, метеорологии, геодезии. Впоследствии французские специалисты создали и ввели в повседневную эксплуатацию спутники дистанционного зондирования "Спот", которые по разрешающей способности и другим показателям успешно конкурировали с соответствующими американскими и советскими космическими системами и остаются надежными космическими средствами дистанционного зондирования в начале XXI века.

Свой первый искусственный спутник Земли Франция запустила в ноябре 1965 года. Однако главным космодромом Франции, с эксплуатацией которого в значительной степени связана программа научных и прикладных космических проектов ЕКА, в настоящее время является экваториальный Куру, расположенный на территории Французской Гвианы. Следует отдать должное Франции - она сумела стать главным разработчиком ракет-носителей "Ариан-4" и "Ариан-5", которые хорошо зарекомендовали себя как средство вывода в космос полезных грузов как для ЕКА, так и для отдельных государств и частных корпораций. Достаточно сказать, что ракеты "Ариан-4" и "Ариан-5" способны соответственно выводить на низкие околоземные орбиты полезные грузы весом 9,5 и 14 тонн, на полярные орбиты - весом 7,2 и 11,7 тонны и на геосинхронную орбиту - весом 2,2 и 4,3 тонны.

Франция, пожалуй, единственная страна, входящая в состав ЕКА, которой удается поддерживать определенный баланс между вкладами в деятельность ЕКА и выделением ресурсов на эксперименты в рамках национальной космической программы. Франция создала благоприятные условия для деятельности корпорации "Арианспейс", главным акционером которой является СНЕС.

Франция реалистически оценивает свои возможности в совершенствовании национального потенциала космической техники, который она разумно распределяет между участием в деятельности ЕКА и собственными космическими проектами, в том числе связанными с освоением мирового рынка космических товаров и услуг. В 1990-х годах главными задачами космической деятельности Франции были обеспечение ракетами-носителями "Ариан-4" и "Ариан-5" проектов ЕКА, укрепление роли национального частного бизнеса в создании и эксплуатации систем космической связи, дальнейшее совершенствование метеорологических спутников и спутников дистанционного зондирования "СПОТ", расширение сотрудничества с Россией. Своими главными задачами в космосе в начале нового века Франция считает завоевание лидерства среди европейских стран в этой области, увеличение вкладов космических систем в обеспечение национальной безопасности, расширение возможностей французской промышленности в области производства космической техники и создание конкурентоспособного национального потенциала ракет-носителей, расширение сферы научных, экономических и социальных выгод, получаемых в результате разработок и практического использования космической техники. Недостатком в своей космической деятельности Франция считает отсутствие у нее собственного технического потенциала для осуществления пилотируемых полетов и зависимость ряда ее космических проектов от бюджета ЕКА3.

Космические замыслы Германии. Нужно прямо сказать, что начинались они с территории Западной Германии, одного из двух германских государств, появившихся на политической карте мира после поражения гитлеровской Германии во Второй мировой войне. Уже в первые годы существования Западной Германии здесь начала возрождаться авиационная промышленность, которая вскоре стала прочной базой для первых космических проектов. Учебные заведения подготовили достаточное количество специалистов для новых отраслей. В 60-х годах начали возвращаться из США некоторые специалисты-ракетчики, которые приобрели опыт, участвуя в работах над американскими космическими проектами.

В 1954 году Германское общество ракетной техники и космических полетов в Штутгарте создало Исследовательский институт физики реактивного движения, который возглавил один из пионеров ракетной техники Е. Зенгер, автор знаменитого проекта "антиподного бомбардировщика". Такая активность западного соседа не могла не беспокоить Германскую Демократическую Республику, космическая деятельность которой практически полностью сводилась к сотрудничеству с Советским Союзом, а с появлением в 1968 году международного совета "Интеркосмос", объединившего усилия в космосе социалистических государств, - к участию в деятельности этой организации.

Среди основных проблемы космонавтики, над которыми работали западногерманские специалисты на начальном этапе, можно назвать расширение экспериментально-испытательной базы для ракетно-космических проектов, строительство новых испытательных центров, создание высококалорийного топлива для авиационных и космических двигателей. Велись также работы над проектом высотной ракеты многократного применения, которая после достижения заданной высоты должна была совершать посадку с помощью гибкого крыла, которое раскрывалось бы по радиокоманде с Земли. Сильные позиции западногерманской авиационной промышленности, а также тот факт, что немецкие инженеры (прежде всего Ю. Зенгер) ранее разрабатывали подобные проекты, стали поводом к тому, что Западная Германия проявила значительный интерес к созданию в рамках своей космической программы воздушно-космического самолета. Главные усилия в этой области в те годы взяла на себя корпорация "Юнкерс", хорошо зарекомендовавшая себя в годы Второй мировой войны как поставщик военных самолетов для гитлеровской армии. Согласно первоначальному проекту воздушно-космический самолет должен был стартовать с аэродромов, выводить на орбиты высотой до 500 км полезные грузы, а затем возвращаться на Землю и совершать посадку на обычные взлетно-посадочные полосы. На первом этапе западногерманские авиационно-космические корпорации явно увлекались военно-прикладными космическими проектами. Результаты любого из них можно было прямо или косвенно использовать в военных целях: ракеты-носители, воздушно-космические самолеты, спутники связи и т.д.

Руководство космической деятельностью Германии осуществляет Комитет по космосу Федерального кабинета, который определяет основные направления национальной политики в области исследования и использования космического пространства, в том числе степень участия Германии в деятельности ЕКА и в других международных программах космического сотрудничества. Комитет по космосу также определяет уровни финансирования космической деятельности. Финансовые средства на реализуемые Германией космические проекты поступают из бюджета федерального министерства исследований и техники, а Германское космическое агентство расходует выделенные ему средства, распределяя их по конкретным проектам и координируя деятельность федеральных ведомств и промышленных корпораций, участвующих в их реализации.

Первый западногерманский спутник "Ацур" (вес 71 кг), запущенный в 1969 году с помощью американской ракеты-носителя "Скаут", предназначался для изучения радиационного пояса, полярных сияний и корпускулярного излучения Солнца. Следующие спутники - "Аэрос" (вес 127 кг), запущенные в 1972 и 1974 годах также с помощью ракет "Скаут", проводили измерения различных параметров атмосферы. 10 декабря 1974 года и 15 января 1976 года с помощью американских ракет-носителей "Титин-Центавр" были запущены западногерманские автоматические межпланетные станции "Гелиос-1" и "Гелиос-2" (вес 370 кг), предназначенные для исследования околосолнечного пространства. Станции "Гелиос" стали первыми космическими аппаратами, которые приблизились к Солнцу, причем рекорд здесь принадлежит "Гелиосу-2", пролетевшему около Солнца на расстоянии 43,4 млн. км.

Национальный космический потенциал Германии уступает французскому, но превосходит английский. На счету Германии достаточно внушительные результаты в исследованиях и практическом использовании космического пространства. В 1990-х годах Германия была одним из основных участников космических проектов ЕКА. Она сумела интегрировать космические потенциалы ФРГ и ГДР и на этой основе построила сбалансированную программу сотрудничества в исследовании и использовании космоса с СССР и США. В частности, в результате такого сотрудничества Германии удалось получить доступ к пилотируемым системам - советской станции "Мир" и американским транспортным космическим кораблям многократного применения, на которых, в частности, выводился в космос грузовой отсек "Спейслэб", созданный западноевропейскими специалистами с участием Германии. Планы на будущее у Германии довольно скромны: продолжая участие в проектах ЕКА, делать практические шаги по реализации собственного проекта усовершенствованного воздушно-космического самолета Ю. Зенгера, содействовать укреплению позиций своей авиационно-космической промышленности и расширению сферы практических выгод, получаемых от разработок и использования авиационно-космической техники. Американские эксперты выражают свою озабоченность тем, что вслед за Францией Германия проявляет более высокую компетенцию в ряде областей разработок и практического использования космической техники и за счет этого начнет проводить более самостоятельный курс в космонавтике, в том числе конкурируя с США на мировом рынке космических товаров и услуг.

Было бы неправильным полагать, что участие в космической деятельности могут себе позволить лишь самые развитые государства Европы. Целый ряд средних и малых европейских стран посчитали для себя необходимым встать на путь разработок - самостоятельно или совместными усилиями - космической техники и ее практической эксплуатации в собственных интересах и в интересах всего европейского континента.

В Италии, например, в 1964-1980 годах были созданы и выведены на орбиты исследовательские спутники "Сан-Марко", многоцелевые спутники "Сирио" для решения практических задач (связь, метеорология и т.д.).Однако у Италии нет собственных средств вывода объектов в космос, и для запуска спутников она использовала американские и французские ракеты-носители. В дальнейшем Италия сосредоточила свои главные усилия на участии в проектах ЕКА.

Практически все государства Западной, Центральной и Северной Европы участвуют в космической деятельности, создавая собственные искусственные спутники Земли или приборное оборудование к ним, осуществляя наблюдение за космическими объектами с помощью станций слежения, расположенных на их территории, продолжая в своих национальных исследовательских центрах фундаментальные и прикладные научные разработки по космической проблематике.

Опыт нескольких десятилетий космической эры показывает, что европейские страны извлекли полезный для себя урок из советско-американского соперничества в космосе. Они пришли к выводу, что необходимо занять сколько-нибудь значимое - в данном случае третье - место в мировой космонавтике и оставить позади "азиатских космических гигантов", о которых речь пойдет ниже. Европа сможет добиться этого, только объединив свои усилия и став коллективным участником мировой космической деятельности. Этой линии она следует с начала 1960-х годов.

Первой попыткой организации космической деятельности в Европе было создание в 1964 году Европейской организации космических исследований (ЕСРО) и Европейской организации по разработке ракеты-носителя (ЕЛДО) двух межправительственных организаций, перед которыми была поставлена задача разработок и создания научных искусственных спутников Земли и ракет-носителей. Впоследствии эти две организации объединились и на их базе было создано ЕКА. Космический сектор науки и промышленности в Европе в настоящее время строится вокруг ЕКА, которое представляет собой организацию, в рамках которой европейские страны не просто объединили свои ресурсы с целью разработок и практического использования космических систем не только в научных целях, но и в интересах развития космических инфраструктур для решения практических задач, способных конкурировать на мировом рынке космических товаров и услуг. По состоянию на 2000 год ЕКА успешно разработало и поставило клиентам серию ракет-носителей и около 50 спутников, а также передало в эксплуатацию и повседневное использование ракеты-носители, спутники связи и метеорологические спутники авторитетным организациям: "Арианспейс", "Евтелсат", "Инмарсат" и "Евмарсат". На ЕКА приходится не менее 50% общего объема продукции европейской космической промышленности.

Таким образом, есть все основания утверждать, что Европа сумела создать научный, технический и промышленный потенциал для космической деятельности, который позволяет ей удовлетворять большинство своих потребностей и обеспечивать для себя значительную долю операций на соответствующих мировых рынках (50% для ракет-носителей и 20-30% для спутников) несмотря на то, что ее государственные капиталовложения в эту область (около 4,7 млрд. долл. США ежегодно) меньше, чем в США (26 млрд. долл. ежегодно). В 2000 году на ЕКА приходилось около 65% общей суммы совокупных гражданских космических бюджетов входящих в него государств. Основные вклады в бюджет ЕКА вносят Франция, Германия, Италия и Великобритания (около 80% общих ассигнований на деятельность ЕКА).

Начиная с середины 1990-х годов ЕКА активизировало деятельность в области международного сотрудничества в исследовании и использовании космического пространства, проявляя особый интерес к сотрудничеству с Россией, Украиной, азиатскими государствами. Космонавтика Западной Европы во многом уникальна, поскольку здесь удалось сбалансировать интересы ЕКА и национальных космических программ. Это обстоятельство увеличивает конкурентоспособность западноевропейской космонавтики, повышает притягательность ЕКА как перспективного партнера по международному сотрудничеству, в том числе для России. Поэтому, по всей вероятности, и в будущем авторитет ЕКА будет возрастать, а его влияние на развитие международного сотрудничества в космосе увеличится. Формы и методы взаимодействия, кооперации и интеграции как внутри ЕКА, так и с его партнерами в Европе, Азии, на Североамериканском континенте, в других регионах планеты, могут стать важным средством стабилизации мировой космонавтики, надежным фундаментом построения более тесных взаимосвязей космической деятельности с политическими и социально-экономическими процессами построения на планете целостной, устойчивой цивилизации.

О серьезных планах "космической Европы" на будущее могут свидетельствовать следующие рекомендации из специального доклада, представленного Генеральному директору ЕКА в начале 2000 года: "Мы убеждены, что Европе в целом и Европейскому союзу, в частности, необходима полная интеграция космической деятельности в их усилии по укреплению мира и благополучия на всем европейском континенте. Таким образом мы хотим усилить политическую роль Европейского союза в тех случаях, когда речь идет о космической политике и ее интеграции в другие области его политической деятельности. Одновременно необходимо совершенствовать профессиональную компетентность, оперативную гибкость и открытый характер ЕКА в его современном виде. По нашему мнению, решения о Европейской космической политике должны приниматься на самых высших политических уровнях Европейского союза, что будет содействовать интеграции космической деятельности в стержневые политические и экономические стратегии Европы"4.

Азия на пути в космос. Если мотивы стран Западной Европы, которые включились в космическую деятельность вслед за СССР и США, избрав для этого не самый простой путь совмещения национальных космических проектов с участием в европейских организациях космического профиля, были в основном одинаковыми, то "азиатский эшелон" космической деятельности формировался по-иному. Различия национальной экономики и культуры; во многом несовпадающие политические интересы, философско-религиозные ценности; специфические особенности военной политики и взглядов на обеспечение национальной и международной безопасности - вот лишь некоторые объективные факторы, которые определили подходы к формированию своих национальных космических программ ведущих азиатских государств - Японии, Китая и Индии. Драматические события, свойственные соперничеству СССР и США в космосе, вряд ли оказали ощутимое влияние на мотивы руководителей этих стран при выборе ими приоритетов, масштабов и организационных форм своих национальных космических программ.

Императорская Япония, испытавшая унижения капитуляции после поражения во Второй мировой войне, видела в космосе реальную возможность во всей полноте воспользоваться своим огромным научно-техническим и промышленным потенциалом для завоевания лидирующих позиций в этой новой и перспективной области деятельности человечества. Следует, однако, подчеркнуть, что "особые отношения" с США не во всем содействовали успешному развитию японской космонавтики.

Коммунистический Китай, добившийся освобождения от иностранного ига и переживший трудности ухудшения советско-китайских отношений в период пребывания на высших постах в СССР Н.С. Хрущева, не видел другого пути в космос, кроме создания надежного и конкурентоспособного национального космического потенциала исключительно собственными силами. Китайская космическая программа до сих пор реализуется в рамках годичных и пятилетних планов, утверждаемых на высшем партийно-государственном уровне с учетом основных направлений экономического и социального развития государства, переживающего период заметного подъема.

Не так давно освободившаяся от колониальной зависимости, крупнейшая среди развивающихся государств - Индия, выстраивала свою космическую программу на основе сбалансированных проектов сотрудничества с СССР, США, другими государствами. В индийской космической программе есть также аспекты, связанные с позицией Индии по проблемам нераспространения ядерного оружия и с усилившимся в последние годы ее соперничеством с Пакистаном в создании национальных потенциалов ядерного оружия.

Космический выбор Японии. Специфические политические условия, обусловившие развитие Японии после Второй мировой войны, и в первую очередь жесткие ограничения и запреты на создание ряда отраслей военной промышленности, оказали заметное влияние на космическую программу Японии. В 1960 году был создан Национальный совет по космической деятельности, отвечающий за реализацию космической программы5. В 1969 году высший законодательный орган Японии принял резолюцию, запрещающую использование космоса в военных целях. С начала практической космонавтики в 1970 году Япония вывела в космос около 50 объектов. Организационная структура космической программы Японии выглядит так: главную функцию, сходную с функциями НАСА и РАКА, выполняет Национальное агентство освоения космоса, с ним сотрудничает Институт космических и астрономических наук. Координация практической деятельности в рамках космической программы возложена на Комиссию по космосу при премьер-министре Японии, которая отвечает также за разработку концептуальных основ, выбор перспективных направлений и приоритетов космической деятельности6.

Главными направлениями космической программы Японии в 1990-х годах были совершенствование потенциала отечественных ракет-носителей; разработка и эксплуатация спутниковых систем связи, метеорологии, дистанционного зондирования, а также спутников для научных исследований. Япония принимает участие в проекте международной пилотируемой орбитальной станции "Альфа". В распоряжении национальной космической программы Японии имеются три космодрома, способных обеспечить современные и прогнозируемые на будущее потребности в выводе полезных грузов в космос.

Специфической особенностью космической программы Японии является ее первостепенная ориентация на собственные силы и укрепление своего лидирующего положения в космической деятельности среди стран Азиатско-Тихоокеанского региона. В силу этого обстоятельства Япония отдает приоритет координации своей деятельности в исследовании и использовании космического пространства со своими ближайшими географическими соседями КНР и Индией. По этой же причине Япония проявляет заметный интерес к развитию и последующей эксплуатации международного космодрома на мысе Йорк в Австралии. Создание нового российского космодрома Свободный в районе Благовещенска создаст предпосылки для более тесной интеграции России с азиатскими странами в исследовании и использовании космического пространства.

Развитая инфраструктура научно-исследовательских центров космического профиля в сочетании с хорошо оборудованными национальными космодромами и динамично развивающимися "гигантами" авиационно-космической промышленности, уже успешно конкурирующими с корпорациями близкого профиля из США и Западной Европы, позволяют Японии рассчитывать на успешное решение в будущем таких важных проблем, как создание пилотируемой орбитальной станции, обслуживаемой транспортным космическим кораблем многократного применения (также пилотируемым), запуск автоматических космических аппаратов для исследования планет и даже полет космонавтов на Луну.

Что же касается долгосрочных планов Японии в этой области, то они сводятся к расширению участия в международном сотрудничестве, увеличению объема практических выгод от космической деятельности, в том числе за счет участия частного бизнеса в космических проектах, а также к формированию надежного национального потенциала пилотируемой космонавтики. Руководители американской космической программы не скрывают своей озабоченности тем, что Япония становится все более сильным конкурентом авиационно-космической промышленности и проводит все более независимый курс в этой области.

Китай: от древних ракет к космическим кораблям. Интерес КНР к космической деятельности имеет глубокие исторические корни - еще в ХIII веке в Китае были изобретены пороховые ракеты, применявшиеся в военной и других целях, которые расцениваются исследователями как исторические прообразы современных ракет-носителей. Первый запуск искусственного спутника Земли в КНР был осуществлен в 1970 году. К 2000 году на ее счету было более 40 запусков космических объектов, в том числе для государств, не обладающих собственными ракетами-носителями (например Пакистан, Швеция, Австралия).

Национальная космическая программа КНР реализуется под контролем Государственного совета по космонавтике, который с апреля 1989 года возглавляет премьер-министр КНР. Ежегодные ассигнования на космическую деятельность КНР в 1990-х годах приблизились к 200 млн. долл. По этому показателю КНР заметно отстает не только от ЕКА, но и от национальных космических программ ведущих государств Западной Европы. Однако жесткий государственный контроль за космической программой КНР делает ее развитие на будущее предсказуемым и устойчивым, а большое внимание к коммерциализации космической деятельности открывает перспективы увеличения эффективности и рентабельности космических проектов. Благодаря централизованному планированию и повседневному надзору со стороны правительства в КНР был создан разносторонний потенциал ракет-носителей, способных выводить полезные грузы на орбиты с различными характеристиками, вплоть до геосинхронных.

Приоритетными направлениями национальной космической программы являются совершенствование ракет-носителей, совершенствование спутников связи и дистанционного зондирования (в том числе военного назначения), оказание услуг по запуску космических объектов другим странам, создание пилотируемого космического корабля.

Оценивать перспективы развития и конкурентоспособность космической программы Китая по одним только количественным показателям, прежде всего по объему ежегодных ассигнований, было бы неправильным. КНР обладает развитым потенциалом космической техники, имеет в своем распоряжении промышленные предприятия и научные учреждения космического профиля, способные обеспечить нормальное развитие космической программы в обозримом будущем, пользуется тремя космодромами, расположенными на своей территории. Главной линией политики КНР в области исследования и использования космического пространства является обеспечение потребностей собственного общества в космических услугах, а также тщательно продуманная стратегия ограниченного по масштабам, но очень эффективного сотрудничества с другими странами в конкретных областях космической деятельности. Именно последнее обстоятельство обусловило поступательное развитие сотрудничества КНР с федеральными ведомствами и частными корпорациями Франции, ФРГ, США по прикладным проблемам космонавтики, ее взаимовыгодные контракты с Бразилией, Пакистаном, Австралией, Швецией, предусматривающие разработку и эксплуатацию спутников дистанционного зондирования, запуск спутников связи, проведение технологических экспериментов в космическом пространстве.

Особое значение политическое руководство Китая придает повышению социально-экономических выгод от практической эксплуатации национальных космических систем связи, ретрансляции радио- и телевизионных передач, метеорологических наблюдений, дистанционного зондирования. По мнению президента Академии космонавтики КНР Ксу Фуксьянга, "спутники, успешно разработанные и запущенные КНР, сыграли важную роль в развитии национальной экономики, в стимулировании научно-технического прогресса, в совершенствовании культуры и образования"7. Среди важнейших задач на будущее чаще всего называют создание надежного потенциала пилотируемой космонавтики, включающего корабли, орбитальные станции и пилотируемые транспортные средства многократного применения, а также расширение производства космических товаров и услуг, которые можно было бы поставлять на мировой рынок.

Если же говорить о перспективных задачах национальной космической программы КНР, то они достаточно широки и охватывают многие из важнейших областей деятельности государства: содействие укреплению национальной безопасности, более активное использование космических систем в интересах социально-экономического развития государства, расширение торговли космическими товарами и услугами с США и государствами Западной Европы, борьба за признание КНР в качестве одной из ведущих космических держав.

Космические намерения Индии. В индийском штате Раджастан находится город Джайпур - в переводе с хинди "Розовый город". Он был построен в начале XVIII века по приказу магараджи Джайсингха Второго, который был также астрономом и ученым. Начиная с 1724 года Джайсингх Второй построил пять обсерваторий, четыре из них - в Джайпуре, Дели, Бенарисе и Уджайне сохранились до наших дней. Неудивительно, что вскоре после запуска первого советского искусственного спутника Земли при государственной обсерватории Индии в Наинитале, штат Уттар-Прадеш была создана станция оптического наблюдения за спутниками. Богатый опыт и исторические традиции индийских астрономов были поставлены на службу освоения космоса.

В космической программе Индии удачно сочетаются самостоятельные усилия по формированию национального потенциала космической техники с проектами международного сотрудничества, имеющими целью в первую очередь содействовать повышению эффективности и конкурентоспособности национальной космической программы. Некоторые зарубежные эксперты утверждают, что индийская космическая программа не просто хорошо продумана, но по ряду параметров даже не уступает космическим программам ряда европейских государств, в частности Англии или Италии.

Индийская космическая программа ориентируется не только на создание собственной космической техники, но и на сотрудничество с ведущими космическими державами - в прошлом с Советским Союзом, а сейчас с Россией, а также с Соединенными Штатами. Технический потенциал индийской космической программы базируется на передовых достижениях науки и техники, что дает основание политическому и военному руководству увязывать его с перспективой создания собственного ракетно-ядерного оружия.

В августе 1961 года работы в области исследования космоса были переданы в ведение Министерства атомной энергии Индии, которое учредило в 1962 году национальную Комиссию по космическим исследованиям и Департамент космоса. В 1969 году в составе Министерства атомной энергии была создана Индийская организация по космическим исследованиям. В 1972 году эта организация, выполняющая функции профильного космического ведомства, была выведена из подчинения Министерства атомной энергии и передана Департаменту космоса. В настоящее время Комиссия по космическим исследованиям продолжает отвечать за разработку национальной политики в области исследования и использования космического пространства и распределять бюджетные ассигнования между участниками индийской национальной космической программы.

Основными организационными структурами, отвечающими за реализацию индийской космической программы, являются подчиненные Министерству космоса и Индийской организации по космическим исследованиям Космический центр Викрама Сарабхаи в Тривандруме, отвечающий за разработку ракет-носителей, Центр прикладных космических исследований в Ахмедабаде, на который возложено совершенствование спутников связи и дистанционного зондирования; Центр Шар в Шрихарикоте, выполняющий функции наблюдения за космическими объектами и приема телеметрической информации; Центр искусственных спутников Земли в Бангалоре, отвечающий за перспективное планирование и разработки новых образцов космической техники. В распоряжении Индийской организации по космическим исследованиям находится экваториальная станция для запуска высотных ракет Тхумба (район Тривандрума), благоприятное географическое положение которой позволяет переоборудовать ее в космодром. В 90-х годах ежегодные ассигнования на индийскую космическую программу приблизились к 200 млн. долл., что почти равно ассигнованиям на космическую программу Японии и некоторых европейских государств.

При сравнительно скромных объемах работ в рамках космической программы и небольшом количестве самостоятельных запусков спутников научного и народнохозяйственного назначения Индия может служить примером государства, сумевшего разработать концепцию сбалансированной национальной космической программы среднего масштаба и с большой эффективностью реализовать ее на практике. Успешно развивая сотрудничество с США, Россией, другими государствами и международными организациями космического профиля, Индия приняла участие в пилотируемых полетах - в составе экипажа "Салюта Т-11" был индийский космонавт Р. Шарма, предполагается полет индийского космонавта на одном из американских кораблей "Спейс Шаттл". Кроме того, результатом сотрудничества с Россией и Францией стали запуски индийских спутников связи и дистанционного зондирования. Все эти устойчивые тенденции развития космической программы делают Индию привлекательным и потенциально надежным партнером российской космической программы в обозримом будущем.

Вот как оценил итоги космической деятельности Индии в ХХ веке секретарь Департамента космоса доктор Р. Кастурираган: "Тот факт, что до сих пор со скромными общими затратами в размере примерно 2400 миллионов американских долларов Индия построила 29 спутников, разработала три вида ракет-носителей, совершивших уже 13 полетов, создала сложную инфраструктуру для проектирования, строительства и испытаний спутников связи и дистанционной разведки, их запуска и управления ими на орбите, а также для переработки и применения научной информации и установила прочную базу рабочей силы для проведения передовых исследований в космосе, доказывает, что индийская космическая программа явилась исключительно успешной и рентабельной, особенно если посмотреть на те выгоды, которые получила страна в ряде сфер"8.

Среди планов космической деятельности Индии - тщательный анализ возможностей осуществления пилотируемых полетов в космос и исследование Солнечной системы с помощью автоматических космических аппаратов. Особое внимание предполагается также уделить созданию конкурентоспособного национального потенциала ракет-носителей и спутников, в первую очередь для решения практических задач. Правительство Индии считает также очень важной задачей увеличение вкладов национальной космической программы в решение все более широкого комплекса социально-экономических проблем, стоящих перед государством.

США и ряд других стран высказывают озабоченность по поводу намерений Индии активно использовать свой потенциал космической техники в интересах укрепления национальной и международной безопасности.

Путь в космос, открытый для всех стран. Чем совершеннее становится космический потенциал человечества, чем больше околоземных и межпланетных трасс осваивают пилотируемые корабли и автоматические разведчики Вселенной, чем шире объем повседневных услуг, которые получают люди на всех континентах с помощью использования спутниковых систем различного назначения, тем больше появляется на планете государств, в той или иной форме участвующих в космической деятельности.

Мы рассмотрели состояние и перспективы развития космических программ в ведущих государствах Европы и Азии. Однако космическая деятельность открыта для государств всех континентов. И о том, что это действительно так, свидетельствуют приводимые ниже данные о развитии космонавтики в самых различных странах нашей планеты.

Реализацией космических проектов в Израиле занимаются Израильское космическое агентство и Национальный комитет космических исследований, выполняющий консультативную функцию при правительстве, космическом агентстве и университетах страны. На территории Израиля имеется небольшой космодром. В 1988 году был запущен первый израильский спутник, в 1990-м второй. В 1990-х годах космический бюджет Израиля составлял в среднем около 4 млн. долл. в год. Космическая программа Израиля призвана содействовать укреплению безопасности государства в сложной военно-политической обстановке на Ближнем Востоке, а также приносить все более ощутимые экономические и научно-технические выгоды. Многие аналитики напрямую связывают перспективы развития космической программы Израиля с возможностями создания в этой стране военных баллистических ракет.

Среди государств Латинской Америки наибольшую активность в исследовании и использовании космоса проявляют Аргентина и Бразилия. В Аргентине действует Национальная комиссия по космосу, отвечающая за разработку политики в этой области, и Институт авиации и космических исследований, занимающихйся созданием космической техники и приборного оборудования для экспериментов в космосе. У Аргентины нет собственных ракет-носителей, и свои космические проекты она осуществляет с помощью других стран, прежде всего США. В последние годы Аргентина направила главные усилия на создание космических средств связи и дистанционного зондирования. Ее планы на будущее сводятся к созданию хотя бы ограниченного национального потенциала космической техники.

В Бразилии учреждена Комиссия по космической деятельности, Бразильское космическое агентство, функционируют Центр авиационно-космической техники и профильный институт, занимающийся совершенствованием ракет-носителей, а также Институт космических исследований, отвечающий за создание прикладных космических систем. Космический центр Алкантара считается весьма перспективным местом для исследования верхних слоев атмосферы. В 1990-х годах отсюда было запущено 265 исследовательских и метеорологических ракет. На базе этого центра в ближайшем будущем может быть создан первый бразильский космодром. Созданная бразильскими инженерами ракета-носитель VLS, способна вывести на низкую околоземную орбиту спутник весом до 200 кг.

В обозримом будущем национальная космическая программа Бразилии ориентируется на обеспечение самостоятельности в разработках и практическом использовании некоторых видов космической техники, расширение научно-технической базы для космической деятельности, на использование космических средств в интересах национальной безопасности и экономического прогресса.

Северный сосед США - Канада проявляет заметную активность в исследовании и использовании космоса. В Канаде действуют Космическое агентство и Национальный исследовательский совет. Первое отвечает за координацию деятельности участников космических проектов и создание необходимой техники, второй - планирует и реализует научные космические проекты. Свое будущее в космосе Канада связывает с созданием космических средств связи и дистанционного зондирования, а также с разработкой автоматических аппаратов для исследования космоса. Особенно заинтересована Канада в участии в международном космическом сотрудничестве. Она уже хорошо проявила себя как участник сотрудничества в области пилотируемых полетов, прежде всего на американских кораблях "Спейс Шаттл". Для Международной космической станции (МКС) Канада создает манипулятор, так называемую космическую руку, способный передвигать грузы вблизи корпуса станции.

Пакистан и Тайвань, Австралия и Южная Корея, Индонезия и Северная Корея не только официально признали свою готовность направить материальные и интеллектуальные ресурсы на исследования и практическое использование космического пространства, но создали профильные ведомства и начали реализацию небольших национальных космических программ.

Национальная космическая программа Пакистана в первую очередь направлена на обеспечение конкурентоспособных позиций в военно-политическом противостоянии с Индией и прежде всего на формирование потенциала ракетно-ядерного оружия. Тайвань ограничил свои космические амбиции созданием спутников связи, а также расширением научно-технической и промышленной базы своей космической программы в целях развития национальной экономики. Австралия связывает свою космическую программу с созданием надежного потенциала спутников связи и дистанционного зондирования, а также с превращением космодрома на мысе Йорк в один из наиболее привлекательных для клиентов со всего мира. Космическая программа Южной Кореи направлена на обеспечение прогресса в национальной экономике и национальной безопасности. Индонезия планирует создать национальные системы космической связи и дистанционного зондирования, а также изучает возможность создания на одном из своих островов нового космодрома. Северная Корея тесно увязывает свои планы исследования и использования космического пространства с обеспечением возможности создать собственный потенциал военных баллистических ракет различной дальности действия, чем вызывает беспокойство у своих географических соседей и у США. Очевидно, что мотивами космической деятельности средних и малых стран нередко бывают соображения военно-политического соперничества и экономической конкуренции.

В развитии государств, включающихся в космическую деятельность, просматриваются две тенденции: они могут постепенно приближаться к статусу "космической державы", полагаясь лишь на собственные силы, или объединить усилия, чаще всего в рамках региональных организаций, создающих космические системы для решения практических задач (в первую очередь связь, навигация, дистанционное зондирование и т.д.), и начать эксплуатацию "коллективного" космического потенциала, как это успешно делают страны Западной Европы. Обе эти тенденции весьма благоприятны для развития российской космической программы ближайших десятилетий, поскольку открываются возможности для организации выгодного для России сотрудничества с новыми партнерами, приступающими к космической деятельности.

Примечания

1. N. Marten. Britain into Space. L., 1969, p. 7.

2. World-Wide Space Activities. Report. Committee on Science and Technology. U.S. House of Representatives. Wash., September 1977, p. 140.

3. Decision Maker's Guide to INTERNATIONAL SPACE. 1993 Edition. ANSER Arlington, Virginia, 1993, p. 68.

4. Towards Space Agency for the European Union. Report by Carl Bildt, Jan Perelevade and Lothar Speth to General Director of the European Space Agency. Paris, 2000.

5. Space in Japan. 1966-1967. Tokyo, 1967, pp. 9-10.

6. Decision Maker's Guide to INTERNATIONAL SPACE. 1993 Edition. ANSER Arlington, Virginia, 1993, pр. 137-139.

7. Space Policy, February 1997, vol. 13, No. 1, p. 70.

8. Индия. Перспективы, январь 2000, с. 24.

ГЛАВА 9

ВОЕННЫЙ БАЛАНС ВНЕ ЗЕМЛИ

Космическое пространство в полном смысле слова безгранично, существует вне нас, представителей земной цивилизации, и открыто для любых видов деятельности не только человека, но и других форм жизни, которым под силу познать законы мироздания и обеспечить себе благоприятные условия для пребывания в космосе. Космическая деятельность государств самым непосредственным образом связана с их национальными интересами, с их оценкой ситуации на планете и своего места в истории человечества. Поскольку наиболее "привычным" и нередко приносившим успех более сильной стороне методом реализации национального интереса долгое время была и, к сожалению, нередко до сих пор остается военная сила, то и любое новое достижение науки и техники, любую открывающуюся возможность в политике и экономике высшие государственные руководители рассматривают прежде всего сквозь призму их использования в военной области, как средства принуждения "недружественных" государств и одновременно укрепления военной мощи военно-политических группировок, членами которых они являются.

Мы уже отмечали значительный удельный вес военных замыслов и мотивов, которые можно по праву считать доминирующими в деятельности СССР и США в первое десятилетие космической эры. Рассмотренные нами факты, рекомендации экспертов, заявления президентов и высших военных чинов, касающиеся предпочтительности и превращения космической техники в новый, действенный элемент военного потенциала, в большей степени свидетельствуют о направленности дискуссий того времени, о тех принципах, которыми руководствовались политики и генералы, занятые поисками рационального соотношения военных и гражданских задач в национальной космической программе. Однако реальная опасность для настоящего и будущего человечества на Земле и в космосе исходит не от личных взглядов отдельных лиц, пусть весьма высокопоставленных, на предпочтительные цели и задачи деятельности в космосе. Главное здесь - какая техника уже создана и какие задачи государство намерено решать с ее помощью.

Поэтому вполне естественно желание любого человека узнать о том, в каком состоянии находятся национальные потенциалы космической техники, и прежде всего о том, насколько серьезны намерения правительств использовать их не в интересах мира и сотрудничества, а в агрессивных целях, для обеспечения своих национальных интересов военными средствами. Если говорить о Советском Союзе, то при всей его жесткой антиимпериалистической риторике, касающейся исторического соревнования двух систем на Земле и в космосе, он все-таки в большей степени следовал указанию В.И. Ленина о том, что неразумно и даже преступно поведение той армии, которая не стремится овладеть той техникой, теми приемами вооруженной борьбы, которые имеются или могут быть у неприятеля. Поэтому можно с достаточными на то основаниями утверждать, что Советский Союз в большей степени догонял своих противников в военной области, чем стремился обеспечить себе превосходство. И как бы американские аналитики ни трактовали "в пользу милитаризма и агрессивности" данные о развитии советской космической программы, она все-таки в большей степени ориентировалась на решение широкого комплекса научных и практических задач, а ее военные приоритеты, можно сказать, логически вытекали из совокупных возможностей. И даже столь активно обсуждавшиеся в 1980-х годах планы и достижения Советского Союза в создании противоспутникового оружия, которое было позже запрещено соответствующим советско-американским соглашением, были в большей степени реакцией на явную угрозу со стороны США, чем собственной инициативой советской стороны.

По-иному формировались взгляды американского общества и государства на использование военной силы на суше, на море, в воздухе и в космосе. Завоевав не принадлежавший им континент, выходцы из Европы уделяли особое внимание поискам надежных средств и методов сохранения под своим контролем захваченных территорий и обеспечения таким образом благоприятных условий для строительства "общества равных возможностей" - американской демократии. В общественном сознании американцев взаимодействуют и сосуществуют динамичные целевые установки "фронтьеризма" - стремления к новым рубежам на суше, в Мировом океане, в атмосфере и в космосе, ради реализации которых американское общество готово идти на определенные жертвы, и элементы страха за свою "крепость - Америку", неуверенности в "вечности" своего благополучия. Именно это благополучие, приобретенное прежде всего за счет лишения жизненных благ коренных народов североамериканского континента и народов многих государств планеты они готовы драться, не выбирая средств. Может быть, именно в этом и есть корень той агрессивности многих военно-политических концепций - конкретных практических вариантов реализации базовых положений военной доктрины, предписывавших использование тех или иных элементов военной мощи государства на суше, на море и в воздухе.

"Соображения о реорганизации армии на мирное время", написанные Джорджем Вашингтоном, стали отправной точкой формирования военной доктрины США, которая уточняется и дополняется по сей день с учетом новейших достижений науки и техники, а также меняющихся условий на мировой арене. Вот как определяет военную доктрину известный американский теоретик Д. Смит: "Военная доктрина - это такие концепции и принципы ведения войны, которые получили достаточную поддержку официальных кругов, приняты для изучения в военных школах и находят признание в высших штабах. На основе этой доктрины разрабатываются в каждом отдельном случае конкретные военные планы. Военную доктрину можно было бы определить как сумму взглядов на способы ведения войны, которые господствуют в ту или иную историческую эпоху. В военной доктрине, как и в архитектуре, на смену одним принципам быстро приходят другие. Наступательная и оборонительная доктрины так же часто сменяют друг друга, как старые классические формы в архитектуре сменяют современные. Следует, однако, подчеркнуть, что смена военной доктрины обычно диктуется развитием вооружения и в меньшей степени зависит от общественного мнения"1.

Официальные планы использования космоса в военных целях являются неотъемлемым элементом современной военной доктрины США, на их основе закупаются и передаются в войска космические системы военного назначения, организуется боевая подготовка личного состава, вносятся изменения в организационную структуру вооруженных сил США. Нетрудно проследить логические этапы становления американских концепций морской, воздушной, а затем и космической войны.

Американские военные внимательно изучили труды выдающихся европейских теоретиков военного искусства К. Клаузевица и А. Жомини. На основе их взглядов "были разработаны следующие девять принципов ведения войны, которыми в настоящее время (книга написана в 1955 году. - Г.Х.) руководствуется бEольшая часть американских вооруженных сил: 1) мобильность, или подвижность; 2) цель; 3) наступление; 4) взаимодействие; 5) массирование, или сосредоточение сил; 6) простота; 7) безопасность; 8) внезапность; 9) экономия сил"2. Однако собственно американская военная мысль уделяла особенно много внимания новейшим техническим достижениям, на основе которых формировались новые виды вооруженных сил и вносились изменения в военную доктрину. В конце XIX - начале ХХ веков в США пользовалась большим авторитетом концепция "морской мощи", одним из разработчиков которой был известный военный теоретик контр-адмирал А. Мэхен. Эта концепция оправдывала активное использование США своих военно-морских сил в агрессивных целях.

Начало разработкам этих взглядов положили работы итальянского генерала Д. Дуэ и труды американского теоретика Б. Митчелла, относящиеся к началу этого века. Генерал Дуэ, в частности, считал, что "государство, установившее господство в воздухе, может преодолеть трудности ведения боевых действий на Земле, которые стали очевидными в период Первой мировой войны"3. Американский теоретик воздушной войны - выходец из России А. Северский утверждал, что по мере совершенствования авиации она приобретет "главенствующее значение" в войне. Полковник Б. Митчелл одним из первых в США заговорил о создании трех самостоятельных видов вооруженных сил: "Если мы заглянем вперед, то увидим, что будет создано министерство обороны, в котором сухопутные войска, военно-морские и военно-воздушные силы будут объединены под единым командованием"4.

Именно экспансионистские военно-политические концепции в сочетании с базовыми положениями военной доктрины США о "жизненной необходимости" решительного превосходства над противником в любом виде военной техники и в любой природной среде стали предпосылками к тому, что вскоре после начала эпохи практической космонавтики военные стратеги США разделили космическое пространство на несколько зон, в которых будут использоваться соответствующие космические системы военного назначения. Эти зоны показаны в Таблице 8.

Документы министерства обороны США об использовании космического пространства в военных целях. Как мы уже отмечали, различного рода прогнозы, планы и теории, обосновавшие "жизненную необходимость" первостепенного использования космоса в военных целях, появились задолго до начала практической деятельности по исследованию и использованию космического пространства. В США и ряде других капиталистических государств они пользовались большим вниманием у политических и военных руководителей владельцев военных корпораций и консервативно мыслящих ученых. Подобные взгляды получают дальнейшее развитие в официальных документах и заявлениях государственных руководителей и высокопоставленных военных, их всячески пропагандируют военные корпорации, консервативные научные и общественные организации, некоторые влиятельные органы печати.

Однако более серьезного внимания заслуживают официальные взгляды военных ведомств, уже одобренные или широко обсуждаемые планы разработок, производства и повседневной эксплуатации космической техники военного назначения, систем космического оружия, программы боевой подготовки личного состава вооруженных сил, предусматривающие отработку у военных специалистов любого звена навыков использования космической техники военного назначения. Это реальные показатели состояния и подготовки вооруженных сил США и их союзников по агрессивным военно-политическим группировкам и использованию космической техники в мирное время, в период региональных конфликтов и в крупномасштабных боевых операциях. Эта боевая деятельность будет распространяться на указанные в Таблице 8 зоны космического пространства

Американские взгляды на военное использование космического пространства начали складываться уже во второй половине 50-х годов. Специалисты министерства обороны, и в первую очередь ВВС США, занялись разработкой основных принципов применения космической техники. В конце 50 начале 60-х годов с этой целью были разработаны и определены основные военно-стратегические понятия и термины, относящиеся к использованию космоса в военных целях, которые нашли отражение в уставах, наставлениях и других действующих документах всех видов вооруженных сил. В частности, появившийся в то время термин "космическое оружие" включал в себя боевые средства, которые заранее, до начала боевых действий, размещаются в космосе (на орбитах, а также на небесных телах: Луне, астероидах) и используются для нанесения ударов по наземным или космическим объектам противника или применяются для обеспечения военных операций в космосе и на Земле. С помощью космических аппаратов военного назначения предполагается решать различные стратегические и оперативно-тактические задачи. Другой термин такого рода, широко используемый с конца 50-х годов - "космическая стратегия", обозначает систему взглядов на характер ведения боевых действий в космическом пространстве.

Предвидя, что использование вооруженными силами космических систем как в мирное, так и в военное время повлечет за собой не только качественные изменения вооружений и боевой техники, но и существенно расширит пространственные рамки боевых действий, американские военные специалисты еще до начала запусков в космос выдвинули тезис о том, что боевые действия будут ограничены тремя пространственными "измерениями": сушей, морем и атмосферой, а также четвертым - космическим пространством. И это четвертое - "космическое измерение" приобретает решающее значение. Генерал Т. Пауэр, возглавлявший в то время стратегическое авиационное командование ВВС США, особо подчеркивал, что американская концепция войны в трех (пространственных) измерениях "в конечном итоге трансформируется в концепцию войны в четырех измерениях"5.

Более определенно позицию в отношении использования космоса в военных целях изложил в 1959 году генерал Т. Уайт, занимавший в то время пост начальника штаба ВВС США. Выступая в комитете по науке и астронавтике палаты представителей, он заявил: "Воздушное и космическое пространство составляет единое оперативное пространство, в котором ВВС должны быть готовыми вести боевые действия... Совокупная воздушно-космическая мощь включает в себя пилотируемые и беспилотные аппараты с воздушно-реактивными двигателями, космические корабли, спутники и баллистические ракеты"6.

В середине 60-х годов ВВС США выдвинули военно-космическую концепцию "силы в потенции", которая предусматривала включение космической техники в арсенал средств вооруженной борьбы и активное использование ее как "инструмента национальной мощи". Сторонники этой концепции призывали внимательно изучать возможности использования космической техники в военных целях, а главные усилия национальной космической программы США сосредоточить на решении задач в интересах вооруженных сил. По их мнению, все исследования и разработки, связанные с созданием орбитальной станции (этот проект находился в стадии обсуждения в середине 60-х годов), должны быть переданы под контроль ВВС США. Только в этом случае, утверждали они, новый пилотируемый объект можно будет "разносторонне использовать в интересах политической и военной стратегии государства"7.

Первые конкретные пункты и директивные установки, касающиеся роли и места космического пространства в деятельности вооруженных сил и конкретных задач, связанных с использованием космоса в военных целях, были включены в уставы и наставления в конце 50-х годов. Они касались оценки космического пространства как вероятного театра военных действий. Одна из статей Устава ВВС США (АFМ 1-2), выпущенного еще в 1959 году, гласит: "Воздушно-космическое пространство представляет собой неделимую в оперативном смысле среду, простирающуюся за пределы земной поверхности... Военно-воздушные силы, действующие в этом пространстве, являются основным элементом вооруженных сил страны и при их использовании нужно руководствоваться принципом: ни сами силы, ни среду их деятельности ни в коем случае нельзя делить на части. Средства ведения боевых действий в воздушно-космическом пространстве позволяют добиваться решающих результатов, они служат основным средством проявления инициативы"8.

С точки зрения военного руководства, неделимое в стратегическом и оперативном смысле природное пространство - атмосфера и космос - должно стать зоной деятельности специального вида вооруженных сил. Поэтому с начала 60-х годов в США выдвигались предложения создать на базе ВВС "авиационно-космические войска" или "воздушно-космические силы", которые возьмут под свой контроль все пространство над планетой и будут способны "проявлять инициативу во всех видах международной обстановки, включая мир, холодную войну, различные по характеру ограниченные войны и всеобщую войну"9.

Уже в середине 70-х годов Устав ВВС США (АFМ 1-1) "Основная доктрина" так определил сущность национальной политики США, касающейся военного использования космоса: "Космическое пространство. Краеугольной задачей национальной политики США в отношении космоса является необходимость защиты природной среды для мирных целей на благо всего человечества. Принципы, которым следуют ВВС США, организуя свою деятельность в космосе, полностью соответствуют этой национальной задаче. Принципы национальной политики и международные договора ограничивают использование космоса для размещения оружия массового уничтожения. Тем не менее существует потребность обеспечить такое положение, при котором ни одно другое государство не получит стратегического военного преимущества за счет использования космического пространства"10. Из этих формулировок явствует, что провозглашенное в законодательных документах намерение США использовать космос в мирных целях на благо человечества дополняется постоянно совершенствуемыми взглядами и конкретными планами милитаризации космического пространства.

Американский исследователь полковник К. Шихтле так характеризует эволюцию положений уставов ВВС США, касающихся военного использования космоса, в конце 70 - начале 90-х годов: "После появления президентских директив 37 и 42 в 1978 году (документы администрации Картера, касающиеся изменения приоритетов национальной космической программы США в сторону расширения военных проектов и укрепления взаимодействия военных и гражданских организаций, участвующих в ее реализации. - Г.Х.) ВВС США выпустили новое издание Устава АFМ 1-1, несколько изменив его название, и включили боевые действия в космосе в девять главных задач ВВС: стратегическая воздушно-космическая оборона, переброски войск и техники по воздуху, непосредственная поддержка с воздуха, защита воздушного пространства от действий противника, боевые действия против авиации противника, воздушная разведка и наблюдение, специальные операции. Боевые действия в космосе включают три специфические задачи: обеспечение деятельности в космосе, поддержка из космоса и космическая оборона. Космическая оборона не предусматривает дальнейшей детализации. Обеспечение деятельности в космосе предусматривает запуск и возвращение на землю космических аппаратов, обеспечение действий на орбите, а также операции по наблюдению и контролю за спутниками на орбитах. Поддержка из космоса сводится к глобальной разведке и наблюдениям с помощью космических аппаратов, связи, навигации и метеорологическим наблюдениям"11.

Новая редакция Устава ВВС США "Военно-космическая доктрина", появившаяся в начале 1980-х годов, еще раз подтвердила, что "космос представляет собой внешнюю границу сферы оперативной деятельности ВВС воздушно-космического пространства, которое является единой средой за пределами земной поверхности, а в проекте новой редакции Устава ВВС (АFМ 1-1), появившейся в 1983 году, предлагалось считать термины "воздушный" и "воздушно-космический", когда они употребляются для характеристики района боевых действий и соответствующей техники, взаимозаменяемыми12. В одной из ранних редакций этого устава обращается внимание на то, что растущее значение боевых действий в космическом пространстве может привести к созданию наступательных систем оружия космического базирования: "Растущее значение боевых действий в космосе создает реальные предпосылки для создания наступательных средств "космос-космос" и "космос-Земля". Однако США намерены, используя средства устрашения, предотвращать любыми имеющимися в их распоряжении средствами создание в космосе потенциала наступательного оружия"13.

В начале 1987 года получила формальное одобрение "Новая политика министерства обороны США в области космоса", которая основывается на главных положениях директив Белого дома о президентских решениях по проблемам национальной безопасности, среди которых после 1982 года несколько были посвящены проблемам космоса. "Новая политика министерства обороны США в области космоса" включает три главных компонента, которые в сумме должны обеспечить более высокий уровень совершенства потенциала космической техники военного назначения: "разработка технического потенциала для СОИ, углубленная оценка и учет возможностей военных астронавтов, более надежный контроль космического пространства военным ведомством - посредством постоянного наблюдения за всеми видами деятельности, представляющими интерес с военной точки зрения, которые ведутся в космосе"14. Деятельность министерства обороны по использованию космоса в 90-х годах определял этот новый директивный документ, предусматривавший перенос гонки вооружений в космос и расширение военных задач, которые будут возложены на экипажи транспортных космических кораблей многократного применения и постоянной орбитальной станции в околоземном космосе.

Приведенные положения официальных документов ВВС США, высказывания военных руководителей и оценки специалистов недвусмысленно свидетельствуют о том, что в условиях "холодной войны" министерство обороны США стремилось стереть грань между оружием, базирующимся и используемым на сухопутных и морских театрах военных действий, а также в воздушном пространстве, и оружием, размещаемым и используемым в космосе и из космоса. Таким образом, вплоть до начала 1990-х годов в американской космонавтике действовала устойчивая тенденция к распространению гонки вооружений на космическое пространство и предпринимались настойчивые попытки добиться односторонних военных преимуществ за счет создания потенциала космического оружия. Можно ли в такой ситуации упрекать другие государства в их стремлении обеспечить для себя в будущем хотя бы скромные ограниченные потенциалы космической техники военного назначения? Прогнозируемые возможности различных государств, связанные с приобретением ими космической техники военного назначения, приводятся в Таблице 9.

Прощай СОИ - здравствуй НПРО? В истории американской космической программы и национальной научно-технической политики в целом есть сравнительно непродолжительный промежуток времени - всего десять лет, когда это передовое в экономическом и научно-техническом отношении государство "устремилось в космические дали" с призрачной целью создать непроницаемый орбитальный щит для себя и своих союзников и таким образом лишить перспективы любые замыслы противников "свободного мира", связанные с нанесением ракетно-ядерного удара по их территории. Можно не сомневаться в том, что решение президента Рейгана о начале работ над "стратегической оборонной инициативой" - СОИ было во многом продиктовано его искренней верой в значительные возможности американской науки в целом и космической программы, в частности.

Приведем лишь одну выдержку из выступления президента-республиканца 23 мая 1983 года: "Я обращаюсь к научному сообществу нашей страны, к тем, кто дал нам ядерное оружие, с призывом направить свои великие таланты на благо человечества и мира во всем мире и дать в наше распоряжение средства, которые сделали бы ядерное оружие бесполезным и устаревшим. Сегодня в соответствии с нашими обязательствами по договору о ПРО и признавая необходимость более тесных консультаций с нашими союзниками, я предпринимаю первый важный шаг. Я отдаю распоряжение начать всеобъемлющие и энергичные усилия по определению содержания долгосрочной программы научных исследований и разработок, которая положит начало достижению нашей конечной цели устранения угрозы со стороны стратегических ракет с ядерными зарядами. Это может открыть путь к мерам по ограничению вооружений, которые приведут к полному уничтожению самого этого оружия. Мы не стремимся ни к военному превосходству, ни к политическим преимуществам. Наша единственная цель - и ее разделяет весь народ - поиск путей сокращения опасности ядерной войны"15.

Спустя четыре года авторитетный американский научный журнал так оценил мотивы, которыми руководствовался президент Рейган, принимая решение о начале работ над СОИ: "Для президента "звездные войны" - не просто новый политический курс, который можно провозгласить и отбросить как любой другой. Это скорее взгляд на мир... не что иное, как отражение физических законов Вселенной - попытка восстановить в мире природное равновесие, которое было временно нарушено. Со всеми этими пучками частиц и радиолокаторами для отображения обстановки, "звездные войны" олицетворяют надежду на то, что все это не дело будущего, а ностальгическое прошлое для американской культуры и для самого Рейгана"16. Многие американцы были вынуждены согласиться, что замысел их президента был тщетной попыткой обогнать уровень развития техники, выдать желаемое за действительное, подменить грандиозными задачами действительный прогресс в реализации идеологической и военно-политической по своей сути задачи.

Главным моментом речи президента от 23 марта 1983 года было объявление решения о начале широкой и долгосрочной программы поисковых научных исследований и разработок, цель которой - дать в распоряжение военных необходимые научные открытия и технические нововведения, на базе которых после соответствующего решения президента (а это вероятнее всего был бы уже другой политический деятель - по крайней мере преемник Р. Рейгана), одобренного Конгрессом, будет создаваться реальная система ПРО с элементами космического базирования.

Следующим шагом на пути реализации СОИ стала появившаяся в конце 1983 года президентская директива № 119. Она положила начало научным исследованиям и разработкам, которые должны дать ответ на вопрос, можно ли создать новые системы оружия космического базирования или какие-либо другие оборонительные средства, способные отразить ядерное нападение на США. Следует особо подчеркнуть, что начало реализации СОИ никак не сказалось на главных направлениях строительства вооруженных сил, модернизации оружия и боевой техники. Резко интенсифицировав военно-прикладные исследования и разработки по новой проблематике и обнародовав планы милитаризации космоса с использованием самых последних достижений науки и техники, республиканская администрация продолжала совершенствование "триады" стратегического оружия, дополняя их новыми видами баллистических ракет, бомбардировщиков дальнего действия, крылатых ракет, начала беспрецедентную по своим масштабам программу модернизации кораблей военно-морских сил, боевой техники сухопутных войск, средств связи и управления.

Замысел системы ПРО с элементами космического базирования не возник на пустом месте. Вооруженные силы США уже имели довольно богатый опыт работ по созданию средств перехвата баллистических ракет наземного, морского и воздушного базирования. Вот как оценивал этот опыт известный американский ученый и политический деятель, участник проекта "Манхэттен" и первый начальник управления научных исследований и разработок министерства обороны в конце 50-х годов Г. Йорк: "Хотя стратегическая концепция, лежащая в основе СОИ, представляет собой существенное отклонение от образа мысли прошлого, технический потенциал, который должен быть положен в основу этой системы, представляет собой непосредственный и логический результат многих десятилетий научных исследований и разработок. Действительно, серьезные предложения использовать спутники в качестве дополнения к системам оружия наземного базирования выдвигались еще в середине 40-х годов"17. Десять лет спустя как США, так и Советский Союз начали реализацию программ, имевших своей целью реализовать на практике некоторые из этих замыслов.

Сначала армия США вела исследовательские работы над средствами перехвата класса "космос-космос" в рамках проекта "Сейнт". Затем были созданы специально оснащенные "антиракеты" "Найк-Зевс", которые впоследствии были развернуты на боевых позициях на атолле Иваджелейн в Тихом океане. Это был "промежуточный" шаг к созданию потенциала средств противоракетной обороны наземного базирования. В марте 1964 года ВВС США начали собственный проект, имевший целью создание средств перехвата баллистических ракет в полете. В этом проекте для перехвата головных частей МБР использовались ракеты "Тор" видоизмененной конструкции, которые размещались на боевых позициях на атолле Джонстон, к юго-западу от Гавайских островов. В период с 1964 по 1968 год было проведено 16 испытаний этих средств перехвата баллистических ракет. В 1967 году армия США прекратила эксплуатацию системы "Найк-Зевс", а к середине 70-х годов был прекращен и подобный проект ВВС США. В 60-х годах работы министерства обороны США по созданию систем оружия для поражения объектов в космосе (космических аппаратов и баллистических ракет) сводились прежде всего к испытаниям средств наземного базирования, которые представляли собой дальнейшее развитие ракетных систем класса "земля-воздух".

В начале 1969 года в США начались работы над системой ПРО "Сейфгард", противоракетные комплексы которой должны были располагаться в районе ракетных баз, всего в 12 районах. Стоимость системы оценивалась суммой 19-21 млрд. долл., что требовало резкого увеличения ассигнований в ближайшие годы. Атмосфера, которая сложилась вокруг новой системы ПРО, напоминала ту, которая создана администрацией Рейгана вокруг программы "звездных войн". В дискуссиях о боевых возможностях и перспективах развития системы ПРО, первым этапом которой считалась система "Сейфгард", проявилась линия на качественное совершенствование систем оборонительного оружия и дополнение средств перехвата наземного базирования средствами морского, авиационного и космического базирования.

Благоприятное развитие советско-американских отношений в начале 70-х годов стало причиной более сдержанного отношения администрации США к созданию новых видов вооружений, привело к активизации переговоров по проблемам разоружения. В результате советско-американских переговоров по ограничению стратегических вооружений был подписан и вступил в действие в 1972 году бессрочный Договор об ограничении систем противоракетной обороны, который не только ограничил число средств перехвата баллистических ракет у каждой из сторон, разрешив создание лишь одного такого района на территории СССР и США, но и ввел строгий запрет на дальнейшие разработки средств ПРО, в том числе космического базирования. Однако и в период нормализации советско-американских отношений министерство обороны США и крупные военно-промышленные корпорации продолжали научные исследования и разработки по созданию средств противоракетной и противокосмической обороны наземного, морского, воздушного и космического базирования, действующих на самых различных физических принципах. Именно результаты этих научно-исследовательских работ стали материальным фундаментом для СОИ.

Ассигнования на СОИ, предусмотренные бюджетом, не могли обеспечить успешного решения грандиозных задач, поставленных перед программой. Не случайно многие эксперты оценивали реальные расходы на программу в течение всего срока ее реализации в сотни миллиардов долларов. По оценке сенатора Л. Пресслера, СОИ - это программа, "требующая для своего завершения расходов в сумме 500 млрд. - 1 трлн. долл."18. Американский экономист В. Перло называл еще более значительную сумму - 3 трлн. долл.

В апреле 1984 года начала свою деятельность Организация по осуществлению стратегической оборонной инициативы (ООСОИ). Она представляла собой центральный аппарат крупного научно-исследовательского проекта, в котором, помимо организации министерства обороны, участвуют организации гражданских министерств и ведомств, а также учебных заведений. В составе центрального аппарата ООСОИ было занято около 100 человек. Как орган программного управления ООСОИ отвечала за разработку целей научно-исследовательских программ и проектов, контролировала подготовку и исполнение бюджета, выбирала исполнителей конкретных работ, поддерживала повседневные контакты с аппаратом президента США, Конгрессом, другими органами исполнительной и законодательной власти.

На первом этапе работ над программой главные усилия ООСОИ были сосредоточены на координации деятельности многочисленных участников исследовательских проектов по проблематике, разбитой на такие важнейшие пять групп: (1) создание средств наблюдения, захвата и сопровождения целей; (2) создание технических средств, использующих эффект направленной энергии, для последующего включения их в системы перехвата; (3) создание технических средств, использующих эффект кинетической энергии для дальнейшего включения их в системы перехвата; (4) анализ теоретических концепций, на базе которых будут создаваться конкретные системы оружия и средства управления ими; (5) обеспечение эксплуатации системы и повышение ее эффективности (повышение поражающей способности, защищенности компонентов системы, энергоснабжение и материально-техническое обеспечение всей системы).

Эти работы продолжались бы неопределенно долго, и чем дольше реализовывался бы проект СОИ, тем труднее было бы его остановить, не говоря о неуклонно возраставших почти в геометрической прогрессии ассигнованиях на эти цели. 13 мая 1993 года министр обороны США Л. Эспин официально объявил о прекращении работ над проектом СОИ. Это было одно из самых серьезных решений демократической администрации с момента ее прихода к власти. Среди важнейших аргументов в пользу этого шага, последствия которого широко обсуждаются экспертами и общественностью во всем мире, президент Клинтон и его окружение единодушно называют распад Советского Союза и как следствие безвозвратную утрату США своего единственного достойного соперника в противоборстве "сверхдержав". По мнению независимого эксперта Т. Соренсена, Клинтон стал первым президентом, который начал свой четырехлетний срок пребывания на этом посту, "не будучи серьезно озабоченным возможностью ядерного удара или просто вооруженного нападения на его страну, существованием другой сверхдержавы или вызова со стороны враждебной глобальной идеологии". Поэтому он мог бы переориентировать основной объем федеральных наукоемких исследований и разработок с задачи увеличения военного превосходства США на обеспечение их экономической конкурентоспособности"19.

Коротким (с 23 марта 1983 г. до 13 мая 1993 г.) оказалось существование СОИ. Тем не менее эта программа оставила богатое и во многих отношениях весьма противоречивое наследие. От создания глобального "космического щита" - непроницаемого "купола" в космосе, способного уничтожить баллистические ракеты, запущенные против США и их союзников из любой точки планеты (таков был максимальный по своим боевым возможностям вариант реализации системы ПРО в результате осуществления программы СОИ), Вашингтон отказался уже на первом этапе работ над программой "звездных войн". На последующих этапах реализации СОИ обсуждалось много возможных конфигураций действующей системы будущего - в несколько эшелонов в космосе с использованием средств перехвата, действующих на различных физических принципах. Постепенно масштабы и боевые возможности противоракетной системы, которую США могли бы себе позволить, снижались до порога "разумной достаточности" и даже ниже.

В ходе реализации СОИ и уже после ее отмены появлялось и появляется все больше свидетельств того, что военные средства достижения целей внешней политики утрачивают свою эффективность. Предпринимая столь эффективный шаг, как отказ от СОИ, политическое руководство США не без оснований рассчитывало проводить курс на сохранение и укрепление своих позиций на мировой арене с помощью других, прежде всего невоенных инструментов политики. Можно утверждать, что такой курс был более продуктивным, чем форсирование военно-прикладных исследований и разработок в рамках СОИ со всеми вытекающими из этого последствиями для международной безопасности и стабильности.

Космос третьего тысячелетия - неужели снова арена для войн? На порог XXI века США вышли куда более благополучными в политическом, экономическом и военном планах. Отпала необходимость тратить огромные ресурсы на мобилизацию своих союзников в борьбе против враждебного военно-политического блока, каким считалась в недавнем прошлом Организация Варшавского Договора. Российская Федерация официально заявила, что в мире после "холодной войны" у нее нет противников, а свою военную доктрину и концепцию национальной безопасности она строит исходя из принципов достаточности и не скоро может рассчитывать на достижение равных с США военных возможностей. Потенциал российского ракетно-ядерного оружия расценивается политическим и военным руководством России, прежде всего как средство "силового диалога" в кризисных ситуациях и ни в коей мере не как инструмент разрешения конфликтных ситуаций на мировой арене. Россия делает все возможное, чтобы сохранить и укрепить режимы всех действующих двусторонних и многосторонних договоров, ограничивающих самые опасные виды оружия массового поражения, и прежде всего Договора по ПРО, Договора о запрещении испытаний ядерного оружия, Договора о нераспространении ядерного оружия.

В такой ситуации было бы правомерно ожидать от одного из самых благополучных государств на планете сдержанности, осмотрительности, поисков таких теоретических концепций и практических действий на мировой арене, которые сближали бы государства и народы, культуры и религии, содействовали бы синтезу гуманных норм и институтов, действующих на разных континентах, и не в последнюю очередь усилий над собой в плане ограничения амбиций, претензий на лидерство и военное могущество в XXI веке. Печальный опыт разбазаривания национального богатства США в ходе реализации крупнейших военных программ прошлых десятилетий от ракет "Минитмен" и "Трайдент" до бомбардировщиков "Стелс" и Стратегической Оборонной Инициативы (СОИ), которые спровоцировали другие страны на подобные военные приготовления и подорвали доверие в отношениях между многими государствами, дает повод современному политическому руководству США отказаться от чрезмерно амбициозных и опасных замыслов, не несущих мировому сообществу ничего хорошего, и сделать упор на политических и других невоенных методах строительства конструктивных международных отношений.

Официальные документы, разработанные в последние годы в Пентагоне, свидетельствуют о том, что даже в условиях, когда в международных отношениях наметились тенденции к ослаблению напряженности, снижению уровней военного противостояния, к поискам путей противодействия новым глобальным угрозам (терроризм, распространение наркотиков, истощение озонового слоя, изменение климата и т.д.), стремление военного ведомства использовать космос в агрессивных целях, превратить космические системы в средство силового воздействия на другие страны стало еще более активным.

Планы использования космоса в военных целях детально изложены в документе "Взгляд космического командования США на 2020 год". Он развивает и уточняет все те "директивные установки", которые были обнародованы в рассмотренных выше документах более высоких инстанций Пентагона. Прежде всего, другим странам голословно навязываются открыто агрессивные намерения в отношении космических систем США: "Космические системы коммерческого и военного назначения получают распространение во всем мире. Космическая торговля становится все более важной для глобальной экономики. Подобным же образом многие государства начинают осознавать значение космической деятельности для военных операций. Космические системы действительно становятся столь важными для военных операций, что было бы нереалистичным полагать, что они никогда не станут целями для поражения противником. Так же как господство на суше, контроль на море и превосходство в воздухе стали крайне важными элементами современной военной стратегии, господство в космосе становится важным условием успеха на поле боя и в боевых действиях будущего"20.

С точки зрения руководителей министерства обороны, стратегическая целесообразность требует, чтобы командиры всех уровней расценивали космическое пространство как область своей непосредственной ответственности за успех военных операций: "Космическое пространство является такой природной средой, к которой проявляют все более значительный интерес коммерческие, гражданские, международные и военные организации, и все они увеличивают капиталовложения на эти цели. Одновременно растет и угроза этим жизненно важным (космическим. - Г.Х.) системам. Космическое пространство как область ответственности по своим масштабам глобально и требует, чтобы командующий действующей здесь военной группировкой мог оценивать ситуацию в самой широкой перспективе в интересах ведения здесь военных действий и повышения боевых возможностей командиров региональных военных группировок. Космическое командование США - единственная военная организация, имеющая в своем составе боеспособные силы для действий в космосе. Объявление космического пространства областью ответственности всего лишь свидетельствует о появлении оперативной необходимости"21.

Здесь необходимо сделать одно разъяснение. Дело в том, что к началу ХХI века в действующей структуре вооруженных сил США и в планах военной реформы "космический компонент" министерства обороны США считается одним из важнейших как в плане обеспечения управления боевыми действиями с участием американских войск в любом районе планеты, так и с точки зрения возможностей причинения противнику ощутимого ущерба. Поэтому космические силы США - это не миф, а реальность. Высшее политическое и военное руководство государства возлагает на них вполне определенные и весьма важные задачи - "вносить значительный вклад в возможности США достигать информационного превосходства и пользоваться им в XXI веке. Космические системы являются неотъемлемым элементом потенциала устрашения, которым располагают вооруженные силы, и с их помощью США и их союзники обеспечивают себе решительные преимущества"22.

"Взгляд космического командования США на 2020 год" содержит четыре оперативных замысла, которые призваны значительно расширить возможности вооруженных сил США, в основе которых лежит повседневное использование военных космических систем в мирное время и в ходе вооруженных конфликтов. Это - контроль за космическим пространством, организация боевых действий в глобальных масштабах, полная интеграция вооруженных сил и организация глобальных союзов и коалиций. Схемы и иллюстрации, содержащиеся в этом и других подобных документах, практически не оставляют сомнений в том, что все эти замыслы вполне реалистичны, а их реализация - лишь дело времени.

В ежегодном докладе министра обороны США президенту и конгрессу за 1999 год содержится ряд качественно новых положений и рекомендаций на будущее, касающихся использования самых наукоемких видов техники космической и информационной. Впервые в истории документов такого масштаба эти два перспективных вида техники объединены в целостную структуру, которая должна обеспечить США не только превосходство в космосе, но еще и информационное превосходство. "Информационное превосходство - это способность собирать, обрабатывать и беспрерывно распространять поток информации, одновременно препятствуя выполнению этой задачи противником. Информационное превосходство является главным элементом революции в военном деле и обеспечивает всестороннюю осведомленность о состоянии и намерениях собственных вооруженных сил и вооруженных сил противника на воздушном, наземном, морском и космическом измерениях театра военных действий. Доступ в космос, его использование и контроль за космическим пространством имеет решающее значение для военной стратегии, включая потенциал надежных и доступных средств вывода в космос полезных нагрузок и возможности защиты систем военного назначения на орбитах и на Земле. Космические силы Америки будут вносить существенный вклад в обеспечение для США возможности добиться информационного превосходства в XXI веке и воспользоваться им"23.

Информационное превосходство может быть надежным, если в интересах военного ведомства эффективно работают средства командования, управления и связи, компьютеры, а также системы стратегической разведки, постоянного наблюдения за противником и тактической разведки (в документах министерства обороны США этот потенциал сокращенно обозначают С4ISR), которые дополняют мероприятия по обеспечению скрытности передачи информации и специальные информационные операции. При этом подчеркивается, что "космические силы являются важнейшим компонентом инфраструктуры С4ISR, и их роль в предотвращении конфликтов путем устрашения и в военных действиях будущего будет возрастать"24.

В таких условиях естественной реакцией политических руководителей других государств становится стремление найти средства противодействия таким недвусмысленным намерениям США. А это уже предпосылка к новому бессмысленному соревнованию в разработке и использовании новейшей техники далеко не мирного свойства. И не случайно не только ученые и реалистически мыслящие политики во многих странах, но и военные специалисты в самих США начинают ставить под сомнение целесообразность такой излишне прямолинейной и чреватой огромными опасностями ставки на безоговорочное военное превосходство США в космосе. В пространной статье, написанной на основе широкого круга источников и документов, к которым имеет доступ ограниченный круг лиц, подполковник ВВС США Б. Де Блоис убедительно аргументирует такой вывод: "...долгосрочные военные издержки и более широкие социальные, политические и экономические последствия, с которыми будет связана реализация США своей роли мирового лидера в области размещения оружия в космосе, сводят на нет те преимущества, которые несет с собой перспектива получения краткосрочных военных преимуществ. Более того, целесообразность реализации национальной космической стратегии исходя из установки... что "космос станет ареной размещения оружия, нам лишь нужно принять решение, возьмут ли США на себя лидерство в этой области", может быть подвергнута сомнению с более фундаментальных позиций. Эта установка в своей основе исходит из того, что человеческая натура - приверженность народов к ведению войн - остается неизменной. На деле же имеет место противоположное, социальная натура людей может меняться. Достаточно хотя бы сравнить отношение в современном мире к рабству с тем, как относились к нему 150 лет назад"25.

В сложившейся ситуации, чреватой опасностями для самих США и для всего человечества, автор статьи предлагает сформулировать установку на будущее, которая исходит из более оптимистического взгляда на характер американского народа и в большей степени отражает "американский дух". Звучит она так: "Соединенные Штаты должны стать мировым лидером в космической деятельности, нам лишь предстоит решить, в каких областях и каким образом"26. Однако настойчивые усилия высших представителей республиканской администрации Дж. Буша-младшего, направленные на то, чтобы убедить российское руководство и лидеров других государств в "жизненной необходимости" НПРО (при этом простодушно игнорируется опыт военного соперничества близкого и отдаленного прошлого), нельзя квалифицировать иначе, как политическую наивность, если не как чреватую весьма опасными последствиями беспечность. Хотелось бы верить, что не только общественное сознание американцев, но и мировоззрение их теперешних высших политических руководителей открыто для восприятия конструктивных альтернатив в отношении будущего человечества на Земле и в космосе.

Реальный путь освобождения космического пространства от оружия и других военных угроз предложил на "Саммите тысячелетия" в Нью-Йорке в начале сентября 2000 года президент Российской Федерации В.В. Путин, который обратил внимание на противоречия прошлого века - века грандиозных свершений, революционных прорывов и страшных войн - и высказал вполне обоснованные надежды на будущее: "Новый век объединенных наций должен продлиться в тысячелетие надежной стабильности. Он обязан войти в летопись как период реального разоружения"27.

Поставив будущее мирового сообщества в непосредственную зависимость от стабильности международных отношений и успехов в области реального разоружения, президент Российской Федерации еще раз обратил внимание на недопустимость использования космического пространства в военных целях. Он внес практическое предложение - обсудить в Москве под эгидой ООН проблемы демилитаризации космоса и вопросы широкого и равноправного сотрудничества всех государств в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях. И поводом для этого серьезного обсуждения было выбрано 40-летие полета в космос первого гражданина планеты Ю.А. Гагарина.

Предложение В.В. Путина - предпочтительная альтернатива для мирового сообщества на XXI век, потому что космическое пространство всегда будет для человечества той последней границей, движение к которой связывалось в прошлом и будет связываться в будущем с прогрессом, поиском новых знаний и использованием новых возможностей в самом широком смысле этого понятия. Однако освоение космоса начинается с деятельностью государств на планете, с реализации национальных интересов, обеспечения безопасности, решения социально-экономических проблем и даже защиты прав человека.

В обращении В.В. Путина говорится о роли ООН как гаранта от произвола гегемонии, прав отдельных стран на абсолютную истину, о противодействии угрозам и вызовам, с которыми сталкивается Россия и все свободные нации. Устойчивое развитие цивилизации в новом веке и в новом тысячелетии поставлено в прямую зависимость от справедливого мироустройства и стратегической стабильности. Именно столь широкий контекст, в который поставлена космическая деятельность человечества, является тем философско-концептуальным фундаментом, на котором можно и нужно строить космическую деятельность человечества в будущем. Освободить космос от оружия и агрессивных замыслов, полагаясь лишь на действующие международные договоры и соглашения, регламентирующие только деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства (важнейшим среди них является Договор о космосе 1967 года), в современных условиях вряд ли возможно. Поэтому центральным звеном космической альтернативы В.В. Путина стала постановка проблемы демилитаризации космоса в самый широкий контекст обеспечения на планете стратегической стабильности, всеобъемлющей безопасности, реального разоружения, устойчивого развития.

Личный опыт космонавтов, взглянувших на нашу планету из космоса, убедительно свидетельствует о том, что народы Земли - единая семья, и их деятельность тесно взаимосвязана во многих отношениях. Нарушение баланса и гармонии в сфере безопасности или экономического развития неминуемо ставит под угрозу само существование цивилизации. "Взгляд из космоса" в этом случае становится продуктивным методом для обсуждения не только проблем освобождения космоса от оружия, но и самых далеко идущих схем и проектов сотрудничества государств и народов в исследовании и использовании космоса на благо живущих и будущих поколений.

Московская конференция прошла под девизом "Космос без оружия - арена мирного сотрудничества в XXI веке". Ее организаторами выступили МИД России, Российское авиационно-космическое агентство и Российская академия космонавтики им. К.Э. Циолковского. Конференция показала, что мировое сообщество имеет в своем распоряжении множество конструктивных замыслов исследования и использования космического пространства на благо всех стран и народов, куда более привлекательных, чем новая система ПРО или какой-нибудь "экзотический" проект сверхмощного оружия космического базирования.

Примечания

1. Д.О. Смит. Военная доктрина США. М., 1956, с. 11.

2. Там же, с. 69.

3. Strategic Review, Fall 1983, p. 39.

4. R. Burlingame. General Billy Mitchell, Champion of Defense. N.Y., 1952, p. 109.

5. Air Force, November 1958, p. 62.

6. R. Furtell. Ideas, Concepts and Doctrine. A History of Basic Thinking in the United States Air Force, 19091-1964. Maxwell AFB, Alabama, 1974, p. 282.

7. Air Force, August 1967, p. 62.

8. AFM 1-2. United State Air Fore Basic Doctrine. Wash., 1959, p.6.

9. Army, August 1964, pp. 59-60.

10. AFM 1-1. USAF Basic Doctrine. Wash., 1975, pp. 1-2.

11. C. Schichtle. The National Space Program. From Fifties into the Eighties. Wash., 1983, p. 37.

12. AFM 1-1. Basic Aerospace Doctrine. (Draft). Wash., 1983, p. 3.

13. AFM 1-1. Aerospace Doctrine. Military Space Operations. Wash., 1979, p. 4.

14. Aviation Week and Space Technology, March 16, 1987, p. 17.

15. Weekly Compilation of Presidential Documents, March 28, 1983, p. 448.

16. Bulletin of Atomic Scientists, January/February 1987, p. 20.

17. Daedalus, Spring 1985, vol. 114, No. 2, p. 17.

18. Strategic Defense and Anti-Satellite Weapons. Hearings before the Committee on Foreign Relations. Wash., 1984, p. 1.

19. Foreign Affairs, Fall 1992, pp. 13, 23.

20. Vision for 2020. United States Space Command, February 1997, p. 4.

21. Там же, с. 5.

22. W. Cohen. Secretary of Defense. Annual Report to the President and the Congress. Wash., 1999, p. 77.

23. Там же.

24. Там же, с. 80

25. Airpower Journal, Winter 1998, No 4, p. 55.

26. Там же.

27. Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на Саммите тысячелетия ООН. Постоянное представительство РФ при ООН, 6 сентября 2000 г., с. 2.

ГЛАВА 10

ЗЕМНЫЕ СУДЬБЫ ПОСЛАНЦЕВ В КОСМОС

Бесконечен путь человечества во Вселенную. Самые впечатляющие вехи на этом пути связаны с пребыванием в космосе людей, с результатами их экспериментов, с их наблюдениями и размышлениями. Те из нас, кто остается на Земле, как бы доверяют непосредственным участникам космических путешествий свои мечты о полетах вне Земли, видят в них разведчиков непознанного, идущих на риск ради раскрытия новых тайн Вселенной и прогресса нашей цивилизации. Как бы ни менялось отношение общества к космической деятельности, те, кто своим трудом движет вперед науку о космосе, кто создает и эксплуатирует сложнейшую космическую технику, кто готовит экипажи к новым полетам, пользуются авторитетом и вниманием во всем мире. И все-таки особым почетом и вниманием у широкой публики пользуются астронавты и космонавты, которым посчастливилось увидеть нашу планету с орбиты, выполнить в космосе сложнейшие эксперименты и донести свои впечатления до "остального человечества". Даже после завершения профессиональной карьеры астронавты и космонавты не уходят на покой становятся преподавателями университетов и законодателями, военачальниками и высокими государственными чиновниками, деятелями науки и культуры, проповедниками. Общество продолжает уважать их, доверяет им новые посты и задачи, веря в их преданность высоким идеалам и недюжинные творческие способности.

Мы уже рассказывали о том, как организована подготовка советских и российских космонавтов и американских астронавтов. Оставляя в стороне разницу в подходах к отбору кандидатов для полетов в космос и неодинаковые приоритеты СССР и США в пилотируемой космонавтике (от одноместных и многоместных космических кораблей для полетов в околоземном космосе к долговременным орбитальным станциям в первом случае, и от проекта "Аполлон" к эксплуатации транспортных космических кораблей многократного применения, а затем к созданию вместе с другими странами МКС - во втором), скажем главное: создание наземных объектов для подготовки полетов в космос, да и содержание тех, кто участвует в космической программе, требует от государств значительных затрат. И, естественно, государство имеет полное право надеяться на то, что профессиональные космонавты будут служить ему верой и правдой не только в космосе. Если же вспомнить о той атмосфере, которая доминировала в космонавтике вплоть до высадок астронавтов на Луне, то можно с уверенностью констатировать, что советские космонавты, как и их американские коллеги, оказались на переднем крае идеологического противоборства СССР и США. Многие из них немало потрудились для того, чтобы доказать соотечественникам и всему мировому сообществу, что их страна и их народ достойны самого высокого уважения хотя бы потому, что дали им возможность совершить столь блистательные подвиги.

Перегрузки и невесомость идеологических баталий. Великие свершения в науке, технике, в развитии экономики и социальной сфере всегда вызывают у общества гордость за свое государство, за политических руководителей, проявляющих заботу о своем народе. Космические свершения давали основания государству, которому оказалась под силу столь сложная научно-техническая проблема, претендовать на роль мирового лидера в политике, философии, культуре, быть образцом общества будущего, с которого остальные страны должны брать пример. "Если мы смогли высадить человека на Луну, - любят до сих пор повторять американцы, - то нам под силу любая проблема на Земле". "Социализм и космос едины", - такую мысль неоднократно высказывал Н.С. Хрущев и другие партийные идеологи. Но одно дело - пропагандистские речи глав государств и правительств, а другое - личные впечатления и размышления людей, побывавших в космосе.

Разными маршрутами пришли в кабины космических кораблей и в отсеки орбитальных станций космонавты и астронавты, неодинаковы их жизненный опыт, политические убеждения и жизненная философия. Но все это само собой уходит на второй план, когда космонавты и астронавты оказываются в центре внимания мировой общественности. Профессиональные пропагандисты и идеологи, кумиры публики и искусные проповедники не могли конкурировать с теми, кто побывал в космосе, получил возможность взглянуть на Землю с высоты и прикоснуться к тайнам мироздания, о которых все мы можем только догадываться. Космонавты и астронавты стали властителями душ и собеседниками о самом сокровенном для людей всех континентов.

Самое тяжелое бремя участия в идеологической работе пришлось на долю первых советских космонавтов. Находясь в атмосфере всеобщего восхищения, космонавты сразу же оказались в самой гуще трудового энтузиазма. Их приглашали на предприятия, в колхозы и совхозы, в университеты и исследовательские центры, на встречи с артистами и писателями. Их включали в состав бригад и трудовых коллективов не только Советского Союза, но и многих социалистических государств. Ежедневно они получали тысячи писем со всего света. И если даже в глубине души советские люди в каких-то аспектах ставили под сомнение излишне прямолинейные декларации партийной пропаганды, то в общении с космонавтами они искренне восхищались их подвигами, свершениями своего народа и таким образом активно поддерживали курс партии на построение в стране социалистического общества, образ и возможности которого они связывали с величайшими для своего времени достижениями советских космонавтов.

Вместе со своими коллегами по редакции журнала "Авиация и космонавтика" автор этих строк участвовал в составлении необычной книги "Почта космонавтов". Она вышла в свет более 30 лет назад в издательстве "Советская Россия". Приведем лишь несколько выдержек из вошедших в эту книгу писем советским космонавтам. Все они свидетельствуют об одном: советские люди, а вместе с ними и представители других народов действительно увидели в космических свершениях убедительные свидетельства реальности тех задач, о которых говорили на весь мир КПСС и Советское правительство.

"Как и каждый советский человек, я восхищен и обрадован нашими победами в космосе. Они как бы влили в меня эликсир жизни. Я почувствовал неизмеримую радость - такую радость, какую никогда не испытывал за свои семьдесят лет. Мысленно оглянулся в предысторию. Вспомнил деревянную соху, деревянную лопату, деревянную борону, с которыми мне пришлось еще в юные годы иметь дело. Вспомнил лапотную Россию и век лучины и подумал: нет, не зря мы свергли в Октябре 1917 года власть имущих и сами начали управлять государством. Только благодаря этому, благодаря нашей родной, созданной великим Лениным партии, верно служащей и отдающей все силы народу, мы отстояли свою свободу и независимость как при нападении четырнадцати капиталистических государств в годы гражданской войны и иностранной интервенции, так и при вероломном и разбойничьем нападении на нас гитлеровских головорезов. Только благодаря этому у нас наука и техника за короткий срок шагнули вперед и наша страна первой проложила путь в космос, к освоению в мирных целях Вселенной.

Я горжусь тем, что живу в такой стране, как наш Советский Союз, где мечты и сказки становятся былью, где самый короткий и облегченный рабочий день, где молодежи - широкий простор, а мне - старику по возрасту, но с молодой душой - хорошо и радостно".

Н.К. Ковригин, пенсионер, член КПСС с 1930 г.

г. Ярцево Смоленской области

"Россия! Это слово звучит одинаково сильно на всех языках мира. Россия! Это слово означает путеводную звезду, которая сияет счастьем для всех народов мира. Россия! Это слово зовет к миру, дружбе и сотрудничеству. Недаром мой дед и отец боролись за будущее России. Они бились за счастье и мир на земле, за светлую жизнь своих внуков и сынов. Много нужно сделать, чтобы счастье засияло для всех! Для меня оно уже сияет. Радостно жить в стране героев, прокладывающих путь к коммунизму, где родились и выросли соколы космоса - Гагарин и Титов. Я простой рабочий (электромеханик), начавший свой трудовой путь с 15 лет. Ныне я член великой Коммунистической партии. В труде и учебе - счастье моей жизни. Я стал ударником коммунистического труда и студентом техникума.

Спасибо партии за заботу о советских людях за воспитание героев-космонавтов, которые приумножают славу Советской России!"

От имени коллектива Благовещенского таксомоторного парка

А.Ф. Шаройко, член КПСС, студент-электромеханик

г. Благовещенск-на-Амуре

"Мое поколение, появившееся на свет в начале ХХ столетия при мерцании лучины, стеариновых свечей или керосиновой лампы, с удивлением и хорошей завистью смотрит на внуков и правнуков, которых Родина год от года одаривает все щедрее и богаче. Вчера таким подарком нашим потомкам был первый искусственный спутник Земли, а сегодня - межпланетные станции, бороздящие космические пути к Марсу и Луне. Вчера это были алмазные россыпи в промерзлой якутской тайге, а сегодня - укрощенный в Сибири Енисей. На наших глазах мужает орлиное племя людей, о которых можно сказать словами Карла Маркса, что у них лишь один недостаток - избыток смелости. И ветер новой жизни и новых высот поднимает их могучие крылья. Слава героям космоса!"

С.М. Ахрем, г. Пятигорск

"Товарищу Юрию Алексеевичу Гагарину.

Я вынужден был проехать 300 километров и направиться в соседнюю страну - Францию, чтобы получить возможность отправить тебе это письмо с поздравлениями от имени леридской организации Коммунистической партии Испании. Я выражаю самые лучшие пожелания и надежду на то, что полет первого в мире космонавта займет достойное место среди научных достижений, которых добились вы, коммунисты, в деле освоения космоса.

Испанский народ, томящийся под игом тирана Франко, от всего сердца приветствует все великие свершения вашей страны, воплотившей в себе все чаяния трудящихся и играющей авангардную роль в развитии всего человечества. И эти достижения, которые вызывают чувства радости и гордости у людей Советского Союза, в равной степени радуют нас, наполняют глубокой верой в светлое будущее, несмотря на угнетение и нищету, которые претерпевает испанский народ. Мы с большим удовлетворением еще больше будем крепить наши ряды в надежде на завтрашний день!

Да здравствует Коммунистическая партия!

Да здравствует СССР!"

М.П.С., Лерида, Испания

Тоня Сащенкова от имени своих подруг обращается к В.Ф. Быковскому:

"Вы в космосе побеждаете, а мы на Земле. Мы работаем на одном из машиностроительных заводов г. Владимира. Мы стараемся с каждым днем сделать все больше и выполняем нормы на 180-200%. Бригада наша состоит из 6 человек. Все мы работаем сборщицами. Как прекрасно жить в нашей стране, только был бы на земле мир, мир! Я не хочу ужасов войны, так как мы не забыли еще прошлую войну. У меня убили отца на фронте, и мать затерялась в войну. В 1943 году, когда мне было 6 лет, меня отправили в детский дом. Меня вырастила наша Родина. Она заменила мне родную мать. И я плачу ей за это своим честным коммунистическим трудом".

"Валюша, родная! Находясь вдали от Родины, с огромной радостью и гордостью узнали о твоем успешном полете. Нам, женщинам-морячкам, часто приходится встречаться с женщинами разных стран, поэтому нам особенно дорога наша советская первая космонавтка. Могли ли думать наши бабушки 50 лет назад, что их внучки будут командовать океанскими кораблями, осваивать Антарктику, управлять государством, летать в космос. Ведь даже в сказках о коврах-самолетах эта роль отводилась мужчине..."

Женщины дизель-электрохода "Лена"

"Мы, тульские оружейники, горячо и сердечно поздравляем вас, мужественных и смелых людей, - покорителей космоса - отряд летчиков-космонавтов СССР с блестящим полетом вашего боевого товарища и друга полковника Берегового Георгия Тимофеевича. Его полет - это еще один шаг в освоении космического пространства. Это новый беспримерный подвиг советского человека. Оружейники восхищаются вашей трудной, требующей большой воли, физической закалки и мужества, работой. Желаем вам, дорогие товарищи, дальнейших плодотворных успехов в прокладывании дорог к звездам".

Рабочие, служащие и

инженерно-технические работники

Тульского оружейного завода

"Москва. Космонавту № 3 товарищу Николаеву и космонавту № 4 товарищу Поповичу...

В дни вашего пребывания в космосе десятки бригад нашего завода встали на космическую вахту. Вы, Павел Романович и Андриян Григорьевич, избраны почетными членами многих коллективов коммунистического труда завода. И в те дни, когда вы штурмовали космос, у нас на заводе шла продукция, изготовленная за вас, и накладные оформлялись - "За Николаева, за Поповича".

С радостью и ликованием мы увидели в кино, что на космодром вы ехали на автобусах "Львов", созданных нашим коллективом. Мы обещаем и дальше работать так, чтобы еще больше крепла и богатела наша Родина, чтобы с каждым годом множились ряды таких смелых и отважных соколов, как Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев и Павел Попович..."

"Дорогие товарищи... - пишут первому космическому экипажу "Союза" - В. Комарову, К. Феоктистову и Б. Егорову от имени участка коммунистического труда № 5 шахты № 2 "Контарная-Донбасс" бригадиры Т. Шевченко и М. Телитченко. - В честь вашего подвига коллектив бригады обязался работать в октябре месяце высокопроизводительно. В тот день, когда вы совершили свой беспримерный полет, мы добыли 2373 тонны угля и выполнили план на 140 процентов. С начала месяца добыто 400 тонн сверхпланового угля. До конца месяца мы выдали на-гора еще 5 эшелонов донецкого топлива. Дорогие товарищи, мы на своем собрании зачислили Вас почетными членами нашей бригады".

К Павлу Романовичу Поповичу обращается Залпа Джамбекова из Чечено-Ингушетии: "Своим замечательным подвигом вместе с Вашими друзьями-космонавтами Вы помогли нам смотреть на мир совершенно другими глазами. Вы рассеяли остатки предрассудков старины, которые все-таки сохранялись среди женщин-горянок. От лица всех девушек Чечено-Ингушетии мы благодарим Вас за героический подвиг, желаем долгой жизни и дальнейших успехов в открытии дорог к другим планетам".

А вот письмо Юрию Гагарину от учительницы В.С. Ладыгиной:

"Не знаю, как действуют Ваши письма на других детей, на наших Ваше фото с автографом произвело неизгладимое впечатление. До него были двойки, была слабая дисциплина, а с нового года все счастливо изменилось... Дети стали внешне и внутренне подтянутыми, сплотились в одну "гагаринскую", как их называют, семью, стали жить интересной, содержательной жизнью. Ребята создали комнату-музей В.И. Ленина, стали лекторами-пропагандистами ленинской жизни среди учащихся нашей школы, переписываются с пионерами Болгарии, со старым большевиком из Ленинграда, лично знавшим В.И. Ленина. Провели много сборов, собирают макулатуру и металлолом. Отряд признан лучшим по школе, так что мы рады доложить, что высокого звания "гагаринцы" не уронили. И все это благодаря одной искре - Вашему вниманию - и благодаря великой силе воздействия Вашего бессмертного подвига. Вот так с Вашей помощью мы и воспитываем юную смену ленинцев - инициативную, смелую и честную.

Большое Вам спасибо!"

Вот лишь три письма из США:

"Браво, Юрий Гагарин! Я не коммунист и не приверженец коммунистических взглядов. Но я верю, что это - победа не только советского народа, но и победа всего мира. Пусть Ваш подвиг положит начало истинному миру в мире"

Искренне ваша Анна Ширинг. США

"Только слепой может не видеть изумительных успехов Советского Союза в самых различных областях. Ведь это факт, что, несмотря на Ваше превосходство в освоении космоса и ракетах дальнего действия, Вы никогда не "нападете первыми", хотя многие наши генералы и адмиралы утверждают обратное..."

Пауль Рамос, американский рабочий

"Дорогой Павел (письмо П.Р. Поповичу. - Г.Х.), меня зовут Вайн Ларсен и я гражданин Соединенных Штатов. Я думаю, Вас удивляет, что я пишу Вам. Дело в том, что мне хотелось бы узнать настоящую Россию, не такую, какой она мне представляется по нашим газетам, а именно настоящую. Уже несколько лет я слышу много плохого о России. Но плохая и отсталая страна не могла бы сделать того, что сделала Ваша страна, первая освоившая космос. Всю жизнь я слышал только злонамеренную ложь о Советском Союзе и его народе, и теперь я знаю, что это был сплошной вымысел. И я знаю также, что придет время, и каждый американец узнает правду о Вашей стране. Всегда друг Ваш и Вашей страны".

Вайн Ларсен

Трудно себе представить, какими мотивами руководствовались советские люди, когда они обращались в различные инстанции с просьбами дать им возможность совершить космический полет. Была в этом и наивная романтика, и стремление внести свой вклад в общее дело созидания нового общества, и искреннее желание повысить престиж Советского Союза в мире. Не было лишь одного - эгоизма, карьерных соображений. Письма, подобные тем, выдержки из которых приводятся ниже, приходили и до полета Ю. Гагарина. Когда же полет человека в космическое пространство стал реальностью, в Москву хлынул в буквальном смысле нескончаемый поток писем с просьбами принять в космонавты, разрешить лететь в космос, на Луну, Марс, Венеру. Их были тысячи, и посылали их люди самых различных возрастов и специальностей, граждане многих стран мира.

"Москва. Комиссия по межпланетным сообщениям Академии наук СССР. Прошу простить меня, что своим письмом я отниму у вас нужное время. Мне сейчас 26 лет. Учусь в Целиноградской школе строительных мастеров. До этого два года работал на стройке. Женат. Есть сын. Жена работает учительницей. Еще в детстве я мечтал стать летчиком... Мечта летать! Я хочу летать именно в космос. Это не значит, что, узнав, какую славу приобрели наши космонавты, я захотел ее для себя. Ничего мне этого не надо. Я готовился для другого. У меня сильный организм. Внутренне я готов на все, даже к полету в космос безвозвратно. И пусть я проживу только месяц, жизнь моя не будет прожита на земле даром. Мне не нужно, чтобы объявлялось мое имя. Пусть оно даже никогда не упомянется. Я уверен, что при проверке выдержу все испытания. Это мой желанный путь. Освоение космоса является делом всех людей Земли, но мне радостно, что советские люди сделали больше всех. Возможно, что скоро пойдут корабли к планетам. Трудно себе представить, что освоение космоса не потребует жертв. Могут погибнуть не только космонавты, но и великие ученые. Почему же я в расцвете своих сил и лет должен спокойно ждать, когда мне преподнесут готовое? Идя на это, разве я не протопчу еще дальше ту дорогу, что начал Юрий Гагарин?"

Иван Никольский

"Товарищ Космонавт-5, мы - граждане Советского Союза, твои молодые современники. Через год мы получим дипломы. У нас начнется свой полет. Один из нас будет радиоинженером, другой - врачом. Один, если потребуется, будет оснащать межпланетные лайнеры новой радиоаппаратурой, другой - готовить сильных людей для космических полетов. Нам помогут в этом знания".

Студенты Валерий Яковлев и Леонид Двойник

г. Рязань

Многие десятилетия отделяют читателей книги от общества, в котором жили, трудились и мечтали авторы писем. Кто-то может посчитать, что эти люди стали жертвами партийной пропаганды, оказались под влиянием бескомпромиссной идеологической борьбы социализма и капитализма. Да, была и пропаганда, и идеологическая борьба. Но было и восхищение космонавтами, учеными, инженерами и рабочими, создавшими великолепные космические корабли.

Уважение народа к космонавтам было в полном смысле всенародным и безграничным. Партийные идеологи воспользовались этим и максимально "загрузили" космонавтов своими заданиями, которые, кстати, были для них весьма приятными. Возможность посетить зарубежные страны, участвовать в политических, научных и культурных мероприятиях, выступать по телевидению, писать книги и статьи. Все эти общественные обязанности легли на хорошо натренированные, проверенные перегрузками плечи советских космонавтов. Их выбирали делегатами партийных съездов и конференций, депутатами Верховного Совета СССР и Верховных Советов союзных республик. Они стали председателями обществ дружбы с зарубежными государствами, вошли в состав редколлегий журналов и газет, возглавили спортивные общества, Общество любителей книги, Общество филателистов и др.

И везде их принимали с восторгом, слушали с огромным вниманием, присуждали награды, объявляли лауреатами. А космонавты вели себя так, как подобает звездным сыновьям и дочерям народа-созидателя. При этом многие из них продолжали совершенствовать свое профессиональное мастерство: они защищали диссертации, участвовали в научных исследованиях, совершенствовали методики тренировок и оборудование для подготовки будущих посланцев в космос. Именно этот путь привел многих из них на высшие командные посты в Центре подготовки космонавтов, в военных академиях и научно-исследовательских институтах. Космонавты трудятся на постах ректоров высших учебных заведений, возглавляют научно-производственные организации, стали законодателями, вошли в состав руководства крупных банков и коммерческих структур. Их "идеологические обязанности" сами собой ушли в прошлое, а демократическая Россия готова во всей полноте воспользоваться их профессиональной компетенцией и личными качествами.

Астронавты, космонавты и общество после "холодной войны". Нельзя сказать, что с распадом СССР и вступлением демократической России в период глубоких политических и социально-экономических реформ прекратился диалог двух государств, обществ и культур по кардинальным проблемам философии, политики, прошлого и будущего человечества. Этот диалог продолжается, однако он уже не носит характера идеологической битвы, в которой победителем может быть лишь одна сторона, а следовательно, только одна политическая философия и культурно-ценностная ориентация на будущее. В начале 2001 года число космонавтов и астронавтов в мире уже приблизилось к 360. Среди них мужчины и женщины, военные и политические деятели, профессиональные исследователи и врачи, представители различных государств, национальностей и культур. Все они, побывав в космосе, по-новому воспринимают историю и будущее человечества, активно выступают за сохранение и воспроизводство богатств биосферы.

Размышления космонавтов и астронавтов о будущем космонавтики в новых условиях в большей степени строятся вокруг кардинальных проблем и тенденций развития мирового сообщества в целом, вокруг проблем всеобъемлющей безопасности и сохранения баланса общества, техники и биосферы планеты, вокруг тех опасностей, с которыми может быть связано "столкновение цивилизации", основывающихся в первую очередь на религиозных доктринах и догмах.

Американский ученый Ф. Уайт, посвятивший много усилий изучению психики и мировоззрения людей, побывавших в космосе, сравнивает опыт космического полета со своего рода озарением. Он утверждает, что есть ощутимая разница между переживаниями человека в космосе и его возможностями рассказать о них тем, кто не был в таком полете. "Космический опыт" начинается задолго до полета и остается с космонавтом долгое время после возвращения на Землю. Восприятие условий космического полета - глубоко личное, но с возвращением на Землю становится чем-то вроде "коллективного сознания". Рассказы космонавтов воспринимаются общественностью в определенном социально-политическом контексте, хотя сам рассказчик часто об этом даже не задумывается1.

В книге Ф. Уайта, в других публикациях о роли посланцев в космос в формировании нового глобального мировоззрения, уделяющего больше внимания не столько совершенствованию технического могущества отдельных государств и всего мирового сообщества, сколько выработке универсальных принципов планетарной этики, делающей всех людей ответственными за судьбы цивилизации, неоднократно подчеркивается, что при сохранении различий в характере, в профессиональной подготовке, в своих жизненных планах после возвращения из космоса все они начинают проповедовать принципы и нормы осторожности и бережного отношения к планете Земля, становятся в большей степени проповедниками общепланетарных ценностей, чем утилитарных "национальных интересов".

Именно общность сформировавшегося после пребывания в космосе мировосприятия стала одной из главных причин создания в 1985 году Ассоциации участников космических полетов. Вот, что говорилось в обращении Первого всемирного конгресса участников космических полетов, состоявшегося в октябре 1985 года в Серани (Франция): "Астронавты и космонавты выразили желание встретиться друг с другом потому, что пребывание в космосе сформировало у них одинаковое восприятие действительности, которое объединяет их независимо от их культурных различий... Все присутствовавшие на конгрессе участники космических полетов согласились с тем, что в ходе своего пребывания в космосе они глубоко осознали, насколько велик творческий потенциал нашей планеты Земля и насколько она сама мала и уязвима"2.

Конгрессы Ассоциации участников космических полетов проходят ежегодно. Последний в ХХ веке конгресс состоялся в Испании. Главными темами дискуссий на нем были итоги работы станции "Мир" и перспективы эксплуатации МКС, а также роль космонавтики как стимула научно-технического прогресса в XXI веке. Было принято решение провести XVIII конгресс Ассоциации участников космических полетов в 2001 году в Казахстане, откуда 40 лет назад отправился в первый в истории космический полет Юрий Гагарин. Как в ходе конгрессов, так и в повседневном общении с различными аудиториями участники космических полетов в первую очередь делятся своими замыслами о том, как можно было бы совместными усилиями обеспечить на планете мир и безопасность, ослабить остроту глобальных проблем, реализовать стратегии перехода к устойчивому развитию и построения гармоничных отношений общества и природы.

Вот лишь несколько высказываний такого плана. Принц Саудовской Аравии Султан Бин Салман эль-Сауд - первый представитель арабских народов, совершивший в июне 1985 года полет на космическом корабле многократного применения "Дискавери", описывает свои впечатления в контексте его религиозных взглядов: "По-моему, это (пребывание в космосе. - Г.Х.) изменило мое восприятие жизни. Я начал больше ценить мир, в котором мы живем. Я пришел к убеждению, что у нас самая лучшая планета, и нам действительно нет смысла искать другую. Я думаю, что бог дал нам так много, за что мы должны быть ему благодарны, и мы лишь попусту тратим время, пытаясь все это разрушить"3.

Член экипажа "Аполлона-11" М. Коллинз озабочен политическими разногласиями на планете: "Я действительно верю, что если бы политические руководители государств могли увидеть из космоса планету, на которой они живут, с расстояния 100 тысяч миль, их взгляды кардинально изменились бы... Наиболее значимые для них границы стали бы невидимыми, а многие отчаянные споры умолкли бы. Маленькая планета продолжала бы вращаться, безмятежно игнорируя все те границы, которые нанесены на нее, являя собой лик единого мира, взывающего к обращению с ним согласованными методами"4.

Член экипажа советского космического корабля "Союз Т-11" индийский космонавт Ракеш Шарма рассказывал о своих ощущениях от наблюдения с орбиты за территорией своей страны: "Синева океана слилась с зеленью равнин, а затем перешла в коричневый цвет над центральными районами Индии, а снежные вершины Гималаев представляли собой восхитительное зрелище. И я подумал: отсюда не видно никаких границ. Вся планета - единое целое. Трудно понять, почему в мире так велика напряженность. Отсюда, с высоты, он выглядит очень спокойным и мирным"5.

Сенатор от штата Юта Эдвард Гарн в своих размышлениях после космического полета обращает внимание на два важных, с его точки зрения, момента: "...конечно, ты приходишь к выводу, что там, в космосе, нет политических границ. Ты не видишь там ни звездочек, ни звезд, которыми обозначают на картах столицы государств, как нет там и каких-либо политических зон. Ты видишь все это как единый мир, ты понимаешь, как ничтожно мала планета Земля по сравнению с миллиардами звезд Млечного пути, и ощущаешь, что наше Солнце - всего лишь небольшая звезда среди них. Ты смотришь на космос, простирающийся на миллионы световых лет, и это величие космоса попросту невозможно себе представить...

Это (пребывание в космосе. - Г.Х.) заставило меня серьезно задуматься над тем, что мы, американцы, пользующиеся столь многими благами, действительно имеем обязательства и несем ответственность перед другими людьми, делящими с нами эту планету, и должны постараться помочь им обрести свободу и возможности. Я вообще-то не меняю своих убеждений, но этот опыт действительно укрепил мои убеждения и я был сильно опечален тем, что такие условия существуют на планете. Мое отношение к событиям в мире изменилось и смягчилось в том отношении, что у меня появилось значительно больше сострадания к тем людям, которые имеют значительно меньший достаток, чем мы - американцы"6.

Хотя, побывав в космосе, сенатор Э. Гарн и принц Саудовской Аравии Султан Бин Салман эль-Сауд размышляют о судьбах человечества на Земле и во Вселенной в основном также, как их "звездные братья и сестры" из других стран, после космических полетов их жизнь не претерпела кардинальных изменений. А вот как сложилась судьба лишь некоторых американских астронавтов, после того, как они перестали участвовать в подготовке к новым полетам.

Базз Олдрин, член экипажа "Аполлона-11", совершивший историческую посадку на Луну в июле 1969 года, руководит корпорацией "Старкрафт Энтерпрайзез", которая занимается проектированием экономных транспортных кораблей для полетов к Луне. Он активно участвует в международных и национальных конференциях по проблемам космонавтики, выступает с лекциями, консультирует федеральные ведомства и частные корпорации.

Алан Бин, член экипажей кораблей "Аполлон-12" и "Скайлэб-3", занимается живописью. Им создана художественная летопись проекта "Аполлон", а также серия картин и рисунков, рассказывающих об освоении человеком Луны и о полетах к другим мирам.

Майкл Коллинз, член экипажей кораблей "Джемини-10" и "Аполлон-11", после выхода в отставку был заместителем директора Смитсоновского института, занимающегося изучением истории науки и техники и много делающего для обогащения культурного наследия США. При этом институте действует самый популярный в США Музей авиации и космонавтики. В настоящее время он является президентом собственной корпорации "Майкл Коллинз Эссошиейтс".

Чарльз Конрад, член экипажа кораблей "Джемини-5", "Джемини-11" и "Скайлэб-2", в начале 1990-х годов занял пост вице-президента по проблемам развития международного бизнеса одной из крупнейших авиационно-космических корпораций США "Мак-Доннел Дуглас Спейс Системз".

Роберт Криппен, совершивший в 1981-1984 годах четыре полета в составе экипажей транспортных космических кораблей многократного применения, уйдя в отставку из группы астронавтов, остался в НАСА и стал директором Центра пилотируемых полетов имени Кеннеди на мысе Канаверал, штат Флорида.

Джон Фабиан, совершивший в 1983 и 1985 годах два полета в составе экипажей транспортных космических кораблей многократного применения, занял пост исполнительного вице-президента корпорации "Аналитик Сервисез Инкорпорейтед" (АНСЕР), которая занимается анализом политических, социально-экономических, организационных и других аспектов космической деятельности США и других государств.

Гай Гарднер, полковник ВВС США, совершивший в 1986 и 1990 годах два полета в составе экипажей транспортных космических кораблей многократного применения, после выхода в отставку из группы космонавтов получил пост начальника престижной школы летчиков-испытателей ВВС США на авиабазе Эдвардс, Калифорния.

Джон Гленн, первый американец, совершивший в феврале 1962 года орбитальный космический полет в капсуле "Меркурий", а затем в октябре 1998 года в возрасте 77 лет (!) благополучно совершивший полет на транспортном космическом корабле многократного применения "Дискавери", несколько раз переизбирался на пост сенатора от штата Огайо.

Дон Линд, совершивший в 1985 году полет в составе экипажа транспортного космического корабля многократного применения, в начале 1990-х годов получил должность профессора физики в университете штата Юта.

Салли Райд, женщина-астронавт, совершившая в 1983 и 1984 году два полета в составе экипажей транспортных космических кораблей многократного применения, в 1987 году представила директору НАСА аналитический доклад "Лидерство и будущее США в космосе". Впоследствии она также стала профессором физики в университете штата Калифорния в Сан-Диего и одновременно директором Калифорнийского космического института.

Уильям Фишер, доктор медицины, участвовавший в 1985 году в качестве астронавта-исследователя в полете экипажа транспортного космического корабля многократного применения, после выхода в отставку занялся медицинской практикой, стал врачом одного из госпиталей в Клир Лейк Сити, штат Техас.

Шервуд Спринг, совершивший в 1985 году полет в составе экипажа транспортного космического корабля многократного применения, впоследствии получил пост директора управления космической программы армии США.

Астронавт Ричард Трули, участвовавший в предполетных испытаниях корабля "Спейс Шаттл" и входивший в состав двух экипажей транспортных космических кораблей многократного применения, совершивших полеты в 1981 и 1983 годах, во время пребывания у власти республиканской администрации Дж. Буша-старшего был директором НАСА.

Из всего многообразия тем, которые охотно обсуждают представители разных государств, побывавшие в космосе, в начале XXI века самыми популярными остаются проблемы мира без войн и конфликтов, поиска общих целей для всех народов, населяющих планету Земля, углубления взаимопонимания, рассуждения о красоте и гармонии, уникальности и одновременно уязвимости человечества как одной из очень редких форм жизни на Земле и во Вселенной. Эти темы выглядят куда более перспективными для мирового сообщества, для представителей различных народов, культур и религий, чем доминировавшие в период идеологического противоборства за господство на Земле и в космосе эгоистические и даже националистические лозунги типа "лучше быть мертвым, чем красным" или "капитализм - враг всех народов". Действительно, только взглянув на нашу планету со стороны, можно по-настоящему, а не под влиянием пусть самых убедительных аргументов, не подкрепленных личным опытом, поставить под сомнение явно ограниченные и непродуктивные теории и концепции превосходства одних государств или наций над другими, необоснованные претензии на исключительность судьбы "единственной сверхдержавы XXI века" или на роль "законодателя" будущего социально-политического устройства земной цивилизации только по собственной (в данном случае американской или западной) модели.

Размышляя о роли астронавтов и космонавтов в развитии человечества в конце ХХ - начале XXI века, нельзя не признать с удовлетворением, что их поведение стало более "человечным", менее политизированным, чем в годы "холодной войны". Их мотивы понятны: заниматься любимым делом, работать на благополучие своей семьи, заниматься бизнесом, служить своему государству. Уже немало космонавтов и астронавтов покинули этот мир - погибли в катастрофах, умерли от болезней или естественной смертью. Память о них свято хранит человечество.

Те же, кто продолжает жить и трудиться, остаются для землян примером мужества и достойного служения самым высоким идеалам добра, гуманизма и красоты. Именно они, прекрасно понимая суть своих замыслов и подкрепляя их убедительными аргументами, призывают к более тесному взаимодействию государств в решении актуальных проблем, перед лицом которых оказались отдельные народы и все мировое сообщество, к осторожности и бережливости при использовании ресурсов биосферы, к гармоничному балансу наций, культур и религий. Как выразился ветеран-астронавт Джон Гленн в своем обращении к избирателям штата Огайо: "Я все еще надеюсь, что настанет день, когда в конечном счете по прошествии длительного времени все мы наконец научимся жить как братья и сестры на борту этого утлого суденышка, которое мы называем Земля"7.

Сурдокамера на всю жизнь? У любых правил бывают исключения. Есть еще на нашей планете непримиримые политические режимы, попирающие самые высокие идеалы цивилизации, противопоставляющие другим народам и культурам свои далеко не самые совершенные ценности и принципы. В столкновении с ними рушатся судьбы целых народов, терпят трагедии лучшие представители общества. Примером этого может служить нелегкая судьба первого и, наверно, еще долгое время единственного афганского космонавта Абдоллы Мохманда, совершившего в августе 1988 года девятидневный полет в космос в составе экипажа советского космического корабля "Союз ТМ-6".

Абдолла (Абдол Ахад) Мохманд в каком-то смысле стал "жертвой" политической конъюнктуры, доминировавшей в мировой космонавтике в период "холодной войны". Советское руководство, направившее в Афганистан "ограниченный военный контингент", и верхушка Народной партии Афганистана, которая сохраняла свою власть в стране при непосредственной поддержке Советского Союза, избрали космос ареной для демонстрации нерушимой советско-афганской дружбы. В 1987 году Абдолла, служивший в одной из авиационных частей вблизи Кабула, узнал о наборе кандидатов для полета в космос вместе с советскими космонавтами. Медицинская комиссия отобрала около сорока летчиков и инженеров, давших согласие овладеть профессией космонавта и отвечавших первичным физическим и психологическим требованиям, предъявлявшимся к кандидатам в космонавты. Для членов комиссии сразу же стало ясно, что А. Мохманд и его будущий дублер Мохаммед Дауран имеют явные преимущества. Оба они военные летчики, учились в Советском Союзе, имели высшее образование, бегло говорили по-русски и при этом были хорошо знакомы с авиационно-космической терминологией. Комиссия была вынуждена торопиться с окончательным выбором. Тогда уже было ясно, что советские войска будут скоро выведены из Афганистана, и поэтому имелось в виду совершить полет афганского космонавта до этого "печального" события.

Реализовать столь очевидные преимущества этим двум будущим космонавтам оказалось не так просто. Среди других кандидатов, которые тоже были членами Народной партии Афганистана, нашлись близкие и дальние родственники членов партийной и государственной верхушки того времени - членов политбюро и министров. Некоторые из них прошли третий этап отбора и попали в число 24 кандидатов, с которыми стали работать советские врачи и другие специалисты.

В январе 1988 года в Москву отправилось восемь кандидатов, в том числе племянник члена политбюро и заместителя министра обороны Мухаммед Джахид. Но все-таки есть объективные обстоятельства, преодолеть которые не под силу даже самым сильным мира сего. Еще мальчиком М. Джахид проглотил ключ, и ему была сделана операция. Последствия операции, по мнению советских врачей, не позволили допустить его в финальный тур отбора кандидатов в космонавты. Тем не менее "своя рука - владыка" в лице его дяди и тогдашнего президента Наджибуллы предоставила отчисленному из кандидатов в космонавты М. Джахиду "в качестве компенсации" очень высокооплачиваемый пост элитного пилота гражданских авиалиний.

Вскоре после прохождения программы медицинских исследований было объявлено, что готовиться к полету в космос будут Абдолла Мохманд и Мохаммед Дауран. 25 февраля 1988 года они прибыли в Звездный городок и уже на следующий день приступили к интенсивным тренировкам. Поскольку политические обстоятельства требовали скорейшего прохождения предполетной подготовки, ее программа была существенно сокращена. Так, например, поскольку полет предполагалось осуществить в августе, афганские космонавты не отрабатывали действий на выживание в условиях низких температур. Не было в их программе и тренировок на действия в пустынных районах. В то же время вместе с советскими членами экипажа афганские космонавты должны были пройти интенсивные тренировки по выработке навыков посадки на воду. М. Дауран тем не менее не прошел этих тренировок. Ему была сделана операция аппендицита, что в конечном счете свело к нулю его шансы полететь в космос вместо Абдоллы.

29 августа 1988 года космический корабль "Союз ТМ-6" стартовал с космодрома Байконур. Через двое суток он состыковался со станцией "Мир". В течение последующих шести суток экипаж "Союза ТМ-6" трудился на станции вместе с ее тогдашними старожилами Мусой Макаровым и Владимиром Титовым. Выполняя свои функции космонавта-исследователя, А. Мохманд участвовал во многих экспериментах. Единственным из них, представлявшим огромное значение для его родины, была фотосъемка из космоса территории страны, на основе результатов которой впоследствии был составлен первый в истории полный картографический атлас Афганистана.

Наиболее драматичным для Абдоллы и Владимира Ляхова оказалось возвращение на землю. Валерий Поляков остался работать на "Мире", а они 6 сентября 1988 года отстыковались от станции и начали операции по возвращению в атмосферу для последующей посадки. Дважды их попытки вернуть спускаемый аппарат "Союза ТМ-6" в атмосферу оказались неудачными. Центр управления полетом принял решение, что они останутся на орбите еще сутки. Это создало для космонавтов большие неудобства, поскольку орбитальный отсек корабля, в котором находились запасы пищи и воды и размещался туалет, был уже отделен в процессе операций по возвращению в атмосферу. Решить появившиеся проблемы помогла смекалка - Абдолла захватил с собой со станции спальный мешок, и имевшиеся в нем небольшие пластмассовые пакеты можно было использовать не по назначению. Это продемонстрировал Владимир Ляхов, а его афганский коллега нашел в себе силы потерпеть. Поскольку программой полета никаких экспериментов на "сверхплановый" день полета не было предусмотрено, это время они провели в разговорах и во сне. Когда из ЦУПа была дана команда снять скафандры, поскольку скоро предстоит посадка, Абдолла отказался это сделать, поскольку не хотел снова надевать скафандр в случае продления полета в спускаемом аппарате. Наконец ЦУП устранил неполадки в бортовом компьютере, и космонавты благополучно приземлились на территории Казахстана.

Слава обрушилась на Абдоллу сразу же после возвращения из космоса. Сердечные встречи на казахской земле, в Звездном городке, в Кремле. Советские и афганские награды - он стал Героем Советского Союза, Героем Афганистана, был также награжден орденом Ленина и афганской медалью Солнце Свободы. А. Мохманд затем закончил в Москве Академию Генерального штаба, работал в афганском институте космических исследований. Впоследствии в течение около шести месяцев А. Мохманд был заместителем министра гражданской авиации республики Афганистан.

В ходе предполетной подготовки космонавты проходят тренировки на "одиночество". Их помещают в сурдокамеру, полностью изолированную от внешней среды, для физиологических, психологических и других испытаний, необходимых для привыкания к специфическим условиям на борту космических кораблей и орбитальных станций. Испытания, которые пришлись на долю А. Мохманда, похлеще сурдокамеры. Ведь пребывание там ограничено во времени, имеет свои причины и понятные цели. Первый в истории афганский космонавт насильственно отторгнут от своей родины, своего народа, оказался в незаслуженной ссылке.

Моджахеды пришли к власти, когда А. Мохманд был в служебной командировке в Индии, где ему предстояло разобраться с жалобами относительно коррупции среди персонала афганской авиационной компании "Ариана". Успев захватить с собой лишь небольшой чемодан с вещами, Абдолла со своей семьей был вынужден срочно бежать заграницу. Теперь он, политический беженец, нашел пристанище в Германии. Вокруг другие люди, иное государство, иная культура и религия. Германские власти без всякого злого умысла исказили написание его фамилии в документе, удостоверяющем личность. Теперь его "зовут" Абдолла Моманд. Он решил не добиваться исправления этой ошибки. Вот вам и новая сурдокамера, но уже для всей семьи. Как надолго, неизвестно.

Так в чем же причина столь трагичных событий в жизни афганского гражданина, проявившего мужество в космическом полете, а затем верой и правдой служившего своему народу? Дело в том, что А. Мохманд - пуштун, а руководство моджахедов составляют таджики-фундаменталисты. Не случайно его дублер М. Дауран - таджик получил звание генерала и был назначен главнокомандующим ВВС в правительстве моджахедов. И как бы хорошо ни относился к Абдолле его друг, занимающий сейчас столь высокий пост, помочь иноплеменнику он не в силах.

Ну а если все-таки семья Мохмандов вернется в Кабул? Тогда Абдолла должен будет отпустить бороду и носить тюрбан, а главное - проповедовать радикальную фундаменталистскую идеологию. Его жене придется расстаться с любимой профессией журналиста, а двум его дочерям не разрешат посещать школу.

В его небольшой квартирке в Германии лишь одна маленькая фотография на стене напоминает о его космическом подвиге. Все его награды и сувениры, связанные с космосом, остались в Афганистане. Во время последнего разговора по телефону брат Абдоллы, оставшийся в Афганистане, сообщил ему, что все вещи хорошо спрятаны. Сможет ли Абдолла получить их обратно и когда?..

Нужна ли вообще его космическая слава тем, кто правит раздираемым распрями афганским народом? Вряд ли кто возьмется ответить на этот вопрос.

"Земное братство" астронавтов и космонавтов будут пополнять представители все новых и новых государств. Становится реальностью и космический туризм. Космос продолжает настойчиво притягивать к себе жителей планеты Земля.

Примечания

1. F. White. The Overview Effect. Space Exploration and the Human Evolution. Boston, 1987, pp. 14-15.

2. Press Release of the First Planetary Congress of Association of Space Explorers, Cernay, France, October 2-6, 1985.

3. The Christian Science Monitor, September 9,1985.

4. F. White. The Overview Effect... p. 202.

5. India Today, April 30, 1984, p. 11.

6. F. White. The Overview Effect... p. 269, 271.

7. Remarks of Senator John Glenn, Declaration on Candidacy for Re-election. Press Release, February 19-20, 1986.

ГЛАВА 11

"ГЕНИАЛЬНЫЙ РЕБЕНОК" КОСМИЧЕСКОЙ ГОНКИ

Ушло в историю жесточайшее военно-политическое и идеологическое противостояние на Земле и в космосе. Атмосфера соперничества периода "холодной войны" мало способствовала нормализации международных отношений и развитию широкого и равноправного сотрудничества государств. Скорее наоборот: она оказалась благоприятной для реализации революционных "прорывов" в науке и технике почти исключительно в интересах приобретения военного превосходства над политическими и идеологическими противниками. В те годы усилиями научных лабораторий и промышленности, выполнявших "социальный заказ" правительств, было создано немало новейших видов смертоносных вооружений, претендовавших на статус "абсолютного оружия".

Новые проблемы стоят сейчас перед государствами планеты, по-иному строят они свою политику, пересматривают подходы к решению актуальных экономических и социальных проблем, отношение к природным ресурсам планеты. И во всем этом мировое сообщество получает постоянную помощь со стороны космонавтики. Всем своим существом обращенная в будущее, космическая деятельность оказывает благотворное влияние на повседневную жизнь общества, открывает для него новые и новые грани своих в полном смысле неисчерпаемых потенциалов. Уточняются и пересматриваются приоритеты национальных и международных космических программ и проектов, совершенствуются методы их планирования и реализации, расширяется нормативно-правовая основа космической деятельности, меняется статус космических программ - они уже не пользуются высшим политическим приоритетом и не получают без достаточных на то аргументов крупных ассигнований из федеральных бюджетов. Однако все эти объективные условия не меняют главной тенденции - мировая космонавтика продолжает свое поступательное развитие, а объем ее вкладов в решение актуальнейших проблем, стоящих перед отдельными государствами и мировым сообществом, в целом неуклонно возрастает. Созданный в годы "холодной войны" технический потенциал космонавтики в первую очередь предназначался для увеличения военных возможностей государств, для устрашения "враждебных" держав и принуждения их следовать определенным политическим курсам на мировой арене. Сейчас эта функция национальных космических программ уходит на второй план.

Есть достаточно оснований сравнить современную космонавтику с "гениальным ребенком" эпохи конфронтации на Земле и в космосе. Действительно, ориентируя свои космические программы прежде всего на достижение победы в силовом, в первую очередь военном, противоборстве, СССР и США фактически насильственно сужали сферу практического применения своих национальных потенциалов космической техники. Приоритеты советской и американской космических программ, их организационные формы, процедуры принятия решений и реализации конкретных проектов неотвратимо толкали космонавтику на путь милитаризации. И здесь во всей полноте проявилась "врожденная гениальность" космической техники: будучи вынужденной служить замыслам войны и агрессии, она тем не менее продолжала "молча" расширять свои возможности, связанные с совершенствованием экономики, повышением эффективности медицины и образования, формированием передового мировоззрения личности и общественного сознания, обогащения культурного наследия человечества. Иными словами, реальный диапазон практического применения космической техники оказался значительно шире тех задач, которые ставили перед собой в этой области "космические державы" на начальном этапе развития мировой космонавтики. В развитии своего внутреннего потенциала, способного служить обществу, космическая техника намного обогнала философские доктрины и социально-экономические теории, на основе которых разрабатывалась политика государств в области исследования и использования космического пространства. С окончанием "холодной войны" космическая деятельность освободилась от многих искусственных запретов и ограничений. Теперь космическая техника более доступна не только гражданским федеральным ведомствам, но и регионам, и даже частным предпринимателям. В результате заметно расширилась область практического применения прикладных космических систем, стал динамично расти мировой рынок космических товаров и услуг.

Одной из первых попыток мирового сообщества кардинально изменить отношение к космической технике, сделать ее в большей степени инструментом прогресса цивилизации, чем средством возвышения одних государств над другими, стало проведение в 1992 году Международного года космоса. По мнению Генеральной ассамблеи ООН, сам факт проведения Международного года космоса стал свидетельством твердых намерений мирового сообщества преодолеть ошибки прошлого и сделать космонавтику в полном смысле общечеловеческой областью деятельности, объединяющей усилия всех государств - больших и малых, развитых в научно-техническом и экономическом отношении и только начинающих движение к вершинам прогресса. Сама логика научно-технического прогресса подводит мировое сообщество к осознанию необходимости постоянного совершенствования технического потенциала, который обслуживал бы как можно большее число государств, содействуя решению актуальных экономических, социальных и других задач. Как существенный компонент такого потенциала космическая техника, позволяющая охватить наблюдениями самого различного характера всю планету, довести до заинтересованных ведомств государств необходимую информацию, уже стала надежной основой для широкого и равноправного международного сотрудничества в интересах всего человечества.

Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 45/72, принятая 11 декабря 1991 года, содержала призыв к государствам - членам ООН и международным организациям активно поддержать обширную программу Международного года космоса, в основе которой лежало новое понимание космической деятельности как средства объединения мирового сообщества, мобилизации усилий всех государств на решение общечеловеческих проблем. Сделать космическую деятельность эффективным средством углубленного изучения и рационального использования природных ресурсов планеты Земля, окружающего ее пространства; начать долгосрочную программу профессиональной подготовки к участию в космической деятельности представителей различных стран, в первую очередь развивающихся; поставить на регулярную основу доведение до широкой общественности смысла космической деятельности. Эти задачи Комитет ООН по космосу считал основными при реализации мандата Международного года космоса.

В новых условиях на мировой арене, которые будут определять магистральные тенденции развития цивилизации в XXI веке, космонавтика без особого труда изменила "основной профиль" своей деятельности. Теперь она в меньшей степени служит интересам военного противоборства в космосе и на Земле и в то же самое время активно осваивает новую, весьма продуктивную функцию - средства укрепления международной стабильности, обеспечения всеобъемлющей безопасности отдельных государств и всего мирового сообщества, мониторинга биосферы планеты, инструмента урегулирования конфликтов и миротворчества.

Поскольку реальные возможности космической техники действительно весьма велики, то человечество может поручить этому "ребенку эпохи соперничества" решение в полном смысле грандиозных задач, которые вполне под силу его "раскрепощенной гениальности". В начале нового века и нового тысячелетия эти задачи связаны прежде всего с наведением порядка на планете, со смягчением и предотвращением угроз самому существованию жизни на планете, с совершенствованием в человеке тех качеств, которые делают его человеком - идеалов гармонии, ненасилия, стремления к совершенству.

Сущность безопасности после "холодной войны". Политические условия на мировой арене коренным образом меняются, и в отношениях между государствами уже появилось много областей общих интересов, требующих конструктивного поведения, кооперации и интеграции, отказа от конфликтных и насильственных форм взаимодействия с другими участниками международных отношений. Однако и в этих условиях определенная часть потенциалов космической техники полностью или частично ориентируется на решение задач в интересах военных ведомств. Для этого есть ряд объективных причин. Во-первых, ряд космических систем чисто военного назначения, которые были созданы в условиях военного противостояния, еще не исчерпали своего ресурса. Их эксплуатация продолжается, хотя стоявшие перед ними ранее задачи пересматриваются. Во-вторых, обеспечение международной безопасности после "холодной войны" требует совершенствования и повседневной эксплуатации прикладных космических систем, осуществляющих сбор и распределение в реальном масштабе времени разнообразной информации, необходимой для своевременного принятия решений на высшем государственном уровне. Наконец, военные научные исследования и разработки, призванные решать долгосрочные задачи обеспечения обороноспособности государств, включают в себя проблематику новых систем оборонительного и наступательного оружия, которые могут размещаться и использоваться в космическом пространстве с соблюдением действующих договоров и соглашений по ограничению вооружений и разоружению.

Рассматривая возможности космической техники в контексте укрепления безопасности в самом широком смысле этого понятия, нельзя не обратить внимания, с одной стороны, на необходимость разработки новых и совершенствования уже действующих договоров и соглашений, призванных не допустить превращения космического пространства в арену боевого применения новейших систем оружия, а с другой - на поиск эффективных средств, норм и процедур, которые приблизили бы деятельность мирового сообщества по обеспечению использования космического пространства исключительно в мирных целях к действиям на магистральных направлениях ограничения вооружений и разоружения, прежде всего связанных с укреплением режима нераспространения ядерного оружия и полным запрещением испытаний ядерного оружия.

Руководители многих государств, прежде всего достигших высокого уровня экономического и научно-технического развития, уже всерьез задумываются над критериями "разумной достаточности", на основе которых им следует строить свою внешнюю и внутреннюю политику, поскольку ориентация на экономический рост и повышение благосостояния одних государств за счет других создает реальные предпосылки для дестабилизации глобальной ситуации, новых кризисов и конфликтов, антропогенных катастроф.

Одним из важных итогов ХХ века можно считать коренное изменение отношения человечества к войне как социально-политическому феномену. Помимо философских и общенаучных аргументов, убедительно показывающих бессмысленность ориентации на вооруженное насилие ради изменения магистральных тенденций развития цивилизации в угоду интересам узких политических групп в некоторых государствах, большой интерес представляют убедительные, полученные с использованием методов глобального моделирования оценки пагубных последствий для человека и биосферы планеты массированного применения ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения. Их дополняют данные дистанционного зондирования из космоса, свидетельствующие о возрастании разрушительных антропогенных воздействий на биосферу.

Общественное сознание космической эры по-иному воспринимает содержание национальной и международной безопасности, не сводит его к наличию у государств военных потенциалов, предназначенных для обеспечения победы в военных конфликтах, в том числе с применением оружия массового уничтожения. По мнению экспертов Института ООН по исследованию проблем разоружения, развитие ракетно-космической и других видов техники стало причиной появления нового понятия - "устойчивая или позитивная безопасность". Ее можно обеспечить только при условии "удовлетворения базовых потребностей людей, которые отождествляются с безопасностью, таких как личная свобода, безопасность жизни, обеспечение продовольствием; доступ к образованию, медицинскому обслуживанию и защита прав человека"1. Вряд ли в распоряжении мирового сообщества есть более эффективное средство обеспечения "позитивной безопасности", чем потенциал космических систем. Поступающая от них достоверная информация позволяет выявить и на ранних этапах устранить угрозы самого различного характера для общества и природы.

Оценить глобальную ситуацию, развитие событий в регионах и в отдельных государствах в плане выявления столь широкого диапазона угроз можно только с использованием все более "зорких" систем наблюдения из космоса. На наших глазах создается парадоксальная с точки зрения политических норм периода "холодной войны" ситуация: те разведывательные космические системы и "национальные средства контроля", которые использовались прежде всего в интересах обеспечения военного баланса между СССР и США, НАТО и Организацией Варшавского Договора, в настоящее время все чаще привлекаются для оценки всего комплекса угроз и конфликтных ситуаций, с которыми связывают безопасность отдельных государств и всего мирового сообщества в начале ХХI века.

В такой ситуации правительства, международные организации, крупные корпорации получают в свое распоряжение в реальном масштабе времени достоверную информацию, необходимую для принятия важнейших политических решений, освобождающих отдельные государства и планету в целом от разрушительных воздействий, чреватых бедствиями для живущих и будущих поколений. С ее помощью будет легче сбалансировать несовпадающие интересы участников международных отношений, обеспечить открытость и взаимное доверие, а также верховенство закона и использование ненасильственных средств разрешения конфликтов.

Если пользоваться метафорой "космический корабль Земля", то отношения между государствами и международными организациями должны быть освобождены от двойных стандартов и подчинены единым для всех правилам равенства, уважения суверенитета, взаимной выгоды, обеспечения жизненных потребностей и прав живущих и будущих поколений.

Объективные ученые и политические деятели все чаще высказывают мнение о том, что с окончанием "холодной войны" и соперничества "сверхдержав" ключом к обеспечению национальной безопасности должна стать способность государств создавать благоприятные предпосылки для нормальной деятельности общества в условиях, когда растет число обострившихся кризисных проблем невоенного характера. Реальная безопасность человечества будет только расти, если государства будут выделять больше финансовых средств, материальных и людских ресурсов не на наращивание вооружений, а на охрану биосферы, комплексное развитие энергетики, проведение рациональной демографической политики, производство продовольствия, борьбу с болезнями, со стихийными бедствиями. Выступая на конференции ООН "Новые тенденции в науке и технике: последствия для международного мира и безопасности", Якуси Акаси, занимавший в то время пост заместителя Генерального секретаря ООН по проблемам разоружения, заявил: "Нам нужна более широкая, более всеобъемлющая концепция безопасности, которая охватывает не только военную безопасность как таковую, но и проблемы экономического благополучия, экологической и даже культурной безопасности. Очевидно, что нищета и деградация окружающей среды во многих частях планеты взаимно усиливают друг друга в угрожающих масштабах и создают предпосылки для углубления нестабильности и напряженности в отношениях между государствами. Поэтому мы должны найти пути сделать эти проблемы неотъемлемым элементом нашего глобального диалога по проблемам безопасности в ближайшие годы"2.

В значительной степени за счет повседневной эксплуатации космических систем наблюдения и слежения, которые первыми создали и ввели в эксплуатацию СССР и США в своем стремлении добиться превосходства в гонке вооружений на Земле и в космосе, современные международные отношения становятся все более открытыми или "транспарентными" (прозрачными), если пользоваться термином документов ООН и других международных организаций.

Во многом под влиянием "космического взгляда" на международные отношения многие ученые и политические деятели не только признают комплексный характер национальной и международной безопасности, но и считают необходимым активный поиск средств и методов, международных норм и механизмов, которые были бы способны обеспечить такую многокомпонентную безопасность всего мирового сообщества. Западные исследователи иногда называют ее "всемирная безопасность"3. Одной из наиболее важных предпосылок для укрепления этой всемирной безопасности считается разработка и соблюдение всеми государствами своеобразного кодекса поведения, который отвечал бы прежде всего интересам целостного мирового сообщества и исключал достижение национальных интересов одних государств и международных организаций путем ущемления таких же интересов других участников международных отношений. Более совершенной техники, чем космическая, которая могла бы надежно контролировать соблюдение такого кодекса в масштабах всей планеты, не существует, и вряд ли можно ожидать появления в обозримом будущем каких-либо новых универсальных технических систем, способных вносить столь существенный вклад в обеспечение мира и укрепление национальной и международной безопасности.

Одной из особенностей космической техники, отличающей ее от многих "традиционных" видов техники, является ее способность прямо или косвенно содействовать решению широкого диапазона задач, которым отводится высокое место среди национальных приоритетов государства. Космическая техника достаточно эффективно обслуживает внешнюю и внутреннюю политику государства как в условиях военного противоборства, так и в процессе позитивной перестройки международных отношений и перехода к широкому и равноправному сотрудничеству государств в решении актуальнейших национальных, региональных и глобальных проблем. Уникальные возможности космонавтики определили особое место космических программ в государственной политике, а также сделали необходимым постоянное совершенствование механизмов взаимодействия космической программы со всеми институтами государственной власти, с политическими партиями, экономическими группировками, средствами массовой информации, широкими кругами общественности.

Долгосрочные перспективы выживания человечества настоятельно требуют, чтобы концептуальные основы всеобъемлющей безопасности одинаково воспринимались правительствами и общественностью, и в первую очередь государствами, обладающими совершенными потенциалами военной и космической техники. Концепция всеобъемлющей безопасности имеет своей основой новейшие достижения научного знания, принципы планетарного сознания и универсальной этики. В ней не просто аргументируется высокий приоритет мероприятий по укреплению мира, обеспечению международной стабильности и снижению уровня военного противостояния. Она ориентирует мировое сообщество на сдержанность в межгосударственных отношениях, на предотвращение конфликтных ситуаций внутри государств и на мировой арене на ранних стадиях, на тщательную оценку вероятных последствий планируемых действий, на построение гармоничных отношений с биосферой планеты. Вот что говорится по этому поводу в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, которая представляет собой систему взглядов на обеспечение безопасности личности, общества и государства во всех сферах деятельности: "Под национальной безопасностью Российской Федерации понимается безопасность ее многонационального народа как носителя суверенитета и единственного источника власти в Российской Федерации... Национальные интересы России это совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах. Они носят долгосрочный характер и определяют основные цели, стратегические и текущие задачи внутренней и внешней политики государства"4. Из этого следует, что вставшая на путь демократических реформ Российская Федерация расценивает национальную и международную безопасность как комплексную проблему и готова содействовать их укреплению всеми средствами, в том числе и использовать для этого свой национальный космический потенциал.

В начале ХХI века в концепции всеобъемлющей безопасности общепризнанными являются семь важнейших составных элементов: политическая, военная, экономическая, гуманитарная, экологическая, информационная, противодействие международному терроризму. По мере дальнейшего совершенствования научного знания, накопления опыта международной кооперации и интеграции, укрепления доверия в межгосударственных отношениях содержание всеобъемлющей безопасности может быть дополнено новыми элементами.

Политическая безопасность предполагает проведение государствами таких курсов в сфере международных отношений, которые максимально учитывали бы общечеловеческие интересы. Возникающие конфликты и разногласия должны разрешаться исключительно мирными средствами. Ясно, что политическую безопасность можно обеспечить только при условии уважения национального суверенитета и одновременно интеграции усилий всех государств в обеспечении социально-экономического прогресса всего человечества. Поступательный и необратимый процесс ограничения вооружений и разоружения, расширение масштабов сотрудничества в области урегулирования конфликтов и миротворчества, в котором участвует все больше государств, содействует укреплению политической безопасности, что в свою очередь благотворно влияет на состояние других элементов всеобъемлющей безопасности.

Рост "траспарентности", или "прозрачности" международных отношений в результате принятия мер доверия, в том числе с использованием космических средств наблюдения и распространения информации, обеспечивает такую степень взаимной осведомленности правительств о намерениях в отношении друг друга, при которой у них не будет необходимости готовить себя к противодействию силовым акциям со стороны других государств в различного рода кризисных ситуациях. По мнению экспертов ООН, "транспарентность" является не только следствием повышения внимания государств к укреплению мер доверия в международных отношениях, но и результатом широкого использования в процессе принятия внешнеполитических решений оперативных и достоверных данных от средств космического наблюдения.

В современных условиях космические системы военного назначения (разведка, раннее оповещение, связь, метеорология, геодезия и т.д.) больше не используются исключительно в интересах военных ведомств и разведывательных сообществ, а во все большей степени открываются для использования гражданскими ведомствами и частным бизнесом, что обеспечивает "двойное применение" военной космической техники. Изменение содержания национальной и международной безопасности, переход государств к взаимовыгодному сотрудничеству создают предпосылки для расширения функций космических систем военного назначения, используемых для обеспечения всеобъемлющей безопасности. Поступающая от них информация доводится теперь не только до военных потребителей, но и до многих других структур в государствах, в том числе политического, социально-экономического и экологического профиля. За счет увеличения диапазона задач, имеющих отношение к обеспечению всеобъемлющей безопасности (поддержание мира, урегулирование конфликтов, содействие реализации экономических программ и проектов, экологический мониторинг и т.д.), а также за счет расширения доступа к ним невоенных клиентов укрепляется не только политическая, но и все другие компоненты всеобъемлющей безопасности. Развитие потенциалов космической техники военного назначения в обозримом будущем будет отмечено дальнейшим снятием барьеров, разграничивающих космические системы гражданского и военного назначения, ростом взаимодействия гражданских и военных ведомств в создании и эксплуатации новых поколений космических систем двойного назначения, способных одновременно эффективно обеспечивать потребности вооруженных сил и обслуживать другие правительственные ведомства, регионы и частный бизнес.

Однако и в условиях, когда наметилась такая благоприятная тенденция не обходится без уловок и прямых провокаций со стороны некоторых государств, по-видимому не заинтересованных в максимально эффективном использовании технического потенциала мировой космонавтики в интересах обеспечения глобальной безопасности. Иначе как же можно объяснить мотивы голословных обвинений в адрес Российской Федерации со стороны британской газеты "Дейли телеграф"? По сообщению газеты, Москва якобы пообещала передать Саддаму Хусейну 220 снимков территории Ближнего Востока, сделанных из космоса. В статье утверждалось, что 70 фотографий уже переданы НПО "Машиностроение" покупателю. На основе этого делался вывод, что Ирак получил от России "космические" знания о соседних странах - Турции, Иране, Сирии и Саудовской Аравии, а также об американских военных базах в регионе. Таким образом, Российскую Федерацию фактически обвиняют в том, что она использует потенциал своих космических средств наблюдения не в интересах обеспечения мира и безопасности в этом регионе, а в целях обострения ситуации и подстрекательства к агрессивным действиям. На деле же российские организации не продавали Ираку космических фотоснимков или других данных дистанционного зондирования из космоса, хотя не исключено, что такие данные могли быть получены от третьих стран. По мнению газеты "Известия", убедительных доказательств некорректного поведения российской стороны, помимо откровений анонимных источников в западных спецслужбах, британским журналистам привести не удалось5.

Военная безопасность призвана обеспечить снижение вероятности войны (ядерной и обычной) как средства разрешения противоречий между государствами, создать благоприятные условия для снижения масштабов военных научных исследований и разработок и численности вооруженных сил государств. Поступательное ограничение и сокращение вооружений, имеющие конечной целью полную ликвидацию всех видов оружия массового уничтожения под строгим международным контролем до уровня разумной достаточности, - важное условие укрепления военной безопасности.

Космические системы - в прошлом военные, а в настоящее время "двойного назначения" - не только обеспечивают надежный контроль за процессом ограничения вооружений, в том числе оперативный обмен столь важной информацией между правительствами, но и позволяют принимать обоснованные решения в кризисных ситуациях, сводя к минимуму фактор неопределенности. В этом плане повышение уровня военной безопасности "работает" на политическую безопасность, а в более широком плане - на укрепление стабильности всей системы международных отношений. Международный центр наблюдения за запусками баллистических ракет с территории государств, в отношении которых могут появиться сомнения, что они форсируют работы по созданию потенциала наступательных ракетно-ядерных вооружений (создание такого центра позволило бы сохранить Договор по ПРО), мог бы максимально использовать в своей работе возможности космических средств наблюдения России, США и, возможно, других государств.

Отдавая себе отчет в том, что космическое пространство всегда будет для человечества той последней границей, движение к которой связывалось в прошлом и будет связываться в будущем с прогрессом, поиском новых знаний и использованием новых возможностей в самом широком смысле этого понятия, президент Российской Федерации В.В. Путин возложил надежды на авторитет ООН как гаранта от произвола гегемонии, прав отдельных стран на абсолютную истину, как инструмента противодействия угрозам и вызовам, с которыми сталкивается Россия и все свободные нации. Безопасное и устойчивое развитие цивилизации в новом веке и в новом тысячелетии Россия ставит в прямую связь со справедливым мировым порядком будущего, который не будет реализацией замыслов только США и других западных стран. Освободить космос от оружия и агрессивных замыслов, полагаясь на действующие международные договоры и соглашения, регламентирующие только деятельность государств по исследованию и использованию космического пространства (важнейшим среди них является Договор о космосе 1967 года), в современных условиях вряд ли возможно. Вот почему центральным звеном деятельности мирового сообщества по обеспечению своей комплексной безопасности будет углубление демилитаризации космоса в самом широком контексте обеспечения на планете стратегической стабильности, всеобъемлющей безопасности, реального разоружения и других условий для прогресса цивилизации. Весь этот комплекс проблем детально обсуждался в Москве на Международном форуме "Космос без оружия - арена мирного сотрудничества в ХХI веке", приуроченном к 40-летию первого в истории космического полета Ю.А. Гагарина.

Экономическая безопасность предусматривает целенаправленную и планомерную совместную деятельность всех государств, составляющих мировое сообщество, по созданию системы экономических отношений и мирохозяйственных связей, учитывающих жизненные интересы отдельных государств и всего человечества. В условиях углубления интеграционных процессов в отдельных государствах и крупных регионах мировое сообщество все более проявляет себя как единый хозяйственный организм. Отход от дискриминационных принципов во внешней торговле и экономическом сотрудничестве, отказ от санкций и увязок в отношении отдельных стран и целых регионов содействует повышению жизнеспособности мирового хозяйства и переходу к более эффективным методам использования природных ресурсов, учитывающим интересы будущих поколений.

Космическая техника уже выполняет очень важные функции в сфере планирования и контроля экономических программ и проектов различного масштаба, дает в распоряжение их участников достоверную и своевременную информацию о состоянии национальных экономик, о конъюнктуре мировых рынков товаров и услуг, о ситуации на биржах, о курсах валют и т.д. Вклады космической техники в укрепление экономической безопасности будут заметно увеличиваться и в будущем.

Гуманитарная безопасность сводится к содействию повсеместному распространению идей мира и разоружения, обмену информацией между народами, сохранению и развитию культурного наследия человечества. В рамках гуманитарной безопасности наряду с искоренением геноцида, апартеида, идей исключительности одних народов по отношению к другим все больше внимания уделяется обеспечению права личности на мирную жизнь, на здоровую природную среду. Укрепление гуманитарной безопасности будет содействовать утверждению на планете морально-психологического и нравственного климата единой человеческой семьи, ответственной за настоящее и будущее планеты Земля. Космические средства связи и передачи информации играют большую роль в сближении стран и народов, в обмене достижениями науки и произведениями искусства, в развитии культурного наследия цивилизации.

Экологическая безопасность - один из самых "молодых" элементов всеобъемлющей безопасности. Признание того факта, что природа планеты является не только физической средой, в которой зародилось и развивается человечество, не только источником ресурсов для материального производства и объектом эстетического отношения человека, но в первую очередь основой существования жизни во всем ее многообразии стало причиной включения экологической безопасности в систему всеобъемлющей безопасности. Нарушение целостности природной среды, уменьшение разнообразия компонентов биосферы неминуемо ведут к подрыву естественных условий развития человеческого общества, к нарушению нормального функционирования и жизнеспособности всей системы международных отношений.

По мнению авторов одного из первых докладов по проблемам экологической безопасности, подготовленного Институтом проблем мира в Осло (ПРИО) и Программой ООН по окружающей среде (ЮНЕП), способность человека дестабилизировать экосистемы столь велика, что под угрозой оказалось само выживание человечества. Под влиянием деградации качества биосферы все больше людей покидают места проживания и в поисках нормальных условий жизни мигрируют внутри своих государств и даже ищут убежище в других странах. В докладе утверждалось, что одним из первостепенных средств снижения уровней угроз экологической безопасности должно стать международное сотрудничество, прежде всего на региональном уровне. Чтобы такое сотрудничество было успешным, необходимы: "(а) соблюдение принципа мирного разрешения экологических конфликтов, сформулированного в статье XXXIII Устава ООН; (б) отказ от конфронтаций (при разрешении экологических разногласий. - Г.Х.) и (в) освобождение проблемы экологической безопасности от идеологических догм и придание высшего приоритета человеческим ценностям"6.

В июне 2000 года Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан вынужден был признать, что "в начале нового тысячелетия экологические проблемы, с которыми сталкивается человечество, до боли знакомы. Они даже становятся еще более острыми. Несмотря на проведение Глобального саммита, несмотря на сообщения об успешном соблюдении Монреальского протокола (ограничивающего выбросы в атмосферу веществ, разрушающих озоновый слой. - Г.Х.), люди продолжают расхищать богатства глобальной окружающей среды. Хозяйственная практика, не соблюдающая принципы устойчивого развития, глубоко укоренились в нашей повседневной жизни. Нам не удается защитить ресурсы и экосистемы. Мы не делаем капиталовложений в альтернативные виды техники, особенно в средства производства энергии. Нам даже не удается продолжать дискуссии по этим проблемам"7.

Космонавт-4 Павел Попович, возглавляющий Российский институт мониторинга земель и экосистем, выразил эту мысль проще и эмоциональнее: "Когда смотришь на снимки поверхности планеты, полученные из космоса в последнее время, и сопоставляешь их с тем, что видел сам во время своих орбитальных полетов, начинаешь сомневаться в мудрости и благородстве человека". Из всего этого следует, что экологическая безопасность - одна из самых сложных и самых приоритетных проблем, стоящих перед мировым сообществом. Одним из комплексных подходов, который может содействовать укреплению экологической безопасности и ослаблению остроты глобальной экологической проблемы, является концепция устойчивого развития. О ней мы расскажем в следующем разделе. Существующие и перспективные средства дистанционного зондирования и другие прикладные космические системы буквально незаменимы при укреплении экологической безопасности и реализации стратегий перехода государства к устойчивому развитию.

Рост внимания к экологической безопасности может расцениваться как один из элементов нового "космического" мировоззрения, отвечающего реальностям современного, тесно взаимосвязанного, во многом целостного мира, отдающего приоритет задачам выживания человечества и трезво оценивающего огромные созидательные и разрушительные возможности науки и техники, по ряду показателей превышающие соответствующие компенсационные способности природных процессов и механизмов.

В последнее время в качестве нового компонента всеобъемлющей безопасности называют также и информационную безопасность, под которой понимается степень защищенности жизненно важных интересов общества и государства. В Доктрине информационной безопасности Российской Федерации, программных документах по этим вопросам информационная безопасность квалифицируется как самостоятельная составляющая национальной безопасности, оказывающая непосредственное воздействие на защищенность интересов России в других сферах деятельности общества. "Под информационной безопасностью Российской Федерации понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства"8. Важными составляющими национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере считаются совершенствование потенциала современных информационных технологий, включающего в себя космические средства сбора и распространения информации, а также защиту российских информационных ресурсов от несанкционированного доступа к ним, в том числе путем использования соответствующих космических систем.

В мае 1998 года президент США У. Клинтон специальной президентской директивой провозгласил основные принципы, организационные формы и методы защиты "критически важной инфраструктуры" американского государства, под которой понимаются "физические и основывающиеся на кибернетических принципах системы, необходимые для минимального функционирования экономики и системы государственного управления"9. Среди элементов "критически важной инфраструктуры", о которых говорится в директиве, космические системы различного назначения считаются особо важными и одновременно уязвимыми.

В своем выступлении в Сенате США в феврале 2001 года директор ЦРУ Дж. Теннет, говоря об угрозах, перед лицом которых Америка оказалась в начале ХХI века, обратил особое внимание на следующее обстоятельство: "...наши (США. - Г.Х.) противники хорошо понимают стратегическое значение для США возможностей доступа в космос. Действия, направленные на нарушение функционирования, снижение эффективности или вывод из строя американских космических систем, могут оказаться предпочтительным выбором для государств, стремящихся подорвать стратегическое военное превосходство США. Более того, нам известно, что ряд зарубежных государств проявляют интерес к созданию или уже ведут эксперименты с различными видами техники, которые можно было бы использовать для противодействия космическим системам"10.

В программных документах по проблемам национальной безопасности, принятых правительствами ряда государств, справедливо обращается внимание на необходимость защиты информационного пространства от агрессивных действий извне. Но при этом не следует упускать из виду такое важное обстоятельство, что нормальное функционирование национальной информационной инфраструктуры, обеспечивающей доведение до широких слоев общества повседневной информации, обмен достижениями науки и культуры, формирование прогрессивного общественного сознания обеспечивают технические потенциалы средств связи, среди которых космические системы сбора и распределения информации в масштабах планеты являются наиболее эффективными и перспективными.

Широкий междисциплинарный подход к проблемам безопасности, важная роль в обеспечении которой будет принадлежать космическим средствам, нашел свое отражение в Концепции национальной безопасности Российской Федерации. В этом документе, в частности, говорится: "...Россия имеет все предпосылки для того, чтобы поддержать и упрочить свои позиции как державы, способной обеспечить процветание своего народа и играть важную роль в мировых процессах. Россия обладает значительным экономическим и научно-техническим потенциалом, определяющим способность страны к устойчивому развитию"11. Космическая техника и богатый опыт национальной космической программы являются конкурентоспособными и перспективными элементами этого потенциала.

Содержание всеобъемлющей безопасности динамично развивается и пополняется новыми компонентами по мере развития науки и техники, совершенствования норм и процедур международного права, накопления мировым сообществом опыта решения самых различных по своему характеру задач, затрагивающих жизненные интересы живущих и будущих поколений. Однако можно с уверенностью утверждать, что как бы ни менялось содержание национальной и международной безопасности, постоянно совершенствуемые потенциалы космической техники останутся одним из самых эффективных средств выявления угроз национальной и глобальной безопасности и действенным инструментом планирования и реализации практических задач в этой области.

Космический диагноз здоровья планеты. Чем дольше продолжается космическая деятельность, тем больше получает человечество научных данных об окружающем его мире. Эти данные не только расширяют границы нашего познания бесконечной Вселенной, но и позволяют нам глубже понять все то, что составляет центральный элемент человеческого бытия. Становясь все более могучим, получая доступ практически ко всем богатствам биосферы, человек шаг за шагом осмысливает опыт прошлого, задумывается над своими ошибками, ищет пути построения гармоничных отношений с природой планеты, возможности воспроизводства ресурсов биосферы и создания благоприятных условий для нормальной жизни и деятельности будущих поколений. Неоценимую помощь в этом деле ему оказывает космическая техника и весь тот богатейший опыт, который был накоплен в ходе планирования и реализации национальных и международных космических программ.

Планета Земля действительно нуждается в лечении. Ее недуги - результат во многом необдуманной хозяйственной и других видов деятельности многих поколений землян, включая нас и наших современников. Вылечить эти недуги можно только совместными усилиями всех государств и народов, населяющих планету Земля, а точный диагноз заболевания планеты был поставлен во многом благодаря наблюдениям за ней из космоса. Итак, диагноз: глобальные проблемы современности.

Глобальные проблемы современности представляют собой особую группу противоречий современного этапа развития мирового сообщества. Эти противоречия достигли значительной остроты, а их дальнейшее обострение чревато опасными кризисными ситуациями, ставящими под угрозу не только судьбы земной цивилизации, но и сам факт существования жизни на планете Земля. Глобальные проблемы имеют длительную историю зарождения и постепенного становления. Их главные источники - несовершенство научного знания в прошлые исторические эпохи и в большей степени недальновидные, утилитарные мотивы деятельности государств, долгое время ставивших на первое место в своей политике эгоистически трактуемые "национальные интересы". При таком подходе вне поля зрения политиков оказывались многие важные факторы и тенденции, характеризующие исторический процесс как сложное многомерное явление, объединяющее политику, экономику, технический прогресс, духовное развитие стран и народов, а также эволюцию всех форм жизни на планете как единого организма, который может нормально функционировать и развиваться в определенных условиях. "Космический взгляд" на планету позволил сделать первые шаги в нужном направлении, а именно к осмыслению объективного характера глобальных проблем.

Прямым следствием действия этих факторов стало несоответствие уровня совершенства технических потенциалов, имеющихся в распоряжении передовых в научно-техническом и экономическом отношении государств, и в целом степени зрелости производительных сил человечества, тем формам и методам, посредством которых они ставились на службу отдельных стран и всего мирового сообщества. Использование новейших достижений науки и техники для создания вооружений, способных причинить невосполнимый ущерб населению и природной среде на огромных территориях, нежелание учитывать соображения рационального использования и воспроизводства природных ресурсов в экономической деятельности наряду со стремлением одних государств обеспечивать свои национальные интересы в ущерб таким же интересам других стран привели к постепенному накапливанию ущерба природной среде планеты, все более ощутимому кризисному обострению противоречий в сфере взаимодействия общества и природы. Противодействие этим опасным тенденциям, ставящим под угрозу настоящее и будущее всего человечества, до недавнего времени не расценивалось мировым сообществом как приоритетная задача международных отношений. В результате человечество оказалось перед лицом не имеющих прецедентов в истории крупномасштабных глобальных проблем.

Обращаясь к опыту истории, глобалистика как система научных знаний о происхождении, современном состоянии и путях ослабления остроты рассматривает генезис (происхождение) глобальных проблем в контексте становления цивилизации, до самого последнего времени не имевшей выхода в космос и по этой причине создававшей техносферу не самыми рациональными и продуманными средствами. В самом общем виде генезис глобальных проблем можно квалифицировать как накопление в течение длительного времени истории природы и развития человеческого общества противоречий различного свойства и масштаба. Эти противоречия никак не компенсируются и, достигнув определенного уровня, начинают затруднять процессы природной эволюции и прогресс мирового сообщества. В результате под угрозой оказывается сам факт дальнейшего развития жизни на планете Земля. О характере и масштабах этих противоречий, сказывающихся в той или иной степени на развитии общества и состоянии биосферы планеты, можно судить по следующему перечню, составленному экспертами Шведской королевской академии, агентства по охране окружающей среды США и министерства окружающей среды Франции еще в начале 80-х годов во многом на основе данных дистанционного зондирования и других наблюдений из космоса.

Глобальные угрозы биосфере планеты

Война (с применением оружия массового уничтожения).

Аварии на ядерных объектах, терроризм.

Взрывы на химических предприятиях.

Сбои в устаревшей экономической инфраструктуре.

Умышленное воздействие на погоду (непредвиденные последствия).

Засухи, наводнения, землетрясения, извержения вулканов, другие стихийные бедствия.

Рост населения, сосредоточение населения в городах.

Массовые миграции населения, иммиграция, беженцы.

Размещение радиоактивных отходов.

Засорение космоса и его влияние на биосферу.

Электромагнитные излучения, электронное и шумовое загрязнение.

Концентрация твердых отходов, вредное воздействие отходов жизнедеятельности человека, биотехнологических отходов и биологических организмов, а также мутагенов.

Концентрация в атмосфере двуокиси углерода и вредных загрязнителей.

Истощение озонного слоя.

Выделение кислотных соединений.

Необходимость переработки вредных отходов.

Рост объема загрязнений воздушного бассейна и водных ресурсов.

Ухудшение качества воздуха в помещениях.

Рост концентрации токсичных загрязнителей в подпочвенных водах, загрязнение грунтовой и питьевой воды.

Рост потребления пестицидов, химических удобрений, появление химических веществ в пищевых целях.

Недостаток пресной воды.

Уменьшение сельскохозяйственных площадей вследствие засоления почв, опустынивания или под влиянием урбанизации.

Эрозия почв и чрезмерная эксплуатация сельскохозяйственных угодий.

Сокращение рыбных ресурсов Мирового океана.

Исчезновение многих видов животных и растений.

Рост дефицита энергетического и минерального сырья.

Ущерб, нанесенный морской среде, и деградация прибрежных экосистем.

Утрата увлажненных земель.

Ухудшение окружающей среды и эстетического качества бассейнов заповедных рек.

Если учитывать особенности научной картины мира, которая стала значительно более совершенной и адекватной с началом космической эры, то противоречия, ставшие предпосылками обострения глобальных проблем, можно представить в виде совокупности отрицательных (для природы и общества) факторов, действие которых обусловило обострение глобальной ситуации. Первыми среди них являются "внутриприродные" противоречия. Они берут начало во внутривидовой и межвидовой конкуренции живых организмов в процессе биологической эволюции. В этом контексте можно говорить и о противоречивости самого факта появления человека как продукта естественной эволюции. Уникальные возможности человека, выделившие его из других форм жизни, позволили ему "подняться" над природой, начать ее преобразование исходя из собственных, по своей сути эгоистических, соображений рациональности. Вторая группа противоречий берет свое начало в особенностях создания и использования человеком орудий труда. Утилитарная функциональность, низкая экологическая рациональность техники, особенно когда речь идет о комплексном использовании ресурсов планеты, слабое взаимодействие различных производств между собой - вот лишь некоторые из материальных предпосылок формирования глобальных проблем, вытекающих из специфики развития средств и орудий труда как одной из составных частей процесса совершенствования производительных сил человечества.Гармония человека с природой стала нарушаться еще в эпоху рабовладельческого общества. Деятельность человека, побуждаемая интересом скорейшей выгоды, порождала все новые и новые диспропорции и конфликты, сначала в системе отношений "человек - природа", а затем и в системе "человек - общество".

Возник своего рода парадокс. Человек совершенствовал средства производства, орудия труда, расширял масштабы производственной деятельности, развивал культуру, совершенствовался сам. И в то же время значительные достижения в развитии производительных сил, реальный прогресс которых тормозился стремлением влиятельных монополистических групп и политических элит к господству в государстве и в мире, приводили в конечном счете к политическим и социальным противоречиям в обществе, к противопоставлению человека и природы.

Третья группа - противоречия, порождаемые эгоистической политикой государств, а также деятельностью национальных и транснациональных корпораций. Формулирование национальных интересов и выбор средств их достижения, чаще всего путем ущемления таких же интересов других государств и народов; стремление обеспечить максимальную прибыль за счет использования новейших достижений науки и техники и получения бесконтрольного доступа к природным ресурсам других стран; введение далеких от социальной справедливости законодательных норм, регулирующих экономические отношения и устанавливающих двойные стандарты в области прав человека, - все это элементы политических курсов, которых продолжают придерживаться многие участники международных отношений. Если все эти тенденции будут продолжаться и дальше без соответствующих корректив, призванных в большей степени повернуть повседневную деятельность правительств и бизнеса на решение задач, связанных с недопущением дальнейшего обострения глобальных проблем и пересмотром тех политических и экономических принципов, которые уже создали реальные угрозы биосфере, планете и выживанию человечества, то перспективы построения на планете устойчивой жизнеспособной цивилизации окажутся далеко не благоприятными.

В системе предпосылок, вызвавших появление глобальных проблем, есть и такой элемент, как недостаточный уровень научных знаний, на основе которых в близком или отдаленном прошлом принимались решения относительно содержания национальных интересов, приоритетов политической и экономической деятельности. Обыденное сознание чаще всего отстает от правильного восприятия действительности, тяготеет к стереотипам прошлого. Политическая и хозяйственная деятельность государств в прошлые исторические эпохи, которая строилась на значительно менее совершенной системе научных знаний и далеких от ориентации на жизненные интересы всего человечества политических доктрин, обусловила постепенное накапливание неразрешенных противоречий, нерешенных проблем и "вынужденных жертв", на которые правительства шли умышленно ради достижения "высших", жизненно важных экономических, политических и военных целей. Менее высокий уровень развития производительных сил в прошлом (по причине недостаточно совершенной научной картины мира в сравнении с той, которая имеется в распоряжении современной науки), существенно менее широкое вмешательство в природу не требовали учета всех этих последствий в процессе принятия государственных решений. И нет ничего удивительного в том, что все они достались "в наследство" нашим современникам в виде глобальных проблем.

В начале XXI века система глобальных проблем включает следующие важнейшие проблемы, затрагивающие жизненные интересы отдельных государств и всего мирового сообщества:

сохранение мира, укрепление всеобъемлющей безопасности, ограничение вооружений и разоружение;

охрана окружающей среды и переход к устойчивому развитию;

разработка и реализация рациональной демографической политики;

рациональное использование минерально-сырьевых ресурсов;

создание сбалансированной инфраструктуры энергетики;

исследование и использование Мирового океана и космического пространства в интересах мирового сообщества;

борьба с голодом и болезнями, предотвращение распространения наркотиков;

преодоление отсталости;

борьба с международным терроризмом.

Выделяя эти сложные крупномасштабные проблемы в самостоятельную группу и в то же время рассматривая их в диалектической взаимосвязи с развитием цивилизации, всемирно-историческим процессом, другими тенденциями политического и социально-экономического развития, можно предложить ряд признаков или критериев глобальности, в соответствии с которыми та или иная проблема может быть причислена к разряду глобальных. Первый критерий транснациональные, выходящие далеко за пределы территории отдельных государств, а чаще всего - планетарные масштабы проявления и воздействия этих проблем. Этот критерий обусловлен спецификой динамичного развития научно-технической революции во второй половине ХХ века. Созданная одним государством или немногочисленной группой государств, новейшая техника практически используется в масштабах крупных регионов, планеты в целом.

Практически все передовые в научно-техническом и экономическом отношении государства стремились использовать новейшие достижения науки и техники прежде всего в военных целях. Помимо других отрицательных последствий, такая тенденция содействовала обострению глобальных проблем в масштабах всей планеты. Подчеркнем, что новейшие виды оружия и боевой техники (продукт гонки вооружений) представляют собой технические системы, основной и единственной функцией которых является причинение значительного, в ряде аспектов невосполнимого ущерба вооруженным силам и мирному населению, а также природной среде на территории противника и его союзников. Таким образом, во имя поддержания военно-стратегического равновесия и устрашения противника государства долгое время ценой огромных социально-экономических издержек наращивали арсеналы средств разрушения. В то же самое время несовершенные концепции экономической целесообразности ориентировали и продолжают ориентировать процесс модернизации хозяйственного механизма государств на скорейшее извлечение максимальной прибыли и других краткосрочных выгод, доступ к которым нередко имеют лишь узкие социальные группы.

Второй критерий - значительная острота глобальных проблем, которая по ряду показателей квалифицируется как кризисная, ставящая под угрозу нормальное развитие социально-политических процессов в мире, грозящая подорвать естественные основы человеческого общества и нарушить эволюцию жизни на планете. Остроту демографической или продовольственной проблемы достаточно красноречиво иллюстрируют сравнительно простые количественные показатели, такие как прирост населения планеты в абсолютных цифрах и в процентном отношении, которые сравниваются с возможностями государств удовлетворять материальные и духовные потребности растущего населения. Острота глобальной экологической проблемы оценивается, с одной стороны, показателями масштабов и характера антропогенного воздействия на природную среду, а с другой - характеристиками компенсационных возможностей биосферы, которая уже не в состоянии ассимилировать продолжающий расти опережающими темпами объем загрязнений и других последствий деятельности человечества.

Остроту глобальных проблем определяют также и по количественным параметрам, характеризующим различные стороны деятельности человечества, степень развития техносферы, а также масштабов "отступления" живой природы - исчезновение или обеднение флоры и фауны, утрата плодородных почв и распространение пустынь, параметры "озонной дыры" и т.д. Кроме того, часто пользуются оценками (в денежных единицах) ущерба, причиненного окружающей среде в масштабах отдельных государств или крупных регионов, и соответственно потребных ассигнований для ликвидации этого ущерба. Оценки и показатели остроты глобальной минерально-сырьевой или энергетической проблемы сводятся к выявлению современных и будущих потребностей государств в энергетическом и минеральном сырье. Затем эти количественные и качественные величины и показатели сравнивают с доступными для экономически эффективного освоения потенциалами минерально-сырьевых ресурсов на территории конкретных государств и определяют степени зависимости некоторых из них от внешних источников со всеми вытекающими отсюда политическими, военными и социально-экономическими последствиями для отдельных регионов и всей системы мирохозяйственных связей.

Третий критерий - комплексность, сложная внутренняя взаимосвязь этих проблем. Сам факт зарождения и становления этих глобальных проблем есть следствие многопланового взаимодействия и взаимовлияния на первый взгляд разнородных, ранее почти не соприкасавшихся друг с другом технико-экономических, социально-политических, природных процессов, находящих отражение в философских концепциях, в морально-этических, мировоззренческих взглядах, на основе которых государства и международные организации по-разному осмысливают глобальные проблемы и выбирают различные пути и методы их решения. Поскольку глобальные проблемы вызваны к жизни взаимодействием многочисленных природных, технических, экономических, социально-политических и других факторов, их состояние, а следовательно, и место в системе приоритетов мирового сообщества в конкретных социально-политических условиях и в различных географических регионах постоянно меняется.

По мере совершенствования научного знания, критического анализа опыта политической и социально-экономической деятельности отдельных государств и всего мирового сообщества и не в последнюю очередь в результате дальнейшего изучения планеты Земля из космоса как сами проблемы, причисляемые к разряду глобальных, так и место конкретной из них в системе приоритетов мирового сообщества и отдельных государств, динамично передвигаются, занимают различные места на шкале актуальности и важности. В частности, конкретные проблемы, считавшиеся глобальными в конце 1960 или начале 1970-х годов, могут отличаться по своему характеру и остроте от таких же проблем, например конца 1980 - начала 1990-х годов. Активные действия государств, переключение материальных и людских ресурсов на решение наиболее острых и актуальных проблем такого масштаба могут привести к такому положению, что эти проблемы перейдут на более низкое место в системе глобальных проблем, а возможно даже будут переведены в разряд региональных или национальных проблем. В то же самое время вероятно включение в разряд глобальных новых проблем, которые обострятся и потребуют пристального внимания государств (например управление погодой и климатом, предотвращение землетрясений, борьба с распространением пустынь, сохранение озонного слоя, интенсивное освоение ресурсов Арктики и Антарктики, профилактика СПИДа, борьба с международным терроризмом и т.д.). Определить место той или иной глобальной проблемы в ее динамическом развитии как элемента всей системы таких проблем помогают космические системы различного назначения.

Опыт, накопленный мировым сообществом за годы космической эры, недвусмысленно свидетельствует о том, что силовое соперничество на Земле и в космосе, недальновидная политика искусственной максимизации "национальных интересов" одних государств в ущерб жизненным потребностям многих других государств нарушают гармонию в отношениях общества, техники и природы, приводит к обострению глобальных проблем современности, лишает мировое сообщество перспективы построения на планете жизнеспособной цивилизации. В результате многолетних поисков путей решения экологической и других глобальных проблем мировое сообщество приняло для себя стратегию, реализация которой позволит шаг за шагом оздоровить ситуацию на планете. Речь идет о переходе государств и регионов к устойчивому развитию.

"Космическая" повестка дня на XXI век. Перспективы дальнейшего сотрудничества и эффективного взаимодействия государств и международных организаций в исследовании и практическом использовании космического пространства так же безграничны, как сама Вселенная. В этой области можно осуществить многие дерзновенные замыслы. Однако поскольку космическая деятельность по своим масштабам ближе всего к интересам мирового сообщества в целом, то и разработка, не говоря уже о реализации таких замыслов, должна быть общим усилием, свободным от диктата и единоличного лидерства отдельных государств. От того, как поведут себя в новых условиях государства, располагающие наиболее совершенными потенциалами космической науки, техники и промышленности, во многом зависит содержание "космической" повестки дня мирового сообщества на XXI век и результаты ее реализации. Поэтому имеет определенный теоретический и практический интерес рассмотреть те реальные опасности и явные препятствия, которые еще остались на пути превращения возможностей мировой космонавтики в действенный инструмент созидания на планете мирной цивилизации, обеспечения всеобъемлющей безопасности, перехода к устойчивому развитию, решения актуальнейших глобальных и региональных проблем.

В стремлении отбросить устаревшие предрассудки и встать на путь построения на планете гуманной цивилизации человечество постоянно использует богатейшее наследство и разнообразные результаты космической деятельности. Не менее важны и практические действия по исправлению ставших уже очевидными ошибок прошлого. Первостепенной в этом отношении несомненно является проблема недопущения в космос новых видов оружия, даже если это оружие некосмического базирования.

В условиях, когда научно-технические и промышленные потенциалы, а также материальные ресурсы, которые государства могут направить на разработки и производство новейших систем оружия, уже не оцениваются только по символическим критериям "обеспечение обороноспособности" или "противодействие внешней агрессии", а Российская Федерация утратила часть своих былых военно-технических возможностей, особенно важны сдержанность, осторожность и особое внимание к вероятным последствиям тех или иных акций отдельных государств и военно-политических группировок в области военно-прикладных научных исследований и разработок.

Если в совместных декларациях высших руководителей России и США можно видеть явные признаки общей позиции по проблемам ограничения самых совершенных вооружений, то практические действия американской стороны в этой области не могут не вызвать удивления и серьезной озабоченности. Во время встречи руководителей "восьмерки" в ФРГ в июне 1999 года было подписано Совместное заявление между США и Российской Федерацией о стратегических наступательных и оборонительных вооружениях и дальнейшем укреплении стратегической стабильности. В нем, в частности, говорится, что стороны заявляют о своей решимости продолжать усилия на достижение значимых результатов в этих областях. Исходя из фундаментального значения Договора по ПРО, для дальнейших сокращений наступательных стратегических вооружений стороны еще раз подтвердили их приверженность этому договору, являющемуся краеугольным камнем стратегической стабильности, и продолжающимся усилиям по укреплению договора с целью повышения его жизнеспособности и эффективности в будущем.

Казалось бы, все делается для повышения стратегической стабильности в российско-американских отношениях и в целом на мировой арене: околоземной космос не станет сферой размещения и боевого применения средств массового поражения. Однако в тот же день, 20 июня, помощник президента США по национальной безопасности С. Бергер, упомянув о том, что президенты США и России договорились о возобновлении переговоров по Договору СНВ-3 и Договору по ПРО, с явным удовлетворением сообщил, что впервые русские согласились обсудить изменения в Договоре по ПРО, которые могут оказаться необходимыми в связи с вероятным созданием США национальной системы противоракетной обороны. Значит такие планы существуют? Но ведь их реализация не только еще больше дестабилизирует соотношение военных возможностей двух стран, но и грозит омрачить и без того резко ухудшившуюся в результате агрессии НАТО в Югославии общую политическую и психологическую атмосферу российско-американских отношений.

В ежегодном докладе президенту и конгрессу за 1998 год министр обороны США в весьма категоричных и недвусмысленных формулировках изложил позицию и намерения США в этой области: "Жизнеспособные программы противоракетной обороны играют решающую роль в более широкой стратегии, имеющей своей целью предотвращение, сокращение, устрашение и защиту от угроз применения ядерного, биологического и химического, а также ракетного оружия... Программа противоракетной обороны США отдает наивысший приоритет программам противоракетной обороны театра военных действий и защиты от крылатых ракет, которые призваны противодействовать угрозе, существующей в настоящее время. Следующий по важности приоритет предусматривает реализацию программы Национальной системы противоракетной обороны, которая позволит США в случае появления угрозы развернуть самую совершенную оборонительную систему. Третьей по важности задачей считается продолжение технических разработок с целью дальнейшего совершенствования систем обороны от баллистических и крылатых ракет"12.

Когда партнер по жизненно важным переговорам, имеющим своей целью освободить планету и космическое пространство от смертоносных вооружений, заявляет о таких своих намерениях, трудно ожидать в этой области скорых и существенных успехов. Можно ли в таких условиях рассчитывать на то, что космическая деятельность будет служить делу выживания человечества и решения глобальных проблем? Должна ли Россия отложить в сторону свои национальные интересы и согласиться на двойные стандарты на переговорах по ограничению вооружений и в двусторонних и многосторонних проектах международного сотрудничества в космосе ради одной лишь призрачной надежды добиться в отдаленном будущем результатов, достойных вложенных ресурсов и потраченных усилий? Ответы на эти и другие подобные вопросы можно найти в процессе честного и открытого диалога о будущем российско-американских отношений и мировой политики в целом.

Сколь противоречивым и далеким от реальной эффективности ни казалось бы исследователям и общественности многих государств российско-американское взаимодействие в космосе, оно тем не менее является важной тенденцией в развитии мировой космонавтики и крупномасштабного международного сотрудничества в исследовании и практическом использовании космического пространства. В то же самое время при разработке позиции России на двухсторонних и многосторонних переговорах по проблемам ограничения систем противоракетной обороны и космических вооружений, а также о формах и методах сотрудничества в разработках и совместном использовании невоенной космической техники, нельзя упускать из виду традиционное для американской стороны стремление поставить свои прагматические национальные интересы выше интересов всех других участников любых совместных акций на международной арене.

Если мы хотим быть долгосрочными партнерами по сотрудничеству, обе стороны должны учиться содействовать обеспечению национальных потребностей другой стороны. Двойные стандарты неприемлемы ни в сфере ограничения вооружений, в том числе космических, ни при планировании и реализации двухсторонних и многосторонних космических проектов, таких как, например, проект Международной космической станции. Соединенные Штаты должны быть искренними в оценке особых условий, сложившихся в России. Только тогда перспективы участия России не только в различных двусторонних российско-американских проектах, но и в многосторонних акциях и программах самого различного характера будут благоприятными.

Критическое значение современного этапа истории для всего мирового сообщества, и в частности для российско-американских отношений состоит в том, что на нем ярко обозначился "разлом", поворотный рубеж между прошлым и будущим, между изжившими себя методами политики и делающими только первые шаги к политической практике теоретическими концепциями и процедурами принятия внешнеполитических решений. Авторитетный американский ученый и общественный деятель, президент Института всемирной вахты ("Уорлдуотч") Лестер Браун, посвятивший свою жизнь изучению глобальных проблем и много делающий для того, чтобы они заняли достойное место в системе политических приоритетов правительств, международных организаций, политических партий и общественных движений, так оценивал ситуацию, сложившуюся на планете в преддверии ХХI века: "В мире, испытывающем дефицит ресурсов, самым дефицитным является политическое руководство. История оценивает политических руководителей по тому, реагируют они или нет на величайшие проблемы своего времени"13.

Мудрость политического руководства - ценнейший ресурс, который должен использоваться не только в интересах отдельных государств, но и служить насущным потребностям мирового сообщества, вступающего в третье тысячелетие своей новой истории помудревшим, усвоившим многие печальные уроки истории. Хочется надеяться, что политические руководители России и США во взаимодействии с лидерами других государств и международных организаций, используя богатый опыт сотрудничества на Земле и в космосе, внесут свой вклад в построение на планете мирной, безопасной и устойчивой цивилизации.

Примечания

1. Doyle S. Civil Space Systems: Implications for International Security. Dartmouth, 1994, p. 10.

2. Science and Technology and their Implications for Peace and Security. Disarmament. Topical Papers 2. United Nations, New York, 1990, pp. 3-4.

3. Michael T. Klare and Daniel C. Thomas. World Security. Challenges for a New Century. New York, 1994.

4. Концепция национальной безопасности Российской Федерации "Независимое военное обозрение", № 1, 2000 г.

5. Известия, 20 сентября 1999 г.

6. Environmental Security. A Report Contributing to the Concept of Comrehensive International Security. Oslo, 1989, p. 20.

7. Environmental Report. The Woodrow Wilson Center. Summer 2000, p. 126.

8. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, пункт I.1.

9. White Paper. The Clinton Administration's Policy on Critical Infrastucture Protection: Presidential Decision Directive 63. May 22, 1998. p. 1.

10. Worldwide Threat 2001: National Security in a Changing World. Statement by G. Tennet, Director of Central Intelligence before the Senate Select Committee on Intelligence. February 7, 2001. CIA Speeches and Testimony, p. 4.

11. Концепция национальной безопасности Российской Федерации "Независимое военное обозрение", № 1, 2000 г.

12. Annual Report to the President and the Congress. William S. Cohen. Secretary of Defense. Wash., April 1998, p. 63.

13. Lester Brown, Christopher Flavin, Hilary French et al. State of the World 1998. New York, 1998, p. 187.

ГЛАВА 12

ПОЧЕМ КОСМИЧЕСКИЕ ТОВАРЫ И УСЛУГИ?

Исследования и практическое использование космического пространства занимают особое место в деятельности государств и по этой причине требуют особого экономического анализа. Прежде всего следует подчеркнуть, что среди мотивов, на основе которых принимались важнейшие решения, определившие масштабы и темпы развития национальных космических программ, экономические критерии и соображения были долгое время отодвинуты на второй план. Вплоть до начала 1990-х годов важнейшими приоритетами, которые должны были обеспечить национальные космические программы СССР и США, к которым в 1960-х годах присоединились страны Западной Европы, а затем Япония, КНР, Индия, Израиль, ряд других стран, сумевших создать собственный потенциал космической техники, являлись военное превосходство или способность решать военные задачи с помощью космических средств, соображения политического престижа и идеологического противоборства в мире, разделенном на антагонистические социальные системы, военно-политические и экономические группировки. Ясно, что степень реализации таких интересов очень трудно оценить в строгих экономических категориях выгоды, рентабельности или эффективности материальных вложений.

"Космические державы" (так называют государства, сумевшие самостоятельно создать космическую технику, средства вывода полезных грузов в космос и наземные системы управления космическими аппаратами и приема информации из космоса) руководствовались почти исключительно "национальными интересами" при организации своих космических программ, и это обстоятельство обусловило по крайней мере две особенности космической деятельности в 1950 - 1980-х годах. Во-первых, эта деятельность велась почти исключительно под контролем государства: правительство выступало заказчиком космической техники и жестко контролировало эксплуатацию космических систем. Во-вторых, международное сотрудничество организовывалось по "остаточному принципу": на фоне военных и политических задач космонавтики оно было фрагментарным и краткосрочным. Национальные космические программы во многом дублировали друг друга, что еще больше снижало экономическую рентабельность космической деятельности.

Приступить к космической деятельности смогли только немногие государства, обладавшие передовой промышленностью, развитым научно-техническим потенциалом и совершенной системой образования, способной подготовить научные и инженерные кадры высшей квалификации. Однако, направляя на космическую деятельность значительные материальные и интеллектуальные ресурсы, высшие государственные руководители сознательно пренебрегали другими не менее важными национальными приоритетами (например совершенствование экономики, развитие сельского хозяйства, повышение эффективности системы образования или социального обеспечения, борьба с голодом и болезнями, охрана окружающей среды и т.д.). В этом случае компенсировать экономические издержки космической деятельности для общества могла либо динамично развивающаяся конкурентоспособная экономика, "запрограммированная" на рост продуктивности и эффективности, даже в условиях отвлечения значительных ресурсов на космическую деятельность, либо долгосрочная линия правительства на постепенное увеличение вкладов космической программы в развитие некосмических отраслей экономики и в социально-экономические программы государства. Космические программы ведущих капиталистических государств, в которых удалось сбалансировать интересы правительства и монополий, оказались в большей степени готовыми к коммерциализации и постепенному переходу на взаимовыгодные связи с некосмическими секторами национальной экономики, а также к выходу на мировой рынок товаров и услуг. Успех их деятельности на этом рынке в целом соответствует уровню совершенства имеющихся в их распоряжении потенциалов космической техники, а также институтов и механизмов, обеспечивающих повседневное взаимодействие космонавтики и общества.

Чрезмерная "закрытость" советской космической программы от общества, жесткий диктат командно-административной системы, практическое игнорирование критериев экономической рентабельности при разработке космических проектов стали причиной того, что при одинаковой степени милитаризации советской и американской космических программ, советская космонавтика не смогла завоевать на мировом рынке космических товаров и услуг позиций, хотя бы отдаленно сравнимых с реальными возможностями совершенной и конкурентоспособной (по проектным характеристикам) космической техники, которая находилась в распоряжении СССР. Унаследовав "критическую массу" совокупной инфраструктуры советской космической программы (исследовательские учреждения Российской Академии наук, научно-производственные объединения космических отраслей промышленности и систему подготовки кадров), Россия не может в современных условиях остаться в стороне от решения такой приоритетной проблемы, как приведение своих позиций на мировом рынке космических товаров и услуг в соответствие с тем потенциалом космической техники, которым она реально обладает.

Сопоставление данных из различных источников позволяет оценить совокупные расходы государств планеты на космическую деятельность - с момента начала реализации национальных космических программ до середины 1990-х годов суммой около 1 трлн. долл. Эту сумму составляют целевые ассигнования на космос в государственных бюджетах (в текущих ценах, без поправки на инфляцию), предоставляемые гражданским и военным организациям, создающим и эксплуатирующим космические системы. Около 90% этой цифры приходится на космические программы США и СССР. При этом официальная статистика по космической программе США общедоступна: к середине 1990-х годов общие ассигнования на космическую деятельность начиная с 1958 финансового года приблизились к цифре 450 млрд. долл. Расходы на советскую, а затем российскую космическую программу представляют собой не официальные данные, а различного рода экспертные оценки, которые основываются на разноплановых методиках и в своем большинстве приписывают советской (и по инерции российской) стороне расходы на космическую деятельность, близкие к расходам США.

Придав своей космической программе с первых месяцев ее реализации высочайший политический приоритет, США довели расходы на ее реализацию (усилиями гражданского ведомства - НАСА и министерства обороны) в период ее максимального размаха в конце 1960-х годов до 1% валового национального продукта (ВНП), который составлял в то время около 950 млрд. долл. или 5% расходной части федерального бюджета. В середине 1990-х годов США расходуют на космическую деятельность не более 0,5% ВНП, который уже превысил 5 трлн. долл. В денежном выражении ежегодные совокупные ассигнования из федерального бюджета на космическую деятельность США выглядят так: 1959-й 0,7 млрд. долл.; 1969-й - 5,9 млрд. долл.; 1979-й - 7,2 млрд. долл.; 1991-й - 27,6 млрд. долл.; 1995-й - около 30 млрд. долл. Стремясь приспособиться к новым, не во всем благоприятным тенденциям развития мировой космонавтики, правительство США и руководство НАСА провозгласили новый принцип развития американской космической программы: "Быстрее, лучше, дешевле". Началась поэтапная реализация мероприятий по сокращению ассигнований на космос и уменьшению занятости в космической промышленности и научно-исследовательских организациях космического профиля. Таким образом, космическая программа США в обозримом будущем будет руководствоваться более жесткими критериями экономической рентабельности и конкурентоспособности.

Общие ежегодные расходы главных участников космической деятельности в начале 1990-х годов (по оценкам французских экспертов) выглядят следующим образом: США - 30 млрд. долл., или 0,5% ВНП; СССР - около 20-22 млрд. долл., или более 1% ВНП; страны Западной Европы - около 3 млрд. долл., или от 0,05 до 0,2% ВНП; Канада - около 100 млн. долл., или менее 0,05% ВНП; КНР - 2 млрд. долл., или около 0,4% ВНП; Япония - около 1 млрд. долл., или около 0,05% ВНП; Индия - около 0,1% ВНП; Бразилия - 100 млн. долл., или около 0,05% ВНП. Отсутствие официальной статистики по СССР и России, а также по ряду других государств наряду с трудностями пересчета валют в доллары дают все основания считать приводимые оценки приблизительными. В частности, весьма проблематично, чтобы советские искусственные спутники Земли, среднее число запусков которых составляло в 1980-х годах около 100 в год, стоили столько же, сколько их зарубежные аналоги. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира (СИПРИ), американский разведывательный спутник пятого поколения КН-11 стоит 500 млн. долл., спутник для исследования природных ресурсов "Лэндсат-5" - 600 млн. долл.; французский спутник дистанционного зондирования "СПОТ-1" - 200 млн. долл.

Из приведенных выше статистических данных и экспертных оценок следует, что по таким показателям, как объемы материальных и интеллектуальных ресурсов, направляемых на космическую деятельность, Советский Союз явно опережал все другие космические державы и межгосударственное объединение Европейское космическое агентство (ЕКА). И хотя конкретные экономические показатели российской космической программы (стоимость объектов и полезных нагрузок, выводимых в космос; издержки, связанные с предстартовой подготовкой и запусками в космос; ценообразование на космические товары и услуги и т.д.) нуждаются в уточнении, один показатель не вызывает сомнения: научно-исследовательская, промышленная и кадровая база российской космонавтики достаточна для того, чтобы обеспечить России конкурентоспособные позиции на мировом рынке космических товаров и услуг.

В США и других капиталистических государствах авиационно-космические корпорации проводят гибкую политику. Они ориентируются на довольно широкую номенклатуру продукции, поставляемой на внутренний и мировой рынок, совмещают работу над космическими проектами с разработкой и производством военной и гражданской авиационной техники, а также некоторых видов бытовой техники. В России научно-производственные объединения и конструкторские бюро, занятые в космической программе, чаще всего специализируются на уникальной наукоемкой продукции узкого профиля, обладающей очень высокой надежностью. Рассчитывая на финансирование из государственного бюджета и на выполнение проектных требований, формулируемых РКА (ранее Министерством общего машиностроения), эти организации до сих пор мало ориентируются на рынок некосмической продукции, хотя при соответствующей подготовительной работе могли бы успешно конкурировать с производителями некоторых видов некосмической наукоемкой продукции.

После окончания "холодной войны" критерии целесообразности и рентабельности космических проектов подвергаются серьезному пересмотру, освобождаются от приоритетов политико-идеологического, чисто военного и престижного характера. Экономическая целесообразность становится одним из первостепенных по своему значению мотивов национальных и международных космических программ. Но рентабельность вложений в космические проекты складывается из нескольких элементов, обеспечить оптимальное сочетание которых в большей степени способна национальная космическая программа, чем единичный космический проект частной корпорации. Эксперты Комитета ООН по исследованию космического пространства в мирных целях выделяют три группы критериев полезности для общества космической деятельности: 1) ощутимые, поддающиеся количественной оценке; 2) ощутимые, но не поддающиеся количественной оценке; 3) косвенная польза, которая непосредственно не ощущается, но тем не менее проявляется в политическом и социально-экономическом прогрессе. В период "холодной войны", политического и военного соперничества, идеологических конфронтаций предпочтение отдавалось критериям второй и третьей категорий. В настоящее время все большее значение приобретают критерии первой группы.

Анализ многочисленных оценок рентабельности вложений в космонавтику позволяет предложить следующие элементы "общественной полезности" космической деятельности:

стимулирующее воздействие ассигнований на космическую программу, которые по различным каналам направляются в промышленность, научно-исследовательские организации и учебные заведения, связанные с реализацией космических проектов;

непосредственная прибыль от эксплуатации прикладных космических систем, составляющих не более 50% совокупного национального потенциала космической техники. После окончания "холодной войны" доступный для общества потенциал прикладных космических систем заметно расширяется за счет подключения к нему весьма эффективных систем двойного назначения, ранее обслуживавших только военные ведомства и спецслужбы;

создание своеобразных примеров "достижимого совершенства" для национальной экономики и науки в результате успешного развития научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по космической проблематике. Освоение новых научных знаний и внедрение нововведений в рамках космических программ содействует подъему общего уровня совершенства науки и экономики, показывая на примере достижений космонавтики пути дальнейшего развития некосмических отраслей промышленности и сферы услуг;

использование побочных достижений космонавтики, которые осваиваются обществом в процессе передачи технологии, нововведений, управленческих решений из космической программы в некосмические отрасли экономики и сферу услуг. Успех этого процесса во многом зависит от наличия в государстве эффективно работающего механизма передачи технологии, изучающего одновременно меняющиеся потребности общества и возможности их удовлетворения за счет внутренних резервов космической программы, которые не ограничиваются только решением широкого комплекса проблем в космическом пространстве.

В новых условиях на мировой арене правительства, промышленные корпорации, банковские структуры проявляют повышенный интерес к коммерциализации космических программ, под которой понимается передача некоторых видов космической техники, созданной в рамках национальной космической программы на средства из федерального бюджета, в пользование клиентов, имеющих потребности в космических товарах и услугах. Такими клиентами могут быть федеральные ведомства, первоначально не проявлявшие интереса к использованию космической техники, власти штатов и местные власти, частный бизнес или индивидуальные лица. Коммерческое использование ими космической техники может иметь форму аренды космических систем или оплаченного доступа к получаемой от них информации. Доход от коммерциализации космической техники представляет собой дополнительную прибыль, не учтенную первичными проектными расчетами и бюджетными документами. Объем такого дохода во многом зависит от гибкости процедур управления процессами передачи достижений, способности космического ведомства оценить потребности новых клиентов и предложить приемлемые для них формы и методы доступа к соответствующим видам космической техники и к информации, имеющейся в его распоряжении. В начале 1990-х годов основными областями коммерциализации были: аренда ракет-носителей и предоставление других услуг, связанных с выводом в космос полезных грузов (в том числе на борту пилотируемых аппаратов); космическая связь, дистанционное зондирование из космоса; производство в космосе уникальных материалов.

Выбирая приоритеты своей деятельности на будущее, руководство и главные участники космической программы России не должны упускать из сферы своего внимания и мировой рынок космических товаров и услуг, который представляет собой новую сферу традиционного международного обмена товаров и услуг, открывшуюся в связи с появлением в распоряжении государств уникальных потенциалов космической техники. Объектом экономических сделок в этой новой области являются научные открытия и технические нововведения, в том числе космические системы сбора и распределения информации в глобальном масштабе, с помощью которых государственным ведомствам, частным корпорациям и индивидуальным клиентам предоставляются платные услуги по установленным тарифам. Кроме того, на мировом рынке космических товаров и услуг постоянно расширяется номенклатура изделий, прежде всего наукоемких и высокотехнологичных, которые представляют собой побочные достижения космических программ. Это продукция, созданная либо корпорациями, участвующими в космических проектах в статусе подрядчиков, субподрядчиков и поставщиков, либо предприятиями некосмического сектора, купившими у космических ведомств лицензии на использование технических нововведений, технологий, управленческих решений и других продуктов космических программ.

Внутренний рынок космических товаров и услуг в любом государстве является одновременно частью мирового рынка, поскольку любое государство, каким бы развитым потенциалом космической науки и техники оно ни обладало, не только пользуется собственной космической техникой для удовлетворения широкого комплекса своих потребностей, но и получает на определенных условиях, чаще всего коммерческих, доступ к достижениям космических программ других государств. Неблагоприятным для России моментом является то, что национальные космические программы большинства зарубежных государств - это результат совместных усилий трех "действующих лиц": федеральных (центральных) ведомств, отвечающих за разработку и использование космической техники в интересах национальной безопасности; федеральных (центральных) ведомств, отвечающих за разработку и использование космической техники в "гражданских" целях; неправительственного частного сектора.

Неправительственный частный сектор во многом определяет масштабы коммерческого использования космической техники, привлекая на рынок большое число поставщиков космических товаров и услуг, в которых заинтересовано растущее число клиентов. Среди них не только корпорации крупного, среднего и малого бизнеса, но также федеральные ведомства, местные власти, различного рода коммерческие и предпринимательские структуры. Федеральное правительство и руководство национальной космической программы оказывают поддержку неправительственному частному сектору в его продвижении на мировой рынок космических товаров и услуг, ищут и находят формы и методы взаимовыгодного сотрудничества с ним на традиционных и новых направлениях коммерциализации космической деятельности. Слабые позиции Российской Федерации на мировом рынке космических товаров и услуг объясняются, помимо других причин, еще и медленными темпами формирования в государстве неправительственного коммерческого сектора, а также слабым пониманием российскими предпринимателями специфики космической деятельности.

Обратим внимание только на один постоянно увеличивающийся показатель мирового рынка космических товаров и услуг. Это объем информации, производимой с помощью космических средств. Она собирается и распределяется с помощью космических средств и представляет собой особый вид товаров и услуг. Динамика цен на такую информацию во многом определяет тенденции развития мирового рынка космических товаров и услуг. По мнению зарубежных экспертов, экономические показатели информационного продукта, создаваемого на основе данных дистанционного зондирования, складываются либо из сопоставления затрат на его производство по сравнению с некосмическими средствами, либо исходя из специфики информации как особого вида товара, поставляемого на рынок. Данные дистанционного зондирования из космоса квалифицируются еще и как особый вид контролируемых государством ресурсов, к которым в определенных условиях могут получить доступ коммерческие структуры.

Тенденции развития мирового рынка космических товаров и услуг в ближайшее время будут связаны с увеличением активности других государств, межгосударственных объединений и транснациональных корпораций, обладающих собственным потенциалом космической техники. Это прежде всего государства Западной Европы, Япония и Россия. Однако если для государств Западной Европы и Японии укрепление позиций на мировом рынке космических товаров и услуг обеспечивают действующие на постоянной основе функциональные звенья высшей исполнительной и законодательной власти, отвечающие за разработку единой государственной политики в области космической деятельности, повышение конкурентоспособности России в значительной степени зависит от скорейшего создания и эффективной деятельности таких органов. Следует также иметь в виду, что государства Западной Европы, Канада, Япония, Китай уже накопили большой опыт самостоятельной деятельности по сбыту авиационно-космической продукции и оказанию услуг с помощью космической техники.

Получившие в новых условиях больше возможностей для самостоятельной коммерческой и предпринимательской деятельности научно-производственные объединения космического профиля и молодые российские коммерческие структуры могли бы стать одновременно мощной силой оптимизации и повышения конкурентоспособности отечественной космонавтики. Первым шагом здесь могло бы стать включение в состав клиентов российских коммерческих структур организаций космического комплекса. Это научно-производственные объединения, промышленные предприятия, другие структуры, ранее финансировавшиеся исключительно из государственного бюджета, а сейчас получающие дотации. Начав "рыночное образование" этих потенциально конкурентоспособных структур, российская смешанная экономика может рассчитывать на получение ощутимой доли прибыли от успешных операций на мировом рынке космических товаров и услуг.

Для укрепления позиций России на мировом рынке космических товаров и услуг, разработки и реализации конкурентоспособной внешнеэкономической политики необходимо организовать информационно-аналитическую деятельность по экономическим, финансовым и социально-политическим проблемам космонавтики. Она поможет повысить профессиональный уровень и расширить общий кругозор не только высшего руководства российской космической программы, но и предпринимателей, государственных служащих, законодателей, имеющих отношение к космической деятельности. Продукция такой деятельности (доклады, информационно-аналитические документы, финансово-статистические обзоры, обоснования практических акций на рынке космических товаров и услуг) не только сама по себе может быть источником доходов, но и станет стимулом продвижения в рыночные отношения соответствующих сегментов российской космонавтики.

Предположим, какие-либо предпринимательские структуры и коммерческие организации различных регионов России, включая молодые российские банки, сделают финансирование космических (и других наукоемких) проектов одним из главных объектов своей деятельности. Тогда они могут взять на себя и еще более сложную, но весьма перспективную функцию: критический анализ и независимый надзор за отечественной космической программой. Выполнение этой функции будет связано с привлечением экспертов для критического анализа проекта национального космического бюджета, состояния национального законодательства, регулирующего космическую деятельность; определения реальной конкурентоспособности России на мировом рынке космических товаров и услуг и эффективности участия России в международном сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства. Взяв на себя такие функции, рссийские предпринимательские структуры повысят свой авторитет внутри страны и на международной арене, смогут предлагать правительству, высшим законодательным органам и Российскому космическому агентству (РКА) конкретные шаги по совершенствованию государственной политики в области космонавтики, выступать с законодательными инициативами, участвовать в парламентских и общественных слушаниях по актуальным проблемам исследования и использования космического пространства.

Активизация международной деятельности не только Российского космического агентства, но и ведущих российских научно-производственных объединений космического профиля открывает реальные перспективы для освоения новых форм кооперации с зарубежными партнерами в деле создания и практического использования космической техники. Если сотрудничество на межправительственном уровне развивается уже несколько десятков лет и Россия имеет в этой области хорошее наследство, которое она стремится расширить и сделать более эффективным, то взаимодействие с частными корпорациями и финансовыми структурами еще только начинается. Только в 1992 году консорциум российских предприятий космического профиля "Информкосмос" заключил первый прямой контракт с американской фирмой "Римсат" на производство спутников "Горизонт", которые были выведены на геостационарные орбиты в 1993-м и 1994 году для обслуживания территорий Индии, Малайзии и Тайваня. Прямые контакты российских космических предприятий с зарубежными клиентами, заинтересованными в совместной разработке космической техники или в услугах, предоставляемых с помощью космических систем, можно расширить и таким образом укрепить позиции России на мировом рынке космических товаров и услуг.

Активизация деятельности частного бизнеса во многих государствах, в том числе и в развивающихся, оказывает благотворное влияние на развитие многих отраслей промышленности, в первую очередь наукоемких. Все больше национальных и транснациональных корпораций обращают свои взоры к космической технике, направляют материальные ресурсы и финансовые средства на космические проекты. В этих условиях научно-технический и производственный потенциал российской космонавтики может стать объектом финансирования со стороны зарубежных корпораций и банковских структур. Не исключено и появление "профильных" международных банковских объединений, которые сделали бы своей главной областью деятельности финансирование космических проектов, в том числе в России, а также стимулирование развития национальных и мирового рынков космических товаров и услуг. Участие молодых российских банков в этой деятельности - дело весьма перспективное и прибыльное.

Тенденция к расширению мирового рынка космических товаров и услуг необратима. Для того чтобы Россия не утратила здесь своих позиций, необходимы продуманные меры политического, социально-экономического и законодательного характера. Тогда рентабельность вложений в космонавтику будет возрастать.

ГЛАВА 13

СОТРУДНИЧЕСТВО В КОСМОСЕ: ТУПИКИ И ВОЗМОЖНОСТИ

Проникновение человека в космос, начало исследования и использования космического пространства несомненно стало величайшим свершением земной цивилизации в двадцатом веке. Но возможностями ракетно-космической техники воспользовались недальновидные политики, руководители силовых ведомств, идеологи и пропагандисты. В результате космическое пространство стало природной средой, на которую распространилась гонка вооружений.

В этой главе главное внимание обращается на те трудности, которые уже возникли или могут возникнуть на пути превращения космического пространства в арену мирного сотрудничества всех государств. В их основе, по нашему убеждению, в первую очередь лежат имперские амбиции и чрезмерно утилитарная, эгоистическая позиция республиканской администрации Дж. Буша-младшего в отношении российско-американских отношений в целом и сотрудничества в космосе, в частности. Но и российская космонавтика тоже не свободна от недостатков и проблем, в том числе связанных с разработкой национальной политики в области исследования и использования космического пространства, с явно отстающим от реальных возможностей привлечением потенциалов космической программы для поддержки социально-экономических реформ в России, и с однобоким, давно уже не отвечающим сегодняшним реалиям подходом к международному сотрудничеству.

Первая группа этих проблем касается укрепления и расширения режима демилитаризации космоса. Различные аспекты предотвращения гонки вооружений в космическом пространстве уже нашли свое отражение в действующих договорах и соглашениях, а также в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН. В выступлении министра иностранных дел Российской Федерации И.С. Иванова на 55-й Генеральной Ассамблее ООН была выдвинута идея "укрепления стратегической стабильности в самом широком смысле этого понятия". Отметив, что на смену стратегии выживания в международных отношениях должна прийти стратегия устойчивого развития и процветания человечества, российский министр иностранных дел разъяснил, что стратегическая стабильность в будущем не должна ограничиваться только дальнейшим поступательным развитием разоруженческого процесса, а включать в себя также обеспечение международной безопасности, противодействие использованию достижений науки и техники в целях, несовместимых с прогрессом, укрепление безопасности и спокойствие гражданского общества и личности, формирование механизма демократического управления международными валютно-финансовыми и торгово-экономическими системами, сохранение чистой и здоровой окружающей среды и ряд других задач невоенного, гуманитарного характера. Таким образом, курс мирового сообщества в международных отношениях должен будет не только содействовать снижению уровня военных угроз, но и обеспечивать всеобъемлющую безопасность, создавать благоприятные предпосылки для продвижения к устойчивой прогрессивной цивилизации будущего.

Выдвинутая Президентом Российской Федерации В.В. Путиным инициатива, направленная на укрепление режима демилитаризации космического пространства1, как бы возвращает нас к началу космической эры, когда советский народ видел в освоении космического пространства на благо всего человечества свою историческую миссию и готов был для этого на любые жертвы. В этой связи уместно вспомнить такое высказывание американского исследователя Уильяма Шелтона из его книги, подводившей итоги первого космического десятилетия: "Оценить степень эмоционально-духовной приверженности русского народа космосу исключительно трудно. Однако такова непостижимая суть русского характера, которая в конечном итоге может оказаться куда более важной, чем экономические соображения или престиж в глазах остального мира. Те на Западе, кто занимается реалистическими оценками советского потенциала, не могут этого игнорировать. Не можем мы также игнорировать Константина Циолковского, первым сформулировавшего и внедрившего в общественное сознание русских их восприятие себя как народа, имеющего значимую судьбу в космосе"2. По мнению У. Шелтона, идеи К.Э. Циолковского возбудили национальное воображение советского народа и таким образом стали той материальной силой, которая воздвигла надежную стартовую площадку для мощного и неожиданного рывка через космическую границу.

В преддверии XXI века космонавтика изменила "основной профиль" своей деятельности: она в меньшей степени служит интересам военного противоборства в космосе и на Земле, и в то же самое время активно осваивает новую, весьма продуктивную функцию - средства укрепления международной стабильности, обеспечения всеобъемлющей безопасности отдельных государств и всего мирового сообщества, мониторинга биосферы планеты, инструмента урегулирования конфликтов и миротворчества.

Политические условия на мировой арене коренным образом меняются, и в отношениях между государствами уже появилось много областей общих интересов, требующих конструктивного поведения, кооперации и интеграции, отказа от конфликтных и насильственных форм взаимодействия с другими участниками международных отношений. Однако и в этих условиях определенная часть потенциалов космической техники полностью или частично ориентируется на решение задач в интересах военных ведомств. По оценкам экспертов, к 2020 году не менее 25 государств будут иметь в своем распоряжении космические системы военного назначения, которые они либо создадут самостоятельно, либо закупят за рубежом. Для этого есть ряд объективных причин. Во-первых, ряд космических систем чисто военного назначения, которые были созданы в условиях военного противостояния, еще не исчерпали своего ресурса. Их эксплуатация продолжается, хотя теперь перед ними ставятся менее масштабные задачи военного плана, к которым добавляются актуальные задачи в интересах гражданских ведомств и коммерческих структур. Во-вторых, обеспечение международной безопасности после "холодной войны" требует совершенствования и повседневной эксплуатации прикладных космических систем двойного назначения, обслуживающих как военные ведомства, так и многие министерства и ведомства невоенного профиля, а также частный бизнес. Такие системы осуществляют глобальный мониторинг - сбор и распределение в реальном масштабе времени разнообразной информации, необходимой для своевременного принятия политических и других решений на высшем государственном и международном уровне. Наконец, военные научные исследования и разработки, призванные решать долгосрочные задачи обеспечения обороноспособности государств, включают в себя проблематику новых систем оборонительного и наступательного оружия.

Создание благоприятных условий для использования потенциалов космической техники в интересах стратегической стабильности в международных отношениях в ХХI веке, для оздоровления мировой экономики и решения актуальных глобальных и региональных проблем потребует серьезной и всесторонней оценки реальных и потенциальных угроз, которые несут в себе магистральные тенденции развития национальных и международных космических программ, до сих пор не освободившиеся полностью от стереотипов "холодной войны".

В обозримом будущем масштабы и характер использования космического пространства в военных целях будут зависеть от того, какими средствами государства будут обеспечивать свою безопасность, а также от того, насколько успешным будет в этот период процесс ограничения вооружений и укрепления мер доверия в межгосударственных отношениях.

Рассматривая проблему снижения уровня милитаризации космического пространства в обозримом будущем в контексте укрепления и расширения международно-правовых принципов обеспечения безопасности и поступательного разоружения, участникам конференции придется обратить серьезное внимание, с одной стороны, на необходимость разработки новых и совершенствования уже действующих договоров и соглашений, призванных не допустить превращения космического пространства в арену боевого применения новейших систем оружия, а с другой - на поиск эффективных средств, норм и процедур, которые приблизили бы деятельность мирового сообщества по обеспечению использования космического пространства исключительно в мирных целях к действиям на магистральных направлениях ограничения вооружений и разоружения, прежде всего связанных с укреплением режима нераспространения ядерного оружия и полным запрещением испытаний ядерного оружия. Постановка этих проблем в контекст комплексной стабильности всей системы международных отношений ХХI века позволит активизировать деятельность мирового сообщества по исследованию и использованию космического пространства не только на "разоруженческом" направлении, но также и в других областях, где всесторонний потенциал космической деятельности еще не востребован во всей его полноте.

Россия делает все возможное, чтобы сохранить и укрепить режимы всех действующих двусторонних и многосторонних договоров, ограничивающих самые опасные виды оружия массового поражения, и прежде всего Договора по ПРО, Договора о запрещении испытаний ядерного оружия, Договора о нераспространении ядерного оружия. Однако недвусмысленно жесткая позиция новой республиканской администрации США в отношении Договора по ПРО в сочетании с планами развертывания национальной системы ПРО (НПРО), подрывает сами основы конструктивного взаимодействия Российской Федерации с США по проблемам ограничения вооружений и демилитаризации космоса. Вот как характеризовалась позиция Дж. Буша-младшего по этим проблемам накануне президентских выборов в анализе, выполненном корпорацией Си-Эн-Эн совместно с журналом "Тайм": "Поддержка развертывания крупномасштабной системы национальной противоракетной обороны, напоминающей "Стратегическую оборонную инициативу" президента Рейгана и выход из Договора по ПРО, чему должна последовать Россия... Поддержка расходов на военные НИОКР в размере 20 млрд. долл. для разработки систем оружия для периода после "холодной войны"3.

Эта линия уже реализуется на практике, о чем свидетельствуют заявления нового министра обороны США Д. Рамсфельда и государственного секретаря К. Пауэлла и последовавшие за ними практические шаги в области внешней и военной политики США. В этом случае не нужно быть профессиональным аналитиком, чтобы утверждать, что своими действиями республиканская администрация грубым нажимом вынуждает российскую сторону действовать в соответствии со Статьей 2 Федерального закона "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений", принятого Государственной думой 14 апреля 2000 года. Эта статья гласит: "К исключительным обстоятельствам, дающим Российской Федерации в соответствии со статьей VI Договора СНВ-2 право в порядке осуществления своего государственного суверенитета выйти из этого Договора, наряду с иными, относятся:

1) нарушение Соединенными Штатами Америки Договора СНВ-2, способное привести к возникновению угрозы национальной безопасности Российской Федерации;

2) выход Соединенных Штатов Америки из Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны, подписанного в городе Москве 26 мая 1972 года, далее именуемого Договором по ПРО, либо нарушение договора по ПРО и связанных с ним соглашений;

3) наращивание стратегических наступательных вооружений государствами, не являющимися участниками Договора СНВ-2, таким образом, что это будет создавать угрозу национальной безопасности Российской Федерации;

4) принятие и реализация Соединенными Штатами Америки, другими государствами или союзами государств, включая Организацию Североатлантического договора, таких решений в области военного строительства, которые создадут угрозу национальной безопасности Российской Федерации, в том числе размещение на территориях государств, вступивших в Организацию Североатлантического договора после подписания Договора СНВ-2, ядерного оружия;

5) развертывание Соединенными Штатами Америки, другими государствами или союзами государств вооружений, препятствующих функционированию российской системы предупреждения о ракетном нападении;

6) возникновение чрезвычайных обстоятельств, в том числе экономического или техногенного характера, делающих невозможным выполнение Российской Федерацией Договора СНВ-2, либо способных привести к возникновению угрозы экологической безопасности Российской Федерации"4.

Политическим и военным руководителям, а также экспертам из многих государств придется серьезно задуматься над характером тех новых угроз мировому сообществу, которые возникнут в результате нарушения Договора по ПРО. Однако анализ самых последних тенденций в развитии национальных и международных космических программ позволяет с достаточной степенью достоверности утверждать, что попытки США добиться односторонних военных преимуществ в космосе на этот раз не вызовут у других стран "ответной реакции". Это будет "гонка без преследователей". Ни Россия, ни страны Западной Европы, ни Индия, ни Китай, ни Япония не намерены вступать в соревнование с США за лидерство в военном использовании космического пространства. Свои космические программы эти государства ориентируют на решение более конструктивных задач в интересах социально-экономического и научно-технического прогресса. Таким образом, ответ на вопрос, кто и что препятствует реализации инициативы В.В. Путина, предусматривающей резкое снижение масштабов милитаризации космоса, прост - это США, упорно не желающие извлечь уроки из истории космической эры.

Пилотируемая космонавтика - итоги, перспективы, международное сотрудничество - еще одна группа важных проблем. Первый полет человека в космос несомненно относится к величайшим событиям в истории цивилизации. Не только сам полет, но и вся яркая жизнь первого космонавта планеты неразрывно связаны с культурным наследием цивилизации. Заслуга Ю.А. Гагарина перед историей состоит в том, что своим свершением он доказал реальность продвижения человечества во Вселенную, дал основания мыслителям поверить в осуществимость самых дерзновенных замыслов, связанных с проникновением человека в космос, убедил ученых и инженеров, занимающихся проблемами космонавтики, в том, что их научный расчет может принести в обозримом будущем еще более внушительные результаты в деле исследования и использования космического пространства.

Уникальные личные впечатления Юрия Гагарина и его последователей, первыми увидевших Землю из космоса, стали своего рода предостережениями всем тем, кто своими действиями ставит под угрозу интересы живущих и будущих поколений - будь то продолжением гонки вооружений и испытаниями новых видов оружия массового уничтожения, безрассудным расточительством природных ресурсов и увеличением антропогенных нагрузок на биосферу или политическими акциями, ведущими к национальным розням, сепаратизму, локальным конфликтам, другим формам вражды и противоборства между нациями, религиями и культурами. В памяти современников остались мысли первого космонавта о красоте и уникальности планеты Земля - колыбели могучего разума, обязанного встать на защиту жизни, добра и гармонии "у себя дома" и во Вселенной, о необходимости объединения усилий стран и народов во имя укрепления мира, расширения взаимовыгодного сотрудничества в решении обостряющихся глобальных и региональных проблем, ставящих под угрозу выживание человечества и многообразие самой жизни на планете, бережно передаются из поколения в поколение, служат благотворной основой для развития культуры, воспроизводства духовного богатства многих народов, становления общественного сознания, достойного высокой цивилизации.

Отдавая должное подвигу первого космонавта планеты, мы не должны забывать, что современная пилотируемая космонавтика - это в большей степени сфера международного сотрудничества, чем область "индивидуальной" деятельности отдельных государств. Но у многих наблюдателей и экспертов, причем не только у российских, вызывает сомнения и озабоченность стремление американской стороны поставить свои прагматичные национальные интересы выше интересов всех других участников.

Напомним высказывания авторитетного законодателя Дж. Брауна, сделанного в начале установления отношений сотрудничества между "постсоветской" российской и американской космическими программами: "США следует принять новую модель международного сотрудничества (в космосе)... Сейчас время огромных возможностей в отношениях с русскими потому, что они голодны, дешевы и в то же время обладают научно-техническими центрами мирового уровня, которые могли бы быть полезными для нас. Если мы позволим им развалиться, растерять их научные и технические ресурсы, они не будут помогать никому, включая нас и самих себя. Напротив, вероятнее всего их подхватит какое-нибудь другое государство, которое воспользуется этими их ресурсами в ущерб нам"5.

Вряд ли временные экономические и финансовые затруднения одного из участников международного космического сотрудничества можно считать убедительной причиной нарушения принципов равенства и взаимной выгоды. Нельзя также допускать, чтобы российско-американское сотрудничество в космосе и в будущем омрачали ситуации подобные тем, которые возникли на раннем этапе работ над проектом международной космической станции "Альфа", когда американская сторона формулировала права собственности на саму станцию и на информацию, получаемую в ходе ее эксплуатации, исходя исключительно из своего законодательства. Помощник директора НАСА по проблемам координации политики и международным отношениям Р. Кларк так прокомментировал сложившееся тогда положение: "У русских нет опыта в правовых вопросах (касающихся взаимодействия подрядчиков, участвующих в космических проектах. - Г.Х.). И они хорошо знают, что мы не можем менять наши законы, регулирующие закупку техники, чтобы сделать исключение для одного контракта"6.

Насколько можно судить из самых последних заявлений первых лиц республиканской администрации и комментариев американской прессы, на Россию будет оказываться весьма сильный нажим с целью дальнейшего вытеснения ее из проекта МКС и перевода ее из статуса полноправного участника проекта со всеми вытекающими из этого правами на его результаты в лучшем случае в статус подрядчика, покорно выполняющего заказы "коллективного хозяина" орбитальной станции во главе с США. Подвиг Ю.А. Гагарина и все то, что было сделано советскими и российскими космонавтами в разработке методик тренировок и подготовки международных экипажей, плодотворно трудившихся на станции "Мир", расценивается руководством проекта МКС как "общее наследие", которым можно свободно распоряжаться в своих корыстных целях.

В комитетах и подкомитетах Конгресса, осуществляющих законодательный надзор за национальной космической программой США, продолжается курс на ужесточение санкций в отношении России, на введение штрафов за срыв российской стороной поставок техники для орбитального комплекса. Конечно, нарушение Россией графиков работ над МКС даже по объективным причинам не делает ей чести. Однако куда более необъективной является устойчивая линия американской стороны на придание неоправданно высокого приоритета интересам собственной авиационно-космической промышленности, на обеспечение новых рабочих мест только в американских корпорациях, участвующих в проекте МКС, на получение одностороннего контроля над результатами экспериментов, которые будут осуществляться на борту орбитальной станции.

Такие члены американского Конгресса, как Дж. Сенсенбреннер или Д. Рокабакер, с упорством, достойным иного применения, постоянно критиковали действия России в проекте МКС, призывали к ограничению ее прав. Они требовали представить в Конгресс "Отчет по России", на основании которого предлагали принять "окончательные и решительные меры".

Можно ли в таких условиях рассчитывать на то, что космическая деятельность будет служить делу позитивной перестройки международных отношений, будет вносить ощутимые вклады в решение глобальных и региональных проблем? Должна ли Россия отложить в сторону свои национальные интересы и принять двойные стандарты в двусторонних и многосторонних космических проектах ради какого-то "всеобщего блага" в отдаленном будущем? Если мы хотим быть долгосрочными партнерами, обе стороны должны учиться содействовать обеспечению национальных интересов другой стороны. Общая преданность делу исследования - хорошая основа для того, чтобы Россия и США были здесь равными партнерами. Соединенные Штаты должны быть искренними в оценке особых условий, сложившихся в России. Только тогда перспективы участия России в программе международной космической станции и различных двусторонних российско-американских проектах будут благоприятными.

Пытаясь найти ответы на вопрос, кто и что затрудняет реализацию альтернативы взаимовыгодного и равноправного сотрудничества в сфере пилотируемых космических полетов, невозможно "не посмотреть в зеркало". А все ли сделали руководители российской космонавтики и другие лица, ответственные за участие России в международном сотрудничестве, для того, чтобы хоть как-то ограничить такого рода "имперские амбиции" США в космическом сотрудничестве? Думаю, далеко не все. Ведь подходы США к экономическому и научно-техническому сотрудничеству с другими странами достаточно хорошо известны и на эту тему выполнено немало исследований7. И тем не менее руководство РКА (а сейчас РАКА) продолжает видеть для себя только одного "предпочтительного" партнера. В то же самое время живой интерес к космическому сотрудничеству с Россией проявляют страны Западной Европы, Китай, Индия, Япония, Бразилия, многие другие страны.

Во время своей командировки в США в середине 1990-х годов автор этих строк выступил в одном из американских авиационно-космических журналов с небольшой заметкой, в которой указал, мягко говоря, на неискренность американской стороны в ее сотрудничестве с Россией в исследовании и использовании космического пространства. В качестве альтернативы сложившейся ситуации автор предложил идею "евро-азиатского космического проекта". Такой проект могли бы реализовать несколько государств Европы и Азии и, возможно, других регионов планеты в качестве альтернативы практике международного сотрудничества в космосе в 1990-х годах, в котором доминировали США. Такие страны, обладающие развитыми потенциалами космической техники и другими материальными возможностями, как Россия, Казахстан, КНР, Япония, Индия, Австралия, могли бы объединить свои усилия и ресурсы для реализации беспрецедентного по своим масштабам многостороннего проекта XXI века8. Трудно себе представить, как "обиделись" на меня американские ученые, официальные лица, журналисты, близкие к американской космической программе, - какая дерзость и неблагодарность...

Хозяйственно-прикладные аспекты использования космоса и управление космической деятельностью - темы, которые интересуют в начале ХХI века всех участников космической деятельности, среди которых появляется все больше негосударственных, коммерческих организаций, занимающихся эксплуатацией прикладных космических систем и предоставлением клиентам все более широкого диапазона космических услуг.

Россия обладает большими возможностями для успешного развития космической деятельности с учетом меняющихся условий в стране и на мировой арене. Уникальный потенциал космической техники, бесценный многолетний опыт эксплуатации космических комплексов и участие в международном сотрудничестве в исследовании и практическом использовании космического пространства в сочетании с промышленной инфраструктурой и высококвалифицированными кадрами, являются тем надежным фундаментом, на основе которого министерства и ведомства федерального правительства во взаимодействии с частным бизнесом могут существенно укрепить позиции России в мировой космической деятельности.

Среди перспективных направлений космической деятельности, на которых Россия может добиться реальных успехов, можно назвать производство на орбите материалов и продукции с уникальными свойствами, достичь которых в земных условиях невозможно; совершенствование технологий для земных отраслей экономики на основе достижений космической программы, а также предоставление широкого спектра платных услуг потребителям за счет использования космических систем и аппаратов.

Как показывает практика последних лет, российские и зарубежные клиенты, пользователи услуг, партнеры и инвесторы до сих пор не имеют правильного представления о характере и реальных возможностях российской космической программы. Причины этого состоят прежде всего в сохранении межведомственных барьеров, в отсутствии у российских организаций, и в первую очередь организаций космического профиля, необходимого опыта и квалифицированных кадров в области коммерциализации космоса, а также в низкой активности в передаче на внутренний и мировой рынки достижений российской космической программы.

Российский космический бизнес зародился в недрах контролируемой государством ракетно-космической отрасли национальной экономики. Сейчас в него вливаются качественно новые для российской социально-экономической среды структуры, проявляющие инициативу в реализации негосударственных проектов по разработке конкретных видов космической техники, оказанию услуг, связанных с использованием прикладных космических систем, а также с консалтингом, маркетингом космических технологий, товаров и услуг, и т.д. Расчеты показывают, что российская аэрокосмическая отрасль привлекает в настоящее время инвестиции на сумму около 800 млн. долл. в год. Дальнейшее совершенствование консалтингового обслуживания, имеющего главной задачей повышение доли космической программы на внутреннем и мировых рынках, позволит не только увеличить объем инвестиций в аэрокосмическую отрасль, но и создать мощные стимулы для прогресса в других высоко технологичных отраслях российской экономики9.

Среди задач, решение которых обеспечит поступательное развитие космической инфраструктуры планеты - с более широким участием частного бизнеса - в условиях глобализации мировой политики и экономики, можно назвать следующие:

реализация реалистического, междисциплинарного долгосрочного прогноза эволюции глобальной космической инфраструктуры на период не менее 100 лет;

углубление и расширение устойчивых прямых и обратных связей инфраструктуры мировой космонавтики с повседневной экономической и социально-политической деятельностью отдельных государств, регионов и всего мирового сообщества;

совершенствование существующей и создание новой системы международного сотрудничества, кооперации и интеграции усилий участников космической деятельности. В этой области необходимо снизить удельный вес проектов, ориентированных на военно-политическое противоборство, вывести космические системы из-под одностороннего контроля военных ведомств, признать перспективность включения частного бизнеса в состав основных участников космической деятельности.

Получая доступ к космическим технологиям, товарам и услугам, частный бизнес, во главе которого стоят ответственные граждане, может стать основной движущей силой широкой коммерциализации космической деятельности. Конъюнктура существующего и перспективного рынка космических технологий, товаров и услуг является для частного бизнеса не сложившейся стабильной системой норм, правил и процедур, а объектом глубокого изучения с целью дальнейшего преобразования в интересах участников космической деятельности, реальных и потенциальных потребителей космических товаров и услуг. Подключение частного бизнеса к космической деятельности сделает ее более активной, расширит ее связи с клиентами, инвесторами, широкой общественностью. Частный бизнес, в том числе российский, заинтересован в формировании надежных и рентабельных взаимосвязей глобальной космической инфраструктуры с реальными потребностями и экономическими возможностями мирового сообщества на планетарном, региональном, национальном и местном уровнях. В поисках путей и средств создания в полном смысле жизнеспособной модели космической инфраструктуры будущего, для которой будет необходимым согласовывать и принимать целевой космический бюджет, частный бизнес сможет преодолеть инертность, свойственную космической деятельности, во главе которой стоят органы государственного управления.

Хорошо известно, что сама по себе активизация деятельности частного бизнеса на рынках космических технологий, товаров и услуг не способна обеспечить поступательное развитие мировой космонавтики без адекватной поддержки космических программ из федеральных бюджетов соответствующих государств-участников. Однако даже в условиях, когда "критическую массу" планетарного космического бюджета составляют национальные космические бюджеты космических держав, - государств, производящих или эксплуатирующих определенные виды космической техники, а также государств - потребителей услуг, предоставляемых государствами или международными организациями, контролирующими прикладные системы, именно частный бизнес может оказаться источником заметного прироста планетарного космического бюджета.

В начале XXI века заметная доля финансирования мировой космической деятельности поступает от международных консорциумов космической связи, в которых частный бизнес играет все более важную роль. Доля участия частного бизнеса в совершенствовании существующих и создании новых национальных, региональных и глобальных систем космической связи, дистанционного зондирования, метеорологии, навигации и т.д. будет неуклонно возрастать. Продолжение этой благоприятной тенденции сможет расширить сферу доступа клиентов и потребителей к новым космическим технологиям, часть которых частный бизнес будет создавать и эксплуатировать самостоятельно. При этом частный бизнес будет поддерживать и углублять взаимодействие с космическими предприятиями, контролируемыми государством, что будет, помимо прочего, не только стимулировать процесс коммерциализации космической деятельности, но и расширять сферу востребованности обществом космических товаров и услуг.

Здесь мы подходим к проблемам жизнеспособности российской космонавтики, которые нельзя списать на трудности переходного периода и на "коварство" зарубежных государств, международных организаций или частных корпораций, якобы желающих всячески ущемить интересы России.

Космонавтика - уникальное историческое наследие Государства Российского. Наши предки и современники больше других потрудились для того, чтобы открыть человечеству путь в космос. Оспаривать значительные вклады России в развитие мировой космонавтики могут только люди мало осведомленные или те, кто стремится умышленно исказить реальное положение вещей. Россия до сих пор имеет в своем распоряжении всесторонний потенциал для дальнейшего изучения и практического использования космического пространства. И как она распорядится этим потенциалом в будущем - дело не только руководителей космической отрасли. Космическую программу невозможно рассматривать вне теснейшей связи с важнейшими направлениями развития общества, ее следует ориентировать на постоянное увеличение реальных вкладов в решение приоритетных политических и социально-экономических задач, затрагивающих жизненные интересы каждого россиянина.

На одни только трудности, с которыми столкнулась Россия на этапе построения демократического общества и перехода к рыночной экономике, нельзя списать нерасторопность руководителей государства и космической программы, а также законодателей в поисках средств и методов повышения экономической и социальной эффективности космической программы. Мы часто слышим, что все беды отечественной космонавтики - результат недостаточного и нерегулярного финансирования, следствие лишения космической программы статуса максимального благоприятствования по сравнению с другими секторами национальной экономики и науки. Это, конечно, правда, но, к сожалению, далеко не вся. Мудрую политику в космосе можно вести как с большими, так и с малыми средствами.

Российскую космическую программу на пороге ХХI века можно сравнить с динозавром - огромным и сильным животным далекого прошлого, миниатюрный мозг которого не сумел приспособить его к меняющимся природным условиям на планете Земля. Оказавшись неконкурентоспособными в процессе эволюции жизни, динозавры уступили свою экологическую нишу менее крупным, но более умным видам животных.

Что же может вывести из кризиса незаслуженно посаженную на голодный паек российскую космонавтику? На начальном этапе космической деятельности ее значение было принято оценивать исключительно по техническим показателям - количеству запусков, весу полезной нагрузки, продолжительности пребывания космонавтов и объектов в космосе, сложности бортового оборудования, объему полученной информации. Все это недвусмысленно увязывалось со значительными военными возможностями государства. В новых условиях с продуманной организацией перспективных научных исследований и разработок и выбором для реализации наиболее рентабельных проектов необходим еще и глубокий профессиональный анализ политических, экономических, правовых, социальных, философских и других гуманитарных аспектов космической деятельности, их всесторонний учет при выборе приоритетов на будущее и формулировании условий участия России в международном сотрудничестве, изучение конъюнктуры мирового рынка космических товаров и услуг и разработка стратегии деятельности России на этом рынке.

Будущее космической деятельности теперь в большей степени увязывается с возможностями удовлетворения повседневных нужд и потребностей общества. Руководители космической программы должны уметь доступно и понятно объяснить законодателям и общественности полезность космической деятельности, ее способность решить широкий диапазон приоритетных задач; убедительно доказать конкурентоспособность в открытом и честном соревновании с некосмическими областями экономики и сферы услуг. Большинство национальных и международных космических программ уже повернулись лицом к обществу, внесли изменения в свои долгосрочные планы и системы приоритетов, создали у себя подразделения анализа экономической конъюнктуры, передачи достижений в некосмические отрасли, активизировали работу по разъяснению широкой общественности смысла и пользы космических проектов. Для выполнения новых задач в космические программы приглашены профессионалы, которые в прошлом практически не работали на космос. Это экономисты, политологи, социологи, юристы, специалисты по связи с общественностью, философы, футурологи. Совместными усилиями инженерно-технического персонала и представителей гуманитарных специальностей космические программы приспосабливаются к меняющейся политической и социально-экономической обстановке на нашей планете.

К сожалению, в России широко практикуются явно устаревшие и утратившие свою эффективность чисто ведомственные методы планирования и реализации космической деятельности. Низкая эффективность инфраструктуры космической программы, ее слабые и недостаточно обеспеченные профессионалами взаимодействия с повседневной внутренней и внешней политикой, с социально-экономическим развитием государства и отдельных регионов наряду со снисходительным пренебрежением к общественному мнению серьезно омрачают перспективы обретения Россией достойного места в мировой космонавтике.

Руководители российской космонавтики продолжают уклоняться от открытого и конструктивного диалога с законодателями и общественностью, не придают должного внимания поискам потребителей продукции и услуг своей отрасли, не изучают с нужной глубиной конъюнктуру внутреннего и внешнего рынков, не разрабатывают долгосрочной стратегии участия России в международном сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства. Концепция космической деятельности разрабатывалась и принималась келейно, в тайне от общественности, таким же образом в нее вносятся дополнения и изменения. Что же касается средств массовой информации, то они с упорством, достойным иного применения, буквально упиваются материалами об авариях, отказах техники на Земле и в космосе, непроверенными слухами и сплетнями о тех, кто создавал и создает космическую славу нашей Родины.

Для развития российской космонавтики депутаты Совета Федерации и Государственной думы, осуществляющие законодательный надзор за космической программой, в своей деятельности должны опираться на помощь высококвалифицированных независимых экспертов. Это поможет им обосновывать законодательные инициативы, разбираться в предложениях, с которыми к ним обращаются федеральные ведомства, часто заинтересованные скорее в продвижении своих "корпоративных" замыслов, чем в обеспечении интересов всего общества. Необходимо также серьезно заниматься комплексным прогнозированием космической деятельности и доводить ее главные результаты до высших лиц государства, чтобы во всей полноте использовать всесторонний потенциал отечественной космонавтики при решении актуальнейших проблем внутренней и внешней политики России.

Заметим, что в США и других странах существует практика доведения до налогоплательщиков программных документов по космической программе президентских посланий, ежегодных докладов высшим законодательным органам, отчетов космических ведомств. К сожалению, Концепция космической деятельности России - единственный документ такого рода - написана сухим "телеграфным" языком и прочитать ее "простому смертному" попросту невозможно. Что касается средств массовой информации, то они космическую тему практически игнорируют. Вот одно из типичных сообщений современной прессы: "Вчера под председательством Президента РФ Владимира Путина прошло очередное заседание Совета безопасности РФ. В повестке дня были вопросы долгосрочной политики и неотложных мер в области космической деятельности РФ. По данным вопросам выступили начальник Генштаба Вооруженных сил РФ генерал армии Анатолий Квашнин и гендиректор "Росавиакосмоса" Юрий Коптев"10. О том, какой будет космическая программа России в ближайшие годы, ни слова.

Космическая программа - дело общенародное. Она может иметь успех, если будет реализовываться под контролем государства и служить национальным интересам России. Инициатива отдельных конструкторских бюро и научно-производственных объединений, поиски ими источников внебюджетного финансирования не должны нарушать принцип приоритета национальных интересов космической программы. Потенциал российской космонавтики далеко не исчерпан. Вернуть ее на конкурентоспособные позиции можно и без значительных затрат. Нужна лишь политическая воля, настойчивость и энергия, которыми российское общество обладает в достатке.

Примечания

1. Выступление Президента РФ В.В. Путина на Саммите тысячелетия ООН 6 сентября 2000 года. Постоянное Представительство РФ про ООН.

2. William Shelton. Soviet Space Exploration. The First Decade. N.Y., 1968, p. 14.

3. CNN/AllPolitics. Election 2000. CNN with Time. November 2, 2000, p. 2.

4. Федеральный закон "О ратификации Договора между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений". Москва, 14 апреля 2000 г. Статья 2.

5. European Space Report. February 1993. Vol. 4. No. 2, p. 8.

6. Space News. December 6-12, 1993, p. 20.

7. См., например, Г.А. Арбатов (руководитель коллектива). США: научно-техническая революция и тенденции внешней политики. М., 1974; Г.А. Арбатов, В.И. Журкин, В.И. Павлюченко, отв. ред. Глобальная стратегия США в условиях научно-технической революции. М., 1979; И.Л. Шейдина. Невоенные факторы во внешней политике США. М., 1984; Г.С. Хозин. США: космос и политика. М., 1987.

8. Air/Space. April/May 1995, pp. 58-59.

9. Подробнее об этом см.: G. Khozin, A. Golovinkin, O. Pivovarov, S. Konyaev. Potential of the Market for Space Technologies, Goods and Services in the 21st Century - in: The Space Transportation Market: Evolution or Revolution? Dordrecht - London - Boston. 2000, pp.1-9.

10. Независимая газета. 26 января 2001 г.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

БЕСЕДУЯ С ЦИОЛКОВСКИМ

Фундаментальные основы космической деятельности были разработаны в теоретических трудах К.Э. Циолковского. Намного опередив свое время, выдающийся мыслитель поставил перед человечеством грандиозную и привлекательную задачу: "Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе всё околосолнечное пространство".

Идея неизбежности проникновения человека в космическое пространство, которую вслед за К.Э. Циолковским аргументируют и детализируют многие философы, науковеды, представители естественных, технических и гуманитарных наук, в рамках современной научной парадигмы уже не может реализовываться на практике в ходе решения одних только, хотя и постоянно усложняемых, научных и технических задач. Зародившись как чисто техническое направление деятельности передовых в экономическом и научно-техническом отношении государств, современная космонавтика существенно расширила сферу своего благотворного влияния на настоящее и будущее цивилизации.

Великий мыслитель был озабочен в первую очередь судьбой человечества во Вселенной: "Множество насущных вопросов сейчас не может быть решено, между тем как жизнь требует их решения во что бы то ни стало... Отсюда потребность иметь твердые непоколебимые взгляды и решение трудных задач". Ныне призыв К.Э. Циолковского к поиску решения насущных вопросов, связанных с космической деятельностью, звучит весьма актуально. Реализовать многие грандиозные замыслы ученого вполне под силу современному человечеству. И сделать это можно совместными усилиями многих государств и народов.

Творческое наследие К.Э. Циолковского позволяет не только объективно оценить те отрицательные аспекты космической деятельности, которые явились прямым следствием иррациональных философско-идеологических штампов и военно-политических стереотипов эпохи противоборства на мировой арене двух социально-политических формаций, но и отобрать ряд продуктивных схем и принципов космической деятельности, интересовавших ученого как задачи далекого прошлого, а в настоящее время уже достойных того, чтобы стать объектами "научного расчета" или "исполнения". В работе "Исследование мировых пространств реактивными приборами" К.Э. Циолковский указывал на диалектическую связь идей, научного расчета и практической реализации самых дерзновенных замыслов: "Сначала неизбежно идет: мысль, фантазия, сказка; за ними шествует научный расчет, и уже в конце концов исполнение венчает мысль... Более чем кто-нибудь я понимаю бездну, разделяющую идею от ее осуществления... Но нельзя не быть идее: исполнению предшествует мысль, точному расчету - фантазия".

Разрабатывая научно-технические аспекты космонавтики, К.Э. Циолковский и его единомышленники сосредоточили свои усилия на единственно реальном и возможном для того уровня развития техники средстве, способном преодолеть земное притяжение - ракете. Пионеры космонавтики были единодушны в том, что путь человечеству в космос откроет только ракета. Что же касается целей звездоплавания, то здесь К.Э. Циолковский и его последователи вплоть до разработчиков современных космических проектов и программ, сходятся во мнении, что первоочередной задачей после разработки транспортных космических средств должно быть комплексное исследование Солнечной системы, предусматривающее расширение присутствия там человека, а также поступательное совершенствование потенциалов космической техники на основе новейших достижений научного знания. Однако содержание этой задачи трактуется исходя по крайней мере из двух приоритетных целевых установок: 1) освоение и использование космического пространства для научных, хозяйственных и социальных нужд и интересов прогресса человечества и 2) расселение человечества в Космосе.

Первая из этих целей успешно реализуется с первых шагов практической космонавтики. Вторая цель - расселение человечества в космосе - выполняет прогностическую функцию "конечной цели" и, таким образом, "отодвинута" в отдаленное будущее. Более того, эта цель подвергается критическому анализу, а ее практическая целесообразность нередко ставится под сомнение.

Первая целевая установка К.Э. Циолковского и его единомышленников во многих странах не просто претворяется в жизнь, а стала уже неотъемлемым компонентом социально-экономического и научно-технического прогресса, в процессе которого человечество будет не только, осмысливая опыт прошлого, продолжать совершенствовать орудия труда, преобразовывать природу, но и менять собственные взгляды на окружающий мир и на перспективы развития земной цивилизации. Перспектива контактов в отдаленном будущем с более совершенными цивилизациями во Вселенной служит стимулом для совершенствования всех сторон жизни и деятельности человечества. "Только знание может открыть нам глаза, правильно оценить Вселенную и указать ее прошедшее и будущее, - писал К.Э. Циолковский. Ученый искренне верил, что "наша земная судьба - устроить Землю, достигнуть совершенства и расселиться по Солнечной системе".

В отличие от многих своих и наших современников К.Э. Циолковский не рассматривал естественно-научные и технические аспекты космонавтики в неразрывной связи с перспективами социального прогресса, с построением на планете разумного и справедливого общества. Он был убежден, что сама логика эволюции жизни во Вселенной движет нас к совершенству, гармонии, всеобщей справедливости: "Во Вселенной господствовал, господствует и будет господствовать разум и высшие общественные организации. Разум есть то, что ведет к вечному благосостоянию..."

Каким бы далеким от совершенства ни был современный политический процесс, примат политики в развитии человечества определяет и будет определять как масштабы и направленность космических программ, так и пределы влияния космической деятельности на тенденции развития мирового сообщества. Политические решения, которые принимаются на уровне правительств и межгосударственных объединений, имеющих в своем распоряжении потенциалы космической техники, пока еще не отражают во всей полноте сущность космической философии и космического мировоззрения. Именно поэтому в современных условиях и в обозримом будущем реальные и потенциальные возможности космической техники существенно превышают тот диапазон практических задач, которые ставят перед космическими программами отдельные государства и даже мировое сообщество в целом.

Представители разных государств, наций и культур, побывавшие в космическом пространстве, становятся проводниками идей целостности человечества, идеалов гармоничного взаимодействия общества и биосферы. Они убедительно доказывают неадекватность националистических курсов во внешней политике, ставки на военные средства разрешения противоречий между государствами и нациями, следствием которых будет ослабление реальной безопасности, нанесение невосполнимого ущерба природе, ущемление жизненных интересов многих государств и народов, а в конечном счете снижение жизнеспособности человечества.

Сам факт выхода человека за пределы планеты стал мощным стимулом "космизации" общественного сознания и мировоззрения личности. Космическое мировоззрение не только дает ключ к пониманию процессов и явлений в мире природы и мире техники. Оно позволяет шаг за шагом совершенствовать земную цивилизацию на основе "космических стандартов" самого высокого совершенства. Взгляд из космоса предостерегает политических руководителей от необдуманного применения военной силы и других форм насилия в отношениях с другими странами и народами, ориентирует их на тщательную оценку последствий планируемых действий, призывает к активным мерам по воспитанию гуманистического мировоззрения, отвечающего идеалам прогрессивного развития цивилизации в гармонии с биосферой собственной планеты и Вселенной. Такой подход становится мощным стимулом поворота от стереотипов "холодной войны" и разделенного мира, в котором считался допустимым "разрыв" между развитыми и развивающимися государствами, а государства и народы подразделялись на имеющих будущее (прежде всего это представители "западной цивилизации") и лишенных его. Взгляд на планету из космоса приводит политических деятелей и ученых к убеждению, что углубление кооперации и интеграции, расширение взаимовыгодного и равноправного сотрудничества, более тесная координация деятельности всех членов мирового сообщества - важнейшие предпосылки обеспечения выживания человечества и построения на планете гуманной гармоничной цивилизации.

"Космический компонент" общественного сознания и мировоззрения уже ориентирует и будет ориентировать политических руководителей и общественность на предотвращение конфликтов любого масштаба и характера на возможно более ранних стадиях; на углубление интеграции, кооперации, широкого международного сотрудничества; на учет в своей повседневной деятельности жизненных интересов будущих поколений.

В самом широком смысле долгосрочные целевые установки мирового сообщества могут быть сформулированы так:

построение на планете устойчивой прогрессивной цивилизации с использованием самых эффективных методов добычи и переработки природных ресурсов; производства и распределения энергии; производства, обработки и использования информации;

совершенствование технических потенциалов, служащих повышению уровня благосостояния и качества жизни населения планеты;

решение научно-технических и экономических задач, с которыми связывается создание на планете устойчивой цивилизации;

обеспечение всеобъемлющей безопасности, урегулирование конфликтов, миротворчество;

повсеместная защита прав человека;

сохранение и обогащение культурного наследия цивилизации.

Эти качественно новые задачи станут значимыми факторами совершенствования научно-технических потенциалов государств. С учетом этих задач будут меняться функциональные характеристики, критерии эффективности и полезности новых видов техники. Космическая техника останется одним из наиболее действенных и эффективных компонентов совокупного технического потенциала цивилизации. Способные обеспечить решение задач широкого диапазона в глобальных масштабах и в реальном масштабе времени, перспективные космические системы, при проектировании которых будут учтены новые задачи и требования, вытекающие из сущности устойчивой, гармоничной цивилизации, смогут не только содействовать решению проблем, касающихся использования ресурсов планеты, производства и распределения энергии и информации, но и шаг за шагом обеспечить доступ цивилизации к ресурсам и энергии Луны, планет Солнечной системы, Вселенной. Устойчивое развитие мировой космонавтики может стать реальностью при условии позитивной трансформации всей системы международных отношений; формирования прогрессивного и гуманистического мировоззрения и общественного сознания.

Опыт первых десятилетий истории практической космонавтики имеет неоценимое значение для мирового сообщества не только в том, что он позволяет существенно повысить эффективность и рентабельность технического прогресса в целом, а еще и в том, что позволяет всесторонне проанализировать весь комплекс социально-экономических и политических последствий космической деятельности.

К.Э. Циолковский высказывал оптимистическую мысль о том, что... "нельзя погасить жизнь навсегда на Земле, ни тем более во всей бесконечной Вселенной. А если нельзя ее погасить, то лучше ее усовершенствовать или хоть сделать сносной, во всяком случае, управлять ею, господствовать над ней. Мы - люди - сделаем это на Земле, другие разумные существа - на иных планетах".

Россия дала человечеству научно обоснованную теорию космического полета, сделала важнейшие шаги в области практической космонавтики. Но вклад России в развитие мировой цивилизации не ограничивается только разработкой теоретических основ и технического потенциала для прорыва в космос. Культурно-философское наследие российских политических и государственных деятелей, ученых и мыслителей может послужить тем бесценным звеном, посредством которого удастся сомкнуть разорванную связь времен, освободить мировое сообщество от идеологических догм, националистических лозунгов и милитаристских замыслов и сделать научный и промышленный потенциал человечества, включая космонавтику, в полном смысле действенным средством созидания гармоничной, прогрессивной цивилизации будущего.

Идеи выдающихся представителей народов России, глубоко веривших в высочайшие идеалы прогресса и гуманизм человеческого разума, доказали свою жизнеспособность, выдержали испытание временем. Многие из них привлекательны для современников, заслуживают глубокого изучения и последующего внедрения в практику космической деятельности человечества, вставшего на путь прогрессивной перестройки системы международных отношений, решения глобальных проблем, перехода на модель устойчивого развития, поступательного продвижения во Вселенную.