«Выиграть жизнь»

Выиграть жизнь (fb2) - Выиграть жизнь 1583K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виталий Владимирович Сундаков

СУНДАКОВ ВИТАЛИЙ  ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ

 Посвящается моей маме – Тамаре Петровне, а также, всем мамам чрезмерно увлеченных жизнью сыновей. Мамы, простите нас, уделяющих вам преступно мало своего внимания, заботы, тепла, любви, жизни.

 СУНДАКОВ ВИТАЛИЙ ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ ВИТАЛИЙ СУНДАКОВ ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ ОТ ИЗДАТЕЛЕЙ

 Сергей Ключников Кто из нас в детстве не мечтал стать отважным путешественником, чтобы однажды, ступив на неизведанные земли, рассказать затем соотечественникам об открытых тобой таинственных племенах, живущих в непроходимых джунглях, и о своих удивительных, полных романтики и риска приключениях?

Так уж случилось, что российским символом приключений стал Виталий Сундаков.

"Для России это фигура № 1 в мире путешествий", – по сей день продолжают утверждать пресса и телевидение. Оправданно и постоянно "держа под своим прицелом" его похождения на планете, журналисты добрый десяток лет будто изощряются в изобретении все новых и новых эпитетов Сундакову: "Человек-глобус", "Человек -вездеход", "Советский Рембо", "Бродячий академик", "Несъедобный Сундаков", "Московский Индиана Джонс", "Профессиональный авантюрист", "Последний романтик", "Проповедник в джинсах", "ТАМ ГДЕ-НИКТО"…

Строки биографии первого профессионального путешественника читаются как фрагменты приключенческого романа. Количество же званий, профессий и экзотических подвигов Сундакова заставляет подозревать в нем долгожителя, перешагнувшего столетний рубеж… Судите сами, Сундаков: Российский лидер по организации и проведению отечественных и зарубежных научно-исследовательских, экстремальных и авантюрных экспедиций в труднодоступные регионы планеты; Президент Фонда русских экспедиций и путешествий; Основатель российской Школы выживания; Президент Транснациональной ассоциации школ выживания "VITALIS"; Действительный член Русского географического общества, эксперт по колыбельным цивилизациям; Действительный член Академии проблем сохранения жизни (Россия); Действительный член Международного центра духовного, нравственного и физического возрождения (Франция); Инструктор по рукопашному бою, подводному плаванию, водитель-испытатель, журналист, педагог и прочее, и прочее…

Свыше тысячи публикаций о Сундакове в газетах и журналах. Самые высокорейтинговые передачи и информационные программы с его участием выходят на всех каналах телевидения. С одинаковым интересом они транслируются как зарубежными информационными службами, так и кабельными сетями России…

Если "несанкционированные родителями путешествия" 12-летнего Витальки Сундакова заканчивались для него очередным приводом в детскую комнату милиции и служили  предметом недоумении и дискуссий на школьных педсоветах, то его сегодняшние экспедиции зачастую проходят под патронажем глав государств, религиозных конфессий и влиятельных гуманитарных организаций. Однако публикации о нем выходят все с теми же вопросительными знаками в заголовках: "Что заставляет Сундакова спускаться ночью в жерло действующего вулкана, проводить не одни сутки в обесточенном лифте, не имея глотка воды, путешествовать по стране и зарубежью, то без снаряжения и карт, то без денег и переводчиков? Что влечет его во все эти джунгли, пещеры, пустыни, моря, аномальные зоны и древние подземелья? Неужели только жажда острых ощущений? Сундаков уверяет: "Желание преодолеть, увидеть, понять и рассказать другим…"

Как рассказчика, его выгодно отличает способность увлекательно передавать впечатления о своих путешествиях в публикациях, телевизионных программах и на регулярных выступлениях в различных аудиториях. Своими статьями, докладами, телеинтервью, а главное, конечно, приключениями Виталий Сундаков привлек внимание миллионов читателей, слушателей и зрителей.

Из дневника Виталия Сундакова

… вряд ли кто-то еще кроме меня на этой планете сможет в течение полугода стать первым иноземцем, ступившим на территории обнаруженных им на противоположных сторонах планеты разных сообществ. Вряд ли кто-то еще захотел бы столь часто менять одеяния, страны, климат, пищу, часовые пояса, эпохи и даже звезды над головой. Кто сегодня, кроме беспробудного пьяницы или сумасшедшего, в первые мгновения после своего пробуждения пугается оттого, что не может мгновенно вспомнить, в какой стране он сейчас находится?

Я часто даже не предполагаю, кто станет завтра моим проводником или экспертом, собеседником или другом, врагом или радушным хозяином: вождь или чиновник, принц или бандит, монах или проститутка, царственная особа или бомж, священник или колдун…

Его экспедиции, в которых опасность и риск – необходимые атрибуты, достойно продолжают летопись славы географических подвигов России, открывая миру иные грани человеческого бытия.

Сундакова спрашивают: Вы проповедуете безопасный стиль жизни, переживая "каждую нелепую смерть и бездарную жизнь", а сами вытворяете над собой изощренные эксперименты. Чем и как объясним этот парадокс? Что это? Вызов? Безрассудство? Бесстрашие?

Я неисправимый трусишка, – отвечает Виталий, – но пройденная опасность безопасна, и чем больше опасностей я оставлю за спиной (а если серьезно, чем больше людей я от опасностей предостерегу), тем безопасней будет моя последующая жизнь.

Любая мечта может быть осуществлена. Сундаков просто сделал свои детские мечты реальностью. Сменив карьеру столичного журналиста на профессиональный риск специалиста по безопасности и выживанию, а затем, пройдя путь от любителя приключений до профессионального путешественника, сегодня он открывает для нас оазисы затерянных культур. Каждая его экспедиция – это путешествие в мир, в котором существуют реальные ценности, и счастье не содержит "синтетических добавок". Мир, который он строит и в котором живет, ясен и понятен любому, и поэтому он так привлекателен для всех. Виталий предлагает каждому, кто соприкасается с этим миром, универсальные ключи, используя которые, человек начинает строить жизнь, наполняя ее осознанным пониманием счастья.

Сундаков учит предвидеть любую ситуацию, но сам при этом умудряется оставаться непредсказуемым, и как порой кажется, даже для самого себя. Иначе, как вы охарактеризуете подростка, который, например, учась в седьмом классе, сдал экзамены за восьмой и перешел в девятый только потому, что директор школы однажды при всех обозвал его неучем? Зато весь девятый Сундаков объезжал в ближайшем совхозе лошадей, дабы остаться на второй год и вновь учиться со своими бывшими одноклассниками. Или был бы вам абсолютно понятен мальчишка, который в перерывах между драками со сверстниками и нашествиями на соседские сады писал стихи и занимался в музыкальной школе по классу флейты (тайком от сверстников, не уважавших эти увлечения)? Что это, типичное поведения подростка? Тогда, может быть, вы беретесь объяснить поведение уже молодого человека, который, будучи в детстве полтора года воспитанником полка, призвавшись на срочную службу в армию, пишет рапорт Главкому с просьбой призвать его еще и в плавсостав Военно-морского флота?

Даже там, отслужив достойно (о чем свидетельствуют звание и воинские награды) положенные три года, Сундаков умудрился сменить за время службы два флота и три корабля.

Уже будучи гораздо взрослее, пройдя путь от корреспондента заводской многотиражки до научного редактора столичного журнала, Виталий с легкостью расстается с журналистской карьерой, едва появилась возможность создать "школу для всех" – первую в СССР "Школу выживания и безопасности".

Едва он "отвоевал" эту возможность, как структуры с аналогичным названием вскоре "обвально" стали появляться во всех краях и областях, а одноименное название рубрики прочно укоренилось почти в каждом общественно-популярном издании. Стоило ему придумать и провести для детей "Робинзонаду", как и это начинание выросло в популярное движение. Он первым однажды назвался профессиональным путешественником, а значит, появилась такая профессия. Благодаря нему, даже слово "авантюрист", наконец перестав ассоциироваться с понятием "аферист", приобрело свой исконный смысл и также заиграло в названиях рубрик многочисленных газет и журналов. Подобные явления сопутствуют Сундакову на протяжении всей его жизни, но ему по-прежнему удается оставаться в стороне оттого, что мы называли еще недавно активной общественной жизнью.

"Самое интересное – новые встречи, самое дорогое – старые друзья". Что же касается дружбы… Его жилище, где бы оно ни находилось, редко бывает без гостей. Здесь можно встретить в течение дня православного священнослужителя и легендарного спортсмена, популярную актрису и космонавта, буддийского ламу, каскадера, профессионального спасателя, педантичного ученого и генерала спецназа, а то и целую делегацию школьников – победителей Всероссийских географических олимпиад. Это дом, где на столе всегда неизменно чай, где можно вести серьезные философские споры, мечтать и фантазировать, а можно весь вечер молчать, отдыхая от городской суеты, разглядывая экзотические экспонаты, привезенные Виталием из многочисленных путешествий. Здесь тесно вещам и людям, но всегда есть место рождающимся прямо на глазах захватывающим идеям, планам головокружительных приключений, мечтам и мыслям, словом, жизни, той самой "прекрасной и удивительной", которую так воспевает Сундаков.

Из дневника Виталия Сундакова

 Все люди, которых я встречал: добрые и коварные, ничтожно-великие и величественно-безвестные, исполняющие в постановке моей жизни роли друзей, врагов и прохожих, удивительные уже в своем различии, живущие по разным законам и обходящиеся без них, носящие разные одежды и не нуждающиеся в них вовсе, с разным разрезом глаз и цветом кожи, моралью и мировоззрением, – осознанно или нечаянно становятся моими мудрыми учителями. Горячие пустыни и дремучие джунгли, величественные просторы океанов и бескрайние степи, звенящая тундра, холодное коварство гор и липкое безмолвие пещер – эти лики природы вселяют в меня веру в свои возможности, становясь на пути к новым знаниям взыскательными экзаменаторами, одновременно возрождая в душе красочный мир детства и острую жажду полнокровной жизни…

Сундаков закончил пять средних и высших учебных заведений и имеет в своем активе два десятка профессий, поражая многомерностью интересов, дел и устремлений. Он будто знает какую-то тайну управления временем, умея без суеты наполнять его массой нужных и интересных для всех дел, а главное, окрашивать все это высоким смыслом, азартом, романтикой. Он дружит со временем, и оно платит ему той же монетой.

– Когда и как ты все это успеваешь? – Вопрос, который чаще других задают Виталию друзья и журналисты. Впрочем, так и должно быть, ведь путешествуя во времени, нельзя не знать его законов.

Слушать Виталия можно часами, и единственное, о чем сожалеешь, общаясь с ним, так это о том, что удивительного рассказчика вместе с тобой не слушают и близкие тебе люди. Пересказать же все то, чем наполнена его жизнь, почти невозможно. Теряется ощущение полета, личного присутствия и соучастия в его авантюрных приключениях. Исторические параллели и меткие наблюдения, актуальные примеры и философские метафоры, юмор и эзотерические формулы превращают каждый его рассказ в своеобразное произведение искусства, рисуя в душе красочный мир детства, вселяя в слушателя оптимизм и жизнерадостность.

– Почему ты не напишешь книгу об этом?

– Книгу о себе? – ехидно спрашивает он. – Завтра же брошу все и начну писать первый том о себе любимом.

Зная Сундакова, уныло констатируешь факт: такой книги не будет. А впрочем, почему не будет, если его окружают многочисленные друзья и признательные ученики, коллеги и даже поклонники. Почему бы им ни сломать отвратительную традицию – признание заслуг после смерти – и не сделать то, что будет нужным и интересным уже сегодня для нашей страны.

Решили и сделали книгу, которую вы сейчас держите в руках. Это не рассказы журналистов об экспедициях Сундакова, не научные материалы исследователя, а лишь фрагменты из личных дневников и архивов путешественника, где дневниковые записи, откровения и стихи Виталия, которые он сам называет "нагло зарифмовавшейся прозой", сотканы в причудливую вязь. Жизнь эта расписана по рубрикам "Приключения" и "Путешествия" и т. д., порою даже друзья и родственники лишь из газет узнают об очередном проекте или вояже Сундакова. Статьи, интервью, репортажи, очерки, короткие сообщения о нем… Мы взяли фрагменты из некоторых, искусственно объединив их в главы, движимые единственной целью – показать "разного" Сундакова.

Что является главным для вас в вашей деятельности? – спросил как-то Сундакова зарубежный тележурналист. Виталий ответил: У меня есть семья, друзья, единомышленники и дело, которое мне по душе, в результатах которого нуждаются другие. А это, в свою очередь, означает, что моя жизнь имеет смысл и… только начинается.

"Жаловаться и сетовать на трудности жизни могут только те, кто не осознает, что жизнь хороша уже в силу того, что она так быстротечна", – говорит Виталий.

У каждой истории есть свой финал. У этой его не будет, пока Сундаков снаряжает новые экспедиции и выходит к слушателям своей школы, снова и снова опровергая "невозможное", своими поступками и самим содержанием своей жизни.

На счету Сундакова более 40 экспедиций. Среди них сенсационные: то он стал духовным внуком верховного жреца индейцев-магов уичолей, то воином первобытнообщинного племени в Океании, то паломником-монахом неисследованной части Тибета, то Робинзоном на необитаемых островах северных морей. А ведь еще есть экспедиции, о которых знают лишь самые близкие ему люди.

Пресс-конференции Сундакова, проводимые до и после его путешествий, собирают рекордное число журналистов. И это объяснимо. Любой проект этого человека "обречен" на интерес и, соответственно, на самое широкое и многожанровое освещение.

Да и еще, конечно, слухи: кто-то якобы встречает Сундакова в коридорах Кремля, ктото видит его в обществе криминальных авторитетов, кто-то обнаруживает его на полигонах спецподразделений и в Центре подготовки космонавтов.Не склонные к мистификации люди утверждают, например, что в результате предложенного Сундаковым эксперимента, они видели его в одно и тоже время, одновременно в трех разных странах. Думайте, что хотите. Берусь лишь утверждать, что он может подолгу о чем-то говорить с ветеранами и пенсионерами в Смоленске, с малышней в Орленке и в Артеке, со студентами в Хабаровске, Тюмени, Томске и даже с бомжами на московских вокзалах.

Да, еще многие видели и то, как просто, по-дружески, обменивается он рукопожатиями при случайных встречах с абсолютно разными непримиримыми высокопоставленными политиками и ревнивыми звездами шоу-бизнеса. Зарубежные послы уговаривают его сменить гражданство; ему дарят подарки короли, президенты и незнакомые люди передают ценные экспонаты для его (пока не существующего полноценно музея; ему пишут письма заключенные и дети, таежные охотники и многочисленные фэны. Рекорд – полторы тысячи писем в день.

Говорят еще, что он неоднократно встречал и даже заснял свои контакты с НЛО, что он спит только днем, знает язык животных и растений, что его дом в лесу полон разных зверей, а люди с темными мыслями не могут в нем находиться…

Почему популярный писатель-фантаст Василий Головачев в целом ряде своих романов сделал Сундакова прообразом своих главных героев, а молодые дамы "инкриминируют" Сундакову отцовство своих детей, – понять можно. Однако почему пожилые женщины объявляют о своем материнстве по отношению к нему, – понять уже сложнее. И вовсе невозможно понять, зачем, например, приезжал домой к путешественнику, а не актеру Сундакову продюссор Голливуда Джон Дейли. имеющий в активе полтора десятка Оскаров и почти две сотни фильмов, среди которых такие как "Терминатор", "Взвод", "Титаник"? Или почему такие звезды отечественного кинематографа, как Андрей Ростоцкий или Андрей Соколов, в своих телевизионных интервью сообщают о дружбе и каких-то таинственных совместных проектах с Сундаковым? Почему ему посвящают стихи, песни и музыкальные композиции, отливают при жизни бронзовый бюст, называют его именем предметы экипировки и снаряжения и, кажется, даже пригласили на инаугурацию нового президента России?

Пригласить-то, может, и пригласили. Но Виталия никогда не встречали ни на одной элитной "тусовке", не видели в ресторанах и клубах, не замечали на политических трибунах и престижных презентациях, хотя фамилия Сундакова, регулярно обнаруживается журналистами в списках приглашенных. Зато 7 октября, в день рождения Виталия, на его дачу приезжает полторы сотни гостей. Среди них ни одного специально приглашенного. Приезжают лишь те, кто хотят. Непременный дождь не в состоянии загасить горящие костры, факелы и фейверки, освещающие грубо сколоченные деревянные столы меж вековых елей и сотню автомобилей припаркованных чуть ли не друг на друге. И это уже напоминает не таинство, а народные гуляния.

– Уж не сделать ли этот день государственным праздником? – пошутил как-то кто-то года два назад.

– Легко, – сказал Сундаков. – Но с одним условием, все вы должны будете за это проголосовать.

 А сегодня все мы знаем, что у нового президента России – Владимира Путина – день рождения – 7 октября!

Так что тайны вокруг Сундакова роятся не на пустом месте. Но он все реже встречается с представителями прессы, и лишь настойчивость отдельных журналистов эпизодически проливает скупой свет на его таинственные вояжи. Темы этнографии в интервью с ним вытесняются философией, наука – религией, всеядный авантюризм путешественника – расчетливой избирательностью маршрутов исследователя. Он перестал читать свои популярные лекции даже в собственной школе, объясняя это охотой за витком новых знаний.

С этой же целью и мы приглашаем Вас в увлекательный мир путешествий, в волшебную страну приключений, где Вашими спутниками будут риск и экзотика, древние знания и современные открытия. Мы побываем с Вами в джунглях Амазонии и в горах Ириан-Джаи, в безжизненных пустынях и таинственных Гималаях, а главное, окунемся в удивительный мир нашего современника и соотечественника, "в мир который ВОКРУГ нас, но ВНУТРИ него нас почему-то нет".

Давайте вместе с автором этих слов все же заглянем внутрь этого мира. Мира его реальности и наших фантазий. Не бойтесь разочароваться. Ведь у нас достойный проводник и веселый попутчик – Виталий Сундаков.

ПУТЕШЕСТВИЕ В ПУТЕШЕСТВИЯ Виктор Перегудов Человек – путешественник по своей жизни, авантюрист в пределах своей судьбы…

Странная сила заставила Колумба, Магеллана, викингов и других пуститься в путь. Странная сила выводит нас в детстве за околицу, откуда явственно виден край света. Первое самостоятельное одиночное хождение за три автобусных остановки. Некоторые, увлекаясь, не могут остановиться всю жизнь: трамвай детской мечты зовет их на другие континенты, приводит на полюса, в холод космоса, в жар пустынь. Возникают судьбы.

Карта, компас, парус, колесо, потом автомобиль, самолет – любимые символы человечества. Земля слишком большая, чтоб увидеть ее из окна своего дома. Поэтому мы посылаем в большой и странный мир наших "послов", чтобы узнали подробнее они о нашей планете. Казалось бы, о ней уже все известно: где, какие живут люди, какие города стоят, где есть моря, а где дыбятся горы. Но "послы" – путешественники – привозят на острие карманного ножа пылинку дальних странствий. Они сами видели чужие края, пили их воду, узнали горечь и сладость их хлеба или того, что считается там хлебом. Они боялись тамошних зверей, засыпая в лесах, дивились тому, что люди везде одинаковые или везде разные – можешь считать, как тебе хочется, это и другое правда.

Путешествие – вершина образования. Смысл путешествия громаден, и редко кем понимается до настоящей глубины. (Я думаю, не все путешествующие осознают сущностную важность этого. Они очарованы объемом путешествия и деталями, между тем как истинное значение могут иметь лишь несколько чувств, а то и смутных ощущений. Их возможно пережить исключительно в путешествии, они привносят в характер человека и в общий опыт человечества уникальный опыт.)

Может быть, путешествие – это способ прожить несколько жизней или, уж это совершенно точно, раз двинуть края собственной. Путешествуем ли мы, покоряя пляжи Анталии?

А ведь когда-то пели: "Не нужен мне берег турецкий…" Нужен. Если мы и путешественники, то относительные. А есть путешественники абсолютные. Среди которых есть авантюристы.

Первый из них – Виталий Сундаков. Что-то отличает его от всех других путешественников.

Суперпрофессионализм – это нормально для их профессии, и дело не в этом. Может быть, путешествие – это игра? Однако возможно, да не обидится Сундаков, он просто остался по-детски любознательным, а мы стали по-взрослому пресноваты? Я не знаю, но ЯВСТВЕННО ЧУВСТВУЮ В ЭТОЙ КНИГЕ ТАЙНУ. Она есть, и ее следует раскрыть. Что-что недоговорил автор, оставив за нами право понять это самостоятельно. А может, зашифровал в словах?

Скажу, что: путешествие интимно, авантюра – дело секретное. Мы же с вами сейчас будем читать личные дневники авантюриста. Автор совершил еще одно путешествие – на этот раз в страну, где "растут и вызревают" книги. Этот путь Виталию Сундакову был предопределен судьбой, как все его пути и профессии, как его удачи и ошибки.

Дело в том, что первыми писателями были путешественники. Хотел этого путешественник или нет, надо было делать путевые записи, ибо не все повороты пути вмещала в  себе память. С другой стороны, всякий писатель – путешественник, и сложны, и прихотливы бывают его маршруты по карте жизни. Смысл близости этих увлекательных занятий очевиден для посвященных и еще непосвященных.

Эта книга – посвящение в путешествие.

Предварять книгу, все равно, что говорить "Пристегните ремни!"

Переверните эту страницу.

Вы ведь тоже авантюрист.

 ПРОФЕССИЯ – ХОДИТЬ ПО ПЛАНЕТЕ

"Если крестьяне и моряки были в прошлом лучшими рассказчиками, то ремесленники были их учителями. В них сочетались знания, привезенные из дальних стран, с воспоминаниями о прошлом известными только местным жителям.

Истоки интереса к географии, несомненно, можно почерпнуть в устных рассказах.

Имена Геродота, Гомера, Вергилия, Плутарха и других являются как бы символами определенных представлений о мире, а не только их собственными именами". Уолтер Бенджамин.

На моем рабочем столе стоит магический шар. И это не хрусталь, не полированный уголь и тем более не сплетение волокон световодов. Это обыкновенный маленький глобус.

Я неподвижно смотрю на эту "карманную" планету. И вот, память пройденного, увиденного, прочувствованного, превращается в ветер космоса. И вот он уже вращает его, наполняет жизнью, и…

Коридоры, окна, двери, Боги, люди, птицы, звери, Джунгли, города, пустыни В прошлом, в будущем и ныне.

Тексты, музыка, предметы, – Вся история планеты.

Сколько тайн и приключений.

Судеб, чувств и развлечений.

Выбирай любое время.

Открывай любую дверь.

Заходи, смотри и верь…

 ПУТЕШЕСТВИЕ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

Так называется одна прекрасная книга о прекрасном человеке. Пожалуй, о единственном из всего мирового "семейства" шествующих людей, заслужившем своей судьбой и подвигом такого определения своей жизни.

Это книга (Файнберг Л.А. – М., 1980) о великом исследователе и путешественнике, гренландце Кну-де Расмуссене, фактически спасшем от вымирания целый народ!

Но помимо этого: двадцать четыре года жизни и самоотверженного труда среди эскимосов, четыре года почти непрерывного движения на собачьих упряжках, на каяках и пешком, 18 ООО км труднейшего пути от Гренландии до Аляски, открытие и раскопки, основанного 5 ООО лет назад самого северного поселения человека на Земле, двенадцати томный научный труд археологических и этнографических исследований, десяток популярных книг о путешествиях, и досадная гибель в экспедиции от отравления тухлым мясом…

Двадцать лет тому назад, читая страницы "Путешествия длиною в жизнь", я впервые с полной очевидностью понял, какой значимой для всего мирового сообщества может стать своевременная деятельность одного(!) мужественного и целеустремленного путешественника. К сожалению, безжалостный суд истории полон иллюстраций об иных, противоположных примерах – итоги взаимодействий первооткрывателей с чужеземцами и аборигенами.

Сколько раз в детстве, читая авантюрные романы Дикого Запада, я мечтал отправиться на помощь безжалостно истребляемым северо американским индейцам! Но силы и возможности, отпущенные на осуществление мечты, редко приходят вовремя. Но не в случае с Кнудом Расмуссеном…

Фрэнсис Бэкон, посвятивший свои научные устремления "Великому Восстановлению Наук", писал: "Я хотел бы призвать всех людей к тому, чтобы они помнили истинные цели науки, чтобы они не занимались ею ни ради своего духа, ни ради неких ученых споров, ни ради того, чтобы пренебрегать остальными, ни ради корысти и славы, ни для неких иных низких умыслов, но ради того, чтобы имела от нее пользу и успех сама жизнь".

Сегодня Россия стремится вернуть утерянные позиции крупнейшей державы мира в экономике и политике, культуре и науке, демонстрирует исконные вершины духовной жизни, а также восстанавливает традиции путешественников и первооткрывателей, издавна составлявших цвет и славу мировой науки. Их же цели должны способствовать не только раскрытию загадок человечества, но и продвижению, а значит сохранению уникальных культур и самобытных народностей нашей планеты.

 СПРОСИ – Я ОТВЕЧУ

 Из журнала "Мои интервью". Корреспондент- Анатолий Павленко Корр.:

– Виталий, как Вы относитесь к вопросам?

B.C.:

– Я наполнен ими, труднее с поиском убедительных ответов. "Хорошо спрашиваешь", – говорил Сократ, и это было высшей похвалой царя философов. Вопрос – это главный инструмент исследователя. Инструмент бывает примитивным, специальным, универсальным. От качества инструмента зачастую зависит качество изготавливаемого с его помощью предмета. Каков вопрос – таков ответ, говорит и народная мудрость.

С вопросов ребенка начинается его посвящение в жизнь. От ответов самых близких людей зависит, какой станет эта жизнь. Вопрос гораздо важнее ответа. Вопрос – это перспектива и надежда, целеполагание и экзамен, рост и движение. Вопрос жжет ступни ног, отправляя человека в дорогу и в Путь. И как только вопросы кончаются, кончается путь, рост, смысл, жизнь.

Корр.:

– Что ж, тогда перейдем к вопросам. Главное действующее лицо нашего сегодняшнего разговора – профессиональный исследователь – Виталий Сундаков. Вы готовы?

B.C.:

– Я-то готов, а вот Вам будет значительно труднее, чем мне, потому что я лишь буду отвечать на ваши вопросы, а вам предстоит выполнять труднейшую и ответственейшую работу – спрашивать.

БЛИЦ-АНКЕТА (с диктофона)

 – Виталий, сколько стран вы посетили? Почему вы смеетесь?

– Прежде повсюду путешественнику, землепроходцу, моряку люди повсюду задавали чаще других три вопроса: "кто ты?", "куда ты?" и "откуда ты?". Самих же исследователей гнали в дорогу вопросы из серии "где?", "как?" и "почему?". Но последний десяток лет в России любимым стал вопрос "сколько?". Принципиально не хочу на него отвечать, потому что слово "сколько", – самое спекулятивное и посему презираемое мною.

– Тогда назовите ваш любимый вопрос.

– "Во имя чего?"

– Я не рискую задать Вам ваш любимый вопрос в блиц интервью, и поэтому, например – ваш любимый цвет?

– Трава зеленная, небо синее, зубы белые, погремушки для детей красные, а не наоборот. – А цвет одежды?

– А куда отправляемся? На дискотеку? На похороны? На свадьбу? В какой стране? В какое время суток, и в какое время года…

– Любимое блюдо?

– В детстве – любое приготовленное бабушкой, когда бабушки не стало – мамой, а последний десяток лет – женой.

– Любимое место?

– В трамвае? На диване? В моей комнате? В городе детства? В Москве? В стране…?

В каких границах?

 – В государственных.

– Я русский…

– (?!)

– Естественно, Россия.

– У Вас в детстве было прозвище?

– И не одно. В алма-атинской школе – "Сунда", с ударением на первом слоге. Во дворе

– "Гость".

– Ваш любимый напиток? Уточняю – алкогольный, и в последнее время.

– С постановкой вопросов продвинулись. На прошлой неделе, в Швеции, мне понравилась медовуха.

– Ваш любимый тост?

– За Любовь и тайну!

– Ваша любимая цифра?

– Ноль.

– Любимые цветы?

– Не срезанные.

– Что вас последний раз от души развеселило?

– Сюжет из популярной телепередачи, где забавно рассуждали про меня люди, с которыми я не знаком лично.

– А что огорчило?

– Разрушенный кем-то в парке муравейник.

– Что Сундакову хочется делать всегда?

– Учиться.

– А кого из своих Учителей вы бы отметили как главных и лучших?

– Природу, одиночество, стариков и детей.

– Ваши любимые книги?

– Библия и атлас мира.

– Какие и от кого вы получили самые дорогие подарки в своей жизни?

– Жизнь – от мамы, судьбу – от Бога и взаимную любовь – от любимой женщины.

– А материальные?

– Я и назвал материальные.

– Тогда назовите духовные подарки.

– Их много. Это и сказки, рассказанные бабушкой, и труды авторов любимых книг, знакомства и дружба с удивительными людьми…

– У Вас много друзей?

– Друзей много не бывает.

– Назовите, если не секрет, имена хотя бы двух-трех.

– Три лучше, чем два, если считаешь не испорченные зубы, а наличие настоящих друзей. Но имена без фамилий вашего любопытства не удовлетворят.

– Кто самый родной для Вас человек?

– Естественно, мама.

– А какими наблюдениями от многочисленных встреч с "большими" людьми вы могли бы поделиться?

– Больших людей издалека лучше видно.

– При условии ограниченного выбора, каким деревом или растением вы предпочли бы родиться?

– Перекати-поле.

– А животным?

– Птицей.

– Присуще ли Вам чувство зависти?

– Безусловно. Я порою жутко завидую… сам себе.

– А чем вы гордитесь незаслуженно?

– Отчасти всем.

– Кем, например?

– Сыновьями.

– А вы что, не принимаете участия в их воспитании?

– Вот именно, принимаю активное участие. Но каждый человек делает себя сам.

– Кто самый младший член вашей семьи?

– Двухлетний племянник Виталька Сундаков.

– Кем бы вы ему пожелали стать, когда он вырастет?

– Самим собой.

– Какие качества вы цените в мужчинах?

– Профессионализм.

– А в женщинах?

– Привлекательность.

– Что в достойных представительницах противоположного пола привлекает вас больше всего?

– Все то, что наиболее отличает их от достойных представителей мужского пола.

– Держите ли Вы домашних животных?

– Я никого не держу, особенно в клетках, банках, ошейниках и даже в аквариумах. Но с нами всегда живут собаки и кошки. Как правило, они приходят сами.

– Существует ли у Вас пока неосуществленная мечта, из материальных?

– Свой дом на своей земле.

– Ваши любимые песни?

– Народные.

– Любимые произведения искусства?

– Все, что касается любого искусства вообще, как сферы духовной, эмоциональной, подвержено частному состоянию души, а посему считаю почти непредсказуемым.

– А что Сундаков может точно предсказать по поводу себя?

– Точно?… Ничего.

 ДИАГНОЗ

 Я сегодня снова не в себе, а вернее сам не свой среди своих, этих двух, которые во мне дышат, спорят, любят и живут.

Кто из них сейчас одержит верх в этот час досуга и утех?

Кто из них откликнется быстрее в день, когда совсем не до потех?

И опять дрожу как тетива, призывая их к единству и согласию, И кричу во внутрь: "Да будь хоть ты умней!", – я тому из них, кто первым скажет: "Здрасьте".

Я бессмертен и всесилен, если вы спиной к спине, Беззащитен и противен, если в ссоре и вражде.

ПЕРВЫЙ сноб и исполнитель, плюс высокий КПД, чинит, учит, наставляет, регулярен и т.д.

Он стабилен и надежен, предсказуем, осторожен, кладезь фраз и умных слов для бесед и… для ослов.

Аккуратен, педантичен, чуть занудлив, но практичен, враз разложит все по полкам, вмиг порядок наведет.

Про страховку не забудет, и напомнит, и разбудит, и обяжет, и заставит, и потребует отчет.

Он обычен необычно, и приличен неприлично, и привычен непривычно, он ко всем и ко всему…

Но ВТОРОЙ (ему в отличие) не приличен необычно, не приучен, не приручен ни к кому и ни к чему.

Если с ним ты поведешься – не проснешься, не уснешь, не забудешь и не вспомнишь, не привыкнешь, не уйдешь.

То поэт, а то повеса, то ребенок, то старик.

Не приучен он к манерам, и к себе он не привык Он смеется, в кровь разбившись, плачет, слушая ручей, и обходится повсюду, без послов и толмачей.

Он философ и бродяга, он пьянеет от дороги, ловелас и проходимец, он целует дамам ноги.

 Он уходит, не прощаясь, и приходит невзначай, безотказен этот парень лишь при вздохе "выручай".

Любит ввязываться в драки, есть с ножа, а не с ножом, спать на твердом, пить из горсти и слоняться нагишом.

Пахнет дымом и дорогой, дружит с ветром и зверьем, вечно путая понятия: город, джунгли, лес и дом…

Терпят этого друзья, тот другой в почете у коллег, Общая у них двоих Земля, дело, память, песни и пути, солнце, звезды, тело и душа, дом, могилы предков и враги, сын, удача, мама и судьба, ну, и главное, конечно ты…

 СВОБОДА ПРИХОДИТ НАГАЯ

 Галина Дударова Я просто хочу рассказать о человеке – покорителе "неизведанных миров" и попытаться "разведать" неизведанные уголки его души. Зовут этого человека Виталием Сундаковым.

– Как научиться выживать среди дикарей?

B.C.:

– Надо поехать и пожить с ними…

Корр.:

– Человек приходит в этот мир обнаженным. Он беспомощен и жалок, его может погубить любой пустяк, любая случайность. Но проходит совсем немного времени, и он уже способен себя прокормить, защитить, обогреть. Он уже научился спасаться бегством или принимать бой с открытым забралом. Его все плотнее и плотнее окутывают различные покровы, он становится все менее доступен природе, стихии, свободному парению. Его опутывают сомнения, комплексы, пороки. Что же подвигает некоторых из нас преодолевать эти рамки и условности, разрывать тягостные путы общественной жизни и устремляться вперед в пространстве и времени? Однажды этого человека на фотографии спросили: "Может ли выжить голый в пустыне?" И человек ответил: "Это абсурдно, хотя бы потому, что абсолютно голый в пустыне оказаться просто не может".

Виталий Сундаков. Ему 37 лет, русский путешественник, философ, поэт… мужчина в самом расцвете сил…

Он живет на окраине Москвы с женой, сыновьями и собакой в небольшой, арендуемой квартире, увешанной трофеями, добытыми в дальних странствиях. Его жена – красивая загорелая женщина с белокурыми волосами. Ее манера двигаться по комнате, подавая столь уместные в эту жару прохладительные напитки, не прерывая течения беседы, умение присутствовать, не требуя к себе повышенного внимания, необыкновенно гармонирует с оживленностью, эмоциональностью мужа, который просит, чтобы она покинула помещение только тогда, когда собирается произнести в ее честь маленький, полный нежности спич.

Наш рассказ проиллюстрирован не кадрами из фильмов Стивена Спилберга, а снимками из жизни этого удивительного человека. Он заставил свою жизнь изменить течение, населил ее персонажами из прочитанных в детстве книг, а себя сделал главным режиссером феерических постановок.

Он рассказывает о себе охотно, очень чутко понимая, какого Виталия Сундакова собирается описать очередной журналист. Множество публикаций, великолепных фотографий приоткрывают тайну личности единственного в бывшем Союзе профессионального путешественника.

Мне очень хотелось понять, какой человек сидит передо мной, чем он дышит, почему он уезжает из этого уютного дома и оставляет красивую жену, друзей?

Любое высказывание на этот счет может оказаться провокационным и неубедительным. Сам он говорит так: "Я начинаю укладывать вещи и снаряжение, необходимые для путешествия, за два часа до выхода из дома, а волноваться по поводу своего возвращения домой только в лифте".

При первом знакомстве с ним создается ощущение театральности и нарочитости всего увиденного и услышанного. Это впечатление подогревает обилие великолепных, почти рекламно сделанных слайдов, разложенных на столе с подсветкой. Фотографии на любой вкус, для любого издания. Но в течение разговора успеваешь определиться с выбором, начинаешь лучше понимать, каким же он показался тебе – суперменом, чудаком, героем или хитрым дельцом? Кстати, последнее – ни в коем случае не со знаком минус.

 Так или иначе, мне захотелось описать человека, который сейчас по праву оказался в центре внимания прессы и телевидения. Он путешествует по всему свету, а потом возвращается к себе домой. В этот момент он, по его же собственным словам, напоминает индейца, который, вернувшись из дальних странствий, рассказывает соплеменникам о том, как много чудес он повидал.

Но мы разучились реагировать непосредственно, мы не вскрикиваем от восторга и не бьем ладонями по бокам, выражая интерес и внимание. Мы стараемся трансформировать и переиначить эти рассказы. И у меня создалось впечатление, что Виталий уже привык оставлять самую соль рассказа для себя и своих близких. Только они, может быть, знают, как хороши закаты на далеком скалистом плато, как горячится конь, когда его пришпоривает умелый наездник, как сложен церемониал диалога с жителями джунглей…

ЖЕНСКИЙ ВОПРОС

На вопрос о том, какие женщины ему нравятся, он отвечает спокойно и уверенно – русские. В смысле – российские. В них сохраняется особая женственность, мягкость, преданность. Виталий объехал почти весь мир, видел разных женщин, со знанием дела рассказывал об их красоте и грации, об их экзотичности. Он сказал, что аргентинские и венесуэльские женщины просто обворожительны. Что их пластика, их глаза и цвет кожи, их сияющие улыбки обольстительны. Там, в далеких странах, путника поджидает много соблазнов. Там живут сирены и нимфы. И все-таки предпочтение безоговорочно отдано русским. Я спросила его, что же такое красивая женщина? И он сказал, что красота – это что-то неуловимое, но бесспорное.

Каноны женской красоты у многих народов издревле были обусловлены высшим смыслом и полезностью: длинные ноги (чтобы быстро бегать), длинные волосы (чтобы укрыть ребенка от холода), широкие бедра (чтобы легко родить), большая грудь (в ней много молока). Иитак далее… Но красота – понятие еще и относительное. "Я могу сказать, что это очень красивая индианка, но ведь ее не выпустишь на подиум!" А что касается его личного вкуса, то поверьте, в его доме и в его жизни существует только одна бесспорно красивая женщина.

Мне кажется, что не из далеких путешествий Сундаков вынес мнение, что выбирает не мужчина, а женщина. Он много лет провел в чисто мужской среде и, конечно, наслушался разговоров о женщинах. Сравнивая услышанное с личным опытом и переживаниями, Виталий сформулировал для себя некий постулат: "Чего хочет женщина – того хочет Бог". Это беспощадное, изнеженное и вертлявое женское "хочу" – страшная сила, двигатель прогресса, первопричина бедствий и великих побед. Этот величественный образ созревал в душе подростка, плавился в огне его страстей и, наконец, приобрел форму, которой уже не суждено было измениться. Это – рыцарь, крестоносец, покоряющий дальние страны и посылающий своих пленников к далекой возлюбленной, чтобы рассказать о его доблести.

Рыцарство в крови, жизнь, которая блистательно оправдывает каждое произнесенное слово, – поистине дорогого стоит такой романтизм.

Среди множества аргументов в пользу его точки зрения мне запомнился такой: "Ни одна женщина не позволит себе понравиться тому мужчине, который ее не интересует. В дальнейшем она может лицемерно отвергать его ухаживания, но факт остается фактом – тот, кого она сейчас так бесповоротно отвергает, на самом деле был завлечен и соблазнен ею. Зачем? Да просто так, ради каприза… А какие качества он больше всего ценит в женщине? На этот вопрос Виталий мог ответить только после того, как мы определили, о каком аспекте идет речь. Социальном, чувственном, эстетическом? "Да нет, какие качества женщины – жены, невесты, подруги – подходят вам. Или, чтобы уж совсем уточнить, – какова женщина, которая, по вашим словам, влечет вас вернуться домой?" И он не ответил на этот вопрос, он только сказал, что счастлив оттого, что она выбрала его в мужья. Она, то есть жена, ждет его, не требует, чтобы он постоянно находился рядом, не сетует на жизнь. Когда мужчина устроен так, смешно пытаться убрать из его жизни хоть одну деталь. Это все равно, что поставить его перед выбором: какой палец тебе не жаль отрезать? И надо очень любить человека устроенного таким образом, и хорошо понимать, что быть рядом с живой легендой – не легко.

ХАРАКТЕР

 Виталий – "штучный экземпляр", его окружают интересные и известные люди, деятели различных областей. Недавно он побывал на Филиппинах у знаменитых хилеров. В связи с этим я поинтересовалась, правда ли, что хилеры неохотно берутся за лечение приезжих из СНГ. Объясняют они это нежелание тем, что русские, мол, недостаточно духовно подготовлены для операций. Виталий считает, что под "недостаточной духовной подготовленностью" они подразумевают простую бездуховность и беспардонность. А на сегодняшний день возможность посетить хилера на Филиппинах могут очень немногие люди, имеющие хорошее финансовое положение. К сожалению, вместе с деньгами они привозят пренебрежительное отношение к таинствам этой медицины и склонность решать все на уровне "короче, вот тебе деньги, а ты давай, работай"… Это рождает естественный протест у "лекарей веры".

Часто случается и такое – хилер задает вопрос, на что жалуется пациент, а в ответ слышит: "Ты врач, вот сам и смотри, что у меня болит". Но все дело в том, что хилер призван избавлять человека от страданий, а не страховать его будущее. Короче – заболит, тогда и приезжайте.

На Филиппины отправилась и Тамара Глоба, с которой Виталия связывает дружба. Среди его круга общения – люди, которые действительно серьезно занимаются астрологией, оккультизмом, теологией… Виталий рассказывает, что друзья много раз пытались поделиться с ним предсказаниями на его счет. Но он отвергает эти попытки. Он сам ЗНАЕТ, что его ждет, и не хочет, чтобы кто-то "программировал" его на другое будущее.

Вообще Виталий не суеверен, но, тем не менее, не очень расположен делиться планами на будущее.

КОМПЛЕКСЫ

 А вы хотите знать, "из чего вырастают" супермены и авантюристы? Оказывается, они в детстве бывают трусливыми, слабыми и стеснительными. Они, наверное, часто завидуют и много читают. Им представляются дальние страны. Наш герой – не исключение. В мечтах он видел себя ковбоем, полярником. Его окружает племя людоедов, но он умеет найти с ними общий язык. Он пробирается в джунглях, прорубая себе путь мачете, под широким лезвием которого гибнут насекомые и лианы. Он сражается с крокодилом, он смел и красив. Он умеет выбраться из любой ситуации и, конечно, любим самыми достойными и прекрасными женщинами… И вот оказалось, что мечты настолько прекраснее реальности, что другого выхода нет – или воплотить их в жизнь, или не жить совсем…

Уже эта решительность говорит о том, что, несмотря на комплексы, Виталий с самого детства "носил в себе вирус" авантюризма и бесстрашия. Его природа такова, что к своим 37 годам он объездил весь мир и видел столько, сколько мы не успеем прочесть в приключенческих романах за всю жизнь. Наверное, его путь не был легким, хотя я не очень верю в то, что становление этой личности происходило мучительно. Виталий производит впечатление свободного и раскрепощенного человека, он спокоен и мягок. Говорит негромко. Много курит, но в экспедициях бросает совсем. По знаку зодиака – ВЕСЫ, а это знак воздуха, гармонии. Ему свойственно стремление ко всему прекрасному. И он полжизни провел в погоне за видениями вечной красоты…

Мне показалось, что иногда ему по старой привычке хочется доказывать свою правоту в долгом, утомительном споре. Он рассказывает, что когда-то давно стеснялся танцевать при людях. А когда научился и вышел на танцплощадку – равных ему не было, но это была трудная победа. Но те времена канули в лету, и к нему пришло привычное теперь спокойное состояние. Мягкость – вот, пожалуй, основное впечатление, которое остается от встречи с ним. Он говорит о себе убедительно, иногда чуть иронично. Ему есть за что уважать себя, ведь именно его жизнь и приключения без устали описывают журналисты, падкие до сенсаций. Но он не стал делать из себя сенсацию. Он считает себя ученым, который вносит свой ценный вклад в науку под названием – жизнь. Он хочет научить нас извлекать максимум комфорта из условий, близких к экстремальным. Даже на первый взгляд становится ясно: Виталий не из тех, кому все равно, что на нем надето и что он ест и пьет. Он отлично знает, как понравиться, какой имидж особенно импонирует журналистам и обывателям. И во всем этом заключается секрет удивительного обаяния Виталия.

ВЫЖИВАНИЕ – СТИЛЬ ЖИЗНИ

Итак, вернемся к Школе выживания. Вначале ее основатель Виталий Сундаков был безвестным бродягой. До тех пор, пока он не стал организовывать собственные экспедиции международной значимости. Когда он стал делать не только то, что нужно, но и то, что хочется, к нему проявился интерес. Создав Школу и уже вовсю практикуя свои методы решения проблем в экстремальных ситуациях, он вдруг задумался, а имеет ли он моральное право вмешиваться в ход событий, помогать людям справляться с неожиданными препятствиями и бедствиями в их жизни. Не нарушает ли он, таким образом, особую гармонию, справедливость высшего толка? И после долгих раздумий ответил на этот вопрос сам себе, а уж потом сформулировал свою мысль для людей. Никто не в силах отсрочить предначертанное. Судьба найдет нас везде, но надо научиться избегать случайностей, досадных неприятностей. Они могут "лишить нас удовольствия" дожить до глубокой и спокойной старости, или пасть смертью храбрых. Он говорит:

– Вы не должны позволить себе погибнуть от пожара, если вам предначертано утонуть.

Не правда ли – эффектная специальность. Он помогает корректировать судьбу, учит реагировать на происходящее извне, опираясь на точность показаний наших внутренних приборов – интуиции, чутья… Он против того, чтобы давать универсальные советы, ведь каждая ситуация складывается из миллиона нюансов. которые определяют ее развитие. Никогда Виталий не возьмет на себя ответственность делать общие заключения и рекомендации. "Как вести себя, когда в переулке напали бандиты?" Но ведь здесь возникает серия встречных вопросов: Сколько бандитов? Они нападают днем или ночью? Трезвые они или нет? Трезвы ли, наконец, вы сами? Как реагировать?

Известно, что бег рождает охотничьи инстинкты. Не эффективное же сопротивление вызывает усиление агрессии. Попытка пойти на контакт может плохо кончиться для неискушенного контактера. Одним словом, у меня сложилось впечатление, что в Школе выживания основное -это уметь разбираться в возникшей ситуации, моментально раскладывать ее на составные части и принимать решение, исходя из этого. Для Виталия не существует безвыходных положений, вся его жизнь направлена на то, чтобы преодолевать те или иные объективные препятствия, которые ставят на его пути сама жизнь или люди. Мне показалось, что ему жизненно важно обходить общественные запреты. И с легкой завистью подумала: "Этот человек сумел поймать свою мечту. Он живет так, как загадал когда-то в детстве, и ничто не может помешать неуклонному исполнению его желаний". Может быть, когда-то хилый, закомплексованный мальчик встретил волшебника, и тот исполнил его сокровенное желание?

ДНЕВНИК ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Обилие впечатлений, встречи, знакомства с неведомым, удивительные открытия, преодоления себя и обстоятельств… И, конечно, возникает вопрос, а не пора ли писать обо всем этом самому. Ведь знаменитый "Дневник профессионального путешественника" – это заготовка для большой и интересной книги. Неужели он не испытывает желания рассказать обо всем увиденном? Но "…мысль изреченная есть ложь", и Виталий, похоже, оттягивает этот момент, проверяя свою сдержанность. Я думаю, что придет день, когда он скажет себе честно: мне есть, что сказать людям, я хочу сказать это людям, я не погрешу против истины, рассказав об этом людям… А вот это и есть тот самый момент, который, похоже, действительно волнует Виталия -повествователя.

Недавно он вернулся из Тибета и вывез оттуда откровения, которые существенно изменили его сознание. Там он столкнулся с иной праведливостью, иными степенями значимости. Он почувствовал, что авторитеты могут рассыпаться в прах там, высоко в горах. Можно быть начальником еще у подножия Гималаев, но перестать что-либо значить среди этих "бритоголовых людей", молчаливо оценивающих тебя внутренним зрением. Они могут вознести на вершины величия и почитания босоногого мальчишку, в детском тельце которого поселился дух великого ламы. Зная, как зыбко и преходяще все земное, может ли человек быть уверен в том, что провозглашенное сегодня не покажется ему смешным и глупым завтра. Виталий путешествует во времени и пространстве, на его пути то и дело возникают люди, чьи привычки и образ мыслей кажутся нам таинственными, почти мистическими. И в общении с ними формируется его сознание, характер, корректируется он сам. То, что прежде он доказывал бы с упрямой настойчивостью, сейчас уже не кажется ему столь значимым. Сейчас ему уже кажется, что лучше промолчать и послушать, ему пришла охота вновь учиться самому. Так, находясь в джунглях, он понял, что для того, чтобы выжить в этих условиях, ему просто надо попробовать жить, подражая дикарям, следовать их традициям.

Испытывать те же лишения, не считая их таковыми, и тогда тебя не съедят. А когда придет пора уезжать – они отпустят тебя с миром.

Я спросила его, встречал ли он что-то мистическое в своих путешествиях? О, конечно!

И не только встречал, он сам являл бесспорную мистику жителям джунглей. Ведь согласитесь, для них ручные часы – сущее волшебство. Это что-то живое, стучащее, как сердце. А бритва? Не так ли мы разглядываем предметы, которые находим в местах предположительных посадок инопланетных кораблей.

Помните "Пикник на обочине" братьев Стругацких? И как не назвать мистикой саму возможность существования рядом, параллельно, двух, трех и более миров. Мир цивилизованных людей и дикарей, мир мужчин и женщин, человека и животных…

С недавних пор ему нравится природа без людей и человек вне природы (если такое бывает). Ему нравится созерцать. Есть основания предполагать, что он уже предчувствует томительное ощущение грядущих перемен в своем сознании, границы которого раздвинулись. Что он видит, сидя на скалистом плато, глядя, как медлит, наслаждаясь своим величием, заходящее солнце?

Он признается, что однажды в детстве понял, как красив человек, как пленительны его движения, мимика, непроизвольные реакции. И Виталька мечтал: "Если бы я был царем,  заставил, нет, попросил, нет, купил бы… Ну, в общем, поселил бы рядом человека, чтобы он жил, двигался, говорил, а я просто смотрел бы на него, наблюдал бы за ним. Конечно, это похоже на подсматривание… Но все равно. Если бы я был царем…"

Наверное, именно так он загадывал и свои другие желания, которые потом воплотил в жизнь. Тогда-то, наверное, он и обратил внимание, что когда мечта начинает осуществляться, она вдруг обретает и вес походного снаряжения, и холод ночлега на земле, и страх, и голод, и счастье встречать рассвет живым и невредимым.

Мне действительно было интересно, почему человеку есть человека аморально и почему дикари так считают? Но Виталий говорит, что все они знают, эти каннибалы. Их чудовищные трапезы проходят не в детском неведении. Пожирая врагов и пришлых, несущих потенциальную опасность для их дикого мира, они сеют леденящий душу страх в тех. кто может прийти за ними. По мнению Виталия, они понимают, какое впечатление на цивилизованных людей должно произвести ужасное известие о том, какая судьба постигла путешественников. Для этого, а не по счастливой случайности, они позволяют убежать одному из пленных, после того, как он увидел, что сделали с остальными. Смешно предполагать, что дикари не сумели бы найти и выследить сбежавшего. Ведь они знают свои джунгли, как мы с вами свою квартиру, а то и лучше. Нет, не для того они пожирают чужаков, чтобы насытиться, в джунглях для них достаточно еды. Они охраняют свои владения от иноземных вторжений, от людей с ружьями, против которых бессильны копья и стрелы, единственным действенным способом – окутывая свои сырые и тенистые джунгли кровавой тайной, сея панику и ужас. Кем бы ты ни был, но, став однажды на путь путешествий, ты начинаешь понимать языки многих народов, ты научишься осторожности и особой деликатности, без которой просто не выжить. Существует язык жестов и мимики. Тот, кто нарушит этикет и случайно оскорбит собеседника, может поплатиться за это головой. Уяснив для себя эти истины, ты начинаешь на ощупь пробираться дальше, шестым чувством определяя, когда пора протянуть дружественную руку, а когда это чревато стрелой в грудь. И поневоле теория и философия, комплексы и раскрепощение с помощью аутотренинга становятся понятиями исключительно ментальными. Может быть, впервые вдруг понимаешь, что не надо быть многословным. Взгляд становится чище, он обращен внутрь. Доброжелательность появляется в тебе. Настоящая, а не поддельная.

НО ИСТИНА ДОРОЖЕ

Мы не случайно затронули тему искренности побуждений. Для Виталия характерна продуманная честность отношения к людям, предметам, явлениям и понятиям. Он перешагнул рубеж социального сознания и теперь стремится к ощущениям, лишенным нарочитости. В самом начале я упомянула, что обстановка в доме Сундакова, интонации и действия показались мне театральными, немного рекламными. Я сразу задала вопрос, хватает ли у Виталия терпения слушать то, что говорят другие, ведь его опыт и впечатления легко могут "переплюнуть" очень и очень многие авторитетные мнения. Тем более что его теория подкреплена железной практикой.

Он еще раз напомнил, что и сейчас не прошло его время учиться у других. И тогда он научится с самого первого взгляда узнавать, где притаилась неискренность его собственных поступков и мыслей. Может быть, это еще один канон для тех, кто хочет выжить, кто хочет жить, не вступая в конфликт со своей совестью, – не принимать решения лицемеря, не тешить себя иллюзиями о жертвенности, быть естественным и мудрым, следовать только искренним движениям своей души.

Сначала я хотела рассказать о профессиональном путешественнике, потом о руководителе Школы выживания, потом о Рыцаре Круглого Стола. А потом решила, что надо написать о том, кто оказался голым в пустыне, о человеке, который, как и все мы, приходит в этот мир обнаженным, а потом мужественно бьется всю жизнь за то, чтобы оставаться все тем же "голым в пустыне". Мне кажется, потому что – помните? – "…свобода приходит нагая…"

Корр.

Романтика – это удел восторженного мечтателя? Мальчишество? Или это не умирающее с возрастом и трудным опытом чувство? Поддается ли оно описанию?

Из дневника Виталия Сундакова

 Мягкий камень в кулаке, Три аккорда в рюкзаке…

…чему я пою гимн, когда пальцем, торчащим из обрезанной перчатки тонкой шеей аспиранта, старательно, как первоклашка вывожу имя любимой женщины на горячем, покрытом толстым слоем красной африканской пыли, треснутом стекле перевернувшегося джипа?

И если вдруг возникает сомнение, а не улетела ли романтика вместе с продуктами и спальником в ущелье каньона, задремав на дне "разгрузки", от которой ты был вынужден освободиться, зависнув на страховочном фале? Ответь себе честно на вопрос, что, если не романтика, мотивирует тебя продолжать экспедицию?

Как узнать, в наличии ли твой кучерявый романтизм, или он предпочел дождаться тебя, оставшись по ту сторону болота? Окликни его. Достаточно, ну, например, стоя по пояс в зловонной жиже, сказать себе – присаживайтесь, господин академик… Весело? Значит он рядом.

НЕЧТО ЦЕЛОЕ

Андрей Шейко Человек шагает по планете. Планета маленькая, но яркая и густонаселенная, а Человек большой, гордый, жадный до впечатлений. Его голова с чеканным профилем высоко в стратосфере: вокруг солнечно, пусто и видно на тысячи миль вперед – Старый Свет,Новый Свет, воды, земли, береговые линии. Могучий торс рассекает слоистую, перистую и кучевую облачность то над Британскими островами, то над Коста-Рикой: на вощеной ткани куртки с шорохом оседают стайки капель, не пролившегося дождя и не выпавшие снежинки, вокруг металлических застежек потрескивают молнии. Торнадо и ураганы треплют штаны цвета хаки. Крепкие туристические ботинки по самые шнурки погружаются в прозрачный рассол океанов и пресные хляби торфяных болот, скользят на мшистых скалах Исландии, дробят нежно хрустящие под подошвой коралловые рифы Австралии и месят пышную зелень тропических лесов… Вдоль экватора, поперек экватора, под острым или тупым углом к экватору – Человек движется вперед, а под рифлеными подошвами пружинит земля молодых и умирающих стран, и где- то на уровне щиколоток заканчиваются осыпающиеся пирамиды древних ацтеков и безупречной огранки небоскребы Чикаго. День и ночь сливаются в трепещущую антрацитовую тень, а бледные звезды чертят в небе концентрические круги… Но вот что-то происходит, какая-то искра неведомого оттенка вспыхивает на мгновение там, внизу, какой-то восходящий воздушный поток смущает обоняние пыльцой неизвестных цветов, – и Человек останавливается. Он наклоняется ближе к поверхности, в тревоге пытаясь распознать бесчисленные детали еще одного незнакомого ландшафта, еще одной цивилизации, еще одного способа бытия. Он беспокойной рукой берется за видеокамеру, пытаясь ухватить непостижимое движение жизни росчерком одинокого электронного луча по полупроводниковому кристаллу; он лихорадочно втискивает пространство в видоискатель фотоаппарата, множа плоские и однозначные изображения мостов и храмов, аборигенов и лесных чудищ; он сыплет тяжелым золотом наличных и бесплотным серебром кредитных карт в карманы местных торговцев и с трепетом принимает от них драгоценные обломки чужого прошлого и настоящего. Идолы и божки, ритуальные маски и статуэтки, амулеты, стрелы и охотничьи рога – немного металла и дерева, горстка бисера, глины и птичьих перьев… Собрав положенную дань местных запахов и вкусов, оттенков и фактур, настоящей и поддельной красоты, экзотических мифов и экзотической лжи, человек несколько успокаивается, привычным движением застегивает молнии дорожных сумок и разгибает затекшую спину и снова вперед… Но однажды он вернется к себе домой, расшнурует крепкие ботинки на толстой подошве и стряхнет тропический дождь и арктический снег со своей вощеной куртки. И из дорожных сумок появятся рулоны не проявленной фотопленки, затрепанные путеводители и те самые предметы из бисера, глины и птичьих перьев. Позже, когда слепое бельмо пленки превратится в череду прозрачных негативов, а мечи и амулеты заполнят пустые места на камине, книжных полках, стенах, начнется лукавая игра технологии и человеческой памяти: мертвое вещество амулетов и ритуальных масок, видеокассет и географических карт сложится в прихотливый узор незнакомой жизни, а по узору легко ляжет прозрачный лак воспоминаний. В доме большого Человека тихо оживут крохотные Мексика и Индонезия, Новая Гвинея и Тибет – вся маленькая планета. Нечто целое… Или целое ничто?

РОДИНА

Мне бы Родину найти, чтоб с собой не унести. Чтоб на троне, в каждом доме восседал глава семьи. Чтоб по кошке на окошке и за печкою сверчки. Чтобы ладно, и добротно, и просторно, и светло. Чтобы вольно, чтобы честно, чтобы с миром за одно. Чтобы Родину такую своим детям передать. Да и гостю издалека, не стесняясь показать: Здесь цветет моя земля, здесь живет моя семья, Здесь я буду похоронен, здесь лежит отец и дед, А не званным и случайным, извините, места нет. Банька здесь, а там денник… У часовенки – цветник.

Здесь венчаться будет внук, враг сюда не смеет шагу. Здесь не знают слова "вдруг", и топор не сменит шпагу…

Корр.:

– Виталий, вас называют "Человеком глобусом". Что в таком случае для вас Родина?

B.C.:

– Согласно конструкции вашего вопроса мой ответ должен звучать примерно так: "Моя Родина – наша планета". Следовательно, мой приусадебный участок равен 510 ООО ООО кв. км. Но это не точный ответ, даже в моем случае. Земля – общий дом человечества. Родина – это совсем другое понятие, причем очень индивидуальное. Я не могу показать МОЮ РОДИНУ, она живет внутри меня. Моя Родина живет не в прошлом, я ничего не знаю о ее будущем, потому что живет она, впрочем, как живу и я, во времени настоящем. И настоящее, как моя Родина и как моя жизнь, разнолика и неповторима!

Мне очень хотелось бы сказать, что моя Родина – Россия. Я, как и оба моих родителя, – русский. Но я родился и вырос в Казахстане, в прекрасном городе Алма-Ате. Я не белокур, не широк в кости, и моим родным ландшафтом скорее должны считаться горы и степи.

Мне очень бы хотелось сказать: "Родина – это дом моих предков". Но такого дома нет физически. Избу моих деда и бабушки по материнской линии давно снесли. Дома московских предков по отцовской линии и вообще не застал. Разведенные отец и мама жили, как и где придется, а мы с братишкой мотались между ними, интернатом, казармой воинской части (где я был воспитанником полка), пионерскими лагерями… Затем были флотские кубрики, заводские общежития, отцовская коммуналка и, наконец, арендуемые комнаты и квартиры.

Но от дождя и ветра, от зноя и стужи, а главное, от сумасшествия и бессмысленной суеты города меня чаще и надежней укрывали чумы, яранги, юрты, сторожки, вигвамы, тапити, шабоно… Ложась спать, я не один год видел над собой не потолок, а ветки шалаша, брезент палатки, тент гамака или противомоскитный полог, а то и попросту верхушки деревьев или вечность звездного неба…

Мне бы очень хотелось сказать, что Родина – это моя родовая, семейная история, могилы предков, наконец, история страны…

Я очень мало знаю о своих дедушках и бабушках, которых застал при сознательной жизни, но уже не застал при жизни осознанной. И уж тем более я не знаю почти ничего о своих предках дальше третьего колена. Одни из них сделали все, чтобы беда не постучалась ночью в двери родных и близких, другие были слишком заняты строительством нового справедливого мира.

Из дневника Виталия Сундакова

…Революция, гражданская война, Гулаг, Великая Отечественная – не оставили даже могил тех из моих родных, кто был участником всех этих событий. В истории, которую переписывают уже в третий раз только за мою одну полную случайностей жизнь, густо пропитанную искренней, ноющей, наследованной любовью к Родине.

 "А ты знаешь, – говорит мой приятель своей десятилетней дочке, – что основатель известной фирмы "Филипс" был родственником Карла Маркса?" – "А кто такой Карл Маркс?" – спрашивает его дочурка…

…Почему так радостно сжимается сердце всякий раз, когда я возвращаюсь домой даже после вполне приятного и короткого путешествия?

…Может быть. Родина – это друзья и люди, рядом с которыми я был прежде или которые любят, терпят или ненавидят меня сейчас? Тогда без кого из них конкретно я не смог бы жить? И потом их всегда при желании можно увидеть и услышать, находясь и вдали от Родины?

Пейзажи? Березки? Да, но я назову десятки мест на планете, перед красотой которых я немел в восторге…

Может быть, старые семейные вещи? Как пишут в хороших книгах: "Я беру их в руки, а память и воображение уносят меня…

…Ритмично повизгивает металлическая люлька-качалка. Я уже едва помещаюсь в ней. Но она мне очень нравится. А может быть, мне нравится то, что, когда я засыпаю, рядом сидит моя любимая бабуля. Она качает люльку и тихо поет: "Синяя бумажка по полю летала…", мои веки наливаются приятной тяжестью, и я в тысячный раз разглядываю густой и темный лес, вытканный на настенном коврике. Там, возле большого поваленного дерева, стоит огромный медведь. Обернувшись, он не сводит с меня своих желтых глаз. Когда я усну, медведь скроется в чаще, чтобы как всегда вернуться к моему пробуждению. На гвозде, вбитом над ковриком висит на кожаном шнурке настоящий медвежий коготь. Я бы давно снял его, чтобы показать моим городским друзьям. Но бабуля сказала, что если я дотронусь до когтя раньше, чем стану взрослым, то медведь на коврике навсегда уйдет в лес и унесет мою силу и правду. Потом найти их будет очень не просто. И я буду вынужден искать их по всему свету…

Я проснулся оттого, что бабушка дрожащими, всегда пахнущими камфарой пальцами повесила мне на шею какой-то "медальон" на шнурке и мелко меня перекрестила, беззвучно шевеля губами. "Что это, бабуля?" – сонно спросил я. "А ниче, пусть будет, внучек. Не сымай…"

…Бабушкин оберег я не снимаю и по сей день. А, отправляясь в очередную трудную экспедицию, я надеваю на шею еще и кожаный шнурок, на котором висит медвежий коготь.

Настоящую историю когтя я узнал лишь по возвращении со службы на флоте. Уже не было ни моей бабушки, ни бабушкиного дома, в котором я рос. Когда бабушкин дом сносили, маме пришлось снять этот коготь со стены и медведь с коврика, наверное, скрылся в глубине леса, унеся с собой мой детский мир.

Слушая рассказ мамы, я держал в руках коготь и будто наяву видел все то, о чем она рассказывала…

Моего прадеда по маминой линии везли к его дому через все село на санях. Рядом с ним на этих же санях лежала окровавленная туша медведя-шатуна. Их так и нашли в лесу, лежащих в обнимку. С медведя сняли шкуру, а прадеда долго выхаживал местный знахарь.

Лекарства у него были известные: молитвы да настои из трав. Раны на руках, шее и голове зажили быстро. Но вскоре стало ясно, что мой прадед, охотник и первый плотник на деревне, обезножил навсегда. И тогда Василий Иванович попросил свою жену, мою будущую с прабабушку, подать ему заготовленные им деревянные бруски и его широкий охотничий нож.

– Ложек нарежу, негоже мужику сырым бревном в избе валяться.

Под утро, глядя на образа, он навалился непослушным телом на широкое лезвие.

Ножом, которым он "упредил" медведя и "ослобонил детей и бабку" от своей обузы спустя много лет его сын – мой дед Петр Васильевич, в день, когда я сделаю свои первые шаги, разрежет на моих ногах невидимые путы. Нет уже ни моего деда, ни прадедова ножа.

И только коготь того медведя на моей шее по сей день заставляет меня искать свою силу и правду по всему белому свету.

И больше ничего. Никакого дома, никаких вещей, бумаг, историй… Только память цепко хранит звуки и запахи, яркие картинки, увлажняющие глаза, и мои глупые детские вопросы заглушающие очень важные ответы: "А кто такой Бог? А что такое Родина?…"

ПО СЕКРЕТУ ВСЕМУ СВЕТУ публично об ИНТИМНОМ

ЭПИЗОД 1

Тело привычно выполняло знакомые движения, а мозг отчетливо, как инструктор, корректировал схему тяжелой, но приятной работы. Медленнее, еще медленнее, нежнее. Только не торопись. Вот так, так, ты все правильно делаешь. А теперь сюда одну ножку, сюда другую… Умница, у тебя все получается как надо, и ты уже второй час нравишься мне, с каждой минутой все больше и больше. Ну а теперь пора. К дьяволу изнуряющий контроль над ситуацией. Последний рывок, быстро-быстро, пока не иссякли последние силы и воодушевление. Теперь можешь стонать, кричать, кусать губы и чем активнее будут эти последние мгновения, тем скорее наступит заключительный аккорд восторга и я, наконец, смогу в изнеможении перевернуться на спину и, отдышавшись, сказать себе: "Я сделал это профессионально. Теперь и она в списке моих побед, и на ней сегодня, я испытал самые острые ощущения, которых ждал и к которым мысленно готовился в предвкушении этой запланированной встречи…

ЭПИЗОД 2

Она была прекрасна, пластична, стремительна. Вода забурлила вокруг нас. Ее молодое, влажное и упругое тело содрогнулось в последних конвульсиях и вскоре обмякло в моих руках. А ведь еще несколько минут назад я едва не задохнулся в ее объятьях…

ВОПРОСЫ ПО ПОВОДУ эпизодов Корр.:

– А чем же закончилось это "любовное приключение" с темпераментной особой?

B.C…

– Я ее съел…

Корр.:

– Кого?!

B.C.:

– Анаконду, имевшую неосторожность напасть на голодного путешественника в джунглях Амазонии.

Корр.: Да, кстати, и первый эпизод "из дневника", рассказывает тоже не о том, о чем, очевидно, подумали, как и я, безнадежно испорченные амурными романами читатели. Это лишь эпизод о покорении Виталием, одной… из горных вершин.

– Виталий, а Вы никогда не боялись, что однажды вас насильно заставят жениться на какой-нибудь папуаске, африканке или индианке из амазонских джунглей?

B.C.:

– Быть дееспособным мужчиной в первобытнообщинном племени, а уж тем более воином, и не иметь жен, количество которых является главным показателем уровня твоих возможностей и твоего состояния, по мнению, например, латиноамериканских индейцев яномами, по меньшей мере, глупо. Ты можешь иметь столько жен, сколько можешь иметь. Но  иметь жену, это еще и означает защищать и кормить ее, а в том числе и ее родителей. Жену можно отбить в соседнем племени, можно вырастить, принося еду родителям девочки, которую ты намерен в будущем взять в жены. Женой может стать супруга погибшего брата или родственника и даже родная сестра, но в последнем случае ты навсегда получишь унизительное прозвище "явере" и значительно подорвешь свой авторитет среди соплеменников.

Мое положение "холостяка" в племени, например яномами, беспокоило не только разновозрастных представительниц прекрасного пола, но и вызывало среди мужчин у кого искреннее сочувствие, у кого подозрения, а у некоторых и явные опасения за своих жен, откровенно кокетничающих при моем приближении. Женщины беспардонно садились ко мне в гамак, трогали и поглаживали меня, приближая при этом свое лицо так близко, что я всякий раз боялся, что однажды одна из них случайно выколет мне глаз своим украшением, торчащим по обе стороны носа.

Однажды я взял на руки маленькую, примерно четырехлетнюю симпатичную девочку по имени Афи. Малышка крепко обвила меня ручонками, и я некоторое время с удовольствием носил ее на руках. С тех пор, когда я находился внутри шабоно (щабоно – коллективное жилище латиноамериканских индейцев), она непременно была рядом и естественно чаще других получала от меня маленькие знаки внимания и дружбы. Однажды ко мне подошли несколько мужчин. Один из них, оказавшийся старшим братом Афи, положил ее мне в гамак и жестами, исключающими любое неверное толкование, показал, что я могу с ней делать. Каково же было мое благородное негодование. Но, поостыв, я понял, что девочка предлагается мне в будущие жены, причем исключительно вследствие моей демонстрации неравнодушного к ней отношения. Поэтому, отвергая ее в качестве жены, я должен был выдвинуть серьезные аргументы. Пришлось долго объяснять, что я имею более чем достаточное количество жен в своем далеком шабоно, куда я намерен вскоре возвратиться. А знаки внимания к Афи – лишь демонстрация моих дружеских чувств к ее брату и отцу. Это объяснение устроило не только ее благородных и заботливых родственников (которые стали называть меня с той минуты "шори", что означает брат), а также всех остальных соплеменников. Всех, кроме… самой Афи. С этого времени я часто натыкался на ее выразительный взгляд и обнаруживал ее почти постоянное присутствие подле себя…

Корр.:

– Не приходилось ли вам участвовать в приятных для обеих полов групповых церемониях, описываемых в художественной литературе, и вообще существуют ли они реально в культуре дикарей?

B.C.:

– Даже перспектива участия в этих приятных, по общепринятому мнению, ритуалах, вызывала во мне сложные чувства. Если я правильно понял, речь идет о групповом сексе.

Смею вас заверить, что любые смелые фантазии по этому поводу могут оказаться блеклыми контурами в сравнении с яркой действительностью. В этом виде искусства отдельные сообщества так называемых нами дикарей, явно преуспели. Например, в одном из племен верховодит в означенных церемониях, как правило, пол слабый, но делает это не слабо. Обычно и "команду" мужчин подбирает дама, сообразно своим вкусам и целям ритуала, и роли распределяет, и регламент устанавливает. Цели (как и мужчины) могут быть самые разные.

Это и инициация, и лечение, и наказание, и, конечно же, культовые отправления по разному поводу. Поводов много, как говорится, хороших и разных, было бы желание. Подробно описывать натуралистические сцены, очевидно, уместно в сугубо специальном издании, но умолчать вовсе об этом пласте культуры, наверное, означает поступить не очень уважительно по отношению к интересующимся.

Несколько слов, например, о традиции украшательства мужских гениталий. Как вы можете заметить па снимках из Ириан-Джаи, одним из самых экзотических "пятен" на теле мужчины является холим, твердый чехол из оболочки тропического плода, надеваемый им на "причинное место" и таким образом гордо венчающий мошонку. Последней, в свою очередь, с помощью растительных нитей искусно придана форма "а ля ракушка". Холим бывает праздничный, с опушкой на остром конце, и повседневный. Эта вещь, поражающая многообразием размеров и конфигураций, не только сполна заменяет папуасу нижнее белье и служит своеобразным кошельком, но является и предметом красноречиво сообщающим соплеменникам о самооценке и вкусах владельца. Вот бы где Зигмунд Фрейд позабавился и нашел немало убедительных примеров для иллюстрации своей популярной теории.

Гомосексуальные акты у некоторых аборигенов, как правило, связаны с наказанием и унижением вынуждено пассивной стороны. Эту же цель преследуют различные "упражнения" с фекалиями. Известны случаи, когда иноземцам предлагалось, например, проползти по испражнениям или между расставленными ногами (тоящих строем аборигенов любого пола, что якобы даст гостям право считаться своими. На самом деле, это лишь унизительная для якобы "посвящаемого", но веселая, по мнению папуасов, шутка. Что касается лезбиянства, то оно не только не осуждается, но и принимает порой угрожающие для мужчин формы. В неделе пути от того селения, где я был гостем, живет племя настоящих папуасских амазонок. Убив однажды всех своих мужчин, воинственные женщины создали новые семьи с однополыми подругами, пользуя изредка мужчин из соседних племен сугубо для продолжения рода. Если новорожденный ребенок "имеет несчастье" родиться мальчиком, мать подпускает к нему кобру…

Корр.:

– Виталий, если бы ваши друзья попросили вас рассказать им какую-нибудь правдивую эротическую историю, с каких интригующих слов она бы начиналась?

B.C.:

– Ну, например: "Второй час три таитянки буквально терзали мое бедное тело…" Или так: "В твою обязанность, сладкий мой, будет входить освобождение девочек от синьоров, оплаченное время которых истекло", – сказала мне содержательница частного публичного дома, после маленького происшествия в баре, свидетелем которого она оказалась…

Корр.:

– Ваше "наличие" на страницах журнала "PLAYBOY" было случайностью или это явление закономерное?

B.C.:

– "Плейбой" – "Играющий парень". А разве то, чем я занимаюсь, не мужские игры?

Еще "старик" Ницше метко подметил, что любой настоящий мужчина любит опасности и игру и именно поэтому выбирает женщину, как самую опасную игрушку…

Корр.:

– Что Вы делаете, когда хотите завоевать женщину?

B.C.:

– Завоевываю.

Корр.:

– Как?

B.C.:

– Поскольку не бывает двух одинаковых женщин, то не может быть ни универсальной стратегии, ни лучшей тактики. А вообще на этом поприще я – не агрессор, предпочитаю и логику, и страсть взаимного влечения. А завоевать, подразумевает подчинить. Меня больше привлекает женщина партнер, игрок, охотник, но не рабыня.

Впрочем, и это в прошлом, поскольку я давно и надежно пленен любимой женщиной

– (женой) Элеонорой.

Корр.: – Ну, а какой бы вопрос вы задали читателям по окончании короткого интервью на эту тему? B.C.:

– Естественный. Надеюсь, вы не решили, уважаемые соотечественники, что я специализируюсь исключительно на темах, обсуждаемых на этой встрече?

Корр.:

– Как и где вы проводите отпуск?

B.C.:

– В общепринятом смысле отпуска у меня не бывает, как нет дней выходных и рабочих. Моя работа не является неким обособленным временем, отведенным на зарабатывание средств. Моя жизнь – это и есть моя работа, без всякого пафоса. Помимо примитивного передвижения она включает в себя работу с текстами, естественные физические нагрузки, чтение лекций, спортивные тренировки, фото, видеодело, подводное плавание, экстремальное вождение автомобиля, посещение музеев, написание статей и т.д., и т.п. А главное, она дает пищу для глубоких размышлений, и (о, счастье!) позволяет избирательно общаться с разными людьми, – чего еще можно желать?

И я буквально физически заболеваю, раздражаюсь и устаю, уже после двух недель, проведенных бездумно, бессмысленно, "стационарно". Или тем более (о ужас!) в обществе "важных" бумажек и "нужных" людей. Сегодня мой универсальный лекарь – ясная цель и ветер странствий. А впрочем, я еще много чего в этой жизни не пробовал…

О Т.Д. ОХНУЛ

 Здесь женщины меня берут за руки: "Сэээр…" Здесь не нужны ни карабин, ни брюки (ноу проблем!). Здесь круглый год цветы благоухают (Ах!). А фрукты (в самом деле!) "ам" и тают. Здесь ночь тепла, вода лазурна, но стоп – мне почему-то… дурно! Хочу опять туда, где солнце жарит. Не ветерок, а ветер бьет и валит. Где поедаешь то, что лишь добыл, чтя формулу "Я буду, а не был". Где доверяешь спину лишь костру. Где спишь, как новобранец на посту. Где сердце вырывается наружу. Меняю тень на зной, а зной – на стужу. Меняю этот день на день вчерашний. Вчерашний день меняю на грядущий. На жидкий суп меняю стол цветущий. И как Адам: "Прощайте, рая кущи…"

Решено. Отправляюсь за билетом.

Корр.:

– Вам, очевидно, завидуют многие люди. Хорошенькую он, мол, себе работу нашел, кататься по миру, поди плохо?

В. С:

– …Мой хороший знакомый, архитектор, астролог, художник – Плужников Владимир Иванович, как-то, просматривая отснятый в экспедициях рабочий видеоматериал, где поллица у меня покрыто коркой болячек, где нет ни одного сантиметра тела свободного от укусов насекомых, а лимфоузлы увеличены до размера сливы, где я выковыриваю из-под кожи личинки насекомых и зашиваю на себе глубокую рану в, мягко говоря, антисанитарных условиях, искренне воскликнул: "Виталий, как хорошо, что все это снято на пленку! Это отбивает детскую зависть к твоим путешествиям".

Экстремальные экспедиции – это тяжелейший труд. Как, впрочем, и труд каскадеров, спасателей, пожарных, бойцов спецподразделений, словом, людей, чья полная мужественной романтики работа насквозь пропитана несоизмеримым с моим случаем риском и отвагой. А те красивые кадры, которые становятся достоянием широкой публики: анаконда, которую я душу в речной протоке, извивающийся у меня в руках пойманный крокодил и т.п. – это просто экзотика. Но есть вещи, ну уж никак не привлекательные внешне, но гораздо более опасные: например, три миллиона людей на планете ежегодно умирают от малярии. Я уже четырежды ею болел, почти после каждой продолжительной тропической экспедиции.

Я давно сбился со счета, начав однажды считать свои травмы и переломы. Дважды я был "гостем" реаниматологов, и уже даже полежал под ножом у известных нейрохирургов…

И потом я не был ни только на Канарах или Сейшелах, но даже в Анталии. Я не видел Швейцарии и Сингапура, не отдыхал в морском круизе, не покупал авиабилетов первого класса, и совсем не потому, что мне этого не хочется.

Из дневника А. Пигафетта (спутника Магеллана)

Три месяца и двадцать дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то уже были не сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями… Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили желтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловью кожу, покрывавшую грот грей, чтобы ванты не перетирались. Мы замачивали ее в морской воде в продолжение четырех-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали ее. Мы часто питались и древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать.

 Я НЕ ЛЮБЛЮ по мотивам Владимира Высоцкого

 Я не могу, я не люблю, я не умею и не сумею, потому что не хочу нагнуться к слабому, чтоб потрепать за щеку, а встав на цыпочки, сказать, что я лечу.

И потерпеть, когда терпеть противно, и помолчать, когда молчать нельзя, советовать, когда никто не просит, и не прийти, когда зовут друзья. И бормотать, и лепетать, и в грудь помпезно ударять, и лебезить, и хлопотать, и "подкрадаться". И подтирать, и подпирать, и подавать, и подгонять, и подкупать, и подменять, и поддаваться.

Меня всю жизнь от этих "под" бросает в дрожь, кидает в пот и заставляет, что ни год, считать потери. От них беда и суета, и затхлый запах изо рта. Плодят их "живчики" и сонные тетери.

На пьянке петь – не подпевать. С друзьями быть – не отбывать. За дело бить – не подбивать и ухмыляться. На свете жить – не поживать. А в стае выть – не подвывать. От жизни брать – не подбирать и умиляться.

Я не люблю упрямых и надменных, обидчивых, трусливых и скупых. Не понимаю слово "непременно", и там, где точки вместо запятых.

Я не могу для дела пить, стенать, ушами шевелить и взятки брать или давать, что равнозначно.

Дым в небо кольцами пускать, копить, копаться, распускать, подозревать и ревновать, и распинаться.

Я не люблю себя, когда болею, когда из вежливости слушать не умею, когда вздыхаю чаще, чем дышу. А главное, что маме не пишу.

Когда я дело до конца не довожу и от услуги отказаться не спешу. Достойных слов, когда в ответ не нахожу. Но главное, что маме не пишу.

Зато умею я прощать, зато умею я молчать, зато умею отвечать глаза не пряча. Зато умею я любить, стремясь самим собою быть. Не знаю только это дурь или удача?

1983г ПОДВОДНЫЙ поиск ВЕДЕТ "САДКО" Флагман Дунайской флотилии монитор "Ударный" вступил в бой в первые дни гитлеровского нападения и отважно сражался до своего последнего боя 20 сентября 1941 года.

Наш баркас устало перекатывается по черноморским волнам. Третьи сутки длится поиск затонувшего судна. С утра и до захода солнца тралился участок за участком. Ежечасно выбираются растянутые между баркасом и ялом якоря и, очищенные от водорослей, вновь опускаются в море. Уставшие и огорченные возвращаемся мы в наш палаточный лагерь, над которым развивается вымпел с названием экспедиции "Ударный-82".

Из военной хроники 8 августа 1941 года. Южный Буг. Монитор "Ударный" и три бронекатера вели огонь по скоплению немецких войск и техники у Вознесенска. Артиллерия монитора взорвала эшелон с боеприпасами и разрушила понтонный и железнодорожный мосты…

8 августа 1982 года. День поиска. На борту нашего судна помимо членов экспедиции находится согласившийся нам помочь рыбак из села Прогнои…

Сидя на баке, с волнением поглядываем на заходящее солнце и с нетерпением – на готовые к работе акваланги и водолазное снаряжение. Утомительно долгой кажется каждая минута. До рези в глазах всматриваемся в воду, наивно надеясь увидеть темное пятно над погибшим кораблем. Но море зеркально отражает лучи заходящего солнца, и, кроме ярких бликов и плавающих на поверхности медуз, ничего.

Медленно движется судно по очередному радиусу, мелко дрожит закрепленный с кормы, круто уходящий под воду трал. И вдруг… долгожданный толчок. Зацеп. Стоп машинам! Наступившую тишину нарушил громкий возглас: "Есть!"

Из экспедиционного журнала 8.08.1982 в 20.10 вышли на монитор "Ударный".

Из военной хроники 20 сентября 1941 года. Экипаж "Ударного" получил приказ выбить немцев из села Ивановки с тем, чтобы дать возможность советским стрелковым частям отойти к Тендровской косе. "Ударный" успешно вел огонь по бронетехнике противника. Несколько танков командоры "Ударного" подожгли, остальные вынуждены были уйти из Ивановки. Во время боя над заливом появились вражеские пикирующие бомбардировщики и остервенело набросились на судно. Зенитчики корабля одну за другой отбивали воздушные атаки.

Шесть часов длился бой команды "Ударного" со сменявшими друг друга "стервятниками". Один "юнкере", перечеркивая черной полосой дыма чужое для него серое небо, рухнул в море. Второй врезался в берег. Третий упал рядом с горящим кораблем…

Моряки "Ударного", одновременно борясь за живучесть корабля, продолжали неравный бой. Одна из бомб угодила в корму, разрушив орудие, вторая упала рядом. От прямого попадания бомбы в правом борту корабля образовалась пробоина. Судно накренилось и через несколько минут ушло под воду…

Из дневника Виталия Сундакова

 Не без объяснимого волнения защелкиваю бросовый ремень акваланга и навешиваю снаряжение. Последнее мгновение перед погружением. Напарник в знак готовности поднимает руку. Готов и я. Готов к погружению, готов к соприкосновению с подвигом.

Впервые после многочасового шума работающего двигателя, нас обволакивает оглушающая тишина, ритмично нарушаемая лишь вырывающимся из легочного автомата воздухом. У самого грунта обжигает холодный слой воды. Проплываем над отдельно лежащей на боку ходовой рубкой, сквозь рваные пробоины которой виден искореженный взрывом и временем штурвал. Через несколько метров различаю размытые контуры рыже-черного нагромождения металла, с каждым метром принимающие определенные формы. Подплываем к кораблю с правого борта, и он вырисовывается бурой громадой неожиданно и величественно…

Выходим на поверхность и устанавливаем оранжевые буи на стальных тросах, чтобы впредь выходить на точку поиска точно и быстро.

В лагере нас встречают вопросом: "Нашли?" Я молча подаю ребятам гильзу от снаряда с выбитыми на ее торцевой части цифрами, среди которых цифра "40", обозначавшая год выпуска Это ответ на вопрос…

Работа продолжается. Уходят под воду ветераны клуба "Садко" Владимир Туровский, Валентина Мельникова, Владимир Шкуратовский. Сказывается опыт, и на борту яла появляются первые реликвии. Проходят дни, но все также вновь и вновь погружаются, сменяя друг друга и возвращаясь на поверхность с экспонатами, "двойки" аквалангистов. Снимаются замеры судна. Самый юный член клуба Костя Михайленко прямо под водой наносит их карандашом на пластик. Идут в первый раз на "Ударный" молодые "Садковцы": Олег Тищенко, Вася Воронецкий, Пашка Мишарин, – и не безрезультатно. Олег выносит на поверхность пулеметный ствол, второй, поднятый в этой экспедиции. Но экспонаты для музеев Севастополя и Очакова, Николаева и Одессы не главное из того, что находят эти парни на глубине. Самое главное не выставишь на музейный стеллаж, не объяснишь дотошному журналисту, ни выскажешь даже самому себе… Это другой уровень погружения и иная глубина, из которой уже не подняться на "мутный уровень поверхности"…

Не было случая, чтобы после погружения кто-нибудь из "Садковцев" улыбнулся или сказал: "Как здорово!" или "Как красиво!", – как это бывает после первых знакомств с подводным миром. И глядя на ребят, веришь и знаешь, что погружение в глубинку погибшему кораблю для них – лучший гражданский урок из всех, так называемых, "уроков мужества".

Урок, который невозможно не усвоить или забыть со временем…

ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ…

"Чем тише, тем…", – твердил ты всем, услужлив и послушен. Ты не был нужен сразу всем и никому не нужен. Тебя встречали без цветов, без грусти провожали. Иначе чем – "А, это ты…" – тебя не величали. И от стыда ты не сгорал, от страха не был бледен. Богат ты не был никогда, но не был ты и беден. Тебя в жару не била дрожь, пурга не обжигала. Тебя девчонка не ждала и даже не бросала. Ни в ПТУ, ни в МГУ тебя не обучали. И ни на пост, и ни на "стрем" тебя не назначали. Тебя не портили ножом и по глазам не били. Не проклинали за любовь и не боготворили. Коня в галоп не посылал ты по земле весенней. И акваланг не выдавал тебе глоток последний. Ты пота с кровью не мешал и с жизнью не прощался. Не просыпался стариком и в детях не рождался. И спирт из кружки ты не пил, стуча о край зубами. Одежд казенных не носил, во снах летая к маме. Шторм не протягивал к тебе холодные ладони, когда корабль замирал в торжественном поклоне. И ты друзьям всю ночь не пел, смел не был в одиночку. Ты не тонул и не горел, не написал ни строчки. Ведь ты не жил, а поживал, не ждал, а дожидался. И ты не дрался за любовь, а только поддавался… Я все сказал и замолчал, а он спросил ехидно: – А для чего же ТЫ так жил? В чем смысл, мне не видно? Теперь я знаю, это все мне послано судьбой. Чтоб был достоин я ее, богини неземной. Из всех сокровищ в мире мне, нужна одна она… – Стоп, – он сказал, – ты опоздал: она моя жена.

 ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ

В юности путешествия служат пополнению образования, в зрелых годах – пополнению опыта… Не странно ли, что в морских плаваниях, где нечего видеть кроме неба и воды, люди ведут журнал, а в путешествиях сухопутных, где столь многое можно наблюдать, они большей частью пренебрегли этим обычаем, словно случайность – более достойный предмет для пера, нежели наблюдения. Итак, пусть наш путешественник ведет журнал. Ф.Бэкон.

Из дневника Виталия Сундакова

 Я – первый иноземец, который ступил на эту землю, который смотрит на эти искусно раскрашенные внимательные лица, слышит эти возгласы удивления и ликования, наблюдает стремительно меняющуюся, как погоду в их доме-джунглях, реакцию индейцев на любое новое действие пришельца, вызывающие у них недоверие и любопытство, ужас, восторги разочарование.

Реальность и фантазия в моем сознании, как два воина, оставшиеся в живых среди многочисленных врагов, плечом к плечу отчаянно борются за право на существование. Безысходность факта словно приумножает их силы, а слабая надежда на вторую жизнь, если они выйдут из этой схватки победителями, заставляет их не защищаться, а нападать…

Эти люди не знают, что они живут на одном из материков, который назван кем-то не из их племени, и почему-то Южной Америкой. Что их земля принадлежит Венесуэле, республике, название которой нелегко выговорить на их языке. А у этой страны, а значит и у них есть президент, государственный флаг, гимн, официальный язык, Конституция, палата депутатов, сенат.

Однажды я подумал: еще в недалеком прошлом в зависимости от того, на каком языке говорил путешественник, открывший ту или иную территорию, впоследствии говорили открытые им для мира целые народы страны и даже континенты И вот теперь первым из чужаков ЭТИ исконные жители селъвы увидели русского.

Незнакомые им доселе предметы, вещи и понятия: соль, сахар, рис, железо, стекло, пластик, механику и электронику, – словом, многое из того, что они видят или слышат впервые, они, повторяя за мной, называют русскими словами. Да что там электронику – даже расческу, мыло, бумагу… Считать до десяти без помощи пальцев, писать свои имена, плавать, бороться, играть в городки и лапту и даже свистеть, вложив в рот пальцы людей этого маленького племени учит русский… Безумная мысль, хихикая, заползала мне в мозг: пора водрузить над этим индейским шабоно российский стяг и сделать в дневнике короткую скромную запись: "Во славу России, 29 мая 1994 года, я, Виталий Сундаков, открыл Америку…" А впрочем почему Америку? Над названием подумаю после обеда…

НАЙТИ И ПОНЯТЬ

Ничего не взяв с собой, оставляю за спиной Мир бумаги, слов и крови – "храм" наживы и неволи, Искус власти, груз традиций, яд наветов, дым амбиций, Пир корысти, лжи и мести, скуки, зависти и лести, Плен вещичек и вещей – мир людишек и людей…

Признайтесь, кто из нас в детстве не мечтал стать отважным путешественником, чтобы, однажды ступив на неизведанные земли, рассказать затем соотечественникам об открытых нами таинственных племенах, живущих в непроходимых джунглях, и о своих удивительных, полных романтики и риска приключениях. Родись я много раньше, фантазировал я, будучи десятилетним мальчишкой, непременно стал бы одним из членов экспедиции отважной команды Кука или Гонзальво, Лаперуза или Гама, Колумба, Магеллана или Беринга.

С фонариком, заменявшим мне машину времени, отгородившись с головой от домочадцев тяжелым одеялом и стараясь не шуршать потрепанными страницами любимых книг, я вместе с литературными героями Жюля Верна и Фенимора Купера, Джека Лондона и Стивенсона совершал подвиги и спасал прекрасных дам, мчался по прериям и продирался сквозь джунгли, преодолевал знойные пустыни и обжигающие стужей бескрайние просторы Севера. Я погружался и на морское дно, где в тиши глубин покоятся корпуса некогда величественных и грозных кораблей, трюмы которых знали мадрасские пряности, ланкийские изумруды, алмазы Великих Моголов, серебро ново светских рудников и стоны невольников.

Гораздо позже учащение пульса, например, при перелистывании страниц зарубежных географических журналов или при просмотре кадров экспедиций легендарного Жака-Ива Кусто, убедило меня в мечте стать профессиональным путешественником и исследователем.

Заразительный ветер странствий вдохнул в меня решимость расписать свою жизнь на главы научно-приключенческого романа и газетные строчки в рубриках "Приключения" и "Путешествия"…

Но даже в то время мне еще трудно было поверить, что уже спустя десяток лет всему этому будет тесно и в,моей жизни. Подводные экспедиции по поиску боевых, кораблей, погибших в годы войны, полные приключений путешествия по Камчатке и Дальнему Востоку, жизнь в седле и в матросском кубрике, в казахской юрте и чукотской яранге, сюрпризы аномальных зон и руины древних цивилизаций, – лишь утончали мой вкус к приключениям. Мои проекты, возбуждая фантазию, вновь и вновь реально зашвыривали меня то в таинственное прошлое, то в загадочное будущее. Всякий раз, отправляясь за очередным ответом в путешествие во времени, я возвращался из экспедиции с ворохом новых вопросов, и стыд невежества усаживал меня за старинные фолианты и современные тексты научных исследований по истории, теософии, уфологии, этнографии…

Самое интересное – новые встречи, самое дорогое – старые друзья. Все люди, которых я встречал: добрые и коварные, ничтожно-великие и величественно-безвестные, исполняющие в постановке моей жизни роли друзей, врагов и прохожих; люди, удивительные уже в своем различии, живущие по разным законам и обходящиеся без них, носящие разные одежды и не нуждающиеся в них вовсе, с разным разрезом глаз и цветом кожи, моралью и мировоззрением, – осознанно или нечаянно были моими мудрыми учителями. Горячие пустыни и дремучие джунгли, величественные просторы океанов и бескрайние степи, звенящая тундра, холодное коварство гор и липкое безмолвие пещер вселяли веру в свои возможности и становились на пути к новым знаниям взыскательными экзаменаторами.

Восточные маршруты и северные экспедиции, авантюрное проникновение в Западную Европу и официальное приглашение в Северную Америку, разорвали горизонты ощущения пространства нашего мира мною, убедив в его безграничности и вечности. В то же время "эмпирические" открытия парадоксально огорчили меня разрушительной стремительностью течения жизни и ограниченностью не захламленных и незамутненных оазисов самобытной культуры народов, населяющих маленькую планету Земля. Потрясающим открытием для меня оказался факт иного видения планетарной истории и культуры. Все доселе известное мне о других народах и странах оказалось совершенно иным, не имеющим ничего общего с тем,,о чем рассказывали нам многие люди, тексты и карты, претендующие на исключительную компетентность и авторитет.

Найти, попытаться максимально точно понять и сделать всеобщим достоянием отшлифованные временем и испытанные суровой средой уникальные технологии и приемы врачевания, народные ремесла, оккультные отправления, организации промысла и быта. Изучение условий формирования жизненного уклада и культуры стало главной целью моих экспедиций. Но где все это можно обнаружить а девственном состоянии? Лишь там, куда не проникло разрушительное влияние нашей "инвалидной" цивилизации.

Язычество – вот едва ли не единственный пласт безо лжи, паутины и псевдонаучных домыслов, сохраняющий без искажений колыбельный, обобщенный эмпирический опыт человечества. Язычество, где каждое движение ритуала глубоко символично. Где каждый стежок одежды, форма оружия и малейшая деталь снаряжения, буквально пропитаны, продиктованы исключительной целесообразностью и утилитарностью. Где неукоснительное следование традиции – не интеллектуально-мистические "навороты", не влияние капризов моды и уж тем более не национальный патриотизм носителей культуры, а жесткое, единственное условие выживания вида и его космогонии.

Где сохранилось в той или иной форме язычество? Лишь там, где суровые климатогеографические условия заставляют людей жить в гармонии с природой и неукоснительно следовать законам, выверенным в веках жизнями их предков. И законы эти принимаются не большинством голосов отдельных особей, а подчинены приказам бессменного, неподкупного, триединого верховного диктатора, имя которого-"очевидность, целесообразность, реальность".

Теоретическое изучение жизни славянских племен и практическое – северных народов, давало богатый материал. Но как восполнить зияющие пробелы знания о жизни экваториальных племен или, например, тех же американских индейцев?

Поездка в Канаду развеяла наивные иллюзии по поводу возможности увидеть традиционную жизнь северо американских индейцев: ирокезы в джинсах, Ниагарский водопад в кольце асфальта и сувенирных магазинов, пятна нефтепродуктов на поверхности Великих озер…Нет, только там, куда не попасть, имея лишь желание и деньги, можно надеяться найти искомое. Там, где роль неподкупных пограничников возложена Всевышним на стужу и зной, неприступные скалы и непроходимые джунгли. Там, где живут viri a diis recentes – люди, только что вышедшие из рук богов. Одним из таких мест на южно-американском континенте оставалась Амазония, а главное живущие там, в глубине джунглей, в естественной изоляции от цивилизованного мира, отдельные племена индейцев яномами.

ЯНОМАМИ

 Кто же такие индейцы яномами, жизнь многих из которых по сей день для всего цивилизованного мира незримо протекает среди непроходимой тропической сельвы Южной Америки, простирающейся по обеим сторонам экватора? Протекает без изменений, как и тысячи лет назад. В XV веке, ко времени появления в Америке европейцев, в сельве Амазонии, по наиболее вероятным оценкам, жило два-три миллиона индейцев. Большинство из них говорило на языках трех крупных языковых семей – аравакской, карибской и тупи. Но немало было и племен, принадлежавших к более мелким языковым семьям.

Одна из них-семья яномами, объединяющая группу племен, родственных по происхождению, культуре и языку. Эти племена живут на юге Венесуэлы и севере Бразилии, в основном в области, ограниченной реками: на западе и юго-западе Риу-Негру, на востоке – Риу- Бранку, на севере – течением реки Урарикуэра и горным хребтом Парима. Это район густых тропических джунглей, гор и бесчисленных рек и ручьев.

Испанские и португальские завоеватели – конквистадоры – издавна стремились в эти места. Согласно одному из преданий, именно здесь находилась легендарная золотая страна Эльдорадо, на поиски которой алчность и жажда быстрой наживы гнала полчища авантюристов. Но поскольку европейцы могли передвигаться, главным образом, лишь по большой  воде, им никак не удавалось глубоко проникнуть в девственные леса, где, не имея контактов с пришлым населением, жили таинственные племена яномами.

Так, благодаря воинственности яномами, окружающей их непроходимой сельве и удаленности района их обитания от основных путей европейской колонизации Южной Америки, яномами не постигла трагическая участь их многих собратьев – индейских племен, безжалостно уничтоженных в ходе колонизации. До 50-х годов XX века (!), сведения об этих индейцах были настолько отрывочны, что даже понятия "группа племен яномами" еще не существовало в научной литературе мира. Вот, например, как начинается статья крупнейшего этнографа Альфреда Метро, опубликованная им в 1948 году, в сводной работе об индейцах тропических лесов Южной Америки: "В верховьях реки Ориноко и по берегам Урарикуэры простираются обширные неисследованные районы, по которым бродят многие группы лесных кочевников. Их малоизвестные общины окружены тайной и легендами…"

И затем на четырех страницах автором сообщаются более чем отрывочные сведения об индейцах разных племен, изобилующими оговорками, как "говорят, что…", "может быть…", "вполне возможно…"

В 1965 году волна интереса к яномами вновь повернула в их сторону, многие головы на этот раз большей частью ученых и исследователей. Плотную же завесу тайны над жизнью яномами, как это часто случается, приоткрыл сенсационный для мира случай скорее похожий на грустную сказку…

НЕВЕСЕЛАЯ СКАЗКА, КОТОРАЯ ПРОИЗОШЛА…

Я знаю веселые сказки таинственных стран. Про черную деву, про страсть молодого вождя. Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

Николай Гумилев И не давным-давно, а в 1937 году на северо-западе Бразилии жила-была со своими родителями и двумя младшими братьями одиннадцатилетняя девочка Елена. Отец ее был испанец, а мать – бразильянка. В тот год семья решила перебраться жить в другое место, расположенное неподалеку, на берегу реки Димити. Отец выдолбил из ствола дерева большую лодку, и, погрузив и нее немудреный скарб, семья отправилась в обещавшее быть коротким и легким путешествие. Утром следующего дня они были у цели. Отец первым сошел на берег, и тут в его руку вонзилась индейская стрела. Выдернув ее, он запрыгнул в каноэ и выбросил в реку все вещи. Облегченная лодка стремительно понеслась по течению. Родители гребли изо всех сил, и когда всем уже казалось, что главная опасность позади, над головой несчастных вновь засвистели стрелы. "Ложитесь на дно", – приказал отец. Елена пригнулась, и в тот же миг стрела, прошив кожу живота, вонзилась ей в бедро. Мать вырвала стрелу из тела девочки, но осколки наконечника остались в животе и бедре. Тогда она пальцами выковыряла осколок, неглубоко застрявший в животе, а затем выплюнула в воду вытащенный зубами осколок из бедра. Отец греб как одержимый. Мать бросила взгляд на берег и обречено произнесла: "Индейцы". На прибрежных скалах сидели голые люди с луками и стрелами. У некоторых из них грудь и бритая голова были окрашены в красный или черный цвета. Мать, плача, стала выкрикивать на туканском наречии слова мольбы о пощаде, кричал и жестикулировал и отец, пытаясь убедить индейцев не убивать их, но стрелы летели тучей. Восемь из них попало в отца девочки, но он был жив и даже сумел все стрелы выдернуть. Лодка опрокинулась, голова у Елены кружилась, но поддерживаемая матерью, она из последних сил старалась плыть к противоположному берегу. На земле силы оставили ее, отец подхватил теряющую сознание Елену на руки и устремился в лес.

Очнувшись глубокой ночью на земле, девочка услышала непонятную и от этого страшную песню. Открыв отяжелевшие веки, она увидела сидящих вокруг костра голых индейцев. Макушки у мужчин были выбриты. Нижние челюсти у некоторых индейцев выдавались далеко вперед. Увидев, что "добыча" пришла в себя, несколько мужчин взяли свои громадные, длиной в два роста девочки стрелы и угрожающе воткнули их в землю рядом с пленницей. Страшно напуганная Елена громко разрыдалась и тогда появившаяся из темноты старуха выразительно показала ей на стрелы…

Так началась потрясающая история Елены Валеро, 20 лет прожившей на правах пленницы-чужеземки в племенах яномами. Несколько раз она была одной из жен того или другого воина, из числа тех, кому она доставалась в качестве боевого трофея, рожала от них детей, не надеясь на побег из первобытно общинного строя в свое время, в социум. Однако этой хрупкой, мужественной женщине удалось не только приспособиться к жизни у индейцев и выжить в джунглях Амазонии, но и вернуться со своими детьми в потерянный сю в детстве мир "бледнолицых".

Состоявшееся возвращение в цивилизованное общество не принесло ей утешения и счастья, не оправдало воспоминаний и надежд. И это уже другая, грустная история.

Подробно, насколько позволяла память, и немногословно, как сумела, рассказала Елена Валеро о ее похищении, жизни у индейцев, их верованиях, отношениях и войнах друг с другом, и, конечно же, о своем непростом побеге.

Ее рассказ был записан итальянским путешественником и исследователем Амазонии Этторе Биокка. Так появилась книга, впервые изданная в Италии и 1965, а у нас в стране лишь в 1972 году тиражом 90 тысяч, и названная, очевидно в результате погрешностей перевода, "Яноама".

С этой тоненькой книги, зачитанной мною впоследствии "до дыр", и началось мое первое заочное знакомство с яномами.

Из дневника Виталия Сундакова

Елена Валеро оказалась маленькой сухой женщиной, едва достающей ростом мне до груди. Стоя на пороге своего 70-летия и на пороге своей крытой камышом хижины, она казалась мне живым воплощением истории. Мне почти не о чем ее спрашивать, тем более что она плохо видит и слышит, да и на ногах держится с помощью снохи или младшего сына, с которыми она здecь живет. Сейчас я держу ее под локоть и не могу поверить, что уже давно никто не поддерживает эту женщину иначе. Последний раз Елена Валеро видела представителей "цивилизации" 7 лет назад, и сегодня она живет будто между границами прошлого и настоящего. Потеряв оба мира, уйдя из одного и не дойдя до другого, она слушает крики зверей, доносящиеся из сельвы в ста метрах от ее дома, и шум моторных лодок, проплывающих по направлению из одного мира в другой. Туда и обратно. Без нее.

Мы оставляем ей немного денег и лекарств, покупаем у ее сына гроздь бананов и, стараясь не обсуждать увиденное, запускаем двигатель катера. Мы отправляемся в ее прошлое, о котором она сегодня не жалеет, и в наше будущее, ставшее для всего человечества прошлым. Время запуталось в этих краях, и мы вместе с ним…

ВСТУПЛЕНИЕ

Неужели это реальность, – думал я, – и XX век от века каменного отделяет не время, а лишь расстояние. И неужели это расстояние не удалось или не захотелось преодолеть моим цивилизованным современникам, знающим о факте существования отдельных племен индейцев яномами, не имеющих никаких контактов с представителями современной цивилизации?

Что бы там ни было, это твой персональный шанс, парень, – наконец, признался я себе однажды. – Ты мечтал о нем, и ты услышан, остальное зависит только от тебя.

Вскоре ксерокопии коротких и скупых на информацию статей о яномами из Венесуэлы, Колумбии и Бразилии, различные справочники и карты уже не оставляли на моем письменном столе места даже под кофейную чашку. Короткий словарь из 30 слов, "высосанный" из всех строчек книги и выученный наизусть уже в момент его составления, положил начало новой папке с названием "яномами". Незримый сценарист судеб, видимо, затеял постановку очередного сюжета из моей жизни, и занавес, дрогнув, начал уходить за кулисы у меня на глазах.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Откинувшись на спинку кресла, делаю глубокий ВДОХ и, прикрыв веки, разглядываю стремительно меняющиеся перед внутренним взором грани "НЕВЫПОЛНИМОГО":

– минимальные расходы на одного на прыжок между материками и до места, авиабилеты на Милан или Венецию, оттуда в Латинскую Америку, в Каракас, затем в Пуэрто-Якуче и обратно с открытой датой. – общие расходы: отели на период акклиматизации до сельвы и после нее, сублимированные продукты, аренда джипа до того места, где все дороги кончаются, и приобретение моторной лодки для прохода по широкой воде Ориноко, покупка у индейцев легких долбленых пирог:

– найм проводника по узким водным артериям многочисленных "игараппе", горючее на неделю пути; гранд-сувениры многочисленным чиновникам, вырастающим на пути к цели, как грибы после дождя; подарки индейцам;

– оплата виз, проезда, снаряжения и фотопленки;

– специальное индивидуальное снаряжение: влагоустойчивая профессиональная фотокамера для подстраховки и, конечно же, видеокамера и аккумуляторы, гамак с противомоскитным пологом, ботинки "Фортунайтер", а еще лучше американские "Джунгли", разработанные по заказу спецконтингента вояк во Вьетнаме (они выталкивают воду, легкие, плотные, высокие, имеют толстую рифленую подошву, шнуровку без крючков – не должны цепляться за растения), а также большое, желательно в ножнах, мачете (без него европеец в джунглях, как без штанов в торосах Арктики) и нож, которые придется покупать "за бугром".

Нужного для работы в сельве снаряжение у нас просто не найти, а если бы оно даже и было, везти его через три границы рискованно. Какой-нибудь гвардеец здесь или там расценит эту "снарягу" как подозрительную экипировку и запросто может отнять, благо, прецеденты были. Дополнительно – пончо на шнуровке, НАЗ (носимый аварийный запас), индивидуальная медаптечка "джунгли-тропики"…

Пожалуй, это главные, не считая прочих, в том числе непредвиденных, расходы и т.д.

По самым скромным расчетам все это обойдется мне в 25-30 тысяч долларов, третья часть которых должна быть максимум через три дня на специальном счете экспедиции.

Да, еще этот муторный стандартный набор, обусловленный "выездом из" и "пребыванием в": фотографии на анкеты, обязательные прививки (кажется, от желтой лихорадки и малярии), которые должны быть сделаны за 10 суток до начала экспедиции, приобретение авиабилетов, визы: основные в Венесуэлу и, возможно, в Колумбию и транзитная через Италию (поскольку и основное снаряжение придется приобретать там, и в целом на круг дешевле). Не помню, есть ли чистые страницы в загранпаспорте или придется делать новый?

К тому же проблемы – отмена тренировок и лекций в Школе выживания, выступлений на радио и консультаций на ТВ, перенос спланированных командировок и встреч, авральное завершение и сдача рукописи новой методички в издательство… Вроде бы все.

И все это (тело, дело, документы, деньги, снаряжение) должно быть окончательно подготовлено и собрано к 15 мая. Сегодня 23 апреля. На все про все у меня 10-15 дней и ночей с учетом бездействия государственных структур в дни майских праздников и выходных…

ВЫДОХ: Все. Чувствую, что пора срочно в одиночество, где отстой эмоций, ответственность за недостаточно обдуманные поступки, тошнотворное структурирование фактов и озябшая, не по сезону голая действительность.

Двери лифта закрылись, символично отрезав путь к отступлению. "Суетишься, парень, НОРМАЛЬНЫМИ ЛЮДЬМИ ТАК НЕ ДЕЛАЕТСЯ". – нашептывает "рациональное мышление", оставшись с нерациональным "я" с глазу на глаз. Нажимаю на единичку. Устремляемся.

Кабина лифта вниз, а я в себя. Вспыхивают и гаснут цифры над головой:

 11 Еще не поздно передумать…

10  Дурак думками богат. Но ведь у тебя есть четкая цель и давняя мечта…

9 Мечтать не грех.

8 Да, но "любая мечта приходит к нам с силами на ее осуществление ".

7 Чего-чего, а силы, а точнее, простите, дури (назовем вещи своими именами) у тебя хватает…

6 Но у тебя нет главного – необходимых средств, а значит и шансов.

5 Говоря "нет", ты ограничиваешь абсолют и лишаешь себя всемогущества…

4 Ну, предположим, "всемогущественный" ты мой, хоть ты и живешь в коммуналке не от желания быть ближе к народу, но на такую экспедицию средства (пусть даже опять "одноразовые" и, как это тебе не нравится, из зарубежных источников) уж ты-то при усердии найти просто обязан, а значит сможешь…

3 Вероятно, но для этого нужно хоть какое-то время…

2 А кого у нас считают неплохим специалистом по экстремальным ситуациям?…

1 Двери лифта раскрылись, вернув мне свободу передвижения в пределах, установленных законодательством. "ЕСЛИ ЧТО-ТО И ДЕЛАЕТСЯ ЛЮДЬМИ НЕНОРМАЛЬНЫМИ – ТО ТОЛЬКО ТАК". Разом, перепрыгивая через все ступеньки входа в подъезд, отделяющие меня от ночной весенней прохлады улицы, приземляюсь на обе подошвы. Точка у монолога получается выразительной.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ: ПОЕХАЛИ…

Автобус натужно застонал и, поскрипывая, поехал по планете. Несмотря на утреннюю прохладу, в его туго набитом "хомо сапиенсами" чреве ("на полном серьезе" называемом нами "салоном") было душно и как-то не празднично. Последнее без труда читалось на помятых, сонных лицах граждан (господ я как-то не приметил). А собственно чему радоваться? Во-первых, понедельник, и все же народ едет на работу. Во-вторых, лето, а народ едет на работу. Причем не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что, в-третьих, работа эта явно не для "новых русских", поскольку народ едет на эту работу в транспорте общественном больно ранехонько и не ахти какой нарядный. Вглядываюсь в лица. Они никогда не видели солнца, стоящего в зените, и, подозреваю, почему-то не жалеют об этом. А зря, потому что многие люди, живущие далеко не здесь, дважды в год могут наблюдать это чудо. Мне вдруг очень захотелось спросить их, а видели ли они, здесь, у нас, как медленно и одиноко падают слезы летнего тумана на горячую землю? Как порой у самой земли они замедляют свой полет, а некоторые, о чудо (!), оседлав теплые воздушные потоки, взмывают обратно в небеса, будто передумав оставаться на земле…

Нет, не буду спрашивать…

Едем мы, значит, молча, каждый на свою работу, вдыхаем то, что выдохнул сосед, знакомимся. Молча знакомимся. Я, например, уже про того, что стоит на моей левой ноге, знаю почти все. Хотя, предположим, но поводу его пристрастия к чесноку и пиву я предпочел бы оставаться в неведении. А вот куда он едет в старых кроссовках и в широком засаленном галстуке – любопытно. Впрочем, что я все о других? Попробуйте догадаться, куда еду я. На работу, говорите? Ну, это не ответ, всем на работу. Одет во что? Джинсы, футболка, мягкие туфли через плечо спортивная сумка. И не пытайтесь. До самой конечной остановки автобуса не догадаетесь, а мне сходить гораздо раньше, у метро. Отвечаю. Я еду в джунгли Амазонии. Это отсюда далеко… в Латинской Америке. Есть там, в одном месте, как я рассчитываю, племя индейцев, живущее первобытно общинным строем и пока незнакомое с цивилизацией.

Представляете? Не то, что о метрополитене, о Москве, да что там о Москве, о чесноке (простите, опять сосед выдохнул) люди не ведают. Ходят голые, едят, что поймают, женщин, правда, в этом смысле не трогают. Берегут слабый пол, как и мы, впрочем. Ой, извините, мне на следующей выходить, а гражданка своей сумочкой весь автобус перегородила. Сейчас мы с мужиками эту сумочку сдвинем, я в метро нырну, и там продолжим…

Так на чем я там остановился? А, на коряге. Стою, я значит, на коряге, по колено в воде, вдруг… ветка хрустнула. Прямо передо мною как из-под земли вырос голый, раскрашенный индеец с громадным луком. Наконечник стрелы направлен мне в грудь…

Что-то пропустил, говорите? Что было после метро? Да это не интересно. Через час я был в аэропорту Шереметьево, через три – в Венеции, через десять в Каракасе, через сутки в Пуэрто-Аякуче, а вскоре, оттолкнувшись от береговой границы Колумбии левой ногой, обутой в сапог на высокой шнуровке, я ступил сапогом правой на берег в верховьях реки Ориноко в Венесуэле.

И вот оставлено последнее средство передвижения, ставшие обузой, – долбленые индейские лодки. Мы оставляем их с тем же сожалением, как до этого нам пришлось расстаться, ввиду их дальнейшей профнепригодности, с джипом, катером и даже предыдущим проводником. Нет, профессионал он как проводник классный, но вот идти дальше наотрез отказался. Основной аргумент прост и понятен – стрелы яномами с ядом кураре, летающие в этих местах порою очень активно, вылетающие неожиданно и попадающие в цель очень точно, отрицательно действуют на его нервную систему.

Очередные сутки мы буквально прорубаемся через сельву, не нами метко прозванную "зеленым адом". Все это время нас едят. Не то, чтобы больно и большими кусками, а так, "в легкую". Ну, ладно бы нападали ядовитые змеи, пиранья, или какая ни то "тигра" (как называют здесь любую дикую животину из семейства кошачьих). Словом, враг, так враг, чтоб и вид достойный и размер осязаемый, как, например, у той вчерашней анаконды, очевидно, и не подозревавшей, что по ее протоке может передвигаться кто-то, кого она не в состоянии с ее подростковой трехметровой фигурой задавить и проглотить. А то ведь грызут отчаянно те, кого и не видно сразу: мошки, комары, осы, муравьи и прочая многомиллионная братия.

Последний час продвигаемся в глубь сельвы по тонкой петляющей тропе, явно не вписываясь в ее габариты. О том, что этой тропой пользуются люди, свидетельствует целый ряд признаков, главный из которых: связанные между собой лианами тонкие жердочки, переброшенные над многочисленными ручьями и протоками. Но рассчитаны эти мосточки явно не под нас, и поэтому, игнорируя их, мы как бегемоты, всякий раз, преодолевая очередной "водный рубеж", погружаемся в красно-коричневую жижу. Вскоре силы оставляют нас и, расчистив небольшую площадку, мы натягиваем тент, гамаки, противомоскитные пологи и разжигаем костер. Едва заканчиваем, как потерявший терпение тропический ливень, обрывая листву и ветки, обрушивается на джунгли.

Тело наливается свинцовой тяжестью. Спать. Кто-то осторожно трогает меня за локоть.

Одновременно открываю глаза и обнимаю ладонью влажную рукоять колумбийского ножа.

Рядом индеец Антонио, наш новый проводник. Знак "внимание!" и его рука показывает по направлению тропы, уходящей в темно-зеленую черноту сельвы. Напряженно прислушиваюсь. Только тяжелый шум дождя. Напряжение Антонио передается всем.

Озираясь и стараясь не шуметь, говоря на языке военной терминологии: "рассредоточиваемся".

Будущий друг или опасность поджидают тебя у того брода? Звук спущенной тетивы бросит тебя лицом вниз на сырой и узловатый паркет джунглей или протянутая ладонь "темный низ, белый верх" – ослабит шнуры твоих жил и узлы мышц эффективнее, чем горячие ладошки таиландской массажистки?

Не торопись. Десяток шагов, и ты это узнаешь. Вхожу в протоку, встаю на корягу…

Хрустнула ветка…

Что было дальше, вы уже знаете. В поле зрения трое индейцев. Явно стараясь напугать нас, они водят растянутыми луками и что-то гортанно кричат. Антонио вступает с ними в оживленные переговоры, и воины, спустя несколько минут, опускают оружие…

Один воин идет впереди, двое сзади нас. Антонио на ходу объясняет, как нам повезло, что мы обнаружили этих яномами первыми и не предприняли действий, которые могли бы быть истолкованы ими как агрессивные. Мы увидели индейцев первыми и не напали. Это свидетельствовало о наших миролюбивых намерениях и спасло нам жизни. Спасло или продлило? Вскоре все прояснится. Племя называло себя какошиватери, и они вели нас к своим жилищам. (Здесь и в последующем я называю все названия по принципу самоназваний, то есть так, как называют и вещи, и себя, и явления сами представители этноса. Например, этнос, называющий себя "дёйч", по-русски именуется "немцы", по-французски – "аллеман", по-английски- "джемен", по-итальянски – "тедеско", по-фински – "саксаляйнен", по-сербски

– "шваб" и т.д.)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ: В ПЛЕМЕНИ

Вождь племени (тушауа), совершенно голый, если не считать тонкой набедренной лианы, прижимающей его половой орган к телу, внимательно выслушал воина и степенно подошел к нам, остановившись в двух шагах. Два воина будто выросли сзади нас, остальные встали по бокам и за спиной вождя. Сбросив с плеч лямки и на всякий случай, поставив транспортировочный мешок за спину, я выпрямился и заглянул в темные глаза тушауа, стараясь не "выключать" периферийное зрение. Индеец поворотом головы перевел взгляд с мешка на длинные ножны моего мачете. Коротким движением сдвигаю мачете за спину.

Вождь пристально посмотрел в глаза Яцеку и что-то сказал воинам. Палкевич развел в стороны пустые ладони в грязных мокрых перчатках и произнес максимально приветливо набор каких-то слов, которые, думаю, он спустя минуту не смог бы воспроизвести и под пыткой.

Несколько секунд, решающих не только исход экспедиции, и… скуластое лицо тушауа, обнажив черную массу табака за его нижней губой, украсила широкая улыбка. Эта улыбка, мягко говоря, не была похожа на улыбку Моны Лизы, но показалась мне в тот момент самой красивой из всех когда-либо виденных мною в жизни. Спустя мгновение вождь уже бил кулаками в грудь себя и нас, а мы старательно барабанили его грудь, а вскоре, подражая индейцам, перешли к взаимным массовым обниманиям и поглаживаниям плеч. Несмотря на значимость и трогательность момента, помню, подумал: "Не знаю, видели ли они до нас людей не из их племен, но то, что я впервые обнимаю голых мужиков, это я знаю точно…"

Радость тушауа была искренней и продолжительной. Действительно, мы оказались первыми чужеземцами (напе), увиденными людьми племени какошиватери, вождем которого и был этот самый старший и самый высокий среди них мужчина. Позже выяснилось, что он же колдун, исполняющий и совмещающий таким образом функции власти и религии.

Тушауа в порыве чувств станцевал со мной своеобразный танец, и это стало сюжетом первого фотоснимка в обнаруженном племени.

Тяжесть перехода, физическое и психологическое напряжение последних дней, первая долгожданная возможность расслабить ноющие мускулы, снять мокрую одежду и нормально осмотреть воспалившиеся ссадины, бесчисленные укусы насекомых и солнечные ожоги, – не оставляли места для достойного эмоционального переживания впечатлений и осмысления свершившегося в этот день.

– Что ты чувствовал? Что хотел? О чем ты думал в первые часы после встречи с индейцами? – спрашивают меня сегодня друзья и журналисты.

– Стащить с себя грязную тяжелую амуницию, помыться, хоть чуть-чуть подсушить одежду, обувь и снаряжение, обработать раны, поесть горячего, натянуть под крышей тапири (временного жилища индейцев) гамак и уснуть. Уснуть, впервые передоверив свою безопасность настоящим хозяевам джунглей, встреча с которыми все-таки состоялась. И пусть перечень этих желаний звучит прозаично, но это голая, как наши гостеприимные хозяева, правда.

ТАМ, ГДЕ ОСТАНОВИЛОСЬ ВРЕМЯ

Несите бремя белых, и лучших сыновей, На тяжкий труд пошлите за тридевять морей.

На службу к покоренным угрюмым племенам.

На службу к полу детям, а может быть чертям.

Вполне объяснимо, что все, что мои новые друзья видели впервые в своей жизни, вызывало в них живейший интерес. Им хотелось не только видеть, но и понять функциональное назначение каждой вещи. Они щупали одежду, бесконечно расстегивали и застегивали пуговицы, молнии, пряжку портупеи и кнопки, осторожно залезали в мои карманы и, извлекая оттуда что-либо, вопросительно смотрели мне в глаза, ожидая демонстрации возможностей и объяснения назначения этих предметов. Все, что было на мне, при мне и даже я сам: особенности и отличия языка, движения, телосложения, привычки, вкусы, поступки, – коллективно обсуждались в племени.

Особый интерес индейцы проявили к моей бороде, поскольку сами густой растительности на теле практически не имеют, и… к наручным часам. Нужно признаться, что механические часы "Амфибия" Чистопольского завода были на мне не случайно, они все больше нравятся мне, так как в отличие от других навороченных хронометров от экспедиции к экспедиции оплачивают все счета, выставляемые им дождем и ветром, перепадами температур и давления.

Уместно рассказать один случай, связанный с часами и произошедший накануне экспедиции в неофициальной столице Амазонии, маленьком городке Пуэрто-Аякуче. Был теплый вечер, и мы сидели в уютном ресторанчике аэропорта, куда зашли отведать национальную кухню, а заодно и отблагодарить ужином местного чиновника. Он организовал нам встречу с влиятельной персоной, от которой зависело очередное разрешение властей на законное передвижение в глубь национального заповедника. Закуска была на редкость вкусна и экзотична: местная рыба под муравьиным соусом.

– Нравится? – интересуется чиновник, наблюдая, как я вживаюсь в роль муравьеда.

– Очень.

– Вкуснее, чем в России?

– Конечно, – отвечаю я, освобождаясь с помощью зубочистки от хрустящих останков насекомых, – конечно, нет!

– О, да вы патриот?

– А вы догадались, что я патриот, исключительно по тому, что я предпочитаю муравьям, скажем, борщ или пельмени?

– Да нет, но я вижу на вас и часы советские, кстати, можно посмотреть? – Повертев "Амфибию" в руках, латиноамериканец одаривающим жестом снимает с запястья свои "Сейко" на дорогом позолоченном браслете и хитро прищуривается, – махнемся?

– Только во имя дружбы народов, – отвечаю я, но, отведя в сторону его руку, протягивающую мне часы, заканчиваю начатое предложение, – и только после нашего возвращения из сельвы. Я не хочу, чтобы после первого же порога на реке на моей руке красовался блестящий кусочек металла. Приятель не скрывает своей досады.

– Уж не хотите ли вы сказать, что советская техника и электроника лучше?

Отправив в рот кусок рыбы, молча пожимаю плечами.

– Ну, разве что она сделана в КГБ, – не унимается собеседник, опрометчиво решивший меня "завести".

Делаю большой глоток пива и улыбаюсь.

– А вы случайно не сотрудник этой организации? – донимает жертва "холодной войны"?

– А что, возможны варианты ответа, которые вас успокоят? – дразню настырного собутыльника.

Почувствовав, что его юмор принимает темную окраску, собеседник пытается перевести все в шутку.

– А я вот разведчик, смотрите, видите у меня что есть. – Он достает из внутреннего кармана пиджака диктофон. – Видите, какой маленький шпионский аппарат. Нажму вот эту кнопочку и все, о чем мы говорим, будет записано и доложено. – Показывая мне диктофон, он победно оглядывает присутствующих за столиком и наигранно хохочет.

– А почему такие сложности, – решив отбить у простодушного собеседника всяческое желание к подобным шуткам, спрашиваю я серьезно. – Мне, например, даже и записывать не нужно, главное, чтобы на мне были мои часы. Все, что нужно и кому это в Москве нужно, сейчас слышат…

Больше вообще никаких вопросов я от него не слышал.

Но вернемся в джунгли. В очередной раз, ощутив сполна всю бесплодность попыток объяснить индейцам, что же это такое, а главное, зачем они нужны, я просто отдал часы им в руки и стал наблюдать. Индейцы садились на корточки и подолгу зачарованно наблюдали за движением секундной стрелки. Я предложил им приложить часы к уху, и с тех пор очередной  желающий подержать их просил дать ему "тих-тих". Однажды я ушел с охотниками в сельву на двое суток. Когда мы вернулись ко мне подошли два молодых воина Каракуа и Пэнау. Их лица были полны скорби. Они взяли меня под локти и, молча, подведя к месту, где я жил, так же молча отошли. На одной из жердей висели привязанные тонкой лианой часы, оставленные мной перед уходом на запястье Пэнау. Я обернулся к индейцам, но они отвели глаза, а некоторые даже повернулись ко мне спиной. Достаточно было посмотреть на циферблат, чтобы все понять. Механические часы, исчерпав завод, остановились, и индейцы, вероятно, предвидя мое горе по поводу безвременной кончины "тих-тих", благородно оставили меня наедине с "покойным". Каково же было их ликование и мистический трепет по факту оживления мною часов спустя минуту.

Чередовались дни и ночи. Мы учили друг друга всему, что нам было неизвестно. Я учил их язык, обычаи, песни, изучал их оружие, нехитрую утварь и приемы ее изготовления, а они не упускали момента, чтобы "вытянуть что-то" из меня.

В конце каждого дня, когда все племя возвращалось на стоянку, и оба лаза в шабоно плотно заделывались изнутри на ночь, добрая треть племени собиралась у моего костра.

Чаще индейцы пели для меня свои песни, которые я записывал на диктофон. Когда все расходились спать, я ложился в гамак и при свете костра, под заунывное пение колдуна, делал короткие записи в дневнике. Если я пытался сделать запись днем, меня окружали желающие порисовать в моем дневнике. Порисовать ручкой на бумаге. И то и другое они, благодаря мне, увидели впервые, и их первые каракули вызывали восторг не только у них самих, но и у всех их соплеменников. Чтобы подумать над содержанием отдельных рисунков, я подписывал их именами авторов. Индейцы вскоре обнаружили, что я без труда нахожу рисунок каждого из них, посмотрев на подпись. Рассматривая изображение своих имен, некоторые, иногда безуспешно, пытались их письменно воспроизвести. Как только яномами поняли, что за каждым написанным словом стоит понятие, началась новая волна расспросов, а любой ответ снежным комом обрастал десятком новых, еще более сложных вопросов.

– А что обозначает это? – спросил меня, например, делающий успехи в рисовании Якрокуве, ткнув пальцем на надпись "BRM" на моем снаряжении. Проще было бы соврать, но я опрометчиво пустился во все тяжкие и начал объяснять, что это название фирмы, которая доставляет разную вкусную еду очень многим людям в моей стране и благодаря которой я, кстати, смог осуществить эту экспедицию…

– А кто такая Фирма?

– А почему и как эта "BRM" (она женщина?!) всех кормит?

– А откуда она узнала о нас и почему прислала тебя?

Хотите сойти с ума? Тогда для начала попробуйте объяснить индейцу, "безвыездно" живущему в тропических джунглях, что такое лед или троллейбус, за что ест свой обед политик или что такое ваучер? Не пробуйте, это я вам как специалист по выживанию советую…

Учиться драться без оружия, играть в новые игры и рисовать "детям Луны" нравилось больше всего. Солнце опускалось в джунгли. Я сидел рядом с взрослым воином по имени Каракуа. В руках индейца был нож: небольшая палочка, продолжающаяся прочно привязанной костью – частью обезьяньего ребра. С помощью этого ножа воин затачивал острие "рафакка" – большого обоюдоострого наконечника для стрелы. Закончив работу, он ловко перебросил наконечник в правую руку и вдруг резким движением имитировал удар мне в грудь. Прежде чем я успел оценить его шутку, мои руки автоматически выполнили привычное движение. Наконечник Каракуа отлетел в сторону, а его хозяин, ткнувшись затылком мне в колено, замер в неестественной позе. Его возглас от удивления и боли в запястье привлек внимание других воинов, и вскоре я был окружен плотным кольцом мужчин, желающих еще и еще раз увидеть этот, а затем и другие несложные схемы рукопашного боя.

Менялись виды оружия, в ход пошли и стрелы ("черекаве"), используемые в качестве копий, и увесистая дубинка. Затем стали меняться и партнеры по поединку. На смену падающим под общие крики и пронзительный хохот соплеменников вставали более сильные воины. Кульминацией было действо, причиной которому послужило мое предложение нападать на меня одновременно всем желающим. Дорого бы я отдал, чтобы посмотреть на это со стороны. Крики растревоженных попугаев, лай растерянных собак, визг детей, возбужденные возгласы взрослых зрителей и участников этого спонтанного шоу, казалось, не только разгонят всех обитателей джунглей на версты вокруг шабоно, но и отпугнут самого духа ночи – черного Титири. Но этого не случилось, сумерки стремительно сгущались и вскоре лишь слабые отблески от костров выхватывали из мрака экзотические сценки из нашего веселого и буйного спектакля. Энергично, но максимально осторожно я вновь и вновь освобождался от горячих и влажных тел, прыгал и кувыркался на сырой, утоптанной босыми ногами земле, "работая" в режиме пассивной защиты, в основном освобождаясь от захватов и используя силу наиболее активных противников против остальных. В пылу "сражения", как этого и следовало ожидать, я, незаметно увлекшись, перешел от управления к подсечкам и дезбалансирующим толчкам, а вскоре и к остальному арсеналу любого инструктора по рукопашному бою, естественно за исключением ударной и травмирующей техники. Но активность моих партнеров не угасала. И тогда, истекая потом и давясь от уже давно ставшего густым и горячим воздуха, стиснув зубы, чтобы изо рта не выскочило бешено колотившееся об ребра и стучащее "там-тамом" в висках сердце, я вырвался на свободное пространство. Подхватив на руки улепетывающего от меня во все лопатки какого-то малыша, я прижал его к груди и как подкошенный рухнул с ним на спину. Широко раскинув на земле руки, я тут же объявил мальчонку победителем схватки, вызвав этим поступком волну веселого одобрения, а главное, закончив наши состязания без победителей и побежденных.

На следующий день яномами устроили мне своеобразные испытания по обращению с луком ("фатто"), главным предметом в их жизни, не изменившимся за все века существования южно-американских индейцев. Лук и три двухметровых стрелы с большими наконечниками, зачастую обработанными ядом кураре, – единственное, что несет в одной руке индеецмужчина, отправляясь в джунгли. Оружие всегда должно быть под рукой. Стрелы – большая ценность, и поэтому их подбирают всякий раз после выстрела. Каждая стрела – произведение искусства, и ее изготовление требует немалой сноровки, терпения и мастерства от ее владельца, не говоря уже о ценности материала, из которого она изготовлена. Это специальные твердые породы древесины пальмы-пупунье или пашиубы для разнообразных наконечников, в зависимости от объекта (рыба, обезьяна, птица или человек), охоты или войны; прочные тонкие растительные волокна, отборное большое перо, а главное-прямой, прочный и длинный тростник "камо", служащий немалый срок, поскольку меняется или затачивается костяным ножом лишь испортившийся наконечник. Внушительные размеры лука и стрел в руках у невысоких, по нашим меркам, индейцев объясняются просто, для того чтобы поразить цель, стрела должна не изменить направления полета, что весьма сложно в густых зарослях джунглей.

А чтобы придать большую скорость полету такой стрелы, нужны не только соответствующих размеров и прочности лук, но и немалая сила и сноровка охотника-воина, поскольку стрелять порой приходится из самых невероятных позиций.

Состязание заключалось в следующем: необходимо было максимально растянуть лук и удерживать тетиву со стрелой в этом положении дольше, чем твой соперник. Стрелять в длину в джунглях просто некуда, а на меткость выстрела состязаний не происходит, как мне кажется, по двум причинам: во-первых, в результате попадания портится наконечник или стрела, но главное, по мнению индейцев, если ты в состоянии выследить объект охоты, подойти к нему на расстояние поражения цели и при этом можешь не спеша прицелиться, держа лук растянутым, промах исключен. Ну, разве что духи помешают, но тогда причину неудачи нужно искать в другом и обращаться за помощью к колдуну. Потому что для индейца не попасть стрелою в видимую цель – это примерно то же самое, что для нас не попасть ложкою в рот.

Вскоре вещи стали интересовать нас все меньше, тем более что ни в наших мешках, ни в целом шабоно уже не оставалось предметов, тщательно не изученных обеими сторонами.

Годовое количество московских осадков, "выпадаемое" здесь мне на голову чуть не еженедельно стало нормой. Даже 30 граммов воды, растворенных в каждом квадратном метре предельно насыщенного воздуха, проглатывались уже привычно. Перечень того, без чего впредь вполне можно обходиться в этой жизни, неумолимо стремился в моем понимании к абсолютному. И однажды, когда я снял с себя последнюю деталь одежды, трусы, то и по собственным ощущениям и по реакции окружающих (внимание которых в этот момент заметно активизировалось), я понял, что потерял гораздо меньше, чем приобрел. Очевидно, вместе с последней искусственной чешуей цивилизации с меня спали остатки покрова "странности" и необоснованной таинственности. Ну, а как только я стал "похож на человека", мне предложили стать человеком "красивым". В ход пошла натуральная краска, изготовляемая из плодов "уруку", и спустя десять минут из-под руки самой искусной "визажистки" племени вышел первый и единственный бородатый яномами. Приложить руку к моему преображению настала очередь и мужчин, доставших из своих запасов украшения из перьев и птичий пух. Одни показывали мне, как и куда подвязывать пучки и ожерелья из гардероба пернатых, другие, со знанием дела поплевывая мне на волосы, приклеивали пух, всякий раз чуть отходя и сосредоточенно разглядывая каждый "мазок" своей работы.

– Хотел бы я посмотреть где-нибудь эдак в сибирской деревне, – помню, подумал я в тот момент, – на реакцию человека, ощутившего на своей голове вдохновенные плевки, например, соседа.

Вскоре вождь, пристально следивший как за моими прошлыми поступками, так и за последним внешним перевоплощением, одобрительно кивнул. Не скрывали удовлетворения женщины и дети племени. На кого я стал похож? Это выяснилось чуть позже, когда я услышал что к моему имени "Витта" (так с первого дня называли меня индейцы) вместе с раскраской и украшениями, несущими смысловую нагрузку, добавилась и гордая приставка "воин".

Но какой же я воин-яномами без традиционного оружия? Проблема разрешилась неожиданно. Ко мне подошла молодая женщина, щеки которой были вымазаны черной краской (уруку с золой). Ее раскраска свидетельствовала о трауре, а в ее руках был черный двухметровый лук и три стрелы – фатто и черекаве – ее недавно погибшего мужа. Она улыбнулась и протянула оружие мне. Я почтительно взял отполированный руками лук, оттянул до плеча его тугую тетиву и, цокая языком, как это делают яномами, выражая благодарность и удовлетворение, лихорадочно соображал: не принимаю ли я на себя этим ритуалом известные обязательства перед этой женщиной? Выяснилось, что она может лишь надеяться на серьезные отношения.

ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ПОРУЧЕНИЕ

 Ночь вступила в безраздельное владение джунглями, застав меня у своего персонального костра. Беззвучно подходит один из воинов и встает за спиной. Проходит несколько секунд, и он вздыхает, сообщая о своем присутствии. Не поворачивая лица от огня, делаю легкий кивок головой. Индеец опускается на землю, его горячее плечо на мгновение соприкасается с моим. Не посягая на мое общечеловеческое святое право великого одиночества, он молча садится напротив. Слова не нужны. Я живо представил себе реку словесного потока, которая забурлила бы здесь окажись рядом не индеец, а мой соотечественник:

– Привет Виталий, как дела? Скучаем? А я вот тоже не сплю. Ты не будешь возражать, если я посижу с тобой? Неплохая погода, не правда ли? О чем, старик, думаешь?…

Вскоре к нашему огню подошел и сам вождь.

– Много людей в твоем племени? – спросил он без вступления.

– Больше чем звезд над головой, – подняв лицо к ночному небу, ответил я.

Будто впервые пристально посмотрев на мириады звезд, после длинной паузы тушауа спросил:

– Значит, у твоего народа много шабоно? (Шабоно – коллективное жилище индейцев.)

– Много.

– Значит, есть главное шабоно?

– Есть, Москва, – вновь по-индейски красноречиво ответил я.

Вождь так же неожиданно встал и растворился в темноте. Когда спустя неделю я уходил из племени, вождь протянул мне новую чашу из оболочки тропического плода:

– Передай это хозяину главного шабоно.

Мэру Москвы – Юрию Михайловичу Лужкову – чаша понравилась.

P.S. ЗУБНАЯ БЫЛЬ

1994 год. Джунгли Амазонии. Сижу на влажном стволе поваленного старостью гигантского древа. Уже через неделю я мог бы сидеть в комфортном кресле прекрасной Мзии – моего московского стоматолога. Уж она-то уговорила бы меня сохранить ноющий зуб, и аргументом в пользу этого довода были бы простые слова, произнесенные ею с мягким кавказским акцентом:

– Виталий, поверь, я его сейчас вылечу. А если он позволит себе хоть чуть-чуть заболеть, тогда ты можешь удалить из своей интересной жизни нас обоих…

– Но нет, Мзия. Я удалю его сейчас. Вернее это сделает твой первобытный коллега тушуауа (индейский вождь, шаман и целитель). Он уже дал мне разжевать какой-то корешок, вяжущий язык, и теперь готовит костяной инструмент, которым намеревается выкорчевать мой сломанный зуб.

– Знаешь, Мзия. Зачем я это делаю? Нет, совсем не из-за того, что не люблю подолгу терпеть физическую боль. А из-за того, что ноет душа. Я ухожу из этого племени ставшего мне родным. Ухожу, чтобы никогда сюда больше не вернуться. А этот зуб, закопанный мною под моим гамаком в индейском шабоно – это физическая часть меня. Поверь, моей душе будет приятно помнить об этом, когда, стоя по колено в снегу, я буду оттягивать тугую тетиву моего индейского лука и посылать ритуальную стрелу за кроны подмосковного леса.

Я верю, что эта церемониально раскрашенная стрела (без боевого наконечника), незримо пролетая над кострами моих братьев-индейцев, заставит эти костры одновременно на мгновение вспыхнуть. И тогда они переглянутся меж собою, а тушуауа кивнет головой, подтверждая наличие знака. Женщины улыбнутся, воины закивают головами, а дети засмеются и захлопают ладошками по бедрам.

– Привет, Вита! Мы тоже помним о тебе и рады, что ты не забываешь подавать нам знаки. Ведь нам необходимо знать не только, где находятся наши воины, ушедшие в глубину джунглей по нуждам племени или таинственному зову сердца. Главное знание: находятся ли они среди ступающих по телу земли или уже перенеслись в мир духов и хранят нас незримо.

– 1997 год. Я возвращаюсь в тепло своей протопленной подмосковной дачи. Вешаю на стену фатто (лук). А затем иду в ванную, чтобы смыть с лица ритуальную краску воина яномами и почистить перед сном зубы. Все, кроме одного…

ИНДОНЕЗИЯ Из дневника Виталия Сундакова

Здравствуй, одна из наипрекраснейших стран. Здесь буйно произрастали самобытные цивилизации и уникальные архитектурные творения искусных мастеров. Это на твоих землях живут самое длинное в мире растение -лиана ротанг 'Чертов канат" и самый большой цветок-рафлезия Арнольды, ядовитый анчар и непентесы-растения, пожирающие насекомых. Этотыста-ла домом для суматранских носорогов и синекрылых павлинов, райских птиц и дымчатых леопардов…

Но не созерцать твои красоты, не изучать твою историю и уж никак не нежиться в твоих горячих объятьях прибыл я на этот раз, прости. Иные заветные цели привели меня сегодня к тебе. И не в заботе, а в помощи нуждается ныне твой русский гость.

МОЙ ДРУГ – КАННИБАЛ

 Джунгли. Берег Мамберамо. Между пальмами гамак. У костра со мной три друга – нож, мачете и рюкзак…

Никогда не бывает ничего, потому что всегда бывает что-нибудь. Согласитесь, это удачно придуманный девиз для авантюриста, отправившегося туда, не знаю куда, чтобы найти то, не знаю что. Примерно так успокаивал я себя, продираясь сквозь джунгли ИрианДжаи в поисках неизвестного племени доисторических охотников, живущих первобытнообщинным строем. Какие основания я имею для того, чтобы считать, что я найду это племя именно здесь?

Во-первых, это связано с территорией, на которой я сейчас нахожусь: на местных картах она обозначена как "неисследованная зона", и если верить сержанту военного поста в Кассановеджи, то мы первые европейцы, добравшиеся сюда, несмотря на все трудности, а главное, чудом, по его мнению, заполучившие в свои паспорта разрешительную печать "Сектор Мамберамо". Он, конечно, и не подозревал, что эта, седьмая по счету, главная печать – итог двухлетней переписки с властями Индонезии, Джакарты, туристическими менеджерами и влиятельными людьми страны и провинции Ириан-Джая.

Во-вторых, нет ни одного жителя из прилегающих к Мамберамо районов, которые, узнав о конечной точке маршрута нашей экспедиции, не выразили бы, мягко говоря, беспокойства за наши жизни.

В-третьих, вдохновляли предшествующие впечатления, впитанные накануне в селениях тех племен, гостями которых мы уже побывали на пути своего маршрута. В селениях, где люди уже познакомились с цивилизацией и буквально вчера совершили неуклюжий прыжок из века каменного в век парадоксальный. Как иначе назвать то время, в котором они существуют, если единственной "одеждой" на мужчинах по сей день является оболочка плода – холим, надетый на причинное место, зато в руках – металлическое мачете. Они поклоняются многочисленным духам и просят их… посодействовать в том, чтобы завтра прилетел маленький самолет, и они продали белым людям свои примитивные украшения из перьев, ракушек и костей или получили вознаграждение за позирование перед объективами их фотокамер…

Из материалов пресс-конференции Виталия Сунда-кова, состоявшейся накануне экспедиции

Экспедиция проведет более месяца в изоляции от остального мира в самом древнем и неисследованном регионе планеты, отличающемся убийственным для любых чужеземцев климатом. Малярия, змеи, крокодилы, пиявки, ядовитые насекомые, – все эти опасности ежеминутно поджидают здесь любого исследователя. Экспедиция отправляется в "зеленый ад" с целью добраться до последних исторических племен из числа практиковавших каннибализм.

Это путешествие за пределы, так называемого, "цивилизованного" мира, туда, где живет доисторический народ, остановившийся в своем развитии в эпохе каменного века.

Этот народ – папуасы. Знакомство с жизнью этих племен было всегда – и до сих пор – неизъяснимо притягательно. Потому что с тех самых времен, когда первые путешественники вступили в контакт с папуасами, многое, связанное с этим народом, окутано вуалью тайны".

Совершив перелет из Джаяпуры в Вамену, мы, по моим ощущениям, будто преодолев пространство во времени, измеряемое тысячелетиями, с легкой досадой обнаружили, что оказались здесь далеко не первыми представителями своей цивилизации, и, причем, запоздали с этим лет эдак на тридцать. Около трехсот человек останавливалось уже в первой частной гостинице поселка, принадлежащей индонезийцу Джону Вольфу, ставшему впоследствии нашим другом и членом экспедиции. Голландцы, американцы, французы, немцы и даже пара русских туристов значились в книге бывших постояльцев. Этот небольшой городок, расположенный в горной долине, обнаруженной европейцами лишь в 60-х годах, сегодня представляет собой прелюбопытнейшее явление. Короткие улочки, легкие жилые домики, небольшой аэропорт с гостиницей напротив и большой рынок в окружении лавок сувенирных поделок и подделок, почти всегда пустующий ресторанчик и заполненные до отказа маленькие закусочные "рис и рыба", отделение банка, телеграф, полицейский участок и военный пост… Вот, пожалуй, и вся Вамена. Главная же ее достопримечательность – люди.

И, конечно же, не живущие здесь индонезийцы, а стекающиеся сюда к рассвету жители всех ближайших селений – папуасы из самых разных племен. Последних приводят в Вамену причины разные: одних – стремление что-нибудь продать и тут же на выручку купить, как правило, риса и табаку; других – надежда разживиться за счет редких туристов, каждого из которых, едва тот переступает порог гостиницы, сопровождает на всем протяжении его маршрута целая группа надоедливых соискателей внимания. Одни уговаривают ошалевающего от жары иноземца купить непременно у них предметы их нехитрой культуры, другие лезут под объектив фото камеры и уже не просят, а требуют плату за каждый щелчок аппарата; третьи предлагают свои услуги в качестве портеров (носильщиков) или проводников в ближайшие селения; четвертые идут за вами просто из любопытства, периодически напоминая о своем присутствии обычной в этих краях просьбой – угостить сигаретой.

В ближайших селениях от Вамены первые исследователи побывали значительно позже, где десять, а где и лет пять назад. А в одном из горных племен, в десяти часах ходьбы от Келлилы, мы вообще были первыми белыми. Можно было с легкостью отснять экзотические кадры из традиционной жизни папуасов, прикупить у них "экспонатов", а затем, утолив информационную жажду у стендов музея в Джаяпуре, вернутся к родным пенатам. Подлинные экспонаты примитивной культуры, красочные слайды и наш тропический загар мог бы вполне удовлетворить наших друзей, коллег и даже журналистов. Но не за этим мы отправлялись в сердце Ириан-Джаи. Мы здесь, и мы обязаны найти тропу, ведущую в день вчерашний, в то время и место, которое сегодня еще не успела коснуться цивилизация. Все говорило о том, что второго такого шанса на этом острове позже может не оказаться.

Историко-географическая справка

 ИРИАН-ДЖАЯ. Западная половина гигантского острова Новая Гвинея с 1963 года входит в состав Индонезийской республики. На площади 421000 кв. км, что составляет пятую часть Индонезии, живет всего лишь 1,6 миллиона человек. В отличие от Папуа Новой Гвинеи (восточной части острова, принадлежащей Австралии, уже полностью исследованной), три четверти Ириан-Джаи представляют собой закрытые территории. Путешествия по ним даже местные жители считают крайне опасными; здесь живут воинственные племена, здесь часто вспыхивают межплеменные войны и столкновения между коренным населением и индонезийскими колонистами.

Местные карты до сих пор испещрены надписями: "неисследованная зона". Эта таинственная земля издавна манила к себе и завоевателей, и ученых. Край горных хребтов и болотистых низменностей, редчайших видов животных, неисследованных недр. Европейские мореплаватели достигли берегов Новой Гвинеи почти четыре века назад, но никто не мог задержаться здесь надолго.

Здешнее население не имеет никакого отношения к племенам, населяющим другие индонезийские острова. У папуасов темная кожа и густые спутанные волосы. Некоторые мужчины носят бороды, а их лица ярко и зловеще раскрашены. Землю, на которой они живут, можно отнести к самым негостеприимным регионам нашей планеты: скалистые горы с вековыми снегами и небольшими ледниками (самый высокий пик достигает высоты 5050 м над уровнем моря), почти непреодолимые джунгли и болота чередуются с долинами, образованными бурными реками и многочисленными ручьями. Но не столько джунгли, горы, непроходимые болота, москиты и пресмыкающиеся, сколько жесточайшие и коварные тропические болезни становились неприступным барьером перед теми, кто пытался проникнуть в глубь острова.

Невероятно сложный по своему характеру рельеф местности привел к тому, что каждое из племен, которых более чем двухсот, живет по большей части в полной изоляции, не имея контактов друг с другом. В результате создалось такое разнообразие культур и наречий, что точность любой их классификации, по меньшей мере, сомнительна.

Мрачная слава о племени асмат, как о каннибалах и охотниках за человеческими черепами, вышла ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ Маленький четырехместный самолет второй час тащил нас (а именно такие ощущения не покидали меня во время этого полета) строго на запад над ковром джунглей и горных хребтов сектора Мамберамо. Мы летели по делам в каменный век. Турбулентные потоки заставляли наш самолетик то мелко дрожать, то проваливаться и взмывать на гребни воздушных волн. Густой туман или облака, а порой и белый дым горящих местами джунглей, ревниво стремились укрыть от наших глаз "девственные" доселе места планеты. Первая посадка произошла в 15 минутах "недолета" до селения Кассановеджи. Здесь мы оставляем часть багажа и двоих из нас, потому что следующая посадка, на которую решается пилот, с полным весом была бы невозможна.

– От винта! – зычно предупреждает джунгли летчик, соблюдая незыблемое правило.

Разворот на месте, стремительный взлет. И уже вскоре короткая вырубка начинающейся прямо от реки Мамберамо, на секунды мелькнувшая под лобовым стеклом будто поклонившегося ей самолета, становится нашей новой посадочной полосой. На полных тормозах, взвыв, на обратном реверсе самолет скользит по мокрой траве и, задевая крыльями листву по обеим сторонам "зеленого коридора", судорожно останавливается в пяти метрах от плотной стены джунглей.

Через несколько минут, когда самолет, улетающий за оставшимися партнерами, еще виден на горизонте, лезвие моего мачете уже делит пополам первое существо, из числа желающих встретить нас на тропе "объятиями и поцелуями", – ядовитую змею черно-фиолетового цвета. Что ждет нас впереди? Этого мы не знали, как и не знали, прощаясь с отважным пилотом после следующего короткого перелета, что через трое суток он разобьется, а затем еще трое суток товарищи будут искать над джунглями его останки и обломки самолета.

Чтобы добраться до следующей точки маршрута, мы были вынуждены следовать законам жанра "путешествий во времени" и организовывать свою дальнейшую жизнедеятельность в полном соответствии с обстоятельствами. Бамбуковый плот стал нашей машиной времени, крокодилье мясо, небольшой запас риса и дикие плоды – основными компонентами нашего незатейливого меню, а джунгли, вздрагивая днем под ударами наших мачете, озарялись ночью бликами нашего костра, соперничающего с безмолвными зарницами, напоминающими вспышки фотокамер.

Из дневника Виталия Сундакова

Территориалъный раздел Новой Гвинеи между Нидерландами, Германией и Англией вызвал горячий протест у российского исследователя Н. Н. Миклухо-Маклая. Вернувшись в 1886году из экспедиции, он тотчас направился из Одессы в Ливадию на аудиенцию к Александру Ш. Беседуя с императором, путешественник предложил царю основать на Берегу Маклая русское поселение. Став частью Российской империи, эта территория могла бы защищать в своих территориальных границах местных жителей. Но специально созданная комиссия отвергла проект ученого, и на ее письменном решении Александр III наложил резолюцию следующего содержания: "Считать это дело конченным. Миклухо-Маклаю отказать". Из телефонного сообщения Сундакова в Москву. Сен-тани. 26.11.94.

Мы сделали это…

Они называли себя люди Мамберамо, и мы были первыми "белыми", ступившими на землю их племени. Они заметили нас давно, гораздо раньше, чем мы сделали свой последний привал на горной площадке, где ощущалось хоть какое-то движение воздуха, пусть горячего, как наши шляпы, и влажного, как не просыхающая от пота одежда. Температура здесь, даже в высокогорье, не опускалась в эти дни ниже 45 градусов в тени, а влажность доходила до 90%. Размытые потоками воды и разрытые кабанами узкие, едва "читаемые" в чахлых зарослях горные тропинки шестой час вились под рифлеными подошвами наших сапог. Еще один часовой переход, и нужно готовить стоянку для ночлега. Но что это? Тропа перегорожена сооружением из толстых сучьев с лазом через верх. Едва первый из нас осторожно ставит ногу на одну из жердей забора, воздух пронзают душераздирающие крики, и с трех сторон нависающего над тропой утеса словно вырастают из земли черные голые люди в жуткой раскраске. Их тела вымазаны кровью, глиной и сажей, а в носах продеты желтые кабаньи клыки. В их руках грозное оружие первобытных племен: у одного тяжелый каменный топор, у другого – ритуальный нож из бедренной кости огромной реликтовой птицы казуаре, остальные потрясают длинными черными копьями с подвешенными пучками перьев или растянутыми луками… Подрагивающие наконечники стрел направлены в лицо и голый живот нашего проводника…

Несколько месяцев отделяют меня от похожей сцены, произошедшей в амазонской сельве Латинской Америки. Индейцы яномами. встретившие нас подобным образом у истоков реки Ориноко в джунглях Амазонии, вскоре стали нашими друзьями. Чем закончится сегодняшняя встреча? Для многих наших современников, силой желания или волей случая оказавшихся в горах и джунглях Ириан-Джаи, подобная сцена была последней в театре их жизни…

Но удача не оставила нас и на этот раз. Видимо, глубоко искренне за нее, родимую, всякий раз произносили тост друзья, провожающие нас в очередную авантюру. Именно удачи желают мне сотни людей, с которыми я встречаюсь в коротких промежутках между путешествиями, и на нее, как на один из объективных факторов, уповают партнеры из фирмы BRM, снарядившие меня и в эту очередную авантюру и теперь, как обычно, с тревогой ожидающие ее результатов в заснеженной Москве, на противоположной стороне планеты.

Не знаю, что именно убедило папуасов не торопиться с крайне решительными действиями: то ли захлебывающаяся длинная речь нашего напуганного до смерти проводника, лежащего на земле под наконечниками их костяных стрел, обещанные ли им подарки, лежащие в наших туго набитых транспортировочных мешках, отсутствие ли агрессивности и животного страха в наших действиях, их интерес любого другого свойства или все вместе взятое, – сейчас важно другое: мы живы, мы дошли и нашли то, что искали, и должны теперь не только выжить и вернуться обратно, но и привезти достаточно исследовательского материала…

Из материалов Русского географического общества по экспедиции Сундакова

Джакарта – Джаяпура – Сентани – Вамена, Келли-ла, Дживика, Касановеджа, реки и джунгли Мамберамо, а главное, небольшие селения племен, живущих в каменном веке и даже не имеющих географических названий и имен, обозначили вехи маршрута этой уникальной экспедиции.

Самолетами государственных и частных авиакомпаний, на джипах, моторных катамаранах, пирогах, на бамбуковом плоту, а в основном в сопровождении проводников и носильщиков, преодолевая горы и густые джунгли, форсируя заболоченные русла и протоки ручьев, экспедиция прошла по неисследованным территориям Ириан-Джаи, вступив в контакт с кланами доисторических охотников.

"Дани", "лани", "асматы", "яли" и племена, называющие себя "люди Мамберамо", принимали исследователей, оказывая почести чужеземцам, ставшим их гостями, а не врагами или добычей.

Экспедиция вернулась с богатыми материалами, иллюстрирующими жизнь и кровавые ритуалы первобытных племен, а также с уникальной коллекцией предметов оружия, быта и оккультных отправлений, людей, живущих в каменном веке". Ириан-Джая-94 Времени, строго ограниченного индонезийской визой, оставалось все меньше, и поэтому уже на второй день я снял с себя всю одежду.

– Я хочу быть одним из вас, – как смог, объяснил я моим новым соплеменникам. – Я не хочу вас учить, удивлять и даже рассказывать о себе. Я хочу учиться у вас всему, что вы знаете, чтобы быть (как говорили директора советских школ) полезным членом общества.

Спустя час даже моя мама не смогла бы признать своего сына в "новоиспеченном" папуасе, раскрашенном золой и глиной, замешанной на животном жире. Я водрузил на причинное место холим, подаренный мне одним из охотников (чуть не сказал "со своего плеча"). Холим был огромный и неудобный, поскольку доходил мне почти до подбородка. На голову я натянул искусногрязный парик, предложенный другим воином, и на этом традиционные предметы одежды, исчерпав свой полный ассортимент, закончились. Научиться владеть каменным топором и копьем, добывать огонь различными способами, сбивать плоды, лазить на пальмы, готовить пишу и украшения и даже играть на лончике – музыкальном инструменте из тростника, было не только интересно, но и почти не трудно. Но вот поедать все то, что приготовлено другими, пользоваться боевым копьем по назначению и участвовать в отдельных ритуалах, не то чтобы не входило в мои планы, но, по понятным причинам, уж больно не хотелось.

Древние кровавые ритуалы и традиции каннибализма, являющиеся эффективным инструментом выживания, в целом оказали значительное влияние и на формирование культуры племен и народностей Папуа. К числу так называемых кровавых ритуалов, можно без сомнения отнести и ныне практикуемую в ряде папуасских племен традицию. Всякий раз, когда в роду у женщины умирает кто-либо из кровных родственников, она отсекает у себя одну из фаланг пальцев на руке или ноге. Осуществляется это при помощи специального каменного ножа в оплетке, напоминающего по форме обыкновенное слесарное зубило.

Аналогии "отнимания" пальцев на руках и ногах у женщин Ириана я обнаружил в других древнейших временах и культурах, и самое интересное, что на других континентах, например, этруски и баски сохраняли в течение тысячелетий древнейшую систему счета.

Баски и ныне пользуются двадцатеричной системой счисления. Этрусские числа образуются вычитанием от 20. Двадцать по-этруски звучит так: "зачром", "за чиром", т.е. за чертой. Так вот, в пещере Гаргас (во Франции) на стенах запечатлена целая коллекция отпечатков, где на них зачастую отсутствует различное количество пальцев (!)

Обоняние для женщины здесь один из важнейших инструментов коммуникабельности. Даже любой предмет зачастую нюхается перед его применением. Ребенок же и муж обнюхиваются регулярно. Зато парфюмерия папуасок буквально валит с ног. Ее основной ингредиент-прогорклый свиной жир. Именно им дамы натирают заднюю часть своей шеи и затылок. Кстати, своеобразным приглашением к тесному интимному общению является жест, которым прекрасная папуаска приподнимает свои волосы, обнажая "загривок".

Местные красотки не лишены и естественного для представительниц прекрасного пола желания выглядеть экзотично. Например, чтобы стать блондинкой они сплетают из растительных волокон парик, который будто вуаль скрывает и лицо дамы, предоставляя ухажеру возможность фантазировать по поводу сокрытого.

Ритуал свадьбы в племенах папуа различен в деталях, но повсеместно продолжителен и сложен. Основные этапы: церемониальное переодевание невесты (например, в тесный набедренный панцирь и ожерелья из собачьих зубов); затем следует церемония подношения подарков, вручают не в руки невесте, а складывают ей на голову. При этом родственники и гости, как говорится, от души, тщательно оплевывают невесту, жеванной, заговоренной на счастье массой. Старейшины, громко выкрикивая правила, по которым должна жить замужняя женщина, дергают при этом невесту за волосы, очевидно, для лучшего усвоения ею новых супружеских обязанностей.

Затем угощения и возлияния. При этом, если все мясное, как правило, готовят мужчины, то изготовление напитка – исключительная привилегия девочек. Они тщательно разжевывают плоды (например, бананы) и сплевывают образующуюся кашицу в большие емкости. Под воздействием слюны эта масса начинает бродить, превращаясь в хмельную брагу.

Почти в каждом племени есть женщины – воины. Они раскрашивают и украшают себя как мужчины, и не только владеют личным оружием, но и умеют им пользоваться весьма эффективно. Как правило, это многодетные женщины, потерявшие мужей. Взять в жены такую женщину, значит кормить ее многочисленное потомство. Это мало привлекательная перспектива для мужчины. Поэтому женщина вынуждена сама стать охотником и воином.

Этот шаг чрезвычайно труден и изменяет всю ее жизнь.

В селениях, расположенных рядом с цивилизацией, откуда иногда появляются "крутые" туристы, одна характерная черта особенно выдает в папуасских позерах женщин – они весьма охотно позируют перед камерой иноземца, придавая своим движениям и лицу воинственный и коварный вид.

– Мы – амазонки, – произносят они слово, которое магически действует на путешествующую братию, заставляя быть щедрыми на подарки в расчете на сенсационный кадр или журнальный материал. Затем театрализованная группа рассказывает и показывает якобы сцены из своего быта и жуткие истории, наслышанные ими о настоящих "амазонках", а то и попросту придуманные. Довольны все: проводник, приведший гостей, возбужденные гости, считающие себя отныне героями-первооткрывателями, увидевшими папуасских амазонок и оставшимися при этом "чудом в живых" и, конечно, хозяйки племени, возвращающиеся после очередного удачного спектакля к своим мужьям.

В неделе пути от того селения, где я был гостем, в глубине джунглей, вдалеке от троп и уж тем более от воды, по которой можно было до них добраться, действительно живет племя настоящих папуасских амазонок. Убив однажды всех своих мужчин, воинственные женщины создали новые семьи с однополыми подругами, пользуя изредка мужчин из соседних племен сугубо для продолжения рода. Если новорожденный ребенок имеет несчастье родиться мальчиком, мать подпускает к нему кобру. Настоящие "амазонки" свято чтут однажды принятый ими закон – мужчина пришелец должен быть мертв. Или это уже не папуасские амазонки.

В колыбельных цивилизациях, средой обитания которых являются джунгли Юго-Восточной Азии или латиноамериканская сельва существует ряд общих характерных традиций и правил. Например, женщина становится таковой с того момента, когда в ее организме впервые происходит известный физиологический процесс, называемый у нас "критическими днями". С этого момента она перестает быть ребенком и становится дееспособной женщиной. Это целое событие для племени. Девушку отгораживают от взоров и контактов с соплеменниками. Право на общение с нею имеет лишь женщина, которая приносит ей еду и воду. Кстати, отныне и впредь в подобные дни женщина должна быть предельно внимательна. Ей нельзя выходить за пределы коллективного жилища, участвовать в охоте или собирательстве и даже смотреть на мужчин. Последнее – связано с твердым убеждением, что взгляд женщины в ее "критические дни" обладает особой силой. Оружие становится неэффективным, яд теряет свои свойства, а мужчины свою защиту и силу. Тело такой женщины привлекает сонмища злых кровожадных духов и разгоняет, отпугивает духов добрых.

Украшают себя повелительницы джунглей цветами и искусно расписывают свое тело растительной краской "суру" (у яномами – "уруку"), замешанной на собственной слюне.

Цветы – это самое красивое украшение, созданное самим создателем для прекрасной половины человечества. Цветы джунглей яркие, неясные и благоухающие. Разве в состоянии даже искусный мастер сделать что-либо прекрасное? А краска позволяет в любой момент менять узоры, наносимые на тело, в зависимости от настроения и намерений женщины, которые, поверьте, не более предсказуемы, чем и у наших прекрасных соотечественниц…

К тому времени, когда нам едва удалось уговорить одного старика с парализованными ногами, знающего дорогу к "амазонкам", дать нам в проводники своего старшего сына, с досадой обнаружилось, что времени на этот рискованный, но стоящий того вояж, уже не осталось. Что ж, придется наведаться в эти края еще раз. За двумя зайцами не угонишься, а цель этой экспедиции – племена каннибалов…

Каннибализмъ или антропофагия, людоедство. Название "каннибалы" произошло оть "Каниба" – имени, которым называли Колумбу жители Багам-скихъ острововъ обитателей Гаити, страшных», будто бы, людоедов. Впоследствии название "каннибал!»" стало равнозначительнымъ антропофагу, хотя по Геррера, "canibal" значило собственно "храбрый"… Энциклопедический словарь. Издатели ФЛ.Брокгауэъ (Лейпциг), ИЛ.Ефронъ (С.-Петербургъ)!. – С.-Петербург, 1891. T.X1V, стр.296, С самого утра все племя было "при параде". Женщины расписали свои тела "в цветочек", мужчины нацепили на себя и вставили в носы все "прибамбасы, которые должны были придать им максимально ужасающий вид. Сегодня нам предстояло увидеть кровавый ритуал, впервые проделываемый по нашей просьбе членами этого племени не для своих собственных "души и тела", а лишь с целью демонстрации. А поскольку традиционный "материал" (например, мы) на этот раз будет участвовать "в забаве" лишь в качестве наблюдателей, роль жертвы, как и водится, без согласования с последней, выпала на долю кабана, отловленного накануне в горах.

Убивали кабана умело долго. Одна за другой впивались в его бока стрелы с тростниковыми наконечниками. А пока расковыривали раны пронзительно визжащего животного, рядом соорудили и разожгли большой очаг, на котором накалялись острые плоские камни…

По мнению папуасов, жертва должна испытать максимальное количество страха и боли, лишь тогда, съев ее, мучители обретут оставшиеся силу и мужество. Так говорят колдуны и старейшины, объясняя соплеменникам необходимость быть жестокими. Списав на волю богов и духов всю ответственность за чужие страдания, их дальновидные, по-своему мудрые патриархи вписали в языческий свод законов папуасов и этот, до вчерашнего дня неразгаданный европейцами: "Чтите закон веры, продиктованный древними. Верьте и делайте. Верьте, что за догмой закона стоит ваше благополучие, и не сомневайтесь в целесообразности жестокого ритуала. И по вере вашей воздается вам. Ибо не ведом вам ни тайный смысл, ни важные цели сего действа". Так можно перевести на русский язык "устное руководство для начинающего каннибала". По поводу смысла и целей этого ритуала в науке существует устойчивое мнение: "…нигде, ни у одного племени, даже где каннибализм существовал, он не составлял регулярного явления. Человеческое мясо ели лишь в редких случаях, во время голода. Там, где пищи, в особенности мясной, хватало, каннибализм обычно не был известен".

Другими и притом преобладающими мотивами каннибализма были религиозно-магические верования: иногда австралийцы поедали части тела убитых воинов, чтобы "усвоить" в себе их качества. Предпочитался при этом почечный жир и костный мозг.

Версию каннибализма, с которой познакомлю вас я, вы не найдете ни в научных трудах, ни в популярной литературе. Надеясь вызвать возмущение в среде научных работников, изучающих первобытный каннибализм в библиотеках и за письменными столами, я поделюсь моим пониманием этого явления у папуасов, утвердившемся во мне во время моего пребывания в горах и джунглях Ириан-Джаи. Каннибалы Папуа стали есть человека не потому, что это приятно или вкусно, а потому что это ужасно и отвратительно. Не потому, что это угодно их богам, а потому что свирепость и жестокость племени потрясет даже богов, выслушивающих рассказы души замученной и сожранной жертвы.

Нельзя не понять, что любое вмешательство в уравновешенную, выверенную столетиями жизнь этих людей, любое насилие по отношению к маленькому племени неизбежно приведет к гибели его членов. Напугать, предупредить, устрашить врагов реальных и потенциальных, на мой взгляд, главная цель культа каннибализма. Кровавые ритуалы и традиции, являющиеся эффективнейшим инструментом выживания, значительно повлияли на формирование их культуры. Даже то, что мы называем модой или имиджем, направлено, например, у мужчины папуаса не на то, чтобы сделать его внешность привлекательной, а на то, чтобы "на людях" он выглядел максимально устрашающе. А головы врагов, нанизанные на колья и точно расставленные на тропах, ведущих на территорию племени? Уж не думаете ли вы, что это проявление своеобразных эстетических пристрастий папуасов?

Известны и описаны случаи, когда одной из жертв кровожадных каннибалов удавалось бежать, прежде став свидетелем страшной гибели товарищей по несчастью. Неужели ктото всерьез может поверить, что любой пришелец вопреки желанию людей, рожденных и живущих в джунглях, может убежать от последних или спрятаться? Все дело в том, что если он не убежит, весь тайный смысл ритуала каннибализма станет бессмысленным фарсом. Как тогда мир узнает об опасности, угрожающей непрошеным гостям?

– Ну, по поводу врагов, – скажете вы, – допустим, все ясно, но почему же от рук страшных дикарей пали люди, приходившие к ним в разное время с гуманными целями?

Давайте вспомним. 18 ноября 1961 года Майкл Рокфеллер вместе с тремя друзьями выехал на моторной лодке из маленького порта Агатц.

Майкл, собирая коллекцию для организации в Америке Музея примитивного искусства, выменивал и покупал у папуасов тотемные деревянные фигурки, давая аборигенам взамен их богов табак и побрякушки. Майкл погиб. Его отец – Нельсон Рокфеллер, тогдашний губернатор Нью-Йорка и будущий вице-президент США, объявил о крупной награде тому, кто найдет его сына. Вероятно, молодой антрополог был казнен папуасами, и 20 лет больше никто не отваживался разделить его участь. Недавняя гибель двух миссионеров вновь повергла в ужас мировую общественность и территория, на которой это произошло, была объявлена национальным заповедником без права посещения.

Зачем шли "со своим уставом в чужой монастырь" миссионеры? Они несли папуасам новую, лучшую, по их мнению, религию. Еще есть желающие?

На мой взгляд, как никто был близок к разгадке ритуального каннибализма аборигенов британский колониальный служащий сэр Ульям Де Во, бывший губернатором Фиджи в 1880-1887 гг. Он писал: "Я склонен думать, что до появления белых на островах людоедство было сравнительной редкостью. Но введение ружей в такой степени повысило число жертв, что переход к постоянной практике каннибализма скоро создал стремление любой ценой удовлетворить эту потребность…" J.W.Burton. Brown and white in the South Pacific. – Sydney, 1994, стр. 13.

Ну и метод защиты придумали дикари, – скажет кто-то. – Это же додуматься надо.

Самое страшное из того, что можно придумать, по крайней мере, по мнению папуасов.

Я поневоле задумался, а может ли это напугать представителей нашей цивилизации, в руках у которых будут автоматические винтовки, а возможно и "напалм"?

При просмотре фрагментов видеоматериалов, отснятых мною в племени каннибалов, и видя кровавые внутренности ритуального кабана в руках дикарей, самые разные люди ужасаются кровожадности и жестокости папуасов. В то же время эти же господа вполне спокойно наблюдают с телеэкранов своих телевизоров, как представители нашей цивилизации собирают с исчерченного гусеницами бронетехники асфальта того или иного города внутренности людей. Что это, парадокс, фактор личной непричастности или привитая нашей цивилизацией степень безразличия к чужой крови, вернее, к крови чужих людей? Причем заметьте, животных почти всем жалко гораздо больше.

А теперь подумайте, для чего Советский Союз создал атомную бомбу, даже не нуждающуюся в транспортировке, поскольку ее взрыв в любом месте в состоянии погубить всю планету. Никита Сергеевич Хрущев назвал ее "залогом мира"!

Однажды на встрече со мной, организованной учеными атомщиками, я держал руку на пусковом устройстве этой бомбы и был не в состоянии осмыслить всю величину человеческого сумасшествия.

Чьи методы ужаснее, дикарей или цивилизованных политиков, наделенных властью?

Разве соизмеримы методы коллективного самосохранения у них п у нас?

– Но ведь известны случаи, – вправе спросить вы меня, – когда каннибалы убивали и съедали даже своих соплеменников, и, что самое непонятное, при пол-I юм смирении последних. Зачем? Во имя чего?

Когда я впервые подумал об этом, моя версия, казавшаяся еще пять минут назад стройной, затрещала по швам. Эта мысль целый день не давала мне покоя. Ночью, я вывалился из гамака и стал лихорадочно вытаскивать из мешка дневник и ручку. Эврика!!! При свете полной луны делаю короткую запись: "Я, Виталий Сундаков, согласен, чтобы меня съели живьем мои соотечественники, если это настолько всех потрясет, что моя кровь будет последней из осмыслению пролитых в сообществе так называющих себя цивилизованных людей".

И засыпая, я был бы вполне счастлив от своего открытия, если бы его не омрачало другое горькое понимание, что нас даже тысячи самых страшных человеческих смертей не потрясут, мы ведь, к сожалению, не дикари…

Из выступлений экспертов и специалистов

Виталий Сундаков и его товарищи по экспедиции совершили научный подвиг мирового значения, – считает академик Международной Академии информатизации и Академии 61 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» энергоинформационных наук. Действительный член Русского географического общества, профессор Александр Плужников. – Их пребывание в каменном веке в племени индейцев яномами в верховьях реки Ориноко, а спустя два месяца у папуасов-каннибалов в западной части Новой Гвинеи поставило их, на мой взгляд, в один ряд с великими путешественниками XIX века Давидом Ливингстоном и Николаем Миклухо-Маклаем.

Экспедиция "Ириан-Джая-94" – это высшая ступенька на пьедестале приключений, настоящая докторская работа для профессионального путешественника, здесь встреча человека с колыбелью цивилизации достигает своего апогея. Это незабываемый и неповторимый опыт, который познали немногие. В активе участников экспедиции трудные переходы, "неудобства сосуществования" с первобытными людьми и реальный риск, оправдываемый лишь полученными результатами.

ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ПЛАНЕТА

 И порой казалось мне, Там, в пустыне Атакаме, Что брожу я по луне, Измеряя путь глотками…

Раскаленное до черноты солнце в зените, безжизненные песчаные барханы, мучительная жажда и тоскливая безысходность… Примерно такие ассоциации возникают у индустриализованного и стереотипизированного (выговорили?) горожанина при случайных размышлениях о пустыне.

– Зачем ты отправляешься чуть ли не в самую удаленную от Москвы часть планеты?

Почему? Где эта безжизненная земля? – мистически соблюдая последовательность этих вопросов, будто сговорившись, вновь и вновь пытали меня друзья и журналисты, узнав о моем намерении отправиться на этот раз в пустыню Атакама – самую безводную и протяженную (аридный участок) из всех пустынь мира. Последний вопрос был самым легким: край земли. На 4500 км, узкой полоской вытянулась здесь страна Чили, уютно расположив свое тело – самое стройное из всех стран мира – между заснеженными скалами Анд на востоке и Тихим океаном на западе. Расстояние между ними редко превышает 150 км. Ландшафты Чили настолько разные, как женское "да": на севере – мириадами солнц искрящаяся кристаллами солончаковая пустыня, усеченные конусы заснеженных вулканов, изумрудные долины, причудливо вылизанные ветром в камне волшебные замки невидимых гномов и красные величественные каньоны, дремучие леса и бездонные зеленые озера; а на юге – шхеры и фьорды, будто драгоценные камни, оправленные одетыми во льды скалами. Кое-где десятилетиями не выпадает ни капли влаги, а рядом серое небо почти непрерывно плачет проливными дождями. Отчаянные модницы-розы укутывают порой свои тонкие шеи в снежные манто, а растерянные пингвины блуждают по пляжу среди купающихся…

Чили, будто маленькая модель мира. Здесь представлена создателем добрая половина созданных им на планете географических ландшафтов. Здесь все рядом: пустынные песчаные дюны и глубокие озера, "плюющиеся" кипятком гейзеры и вечные ледники, кондоры и колибри, пальмы и березы, соль и виноград.

Сахара. Кара-Кум, наконец, Гоби. Об этих пустынях худо-бедно слышало большинство даже "заоконных, торшеро-телевизионных" граждан. Почему на этот раз я выбрал из полутора сотен пустынь мира, занимающих треть суши на планете, именно эту? Уж не по принципу ли – чем дальше, тем лучше? Нет, не по этому. Две важных темы требовательно звали меня в очередную экспедицию: инки и жажда.

Но не жажда приключений, а жажда как естественная реакция организма на нехватку жидкости. А если говорить точнее, то полевые исследования этой проблемы, необходимые мне как эксперту по выживанию в условиях экстремальных климатических сред.

Этот чрезвычайно важный для человечества вопрос не уменьшил своей актуальности на протяжении всей мировой истории. Ведь неслучайно самые древнейшие молитвы, из числа дошедших до наших дней, – о воде.

Известно, что человеческий организм на 65-70 % состоит из воды. Потеря 10-15 % воды (не путать с общим весом) вызывает глубокие необратимые изменения в организме и может привести к гибели.

Без пищи человек может продержаться несколько недель, а то и больше месяца, без воды – лишь несколько суток, а то и часов. Жажда становится первейшей проблемой выживания, как правило, в двух случаях: если человек терпит бедствие на море или если он находится в пустыне.

Впрочем, несмотря на кажущийся переизбыток поды на голубой планете во многих местах, человеку се не хватает катастрофически. Существуют даже края, где родители не разрешают своим детям играть в подвижные игры, потому что ребенок потеет и затем хочет пить, а каждый глоток ценится на вес золота. Статистика жестока в своей откровенности.

Из года в год около 500 миллионов человек болеют от нехватки либо загрязненности воды.

Пять миллионов новорожденных ежегодно умирают от болезней, вызванных загрязненной водой, которую пьют их матери. Исследования, проведенные в Японии, Англии и в США, показали прямую зависимость сердечно-сосудистых заболеваний от содержания, к примеру, в воде кальция. Выяснилось, что чем вода мягче, тем больше таких заболеваний.

Определить содержание кальция в воде нетрудно. Например, если вода мягкая, мыло дает обильную пену и смыть его с рук довольно трудно; если же она жесткая – мыло почти не мылится, что свидетельствует о повышенном содержании кальция. Кстати, дистиллированная вода вымывает кальций из организма, но злоупотреблять ею не стоит, поскольку дефицит других минералов, возникающий при потреблении исключительно дистиллированной воды, порою не менее опасен.

Но настоящую цену воде не обозначить ни цифрами, ни формулами. Однажды я для себя сформулировал ее так: "булькающая во фляжке вода вселяет в тебя меру оптимизма равную ее объему". Нет ничего на свете вкуснее, чем вода в пустыне, всякий раз убеждаюсь в этом, прикладываясь к своей армейской алюминиевой фляжке.

Пока я бережно отвинчиваю ее колпачок, узкая полоса прибрежной пустыни высасывает влагу из каманчакос – густого тумана, по-товарищески оставляя его остатки прибрежным горам, задерживающим туман на полутора километровых высотах. Но там, где влага ценнее всего на свете, даже туман нужен людям. На склонах прибрежных хребтов устанавливают они специальные устройства – туманоуловители – цилиндры высотой 2,5 метра с нейлоновыми лентами, которые позволяют собирать до 18 литров "сладкой" воды в сутки. Не сочтите, что "сладкой" буквально. Любая пресная вода здесь, в Атакаме, называется сладкой.

Наполняю флягу водой из осадкомера, установленного на двухметровой высоте от земли.

Оставляю по этому поводу записку для метеорологов, установивших здесь этот свой немудреный прибор. Научные замеры от моей жажды не должны быть искажены.

Простите, кажется, я опять забыл сообщить, что уже почти неделю нахожусь в Чили.

Признаюсь, осуществить это было непросто. С организацией моего первого визита сюда помогли Геннадий Бурбулис, потомки Деникина и даже отчасти сам Пиночет.

И вот, спустя два года, я уже второй раз в "Гранд-Норте" – так называют чилийцы две северных провинции своей страны – Тарапаку и Антофагаст, охватывающие 90 тыс. кв. км, большая часть которых является наиболее аридной областью мира. Именно здесь расположен основной объект моей экспедиции – пустыня Атакама, наиболее крупная в зоне прибрежных пустынь южноамериканского континента. На этот раз я пересекаю пустыню в гордом одиночестве, как того требует чистота эксперимента. Два дня пути, и вот уже лавовопепловые склоны Анд переходят в плоскую солончаковую равнину Салар-де-Атакама.

Жажда и жара – два стрессора выживания, пожалуй, как никакие другие, наиболее взаимосвязаны здесь между собой причинно-следственной связью, имя которой – пустыня.

В сердце пустыни воздух лишен водяных паров, а земля быстро отдает дневное тепло.

Это значит, что человек, у которого и без того кровь едва течет по жилам, загустев от недостатка жидкости, начинает изнурительную борьбу не только с раскаленным светилом, но и с невыносимым ночным холодом. Ставлю палатку и, разместившись, открываю первую страницу еще чистого дневника: Анализ самонаблюдений в условиях автономного существования при дефиците влаги С самого начала устанавливаю жесткий режим водопотребления: первые сутки (как бы после аварии или происшествия) не пью вообще; в последующем потребляю лишь по 500-600 мл воды в сутки. Вода, выпитая за один раз в большом количестве, вызовет обильное потоотделение и усиленную работу почек, а следовательно, станет сразу же потерянной для организма. Поэтому пью небольшими глотками в течение всего дня.

Прошедшая неделя кажется вечностью. Ограничиваю до минимума переходы и физические нагрузки в жаркие часы. Слава Богу, что уже позади основные эксперименты по вододобыче и ориентированию, по возведению различных временных укрытий, испытанию технических средств, средств связи, а также экипировки и снаряжения…

Испытывая настоящую жажду, хочется только воды. Не думать об этом! Поправляю колышек растянутого над песком тента и плотнее закрываю глаза краем лежащего под головой шерстяного пончо. Все, пытаюсь заснуть… Вижу будто со стороны, как мы с братишкой Вадимом, распаленные играми и накаленные ярким алма-атинским солнцем, наперегонки взбегаем по лестничному маршу на свой четвертый этаж, врываемся в нашу квартиру и, наконец, в ванную комнату. Вот он долгожданный кран. Мы открываем его лишь настолько, чтобы струйка холодной, самой вкусной на свете воды, была не толще спички. Теперь берем самую маленькую рюмку и… состязание-истязание начинается. На этот раз он пьет первым, а я считаю. Первая, вторая, восьмая, двенадцатая рюмка. Брат выпивает ее маленькими глотками. До чего же медленно. Но сегодня, я закаляю свою волю жаждой и поэтому не тороплю его. Это и есть первая цель нашей игры. Вторая – кто больше выпьет. Зато сегодня спать под колючим одеялом без пододеяльника, закаляя волю неудобствами, будет он. А завтра мы оба будем закалять волю горчичниками на голое тело, и кто дольше вытерпит эту жгучую боль. Прошлый раз победил он, я пошевелился первым. До чего же медленно он пьет. Я протягиваю руку, чтобы открыть кран побольше и… просыпаюсь. Солнце ушло с зенита и пора двигаться дальше…

Оазис. Маленький, но прекрасный. Здесь есть даже небольшой прохладный грот. Пью, наполняю флягу, стираю просоленную потом и прокаленную солнцем одежду. Вода действительно кажется сладкой и, наверное, не только мне. Живой символ Атакамы – южноамериканский верблюд-лама, войдя в воду, прикрывает глаза от удовольствия. Таких чистокровных белых лам – символов королевской власти – держали у себя императоры инки. Как и его двугорбый брат, верблюд-лама может несколько суток обходиться без воды. Здесь лам издревле используют как вьючных животных, едят их мясо, из шерсти делают одежду, мешки и веревки, из сала изготавливают свечи, из шкур – обувь и другие предметы обихода. Инки часто приносили лам в жертву на ритуальных церемониях, по их внутренностям жрецы предсказывали будущее. Взрослое животное весит до 100 кг и может переносить груз до 60 кг, совершая с ним переходы по 30- 35 км в день. Ламы, как и другие животные, обитающие в пустынях, например, двугорбый верблюд, курдючные овцы, суслики, тушканчики, сравнительно долго могут обходиться без воды, превращая специально для этого накопленный жир в воду. И при этом получается довольно большой выход влаги: из 100 граммов жиров организм синтезирует 107 миллилитров воды. (Ловлю себя на том, что все мои мысли вновь вьются лишь вокруг воды.)

Вспоминаются восторженные строки Сент-Экзюпери, спасенного после аварии в Сахаре, которые он посвятил воде: "Вода! У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя ие опишешь, тобой наслаждаешься, не понимая, что ты такое. Ты не просто необходима для жизни, ты и есть жизнь… Ты – величайшее в мире богатство, но и самое непрочное… Можно умереть подле источника, если в нем есть примесь магния. Можно умереть в двух шагах от солончакового озера. Можно умереть, хоть и есть два литра росы, если в нее попали какие-то соли. Ты не терпишь примесей, не выносишь ничего чужеродного, ты – божество, которое так легко спугнуть. Не думал я, что мы в вечном плену у источников. Не подозревал, что наша свобода так ограничена… И никто не видит, что мы на привязи у колодцев, мы привязаны, точно пуповиной, к чреву земли…"

В жару жажда не является абсолютно точным показателем того, сколько воды необходимо. При достаточном для утоления жажды питье, обезвоживание будет проходить значительно медленнее. Собрав сушняк и сухой навоз лам, приходящих сюда на водопой, развожу костер. Никого не хочется убивать, и поэтому довольствуюсь галетами и горячим отваром на листьях коки.

Анализ самонаблюдений Большую часть жидкости пью во время моих скудных, но достаточных трапез. После еды и питья потеря жидкости компенсируется, и работоспособность быстро восстанавливается. Но усталость в связи с характерной потерей энергии по-прежнему ощущается значительно.

Нарушения в организме под воздействием жары, конечно же, чаще происходят в южных климатических средах, но могут случиться и в умеренных, и даже вблизи водоемов, т.к. солнечные лучи хорошо отражаются от зеркала водной поверхности. Далеко не все знают, что повышенная влажность воздуха усиливает, а не уменьшает возможность развития теплового удара.

Анализ самонаблюдений При повышении температуры воздуха до 30 градусов Цельсия, теплоотдача организма лишь значительно увеличивается. При температуре же воздуха выше 37 градусов, начинают нарушаться процессы теплообмена…

Обезвоживание происходит тремя путями: через дыхание, потоотделение и экскрециею. Это вызывает нарушение солевого баланса, накопление в организме продуктов распада, нарушение обмена веществ, перегрев. С потерей воды прослеживается жесткая связь с уровнем солевого состава всех жидких сред организма: крови, плазмы, межклеточной жидкости. В условиях начавшегося обезвоживания с повышенной производительностью начинают работать почки, от деятельности которых теперь зависит удержание концентрации солей в организме на допороговом уровне.

В среднем за сутки человек принимает с пищей 2,5 литра воды (точнее – 2,2, а еще 0,3 литра образуется в ходе обменных процессов из жиров организма).

Но как приятно просто пить и просто справлять маленькую нужду, не думая при этом, например, о том, что путь воды начинается в желудке и кишечнике, где она, растворив переваренные частицы питательных веществ, переносит их в кровь. Что даже пардон, моча, является для исследователя не чем иным, как водой успевшей проделать гигантскую работу.

Отработав 6-12-суточную смену и совершив свыше тысячи оборотов по организму, вода вобрала в свой состав отходы жизнедеятельности нашего тела. Так удаляется более половины суточной нормы воды. Еще четверть – выделяется с потоотделением, опять же унося значительную долю всевозможного "мусора". Примерно пятая часть (свыше 400 граммов) улетучивается вместе с дыханием. Порой, думая об этом, хочется не дышать.

Конечно же, запасы воды в моем тощем, организме невелики. Кстати они зависят не только от веса, но и от пола человека. В женском теле воды на 10% меньше, чем в мужском (хоть я и поклялся не думать и о женщинах, еще недели три точно). Так вот, этот основной неделимый фонд организм не может расходовать, не подвергая себя опасности.

Анализ самонаблюдений При обезвоживании, составляющем лишь 4-5 % от моего начального веса, наступает жажда, недомогание, учащается пульс, появляется сонливость, вялость, иногда тошнота.

При потере же 6-10 % веса тела появляются головная боль, головокружение, одышка. Голос  становится сиплым, затрудняется речь, появляются покалывания (мурашки) в конечностях.

Походка становится шаткой, прекращается слюноотделение.

Но в первую очередь за потерю воды организма платит мучительную дань кровеносная система. Еще бы. При обезвоживании в 10-11 % от веса тела, плазма крови теряет почти в три раза больше жидкости, чем весь организм в целом. Повышается вязкость крови, увеличивается количество эритроцитов и гемоглобина, увеличивается осмотическое давление, вода клеток и эритроцитов устремляется в зоны большей концентрации солей, клетки сморщиваются и… Но лучше этого "И" не допускать.

Если дегидратация (обезвоживание) будет нарастать, как это было со мной в Кызылкумах. Все явления быстро прогрессируют. К ним присоединятся глухота, затрудненное глотание, посинение тела, речь станет неразборчивой, ухудшится зрение, нарушится координация движений. Человек впадает в бессознательное состояние и, если не приходит помощь, гибнет от глубоких, необратимых расстройств центральной нервной системы. Этого я себе позволить не могу, но пока прекращать эксперимент преждевременно и нецелесообразно…

Тогда, двадцать с лишним лет назад, меня нашли пограничники и спасли врачи. Казалось, что в пустыню меня не затащишь впредь и трактором "Беларусь". И вот я вновь и вновь в пустыне. Как и прежде на лице все основные признаки перегревания – головокружение, головная боль, шум в ушах, потемнение в глазах, жажда, тошнота, рвота. Эти признаки уже собрались во мне, как верные друзья на юбилей. Но разница существенная. Тогда они навалились на перепуганного насмерть мальчишку, попавшего в беду, а сегодня я исследователь, и они – мои ингредиенты в пробирке. правда, пробирка – это, по-прежнему, я.

В дальнейшем должны произойти нарушение сознания и судороги. Не хотелось бы.

Пора останавливать эксперимент и оказать пострадавшему первую доврачебную помощь, а значит:

– перенести бедолагу в прохладное место или в тень;

– напоить прохладной (но не холодной) водой;

– по возможности обернуть его тело прохладной мокрой тканью;

– и, наконец, дать жаропонижающие средства (при их наличии).

Жаль, что все это (вернее то, что можно) придется оказывать себе самостоятельно.

Как там у Жванецкого: "Хочешь кофе в постель? Придется встать, одеться, приготовить, раздеться, лечь и выпить".

В транспортном мешке за плечами покоится на дне маленькая бутылочка алкоголя, с провокационными целями прихваченная мною с борта самолета. А не выпить ли? Перед внутренним взором всплывает картинка: "Запишите и запомните как отче наш, – вещаю я с трибуны курсов по выживанию для бойцов спецподразделений, – никогда, ни при каких условиях, погибая от жажды, нельзя пить морскую воду, кровь, мочу, жидкости, содержащие спирт и нефтепродукты…"

Стараясь забыть о бутылочке, останавливаюсь у глубокой иссиня-черной лужи среди ослепительно белых соляных отложений. Спекулятивный ум тут же заботливо напоминает мне и другие мои наставления бойцам: "В крайнем случае можно пить солоноватую воду, содержащую как минимум в два раза меньше соли, чем морская вода". "Но любая жидкость, содержащая в себе соли в более высокой концентрации, чем жидкости в организме человека, только причинит вред его системе терморегуляции", – напоминает мне прагматичный Сундаков.– Перед вами, – едва ворочая языком, ввязываюсь я в "их" диалог, – самый концентрированный соляной рассол в мире. Уж ты-то это знаешь, парень, так что вставай с колен и топай дальше…

Топаю. В режиме профилактики обезвоживания, стараюсь дышать носом. Жевательная резинка (входящая в наборы носимых аварийных запасов армий ряда стран) закончилась, и  камешек во рту лишь на непродолжительное время уменьшает мои мучения, вызываемые жаждой.

– Ну и работенку я себе выбрал…

– Классную! Потому что на горизонте показался вызванный мной по рации автомобиль. Надеюсь, что это не мираж…

Я – ИНКА, СЫН СОЛНЦА

Конец мучительным экспериментам и одиночеству, пора к людям. Ведь главное, что и в этой пустыне живут люди. Люди мужественные и жизнелюбивые. Живут сегодня, жили тысячи лет назад, а главное, будут жить завтра. Это и нынешние жители – гордые чилийцы, и жившие здесь прежде индейцы мапуче, и таинственные дети Солнца -: инки, оставившие на память о себе полуразрушенные ныне стены городищ и загадочные петроглифы, найти и отснять которые мне теперь предстояло.

И увидел Отец-Солнце, в какой дикости и невежестве прозябают жители Земли. И проникся он к ним жалостью, и отправил к людям детей своих, сына и дочь, дабы наставить людей на путь познания и веры истинной в него, в Отца – Солнце. И должны они были помочь обитателям Земли стать здравомыслящими и благовоспитанными людьми, которые жили бы в селениях, научились бы обрабатывать землю, выращивать злаки и пользоваться плодами земли как разумные люди, а не как звери…

Оставил Отец-Солнце детей своих в долине озера Ти-тикака и сказал им: "Там, где пожелаете вы отдохнуть и поесть, попытайтесь вонзить в землю жезл золотой. А жезл им дал длиною в полвары (примерно 42 сантиметра) и толщиною в два пальца. И там, где войдет жезл в землю с первого же броска постройте Дом мой.

Брат и сестра – дети Солнца и Луны – вышли из озера Титикака и направились в сторону солнца. И на всем пути кидали они жезл, но ни разу тот не ушел в землю. То ли камень в земле тому мешал, то ли воля Отца-Солнца. И дошли они так до Паукартампу, и с большой легкостью ушел жезл в землю, и больше не видели они его…

И возвели царство они, и стали их первыми подданными племена индейцев кечуа. Ни один индеец, каким бы знатным и богатым он ни был, под страхом смертной казни не мог не только именовать себя, инком, иметь особую прическу, но и пользоваться одеждой, головным убором, и любыми иными отличительными знаками Сынов Солнца. Более того, инками называли только мужчин из клана правителей царства Сынов Солнца.

Многочисленных и завистливых врагов помогли инкам одолеть вышедшие из камней бородатые, голубоглазые люди, которых направил Бог Виракоча. Никто, кроме Великого инки Правителя, не мог видеть. И когда они снова превратились в камни, он приказал собрать их, чтобы поклонялись им. Обычного камня, в отличие от пригодных к возделыванию земель, было так много, что в нем не испытывали недостатка. Кругом возвышались каменные горы, словно подсказывая людям архитектуру и материал для возведения своих крепостей.

И поднялись к небу конусные каменные башни. Росли и множились города инков, в четыре стороны света распространялось их величие. И вскоре люди стали уметь и иметь многое. Но время шло, и люди научились не только возводить каменные твердыни, но и разрушать их.

Казалось незыблемому – городам и царствованию инков однажды пришел конец. Рухнули каменные бастионы, исчезли и таинственные Великие Сыны Солнца. Пришли ниоткуда и ушли в никуда…

Тепло от огня размягчало мышцы и наливало тяжестью веки. Пожалуй, я закрою глаза на несколько минут, чтобы они отдохнули…

…Шесть дней мои родители и братья: Пума, Змей, Ястреб и Дракон, – постились, моля Солнце-Инти дать мне силы в предстоящем трудном состязании. Я сидел на каменном полу дома и прикреплял к толстому концу выпрямленного над огнем древка заточенный камнем наконечник. Сквозь распахнутую дверь была видна наша широкая, рукотворная дорога, уходящая за перевал. Входная дверь жилища все эти дни должна быть открыта настежь, чтобы все могли убедиться в том, что в этом доме постятся.

Согласно правилам испытаний, я уже починил лук и наладил стрелы. Завтра начну мастерить вальконку – круглый щит, и пращу из индейского дрока. Да необходимо еще приладить острые шипы к боевой макане… Сделав большой глоток из кувшина я, не оборачиваясь, сунул его за спину. Звон и битые осколки посыпались на зашипевшие от воды камни очага оставив в моей руке лишь гладкую ручку от кувшина. Я вскочил на ноги и, медленно нагнувшись, поднял из очага несколько влажных черепков.

– Это к удаче, сынок, не огорчайся, и не убирай эти осколки из очага, – сказала мать, протягивая мне плошку с настоем из листьев коки.

Экзамены на звание лучших воинов, продолжающих состязания в беге. Не подвела бы подвернувшаяся вчера при подъеме на вулкан ступня.

Затем проверка на знание текстов песен. Потом будет бой. И пусть наконечники стрел соперников будут обмотаны хлопком и шерстью, можно запросто лишиться глаза как это произошло с братом моего друга…

Шел третий день состязаний. Мы боролись и поднимали огромные камни, метали дротики, состязались в дальности и меткости стрельбы из лука. Потом штурмовали крепость, движимые мечтой – лично захватить камень-трон…

Последнее испытание. Только бы не моргнуть, не вздрогнуть, не испугаться когда, рассекающая со свистом воздух, смертоносная макана лучшего воина, запляшет перед моим лицом. Старые инки не оставят незамеченным любое мое движение, которое обнаружит страх.Я стою вместе с воинами, выдержавшими экзамены рядом с золотым троном Единственного. Слова Правителя падают как горные камни во время земледрожания:

– Вы доказали, что в ваших телах живет дух Отца-Инти. Будьте же справедливы к людям, как ОН добр и справедлив. Защищайте слабых. Карайте зло. Для этого пришли на землю Манко Капак и Мама Оклъо…

…Я присел на корточки, традиционно выражая покорность и преклонение. ЕДИНСТВЕННЫЙ, взял толстые золотые иглы и медленно проткнул мочки моих ушей, оставив в них эти наивысшие знаки отличия Сынов Солнца. Свершилось! Быстрей бы зажили ранки, тогда дырочки можно растянуть, чтобы вставить туда вместо игл золотые диски Золото не признак богатства а символ верховной власти. Отныне я буду пить лишь из золотых кубков, расчесываться золотым гребнем и даже выщипывать усики мне будут золотыми щипчиками.

Из золота и серебра из пота солнца и слез луны будет сделано теперь и мое оружие, и мои знаки отличия на всю оставшуюся жизнь. А впрочем, у меня теперь впереди вечность: инки никогда не умирают и не бывают убиты, они просто в назначенный час уходят к своему Отцу-Солнцу…

Старший из братьев Единственного снял с моих ног грубые усуты воина и надел мягкие сандалии из кожи ламы, прошитые прочными волокнами алоэ: их тоже носят только Сыны Солнца. Он прикоснулся губами к моему плечу, признав наше родство. Под руководством старейшин я облачаюсь в набедренную повязку вару, тонко выделанную из шерсти желто-коричневой викуньи, и в золотые одежды. Женщины украсили мою голову индейской гвоздикой кантуном и листьями уинъяй уайна – символом вечной молодости, принадлежащей только Сынам Солнца…

"Жди знака моего!" – вздрогнул я от приказа Господина Четырех Сторон Света…

…и открыл глаза. Толстое покрывало выпавшего за ночь снега приблизило потолок тонкой палатки почти к самому лицу. Я с трудом вылез из спальника (любое резкое движение вызывало головокружение и отдышку) и откинул мокрый полог. Скупой свет восходящего солнца, едва пробивая плотный туман, рельефно очерчивал контур полуразрушенных стен древнего городища инков. Сороча, навалившаяся на меня местная высокогорная болезнь, кажется, сдала свои позиции. Я сглотнул остатки листьев коки из-под языка и переступил через очаг на каменном полу. Сон превращался в явь. Сквозь сохранившийся дверной проем я переводил удивленный взгляд то на рукотворную дорогу инков, уходящую за перевал, то на черную вершину вулкана, на которую еще предстояло взойти, и будто повторно переживал увиденное. Уж слишком волнующими, отчетливыми и мистически знакомыми казались слова и сцены из странного сна.

"Жди знака моего!" – настойчивым эхом звучали в моей голове последние слова ЕДИНСТВЕННОГО. Что означают они для меня?

Под ногой что-то хрустнуло. Я медленно нагнулся и… поднял из камней очага битые черепки и почерневшую ручку от кувшина…

ДОМОЙ – Какая же ты, пустыня Атакама? Холодное очарование скал, нависающих над клокочущим океаном, и пестрые узоры корковых лишайников. Палитра цветов: от ослепительно белого, как первый сибирский снег, до ярко-черного, как ночное осеннее небо над Гималаями. Всякий раз, бывая здесь, я не могу обойтись без сравнения этой страны с другими странами и континентами. Расположившись в узкой полоске тени от редких кактусов, дозорными стоящих на каменных осыпях склонов, ощущаю себя будто в Мексике. Подбадривая утомленного переходом жеребца, ловлю себя на мысли, что очутись я здесь волею волшебства, посчитал бы, что оказался среди красных скал Гранд-каньона. Солнце зарывается в горизонт, и весь ландшафт меняется до неземной неузнаваемости. Впрочем, все и называют эту долину не иначе как лунной. Здесь снято не мало сцен к фантастическим фильмам о внеземных цивилизациях, здесь проходили тренировку американские астронавты перед полетом и высадкой на луну.

Рассвет. Первые лучи солнца, падая на плоскогорье Татио, тонут в клубах пара, вырывающегося из недр планеты. Сорок гейзеров и более семидесяти фумарол исправно выдают тонны минеральной воды, стекающей в кипящую реку. Священной долиной духов называли индейцы это место.

На обширной равнине к северу от реки Лоа, несущей свои солоноватые воды от Анд до Тихого океана, где старые испанские карты показывают густые лесные массивы, сегодня царствует селитряная пустыня. Ее плотная солевая кора "каличе" то звенит под ногами битым стеклом, то с хрустом проваливается под рифлеными подошвами моих сапог.

Пустыня не любит слов, она любит тишину. Эта тишина не похожа на липкую глухоту пещер и подземелий, на белое безмолвие полюса, на густую тишину подводного мира.

Чтобы услышать и понять пустыню, нужно остаться с нею наедине. Чтобы увидеть ее во всем величии, мало повернуть голову из стороны в сторону. У нее много лиц и одежд, тайн и характеров. Она разная, как каждый из нас, и для каждого она всегда будет особенной. А впрочем, это опять слова, а пустыня не любит слов. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Закройте глаза. Смотрите, это Атакама. И не говорите, что не видели!

ЧИЛИ. АТАКАМА.

 ЗЕМЛЯ ДРАКОНА

Гигантский демон, не желая чтобы среди людей распространялся буддизм, лег на землю, покрыв своим телом Гималаи и весь Тибет. Чтобы справиться с чудовищем, царствовавший в VII веке король Тампо повелел выстроить 108 храмов, которые раскаленными верой лезвиями поразят все жизненно важные точки астрального тела демона. К 638 году 12 из этих храмов были уже возведены…

Центральный Тибет, конец XII века. Там, где прежде лишь горный ветер, срываясь с заснеженных вершин Гималаев, вылизывал холодным языком безлюдные долины, вскинул к небу белые стены нового монастыря. В глубокой медитации находился его основатель Тсангпа Гьяр Еш Дори, не замечая ни палящих лучей солнца, ни холодных порывов ветра. Ничто не предвещало ненастья в ту минуту, когда страшный гром, будто разорвав небо надвое, сотряс землю. И подобен он был голосу дракона. И открыл глаза Тсангпа, и произнес одно слово – "Драк". Так получил свое имя монастырь, а основанное позже религиозное учение стало называться "Дракпа". В XVII веке, с которого и начинается собственно история Бутана, эта страна была названа "Драк ял" – земля Дракона, а населяющие ее люди – Дракпас.

Времени как всегда в обрез. Только три дня назад я вырвался из больницы, где второй раз за этот год боролся с очередным приступом малярии, приобретенной то ли в джунглях Амазонии, то ли в горах Ириан-Джаи. Позавчера я открыл непальские и бутанские визы для членов экспедиции, вчера купил билеты до Катманду, сегодня подтвердил принимающей стороне факсом наш маршрут…

Привычно укладывая в транспортные мешки снаряжение, прислушиваюсь к собственным ощущениям и… ловлю за хвост тень волнения. Ну, причин тому хватает: объяснимо огорчается супруга, еще не прошло и полгода, а я собираюсь уже в четвертую экспедицию; ждут консультаций по рукописи моей статьи издатели, а я опять ударяюсь в бега; испытываю искреннее сочувствие к заболевшему итальянскому коллеге, который не сможет участвовать в экспедиции… Нет, настоящая причина волнения в другом – Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ГИМАЛАИ.Вы готовы отправиться в страну драконов? Тогда позвольте прежде дать один совет: "Не удивляйся, не возмущайся, не отрицай". Трижды повтори про себя эту простую древнюю формулу. А теперь просто ходи, смотри, слушай и чувствуй. Не пытайся понять спекулятивным умом и инвалидной логикой европейца, наблюдая воочию по-стариковски мудрых семилетних лам в желто-красных одеждах, сбывающиеся с удивительной точностью, даже в деталях, пророчества буддийских астрологов, поразительное усердие маленьких монахов при изучении древних знаний, обыденное отношение к реинкарнациям (повторным запланированным рождениям).

Еще совсем недавно Бутан по праву считался одной из наименее изученных стран на планете. Подробные справочники отводили этому маленькому государству одну-две строчки, указывая лишь географическое расположение и приблизительную численность населения страны – от 500 тысяч до миллиона. Край легенд и загадок, 47 тысяч квадратных километров покрытых мозаикой "белых пятен": под покровом неведения обычаи и традиции, религиозные, этнические и диалектные особенности ("дзоншха" язык крепостей), флора и фауна, отсутствие картографического и справочного материала… Все это превращало для путешественников "Страну драконов" в манящее Эльдорадо, неприступное, как бутанские дзонги, даже для самых отчаянных исследователей.

Первые зарубежные корреспонденты были допущены в Бутан лишь в 1974 году на коронацию короля Джигме Ванчука, а относительно подробные сведения о стране драконов вышли из-под пера Мишеля Пессе-ля, 10 лет добивавшегося разрешения на посещение этой "terra incoqnita". Его же единственным "путеводителем" была рукопись сто сорокалетней давности, появившаяся на свет благодаря англичанину Пембертону, руководившему хорошо подготовленной в его времена экспедицией из ста двадцати человек.

Мишель Пессель в своем дневнике писал: "Существование бутанцев и их место в жизни зависят от степени близости к королю. Природа этих отношений четко обусловлена рангом каждого бутанца. Этот – секретарь короля или королевы. Этот – служитель королевского бунгало или исполнитель его законов, или пастух его коней, или работник на его полях.

Взаимоотношения людей подчинены тому, на какой ступени официальной лестницы находится человек. Ранг обеспечивает права и привилегии. Все, начиная от манеры одеваться, местожительства и способа передвижения по стране, кончая рационом питания, находится в прямой зависимости от ранга…"

Я прибыл в королевство по приглашению членов королевской семьи. "Особо важная персона, оказывать всяческое содействие", – значилось в моем кашаге (подорожной грамоте). Король в Бутане – не дань древней традиции. Это глава государства и правительства, а кабинет министров лишь помогает ему осуществлять правление. Королю принадлежит и юридическая власть в последней инстанции. К Друкгьялпо – "королю- дракону" (титул бутанского монарха) – может обратиться за помощью любой житель Бутана.

"Логово тигра". Название, которое как нельзя лучше говорит о месте расположения этого овеянного легендами монастыря. Горные тропы поднимают путника все выше и выше, пока на одном из крутых поворотов он не увидит белое пятно на черных отвесных склонах. Еще два часа изнурительного подъема, и вы уже в состоянии различить отдельные постройки монастыря, как птичьи гнезда прилепившиеся к скалам. И вновь два часа по тропе, петляющей среди благоухающих алыми соцветиями кустарников и укутанного зеленой паутиной леса. Зимой этот единственный путь укроется льдом и снегом. Еще поворот, и монастырь оказывается уже под вами. Теперь круто вниз, и упаси вас Бог ошибиться тропинкой.

На скале слева, между небом и землей, куда порывы ветра доносят лишь брызги от водопада, крохотное деревянное строение. К нему ведет протяженный, почти вертикальный каскад вырубленных в каменном монолите ступеней. Там наверху, добровольно лишив себя мирского общения, живет один из монахов. Ровно три года, три месяца и три дня пробудет он в одиночестве, не видя и не слыша людей. Медитация – его основное и единственное занятие на все это время. Потом его место займет следующий монах, может быть тот, который, поднимаясь по ступенькам раз в неделю, ставит у дверей "отшельника" тарелку с рисом.

Внутри монастыря я увидел лишь одного монаха, не покидающего его пределов четвертый год. Как хорошо, что он не спросил, зачем я пришел… Ответа у меня не было.

Наверное, поэтому и не спросил… Восемь других монахов, живущих здесь, во главе с настоятелем находились на коллективной медитации. Их размеренная и предельно ясная жизнь текла по глубокому и прямому руслу. Так было прежде, и так будет всегда.

ПОВЕЛИТЕЛИ ЗВЕЗД ИЛИ ЗВЕЗДНЫЕ МЕЧТАТЕЛИ Ни тропинки, ни примятой травы, среди ровным ковром укрывающей склоны холмов, ни каких-то иных признаков, указывающих на то, что рядом живут люди, я так и не увидел, пока не поднялся на вершину. Невысокий забор из жердей с лазом через верх, затем белые стены с распахнутыми воротами и, наконец, небольшой квадратный двор, во внутреннем периметре которого два десятка дверей. Это астрологическая школа.

Двадцать пять монахов-учеников, два учителя-ламы в желтом под темно-красными одеяниями простых чудже и два малыша (?) тоже в желтом. Оба мальчика живут в стенах школы повторную жизнь, вновь, как и в своей прошлой жизни, в качестве лам. Девять лет изучают здесь адепты астрологию. Затем часть из них уйдет в горы на медитацию, остальные станут учителями в буддийских монастырях и дзонгах.

Поджав под себя босые ноги, сижу среди монахов, повторяя вместе с ними вслед за учителем отрывистые слова и фразы из древних текстов этой науки. Астрологии в бутанской религии принадлежит огромный пласт. Ни одно значительное событие в жизни любого из буддистов, ни одно серьезное начинание не происходит без предварительных консультаций у астрологов. Сорок пять выпускников этой школы уже создали в стране прочный авторитет своей alma mater.

В древнем дзонге "Вангдупотранг", основанном для защиты прежней столицы Пунакху, девятилетний маленький лама решительно взял меня за руку и молча стал водить по монашеским кельям. Полумрак, даже в солнечные дни, и, мягко говоря, аскетичная обстановка в жилищах монахов меня уже не удивляли. Но что это? На одной из стен в жилище молодого монаха вижу большую иллюстрацию из журнала. А на ней… что бы вы думали?

Московский кремль!

Это Москва, мой город, – говорю я сидящему на циновке монаху.

Нет, – говорит он. – Это буддийский храм в Индии. Может я смогу стать его настоятелем.Возможно, – говорю я, не желая спорить. Тем более у нас в России скоро состоятся выборы президента, а он, наверное, не плохой парень…

Из путевых записок Пемертона

…Бутан в целом представляет собой череду самых труднодоступных гор на всем белом свете. Тяготы дороги вынуждают меня отдыхать по двое суток после каждого дневного перехода… сумею ли я приспособиться к не благоприятнейшим атмосферным воздействиям?

Пятый час буквально карабкается наш караван по узкой каменной тропе: десяток лошадей, груженных поклажей, три погонщика, проводник, повар с двумя помощниками и гид Таньди, неразлучно сопровождающий нас во время пребывания в Бутане. Цокают на камнях подковы, глубоко внизу шумит река, торопясь напоить равнины. Экспедиция "Монастыри и дзонги страны драконов" вот уже третьи сутки продвигается вглубь Бутана. Вскоре мы сменим дисциплинированных лошадей на свирепых и упрямых яков. Лишь этим своенравным и могучим животным под силу еще более крутые каменные осыпи, низкая температура и разреженный воздух высокогорья. Як столь же своенравен, сколь могуч. Длинная шерсть юбкой спускается по бокам животного, позволяя якам лежать на снегу и льду. Усесться на яка верхом почти подвиг. Даже его хозяева не злоупотребляют этим сомнительным удобством.

Огромные острые рога зверя, завернутые кверху, непредсказуемость в поведении и постоянные стычки с другими яками, – рисуют мрачную перспективу для наездника. Я единственный авантюрист в экспедиции, имевший удовольствие и испытавший остроту ощущений верховой езды на яке. Впрочем, и на лошадях, прыгающих с камня на камень, как горные козлы, я гарцевал в гордом одиночестве. Мои коллеги, несмотря на испытываемые ими страдания, причиняемые болью в коленях, так и не рискнули сесть в жесткие седла тибетских лошадей.

Очередной привал. Освобождаю из плена шнурованных сапог ноги, ложусь спиной на теплые камни и долго не могу отвести взгляда от точки, где небо сливается с заснеженными пиками высочайших гор мира. Освобожденные от груза и от деревянных седел лошади ложатся на землю и подолгу кувыркаются в пыли, разминая натертые спины. Погонщики достают из кожаных баулов вяленое мясо яка и серый сухой сыр, разжигают костер и спускаются к реке, чтобы наполнить хрустальной ледяной водой флягипало, изготовленные из пустотелых рогов буйвола. Вскоре мои губы обжигает ароматный травяной отвар, возвращающий силы.

Достаю дневник. Его страницы испещрены цифрами и названиями, именами и координатами, в общем, очень важной информацией о Бутане. Но как описать очарованному страннику свои ощущения при взгляде на диковинные, густо поросшие мхом ели Дугласа или восьмиметровые фрески Будды над Пунакху, на черные горы Ринака или волшебный лес, населенный божествами "лу", на новогодние танцы чалсов в священной ивовой роще у дворца гьямпо (королевы) или мерцающие мириады зажженных огней на праздниках у древних чортенов? Как донести до пытливого ума моих соотечественников то, что прочла моя душа в спокойных глазах Мастера тантры или в пронзительном взгляде колдуна Пау?…

Все. Все, что увидят глаза и почувствует сердце на пути от липкой жары восточных долин и ущелий до вечных снегов, вознесшихся на восьмитысячную высоту у северной границы с Тибетом, вносит новые, несмываемые краски в картину видения мира любого чужеземца.

Пора идти. Уходя, изменяю привычке, оглядываюсь. Легкий горный ветер подхватывает мелко разорванные листы моего дневника и осторожно роняет их в реку. Мы отправляемся дальше, а река уносит в противоположную сторону то, что еще совсем недавно казалось мне столь важным и нужным…

 КРАЙ ДИКАРЕЙ, ИЛИ СТРАНА СВЯТОГО ЛАЗАРЯ

Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озера выходят из долини гор.

Второзаконие, 8, 7.

"Путешественнику-профессионалу принадлежит вся земля, не важно где он родился, важно, кто из великих или имущих мира сего, первым мудро догадался привлечь его на свою сторону", – убеждал меня как-то один мой зарубежный коллега, рассказывая об источниках и истории финансирования своих экспедиций, вплоть до смены им с этой целью гражданства.

Я возражал, особенно, против последнего способа, напирая на национальную гордость великороссов, приводя примеры патронажа и меценатства на Руси, например, членов императорского двора и русских купцов по отношению к русским путешественникам. Коллега же горячо убеждал меня в том, что у нынешней российской власти еще долго будет рабочекрестьянский или базарный менталитет, с вытекающим отсюда отношением и к планетарной культуре, и к моей, экзотичной для них, профессии.

– У вас толпы космонавтов – героев, – горячился он, – скоро они отдельными колонами на парадах ходить будут, а до познания культур собственной планеты, вам как аборигенам до космоса. А ты у них в стране один, и жизнь у тебя одна. Ты же видишь, что ты им не нужен.

Сдохнешь от своей малярии или нищеты. А не нужен, значит катись отсюда туда, где нужен и востребуем. И это не предательство вовсе, как ты говоришь, а гордость. Знаешь, географ, русло какой величайшей реки у Вас не указано на картах? Той самой, по которой утекают из вашей страны мозги. Что-то я не вижу Асуанской плотины на их пути. Не за деньгами, как пираты или попрошайки, должны ездить толковые политики за рубеж, а за мозгами, которых самим не хватает. Вот ваш Петр Первый это понимал. За право стать участником любой твоей экспедиции международный пул нужно выставлять. Помнишь историю с Лаперузо?

Среди претендентов на участие в его экспедиции был 16-летний корсиканец по имени Наполеон Бонапарт. Его не приняли в ту экспедицию, так он потом, позже, свою экспедицию к вам в Россию организовал.

Зная мое поклонение перед значимыми для мировой истории личностями, коллега активно применял запрещенные приемы:

– Или вспомни Магеллана…

ПАРАДОКСЫ ИСТОРИИ

Третий год пять кораблей Магеллана настойчиво идут к своей цели. Уже открыт отважным мореплавателем пролив, ныне носящий его имя. Впереди – острова загадочных азиатов, тревожная и манящая неизвестность…

Искусно используя соперничество между португальским и испанским домами, португалец Магеллан предложил испанскому королю Карлу I свои услуги.

Согласно договору, подписанному ими в 1518 году, король обязался снарядить экспедицию к богатым пряностями Молуккским островам, и сдержал свое слово. Главе экспедиции, в случае если он достигнет этих островов, причиталось двадцать процентов чистой прибыли от добытого богатства…

Магеллан злился, несговорчивые вожди наотрез отказывались поступиться своей независимостью. Ну, что ж, аргументы для непокорных дикарей всегда под рукой. Полуобнаженные гости – вожди, вскочили на ноги, когда палуба испанского судна, вздрогнув под ними, окуталась пороховым дымом от залпа корабельных орудий. Глава острова Лимасава, раджа Коламбус, тут же признал себя вассалом испанского короля и подписал непонятную ему бумагу. Испанцы незамедлительно установили на его острове крест, отслужили мессу, и уже на пасху 1521 года Магеллан вступил во владение первым островом архипелага, принудив Коламбуса принять крещение.

Хумабон, "губернатор" следующего острова Себу, пожелал… получить дань (?!) от "капитана величайшего из королей и вождей на земле" (так представлял себя старейшинам Магеллан).

Не дань, а неизменный незатейливый ассортимент завоевателей предложил Магеллан в ответ на "наглое" пожелание островитянина: пусть жители острова Себу выбирают между войной и миром! Мгновенный выбор Хумабона проиллюстрировали его соотечественникам водруженный испанцами на Себу крест и очередная месса. Вождь тоже принял католическую веру, правда, к этому решению его склонили скорее не шантаж и сила, а смекалка и медицинские познания Магеллана. Любимый внук вождя страдал от тяжелой лихорадки, и тому, конечно же, помогла выздороветь католическая вера, а не лекарства, принятые вместе с ней "из рук" Магеллана. Благодарный и уверовавший вождь во время крещения был переименован в Карла, а его жена в одночасье стала теской испанской королевы Хуаны.

Настала очередь прибрать под испанскую корону следующий остров – Мактан, а точнее, сравнительно непривлекательный островок, покрытый вулканическими камнями…

"На этом месте 27 апреля 1521 года погиб Фернан Магеллан, смертельно раненный в бою воинами острова Мактан. Одно из судов Магеллана, "Виктория", под командованием Хуана Себастьяна Элькано покинуло Себу 1 мая 1521 года и бросило якорь в гавани СанЛукар де Баррамеда 6 сентября 1522 года, завершив, таким образом, первое в истории кругосветное путешествие".

С усилием отрываю взгляд от текста на табличке, встаю с горячих даже в тени камней и медленно обхожу небольшой обелиск, прислушиваясь к сложной гамме своих чувств.

Умышленно растягиваю время, которое сжимал и подгонял на долгом и длинном пути сюда… Здесь поразило Магеллана бамбуковое оружие лапу-лапу, здесь же его тело было сожжено островитянами вместе с телами других убитых ими испанцев. А спустя четыре дня экипажи захватчиков, так и не сумев отдать должные почести павшим товарищам, поставили паруса и взяли обратный курс к берегам Испании, чтобы, движимые жаждой возмездия и наживы, вернуться сюда… через четыре десятка лет. А вот и обратная сторона обелиска как оборотная сторона истории: "Здесь 27 апреля 1521 года воины лапу-лапу, сражаясь с испанскими завоевателями, убили их предводителя Фернана Магеллана. Вождь лапу-лапу – первый филиппинец, отразивший европейскую агрессию".

Задумчиво иду по песчаному шлейфу побережья. Слепящий белый песок захлюпал под ногами, неожиданно превратившись в теплую и абсолютно прозрачную воду моря. По песку этого берега шуршали когда-то днищами лодки испанской экспедиции, искавшей "острова пряностей". Увы, не пряности и богатства нашел на этой земле Магеллан, а смерть свою в короткой и жестокой схватке. Давно стремился я попасть в эту точку на глобусе, значимую для путешественника с любым гражданством…

За моей спиной – каменная стела в честь отважного мореплавателя, а в тридцати шагах впереди, у самого берега, величественный памятник мактанскому вождю лапу-лапу, вполне возможно, от руки которого и пал командор.

Слава великому мореплавателю Магеллану, смело вписавшему строки в сюжет всемирной истории!

Слава вождю лапу-лапу – первому герою в борьбе за независимость своей Родины от иноземных захватчиков!

Парадоксальные сюжеты истории, и параллельно, магическая игра цифр. Четыре дня, четыре десятилетия, четыре века… Трагедия, разыгравшаяся здесь четыре с лишним века назад, сохранила свободу исконным жителям архипелага лишь на сорок с небольшим лет.

 Копье лапу-лапу отодвинуло приход колонизаторов в эту страну на целое поколение, но не навсегда. В 1565 году пришел с мечом и распятьем другой испанец – Легаспи. И было с ним еще больше воинов. Много островитян было убито и замучено ими. Люди Легаспи жестоко покарали за смерть Магеллана не только Мактан, но и жителей острова Себу. Еще не догорели туземные хижины, присыпающие горячим пеплом смуглые тела их хозяев, а испанцы уже ворошили окровавленными мечами пепелища в поисках золота и драгоценных камней. Человек, убивший Магеллана, к тому времени уже умер, но в семье старого вождя нашли испанцы медальон с ликом Христа, подаренный Магелланом своей первой крестнице, нареченной им Хуаной. На месте этой сентиментальной и кровавой находки Легаспи решил построить базилику.

И вновь случайность? Базилика и сегодня стоит в сотне метров от установленного Магелланом креста.

И вновь парадокс? Медальон вставлен в стену церкви, построенной Легаспи, беспощадным завоевателем архипелага, и эта "базилика святого младенца" почитается нынешними филиппинцами как святыня.

Легаспи спас и крест, установленный Магелланом. Спас от людей, желающих уничтожить память о завоевателях. Но уже дети и внуки тех самых островитян, стали отщипывать от уцелевшего креста деревянные волокна… на счастье. Сегодня, остатки реликвии упрятали в металл, а рядом соорудили новый крест. И дрожат, сохраняя парадоксальную память легкие язычки пламени свечей и лампад, возжигаемых людьми у первого перекрестия, установленного первыми христианами, на месте первого скрещения оружия, на месте первого перекрестья культур и религий.

Если Филиппины – это более 50 млн. человек, представляющих свыше 90 народностей, то Себу – это маленькие Филиппины. Прощай Себу – первый город на архипелаге. Ты оказался совсем не похож на Манилу, нынешнюю столицу Филиппин, выстроенную Легаспи на развалинах мусульманского княжества раджи Солимана. Архитектура Себу, – это восточное великолепие дворцов и американские виллы филиппинских миллионеров на Беверли-хилл, европейские небоскребы банков и теснота лачуг, сколоченных из фанеры и жести. Здесь, как, пожалуй, нигде на архипелаге, колорит юга, обогащенный влиянием Китая, Таиланда, и арабские мотивы спокойно уживаются на беспокойных улицах с каменными постройками испанцев и самобытными строениями себуанцев. Это место, где гармонично сосуществуют созерцательность Востока и прагматизм Запада.

Почти на окраине города диковинным кораблем, скользящим над густой тропической зеленью, возвышаются ажурные крыши даоского храма. Длинная вереница автомобилей движется к нему вверх по горной дороге. Каждые среду и воскресенье сюда стремятся приверженцы даосизма – представители китайской части населения.

Вновь под крылом самолета острова Святого Лазаря. Так назвал Магеллан эти затерянные в океане россыпи суши. Но название страны, предложенное Магелланом, не сохранилось. Не прижилось, как и многие другие названия. В древних китайских хрониках Филиппины упоминаются как Цзиньшань (гора золота). Китайские торговцы именовали ее "Маи" или "Майи" ("земля дикарей", "страна трех островов", "страна, лежащая перед материком"), а также "Хайтан" от "Аэта" – так, без разбору назвали всех людей, населяющих эти острова.

– В честь престолонаследника испанского Филиппа нарекаю земли эти именем его, – торжественно произнес глава испанской экспедиции Лопес де Вильялобос, и страна, состоящая свыше, чем из семи тысяч островов, обрела имя бессменно существующее с середины XVI века по сей День.

Выражаясь сухим языком географических справочников: Филиппины – крупное островное государство Юго-Восточной Азии. Точное число островов этого архипелага указать просто невозможно. Порой океан, будто забавляясь, забирает одни и поднимает со дна новые островки, презирая человеческую страсть к инвентаризации. Девять десятых от общего числа островов – практически необитаемы, а примерно у четырех тысяч из них нет даже названий. Так что, ступив на них, смело можете называть "открытые" вами "необъятные" (проверено, охвата рук не хватает) территории именами своих любимых женщин, если вы настоящий мужчина, или давать им менее привлекательные названия, если вы соответственно принадлежите к более привлекательной половине человечества.

ЛЕСТНИЦА В НЕБО

 Рисовые террасы народа ифугао в Банауэ по праву называют восьмым чудом света.

Столетиями люди с помощью огня и воды ваяли в скалах громадные ступени. Но не лестницу для великанов-небожителей кропотливо возводили они, наносив на ступени плодородную землю, обкладывая ее стеной булыжника, сооружая бамбуковые водостоки. Рисовые террасы – это "хлебные" поля народа ифугао, это жизнь людей, добывающих хлеб свой, вот уж во истину, в поте лица своего. Если террасы вытянуть в одну линию, они могли бы опоясать половину земного шара. Поля в верхней части долины Бонток занимают площадь несколько сот квадратных километров, поднимаясь из долины на высоту 1700 метров. Ширина каждой такой "ступеньки", засаженной рисом, от двух до семи метров. У подножия террас – грядки с саженцами. Набрав силы, ростки будут пересажены на подготовленные горные участки. Не единожды поклонится человек каждому стебельку в обмен на будущую горсть риса, "подаренную" этим ростком. Каждое утро, как и тысячи лет назад, совершают водоносы трудный подъем из долины, где вырыты небольшие водоемы для сбора дождевой воды, к вершинам горных террас. Делянку за делянкой обходят они с большими глиняными кувшинами, чтобы до наступления жары укрыть водой корни изумрудных побегов риса. Не убавляется работы и в период дождей: стремительные ручьи могут разрушить террасы и смыть саженцы, и нужно успеть соорудить отводы для бурлящей горным потоком воды, иначе все предыдущие труды пойдут насмарку.

Сегодняшняя жизнь крестьян мало отличается от жизни их предков, которые когда-то возвели эти террасы. Археологи, изучающие уникальную строительную систему рисовых террас, считают, что им более двух тысяч лет. Есть и ученые настаивающие, что возраст этих сооружений не менее четырехсот веков. Лично для меня гораздо важнее другое – та верность традиции, памяти, долгу у этих людей, знающих обо всех возможных удобствах современной цивилизации, "фонтанирующей" в сотне километров от их селений, и не желающих при этом оставить землю, обильно поливаемую потом, а в прошлом даже кровью их предков. И все это лишь за возможность не умереть от голода…

Я возвращаюсь в Москву. Что ждет меня дома, какие новости и перемены на этот раз?

Надеюсь, хорошие, потому что на самом верху моей дорожной сумки стилизованная резная фигурка "сари-манок" – птица, стоящая на рыбе. Это не просто филиппинский сувенир, это символ благополучия и добрых вестей.

 ЗАПИСКИ НА ПАЛЬМОВЫХ ЛИСТАХ

1799 года, марта 15 дня, был я отправлен указом царя в Рангун-город. Путь мой лежал через Турцию на Багдад, а далее через Мадрас и Каликут корабельной дорогой до Рангуна.

Цвет тела жителей его белый, расположением лица походят они на китайцев. Все вообще употребляют в пищу сарачинское пшено и рыбу. А на верфи в Пегу пошел я смотреть на строительство корабля для их Государя, но (кощунственно) наступил на корабельную доску и чуть не лишился головы. Но, слава Всевышнему, из тюрьмы меня выкупили… Рафаил Данибегов, первый подданный российской империи в Бирме.

Географическая справка Мьянма (прежнее название – Бирма) находится на западе Индокитая, площадь около 700 кв. км. Главная река – Иравади длинной почти 2000 километров. Население составляет около 100 народностей, самое многочисленное – бирманцы. Основная религия – хинаяна (южная ветвь буддизма). Исторический возраст государства – около 2500 лет.

Из журнала "Культ личностей" Два известных искателя приключений в нашей державе, а именно – Президент Фонда русских экспедиций Виталий Сундаков и глава Ассоциации каскадеров России Александр Иншаков пересекли Мьянму. Со времен Афанасия Никитина это были первые иноземцы, которые не просто посетили закрытую на тот период страну, а исследовали всю ее территорию в составе организованной и осуществленной ими экспедиции. Их транспортными средствами были старенький джип и комфортабельный авто из императорской "конюшни", слоны и пироги, бамбуковый плот и… рифленые подошвы их трекинговых сапог.

Руины древних городов и затерянные в джунглях деревушки, величественные дворцы многочисленных прежних и настоящих столиц и буддийские паломнические центры. Сменялись утро на вечер, восторг на усталость, любопытство на знание. Оглушающие палитрой звуков, цветов и запахов рынки, безмолвные глади озер и непредсказуемые джунгли рассказывали им свои сказки, доверху наполненные восточным волшебством. Александр Иншаков, как и подобает профессиональному каскадеру, испытывал на прочность джунгли, и все, что им сопутствовало. А Виталий Сундаков, как и подобает профессиональному путешественнику, вел дневник, который назвал "Записки на пальмовых листах".

Лист 1. МЬЯНМА Мальчишкой я очень любил сказки. А еще любил, чтобы их мне читала перед сном моя бабушка. Тогда я мог закрыть глаза, и воображение рисовало мне яркие картинки, которых не было, например, в любимой потрепанной книжке "Сказки Бирмы". Каждая вторая сказка в этой книжке начиналась со слов "Это произошло в Патане…"

Сегодня мы знаем, что сказочная страна Бирма (современное название – Мьянма) лежит южнее Китая и восточнее Индии. С севера на юг ее пересекает величественная река Иравади. В самом центре этой волшебной страны и стоит город Паган. Правда, более семисот лет тому назад Паган перестал быть столицей Мьянмы.

Но теперь я знаю еще, что даже самый правдивый рассказ об этой стране все равно будет похож на сказку. Потому что не в сказке, а наяву Новый год сюда приходит дважды за 12 месяцев (лунный и солнечный). Женщины в этой стране моются, не снимая одежды, чтобы наготой тела не оскорбить невидимых духов, и носят на себе двадцать килограммов украшений, расставшись с которыми они тотчас погибнут. Мужчины ходят в юбках-лоунджи, а волшебный колокол исполняет заветные желания. Здесь празднуют двадцать больших праздников в году и поклоняются тридцати семи могущественным духам-нагам, хотя каждый мужчина в стране как минимум на неделю становится буддийским монахом. Здесь восемь сторон света и восемь дней в неделе. Люди спрашивают друг друга не в какой' год ты родился, а в какой день недели? И это очень важно. Даже имена здесь начинаются с одного из слогов, обозначающего этот день. А еще в этот день, как, впрочем, в понедельник и в пятницу, астрологи Мьянмы запрещают стричь волосы. Зато на юбилей совершеннолетия, в 14 лет, мальчику принято дарить слоненка. Растет ребенок, и вместе с ним его слон. Люди и слоны живут примерно одинаково долго… или недолго. Время и богатство здесь измеряют иначе. Тысячи людей, например, живут в хижинах, а в сотнях пустующих каменных дворцов и храмов обитает лишь вечность.

В период средневековья Китай считал эти земли южной провинцией своей "Великой империи". Затем, во времена колониальных завоеваний, за право обладания ею три года воевали Франция и Англия. По воле англичан она все же стала одним из восточных штатов Индии. В период второй мировой войны японцы включили ее в свою "Восточную сферу процветания". Лишь в 1948 году государство обрело независимость, став нейтральной, неприсоединившейся страной, закрывшейся от всего мира. Можно понять людей, сполна натерпевшихся от "разномастных гостей", безвозмездно растаскивающих из "их дома" тиковую древесину, нефть, свинец, серебро, вольфрам, олово, самоцветы, жемчуг и шедевры ремесел.

Лист 2. МОНАХИ Каждый пятый житель этой страны – монах. Или был им. Или будет в следующей жизни, если он в этой жизни женщина. Потому что женщина не может быть монахом. Но зато, если она обреет свою голову, облачится в розовые одежды и будет всю жизнь прислуживать монахам, то в следующей жизни она обязательно родится мужчиной и тогда сможет стать монахом.

Чинно движется цепочка монахов – поунджи от дома к дому. В их руках большие чашитапеит для бескорыстных подношений. Перед хозяевами домов, у которых они останавливаются, не возникает вопросов, о том, чтобы дать риса, овощей или денег монахам? Их больше беспокоит другой вопрос – примут ли монахи их пожертвования? Если возьмут, значит заберут и часть грехов. Если перевернут чашу вверх дном, то это хуже проклятия. Прочнее камня древние традиции. Кстати, причиной, положившей начало народным восстаниям против английской колонизации, было нарушение этих традиций англичанами, в частности, нежелание интервентов разуваться, входя на территории храмовых комплексов и монастырей. И в результате "Башмачный бунт" принес стране свободу не только от "импортной" обуви, но и от непрошеных гостей.

Едят монахи лишь один раз в сутки, до полудня, например, просто зайдя в любой дом, где их тут же с благодарностью накормят. Все остальное их время, за исключением сбора подношений для монастыря, посвящено созерцанию, размышлениям и мысленному общению с Буддой.

"Не убей живого" – главная заповедь буддиста. Что ж, для кого-то и муха должна быть маленькой птичкой, если другие готовы ради забавы убить даже слона, как большого серого таракана.

Лист 3. АЗИАТСКАЯ ВЕНЕЦИЯ

…Инле – это большое озеро. Живущие на нем плетут свои жилища из трав и веток.

На высоких сваях стоят дома-гнезда. Но живут в них не птицы, а люди озера Инле. Живут крестьяне и ремесленники, целители и монахи. А еще рыбаки. Вернее, все они еще и рыбаки.

И не только потому, что в воде живет основная их еда – рис и рыба. Буддийский рыбак знает, что после смерти он превратится в того, кого ел при жизни. Рыбак ел рыбу. Когда он умер, его тело опустили в воду озера. Теперь рыба ест рыбака, а это значит, что она станет в своей следующей жизни рыбаком. Маленькая рыбацкая хитрость – и рыбак вновь и вновь, вечно рыбак.Передвигаются жители по улицам своего города чуть ли не на выдолбленных бревнах, взяв в ногу весло, точнее, обняв его ногой. И в гости, и на работу, и на рынок. Ну а чтобы десятилетняя дочурка не выпрашивала у вас на рынке, например, кулек жареной саранчи или кусочек соленой змеи, ее оставляют в большой детской лодке. Оттуда она никуда не денется, а будет вместе с остальной детворой, покуривая свою трубочку, дожидаться возвращения родителей.

Отправляясь торговать зеленью, можно прицепить багром к лодке и всю свою плавающую грядку, чтобы напрасно не срывать душистые побеги. Подплыв к лодке продавца, можно купить у него сочные водоросли, меч для дочери, юбку для мужа или сына, за ту же цену пару лопат земли для своего огорода или коробочку косметического порошка.

Как и все азиатские женщины, бирманки чрезвычайно дорожат светлой кожей. Для того чтобы уберечься от загара, они готовят специальный порошок из коры дерева танака.

Затем эту пудру разводят водой, и полученной пастой покрывают себе и малышам лицо и руки. Одни это делают небрежными мазками, другие старательно выводят различные геометрические фигуры и даже замысловатые узоры.

Лист 4.РАНГУН Рангун – не только нынешняя столица, которую еще недавно сами ее граждане называли "сонной столицей", но это и своеобразные ворота в удивительный мир Мьянмы. Этот мир более всего знаком нам по творчеству Киплинга, который был очарован им во время своего пребывания в Бирме в составе английского экспедиционного корпуса. Вместе с героями писателя – Маугли, Багирой, удавом Ка, мангустом Рики-Тики-Тави – миллионы детей погружаются в жизнь джунглей, открывают затерянные в "зеленом океане" древнейшие города, прикасаются к рубинам и золоту ушедших правителей.

Я наизусть помню многие строчки о Бирме одного из любимых с детства авторов – Кира Булычева. Это из его "взрослых" книг я узнал о том, что Паган существует взаправду.

Что его не поглотили непроходимые джунгли, как случилось это с храмами Ангкора и пирамидами майя, его не засыпали горячие пески пустынь, как Хара-Хото или Хорезм. Он и поныне, безлюдный, древний и прекрасный, одно из самых почитаемых мест в стране.

Не напрасно царь Анируда собрал когда-то в Паган лучших ремесленников со всех концов своего огромного в те времена царства. Новая столица должна была превзойти все известные царю грады. Пирамиды и храмы, пагоды и библиотеки – сотни монументальных сооружений воспели величие Паганского царства. Первым из европейцев увидел Паган, еще процветающим и многолюдным, великий путешественник Марко Поло, находившийся в то время на службе императора Хубилай-хана, внука Чингисхана.

В отличие от храмов, пагоды не имеют входов-выходов. Это глухие сооружения, под фундаментом кладки которых покоятся священные "реликвии". В большинстве пагод замурованы священные буддийские тексты. В чреве других строений вечная жизнь уготована статуэткам различных божеств, изготовленным мастерами из дорогих минералов и камней.

Более глубокое почтение вызывают у подвижников буддизма те пагоды, что возведены над емкостями с лоскутами монашеской тоги самого Будды. Ну и, наконец, особое поклонение – каменным и кирпичным сооружениям, хранящим в себе волосы, зубы или кости Великого Учителя.

Зато никто не знает, где покоятся многочисленные и могущественные при жизни короли Паганского царства. Ни пирамид, ни величественных надгробий, ни мавзолеев. Они увековечивали свои имена, строя не гробницы для себя, а храмы для богов.

Лист 5. ШВЕДАГОН В Рангуне находится самый знаменитый храмовый комплекс Мьянмы – величественный Шведагон – врата в историю. Давным-давно два брата -Таписса и Бхалика – увидели в Индии Будду, сидящего под священным деревом Бо. Они получили в дар восемь волос с его головы и наставление хранить их в родном городе братьев Оккале. Вернувшись домой, братья исполнили волю Просветленного: выстроив пагоду, они замуровали в ее стены волосы Великого Будды. Священные хроники свидетельствуют: "Волосы взлетели на высоту семи пальм, от них исходили сверкающие лучи. И глухие услышали, немые заговорили, а земля оказалась усыпанной жемчужинами…"

Оккалла был тогда городом, стоящим на месте современного Рангуна. Некогда скромная пагода стала позже великим Шведагоном, одетым в тонны золота. Почти каждый из правителей покрывал пагоду золотом, равным его собственному весу.

Сегодня главная стометровая "огненная ступа" покрыта золотом уже снизу доверху.

Плотным кольцом, как верные стражи, ее окружают семьдесят две золоченые пагоды. Между ними покрытые мозаикой и позолотой фигуры духов нагов – покровителей всего живого.

Венчает главную Золотую пагоду Тхи (на вершине) короля Миндона. Унизанный полутора тысячами золотых и серебряных колокольчиков, он разливает окрест волшебный звон. Вращаясь под порывами горячего ветерка, сверкает сотнями бриллиантов, изумрудов и рубинов тридцатикилограммовый золотой флюгер, и вместе с ним кружится в танце "алмазный бутон сейнпью" – инкрустированный тысячами самоцветов золотой шар диаметром в четверть метра.За пагодой восьми планет стоит на земле колокол судьбы Махаганта. Это один из самых больших и красивых колоколов в мире. Во время англо-бирманской войны англичане выкрали колокол из пагоды, пытаясь увезти его в Англию на пароходе. Но пароход опрокинулся, и поднять колокол со дна своенравной реки англичане сколько ни пытались, используя свои передовые технологии, так и не смогли. Из вязкого ила свою святыню вызволили бирманские ныряльщики, привязав к колоколу тысячи полых бамбуковых стволов. Говорят, он исполняет любое заветное желание. Паломники идут к нему со всей Юго-Восточной Азии.

Придя, они неделями могут сидеть подле него, но многие так и не решаются произнести свое сокровенное желание. Их не трудно понять. Попросишь здоровья, можешь потерять надежду, попросишь богатства, потеряешь любовь и дружбу. Паломники молятся, скрестив ноги или преклонив колени. В руках многих цветок лотоса – символ очищения от непристойных помыслов.

Я поднимаю с земли тяжелую деревянную колотушку. Сотни глаз смотрят на меня. С завистью или с осуждением, с радостью и благословением. На секунду задумавшись, трижды бью отполированной тысячами рук колотушкой о землю и в колокол, как того требует ритуал. Я просто хочу пить. Кто-то легонько трогает меня за плечо. Оборачиваюсь. В руках девушки кувшин с холодным, чуть сладким напитком. Желание исполнилось мгновенно.

Впрочем, я и не сомневался.

Десятиметровые львы-чинте, стерегут вход в пагоду, но не от людей. Кто, явившись сюда, может стать их добычей, ведают сегодня лишь они.

– Хотите получить самое дорогое почти даром? – спросили меня у выхода.

– А что, по-вашему, самое дорогое? – спросил я.

– Естественно, свобода, – ответили мне и предложили купить плененную птичку, чтобы подарить ей свободу. Я купил и подарил свободу птичке. Но она, сделав круг, вернулась в клетку. Продавец улыбнулся. Как же я забыл две важные истины: 1) свободу можно продать, но нельзя купить; 2) в свободе тела нуждается лишь свободный духом.

Лист 6. СЛОНЫ Все, кончился бензин, и мы бросаем на слоновьей тропе, раздвигающей рубиновые джунгли, купленный за двести долларов джип. Хозяин джипа теперь сможет, как мы с ним и договорились, найти и забрать свой антикварный автомобиль…

Спустя сутки мы за небольшую плату арендуем в деревне два новых транспортных средства. Это настоящие вездеходы на четырех ногах, мощностью в одну слоновью силу.

Бирма издревле славилась не только своими упалитейнами (хранилищами книг), дворцами и храмами, мудрыми правителями и просвещенными монахами, но и слонами. Бирманская элефантерия – войска из боевых слонов-делали Бирму грозным противником. Слоны не только несли на своих спинах лучников и копьеметателей, но топтали и рассеивали вражескую пехоту. Страшно трубя, они ударами бивней легко сметали деревянные оборонительные сооружения. Иметь боевых слонов, это как сегодня иметь наши танки, хотели все. Однажды король вдвое поднял цены на слонов. Это, естественно, привело к войне с Цейлоном, который их покупал. Получилась слоновья война.

"Инструкция по эксплуатации слона в полевых, простите, джунглевых условиях" 1. Содержи слона в чистоте. Помывка слона сближает его с погонщиком. Мытье должно проводится пенящейся корой дерева, в проточной воде, кругообразными движениями. Похрюкивание слона свидетельствует о завершении процедуры. После чего можно помыть себя и окатить товарища водой из шляпы.

2. Выйдя на сушу, слон посыпает себя белой как мука пылью. Глядя на этот большой пельмень, недоумеваешь, зачем ты его мыл?

3. После помывки-посыпки необходимо с помощью фиников и коротких энергоемких русских слов самостоятельно вывести "мьянмского слоняру" на оперативный простор.

После чего слон условно считается прирученным.

4. Перед выездом необходимо привести слона в походное положение, закрепив на его спине хозяина-погонщика. Осуществляется это посредством подарков хозяину.

5. Управление слоном самому лучше не осуществлять, потому что слон лучше вас знает куда идти.

Если верблюд – это "корабль пустыни", то слон, безусловно, "самолет джунглей". С высоты его авторитетной холки мы можем, наконец, спокойно рассматривать обитателей джунглей, зная, что к нам не рискнет приблизиться ни один хищник. Иншаков не только отличный конник, но и гимнаст. Сидит на спине слона почти на шпагате. Кричу: "Господин каскадер, а слабо слона в галопе подсечь?" "Не слабо, – говорит. – Погонщика жалко, он поди даже с печки не падал".

Да, печек здесь действительно не видывали.

От деревни к деревне продвигаемся по-восточному неспешно. Вновь привал. Слоны отдыхают после каждого трехчасового перехода. Кстати, больше трех часов слоны вообще не работают. Такой у них природный профсоюз.

– Есть будешь? – спрашиваю напарника. – Буду, если пообещаешь не говорить мне, что мы едим.

– Обещаю, – и жареная саранча становится нашим ужином.

Лист 7. КАРЕНЫ К вечеру, буквально продираясь сквозь джунгли, достигаем очередной точки маршрута, деревни каренов. Карены – уникальная народность Мьянмы. В стране, где господствует буддизм, карены являют собой маленький островок христианства. Хотя их уклад, пожалуй, незначительно отличается от жизни остальных сообществ страны. Разве что кресты на крышах домов, вместо разномасштабных фигур Просветленного. Старейшина предлагает нам невест. Просит по десять свиней за каждую. Но у Александра при себе только с десяток кредитных карточек. От карточек, попробовав золотую на зуб, отказываются.

Во власти радушного гостеприимства жителей мы вынуждены расслабиться. Программа отдыха составлена старейшиной и обсуждению не подлежит: 1. Приветствия и знакомство с каждым(!) жителем деревни. Некоторые пытаются проделать эту процедуру дважды.

2. Обмен подарками. Я получаю экзотический музыкальный инструмент (согнутую палку с двумя струнами), а Саша – старую саблю. Счастлив миротворец, это у него в экспедиции уже третий "ятаган". При этом все мы стараемся соблюсти три важных для бирманцев условия: дарующий должен быть бескорыстным, дар – добрым, а принимающий дар – достойным его.

3. Художественная самодеятельность деревни. Детский хор, женские притчи, мужские танцы под барабаны у костра. Пытались уговорить станцевать и нас. Но Иншаков отшутился: "Братва не поймет". Русской шутки хозяева не поняли, но отстали.

4. Легкий ужин (рис, рис и рис с перцем). Никаких вилок и ложек предложено не было.

Перехватив наши взгляды, хозяин нравоучительно произнес: "Есть рис, прикасаться к святыням и обнимать женщин нужно руками".

В полной темноте босые, наконец выходим из дома старейшины на высоченное крыльцо. (Высота – метра четыре, очевидно, от диких зверей и ползучих гадов.) Спрашиваю напарника:

– Саша, ты не видел здесь моих сапог?

– Нет, – спокойно отвечает он. Но почему его голос раздается откуда-то далеко снизу.

– Ты где? – спрашиваю я.

– Внизу, – отвечает он. – Упал, хоть бы перила делали.

Вот что значит каскадер – ни малейшей царапины…

Лист 8. ЖЕНЩИНЫ-ЖИРАФЫ Спустя двое суток мы добрались до очередной цели нашего маршрута. Это было маленькое селение. Избушки на курьих ножках, стены из плетеной циновки, чумазая детвора, цыплята, щенки, маисовое поле…

В далекие-предалекие времена в одно из таких селений повадился по ночам ходить тигр-людоед. Не в том смысле, что он ел всех по списку, а перегрызал горло одной из девочек и затем надолго скрывался в густой чаще леса. Это повторялось из года в год. И тогда мужчины изготовили для всех своих дочерей широкие медные ошейники…

Так гласит одна из легенд. А вот и сами женщины в сверкающих медно-бронзовых ошейниках выплыли нам на встречу. Нет, женщины, конечно же, просто вышли к чужеземным гостям. Но передвигались они так плавно и осторожно, что напоминали лебедей, плывущих по водной глади. Но на лебедей они были похожи скорее по другой причине. Шеи падуанских женщин, казалось, занимают, чуть ли не четверть от их роста. Впрочем, шейто как раз видно и не было. Просто головы этих созданий абсолютно отдельно покоились на высоких, бликующих на солнце гофрированных пьедесталах, установленных на их узких плечах. Зрелище не для слабонервных, скажу я вам.

Первый обруч надевается на девочку в пятилетнем возрасте. Накануне этой торжественной процедуры знахарка втирает в шейку девочки мазь из собачьего жира, кокосового сока, пчелиного меда и трав. Через двадцать четыре луны второй обруч удлинит ее шею. И так до тех пор, пока шея не вытянется до тридцати сантиметров. Такие же обручи надеваются здесь зажиточными модницами на запястья рук и икры ног. Эта традиция давно уже является способом украшения у падуанок, а не средством их безопасности. Впрочем, даже наоборот, я бы сказал, что для них это средство повышенной опасности. Обручи не позволяют красотке ни обернуться, ни наклонить голову. А при закованных в металл конечностях, она едва передвигается. Мыть и смазывать шею можно лишь лоскутом материи, продетым сквозь это массивное сооружение. С ним не то что работать, а даже спать-то непросто. Пятнадцати килограммовая "спираль тщеславия" может быть снята с дамы лишь мужем за ее супружескую измену. В результате женщина, конечно же, погибнет.

Падуанки чрезвычайно гостеприимны и приветливы. В нашу честь они даже спели и, представляете, станцевали. Танец, конечно же, не был похож на зажигательную ламбаду, он не возбуждал чувств, он завораживал ритмом вечности и дыханием глубокого, спокойного оптимизма.

Лист 9. ХОЗЯЕВА ДЖУНГЛЕЙ Сегодняшний день богат неплановыми встречами с истинными хозяевами джунглей.

В Мьянме запрещено всяческое убийство животных ради забавы. Поэтому человека здесь звери не боятся. Утром мы были вынуждены уступить дорогу дикой слоновьей семье, в полдень бандерлоги, простите, обезьяны, прямо из машины сперли у нас гроздь бананов. Не знаю как Александр, но я, каждый раз заходя в джунгли, на всякий случай произношу заветный закон, которому учил человеческого детеныша в этих краях медведь Балу: "Мы с тобой одной крови, ты и я". Как знать, может быть, поэтому удача сопутствовала нам при тесном общении с "братьями меньшими". Но большое впечатление с напарником мы все же получили, столкнувшись в джунглях нос к носу с самим Шерханом. Огромный, к счастью, сытый тигр (вполне вероятно, дальний родственник "падуанского" людоеда) при щелчке затвора моей камеры, лишь погрозил нам, как пальцем, кончиком хвоста и беззвучно растворился в сельве. С минуты мы стояли как вкопанные, а потом, посмотрев друг на друга, будто очнулись. – Ну скажи, что ты совсем не испугался? – глупым вопросом нарушил я затянувшееся молчание.

– А что, надо было? – как обычно невозмутимо произнес Иншаков.

– Уже нет.

Потому что впереди нас ждали стада почти ручных оленей, засовывающих свои головы в окна автомобиля, величавый павлин, гордо перешедший дорогу, и много-много диких обезьян, назойливо требующих к себе внимания. Экспедиция в глубь волшебной страны продолжалась…

ЖИВЫЕ ДИКАРИ И МЕРТВЫЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ

"Мне говорят, что я своими утверждениями хочу перевернуть мир вверх дном. Но разве было бы плохо перевернуть перевернутый мир?" Джордано Бруно.

Из дневника Виталия Сундакова

 Да, я действительно дикарь, я абсолютно дикий человек…

Словарь русского языка ДИКАРЬ,-я. м. 1. Человек, принадлежащий к племени, находящемуся на ступени первобытной культуры. 2. Разг. Тот, кто едет в курортную местность отдыхать без путевки.

ДИКИЙ,-ая, -ое; 1. Находящийся в первобытном, природном состоянии: а) не прирученный, живущий на воле в отличие от домашнего(о животных и птицах). б) некультивированный, растущий на свободе в отличие от садового, огородного (о растениях).

Находящийся на ступени первобытной культуры (о людях).

Сохраняющий первоначальный, первозданный вид; не тронутый, не преобразованный деятельностью человека.

Ничем не сдерживаемый, необузданный, неистовый, неукротимый.

Разг. Переходящий границы нормального, обычного; очень сильный, невероятный.

Странный, нелепый.

Разг. Не связанный ни с какими организациями, действующий, функционирующий самостоятельно.

Корр.:

– Расскажите о культуре дикарей, возможно ли сочетание этих двух понятий?

B.C.:

– В XIX веке известный американский историк и этнограф Л.Морган разделил историю человечества на три большие эпохи: дикость, варварство и цивилизацию. Кстати, эту градацию с небольшими правками принял и Ф. Энгельс. Я принимаю ее тоже, но со своей маленькой поправкой: поменяв местами первый термин с последним.

Я возвращаюсь в свой город даже после полуторамесячного отсутствия и всякий раз наблюдаю свежие штрихи экологической культуры моей цивилизации. Например, в парке установили репродукторы, и теперь там "крутой музон". "Мы – дети Галактики…" вперемежку с оглушительной рекламой – "Господа! Импортные трусы всех расцветок…" Наверное, и это кому-то нужно, вот только птиц в парке не стало… 1994 г Из дневника Виталия Сундакова

…Вчера охотник-хант сказал:

– Зима будет холодной.

– Почему? – спросил я.

– Слышно, – ответил он, – осенний лист отпадает от ветки с глухим звуком, а капля росы, падающая в воду, издает холодную музыку… (Одним словом, дикари…)

"Мы – дети Галактики…" Очередная клякса асфальта гармонизировала ландшафт новостройки. Жаль только, что она накрыла своей черно-грязной шкурой последний островок земли в новом квартале…

Из дневника Виталия Сундакова

…Ночь позади и пора двигаться дальше. Индейцы выходили на тропу, вновь образуя закономерную цепочку: воины впереди и сзади, в центре-женщины и дети. Малыш Якрокуве взял палку и старательно, как учил его отец, перекопал свое костровище, теперь джунгли смогут быстро вернуть себе этот пятачок земли…

(Дикари…)

 "Мы – дети Галактики…" Улучшился районный сервис, у самого дома вырос ряд торговых палаток. Они встали боевой цепью на пути потребителя, на месте, где еще недавно жили три старых дуба и молодая береза. Мне казалось, что могучие и суровые великаны были безнадежно влюблены в березку, и я с любопытством ожидал, в сторону кого из этих богатырей она все же протянет свои нежные руки-ветки. На северной стороне ствола этой не по-городскому стройной красавицы был вырезан спартаковский ромб. Восторг болельщика она пережила, а вот от соотечественников, зараженных сникерсами, ни ее, ни даже себя "русские богатыри" защитить не смогли…

Из дневника Виталия Сундакова

…Ритуал островных аборигенов был сложным и обязательным в деталях: перед деревом долго извинялись, за то что его хотят срубить, и объясняли, что это продиктовано исключительными обстоятельствами и крайней необходимостью. Но время не ждет. Лесорубы прыгают вокруг своей безмолвной жертвы и, указывая на нее руками, истошно кричат: "Сруби его! Убей его!" "Палач" свирепо поплевывает на ладони и указывает на место на стволе, по которому сейчас будет нанесен смертельный удар. Джунгли оглашает общий жуткий крик… Широкий замах топором., и… Но что это? Вдруг все, переглянувшись, резко разворачиваются и бегут совершенно к другому дереву, которое падает спустя минуту под ударами каменных топоров. Оказывается, когда лесоруб замахнулся, все деревья той же породы, стоявшие рядом с обреченным собратом "упали в обморок". И пока они находятся в бессознательном состоянии, аборигены срубают то дерево, которое и не догадывалось, что его срубят, а поэтому погибло без страха и боли. А то дерево, которое якобы должны были срубить, "придя в себя" обрадуется, что его оставили в живых и простит людей, собиравшихся лишить его жизни… (Дикари…)

"Мы – дети Галактики…" Перестали пускать в метро собак с их хозяевами, и в городе выросло количество бесхозных четвероногих друзей, которых если еще и могли содержать, то уж никак не рассчитывая возить их в такси или тратиться на штрафы…

Из дневника Виталия Сундакова Щенка индианка вскармливала грудью наравне со своим ребенком. А когда в племени погибала старая собака, хозяин сжигал ее тело, а кости подвешивал недалеко от своего гамака, чтобы после физической смерти верный пес оберегал своих хозяев теперь уже от мира злых духов…

"Мы – дети Галактики…" Вчера поднял упавшую в толпе старушку – голодный обморок. Усадил ее на выходе из метро, у лотков с бананами. На этот раз меня вернул в джунгли их приторный запах: запах свежих бананов заполнил все шабоно. Их источали наполненные доверху плодами корзины за плечами женщин. К спинам мужчин была привязана их охотничья добыча: броненосец, маленькая обезьяна и несколько разных птиц… Вскоре пища была готова, и вождь приступил к ее раздаче. Первой печеные бананы и несколько кусков мяса, завернутых в банановый лист, получила старуха, почти не сходившая с кучки теплого пепла, согревающего ее иссохшее тело. У нее не было кормильца, и все члены племени всегда обязательно угощали ее "от своего стола".

Дикари, одним словом. Я вас вполне понимаю. Каи иначе назвать полуголого, голодного человека, нетерпеливо разрывающего руками полуиспеченное мясо и поедающего это мясо с рыком удовольствия?

Другое дело человек цивилизованный. Он и есть-то по-настоящему не хочет, когда заказывает бифштекс с кровью для себя и своей дамы, и вино соответствующее закажет для аппетита (то есть для искусственного проявления желания съесть кого-нибудь, когда естественное желание отсутствует). И поедает он это мясо, облачившись в костюм, при свечах, под легкую музыку и с помощью серебряных приборов. Словом, обставляя ритуал поедания животного с особой степенью цинизма, как показалось бы это дикарю из джунглей. Ну, на то он и дикарь: у Богов перед охотой разрешения просит, перед убитым животным извиняется, сам мяса лично им убитого животного не ест, отдавая добычу соплеменникам.

А одет, вернее, раздет-то как дикарь? Намажется чем-то, перьев, веток, цветков в себя натыкает и радуется жизни. И объяснений у него на этот счет, как, впрочем, и самой одежды, – нет. Отвечу я, если позволите, как человек, не единожды сознательно раздевавшийся в джунглях. Поскольку одет будешь, то взопреешь, а следовательно, запахнешь (и тут уже никакой удачной охоты), и насекомых под одеждой не заметишь, и растения за нее цепляться будут, и мокрым ходить придется… А где хранить гардероб людям "кочующим" по джунглям? Изготавливать из чего? Стирать и сушить как? Словом, бессмысленных проблем в жизни прибавится немало. А вот раскраска и "оперение" информируют о намерениях и статусе, демонстрирует вкусы, отгоняет москитов. Ветки маскируют мужчин воинов и охотников, яркие душистые цветки (бесценные украшения изготовленные самим Богом) украшают женщин и детей… Все делается, подчеркивая, не скрывая самое красивое в человеке первобытном – его тело…

А вот для чего мои соотечественники – мужчины гордо носят на шее удушающий цветной лоскут материи или наносят на свое тело вечный рисунок с помощью иглы и чернил?

Зачем наши женщины стягивают бедра и ноги узким куском материи, ходят в обуви с длинными тонкими подпорками под пяткой и вдевают в уши не цветы, а металл? Я дикарям этой красоты объяснить не смог. Как, впрочем, и многого другого: почему, например, для помощи неимущим и больным нужно создавать фонды, а не помогать им непосредственно, "из рук в руки"? Почему слово мудрого человека ничего не стоит, если двое глупцов голосуют против него? Почему социальная трусость (тайные выборы), тотальная зависть (строчка из рекламы: "и вам будут завидовать соседи"), элементарное безволие (алкоголизм и лень), гражданское иждивенчество (мне обязаны дать), и десятки других пороков, – это вовсе и не страшные болезни, а понятные и привычные общечеловеческие слабости? Почему фразу "я тебя убью" цивилизованные люди произносят с легкостью, а слова "я тебя люблю" – из серии наименее употребляемых нами? Почему неразумным малышам запрещается, даже в тех случаях, когда это безопасно, двигаться, кричать, пачкаться, спрашивать, словом, вести себя естественно, а умным взрослым можно делать все, тем более по отношению к детям?

Мы говорим: "Это наша культура". Эти наши слова – бессмысленный звук для "бескультурного дикаря". Он, представляете, даже не знает, что слово "культура" образовалось от слова "культ", что, в свою очередь, подразумевает знание этих культов, веру, обычаи, ритуалы и традиции предков. Вы же, в отличие от дикаря, понимаете, что тот, кто не знает этих базовых пластов своей культуры, не имеет даже права считаться в своем социуме культурным человеком. К дикарям, кстати} это не относится. В этом смысле они значительно культурней любого нашего политолога, уполномоченного представителя народа и даже людей, называемых в нашем обществе учеными…

Из дневника Виталия Сундакова

… Только в этот вечер я записал на диктофон более тридцати песен индейцев. Они пели охотно, самозабвенно, без какого-либо музыкального сопровождения. Было видно, что каждый член племени знает весь существующий репертуар. А потом они попросили… спеть меня. Отказаться было нельзя. В моей голове пронеслись десятки обрывков наших популярных песен, но я вдруг с ясной очевидностью понял, что ни одну из них я не спою. Слов многих песен я просто не помнил, у других начисто отсутствовало то, что должно позволять стихам называться песней. Я не имею в виду музыку. Настоящей песне никакая музыка не нужна… Все терпеливо и молча ждали. И тогда я, обливаясь потом запел: "Эх, мороз, мороз, не морозь меня…"

Воодушевленный вниманием, я затем спел "Шумел камыш" и закончил сольное выступление песней "Там вдали, за рекой", опустив агрессивно-жалостливый куплет про кровавую сечу и во имя рабочих поникшего головой бойца…

Племя готовилось к реахо (празднику). Три дня назад ушли воины к соседним племенам звать гостей отпраздновать богатый урожай бананов. Вот здорово. Будут игры, песни, состязания,…танцы?! Неожиданная мысль вывела меня из равновесия. А что, если индейцы попросят меня исполнить наши танцы? Я до того зримо представил себя голым, раскрашенным, посреди шабоно, агонизирующим в ритме диско, тех-но-денс, шейк, или твист, что чуть не вывалился из гамака. Успокоившись, я отчетливо отметил: ТО, что внутри меня считало себя относительно культурным человеком бесславно умирало. Умирало не на светском приеме или литературном диспуте, а здесь, в джунглях Амазонии…

Корр.:

– Призыв "назад к природе" ведь не новый лозунг.

B.C.:

– Я бы продолжил это тезис. И призыв "возлюби ближнего своего" не блещет оригинальностью. А если в моих делах и словах "читается" приглашение куда-либо или тем более призыв к чему-либо, то уж никак не на пальмы, в пещеры или в дупла. Не назад к природе, а вперед к гармонии с природой планеты и жителями, ее населяющими, шепотом приглашаю я, охрипших от лозунгов людей. Надеюсь, людей, понимающих, желающих и имеющих возможность помочь себе лично. Вперед приглашаю я единомышленников, вооруженных не каменными топорами или ядерными боеголовками, а знаниями и громадным дорогим опытом, за который уплачено жизнями всех предыдущих поколений землян.

Боже, какие мы разные. Спасибо. Двух одинаковых во всем людей не существует в этом подлунном мире, а значит, мы можем познавать и сравнивать.

Господи, как мы похожи. Спасибо. Мы обречены на понимание. В любви и ненависти, в счастье и страдании, в поиске истин и горечи разочарований…

Мы любим свой ДОМ и своих БЛИЗКИХ – под этими словами готов расписаться каждый. Осталось понять простую вещь: наш дом – это наша планета, а главное достижение нашей цивилизации – это все то, что делает нас БЛИЗКИМИ, что СБЛИЖАЕТ нас с другими людьми. Все то, что дает нам возможность быть ближе к другим странам, культурам, к уникальным знаниям и выверенным временем технологиям. Достижения цивилизации позволяют нам фантастически результативно сберегать время, сокращать расстояние в пространстве (отличающее людей гораздо сильнее, чем расстояние во времени), повышать безопасность, научаться желаемому, удовлетворять любознательность, развивать способности, реализовывать любые мечты и цели. Только не ленись, только пожелай, только постарайся… И ты будешь лучшим из достойных, и в любви, и в дружбе, и в хорошем деле…

Наверное, для достижения этих целей выдающиеся умы придумали порох, атомную энергию, телевидение, интернет. Наверное, для этих целей…

Наша цивилизация дает нам уникальную возможность перестать быть дикарями, людьми, примитивно использующими свои возможности, или, хуже того, людьми сумасшедшими, использующими свой труд, творчество, потенциал, опыт, знания во вред себе, своему дому, стране, планете…

Философы, педагоги, психологи, социологи учат нас не агрессивно думать и красиво говорить, бесконфликтно сосуществовать и выстраивать логические умозаключения. Дикарям труднее, у них нехватка образованных специалистов.

Но неужели любовь, душевная гармония, лишенные неискренности отношения, чистые воздух и вода – это атрибуты чуть ли не каменного века? И чтобы найти это, необходимо бежать в джунгли, в тундру, в неприступные горы и горячие пустыни?

Почему мы охотнее замечаем и упорно ищем все то, в чем мы не похожи друг на друга?

И кто первым среди нас сказал, что он не такой как я, а значит, плохой? Он думает иначе, а значит, не прав, он выглядит по-другому, а значит, не красив или даже ужасен…

Цивилизация увлечена поисками инопланетян. Да они же вокруг нас. Зачастую это даже наши сослуживцы и соседи. Доказательства? Извольте. Казалось бы, мы без труда можем обнаружить любого чужака в своем жилище, коллективе или даже районе. Его легко отличить по ряду признаков: он без уважения относится к нашим ценностям, он не знает наших правил, традиций, личной истории, он равнодушен к нашим бедам и удачам… Этот список можно дополнять достаточно долго.

Пришельца можно понять: он наблюдатель, актер, играющий роль своего. Он движим желанием – любой ценой удовлетворить любопытство, провести эксперимент, активно поучаствовать в жизни этих странных созданий. Хорошо бы еще быть внешне похожим на основную массу людей; хорошо бы втащить в свое жилище экспонаты, иллюстрирующие их быт и культуру. Пусть эти вещи не особенно нужны, но считают же многие люди, что им без этих вещей не обойтись; хорошо бы научиться разбираться, а еще лучше – активно участвовать в их поверхностных увлечениях (политиканство, кумироводство, модострастие, вещизм, музнаркоз, телененавидение). Чужак чувствует себя временщиком, и его не особенно заботят проблемы, уходящие своим разрешением в будущее. Они не коснутся ни его самого, ни его наследников. Да и он сам, признаться, нас не особенно беспокоит, пока деятельность этого чужака не касается наших личных интересов, интересов нашей семьи, друзей, родственников, нашего дела, имущества и дома.

Вопрос-тест: что, а точнее, сколь много содержат в себе для каждого из нас понятия "личные интересы", "мой дом"? Насколько в действительности мы ощущаем себя жителями этой планеты? Если ваше мироощущение не в силах преодолеть границ вашей страны, города, района, а то и даже двора, или тем более квартиры, признайтесь себе честно в том, что вас откровенно не волнует то, что находится за чертой вашего мироощущения, за границей вашего личного пространства. Вы лишь арендуете часть территории, на которой намерены провести остаток своей земной жизни. А после вас, впрочем, даже и не после, если это происходит за вашим забором, хоть потоп.

Если человек живет и действует с недоразвитым планетарным сознанием или, если хотите, с ограниченным географическим мышлением, он не вполне житель своей планеты, а, следовательно, вполне инопланетянин.

Однажды я подумал: если и существует какой-то особый смысл в том, чтобы делить людей на какие бы то ни было категории, партии, классы, расы и другие условные классификации, то почему бы не разделять живущих на этой планете на категории, отражающие степень их отношения к самой планете и всему без исключения, что на ней живет. Как просто и понятно – земляне и инопланетяне…

Из дневника Виталия Сундакова

…Второй час я вытаскивал огромные ржавые гвозди из стволов старых елей, стоящих на участке арендуемой мной дачи в подмосковной Сходне. Я обнаруживал их по длинным подтекам смолы. Многие из них, очевидно, были вбиты давно, еще когда эти елки были значительно моложе. Свою "хирургию" я сопровождал соответствующими эпитетами по отношению к нелюдям, превратившим деревья в живые вешалки для своего барахла. Мимо проходил старик. Видимо, услышав мой не приличный монолог, он остановился у калитки и, грустно улыбнувшись, сказал: "Сынок, а ты не серчай, ведь это делали люди вовсе не живые из себя…"

"Неживые люди" здесь и "живые дикари" там. Да, эти дикари не знают металла и пластика, кислоты и спирта, нейлона и пороха, электричества и газа, стекла и бетона. Без этого обходится все живое в природе. Значит, самое разумное создание на земле, человек, по их мнению, тем более не нуждается в том, что не создано для него величайшим разумом – Создателем самого человека. Дикари.

В их словаре нет слов праздность, стяжательство, зависть, скупость, злословие, предательство, нажива. Но в их языке нет и степеней превосходства, они не скажут: "великолепно", "отлично", "отменно", "превосходно", "чарующе", "прекрасно", "потрясающе", "поразительно", "чудесно", "обворожительно", "изумительно", "прелестно", "очаровательно", "пленительно". А только – "хорошо" и только – "плохо". Дикари.

Да, они не знают и что такое тюрьма или морг, а уж тем более завод, фабрика, банк или даже пункт общественного питания.

Они, как и мы, слушают птиц, но слышат не только раскаты далекого грома, но и шелест листвы, движение сока по стволу дерева, вкрадчивый ход тумана. Да, они, так же как и мы, любуются пламенем живого огня, но только у них в этом огне не горит ни мусор, ни напалм, ни жилища, ни живые люди. Огонь священен. Потому что он оберегает малышей от ночных страхов и хищников, потому что он греет стариков, кормит живых и хоронит умерших. А еще потому, что мусора не бывает. Потому что плохой запах от огня – это значительно страшнее, чем плохой запах от человека. Для них – это запах смерти. Дикари.

Даже с искусством у них "напряженка". Правда, еще Платон говорил о том, что всякая вещь порождена либо природой, либо случайностью, либо искусством человека. При этом, самые великие и прекрасные из них – первыми двумя; самые незначительные и несовершенные – человеком. Возможно, поэтому дикари плачут, глядя на звезды или цветущие деревья, у них нет ни кинотеатров, ни композиторов, ни Малевича, ни Маяковского.

Правда, проблем у них тоже нет, как нет ни рабства, ни богатства, ни наследства, ни разделов имущества. Нет у них института педагогов и адвокатов, психоаналитиков и агентов, полицейских и спецподразделений.

Мы сделали свою цивилизации и себя сами! И "селф мен" – это предмет нашей гордости. А они первобытные. Их быт – первый и единственный, потому что они, в отличие от нас, – "viri a diis recentes"-люди, вышедшие из рук богов.

Часто, представляя меня своим коллегам, знакомым, зрителям или читателям, люди говорят, он жил с разными живыми дикарями. И я не обижаюсь на людей. Потому что я действительно дикарь, и общество живых дикарей мне гораздо приятнее, чем сообщество мертвых инопланетян.

 ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ

 Школа выживания-не школа вышивания… В. Сундаков Есть в России Школа выживания Виталия Сундакова, курсы которой окончили несколько тысяч москвичей.

Дисциплина "Основы личной безопасности" – вот уж воистину "о необходимости (введения) которой" во всех общеобразовательных школах еще 10 лет назад говорил Сундаков тем, до кого мог "достучаться", – введена и кое-как, под соответствующим преподаванию непроизносимым названием, реализуется во всех школах России.

Комплексная программа "За детское гражданское выживание", предложенная им, сегодня стала основой Детской российской программы "Возрождение" и успешно осуществляется Федерацией детских организаций России на 72-х территориях государства. И если сегодня для большинства Сундаков – известный русский путешественник, то для огромного числа советских людей его фамилия ассоциируется, прежде всего, с первой в советском государстве Школой безопасности, созданной им в конце 80-х при Академии наук СССР. Его многочисленные семинары, выступления по радио, рубрики в целом ряде изданий презентовали стране (а спецвыпуски CNN и IBC – миру) первого советского эксперта по комплексной безопасности. Поэтому совсем обойти стороной тему Школы выживания, было бы неверно, ведь Сундаков посвятил ей добрый десяток лет своей жизни. Насколько серьезно, судите сами.) Для этого составителями взяты одна из сотен статей о Школе, фрагменты одной из глав методички Сундакова, один из оригинальных отзывов выпускницы Школы, написанный ею прямо в анкете выпускника, одна из дневниковых записей Сундакова…

Из дневника Виталия Сундакова

В 1982 году я завел папку, куда стал собирать материалы о том, как люди побеждали в самых различных ситуациях: й когда машина падала с моста в реку, и когда бюрократы заедали, и когда природа предъявляла счет легкомысленным туристам… Папку я назвал оригинальным словосочетанием "Школа выживания". Я еще не знал, что вскоре, эти слова определят всю мою дальнейшую жизнь…

Константин Костин. Правительственный вестник Утреннюю тишину разорвали длинные автоматные очереди. Стреляли из "Калашникова". Все попадали на землю, и только пожилая женщина с бледным от страха лицом беспомощно озиралась по сторонам. Услышав резкий оклик: "Ложись!" – она ойкнула и стала медленно оседать на жухлую прошлогоднюю траву. Неподалеку гулко ухнула граната.

Через несколько минут все закончилось. Террористы, захватив заложников, исчезли, прикрывая свой отход дымовой шашкой. Дело было сделано. Вдруг я почувствовал, что к дыму примешивается отвратительный приторный запах. "Черемуха!" – всплыло в мозгу ласковое название отравляющего газа. Прижав к носу платок, я вскочил и рванулся прочь из опасной зоны…

Это не отрывки из очередной антиутопии на тему нашего будущего, а всего лишь эпизод практических занятий на полигоне экстремальных условий Школы выживания Виталия Сундакова. Правда, ситуация, смоделированная здесь, максимально приближена к обстановке в "горячих" регионах страны, где стрельба и захват заложников были и до сих пор, пожалуй, остаются делом обычным.

Цель занятий на полигоне – научить людей ориентироваться и правильно вести себя в экстремальных условиях, преодолевать. их с наименьшим риском для жизни. В последнее время на эту тему появляются публикации. Однако чисто теоретических знаний мало. Практика намного жестче и страшней. Через пять минут после описанного "нападения" никто из слушателей школы, прошедших до этого специальную подготовку, не мог точно ответить инструктору школы, сколько "заложников" захвачено, кто нападал, и в каком направлении скрылись "террористы".

– Такие занятия помогают изучить природу своего страха, – считает психолог школы, – нельзя все время идти на компромисс и позволять обстоятельствам подчинить и запугать себя. Надо стараться держать над ними верх. Иначе неизбежны стрессы и нервные срывы.

Однако не стоит думать, что "VITALIS" – школа исключительно для суперменов. Сюда принимают всех, независимо от пола, возраста и физической подготовки. Один из основных принципов выживания гласит: "Сначала постарайся избежать опасности, и только если это не удается – действуй".

Но действовать надо тоже с умом. В Школе выживания учат бороться за жизнь во время различных аварий, катастроф, стихийных бедствий, военных конфликтов и гражданских беспорядков. Учат защищать себя и свой дом от преступников и, что в нынешних условиях, наверное, особенно актуально, дают представление о лечебном и экстремальном голодании, доврачебной самопомощи, информационной и социальной защите, экономическом выживании В условиях безработицы…

Руководителю Школы Виталию Сундакову 33 года. За свою жизнь он освоил десяток профессий…

…Еще год назад информация о школе, наверное, вызвала бы у большинства читателей снисходительную улыбку – мол, искатели приключений всегда найдут, чем заняться. Однако жизнь наша стремительно меняется и пока не в лучшую сторону. Чтение газетной хроники происшествий сегодня напоминает "шоковую" терапию. Люди погибают не только в авариях и зонах стихийных бедствий. Все чаще появляются известия о раздавленных в толпе, убитых во время уличных беспорядков и "разборок" мафиозных группировок. Проблема выжить для простого советского человека становится все актуальнее. Что поделать, если страна наша с каждым днем все больше превращается в "общество экстремальных условий".

– И если эта динамика сохранится, – утверждает Сундаков, – то вскоре у нас появятся, а затем и перестанут быть кошмарной экзотикой и наркомания, и политический терроризм, и локальные гражданские кровопролития, и заказные убийства известных людей…

ФРАГМЕНТЫ ИЗ РУКОПИСИ В. СУНДАКОВА ИНСТРУКЦИЯ ПО ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЖИЗНИ" Написана и подготовлена автором к изданию в качестве учебного пособия в 1992 г.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ГОТОВНОСТЬ И ХАРАКТЕР ОПАСНОСТИ

"Размышляй об изгнании, пытках, войнах, болезнях, кораблекрушениях, чтобы не быть новичком ни при каком бедствии". Сенека.

Главная триединая формула безопасности гласит:

– Предвидеть.

– При возможности избегать.

– При необходимости действовать.

Для развития первой, наиболее важной составляющей этой формулы, весьма полезен принцип предварительного мысленного проигрывания различных ситуаций. Один из девизов Школы выживания "VITALIS" гласит: "Пройденная опасность – безопасна". Подумайте над опасностями, потенциально угрожающими вам, попытайтесь найти решение по выходу из них, и это, став вашим теоретическим опытом, вполне вероятно, освободит вас от непредсказуемой практики. Помните, как говорил Заратустра? "Опасность кроется во всем, но незнакомое опасно вдвойне".

Избегайте по возможности ситуаций, развитие которых в сторону опасности вы заведомо не сможете контролировать.

Не провоцируйте агрессию по отношению к себе, если вы не уверены, что сможете ее нейтрализовать.

Оказавшись втянутым в экстремальную ситуацию, действуйте, как можете, анализировать будете позже.

Виды, степени и характер опасности всегда субъективны по отношению к отдельному конкретному человеку. То, что представляет смертельную опасность для одного, для другого может быть привычным делом или даже приятной забавой.

Степень опасности всегда предопределена степенью риска для человека в происходящей и возможной ситуации, конкретно ему угрожающей потерей благополучия, чести, здоровья, и, наконец, жизни.

Степень потенциальной и настоящей готовности человека к встрече с опасностью подразделяется на три вида: Относительно-постоянная готовность.

 Динамическая (меняющаяся).

Реактивная.

1. Находится в относительно-постоянной готовности – это знать, предполагать и адекватно оценивать, во-первых, вероятные опасности, характерные для вашего положения; вовторых, степень трудности их преодоления, соизмеримо с вашими возможностями.

Другими словами, это означает возможность предвидеть угрожающие конкретно вам опасности, и заблаговременно, раз и навсегда, позаботиться о том, чтобы быть на этот счет во всеоружии.

Для относительно-постоянной готовности важны:

– физиологический статус (пол, возраст, здоровье, силы, навыки, реакция и т.п.);

– ментальный (знания, кругозор, морально-нравственная шкала ценностей, вероисповедание [кстати, атеизм – одна из самых фанатичных религий), словом, ваш менталитет;

– психический (характер, тип высшей нервной деятельности, волю и т.п.);

– социальный (ваше положение в обществе – семейное, материальное, служебное и т.п.); – географический (основные и привычные для вас – место и местность жизнедеятельности).

Динамическая готовность, обусловленная, например, вашим переездом, сменой социального положения или условий вашей жизнедеятельности. Опасности, характерные для новых условий, хоть и в меньшей степени, чем в привычной для вас обстановке, вы можете предвидеть, предполагать, а следовательно, избежать их, минимизировать или подготовиться к встрече с ними.

Реактивная готовность проявляется в том случае, если она сопряжена с опасностями, неожиданно возникшими и стремительно развивающимися, часто в непредсказуемом направлении, заставляя вас выполнять условие триединой формулы безопасности – действовать!

ХАРАКТЕР ОПАСНОСТИ

Опасности имеют свой, актуальный лишь для одной из приведенных ниже категорий, специфический характер.

Пространственный.

Временной.

Социальный.

Личностный.

1. Пространственный – опасности, ограниченные конкретной зоной проявления:

– материком – согласитесь, это многие из опасностей, подстерегающие нас, например, в Африке, неактуальны в Антарктиде и наоборот;

– ландшафтом местности (пустыня, тайга, горы, тундра и т.д.);

– страной – ее политическим и экономическим статусом, законодательством, культурой, уровнем благосостояния ее граждан и режимом правопорядка;

– населенным пунктом, где индустриальный центр, курортный город, провинциальный городок, рабочий поселок и село, все они живут различной социальной жизнью;

– территорией: многолюдный рынок, безлюдный парк, вокзал, тюрьма, завод, гостиница, полигон, имеющие свою специфику в нашем предмете и несущие в себе сугубо характерную потенциальную опасность;

– местом: лодка, автомобиль, электрощитовая, станок, стрелковый тир, бассейн, бар и т.п. – все это требует от человека знаний определенных мер безопасности.

Временной – опасности, ограниченные во времени. Например, вооруженный конфликт, экстремальная экспедиция, выполнение трюка, переход оживленной автомагистрали, прыжок через препятствие и т.п., а также опасности, характерные для проявления, например, только зимой или летом, только в темное время суток или только в детстве.

Социальный – опасности, не актуальные для одних и угрожающие другим лишь при определенном социальном положении и роли в обществе, норме жизни, привычках и увлечениях. Например, богатому менее всего грозит опасность умереть от голода или замерзнуть на улице. Бедняку не грозить банкротство, рэкет, похищение его с целью выкупа или гибель в авиакатастрофе. С характером опасностей этого сопряжены привычки человека, например, привычка совершать ежевечерние одиночные прогулки или уезжать без предупреждения кого-либо на длительный срок; вредные привычки – курение, злоупотребление спиртным, наркомания, половая распущенность и всеядность, увлечение спортом (мото-, автоспортом, дельтопланеризмом и т.п.), коллекционирование (например, антиквариата, оружия и т.п.).

Личностный – характер опасностей, имеющих различную степень значения в зависимости: от психологического состояния человека. Например, легкое недомогание, чрезмерная раздражительность или продолжительная депрессия несоизмеримы по значению для руководства пилота пассажирского самолета, сапера и сбивщика тары.

В зависимости от физического состояния: потеря слуха для банкира и дирижера, вывих ноги для спортсмена и писателя, незначительное нарушение координации для хирурга и продавца газетного киоска, несоизмеримы по значению как для самого человека, так и для общества.

ВЫЖИВАНИЕ

 Содержащиеся в этой главе определения, градации, правила, а также "слово-ключ", разработанные автором и защищенные авторскими правами, апробированы в многолетней практике и успешно применяются в учебном процессе инструкторским и преподавательским составом, дипломированными выпускниками нашей Школы, преподавателями общеобразовательных школ по курсу ОБЖ и представителями спецподразделений, прошедшими обучение в Школе выживания "VITALIS".

Понятие "выживание" не в коей мере не должно ограничиваться рамками примитивной биологии, которая столь же далеко стоит в этимологическом от ряду понимания этого термина, как и выживание, например, экономическое или боевое. В названии нашей Школы стоит латинское слово "VITALIS". Виталис – в переводе с латыни означает "жизненный" и наша Школа скорее является Школой жизни, но если бы мы назвали ее так, это было бы слишком претенциозно. К объемному пониманию "выживания" прийти сразу так же сложно, как и поверить в то, что при соблюдении законов духовного порядка и гармонии все опасности, о которых эта книга, просто не могут нам угрожать. В незнании и неверии мы росли, жили, и, увы, живем. Животная Биология и рассудочная Логика спекулятивного ума стали главными атрибутами нашей инвалидной цивилизации. Для одних это очевидность, для других – словословие или даже крамола. Поэтому пусть одни простят автора за второстепенность, как им кажется, предложенных в этом издании тем, а другие – за очередное отступление от тем, заявленных в оглавлении.

Если говорить о приоритетах, вкладываемых мной в термин "выживание", то они обозначаются в следующей последовательности: выживание духовное, гражданское, экологическое, социальное, экстремальное и т.д. В свою очередь, любая из этих градаций имеет собственную структуру с целым рядом дисциплин по каждому из названных направлений. Как вы понимаете, в рамках одной, даже очень большой, книги мне не удастся уделить достаточно внимания всем направлениям. Поэтому мы рассмотрим термин "выживание" лишь в контексте изучаемого в этом издании базового курса, в котором, помимо вопросов, посвященных профилактике и безопасности, представлен ряд дисциплин из курса "Экстремальное выживание".

Выжигание – это жизнедеятельность человека (людей) в экстремальных для него (для них) психофизиологических условиях, чреватых гибелью.

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ВЫЖИВАНИЕ (ЭВ) ЭВ в зонах аварий и катастроф транспортных средств.

ЭВ в зонах стихийных бедствий.

ЭВ в зонах техногенных аварий и экологических катастроф.

ЭВ при проведении спасательных работ.

ЭВ в ситуациях обусловленных КТГ-факторами:

– криминогенными факторами;

– террористическими акциями;

– гражданскими беспорядками.

ЭВ в условиях сложных климатических сред нецивилизованной природы.

ЭВ, обусловленное изменением социальных факторов (инвалидность, банкротство, потеря средств к существованию, миграция и т. д.).

ЭВ в боевых условиях (иначе, боевое выживание): а) общевойсковое (в условиях широкомасштабных и локальных боевых действий); б) спецподразделений; в) мирного населения в районах вооруженных конфликтов и гражданских беспорядков.

При утрате социальных ориентиров, привычных средств, сред и/или условий жизнедеятельности, независимо от причин, в результате которых это произошло (авария, катастрофа, стихийное бедствие, нарушение психофизиологических функций организма, насилие или воздействие других социальных, природных или иных факторов), потрясение от сознания безысходности можно значительно уменьшить, увеличив тем самым свои шансы на "выживание".

Для этого необходимо знать и выполнять определенные правила по действиям (поведению) в экстремальной ситуации, чрезвычайной обстановке и условиях выживания, что по сути явления одного порядка, различаемые лишь по продолжительности воздействия, локализации, степени и специфике опасности и риска. Вот эти правила: 1. Восстанови контроль. Необходимость взять и держать под контролем себя и ситуацию – первейшее правило для человека, попавшего в экстремальные условия. Произнесите, лучше вслух, фразу: "Все под моим контролем".

Будь независимым, самостоятельным, предельно внимательным и решительным настолько, насколько тебе это удастся. Будь повышенно требовательным к себе и другим, когда это потребуется, но умей подчиняться людям и обстоятельствам, если это необходимо.

Помни: человек, не умеющий подчиниться, не сможет и управлять.

2. Быстро принимай решения, пока ситуация не усугубилась. "Дуб-до-выбс" – слово, которое легко запоминается и просто расшифровывается: думай быстро, действуй осознанно, выполняй без суеты.

3. Жди, но не дожидайся. Рассчитывай только на себя, но и не теряй надежды на помощь. "На бога надейся, но сам не плошай", – гласит народная мудрость, буквально подтверждая третье правило.

4. Импровизируй. Если выполнить задуманное привычными средствами не удается, ищи другие способы, измени тактику, мотивы, кинематику, маршрут, творчески воздействуй на события. Упираясь в препятствие любого рода, не опускай руки в отчаянии и бездействии. Вспомни: "Под лежачий камень вода не течет". Взламывай, подкапывай, перепрыгивай, сооружай лестницу или обойди эту "стену". А если сразу не получается, успокойся и отдохни (когда еще удастся), вспомнив другую пословицу: "Утро вечера мудренее".

5. Воспользуйся естественным укрытием, источником, течением, резервными возможностями своего организма, невостребованными до этого знаниями, благоприятным поворотом событий, спасительным случаем, уникальной возможностью (например, испытать себя, проверить дружбу и т.д.).

"…Цепляясь за каждый шанс возможности спасения, эгоистичный организм выиграл победу, добился того, что я теперь могу порассуждать о том, для чего я живу и что думаю делать далее", – писал Н.А. Островский.

6. Адекватно оценивай. Умей различать опасности действительные и мнимые. Каждый лично сам устанавливает для себя степень опасности, которая может изменяться в зависимости от, субъективно оцененной им ситуации, в большей или меньшей степени соответствующей реальной действительности. Так человек, идущий по минному полю, не зная об этом, демонстрирует пример с высокой степенью объективной опасности и отсутствием субъективной. Наоборот, идущий по простому полю, где объективная опасность равна нулю, ощущает высокую степень субъективной опасности, думая, что поле заминировано.

Даже в обычной жизни может произойти психологический кризис, вызванный разрывом привычной системы отношений, утратой значимых ценностей, невозможностью достижения желанных целей, потерей близкого человека и т.д. Все это сопровождается "букетом" отрицательных эмоций, неспособностью реально оценить сложившуюся ситуацию, найти из нее выход. И.П.Павлов писал, что "тяжелые чувства при изменении обычного образа жизни, при прекращении привычных занятий, при потере близких людей, не говоря уже об умственных кризисах и ломке верований, имеют свое физиологическое основание в значительной степени именно в изменении, в нарушении старого динамического стереотипа и в трудности установки нового".

Отсутствие объективности в оценке ситуации затрудняет поиск выхода из нее, приводит к нерациональным действиям, обуславливает совершение ошибок, чреватых губительными последствиями.

7. Накапливай. Более развернуто это правило гласит: "запасай, добавляй, береги" в зависимости от обстоятельств: воду, продукты питания, физические и психические силы, аргументы, информацию и т.д.

8. Ищи мотивации. Сам факт, что вам придется подвергнуться воздействию стрессоров: приложить огромные физические усилия, рисковать жизнью, претерпевать дискомфорт, унижение или боль, переносить жару, холод или плен, – может вызвать упадок сил.

В экстремальных условиях нет ничего важнее, чем воля к жизни. Если вы полны решимости преодолеть и вытерпеть все трудности и испытания, вам это удастся. Иногда желание выжить поддерживается лишь силой воли, и следует помнить, что многие трудности значительно тяжелее преодолеваются психически, а не физически. Существует ряд факторов и условий, которые могут значительно стимулировать желание выжить. Стимулы или мотивации могут быть самыми разными.

Чувство патриотизма. Преданность своей стране, гражданскому долгу, кодексу чести, присяге и т.д. "Наверное, он бы скоро окоченел на морозном ветру… если бы в скором времени до его слуха не донеслись из ветреной тиши странные звуки… Сперва Ивановский подумал, что ему почудилось, но, вслушавшись, он отогнан от себя все сомнения – в самом деле где-то урчала машина… Это неожиданное событие растревожило его почти уже успокоенное сознание; новое, противоречащее его чувствам желание зародилось в его душе. Он перестал думать о своем несчастье, насторожился, гневное отчаяние оформилось в цель – последнюю цель его жизни", – писал В.Быков.

Семейные узы. Безутешность родителей, страдания любимого человека, сиротство детей."Да, я готов уснуть… И тогда – безграничный покой. Но там – там закричат, заплачут, сгорая в отчаянии… Каждая секунда нашего молчания убивает тех, кого я люблю. Неудержимый гнев закипает во мне: отчего я скован и не могу помчаться на помощью?". – писал Сент-Экзюпери.

Религиозные чувства. Вера. Молитва.

"И, выведши их вон, сказал: государи мои! что мне делать, чтобы спастись? Они же сказали: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой", – говорится в Деяниях Апостолов, 16, 30-31.

"Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется", – говорится в Рим. 10.

Испанская пословица гласит: " Хочешь стать верующим, сядь в лодку и выйди в открытое море в штормовую ночь". Лауреат Нобелевской премии Алексис Каррель сказал, что нет ничего в мире сильнее молитвы, а генерал Эйзенхауэр любил повторять: "В окопах нет атеистов". Известный итальянский путешественник Яцек Палкевич, в одиночку за 44 дня переплывший на спасательной лодке Атлантический океан, написал следующее: "Трое суток страшный шторм швырял меня по Атлантике. Страх был постоянным моим спутником в этом одиноком плавании. Огромные волны могли в любую секунду разбить лодку, положив конец не только моему путешествию, но и моей жизни. Я был бессилен перед лицом стихии, оставалось лишь просить помощи у Бога. И я не стыжусь своих тогдашних молитв: "Боже, правый, помилуй меня и спаси". Эти слова рвались к небу сквозь бурю и ветер из самых глубин моей души. Я обращался к Богу, только он и мог меня спасти".

Многие люди, придавленные внешними обстоятельствами, горем, чувством отчаяния от невозможности что-либо изменить, объятые страхом или ужасом перед происходящим (разбушевавшаяся стихия, на войне – бомбежка, вид крови и страданий, предстоящая смертельная опасность и т.д.), обращаются к Богу в последней надежде на утешение или спасение. "Я уже не могу себе помочь, помоги мне ты". Есть и такие, которые, уповая на могущество и милосердие Бога, не теряют веры и в свои силы.

"В древности некий моряк во время сильной бури обратился к Нептуну со следующими словами: "О бог. ты спасешь меня, если захочешь, а если захочешь, то, напротив, погубишь меня; но я по-прежнему буду твердо держать мой руль", – писал М.Монтень.

Часто люди не верующие (не верящие в Бога) до попадания в экстремальную ситуацию, почувствовав, как единственный выход, непреодолимую потребность обратиться за помощью к Создателю, не находят слов, думая, что от последовательности, порядка, произношения этих слов только и зависит их эффективность. Считая, что произвольная просьба к Богу не только бесполезна, но и кощунственна, они приходят от этого в отчаяние. Это неправильно. Главное, чтобы в ваших словах и в вашем сердце горела вера и любовь, чтобы мольба, другими словами – молитва, была преисполнена искренностью, надеждой и чистотой помыслов. И она будет услышана. Поверьте, примеров тому превеликое множество, другое дело, что не все они становятся "достоянием общественности", по причине своей интимности и благоговения перед свершившимся в вере и молитве. Сохранившиеся и разрушенные воинствующими атеистами часовни и храмы, отстроенные "во спасение души и тела" людьми, избежавшими, казалось, неминуемой гибели, встречались в самых разных и удаленных местам, нашей страны. Доверительных рассказов людей, с которыми мне приходилось делить хлеб, воду и тепло огня, людей, чья деятельность или случай были сопряжены с риском для жизни, набирается так много, что сомневаться в этом, как и в честности людей, нет никаких оснований. Есть убедительные (по крайней мере, для меня) примеры и в моей жизни. И именно они, а не родители, мода, традиция или любопытства привели меня впервые в церковь. И поэтому сегодня я не просто Верую, я Знаю.

Для людей неверующих и сомневающихся, но прагматичных и рациональных моя следующая рекомендация: есть две молитвы, которые при желании не трудно запомнить. Они универсальны для любого случая. И пусть пока вы не готовы Верить, они будут в вас как понравившиеся стихотворения, как памятник культуры нашего народа, как слова, которые произносили многие поколения наших предков, как наследство памяти. Подумайте, почему вы знаете, даже помимо вашего желания, как звали спикера, из чего состоит импортная конфета и кто был любовником Екатерины II? Почему вы как "Отче наш…" должны знать тысячу вещей, которые невостребованным хламом всю жизнь будут плавать в мутном осадке вашей памяти, но не знаете самого текста "Отче наш"?

И сказал Иисус: "Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах!

Да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое: Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши Как и мы прощаем должникам нашим И не введи нас в искушение Но избавь нас от лукавого Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь".

Молитва Иисусу проста как правда:

«Господе Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя грешного».

В экстремальной ситуации в вашей жизни, решив прибегнуть к помощи Божественного провидения, повторяйте ее многократно.

Чувство ответственности за слабых, беззащитных, раненых.

Меркантильные интересы. Деньги, слава, награда, нажива, приз и т.д. Случается так, что чувство ответственности, как ни странно, объединяется с меркантильными интересами.

"…Когда мужчина падает, женщина помогает ему встать. А другой раз он помогает ей.

Но то и дело они падают оба сразу и не могут встать. И мне каждый раз приходится подымать их, иначе они так и останутся лежать и умрут на снегу. Мне трудно возиться с ними, потому что я очень устал и еще должен править собаками, а они совсем обессилели и от этого стали тяжелые. И я теперь тоже то и дело валюсь в снег, но мне никто не помогает – я должен подыматься сам. И я все время встаю сам, подымаю их и подгоняю собак… мне приходят в голову странные мысли. "Зачем Ситка Чарли живет на свете? – спрашиваю я себя. – Зачем… трудится в поте лица, ходит голодным и терпит такие мучения…? Ради семисот пятидесяти долларов в месяц", – отвечаю я сам себе, понимая, что это глупый ответ. Но это правильный ответ…", – писал Джек Лондон.

Отрицательные эмоции. Обида, возмущение, негодование, ненависть к личному врагу, жажда мести и т.д.

Другие мотивы. Торжество справедливости, чувство профессионального долга, дело чести, осуществление мечты, научное открытие, восполнение принципиального пробела в знаниях и т.д.

9. Если это "конец" – начни с начала. Если надежда и вера покинули вас, и вы не видите больше никаких вариантов спасения, попытайтесь все же найти другой выход, прежде чем сдаться окончательно. Пытались? Тогда на этом пункте не сдавайтесь и вспомните, всеми ли советами и рекомендациями вы воспользовались, прежде чем окончательно махнуть рукой на свою жизнь, а тем более, "свести с нею счеты". Джон Ферфакс, пересекший Атлантику на веслах в одиночку, писал: "Признание своего бессилия, настоящего или воображаемого, – самая губительная жизненная позиция, это начало конца".

"Даже умирая, он не покорялся смерти. Возможно это было чистое безумие, но и в когтях смерти он бросал ей вызов и боролся с ней", писал Джек Лондон.

Чтобы легче было усвоить все перечисленные в этой главе рекомендации, запомните предлагаемое мною "слово-ключ" и его расшифровку. Сделать это совсем несложно, попробуйте. В осстанови контроль бЫ стро, но без суеты Ж ди, но не дожидайся И мпровизируй В оспользуйся А декватно реагируй Н акапливай, И щи мотивы Е сли это "конец" – начни сначала.

И последнее. Ваши шансы выжить значительно возрастут, если вы:

– исполняете обязанности руководителя (лидера), поддерживаете дисциплину и самодисциплину, свой и коллективный моральный дух;

– в состоянии управлять своими эмоциями, подавлять чувство страха, сохранять волю к жизни и способность к юмору;

– применяете знания и навыки борьбы за выживание;

– придаете значение планированию, гигиене и настроению;

– не очень впечатлительны (в состоянии преодолеть отвращение при виде крови и ран) и не брезгливы (едите все съедобное).

ФАКТОРЫ ВЫЖИВАНИЯ

Под факторами выживания понимается комплекс причин субъективного и объективного характера, обуславливающих исход жизнедеятельности человека в экстремальных условиях.

Факторы выживания целесообразно разделить, как минимум, на 6 градаций, от наличия, особенностей, влияния и степени воздействия которых зависят время и степень сложности выхода из экстремальной ситуации или опасных условий жизнедеятельности: 1. Физиологическое и физическое состояние конкретного человека, наличие и степень его общихbи специальных знаний и навыков, а также его готовность применить их в условиях выживания (реальные и потенциальные возможности).

Это физическое состояние, пол, возраст, национальность человека, его кругозор, информированность, профессионализм, знание им языков, традиций, обычаев, аварийных сигналов, наличие различных навыков (по доврачебной самопомощи, ориентированию, рукомеслу, самообороне и т.д.).

2. Психическое состояние и психологические аспекты.

Психическое здоровье, коммуникабельность, эмоциональная устойчивость, воля к жизни, чувство юмоpa, творческий подход к проблеме, выбору или созданию эффективной мотивации и т. д.).

3. Деструктивные изменения функций организма человека.

Травмы, отравления, тепловые и холодовые поражения, укусы животных, хронические, патологические или инфекционные заболевания и т.д.

4. Материальное и аварийное обеспечение.

Наличие необходимой одежды, спичек, медикаментов, воды, продуктов питания, денег или иных материальных ценностей, картографического или иного информационного материала, снаряжения (нож, часы, компас, сигнальные средства, огнестрельное оружие, боеприпасы, радиосвязь и т.д.).

5. Особенности района (места, территории).

Социально-политические (законодательство, правопорядок, жизненный уровень и т.д.), культурно-исторические (национальность, обычаи, традиции и т.д.), метеогидрологические условия (температура и влажность воздуха, ветер, осадки, атмосферное давление и т.д.), солнечная активность, наличие и качество водоисточников, наличие фауны и флоры, ее разнообразие, количество и особенности, удаленность от населенного пункта, ландшафт, экология и т.д.

6. Стрессоры выживания: Страх Одиночество Боль Жажда Голод Жара Холод Переутомление Половой голод При вынужденной автономии в условиях нецивилизованной природной среды, или в экстремальной жизнедеятельности в условиях населенных пунктов (киднепинге – похищении детей с целью шантажа или выкупа, захвате в качестве заложников, терроризме, гражданских беспорядках и т.п.) и боевого выживания (в зонах вооруженных конфликтов, на территории захваченной противником), предложенные градации факторов выживания сохраняют общую универсальность, лишь отчасти видоизменяясь по содержанию…

ИЗ ПРЕСС-РЕЛИЗА ШКОЛЫ ВЫЖИВАНИЯ "VITALIS" Русская Школа выживания Виталия Сундакова "VITALIS" – к сожалению, необычное учебное заведение, призванное служить главной науке – "Спасению, сохранению и гармоничному развитию ЖИЗНИ Человека".

Именно поэтому деятельность Школы вызывает чрезвычайный интерес у самых разных людей и организаций в нашей стране и за рубежом.

Занятия в Школе "VITALIS" действительно рассчитаны на всех желающих, независимо от их возраста, пола, физических данных и социального положения. Но внимание(!)

– "на всех", не означает "для всех". Поймите, пожалуйста, это наша стратегия и наши условия! Прежде чем Вы напишите, позвоните или придете к нам, мы обязаны сообщить Вам следующее: Мы живем и работаем для Вас и близкого Вам Человека, только в том случае:

– если для Вас достойная Жизнь – это, безусловно, главное из того, к чему Вы стремитесь:

– если Вы хотите научиться владеть и пользоваться этим бесценным сокровищем – осознанно, умело и бережно;

– если Вы готовы или стремитесь взять на себя полную ответственность за собственную жизнь;

– если Вы просите о помощи лишь тогда, когда осознаете, что действительно в ней нуждаетесь;  – если буква "Я", для Вас последняя буква в алфавите жизни, исключительно по той причине, что до нее нужно добраться;

– если Вы лично сами захотели обучаться в Школе "VITALIS", а не по настоянию руководства вашей фирмы, организации, родителей или детей.

ШКОЛЕ ВЫЖИВАНИЯ "VITALIS" ПОСВЯЩАЕТСЯ Детей с собой я зря звала Им вечером важней свидания, Махнув рукой, сама пришла На встречу в Школу выживания…

Вот в зал, сразив учеников Интеллигентною бородкой, Впорхнул Виталий Сундаков Своей нездешнею походкой.

И полилась такая речь!

О чудесах в таком количестве!

Что оставалось только с плеч Стряхнуть накопленные тысячи.

В распыл пошли учебы дни, И захлестнула информация О том, как, выпив литра три, Нам избежать реанимации; Как после драки в темноте Удерживать единство образа, Пройти огонь, проплыть в воде…

(По трубам медным жаль не ползали.)

Учились ночь прожить в дупле И раны залечить случайные.

Вот до сих пор лежит в столе НАЗ для похода в дали дальние.

Пускай немножечко совру, Что мне вчера лишь сорок стукнуло, Забыть я все же не смогу Улыбку юного инструктора.

Готова всем теперь сказать: "Уж коли бегать на свидания, То только в горы и леса, А лучше – в Школу выживания!"

О. Сенцова- выпускница "Базиса". 1994 

ОСТОРОЖНО, ВЗРОСЛЫЕ!

Корр.:

– Почему Вы такое огромное внимание уделяете детям: специальные дисциплины для детей и родителей в школе, профильные "заезды" по вашей авторской программе "Страна приключений" в "Артеке" и "Орленке", нашумевшие "Робинзонады" для детей на необитаемых островах, работа над детской энциклопедией, детские экспедиции в аномальные зоны и т.д. и т.п.? Чему такому особенному вы их хотите научить?

B.C.:

– На вопрос "почему?" отвечу так: потому что я помню, о чем мечтал в детстве. Потому что я отец. Потому что мои дети станут отцами моих внуков. Потому что я педагог по образованию. И наконец, потому что я хочу жить в предсказуемой и достойной стране.

Теперь по поводу обучения. Откровенно говоря, я скорее учусь у детей, чем учу их. Я просто помогаю им развиться. Мы почему-то забываем, что они – венец эволюции, а мы – ее вчерашний день. Любой малыш, объединяет в себе весь огромнейший генофонд по отцовской и материнской линии, увеличивая его вдвое по отношению к любому из своих родителей. И творческая задача воспитателя – объяснить человеческому ростку главные, простые и вечные правила и проблемы межличностных человеческих взаимоотношений и планетарного общежития. А затем наблюдать, учиться и радоваться тому, как растет ваше чудо, если вы растите чадо (в любви и разумной свободе), а не ребенка (от слова ребенок – сын раба).

Из дневника Виталия Сундакова

Дети, не только лучшие учителя но и лучшие посредники. Легко и весело вводят они меня в свой ясный и понятный мир. Взявшись за их маленькие ладошки, я легко перепрыгиваю с малышами зияющую пропасть между нашими эпохами и культурами. Сметая языковые и социальные барьеры, разрывая паутину догм и предрассудков, мы становимся друзьями быстрее, чем научаемся правильно выговаривать наши имена. Если ты не знаешь как повести себя в чужом тебе мире, поступай так, как поступил бы в детстве. Это самый безопасный путь, ибо поможет тебе искренность, доверчивость, непосредственность, чистота помыслов.

Из выступления Сундакова в телепередаче "Час пик" Желая, как ему кажется, обезопасить чадо, педагог, как и большинство "функциональных" родителей, твердит внимающему ребенку:

– Не лезь на дерево, упадешь. Не поднимай камня, он грязный. Не трогай кошку, заразишься. Не гладь собаку, укусит. Не сиди под форточкой, заболеешь. Не пей сырую воду, отравишься. Не ходи босиком, не пачкайся, не смотри… Не спорь со старшими, не ввязывайся в драку… Отстань, не задавай глупых вопросов…

– Глупых вопросов не бывает, бывают глупые ответы, – хочется сказать отягощенным мудростью педагогам. А главное, пожелать им не удивляться, когда из их послушного чада вырастет субъект, осознающий весь окружающий мир как смертельную угрозу его нежному организму. Его враги: ветер и животные, оппоненты и трудности, вода и огонь, снег и солнце, люди и природа. Его костыли: тапочки, автомобиль, телевизор и кошелек. Его авторитеты: социальная или физическая сила, реклама и общественное мнение. Его мир, находящийся между футболом и политикой, ограничивается списком "я владею следующим имуществом" и "я посещаю следующие заведения"…

Родители прочно вбили в него свои законы взрослых: любознательность наказуема, эксперимент опасен, вещи дороже чувства… Плохое настроение ребенка – пустяк, но его плохое поведение – нонсенс; порванная малышом одежда или сломанная вещь – семейная трагедия, а вот порванная книжка – макулатура, а сломанная им ветка – шалость; возмущение ребенка на несправедливость пресекается взрослыми на корню, зато проявленная им трусость раскрывает родительские объятья: "иди ко мне, мой маленький"…

Понимание своих возможностей с детства зажато в ножницах "разрешат, дадут, запретят, отнимут". И поменяв соску, но так и не отвыкнув от нее, гордо шествуют параллельно жизни: раз мужчинка, два мужчинка, пузо, лысина, ширинка…

ПЕСНЯ (ДРЭК) ДЕТСКОГО РОССИЙСКОГО ЭКСПЕДИЦИОННОГО КОРПУСА ШКОЛЫ ВЫЖИВАНИЯ "VITALIS" Школа Выживания – не школа вышивания.

Не место прозябания и не пансионат. Из городов удушливых, зарей омывши души, Уходит в Зазеркалье наш маленький отряд. Туда, где риск, туда, где труд, куда тропинки не ведут. Куда другие не пойдут по доброй воле. Презрев все тяготы пути, пришли мы, чтоб себя найти В лесах, горах, пустынях и на море  Нет в НАЗе места для духов, лекарств и носовых платков;  ЭКСКОР не мода, не каприз, не хобби. "Спасаясь сам – спасешь других" – вот наша цель, вот наш девиз. Нас не пугают дискомфорт и непогода. Наставил Бог, попутал бес, крутой вираж латинской "S" мне лег на сердце. И птица Феникс ожила и приняла под сень крыла меня в свое отважное семейство. И будет так за веком век. Бессмертен каждый человек, в ком не уснули вера и надежда:  себя найти, другим помочь подняться, выжить, превозмочь, проснуться, и остаться Человеком…

Корр.:

– Русь соборностью сильна, – говаривали наши предки. Существуют ли у Школы выживания, так сказать, близкие по духу структуры, "побратимы", в которых трудятся ваши единомышленники?

В. С:

– Конечно, и немало. Федерация детских организаций России, Сибирский кадетский корпус, Конгресс Российской Интеллигенции, Ассамблея народов России, Московский "Петрофлот", Центры возрождения ремесел, каскадерские школы и целый ряд образовательных, детских, экологических структур. Уже из этого короткого перечня видна широчайшая палитра людей, дружбой и сотрудничеством с которыми наша Школа дорожит и гордится.

На мой взгляд, всех их объединяет "рецепт", по которому их приготовила жизнь, "замесив" в равных долях энтузиазм, профессионализм, патриотизм, честь и долг.

 ЧЕЛОВЕК, ШЕСТВУЮЩИЙ ПО ПУТИ

 И предал я сердце мое тому, чтоб исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом. Это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.

Екклесиаст.

"Стремление к сенсорному (визуальному, осязательному, слуховому) восприятию реального места или региона определило их выбор географии в качестве поля деятельности наряду с опытом, почерпнутым из книг… Воспитание "географического мышления", которое я называю пространственной осведомленностью, может брать начало в детских воспоминаниях о местах, событиях и людях. Исследование этих корней может стать первым шагом…" Анна Баттимер.

Москва. 1944 год Шла война. Второй день весеннее солнце вместе со светом наделяло Москву теплом.

Пусть порции этого тепла были маленькими, как пайка хлеба, которую нес домой Вовка, но это было настоящее тепло. Оно радовало, пахло и даже немножко пьянило. Подумав об этом, Вовка сразу вспомнил, как быстро он опьянел в тот страшный день, когда одноногий сосед сунул ему в руки помятую алюминиевую кружку и незнакомым голосом требовательно сказал: "А ну-ка выпей, мужик…" И когда пацан, подавившись обжегшим горло спиртом, наконец, смог вдохнуть и стал размазывать по грязным щекам поток слез, сосед неожиданно обмяк и тихо произнес слова, которые Вовка никак не хотел понять: "Вот и помянул сын батьку…" За стенкой мать билась над похоронкой, а он все думал, почему от спирта так долго и легко текут слезы?

Весна 44-го растопила грязный лед, и мать послала Вовку за город поискать картошки, которая с осени могла остаться в земле. Самый подходящий случай отправится в запланированное путешествие, наконец, подвернулся.

Закопав лопату и старательно запомнив место, Вовка сунул под майку давно заготовленный сверток с тремя кусками сахара, зеркальцем, горстью металлических пуговиц и другими удивительными для дикарей подарками, с риском добытыми им в разное время.

Пора. Оглядевшись и не найдя глазами искомого, он присел прямо на холодную мокрую землю, "на дорожку", так всегда делал отец, и решительно двинул в сторону Киевского вокзала… На этот раз его сняли с поезда в Кишиневе.

– Имя?

– Владимир.

– Фамилия?

– Сундаков.

– Куда направлялся?

– К папуасам.

– Куда – куда? – приподняв козырек фуражки, спросил уполномоченный.

Вовка, шмыгнув носом, промолчал, разглядывая висящий на стене старый, знакомый до деталей плакат "Родина-Мать зовет".

– Ты что? За идиота меня считаешь, или сам идиот…?

И точно, на этот раз быть Вовке Сундакову в детском приемнике, не попадись он на глаза какому-то важному начальнику, оказавшемуся волей проведения на Кишиневском вокзале. Он узнал в худом подростке сына "той-самой" неприступной московской библиотекарши, и лично "конвоировал" его в отчий дом. По дороге, жирно накладывая на хлеб слой тушенки и глядя в упрямые глаза мальчишки, он все приговаривал: "Ничего, Вовка, вот кончится война, восстановим дороги, и поедешь ты к своим папуасам или индейцам, как их там…? Мы про тебя еще в газете прочитаем, мол, Владимир Сундаков, русский парень…

Не сопи, Робинзон, скоро, скоро…

– Сам знаю, что скоро, – сквозь полный рот, произнес Вовка слова, которых майор уже не слышал, глядя изменившимися глазами на мелькавшие за грязным стеклом столбы, и повторяя как попугай "скоро, скоро"…

Москва. 1994 год (из газетной хроники) "Сенсацией завершилась научно-экстремальная экспедиция по Амазонии, имевшая цель обнаружить племена, не знакомые с современной цивилизацией. Известный в мире приключений профессиональный русский путешественник Виталий Сундаков не только вступил в контакт с одним из таких племен, но и жил среди индейцев, собрав уникальный материал".

Очередную газету с портретом сына, Виталия Сундакова, пенсионер "Вовка" Сундаков положил в большую старую шкатулку, из которой он 50 лет назад утащил зеркальце сестры, собираясь в свое несостоявшееся большое путешествие. Здесь же лежала и "Пионерская правда" с портретом 13-летнего внука – Влада Сундакова – победителя Всероссийской детской "Робинзонады"…

Из газетной публикации Заморыш в драных кедах, найденных на помойке, вечно шастал по чужим территориям, за что и получил среди алма-атинской шпаны прозвище "Гость". Виталька Сундаков не был бездомным, как кому-то могло показаться, просто его домой не тянуло. Отец из семьи ушел» Мать, учительница младших классов, не вылезала ИЗ больниц, их с братишкой Вадимом воспитывала и содержала бабушка на свои 11 рублей пенсии.

…Он боялся темноты, высоты, глубины, мертвецов, хулиганов. Но сверстники знали его, как драчуна и забияку. В двенадцать лет Сундаков имел приводы в милицию за бродяжничество. Директриса алма-атинской школы № 25 (кстати, там же учился и Владимир Жириновский) как-то сказала учителям: "Перестаньте ко мне водить этого придурка. Поймите, это биология! Отдать бы в колонию, да мать с бабкой жалко. Оставим на второй год". В ответ Виталька поселился на чердаке в компании своих учебников – решил доказать. В результате его перевели в девятый, минуя восьмой. Но потом стало скучно опять, школу он бросил…

Вы когда-нибудь слышали, чтоб человек, отслужив в армии, просил призвать его на срочную службу еще и на флот? Так это Сундаков. Чтоб вечернюю школу, а затем два ПТУ кончил ради поступления на заочное отделение института (требовался стаж работы по специальности, которой не было)? А уже будучи заочником журфака МГУ, три года на ЗИЛе отпахал (ради своей прописки в Москве, в городе, где родились и жили несколько поколений его предков)?

Он всегда слышал один и тот же вопрос, суть которого можно было свести к тому: "Ты что, сумасшедший? Зачем тебе это все нужно? Почему-у-у?. Сейчас ему 37, и когда он видит перед собой недоумевающего журналиста, пытающегося "определить" его, то (как Виталий признался мне) он сразу вспоминает такое же вопросительное лицо того, своего "первого" капитана в отделении милиции на вокзале "Алма-Ата-2". Картинка меняется лишь с той разницей, что теперь его ответы на те же вопросы ложатся не на лист протокола, а в заголовки газетных статей.

"Гость" блуждает по жизни так, будто отмерено ему три срока. "Гость", понявший, что желание – единственный двигатель судьбы… "Мечта никогда не приходит к нам одна, она всегда приносит с собой силы на ее осуществление". Таково главное открытие Виталия Сундакова. Объездив полмира, он сделал его на материке, которого нет ни на одной карте.

На материке "Человек"…

B.C.:

– Мне не раз случалось слышать и читать о себе в прессе, что Сундаков, мол, авантюрист. Порою меня считают безрассудным человеком, очертя голову пускающимся в какое-нибудь странное мероприятие. Что ж, я – действительно авантюрист, хотя прекрасно понимаю, что в сознании русского человека это почти одно и то же, что и аферист, мошенник или проходимец, с которым нельзя иметь никаких дел. Но возьмем Колумба, Магеллана, Скотта, Пири, Амундсена. Разве с точки зрения обывателей они не были авантюристами? А цвет российских путешественников-исследователей: Никитин, Арсеньев, Дежнев, Атласов, Врангель, Ермак, Миклухо-Маклай, Беринг, Ребров, Пржевальский, Обручев, Роборовский, Шелехов, Санников, Лаптев, да всех разве перечислишь?

Или, к примеру, наши современники Жак-Ив Кусто или Тур Хейердал? Только сумасшедший мог отважиться покорять морские глубины с сомнительного вида дыхательным аппаратом за спиной. Только одержимый мог пуститься в плавание по океану на утлом бальсовом плотике. Все эти люди попытались осуществить свои мечты, и не ради собственной славы. Так что авантюра для меня – это и образ жизни, и стремление проверить, подтвердить или же, напротив, опровергнуть ту или иную научную гипотезу. Поскольку мне, как и всякому человеку, нужно ходить на работу, я на нее исправно хожу. Моя работа – мои поездки и экспедиции. Они-то и есть часть той профессиональной деятельности, которой я занимаюсь…Меня часто спрашивают, какими качествами необходимо обладать, чтобы стать профессиональным путешественником и исследователем?

Если ты любишь новые впечатления и знакомства, если тебе нравится пробовать не только новые блюда и напитки, если тебе интересно проверять не только возможности других, если ты предпочитаешь один раз увидеть, чем сто раз услышать, а затем можешь интересно рассказать об увиденном тобою, если ты в состоянии самостоятельно позаботиться о личном здоровье, безопасности, настроении, не перекладывая ответственности за содержимое твоего желудка, кармана или багажа, – поздравляю, ты… нормальный человек.

А вот если ради новых впечатлений и знаний ты готов есть, что придется, спать там, где тебя застанет усталость, рисковать тогда, когда можно было бы обойтись и без героизма; если ты спокойно можешь не мыться неделями и не обращаешь внимания на боль и недомогание; если ты предпочитаешь, чтобы бумажки на пыльных полках библиотек перебирали другие; если безраздельно полагаешься на свою, не подводившую тебя прежде, интуицию; если понятия "ждать" и "подчиняться обстоятельствам" – это понятия не для тебя, то совершенно точно, не для тебя и профессия путешественника…

И уж тем более тебе можно посочувствовать, если ты буквально заболеваешь после двух месяцев пребывания в самом лучшем месте на планете – дома; если твой поход еще не закончился, а ты уже думаешь о следующей и следующей за ней экспедиции; если атлас мира – твоя настольная книга, листать страницы которой никогда не наскучит; если тебе достаточно, чтобы не чувствовать одиночества, компании с самим собой, – будь осторожен, ты потенциальный путешественник и вирус "экспедиционита" – самой неизлечимой из всех болезней, уже проник в благоприятную среду.

Однажды в Артеке, где по авторской программе Школы выживания "Страна приключений" работало несколько дружин, после моего выступления перед ребятами, ко мне подошел пионер с раскрытым блокнотом и ручкой. В это время я, раздевшись по пояс, плескался у умывальника. Энергично дернув меня сзади за брючный ремень, веснушчатый артековец зычно отрапортовал: "Я решил быть профессиональным путешественником, потому что мне нравится ездить по разным странам! Что для этого нужно?"

– Записывайте, сударь, – отфыркиваясь и продолжая обливаться холодной водой, я начал диктовать:

– нужно быть смелым и любознательным, настойчивым, общительным и независимым; – необходимо уметь оказать себе и другим доврачебную помощь;

– иметь навыки по самообороне, скалолазанию, подводному плаванию, спелеологии, ориентированию…

Дотошный пионер, скрипя пером, старательно записывал, активно помогая себе языком: "Знать картографию, фото и видео дело, быть "на ты" с компьютером, факсом, диктофоном…;

– постоянно совершенствовать свои знания по географии, истории, этнологии, теологии, психологии, иностранным языкам…;

– знать, как Отче наш, азы науки по выживанию в сложных климатических средах;

– уверенно держаться на лыжах, в нартах, в седле, уметь запрячь любое ездовое животное; – уметь управлять основными и специальными техническими транспортными средствами: автомобилем, мотоциклом, вездеходом, снегоходом, катером, судном под парусом, а если понадобится (я явно увлекся), подводной лодкой, самолетом.

Будущий путешественник, за моей спиной едва успевающий перелистывать странички своего блокнота; громко засопел. Удерживая менторские интонации в голосе, я продолжал:

– Но главное: ты можешь рассчитывать только на себя, и помнить, что ты будешь лишен всего того, к чему привыкло большинство людей, выбирающих себе выгодную профессию. А именно: ежемесячной заработной платы, командировочных, оплаты больничного листа, оплачиваемого отпуска, пенсии, льгот, профсоюзных путевок. Ты будешь вынужден сам зарабатывать средства не только на организацию своих экспедиций и путешествий, на дорогостоящее снаряжение и экипировку, но и на личную жизнь, на возможность различного самообразования, на содержание своего дома и семьи. Ты готов к этому?

Я завернул вентиль крана, сдернул с крючка полотенце и, повернувшись лицом к своему благодарному слушателю… расхохотался. Я был один. Наверное, у пионера что-то закончилось – блокнот, чернила, свободное время или…

Корр.:

– Профессиональный путешественник, что это значит?

B.C.:

– Существует предельно простой ответ, устраивающий большинство: Словарь русского языка, не мудрствуя лукаво, сообщает нам, что путешественник – это тот, кто путешествует. А путешествие толкуется в словаре как поездка или передвижение пешком куда-либо, далеко за пределы постоянного местожительства с научной, общеобразовательной, спортивной и другими целями.

Меня, как путешественника, эта трактовка не устраивает. Где та грань, которую нужно пересечь, чтобы поездка или поход приобрели статус путешествия или тем более экспедиции? Чем эта грань измерима? Количеством твоих вояжей или пересеченных тобой территориальных границ государств? Географией путешествий? Их протяженностью во времени?

Расстоянием? Способом передвижения? Степенью физических, психических или материальных затрат и усилий? По логике, очевидно результатом. Но и результат результату рознь.

И не бесспорный факт, что твое повторное путешествие уже за письменным столом или ответ-озарение на собственный вопрос могут оказаться более значимыми для всех людей, чем сенсационное географическое, археологическое или антропологическое открытие, сделанное тобой на противоположном полушарии планеты. Последнее может никак не изменить ни штриха в жизни ни одного человека.

"Лучший путешественник тот, кто путешествует, не сходя с места", – гласит даоская пословица, и в определенном смысле с ней нельзя не согласиться. Например, древний ученый Эратосфен почти точно определил размеры Земли, измерив расстояние между двумя египетскими городами Александрией и Сиена (современный Асуан), увеличив его затем в  50 раз. Потому что по его математическим расчетам, это расстояние равнялось одной пятидесятой земной окружности.

Корр.:

– Когда совершилось ваше первое серьезное приключение "за пределами постоянного местожительства?

B.C.:

– В детстве мне, как и многим мальчишкам, зачитывающимся приключенческими книгами, мечталось увидеть северное сияние, песчаные барханы, тайгу, джунгли, тундру, ледяные торосы, свирепствующие океаны… Причем я тогда искренне был убежден в том, что море доступно только членам политбюро… Жил я тогда в Алма-Ате. Ближе всего была пустыня Кызылкум.

Однажды, мне тогда было лет четырнадцать, мы с двумя приятелями решили отправиться прямиком в пустыню, благо подвернулся случай: нас прихватили с собой шабашники.

Однажды им стало нужно, что называется, застолбить участок на строительство какой-то кошары. Привезли нас за ночь к артезианскому колодцу и высадили в самом сердце пустыни.

Оставили три ящика продуктов и уехали, пообещав вскоре вернуться.

Тут-то и начались наши приключения, а вернее, злоключения. Вода в колодце оказалась с большим содержанием сероводорода, да к тому же еще кишела пиявками. А во всех трех ящиках была сгущенка – шабашники, наверное, в темноте перепутали коробки. Мы просидели возле злосчастного колодца суток трое. Одной сгущенкой, понятное дело, сыт не будешь. Тогда мы и решили сами выбираться из пустыни к ближайшему жилью… В общем, дело кончилось плохо: мы, естественно, заблудились и даже потеряли друг друга. Один из моих товарищей погиб, второй остался на всю жизнь инвалидом. А я больше месяца провалялся в больнице. Когда меня нашли, зрелище я представлял собой жуткое: крайняя степень обезвоживания, галлюцинации, глубокие трещины кожи на руках и ногах, язык, не вмещающийся в рот…

Корр.:

– Это не отбило у Вас охоту путешествовать?

B.C.:

– Нет, это не отбило у меня охоту жить активно. Как раз наоборот. Я движим целью воспользоваться гостеприимством людей, живущих, образно говоря, в соседних "квартирах"…

Затем были другие пустыни… Но тогда я уяснил для себя совершенно определенно: иные путешествия – тяжкое испытание не столько сил, сколько духа. Это изнурительная работа, если хочешь – ремесло. А еще – целая наука, включающая в себя много составляющих, в том числе искусство выживания…

Мы зачастую вынуждены выживать там, где не выживать нужно, а просто нормально жить. Но этому нужно учиться у людей, исконно живущих в тех средах, которые являются экстремальными для людей, привыкших к другим климатическим или социальным условиям. Корр.:

– Значит, приобретение нового опыта и навыков выживания – одна из задач ваших путешествий?

B.C.:

– "Одна из" – безусловно. И вообще, в этом случае именно цель оправдывает средства. Готовясь к той или иной экспедиции, я всякий раз задаюсь одним и тем же вопросом.

По моему твердому убеждению, этот вопрос должен быть главным для человека, считающего себя профессиональным путешественником, а не туристом: КОМУ И ЗАЧЕМ, КРОМЕ МЕНЯ, ЭТО НУЖНО?…

Сегодня профессиональными путешественниками пресса ошибочно называет чуть ли не любого человека, регулярно или периодически отправляющегося в другие страны: яхтсмена, альпиниста, полярника, телеведущего, этнографа, журналиста… Не сформировано настоящего понимания, соответствующего профессии "путешественник".

Путешественники и исследователи во все времена были связующим мостом между государствами и народами. Их трудами добывались новые знания и открывались миру глубины планетарного единства. Именно они являлись эмиссарами и носителями своих культур на других территориях и континентах. По их следам шла торговля, мода и политика. По их маршрутам цивилизация соотносилась и собирала себя воедино…

Путь предполагает цель.

Цель определяет выбор пути.

Выбор зависит от согласия головы и сердца.

Все это и содержит для меня в себе слово "путешественник", – ЧЕЛОВЕК ШЕСТВУЮЩИЙ ПО ПУТИ.

Корр.:

– Но ведь не каждый год или, тем более, месяц, можно совершать сенсационные открытия. В чем же заключается постоянная работа путешественника?

B.C.:

– Бели отвечать совсем коротко, то. во-первых, собирать живые знания, систематизировать их, выявлять противоречия и аналогии, искать, добывать ответы на значимые вопросы.

И во-вторых, доставлять эти знания, наблюдения, выводы и даже впечатления людям, всерьез интересующимся ими. Уровень твоего профессионализма как путешественника, по моему мнению, определяется количеством добровольной аудитории, количеством вопросов к тебе и качеством твоих ответов на эти вопросы.

Но для меня, помимо этого, чрезвычайно важно привести людей от интересов "а что дикари едят?" и "есть ли у них спиртное?" – к совершенно иным по значимости вопросам, которые они поставят перед собой после моих рассказов: "так ли я живу?" или "почему я никогда по-настоящему не задумывался о Боге, Смерти, Любви, Справедливости, об общечеловеческой и личностной значимости и смысле этих понятий".

Корр.:

– А что значит "добровольная аудитория"?

B.C.:

– Это люди, которые пришли на встречу со мной, в клуб или в ДК, в мой дом или в Школу выживания. Ведь аудитория, например, телевидения, чаще всего случайная.

Корр.:

– Сегодня многие люди сами могут съездить за границу. Нужны ли им, например, впечатления путешественника, посетившего эти страны?

B.C.:

– Люди всегда могли и лекарства купить в аптеке сами. И про болезнь свою у соседей и друзей расспрашивают. Но врачей почему-то никто не отменил?

Граждане России сегодня открывают для себя мир заново. Наши туристы активно осваивают страну за страной. Путешественник-новооткрыватель сегодня, если пользоваться терминологией Стругацких, своеобразный "сталкер". Популяризируя новые маршруты, под иным углом показывая старые, он прокладывает путь своим соотечественникам, пробуждая в них желание увидеть и почувствовать то, о чем они услышали, что прочли или увидели с помощью путешественника. Сегодня ко мне обращаются представители туристических агентств, в том числе и зарубежных, с просьбой съездить, поработать и свежо рассказать и об их маршруте или фирме. Результат бывает поразительным. Прямая реклама значительно дороже, менее результативнее, а то и попросту имеет результат противоположный желаемому. У меня же образовался значительный круг читателей, зрителей, слушателей, доверяющих моим советам и впечатлениям. Очень многие, даже специально звонят или приходят ко мне за советом – куда поехать отдохнуть? Мои друзья шутят: а ты, мол, контору специальную не хочешь открыть, советскую (в смысле дающую советы)? Удивительно, но даже сам факт моей поездки куда-либо без какой-либо рекламы зачастую определяет выбор маршрута и выбор турфирмы многими людьми. Они понимают, что любой благодарный журналист, съездив "за бесплатно" по путевке туристического агентства, в любом случае будет расхваливать маршрут. Но даже хвалит он только то, что в банальном туристическом ассортименте страны, причем теми же словами, что и фирма-конкурент ("великолепные пляжи, прекрасные блюда, замечательные памятники культуры, недорогой и разнообразный сервис…"). А о стране рассказывает абзацами из рекламных брошюр или географических изданий. Да и сравнить свои впечатления такому журналисту особо не с чем. В результате – эффект нулевой. Но обращение туристической фирмы накладывает на меня значительный груз ответственности. Ведь после моих рассказов люди отправляются не только в турпоездку, но и даже по следам прошедших экспедиций. Например, после моей экспедиции в Амазонию (вышла сотня материалов и теле-, радиосюжетов), не прошло и полгода, и вот уже "первые русские идут сквозь джунгли на поиски индейцев", а за ними следующие "первые".

Экспедиция к каннибалам – волна публикаций, и спустя полгода толпа "первых русских (якобы) среди каннибалов…"

Корр.:

– А Вас не расстраивает, что те же газеты, а порой даже авторы, писавшие о Вашей экспедиции, спустя год, другой, пишут уже о ваших, буквально, последователях, как о первопроходцах?

B.C.:

– Напротив. Меня это радует. В людях просыпается желание делать похожее. Пусть даже человек, пару раз съездивший за рубеж по туристической путевке. сразу называет себя путешественником, значит, ему хочется им быть, и Бог даст он им станет, если захочет и сможет.

А примеры настоящего стремления за горизонт повседневности, слава Богу, их у нас есть с кого брать, как и есть чему учиться. Например, горячему трудолюбию и "холодному" мужеству у Владимира Чукова и Владимира Малахова, безграничной увлеченности мировым пространством у Федора Конюхова, удивительному фотомастерству, сопряженному с риском для жизни, у Игоря Михалева, Андрея Каменева, Александра Миловского, Леонида Круглова, Василия Климова, бесконечной погоне за сакральным видеорядом планеты у Олега Алиева…

ЭКСПЕДИЦИЯ ЗА СЛОВОМ

То возрождаясь, то умирая, Слова калеча, ритм срывая, В уме пишу. Шаг – слог, сердцу в тон, дыханью в стон. Опять вне пунктуальный, Стишок маниакальный Ей-ей рожу. Для чего? Для кого? Не пойму! Все. Сяду прямо здесь… (К реке бы прорубиться засветло, а то опять…) Итак, всегда спешу… Стишок (такой он жалкий, маленький – нельзя бросать!) В дневник впишу. Мачете в ножны – хватит соком истекать. Перчатки мокрые за пояс – остывать! Не отдышаться я решил, не отдыхать, А карандашиком слова зарисовать… Пожалуй, лежа (нужен отдых и ногам), Минут на пять (сну одолеть себя не дам). …стишок трофеем привезу домой… … а где дневник? В мешке… под головой… …а может, уронить слова рифмовые на мокрый хворост джунглей, невзначай… и прорастут они могу-у-чим деревом… необычай…

С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОФЕССИЮ?

Весьма условно людей активно причастных к географии можно разделить на участников, популяризаторов и наблюдателей.

В этом перечне я умышленно упускаю, так называемых, комментаторов и толкователей от географии – журналистов и телеведущих, в меру сил и знаний, описывающих заказанные им впечатления от их служебной командировки в зарубежные дали. Сюда не входят и профессиональные туристы – люди, снимающие на фото и видео свои регулярные экзотические поездки, порой даже востребуемые непритязательными зрителями нашего ТВ и "голодными" на реальную экзотику читателями.

Более 2200 лет тому назад греческий ученый Эратосфен дал имя величайшей науке – география. По-гречески "ге" – Земля, а "графо" – пишу. Следовательно, слово география в переводе означает "описание Земли".

Итак, наш разговор о науке и профессионалах. Среди них есть аналитики, то есть ученые, которые занимаются архивными изысканиями, анализируя и систематизируя факты и информацию. Есть преподаватели географии. Есть люди, которые писали историю развития этой науки. И наконец, есть полевые исследователи, которые сами делали и делают географию. Среди них немало безвестных. Например, в войске Александра Македонского были писцы, занимавшиеся описанием завоеванных им земель. Были астрономы, определявшие географическую широту или расстояние от экватора. Были даже специально подготовленные люди, которые во время похода определяли пройденное расстояние по числу шагов.

О знаменитых полевых исследователях, о первооткрывателях земель, о первопроходцах неисследованных территорий написаны тома. То, чем они (примерно) занимались и во имя чего рисковали своими жизнями, будто бы известно каждому мальчишке. Но на всякий случай приведу лишь один пример. Главнейшая часть договора, подписанного между королями и Колумбом, гласила: "Их высочества, как господа морей-океанов, жалуют дона Кристобаля Колона в свои адмиралы всех островов и материков, которые он лично… откроет или приобретет в этих морях и океанах, а после его смерти жалуют его наследникам и потомкам навечно этот титул… Их высочества назначают Колона своим вице-королем и главным правителем на (этих) островах и материках…" Неплохие мотивы для подвига, не правда ли?

Бесспорно одно – во времена великих географических открытий эти люди буквально творили историю. Например, Стефан Цвейг в своей книге "Америго" так описывает начало XVI века: "Происходит столько событий, что их не обозреть и не постичь; за десять лет открыто больше, чем за тысячелетие. Один за другим корабли выходят из гаваней, и каждый привозит домой новые вести. Словно прорвали вдруг заколдованную пелену; всюду – на севере, на юге – открываются земли. Каждый корабль, плывущий на запад, находит новый остров. В календаре со всеми его святыми уже не хватает имен, чтобы дать названия всем открытиям".

Но вернемся к нашей теме. То, чем занимаются "кабинетные" географы, человеку, не ввергающемуся в полемические шторма и бури теоретиков географии, тоже кажется понятным. Но уверяю вас, не все так просто и на этой ниве, поскольку даже критический предел научных дисциплин и направлений в географии до сих пор не очерчен. Да и сама география как вы знаете, бывает физическая и социальная, экономическая, историческая. Еще в начальной школе мы знали, что в современной географии активно выделяются два ее основных направления. Одно – физическая география – наука, занимающаяся изучением природы земной поверхности (потому как слово "физис", опять же по-гречески, означает "природа")!

А география экономическая занимается не бухгалтерией, а изучает население планеты как таковое и деятельность этого населения.

А знаете ли вы, чего стоят лишь проблемы интеграции географии? Какую роль, например, занимают в ней, или она сама в этнографии, антропологии, археологии? Попробуйте ради любознательности понять какая из дисциплин является частью другой, а какая – самостоятельной наукой: страноведение, картография, топонимика, геоморфология, геология, экология, гляциология, история географии…

Впрочем, достаточно знать, что если для одних ученых издревле география рассматривалась как физическая среда обитания людей, то у других географов интерес к земле абсолютно не связывался с присутствием на ней человека.

Трудно не согласиться с теми, кто логично не считает географию ни общественной наукой, ни наукой о поведении, а исключительно наукой о Земле, кстати, уже своим названием, непосредственно намекающей на эту непосредственную связь с Землей. Но еще классик российской географии Николай Баранский дальновидно предостерегал географов-экономистов от чрезмерной "природобоязни", а физико-географов от "человекобоязни". Ученый обеспокоено призывал коллег к тому, чтобы они не делали географию ни "обесчеловеченной", ни "противоестественной".

Для меня систематизация разнородной информации была и остается, прежде всего, инструментом, позволяющим найти и понять общее в исходных, казалось бы, разных явлениях. Но предположим, что такая информация найдена. Теперь необходимо как минимум выяснить: 1. что из реальных событий прошлого, пройдя сквозь горнило символических трансформаций, перенеслось в нынешние официальные географические тексты и что осталось "за их полями"?

2. какова была значимость тех или иных событий и фактов для автора дошедших до нас текстов?

3. насколько изменилась картина мира с момента создания источника фактов и событий? Ведь за относительно короткий период – всего за 2-3 тысячи лет (в то время, о котором, например, пишет Платон) на нашей планете произошли удивительные изменения. Достаточно знать, что в Европе в среднем температура января повысилась на 30 градусов. Географическая карта того времени показывает, что толстым ледниковым панцирем были покрыты верхний Неман и Днепр, Западная Двина и все районы Поречья, половина Дании, больше половины Великобритании, почти вся Ирландия. География суши была тоже совершенно иной, чем в наши дни. Например, не было проливов, разделяющих Францию, Ирландию, Англию, Данию, Швецию. Не было ни Балтийского, ни Азовского, ни Северного морей. Вместо Черного моря было пресноводное озеро, остальные из перечисленных были либо вообще сушей, либо частично или полностью покрыты льдом…

В поиске ответов на эти и другие вопросы исследователю нельзя не учитывать еще один чрезвычайно важный фактор: в попытках связать внешний я внутренний мир или, иначе говоря, свой субъективный опыт и объективные научные знания, единственной исходной точкой, с которой возможно смотреть в обоих направлениях, оказывается не что иное как ТЫ САМ.

Человеческое сознание питается тем, что уже произошло, но работает над тем, что еще предстоит. Но знаете, что происходит, когда я пытаюсь увязать и осмыслить чудовищное количество информации о "предмете" своего исследования? При этом, сполна отдавая себе отчет, что те факты и домыслы, с которыми знаком лично я, – это лишь крупица от общего числа знаний и заблуждений, накопленных человечеством.

Так вот, в результате, накопив собственную критическую массу личных наблюдений, после изнуряющего анализа архивных и новейших материалов, я делаю, как мне кажется, серьезный, вполне научный вывод, и… тотчас сотни мировых авторитетов встают перед моим внутренним взором. Признаюсь, порою я покрываюсь испариной под их пристальными взглядами из-под огромных лбов…

Так с чего же начать путешествие в любую из профессий географа?

Я утверждаю, что для людей, далеких от научной географии, и особенно для детей, – с развития географического мышления и пространственного мироощущения.

Взаимодействие с предметно-реалистическим миром, например, коллекционирование монет или марок, развивает географическое мышление или пространственное мироощущение значительно эффективнее, чем формальные уроки географии. Мой отец был известным филателистом, и я до сих пор, например, помню, что две первые почтовые марки были выпущены в Англии 6 мая 1840 года. В Бразилии первая марка вышла в 1843 г., в США – в 1845117 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» м, во Франции, в Боварии и в Бельгии – в 1849-м, в Пруссии, Саксонии, Австрии и Испании – в 1850-м, в Италии – в 1851-м, в Нидерландах в 1852-м, в Индии – в 1854-м, в Швеции – в 1855-м, в России и Молдове – в 1858 году.

Взаимодействие с миром эмоционально-художественным, например, просмотр исторических фильмов, чтение исторических романов, посещение музея или картинной галереи, дает более яркое представление об исторической эпохе и ее реальных персонажах и событиях, по сравнению с десятком заученных уроков истории. Даже взаимодействие с виртуально-сенсорным миром, например, увлечение компьютерными играми в жанре "исторических стратегий", может дать ребенку устойчивую объемную голографическую картину мира.

Ставя же перед собой цель получить классическое географическое образование, вы должны знать, что в мире существуют десятки научных географических школ (направлений). Поэтому результат образования будет зависеть не только от страны, в которой находится учебное заведение, но даже от региона этого государства, от специфики программы учебного заведения, от специализации выбранного курса и, конечно же, от конкретных преподавателей.

– Я хочу профессионально путешествовать, – часто говорите мне вы.

Спрошу и я:

– Если вы странствующий, то кто? Ведь позиция исследователя – это профессиональное наблюдение, а не примитивное участие. Причем наблюдение это должно быть максимально непредвзятым, эмоционально ровным и на этапе накопления освобожденным от научных, религиозных и личностных предпочтений! Потому что даже впечатления (т.е. то, что, как правило, увлекает человека в дорогу) – это уже не чистые, эмоционально окрашенные наблюдения.

Например, политика должна интересовать географа лишь как процесс воздействия власти на формирование пространственных структур. Даже теория человеческих ценностей, или точнее, проблемы систем ценностей и мотиваций для исследователя должны являться лишь действующими силами, создающими региональные контрасты в мире.

Словом, для полевого исследователя любая мировая информация, лежащая вне сферы прямых профессиональных выкладок, является лишь сырьем, питающим его концепцию ЗИП – значащего информационного поля. Американский ученый Престон Джеймс как-то сказал, что существуют две профессии, для которых война (!) фактически оказывается полезной: первая – это медицина, вторая – география.

И с этим нормальному человеку очень не хочется примиряться. Поэтому поймите и примите к сведению все это, а лишь затем приобретайте необходимые навыки и знания путешественника профессионального.

Но и теперь, прежде чем вы начнете усваивать, что я такое "природная зависимость", "социогеографические дамбы", "социальные пары", "проблемы ограниченности пространства", "орография", "высотная зональность" или "зоогеографическое районирование", – полистайте учебники, пообщайтесь со студентами геофака и учеными, ознакомьтесь с биографиями величайших исследователей нашей планеты. И если вы по-прежнему полны решимости и готовности изучать свой Дом – планету Земля и самоотверженно служить населяющим его жителям, я Вам завидую.

Корр.:

– Следует ли перепроверять выводы авторитетных ученых-географов и наук, ее слагающих? Или вы призываете им безоговорочно верить?

B.C.:

– Например, великий систематизатор живого мира, крупнейший ученый Линней систематизировал человеческие расы. Вот набор психологических особенностей и внешних характеристик людей, предложенный им мировому сообществу: "Американец – красноват, холерик, строен. Европеец – бел, сангвиник, мясист. Азиат – жесток, любит роскошь и скуп.

Африканец – лукав, ленив и равнодушен".

Назвать сегодня это просто заблуждением, значит ничего не сказать. Но следует, как я уже объяснял выше, делать значительные поправки на исторический период этих выводов, на аудиторию, для которой он их обнародовал, и, безусловно, на личность (образование, воспитание, характер, словом, биографию) самого ученого. Любопытно размышлял по этому поводу Монтень. Он писал в своих "Опытах": "…Поскольку этим людям так и не удалось постигнуть самих себя и познать свое естество, неизменно пребывающее у них на глазах и заключенное в них самих… могу ли я верить их мнениям о причинах приливов и отливов на реке Нил?"

Корр.:

– Как стать путешественником, вы объяснили. А как стать хорошим путешественником? B.C.:

– Путешественник должен так жить, так выбирать маршруты и цели экспедиций, так профессионально работать, снимать и рассказывать, чтобы ему не только доверяли, но и чтобы в этом, помимо ученых географов, нуждались разные люди: историки, психологи, зрители, журналисты, читатели, издатели, спортсмены, военные, изобретатели, люди искусства, рекламодатели; чтобы тебе предлагали на испытание свой экспериментальный продукт серьезные производители снаряжения, одежды, обуви, медикаментов продуктов питания, техники…

Путешественнику следует знать: должны пройти годы труда на избранном поприще, прежде чем деловые люди и фирмы начнут сами к нему обращаться в предложениями. Из путешествия ты должен привезти не только удовлетворенное любопытство, но некий ментальный товар, в зависимости от реализации которого ты сможешь жить и работать дальше.

Серьезная экспедиция стоит не один десяток тысяч долларов, а это значит, что в своей голове, ты должен привезти "сырье", ценимое после соответствующей обработки значительно дороже стоимости вояжа…

На Западе на серьезных "Детей Глобуса" чрезвычайный спрос, на них произрастают целые индустрии, но долгосрочные контракты, предлагаемые мне зарубежными структурами и людьми, начинаются, как правило, с пункта, требующего смены гражданства. У нас же проблема остается открытой даже в случае международной, а то и общечеловеческой значимости любого проекта, потенциальной результативности планируемой акции, ее относительной дешевизны, и даже, что по сути самое главное, известности, а значит и профессионализма автора, руководителя проекта, или лидера экспедиции.

Корр.:

– А государство принимает участие в вашей жизни?

В. С:

– В моей жизни? Прежде, слава Богу, нет. Сегодня тоже нет, но уже к сожалению. Ведь прежде наше государство вмешивалось в судьбу человека, который зримо начинал влиять на умы, дела, культуру, политику, как минимум, в масштабах своего государства. Чаще это признание и участие (в позитивной форме) приходили с опозданием. Остается утешаться фразой, сказанной мне в 98-м году Ириной Хакамадой: "Виталий, ты разве не заметил, что сегодня в России хороший человек поддержкой власти не пользуется". Не думаю, что это страшно странно. Прерогатива государства – бюджет, дипломатия, шпионаж, войны, правопорядок, тюрьмы.

Да и откровенно говоря, мне и сегодня трудно понять, что и кто представляет наше государство, когда речь могла бы идти о государственном патронаже над деятельностью отдельного человека. Ведь, например, президент страны это еще не государство. Хотя от него как от человека, безусловно, зависит многое.

Например, Жан Блон приводит любопытный исторический факт. За ходом экспедиции Лаперуза лично наблюдал король Людовик XVI, регулярно получавший донесения о плавании. Когда короля сажали в повозку, чтобы везти на место его казни, он спросил своего палача: "Нет ли вестей о Лаперузе?"

Мне, например, наверное, легче получить патронаж ЮНЕСКО, тем более что представители этой организации однажды интересовались, почему я пренебрегаю этой возможностью? Корр.:

– И почему же?

B.C.:

– Не знаю, кому заявление написать. Но если серьезно, имея в виду мужей, обладающих в России государственной властью и полномочиями, то я безрадостно знаком со многими. Перебывала у меня дома и добрая треть администрации первого, теперь уже бывшего Президента. Но простое дело – передача Ельцину моего письма, оказалось для них делом непосильным. Участие в моих делах принял и мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, пообещав выделить Фонду русских экспедиций площади под создание первого в мире "Музея артефактов эпохи Человек" и "Музея русских путешественников".

Корр.:

– Значит, быть в России таким музеям?

B.C.:

– То, что я их создам, не сомневаюсь. А вот где* пока вопрос. Предложенные площади нуждались в дорогой реконструкции, а необходимых на это средств я не сумел найти в Москве или России. Возможно, придется, к сожалению, выбирать из предложений дальних.

Сегодня успокаивает одно. Фрагментарная часть будущего музея, не имея своих постоянных площадей, уже работает в Подмосковье. Одна из стареньких служебных "Известинских" дач была арендована и отремонтирована мной, и у меня появилась возможность не только принимать многочисленных московских и зарубежных посетителей, иногородние делегации из российской глубинки и школьные экскурсии учащихся, но и (пусть опять временное) место под жилье. Сегодня эти экспозиции, правда, переехали в одну из московских школ, потому что реконструировать разваливающееся арендуемое строение я не могу, у меня нет на него никаких прав, мне отказано даже в долгосрочной аренде.

Важное дело моей жизни – возродить и доказать миру престиж и славу нашего отечества, в деле, где не много равных российским путешественникам.

Все мои акции, публичные выступления, молодежные и детские программы пользуются чрезвычайным интересом, собирают огромные аудитории людей, искренне желающих участвовать в моих инициативах. Но во все века Государства Российского без личного попечительства монархов над путешественниками невозможно было не обойтись, так, очевидно, и ныне.

Целый ряд моих экспедиций проходил под патронажем государств (Чили, Бутан, Непал, Мьянма…) Зачастую я бываю не только первым россиянином, но и первым европейцем, открывающим племена и народности, а также территории, где до меня не ступала нога человека. Меня принимают зарубежные посольства и известные миру люди, я провожу пресс-конференции и брифинги, по сути являясь полпредом России. И это уже не частное дело Сундакова.

Из дневника Виталия Сундакова

…я устал путешествовать под разными, зачастую сомнительными флагами. Я изнемог прорубаться сквозь бумажные джунгли и охрип, объясняя очевидное не очевидному количеству людей и структур, от которых сегодня, увы, зависит и моя деятельность. Нет такого необитаемого места на планете, где не согласился бы я попытаться водрузить флаг своей страны, как нет места и терпению, делать это гордо и профессионально для неравнодушных и дальновидных партнеров… 1993 г.

Корр.:

– А как насчет меценатов или, так называемых, спонсоров? Ведь было время, за честь для себя считали купцы и вельможи, цари и императрицы "на дело верное, весьма отчизне полезное и приятное, человеку отваги и долга казну открыть". У многих современных отечественных меценатов и менталитет, и патриотизм нынче иные. Другое дело кикбоксинг или круиз с красотками профинансировать.

Как вы думаете, в чем корни этого недоразумения, вернее мецената-человека или фирмы-спонсора, имеющих свободные средства, но тратящих их безыдейно?

B.C.:

– Я думаю, это зависит от ряда факторов, например, от того, какие книжки читал человек в детстве, если читал их вообще. Ну, а если попытаться посмотреть на корешки этой проблемы не с позиции экономического эффекта "вложение-получение", а с позиции "на что хочу, на то и трачу", то у меня есть и на этот счет своя субъективная версия: я думаю, меценат или спонсор, не ожидающий прямого возврата денег, платит еще и за то, чего не достает лично ему в жизни. Он как бы покупает ощущение сопричастности. Финансируя мероприятие с красивыми девушками, он ощущает себя их хозяином; сидя в первом ряду на соревнованиях по кикбоксингу, спонсор ощущает силу бойцов, как собственные навыки; преодолевая бездорожье, он буксует вместе с путешественником, глотая пыль и заливаясь потом. В первом случае ему не везет с прекрасным полом. Во втором – ему не хватает мужественности и силы. В третьем, может быть, времени…

И потом, я знаю людей, у которых есть, как они считают, все. Но мне их по-человечески жаль, потому что все, что они накопили за жизнь, сосредоточено на них или вокруг них.

Внутри же у этих людей зачастую пустота. Отними у них мнимые аксессуары благополучия, деловые связи, перемести в другой социум – и они пропали. У многих из них нет даже бескорыстных друзей…

И ощущение праздника, которое они пытаются создать вокруг себя, искусственно. А ощущение собственной значимости просто гипертрофировано и требует от них постоянных "зеркал": кто-то должен встать, когда я войду, мои вещи дороже, мое тело бывает за границей, мой желудок набит дорогой едой, я занимаю престижный пост, у меня масса нужных знакомств, я на короткой ноге с самим… и т.д. Многие, даже не имея этого, делают вид, что имеют, бряцая фамилиями, цифрами и фантазиями на тему "я значимый, посвященный, всемогущий…" Два слова правды, которой они не хотят видеть, могут выбить из-под них весь фундамент и ввергнуть в пучину обид, раздражения и даже ненависти. Они живут в придуманном ими мире, играют роли, значимые лишь для них, и персонажей, играющих или вынужденных играть с ними в этом спектакле. А красивый и дорогой занавес, как и бутафория, это не главное, даже в настоящем театре…

Корр.:

– В нашей стране и на телеэкранах, и на страницах журналов часто появляются иностранные путешественники. Журнальные площади и специализированные телепередачи многие редакторы заполняют публикациями и сюжетами о них. Неужели по-прежнему актуальна поговорка "Нет пророка в своем отечестве"?

B.C.:

– Это длинный и непростой разговор. Но сегодня – актуальный и важный. Причем подчеркиваю, именно сегодня, когда национальное российское самосознание возвращает свои позиции. Прежде и сама профессия путешественника в нашей стране была вне закона.

 И нам оставалось взахлеб восторгаться вояжами и снимками из чужой жизни. Не секрет, что и "раболепное гостеприимство", и зачастую ничем не мотивированное преклонение перед представителями западных стран, долгое время были чуть ли не национальной чертой большинства наших соотечественников. Думаю, что с этим позорным качеством мы вскоре сумеем расстаться. Но факт, который вы подметили, будет оставаться фактом, пока российская информационная и финансовая кормушка будут распахнута для любителей прославиться за счет чужой страны. Причем это тенденция паразитирует на самых разных поприщах. И в культуре, и в торговле, и в производстве. Но это скорее к вопросу о национальной гордости и патриотизме.

Существуют и другие немаловажные мотивы, и один из них – все те же самые, как это ни парадоксально, черты характера, не растерянные отдельными русскими первопроходцами, которые считают ниже своего достоинства ПРОСИТЬ эфирное время "в родном телевизоре" или необходимые средства, даже у сверх обеспеченных соотечественников. Да и у меня лежит добрая сотня часов видеоматериалов, отснятых мною в экспедициях. Пока эти сюжеты ждут своего часа. Иностранные же путешественники, не находящие интереса к своей деятельности у себя дома, не только не пренебрегают этими возможностями, но и методично и настойчиво ищут спонсоров среди российских финансовых структур. И что показательно, порою находят.

Можно понять и редакторов, которым "в койку" приносят интересный материал, освобождая их от хлопот по самостоятельному поиску аналогичных авторов или героев среди недостаточно предприимчивых соотечественников. Гораздо труднее понять мотивы журналиста, телеведущего или редактора телепередачи, который "ведает, что творит", поднимая на щит немца, американца, итальянца или японца, осознанно при этом принижая значение как минимум подобного, но сделанного своими соотечественниками.

Некоторые режиссеры, монтируя для своей передачи мои материалы или участвуя в съемках моих экспедиций, смешно выставляют в них себя главными героями. Однажды я организовал для НТВ, на деньги Мост-банка, две экспедиции: подводную, на петроглифы Онежского озера, и спелеологическую, для реконструкции древнего ритуала инициации киммерийских воинов, в Крыму. Увидев готовые фильмы, моя команда ужаснулась. Фильмы оказались настолько бестолковыми и далекими от любой науки и правды, что я искренне порадовался, что мое авторство и руководство экспедициями "вымарано", как впрочем и "лицо крупным планом", которое начинающий режиссер НТВ старательно заменил на свое.

Жаль только выброшенных денег и искалеченных идей.

Корр.:

– А своего времени, идей и сил не жаль?

B.C.:

– Нет. Я приобрел незаменимый опыт. А идей у меня, слава Богу, не занимать.

Корр.:

– А как насчет телезрителей?

B.C.:

– Я их не разочарую. Мои фильмы и передачи они рано или поздно увидят. Телевидение тоже учится и растет, как впрочем и плеяда цивилизованных коммерсантов, понимающих, какие фильмы, передачи и телеканалы пользуются неизменным успехом во всем мире. При определенных условиях я уже сегодня готов наполнять самыми интересными материалами целый канал. Сегодня у нас в стране это под силу только Фонду русских экспедиций. У нас в активе десятки достойных разработанных идей, маршрутов и проектов. А главное, высочайшие профессионалы.

Корр.: – Но счета ваших экспедиций, зачастую проходящих там, куда еще не добирался ни один исследователь, очевидно обходятся вашим меценатам куда дороже даже дорогих автомобилей и престижных квартир. Они не предлагали вам и эти современные аксессуары благополучия?

B.C.:

– Между прочим, если говорить о стоимости экспедиций, то мои путешествия гораздо дешевле, чем вояж на луну, по которой, заметьте, первые путешественники-исследователи гуляли не под российским флагом… А отсутствие иномарки не мешает мне попасть в нужное место в городе и на отечественном автомобиле. И вообще, это мои проблемы. Партнеры мне платят за дело, которое им по душе, которое достойно внимания, которое выгодно фирме, людям, стране, а не за мои сомнительно красивые глаза. И счета я предъявляю только те, которые необходимо оплатить, чтобы я сделал конкретное дело, и сделал его достойно.

Из дневника Виталия Сундакова

Там, где еще не ступала нога человека, подозревающего, что земля круглая, ты хлопаешь дверью увязшего джипа, и этот звук по трагичности сравним лишь с сухим хлопком выстрела в голову загнанного тобой коня. Ты благодарен сильной машине, но она не сильнее человека, и дальше, как и назад, ей пути нет Далеко не везде есть ход и для "везде-хода".

И через неделю, если ты еще будешь в списках злоупотребляющих жизнью, и будешь возвращаться назад этим путем, место узнаешь по масляному пятну, оставшемуся от стального друга. Это не тяжелая потеря, а лишь галочка в самой тяжелой статье расходов твоих экспедиций "разовое снаряжение". В прошлый раз это был катер, принявший на северной реке, как штык в грудь, скользкий черный ствол топляка, а три года назад – снегоход, от обледенелых подножек которого ты едва успел оттолкнуться, когда снежный наст лопнул и открывшийся рот ледовой расщелины конфужено осклабился, подавившись куском предсмертно взвывшего металла.

 СОЧИНЕНИЯ НА ЗАДАННУЮ ТЕМУ - ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ

Неуемность не повод для споров в ночи, а творцом на идущих возложенный крест. Чтобы в мире остались от правды ключи,  Мы уходим, уходим с насиженных мест. Продолжая традиции лучших ловцов. Выбирая добычей достойнейший приз… Вновь Создатель включил горизонта магнит. Не влечет, а волочит он нас, как аркан. Бьет дождем за неспешность и зноем палит. Его зов, как тотемный в висках барабан. Кто тебя приглашал? Ну куда ты полез? Если к небу, то Бог, если в бездну, то бес. Ждут волшебные страны и тайны чудес: – К нам, отважный герой! В путь, последний балбес! "Продолжая традиции лучших ловцов,  Выбирая добычей достойнейший приз": – Пробудись от неоно-асфальтовых снов;  Свет, огонь и вода – наш роскошный каприз. Мне опять повезло: хворь, беду отвело. Знать, дошла к адресату молитва. Я дошел, я нашел, всем прогнозам назло. День как сон, сон как путь, путь как битва. "Мы тасуем пространство в колоде времен". Путешествуй, душа, пока тело в узде. А закончится путь, нас пропишет Господь На созвездье Креста и Полярной звезде. Мы готовы в партере вам место занять,  Чтобы видеть, как вновь с окончанием дня  Черный космос приливом штурмует, как ТАТЬ,  Обитаемый остров – планету ЗЕМЛЯ.

 НЕ ИЗ АНКЕТЫ

На лень мою я не в обиде,  Я не рожден иметь и властвовать. Меня Господь назначил видеть,  А не кишеть и соучаствовать. Обид не ведаю, рожден мужчиной я,  В ЕГО заветах соучаствовать. Иметь достоинство и честь, Судьбой ниспосланною властвовать, Вручая жизнь, Господь велел Трудиться в поте…", "не напрасно" А не кишеть в толпе глазеющих,  Бессмысленно и безучастно.

СТРАШНАЯ ИСТОРИЯ Корр.:

– А чего Вы не боитесь и боитесь?

B.C.:

– Например, царь Иудеи Ирод, испанский король Филипп II, римский диктатор Луций Корнелий Сулла – погибли в результате… большой завшивленности. Не думаю, что при жизни они больше всего боялись вшей.

Из дневника Виталия Сундакова

…В длительных детских путешествиях моим ужином были недозрелые яблоки или пойманные голуби и горлинки, поджаренные на каком-нибудь пустыре.

Бесконечно огромными и таинственными казались мне не обследованные подвалы и чердаки старых построек и новых пятиэтажек. За каждым выступом меня подстерегали тайна и опасность. Хруст красной пемзы под подошвами моих кед превращался в марсианское вулканическое крошево, проседающее под грузом моего скафандра Тонкие солнечные лучи, пронизывающие чердачный мрак, становились щупальцами лазерных установок. Тайные ходы, обнаруженных мной заколдованных подземелий, не желая расставаться со своими кладами, гулко вздыхали, гася пламя моей свечи. Всякий раз мое сердце едва не выскакивало из груди от шума крыльев вспархивающего голубя или быстрой тени метнувшейся крысы Припадая лицом к пахнущим солнцем и пылью чердачным щелям или подтянувшись к ржавой решетке подвальных амбразур, я обозревал мир людей, даже не подозревающих, что рядом с ними находится тайна Я наивно полагал, что если бы они знали, как здесь интересно, то обязательно стали бы часто приходить сюда. Хотя, впрочем, я и сегодня не особенно понимаю, почему я неделями не встречаю людей в самых разных местах планеты, которые потрясают своей девственной красотой и суровой романтикой.

Но иногородние путешествия были еще впереди. Сначала я освоил все автобусные, троллейбусные и трамвайные маршруты, пролегающие через мой район. Конечной целью моих путешествий были магические слова кондуктора или водителя: "Конечная остановка".

Они звучали как "край света". В дороге я не бездельничал, считая остановки, повороты, или, например, количество увиденных из окна собак. Вскоре у меня появились не только любимые маршруты, но и места в транспорте, с которых или было лучше видно, или реже сгоняли ворчливые "педагоги", требующие мальчика уступить им место.

В 12 лет я впервые, тайком, сел в товарный поезд и отправился смотреть свою страну, называвшуюся в то время СССР. А это не много не мало – 1/6 часть суши всего земного шара. Русский север – это сотни водопадов, тысячи километров непроходимых болот, тайга и безграничная тундра. На полюсе холода планеты, в Якутии, от мороза керосин превращается в желе, а эмаль отскакивает от зубов. А в это же время на юге бывшего Союза, в раскаленных азиатских пустынях, я едва не погиб, оставшись лишь на сутки без защиты от солнца и глотка воды.На плотах и байдарке, под парусом и мотором я путешествовал по рекам своей страны.

Если соединить все эти реки, ими можно легко опоясать земной шар. А какие горы могли бы сравниться по разнообразию с горами моей страны? Карпаты и Хибины, Уральский хребет и Кавказские горы с высочайшей вершиной Европы Эльбрусом, Алтай, Саяны, Камчатка и, конечно же, пики высочайшей сложности – семитысячники Памира.

Так вот путешествуя по нашей необъятной, я понял, что страх – это лишь естественное проявление инстинкта самосохранения в момент опасности. В некоторых случаях отсутствие страха означает отсутствие воображения и, следовательно, неспособность предвидеть опасность. Контролируемый страх мобилизует физические силы, ускоряет работу интеллекта концентрирует внимание, помогая выходить из, казалось бы, тупиковых ситуаций.

Проявление чувства страха настолько естественно и логично для нормального человека, что отсутствие его скорее предполагает наличие патологии.

Признаюсь, в детстве, я боялся всего на свете, являя собой унизительное средоточие комплексов. Вероятно, тому были причины. Я был до конца школы самым маленьким и самым худым в классе. Круглое, как луна, лицо, кривые зубы и веснушки, тоже, как мне казалось, не добавляли шарма моей внешности.

Меня пугало одиночество, с детства научив меня находить места, где я подолгу мог оставаться наедине с этим страхом Я до судорог боялся темноты и закрытых пространств и, наверное, от этого липкого страха стал осваивать спелеологию.

Очень долго я боялся высоты Меня тошнило, ноги и руки отказывались подчиняться и поэтому мне пришлось отработать не один год монтажником высотником Панический страх глубины окончательно утонул лишь в тот день, когда я стал инструктором по подводному плаванию.

Напряжение, от которого потели руки и пересыхал рот, вызывала скорость. Профессия водителя-испытателя за три года перековала это чувство в восторг…

А еще я боялся драк. В городе, где я рос, это было позором. И поэтому об этом не знал никто, а я дрался почти каждый день. Назвать это занятие успешным, трудно. Чаще били меня. Но мои сверстники боялись со мной драться даже на деньги, потому что делал я это хоть и плохо, по причине бараньего веса и роста, но настойчиво и старательно. Мои разбитые губы часто мешали мне целоваться с девчонками и играть в музыкальной школе на флейте. Инструктором по рукопашному бою я стал на Военно-морском флоте. А вот перед музыкальными инструментами и красивыми женщинами робею до сих пор.

Но больше всего на свете я боялся кладбищ и мертвецов. Звуки траурного марша однажды в раннем детстве даже загнали меня под кровать. Мой дед и бабушка насилу вытащили меня оттуда Помню, как все родные пытались меня успокоить. Дядька дал денег на мороженное, а тетя пообещала, что разрешит мне взять в тот день в постель щенка Барсика Не помогало. Моя двоюродная сестренка даже припугнула, сказав, что если я не перестану плакать, то она расскажет об этом моему младшему брату, а главное, отцу. Не сработало даже это. И тогда моя бабушка сказала: "Внучек, а кто же нас с дедом хоронить будет?" Она убила один страх другим, последним и самым страшным, – страхом однажды потерять тех, кому ты обязан своей жизнью, тех, кто дорог тебе больше, чем сама эта твоя жизнь. Дорогие мои бабушка, дед, тетка и дядьки, сестренка, отец и брат, никого из вас сегодня уже нет в живых.

Никого…

Боюсь ли я чего-то сегодня? Я побаиваюсь телеграмм, ранних междугородних звонков, уколов, стоматологических кресел и немало другой ерунды Но по-настоящему я боюсь не понять, ради чего человек проживает свою жизнь. Ради чего он стяжает материю и оплакивает потери, одерживает победы над своими страхами, накапливает грехи и добродетели, падает в бездну меркантильной суеты и поднимается к сияющим вершинам духа.

По всему миру я собираю буквы и слова "ИНСТРУКЦИИ ПО ЭКСПЛУАТАЦИИ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ". И сегодня боюсь одного: не успеть прочесть ни единой законченной строчки из этого опуса, чтобы осознанно, ХОТЯ БЫ ОДИН ДЕНЬ, прожить достойно, мудро, красиво и полезно.

БОЛОТНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ 1991 год. Россия. Третий час мы тащим свои тела через твои вязкие топи. Черно-зеленая жижа заглатывает нас порой по пояс. Каждый шаг дается уже с трудом, но зеленая кромка леса уже рядом. Почти рядом. Через час-полтора мы должны выбраться на твердую почву.

Просто обязаны. А там еще час, и мы у пограничников. А значит, только через два с половиной часа их вертолет сможет вылететь, чтобы эвакуировать на материк заболевшую девочку, участвующую в моей экспедиции "Контрольная для Робинзона".

Мой спутник, известный тележурналист, настоявший на том, чтобы пойти со мной этим кратчайшим путем, совсем раскис. Мне уже трижды пришлось кричать и убеждать, заставляя его двигаться дальше. Отпустить его назад не имею права. Да и "рубикон" давно нами перейден, назад опаснее и дальше, чем вперед.

– Все, все, все, – заевшей пластинкой зашипел мой, еще недавно крутой, напарник, добровольно погрузившись, как яванский бегемот, в болотную жижу.

– Что передать твоему отцу и маме? – тихо спрашиваю сидящего по плечи в зловонной пасте болота, до донышка опустошенного партнера.

– Так, что передать? – отчетливо повторяю свой вопрос, глядя ему прямо в стеклянный зрачок.

Он наконец замолчал, дыша часто широко открытым ртом и размазывая по волосам грязную тину. Не отводя взгляда, укладываю на колышущуюся кочку свой березовый шест и медленно достаю из ножен вороненый широкий нож.

– Что? Зачем!? – вскрикивает он.

– Я облегчу твою смерть.

Эту паузу мы оба будем помнить всегда.

Через час он первым ступил на твердь и тут же упал на траву лицом вниз, всхлипывая и широко раскинув руки. Дальше я пошел один, и моими ориентирами на пути к заставе были уже тонкие осины, а не его извивающаяся спина…

До экспедиции мы успели стать приятелями. Но с того случая мы больше не виделись.

Сегодня, годы спустя, он вновь, уже второй раз звонит мне, и опять изрядно поддавши. Его мучает один вопрос: "Скажи, ты бы действительно сделал это?" И вновь, я отвечаю ему:

– Не знаю.

– Сволочь, – выдыхает он и бросает трубку.

Я потерял товарища, но зато сохранил ему его самого. И надеюсь, не только физически.

Мне хочется думать, что тогда я бы скорее умер сам, чем дал бы погибнуть ему. Но это не вся правда. Тогда я больше думал о жизни девочки, чем о наших с ним жизнях. А еще о том, как будут жить, если мы опоздаем с помощью: ее родители, а еще двадцать ее друзей, мальчишек и девчонок, участвующих в этой недетской детской экспедиции, и еще тысячи детей со всей России, участвующих в конкурсе на право быть одним из членов этой экспедиции. А еще я думал про своих сыновей, один из которых остался в базовом лагере… А еще… Много чего еще осталось в тех болотах. Интересно, а вспоминает ли об этой истории пилот вертолета, глядя на черненое лезвие подаренного ему мною ножа?

ТА-КЕМЕТ – ЧЕРНАЯ ЗЕМЛЯ

Плодородной, а значит живой, хотели видеть египтяне свою землю, а поэтому так и называли ее в противоположность красной, безжизненной земле пустыни, господствующей на основной территории их страны. Но какой бы ни была эта земля, она явила на свет величайшую цивилизацию. По сей день Египет для всего мира ассоциируется с побежденным временем, разрушительной силе которого оказались не подвластны творения древних зодчих и мистиков в обоих мирах материи и духа. Египет это столь же не Африка и не Азия, сколько не Европа. Это столь же далекое прошлое, сколько пульсирующее настоящее. Древний Египет верил в материальную вечную жизнь после смерти, самозабвенно готовился к ней и получил ее. Фараоны и искусные строители по сей день кормят своими прошлыми деяниями и трудом, людей ныне живущих на их земле. Символ древнего Египта – пирамида Хеопса, первое из семи чудес света, по неписаным вселенским законам (единственный – всегда лучший), остался не только первым, но и единственным зримым чудом.

Ты можешь сегодня запросто, как это делают многие, украсить свой заграничный паспорт чернильным орлом египетской визы, до головокружения натереть тело египетскими маслами, увенчать свое чело белоснежной "арафаткой" и стоптать башмаки на обзорных экскурсиях. Но при этом, ты так и не побываешь в Та-Кемет, в древнем Египте… Как те многие.

Потому что не многих, а избранных впускает сфинкс в невидимый мир своих повелителей.

Ни "красноморский" загар, ни "фотка" – "а это я на верблюде у пирамиды", ни даже папирус, в картуш которого вписали искусные каирские художники иероглифы твоего имени, не являются свидетельствами твоего сакрального знакомства с этим наиболее изученным и наименее познанным миром. В этот мир не войти в составе туристической группы…

Перед поездкой они спрашивают:

– Там действительно дешевое серебро?

– Сколько бутылок спиртного разрешается ввозить в страну?

В стране они заинтересованно вопрошают у экскурсовода:

– Сколько килограммов золота в этом саркофаге?

– А мы не опоздаем на обед?

Здравствуй, Сфинкс. Непогода для туристов, становится лучшей погодой для меня.

Я похож на военный корабль, отправляющийся в эпицентр шторма в то время, когда все гражданские суда спешно устремляются в тихую гавань Я один, и вновь привычно ощущаю себя искушенным охотником, чувствующим приближение достойной цели. Долго ищу место силы и, встав на него, испытываю, наверное, то, что испытывает человек, наступивший на мину-лягушку: сойти теперь с этой точки можно только иным или в мир иной. Туда я сейчас и собираюсь, проверяя и настраивая "работу своих механизмов и систем".

Приближаются сумерки – щель миров. Время магов и откровений. Слова древней формулы возрождают во мне пронзительные вибрации. Пора…

Задержав дыхание и прикрыв глаза, плавно выскальзываю из иллюзорного мира материи в невидимый мир реалий.

– Говори!

Я готовился к встрече с тобой, но не знаю готов ли? Мне 38 лет от роду. И я прожил в этой жизни лишь сотню часов. И я хочу знать, это мало или много?

– Когда ты думаешь, что жил?

– Когда немел от восторга откровений, приходящих изнутри; когда погибал, отчетливо, осознавая это*; а еще при виде величественных пейзажей, написанных Богом на холсте, называемом нами Земля…

– Еще…

– Когда осмысленно дрался за честь или справедливость, замешивая пыль на крови; когда переполненный чувствами, сбрасывал на палубе опустошенный акваланг; в ту минуту, когда растрескавшийся от жажды рот встречал живительную влагу; в ту секунду, когда мой автомобиль вновь обретал потерянное управление…

– Еще…

– Когда пылал от страсти или стыда; когда брал на руки своего новорожденного ребенка; когда бросал горсть земли в открытые могилы близких…

– Еще…

– Когда вынимал из тысячи книг десяток строк, потрясающих сознание;…когда внимал мудрости стариков и учился искренности у детей…

– Что еще возвращало тебя в реальную жизнь?

– Разное. Цветение Любви, недуги дорогих сердцу людей, собственное выздоровление, хлопья пены, сорванные рваным ветром с ноздрей моего коня, разряд молнии в десяти шагах, заслуженная пощечина от одноклассницы, прикосновение мамы, счастливый смех любимой, вся горечь ее обиды, поведанная горячей слезой, похищенной моими губами…

В разное время я случайно обнаруживал разные лекарства от иллюзорного проживания. Часто это была дорога. Но порою мне возвращали силы мои непроизнесенные слова, очистительный огонь горящих бумаг, дождь, искреннее покаяние, редкая возможность отблагодарить…

– Ты произнес немало и мертвых слов. Произнеси главные…

– Обретение Веры, возможность искренности ко всем, личная честность, внутренняя свобода, созидание, ясность…

– Довольно. Ты вполне жив. Ты еще можешь чувствовать и уже умеешь слушать и думать. Поэтому слушай сердцем, думай душой, доверяй случаю, ощупывай знаки, старайся говорить лишь тогда, когда нельзя молчать, не стремись быть понятым другими и не пытайся понять всех. Времени у рожденных людей осталось лишь на одну жизнь. А у тебя до главной встречи со мною гораздо меньше. А сейчас я должен впустить к богам, оставившего жизнь уже навсегда. Не мешай мертвому произносить живые слова. Слышишь, он уже начал свою оправдательную речь…

– О Усех-немтут, являющийся в Гелиополе, я не чинил зла людям!

– О Херет-седежет, являющийся в Хер-аха, я не крал!

– Я не завидовал!…я не грабил!

…я не мужеложествовал, я не убавлял от меры веса!

…я не ворчал попусту, …я не подслушивал, …я не пустословил, …я не ссорился из-за имущества…

– Боже! – подумал я, – кто сегодня готов произнести ЭТО, сполна ответив за искренность своих слов…

– …я не поднимал руку на слабого;

…я не был причиной слез;

…я не убивал и не приказывал убивать;

…я не сквернословил;

…я не преграждал путь бегущей воде…

Распахнувшаяся память безжалостно пролистывала перед моим внутренним взором отвратительные картинки из МОЕЙ жизни, воспламеняя предлог "НЕ" почти в каждой второй фразе, произносимой незримым послечеловеком.

– О Хериуру, являющийся в Имад, я не угрожал! – продолжал он.

– …о Нехен,…я не был глух к правой речи!

…я не был тороплив в сердце моем!

…я не был болтлив!…

…я не отличал себя от другого…

– Сфинкс! Я желаю назад! Как можно быстрее. оставляю у твоих ног единственную мольбу: ДАЙ МНЕ ВРЕМЯ, прежде чем я вновь и уже не по собственному желанию приду к вратам любого судилища.

Дождь – Небесный Нил – обрушился на землю, вырвав меня в мою настоящую жизнь.

Вернее, в жизнь, которую я теперь еще более чем прежде попытаюсь сделать настоящей.

ДОЖДЬ

"…в сей день разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились: И лился на землю дождь. Бытие, гл. 7.

7 октября, когда я родился, шел дождь. Но это не важно, говорят, он случался и до моего рождения. Проверить точно я этого не могу, зато точно знаю, что с тех пор дожди бывали часто. Хорошая погода стоит, а дождь, пока он есть, всегда идет. И в этом мы с ним похожи.

Шел дождь, когда я впервые понял, что влюблен.

Лужи пытались вернуться на небо лопающимися пузырями, когда я познакомился со своей будущей женой.

Короткий горячий ливень сообщил мне о рождении сына…

Шел дождь и в тот час, когда, очевидно, следуя его примеру, отважился впервые пойти и я. – Ну, теперь внук далеко потопает. – сказал дед, разрезав своим трофейным ножом невидимые путы на моих ногах и по славянскому обычаю символично бросив их в огонь.

Маршрут этого главного путешествия не был положен мною на "кроки" и занесен в путевые заметки. О нем сохранилась лишь короткая запись мамы в потрепанном фотоальбоме "Наш ребенок". Но я точно знаю:

– этот путь был самым трудным, а значит, самым прекрасным;

– самым осмысленным, а значит, самым нужным;

– и еще, мои первые шаги по планете были самыми безопасными в моей жизни, потому что стартом первого маршрута были руки моей бабушки, а финишем – руки деда.

Руки моей бабушки были сухими и горячими. Эти руки вынянчили пятерых детей. И еще пятерых внуков. Самым любимым внуком был я.

Эти руки держали военные похоронки и послевоенные свидетельства о том, что четверых ее детей больше нет в живых.

Когда умерла бабушка, не было рядом с нею и ее любимого внука. Я служил на Северном флоте. Военнослужащих на похороны бабушек не отпускали, а убежать к ней из сердца Северного ледовитого океана я не мог. Не умел тогда. Да и не знал о том, что бабуля уже уходит. В письме мама писала, что бабушка просила похоронить вместе с нею мое последнее письмо к ней, не распечатывая его. Шутила, что там и прочту вместе с детьми и дедом. И письмо от мамы не сохранилось, оно размокло. Его уничтожил дождь. Дождь вперемешку с забортной водой, заливавшей палубу корабля. Я выбежал туда прямо из строя, прочтя первые строчку: "Сынок, мужайся…" Я знал, что наверху меня не будут искать, был шторм, и поэтому выход членов экипажа на верхнюю палубу был запрещен. Но я должен был остаться один. На военном корабле это трудная задача. Даже в те минуты вместе со мною были соленый океан, черное небо, холодный штормовой ветер и… дождь. Мы кричали и плакали вместе. А потом я вспомнил…

Однажды дедушка сделал мне воздушного Змея. Из тонких полос фанеры и нежной папиросной бумаги. Я долго и старательно разрисовывал его акварельными красками.

– Чем красивее будет твой Змей, тем выше и дальше вы полетите, – сказал дед. А он никогда меня не обманывал. Я очень хотел лететь. Высоко-высоко. Далеко-далеко. И поэтому я стал рисовать на Змее самую красивую картину на свете. И я нарисовал ее! И очень устал и проголодался. Я поел "специальных", самых вкусных и "богатырски сонливых" на свете щей, секрет которых знала только моя бабушка, и уснул за столом. Руки деда перенесли меня на постель так осторожно, что я даже не слышал. Впрочем, не слышал я и грохота бурной весенней грозы и шума потоков воды, обрушившихся на нашу маленькую избу, на яблоневый сад и… на моего Змея, оставленного во дворе.

Я оглашал и орошал слезами окрестности значительно яростнее, чем это делала до меня стихия, убившая моего Змея. И тогда бабушка сказала: "Как же ты себя жалеешь".

– Я жалею Змея, – давясь горечью и обидой полного непонимания, завопил я.

– Змей не слышит тебя, его уже нет здесь, – сказала бабушка. Он улетел в невидимую волшебную страну Светлой Памяти. И ему там будет гораздо лучше, чем здесь.

– Но я мечтал отправиться с ним в далекое-раздалеко, – выдохнул я сквозь рыдания.

– Если нашей мечтой мы обязаны людям, вещам или событиям, ушедшим от нас в прекрасную страну Светлой Памяти, мечта обязательно сбудется. Они похлопочут там об этом. – А если они уйдут в другую, плохую страну, такая, наверное, тоже есть?

– Есть, внучек. Эта страна – Забвение.

– А как я узнаю, в какую страну попал мой Змей?

– Очень просто. Если ты с любовью думаешь о своей дорогой потере, то помогаешь ей этим найти страну Светлой Памяти. А слезами потерю не вернуть. Если ты просто разбрызгиваешь ресницами воду, то размоешь весь путь туда.

С тех самых пор, я сразу перестал плакать. А еще рисовать. Слезами потерю не вернуть.

Как и лучшей картины мне все равно никогда не нарисовать.

А в далекое-раздалеко я с тех пор отправляюсь все чаще и чаще. Мечта сбылась. Еще бы, ведь в стране Светлой Памяти за мою мечту хлопочет мой Змей, а главное, моя бабуля и мой дед.

МОНОЛОГ В ХРАМЕ Вхожу в Храм и покупаю свечи. В правой руке свечи во здравие здравствующих. В левой – за упокой душ ушедших. Слава Богу, в правой руке свечей… значительно больше…

Полон драгоценных я имен Блики позолотою икон Освещают трепетом огней Таинство без гимнов и речей Ставлю свечи, ритуал простой Я за здравье и за упокой Близких и родных, чьи имена Начинаются на букву… "А" Настя, Аурави, Алексей Анатолий, Афи и Андрей Не забыть бы только ни о ком В этот час, и день… да и потом…

Папуас, индеец, бедуин…

Сто богов у них, крещенный друг – один Правда, Абдулла-дружбан – казах Думаю, простит меня Аллах Сашка Громиев, Саня Иншаков Сайт Дмитриев и Сашка Мещенков Саня Панюшкин и Санька Гребенюк Незнакомый меж собою круг В круге этом годы. Нет – года Континенты, страны, города Рельсы, стюардессы, леера Хижины, дворцы и номера Три Андрюхи, три любимца муз, И сержант что спас меня в песках…

Я прошу, продли их жизнь, Иисус И сойти с пути не дай впотьмах Свечи – стрелы и ладонь как лук 134 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» Посылает их в горящий круг Память – тетива Мишень – алтарь Принимает стрелы в грудь как сталь Всем здоровья и любви. Пока…

Опустела правая рука Как колчан, как ножны от меча…

А теперь, за упокой свеча Бабушка, тебя давно уж нет Ты встречаешь там моих друзей?

Усади как прежде их за стол И налей своих волшебных щей…

…Полон драгоценных я имен Блики позолотою икон Освещают трепетом свечей Таинство без гимнов и речей Завершаю ритуал простой За здоровье и за упокой Близких и родных, чьи имена Начинаются на букву "А" Разгоняю пламенным лучом Я туман страны забвенья "мрак" Освещая памятью души В алфавите… следующий знак…

14 февраля 1998 г.

 ЖЕНА Корр.:

– Как относится к вашей работе жена? Она должна быть волнуется, ведь когда вы отправляетесь в очередную авантюру, с вами может случиться все что угодно?

B.C.:

– Эля обладает уникальной профессией. Она профессиональная жена профессионального путешественника. Сама на подобные вопросы она отвечает: "А зачем мне муж, с которым может ЧТО-ТО случиться", – и такой ответ для меня прекрасный стимул.

Безусловно, она понимает, что мне порою бывает трудно, хотя я стараюсь не посвящать ее в малоприятные детали и "прелести" тесного и трепетного общения с дикой природой.

Но ни травм, ни приступов малярии, ни нагрузок на снаряжение от нее не спрячешь, и кто, как ни она приводит меня в порядок после трудных экспедиций.

Я ГУЛЯЮ ПО ПЛАНЕТЕ (посвящается жене Элеоноре) У меня одна забота, очень важная работа: Пробежаться по планете – как и что на белом свете?

Дегустирую туман, полевых цветов дурман, И под звездами лежу, за галактикой слежу.

Космос втягивать губами, измеряя день шагами. и вращать свою планету, веселее дела нету…

Я жене несу ТАКОЕ: вой пурги и каплю зноя, и золу из алтаря, и чешуйку пескаря.

И друзьям добыл подарки: тень дождя и клей от марки, льдинку за полярным кругом, и молитву от недугов, из Сахары по песчинке, и частушку из глубинки, фокус старого пройдохи, и потерянные вздохи, гладкий камешек с лимана, листик желтый из Бутана, слово мудрое с Тибета, и один… нет, два привета…

Посчитал я океаны горы степи и саванны заново назвал все тучи, (до чего же я могучий).

Повидав честной народ, сделав дел невпроворот докормлю вот комара и… домой, к жене… Пора Корр.:

– А волнуетесь ли Вы за свою жизнь, отправляясь в рискованную экспедицию?

B.C.:

– Конечно. Ведь я оставляю свою семью со своим бронзовым бюстом на столе. Кстати, и бюст лишь квартирант. Скульптор Григорий Потоцкий, по собственной инициативе породивший его, установил отливку мне на стол, со словами "пусть он поживет рядом с оригиналом".

Откровенно говоря, вы обнаружили на мне самую больную точку. Если я однажды не вернусь к семье, то она останется не только без кормильца и без финансовых сбережений, которых попросту не существует, но окажется и на улице, поскольку жилье я арендую. Уже только этот факт, увы, иллюстрирует мою несостоятельность в качестве надежного главы семейства и дает полное право журналистам характеризовать меня как беспечного авантю136 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» риста. Этот же факт сдерживает меня порой в ситуациях объективно рискованных, что, в свою очередь, иногда значительно усложняет достижение цели и мешает профессии.

ПУТЕШЕСТВИЕ В МИР АБСОЛЮТНОЙ МАГИИ Из информационного сообщения

 Некоторые практики магического познания мира подробно описал американский писатель Карлос Кастанеда. Но сегодня, сенсацией даже для ученых стал факт того, что впервые за всю историю планеты иноземца из далекой России допустили к самым главным магическим таинствам древнейшего народа Мезоамерики.

…Боинг уверенно набирал высоту перед десятичасовым прыжком через океан. Стюардессы раздавали пледы, а экраны телевизоров демонстрировали предстоящую нитку маршрута от Мехико до Парижа. Все. Домой.

Я отказался от предложенных напитков, нацепил наушники и, пощелкав бессловесно шипящими радиоканалами, откинул спинку кресла и закрыл глаза. Спать. Но спать не давала песня. И на этот раз ее пел я:

– Кауюмари, Таматз Кауюмари, сердце Вирикуты, дождись меня у твоих озер Татей Матиньери, когда возвращаясь к тебе, я с песнями вновь приду к холму Эль Кэмадо…

Я повторял слова этой древнейшей как мир песни, восстанавливая в памяти события, произошедшие со мной, в точке, между мексиканским побережьем Великого Океана и горной цепью, разорванной узкими долинами и глубокими каньонами. Там, где запутанный лабиринт скал впускает лишь осмелившегося выиграть жизнь, в священную магическую пустыню Вирикута.

МЕКСИКА Современные американцы настойчиво ищут своих дальних предков на территории Европы или Новой Зеландии. Европейцы, скрупулезно выискивают свои родовые корни в Средневековье. Но я озабочен другими поисками, влекомый голосами предков, доносящимися прямо из сердца и крови. Я неустанно разыскиваю семейно-родовые сообщества, чьи территории расположены на пути великих миграций наших общих первопредков. Эти маленькие народности, с древнейших времен сохранив свою первозданность, необъяснимо пережили все природные, и социальные, и научные бури планеты. Думаю, не трудно понять, почему я вновь и вновь отправляюсь в наше прошлое. Да потому, что это наше общее прошлое – индейцев и американцев, россиян и европейцев, папуасов и японцев. И я хочу не прочесть, а увидеть, не услышать, а прожить со своими живыми предками хоть одно мгновение своего настоящего-прошлого. Но в непосредственной близости с современной цивилизацией не смогла выжить ни одна самобытная культура. Так прежде считал и я, к счастью, ошибочно. Однажды я обнаружил одно из таких мест. И не где-нибудь на островах Океании или в джунглях Ириан-Джаи, а в Центральной Америке, в самом сердце Мексики. Это была земля индейцев уичолей, живущих в полной изоляции от цивилизованного мира. Но обо всем по порядку…

Не так давно по миру прокатилась волна увлечения книгами Карлоса Кастанеды. Писатель искусственно объединил фрагменты самых различных направлений древней магии, в одну из якобы существующих традиций, талантливо обогатив ее собственными домыслами, терминологией и даже философией. С тех пор, люди часто стали спрашивать меня о мексиканских магах. Я уверял их, что настоящих магов я встречал лишь там, где роль неподкупных пограничников возложена Всевышним на стужу и зной, неприступные скалы и непроходимые джунгли. Вблизи от цивилизации ни одна самобытная культура не выжила. В Мехико и Акапулько, могут быть лишь такие же маги как в Москве, Лос-Анжелесе или Париже. Но однажды простой мальчишка ехидно спросил меня: "А вы лично, знакомы с мексиканскими магами?" Так, сам того не подозревая, он отправил меня в одно из самых важных для меня путешествий.

Солидный лайнер зашел на посадку и тяжело коснулся взлетной полосы.

Вскоре самое маленькое (из четырехколесных) такси резво катилось по улицам самого большого города мира. Мехико проглотил меня как песчинку. Бродя по его переулкам и проспектам, я наблюдал контрасты гигантского мегаполиса: дымы автомашин и заводских труб перемешивались с аппетитными дымами от мангалов, в которых готовились блюда национальной кухни; нищие кварталы перетекали в богатые; бой древних тамтамов подчинял своим ритмам современные музыкальные мелодии, льющиеся из окон ресторанов и из-за дверей дискотек.

Я на центральной площади столицы. 15 сентября 1810 года священник Идальго звоном колокола призвал мексиканцев к восстанию против испанского владычества. По сложившейся с тех пор традиции президент Мексиканских Соединенных Штатов в этот день выходит на балкон своего дворца и звонит в колокол. Ряженные в костюмы ацтеков девушки предложили мне за небольшую сумму стать на время древним воином и присоединиться к танцующим, облачившись в боевое оперение древнего воина. Нет, "жизнь понарошку" меня давно не привлекает. На всех площадях, в городах всего мира ничего кроме политических и театрализованных шоу уже не происходит.

ТЕОТИУАКАН

 Вновь беру такси, и юркий фольцваген "жучок" за два часа переносит меня из Мехико в "место, где становишься обожествленным" – в Теотиуакан. Кстати, именно сюда, в древнюю столицу тольтекской империи прибыл на вертолете в 9.47 утра 3 июля 1989 года 14-й Далайлама Тенцин Джампо. Конечным пунктом его визита была пирамида Солнца.

Стою у основания каменной лестницы, триста ступеней которой выщерблены временем и испещрены надписями на древнем языке науатль. Когда-то могущественные жрецы исчезнувшей цивилизации торжественно спускались с вершины этого магического сооружения к мутному озеру, в зеленых водах которого отражались огни факелов и блики восходящего светила.

Именно здесь, у основания пирамиды Солнца, не выполняя никаких продолжительных и красочных церемоний, с той же естественностью, с какой обычно вставляют ключ в замочную скважину, поворачивают его и открывают дверь, Далай-лама сломал невидимую священную печать. Нескольких слов, тихо произнесенных в сопровождении быстрых движений его рук, оказалось достаточно для выполнения таинства. Энергия, излучаемая сердцем пирамиды, теперь начала движение к ее вершине.

Затем, позже, были вскрыты вторая и третья печати – это сделали восемь лам в 1990 и 1993 годах.

Так произошло в Мексике возрождение одного из главных энергетических центров планеты. Теперь мощные энергии космоса и земли, объединяясь в пирамиде солнца, производят поток незримого света. А это значит, что любой человек знания ныне может воспользоваться им для реализации возвышенной цели.

Поднимаясь по каменным ступеням к солнцу, я повторяю свою постоянную молитву: "Господи, сотвори мною то, что Ты хочешь, а не то, что я намереваюсь…"

…Бродя по улицам Мехико, восстанавливаю в памяти тексты, написанные ведущим экспертом по древним мексиканским традициям и ритуалам Виктором Бланко. Его книги о народностях тараумарас, лакан-донес, чамулес являются учебниками не только в университетах Мексики, Техаса и Буффало. Например, особую ценность для меня, представляют его исследования племени индейцев уичолес.

"Народность уичолей древнее ацтекской, но по сей день она одна из самых закрытых и малоизученных в мире. Общая численность этого народа, который в неизменности сохранил свой жизненный уклад со времен до колумбовой эпохи, составляет чуть более шести тысяч человек. Селения уичолей, в которых все индейцы связаны кровными узами, расположены на труднодоступных откосах горных хребтов. Даже контакты испанцев с уичолями в колониальную эпоху были минимальными. Исследования этих индейцев и ныне зияют пробелами. Доподлинно известно лишь одно: система взаимоотношения уичолей с окружающим миром основана на древней магии. Свидетельства немногих людей, оказавшихся скорее случайными наблюдателями, нежели учеными, подтверждают уникальные взаимодействия этих индейцев с силами природы. Они вызывают смерчи, читают мысли людей, общаются с животными, предсказывают будущее и исцеляют словом…"

Антропологический музей в столице был уже закрыт для посетителей.

Воспользовавшись своими академическими привилегиями, в одиночестве брожу по огромному кладбищу некогда могущественных вещей. Здесь и известный всему миру ацтекский календарь и огромные головы неизвестных ольмекских правителей. Безмолвно хранят память о древних магических культурах Мексики и жертвенники, обагренные кровью тысяч людей, и жестокие боги, и недремлющие каменные стражи храмов.

Магия – это далеко не безобидное увлечение. В законодательстве некоторых стран, любая ее практика считается преступлением. Существует даже статья уголовного кодекса, предусматривающая казнь за колдовство, приведшее к смертельному исходу. Но не в Мексике. Здесь, в магической столице мира, к магии причастен чуть ли не каждый.

Однажды я вывел правило: "Если хочешь понять страну, проведи день на ее главном рынке". Здесь все: история и культура, ремесла и народности, традиционная еда и искусство, и, конечно же, люди, – вся палитра красок, звуков, запахов, ритмов и типажей… Кроме того, рукотворные изделия всегда согревают душу особым теплом. Я неспешно брожу по оживленным торговым рядам, как по народному музею. Пропитавшись этой энергетикой, ты как бы внедряешь в себя своеобразный камертон, позволяющий в дальнейшем почти всегда безошибочно распознавать незримый отпечаток страны в людях, вещах, традициях…

Эта лавка привлекла меня, как привлекает ребенка отдел игрушек.

Картины, маски ягуара, тигра и украшения из бисера удивляли игрой красок и неповторимостью рисунков. Я рассмотрел уже все, но уходить не хотелось. Возможно, мне нравилось, что хозяева не приставали к покупателям. И тут я увидел маску койота, лежащую отдельно от остальных. Я решил почему-то именно ее купить для своего музея.

– Этот койот не продается, – неожиданно заявил индеец-продавец забрал у меня маску.

– Почему я не могу купить эту маску? Индеец ответил:

– Ответ на свой глупый вопрос, ты можешь получить только в четырнадцатой реальности.– А у вас что, из реальности в реальность автобус ходит? – не удержался я от ехидного вопроса.

И тогда индеец буквально заставил меня уйти от прилавка. Это было очень странно…

ВИКТОР БЛАНКО

…Пришла пора действовать целенаправленно. Позвонив Виктору Бланко, я представился и откровенно напросился на личную встречу. Неожиданно легко я получил приглашение.

– Есть в Мексике страна, которой нет ни на одной географической карте, – это страна индейцев уичолей, – говорил Виктор Бланко. – Ее территория совпадает с тропиком Рака, началом вулканического разлома, и с последним кольцом великих доколумбовых культур, так называемым поясом кукурузы. Основа социальной системы уичолей – кровное родство.

Государство Уичоль делится на районы, имеющие свои церемониальные центры. Вокруг них и формируются селения, в каждом из которых все члены связаны родственными узами. Как и тысячу лет назад, индейцы племени уичоль живут на отдаленных от любой цивилизации хуторах, находящихся на труднодоступных откосах горных хребтов. Их основное занятие – земледелие и зачатки животноводства.

Сами уичоли, называют себя Висррарика (буквальный перевод означает: "Люди, живущие в местах с колючими растениями, – "уисачаль". Народность уичолей древнее ацтекской, но по сей день их сообщество одно из самых закрытых и малоизученных. На земли этих индейцев и ныне под обоснованным страхом гибели не отваживаются войти чужеземцы, преследующие даже самые возвышенные цели. Даже в колониальную эпоху контакты испанцев с уичолями были минимальными. Ученые объясняют этот факт то якобы "труднодоступным ландшафтом" этой территории, то отсутствием на ней полезных ископаемых. И лишь изредка проскакивают в научных трудах современных исследователей робкие предположения, основанные на фактах "сильного культурного сопротивления уичолей".

Настолько сильного, хочется мне воскликнуть, что уичоли находили силы без боя побеждать не только ацтеков, но и непобедимую в своей алчности конкисту, под мечами которой пала не одна великая цивилизация. Более того, по сей день земля уичолей, окруженная магистралями, сохраняет свою первозданность, а уичоли свой традиционный уклад. Их "культурное сопротивление" связано, как и прежде, с наследуемым из поколения в поколение магическим опытом индейцев, где главный элемент – сохранение равновесия сил природы. Природы, в которой человек является лишь ее частью…

Верования уичолей – одна из древнейших, пронизанных магией религий доколумбовой эпохи. Но уичоли, отвергая любые изменения, угрожающие их традициям, космогонии и религиозным представлениям, "впустили" в свою религиозную систему лишь фрагменты христианства. И убедили в этом шаге главных жрецов уичолей, как это ни парадоксально при их магически практиках познания мира. Изображения святых и другие элементы христианства были завезены на эти земли монахами-францисканцами. Святая Мария де Гуадалупе (покровительница Мексики) и распятия Спасителя ныне мирно сосуществуют с главными языческими богами уичолей, не ломая при этом основных мотивов их языческой космогонии. В разное время исследователи предпринимали попытки увидеть и расшифровать главные мистерии, смысл и философию магической культуры мексиканских индейцев. Вооруженные научной методологией познания мира, они скрупулезно описывали последовательность и сюжеты отдельных уичольских церемоний (например, их паломничество в священную пустыню Вирикуту или ежегодный праздник в честь кактуса пейота Хекури Неирра). Но никто из иноземцев, не был допущен к главным таинствам древнейшего маленького народа. Те же из немногих, кто по слухам был приобщен к ним, не спешили популяризировать полученные духовные знания.

По интонации Виктора Бланко я понял, что он имеет в виду, в частности, и себя. Мой интерес к нему тут же стал возрастать, как температура у заболевающего. Я даже затаил дыхание и наклонился вперед, всячески демонстрируя свою заинтересованность темой. Но ученый неожиданно замолчал, и тогда, надеясь на продолжение разговора, я заговорил, заполняя паузу.

– Я знаю о некоторых практиках магического (сверхчувственного) познания мира мексиканскими колдунами и магами, о которых, например, немало поведал миру широко известный американский писатель Карлос Кастанеда. Его книги, якобы излагающие учение в уроках мексиканского брухо Хуана Матуса, овладели умами десятков миллионов читателей на всей планете. Правда, при этом автор тоже не предъявил миру никаких иллюстраций, тем более кино-видео материалов. Признаюсь, что в свое время, стремясь постичь основы этой религиозной системы, я узнал лишь то немногое, что когда-то удалось выудить и из других скупых источников, описывающих мифологическую канву религиозного мировоззрения уичолей.

– Верованиям уичолес, – продолжил Бланко, – как и народам других колыбельных цивилизаций, присуще обожествление природных явлений. Уичоли поклоняются группе богов, которые принимают внешние формы животных, скал, источников, пещер, растений, холмов и иных различных сил и воплощений природы. Каждое божество имеет одно или несколько метафоричных соответствий, в зависимости от своих качеств, космогонических и иерархических ролей.

В религии уичолей жизнь объясняется как взаимодействие противоположных сил: земли и воды, огня и воздуха… Это извечное противостояние между двумя основными началами: подземным женским миром и мужским миром земной поверхности. Изначальная борьба противоположностей диктует необходимость существования своего рода посредника, который способен контролировать равновесие в природе, устраняя существующую опасность конфликта. Этим посредником, поддерживающим изначальную гармонию, является верховная триединая и неделимая сущность – "пейот – олень – кукуруза". С незапамятных времен эти три персонажа сражаются с хаосом и тьмой. История об этом и составляет учение, основные принципы которого уичоли называют "обычай".

Изустные откровения этого учения становятся доступными всем уичолям благодаря жрецам-маракаме. Их священные песнопения способствуют установлению их якобы прямых контактов с богами. Тексты жре-цов-маракаме по сей день являются для уичолей единственным формальным источником знаний. Они содержат в себе мифы о сотворении мира, дают рекомендации по проведению церемоний и ритуалов, передают практические знания, необходимые для сооружения храмов, охоты на оленей, поиска плодов магического кактуса пейота, посева и сбора урожая кукурузы.

Жрецы-маракаме выполняют и роль вождей. Боги открывают им свои секреты, дают советы, высказывают пожелания не только в момент исполнения ими "мифологических" песнопений. Маракаме черпают свои знания и из сновидений, а также обретают уникальные, сверхрассудочные, магические возможности в состоянии транса после употребления кактуса-пейота.

Церемониальный календарь уичолей делится на два основных цикла, совпадающих со временем засухи (зимой и весной) и периодом дождей (лето и осень). Ритуалы, проводимые в сухую пору, посвящены трем важнейшим богам: Отцу Солнцу, Дедушке Огню и Прадедушке Оленьему хвосту. Церемониальный цикл периода засухи завершается у уичолей праздником Хикури Неирра, или праздником Пейота. В самую жаркую и пыльную пору года, в конце мая – начале апреля, уичоли собираются в церемониальных центрах, чтобы на этом празднике выполнить в очередной раз свои обязанности, предписанные жрецами-маракаме.

Основным жертвоприношением во время Хикури Неирра является Олень, священное существо, которое появляется и исчезает как вихрь, оставляя в выемках своих следов плоды пейота. Олени бывают пяти различных цветов. Кстати, в Мексике произрастают сорта кукурузы с теми же пятью цветами зерен.

Красный Олень небожительствует на востоке, над холмом Эль Кемадо, синий Олень – на юге, над гладью вод Рапауиемета; владенья белого Оленя расположены на западе, над белой вершиной Татейярамара, черный Олень парит на севере и своей тенью смягчает другие тени; желтый Олень находится в центре земли уичолей и, замерев, слушает нескончаемую песнь всех оленей: голоса огня, солнца, дождя…

Эти олени разные, но в то же время один и тот же. Это не просто Олень. Это правитель всего животного мира, древнейшее неприкосновенное магическое существо, воплощенное задолго до появления на земле и огня, и людей. Имя его – Таматз Кауюмари…

Все рассказанное Виктором Бланко было похоже на начало сказки… Но, знакомясь с уичольской экспозицией исследователя, я обнаружил, что, оказывается, на рынке меня заинтересовали именно уичольские изделия. Но почему уичоли не" продали мне понравившуюся маску?

Сеньор Бланко ответил, что их поступки не объяснимы привычной логикой. Каждый уичоль живет по законам магии, и поэтому даже приближаться к уичолям без их на то желания крайне опасно.

– В космогонии уичольских магов, семь сторон света. Главная – седьмая, ведущая внутрь духовного мира человека, в центр лабиринтов его разума. Но что находится там?

Духовное прозрение, обретение новых возможностей или вселенская пустота? Узнать об этом можно лишь пройдя таинства посвящения. Но к ним, во все века допускаются верховными вождями лишь избранные уичоли. Чтобы черпать свои знания из сновидений, и обрести магические возможности, священные стрелы верховного мага, должны не единожды проплыть над головой уичоля.

Магия уичолей неразрывно связана с пейотом, являющимся неотъемлемой частью их магических практик. Этот священный для уичолей кактус (по-уичольски его сила зовется хикури или мескалито) растет под землей в единственном месте на планете, в пустыне Вирикута мексиканского штата Сан-Луис-Потоси.

По мнению ученых пейот является эффективнейшим лечебным природным средством.

Это своеобразная панацея практически от всех заболеваний от истерии до импотенции, а также мощный биостимулятор, источник энергии и духовной силы. Но преступно не знать о том, что существует добрый десяток противопоказаний к приему пейота. Лишь уичольские жрецы знают кому и когда, где и как, сколько и для чего можно употребить хикури. И все это индивидуально для каждого человека, в зависимости от его состояния, возраста, комплекции, пола, а главное, целей.

Канули в лету те времена, когда плоды кактуса пейота свободно продавались в Мексике на рынках лекарственных трав. В 1968 году президент Мексики Диас Ордас личным указом запретил вывоз кактуса из штата Сан-Луи-Потоси, официально объявив пейот как нелегальный наркотик и редкий исчезающий вид лекарственных растений. Нарушение этого закона по сей день карается в Мексике тюремным заключением на срок от пяти до семи лет.

– Кстати, Виктор, а его указ распространяется на уичолей, которые ежегодно отправляются за плодами пейота в пустыню?

– В этом то и был главный конфликт уичолей с властями. Но благодаря деятельности защитников прав индейцев (где я, кстати, возглавляю движение в поддержку традиций пейота), после упорной борьбы и усилий, нам все же удалось отстоять права уичолей на их древний обычай, в котором пейот является незаменимым ингредиентом их магических практик.

А не так давно следующий президент Мексики, Эрнесто Седио, подписал декрет, разрешающий исключительно для индейцев сбор, транспортировку, хранение и употребление ими священного кактуса в ритуальных целях.

Защищена ныне и традиция священного паломничества в Вирикуту, пешком или на вьючном животном. Индейцев, идущих из горных районов в пустыню, зачастую сопровождают даже военные конвои, охраняющие их от агрессии со стороны ЛАТИНОС. Так повсеместно называют здесь индейцев смешанной расы, которые препятствуют даже свободному проходу по своей территории, забывая при этом, что настоящие хозяева этой земли – индейцы уичолес – целители и прорицатели. Правительственные льготы, установленные для уичолей, не понравились реакционерам и религиозным фанатикам. Римские папы в течение веков клеймили и называли дьявольской священную силу пейота.

Я рассказал Виктору о том; что наши древние предки тоже эффективно пользовались подобными возможностями мухомора. Человек так же погибнет, если съест этот гриб, желая поэкспериментировать и расстаться не только с реальностью, но и с жизнью. Произнеся это, я вдруг вспомнил о четырнадцатой реальности. Виктор, задумавшись, сказал, что знает маленький городок с подобным названием и вполне вероятно, что сказанное индейцем на рынке, может быть серьезной информацией. Реаль Дель Каторсе в переводе с испанского – четырнадцатая реальность.

РЕАЛЬ ДЕЛЬ КАТОРСЕ – ГОРОД ДУХОВ И МАГИИ

…Вы не поверите, но я направляюсь в четырнадцатую реальность. Вторые сутки я пересекаю пустынное плато. Через эту территорию проходит главный наркотрафик из Латинской Америки в Северную. На дорогах военные посты, досматривающие почти каждый автомобиль. Избегающие встреч с ними наркокурьеры предпочитают пустынные маршруты и отсутствие свидетелей. Ну и сами уичоли не жалуют незваных гостей. Их воины вооружены далеко не луками и самостоятельно решают судьбу любого чужака. Кстати, полицейские, всякий раз выясняя кто я, есть ли у меня оружие, откуда и куда я направляюсь, неустанно напоминали, что за городом весьма опасно. Там стараются не появляться даже местные жители. Так что я вновь оправдываю присвоенное мне прессой звание профессионального авантюриста…

…Кратчайшая дорога лежит через "Город духов''. Так называют эти древние развалины местные старожилы. Но духи, наверное, укрывались от полуденной жары в глубоких подземельях, так что сразиться с ними мне не довелось. Вскоре ночь и стена кактусов окончательно преградили мне путь. Остается лишь отвоевать у скорпионов подходящую площадку для ночлега…

К полудню следующего дня, остановившись на развилке и прочитав надпись на дорожном указателе, я невольно ощупал сквозь рубаху нательный крест. "Реаль Каторсе – Город магии". Я вновь ощутил духовный конфликт. Всякий раз, с головой погружаясь в языческий мир колыбельных цивилизаций, охотясь за тайными знаниями и погружаясь в атмосферу их мистерий, испытаний и посвящений, мое православное мировоззрение правомерно протестует. Но я профессиональный исследователь и поэтому мои ноги несут мое грешное тело в сторону "Реаль Дель Каторсе".

Вскоре выяснилось, что попасть в Город магии можно лишь через древний, почти трехкилометровый тоннель, вручную вырубленный в скалах. "Отправляясь через него пешком, вы рискуете здорово замерзнуть", – сказал привратник. Теперь я знаю, что примерно чувствуют пассажиры мифической ладьи Харона, перевозящей души в загробное царство Аида.

…Глиняные развалины, пыль, брусчатка, желтоглазые псы в узких полосах тени. Да, оживленным это местечко не назовешь. Наверное, все на премьере "Звездных войн". Или эти войны именно здесь и произошли?

А вот и всадник Апокалипсиса. Наездник подъехал ко мне будто прямо из вестерна.

– Ты откуда, хороший человек?

– С планеты Земля, из первой реальности.

– Значит нас здесь уже двое, не считая моей кобылы. А еще здесь есть неплохое заведение, где можно пропустить стаканчик текилы. Я сейчас туда направляюсь.

– А почему ваш город называется 14-я реальность?

– Легенды рассказывают разные. Например, про четырнадцать бандитов, про подземных духов и даже про пришельцев из иных миров. Все они опасны! Вечером, в гостинице, за стаканчиком текилы, я могу рассказать тебе о них подробнее.

– С удовольствием. Но сейчас, я бы не прочь побороться с подушкой. Это реально?

Оказалось, что наличие гостиницы, вполне реально и для четырнадцатой реальности.

Хозяин гостиницы спускается по лестнице, широко улыбаясь, здоровается.

– Почему на улицах нет людей? – спросил я его.

– А зачем людям, как духам шататься по улицам? – ответил он без чрезмерного энтузиазма.

– А свободные комнаты у вас есть, для людей? – пытаюсь иронизировать.

– У нас все номера свободны, могу предложить даже четырехместный… а вы откуда?

– Из России.

– О, Россия… Я знаю… Ленин, революция, – портье улыбается.

– Да-да…- ответно улыбаюсь я, оглядывая холл гостиницы. В проеме дверей по улице проходит индеец в ярко вышитой одежде. Бросаюсь за ним. Но… улица пуста.

Закатное солнце. Ратуша. Фонтан. В нем плавает разноцветная листва. Стоит машина с облупившейся краской. Подлетает от ветра газета. Никого. Он будто растворился…

…Через час, потеряв всяческую надежду найти его, я решил посетить старый христианский храм. Каково же было мое удивление, когда в полутьме храма я увидел этого индейца… Католический храм, православный путешественник из России и индеец-язычник, стоящий у гроба Господня. Неисповедимы Пути Твои…

ДОН АПОЛОНИО КАРИЛЬО

Мы сидим в маленькой комнатушке постоялого двора. Здесь остановился и сюда пригласил меня зайти дон Аполонио Карильо. Я не скрывал удивления: объехав полстраны, вот так случайно встретиться… с самим вождем уичолей, могущественным магом-маракаме.

– Если тебе нужен плод пейота, то он у меня есть, – сказал вождь. – Для этого не нужно отправляться в путь.

– Если бы я хотел попробовать пейот, я бы купил его у мальчишки перед входом в Реаль Каторсе.

– Чего же ты хочешь? – спросил вождь.

– Я хочу быть не пожирателем кактуса, а охотником на его силу: я хочу познать не вкус пейота, а вкусить истину.

И тогда жрец-хранитель древних ритуалов охоты на силу хикури сказал:

– Мир полон путей и дорог. И это разные понятия. Ты говорил сердцем. А путь сердца не может быть не правильным. Оставь на моем алтаре свой талисман. Ночью я буду говорить с богами. Спрошу их и о тебе.

Бродя по пустынным улочкам, освещаемым полной луной, я мог лишь с волнением ожидать результатов. А вот мой талисман, медвежий коготь, лежит сейчас на алтаре вождя и ходатайствует у богов о моем паломничестве в священную пустыню уичолей…

ЗДЕСЬ РОДИЛОСЬ СОЛНЦЕ Вождь вновь исчез. Я спрашивал о нем всех. Но ни на постоялом дворе, ни в храме его никто, и главное, никогда не видел. Неужели тонкая нить безвозвратно оборвалась? Я не хотел верить происходящему и настойчиво продолжал поиски. Лишь на закате, почти отчаявшись, я увидел индейца. Стоя на краю скального обрыва, великий маг уичолей, глядя на небо, произнес очень странные слова:

– Хороший знак для ищущих. Лишь боги могут запретить человеку взять однажды свою жизнь в свои руки. Надеюсь, духи будут благосклонны к чужеземцу…

Затем, резко повернувшись и впервые пристально посмотрев мне в глаза, вождь спросил: – Что ты видел во сне?

– Женщину с ребенком, – ответил я. – У них были зеленые волосы.

– Я видел твой сон. Мы отправляемся в Вирикуту… Возвращая мне мой талисман-коготь, маракаме вновь удивил меня, указав на небо и произнеся:

– Твой прадед гордится тобой…

Позади остались бездонные пропасти каньонов и узкая дорога, в страхе прижимающаяся к скалам; ритуалы очищения с помощью трав, воды и ветра; священный источник, из которого вождь взял воду, необходимую для последующих церемоний. Но путь в Вирикуту лежит еще и через семь магических врат. Это неукоснительное условие древнего ритуала.

Каждый год уичоли четырнадцать дней идут к священной пустыне и столько же времени возвращаются с плодами хикури за спиной именно по этому пути…

– Пять врат ты безошибочно прошел сам. под моим присмотром, – сказал дон Аполонио. – Тебя не остановили ни соблазны города, ни пыльные бури, ни бумажные заборы, ни опасные люди, ни слишком горячее солнце. Ты видел знаки, слушал сердцем и доверял случаю.

Это шестые врата. Не менее пяти уичолей, ритуально объединив свою силу, могут пройти внутрь незримого мира. Но прежде, минимум два вождя-маракаме из разных кланов должны распечатать тайный вход для паломников. Мы уже сделали этот ритуал для тебя.

Впервые в нашей жизни для чужеземца…

Я должен был провести тебя и через ад пустыни, которую мы оставили позади, и через главные врата, – сказал дон Аполонио. – Вот мы и пришли. Стражи священного кактуса – духи, смерчи, змеи и скорпионы – приветствуют нас и готовы впустить. Теперь мы должны услышать под землей зов кактуса-оленя, ожидающего нас.

Вирикута – сердце нашей земли. Это самый большой в мире нерукотворный Храм, в границах которого в глубокой древности заключили магическое соглашение природа и люди.

Здесь родилось Шике – Солнце и начал произрастать Мир. Отсюда Боги начали свой путь к горам, следуя за солнцем, чтобы основать нашу народность. Здесь, три наших Божества – первопредок уичолей Прадедушка Олений хвост, Дедушка Огонь и Отец Солнце нас не только слышат, но и ясно видят. Объединил предков уичолей в Вирикуте дедушка Огонь

-Татевари. На вершине холма Эль Кемадо уичоли впервые вкусили хикури, и тогда огонь показал им вход в щель между мирами. Там находится центр мироздания, и земная поверхность соединяется с подземным и небесным миром – пятой и шестой стороной света.

Чем больше я узнавал от индейца их мифологию, тем более четкие очертания принимали и мои новые параллели. Первобытная, оседлая жизнь древних индейцев могла существовать только под покровительством огня. Огонь помог выжить древним уичолям так же, как сегодня накормить и дать силы огню стремится благодарная родовая память индейцев.

Вскоре оседлый образ жизни и наличие личной территории продиктовали уичолям потребность в растениеводстве. Возникла новая жизненная зависимость от универсального языческого божества – Солнца. Так уичольс-кая Троица – прадедушка Олений хвост (за которым шли наши первопредки), дедушка Огонь, и отец Солнце – по праву заняли верховное место в иерархии уичольских богов. Паломничество же в Вирикуту, видимо, является для уичолей поиском утраченного рая или центра мира, где бог, первые люди, растения и животные составляли в изначальные времена единое целое. Я сопоставил космогонию уичолей с Ветхозаветным сюжетом: Эдем, место жительства богов и происхождения первых людей уичольский Калиуэй; изгнанные из рая волей творца Адам и Ева и вынужденные долго искать свою новую обитель перво предки уичолей; змей, соблазнивший первых людей яблоком с древа познания, и священный олень уичолей, на месте следов которого произрастает магический кактус, позволяющий уичолям вкусить истину…

СВЯЩЕННАЯ ОХОТА "ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ"

…Найдя пейот, или "увидев оленя", охотники "выпускают" священные стрелы в основание пейота.

– Повторяй церемонию за мной, – произнес вождь, вручив мне стрелу.

Теперь, находясь в перекрестье этих стрел, пейотолень пойман и уже не сможет убежать. Но. оставаясь в земле, растение должно видеть и слышать все, что сейчас будет происходить на поверхности. Кактус должен убедиться в чистоте помыслов и намерений людей, чтобы или вручить им свою магическую силу… или забрать их жизни…

На возводимом подле плененного пейота алтаре сок – кровь пейота – в чашах. Рядом вождь возлагает священные и ритуальные предметы, и образы своих близких, здравствующих и ушедших из этого мира. Вот уж точно не подозревала моя русская матрешка, магический символ языческих славян, где и в каком качестве она продолжит свою жизнь.

Настал сакральный момент освобождения жертвенного пейота. Жрец срезал плоды так бережно, будто перерезал пуповину новорожденного ребенка.

Вскоре священная стрела легла на мой затылок. Я вспомнил, что в составе этого кактуса 14 видов алкалоидов в непредсказуемо опасных для человека взаимодействиях и пропорциях. Уичоли искренне плачут, готовясь забрать жизнь у кактуса-оленя. Но почему плачу я?

Вкус сока пейота мне не с чем сравнить. С тех пор я мгновенно ощущаю его привкус, стоит мне подумать о нем.

– Ты помнишь, я сказал тебе о том, что твоя жизнь впервые может оказаться в твоих руках. Час настал. Ты доказал серьезность своего намерения, впустив внутрь себя жертвенную кровь пейота. Теперь ты должен найти его тело – свой единственный кактус. Лишь вкусив его тело, ТЫ СПАСЕШЬ СВОЕ! Попытайся успеть это сделать, прежде чем оборвется твое дыхание и остановится сердце.

Едва маг закончил фразу, прозвучавшую для меня приговором, я услышал в голове странный звук.

– Следуй в поисках его тела зову его крови, – сказал вождь. – Слышишь, он уже зовет тебя…Звук затихал, если я сворачивал в сторону, и вновь усиливался, едва я возвращался на прежний курс. Вдруг он прекратился, будто оборванная связь.

Меня охватило отчаяние. Многие уичоли в поисках кактуса уже провели здесь не одну неделю, а уж они-то не пропустят ни одного магического растения. Но тут я вспомнил, что при охоте на хикури дело не в зоркости "грибника" и не в продолжительности поиска. Это испытание. Невидимый на поверхности плод дается только тому, кому предназначен, прежде испытав охотника. Я должен не бороться за свою жизнь в поисках противоядия, а быть абсолютно спокоен, настроившись на долгожданную встречу с ожидающим только меня священным хикури. Вновь и вновь как заклинание я повторял фразу: "Я должен быть абсолютно спокоен…" Но мое сознание всякий раз продолжало ее: "Хотя через час могу погибнуть".

Тогда, сев лицом к Эль Кемадо, я стал вспоминать: чтобы иметь успех во время охоты на силу, нужно соблюдать посты, пребывать в постоянной молитве и быть чистым сердцем.

Даже влюбленный уичоль не может участвовать в ритуальной охоте, иначе отпугнет "священного оленя"…

Сигнал? Да! И опять я не заметил, когда он возник во мне. Надо быстрее продолжать поиск. Я открыл глаза и оперся на руки, намериваясь встать. Взгляд упал на землю между скрещенных ног, и… Я издал возглас, которого прежде никогда от себя не слышал. Прямо подо мной, выглядывала из земли долька хикури размером с монету. Я сунул руку в карман.

Жало ножа, издав знакомый щелчок, преданно выпрыгнуло наружу. Я посмотрел на победно блеснувшее лезвие, но тут же отбросил нож в сторону, вместе с кощунственной мыслью о его применении. Лихорадочно, но аккуратно, я стал руками расчищать песок и камни вокруг моего растения, которое по мере освобождения из своего убежища все увеличивалось в размерах. Это был огромный плод. Боже, да я просто сидел на нем. Меня даже не удивило неожиданное появление верховного мага. Он сказал: "Если это и есть та прекрасная "женщина с зелеными волосами", которую мы видели во сне, то совсем рядом должен быть ее сын".Действительно, к упругому телу большого кактуса прижимался маленький отросток второго. Освободив растение, я бережно срезал его, соблюдая ритуал, и, поднявшись на ноги, ликуя, протянул добытого "оленя" индейцу. Верховный жрец проворно поднялся с земли, сделал шаг назад и поднял ладони на уровень плеч, будто сдаваясь в плен. Никто, даже он, не должен прикасаться к моему кактусу.

– Теперь найди свое место силы и прими эти плоды, – сказал вождь.

Спустя сутки я услышал слова жреца, доносящиеся из оставленного мною мира. Вождь говорил: "Татаван, ты держишь его в мире правды слишком долго, я прошу тебя, отпусти чужеземца обратно, даже если он этого не хочет. Я сам сейчас приду за ним, чтобы сопроводить его в привычный мир людей. Я вижу и знаю, что он пришелся тебе по душе, и поэтому обещаю, что приведу его к тебе спустя год вновь".

Утро той ночи длиною в жизнь застало меня под звездным небом. Я вспоминал неземное путешествие и пережитые мной ощущения…

– Я наблюдал за твоим путешествием, – пел Верховный вождь, – ОН показал и дал тебе столько, сколько ты смог взять на этот раз.

– А теперь думай свои вопросы и учись слышать мои ответы, – сказал маг.

– По-моему, он вовсе не относится ко мне враждебно, – подумал я.

– А разве может быть врагом человек, которого ты не знаешь лично? – прозвучал ответ дона Аполонио. Он даже не пошевелил губами, отвечая мне. Впрочем, ушами я мог услышать лишь позвякивание подвесок на полях его шляпы.

– Почему вы носите только традиционную одежду?

– Если орел наденет на себя оперение попугая, он станет просто большим попугаем.

А попугай в оперении орла, перестав быть попугаем, не станет орлом…

– Что происходит со мной, что я должен понять прежде всего и как мне это сделать?! – я мысленно произнес сразу три непростых вопроса, умышленно объединив их в один.

Маракаме продолжил свои ответы после долгой паузы:

– Место, где зажжен костер – Центр вселенной. Поэтому мы сидим у огня, объединившего всю вселенную: живых и мертвых, людей и богов, страны и континенты, религии и народы, материю и дух, прошлое, настоящее, будущее. Люди городов способны преобразовывать лишь внешнюю оболочку мира: свое тело, свои вещи, жилища и города. "Тело и дело" – девиз вашей цивилизации, а не "душа и жизнь"… Понять законы мироздания можно лишь заглянув в седьмую сторону света, внутрь Мира, внутрь себя…

– И обязательно вытащи из себя слова, которые сейчас там живут.

Я открыл свой дневник и, записав то, что лежало поверх сердца, поспешно закрыл его, даже не прочитав написанного.

Зеленый ветер заблудился в бороде,  И радуга клубком у ног свернулась.

И с криком падают снежинки на цветы.

Смолой горячий лед течет к вершинам, И запах слова, и горечь меда и сладость перца, И Бог заглядывает в сердце.

И я переступаю горизонт.

* * *

– Выходить из Вирикуты мы будем на заходящее солнце, – сказал вождь. – И смотри, не потеряйся.

Я шел за индейцем. Сердце колотилось, меня бросало то в жар, то в холод. И вдруг я начал стремительно расти. Глядя на шляпу вождя, как на яркую мишень, я замедлил шаги, чтобы не наступить на своего проводника. Мелькнула мысль, если я упаду, то точно раздавлю его. И тут я обнаружил, что вождь… мгновенно увеличился в размерах. Нет, это я стремительно уменьшаюсь…

Только бы не отстать. Хорошо, что маракаме видит и дожидается меня. Я шел вслед за индейцем, экспериментируя и развлекаясь своими новыми способностями. Все органы чувств были фантастически обострены и удивительным образом "настроены". У зрения, например, появилась новая функция, которую я назвал "зум". Я мог по желанию, как в мощный бинокль, микроскоп или объектив кинофототехники, приближать и удалять объекты.

Я мог переворачивать "картинку", разглядывая ее будто вверх ногами, мог превращать ее в негатив или позитив. Но если я мог подобрать фотографические термины для описания этих способностей, то для других, "псевдонаучных", моего глоссария явно не хватало.

Например, я уверенно "знал", на какую ветку намерена сейчас сесть эта птица; как скоро коснется моего лица приближающаяся от юго-восточного горизонта волна горячего воздуха; в какой стороне находится Москва, как впрочем и любой другой пункт, например, Мехико или роддом в Алма-Ате, в стенах которого я имел честь появиться на свет… Я "чувствовал", что лошадь, привязанная под навесом мучительно хотела пить. Я "видел", что худая белая собака, лежащая у стены глиняного сарая, с нетерпением ждала возвращения какой-то пожилой женщины, а ее щенок уговаривал ее погонять хромого индюка. Мир стал вращаться по моей воле…

ДОЛИНА ИМЕН

 – Сегодня может произойти важное событие. Возможно, ты обретешь уичольское имя, потому что я получил на этот счет указания наших Богов. Мы направляемся туда, где живут имена. Но место, где тебя ждет твое имя, ты должен обнаружить сам.

– Как я узнаю его?

– Не знаю, где оно и какое, но я наверняка увижу, действительно ли ты нашел его? И запомни: я говорю тебе только то, что должен сказать. Поторопись, твое имя устало ждать тебя в Бесконечности.

Мы долго шли, и вдруг солнце вспыхнуло в моем животе, а в голове зазвучал знакомый по Вирикуте сигнал. Я вскрикнул и интуитивно двинулся к высоким густым зарослям. Торопливо перешагивая через сухие, просвечивающиеся насквозь стволы кактусов я с каждым шагом все отчетливее узнавал ЭТО место Где и когда я мог видеть эту растительную паутину, как истлевшие паруса летучего голландца свисающую с мачты-пальмы, этот замшелый валун, привнесенные сюда создателем как жертвенный алтарь, это низке подвешенное, единственное на обозримом небосвод* желто-серебристое облако надо мной?…

Остановившись на крохотном, будто кем-то специально расчищенном от колючек, пяточке пусты ни, я обернулся к индейцу и уверенно крикнул "Здесь!". Но вождь, стоя вдалеке, почему-то не еде лал и шага в мою сторону…

Вдруг, яростно захлопали крылья, и с указанной мною места воспарил к солнцу орел.

Я готов был поклясться, что еще секунду назад, там не было никого и ничего. Лицо дона Аполонио, казалось, засветилось от глубоких переживаний. Следя за полетом набирающей высоту птицы, вычерчивающей крутую спираль, он, как мне показалось, преисполнился радостью облегчения от смеси какой-то внутренней тревожной ответственности и от уверенности в закономерности происходящего. С улыбкой, покачивая головой, он будто одновременно и удивлялся, и хвалил меня. Вновь сооружен алтарь и наполнены мутно-молочной влагой маленькие чаши. Преисполненные сосредоточенностью смуглые руки, на запястьях которых живут бисерные браслеты с гордо поднятой головой оленя, наносят мне на лицо желтые солнечные символы. Это знак тех, кто совершил ритуальное паломничество в Вирикуту, кто охотился на хикури и лично добыв его, посетил мир предков и услышал голос самой Природы.

Я опустился на колени и склонил голову. Зазвучали слова заклинания. Вновь к моему затылку прикоснулся пучок орлиных перьев венчающих "Флеча саг-рада" – священную стрелу Верховного вождя уичолей. Перья орла не только отпугивают опасности и болезни.

Индейцы верят, что они наделяют силой и ловкостью этой птицы. Сквозь вырез моего пончо, по шее скатились капли священной воды перемешанные с соком-кровью хикури.

Отныне, я твой дед-таукари, ты, – мой внук-та-укари. Таукари, так зовут у уичолей друг друга дед и его внуки. Но главное, что ты становишься духовным братом всех уичолей.

Посмотри мне в глаза таукари, и запомни имя, которое дали тебе наши Боги, и которое я сейчас впервые произнесу вслух. Вместе с тобою, его услышат Деревья и Кактусы, Земля и Небо, Вода и Солнце, Звезды и Камни. Твое уичольское имя на этой земле… Шикэакаме, – "Братство Солнца и Земли".

– Произнеси семь раз имя свое, во все стороны света, чтобы все Ветры запомнили его…

ДАРЫ

На этот раз, мои дары предназначены тебе Шикэакаме, а не богам и духам. Тепло, обняв и усадив меня на нагретый солнцем валун, вождь поставил между нами свою расшитую бисером котомку и сразу перешел к делу, к которому видимо уже подготовился.

– Помнишь, в тот день, когда на рынке в Мехико, ты хотел купить маску священного койота? Койот один из наших символов ясновидения. Тому, помнишь, на которого ты указал, было поручено разглядеть в чужеземце ищущего, привлечь его внимание и удержать до моего прихода. Я знал, что с северной страны за нашим знанием придет человек, и поэтому изготовил маску, которая помогла тебя найти. Чтобы не допустить ошибки, я устроил тебе последующие испытания, которые ты с честью прошел.

– А теперь, выбери себе одну из этих пяти масок.

– Эта моя, – сразу сказал я, взяв выложенную узорами и знаками из цветного бисера маску, которая, как мне показалось, смотрела именно на меня пустыми разрезами глазниц.

Индеец улыбнулся.

– Ты продолжаешь радовать и удивлять меня таукари, результатами маленьких, но важных экзаменов, – сказал вождь. Эта единственная здесь, настоящая маска, изготовленная мною для тебя. Остальные, более красочны, но совсем не матичны. Они сделаны для туристов. На вырученные от их продажи деньги, мы покупаем свечи, материю, воск и все необходимое для наших праздников и церемоний. Не расстраивайся из-за частых и разных испытаний. Пойми, что даже мне, маракаме, трудно смириться с происходящим. Я хочу, чтобы ты знал, что двое юношей уичолей, женившись на девушках из других племен, потеряли изза этого право быть уичолями и были изгнаны с нашей земли. И вот теперь ты-первый и единственный уичоль-иноземец. Все это очень странно, но Богам виднее.

– А это я тоже сделал для тебя сам, – вновь оживился вождь, закрывая, судя по всему, тяжелую для него тему.

– Это Цыкыри-уичольский крест "Большое Око". Видишь, он указывает на семь сторон мироздания. На четыре стороны, а также вверх, вниз, и внутрь. Он поможет тебе "видеть" истину и реальность.

– Это оберег-талисман, который изготовил для тебя твой духовный брат Видящее перо – дон Хуан. В составе сухих магических трав, которые собраны в этом мешочке, "живет" и хикури. Носи его на себе в неблагоприятные дни.

– А это не просто одетое в бисер яйцо, это уичольский символ нашего мира. Мир хрупок. Внутри него находится спящая жизнь или, например, хищная пустота… Понять, что внутри, можно лишь заглянув в седьмую сторону света, внутрь Мира, внутрь себя.

Но люди способны видеть, преобразовывать и украшать лишь внешнюю оболочку – свое тело, свои вещи, жилища и города (как украшена бисером скорлупа этого яйца). При этом парадоксально и страшно, что вы с упорством наращиваете эффективность и в стремлении разрушать эти оболочки. Одни, движимые материалистическим любопытством, другие, слепой убежденностью, идеологией потребления или корыстными инстинктами. Ваша ученые, медики, военные, озабочены лишь манипуляциями и экспериментами со скорлупой.

Леса и камни, нефть, газ, уголь, металлы. – для вас тоже лишь "яичный белок и желток" – сырье, полезные ископаемые, а не внутренности и органы планеты, которую вы цинично называете Матерью. 'Тело и дело" девиз вашей цивилизации, а не "душа и жизнь". Вы даже не понимаете, что разбить скорлупу снаружи, значит разрушить и мир, и жизнь.

Синий олень оберегает мир от разрушения и гибели. Только он может провести человека через тонкую скорлупу материи, не разрушив ее. Встреча с ним это не просто встреча с божеством. Эта приглашение внутрь мира, это встреча человека с его внутренним я. Что там, внутри тебя? Пустота или Жизнь. Хаос или Знание, ответы или вопросы?

Нет, человек большого города никогда до конца не поверит никаким текстам или произнесенным словам, убеждающим его в существовании чего бы то ни было, с чем он не знаком лично. Тем более, внутри своего разума. При этом он даже не пытается заглянуть в неведомые ему миры духа. Да он и не знает путей ведущих туда.

– Ну, и наконец это.

– Неужели Флеча саграда?!

– Да. Это твоя Священная стрела охотника на оленя. Ты будешь далеко от нас и Вирикуты. – вождь показал вниз, – на той стороне планеты, и должен быть достойно вооружен.

С помощью Священной стрелы ты сможешь призывать Силу, проводить церемонии. Она понадобится тебе в часы или минуты, когда потребуется важный совет или моя серьезная помощь. Мы так решили, делая для тебя исключение.

– А теперь возьми все это и подойди сюда. Мы вместе проделаем ритуал, который соединит тебя с этими дарами, сделав их твоими помощниками и покровителями, откроет тебе их магические возможности, настроит их на твою жизнь и личную Силу.

После сложного ритуала верховный жрец сказал:

– Знай, Шикэакаме: еще четырежды, в тот же месяц и час, когда ты обрел силу и знания хикури, я должен прийти с тобой к нашему алтарю в Вирикуте. И когда Великие Силы Природы станут не только помогать тебе как сейчас, но откроют тебе многие непонятые людьми законы и подчинятся твоей Силе, ты станешь человеком знания. И тогда, как никогда до этого, твоя жизнь, слово и дело, навсегда станут принадлежать всем людям, кроме одного, тебя самого.

Помни, Шикэакаме: подлинная Любовь, настоящее Знание, ответственность Силы, непрерывное Мужество, осознанное Намерение и безупречная Решимость – семь перекрестков одного пути. И ты, Шикэакаме, станешь открывать людям эти перекрестки, встретившись на которых, они смогут спеть друг другу свои песни, а значит, стать друзьями.

ГЛАВНОЕ ИСПЫТАНИЕ

Спустя неделю, вождь сказал:

– Приходит время, когда ученик-маракаме отправляется на священную гору Эль Кемадо для своего главного путешествия в седьмую сторону света. На ее вершине, где люди впервые добыли огонь, находится точка пересечения семи сторон света. Там, получая от богов советы, ученик стремится понять смысл своего существования. Но прежде чем Бессмертные лично станут учить смертного, они проверяют его смелость. Лишь затем, заглянув в его сердце, они выясняют, есть ли в нем достойные богов вопросы.

– Таукари, скажи, а как происходит это обычно? Я увижу ИХ или услышу голоса?

– Это никогда не происходит обычно или случайно. А как это происходит, знает только тот. кто это познал, выиграв жизнь. И это самая большая тайна. Но не все, допущенные к этому таинству, выдерживают испытания.

– Что же происходит с теми, кто не выдерживает испытаний?

– Не знаю. Мы их больше никогда не видели. Думай и спрашивай себя только о главном. Ведь ты шел сюда именно за этим. И помни, цель твоего путешествия – услышать Бога, а значит выиграть жизнь. ВЫИГРАТЬ У ТЬМЫ И ДУХОВНОЙ ЛЕНИ. НЕ ДАВ ИМ ОПУТАТЬ СЕБЯ КОРЫСТНОЙ СУЕТОЙ И НАДУМАННЫМИ ЦЕННОСТЯМИ ЗАРАЗНОГО, СПЕКУЛЯТИВНОГО МИРА УМА.

– Таукари, может быть люди не выполняют волю богов, потому что не слышат их голосов и не знают их наставлений?

– А разве ты, Шикэакаме, всегда выполняешь добрую волю тех, кого слышишь и считаешь ответственными за свою жизнь: своих родителей, учителей, священников? Может быть, вы просто не хотите слышать того, чего не хотите соблюдать? Может быть, вам страшно знать высшую правду, жить и отвечать по ее законам?

– Таукари, но ведь очень трудно убедиться в существовании Бога.

– Убедиться не трудно. Трудно поверить и быть готовым к главной встрече. Многим так и не хватает на это смелости, мудрости… или жизни…

Все, Таукари. Я уже сказал тебе все то, что должен был сказать. Теперь, если ты готов, тебе пора отправляться на вершину холма, к звездам, на встречу с собой настоящим.

Вождь прикрыл веки и через паузу, уже задорно блеснув глазами, хитро спросил:

– Ты сможешь еще вернуться в Мексику, Таукари?

– Я не смогу не вернуться сюда, Таукари, – будто в камне вырубил я свой ответ, но тут же, уже тоскливо выдохнул следующую фразу:

– Но я не знаю точно, когда теперь увижу тебя. Вождь, успокаивающе положил мне на плечо руку, и, вселяя в меня бодрую уверенность, произнес:

– Это знаю я. Совсем скоро, Шикэакаме, ты увидишь меня. Скорее, чем даже можешь себе это представить.

– А я увижу Кауюмари, священного оленя?-спросил я, в отчаянии от нахлынувшего понимания, что это мой последний, при этом самый глупый вопрос.

Верховный жрец и вождь уичолей, певец и охотник маракаме, мой мудрый учитель-проводник, и, что главное для меня в эти минуты, мой дед, бесконечно долгие секунды мягко смотрел в меня. Именно в меня. Мне казалось, что его взгляд проистекает через мои зрачки в самое сердце…

– Закрой глаза, Шикэакаме. Ну вот, теперь я вижу, что ты чувствуешь теплые ноздри Кауюмари у своего уха…

ПОСВЯЩАЕТСЯ, МОЕМУ ДЕДУ, ДОНУ АПОЛОНИО КАРИЛЬО, ВЕРХОВНОМУ ЖРЕЦУ ИНДЕЙЦЕВ УИЧОЛЕЙ, ОТ ЕГО РУССКОГО ВНУКА, ШИКЭАКАМЕ, С БЛАГОДАРНОСТЬЮ ЗА ГЛАВНУЮ ОХОТУ НА ХИКУРИ И ВЫИГРАННУЮ ЖИЗНЬ.

УТРО

Хочешь быть счастливым, скажи, что такое счастье? А теперь признайся, – ты на самом деле так считаешь?

Этим утром мне посчастливилось проснуться самому. Никакие современные механизмы, агрегаты, электронные устройства и производимые ими шумы не успели разрушить тонкой мозаики утреннего сна. Уже это было подарком, несмотря на то, что я уже год живу в доме, расположенном далеко за чертой города, и окружают мое пространство ели, березы и папоротники. Я давно с удовольствием не смотрю телевизора, не читаю газет, не слушаю радио. Когда общение с навещающими меня гостями начинает меня утомлять, я ухожу в лес или запираюсь в своем маленьком кабинете.

Едва ли осталось больше десятка людей, которых я теперь был бы рад видеть часто.

Еще с меньшим количеством друзей мне иногда не скучно общаться в режиме диалога. Но говорю я теперь крайне мало. Порою каждая фраза дается мне с трудом и, произнося слова, я отчетливо чувствую, что вместе с ними во мне растут усталость и опустошенность. Не дай Бог, если кто-то начинает длинно говорить при мне о политике, ценах в магазинах, экологии или падении морали, а тем более жаловаться на жизнь. Буквально физическая тошнота подступает мне к горлу, а пустые слова, заполняя пространство, пожирают оставшийся воздух, вынуждая меня бежать на свободу.

А ведь было время: я жадно и долго слушал всех, стремясь понять каждого, научиться от них всему, ни на мгновение не задумываясь, понадобится ли мне это в жизни. Потом настало другое время: я говорил и говорил, собирая приватные компании и огромные аудитории. А когда этого было мало, газеты, журналы, радио и телевидение охотно становились моими трибунами. Психология, философия, религия и социальная география – были последними темами моих жарких монологов.

А потом началось это. Я поменял адрес и завел автоответчик, который неустанно сообщал любому раздобывшему мой номер телефона: "Виталия Сундакова почти нет. Спасибо всем".Две недели я разжигал зимой чужими визитными карточками печь на даче и жег во дворе большие бумажные костры. Из огромной библиотеки отца я перевез сюда лишь десяток книг, но и до них душа доходила крайне редко.

Томительное чувство появления чего-то важного обостряло интуицию, обнажая ее до чувствительности голого зубного нерва. Эта гремучая помесь ожидания, тревоги, большой глупой незамеченной потери и остробоевой готовности к трансформации несмолкаемо звучала во мне сладко ноющей нотой. Я поднимал нос по ветру как старый волк, пытаясь по запаху определить, Атлантику я вдыхаю или Северный Ледовитый океан? Все чаще я ловил себя на том, что почти постоянно буквально исследую свои мысли и ощущения, слова, поступки и любую внешнюю информацию, прорывавшуюся сквозь созданный мной барьер.

Мной ли? Я боялся пропустить знак, мысль, намек, которые, вспыхнув, подчинят, увлекут и организуют меня на нечто реально важное. Важное для кого-то еще. Не знаю пока, для многих людей или для кого-то конкретно? Действо это будет или действие, формула новой философии для внутреннего пользования или долгое большое дело для многих? А может, кто-то очень нуждается в моем нарождающемся в строгой тайне от меня авантюрном поступке?…

ЖИЛИ – "БИЛИ"

Меня калечат всякий раз Толпа теней, их плоскость глаз, И мох натуженных идей, И плен бессмысленных речей, И обещание всех благ, И результаты пьяных драк, И объявления войны, И приговоры без вины…

Но возрождают всякий раз Одни из сотни тысяч глаз.

Одна из сотни тысяч фраз, В который раз…

Собрали для строительства кремля лучших мастеровых и надолго поселили их вместе для решения большой и благородной общей задачи. Сволокли этих людей из разных мест России. Появился кремль, но появилось в народе еще одно понятие: "сволочные люди", "сволочи".

Попытайтесь подчинить одной цели, пусть самой возвышенной и благородной, десяток мастеров, каждый из которых прежде в одиночку эффективно работал на эту цель.

Смешайте вместе все краски.

Высадите на одном месте семена различных растений.

Займитесь одновременно решением нескольких серьезных дел.

Совместите на одном холсте самые прекрасные пейзажи: океана, пустыни, джунглей, березовой рощи и соснового бора.

Воплотите в одном архитектурном проекте все стили.

Слейте в один бокал несколько изысканных напитков. Уговорите себя, что любить нужно все то, что любят другие.

Живущих в одном лесу лося, кабана, волка, лису, зайца и медведя посадите в одну самую просторную и красивую клетку.

Соедините свет и тьму, лед с пламенем, движение с покоем.

Соедините электропровода с разным напряжением. Смешайте истоки чистых энергий в одну. И что получите?

Какую общую цель можно поставить перед священником и профессиональным убийцей, перед экологом и лесорубом, акушером и могильщиком?

Точка и многоточье означают противоположное.

Два порядка – беспорядок. Два закона – беззаконие. Самый недемократичный способ принятия решения – голосование.

Все это я понял в одночасье, занимаясь поиском причины своего странного недута.

Первые симптомы разбалансировки и ментального заболевания обнаружил я вскоре после бурного общения с компанией отпетых чиновников. Диагноз я себе поставил быстро и точно

– "острое отравление неконструктивным и малоприятным общением". Правильное лечение одиночеством быстро восстановило меня для нормальной жизни. Первая же бумажка, вылезшая из моей печатной машинки, была приклеена на стену, став для меня очередным частным руководством на случай принудительного общения.

БИЛЛЬ СУНДАКОВА О ЛИЧНЫХ ПРАВАХ

Составлен и принят в 1992 году, в связи с невосполнимой потерей времени, терпения, сил и душевного спокойствия.

В КОНЦЕ КОНЦОВ, Я ИМЕЮ ПОЛНОЕ ПРАВО На проявление своих эмоций и совершение поступков, независимо от того, понимают их окружающие или нет.

Побыть в одиночестве, даже если другим в этот момент хочется моего общества.

Рекомендовать иногда отдельным людям самим решать их собственные проблемы.

Искренне говорить "НЕТ", "Меня это не интересует"…

Если это необходимо, ставить себя и свои интересы на первое место.

Объективно нуждаясь, прямо просить о поддержке, не боясь отказа.

Совершать ошибки, пока не пойму, что это ошибки.

Не обращать внимания на формальные упреки или уговоры окружающих.

Менять свои решения или правомерно добиваться перемены договоренности, которая меня перестала устраивать.

Я НЕ ОБЯЗАН Уважать людей, умышленно приносящих мне вред.

Делать приятное неприятным людям. Переживать за то, что я был самим собой. Делать то, что я не хочу делать или тем более не могу.

Делать больше, чем мне позволяет время.

Мужественно дружить. Терпеть человека или ситуацию, сохранять отношения, ставшие бессмысленными, а следовательно, оскорбительными.

Объяснять всем интересующимся причины своих поступков, решений или перемены настроения.

Прикрепленный на стену билль, понравился моим друзьям, они стали переписывать или просить распечатать его и для них. Вот уж истинно: написанное для любимой, нравится всем, а написанное для всех, не нравится даже любимой.

Спустя уже год увидел этот билль у абсолютно незнакомых людей. А не так давно услышал в машине по радио, что его опубликовали в каком-то женском журнале, как якобы билль, написанный кем-то для феминисток. И все это было бы приятно, если бы я вдруг однажды не перечитал его и не обнаружил, что живу уже по абсолютно иным, порой противоположным принципам.

БИЛЛЬ СУНДАКОВА О ЛИЧНЫХ ОБЯЗАННОСТЯХ

Пере прочувствован в 2000году, в связи с обретением терпения, душевного равновесия и контролем над временем.

Я НЕ ИМЕЮ ПРАВА Не контролировать свои эмоции и совершать поступки, независимо от того, понимают их окружающие или нет.

Быть одиноким в обществе друзей.

Не рекомендовать отдельным людям попытаться самим решить их собственные проблемы.Не искренне говорить "НЕТ", "Меня это не интересует"…

Ставить себя и свои интересы на первое место.

 Даже объективно нуждаясь, прямо просить о поддержке, боясь отказа.

Совершать ошибки, пока не пойму, что это ошЫПки.

Спонтанно менять свои решения или добиваться перемены договоренности, которая меня перестала устраивать.

Я ОБЯЗАН Обращать внимание даже на формальные упреки или уговоры окружающих.

Пытаться понять людей, умышленно приносящих мне вред.

Делать приятное неприятным людям.

Переживать за то, что я был или не был самим собой.

Не делать только то, что я могу делать или тем более хочу.

Не делать меньше, чем мне позволяет время.

Мужественно дружить. Терпеть человека или ситуацию, не разрушать отношений, смысла которых я пока не понимаю.

Объяснять интересующимся причины своих поступков, решений или перемены настроения.

ВЫПУКЛАЯ ЛОЖЬ ОБЪЕМНЫХ СЛОВ ДЛЯ ПЛОСКИХ ЭКРАНОВ И… ГОЛОВ Корр.:

– Правда ли, что перед одним из серии прямых эфиров с Вами в программе "Времечко" – "Ночной полет" ведущему этой передачи Андрею Максимову позвонил популярный в прошлом телеведущий программы о путешествиях? И смысл его важного телефонного сообщения сводился примерно к следующему: "Сундаков все врет. Не верьте ему. А еще у него на Рублевском шоссе трехэтажный каменный особняк и "конюшня" Мерседесов.

Я сам видел…"

B.C.:

– Да, накануне эфира мне сказали о странном звонке якобы патриарха "путешествий по телевизору". Я предложил соединить нас во время прямого эфира, но "тайный оппонент", вероятно, отключил все свои телефоны. Диалог так и не состоялся. Жаль. Любопытно было бы узнать, а мог бы я приобрести хоть часть из этих, увы, отсутствующих благ, будучи, например, работником государственного телеканала? А пока мне остается утешаться фразой Макиавелли, сказавшего "Свидетельство моей честности и верности – моя бедность".

Но это смешная и совсем неправдоподобная история. Очевидно, какой-нибудь пародист, имитируя столь дорогой миллионам советских людей голос, разыграл доверчивого Максимова.

А вот другая история на тему лжи заслуживает внимания.

Однажды один из самых знаменитых впоследствии путешественников Средневековья отправился в самое долгое за всю историю планеты путешествие по странам Востока. В город своего детства великий бродяга вернулся лишь… спустя четверть века, в 1295 году. Его литературно обработанные воспоминания о странствиях вскоре стали знаменитой "Книгой о разнообразии мира". Подлинную историю Теродата Средневековья" (так стали величать великого путешественника следующие поколения) спустя полвека использовали в Испании для составления первой достоверной карты Востока. А в середине XV века другой венецианский ученый-монах положил данные "Книги о разнообразии мира" в основу своей круговой карты света. Долго она была самой распространенной среди моряков и путешественников того времени.

Кстати, известно, что именно она помогла и моряку из Генуи – Христофору Колумбу – убедить испанского короля отправить его в экспедицию на поиски западного пути в описанные страны.

Этой книгой зачитывались в Европе почти четыреста лет. Еще бы, ведь в глубинных районах Центральной Азии, описанных великим венецианцем, впервые после него лишь спустя 600 лет побывал русский путешественник Николай Пржевальский. Но и во все последующие века "Книга о разнообразии мира" продолжала оставаться подлинной географической энциклопедией Востока. Ведь на ее страницах оживали пустынные нагорья Персии и щедрые долины Кашмира, барханы Каракумов и снежные горы Памира, – все то, что не могло не поражать молодого путешественника. Но разве могли и кого-то другого оставить равнодушными вырисованные его словами пустыни Джунгарии и джунгли Суматры, степи Монголии и высочайшие пики Тибета, храмы Цейлона, сказочные дворцы Явы или величественный Паган, погибающий на его глазах. Чернокожие жители Занзибара и Сокотры соседствовали на одних страницах с охотниками за головами – дайками Калимантана, а индийские ныряльщики за жемчугом с китайскими гейшами и шелководами.

Яркие впечатления восторженного юноши заражали "насмерть". "После шумных городов Ирака и Кашмира дорога потрясала своей безлюдностью…" Она потрят сала путешественника, а следом за ним читателей. "Сорок дней шел по горам через Памир караван, не встречая ни одного селения и ни одного путника…" И читатель вслед за автором повествования испытывал то гнетущее одиночество, то эйфорическое умиротворение. Хочется остановиться и осмыслить чувства разумом, но страницы неумолимо уводят все дальше и дальше.

Целый месяц занял переход через пустыню Такла-Макан. Еще месяц длится путешествие по западному и Центральному Китаю. Даже труднейший переход через огромную пустыню Гоби в Монголию не укротил желания упорного странника увидеть древнюю столицу монголов Каракорум, основанный Чингиз-ханом.

И вот чужеземец уже стал приближенным властителя империи и регулярно передвигается по стране, выполняя ответственные поручения самого хана. Ему довелось даже воплощать дипломатические миссии в соседних государствах, расположенных в Индокитае, и в Бенгалии…

За это время любознательный юноша выучил несколько языков, письмо иероглифами и арабской вязью: монгольский, китайский, манчжурский, турецкий…

Словом, подвиг смелого и честного путешественника – великого МАРКО ПОЛО, впервые открывшего изумленным взорам Европы волшебный мир таинственного Востока, вызывает бесконечное уважение и восхищение у всех, стремящихся заглянуть за грани изведанного. Но почему я рассказываю эту историю? Причем здесь ложь и вымысел, если каждая строчка "Книги о разнообразии мира" научно подтверждена и легко доказуема?

А вот почему. Современникам Марко Поло его труд показался талантливым, но… вздорным собранием несуразных фантазий (!)

– Ложь, – такова исчерпывающая рецензия его соотечественников:

– Только воспаленное воображение путешественника могло породить государства, превосходящие европейские страны в ремеслах, науках, искусствах, в строительстве дорог, крепостей и даже военной техники…

– Бред – эти его острова, населенные людоедами, поющие пески безграничной пустыни или огромная 2 ООО километровая стена вокруг целой страны!…

– Насмешки над наукой – его бессовестные утверждения о гигантской трехметровой птице Рух (на Мадагаскаре) и драконах, обитающих на острове (к востоку от Явы)!…

А представляете, как тогда воспринимались уверения путешественника, что печи в Китае топят черным камнем, горящим жарче дров(?!), а деньги там в ходу не серебряные и золотые, а можете себе представить… бумажные!

Но особенно возмущали "образованных" итальянцев бесстыжие, по их мнению, преувеличения, которые допускал рассказчик, когда дело доходило до цифр. Разве можно поверить, находясь в здравом уме. что у какого-то Хубилая 400 жен, у каждой из которых 300 прислужниц, или что дворец степного правителя имеет площадь в квадратную милю?

Для описания Численности армий, граждан стран и городов или количества сокровищ в ханской казне этому "безумному лжецу" уже не хватало цифры "тысяча" (по-итальянски – "mille"). Он даже придумал новое название для числа в тысячу раз большего – "миллион" (то есть "большая тысяча"). Кстати, именно после этого венецианцы и нарекли его "Мистером Миллионе".

Перед смертью родные и близкие тщетно умоляли 70-летнего осмеянного и презираемого толпою великого странника отречься хотя бы от его наиболее "вопиющей лжи".

Нет. Не отрекся. И еще много лет после его смерти смешил своими "небылицами" публику на венецианских карнавалах персонаж в его маске.

Давно это было. И, наверное, ничего кроме жалости не испытывал великий путешественник к тем, кто обвинял его во лжи. Хочется верить в это.

Трудно, когда ты отдаешь все, что имеешь, – все силы, все свое время и все добытые кропотливым трудом средства, – лишь на то, чтобы рассказать соотечественникам удивительную, а главное, созидательную правду о мире…

Когда эта правда добыта ценою собственного здоровья и бытовой неустроенности…

Когда иноземные короли, правители и вельможи, останься ты при них, сочтут за честь оказывать тебе самые щедрые услуги…

А твои, пусть немногочисленные, поверхностные соотечественники огульно обвиняют тебя во лжи, даже не попытавшись проверить предъявляемые тобой факты…

Мне это знакомо. Но мне значительно легче жить и работать. Люди, интересующиеся моими исследованиями всерьез, я уже и не говорю – профессионально, могут ознакомиться с картами маршрутов и показаниями приборов, с фотографиями и видео-кадрами, с экспедиционными документами, магнитофонными записями, заключениями экспертов, и наконец, с уникальными экспонатами. И тем не менее, доходят слухи о якобы полном недоверии отдельных сограждан к моим сообщениям. Правда, люди эти никогда не видели меня "живьем", не слушали моих докладов в географических обществах и академических аудиториях, не читали научных статей, не слышали лекций, не приходили на проводимые мною тренировки и тренинги, не держали в руках "горячих" экспонатов из мира первобытной магии и каменного века…

– Райские птицы и дымчатые леопарды? Первобытные каннибалы? Метровые черви?

Мудрые дикари? НЛО? Затерянные города? Клубника в жерле вулкана? Наглая ложь и чудовищная выдумка!

Скажем же сказанное не нами, но ИМ: "Не буди спящего, накорми проснувшегося". – и закроем эту грустную тему современного средневековья.

НЕСЪЕДОБНЫЙ СУНДАКОВ

 Сын путешественника – Влад Сундаков – коллекционирует эпитеты, присваиваемые его отцу изобретательными журналистами. Из его коллекции следует, что ВИТАЛИИ СУНДАКОВ, например: БЕЗГРАНИЧНЫЙ РОССИЯНИН БЕЛЫЙ ВОЖДЬ БОМЖ ВСЕЯ РУСИ БРОДЯЧИЙ АКАДЕМИК ГЕНИЙ ВЫЖИВАНИЯ ГРАЖДАНИН МИРА ДОСТОСЛАВНЫЙ ПРАВОСЛАВНЫЙ ДОСТОЯНИЕ РОССИИ ЖИТЕЛЬ АЭРОФЛОТА КОРОЛЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ МАСТЕР ЖИЗНИ МАЭСТРО ПРИКЛЮЧЕНИЙ МИГРИРУЮЩИЙ АНТИПОД МИКЛУХО-МАКЛАЙ ИЗ ПОДМОСКОВЬЯ МИРОВОЙ ПАРЕНЬ МИССИОНЕР НАОБОРОТ МОСКОВСКИЙ ИНДИАНА ДЖОНС МУЖЧИНА ГОДА МУЖЧИНА МИРА НАСЛЕДНИК РОССИЙСКИХ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЕЙ НАТУРАЛЬНЫЙ СУПЕРМЕН НЕ ЛИЦЕНЗИРОВАННЫЙ КУМИР НЕПОДКУПНЫЙ ЭКСПЕРТ НЕСЪЕДОБНЫЙ СУНДАКОВ НЕУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПОЛНОМОЧНЫЙ ПОСОЛ ПЕВЕЦ КОЛЫБЕЛЬНЫХ  ЦИВИЛИЗАЦИЙ ПЕРВЫЙ В "СОВКЕ" ПОСЛАНЕЦ ИНВАЛИДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК ПОСРЕДНИК ЗЕМЛИ И СОЛНЦА ПРЕЗИДЕНТ БЕЗДОРОЖЬЯ ПРОПОВЕДНИК В ДЖИНСАХ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ АВАНТЮРИСТ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ КОММУНИКАТОР ПУТЕШЕСТВЕННИК ВО ВРЕМЕНИ РЕКЛАМНЫЙ КЛОНДАЙК РОССИЙСКИЙ СИМВОЛ ПУТЕШЕСТВИЙ РУССКИЙ КОРТЕС РУССКИЙ РЕМБО САМЫЙ НАРОДНЫЙ ДИПЛОМАТ СТРАННИК ИЗ ЗАЗЕРКАЛЬЯ СТРАНСТВУЮЩИЙ АВТО-АВТОРИТЕТ ТАМ ГДЕ НИКТО 160 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» ХОДЯЧИЙ ПОЛИГОН ДЛЯ СНАРЯЖЕНИЯ ЧЕЛОВЕК ГЛОБУСА ЧЕЛОВЕК-ВЕЗДЕХОД ЧЕЛОВЕК-ЛЕГЕНДА ЧЕЛОВЕК-ПАРАДОКС ЧЕЛОВЕК-ЭКСПОНАТ…

АНЕКДОТЫ И БАЙКИ О СУНДАКОВЕ ПРИСЛАН НА САЙТ СУНДАКОВА. МОСКВА Российский маг Юрий Лонго сообщает своей жене, что пригласил сегодня домой на ужин Виталия Сундакова, вернувшегося накануне из очередной экспедиции к каннибалам.

Жена восклицает: "Надо было раньше говорить, я уже свинину приготовила".

ПРИСЛАЛА ОЛЬГА МАНАКОВА. АКМАЛА Алма-атинская школа № 25 переименована в "Лицей великих авантюристов". Табличка над входом гласит: "Это мы взрастили Володю Жириновского и Виталика Сундакова".

ПРИСЛАЛ АЛЕКСАНДР ПАНЮШКИН. ПУЧЕЖ Журнал "Голимая правда" нагло соврал, написав, что Сундаков, прожив полгода в племени мексиканских магов, стал колдуном.

Но на следующий день, придя в редакцию с требованием опровержения этой клеветы, судебный исполнитель не обнаружил там ни одного работника. По кабинетам редакции бегали только мыши… в костюмах.

На очередной пресс-конференции Сундакова спрашивают:

– Зачем вы ищете Атлантиду?

– Я просто ищу место, где мог бы спрятаться от журналистов…

Один философ говорит жене Сундакова: -Только вдова всегда может точно сказать, где находится ее муж.

– Ну что вы, – отвечает супруга путешественника, – я всегда могу точно показать место, где находится мой муж, на глобусе, вправленном в мое обручальное колечко.

Когда султан подарил Сундакову свой гарем, его спросили:

– А что подарил вам Сундаков?

– Два гарема подаренных ему накануне арабским шейхом.

Художника Никаса Сафронова спросили:

– А почему вы не напишете портрет своего приятеля Виталия Сундакова?

Сафронов ответил честно:

– А потому что он и так уже мой приятель.

С ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИИ В ДОМЕ ЖУРНАЛИСТОВ Сундаков показывает на пресс-конференции сделанные им снимки НЛО. Вопрос из зала: – А почему вы не вступили с ними в контакт? Ответ Сундакова:

– Контактные клеммы не успел зачистить.

ПРИСЛАНО ИЗ ИЗРАИЛЯ Сундакова спросили:

– А почему вы никогда не берете с собой своих сыновей, как это делает другой полярный путешественник?

– Не правда. В лыжные походы, а не в научные экспедиции, я тоже хожу с семьей.

ОДНАЖДЫ ПРИ СВИДЕТЕЛЯХ Услышал и рассказал Олег Рыбинкин.

ИЗ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ "МОМЕНТ ИСТИНЫ" Караулов спрашивает у Сундакова:

– Что вы, например, будете делать, оказавшись в центре стаи бешеных африканских слонов?

Сундаков ответил:

– Постараюсь проснуться…

Молодая журналистка спрашивает Сундакова: 162 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» – Это правда, что Вас не съели каннибалы?

– Это ложь, они меня съели, – ответил Сундаков.

УСЛЫШАЛ И РАССКАЗАЛ АКТЕР АНДРЕЙ РОСТОЦКИЙ Сундакова спросили:

– Что вы обычно пишете в альбомы поклонниц?

– Обычно? Слова, – отвечает Сундаков.

– А какие, – не унимается журналист.

– Ласковые.

– Расскажите нам какую-нибудь ужасную историю про себя или про великих людей, – однажды попросила Сундакова на творческой встрече девушка.

– Ужасную про великих? Легко, – сказал Сундаков:

– Однажды Брынцалов мне сказал: "Я вот, в отличие от существующей власти, готов финансировать твои научные экспедиции… Одну… По России… Если стану Президентом… Если ты знаешь мою программу… Не знаешь?!! Так знай". Достал программу и подписал"Великому путешественнику, от великого и ужасного Брынцалова". Такая вот ужасная история про "великих" людей…

РАССКАЗАЛА ЭЛЕОНОРА СУНДАКОВА   Виталия спросили:

– Какой из экспонатов музея появился у Вас первым?

– Сломанный кортик офицера белой армии. Я его выменял, отдав полное собрание сочинений Ленина. Обмен оказался не только чрезвычайно выгодным, но и символичным.

Сундакова спрашивают, откуда он вернулся.

– Из Бутана.

– Откуда, откуда?

– Есть такое королевство – Бутан, – вновь отвечает он.

Стоящий рядом актер Всеволод Шиловский мечтательно говорит:

– Вот в "королевство путан" я бы с тобой Виталий, пожалуй, на недельку съездил.

РАССКАЗАЛ ВАДИМ СУНДАКОВ  В аэропорту Шереметьево журналистка "Огонька" берет интервью у Сундакова, который периодически смотрит на самолеты, пролетающие у них над головой.

– Что вы все время на них смотрите, марку самолета определяете?

– Да нет, – отвечает Сундаков. – Просто снизу хорошо видно мальчик этот самолет или девочка.

На застолье у Сундакова спрашивают:

– На что похоже мясо крокодила?

– На мясо анаконды.

– А мясо анаконды?

– На мясо броненосца.

– А мясо броненосца?

– На мясо тапира.

– А тапира?

– На мясо муравьеда.

– А мясо муравьеда?

– На мясо игуаны.

– А игуаны?

– На мясо гремучей змеи. -А оно?

– Решите сами, вы же ее только что съели.

К Сундакову, смущаясь, подходит женщина, протягивает ему блокнот с ручкой и говорит: – Вы не могли бы, если не возражаете, если Вам не трудно…

Сундаков смотрит ей в глаза и спрашивает:

– Мне здесь расписаться, подписаться или поставить автограф?

К Сундакову в Омске после его выступления подошла девушка:

– Мне очень хотелось с вами поговорить.

– Почему?

– Потому что вы настоящий мужчина, умный, смелый, красивый…

– Девушка, я сейчас позвоню своей жене, вы не могли бы это рассказать ей?…

Сундакова спрашивают:

– Собираетесь ли вы принимать участие в политической жизни?

– Да, сразу после смерти.

УСЛЫШАЛ И РАССКАЗАЛ АНАТОЛИЙ ПАВЛЕНКО Сундаков, после премьеры спектакля "Лиса и виноград", за кулисами приглашает Льва Дурова к себе в гости.

– С удовольствием, приду, – говорит Лев Константинович, – только не говори мне, что путешественники не пьют.

– Пьют страшно, Лев Константинович, а потом мучительно вспоминают, как оказались на краю света.

Жену Сундакова спрашивают:

– Зачем ваш муж стремится посетить все страны мира?

– Он любит короткие лаконичные ответы.

– ?

– Чтобы на постоянный вопрос "а где вы были?", отвечать: "А, везде".

РАССКАЗАЛ ВЛАДИСЛАВ СУНДАКОВ   Виталий Сундаков и Юрий Антонов сидят в гримерной после совместного выступления в программе "Добрый вечер с Игорем Угольниковым" и. едва познакомившись, оживленно беседуют. За Антоновым заходят сопровождающие его две девицы. Антонов преображается: – Это путешественник Виталий Сундаков, – говорит он им. И уходя, небрежно бросает, – звони, Виталик, приглашу тебя в гости, чего-нибудь покажешь, расскажешь…

– И ты звони, не стесняйся, Юрик, чего-нибудь споешь, станцуешь, – мгновенно реагирует на фальшь отношений Сундаков.

Сундаков сажает на даче цветы. Вдоль дачной ограды женщина буквально тащит домой своего пьяного мужа и с чувством досады говорит ему:

– Видишь, нормальные мужья делом занимаются, а ты, пьянь беспросветная, шатаешься с утра до ночи от винного магазина к пивнушке. Мужик, глянув осоловевшими глазами на Сундакова, парирует жене:

– И что, ты хочешь, чтобы я, как этот ботаник, всю свою жизнь в земле проковырялся?

Известное российское рекламное агентство "Михайлов и партнеры", разрабатывая рекламную кампанию на российском рынке для не менее известной японской автомобильной фирмы "Субаро", обратилось к Сундакову с предложением стать президентом клуба любителей автомобилей "Субаро" в России.

– Виталий, – объясняет представитель рекламной кампании, – это могло бы сделать тебе честь.

– Честь, мне могло бы сделать предложение японского рекламного агенства – стать президентом клуба любителей автомобилей "Газ", "Ваз" или "Уаз" в Японии, – ответил Сундаков.

СТАТЬ И БЫТЬ ЧЕЛОВЕКОМ

Из дневника Виталия Сундакова

И спросил я у зверей: "Любите ли вы людей?"

Насекомые и звери, птицы, ящеры и змеи стали выть, рычать, шипеть: "Люди, это плен и смерть: цепи, крючья и капканы, ямы, стрелы и арканы, гарпуны, силки и сети, клети, хомуты и плети, живодерни и загоны, и охотничьи патроны…"

Я учился у зверей, Я лечился… от людей…

Корр.:

– Я знаю, что после Вашей полуторачасовой лекции "Искусство стать и быть Человеком", многие люди становятся верующими. Как можно в чем-нибудь убедить человека, особенно советского, за столь короткое время.

B.C.:

– Спросите этих людей. А я лучше расскажу Вам один случай. В 1975 году я работал учеником автослесаря на заводе. У нас в бригаде был истинно верующий человек. В очередной раз наш бригадир (бригады коммунистического труда) в искреннем атеистическом запале спросил его: "Как ты можешь верить в Бога? Ведь Гагарин да и другие летали в космос и никакого Бога там не видели?!"

Продолжая крутить гайки, рабочий тихо спросил: "А ты Гагарина видел?"

Корр.: 1993 г. После перерыва Сундаков возвращается по школьному коридору в лекционный класс к слушателям своей школы. Его буквально стерегут четыре колоритных персонажа. До двери аудитории не более пятидесяти шагов, которые они проходят вместе в режиме вопрос – ответ. Включаю диктофон и следую за ними.

1-ый.

– Виталий, мы хотим поговорить с Вами о религии. Сундаков:

– Вы верите в Бога?

– Да, я буддист.

– А вы знаете, что Будда отрицал Его существование?

– ?!!

2-ой.

– А я православный, – заявляет явно бандитствующий тип, гордо демонстрируя массивный золотой крест на бычьей шее.

– Не убей и не укради, подставь другую щеку, действительно ли за эти принципы ты готов отдать жизнь?

– ?!!

3-ий.

– Я мусульманин. У нас все проще. Убей врага, и ты сделаешь богоугодное дело.

– Убей врага внутри себя, если говорить точнее.

– ?!!

4-ый.

– Я увлекаюсь белой магией…

– В таком случае, тебя ожидает черное счастье.

– ?!!

Сундаков входит в класс и поднимается на трибуну. Урок просто продолжается.

Корр.:

– Я была на юбилее журнала "Путь к себе". Сотни людей буквально заполонили всю площадь. Кого только там не было. Кришнаиты и колдуны, маги и чародеи, астрологи и психологи, целители и зрители, зрители, зрители. Было много необычного, жутко интересного и веселого. Но мне особенно запомнился один эпизод. На импровизированную открытую сцену поднялись Чумак и Лонго и сообщили, что якобы они позаботились о том, чтобы в этот день не было дождя. Хотя, в общем, день был солнечным, и ничего осадков не предвещало.

Аудитория оценила эту шутку дружными аплодисментами. На сцену пригласили Вас. Вы дождались, пока утихли овации, а затем закрыли глаза и подняли лицо к солнечному небу.

И через минуту… крупные капли дождя посыпались на толпу. Вы тогда ничего не сказали и молча, спустившись со сцены, ушли. Мои приятели до сих пор вспоминают этот случай.

Что это было?

– Очевидно, это был дождь.

– Да, но как Вы это сделали?

– Спросите об этом, ну например. Юрия Лонго. Я путешественник, а не маг.

ГДЕ МЫ С ВАМИ ВИДЕЛИСЬ?

Иногда на улицах российских городов ко мне подходят люди и спрашивают:

– Простите, это Вы?

– Надеюсь, что да, – отвечаю я.

– А где мы могли встречаться?

– У Вас дома, – честно признаюсь я.

ОСНОВНЫЕ РОССИЙСКИЕ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ С УЧАСТИЕМ В. СУНДАКОВА:

 "БАШНЯ" "БЕСКОНЕЧНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ" "ВЕСТИ" "ВЗГЛЯД" с Александром Любимовым "ВРЕМЕЧКО" "ВРЕМЕЧКО. НОЧНОЙ ПОЛЕТ" с Андреем Максимовым "ГУМАНИТАРНЫЕ НОВОСТИ" "РОССИЙСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ" "ДАТА" "ДВОЙНОЙ ПОРТРЕТ" "ДЕНЬ ЗА ДНЕМ" "ДО 16 – И СТАРШЕ" "ДОБРОЕ УТРО". ОРТ "ДОБРЫЙ ДЕНЬ". ОРТ "ДОБРЫЙ ВЕЧЕР" с Игорем Угольниковым "ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР" с Джонни ди Пальма. "ИВАНОВ, ПЕТРОВ, СИДОРОВ" "ИТОГИ" "КАТАСТРОФЫ НЕДЕЛИ" "КЕНГУРУ" "МАРАФОН – 15" "МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ" "МОМЕНТ ИСТИНЫ" с Андреем Карауловым.  "МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА" с Кирой Прашутинской "НА ЗДОРОВЬЕ" "НАМЕДНИ" с Парфеновым "НА СВЕЖУЮ ГОЛОВУ". ТНТ "НЕ БЫТЬ ДИНОЗАВРОМ" "НЕИЗВЕСТНАЯ ПЛАНЕТА" "ПАНОРАМА" "ПРОГНОЗЫ НЕДЕЛИ" "СДЕЛАЙ ШАГ" "СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ" "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО" "СОЦИАЛЬНАЯ ЗАЩИТА" "СПОКОЙНОЙ НОЧИ МАЛЫШИ" 167 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» (рубрика "Школа безопасности") "СТАРАЯ КВАРТИРА" "СТРАСТИ ПО СОЛОВЬЕВУ" "ТЕЛЕСПЕЦНАЗ" 'ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ" "ТЕМА" "ЛУКОМОРЬЕ" "УТРО" "ЧАС ПИК" с Андреем Розбашом "ЧАС ПИК" с Владом Листьевым "ЧАС СОВЫ" "ЧАЙ ВДВОЕМ" "ЭКСПРЕСС КАМЕРА" Кабельные сети России…

CNN Все новостные программы и информационные агенства периодически сообщают о различных экспедициях, проектах и пресс-конференциях Виталия Сундакова.

 ФРАГМЕНТ ИЗ ПУБЛИЧНОЙ ЛЕКЦИИ В. СУНДАКОВА В ШКОЛЕ ВЫЖИВАНИЯ

…Древнеиндийское изречение гласит: "Человек, который жалуется или сетует, стоит на той точке эволюции, где ему еще не открылось, что он сам сотворил всю свою прежнюю жизнь, творит ее и сейчас".

Однажды и, как мне казалось, навсегда, я пришел к выводу, что совет, каким бы мудрым он ни казался, давать стоит лишь тогда, когда об этом просят. Тот. кто читает сейчас эти строки, за советом к автору не обращался. Почему же я отступаю от своего принципа, взявшись поделиться собранными знаниями и накопленным опытом? Отвечаю так же логично, как отвечают на вопрос дети: а потому!

Послушайте сводки новостей, которые вес больше напоминают сводки с фронта, почитайте периодику, если еще не отказались от этой, сегодня крайне вредной для здоровья привычки, задержите свой взгляд на зеленых, скорее серых насаждениях в городе, обратитесь за помощью к прохожим на улице большого города, припомните, как часты стали сообщения о равнодушии людей друг к другу, и будьте готовы к тому, что однажды при встрече с приятелем его банальное "как поживаете" по отношению к вам незаметно трансформируется в актуальное "как выживаете?".

И кто знает, не станут ли завтра специалисты по выживанию столь же необходимы нашему обществу, как представители других жизненно важных для людей профессий. А опасностей в наше сложное время, к сожалению, нисколько не убавилось. Спад производства, инфляция, упадок культуры, рост безработицы, увеличение и произвол преступности – понятия, ставшие сегодня привычными и оттого еще более страшными. Кто виноват? Политики, экономисты, история? А промышленные аварии, вооруженные конфликты, стихийные бедствия, гражданские беспорядки?… Что это? Рок? Расплата? Не велика ли цена за товар, имя которому – духовная опустошенность, социальная незащищенность, экономическая безграмотность, политическая агрессивность, неверие ни во что, безразличие и цинизм?

Что это, приметы времени или социальный диагноз? Если это болезнь, то как и чем ее лечить? Кто ответит на эти вопросы, кто научит, как жить дальше, как выжить, оставаясь гордым и честным человеком в мире, полном противоречий и опасностей.

А жить надо. И не для того, чтобы отдать свои и чьи-то долги, воспитать достойную смену, посадить дерево, внести свой вклад в дело прежде, чем вынесут тебя. Вернее, не только для этого. Но тогда для чего? "В чем же высший смысл жизни?" – восклицает на протяжении многих веков каждое новое поколение. Смысл жизни в том, чтобы научиться жить, и разве не для этого мы и собрались на этой планете. Вот только как-то глубоко погрузились мы в свои повседневные дела и заботы так глубоко, что у нас почти не остается времени, чтобы задуматься даже о самом себе, не говоря уже о постороннем чужом человеке.

Но чужие ли мы на самом деле, если неисчислимым галактикам космоса мы предпочли нашу, а затем из всех ее звезд выбрали маленькую и уютную планету, которую называем Земля, где, несмотря на многообразие жизни на этой планете, все мы предпочли стать людьми или стремимся стать ими. Мало того, сменяются века и цивилизации, но мы все живем именно в это время, на одном из шести континентов, в одном из сотен государств, говорим на одном языке…

Мы надеваем, лечим, кормим, развлекаем и учим друг друга не всегда хорошо, правильно, вдоволь и искренне, но все-таки…

Совпадения? Стечения обстоятельств? Не слишком ли их много, чтобы списать все на случай? Но ведь "случайность – псевдоним бога", как точно заметила госпожа Блаватская.

Однажды, отринув простую и очевидную истину, что каждый человек неповторим и уникален, нам предложили другую, не замечая или делая вид, будто не замечают ее губительности во многих случаях, а именно: "один за всех и все за одного", – тем самым, лишив человека возможности делать себя для себя (если хочет!) и все для всех. Нас всех разом уже пытались сделать могучими, изобретая аппараты, примитивно подменяющие данные нам от рождения возможности, смелыми – подбивая ленивых для борьбы с умными, сильными – за счет гонки вооружений, образованными – за счет необразованных учителей, богатыми – через перераспределение благ и т.п. Но этот путь не ведет ни к свободе, ни к правде, а значит, не ведет и к Храму, к спасению. А спасать человека сегодня нужно уже не только от увечий и физической гибели, но и от смерти духовной, интеллектуальной, гражданской.

Тысячи людей погибают на планете ежедневно, оставаясь биологически живыми, и, разлагаясь при этом сами, заражают все здоровое вокруг себя, сея бактерии вражды и злобы, зависти и эгоизма, превосходства и стяжательства. Другие проживают жизнь, так и не раскрыв своего личностного потенциала, не сумев найти гармонии с обществом и душевного равновесия в себе, живя в ожидании, тревоге и незнании.

Кто сегодня может похвастаться тем, что он имеет свои простые правила на каждый день, о которых помнит и которые стремится соблюдать? Пусть это будут для начала самые простые правила. Например, мужчина должен держать слово. Это минимум того, что он должен делать всегда. Это черта, переступив которую ты перестаешь быть мужчиной. Не сдержав слова, ты не просто теряешь доверие, ты становишься еще вором и предателем: тебе верили и в результате, как минимум, потеряли время – часть жизни.

Не бей сдуру языком об зубы. Не дреньчи попусту голосовыми связками. Это так просто и так важно для мужчины – не быть балалайкой. Не обижайся ни на кого и ни на что.

Мужчина не должен обижаться. Ты можешь жалеть обижающего тебя, сочувствовать, презирать, только не обижаться на него. Обидчик или прав, или глуп, или несправедлив, или слаб. Он может быть невоспитан, болен, опасен или жалок. Если же ты обижаешься на кого-либо, ты глуп и ничего более.

Мужчина не должен верить в наветы. Тем более если клевещут на друга. Но если ты сомневаешься, то проверь в это, не откладывая. Позвони другу прямо сейчас, немедленно, а лучше поезжай к нему и объясни причину размолвки. Если ты, конечно, мужчина.

В детстве мы все жаждали самостоятельности, так хотелось все сделать и все испытать самим, и мы сердились на многочисленные ограничения со стороны взрослых, упорно отстаивая свое право на принятие собственных решений. Но вот мы выросли, и оказалось, уже привыкли надеяться на родителей, на съезд и новую конституцию, на правоохранительные органы, "твердую руку", гуманитарную помощь, лотерею, секретные лекарства, экстрасенсов и магов, звездных братьев по разуму и невесть на что еще, но только не на себя – ЕДИНСТВЕННОГО, от кого реально зависит наше здоровье, благополучие, достаток, удача, счастье, жизнь.

Как же разорвать эту порочную цепь иждивенчества, на первый взгляд необъяснимого, ибо мы, как ни один другой народ, научились приспосабливаться к любым, самым немыслимым условиям жизни. Ох уж эта загадочность русского характера, сплав, казалось бы, несоединимых элементов, так точно отразившихся в народных поговорках. С одной стороны – "на бога надейся, а сам не плошай", а с другой – "пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Надежда на вечное "авось" да "небось", да куда кривая выведет, а еще неистребимая любовь к риторическим рассуждениям, помните, как у бессмертного Гоголя: "Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?" "Доедет", – отвечал другой. "А в Казань-то, я думаю, не доедет?"

"В Казань не доедет" – отвечал другой. Этим разговор и кончился".

К счастью, условия нашей сегодняшней жизни меняются, причем, меняются стремительно, а значит, меняемся и мы сами. Нам еще гораздо легче и привычнее произносить "мне должны", "мне не додали", "меня не обеспечили". Но чем больше проходит времени, чем больше появляется возможностей выбирать и проявлять инициативу, тем увереннее изначальное желание "я хочу" трансформируется в "я могу" и, наконец, в "я должен".

Из всех неисчислимых желаний человека желание "сделать" свою жизнь, в самом широком смысле этого понятия, скорее всего, стоит не на самом последнем месте. Что же такое гармоничная жизнь? В двух словах, это возможность чувствовать себя удобно (комфортно, если хотите) в преобразованном тобой окружающем пространстве, физически, психологически, духовно. С помощью чего этого можно достичь? Сначала, следуя путем размышлений, затем, с помощью определенных знаний и навыков.

Позвольте мне начать урок, который мы условно, как и все в этом мире, называем "Искусство стать и быть Человеком", или, например, "Почему мы выбрали эту жизнь, и что мы теперь будем в ней делать?"…

Этот урок самый необходимый, потому что будучи хорошо усвоенным человеком, он преображает его жизнь, выбирает ценностные ориентиры, открывает новые грани бытия, делает жизнь во всех ее проявлениях осознанной, понятной и целесообразной, дела эффективными, собеседников искренними, здоровье заслуженным, ум ясным, будущее предсказанным…

Этот урок самый ненужный, поскольку все, о чем я буду говорить, мы бессознательно знаем от рождения, но пользуемся этими знаниями сознательно лишь в зависимости от своей зрелости, готовности или желания ими пользоваться.

Это урок самый короткий по сравнению с бесконечностью, о которой он рассказывает, и самый длинный по объему информации, растянутой для многих в череде прожитых жизней. Объем урока громаден, стройное изложение материала почти невозможно. Но минимум понятий необходимо, чтобы двигаться дальше да и задавать вопросы. А ведь многие и этого делать просто не умеют. Но живут!… Не попытавшись даже однажды, спросить себя о главном: "В чем смысл моей жизни? Случаен ли я на этом свете? Смертен ли я? Обозначена ли высшая цель в моей жизни?" Ведь паруснику, у которого нет цели, ни один ветер не будет попутным.

Нам будет трудно. У слушающих этот урок все разное: пол, возраст, генотип, менталитет, воображение, психическое и физическое состояние, характер, логика и ассоциативные представления, биоритмы, энергетика, время и место рождения. А главное цели, ради которых мы выбрали и создали эту свою жизнь.

Но нам будет легко: мы рождены на одной планете, в единой мыслящей биоэнергоформе человека, в одной стране, говорим и думаем на одном языке, нам читали одни и те же сказки в детстве и внушали похожие категории добра и зла. И наконец, главный аргумент в пользу этого урока: провидение нас собрало в одной аудитории, чтобы почему-то я произнес какие-то слова (пока не знаю какие, потому что двух одинаковых уроков на эту тему быть не может), а вы все, выслушав одни и те же слова, задумались лишь над теми, которые предназначены лично вам одному. Слова, которые не услышит, а услышав, не поймет, вернее, не почувствует никто другой из слушающих. И поэтому я не боюсь нарушать закон, к соблюдению которого призывали проповедники всех религиозных учений. Не буди спящего, накорми проснувшегося… не мечи бисер перед свиньями. Поэтому, если урок для иных возможно преждевременен, ни ему, ни другим вреда от этого не будет, поскольку слова останутся словами, а смысл слов будет забыт, как утренний сон. Сухие ветки отпадают.

Не все и не всем будет понятно сразу. По разным причинам. Мы должны будем договориться о терминах, которыми становятся слова, смысл которых мы понимаем по-разному.

Например, физик скажет: материя в природе находится в 4-х состояниях – в твердом, жидком, газообразном и плазменном: эзотерик скажет: миром управляют четыре стихии – земля, вода, воздух и огонь, и будет прав, потому что утверждает то же самое.

Зачастую одно и тоже говорят нам и научные исследования, и исторические факты, и библейские тексты, и другие религиозные первоисточники, и личный опыт каждого из нас.

Имеющий уши – да услышит, умеющий видеть – да увидит. Ищите и обрящите. стучите и откроют вам, просите и дано вам будет. Но мы не хотим слышать, стараемся не видеть. А не видя и не слыша – не верим. Как объяснить слепому, что такое свет или горизонт? Как объяснить глухому, в чем прелесть соловьиной трели или шум океанского прибоя?…

Шепот, крик и стон – да, в этих тонах чаще рождаются, живут и умирают отчаяние и нестерпимое горе, сокровенные тайны и неподдельные чувства.

– В споре рождается истина, – кричим мы.

Не в споре, а в умении выслушать, подумать. Истина живет в тишине, как и во времени настоящем живет Жизнь.

– Время покажет, – говорим мы.

Сколько нужно показывать слепым, чтобы они увидели?…

– А вы заметили, – спрашиваю я на одной из своих лекций московских слушателей, – что на пяти центральных улицах Москвы нет ни одного метра открытой земли. Все в асфальтово-бетонной коре. А на двух проспектах не осталось ни одного дерева. (А теперь, внимание, тест.) А во внутренний круг бульварного кольца уже более года не залетает ни одна птица?– Неужели правда?

Аудитория была в шоке, недоумевая, почему это произошло и как случилось, что никто этого не заметил.

…Примета библейского апокалипсиса (конца света) – погасли звезды. Так вот, может, они уже погасли? Когда мы последний раз поднимали глаза к небу? Примета обозначает как раз не то, что звезды погаснут физически, буквально. Если не знать, погасли они или нет, пока нам не объявит об этом кто-то, и лучше по телевидению. Если мы забываем даже о звездах, возводя их в ранг надуманны проблем, и искусственные, а следовательно, фальшивые ценности, то для нас звезды уже погасли, и конец света лично для тебя, меня, него, увы, уже начался…

ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИТСЯ?

Корр.:

– Виталий, нарисуйте идеальную, даже идеалистическую картинку расцвета вашей профессиональной деятельности.

B.C.:

– ЛЕГКО. Тем более, я эту картинку уже отчетливо видел, путешествуя, скажем, "по одному из альтернативных миров".

Итак, помолясь, приглашаю вас на экскурсию по известной всему миру территории ближайшего Подмосковья, находящейся под попечительством ООН и ЮНЕСКО. А ведь еще три года назад здесь было лишь огромное поле и этот березняк у рукотворного пруда…

Как вы видите, мы находимся на красивой и достойной земле. Обратите внимание, слева, на холме, стоит большой, очень интересный и странный дом. Его спроектировала и построила фирма "X", кстати, ставшая в результате столь знаменитой. Там живет Сундаков, его сподвижники и партнеры. Отсюда произрастало все последующее тело "Пангеи".

Там же, чуть правее, видны мачты старинного, вросшего в землю фрегата. Это тот самый знаменитый клуб "Новый ковчег". Там же расположено и костровище-вече… Надпись на табличке угловой деревянной башни перед рвом у подъемных ворот скромно гласит: "ПАНГЕЯ" – ОБЩАЯ ЗЕМЛЯ. ДОМ – МУЗЕЙ – УСАДЬБА РУССКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА ВИТАЛИЯ СУНДАКОВА А вот в тех красивых гостевых домиках, расположенных солярно и выполненных в различных культурных традициях, останавливаются именитые зарубежные гости и друзья путешественника. Например, флаг над вторым домиком означает, что сейчас там гостит король Бутана. В другом – арабский шейх, а в следующем – вождь северо американских индейцев Сиу. Кстати, член клуба Харисон Форд только позавчера уехал домой, вместе с Михаэлем Шумахером. Их личные домики сейчас пустуют. А те буддийские монахи, которых вы видите, сопровождают Далай-ламу в конференц-зал Народного посольства. Если вы помните, идею Сундакова по созданию "Пангеи" поддержали сначала более ста выдающихся людей планеты, а затем и министерства иностранных дел очень многих государств. Благодаря деятельности Народного посольства, территорию "Пангеи" посетили вожди 87 экзотических племен. Их строения и стали тогда основой действующей экспозиции "Жилища колыбельных цивилизаций". Кстати, по окончании нашей ознакомительной экскурсии вы можете вместе со своими детьми переоблачиться и стать жителями любого первобытного или средневекового сообщества. Удивительно захватывающий опыт…

Обратите внимание! Эмблемы и логотипы над коваными вратами той территории, что справа, знакомы ныне каждому. Вы часто видите их и на телевизионных заставках, и в дорогих альбомных изданиях, и в периодике. Это логотип ныне всемирно известной финансовой структуры, эксклюзивно патронирующей основную деятельность Сундакова. Это исключительно на ее начальные инвестиции возведена первая очередь знаменитого комплекса и запущены сенсационные международные проекты, в которых участвуют уже десятки стран и лучшие международные производители. Вы постоянно видите эту эмблему на лучших образцах экипировки и снаряжения, на эффективных средствах связи и коммуникаций, на шевронах членов российского экспедиционного корпуса и элитного международного клуба "МегАвентура".

Этот символ впервые запомнился большинству при освящении и спуске на воду ныне знаменитой экспедиционно-исследовательской парусно-моторной шхуны "Vitalis".

Сегодня это судно с алыми парусами – символ романтики и воплощенной мечты – венец инженерно-конструкторской мысли Николаевского кораблестроительного института и Черноморского судостроительного завода (со стапелей которого сошли наши авиа несущие корабли). Как вы знаете, "Vltalls" эффективно используется как в сложном экспедиционном режиме, так и для комфортной эксплуатации в режимах путешествий, глубоководного техно-дайвинга и в ином широком диапазоне тренинговых программ. Ее абрис знаком не только ученым мечтающим попасть хоть однажды в состав команды ее научно-исследовательской экспедиции, но и каждому мальчишке или девочке, грезящим морскими приключениями. Например, в прошлом году 20 победителей литературного конкурса "Пятнадцатилетний капитан", проводимого Сундаковым при участии Союза писателей и Федерации детских организаций России, отправились во Францию, на могилу Жюл Верна.

Напомню, что на борту именно этого судна перевозились первые из поднятых экспонатов Атлантиды, и возвращалось дружественной Кубе золото, поднятое со средневековых галеонов, – результат первой глубоководной российской экспедиции, санкционированной лично Фиделем Кастро…

А вот, наконец, и сердце уникального музейно жилищного комплекса. Это наш центр (архитектурный, экологический, ландшафтный, культурологический, клубный, образовательный, геополитический), являющийся центральной базовой территорией реализации всех направлений деятельности команды российского путешественника. Здесь расположена палитра уникальных музейных модулей, здесь рождаются и развиваются те самые международные акции и проекты. Под эту территорию получено рекордное количество лицензий и грантов.

Это уникальная элитная среда общения, досуга, образования, делового сотрудничества, куда стремятся попасть лучшие из достойных.

Это здесь расположены известные всему миру экспозиции "жилища колыбельных цивилизаций", "параллельные миры", "аллея идолов", "ландшафтные лица планеты", "экзотик оранжерея"…

Здесь же находится основная креативная база Клуба русских экспедиций и путешествий и реализуется основной научный и коммерческий потенциал его многочисленных и ярких проектов.

Среди них и известный элитный "Лицей профессиональных путешественников", и "Планетарная академия приключений", и "Транснациональная Школа выживания", а также интерактивные музеи религий и боевых искусств планеты, испытательный полигон-трек "Дорогу осилит идущий", "Новоалександрийская" библиотека и видеотека, вобравшая в себя самый полный архив международных путешествий и приключений, да и конечно, наш тур холдинг, полноценно представляющий ведущие тур агентства мира…

– Что это за антенны возле фото и кино лаборатории?

Это наш "Телепуп". Именно отсюда ведется прямое вещание нашего популярного канала и монтируются репортажи из амазонской сельвы и с тибетских нагорий, и сюжеты о подводной археологии с борта нашего флагманского судна. Да, да международные телемосты из закрытых сообществ тоже соединяются здесь.

Ну, все знают, что на этой территории также расположены Музеум русских экспедиций и путешествий, действующая реконструкция самой древней "Часовни путника" и макеты других ныне известных культовых строений человечества. Здесь же "Пантеон выдающихся исследователей и путешественников", "Экспогра-унд артефактов эпохи человека", "Музей колыбельных цивилизаций", уникальный тренажерный комплекс "Новое движение", площадки и летние трибуны альтернативного спорта…

– Видите детский домик, – сказочный деревянный терем, выстроенный карельскими мастеровыми без единого гвоздя, и большую поляну с флагами десятков стран мира? Именно здесь происходят международные фестивали по народным забавам и детским играм. Завтра здесь состоится, ставшая уже популярной, финальная игра "Взятие снежного городка" и чествование лучшей собачьей упряжки из нашей "конюшни" ездовых животных мира…

А через неделю приглашаем вас на шоу-фестиваль "История мирного огня" и концерт Оркестра Пангеи, в составе которого инструменты из всех культур далекого прошлого…

***

Длинным словом говоря, проект "Пангея" представляет собой сферу, в основе которой – разрешение устремлений тех современников, которые видят прогресс в синтезе новейших и древних достижений цивилизации, в технологических новациях и духовном совершенстве.

Он явно и зримо открывает новые возможности для бизнесменов и ученых, журналистов и политиков, с точки зрения приложения новых возможностей и установления перспективных связей в международных гуманитарных сферах. Это достойная возможность повысить качество деятельности каждого участника проекта, и возможность реализовать свои частные намерения и цели на фоне широкого и ясного спектра акций и инициатив, скрепленных общечеловеческими устремлениями.

Корр.:

– Вы действительно как бы видели этот волшебный проект уже осуществленным и именно таким, каким его описали?

B.C.:

– Видел ли я его? Это лишь часть моей жизни. Я "заполняю страницы" этого проекта уже 25 лет, последний раз обозвав его "Сундуком уникальных авторских проектов России". В нем имена разысканных мною многих последних мастеров, самоотверженных ученых, авторов уникальных методик, хранителей волшебных навыков… дружбой с которыми я горжусь. И он более чем реален. Причем начинать его воплощение я могу с любого конца.

Добрая сотня харизматических людей лишь ждут команды и возможности начать круглосуточно работать на всех его уникальных направлениях. Это и есть настоящая Россия, ее облик, имидж, национальная идея, продукт, будущее. Поэтому да, видел, вижу и воплощаю по мере сил!

Но что касается "общей панорамы", я не уверен лишь по поводу березовой рощи и подмосковной земли. Налицо парадокс. Временным свидетельством на подмосковную землю с березовой рощей я уже обладаю. Но это единственное, если не считать еще "Взятие снежного городка", что я привнес в рисунок своего "трансцендентного видения". Их "пририсовал", наверное, потому, что мне очень хочется, чтобы эта территория все же находилась в России. И роща была березовой, а не пальмовой, как например, в Мексике. Но, именно там под реализацию этого проекта мне в 1999 году предложили 150 гектаров земли на побережье океана недалеко от Акапулько. Предложила серьезная финансовая корпорация (совместный американо-мексиканский капитал), готовая инвестировать в этот проект очень приличные средства. Дело встало за полной сменой мною гражданства и полной уступкой им прав на эксклюзивную реализацию всех названных инициатив под моей новой торговой маркой. И я почти решился.

Корр.:

– И что же случилось?

B.C.:

– Случился Путин, новый президент, возможно, новая власть, новые законы по земле и культуре, новое отношение к воссозданию авторитета России через усиление и поддержку существующих, уже (или еще) признанных миром российских приоритетов. Увы, не в многочисленных сферах. Путину написал. Ждем-с-с.

Корр.: – Что предчувствуем?

B.C.: Пока нарастающее разочарование. Но я неизлечимый оптимист. Нужно дать немного времени. Немного, потому что больше, у меня нет. Но надежды возлагаю не только и не столько на власть, сколько на инициативу лидеров российского бизнеса.

Национальное самосознание должно вынести их к пониманию успешности и привлекательности в деле создания и реализации новых технологий. Но с активом не в производстве материального продукта и его спорных ценностей, а мировой востребованности нашего территориального "продукта" – ментального (образовательного, научного), эмоционального, культурологического, пассионарного, если хотите.

История развития, взлетов и падений моего Российского государства, тесно переплетена с судьбами всего мира. Духовная, культурная и научная жизнь России всегда были своего рода камертоном, который звучал в унисон мировым событиям. Контрастная палитра народов, культур, религий превратили Россию в "новый Вавилон". На ее огромном пространстве переплелись утонченные и изящные культуры Востока, строгие и лаконичные культуры Севера и Запада, жгучее буйство культур Юга планеты. Именно с ее территории уходили племена, составившие впоследствии славу древней Америки, из ее глубин на Восток уходили носители древней культуры друидов, создавшие редкие по своему вдохновению и красоте цивилизации Индостана.

Россия – душа современного мира, так определяют ее современники. Проповедуя и воюя, строя новые города и открывая новые земли, задыхаясь в петле традиций и смут, но, являя одновременно образцы самой высокой свободы духа, она каждый раз возрождалась и давала миру новый повод для размышлений о загадочной русской душе.

Российское сердце – древняя Москва, двойник Российской истории, символ ее пути, колыбель ее государственности. Здесь отзывается эхо современных проблем и сегодня отсюда должно прозвучать обращение ко всему мировому сообществу: "Планета Земля – наш общий корабль, который, в случае катастрофы, нам уже не покинуть".

Из дневника Виталия Сундакова

…И пусть моя ПАНГЕЯ не проявлена еще ни на одном из известных континентов. Я давно уже живу на ней. Живу не один. Повсюду я встречаю граждан этой еще нерожденной, огромной общей страны. Общей для всех тех, кто стремиться наполнить свою жизнь всеми цветами и красками планеты, любовью, состраданием и восхищением ко всем населяющим ее существам, обретением смысла и верой в созидательное величие нового, свободного планетарного человека.

И где бы вы ни были, я приглашаю Вас стать гражданином ВАШЕЙ ПАНГЕИ, чтобы мы вместе могли осознанно строить нашу "Общую землю", чтобы смело, с достоинством и гордостью пригласить туда наших детей и друзей. А они, будьте уверены, пригласят своих…

ПАССАЖИРСКИЙ БИЛЕТ

Виктор Перегудов Иной, неромантический смысл этой книги в том, | что ее можно считать билетом на путешествие.

Билет для вас, как кричат сейчас ведущие телеигр, разыгрывая очередную туристическую путевку. Билет для нас. Есть ли смысл путешествовать натурально, когда есть фильмы и книги- эта и подобные ей?

…Даже выезд на дачные шашлыки, на купание за "вольные дали" московской окружной дороги – событие! Есть, наверное, физиологическая необходимость пересекать часовые пояса, минутные пояса и хотя бы секундные поясочки пространства и времени. И потом – есть необходимость не только выживать, но и " жить в этом прекрасном и безумном мире".

Сундаков дал уроки выживания в жизни.

…Скажет ребенок: "Мама!" – нет предела и края восторгу. С этим сравнимы его первые шаги. Первые шаги – начало путешествия. И до самого конца человек любит и желает ходить, передвигаться. Хоть на костылях, хоть на коляске.

Человечество не хочет оседлого образа жизни. Автомобили, самолеты, корабли – все лучше, все больше, все быстрее. Бережно хранятся в музеях челны, ладьи, первые аппараты для движения. Переиздается Жюль Верн, вышел в свет Сундаков, книги странствий проживаются, пишутся, а потом читаются, вновь проживаясь другими.

Каждая книга – учебник. Тогда чему учит нас Сундаков? Вернее, чему мы можем научиться из его книги, из его путешествий, из его жизни? Я думаю – НЕОДИНОЧЕСТВУ.

Не один человек в жизни, не одни мы на земле – с нами все путешествующие по своим судьбам, бредущие по своим путям, любопытствующие жить на земле.

Наша страна – Россия – это часть мира. И странно говорить "часть" о целой вселенной, мало познанной нами, россиянами, в России. Ленивы и нелюбопытны… положа руку на сердце, а? Путешественнику из Западной Европы или Америки страна Россия удивительно интересна, а нам?

Да. Но нам надо путешествовать, надо ходить. Любая земля полна тайн и загадок, пусть такой землей для начала в детстве станет хотя бы свой город или лес за околицей.

Трудности путешествия и познания – еще один урок книги. Не трудное – не интересно, если речь не идет о сфере развлечения. Преодоленная высота очаровывает.

Экзотика книги Сундакова необычна. Перестаешь воспринимать реальность как реальность, когда вчитываешься, вживаешься в книгу о его путешествиях и жизни, что стало неразделимо.

TERRA INKOGNITA была эта книга перед прочтением. Загадочная неизведанная земля теперь понятнее. "Я решил каждую ночь описывать то, что случилось за день, а днем отмечать случившееся при плавании ночью, чтобы составить новую морскую карту, на которой на надлежащих местах были бы показаны под их ветром все моря и земли", – писал Колумб.

До сих пор, думаю, нет такой карты, ведь картографы трудятся беспрерывно. Земля меняется. Карта человеческого духа тоже не составлена и не может, и не должна быть составлена до самого конца.

Я бы хотел, чтобы эту книгу вы запомнили, как часть своего путешествия по земле и в себе. Долгого, вечного путешествия.

Некоторое расстояние вместе с вами прошел Сундаков.

Он был вашим посохом.

ОТ АВТОРА

Передо мною лежит рукопись книги с моей фамилией на титульном листе. Ее подготовили и принесли издатели. Я должен сейчас поставить под ней свою подпись.

Поверьте, специально я не писал этой книги. Я читал лекции и вел свои дневники, писал сценарии для документальных фильмов и статьи для журналов, давал интервью и охотно беседовал с друзьями, знакомыми и коллегами. При этом я старался быть максимально искренним и минимально претензионным. Я стараюсь это делать всегда. Не всегда получается, и я вижу это, как и Ты, по сложившейся рукописи. Я гораздо преснее, чем главный персонаж этой книги, а мир гораздо прекраснее, чем описывает его автор Сундаков. Но хорошо это или плохо, повторю сказанное М.Монтенем: "Содержание моей книги – я сам".

Поскольку Ты читаешь эти строчки. Ты, с большой долей вероятности, дочитал эту книгу до конца, не отбросив ее с раздражением в сторону. Поэтому я и говорю тебе "Ты" – мы стали друзьями. Я очень рассчитываю на это. Ну а если мы друзья, то суди строго.

Но прежде я хочу попросить у Тебя прощения. Во-первых, за отнятую часть твоей жизни, связанную с прочтением этих страниц. Прости меня.

Во-вторых, прости, что я и другие читатели этой книги не знают о Тебе столько же, хотя уверен, что Твоя жизнь ну уж никак не менее интересна и поучительна. Прости.

И еще. Если Ты один из тех, кто постоянно упрекал меня в отсутствии этой книги, прости, что эта книга вышла только сейчас. Прости и пойми.

На журфаке МГУ мудрые педагоги нас учили: прежде чем ты начнешь писать что-либо, посмотри на чистый лист бумаги – как он прекрасен…

Но одной из основных моих профессий была профессия журналиста, и поэтому я все же писал. Чаще это были фельетоны. В результате, после опубликования моих опусов, кому-то, наконец, чинили квартиру, кого-то восстанавливали в должности, какого-то бездушного бюрократа увольняли. Люди запоминали фамилию журналиста и шли ко мне со своими проблемами и трагедиями. Написать о беде каждого было невозможно, но не помочь человеку было нельзя. И я звонил, пугал, уговаривал, консультировал и консультировался по различным проблемам у специалистов. В результате, как только это стало возможным, я организовал в нашей стране первую школу выживания. Из доброй сотни лучших специалистов по заявленным дисциплинам я едва отобрал десяток потенциально достойных претендентов на право учить людей тому, как им жить с минимальными рисками. Это, например, Анатолий Гостюшин, который затем издал ряд великолепных работ по безопасности в быту и агрессивном социуме. Он также был автором и режиссером аналогичных программ на телевидении. Его короткая и яркая жизнь была ярчайшим примером служения людям.

Это и Борис Кудряшов, бесспорно, лучший сегодня отечественный автор в сфере физического выживания человека в экстремальных условиях средних географических сред, а также в зонах гражданских беспорядков. Андрей Иванов, который разработал и реализует в одной из московских школ инновационную программу для детей. Инструктор моей школы Максим Симоненко, – скрупулезный систематизатор боевых искусств планеты…

Словом, Школа выживания это, прежде всего, профессионалы, не фанатично, а, порою, фантастично преданные своему делу. Ее курсы и факультативы закончило более пяти тысяч человек. Но вскоре, как это ни парадоксально, существование Школы выживания стало опасным явлением. И вот почему. Сотни структур с подобным названием стали появляться в городах и весях нашей необъятной России. Они дискредитировали звание Школы выживания VITALIS преступным непрофессионализмом. И тогда моей Школы не стало. Формально я закрыл ее до лучших времен. Простите меня за это.

Когда-то я положил часть своей жизни на доказательства необходимости введения курса "Школы выживания" в систему государственного образования, предлагая готовые тексты методик, учебника и пособий, преподавателей и инструкторов, накопленный в моей Школе опыт, знания и навыки.

Сегодня во всех школах России существует дисциплина с инвалидным названием "Основы безопасной жизнедеятельности". Но нет даже отчасти приемлемого учебника, нет достойных этой науки пособий, нет профессиональных преподавателей, а значит, нет и предмета. Простите меня за это и вспомните.

"И сотворил Бог человека, по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их".

Так, согласно Библии, был Образован человек – сотворен по Образу. Как и когда, слово "образование" приобрело иной, сегодняшний смысл, трансформировавшись в систему минимального или специального информирования?

"Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…", и поэтому знаем про обучение все. Ученик послушал, почитал, запомнил. Учитель спросил – ученик ответил. Главное (помните?), чтобы ответ "сошелся".

Мое же твердое убеждение, что главное, чему должны учить детей учителя (а это родители и преподаватели, методики и алгоритмы, проблемы и время), это умению, точнее, даже искусству задавать себе вопросы, тем самым, активировав мотивации. Находить ответы человек научается гораздо легче. А успешность этого процесса уже зависит только от него.

Уподобляясь демиургу, взявшись Образовывать Человека, ставят ли во главу угла современные теоретики и государственные мужи, формирующие систему образования, столь же высокие цели и вопросы?

Собирая по крупицам утерянные либо труднодоступные знания и навыки, востребуемые людьми, я избороздил всю планету. Я стремился делать это эффективно, и поэтому учился ремеслу исследователя жадно и кропотливо. Архивы и тренажерные залы, лекционные классы и научные лаборатории, пустыни и горы, моря и джунгли, первобытные дикари и ученые мужи стали моей школой и моими учителями. И однажды, после того как за плечами остались десятки сложнейших экспедиций, а в активе появились достойные открытия, я при людях, в теле эфире назвал себя путешественником. Это было страшно, потому что так прежде в России называли лишь людей, чьими именами сегодня названы моря и их заливы, города и их улицы, горные вершины и даже звезды. Но в мире никогда прежде не существовало такой профессии. Став президентом Фонда русских экспедиций и путешествий, я лишь пытаюсь внести ее в кадастр мировых профессий. Я даже разработал программу элитного лицея профессиональных путешественников, но пока лишь пытаюсь нащупать алгоритм ее достойного воплощения.

Но я опять либо поспешил, либо опоздал, либо чего-то "крепко" не понимаю в этой жизни. Сегодня количество российских "профессиональных путешественников", не столь трепетно относящихся к этому званию, превышает все санитарные нормы России. Дабы не дискредитировать это звание, я оставляю за собой право стать хотя бы профессиональным туристом, если хватит на это знаний, сердца и жизни. Простите меня и за это.

И, наконец, о книге. Она обязана была появиться, потому что о ней меня всегда спрашивают люди, с которыми я встречаюсь и очно, и заочно (письма, записки, интернет-конференции, электронная почта, звонки на прямые теле эфиры). Потому что это неукоснительная часть моих профессиональных обязанностей. Но книга – это чрезвычайно ответственный шаг. И простит меня читатель, я живо представляю себе, как мои внуки или правнуки будут листать ее страницы. Ведь это настоящее таинство. "Здравствуй, моя радость… Вот и свиделись. Так много хочется тебе сказать, что на это не хватило бы и всей моей жизни. Но у тебя есть твоя жизнь. И я был бы счастлив, зная, что она зависит теперь и всегда только от тебя…"

А еще, мой низкий поклон людям, благодаря которым простые слова сложили необычную жизнь этой книги. Спаси Бог, мою жену Элеонору, моих сыновей Влада и Вадима, моих учителей, друзей и единомышленников: Сашу Мещенкова, Алехандро Сысоенко, Давида Чикатунова, Ясеня Засурского, Яцека Палке-вича, Александра Дмитриева, Игоря Михалева, Жанну Нечаеву, Бориса Фомина, Елену Сорокину, Марину Томилову, Сергея Филатова. А также врачей, периодически возвращающих мне трудоспособность, редакторов упомянутых журналов и тех авторов, чьи тексты безвозмездно опубликованы здесь. Да разве всех назовешь?Так о чем же все-таки эта книга, написанная теперь уже в прошлом веке? В ней нет ни науки, ни техники, ни стройной философии, ни явно полезных советов. В ней нет ни общего жанра, ни последовательного сюжета, ни высокой прозы, ни бессмертных стихов. Ни, ни, ни… Сплошной сентиментализм, наивный романтизм и беспочвенная духовная экзальтация! Такую резолюцию правомерно бы вынес честный советский рецензент. Под этим, пожалуй, подпишусь и я.

 МОЛИТВА ПУТЕШЕСТВУЮЩИХ

Путь и истина сый, Христе, спутника Ангела Твоего рабом Твоим ныне, якоже Товии иногда, поели сохраняюща, и невредимых, к славе Твоей, от всякого зла во всяком благополучии соблюдающа, молитвами Богородицы, Едине Человеколюбие. Тропарь, глас 2-й.

Луце и Клеопе во Еммаус спутешествовавый, Спасе, сшествуй и ныне рабом Твоим, путешествовати хотящим, от всякаго избавляя их злато обстояния: вся бо Ты, яко Человеколюбец, можеши хотяй. Кондак, глас 2-й.

Господи Иисусе Христе Боже наш, истинный и живый путю, состранствовати мнимому Твоему отцу Иосифу и Пречистей Ти Деве Матери по Египет изво-ливый, и Луце и Клеопе во Еммаус спутешествовавый! И ныне смиренно молим Тя, Владыко Пресвятый, и рабом Твоим сим Твоею благодатию спутешествуй. И якоже рабу Твоему Товии, Ангела хранителя и наставника поели, сохраняюща и избавляюща их от всякаго злаго обстояния видимых и невидимых врагов, и ко исполнению заповедей Твоих наставляюща, мирно же и благополучно и здраво препровождающа, и паки цело и безмятежно возвращающа: и даждь им все благое свое намерение ко благоугождению Твоему благополучно в славу Твою исполнити. Твое бо есть, еже миловати и спасати нас, и Тебе славу возсылаем со Безначальным Твоим Отцем и со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва ко Пресвятой Богородице человека, собирающегося в дорогу О Пресвятая Владычице моя, Дево Богородице, Одигитрие, покровительнице и упование спасения моего! Се в путь, мне предлежащий, ныне хощу отлучитися и на время сие вручаю Тебе, премилосердой Матери моей, душу и тело мое, вся умныя моя и вещественныя силы, всего себя вверяя в крепкое Твое смотрение и всесильную Твою помощь. О благая спутнице и защитнице моя! Усердно молю Тя, да не ползок путь мой сей будет, руководствуй мя на нем, и направи его, всесвятая Одигитрие, якоже Сама веси, ко славе Сына Твоего, Господа моего Иисуса Христа, буди ми во всем помощнице, наипаче же в сем дальнем и многотрудном путешествии соблюди мя под державным покровом Твоим от всяких находящих бед и скорбей, от враг видимых и невидимых, и моли о мне, Госпоже моя, Сына Твоего Христа Бога нашего, да послет в помощь мне Ангела Своего мирна, верна наставника и хранителя, да якоже древле даровал есть рабу Своему Товии Рафаила, на всяком месте и во всякое время хранивша его в пути от всякаго зла: тако и мой путь благополучно управив и сохранив мя небесною силою, – здрава да возвратит мя, мирна и всецела к жилищу моему во славу имени Своего Святаго, славяща и благословяща Его во все дни живота моего и Тебе величающа ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Молитва перед выходом из дома Отрицаюсь тебе, сатана, гордыни твоей и служению тебе, и сочетаюсь Тебе, Христе, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Оглавление

СУНДАКОВ ВИТАЛИЙ  ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg