«Неофициальная философия»

Сурат Неофициальная философия

Сказка для выпавших из детства

Пролог

Медвежонок взялся за очередной эпохальный труд – ему в голову пришло написать справочник-энциклопедию "Кто есть кто в истории европейской мысли". Мне попался на глаза листок со статьями на букву Д:

"Декарт – говно

Делёз – говно

Деррида – говно…"

и т.д. в том же духе.

Я попенял ему на излишнюю лаконичность. Скажем, годы жизни бы совсем не помешали.

Я расскажу вам сказку про неофициальную философию новейшего времени. Предтечами этой философии были Шопенгауэр и Ницше, а столпами – Гурджиев (в изложении Успенского), Ауробиндо, Кришнамурти и Ошо. Вроде бы, список имён небольшой, но расхлебывать кашу, которую заварили эти ребята, думаю, доведется не только нам, но и седьмому колену наших потомков-андрогинов. Да и потом, возможно ли, чтобы за такой короткий промежуток времени в историю влезло столько народу? Скорее наоборот – я погорячился и пару-тройку человек стоит выкинуть из списка, но мы же не в лотерее, поэтому впадать в истерику нет никаких причин.

Одного абзаца для предисловия хватит за глаза, я так считаю, поэтому давайте уже начнем определяться с терминами. Что такое неофициальная философия ? Понятно, что это не та философия, которую преподают в университетах, или, точнее, не та философия, которую принято именовать таковой. В настоящее время под философией подразумевают незатейливое словоблудие какого-нибудь Жака Дерриды или пафосные застольные речи Мераба Мамардашвили, но это все равно, что считать музыкой шлягеры Киркорова или Валерии. Мы-то с вами знаем, что настоящая музыка – это «Гражданская оборона», «Аукцыон», «Рада и Терновник», «Центр» или группа «Девять», в конце концов. Т.е. реальная философия – это всегда андеграунд, темный и глубокий, словно анус афро-американца. Соответственно и заинтересованы в ней преимущественно сектанты и маргиналы. Я знаю только один-единственный случай, когда «философ в законе» признал и высоко оценил заслуги Гурджиева, это сделал Александр Пятигорский, странный человек, знаменитый соратник и соавтор Мамардашвили. Но тут есть одно но. Пятигорский – буддолог, а значит, в соавторы к Мамардашвили попал лишь по воле случая, т.е. они просто были кореша по жизни. И если бы он не приложил свои извилины к созданию совершенно нечитабельной белиберды про «символ и сознание», то так бы на всю жизнь и остался в вышеупомянутом глубоком андеграунде. Но судьба распорядилась иначе – и человек живет за границей, пишет занимательную и вполне внятную беллетристику, и даже удачно снимается у Иоселиани в «Садах осени».

Широко распространено ошибочное мнение о том, что философ – это мудрый человек или, дословно, любитель мудрости. Но мы уже не одну тысячу лет в курсе, что «говорящий не знает, а знающий не говорит», поэтому очевидно, что вся история философии есть история абстрактного краснобайства и что выдающийся философ не тот, кто самый мудрый, а тот, кто круче остальных овладел письменной (!) речью. Люди ведь читают только те книжки, которые им приятно читать, а вовсе не те, в которых содержится необходимая им на данном отрезке жизни информация. Поэтому все это долгое время на мониторе истории висела одна и та же поросшая мхом и паутиной картинка: ребята, которые реально рубили фишку, оставались в тени (например, Пифагор или Сократ, о которых до сих пор толком ничего не известно), а вся слава и посмертная прописка в библиотеках доставалась стрёмным графоманам типа Платона или Сенеки. Но сейчас этому безобразию пришел справедливый конец – у нас есть магнитофоны и видеокамеры, и как только на горизонте появляется чувак, который не заикается и не шепелявит, и при этом ещё учит всех жизни, тут же со всех концов света сбегается братва, все дружно скидываются по рублю на магнитофон, а потом ещё месяца полтора расшифровывают тексты, в результате чего на скорую руку сколоченное издательство с мудрёным названием на санскрите выпускает через год тоненький сборник лекций в мягкой обложке поносного цвета, который никто читать не будет никогда и ни за какие деньги. Однако из общего правила бывают и весьма примечательные исключения. На этих редких исключениях и строится новейшая история неофициальной философии.

Многие наивно полагают, что философия – это объяснение мира, и чем более успешен философ в этом объяснении, чем стройней его картина мира, тем он круче своих предшественников и современников, причем, так полагают даже сами философы. К примеру, Гегель считал, что создал систему, которая объясняет все. Шопенгауэр, у которого при одном только упоминании слова «Гегель» начинала дёргаться щека, считал аналогично. До какого-то момента философия существовала в виде спорта – боя без правил за обладание истиной, под которой подразумевалось наиболее объективное отражение фактов. Но тут пришел Ницше и небрежно бросил: «А ведь как раз фактов-то и нет – есть только интерпретации!», чем и положил конец долгим и изнурительным поискам истины. Ницше был последней, закатной звездой на небосклоне официальной философии, после него там уже не было фигур такого масштаба, началась эпоха скучнейшего декаданса. Каюк пришел официальной философии, но сама философия при этом никуда не делась – она просто ушла в брутальную эзотерику. В это же самое время загнулось и оперное искусство, а музыка, отряхнув прах со своих ног, преспокойно перекочевала в варьете. При этом оперы и кафедры философии в университетах никуда тоже не делись, но музыкой и философией там заниматься перестали, ограничившись музицированием и словоблудием соответственно.

А эстафету реальной философии приняли Гурджиев и Кришнамурти. Оба были довольно хреновые писатели, но говоруны отменные. Чуть позже молчун Шри Ауробиндо обнаружил в себе пробуждение графоманской жилки и засел за письменный стол. Самым же последним очнулся от спячки Раджниш, позднее известный как Ошо. Очнулся и взял в руки микрофон с подключенным к нему бобинным магнитофоном. Таково изложение истории неофициальной философии новейшего времени вкратце. Ну, то есть, если совсем коротко. Более подробный рассказ будет в последующих главах.

Но прежде чем приступить к их чтению, надо сперва зарубить себе на носу, в чем заключается основное отличие официальной философии от неофициальной. И это отличие – в том, что у официальных философов слово всегда расходится с делом , а у неофициальных – не всегда.

Вот взять хотя бы того же Шопенгауэра. Чувак практически нирвану проповедовал, отказ от индивидуальной воли и прочее бесстрастие. А сам при этом становился невменяемым при одном упоминании Гегеля (я уже говорил), дрался с женщинами и вообще отличался скверным характером. Или вспомним судьбу Фридриха Ницше, который первый додумался сделать Супермена героем философского трактата. Он просто сошел с ума от того, что у него совершенно не укладывалось в голове, почему его, самого крутого из всех рожденных философов, никто не печатает и ни одна баба ему не даёт. То есть нормальный человек, если он знаком с биографиями этих философов, никогда не станет читать их книги ради того, чтобы чему-нибудь из них научиться. Но, как я уже говорил, люди читают книжки не ради знаний, а ради удовольствия, поэтому Шопенгауэр и Ницше останутся в истории до тех пор, пока не умрёт последний человек, умеющий читать. Эти два парня были действительно хорошими писателями, и я вам всем их настоятельно рекомендую, если для вас актуальна проблема, чего бы полистать перед сном.

Ну, в общем, вы уже и сами просекли, что в неофициальной философии все вверх тормашками. Т.е. если неофициальный философ проповедует бесстрастие, это подразумевает, что он сам бесстрастен. Если он призывает людей стать мутантами, значит, он сам мутант. В противном случае ему могут банально настучать по репе или посадить в тюрягу, как Грабового. Или вообще приговорить к смертной казни через повешение, как Асахару. Потому что в неофициальной философии не понимают разницы между теорией и практикой. Назвался Христом – будь добр, походи по воде.

1. Предтечи c Востока и Запада

Неофициальная философия не могла возникнуть просто так из ниоткуда, у неё были родители, а у родителей были имена – Восток и Запад. В результате алхимического (извините за пошлость) брака последних и появилось на свет этот синюшный младенец или, как сейчас модно говорить, ребёнок индиго. Родителям пришлось изрядно потрудиться, но их славный труд не пропал даром. Мы будем перемывать косточки каждому в отдельности, и я – исключительно во имя мужского шовинизма и во славу бесконечной, но приятной борьбы за дискриминацию женщин – начну с отца, т.е. с Запада, хотя умом прекрасно понимаю, что он тут практически не при делах.

Но справедливости ради надо сказать, что многие недооценивают всю мощь и достоинства западной официальной философии, более того, взирают на неё со спокойным презрением бушмена, волей случая занесенного в стеклобетонные джунгли европейского мегаполиса. Это очень обидно, потому как, чтобы нагородить такую кучу всего, понадобилось угробить не одно столетие и не одну жизнь сгноить в застенках пыльного рабочего кабинета. Это во-первых. А во-вторых, от меткого обывательского взгляда совершенно сокрыт весь тот свинячий кайф (не в плохом смысле свинячий, а в смысле, что это кайф до поросячьего визга), который испытывает философ, генерирующий стройные и красивые мысли. Обывателю скучна западная философия точно так же, как сосредоточенным грибникам, пинающим мухоморы, скучны эти самые мухоморы. Но стоит только попробовать… в общем, я не буду развивать эту тему, дабы мне не впаяли срок за пропаганду западной философии.

Чем грешно большинство восточных мудрил? Казалось бы, придраться практически не к чему. Святые через одного, добрейшей души люди, все чакры нараспашку, умеют читать чужие мысли по слогам, а если встанут утром с нужной ноги, то и колечко золотое могут тебе из воздуха материализовать бесплатно, но одно обстоятельство не даёт покоя. Все как один – круглые идиоты. Стоит им только рот раскрыть, собрать пресс-конференцию или книжку написать, как их собственные последователи начинают краснеть и объяснять друг другу, что «мастер шутит» или «мастер говорит из сердца, а не из ума», короче, позорятся друг перед другом по полной программе. То есть Восток – это настолько женственная субстанция, что на первый взгляд даже кажется, что западные женщины намного умнее восточных мужчин, а приглядевшись повнимательнее, убеждаешься – так и есть!

Поэтому нам не надо стыдиться, что наши (западные) философы все как один были невменяемые невротики, ненавидящие людей всеми фибрами своей души и с младенчества грезящие сладкими суицидальными фантазиями. Тщетно пытаясь обозреть нереальные масштабы их умищ, приходишь к выводу, что все вышеперечисленные странности – лишь мелкие и незначительные недостатки, которые, подобно шрамам, только украшают мужчину. И если бы таких недостатков не было, мы были бы просто недостойны жить на одной планете с этими богами, трижды мыли бы свои руки с мылом, прежде чем браться за их книги – не для чтения, разумеется, а для молитвы, поклонения и клятвы на их расшитых золотом обложках.

Очень часто первое знакомство с западной официальной философией заканчивается досадной головной болью, но винить в этом книжку – признак слабака! Надо честно признать своё временное и потенциально преодолимое скудоумие и записаться на цигун или аэробику. Ничто так не способствует эффективной умственной активности, как дыхательные упражнения пополам с умеренной физической активностью. Некоторые рекомендуют для пробуждения мозгов жрать горстями психоделики, но я, скуривший за всю свою жизнь не больше пяти обычных сигарет, такого совета вам дать не могу – кто знает, как далеко это может зайти? А от получасового бега трусцой по утрам с ума ещё никто не сходил. Вы можете подумать, что у меня мания перестраховки, что я параноик и кайфоломщик, – ваше право. Тем более что это так и есть. Я действительно считаю, что самое главное на духовном пути – не забывать про презервативы.

Так вот, если вам каким-то образом удалось расшевелить этих сонных червячков (я про ваши извилины говорю), тогда перед вами открывается чудесное зазеркалье – вы берёте в руки толстую книженцию какого-нибудь Лосева и не только не засыпаете через минуту, а начинаете вдруг задорно похлопывать себя по ляжкам и восторженно хихикать. И если раньше для вас Гегель был просто Гегель, Беркли был просто Беркли, а Юм был просто Юм, то теперь уже Гегель – никакой не Гегель, Беркли перестал быть Беркли, а Юм… ну, вы, короче, поняли.

Я все это говорю, в общем, только для того, чтобы отогнать подальше от вашей головы назойливую, как навозная муха, мысль: «Вся западная философия – это фуфло!». Это ведь как посмотреть, на самом деле. Так посмотришь – действительно, фуфло. А вот так – совсем не фуфло. Как именно вы решите, в конце концов, смотреть – это ваше личное дело, главное, чтобы у вас был выбор.

Ладно, что-то я с вами разоткровенничался. Займемся лучше отцом нашего ребеночка, посмотрим на него пристально через микроскоп и осторожно выловим большим и указательным пальцами за хвостик нужный нам сперматозоид. С первого взгляда может показаться, что это два разных человека по имени Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше, но это обман зрения. В действительности это единая сущность , просто, как и все в этом двойственном мире, двухполярная. Северный её полюс – это Шопенгауэр, а южный – Ницше. Инь и Ян. Именно эти ребята на пару без зазрения совести замочили официальную западную философию. Шопенгауэр ударил бедную женщину (как я уже говорил, он был мастак подраться с представительницами противоположного пола) под дых, а Ницше произвел контрольный выстрел. Труп расчленили, а куски разбросали по европейским университетам на корм местным стервятникам, где они гниют и поныне.

Я описываю все в общих чертах, чтобы дети и беременные женщины заблаговременно оставили чтение, потому что сейчас начнутся подробности.

Итак, откроем папку с личным делом Шопенгауэра. В криминале парень уличен с самых юных лет, когда его застукали за отрицанием свободы воли. Времена на дворе стояли циничные и варварские, поэтому парня не только не убили, а наоборот – поощрили и дали самый главный приз, чтобы он больше не сомневался в своей гениальности и дальше работал на благо официальной западной философии. Просто никто из этих наивных простаков не предполагал, что они пригревают на своей груди змею и к чему всё это приведет. А ведь достаточно было снисходительно сказать сопляку: «Вам, молодой человек, не философией надо заниматься, а за девушками ухаживать!» – и одним маньяком-убийцей на земле стало бы меньше. В общем, знать бы, где споткнёшься о собственную солому, ни за что бы её там не стелил.

А далее случилось непоправимое – Шопенгауэр познакомился с текстами восточной философии. Когда Упанишады, трактаты Шанкары и тексты буддийского канона оказались на его письменном столе, это было равноценно тому, как если бы Бен Ладену случайно попались в руки все ядерные запасы США и РФ.

В общем, он тут же принялся все громить на своём пути. Правда, поскольку на его лекции никто не ходил (из-за жгучей ненависти к сверхпопулярному тогда Гегелю он назначил их на то же время, что и у последнего), этого долго никто не хотел замечать. И даже когда в свет вышла его книжка «Мир как воля и представление», все делали вид, что ничего не происходит. Но сколько можно игнорировать очевидное? В старости Шопенгауэр был окружен почетом и уважением. Всем, конечно, было очень жалко бедную западную философию, которая в агонии корчилась у его ног, но добить её не решался никто.

Что же такого сделал Шопенгауэр в своей книжке? Он просто взял наиболее правдоподобные, на его взгляд, взгляды восточных мыслителей (примечательно, что в классической восточной философии нет систем, но есть именно взгляды – даршаны) и изложил их нормальным немецким языком, в соответствии со всеми канонами западной традиции, лишь изредка ругая Гегеля для передышки.

Уже из самого названия «Мир как воля и представление» ясно, что наиболее симпатичными Шопенгауэру в восточной мысли показались Майявада и Буддизм.

Майявада – это учение Упанишад об иллюзорности мира. Типа мы это сон, который снится Богу, а Бог это сон, который снится нам. Короче, сплошная и беспросветная пелевинщина.

Буддизм – более сложная штучка, т.к. в нем нету доминирующих теорий, и Шопенгауэр выбрал то, что ему было более по сердцу, а именно мысль о том, что мир – это сплошной груз и отходняки, и что все это безобразие поддерживается исключительно за счет нашей неконтролируемой жажды жизни.

Вот вам и весь Шопенгауэр за 30 секунд, а вы боялись.

Нет, понятно, что он разжевывал этот материал не на одной сотне страниц, объяснял устройство мира и всё такое, но не надо судить его строго. Во-первых, в то время было мало хороших книг на немецком языке, только Гете, сохранившийся до нашего времени лишь в виде эпиграфа к «Мастеру и Маргарите». А во-вторых, тогда ещё не сняли фильм «Матрица».

В контексте нашей просветительской беседы нам важно знать лишь то, что Шопенгауэр придерживался взглядов классического Буддизма в том смысле, что все плохо и что крайне желательно это прекратить посредством того, чтобы ничего не желать. То есть в творческом тандеме с Ницше он как бы играл роль такого белого клоуна, который все время плачет, в то время как рыжий клоун, которого играл Ницше, ненатурально хохочет и награждает приятеля увесистыми поджопниками.

Лично у меня нет никаких претензий к Шопенгауэру. Если у него и есть где проколы, то они не столь существенны. Корить философа с таким большим хуем за мелкие проколы – все равно, что предъявлять претензии к тигру за то, что у него водятся блохи.

В общем, если вам по сердцу классический Буддизм и Веданта, но вас берет оторопь, как только вы берете в руки Бхагавадгиту или другую такую же непроходимо тупую писанину, искаженную к тому же креативными находками русского переводчика, то Шопенгауэр вам доктором прописан.

Кладем папочку с личным делом Шопенгауэра на место и берем другую, в ней – личное дело его самого резвого ученика Фридриха Ницше. Того самого, который сострадательно добил агонизирующую западную философию контрольным выстрелом в мизинец левой ноги.

Вообще, если взять то, что написали Шопенгауэр и Ницше, и сравнить с тем, что оставили после себя столпы неофициальной философии, то перевес будет на стороне первых в том смысле, что они затронули больше тем, анализ которых был глубже и детальнее – просто в силу гипертрофии их понимания. Я имею в виду, что их неуемная понималка была настолько развита, что эти жеребцы понимали все, что движется.

Ницше, к тому же, систем создавать не пытался и писал книги согласно простому, но исключительно эффективному узбекскому принципу «что вижу, о том и пою». Поэтому он умудрился написать вообще обо всем сразу. Правда, как и Кастанеда, он досадно упустил тему австралийских вомбатов, но мир, к счастью, располагает весьма обширной специальной литературой на этот счет.

Ницше стартанул там, где брякнулся о землю Шопенгауэр. Т.е. когда он начал свою философскую карьеру, на жестком диске его мозгов был давным-давно установлена самая последняя, крэкнутая и русифицированная, версия Шопенгауэр Pro. Поэтому Шопенгауэр был для него настолько родным чуваком, что он запросто мог между делом добродушно обложить его трёхэтажным матом, и вообще – делал с ним что хотел.

Ницше не сказал миру ничего нового, но между тем многие (и автор этих строк в том числе) считают его самым крутым из всех представителей официальной западной философии – парадокс? Как и следует выдающемуся философу, Ницше был не дурак. И он прекрасно понимал, что глупо тешить себя иллюзиями, будто кто-то может придумать что-то новое в мире, который существует вечность. Осознав, что задача философа – вовсе не понимание (это как бы уровень детского сада, нечто само собой разумеющееся – то, что философ должен всё понимать), а трансляция этого понимания, причем, не просто трансляция, а такой ядерный удар по мозгам, что его последствия уже никаким топором не вырубить, он стал изощряться в искусстве поэтического и афористического изложения своих мыслей. Т.е. он понял, что ритм текста должен вводить читателя в транс для того, чтобы короткие афоризмы-команды могли поглубже забуриться в спящее сознание. И у него получилось! Какое-то время я даже коллекционировал высказывания ницшеанцев, за что они ценят Ницше. Это было очень смешно. Кто-то ценит Ницше за идею о «воле к власти» (глуповато, не правда ли?), кто-то за идею сверхчеловека, кто-то за идею вечного возвращения, кто-то за «философствование молотом», кто-то за антихристианство, кто-то за открытие (я бы сказал – изобретение) дионисического культа, причем каждый говорит, что вот эта идея – это да, а остальные – так себе. И ни у кого не хватает ума трезво оценить ситуацию и сказать: «Очнитесь, ребята! Все мы очень любим Ницше просто потому, что так лихо и до слез нам мозги ещё никто не трахал». И этот гипноз настолько силен, что я сам себе не верю, когда говорю это. Более того, я даже расскажу вам сейчас про идеи, которые я на полном серьёзе считаю основными ядрами его убойной философии – это учение о сверхчеловеке , о вечном возвращении и так называемое amor fati (лат. – «секс со своей судьбой»). Потому что именно на этих трех китах покоится теоретическая база всей последующей неофициальной философии , которой и посвящена настоящая телега. А поскольку мы уже зарубили себе на носу, что неофициальная философия не знает разделения на теорию и практику, то и практическая её часть покоится на них же.

Тут нет ничего военного, хоть орешек знаний и твёрд, но расколоть его поможет примитивная диалектика типа «тезис-антитезис-синтез». Тезисом у нас будет учение о сверхчеловеке, антитезисом – вечное возвращение, а синтезом этих двух – amor fati.

Давайте по порядку.

Так называемое учение о сверхчеловеке это вовсе никакое не учение, а просто идея (на самом деле, мне хочется ввернуть мудреное словечко архетип , но его ведь потом объяснять придется…). Она сводится к тому, что обычный человек это набор норм, стандартов и ГОСТов, которые и мешают ему жить, в то время как совсем ничего не мешает ему выйти за границы этих норм – кроме, разумеется, самих этих границ. Т.е. это такая достаточно абстрактная идеология саморазвития. Чтобы сделать ее эстетически привлекательной, Ницше добавил к ней пафос дегуманизации. Но вот если совсем просто, без красивостей и наворотов, то идея сверхчеловека – это идея саморазвития и самопреодоления. Вот лень тебе делать зарядку по утрам – это нормально, это по-человечески. Или от умных книжек голова болит – это тоже нормально. Или ругаешься с женой каждый день – это тоже общечеловеческая норма. Не любишь пидарасов – и это норма. Смотришь сериалы по телевизору – нормально. Водку пьешь – норма. И так далее. Преодоление таких вот норм и есть воплощение на практике учения о сверхчеловеке. Можно даже сказать, что, сформулировав идеал сверхчеловека, Ницше попытался вернуть к жизни многократно дискредитированный к тому времени идеал святости. Не то чтобы Ницше был колдун до мозга костей, которому лишь бы народ позомбировать. Он знал цену всем этим идеалам, но в то же время отдавал себе отчет, что в диалоге с массами у него нет другого языка, кроме идеологической промывки мозгов. И это вплотную приближает его к формальной стороне неофициальной философии, ибо формально неофициальная философия на добрых пятьдесят процентов состоит из конструктивной идеологии .

А основное отличие Ницше от своего учителя Шопенгауэра состояло в том, что Ницше мыслил идеал сверхчеловека позитивно . Он не видел смысла в том, чтобы развиваться до той стадии, когда угасают желания и воля к жизни, и вообще полагал, что это правильнее именовать деградацией, а не развитием. Буддисты (в конце концов, каждый человек в глубине души буддист) меня поймут, если я скажу, что Шопенгауэр был хинаянщик, а Ницше – махаянщик. Для Шопенгауэра воля к жизни – была главным злом, а Ницше полагал, что вне сансары нет нирваны.

Но не все так просто. Как я уже говорил, учение о сверхчеловеке – это всего лишь тезис философии Ницше. К этому тезису Ницше добавляет антитезис – вечное возвращение – который, казалось бы, должен сводить на нет все эти оптимистические построения.

Точно так же, как и учение о сверхчеловеке, учение о вечном возвращении – это никакое не учение, а всего лишь идея. Идею эту Ницше заимствовал у греков. Навряд ли он понимал её буквально, но это не так уж и важно. Буквально же идея вечного возвращения сводится к тому, что количество атомов во вселенной строго ограничено, и по этой причине строго ограничено и количество их комбинаций. А все, что с нами происходит – это просто смена комбинаций атомов, из которых все мы состоим. И если количество комбинаций атомов пускай и невообразимо велико, но все же строго ограничено, значит, эти комбинации должны не просто повторяться, а повторяться бесконечное число раз. И если вы читаете эти строки сейчас, значит, вы читали их бесконечное число раз в прошлом и будете их читать бесконечное число раз в будущем. Т.е. учение о вечном возвращении, по сути своей, это учение о бессмысленности всякого прогресса. В то время как учение о сверхчеловеке подразумевает именно прогресс.

Но Ницше обнаружил парадоксальную возможность проповедовать обе эти взаимоисключающие идеи одновременно. Он назвал эту возможность amor fati, любовью к судьбе .

Идея сверхчеловека подразумевала преодоление всевозможных границ, которых так много, что их можно преодолевать всю жизнь, ничего существенного при этом не преодолев. Поэтому Ницше указал конкретную границу, пересекая которую человек делает первый шаг к осуществлению идеала сверхчеловека. И эта граница – вечное возвращение, т.е. ясное осознание полной бессмысленности и бесполезности всех этих преодолений и осуществлений .

Конфликт, в который вовлекается таким образом человек, это, по сути, конфликт теории и практики, слова и дела, мысли и воли, знания и жизни. Этой теме Ницше посвятил свою раннюю и совершенно нью-эйджевую книжку «О пользе и вреде истории для жизни», где описал симптомы так называемой исторической болезни . Ну, типа того, что ум – это время, и все это время ум паразитирует на человеке, выпивая из него все соки. Лечить историческую болезнь Ницше предлагал посредством самопознания и пребывания в здесь и сейчас . Т.е.пока листаешь эту книжку, все время кажется что автор обчитался Ошо или Кришнамурти.

В общем, вы уже поняли, что под amor fati философ понимал позитивный творческий похуизм. Типа надо строить светлое будущее, отдавая себе отчет в полной бессмысленности этого занятия, но не падать при этом духом за счет пробужденной анахаты.

Ну, и ладно. Папочку с личным делом Ницше тоже можно закрывать. Единственное, о чем бы я хотел вас предупредить – помните, что Ницше и Шопенгауэр это один и тот же человек. И никогда не читайте только Ницше или только Шопенгауэра, дабы не скатиться в крайности.

Вот так мы и познакомились с отцом нашего ребеночка. Теперь самая пора бегло просмотреть личное дело матери.

Восточными предтечами неофициальной философии были Свами Рамакришнович Вивекананда и Елена Петровна Блаватская. Я уже вижу, как вы за меня краснеете – при чем здесь Блаватская? Да, Елена Петровна родилась в городе, который сейчас называется Днепропетровск, и я тем более в курсе этого, что сам там родился и четверть века прожил. Но Блаватская была посвященной восточных мастеров, следовательно, принадлежала именно тамошней традиции.

Точно так же, как и Шопенгауэр, она предприняла не менее героическую, но более неудачную, попытку синтеза восточной и западной мысли. Однако заслуженное звание предтечи неофициальной философии она гордо носит не только поэтому. Елена Петровна также была основателем знаменитого Теософского общества, на фабрике звезд которого и взошло юное дарование Кришнамурти.

Блаватская была офигенная. Она писала сказки, псевдофилософские талмуды, дурила головы ученым, придумывала тибетских Махатм, с которыми до сих пор находятся на связи не одна сотня контактёров, короче, закрутила такой циклон, что вокруг всё только свистело. Помимо всего прочего, у неё было неслабо развито шестое чувство – я имею в виду чувство юмора, т.е. у неё был полный набор качеств для того, чтобы с ними можно было делать историю. И она её сделала.

Блаватскую надо читать. Занятие это совершенно бессмысленное, но давайте хоть иногда отвлекаться от осмысленных действий. Есть вещи, которые полезно делать просто так, ради прикола. Типа пройтись босиком по траве или посмотреть хотя бы одну серию «Дома-2». То же самое и с сочинениями Елены Петровны.

Вивекананда, напротив, был более сдержанный чувак и, даже если любил в кругу друзей блеснуть черным юмором или к месту матюкнуться, то на публике всегда держал себя в руках. Он организовал на западе не менее известную, но более приличную, организацию под названием «Миссия Рамакришны».

Рамакришной звали совершенно бескрышного индуса, который всю жизнь прожил одной ногой в нирване. Если бы он был хоть немного заинтересован в развитии своего интеллекта, то история неофициальной философии начиналась бы именно с него. Но, увы и ах, он был так же далек от философии, как Борис Моисеев далек от национал-большевизма.

Но Вивекананда – другое дело. Он чуть ли не наизусть знал все основные Упанишады и в общих чертах был знаком с Буддизмом. Я мог бы даже назвать его полноценным представителем неофициальной философии, если бы не одно но. Неофициальная философия – это результат синтеза западной теории и восточной практики, а Вивекананда был полностью человеком Востока, хотя и далеко не дурак. Он как бы удобрил западную почву восточной мыслью, за что ему большой респект.

Многие считают Вивекананду откровенным популяризатором и поверхностным мыслителем. Первое отчасти правда, но со вторым я категорически не согласен. Да, книги Вивекананды написаны как бы для детей, но по кой-каким незаметным мелочам хорошо видно, что эти сказки рассказывает специалист.

И если Блаватская, как и положено женщине, специализировалась по Тантре (которую она на западный манер именовала оккультизмом) – чакры там всякие, тонкие тела и прочая энергетика, то Вивекананда давал чистую Йогу, т.е. напирал в основном на просветление.

Написал он не так уж и много, но все равно, я не могу вам рекомендовать его сочинения в отрыве от информации о Рамакришне. Для этого вполне сгодятся книги «Рамакришна и его ученики» Ишервуда, «Провозвестие Рамакришны» и проч.

Фух. Надеюсь, на ближайшую неделю вам уже есть чего почитать, а то я уже маленько притомился рассказывать. Клятвенно обещаю больше таких длинных глав не писать. Честное слово, сам не знаю, что на меня нашло.

2. Ecce superhomo 

Главное для сверхчеловека – чтоб его не укокошили, пока он еще находится на стадии обычного пипла.

Как правильно заметил маньяк Шопенгауэр, мир состоит из энергии и информации. А я бы добавил, что он состоит также из женщин и мужчин, которые вот уж которое тысячелетие упорно пытаются друг друга понять и не понимают ни грамма, просто потому, что среда обитания первых – это энергия, а среда обитания вторых – информация. И то, что этим миром правят большей частью мужчины, обусловлено тем, что именно информация управляет энергией, а не наоборот.

Вот я говорил, что в интеллектуальном плане даже самые выдающиеся представители неофициальной философии, все вместе взятые, значительно уступают какому-нибудь одному-единственному Карлу Марксу. Это происходит потому, что Карл Маркс 99% всей своей жизненной силы направил на овладение искусством манипулировать информацией, и только 1% – на рост бороды. А для того, чтобы жить так, как об этом пишет Карл Маркс и другие философы, надо вдвое, а то и втрое, урезать приток крови к головному мозгу. Надо надолго забыть про Интернет и молодецким брасом переплыть из моря информации в океан энергии. И потом осваиваться там не один год, перепонки промеж пальцев отращивать. Поэтому вероятность, что человек из мира энергии вдруг возьмет и напишет какой-нибудь псевдофилософский опус, настолько ничтожна, что более реальной кажется вероятность того, что следующую нобелевку по физике получит Бритни Спирс.

Тем не менее, очень редко, но даже козёл рожает. Поэтому-то я и говорю, что настоящие бойцы невидимого фронта – это не Кант, не Гегель и даже не горячо любимый всеми нами театральный философ Евгений Гришковец, а стрёмные люди с безумным взглядом стеклянных глаз и нетвёрдой походкой тестируемого на содержание алкоголя в крови водителя – Георгий Иванович Гурджиев, Шри Ауробиндо, Джидду Кришнамурти и Ошо.

Их невнятные писания – это рука помощи, которую они героически протягивают нам из другого измерения, засосавшего их с головой почище всякого болота, дабы мы помогли им оттуда выкарабкаться.

В случае Гурджиева, надо оговориться, орден за писательский героизм не достался ему единолично. Как у Сократа был Платон, так и у Гурджиева был Петр «Четвертое Измерение» Успенский. Последний имел широкую известность в узких кругах как писатель и чтец лекций на тему «есть ли жизнь на марсе – науке не известно». Их тандем работал просто, как все гениальное: Гурджиев генерил информацию, а Успенский её структурировал. О так называемой «философии Гурджиева» мы знаем именно из книг Успенского.

В действительности, конечно, никакой философии у Гурджиева не было. В башке у него парил один сплошной и беспросветный «мерцающий туман», из которого он мог лепить все, что угодно. Поэтому и мы можем говорить только о каких-то телегах, которые он в свое время прогнал, а по сути сказать нам будет нечего, так как высказываниями по сути он себя не затруднял. Ну, это профессиональная болезнь всех мистиков в том смысле, что мистик – он как студент на экзамене, глаза умные, всё понимает, а сказать ничего не может.

Прежде чем перечислить все основные гурджиевские телеги, коими он основательно наследил в истории философской мысли, скажем еще пару слов о товарище Успенском, который был основным ретранслятором этих идей, и о той парадигме, в которую он их проталкивал.

Успенский был ницшеанец с детства. Эпоха обязывала – Ницше в то время был культовым персонажем типа Квентина Тарантино. Поэтому маленький Успенский, заходя пешком под стол, уже размышлял о сверхчеловеке, вечном возвращении и прочей метафизике. А когда подрос и познакомился с так называемыми «идеями Гурджиева», то приложил все усилия к тому, чтобы изложить их в том же самом ницшеанском русле. Но нет дыма без огня. Возможно, что Гурджиев действительно был наиболее ярким и колоритным воплощением ницшеанского идеала, но Ницше к тому времени уже не мог ни подтвердить, ни опровергнуть это.

Как бы то ни было, «философия Гурджиева» оказывается под колпаком у Ницше, как и вся неофициальная философия в целом. Именно поэтому я и назвал последнего её предтечей . В противном случае не было бы никакой неофициальной философии – были бы лишь выдающиеся представители каких-то традиционных религиозных течений, типа суфизма, индуизма, ламаизма и тантры. Но Ницше сошел с ума не зря – он дал мятущимся массам новую точку отсчета, позволяющую им не отождествлять свои пути с той или иной традицией и не забивать голову инфантильной поповщиной. И если вы хотите сказать кому-нибудь спасибо за то, что у вас по жизни есть альтернатива диакону Кураеву, скажите спасибо Ницше.

Тут недавно по телевизору показывали фильм про остров Пасхи. Остров Пасхи – это небольшой кусок украинской степи посреди океана. Там никто не живет, только на одном берегу валяются, уткнувшись каменными мордами в ковыль, сотни гигантский статуй. Почему на острове никто не живет, историки в курсе. В 17 веке остров открыли европейцы. Открыли – значит перестреляли половину мужского населения и перетрахали все женское. В результате часть аборигенов развалилась от сифилиса, а оставшихся европейцы заразили оспой – всё как в «Марсианских хрониках» Бредбери. Ну, это понятно – нормальный процесс освоения новых земель и его издержки. Но вот чего историки долго не могли понять, это почему все статуи богов повалены на землю и как они попали на этот берег острова, если все каменоломни – на противоположном берегу? Археологи стали копаться в грязи, как это они обычно любят, повытаскивали оттуда кучу семян пальм, которые на острове не растут, массу костей птиц, которые над островом не летают, сотни каменных топоров и тысячи проломленных черепов. Все это дело загрузили совковыми лопатами в мощный компьютер, который пожужжал полчаса, потом включил принтер и выдал распечатку на листе формата А4 со следующим текстом:

«Когда-то на острове Пасхи припеваючи жило множество туземных племен. Остров был густо покрыт пальмовым лесом, в котором водилась в изобилии всевозможная дичь. Туземцы как сыр в масле катались. Единственное, что их беспокоило, это как бы им ненароком не разозлить своих богов, чтобы те не обломали им халяву. Поэтому каждое племя открывало свою каменоломню и вытесывало статую своему богу-покровителю. Все статуи устанавливались на одном из берегов острова – типа как на священной земле. Чтобы оттарабанить одну такую стотонную статую из каменоломни на противоположный берег, надо было срубить не одну пальму. Подъемных кранов туземцы изобрести не успели, поэтому просто подкладывали под статую стволы деревьев и под дружное пение: „Эх, дубинушка, ухнем!“ ухали изо всех сил. И вот, рубили они эти пальмы, рубили. Рубили-рубили. И вырубили все до одной. После чего радостно утерли лоб и со словами: „Зато теперь статуй новых делать не надо!“ пошли обедать. Пришли, а обеда-то и нет. С исчезновением пальмового покрова остров покинул даже самый древний и немощный попугай, у которого на старости лет и осталось сил, что громко кричать из ветвей на жирафов. Первый раз в жизни пообедав жареными дождевыми червяками, туземцы задумались и стали мрачно прогуливаться по острову, камешки собирать. Набрав камешков, островитяне стали вскоре проламливать этими камешками друг другу головы. И кушать друг друга. Так поступали самые здравомыслящие из них. А те, у кого даже лютый голод не смог из башки выбить суеверия, пошли на святой берег пиздить своих каменных богов, мстить. Все статуи очень скоро были повалены мордами в землю, а население острова значительно сократилось – кто от голода умер, кого съели, зато прежняя религия каменных идолов сменилась на прагматическую философию „меньше народу – больше кислороду“. Постепенно островитяне научились жить в мире друг с другом. А потом их открыли европейцы».

Так вот, это – типичный ницшеанский сюжет. Сам Ницше на родном своем немецком языке называл подобные истории «философствованием молотом» или «сумерками идолов». Евгений Головин попытался перевести это как «соси хуй, Рене Генон!», но на нормальный русский язык это лучше перевести как «пиздец традиционализму». Быть неофициальным философом, собственно, и означает – не работать в традиции и на традицию.

Но вернемся к Гурджиеву. Перечислять все его телеги не имеет смысла, остановимся лишь на тех, что вошли в историю и до сих пор дороги сердцу любого вменяемого шизотерика.

Телега первая: люди – это машины . Ну, это уже из школьной программы – человек понимает себя лишь с оглядкой на НТР. Типа в то время, когда люди только и умели, что горшки лепить, они считали, что их Бог слепил из глины, потом развилась механика и человека стали рассматривать как механизм , сейчас вот кибернетика на коне и человек понимается нами как биокомпьютер .

А Гурджиев жил в век автомобилей, поездов, пароходов и синематографа. Только свою телегу о том, что человек – это машина, он использовал не для того, чтобы сказать, что такое человек, а для того, чтобы уточнить, чем человек не должен быть. Иными словами, то, что Ницше называл сверхчеловеком, Гурджиев называл просто человеком, а то, что человеком называл Ницше, Гурджиев называл машиной.

Телега вторая: люди спят . Это почти то же самое, только сказано другими словами. Гурджиев говорил, что люди спят, не в смысле Шопенгауэра, что мир – это сон, а в том смысле, что человек может и проснуться. А в нормальном своем состоянии человек, безусловно, невменяемое существо.

Телега третья: низшие и высшие центры . Я не буду позориться и рассказывать про чакры – вы это лучше меня знаете. Так вот Гурджиев дал альтернативный взгляд на функциональные центры человека. Я даже не буду их разбирать – купите книжку Успенского «В поисках чудесного» и все сами прочитайте – да это и не важно. Важно то, что, Гурджиев разделил эти центры на низшие и высшие. Дураку понятно, что низшие центры создают то, что Гурджиев называл машиной, а высшие – превращают машину в человека. И революционной идеей Гурджиева было то, что для активизации высших центров он предлагал работать над низшими . Потому что все мы знаем массу случаев, когда человек начинает развивать в себе духовность, а становится свинья свиньей. Собственно, вся история мировых религий это прекрасно иллюстрирует. Гурджиев же предлагал не дергать Бога за бороду, а становиться людьми по-человечески – делать по утрам зарядку, ходить на бальные танцы, упражнять ум математикой, учиться производить деньги из воздуха, т.е. как бы следовать обычной американской мечте, не делая из нее фетиш. Наиболее яркой иллюстрацией того, что сверхчеловек не может получиться из доходяги-неудачника, может послужить судьба самого автора концепции сверхчеловека, закончившего свои дни в дурдоме.

Телега четвертая: память себя. Это опять к разговору о том, что все люди невменяемые. Чем чаще машина прилагает свои механические усилия к тому, чтобы опомниться от того механического сна, в который она погружена с утра до вечера, тем больше у неё шансов стать когда-нибудь человеком. Речь идет просто о том, чтобы тупо помотать головой из стороны в сторону, затравленно поводить глазами туда-сюда, ущипнуть себя за руку и сказать про себя: «Ёпт, это ж со мной всё происходит!» Поскольку эта неуклюжая практика – основа гурджиевской «философии», то, как бы стыдно мне ни было о ней рассказывать, пропустить её я никак не мог.

И, по-моему, для начала хватит. При желании более тесного знакомства с гурджиевскими телегами вы можете воспользоваться массой свободно доступной литературы на эту тему. Из хрестоматии обязательно прочитать книжку Успенского «В поисках чудесного», а из критики – талмуд Аркадия Ровнера «Гурджиев и Успенский».

Да, чуть не забыл. Специально для товарища, который прочел эту главу лишь для того, чтобы выяснить, правда ли, что главные герои пелевинского «Чапаева» срисованы с Гурджиева и Успенского (Гурджиев тоже носил закрученные усы и папаху, а Успенского звали Петр), я отвечу – а какая, собственно, разница?

3. Ленин в нирване

Наука описывает квантовое сознание, а я его практикую – вот в чем разница для меня.

Георгий Иванович Гурджиев только-только приехал в Россию в надежде найти в ней богатую и сильную страну, вполне пригодную для «работы», а Владимир Ильич Ульянов-Ленин уже задолго до этого начал готовить ему подлянку – великая и октябрьская была на подходе. Но революционный бум наблюдался не только в России – Индия также стала понемногу возбухать против английской оккупации. И в то же самое время, когда вождь мирового пролетариата кушал чернильницы в русской тюрьме, в индийской тюрьме переживал свои первые кришнаитские прозрения лидер радикальных индийских националистов Шри Ауробиндо Гхош.

Национализм сыграл со Шри Ауробиндо плохую шутку.

Для того, чтобы заставить инертную народную массу взять в руки оружие и перерезать буржуев, нужно вбить ей глубоко в подкорку какую-нибудь идею. За пару лет такую глобальную работу проделать никак невозможно, поэтому приходится пользоваться теми идеями, которые вложила в горячее народное сердце сама история. Идей таких обычно у каждого народа всего две – экономическая и национальная. У нас национальная идея звучит не очень эстетично – «Бей жидов, спасай Россию!» – поэтому Ленин, будучи интеллигентным человеком, решил давить на экономический момент, озвучив его как: «Заводы – рабочим, землю – крестьянам!». В Индии же, наоборот, более привлекательно выглядела именно национальная идея, потому что национальная идея Индии – это ее религия.

Шри Ауробиндо поначалу шел путем махрового традиционалиста. Сперва он изучал Веданту, потом возрождал давно всеми забытую и никому не нужную ведическую религию, а кончил тем, что изобрел новую систему Йоги.

Казалось, ничто не предвещало такого конца. Шри Ауробиндо вовсю штамповал плакаты с изображением матери Кали, которая тыкала указательным пальцем и вопрошала: «А ты записался добровольцем?», и прочие листовки революционного характера. Для отвода глаз ему, правда, приходилось заниматься пранаямой и медитациями, но основной целью Шри Ауробиндо было все-таки вооруженное восстание индийского пролетариата против правящей британской верхушки. И он уже совсем было приготовился сесть в тюрьму, как и подобает настоящему революционеру, но тут с ним случается вся эта традиционная история в духе Упанишад. Типа все вокруг – просто кино, и Атман есть Брахман. В Индии люди к таким вещам привычные с детства, поэтому в суде никто особо и не удивился, почему обвиняемый все время глупо хихикает и ни в какую не хочет принимать происходящее всерьез. Таким забавным образом Шри Ауробиндо колбасился в тюрьме целый год.

Выйдя на свободу, он оставил политическую карьеру и уехал в Пондичерри – ту часть Индии, которую еле успели отхватить себе скромные французы. Там он стал писать толстенные философские талмуды и проводить над собой экстремальные йогические эксперименты. Там же он и умер в декабре 1950-го года, не дожив пару лет до своего восьмидесятилетия.

По предыдущим главам вы уже поняли, что давать вам подробный конспект того, что Шри Ауробиндо за всю свою долгую жизнь наваял (а это немало), я не собираюсь. Мой рассказ посвящен только тем идеям, которые прочно вошли в историю, т.е. идеям, которыми пользуются наши современники, а также идеям, которые сами вовсю используют наших современников, да и нас с вами, чего греха таить, тоже.

Шри Ауробиндо запустил в потомков целых три убойных идеологических снаряда, причем так, что этого никто не заметил. До сих пор бытует распространенная точка зрения, что Шри Ауробиндо – это чудик, который вошел в историю тем, что учил раскрывать чакры не снизу вверх, как в нормальной Тантре, а сверху вниз. Само собой, это разводка для лохов. Сейчас я открою подвал нашего музея неофициальной философии им. джедая Йоды и покажу вам всамделишные гильзы от снарядов, которыми когда-то пулял по ноосфере главный герой этой главы.

Первую болванку я решил подписать как «Рай на земле» . Дело в том, что Шри Ауробиндо хоть и ушел из большой политики в йогу, но в душе остался все тем же революционером-радикалом, у которого в огороде закопана тряпка с револьверами, а на чердаке пылятся запчасти для метательных бомб. Будь моя воля, я разделил бы всех людей по политическому признаку на три вида – буржуи, коммунисты и похуисты. Буржуи – это владельцы строительных компаний, которые обеспечивают страну жилищным кризисом, коммунисты – это те, кто строит не дома, а светлое будущее, что же до похуистов, то они – это самая соль земли. Потому что именно похуисты и работают на стройке по таким специальностям, как негр, таджик и молдаванин, и я категорически не одобряю, когда этих людей называют презрительным псевдотермином «быдло». Шри Ауробиндо был, разумеется, коммунистом в самом ленинском смысле этого слова, только его коммунизм очень удачно для общества и практически без жертв сублимировался в йогу.

Все вы, конечно, с детства знакомы с фундаментальными положениями Веданты, иначе я не понимаю, откуда вы вообще взялись на мою голову? Ну, ладно, ладно, понял, не дурак. Веданта – это учение об изначальной свободе человеческого духа. Все мы прекрасно знаем, что такое дух. Дух, как известно, это самое обычное непоймичто. Древние индийские мудрилы пятой точкой интуитивно почуяли, что, если два человека говорят: "Я", они говорят не одно и то же. Как учил кролик из мультфильма про Винни-Пуха: "Что значит я ?! Я бывают разные!". Кто-то набивает свое брюхо сардельками и, нежно поглаживая его лоснящуюся поверхность, говорит: "Теперь я сыт!". Кого-то кидают на бабки и он говорит: "Теперь я пропал!". Короче, мы называем собой любую хрень – от бородавок на спине до убитого в ДТП автомобиля. Причем в любой момент с этой хренью может случиться все, что угодно. И чаще всего со знаком минус. Древние индусы долго не могли решить эту проблему, но рано или поздно должен был родиться хакер, которому было бы по зубам «взломать код сансары», и он таки сделал это. Как и полагается настоящему киберпанку, имени своего истории он не доверил, оставив после себя лишь несколько сомнительных никнеймов на санскрите. Этот хитрый чувак просек, что если не лепить свое я на материальные предметы типа физического тела и пр., но напротив – обозначить собой «то, чаво на белом свете вообче не может быть» – то и случиться с нами после этого ничего уже не сможет. Воспользовавшись этой военной хитростью, многие теряли всякий страх. Исторически зафиксирован случай суфия Мансура Аль-Хилладжа, который отпускал шуточки в то самое время, как ему ржавой ножовкой отпиливали руки-ноги. Но в большей части случаев дело так далеко не заходило. Обычно использование Веданты ограничивается ситуациями типа: тебе плюнули в рожу, а ты говоришь: «Спокойно, это иллюзия. В рожу плюнули не мне, а я – не я и хата не моя. Я на самом деле Атман, а Атман это Брахман, а Брахман это непоймичто…»

Короче. Шри Ауробиндо не устраивала эта буржуйская ситуация, когда каждый отдельно взятый йог единолично наслаждается блаженством своей трансцендентной свободы. Прежде чем браться за массовое раскулачивание, Шри Ауробиндо решил начать с себя. И родил таким образом принцип, который я произвольно назвал: «Рай – на земле», согласно которому каждый йог, в котором еще жив голос совести, должен добровольно выйти из транса и начать трансляцию «царствия божьего, которое внутри нас», в объективную реальность. Если кто не знаком с терминологией, объективная реальность – это столы и табуретки, водопровод и телевизор, кухонная утварь и дубовый паркет на полу. Как Алан Чумак заряжал в свое время целительной силой крэмы и трехлитровые банки с водой, так и Шри Ауробиндо накачивал окружающую среду энергией просветления. Получилась очень технологичная рацуха. Вместо того чтобы медитировать по сорок лет в пещере, чтобы все понять, достаточно приехать в специально заряженный город. Или родиться у такой же заряженной (на генетическом уровне) просветлением матери. Как и Ницше, Шри Ауробиндо бредил мечтами о новой расе сверхчеловеков.

Но это все как бы частности. Для нас в данном случае важен сам принцип ретрансляции своего духовного капитала вовне, который является чуть ли не главным отличием современного неофициального философа от хитромуладхарных хакеров эпохи Упанишад.

Вторая бронебойная болванка подписана мною как «Карта сверхсознания» . Тут все просто. Если Зигмунд Фрейд был первым, кто предпринял попытку описать бессознательное, то Шри Ауробиндо был первым, кто попытался приблизительно набросать в двух-трех пухлых томах психологию сверхсознания. Так сказать, информация для любопытствующих на тему «как оно там», ведь их, любопытствующих, слава богу, хватает. В частности многих интересует вопрос, как после просветления обстоит дело с эрекцией. Ну, и тому подобное в том же духе. Тут еще надо добавить, что если Фрейд больше напугал доверчивую публику своими злорадными наблюдениями, то Шри Ауробиндо принес человечеству только пользу, дав тысячам шизоидов позитивную пищу для размышления. И вместо того, чтобы доводить себя до беспросветного ченнелинга медитацией и пранаямами, как это обычно бывает, целая армия духовных искателей занялась увлекательными и совершенно безопасными для здоровья ментальными спекуляциями.

На третьей болванке мы можем прочесть невразумительное словосочетание «Интегральный подход». Дело в том, что рыцарским девизом Шри Ауробиндо был афоризм: «Вся жизнь есть Йога». Это сейчас мы не видим тут ничего странного, а в то время если ты только заикался о духовности, то само собой имелось в виду, что ты сей же час нахамишь своему боссу и плюнешь в рожи особо приевшимся коллегам, бросишь наконец работу, пошлешь подальше жену и детей, деньги с банковского счета переведешь на какую-нибудь глупую благотворительность и с легким сердцем пойдешь бомжевать. Потому что для занятий традиционной духовностью надо как-то избавиться от постоянной бытовой озабоченности и на время практики оставить свои неврозы в стороне. Потом, после просветления, можно психовать и свинячить на всю катушку, но во время садханы – ни-ни. Шри Ауробиндо категорически не одобрял такой подход. Справедливости ради надо заметить, что сам-то он оставил и политику, и на несколько десятилетий вообще перестал общаться с людьми, запершись у себя в доме, но всем все равно говорил, что интегральная йога подразумевает активное участие в социальном бардаке. И это также – неотъемлемая часть современной неофициальной философии. Все неофициальные философы очень любят стебаться над всякими монахами-отшельниками и подъебывать их за эскапизм, хотя сами при этом в глубине души уверены, что «лучшая музыка – это тишина». Тем не менее, слов на ветер они не бросают и все как один живут по принципу, который гласит, что йог должен заниматься бизнесом или, в худшем случае, работать на дядю, но никогда, никогда не зарабатывать деньги духовностью, иначе это никакой не йог и не философ, а обыкновенное чмо. Лично я считаю, что это чересчур уж суровая позиция. Все профессии нужны, все профессии важны, и макаронных дел Мастера в том числе.

Что до литературы по Шри Ауробиндо, то тут каждому свое. Если вы эстет и любитель первоисточников, то читайте «Жизнь божественную» или «Синтез йоги». Если вы любите живые книжки ницшеанского толка, то советую вам триллер Сатпрема «Шри Ауробиндо или путешествие сознания». Если вам охота порыться в реальных фактах, то воспользуйтесь книжкой Кешавмурти «Шри Ауробиндо – надежда человечества». Если же вам вся эта философия до одного места, потому что вы по жизни суровый медитатор, то и для вас есть маленькая, но удаленькая книжечка Павитры «Беседы со Шри Ауробиндо». Ее, правда, вы не найдете, потому что в русском переводе она называется иначе – Шри Ауробиндо «Беседы с Павитрой». Есть еще, правда, «Агенда» Матери, но это для фанатов.

Желательно прочесть хотя бы одну из этих книг, так, для общего развития – чтобы служба медом не казалась.

Ну, вот мы и осилили большую половину нашей сказки. В следующей главе я расскажу вам о Джидду Кришнамурти. И предупреждаю вас сразу, Кришнамурти – это имя, а Джидду – фамилия! У этих индусов все не как у людей.

4. Великий кайфоломщик

Вернемся снова к Елене Петровне Блаватской, которая основала Теософское Общество и придумала тибетских Махатм. Елена Петровна всю жизнь прожила одной ногой в астрале, поэтому если она чего придумывала, то очень скоро это становилось вполне объективной реальностью. Выдуманные ею Махатмы стали руководить Теософским Обществом после ее смерти. Один Махатма держал телепатическую связь с Анни Безант, которая наследовала теософский престол после Елены Петровны, а другой – с Чарльзом Вебстером Ледбитером, ближайшим соратником и главным идеологом партии.

Ледбитер был тот еще гонщик. До сих пор помню, как я нашел в армейской библиотеке чудом попавшую туда ветхую брошюру, подписанную примерно как: «Ледбитеръ. Ментальнiй планъ» или что-то в этом роде. Черпачьё мне за нее тогда вломило неслабых пиздюлей, потому что молодой солдат должен быть озабочен совсем другими занятиями, нежели чтение, если, конечно, это не чтение Устава. Впрочем, я несколько несправедлив к Ледбитеру, ведь за чтение биографии Ницше я отгреб еще больше.

Ледбитер был растаманом и занимался топографией так называемого «тонкого мира», который он делил на «астральный план» и «ментальный план». Астральным планом Ледбитер называл такой план, после первой же затяжки от которого начинало глючить полнометражными голливудскими мультфильмами типа «Ледниковый период» или «Подводная братва». Если же психонавт без всякой пользы для души втыкает в скучный европейский арт-хаус, значит, он пыхтит уже ментальным (не путать с ментоловым) планом. Т.е. астральный план отличается от ментального лишь наличием эмоциональной составляющей.

Что нам с вами важно знать о «тонком мире»? Только то, что там так же, как и в жизни, правдой является лишь половина увиденного, а все остальное – ложь, пиздежь и провокация. Чтоб вы лучше поняли, представьте себе, что вам дали сначала высосать бутылку водки, а потом показали две серии фильма «Соломенная шляпка». И только после этого отпустили проспаться. А на утро заставили пересказать содержание фильма. Вот насколько можно доверять вашему пересказу, настолько можно доверять и информации, полученной из «тонкого мира».

По этой причине Теософское Общество, руководимое астральными Учителями, напоминало в начале 20-го века настоящий дурдом.

Кончилось все тем, что Учителя посоветовались в астрале между собой и решили, что пришла пора выпускать на землю Будду Майтрейю, потому что сколько можно ждать уже. Ледбитеру были отданы соответствующие распоряжения, и он стал сканировать ауры всех попадающихся ему на третий глаз детишек. Кастинг продолжался несколько лет, оно и понятно – найти ребенка на роль мирового мессии это вам не «Ералаш» снимать в московской области.

В конце концов, где-то на обосранных священными коровами берегах Ганги Ледбитеру встретился двенадцатилетний вшивый доходяга по имени Кришна. Ледбитер посоветовался со своим астральным наставником и тот согласился, что если мальчонка не помрет от рахита, то в будущем будет пасти народы. И Ледбитер взялся за воспитание пацана всерьез.

У Кришнамурти по жизни было две страсти – техника и дешевые детективы. А его с детства зомбировали теософией, вегетарианством и прочей духовностью, поэтому неудивительно, что он возненавидел все эти сектантские варианты всеми фибрами своей души. Нет, своих астральных учителей он очень даже уважал, но виделся с ними крайне редко и нерегулярно. Но, когда ему стукнуло 20 лет, они сами напомнили ему о себе. И Кришнамурти стал первым человеком в истории, которого насильно сделали просветленным. Нельзя сказать, чтобы ему это очень понравилось – на протяжении нескольких месяцев каждую ночь его тело корчилось в судорогах, потому что астральная хирургия работает без наркоза.

Но самое веселое началось потом. Все теософы, а их к тому времени расплодилось по миру немало, очень ждали пришествия Будды Майтрейи. Но когда он таки пришел, они слегка прибалдели от неадеквата. Потому что первыми словами Кришнамурти было: «Я не понял, вы на полном серьезе думаете, что я вас буду чему-то учить?!» Короче, обломал народ по полной программе, гад.

Если б это было в силах Кришнамурти, он бы вообще все Теософское Общество распустил, но люди подумали-подумали и вытолкали из толпы одного смелого. Который сказал: «Чувак, запомни на будущее – нас надо обязательно учить. И обязательно дифирамбами. Иначе никак. Так что, наверное, ошиблись мы в тебе. Не Будда ты никакой. А потому иди-ка ты, мил человек, от греха подальше…» И Кришнамурти, пожав плечами, ушел. После чего еще 60 лет писал книги и читал по миру лекции.

Книги Кришнамурти при первом знакомстве с ними вгоняют читателя в ступор, так как в них практически отсутствует «макаронная составляющая» или, иными словами, элемент зомбирования. Ну, не то чтоб этого не было совсем – врать не буду – есть немножко. Иначе ведь люди читать не станут. Книжки-то люди для удовольствия читают, а вовсе не для того, что там себе возомнили авторы этих книг. Но если взять нормального такого шизотерика, то для него книжки Кришнамурти – это всегда легкий шок, и сквозь сведенные нервной судорогой зубы бедняга все время рычит: «Где катарсис, бля?!»

А катарсиса нету, потому что какой может быть катарсис при взгляде в зеркало. Поэтому в шизотерических кругах Кришнамурти имеет репутацию стремного кайфоломщика.

Перед смертью Кришнамурти заверил у нотариуса завещание из одного-единственного пункта, который гласил: «Никто не имеет права никаким макаром интерпретировать мой месседж человечеству!», поэтому мне остается надеяться, что вы – нормальные люди, которые чихают на авторское право, покупают на рынке только пиратские диски и вообще как-то обходятся по жизни без лицемерного чистоплюйства.

Короче, только между нами – вышеупомянутый месседж Кришнамурти человечеству состоял из двух ценных бандеролей. Первая бандероль была подписана как: «Пошли все нахрен!», а вторая – «Осознавание без выбора».

Бандероль первая. Кришнамурти очень не любил, когда в мышление проникает вирус (любого поколения и модификации) типа «Авторитет» или «Идеал», и говорил, что в этом случае надо переустанавливать всю систему целиком. По этой причине все без исключения последователи Кришнамурти являются людьми, по меньшей мере, тормознутыми. Принцип «Встретил Будду – пошли его нахрен» до них так и дошел. Это, конечно, китайское изобретение, но китайцы никогда не делали на этом акцента, посему неофициальная философия ложит на все авторитеты с прибором благодаря именно Кришнамурти, а вовсе не китайцам. Настоящие неофициальные философы – это суровые с виду молчуны, у которых в душе цветут незабудки, и мышление в их жизни имеет чисто прикладное значение. И вот теперь представьте, что к вам в таком состоянии доебывается какой-нибудь умник со ссылками на Будду, Библию, чакры, кундалини и прочую хренотень, разве вы (в силу своей воспитанности и благодушия – мысленно) не пошлете его подальше? Кришнамурти обратил внимание на то, что в данном случае работает принцип обратной связи – точно так же, как понимание выражается в отрицании идеалов и авторитетов, отрицание идеалов и авторитетов способно привести к пониманию. Возможно, его логика покажется вам неубедительной, но это такое дело, которое лучше один раз попробовать.

Бандероль вторая – «Осознавание без выбора». Тут наконец-то мы с вами можем поговорить о медитации, поскольку речь в данном случае идет именно о ней, родимой. Буддийская традиция имеет очень много разнообразных описаний, но самый простой анализ медитации описывает ее как диаду столбняка (пал. – саматха, кит. – чжи) и внимания (пал. – випассана, кит. – гуань). Считается, что они, по большому счету, неотделимы друг от друга в том смысле, что если вы станете очень внимательны, то на вас нападет столбняк, а если вы снизите свою активность до уровня столбняка, то возрастет и ваше внимание. При этом все же не рекомендуется культивировать эти качества по отдельности, ибо считается, что перебор внимательности приводит к шизе и паранойе, а чрезмерное увлечение статическими состояниями – к тупости и дебилизму.

Внимательность – штука непосредственная , посему и развивается посредством себя самой, а в столбняк можно впасть множеством опосредованных методов, среди которых наиболее популярными являются повторение мантр или молитв, контроль дыхания и концентрация на каком-либо объекте.

Кришнамурти столбняк не признавал вообще и под медитацией подразумевал исключительно внимательность. Поэтому если вы обломались с чтением его книг и решили, что хоть во время практики можно будет оттянуться – хрен. По поводу внимательности невозможно дать никаких инструкций, ведь она непосредственно не связана ни с позой тела, ни с дыханием, ни с концентрацией на пупке Памелы Андерсон. Опосредованно – связана, конечно, только надо очень долго сидеть, да и то – никаких гарантий вам никто давать не будет. Справедливости ради надо заметить, что сам Кришнамурти занимался хатха-йогой по системе Айенгара и дожил по этой причине до девяноста лет, но на публике обкладывал все эти традиционные индийские фишки трехэтажным матом, видимо, полагая, что внимание слушателя надо заострять на основном – на самом внимании.

Нормальный человек не может говорить о внимании в отрыве от телевизора, на который оно направлено. Но если у внимания есть конкретный объект, то мы имеем дело с концентрацией, а концентрация приводит к столбняку. Кришнамурти искал различные способы говорить о внимании без указания на конкретные объекты, и в конце концов пришел к формуле «осознавание без выбора». Ну, типа того, что сознание свободно только тогда, когда внимание не залипает на своих объектах.

За подробностями я вас, как всегда, посылаю подальше, т.е. к литературе. Книги у Кришнамурти все, по большому счету, одинаковые, так что читайте себе на здоровье любую – не ошибетесь. Лично мне нравится почти программная «Свобода от известного» и двухтомник «Комментарии к жизни». Любителям биографических подробностей советую прочитать книгу Мэри Латьенс «Жизнь и смерть Кришнамурти» и шедевр Питера Вашингтона «Бабуин мадам Блаватской».

А мы, тем временем, вышли на финишную прямую, следующая глава – последняя. В ней мы помянем добрым словом настоящего короля неофициальной философии 20-го века, которого, между прочим, родители так и назвали – Раджа, что значит король или царь . В историю он вошел под именем Ошо.

5. Объяснение магов

Рыба тоже гниет с головы, но не называет это состоянием не-ума.

Объяснение магов – это то, чем Ошо занимался всю свою жизнь. Столько комментариев к текстам различных духовных мучителей, сколько дал он, не дал никто. Еще «объяснение магов» – это такая забавная фишка из книг Кастанеды. Многие над ней прикололись. Это когда открываешь читателю все тайны бытия, то и дело приговаривая при этом: «Все это – лишь один аспект истины, а объяснение магов я тебе расскажу чуть попозжей, когда дорастешь». А когда дело доходит до самого объяснения, оно оказывается каким-то таким совсем никаким , что его даже и не запоминаешь. И, перечитывая кастанедовскую писанину с посулами все объяснить в конце, в который раз бессмысленно напрягаешь память и ломаешь голову – что ж там за объяснение магов такое? Ошо крут именно тем, что он вывел неофициальную философию на метауровень и подвел ей, пускай и прозрачную, но очень жирную черту в виде своего собственного «объяснения магов», которое слышали все, но не воспринял практически никто. На то есть веская причина, и ниже я обязательно поделюсь с вами этим секретом, совершенно не опасаясь, что он попадет в плохие руки, ведь сама его природа такова, что вы все равно его не запомните.

Подробную биографию Ошо я вам рассказывать не буду – ее не рассказывал только ленивый, а это как раз я и есть. Нам оттуда важно знать лишь то, что его накрыло с головой, когда он был еще студентом и учился на философа. Позже он несколько лет преподавал философию в университете и, таким образом, был единственным профессиональным философом среди наших героев. В конце концов, он бросил работу и основал свою собственную секту. С этой сектой было связано много скандальных историй, которые закончились арестом Ошо и помещением его в американскую тюрьму на пару месяцев. Выйдя из тюрьмы, он обнаружил, что его и без того некрепкое здоровье совсем куда-то испарилось. Медицинское обследование поставило вопрос о возможном отравлении таллием. И через три года неторопливой агонии Ошо умер в возрасте 50-ти лет. Вот такая темная и неприятная история.

Тем не менее, чувак ухитрился создать эпоху.

Философом его сделало рождение в семье джайнов. Джайны – это те самые монахи с метелками, которых часто показывают по телевизору. Когда они ходят, они метут перед собой дорогу, чтобы не задавить ненароком червячка, а когда разговаривают, надевают марлевую повязку, чтобы муха не залетела в рот. Помимо метелок и марлевых повязок, у джайнов есть своя философия с очень тонко разработанной диалектикой. Эта диалектика базируется на постулате, что на любой предмет существует бесконечное количество точек зрения. Посему все, что говорится о предмете, должно говориться не категорично, а с оговоркой – «некоторым образом». Всего джайны насчитали семь типов описаний одного и того же предмета, по одному типу описания на каждую чакру. И если бы сэра Элтона Джона ненароком зазомбировали джайны, он мог бы высказать о себе семь различных суждений:

1. Некоторым образом, я педик.

2. Некоторым образом, я не педик.

3. Некоторым образом, я не натурал (или, некоторым образом, я педик, но также, некоторым образом, и не педик).

4. Некоторым образом, я есть нечто неописуемое.

5. Некоторым образом, я педик и вместе с тем я, некоторым образом, есть нечто неописуемое.

6. Некоторым образом, я не педик и вместе с тем я, некоторым образом, есть нечто неописуемое.

7. Некоторым образом, я педик, а также, некоторым образом, и не педик, и вместе с тем я, некоторым образом, есть нечто неописуемое.

После такого плюрализма мнений его фанаты решили бы, что он – не педик, а сумасшедший педик, но, слава богу, все это только наши фантазии и сэр Джон пока еще в своем уме.

А вот Ошо, напротив, не только сам с крышей распрощался, но и другим точку сборки двигал при помощи этой диалектики. Утром он доказывал, что белое это черное, а вечером – наоборот. Учеников клинило.

На волне психоделической и сексуальной революций Ошо стал популярен во всем мире, включая СССР. Мне крепко запомнилось, как один непосредственный участник ошевского движения тех лет рассказывал, что стандартное знакомство между парнем и девушкой в их среде начиналось вовсе не с фразы: «Не правда ли, сударыня, сегодня чудесная погода?», а со слов: «Ошо знаешь? Пошли трахаться!…»

Но все это, конечно, формальности. Каковы же главные боевые заслуги Ошо на ниве неофициальной философии? Таковых заслуг, дабы зазря не перегружать ваше сознание, я насчитываю две. Первая – это запуск в массы мифа о просветлении , а вторая – собственно объяснение магов.

Миф о просветлении , благодаря Ошо, стал чуть ли не самостоятельной религией. Неопределенное понятие просветления приобрело сверхценность, разделив весь остальной мир на средства достижения просветления и, соответственно, помехи. Сила этого мифа укрылась именно в его неопределенности. Если понятие не определено, каждый вкладывает в него свой собственный, близкий и родной сердцу, смысл и таким образом занимается своей собственной жизнью, а не реализацией потенциально стремных идеалов чужого дяди. Человек, вооруженный идеей просветления, столкнувшись с той же неофициальной философией, с Ницше, Гурджиевым, Ауробиндо, Кришнамурти и Ошо, уже не будет становиться перед ними раком, а сам начнет использовать их в своих шкурных, но уже не столь деструктивных (как если бы он действовал на благо других, во имя мира во всем мире и пр.) в отношении к миру, интересах.

Что касается объяснения магов , то Ошо дал его посредством концепции не-ума . Именно поэтому оно ничего нам не объясняет и его невозможно запомнить, ведь объяснения и память принадлежат уму, а не-ум по определению является чем-то другим. Причем, одновременно это объяснение объясняет практически все основные концепции неофициальной философии – и сверхчеловека, и вечное возвращение, и amor fati, и память себя, и интегральный подход, и медитацию, и просветление. Именно апелляция к не-уму дает шанс не увязнуть в концепциях и позволяет почувствовать разницу между быть и знать . То, что Ошо назвал не-умом , невозможно знать, этим можно только быть, так что на этом месте всякая философия имеет обыкновение заканчиваться.

Закончим и мы.

По сложившейся традиции я должен дать вам список литературы, но сейчас особого смысла в этом не вижу – редко встретишь человека, который не читал ни одной книжки Ошо. Но традиция есть традиция.

«Автобиография духовно неправильного мистика» подойдет любителям жареных фактов так же, как и книжка Ма Прем Шуньо «Алмазные дни с Ошо». Люди более серьезного склада ума могут удовлетворить свое любопытство классическими работами Ошо «Психология эзотерического» и «Медитация – искусство внутреннего экстаза». Эстетам и поборникам литературной психоделии придется по вкусу моя самая любимая книжка Ошо «Проблески золотого детства». Религиозные фанатики могут выбирать из многочисленной комментаторской литературы, там обязательно найдется что-нибудь и про вашу секту. Сдвинутые по фазе практики и прочие экспериментаторы над собой могут воспользоваться советами «Оранжевой книги».

Ошо был последним крупным представителем неофициальной философии, но, между нами говоря, быть крупным – это патология. И со смертью Ошо неофициальная философия не умерла, напротив, начался ее золотой век – ею стали заниматься нормальные люди, спокойно и без шума. О них я расскажу в эпилоге.

Эпилог

Позавчера умер Роберт Антон Уилсон. Это тоже конец определенной эпохи в неофициальной философии. Из людей, которые делали на западе Нью-Эйдж – Тимоти Лири, Джон Лилли, Ричард Альперт, Роберт Антон Уилсон, Алан Уотс и пр. – скоро совсем никого не останется. Они, несомненно, делали какую-то погоду у себя за бугром, но мой рассказ – о постсоветском пространстве.

Современные неофициальные философы, действующие на территории нашей страны, пока лишены наполеоновских амбиций и количеству драйва предпочитают качество. Поэтому о них никто и не знает. Ликбезу по этой части наша страна обязана преимущественно Владу Лебедько и четырем томам его «Хроников российской саньясы».

Я просто перечислю несколько имен и работ, на которые следует обратить внимание прежде всего.

Игорь Калинаускас – зубр и матерый сектант. Главным трудом этого ильимуромца является книжка «Наедине с миром», гремучая смесь из философии и методологии. Обязательно к прочтению.

Олег Бахтияров – садист и маньяк. Автор методологического шедевра «Деконцентрация». Обязательно к прочтению.

Евгений Головин – добрый дедушка-алхимик с холодными глазами. Писатель песен и трактатов. Автор двух замечательных книг – «Сентиментальное бешенство рок-н-ролла» и «Приближение к снежной королеве». Читать необязательно, но много потеряете, если не прочтете.

Владимир Данченко (он же N20) – единственный нормальный человек среди всего этого сброда. Переводчик и архивариус. Мастер правильного мышления. Автор книг «Принципиальные вопросы общей теории чакр и тантрическая концепция тела», «Принципы современной психической самозащиты» и «Эволюция сознания в документах». Рекомендуется для травли тараканов в голове.

Авессалом Подводный – брат-близнец Владимира Данченко, только идеалист. Астролог и специалист по архетипам. Автор книг «Трактаты», «Психология и астрология» и пр. Читать не обязательно, но для общего развития – можно.

Роман Попов (он же Р.И.) – один из соавторов книжки Сергея Джагдиша «Влияния и связи». Очень веселый дядька и далеко не дурак. За ним – будущее неофициальной философии в России.

Виктор Гламаздин – параноик и политтехнолог. Автор мрачного шедевра «Библия G-модератора». Обязательно к прочтению.

Виктор Бойко – сварливый хатха-йог и гениальный методолог. Автор книжки «Йога – искусство коммуникации». Обязательно к прочтению для йогов.

Список имен можно продолжать, тем более что время не стоит на месте и он все время расширяется. Но для начала хватит.

Надеюсь, сказка вам понравилась. Я задумал ее написать лет пять назад и даже начинал два раза и оба раза обламывался на второй главе. Первоначальное название ее было «Философия с лопатой», потому что я тогда работал на стройке. У меня был напарник по имени Юра и мы в перерывах между копанием траншей и долбления бетона отбойными молотками часто разговаривали о разных заумностях. Ему я и посвящаю эту сказочку.

Зима 2006-07 гг.

Оглавление