«Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы»

Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы (fb2) - Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы 3641K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Юрий Иванович Чуньков

Юрий Иванович Чуньков Экономическая теория. Часть 1. Социально-экономические системы. Учебное пособие

Посвящается всем поколениям советских трудящихся, воссоздавшим великую державу – Союз Советских Социалистических Республик, спасшим планету Земля от коричневой чумы XX века, первыми прорвавшимися в космическое пространство, первыми сломавшими существующую тысячелетиями систему эксплуатации человека человеком и первыми указавшими всему человечеству путь «в царство подлинной свободы»

Введение

Читателям предложено новое, отличное от общепринятых стандартов, учебное пособие по экономической теории. В чём его новизна? Следует указать на несколько основных положений, выделяющих его из ряда «Экономиксов» и большинства российских учебников.

Во-первых, «Экономиксы» и российские учебники скорее напоминают «псалтыри» – собраний молитвенных заклинаний о благочестивой жизни под покровительством его Величества капитала. Содержание учебников, как правило, полностью оторвано от реальной экономической жизни общества. Большинство учебников – это собрание наукообразных схоластических догм и пропагандистских лозунгов, угодных господствующим классам и властям. В предложенном вам учебном пособии делается всё возможное, чтобы рассмотрение всех основных экономических теорий, выработанных мировой экономической наукой, было доведено до хозяйственной практики и экономической политики.

Во-вторых, многие российские учебники и учебные пособия не просто «псалтыри», а догматы по очень узкой проблеме – «свободной» рыночной экономике в буржуазном обществе. Это – спецкурсы по капиталистическому рынку XIX в. Не более того. Такой экономики, какая описывается в современных учебниках, нигде в мире уже нет. В учебном пособии делается попытка проанализировать российскую и мировую экономику вне зависимости от той или иной социально-экономической формы. Наряду с этим, анализ посвящен сопоставлениям и особенностям экономик двух ныне присутствующих на планете общественно-экономических формаций – капитализма и социализма.

В-третьих, «Экономиксы» и списываемые с них российские учебники теоретически несостоятельны и не имеют права претендовать на учебники по экономической теории. Как правило, в публикуемых учебниках представлены эксклюзивные теоретические воззрения отдельных профессоров или коллективов авторов. Автор не оставил без внимания ни одну сколько-нибудь серьёзную экономическую теорию. Особое внимание уделено ныне господствующим на планете теоретическим направлениям – буржуазной классической политической экономии, марксизму, неоклассическим концепциям и либерально-монетаристским теориям.

В-четвёртых, наибольшее разочарование у объективных учёных вызывает методологическая и философская беспомощность авторов современных «Экономиксов» и ряда российских учебников по экономической теории. Отсутствие методологической базы автоматически приводит к теоретическим заблуждениям и, как следствие, к несостоятельному анализу экономической практики и экономической политики. В науке без правильного выбора методов исследования и глубокой методологии истину обнаружить невозможно.

Методологии и анализу практически всех известных в мире экономических теорий посвящается треть учебного курса. Правильный выбор методологии и, прежде всего, опора на диалектико-материалистический подход уберегает анализ от ошибочных оценок избранных парадигм развития.

В-пятых, самым существенным недостатком современных учебников и учебных пособий по экономике выступает абсолютная абстрактность и схоластическое теоретизирование, полностью оторванное от деятельности людей, социально-экономических субъектов и государства. В исследованиях учёных и авторов учебников отсутствует деятельностный подход, на котором настаивал Карл Маркс в философских работах и в «Капитале». Жизнь общества складывается только из деятельности людей и их отношений между собой.

В данном учебном курсе все законы и закономерности экономики, все процессы и явления рассматриваются только через деятельность людей. Законы, по которым развивается любая экономика, не могут действовать вне деятельности людей. Этот методологический подход позволяет определить вполне конкретных экономических, социальных и политических субъектов, ответственных за конечные результаты развития мировой и национальных экономик, в т. ч. за выбор направления развития, кризисы, стагнацию и т. п.

В-шестых, в западных, а теперь и в российских учебниках, с необычайным напором доказывается, что движущей силой развития экономики, да и всего жизненного процесса, выступает погоня за прибылью и стремление к обогащению. После разрушения социалистической экономики в СССР, так называемые демократические силы, с помощью этого стимула обещали нам сделать экономику исключительно эффективной, позволяющей вкусить все блага «буржуазного рая».

Философский и глубоко научный подход к анализу конечных целей развития человеческой цивилизации цель наживы делает абсурдной. Исследователи тысячелетиями пытаются найти комплексную цель развития общественного производства. Среди таких целей назывались стремление выполнить божественное предназначение, обеспечить достаточную степень благосостояния частным собственникам и реализовать частный интерес и, наконец, добиться максимума прибыли на капитал. Все эти мотивы развития экономики не выдержали проверки Историей.

В предлагаемой работе делается попытка в максимальной степени подробности раскрыть сформулированную ещё в древности цель развития общества и, прежде всего, экономики – это всестороннее развитие самого Человека. Не является каким-то открытием, что конечной целью общественного производства является удовлетворение материальных и духовных потребностей людей. Это – естественная цель любой экономики. Тот факт, что до сих пор основная цель буржуазного общества не совпадает с естественной целью производства, свидетельствует лишь об исторически преходящем характере капиталистического способа производства.

Человек развивается не только и не столько в процессе потребления материальных и духовных благ, но, прежде всего, в процессе физического и умственного труда. Физический и умственный труд – это две стороны одной медали. Ранее отмеченный во введении деятельностный подход при анализе экономических и социальных процессов лишь подтверждает эту элементарную истину. Человека человеком сделал труд и только труд.

Доставить человека в центр общественного производства и, соответственно, в центр экономического исследования считаю главным своим научным результатом и с интересом ожидаю реакцию коллег-учёных.

В-седьмых, обществоведческая мысль постоянно бьётся над извечным вопросом, что или кто движет прогресс человечества. В данном случае речь идёт не о технике и науке, а о социальных механизмах. Историю в конечном итоге творят люди. Сейчас господствующими на планете являются представления о том, что Историю продвигает вперёд «экономический человек» или частнокапиталистический интерес и потребности частных собственников. Против такой постановки проблемы развития Человека выступают все религии. Тем не менее, Капитал навязал себя человечеству в качестве его спасителя. Угрозы, которые несёт миру господство глобального капитала, всё больше и больше убеждают человечество в абсолютной порочности стимулов развития, которые порождает Капитал.

Тщательное изучение множества работ философов, экономистов и политологов и мучительные размышления привели автора к выводу, что на протяжении прошедших тысячелетий и в ближайшее столетие источником развития цивилизации была и будет классовая борьба основных социальных групп и классов за реализацию своих экономических, социальных и политических интересов. При констатации этого научного вывода автор не руководствуется какой-либо идеологией, а анализирует практику классовой борьбы. Совершенно очевидно, что этот эффектор социальною прогресса не является вечным, а по исчерпанию исторических функций уступит место другим факторам развития.

Автор будет рад выслушать позитивную критику и альтернативы по проблеме развития человеческой цивилизации. При этом речь должна идти о внутренних и социальных для человеческой цивилизации факторах развития.

Хотелось бы высказать несколько рекомендаций читателям по использованию учебного материала. Учебное пособие изобилует информацией об экономике и социальных процессах на планете и в России. Однако, чтобы стать хорошим аналитиком или специалистом в экономике или политике, этого материала явно недостаточно. В век Интернета любой специалист имеет возможность добыть материал, набрав ключевые слова в Рунете или обратившись к сайтам Интернета. Особенно тщательно необходимо следить за реальными процессами в Российской и мировой экономиках. Без этого хороший специалист состояться не может.

Я намерен предупредить читателей, что поверхностное ознакомление с текстом учебного пособия не позволит усвоить ту информацию, которая в нём содержится. На каждой странице могут содержаться новые знания и три невнимательном чтении они могут остаться незамеченными. Те из читателей, кто решит заняться экономической или иной общественной наукой или аналитикой на страницах учебного пособия увидят фотографии или найдёт ссылки на большое количество учёных. Без тщательной проработки научных работ крупных учёных глубокий исследователь общественных процессов состояться не может. Современная жизнь явно востребовала учёных образца Аристотеля, Гегеля, Канта, А. Смита, К. Маркса, Кейнса или Маршалла. Но их, к сожалению, на научном горизонте нет. Дерзайте! Место Карла Маркса, человека второго тысячелетия, в третьем тысячелетии свободно.

Решение поставленных задач обусловило значительный объём учебного пособия. Краткое изложение широкого спектра научных и практических проблем в экономической теории не позволит передать читателям и, прежде всего, студентам научную основу экономической теории. Краткий текст полностью исключает доказательную базу и делает учащихся догматиками, не способными анализировать практику.

И ещё одну учебную проблему следует обсудить. В вузах по учебной дисциплине «экономическая теория» принят стандарт – перечень тех вопросов, которые студенты должны в обязательном порядке усвоить. Стандарт даже в малой части не отражает реальное содержание такой науки, как экономическая теория. Стандарт списан с одного из спецкурсов по рыночной экономике Гарвардского университета США. Таким образом, российских студентов обкрадывают в знаниях экономической науки. В предложенном учебном пособии все вопросы стандарта подробно рассмотрены. Претензий в этом отношении предъявить невозможно. Вместе с тем в учебном курсе вы, уважаемые читатели, найдёте анализ практически всех проблем современной экономической теории в мире и в России.

Следует обратиться к коллегам-преподавателям экономических наук. При внимательном чтении учебного пособия вы найдёте достаточное количество новых трактовок тех или иных положений в экономической теории. Автор будет рад, если начнётся их обсуждение в экономической науке или в учебных курсах. Преподавателям важно давать студентам пример творческого подхода при изложении учебного материала.

Большой смысл в этом и потому, что с 90-х гг. в России и СНГ перестали изучать политэкономию и глубокую экономическую теорию. Фундаментальные науки были заменены спецкурсами по капиталистическому рынку. Сработал «комплекс обезьяны» и демократические златоусты навязали нам изучение только «Экономиксов». Многие официальные учебники по экономической теории также перестроены в соответствии с «Экономиксами».

«Экономиксы» и их компиляции – это не научные труды и не учебники. Это – резиновые пустышки для взрослых детей. Об этом заявили студенты всего мира. Не доходит только до Минобразования России. В 2007 г. газета «Mond» опубликовала обращение французских студентов, выступивших против организации учебы по «Экономиксам» из Соединённых Штатов Америки. Это обращение подписали тысячи студентов. (См.: Real-World Economics Review [Сайт]. URL: ).

Затем против автора одного из «Экономиксов», очень популярного в России из-за малого объема, – Менкью, – восстали студенты Гарвардского университета, в котором составлялись проекты «демократических» реформ для России. Студенты устроили забастовку и отказались посещать лекции этого профессора.

Студентами отмечаются следующие изъяны «Экономиксов»:

1) надуманность содержания учебников;

2) навязчивая аутистичность (замкнутость и самолюбование);

3) бессмысленность математизации экономической теории;

4) оторванность от хозяйственной практики и экономической политики;

5) отсутствие плюрализма в преподавании экономической теории;

6) отсутствие доказательности;

7) догматизм.

К великому сожалению, эти претензии могут быть предъявлены практически всем российским учебникам по экономической теории. Слепое следование ложным либеральным теориям при свершении буржуазной революции в СССР и Российской Федерации, по сути, является преступлением перед будущими поколениями людей. Равнодушными в этой ситуации оставаться противопоказано.

Автор предлагаемого вам учебного пособия внимательно учёл критику и выносит на ваш суд совершенно новый тип учебного пособия. За такими учебными курсами будущее.

Во-первых, законы экономики рассматриваются только через деятельность людей, социальных субъектов и государства. Во-вторых, ни одно теоретическое положение не даётся без системы доказательств с использованием методологии, научных аргументов, публицистики и художественных образов. В-третьих, на протяжении всего учебного курса автор ведет со студентами диалог и не навязывает свое мнение – наоборот, всегда предлагает сделать вывод самостоятельно. В-четвертых, учебный материал глубоко научен, подготовлен на основе всех фундаментальных достижений в экономической теории и философии. Всё это предопределило большой объём учебного курса. Не всегда краткость является «сестрой» таланта. Краткость у студентов – это чаще отсутствие добротных знаний. Выбор за вами!

В заключении следует высказать благодарность профессорам В.Н. Щербакову и В.Д. Рудневу. Первому – за инициирование обсуждения концептуальных проблем экономической теории, которые сказались на окончательном выборе автора учебного курса. Второму – за предоставленные статистические материалы о положении трудящихся в буржуазной России. Отдельная благодарность Вакарюк Елене Дмитриевне – за трудную и квалифицированную работу по техническому оформлению учебного пособия.

РАЗДЕЛ I МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Жизнь – это жестокая борьба людей с собственной ленью. Счастье – состояние души человека, одолевшего животную лень. Одолеть трудно, но чрезвычайно важно для успешной жизни.

Неизвестный автор

Начало с методологии

Любая учебная дисциплина, претендующая на глубину в анализе практики, не может быть состоятельной без более или менее основательного изложения методологии исследования и основных теоретических направлений в экономической науке.

Без знания методологии анализа и осте экономической теории хорошее познание экономической практики будущими хозяйственниками и политиками невозможно. Разрушение мощной советской экономики и нынешние отрицательные результаты так называемого реформирования экономики Российской Федерации и других стран СНГ произошло, прежде всего, ввиду практически полной методологической и теоретической безграмотности руководителей государства и властных структур, а также псевдонаучных консультантов, аналитиков и политологов.

В наши дни эти фигуранты, определяющие судьбу и место наших стран на планете, с большим трудом усваивают якобы научные категории из «Экономиксов». Однако «Экономиксы» в строгом смысле не являются научными произведениями. Это – исключительно поверхностные и полностью освобожденные от достижений мировой экономической науки пропагандистские «псалтыри». Дальнейшее руководство либеральными идеями грозит уничтожением государств на пространстве СНГ. Предваряя учебный материал этой части учебного пособия, следует отметить, что среди методов исследования господствующее место по праву занимает метод диалектического материализма, основателями которого считаются выдающийся философ из Германии Георг Гегель и родоначальник марксистского учения Карл Маркс.

Экономических теорий ученые наработали великое множество. Однако, как это чаще всего бывает в любой науке, борьба идет между двумя – тремя направлениями. В экономической теории выделяются три основных направления: буржуазная классическая политическая экономия, сформировавшиеся на её базе марксистская политическая экономия и обособленно существующая неоклассическая экономическая теория.

...

Платон, Греция

428-347 гг. до н. э.

...

Аристотель, Греция

384–322 гг. до н. э.

...

Ксенофонт, Греция

444–356 гг. до н. э.

ТЕМА 1. ОБЪЕКТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: ВОСПРОИЗВОДСТВО ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО

Объект исследования и предмет науки: в чем различия?

В современной экономической теории, несмотря на различия в определении предмета науки, присутствует единодушие в характеристике объекта исследования. Таковым называется общественное производство или экономика. Так ли это?

Когда определяется предмет экономической теории, речь идет о категориях научного познания, т. е. о гносеологическом подходе. Когда говорится об объекте теории, то определяются реальные процессы, явления, отношения сфер общества, подлежащие отражению через предмет науки.

С позиции философии это – онтологический подход, поскольку рассматривается бытие экономики.

Бытие богаче, содержательнее и многообразнее, чем та картина, которая находит отражение в предмете науки. Бытие одного и того же объекта, допустим, экономики, может стать предметом большого количества наук. Предметы различных наук об экономике – своеобразные «микроскопы», с помощью которых изучается объект. Таким образом, различие объекта и предмета экономической науки сводится к различиям онтологии и гносеологии.

Эти различия имеют принципиальнейшее значение, как для самой экономической теории, так и для реальной экономики. Неприятные последствия наступают тогда, когда исследователи, отождествляя предмет с объектом, «гоняют» по страницам книг абстрактные категории экономической науки и выдают их за исследование реальных процессов экономики. Им представляется, что изучают экономическую жизнь, а на самом деле развивают свои умственные способности в формальной логике.

В частности, человечество столкнулось с множеством экономических теорий, претендующих на законченность и истину в последней инстанции, которые увели и уводят от реалий экономической жизни. Руководство такими теориями в практике хозяйствования часто приводят к невосполнимым потерям общества и даже к катастрофам социального характера. Со времен А. Смита (Шотландия, 1723–1790 гг.) человечеству навязывается теория, согласно которой экономикой должна управлять «невидимая рука» рынка, т. е. реально несуществующая сила или энергия, высекаемая из столкновения абсолютно свободных субъектов экономики. Закончилось это «великой депрессией» 30-х гг. XX в. и затем периодически повторяющимися экономическими кризисами. В настоящее время эта теория господствует в российской экономике и является руководством к действию для реформаторов, если их можно назвать таковыми.

В советское время теоретики от экономики, садясь за рабочий стол, с помощью предмета политической экономики и оторвавшись от реалий экономики (объекта), «строили» развитое социалистическое общество и коммунизм.

В западной экономической мысли практически все экономические теории заражены бациллой субъективистского маржинализма, согласно которому создаваемые обществом блага измеряются не реальными затратами труда общества, а только степенью удовольствия от потребления благ отдельно взятыми субъектами. «Удовольствие» от потребления, претендующее на измерение затрат общественного труда, выводится мыслями авторов неоклассических теорий. Это тоже, что и строительство коммунизма в мыслях только с другим политико-идеологическим аспектом.

Изучающим экономическую теорию это важно знать и понимать. Во-первых, смешение предмета экономической науки и объекта исследования в наши дни стало хронической болезнью. Многие рафинированные экономические теории стали «вещью-в-себе» и оторвались от практики. Во-вторых, практикующим экономистам, коими будут нынешние студенты, не дано ошибаться в выборе решений. Подспорьем в этом для них являются теории, проверенные практикой. Ошибка капитализаторов российской экономики, сделавших ставку на явно отживший свой век рыночные теории XIX в., стоила России потерей дух третей национального богатства, накопленного за тысячелетие и отступлением экономики в своем развитии на 50 лет. В России наступило время экстаза непрофессионалов, не ведающих ни «объектов», ни «предметов», ни самой современной экономической теории.

Глава 1. Понятие экономического объекта

§ 1. Ретроспектива по проблеме объекта в экономической теории

Учения древности и средних веков

В древней Индии учение «Артхашастра» (IV в. до н. э.) объектом исследования провозгласило богатство и управление хозяйством. Познание методов управления скорее определялось как предмет науки, т. е. уже в это время обозначились контуры различий между объектом и предметом.

В древнем Китае в политэкономическом трактате «Гуань-цзы» (IV в. до н. э.) в качестве объекта называют доходы и классовое деление общества.

В древней Греции в трактатах философа, экономиста и полководца Ксенофонта (430–354 гг. до н. э.), написавшего первый в мире «Экономикс» (по-гречески – «Экономиксе»), название которого позаимствовано через две тысячи лет А. Маршаллом (Англия, 1842–1924 гг.), объектом исследования выступает земледелие. Этому посвящено 12 томов энциклопедии.

У Платона (428–347 гг. до н. э.) объект – примитивно-коммунистическое устройство экономики и общества во главе с государством. Его ученик Аристотель (384–322 гг. до н. э.) выдвинул оригинальную концепцию об экономике и хрематистике . В экономике объектом выступают земледелие, скотоводство, ремесло, мелкая торговля. В «Хрематистике» – «неестественная экономика», представленная крупной торговлей, ростовщичеством, посредничеством.

В Средние века философ и теолог Фома Аквинский (Италия, 1225–1274 гг.), арабский социолог Ибн-Хальдуи (Северная Африка, 1332–1406 гг.) и другие учёные в качестве объектов называли богатство, разделение труда, обмен, деньги, «справедливые цены» и процент.

Проблема объекта времен становления классической политической экономии

После длительной исторической паузы с XVII в. человечество вновь пытается определить объект экономических исследований. Физиократы (название идёт от двух слов – «власть земли» или «власть природы») делают своим кумиром Ксенофонта и рассматривают в качестве единственного фактора богатства земледелие.

Меркантилисты, наоборот, сосредоточили свое внимание на обмене и делают объектом исследования торговлю и от этого получили свое наименование своей теории.

Начиная с английской политической экономии и впоследствии (XVIII–XX вв.), объектом экономической теории прочно становится всё общественное производство с его материализованным продуктом в форме товаров и услуг. Разногласия сводились лишь к определению предмета экономической науки. Однако и в определении объекта не так всё однозначно. Историческая школа в лице Ф. Листа (Германия, 1789–1846 гг.), A.M. Чупрова (Россия, 1842–1908 гг.), В. Рошера (Германия, 1817–1894 гг.), С.Ю. Витте (Россия, 1849–1915 гг.), А. Вебера (Германия, 1868–1958 гг.) объектом экономической теории считала территорию страны и национальную экономику.

Особую позицию по объекту и предмету занимал К. Маркс (Германия, 1818–1883 гг.). Здесь мы имеем дело с парадоксом в развитии экономи-ческой теории. К. Маркса называют «могильщиком» капитализма и теоретическим предвестником коммунистического способа производства. Однако всю свою жизнь он посвятил исследованию капиталистической экономики. Все безоговорочно признают, что более глубокого экономического исследования капитализма, который присутствует в знаменитом 4-томном труде «Капитал», до сих пор нет. К. Маркс концептуально соглашается, что объектом экономической теории выступает общественное производство в целом. В «Капитале» он указывает, что предметом его исследования является капиталистический способ производства и обмена. Таким образом, марксизм объектом экономических исследований признает не абстрактную экономику, а экономику в специфической социально-экономической оболочке – первобытно-коммунистическую, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и социалистическую.

На рубеже XVIII и XIX вв. настоящий переворот в представлениях об объекте экономической теории осуществил российский энциклопедист, вице-президент АН России А.К. Шторх (1766–1835 гг.), труды которого до сих пор игнорируются и на Западе, и в России. Единственный, кто уделил внимание российскому экономисту, так это К. Маркс, критикуя его за расширение предмета экономической теории за границы капиталистического производства. А.К. Шторх в своём шести томном «Курсе политической экономии», изданном на французском языке (1815 г.), с пафосом российского патриота, обосновывал идею о «внешних и внутренних благах», которые должны направляться на развитие Человека.

К первичным внутренним благам А. Шторх относил способности Человека и всё то, что их развивает: здоровье, знания, нравственность, ловкость, вкус, религию. К вторичным благам он отнёс досуг и безопасность. Оценивая в целом внутренние блага, он писал: «Мы понимаем под именем внутренних благ все нематериальные продукты природы и человеческого труда, за которыми мнение признаёт полезность и которые могут образовать моральную ответственность человека». (Курс. Т. 5. С. 8). А. Шторх также упрекал А. Смита, что он ограничивал политэкономию анализом только богатства или материальных вещей.

§ 2. Современные представлении об объекте экономической теории

В соответствии с принципами гегелевской диалектики, развитие мысли постоянно возвращается «на круги своя». С появлением маржиналистских теорий, о которых подробно пойдёт речь в последующих темах, экономическую мысль возвращают к меркантилистам XVI в. и навязывают человечеству представление, что объектом экономической теории выступает только рынок и рыночные отношения в экономике и во всех сферах общественной жизни. Доказательства приводить не следует. Достаточно открыть все учебники под названием «Экономикс» и российские учебники по экономической теории, скопированные с американских учебников, чтоб убедиться в сделанном выводе. Как говорят в России – от рынка «крыша поехала».

Однако в этом стандартизированном и официозном подходе, получившим наименование «мейнстрима», очень много противоречивых мест. Во-первых, рынок сам по себе не может быть экономическим объектом. Рынок – это общественная сфера обмена и форма связи экономических субъектов-индивидов, домашних хозяйств, коллективов предприятий, хозяйственных структур и государства. Поэтому именно они являются объектом экономических исследований.

Во-вторых, в соответствии с маржиналистскими теориями, объектом по преимуществу выступает микроэкономика – фирмы (предприятия) и домашние хозяйства. Именно их поведение в условиях совершенного (свободного) и несовершенного (монополизированного) рынка рассматривается наиболее подробно. Однако экономика не сводится только к экономике фирмы. Несоответствие между реальной экономической жизнью общества и «экономиксной» экономической теорией является кричащим. Поэтому, под влиянием «великой депрессии» 30-х гг., поставившей под сомнение существование капитализма свободной конкуренции, и научных работ выдающегося экономиста Джона Кейнса-сына (Англия,1883–1946 гг.) маржиналистические теории вынуждены хотя бы для проформы расширить объект экономической теории до макроэкономики.

В-третьих, современные западные теоретики от микро– и макроэкономики являются самыми последовательными продолжателями «дела К. Маркса». Они сделали объектом теоретических исследований только частнокапиталистическую экономику. Авторы «Экомиксов» во введениях смело могут выдать ранее цитируемое определение предмета исследования в «Капитале» за своё. Между тем, в современных капиталистических странах обобществлённый сектор (государство, кооперативы, общественные организации и учреждения, церковь) доходит до 50 %, а в Швеции и Норвегии до 75 %. А это уже не свободный капитализм. Когда будущий Нобелевский лауреат П. Самуэльсон (США, р. 1915 г.) издавал первый «Экономикс», мировая социалистическая система производила 40 % продукта от мирового производства. Почему же тогда объектом экономической науки является только капиталистическое производство?

Однако не так печально в этом мире. В пятом издании английского «Экономикса» с авторством Дж. Сломана при участии М. Сатклиффома в главе «Введение в экономическую теорию» фактически её объектом называется «производство (production) благ, т. е. товаров и услуг» и «потребление (consumption) товаров и услуг» (Сломан Дж., Сатклифф М. Экономикс. СПб., 2005. С. 18). И хотя в дальнейшем изложении авторы остались в рамках американских «Экономиксов», в которых объектом исследования остается только рынок, тем не менее, тенденция развития экономической мысли налицо.

Основным объектом экономической теории выступает Человек. В марксистской, в том числе советской экономической теории практически никто не выражал сомнение в том, что Человек является объектом экономических исследований. Для Маркса, исследовавшего капиталистическое общественное производство, вещи, товары, капитал, производственные отношения – это иное выражение человеческой сущности. С этим трудно не согласиться. Действительно, всё, что нас окружает кроме косной материи – это живая материя, являющаяся воплощением умственного и физического труда Человека. Когда экономическая теория исследует экономику, она, по сути дела, исследует Человека. Отдельное рассмотрение производства материальных и духовных благ допустимо и необходимо, но такая абстракция не меняет того положения, что вещи, предметы, услуги, экономические отношения – это продолжение Человека и абсолютизировать их самостоятельное существование и возвышать над Человеком или ставить рядом с ним неправомерно.

В советской и современной российской научной литературе есть много блестящих работ, в том числе докторских диссертаций, посвященных исследованию социально-экономической природы Человека и не замечаемых в мировой науке. В советское время начиналось, а в современной России практически завершилось создание новой науки – человековедения. Особенно успешно работают в этом направлении научные центры СО РАН в Новосибирске, Нижегородские философы, экономисты и социологи, учёные, объединяющиеся вокруг Петровской академии наук и искусства в Санкт-Петербурге, а также учёные в Москве, Ростове, Саратове и др. Смотрите, например, работы: Казначеев В.П. Проблемы человековедения. Москва-Новосибирск, 1997; Казначеев В.П. Экология человека. М.: Наука, 1998; Казначеев В.П., Поляков Я.В., Акулов А.И., Мингазов И.Ф. Проблемы «Сфинкса» XXI века. Новосибирск: Наука, 2000; Марцинкевич В.И., Соболева И.В. Экономика человека. M., 1995; Человек – мера всех вещей. Горький, 1990; Бережной Н.М. Проблема человека в трудах К. Маркса. М., 1981; и др.

Всё, что провозглашается объектом исследования со стороны экономической теории, не может рассматриваться в качестве объекта на все времена и для всех народов. Представления об объекте науки развиваются вместе с развитием человеческого общества. В дальнейших темах нашего курса будут рассматриваться различные социально-экономические системы, в том числе современные системы капитализма и социализма. Совершенно очевидно, что в разных социально-экономических системах наряду с общими аспектами в объектах исследования будут присутствовать социально-окрашенные элементы. К современным исследователям на Западе можно, конечно, предъявлять претензии по поводу отказа рассматривать закономерности социалистического производства. Но их нежелание объяснимо – для них история пока не предоставила достаточного материала. Не объяснима лишь позиция некоторых бывших советских экономистов, философов и социологов, в один миг изменивших свои научные позиции. Наука тут не присутствует. Это – конформизм чистейшей воды.

Глава 2. Человек как объект экономической теории

§ 1. Первые подходы к проблеме

Вплотную к тому, чтобы провозгласить объектом экономической теории Человека, впервые подошли российские экономисты В.А. Милютин (1826–1855 гг.) и Э.Р. Верден (1835–1891 гг.). В. Милютин предлагал повернуть политическую экономию лицом к Человеку и на этом основании её предметом считал его материальное благосостояние. Э. Верден в учебнике «Курс политической экономии» во введении рассматривает труд людей как фактор производства, а капитал его разновидностью. Человека он считал экономическим явлением и основой хозяйства.

Через несколько десятилетий эту попытку повторили классические институцианалисты Т. Веблен (США, 1857–1929 гг.), Дж. Гобсон (Англия, 1857–1940 гг.), Дж. Коммонс (США, 1862–1942 гг.). Т. Веблен в своей знаменитой работе «Теория праздного класса» писал: «Всякую социальную общность можно рассматривать как производственный или экономический механизм, структура которого складывается из того, что называется социально-экономическими институтами» Т. Веблен резко выступил против того, чтоб Человека рассматривали как клеточку рыночного механизма. И это правильно. Однако осталось не раскрытым, почему Человек является «производственным и экономическим механизмом» и как этот механизм воспроизводится. Классики институционализма объектом теории фактически сделали не Человека, а его поведение, опыт, знания, обычаи, интересы, потребности и т. д. Собственно, то же самое делают и современные западные неоклассики, считая предметом экономической науки поведение Человека, но только в рыночной среде.

Впоследствии, с позицией классических институциалистов стали перекрещиваться взгляды марксистов советского периода, которые обосновали теорию о том, что основной целью развития общественного производства при социализме должно быть удовлетворение материальных и духовных потребностей Человека. Практическому социализму, в виду целого комплекса сдерживающих факторов, было далеко до реального воплощения этой цели, тем не менее, сама идея остаётся чрезвычайно конструктивной. В современной экономической теории это звучит актуально.

Объектом экономической теории Человека делает и автор первого «Экономикса» А Маршалл. Он, меняя название экономической теории на «Экономикс», отмечал, что «она, с одной стороны, представляет собой исследование богатства, а с другой – образует часть исследования человека» (Маршалл А. Принципы политической экономии. Т. 1. М., 1983. С. 56).

§ 2. Многочисленные аргументы «за»

Человек не может не быть объектом исследования со стороны экономической теории. Его изучают десятки, если не сотни наук, а вот экономической теории в этом отказывают. Аргументов «за» много.

Во-первых, Человек выделился из животного мира в homo sapiens благодаря труду – основному элементу в непосредственном процессе воспроизводства духовных и материальных благ. Если делать объектом исследования экономику, то, как же можно обойтись без главной производительной силы общества?

Во-вторых, бытие общественного производства не может состояться без Человека, как фактора производства. В теоретическом анализе фактором производства называется труд. Однако в реальности труд неотделим от Человека. Результаты труда находятся в прямой зависимости от качеств Человека – физической силы, нравственности, образования, опыта и т. д.

В-третьих, процесс производства материальных и духовных благ – это взаимодействии Человека и Природы. Совершенно очевидно, что бесполезен и невозможен теоретический анализ только с одной стороны – Природы.

В-четвёртых, общественное производство всегда осуществляется в определённой социально-экономической оболочке. Носителем общественных отношений выступает Человек, Он – субъект социально-экономических отношений. Экономическая теория, делая своим объектом исследования систему социальных отношений, не может обойтись без субъектов этих отношений.

В-пятых, у общественного производства, как в прошлое, так и настоящее время обнаруживается много целей. Однако у производства с позиции существования человечества есть одна естественная цепь – духовное и физическое воспроизводство Человека, социально-экономическая форма экономики может выкристаллизовать другую главную цель производства. Но это будет лишь искажение или конкретизация естественной цели общественного производства. Без постановки Человека в центр экономики никогда не удастся обосновать необходимость ее подчинения потребностям всех членов общества.

В-шестых, развитие общества, в том числе экономики – это накопление и передача из поколения в поколение знаний, опыта, информации, традиций, нравственных принципов и т. п. Без этого развитие невозможно. Своеобразным «резервуаром» накопления и передачи социального опыта выступает только Человек. Оставить экономическую теорию без объекта – Человека, значит, лишить её исторических возможностей находить правильные стратегические решения в экономике.

§ 3. Воспроизводство Человека

Можно было бы и дальше приводить аргументы, но приведённых вполне достаточно, чтоб воспринять не на веру, а с пониманием, что Человек должен быть объектом экономической теории. Сложность проблемы заключается в том, какие элементы такой сложной общественной системы как Человек, являются предметом познания в экономической науке. Это зависит от ответа на вопрос: «Что вкладывается в понятие воспроизводство Человека». Если кому-то сразу приходит мысль, что речь идёт о рождении человека и его физическом качестве, то с этим следует безоговорочно согласиться. Это приграничный минимум того, что включает в свое содержание воспроизводство Человека.

Человек – результат комплекса производственных, экономических, социальных, политических и идеологических отношений. В объект исследования со стороны экономической теории и в предмет познания со стороны экономической науки Человек входит, прежде всего, своей производительной силой всех духовных и материальных благ. Производя духовные и материальные блага, Человек вступает в общественные отношения по поводу владения, распределения и использования этих объектов. В системе социально-экономических отношений Человек воспроизводится как носитель разнообразных потребностей и интересов. Он – производитель и потребитель, собственник и не собственник, управляющий и управляемый, покупатель и продавец и т. д.

Когда речь заходит о механизме воспроизводства, то в общем плане в обществе должны сформироваться такие условия жизни, при которых Человек имеет возможность накормить себя и свою семью, одеть, обогреть, позаботиться о здоровье и физической культуре, приобрести, согласно, своего выбора, необходимый объем знаний и производственного опыта. Общество, в свою очередь, должно побудить Человека к восприятию им нравственных принципов общежития, освоению духовного богатства, накопленного обществом, к саморазвитию и самосовершенствованию.

Основой развития Человека служит физический и умственный труд. Без труда люди быстро деградируют по направлению к своим предшественникам. Труд не только «сохраняет» человека, но и приспособляет его к требованиям живой и неживой природы. Оставаясь частью природы, человек может воспроизводиться лишь в рамках этих законов. Совершенствование трудовой деятельности – единственная альтернатива животному миру со стороны человека. Труд выделил Человека из животного мира и стал для него не только средством добывания материальных и духовных благ, но и способом его воспроизводства, первым и основным условием развития человеческой цивилизации. Процесс труда выступает самоцелью людей, т. к. вне него человечество существовать не может, причём не только потому, что трудом добываются средства к жизни, но и потому что в процессе труда Человек воспроизводит самого себя как homo sapiens со всеми присущими ему родовыми признаками. «Вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом, становление природы человека» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2. С. 126).

Таким образом, подводя итог обсуждению проблемы объекта экономической теории, следует заключить, что таковыми выступают Человек и общественное производство как целостная система. Человек и общественное производство – два полюса единой системы, поскольку производство невозможно без Человека. В свою очередь, Человек через труд, через производство смог превратиться в homo sapiens.

Глава 3. Факторы общественного производства как объекты экономической теории

§ 1. Понятие фактора общественного производства

В экономической теории существует невообразимая путаница терминов, понятий и определений «факторов». Факторами называют любое экономическое явление, процесс, состояние, элемент, оказывающий влияние на экономику Кроме того, употребляется большое количество заменяющих понятий. Среди них такие как, ресурсы и условия, причины и стороны, обстоятельства и т. п. А если ещё учесть, что все эти понятия употребляются применительно к разным уровням экономики, то иметь чёткое представление о факторах общественного производства не простое дело.

Прежде всего, следует выяснить, какой смысл вкладывается в понятие «фактор». Когда то или иное экономическое явление вызывает другое явление, оно – причина; когда явление обусловливает функционирование и развитие другого экономического явления или процесса, оно — условие; когда экономическое явление взаимодействует с другим явлением или с другими явлениями в функционировании и развитии целого комплекса – оно фактор. Понятие «фактор» всегда употребляется с термином, указывающим на его роль, специфику, значимость. Например, чаще всего говорят об объективных, независимых факторах и субъективных, зависящих от действий субъектов. «Фактор», далее, никогда не может быть взят один, ибо взаимодействие всегда, по меньшей мере, происходит между двумя явлениями, сторонами, элементами, а значит, и факторами. Фактор всегда двусторонен: действует сам и испытывает воздействие. Он всегда связан с противоположным фактором и не действует без него. Исследователи не должны произвольно определять набор факторов. Взаимодействующие факторы аргументировано следует выводить с помощью экономического анализа.

Из такого понимания «фактора» вытекает, что взаимодействующих факторов на разных уровнях экономики множество. Задача экономической теории – исследовать их в субординированной системе, сводить факторы низших уровней к завершающим уровням экономики. Когда следует определить факторы общественного производства в целом, то необходимо указать на такие из них, которые свести к более обобщающим невозможно, ибо более высокого уровня в экономике, чем общественное производство, не существует.

§ 2. Основные теоретические концепции факторов производства

В экономической теории издавна господствуют две концепции в определении факторов максимально интегрированного уровня экономики – марксистская и классическая.

К. Маркс, его последователи, а также большинство экономистов, разделяющих положения теории трудовой стоимости, считают, что в общественном производстве взаимодействуют два фактора – личностный и вещественный. Личностный фактор иначе называют рабочей силой или способностью к труду. Для экономики в целом личностный фактор – это совокупная рабочая сила, сумма работников всех предприятий и отраслей народного хозяйства.

Вместе с тем, мы полагаем, что наименование фактора как «личностный» не точное. «Личностный» происходит от факта существования личностей, г. е. людей. В понятие «личность» вкладывается смысл интеллектуальных, нравственных и морально-волевых качеств людей. Но отсутствует характеристика людей, как производительной силы и создателей материальных и духовных благ. Если определённость человека включает в себя единство природного (биологического) и социального (экономического), то определённость личности отражает только социальную природу человека. В качестве личности человек относится к природе не как тело природы, а как результат социальных институтов общества. В качестве человека, производящего материальные и духовные блага, он взаимодействует с природой и как природный феномен и как социальное явление. Поэтому, более правильное наименование этого фактора – человеческий фактор. Оно ассоциируется с взаимодействием человека и природы, общества и природной среды.

Вещественный фактор включает в себя средства производства: землю, предметы труда, орудия труда и технологию их применения. Характеризуемая концепция логически вытекает из определения объектов экономической теории – Человека и общественного производства. Её логика подкрепляется фактом взаимодействия Человека и Природы. Именно к этому в конечном итоге сводится факт возникновения и существования человечества на планете Земля.

В функционирующем общественном производстве два этих фактора сливаются в единую систему, называемую экономикой. Результатом взаимодействия факторов является готовая продукция производства, которая используется для воспроизводства Человека и обновления вещественного фактора. Такой кругооборот бесконечен, пока существует Земля.

Классическую систему факторов производства связывают с именем Ж.Б. Сэя (Франция, 1776–1832 гг.) и сводится она к трём факторам – труду, капиталу и земле. Если быть точным в оценке появления трехфак-торной концепции, то она пошла от основателя классической политической экономии А. Смита, который обосновал теорию трехфакторных доходов – заработной платы, прибыли и земельной ренты. Если он называл доходы на факторы, то разумеющимся является вывод о существовании трёх факторов. Ж.Б. Сэй лишь чётко выразил концепцию А. Смита.

Трехфакторная концепция воспринята большинством исследователей на Западе и превратилась в официоз, не подвергаемый сомнению. Вам, молодые люди, на этом этапе изложения учебного материала трудно воспринять эту концепцию в связи с неопределённостью понятий «труд», «капитал» и «земля». Не следует торопиться с выводами. Всё будет подробно изучено в последующем изложении. Вместе с тем, уже сейчас есть все основания признать трехфакторную концепцию некорректной с научной точки зрения. «Труд» – функция Человека в процессе производства благ. Этот фактор напоминает «человеческий фактор» в марксистской концепции. А вот с раздельным определением «капитала» и «земли» в качестве факторов, согласиться невозможно. Под капиталом в сфере процесса производства понимаются средства производства или то же самое, что вещественный фактор в марксистской концепции. «Земля» является веществом природы. Более того, совершенно очевидно, что средства производства (предметы труда и орудия труда) происходят из земли. Отсюда становится понятно, что в общественном производстве такие факторы, как «капитал» и «земля» сводятся к более общему фактору и составляют единый вещественный фактор производства. Мы приходим к выводу о лучшей логической обоснованности именно марксистской концепции двух факторов производства.

Это обстоятельство постепенно начинают осознавать и не марксисты. С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи в своем «Экономиксе» отмечают: «На практике между землёй и капиталом не всегда легко провести четкую границу. В США значительная часть земельных угодий стала продуктивной только благодаря ранее сделанным инвестициям в вырубку деревьев, расчистку территорий от валунов и создание необходимых дренажных систем. Поэтому определённая доля того, что мы называем землей, представляет собой… капитал, чем фактор производства, данный природой». Таким образом, эти авторы включают землю в вещественный фактор, который в буржуазном обществе принимает форму капитала.

Факторы общественного производства могут конституироваться в качестве таковых не только по основанию материального содержания, но в силу специфики экономических отношений в обществе. В данном случае, этот аспект пока не обсуждается, но и в этом отношении трехфакторная концепция также несостоятельна. Например, в буржуазном обществе земля, находясь в частной собственности, превращается в капитал и её выделение в качестве отдельного фактора необъяснимо.

§ 3. Производство как общественный феномен

Взаимодействие Человека и Природы

Факторы общественного производства не функционируют и не в состоянии функционировать по отдельности. Их бытие и развитие возможно только во взаимодействии. Экономическая теория марксистского направления делает объектом своего исследования именно сферу взаимодействия человеческого и вещественного факторов. Такой сферой выступает экономика, совпадающая по своему содержанию с общественным производством.

Природа, с одной стороны, даёт всё необходимое для развития Человека и общества, с другой – очень мало в готовом виде для потребления. Мудрость природы поражает. Если бы она материальные блага представляла полностью в готовом виде, то Человека не было бы вообще, так как он не смог выделиться из животного мира ввиду отсутствия затрат труда. Природа вместе с неограниченностью своих ресурсов и энергии во Вселенной предъявила их Человеку по территории Планеты дифференцированно, и в состоянии, необходимом для переработки и организации производства. Уже охота, собирательство, добывание огня, поиск мест обитания, развивали в человеке сознание и делали его физически более крепким. Только в этом отношении можно утверждать, что Природа воссоздала Человека.

С самого начала появления обнаружился еще один созидающий природный фактор – оказалось, что Человек в одиночку не в состоянии обеспечить свою жизнеспособность. Природа вынудила его существовать в социуме, т. е. в системе межчеловеческих отношений. Общение, обмен знаниями и опытом ускорили развитие Человека и улучшили организацию производства материальных и духовных благ.

Мы не можем согласиться с определением материального производства только как «процесса преобразования Человеком природных ресурсов в необходимые для потребления продукты». Такое понимание производства пронизывает практически все экономические теории, и из него выводятся экономические законы и научные категории. При таком подходе затрагивается лишь одна сторона производства – взаимодействие Человека и Природы или технологическая составляющая.

К. Маркс, подчеркивая сущность производства, указывал, что «люди не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью». Иначе говоря, производство необходимых Человеку благ невозможно вне социума. Для экономической теории данное положение имеет принципиальное значение. Из него вытекает, что сущность всех явлений и процессов в экономике сводится к экономическим отношениям между людьми. Отношения между Человеком и Природой, между людьми и техникой, при этом присутствуют, но они лишь материальная база, на основе которой формируется производство и общественные отношения. Общественное производство и сам Человек – исключительно общественные феномены.

Честолюбие людей побуждает отвергать такой вывод. Особенно он неприятен для частных собственников вещественного фактора производства, поскольку они осознают себя в качестве господствующей силы над вещью и, по сути, над материей Природы. Однако если представить себе исключительно разнообразные потребности современного homo sapiens, то станет понятным, что, несмотря на гигантский прогресс в ходе эволюции от обезьяны к Человеку, последний как воспроизводящая единица духовных и материальных благ без связи с другими ничто. Без связи с обществом отдельный человек не имеет возможности добыть себе даже рулон туалетной бумаги. Поэтому самый крупный обладатель фабрик, заводов, недвижимости, транспортных средств, золотых слитков и т. п. – это результат присвоения труда миллионов людей в нескольких поколениях. Общество по тем или иным причинам «выделяет» миллионеру или миллиардеру часть своего накопленного богатства. В этом отношении они не Господа, а Рабы общества.

Обратная связь Человека и Природы

Человек – продукт Природы, наделённый сознанием. Выделив homo sapiens с помощью труда и организации общественного производства из животного мира, Природа начинает преобразовывать самую себя с помощью деятельности всего человечества. Во всяком случае, и потребность, и надежды Природы в этом очевидны. Взаимодействие Природы и Человека показывает нам пример «вечного двигатели», причём не механического и статичного, а постоянно самосовершенствующегося. Становится понятным, почему людям своим воображением не удаётся изобрести «вечный двигатель». Он уже есть. Нельзя обмануть Природу. Появление «вечного двигателя» в обществе означало бы полное освобождение человека от Природы, что при недостаточном самопознании и самосовершенствовании дало бы толчок к деградации Человека, и, в конце концов, к его гибели. Необходимо людям быть самокритичными и признать, что многие готовы повторить судьбу ближайшего генетического «родственника» из животного мира, с охотой пожирающего продукцию «вечного двигателя».

Таким образом, следует заключить, что общественное производство – это процесс взаимодействия людей в социуме, а через социум с Природой, при осуществлении которого постоянно воспроизводится Человек и преобразуется природное вещество во блага, удовлетворяющие потребности людей.

§ 4. Организационно-технические факторы процесса производства

Общепринято выделять три фактора или момента в организации непосредственного процесса производства благ – предметы труда, средства труда и собственно живой труд.

Предметы труда

Предмет труда – это вещество природы, преобразуемое человеком в процессе производства для своего потребления или то, на что направлен труд людей. Примеров великое множество: глина, песок, камень, руда, уголь, растительный мир и др. Всеобщими предметами труда выступают земля, вода и воздушное пространство. Земля доставляет людям полезные ископаемые, продукцию растительного мира. Из воды добывают морскую растительность, рыбу и других обитателей рек, морей и океанов. Без пресной воды человек вообще не в состоянии существовать. Человек сам по себе состоит на 80 % из воды. Что касается воздушного пространства, то все знают, что человек без кислорода не может прожить и пяти минут. Без воздуха не возможен и процесс производства материальных и духовных благ. Люди об этом почему-то даже не задумываются.

Если предметы труда предварительно подвергались обработке, то они получают наименование сырья. Например, добытый уголь и руда на металлургическом заводе являются сырьём, выплавленный металл – сырьё для машиностроения. Предметы труда современного производства – в подавляющем большинстве относятся к сырью. Развитие науки и техники позволило человечеству получить огромное количество искусственных предметов труда, неизвестных в природе из числа синтетических материалов и сплавов. Статистика свидетельствует, что в экономиках отдельных стран до 98 % предметов труда – искусственные предметы.

Средства труда

Средства труда – вещи или комплекс вещей, с помощью которых человек воздействует на предмет труда. Люди пользуются механическими, физическими, химическими и иными свойствами вещей, с помощью которых они обрабатывают вещество природы. Сама Природа в качестве всеобщих средств труда предоставляет людям землю, воду и воздушное пространство. Земля выступает и в качестве предмета труда, и в качестве средств труда.

Человек в дополнение к природным средствам труда изобрёл неисчислимое количество новых средств труда от каменных орудий труда до заводских комплексов и космических кораблей. Среди средств труда выделяют следующие группы:

• механические орудия труда, т. е. машины, оборудование, инструменты;

• производственные здания и сооружения;

• средства транспорта и связи;

• трубопроводы, ёмкости для хранения и транспортировки сырья и готовой продукции, кратко называемые сосудистой системой производства.

Живой труд

Предметы труда и средства труда сами по себе процесса производства не составляют. Это – «мёртвые» вещи. «Воскрешает» их из «мёртвых» живой или текущий труд людей. Живой труд – определяется как сознательная и целесообразная деятельность, составляющая исключительное достояние человека в форме способности к труду или рабочей силы. Вследствие этого процесс производства сводится к потреблению не столько предметов труда и средств труда, сколько к потреблению рабочей силы Человека.

В данном случае нас интересует труд, как процесс, совершающийся между Человеком и Природой, при котором люди своей деятельностью опосредуют обмен веществ между обществом и природой. С целью получения продукта, готового к потреблению, люди включают в рабочий процесс подконтрольные им органы и в результате взаимодействуют с природными элементами. Люди, постоянно изменяя форму природного вещества, изменяют и свою собственную природу.

Отмеченного недостаточно для точного понимания труда Человека. Во взаимодействии с Природой люди осуществляют свою осознанную цель. Цель как закон определяет способ и характер действий людей. Уже в единичном процессе труда можно наблюдать взаимодействие противоречивых сторон – материального и идеального, объективного и субъективного. Но процесс производства не единичный акт и не обязательно, чтоб в результатах труда был заинтересован трудящийся. Результаты труда могут принадлежать всему обществу или другому собственнику. Отсюда становится понятным, что труд не только самоудовлетворение, а обязанность, в значительной степени сопровождаемая принуждением.

Первобытного человека к труду принуждала Природа, очень скупо выделяя ему средства к жизни. Природный мотив принуждения остался и сейчас. Когда человек стал трудиться в социуме, с тех пор общество в каждом конкретном историческом периоде стало вырабатывать специальные институты стимулирования и принуждения к активной производственной деятельности. Решающим средством в этом по-прежнему остаётся добывание средств к жизни. Общество восприняло этот метод от Природы. Выработка общественных механизмов стимулирования труда – задача экономической теории.

§ 5. Производительные силы общества

Вещественные элементы производительных сил

Совокупность предметов труда и средств труда составляет средства производства. Механический набор средств производства, даже если они самые совершенные, еще не означает высокого уровня производства. Важную роль в процессе производства приобретает технология. Технология – это способы использования предметов труда и средств труда. Технология в процессе производства – опосредствующее звено между средствами производства и людьми. Люди, вырабатывая способы воздействия орудиями труда на предметы труда, добиваются нужных для них результатов производства.

Технологических приёмов исключительно много, если иметь в виду каждый единичный процесс труда. История развития общественного производства демонстрирует основные виды технологий. Можно назвать следующие технологии:

1) на использовании мускульной силы людей и тягловой силы животных;

2) на энергии движения воды и горения огня;

3) на гравитации и солнечной энергии;

4) на паровой силе и силе двигателя внутреннего сгорания;

5) на электроэнергии и химических реакциях;

6) на атомной энергии и термоядерной энергии.

В наши дни большое значение приобретают информационные технологии. Речь идет о формировании информационного общества, включая экономику. Классификацию технологий должны осуществлять специалисты, а не экономисты. Задача экономической теории – исследовать воздействие технологических переворотов и изменений на организацию общественного производства и находить наиболее эффективные пути использования технологических новшеств.

Средства производства и технология их применения составляет технику или техническую основу общества. Иногда под техникой понимают только средства производства, что не совсем точно. Техника развивается за счет науки. Воссоединение техники и науки означает научно-технический прогресс (НТП), включая в это понятие и технологические изменения. В тех случаях, когда эволюционное движение НТП сменяется быстрым развитием или скачками, говорят о научно-технической революции (НТР). По общему признанию, в связи с достижениями при создании искусственных предметов труда, использованием ядерной энергии, космоса, информационных технологий человечество в наши дни переживает исторический период НТР. Те страны, где экономисты сумеют лучше приспособить хозяйственный механизм к использованию достижений НТР, там развитие экономики будет наиболее быстрым.

Средства производства и технология их применения составляют вещественный фактор общественного производства.

Качество труда в обществе

Как бы ни была совершенна техника, главной производительной силы является Человек. Совершенство техники находится в зависимости от знаний и опыта людей. Люди с их способностями к труду являются единственными источниками всего общественного богатства. Отсюда определяющим фактором выступает совершенствование способностей к труду, приобретение профессиональных знаний, накопление производственного опыта, воспитание трудолюбия. Вложения в человека труда являются самыми эффективными. Речь идёт о здоровье, образовании, научной подготовленности и подготовке и переподготовке специалистов, участвующих в процессе производства материальных и духовных благ.

Эффективность труда обнаруживается через качество общественного труда, определяемое степенью познания законов природы и совершенством техники, талантливостью в организации и управлении производством. Решение этих проблем в значительной степени находится в зависимости от всего общества. В свою очередь, от каждого человека зависит ответственность, добросовестность, творческая активность и умение. Именно сочетание усилий общества в целом и каждого индивида по отдельности позволяет достигать наилучших результатов в производстве.

Совокупность людей и качественное состояние их способности к труду составляет человеческий фактор общественного производства.

Взаимодействующие вещественный и человеческий факторы производства являются производительными силами общества. Условную схему производительных сил общества можно изобразить схемой 1.1.

Схема 1.1 Производительные силы общества

Схема демонстрирует лишь одну сторону общественного производства – взаимодействие Человека и Природы и пока не отражает систему экономических отношений, складывающихся между самими людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления духовных и материальных благ. В учебниках по экономической теории, особенно изданных в США, студенты столкнутся с теориями, которые возводят в фетиш вещественный фактор в виде капитала. Мы ещё раз подчеркиваем, что в составе производительных сил общества решающим фактором экономики является человеческий фактор. От людей зависит, какие средства производства и технологии создаются, в каких целях они используются, насколько экономно они используются. В условиях НТР роль человеческого фактора неизмеримо возрастает. Возникла угроза самоуничтожения Человека с помощью новейших достижений НТП и хищнического обращения с Природой. Перед человечеством возникает проблема перехода к новому образу мышления, предполагающему учёт нравственных принципов общежития на Земле и коллективных интересов между странами. Только коллективные знания и сплав интеллекта Человека позволят продолжать прогресс на Земле.

§ 6. Организационная и экономическая структура общественного производства

Постановка учебной задачи

Для того, чтобы общественное производство нормально функционировало и развивалось, его факторы должны быть упорядочены и хорошо сбалансированы. Это происходит, с одной стороны, автоматически или, как принято говорить, объективно в соответствии с процессом развития самих факторов производства, с другой – необходима координирующая деятельность общественных структур – предприятий и государства.

В основе организации экономики лежит разделение труда и обобществление производства. Эффективная экономика невозможна без разделения и специализации производства, в то же самое время она не может развиваться без объединения специализированных производств. Это типичный пример реальной диалектики, диалектики не в мыслях, а диалектики экономического бытия.

Материальной основой разделения и обобществления является развитие факторов общественного производства. Их структура и функции предопределяют специализацию и объединение производителей духовных и материальных благ.

Разделение общественного труда

Разделение общественного труда – это исторический процесс организационно-технического и экономического обособления отдельных видов деятельности в общественном производстве в самостоятельные или относительно обособленные хозяйствующие структуры. Типичным примером общественного разделения труда выступает специализация отраслей народного хозяйства, предприятий внутри отраслей, видов производства внутри предприятий и так вплоть до отдельного процесса производства.

В экономической теории выделяют четыре вида разделения труда, в основе которых лежат разные критерии. Исторически первым было естественное разделение труда, обусловленное самой природой, которая предопределила разделение функций между мужчинами и женщинами, взрослыми и престарелыми, а внутри групп по физиологическим особенностям и природным данным. Кто-то может быть слесарем, а кто-то музыкантом, кому-то предписано стать поваром, а кому-то комфортно сочинять стихи и т. д.

Другим видом является техническое разделение труда, которое предопределяется особенностями средств производства и технологией, о чем шла речь в предыдущем параграфе. Техника и характер производства продиктовали выделение отраслей, видов производства, предприятий, цехов и производственных участков.

Территориальное разделение труда характеризуется пространственным размещением производства, обусловленным природно-климатическими условиями. Разновидностями территориального разделения являются местное (районное), региональное и международное разделение труда.

Особо следует остановиться на социальном разделении труда. Чаще всего его называют общественным разделением труда (ОРТ). Оно предопределяется социальными и экономическими условиями функционирования человеческого фактора, но с обязательным учётом естественного, технического и территориального разделения. ОРТ более всего регулируется обществом с учётом его потребностей, спроса и предложения, издержек производства и прибыльности, необходимости решения социальных и демографических проблем. Например, размещение сельскохозяйственного производства осуществляется не только с учетом природно-климатических условий, а и с учетом занятости, наличия специалистов, спроса на продукцию, рентабельности предприятий.

Виды разделения труда объединяются следующими его формами. Их всего три – общее, частное и единичное.

Общее разделение труда характеризуется обособлением крупных родов или сфер производственной деятельности, которые отличаются однородностью продукции или услуг. Одним из первых крупных разделений труда было отделение пастушеских племён от земледельческих племён, или, как сейчас принято говорить, отделение животноводства от земледелия. Вторым крупным разделением общественного труда называют появление и обособление ремесла или, по-современному, промышленности. Затем произошло третье разделение труда – выделение торговли в обособленный вид общественной деятельности. Общее разделение труда, как исторический процесс, нетороплив и обособление родов или сфер общественного производства происходит по мере накопления достаточных для этого технических, организационно-экономических и социальных причин. Постепенно общественное производство стало подразделяться на сферу материального и нематериального производства, затем выделилась сферы услуг и соответствующие виды производства, агропромышленный комплекс, коммунальное хозяйство, кредитно-финансовая сфера, отрасли духовного производства. В наше время в обособленный род производства выделяется научное производство, являющееся отраслью духовного производства.

Частное разделение труда основывается на обособлении производства однородных или однотипных продуктов, производимых на основе единства технико-технологических процессов. Частное разделение труда базируется на однотипности производства в различных сферах экономики. В рамках промышленности, например, выделились такие виды производства как машиностроение, металлургия, добывающие отрасли, электротехнический комплекс, топливно-энергетический комплекс, транспортная инфраструктура, электронная промышленность, производство средств связи и информатики и т. д.

Единичное разделение труда отмечается в рамках предприятий и основывается на специализации единичных технологических операций, производстве отдельных узлов, деталей, комплектующих изделий и т. д.

Обобществление труда и производства

Всякое разделение, специализация, обособление не могут существовать без своей противоположности – объединения. Часть чего-то всегда функционирует в рамках общего. Объединение происходит через обобществление труда и производства. Обобществление труда есть процесс соединения разделенных видов труда через кооперирование, обмен деятельностью и обмен результатами труда в единым общественный процесс труда. В ходе технического и социально-экономического развития происходит объединение различных видов предприятий и отраслей для изготовления готовой продукции. В современной экономике в изготовлении любого продукта принимают участие большое количество производителей. В итоге процесс сливается в единый обобществлённый процесс производства. Разделённый труд становится единым общественным трудом, разрозненные процессы производства становятся единым обобществлённым производством. Разделение и обобществление являются взаимоисключающими и, одновременно, взаимосвязанными сторонами единого процесса общественного производства. На этом основывается развитие всякой экономики.

Экономические и производственные отношения

Духовные и материальные блага воспроизводят люди. Через это производство люди воспроизводят и самих себя. Следовательно, общественное производство невозможно без сложных отношений между самими людьми. В экономической теории они получили название экономических или производственных отношений.

Самым распространённым определением производственных отношений является их характеристика как отношений между людьми в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. Это определение пошло от классиков политической экономии. Речь в нём идет об отношениях, объектом которых выступают только материальные блага или вещи. Однако отношения складываются по поводу объектов нематериального характера, духовных ценностей и различного рода услуг. Они являются экономическими, но не производственными. Понятие экономических отношений несколько шире производственных. Одни и те же отношения в экономике могут иметь характеристику как производственных, так и экономических, смотря со стороны какого субъекта их рассматривать. Например, для банка отношения с индивидуальными вкладчиками, безусловно, являются производственными, так как его задача производить финансовую услугу. А для вкладчика – это экономические отношения, так как он ничего не производит, а только потребляет услугу. В то же самое время в сфере непосредственного производства ряд отношений между людьми являются исключительно производственными. Соотношение экономических и производственных отношений можно изобразить следующим рисунком (рис. 1.1).

Экономические отношения формируются и развиваются в субординированной системе. Она будет проанализирована в специальной теме нашего учебного пособия. Здесь важно иметь в виду, что взаимодействие человеческого и вещественного факторов происходит в специфической общественной форме. Её природа проистекает из необходимости владеть, распоряжаться и пользоваться самими факторами, которые не могут быть «ничейными».

Рис. 1.1  Соотношение между экономическими и производственными отношениями

Кроме того, произведённые духовные и материальные блага необходимо распределять, обменивать и потреблять. Это затрагивает потребности и интересы многих людей, которые вступают в соответствующие экономические отношения друг с другом.

Глава 4. Формы общественного продукта и структура общественного производства

Результатом взаимодействия факторов производства является общественный продукт. В зависимости от его форм формируется структура общественного производства.

§ 1. Общественный продукт и его формы

Структура общественного продукта может быть представлена схемой 1.2.

Схема 1.2 Формы общественного продукта

Развитие теоретических воззрений на общественный продукт

Не так прост ответ на вопрос, что же является результатом общественного производства. Экономическая теория в процессе своего развития отвечала на него применительно к господствующим воззрениям в отношении общественной формы богатства. Богатство, рассматриваемое в качестве такового, принимало вид того или иного продукта.

Начиная с появления homo sapiens, в его борьбе за физическое выживание, выработалось весьма устойчивое представление, что основными продуктами всякого производства являются пища, одежда, жилище, средства производства, т. е. всё то, что получило общее название материальных благ.

С древних времён на вывод, что же является результатом производства, существенное влияние оказывали социально-экономические отношения. Те объекты в виде материальных благ или услуг, которые необходимы были вождям племён, государству, частным собственникам, господствующим в обществе классам и политическим элитам, считались главными результатами функционирования общественного производства.

Назвать все эти многочисленные объекты и классифицировать практически невозможно, учитывая их разнообразие по странам и континентам. В этом ряду находятся такие объекты, как средства вооружения и обороны, украшения для людей, серебро, золото и другие формы богатства, средства гигиены человека, наркотические средства, природные ресурсы, вовлечённые в оборот, фундаментальные сооружения архитектуры и памятники. В современном буржуазном обществе – это различные формы и виды капитала, всё, что в будущем сулит увеличение доходов. Подробный анализ объектов, считающихся богатством, у нас впереди.

Духовные ценности

Всякая классификация явлений, или выведение понятий о них, предполагает, прежде всего, определение критерия или признака, по которому будет осуществляться классификация того или иного процесса или явления. На наш взгляд, основным критерием определения общественного продукта и понятия о нём выступает полезность благ в целях развития человека и общества. Именно после этого должно начинаться переосмысление устоявшихся взглядов о происхождении и структуре общественного продукта. Вопрос должен быть поставлен следующим образом: «Что главное в современном Человеке, телесность или интеллект?» Ясно, что одно без другого не существует, но прогресс Человека в дальнейшем будет зависеть от знаний и духовности Общества. Поэтому мы ставим на первое место в общественном продукте духовные ценности. Формы и виды такого продукта очевидны, это – результаты просвещения, образования, науки, культуры, искусства, литературы, а также состояние управления и информационных технологий.

Могут последовать возражения, что этот продукт нельзя осмотреть, измерить и взвесить. Это не правда. Многое из перечисленных явлений имеет вполне материальное измерение. Дело в том, что человечество долгое время не задумывалось и не искало способов измерения духовных ценностей. Кроме того, следует иметь в виду, что современные системы счета материального продукта и услуг в большинстве используют косвенные методы расчета – через цены и доходы. Лучшего люди пока не изобрели. Почему же тогда нельзя таким же образом измерять духовные блага? Тем молодым людям, кто хотел бы заняться экономической наукой, можно начать искать способы измерения и оценки духовных ценностей. Научите человечество делать это и вы станете гениями.

Выставляя на первый план духовные ценности, мы не покушаемся на фундаментальный принцип первичности материи и вторичности сознания, первичности материального и вторичности духовного. Диалектика этих полюсов такова, что они взаимопроникают и превращаются одно в другое. Само собою разумеющимся является тот факт, что человек, прежде чем сформировать свое сознание, должен родиться и физически окрепнуть. Но после этого через осознание самого себя, приобретение опыта и знаний, он имеет возможность сознательно формировать себя и переустраивать материальный мир. Иначе представлять диалектику Человека и Материи невозможно.

Материальные блага

Следующей формой общественного продукта являются материальные блага. Упоминание их во вторую очередь вызовет возражение или не понимание. Однако время меняется. Они имеют материальную форму в виде вещей и услуг. Традиционно материальные услуги исключают из материальных благ под предлогом того, что они якобы не имеют предметной формы. Позиция исключительно уязвимая. Услуги чаще всего имеют материальную основу.

Внутри этой группы совершенно различно предназначение предметов потребления и средств производства. Первый вид материальных благ используется для удовлетворения личных (индивидуальных) потребностей людей в пище, одежде, жилище, транспортных средствах, связи и т. п. Средства производства удовлетворяют потребности людей в организации труда и производстве новой продукции. Принципиальные различия с позиций объекта экономической теории в том, что предметы потребления служат целям физического воспроизводства Человека, а средства производства в процессе труда способствуют воспроизводству Человека в качестве homo sapiens, предотвращают его деградацию. В данном случае не имеет значение, какой по преимуществу труд – умственный или физический.

Здесь пока не рассматривается социальная оболочка продуктов – собственность, распределение, обмен, потребление. Вместе с этим необходимо разъяснить смысл разделения материальных благ на эти два вида. В некоторых «Экономиксах» можно найти подробную характеристику натурально-вещественной формы продукта. Однако, ставить в один ряд автоматизированные линии на предприятиях и продукты питания, самолеты и кресла в квартирах и офисах, промышленные здания и телевизоры будет неправильно. Всё это называется физическим или вещественным капиталом. Деление вещественного богатства на предметы потребления и средства производства в неоклассичекой теории отсутствует. Почему?

Дело в том, что предметы потребления выпадают из дальнейшего процесса общественного производства и не выполняют функцию вещественного капитала, принадлежащего частному собственнику. Что не капитал – не интересно. В отличие от этого, средства производства (фабрики, заводы, производственный транспорт, промышленные средства связи) становятся вещественным фактором, и в буржуазном обществе принадлежат очень узкому кругу лиц. С целью сглаживания острых социальных контрастов теоретики помещают в один ряд, например, собственность на гамбургеры и нефтяные вытки, конвейеры и ботинки и тем самым формируют иллюзию равенства прав, свобод и возможностей собственников джинсов и собственников комплексов по производству джинсов, собственников домашних телевизоров и собственников компаний по их производству.

Общественные отношения сделали особыми предметами потребления еще одну группу продуктов труда, без которых человечество могло бы обойтись. Недостаточное самосознание Человека в совокупности с жаждой обогащения и погоней за прибылью групп людей привели к массовому производству таких вредных для генетики Человека продуктов, как табак, алкоголь и наркотики. Потребление сильнодействующих наркотиков ставит под сомнение существование всего человечества. И, тем не менее, они производятся.

Едва ли можно назвать эффективными, с точки зрения рационального удовлетворения человеческих потребностей, такие продукты труда, как роскошные украшения, драгоценности и прочее, накопленные в избытке или для хранения с целью перепродажи по более высокимценам. Трудно представить себе ситуацию, чтобы владелец золотых монет ежедневно любовался их красотой и совершенствовался с этической точкой зрения. Скорее наоборот – это вызов обществу отдельно взятого индивида, руководствующегося невежеством и эгоизмом.

Продукт духовного производства

Автор пока не осмеливается этот продукт назвать «духовным продуктом», но скорее всего, в будущем это название станет самым распространенным. Непосредственными объектами этой группы общественного продукта становятся знания, опыт, культурные ценности, результаты научного производства, литература, музыкальные произведения и архитектура. В последние десятилетия самым распространенным объектом духовного производства становится информационный продукт или просто информация. Обладание информацией позволяет количественно увеличивать и качественно совершенствовать как воспроизводство материальных благ, так и воспроизводство духовного продукта.

Нематериальные блага

Очередной формой общественного продукта являются нематериальные блага. Предназначение этого продукта труда – создание комфортных условий в среде обитания людей в качестве индивидуальных и коллективных потребителей. Нематериальные блага не следует отождествлять с духовными ценностями (благами) или включать последние в нематериальные блага. Этот продукт в большинстве своем принимает вид услуг и обеспечивает жизнедеятельность человека.

«Нематериальные блага» – устоявшееся, но неудачное название этих услуг, т. к. большинство из них имеет вполне материальное содержание. Оно утвердилось в противовес сугубо материальному продукту в виде вещей. Теоретики должны предложить более точное название этой формы исключительно разнообразного продукта. Их предназначение – физическое воспроизводство человека.

Квазипродукт

В структуре общественного продукта существуют иррациональные формы продукта. Назовём эту его часть квазипродуктом (квази – словообразовательная единица со значением ложности или мнимости того, что обозначается существительным). Система общественных отношений, и, прежде всего, отношения частной собственности, антагонистические противоречия в социальных, национальных и межгосударственных отношениях ломают структуру общественного продукта и искажают цель производства, отдаляя её от естественной цели – удовлетворения духовных и материальных потребностей Человека. В обществе производятся такие продукты, которые причиняют вред Человеку или без которых человечество могло бы обойтись.

В качестве примера с трагическим для людей содержанием следует привести продукцию и услуги военного производства. С гуманистических позиций, продукция, предназначенная для убийства людей, не должна производиться. Однако, социальные противоречия внутри обществ, межнациональные и межгосударственные конфликты формируют антигуманные потребности и, соответственно, продукцию для их удовлетворения.

Самый существенный негативный вклад в формирование милитаристского сознания у человечества, к великому сожалению, вносит экономическая теория, выдвинувшая абсолютно несостоятельную теорию ограниченности природных ресурсов и территорий для расселения людей. Наоборот, Природа демонстрирует неограниченность энергии и ресурсов. В отличие от этого, Человек сам себе являет ограниченность знаний и умения воспользоваться сполна природными ресурсами. Руководствуясь этой ложной теорией, люди сошлись в смертельной схватке за территории, бананы, кофе, нефть, алмазы и т. п. Ограниченность в социальных отношениях между людьми толкает их «биться за металл», т. е. за деньги.

Объёмы услуг и продукции для уничтожения людей поражают своими величинами. В отдельных странах даже в мирное время средств для вооружения государствами отпускается больше, чем для производства духовных благ. По данным доклада ООН о развитии Человека в 2005 г. военные расходы в развитых странах в 2003 г. составили 642 млрд долл. США, что в 10 раз превысило размер помощи на борьбу с голодом, детской смертностью и СПИДом в самых бедных странах (Доклад о развитии человека 2005. М.: Весь мир, 2005. С. 106). Абсурдность поведения Человека очевидна.

Продукт для Природы Особой формой общественного продукта выступает продукция для восстановления и охраны природы, ликвидации природных и техногенных катастроф и запасы. Человечество длительное время хищнически изымало ресурсы у Природы, расширяя пространство для битвы с ней. Человек, являясь дитём Природы, ведёт себя неразумно. Настало время осмысленного взаимодействия с Природой и возмещения причиненного ей ущерба. Без немедленного становления на этот путь человечество погубит себя самостоятельно.

§ 2. Структура общественного производства

В соответствии с объектом экономической теории и формами общественного продукта производство делится на следующие виды:

1) сферы духовного производства;

2) материального производства;

3) условий воспроизводства Человека;

4) военного производства;

5) резервного производства.

Духовное производство

Духовное производство распадается на три подразделения – образовательное, научное и культурное. Эти вопросы будут анализироваться на протяжении всего учебного курса.

Материальное производство

В материальное производство, по данным официальной статистики Российской Федерации, входят: промышленность, сельское и лесное хозяйство, строительство, а также инфраструктура указанных отраслей, в которых оказываются материальные услуги.

Материальное производство распадается на два подразделения – на производство средств производства и производство предметов потребления.

Условия воспроизводства Человека

Данное производство включает в себя большое количество отраслей и сфер по обслуживанию населения. Наиболее крупными являются здравоохранение, жилищно-коммунальное хозяйство, пассажирский транспорт и связь, бытовое обслуживание, физическая культура и спорт, туризм и др.

В экономической теории и в статистике часто некоторые сферы и отрасли нематериального производства относят к материальному производству под предлогом того, что услуги имеют материальное содержание или при их производстве используются вещные средства производства. Между тем, в обществе ничего нематериального, кроме сознания, не существует, а без вещей ничего воспроизвести вообще невозможно. Критерием классификации видов производства является не использование вещей, а удовлетворяемые потребности людей.

Военное производство

Военное производство работает на сокращение числа homo sapiens. С позиций нравственности это выглядит для общества нелепо. Нелепость ситуации возводится в степень, если вспомнить, что самые лучшие научные достижения человеческой мысли используются, прежде всего, и в большинстве в военном производстве.

Резервное производство

Резервное производство обеспечивает продукцией природно-восстановительные и экологические отрасли, работы по ликвидации последствий от природных и техногенных катастроф, страховые и резервные фонды.

Военное и резервное производство функционируют на основе духовного, материального и нематериального производства. Обособленность этих производств основывается на специфике общественных потребностей.

Структура общественного производства в целом может быть представлена схемой 1.3.

Схема 1.3 Структура общественного производства

...

Гераклит Эфесский, Греция

 544–483 гг. до н. э.

...

Фома Аквинский, Италия

1225–1274

...

Иммануил Кант, Пруссия

1724-1804

ТЕМА 2. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ И МЕТОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Без методологии, как без воды – «и ни туды и ни сюды»

Мы начинаем изучать объект экономической теории и, как следствие, экономическое бытие Человека с методов познания в противовес установившимся традициям начинать учебные курсы с определения предмета науки. Почему? На наш взгляд, результаты любого научного исследования и, уж тем более при изучении общества, в большей мере зависят от выбора методов познания. Предмет и результаты его исследования – продолжение применяемых методов. Каковы методы, таковы и результаты.

Нельзя умолчать еще об одной причине. Современные неоклассические теории основываются на крайне ограниченном выборе, а иногда на полном игнорировании научных методов исследования. Из этого проистекают ошибочные выводы по результатам исследований. Эти выводы в настоящее время грубо вбиваются в сознание молодых россиян. Роль подопытного кролика для такой огромной страны не подходит. Прежде, чем приступить к анализу конкретных методов, используемых в экономической теории, важно осмыслить общенаучные методы в обществоведческих науках. Начинающим изучать экономическую науку на младших курсах, да к тому же не приступавшим к изучению философских дисциплин, очень трудно в этом разобраться. Поскольку учебный материал преподносится с наивысшей степенью научной абстракции, то многочисленные экономические теории нельзя правильно понять, не имея представления о методологии. Предупреждая об этом студентов, выражаем надежду что первые темы нашего курса они воспримут с полным осознанием их важности для последующего усвоения учебного материала и, как следствие, для познания общественной практики.

Молодые люди, изучающие экономическую теорию, столкнуться с материалами, которые будут свидетельствовать о жарких, а порой яростных дискуссиях по многим локальным проблемам. Разобраться, кто прав, а кто ошибается, чаще всего бывает невозможно. Причина в том, что оппоненты обычно приводят частные, а порой весьма мелкие по научной глубине аргументы, или, как говорят, «ловят блох». Давать оценку доказательствам и аргументам по тем или иным научным выводам необходимо с общих проблем и, прежде всего с методологических подходов. Проблемы методологии е учебных курсах являются главными для осмысленного восприятия, а не зазубривания положений экономической теории. Учащийся – не футбольный мяч, который для краткого полёта накачивают воздухом, а птица, которую для свободного парения следует поставить на крыло. Методология – это крылья для полёта в запутанных лабиринтах экономической теории. Набравшая силу повсеместная практика только перечисления методов в учебниках без их расшифровки учащимся абсолютно бессмысленна, так как сами они не в состоянии соединить методологию с теоретическими положениями, навязываемыми авторами учебников. Кроме того, акцент на методологию со стороны авторов учебников, давал бы им возможность самим выверять весь набор теоретических положений, используемых для построения учебных курсов. Жалеть времени на усвоение методологии не следует. Познание методологии отзовётся качеством познания экономической жизни общества, как для учащихся, так и для учителей.

Методологию экономической науки категорически неверно сводить только к ограниченному набору методов исследования объектов экономической теории. Методология охватывает более широкий круг проблем. Вам, молодые люди, многое из сказанного о методологии будет совершенно не понятно. Это естественно. Методология в науке – это своего рода «высший пилотаж». Не торопитесь относить для себя эти проблемы к «непознаваемым». Всё познаётся на конкретных примерах. К ним мы будем возвращаться в каждой теме курса. Вы начнёте понимать, насколько важно владеть правильной методологией. Не торопитесь и не забывайте о методологии.

Структурно методология включает в себя учение о методах исследования реально существующей экономической действительности, учение о предмете экономической теории, обоснование логической структуры учебного курса, не отдаляющегося от социально-экономической жизни общества, нахождение сущности в любом из анализируемых явлений и процессов. Основой методологии всегда являлась и является сейчас философия. К сожалению, в буржуазной России эта наука о всеобщих закономерностях развития материального мира превращена в умозрительную социологию и вам будет трудно соединить методологию экономической теории и философию с её основой – диалектическим материализмом. В учебном курсе экономические явления будут рассматриваться и с позиций философии. Вся наша жизнь – это постоянная философия. С этого мы и начнём свой курс.

Глава 1. Общенаучные подходы и их искажение при исследовании экономической действительности

§ 1. Метод и методология

Метод (от греч. methodos – путь, прослеживание, исследование) – способ достижения определенной цели, совокупность приёмов гни операций в теоретическом освоении действительности. В нашем случае речь идет о теоретическом исследовании экономической жизни общества. Для того чтобы добиться положительных результатов, исследователь должен иметь чёткое представление о том, как он должен проводить исследование и для каких целей. Это позволит ему правильно организовать свою познавательную деятельность и критически выбрать метод познания. Английский философ и естествоиспытатель Роджер Бэкон (ок. 1214–1292 гг.), один из первых мыслителей исследовавших методы познания, сравнивал метод с фонарём, освещающим путь в темноте.

Методология в узком смысле слова – это учение о методах и способах их применения в научных исследованиях. В экономической теории используется большое число методов, в большинстве они являются общими для обществоведческих наук. Методологи ческой основой, как уже было отмечено, выступает философия.

Философское осмысление экономической действительности

В общепринятом понимании философия (от греч. phileo – люблю, sophia – мудрость) – любовь к мудрости. Несмотря на не заканчивающиеся дискуссии со времен Гераклита Эфесского (Греция, ок. 544–483 гг. до н. э.), впервые употребившего слово «философия», этим понятием обозначается учение об истине. Швейцарский философ Карл Ясперс (1883–1969 гг.) отмечал: «Там, где пробуждается человек, прежде других наук выступает философия». Если все остальные науки направляют свои поиски на отдельные вещи и явления, то философия в качестве объекта исследования берёт всеобщее бытие Человека и постижение его сущности. Там, где необходимо обнаружение такой сущности, философия становится наиболее адаптированной наукой в сравнении со специфическими науками.

Использование философских методов познания экономической действительности в современной экономической науке следует признать абсолютно неприемлемым. Можно на пальцах одной руки пересчитать экономистов-исследователей, кто для познания экономики обратился к философии. К месту следует заметить, что гениями экономической мысли стали те исследователи, кто начинал с философии или обладал универсальными знаниями. Узкая специализация порождает метафизиков и не только в экономической науке. В XX в. гениев в экономической науке не было. Реально существует философия Человека и философия экономики, предполагающая в качестве методологической базы обязательное соблюдение нескольких принципов. Во-первых, производство должно рассматриваться с позиций воспроизводства человека, его всестороннего физического и духовного развития и познания им окружающего мира.

Во-вторых, в философии речь идёт о целостности окружающего бытия, которая присуща Человеку как таковому. В соответствии с основателем философского учения Платона Афинского, философия – это познание сущего и вечного. Применительно к общественному производству это означает, что оно должно рассматриваться как цельная саморазвивающаяся система во времени и пространстве. Между тем современная экономическая теория характеризуется влюблённостью всего в один эксклюзивный элемент системы – рынок. Примитивно, глупо и бессмысленно! Какая уж тут философия или наука о всеобщем бытие.

В-третьих, по Аристотелю Стагириту, философия означает ничто иное как «исследование причин и принципов вещей». Для экономической теории это означает необходимость анализа экономики исходя из первопричин и побудительных мотивов действия её субъектов. Многие философы считают свою науку наукой обо всех вещах – как и почему они становятся возможными. Для экономистов принципиально важно понимать и уметь обосновывать, каки почему становятся возможными экономические явления и процессы. К великому сожалению ничего подобного в современной экономической теории мы не найдём: экономическая теория остаётся по-прежнему «замороженной» только на уровне рыночной, а в России «базарной», экономики.

В-четвертых, по Гегелю, философия – это учение о противоречиях, без которых динамика всего сущего невозможна. С позиций экономики возникает потребность в анализе системы диалектических противоречий, выступающих пружинами её развития. Обращение к современной экономической теории убеждает, что исследование противоречий в экономической жизни общества – tabula rasa.

В-пятых, философия по Канту (Германия, 1724–1804 гг.) – это теория познания, вытекающая из опыта и начинающаяся с опыта. Западная экономическая мысль (теперь и российская экономическая теория) игнорирует исторический опыт и превращается в кантовскую «вещь-в-себе», то есть в науку для науки без соотношения её с общественной практикой.

Эмпирика и наука

Общеизвестно, что процесс познания характеризуется двояко – методом эмпирического познания и использованием научных методов.

Эмпирическое познание осуществляется на основе накопления практического опыта методом «проб и ошибок». Поскольку человек является частью природы, то состояние и изменение природных условий его обитания вместе с антропогенными факторами, формирующимися под влиянием накопленных знаний о природе и людях, позволяют обществу трансформировать эмпирический опыт в научное познание.

Успевать за экономическим развитием и ускорять его может только научное познание и научные методы экономической теории. Со стороны содержания самого процесса познания научное познание означает освобождение от мистических, теологических, метафизических, схоластических и субъективистских догм. С позиций результативности научные знания связаны с их материализацией в более производительных средствах производства, лучшей организацией и управлением экономикой, с совершенствованием самого человека. Все эти закономерности и тенденции расширяют и углубляют познание людьми экономической действительности и самих себя, постепенно делают познание адекватным законам объективного мира.

Всякая наука, а экономическая в особенности, имеет смысл, если она является отражением действительности в её успехах и её возможностях. Экономическая наука должна направлять свои усилия на выяснение условий, при которых реализуются те или иные возможности. Осуществление возможностей есть процесс преобразования людьми непосредственной действительности в новую действительность, когда это «новое» приобретает статус повседневного, т. е. эмпирического существования. Таким образом, эмпирика и наука не исключают друг друга, а взаимопроникают. Проблемы возникают, когда какую-либо сторону абсолютизируют. Практике без науки – плохо и наука без практики – ничто.

§ 2. Онтология и гносеология

Онтология экономического бытия

Онтология (от греч. ontos – сущее и logos – разум, понятие) – учение о бытие, то есть о реальном существовании вещей, явлений, процессов, личностей, действий и т. п. В отношении общественного производства онтологический подход означает, что экономическая теория исследует всю совокупность реально существующих субъектов экономики, экономических, социальных и иных общественных отношений по поводу реально существующих объектов или благ.

Исследователей экономических и социальных явлений подстерегает опасность подмены реального объекта исследования воображаемым объектом, т. е. реально не существующим. К сожалению, такая подмена исследования наличного социального бытия анализом идеального бытия в экономической теории встречается довольно часто. Например, практически все курсы экономической теории в современной России преподносят студентам такую рыночную экономику, которая реально не существует и в нашей стране существовать не будет. То же самое можно утверждать по поводу многочисленных «Экономиксов» зарубежных авторов, переведенных на русский язык.

Гносеология

Гносеология (от греч. gnosis – познание и logos – учение)  – учение о познании. Под познанием разумеется процесс умственного и чувственного усвоения людьми содержания процессов и состояний вещей с целью нахождения истины о них.

Гносеологический подход по отношению общественного производства и Человека означает выражение через теоретические формулы и символы существующего бытия. Этот подход в процессе познавания реальности позволяет людям (субъектам познания) сформировать в своих умах и отобразить определёнными символами (письмо, речь, формулы, схемы и т. п.) теоретическую картину (модель) экономической и социальной жизни общества. Иначе эту модель называют идеальным бытием.

На протяжении всей своей жизни человечество переживает затруднения в том, что теоретические модели не совсем точно или совсем не точно отражает экономическое и социальное бытие. Добиваться соответствия теоретической модели реалиям экономической и социальной жизни – задача экономической науки. Изучающие экономическую теорию студенты будут об этой задаче вспоминать всякий раз, когда начнут встречать в учебниках такие словосочетания как «научная картина мира», «научная картина экономики», «точное отражение экономической действительности» и другие. А вот есть ли в учебниках «реальная картина мира» – это большой вопрос?

Соотношение онтологического и гносеологического подходов находит конкретное выражение в научных категориях и законах. В экономической науке чаще всего их называют экономическими категориями и экономическими законами. Экономическая категория – это теоретическое выражение экономической наукой какого-либо события, явления, факта, результата в экономической жизни общества. И. Кант писал: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категории…» (Кант И. Соч. в 6 т. Т. 3, М., 1969. С. 214).

Категория – это своеобразный инструмент, с помощью которого экономическая наука создаёт идеальную картину реально функционирующей экономики. Экономическая категория – это результат мыслительной деятельности людей, исследующих экономическое бытие. Работа исследователя общества напоминает работу живописца, изображающего природный ландшафт или портрет человека.

Экономический закон в отличие от экономической категории, как правило, отражает результат взаимодействия нескольких сторон, явлений, факторов и т. п. В данном случае «закон» понимается как категория гносеологии или познания (науки), но не как закон реального экономического бытия. Об этом речь пойдёт в специальной теме.

§ 3. Диалектика и метафизика

Диалектика в исследованиях

Диалектика (от греч. dialektike – искусство вести беседу) – наука логики, искусство аргументации. Понятие диалектики вырабатывалось долгое время греческими мудрецами и последующими философами. Сократ (Греция, 469–399 гг. до н. э.) сводил диалектику к искусству выведения понятий о реальностях бытия, Платон Афинский диалектику считал высшей наукой и методом познания идей. Особенно заметен вклад во всестороннее развитие диалектического метода Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (Германия, 1770–1834 гг.). Гегель в диалектике видел процесс «использования в науке закономерности, заключённой в природе мышления и в то же время саму эту закономерность». Гегеля относят к объективным идеалистам, так как окружающий мир он рассматривал как саморазвитие Абсолютного духа и Абсолютной идеи. Вместе с тем, не следует забывать, что он этими понятиями характеризовал весь природный, исторический и духовный мир, а не только развёртывание идеи. Диалектика ориентирует познание на установление связей между различными областями действительности и нацеливает познание на обнаружение «всемирной, всесторонней, живой связи всего во всём» ( Ленин В.И. ПСС. Т. 29. С. 233).

Эту сущность философии Гегеля хорошо понимал К.Маркс и соединил его диалектику с материальностью мира, применив диалектические принципы при исследовании капиталисты ческой экономики. К. Маркс положил начало учению, получившему название диалектического материализма. Главное в диалектическом материализме то, что окружающий человека мир и сам человек рассматривается в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии. Этот процесс характеризуется саморазвитием за счёт внутренних взаимосвязей факторов, действий людей и явлений. Никаких внешних сил для того, чтобы материальный мир развивался, не требуется. Попытки найти и указать на внешние факторы, которые управляют материей, принижает Человека, сводит его роль к службе какому-то «господину». Человечество не заслуживает такой участи. Диалектический материализм возвеличивает Человека и делает ею господином своей Судьбы. Более подробно содержание диалектического метода в экономической теории мы рассмотрим чуть позже.

Метафизический подход

Противоположностью диалектики выступает метафизика. Метафизика (от греч. meta ta physika – то, что за физическим)  – учение о постоянных и вечных связях. Метафизика – это первая философия. Длительный теоретический период вплоть до Нового времени метафизика рассматривалась как основа философского знания. В настоящее время под метафизикой понимают учение, рассматривающее окружающий мир как застывший и неподвижный. Такие метафизические воззрения зародились в античной философии ещё в VI–V вв. до новой эры. Философы Ксенофан (Малая Азия – ок. 580–485 до н. э.), Парменид (Греция, ок. 540–480 гг. до н. э.) и его ученик Зенон из Элей (ок. 490–430 гг. до н. э.) пытались доказать, что бытие неделимо и неподвижно, и что всякая множественность и всякое изменение противоречиво, а поэтому невозможно. В частности, Парменид прямо говорил: «Бытие едино, непрерывно, цельно, неделимо и сплошь однородно». Зенон из Элей в свою очередь категорически утверждал: «Движения нет. Очевидно – и это можно доказать,  – что летящая стрела покоится». Доказать, что стрела покоится можно легко, поскольку покой и движение предполагают и взаимно исключают друг друга. Но это не означает, что нет движения. Метафизики абсолютизируют одну сторону в противоречиях развития – сторону покоя.

Особое распространение метафизические воззрения в науке получили в Новое время в связи с особым влиянием естествознания, в том числе механики, геометрии, математики, физики. Осуществляемое естественными науками расчленение единой природы, будучи необходимой стороной человеческого познавательного процесса, сформировало у исследователей прочную привычку рассматривать составные части, процессы и явления в их замкнутости, вне связи, вне движения и развития. Эти прочные привычки были восприняты многими исследователями экономики. Тем более, что многие из них вышли из естественных наук и богословов, которые уж тем более диалектику не воспринимали и не могли воспринимать в силу теологических убеждений.

Метафизика в экономической науке расцвела пышным цветом и продолжает господствовать в наше время. Применительно к экономической теории это выражается в том, что экономическая жизнь общества рассматривается в основном в статике, в состоянии покоя, без анализа исторических перспектив и целей развития общества. Например, человечеству настойчиво внушается мысль, что существующий капиталистический порядок в экономике и социальной сфере единственен, непрерывен и вечен, что никаких альтернатив ему нет, что единственной основой развития общества выступает свободная конкуренция и рыночная экономика. Это не просто метафизика, а сплошная метафизика. Идеи Парменида и Зенона из Элей нашли исключительное продолжение и стали более метафизичны, чем у её основателей, поскольку история человечества после античных мудрецов в изобилии демонстрировала исключительно диалектичный процесс развития. Современные неоклассические «мудрецы» не могут этого не замечать. Следовательно, возникает в чём-то заинтересованность метафизически «замораживать» развитие человечества.

Только что рассмотренный пример с метафизикой лишний раз очень ярко подчёркивает, насколько важно исследователям экономических и социальных явлений знать философию и методологию науки. Неправильно избранные методы в экономической науке приводят к возникновению очень большого количества ложных или далеких от научной истины экономических теорий. В дальнейшем мы будем напоминать об этом.

§ 4. Экономическое явление, форма, содержание и сущность

Явление

С точки зрения гносеологии экономическое явление есть научная категория, теоретическое свидетельство или вербальный знак реально существующего события в экономической жизни общества. Познание вещей и явлений всегда начинается с установления их внешних свойств и признаков, а также раскрытия этих свойств и признаков во взаимодействии с другими вещами и явлениями и через описание их научными категориями.

В философии Канта «явление» коррелятивно «вещи-в-себе», которая предстаёт перед познающим исследователем. Гегель обозначал явление как «бытие в себе». Экономическая жизнь общества представляет собой сложнейшую мозаичную картину, составленную из явлений. Онтологически явлением может выступать процесс труда индивида, коллектива или общества, созданный общественный продукт, предоставленная услуга, взаимоотношения субъектов экономики, спрос на продукты труда и услуги, предложение продуктов труда и услуг и т. д. Экономическое явление сравнимо с фактом в экономике. Вместе с тем явление не выступает простым событием – оно представляется выражением многочисленных причин и взаимосвязей в социально-экономической действительности. Явление «является» человечеству в определенной форме.

Форма

Форма (от лат. forma) – внешнее очертание, наружный вид, внешнее выражение, определенная структура и порядок протекающих процессов, событий и явлений. Понятие формы Платон употреблял для обозначения всеобщего, неизменного и подлинно сущего. Аристотель, в свою очередь, считал, что каждая вещь состоит из материи и ее формы, причём «форма» полагается активным фактором, благодаря которому вещь становится «действительной» (causa fotmalis). В обществе «форма» не ограничивается формой вещей. Здесь форма может быть как в виде вещей, например, средств производства, но она может принимать форму отношений между людьми. В экономике и социальной сфере «форма» в виде общественных отношений является преобладающей. Более того, в обществе вещная форма является превращенной, застывшей или овеществлённой формой. В экономике в вещах застывают формы экономических отношений и результаты человеческой деятельности – действует принцип «русской матрёшки», «форма» вмещается в другую «форму», одна «форма» превращается в другую. В дальнейшем эти превращения будут раскрываться на конкретных экономических процессах.

Содержание

Содержание – это то, что наполняет форму, из чего она выступает в качестве явления. В общественном производстве содержание складывается из совокупности признаков, черт, факторов, свойств, количества и качества протекающих процессов и явлений. В предыдущей теме, раскрывая объект экономической теории, мы выделили в его содержании «общественное производство» и «Человека». В свою очередь при характеристике содержания общественного производства выделялись производительные силы и производственные отношения, в которых также определялись соответствующие элементы. Содержание человеческого фактора характеризуется своими особенностями и свойствами, о которых речь пойдёт позже.

Сущность

Содержание экономических явлений, если оно раскрыто полно, даёт исследователю количественную и качественную их картину. В богатстве содержания всегда присутствует самая характерная черта, главный элемент или одна из примечательных особенностей и т. п. Этот методологический приём в исследовании получил название как «нахождение сущности». Сущность или «чтотостъ» (лат. quadditas) в онтологическом подходе есть то, что составляет суть вещи, явления, процесса, системы отношений. Сущность – субстанциональное ядро реально существующей экономической действительности. Сущность экономических явлений чаще всего скрывается за многочисленными наслоениями поверхностных форм и богатством содержания. Экономическая наука для того и призвана, чтобы расчищать поверхностные и превращенные формы и обнажать сущность экономических процессов.

Экономическая наука – это наука о социально-экономических сущностях. В гносеологическом аспекте исследователей подстерегает опасность принятия поверхностных форм и содержания за сущность. Многие современные экономические теории до сущностей не добираются, а скользят по поверхности явлений. Экономические явления, из которых складывается экономическая действительность, находят проявление в своеобразном трёхслойном «пироге» – явления приобретают поверхностную форму, форма наполняется содержанием, а в содержании в обязательном порядке «содержится» сущность.

Многие экономические явления, лишённые внутреннего содержания и сущности, по своей поверхностной форме делаются похожими друг на друга. Например, обмен продуктов на продукты, и обмен определённого количества труда наёмного работника на заработную плату поверхностно выглядят одинаково. Но за этими обменами стоит совершенно разное содержание и неодинаковая сущность отношений между людьми. Экономическая теория, отражая реальную диалектику социально-экономической жизни, должна выразить её в соответствующих научных категориях: «формах», «содержании», «сущностях», законах и моделях.

§ 5. Схоластика и догматизм

Схоластика

С момента возникновения наук о социуме возник!а наитруднейшая задача правильного отражения жизни общества в теоретических моделях. Эта задача нисколько не легче задачи исследователей микромира или космоса, поскольку бытие социума изменяется и постоянно во что-нибудь трансформируется. На наш взгляд, экономическая наука переживала и переживает до сих пор глубочайшую трагедию при решении указанной задачи. Дело в том, что теоретические модели или, конкретнее, экономические категории и выводимые экономической наукой законы крайне редко отражают истинную картину экономического бытия. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, одной из причин является ограниченность самого человека и его сознания. Во-вторых, экономическая теория не успевает за прогрессом человечества. В-третьих, теоретическую картину экономической и социальной жизни общества искажает глубокая идеологическая ангажированность исследователей (учёных), выражающих интересы своих классов и социальных групп и утрачивающих в связи с этим научную объективность. К сожалению, учёные-экономисты всегда руководствовались и руководствуются до сих пор не научной истиной, а лозунгом Жан-Жак Руссо (Швейцария, 1712–1778 гг.), который писал: «Важно не то, что есть, а то, что полезно». Чаще всего обществоведы обосновывают «полезность» своей науки только для господствующих классов и властвующих элит.

Переживаемая экономической наукой трагедия постоянно воспроизводится в умах и действиях новых поколений людей, воспринимающих якобы научные истины за «чистую монету». Поэтому мы обращаемся к нашим читателям с предупреждением быть исключительно внимательными и вдумчивыми при оценке тех или иных экономических теорий, не исключая и наши аргументы. Сама экономическая наука расставила «красные флажки» или предупреждения о возможных ошибках по дороге научного познания экономического бытия. В частности, студенты будут встречаться с выводами учёных, что та или иная теория носит схоластический характер. Схоластика (от лат. schola – школа) – самое древнее направление в обществоведческой науке. По мысли Генри У. Шпигеля, почётного профессора экономики Католического университета Америки, схоластика «возникла в век веры, главнейшей заботой которого было, скорее, спасение душ в ином мире, чем посюсторонние реформы, которые могли бы создать земной рай» (Экономическая теория / Под ред. Дж. Итуэлла, М. Милгейта, П. Ньюмена; пер. с англ. Ю. Автономов [и др.]. М.: ИНФРА-М, 2004. (New Palgrave). С. 768). И, тем не менее, схоластика процветает в современной экономической науке.

Питательной почвой для схоластики выступает слабость самой экономической науки и стремление многих исследователей в виду классовых интересов уйти от анализа реалий экономической жизни и нарисовать мнимую, порой художественную, её картину. Содержание, а точнее сказать бессодержательность схоластики в экономической науке сводится к пустопорожней игре якобы научными категориями, выведению одной категории из другой, за которыми не стоят реальные экономические явления. Схоластика прошла несколько этапов развития: теологический этап – до IX в. н. э.; ранняя схоластика – IX–XII вв.; средний этап – XVIII–XVII вв.; неосхоластика – XVIII–XXI вв. Современный этап неосхоластики в экономической науке характеризуется изощрённой имитацией научности, оформлением схоластики вычурной наукообразной терминологией, накручиванием хитросплетений в доказательствах якобы научных тезисов. Этими качествами в особенности отличаются «Экономиксы» из США и списанные с них российские учебники.

Схоластика – это не безобидные упражнения кабинетных мыслителей. Схоластика обрекает экономическую теорию на жалкую роль служанки политике и идеологии. Нынешний уровень схоластики в мировой и российской экономической науке по степени наукообразности и изощрённости превосходит схоластику теологов древних и средних веков, а также схоластическую политическую экономию социализма в советское время. Схоластика – это, прежде всего игнорирование исторического социального опыта, отсутствие факта в экономических исследованиях В редком российском учебнике можно встретить анализ реальных итогов реформ. То же самое следует сказать об экономической теории на Западе. В ведущем американском журнале по экономической теории American Economic Review в 1982–1986 гг. в 52 % статей не содержится никакой информации о фактах, будь то статистические данные или ссылки на экономические реалии (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 5).

Догматизм

В роли второго «красного флажка» выступает догматизм. Догма (от греч. dogma – мнение) – теоретический тезис, истинность которого не подвергается сомнению и кладется в основу любой другой теоретической конструкции. Опасность не подвергающегося сомнению «мнения» для науки в том, что любое «мнение» может искажённо отражать реальную картину мира или устаревать по мере развития общества и науки. Догматизм является следствием абсолютизации отдельных выводов экономической теории. Для догматиков истина – метафизична, как нечто абсолютно неизменное. Догматики всегда уверены в том, что обладают истиной во всей полноте и завершённости. Догму не просто высоко оценивают и почитают, ей служат. Между тем самый яркий ниспровергатель догм Галилео Галилей (Италия, 1564–1642 гг.) писал, что «только со смертью догмы, начинается наука». Безусловно, это относится и к экономической науке.

Типичным примером догмы и догматизма в экономической теории и науке является теоретическая концепция «невидимой руки» А. Смита , сводящаяся к тому, что в условиях рыночной экономики самое эффективное регулирование общественного производства происходит якобы автоматически в результате взаимодействия стихийно формирующихся экономических интересов бесчисленного количества собственников. Действительно, в XVIII–XIX вв., когда экономическая роль государства сводилась только к сбору налогов, когда господствовало мелкое ремесленное производство в промышленности и парцелльное хозяйство в земледелии «невидимая рука» выступала единственно возможным автоматическим средством согласования экономических интересов. Но в XX в. концепция гения экономической мысли превратилась в догму. Сам Смит к этому не причастен. Проблема в учениках. В настоящее время регулирующая роль рыночной экономики перешла к государству, которое представляет эту функцию через планирование, косвенное регулирование, активную законодательную деятельность, владение значительной долей собственности и активную экономическую политику. Догматизм экономической науки сейчас проявляется в том, что по-прежнему теоретические модели капиталистической экономики выстраиваются с помощью «руки» А. Смита. А. Смита с нами нет, но его «рука» руководит миром. Это уже не догматизм, а религия. Практика хозяйствования в капиталистических странах всё-таки осуществляется не по догматам XVIII в., а в соответствии с современной регулирующей деятельностью людей.

Образчиком догматов в учебной литературе ныне выступают многочисленные «Экономиксы». Первый «Экономикс» изготавливался П. Самуэльсоном в середине XX в. после Второй мировой войны. Учебник и в то время описывал рынок товаров и услуг, которого в реальности не было. Более чем за полстолетие капитализм настолько преобразился и стал другим, что новые учебники должны бы быть совершенно другими. Но, увы! Западные профессора, а с 90-х гг. XX в. и российские авторы, не отступают ни на йоту от догматов лауреата премии памяти А. Нобеля (далее употребляется выражение «нобелевская премия»), учреждённой в 1968 г. Шведским банком в ознаменование 300-летней годовщины своего основания.

Очень близкую картину можно было наблюдать в бывшей советской экономике. Марксистско-лен и некие положения о социалистической экономике относились в основном к этапам ниспровержения капитализма и становления социалистического производства и носили исключительно прогнозный характер. Советские экономисты и партийные «вожди» теоретические прогнозы приняли в качестве не подвергающегося сомнению «мнения» и пытались выстроить по догмам экономику на все времена. В период создания промышленной экономики теоретические положения К. Маркса и В.И. Ленина давали превосходный результат, но по мере формирования крупной и развитой экономики правильные для своего времени положения превратились в догму. Ситуация усугублялась тем, что «мнения-догмы» были мнением отдельных партийных вождей и навязывались всему советскому обществу. Обществу пришлось жить мозгами одной головы. Творческие научные концепции гасились в зародыше, и вместе с этим угасала и экономика. Попытка выправить ситуацию со стороны одного из понимающих данную проблему хозяйственников, а именно А.Н. Косыгина, окончилась неудачей. Догматизм победил живую мысль.

Нам не удастся назвать все причины и перечислить все случаи догматических проявлений в экономической науке. К этому мы вернемся еще раз в конце учебного курса, когда речь пойдет о «горьких уроках» социализма в СССР. Важно понимать, что не может быть раз и навсегда данных теоретических положений. Более того, существует очень большое количество теорий, которые с самого начала выступают в качестве догм, так как сконструированы только в голове исследователя и не отражают экономического бытия. Догматизм в экономической теории постоянно воспроизводится в силу определённой мистификации деятельности учёных. С одной стороны, общество исходит из предположения, что люди, избравшие своей профессией науку, якобы редко ошибаются. С другой – сами научные авторитеты своими амбициями и безаппеляционностью довольно часто отстаивают явно не отвечающие практике догмы. Например, несколько тысячелетий человечество воспринимало за высшее достижение человеческой мудрости идею, что Земля является плоской и пребывает на спинах трех китов, плавающих в океане.

Западной экономической мыслью в настоящее время насаждается явно догматическая идея, что вечной категорией является капитал и капиталистический способ производства. Не абсурд ли! За вечность воспринимается то явление, которое мы непосредственно наблюдаем в настоящее время. А бывает ли что-то «вечное» в этом мире! Вот это и есть догматизм. Он точно такой же, как при отставании идеи о «трёх китах».

О профессиональных заболеваниях в общественных науках

С гносеологической точки зрения схоластика и догматизм являются своеобразными профессиональными заболеваниями, которые, к сожалению, неизбежны. Профессиональные заболевания присущи многим узким специалистам. В данном случае речь идёт об издержках умственной деятельности людей, откомандированных человечеством в храм Науки. К сожалению, жрецы Науки не успевают за процессом развития человечества, и потому их деятельность не всегда является достаточной и качественной. Конкретной причиной профессиональных заболеваний исследователей социальной материи выступает отождествление предметов обществоведческой науки или идеальной модели реальной жизни с объектом исследования, в нашем случае с экономической действительностью. В естественных науках такое отождествление бывает чрезвычайно редко, т. к. объект исследования и предмет науки чаще всего совпадают. В общественных науках, где успехов значительно меньше, чем в точных науках, положение осложняется классовым делением самого общества, вынуждающего учёных служить не в храме Науки, а определенным классам и социальным группам.

В настоящее время схоластика и догматизм по законам кантовской «вещи-в-себе» вошли в состояние самодостаточности. Экономисты-теоретики в большинстве отошли от исследования сегодняшней экономической жизни общества и анализируют, а точнее сказать схоластически перелопачивают на страницах многочисленных изданий накопившиеся за прошлые столетия теоретические выкладки, многие из которых либо с самого начала были догмами, либо в виду прогресса общества явно устарели. Вот перед нами лежит самый новый тысячестраничный фолиант «The World of Economies» под редакцией John Eatwell, Murray Milgate и Peter Newman. В нём опубликовано ровно 100 статей 104-х авторов и представлен весь цвет западной экономической мысли, в том числе нобелевские лауреаты. Из них только около десятка статей можно с большой натяжкой отнести к научным работам, посвященным сегодняшней экономической практике капитализма и социализма. Остальные авторы пускают «мыльные пузыри». Именно под таким заголовком в издании помещена статья почётного профессора экономики Массачусетского технологического университета, доктора honoris causa Парижского и Гентского университетов, почётного доктора Пенсильванского университета Charles Р. Kindleberger. Правда, «мыльными пузырями» почётный профессор называет не работы своих коллег, а известные в истории действительные факты повышения цен в XVII–XVIII вв., но только не в наше время. Т. е. сам профессор запускает очередной «мыльный пузырь» в современной экономической науке.

Глава 2. Общенаучные методологические подходы в исследовании общественного производства

Постановка учебной задачи

Выбор методологических подходов для исследователя при анализе экономической действительности трудно переоценить. B.C. Автономов сравнивает методологические подходы с матрицами, с помощью которых размещаются по своим местам модели человека, экономические теории, категории и законы. Ещё ранее самый яркий представитель английского Кембриджа и популизатор Дж. Кейнса и К. Маркса Джоан Робинсон (Англия, 1903–1983 гг.) методологические подходы называла «набором инструментов» , с помощью которых строится здание экономической теории. Студентам во время учёбы создавать теории не придётся. Но ознакомление с методологическими подходами позволит учащимся лучше понимать те или иные теоретические конструкции. Станут более понятными разногласия авторов теорий, так эти разногласия чаще всего предопределяются различием методологических подходов. Без понимания методологических подходов учащиеся будут вынуждены воспринимать учебный материал на веру. А этого не должно быть!

Методологические подходы, применяемые в экономической теории, можно изобразить в следующем виде (см:, рис 2.1).

Рис. 2.1 Методологические подходы

§ 1. Субъективистский подход

Субъективистский методологический подход – это «что изволите-с» для PS

В соответствии с этим подходом экономическая теория представляет собой науку о человеческой деятельности очень узкого круга хозяйствующих субъектов, определяемой ограниченностью ресурсов (редкостью благ) и неограниченностью экономических потребностей, удовлетворение которых является заботой этого же узкого круга лиц, в основном частных собственников. Теория преподносится теорией выбора, осуществляемого частными собственниками и управляющими экономикой, то есть отдельными субъектами общества. При субъективистском подходе экономическая действительность выводится из экономического анализа. Экономическая теория превращается в науку только для persona sacrosancta (лат. «священная особа», в дальнейшем – PS).

В конце XX в. во время Октябрьской буржуазной революции в России отсекаемую часть населения называют «совками», «быдлом» и другими оскорбляющими человеческое достоинство терминами. «Сливки» общества перестраивали теорию и вслед за этим экономику в интересах PS.

При таком подходе в качестве исходного пункта анализа экономических фактов берётся «хозяйствующий субъект». В более узком и современном варианте – «хозяйствующий субъект рыночной экономики». Каждый студент имеет возможность проверить наше утверждение, просмотрев первые страницы всех «Экономиксов» и большинства российских учебников по экономической теории и экономике. Положение этих субъектов в пространстве и во времени очерчивается как свободных, ничем не ограничиваемых и вечно функционирующих суверенов. Законодательство перестраивается на юридическое оформление этого суверенитета, в том числе конституционного закрепления принципа неприкосновенности частной собственности. Хотя в истории такой неприкосновенности никогда не было, но это не интересно для теоретических конструкций. Они выстраиваются в соответствии с интересами PS. А почему, например, в России не закрепляется законами неприкосновенность других форм собственности, в том числе, социалистической? Другие формы собственности – это ведь тоже реальность.

Содержание субъективистского подхода

Субъективизм, в основании которого лежит суверен, распространяется на всю теоретическую конструкцию экономики, базирующейся на частной собственности. Авторы субъективного подхода рассматривают все явления и процессы в экономике через призму «и». Субъективизм начинает играть центральную роль во всех экономических теориях. Из «и» выводятся теории предельной полезности и предельной производительности, издержек (затрат) производства и стоимости – ценности благ. На «я» нанизывается весь рыночный механизм реализации продукции через спрос и предложение. На рынке встречаются два «я» – со стороны спроса «я» – покупатель, со стороны предложения «я» -частный собственник. История общества якобы развивается в зависимости от взаимоотношений совокупностей двух «я». Самому обществу, в том числе государству, предписывается не мешать самореал изации всех индивидуальных «я».

Решающее значение приобретает давнее утверждение Евгения фон Бём-Баверка (Австрия, 1851–1919 гг.): «Экономическая наука, которая не развивает теорию субъективной стоимости, висит в воздухе». Категория «стоимости» нами пока не рассматривалась. В данном случае стоимость полагается как конкретная форма любого богатства общества. Смысл процитированного постулата в том, что любая экономическая теория отвергается и третируется, если в ней не обосновывается господствующее положение интересов PS. PS – центр человеческой цивилизации и пуп Земли. В этом подходе существенно то, что ограниченному перечню субъектов экономической деятельности приписывается недифференцированное и суверенное «я», рассматриваемое вне и над обществом, в котором они живут. Отсюда все экономические явления в обществе, соответственно, и теоретические концепции в экономической науке выстраиваются через призму интересов этих persona sacrosancta.

Практический смысл субъективистского методологического подхода

Своим содержанием субъективистский подход в исследовании экономики практически полностью опустошает все экономические науки. Однако, субъективистский подход на самом деле значительно больше, чем метод экономической науки. Во-первых, субъективизм на европейском и американском континентах выступает основой либерализма, превратившегося в религию. Либерализма, который пронизывает не только экономическую науку, но и все общественные институты. Того самого либерализма, который оправдывает безраздельный индивидуализм внутри стран и гегемонизм сильных держав на мировой арене. Во-вторых, субъективный подход, порождаемый частной собственностью, по принципу обратной связи становится решающим инструментом оправдания господства частной собственности на всём общественном пространстве, включая экономику, политику и идеологию. Субъективизм – это глобальная политика в широком её понимании, теоретически оправдывающий мировое господство самых сильных держав.

Последствия такого подхода в научных исследованиях экономических явлений станут более ясны читателям после анализа вполне конкретных экономических и социальных явлений и процессов. Однако целесообразно уже здесь подвергнуть критике, как философский аспект этого подхода, так и его практические выводы. Во-первых, философия Человека такова – он един и в то же самое время исключительно многообразен вплоть до индивидуальной «самости». При всей «самости» индивида следует понимать, что без общества человек не может состояться как homo sapiens. Без общества каждый отдельный человек – ничто. Когда Человек обозначается с большой буквы, то имеется в виду Человек как планетарное и общественное явление, а не индивид в лице Джона Смита или Петра Кузнецова. Эти обстоятельства для экономической теории обусловливают такой подход в исследовании, который предоставлял бы возможность обозначить теоретическую картину с учетом экономических и социальных интересов всей совокупности субъектов общества. На каком основании субъективистский подход возводит в фетиш интересы отдельного субъекта?

Во-вторых, разумеющимся является факт, что в обществе существует общественное разделение труда и, как следствие, различна роль людей в производстве материальных и духовных благ. В воспроизведении богатства общества участвуют все. Субъективистские экономические теории без каких-либо объяснений ставят общество перед историческим фактом господствующего расположения гомоэкономикса. На каком основании? Ответа и здесь тоже нет!

В-третьих, если мы принимаем экономическую систему общества за нечто данное, в центре которого находится субъективное «я», то общественная система, являясь системой взаимозависимости всех членов общества, не получает причинного объяснения и становится статичной. Отсюда из анализа исчезают объективные законы экономической системы в целом. Отсюда не предоставляется возможным обнаружить долговременную динамику системы. Отсюда развитие системы отрицается или сводится к явлениям чуждым объективности и переключается на явления субъективные и случайные. Чтобы убедиться в наших доводах, мы предлагаем студентам внимательно ещё раз полистать любой из «Экономиксов» и найти характеристику каких-либо экономических законов. Не найдёте! Кроме одного – закона спроса и предложения, характеризующего взаимоотношения всего двух субъектов – покупателя и продавца. Не слишком ли обедняется процесс функционирования и развития общества? Почему закон спроса и предложения у хозяйственников должен быть основным и единственным, никто не объясняет.

§ 2. Позитивистско-эмпирический подход

Субъективная школа под влиянием постоянно повторяющихся с 1825 г. кризисов перепроизводства капиталистической экономики систематически испытывает потрясения. Особенно ощутимы были удары со стороны практики в периоды Великой депрессии 1929–1933 гг., Второй мировой войны и мирового экономического кризиса 2008–2013 гг. Именно во времена острых кризисов становится понятным несостоятельность PS, поставленных в центр мироздания. Тем не менее, неоклассическая теория не расстаётся с субъективизмом. Теоретическое здание построено, и разрушать его никто не собирается, несмотря на то, что разрушается экономика. Взамен в теории пока ничего существенного не предлагается. Рядом на основе эмпирики вырос позитивистский подход. Позитивизм сформировался в первой половине XIX в. (О. Копт, Г. Спенсер), приняв впоследствии форму логического позитивизма (Р. Кариап, И. Шлик, Т. Кун, К. Поппер и др.). Позитивистский подход основывается на философии, признающей в качестве основного источника знания данные конкретных (эмпирических) наук, не нуждающихся в методологии.

Позитивизм с самого начала его возникновения отрицал существование объективных экономических законов и при чинно-следственную зависимость между экономическими явлениями. Задача этих исследователей экономики сводится в основном к «описанию» фактически существующих экономических явлений и длящихся процессов. Задачей номер один становится определение фактически существующих количественных связей в экономике. «Царицей» экономической теории становится математика.

С использованием математики в экономической теории у неоклассиков случился небольшой конфуз. В первой половине XIX в. в Европе вышли фундаментальные работы трёх пионеров предельного анализа, о котором в нашем учебном пособии речь пойдёт обязательно, – это были Иоганн фон Тюнен (Пруссия, 1783–1850 гг.), Антуан Огустен Курно (Франция. 1801–1877 гг.) и Герман Генрих Госсен (Германия, 1810–1858 гг.). Они в теоретическом анализе очень широко использовали математику. Европа не «заметила» этих выдающихся исследователей, поскольку субъективистский подход в экономической теории ещё удовлетворял неоклассиков. Но потом, когда здание субъективизма стало рушиться, «вспомнили» о Тюнене, Курно и Госсене, и экономисты наперегонки стали «пересаживать» экономическую теорию на математическую «телегу».

Позитивизм в корне меняет способ изъяснения. На смену традиционным категориям таким как «труд», «производство», «богатство», приходят абстрактные понятия такие как «агрегат», «модель», «перегрузка», «точная настройка», «синтез», что окончательно уводит экономическую теорию от экономических отношений. Во главу угла ставится технический аппарат исследования, который из метода исследования превращается в предмет познания со стороны математики, эконометрики, кибернетики и т. д. Предметы этих наук, безусловно, должны существовать, но они не должны заменять экономическую теорию. Впрочем, это соответствует основной философской посылке неоклассических теорий, согласно которой старое понятие причины должно быть заменено понятиями функциональной связи и трансформации. В наши дни самым модным понятием стала не «развивающаяся экономика», а «трансформирующаяся экономика». Но вот куда и кем «трансформируется» экономика, остаётся не ясным. Впрочем, российским олигархам и коррупционерам этот ответ вполне очевиден без учёта каких-либо теорий.

Сторонники позитивистской концепции исключают качественный анализ из сферы причинно-следственных связей, заменяя его изучением логико-математических структур, выведенных с помощью эмпирики. Самые современные книги и учебники по экономике постоянно исходят из позитивизма. Концепция неизбежная и преобладающая в естественных и конкретных науках явно не достаточна для экономической теории, являющейся методологической наукой для большого количества конкретно-экономических наук. Поэтому не случайно, что в XX в. политическая экономия преобразуется в «Экономикс». После этого экономическая теория утрачивает свой методологический характер, а превращается в заурядную конкретную науку. Причина преобразований коренится в следовании позитивизму. У более глубоких исследователей иногда появляется потребность в создании «теорий», но эти теории в своих утверждениях остаются гипотезами в философском смысле слова и в реальности пребывают в качестве простых инструментов, подчинённых процессу эмпирической проверки.

Поскольку позитивистский подход основывается на тщательном изучении экономических явлений, с его помощью делается несомненный шаг вперед по сравнению с чувственными и умозрительными методами из древних и средних веков и субъективистским подходом. Однако такой подход является недостаточным для глубокой экономической теории, исследующей процесс исторического развития экономики и общества в целом. Такой метод исследования не позволяет правильно понять экономическую действительность, т. е. осознать тот факт, что в основе человеческой деятельности лежат объективные законы. За формой позитива размывается сущность.

§ 3. Рационалистский подход

Рационалистский подход был первым в экономической науке и сводился к тому, чтобы открыть и описать «естественный порядок» экономических явлений и открыть рациональные законы всего цивилизованного общества. Вершиной рационалистского подхода при характеристике общественного производства стали «Экономические таблицы» французского врача и экономиста-теоретика Франсуа Кенэ (1694–1774 гг.). Этот учёный был из славной плеяды физиократов, лозунгом которых был призыв отдать всю «власть природе» и руководствоваться её законами. Совершенно очевидно, что природа не может не быть рациональной и в её неторопливом течении всегда присутствует «естественный порядок». Поэтому политическая экономия как самостоятельная наука, родившаяся в эпоху раннего капитализма, формировалась на идеологической основе рационализма.

Для основателей классической политической экономии А. Смита, Т. Мальтуса (Англия, 1776–1834 гг.), Д. Рикардо (Англия, 1772–1823 гг.) и других идеологической основой был объективистский рационализм, предполагавший исследование экономических систем в целом и законов их развития. Руководствуясь этим подходом в экономической науке, они сформулировали такие объективные категории как:

• народонаселение;

• капитал;

• заработная плата;

• доходы;

• стоимость;

• земельные собственники;

• капиталистические предприниматели;

• трудящиеся;

• классы» и т. п.

Вместе с тем, у этих авторов в неявной и неосознанной форме появились субъективистские нотки. В частности, когда объяснялись мотивы человеческой деятельности и поведение индивидов на рынке вместе с объективистской «невидимой рукой», на помощь призывался экономический эгоизм индивидуальных субъектов – «экономический человек». Обобщая выводы, можно констатировать, что, в общем и целом рационалистский подход заложил достаточно убедительные основы экономической науки, дал метод исследования и основные понятия, которые остались в науке на века.

После классиков политической экономии рационалистский подход, к великому сожалению, стал синтезироваться с субъективистским и фактически превратился в свою противоположность. Этот период в политической экономии К. Маркс обозначил как период формирования «вульгарной политической экономии». Субъективисты чувствуют себя крайне оскорблёнными таким определением. А напрасно. Им следовало бы вчитаться в критический анализ, который весьма глубоко продолжался советскими экономистами. (См., например, Блюмин И.Г. «Субъективная школа в политической экономии», в 3-х т., M., 1931.)

В настоящее время объективный рационализм трансформировался в субъективистский рационализм. «Естественным порядком» стал считаться такой порядок, который обеспечивает существование «я», и не каждого «я», a PS. Такие понятия, как «экономическая система», «общество», «классы», которые классиками рассматривались в качестве детерминанты всего экономического процесса, были заменены новой концепцией общества как агломерата индивидуумов. Таким образом, рационализм не был отброшен, но он стал рационализмом для индивида и, прежде всего, для PS. В соответствии с этим подходом была полностью перестроена теоретическая конструкция капиталистической экономики. Рационализм стал-выражаться такими понятиями как «предельная полезность», «капитал-запас», «капитал-поток» и т. п. Вместо классической концепции стоимости как затрат человеческого труда появляется концепция стоимости-полезности для индивида. Субъективизм, окончательно подмял под себя объективный рационализм, сделал его субъективным рационализмом. Полезным стало только то, что полезно PS, а проще говоря, олигархам и политически властвующим субъектам.

Рационалистический подход сменился субъективистским не столько по причинам практическим, которые также существовали, – развитие капитализма делало необходимым более тщательное изучение спроса индивидов, – сколько по причинам классовым и идеологическим. Об этом мы будем говорить позднее, когда речь пойдёт о теориях собственности, предельной полезности и стоимости, но уже сейчас следует отметить, что это наше утверждение разделяется всеми наиболее серьезными учёными, в том числе группирующимися вокруг английского Кембриджа.

Объективный рационалистский подход в экономической теории был господствующим в советский период. Но как это не парадоксально звучит, в виду субъективистских ошибок советского руководства поступательное развитие экономики было прервано. Об этом на протяжении всего курса экономической теории мы будем постоянно напоминать.

§ 4. Диалектико-материалистический подход

Материалистическая диалектика не для слабых умом людей

Позитивистский и рационалистский подходы приблизили научные исследования к практике. Но они не позволяют выявлять реальную диалектическую картину развития общества в пространстве и во времени. Оба эти подхода позволяют видеть реальную картину экономики каждой страны и мировой экономики в застывшем виде. Любопытно, что исследователи в физике, астрономии и естествознании, проводя опыты и наблюдения за изучаемыми объектами, также пользуются позитивистским и рационалистским методами. Однако при представлении результатов исследований эти ученые широко используют диалектико-материалистический метод. Общество более сложный объект исследования, поэтому нет другого методологического подхода, кроме диалектического, с помощью которого можно дать полную картину развития по этапам истории человеческой цивилизации.

Научное решение проблем может быть достигнуто только на базе объективного подхода, ориентированного на выявление при чинно-следственных связей в том виде, в каком они существуют не в головах субъектов-индивидов, а в объективной реальности, в данном случае в социальной материи. Этот метод по своей сути и является диалектико-материалистическим подходом. Нелегко в немногих словах изложить содержательные черты диалектико-материалистического понимания мира. Для глубокого изучения этого вопроса читателю придётся обращаться к работам основателей учения – древним философам, Гегелю, Марксу, Энгельсу, советским философам и экономистам. Труд окупится сполна глубокими знаниями законов природы и общества. Противники диалектического материализма в качестве опровержения этого учения приводят аргумент, что работы Гегеля и Маркса трудны для восприятия. А как же добывать глубокие знания? В сказках про Иванушку-дурачка, которые воспринимаются легко, глубоких научных знаний не добудешь. В наши дни «Иванушка-дурачок» стал самым «главным» аргументом при обсуждении самых сложных проблем российского общества. Не следует уподоблять себя этим «мыслителям», цитирующим сказки.

Для диалектического материализма существенно то, что исследователь обязан рассматривать социальную действительность и материальный мир в беспрерывном изменении, движении и развитии. Если сущность материалистической диалектики выразить кратко, то следует сказать, что это  — наука о законах развития как Человека и окружающего мира, так и человеческого мышления. Применительно к экономической жизни общества этот подход означает, что экономика и социальная сфера должны исследоваться с позиций их изменений, движения и развития.

Принципы диалектико-материалистического методологического подхода

Диалектико-материалистический подход базируется на признании ряда важных принципов, которые обязательны для исследователя. Во-первых, принцип материальности. При этом подходе исследуется, прежде всего, не мысли в голове субъекта-индивида, а реально существующая материя, в нашем случае социальная материя в форме экономической жизни общества.

Во-вторых, принцип взаимозависимости явлений. Согласно диалектике явления во всех областях исследования природы и общества должны рассматриваться не изолированно и не в отрыве друг от друга, а в их совокупности. В соответствии с этим подходом явления органически связаны между собой, зависят друг от друга и взаимно обусловливают друг друга.

В-третьих, принцип развития. Явления, а в нашем случае экономические явления, должны рассматриваться не только с точки зрения их взаимосвязи, но особенно с точки зрения их возникновения, вызревания и исчезновения. Наиболее важно вскрыть не те экономические явления, которые кажутся устойчивыми, а те явления, которые только зарождаются. Именно они представляют собой будущее состояние общества.

В-четвертых, принцип качественного скачка. Для диалектики процесс развития не является простым процессом роста, в котором происходят только количественные изменения. Напротив, в определённый момент совершается переход от количественных изменений к качественному совершенству (превращение количества в новое качество), причём переход этот совершается скачкообразно. Энгельс в своей работе «Диалектика природы» это неоднократно демонстрировал на примерах превращения зёрен в растения, деревьев – в плоды, и наоборот. В капиталистической экономике количественные изменения рынка путём сокращения числа свободных предпринимателей приводят к превращению экономики свободной конкуренции в государственно-монополистическую.

В-пятых, принцип единства и борьбы противоположностей.

Диалектика – это исследование противоречий, заложенных в самой сущности экономических явлений. Диалектика исходит из положения, что экономическим явлениям и процессам внутренне присущи противоречия, которые имеют прошлое и будущее, стимулы к росту и факторы к умиранию, негатив и позитив. Борьба между этими противоположностями, между старым и новым, между нарождающимся и умирающим выступает внутренним содержанием процесса развития, превращения количественных изменений в качественные.

В-шестых, принцип человеческой деятельности или деятельностный подход. Согласно диалектике, человек благодаря своей деятельности, всё больше овладевая окружающей природой и социальной материей, увеличивая потенциал научного познания об окружающей действительности, становится главным действующим лицом мировой Истории. Над человеком нет такой силы, которая могла бы его остановить в своём развитии. Через деятельность субъективное явление становится объективно-материальным, а объективное субъективируется.

В-седьмых, принцип причинности. В материальном мире, в том числе в обществе ничто не происходит без причины. Как правило, чтобы состоялось какое-либо явление или начался процесс развития или умирания, необходим комплекс причин. Причины следует искать в реальной жизни, т. е. в действиях людей. В нашем случае – это социально-экономическая действительность. Мы разделяем предупреждение K.P. Макконнелла и С.Л. Брю, авторов «Экономикса», о двух возможных логических ошибках при анализе причинно-следственных связей – логической ошибки типа post hoc (после этого, следовательно, по причине этого) и при отождествлении корреляционной связи с причинной. В первом случае речь идёт о неправомерных выводах о причинной зависимости между явлениями и процессами. Например, нельзя делать вывод о наступлении рассвета только потому, что начинают кричать петухи на насестах или о приходе весны в связи с началом танцев шаманов. Скорее всё наоборот. В другом случае – речь идёт о подмене причинной зависимости поверхностными функциональными связями между явлениями. Например, нельзя связывать рост безработицы в обществе с неумением людей искать работу или плохой информацией о наличии рабочих мест. Причины безработицы глубоко залегают в недрах организации общественного производства (Макконнелл K.P., Брю С.Л. Экономикс. М., 2006. С. 13–14).

Практический смысл материалистической диалектики

Диалектический материализм, будучи применённым в изучении экономических явлений, постоянно подтверждает своё преимущество над другими методологическими подходами: над субъективизмом, позитивистским эмпиризмом и рационализмом. Он не отвергает и не противостоит этим методам, а берёт от них всё научно обоснованное и рациональное с точки зрения познания: у субъективизма – деятельностный подход , у позитивизма и рационализма – практику и её конкретный опыт. Такая позиция основателей диалектического материализма позволила им сделать принципиально важный вывод для экономической теории: сущность экономической жизни общества представлена не отношениями между вещами, которые мертвы и не способны к саморазвитию, а отношениями между людьми, действующими в рамках определённых структур и господствующими над вещами, которые являются продуктом их деятельности. Применение диалектического метода в экономической науке позволяет чётко понять, что общество развивается по своим внутренним экономическим законам, которые отражают динамику как всего общества, так и отдельных явлений и систем. Материалистический метод в сочетание с диалектикой, исходя из предположения о существовании экономической действительности вне нас, независимо от нас , подводит к заключению о необходимости глубоко изучать эту действительность посредством серьёзного, объективного и никем не ангажированного исследования.

Из диалектического материализма вытекает и другое обстоятельство. Экономическая действительность имеет свою собственную жизнь, своё собственное развитие, она не всегда была такой как сегодня, она не будет такой же завтра или через какое-то время и что, Человек не всесилен и отнюдь не бессилен перед этой действительностью. Экономическая действительность формирует человека, человек видоизменяет действительность. Предыдущие методологические подходы, представленные в этой главе курса, не могут подвести исследователей к таким принципиально важным выводам. Они ограничены либо рамками индивида, либо упираются в эмпирику. Достоинство того или иного подхода к исследованию экономической жизни общества предстоит оценить каждому читателю самостоятельно. Мы не навязываем своей позиции, хотя понятно, какому методу симпатизируем. Для исследователя глупо демонстрировать свою якобы нейтральность. В общественных науках не заинтересованых учёных не бывает. Они – дети своего времени, своих классов и социальных групп.

§ 5. Неопозитивистский и нормативный подходы

Диалектический материализм в соавторстве двух немецких гениев науки – Георга Гегеля и Карла Маркса не на шутку до сих пор пугает некоторых теоретиков Запада и России. И есть, конечно, от чего. Нужно соглашаться с выводом об исторически преходящем характере буржуазного общества, как и любого другого, в том числе социалистического. Но никто на это не пойдёт. Японских самураев, отваживающихся делать себе «харакири» в экономической науке нет. Поэтому мучительные поиски альтернативы через сто лет после Гегеля и Маркса позволили сделать вывод о «неопозитивном» и нормативном методах. Сейчас нет такого учебника или научной статьи, в которых бы не было ссылки на «позитивный и нормативный» методы. Некоторые западные ученые стали вести речь о «позитивной и нормативной» экономической теории, т. е. о двух отдельных науках (Харвей Дж. Современная экономическая теория: учебник / Пер. с англ. М., 2003. С. 27–34). В учебнике у K.P. Макконнелла и С.Л. Брю эти теории на манер классиков политической экономии называются «позитивным Экономиксом». Вместе они якобы составляют «политический экономике» (Экономикс. С. 12).

Современный позитивный метод с точки зрения западных, а с недавних пор ряда российских авторов, означает исследование экономической реальности такой «как она есть». По сути, это – ничто иное как «призыв» исследовать только экономическую практику. Однако не всё так просто. Неопозитивный метод призван заменить онтологический подход и материализм К. Маркса. «Подвох» в так называемом позитивном подходе заключается в том, что он предполагает очистку исследований от диалектики и от анализа противоречий и развития. Исследователь обязан в соответствии с этим методом давать позитивную, т. е. лубочную картину экономики. Именно отсюда пошло название метода. Всё, что не вписывается в эту картину, относится к тоталитаризму, коммунизму, к буржуазному государству, отсутствию демократии и свободы и т. п.

Поверхностно может сложиться впечатление, что этот изъян позитивного метода выправляет нормативный метод, предполагающий исследование существующей реальности такой, «какой ей следует быть». Однако, ожидания, что экономическая картина в соответствии с этим методом будет дана в развитии, т. е. в соответствии с принципами диалектики напрасны. Здесь господствует метафизика, субъективизм и схоластика. Анализ с применением принципов диалектики подменяется субъективистским подходом каждого исследователя. По крайней мере, не удастся ни одному любопытному студенту, обнаружить описание экономической реальности, кроме ныне существующей – капиталистической. Нормативный метод призван, как будто специально, создавать атмосферу научных споров и схоластики. Во всяком случае, ничего общего с задачей исследования процесса развития реальной экономики этот метод не имеет. Каждый исследователь решает сам, «какой следует быть экономике». А это уже не реальная экономика на историческую перспективу, а субъективные пожелания исследователя.

§ 6. Системно-структуралистский подход

Системный подход как попытка замены диалектико-материалистического подхода

В последние десятилетия популярным стал системный подход, представляющий собой методологическое направление, делающее ставку на выявлении структуры системы, т. е. на вычленении её элементов и описание связей между ними. Характерными чертами системного подхода следует считать, во-первых, приоритет формы над содержанием, во-вторых, стремление авторов к упорядочению элементов в системе, в-третьих, исключение из системы всего того, что не поддаётся систематизации.

Системный методологический подход пошёл от философов и представителей естественных наук ( К. Леви-Строс, М. Фуко, Т. Парсонс, Р. Мертон ) и был подхвачен экономистами после «великой депрессии» в мировой экономике в 30-е гг. Это была попытка найти рецепты от экономических кризисов, причиной которых считалось отсутствие упорядоченности в экономике. В наши дни системный подход ставится на место диалектико-материалистического подхода, в особенности российскими философами и экономистами. Некоторые авторы учебников в России все основные черты диалектико-материалистического подхода приписали системному методу ( Салихов Б.В. Экономическая теория: учебник. М., 2005. С. 66–68). Причина банальна – всё, что напоминает Г. Гегеля и К. Маркса, изгоняется из теории, как шаманы изгоняют «злых духов» из больных сознанием людей. Многие учебники и «энциклопедии» по философии и экономической теории обходятся либо без метода материалистической диалектики, либо имена Г. Гегеля и К. Маркса упоминаются в качестве персон для теоретической порки. Остепенитесь, господа-товарищи!

Содержание системно-структуралистского подхода

Ознакомление с работами авторов, делающих ставку на системный метод как основной, создаёт впечатление, что сами авторы не совсем глубоко понимают этот метод. На наш взгляд, за системный метод следует принимать такой, который базируется на следующих принципах.

Во-первых, системный анализ должен характеризоваться подходом к исследуемому объекту, в нашем случае человеку и общественному производству как единому целому, состоящему из относительно обособленных элементов.

Во-вторых, понятие системы конкретизируется через понятие связи. Среди различных типов связей особое место занимают системные связи между элементами.

В-третьих, устойчивость связей должна характеризовать структуру системы, т. е. обеспечивать её упорядоченность; направленность этой упорядоченности характеризует организацию системы.

В-четвёртых, структура может характеризоваться как по горизонтали, так и по вертикали связей; вертикальная связь в структуре предполагает выделение уровней системы и наличие иерархии этих уровней.

В-пятых, связь между различными уровнями системы должна обеспечиваться с помощью управления, т. е. целенаправленной деятельности субъектов экономики. Мы предлагаем читателям запомнить эти принципы с тем, чтобы затем посмотреть, а как же приверженцы системного анализа соблюдают их.

Диалектико-материалистический подход , в свою очередь, не только не отрицает системный анализ, а наоборот, предполагает его. Но системный подход не может заменить диалектику. Мы уже подчеркивали, что главное в материалистической диалектике – принцип развития систем. Системно-структуралистский подход даёт возможность лишь «сфотографировать» системы, показать взаимосвязь структурных элементов, но он не позволяет проследить историческую динамику социально-экономических систем. И в этом ограниченность этого методологического подхода.

В системном методе также можно найти положения о противоречиях, на которые делает ставку диалектико-материалистический подход, но у «системщиков» – это внешние противоречия, а не эндогенные, как при диалектическом материализме. Разница принципиальнейшая. Системно-структуралистский подход не позволяет исследовать механизм саморазвития социально-экономических систем. Если системный подход и говорит о развитии, то это – метафизическое развитие, как повторение системы.

Социально-экономические системы относятся к наиболее сложным и трудно управляемым. Это обусловлено тем, что здесь действуют люди, выступающие в качестве субъектов и объектов системы. Интересы и мотивы поведения людей невозможно втиснуть в рамки механически действующей системы. Этим недостатком как раз и страдает системно-структуралистский подход. Кроме того, существует ещё одна опасность системного метода – это так называемое «системно созидающее мышление, (определение философа Э. Гуссерля, Германия, 1859–1938 гг.). При этом подходе вначале мыслью исследователя создаётся «система», а затем на её основании конструируется якобы экономическая действительность, вместо того, чтобы эту действительность класть в основу познания и систематизации реально существующих исторических фактов и явлений.

«Системосозидающий эффект» усиливается распространённостью схоластики и догматизма в экономической теории. К большому сожалению, «системосозидающего мышления» не избежал ни великий Кант со своей трансцендентальной системой, ни менее великий Гегель со своей системой с Абсолютным духом во главе.

Типичнейшим примером «системосозидающего мышления» выступают российские экономические реформы в конце XX в. Сконструированная в головах российских реформаторов система «свободной» рыночной экономики с треском провалилась, столкнувших с экономической действительностью. Единственное спасение от отмеченных недостатков – диалектико-материалистический подход.

§ 7. Синергетический подход

«Писком» моды в общенаучных подходах является синергетический подход. Он скопирован экономистами с естественнонаучных дисциплин. Многим исследователям становятся понятными недостатки метафизических и субъективистских подходов к социально-экономической сфере и потому ведутся поиски новых методов познания. В центре внимания синергетики находятся качественные изменения в сложных системах с многовариантным поведением элементов и субъектов. Термин «синергетика» (от греч. synergetihos) был введён немецким физиком-теоретиком Г. Хакеном.

Синергетический подход предполагает исследование физических, биологических и социально-экономических процессов на основе описания сложных неравновесных и самоорганизующихся систем. В наше время синергетика исследует общие закономерности в процессах образования, развития и разрушения внутренне самодостаточных систем. Важно взаимообогащение синергетического и диалектико-материалистического подходов. Пока попыток со стороны экономистов комплексно проанализировать какую-либо социально-экономическую систему с помощью синергетического подхода не наблюдается. Это было бы весьма интересно.

Глава 3. Общеэкономические методологические подходы

Ранее рассмотренные методологические подходы имеют общенаучное применение при исследовании социальной материи. В свою очередь, каждая наука вырабатывает специфические, используемые только в этой науке методологические и методические приёмы. У философии, социологии, социальной статистики, политологии, отраслевых экономик, бухгалтерского учёта, аудита, юридических наук можно наблюдать исключительно разнообразную методологию. Экономическая теория или политическая экономия в этом отношении исключением не является. Выступая в качестве методологии для более частных экономических наук, она выработала специфические методологические подходы к исследованию экономики и социальной сферы. Есть смысл остановиться на основных и необходимых для учебного курса экономических теориях.

Выявление общеэкономических методологических подходов происходит в зависимости от содержания и закономерностей развития тех объектов, которые исследует экономическая теория. Таковыми объектами мы назвали Человека и общественное производство. Структура этих объектов предопределила следующие основные методологические подходы: трудозатратный, потребительский, уровневый, функциональный и социализированный. По своему происхождению эти методологические подходы являются продолжением и конкретизацией диалектико-материалистического и системно-структуралистского подходов, рассмотренных чуть ранее. Уважаемые читатели, вы не забыли об этих подходах?

§ 1. Трудозатратный и потребительский подходы

Естественность двух методологических подходов

Длительное время, в течение которого экономическая теория исследовала экономику, позволило выработать присущей только этой науке два противостоящих и в то же время взаимно предполагающих методологических подхода – трудозатратами и потребительский.

Противостояние и взаимосвязь находит объяснение содержанием общественного производства, выступившего в качестве объекта исследования. Экономика характеризуется диалектическим взаимодействием двух полюсов – производства материальных и духовных благ путем затрат человеческого труда и потребления готовых благ. Кроме того, сам человек выступает в двух ипостасях – в качестве производителя и в качестве потребителя. Поэтому с древних веков сформировалось два подхода в обществоведческой науке при исследовании человека и общественного производства – с полюса трудовых затрат и с полюса потребления.

Оба подхода естественны как естественно воспроизводство человека и производство материальных и духовных благ и их потребление людьми. Но экономическая теория несёт потери от того, что при исследованиях возводится в абсолют какая-либо одна из сторон.

Обусловленность трудозатратного подхода

Цепочка экономических теорий, исходящих из первенства производства и труда выстраивается, начиная с древних веков, например, от древнегреческого энциклопедиста Ксенофонта, написавшего первый в истории человечества «Экономикс», до А. Смита и К. Маркса и так называемых «трудовиков» по всему миру В философии при рассмотрении прогресса общества в целом, этот подход со времён написания К. Марксом «Тезисов о Фейербахе» называется деятельностным подходом . Советскими философами написано большое количество книг, в которых всесторонне анализируется содержание этого методологического подхода. Трудозатратный подход выразился в теориях, получивших наименование классических экономических теорий с их марксистским продолжением. Это направление было и остаётся основным в экономической науке. Правда, с конца XIX в. и по сей день подход систематически подвергается агрессивным, а порой визгливым, как, например, в современной России, нападкам со стороны сторонников потребительского подхода.

В соответствии с трудозатратным подходом в экономической теории источником всех форм богатства, стоимости и ценности благ признаётся физический и умственный труд людей. Спорить с этим или отвергать эту истину бессмысленно. А если ещё учесть ранее обоснованный нами тезис, что и самого человека воспроизводит труд, то становится совершенно понятной фундаментальность трудозатратного подхода. Нельзя отождествлять трудозатратный методологический подход с трудозатратной советской экономикой, которая сформировалась в 70-е гг., хотя трудозатратная методология сказалась на создании такой экономики. Но это следует отнести к методологической безграмотности «организаторов всех наших побед».

Потребительский подход – методологическая основа маржиналита

А теперь уважаемых читателей попросим поставить себя на место рабовладельцев, императорских особ и с их многочисленной челядью, феодалов спящих в своих поместьях, крупной буржуазии, многочисленных рантье из буржуазии, священнослужителей и прочих, паразитирующих на труде общества, персон, классов и социальных групп. Была бы вам «по вкусу» трудозатратная теория? Явно не всем. А теории, между тем, создавались исключительно представителями этих классов. Рабам, крестьянам, пролетариям, мелким торговцам, разночинцам было не до высоких теорий.

Поэтому с неизбежностью должны были появиться экономические теории, противостоящие трудозатратным или оставляющие без ответа научные выводы этих теорий. До Нового времени воспроизводство и присвоение богатства удавалось объяснять божественным Провидением, хотя практически во всех религиозных учениях эксплуатация человека человеком осуждается. Со становлением буржуазного порядка и провозглашением свободы человека возникла потребность в утончённых и совершенно непонятных для широкой публики экономических теориях. Такими теориями стали теории неоклассического направления, поставившие в центр теоретических конструкций вторую сторону общественного производства – потребление и полезность для индивида блага (товара или услуги). Думается, не надо объяснять, почему потребительский подход устраивал экономически и идеологически господствующие классы.

Сущность потребительского подхода заключается в том, что богатство, стоимость или ценность благ формируется (мы особо обращаем внимание на это слово), но не производится якобы полезностью блага для отдельного субъекта. Если какое-либо благо не доставляет наслаждение отдельному потребителю, оно богатством или ценностью не признаётся. При этом проблема, что является источником богатства и кто создал благо, не рассматривается. Априори принимается за научную истину положение – стоимость возникает при потреблении блага отдельно взятым субъектом.

Банальность этого утверждения «упаковывается» в чрезвычайно многочисленные наукообразные формулы. И чем они сложней, тем «выше» считается наука. В экономической теории потребительский подход берёт начало с меркантилистов (от итал. «мерканте» – купец).

Среди основоположников, прежде всего, следует назвать итальянца Антония Серра , написавшего трактат (1613 г.) о бесперебойном удовлетворении потребностей королевства в серебре и золоте и англичанина Сэмюэла Фортрея, увидевшего выгоду и благосостояние Англии в увеличении запасов богатства от расширения торговли. Количество авторов-меркантилистов назвать невозможно. Историки насчитывают более 2300 названий трактатов и памфлетов только в одной Англии. Смысл меркантилизма сводится к тому, что якобы потребности государства и его населения следует удовлетворять не с помощью производства, а с помощью труда в торговле и, прежде всего, международной. Меркантилисты в экономическую теорию внесли понятие добавленной ценности, которое впоследствии станет ключевым в теоретических конструкциях при потребительском подходе к экономической теории. Категория «добавленной ценности» будет перенесена из сферы торговли в сферу потребления и распространена на процесс якобы создания стоимости. Торговля, конечно, ещё не потребление, но уже не производство. Меркантилистами торговля рассматривалась в качестве единственного средства удовлетворения возрастающих потребностей общества и получения добавленной ценности. В обществе сформировалось стойкое убеждение, что стоимость может создаваться, а богатство увеличиваться, не в сфере материального производства, а в любой другой сфере. Источник богатства стали искать не в сфере затрат труда, не в производстве, а в сферах обращения и потребления.

Потребительский подход в теории расцвёл и стал агрессивным со становлением маржинализма. При оценке тех или иных методологических подходов представители мейнстрима используют схоластику и находят такие объяснения, которые совершенно ничего не говорят о хозяйственной практике и уводят от истины. Нам такая позиция неприемлема и потому считаем необходимым расставлять всё на свои места.

Трудозатратный подход с онтологических позиций (позиций экономической действительности) в центр мироздания ставит трудящегося. При таком подходе создателями благ становятся рабы, крестьяне, наёмные работники, наёмные менеджеры, музыканты, художники, преподаватели вузов или школ, научные сотрудники и т. п. Обобщающим определением этих экономических субъектов выступает такое понятие как производитель материальных и духовных благ. Труднозатратный подход стал основой формирования классического и марксистского направления в экономической теории. В ряду производителей благ мы не находим рабовладельцев, феодалов, землевладельцев в буржуазном обществе, крупных собственников, олигархов, крупных арендодателей земли и недвижимости, банкиров и финансистов, громадную армию продавцов, многочисленных рантье. В этом же ряду находятся фигуранты из властных структур и громадное количество людей, обслуживающих и защищающих их в лице правоохранителей, юристов, государственных менеджеров, многочисленных охранников VIP-персон, членов политических партий и идеологических структур, пиарщиков, пропагандистов, большой армии послушных работников средств массовой информации. Заранее приносим извинения, если кого-то упустили из памяти. Получается, по русской поговорке: «Один с сошкой – семеро с ложкой». Историческая тенденция такова, что соотношение между непосредственными производителями материальных и духовных благ и их распределителями и потребителями постоянно изменяется в пользу второй группы. Мы вынуждены повторить, что в этих условиях в экономической теории потребительский подход, позволяющий блюсти в науке, политике и идеологии интересы элитарной части общества, не появиться просто не мог. Такая необходимость усиливалась в связи с расширением господства частной собственности, владельцы которой находятся в числе распорядителей и потребителей. Концентрированным и комплексным выражением потребительского подхода стал маржинализм.

Кратко о маржинализме

Маржинализм охватывает целый комплекс экономических теорий, вырабатываемых в качестве основы неоклассического направления в экономической науке и альтернативы теориям классическо-марксистского направления. Буржуазия, начиная с момента становления капитализма, не могла опираться ни в науке, ни в идеологии на трудозатратную методологию. Ей необходимо было теоретически оправдать накопление подавляющей части богатства в своих руках и создать условия для безраздельного участия в распоряжении этим богатством.

Объясняя причины возникновения маржинализма, специалист по истории экономической мысли из США, ныне почему-то забытый, профессор Беи Селигмен пишет, что во времена и после Маркса «критика капитализма становилась всё сильней, и теперь казалось, уже невозможно выражать представления о социальном строе в действительно нейтральных категориях. Карл Маркс придал классической доктрине такое направление, которое вызывало беспокойство. Казалось, что необходимо дать отпор этой тенденции, и маржиналистская доктрина, вероятно, преследовала эту цель. Принадлежащий представителям классической школы анализ реальных затрат был отторгнут. И предпочтение было отдано психологической трактовке издержек. Маржинализм, стало быть, являлся своеобразной апологией тех, кого можно назвать властвующей элитой» ( Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли / Пер. с англ. М., 1968. С. 145).

Каково содержание маржинализма? Прежде всего, о терминологии. «Marginal», с английского, переводится как «находящийся на самом краю», «крайний», «приграничный». С позиций психологии такое понятие не очень благозвучно. А ведь в основе маржинализма лежит именно психология «приграничного» субъекта. С социальной точки зрения в русском языке «маргиналами» считают людские «отбросы общества». Однако не этот смысл вкладывается в маржинализм как теорию. Полное название данного направления в экономической теории – «marginal Utility». Слово «utility» в русском смысловом значении также сбивает с толку. В английском языке этим понятием обозначается «полезность». Таким образом, точное наименование потребительского подхода в экономической науке – теория предельной полезности. Слово «теория» употребляется в широком понимании, т. к на самом деле в данную теорию входит несколько экономических теорий и даже теоретических направлений и разветвлений, именуемых в целом маржи нацизмом – marginal.

Экономическое содержание маржинализма сводится к тому, что любое благо считается богатством, полезной ценностью, если оно удовлетворяет какую-либо потребность, даже если это благо вредит человеку или обществу, как, например, алкоголь или наркотики. Теория предельной полезности выросла из общенаучного субъективистского подхода, поэтому господствующим направлением стали теории субъективной полезности, предполагают не признание полезными блага, которые удовлетворяют потребности отдельно взятого субъекта. При господстве частной собственности на первом плане стоят потребности PS. По крайней мере, хозяйственные механизмы в капиталистических странах выстраиваются в интересах частных собственников и ими самими. Отсюда яростное отстаивание так называемого свободного рынка для PS.

Маржинализм предполагает не любую полезность, а «предельную» полезность. Это означает, что ценность блага измеряется её полезностью при удовлетворении последней или крайней (marginal) потребности отдельно взятого субъекта. Но главное – в изменении методологического подхода в теории то, что объект исследования в отличие от трудозатратного подхода переносится из сферы производства материальных и духовных благ в сферы потребления и обращения, из анализа социально-экономических систем на уровне общества, как у классиков и Маркса, на предприятие (фирму), где главной фигурой является PS.

С общенаучной методологии потребительский подход выглядит вообще весьма странным. Ограниченность методологии в том, что неоклассики предлагают и осуществляют исследование общественного производства или экономики в самой малой её части – только в сфере потребления. Отдельные теоретики-маргиналы иногда совершают «набеги» в производство, но делают это через анализ предельных издержек производства. Само производство они запрещают исследовать. Там всё сделал К. Маркс. А марксизм маржиналистам противопоказан.

Без сочетания двух подходов экономическая наука несостоятельна

Вместе с тем, анализ общественного производства с полюса потребления должен присутствовать обязательно. Это очевидно для любого марксиста. Главная цель производства – удовлетворение материальных и духовных потребностей общества в целом и каждого индивида в отдельности. Это также элементарная истина. Однако анализ с позиций потребления не должен быть единственным и абсолютным. Методологические подходы при исследовании экономики должны нацеливать на понимание противоречивой взаимосвязи производства и потребления. Нельзя также не понимать первенства производства над потреблением. Удовлетворить потребности можно только в том случае, если материальные и духовные блага произведены. Трудозатратный и потребительский подходы в диалектическом единстве применял К. Маркс в «Капитале». Об этом мы будем говорить в дальнейших темах.

Мы обрисовали читателям лишь контуры теории предельной полезности. В её рамках находятся теории «предельной ценности (стоимости)», «предельной производительности», «предельных издержек производства», «альтернативных издержек» и т. п. Их анализ будет обязательным в соответствующих темах курса.

Появление в XIX в. маржиналистских теорий называют «революцией». О какой революции идёт речь? Мы повторяем, что набирающую силу с XVI в. буржуазию явно не устраивали классические трудозатратные теории. Новый класс – буржуазия, потребляющая и контролирующая подавляющую часть богатства, оказалась на некоторое время без своей собственной теории. Господствующая длительное время классическая политическая экономия и возведённое на ней здание марксизма всерьёз тревожили буржуазию. Трудозатратные теории подвели теоретическую базу под пролетарские революции. В соответствии с трудозатратными теориями собственность на материальные и духовные блага должна переходить в распоряжение тех, кто их производит. Именно такой смысл заключался в трудозатратных теориях.

Появление теорий, измеряющих богатство не трудом, а желудком и удовольствием от потребления, запасом и потоком капиталов действительно для буржуа было революцией, но не научной, а политико-идеологической. С научных позиций, т. е. с позиций методологии и теории, в маржинализме провалов великое множество. По возможности речь о них обязательно пойдёт. Здесь же хотелось бы обратиться с просьбой к учащимся, как можно глубже вникнуть в содержание маржиналистских теорий. Принятие на веру любых теорий – исключительно не продуктивный путь в познании социально-экономической действительности. Понимание маржиналистских теорий позволит уяснить их ошибочность и идеологическую окрашенность. В учебниках и научных трактатах студенты будут встречать утверждения, что несчастны те люди, кому достаётся участь изучать классические и марксистские теории (Майбурд Е.М. Введение в историю экономической мысли. М.,1996. С. 339). Не знаем, так ли! Цинизм бывшего марксиста очевиден. Мы в свою очередь не завидуем тем, кто пытается зазубривать маржиналистские теории, характеризующиеся исключительной степенью абсурдности. Это как раз тот учебный материал, про который студенты отзываются очень недобрыми словами. И всё-таки следует набраться терпения при его изучении.

§ 2. Уровневая методология

Содержание уровней методологии

Экономика структурно состоит из подразделений и протекающих в них социально-экономических процессах различных уровней. В современной экономической теории выделяют следующие уровни:

1) индивидуальный экономический субъект;

2) предприятие (фирма и корпорация) или микроэкономика (от греч. micros – малый);

3) мезоэкономика (or греч. mesos – промежуточный, средний);

4) макроэкономика (от греч. macros – большой), как совокупность форм хозяйствования в масштабах всей экономики;

5) мировая экономика.

Уровневый подход непосредственно вытекает из общенаучного систем но-структуристского подхода и является его конкретизацией применительно к экономике. Выделение уровней экономики для экономической теории имеет принципиальнейшее значение. Во-первых, экономические и социальные явления и процессы на каждом уровне обнаруживают себя в неодинаковых формах проявления и разном качестве. Во-вторых, на каждом экономическом уровне протекают специфические процессы, и формируется уровневые законы и закономерности. В-третьих, разные уровни экономики взаимодействуют и взаимопроникают, обособляются и кооперируются. Экономическая теория, например, не может оставаться в плену метафизики и не исследовать реальную диалектику разных уровней национальной и мировой экономики.

С позиций методологии проблемы заключаются не в наличии или отсутствии экономического анализа разных уровней экономики. Проблемы в том, что рассмотрение сущностных черт экономических явлений и процессов с позиций разных уровней будет давать исследователям разные результаты. За уровнями стоят различные социальные субъекты: индивиды, коллективы, социальные группы, классы и разные государства. Их экономические и социальные интересы не совпадают, что неизбежно отражается на итоговых теоретических выводах. Вследствие этого создаются многочисленные теории, объясняющие одни и те же явления и процессы не одинаково. Начинается столкновение теорий. Добраться до научной истины становится чрезвычайно трудно, а порой вообще невозможно.

Кратко о конкретных примерах уровневого подхода

Характерным примером может стать теория стоимости, которую мы будем рассматривать в специальной теме. Она была фундаментально обоснована классиками политической экономии, которые рассматривали стоимость любого продукта с уровня всего общественного производства. Для них стоимость любого товара или услуги – это затраты всего общественного труда в условиях ОРТ. Неоклассики стали рассматривать то же самое явление, руководствуясь субъективистским подходом с уровня изолированного индивида. Для них стоимость, которую они нарекли ценностью, стала не затратами общественного труда, а полезностью товара или услуги для отдельного человека, даже если этим человеком является Робинзон Крузо, находящийся на необитаемом острове. Вот вам, пожалуйста, пример, как анализ с разных уровней позволяет сделать разные теоретические выводы об одном и том же явлении. Задача экономической теории как раз и заключается в обосновании истинности тех или иных теоретических положений. Проследите, пожалуйста, как же решается теоретическая проблема стоимости.

История с использованием уровневых методологических подходов в экономической теории такова. Если согласиться, в общем-то, с общепринятым выводом, что экономическая теория (политическая экономия) как наука пошла от А. Смита, то на ранних стадиях её становления анализ экономической действительности осуществлялся с уровня всего общественного производства. С конца XIX в. в Западной Европе господствующим стал субъективизм и маржинализм. Сущностные категории политической экономии стали обосновываться с уровня эгоистичного «экономического человека» и микроэкономики. Так продолжалось до «великой депрессии» 30-х гг. XX в. После этого появился Дж. Кейне-сын, который стал в неоклассической субъективистской теории основателем направления экономического анализа с уровня макроэкономики. Советские экономисты уже с начала XX в. выстраивали экономический механизм общества и теорию с макроуровня. Кейнса обвинили в подражании Советам и нарекли «красным». Но научный разум всё-таки восторжествовал и до сих пор можно наблюдать сочетание анализа с микро– и макроуровней. Вместе с тем, основные теории в Европе, на американском континенте, а теперь и в России остаются субъективистско-маржиналистскими с господствующим положением в теоретических концепциях уровня субъекта-индивида. Всё это упаковывается в идеологическую куклу «свободы личности», которой на Западе со времён рабовладения никогда не было, а при господстве частной собственности никогда и не будет. Экономическая теория вступила в фазу острейшего противоречия с реалиями социально-экономической жизни, которая всё больше и больше требует действительной свободы личности, а не декларируемой, исходя из идеологических соображений. У молодых людей, начавших изучать экономическую теорию, есть возможность в течение своей жизни проследить, как этот конфликт будет развиваться.

С учётом определения в качестве объекта экономической теории Человека и общественного производства возникает проблема выделения новых уровней. По крайней мере, необходима отдельная характеристика социально-экономической сущности Человека и общественного производства как формы выражения сущностных сил Человека. В общественном производстве следует чётко выделять уровни материального и духовного производства. В нашем курсе эти уровни обозначены. Но предстоит большая исследовательская работа, которую могут взять на себя только молодые таланты. Глубокого и комплексного анализа взаимодействия материального и духовного производства нет. Между тем духовное производство постепенно отвоёвывает себе первенство во всём общественном производстве.

§ 3. Функциональный подход

Наименование подхода происходит от понятия «функционирование». Речь в данном случае идёт о функционировании и развитии общественного производства. Функциональный подход выступает конкретизацией общенаучного диалектико-материалистического подхода, сущность которого сводится, как известно, к исследованию механизма развития общественно-экономических систем.

В развёрнутом виде в отношении всего общественного производства функциональный методологический подход впервые применил К. Маркс. Прежде всего, он выделил четыре сферы: производство, распределение, обмен (обращение) и потребление. При анализе воспроизводства всего общественного капитала это было обозначено фазами воспроизводственного процесса при функционировании капиталистической экономики. Ни одна фаза воспроизводственного механизма не может функционировать без взаимодействия с другими. Производство развивается с целью обеспечения потребления. Потребление, в свою очередь, задаёт цель производству. Между полюсами общественного производства функционируют фазы распределения и обращения. Происходит распределение и обмен частей общественного продукта между отраслями, предприятиями, социальными группами и государством. Экономическая теория не может оставить без внимания эту диалектическую взаимосвязь функционирующих сфер общественного производства, их единство и противоречия.

Отличие функционального подхода от уровневого заключается в том, что уровневый подход позволяет охарактеризовать общественное производство в статике, дать его картину в вертикальном или горизонтальном срезах. Функциональный подход позволяет исследовать социально-экономические системы в их развитии и постоянном воспроизведении в новом качестве и ином количественном выражении. К такому анализу, мы повторяем, побуждает диалектико-материалистический метод.

Функциональный методологический подход нацеливает экономическую теорию вычленять в функционирующем механизме отдельные и специализированные сферы, фазы, звенья, локальные системы и чётко определять их сущностное и функциональное предназначение. Этот метод позволяет в итоге управлять системами. Надежды на стихию, на «невидимую руку», на принцип, что «всё само собой образуется», что «рынок всё решит и всех расставит на свои места» в век реактивных двигателей и термоядерной энергии, по крайней мере, опрометчивы. В омуте люди тонут. «Социальный омут» страшнее омута в озере, где водятся черти. В «социальном омуте» люди начинают убивать себя тысячами и миллионами. Разве войны и революции не подтверждают опасность неуправляемого развития человеческой цивилизации!

В гигантском социально-экономическом комплексе реально действует большое количество разноплановых и многофункциональных факторов. Для нахождения научной истины исключительно важным становится группировка факторов по функциям и целям. Это позволяет любое экономическое или социальное явление проследить в динамике от становления и до форм проявления.

Если продолжить пример со стоимостью, рассмотренный чуть выше при характеристике уровневого подхода, то следует отметить, что функциональный подход вынудит грамотного экономиста обязательно посмотреть, где, в какой фазе воспроизводства стоимость (ценность), создаётся, а не ограничиваться только потреблением. При потреблении полезность блага исчезает и превращается во что-то другое. Приверженцы маржинализма не пользуются функциональным методом анализа всего воспроизводственного механизма и «упираются» в стоимость-ценность блага, когда начинают её ощущать, осязать, оглядывать, потреблять, и испытывать от этого удовольствие. Совершенно очевидно, что прежде чем получить удовольствие от вещи или услуги, её необходимо воспроизвести трудом людей. Вот откуда начинает свой путь стоимость-ценность. Функциональный подход обязывает проследить этот реальный процесс и выразить через категории экономической науки.

Функциональный подход не ограничен только анализом общественного производства в целом. Он может применяться при анализе любого уровня общественного производства.

§ 4. Социализированный подход

В этом моменте мы подошли, пожалуй, к самому главному методологическому подходу, непонимание или неприятие которого порождает многочисленные разногласия теоретиков в оценке реальных социально-экономических процессов в обществе. Нам хотелось бы, чтобы читатели были очень внимательны в уяснении сути социализированного подхода при анализе экономической практики. Проблема в следующем. Когда исследуется экономика, то обычно измеряется количество готовой продукции, объёмы капиталовложений, обилие денежных вложений, размеры доходов в рублях или долларах и т. п. При отсутствии социализированного подхода возникает устойчивое представление, что в производстве взаимодействуют фонды и капиталы, что продукцию производят предприятия и что прибыль создают деньги или капиталовложения. Такое представление настолько естественно, что за «чистую монету» его принимают многие авторы теорий. Достаточно открыть любой отечественный или зарубежный учебник по экономической теории, чтоб убедиться в этом.

При таком понимании социально-экономических процессов получается результат, что вещи одухотворяются, что они якобы управляют людьми, что судьба людей якобы безраздельно зависит от денег, вещей, капиталов и т. д. Достаточно в любой час дня и ночи нажать любую кнопку телеприёмника в России, и можно услышать рефрен: «Деньги – это свобода Человека». Капиталистический агитпроп не замечает, что этим лозунгом он подчёркивает как раз всю несвободу и всю никчёмность Человека, если его свобода зависит от какого-то количества вещей или суммы денег. Достаточного количества денег никогда не бывает.

В действительности же предприятия ничего не производят, капиталы и фонды ничего не создают, деньги прибыль не приносят.

Все указанные и все остальные блага создаёт Человек. Каждая произведённая в обществе вещь – это материализация человеческого труда, его умственных и физических способностей. Любое материальное и духовное благо – это материализация Человека в его взаимодействии с косной материей. Деньги, капиталы, прибыль, вещи – это внешнее выражение человеческой сущности. Вещь и деньги – это вторая, овеществлённая природа Человека.

После констатации этих элементарных, на наш взгляд, истин, против которых возражений не должно быть, возникает самая существенная трудность в понимании социализированного подхода. Никакое благо, вещь ли, капитал ли, деньги ли и т. п., люди в одиночку воспроизвести не смогут. В виду ОРТ и обобществления производства люди все блага воспроизводят, взаимодействуя друг с другом. Этот момент в первой теме нашего курса уже подчёркивался. Отсюда вытекает, что в вещах, капитале, фондах, деньгах, прибыли материализуются исключительно сложные отношения между людьми в социуме. Все воспроизводимые материальные и духовные блага в обществе по своей сути выступают материализацией социально-экономических отношений. Произведённая вещь – это не только овеществлённый труд, но и овеществлённые общественные отношения. Деньги – это результат длительного исторического развития экономических отношений человечества. Капитал во всех его формах и видах – это не вещь и не деньги, а сложная система производственных отношений. Любые доходы или прибыль – это своеобразный итоговый результат взаимоотношений между людьми в производстве, распределении и перераспределении материальных и духовных благ.

Классики политической экономии и марксисты указанный социализированный методологический подход строго выдерживали. А. Смит за доходами видел классы, Д Рикардо капитал в буржуазном обществе определял как «накопленный труд», К. Маркс капитал рассматривал как отношение эксплуатации между владельцами капитала и наёмным трудом. Все авторы многочисленных неоклассических теорий, за редчайшим исключением, отошли от такого анализа социально-экономической практики. В соответствии с неоклассическими теориями миром правят не люди, а капиталы и деньги. Поверхностно это действительно так. Но для чего тогда существует экономическая наука?

Вместо заключения: методология довольно часто стреляет из пушек

Экономическая теория в России со времён Ивана Тихоновича Посошкова (1652–1726 гг.) всегда исходила из признания реальностей, что единственным источником всяких ценностей выступает труд в земледелии, промышленности и духовной сфере, а не субъективные вожделения индивидов при потреблении. Среди российских и советских экономистов не трудовиков не было. Можно лишь поражаться, как бывшие «марксисты-коммунисты» в России с лёгкостью в мыслях необыкновенной в наши дни за «чистую монету» воспринимают только маржиналистские теории. Чего больше в этих мыслях? Политической конъюнктуры, буржуазной классовости, отсутствия знаний или безответственности перед российской экономической наукой и своим народом? Нам от этого становится не по себе.

Методология – это не забава для профессоров. Человек сталкивается с методологией каждый раз, когда садится за обеденный стол. Когда отдыхает на Канарах или на «мичуринском» участке в Пензенской области. Когда слушает очередное выступление Президента своей страны. Когда служит в армии и оказывается с оружием в руках на территории собственной страны или за рубежом. Когда против своей веры берёт оружие и защищает своих детей от агрессии со стороны себе подобных. Сам человек этого не осознаёт. Но это именно так.

Эту череду «встреч» можно продолжать до бесконечности. Если это кому-то непонятно, то следует пояснить, что на основе выработанной методологии создаются соответствующие экономические теории. В свою очередь, теории реализуются в реальных формах собственности, государственном устройстве, экономической и социальной политике.

Прежде чем в мире появился первый миллиардер и первый безработный, «до блеска» была вычищена методология и теория частнокапиталистической собственности.

Прежде чем Гитлер приступил к покорению всего мира и стал уничтожать людей, были сформулированы теории ограниченности жизненного пространства и ограниченности ресурсов, явно вытекающие из потребительского подхода.

Прежде чем танки современных «цивилизованных» фашистов стали стрелять на Ближнем Востоке и убивать арабов и евреев, у США появились соответствующие гегемонистские теории в советологических центрах. Вот она ярчайшая характеристика потребительской психологии и потребительской методологии. Именно в США работают десятки научных центров, которые разрабатывают такую методологию и такие теории.

Перед агрессией всегда необходимо доказать неизбежность стрельбы из пушек и предварительно оправдать стрельбу! Вот чем на самом деле оборачивается методология. Этого могут не понимать студенты, но не имеют право не понимать их учителя. Более подробно результаты использования новой методологии и новых теорий будут анализироваться практически во всех темах учебного курса.

Глава 4. Методы экономической науки

Прежде всего, следует хорошо осознавать, что вкладывается в понятие «методы». Для учёного-обществоведа это понятие – азбучная истина, не требующая пояснений. Для начинающего изучать экономическую теорию не так всё просто. Студент столкнётся с ситуацией, когда в каждом учебнике будет находить исключительно авторское представление о методах экономической теории, которое порой далеко отходит не только от элементарного общепринятого представления, но страдает авторской субъективностью. Между тем, методы – исключительно тонкая и обязательная «материя» в части получения итога исследовательской работы в сфере общественной жизни. Это – своего рода «микроскоп», с помощью которого можно что-то «рассмотреть», а что-то, может быть главное, оставить без внимания.

Студентам, изучающим экономическую теорию, предлагается просмотреть первые главы нескольких учебников и, прежде всего, «Экономиксов». Откроется странная картина. В ряде учебников, в том числе нобелевского лауреата П. Самуэльсона, ни одного слова о методологии и применяемых методах исследования. Вещают как «боги из машины». Такая позиция снимает всякую ответственность с авторов, как за логику изложения материала, так и за итоговые выводы. Принципы методологии и методов обязывают авторов придерживаться строгих рамок в научных исследованиях и не допускать субъективистских оценок. Методы анализа экономической действительности мучительно вырабатывались тысячелетиями. Это – своего рода «коллективный договор» о правилах поведения исследователей социальной материи. Произвольное поведение учёных разрушает научную среду и выталкивает анализ на путь субъективизма и менторства, что для науки губительно. Китайская мудрость гласит: «Если человек ищет мудрость, он умён, если он думает, что нашёл её, он безумен».

§ 1. Идеальная и реальная экономическая действительность

Ранее кратко охарактеризованную методологию нельзя смешивать с методами.

  Методы экономической теории представляют собой способы, приемы, инструменты познания человеком экономической действительности и воспроизведение её в качестве познанного результата в научных категориях, законах, моделях, графиках, формулах, символах и т. п. На этом пути исследователей встречает чрезвычайно опасная логическая ловушка. Увлечённость субъектом познания построением категорий, схем, моделей и выведением законов и графиков может увести его в мысленно представляемый или идеальный мир, который в реальности не существует. Типичным примером могут служить современные американские «Экономиксы» и списанные с них российские учебники, которые предлагают изучать такую рыночную экономику, которая в настоящее время нигде в мире реально не существует. Ранее советские марксисты в учебниках по политэкономии «исследовали» переход от социалистического общества к коммунистическому, хотя всего-то необходимо было разобраться, какой же социализм реально существовал в обществе. А он был не тот, каким его описывали в учебниках.

Задача подлинно научного исследования заключается в том, чтобы мысленное представление о познаваемой социально-экономической реальности или идеальная модель общества, выражаемая экономическими категориями и законами соответствовала хозяйственной практике, тем экономическим процессам и явлениям, которые реально протекают. В противном случае наука, в лучшем случае, остаётся бесполезной, в худшем – причиняет обществу вред. И здесь очень важным становится общефилософский метод познания экономической действительности. В советское время в экономической науке шла ожесточённая дискуссия по поводу двух методов. Одни авторы считали, что общепринятым должен стать метод познания по схеме: «абстрактное-конкретное-абстрактное». Другие резко его отрицали и настаивали на методе: «конкретное-абстрактное-конкретное». Может показаться, что эти научные споры к практике никакого отношения не имели. Между тем, речь шла как раз о роли практики в её познании. При первом подходе экономическая практика мыслится в качестве посредника и материала для обобщений в экономической науке. При втором методе экономическую действительность необходимо изучать и научные выводы необходимо делать на её основе и для неё. В первом варианте экономическая наука становится вещью-в-себе, во втором – экономическая наука вырастает из экономической действительности и служит ей. Очевиден вывод о преимуществах второго метода. Что касается состояния экономической науки, то она, к сожалению, в большинстве пользуется методом «абстрактное – конкретное – абстрактное». Так проще и меньше хлопот – достаточно сесть за письменный стол и «исследование» течёт рекой. Но является ли такое «исследование» научным?

§ 2. Метод научной абстракции

Ранее мы отмечали, что «инструментом» научного познания выступают экономические категории и законы науки. Категории и законы представляют собой понятия, суждения, умозаключения в форме продукта абстрактного мышления. Иначе их называют научными абстракциями. На стадии абстрактного мышления вырабатывается идеальная или мысленно представляемая модель экономической жизни общества. Задача задач экономической теории заключается в том, чтобы идеальная модель или научные абстракции наиболее адекватно отражали реальные явления экономической жизни общества. Однако данная адекватность сводится не к копированию в категориях и законах объективной реальности, а к выражению сущности явлений и процессов. Конкретика экономической жизни обрисовывается в конкретно-экономических науках, а не в политической экономии или в экономической теории.

Научная абстракция возникает из конкретики. Изначально процесс познания начинается с анализа реальных явлений и событий. После исследования конкретных событий социально-экономической жизни происходит восхождение от конкретного к абстрактному. Это даёт основание исследователю сформулировать категории и законы, которые и составляют содержание экономической науки.

В качестве научной абстракции обычно приводят понятие «труда человека». Абстрактная категория «труда» возникла в результате мысленного отвлечения от всех видов конкретного труда индивидов и групп людей, связанных с сознательной деятельностью по созданию благ. Бытиё труда заключается именно в конкретной сознательной деятельности людей, но научное выражение сущность получает в обобщённой абстрактной категории «труд». Интеллектуализация человеческого труда вызвала также такую научную абстракцию как «творческий труд». Ранее была обоснована категория «физического труда» и т. п.

§ 3. Экономический анализ и синтез Анализ

Методов исследования социально-экономической жизни много. Каждый из них используется для выражения каких-то отдельных свойств объектов экономической теории. Например, только с помощью метода измерения нельзя определить пользу какой-либо вещи, точно также с помощью одного метода невозможно познать все стороны социально-экономических явлений. Среди самых распространенных считается метод сочетания анализа и синтеза.

Анализ предполагает мысленное разложение систем и явлений на составные части, элементы, факты, события с целью выявить то характерное, что отличает системы и явления друг от друга. В первой теме нашего курса мы уже пользовались методом анализа – процесс общественного производства рассматривался как взаимодействие трёх элементов, именно «предметов труда», «средств труда» и «живого (текущего) труда». Каждый из этих элементов получил отдельную характеристику с подчеркиванием их особенностей и признаков. В свою очередь, эти элементы в экономической науке стали специфическими и абстрактными категориями.

Синтез

Синтез означает обратный мыслительный процесс – объединение расчленённых при анализе элементов, с целью нахождения того общего, что связывает эти элементы в единое целое. Синтез осуществляется при движении мысли от конкретного к абстрактному. В процессе синтеза исследуемое явление рассматривается во взаимной связи составляющих его частей и элементов в их целостности и единстве. Этот же этап познания позволяет «нащупать» противоречия между частями и элементами и открыть пути и средства к их разрешению. Результаты синтеза являются обобщением и итогом ранее осуществлённого анализа. Поэтому анализ и синтез неразделимы и представляют две стороны единого процесса познания научной истины.

Метод синтеза мы также уже использовали при характеристике «общественного производства». Эта экономическая категория представлена противоречивым взаимодействием двух сторон – производительных сил и производственных отношений и двух факторов – вещественного и человеческого, которые в общественном производстве синтезируются в противоречивое единство.

§ 4. Индуктивный и дедуктивный методы

Индукция

Многое в арсенал методов исследования могло бы добавить изучение такой дисциплины как «Логика». К сожалению, с некоторых пор её в вузах преподавать перестали. Важное место в этой науке отводится таким методам познания как индукция и дедукция.

Индукция представляет собой исследование, при котором процесс познания экономической действительности совершается путем логически обоснованного выведения череды единичных понятий (суждений) из предыдущих понятий (оснований), что позволяет в итоге сформулировать общие положения. Индукция характеризуется движением мысли по пути логической цепочки суждений от конкретного к абстрактному.

Примером индукции может служить вывод о том, что источником всякой формы общественного богатства выступает труд людей. Исследователь этого процесса замечает, что продукты питания достаются людям только в результате труда. С помощью человеческого труда у людей появляется каждая вещь из одежды и обуви. Только труд позволяет иметь жилище. Все духовные ценности в обществе создаются также напряженным трудом творческих людей. Последовательно рассуждая, аналитик с помощью индукции вынужден сделать общий вывод, что умственный и физический труд – источник всякого богатства.

Дедукция

Дедукция представляет собой способ исследования, при котором познание экономической действительности осуществляется путем движения мыслительного процесса от общих положений к частным и более конкретным. Логика доказательств правильности суждений противоположна индукции. При дедукции общее свойство или общий признак поочередно обнаруживается и фиксируется в суждениях о многих явлениях, событиях, процессах и т. п. В отношении только что приведенного примера о труде следует отметить, что к выводу о труде как источнике общественного богатства можно подойти путем рассмотрения каждого материального и духовного блага в отдельности. В каждом из благ следует искать общее основание. И действительно, исследователь с неизбежностью придет к выводу, что таким общим признаком всех благ выступает их трудовое происхождение.

Несмотря на кажущуюся противоположность, индукция и дедукция не противостоят, а взаимно дополняют друг друга. Основная функция индукции состоит в обеспечении логических процедур, подтверждающих истинность общих научных положений. Основная задача для дедукции – установление истинности суждений, играющих роль посылок в процессе получения вывода. Это – различные, но глубоко взаимосвязанные методы. Более того, ни один из них нельзя удовлетворительно использовать в отрыве друг от другого. Ф. Энгельс, один из признанных авторитетов в разработке принципов диалектики после Г. Гегеля, отмечал: «Индукция и дедукция связаны между собой столь же необходимым образом, как синтез и анализ. Вместо того, чтобы односторонне превозносить одну из них до небес за счет другой, надо стараться применить каждую на своём месте, а этого можно добиться лишь в том случае, если не упускать из виду их связь между собой, их взаимное дополнение друг друга» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 542–543).

§ 5. Методы диалектической и формальной логики

Диалектическая логика

Диалектическая логика – это наука об общих законах материального мира, включая социальную материю, и формах движения мышления, отражающего материальный мир в категориях науки. Обозревая современное состояние экономической теории и экономической науки, можно с полным основанием говорить о всеобщем и полном пренебрежении к логике как науке, которая на протяжении тысячелетий столь же почиталась, сколько теперь она презирается. Причина такого положения в господстве субъективистской метафизики. Основой диалектической логики выступает материалистическая диалектика, которая на Западе, а теперь и в России, играет роль «красной тряпки для быка», т. е. повсеместно третируется из-за забвения древних философов, Гегеля и Маркса. Именно диалектика, причем в качестве единственного метода познания, рассматривает природный, общественный и духовный мир в единстве. Можно считать, что и синергетический методологический подход может претендовать на такую же роль.

Диалектическая логика применительно к общественному производству и Человеку как объектам исследования предполагает, во-первых, изучение данных объектов во всех реально существующих взаимосвязях и формах проявления, во-вторых, рассмотрение их как саморазвивающихся систем со всеми присущими этому процессу противоречиями.

Диалектическая логика раскрывает противоречивый характер самого мышления как способа познания материального мира. Теория познания увязывает воедино познаваемость экономической действительности, виды знания, движущие силы познавательной деятельности и социально-экономическую практику. Диалектическая логика отдельно изучает принципы и закономерности формирования и развития знаний. Согласно диалектической логике знания или идеальный мир – это есть материальный мир, но пересаженный в человеческую голову и преобразованный в ней. В нашем случае речь идет о материальности экономической жизни общества, отражаемой в мышлении человека.

Диалектическая логика предполагает учёт в познавательной деятельности:

1)  объективных законов развития экономической и социальной практики;

2)  единства и борьбы противоположностей;

3)  преобразования количественных изменений в качественные;

4)  закона «отрицания отрицания».

Студенты достаточно легко воспринимают первые три закона диалектики, но с трудом усваивают закон «отрицания отрицания». Этот элементарный закон материалистической диалектики при написании в учебнике отвергается даже компьютером. Видимо, программисты не слушали лекции и ничего не знают о законе «отрицания отрицания». В экономике и социальной сфере всякое новое явление отрицает старое явление, например, капитализм отрицает феодальные порядки. Но со временем новое явление тоже устаревает и поэтому отрицается другим новым явлением. По отношению к первому отрицанию второе отрицание будет являться «отрицанием отрицания». Таким образом, раскручивается диалектическая спираль развития общества. Пример с отрицанием капитализма можно было бы продолжить, но для этого необходимо указать на тот общественный порядок, который придёт на смену капитализму. При дальнейшем изложении вопросов мы будем подробно останавливаться на этом историческом факте. История человечества капитализм как социальную систему уже отрицает. Не замечает этого только слепой или экономически безграмотный человек.

Формальная логика

Диалектическая логика использует законы формальной логики при уяснении общих законов движения мышления к истине. Формальная логика отвлекается от реального содержания понятий, суждений, доказательств, умозаключений – этих продуктов мышления, и рассматривает их с точки зрения логического построения. Если диалектическая логика отражает диалектику развития бытия человека и экономики, то формальная логика отражает логику хода мышления. Задачей формальной логики является соблюдение строгих правил при получении выводов, в том числе, истинные «суждения – заключения» должны основываться на истинных «суждениях – посылках». Для формальной логики характерен культ «железной» логики и отсутствия противоречий в суждениях и выводах. Если, например, делается заключение, что «сегодня яркий день», то это заключение должно сопровождаться суждением о том, что «сегодня много солнечного света» и только потому верно суждение о ярком дне. Если наука делает заключение, что «труд из обезьяны создал человека», и с позиций диалектической логики это понятно как «дважды два», то с позиций формальной логики этого недостаточно – данное заключение должно сопровождаться цепочкой не подлежащих сомнению «суждений – посылок». Такую формализованную цепочку логических и не противоречащих друг другу суждений выстроить очень трудно. Именно этим пользуются, например, противники эволюционной теории Дарвина и пытаются логически выстроить доказательства о другом происхождении людей, что выглядит менее убедительно, чем у дарвинистов.

Студенты при изучении экономической науки будут встречаться с некоторыми теориями и аргументами, которые не проходят проверки не только с позиций диалектической, но и формальной логики. Во многих учебниках можно обнаружить, когда «суждения – выводы» логически противоречат «суждениям – посылкам». Мы особо обращаем внимание читателей на эти обстоятельства, чтоб не воспринималось всё «на веру». Формальная логика не должна допускать формально-логических противоречий. Иногда такие противоречия сигнализируют о наличии глубокого объективно-диалектического противоречия в том явлении, при описании которого теория столкнулась с этим противоречием.

Нарушения правил формальной логики можно замаскировать искусственным набором соответствующих «суждений – посылок». Например, в каждом послании первого Президента Российской Федерации Федеральному Собранию в течение первых шести лет утверждалось, что в российской экономике «наступила стабилизация». С этой целью выстраивалась соответствующая логическая цепочка «суждений – посылок». В реальности экономика падала, и никакой стабилизации не было. Это можно было доказать очень небольшим количеством соответствующих истине «суждений – посылок». Российские остряки противоречивую ситуацию в России в тот период метко окрестили таким ёмким суждением – выводом как «наступил стабилизец».

§ 6. Методы количественного и качественного анализа

Каждые социально-экономические явления и тем более предметы имеют количественные и качественные характеристики. Отсюда проистекают два метода исследования действительности – количественный и качественный.

Качественный анализ

В познании окружающего мира исторически первым выступает качественный анализ, с помощью которого обозначается первородная сущность и многообразие предметов, явлений, процессов и т. п. Обозначение качества не предполагает каких-либо пространственных и количественных характеристик предметов и явлений. Качество предмета, например, выражается такими понятиями, как «твердый», «мягкий», «горький», «солёный», «цветной» и т. п.

Сложнее дело обстоит с социально-экономическими явлениями. Социальная жизнь связана с действиями и отношениями между людьми. Здесь качество выражается в частоте, распространённости, направленности, характере, содержании, результативности, последствиях и других характеристиках действий и отношений в обществе. Качественная характеристика высвечивает в социально-экономическом явлении или процессе те признаки, свойства и черты, которые подчёркивают их специфику, индивидуальность и особенность. Продолжим наш пример в отношении труда. Его можно характеризовать как умственный и физический, квалифицированный и неквалифицированный, полезный и бесполезный, механизированный и ручной. Эти и другие возможные характеристики подчеркивают в труде именно его качественные особенности.

В экономической науке качественная сторона выражается в соответствующих экономических категориях и законах. Именно категории и законы отвечают на вопросы: «как», «что», «какой». В первой теме мы кратко характеризовали производство материальных и духовных благ. При ответе на вопрос, а что есть производство, выясняется, что оно означает процесс взаимодействия людей и средств производства. При выяснении качественного состояния средств производства в свою очередь обнаруживается, что это – совокупность предметов и средств труда. И таким образом качественный анализ можно продолжать до тех пор, пока в экономических категориях не будет дана наиболее полная характеристика явления или процесса.

Сущностные качественные характеристики явлений и процессов чаще всего выражаются в экономических законах. Законы отвечают человечеству на самые главные «как», «что», «куда» и «почему». Содержание и механизм действия экономических законов мы будем рассматривать постоянно. Сейчас же в виде иллюстрации можем сослаться на закон взаимодействия двух сторон общественного производства, которого мы кратко касались в первой теме. В структуре общественного производства в соответствии с системным подходом выделяют две стороны – производительные силы и производственные отношения между людьми. На вопрос «как» взаимодействуют эти стороны, отвечает общесоциологический закон. Он говорит о том, что производственные отношения между людьми должны соответствовать уровню и содержанию производительных сил. «Закон соответствия» косвенно подсказывает людям, как вести себя, чтоб такое соответствие между производственными отношениями и производительными силами наличествовало. Закон предписывает постоянно совершенствовать, а порой изменять в корне производственные отношения.

Подобный анализ качественной стороны общественного производства будет осуществляться на протяжении всего курса. Здесь же следует отметить, что качественный анализ как метод познания экономической действительности позволяет ответить на все возникающие вопросы, познать все основные характеристики, свойства, черты, объективные законы развития и закономерности общественного производства. Подтверждением этого вывода является весь арсенал наук об обществе, в которых используется в основном качественный анализ. Рассматриваемые в этой теме методологические подходы и методы исследования – это способы и методы качественного анализа. Качественный анализ выступает формой выражения абстрактного мышления каждого человека и всего человечества и является идеальной базой для словесного и речевого отображения реальной действительности. И ничего более внушительного человечество пока не накопило. Да и трудно представить себе, что человечество сможет обойтись без абстрактного мышления и без передачи информации словами и речью. Даже если человечество научится выражать свою мысль формулами и знаками или другими образами, всё равно это будет качественный анализ. Качество – неотделимое свойство объектов исследования и познания, а потому качественный анализ естественен и неизбежен. Мы это вынуждены особо подчеркнуть, т. к. студенты в экономической науке столкнуться с попытками, если не подменить качественный анализ, то умалить его. Это связано, прежде всего, с фетишизацией (преувеличением) количественного анализа.

Количественный анализ

Количество – это численная определённость и величина. Количество своим содержанием отвечает на вопросы: «сколько», «как много», «больше или меньше», «как долго», «какое пространство охватывает» и т. п. В соответствии с реальной диалектикой «количество» взаимосвязано с «качеством». Численность может иметь «что-то» или какое-то «качество». Количественную определённость имеет каждая вещь, явление, процесс. Предметы, вещи, явления, события, прежде чем приобрести то или иное количественное выражение, должны состояться как качественная определённость. Прежде чем предметы можно будет сосчитать, их надо создать, т. е. воспроизвести их «качество».

Взаимозависимость «количества» и «качества» позволяет сделать вывод, что количественный анализ есть продолжение качественного анализа. Этот вывод вытекает из признания материальности и объективности мира, окружающего субъекта познания. Вначале возникают предметы окружающего мира, происходят события в общественной жизни, а после этого появляется возможность их измерять. Другого не дано. Мыслью познающего субъекта нельзя создавать объекты для изучения в каком-либо количестве.

Наряду с первичностью качественного анализа не следует упускать из внимания его зависимости от количественного анализа. Например, совершенно очевидно, что любой предмет, любое явление, любое событие не могут состояться как «качество» без «количества» хотя бы в единственном числе. Это означает, что и «качество» не может существовать без «количества». Однако зависимость «качества» от «количества» относительна. Прежде чем одно «качество» сможет стать другим «качеством», необходимо пространство, время и накопление необходимых количественных изменений. Именно понимание этой взаимосвязи позволило А. Эйнштейну (Швейцария, 1879–1955 гг.) сформулировать теорию относительности. Сам А. Эйнштейн меньше всего был физиком, он – философ, овладевший методом диалектического материализма и подтвердивший своей теорией правоту этого учения применительно к Вселенной. Относительную зависимость «качества» от «количества» можно проиллюстрировать на примере вполне понятного без всяких экономических теорий закона спроса и предложения в рыночной экономике. Дать качественную характеристику состояния рынка, в том числе отметить перенасыщение рынка каким-либо товаром, невозможно при небольшом количестве непроданного товара. Для того, чтоб такое событие реально состоялось и дало возможность сделать этот вывод, непроданных товаров должно быть количественно очень много. Единичные акты купли-продажи хотя и представляют разное количественное соотношение, но качественное состояние рынка не меняют. Для качественных изменений в количестве товаров должен произойти «скачок».

С философских позиций взаимодействие и соотношение «качества» и «количества» повторяет взаимодействие и соотношение «содержания» и «формы». Философы сделали вывод, что «содержание» всегда имеет «форму. Все сходятся в одном мнении, что определяющей стороной во взаимодействии «содержания» и «формы» остаётся «содержание». Поэтому, когда речь идёт о качественном анализе, то по своей сути исследуется содержательная сторона экономических процессов, явлений, фактов и та форма, в которой они протекают.

Столь подробное рассмотрение соотношения качественных и количественных методов не должно притупить внимания читателей. В этом случае не уместны сожаления о потраченном времени. Дело в том, что это важно для понимания содержания современной экономической теории. С середины XIX в. велась и ведётся в наши дни целенаправленная работа по замене качественного анализа количественным. Такой подход продиктован господством метафизики в экономическом анализе. Во взаимосвязи качественного и количественного анализов метафизически фетишизируется (преувеличивается), а точнее сказать, выставляется в качестве единственного метода исследования экономической действительности одна сторона – количество. Приверженцам такого подхода удаётся увести анализ социально-экономических процессов в обществе от рассмотрения их содержания и сущности в сторону формы. Например, экономический анализ производственных отношений между людьми, взаимоотношений между многочисленными субъектами экономики и социальной сферы, регулирующая роль государства в современном обществе превращен в увлекательную игру с цифрами. На цифрах стоит всё здание современной неоклассической экономической науки, считающейся мэйнстримом. или официальной экономической наукой. В Россию она пришла с Запада вместе с «Экономиксами» США.

Количественные методы первоначально базировались на статистических наблюдениях и статистическом анализе. Статистика была и всегда будет основой экономических и социальных исследований. Её основательность и фундаментальность объясняется теми обстоятельствами, что статистические сведения напрямую количественно отражают реально существующие предметы, факты, явления, события и т. п. Существенно меняет ситуацию развитие математики. Во второй половине XX в. в экономической науке была выработаны математические методы, сформировалась и особенная математическая логика и формализованный математический язык. В отличие от классической математики, базирующейся на принципе двузначности (суждения либо истинные, либо ложные) современная экономическая математика привнесла в исследования принципы многозначности (множественности), вероятности и модульности. Непосредственно в экономических исследованиях стал широко использоваться; во-первых, графический метод, представляющий собой изобразительное средство функциональной зависимости между различными экономическими и социальными факторами, во-вторых, метод равновесия, предполагающий исследование стабильности и устойчивости взаимосвязей между элементами сложной системы; в-третьих, метод неравновесия, дающий возможность рассматривать системы как развивающиеся и неустойчивые; в-четвёртых, метод предельного анализа, позволивший экономистам сформулировать понятия экономической науки, претендующие на непосредственную замену качественных категорий их количественными аналогами.

Математические методы вытекают из более общего метода – метода научной абстракции. Математика достигает наивысшей степени абстракции. Она по своему содержанию – абсолютная абстракция. Математическая логика исключительно формальна и не имеет в своей основе диалектической логики или, выражаясь более понятным для обыденного сознания языком, не имеет под собой реального бытия в виде предметов, событий, явлений, процессов и т. п. Математика, претендуя на роль «царицы всех наук», живёт по своим логическим законам, не связанным с законами общества. Будучи применённой в исследовании социально-экономических процессов, математика может быть только средством или инструментом познания социальных процессов. Она не может своей логикой заменить логику развития жизни общества. В нашем конкретном случае математические методы в экономической науке, будучи методами количественного анализа, не могут превратиться в содержание социально-экономических категорий, т. е. в качественные категории. Математические методы дают лишь мощное научное средство для обнаружения и исследования качественной стороны или содержания общественной жизни и для выведения экономических категорий. Выражаясь ещё более понятным языком, следует сказать, что математическая формула или график на листе бумаги – это ещё не экономическая категория и уж тем более не точное отображение реалий жизни. Это всего лишь небольшой шаг к познанию бытия с помощью математики.

Между тем математическое абстрагирование в неоклассических экономических теориях дошло до такой степени, что качественный анализ из них практически полностью вытеснен. Российский профессор В.И. Марцинкевич в жаркой дискуссии о кризисе современной экономической науки вынужден сказать, что «подмена человеческих возможностей качественного анализа возможностями формализованного выражения дошла до того, что mod угрозой в экономической теории оказался сам язык (К вопросу о так называемом «кризисе» экономической науки. М., 2002. С. 39).

Все современные неоклассические теории строятся на так называемом предельном анализе, выражающимся в таких категориях, как «предельная ценность (стоимость)», «предельная производительность», «предельные издержки», «предельная полезность», «предельный капитал» и т. п. Эти категории в экономической науке появились в качестве категорий исключительно благодаря психологическим переживаниям абстрактного субъекта, выраженных в математических формулах. Никакого материального содержания эти категории неоклассической экономической теории не выражают.

Сами по себе математические приёмы, в какой бы форме ни были представлены, не могут выступать самоцелью в исследованиях экономики. Наличие такой проблемы признал французский лауреат Нобелевской премии Морис Алле (Франция р. 1911 г.), заявивший о том, что проблема сводится к лавированию между «литературной теорией» и «математическим шарлатанством» (Алле М. Современная экономическая наука и факты // THESIS, 1994. Т. 2. Вып. 4). Ещё более категоричен Нобелевский лауреат Рональд Гарри Коуз (Англия, р. 1910 г.), получивший премию за научную статью, в которой нет ни одной математической формулы, отметивший, что «если глупость слишком велика, чтобы быть высказанной вслух, её можно спеть. В современной же экономической теории её можно облечь в математическую форму» (Коуз Р. Фирма, рынок, право. M., 1993).

Хотелось категорически заявить, что автор не выступают против использования математических методов в экономической теории. Мы признаём тот факт, что математика действительно является «царицей наук». Однако математические методы остаются только «методами» и применимы в тех случаях, когда в таблицах, формулах, графиках и уравнениях будут отображены реальные факты и явления общественной жизни, а не абстрактные «наслаждения» абстрактных субъектов. Коренная причина замены качественного анализа количественным, и тщательной математизации экономической теории заложена в нежелании исследователей анализировать реалии экономической жизни. Так им очень комфортно и легко создавать свои «теории». Во всяком случае, математизация не связана с потребностями глобальной или какой-либо национальной практики. Да и в практике нельзя найти ни одного примера создания хозяйственных механизмов в соответствии с математически формализованными схемами неоклассических теоретиков. Практика живёт вопреки таким теориям. Правда, нельзя такое сказать в отношении российских реформ и реформаторов.

В постсоветской экономике «простачки» всё-таки нашлись. Российская экономика выстраивалась в соответствии с графиками и формулами из американских «Экономиксов».

§ 7. Метод сочетания логического и исторического

Экономическая теория уже своим названием подтверждает свой теоретический статус. Поэтому она не может и не должна превращаться в историческую науку. Объект исследования, т. е. общественное производство и Человек, изучаются методом сочетания теоретических выводов с оценкой результатов исторического развития социально-экономических систем.

Идеальная логика экономической теории должна накладываться на объективную логику исторического развития и проверяться на соответствие идеальной модели экономической действительности. «Чистое» описание исторического факта с теоретической точки зрения бессмысленно, оно не приводит к значимым результатам. В свою очередь, «чистая» логическая спекуляция в экономической науке тоже бесплодна. Наш отечественный энциклопедист Н.Г. Чернышевский (1828–1889 гг.) отмечал, что «без истории нет теории предмета; но и без теории предмета нет даже мысли о его истории, потому что нет понятия о предмете, его значении и границах» (Чернышевский Н.Г. Избранные философские произведения. Соч. Т. 1. М., 1950. С. 309).

Рис. 2.2 Методы экономической науки

Метод сочетания логического и исторического при исследовании экономической практики выправляет недостатки с одной стороны голого теоретического абстрагирования, с другой – позитивистского эмпиризма. При этом методе экономическая теория и экономическая практика питают друг друга и взаимно обогащают, позволяя исследователю быстрее постигать научную истину.

Экономические категории, выводимые логическим путём должны вытекать из экономической практики, развивающейся по историческим этапам и быть её теоретическим обобщением. В свою очередь, экономическая практика может и должна подтверждать или опровергать эти теоретические обобщения. Можно сделать и более категоричный вывод – теория бессмысленна сама по себе без исторической экономической практики. Вне сочетания с историей социально-экономических систем экономическая теория превращается в схоластику. В свою очередь история экономики без теории не может быть глубоко раскрыта.

Современная неоклассическая теория упёрлась в глухую стену метафизики, и не признаёт никаких методов анализа исторической практики. Например, усилия практически всех теоретических школ направлены на то, чтобы доказать вечность института частной собственности. С позиции метода сочетания теории и истории – эта абсолютная бессмыслица.

Во-первых, даже если признать вечность господства частной собственности, то и в этом случае частная собственность при рабовладении, феодализме, капитализме и социализме – совершенно разные социально-экономические системы.

Во-вторых, во Вселенной даже планеты не вечны. Тем более общественные явления не могут быть вечными. Частную собственность человечество многие тысячелетия не знало, и изживёт она себя ещё за более кроткий промежуток времени. Таковы законы ускоряющегося развития человечества. Историю нельзя обмануть и её нельзя опровергнуть теориями профессоров и докторов наук. История неумолима с теориями даже самых знаменитых личностей. Уж сколько их опровергнуто!

§ 8. Методы и методология от Питирима

Говоря о методологии и методах экономической теории, мы не можем обойти вниманием ещё одного американца русского происхождения. В наши дни российские экономисты пытаются заменить классиков политической экономии и К. Маркса, и возвести на пьедестал очередного своего кумира. Речь идёт о непризнанном претенденте в гении Питириме Александровиче Сорокине, российском и американском социологе и культурологе (Россия, 1889–1968 гг.). Его претензии связаны с попыткой создать своё, отличное от всех, учение о человеческой цивилизации, именуемой «социокультурной динамикой» или «макросоциологией», включающей в единстве демографию, политэкономию, социологию, культурологию и историю. Этот автор выделяет всего два метода исследования и изложения материала одновременно – причинно-функциональный и логико-смысловой. Оба эти метода он называет средством, «с помощью которого бесконечное множество бесконечно сложных явлений социально-культурного мира превращается в рационально-постижимые системы» (Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика / Пер. с англ. СПб, 2000. С. 27). С помощью причинно-функционального метода, по мнению Сорокина, все явления мира при их освещении приобретают «единообразие», а второй метод позволяет якобы обнаружить «тождество смысла или логическое соединение (coalescence) … фрагментов культурного комплекса». Читателям не следует удивляться новым терминам и словосочетаниям Сорокина. Весь его четырёхтомный научный труд, изданный в СССР ещё в конце 30-х гг. XX в., состоит из абсолютно новых терминов и понятий, не используемых ни на Западе, ни в России. Попытка понять, какие же методы применяет автор и на какую методологию он «молится», на самом деле приводит к следующему убеждению. Во-первых, методология для него всего одна – это его собственное мнение о развитии человеческой цивилизации и никакая методология, разрабатываемая тысячелетиями, ему не указ. При этом автор путает и подменяет поочерёдно онтологический и гносеологический подходы, при этом часто меняет местами реальную и идеальную картину мира. Во-вторых, среди методов признанный социолог эклектично «надёргивает» элементы из многих методов – формальной и диалектической логики, сочетания логического и исторического, анализа и синтеза, индукции и дедукции. В силу объёмности материала обо всей истории человечества такая разбросанность и непоследовательность не позволяет Сорокину обнаружить хоть какие-то, как он пишет, «стержни» в человеческой цивилизации. Создаётся впечатление, что мир по Сорокину развивается абсолютно хаотично. Но этого не может быть ни в какой материи: ни в косной, ни в социальной.

Этот пример из работ П. Сорокина мы обязаны были привести, так как игнорирование методологии и методов исследования и произвольный их набор, а главное, отсутствие последовательности в их применении при анализе органически цельных систем таких, например, как социально-экономические системы, свидетельствуют о невозможности для исследователя получить результаты, соответствующие научной истине. Питирим Сорокин не скрывает, что все достижения социальных наук в мире его не устраивают и потому он пытается создать свою методологию, свои методы, свою «сорокинскую» науку. А такое тоже невозможно. Без фундамента построить новое здание нельзя.

Этот пример поучителен для современной неоклассической теории, пренебрежительно относящейся к методологии и методам. К этому её побуждает господствующий на Западе субъективистский подход к экономической действительности. В науке всё взаимосвязано. В современной России отмечается другая картина. У советской экономической науки методология была на достаточно высоком уровне. В наши дни российские экономисты, скатившись к метафизическому субъективизму, пытаются глубокую методологию советского периода, основанную на диалектике, нанизать на узкий субъективистский подход. Смотреть на всё это и печально, и смешно.

Вместо заключения или о том, почему нам такая методология не нужна

В заключение раздела о методологии хотелось бы обратиться к тем «больным проблемам», которые переживает экономическая теория в современной России. В связи с теоретическим и политическим само разоружением вождей СССР и в современной России в «холодной войне» с США, подавляющая часть бывших «убеждённых» марксистов и коммунистов переметнулась в стан столь же «убеждённых» противников социализма. Поражения в политике и идеологии автоматически переносятся на методологию и теорию. Профессора, доценты, доктора и кандидаты наук «перекрасились» буквально за один-два дня, когда отгремели залпы орудий по парламенту РСФСР.

Мы не станем приводить аналогии из Библии и истории по поводу идеологических и нравственных перевертышей, которые явно напрашиваются. Дело не в желании надавить на «больной мозоль». Дело в научной объективности. В качестве методологического и теоретического фундамента преобразований в современной России и СНГ взято неоклассическое направление западной экономической мысли, или мэйнстрим с его неолиберализмом, монетаризмом, «невидимой рукой» рынка, предельной полезностью и совершенной конкуренцией. Вместе с этим пришла «новая» для России методология субъективности, метафизики, эмпиризма, схоластики и догматизма. Последние две «болезни» сполна были присущи и советской политической экономии. Но не было трёх первых. Господа-товарищи, вы этого хотели? Тогда в чём же преимущества «новой» методологии? Нельзя же в самом деле выступать в роли попугаев, повторяющих догмы из XVIII в. На Западе это понимают и не просто многие, а очень многие исследователи. Приведём одно из высказываний профессора Нью-йоркского университета А. Эйхнера в работе «Почему Экономикс ещё не наука?» Автор пишет: «Экономикс» как самостоятельная дисциплина включает в качестве главного содержания концепцию, которая не находит подтвержден не в реальности. Действительно, данная теория – не более чем надуманный набор утверждений, основанных на метафизических и, следовательно, не научных аксиомах. Неудивительно, что государственная политика, следуя подобной теории, просто обречена на неудачу» (Перевод в кн. Теория капитала и экономического роста. МГУ, 2004. С. 342).

Лауреат премии памяти Нобеля Роналд Г. Коуз в своей работе «Задача общества», характеризуя состояние экономической науки на Западе, в свою очередь пишет: «С годами экономическая теория делалась всё более абстрактной и теряла связь с событиями реального мира. Экономисты, по большей части, перестали изучать работу конкретных экономических систем. Они ограничиваются теоретизированием».

По словам английского экономиста Эли Девонса, «если бы экономисты задумали изучить лошадь, им и в голову бы не пришло отправиться куда-нибудь, где можно посмотреть на лошадей. Они бы остались в своих кабинетах и занялись ответом на вопрос: «как бы я себя повёл, если бы был лошадью?» (Эрнандо де Сото. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всём остальном мире. М., 2004. С. 25). Создаётся впечатление, что профессор из США специально писал для российских профессоров и организаторов побед на капиталистическом фронте. За свою неспособность отвечать на проблемы современного экономического развития мэйнстрим подвергается и другой фундаментальной критике. К сожалению, эта критика от россиян утаивается. Между тем для России она представляет первостепенный интерес.

Просчёты российских теоретических и практических либералов не остаются просто просчётами. Они отозвались материальными и моральными потерями десятков миллионов россиян, и потому теоретикам и организаторам российских реформ не надо было особо углубляться в методологию: сама российская экономика за очень короткий период времени наглядно продемонстрировала несостоятельность рыночного субъективизма и метафизического эмпиризма.

...

Уильям Петти, Англия

1623–1687

...

Адам Смит, Шотландия

1723–1790

...

Давид Рикардо, Англия

1772-1823

ТЕМА 3. ПРЕДМЕТ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Настойчивое предупреждение – не отождествлять «объект» и «предмет»

Эту тему правильнее было бы озаглавить как «предмет экономической науки». Но поскольку речь должна идти только о теоретической экономической науке, то приведённое оглавление конкретизирует предмет такой учебной дисциплины, как «экономическая теория». В первой теме было отмечено различие «объекта» и «предмета» экономической теории. Предмет науки не может отдаляться от объекта, поэтому в ранее указанном объекте – Человеке и общественном производстве – необходимо определить то содержание, которое выступает предметом теоретической экономической науки.

Имеет смысл ещё раз соотнести «объект», «предмет» экономической теории и только что проанализированные методы экономической науки. В гносеологическом (познавательном) смысле разграничение объекта и предмета науки весьма относительно. В учебниках, как правило, это не делают и тем самым затрудняют учащимся понимание той сферы общественной жизни, о которой идёт речь. При таком подходе исследователь, используя метод абстрагирования, выводит из внимания учащегося или читателя весь спектр общественных отношений и концентрирует внимание на изолированной части анализируемого объекта.

Предмет экономической теории есть систематизированная, идеализированная в научных категориях, выбранная исследователем часть объекта в качестве предмета исследования. Объект представляет собой материальный мир, в нашем случае реально существующую экономику. Предмет – идеальный образ, выраженный в научных категориях, и ничего более в нём нет. Объект существует вне и до его исследования и превращается в предмет исследования благодаря познавательной деятельности исследователя (Черковец В.Н. Политическая экономия versus Экономикс // Марксизм: очерки марксистской политической экономии. М.: 2013, С. 67).

Самая большая опасность для науки заключена в подмене при исследовании «материального» (реальной экономики) «идеальным» или (воображаемой экономикой). В наши дни эта страшная болезнь поразила всю мировую экономическую науку. В учебниках анализируется такая экономика, которой нигде в мире нет. Одна из причин – отсутствие разграничения объекта экономической теории и предмета экономической науки. Отсюда обильно произрастают схоластика и догматизм.

Анализ предмета следует сопроводить следующими двумя замечаниями.

Во-первых, не исключено, что учащиеся по образцу многих учебников по экономической теории будут ожидать определения предмета науки одной или несколькими экономическими категориями. Такие определения мы считаем неудачными. Предмет экономической науки определяется всем богатством содержания тех экономических теорий, с помощью которых пытаются раскрыть содержание предмета. Если при определении объекта экономической теории его многоплановость полагается и выражается в комплексе наук и в комплексных категориях, то при определении предмета экономической науки его содержание развёртывается в многочисленных теоретических направлениях, отдельных теориях, экономических категориях, законах, аспектах и т. п. В этом отношении предмет экономической науки с гносеологических позиций богаче объекта в той его части, в которой объект становится предметом изучения со стороны науки и раскрывается его многоплановость. Поэтому определение предмета экономической науки нельзя сводить исключительно к какой-то одной категории.

Полное раскрытие предмета экономической науки возможно только через характеристику содержания основных экономических теорий. Методически допустимо предмет науки охарактеризовать несколькими словами или какой-либо одной экономической категорией. Но для студентов это будет пустым местом, т. к. они о предмете науки ничего не читали, не слышали и не знают. Правильный методический приём предполагает развёрнутую характеристику нескольких определений предмета и их сравнительный анализ. Всякие попытки понять, почему в том или ином теоретическом направлении предметом считается та или иная экономическая категория без осмысления содержания теорий, оказываются непродуктивными. Неслучайно, что у каждого теоретического направления «свой» предмет науки. Поэтому дискуссии о «правильном» или «неправильном» предмете науки без анализа содержания теорий сами по себе бессмысленны. Чтобы доказать ошибочность выбора предмета, необходимо опровергнуть методологическую и теоретическую ущербность самой теории, взявшей на «вооружение» тот или иной предмет.

Во-вторых, мы не считаем, что Человек и общественное производство два абсолютно самостоятельных объекта исследования и, следовательно, предмета экономической науки. Исходя из метода диалектического материализма, следует повторить ранее отмеченную мысль, что общественное производство – это внешняя материализованная в вещах и духовных благах форма человеческой сущности. Материальные и душеные блага – продолжение человека. Выражение, что «труд создал человека» не является пустой фразой. Создавая блага, человек воспроизводит самого себя через внешний мир, в нашем случае, через производство материальных и духовных благ. Это, вне всякого сомнения – экономический процесс.

Метафизика обязывает исследователя отделить производство от Человека и рассмотреть эти объекты как самодовлеющие и изолированные друг от друга. Диалектика, наоборот, нацеливает на рассмотрение двух объектов в противоречивом единстве. Отсюда появляется единый предмет экономической науки. Однако характеристику содержания сторон следует давать с учётом их различий. Живой человеческий труд и труд, материализованный в вещах и духовных ценностях – это не одно и то же. Осознавая эти различия, классик неоклассической теории А. Маршалл писал, что экономическая наука изучает «не только богатство, но образует часть исследования человека» (Маршалл А. Принципы политической экономии. М., 1983. Т. 1. С. 209). Ещё ранее английский философ и политэконом Дэвид Юм, обобщая свою концепцию человека, писал: «Можно с уверенностью утверждать, что почти все науки охватываются наукой о человеческой природе и зависят от неё» (Антология мировой философии. Т. 2. М., 1970. С. 577). Преподнесение учебного материала хотелось бы начать с обращения к читателям. Столкнувшись с материалом о человеке как предмете экономической теории, вам сразу многое станет не ясным и не очевидным. Что на это следует ответить? Не хочется видеть в лице читателей учеников, для которых необходимо всё «разжёвывать» и выдавать «пищу», готовую для проглатывания. В учебном пособии избран метод изложения, рассчитанный на самостоятельный поиск информации и на самостоятельные размышления. Только такой приём с нашей стороны позволит учащимся стать полноценно мыслящими специалистами.

И о следующем необходимо сказать. Встретив в учебном пособии ссылки и цитирования неизвестных авторов, вы, уважаемые молодые люди, должны это воспринимать как подсказку, где и у каких авторов можно найти более глубокое изложение материала. Достижения экономической науки огромны. Весь материал втиснуть в учебный курс невозможно, а знакомиться с ним необходимо, если преследуется цель стать минимально грамотным человеком в экономике. Поэтому необходима дополнительная работа в сети Интернет, в библиотеках, с периодической информацией в СМИ и т. д. В учебном пособии взят курс на homo sapiens, а не на школяра. Удачи вам, молодые люди!

Глава 1. Человек как предмет экономической теории

§ 1. Классико-марксистская школа о человеке как предмете экономической теории

Кратко ещё раз о методологии

Включая Человека в предмет экономической науки, мы никаких «Америк» не открываем. Человек с самых древних времён был предметом пристального внимания со стороны философии и экономической теории. В учебном курсе нет возможности подробно изложить историю человековедения. Однако имеет смысл остановиться на этапных положениях, и считаем недопустимым излагать только заготовленные истины. Студенты должны сами добывать истину, знакомясь с основными достижениями многих экономистов.

Самый весомый вклад в исследовании экономической сущности человека внесла классическая политическая экономия (А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Ст. Милль) и К. Маркс. Неоклассическая теория была не очень изобретательна в этой части исследования и предложила несколько абсолютно абстрактных категорий, в том числе такие как «покупатель», «продавец», «монополист» и т. п. Гарри Беккер (США, р. 1930) определил человека в качестве «капитала» и получил за это Нобелевскую премию.

В настоящее время нет ни одного учебника по экономической теории и экономике, включая «Экономиксы» из США, в которых не утверждалось бы, что предметом науки является человек. Однако доказательства тезиса не приводятся. Правда, с целью развития теории в данном направлении, на Западе экономисты человеческий фактор общественного производства вслед за Беккером стали называть «человеческим капиталом». При этом отмечается, что «человеческий капитал» якобы принадлежит наёмным работникам и обменивается на капитал, принадлежащий буржуазии. Тем самым обосновывается партнёрство и равенство между трудом и капиталом. При таком подходе к проблеме человека просматривается классовый аспект. Экономическая природа человека остаётся не раскрытой.

Экономическую природу человека можно анализировать с разных ракурсов. Но во всех случаях это будет абстрактная модель человека. Её можно воспроизводить по лекалам субъективистского, рационалистского, позитивистского, системного, диалектического, трудозатратного, потребительского и других подходов, и каждый раз теоретический человек как предмет экономической теории будет иным. В этих методологических тонкостях могут разобраться только узкие специалисты. Но и студенты, если они будут иметь в виду принципиальное различие основных методологических подходов, раскрытых ранее, смогут не отождествлять разные экономические модели человека. Абстрактность моделей чревата опасностью схоластики и догматизма. Методологические подходы в этом играют не последнюю роль. Те из подходов, которые предлагают изучать экономическую природу Человека ближе к практике, приближают теоретическое познание к научной истине и, наоборот, другие методы с самого начала схоластичны.

Начало эпохи Адама

В политической экономии человек стал исследоваться с момента опубликования гениальной для своего времени работы Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Смит выдвинул идею «экономического человека» (homo economicus) и положил её в основание целостной теоретической системы, вылившейся в концепцию свободной рыночной экономики и «невидимой руки». Всякое перелопачивание теоретиками положений о «невидимой руке рынка», без ответов на вопрос существует или нет реально в современной экономике свободный «экономический человек» – пустопорожняя болтовня, именуемая схоластикой.

Наши современники по необъяснимой причине усматривают в смитовском «экономическом человеке» только носителя эгоистичного экономического интереса. Причины станут понятны позже при анализе проблем производства, образования стоимости, накопления капитала и т. д. На самом деле homo economicus у классика значительно богаче.

Во-первых, свою теорию человека Смит выводил с учётом достижений выдающихся философов моралистов с политэкономической ориентацией Джона Локка (Англия, 1632–1704 гг.) и своего коллеги и шотландского друга Дэвида Юма, в центре внимания которых была природа «нормального человека» с его рациональным поведением. Поэтому у Смита мы находим положения, что человек в товарном производстве руководствуется не только своим индивидуальным экономическим интересом, но и интересами общества.

Во-вторых, в учении Смита о человеке упускается главное. В частности, Адам Смит является одним из основателей теории трудовой стоимости, поэтому главное для него «производящий человек». Из введения «Богатства народов…» однозначно вытекает, что переход от философии к политэкономии у Смита связан с конкретизацией «деятельности вообще» и с превращением её в проблему конкретного труда, с постановкой в центр исследования вопросов о мотивах трудовой деятельности и её реализации в продуктах труда. В произведении Смита с самого начала в качестве главного «экономического человека» выступает носитель трудовой деятельности, трудящийся, создатель ценности, «производящий человек». Почитателей А. Смита возможно смущает его негативная оценка производительного труда как труда рабского, барщинного, наёмного и труда по внешнему принуждению в противоположность «свободе и счастью». Но он здесь был реалистом, а не теоретическим чистоплюем. Положения о социальных противоречиях в труде не отменяют главное: «производящий человек у Смита – «причина» богатства. Других более важных причин богатства у Смита мы не находим.

В-третьих, смитовский homo economicus современниками связывается с абстрактным субъектом капиталистической экономики с её свободной конкуренцией. Тем самым А. Смит призывается в качестве идеолога и теоретического классика свободной рыночной экономики, якобы господствующей по сей день. Данные выводы слишком опрометчивы. Как отмечает Т.Д. Кэмпбелл , концепция Смита – это «идеология раннего либерального капитализма» и уже тем более не государственно-монополистического. Далее Кэмпбелл отмечает, что «Смит испытывал восторг по поводу теории и научного метода выдающегося физика, математика, астронома, создателя классической механики Исаака Ньютона и, подражая ему, пытался создать теорию человека в духе социальной механики, описывая абстрактного общественного человека» (Campbell T.D. Adam Smith\'s Science of Morals. London, 1977. P. 44, 63).

Д. Рикардо и К. Маркс отмечали, что модель человека у Смита сформировалась на основе фигуры товаропроизводителя простого (докапиталистического) товарного производства (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46, ч. 1, с. 62–68). В такой экономике действительно кроме индивидуального экономического интереса (эгоизма) и «невидимой руки» рынка ничего быть не могло. Однако очень странными выглядят попытки современных рыночников на Западе и в России натянуть сюртучок ремесленника, организовавшего своё собственное капиталистическое производство, на нынешних корпоративных собственников, монополистов и капиталистическое государство. С позиций методологии – это тупой догматизм.

В-четвёртых, концепция человека у Смита противоречива и состоит из двух разных субъектов, а не из одного экономического эгоиста. Эта двойственность проистекает из двойственного определения труда, в чём как раз выражается непосредственно экономическая сущность человека. С одной стороны, Смит остаётся в плену той «брезгливости» по отношению к человеку труда, которая была характерна античности и средневековью. В частности, Смит трактует труд не как свободную деятельность, а как состояние противоположное счастью, как жертву. С другой – он с нескрываемым сарказмом описывал труд «досточтимых» непроизводительных слоев в государственном аппарате, феодальном классе, духовенстве и т. п. К. Маркс в «Капитале» иронически замечает: «Поп Т. Чалмерс подозревает А. Смита в том, что он выдумал категорию «непроизводительных рабочих» по злобе, специально имея в виду протестантских попов, несмотря на их «благословенный труд в винограднике господнем» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 631). Смит не относил к «непроизводительным рабочим» слои буржуазии и многочисленных людей из сферы «люксового» потребления буржуазии. Тем не менее, он положил начало анализу антагонизма в человеческой среде. Этот антагонизм и относительная противоположность у Смита выражаются в различных формах:

• во-первых, в индивидуальном и общественном человеке;

• во-вторых, в «производящем» и «непроизводящем» человеке

• в-третьих, в «активности» и «пассивности» человека;

• в-четвёртых, в живом труде человека и «вещной» его форме после завершения процесса труда.

Большинство из отмечаемых противоречий в смитовском человеке носят исключительно диалектический характер, т. е. являются реально существующими. А. Смит был чужд схоластики.

В итоге следует констатировать, что не так примитивен «экономический человек» Адама Смита, как его трактуют современные научные сикофанты (прислужники, подхалимы), господствующих классов.

«Цинизм» Давида

Сразу же заметим, что такая характеристика Давида Рикардо давалась представителями класса, за интересы которого он жизнь свою положил, и была она связана именно с его пониманием экономической природы Человека в буржуазном обществе. На этого гения экономической мысли буржуазия навешала ярлыков гораздо больше, чем на Маркса. Как говорят в народе, «своих» бьют больнее. А он всё-таки был по утверждению Марка Блауга «самый буржуазный из всех буржуазных экономистов» (Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. СПб., 2005. С. 247). На почве классовости в экономической науке возникает много необычного, не вписывающегося в общечеловеческие нормы поведения. Классовые инстинкты подпитывают в людях звериные инстинкты. Следующая необычность, связанная с Д. Рикардо, это то, что самым страстным его защитником, несмотря на острую критику, был Маркс. Уважение основателя марксизма Д. Рикардо заслужил за глубокую научность в политической экономии. Именно поэтому иногда этого «самого буржуазного экономиста» относят к основателям марксистского учения. Истинная экономическая наука рвёт классовые и идеологические путы.

Прозвище «циника» Д. Рикардо получил за то, что он такое явление как человек буржуазного общества «наполнял» содержанием, которое не соответствовало пониманию и, главное, экономическим и политическим интересам становящегося на ноги класса буржуазии.

Во-первых, Д. Рикардо, А. Смит и другие идеологи начального этапа промышленного переворота в экономике были вне классовости и партийности в такой мере, в какой они исходили из частного эгоистического интереса индивида. От имени этого индивидуального интереса, под знаменем рациональности (об этом подходе мы писали в предыдущей теме) и революционной буржуазии философы и экономисты начала эпохи капитализма беспощадно критиковали бездеятельность феодальных классов и других «непроизводительных рабочих». Рикардо же исходил уже из реальности, что обособленные индивидуальные интересы выявились как классовые интересы и что в столкновении этих классовых интересов протекает вся экономическая жизнь общества. Рикардо придерживался уже не просто рациональности «невидимой руки» в интересах всего общества, а выступил как сознательный представитель классовых интересов буржуазии. Он был идеологом индустриализации в отличие от идеолога мануфактурного периода А. Смита и именно поэтому стал «самым буржуазным из всех буржуазных экономистов». У Рикардо homo economicus по социальному содержанию разросся до масштабов буржуазного класса. У Смита были только намёки об этом, Рикардо сказал правду. Это была глубокая научная истина, которая не понравилась и не нравится до сих пор представителям буржуазии.

Во-вторых, истина Рикардо для буржуазии оказалась более «циничной», нежели объяснение её происхождения. Рикардо исследовал гораздо более развитые капиталистические отношения и потому имел возможность создать классическое учение об агентах (субъектах) капиталистического производства с двумя его сторонами – собственниками вещественного капитала и наёмными рабочими. Он положил начало исследованию экономической основы взаимоотношений между двумя ведущими классами буржуазного общества – заработной платы. А это самая чувствительная для буржуазии статья расходов, которые она предпочитает не обсуждать. Более того, Рикардо стал «учить» буржуазию, исследуя влияние механизации на заработную плату и вытеснение рабочих из производства. По мысли Рикардо применение машин увеличивало нищету рабочего класса. А это, как говорится, «ни шло ни в какие ворота».

В-третьих, Рикардо в своём «цинизме» догадался, что вещественный капитал в руках капиталистов – это овеществлённый накопленный труд таких людей, как наёмные рабочие и что не сами рабочие используют свой же накопленный труд, а накопленный труд, принявший форму капитала, использует и эксплуатирует рабочих. Капитал становится «живым» и олицетворяется в таком человеке как капиталист. Слова Рикардо о том, что «капитал – накопленный труд рабочих» до сих пор занозой сидят в сердце каждого благоверного капиталиста. Такое буржуазией не прощается никогда.

Мейнстрим, а по недоразумению и советские марксисты, положение о капитале, как накопленном труде наёмных рабочих приписывают К. Марксу. А ведь это не совсем точно. К. Маркс воспринял и подробнейшим образом раскрыл процесс накопления капитала после Д. Рикардо. Оценивая в целом заслуги Д. Рикардо перед наукой, Маркс писал: «В мире людей, как и в мире животных и растений, интересы рода всегда пробивают себе путь за счёт интересов индивидов, и это происходит потому, что интерес рода совпадает с интересом особых индивидов, в чём и состоит сила этих последних, их преимущество. Прямолинейность Рикардо была, следовательно, не только научно честной, но и научно обязательной для его позиции» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 26. Ч. II. С. 123). Чтобы рельефно высветить роль Д. Рикардо в экономической теории и подчеркнуть ещё раз обязательность науки адекватно отражать экономическую реальность мы вынуждены злоупотребить вниманием читателя и продолжить цитирование. Обрисовывая классический образ Рикардо, К. Маркс писал: «Рикардо отстаивал буржуазное производство quand tete (во что бы то ни стало, несмотря ни на что), поскольку оно является максимально беспрепятственным развёртыванием производительных общественных сил, и при этом не заботился о судьбе носителей производства, будь то капиталисты или рабочие. Он признавал историческую правомерность и необходимость этой ступени развития. Насколько у него отсутствует историческое чутьё по отношению к прошлому, настолько он живёт в историческом фокусе своего времени» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 26. Ч. III. С. 47). Давид Рикардо, а не Смит, является основателем своей школы, от которой пошли Маркс, историческая и гуманистическая школа младорикардианцев, современные правые и левые рикардианцы.

Таким образом, становится понятно, что в раскрытии экономической природы человека очень существенный вклад внесли основатели классической политической экономии. В учебном пособии нет возможности остановиться на всём разнообразии теорий в отношении экономической природы человека, поэтому в дальнейшем будут охарактеризованы лишь основные направления.

§ 2. Саможертвенный и неистовый Маркс

Признание

Marx Karl Heinrich (Пруссия, 1818–1883 гг.), не имея ни работы и ни зарплаты, полностью посвятил себя служению философии и экономической теории. Это тот из немногих людей за всю историю человечества, про которого можно сказать, что он знал все достижения всех наук в его время. Политическая экономия капитализма и политическая экономия будущих обществ, каковыми он считал социализм и коммунизм, стали всем смыслом его жизни. И не случайно, что пользователи Интернета всего мира по опросу Би-би-си на рубеже XX и XXI вв. назвали его первым мыслителем второго тысячелетия. Результаты опроса пользователей Интернета по сути означают признание гения как его страстными последователями, так и не менее яростными идеологическими противниками. Общепризнанных кумиров в социальных науках, как правило, не бывает, а вот К. Маркс был признан таковым.

В этой части изложения учебного материала есть возможность лишь обозначить основные контуры учения К. Маркса о Человеке. Внимательное изучение громадного научного наследия К. Маркса убеждает в том, что всю свою жизнь и весь свой напряжённый труд он посвятил именно созданию и переписыванию фундаментальной книги о человеке. Природа человека – как центральная идея проходит через все научные труды Маркса, в том числе через ранние философские произведения, экономическо-философские рукописи 1844 г., экономические рукописи 1857–1859 гг. и многотомный фолиант с известным для всех названием «Капитал». Развёрнутой и глубокой концепции Человека ни у одного исследователя, кроме Маркса, нет и вряд ли она возможна, т. к. нет таких проблем, которых не затрагивал бы этот мыслитель. Не будет выглядеть чрезмерным заключение о том, что Маркс ничем другим и не занимался, кроме создания учения о Человеке.

Родовая природа Человека

С содержательной стороны этого учения следует указать, во-первых, на то, что К.Маркс, обобщая все достижения философской мысли до него, проанализировал родовую природу человека с использованием наиболее общих и абстрактных его определений, таких как человеческая деятельность, отчуждение результатов деятельности, опредмечивание и распредмечивание человека.

Человек – продукт общественных отношений

К.Маркс вывел анализ сущности человека на рассмотрение его как продукта каждой определённой ступени общественно-исторического развития человеческой цивилизации. По мысли Маркса, главная составляющая человека не его биология, а общественная природа, складывающаяся под воздействием экономических, социальных, политических и идеологических отношений. Такой социализированный подход К. Маркса позволил ему рассматривать мир человека в совокупности с окружающим ему миром.

Капиталистический homo economicus

Маркс категорически отрицал абстрактность понятия человека как такового и схоластическую игру по поводу его определений, поэтому вслед за А. Смитом и Д. Рикардо он подробнейшим образом исследовал человека как производительную силу и носителя экономических отношений современного ему капиталистического общества. Используя системный метод, он исследовал структуру человека в этом обществе, подробно останавливаясь на анализе каждого агента (субъекта) капиталистическое го производства – капиталиста и наёмного рабочего, торговца и банкира, землевладельца и рантье. Этот анализ сопрягался с анализом места каждого субъекта в общественном разделении труда.

В центр всей системы общественных отношений при капитализме он поставил взаимоотношения буржуа, персонифицирующего капитал и пролетария, персонифицирующего систему наёмного труда. Период первоначального накопления капитала и XIX век, которые исследовал К. Маркс, характеризовался жесточайшей эксплуатацией рабочих. Это не оставляло равнодушными в Европе и в России большинство исследователей социальных процессов. К. Маркс, являясь выходцем из буржуазной семьи, вместе со своим другом из числа действующей буржуазии Ф. Энгельсом, неистово выступили теоретическими и практическими защитниками рабочего класса. На похоронах К. Маркса Ф. Энгельс отмечал, что «Маркс был, прежде всего, революционер. Принимать тем или иным образом участие в ниспровержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и его потребностей, сознание условий его освобождения, – вот что было в действительности его жизненным призванием» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 351). Мы понимаем, что такое упоминание о Марксе для господствующих классов в капиталистических странах, а теперь и в России равнозначно сплошному ожогу души и тела. А, собственно, почему? Разве основной производящий класс материальных и духовных благ не имеет право на своих представителей в экономической и философской науке? Не нравятся глубокие и хорошо обоснованные методологические и теоретические положения К. Маркса? А кому нравятся практические действия и политика частных собственников огромных состояний, накопленных за счёт присвоения результатов труда миллионов людей?

Человек будущего общества – всесторонне развитая личность

Маркс дал прогнозную оценку положения человека в будущих обществах – при социализме и коммунизме. В альтернативной марксистской научной литературе и публицистике эти положения воспринимаются либо с нескрываемым раздражением, либо низводятся до уровня анекдотов. Прежде чем выдавать такую реакцию, мы рекомендуем задуматься над рядом принципиальных положений при исследовании развития человека, в том числе над такими: «Происходит ли смена одних стадий общества другими?», «Будет ли буржуазное общество замещаться другим, как это было в истории всегда?», «Если капитализм вечен (на чём настаивают критики Маркса), то какие факторы останавливают исторический процесс смены социально-экономических систем?»

К. Маркс дал ответ на эти вопросы. Почему не следует чётких ответов со стороны оппонентов? Мы предлагаем профессорам из американских университетов и институтов поместить в «Экономиксах» главу под таким заголовком: «Что последует за буржуазным обществом?» Ответы по образцу, что это будет «постиндустриальное общество» или «общество всеобщего изобилия» абсолютно ни о чём не говорят. В частности, в этих теориях ничего не говорится о положении Человека, формах собственности на вещественный фактор общественного производства, не очерчиваются контуры распределения произведённых материальных и духовных благ между людьми, ничего не говорится даже о судьбе рыночных отношений между людьми.

Иначе говоря, социально-экономическая, правовая, политическая и идеологическая оболочка общества не рассматривается. Почему? Для человека будущего это очень важно. В будущем обществе будет жить не абстрактный homo sapiens в условиях абстрактной индустрии, а наши дети и внуки. Им придётся оканчивать государственные или частные школы. Находить рабочие места или служить в армии. Иметь или не иметь в собственности торговую лавку или месторождение нефти и газа. Пользоваться несколькими автомобилями, а может быть и космическими кораблями. Потреблять устрицы и русские блины с чёрной икрой или довольствоваться болотными лягушками и бананами. Проводить свой отпуск на острове Бали, а может быть и на Марсе или пожизненно располагаться на советско-российских «шести сотках».

Человека будущего К. Маркс связывал с всесторонним развитием личности и вкладывал в это понятие всесторонне развитого и гармоничного Человека – в трудовом процессе, образовании, науке, творчестве. Эту идею он начал обосновывать, не будучи политэкономом, в своих ранних философских произведениях. В «Капитале» он уже показывал, как буржуазное общество уродует человека, как с полюса пролетариев, так и с полюса буржуа.

Структура буржуазного homo economicus

Маркс впервые в экономической теории, используя одновременно трудозатратный и потребительский подходы, раскрыл структуру «экономического человека» буржуазного общества. Анализ развёртывается с непосредственного производства, через сферы распределения, обращения и до потребления. Любая система субъектов всегда имеет основную ось, вокруг которой вращаются все субъекты. Такой осью в буржуазном обществе выступают отношения между наёмными работниками и капиталистами. Эти отношения Маркс характеризовал не первым. До него успешно это делали и А. Смит и, в особенности, Д. Рикардо. Наёмные работники представляют своей персоной полюс непосредственного производства, а капиталисты – полюса распределения и потребления.

Уровневый и пофазный методологические подходы позволяют К. Марксу исследовать подсистемы агентов (субъектов) капиталистаческого производства по сферам: непосредственное производство, распределение, обмен и потребление и даже по отраслям экономики, например, в земледелии. Наименования этих субъектов общеизвестны. О них мы будем говорить при анализе социально-экономической формы субъектов и характеристике общественного производства. Здесь же обращаем внимание на то, что у К. Маркса вслед за Смитом и Рикардо «экономический человек» и агенты (субъекты), хотя и абстрактны как «продукты» экономической теории, но представляют реально существующие группы людей.

§ 3. Человек с позиций потребительского подхода

Страдания по напрасно потраченному времени

То общее, что характеризует подход к природе Человека со стороны А. Смита, Д. Рикардо, К. Маркса и их последователей, а ещё ранее древних философов и Ксенофонта, а также физиократов в средние века, это – его внутреннее происхождение и внешнее самовыражение через труд, через затраты физического и умственного труда. Мы вынуждены повторить, и будем повторять ещё неоднократно, что с одной стороны целесообразный труд воссоздал самого человека, с другой – все окружающие нас материальные и духовные ценности созданы трудом человека. Осознавая эту элементарную истину, классики политической экономии рассматривали экономическую природу Человека, прежде всего через затраты труда. На трудозатратной основе стоит всё здание классической и марксистской экономической теории.

С формированием неоклассического направления, с появлением маржинализма, всё переворачивается с ног на голову, и если выразить эту «революцию» более конкретно, то можно сказать, что природу человека стараются рассмотреть через…желудок, испытывающий удовольствие от потребления продуктов, добываемых на рынке через механизм спроса и предложения. Времени затрачено на схоластические маржиналистские теории Человека много. Если опубликованные научные работы маржиналистов разложить по экватору земного шара, то он будет закрыт не менее чем в три слоя книг. А что же в итоге?

Начало с конца

Следует иметь в виду, что Человек представляет собой очень сложную систему, состоящую из многих уровней. Его можно рассматривать как отдельного индивида, как члена социальной группы или класса, как субъекта общества и как элемент человечества в целом. Но всегда необходимо отталкиваться от первопричин происхождения и воспроизводства сущностных качеств человека. Впрочем, этот методологический приём неизбежен при анализе любого другого социально-экономического явления. Вполне логичен подход у классиков и К. Маркса – человек сам воспроизводится и воспроизводит все ценности в процессе труда. Отсюда ясно, что сущностные признаки человеческого рода следует искать в сфере производства материальных и духовных благ или, иначе говоря, в труде человека.

Все, наоборот, у маржиналистов. Основным критерием оценки бытия человека называется степень удовлетворения его потребностей. Окружающие человека ценности, неизвестно, как и кем созданные, измеряются опять же их полезностью для обособленного индивида. Читателям, впервые столкнувшимся с этим теоретическим постулатом, не захочется верить в это. Но это действительно так. Ранее мы уже цитировали одного из классиков маржинализма, наречённого на Западе «апостолом Павлом», научную репутацию которого сравнивают с репутацией Д. Рикардо только с противоположными воззрениями, о том, что наука, которая не развивает теорию субъективной полезности, не имеет якобы материальной основы и «висит в воздухе». Получается так, что ценности созданные трудом человека, «висят в воздухе», а приятные ощущения от потребления этих ценностей эгоистически настроенного субъекта, делают их материальными. Наиболее последовательные субъективисты-маржиналисты так далеко заходят в своём субъективизме, что начинают утверждать, что богатство якобы воспроизводится мыслью субъекта. Если нет субъекта с его оценкой полезности вещи, то якобы не может быть и самой вещи.

Почему мы полагаем, что неоклассика начинает анализировать природу человека не с начала, а с конца? Посмотрим на проблему не глазами «потребляющего человека», а со стороны незаинтересованного и философски настроенного человека. До недавнего времени, когда создавались маржиналистские теории, удовлетворялись в основном материальные потребности человека в пище, одежде, жилище. Тем самым удовлетворялись его физические и физиологические потребности. И что же – к этому сводится сущность человека? Это настолько нелепо, что комментировать данную теоретическую концепцию человека бессмысленно. Человек, прежде всего, мыслящее существо, наделённое умением ставить цели и осуществлять их. Человек – творец самого себя и производитель всех материальных и духовных благ. Потребление – это всего лишь одна из завершающих стадий в воспроизводстве человека. Невозможно даже представить, чтоб сущность человека сводилась в основном к функции желудка и пищеварительного тракта. Отвергая концепцию трудовой сущности человека, неоклассики делают его животным, а не homo sapiens.

В связи с анализом данной теоретической установки маржиналистов прелюбопытен следующий факт. Неоклассики-маржиналисты постоянно упрекают представителей классической политической экономии и марксистов в том, что они якобы являются приверженцами «грубого материализма». Господа, а сводить стоимость-ценность товара к потребности желудка отдельного взятого человека – это не грубый материализм?! У вас всё получается по известной русской поговорке: «У кого чего болит, тот о том и говорит».

Неоклассические теоретические модели человека создавались очень большим количеством исследователей. Если у физиократов, классиков политической экономии и марксистов основная модель человека одна – «производящий человек», то у неоклассиков таких моделей неисчислимое множество. Субъективистский и нормативный подходы предопределяют разнобой в трактовке экономической природы человека. Мы просим читателей набраться терпения, и приготовиться к очень нудному нашему изложению. Однако причина не в нас. Таковы маржиналистские теоретические модели человека.

Основные теоретические модели в неоклассической теории таковы:

• модель «рационального максимизатора»;

• модель экономического человека REMM-Resourceful, Evaluating, Maximizing Man (изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек); модель SRSM-Socialized, Role-playing and Sanctioned Man (социализированный человек, играющий свою роль, поведение которого санкционировано обществом);

• модель OSAM-Opionaled, Sensitive, Acting Man (имеющий своё мнение, восприимчивый, действующий человек);

• модель посткейнсианца Джоржа Шэкла;

• модель ограниченной рациональности; модель «инерционного поведения» Р. Хайнера; концепция переменной рациональности;

• модель человека от неоавстрийского подхода;

• институционалистские модели человека, основанные на природных «импульсах и привычках»; «эконометрический» человек,

• модель «наблюдаемого» поведения экономических субъектов П. Саму эльсона.

К сожалению, все модели перечислить невозможно, а внимание читателей мы занимали не напрасно. Во-первых, становится совершенно очевидно, что ничего общего эта схоластика с экономической практикой не имеет и что, если много моделей человека, то в сущности модели человека нет совсем. Неоклассические модели человека – это тот самый случай, когда профессиональное заболевание теоретиков обнаруживает себя наиболее понятно.

Во-вторых, у читателя, на наш взгляд, должно сформироваться довольно прочное убеждение в никчёмности теорий неоклассического направления. Вступать в научную дискуссию на уровне «ловли блох» не имеет смысла. Научная истина на этом пути не достижима. Она размывается схоластикой.

В-третьих, ознакомление студентов с такими «моделями человека» отобьет у них всякое желание вникать в их сущность, а потому сэкономит у них время. Какова теория – таково отношение к ней. Великий русский писатель Л.Н. Толстой писал: «Не бойся незнания, бойся ложного знания. От него всё зло мира».

Советская экономическая мысль о Человеке

Советская экономическая теория усилила потребительский подход в исследовании человеческой сущности. Неприятно это констатировать, но это правда. В дальнейшем в нашем учебном курсе будут анализироваться главные цели общественного производства в различных общественно-экономических формациях. При формулировании основного экономического закона социализма указывалось, что такой целью является «наиболее полное удовлетворение постоянно возрастающих материальных и духовных потребностей ассоциированных трудящихся». Попытки отдельных экономистов включить в содержание основного экономического закона указание на неуклонное развитие общественного производства, в котором решающее значение играет труд людей, наталкивались на неодобрение. По сути, в основном экономическом законе оставалась только идеологическая составляющая, подчеркивающая несомненное преимущество социализма над капитализмом в части постановки главной цели общественного производства. Получалось таким образом, что Человеку в труде развиваться и не следовало. В сознание людей прочно вошла потребительская психология, перераставшая в рваческую психологию.

Теоретически такая позиция обосновывалась необходимостью «воспитания» Человека коммунистического общества, в котором люди будут трудиться без принуждения в силу естественной потребности в труде. Однако теория разбивалась о суровую практику. У большинства современных людей ещё не было естественной потребности в труде, но сполна была взращена потребительская позиция в советском обществе. При разрушении Советского Союза и дискредитации социализма его противники внутри страны и за рубежом использовали рваческую психологию на полную идеологическую мощь. Особо подчёркивалось, что социализм якобы не обеспечил высокий уровень жизни для всех, умалчивая о колоссальных затратах страны на двукратное восстановление экономики из пепла после двух мировых войн, потерях в «холодной» войне и гонке вооружений и тратах в космической гонке. В реальности же качество жизни советских людей быстро выравнивалось с жизнью в самых развитых странах мира, а по духовному производству оно явно было выше. В дальнейшем нам придётся об этом говорить более подробно.

Приведённый пример свидетельствует об исключительной практической значимости хорошо продуманных экономических теорий. Одни и те же теории могут помогать создавать новые общества, а могут их рушить. Это зависит от того, кто руководствуется теориями и умеет ли это делать. Так называемые демократические силы трансформировали потребительскую психологию из сферы экономики во власть, политику, идеологию и на территориальную целостность страны. Политические рвачи, вскормленные потребительской психологией, рвали на куски Советскую власть, великую державу и сердца советских людей. На территории бывшего Советского Союза суицидов было много как никогда во всей истории человечества.

Концепции человека в современной неоклассической теории

Вместо анализа экономической природы человека многочисленные авторы развязали дискуссию о различных понятиях потребностей человека. Затрачены значительные интеллектуальные ресурсы на создание большого количества теоретических концепций об абстрактных «потребностях» человека и абстрактной «полезности» тех или иных благ. Среди этих теорий можно назвать такие, как:

• «максимизирующего удовольствия» от потребления;

• «ожидания полезности»;

• «воздержания от потребления»;

• «обманутого ожидания полезности»;

• «неопределённой полезности»;

• «чрезмерного потребления»;

• «рационального ожидания»;

• «равновесной полезности»;

• «временного предпочтения»;

• «межличностной полезности»;

• «межличностной неопределённости» и т. п.

Может сложиться впечатление, что речь идёт об анализе со стороны психологов и психиатров. Но нет, такой анализ осуществляли и осуществляют экономисты. Роберт Лукас -младший (США) и Даниел Канемон (США) получили Нобелевские премии по экономике. Первый – за теорию «рациональных ожиданий» (1995 г.), второй – за применение методов психологии в экономических исследованиях (2002 г.). В маржиналистских теориях почему-то не ставится и не обсуждается вопрос: «Кто же реально производит для потребителей «полезности» и «удовольствия»? Это свидетельствует о том, что реальная экономика как объект исследования в маржиналистских теориях отсутствует.

Глава 2. Формирование традиционных представлений о предмете экономической теории

Обобщённая оценка предмета экономической теории

После изложения учебного материала в первой главе настоящей темы следует сделать вывод, что предметом экономической теории как учебной дисциплины является экономическая природа человека, производящего и потребляющего материальные и духовные блага. Ранее объектом экономической теории кроме человека называлось общественное производство, включающее в себя производство материальных и духовных благ. Общественное производство исследуется целым комплексом наук. В таком случае, что же является предметом экономической теории?

В советское время экономисты практически единодушно предметом политической экономии называли производственные отношения. Засилье «Экономиксов», а также «комплекс обезьяны» у наших отечественных ученых – экономистов резко изменил ситуацию в трактовке предмета всех экономических наук, в том числе в экономической теории. Теперь «научные» положения о предмете экономической теории списываются с американских учебников и спецкурсов по рыночной экономике. Например, содержание официального учебного стандарта по экономической теории беззастенчиво списано с одного из спецкурсов по рыночной экономике Гарвардского университета США. Такая же ситуация отмечается с определением предмета экономической теории в большинстве учебников по этой дисциплине.

Сейчас самыми распространённым и определениями предмета экономической теории в России являются следующие определения:

1)  ограниченность ресурсов и проблема их рационального использования;

2) экономическое поведение людей в условиях рыночной экономики;

3)  происхождение богатства и его распределение;

4) рынок и рыночные отношения в экономике;

5)  поведение людей в условиях ограниченности ресурсов.

Вместе с тем, в последних изданиях учебников четко выявилась тенденция возврата к определениям предмета экономической теории, даваемых в советское время. Таковым вновь стали называть производственные отношения и законы, по которым они функционируют. Тем самым обнаружилось противоречие между стандартом Министерства образования и позицией ученых – экономистов. Однако реформы экономики и высшего образования в России продолжаются по рецептам из США. «Реформаторов» экономическая наука совершенно не интересует.

Определение предмета экономической теории всегда связывается со следующими обстоятельствам и: во-первых, с классовой принадлежностью автора той или иной теории, во-вторых, с приверженностью авторов тем или иным направлениям в экономической теории, в-третьих, с историческим периодом, в котором дается определение науки. Поэтому все попытки дать определение предмета экономической теории без учета этих обстоятельств мало что дают учащимся. Автор, руководствуясь методом сочетания логического и исторического, излагает представление о предмете в зависимости от исторических периодов развития общества, от теоретических пристрастий авторов различных научных школ и в зависимости от собственного мировоззрения. Попытайтесь, уважаемые студенты, не заблудиться в этом теоретическом калейдоскопе!

§ 1. Экономическая теория как отражение социально-экономической практики

Ещё раз о соотношении теории и практики

Исследование экономической природы Человека выводит теорию на анализ очень многих сфер жизнедеятельности людей, которая составляет социально-экономическую практику. Практика – это внешнее выражение экономической природы Человека. Поэтому исследование развития общественного производства и формирующихся социально-экономических отношений по своей сути является продолжением исследования Человека. Чтобы глубоко и правильно понимать природу Человека, необходимо добиваться приближения теории к практике. Заоблачные научные абстракции экономической теории едва ли помогут человечеству познать свою собственную природу.

Вместе с тем следует осознавать, что связь между теорией и практикой не односторонняя. Экономическая теория может развиваться только вместе и вслед за развитием экономической практики. Материал для развития теории предоставляет развивающаяся социально-экономическая практика во всей её специфике и многообразии. Несоответствие между теорией и практикой может быть двояким. С одной стороны, теория может не замечать изменений и прогрессивных тенденций в социально-экономической жизни общества, и тем самым через свой анализ и свои выводы сдерживать исторический прогресс общества. В таком развитии событий чаще всего бывают заинтересованы классы и социальные группы, властвующие экономически и политически в каждый данный момент. Именно такая ситуация в наши дни наблюдается на европейском и североамериканском континентах, где сделана ставка на неоклассические теории, превратившиеся в догматы от XIX в. и схоластику, превосходящую по своей пустоте средневековую схоластику.

С другой стороны – экономическая теория своими выводами не должна опережать экономическую практику. Новые явления в экономике и социальной сфере должны количественно накопиться, чтобы могли произойти в них качественные изменения. При такой неадекватности между теорией и практикой у исследователей наблюдаются те же профессиональные заболевания – догматизм и схоластика. Именно такое можно было наблюдать в бывших социалистических странах. Попытка построить хотя бы в теории коммунизм в отдельно взятой стране, обернулась катастрофой для мировой социалистической системы. Поэтому рассуждения о соответствии экономической теории и социально-экономической практики – это отнюдь не сентенции от науки, а животрепещущая практика, подпитывающая экономическую теорию и науку, и испытывающая обратное воздействие со стороны науки. Методологически неверно рассматривать изолированно друг от друга экономическую теорию и социально-экономическую практику.

Общей исторической тенденцией выступает соответствие в развитии экономической практики и экономической теории. Каждому уровню развитости человека и общества в целом отвечает соответствующий уровень научного познания и экономической теории. Состояние экономической теории находится в зависимости от трёх факторов:

1) экономической практики,

2) методологии,

3) подготовленности исследователей, взваливающих на себя ответственность адекватно отражать практику через постижение научной истины.

В зависимости от этого сочетания формировались экономические теории и их направленность. Дальнейшее понимание со стороны учащихся предмета экономической теории и, самое главное, понимание содержания экономических теорий, становится невозможным, хотя бы, без краткой их характеристики. Экономических теорий великое множество, все их изучить невозможно, да и не надо. Этому предназначается специальная наука – история экономической мысли. Здесь же имеет смысл кратко остановиться на характеристике основных направлений экономической теории. С некоторыми из них мы были вынуждены поверхностно знакомиться при анализе объекта и методологии экономической теории. О других речь пойдёт ниже.

А не преднамеренное ли заблуждение?

Современные специалисты по истории экономической мысли делят процесс становления экономической науки, в том числе по формулированию её предмета на два периода – на предысторию и этап становления научной системы экономической теории. Просили бы студентов обратить внимание на то, что эти периоды научного освоения экономической практики связываются, во-первых, со становлением только частного хозяйства, во-вторых, с формированием только рыночного хозяйства. В «Экономиксах» их авторы занимают позу менторов и делают вид, что кроме теорий рыночных хозяйств, никаких других «предметов и теорий» быть не может. Проверьте, пожалуйста, наше утверждение по нескольким источникам. Мы называем такие методические приёмы «выворачиванием мозгов наизнанку». Дело в том, что учащийся не в состоянии своим мышлением сопротивляться ложному постулату и потому вынужден принять его на веру. Между тем становление экономической теории начиналось не с частных хозяйств и не с рынка. Гораздо больший период человечество развивалось и развивается в наши дни при обобществлённых формах собственности и с преобладанием нерыночных форм хозяйствования. Этот факт истории отразился и в предмете экономической науки. Рынок занял господствующее положение в умах ряда исследователей по экономической теории лишь во второй половине XX в., когда интенсивно стало разрушаться капиталистическое рыночное хозяйство. Капитализм нужно было спасать, отдельные теоретики-экономисты посчитали, что спасёт его свободный рынок. Историческая практика, сопровождающаяся постоянными экономическими кризисами, опровергает такие теории и такие представления о предмете экономической науки.

§ 2. Ранний исторический этап становления предмета экономической теории

Истоки экономической науки

Начало экономической науки надо искать в древности. Известный российский историк В.О. Ключевский (1841–1911 гг.) писал: «Историю нужно знать не потому, что она прошла, а потому, что, уходя, она не смогла убрать свои последствия». Несомненно, «последствия» экономической мысли самых древних веков находятся в самых современных экономических теориях. Всё, что есть в современной экономической теории, в той или иной степени зрелости можно найти в древней экономической мысли. Звучит странно, но это исторический факт. Человечество накапливает экономические знания и применяет их в соответствии с изменившейся социально-экономической практикой, и тем самым совершенствует саму систему знаний.

У нас нет возможности проанализировать все достижения экономической мысли в древности, но перечислить их следует. В основании формулирующейся экономической теории лежала практика таких древних человеческих цивилизаций как Египет, Месопотамия, Индия, Китай, Греция, Рим и других. Экономическая теория в древние века пробивала себе дорогу через философию, правовые акты и решения властных структур.

Древний Египет

В оазисе реки Нил сохранились на папирусах самые ранние памятники экономической мысли. В наше время расшифрованы (прочитаны) такие исторические документы, как «Поучение гераклеопольского царя своему сыну» (XXII в. до н. э.) и «Речение Ипусера» (XVIII в. до н. э.). В них регулируются отношения собственности, демонстрируются правила государственного управления и руководства хозяйством, осуждается бесконтрольное долговое рабство, и даже регулируется инфляция путём сдерживания ссудных операций деньгами и имуществом. Разве это не предмет экономической теории? Особо контролируется классовая борьба. Один из фараонов со злобой поучал вельмож: «Истреби мятежника, убей его, уничтожь его близких, истреби память о нём» (Коровкин Ф.П. История Древнего мира. М., 1990. С. 46–52).

Государства Месопотамии

Государства, расположенные в междуречье Тигра и Евфрата, наряду со многими другими документами, оставили потомкам творение царя Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.) – «Кодекс Хаммурапи». Этим кодексом регулировались отношения частной собственности; защищались натурально-хозяйственные и другие нерыночные экономические связи; формировалась и регулировалась налоговая система и система долгового рабства; ограничивался пределнормы процента по денежным кредитам в 20 %, а по натуральным – в 33 % от первоначальной суммы кредита. Не мешало бы российским реформаторам экономики осмысленно вчитаться в эти экономические выкладки. Их глупость и жадность в сравнении с вавилонским царём очевидна.

Древняя Индия

Самым актуальным для наших дней остаётся экономическое учение, развиваемое в научном трактате экономического советника царя Чандрагупты  I Каутильи, под названием «Артхашастра» (Учение о доходах, конец IV в. до н. э.). Не мешало бы Каутилью в качестве экономического советника заиметь президентам и премьер-министрам таких стран как Россия, США, Англия, Италия, Франция и др. Вот только посмотрите, зачем он необходим. В трактате развивается теоретические положения о трудовом происхождении всех форм богатства; необходимости регулирования процессов распределения торговой прибыли между купцами и государством; о многочисленных функциях государства в землепользовании, добыче руды, строительстве дорог, развитии промыслов и обеспечении ирригационных сооружений; о борьбе со спекулирующими торговцами и др. Каутилья сугубо эмпирически пришёл к выводу о дифференциации издержек производства и издержек обращения в цене товара. Он полагал, что доля торговцев должна ограничиваться нормативом в 5–10 % в зависимости от местного или иностранного происхождения товара. Современные «рыночники» об этом даже не задумываются. Они учат предпринимателей через сферу обращения искусству урывать как можно большую долю богатства у всего общества.

Экономическая мысль Древней Греции

В отношении достижений в Древней Греции есть полное основание утверждать, что экономическая наука уже существовала, пока окончательно не отпочковавшись от философии. «Economicus» энциклопедиста Ксенофонта можно с полным правом относить к первым учебникам по политической экономии. Ксенофонт пытался решить очень большое количество теоретических и практических проблем. Среди них:

1) разделение общественного труда;

2) выделение первых крупных отраслей народного хозяйства;

3) производительность «простого труда»;

4) взаимосвязь разделённости общественного труда;

5) деление всякого товара на «полезные свойства» и на «способность обмениваться»;

6) выделение двух функций денег (средства обращения и средства накопления богатства);

7) осуждение ростовщичества.

По обилию исследуемых проблем, по теоретической глубине «Economicus» Ксенофонта на десяток порядков превосходит современные «Экономиксы», замыкающиеся только на рынке. Несмотря на то, что нобелевский лауреат П. Самуэльсон название своего учебника по экономической теории позаимствовал у Ксенофонта, по теоретическому уровню и богатству он не смог даже приблизиться к первому «Экономиксу». Не следует ли переадресовать нобелевскую премию греческому мудрецу?

Существенный вклад в развитие экономической мысли внесли Платон и Аристотель. Платон в теории положил начало анализу социально-экономической системы, впоследствии получившей название коммунистической.

Аристотель был учеником Платона, но во многом создал учение противоположное своему учителю. Если Платона можно назвать «состоявшимся певцом» государственной собственности, то Аристотеля следует назвать «начинающим певцом» частной собственности. Вслед за Платоном Аристотель более важную роль в экономике отводил земледелию и натуральному хозяйству, хотя вступал сам с собою в противоречие, высказывая мысли о развитии товарного производства. Он является автором оригинальной концепции об экономике и хрематистике. К первой (экономике) он относил земледелие, животноводство, ремесло и мелкую торговлю. Крупная торговля, посредничество и ростовщические операции были отнесены к хрематистике и осуждены в виду стремления к беспредельной наживе и корысти. Искусство наживать состояния Аристотель осуждал. У Аристотеля очень большое количество высказываний можно трактовать как начало теорий стоимости, полезности, сущности и функций денег. В его учении вдохновение могут черпать как сторонники классики, так и неоклассики.

Экономические учения средневековья

Экономическая практика в Средние века развивалась очень медленно, останавливаясь на десятилетия. Соответственно, экономическая теория притормозила в своём становлении. Она стала переходным мостом от древних веков, характеризующихся бурным творчеством учёных, к периоду формирования научных систем и школ в экономической науке. Небогатый материал практики вынудил учёных отдавать дань богословским доктринам с нормами религиозно-этического и абсолютистского толка. В социальных науках пышным цветом расцвёл букет, составленный из софистики, схоластики и догматизма. Тем не менее, и в это время ряд категорий политической экономии было уточнено или обосновано вновь.

Среди учёных в Европе упоминается итальянский монах доминиканского происхождения Фома Аквинский, на Востоке и Северной Африке идеолог арабских государств Ибн-Хальдун (1332–1406 гг.). На рубеже наших веков мир признал гениальность Фомы Аквинского . По опросу пользователей Интернета компанией Би-би-си он среди мыслителей второго тысячелетия поставлен на пятое место после Чарльза Дарвина . В этом списке монах и «безбожник» стоят рядом. Обобщённо достижения экономической мысли в средние века можно свести к следующему.

Во-первых, богатство рассматриваюсь как совокупность материальных благ, добываемых трудом. Грехом признавалось любое другое добывание средств.

Во-вторых, впервые было введено понятие «справедливой цены», подменяющее понятие «стоимости» (ценности) и вытекающей из затрат труда. Вместе с тем, Ф. Аквинский считал, что продавец может «по праву продавать вещь дороже, чем она стоит сама по себе». В этом случае речь шла уже не о стоимости, а о цене.

В-третьих, обмен рассматривался как акт волеизъявления людей, обеспечивающий обмен эквивалентов.

В-четвертых, деньги считаются «вернейшей мерой в торговле и обороте».

В-пятых, по-прежнему осуждались торговая прибыль и ростовщический процент как «не богоугодные» и «грешные» явления.

В-шестых, причинной дефицита и дороговизны материальных благ считалась малочисленность (обращаем внимание!) населения города, способного производить материальные блага.

В-седьмых, Ибн-Хальдун давал характеристику «стоимости труда» (обратите внимание ещё раз), величина которой ставилась в зависимость от «потребности в труде» и от «количества» самого труда. Вот от кого отталкивался К. Маркс, создавая свою знаменитую теорию прибавочной стоимости.

Достижения экономической науки в Древнее время и Средние века ошеломляют. «Успехи» современной экономической науки вызывают жалость. После К. Маркса учёные перестали усваивать все достижения мировой человеческой мысли. Отдыхаем и прислуживаем буржуа и власти! Не так ли, господа?

Вынужденное наставление

У студентов может сложиться впечатление, что учебный материал об истории экономической мысли не так уж важен в курсе современной экономической теории. Такое мнение, если оно возникает, является глубоко ошибочным. Всё, что есть в современной теории, появилось не вдруг и отнюдь не от авторов учебников. Важно знать и уважать первопроходцев.

Изложением взглядов мыслителей древности и средневековья мы преследуем ещё одну цель. Считаем, что после классической политической экономии и К. Маркса экономическая теория как наука вступила в фазу глубочайшей деградации. Почему напрашивается такой вывод?

Во-первых, из истории экономической мысли древних веков и частично средневековья вытекает, что предыдущие мыслители всегда подвергали научному анализу экономическую и социальную практику и только практику. Так продолжалось несколько тысячелетий. Основными методологическими подходами выступали рационалистский и позитивистский подходы. Вместо диалектики господствовала метафизика. И тем не менее, практика исследовалась глубоко и полно. В конце средних веков наметился отход от практики в сторону схоластики.

Во-вторых, ранее спектр экономического анализа был чрезвычайно широк, комплексно рассматривались взаимосвязи экономики, социальной структуры и государства.

В-третьих, и это наиболее важно, несмотря на то, что оправдывалась чаще всего с помощью Бога жесточайшая эксплуатация человека человеком, всё-таки объективно считалось, что источником всякого богатства является труд человека. Именно Человек является главным предметом экономической науки. В XIX и особенно в XX вв. экономическая теория неоклассического направления превратилась в симбиоз схоластики и догматизма, свела всю экономическую теорию к теории рыночных отношений, стала отрицать или умалчивать о труде как источнике богатства. О причинах деградации экономической науки мы уже говорили при рассмотрении маржинализма. Гниёт «на корню» буржуазное общество – загнивает экономическая наука. В дальнейшем эти причины их перечислением будут умножены. Студентов же просим проследить за нашими аргументами, соглашаясь с ними или отвергая. Tertium non-datur! Прежде чем дойти до современной неоклассики, предстоит кратко рассмотреть ещё несколько теоретических направлений.

§ 3. Возникновение первых экономических школ

Меркантилизм

Под экономической школой следует понимать систему хорошо аргументированных знаний о сущности и основных элементах экономики. «Школа» чему-то учит и приобретает своих последователей. Уход с исторической сцены феодальной социально-экономической системы в экономической теории характерен формированием меркантилизма (итал. merkante – купец, торговец) мучении физиократов.

Первое – меркантилисты были убеждены, что только золотые и серебряные деньги составляют богатство нации.

Второе – приумножать богатство общества меркантилисты предлагали с помощью торговли, прежде всего международной. Увеличение богатства нации предлагалось осуществлять через протекцию государства.

Третье – промышленность предлагалось поддерживать с помощью импорта дешёвого сырья, т. е. опять же с помощью торговли.

Четвёртое -государство должно поощрять экспорт готовой продукции.

Пятое – для поддержания низкого уровня зарплаты и снижения издержек производства предлагалось поддерживать рост населения, т. е. увеличивать предложение рабочей силы для наступающего на пятки феодализму молодого капитализма.

В качестве метода исследования меркантилисты взяли на вооружение эмпиризм, позволяющий анализировать внешние формы проявления экономических и социальных процессов. Сущность социально-экономических явлений не рассматривалась.

Оценивая социально-экономический смысл меркантилизма, следует отметить, что это теоретическое направление в большей мере расчищало путь капитализму способствовало накоплению капитала, чем служило феодальным порядкам и власти королей. Один из самых известных меркантилистов Антуан Монкретьен де Ваттевиль (Франция, 1575–1621 гг.) стал автором названия основной науки по экономике – политической экономии, хотя это авторство в наше время уже оспаривается и дата появления этого названия отодвигается в древние времена.

Преданность Природе

Если меркантилизм в своём анализе исходил из потребительского подхода, то физиократы анализировали феодальную систему с позиций производства богатства. Они считали, что источником всех материальных благ является труд в земледелии. Это, пожалуй, единственное экономическое учение, которое с самого начат не руководствовалось человеческим снобизмом и эгоизмом во взаимоотношениях с природой, а рекомендовало человечеству жить то законам природы. Физиократы лучше других учёных осознавали первородство Человека и потому не забыты. Через четыре столетия надругательства над Природой во многих странах сформировалось движение «зелёных», пытающихся восстановить диалог между Человеком и Природой. К сожалению, для них оставлены только политические средства достижения целей.

Учение физиократов не является простым и однозначным. Оно включает в своё содержание следующие положения. Во-первых, учение по-новому подошло к теории производительного и непроизводительного труда, сформировавшейся в древности. Производительным большинство физиократов считало труд только в земледелии, не считая таковым труд в промышленности. Для нашего поколения это выглядит странным, но таковы издержки избыточной любви к природе.

Во-вторых, физиократы ввели понятие чистого продукта или вновь созданной стоимости. В последующих экономических теориях эта категория станет чрезвычайно важной.

В-третьих, отталкиваясь от учения о производительном и непроизводительном труде, физиократы сформулировали учение о классовом обществе. Классы для них не политико-идеологическое явление, а чисто экономическое. Физиократы выделяли три основных класса:

• производительный (земледельцы);

• земельные собственники (феодалы);

• бесплодный (владельцы промышленного капитала, ремесленники, наёмные работники, госслужащие и др.).

В-четвертых, от физиократов берут начало современные экономические категории, отражающие реальные процессы в экономике, такие как капитал, инвестиции («первоначальные авансы») и издержки производства («ежегодные авансы»). Физиократы придерживались трудозатратной концепции стоимости.

В-пятых, физиократы в лице Франсуа Кенэ , врача и политэконома, лейб-медика Людовика XV на века вписали своё учение в экономическую теорию своей идеей расширенного воспроизводства общественного продукта, отраженной в знаменитой «Экономической таблице». В предлагаемом учебном курсе эта идея и таблица в полной мере будет анализироваться.

В-шестых, современная экономическая теория принцип laissez faire, лежащего в основе концепции экономического либерализма, приписывает А. Смиту. А это не совсем правильно. Физиократы строили свои теории в соответствии с развивающейся экономической практикой. Не было схоластики и догматизма. Они первыми заметили нарождающийся капитализм с его свободной конкуренцией. Свободная конкуренция до этого времени была характерна ремесленному производству. Поэтому физиократ Венсан де Гурне (Франция, 1712–1759 гг.) первым запустил в научный оборот знаменитую формулу laissez faire, laissez passer (дайте людям самим делать свои дела, дайте делам идти своим ходом).

В-седьмых, физиократы в лице Анн Робер Жак Тюрго (Франция, 1727–1781 гг.) уже в эпоху становящегося капитализма объяснили то своему сущность наёмного труда, создали учение о заработной плате, предпринимательском и коммерческом доходе, ввели в научный оборот понятие субъективной и объективной ценности (стоимости). В наши дни эти идеи маржиналистами выдаются за свои выдающиеся научные открытиям претензиями на нобелевские премии. Не стыдно, господа! Работы физиократов в России, а ранее в СССР, изучались и изучаются!

Оценивая в целом учение физиократов, следует сказать, что оно наиболее адекватно отразило свою эпоху и, как могло, теоретически объяснило феодальные и нарождающиеся капиталистические социально-классовые отношения. Одновременно физиократы существенно продвинули экономическую теорию по тем научным положениям, которые до сих пор составляют её основу. Никак не поворачивается язык сказать, что у физиократов якобы не было своей системы знаний и научной школы. Всё это было и продолжает служить человечеству Физиократия стала родной матерью для классической политической экономии со своей трудозатратной методологией и со своей центральной идеей, что источником богатства является только труд.

§ 4. Этап завершения становления научной политической экономии

Классическая политическая экономия

Современные авторы экономической теории дело преподносят таким образом, что якобы экономическая наука стала научной только в годы становления английской классической политической экономии. Позволим себе не согласиться. Если по пунктам расписать все идеи классической политической экономии, то среди них найдём очень мало совершенно новых идей. Всё ставилось и обсуждалось в древние века, в Древней Греции и Древнем Риме, в средневековье, меркантилистами и физиократами. При этом мы не принижаем заслуги основателей классической политической экономии. Как раз, наоборот, подчёркиваем, что только их фундаментальные знания и тщательная проработка ранее достигнутого в философии и экономической теории позволили им выполнить свою историческую миссию. Эта миссия сводится к тому, что накопленные человечеством экономические знания они переложили на язык нового времени – этапа становления капиталистического способа производства и сформулировали новую систему знаний, по существу новую экономическую науку. Классика – неувядающее направление в экономической теории. Новая наука создана не с помощью новых идей, а новые социально-экономические отношения обусловили появление новой экономической науки. Всё новое в классической политической экономии появилось только потому, что новые явления сформировались в экономической жизни общества. Такова диалектика науки и практики. Без осознания этой диалектики зазубривание теоретических положений даже самых знаменитых авторов к экономической грамотности учащихся ничего не добавит. Нас волнует, прежде всего, это обстоятельство.

Представители классической политической экономии перемещают объект науки в сравнении с меркантилистами из сферы обращения (торговли) в сферу производства и производительного труда. Предмет классической политической экономии по содержанию настолько обширен, что есть возможность остановиться лишь на перечислении общих положений предмета.

Во-первых, классики существенно видоизменили методологические исследования, используя трудозатратный подход, причинно-следственный метод и, в особенности, метод научной абстракции. Именно более универсальная методология, а не метафизика позволила им создать своё направление в экономической теории, выдержавшее историческую проверку.

Во-вторых, стержнем классической политической экономии является теория трудовой стоимости и происхождения всех форм богатства. В этом они были продолжателями сплошной теоретической линии от древних мыслителей и до физиократов, исключая меркантилистов, которые стали прародителями маржиналистов. Противники теории трудовой стоимости, отрицая её, всех «собак» вешают на К. Маркса. И напрасно. Классики в этой линии тоже не были первыми. Заслуга классической политической экономии в том, что на основе трудовой теории богатства воссоздали идеальную модель и сделали попытку наложить её на реальную экономическую систему нарождающегося капитализма. В чём-то она оказалась удачной, в чём-то осталась незавершённой.

В-третьих, предметом политической экономии они сделали не «экономического человека», как это чаще всего показывают и не капиталистическое предприятие, а экономические отношения в рамках всего общественного производства.

В-четвёртых, авторы классической политической экономии заложили научные основы определения уровня цен затратами труда. Их критики, подготавливая благоприятную реакцию на субъективистскую теорию предельной полезности, ставят им в упрёк то, что они не увязывали цены со сферой потребления и с рынком. Ну что же, не всё успели сделать классики. И что же из этого следует? Важен сам трудозатратами подход и принцип первенства производства. Разве стоимость может быть создана без производства? А. Смит в своём главном труде, отвечая на вопрос, что же является «причиной» общественного богатства, усмотрел её в труде человека. Поэтому упрёки о недооценке обращения и потребления не уместны. В этом же ряду находятся обвинения в том, что в механизме ценообразования классики не учли «психологические, моральные и другие факторы социальной среды». И это говорится в адрес автора, издавшего книгу «Теория нравственных чувств» (А. Смит, 1776 г.).

В-пятых, представители классической политической экономии избавились от своеобразного исторического синдрома, что якобы деньги придумали люди. По их учению деньги являются товаром, выделившимся с необходимостью из товарного обращения и выполняющим функции меры стоимости (ценности) и средства обращения. Правда, в работах классиков звучат нотки, низводящие деньги до роли технического средства при обращении товаров, что не совсем правильно.

В-шестых, через классическую политическую экономию экономическая теория получила концепцию трёх факторов общественного производства, используемую многими теоретиками до сих пор.

В-седьмых, классическая политическая экономия предоставила неоклассическим теориям благодатный материал для становления и их существования. Не было классиков, не было бы неоклассиков. Такими теоретическими положениями стали выводы классиков об якобы автоматическом стихийном достижении равновесия в общественной экономике, о так называемой «невидимой руке» рынка и принципе «свободного частного предпринимательства» – laissez faire. Несмотря на то, что классики не были первооткрывателями последнего принципа, тем не менее, конструирование идеальной модели капиталистической экономики они осуществляли, действительно, исходя из принципа свободного предпринимательства. Неоклассики позаимствовали эти два положения у классиков, соединили их с маржинализмом, о котором мы неоднократно говорили, и претендуют на самостоятельное направление в экономической теории. Неоклассикам следовало бы как-то объясниться, а не строить из себя «гигантов» экономической мысли. Ни в чём они первооткрывателями не являются.

§ 5. Марксистское направление экономической мысли

Истоки марксистской экономической теории

Пропаганда преподносит, что якобы марксистская экономическая теория возникла «из ничего» в голове гениального мыслителя. Нет глупости большей в этом мире. Марксистская экономическая теория вытекает из всего предшествующего развития мировой философской и экономической мысли и выступает органическим результатом непосредственно классической политической экономии. В фундаментальном научном произведении К Маркса «Капитале» цитируются работы всех известных до него и при нём авторов, писавших и говоривших на всех языках мира, в том числе русском. В библиотеках Германии, Франции и Англии Маркс протёр до дыр несколько десятков штанов, изучая всё, чем была богата человеческая мысль. Иногда он оставался без штанов и вынужден был работать дома. Связь марксизма с классической политической экономией настолько очевидна, что первооткрывателями марксизма иногда называют классиков. Мы выскажем крамольную мысль, что в содержание классической экономической теории и вучение физиократов К Маркс внёс очень немного. Об этом есть заявления самого Маркса, и мы их процитируем в соответствующих частях нашего курса.

Предметом своего исследования в «Капитале» К. Маркс назвал «капиталистический способ производства», т. е. производительные силы и производственные отношения буржуазного общества. Мы полагаем, что в данном случае речь идёт не о предмете, а об объекте исследования. Предмет «Капитала» гораздо шире, богаче и раскрывается в нескольких десятках теорий, которые формулирует К. Маркс.

Переворот К. Маркса в предмете экономической науки сводится не к тому, о чём чаще всего говорят его теоретические и идеологические противники. Во-первых, переворот совершён, прежде всего, в методологии – широким использованием диалектико-материалистического подхода при исследовании социальной материи. До Маркса социальные науки тонули в океане субъективизма. Маркс, будучи глубоким философом и последователем Гегеля и Фейербаха, с присущим ему немецко-еврейским научным педантизмом, с помощью этого метода как врач диагностировал всю историю человеческой цивилизации и обнаружил, а затем и сформулировал закономерности и объективные законы её естественно-исторического развития. Вместе с диалектико-материалистическим подходом он использовал весь набор известных человечеству методов исследования, перепроверяя самого себя.

Его не могут упрекнуть даже в математических методах. Он широко их использовал, опередив маржиналистов, увлекающихся только одной математикой без анализа реальностей социальной жизни. Марксом была предпринята попытка использовать дифференциальное исчисление для исследования социальной материи. Применённая Марксом методология с неопровержимой логикой, привела его к выводу, что человечество в своём социально-экономическом развитии последовательно переходит от одной социально-экономической системы к другой. Отсюда появился ненавистный для буржуазии научный приговор: «Капитализм не вечен и потому будет сменён новым обществом». Сам Маркс приговор не выносил, его зачитывает История. Гениальность позволила ему первым заглянуть в приговор.

После кончины К. Маркса прошло столетие с четвертью, но ни один из его теоретических оппонентов не попытался хотя бы прокомментировать его тезис об исторической судьбе буржуазного общества. Теоретический патефон остался в конструкции конца XIX в., а иголку патефона заело на одном круге пластинки, которая нам вещает: «Капитал вечен, рынок незаменим, капитализм эффективен». Господа антимарксисты, объясните неразумной части человечества, почему капитализм вечен? Из каких методологических подходов, и из какого закона этот вывод вытекает?

Во-вторых, Маркс и его последователи чётко сформулировали учение о движущей силе человеческого прогресса. Таковой признаётся активная трудовая деятельность людей. Это вытекало из философии деятельностного подхода, сформулированного в «Тезисах о Фейербахе». Деятельностный подход в философии экономической теорией преобразуется в специфический для этой науки трудозатратами подход. Если в философии можно «философствовать» о главном источнике жизни, то в экономике надо «считать», поэтому и возникает трудозатратами подход. В экономике в основание прогресса был положен способ производства с его двумя противоречивыми сторонами – производительными силами и производственными отношениями. Более внимательное прочтение всего Маркса, а не только «Капитала», позволяет сделать категоричный вывод, что прогресс человечества он связывал непосредственно с развитием Человека. В совместной работе основатели марксизма писали, что «та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа сущности человека» (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. М., 1988. С. 20). Нет другой теории, кроме марксистской теории, которая в центр всего и вся ставила бы Человека.

Всякие попытки найти движущие силы вне Человека или в более узких факторах, таких, например, как капитал, потребности, заработная плата, психология индивида есть не что иное, как попытки сформировать ложное представление о реальных путях развития человечества. Марксистов часто упрекают, что их материализм преуменьшает роль идеальных, социальных, психологических и других подобных факторов. Упрёки явно не по адресу. Марксисты человека рассматривают не только как производительную силу, но и как творческую личность. В свою очередь, производство вмещает в своё содержание не только производство материальных, но и духовных благ. В нашем курсе это чётко обозначено при характеристике объекта экономической теории.

В-третьих, наибольший вклад К Маркс внёс всё-таки в науку об экономике капитализма. Не страдая леностью в освоении достижений науки, он, к тому же, имея перед собой богатый практический материал развития капитализма в Европе, России и в Северной Америке, свои теоретические выводы строил на практике в такой степени, что до сих пор получает порции обвинений в «злоупотреблении» статистикой и реальными «картинками» капиталистической эксплуатации. Феномен Маркса как исследователя заключается в том, что по стилю работы – это типичный «кабинетный учёный», но по содержанию научной продукции он – глубокий практик. Такое сочетание позволило Марксу провести исследование всех без исключения социально-экономических процессов во всём мире. Отсюда нет такой экономической категории в предмете науки, по которой он не высказал бы своё суждение. Чаще всего такие категории были уже известны науке, но он настолько глубоко прорабатывал и обогащал их новым содержанием, что авторство приписывают ему, а не тем, кто впервые обозначил научную категорию. Здесь уместно назвать лишь основные экономические проблемы, к которым К. Маркс «приложил» свой ум и руку. Среди них такие, как:

1) экономическая концепция человека,

2) теория производительного и непроизводительного труда,

3) теория капитала,

4) теории наёмного труда и безработицы,

5) теория товарного производства и товара,

6) теория стоимости и потребительной стоимости,

7) теория заработной платы,

8) теория прибавочной стоимости,

9) теория превращенных форм (частей) прибавочной стоимости,

10) концепция издержек производства,

11) концепция нормы прибыли,

12) теория земельной ренты,

13) теория накопления капитала,

14) теория воспроизводства общественного капитала.

Все эти экономические теории в нашем курсе будут рассмотрены в сопоставлении со всеми основными научными позициями других авторов.

В-четвёртых, Маркс оставил человечеству свою идеальную модель будущего общества. Правда, и в этом он не был первым. Идеальная модель будущего общества, а это – социализм и коммунизм, разрабатывалась, начиная с первого коммуниста на планете уже известного нам древнегреческого философа Платона и заканчивая социалистами-утопистами, которые пытались практически создать коммуны. Социалистическая модель общества всегда, а в особенности сейчас в связи с неудачами социализма в Советском Союзе, была идеологическим пугалом и предметом уничижительных пасквилей. Скорее всего, это от страха старого общества. Мы не намерены вступать в дискуссию по этому поводу. Прости бы противников Маркса в теории, вместо идеологического ёрничества, ответить так же теоретически глубоко, как он, на такие вопросы: «Есть ли у современного человека будущее? Если оно есть, то каковы социальные, а не индустриальные основы этого общества?» С индустрией, как говорят на Руси, и «дураку понятно». Она будет другой. А вот какова будет социальная материя? Маркс высказал своё мнение и подробно аргументировал его. Сделайте хотя бы то же самое, если способностей на что-то другое не достаёт.

§ 6. Неоклассическое направление в экономической теории

Логика изложения учебного материала сделала необходимым обращение к конкретным теориям, в том числе и неклассического толка в самых первых темах курса. Нельзя раскрывать объект и предмет экономической теории, не называя самих теорий. Такая ситуация со стороны авторов многих учебников напоминает цирковые фокусы с чёрным ящиком. Однако до сего момента давались весьма общие представления о неоклассике. На самом деле неоклассическое направление складывается из нескольких десятков относительно самостоятельных теорий. Все раскрывать нет необходимости. Здесь важно понять основные положения.

Ранее отмечалось, каким образом сформировалось данное теоретическое направление. Говорили и о том, что в основе «неоклассики» лежит не «классика», а совершенно противоположные её основы – маржинализм. Если классика и марксизм в своих теоретических конструкциях исходят из трудозатратного подхода, то маржинализм – из потребительского. Извлекать полезность блага всегда приятнее, чем её создавать. Таков психологи чески й, а не социально-классовый подтекст данных теорий. Отсюда в маржинальных теориях ставка на психологию «экономического человека», о чём писалось в предыдущей главе.

Стенли Джевонс

Основателями маржинализма признаются четыре автора – Стенли Джевонс (Англия, 1835–1882 гг.), Карл Менгер (Австрия-Венгрия, 1840–1921 гг.), Леон Вальрас (Франция, 1834–1910 гг.) и Джон Бейтс Кларк (США, 1847–1938 гг.). Англичанин, Стенли Джевонс, химик и ботаник по основному своему образованию и опубликовавший свою первую книгу под названием «Угольный вопрос», в своём докладе Британской ассоциации развития науки «Краткое сообщение об общей математической теории политической экономии» сформулировал принцип «последней степени полезности блага», названный впоследствии теорией убывающей предельной полезности. Смысл этой теории сводится к тому, что цена товара, впоследствии названная ценностью, заменяющая категорию стоимости, определяется полезностью товара, удовлетворяющего последнюю потребность в этом товаре у абстрактного индивидуального субъекта. Мы хотели бы обратить внимание читателей на оглавление доклада. В нём речь идёт о «математической теории в политической экономии», т. е. фактически Джевонс ведёт речь о математических методах в политической экономии, или по-современному, в экономической теории. Маржиналисты впоследствии превратили метод исследования в содержание самой экономической теории.

Мы ещё раз обращаемся к вниманию читателя с тем, чтобы они «прочувствовали» разницу понятий. Любая экономическая теория является идеальной моделью реально существующих экономических процессов и отношений. Джевонс предлагал методы математики («общую математическую теорию») для использования в политической экономии, исследующей реально существующую экономическую действительность. Как истолковывают это предложение Джеванса современные маржиналисты? Они «метод», т. е. математический аппарат, ставят на место содержательной части политико-экономической теории, и в результате у них получается, что якобы математические формулы, схемы, цифры являются идеальной моделью реально существующих отношений. Содержание экономической теории подменяется математическим аппаратом. Подмена чрезвычайно утончённая и незаметная для неспециалистов, тем более для студентов, начинающих изучать экономическую теорию. И всё-таки это – цирковой фокус с чёрным ящиком. «Общая математическая теория» не может непосредственно отражать конкретную экономическую реальность, да ещё только на уровне индивида. Количественный анализ в данном случае может предоставить исследователю экономики только инструменты (методы) познания реальной действительности и помочь ему сформулировать идеальную модель (теорию), более или менее удачно отражающую действительность. Математические методы не могут становиться на место содержания экономической теории. О недопустимости такой подмены указывалось при характеристике качественных и количественных методов в экономической теории.

Мы приносим извинения за долгое объяснение и некоторую назойливость, но это настолько важно для понимания маржинализма, что впоследствии всё окупится сполна. Всё теоретическое здание современного маржинализма построено на таких подменах и по сути дела – на песке.

Карл Менгер

Наряду с математиками у маржиналистов есть «отцы-основатели», которые осознавая указанную подмену теории математикой, математические методы не использовали принципиально. Таков – Карл Менгер, который был профессиональным юристом и открыто высказывал опасения по поводу злоупотребления математикой в экономическом анализе. Он-то как раз и является наиболее убедительным маржиналистом. Вот как наиболее кратко определяет суть учения Менгера Марк Блауг : «В отличие от Джевонса, Менгер развивал свои аргументы не в терминах максимизации удовольствия, а в терминах субъективно-чувственных потребностей, избегая использования диаграмм и математических формул» (Блауг М. 100 великих экономистов до Кейнса. С. 212). Менгер подробно исследовал структуру человеческих потребностей, в том числе производственных. Основное, что есть в теории Менгера – это категорическое невосприятие трудовой теории стоимости, которую он, как и все маржиналисты называл ценностью, отождествляя с ценой. Ценность для него – это неудовлетворенные «субъективно-чувственные потребности». Методологическим фундаментом теории Менгера выступает абсолютно субъективистский и потребительский подходы. Экономику он начинает исследовать с «хвоста» – с фазы потребления индивидуального субъекта.

Ученики Менгера, одногодки по рождению и родственники по женитьбе, работавшие короткое время крупными государственными чиновниками, профессора Фридрих фон Визер (Австрия, 1851–1926 гг.) и Ойген фон Бём-Баверк, яростно дискутируя с Менгером и между собой, направили маржинализм по разным ответвлениям. Первый использовал термин Grenznutzen – предельная полезность. Визер был государственником и в какой-то мере социалистом по убеждению, поэтому доказывал, что ценность может быть «естественной» только в рационально устроенном обществе, в котором царствует централизованное планирование. За это профессор Венского университета, сменивший в этой должности самого Менгера, был подвергнут научному остракизму – просто забыт.

Второй, наоборот, как о том свидетельствует содержание его работы «Конец марксистской системы», не ознакомившись, как следует, с содержанием «Капитала» К. Маркса на своём родном языке, направляет маржинальное учение на два аспекта исследования. Во-первых, доказывает, что полезность и, следовательно, ценность блага тесно увязана с желанностью этого блага потребителем и не существует без желанно-сти (это субъективизм чистейшей воды). Во-вторых, с помощью теории предельной полезности доказывает предельную производительность капитала, считая, что «чистая физическая производительность капитала сама по себе создаёт надбавку к стоимости благ» (Блауг М. 100 великих экономистов… С. 28). То есть доказывает, что вещественный капитал создаёт новую стоимость.

Леон Вальрас

Третий основатель маржиналистского направления Леон Вальрас (Франция, 1834–1910 гг.) Как истинный француз, опубликовал любовный роман и пытался, вслед за Джевонсом, обучаться горному делу, работая клерком в железнодорожной компании. В 1870 г. он неожиданно занял пост профессора политической экономии в Лозанском университете и после опубликования двух книг по социальной философии вдруг стал изучать высшую математику и заниматься чистой экономической теорией (Блауг М. 100 великих экономистов… С. 56). Вот такая она маржинальная революция в лицах. Основная работа Вальраса «Elements of Pure Economies» была настолько осложнена (если не сказать, запутана) математическим аппаратом, что по этой причине её до 30-х гг. XX в. никто не воспринимал, несмотря на неустанные попытки автора обратить на неё внимание публики.

После перевода «Элементов» через сто лет (1954 г.) на английский язык Вальрас неожиданно становится самым читаемым экономистом после Рикардо и Маркса. И не случайно. В это время шёл лихорадочный поиск альтернативы теории регулируемой рыночной экономики Дж. Кейнса и его последователей. Именно поэтому исключительно схоластическая теория Вальраса была востребована. Она была посвящена «нащупыванию» (tatonnement) равновесия в капиталистической экономике на основе предельной производительности факторов производства и «сбережения полезности» капитальных благ. Правда, полезность он стал называть редкостью (rarete).

Вальрас, дополняя содержание своей основной работы «Элементы» при каждом новом издании, постепенно вывел формулу общего равновесия между спросом и предложением на рынке, названную впоследствии «законом Вальраса». При оценке теории Вальраса мы опять прибегаем к мнению Марка Блауга: «Идеи Вальраса до сих пор продолжают вызывать споры. Некоторые обвинили его в бесплодном формализме… Другие утверждали, что, какова бы ни была ценность его работ в то время, их влияние способствовало пустой математизации экономической науки в ущерб её значимости для решения практических проблем» (Блауг М. 100 великих экономистов… С. 58).

На наш взгляд, Вальрас как исследователь и как личность позволяет сделать более обобщающие выводы, по поводу содержания рождаемых авторами экономических теорий. Мы полагаем, что у Вальраса экономическая теория (или закон Вальраса) ничего общего с теорией, отражающей действительность, не имеет. Это – даже не «бесплодный формализм» или схоластика, а фантазия увлекающейся личности. Не забывайте, что он – литератор, написавший роман о любви. Рассмотрим процесс происхождения так называемой теории Вальраса. Она начинается с определения абстрактной категории «полезности» абсолютного абстрактного, а правильнее сказать, художественно воображаемого «субъекта». Затем творчески воображаемая «полезность» перевоплощается в процесс «сбережения полезности» и в «предельную производительность». Настоящая наука требует, чтоб на этих этапах познания были указаны реальные экономические субъекты-индивиды, предприятия, коммерческие структуры, государство, которые «сберегают» полезность и её «воспроизводят». У Вальраса этого нет. Художественное воображение автора увязывает идеальные «сбережение» и «предельную производительность» с абстрактными «спросом» и «предложением». У маржиналистов, и не только у Вальраса, невозможно найти конкретные примеры анализа действий реально существующих субъектов на реальном рынке. Рынок – это художественно воображаемое явление, существующее только в мышлении исследователя (учёного).

Но на этом фантазия Вальраса не заканчивается. Чтобы придать своему художественному воображению «научность», он обращается к помощи «царицы наук» – математике. Абстрактным категориям он придаёт форму символов и букв и тем самым формирует у себя и у публики впечатление, что эти «категории» реально существуют. На цифры и буквы можно посмотреть, их ряд можно просчитать и прочитать. Ну, чем не реальность! Однако не следует забывать, что математические формулы и математические исчисления ещё более абстрактные (мысленно воображаемые) категории, чем абстрактная «полезность» абстрактного «субъекта» на абстрактном «рынке». Про рынок люди всё-таки знают, что он где-то существует. За математическими формулами ничего не стоит вовсе, если не заполнить их реальными субъектами, тоннами продукции, штуками, долларами и т. п. И, тем не менее, Вальрас производит математические исчисления, формулируя свой «закон»:

...

PKFK + PDFD + PBFB = V3G3 + VTGT.

Уважаемые студенты, попытайтесь решить эту задачу. По утверждениям современных маржиналистов, мы по этому закону живём, посещаем рынок, приобретаем «полезности» и т. п. А может, действительно человечество с XIX в. живёт по этой формуле?

Хотелось бы обратить внимание на оценку «закона Вальраса» со стороны самых горячих сторонников маржинализма. Иногда эти оценки буквально потрясают своим откровением. Один из «перекрасившихся марксистов» в России доктор Е.М. Майбурд на собственно поставленный вопрос, зачем нужен «закон Вальраса», откровенно отвечает, что «он нужен (NB!) для рассуждений» и что «по этому закону в состоянии рыночного равновесия совокупный спрос равен совокупному предложению» (Введение в историю экономической мысли. M., 1996. С. 417).

Иначе говоря, «закон Вальраса» необходим для научной демагогии. Кто же не понимает, что при равновесии на рынке спрос равен предложению. Реальные то пути достижения соответствия спроса и предложения на рынке Вальрас не обсуждает. Для этого необходим анализ исключительно многочисленных конкретных действий субъектов экономики. Буквенными символами и математическими формулами эти действия выразить абсолютно невозможно.

Приведённый пример необходим для того, чтобы осмысленно принимать или не соглашаться с теми или иными экономическими теориями. Рассматриваемое нами неоклассическое направление практически во всех своих теориях базируется на абстракциях, лишённых всякого практического содержания.

Бессодержательные научные категории от экономической науки стали предметом многих теорий и объектом яростных около научных дискуссий. Создаётся впечатление, что экономическая наука «кипит» от избытка новых идей. На самом деле современная экономическая наука растрачивает человеческий потенциал впустую и безнадёжно деградирует. У нас вызывает искреннее разочарование решения комитета по премиям памяти А. Нобеля, о присвоении званий лауреатов по экономике современным маржиналистам, в основном из США.

Джон Кларк

Четвёртый основатель маржинализма – американец Джон Кларк – отцом маржинализма был по-американски более практичным, чем европейские ботаники, литераторы, юристы и богословы. Теорию предельной производительности он пытался увязать с распределением богатства, накоплением капитала и совершенной (свободной) конкуренцией. Это, действительно, практические вопросы. Но в основании анализа реальных экономических процессов у Кларка лежала бессодержательная абстракция – «полезность» неопределённого блага и «предельная производительность» абстрактного субъекта. Кларк-старший осложнил себе исследование ввиду противоречий между схоластикой и практикой. Тем не менее, следует иметь в виду, что и маржи нал исты иногда пытаются исследовать реальные процессы в экономике. Нельзя всем клеить ярлык схоласта.

Трансформации маржинализма

Маржинализм не остаётся неизменным. В середине XX в. Дж. Кейнс-сын предмет маржинального анализа распространил до уровня всей общественной экономики, хотя до него маржиналисты за основу анализа брали только уровень индивида и предприятия (фирмы). Теории Кейнса стали именовать кейнсианством, которое разделилось на несколько направлений.

Блестящий математик, пренебрежительно относящийся к математическим изыскам Вальраса и Бём-Баверка в маржинализме, представитель кембриджской школы в Англии Alfred Marshall в своих «Principles of Economies» сделал попытку примирить классическую политическую экономию и, в какой-то степени Маркса, с маржинализмом. Такую же, но менее выразительную попытку впоследствии осуществил П. Самуэльсои.

Неоклассическая теория на американском континенте получила наименование «Великого Неоклассического Синтеза» (BHС). Удивляться названию не следует – в Америке всё «великое»: от гамбургеров и джинсов, прикрывающих очень богатые части тела, и до корпораций.

§ 7. Иные направления экономической мысли

Историческим школа

В самостоятельное теоретическое направление выделилась историческая школа. Ф. Лист (Германия, 1789–1846 гг.), В. Рошер (Германия, 1817–1894 гг.), Р. Гильдебранд (Германия, 1812–1878 гг.) предметом экономической науки считали конкретные исторические, социокультурные и национальные особенностей экономики.

Впоследствии представители новой исторической школы были более разнообразны в трактовке предмета экономической теории. М. Вебер (Германия, 1864–1920 гг.) пытался соединить религиозные взгляды (протестантскую этику) и экономику, В. Зомбарт (Германия, 1863–1941 гг.), симпатизирующий К. Марксу и резко критиковавший буржуазию за роскошь, делал особую ставку на необходимость «организованного капитализма». Г. Шмоллер (Германия, 1838–1917 гг.), Л. Брентано (США, 1844–1931 гг.), К. Бюхор (Германия, 1847–1930 гг.) настаивали на более гибкой социальной политике государства и проповедовали идеи тред-юнионизма.

К исторической школе близко примыкали экономисты социального направления в лице Р. Штаммера (Германия, 1856–1938 гг.), Ф. Оппенгеймера (Германия, 1864–1943 гг.), которые критиковали маржинализм за субъективизм и индивидуализм, а марксизм за переоценку роли производства, как объекта экономической теории.

Институционализм

Мастер сатиры и обличения капитализма Торстейн Веблен (США, 1857–1929 гг.) стал основателем школы институционалистов, наиболее известными экономистами в которой стали Дж. Коммонс (США, 1862–1945 гг.) и ныне здравствующий Дж. Гэлбрейт (США, р. 1908 г.).

Институционалисты в противоположность маржинализму, делали предметом науки противоречия экономических отношений и особо выделяли роль таких институтов общества как государство, корпорации, профсоюзы, правовую систему и т. п.

Историческая школа и институционализм с методологических позиций являются отрицанием субъективистских и потребительских подходов при исследовании экономической жизни общества. Анализ с уровня индивида и предприятия этих учёных явно не устраивает, отсюда осуществляется перевод исследований на уровень национальных государств и общественных институтов. Экономисты-историки и экономисты-институционалисты – это бунтари в стане маржиналистов. Язвительных оценок в адрес маржиналистов, порой убийственных, они отпустили достаточное количество. Особенно этим отличались Т. Веблен и Дж. Гэлбрейт.

Социал-демократия

Рядом с марксизмом сформировалось социал-демократическое направление в лице таких наиболее известных мыслителей как Э. Бернштейн (Германия, 1850–1932 гг.), Р. Гильфердинг (Австрия, 1877–1941 гг.), К. Каутский (Германия, 1854–1938 гг.). Эти учёные в основном разделяли взгляды К. Маркса и почитали его. Например, К. Каутский знал наизусть весь первый том «Капитала». Социал-демократы пересмотрели некоторые положения марксизма, сделав упор в теориях не на революционные методы смены капитализма социализмом, а на реформаторские, в том числе путём постепенной трансформации капитализма в социализм, что собственно сейчас и происходит на европейском континенте. Одновременно они вместе с В.И. Лениным заложили основы учения о финансовом капитале и империализме.

Ленинский этап в экономической теории

В России в наше время стало модным говорить и писать об основателе советского государства уничижительно. Чем больше выплёскивается идеологической грязи на этого великого мыслителя, тем светлее он становится в анналах Истории. Поэтому не случайно, что по опросу британской государственной компании Би-би-си пользователей Интернета, В.И. Ленин назван самым первым государственным деятелем XX столетия. Симптоматично, что Маркс возглавил список мыслителей тысячелетия, а тот деятель, кто попытался реализовать его учение на практике, стал первым государственным деятелем столетия. Беснуйтесь, господа!

В.И. Ульянов (Ленин) внёс весьма существенный вклад в экономическую теорию. Он подробнейшим образом на примере России описал процесс перерастания мелкотоварного производства в капиталистическое. Вместе с Джоном Гобсоном (Англия, 1858–1940 гг.) и Р. Гильфердингом создал теорию империализма, которая стала классической.

На его долю выпала задача первым создавать экономическую теорию переходного периода от капитализма к социализму. И он блестяще справился с этой задачей. К сожалению, его последователи неверно истолковывали эту теорию, и поэтому первое в истории человечества социалистическое государство перестало существовать, оставив для будущих поколений людей богатый положительный и отрицательный опыт.

§ 8. Особенности предмета экономической теории в советское время

Отечественным экономистам не следует терять достоинство

В наши дни в России со стороны учёных-обществоведов, страдающих комплексом неполноценности и неизбывной вины перед якобы более развитой буржуазной цивилизацией, стало очень модным посыпать голову пеплом в том смысле, что будто бы в советское время экономическая наука ничего нового в предмет мировой экономической науки не внесла. Согласиться с этим невозможно.

На самом деле, советские экономисты смогли разработать более десятка фундаментальных научных проблем. Многие работы по методологическому, теоретическому уровню и практической значимости на несколько порядков превосходят аналогичные работы нобелевских лауреатов. Россиянам не следует уподоблять себя «Иванам, не помнящим родства».

Рис. 3.1 Основные течения экономической мысли

Идеологический подход в прежние времена проявлялся не только в том, что «железный занавес» выставляется с Востока, но и в том, что этот «занавес» был гораздо более прочным и хорошо протравленным идеологической «кислотой» с Запада. О примитивизме в знаниях закономерностей социалистической экономики мы можем судить по наспех изготовленным параграфам в последних изданиях «Экономиксов». По прочтении становится стыдно перед студентами за американских профессоров-коллег по научному и преподавательскому цеху.

В свою очередь, среди российских экономистов началось подобострастное соревнование в лучшем знании работ экономистов и социологов с Запада. Лебезим перед властью и пытаемся обратить на себя внимание Запада до потери человеческою достоинства. Поиск научной истины не просто отступает на какой-то план, а полностью отсутствует. Ничего хорошего ни для отечественной науки, ни тем более для российской экономики это не сулит. В очередной раз экономическая теория возводит барьеры между собой и практикой. Теперь не по идеологическому принуждению, а по собственной инициативе и по тому же идеологическому прессингу с Запада.

Наука человековедения

Что следует отнести в актив экономической теории советского периода? Во-первых, совместно с философами и социологами, советские экономисты по существу создали новую науку – человековедение. В этом направлении работает несколько научных центров и авторов. Научные труды Г. Беккера по человеческому капиталу, оценённые Нобелевской премией, в сравнении с советскими и российскими авторами, выглядят научной пародией.

Учение о социально-экономических системах

Во-вторых, существенным достижением советских экономистов является учение о социально-экономических системах или об общественно-экономических формациях. На Западе исследуются всего две системы – капиталистическая система и «азиатский способ производства», а по большому счёту, только одно буржуазное общество с претензиями на его единственность в человеческой цивилизации. Причина такой односторонности у западных коллег коренится в методологической ограниченности и классовом подходе. Идеологический аспект с неизбежностью присутствовал и у советских учёных, но это не умаляет в целом достижения в этом теоретическом направлении.

Учение о переходных системах

В-третьих, параллельно с учением о социально-экономических системах, создавалась теория переходных периодов, основу которой заложил В.И. Ленин. В наши годы обильный «навар» с этой теории снимал главный российский реформатор-разрушитель директор Института переходного периода Е. Гайдар. В работах этого Института излагаются в основном научные положения В.И. Ленина, вывернутые наизнанку и со сменой знака плюс на минус. Ничего иного эти научные расстриги сделать не могут, т. к. ни теории, ни практики перехода от социализма к капитализму не было.

Теории собственности

В-четвёртых, советские экономисты практически с нуля создали общую теорию собственности и учение о социалистической собственности. На Западе экономическое содержание собственности принци-пиально не исследуется, трактуется только как «право собственности, а наука в этом аспекте остановилась на временах римского частного права.

Планирование

В-пятых, весь современный мир пользуется фундаментальными положениями советской экономической науки и практики по планированию. Дж. Гэлбрейт, восхищённый достижениями в планировании, назвал планирование «величайшим достижением экономической мысли человечества в XX в.».

Межотраслевые балансы

В-шестых, Советский Союз и советские экономисты стали первопроходцами в разработке и использовании межотраслевых балансов в планировании и прогнозировании экономики. Без применения балансов современную экономику государств и корпораций представить невозможно. Нобелевский лауреат, «российский американец» Василий Леонтьев свою модель «затраты – выпуск» взял отнюдь не у Вальраса, как это представляют на Западе. Он эмигрировал в США, проработав некоторое время в группе советских экономистов, разрабатывающих первый межотраслевой баланс для народного хозяйства СССР. Вот где находятся истоки леонтьевской популярности как экономиста. Наверное, советские разработчики балансового метода планирования на макро– и микроуровнях заслуживают не одну Нобелевскую премию. До сих пор система оценок достижений в экономической науке устроена таким образом, что в фокусе внимания оказывается весьма узкий круг проблем и экономистов. Не будем уточнять, каких экономистов и из какой страны.

Теории экономического роста

В-седьмых, пожалуй, самым значительным достижением современные неоклассики считают свои многочисленные теории экономического роста. А ведь они были списаны с научных трудов советских экономистов и перестроены в соответствии господствующими на Западе неоклассическими теориями. Первопроходцем теоретического направления по проблемам экономического роста стал советский экономист Г.А. Фельдман, разработавший собственную модель роста применительно к централизованной экономике. Эта модель впоследствии была дополнена моделью Е.А. Преображенского и моделью Попова – Литошенко. Приоритет советской экономической науки был признан и на Западе. В частности, N. Spulber писал: «Советские экономисты поставили и разрешили ряд проблем, с которыми позже имели дело на Западе на других аналитических основах. Работы Фельдмана, Преображенского и Попова-Литошенко соответствуют некоторым работам западных экономистов, таких как Е.Д. Домар или В. Леонтьев, хотя и не достигают изощрённости последних и отличаются от них своими базовыми предпосылками» (Spulber N. Soviet Strategy for Economic Growth. Bloomington: L., 1967). Следует лишь уточнить, что Евсей Домар, ставший автором теории экономического роста на Западе вырос в России и учился на государственном факультете права в Харбине, находящемся долгое время под протекторатом России.

Прерванный полёт экономической мысли

В-восьмых. В Советском Союзе большая группа известных экономистов-математиков в течение более 20 лет разрабатывала систему оптимального функционирования экономики (СОФЭ). В основу научных разработок были положены достижения политической экономии социализма в части теории трудовой стоимости и планирования экономики. В частности, ставилась задача рассчитывать и планировать общественно-необходимые затраты труда по основной номенклатуре товаров и услуг. С научной точки зрения задача была больше дерзкой, чем реально решаемой. Состояние первого поколения ЭВМ усложняло решение задачи. Вместе с этим это позволило сделать рывок в развитии программирования. За программистами из бывшего Советского Союза до сих пор гоняется весь мир. К сожалению, исследования были прекращены в связи с так называемой перестройкой.

Капитальные вложения

В-девятых, наряду с проблемой экономического роста советские экономисты решали проблемы инвестиций (капиталовложений) и эффективности их использования. В 70-е гг. прошлого века эффективность капитальных вложений в условиях централизованной экономики выделялась в специальную экономическую дисциплину в вузах. Эти же проблемы решала экономическая наука и на Западе. Но её решение характеризовалось большей степенью теоретизирования, чем в СССР.

Экономика предприятия

В-десятых, советские экономисты создали новую теорию и, соответственно, науку на уровне микроэкономики, т. е. глубоко исследовали экономическую систему предприятия в условиях централизованно-плановой экономики. История свидетельствует, что очень многое из теории и практики организации процесса производства и регулирования внутри производственных отношений в рамках советских предприятий воспринято западными фирмами. Сравнивать научные разработки советских авторов по предприятию с двумя статьями Рональда Коуза , посвященных анализу фирмы, за которые он получил в 1991 г. Нобелевскую премию, значит оскорблять достоинство советских авторов.

Политическая экономия научного производства

В-одиннадцатых, советские марксисты по существу с нуля создали новую экономическую науку – политическую экономию науки и научного производства. В нашем учебном курсе этой проблеме будет уделено много внимания.

Можно было бы и дальше перечислять достижения советской экономической мысли. Мы приносим извинения тем авторам монографий и диссертаций, чьи теоретические открытия не попали в перечисление.

Давая общую оценку советскому этапу развития экономической теории, следует указать на её исключительную противоречивость. С одной стороны, теория чутко отзывалась на требования практики. Само перечисление решаемых проблем об этом свидетельствует. Экономическая теория в советское время в значительной мере избавилась от субъективистской схоластики и догматизма, что губительно для современной экономической теории на Западе. В то же самое время жёсткий идеологический контроль со стороны единственной политической партии, возглавляемой после В.И. Ленина, не совсем адекватными решаемым проблемам политическими лидерами, загоняли науку на безвариантные пути развития и вынуждали по ряду теоретических проблем следовать догматическим традициям. В этих случаях теория теряла свою практическую значимость. По политическим и идеологическим мотивам экономической науке было навязано исследование экономических и социальных закономерностей общества, которого в реальности не было (коммунизма). В этой части советская экономическая наука разделила участь современной неоклассической теории, которая по тем же мотивам исследует законы и закономерности такого общества, которого давно уже нет. И в первом и во втором случае мировая экономическая наука выплачивала и выплачивает щедрую дань схоластике. Экономическая теория перестаёт служить обществу. В этом тоже состоит её деградация. Пользу приносят лишь прикладные экономические исследования. Делать вид теоретикам, что «всё хорошо в нашем королевстве», равносильно совершению нравственного преступления перед человечеством.

Вынужденное заключение

Вниманию учащихся представлен весь спектр определений предмета экономической теории, выработанных экономической мыслью человечества. Столь подробное изложение является вынужденным. Краткое определение предмета для изучающих науку ничего не даёт, кроме неизбежного принятия «на веру» постулата авторов того или иного учебника. Теперь студентам и читателям представлено практически всё содержание предмета экономической науки по различным теоретическим направлениям. Повторяем, что определение предмета одной или двумя фразами ничего для его понимания не давало.

При ныне господствующей во всех учебниках методике изложения учебного материала студенты не имеют возможности ознакомиться с исключительным многообразием экономических теорий и подходов к предмету экономической науки, сделать сравнения, выверить аргументы, сопоставить теорию и практику. Со стороны авторов учебников такой методический приём выступает ни чем иным как идеологическим диктатом. С другой стороны – студент лишается возможности становиться полноценным homo sapiens и вынужден руководствоваться мыслью только автора или авторов учебников. Не завидна участь таких молодых людей, которые не побуждаются к знанию достижений всей человеческой мысли по любой из жизненно важных проблем. Такое заключение следует адресовать всем направлениям экономической мысли – марксистам и не марксистам, маржи нацистам и их критикам.

РАЗДЕЛ II ТЕОРИЯ ФАКТОРОВ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ

В начале изложения учебного материала второго раздела следует проинформировать читателей о том, что в дальнейшем каждый раздел и каждая новая тема, а иногда и наиболее важные главы будут сопровождаться вступлениями. В них будут обозначаться важные вопросы, рассматриваемые в этих частях учебного курса. Иногда во вступлении вниманию читателей будут предлагаться краткие определения научных категорий, подробно рассматриваемых в последующем изложении. Но чаще всего во вступлениях будет подчеркиваться актуальность или научная новизна постановки теоретической или практической задачи.

Этот методический прием используется с одной целью – привлечь внимание читателей к анализируемому материалу и облегчить понимание авторского замысла при раскрытии важных положений современной экономической теории и хозяйственной практики.

Особенность содержания всего второго раздела подчеркнута в его оглавлении и во вступлениях к каждой теме данного раздела.

...

Георг Вильгельм Фридрих Гегель, Германия

1770-1831

...

Гэри Стэнли Беккер, США

р.1930

...

Щербаков Виктор Николаевич

 д.э.н., проф., СССР р. 1952

ТЕМА 1. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР: СОДЕРЖАНИЕ, СТРУКТУРА, МОТИВЫ ДЕЙСТВИЯ

Краткая характеристика человеческого фактора

Ранее в нашем учебном курсе было обосновано, что естественной целью любой экономики выступает воспроизводство Человека и Общества как совокупности людей. Человек – исключительно сложный феномен, формирующийся на основе социальных и природных условий. Предметом экономической науки Человек выступает в качестве человеческого фактора общественного производства. Именно этому вопросу будет посвящена настоящая тема. Такой методологический подход в экономической теории осуществляется впервые. Возникает интерес об отзывах учёных-экономистов и философов.

Изучение человеческого фактора общественного производства крайне необходимо не само по себе. В экономической науке с неизбежностью возникает несколько исключительно важных практических проблем, требующих глубокого осмысления. Во-первых, человек является единственной живой силой в природе и обществе, который обладает целеполагающей производительной силой. Это единственный осознано действующий фактор общественного производства. Противостоящие человеку вещи ничего производить не могут. Владельцы вещественного капитала, считающие себя благодетелями и PS – абсолютно никчемное место в реальном процессе воспроизводства материальных и духовных благ. Они, как правило, ничего не производят, а только присваивают и нерационально потребляют. Это – социальные паразиты.

Во-вторых, человек становится фактором развития в условиях общественного механизма мотивации к целеполагающей деятельности и в системе определённых социально-экономических отношений. Элементами такого механизма выступают социально-экономические субъекты со своими потребностями и интересами. Именно об этом подробно пойдёт речь в данной теме.

В-третьих, каждый индивид не может состояться как значимый социально-экономический субъект деятельности без общения и взаимодействия с себе подобными. Человечество развивается как совокупность многочисленных социальных субъектов. Естественно, что в экономической теории возникает задача исследования социальной природы субъектов и их систем. Совокупным субъектом, интегрирующим в себе весь спектр производственно-экономических, социальных, политических и идеологических отношений, выступают классы. Классы – это локомотивы истории, продвигающие в конечном итоге человечество к более гуманным социальным формам общества. Это продвижение не может быть бесконфликтным. Развитие общества сопряжено с острейшими противоречиями между потребностями и интересами социально-экономических субъектов. Поэтому пристальное внимание в теме будет уделено противоречиям и законам классовой борьбы, в ходе которой тот или иной класс добивается господствующего положения в обществе. Обозначенные вопросы крайне трудны для понимания, но очень интересны. Трудность объясняется отсутствием современных исследований.

Глава 1. Содержание и структура человеческого фактора

§ 1. Человеческий фактор общественного производства

Понятие и содержание человеческого фактора

Всякие представления о человеческом факторе всегда ассоциируются с человеком. И это в целом точные представления. Сейчас в учебниках по экономической теории студенты найдут разделы, посвященные непосредственно Человеку, как биосоциальному феномену. Делается это из лучших соображений гуманизации вначале экономической науки и, как следствие, реальных процессов в обществе. Однако всё это выглядит пока что как лозунг, не подкреплённый раскрытием механизма его социально-экономического содержания. Авторы учебников ограничиваются только обыгрыванием тезиса А. Смита об «экономическом человеке» и не доводят анализ до человека, как фактора общественного производства и как конечной цели процесса общественного воспроизводства.

Понятие «человеческий фактор» включает в себя социальные и экономические аспекты свойств человека, всех видов его деятельности, всех форм проявления его сущностных качеств и, главное, всего механизма воспроизводства этого фактора в обществе. Применительно к объекту экономической теории, речь должна идти, с одной стороны, о факторе развития общественного производства, с другой – о функционировании экономических отношений между людьми и их совокупностями. Социальные и экономические аспекты действия человеческого фактора сводятся к многочисленным его проявлениям, таким как труд, результативность труда, способы организации общественного труда, потребности людей и их социально-экономические интересы, методы и степень удовлетворения потребностей, формы присвоения результатов человеческого труда, система социально-экономических отношений по распределению и потреблению материальных и духовных благ.

Неоклассическая экономическая теория до недавнего времени человеческий фактор производства, как уже отмечено, отождествляет с «экономическим человеком» и видит в нём две разновидности. Во-первых, работника физического труда, применяющего свои способности на различных видах работ при производстве материальных благ и услуг. Во-вторых, коммерсанта-предпринимателя, все порывы души которого всецело подчиняются свободной конкуренции на «свободном» рынке и погоне за неограниченной прибылью. При этом определяющим «экономическим человеком» провозглашается вторая персона – PS. Общее между этими двумя субъектами экономики считается стремление к личной выгоде работника и неуёмное желание обладать большей частью общественного богатства PS.

В 70-х гг. XX в. в США появилась новая концепция «экономического человека», приближённо напоминающая концепцию человеческого фактора в современном его понимании. Появление концепции можно отнести к одному из парадоксов в экономической науке, о которых в учебном пособии будет постоянно напоминаться. В 1964 г. Беккер Гэри С. (США, р. 1930 г.) опубликовал книгу «Человеческий капитал», которая была провозглашена поворотным пунктом в экономической мысли Запада во взглядах на «экономического человека». (Беккер Г.С. Человеческий капитал // США: экономика, политика, идеология. 1993. № 11–12). Как видно из названия, способность к труду человека была определена как капитал. В данном учебном курсе эта категория ещё не охарактеризована, но уже становится понятно, что рабочая сила людей наряду с вещественным капиталом провозглашается фактором производства, как это ранее делали А. Смит и Д. Рикардо, провозглашая «труд» одним из трёх факторов производства. Об этом более подробно будет сказано позже.

А парадокс заключается в том, что Г. Беккер является выходцем из чикагской школы и там же с 1970 г. занимает должность профессора. «Чикагская школа» – это ристалище либерал-монетаризма во главе с М. Фридманом, школа, в основе которой лежит только концепция «экономического человека», якобы блуждающего в дебрях «свободного» рынка в поисках исключительно материальной выгоды. Г. Беккер, в отличие от концепции «экономического человека» настаивает на всестороннем исследовании человека, как производящем и потребляющем субъекте общества. По своей сути эта теория отвергает либерал-рыночные теории монетаризма.

«Человеческий капитал» – это капиталистическая социально-экономическая форма человеческого фактора общественного производства. Если хорошо поразмышлять, то можно убедиться, что Г. Беккер никакого открытия (ему за эту работу присудили премию памяти Нобеля) не сделал. Ещё К. Маркс рабочую силу капиталистического производства определил как переменный капитал, т. е. как стоимость, являющуюся источником прибавочной стоимости. Скорее всего, Г. Беккера на мысль определить способность к труду человека человеческим капиталом натолкнул именно К. Маркс. И в этом тоже заключается парадокс, но парадокс, который тщательно ретушируется. К. Маркс богатством своих идей вскормил многих и многих современных экономистов-теоретиков, оплачивающих ему свои долги откровенной демонстрацией пренебрежения. Зачем же так, господа профессора?

Когда в данном учебном пособии употребляется понятие «человеческий фактор», то имеется в виду первоначально фактор развития общественного производства безотносительно к его социально-экономической форме. Первичные (их ещё можно назвать полюсными или начальными) основания человеческого фактора – это материальные и духовные потребности и производительный труд человека. В промежутке между этими полюсами, характеризующими эффективность человеческого фактора, находятся такие явления или процессы, шк затраты и результаты труда. В экономической науке эти явления и процессы получают определения в соответствующих категориях, причём в каждом типе общества в специфических научных категориях. Пример тому – определение человеческого фактора человеческим капиталом в буржуазном обществе.

В основе совершенствования человеческого фактора, безусловно, находится Человек в широком понимании этого природного и социального феномена, охватывающего весь спектр качеств совокупного человека – индивидуальных и коллективных, общественных и природных. Естественно, человеческий фактор как явление общественного производства включает не все качества человека, а лишь те из них, которые используются в воспроизводственном процессе материальных и духовных благ и в совершенствовании социально-экономических отношений.

Исследование человека и человеческого фактора в экономике началось ещё в советское время. Эта проблема рассматривалась с системы нравственных ценностей в общественном производстве и с трудовой этикой советского человека (Щербаков В.Н., Агеев В.М., Герасина О.Н. Основы экономической мысли. М., 2004). После буржуазной революции в СССР эти ценности были заменены на ценности наживы, стяжательства и вражды человека к человеку.

О структуре человеческого фактора

Само понятие «фактор» означает, что это должно быть какое-то действующее явление в обществе. Поэтому, определяя структуру человеческого фактора, необходимо находить те общественные феномены, которые обладают качеством активного воздействия на окружающие объективные условия. Совершенно очевидно, что такими качествами обладают только люди и их различные объединения. В обществоведческой науке эти общественные феномены получили обобщающее наименование субъекты. Поскольку в нашем случае речь идёт о субъективном факторе общественного производства, то субъекты действия стали называться экономическими или социально-экономическими субъектами.

Социально-экономических субъектов в структуре человеческого фактора содержится неисчислимое множество. Перечислить их невозможно, можно лишь, используя определённые критерии, классифицировать их по группам. Этому будет посвящена следующая глава данной темы.

Однако системой субъектов структура человеческого фактора не исчерпывается. Каждый человек в отдельности или какое-либо объединение людей каждый раз должны вновь и вновь становиться «фактором» развития общественного производства. Готовыми к деятельности в экономике или общества в целом люди не рождаются. Так устроена Природа, частью которой является Человек. У неё всё зарождается вновь, развивается и постепенно отмирает, оставляя после себя основу для новых форм развития. Точно также и с социально-экономическими субъектами. Они, в процессе развития общества, должны ещё стать «факторами» общественного производства. Этому призваны система воспитания детей, школьное и высшее образование, а также культура, физическая культура, система подготовки и переподготовки квалифицированной рабочей силы, исторический процесс накопления и передачи новым поколениям людей производственного опыта и правил общежития. Отмеченное убеждает нас в том, что указанные системы и процессы являются неотъемлемой частью человеческого фактора.

При таком понимании человеческого фактора становится очевидной естественная цель общественного производства – удовлетворение материальных и духовных потребностей человека. В этой цели полюсные основания человеческого фактора – потребности и труд, – смыкаются и образуют кругооборот жизненных циклов человечества. Нелепо сводить «экономического человека» и, следовательно, человеческий фактор только к рабочей силе наёмного работника или к деятельности коммерсантов-предпринимателей. Ещё хуже фактором развития экономики считать «невидимую руку» рынка, как это утверждают нынешние «реформаторы» России. В связи с этим трудно подобрать слова возмущения, чтобы выразить категорическое несогласие с тем курсом в экономической политике, который настойчиво проводится в последние тридцать лет в России и на пространстве СНГ. Целью новой буржуазной политики выступает отнюдь не человек и не всестороннее развитие человеческого фактора, а накопление богатства в собственности очень тонкой прослойки населения, величающей себя элитой всего общества. Да, теперь это «элита», но элита чего? Вот об этом следует глубоко поразмышлять.

§ 2. Экономические субъекты в структуре человеческого фактора

Развитие теории экономического субъекта

Как уже было отмечено, основу структуры человеческого фактора составляют экономические и социальные (в узком смысле этого слова) субъекты. Самым первичным субъектом выступают каждый индивид, включенный в общественное производство и общественные отношения. На основе совокупностей индивидов формируются различные ассоциации с определённой специализацией в производстве материальных и духовных благ и со специфическими функциями в общественных (в нашем случае, экономических) отношениях. Различия ассоциаций образуют специфические системы социально-экономических отношений. В связи с этим, дальнейший анализ будет посвящен системам экономических и социальных субъектов. Однако, прежде всего следует уяснить, что же в экономической науке понимается под экономическим субъектом.

Правильные и устойчивые представления об экономическом субъекте невозможны без знания развития этих представлений. Поэтому мы намеренно посвящаем читателей в содержание основных экономических теорий по данной проблеме.

Сущность Человека ученые пытались понять с древних времен. Обращает на себя внимание грубый, и в чем-то примитивный, материализм, с позиции которого рассматривалась сущность Человека. Аристотель, например, сущность человека расценивал как стремление к удовлетворению осознанных потребностей. Вот они теоретические корни маржинализма. Потребности сводились в основном к материальным. На тот период, когда люди еще продолжали суровую борьбу с Природой за свое выживание, другого определения появиться не могло.

Однако, грубый материализм Аристотеля в оценке сущности человека отмечается во множестве современных теорий.

Систематическое изучение экономической сущности Человека, как уже отмечалось в предыдущей теме, началось с классической политической экономии. А. Смит в своем «Богатстве народов…» в 1759 г. обосновал модель «экономического человека» – homo economicus. Классик связывал человека с местом в разделении труда и, как следствие, с участием в обмене результатами процесса производства. В отличие от Аристотеля, А. Смит человека считал продуктом общественных отношений, хотя мотивом его поведения и самовыражения видел только в стремлении улучшить свое положение на основе личного экономического интереса и эгоизма. При этом следует учесть, что начинал он исследовать человека как философ, опубликовав в 1759 г. свою «Теорию нравственных чувств». У Смита, по сути, также побеждает материализм в виде экономического эгоизма субъекта.

В XVIII и XIX вв. отдельными авторами продолжались поиски ответов на вопросы о сущности экономического субъекта-человека. Дж. Бейтам (Англия, 1748–1832 гг.) обосновывал «концепцию человеческой природы», в которой субъект не ограничивался экономическими интересами, а характеризовался стремлением к «достижению удовольствия и избежанию огорчений». Это была первая теоретическая попытка воссоединить экономику и удовольствие человека от её результатов, которая впоследствии в теориях маржиналистов превратится в ценность – стоимость.

Дж. Милль-сын сущность человека и, соответственно, субъекта экономики сводил к стремлению к богатству, наслаждениям и отвращению к труду.

А. Вагнер (Германия, 1835–1917 гг.), наоборот, в своем учебнике по политической экономии в главе «Экономическая природа человека», сводит эту природу к деятельной активности человека, опасности праздности, поиску выгоды, боязни нужды и наказания. Вот они корни немецкой деловитости.

К. Маркс резко меняет понимание (Verstehen) экономического субъекта. Отталкиваясь от А. Смита, искавшего сущность человека в общественных отношениях и общественном разделении труда, он пришел к выводу, что экономический субъект – это персонализация объективных экономических отношений в исторически специфической форме. Для него не существует абстрактного экономического субъекта. Экономический субъект – это раб и рабовладелец, феодал и крепостной крестьянин, ремесленник и фермер, наемный работник и капиталист, менеджер и ассоциированный собственник и т. п. В буржуазном обществе он определил две антагонистические группы субъектов – наемных рабочих (пролетариев) и капиталистов (буржуа). Себя он провозгласил теоретическим и идеологическим защитником интересов пролетариев и потому навлек на себя весь гнев буржуазии.

После К. Маркса любопытным было определение экономических субъектов представителями немецкой исторической школы. Для них субъект экономики не индивид и даже не простая совокупность индивидов, а нечто «целое, национально и исторически определенное и объединенное государством». Верховным субъектом экономики они назвали «народ» без деления на классы, страты, социальные группы и т. п.

Современные представления об экономических субъектах

В XX в. западная экономическая мысль пошла по двум направлениям. Теоретики первого направления, в силу преемственности ранних теорий, продолжали исследования абстрактных субъектов экономики не адаптированных ни к историческим периодам, ни к социально-экономическим системам. В таких теориях нет ни рабовладения, ни феодализма, ни капитализма, ни коммунизма. Это – производитель и потребитель, домашнее хозяйство и фирма, продавец и покупатель и т. п. По-прежнему исследуется смитовский homo economicus, уточняются его характеристики, экономические интересы и мотивы поведения. Данное направление экономической мысли, как мы уже отмечали, нашло свое выражение в целостной системе теорий, получивших название субъективистских.

Второе направление связано с поиском конкретной альтернативы учению К.Маркса о социализированных субъектах реальной экономики, составляющих человеческий фактор общественного производства. Альтернативная концепция примерно через 100 лет после К. Маркса была создана неоклассическими экономическими теориями. Комплексно она представлена в любом из «Экономиксов». Различия принципиальнейшие. Если К. Маркс систему субъектов экономически выстраивал в соответствии с отношениями собственности на вещественный фактор (средства производства), рабочую силу и готовую продукцию, то представители неоклассического направления выстраивают систему экономических субъектов по признаку доходов – заработной платы, различных видов прибыли, налогов, госбюджетных средств, социальных выплат и т. п. Издержки факторов производства так же рассматриваются, но это делается в связи с необходимостью получения более высоких доходов. Если различия обозначить образно, то необходимо отметить следующее. Марксисты предлагают посмотреть на субъекты экономики с позиций, кто владеет фабриками и заводами, делая доходы производными от этих обстоятельств. Неоклассики предлагают забыть о фабриках и заводах и сосчитать доходы населения, сохраняя, так называемую, коммерческую тайну о доходах владельцев фабрик и заводов.

В 40–60-е гг. XX в. экономисты и социологи предлагали достаточно большое количество классификаций субъектов по другим признакам, помимо собственности и доходов. Среди них находятся такие, как «полезные функции» в обществе, социально-профессиональные обязанности, положение на рынке, удачи или неудачи в конкурентной борьбе, степень монополизации экономики, использование достижений НТП и др. Такие классификации необходимы, но их значение имеет локальный или прикладной характер и не отражают всю экономику.

Советские экономисты с 20 до 90-х гг. XX в., исходя из подхода К. Маркса, анализировали систему экономических субъектов применительно к господству государственной и коллективных форм собственности. До 90 % субъектов экономики были носителями общенародной собственности. Фетишизация общественной собственности доходила до такой степени, что способность к труду работников, то есть человеческий фактор всего производства так же причисляли к общественной собственности по тем основаниям, что подготовка квалифицированной рабочей силы осуществлялась за счет государства. В капиталистической экономике другая крайность – все экономические субъекты предполагаются абсолютно самостоятельными и должны якобы руководствоваться исключительно своими материальными интересами.

§ 3. Субъектная структура человеческого фактора

Критерии классификации субъектов в системах

В экономической теории повсеместно используются метод перечисления субъектов или произвольное их включение в ту или иную систему. Между тем, системы экономических субъектов четко субординированы в соответствии с органичностью общественного производства и его подразделений. Чтобы выявить функционирующую систему субъектов и описать её, необходимо, прежде всего, определить критерий классификации субъектов. Без определения критерия выявить реально функционирующую систему экономических субъектов невозможно.

Критерии тоже не могут быть произвольными. Они предопределяются содержанием отношений рассматриваемой социально-экономической системы. Например, если речь идет о производстве материальных благ, то в качестве критерия должен избираться принцип участия субъектов именно в производстве таких благ. Если мы имеем дело с благотворительной деятельностью, то в этом случае должен использоваться соответствующий критерий.

Экономическая теория исследует многие экономические системы субъектов. В первую очередь её должны интересовать системы, охватывающие экономику в целом. В этом аспекте критерии классификации вполне очевидны – это функционирующие интегрированные факторы общественного производства. Специфическая система экономических субъектов формируется и развивается на основе человеческого фактора, в свою очередь, вещественный фактор выступает материальной основой другой системы. Это не означает, что в указанных системах совершенно разные субъекты, могут быть одни и те же экономические субъекты, но с разной ролью в системах, отражающей специфику фактора общественного производства.

Системы субъектов по критерию вещественного фактора

Материальные элементы вещественного фактора общественного производства являются объектами отношений между субъектами. В соответствии с использованием средств производства и готовой продукции система экономических субъектов является таковой: работники – домашние хозяйства (семьи) – коллективы предприятий (фирмы) – объединения предприятий – хозяйствующие органы (организации) государства – государство как субъект экономики – общество в целом (национальная экономика) (см. рис 1.1)

Следует иметь в виду, что каждый экономический субъект – это не производственно-технический комплекс, а люди и их совокупности (коллективы), начиная от индивида и оканчивая совокупностью людей в масштабе всего общества. Техника и производимая продукция составляют материально-техническую базу, на основе которой функционирует каждый экономический субъект.

Рис. 1.1 Абстрактная схема социально-экономических субъектов при классификации по вещественному фактору

Отмеченная система субъектов абстрактна и не отражает социальную специфику общественного производства. В реальности этого не бывает. Субъекты в экономике функционируют в системе социально-экономических отношений и приобретают вполне конкретную социальную форму. Характер социальной оболочки определяется складывающимися в обществе историческими системами собственности на общественный продукт – общинной, частной, коллективной, монополистической, государственной и т. п.

В зависимости от социальной окраски субъекты получают соответствующие наименования, в которых отражается сущность тех отношений, которые они персонифицируют, например, раб, феодал, наёмный работник, капиталист, ассоциированный работник и т. п.

В системе всегда присутствуют полюсные экономические субъекты, отношения между которыми выступают основой или осью формирования всей социально-экономической системы. При рабовладении – это ось между рабом и рабовладельцем, при феодализме – между крепостным крестьянином и феодалом, в буржуазном обществе – между наемным работником и владельцем капитала, при социализме – между работником и государством как собственником.

В соответствии с отмеченными характеристиками экономических субъектов их системы в ныне господствующих в мире обществах – буржуазном и социалистическом являются следующими. При капитализме: наемные работники – домашние, в том числе фермерские хозяйства – собственники частнокапиталистических предприятий – коллективные предприятия – ассоциированные собственники частномонополистических предприятий – финансово-промышленные группы – транснациональные корпорации – государство и его хозяйственные организации – национальная экономика как субъект мировой экономики (см. рис. 1.2).

В социалистическом обществе: работники – семьи, домашние хозяйства – коллективы предприятий – хозяйственные организации государства – государство как собственник – национальная экономика как субъект мировой экономики (см. рис. 1.3).

Различия систем экономических субъектов при капитализме и социализме заключаются в принципиально ином положении полюсных субъектов экономики. Основой формирования капиталистической системы выступают отношения между многочисленными собственниками вещественного фактора – капиталистами и армией труда – наемными работниками (пролетариями). Система приобретает атомистичный характер. Надежды на её устойчивость связываются с одной стороны с соблюдением собственниками вырабатываемых столетиями принципов конкуренции на стихийном рынке, с другой – с урегулированием взаимоотношений.

С середины XX в. активную роль в регулировании систем начинают играть государства, которые из «ночного сторожа» при абсолютизме, превращаются в «арбитра» и во влиятельного экономического субъекта общественного производства.

Рис. 1.2 Система социально-экономических субъектов буржуазного общества

В основе формирования социалистической системы экономических субъектов лежит ось взаимоотношений между трудящимися (работниками) и государством. Работник становится ассоциированным собственником вещественного фактора производства и, если существуют отношения найма, остающиеся в наследство от предыдущего экономического строя (капитализма), то заключается договор найма с коллективным собственником – государством. Государство монополизирует собственность на вещественный фактор и производимую продукцию от имени всего общества. Если для капитализма трудно разрешимой проблемой в экономике была и постоянно будет согласование интересов и действий абсолютно независимых частных собственников, то при социализме такой проблемой становится опасность абсолютизации роли государства как единственного собственника. Внутри государственной системы функции владения и распоряжения собственностью от имени государства концентрируются в руках бюрократии. Основатель советского государства в России В.И. Ленин в 1922 г. предупреждал, что «единственное, что может разрушить социализм – это бюрократия и взятка». К сожалению, в России так и произошло. В КНР ведется жесточайшая борьба с коррупцией, бюрократизацией экономики, осуществляется децентрализация экономических функций государства, и тем самым сохраняются социалистические основы экономики.

Рис. 1.3 Система социально-экономических субъектов социалистического общества

§ 4. Системы субъектов, формирующиеся на основе человеческого фактора

Общие положения

Данная система наиболее очевидна и понятна. Схематично она такова: человек – семья – трудовой коллектив – общество. Каждый из субъектов – абстракция, но абстракция, отражающая реальность. Ежедневно в обществе рождаются люди, создаются семьи, формируются трудовые коллективы, воспроизводится общественный продукт и за счет этого развивается общество как система. Между указанными субъектами находятся опосредствующие звенья или более конкретные субъекты, но это лишь механизмы, с помощью которых действует субъективный фактор.

Человек

Философы или социологи, пытаясь раскрыть процесс развития общества, скорее всего, прибегнут к анализу такой же схемы субъектов. И это будет совершенно правильно, так как Человек является носителем целого комплекса отношений в обществе. Экономическую теорию данная система субъектов интересует в соответствии с необходимостью исследования производства духовных и материальных благ и отношений между людьми, возникающих в данной связи. Человек, как совокупность людей, в системе экономических субъектов, является единственной производительной силой общества в смысле источника воспроизводства всех форм богатства. Других производителей благ в обществе нет. Поэтому не включать людей в экономическую систему, нет никаких оснований.

Семья

В отношении следующего субъекта – семьи в экономической теории развертывается своеобразная драма. Подавляющая часть теорий категорически отказывают в признании семьи экономическим субъектом. Во всех современных «Экономиксах» на Западе вместо семьи в систему экономических субъектов включают домашние хозяйства, игнорируя тот факт, что в основе домашних, фермерских, крестьянских и многих хозяйств мелкого бизнеса находятся семьи.

Причина такой ситуации, на наш взгляд, исключительно идеологическая. Еще в XIX в. обоснование экономической и иной роли семьи в развитии общества сделал один из основоположников марксизма Фридрих Энгельс (Германия, 1820–1895 гг.). Название его работы «Происхождение семьи, частной собственности и государства» свидетельствует о фундаментальной постановке проблемы семьи. Между тем, и Ф. Энгельс был не первым. Аристотель основой государства считал семью. И только проанализировав семью со всех сторон, он исследует собственность и другие формы богатства.

Однако до сих пор экономисты игнорируют научные положения Аристотеля и Ф. Энгельса. Поворот к семье как к экономическому субъекту, сделан разработчиком теории человеческого капитала лауреатом Нобелевской премии 1992 г. Г. Беккером . К сожалению, этот поворот для западной экономической мысли остался безрезультатным.

Какие же доводы могут быть приведены в обоснование исключительной роли семьи в экономическом прогрессе человечества? Во-первых, через институт семьи Человек воспроизводит самого себя. Разумеется, этот процесс возможен и без семьи, как это было в самых древних первобытных общинах (стадах). Однако, без семьи человечество скорее всего балансировало бы до наших времен между стадностью и цивилизацией, между инстинктами животных и homo sapiens.

Во-вторых, Г. Беккер, вопреки господствующим в экономической теории представлениям о семье только как потребляющей единице и своего рода иждивенческой ячейки общества, функционирующей за счет неизбежных потерь владельцев капитала, обосновал вывод, что семья является производящим субъектом экономики. Производственная функция семьи, на наш взгляд, заключается, с одной стороны, в деятельности по подготовке главной производительной силы общества – человека как носителя рабочей силы, с другой – семья создает общественный продукт в форме духовных ценностей, нематериальных и материальных благ через воспитание, образование, воспроизведение исключительного многообразия услуг нематериального и материального характера. Во многих развитых странах труд женщин в отдельные периоды частично или полностью стал оплачиваться. Осуществляется это не на благотворительной, а эквивалентной основе. Люди постепенно осознают, что в семье производится основное богатство общества – Человек.

В-третьих, Ф. Энгельс обосновал вывод, что в основании возникновения общественного института частной собственности лежит семья. В наше время семья через институт наследования выступает главным стабилизирующим фактором системы частной собственности. В парламентах многих стран, а в последние годы и в России, постоянно вспыхивают «законодательные войны» по поводу наследства. Все сводится к тому, чтобы семья осталась хранительницей института частной собственности. Государственные структуры, осознавая, что в буржуазных семьях накопленное богатство не столько результат труда двух-трех членов семьи, сколько всего общества, ограничивают наследование. В большей части этого сделать не удаётся, и все более значительная часть национального богатства стран концентрируется в руках отдельных семейных кланов.

В-четвертых, следует согласиться с официозной неоклассической доктриной, что семья выступает основным потребителем материальных, с уточнением, и духовных благ. Однако потребляющие функции семьи нельзя сводить только к процессу употребления пищи, снашивания одежды, старения мебели и жилья. Прежде, чем семья станет потребителем материальных и духовных благ, она вступает в отношения в сфере производства, в том числе по найму работников, а также в сфере распределения и обмена большого количества объектов из числа материальных и духовных благ. Потребление не есть физиологический процесс, а результат сложнейших экономических отношений. Субъектом этих отношений выступает в первую очередь семья. Можно лишь удивляться тем экономическим теориям, которые не признают, что основным экономическим субъектом в общественном производстве является семья.

Семья в западной обществоведческой литературе используется в качестве своеобразной «идеологической страшилки». Осознавая, что семья является хранительницей частной собственности, и, выступая против её обобществления, авторы западных изданий, включая весьма солидные научные труды, навязывают читателям примитивную мысль, что якобы марксисты предлагают социалистическое обобществление не только средств производства, но и женщин в семье. Между тем, именно марксисты, начиная с Ф. Энгельса, проводят идею, что семья является основной социальной ячейкой общества. Нет никаких исторических перспектив у тех государств, в которых не осуществляются практические шаги по упрочнению благополучия семей. Советская власть в СССР смогла восстановить экономику из руин после интервенции шестнадцати стран и гражданской войны, начав заботиться, прежде всего, о детях и об образовании, отпуская на это средств до четверти от всего государственного бюджета. Нынешние хозяева России начали с многомиллионных долларовых вкладов, приобретения недвижимости, морских лайнеров, футбольных и баскетбольных клубов за рубежом семьями олигархов.

Трудовые коллективы

Эти экономические субъекты находятся повсюду, где производятся духовные, материальные и нематериальные блага. Кроме того, трудовые коллективы формируются в органах управления, по месту службы военных, полицейских, пожарных, в детских садах, школах, вузах и т. п.

Трудовой коллектив является своего рода социальной «лабораторией», в которой развиваются умственные и физические возможности людей, самосовершенствуется Человек в качестве homo sapiens, отдаляясь от животного мира и познавая законы Природы и человеческого общежития на планете Земля. Функции трудовых коллективов – накопить и сохранить опыт цивилизации в каждом конкретном виде деятельности в соответствии с ОРТ и органически трансформировать его в способности каждого своего члена. Именно трудовые коллективы находятся в основании всех успехов в достижении эффективности функционирования человеческого фактора.

Предоставляя людям, возможность трудиться, побуждая их к совместному труду, коллективы играют роль защитных механизмов от возможной социальной и физической деградации Человека. В России на примере «бомжей», можно наблюдать, как быстро люди утрачивают накопленные тысячелетиями свои человеческие и созидательные качества. Чтобы превратить любого человека ни во что, достаточно лишить его работы в коллективе.

Общество

Общество как экономический субъект выполняет функцию согласования интересов и координации деятельности всех субъектов от индивида до государства. Довольно часто общество отождествляют с государством.

Действительно, через государство общество во многом выполняет свои координирующие функции. Однако общество нельзя сводить только к государству. Формируется и функционирует большое количество самостоятельных экономических субъектов, не входящих в структуру государства.

Общество становится совокупным экономическим субъектом путем выработки писаных и неписаных общих правил и норм при взаимодействии огромного количества субъектов экономики. По своей сути Общество – коллективный Человек, распадающийся на миллиарды отдельных людей, и в то же самое время персонифицирующий совокупного экономического субъекта во взаимодействии с Природой.

Рис. 1.4 Абстрактная схема социально-экономических субъектов в зависимости от структуры человеческого фактора

Превращенные или локальные системы субъектов

Экономика – сложная общественная система, состоящая из типов производств, подразделений, отраслей, предприятий. От этого многообразия структур и уровней общественного производства берут начало разнообразные дезинтегрированные и локальные системы субъектов. Критериями классификации могут выступать самые различные основания, в том числе, общественное разделение труда, профессии, виды продукта, которые производятся и по поводу которых складываются отношения между людьми, организация управления производством, социально-экономический отношения в обществе и т. п.

Трудность в определении таких рядов и систем субъектов заключена в смешении критериев классификации и подмене одних субъектов другими. Например, нельзя в один ряд поместить субъекты, осуществляющие бытовые и банковские услуги населению на том основании, что и в том, и в другом случае производится услуга. Бытовые услуги относятся к сфере производства продукта, а финансовая услуга – к сфере денежного обращения. Системы экономических субъектов указанных сфер различны.

Определяемые в соответствии с отмеченными критериями субъекты следует отнести ко второму, третьему и так далее уровню экономики. Иначе их можно назвать превращенными субъектами, поскольку их природа связана с развитием общества, общественным разделением труда и социально-экономическими отношениями.

Таких субъектов в экономике много. Например, по критерию организации управления экономикой, можно указать на целые системы коммерческих (хозрасчетных), некоммерческих и бюджетных экономических субъектов. Следует указать на систему субъектов государственного сектора экономики, который во всех странах, без исключения (кроме России), постоянно расширяется. При исследовании рынка обнаружатся ряды продавцов и покупателей, производителей и потребителей, субъектов спроса и предложения, рыночные и не рыночные экономические субъекты и т. д. Здесь автор учебного пособия не ставит себе задачу назвать все превращенные системы субъектов. К тому же это практически невозможно. К их анализу мы будем возвращаться в соответствии с рассматриваемыми сферами экономики.

«России особенная стать»

Представленная абстрактная картина стандартизированных систем экономических субъектов в каждой стране приобретает свою социально-экономическую специфику. В экономиках отдельных стран системы субъектов всегда имеют какие-то особенности. В США – это господствующее положение транснациональных корпораций (ТНК), которых нет в подавляющем большинстве стран мира. В Швеции в экономике присутствует большое количество кооперативов. В Израиле – колхозы по образу советских коллективных хозяйств. В странах Западной Европы значительный удельный вес занимают предприятия малого и среднего бизнеса и т. д.

В России всегда были и будут особые системы социально-экономических субъектов. Ретроспективный взгляд на Россию позволяет обнаружить значительные отличия. В крупном плане в досоциалистической России следует отметить четыре фундаментальные особенности в сравнении с Европой. Во-первых, преобладание государственной и общественной, в том числе, церковной собственности; во-вторых, общинное землепользование в преимущественно аграрной экономике; в-третьих, необычайно активная роль государства в формировании промышленной экономики; и, в-четвертых, широкое использование ассоциированных форм труда. В строгом смысле частной собственности, какой она была и является сейчас в европейской экономике, в России никогда не было.

В сельском хозяйстве России земля вплоть до социалистической революции 1917 г. находилась в трех сопоставимых по величине формах собственности – государственной, в том числе царской, частной, в том числе помещичьей, и общественной, в том числе церковной. При этом частной собственности на землю в чистом виде не было. Дворянам (помещикам) земля передавалась условно, то есть с обременениями – либо с обязанностью служить государству, либо с требованием передачи значительной доли доходов в казну, либо с этими и другими условиями вместе взятыми. Такие ограничения частной собственности на землю для дворян и освободившихся от крепостничества крестьян остались и в пореформенной России после 1868 г.

Создание и дальнейшее функционирование промышленности в России происходило с существенным долевым участием и регулирующей ролью государства. Промышленность активно стала формироваться при Петре I и в золотой век Екатерины II. Рудники, металлургические заводы, судоверфи, централизованные мануфактуры, оружейные заводы, цементные, сахарные, шпалерные фабрики и другие промышленные предприятия возникали только по инициативе государства и с финансированием казны. Частные предприятия поставляли продукцию только по распоряжению департаментов правительства. К 1917 г. частная инициатива завоевала себе большое пространство в экономике, но существенно ситуация не изменилась.

Вплоть до 1917 г. Россия оставалась с преобладающей долью аграрной экономики. Вместе с ограничениями частной собственности на землю существовало общинное землепользование. Основным хозяйствующим звеном была крестьянская семья. В семьях воспроизводилась рабочая сила для производства, защитники Отечества и подавляющая часть общественного продукта, который делился между частными собственниками земли и государством. После реформы 1868 г. крестьяне свои хозяйственные вопросы по-прежнему решали через сельские и волостные общества. Принципиальные решения принимались на сельских и волостных сходах. То есть организация землепользования и ведение хозяйства вплоть до революции оставались коллективными. Поэтому утверждения о том, что советские колхозы и совхозы – это выдумка «большевиков», выглядят просто нелепыми. Проблемы лишь в том, что при их создании была проявлена торопливость, и присутствовали методы насилия. По своей сущности коллективные хозяйства при социализме – исторический результат развития производительных сил, отношений собственности и методов хозяйствования в царской России.

После социалистической революции в России произошло тотальное обобществление всего производства. Обобществление должно было произойти с естественной необходимостью, однако, не тотальное, не в короткое время и не с использованием методов насилия. По всей видимости, и по этим причинам Советская власть в России в итоге поплатилась, что должно стать историческим уроком.

Приведенный исторический экскурс в экономику России позволяет сделать вывод о том, что в нашей стране всегда существовали, и будут существовать своеобразные системы экономических субъектов. В дореволюционной России – это общины, артели, ассоциации, товарищества, а так же кооперативные, коллективные и государственные предприятия. При социализме формы предприятий ограничиваются, в основном, государственными, коллективными и кооперативными.

Экскурс по экономическим субъектам в России может многое подсказать нынешним её реформаторам. Создать новый порядок в экономике и в обществе в целом на пустом месте невозможно. «Гибкий стан» России неоднократно пытались выправить и на голландский манер, и по прусскому порядку, и по французскому этикету, а Россия оставалась сама собой. Сейчас трудовой хребет советской России «гайдары», «ельцины», «чубайсы», «грефы», «путины», «медведевы», ломают по американским образцам. Не мешало бы реформаторам всмотреться в историю и вспомнить, чем заканчивались для инициаторов подобные реформы.

Глава 2. Механизм действия человеческого фактора

§ 1. Потребности экономических субъектов

Понятие потребностей

В основе необходимости для людей активно заниматься производственной деятельностью лежат их духовные и материальные потребности. Желание удовлетворить потребности выступает исходным пунктом начала экономической деятельности, а их удовлетворение – конечным результатом общественного производства.

Потребности можно определить как нужду или недостаток материальных и духовных благу социально-экономических субъектов для поддержания жизнедеятельности людей и организации общественного производства. В экономической литературе чаще всего потребности связывают с потребностями индивидов. Такая абстракция возможна, но она не дает всей картины потребностей в обществе. Потребности существуют у всех субъектов и по своему содержанию и структуре следуют за их системами.

Потребности как исключительно общественное явление выступают результатом взаимодействия объективных и субъективных факторов. С одной стороны, содержание потребностей формируются под влиянием факторов, независимых от экономических субъектов – природных, географических, научно-технических, производственных, социальных и т. п. Например, у жителей Крайнего севера Канады или России никогда не возникнет потребность выращивать в открытом грунте бананы. В свою очередь, у населения юга Сахары не появиться желания прокатиться по снегу на нартах, запряженных оленями. Лет пятьдесят назад не могла стать обыденной такая потребность как полет на космическом корабле. В наши дни такая потребность удовлетворяется. В социалистических странах, в силу характера социальных отношений, не возникает и не удовлетворяется потребность стать миллиардером в долларовом эквиваленте.

С другой стороны, потребности формируются под влиянием желания, воли, прихоти, возможностей каждого субъекта в отдельности. Это – субъективная сторона содержания потребностей.

Материальной основой возникновения и формирования новых потребностей выступают производительные силы и экономические отношения в обществе. В каких-то странах уровень производительных сил не позволяет полностью удовлетворить даже потребности в пище, одежде и жилье, в других – все это в избытке. В отдельных странах имеются производственные мощности, чтобы удовлетворить потребности в автомобилях чуть ли ни всех желающих по всему миру, а в большинстве стран отсутствуют заводы по производству автомобилей. Такие примеры о зависимости потребностей от возможностей экономики можно приводить бесконечно. Каждая потребность не есть прихоть и желание отдельно взятого субъекта. Потребность индивида объективна, как объективна сама экономика.

Не меньшее воздействие на потребности оказывают социально-экономические отношения, которые всегда специфичны по историческим периодам, по экономическим системам и национальным особенностям стран и континентов. Например, потребность в приобретении предприятия в собственность в буржуазном обществе не только естественна, но и удовлетворяется, а в социалистическом обществе она сформироваться не может. Причина и в том, и в другом случае в различиях экономических отношений характеризуемых обществ. В Китае деликатесом считается потребление лягушек и змей, в России такая потребность не может даже возникнуть. В Германии бюргер считает потерянным днем в жизни, если он не употребил кружку пива, а в Иране это считается грехопадением. Примеры зависимости потребностей от социально-экономических отношений перечислить невозможно.

«Кубик Рубика»

Ранжирование или классификация потребностей возможна по нескольким критериям. Для экономической теории интерес представляют группы потребностей, формирующиеся по трем критериям: экономическим субъектам; объектам, по поводу которых складываются отношения между субъектами; содержанию потребностей.

Каждая система экономических субъектов выступает носителем соответствующей системы потребностей. Содержание и специфика потребностей находятся в зависимости от специфики субъектов. В результате формируются системы потребностей наемных работников, владельцев капитала, коллективных собственников, государства и т. п. В свою очередь, внутри системы формируются потребности отдельных групп субъектов. Например, среди наемных работников обособляются потребности шахтеров, металлургов, авиадиспетчеров, менеджеров, бухгалтеров и т. д. Близким к истине будет утверждение, что потребностей в обществе столько, сколько субъектов с существенной поправкой о том, что каждый субъект имеет несколько потребностей. Такова реальная картина экономических потребностей в обществе. Потребности у субъектов возникают на основе стремления удовлетворить их с помощью потребления каких-то благ.

Классификация потребностей по объектам исключительно многообразна. Практически ситуация такова – сколько объектов, столько же и потребностей, возникающих у субъектов. Тем не менее, существуют целостные системы потребностей. С древних времен выделяются потребности людей в объектах для физического выживания, получивших название предметов потребления (пища, одежда, обувь, жильё и т. п.). Параллельно формировалась система потребностей на средства производства (предметы труда и средства труда). В настоящее время самыми разнообразными являются потребности в духовных ценностях. В самостоятельную систему выделились потребности людей в средствах поддержания здоровья, гигиены, физической культуры, быта и др.

По содержанию потребности подразделяются на три системы – духовные, материальные и нематериальные. Совершенно понятно, что эти системы в зависимости от экономических субъектов и объектов включают в себя другие взаимодействующие системы. В целом система экономических потребностей чем-то напоминает кубик Рубика с уточнением, что в обществе взаимодействуют не механические элементы, a homo sapiens, руководствующиеся своими экономическими интересами.

Противоречия потребностей

Экономические потребности субъектов по отношению друг к другу находятся и не могут не находится в остром диалектическом, противоречии. Каждый экономический субъект имеет намерение удовлетворить, прежде всего, свои потребности вне зависимости от возможностей и оценки своего вклада в создание благ. В этом сказывается субъективная сторона потребностей, которая постоянно находится в противоречивом взаимодействии с объективной стороной потребностей, то есть с возможностями общественного производства удовлетворить те или иные потребности субъектов.

Удовлетворение потребностей возможно только через развитие производства. Индивидуальные стремления экономических субъектов удовлетворить свои потребности в конечном итоге сливаются в единой общечеловеческой цели общественного производства – удовлетворении материальных и духовных потребностей всех членов общества. Субъективное превращается в объективное. Противоречия становятся источником развития человеческого фактора и успехов экономики.

Естественная общечеловеческая цель может не совпадать с целями экономических субъектов. В капиталистической экономике удовлетворение потребностей людей не является главной целью собственников капитала, организующих производство. Таковой выступает прибыль. Вследствие этого противоречия между экономическими потребностями перемещаются в социальную, политическую и идеологическую сферы. Такие противоречия сдерживают развитие общества.

§ 2. Экономические интересы

Понятие интересов

Потребности превращаются в средство совершенствования человеческого фактора не непосредственно, а через экономические интересы. В первом приближении экономический интерес следует определить как осознанную субъектом потребность. Экономические интересы рождаются на основе стремлений субъектов практически реализовать свои духовные и материальные потребности.

Нет интереса без субъекта. Интересы рождаются мыслительной деятельностью людей. Это питает иллюзии, что интерес якобы сугубо субъективное и произвольное явление. В реальности интерес точно также, как потребность – единство субъективного и объективного. В основе объективного содержания интереса лежат производительные силы и экономические отношения. У первобытного человека не мог возникнуть интерес прокатиться на автомобиле. Развитие производительных сил того времени не давало повода даже вообразить в мыслях такое средство передвижения. В свою очередь, у современного молодого человека не может сформироваться интерес выехать на охоту на мамонта. В современном мире мамонтов нет. Интерес – это зеркальное отражение в сознание субъекта (человека) объективной реальности.

Интерес не следует отождествлять с инстинктами людей. Экономические интересы становятся побудительными мотивами деятельности, если прочно осознаны субъектами. Эту важную характеристику интересов можно проиллюстрировать на примере национальных экономических интересов. У любой нации на международной арене всегда существует целый набор интересов, допустим, в завоевании рынков сбыта, освоении природных ресурсов, приобретении качественной техники и т. п. Реализацию таких интересов осуществляет такой субъект, как государство. Прежде, чем начинать действовать, оно должно понять, переосмыслить, просчитать всю совокупность интересов и свои возможности в их реализации. Если руководство государства не делает этого, национальные интересы должны быть осознаны большинством населения, которое должно принять меры к замене власти, осуществляющей руководство государством. Все сказанное об осознании экономических интересов относится к любому субъекту без исключения.

Следующая важнейшая характеристика экономических интересов – это их устойчивость. Устойчивость заключается в том, что интерес не может быть внезапно возникшим устремлением субъекта. Его формирование должно происходить под воздействием многих факторов. Он должен выверяться в пространстве и во времени, сопоставляться с альтернативными интересами, проверяется на соответствие объективным условиям экономики. Только после этого интерес может приобрести устойчивость в своем содержании.

Несмотря на то, что каждый интерес персонализирован экономическим субъектом, он не является только его достоянием. Экономический интерес – результат сложных взаимоотношений многих субъектов. При формировании своих интересов субъекты экономики вступают в трудовые, производственные, финансовые, социальные отношения с множеством других субъектов. Поэтому возникший интерес – своего рода баланс интересов многих. В этом смысле любой экономический интерес выступает формой проявления экономических отношений. С философской точки зрения экономический интерес и экономические отношения повторяют соотношение содержания и формы. Именно по этой причине социально-экономические отношения входят в структуру человеческого фактора.

Обобщая сказанное об экономическом интересе, можно дать следующее его определение. Экономический интерес – это устойчивый побудительный мотив к активной экономической и иной деятельности, формирующийся у субъектов (людей) через осознание объективных социально-экономических потребностей и своей роли в развитии общественного производства.

О классификации интересов

В основе классификации интересов находятся субъекты и их потребности. Поскольку социальными носителями потребностей и интересов выступают экономические субъекты, то группы интересов следует за их системами. Следует различать реально существующие системы интересов наемных работников, домашних хозяйств, семей, фермерских хозяйств, ремесленников, мелких и средних предпринимателей, коллективов предприятий, различных ассоциаций предприятий, монополистических объединений, государства и его хозяйствующих организаций, и, наконец, объединенные экономические интересы нации.

Каждый из названных абстрактных и интегрированных (совокупных) субъектов стоит во главе пирамиды системы реально существующих экономических интересов. Допустим такая обобщенная система, как интересы наемных работников, слагается из интересов работников сфер общественного производства, отраслей, профессиональных групп, узких специалистов и т. п. Можно эту систему интересов рассматривать в обратном порядке как распадающуюся на исключительно разнообразные групповые, коллективные и индивидуальные интересы различных категорий наемных работников. Все это же следует сказать в отношении других «пирамид» интересов.

В экономической литературе и в практике хозяйствования при характеристике интересов самыми распространенными являются утверждения об интересах предприятий, интересах фирм, интересах отраслей экономики, интересах монополий и т. п. В строгом смысле содержания интересов как экономических явлений такие утверждения являются не точными. Носителями интересов выступают не «предприятия» и «монополии», а их собственники и коллективы предприятий. Производственные здания предприятий, машины и оборудование или готовая продукция интересов иметь не могут. Интересы имеют одухотворенные личности в одиночку или в совокупности. Средства производства и готовая продукция выступают пассивными объектами, по поводу которых возникают интересы у людей. Смещение акцентов в определении интересов не так безобидно с идеологических позиций, как это может показаться первоначально. Крупные собственники предпочитают свои интересы маскировать названиями предприятий, производящих нефть, газ, сталь, моторы и т. п.

Экономические субъекты социально «окрашены», т. е. имеют социальную форму, соответствующую историческому периоду и господствующему общественному строю. Поэтому и экономические интересы получают соответствующее социально-экономическое содержание. Это могут быть интересы раба и рабовладельца, феодала и крепостного крестьянина, наемного работника и буржуа, арендатора и земельного собственника, работника и коллективного собственника.

По социально-экономической форме интересы каждого экономического субъекта выступают персонализацией каждой данной системы экономических отношений. Субъект не может действовать вне системы ОРТ и потому вынужден вступать «один на один», а иногда по принципу «один против всех» в экономические отношения со многими экономическими субъектами. Это может сформировать впечатление, что неисчислимое количество интересов в обществе пребывает в хаосе и неопределенности. Мы полагаем, что в реальности экономические интересы взаимодействуют в соподчиненных и иерархичных системах, производных от органичности экономики и иерархичности систем экономических субъектов. Говоря образно, системы интересов – это не мешок с горохом, а тугие кукурузные початки.

Об основных системах интересов

Соподчиненность и иерархичность экономических интересов обеспечивается, во-первых, организационно-экономическими структурами экономики, формирующимися на основе ОРТ и международного разделения труда и, во-вторых, системой социально-экономических отношений, субординированных в соответствии с отношениями собственности на вещественный фактор и производимую продукцию.

По организационно-экономическому критерию экономические интересы группируются по трём системам: всеобщие, общие и особенные; общегосударственные, коллективные и индивидуальные (личные); общенациональные, региональные и местные.

К всеобщим интересам относятся экономические интересы, формирующиеся у субъектов экономики вне зависимости от её социально-экономической формы и исторических эпох. Эти интересы можно назвать общечеловеческими. Относятся они в основном к сфере взаимодействия Человека и Природы. Например, в сохранении растительности на Земле и увеличении кислорода в атмосфере заинтересовано все население планеты. И таких интересов у человечества становится всё больше и больше.

Общими называются интересы, присущие не всем, а нескольким этапам исторического развития общественного производства, нескольким странам, нескольким группам субъектов, представляющих отрасли, монополии, фирмы и т. п. На основе общих интересов возникают союзы и соглашения между различными экономическими субъектами. Общие интересы могут обнаружиться всего у двух субъектов, например, у двух стран в освоении космического пространства. Перечислить общие интересы, в виду их разнообразия, невозможно. Их знание очень важно для понимания тех явлений и процессов в экономике, когда, казалось бы, противостоящие субъекты действуют заодно.

Особенные экономические интересы возникают у субъектов, преследующих специфические, чаще эгоистические цели, отличные (особенные) от устоявшихся или обычных целей. Для субъектов, руководствующихся особенными интересами, более всего подходит характеристика, что они «играют не по правилам». Кроме того, такие интересы могут возникнуть у особых (специфических) субъектов или у претендующих на обособленность. Эта группа экономических субъектов также как и предыдущая, исключительно многолика, начиная от исключительности некоторых специалистов на предприятиях и до монополий в экономике или супердержав, доставляющих нефть своей экономике не танкерами, а с помощью танков (см. рис. 1.5).

Содержание экономических интересов двух других систем, выделяемых по организационно-экономическому признаку, подробно характеризовать мы не станем. Об их содержании многое говорят названия видов интересов. А вот о социально-экономической форме интересов следует сказать более подробно.

Социальная структура интересов детерминирована более четко, чем организационно-экономическая. Это объясняется тем, что между экономическими субъектами в обществе идет жесткая, а порой жестокая борьба за наиболее выгодное положение в обществе. В этой борьбе иногда решаются проблемы быть или не быть данным экономическим субъектам. Например, в экономике банкротство и ликвидация предприятий (фирм) не такое уж редкое явление. В России очень многие частнокапиталистические предприятия, в том числе финансово-олигархические группы возникали путем совершения многочисленных преступлений. «Юкос», во главе с бывшим комсомольским работником М. Ходорковским, тому пример. Империя Рокфеллеров в США более чем столетие назад формировалась не менее криминальными методами. Все это хорошо описано в публицистических и художественных произведениях.

Рис 1.5 Абстрактная схема видов социально-экономических интересов Социально-экономические интересы

В основе классификации социально-экономических, политических и идеологических интересов лежат отношения собственности на средства производства и производимый общественный продукт во всех его видах, включая способность к труду Человека. Подробный анализ отношений собственности в нашем учебном курсе будет сделан в специальной теме. Здесь мы констатируем, что системы интересов возникают на основе таких форм и видов собственности, как личной, семейной, частной, частно-трудовой, коллективной, кооперативной, государственной, государственно-монополистической, общественной и других.

§ 3. Мотивы действия человеческого фактора

Интересная история «интереса» или предварительные замечания

Человечество в вечном поиске истины своего бытия постоянно возвращается к мыслям об источниках своего развития. Таковыми провозглашались многие источники, начиная от Господа Бога, и заканчивая указанием на вполне конкретные средства производства или технологические процессы. Всякое явление всегда имеет внутренние источники саморазвития. Человечество, включая его экономическую жизнь, исключением не является. Мудрецы, с самых древних времен и по сей день, не устают повторять, что движителем человеческой истории выступают интересы. Трудно определить, кто первый изрек, что интересы правят миром, но это действительно так. Современные политики, страждущие причислить себя к мудрецам, превратили мудрость в банальность. Задача экономической науки – раскрыть мудрое изречение в его реальном содержательном богатстве и из бытовой банальности перевести в ранг постоянно уточняющейся научной истины.

В современных учебниках по экономической теории, в особенности в «Экономиксах» из США, авторы предпочитают вещать читателям о теориях как deus ex machina (лат. бог из машины), не утруждая себя аргументацией о действительных авторах и развитии теоретических положений. Учащийся или читатель мыслится как «пустой сосуд», который должен быть заполнен «водой» от авторов. Мы не приемлем такой метод и будем предлагать основные точки зрения по изучаемому вопросу и свою аргументацию, если таковая будет. Пусть читатель самостоятельно вырабатывает представление о тех или иных теориях.

От древности до наших дней

В экономической теории и в истории «интерес» или «интересы» – самое спорное и сложное явление. В научный оборот в этой терминологии они вошли в Европе в конце XVI в. До этого у мыслителей древних времен интерес присутствовал в трактатах и диалогах как мотив поведения или действий людей. В Библии, философии Древней Греции и Древнего Рима, а также в римском праве системы интересов раскрывались через хозяйственную этику, предписывающую поведение государей и подчиненных, патрициев и плебеев, богатых и бедных, рабовладельцев и рабов, собственников и неимущих, землевладельцев и ростовщиков, лиц физического и умственного труда.

Со временем понятие «интересов» стало приобретать смысл обозначения «фундаментальных сил». (См.: Хиршман А.О. Интересы // Экономическая теория. С. 434), призванных мотивировать действия государей, классов и социальных групп. В Средние века для индивида интерес приобрел самое широкое значение, включая заинтересованность в чести, достоинстве, славе и даже в загробной жизни.

Одновременно пробивало себе дорогу понимание интереса как экономической выгоды. «Интересом» назывался процент ростовщика по предоставленному займу. Со стороны общества этот же «интерес» назывался «грехом ростовщика» и отсюда подвергался нападкам как мотив, ведущий к деградации общества. Философ Давид Юм (Шотландия, 1711–1776 гг.) в очерке «О независимости парламента» приравнял интерес к плутовству и ненасытной жадности.

Если внимательно проанализировать поведение современных людей в быту, то оба указанные представления об интересе сохранились да наших дней и распространились не только на экономическую жизнь общества.

По своей сути наметившиеся противоположные оценки роли интересов отражали складывающиеся реальности в соотношении и взаимодействии различных систем интересов в обществе, носителями которых выступали разные системы субъектов, классов, групп людей и индивидов. Особенно непримиримой была и остается до наших дней дискуссия о взаимодействии интересов индивида и общества. Столкнулись два крайних принципа: «Делайте всё, что позволяет вам удовлетворять свои собственные интересы» и «надо учитывать, прежде всего, интересы других субъектов, а потом свои» (Монро Д.Г. Собственный интерес // Экономическая теория. С. 82).

И опять мы приглашаем читателей «примерить» два эти принципа из Средних веков на так называемые реформы экономики и общества в бывшем СССР и нынешней России в последние десятилетия. Первый принцип стал официальной доктриной власти и очень узкой прослойки населения при проведении приватизации, первоначальном накоплении капитала, формировании рыночной экономики, переустройстве образования, науки, здравоохранения и культуры, при распределении доходов населения. Подавляющей части населения предлагали потерпеть вначале 2–3 года, а затем – бессрочно. Лишь в последние годы стали раздаваться очень робкие возражения о необходимости учета интересов пенсионеров, рабочих, крестьян, учителей, врачей и ученых, которые стали подопытными кроликами «реформ».

Противостояние двух отмеченных принципов в истории напоминает драму с перемежающимися трагическими событиями. В середине XVII в. философ-материалист Томас Гоббс (Англия, 1588–1679 гг.) призывал для поддержания в обществе мира и гармонии учитывать интересы всех и подчинять свои действия общим правилам, основанных на морали. Он считал, что без всеобщего мира и безопасности ни у кого не будет шансов хорошо удовлетворять свои интересы.

Этот призыв в 1724 г. саркастически высмеял сатирический писатель и экономист Бериар Мандевиль (Англия, 1670–1773 гг.). Он считал, что самоограничение интересов не существует и существовать не может, так как любое действие субъектов (людей) имеет своей целью вознаграждение, если не материальное, то тщеславием. Цивилизация развивается якобы не на основе самоотречения людей, а на основе скупости, роскоши, честолюбия и прочих пороков человека. Он сформулировал, ставший знаменитым парадокс: «Частные пороки – общественные выгоды» (Mandeville В. 1724, The Fable of the Bees, of Private Vices, Publicki Benefits. Ed. F.B. Kaye. Oxford: Clarendon Press, 1924. P. 1, 357–358). У него много и других нелестных оценок по поводу призывов учитывать коллективные и общественные интересы. Сарказм Мандевиля, по всей видимости, был уместен в соответствии с умонастроением большинства населения главной колониальной державы мира в эпоху первоначального накопления капитала.

В очередной раз хотелось бы трансформировать позицию Б. Мандевиля на нынешнюю ситуацию в России по поводу учета интересов большинства населения нашими отечественными олигархами, вышедшими по накопленному богатству на второе место в мире за очень короткое время. Руководствуясь саркастическим приемом данного автора, рекомендуем олигархам на границе Европы и Азии соорудить Мандевилю монумент и золотом отлить текст: «Частные пороки – наши общественные выгоды».

Аналитический подход к интересам

Высказывания древних философов, а в Средние века Т. Гоббса и Б. Мандевиля являются скорее откровениями, чем наукой. Научный анализ экономических интересов начинается с основателей классической политической экономии. Однако и при аналитическом методе четко обнаруживается тенденция к возвеличиванию частного интереса. Он буквально на пьедестале. Судьба цивилизации ставится в полную зависимость от совокупного эгоизма индивидуальных субъектов, пребывающих в состоянии конкуренции и вражды.

А. Смит наверняка знал работы Т. Гоббса и Д. Мандевиля. Когда он работал на кафедре моральной философии и написал свою первую крупную научную работу «Теория моральных чувств» (1759 г.), он разделял позицию Т. Гоббса. Но когда стал исследовать другой объект – экономику и написал гениальную работу «Богатство народов…», он буквально впал в глубочайшее противоречие самому себе. С одной стороны, развивая теорию homo economies; он категорически отстаивает приоритет частного интереса. Он пишет, что «мне ни разу не приходилось слышать, чтобы много хорошего было сделано теми, которые делали вид, что они ведут торговлю ради блага общества» (Smith А. 1776, An Tnquiry Into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, Ed. E. Cabman. New York: Modern Library, 1937. P. 423). Этой фразой А. Смит «убивает двух зайцев» – восхваляет частный интерес торговца и принижает общественные интересы («блага общества»). На такое не отваживался даже Аристотель в дискуссиях с предвестником коммунизма и своим учителем Платоном.

С другой – А. Смит, сформировавший целостную концепцию ОРТ, не мог не осознавать, что его homo economics не может не учитывать и не быть элементом общественных интересов. Говоря о богачах, он указывает, что они «не ожидая этого, не зная об этом, действуют в интересах общества и предоставляют средства для преумножения рода человеческого» (Smith, А. 1759, The Theory of Moral Sentiments. Ed. A.L. Macfie and D.D. Ahael. Oxford: Clarendon Press, 1974. P. 185).

Ситуацию в направлении признания роли общественных интересов попытался выправить другой классик политической экономии Дж. Милль-сын, чьим учебником «Принципы политической экономии», более полстолетия пользовалось всё англоязычное (и не только) население планеты. Он сформулировал два фундаментальных принципа с ответом на них:

1) «В чем состоит фундаментальный принцип морали?» – «Делай всё, что содействует наибольшему счастью окружающих».

2) «Почему надо руководствоваться первым принципом?» – «Если не было бы этой социальной обусловленности, не было стабильного общества, и жизнь ваша была достойна жалости».

Для общества с жесточайшей конкуренцией и борьбой за выживание это звучало необычно. Поэтому учебник и практика существовали порознь. Вместе с тем рекламируемая экономической наукой идиллия общества, основанного на безраздельном господстве частных интересов, всегда встречала осуждение. У стремления к материальной выгоде и богатству обнаружилась «подрывная сила огромной мощности» (Хиршман А.О. Интересы. С. 440). Философ Томас Э. Карлейль (Англия, 1795–1881 гг.) утверждал, что цивилизация испытывает угрозу со стороны «этой грубой и забывшей о Боге философии прибылей и убытков» и считал, что «денежный платеж – не единственная форма уз, связывающих человека с человеком» (Carlyle T. 1843, Past and Present. New York: New York University Press, 1977. P. 87).

С того момента, когда за трактовку содержания интересов в знаменитом «Коммунистическом манифесте» взялись К. Маркс и Ф. Энгельс и призвали пролетариат осознать свои действительные интересы и реализовать их через пролетарскую революцию и установление диктатуры пролетариата, буржуазия вдруг осознала, что в интересах «подрывная сила огромной мощности» может быть использована против неё. С этого момента западные теоретики в анализе интересов взяли курс на их «выхолащивание» и стали постепенно исключать экономические интересы из экономической теории.

Теоретический итог по проблеме интересов можно наблюдать в учебниках по экономической теории и, в частности, в «Экономиксах». Итог весьма прост – роль интересов не обсуждается. Создается впечатление, что спрос и предложение на рынке, издержки производства, занятость, конкуренция, монополизация и другие процессы в экономике происходят без субъектов и их заинтересованности. В тех случаях, когда анализ упирается непосредственно в распределение и потребление общественного продукта и без субъектов и их интересов невозможно обойтись, появляются абстрактные субъекты в форме «групп», «единиц», «рангов», «уровней», «категорий» и т. п. Вместо безработных в «Экономиксах» взаимодействуют «проценты», вместо господства монополий – «несовершенная конкуренция».

Своеобразным индикатором содержания западных маржиналистских теорий выступает выдержавшая 10 изданий, ныне популярная в России, книга профессоров из США П. Хейне, П. Бодттке и Д. Причитко «Экономический образ мышления». Она характерна тем, что в ней находят отражение все достижения западной экономической мысли. Наши лихорадочные поиски экономических интересов в «экономическом образе мышления» ни к чему не привели. Правда, в главе о национальной политике и международном обмене, есть параграф о частных, национальных и общественных интересах. Что же входит в «экономическое мышление» по этой чрезвычайно острой экономической проблеме? Цитируем весь текст и дословно: «Иногда мы настолько погружаемся в поиски решения, что забываем, в чем заключается сама проблема. В чем состоит наша цель? В том, чтобы потребители, инвесторы, производители, туристы, любители игры на волынке – одним словом, люди – могли свободно общаться и сотрудничать друг с другом, несмотря на национальные границы». Чтобы Совет по Национальной Безопасности США не беспокоился о позициях профессоров, они сразу же добавляют: «Или проблема в ином – в том, что люди совершают международные сделки, которые противоречат целям правительства страны?» (The Economic Way of Thinking. М.-СПб. – Киев, 2005. С. 451). Вот и все о системах частных и национальных интересов.

Советские и современные российские экономисты в своих исследованиях интересов ничем не отличались и не отличаются от своих коллег – неоклассиков. На словах, следуя К. Марксу, признают социальную специфику экономических субъектов, однако при научном анализе «гоняли» и «гоняют» по страницам докторских диссертаций и пухлых учебников безадресные интересы и абстрактные экономические субъекты. Из научных трудов советских марксистов вытекает, что системы интересов в социалистическом и буржуазном обществе одни и те же, по крайней мере, по наименованию экономических интересов.

Хорошо видимая «невидимая рука»

Следующие несколько страниц текста хотелось бы сопроводить следующим пояснением для студентов. Текст в разной степени осознания будет понятен специалистам, занимающимся экономической теорией, но первоначально не будет глубоко осмыслен читателями, впервые изучающими учебный курс экономической теории. А речь здесь идёт об очень серьёзной практической проблеме для нашего Отечества. Напоминаем, что на изломе тысячелетий в России, в который уже раз, менялась парадигма дальнейшего её пути развития. Господствующий в СССР коллективистский мотив прогресса социалистического общества был заменён в действии субъективного фактора исключительно на эгоистический, частный и индивидуалистический. И в науке, и в быту этот мотив лаконично и кратко называют чистоганом. На вооружение был взят лозунг: «Деньги и рынок решают всё». Нам хотелось, чтоб студенты осмыслили следующий абсолютно неопровержимый факт. Принцип чистогана в российском обществе поддерживает 3–5% населения, а остальные его либо отвергают, либо он им противен. В этом трагедия современной России.

Для так называемых реформаторов Отечества необходимо было хоть какое-то теоретическое обоснование их действий. На помощь были призваны теории о частном интересе, о новых «движущих силах» общества, о «невидимой руке» рынка. По указанным проблемам за азбучную истину были взяты теоретические положения из «Экономиксов», написанных в США. Вот об этом пойдёт речь сразу же после пояснений. Сопоставьте, уважаемые студенты, теоретические положения о чистогане и «невидимой руке» рынка и российскую практику, которую вы наблюдаете каждый день. Что вы приемлите и что отрицаете?

В тех западных учебниках, в которых авторы вспоминают об экономических интересах, этой проблеме, как правило, посвящается несколько предложений, повторяющих положения А. Смита. Роль личного интереса в «Экономиксе» K.P. Макконнелла и С.Л. Брю раскрывается в двух абзацах и констатируется, что «главной движущей силой рыночной системы является личный интерес: каждая экономическая единица стремится делать то, что выгодно, прежде всего, ей самой… Соблюдение личного экономического интереса не следует путать с обычным эгоизмом. Но личный интерес – это не обязательная помощь другим, а прежде всего стремление в максимальной степени добиться какой-то собственной выгоды, которая может принимать самые разные формы» (Экономикс. С. 73–74). Вот и все обо всех экономических интересах.

Действительно, отражённая профессорами ситуация соответствует реальному положению с использованием частных интересов в современной капиталистической экономике. Но что это за общество, в котором не учитываются многочисленные другие экономические интересы?

Нас интересует в приведенном высказывании многообещающий тезис о том, что «главной движущей силой рыночной системы является личный интерес». Сразу же возникает большое количество вопросов без ответов: «Какие такие главные силы?», «Почему и как они играют роль движущих сил?», «Почему неоклассические теории Запада не исследуют главные движущие силы рыночной системы?» В цитируемых положениях не обнаруживается даже попыток обосновать природу экономических интересов, не говоря уже об их классификации, раскрытии систем и т. п. В этом случае громкий научный тезис о «главной движущей силе рынка» повисает в воздухе. По всей видимости, у этих и многих других исследователей срабатывает синдром против К. Маркса. Вдруг придется объяснять, почему лица наемного труда и буржуа при защите своих экономических и иных интересов довольно часто идут стенка на стенку.

Вместе с тем, тезис о движущей сыче интересов отвечает их реальной роли в экономике, причем не только рыночной. Проблема заключается в том, чтобы раскрыть механизм действия движущих сил в форме экономических интересов. И в этом экономическая теория повсеместно беспомощна, за исключением попыток А. Смита и К. Маркса.

А. Смит искренне верит, что богатство может прирастать только за счет использования эгоизма человека. Он пишет: «Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов». (Smith А. 1776. An. Inquiry Into the Nature and Causes of the Wealth of Nations. Ed. E. Cainnan. New York: Modem Library, 1937. P. 19). Но как стимулировать соблюдение всеми людьми своих «собственных интересов»? Увы, человек очень многое воспринял от животного мира, в том числе желание легкой добычи, жадность, эгоизм и т. д. Представляется, что А. Смит фундаментально не смог решить эту задачу Краеугольным камнем его доктрины стала концепция «невидимой руки». В экономической литературе ее называют «невидимой рукой» рынка. На самом деле он чаще использовал этот тезис применительно к регулированию системы экономических интересов.

Что по содержанию представляет собой «невидимая рука» как способ стимулирования действий экономических субъектов и регулирования экономических процессов общества? На первый взгляд, может показаться, что это своего рода божественное привидение, направляющее действия людей. Но А. Смит был далек от такого понимания своей «невидимой руки». На наш взгляд, «невидимая рука» – объективный результат автоматического согласования интересов и действий экономических субъектов, складывающейся стихийно на основе попыток людей реализовать свои собственные цели в процессе производства и распределения различных благ. Категорически неверно связывать «невидимую руку» только с рынком. Рынок лишь наиболее яркая сфера, где можно увидеть «невидимую руку».

Неоклассическая теория с яростью набросилась на К. Маркса, когда он обосновал законы о естественно-историческом развитии общества и, в частности, капиталистического способа производства, с неизбежностью уступающего место очередному историческому этапу развития человечества. Но «невидимая рука» А. Смита – это нечто подобное, с той лишь разницей, что К Маркс указал, конкретные стороны (производительные силы и производственные отношения) и конкретные экономические субъекты (буржуазия и люди наемного труда), взаимодействие которых формирует закономерности. В отличие от этого у А. Смита «невидимая рука» – слетам сила, вынуждающая людей (субъектов экономики) руководствоваться не сознанием, а инстинктами самосохранения и выживания в условиях противостояния экономических интересов. Не случайно, концепция «невидимой руки» появилась в тот исторический период, когда между инстинктами, страстями и интересами исследователи существенной разницы не видели.

Прочитывая А. Смита, мы можем сделать вывод, что экономической выгоде, стремлению людей удовлетворить свои эгоистические потребности он отводил роль автоматического регулятора всех экономических процессов в обществе. В этом, на наш взгляд, сущность концепции «невидимой руки».

В истории человечества не было другой теоретической концепции, которая оказала бы большее влияние на практику хозяйствования. И не было другой экономической теории, которая причинила больше вреда человечеству. Глубокое заблуждение автора концепции «невидимой руки» и всех кто ее разделяет, лежит не в экономической плоскости, а в сфере философии и психологии. Концепция исходит из равнозначности действия стихийных для человека сил природы и «невидимой руки». Закономерности природы переносятся на общество или можно сказать наоборот, закономерности общества встраиваются в естественный и объективный процесс взаимодействия сил природы. «Невидимая рука» по своему характеру воздействия на экономику превращается из общественного института в природный феномен.

Между тем природа наделила человека сознанием. В обществе ничего не делается без осознанных целей. Миллиарды людей на планете, выходя ежедневно на работу, службу или учебу делают это осознанно, и относительно независимы от «невидимой руки». Естественным результатом сознательной деятельности людей являются объективные условия – состояние экономики, наличие рабочих мест, окружающая среда, состояние здоровья людей и т. п. Может сложиться впечатление, что это и есть «невидимая рука». Вот с этого момента и начинается заблуждение. Любой объективный, в том числе овеществленный результат производства формируется (складывается) из осознанных субъектных действий. Субъективное является материалом для объективного. И если принять во внимание, что эта система экономических субъектов не «мешок с горохом», а строго субординированная пирамида снизу до верху, то станет понятным, что на любом уровне экономики решения принимаются сознательно. Разве можно предполагать, что государство или крупная корпорация руководствуются только принципом «невидимой руки»? В итоге в экономике места «невидимой руке» не остается.

Практика хозяйствования постоянно посрамляет теорию «невидимой руки». О многом говорит широкое использование текущего и стратегического планирования экономики в социалистических странах, в капиталистической Японии, в большинстве стран Западной Европы, во всех крупных корпорациях, порой действующих в десятках стран одновременно, на всех без исключения предприятиях (фирмах). В этом же ряду находятся мероприятия по экономическому программированию, в том числе в США, законодательному регулированию экономики во всех без исключения странах мира.

Концепция «невидимой руки» органически вытекает из смитовского homo economicus с его экономическим эгоизмом. Психологически «невидимая рука» – это «бальзам на душу» всем частным собственникам. Во времена А. Смита, когда вся экономика состояла из мелких и мельчайших предприятий, и когда главной проблемой было освобождение земледельцев и ремесленников от абсолютизма и крепостничества иных теорий, кроме теории, обосновывающей свободу производителей материальных благ, в принципе не должно быть. В этот исторический период теория о «невидимой руке» была своего рода теоретической защитой экономических и иных интересов подавляющего большинства населения. Теория и практика не противоречили друг другу.

Одновременно А. Смит своим учением об ОРТ и общественном интересе подсказывал будущим теоретикам экономики о необходимости анализа реальной диалектики частных и коллективных интересов. Однако последователи «невидимой руки» ни на шаг не продвинулись от А. Смита, догматически повторяя теоретические положения XVIII в. в век освоения космического пространства и широкого использования государственной и монополистической форм собственности.

Умственные упражнения с «невидимой рукой» не так безболезненны для человечества, как может показаться на первый взгляд. Соблюдая историческую и идеологическую непорочность, неоклассики обрушили всю свою интеллектуальную мощь на инакомыслящих, в частности, на марксизм, у которого во главе экономики стоит общественный интерес. «Невидимая рука» заменяется регулированием экономики и Кейнсом и его последователями, поменявшими местами микроэкономику (частный интерес) и макроэкономику (общий интерес). Кейнса, оставшегося до конца жизни искренним маржиналистом, за симпатии к общественным интересам и регулированию экономики нарекли коммунистом и ортодоксом. Сами же сторонники теории «невидимой руки» оставались и остаются неисправимыми ортодоксами.

Догматизм и ортодоксия теоретиков свободного, а по сути стихийного рынка, направляемого «невидимой рукой» резко сдерживают развитие мировой экономической мысли, которая явно не отвечает историческому времени. И в этой части, в какой уже раз, следует говорить о деградации экономической теории.

XX век не был веком парцелльных хозяйств и мелких мануфактур. Это был век мощной концентрации производства, необычайного углубления разделения и обобществления труда на международном уровне, быстрого расширения сфер влияния государств и превращения их в самые крупные экономические субъекты с исключительно разнообразными интересами. В ответ на вызовы времени, догматики и схоласты по-прежнему предлагают в организации национальных хозяйств и международной экономики руководствоваться принципом «невидимой руки». Не парадокс ли? Если кому-то покажется сказанное выше натяжкой или оговором, пусть пролистают любой из «Экономиксов» и внимательно всмотрятся в экономическую политику российских «реформаторов» и ознакомятся с заявлениями руководителей нашего государства.

Потери не только теоретические. Практическое использование при хозяйствовании в странах Европы и Северной Америки теорий «невидимой руки» долгое время сдерживало использование антикризисных механизмов в экономиках этих стран. Иллюзии, что в экономике автоматически все решит «невидимая рука» рынка, стали проходить только с середины 70-х гг. прошлого века. Однако и до сих пор теоретики либерального крыла, в том числе «чикагские мальчики» крушат экономики многих стран мира. Под обещания сотворить «экономическое чудо» либералы загнали в безнадежные долги и в состояние стагнации экономики десятков стран Латинской Америки, Азии и Африки.

От души «чикагские мальчики» оторвались на экономике бывшего Советского Союза. Они первоначально накачали идеями о божественной силе «невидимой руки» экономически безграмотных, но политически амбициозных российских либералов. Затем на 90 % заполнили штат государственного Комитета по приватизации, провели её за феноменально короткий промежуток времени, ликвидировали централизованное управление и ввели абсолютно свободные цены. Результатом стало банкротство второй экономики мира.

Экономика России с начала реформ потеряла более половины своего потенциала и по уровню развития была отброшена на 50 лет назад. Жизненный уровень населения упал в разы, и по этому показателю по данным ООН Россия переместилась из первого десятка стран мира в восьмой десяток. Поистине пророческими были слова французского философа-просветителя Дидро (1713–1784 гг.): «Если хотите поколебать гипотезу, предоставьте ей полный простор». Теориям «невидимой руки» в России был предоставлен «полный простор» и она окончательно себя дискредитировала.

Страна начала возрождаться из руин с того момента, когда американских консультантов выперли из России, и в экономике медленно стала возрастать регулирующая роль государства.

Совершенно очевидно, либералы с обеих сторон выполняли идеологический заказ и не скрывали, что «невидимая рука» была хорошо видимой. Российский пример должен послужить для многих других стран уроком и примером того, как не надо поступать с экономикой и какой силой разрушения обладает «невидимая рука» для глубоко обобществлённой экономики. Как же правы китайские реформаторы, не допускающие «невидимую руку» в КНР!

§ 4. Противоречия экономических интересов – источник развития человеческого фактора

Гимн противоречиям

В материальном мире все соткано из противоречий и противоположностей. Их взаимодействие порождает вечное движение, состоящее из триады взаимопроникающих процессов: возникновение (рождение) – развитие (расцвет) – умирание (гибель). Человека окружают только взаимодействующие противоположности. Во Вселенной – это вещество и пустота, движение и покой, энергия и полное её отсутствие. На Земле – юг и север, тепло и холод, огонь и вода, положительные и отрицательные заряды, сеет и темнота, притягивание и отталкивание mm одновременно и т. д.

Человек и общество, в том числе экономика, не составляют исключения. Человек, только что, родившись и достигая зрелости, в то же самое время движется к своей смерти. Человеческие цивилизации и государства повторяют этот же путь. Экономическая жизнь общества, так же как и весь окружающий мир – царство противоречий: человек и природа, мужчина и женщина, производство и потребление, предложение и спрос, полезность созданных благ и их бесполезность или вредоносность – вот не полный перечень контрастов.

Формирование сознания у людей создает иллюзии у человечества, что противоречия в обществе можно устранить. Однако этого барьера человечество никогда преодолеть не сможет, так как уже в самом противостоянии материи и сознания заключено диалектическое противоречие. Всем людям и каждому человеку в отдельности не дано полностью подчинять своему влиянию окружающие условия. Их можно познать, частично изменить, приспособится к ним или наоборот, частично приспособить их к своим потребностям, но полностью устранять противоречия невозможно. Если такое стало бы возможным, то это означало, что человек способен своим сознанием создавать планеты, галактики, города, заводы, самих людей и т. п. Противоречия следует не устранять, а использовать для развития человеческой цивилизации.

В действии человеческого фактора живыми носителями всех противоречий выступают экономические субъекты. Находясь в системе противоречий люди, отдельные экономические субъекты или совокупные субъекты крайне редко непосредственно взаимодействуют друг с другом. Например, невозможно представить ситуацию, когда коллективы фирм, находящихся на разных континентах или на разных территориях одной и той же страны, вдруг начинают взаимодействовать непосредственно. Это взаимодействие происходит через многочисленные опосредующие звенья – обмен, акты купли-продажи, доходность производства, конкуренцию и т. п. Поэтому противоречия между субъектами принимают форму столкновения и взаимодействия потребностей и интересов субъектов. Проблемы решаются с учетом того, полезен ли тот или иной экономический акт, отвечает он интересам взаимодействующих субъектов или не отвечает.

Необходимость и неизбежность реализации каждым субъектом своих экономических интересов побуждает их действовать, организовывать и совершенствовать производство благ, включатся в систему ОРТ, вступать во взаимодействие с другими субъектами. Удовлетворяя свои собственные потребности и учитывая противостоящие интересы, субъекты приводят в действие человеческий фактор.

NB: огнеопасно

Противоречия в окружающем мире и социальной материи исследовались с самых древних времен. Древнегреческий философ Демокрит (460–360 гг. до н. э.) говорил, что «начала Вселенной – атомы и пустота». Уже в XII в. французский философ Гуго (1097–1142 гг.) о диалектике противоположностей писал пространно, но точно: «Если присоединить подобное к подобному одинаковость частей обнаружит превосходство той и другой части. Если же ты сопоставишь несходное, то более явными станет отличие каждого. Так сочетание одинакового усиливает различие отдельных частей, а различное качество одного кажется возросшим благодаря другому. Сопоставить белое с черным, мудреца с глупцом, гордого со смиренным, зло с добром и тогда благодаря противоположностям, отстоящим далеко друг от друга, к каждому виду словно присоединится подлинное содержание его собственной природы». Кроме восклицания – «гениально», добавить ничего невозможно.

Теоретики экономики, начиная с автора первого «Экономикса» Ксенофонта и вплоть до всех авторов классической политической экономии, выводы философов последовательно трансформировали на экономическую жизнь общества. А. Смит и Д. Рикардо в теориях об общественном разделении труда и факторах общественного производства, о делении продукта на необходимый и прибавочный и делении общества на классы демонстрировали конкретные механизмы функционирования экономики на основе возникающих противоречий.

Всем хорошо известно, что учение о противоречиях и диалектике в завершенном виде предстало в работах гения философской мысли Гегеля. В виду общеизвестности его учения здесь не следует его излагать даже кратко. С этим студенты знакомятся в курсах по философии. Интерес представляет реакция западной обществоведческой мысли на это учение, в том числе в экономической теории. Это полезно знать каждому студенту, окунувшему в мир противоречий реальной жизни.

В философии и экономической теории, как уже ранее мы отмечали, всегда противостояли друг другу две концепции – диалектика и метафизика. Сущность диалектического подхода сводится к исследованию процессов развития всего и вся на основе единства и борьбы противоположностей. Согласно диалектике в обществе, в том числе в экономике, всё исторически преходяще. Метафизика, наоборот, исследует объективную реальность, в том числе экономику, как непротиворечивую, единую, вечную и неделимую. Еще Парменид говорил, что «противоречие не соответствует истине». Автору очень хочется, чтобы студенты задержались на приведенном цитировании и сопоставили мысли древнегреческого мудреца с реалиями нашей жизни. Прав ли он?

С позиций рассматриваемых нами экономических интересов метафизика означает, что нет никаких противоречий между интересами государства и его граждан, буржуа и наемного рабочего, монополией и немонополизированным сектором экономики и т. д. Очевидно, что в реальности такой экономики и нигде нет и быть не может.

Гегель, обладающий глубоко диалектическим мышлением, испытывал отвращение к метафизике во всех ее проявлениях и поэтому писал: «У нас, философов, общий враг, а именно: метафизика». Современник Гегеля философ-мистик Артур Шопенгауэр (Германия, 1788–1860 гг.), откровенно ненавидящий своих коллег – философов и весь окружающий мир причислил его к умалишённым. Он писал: «Кто может читать его наиболее прославленное произведение, так называемую «Феноменологию духа», не испытывая в то же время такого чувства, как если бы он был в доме умалишённых, – того надо считать достойным этого местожительства». Шопенгауэр, по сути, причисляет к умалишённым всех, кто читал Гегеля.

Экскурс в философию нам крайне необходим; чтоб осмыслить нынешнее состояние экономической теории. На Западе теоретики-экономисты в XIX в. вдруг узнают, что гегелевская диалектика стала одним из источников марксизма, в том числе экономического учения К. Маркса применительно к капиталистическому способу производства. Из этого учения вытекает, что капитализм не вечен, что он в соответствии с реальной диалектикой общественного развития должен уступить место социализму, что в буржуазном обществе существуют глубокие противоречия между собственниками и не собственниками, наймодателями и нанимателями, между государством и предпринимателями, между государством и налогоплательщиками и т. д. Узнав все это, представители экономической науки, забыв о древних философах, забросив труды классиков политической экономии, соглашаясь с Шопенгауэром в отношении Георга Гегеля, проклиная К. Маркса, совершенно не «вдруг», а вполне осознанно забывают о диалектике и прочно становятся на позиции метафизики. Они изобретают так называемые позитивный и нормативный методы исследования и всей своей интеллектуальной мощью обосновывают вечную незыблемость его Величества Капитала.

Между тем исследование капитализма с позиций материалистической диалектики, в том числе с учетом противоречий человеческого фактора и его развития с неизбежностью приводит к выводам, что у этого общества вечных перспектив нет. Капитализм, как и все окружающее в мире, развивается, приобретает другое качество, трансформируется во что-то иное и сходит с исторической сцены. Метафизическое мышление западных обществоведов это не воспринимает. Более того, диалектический метод Гегеля и Маркса вынудил бы их делать выводы, неугодные для господствующего класса. На это не достает мужества и научной порядочности. Именно по этой причине студенты о методах материалистической диалектики во всех, без исключения, учебниках по экономике с Запада и скопированных с них в России ничего не прочитают. Гегель и Маркс со своими теориями оказались огнеопасными и для теоретиков буржуазии.

О классификации противоречий

Системы противоречий в экономике между интересами характеризуются исключительным разнообразием и сложностью. Они повторяют системы экономических субъектов. Более того, противоречия каждой данной системы конституируют интересы, подчеркивают их специфичность и адресность, защищают от поглощения или подавления со стороны интересов других субъектов. Например, не трудно спрогнозировать систему противоречий у любой крупной корпорации. Противоречия возникают с государством и другими крупными предприятиями, фирмами мелкого и среднего бизнеса, покупателями товаров и услуг. Но это – противоречия интересов только одного субъекта. В экономике действует неисчислимое количество субъектов и потому весь механизм функционирования любой экономики составляет процесс формирования и разрешения противоречий между множеством субъектов.

Привязка систем противоречий к системам субъектов и их интересам не означает, что противоречия не имеют самостоятельной систематизации. Противоречия столь же объективны, как объективен окружающий нас мир. Критериями классификации противоречий выступают, во-первых, характер противоречий, во-вторых, способ их разрешения.

Диалектические противоречия

Диалектические противоречия, их можно еще назвать как естественные, проистекают из различий в положении субъектов в ОРТ и в экономических системах, а так же из совокупности таких экономических интересов, которые предопределены производственно-экономической и социально-экономической обособленностью субъектов. Например, не могут не сталкиваться интересы металлургов, выплавляющих сталь и коллективов предприятий, поставляющих им сырье, лесозаготовителей и мебельщиков. Интересы субъектов указанных отраслей и совпадают, и противоречат одни другим. Очевидно также противостояние интересов производителей товаров и потребителей, продавцов и покупателей, собственников и не собственников, монополистов на рынке и их конкурентов. Этот ряд противостоящих экономических интересов бесконечен.

Диалектические противоречия неустранимы и сама постановка такой задачи бессмысленна, так как противоречия в экономике – это ее естественное состояние. Диалектические противоречия могут быть мощным стимулом развития экономики, если они осознанны и используются в целях развития. Решается это путем сознательной постановки и достижения, подавляющим большинством экономических субъектов задач с учетом своих собственных интересов и интересов партнеров и конкурентов. Надежд на «невидимую руку» при этом нет никаких. Если они будут у кого-то присутствовать, то «невидимая рука» приведет в невидимое, а если конкретнее – к экономическому кризису. Об этом свидетельствует 250-летняя практика хозяйствования при капитализме.

При правильном учете и разрешении диалектических противоречий интересов достигается оптимум в социально-экономическом развитии экономики и общества. Оптимум означает, что в той или иной системе учтено большинство интересов и все экономические субъекты имеют экономический и социальный эффект от результатов своей деятельности, а передача полномочий или части своего эффекта субъектам более высокого уровня или любым другим субъектом становится экономически или социально выгодной. Например, уплата налогов конкурирующими хозяйствующими субъектами и гражданами страны необходима для успешного функционирования такого субъекта как государство, без которого нормальная жизнедеятельность всяких субъектов невозможна. Налоги платить всем выгодно, несмотря на острые противоречия между экономическими субъектами. Выгода будет оптимальной только в том случае, если интересы государства будут экономически и социально сбалансированы с интересами налогоплательщиков.

Антидиалектические противоречия

Экономические субъекты не всегда предпринимают оптимальные действия при разрешении диалектических противоречий. Это происходит в основном по двум причинам. Во-первых, по причине эгоизма экономических субъектов, которые при выработке стратегий действий возводят в фетиш только свои интересы. Во-вторых, экономические субъекты не всегда находят наилучшие варианты разрешения экономических и социальных проблем и довольно часто допускают ошибки. Две указанные причины способствуют накоплению неестественных противоречий в экономике и социальной сфере, которые принято называть негативными или отрицательными противоречиями.

Бытовое сознание весь арсенал противоречий сводит именно к негативным противоречиям, поскольку они хорошо наблюдаемы и ущерб от них очевиден. Диалектические противоречия – предмет экономической науки. Негатива в обществе, как правило, очень много и потому в противоречиях видят только отрицательную сторону, не осознавая, что без противоречий не может быть развития.

Отрицательные последствия противоречий обнаруживаются:

1) когда экономические субъекты не воспринимают и не осознают неизбежность объективных экономических противоречий между интересами;

2) когда отдельные экономические субъекты при реализации своих собственных интересов руководствуются принципом «что хочу, то и ворочу»;

3) когда некоторые экономические субъекты во что бы то ни стало добиваются преимуществ при реализации своих собственных интересов;

4) когда экономические субъекты не успевают за изменениями в экономике и социальной сфере, не учитывают или не умеют учитывать множественность интересов других субъектов.

В экономической теории самым опасным явлением для общества считается фетишизация (преувеличение) какой-то группы или какого-то отдельного экономического интереса, будь-то роль государства, монопольное положение какой-либо формы собственности и собственников, господствующая роль ТНК и крупного капитала, амбиции отдельных регионов и т. п. Не меньший вред может причинить обществу субъективизм, заключающейся в ошибочном осознании того или иного интереса или группы интересов со стороны интегрированного субъекта, чаще всего государства. Избежать субъективизма возможно выработкой сбалансированной экономической политики, предполагающей исключение фетишизации и субъективизм интересов.

Печальным примером демонстрации двух указанных крайностей в использовании экономических интересов может служить опыт СССР и России в конце XX и начале XXI вв. В советский период отмечалась явная фетишизация государственных интересов в ущерб индивидуальным и коллективным. Ситуация усугублялась тем, что сами государственные интересы персонализировались с политико-государственной номенклатурой. В результате явно более прогрессивная социалистическая система постепенно перешла в режим деградации.

В ходе так называемых реформ в России буквально гипертрофией характеризуются частные интересы, причем, только крупных собственников. При приватизации в Российской Федерации слились воедино две крайности – фетишизм и субъективизм. Фетишизация частной собственности сопровождалась грубыми ошибками государственных структур в выборе сроков, темпов и методов приватизации. Триллионная государственная собственность за бесценок была распродана и расхищена за 2–3 года. В жертву были принесены экономические и социальные интересы практически всех ранее существовавших субъектов экономики и, прежде всего рядовых граждан России.

Интерес интересу рознь

Пример России свидетельствует о том, что безрассудное преследование целей в интересах избранных субъектов превращает сами экономические интересы в разрушительную силу. Однако экономические интересы можно и необходимо использовать в созидательных целях. В этом смысле выступает проблема для экономической теории и для практики, – какие же группы интересов лучше способствуют экономическому и социальному прогрессу. Без ответа на этот вопрос понять механизм развития социально-экономических систем с опорой на использование возможностей человеческого фактора трудно.

На помощь теоретикам приходил ее Величество История, а со стороны методологии – метод сочетания логического и исторического, применяемый в исследованиях социальной материи. Если ретроспективно проанализировать переход человеческого общества от одной исторической ступени к другой с позиции господствующих экономических интересов, то обнаружится следующая закономерность – каждый новый экономический и социальный порядок опирался на более прогрессивные и пространственно более широкие системы экономических интересов.

Первобытный коммунизм, опирающийся на общие (общественные) интересы, развивался на планете в двух направлениях. С одной стороны в направлении укрепления и расширения базы общих, в основном государственных интересов (азиатский способ производства), с другой – сразу в направлении формирования и расширения частной, в основном рабовладельческой, собственности с безраздельным господством частных интересов. И в том и другом случае преимущества с позиций роли экономических интересов в развитии общества находились на стороне новых социально-экономических систем.

Любопытная ситуация сложилась при смене эпохи рабовладения феодализмом. И та и другая системы основывались исключительно на частном интересе. Но интерес интересу рознь. Игра теоретиков в пинг-понг с помощью абстрактных категорий «частных», «индивидуальных», «общих», «общественных» и других интересов ничего не дает для конкретно-исторического анализа. Весьма существенными, а практически противоположенными в этих двух общественных системах оказались виды частных интересов. Они заключались во взаимодействии полюсных субъектов. При рабовладении – между рабом и рабовладельцем, при феодализме – между крепостным (зависимым) крестьянином и феодалом. У раба практически отсутствовал всякий экономический интерес произ-водить материальные блага. Основой функционирования рабовладельческой социально-экономической системы было физическое принуждение раба со стороны рабовладельца. При феодализме закрепление производителя материальных благ на земельном участке сформировало более прочный экономический интерес в производстве материальных благ. За счет более устойчивого экономического интереса феодальный порядок вытеснил рабовладение с исторической сцены. Побеждают в итоге не пушки и армии, а экономические интересы.

Как уже отмечалось ранее, каждое социальное экономическое явление проходит три стадии в своем развитии:

1) становление;

2) расцвет;

3) уход с исторической сцены.

Своего максимального развития частный интерес достигает при капитализме. На ранних стадиях капитализма (эпоха свободной конкуренции) частная собственность и собственно частный интерес тотально господствуют в экономике, социальной сфере, политике, идеологии и экономической теории. Это общество можно назвать обществом чистогана. Господство частного интереса находит объяснение его более высокой эффективностью и пространственным распространением в промышленной экономике по сравнению с частным интересом в аграрной экономике.

С середины XX в. в связи с обобществлением производства, становлением государств как коллективных экономических субъектов, возникновением социалистических экономик, углублением международного разделения труда все большее экономическое пространство и значимость приобретают системы государственных и национальных интересов. Начался исторический период отмирания тотальных систем частного интереса и вытеснение их системами общественных экономических интересов. Трудно понять тех теоретиков, которые не желают считаться с закономерностями развития экономики и настраивают практику на использование только частного интереса.

Системы общих экономических интересов становятся преобладающими за счет кооперирования частных интересов и, следовательно, более высокой производительности общественного труда и за счет сознательного регулирования действий многих субъектов, что создает условия для эффективной экономики. Новые системы экономических субъектов не возникают случайно. Их распространение обусловлено законами развития человеческого фактора, и поэтому всякие теоретические и практические попытки остановить развитие человеческой цивилизации на времени Адама Смита обречены.

Стимулы развития человеческого фактора

Использование экономических интересов в целях развития человеческого фактора и общества в целом возможно через механизм стимулирования. Стимул – это внешняя для субъекта форма воздействия на его экономические интересы с целью побуждения к активным действиям в реализации собственного интереса и учета интересов других экономических субъектов.

Без стимулирования интерес субъекта становится его «личным делом» и может оказаться не задействованными в полную силу Поскольку в содержание интересов входят объективная и субъективная стороны, стимулы подразделяются на материальные и моральные. Их сочетание и формы для различных субъектов не одинаковы. Для собственников главный материальным стимул – доход от собственности, для хозяйствующих субъектов – прибыль, для работников – заработная плата и т. д. Моральные стимулы сводятся к публичной оценке действий экономических субъектов, в основном производительных работников, деятелей культуры и искусства со стороны общества, государства, общественных организаций и др.

Экономическая теория в Европе и США моральное стимулирование относят к области «коммунистических химер». А напрасно. Опыт Японии, тщательно изучившей и в значительной части воспринявшей опыт морального стимулирования на предприятиях СССР, свидетельствует о впечатляющих достижениях. Содержание моральных стимулов из СССР в Японии дополнили восточными и национальными традициями. В результате в японской экономике практически отсутствует проблема плохого качества продукции, здесь не знают таких явлений как текучесть кадров, прогулы и т. п. Впрочем, без интенсивного использования моральных стимулов не обходится и экономика США. История здесь весьма любопытна. В 1966 г. James F. Halpin опубликовал книгу Zero Defects (Дж. Холпин «Бездефектность»), которая моментально была переведена на русский язык. В книге описывалась Программа бездефектного изготовления фирмой «Мартин» нескольких тысяч деталей для ракеты «Першинг», которая при многочисленных испытаниях часто взрывалась. В книге так же отмечалось, что такие программы в США внедрены более чем на 1 000 предприятий и предлагалось сделать это всем. Любопытно, что подчёркивалась негативная роль только материальных стимулов в качественной работе персонала. Вся программа состояла из моральных стимулов от почётных грамот в адрес семьи и профсоюзов и до специальных значков по типу пионерских значков у младших школьников в Советском Союзе. Действительно, программы позволили выправить ситуацию с качеством и затем оказали неоценимую помощь при запуске первого крошечного спутника земли в США. Деловые круги США настаивали, чтоб программа не популяризировалась, так как боялись «плагиата» со стороны Советов. Однако снобизм американцам не позволил знать, что в Советском Союзе Саратовская система качества продукции с первого предъявления с личным клеймом изготовителя действовала уже с 1955 г. Свой путь она начинала также с машиностроительных предприятий ВПК. Мы были не столь богаты, как американцы, поэтому моральные стимулы сочетали с материальными.

Сочетание материальных и моральных стимулов должно сопровождаться чувством меры. Гегель, рассматривая взаимодействие противоречивых сторон, обосновал закон меры, то есть закон оптимального сочетания противоположностей в любом из явлений или процессов. В советской экономике недостаток материального стимулирования пытались компенсировать широким моральным стимулированием, что привело к обесценению последнего. В настоящее время в России другая крайность – моральные стимулы в экономике не используется вовсе. Правда, Президент страны иногда награждает правительственными наградами олигархов и интеллигенцию, но не за результаты производства благ, а за лояльность к буржуазной власти.

С содержательной стороны материальные и моральные стимулы контрастны. Материальные стимулы апеллируют к стремлению человека наполнить свой желудок или к его животным инстинктам. Моральные стимулы связаны с использованием общественных и коллективистских качеств человека, его интеллектуальных, морально-нравственных, патриотических и иных содержательных моментов homo sapiens, вытекающих из того, что это сознательное существо на планете. Моральные стимулы значительно шире и богаче материальных стимулов.

Глава 3. Экономические интересы как основа социализации человеческого фактора

§ 1. Социальные субъекты

Причины социализации экономических субъектов

Экономические субъекты не остаются только субъектами экономики. Кроме экономических отношений, субъекты с неизбежностью вступают в иные общественные отношения – социальные, правовые, политические и идеологические. Такая ситуация естественна по своей сущности. В обществе все взаимосвязано. Отнесение субъектов к той или иной форме происходит по критерию происхождения из определенной сферы общества или по основным функциям, осуществляемым субъектами. Разве можно, например, работника предприятия считать только субъектом экономики? Он, безусловно, выступает носителем всего комплекса отношений. И не исключается, что основная функция в обществе у такого субъекта может находиться не в сфере экономики, а допустим, в профсоюзах, в политической партии и т. п. Все сказанное о работнике может относиться к олигарху и любому другому субъекту. В понятие социализации экономических субъектов вкладывается смысл, что помимо экономических функций в обществе субъекты экономики начинают выполнять многие другие общественные (социальные) функции.

Отмеченная причина социализации экономических субъектов является объективно обусловленной, вытекающей из естественного процесса разделения социальных функций между людьми и их совокупностями. Другой весьма основательной причиной выступает необходимость отстаивания и публичной защиты экономическими субъектами своих коренных интересов. Ранее нами отмечалось, что каждый экономический субъект добивается в реализации своих потребностей в системе исключительно противоречивых интересов. В одиночку никакой субъект, даже, самого высокого уровня, свои интересы реализовать не сможет. Он должен считаться с интересами других субъектов, должен доказать другим субъектам правомочность и реальность своих интересов и должен в соревновательной и конкурентной борьбе отстоять свои экономические интересы перед обществом.

Только экономическими мерами свои интересы субъекты отстоять не в состоянии и потому прибегают к помощи общества, государства, закона, общественных организаций, политических и идеологических структур. Вследствие этого экономические субъекты начинают действовать не только в производстве материальных и духовных благ, но в социальной и морально-нравственной сферах, в правовом (законодательном) пространстве, в политике и идеологии.

«Кружки по интересам»

В эти общественные структуры экономические субъекты в одиночку включиться не имеют возможности. Например, во всех без исключения странах право законодательной инициативы принадлежит более узкому кругу юридических лиц – законодательным органам, президентам, правительствам, судебным органам, иногда профсоюзам. Даже самый богатый олигарх в одиночку едва ли сможет «пробить» через парламент выгодный для себя закон. Поэтому экономические субъекты предварительно объединяются в большие социальные группы на основе совпадающих экономических интересов. В обществе возникают своеобразные «кружки по интересам». Правда, в этих «кружках» иногда насчитывается несколько миллионов физических и юридических лиц.

В различных странах социальные группы получают разное наименование – сословия, касты, страты, социальные прослойки, классы и т. п. В ряде стран социальные группы конституировались законодательно. В современных условиях этого не делают, но созданы другие общественные механизмы формирования социальных групп. Для отстаивания интересов социальных грунт, начало которых восходит к экономике, создаются союзы, общественные организации, ассоциации, политические партии, социальные и идеологические структуры и т. п. Для успешной реализации и защиты интересов субъектов в экономике на помощь призывается мораль и нравственность, политика и идеология. С этой целью в этих сферах общественной жизни возникают субъекты, специализирующиеся только на данной деятельности. Экономика, мораль, нравственность, политика и идеология сливаются в единый механизм по защите экономических интересов стран, государств, монополистических объединений, среднего и малого бизнеса, наемных работников.

Внешне может представляться, что социальные процессы, мораль и нравственность, политика и идеология – это самостоятельные институты общества. Однако такое представление является поверхностным. В основе принятия решения в этих сферах лежат исключительно экономические интересы разных субъектов. И сами явления социальной жизни, морали, нравственности, политики и идеологии выступают качественными характеристиками человеческого фактора общественного производства. Нравственность, политика и идеология не прямо, а опосредованно через многочисленные звенья принимают участие в изготовлении колбасы, джинсов, гамбургеров, черной и красной икры, в производстве обуви, тракторов, станков, ядерных боеголовок и т. д. Американский империализм на Ближнем Востоке под эгидой якобы восстановления демократии на самом деле обеспечивает могущественную экономику США нефтью и газом, а сказать конкретнее, – отстаивает экономические интересы ТНК в топливно-энергетическом комплексе Запада. Именно это обстоятельство определяет содержание морали, нравственности, политики и идеологии, а отнюдь не наоборот. Президенту США нужна не демократия для иракцев и сирийцев, а нефть для американцев.

Системы социальных субъектов

Формирование систем социальных субъектов принципиально отличается от систем экономических субъектов. Ранее отмечалось, что экономические субъекты формируются на основе факторов производства, их места и функций в экономике. В основе формирования систем социализированных субъект лежат уже сформировавшиеся интересы, причем не только экономические, но и национальные, социальные, морально-нравственные, политические и идеологические. Последние группы интересов являются превращёнными или производными от экономических и формируются они с задачами отстаивания коренных экономических интересов. Правда, социализированные интересы и субъекты могут приобретать самостоятельное содержание и выражать связь с экономикой опосредованно. Примером могут служить национальные интересы, которые складываются на основе решения демографических, общеэкономических, территориальных, военно-политических и других задач.

Отмеченное позволяет сделать вывод, что существует две основные грунты социальных субъектов. Во-первых, субъекты, формирующиеся на основе комплекса интересов с преобладанием одного или более вида интересов и не обязательно экономических. Такими субъектами являются общество (нация), государство, классы и социальные общности (группы). В принципе три последних субъекта могут быть сведены к первому субъекту – обществу. В этом утверждении ничего нового нет. Такова реальная диалектика всех без исключения субъектов. Действующие в любой сфере общества субъекты могут быть сведены к кому-то единому. Становление государства, классов и социальных общностей в качестве относительно обособленных субъектов свидетельствует о наличии у этих субъектов комплекса специфических функций и интересов.

Во-вторых, существует очень большое количество субъектов, которые своим бытием обязаны функциям защиты экономических, социальных, политических и идеологических интересов больших общностей и групп субъектов. Так возникают многочисленные профессиональные союзы, союзы предпринимателей, клубы, наподобие Бильдербергского или более узкого круга богачей, ассоциации, союзы, политические партии, идеологические структуры и т. п. Подавляющее число таких социальных субъектов возникает на почве, прежде всего, экономических интересов, а также деятельности людей в материальном или духовном производстве.

§ 2. Социальная сторона человеческого фактора в России и СССР

Значение анализа социальных субъектов

В экономической науке господствует представление, что социальные проблемы и, как следствие, социальные субъекты не являются объектом экономической теории. Ради объективности следует отметить, что в последние годы некоторые социальные проблемы стали анализироваться в большинстве «Экономиксов». Делается это не системно, а вынуждено в связи с обсуждением вечного спутника капитализма – безработицы и распределения доходов, которые, по сути, вместе с рынком являются одним из основных предметов для анализа. В современной России как всегда всё наоборот. Экономическая наука и учебники по экономической теории уходят от обсуждения социальных проблем. Акцент делается на рыночных отношениях. По всей видимости, теоретики не хотят раздражать тончайшую прослойку богатых людей, полностью завладевших громадной экономикой России.

Между тем, если попытаться дать ответ на вопрос о том, зачем развивать экономику, то уместным может быть ответ, что экономика должна развиваться ради решения социальных проблем, удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, то есть тех самых социальных субъектов, которые уводятся в сторону в экономической теории. Нет никакой экономики вне людей и их социальных проблем.

Экономическая теория без анализа социальных субъектов не в состоянии дать обоснованных рекомендаций о факторах, механизмах и темпах развития экономики. Трудно будет объяснить, почему капиталистическую экономику потрясают экономические кризисы, почему существует социальное неравенство и бедность, почему, наконец, свершаются революции, и какие социальные субъекты в этом бывают заинтересованы.

Социальные субъекты в дореволюционной России

Чтобы обсуждение проблемы экономических и социальных субъектов и их интересов не превратилось в схоластику, необходимо дискуссию увязать с анализом конкретных систем социально-экономических субъектов. Это позволяет увести теоретическое мышление от чрезмерной абстрактности и воссоединить теоретический анализ с практикой.

Система социальных субъектов в России до Великой Октябрьской социалистической революции в основе была сформирована в XIX в. Население делилось на сословно-социальные общности, обособляющиеся по критериям обладания собственностью и доходами, а так же в связи с функциями и местом в общественном разделении физического и умственного труда. Дворянство и духовенство, чиновничество и купечество, крестьянство и казачество – таков перечень законодательно оформленных основных сословий в России.

Анализируя эту систему субъектов можно увидеть, что промышленное производство, духовное производство и нематериальное производство или сфера услуг субъектами не представлены. Это не случайно, так как эти сферы еще не были развиты. Ранее мы обосновывали положение о полюсных или осевых субъектах в каждой системе. Прежде чем назвать их, необходимо ответить на вопрос, а за счет какого труда жило российское общество? Ответ однозначен – за счет крестьян, которые составляли до 90 % населения. Крестьянство распадалось на три социальные группы в соответствии с формами собственности на землю: государственных, в том числе царских, церковных (монастырских) и крепостных душ (термин вполне официальный). Именно в это время появилась знаменитая российская поговорка – один с сошкой, а семеро с ложкой. Крестьяне подвергались жесточайшей эксплуатации практически со стороны всех сословий. Главенствующим, самым богатым и образованным сословием было дворянство. Основным источником доходов дворян были имения с крепостными душами, с которых они «стригли» земельную ренту в виде барщины, оброка или денежной ренты.

Духовенство было не только сугубо социальным, но и экономическим субъектом, так как церковь была собственником земли. В России, как и во всем мире между церковью и светской властью шла жестокая борьба за господствующее положение в обществе. В XIX в. самодержавие отняло у церкви значительную часть земли и крестьян, оставив небольшие площади у монастырей.

Ряд важных привилегий имело купечество. Оно было освобождено от некоторых податей (по-современному – налогов) и от службы в армии. Купечество подразделялось на три гильдии. Самые богатые купцы (первой гильдии) имели право преимущественно вести внешнюю и внутреннюю торговлю. Купцы второй гильдии обладали привилегиями в крупной (по-современному, оптовой) внутренней торговле, третья – в мелкой городской и уездной (розничной). К мещанству относились ремесленники, мелкие самостоятельные торговцы, наемные работники. В прежние времена их называли посадскими людьми. Мещане были обложены высокой податью (налогами), служили в армии и не были освобождены от телесных наказаний вплоть до конца XIX в.

Особым сословием было казачество, сочетавшее служение отечеству с трудом земледельцев. Оно делилось по территориальному признаку на девять войсковых объединений.

В истории и общество веден и и обнаруживается любопытный факт. Очень часто и много пишут о бюрократии (власти стола), о засилии административных и тоталитарных методов управления экономикой и обществом как целым, но не называются те экономические и социальные субъекты, которые осуществляют эти функции. В России в связи с традиционно значительной ролью государственной собственности и самодержавными традициями самостоятельным субъектом стало чиновничество. Административный аппарат в России всегда превышал все разумные пределы. Набор функций бюрократии характеризовался комплексностью. Даже император Николай I однажды вынужден был сказать, что «Россией правят столоначальники». Опасность чиновничества в том, что чиновники свои узкогрупповые интересы выдают за государственные и разрывают единые системы интересов на части, порождая негативные противоречия.

К концу XIX в. система социальных субъектов, основанная только на сословиях, стала разрушаться. Тому способствовало и проникновение в сельское хозяйство товарно-денежных отношений и капиталистических порядков. К началу XX в. в России окончательно сформировались два основных класса – буржуазия и наемные рабочие. Они формировались не на административной, а на чисто экономической основе. Класс буржуазии формировался за счет предприимчивых дворян и купцов, а так же разбогатевших мещан (ремесленников) и крестьян. Класс пролетариев пополнялся за счет избыточного населения в деревне, массового разорения крестьян и обеднения мещанских слоев населения. В самостоятельно организованный класс превращаюсь крестьянство. Это происходило в результате становления института частной собственности на землю и разложения общинного землепользования.

В экономической и социальной сфере российского общества отношения характеризовались жесточайшей эксплуатацией громадного числа населения. Эксплуатации подвергались крестьяне, которых всё больше и больше лишали земли. Армия наемных рабочих стала жертвой первоначального накопления капитала, который мог увеличиваться только за счет труда пролетариев. Традиционно издевательствам и унижению подвергались мещане и разночинцы, среди которых на этой почве появилось большое количество революционно настроенной молодежи. Первая мировая война противоречия обострила до крайности.

Советология Запада длительное время, а теперь и отечественные строители бандитского капитализма, и их апологеты утверждали и утверждают, что в 1917 г. в России произошел дворцовый переворот, учиненный большевиками. Ну, прямо-таки, былинные герои эти большевики! В одиночку порубили головы у «тысячеголовой гидры» в огромной стране и взяли власть в свои руки! Уймитесь, господа! И Великую Октябрьскую социалистическую революцию, и все последующие фантастические достижения свершил великий и могучий Народ. Вот он и есть самый главный экономический и социальный субъект. Не может быть «недоумком» всё население страны. Господа, мы приглашаем вас к вдумчивому и глубокому анализу реальной истории, а не пропагандистских трюков. К этим вопросам мы еще вернёмся.

Система социально-экономических субъектов СССР

При поверхностном анализе система субъектов СССР может показаться довольно простой. В самом деле, при господстве государственной собственности создается впечатление, что при социализме всего два субъекта – государство и человек. Именно так советолога Запада представляют систему субъектов при социализме. В реальности система субъектов является весьма сложной. Во-первых, при социализме функционирует несколько форм собственности – государственная, кооперативная, личная, собственность общественных объединений. Это означает, что на основе форм собственности складывается несколько систем экономических и социальных субъектов. Прежде всего, возникает неисчислимое количество индивидуальных субъектов в экономике и социальной сфере. Затем на основе этих субъектов формируются трудовые и иные коллективы предприятий, организаций, ассоциаций, государственных и общественных структур.

Во-вторых, взаимодействие между всеми субъектами происходит в условиях противоречий их интересов, поэтому возникают социальные субъекты второго уровня по отстаиванию своих интересов. Такие субъекты, как правило, являются совокупными. Системы этих субъектов таковы: классы (рабочие и крестьяне), инженерно-технические работники (управляющий персонал в экономике), служащие и интеллигенция (работники умственного труда).

Рабочий класс первоначально подразделяется на промышленных и сельскохозяйственных рабочих, затем деление класса происходило по подразделениям и сферам общественного производства, по отраслям экономики и сферы услуг, по предприятиям и организациям. В основе формирования этих локальных систем экономических и социальных субъектов находилось ОРТ и профессиональные качества рабочих.

В экономике и сфере услуг в самостоятельный субъект выделялась инженерно-техническая интеллигенция, получившая название инженерно-технических работников (ИТР), которые осуществляли техническое обслуживание, организацию и управление производством. Определяющим признаком субъектов выступало содержание их труда, а также положение в системе ОРТ. По своему статусу ИТР примыкали к рабочему классу, качественно и количественно подпитывая этого субъекта. По уровню заработной платы выше находились квалифицированные рабочие. Именно таким примитивным образом на практике реализовывалась идеологическая установка на диктатуру пролетариата. С позиций организации социалистического производства это была одна из ошибок партийно-государственной номенклатуры.

Крестьянство сосредотачивалось в коллективных хозяйствах (колхозах) и характеризовалось однородностью. Формирование этого обособленного класса происходило на основе колхозно-кооперативной собственности на средства производства и на вечном пользовании землей колхозами. До 50-х гг. крестьянство подвергалось социальной дискриминации в возможностях выбора места работы и места проживания. До этого времени члены коллективных хозяйств не имели даже паспортов. В последующем, вплоть до поражения социализма, продолжалась экономическая дискриминация всей сельскохозяйственной отрасли. Это осуществлялось с помощью так называемых «ножниц цен», когда сельскохозяйственная продукция вначале поставлялась государству и затем через розничный рынок продавалась ниже стоимости, а в ряде случаев ниже издержек производства. «Ножницы цен» долгое время тормозили рост производительности труда в сельском хозяйстве и поддерживали низкий жизненный уровень крестьян. Впрочем такая ситуация является общемировой закономерностью. Человечество свой коллективный эгоизм и свое стремление как можно больше взять у Природы трансформировало этот эгоизм на земледельцев, которые больше всех взаимодействуют с ней.

Из весьма сложных локальных социальных систем складывался такой совокупный субъект как интеллигенция. В советское время к интеллигенции относили не только творческую интеллигенцию (литература, культура, искусство, информационные технологии), но и работников образования, науки и здравоохранения. Правда, в анкетных сведениях у многих отмечалось, что они относятся к служащим. Такая классификация не соответствовала реальности социальных отношений. К служащим следует относить социальных субъектов, находящихся на службе непосредственно у государства. Врач, работающий в государственной больнице, служит все-таки людям, а не государству Классифицирующим признаком интеллигенции выступает умственный труд и соответствующие функции в общественном труде. Классифицирующим основанием у служащих как субъектов выступает фактическая работа по найму непосредственно у государства и особенности их трудовой деятельности. «Служащий» в качестве совокупного социального субъекта по своим структурным элементам исключительно разнообразен, начиная от вахтера или охранника в государственном учреждении и до депутатов законодательных органов и членов партийных комитетов.

В социалистической России официально не определялся, но реально функционировал такой могущественный социальный субъект как партийно-государственная номенклатура (бюрократия). Если кому-то вздумается отрицать этот исторический факт, то хотелось, чтобы оппоненты учли следующие обстоятельства.

Во-первых, никто не может отрицать того факта, что во все времена у всех народов властные, распорядительные и многие исполнительные полномочия государства всегда концентрируются у вполне консолидированной социальной прослойки общества – столоначальников всех уровней. Полномочия и интересы этого социального субъекта, как правило, тщательно закрепляются в законодательстве и охраняются обычаями и традициями. При этом следует иметь в виду, что содержание полномочий, интересов и меры по их защите прописывает сама же бюрократия.

В мировой обществоведческой литературе много «визга» по поводу засилья бюрократических структур, но очень мало глубоких научных исследований о природе этого общественного института. Но самое неприятное то, что отсутствуют обоснованные рекомендации по повышению социальной эффективности работы бюрократического аппарата и предотвращению рецидивов злоупотреблений властью. Самой эффективной мерой, наверное, был бы повсеместный перевод всей бюрократии на контрактную основу, ее устройства на работу с четкой регламентацией ответственности столоначальников за невыполнение условий договора. Экономическая наука именно в этом направлении смогла бы внести позитивный вклад в решение острых проблем с бюрократией. Высокая экономическая теория тешит себя надеждами, что она приносит несомненную пользу обществу, участвуя с помощью отдельных своих персон в работе консультативных советов при законодательных органах, президентах и правительствах. На этот счет у русских есть пословица: «Кот Васька слушает, да ест».

Современная бюрократия выборность тончайшей прослойки бюрократического клана пытается выдать за своеобразный социальный контракт. На самом деле избирательные компании – это возможность для бюрократии возвеличить самую себя и подкупить медиа структуры с тем, чтобы СМИ постоянно в хорошем тоне освещали лик верховной власти.

Во-вторых, в СССР безраздельное господство партийно-государственной номенклатуры закреплялась в Конституции. Конституция на законодательном уровне провозглашала номенклатуру экономическим, социальным и законодательным субъектом общества. Ситуация приобрела нетерпимый характер в связи с удвоением бюрократии в СССР. С одной стороны функции управления обществом взяла на себя правящая и единственная политическая партия, с другой – полностью сохранился традиционный государственный аппарат. Вследствие этого в обществе возникали дополнительные негативные противоречия, которые, накапливаясь, привели к тому, что руководящая партия была запрещена. Этого не могло не произойти. Причина не во внешних силах, а в нарушении вырабатываемых веками принципов управления обществом. Место политической партии как социального субъекта не в экономике и социальной сфере, а в идеологических структурах.

Инерция отрицания партии смела самый прогрессивный общественный строй, хотя социализм как объективно формирующаяся социально-экономическая система не причастен к грубым ошибкам партноменклатуры. Субъективное оказалось сильнее объективного. Эти вопросы для России представляют исключительную актуальность. Им будут посвящены последние темы курса. Проследите, уважаемые молодые люди! Попытки управления экономикой с помощью партийных структур в наше время просматриваются во многих развитых странах. Ничего хорошего из этого не выходит. Экономики многих стран плывут от кризиса к кризису, от оживления к стагнации и наоборот. Политика и идеология, безусловно, являются составляющими элементами экономической жизни общества, но их влияние не таково, чтоб все экономическое развитие подчинять политике и идеологии. Печальна судьба того человека, кто доверит проведение операции не хирургу, а партийному функционеру В Советском Союзе можно было наблюдать очень похожую ситуацию в экономике.

Система социально-экономических субъектов в современной России

На протяжении всего изложения предыдущего материала мы пытались вас убедить в том, что системы субъектов и их интересов выступают объективным результатом исторического развития общественного производства, национальных традиций, социальных и культурных отношений в обществе. Это – непреложный факт. В этом смысле современная Россия опять пошла по пути эксперимента, который озвучен в партийном гимне коммунистов «Интернационале»; «Весь мир насилия мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим».

Стременные «необольшевики» в России полностью разрушают систему экономических и социальных субъектов, сложившуюся за тысячелетия. В России и за рубежом никак не поймут, почему так называемые демократы радикального и центристского направлений идут стенка на стенку. Все очень просто. Своего понимания будущего России у реформаторов нет, объективными закономерностями руководствоваться не хотят и не умеют, поэтому перестраивают экономику, социальную сферу, политику и идеологию по зарубежным образцам. Срабатывает инстинкт приматов.

Радикальные демократы взяли за идеал североамериканскую модель мироустройства и миропонимания и на ней настаивают до сих пор. Но контраст между современной Россией и США оказался настолько резким, что такой путь переустройства стал отвергаться, как неприемлемый. Второе крыло «демократов» мучительно ведет поиск путей развития, не критически взяв за образцы Англию, Германию, Францию, Италию или «европейскую модель». Результат разброда – вместо развитого социализма слегка отсортированная бывшая советская партийно-государственная номенклатура, с бывшими «кэгэбэшниками» во главе, построила хорошо развитой бандитский капитализм. Если кому-то такое определение состояния современного российского общества покажется как идеологическое клише, тот ошибётся. Определение является практически официальным, которое постоянно озвучивается российскими законодателями всех уровней, экономическими и политическими экспертами, лидерами политических партий. Когда автор учебного пособия писал эти сроки, в Москве в течение двух недель убили двух крупных банкиров. В Волгограде начался судебный процесс по делу мэра города. Несколько месяцев назад в тюрьму угодили два губернатора. И это не чрезвычайная ситуация, а каждодневная практика, с которой в России свыклись.

С научных позиций оценка социально-экономических процессов в России очевидна. В начале 90-х гг. XX в. лауреат Нобелевской премии по экономике, бывший советский экономист, гражданин США В. Леонтьев организовал подписание всеми лауреатами премии памяти Нобеля по экономике обращение к тогдашнему Президенту Российской Федерации. В нём корифеи экономической мысли убеждали российских «реформаторов», что так обращаться с экономикой нельзя. Через некоторое время последовало примерно аналогичное обращение экспертов Мирового банка. Однако призывы признанных специалистов были проигнорированы. Поэтому имеет то, что имеем.

Что же происходит в российском обществе с экономическими и социальными субъектами? Предпринимается попытка сформировать системы субъектов, характерные для капитализма XVIII в. Вместо работников – совладельцев государственных предприятий создается класс наемных работников, буквально на пустом месте воссоздается буржуазия. Если на Западе капиталистическая экономика и класс крупных собственников формировался более трех сот лет, то в России «стахановским» методом создали «цивилизованную» финансовую олигархию за 2–3 года. Вот откуда растут ноги бандитского капитализма.

В сельском хозяйстве вместо коллективных хозяйств насильственно насаждались парцелльные хозяйства времен древнего Египта. Сейчас стало совершенно очевидно, что, несмотря на яростные атаки на земледельцев со стороны радикалов в большей части колхозы и совхозы разрушить не удалось. В хозяйствах сменили вывески с названиями на «АО» или «ООО», а экономический уклад оставили в неизменном виде. Объективно формирующаяся закономерность обобществления сельскохозяйственного производства взяла верх над субъективизмом политических авантюристов. Наряду с этим, в России приняты федеральные законы о частной собственности и рынках земли. Это означает, что предпринимается попытка восстановить помещичье землевладение, торговцев и ростовщиков землей.

В финансовой сфере, с которой начиналось разрушение советской экономики, первоначально создали несколько тысяч коммерческих банков, которых в России не было за всю тысячелетнюю историю. Поскольку в 1992 г. после крушения СССР и введения свободных цен экономика остановилась и начала сокращаться как шагреневая кожа, то банки превратились в учреждения по отмыванию криминальных доходов и обслуживанию теневого сектора экономики, который по объемам прибыли значительно превосходит открытую экономику В настоящее время коммерческие банки вступили в фазу многочисленных банкротств, оставляя ни с чем своих вкладчиков.

Мировую историю финансов «молодая Россия» обогатила «уникальными» экономическими субъектами – так называемыми финансовыми пирамидами. Начиная с 1992 и по 1998 гг. правительство Российской Федерации все свои затруднения в экономике и социальной сфере решало с помощью модернизированных американцами станков по печатанию денежных знаков. Инфляция составляла несколько тысяч процентов. С целью откачивания бумажной массы у населения и предпринимателей оно санкционировало создание нескольких десятков коммерческих и государственных структур, которые под обязательства в 300–500 % собирали деньги у так называемых инвесторов. Сейчас это преподносится как действие единичных проходимцев, одного из которых с целью создания видимости борьбы с экономической преступностью сажали в тюрьму на семь лет. На самом же деле финансовой пирамидой до 2000 г. был весь государственный бюджет, все коммерческие банки и само правительство, целенаправленно поощрявшее учреждение специальных частных финансовых структур, специализирующихся на изъятии лишних, а чаще, жизненно необходимых денежных средств у доверчивых людей. Жертвами финансовых афер стали десятки миллионов граждан и предпринимателей.

Что касается такого социального субъекта как интеллигенция, то в его структуре происходят самые контрастные изменения. При социализме носители интеллектуального труда являлись коллективными совладельцами государственного имущества и финансов, поэтому имели возможность служить людям. Теперь они, лишенные всякой собственности кроме собственности на свою рабочую силу из социального слоя служащих насильственно перемещаются в социальный класс наемных работников (пролетариев). Это происходит в результате капитализации сферы услуг и всего духовного производства. Теперь врач, учитель в школе, профессор вуза, СНС в НИИ, артист, журналист и другие работники служат не людям или государству, а работодателю, являющемуся собственником имущества и активов поликлиники, колледжа, коммерческого вуза, телевизионного канала и т. п. Финансовых олигархов пока здесь нет, но долларовых миллионеров уже больше, чем в любой европейской стране. Фурий частного интереса собственников по своей страсти к накоплению капитала и обогащению за счет чужого труда здесь не уступает финансовым олигархам. Автор учебного курса является и свидетелем и жертвой этих процессов.

Состояние такого совокупного субъекта как номенклатура (исполнительная, законодательная и судебная власть) всех уровней можно охарактеризовать ёмким понятием – преображение. Вопросы возникают лишь о том, а в какое качество произошло преображение. В структурном, содержании субъекта принципиального преображения не произошло. Номенклатура (бюрократия) по-прежнему остается двойственной – партийно-государственной. В партийном крыле вместо коммунистической партии Советского Союза (КПСС) в буржуазной России бюрократию поочередно возглавляли политические партии «Либерально-демократическая» (ЛДПР), «Выбор России» (BP), «Наш дом Россия» (НДР), а в настоящее время «Единая Россия» (ЕР). Эти партии абсолютно одинаковы в проведении экономической и социальной политики, у них одна и та же стратегическая цель – построение и укрепление буржуазного общества.

В обществоведческой науке присутствует мнение, что обсуждаемые проблемы бюрократии, тем более партийной, не относятся к экономической теории. Весьма глубокое заблуждение. В России традиционно со времён династии Романовых государственный аппарат был субъектом государственной собственности и соответственно субъектом экономики. Бюрократия в СССР, а затем в России выступила инициатором реформ экономики, поэтому качественное состояние самой номенклатуры, ее цели и методы органически становились содержанием экономики. В этом смысле к советской и российской партийно-государственной номенклатур ре достаточно претензий.

Во-первых, так называемые реформаторы оказались глубоко безграмотны в проведении экономических реформ в СССР и в России, грубо игнорируя экономические закономерности. Капиталистическая экономика взамен социалистической, создавалась через полное разрушение социализма. Экономика мстит за такое обращение с ней. Она останавливается в развитии.

Во-вторых, российская номенклатура, принадлежащую ей власть, превратила в капитал, торгуя как на базаре своими полномочиями. Бюрократия слилась в «экономическом экстазе» с бизнесом и преступностью. (Тезис позаимствован у президента Российской Федерации В.В. Путина). Человеческая история свидетельствует о многочисленных фактах разложения бюрократии. Однако такой степени коррупции, как в России, история человечества не знает. Российская номенклатура абсорбировала весь негативный мировой опыт и направила его на добывание своих доходов. У российской номенклатуры присутствует беззастенчивость дореволюционной (1917 г.) бюрократии, изворотливость советских столоначальников, прецедентная твердокаменность бюрократии в Англии, публичная развращенность рабовладельческой власти в древнем Риме.

Коррупция – это двустороннее явление. Прежде чем получить взятку, необходимо, чтоб ее кто-то предложил. Российская бюрократия в своей развращенности вступила в жестокую конкуренцию с буржуазной верхушкой, то есть с владельцами крупных состояний. Номенклатура и крупная буржуазия взаимно дополняют друг друга, и в тоже время соперничают по части первоначального накопления капитала. Здесь всё происходит в соответствии с диалектикой Гегеля: стороны отрицают друг друга, в то же время не могут существовать друг без друга. Бюрократия страждет заполучить свою долю богатства, отнимая у буржуазии, а буржуазия крайне заинтересована в услугах номенклатуры. Они любят и ненавидят одновременно. Трагедия российского общества в том, что обыденное сознание воспринимает эти процессы как естественные якобы для «цивилизованного» общества. Пока отсутствуют даже попытки консолидированного сопротивления.

В современной России сформировались две новые социально-экономические системы субъектов – частное предпринимательство и трудовое предпринимательство. Частное предпринимательство сводится к мелкому и среднему бизнесу. Определение бизнеса в качестве частного означает, что в организации производства товаров и услуг используется наемный труд. Разграничение на мелкий и средний бизнес основывается на количестве занятой рабочей силы, законодательно закрепляемой в каждой стране. В России малыми считаются предприятия с числом наемных работников до 50 человек. Границы среднего бизнеса простираются до средних размеров предприятий, которые постоянного изменяются в сторону увеличения. Предприятия свыше средних размеров относятся к крупному бизнесу На верху предпринимательской пирамиды находятся крупный бизнес монополизированного сектора экономики с финансовой олигархией во главе.

В отличие от частного бизнеса трудовое предпринимательство основывается на семейном или индивидуальном труде мелких собственников. Границы мелкого труда поистине безбрежны. Он присутствует везде, где в производстве благ можно обойтись без наемного труда – это многие отрасли материального производства, сферы услуг и духовного производства. Типичные примеры мелкого бизнеса: мастерские по ремонту и обслуживанию транспортных средств, бытовой техники, одежды и обуви, народные промыслы, индивидуальная торговля, парикмахерские, врачебные кабинеты, психологические центры, центры по изучению иностранных языков и репетиторству и т. д. Самое широкое распространение трудовое предпринимательство приняло в сельскохозяйственном производстве – земледелии и животноводстве. Типичная фигура предпринимателя, создающего значительную и важную для общества долю богатства собственным трудом – фермер.

Границы частного и трудового предпринимательства подвижны, так как многочисленны факты взаимных переходов. Эти процессы объясняются концентрацией собственности, ростом или сокращением объектов производства, а так же конкуренцией, в ходе которой отдельные предприниматели улучшают свои позиции, другие – разоряются.

При дальнейшем изучении экономики мы будем постоянно возвращаться к многочисленным проблемам предпринимательства. Здесь необходимо указать лишь на источники формирования субъектов предпринимательства. В западной капиталистической экономике отработан естественный путь развития бизнеса, когда предприниматели за счет своих доходов и кредитов банков создают предприятия и вступает в конкурентную борьбу, отвоевывая себе место в экономике путем удовлетворения общественных потребностей. В России предпринимательство возникло неестественным путем. Трудно подобрать такое понятие, которым можно было определить, каким же образом создавали частное предпринимательство. Скорее всего, подходит термин – неадекватность. Речь идет о неадекватности действий так называемых реформаторов и о неадекватности проводимых экономических и социальных преобразований.

В социалистической экономике предпринимательство было развито в государственной форме и под контролем государства. Существовал незначительный сектор трудового предпринимательства в виде подсобных крестьянских хозяйств, народных промыслов и индивидуальной трудовой деятельности в сфере услуг и торговле. Как и во всем мире присутствовал теневой сектор экономики, но его удельный вес был мизерным. Методом эволюции создать предпринимателей было невозможно, поэтому реформаторы советской экономики, если их можно назвать таковыми, избрали путь ее разрушения и создания частного предпринимательства революционным путем. Использовались два основных пути – тотальная приватизация всего и вся и введение в действие «невидимой руки» А. Смита, в том числе, абсолютно свободных цен в дефицитной экономике. Приватизация начиналась с туалетов, и заканчивается передачей в частную собственность совершенно секретных предприятий ВПК и природных ресурсов. Результаты действий «реформаторов» напоминают ситуацию крушения авиалайнера с пассажирами, оказавшимися в бушующем океане без спасательных средств. Положение экономики и социальной сферы усугублялось мгновенным разрывом экономических связей между предприятиями бывших 15 союзных республик после крушения СССР. Результатом всех этих «реформ» стала остановка и разрушение всей экономики России, а так же социальной инфраструктуры – науки, образования, здравоохранения, физической культуры и спорта, культуры и искусства.

В стране очень быстро возникла и разрослась до невероятных размеров безработица. Реальные доходы населения в сравнении с советским периодом сократились в десятки раз. В ряде провинциальных регионов люди испытывали самый настоящий голод и выживали за счет личных подсобных хозяйств, производства алкоголя и потребления комбикормов для животных и птицы. В стране резко возросла смертность населения, в том числе суициды.

Становление предпринимательства началось с внешней и внутренней торговли. На первом этапе будущие финансовые олигархи мощным потоком направили в зарубежные страны по бросовым ценам и по черным и серым схемам нефть, газ, уголь, руду, лес, алюминий, сталь, металлолом с разрушенных предприятий, различные виды необработанных металлов, вторичное сырье и электроэнергию. На вырученные средства предприниматели опять же по серым и чёрным схемам за рубежом закупали продовольствие, лекарства, одежду, обувь, сантехнику, строительные материалы, детские игрушки и все остальное для продолжения жизни «совков».

Поступавшие из-за рубежа товары перекупались мелкими предпринимателями и через лотки, палатки, киоски и магазинчики перепродавались населению. Кроме того, сформировался целый класс так называемых предпринимателей-челноков, которые, влезая в долги, обирая своих родственников, накапливали первоначальный капитал, совершая поездки в страны Ближнего Востока, Китай, Таиланд и многие другие регионы всего мира, где закупали дешевые товары, пользующиеся спросом в России. Так формировалось предпринимательство в России. Поистине нечеловеческим испытаниям российские строители развитого капитализма подвергли свое население. Будущие поколения россиян, скорее всего, с гневом оценят действия нынешних российских вождей. Не исключено, что кого-то из них, поджидает судьба генерала Пиночета. Правда, главный организатор строительства «цивилизованного общества» уже ушёл в мир иной. Но ещё процветает главный «прораб перестройки» советской экономики.

Мы приносим читателям извинения за эмоциональный всплеск, но это как раз тот случай, когда молчать нельзя. На народном горе строилась вся буржуазная экономика. Экономическая наука обязана анализировать ее истоки. Теоретическое чистоплюйство лишь осложнит поиски путей выхода из ситуации вечного кризиса. Теоретики должны раскрыть содержание и качество действующих в экономике субъектов. Без этого свободную и демократическую страну воссоздать невозможно.

Откуда же пополнялись ряды российских предпринимателей? Финансовые олигархи и крупные собственники, как уже отмечалось, вышли из партийной, комсомольской и государственной бюрократии. Частично ряды крупных и средних собственников пополнялись за счет директорского корпуса советской экономики. Кроме того, финансовыми олигархами и крупными собственниками стали «теневики», спекулянты золотом и валютой и предприимчивые дельцы, скупившие за бесценок у нищего населения, алкоголиков и наркоманов приватизационные чеки (ваучеры), на которые впоследствии приобретались контрольные пакеты акций очень крупных предприятий.

Нижний и наиболее массовый слой предпринимателей сформировался из обездоленных инженеров, конструкторов, учителей, врачей, военнослужащих, научных работников. Не являются исключением факты, когда «челноками» становились бывшие кандидаты наук, доценты, профессора и даже конструкторы ракет и космических кораблей. Сотни тысяч ученых, конструкторов и технологов выехало за рубеж, в результате чего России утратила душеное богатство на триллионы долларов. Глупость российских реформаторов оказалась более востребованной, чем высокие научные степени и звания специалистов.

Глава 4. Классы и классовая борьба

Классовая борьба – вечный спутник человечества

Упоминание о классовой борьбе у некоторых теоретиков вызывает изжогу. Предвидим, что наши бывшие отечественные идеологи и пропагандисты классовой борьбы, прочитав заголовок, отшвырнут книгу в сторону. Такая реакция свидетельствует только об обществоведческой безграмотности. Классовая борьба – это естественное и исключительно полезное для прогресса общества явление. Без противоречий и без борьбы носителей этих противоречий, т. е. основных классов общества, его прогресс невозможен. Если бы люди не отстаивали свои экономические и социальные классовые интересы, они не смогли бы в своём развитии далеко отойти or своих предков. Классовая борьба – это своеобразная «доменная печь», в которой выплавляется результат исторического развития.

Болезненное восприятие теории классовой борьбы объясняется как раз стремлением, во что бы то ни стало, отстоять свои интересы и сохранить господствующее положение в обществе. Поэтому реакция частных собственников в буржуазном обществе и их ставленников во властных структурах вполне естественна. Но не надо забывать главное – трудящиеся и безработные, а их в обществе большинство, тоже входят в структуру человеческого фактора. Кто и как будет отстаивать их интересы? Единственное средство – это борьба неимущих классов за удовлетворение своих экономических, социальных, политических и идеологических интересов. Что же в этом непонятного или неприемлемого?

Классовую борьбу неправильно сводить только к революциям. Она в обществе идёт перманентно, не затухая ни на секунду, принимая различные формы и обогащаясь новыми методами.

§ 1. Классы как комплексные социально-экономические субъекты и двигатели социального прогресса

Основания возникновения классов

Экономический субъект, в какой бы системе ни функционировал, не может оставаться только экономическим. Субъекгы являются персонализацией всего комплекса общественных отношений – экономических, социальных, политических и идеологических. Реализация интересов экономических субъектов происходит с помощью политики, идеологии и других средств. В целях защиты интересов наемные работники, люди интеллектуального труда, государственные служащие, трудовые коллективы, мелкие и крупные собственники и другие субъекты прибегают к помощи организационных, социальных, идеологических и иных структур. Среди комплексных социальных групп исторически первыми были классы.

Несмотря на обилие обществоведческой научной литературы, посвященной классам, четкого и общепризнанного их определения не существует. Нам удалось найти одну попытку дать определение класса как социально-экономического субъекта. Данное определение принадлежит основателю советского государства на территории Российской империи В.И. Ленину. Трудно понять и объяснить стремление бывших советских теоретиков и журналистов в России очернить этого глубокого мыслителя. Казалось бы, что это должны были делать зарубежные авторы из конкурирующих стран, но они в большинстве отводят В.И. Ленину подобающее место. В.И. Ленин давал определение классов, будучи профессиональным исследователем, издавшим глубокую философскую работу и очень большое количество научных работ по экономике и партийному строительству. Любопытно то, что учение о классах и классовой борьбе он реализовал на практике, создав новый тип государства. Следовательно, этот автор – профессионал вдвойне.

Определение классов выглядит следующим образом. «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присвоить труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» (Ленин В.И. Великий почин. Т.39.М., 1974. С. 15).

Мы обращаем внимание на три момента. Во-первых, в определении в лаконичной форме выражена политическая экономия Ф. Кенэ, А. Смита, Д. Рикардо и К. Маркса вместе взятых.

Во-вторых, влияние А. Смита на экономическую мысль человечества в части экономического эгоизма homo economicus настолько сильное, что это сказывается и на вожде российского пролетариата. Он дает определение класса только как экономического субъекта. А между тем класс выступает носителем целого комплекса интересов и это хорошо доказал сам автор определения своей революционной деятельностью. В определении приглушенно звучит правовой аспект, но отсутствуют социальные, нравственные, политические и идеологические аспекты.

В-третьих, вслед за Ф. Кенэ и К. Марксом во второй части определения В.И. Ленин связывает классовость общества только с наличием одного из эксплуататорских классов (бесплодного класса), присваивающего труд других. В эксплуататорских обществах присвоение чужого труда, по Ленину, является отдельным классово образующим критерием. Этим аргументом закладывается мысль об исчезновении классов в будущем. Мы полагаем, что классы могут существовать и не в эксплуататорских системах. Это вытекает непосредственно из первой части определения, в которой классово образующими критериями называются такие факторы, как:

1)  разделение общественного труда;

2)  отношения собственности на средства производства и

3)  приобретённая доля общественного богатства.

Эти экономические явления присущи любому обществу. Кроме того практика социалистических обществ доказывает, что и при отсутствии эксплуатации человека человеком классы остаются.

Современные марксисты, кроме трёх отмеченных классово образующих критериев называют четвёртый – это разделение общественного труда на функцию управления трудом и функцию исполнения труда.

Профессор Бузгалин A.B. отмечает, что «отделение функций целеполагания и управления от функций исполнения труда по управлению, от репродуктивного, подчинённого внешней цели труда стало важнейшей исторической основой классового деления» (Бузгалин A.B. Ренессанс социализма. М.: Едиториал УРСС, 2007. С. 95).

На наш взгляд, этот критерий обусловлен двумя обстоятельствами – исторически углубляющимся общественным разделением труда и сформировавшимся на определённом историческом этапе развития цивилизации обособлением умственного труда от физического. Этот критерий следует рассматривать не только классово образующим, но и социально-экономической основой дробления общества на социальные группы или, как принято говорить на Западе, страты. В социалистических странах эти группы получили наименование служащих, включая служащих по управлению государством.

Классы сформировались на основе экономической деятельности субъектов экономики, и вследствие этого все классово образующие критерии имеют экономическую природу. Разделение труда на физический и умственный труд характеризует социально-экономическую форму всего общественного производства, которое шире экономики. Общественное производство охватывает своим содержанием также воспроизводство Человека и духовное производство. При этом под духовным производством понимается не только политика, идеология и религия, но и производство духовных благ для удовлетворения потребностей общества (образование, культура, литература, искусство, архитектура, музыка и т. д.).

Прогресс человеческой цивилизации существенно смещает общественное воспроизводство от собственно экономики и материальных потребностей в сторону воспроизводства Человека и производства духовных благ. Вследствие этого изменяется бытиё социально-классовой структуры и вследствие этого совершенствуется теория, познающая и отражающая новую социальную структуру.

Необходимость классификации классово образующих критериев

Наличие группы классово образующих критериев с неизбежностью предполагает их ранжирование. Критерии не есть их механический набор, а составляют субординированную систему, отражающую системность общественного производства и взаимодействие четырёх его сфер – непосредственного производства, распределения, обмена и потребления.

Такую методологическую операцию обязывает проделать и диалектико-материалистический, и системно-структуралистический методы. Современные приверженцы использования этого метода в исследованиях почему-то не относят его к анализу социально-классовой структуры общества. Внесистемный методологический подход внедряет в анализ социальной системы субъективистский беспредел и вкусовщину, позволяющую получить любой результат, очень далёкий от научной истины, что, собственно, в наши дни и наблюдается в обществоведческой литературе. В буржуазной России отсутствие выверенной методологии используется для откровенной апологетики капитализации экономики и ущербной политики в отношении национальных интересов и интересов трудящихся.

Обозначенные выше критерии социальной классификации характеризуют бытие или реальную диалектику социальной материи. Поэтому в системе критериев присутствует такой критерий, который реально является системообразующим, т. е. предопределяющим все остальные критерии и испытывающим их обратное воздействие на себе. Всякий иной подход будет противоречить принципам системности и материалистической диалектике.

Выскажем такую аллегорию – социальная материя и система социально-экономических субъектов не мешок с горохом, а система с взаимообусловленными элементами. Социальная материя напоминает Вселенную, в которой хаос и вне системность исключены. При таком понимании системы классово образующих критериев на роль системообразующего критерия может претендовать только система отношений собственности на средства производства или на вещественный фактор общественного производства. Выделение классов и социальных групп вне связи с отношениями собственности на средства производства бессмысленно, т. к. утрачивается экономическая основа социальной дифференциации общества.

На указанную роль могло бы претендовать общественное разделение труда. Однако разделение труда и роль людей в его организации характеризуют больше развитие производительных сил. При поиске системообразующего критерия в обществе исследуется только социальная материя. Место и роль людей и их групп в системе организации труда в обществе в решающей степени зависят именно от отношений собственности на вещественный фактор. Все остальные классово образующие критерии, в т. ч. разделение труда на функции управления и исполнения (подчинения) и доля общественного богатства при его распределении и потреблении также находятся в непосредственной зависимости от отношений собственности на средства производств и потому не могут претендовать на роль определяющего критерия. Это – дополнительные критерии, позволяющие выделять в обществе не только классы, но и социальные группы. В этом как раз и находит подтверждение системность социальной материи. В ней всегда имеет место быть главные и неглавные, основные и второстепенные и т. п. социально-экономические субъекты и отношения между ними.

Система отношений собственности на вещественный фактор общественного производства в любом обществе, будь то буржуазное или социалистическое, всегда является определяющей. Вследствие этого факта вывод об определяющей и системообразующей роли критерия собственности при характеристике классов и социальных групп не должен вызывать возражений.

Игнорирование определяющей роли собственности в формировании классов в теории и на практике позволяет в пропагандистских целях размывать классовую структуру В частности, буржуазные теоретики и политологи наемных работников и служащих, лишённых собственности на средства производства, на основании получения средней заработной платы относят к так называемому среднему классу. Однако, наряду с этим, они отказываются выделять классы крупных собственников и нищих, лишённых всякой доли в общественном богатстве. Где же логика, уважаемые оппоненты!

Критерий собственности на вещественный фактор позволяет дифференцировать класс собственников на группы, т. е. на крупную и крупнейшую буржуазию, компрадорскую буржуазию, перемещающую свою собственность в заморские страны, среднюю буржуазию и мелкую буржуазию, примыкающую по своей трудовой принадлежности к классу наёмных работников.

В экономических науках учение о классах и, соответственно, о классово образующих критериях стали предметом острейшей идеологической борьбы. Буржуазия и её научные душеприказчики, увлечённые на стадии буржуазных революций собственным анализом классов и классовой борьбы, ознакомившись с учением К. Маркса о классах, резко сменили свои позиции. Теперь уже буржуазия теоретически не желает быть основным и господствующим классом в обществе, т. к. научная логика, отражающая социальную реальность, говорит о неизбежности классовой борьбы, исход которой по Марксу не в пользу буржуазии. Маркс доказал, а В.И. Ленин исторически подтвердил, что господство буржуазного класса неизбежно сменяется экономической и политической властью пролетариата и других трудящихся масс.

В буржуазном обществе частнокапиталистическая собственность, являясь классово образующим фактором, выступает основой жесточайшей эксплуатации человека человеком в рамках мировой и национальных экономик. На признание этого исторического факта буржуазия и её научные пропагандисты пойти не могут. В их поведении не достает всего – научной объективности и логической последовательности, а в сфере человеческих отношений – совести и сострадания.

На основании изложенных аргументов можно, на наш взгляд, дать следующее понятие классов. Классами называются организационно, политически и идеологически сформировавшиеся большие социальные группы, которые различаются по месту в системе общественного разделения труда, занятию физическим и умственным трудом, а также по отношению к средствам производства и по доле общественного богатства (большей частью закрепляемой в законах).

«Вопрос приобретает вид глупого и неспособного захватить внимание экономистов»

Мы разделяем мнение профессора Кембриджского университета Дж. Харкорта в том, что проблема о таких социально-экономических субъектах как классы в экономической теории приобретает буквально нелепый характер. После А. Смита, Д. Рикардо и К. Маркса или, иначе говоря, после классической политической экономики, экономическая теория нареченная как неоклассическая, классы вовсе не исследует. С 90-х гг. XX в. к этому демаршу подключились бывшие советские марксисты.

В обществоведческой науке присутствует якобы «научный» тезис, широко навязываемый бытовому сознанию о том, что учение о классах придумал К Маркс, а впоследствии его «придумку» воспринял и осуществи! на практике основатель советского государства В.И. Ленин. Мысль нелепа до неправдоподобности. Хорошо известна склонность людей проявлять невежество к тому, что они не понимают или не хотят понять. Российские авторы свою мимикрию взглядов на классы мотивируют отсутствием якобы такого учения в «цивилизованном мире». Однако такой подход не может называться научным. Во-первых, упускается из внимания реальная история классов в обществе. Слово «история» в переводе с греческого языка означает «исследование». И не мешало бы такое историческое исследование классов провести. Во-вторых, не во всех теориях отсутствует учение о классах как социально-экономических субъектах. Поэтому следовало бы сопоставить аргументы теоретиков в комплексе, а не доверяться только «Экономиксам».

Мы вновь прибегаем к методу сочетания логического и исторического и информируем уважаемых студентов о следующем. Теорию и практику классовых отношений в экономике можно изучать по надписям на камнях и изречениях на папирусах уже в Древнем Египте (около 3000 лет до н. э.). Один из фараонов поучал своего сына: «Не доверяй беднякам: бедняки – самые опасные враги. Царь славен знатными, возвышай вельмож твоих, награждай их имуществом, землей и скотом». На другом папирусе отражено мнение другого класса: «Горе крестьянину! На его участок пришел сборщик налогов. Он считает урожай. С ним стражники, у них палки и пальмовые прутья. Они говорят: «Давай зерно!» Зерна нет, и они бьют крестьянина. Он связан, связаны его жена и дети» Надо ли что-то добавлять по факту существования классов в одном из первых на планете государств?

Систематизированное учение о классах, называемых кастами, впервые в истории было сформулировано в Индии в IV в. до н. э. министром императора Чандрагуппы господином Каутилья. В основу выделения каст были положены собственность, производственная деятельность и другие виды занятий в обществе. Деление общества на классы (касты) до сих пор фиксируется на лицах граждан Индии.

О социальных принципах деления общества говорится в политэкономических трактатах «Гуань-цзы» в Древнем Китае (IV век до н. э.). Учение о классах и социально-экономической дифференциации общества затем прошло практически через все учения об обществе на Ближнем Востоке, Египте, Греции, Римской Империи, в средневековой Европе и в последующих веках повсеместно.

В средние века Франсуа Кенэ и его единомышленники – физиократы исследовали классы с чисто экономической точки зрения в феодальном обществе. Экономическими признаками классов для них было участие в производстве и распределении общественного продукта (богатства). По этому критерию физиократы выделяли три основных класса – производительный, бесплодный и земельных собственников.

В отношении буржуазного общества начало в исследовании классов, мы об этом уже говорили, положили А. Смит и Д. Рикардо. Классики английской политической экономии формирование классов связывали с распределением богатства. В частности А. Смит в своем главном труде писал, что «весь годовой продукт земли и труда каждой страны распадается на три части: ренту с земли, заработную плату с труда и прибыль на капитал и составляет доход трех различных классов народа…» (А. Смит «Богатство народов…»).

В свою очередь, К. Маркс исследованию взаимодействия этих трех классов посвятил всю свою осмысленную жизнь и до мельчайших подробностей на страницах четырёх фолиантов описал сложнейшую систему экономических и политических отношений субъектов буржуазного общества. При этом никаких классов не придумывал, а, проанализировав историю цивилизации, продолжил учение о классах, берущее начало в древние времена.

Любопытно отношение самого К. Маркса к учению о классах и классовой борьбе. В письме к Вейдемейру от 5 марта 1852 г. он писал: « Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты – экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего:

1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства (historische Entwicklunghasen der Production),

2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата,

3)  что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов…»

После изложенного об исторической практике и теории классов, у студентов может возникнуть недоуменный вопрос, а почему же представители неоклассических теорий, а теперь бывшие российские политкомиссары, не исследуют социально-экономические субъекты в форме классов? Причин много. Основные причины сводятся к следующему. Во-первых, как уже отмечалось, теоретики, защищающие интересы буржуазии, отказываются анализировать любую экономику через действия homo sapiens, а, следовательно, через действия любых экономических и социальных субъектов, в том числе классов.

Во-вторых, неоклассики не желают исследовать экономические процессы в обществе с позиций исторического развития. Изучая неоклассических авторов, а мы к этому также призываем, студенты будут натыкаться на абсурдный теоретический тезис о том, что капитализм исторически вечен. В этих теориях обрисовывается лубочная картинка капитализма, которому якобы присущи только формационная непротиворечивость, благоденствие и эффективность и не знакомы никакие острые социальные конфликты и глубинные противоречия. Между тем развитие любого общества сопровождается единством и борьбой противоположностей. Носителями противоречивых интересов и действующими лицами истории являются комплексные субъекты и, прежде всего классы. В силу этого классы становятся главными действующими субъектами в человеческом факторе.

Отбрасывая в сторону принцип развития экономики на основе диалектических противоречий, неоклассики не признают классы в качестве главных действующих социально-экономических субъектов исторического развития. Почему? Ни для кого не является секретом, что господствующим классом при капитализме является буржуазия, а в настоящее время олигархическая часть буржуазии. Это положение становится понятным любому человеку в любой стране, только что научившемуся читать. Отрицая классовость, неофиты экономической теории стремятся закрепить статус-кво господствующего финансово-олигархического класса.

Но не все экономисты-теоретики не признают классы в буржуазной экономике. На Западе и Востоке (в основном вокруг английского Кембриджа) в рамках неоклассических теорий сформировалось целое направление, именуемое посткейнсианством, многие сторонники которого ( Дж. Робинсон, П. Сраффа, М. Калецкий, Н. Калдор, Дж. Харкорт, Дж. Крегель, М. Сойер, Дж. Итуэлл, Ф. Ли, Дж. Нелл, П. Гареньяни, М. Десаи, М. Лавуа, М. Моришима и др.) признают классовый харакгер буржуазного общества.

Чтобы подвести итог в дискуссии о классовости экономики и общества в целом мы процитируем по данному вопросу профессора Кембриджского и Аделаидского университетов Дж. Харкорта. (Одновременно вместо профессора приносим извинения российским и другим «антиклассистам» за не очень дипломатичную оценку их умственных способностей). После необходимых пояснений, что без триады классов в лице землевладельцев, капиталистов и рабочих экономический анализ теряет всякий смысл. Дж. Харкорт пишет: «Кто отвергает концепцию классов, как слишком туманную и слишком путанную, чтобы включить ее в строгий экономический анализ, и кто ищет скорее универсальности принципов, чем более скромного подхода, привязанного ко времени и месту, при котором тип экономики, находящийся в сознании автора отчетливо определен, весь вопрос приобретает таинственный и непонятный вид довольно глупого и неспособного захватить внимание и воображение экономистов» (Дж. Харкорт. Теоретическое и социальное значение кембриджских дискуссий по теории капитала. Оценка. The Subtle Anatomy of Capital, 1977).

§ 2. Характеристика социально-классовой структуры общества

Необходимость исследования общественного производства с позиций социально-классовой структуры

Материалы этого параграфа в учебном курсе следовало бы изложить очень кратко или изобразить в виде схемы социально-классовой структуры буржуазного, в том числе российского общества. Однако избран более подробный вариант раскрытия поставленных вопросов. Почему? Дело в том, что на Западе, а с некоторых пор в СССР и в нынешней России, в исследованиях и в учебной литературе на вооружение взята позиция умолчания об этих проблемах.

У общественности сформировано ошибочное мнение, что никаких классов и никакой классовой борьбы нет и в помине. В реальности это не так. Проблема классовой борьбы широко обсуждается отдельными зарубежными учеными. Есть такие авторы и в современной России. Поэтому в учебном пособии крайне ограниченно изложены материалы дискуссии о классах и классовой борьбе. У читателя не должно сформироваться мнение, что классы и классовую борьбу «придумал» автор. Классы и классовую борьбу порождает классовое общество.

Законы классовой борьбы необходимо понимать и использовать в отстаивании своих экономических и политических интересов. Вы, уважаемые молодые люди, с классовым делением общества уже сталкивались, и много раз. Классовые различия вы могли наблюдать в возможностях устройства ваших родителей на работу, в материальном положении разных семей, в обеспеченности россиян жильём, в ваших возможностях получить высшее образование бесплатно или за счёт семейного бюджета и т. п.

В Российской Федерации и на всём остальном постсоветском пространстве бывшие советские люди, окрещённые либералами, как homo sovetikus, мучительно размышляют о причинах крушения ранее бурно развивающейся социалистической державы. Марксисты учат людей, что историю творят народные массы. Французский философ левых убеждений Луи Пьер Альтюссер (Алжир, 1918–1990 гг.) в своё время отмечал, что «историю творят не теоретики, не учёные или философы, историю творят не отдельные «личности» – её творят массы»

Эти и подобные утверждения носят чрезмерно объективистский характер. Всё в человеческом обществе относительно. «Массы» творят историю лишь в конечном итоге. А до этих исторических моментов действуют законы диалектики объективного и субъективного. Процессы исторического развития испытывают на себе воздействие исключительного многообразия социально-экономических субъектов. Наибольшее влияние на исторический процесс оказывает то или иное состояние социально-классовой структуры общества.

Почему изменения в общественном производстве, в обществе в целом, и уж тем более, в развитии человеческой цивилизации, необходимо рассматривать через деятельность социально-экономических субъектов и социально-классовую структуру? В последние 20–30 лет из уст «перестройщиков» и «реформаторов», руководителей властных структур, политико-идеологических «приматов» постоянно можно слышать утверждения, что советская экономика и, соответствен но, советское государство «саморазрушились». Такие заявления могут следовать либо из уст политико-идеологических циников, либо из уст экономически безграмотных людей. Экономика сама по себе разрушится не в состоянии. Этому вопросу в учебном курсе специально будет посвящена одна из последних тем. Экономику и государство имеют возможность разрушать люди и, прежде всего те люди, которым трудящиеся массы вручают политическую, идеологическую и информационную («четвёртую») власть.

Экономика не может быть безлюдной, бессубъектной, бесклассовой и внесоциальной. «Массы» (по Альтюссеру) могут «творить историю», но только под управлением руководителей властных структур, организаторов экономической и финансовой деятельности, идеологов, политологов и организаторов СМИ. «Массы» действительно могут разрушить или возвысить своё общество, но «массы» не есть однородная константа. Народная масса состоит из классов и социальных групп, возглавляемых политическими партиями и «вождями». Чаще всего классы и социальные группы имеют противоположные или значительно противоречащие друг другу потребности и интересы. Борьба классов и социальных групп, отстаивающих свои экономические и политические интересы, определяет ход Истории. Если лаконично ответить на извечный вопрос о локомотиве Истории, то следует сказать, что историю вперёд движет классовая борьба. Классовая борьба – огонь в локомотиве Истории.

Поэтому, чтобы правильно понять направленность развития любой экономики и общества как цельного социально-экономического субъекта, необходимо в каждый данный исторический период хорошо знать социально-классовую структуру общества, а также потребности и интересы индивидов, социальных групп, классов, партий, «вождей» и всей массы трудящихся в совокупности и в исключительном, и в противоречивом многообразии. «Вожди» и партии управляют экономикой, обеспечивая прогресс человечества, прежде всего с помощью воздействия на интересы субъектов. Такое воздействие может иметь созидательное начало, а может таить в себе угрозу разрушения. В конце XX в. в СССР, а теперь и в Российской Федерации, по прихоти и бездарности «реформаторов» преобладала и преобладает тенденция к разрушению и сдерживанию прогресса. Печально, но это – исторический факт.

Социально-классовая структура общества

Классовая структура в обществе во многом повторяет систему социально-экономических субъектов. Однако есть принципиальные различия. Если субъекты формируются на основе взаимодействия производительных сил и социально-экономических отношений, то основой классового деления выступает система экономических отношений и, прежде всего, отношения собственности на средства производства. При возникновении классов эти отношения обнаруживают себя, прежде всего, в сфере непосредственного производства. Наличие собственности на средства производства или отсутствие таковой дополняется делением трудовых отношений на функцию управления и функцию исполнения труда.

Как отмечает Бузгалин A.B., «в наиболее отчётливой форме эти основания классового деления проявляются в условиях классического индустриального капитализма». (Бузгалин A.B. Ренессанс социализма. С. 96). Собственность и трудовые функции в истории общества и ранее были определяющими при формировании классов. При капитализме противоположность классов возникает на основе существования капиталистов и наёмных работников, персонифицирующих две основные системы отношений в буржуазном обществе – капитал и наёмный труд. Разрешение антагонистических противоречий между этими полюсами становится невозможным при помощи внутренней их эволюции одного в другое. Наёмный рабочий не есть капиталист, а капиталист не есть наёмный рабочий. Противоречие разрешается революционно – путём быстрого или относительно медленного уничтожения частнокапиталистической собственности и установления общественных форм и видов собственности. Изменение отношений собственности рождает совершенно иную социально-классовую структуру.

Анализу взаимодействия двух основных классов буржуазного общества практически будет посвящен весь учебный курс. Проследите, пожалуйста, уважаемые студенты!

Собственники вещественного фактора (капиталисты) и наёмные работники – основные классы в буржуазном обществе, но не единственные социальные субъекты, отражающие социально-классовую структуру. Изменения отношений собственности, процессы в общественном разделении труда, постоянно обновляющиеся трудовые функции, сдвиги в распределении и потреблении материальных и духовных благ формируют и постоянно видоизменяют промежуточные социальные группы или, по определению западных социологов, страты.

Несмотря на обилие исследований на Западе в области социальной структуры буржуазного общества структурно-логической определённости здесь как не было, так и нет. Не достигнута договорённость о главном – критериях классификации социальных субъектов и социально-экономических отношений. Картина такая – сколько авторов, столько и систем социальных групп, якобы реально представляющих структуру буржуазного общества. Маркса в этом деле не оказалось. Зачем и почему обилие теорий, об этом будет сказано чуть позже.

Социально-классовая структура идущего на смену капитализма социалистического общества коренным образом отличается от предшествующей общественной формации. Здесь сохраняются противоречия, но устраняется антагонизм между классами. Основными классами становятся рабочий класс, формирующийся на отношениях общенародной (государственной) собственности и крестьянство, объединённое в класс общенародной собственностью на землю и коллективной собственностью. При социализме исчезает класс буржуазии, поскольку изживает себя частнокапиталистическая собственность.

Таким образом, можно видеть, что классово образующими критериями в социалистическом обществе по-прежнему остаются отношения собственности на вещественный фактор производства. В отношении класса крестьянства классово образующим критерием выступает и место в системе общественного разделения труда. Критерии эти объективны и нет никаких оснований говорить о «произвольности» и «вывихах истории» по отношению к социализму.

Причина исчезновения антагонизма между классами при социализме коренится в сущностной и структурной однородности общественных форм и видов собственности – общенародной, коллективной и кооперативной. Об этом речь пойдёт позже.

Вся совокупность классово образующих критериев при социализме помимо основных классов приводит к образованию определённого количества социальных групп. Они формируются по месту в общественном разделении труда, по трудовым функциям и доходам. В этом смысле формально, а не по сущности социальных отношений, социализм мало чем отличается от капитализма. Социализм – классовое общество. Различия в социально-экономических отношениях между социализмом и капитализмом будут характеризоваться последовательно при анализе соответствующих систем отношений.

Современные тенденции в обострении социально-классовой борьбы и её отражение в экономической науке

К сожалению, социальная структура буржуазного общества всегда исследовалась исключительно абстрактно, в отрыве от реальных процессов. А в последние десятилетия неоклассики исследования вообще ограничили обсуждением ранее опубликованных теорий и отрицанием классов.

В методологии акценты смещены на исследование атомизированных индивидов. В экономике – это «экономический человек» из XVIII в. В лучшем случае, в неоклассической литературе вспыхивают дискуссии о «стратах» и «среднем классе». В «Экономиксах» вместо учения о классах и реальных социальных группах обсуждаются абстракции о «богатых» и «бедных». И уж тем более не идёт речь об антагонистических противоречиях и классовой борьбе.

Между тем, в условиях экономического кризиса 2008–2014 гг. во всей Европе, США, Латинской Америке, на Ближнем Востоке, в Африке спокойствие нарушено. Свершаются революции, идут массовые демонстрации различных отрядов трудящихся, довольно часто происходят забастовки, бунтуют десятки тысяч студенческой и подростковой молодёжи, увеличивается число межэтнических конфликтов. Молодые люди во Франции, Греции, Испании, Великобритании, Италии сжигают автомобили, громят магазины и мародёрствуют. Эти и подобные социальные конфликты не новы, а повторяются из года в год.

В противоречие с историей в науках об обществе исследуются и излагаются проблемы о каком-то «социальном партнёрстве», «классовом мире», «социальном государстве», «социальном сотрудничестве», «всеобщем благоденствии» и т. п. Откуда всё это взято?

Сейчас в Европе и других частях мира острые столкновения социальных групп и классов с политической властью и классом крупных и крупнейших собственников происходят чаще всего стихийно. Но когда защиту интересов классов и отдельных социальных групп начинают организовывать политические партии и профсоюзы, то течение истории определяется не «сладкими» речами о классовом мире, а законами классовой борьбы. Вот тогда на первый план выходят учения о социально-классовой структуре.

Современная социально-классовая структура в развитых буржуазных странах

Не вызывает сомнений, что основными классами современного буржуазного общества остаются рабочий класс и буржуазия. Ещё раз следует напомнить, что классовое деление буржуазного общества – это не есть «изобретение» Маркса и марксистов, социалистов, социал-демократов, коммунистов и т. п. Это – итог анализа социально-классовой структуры общества домарксистского периода.

В настоящее время исследование социально-классовой структуры продолжают в основном авторы неомарксистского и социал-демократического теоретических направлений. Классовый анализ, несмотря на отвращение к нему в буржуазной России, остаётся исключительно востребованным. Это объясняется необходимостью исследования новых явлений в производственном процессе материальных и духовных благ, изучения отношений занятости по профессиям, безработицы, исследования проблем бедности и богатства, нищеты и голода на планете. Эти задачи и проблемы остаются исключительно экономическими. Так что российским либералам не удастся укрыться в бесклассовом «коконе». Остаётся непонятным только, зачем российским б. у. марксистам изображать «красивую мину» при наличии острейших классовых противоречий в буржуазной России? Победой буржуазной революции классовая борьба в России и СНГ не прекратилась. В ближайшие годы классовые бои неизбежны. Автор полагает, что публикация учебного пособия опоздает в оценке новых результатов в этих классовых боях. Буржуазии рано ещё праздновать победу. А окончательной она никогда не будет. Об этом свидетельствует опыт Истории.

В исследовании социальных классов сейчас наметились три направления:

1) неовеберманское по классовой схеме Джона Голдторпа, Роберта Эриксона и Люсьена Портокареро (Симончук Е. Классовые структуры в сравнительной перспективе: [Сайт]. URL: -2-SImon.pdf);

2) по неомарксистской схеме в трёх вариантах:

а) Иммануил Валлерстайн (Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. М.: Логос-Альтера, Ессе Homo, 2003. С. 272);

б) A.B. Бузгалин (Бузгалин A.B. Ренессанс социализма. С. 512);

в) Эрик Олин Райт (Марксистские концепции классовой структуры: [Сайт]. URL: http:// );

3) и по постиндустриальной классовой схеме Госта Эспин-Андерсена ( Госта Эспин-Андерсен: [офиц. сайт]. URL: -andersen.com).

В учебнике нет возможности вступать в дискуссию. Приводятся эти сведения студентам затем, чтобы засвидетельствовать необходимость исследований социально-классовой структуры и классовой борьбы с целями достижения действительно научного результата. Примечательно то, что во всех указанных концепциях за основу социальной стратификации берутся непосредственно ранее охарактеризованные классово образующие критерии или их вариации. В этих концепциях нет того наукообразного примитивизма, до которого скатились либерал-монетаристы. Отрицая классовость буржуазного общества в принципе, они, тем не менее, говорят о «бедных», «богатых» и «среднем классе». О «бедных» не говорить невозможно, так как их при капитализме миллиарды. А «богатые» – это якобы люди, служащие «бедным». В «средний класс» включается всё население, кто не голодает и не нищенствует.

С позиций экономической науки такая стратификация не выдерживает элементарной критики. «Богатые», «бедные» и «средний класс» определяется по одному единственному критерию – по доходам на приобретение продуктов питания, одежды, обуви и по возможностям оплачивать жилищно-коммунальные услуги. В развитых странах капитала в «средний класс» попадают люди, способные приобрести автомобиль. В буржуазной России автомобиль для всего среднего класса пока недоступен. Примитивизм таких исследований заключается в том, что социально-классовая градация не отражает систему социально-экономических субъектов общественного производства – непосредственное производство, распределение, обмен и потребление. С помощью стратификации социальных групп только через доходы буржуазия и её научные наставники уводят от объективной оценки отношений частнокапиталистической собственности, эксплуатации человека человеком, несправедливого распределения богатства, от осознания истинных причин бедности подавляющего числа людей в буржуазном обществе. В «средний класс» в России попадает и учительница Мария Ивановна, имеющая доход в одну учительскую ставку в 6 тысяч рублей в месяц, и Президент Российской Федерации с доходами на несколько порядков большими. Сравнение выглядит, конечно, нелепо, но такова теория о «среднем классе». О чём говорит это сравнение? А о том, что Марии Ивановна и Президент РФ – «одноклассники». На месте Президента РФ по уровню доходов может оказаться топ-менеджер «Газпрома» или собственник корпорации, имеющий недвижимость на берегу Средиземного моря или в Лондоне. Это тоже – «одноклассники». Учение о «среднем классе» сформировалось как политико-идеологическая провокация против учения о классовой борьбе в буржуазном обществе. Всматриваясь в «средний класс», невозможно обнаружить ни капиталистов, ни наёмных работников, ни эксплуататоров и ни эксплуатируемых, ни богатых и ни бедных. Все – «средние». «Средний класс» якобы исключает всякую борьбу классов. Однако реальность далека от такого понимания социально-классовой структуры при капитализме.

Классовая структура, согласно схеме Голдторпа-Портокареро-Эриксона, включает следующие классы:

1)  служебный класс (собственники крупных предприятий, топ-менеждеры, высокие госслужащие, менеджеры небольших предприятий, руководители более низкого уровня в госструктурах);

2)  промежуточный класс (работники в сфере физического труда, работники конторского труда, техники низкого уровня);

3)  мелкая буржуазия (собственники малых предприятий с использованием наёмного труда, собственники предприятий без использования наёмного труда);

4)  рабочий класс (квалифицированные работники физического труда; работники, занятые конторским неквалифицированным трудом, неквалифицированные работники физического труда);

5)  сельскохозяйственные работники (сельскохозяйственные рабочие и самозанятые фермеры).

Автор не считает такую классификацию приемлемой, но приводит её как опровержение теории о «среднем классе». Достоинство комментируемой схемы в том, что авторы пытаются классифицировать занятое население в зависимости от отношений собственности и разделения общественного труда.

Американский социолог-марксист Эрик Олин Райт (США, р. 1947 г.) подразделяет классы и социальные группы по двум моделям: «модель власти (контроля)» и «модель эксплуатации». В буржуазном обществе этот автор выделяет классы применительно как к капиталистическому способу производства, так и к простому товарному производству. В пределах капиталистического способа производства Райт выделяет два основных класса – «капиталистический класс» и «рабочий класс». Это то же самое, что и у Маркса – капиталисты и пролетарии. В простом товарном производстве, по мысли Райта, самостоятельным классом является «мелкая буржуазия», представленная двумя социальными группами – «мелкими работодателями» и «полуавтономными служащими».

Любопытна классификация Райта социальных групп по критерию – «отношение к средствам производства», или по критерию собственности на средства производства. Здесь автор выделяет 12 групп (см. схема 1.1).

Схема 1.1 Отношение к средствам производства

Российским читателям непонятными останутся две категории наёмных работников – «эксперты-менеджеры» и «супервайзеры». Эксперты-менеджеры – это высшие менеджеры того или иного звена управления. Супервайзеры – американское изобретение 70-х гг. XX в. Дословный перевод – надсмотрщики. В практике хозяйствования основная работа супервайзеров сводится к наблюдению за действиями подчинённых наёмных работников на различных уровнях организации труда. В России супервайзерами почему-то называют организаторов продаж. Иногда это делается совершенно невпопад. По всей видимости, у рыночников срабатывает «комплекс мартышки».

Под экспертами-профессионалами из числа наёмных работников Райт мыслит работников высшей квалификации, которым в большей мере присущ умственный труд (программисты, операторы, конструкторы, лекальщики, изобретатели, руководители конструкторских и творческих групп и т. п.). Вот он – новый рабочий класс, который либералы называют «средним классом». Эти работники отнюдь не «средние люди». Это люди будущего общества.

Из работ Э.О. Райта следует вынести суждение о том, что внутри всего класса наёмных работников, включая рабочий класс, находится очень большое количество социальных групп, со специфическими потребностями и интересам. В связи с этим возникают проблемы классового единства пролетариев.

Что происходит с армией наёмных рабов интеллектуального труда

Классики политической экономии и физиократы сводили классовую структуру к трём классам – капиталистам, наёмным рабочим и земельным собственникам. К. Маркс и его последователи классовую борьбу в буржуазном обществе сводили к борьбе двух основных классов – буржуазии и пролетариата. И у классиков, и у марксистов можно найти характеристики и таких социальных групп как ремесленники, крестьяне, фермеры и самостоятельные торговцы. Однако этих экономических субъектов теоретики самостоятельные классы не выделяли. Совершенно в стороне оставались люди свободных профессий (врачи, учителя, литераторы, художники, артисты и т. п.) и государственные служащие.

В советское время основными классами были провозглашены рабочий класс и колхозное крестьянство. Работники здравоохранения и образования, жилищно-коммунального хозяйства и культуры, а также литераторы, артисты, художники назывались «служащими» и, якобы, не составляли класс. При господстве общенародной собственности и государственном обеспечении «служащих» доходами это в какой-то степени было оправдано. Однако совершенно очевидно, что отсутствие чёткого социального статуса и официальное акцентирование на второсортности людей интеллектуального труда настраивало их на поиск альтернатив Советской власти. Это, пожалуй, была одна из основных ошибок КПСС во внутренней политике в советское время. Чуть ранее высказывалось мнение, что работники преимущественно умственного и творческого труда являются самостоятельными социально-экономическими субъектами. Продолжая логику исследования, следует сказать, что эта категория работников в последнюю четверть XX в. столп выступать самостоятельным классом. Игнорирование советским правящим классом экономических и политических интересов этой категории работников толкнуло их в сторону буржуазной революции.

В буржуазной России духовное производство и отрасли, обеспечивающие воспроизводство и обслуживание человека, приватизируются и переводятся на коммерческие принципы работы. В развитых странах капитала такое положение сложилось уже давно. Правда, в наше время здесь наблюдается противоположный, чем в России, процесс огосударствления здравоохранения, ЖКХ, образования и культуры. Тем не менее в целом ситуация в России и на Западе примерно одинакова.

Приватизация и коммерциализация непроизводственной сферы, духовного производства, сферы услуг, физической культуры и профессионального спорта коренным образом меняет социально-классовую структуру общества. Развитие указанных отраслей и сфер общественного воспроизводства подчиняется законам воспроизводства капитала. Это, в свою очередь, означает, что основным отношением и основным противоречием общества становится отношение между наёмным трудом и капиталом. Теперь в этих отраслях и сферах общества формируются два основных класса буржуазного общества – капиталисты и наёмные работники (рабочий класс).

Теперь преподаватель в частном вузе из категории госслужащего переходит в отряд наёмных работников умственного труда, учитель в частной школе – в наёмного раба, слесарь ТСЖ, функционирующего на основе коммерции, – в наёмного рабочего, профессиональный боксёр – в рабочую силу, воспроизводящую прибавочную стоимость для капиталиста-продюсера и т. д., и т. п. Принятый, правящей партией в Государственной Думе РФ закон «Об автономных учреждениях» направлен на приватизацию и коммерциализацию всех бюджетных организаций. В Российской Федерации скоро все трудящиеся будут наёмными рабами у российского и зарубежного капитала. Именно так будет реализовываться формула о «социальном государстве» в ныне действующей Конституции РФ. «Демократическая» политическая власть снимает с себя всякую заботу о благосостоянии народа, и передоверяет заботу о благосостоянии безраздельно капиталу. Чем собирается заниматься российская власть? Властвовать и повелевать с помощью пиаровских компаний и идеологического оболванивания избирателей. К такому комфорту не стремилась ни одна власть за всю историю человечества.

С теоретической точки зрения изменения в классовой структуре современного российского общества получают определение как пролетаризация. Эти процессы в полной мере относятся и ко всем развитым странам капитала. При характеристике социальной структуры внутри рабочего класса и всего отряда наёмных работников за основу следует взять классификацию Э. Райта. С ней не во всём можно согласиться, однако есть серьёзный повод для дальнейших исследований и научной дискуссии. Э. Райт своё исследование осуществлял на примере социально-классовой структуры США. Поэтому такое состояние будет характерным для многих развитых стран.

Самым обсуждаемым тезисом в теории классовой борьбы является лозунг «депролетаризации» или «исчезновения» рабочего класса. На вооружении при этом взят лозунг о так называемом среднем классе. Об отсутствии теоретического обоснования и практического существования этого класса чуть выше уже говорилось. В целом же теория депролетаризации вступает в вопиющее противоречие с реальной действительностью. Это – пещерная теория. Марксизм ничего общего с этой теорией не имеет. Авторы лозунгов о депролетаризации исходят из представлений, что рабочим-пролетарием может быть только человек физического труда. Это – обыкновенная ложь. Марксисты на этом никогда не настаивали. Разве оператор прокатного стана, имеющий высшее профессиональное образование, управляющий производственным процессом с помощью компьютерной программы не является рабочим-пролетарием? В то же самое время наёмный дирижёр симфонического оркестра, выполняющий колоссальный объём физической работы, перестаёт быть работником интеллектуального труда? Научно-технический прогресс долю физического труда наёмных работников приближает к нулевой отметке или вовсе исключает. Этот процесс не означает исчезновение рабочего класса и исчезновение наёмного труда как социально-экономической формы капиталистического производства. Наёмный труд – это не физическое, а социальное явление.

Классу крупной и крупнейшей буржуазии очень хотелось бы, чтобы исчезло всякое упоминание о рабочем классе и наёмном труде. Но без трудящихся и без наёмного труда воспроизводство материальных и духовных благ при капитализме невозможно. Мелкая буржуазия знает, что такое труд, в т. ч. собственный труд. В этом отношении она примыкает к рабочему классу и может быть его союзником при решении общих проблем. Рабочий класс во всём мире рано или поздно осознает свою созидательную миссию на планете и потребует восстановления статуса определяющего и властвующего класса. Задача объективных исследователей в экономической науке – приблизить осознание этой научной истины и не подыгрывать классу эксплуататоров.

В сельском хозяйстве в современных помещичьих хозяйствах с наличием частнокапиталистической собственности на землю и другие средства производства, вместо ранее существовавших крепостных крестьян теперь работают наёмные сельскохозяйственные рабочие. По своему социальному статусу они ничем не отличаются от наёмных рабочих в промышленности, строительстве, на транспорте и в сфере услуг. Более того, теперь это – единый класс с наёмными работниками в сферах образования, здравоохранения, культуры и др. Здесь необъятный объём научно-исследовательской и идеологической работы для современных марксистов и социалистов.

В современном буржуазном обществе наиболее многочисленными становятся два самостоятельных класса – мелкая буржуазия и мелкие собственники, не использующие наёмный труд. Э. Райт к классу мелкой буржуазии относит предпринимателей, использующих труд до 5–6 наёмных работников. Места работы мелкой буржуазии самые различные – промышленность и сельское хозяйство, транспорт и торговля, сфера услуг и туризм, организация досуга и отдыха. А также сферы образования, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта. Класс мелкой буржуазии – это класс собственников и трудящихся одновременно. В этом качестве мелкая буржуазия примыкает к наёмным работникам и в периоды экономических кризисов пополняет их ряды. Ошибочно включать мелкую буржуазию в буржуазный класс в целом. Объём собственности крупной и средней буржуазии несопоставимы.

Класс мелкой буржуазии по численности превосходит самостоятельный класс мелких собственников, не использующих наёмный труд. Места работы, где применяется индивидуальный труд мелких собственников, ещё более разнообразны, чем у мелкой буржуазии. В основном это сфера услуг, торговля, здравоохранение, транспорт и т. д. По своей социальной природе мелкие собственники – это рабочий класс и поэтому данному отряду трудящихся необходимо солидаризироваться с пролетариями в целях освобождения от эксплуатации.

Буржуазная революция в России привела к значительному увеличению армии чиновников госаппарата. То, что это самостоятельный класс, со своими обособленными потребностями и интересами, не должно ни у кого вызывать сомнений. Этот класс создал свою политическую партию, которая сейчас является правящей. Какое наименование должен получить этот класс? Скорее всего, следует согласиться со старым названием – служащие или служебный класс.

Категория служащих увеличивается за счёт Армии, правоохранительных и судебных органов, работников многочисленных государственных структур в сферах образования, здравоохранения, культуры, жилищно-коммунального хозяйства, пенсионного обеспечения, страхования и др.

После издания книги Гаэтано Моски (Италия, 1857–1941) на английском языке под названием «Правящий класс» политологи и экономисты XX в. постоянно ведут дискуссии о самостоятельности правящего класса. В наше время подавляющее число исследователей сходятся на выводах, что такой класс в рамках национальных экономик и в глобальной экономике сформировался. В этой теме данная проблема не будет обсуждаться, ей будет уделено большое внимание в последних темах курса. Проследите, пожалуйста, за обсуждением одной из самых острых классовых проблем современности.

Из изложенного учебного материала становится понятным, что социально-классовая структура современного буржуазного общества чрезвычайно сложна. В России господствующие классы буржуазии и чиновников в содружестве со своими пропагандистами представления о социально-классовой структуре довели до идеологического маразма. Понятия «класс», «социальная группа», «трудящиеся», «граждане», «общество» заменено понятием «электорат». Профессор Воейков М.И. отмечает по этому поводу: «Подмена понятий общества и народа термином электорат, что любят делать некоторые политологи, содержит что-то унизительное и даже хамское по отношению к людям… Социальная наука изучает не электорат, а общество, социальные классы и конкретных людей…» (Проблемы и тенденции развития социально-классовой структуры российского общества. М.: Институт экономики, 2007. С. 5). Слово «электорат» – самое «культурное» в лексиконе буржуазии и её пропагандистов. Чаще употребляются такие определения трудящихся масс как «совки», «охлос», «работяги», «быдло» и др.

§ 3. Классовая борьба – социальный эффектор в прогрессе человеческой цивилизации

Экономическое содержание классовой борьбы

Ранее в нашем учебном пособии обосновывалось положение, что всякая экономическая теория по своему содержанию есть определенная идеология. Наиболее острая идеологическая борьба развертывается в оценке взаимодействия классов как комплексных социально-экономических субъектов. Взаимодействие это находит свое выражение в исторически постоянной и социально острой борьбе классов.

Недальновидные исследователи неоклассического направления, отрицающие развитие экономики на основе естественных противоречий и, следовательно, взаимодействия классов в объяснении этого социального феномена используют весьма примитивный прием – они, вслед за отрицанием классов, отрицают и классовую борьбу и пытаются убедить человечество, что это есть всего лишь выдумка тех лиц, кто пишет о классовой борьбе. Больше всего достается марксистам, которые наиболее последовательно отстаивают данную идею.

Мы приглашаем читателей ретроспективным взглядом опять посмотреть на историю цивилизации. Начнем с Древнего Египта. На одном из папирусов излагается: «Подняли люди мятеж против царской власти, установленной богом. Столица разрушена в один час. Царь захвачен бедными людьми. Начальники страны спасаются бегством. Чиновники убиты. Уничтожены списки, по которым собирали налоги…Тех, которые были одеты в тонкие полотна, избивают палками. Владельцы роскошных одеяний в лохмотьях. Собственники богатств стали неимущими. Тот, который не имел даже пары быков, стал владельцем стада. Рабы стали владельцами рабов. Это несчастье для сердца моего. О, как скорбно мне из-за бедствий этого времени».

Любопытно было бы услышать или прочитать что-то об оценке этого острого классового конфликта в Древнем Египте со стороны представителей лубочно-интимного направления в экономической теории.

Мы не имеем возможности перечислить все случаи чрезвычайно острых классовых столкновений, однако напомним о некоторых из них. Если кому-то захочется понять, почему Китай остается коммунистическим, то причину следует искать, в том числе и в древности. В I и II вв. н. э. в классовых боях сошлись с одной стороны жестокая государственная бюрократия и частные собственники, с другой – рабы, крестьяне и наемные работники с рудников и мастерских. Первое восстание (I в. н. э.) назвали восстанием «краснобровых» (восставшие выкрасили брови в красный цвет, чтобы отличаться от правительственных воинов). Не отсюда ли пошли красные знамена левых сил по всему миру? Во II в. (180–184 гг. и. э.) в Китае шла гражданская война, получившая название восстания «желтых повязок». Симптоматично, что организаторами и основной ударной силой восставших были наемные рабочие с многочисленных рудников. По существу это была первая пролетарская революция в мире.

До событий в Китае многочисленные восстания произошли на Переднем и Ближнем Востоке, в Древней Греции, в Римской империи. В средние века большое количество восстаний крестьян произошло в Европе. Особенно они были многочисленными в России. И чем же иным кроме борьбы классов можно было бы назвать этот бурлящий исторический поток? Легко обнаружить, что основная причина классовых битв кроется в дискриминационном экономическом положении классов и социальных групп, а точнее, жесточайшей эксплуатацией одних классов другими. Ни понимать, ни отрицать этого исторического факта невозможно.

Ныне господствующим классом в большинстве стран мира пока остается буржуазия. Этому классу и его теоретикам мы предлагаем вспомнить, с помощью какого количества революций против абсолютизма и власти феодалов закреплено господствующее положение буржуазии в экономике и во власти. При этом, не мешало бы подсчитать, сколько отрублено человеческих голов, в том числе у королей и императоров, сколько убито простых людей, сколько загублено жизней в тюрьмах, сколько детей человечество не досчиталось из-за массового голода. Российской буржуазии вместе с описанием страданий царской семьи следовало бы замолить свои грехи за расстрел парламента и гибель его защитников, за кровавую и продолжающуюся до сих пор бойню на Кавказе, за вымирание огромной страны. Мы не оправдываем, а осуждаем большевиков за преступления против россиян. Но мы против двойных стандартов в оценке классовой борьбы. Классовая борьба воспевается в гимнах многих буржуазных стран, в том числе в «Марсельезе». Автомат «калаш» находится на гербе 14 стран мира. Какие же еще необходимы свидетельства для признания борьбы классов.

Мы предвидим возражения в том плане, что и проблемы классовой борьбы якобы не относятся к предмету экономической теории. Увольте, господа! С таким заключением согласиться невозможно. Борьба между классами и социальными группами ведется в первую очередь за обладание собственностью и прежде всего за захват средств производства, за долю в общественном богатстве, за материальное и социальное благополучие в обществе. Все эти проблемы решаются в экономике или с помощью экономики. Любой человек, взаимодействуя с обществом, не может не находиться в системе общественного разделения труда и, следовательно, не быть «экономическим человеком». Кроме того, следует иметь в виду, что «чистой идеологии» не существует, любая идеология – продолжение экономики.

Проблемы классовой борьбы в экономической теории нуждаются в глубоком научном исследовании. Отрицание классов ставит преграды для такого исследования. Отрицание самой проблемы – откровенный способ защиты классовых интересов. Аргумент этого вывода прост – зачем же признавать классовую борьбу, если класс является господствующим. В истории не было ни одного господствующего класса, признававшего классовость общества. Вплоть до XIX в. господствующие классы насаждали представление у людей, что власть от бога. Следует ли от буржуа ожидать иного мнения?

Quod licet jovо, non licet bovо или извращение законов классовой борьбы

Таким образом, вы, молодые люди, имели возможность убедиться, что теория классов и классовой борьбы сформулирована не Марксом, не марксистами и коммунистами. Теория стала следствием острейшей классовой борьбы на протяжении всей истории человечества. В наши дни классовая борьба достигла невероятной остроты ввиду попыток старого мира сохраниться.

Наибольший вклад в теорию классов и практику классовой борьбы, как это не покажется странным, вносила и вносит до сих пор сама буржуазия и её теоретические сикофанты. Извращение ситуации с теорией и практикой классовой борьбы происходит не только путём обвинений в классовости и развязывании классовой борьбы пролетариатом и его идеологами. Практика демонстрирует совершенно противоположные намерения и действия империалистов в буржуазном мире. Буржуазия, сформировав теорию классовой борьбы и добившись в ней победы в схватках за власть с королями, царями, императорами, помещиками и дворянами, теперь пытается убедить человечество в том, что к классовой борьбе она никакого отношения не имеет.

Но на этом цинизм буржуазии не заканчивается. Формально отвергая идею классовости, обвиняя в классовом подходе всех, кого только можно обвинить, буржуазия жесточайшими приёмами классовой борьбы расправляется со всеми своими классовыми противниками. В эти часы, когда пишутся эти строки, полиция США избивает дубинами несколько тысяч участников постоянно действующего пикета у финансового центра этой страны. Организаторы классового сопротивления препровождаются в следственные изоляторы. Такие же события в 2012 г. развёртывались во многих штатах Америки. Участники народного сопротивления в условиях обострившегося экономического кризиса выступали против всей системы власти, выстроенной финансовым капиталом.

Перечислить все исторические события, когда господствующие классы и их политические структуры жестоко расправлялись со своими противниками с помощью полиции, вооружённых сил, судебных органов, виселиц и электрических стульев, просто невозможно. Разве это не есть приёмы классовой борьбы!

Особенно интенсивными, с материальными и финансовыми потерями в триллионы долларов и гибелью миллионов людей, классовые бои были в прежние столетия на международной арене. От господ, отрицающих классовость и жестокую классовую борьбу в современном мире, хотелось бы услышать ответы на два простеньких вопроса: «Какими интересами руководствовался У Черчилль 5 марта 1946 г. в Фултоне (штат Миссури, США), призывая к «крестовому походу» против своего союзника по антигитлеровской коалиции, т. е. против СССР?», «Какими интересами руководствовались «Рокфеллеры» и «ротшильды» всех мастей в жестокой и разорительной борьбе против СССР и других социалистических стран, где провозглашалась власть трудящихся?» Ответы очевидны. Это были действия мировой буржуазии, но отнюдь не американского народа, направленные на уничтожение классового врага.

Соединённые Штаты Америки руководствовались исключительно классовыми интересами при развязывании в послевоенное время постоянных локальных войн, военных конфликтов и государственных переворотов (см.: Рунет, ключевые слова «Военные конфликты США»). Чем оправдать бомбовые удары по Корее сразу после Второй мировой войны, фосфорные бомбы и напалм, и гибель двух миллионов людей, в том числе американцев, во Вьетнаме и Лаосе? С какими целями организовывали военные агрессии и экономические блокады Кубы, Чили, Никарагуа и других латиноамериканских государств? Интересы какого класса отстаивают США в Африке, на Ближнем Востоке и всём Азиатском континенте, развязывая войны, вооружённые конфликты и «цветные» революции?

Прозвучавшие вопросы, разумеется, являются риторическими. Совершенно очевидно, что обычные люди, трудящиеся, творческие работники, молодёжь ни в коей мере не заинтересованы в войнах, оккупациях, конфликтах и т. п. Народ, в обобщённом понимании этой человеческой общности, всегда против войн. В 60-е гг. XX в. во время агрессии США во Вьетнаме самым мощным отрядом противников войны были американские студенты. Студенческие организации создали «Комитет весенней мобилизации» за окончание войны во Вьетнаме. По всей стране прошли массовые антивоенные демонстрации. Многие молодые люди были радикально настроены и выступали против всей политической системы США. Весной 1967 г. на демонстрациях в Нью-Йорке и Сан-Франциско студенты плотными рядами пошли навстречу очередям из резиновых пуль. Собственно, и в наши дни протестующие в США выступают не только против финансовых пирамид, но и против всей системы общественно-политической власти в метрополии.

Кому же нужны агрессии, войны и «цветные» революции? Конечно, не простому американскому народу. Это – крупная и крупнейшая буржуазия, как господствующий класс, охраняет своё господствующее положение внутри своей страны и на других континентах. Очень близкой к описанной ситуацией с классовой борьбой в США является ситуация в других развитых буржуазных странах. Вы, уважаемые молодые люди, такие события можете наблюдать ежедневно в новостных программах телевидения. Не понимать законов классовой борьбы недостойно любому мало-мальски грамотному человеку «Сказки» об отсутствии классов и классовой борьбы в современном буржуазном мире – это для самоуспокоения господствующих классов и российских либералов.

С помощью многочисленных методов классовой борьбы, включая психологические и информационные войны, о которых речь пойдет позже, буржуазия пытается заморозить ход исторического развития и продолжить существование капиталисты чес кого способа производства. Вместе с тем, необходимо чётко осознавать, что только классовая борьба является локомотивом истории. Борьба трудящихся масс всегда продвигает человечество к новому, более гуманному обществу.

Из изучения теории классов и классовой борьбы необходимо вынести главное – если господствующие классы и, прежде всего, современная буржуазия, постоянно используют насилие, то угнетённые народы имеют полное право на классовую борьбу на установление своей власти любыми методами. Насилие и эксплуатацию из жизни человечества необходимо исключить.

Члены Политбюро ЦК и академики тоже против классовости буржуазного общества

Догматическое толкование теории Маркса об отмирании классов в будущем коммунистическом обществе, получившее безоговорочное признание среди советских учёных, привело к тому, что советский правящий класс совершенно утратил классовый подход при оценке содержания экономических, социальных, политических и идеологических процессов внутри страны и на международной арене. Это в итоге обернулось утратой социализма и развалом великой державы. Подробно об этом пойдёт речь в последних темах учебного курса.

Здесь же об этом идёт речь только потому, что большинство экономистов и философов в советское время встали на позиции быстрого исчезновения классов при социализме и стали связывать классы только с эксплуататорскими обществами. После буржуазной революции в СССР позиция «бесклассовости» распространилась и на буржуазное общество. Таким образом, бывшие правоверные марксисты-ленинцы слились в идеологическом экстазе с буржуазными теоретиками и пропагандистами, не признающими классовый антагонизм буржуазного общества.

Среди современных учёных-экономистов особенно чётко это обнаружилось во время дискуссии 5 февраля 2008 г. в Институте экономики РАН по докладу заведующего сектором политэкономии М.И. Воейкова «Классы в современной России». Из членов Учёного совета института и других участников дискуссии, в т. ч. из РАН, лишь двое-трое учёных разделили мнение докладчика о существовании классов и необходимости классового подхода в буржуазной России.

Бывший член Политбюро ЦК КПСС секретарь по идеологии, соратник М.С. Горбачёва по перестройке, а ныне член-корреспондент РАН, доктор экономических наук В.А. Медведев недвусмысленно заявил про современное общество: «…не надо абсолютизировать понятие класса, как и социальной группы. Не следует априори оперировать этими понятиями и относить одни отношения одного класса к другому классу» (См.: Альтернативы. 2008. № 4. С. 125–126). Это говорит бывший идеолог КПСС, до сих пор называющий себя марксистом. Докладчик М.И. Воейков также связывает наличие классов и классовую борьбу только с буржуазным обществом и предлагает свою концепцию классовой структуры буржуазной России. По его мнению, в нашем обществе мы имеем пять классов:

1) рабочий класс;

2) бизнес-класс;

3) бюрократический класс;

4) средний класс;

5) аграрный класс.

Внимательный читатель заметит, что профессор Воейков отходит от классово образующих критериев, устоявшихся в марксистской литературе. Основными классово образующими критериями у него выступают только доходы и функции социально-экономических субъектов в системе ОРТ. Отношения частнокапиталистической собственности и отношения по присвоению чужого труда по непонятным причинам забываются. С этим согласиться невозможно. В следующих темах будет объяснено, что именно отношения частной собственности и отношения эксплуатации человека человеком положили начало антагонистической стратификации общества.

Гимны классовой борьбе

Чуть ранее обосновывался тезис, что источником всякого развития общества выступают противоречия. Диалектические противоречия и их разрешение позволяют человечеству подниматься по ступеням цивилизации. Антидиалектические или негативные противоречия подсказывают, какие противоречия необходимо преодолевать, чтобы прогресс общества не приостанавливался.

Классовая борьба выступает социальным механизмом разрешения всех известных противоречий. Борьба между классами и социальными группами в любом обществе происходит не потому что кому-то её хочется вести, например, пролетариату или марксистам, а потому, что существует объективно обусловленные противоречия между коренными интересами классов, социальных групп и индивидов. Классовая борьба не означает, что одни классы «хорошие», не пытающиеся вести борьбу, а другие – «плохие», потому что борются за свои интересы. Такие обобщения до банальности примитивны. Их можно понять у людей на бытовом уровне. Но они непростительны учёным-обществоведам.

На нынешнем историческом этапе развития человечества борьба классов – естественное состояние социальной материи, точно также как естественна «борьба» элементарных частиц в ядерном реакторе. Физики к счастью научились управлять ядерной реакцией, а вот своей собственной материей люди управлять не научились и потому постоянно происходят революции. Классовая борьба находится в основе прогресса общества. Она выступает единственным средством постоянного разрешения противоречий между экономической, социальной и политической сферами общества. Такова историческая диалектика общества. Без борьбы классов и социальных групп за господствующее положение в экономике, политике и идеологии общество в своем развитии остановилось бы на стадии рабовладения. Общество утонуло бы в тине невежества, насилия, угнетения и эксплуатации. Любая форма монополии и без вариантности развития общества несет собой торможение, застой и, в конце концов, гибель общества. Классовая борьба во главе с прогрессивными классами позволила человеческому обществу подниматься по ступеням экономического и социального прогресса.

Рабовладельческий строй с его основными классами, – рабовладельцами и рабами, был прогрессивнее первобытного коммунизма. Система социально-экономических отношений, основанная на взаимодействии земельных собственников и крестьян, обеспечила победу феодальному обществу. Капитализм знаменовал собой дальнейший прогресс на основе взаимоотношений полюсных классов – буржуазии и промышленных наемных рабочих. Буржуазия с неумолимой закономерностью уступит место более прогрессивным классам. Попытки доказать вечность буржуазных порядков с научной точки зрения абсолютно безграмотны. В основе смены общественных формаций лежит классовая борьба, являющаяся вечным социальным эффектором прогресса человеческой цивилизации.

Социальный эффектор и его роль в истории

Понятие «эффектор» (effektor) чаще используется в физиологии, когда характеризуют структуру или вещество, стимулирующее жизненную энергию человеческого организма или активность его отдельных органов. Эффектор в обществе людей – это социальный феномен, но его действие по эффекту аналогично действию в человеческом организме. Эффект теперь распространяется на всё общество.

Социальный эффектор – это устойчивый фактор социального прогресса, формирующийся на основе естественно-исторических процессов разрешения системы имманентно присущих общественным формациям глубинных социально-экономических и политических противоречий, дающий мощный импульс развитию человеческой цивилизации и продвигающий её по ступеням Истории.

При анализе классовой борьбы в социуме практически все без исключения аналитики рассматривают её роль утилитарно. Чаще всего всё сводится к тому, кто и что у кого-то отнял и кому-то передал, т. е. речь идёт в лучшем случае об отношениях собственности на средства производства, о распределении богатства («средний класс», «богатые» и «бедные») и о властных полномочиях (диктатура, демократия и т. п.).

Этот подход к классовой борьбе характеризует её будни. Здесь анализ необходим и он в учебном курсе будет постоянно осуществляться, поскольку это позволяет разговаривать на понятном для всех языке. Однако глубинная сущность классовой борьбы не только в этом. Классовая борьба, как эффектор общественного прогресса, направлена:

1) на всеобъемлющую гуманизацию цивилизации;

2) на освобождение большей части человечества от рабской эксплуатации человека человеком и от колониального угнетения народов мира глобальным капиталом;

3) на освобождение от жестокого насилия слабых со стороны сильных;

4) на освобождение от угнетающей монополии одного класса над другими классами и социальными группами;

5) на освобождение от общественной шизофрении в политической и идеологической борьбе;

6) на освобождение от наполеоновской концентрации экономической и политической власти в руках отдельных лиц, опасных для общества именно концентрацией такой власти.

Классовая борьба – это путь к подлинной демократии, которую на «грешной земле» ещё никто не познал.

Почему классовая борьба определяется в качестве социального эффектора развития общества? В общем-то, это – само собой разумеющийся исторический факт, утвердившийся за два тысячелетия.

Во-первых, в ходе классовой борьбы снимается и разрешается система негативных противоречий, и общество поднимается на новую ступень прогресса.

Во-вторых, в классовой борьбе и происходящих в её ходе социальных революциях не только происходит ниспровержение экономических и социальных структур, тормозящих прогресс, но и создаются исторически обновлённые структуры, значительно ускоряющие развитие цивилизации. В результате социальных революций обновляются властные структуры.

Вывод об исключительной роли классовой борьбы в прогрессе человеческой цивилизации не является новым. Теперь об этом говорит и пишет достаточное число исследователей. Один из глубоких английских философов современности Терри Иглтон , подчёркивая значение классовой борьбы в жизни человечества, отмечает, «что классовая борьба есть наиболее фундаментальная составляющая человеческой истории». Конкретизируя фундаментальную роль классовой борьбы, он указывает, что «а) она определяет форму огромного множества событий, учреждений и интеллектуальных проявлений… б) она играет решающую роль в тех бурных событиях, что знаменуют переход от одной исторической эпохи к другой» (Иглтон Т. Почему Маркс был прав. M.: Карьера Пресс, 2013. С. 64–65). Так что автор учебного курса в своём выводе неодинок.

Несмотря на беспрецедентную демагогию о так называемой демократии в господствующих странах капитала, подавляющая часть демоса никогда к власти не допускалась. Демократия, в том виде как она существует до сих пор – это чудовищная ложь господствующих классов. Ущемлённость экономических и политических интересов классов и социальных групп, а также исторически возрастающие потребности трудящихся, вынуждают их вести непримиримую классовую борьбу за улучшение своего положения.

В результате революций и эволюции, наступлений и отступлений, побед и поражений демос медленно, но настойчиво продвигает свою цивилизацию к более справедливому и демократичному обществу. В качестве исторического образца «лучшего общества» пока известно только социалистическое общество. Ныне господствующий класс – буржуазия никакой другой альтернативы не предлагает. Она, несмотря на очевидность глобального экономического кризиса, и упадка капитализма, делает всё возможное, чтобы заморозить Историю на капиталистической стадии развития. С позиции Истории эти попытки обречены. Об этом в учебном пособии речь будет вестись постоянно. Проследите, уважаемые студенты!

...

Лемешев Михаил Яковлевич

проф., д.э.н., СССР, р. 1927

...

Ельмеев Василий Яковлевич

засл. деят. науки СССР, 1928–2010

...

Анчишкин Александр Иванович

акад. АН СССР, 1933–1987

ТЕМА 2. ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМА ВЕЩЕСТВЕННОГО ФАКТОРА ПРОИЗВОДСТВА И ЗАКОНОМЕРНОСТИ ЕГО РАЗВИТИЯ

Краткое определение вещественного фактора общественного производства

Сразу хотелось бы предостеречь от смешения понятий факторов общественного производства и факторов производства, задействованных в конкретном производственном процессе в качестве ресурсов экономики. Когда речь заходит о факторах общественного производства, то в это вкладывается понятие максимально интегрированных сторон экономики, характеризующих взаимодействие людей и всей совокупности общественных средств производства. Вещественный фактор – это то, с помощью чего Человек воздействует на Природу , добывая для своего развития материальные и духовные блага. Ресурсы – более конкретные явления общества, характеризующие как человеческий, так и вещественный факторы экономики вместе взятые. Ресурсы есть совокупность элементов материального и духовного производства, используемых в процессе создания благ. По структуре они могут быть вещественными, трудовыми, финансовыми, информационными и т. п.

Очередной методологический подход при исследовании вещественного фактора экономики заслуживает внимание тем, что при анализе не следует отождествлять вещественную и социально-экономическую формы . Натуральная форма – это, говоря обобщенно, грубая материя или вещество природы, из которого состоят средства производства. А социально-экономическая форма вещественного фактора сводится к системе общественных отношений по поводу воспроизведения и использования средств производства.

Вещественный фактор не с неба «сваливается», а воспроизводится тысячелетиями и накапливается в результате затрат физического и умственного труда всего человечества. Отсюда становится понятно, что вещественный фактор, по своему происхождению, имеет общественную природу. Именно об этом и пойдет речь в данной теме.

Глава 1. Структура вещественного фактора

§ 1. Теоретические концепции

Современная неоклассическая концепция

Состояние экономических теорий неоклассического направления по поводу вещественного фактора экономики можно выразить таким, отнюдь не научным, понятием как «каша». Никакой логически стройной концепции у неоклассиков нет.

Во-первых, часто в одном логическом ряду оказываются многочисленные факторы, которые являются всего лишь малозначительными ресурсами экономики и такие интегрированные факторы как земля и общественный труд.

Во-вторых, в неоклассической литературе не проводятся различия между натурально-вещественной и социальной формой факторов. В результате без всякого разграничения и объяснения вместе могут оказаться технико-технологические и социально-экономические факторы.

В-третьих, авторами данного теоретического направления не делается даже попыток на основе факторов производства обосновать какую-либо субординированную систему общественного производства в целом. В частности, учебники по экономике скорее напоминают экономические очерки, нежели характеристику целостной системы. В действительности же, экономика не может не быть субординированной системой. В её основе непременно должны находиться интегрированные факторы общественного производства.

Современные неоклассические теории, исследующие факторы производства, по своей сути не являются современными. Как уже ранее было отмечено, в них перепевается теория трех факторов производства (земля, труд, капитал) Ж. Б. Сэя , которая, в свою очередь, была позаимствована у А. Смита.

Трёхфакторная концепция сама по себе является нечёткой. Нельзя в один ряд ставить два таких фактора как «земля» и «капитал». «Земля» по натуральной форме как фактор производства представляет собой вещественный фактор. Но «капитал» безоговорочно отнести к вещественному фактору производства при всем страстном желании исследователей невозможно. «Капитал» – социальное явление. Кроме того, капитал выступает в многочисленных формах от «человеческого капитала», до «капитала» образования, знаний и т. п. Если капитал свести только к вещественному капиталу, то это будут средства производства. Средства производства действительно становятся капиталом, но это – общественная форма средств производства, а не натурально-вещественная и не следует «перемешивать» землю как дар природы с экономическими отношениями между людьми по поводу средств производства.

Чтобы придать своей трёхфакторной концепции своеобразную фундаментальную трактовку, неоклассики постоянно подчёркивают её преемственность от А. Смита. Однако правильная трактовка А. Смита и вслед за ним Д. Рикардо позволяет свести все три фактора к одному – труду, что придаёт трудовой теории классиков изящество, системность и глубину В самом деле, у Смита рента с земли и прибыль на капитал — это результат прибавочного труда. В свою очередь капитал Д. Рикардо определял как «накопленный труд». Ж.Б. Сэй опошляет классиков английской политической экономии и берет лишь поверхностную форму факторов производства, не вдаваясь в их экономическую природу.

Современные неоклассики не понимают или осознанно не воспринимают А. Смита и Д. Рикардо и вслед за Ж.Б. Сэем кладут его концепцию в начало всего экономического анализа. Между тем необходимо искать и объяснять первопричину воспроизведения «земли» и «капитала» в качестве вещественного фактора производства и не отождествлять натуральную и экономическую формы «капитала». В связи с этим мы обращаем внимание на ранее протированную оговорку С. Фишера, Р. Дорнбуша и Р. Шмалензи (тема 1, глава 3) в своем «Экономиксе», которые указывают, что «на практике между землёй и капиталом не всегда легко провести чёткую границу. В США значительная часть земельных угодий стали продуктивной только благодаря ранее сделанным инвестициямв вырубку деревьев, расчистку территорий от валунов и создание необходимых дренажных систем. Поэтому определённая доля того, что мы называем землёй, представляет собой… капитал, чем фактор производства, данный природой». Таким образом, эти авторы включают землю в вещественный фактор, который в буржуазном обществе принимает форму капитала и, как следствие, концепция неоклассиков сводится к двум факторам общественного производства.

Концепция трудовой природы вещественного фактора производства

Вынесенное в подзаголовок утверждение по своей сути является банальностью, не требующей научной аргументации. Кто же может возражать, что прежде чем мотыга или грузовик начнут использоваться в качестве факторов производства, к ним необходимо приложить труд миллионов людей: от конструкторов до слесарей-сборщиков? Но не тут-то было! Можно перечитать тысячные тиражи научных трудов и учебников под авторством современных маржиналистов, и нигде доказательств о трудовой природе богатства современного общества найти будет невозможно. Признание трудовой природы всего богатства для неоклассиков означало бы признание правоты Д. Рикардо и К. Маркса, которые доказали, что весь накопленный капитал, контролируемый экономически господствующими классами, принадлежит тем, кто его воспроизводил своими трудом. Научные и идеологические сикофанты современного буржуазного общества никогда на это не отважатся. Увы!

Неоклассики так запутали вполне очевидный факт трудового происхождения факторов производства, что освободиться от их навязчивых идей чрезвычайно трудно. Для этого необходимы мощные интеллектуальные усилия и сопоставление догм маржиналистских теорий с реалиями жизни, к чему мы и призываем изучающих экономическую теорию.

Начало обоснованию трудового происхождения вещественного фактора производства положено еще в древности теми мыслителями, кто источником всякого богатства считал труд. Убедительность в экономической теории эта концепция получила в работах физиократов и, конечно, классиков политической экономии А. Смита и Д. Рикардо. Завершенность теоретическая концепция получила у К. Маркса. Характеризуя происхождение этого фактора, следует указать на две его стороны. С одной стороны это – вещество природы и отсюда его название. С другой, «фактор» – такое вещество природы, которое воссоздано мыслью и трудом человека и поставлено на службу обществу. Вещественным фактор представляет собой преобразованную человеком природу и фактически является результатом взаимодействия Человека и Природы. К чему же искать какие-то другие факторы общественного производства, кроме человеческого и вещественного?

§ 2. Природа и общество

Природные элементы вещественного фактора

Прежде всего, в вещественном факторе производства необходимо различать естественное и социализированное (общественное) содержание. К природным элементам экономики следует отнести, прежде всего, биологические ресурсы, в том числе животный мир, растительный мир и лесные ресурсы, а также землю, минералы, водные и рекреационные ресурсы. Природные ресурсы подразделяются на возобновляемые и не возобновляемые. Например, минеральные ресурсы относят к не возобновляемым, а плодородие земли, водные и лесные ресурсы люди имеют возможность воспроизводить вновь и вновь. Однако большую долю в воспроизведении этих и других ресурсов вносит Природа.

Социализированная (общественная) сторона экономики включает в себя воссозданные трудом человека средства производства, информационные ресурсы, уровень материализованных знаний и опыта, способы комбинации общественного производства.

Можно отнести к очередному парадоксу или к ограниченности homo sapiens, однако необходимо зафиксировать тот глобальный факт, что человечество строит свою жизнь шока что в большей мере на не возобновляемых ресурсах, в частности, на минеральном сырье. Следующий естественный поток по объёму используемых ресурсов относится к животному и растительному мирам, что обеспечивает наполнение желудка людей пищей. В этом отношении человечество в своем развитии осталось на стадии дикости и варварства. О цивилизации говорить пока рано. Правда, самооценка и самообольщение людей хлещет через край. Человек мыслит себя господином Природы и считает, что всё изымаемое из ресурсов только плод его ума и рук.

В наше время, решающее влияние на развитие экономики и общества в целом оказывают энергоресурсы. Четко проявила себя закономерность увеличения объемов энергопотребления. Производство энергии растёт опять же за счет эксплуатации естественных запасов сырья. На повестку дня истории человечества поставлена проблема истощения запасов разведанных минералов. По прогнозам ООН нефти и газа достаточно всего на 40–50 лет. Уже объявлено, что нефть в Мексике заканчивается через семь лет. Проблема энергоресурсов обостряется и перерастает в геополитическое столкновение стран и цивилизаций в связи с увеличивающимися диспропорциями в потреблении энергии. В настоящее время более половины объемов потребления энергии (53,9 % в 2003 г) приходится на несколько развитых стран, где проживает всего 15,8 % населения планеты. Более благоприятны прогнозы для России. Например, природные запасы угля оцениваются не менее, чем на тысячу лет добычи.

Хищническое использование людьми лесных ресурсов, а так же отсутствие целенаправленных действий по их воспроизводству, пододвигает человечество к катастрофе. Интенсивная вырубка лесов связана с производством строительных материалов, продуктов химии, бумаги и мебели. Между тем значение лесов далеко выходит за границы такого употребления. Леса и другая растительность обеспечивают планету кислородом и, следовательно, воспроизводят все живое, в том числе Человека. Бездумно вырубая леса, человечество крушит основы человеческой цивилизации. Великий мыслитель и политический деятель Махатма Ганди (настоящее имя Мохандос Карамчанд, Индия, 1869–1948 гг.) писал: «Наше отношение к лесам планеты есть не что иное, как зеркальное отражение нашего отношения к самим себе и друг другу». Россия располагает крупнейшими в мире лесными массивами. Значительная их часть – тайга, весьма недоступная для эксплуатации в качестве сырья. По этому поводу сокрушаться не следует, если иметь в виду основное предназначение леса. По сравнению с 1970 г. вырубка древесины в России сократилась более чем в три раза. (Здесь и далее все статистические выкладки на протяжении всего курса будут приводиться по данным официальной статистической отчетности ЦСУ СССР и Росстата, если не будут упоминаться другие источники). При этом в Сибири, на Дальнем Востоке, в Европейской части России леса вырубаются бессистемно и бесконтрольно со стороны государства. Древесина без переработки подпольно и за бесценок сбывается странам Юго-Восточной Азии и в некоторые страны Европы. Лучше бы тайга стояла не тронутой, пока наше общество не научится разумно вырубать лес, глубоко перерабатывать древесину и восстанавливать лесные массивы.

В отношении водных ресурсов ООН в «Докладе о развитии человека» опубликовала в 2006 г. материалы под следующим симптоматичным заголовком: «Что кроется за нехваткой воды. Власть, бедность и глобальный кризис водных ресурсов». Состояние с водными ресурсами на планете ООН расценивает как катастрофичное. Пресной воды людям не хватает. В предисловии к Докладу отмечается, что «в нашем все более процветающем мире в праве на чистую воду отказано более чем одному миллиарду человек, а 2,6 млрд. чел, не имеют доступа к надлежащей канализации. Эти впечатляющие цифры лишь одно измерение проблемы. Каждый год почти 1,8 млн. детей умирают от диареи и других заболеваний, вызванных грязной водой и плохой канализацией. В начале XXI в. грязная вода остается вторым по масштабам преступлений убийцей детей». («Доклад о развитии человека», С. 4). Кроме того, не следует упускать из внимания, что водные ресурсы используются для воспроизводства значительного количества биоресурсов. Россия обладает самыми большими в мире запасами пресной воды. Ежегодные возобновляемые речные стоки достигают 4,3 тыс. куб. км. Треть мировых запасов пресной воды находится в озере Байкал. Из речной воды 65 % потребляется в производстве и более 20 % на хозяйственно-питьевые нужды. Такое обилие воды развращает российских хозяйственников, которые не научились и не учатся рациональным технологиям потребления водных ресурсов. А ведь есть очень хорошие возможности завоевать мировой рынок пресной воды.

Индустриализация и урбанизация обусловили сокращение пахотных земель на планете. Однако воспроизводящий тип хозяйствования значительно ослабляет зависимость человечества от размеров обрабатываемых площадей. При разумном хозяйствовании и социально справедливом распределении богатства человечество имеет хорошие возможности избегать голода. К сожалению, нынешний миропорядок и частнокапиталистическое присвоение обрекает многих людей на голодную смерть. Для России самой острой остается проблема перевода присваивающего земледелия на воспроизводящий тип хозяйствования. В первом десятилетии XXI в. в годы рыночных преобразований объемы пахотных земель России сократились на 14,9 млн. гектар. Эта площадь равна всем обрабатываемым землям в Германии. Такова цена так называемых рыночных реформ.

Россия из-за климатических условий не относится к странам с богатыми рекреационными ресурсами. Однако территориально они значительны и не используются в полную силу. Обобщающих данных по этому виду ресурсов в России нет. В экспорте товаров и услуг из России доходы от экспорта туристских услуг составляют всего 3,4 %, в то время как затраты на импорт туристских услуг равны 12,7 % от всего объёма импорта. Такое соотношение устроить страну не может. Превышение импорта над экспортом в этом виде услуг означает «чистый» вывоз богатства нации за рубеж. Индустрия отдыха и туризма в мире бурно развивается. В отдельных странах до четверти размеров государственных бюджетов формируются за счет налогов на доходы от организации отдыха и туризма.

Общественная форма вещественного фактора и его элементов больше всего находит выражение в собственности – общенародной, государственной, коллективной и частной. Эти вопросы подробно будут анализироваться в следующей теме и на протяжении всего курса. В этой же теме обсуждается общественная природа вещественного фактора.

Соотношение форм собственности на элементы вещественного фактора в разных странах характеризуется исключительным разнообразием. На леса и водные ресурсы преобладающей является государственная собственность. На энергоресурсы, минеральное сырьё и землю преобладает частная собственность. Эти сведения можно получить в Интернете, а также в справочниках Организации Объединенных Наций (ООН).

После Октябрьской буржуазной революции 1993 г. в Российской Федерации началась насильственная (несогласованная на референдуме с народом) приватизация природных ресурсов – минерального сырья, земли, лесных угодий и даже водных ресурсов. Это породило разрушительные процессы в экономике и, как следствие, привело к резкому ухудшению условий жизни всего населения, кроме узкого слоя буржуазии. Это процессы будут предметом внимания во всех последующих темах.

Неотъемлемым элементом вещественного фактора в современной экономике стали природно-экологические ограничения. В ряде стран нехватка кислорода, загрязнение воздушного и водного бассейнов, загруженность территорий отходами: производства, вырубка лесов и гибель другой растительности, сокращение популяций животных и птиц, распространение различных заболеваний людей, в том числе нераспознанных, достигли состояния национальных катастроф. И, тем не менее, люди продолжают обращаться с прародительницей-природой как неразумные дети. Мировое сообщество, осознавая необратимость экологических последствий, переключает работу ООН с политических проблем, на решение сложных проблем экологии. Человек ради продолжения рода и сохранения всего живого на земле обязан научиться регулировать свое взаимодействие с Природой.

Многие проблемы по природно-экологическим ограничениям есть и в России. Вредные выбросы в атмосферу сброс неочищенных сточных вод, образование и накопление твердых отходов, нерегламентированная вырубка лесов – вот неполный перечень экологических проблем. В ближайшей перспективе они все больше будут сдерживать экономическое и социальное развитие России. Запоздалое восстановление экологического равновесия многократно увеличит затраты в будущем по сравнению с текущими затратами. А по некоторым потерям Природы равновесие восстановить не удастся. Об этом свидетельствуют, например, «красные книги» по растениям, животным и птицам, которые повсеместно разбухают с неимоверной быстротой.

Общественные элементы вещественного фактора экономики

Только что охарактеризованные естественные элементы вещественного фактора по своей сути являются общественными, так как становятся условиями производства в результате воздействия человека на природу Какой бы элемент материально-вещественного фактора мы не рассматривали, он является прямым продолжением человека. Орудия труда, какими бы они сложными или простыми не были, – это «руки» человека, протянутые к природе и воздействующие на неё. Такой антропогенный подход к развитию всех материально-вещественных элементов вытекает из роли труда в человеческом обществе. Различие двух указанных сторон сводится к разной степени их естественности и социализации. Преобладание того или иного содержания в вещественных элементах зависит от соотношения присваивающего и воспроизводящего типов хозяйствования, о которых более подробно речь пойдет позже. Общественная сторона вещественного фактора – это действительное его содержание, которое создается на базе природных условий, но только с помощью человеческого труда. Когда естественные элементы производства становятся предметом трудовой деятельности, они перестают быть частью природы и выступают общественной производительной силой, хотя не теряют свое первородное природное происхождение. Именно в этом заключен механизм диалектического взаимодействия Человека и Природы. Одно качество переходит в новое качество, и это другое качество приобретает иную социальную форму при сохранении сущности – фактор производства по натуральной форме остается вещественным фактором.

Общественные элементы вещественного фактора представляют собой своеобразную пирамиду. На вершине пирамиды находится такой интегральный элемент как средства производства. В свою очередь, средства производства распадаются на средства (орудия) труда и предметы труда (сырье). Краткую характеристику этих элементов общественного производства мы давали в первой теме курса. Дальше по пирамиде элементов средства труда и предметы труда подразделяются на соответствующие факторы в материальном производстве, сфере услуг; ВПК и духовном производстве. В материальном производстве вещественный фактор, в свою очередь, распадается на средства производства по таким подразделениям как производство средств производства и производство предметов личного потребления. Кроме того, средства производства распределяются по группам в промышленности, сельском хозяйстве, строительном, транспортном комплексах и отдельным отраслям народного хозяйства. В сфере услуг и духовном производстве формируются аналогичные или близкие по структуре системы элементов вещественного фактора.

Структура вещественных элементов по подразделениям общественного производства, сферам и отраслям народного хозяйства повторяет систему общественного разделения труда. Средства производства существуют не сами по себе, а их создают люди для облегчения своего труда. Сложность систем вещественного фактора свидетельствует и о том, что построение таких систем диктует необходимость сознательного регулирования соответствующих пропорций в экономике. «Невидимая рука» рынка слепа, и выстроить субординированную систему элементов вещественного фактора не может.

Решающим элементом вещественного фактора экономики выступает технология. Такое качество технология приобретает в связи с её ролью в использовании средств производства. Существует неисчислимое количество открытых людьми и ещё больше не открытых способов использования средств труда. Материальной основой планомерной организации производства выступают технологические процессы.

Технология, в свою очередь, предполагает следующий элемент вещественного фактора – организацию и управление производственными процессами. Эффективность производства с позиций лучшего применения техники и технологий достигается рациональным размещением элементов вещественного фактора по территориям, отраслям и предприятиям.

В конце XX в. роль самостоятельного элемента в общественном производстве стали играть информационные ресурсы. Их роль по меньшей роли троякая. Во-первых, непосредственно в процессе производства они выступают элементом автоматизированного управления технологическими процессами с помощью компьютерной техники. Во-вторых, информация и информационные технологии в наше время выступают началом и служат основой совершенствования техники и технологических процессов. В-третьих, без компетентной информации и совершенных информационных технологий управление производством, как в масштабах общества, так и на уровне предприятий становится просто невозможным.

Глава 2. Диалектика природных и общественных элементов вещественного фактора

§ 1. Природа и Человек

Теоретическая концепция взаимодействия Человека и Природы

Деление элементов вещественного фактора на естественные и общественные способствует выявлению источников развития производительных сил общества и оценке роли природы и людей в истории человечества. Антропология столкнулась с так называемым географическим материализмом, сторонники которого настаивали на основополагающем воздействии Природы на Человека, в том числе природный фактор рассматривался как непосредственно формирующий саму сущность Человека. Глубокий российский специалист в области диалектики Человека и Природы Г.В. Плеханов в противовес таким воззрениям отмечал: «Естественная среда становится важным фактором в историческом развитии человечества не благодаря своему влиянию на человеческую природу, но благодаря своему влиянию на развитие производительных сил» (Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. М., 1956. С. 157).

Трактовка общественных элементов производства как природных необходима, но она недостаточна, поскольку главным элементом производительных сил общества является человеческая рабочая сила. Советский академик А.И. Анчишкин (СССР, 1933–1987 гг.) отмечал: «Общественные производительные силы – это действительно та сила, которая «оторвала» человека от непосредственно доступного ему естественного базиса и с помощью труда позволяет все больше увеличивать этот отрыв. Поэтому существование и развитие общественных производительных сил тождественны существованию и развитию человечества. Общественные производительные силы могут существовать и развиваться только на своей естественной основе» (Анчишкин А.И. Наука, техника, экономика. М.: Экономика, 1989. С. 26).

Взаимодействие естественных и общественных условий производства и численность населения

С самого начала история человечества носила социальный характер. Однако воспроизводство непосредственной жизни самого Человека, продолжение его рода осуществлялось на природной основе. На ранних стадиях, когда зависимость людей от природы была наивысшей, прирост населения происходил очень медленно и составлял физиологический минимум, определяемый высокой смертностью, особенно детей.

История первых цивилизаций на земле свидетельствует, что своим возникновением и успехами они обязаны особенно благоприятному сочетанию природных элементов вещественного фактора производства. Такими были природные условия в Месопотамии, Древнем Египте, долинах рек Индии и Китая. Здесь были плодородные земли, вода и оптимальный температурный режим. На базе благоприятных естественных условий происходило развитие общественных элементов вещественного фактора – строительства, ремесла, военной техники.

Развитие общественных элементов вещественного фактора, особенно в эпоху промышленной революции и позже неё, привело к скачкообразному воспроизводству населения. Если за семь тысячелетий до начала Нового времени население земного шара увеличивалось в среднем на 7–8% за столетие, то в XIX и XX вв. прирост составил 60-100 %). Взрытой прирост населения не может продолжаться долго. Природные основы движения населения будут проявляться не как стихийные силы, а начнут упираться с одной стороны в экологические ограничения, диктуемые природой, с другой – численность людей будет регламентироваться социально-экономическими условиями. Особенно это заметно при сравнении развитых и развивающихся стран. В развивающихся странах население прирастает под значительным влиянием естественных условий жизни. В развитых странах социальные условия демонстрируют своеобразный парадокс в истории человечества – при значительном увеличении продолжительности жизни людей темпы прироста всего населения возвращаются к раннему периоду человечества.

Основное в противоречивом единстве естественных и общественных элементов вещественного фактора заключено в том, что любые воспроизводимые человеком элементы, основаны на использовании законов природы. Другое дело, что естественные силы могут давать экономический и социальный эффект благодаря человеческому труду. Темпы прогресса человечества всегда зависят от обилия, доступности и качества естественных элементов вещественного фактора, но и развитость общественных сил человека является не последней в этом единстве.

§ 2. Роль знаний человека в развитии общественных элементов вещественного фактора

Эмпирические знания и опыт

Интеллектуальная сила человека точно так же как и его природа развивается. С одной стороны, интеллект относится к его природным свойствам или к естественным силам труда и органически связан с физическими и сенсорными способностями людей. С другой – интеллект, безусловно, социально ангажирован. А это означает, что процесс человеческого труда всегда имеет социальный характер. Элемент осознанности действий человека приводит к накоплению трудового опыта и к его закреплению в вещественных элементах производства. В «донаучный» период эта форма развития и использования интеллектуальных способностей базировалась на эмпирических знаниях.

Накопление и передача знаний и практического опыта всегда осуществлялись не только через средства производства, но и от человека к человеку. К. Маркс по этому поводу писал: «Накопление является ассимиляцией, постоянным сохранением и вместе с тем преобразованием уже воспринятого, осуществлённого. В таком именно смысле Дарвин делает „накопление" посредством наследственности у всех организмов, у растений и животных, движущим принципом их формирования, так что различные организмы сами формируют себя посредством „накопления“» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 26. Ч. Iii. С. 305).

В процессе развития общественного производства люди вырабатывают систему и способы закрепления и передачи знаний и опыта. К предмету экономической теории это не относится и является объектом исследования специальных наук. Здесь ещё раз следует подчеркнуть, что благодаря интеллектуальным способностям в человеке материализуются и преобразуются его же эмпирические знания и трудовой опыт. Это – всеобщий закон развития человеческой цивилизации, и лишь на его основе могла возникнуть высшая, научная форма знаний и могла сложиться в обособленный вид общественного труда – научный труд и науку.

Научные знания – основа развития вещественного фактора производства

Переход от эмпирических знаний к научным охватывает всю структуру общественного производства и все социализированные элементы вещественного фактора. Эмпирические знания несли собой технический прогресс, научные знания дали толчок научно -техническому прогрессу. В докапиталистическую эпоху, когда наука находилась в зачаточном состоянии и практически была оторвана от производства, она была лишь частью общей культуры. При капитализме берет начало современная наука, превратившаяся в непосредственную производительную силу. Но этот процесс стал исключительно противоречивым. Наука в производстве, возникнув на базе труда, отделяется от него и в качестве накопленного капитала в руках частных собственников противостоит труду. Противопоставление труда и науки проистекает не из природы научного труда, а имеет перед собой социальные причины, о которых речь пойдет в последующих темах.

Развитие вещественного фактора на научной основе, которое становится господствующим, постепенно делает этот фактор всеобщей производительной силой общества. Историческая тенденция такова, что через столетия человек уйдет из непосредственного процесса производства и будет лишь контролировать его. Это означает, что Природа, преобразованная интеллектом Человека, станет сама создавать для него блага.

Взаимодействие Человека и Природы перейдет на другой уровень. Человек будет не господствовать над Природой, а «сотрудничать» с ней.

§ 3. Ограниченность концепции «ограниченности ресурсов»

Антинаучность основной неоклассической теории

Наивысшим достижением экономической мысли неоклассического направления считается теория ограниченности ресурсов. Краткое её содержание сводится к следующему Ресурсами называется земля, труд, капитал и предпринимательская деятельность. Данные ресурсы их собственниками используются якобы для удовлетворения общественных потребностей, хотя на самом деле это делается ради прибыли. Поскольку потребности людей в соответствии с прогрессом общества постоянно возрастают, то производство, где применяются указанные ресурсы, постоянно отстает от роста потребностей. Причина отставания в том, что якобы всегда недостаточно ресурсов, чтобы полностью удовлетворять потребности общества. Более нелепой и неаргументированной теории в истории экономической мысли не существовало и не существует. И мы попытаемся это доказать.

На этой теории, говоря образно, «висит» вся теоретическая конструкция капиталистической экономики, выстраиваемая маржи нал истеки м и теориями. Например, сущность капитала сводится к «запасу» этих самых ограниченных ресурсов. Не странно ли – ресурсы ограничены, но их запасают. Зачем? Теории предельной производительности, предельных издержек производства, ценности (стоимости) товаров и услуг выводятся также из ограниченности ресурсов. Прибыль на капитал рассматривается как плата его владельцу за «риск и воздержание» от немедленного потребления ограниченных ресурсов. Всегда остается непонятным с позиций экономической науки, как может капиталист быстро «употребить» огромную массу средств производства и почему при ограниченности ресурсов ограничивается их потребление.

Причину этих и других «нелепостей» подобных теорий мы будем подробно рассматривать в соответствующих темах курса. Здесь же следует остановиться на возможных наших аргументах против теории ограниченности ресурсов. «Возможных» только потому, что сами сторонники этой теории никаких аргументов в защиту теории не приводят, а просто постулируются свою теорию: ресурсы ограничены, вот и всё тут! Давайте посмотрим, каких же ресурсов может не доставать и почему? Если ресурсы земли рассматривать как пашню для производства сельхозпродукции, то на планете под пашней находится менее 10 % всех земельных площадей. Недостает лишь плодородных земель. Но это проблема не природы, а ограниченности людей, не умеющих возделывать и искусственно воспроизводить землю.

Если иметь в виду минеральные ресурсы земли, то в XIX в., когда теория ограниченности ресурсов получила широкое распространение, проблемы их нехватки не было вообще. В настоящее время появилась угроза исчерпаемости некоторых минералов. Однако Вселенная расширяется со скоростью света и, следовательно, природа своим веществом никогда и никого не ограничивала и не ограничивает. Проблема возникает лишь в связи с ограниченностью людей, не использующих предоставляемые природой ресурсы. Минеральные ресурсы не сводятся только к нефти, газу и руде. Если ресурсы земли рассматривать с позиций источников энергии, то в этом отношении заявления о её ограниченности просто нелепы. Земной шар и люди на «шарике» буквально купаются в океане энергии. Все виды энергии, которые окружают людей, невозможно даже перечислить из-за их многообразия от энергии тепла, холода и до гравитационной энергии. Ограниченность людей не позволяет использовать и малую толику энергии, которую предоставляет природа. Кроме того, не следует упускать из виду, что люди сами могут и должны производить необходимые объемы энергии. У людей мог появиться неисчерпаемый источник энергии, если они вместо затрат на постоянные войны, направили бы эти громадные ресурсы на изучение законов термоядерной энергии.

Далее. О какой ограниченности трудовых ресурсов можно вести речь, если капитализм породил такое уродливое социальное явление на земле как безработица. Резервная армия труда в каждый данный момент насчитывает несколько десятков миллионов человек. Сколько, например, продуктов питания могли бы произвести эти люди! Кроме того, человек – мыслящее существо и потому может и должен регулировать народонаселение.

Теперь о капитале. Ограниченность всех форм и видов капитала всегда относительна и обусловлена: во-первых, постоянным ростом потребностей общественного производства и ограниченность ресурсов тут совершенно не причем; во-вторых, господством частной собственности на ресурсы и неумением владельцев капитала эффективно их использовать. В современных развитых капиталистических странах значительные объемы производственных мощностей постоянно простаивают. А в периоды промышленных циклов и спадов частные собственники ведут себя как «собака на сене» – готовы уничтожить часть богатства, созданного обществом, но не отдать его людям и часто целенаправленно сдерживают развитие экономики. Кто же ограничивает ресурсы – природа или общество?

Что касается ограниченности предпринимательской деятельности, то с этим тезисом следует безоговорочно согласиться. Включая предпринимательство в ресурсы вместе с землей, трудом и капиталом, теоретические радетели буржуа не замечают, в какую нелепую ситуацию ставят представителей бизнеса. Они in contumaciam (лат: заочно) их считают ограниченными вместе с другими ресурсами. Ну, что ж, мы с этим согласны. В России в первое десятилетие капитализации предприниматели носили малиновые пиджаки и ходили с бритыми головами, как в местах заключения. Однако нельзя ограниченность предпринимателей и институтов частной собственности выдавать за ограниченность ресурсов. Явление «ресурсов» гораздо шире явления «частной предпринимательской деятельности». Неужели это кому-то непонятно?

Идеология, а не научная теория

Теория ограниченности ресурсов не имеет никакого экономического обоснования только потому, что это – не экономическая теория, а идеологическая догма. Научные ревнители частной собственности делают её владельцев священными особами (PS), ставят их в центр общества, и в то же время с помощью теории ограниченности ресурсов снимают с них всякую ответственность за провалы в обществе, кризисы, падения экономики и бедственное положение народа. Экономически господствующий класс все несовершенства в экономике и социальной сфере списывает на природу. Могучая и великая Природа, сколько же ты натерпелась от своего неразумного дитяти – Человека!

В реальной действительности ограниченности ресурсов нет. Если это было бы именно так, то бытие человечество вступило в неразрешимое противоречие с закономерностями развития природы, и у него не было никакой исторической перспективы. На доказательства безграничности ресурсов могут следовать возражения, что люди постоянно наталкиваются на нехватку чего-либо. Да, это так, но необходимо обратить внимание на следующие три обстоятельства. Во-первых, ограниченность, нехватка, недостача каких-то ресурсов – это результат исторического развития общества, в том числе экономики. Как только общество достигнет состояния полного достатка, хотя такое под большим сомнением, то с неизбежностью разыграется трагедия общества в смысле его дальнейшего существования. Оно начнёт своё движение к самоуничтожению и никаких природных катастроф для этого не потребуется.

Во-вторых, ограничены не ресурсы, а ограничен и несовершенен Человек и социальная организация общества. Особенно несовершенны в человеческой цивилизации социально-экономические отношения. Если подсчитать все потери за всю историю человечества, то этих ресурсов было бы явно достаточно для решения проблем голода, образования, науки, здравоохранения, превращения пустыни Сахары в цветущий оазис и не исключено, что человечество уже смогло бы доставлять ресурсы на Землю с других планет. Но это всего лишь один из резервов у человечества, в использовании которого основным препятствием выступает частнокапиталистическая собственность и её PS.

В-третьих, человечеству не следует уповать на ограниченность естественных ресурсов и эти ресурсы ставить в центр мироустройства. Человек может и должен расширять круг общественных ресурсов. Природа воссоздала Человека и наделила его разумом только для того, чтобы снять с повестки дня всякие сомнения в её ограниченности. Человек как природное явление не ограничен в воспроизводстве ресурсов. Ограничения ставит Социум.

Проблема ограниченности ресурсов у классиков политической экономии

Многочисленные авторы теории ограниченности ресурсов довольно часто делают ссылки, что якобы эту теорию разделяли классики политической экономии, в том числе Д. Рикардо и К. Маркс при создании теории дифференциальной ренты, о которой в нашем курсе речь пойдет гораздо позже. В советских учебниках прямо указываюсь, что дифференциальная рента вытекает из ограниченности такого ресурса как обрабатываемая земля. Такое понимание классиков следует отнести к неправильной трактовке их теоретического наследия. Условием земельной ренты, т. е. дохода земельных собственников Д. Рикардо и К. Маркс считали неограниченность земли, а дифференциацию земельных участков по плодородию, по местоположению к рынкам сбыта продукции и по разной степени отдачи дополнительных капиталовложений в землю. Кроме того, Д. Рикардо дифференцировал доходность участков в зависимости исключительно от социальных факторов, в том числе от величины нецентрализованных налогов, от неодинаковой степени развитости земледелия по регионам Англии, от неодинакового распределения капитала между арендаторами (Рикардо Д. Начала политической экономии и податного обложения // Соч. Т. 2. М., 1935. С. 36; Маркс К. Капитал. Т. 3. М., 1955. С. 662–760).

Действительно, дифференциация ресурсов в современной экономике имеет место. Эту дифференциацию можно наблюдать не только по плодородию земли, наличию или отсутствию разведанных запасов минерального сырья и условиям их залегания, но и в зависимости от развитости научно-технического прогресса, квалификации работников и менеджеров, от обеспеченности экономики основным капиталом и финансовыми средствами и т. д. Более всего дифференциация потребляемых ресурсов обусловлена социальными факторами и, прежде всего, отношениями частной собственности. Монополия и изобилие ресурсов у одних собственников порождает их нехватку у других.

Следствием дифференциации обязательно будет нехватка каких-то ресурсов у производителей благ и у населения. Однако нельзя отождествлять ограниченность ресурсов с их дифференциацией по территориям, владельцам капитала и другим собственникам, отраслям экономики и слоям населения. Что касается PS, то каждый из них будет проповедовать теорию ограниченности ресурсов до тех пор, пока не овладеет всеми ресурсами Земли, а может быть и Вселенной. Страсть к наживе не знает границ. Совесть, освещенная частным интересом, не может располагать к здравому смыслу и к научной истине. Конкуренция между современными монополистическими группами об этом свидетельствует со всей очевидностью. Если это наталкивается на ограничения, то только ввиду возросшей роли государства. Дифференциация ресурсов – не первопричина, а следствие ограниченности хозяйствующих субъектов и несовершенства социально-экономических отношений. Хотелось бы обратиться к коллегам по преподавательскому цеху: «Господа, не путайте „Божий дар с яичницей“! Не вводите студентов в заблуждение!» Проповедь теории «ограниченности ресурсов» лишает каждое новое поколение людей инициативы в развитии научно-технического прогресса и совершенствовании социально-экономических отношений.

Посмотрим на самих себя глазами предков

Чтобы подчеркнуть ещё раз нелепость теоретической концепции ограниченности ресурсов, в качестве примера обратимся к такому событию, которое в реальности можно было бы наблюдать на различных континентах. Представим, что в современном городе появляется небольшая группа аборигенов, вышедшая из джунглей и проживающая там до сих пор в условиях первобытнообщинного порядка. Предположим, что весь город принадлежит им. Смогут ли эти люди сполна воспользоваться тем изобилием ресурсов от колбасы до реактивного самолета, которые попадут в их распоряжение? Думается, что нет. Ночевать они будут в какой-либо торговой палатке, т. к. не смогут справиться с кодовыми замками в подъездах жилых домов. Прокатиться на автомобиле они так же не смогут. Модные и грубые джинсы им будут явно не нужны. Современную колбасу они так же употреблять не станут, т. к. её запах от консервантов отпугает. А ночевать в палатке они будут только потому, что там будут развешаны бананы.

Подведем итог. Ограничены ли были наши «гости» в каких-либо ресурсах? Нет, они пребывали бы в царстве изобилующих ресурсов. Тогда почему они удовлетворяли бы свои потребности не в соответствии с развитостью ресурсов? Причина здесь явно не в ограниченности ресурсов, а в ограниченности людей. Точно в такой же ситуации находится современная человеческая общность по отношению неограниченности принадлежащих ей естественных и общественных ресурсов. Только за одну неделю Солнце доставляет на Землю энергии больше, чем вся энергия от сжигания всех разведанных минеральных ресурсов Земли. Но это только один из многих и многих источников ресурсов.

Признание теории ограниченности ресурсов означало бы признание тупика в научном познании живой и неживой материи, в том числе самого Человека. Это противоречит ускоряющемуся прогрессу человечества во всех сферах жизнедеятельности. Методологически теория ограниченности ресурсов обусловлена господством метафизики в исследовании окружающего мира. Мы напоминаем студентам, что метафизики видят мир в неподвижности, в статике, в покое и ограниченности. Теория ограниченности ресурсов – это своего рода теоретическая отрыжка идей древнегреческого мудреца Парменида с его концепцией покоя и отсутствия движения материи, о чём уже говорилось в предыдущей теме. Напротив, приверженцы диалектики обосновывают тезис о безграничности развития всех форм материи. Это соответствует устоявшемуся мнению о бесконечности Вселенной. Поэтому люди, воспринимающие и понимающие реальности развития общества, экономики, науки и техники не должны и не могут смиряться с теорией ограниченности ресурсов. Мы предлагаем студентам самостоятельно поразмышлять, кому выгодна эта теория. Экономические теории, как вещи, всегда изготавливаются для кого-то и с какой-то определённой целью.

Глава 3. Научно-технический прогресс как условие развития вещественного фактора общественного производства

§ 1. Содержательная сторона НТП

Вещественный фактор общественного производства развивается и диалектически снимает проблему ограниченности ресурсов через научно-технический прогресс. НТП по своему содержанию включает развитие материально-вещественных элементов общественного производства (средств производства), рабочей силы человека и форм организации и управления производством материальных и духовных благ. Иногда эти три элемента в содержании НТП объединяют общим понятием производительных сил, что, безусловно, правильно. Вместе с тем хотелось бы уточнить, что НТП нельзя сводить только к развитию исключительно экономики. НТП берёт своё начало от развития человека, его научного познания окружающего мира и потому прогресс является результатом развития двух сфер общества: материальной и духовной.

Мы увязываем НТП в этой части изложения учебного материала только с развитием вещественного фактора. В истинном понимании содержания НТП – это не совсем точно, т. к. этот процесс охватывает развитие, прежде всего, духовности человека. В нашем подходе берётся в качестве предмета анализа аспект воздействия НТП на структуру и качество вещественного фактора. Научное производство как результат духовности и нравственности человека будет проанализировано в специальной теме.

Категории и понятия НТП связаны с развитием трёх главных содержательных аспектов вещественного фактора: увеличение его масштабов – количественный аспект; изменения в структуре, составе его элементов и комбинаций – структурный аспект; сдвиги в полезных, потребительских, качественных характеристиках элементов вещественного фактора – качественный аспект. Если количественный аспект означает экстенсивное развитие экономики, то структурный и качественный – её совершенствование и обновление. Содержательность, а ещё лучше сказать, эффективность НТП выражается в следующих двух элементах прогресса. Во-первых, НТП состоит в расширении масштабов и повышении удельного веса более совершенной (по сравнению со средним уровнем) техники. Во-вторых, в более эффективном использовании естественных условий производства, в улучшении взаимодействия с природой, с расширением арсенала природных процессов, которые становятся на службу человеку. Человечество, научившись подниматься в космос, не научилось разумно использовать очень многие виды энергии, дарованные природой, включая такие, как энергию Солнца, энергию ветра, энергию гравитации, энергию холода, энергию тепла, энергию света, ядерную энергию и др.

Техногенный подход к НТП

НТП – это комплексный процесс, который нельзя сводить к совершенствованию какого-либо одного-двух элементов производства. Объектами прогресса и, следовательно, предметами исследования выступают предметы труда, средства труда, источники энергии, технологические приёмы, организация производства и управление производством на микро– и макроуровне. Преобразования в предметах труда характеризуются исключительно важными достижениями. Ещё на пороге Нового времени все предметы труда можно было пересчитать по пальцам рук. По происхождению это были естественные предметы труда. Развитие химии, физики и биологии дало неисчислимое количество изобретённых человечеством и неизвестных в природе предметов труда, хотя все они состоят из вещества природы. Новое качество предметов труда – это своеобразный результат партнёрства Человека и Природы. Homo sapiens доказывает Природе и одновременно отчитывается перед ней, что он может преобразовывать её вещество и может это делать отнюдь не хуже самой Природы. А если эту диалектику взаимодействия Природы и Человека проанализировать с философских, а не с экономических позиций, то следует отметить, что новые предметы труда – это тоже проявление Природы, поскольку Человек – это феномен Природы. Теоретическое нравственное привнесение Человека в указанный механизм взаимодействия с помощью констатации происхождения человека из «гнезда аиста» или с помощью небес делает реальный процесс взаимодействия Природы и Человека мистическим, похожим на сказку, рассказываемую малолетним детям о их появлении рядом с мамой и папой. Освобождение философской и экономической науки от мистики – наитруднейшая задача в познании косной и живой материи. В этом отношении наука имеет очень достойного и искусного соперника. Читатели наверняка понимают, о каком сопернике идёт речь. Религиозная мистика и схоластика для экономической науки – родные сестры. И какая из них старшая, трудно определить.

Преобразования в предметах труда, связанные с достижениями химии, характеризуются созданием огромного количества полимерных материалов с самыми разнообразными свойствами: пластических масс и синтетических смол, волокон, каучука, клеев, кремнийорганических веществ, платиновых и вольфрамовых соединений и т. д. Ни одна отрасль не может обойтись без этих материалов. В большинстве случаях они играют решающую роль в изготовлении предметов производственного и личного потребления. С успехами физики твёрдого тела связано появление такого класса материалов, как полупроводники-основы современной радиоэлектроники, а так же искусственных алмазов и многих других сверхтвёрдых материалов.

Самым знаменательным достижением в промышленном перевороте XVIII и XIX вв. считается изобретение и применение рабочей машины. В рабочей машине используются те же орудия труда, которые раньше применялись при ручном труде в мануфактурном производстве, только в рабочей машине они находятся не в руках человека, а крепятся к телу машины. Благодаря этому, преодолевается ограниченность человека в смысле количества одновременно используемых орудий труда и качества обработки материала. Это, в свою очередь, предъявляет новые требования к двигателю и передаточному механизму.

В современных условиях одним из перспективных преобразований средств труда является автоматизация. Автоматизацию чаще всего называют революционным изменением. Однако это не совсем точно. Автоматизация не предполагает изменений рабочей машины. Станок с программным управлением или примитивный робот принципиально не отличаются от обычной рабочей машины. Это, безусловно, прогресс, но ещё не революция в средствах труда. В автоматической линии наряду с двигателем, передаточным механизмом и рабочей машиной появляется четвёртый элемент – управляющее устройство, освобождающее человека от непосредственного контакта с агрегатом. Вследствие этого, происходит дальнейшее преодоление ограниченности человека в процессе производства. В то же самое время в этом же направлении в деятельности людей появляются новые проблемы. Возникает необходимость наделения управляющих устройств механической памятью и возможностью находить оптимальные решения из многовариантных. Появление именно таких машин действительно означает качественный скачок или революцию в развитии производства. На нынешнем этапе НТП такое производство возможно только для материальных благ. Создавать самостоятельно художественные произведения машины научатся не скоро. Да и стоит ли Человеку эту свою функцию передоверять машинам. По всей видимости, здесь находится предел «очеловечивания» рабочих машин.

Важнейшим элементом НТП выступает технология. Революцией в технологии был переход от механической обработки сырья к способам, основанным на использовании движения материи на молекулярном, атомном и субатомном уровне. Глубокие перемены в технологии обработки металлов, в сварке, резке, сплавах и других операциях несёт с собой применение квантовых генераторов-лазеров. Они преобразуют связь, информационно-запоминающие устройства, технику воспроизведения изображений и многое другое. Крупнейшие технологические сдвиги сулит развитие электромагнитной гидродинамики, плазменной технологии, нанотехнологий.

Социальная оболочка НТП

Экономическую теорию интересует не НТП как таковой, а антропогенный и социально-экономический аспект технического прогресса. В НТП следует видеть успехи и неудачи проявления сущностных сил людей. Эти возможности являются результатом взаимодействия Природы и Человека. Какой бы элемент материально-вещественных производительных сил мы бы не взяли, он является прямым продолжением социальных возможностей человека. Машины, какими бы сложными они не становились, это – его «голова» и «руки», приложенные к природе и воздействующие на неё. Основой взаимодействия людей и природы выступает их целесообразный труд.

Процесс труда, рассматриваемый со стороны природы и с позиций человека, таит в себе определённые противоречия, обнаруживаемые между целями труда и способами их достижения. Формирование и разрешение этих противоречий происходит в определённой социальной среде. От этой среды зависят успехи и неудачи НТП. НТП как фактор воздействует на социальную структуру. В свою очередь социально-экономическая среда ускоряет или тормозит технический прогресс. В рабовладельческом обществе для завоевания территорий и покорения рабов, востребованной оказалась колесница, и она была изобретена. Спокойно дремавший феодализм ограничился скрипучей телегой. Капитализму срочно была необходима рабочая машина и автомобиль, и они быстро были изобретены. Мечтающий о будущем всего человечества социализм открыл космическую эру, хотя капитализм имел для этого гораздо больше возможностей. Каждая социальная эпоха в вещественном факторе общественного производства оставляет свой научно-технический символ, являющийся отражением уровня научного познания мира и гуманности общественного строя. Капитализм вступил в фазу своего нисходящего развития с фашизмом внутри своей социальной оболочки и с ядерными ударами по Хиросиме и Нагасаки. Социализм в СССР спас население Планеты от фашистской чумы, порождённой капитализмом, и ослабев в смертельной схватке с ещё достаточно крепким капитализмом, временно отступил.

Социальный опыт человека в виде трудовых навыков и знаний накапливается из столетия в столетие и материализуется (овеществляется) в первую очередь в орудиях труда. Здесь уместно напомнить глубокую философскую мысль Г. Гегеля о том, что «плуг почтеннее, чем те непосредственные наслаждения, которые подготавливаются им и служат целями. Орудие сохраняется, между тем как непосредственные наслаждения проходят и забываются. В своих орудиях человек обладает силою над внешней природой. Тогда как в своих целях он скорее подчинён ей» (Гегель Г.В. Наука логики. Ч. II. М., 1929. С. 137).

Социально-экономическая форма НТП органически вытекает из факта общественного разделения труда и неизбежности обобществления производства. Разделение и обобществление, имея чисто технологическое происхождение, по своей сути являются социально-экономическим явлениями, поскольку и разделение, и обобществление практически осуществляют люди. Кроме того, эти процессы опосредуются отношениями собственности и другими институциональными формами. В результате получается, что НТП – это лишь техническая база и основание разделения и обобществления. Экономист в своём анализе не может фокусировать своё внимание только на технике и технологических процессах. Он должен в исследованиях пойти дальше и найти ответы на длинную череду вопросов о том, что:

1) кто владеет техникой,

2) почему люди поступают именно с ней так, а не иначе,

3) кому достаются плоды НТП и т. д.

Поставленная в настоящем учебном курсе проблема Человека в центр экономики взаимосвязана с НТП ещё по одному важному направлению. На определённом этапе исторического развития науки и техники, когда достигается высокий технический уровень производства, возникают материальные предпосылки прямого подчинения всего хода научно-технического прогресса требованиям всестороннего развития Человека и удовлетворения его разумных потребностей. Однако окончательное решение этой проблемы остаётся не за наукой и техникой, а за системой социально-экономических отношений в обществе. Ни у кого, наверное, уже не возникает сомнений в том, что экономика США смогла бы обеспечить на достаточно высоком уровне потребности всех американцев. Но этого нет, и никогда не будет. Социально-экономическая система, базирующаяся на частнокапиталистической собственности, делает, и будет делать миллионы людей безработными, будет формировать вопиющее неравенство в присвоении и потреблении материальных и духовных благ, будет создавать целую армию пауперов и голодающих. Мифы о государстве «всеобщего благоденствия» из уст экономистов, Нобелевских лауреатов и политиков так и остаются мифами. Проблемы борьбы с бедностью и безработицей перекочевали уже в некоторые учебники по экономике, изданные в США.

Социальные ограничения или кто будет создавать синхрофазотроны

Процесс обобществления и социализации результатов НТП создаёт возможность всё более полного учёта социальных (общественных) ограничений, т. е. требований к производству и технике со стороны Человека. Чем быстрее и эффективнее осуществляется научно-технический прогресс, тем полнее могут быть удовлетворены эти требования. В чём заключаются эти ограничения?

Во-первых, фактически банальным является указание на то, что НТП должен подчиняться задачам улучшения условий труда и жизни Человека. Можно ли указать на какую-либо другую фундаментальную задачу? НТП – творение homo sapiens и поэтому он ставит перед собой задачу создать более комфортные условия для своей жизнедеятельности. Отсюда становится понятным, что основные направления технического прогресса и революционные скачки в его ходе определяются социальными параметрами.

Во-вторых, к великому сожалению довольно часто в истории человечества социальными целями выступают антигуманные и неприемлемые для людей задачи. Сразу же после первобытного коммунизма человечество вступило в эпоху военных приготовлений и непрекращающихся войн. В современных условиях, когда некоторая часть человечества нарекла себя цивилизованным обществом, подавляющая часть и лучшая часть достижений НТР используется в целях производства орудий массовых убийств людей. Этот пример, к сожалению не единственный. В этих случаях, само общество уводит НТП от его гуманистических целей.

В-третьих, определённые ограничения в развитии НТР ставит экономика. Здесь всё до банальности просто. Техническое новшество, даже если оно самое уникальное, не станет применяться в экономике, если оно экономически не выгодно, т. е. не приносит экономического эффекта (прибыли). В разных социально-экономических системах социально-экономический эффект имеет свою социальную меру, например, эта мера при капитализме и социализме явно не одинакова.

В-четвёртых, успехи или неудачи НТР зависят от форм собственности на вещественный фактор общественного производства. Например, какие бы гимны не пели в адрес частной собственности, на её основе развитие фундаментальной науки практически невозможно. Даже самые крупные финансовые олигархи США абсолютно не заинтересованы в строительстве синхрофазотронов, не говоря об основной массе частных собственников, которые к тому же и не имеют для этого финансовых возможностей. Наоборот, при господстве государственной собственности все ограничения для фундаментальных исследований снимаются. В результате формы собственности либо сужают социальные границы НТП, либо расширяют их.

В-пятых, существенные ограничения на НТП накладывают экологические проблемы, порождаемые обществом, а не природой. Природа избаловала человечество предоставлением ему практически неограниченных возможностей для производства всех необходимых людям материальных и духовных благ. Всякое развитие техники не должно причинять вреда природе, хотя в практике хозяйствования эта заповедь чаще нарушается, чем соблюдается. Экологи и многие другие специалисты предупреждают человечество о наступлении необратимых процессов в атмосфере, океане и утрате навсегда многих видов растений и животных. А это означает, что естественная среда обитания Человека хотя и медленно, но разрушается. Научно-технический прогресс пока что работает против людей и Природы.

§ 2. По пути к научно-технической революции

В наши дни постоянно выносятся вердикты, что человечество в прогрессе науки и техники вступило в стадию научно-технической революции (НТР). С содержательной стороны того и другого процессов различия между НТП и НТР заключаются в том, что второй вариант развития науки и техники характеризуется частыми технико-технологическими переворотами или скачками (революциями). Чтобы убедиться в этом, необходимо опять прибегнуть к методу сочетания логического и исторического в исследовании. Без этого сравнения качественные характеристики прогресса общества невозможны.

Исторические этапы научно-технического прогресса

Начало НТП увязывают с периодом появления на рубеже XVIII–XIX вв. в Европе паровой машины. В экономике это связывается с установлением господства капитала и капиталистических отношений. Не случайно, что дату начала НТП приурочивают к этому историческому событию. Логика рассуждений проста и примитивна – всё хорошее и прогрессивное в истории человечества якобы связано только с капиталом. Однако, следует напомнить, что первая паровая машина раньше появилась не в капиталистической Англии, а в крепостнической России. На эту машину теплотехника Ивана Ползунова (1728–1766 гг.) можно посмотреть в Сибири (г. Барнаул). Правда, российским феодалам машина не потребовалась, и они продолжали пахать землю на быках. Это один из ярких примеров того, что НТП должен быть востребован социально-экономическими условиями. Английскими капиталистами паровая машина Ньюкомена, усовершенствованная Джеймсом Уаттом (1736–1819 гг.), была быстро внедрена в производство.

На наш взгляд, научно-технический прогресс как общеисторическая закономерность, возник в самые ранние периоды становления Человека. Проблема лишь в качестве прогресса. Разве в древние времена не было техники? Разве появление речи, наскальных рисунков, а затем и письменности, изобретение колеса и пороха, выплавка металла, строительство роскошных дворцов и пирамид, создание ирригационных и водопроводных систем, нельзя считать началом научно-технического прогресса? Рим до сих пор пользуется древним водопроводом. Разве музыкальный орган и исполняемые на нём мелодии Баха не являются чудом научно-технического прогресса? Современная поп-музыка, напоминающая звучание металлических бочек-синтезаторов, никак не может встать вровень с органом.

Чем же тогда отличается НТП ранних этапов от нашего времени? Условно имеет смысл выделить два укрупнённых этапа НТП: до машинный и машинный. Для до машинной эпохи было характерно:

• превалирующее значение природно-климатических и естественных элементов в производственном процессе;

• господство ручного труда человека во всех сферах производства;

• совершенствование техники, в основном на основе эмпирического опыта;

• зачаточное состояние и низкий уровень науки как социального института.

Тем не менее, прогресс в науке и технике имел место. Как обозначать данный исторический период, принципиального значения не имеет.

В машинный период развитие вещественного фактора производства приобрело иные качественные особенности:

• решающее значение приобретают элементы производственного процесса, воспроизводимые трудом человека;

• начинается процесс постепенной замены ручного труда машинным;

• совершенствование техники начинает осуществляться на научной основе.

Причины, обусловившие смену указанных исторических эпох в развитии вещественного фактора производства, многообразны и не сводимы только к техническим достижениям. Для того, чтобы наука вышла за пределы узкого круга высокообразованных людей, должен был совершиться переворот в массовом сознании и наука должна стать востребованной производством. И это, действительно, произошло в начавшейся в XVIII в. промышленной революции. Однако до этого прошло несколько этапов сближения науки и производства.

Процесс становления практической науки

По мысли советского академика А.И. Анчишкина, «новая наука возникла в результате слияния двух потоков – возрождения, коренной переработки и развития античной науки (точнее, философии) и производственно-технической практики ремесленников и строителей, мельничных и часовых мастеров, купцов и моряков» (Указ. соч. С. 157). Выдающийся советский мыслитель В.И. Вернадский вообще считал, что самые крупные изобретения в XVII–XVIII вв. «делались простыми рабочими, ремесленниками, почти всегда не получавшими обычного в то время образования, не испытавших тлетворного влияния господствующей схоластики, юридической и теологической мысли…» (Вернадский В.И. Избранные труды по истории науки. М., 1981. С. 84–85).

Практическая наука наиболее ярко проявила себя в научных достижениях физика, механика и астронома Г. Галилея и достигла апогея в новой физической картине мира, воссозданной великим И. Ньютоном (Англия, 1643–1727 гг.). Главным событием в науке в XVI–XVII вв. стало образование естественнонаучной мысли. Одновременно эпоха Возрождения выдвинула на первый план идеологию гуманизма, поставившую человека в центр всего мироздания. Идея свободы личности и равенства проистекали из атомарности раннего капитализма и товарно-денежных отношений. Разум каждого индивида и опыт стали в эту эпоху общественно признанными основами познания окружающего мира. На почве английского капитализма идеи свободы личности трансформировались в фигуру «производящего человека», которому научные достижения были крайне необходимы. В результате этих процессов знание, наука и практика замкнулись в едином процессе.

Первым достижением практической науки была паровая машина Дж. Уатта. Современники называли её «философской», т. е. научной. Но машина возникла не на пустом месте. Уатт использовал опыт предшественников Т. Северн (Англия, 1650–1715 гг.), Т. Ньюкомена (Англия, 1663–1729 гг.), Дж. Блэка (Шотландия, 1728–1799 гг.). В массе своей технические достижения первой промышленной революции были всё-таки результатом эмпирических знаний, а не научных теорий.

Для превращения науки в условие технического прогресса или в практическую науку, необходим ряд предпосылок, когда достигнутый уровень производства сталкивается с такими проблемами, которые разрешить без помощи науки невозможно. Только в конце XVIII – начале XIX вв., указывал Маркс, «впервые возникают такие практические проблемы, которые могут быть разрешены лишь научным путём» (Капитал. T. I. C. 554). В то же самое время нередки факты обратного порядка, когда открытия в науке находят практическое применение со значительным отставанием. Известно, что открытие электрической энергии произошло более чем на столетие раньше её практического использования. Теория «магнетизма» появилась в XVII в. В 1753 г. Б. Франклин создал громоотвод, в 1797 г. А. Вольта построил первую батарею электрического тока, эффект электромагнитной индукции был открыт М. Фарадеем в 1831 г., законченная электромагнитная теория была сформулирована Дж. Максвеллом в конце 50-х гг. XIX в. И лишь с 1876 г. начинается история практического использования электричества, когда была создана россиянином H.H. Яблочковым «электрическая свеча». Первая электростанция была построена Т. Эдисоном в 1881 г. Проникновение науки во все сферы производства зависело от того, в какой мере одновременно сочетались уровень науки, технологическая готовность и практическая потребность.

Практическая потребность имеет не только технико-технологическое содержание, а и социально-экономическое. Феодалу с определённым количеством «крепостных душ», ремесленнику или хозяину мануфактуры и даже собственнику кружевной фабрики электростанция и электрический ток не нужны. Наука превращается в производительную силу при благоприятном сочетании многих условий:

1) наличия научных результатов,

2) достаточного уровня технологии,

3) потребности в новой технике,

4) готовности производства использовать новую технику,

5) экономической заинтересованности и эффективности, при применении новшеств,

6) умения управленческих структур организовать массовое использование достижений науки и техники.

При выпадении любого из указанных звеньев успешное течение НТП делается невозможным. Это обстоятельство подчёркивается не для истории, а для каждого сегодняшнего дня хозяйствования. Мы вновь вынуждены обратиться к политике российских либерал – рыночников. Надежд, что все указанные проблемы решит «невидимая рука» А. Смита из XVIII в., абсолютно никаких. «Невидимая рука» рынка была хороша для XVI–XVIII вв., а для XXI в. необходима «светлая голова».

Периодизация машинного этапа НТП

Бесконечные заклинания, что в экономике в наше время происходит научно-техническая революция, никому никакой пользы не приносит. Важно понимать, действительно ли она происходит и в чём её содержание. Революциями технический прогресс очень богат. В конце XVIII – начале XIX в. протекала первая промышленная революция. Последняя треть XIX в. и в особенности начало XX в. характеризовались течением второй промышленной революцией. С середины XX в. развернулась третья промышленная революция, именуемая по-модному научно-технической революцией. Человечество очень самовлюблённое и некритическое собрание мыслящих животных, поэтому каждое поколение мнит себя, что оно является и останется главным в истории человечества. Скорее всего, этим мотивом можно объяснить особое название третьей промышленной революции. И всё-таки, почему следует согласиться, что конец XX – начало XXI вв. характеризуется научно-технической, а не промышленной революцией? Следует вспомнить заключение Дж. Гернала , что в XIX в. между наукой и промышленностью было равновесие в части взаимодополнения в НТП. В наше время наука выдаёт общественной практике, и не только промышленности, больше своих достижений, чем их рождается в промышленности и гораздо больше, чем она их может практически применить. Кроме того, современный научно-технический прогресс охватывает все сферы жизнедеятельности людей, а не только материальное производство. Космические достижения трудно отнести к продуктам промышленности и для промышленности.

Здесь научно-технический прогресс реализует самые амбициозные запросы человечества в интеллектуальной сфере. Масштабную практическую пользу космические исследования будут приносить несколько позже. Сейчас пока что отмечается эпизодическая польза и больше в античеловеческой направленности.

Периодизацию машинного этапа НТП, на наш взгляд, наиболее чётко отразил академик А.И. Анчишкин в схеме 2.1.

Кроме того, в течение отмеченных в схеме этапов НТП совершилось большое количество скачков или революционных изменений в каждом элементе процесса производства и в каждом направлении НТП, т. е. «революций» было много. О них чаще всего пишут специализированные исследователи и выдают это за НТР в самом широком её понимании. Например, «революцией» считают изобретение «колеса», выплавку стали, создание паровой машины и двигателя внутреннего сгорания, применение электроэнергии и использование атомной энергии в мирных целях, лазерные технологии, полёт человека в космос, появление компьютера и т. д. Безусловно, эти и многие другие достижения в науке и технике революционны. Но это лишь локальные достижения. Когда речь заходит об НТР как общеисторической закономерности, то на историческом этапе её наступления должно накопиться достаточное количество разных качественных скачков («революций») в науке и технике. Если с этих позиций характеризовать наше время, то следует согласиться, что количество таких качественных изменений (вот где крайне необходимо сочетание качественного и количественного анализа) вполне достаточно, чтобы делать вывод о наступлении этапа научно-технической революции.

Схема 2.1

Наука как основная производительная сила

Ещё раз уточняем, что в данном анализе вещественного фактора производства пока не рассматриваются социально-экономические формы НТП и социальные результаты СНТР. Речь идёт об изменениях в технике и технологии. Анализу изменений в социально-экономических отношениях будет отведено отдельное место в данном учебном курсе.

НТР означает скачок в развитии производительных сил общества и переход их в качественно новое состояние на основе коренных сдвигов в системе научных знаний человечества. Революция подготовлена всем предшествующим развитием машинного производства, которое, с одной стороны, дало мощный импульс научным открытиям, а с другой – предоставило реальные возможности для их практического применения. В этом – историческая преемственность СНТР с промышленными революциями XVIII–XIX вв.

В научной литературе начало СНТР относят к 40–50 гг. XX столетия. Её технико-технологическое содержание связывают с такими достижениями в развитии науки, техники и производства как овладение атомной энергией, получением и промышленным освоением серии полимерных материалов, созданием ЭВМ, квантовых генераторов и лазерных технологий, выходом человечества в космическое пространство, бурным развитием информационных систем.

Экономическую теорию должны интересовать не только сами факты технико-технологических переворотов, а их взаимосвязь с изменениями в производстве и труде Человека, а так же в связи с превращением науки в непосредственную производительную силу. Иначе говоря, экономическая теория должна рассматривать НТР с позиций проявления сущностных сил Человека и её влияния на Человека как производительную силу.

НТР по своей сути представляет собой интенсивный процесс слияния науки с производительным трудом. СНТР этот процесс превратила в императив. Слияние происходит посредством материализации научно-технической мысли в более совершенных орудиях труда и новых технологиях. Теперь для того, чтобы трудиться производительно, нет необходимости непосредственно прилагать свои руки к средствам производства. Это становится возможным путём приложения мысли человека к технике и способам её использования. Поэтому нет никаких оснований считать научный труд непроизводительным, а науку относить к непроизводственной сфере.

Процесс обобществления труда в условиях разделенного труда в обществе охватывает и сферу науки. Уже сам факт превращения научного труда в специализированный вид общественного труда и одновременно в источник комплексного развития техники делает науку органической частью совокупной рабочей силы. Пока наука на ранних стадиях НТП оставалась в основном элементом культуры и мировоззрения, а техника развивалась в большей мере на эмпирической основе, наука не могла стать непосредственной производительной силой и частью совокупного работника; она была одним из видов непроизводительного труда. Но как только техника в современных условиях стала развиваться на основе предварительных научных исследований, специализированный научный труд превратился в такой же неотъемлемый элемент производительного труда, как и труд шахтёра, металлурга, машиностроителя и т. п.

В советской экономической литературе длительное время шла дискуссия по поводу того, становится или нет наука наряду со средствами производства и рабочей силой третьим элементом производительных сил общества. Известно, например, такое высказывание: «Наука в наше время превращается в третий элемент производительных сил и наряду с производительными силами людей и техническими средствами активно воздействует на предметы труда» (Современная научно-техническая революция: Историческое исследование. 2-е изд. M., 1970. С. 126). Фактически наука наряду с вещественным и человеческим факторами общественного производства называется третьим фактором общественного производства. Применительно к неоклассической концепции трёх факторов (земля, капитал, труд) – это был бы четвёртый фактор.

Это заманчивое предложение возвеличить роль науки всё-таки запутывает ситуацию. Научное сознание и наука – это неотъемлемые качества людей, являющихся непременными элементами производительных сил. Утверждать, что у них научное сознание появилось только в условиях СНТР, а до этого времени его не было, по крайней мере, наивно. Речь может идти только о качественном скачке в сознании людей вследствие успехов этих же людей в науке. Наука превращается в непосредственную производительную силу через развитие Человека и вместе с Человеком, т. е. вместе с человеческим фактором общественного производства. В этом состоит основное содержание СНТР. Проблема заключается лишь в успехах и неудачах воссоединения науки и производства.

В этой части изложения материала нельзя отстраниться от комментария о качественном состоянии превращения науки в непосредственную производительную силу в современной России. Это наши проблемы и нам их решать. В последней четверти XX в. в советской экономике были выработаны хорошие организационные методы воссоединения науки с производством. Постепенно все крупные и многие средние предприятия были преобразованы в научно-производственные объединения (НПО). В объединениях в обязательном порядке работали специализированные научно-исследовательские институты, лаборатории и конструкторские бюро. Ни один вид новой продукции не выставлялся в массовое производство без предварительных исследований учёных. По такому пути идёт весь мир. Так называемые реформы 90-х гг. всю эту систему разрушили и сейчас можно услышать лишь стенания новых вождей-большевиков по поводу отставания в НТП. А ведь ничего другого и быть не может. Сейчас у «новых русских» главная забота – поделить и переделить созданную всем советским народом собственность. НТП их абсолютно не интересует, и никогда интересовать не будет, несмотря на уговоры российских властей. Увещеваниями экономические проблемы не решаются. Для успеха необходима мощная и хорошо организованная система в рамках всего государства.

§ 3. Противоречии функционировании и развитии вещественного фактора

Без противоречий нет развития

Позитивное изложение проблем функционирования и развития вещественного фактора не означает отсутствия противоречий в этом процессе. Противоречия наличествуют как диалектические, т. е. внутренне присущие техническому прогрессу, так и негативные, обусловленные ошибками homo sapiens. С методологических позиций это утверждение не может даже оспариваться. Об этом же свидетельствует опыт хозяйствования социально-экономических субъектов.

В соответствии с диалектическими противоречиями, являющимися естественной основой всякого развития, в любом процессе присутствует как минимум две стороны – позитивная и контрпродуктивная. Продвижение человечества в совершенствовании вещественного фактора происходит только потому, что все общественные действия в экономике предполагают целенаправленное регулирование со стороны homo sapiens. Утверждения, что это можно сделать косвенно через рынок с помощью «невидимой руки», скорее всего, от лукавого. Невозможно иметь успеха в развитии научно-технического прогресса без прямого его регулирования со стороны государства. Надежды на стихийность и саморегулирование – это только для корыстных и неадекватных в своих действиях социально-экономических субъектов. Никакой стихийности и никакого саморегулирования в полном объёме в этой сфере никогда не было и не будет. Планируемая деятельность субъектов через разрешение противоречий и преодоление затруднений в развитии науки, техники и технологии в итоге объективируется и находит проявление в законах-тенденциях, отражающих ускорение или замедление технического прогресса.

Экономическую науку должно интересовать не развитие вещественного фактора как такового, – это предмет многих других наук, – а его воздействие на Человека. При этом Человек отождествляется с Обществом. Противоречия функционирования и развития вещественного фактора привносятся человеческим фактором и результаты развития вещественного фактора сказываются, прежде всего, на людях. Полностью описать противоречия в развитии вещественного фактора и его противоречивое воздействие на общество охарактеризовать не сможет ни одна наука в виду многообразия взаимосвязей. Имеет смысл остановиться на основных результатах.

Тенденция к деградации

Как это ни парадоксально прозвучит, но мы вынуждены отметить, что прогрессивное для людей развитие вещественного фактора одновременно сопровождается тенденцией к деградации Человека и, как следствие, к торможению развития. Это не означает, что неуклонно идет деградация. Её может и не быть, если об этой тенденции помнить и принимать целенаправленные действия к преодолению контрпродуктивной тенденции.

Тенденция к деградации находит объяснение многофакторным воздействием средств производства, техники, технологии и процесса производства на людей. Например, учёные-экономисты, начиная с XVI в., постоянно отмечали явления уродства людей в процессе однообразного, монотонного, чрезмерно напряженного, тяжелого труда на капиталистических предприятиях, когда сами люди становятся живыми придатками машин и конвейеров. Правда, капитализм, как общественный строй, тут не при чём. Это может иметь место в любом обществе, если практически не решать эту проблему. Вместе с тем, погоня за прибылью при капитализме во сто крат усиливает действие этой тенденции.

Элементы деградации накапливаются и могут переходить в наследственность, если общество не осознает всю пагубность подобных процессов и явлений. Совершенно очевидно, что частнокапиталистическим работодателям не до интересов лиц наёмного труда. У этого класса возникают свои проблемы. Не деградировать бы им самим и их наследникам. У собственников непосредственного контакта с вещественным фактором производства нет. Следовательно, они утрачивают возможность физически и умственно развиваться. Не следует забывать, какой процесс воспроизвел людей и выделил их в качестве homo sapiens. Эти опасения не станут излишними, если принять во внимание развращённость частных собственников и членов их семей при неограниченных объёмах богатства.

Деградации в массовых масштабах особо следует опасаться в современных условиях развития науки, техники, технологий. Здесь уместно вспомнить Дарвина с его теорией происхождения видов путём естественного отбора. Не следует забывать и Энгельса с его категорическим заключением, что труд и только труд создал, homo sapiens. В наши дни люди подошли к такому историческому моменту, когда они практически полностью будут вытеснены из процесса производства и лишены возможности и необходимости напряженно трудиться. Труд постепенно превращается в необязательную забаву. Естественно, это произойдёт не сразу и не повсеместно, но тенденция очевидна. Занятия физической культурой, спортом, туризмом и фитнесом ситуацию не спасают, т. к. к этому обращаются только единицы.

Современный процесс производства перемещается под контроль автоматов, роботов и компьютеров. Даже умственный труд людей в массовых масштабах ставится под сомнение. Собирать и анализировать информацию молодым людям уже не надо. Достаточно надавить на соответствующую клавишу или прикоснуться к оргстеклу. И прибор выполнит весь объём умственной работы. Именно роботы и компьютеры становятся основными средствами производства в процессе изготовления материальных и духовных благ. В США учёные давно уже бьют тревогу, что молодые люди, получив общее образование, не в состоянии осуществлять простые арифметические действия. Современное поколение людей перестает напряженно думать и решать трудные задачи. Вместо людей это делает творение ума и рук Человека – техника. Техника, являясь плодом деятельности Человека, отрицает своего творца. Такова диалектика развития Человека. Этот процесс естественен. Задачи человечества – не прерывание этого процесса развития, а осознание его последствий и выработка такого образа жизни, который нивелировал бы тенденцию к деградации и позволилподняться Человеку на новый уровень мышления и деятельности

В наши дни стало очевидно, что гениев по образцу Сократа (Греция, ок. 470/69-399 гг. до н. э.), Леонардо да Винчи (Италия, 1452–1519), Исаака Ньютона (Англия, 1643–1727), Людвига ван Бетховена (Германия, 1770–1827), Михайло Ломоносова (Россия, 1711–1765), Карла Маркса (Германия, 1818–1883), Льва Толстого (Россия, 1828–1910), Владимира Ульянова (Ленина) (Россия, 1870–1924), Махатма Ганди (Индия, 1869–1948), Франклина Рузвельта (США, 1882–1945), Сергея Королева (Россия, 1906/7-1966) больше не появится. На смену поиску и творчеству пришло рутинное ремесло, в т.ч. в духовной культуре. Поп-культура и серость душат таланты. Не видеть и не осознавать грозящую катастрофу для человечества не разумно.

Осознать и исследовать отмеченные процессы с использованием метафизической методологии, представляющей мир человека в застывшей мёртвой, форме невозможно. Что можно, например, ожидать позитивного от современных неоклассико-маржиналистских теоретиков, если они только тем и занимаются, что поют аллилуйя избранным собственникам вещественного фактора производства. Крупные капиталисты и олигархи – это ещё не всё человечество. Их деградация происходит не от техники, а от роскоши, недоступной для миллиардов людей.

Преграды ставит капитализм

Фактором, тормозящим технический прогресс и развитие вещественного фактора в целом, выступает капиталистический рынок с его безраздельным господством крупных частных собственников. Противовес в современных условиях, безусловно, появился – это современное буржуазное государство. Но его влияние пока незначительно. Об этом речь пойдёт в последних темах учебного курса.

В экономической науке на Западе, а теперь в России, сочиняются гимны о рыночной конкуренции, которая якобы вынуждает частных собственников развивать науку и технику с решением задач снижения издержек производства и повышения производительности труда.

Во-первых, человечеству пока неизвестно какое-либо явление, которое приносило бы только положительные результаты. Каждый раз необходимо суммировать и сопоставлять созидательные и разрушительные результаты. Конкуренция несёт в себе больше разрушение, чем созидание. Будущий победитель в конкурентной борьбе всегда стремиться к уничтожению своего соперника. Чего уж тут лукавить-то?

Во-вторых, история капитализма подтверждает, что крупные частные собственники пока что не совершили ни одного переворота в научно-техническом прогрессе, в особенности в фундаментальных исследованиях. Это направление в совершенствовании вещественного фактора не входит в стратегические цели собственников, страждущих максимума прибыли. Чаще всего успехи в новом производстве достигают начинающие предприниматели, осмыслившие революционные тенденции в техническом прогрессе.

Всякое изменение в вещественном факторе частные собственники рассматривают в качестве будущего источника обогащения. Новое производство не всегда приносит скорую прибыль, и чаще всего не приносит её вообще. Сохранение коммерческой парадигмы развития науки и техники ставит перед человечеством не решаемую задачу – накапливать у очень узкого круга лиц несметные богатства и одновременно финансировать фундаментальную науку и технический прогресс. Это – неразрешимое противоречие в рамках капитализма. Оно не является естественным противоречием и навязывается обществу вследствие эгоизма и корысти частных собственников.

Государство сглаживает это противоречие, но не снимает его окончательно. В этом отношении следовало бы тщательно изучить практический опыт СССР с его грандиозными успехами в науке и технике. Особенно это актуально для буржуазной России. На Западе и Востоке этот опыт широко воспринят. В России между тем этот гигантский скачек в развитии науки и техники осмысливать и извлекать опыт «реформаторы» не желают.

Советский Союз к 70-м гг. XX в. имел лучшую в мире фундаментальную науку практически по всем её направлениям и лучшую систему образования с самым высоким уровнем образованности и профессиональной подготовленности всего трудоспособного населения. СССР первым прорвался в космос, опережая США на 20–30 лет. Страна получила превосходство в научно-техническом оснащении оборонного щита мировой социалистической системы. Нерешёнными оставались лишь задачи использования научно-технических достижений в массовом производстве товаров и услуг. Вместе с тем, в целом успехи были очевидны. Достигнуто это было за счёт господства общенародной собственности на вещественный фактор производства и природные ресурсы. С помощью коммерции такие результаты и в такой короткий промежуток времени недостижимы. Разве это не так, господа? Можно лишь с ужасом представить себе, что было со страной в военные 40-е гг., если страной командовали бы коммерсанты по образцу тех, которые командуют сейчас в лице «березовских», «абрамовичей», «ходорковских», «чубайсов», «лужково-батуриных», «прохоровых», «дерипасок» и т. д.

Попытка развития современных технологий в рамках частнособственнической мотивации уводит от решения стратегических задач, измельчает технико-технологические проблемы и проводит к архаизации НТП. Такая ситуация усугубляется ещё тем, что у российского предпринимательства полностью отсутствует система и опыт хозяйствования с учётом обновления производства. В развитых странах капитала этот опыт накапливался несколько столетий. В России решение проблем НТП переведено в русло благих пожеланий со стороны властных структур. Цель предпринимателей не к благотворительности, а к накоплению капитала и его переделу после криминальной приватизации. Единственный способ разрубить гордиев узел назревших стратегических задач – форсирование технико-технологического прогресса путём отказа от основной опоры на частный интерес. Стратегия НТП вступает в неразрешимое противоречие с частным интересом.

В наше время стратегические решения принимаются самыми разными государствами, в т. ч. США, Евросоюзом, Японией и Китаем. И решения эти в большом своём объёме финансирования некоммерческие. Например, Евросоюз принт программу развития альтернативных источников энергии к 2020 г. Их производство планируется профинансировать государствам и Европы, и потому программа провозглашена нерыночной. Надежд на рентабельность программы нет даже к 2020 г. Отдача будет ощутимой в экономике, социальной сфере и политике лишь в перспективе.

Абсолютно не рыночное начало технологического рывка в КНР. Замена архаичных технологий в Китае с позиций рентабельности часто не окупается, но стремление опередить весь мир в ускорении НТП и производства востребованной продукции, а также угроза нехватки сырья, энергии, воды и земли заставляют китайцев идти на предварительные огромные затраты. Жертвует пока весь китайский народ. В результате комплексный подход к развитию структуры вещественного фактора под жестким контролем государства приносит несомненный экономический, социальный, политический и идеологический эффект. При определяющей роли частнокапиталистической собственности такого эффекта добиться невозможно.

Российским «реформаторам» пора грызть себе локти, т. к. в сравнении с КНР Советский Союз имел не просто лучшую базу для обновления, но стартовую площадку в десятки раз превосходящую КНР. Зачем же делать красивую позу при плачевном результате?

Если уважаемые читатели сподобятся и сопоставят тактику и стратегию развития СНТР российских «реформаторов» и руководителей крупных корпораций и властных структур на Западе, а также в Японии и Китае, то убедятся в абсолютно противоположных действиях. Во-первых, отличие от конкурентов и партнёров в России успешная научно-образовательная система бывшего СССР, созданная за счёт жертв советского народа, продолжает уничтожаться в своих жачких остатках. Во-вторых, государство не просто уклоняется от достаточного финансирования НТП, но пытается спихнуть со своих плеч эти проблемы на частные, в т. ч. иностранные корпорации. В-третьих, научный интеллект в виду отсутствия технико-технологической базы и мизерной заработной платы у учёных выдавлен в США, Англию, Германию, Голландию, Францию и другие страны. В-четвёртых, некогда известные на весь мир научные центры в Москве, Московской области, Новосибирске, Томске, Дубне, Нижнем Новгороде, Ленинграде, на Урале и в многочисленных наукоградах и НИИ перестали существовать и не восстанавливаются.

Новая власть, лишив сама себя государственной собственности, и передав её финансовым олигархам и другим частным собственникам, сформировав коррупционную мегаструктуру и теневую экономику, лишила себя возможности развивать НТП. Теперь не в состоянии иметь удовлетворительный федеральный бюджет и успешно финансировать решение хотя бы минимального количества стратегических научно-технических проблем. Россия скатывается в разряд заурядных региональных стран. Сопоставьте сейчас Россию хотя бы с Китаем или. Японией.

Монополия против всего нового

Фактором, тормозящим НТП, остаётся тотальное господство в экономике и политике монополистических объединений. Ещё в начале XX в. такие экономисты, как Гобсои Джон Аткинсон (Англия, 1858–1940), Рудольф Гильфердин (Австрия, 1877–1941), Карл Каутский (Чехия, 1854–1938) и В.И. Ленин, исследуя империалистическую стадию капиталистического способа производства, подчёркивали двоякое воздействие монополий на технический прогресс. С одной стороны, у крупных собственников корпораций появляется хорошая возможность быстрого внедрения технических новшеств в производство и быстро опережать своих конкурентов. С другой, монопольное положение в отраслях производства и на рынках сбыта позволяет им добиваться сверхприбыли без использования новой техники, и отсюда утрачивается мотив развития НТП.

Чрезмерный рост нормы прибыли развращает любого предпринимателя, отнимает у него стимул к техническому прогрессу и инновациям. Процесс торможения НТП попадает под действие закона-тенденции средней нормы прибыли, которая в отдельные колебательные периоды повышается, в другие – понижается. После получения обильной прибыли, падение нормы прибыли ниже определённого уровня может вынудить владельцев капитала искать пути увеличения рентабельности своих предприятий, в т. ч. и на путях инноваций. Однако монополия позволяет получать более высокую прибыль многими другими методами. Такова противоречивая связь между монополиями и техническим прогрессом.

Практика хозяйствования в корпорациях свидетельствует о многочисленных фактах отказа от финансирования затратных НИОКР и даже скупки патентов у конкурентов с целью их складирования в сейфах. Любая форма монополии – это всегда загнивание и не только в науке и технике. О двух тенденциях в развитии НТП под влиянием монополий писали многие известные экономисты-исследователи, в т. ч. И. Шумпетер (Австрия, 1883-195), Дж. Гелбрэйт в соавторстве с С. Меньшиковым и другие.

Принципиальное изменение цели развития человечества

Самый существенный сдвиг в отношении вещественного фактора производства происходит буквально на наших глазах. Этот сдвиг связан с изменением роли и места вещественного фактора в истории человечества.

В предыдущие тысячелетия человечество стремилось, во что бы то ни стало, подчинить себе окружающую среду, включая природу. Поскольку Природа скупо позволяла Человеку изымать у неё блага и направлять их на удовлетворение потребностей, постольку главной целью исторического развития было всестороннее совершенствование и преумножение элементов вещественного фактора, в т. ч. орудий труда и средств труда. Именно с помощью более совершенных средств производства и новых технологий можно было увеличивать производство материальных благ. Эта цель находила своё оформление, закрепление и законодательную охрану через общественные институты и, прежде всего с помощью жёсткой и жестокой для большинства людей монополий частной собственности на вещественный фактор. Обладание богатством, фабриками, заводами или деньгами, делает людей сумашедшими.

В наши дни главная цель, или как принято говорить, вектор развития, принципиально меняется. Человечество начинает заниматься самим собой. Это настолько очевидно, что можно наблюдать этот сдвиг в экономической политике государств, деятельности правительств многих стран и международных организаций, в частности, ООН. Теперь главной целью развития становится сам Человек, его духовное и физическое совершенствование. В этих условиях вещественный фактор из цели развития превращается в средство достижения цели. Само собой разумеется, что в новых условиях формируется другая система противоречий. Противоречия из вещественного фактора перемещаются в социальную сферу, в т. ч. в отношении собственности на вещественный фактор и отношении распределения общественного богатства. Насущными задачами стали укрепление здоровья людей, предотвращение голода и сокращение смертности от голода и болезней, духовная и физическая культура, образование, развитие науки, в т. ч. науки о человеке и т. д. В общественной и политической жизни многих стран это находит отражение в бурной социализации экономики и социальной сферы. «Реформаторы» России и СНГ не осознали эту новую историческую тенденцию и действуют вопреки этой тенденции, решая только политические задачи, сводимые к удержанию власти. Потери и нужду терпят, к великому сожалению, не «реформаторы», а весь народ, ещё не понимающий, что с ним проделывают дорвавшиеся до власти люди.

Обязательное заключение

Подводя итог в анализе содержания вещественного фактора производства и его роли в истории человечества, следует чётко обозначить четыре основные закономерности его развития в современных условиях.

Во-первых, исторической тенденцией является расширение и качественное совершенствование общественных и обобществлённых элементов в производительных силах.

Во-вторых, по мере развития человеческой цивилизации и совершенствования Человека происходит превращение науки в непосредственную производительную силу.

В-третьих, интенсивно и постоянно происходит сращивание науки и хозяйственной практики и рождение нового качества вещественного фактора. При этом природные процессы всё больше и больше используются в интересах развития человечества.

В-четвёртых, постоянно в ходе исторического развития человечества вещественным фактор из главной социальной цели превращается в средство достижения главной социальной цели – развитие Человека.

В-пятых, сформировалась ситуация, когда от эксплуатации Природы необходимо немедленно переходить к «сотрудничеству» с Природой.

...

Уильям Годвин, Англия

1756-1836

...

Пьер Жозеф Прудон, Франция

1809–1865

...

Джон Морис Кларк, США

1884-1963 

ТЕМА 3. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ВОСПРОИЗВОДСТВА ЧЕЛОВЕКА

Формулирование задачи по анализу системы общественных отношений

В теме об объектах экономической теории автор слегка коснулся характеристике социально-экономической формы общественного производства. Логика изложения учебного материала диктует необходимость более подробного раскрытия этой стороны экономики. Воспроизводство материальных и духовных благ осуществляется людьми и для людей. Отсюда становится понятным, что экономика – это, прежде всего, общественные отношения. Раскрыть систему отношений и познать закономерности их развития – не простая задача. К этому нас обязывает социализированный методологический подход в исследовании общественного производства.

В раскрытии содержания социально-экономических отношений экономическая теория повсеместно, к сожалению, далеко не ушла. Её достижения вращаются в основном вокруг констатации тезиса, что производственные или экономические отношения – это «отношение между людьми» в такой-то сфере общественного производства. Такое определение слишком абстрактно и мало говорит в плане понимания системы отношений, если ещё учесть, что мы исследуем, прежде всего, механизм воспроизводства Человека, как производительную силу и как личность.

Социально-экономические отношения в обществе исключительно разнообразны. Однако наибольшее пространство занимают отношения собственности. Они составляют основу всей системы общественных отношений.

Отношения собственности на вещественный фактор лежат в основании социальной дифференциации общества, в том числе формирования классов и социальных групп. Об этом говорилось в первой теме раздела II настоящего учебного курса. Поэтому наибольшее внимание в данной теме будет уделено анализу содержания именно отношений собственности. Вопросов много, следует набраться терпения, чтобы тщательно разобраться в них.

Следует также иметь в виду, что большинство ученых-экономистов социально-экономические, в том числе производственные отношения, называют в качестве предмета экономической теории. Отсюда проистекает вся значимость данной темы.

Хотелось бы ваше внимание, уважаемые читатели, обратить на совершенно новый подход в анализе личностной собственности и личного потребления. Здесь также делается попытка теоретического анализа духовного производства, что должно стать в будущем основой человеческой цивилизации.

Глава 1. Содержание социально-экономических отношений

§ 1. Структура социально-экономических отношений

Если рассмотреть каждое бинарное экономическое отношение, то обнаружится структура, состоящая из трех элементов: во-первых, из отношений как минимум между двумя субъектами; во-вторых, отношений по поводу какого-либо объекта; в-третьих, содержания или характера отношения.

Субъекты отношений

Плоская картина экономических отношений только как «отношений между людьми» моментально исчезает, если мы представим, что эти отношения складываются между исключительным количеством и разнообразием социально-экономических субъектов. Эти отношения формируются по вертикали от каждого отдельного индивида и вверх до общества и по горизонтали между многочисленными субъектами внутри систем. Социально-экономические отношения возникают между группами субъектов различных систем, комбинация которых постоянно изменяется. А это означает, что отношения в обществе постоянно видоизменяются, функционируют и развиваются.

Объекты отношений

Отношения между субъектами количественно возводятся в множественную степень вследствие того, что они складываются по поводу многочисленных объектов между разными или одними и теми же социально-экономическими субъектами. Количество объектов назвать невозможно. Таким объектом может быть итальянская пицца, приготовленная в Риме, картина Ван Гога, очередной автомобиль «Форд», только что сошедший с конвейера, национальный доход Швеции, кредит МВФ, предоставленный какой-либо латиноамериканской стране и т. д.

В каждом общественном производстве объекты систематизируются по видам благ: материальные, духовные, и различные услуги. Систематизирующими критериями в классификации объектов выступают факторы общественного производства и результаты их взаимодействия в непосредственном производстве. Отдельной системой объектов социально-экономических отношений выступает воспроизводство человека, как главной производительной силы материального и духовного производства.

Содержание отношений

Третий элемент связан с характеристикой содержании, или социальной направленности возникающих отношений. Отношения могут характеризоваться возмездностью и безвозмездностью, конкуренцией (состязательностью) и монополией, эксплуатацией и равенством, социальной справедливостью и угнетением каких-то субъектов, свободой в поведении субъектов и их принуждением другими субъектами и т. д. Если попытаться охарактеризовать содержание каждого отдельного отношения, то словарного запаса самого богатого понятиями русского языка не хватит. Каким понятием, например, выразить содержание экономических и социальных отношений между взяткодателем и взяткополучателем. Между тем, коррупция стала неизбежным содержанием всех известных социально-экономических систем на Земле.

Экономическая теория в своих исследованиях использует очень бледную характеристику отношений. По содержанию классическая политическая экономия характеризовала экономические отношения как свободные, рыночные, возмездные, конкурентные и монопольные. Современная неоклассическая теория к этому смогла добавить характеристики совершенной и несовершенной конкуренции, а также определение всех не буржуазных экономик, как тоталитарных. Марксистская экономическая теория, характеризуя буржуазное общество, в основном, использовала определения отношений как эксплуататорских, социально-несправедливых, гегемонистских, империалистических, государственно-монополистических и т. д. Отношения в социалистической экономике характеризуются как непосредственно-общественные, неэксплуататорские, рыночные, государственные, коллективистские, социально-справедливые, равные и т. п.

Несмотря на всю сложность и неодинаковость структур социально-экономических отношений, все-таки есть возможность абстрактно выразить всю систему (рис. 3.1).

Рис. 3.1 Абстрактная схема социально-экономических отношений

§ 2. Системы социально-экономических отношений

Размышления о вечном

В учебной и научной литературе студенты столкнуться с тремя понятиями общественных отношений – производственными, экономическими и социальными. В основе классификации производственных отношений лежит движение общественного продукта и его частей в виде материальных и духовных благ, а также разнообразных услуг. Продукт в общественном кругообороте проходит четыре фазы или сферы: непосредственное производство (изготовление) , распределение, обмен (рынок) и потребление (производительное и личное). Соответственно система производственных отношений подразделяется на отношения в сферах производства, распределения, обмена и потребления.

Непрерывность кругооборота и, следовательно, вечное движение производственных отношений обеспечивается тем, что потребление в своем бытие сливается с производством. В самом деле, потребление средств труда и предметов труда совпадает с процессом производства, а использование предметов личного потребления (пища, одежда, жилье) и услуг для людей, означает воспроизводство человека.

В этом месте мы вновь просим читателей, изучающих экономическую теорию, остановиться на мгновение и поразмышлять о вечном, причем не в переносном, а в прямом смысле. Самым трудным для homo sapiens оказалось освободиться от метафизики, метафизического образа мышления. Трудность объяснима. Человек вокруг себя наблюдает вещи и явления, которые прерывисты и конечны.

Отсюда формируется образ метафизического или конечного мышления. Между тем, материальный мир и социальная материя демонстрируют реальную диалектику, т. е. взаимопроникновение и вечное движение. Это в полной мере соответствует и общественным, в том числе, производственным и экономическим отношениям. Профессора П. Хейне, П. Боуттке, Д. Причитко, в книге «Экономический образ мышления» демонстрируют нам образы метафизического экономического мышления. Мы вам будем давать образцы диалектического мышления.

Как можно проиллюстрировать данное положение на примере взаимодействия производства и потребления? При поверхностном рассмотрении процесса производства создается впечатление, что средства труда, сырьё и рабочая сила утрачиваются и исчезают. Соответственно, возникает иллюзия, что и производственные отношения по поводу этих объектов конечны. На самом же деле, ничто и никогда не исчезает, а превращается во что-то другое или, как обычно говорят, приобретает другую жизнь. Сгораемое в котлах топливо превращается в тепловую и электрическую энергию, что в свою очередь позволяет удовлетворить потребности населения и обеспечить энергией новый цикл производства. Средства производства и рабочая сила на хлебозаводе превращаются в хлеб, потребляя который человек продляет себе жизнь и воспроизводит свою способность к новому труду. Этот кругооборот становится вечным двигателем, как вечна сама Природа.

Как же всё это сочетается с раннее обоснованным нами принципом, что в материальном мире и обществе ничего вечного нет, что всё течет и изменяется в своем развитии? Ни в социальной материи, ни в наших рассуждениях эклектики нет. Всякое движение и развитие характеризуется взаимодействием противоположностей – постоянством и изменчивостью, вечностью истории человечества и исторически преходящей периодичностью. Такое становится возможным на основе взаимопревращаемости форм материального мира и явлений социальной материи. Вслед за движением материальных благ и услуг происходит взаимопревращение отношений между людьми по поводу этих объектов. Отношения в непосредственном производстве превращаются в распределительные отношения, затем они становятся рыночными или обменными, после чего все возвращается на круги своя и начинается новый виток отношений в производстве, но уже в ином его качестве. И так до бесконечности, пока существует человечество. Такова реальная диалектика. В глубокой древности китайский философ Сюнь-цзы (313 г. до н. э.) писал, что «начало является концом, а конец – началом, и это походит на круг, не имеющий ни начала, ни конца. Если отбросить это – Поднебесная погибнет». Чтобы экономический анализ соответствовал реальностям, экономическое мышление должно следовать за диалектикой жизни.

Экономические отношения

Возвращаемся к анализу экономических отношений. Объектом экономической теории выступает не только общественное производство, но и воспроизводство человека. Отсюда само собой разумеющимся является то обстоятельство, что эти отношения нельзя называть только как производственные. Их следует определить как экономические. Чаще всего они возникают в таких сферах как воспитание детей, образование, наука, здравоохранение, культура, искусство, физическая культура и спорт, а также широкая сфера услуг, финансовое и банковское обеспечение общества и т. п. Эти отношения можно признать «производственными», но только в смысле воспроизводства самих людей. Но процесс воспроизводства начинается с экономических отношений.

Социальные отношения

Одновременно с производственными и экономическими проблемами, экономика решает исключительно социальные проблемы. Социальными они становятся потому, что являются задачами всего социума или общества. Эти задачи сводятся к повышению жизненного уровня населения, улучшения здоровья нации, увеличения продолжительности жизни, обеспечения безработных и создания условий для полной занятости и ко многому другому. При решении указанных проблем формируется система социальных отношений. Эти отношения внешне не являются производственными или экономическими. На самом же деле они плоть от плоти экономические. Например, проблемы безработицы называют социальными, на самом деле причины безработицы проистекают из экономики. На таких примерах можно наблюдать диалектический процесс превращения или перерастания одной формы отношений в другую.

Три подсистемы в системе

Единую систему производственных, экономических и социальных отношений общепринято подразделять натри подсистемы: производственно-экономические (иногда их называют производственно-технологическими), организационно-экономические и социально-экономические (чаще их называют отношениями собственности).

Первая группа отношений связана с непосредственным производством в рамках предприятий, размещением и использованием производительных сил во всем общественном производстве. Речь идет об организации производительного использования факторов производства, регулировании пропорций между техникой, сырьем и рабочей силой и создании условий для эффективного использования ресурсов. Это не столько технологический процесс, сколько решение задач соотношений между большим количеством социально-экономических субъектов: собственниками ресурсов, государством, менеджерами и многочисленными работниками.

Основное содержание второй группы отношений – организационно-экономических, можно выразить таким ёмким понятием, как управление. Сложная система общественного производства и социальной сферы на любом уровне не может нормально функционировать и, тем более, развиваться без выработки и принятия осознанных решений экономическими субъектами и, прежде всего, государством. При дальнейшем изучении курса экономической теории станет известным, что любая экономика, а капиталистическая в особенности, не может развиваться без спадов, кризисов и стагнации. Чтобы избежать непредвиденных последствий, экономика должна управляться с помощью специальных организационно-экономических методов. На основе управленческих действий субъектов в данном направлении складывается подсистема организационно-экономических отношений. В каждом конкретном случае мы о них будем говорить более подробно.

В российской, а ранее в советской экономической литературе, третью подсистему определили как социально-экономические отношения. После длительных дискуссий между экономистами, пришли к выводу, что такие отношения есть ничто иное, как отношения собственности между людьми (субъектами) по поводу средств производства и произведенной продукции. Эти отношения, в виду их исключительной важности для общественного строя, мы будем анализировать наиболее подробно несколько позже.

Общую систему отношений в общественном производстве можно изобразить схематично следующим рисунком (см. рис. 3.2).

Приведенная схема условна и не отражает реальной диалектики указанных форм отношений. Это скорее моментальная фотография системы. Как ранее уже подчеркивалось, отношения в системе взаимодействуют, взаимопроникают и превращаются из одной формы в другую. Допустим, отношения, берущие начало в сфере производства, видоизменяясь, становятся организационно-экономическими и впоследствии отношениями собственности.

Взаимодействие и взаимопроникновение межсубъектных отношений в своей основе имеет движение продукта от организации производств до потребления.

Рис. 3.2 Межсубъектные отношения в экономике

§ 3. Уровни социально-экономических отношений

Первичные, вторичные и так далее

В системе отношений следует различать первичные, вторичные, третичные и другие уровни отношений. В этом месте следует вспомнить об уровневой методологии в исследовании экономики. Например, для того, чтобы вступить в рыночные отношения или что-то продать, необходимо это «что-то» произвести. Очевидно, что в данном случае отношения в сфере производства являются первичными по отношению к обмену.

Экономические отношения по поводу финансов предприятий или государства складываются только после распределения благ и обмена результатами труда. Это, скорее всего, третичные или более дальнего уровня отношения. Это не означает, что данные отношения менее важны, чем первичные и вторичные. В системе отношений все уровни взаимосвязаны и взаимозависимы. Более того, в соответствии с принципом диалектической взаимосвязи явлений общественной жизни, каждый уровень отношений выступает началом формирования отношений для других уровней с возвращением к первоначальному уровню в новом качестве.

Разграничение отношений по уровням возможно только в системе всего общественного производства. Первичными выступают отношения по поводу факторов производства, организации непосредственного производства и присвоению созданной продукции. Вторичные, третичные и другие отношения формируются в сферах распределения, обмена потребления в финансово-бюджетной системе и др.

Исходное отношение

Исследование системы социально-экономических отношений предполагает также определение исходных, основных и превращенных отношений. При определении первичных, вторичных и т. д. отношений в качестве критерия принимался процесс их возникновений, происхождения или генезиса. При определении исходного, основного и превращенных экономических отношений в качестве критерия выступает их иерархичность или соподчиненность в системе.

Первичными являются отношения в сфере производства. Реальная взаимосвязь систем отношений диктует необходимость искать исходное отношение именно в этой сфере. Процесс производства материальных и духовных благ начинается с воссоединения факторов производства. Именно это отношение следует считать исходным. Речь идет не о технологии производства и не о каждом отдельном акте воссоединения факторов. Объектом экономической теории выступает общественное производство в целом. При этом мы особо подчеркиваем, что производство имеет общественное содержание, т. е. его сущность сводится к социально-экономическим отношениям. Средства производства сами по себе взаимодействовать не могут. Процесс производства осуществляют люди, вступающие в отношения друг с другом. Отсюда становится понятным, что исходное отношение есть социально-экономическое отношение по поводу воссоединения факторов производства.

Это положение человеку, впервые изучающему экономическую теорию, может остаться непонятным. Поясним это на примерах. В каждом исторически определенном обществе исходное социально-экономическое отношение имеет особую общественную форму. Каким образом примитивные средства производство в первобытной общине воссоединялись с людьми или с их способностью добывать жизненно необходимые блага? Все орудия труда и добываемый продукт принадлежали всем членам общины. Этот способ воссоединения факторов коллективного или общественного производства в экономической теории получил название как непосредственно-общественный, ибо всё принадлежит всем.

Каким образом организовывалось производство при рабовладении? Все средства производства, включая землю, а так же сами люди, производящие продукцию, находились в собственности рабовладельца. Воссоединение факторов производства осуществлялось с помощью физического насилия над человеком. Этот способ получил название как рабовладельческий (рабом владеть).

При феодализме ситуация с социально-экономической формой воссоединения факторов производства мало изменилась, но появились особенности. Теперь собственник земли не имел право убить крепостного крестьянина, но мог его купить или продать. С целью создания заинтересованности в результатах труда, крестьянам разрешали часть произведенной продукции оставлять в своей собственности. Этот способ воссоединения факторов производства получил название как крепостнический. В крепостной зависимости находились не только крестьяне, но и артисты, поэты, художники, музыканты, архитекторы и другие создатели духовных благ.

В корне изменяется ситуация в буржуазном обществе. Производители материальных и духовных благ становятся абсолютно свободными. Собственность на вещественный фактор производства остается у очень ограниченного количества лиц. В анекдотах говорят о круге «ограниченных лиц», так как некоторые собственники средств производства своими руками и головой ничего не делают, и делать не могут. Возникла исторически новая социально-экономическая ситуация с воссоединением факторов производства. Владельцы капитала в буржуазном обществе покупают не людей, а их способность к труду. Осуществляется это через оплату необходимого труда наемных работников. Способ воссоединения факторов производства приобрел рыночное или товарное содержание. Этот экономический механизм очень сложен и мы будем его раскрывать в последующих темах очень подробно.

При социализме, в соответствии с диалектической спиралью развития общественной жизни, ситуация с воссоединением факторов возвращается к первобытному коммунизму, но с абсолютно новым качественным состоянием факторов производства. Тотальное господство общественных форм собственности делает всех членов общества со-собственниками средств производства и производимой продукции. Воссоединение факторов производства вновь приобретает непосредственно-общественное содержание.

Основное отношение

При характеристике структуры социально-экономических отношений как отношений между субъектами по поводу объектов в виду пассивной роли последних могло сложиться впечатление, что они не играют существенной роли в системе отношений. Если такое впечатление возникает, то оно ошибочное. В объектах социально-экономических отношений таких, как машины, компьютерная техника, космические корабли, творения искусства и музыки материализованы знания и опыт тысяч поколений homo sapiens. Новые орудия труда позволяют увеличивать производительность труда человека, в сравнении с древними веками, в миллионы раз. Сравните мотыгу землепашца и современный трактор, и станет понятна важная роль совершенных средств производства.

Среди экономистов появилось выражение: кто владеет современной техникой и новыми технологиями, тот владеет миром. Собственность на средства производства дает возможность организовать производство материальных и духовных благ и распоряжаться готовой продукцией по своему усмотрению. В связи с этим, экономисты отношения между людьми по поводу средств производства назвали основным производственным отношением (см. рис. 3.3).

Рис. 3.3 Классификация социально-экономических отношений по критерию и иерархичности

Понятие «основного» означает, что содержание, характер, функционирование и историческая судьба той или иной системы социально-экономических отношений находятся в зависимости именно от этого отношения. Так же как и исходное основное отношение, исторически специфично. Достаточно сравнит эпохи, соответствующие формам собственности на раба, на землю и на современные фабрики и заводы, чтобы убедиться в правильности вывода экономической теории по этому вопросу. Основное отношение в экономике делает систему экономических отношений субординированной, устойчивой, самодостаточной и саморазвивающейся до тех пор, пока не сформируется и не вызреет иное основное производственное отношение.

§ 4. Классификация отношений по критерию исторических периодов

По данному критерию социально-экономические отношения подразделяются на всеобщие, общие и специфические. Данная классификация совпадает с классификацией систем экономических субъектов, поэтому с их пониманием не должно возникать затруднений. Мы напомним лишь общие понятия.

Всеобщие отношении

Всеобщие экономические отношения имеют место на протяжении всей истории существования производственной и духовной деятельности людей. Эти отношения являют собой в человеческой цивилизации то общее, что имеется в экономических связях в любой экономике при всех формах правления. Типичными примерами являются отношения, возникающие при разделении труда и кооперации, организации и управлении производством.

Общие отношения

Общими экономическими отношениями (иногда в учебной и научной литературе их называют особенными) являются те, которые формируются и функционируют не на всех исторических этапах, не во всех общественно-экономических формациях, а на нескольких исторических этапах развития человечества. Самым ярким примером таких отношений выступают рыночные отношения. История свидетельствует, что человечество очень длительный исторический период обходилось без товарно-денежных отношений и без рынка. Марксисты утверждают, что в будущем обществе так же не будет рыночных отношений. И они правы, если принять во внимание, принцип диалектики, что в обществе все изменяется, возникает вновь и отмирает. Только метафизики пытаются заморозить мир таким, каким он есть в каждый данный момент.

Специфические отношения

К специфическим экономическим отношениям теория относит такие, которые возникают в условиях исторически конкретного уклада хозяйствования. Эти отношения являют собой лицо исторически преходящих социально-экономических систем. Экономические отношения при капитализме исключительно специфичны в сравнении со всеми предшествующими экономическими системами. Социалистическая социально-экономическая система во многом противоположна капитализму.

Всеобщие, общие и специфические экономические отношения функционируют не порознь, не параллельно, не независимо друг от друга, а во взаимосвязи и взаимодействии. Этим самым обеспечивается преемственность, устойчивость и изменчивость систем. В любой общественной системе с множеством подсистем, частей, элементов и связей, всегда присутствует определяющая или ведущая сторона. Во взаимодействии всеобщих, общих и специфических отношений ведущей подсистемой выступают специфические отношения, во всяком случае, на данном этапе развития цивилизации. Но в дальнейшем ситуация может измениться.

Данный вывод выглядит парадоксальным – почему же отношения, функционирующие в меньшем временном интервале, вдруг становятся определяющими? Во-первых, специфические отношения пространственно и количественно в каждом обществе значительно преобладают в сравнении с всеобщими и общими. Преобладающее количество рождает новое качество. Во-вторых, развитие человеческой цивилизации происходит от общества с отмирающими социально-экономическими отношениями к обществу с новыми и более прогрессивными отношениями. Такова диалектика общественного развития. Специфические экономические отношения и есть то прогрессивное, что предопределяет развитие. В-третьих, и это самое главное, через специфические отношения осуществляется реализация основного производственного отношения или реализация господствующих в обществе отношений собственности на средства производства (вещественный фактор). Эта проблема будет предметом подробного рассмотрения в следующей главе настоящей темы курса.

Наше поспешное заключение или зачем следует изучать социально-экономические отношения

Подробный анализ социально-экономических отношений может вызвать вопрос о том, а зачем это необходимо? Мы можем указать на два основных аргумента.

Рис 3.4 Классификация социально-экономических отношений по критерию исторических периодов

Во-первых, экономика – это труд людей, взаимодействие homo sapiens, сложные отношения между многочисленными субъектами экономики. Результаты производства при прочих равных условиях находятся в абсолютной зависимости от работников, менеджеров, собственников, продавцов, покупателей и т. д. В этих и во всех остальных случаях речь идет о производственно-экономических и социальных отношениях между людьми и их ассоциациями. Это должно убеждать профессиональных экономистов и управленцев в том, что искать пути совершенствования экономики и повышения эффективности общественного производства необходимо, прежде всего, в совершенстве и эффективности социально-экономических отношений. Экономисты, как квалифицированные врачи, изучающие все возможности и недуги социального организма, обязаны подробнейшим образом изучить все системы экономических отношений. Особенно это является важным для общественного производства в целом.

При обсуждении второго аргумента, речь должна пойти о профессионализме и научной объективности теоретиков. Ранее мы отмечали, что подавляющее число теоретиков неоклассического направления, заполонивших весь мир своими учебниками по экономике, считают, что экономическая теория должна изучать не социально-экономические отношения, а отношения между людьми и вещами, между экономическими субъектами и объектами экономики. Достаточно открыть любой «Экономикс», чтобы убедиться в этом. Эти отношения, безусловно, изучать необходимо. Сырье, топливо, машины следует использовать рационально. В этом ни у кого сомнений нет. Однако эти процессы находятся в полной зависимости от заинтересованности в результатах труда, от благополучия работников, от квалификации менеджеров и т. п. То есть, речь идет, прежде всего, об социально-экономических отношениях, которые и являются предметом нашей науки.

Глава 2. Собственность как система отношений и в системе социально-экономических отношений

Структура отношений собственности

Общепринятым понятием собственности является характеристика её как присвоения людьми материальных и духовных благ. Такое определение выражает сущность отношений собственности. По утверждению Гегеля, сущность – глубокая, но в то же самое время самая бедная характеристика явления или процесса. Сущность развертывается в бытие собственности через её содержание, структуру, формы, виды, характерные признаки и особенности данных социально-экономических отношений.

Каждое бинарное отношение собственности состоит, как и всякое социально-экономическое отношение, из тех же трех элементов: объекта отношения; субъектов (как минимум, два) отношения; содержания отношения собственности. Органическая система отношений собственности в обществе структурно формируется из 4-х частей:

1) объектов собственности;

2) систем субъектов отношений собственности;

3) экономического содержания отношений собственности;

4) правовой (юридической) формы собственности.

Рис. 3.5 Элементы отношений собственности

§ 1. Объекты и субъекты отношений собственности

Понятие объектов собственности

Объект собственности – это благо, по поводу которого складываются отношения между субъектами экономики или людьми. Исторически так сложилось, что, начиная с периода собирательства и охоты homo sapiens, главными объектами отношений между людьми являются результаты их трудовой деятельности или по-современному – результаты производства. Речь идет, прежде всего, о предметах потребления (пища, одежда, жильё и др.) и духовных ценностях. Такой вывод естественен в связи с главной целью общественного производства – удовлетворения материальных и духовных потребностей человека. Банальна поговорка, что «человек живет для того, чтобы удовлетворять свои потребности, а потребляет для того, чтобы жить», но она отражает всеобщее бытиё человечества.

С развитием общественного производства основополагающее место среди объектов собственности занимают средства производства. Чем они совершеннее, тем лучше решается главная цель производства. Средства производства обществом постоянно воспроизводятся так же как предметы потребления и становятся результатами производства или готовой продукцией.

Очень длительный исторический период объектом собственности был сам человек (рабовладение и феодализм). Общество, которое мы называем цивилизованным, вывело людей из системы отношений собственности, но оставило в качестве объекта присвоения способность к труду человека или рабочую силу. Таким образом, выявляется три подсистемы объектов собственности – рабочая сила человека, средства производства и готовая продукция. Такая группировка органически вытекает из взаимодействия человеческого и вещественного факторов общественного производства и результатов этого взаимодействия.

Внешняя простота группировки объектов собственности обманчива. Каждая подсистема объектов характеризуется исключительным разнообразием и изменчивостью в процессе развития факторов производства и социально-экономических отношений.

Рабочая сила как объект собственности

Рабочая сила стала объектом собственности только после тысячелетий рабства и феодализма. До этого исторического момента объектом собственности был сам Человек. Признание рабочей силы в качестве объекта отношений собственности характерно только марксистскому направлению в экономической теории. К. Маркс в «Капитале» обосновал положение о личной собственности на свою рабочую силу у наемного рабочего. Советские марксисты вели ожесточенную научную дискуссию между собой о формах собственности на рабочую силу в социалистической экономике. Обсуждались три концепции: о личной, лично-общественной и общественной (общенародной) формах собственности. Широкое признание среди советских экономистов имела также теоретическая концепция, выводящая рабочую силу из всяких отношений собственности. Такая позиция смыкалась с неоклассическими теориями Запада, отказывающими рабочей силе быть объектом собственности.

Все затруднения с обоснованием той или иной формы собственности на рабочую силу возникали в связи с тем, что этот специфический объект отношений неотделим от своего носителя – живой личности человека. Признание собственности на рабочую силу вызывало ассоциации о рецидиве рабских или крепостнических отношений. А человечество не всегда с охотой вспоминает о своих прегрешениях. Между тем совершенно очевидно, что способность людей к трудовой деятельности не может не быть объектом отношений в обществе. Об этом со всей очевидностью свидетельствует институт найма на работу, тщательно регулируемый законодательством. Задача законодательства всегда сводится к закреплению в нормах права каких-либо общественных отношений.

Классическая политическая экономия и вслед за ней современные неоклассические теории проблему решали по-иному. Объектом отношений провозглашается не сам человек и не рабочая сила, а труд человека, не принимая во внимание, что труд – это функция рабочей силы и не существует как материальная субстанция, которую можно было бы продавать и покупать. «Труд» считается одним из трех факторов общественного производства (труд, капитал, земля), и на этом основании включается в систему экономических отношений. Об отсутствии научной корректности данной теоретической концепции мы уже писали. В последующих темах учебного пособия данная проблема будет обсуждаться более подробно.

Средства производства как объекты отношений собственности

Средства производства включают в себя землю, её недра, растительный мир, водный и воздушный бассейны, а также плоды человеческого труда – орудия и предметы труда (сырьё). Этот вопрос мы подробно рассмотрели в теме, посвященной вещественному фактору производства. Поверхностно исследователям этих объектов может показаться, что средства производства – материализованная (вещная) масса, дана природой. Вещество природы становится средством производства только через человеческую деятельность, материализацию знаний, опыта и методов ведения хозяйства. Средства производства, в то же самое время, – это материализация экономических и социальных отношений. И только через овеществление общественных отношений они становятся объектами отношений собственности. Можно в категорической форме утверждать, что орудия труда – это овеществленные знания человека и производственных отношений между субъектами экономики. Этот тезис мы будем повторять неоднократно, т. к. неоклассической теорией он воспринимается с трудом или игнорируется. Отсюда начинаются ложные научные концепции.

Эпохи человеческой истории характеризуются постоянным изменением объектов собственности. В первобытном обществе, где господствовала коллективная собственность, в качестве объекта собственности фактически выступала сама природа с её животным и растительным миром, водными ресурсами и воздушным бассейном. При рабовладении человечество пытается сделать сальто-мортале и, наряду с веществом природы, делает объектом собственности человека. Это – следствие неразвитости общества при производстве материальных благ. В средние века основными объектами собственности становятся пашня и лесные угодья. В эпоху господства капитала на роль решающих объектов собственности выдвигаются искусственные средства производства, находящиеся в частном владении отдельных homo sapiens. Поскольку средства производства – это всего лишь «мертвые вещи», то подавляющая часть общественных отношений концентрируется по поводу использования рабочей силы. Господствующим классам в буржуазном обществе экономически и политически было не выгодно возвращать производителя материальных благ в состояние рабства или крепостничества, и они прибегли к экономическому принуждению людей к труду. В социалистическом обществе решается исторически чрезвычайно сложная задача обобществленного воссоединения собственности на средства производства и собственности на рабочую силу как объектов общественных отношений.

В наше время происходят существенные структурные изменения в объектах собственности. Большее значения приобретают такие объекты, как научные знания, практические результаты НТР, новые технологии, информация, уникальные способности таких работников как конструкторы, технологи, научные исследователи, менеджеры. Эти объекты выступают результатом синтеза человеческого и вещественного факторов производства. Показательным примером выступает такой объект собственности как информация. В информации и информационных технологиях слились в единое целое средства производства, интеллект человека, техника и технология. При этом следует иметь в виду, что новая информация качественно обновляет человеческую мысль и может материализоваться в более совершенных средствах производства. Грань между «идеальным» и «материальным» в информации размывается. Идеальное в данном случае не выступает непосредственным источником новой материи, но оно – обязательное условие рождения более совершенного материального объекта. Новая материя, в свою очередь, качественно совершенствует мыслительную деятельность человека, – идеальную сторону. В этом, собственно, и заключена квинтэссенция взаимодействия Человека и Природы на современном этапе развития общественного производства. Экономика прорывается в совершенно новую эру своего развития. Сдерживают её остающиеся древними общественные отношения, в особенности, отношения частной собственности и эгоизм наций.

Результаты производства как объекты отношений собственности

Совокупный объект собственности в виде готовой продукции имеет очень разнообразную натурально-вещественную форму. В данную группу входят различные материальные и духовные блага, а также многочисленные услуга. Сколько продуктов и услуг – столько объектов отношений собственности.

В общей массе экономически и организационно обособляются основные группы готовой продукции. Во-первых, готовая продукция подразделяется на новые средства производства, которые вновь и вновь воспроизводят вещественный фактор экономики. Во-вторых, в готовую продукцию входят предметы потребления и услуги, с помощью которых воспроизводится человеческий фактор. В-третьих, общественное производство своими результатами формирует материальную базу для духовной сферы общества – науки, образования, культуры, искусства, физической культуры и спорта, то есть всё для духовного и физического совершенствования человека.

Не следует упускать из внимания объекты собственности, обеспечивающие обороноспособность государства. В структуре общественного производства ВПК занимает не малый удельный вес. В развитых странах расходы на оборону достигают весьма внушительных объёмов, что существенно изменяет структуру экономики и влияет на производство и потребление всех без исключений субъектов, в том числе населения стран.

Объекты интеллектуальной собственности

Выделение в структуре общественного производства духовного производства, обязывает экономическую теорию исследовать систему объектов интеллектуальной собственности. В этом смысле достижений у теории очень мало. Концентрация внимания только на производстве вещей, а ещё хуже только на обращении товаров, сдерживает развитие экономической науки в части анализа отношений собственности в духовном производстве. Духовные ценности производятся, продаются и покупаются, а экономическая теория этого не замечает. Причины таких упущений начинаются с ошибочного определения объекта исследования для экономической теории и предмета экономической науки, о чём мы весьма подробно писали.

В ряде российских учебников можно найти анализ продуктов научного производства для производства материальных благ и услуг. В то же время высказываются соображения, что «сами по себе блага и услуги не содержат экономических отношений» (Экономическая теория; под ред. А.Г. Грязновой, Т.В. Чечелевой. М., 2005. С. 63). Как такое может быть, остается непонятным. Скорее всего, на такой позиции сказывается синдром ошибочной трактовки предмета экономической науки, сводимый к анализу экономических отношений по поводу производства и использования вещей. Не следует забывать, что учёные своей интеллектуальной деятельностью создают ядерные реакторы, космические корабли, компьютеры, компьютерные программы и т. п.

Среди общепризнанных в практике хозяйствования объектов интеллектуальной собственности называются такие, как патенты, лицензии, ноу-хау, «инжиниринг», которые воспроизводятся, продаются и покупаются. Эти продукты берут свое начало чаще в сфере научного производства, но отношения собственности (распоряжение, владение, использование) охватывают практически все отрасли общественного производства, в том числе здравоохранение, фармакологию, информацию и другие сферы общества.

В системе объектов собственности находятся также исключительно разнообразные результаты интеллектуальной деятельности в таких отраслях, как образование, культура, литература и искусство. Выражение «в отраслях» в этих сферах общества, скорее всего, первоначально не будет восприниматься одобрительно. Но как только экономическая теория все-таки начнет исследовать духовное производство, всё встанет на свои места. Объекты собственности в этих отраслях в настоящее время имеют профессиональную окраску и имеют такие определения как живопись, музыкальные произведения, литературные произведения, драматические спектакли, балетные постановки, песенные произведения и другие, однако со временем экономическая теория сможет классифицировать продукт духовного производства и не исключено, что предложит свои названия с точки зрения экономической науки.

Превращенные формы объектов отношений собственности Ранее обосновывалось теоретическое положение о вторичных, третичных и превращенных социально-экономических отношениях. Кроме того, существуют разные уровни отношений в обществе, начиная от каждого отдельного индивида и до общества в целом. Этот вывод в полной мере относится и к системе объектов, по поводу которых складываются отношения. Объекты могут принимать превращенные социально-экономические формы. «Объекты» первоначально воспроизводятся в сфере производства материальных и духовных благ, но прежде чем они поступят в непосредственное распоряжение и использование каждого конкретного человека, они должны проследовать через фазы распределения и обмена. В этом процессе формируются превращенные общественные формы объектов отношений собственности. Например, владелец личного автомобиля не получит его непосредственно с конвейера, а должен первоначально накопить средства, затем появиться на рынке и отдать продавцу эквивалент стоимости автомобиля. На рынке автомобиль принимает форму такого объекта собственности, как товар. У покупателя денежная сумма, скорее всего, будет иметь форму заработной платы, затем вид накопительного вклада в коммерческом или государственном банке. Не исключается и другая цепочка объектов (см. рис. 3.6)

Рис. 3.6 Основные объекты отношений собственности

Получатель заработной платы, с целью увеличения средств на приобретение автомобиля, может направить её в такие объекты собственности как ценные бумаги или в предпринимательство в какой-либо отрасли народного хозяйства. Приведенный пример всего лишь об одном первичном объекте отношений собственности свидетельствует о том, что в обществе всегда существует неисчислимое количество превращенных объектов собственности. Их разнообразие множится по мере развития общественного производства. В этом месте изложения учебного материала не имеет смысла их перечислять. Мы будем периодически возвращаться к их анализу в соответствии с логикой курса.

§ 2. Экономическое содержание собственности

Об одном из оснований размежевания между направлениями в экономической теории

Нашу попытку анализа содержания собственности хотелось бы предварить обращением ко всем изучающим экономическую теорию впервые. В этой части изложения учебного материала мы соприкасаемся с одной из главных теоретических проблем, научная «кочка зрения», по которой предопределяет формирование принципиально различных направлений в экономической теории и, прежде всего, размежевание между классической политической экономией и марксизмом, с одной стороны, и неоклассическими теориями – с другой. Этот главный тезис сводится к ответу на вопрос: «Что есть собственность?»

Подавляющая часть теоретиков и авторов учебников по экономике на Западе, а в последнее время отдельные авторы и в России, экономическое содержание отношений собственности сводят к отношениям между людьми, экономическими и социальными субъектами, с одной стороны, и вещами, деньгами, доходами и иными объектами собственности – с другой. В краткой формуле данная концепция собственности звучит как «принадлежность» вещи или блага человеку или какому-либо иному субъекту.

Обыденное сознание такое определение собственности воспринимает как единственно верное. Но оно не приемлемо для научного понимания собственности. Зачем же тогда существует экономическая наука, если она плетется в хвосте обычных представлений об экономических явлениях? При характеристике социально-экономических отношений обосновывалось положение, что их содержание сводится к отношениям между людьми или между социально-экономическими субъектами по поводу каких-либо объектов. Экономическое содержание собственности в этом смысле не является каким-то исключением, так как отношения собственности – это составная часть системы социально-экономических отношений в целом.

Теоретическая концепция собственности как принадлежности вещи субъекту (человеку) вытекает из отсутствия или нежелания использовать социализированный методологический подход в исследовании социальной материи. Метафизическое мышление принимает в расчёт только одну форму связи, а именно взаимодействие людей и природы. В каждой вещи метафизик видит только природное явление. Между тем любой объект собственности – это результат деятельности и отношений в социуме, и только в социуме. Собственность – это исключительно исторический и общественный институт, а не эксклюзив между отдельным индивидом и отдельной вещью. Собственность в экономическом понимании её сущности заключается в общественных отношениях, а в более конкретном содержании, в субъект-субъектных отношениях по поводу материальных и духовных благ. В качестве объекта межсубъектных отношений собственности может выступать, как указывалось ранее, и рабочая ста человека. Абстрактную схему отношений собственности можно проиллюстрировать следующим рисунком (см. рис. 3.7).

Рис. 3.7 Абстрактная схема отношений собственности

Анализируя схему, следует ещё раз отметить, что содержание отношений собственности находится на уровне субъект – субъектных отношений, а не на уровне отношений индивидуального субъекта и отдельного объекта. Этот вывод – органичен, так как человек является, прежде всего, социальным феноменом и его сущность не сводится только к использованию вещей. Именно этим человек отличается от животного мира. Сведение отношений собственности к отношениям между людьми и вещами уводит экономический анализ в направление исследования психологии людей, накапливающих богатство, и организации процессов переваривания пищи в желудочно-кишечном тракте. И это весьма печально для экономической теории. Этими проблемами занимаются другие науки. Собственность – присвоение

Экономическое содержание собственности формируется, прежде всего, из межсубъектных отношений по поводу присвоении объектов собственности. Категория «присвоение» в экономической науке до мельчайших подробностей проанализирована авторами советского периода. Особый вклад в разработку данной научной проблемы внёс профессор Н.Д. Колесов (СССР, 1925–2012 гг.) в своей работе «Экономические интересы и формы их реализации». Западная экономическая мысль игнорирует эти достижения, считая, видимо, их недостойными своему вниманию.

По этому поводу в современной российской экономической литературе контрастируют две крайности, о которых должны знать студенты. С одной стороны, описываются «страсти-мордасти», что якобы в советское время ученым-экономистам кто-то запрещал, изучать достижения экономической мысли на Западе, потому они оказались в неведении прогресса мировой экономической теории. Это злонамеренная ложь. Как раз дело обстояло ровно наоборот. Начиная с дореволюционных времен (1917 г.) и по сложившейся традиции на протяжении всего советского периода в России всё новое в экономической мысли Запада моментально либо переводилось на русский язык, либо перелагалось в научных трудах и учебниках советских авторов. «Экономикс» П. Самуэльсона – эта квинтэссенция всей экономической мысли Запада, с учетом сроков перевода и издания был опубликован в СССР практически в одно и то же время с Англией, а с большинством европейских стран – со значительным опережением. С середины 70-х гг. любой ученый имел возможность получить любую книгу с Запада по МБА. Поэтому, уважаемые господа, не следует свою собственную лень выдавать за общественную закономерность.

С другой стороны, в общественном мнении утверждается мысль, что для Запада со стороны Советов в теории был якобы выстроен «железный занавес» и что западные экономисты не имели возможностей для ознакомления с достижениями советской экономической мысли. Это утверждение – более чем глупость. Разве можно построить какие-то барьеры перед наукой? Наоборот, представители западной экономической мысли, к великому сожалению, во все времена и при всех режимах не проявляли никакого интереса, не говоря уже о переводах, к российской, и уж тем более, советской экономической мысли. На Западе смогут назвать только двух авторов, всерьез интересовавшихся экономической теорией в России – это К. Маркс и Ф. Энгельс. Первый, чтобы ознакомиться с научными трудами по политической экономии Н.Г. Чернышевского, под старость лет стал изучать русский язык. Россия ответила ему таким же вниманием. Первый язык, на который был переведен в 1872 г. первый том «Капитала» с немецкого языка, был русский язык. Разрыв между временем издания «Капитала» в Гамбурге, и изданием его в Санкт-Петербурге, составил всего 4 года.

Позиция западных ученых обрекла их на безнадежное отставание от российских и советских ученых по очень многим теоретическим проблемам экономики. Мы не собираемся «посыпать голову пеплом» и окроплять себя «идеологической мутью» при изложении учебного материала. Одной из таких важных теоретических проблем является проблема собственности и присвоения. Только в последние 15 лет в России опубликовано более десятка фундаментальных научных работ. По проблеме ведутся исследования десятками ученых. На Западе эта проблема не исследуется тесе.

Под присвоением, как содержанием собственности, понимается система субъектных отношений по поводу обладания тем или иным благом. Поскольку экономическая теория до сих пор «овеществлена» до потери ориентации в пространстве и во времени, то в качестве объектов присвоения рассматриваются в основном вещественные элементы благ. Буквально в последнее десятилетие российские экономисты в качестве объектов присвоения рассматривают рабочую силу, услуги и интеллектуальные блага. Изучающие наш курс экономической теории, ознакомившись с определением присвоения как субъект-субъектных отношений, должны поставить перед автором вопрос, а чем же отличается данное определение от понятия социально-экономических отношений как системы в целом? Они тоже рассматриваются как субъект-субъектные отношения.

При поиске ответа на этот вопрос следует вспомнить положение о первичных, вторичных, третичных и превращенных экономических отношениях. Отношениями собственности являются только первичные отношения, складывающиеся между субъектами непосредственно по присвоению объекта без опосредствующих отношений. Например, приобретение на рынке покупателем телевизора у его продавца демонстрирует нам субъект-субъектное отношение собственности. Отношения по организации ж управлению рынком, где продаются телевизоры, безусловно, являются экономическими, но не выступают отношениями собственности, хотя тесно взаимосвязаны с ними.

В советское время между теоретиками шла горячая дискуссия о том, совпадают или нет системы отношений собственности и система экономических отношений в целом. По сути, научный спор был безрезультатным, так как оппоненты не принимали в расчёт реальность разных уровней отношений. Если иметь в виду это обстоятельство, то становится понятным, что первичные непосредственные отношения по поводу присвоения объектов являются «ядром» всей системы социально-экономических отношений, а отношения по присвоению средств производства составляют основное производственное отношение.

Не следует также отождествлять или считать равнозначными всю систему отношений собственности и отношения по присвоению благ. Отношения присвоения являются первичными в системе отношений собственности в целом. Например, сборщики автомобиля «Форд» безусловно, являются субъектами отношений собственности и становятся реальными собственниками своей доли в виде заработной платы, но они не участвуют в отношениях по поводу присвоения готового продукта производства – автомобиля. Такими субъектами первоначально становятся члены семьи Фордов. В свою очередь, семья Форда не участвует непосредственно в присвоении и использовании доли богатства в виде заработной платы работников. Если соотношение собственности и присвоения представить образно с помощью концентрических кругов, исходящих от сброшенного в воду груза, то первые круги, непосредственно воспроизводимые падением груза, будут напоминать отношения по присвоению объектов собственности, поскольку причиной их движения было падение груза (объекта собственности). Для Фордов «грузом» будет автомобиль. Для сборщиков на конвейере таким «грузом» станут приобретенные на заработную плату продукты. Разумеющимся является факт, что «круги» от автомобиля и груза – от зарплаты будут много раз пересекаться. Пересечения будут символизировать противоречия в отношениях собственности при производстве и реализации автомобилей в указанной ТНК. Тенденция в разрешении противоречий будет зависеть от «силы кругов» на воде от автомобиля и кусков колбасы, приобретенной наемными рабочими. Все это, конечно, художественный образ, но он хорошо отражает реальность. К тому же мы не обладаем первенством на этот художественный образ. П. Самуэльсон. всё богатство человечества отождествил с «запасом» воды в озере. Мы в этот водоём «сбросили» автомобиль и колбасу, и полагаем, что озеро на самом деле является не тихой заводью частного собственника, а бушующим океаном межчеловеческих отношений.

Отношения по присвоению материальных и духовных благ складываются в систему через исторически определенные способы присвоения. Быть собственником – вполне понятное желание людей, поэтому они, реализовывая свои экономические интересы, изобрели очень большое количество способов овладения объектами собственности. Но не изощренность отдельных субъектов собственности интересует экономическую теорию. Она исследует общественные методы организации присвоения. При этом важно определить критерии классификации способов присвоения. На наш взгляд, за основу группировок следует принять те же структурные элементы социально-экономических отношений, то есть объекты и субъекты.

При характеристике систем присвоения в зависимости от объектов определяющим признаком выступает происхождение материальных и духовных благ или источник возникновения, формирования и создания присеваемых объектов. По данному критерию системы присвоения объектов следует определить как природообразуемые, трудозатратные и эксплуататорские. По субъектному критерию человечеству пока известны три основных способа присвоения материальных и духовных благ: общественный (обобществлённый), личностный и частный. Последние три способа присвоения наиболее полно развертываются в формах и видах собственности, которые мы рассмотрим отдельно, а сейчас речь пойдет об объектах присвоения.

Коммунистическое присвоение природообразуемых объектов собственности

Человечество является естественным порождением Природы. Природа вскармливает свое Дитя, как мать вскармливает молоком своего ребенка. С этой целью природа наделяет человека частью своей собственной материи, то есть природными ресурсами: кислородом, солнечной энергией, водой, землей, недрами земли, природным строительным материалом, растительностью, дарами рек, озер и океанов. Без совокупности этих благ ничто живое на Земле невозможно. Даже если исходить из божественного происхождения земных благ, то все равно они принадлежат всему человечеству, а в национальных границах – всему обществу. Очевидность этого факта не требует доказательств. Во всяком случае, пока никем не обнаружены дарственные грамоты персонально каким-то лицам или социальным группам на природные объекты ни от самого Бога, ни от Адама и Евы.

Объектами собственности природные ресурсы становятся вследствие коллективистской человеческой деятельности и тех специфических общественных отношений, которые складываются в процессе их освоения и использования. В виду естественного происхождения природных ресурсов очевидной является их общественная форма присвоения. Если природа облагодетельствовала своими дарами всех без исключения, то и присваивать объекты необходимо сообща в лице всего общества. Пусть кто-то попытается опровергнуть этот вывод. Аргументов против коммунистического присвоения найти не удастся.

Увы! Большинство природного запаса попадает в частную форму присвоения, что явно не соответствует его общечеловеческому предназначению и всем вероучениям. При этом мы ведем речь не о природных продуктах, в которые уже вложен труд или средства частных субъектов, а о первозданных благах Природы, включая землю, её недра, леса, водоёмы и т. п. Можно лишь с содроганием думать о том, что будет с человечеством, когда homo economicus изловчится монополизировать потребление кислорода в атмосфере. На североамериканском континенте эта проблема уже маячит на горизонте. Торговля кислородом между странами по Киотскому протоколу уже началась.

В связи со сказанным, в очередной раз следует восхититься мудростью Природы. Предвидя узколобость «экономического человека», она в целях его же сохранения, предоставила возможность пользоваться воздухом, влагой, солнечной энергией, плодами, злаками, естественными стройматериалами, дарами морей и океанов по коммунистическому принципу – по потребностям. Если кто-то полагает, что коммунизма на Земле нет и быть не может, тот ошибается. Коммунистический способ присвоения демонстрирует сама Природа, и надо полагать, подсказывает Человеку его будущее общественное устройство. Сможет ли homo sapiens постичь мудрость Природы и преодолеть эгоизм homo economicus?! Вот она – глобальная гуманистическая проблема человечества на века, а может быть и на тысячелетия.

Использование природных ресурсов для России выступает одной из самых болезненных проблем. Во-первых, разрушение социалистической экономики происходило под лозунгом преодоления её сырьевой направленности. Советское руководство упрекалось в том, что оно слишком много экспортирует природных ресурсов и выстраивает социально-экономическое развитие в расчете на обильное финансирование от экспорта. Последующие события с реформированием показали, что это была банальная демагогия. В настоящее время в российской экономике десятки высоко технологичных отраслей перестали существовать вовсе. Страна окончательно подсела на нефтегазовую иглу и превратилась в глобальный сырьевой придаток стран с развитой экономикой. Против чего боролись, на то и напоролись.

Во-вторых, функционирование экономики за счет единственного и обильного финансирования от экспорта сырья развращает её, существенно тормозит НТП и практически исключает создание стратегически новых отраслей, за счет которых страна только и может возродиться из руин. К тому же, новое руководство страной все свои надежды в развитии экономики связывает только с олигархическими структурами и отказывается от активной роли государства в ускорении научно-технического прогресса.

В-третьих, «реформаторы» общенародное присвоение природных ресурсов в советское время путем их приватизации заменили частным присвоением. Результатом стала фантастическая концентрация национального богатства в распоряжении нескольких десятков олигархов и отсасывание из российской экономики гигантских средств в зарубежные экономики. С морально-нравственной стороны, действия российских реформаторов в приватизации и торговле природными ресурсами следует расценить как торговлю «детками» «молоком» своей матери-природы. В эти дни по ТВ идет реклама о продаже земельных участков с таким призывом: «Купи кусочек Родины!» Нувориши готовы продать все, в том числе и свою Родину. В принципе они уже это сделали.

Общенародное присвоение запасов природы в советское время находило материальное выражение в постоянном повышении жизненного уровня населения СССР, ускоренном и качественном развитии социальной сферы (наука, образование, здравоохранение, культура, физическая культура, пенсионное обеспечение) и поддержании обороноспособности страны в условиях чудовищной гонки вооружения, навязанной Соединенными Штатами Америки. Частное присвоение в России выразилось в резком падении благосостояния у 95 % населения. По данным профессора Стенфордского университета, одного из экономических советников президента Клинтона, известного специалиста по советской экономике Дж. Э. Стиглица (США, р. 1943 г.) при «рыночном большевизме» (термин Стиглица), уровень бедности населения России, рассчитанного по американским стандартам с 2 % в 1990 г., поднялся до 40 % в 1996 г. Правда, словесное выражение «уровень бедности поднялся» явно диссонирует с содержанием социального процесса – бедность не поднималась, а резко разрасталась.

Процесс присвоения природных ресурсов нельзя сводить к факту их принадлежности какому-либо субъекту, в том числе государству. Содержание присвоения – это сложная система экономических отношений. Нефть, газ, руду, лес невозможно употребить непосредственно в природной кладовой. Дары природы необходимо извлечь, транспортировать, многократно переработать и воспроизвести из них употребляемое людьми благо. В этом длительном процессе участвует большое количество социально-экономических субъектов со своими потребностями, интересами, стремлением получить осязаемую пользу (доход). Все эти субъекты участвуют в реальном процессе присвоения природных ресурсов, т. е. отношениях собственности. Вследствие этого такой совокупный объект собственности как природные ресурсы распадается на большое количество локальных объектов социально-экономических отношений. Если этот процесс рассматривать с позиций его итога или непосредственного присвоения благ природы, то таким итогом выступает рентный доход от использования природных даров.

Понятие ренты в широкий научный оборот впервые ввел один из классиков политической экономии Д. Рикардо применительно к земельной ренте. Затем появились такие понятия, как горная рента, строительная рента, природная рента, монопольная рента, коммерческая рента и т. д. Во всех случаях рента выступает конкретной формой экономической реализации отношений собственности. Социально-экономические субъекты через распределение и использование рентного дохода реально и непосредственно участвуют в процессе присвоения тех или иных объектов собственности.

В своем учебном курсе мы будем возвращаться к более конкретному анализу этого экономического явления.

Труд – единственный источник собственности

В этой части изложения учебного материала мы соприкасаемся с самой «неприкасаемой» проблемой со стороны экономических теорий, защищающих экономические, политические и идеологические интересы частных собственников. «Неприкасаемость» означает, что авторы указанных теорий по умолчанию или с помощью публичных заявлений отказываются исследовать данную проблему. А проблема сводится к необходимости четкого ответа со стороны теоретиков на вопрос о том, кто или что является источником всякого богатства, на каком основании объекты собственности принадлежат тем или иным субъектам?

На ранних стадиях возникновения частной собственности в общественное сознание внедрялась мысль, что собственность и власть над людьми – от Бога, хотя большинство религий осуждают частную собственность. Такой приём воздействия на сознание людей исключал всякое желание размышлять о происхождении собственности, не говоря уже о научных исследователях. Некоторые отчаянные мыслители раннего средневековья, поставившие под сомнение божественное происхождение богатства и власти, инквизицией были посажены на колья, замучены в темницах или сожжены на кострах. В результате большинство исследователей реальность в отношении собственности воспринимали как данность, не подлежащую обсуждению. Артур Пигу (Англия, 1877–1954 гг.), заведующий кафедрой политической экономии Кембриджского университета в первой четверти XX века, как-то с горечью написал, что «экономическая наука почти всегда вынуждена говорить невнятно». Речь он вел о неоклассической экономической науке.

Постепенно позиция «неприкасаемости» в научных исследованиях прочно трансформировалась в изучение только «принадлежности» вещей людям, то есть господства частных собственников над объектами собственности. Собственность была провозглашена только правовым институтом, то есть принадлежность вещей собственнику оправдывалась ссылками теперь не на Бога, а на высший закон. Отношения между людьми по поводу присвоения объектов собственности, что и составляет общественный институт собственности, быть предметом экономической науки не удостаивались чести.

Ситуация в экономической теории резко меняется после работ Ф. Кенэ, А. Смита, Д. Рикардо и К. Маркса, сформировавших учение об экономических интересах классов. Сами частные собственники и ученые неоклассического направления, воспринимающие сложившуюся в течение тысячелетий ситуацию с собственностью как естественную, напугавшись неизбежности классовой борьбы за собственность, отнюдь не случайно, а вполне осознанно, стали воспринимать теоретическую концепцию собственности как «принадлежность вещей людям» исключительно полезной для себя. Концепция позволяла и позволяет до сих пор обосновывать основополагающий постулат неоклассических экономических теорий о том, что к объектам собственности, кроме их владельцев, никто никакого отношения не имеет. Так якобы предписывает закон.

Такое понимание института собственности вселяет уверенность в беззаботное и во многом бесконтрольное существование частных собственников. Они прекрасно осознают, что отношения между вещью и человеком вечны, а, следовательно, вечна и священна частная собственность. Без восторга воспринимать такие теории и их авторов собственниками стало невозможно. Отсюда появились научные степени, ученые звания, премии, титулы, членство ученых в королевских и президентских советах и т. п. Ошибочная теория учёных возвеличивается до небес. Экономическая теория, частная собственность и господствующие классы сливаются в апологетическом экстазе, как музыканты и публика на рок концертах.

Между тем, реальность такова, что присвоить какое-либо благо и иметь что-то в собственности возможно только через труд человека. Даже вещество природы без труда большого количества людей превратить в благо невозможно. В России на этот счет в народе существует поговорка, что «без труда не выловишь и рыбку из пруда». Присвоить можно только то, что воссоздано физическим и умственным трудом, причем не индивидуальным, а коллективным трудом значительной части общества. В обществе изначально существует единственный способ присвоения материальных и духовных благ – трудовой способ присвоения.

Отмеченное присвоение выступает внешним выражением внутренней сущности Человека. Человек воспроизвел самого себя через труд, а результаты трудовой деятельности становятся объектом межчеловеческих отношений, получивших название отношений собственности. В этом смысле истинным определением собственности является следующие выражение: «Собственность – это труд».

Этим высказыванием мы не делаем открытия, но оно встретит яростное отрицание со стороны участников «апологетического экстаза», который мы характеризовали чуть выше. Эгоистическая душа собственника никогда не смирится с выводом о том, что власть собственника над объектом собственности не абсолютна, а имеет реальную основу только в той доли, которая соответствует его трудовому участию в воспроизведении данного объекта вместе с тысячами, а может быть миллионами других создателей материальных и духовных благ.

С позиций методологии непризнание трудового происхождения собственности объясняется отсутствием или не использованием в анализе экономической действительности трудозатратного методологического подхода, который подробно рассматривался во второй теме. Советские и российские экономисты при анализе отношений собственности руководствовались именно этой методологией. В современной российской научной литературе многочисленными авторами правильно отмечается, что любая общественная форма присвоения материальных и духовных благ не может опережать производственно-трудовое присвоение, поскольку любая форма богатства не может возникнуть раньше, чем осуществлен процесс производства этих материальных и духовных благ. В связи с этим можно лишь удивляться современным неоклассическим теориям, в которых все способы присвоения благ выводятся из товарного обращения, а проще говоря, из рынка, который стал основным объектом экономической теории. Иногда возникает желание посочувствовать не здоровому восприятию реальности экономического бытия со стороны авторов современной неоклассики. Нашим отечественным либералам и «экс-трудовикам», переписавшим «Экономиксы», мы приносим соболезнования по поводу произошедших сдвигов в их научном мышлении.

Не согласным мы напоминаем, как развивалась экономическая мысль при исследовании источника собственности. Начнем с первого профессионального экономиста-теоретика Уильяма Петти. Наши современники не устают цитировать его классическое высказывание, что «труд есть отец и активный принцип богатства. В то время как земля – его мать». Как говорится – ни прибавить, ни убавить.

Еще более категоричен был другой классик политической экономии Д. Рикардо. Стремясь представить коллективное мнение европейской экономической науки, он в основной своей работе «Принципы политической экономии и налогообложения» в 1817 г. цитирует своего современника из Франции Дестюта де Траси (Франция, 1754–1836): «Так как вполне очевидно, что наши физические и духовные способности есть единственное первоначальное богатство, то применение этих способностей, т. е. труд, является нашим единственным первоначальным сокровищем. Только это применение создает предметы, которые мы называем богатством… Ясно так же, что эти предметы представляют только труд, создавший их…» (Ricardo. The Principles of Political Economy. 3ed. London, 1821. P. 334).

Чуть ранее классиков, одновременно с ними, трудовое происхождение собственности на основе всеобщности труда обосновывали и пытались реализовать на практике социалисты-утописты. Некоторые из них настолько были убеждены в своей правоте, что предпочли принять мученическую смерть от инквизиции, чем отказаться от своих идей.

Но не только социалистам был понятен источник собственности. В XVII–XIX вв. многие философы, экономисты, писатели, публицисты, служители церкви подтверждали трудовое происхождение собственности. Среди известных ученых и политических деятелей можно назвать таких как Д. Локк (Англия), Б. Франклин (США), Д. Лоу (Англия), Ж. Неккер (Франция), K.M. Вилаид (Германия), И.Г. Фихте (Германия), У. Годвин (Англия), П. Рейвистон (Англия), У. Томпсон (Англия), Д.Ф. Брей (Англия), Т. Эдмондс (Англия), и другие. Пастор Уильям Годвин отмечал, что «люди странным образом обманывают сами себя, когда они говорят о собственности, завещанной их предками. Собственность создается ежедневным трудом ныне существующих людей». В отношении частной собственности он говорил: «Дух угнетения, дух раболепства, дух мошенничества – таковы непосредственные плоды нынешней системы собственности». С тех пор ничего нового в присвоении частной собственности не появилось. Она остаётся прежней, формируя отношения «угнетения», «раболепства» и «мошенничества».

Общественный механизм превращения труда в богатство и увеличения собственности, в смысле её объектов, и в смысле системы отношений между людьми по поводу этих объектов, подробнейшим образом проанализировал К. Маркс в непревзойденном до наших дней научном труде «Капитал». Если точно выразить сущность этого исследования, то, наверное, необходимо будет сказать, что К. Маркс создал «политическую экономию труда». Исследование осуществлено на примере общества, в котором оно жил и работал – буржуазного общества. В дальнейшем мы будем неоднократно и более подробно анализировать капиталистический способ производства богатства и капиталистический способ его присвоения.

В строго исследовательском смысле о роли труда в создании богатства К. Маркс ничего нового не привнес. Он продолжил и развил положения классиков политической экономии и всех тех авторов с древнейших времен и до его дней, которые считали единственным источником богатства труд людей. Его заслуга лишь в подробнейшем анализе превращения результатов труда в ту или иную социально-экономическую форму собственности. Именно поэтому после опубликования трудов К. Маркса в Европе первоначально развернулась жаркая дискуссия о первенстве тех или иных авторов по теоретическим положениям, высказанным К. Марксом. Но как только европейцы осознали весь революционный дух работ основателя марксистского учения, то желающих быть первыми поубавилось. И сейчас все то, что К. Маркс воспринял у своих предшественников, часто приписывается только ему. Но делается не без умысла. Приписывается только то, за что этого гения человеческой мысли можно больнее «укусить». Изучающим экономическую теорию необходимо это знать и доходить в своих поисках научной истины до первопроходцев.

Первым, кто дистанцировался от классиков и марксистов, были авторы многочисленных неоклассических экономических теорий, ложно считающих себя продолжателями идей классиков. Они продолжают классиков, но только по выгодным им вопросам. Но не вся неоклассическая теория пошла по пути отказа от концепции трудового происхождения всех форм собственности, в том числе и капитала. Среди неоклассиков довольно много исследователей, считающих единственным источником богатства труд. По этому основанию среди неоклассиков выделилась группа левых рикардианцев, обосновывающих трудовое происхождение стоимости – ценности и всех форм богатства.

Россиянам интересно будет узнать, как развивалась экономическая мысль в нашей стране. Наши тщательные поиски среди экономистов-теоретиков и крупных государственных хозяйственников, начиная с эпохи Петра I и до советских времен, практически дачи однозначный ответ – «не трудовиков» среди них практически нет. Создается впечатление, что большинство исследователей считали для себя неприличным считать источником богатства и всех форм собственности что-то иное, кроме труда.

Экономическая теория в советское время выстраивалась в соответствие с классической политической экономией и марксизмом, и поэтому сомнений в трудовом происхождении и присвоении собственности ни у кого не было. Поэтому отнюдь не случайно, что советские и российские экономисты в теории продвинулись далеко вперед в анализе механизма трудового присвоения. В советское время трудовое присвоение реализовывалось в хозяйственной практике в масштабах всего общества.

Определение собственности как отношений по присвоению результатов труда является абстрактным и чрезмерно общим. Необходимо выяснить, какой труд является источником собственности и объектом межсубъектных отношений? Здесь очень важно избежать примитивизма, который характерен концепции собственности как принадлежности вещей людям. Описание процесса труда Джона Смита или Петра Кузнецова для понимания сущности собственности ничего не даёт. Экономическую теорию интересует весь общественный труд, вся сложнейшая система ОРТ и обмен результатами труда между всеми субъектами в материальном и духовном производстве.

В наши дни в любой развитой экономике практически все объекты собственности выступают результатом труда сотен тысяч и даже миллионов людей, объединяемых коллективами предприятий, отраслей и национальной экономики в целом. А это означает, что каждый человек, прямо или косвенно, принимавший участие в производстве материальных и духовных благ, становится субъектом присвоения объектов собственности. Проще говоря, в многочисленных объектах собственности есть своя трудовая доля собственности у очень большого количества субъектов. Даже профессор с кафедры политической экономии, участвуя в подготовке высококвалифицированных менеджеров для экономики, косвенно участвует в воспроизводстве объектов собственности, не говоря уже о прямом участии в отношениях собственности. Поэтому, понимание экономического содержания собственности как принадлежности вещей каким-то конкретным людям выглядит нелепым.

Современная экономическая теория всех направлений характеризуется односторонностью – исследуется общественный труд, материализуемый в основном в вещных объектах собственности. Чтобы убедится в этом, достаточно пролистать любой учебник по экономической теории. В них речь идет только о тоннах, штуках, долларах, доходах и т. п. Между тем, развитие ОРТ шло и идет в направлении расширения духовного производства и многочисленных отраслей сферы услуг. Конечным результатом общественного труда становятся разнообразные духовные ценности и услуги, приобретающие форму объектов собственности.

Разговор начистоту

Здесь и далее мы иногда будем отходить от академической манеры изложения учебного материала и совершенно откровенно объяснять свою позицию по тем или иным научным проблемам, приводить аргументы при несогласии с другими концепциями и подсказывать, какие возможные последствия для экономической теории и хозяйственной практики будут иметь те или иные теоретические установки. Проблема собственности как раз тот случай, когда разговор начистоту крайне необходим.

При спокойном и не ангажированном размышлении о способах присвоения материальных и духовных благ, должно возникнуть несколько вопросов, ответы на которые в учебниках не содержатся. А ответы для думающих молодых людей крайне интересны. По проблеме собственности, прежде всего, должны возникнуть вопросы о том, почему в неоклассической экономической теории не исследуется проблема присвоения? Почему при очевидности производства и присвоения благ только через трудовое участие людей теоретики либо умалчивают об этом, либо отрицают этот факт?

Следует назвать две основные причины, почему ответов не следует совсем или даются ложные ответы. Во-первых, в экономической теории до наших дней сохранилась весьма узкая трактовка производительного труда, то есть понимания труда, производящего богатство общества. С древних времен мыслителями в сознание людей и в обществоведческую науку внедрялось определение труда, создающего богатство в такой конкретной его форме, с помощью которого воспроизводятся только вещи. В средние века физиократы, повторяя самого древнего экономиста-агрария Ксенофонта , считали производительным только труд земледельцев. Труд в промышленности провозглашался «бесплодным». Не говоря уже обо всех других видах труда.

Классики политической экономии и К. Маркс расширили и укрепили понимание производительного труда, и обосновали тезис, что таковым является всякий труд, создающий материальные блага во всех отраслях экономики.

Особенно активно защищали это положение о производительном труде советские экономисты. Те теоретики, кто робко пытался указать, что производительным может быть и труд в сфере услуг, например, при ремонте автомобилей и бытовой техники, подвергались идеологическому остракизму. Аргумент «против» был один. Труд в сфере услуг, якобы, никакого нового продукта не формирует и потому не является источником богатства, и новых объектов собственности не создает. Труд в духовном производстве как источник какой-либо формы богатства вообще не обсуждался.

Теперь давайте представим себе реакцию на теорию о производительном труде, начиная с периода рабовладения и до наших дней, многочисленных управленцев, работников сферы услуг, здравоохранения, образования, науки, культуры и т. д. Ощущения второсортности или иждивенчества приятными назвать нельзя. Как должна была реагировать на сложившуюся ситуацию экономическая теория, находящаяся на содержании у господствующих классов? Ставилась и решалась задача принизить роль создателей материальных благ, или, как общепринято говорить, человека труда и оправдать существование и возвести на пьедестал количественно менее значительную часть общества, включая господствующие классы. Отсюда появились проблемы, которые, несмотря на всю очевидность необходимости обсуждения, никогда не обсуждались. Отрицались вполне очевидные и имеющие место быть общественные явления и процессы, например, такие, как эксплуатация человека человеком. В свою очередь, у создателей материальных благ появились свои теоретики. Борьба между теориями стала продолжением классовой борьбы.

Вторая наиболее важная причина стремления неоклассической теории заретушировать трудовое присвоение, связана с самой острой классовой проблемой человечества – эксплуатацией человека человеком. Об этом пойдет речь сразу же после «разговора начистоту».

Эксплуататорская форма присвоения

У экономической теории всегда была и остается сейчас возможность перестать быть заложницей сложившихся обстоятельств и служанкой господствующих классов. Для этого ей необходимо избавиться от «неприкасаемых» тем и встать на путь, ведущий к научной истине. Это можно проиллюстрировать на примере эксплуататорского присвоения собственности.

Смысл слова эксплуатация (от французского exploitation) означает использование, извлечение выгоды. При трансформации этого смыслового понятия на общественные отношения эксплуатация означает неэквивалентное или бесплатное присвоение результатов труда человека другим человеком. Если иметь в виду совокупность людей в обществе и их отношения по поводу труда, то в различных социально-экономических системах складываются специфические отношения эксплуатации человека человеком.

В истории человечества эксплуатация как общественный институт относительно новое явление. Эти отношения между людьми возникли на стадии рабовладения. Генеалогические корни эксплуатации homo sapiens проистекают от животного мира, в котором сильная особь всегда господствует над слабой. Кроме того, от животного мира homo sapiens перенял привычку удовлетворять свои потребности с наименьшей тратой сил. Эту привычку само человечество определило таким ласковым понятием как лень. Покалишь гениальным людям удается полностью порвать с инстинктами животных. Собственно, гений – это и есть труд.

Природных инстинктов для формирования системы эксплуатации человека человеком недостаточно. Для этого необходимы соответствующие общественные институты. При первобытном коммунизме отношения эксплуатации не возникали, хотя человечество полностью ещё не оторвалось от животного мира. Причина отсутствия эксплуатации в первобытной общине коренилась в общественном присвоении того скудного продукта, который сообща добывали члены общины.

Основной причиной возникновения эксплуатации человека человеком является переход к частному присвоению общественного богатства, когда индивидуальные и общественные интересы окончательно расходятся. Общественное присвоение объектов собственности в лице государства по-прежнему остается и, более того, количественно разрастается, но частное присвоение формируется в самом главном пункте – в производстве материальных благ. И оно по удельному весу в общей системе присвоения становится решающим. В этих условиях общественные условия больше способствуют оживлению животных инстинктов у людей, и такое сочетание рождает эксплуатацию homo sapiens со стороны homo sapiens. В борьбе экономических интересов побеждает сильнейший субъект. Не случайно, что первые рабы появились в результате набегов, войн и оккупации чужих территорий.

Экономическое содержание эксплуатации в течение истории обновлялось, как обновляется вода в реке, оставаясь тем же самым – эксплуатацией. При рабовладении объектом присвоения был не только труд человека и его результаты, но и сам человек. Раб был живой вещью и объектом собственности господина. Именно с этого исторического момента появился господин, как субъект социально-экономических отношений. После буржуазных революций XVIII века всех граждан стали называть господами, но соответствует ли это экономическому положению всех «господ», мы посмотрим чуть позже. Всё богатство, создаваемое трудом рабов, становилось частной и государственной собственностью. Именно в этом заключалось экономическое содержание эксплуатации человека человеком при рабовладении. Расходы собственников на содержание рабов в наши дни можно сравнить с расходами водителя при эксплуатации автомобиля. Жестокое было время для некоторой части homo sapiens, но оно было, а современное человечество не желает о нем вспоминать, поскольку «река» эксплуатации продолжает наполняться новыми обильными слезами эксплуатируемых.

При феодальном абсолютизме экономический механизм эксплуатации меняется. По-прежнему остается частная форма присвоения, но свою эксплуататорскую долю богатства экономически господствующий класс изымает не через присвоение самого человека, а через, так называемый, прибавочный труд. С целью создания материальных стимулов к труду и формирования у непосредственного производителя собственного экономического интереса, который отсутствовал у раба, часть производимого богатства в виде необходимого продукта передавалась крестьянским семьям. Этот продукт потому и был экономически необходимым, что потреблялся в целях восстановления способности к труду у крестьянской семьи, вскармливания нового поколения производителей и воспитания воинов для абсолютистской власти.

Если при рабовладении производство обеспечивалось рабами через войны и насильственное обращение в рабов соотечественников, то при абсолютизме сформировался своеобразный экономический механизм самовоспроизводства общества. Новое по отношению к рабовладению в присвоении заключалось в том, что общественный продукт распределялся по трем системам собственности: частной – для собственников земли; государственной – для королевской (царской) власти; личной – для крестьянской семьи. Впервые в истории человечества продукт производства стал распадаться на необходимый и прибавочный. Прибавочный продукт является экономической основой и экономическим символом эксплуататорского присвоения при господстве частной собственности. Именно за счет прибавочного продукта создается собственность эксплуататорских классов. Часть прибавочного продукта поступает в обобществлённое присвоение на нужды всего общества.

В буржуазном обществе система эксплуататорского присвоения претерпевает дальнейшую социальную трансформацию. При рабовладении она строилась на физическом принуждении работника, при феодализме на сочетании физического и экономического принуждения, при капитализме – на сочетании экономического и политического принуждения.

При капитализме работник получает личную свободу, потому физическое принуждение из арсенала средств привлечения людей к труду человечество исключает. Вместе с дарованием личной свободы работника в буржуазном обществе делают абсолютно свободным от средств производства или вещественного фактора производства. От абсолютизма во власти человечество перемещается в эпоху абсолютизма «избранных» или кем-то «меченных» в присвоении вещества природы и рукотворных средств производства.

По поводу присвоения средств производства в буржуазном обществе формируется абсолютная монополия очень узкого круга лиц. Отделение работников от вещественного фактора производства происходило исключительно с помощью насилия. Достаточно вспомнить кровавое законодательство Великобритании с конца XV в., прецедентная сила которого сохранилась до наших дней. Согласно статуту Генриха VIII от 1530 г. лицам, лишенным земли, разрешалось собирать только милостыню. Эдуард VI в 1547 г. издает закон, по которому лица, уклоняющиеся от работы на капиталистических предприятиях, передавались в рабство тем лицам, кто донес на «праздношатающихся». Советские ГУЛаги, о которых сейчас много пишут в России и на Западе, «отдыхают» в сравнении с Англией XVI–XVIII вв.

Без ресурсов природы, земли, машин, сырья, человек произвести что-либо себе не имеет никакой возможности. Единственная возможность сохранить себе жизнь и обеспечить семью средствами к жизни – это добровольно предложить себя во временное рабство собственнику средств производства.

Кому-то слот о «рабстве» покажутся слишком резкими. Однако следует вспомнить эпоху первоначального накопления капитала в Великобритании, Италии, Испании и других странах Европы, не говоря уже о странах Азии, Латинской Америки и Африки. А не рабы ли во-семь-десять миллионов эмигрантов из СНГ и приезжих россиян, работающих на стройках, транспорте, в отраслях сферы услуг и торговли в «лучшем городе мира» – Москве? Впрочем, таких же рабов отнюдь не меньше в Европе и Северной Америке. Иоганн Фихте , на которого мы уже ссылались чуть выше, анализируя подобную ситуацию с положением наемных работников, как-то воскликнул: «Сделайте так, чтоб человек мог совершенно свободно распоряжаться своим естественным достоянием, своими силами и вскоре вы увидите замечательное зрелище…» Свободное распоряжение «своими ежами» возможно, если каждый человек станет субъектом присвоения вещественного фактора общественного производства.

Экономический механизм эксплуататорского присвоения в буржуазном обществе строится на продаже владельцам капитала наемными работниками своей способности к труду, производстве ими прибавочного продукта, получившего в капиталистической экономике название прибавочной стоимости, и безвозмездном присвоении этой части продукта собственниками вещественного фактора производства. Если мысленным взором оценить все накопленное богатство у буржуазии, то это будет не что иное, как накопленный прибавочный труд наемных работников. Как уже отмечалось, Рикардо всё богатство буржуазного общества в форме капитала считал накопленным трудом.

Экономический механизм капиталистического присвоения чрезвычайно сложен и разносторонен. Этот механизм включает в себя не только непосредственное производство, но и рыночный механизм распределения и перераспределения богатства. Капиталистическому присвоению, основанному на частной собственности, мы посвятим в дальнейшем несколько тем. Проследите, пожалуйста, за логикой нашего изложения.

Экономических стимулов для эксплуататорского присвоения в буржуазном обществе явно недостаточно. Класс эксплуататоров использует широчайший спектр иных методов, в том числе привлекается сила закона, государство и его репрессивные органы, идеология, экономическая наука, национальные традиции и даже вооруженные силы. Всё это мы объединили одним понятием – политические средства привлечения людей к труду. Мы не станем эти методы характеризовать подробно, надеясь на то, что читатель хорошо знает историю развития капитализма и современное состояние борьбы лиц наемного труда за свое благосостояние и свои права в буржуазном обществе.

Какие же претензии можно предъявить экономической теории? Рекомендация всего лишь одна. Необходимо воспринять как данность, что единственным источником всего богатства на планете является труд человека, признать историческое несовершенство человечества, терпящего до сих пор такое явление, как эксплуатация человека человеком и начать глубоко исследовать реально существующий в наши дни механизм эксплуататорского присвоения части создаваемого богатства. Вот и всё.

Такое исследование последовательно проводит лишь одно направление в экономической теории, основанное человеком, признанного первым мыслителем второго тысячелетия – К. Марксом. Подавляющая часть мыслителей тратит всю свою энергию впустую, пытаясь вопреки фактам истории доказать, что никакой эксплуатации нет. Людям, впервые изучающим экономическую теорию, может показаться нелепостью, что не признается эксплуатация раба, крепостного крестьянина или наемного работника. Да, это так! В многочисленных неоклассических теориях само понятие эксплуатации используется применительно только к зданиям, сооружениям, машинам и т. п.

Непризнание эксплуатации – это еще часть беды. Значительно преобладающая доля усилий ученых направляется на создание теорий, маскирующих эксплуатацию, и на формирование общественного сознания, не воспринимающего эксплуатацию homo sapiens со стороны себе подобных, как реальность в обществе. Надо отдать должное изумительной изощренности неоклассиков на этом поприще.

В течение курса мы будем останавливаться на образцах такого «искусства». В этой части учебного материала нам хотелось бы обратить внимание лишь на то, как характеризуется богатство, собственность и их источники в своеобразной «экономической библии» современности – «Экономиксе» П. Самуэльсона и В. Нордхауса . Во избежание недоразумений цитируем дословно: «Богатство состоит из чистой ценности активов, которыми обладает человек в определенный момент времени. Заметьте, что богатство представляет собой запас (например, объем озера), а доход – поток в единицу времени (течение ручья). Богатство домохозяйств включает в себя материальные ценности (дома, автомобили и другие потребительские товары длительного пользования, а так же землю) и финансовые сбережения (наличные деньги, сберегательные счета, облигации и акции), всё ценное, что является нашей собственностью, относится к активам, а то, что одалживается – к пассивам. Разница между суммой активов и суммой пассивов называется богатством или собственным капиталом». (Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика. 2005. С. 209).

Мы обращаемся к читателям с убедительной просьбой перечитать изречение классиков неоклассической теории несколько раз. Предполагаем, что недоумению не будет границ. А может кому-то будет очень весело. Посмотрите и сравните, пожалуйста, как определяется богатство вначале, в середине и в конце цитаты? Попытайтесь понять, каков источник богатства и выяснить, какой смысл вкладываться в понятие собственности! Сравните высказывание Нобелевского лауреата П. Самуэльсона с высказыванием начала XIX в. Дестюта де Траси (он же Антуаи Луи Клод, Франция, 1754–1836). Мы комментировать и делать выводы не станем. Учитесь это делать самостоятельно.

Почему неоклассическая теория отказывается исследовать реальный источник и механизм эксплуататорского присвоения собственности? Здесь мы ничего нового добавить не сможем, что говорили ранее: это – способ защиты классовых интересов частных собственников. Какому крупному собственнику будет приятно услышать, что накопленное у него богатство – это неоплаченный труд раба, крестьянина, наемного работника?

Для самой экономической теории последствия исключительно трагичны. Вся экономическая и социальная система общества рассматривается, словно с помощью кривого зеркала. Поисков научной истины по существу не ведется. Все общественные процессы рассматриваются только через призму эгоистических интересов узкой социальной прослойки общества. Экономическая теория деревенеет и превращается в энциклопедию догматов, не отражающих реальную жизнь. И по этой причине происходит деградация экономической науки.

Глава 3. Системы, формы и виды собственности

Субъектные способы присвоения объектов собственности

Анализируя способы присвоения материальных и духовных благ, мы пока не рассмотрели этот процесс с позиций субъектов собственности. При таком подходе речь должна идти о том, какие субъекты присваивают объекты собственности и по каким экономическим основаниям. Мы еще раз уточняем, что присвоение включает в свое содержание производство, распределение, обмен и использование объектов собственности. А это означает, что в процессе присвоения материальных и духовных благ формируются различные системы отношений собственности.

В современной российской, а еще раннее в советской экономической литературе, субъектное присвоение рассматривается через различные формы собственности – общественную, государственную, частную, коллективную, индивидуальную и т. п. Кроме форм собственности выделялись различные её виды. Формы и виды собственности часто меняются местами.

Каждый пишущий автор классифицирует отношения собственности с «особым видом знатока» по-своему. В результате в экономической науке по этой проблеме можно наблюдать своеобразную тарабарщину. Это очень удобно для написания диссертаций, но очень неприятно для студентов, изучающих экономическую теорию. Тарабарщина выплеснулась на страницы учебников.

Причина такой ситуации одна-отсутствие договоренностей о критериях классификации отношений собственности. На наш взгляд, «впихнуть» сложнейшие и разнообразные системы в две или три «формы» с дополнением к ним ещё двух или трех «видов» невозможно. Ситуация осложняется тем, что системы собственности приобретают специфическую социальную раскраску. С учетом этого научные поиски заходят в тупик.

Рис 3.8 Способы присвоении материальных и духовных благ

Рис. 3.9 Системы присвоения материальных и духовных благ

§ 1. Обобществлённая система собственности

Обобществлённым следует считать такое присвоение материальных и духовных благ, которое осуществляется обществом в целом или какой-то его частью. Отличительным признаком обобществлённого присвоения является коллективное или совместное воспроизводство благ трудом, объединенных в систему субъектов и такое же совместное использование воспроизведенных благ.

Для воспаленного воображения эгоистическим интересом частных собственников и их теоретических апологетов, следующий вывод покажется неприемлемым, но мы его сделаем. История развития человечества свидетельствует о том, что обобществлённое присвоение исторически было первым и по своей количественной составляющей всегда было преобладающим. Человечество стало создавать свою историю с общественного присвоения в первобытной общине. Скорее всего, такая форма собственности была продиктована Природой, демонстрирующей пример коммунистического присвоения. Примитивный уровень производительных сил предопределял коллективный труд и коллективное присвоение добываемого продукта.

После исторического периода первобытного коммунизма обобществлённое присвоение в различных социально-экономических системах соперничает с двумя другими способами – личностным и частным. Экономическим основанием расширения сферы обобществлённого присвоения выступает развитие ОРТ, распространение экономических функций государства и широкое использование коллективных форм труда. Человечество выработало много методов общественного присвоения:

1) государственное присвоение вещественного и человеческого факторов общественного производства;

2) кооперативные формы организации труда;

3) многочисленные коллективные формы производства и использования общественного продукта;

4) централизованное управление производством со стороны государства;

5) централизованный сбор налогов с производителей и населения;

6) формирование и использование государственных и муниципальных бюджетов;

7) финансирование многочисленных социальных проблем государством и предприятиями;

8) обеспечение жизнедеятельности общественных объединений и церкви.

Присвоение – это, прежде всего, отношения между социально-экономическими субъектами. Обобществлённое присвоение сопровождается очень сложной системой субъектов, состоящей из государства и его органов, многочисленных коллективов предприятий и организаций, общественных объединений и отдельных граждан. Взаимоотношения между этими субъектами составляют цельную систему экономических и социальных отношений. Указанные субъекты являются элементами единой системы, именуемой обществом. Поэтому обобществлённое присвоение следует именовать общественной системой собственности или кратко общественной собственностью. При этом следует иметь в виду, что общественная собственность – это многосубъектная и многоуровневая система. Под понятие общественной собственности попадает общенародная и государственная собственность, собственность трудовых и иных коллективов и общественных объединений. Обозначение собственности в качестве общественной подчеркивает единый родовой признак системы присвоения на различных уровнях общества. В экономической литературе можно встретить определение общественной собственности не как системы, а как типа собственности. У нас нет принципиальных возражений против такого определения. Это лишний раз подчеркивает то обстоятельство, что классификация отношений собственности только через её формы себя исчерпала.

Формы и виды общественной собственности

По субъектному критерию в общественной собственности реально функционирует четыре формы собственности: общенародная, государственная, коллективная и собственность некоммерческих предприятий и организаций.

Признак общенародной собственности сводится к тому, что в отношениях по присвоению её объектов реально или формально участвуют все социально-экономические субъекты общества. Определение обще народности собственности на бытовом уровне выражается фразой о том, что эта «собственность принадлежит всем».

После этого определения общенародной собственности, автор предвидит несогласие многих ученых по поводу реальности существования именно такой формы собственности. И все-таки она существует в любом обществе, точно также как реальностью является вращение земли вокруг своей оси. Она существует даже в самом развитом из самых развитых капиталистических обществ, не говоря уже о социалистических странах.

Во-первых, с экономических позиций и по своему происхождению общенациональным достоянием выступают природные ресурсы. Мы об этом уже писали. Обращение природных ресурсов в частную собственность противоречит всем фундаментальным закономерностям возникновения человечества. Природа никого персонально не наделяла и не наделяет своими благами. В ряде стран с безраздельным господством частной собственности выработаны экономические и правовые методы реализации общенародного присвоения природных ресурсов. Примером могут служить нефтедобывающие страны Ближнего Востока, в которых свою долю в доходах от реализации нефти получает каждый гражданин с рождения.

В социалистических странах общенародность собственности реализуется через общественные фонды потребления (ОФП), обеспечивающих бесплатное для всех граждан образование, медицинское обслуживание, воспитание детей, предоставление услуг культуры, пенсионное обслуживание и потребление других услуг социального характера. В Советском Союзе доля доходов населения из ОФП в общей массе доходов составляла более 40 %. В современном Китае эта доля составляет более 30 %, на Кубе – более 60 %.

Во-вторых, в общенародной собственности практически во всех странах находится та или иная доля духовного производства или средства производства для этой сферы общества. В данном случае речь идет об объектах и их использовании в сфере воспитания подрастающих поколений, образования, науки, культуры и искусства. В этих объектах материализован интеллект, опыт и мудрость людей, накопленных за тысячелетия.

«Экономический человек» в ряде случаев «изловчился» и обратил в частную собственность многие коллективные достижения цивилизаций, но не все. Многие духовные ценности остаются в общенародном присвоении. Россиянам трудно представить себе в частной собственности Государственную публичную библиотеку, МГУ им. М.В. Ломоносова, физико-технический научный центр в Дубне, Санкт-Петербургский Эрмитаж или Большой театр в Москве, её многочисленные памятники культуры и архитектуры. Много подобных объектов собственности находится и в других странах мира. Предоставлять услуги эти предприятия, организации и учреждения могут частично или полностью на коммерческой или хозрасчетной основе, но собственность остается общенародной. Функции по управлению этой собственностью осуществляются такимсовокупным социально-экономическим субъектом как государство. Иногда управление осуществляется децентрализовано местными органами власти.

Официальная экономическая теория повсеместно стремится не замечать общенародную собственность. Следствием этого невнимания является отсутствие каких-либо исследований со стороны теории. Ситуация такова, что вроде бы никаких экономических процессов в духовном производстве нет.

В большинстве стран мира общенародная собственность не попадает даже в официальную статистическую отчетность. В последние десятилетия ООН при разработке Системы Национальных Счетов (СПС) предлагает методику учета некоторых услуг в духовном производстве. Однако такой учёт строится не на расчете стоимости общенародной собственности, а на суммировании либо цен услуг; либо доходов (заработной платы) в некоторых отраслях духовного производства.

При социализме в СССР общенародная собственность в духовном производстве учитывались в разряде непроизводственных фондов (непроизводственного капитала) совместно с аналогичными фондами в материальном производстве. По натуральной форме это были в основном здания и сооружения. Стоимость этих объектов собственности определялась с учетом амортизации. К сожалению, экономическая наука и вслед за ней статистика не предложила для практики методы определения и расчета объемов богатства нации во многих сферах духовного производства (изобразительное искусство, архитектура, музеи, музыка, библиотеки, театры, кинематограф, наука и изобретения, сферы воспитания и образования, средства массовой информации, церковь). В итоге следует констатировать, что человечество до сих пор не научилось измерять свое богатство ни в природной среде, ни в духовном производстве. Вину в этом должна взять на себя экономическая теория. Её абсолютная бесплодность по этим проблемам объясняется исключительно эгоистическими классовыми интересами. Весь талант исследователей и вся мощь экономической науки направлена на исследование частной собственности и рыночного механизма увеличения доходов частных собственников. Все остальные формы собственности, если и присутствуют в исследованиях, то в качестве факторов якобы ограничивающих свободу частным собственникам.

В чем причина отрицания общенародной собственности со стороны экономической теории? Причин не много, но они очень серьезны по последствиям для этой формы собственности.

Во-первых, общенародная собственность и, прежде всего, духовное производство призваны обеспечивать развитие людей. Экономическую теорию Человек как таковой никогда не интересовал. Это вытекает из различных определений предмета экономической науки. В ряде случаев теоретики выступают в роли циников. Например, современную неоклассическую теорию очень интересует поведение людей в условиях рыночной экономики. Это провозглашается предметом данной науки. Однако внимание к людям вызвано отнюдь не стремлением развивать людей или улучшать их благополучие. Главная задача ученых – подсказать владельцам капитала, каким образом с помощью людей следует добывать максимум прибыли на капитал. Проблемы гуманизма экономическую теорию никогда не интересовали и, уж тем более, проблемы тех людей, кто создает материальные и духовные блага. Зачем же при таком методологическом подходе развивать теорию общенародной собственности?

Не повезло общенародной собственности и при социализме в Советском Союзе. В экономической теории она провозглашалась очень громко, была закреплена в Конституции СССР, но достаточно прочного механизма экономической реализации собственности в практике создано не было. Более того, общенародная собственность отождествлялась с государственной, которой управляла бюрократическая номенклатура, а не трудовые коллективы.

Во-вторых, экономическую теорию всех направлений, за исключением марксистского, следует назвать теорией одной формы собственности – частной. Современная западная экономическая теория знает и исследует только частнокапиталистическую собственность, несмотря на тот факт, что в ряде стран мира эта форма собственности уже не является количественно преобладающей, если брать во внимание не только материальное, а и духовное производство. Как говорится, все другие формы и виды собственности, не замечаются при взгляде в упор. Если у кого-то возникнет желание напомнить западным экономистам о факте существования других форм собственности, то в ответ прозвучит категорическое утверждение, что в «свободном демократичном обществе» им. места нет. Так понимается на Западе демократия, то есть власть народа. За народ все решает капитал: воспитывает детей, всех кормит, одевает, обувает, формирует «власть народа», наказывает и милует. Народу общенародная собственность противопоказана, как малым детям спички. При этом мы уточняем, что речь идет не о гамбургерах и джинсах, а о собственности на средства производства в материальном и духовном производстве (см. рис. 3.10).

Рис. 3.10 Обобществлённые формы собственности

Государственная собственность

Общенародную собственность не следует отождествлять с государственной собственностью, которая обособляется в самостоятельную форму. Для понимания сути государственной формы собственности важно понимать, что вкладывается в образ собственника. Мы еще раз подчеркиваем, что принципиально неверно собственность отождествлять с принадлежностью вещи какому-либо субъекту, в том числе и государству. Собственность – это система отношений. В нашем случае под государственной собственностью понимается подсистема социально-экономических отношений по производству, распределению, перераспределению, обмену (через рынок или с помощью иных способов), использованию и потреблению материальных и духовных благ при определяющей роли такого субъекта как государство.

Вместе с тем следует иметь в виду, что не обязательно, чтоб государство было социально-экономическим субъектом всего комплекса отношений от производства до потребления. Оно может включиться в систему отношений, на каком-то этапе кругооборота материальных и духовных объектов собственности, но при этом определять характер применения или использования этих объектов по их естественному предназначению. Например, государство не участвует в отношениях по производству той части доходов на частных предприятиях, которые через налоговые отчисления, впоследствии принимают форму бюджетных средств, но оно участвует в распределении, перераспределении, главное, обеспечивает общегосударственное присвоение этих доходов.

Исторически государственная собственность одна из самых древних. Её формирование как подсистемы отношений происходит вместе с возникновением государств. Первоначально она распространялась на объекты, обеспечивающие властные структуры и ведение войн. Одновременно складывались отношения государственной собственности на факторы производства и результаты их взаимодействия, то есть на рабов, крестьян, землю, ирригационные системы, водопроводы, дороги, архитектурные, строительные и спортивные сооружения, некоторые культурные и социальные объекты, драгоценные металлы и денежные системы. Это как раз те объекты, которые составляют материальную базу для самостоятельного и независимого функционирования нации. Без достаточно мощной государственной собственности формирование наций в качестве самостоятельных международных субъектов абсолютно невозможно. Поэтому вызывают недоумение многие экономические теории, в которых отказывается в комплексном анализе государственной собственности. Создается впечатление, что всякое упоминание об этой форме общественной собственности у исследователей вызывает изжогу. Особенно удивляют наши отечественные «реформаторы», экс-марксисты и бывшие идеологические комиссары. Похоже, что им не прописано по рецепту советологов не только социалистическое общество, но и российская национальная идентичность.

В XX в. государства стали главными хозяйствующими субъектами. В социалистических странах государственная собственность занимает монопольное положение в материальном и духовном производстве. Причины этой исторической тенденции, а также проблемы эффективности функционирования госсобственности, мы будем рассматривать в специальной теме курса.

Виды государственной собственности

Придерживаясь субъектного критерия систематизации государственной собственности в России, необходимо выделить три её вида: федеральную, собственность субъектов Российской Федерации и муниципальную. В большинстве развитых стран мира наличествует также трехуровневая система отношений государственной собственности.

В теории муниципальную или местную собственность часто не считают государственным видом собственности. На наш взгляд, данная позиция является ошибочной. Что останется от любого государства, если все территории, находящиеся под контролем местных органов власти абсолютно отделить от него? Государство как система экономических и социальных отношений исчезает. Остается только бюрократическая верхушка, состоящая из партийно-государственной номенклатуры. Но это уже не государство. Государство состоит из территорий, муниципалитетов, общин, советов, коммун, провинций и т. п. При этом следует иметь в виду, что социально-экономические субъекты в провинциях живут и действуют по законам государства. Полномочия собственников разделяются между тремя системами субъектов. Некоторые объекты собственности, например, земля и некоторые другие природные ресурсы, находятся одновременно в экономическом кругообороте всех субъектов государственной собственности, а налоги расщепляются между тремя уровнями власти.

Относительное обособление местного самоуправления в части самостоятельного использования отдельных объектов собственности – это всего лишь эффективно сбалансированный механизм функционирования системы государственной собственности. Этот пример демонстрирует единство и противоречивость экономических и социальных интересов внутри самой государственной собственности. И не более того. Нельзя же, в самом деле, собственность какой-либо коммуны во Франции считать не принадлежащей французскому государству, если иметь в виду, что государство это не только Президент, двухпалатный Парламент и Совет министров, а органически цельная экономическая и социальная система.

В Российской Федерации радикальные демократы настолько вошли в раж, что требуют абсолютной независимости местного самоуправления и тем самым подготавливают почву для постоянных социально-экономических конфликтов, для ослабления и последующего развала государства. Одновременно поборникам ничем и никем не ограничиваемой свободы очень хотелось бы освободить высшие уровни власти от всякой заботы о народе, который на все 100 % проживает на территориях местного самоуправления. В этих потугах просматривается желание воспроизвести так называемую демократию не для народа, а над народом с тем, чтобы повелевать, а не управлять.

В СССР была другая крайность. Государственную собственность отождествляли с общенародной. Такая позиция не отвечала реальности двояко. С одной стороны, не вся государственная собственность реально характеризовалась общенародным присвоением. В частности, хотя и в малых объемах, но в экономике присутствовал теневой сектор. Кроме того, если иметь в виду, что собственность – это не просто принадлежность благ кому-то, а система отношений, то с этих позиций методы хозяйствования в государственном секторе экономики были таковы, что они не обеспечивали общенародность присвоения. Проще говоря, с позиций интересов народа, присвоение не всегда отвечало этим интересам.

С другой стороны, имела место система индивидуального присвоения, основывающаяся на личностных методах присвоения и не вписывающаяся в общенародное присвоение. Слова из популярной песни «все кругом колхозное, все кругом моё», были пропагандистскими, но не имели под собой реального экономического содержания. О каком общенародном присвоении можно было вести речь в отношении работников сельского хозяйства, если они до середины 50-х гг. XX в. практически ничего не получали за свой труд в коллективных хозяйствах, и, кроме того, были вынуждены отдавать государству часть продукта из частных подсобных хозяйств. «Ножницы цен» между промышленной и сельскохозяйственной продукцией разрушают аграрную экономику России до сих пор.

Государственная собственность не в состоянии быть общенародной в виду функционирования системы социально-экономических субъектов в комплексе. Государство – это сложная система многочисленных социально-экономических субъектов. Каждый субъект имеет отличные от других субъектов интересы, в свою очередь, у государства возникают свои специфические интересы. Противоречия интересов исключают полное совпадение интересов одного, хотя бы самого значительного субъекта, с интересами очень большого количества других субъектов.

Виды государственной собственности нельзя олицетворять с принадлежностью объектов собственности номенклатуре государства, региона или муниципалитета. По экономическому содержанию три вида государственной собственности отражают межсубъектные отношения по поводу производства, распределения, перераспределения, обмена и потребления материальных и духовных благ на трех уровнях государственной системы. Власть каждого уровня данной системы должна иметь под собой прочное экономическое основание. Без этого она не может исполнять свои социальные функции. Доля объектов государственной собственности, поступающая в распоряжение властных уровневых структур, делает власть социально легитимной. Власть, опирающаяся только на нормы права, моментально обнаружит свою несостоятельность. Если у какого-то субъекта не будет собственности, то не будет ни правовой, ни политической власти. Все это в полной мере относится, прежде всего, к государству. Государство без собственности – полководец без армии. Больше всего государство должно быть заинтересовано в собственности на природные ресурсы и решающие средства производства в промышленных отраслях народного хозяйства.

Рис. 3.11 Виды государственной собственности в Российской Федерации

Коллективная форма собственности

Понятие коллективной формы собственности используется для характеристики исключительно разнообразных обособленных систем, видов и даже методов производства и использования материальных и духовных благ какой-то совокупностью членов общества, приобретающих качество относительно самостоятельных экономических субъектов. Девизом таких коллективов становится принцип: «Коллективно производим – коллективно присватаем». Когда чуть ранее отмечалось, что исторически первой была общественная собственность, то мы имели в виду, что именно коллективная собственность как разновидность общественной, была первой на пути прогресса человечества. Общинная собственность первобытно-коммунистических общин была и остается до сих пор образцом коллективной собственности. Дальнейшие её трансформации на протяжении тысячелетий не смогли изменить основной принцип коллективного производства и присвоения. В современном обществе коллективная собственность приобрела исключительное разнообразие.

Необходимо уточнить, прежде всего, экономическое содержание коллективной собственности. Содержание таково, что в этой форме собственности его никак нельзя свести к принадлежности благ каким-то субъектам. В коллективной собственности доля средств производства и иного имущества не определяется индивидуально для каждого члена коллектива. Организация производства благ характеризуется совместным участием в процессе труда всех членов коллектива в зависимости от способностей к труду. Результаты производства или, выражаясь современным экономическим языком, доход от хозяйственного использования средств производства распределяется между сособственниками или в равных долях (коммунистический принцип) или в зависимости от трудового вклада каждого члена коллектива (социалистический принцип). Другими словами, субъекты коллективной собственности сообща владеют и распоряжаются объектами собственности и совместно пользуются результатами своего коллективно организованного труда.

Коллективы выступают своеобразной микромоделью социалистического общества, с тем различием, что организация общества в виду его сложности будет существенно отличаться от организации коллективов как собственников. Социалисты-утописты попытались доказать преимущества коллективной собственности в условиях тотального господства частной собственности, и хорошо известно как «свободное» общество расправилось с ними. В настоящее время значительная часть человечества в социалистических странах мучительно ведет поиск в организации на принципах коллективной собственности в масштабах всего общества. Вопрос об успехах и неудачах здесь пока не затрагивается.

История развития коллективной собственности продемонстрировала любопытную особенность. Содержание экономических отношений внутри коллективной собственности безразлично к разным типам социально-экономических систем. Во всяком случае, свой коллективистский способ присвоения, основанного на коллективном труде, коллективная собственность не меняла и не меняет ни при рабстве, ни при феодализме, ни при капитализме, ни при социализме. Преподносится своего рода исторический урок в том, что коллективная собственность могла бы удовлетворить если не все человечество, то подавляющее большинство. Однако, коллективная собственность явно не устраивает конкурирующие формы собственности и, прежде всего, частную.

Коллективную собственность не следует отождествлять с общей собственностью. Различия принципиальнейшие. Общая собственность, в отличие от коллективной, является не единой по своему экономическому содержанию, а долевой. Удельные доли в общей собственности могут иметь разные формы и виды собственности – частную, государственную, муниципальную, кооперативную и т. п. Иначе говоря, общая собственность не имеет своего внутреннего суверенитета с точки зрения возникновения. Общую собственность следовало бы назвать «винегретной». В отличие от этого, коллективная собственность экономически внутренне органична, её стержнем выступает объединенный труд. Трудовой способ присвоения при коллективной собственности абсолютно адекватен источнику любой формы богатства общества.

Виды коллективной собственности

Всё содержательное богатство коллективной формы собственности проявляется в её многочисленных видах. Отличие видов собственности от её формы в том, что виды основное экономическое содержание собственности, в данном случае коллективное присвоение, обогащают разнообразием методы присвоения, которые отличаются друг от друга. Систематизировать виды коллективной собственности только по субъектам не имеет смысла, так как в любом обществе коллективы принципиально друг от друга не отличаются, поэтому при классификации видов этой формы собственности следует использовать набор критериев, в том числе такие, как объекты собственности, сферы функционирования в обществе и методы ведения хозяйства. Обращаем внимание читателей, что в этой части анализа меняется критерий классификации. Признавать или не признавать новый подход – ваши проблемы. А мы обязаны об этом предупредить.

С учетом новых критериев в современной экономике необходимо выделить следующие виды коллективной собственности по типам предприятий: 1) производственные кооперативы в промышленности и строительстве; 2) коллективные хозяйства (колхозы) в аграрном производстве; народные предприятия; 3) коллективные хозяйства в сферах снабжения и сбыта; 4) кооперативные предприятия в различных отраслях экономики и сферы услуг; 5) коллективные предприятия и организации в духовном производстве.

Более подробный анализ будет дан в теме, посвященной микроэкономике. А пока следует отметить, что удельный вес коллективной собственности повсеместно незначительный. Даже в социалистических странах, где господствующее положение занимает родственная коллективной собственности по способу присвоения государственная собственность, её использование крайне ограничено. Может сложиться впечатление, что коллективная собственность уступает другим формам по экономической и социальной эффективности. Однако это не соответствует действительности. В США в настоящее время насчитывается 16 % народных предприятий (система ESOP) от общего количества предприятий. Эти предприятия возникают на базе частных предприятий, терпящих банкротство. И тем не менее, трудовые коллективы, становясь собственниками, выводят свои предприятия на рентабельный уровень. Не мешало бы опыт США использовать в Российской Федерации. Это позволило бы одним разом изжить такое позорное и небывалое в истории мировой экономики явление, как рейдерство.

Понятна причина незначительного распространения коллективной собственности в условиях тотального господства частной собственности. «Экономический человек» не терпит около себя никого и ничего из общественного присвоения. Стяжательство частного собственника не знает пределов. Но вот малое использование коллективной собственности при социализме понять и оправдать трудно. Причина, по всей видимости, та же самая – монополизм государственной собственности. Противоположности частной и государственной форм собственности сливаются в общем интересе безраздельного господства в обществе.

Собственность некоммерческих предприятий и организаций Авторы предвидят, как будет «кипеть разум возмущенный» у тех экономистов-теоретиков, кто придерживается традиционных рамок объекта экономической теории и предмета экономической науки при обнаружении в нашем учебном пособии вопросов о собственности общественных объединений. Возмущенные возгласы будут примерно таковы: «Причем тут экономическая теория и некоммерческие организации!», «Позвольте, позвольте, некоммерческие общественные организации ничего не производят, они только потребляют готовый продукт!»

Мы предлагаем следующие три аргумента. Во-первых, объектом исследования со стороны экономической теории выступают не только производственные отношения между людьми, как это утверждают отдельные марксисты, и, конечно, не такая более узкая сфера экономики (по утверждению неоклассиков) как рынок, а общественное производство в целом и сам Человек. При таком подходе становится понятным, что исследовать в теории и изучать в экономической науке необходимо не только материальное производство, а и духовное производство. Современное состояние с разделением общественного труда таково, что больший удельный вес занимают отрасли по обеспечению жизнедеятельности людей и воспроизводству духовных благ для них. В этих условиях многие некоммерческие, в том числе общественные организации, становятся субъектами не только специфически социальных, а производственных отношений в смысле производства услуг в сфере жизнедеятельности людей. Например, общественные организации все больше и больше включаются в деятельность по подготовке у людей способности к труду в материальной и духовной сферах, по эффективному использованию труда и непосредственной защите экономических потребностей и интересов производителей материальных и духовных благ. Чаще всего такие функции берут на себя многочисленные творческие и образовательные организации и объединения, профессиональные союзы, союзы и ассоциации предпринимателей, природоохранные и экологические организации и т. п.

Только что приведенной пространной тирадой мы «Америку не открыли». Многие некоммерческие и общественные организации стали уже объектом экономического анализа. Например, в некоторых пухлых «Экономиксах» деятельности профессиональных союзов США посвящены целые разделы учебников. Профсоюзы в США, Западной Европе и Японии стали очень весомыми субъектами социально-экономических отношений на рынке рабочей силы. Вместе с тем, необходимо одно очень важное уточнение. Говоря об некоммерческих и общественных организациях как субъектах отношений собственности, мы имеем в виду не столы и компьютеры для лидеров организаций и не громкоговорители для профбоссов в колоннах демонстрантов, а совершенно другое явление. Многие некоммерческие общественные организации как социально-экономические субъекты оказывают существенное воздействие на процессы производства, распределения, перераспределения, обмена и потребления общественного продукта, воспроизводимого в материальной и духовной сферах. Эти субъекты напрямую не являются субъектами общественного производства, но они приобретают статус превращенных социально-экономических субъектов и потому являются субъектами вторичных, третичных и превращенных отношений собственности. Если вновь воспользоваться художественным образом о концентрических кругах на воде, то общественные организации как субъекты собственности окажутся на периферических кругах.

Второй аргумент сводится к тому, что некоммерческие и общественные организации добиваются права самостоятельно вести производственную и коммерческую деятельность в материальном и духовном производстве.

В советской России традиционно профсоюзы занимались воспроизводством человека и его способности к труду с помощью организации отдыха, лечения, физической культуры и спорта. В настоящее время частная собственность отняла эту собственность у профсоюзов. Значительные возможности в этом плане имеют многочисленные образовательные, научные организации в отраслях духовного производства и потребительские предприятия в материальном производстве.

Кроме того, некоммерческие и общественные организации и их союзы для осуществления своей деятельности создают собственную материально-техническую и финансовую базу. С этой целью они строят или арендуют здания и земельные участки, приобретают технику и мебель, оплачивают услуги. Во всех этих и подобных случаях формируются источники инвестиций, организовывается процесс производства, нанимаются работники, выплачивается заработная плата.

И по первому и по второму направлениям хозяйственной деятельности некоммерческие и общественные организации становятся субъектами отношений собственности. «Концентрические круги» исходят непосредственно от них. В каждом обществе складываются относительно обособленные системы отношений со специфическими субъектами и объектами собственности.

Экономическая теория, увлеченная заботой о наполнении желудка людей, устремленная поиском путей наибольшей доходности капитала, не замечает эти системы собственности и не удостаивает их чести быть объектом исследования. Между тем, эти системы повсеместно разрастаются, и общество все больше и больше накапливает материальное и духовное богатство в этой сфере жизнедеятельности.

В-третьих, к концу XX в. общемировой тенденцией стало увеличение объемов и удельного веса собственности некоммерческих и общественных организаций. Смысл функционирования этой собственности сводится к тому, что с её помощью воспроизводятся блага не ради прибыли, а исключительно с целью удовлетворения духовных и материальных потребностей широкого круга людей. Кому-то наш вывод в очередной раз очень испортит настроение, но мы его озвучим. По-настоящему некоммерческие предприятия и общественные организации, если они не являются банальной социальной подделкой, по своей сути представляют вид коммунистической собственности, предназначенной для развития homo sapiens. И в этом её затруднения в условиях безраздельного господства частной собственности, которая не терпит рядом с собой никаких антагонизмов. Отсюда полное невнимание к этому виду общественной собственности со стороны официозной экономической науки, вскормленной homo economicus.

Одним из способов дискредитации некоммерческой собственности является нелегальное и незаконное превращение её в коммерческую. Чаще всего это делается по законам теневой экономики. Например, после октябрьского 1993 г. буржуазного переворота в России была узаконена некоммерческая собственность в сфере образования и, прежде всего, высшего. С 1994 г. не территории России как грибы после дождя выросли многочисленные НОУ (некоммерческие образовательные учреждения). В статье 120 ГК РФ указывается, что целью НОУ является «осуществление социально-культурных и иных функций некоммерческого характера». Действительно, «характер» по формальным признакам (регистрация, уплата итогов и др.) оказался некоммерческим, а вот содержание экономической деятельности и форма собственности исключительно частная. Работа НОУ в России осуществляется не ради повышения образовательного уровня россиян, а в целях накопления капитала. Накопление материального богатства у отдельных господ осуществляется за счет оскудения духовного богатства нации. По законам диалектики «идеальное» трансформируется в «материальное». Одна противоположность переходит в другую. В основе аналогичных процессов в России лежит интерес homo economicus.

§ 2. Система личностной собственности

Кратко о методологических подходах к исследованию проблемы или разговор начистоту

Уважаемые студенты! По обозначенной в данном параграфе проблеме автору придется выслушать и едкие замечания, и снисходительные усмешки со стороны ученых-экономистов. Не исключено, что вы их услышите от своих преподавателей. Ради поиска научной истины надо быть готовым на всё. В чем причина разногласий?

Экономическая теория и вслед за ней экономическая наука во всех без исключения теоретических направлениях данную проблему не исследует и не изучает. Она признается «мелкой» и не заслуживающей внимания. Это вытекает из объектов исследований и определения предмета экономической науки. Как мы уже неоднократно отмечали у неоклассиков – это рынок с поиском наиболее эффективных путей увеличения массы прибыли для владельцев капитала, у марксистов – это производственные отношения между людьми в сферах производства, распределения и потребления материальных благ. И там и сям Человек отсутствует. Между тем, прогресс человечества складывается из прогресса каждой отдельной личности. Материальной основой воспроизводства и самосовершенствования индивидуальностей выступает собственность, поступающая в личное потребление. Никакой другой материальной основы для воспроизводства человека, да и всего человечества, нет. При этом мы имеем в виду всю совокупность благ – материальных и духовных. Отказывая человеку быть объектом исследования и предметом науки, экономисты отказываются анализировать и систему отношений в личном потреблении. Наш подход к проблеме личной собственности соответствует нашим представлениям об объекте теории и предмете экономической науки и, что самое существенное, естественному предназначению общественного производства. Не устанем повторять, что естественной целью любой экономики выступает удовлетворение материальных и духовных потребностей всех людей, а не обогащение собственников капитала.

В личном потреблении находится большая часть богатства общества и можно лишь удивляться или сокрушаться, почему до сих пор экономическая наука не делает акцента на этой части богатства, определяющей развитие людей. По данным Федеральной службы государственной статистики России (Росстат) в 2005 г. конечное потребление домашних хозяйств составляло 56 % от всего ВВП. Доля домашних хозяйств в ВНП США в 1986 г. составляла 65,6 % (см.: Survey of Current Business, January 1987 г.). Правда, здесь необходимо уточнение: в долю домашних хозяйств в ВНП США входит не только личное потребление, но и стоимость расходуемых в хозяйствах средств производства. И вот этот объем собственности практически не исследуется. В экономической теории мы не найдем глубоких исследований источников создания этой части богатства, эффективных направлений его использования, а главное, нет изучения закономерностей воспроизводства Человека.

Изучение личного потребления адресовано неизвестным наукам. Ближе всего, конечно, медицина и кулинария, но совершенно непонятно, что это всё означает для Человека. К тому же следует иметь в виду, что речь-то идет всего лишь о потреблении материальных благ, грубо говоря, о наполнении желудка. В XX в. четко выявилась тенденция к возрастанию роли духовного производства в развитии человечества. Требованиям времени экономическая теория ответили молчанием. Интеллектуальная сила науки направлена в услужение Его Превосходительству Капиталу Вот таковы методологические подходы к обозначенной проблеме современной экономической теории. Предложенный ниже учебный материал станет для читателей совершенно новым.

Особо следует сказать о советском периоде. Теоретически провозглашался лозунг: «Всё для блага человека!» Однако на практике решение этой проблемы откладывалось на долгие годы. Часто не было возможности реально решать проблему в условиях гражданской, отечественной (вторая мировая) и холодной войны. Одновременно сказывалось непонимание и неумение практически реализовывать данную задачу. Личная собственность граждан из идеологических целей третировалась. Большой негатив внесли средства массовой информации и интеллигенция, которые систематически развязывали пропагандистские компании по борьбе с «вещизмом» и «мещанством» советских людей. В наши дни эти люди с такой же яростью служат буржуа, и сами страстно стремятся пополнить ряды этого класса.

Структура личностного присвоения

Наименование системы «личностной» происходит от понятия личности. Онтологически система складывается из отношений по поводу производства и использования объектов собственности (благ), направляемых на физическое и духовное развитие людей. Система отношений сложная и многоуровневая и не может быть сведена только к приобретению в сфере торговли каких-то вещей и продуктов питания в личную собственность граждан. Правильно осмыслить эту систему с позиций принадлежности каких-то благ отдельным индивидам невозможно. Звучание понятия «личностная система» не должна вводить в заблуждение. Бытие системы формируется, диалектически развертывается и самосовершенствуется как общественный институт, предназначенный для создания материальной и духовной базы развития каждого человека в отдельности и как совокупный результат – всего общества. Время добывания средств к жизни в одиночку или немногочисленными коллективами канули в лета. История продиктовала факт глубочайшего разделения и кооперирования труда в обществе.

Общественный характер удовлетворения личных потребностей всех членов общества накладывает отпечаток на содержание, формы и методы этого процесса. Решающими становятся не производственно-технические факторы, а социальные. В обществе может производиться много богатства, а люди будут умирать от голода, и, наоборот, при небольших объемах благ общество может обеспечивать если не очень высокий, то удовлетворительный уровень жизни всего населения.

Примеров в жизни предостаточно. Символом богатства выступают США. Экономическая теория и пропаганда ничего не объясняют, почему в 60-х гг. XX в. президент Линдои Джонсон проводил через конгресс программу по борьбе с голодом, которая впоследствии трансформировалась в постоянно действующие программы по борьбе с бедностью. Гарлем, рабы из Мексики и резервации в США не исчезли. Они тоже являются символами Америки. Профессор Амаратия К. Сен (1933 г.р.), родившийся в Индии и начавший свой творческий путь в Кембриджском университете Англии, в 1998 г. получил Нобелевскую премию за анализ благосостояния населения. Он пришел к выводу, что люди умирают с голоду не потому, что нет продуктов, а потому, что у них нет «прав собственности». В данном случае речь идет о личной собственности. В таких странах как Швеция, Швейцария, Дания, Чехословакия (при социализме), Бельгия, Дания, Норвегия, Финляндия и других, при отсутствии избытка богатства постоянно обеспечивался и обеспечивается высокий уровень жизни всего населения.

Система личностного присвоения начиналась складываться в первобытном обществе и, прежде всего, со времени зарождения семей. Первыми объектами личной собственности были украшения, одежда, обувь, примитивные орудия труда, оружие. Индивидуальное присвоение диктовалось не только обособлением семьи как социальной ячейки, но и индивидуальными особенностями людей в силе, физическом развитии, умственных способностях. Ускоренными темпами этот исторический процесс пошел при разложении общин и возникновении частной собственности на средства производства. Окончательно институт личной собственности сформировался при рабовладении. С тех пор его интенсивное развитие происходило в основном за счет расширения объектов собственности.

При рассмотрении системы личностного присвоения с позиций сущности может сложиться впечатление, что эту форму собственности необходимо сводить к так называемой принадлежности вещей людям. Казалось бы, разве можно иначе рассматривать взаимоотношения между покупателем колбасы и самой колбасой. Кто же посягает на право человека приобрести в бакалейной лавке порцию колбасы и употребить её по назначению? Сторонники концепции собственности как принадлежности вещей человеку вроде бы должны торжествовать. Но не следует этого делать. Такое представление о собственности совпадает с бытовым пониманием. Наука здесь не нужна. Любая форма собственности, в том числе личная, в сущности, всегда сводится к экономическим отношениям.

Какие же к этому аргументы? Уже сам факт покупки колбасы означает вступление её покупателя в экономические отношения с продавцами. Этого акта недостаточно для формирования отношений личной собственности. Для приобретения колбасы покупатель должен иметь определенную сумму денег, которую следует заработать. В свою очередь, колбасу, как будущий объект личной собственности, необходимо произвести. Отсюда становится понятно, прежде чем окончательно сформируются отношения личной собственности и колбаса начнет принадлежать покупателю, задействованными в этот процесс окажутся многие системы экономических отношений. И только после этого в обществе выкристаллизовываются отношения личной собственности на такой объект как колбаса. Колбаса оказывается материализацией множества межсубъектных социально-экономических отношений. Неужели кому-то все это непонятно? Более чем странно!

Классификацию отношений в системе личной собственности можно осуществлять по субъектам и объектам, т. е. по критериям «кто присваивает» и «что присваивается». В предыдущем изложении отношения собственности мы классифицировали по субъектам. Такая классификация возможна и необходима и в отношении системы личной собственности. Субъекты, которым в итоге всех взаимоотношений с другими субъектами принадлежат все объекты собственности, все одинаковы. Вместе с тем этот ряд субъектов можно классифицировать по отраслям народного хозяйства, по профессиям, по социальным группам, по уровню доходов и т. п. В этой части изложения учебного материала мы этого делать не будем. Дело в том, что для этого нет пока достаточной информации об экономике, о производстве и распределении доходов. К классификации по субъектам мы будем возвращаться по мере обсуждения соответствующих тем курса. Для полного раскрытия сущности личностного присвоения предлагаем рассмотреть классификацию по объектам присвоения. По этому критерию следует выделить четыре способа присвоения объектов: присвоение рабочей силы; присвоение духовных ценностей; присвоение нематериальных благ; присвоение материальных благ. В соответствии с этими способами присвоения в системе отношений личностной собственности складываются и функционируют четыре формы личной собственности:

• собственность на рабочую силу;

• личная собственность на духовные ценности;

• личная собственность на нематериальные блага;

• личная собственность на предметы потребления и услуги.

После этой группировки форм личной собственности хотелось бы довести до читателей следующее суждение. Мы не призываем и не хотели бы, чтобы учебная информация в нашем курсе бралась только на память, именуемой в школах и вузах зубрёжкой. Следует добиваться понимания логики в классификациях и аргументах при анализе реальных экономических процессов.

Почему выделяются четыре формы личной собственности, а не меньше или больше? К такому выводу можно прийти, рассматривая предложенные нами в качестве объекта исследования со стороны экономической теории такие общественные феномены как общественное производство и Человека. Что лежит в основе воспроизводства Человека? Об этом ранее неоднократно говорилось – основой воспроизводства самого человека и всех форм богатства общества выступает труд или использование людьми своей способности к труду, получившей издавна наименование как рабочая сила. Поэтому с необходимостью возникает задача рассмотреть отношения собственности по поводу рабочей силы.

Результатами развития общественного производства выступают три разновидности благ – душеные, нематериальные и материальные. Часть этих благ поступает в индивидуальное потребление людей. Логика изложения учебного материала обязывает рассмотреть эти три формы собственности. В итоге получается четыре формы личной собственности – ни убавить, ни прибавить. Вот это и есть результат диалектической логики, продиктованной самими экономическими процессами.

Рис 3.12 Классификация личной собственности по критерию объектов

Форма собственности на рабочую силу

Рабочая сила – это совокупность физических и духовных способностей к труду. Такое определение уже давалось в нашем учебном курсе. Важно понять содержание и генезис таких способностей. Физические способности по источнику происхождения от матери-природы. Природа демонстрирует процесс превращения «материального» в «идеальное», и, наоборот, «идеального», то есть знаний Человека, в «материальное». Когда исследователи экономических явлений в обществе неустанно повторяют, что производство – это процесс взаимодействия Природы и Общества, Природы и Человека, то это не есть красивая фраза, а философская мысль, отражающая глубинную сущность взаимодействия живой и неживой материи.

Бытие физических возможностей людей подчиняется законам диалектики Природы – возможности ограничены и безграничны одновременно. В этом мы наблюдаем модель природы в миниатюре, которая демонстрирует, с одной стороны, ограниченность в использовании ресурсов, с другой – неисчерпаемость энергии и других ресурсов на Земле и в расширяющейся Вселенной. Ограниченность физических способностей людей в производстве материальных и духовных благ можно наблюдать повсеместно. Человек не может трудиться без отдыха и перерывов для сна, он не может двигаться со скоростью ветра, он часто не может поднимать вес собственного тела. Невозможно перечислить то, чего он не может.

В то же самое время Человек безграничен в восстановлении своих способностей к труду посредством потребления материальных и духовных благ и воспроизводства новых поколений людей. Процесс количественного увеличения и качественного совершенствования совокупных физических способностей у людей на планете безграничен и бесконечен. Все острые проблемы возникают в социуме, не осознающего закономерности воспроизводства возможностей людей и не умеющего регулировать процессы воспроизводства.

Духовные способности Человека – исключительно результат общественных условий жизнедеятельности людей. Правда, есть утверждения, что некоторые люди от природы обладают исключительными способностями в духовной деятельности. Но это все-таки результат труда людей в нескольких поколениях, развивающих те или иные наклонности. Например, художники наверняка пошли от тех первых людей, которые высекали наскальные рисунки в древние времена, композиторы от людей, умеющих различать голоса птиц, а философы и астрономы – от звездочетов.

Духовные способности homo sapiens индивидуально представлены в каждом человеке разнообразным набором свойств (качеств) от воспитания и образования, квалификации и трудолюбия, патриотизма и нравственности, морали и тщеславия, эгоизма и других качеств. Качество духовных способностей зависит от богатства содержания этих способностей и соотношения в пользу лучших свойств в этом содержании. Процесс совершенствования духовных способностей бесконечен и безграничен. Убеждать кого-либо в этом не следует, так как история человеческой цивилизации это делает более наглядно и убедительно.

Теоретическое решение вопроса о форме собственности на такой объект как рабочая сила не так прост, как может показаться при первом приближении. Действительно, с позиций концепции собственности как принадлежности объекта субъекту, всё просто. С этих позиций якобы рабочая сила принадлежит её носителю – работнику.

С точки зрения методологии – это сплошная метафизика, которая отбрасывает в сторону два существенных момента при оценке бытия рабочей силы. Во-первых, объект собственности «рабочая сила» нельзя воспринимать только как какую-то натуру от природы. Анализ духовных способностей людей убеждает, что данный объект – общественный феномен, продукт общественных отношений, своего рода частица всего общества, а может быть и всего человечества. При рождении человек не получает духовные способности к труду по наследству. Если младенец будет воспитываться с животными, то он по своим способностям останется в мире животных.

Во-вторых, при воспроизводстве, а может быть лучше употребить понятие взращивании, способностей к труду у человека несут затраты различных благ очень многие экономические субъекты – общество, государство, трудовые коллективы, семьи, собственники и не собственники, продавцы и покупатели и т. д. Поэтому сделать категорическое заключение, что рабочая сила принадлежит только её носителю – работнику, нельзя.

С учетом этих обстоятельств следует сделать вывод, что формирование той или иной формы собственности на рабочую силу происходит в соответствии с господствующими в обществе законами присвоения всех остальных объектов собственности. При тотальном господстве частной собственности рабочая сила принимает форму личной собственности. Если кому-то по душе понятие «частной собственности на рабочую силу», пусть будет именно так. Мы полагаем, что лучше использовать понятие «личной собственности», поскольку способность к труду – это все-таки личностное свойство.

Не меняется, на наш взгляд, положение с личной собственностью на рабочую силу и в социалистическом обществе. Экономическое основание этому – формирование и широкое использование в социалистическом обществе личной собственности на многочисленные материальные и духовные блага, являющиеся материальной основой воспроизводства способности к труду. Личная собственность на рабочую силу является материальной основой свободы человека в любом обществе. Активное участие в воспроизводстве рабочей силы общества или государства свидетельствует лишь о том, что общественная цель производства совпадает с естественным предназначением любой экономики – удовлетворением материальных и духовных потребностей каждого индивида. Это два полюса общественного производства.

Отношения личной собственности по поводу духовных ценностей

Из рассматриваемой троицы объектов личной собственности (духовных, материальных и нематериальных благ) анализ необходимо было начинать с материальных благ. Мы начинам с духовных благ. Почему? Реальность человеческой истории такова, что всегда первой заботой были материальные блага – пища, одежда, жилище. Для большинства населения Земли по-прежнему эта забота остается главной. Тем не менее, будущее человечества находится в зависимости от духовного богатства людей. Постепенно на передний план выходит духовное производство, поэтому внимание общества необходимо сосредотачивать на духовном развитии людей. Сразу же следует отметить, что в части экономического анализа по этой проблеме – нетронутая целина. Это направление в экономической науке принадлежит вам, будущие гении!

Объектов отношений собственности среди духовных благ большое количество. Группировка их возможна только по сферам духовного производства. Речь идет о благах (услугах), создаваемых в сферах воспитания и образования, производственного и творческого обучения, информации и науки, литературы и искусства. В этих сферах можно наблюдать объекты собственности материального содержания и воспроизводимые с помощью материального производства (книги, средства информации, научные приборы, картины художников, архитектура и т. п.), а так же услуги (объекты) идеального содержания, воздействующие непосредственно на сознание и физическое состояние людей. Не редки случаи, когда посетители музеев при осмотре художественных произведений, теряют сознание или проявляют агрессию.

Объекты духовного производства находятся на рубежах взаимодействия живой и неживой природы, на границах взаимопревращений идеального в материальное и, наоборот, материального в идеальное. Экономическая наука в исследовании экономического содержания этих диалектических процессов находится в неоплатном долгу у человечества. Концентрация внимания экономической теории на интересе homo economicus поставила трудно преодолеваемые барьеры на пути к научной истине. А провозглашение предметом экономической науки поведение людей только на рынке материальных ценностей без признания первичности производства, где только и можно наблюдать взаимодействие материи и сознания, объективного и субъективного, материального и идеального, делает экономическую теорию абсолютно не нужной для человечества. По крайней мере, экономическая теория сама себя выбрасывает на обочину духовного прогресса человечества. Поведение частных собственников, зараженных «СПИДом» наживы, равнозначно свершению морально-нравственных преступлений перед человечеством. Не случайно, что некоторые «новые русские» построили на территории России персональные церкви и часовни, где отмаливают свои грехи перед бывшим советским народом.

Отношения собственности на объекты духовного производства исключительно сложны и не вписываются в обычные стандарты для собственности на материальные блага. Отпечаток на эти отношения накладывает общечеловеческая и коллективистская природа духовных ценностей. Внешне представляется, что художественные произведения или научные изобретения – это творение отдельных личностей и групп людей. Однако видимость как всегда обманчива. В этих духовных достижениях, наряду с талантом их создателей, материализован труд многих поколений людей до появления ценностей, а так же талант современников. В духовных ценностях мы наблюдаем результат синтеза материального и идеального, объективного и субъективного за многие столетия.

Указанная особенность обусловливает первоначальное нахождение многих объектов духовного производства в системе общественных форм и видов собственности. Экономический человек со своей излюбленной системой частного присвоения прорывается и в эти сферы, но не всегда. Это становится для него либо невыгодно, либо недоступно. В дальнейшем отношения собственности на духовные ценности развиваются по обкатанному сценарию для материальных благ – духовные блага поступают в личную собственность и в личное потребление. Довольно часто поступление духовного блага в личную собственность по времени совпадает с личным (индивидуальным) потреблением.

Трансформация отношений собственности в личную собственность на духовные ценности происходит либо по коммунистическому принципу (безвозмездно), либо на эквивалентной основе. Напоминаем, что по-прежнему речь идет об услугах в сферах воспитания, образования, производственного и творческого обучения, науки, культуры и других сфер. Обращаем так же внимание на типичную ошибку, которая допускается при отождествлении платы за организацию доступа к бесплатным духовным ценностям со стоимостью (ценой) самой духовной ценности. Когда посетители платят за вход в музей, то они оплачивают не художественные произведения в данном музее, а возмещают расходы данного предприятия по содержанию ценностей. Услуга со стороны авторов произведений, помещенных в музей, предоставляется посетителям как при коммунизме – по потребностям и бесплатно. В этом обнаруживается общенародность присвоения духовных ценностей. Но сама услуга, увеличившая духовное богатство личности, трансформируется в личную собственность посетителя. Представить себе, что эта часть богатства находится в какой-либо иной системе собственности, кроме личностной, просто невозможно.

Человек не в состоянии создать что-либо в духовном или материальном производстве без воспитания, без образования, без накопления духовного богатства в самом себе. Эта истина элементарна. Через такой совершенный природно-социальный механизм, как Человек, духовное богатство, накопленное людьми, впоследствии трансформируется в новые духовные ценности, а на нынешнем этапе истории цивилизации, чаще всего воплощается в материальных благах – в космических кораблях, автомобилях, модной одежде, биокефире, пищевых добавках и т. п. Идеальное (художественные образы, знания, опыт) через труд человека превращается в материальное. Личная собственность на духовное богатство становится средством реализации общенародного присвоения. Такова реальная диалектика духовного и материального производства, взаимопревращений общенародной и личной собственности.

В отмеченных взаимопревращениях, естественно, принимают участие и другие формы и виды собственности. Например, произведения художников, попадая в частную собственность, могут стать средством к накоплению частного капитала, а могут быть источником накопления духовного богатства тысячами и миллионами людей через музеи и организацию выставок. То же самое следует сказать о коммерческом образовании, научных исследованиях, информации и даже поп культуре, в том её содержании, с помощью которого не уродуется личность.

Ранее отмечалось, что рабочая сила представляет совокупность физических и духовных способностей работника к труду. Как вписывается личная собственность на духовные ценности в систему отношений по воспроизводству рабочей силы? Эта форма собственности выступает материальной основой формирования в основном одной части способностей работников общественного производства – духовных способностей к труду. Разделение на физические и духовные способности относительно, тем не менее, в любой стороне противоречивого единства всегда наличествует ведущая составляющая часть. Ведущей стороной следует считать духовные способности Человека. Развитию физических способностей к труду у людей, будет посвящен анализ следующих двух форм личной собственности.

Личная собственность на объекты жизнедеятельности Человека

Объекты этой формы собственности предназначены для обеспечения жизнедеятельности людей, включая их физическое развитие, гигиену, здоровье, быт, отдых, человеческое общение, связь, транспорт и т. п. Если кратко обозначить содержание этой сферы производства, где используются указанные объекты собственности, то следует сказать, что это производство благ для обслуживания самого Человека.

По натуральной форме общественный продукт этого производства и, следовательно, объекты собственности исключительно разнообразны. Однако можно выделить две основные группы. Во-первых, предметы, вещи, средства, многочисленные услуги, потребляемые непосредственно людьми или воздействующие на людей. Эта группа средств настолько разнообразна и различна, что их очень трудно объединить в какие-то группы. Например, как классифицировать услуги в парикмахерской, хирургическом отделении больницы и туристическом походе? Во-вторых, среди характеризуемых объектов собственности в отдельную группу следует выделять средства производства для воспроизводства благ по обслуживанию людей. Речь в данном случае идёт о создании инфраструктуры отдыха, спорта, развлечений, лечения, связи, транспортного обслуживания, жилищно-коммунального хозяйства и т. п.

Первая группа благ безраздельно поступает в личную собственность и в личное потребление непосредственно. Довольно часто моменты присвоения этих благ и их личного потребления совпадают, например, «конструирование» парикмахером дамской причёски. Совершенно очевидно, что в этих случаях складываются производственные, экономические и собственнические отношения между различными социально-экономическими субъектами.

Вторая группа объектов (средства производства) может находиться в разных формах и видах собственности – государственной, коллективной, частной и других, но это не исключает переход готового для потребления людьми блага в личную собственность. Проблема будет заключаться лишь в том, на какой основе – бесплатной или эквивалентной произойдет взаимопревращение разных форм собственности.

Потребляемые блага из сферы по обслуживанию людей становятся фактором общественного производства через восстановление и качественное улучшение, прежде всего физических способностей к труду. Недооценивать возможности этой сферы общественного производства недопустимо. Расширение физических способностей в совокупности с развитием духовных способностей к труду, делает человеческий фактор решающим в прогрессе общественного производства. Прогресс в отраслях сферы услуг настолько очевиден, что результаты иногда находятся за гранью фантастики. Например, врачи научились не только «пришивать» людям руки и кисти рук, но заменять сердце и другие внутренние органы. Исследование «человеческого материала» ведется уже на генном уровне. Вся сфера по обслуживанию людей имеет возможность комплексного воздействия на людей с учетом их индивидуальных особенностей и видов деятельности.

Ретроспективный взгляд и анализ современного состояния данной сферы общественного производства дает неоднозначные результаты. Историческим парадоксом является то, что эти отрасли и, следовательно, объекты собственности стали развиваться в обществе в последнюю очередь. Общество интересовало, прежде всего, что, как, и с какой прибылью производить, а сам человек как таковой организаторов производства не интересовал. С древних времен создание условий для сносного существования людей было делом семей и индивидов, проще говоря, личным делом каждого человека в отдельности.

В последние десятилетия в ряде развитых стран наметилась тенденция к участию в этом процессе государств. В частности, вводится полностью или частично бесплатное здравоохранение, физическое воспитание детей, физическая культура и спорт. Некоторые крупные корпорации избирательно берут на себя расходы по производственному обучению и социальному обслуживанию своих работников. Типичным же состоянием дел в восстановлении физических и духовных способностей к труду у людей остается их собственное решение проблем с помощью личной собственности. Общество ещё не осознало, что о своём собственном «строительном» материале необходимо заботиться сообща.

От чего зависит?

Совершенствование духовного производства зависит от характера социально-экономических систем, от главной цели общественного производства, от сложившихся отношений собственности на средства производства, от степени гуманизма и нравственности общества. В этом смысле положение подавляющей массы людей за весь исторический период было трагичным. Никогда, ни в какой промежуток времени, ни в одном обществе реально эта задача не реализовывалась.

В первобытном обществе проблема удовлетворения потребностей всех членов общины ставилась, но она не могла быть реализована в виду очень низкого уровня производительных сил. Основной заботой общин была проблема добыть пищу на каждый следующий день или чуть более продолжительный период.

В длительный исторический период становления, расцвета и тотального господства частной собственности (рабовладение, феодализм, капитализм) все производительные возможности человечества сосредотачиваются на накоплении богатства у очень узкой прослойки общества – частных собственников вещественного фактора производства. Значительно преобладающая часть людей оказывается на периферии естественной цели экономики – удовлетворения материальных и духовных потребностей. Главная цель данных обществ – нажива, нажива и еще раз нажива собственников земли, владельцев капитала, держателей крупных состояний. Создатели материальных и духовных благ становятся средством достижения этой эгоистичной цели.

Теоретически, а в практике хозяйствования оказалось формально, удовлетворение духовных и материальных потребностей людей выдвигается в качестве первой задачи и цели общественного производства в социалистическом обществе, где господствует обобществлённая система собственности. Однако отсутствие у людей исторического опыта управления новым обществом, наличие у Человека привычки создавать любые блага под прессом внешнего принуждения, присутствие мощного экономического, политического и идеологического давления на новое общество со стороны отмирающей социально-экономической системы (капитализма) отодвигают практическое решение данной задачи на историческую перспективу. Другой перспективы у человечества нет! Не возвращаться же homo sapiens в животное состояние!

Личная собственность на предметы потребления

Эта форма собственности является одной из самых древних. Объектами присвоения выступают предметы личного потребления: пища, одежда, обувь, жилище, предметы быта, средства передвижения и другие объекты вещной формы. Каждая из обобщенных групп предметов личного потребления включает в себя неисчислимое количество тех или иных благ материального содержания.

Социально-экономическое предназначение (содержание) предметов личного потребления – это быть материальной основой постоянного воспроизведения физических и духовных способностей людей к труду. Природа распорядилась таким образом, что без предметов потребления Человек существовать не в состоянии. Развитие человечества подтвердило непреложный факт, что изготовление продукта для личного потребления возможно только с помощью сложных систем взаимоотношений между людьми и, прежде всего, производственно-экономических отношений. Поверхностное представление, что личное потребление – это якобы физиологический процесс, выражаемый принадлежностью вещи человеку, является ложным, не отражающим сущность процесса. Личное потребление по экономическому содержанию представляет собой многоуровневую и многосубъектную систему общественных отношений по производству, распределению и использованию соответствующих благ.

Система отношений личностного присвоения взаимодействует с системой отношений собственности в целом. Во-первых, в обществе обнаружилась зависимость каждой формы присвоения от других форм собственности, в том числе государственной, частной и коллективной. Во-вторых, какая бы форма собственности ни господствовала в экономике, всё равно обнаружится её зависимость от личного потребления. Исторически сложилось так, что реализация значительной части общественного продукта происходит в сфере личного потребления и поэтому от состояния с личным потреблением благ зависит состояние форм собственности в производстве и других сферах экономики. Например, постоянное относительное сокращение сферы потребления при капитализме ввергает буржуазное общество в экономические и политические кризисы. Производство предполагает соответствующее потребление, а потребление – производство.

Фокусы И. Кио в экономической теории

В теме, посвященной объекту экономической теории, отмечалось, что процесс потребления бывает двояким. С одной стороны – личное потребление людьми пищи, одежды, обуви, бытовой техники и других предметов и с другой стороны – производительное потребление средств производства (сырьё, топливо, машины, оборудование и т. п.). Предметы личного потребления одномоментно или постепенно утрачивают свою натурально-вещественную форму и из первоначальной формы общественного богатства через процесс потребления превращаются в другую форму собственности – в богатство человека как такового.

Средства производства повторяются в прежней или в обновленной натуральной форме и увеличивают богатство собственников – общества, государства, коллективов, частных субъектов. Но не эти реальные взаимопревращения форм собственности являются фокусами знаменитого мага И. Кио. В экономической теории фокусы творят некоторые её авторы. Они личную собственность отождествляют с частной собственностью. Личная собственность выступает материальной основой воспроизводства человеческого фактора, способностей к труду у людей и повышения их благосостояния.

Частная собственность на средства производства, накапливаясь в собственности отдельных лиц, увеличивает их персональное богатство. Эта форма богатства превращается в вещественный фактор общественного производства и противостоит людям как чуждая им собственность. Зримо это можно представить как противостояние и взаимодействие собственников нефтяных вышек, фабрик, заводов и людей, нанимающихся на работу к этим собственникам.

Фокус теоретиков заключается в том, что личная собственность провозглашается частной собственностью на том основании, что субъект у той и другой формы собственности один и тот же. Игнорируются все различия в объектах собственности и различная роль в экономике. Одним росчерком пера, как взмахом волшебной палочки Кио, теоретики приравнивают колбасу и гамбургеры к нефти и газу, велосипед и автомобиль, на котором наемные работники добираются до места работы, к нефтяной вышке и конвейеру по сборке автомобилей, одежду, обувь и квартиры людей к производственным корпусам фабрик и заводов. Речь в данном сравнении идет не о натуральной форме вещей, хотя они также существенно отличаются друг от друга, а об экономическом содержании и о предназначении указанных вещей. Экономическое предназначение колбасы, даже если её изготавливается много, совершенно отлично от экономической роли производственного комплекса по производству колбасы, даже если он у какого-то частного собственника всего один.

Некоторые доктора экономических наук, защитившие диссертации в России по марксистско-ленинской политической экономии и переквалифицировавшиеся в годы перестройки и реформ в России в «капитал-комиссаров», придумали ещё один фокус – личную собственность на колбасу, квартиры и велосипеды, а также частную собственность на «Уралмашзавод» и другие предприятия, стали грациозно обозначать единым понятием «индивидуальной собственности». Теперь 90 % россиян, лишенных всякой собственности в производстве, но продолжающих потреблять индивидуально колбасу, стоят в одном ряду с господами Абрамовичем, Дерипаской, Ходорковским, Потаниным и другими олигархами, индивидуально владеющими гигантскими промышленными комплексами. В свою очередь, к олигархам и иным частным собственникам, нажившим огромные капиталы за 3–4 года приватизации, никаких претензий не возникает. Они, как и все другие граждане – «индивидуальные собственники»!

Экономических фокусов в теории много, и мы будем о них еще говорить. Нам хочется, чтоб изучающие экономическую науку молодые люди ничто не брали на веру, включая и наши рассуждения, а тщательно обдумывали преподнесенные им аргументы, сравнивали научные догмы с реалиями жизни и приходили к самостоятельным заключениям.

Глава 4. Система частной собственности

Частная собственность: и гимны, и проклятия

В ранее предложенном учебном материале неоднократно давалась характеристика частной собственности. Это было неизбежным, так как в экономике все системы собственности функционируют во взаимодействии. В наше время нет таких обществ, где существовала бы всего одна форма собственности. Теперь наступил черед более подробного рассмотрения системы частной собственности.

Частная собственность сопровождает развитие цивилизации на протяжении нескольких тысячелетий. Отсюда становится понятно, что частная собственность – объективное явление. В то же самое время в истории не было другого общественного института, который причинил бы человечеству больше страданий. Именно частная собственность стала причиной рабства, крепостничества и жестокой эксплуатации наемных рабов при капитализме. Частная собственность расколола общество на богатых и нищих, сытых и голодных. Частная собственность породила колониальную систему угнетения народов мира, спровоцировала две мировые войны и многочисленные локальные войны, обусловила эксплуатацию одних стран другими, сформировала в людях такие отрицательные качества, как жестокость, стяжательство, жажда к неограниченному обогащению.

Исследователь общественных явлений должен быть корректным в части научных результатов. Если частная собственность объективна, как историческое явление, то она содержит в себе и созидательные начала. Такова диалектика жизни. Учёные неоклассического направления буквально поют гимны частной собственности. А только российские «реформаторы», разрушив некогда самую мощную экономику в мире, теперь связывают с частной собственностью все надежды на её возрождение.

Положительная сторона частной собственности усматривается в стимулировании Человека к напряжённому эффективному труду Человек упрекается в том, что, выделившись из животного мира, он не способен активно трудиться без методов физического и экономического принуждения. Именно эта роль и отводится частной собственности. Доля истины в этом, безусловно, есть. Однако, остаются без объяснений несколько обстоятельств. Почему объекты частной собственности должны присваиваться очень узким кругом лиц? Почему институту частной собственности отказывают в развитии и провозглашают её исторически вечной? Почему частную собственность считают единственной формой собственности, способной обеспечить прогресс человечества? Почему человечество должно смириться со всеми тяготами, приносимыми частной собственностью?

Таковы противоречия частной собственности. Всё это обязывает внимательно ознакомиться с институтом частной собственности.

§ 1. Содержание и структура частной собственности

Экономическое содержание частного присвоения

Частная собственность в сравнении с общественной и личностной системами исторически является самой молодой. Её содержание становится понятным из названия. Понятие «частная» предполагает индивидуальное присвоение благ, то есть монопольный контроль производства и использования благ со стороны физического лица. В самом частном присвоении концентрируется глубочайшее противоречие. Любое благо в обществе с прямым или косвенным участием создается миллионами людей. Общественное содержание всех разновидностей продукта обусловлено историей развития человечества, общественным разделением и общественной кооперацией труда. И, тем не менее, по результатам функционирования общественного производства его продукт при частной собственности присваивается отдельными лицами.

При производстве, распределении, обмене, да и при использовании объектов собственности частный собственник вступает в неисчислимое количество связей с другими экономическими и социальными субъектами. Даже если исходить из уже состоявшегося факта принадлежности блага частному лицу, все равно система частного присвоения означает, что собственник вступает в экономические отношения со всеми членами общества, в котором он живет. Сама констатация факта, что данный объект собственности принадлежит какому-то частному лицу, означает восстановление экономической связи между частным собственником и всеми остальными без исключения субъектами общества. Возникает сложнейшая сеть экономических отношений.

Учитывая, что миллионы остальных субъектов реально прямо или косвенно принимали участие в производстве, распределении и обмене объекта собственности, частное присвоение воспроизведенного объекта и его отчуждение от общественного присвоения вступает в вполне осязаемое противоречие с общественной природой объекта собственности. Частная собственность как система становится навязанной обществу насильственно. Если принять во внимание историческое происхождение частной собственности, которая возникла с помощью физического принуждения людей и военных набегов, то вывод о тождестве частной собственности и насилия над большей частью общества не станет не адекватным реальному положению вещей. Как тут не вспомнить журналиста Пьера Жозефа Прудона (Франция, 1809–1865 гг.) с его бессмертным ответом на вопрос: «What is Property? – Собственность есть кража». Ответ далек от правильного понимания экономической и правовой природы частной собственности, но он верен с позиций морали и нравственности. Именно эту сторону частной собственности саркастически высмеивал Прудон, «награжденный» буржуазной властью тремя годами тюрьмы за статьи о коррупции и изгнанием из Франции. Любопытно, какими словами он определил бы процесс приватизации государственной собственности в России и на пространстве СНГ? Правда, такие определения уже есть. Общество, построенное «демократами», называют бандитским капитализмом. Бандитизм более тяжкое преступление, чем кража.

Правильное восприятие экономического содержания частной собственности невозможно без понимания различий между ней и личной собственностью. При анализе личной собственности мы призывали не отождествлять её с частной собственностью. Теперь к различиям этих двух систем собственности следует подойти с другого полюса – от частной собственности. По критерию субъектов личная и частная собственность в чем-то совпадающие системы. И в этой и в другой системах субъектами экономических отношений выступают отдельные личности. Правда, частная собственность более разнообразна по системам субъектов. Принципиальнейшие различия этих двух систем собственности проходят по объектам собственности. Система отношений частной собственности складывается только по поводу вещественного фактора общественного производства или средств труда и предметов труда.

Натурально-вещественная форма и общественная роль объектов частной и личной собственности предопределяют различия систем собственности. Совершенно различна общественная функция заводов и нефтяных вышек, нефти и угля (объекты частной собственности) и колбасы, гамбургеров, ботинок, квартир (объекты личной собственности). И уж тем более различна социальная функция этих двух групп объектов собственности. Первые объекты воспроизводят и преумножают вещественный фактор, вторые – человеческий фактор. Собственность на вещественный фактор формирует экономическую основу эксплуатации человека человеком и выступает основным экономическим отношением в буржуазном обществе. Объекты личной собственности позволяют людям воспроизводить свою способность к труду и продавать её собственнику средств производства.

Разговор начистоту

В экономической науке повсеместно сложился своеобразный стиль преподнесения обществу научных достижений. Каждый автор, во-первых, занимает позу человека, держащего истину за «бороду», во-вторых, старается не замечать аргументов своих оппонентов, в-третьих, стремится не утруждать себя маломальской аргументацией своей научной позиции. Бывают лишь исключения. Учебники исключением не отличаются. Иногда используется приём оскорбительного невнимания к очевидным открытиям в экономической науке. Правда, в этом приеме обычно больше неосведомленности. в достижениях мировой экономической науки, чем снобизма. При чтении американских «Экономиксов» создается впечатление, что экономическая наука зародилась и существует только в университетах и институтах США.

Обращаемся к коллегам по «производственному цеху» обменяться аргументами по поводу системы частного присвоения. Свою позицию мы высказывали неоднократно. Объясните, пожалуйста, уважаемые коллеги, студентам, почему блага производятся всем обществом или каким-то коллективом, а присваиваются одним человеком или несколькими людьми? Почему сотни миллионов баррелей сибирской нефти присваивались Романом Абрамовичем, в то время как в её добычи участвовало много людей из многих стран СНГ? Почему все автомобили «Форд» принадлежат семейству Фордов, в то время как они изготавливаются по кооперации всем миром? Наверное, никого не устроят аргументы, наличествующие в учебниках: «Принадлежат и всё тут!» Такой аргумент сродни окрику, но не является научным аргументом.

Молодым людям необходимо объяснить частное присвоение, исходя из экономического содержания собственности, учитывая общественное разделение и общественную кооперацию труда со сферы производства и до потребления, имея в виду участие сотен тысяч россиян в добыче нефти для господина Абрамовича, принимая во внимание кооперирование миллионов людей всего мира в изготовлении автомобилей «Форд». Студенты, скорее всего с достоинством воспримут аргумент, что некоторые частные собственники участвуют в управлении производством и на этом основании участвуют в присвоении материальных благ. Но они никак не смогут понять и одобрить действия господина Абрамовича, накопившего в России всего за 5 лет собственность в объеме 18 млрд. долларов США, прибывая в должности губернатора Чукотки и проживая постоянно в Лондоне. Останутся также непонятными такие обстоятельства, почему участвующие в менеджменте частные собственники присваивают абсолютно неадекватные своему труду доли общественного богатства, исчисляемые триллионами фунтов стерлингов.

Позволим себе высказать предположение, каким аргументом воспользуются оппоненты. Аргумент будет исключительно традиционным, и сводиться к латинскому выражению: «Silentium – aurum». Мы будем это молчание воспринимать также в соответствии с латинским выражением: «Qui tacet – consentire videtur».

Формы частной собственности

В основе классификации системы частной собственности лежат те же критерии – объекты и субъекты собственности.

По объектам отношений частной собственности систематизация внешне элементарна – частная собственность распространяется только на средства производства. Однако элементарность исчезает, когда при анализе частной собственности возникает необходимость учесть всё разнообразие объектов собственности. Обращают на себя внимание различные объекты. Это – природные ресурсы, современные научно-технические комплексы, крупные, средние и мелкие предприятия, отличающиеся отсталой или, наоборот, передовой технологией, сложные и рутинные орудия труда и т. д. Ранее мы отмечали, что в объектах собственности, входящих в вещественный фактор производства, воплощены знания и производственный опыт многих поколений людей. Чем совершеннее средства производства, тем больше частная собственность приносит прибыли. Объекты частной собственности не инертны и не пассивны, поэтому классификация по объектам приобретает вполне конкретное экономическое содержание.

По субъектам присвоения частная собственность в современных условиях имеет две формы – трудовую и капиталистическую. Сочетание слов «частная капиталистическая собственность» некорректна с научной точки зрения, поскольку понятие «капиталистическая собственность» выражает одну из форм частной собственности. Тем не менее, мы вынуждены его использовать, т. к. понятие капитала применяют и при других формах собственности, в том числе при господстве государственной собственности. Чтобы определить, какую же форму капитала мы имеем в виду, делается уточнение, что это – «частный капитал».

Рис. 3.13 Современные формы частной собственности

Формирование системы частной собственности исторически начиналось с частной трудовой собственности. Процесс обозначился с момента разложения первобытных общин, когда члены общины становились собственниками примитивных средств производства и обособленно производили средства к жизни семейным трудом. Расцвет частно-трудовой собственности пришелся на период рабства и крепостничества. По времени это были тысячелетия, поэтому не замечать данный исторический период неправильно.

Неправильно для экономической теории не замечать и не исследовать частно-трудовую собственность в современных условиях. Эта форма собственности оказалась исключительно живучей, умеющей приспосабливаться ко всем известным в истории человечества экономическим системам и политическим режимам. При капитализме частно-трудовая собственность является господствующим хозяйственным укладом в ряде стран в аграрном секторе экономики. В данном случае речь идет о фермерских хозяйствах. Кроме того, при капитализме частная трудовая собственность пронизала всю сферу услуг, торговлю, частично строительство и даже отдельные промышленные отрасли. При социализме частно-трудовая собственность занимает значительный удельный вес в сельскохозяйственном производстве и в сфере услуг. Особенно этим отличались бывшие социалистические страны – Польша, ГДР и Венгрия, а в наше время – социалистический Китай.

Живучесть частно-трудовой собственности проистекает из её экономической природы. В этой форме собственности присвоение основывается исключительно на труде самого собственника. Более прочного экономического интереса в лучших результатах производства благ никакая другая форма собственности не имеет. С социальной точки зрения частно-трудовая собственность самая нравственно справедливая.

Следует четко видеть ограниченность использования этой формы собственности в современной экономике. Обобществление и концентрация современного производства предполагают крупные объемы капиталовложений, поэтому мелкая собственность, какой является частная трудовая, не в состоянии успешно развивать экономику.

Частно-трудовая собственность во все времена была и остается до сих пор экономической базой, на которой взращивается родственная ей частная собственность, основанная на эксплуатации человека человеком. Капиталистическая частная собственность на средства производства у частно-трудовой собственности воспринимает частное присвоение, но отбрасывает присвоение, основанное на собственном труде. Экономическая природа частной собственности, проистекает из эксплуататорского присвоения объектов собственности, на что указывалось чуть выше. Частная собственность в современных условиях принимает социально-экономическую форму капитала. Капитал как на дрожжах разбухает за счет прибавочного труда эксплуатируемых наемных работников. Каков экономический механизм увеличения капитала, мы рассмотрим в последующих темах курса.

§ 2. Виды частной капиталистической собственности

Общая характеристика видов капиталисты ческой собственности

Как уже ранее отмечалось, формы собственности складываются из её видов. В западной экономической литературе, а с некоторых пор и в России, все формы и виды собственности, не являющиеся государственной, называют частной. Тем самым формируются у несведущих в теории людей иллюзии, что частная собственность в мире вечная, единственная и неповторимая для всех времен и народов. С научной точки зрения это недопустимо. Да и наукой здесь не пахнет. Как можно считать «частной» собственность церкви, общественных организаций, кооперативов, народных предприятий, некоммерческих предприятий и т. д.

Возникновение новых видов частнокапиталистической собственности следует за развитием системы субъектов в капиталистической экономике. Нельзя теоретикам придумывать какие-то экзотические виды капиталистической собственности. Если сложился какой-либо субъект капиталистической собственности, то это означает, что возникли основания для формирования обособленного вида собственности.

В основе пирамиды системы субъектов капиталистической собственности находятся собственники – индивиды. Отсюда становится понятным, что базовый вид эксплуататорской собственности принимает социально-экономическую форму индивидуальной частнокапиталистической собственности. Неправильно этот вид собственности при капитализме именовать просто как «индивидуальная», поскольку такое понятие не выражает социально-экономической специфики. Собственность всегда по своей природе экономически и социально окрашена.

Неизбежный процесс общественного разделения и общественного кооперирования труда вынуждает экономические субъекты образовывать через специализацию и объединения новые комбинации субъектов. Этот процесс стимулируется стремлением достичь экономически более эффективные комбинации. Со стороны отношений собственности действует тенденция накопления частными собственниками все большей и большей доли богатства, что предопределяет появление в экономике различных соглашений, союзов и объединений частных субъектов.

На основе указанных процессов в современной капиталистической экономике возникли следующие виды частнокапиталистической собственности:

1) общая или долевая частнокапиталистическая собственность;

2) акционерная частнокапиталистическая собственность;

3) монополистическая собственность;

4) корпоративная частная собственность;

5) государственно-монополистическая собственность;

6) транснациональная частнокапиталистическая собственность;

7) совместная государственно-монополистическая собственность. После перечисления видов частнокапиталистической собственности следует дать их очень краткую характеристику.

Общая капиталистическая собственность

Общая или долевая капиталистическая собственность возникает в результате объединения несколькими субъектами своей индивидуальной частной собственности в единый хозяйствующий комплекс. Материальная основа объединения коренится в необходимости укрупнения производства и быстрого увеличения собственности до объемов, позволяющих организовать то или иное производство материальных и духовных благ.

Чаще всего этот вид собственности возникает в мелком и среднем бизнесе. Механизм функционирования общей собственности и получение долей дохода обычно регламентируется законодательством и соглашениями между индивидуальными частными собственниками. Примером данного вида частнокапиталистической собственности в России выступает собственность хозяйственных товариществ и обществ (Гражданский кодекс Российской Федерации. Гл. 4. § 2). Впрочем, российский Гражданский кодекс во многом списан с хозяйственного законодательства США и других капиталистических стран.

Акционерная собственность

Акционерная частнокапиталистическая собственность получает свое наименование за счет того, что очень мелкие частички собственности номинируются в виде ценных бумаг, напоминающих бумажные деньги и получивших название акций. Акции (номинальная стоимость капитала) распространяются или продаются микроскопическим собственникам, являющимся совладельцами всего капитала и получающим доход (дивиденд) на свою долю собственности. Акционерная собственность появилась вначале XX в. и была вызвана к жизни необходимостью аккумуляции в едином центре максимума свободной собственности во всех её формах и видах для создания крупных и крупнейших предприятий. Строительство железных дорог, металлургических и машиностроительных предприятий, освоение природных ресурсов было не под силу любому крупному собственнику, даже государству. Поэтому человечество изобрело своеобразный метод накопления собственности.

Формально частными собственниками становятся миллионы держателей акций. На этом основании с середины XX в. во всем мире развязана беспрецедентная пропагандистская компания, что капиталистическая частная собственность трансформируется в общественную собственность. Теоретики от экономики на Западе в срочном порядке разработали теорию «народного капитализма», то есть превращения частнокапиталистической собственности в «народную собственность». Второе рождение эта теория получила в наши дни в России.

В реальности эта теория является блефом. Уже при учреждении акционерных обществ решающая доля собственности концентрируется в руках очень узкого круга крупных собственников и потому акционерная собственность не перестает быть частнокапиталистической. Многочисленные держатели акций, даже если их исчислять миллионами, лишены возможности консолидироваться и оказывать маломальское влияние на управление своей частичкой собственности. В акционерных обществах все решения принимаются собственниками контрольных пакетов акций. Такие пакеты акций недоступны миллионам акционерам, но доступны нескольким крупным собственникам, в особенности финансовым олигархам.

Монополистическая собственность

С середины XX в. и по настоящие дни в развитых капиталистических странах в экономике, политике и идеологии господствуют такие субъекты, как монополистические объединения, именуемые кратко монополиями. Что касается собственно экономики, то их господство распространяется на все четыре сферы общественного производства: производство, распределение, обращение (рынок) и потребление. В результате экономической деятельности монополий возникает ещё один вид собственности – монополистическая частнокапиталистическая собственность.

Процесс концентрации производства и разрастания капиталистической собственности достиг таких темпов и размеров, что отдельные собственники способны обеспечивать (финансировать) любое крупное производство. Более того, некоторым частнокапиталистическим собственникам становится тесно в одной отрасли экономики, и собственность мигрирует в другие отрасли. Процесс накопления собственности сталкивается с такими же явлениями со стороны других частных собственников. Конкуренция рождает либо крупнейшие монополистические предприятия, либо монополистические объединения частных собственников.

Рис 3.14 Виды частнокапиталистической собственности

Корпоративная собственность

Наряду с концентрацией собственности в капиталистической экономике происходит процесс её централизации, то есть объединения. В результате объединения крупных предприятий возникают крупнейшие корпорации, функционирующие в нескольких отраслях одновременно. Такая собственность получила наименование в качестве корпоративной собственности.

Государственно-монополистическая собственность

Капитализм XX в. породил такой уникальный вид частнокапиталистической собственности как государственно-монополистический. В этой собственности, казалось бы, сходятся несовместимые виды собственности – общественная и частная. Но это только на первый взгляд. Монополии господствуют не только в экономике, но и в политике. Они подчиняют себе государство. Государственная собственность и экономическая политика государства начинают служить монополиям. Этот механизм мы проанализируем в специальной теме нашего курса.

Транснациональная собственность

Транснациональная частнокапиталистическая собственность формируется на основе международного разделения труда и кооперирования различных стран для производства наиболее важной продукции. Побудительным мотивом для национальных монополий и корпораций развитых капиталистических стран в перемещении своей собственности за национальные рамки выступает более высокая прибыль в зарубежных странах. Кроме того, государства развитых стран с помощью монополий совершают внешнеэкономическую экспансию и подчиняют другие страны своему влиянию.

Совместная частная собственность

Совместная частно-капиталистическая собственность возникает на базе монополистической, корпоративной и государственно-монополистической собственности различных стран. Этот вид собственности по форме напоминает общую частную собственность, но в значительно более крупных объемах. Совместная частная собственность возникает на основе кооперации долей собственности из разных стран.

Глава 5. Правовая форма отношений собственности

Небезобидный фокус И. Кио неоклассических экономистов

Под правовой или юридической формой отношений собственности следует понимать систему законодательных и иных нормативных актов, вводимых в действие государством и его органами с целью упорядочения этих отношений, приведения в соответствие с общепринятыми требованиями в обществе а с целью наиболее эффективного использования объектов собственности. Строго говоря, поставленный вопрос не является предметом анализа в экономической науке и объектом исследования для экономической теории. Это – предмет юридических наук и, прежде всего, гражданского права. Здесь же анализ необходим с целью разграничения экономического содержания собственности и её правовой формы, что весьма актуально.

Прежде всего, следует иметь в виду общее представление о взаимодействии общественных отношений и системы права. Общественные отношения не могут складываться, функционировать и совершенствоваться без их закрепления и охранения со стороны законов, норм морали и нравственности. Без этого общество напоминало бы джунгли, где царствуют стихия и культ силы. Общество тем и отличается, что с помощью сознательно выработанных веками и тысячелетиями правил регулирует свое развитие. Первичными во взаимодействии общественных отношений и права выступают общественные отношения. Вначале должен сформироваться объект (отношения) правового регулирования, а потом правила «жизни» объекта.

Экономические отношения и их основная часть – отношения собственности не могут быть каким-то исключением. Отношения собственности на средства производства и создаваемые в обществе материальные и духовные ценности тщательнейшим образом закрепляются и регулируются специально создаваемой системой юридических законов государства и нормативных актов административных органов. Уже пятилетнему ребенку становится понятным, что он не может просто так взять в магазине понравившуюся ему игрушку. Он и его семья для приобретения игрушки должны выполнить ряд правил.

В соответствии с гегелевской диалектикой права, с помощью закона и сознательно устанавливаемых правил, есть возможность формировать новые отношения, в том числе и отношения собственности. Но эти новые отношения должны иметь в обществе основания, быть готовыми получить признание со стороны большинства членов общества. В противном случае новые отношения будут отторгнуты обществом. «Новый порядок» Гитлера был отклонен и осужден человеческим сообществом. То же самое ожидает и порядки, насаждаемые современными террористами. Не удалось американцам воспроизвести капиталистические порядки в Северной Корее, во Вьетнаме, на Кубе. Советский Союз не смог воссоздать социализм в африканских странах. Не смогут США построить по своим стандартам «демократию» в мусульманском мире. Постепенно возвращается к временам социализма Сальвадора Альенде латиноамериканская страна Чили.

Высказанные ними доводы грамотными юристами будут восприняты как наивная сентенция в виду их очевидности. Мы согласны с такой оценкой. Трагедия экономической теории в том, что большинство авторов, в основном западных, не воспринимают проблему соотношения экономического содержания собственности и её правовой формы даже на уровне наивной сентенции. Собственность во всех её формах и видах воспринимается только как явление права, норм закона и установленных правил. Началом общественных отношений собственности на её объекты провозглашаются не отношения в сферах производства, распределения, обращения и потребления, то есть экономические отношения, а правовые отношения, закон и правила, регулирующие экономические связи в обществе. Телега ставится впереди лошади. Экономические процессы в обществе анализируются только в зависимости от прав собственности и нет анализа первичной зависимости – системы права от социально-экономической системы.

Не хотелось бы выглядеть бездоказательными. Изучение всех без исключения «Экономиксов», переведенных на русский язык, позволяет сделать категорический вывод, что экономическое содержание собственности не рассматривается вовсе. В учебниках с естественной необходимостью дается порой глубокий экономический анализ воспроизводства и движения многих объектов собственности – факторов производства, воспроизводимых благ, доходов, ВВП, ВНП, НД и других видов богатства, но не указывается форма их собственности. Создается впечатление, что товары, услуги, капиталы, доходы и другие объекты межсубъектных отношений являются одушевленными феноменами и живут независимо от людей. Причина отсутствия определенности в исследованиях заложена, во-первых, в нежелании осуществлять анализ с позиции живых людей, т. е. с позиций тех, кто воспроизводит богатство, во-вторых, причина коренится в отказе рассматривать экономику с учетом отношений собственности между людьми. В результате получается так, что у П. Самуэльсона и В. Нордхауса в учебнике есть «классы доходов», но нет самих классов, получающих эти доходы (Экономика… С. 322). С очень большим трудом авторы учебников в последних изданиях стали выдавливать из себя признания, что капиталистической экономике присущи «бедные» и «богатые». Но проблему собственности это нисколько не затрагивает.

Западная неоклассическая теория очень строго выдерживает методологический прием в том, что собственность является только правовой категорией. В учебнике П. Самуэльсона и В. Нордхауса в очень кратком фрагменте под симптоматичным заголовком «Капитал и частная собственность» указывается: «В рыночной экономике капитал, как правило, является чьей-то частной собственностью, и доход от капитала идет конкретным лицам. Каждый участок земли имеет законного владельца, что подкрепляется соответствующими документами, абсолютно все оборудование и строения принадлежат людям или корпорациям. Права собственности предоставляют её владельцам возможность использовать, обменивать, красить, бурить или разрабатывать принадлежащие им капитальное имущество» (Экономика… С. 52–53). Мы в очередной раз воздерживаемся от комментария по поводу намерений профессоров «красить, бурить или разрабатывать капитальное имущество», а обращаем внимание на два сущностных момента.

Во-первых, под собственностью подразумевается уже известная нам формула «принадлежности» капитала, земли, капитального имущества конкретному лицу и потому ни о какой системе экономических отношений между субъектами речь не идёт.

Во-вторых, собственность у авторов – ни что иное как «право собственности». Для убедительности профессора эти слова выделяют отдельным шрифтом. Но наше изумление от приведенного высказывания этим не исчерпывается. В конце приведенной цитаты авторы выделяют следующее заключение: «Возможность владеть капиталом и получать прибыль от его использования дало капитализму его название». Принимая во внимание предыдущее изложение, можно данное изречение толковать в том смысле, что капитализм как общественно-экономическая формация введен каким-то законом, как «принадлежность» капитала вводится правом собственности. Ну и ну!

Практически такое же исключительно юридическое понимание частной собственности дают в своем «Экономиксе» K.P. Макконнелл и С.Л. Брю : «В рыночной системе материальными ресурсами (земля, капитал) владеют не органы власти, а частные лица и фирмы. В действительности, именно масштабная частная собственность на капитал и дала имя самой системе – «капитализм». Право частной собственности, наряду со свободой заключать обязательные для исполнения юридические договоры, позволяют частным лицам или фирмам приобретать, контролировать, применять и реализовывать материальные ресурсы по своему усмотрению. Институт частной собственности поддерживается так же правом завещания, т. е. правом владельца собственности назначить приемника этой собственности после своей смерти» (Экономикс… С. 72). Единственное отличие от учебника Самуэльсона в том, что эти профессора не «перекрашивают» и не «бурят» собственность, а «приобретают», «контролируют» и «реализовывают» её объекты, т. е. руководствуются нормами права, а не требованиями технологии по бурению.

С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи неожиданно вспоминают о собственности в связи… «со счастьем» людей. Мы ничуть не утрируем, а пунктуально излагаем позицию профессоров Массачусетского технологического института. Они в своем «Экономиксе» поместили два фрагмента учебного материала под заголовками «Материальные блага и счастье» и «Счастье и распределение доходов». Понятие «собственности» им потребовалось, чтобы убедить студентов в том, что без «минимума собственности» счастье быть не может (Экономика… 2002, с. 656). А что, разве не так! Интимно-лубочный капитализм предстает во всей своей красе. Вот только нет в учебнике научной теории собственности. Быть объектом исследования ей счастье не выпало.

В серьезных научных трудах, очищенных от пиаровских приемов, характерных для учебников, отмечается такое же понимание собственности. Стивен Н.С. Чен в статье «Общие права собственности» настойчиво проводит мысль, что отношения по поводу использования природных ресурсов (пляжи, зоны рыболовства, земельные участки, пастбища) складываются только в зависимости от «общих прав собственности» (Экономическая теория… С. 100–104). Разумеется, такая зависимость существует. Но она обратная. Прежде чем будут подписаны указы и законы, составляющие содержание общих прав собственности, в обществе должны сложиться соответствующие экономические отношения, т. е. сформироваться объект правового регулирования. Акт Генриха VII от 1489 г. в Англии о воспрещении сноса крестьянских дворов, которым принадлежало не менее 20 акров земли, был издан после того, как в течение полстолетия шла интенсивная зачистка пашен под пастбища для овец, когда «овцы вовсю пожирали людей» (выражение Томаса Мора). Появление на свет законодательных актов, регулирующих отношения собственности, в современных условиях ничем не отличается от акта английского короля – вначале экономические отношения, затем правила их функционирования.

Армен Алчиани в статье «Права собственности» наталкивается на любопытный факт, когда «акционерная собственность ведёт к столь серьезному отделению управления и контроля за использованием ресурсов от «собственности», что менеджеры оказываются в состоянии действовать, не обращая должного внимания на рыночную ценность ресурсов и интересы мелких акционеров» (Там же. С. 714–722). А чему удивляться? Менеджеры являются субъектами первичных и реальных экономических отношений собственности, а собственники со своими «правами собственности» оказываются на обочине. В наши дни умные собственники эту ситуацию осознали, и сами становятся квалифицированными менеджерами, иначе наемные менеджеры «оказываются в состоянии действовать», не оглядываясь на «права собственности». Ситуация порождена диалектикой взаимодействия экономики и права, фактом первичности реальных отношений собственности и вторичности прав собственности. Во избежание «бунта» менеджеров субъекты «прав собственности» назначают им ошеломляющие зарплаты, подкупают их и уступают часть своей собственности тем, от кого находится в зависимости реальная собственность, а не права на неё.

§ 1. Генезис правовой формы собственности

Понятие правовой собственности

Поскольку экономическое содержание собственности сводится к отношениям между людьми по поводу объектов, то факт их принадлежности конкретным субъектам должен признаваться не только ими, а всем обществом. Ранее отмечалось, что в виду разделения и кооперации труда, в каждом объекте собственности заключена частичка труда многих субъектов общества. Поэтому возникает необходимость регулирования этой самой «принадлежности» со стороны общества в лице государства и его уполномоченных органов с учетом места и роли каждого субъекта в воспроизводстве благ. Именно на этом основании государство законами и другими нормативными актами закрепляет за субъектами отношений собственности право определять судьбу объектов. В результате в системе отношений собственности помимо отношений в сферах производства, распределения, обращения и использования объектов складываются юридические отношения, получившие наименование правовой формы собственности. Закон, регламентирующий отношения собственности – вторичен, экономические отношения, складывающиеся по поводу объектов в материальном и духовном производстве – первичны.

Одно из первых в истории человечества юридическое определение собственности дано в римском частном праве, из которого вытекает, что система собственности складывается из прав владения, прав пользования и прав распоряжения. При толковании совокупности отмеченных прав некоторые ученые-экономисты за рубежом и в России, считают, что владение, пользование и распоряжение – явления не экономические, а только юридические. Самих юристов это толкование отношений собственности ввергает в недоумение. При оценке прав владения, пользования и распоряжения не следует упускать из вида, что никакая система прав не может существовать без материальных общественных отношений. Все законы рождались мыслительной деятельностью людей, в данном случае юристами Римской империи. Права владения, использования и распоряжения не могли быть сформулированы без реально существующих экономических отношений по владению, использованию и распоряжению объектами собственности. Один из семи мудрецов Древней Греции Солон (Афины, ок. 640 – ок. 559 гг. до н. э.), осуществивший с помощью законов экономические и социальные реформы в пользу простых людей, отмечал, что законы никаких отношений собственности не создают, а лишь регламентируют фактические отношения. Прежде чем в соответствии с законом объект собственности передается во владение и пользование, его надо произвести, затратив средства производства и рабочую силу, что предполагает содержательные межсубъектные отношения.

Право собственности, становясь порождением экономических отношений собственности, по законам диалектики формы и содержания, начинают функционировать обособленно по своим внутренним законам. Право собственности – это право субъектов экономики самостоятельно распоряжаться и использовать вещественный и человеческий факторы производства, определять способы освоения и присвоения ресурсов экономики и произведенных благ, это – возможность независимо от других субъектов организовывать процесс производства материальных и духовных благ, оказывать воздействие на распределение, обмен и потребление этих благ. Такое монопольное право создает иллюзии, что право первично по отношению к экономике. Но это – всего лишь иллюзии. Право – это волевой аспект в экономике. Его возможности подчиняются определенным экономическим закономерностям.

Право собственности – распоряжения

Праву предоставлена возможность воздействовать на экономику по принципу обратной связи. Во взаимодействии права и экономики довольно часто могут возникать ситуации, когда обратная связь играет решающую роль. В этом случае право приобретает первенство над экономикой. Самыми типичными примерами такой взаимосвязи выступают периоды военных экономик, переходные периоды от одной экономической системы к другой, а так же время локальных или комплексных реформ в экономике и социальной сфере. Для субъектов экономики основная трудность в такие периоды заключается в правильном определении возможностей права в переустройстве экономики и сроков первенства над экономикой.

Стержневым отношением в структуре собственности выступает право собственности-распоряжения. Право распоряжения – есть монопольное право определять способы воссоединения работников со средствами производства, без которого невозможен производственный процесс и процесс взаимодействия сил природы и людей.

С позиций экономического содержания право распоряжения регулирует механизм действия исходного производственного отношения – общественной формы воссоединения вещественного и человеческого факторов производства. Собственность – распоряжение по своей сути не предполагает произвола. Распорядителю не дается возможность «красить, бурить или разрабатывать капитальное имущество» как это предлагает профессор Самуэльсон, а с помощью норм права приводит его действия в соответствие с требованиями общества и накопленным опытом. Право распоряжения наделяет собственника полномочиями, но в то же время ограничивает его. Например, законодательство практически всех стран мира предусматривает уголовную ответственность собственника за умышленный поджог или умышленное уничтожение своего имущества, задействованного в производственном процессе. Бесконтрольное распоряжение как таковое недопустимо и если оно имеет место, то выступает источником многих социальных конфликтов и столкновений человека с Природой. Невозможно представить себе, что было бы с окружающей природной средой, если собственникам, в особенности частным, общество тщательно не отрегулировало процесс использования природных ресурсов. Право распоряжения – это не индульгенция грешному собственнику, а общественный приказ в лице государства.

Право собственности – владения

Следующий блок правомочий в структуре отношений собственности – собственность-владение.

Владение – это уступка собственником прав распоряжения имуществом хозяйствующему субъекту на договорных условиях с целью его использования или без такового. Владелец распоряжается объектами собственности с целью извлечения дохода во временных рамках и на условиях, предусмотренных законодательством или на условиях договора между экономическими субъектами. Владение – это не отношение между человеком и благом, а отношения между субъектами (людьми) по поводу извлечения пользы из объектов собственности для общества и индивидуально для контрагентов договора. Собственник (распорядитель) может находиться на почтительном расстоянии от объекта собственности и не принимать никакого участия в хозяйствовании. В этих случаях правомочия собственника расщепляются, а в части практического использования объектов собственности переходят владельцу.

Правомочия владения не монолитны, и могут распределяться между большим количеством субъектов. Система отношений собственности пространственно расширяется. Хозяйственная практика в экономике выработала значительное количество конкретных способов осуществления владения. Вслед за экономикой правотворчество разработало специальные нормативные акты, в которых новые экономические отношения выражены в правомочиях новых владельцев. Из способов реализации владения практика отобрала аренду, концессию и лизинг. Каждый из этих способов предполагает несколько методов, приемов реализации прав владения. Несколько подробнее способы реализации прав владения будут рассмотрены в разделе по микроэкономике.

Право собственности – пользования

И, наконец, собственность-пользование. Эти отношения связаны непосредственно с использованием объектов собственности и могут протекать обособленно от распоряжения и владения, хотя не обязательно именно так. Отношения собственности настолько разнообразны, что их осуществление не вмещается в правомочия одного экономического субъекта. Он не в состоянии контролировать все сам, потому происходит разделение полномочий. Право пользования может быть получено как непосредственно от распорядителя, так и от владельца. Пользование связано с получением результата от воспроизводства благ, распределением и получением соответствующего дохода. Это как раз та сфера отношений, которая характеризуется фактическим управлением использования по назначению объектов собственности.

Пользование категорически неверно рассматривать как отношение между человеком и вещью или каким-либо другим благом. Пользователь должен вступить в экономические и правовые отношения с другими субъектами и получить от них право использования объектов собственности. Отношения между субъектами и вещами отражают организационные и технологические аспекты воспроизводства благ, они производны от отношений собственности. Что и как будет производить пользователь, если он вдруг не заключит контракт с собственником или владельцем орудий труда и сырья? Производство просто не начнется.

Анализ распоряжения, владения и пользования должен убедить нас, что собственность – это не принадлежность объекта людям и не произвол хозяина-собственника над вещью, а сложнейшая сеть отношений между многочисленными субъектами экономики, регулируемые законодательством. Отношения собственности распространяются или разносятся, если можно употребить такое выражение, между людьми, создающими и потребляющими материальные и духовные блага. После этого отношения собственности принимают форму функций субъектов в обществе. В экономической литературе студенты столкнутся с такими понятиями как «полный собственник», «совладелец», «частичный собственник», «сособственник» и т. п. Эти понятия как раз и выражают разнообразные функции субъектов отношений собственности (см. рис. 3.15).

Рис. 3.15 Расщепление экономических отношений собственности между субъектами

Содержание правовой формы отношений собственности не сводится только к правам распоряжения, владения и пользования. Сюда же следует отнести право управления, право на доход, право на защиту государства, право на передачу объектов собственности по наследству и др. Английский экономист А. Оноре в 1961 г. указал на перечень прав собственника (пучок прав) из 11 правомочий. В России, в Европе (кроме Англии) и в ряде стран Азии традиционно отношения собственности регулируются Гражданскими кодексами, называемыми конституциями экономик. Экономистам кодексы необходимо хорошо знать, чтить и соблюдать. Без этого экономист – лишь наполовину экономист.

Глава 6. Диалектика форм собственности и развитие научных воззрений на собственность

§ 1. Частная собственность и социальный прогресс

Гимны частной собственности

В предыдущих главах отношения собственности рассматривались в статике, обрисовывалась хотя и полная, но метафизическая картина систем собственности. Фактически в обществе всё развивается и изменяется. Исторически изменяются и формы собственности. Вместе с этим изменяются в экономической теории научные воззрения на отношения собственности.

Прежде, чем начать петь гимны в адрес частной собственности, есть желание провести «задушевный» разговор по поводу работы идеологических защитников, а по-научному, её апологетов. На месте реальных частных собственников их не только не следовало бы финансировать, давать звания и премии, а надо бы гнать взашей из университетов и советологических центров. Тотальное господство частнокапиталистической собственности оправдывается бездарно, без глубоких научных обоснований этого исторического явления. В словаре по политической экономии под редакцией X. Хигтса указывается, что инстинкт собственности столь глубоко коренится в человеческой природе, а выгоды института в целом столь велики, что он никогда «не нуждается в теоретических защитниках». Речь идет о частной собственности. Напрасны надежды идеологов на её самозащиту. Она в мировой экономике, кроме России, всё больше и больше уступает место другим формам собственности. Аргументы частнособственнической апологии сводятся к примитивным аргументам о том, что это – вечная, самая эффективная и «хорошая» для человечества форма собственности, что все другие формы менее эффективны и исторически бесперспективны. По этой причине против частной собственности у людей труда, а также у научных оппонентов «кипит их разум возмущенный». Вместо этих двух крайностей для ученых необходим спокойный, беспристрастный, не ангажированный классовыми интересами, глубоко научный анализ с позиций диалектики собственности.

В обществе, точно также как и в природе, не бывает случайных и бесполезных явлений. Всё имеет свои причины и объективные основания для возникновения и существования. Точно также закономерна в истории человечества частная собственность. Её причина – не злобность людей, хотя при частной собственности этого предостаточно, а объективные условия, которые продиктовали этот выбор человечеству.

Чтобы осмысленно воспринять эти положения, мы предлагаем вновь обратиться к структуре отношений собственности – к субъектам и объектам отношений. Человечество начинало двигаться по пути исторического прогресса с общественной собственности в первобытных общинах в двух направлениях – по пути развития государственной собственности и по пути становления и развития частной собственности. Казалось бы, преемственность форм собственности подсказывала, что первобытная собственность плавно должна перерасти в родственную ей государственную. Но нет, человечество одновременно выбирает противоположность – частную собственность. Почему? С позиций объектов собственности всё объяснимо и даже сомнения в выборе частной собственности нелепы. Разве могло быть хозяйствование эффективным при обобществлении мотыг, кетменей, граблей, кур несушек, бычков и других объектов собственности? Ни в коем случае! С другой стороны, когда речь заходила об ирригационных сооружениях, строительстве дорог, дворцов, жилых кварталов и других крупных объектов, набирала силу государственная собственность. Это разграничение между общественной и частной собственностью по объектам с позиций экономической и социальной эффективности сохранилось до наших дней.

А теперь посмотрим на выбор частной собственности с позиций субъектов. Человек не только социальное явление, но и дитя Природы. Мы выскажем в чем-то спорную и не очень приятную для homo sapiens мысль, что Человек был не готов в полную силу своих физических и умственных способностей эффективно трудится и создавать материальные блага. Не все люди были готовы быть собственниками. На момент исторического выбора люди в значительной мере не освободились от животного мира в своих привычках, пристрастиях и умении самостоятельно организовывать производство. Впрочем, эта проблема не решена окончательно для каждого из нас до сих пор. Человеку необходим мощный внешний фактор побуждения к активной производственной деятельности. При рабовладении и феодализме таким фактором было физическое принуждение, а в последующие времена – экономическое и политическое принуждение. Частная собственность значительно ускорила технический и экономический процесс в обществе.

Ревнители частной собственности этот изъян человечества очень быстро распознали и вместо того, чтобы принимать практические шаги по развитию людей, вовсю используют его для апологии частной собственности и усиления эксплуатации человека человеком. В России в период «рыночного большевизма», как мы об этом уже говорили, специально придумали две характеристики людей, которые не понимают и не воспринимают частную собственность – «совок» и «быдло». «Совок» – это бывший советский человек, воспитанный на общенародной собственности и сознательно подчиняющий свои индивидуальные интересы общественным. «Быдло» – это человек, готовый работать на производстве, в науке, школе, вузе, поликлинике, не обращая особого внимания на вознаграждение за труд и на разные формы собственности, т. е. человек, наслаждающийся самим процессом труда. Таких людей в Советском Союзе было уже большинство.

Апологеты частной собственности под лозунгом вхождения в цивилизованное общество делают всё возможное, чтобы вытравить из сознания россиян эти привычки и внедрить психологию чистогана. Особенно преуспевает в этом так называемая творческая интеллигенция в средствах массовой информации и поп культуре. Соответствующим образом выправляются старые художественные и документальные фильмы, изготавливаются новые с оскорбительными сценами и ремарками для человека труда, полностью перестроена система СМИ и культура на «гламур», «производство» гомерического хохота, сериального «мыла» и индустрию ужасов. Высшим достижением современной российской культуры считаются «эпотажные» программы бывшего министра культуры на телеканале «Культура», которые он проводит в Пушкинском музее на фоне надутых воздухом колеблющихся гигантских… «презервативов». Возмущения парламента и общественности исполнительными властями и спонсорами программы проигнорированы. Иначе говоря, подтягивают современных россиян не к цивилизации, а к… первобытному состоянию. Очень дорого такая культура обойдется российской экономике. Она ещё не начала по-настоящему развиваться, а работать уже некому. Приходится приглашать совершенно не подготовленных работников для современного производства из ближнего и дальнего зарубежья. Вот она цена уничижения человека труда. На Западе такая проблема существует с момента возникновения буржуазных обществ, так как «сливки» общества всегда презирали человека труда.

Настоящая частная собственность «гламур» исключает и проповедует трудовую этику. Необходимо выделить хотя бы четыре явно прогрессивных момента частной собственности. Во-первых, система частной, в том числе частнокапиталистической собственности, существенно усиливает мотивацию трудовой деятельности, в особенности у организаторов производства материальных благ. Во-вторых, частная собственность является мощным экономическим стимулом эффективного использования всех ресурсов на всех стадиях кругооборота благ. В-третьих, частная собственность формирует такого экономического субъекта-хозяина, который не терпит бесхозяйственности и бюрократии. Наконец, частная собственность создает в экономике и в обществе в целом конкурентную среду, способствующую преодолению у человека тех нежелательных природных инстинктов, о которых говорилось чуть выше. Разумеется, что в указанных положительных аспектах частной собственности есть и негативная сторона, и мы её не оставим без внимания, но на современном этапе развития Человека соотношение сторон пока в пользу позитива.

«Сатана там правит бал»

В этом месте учебного пособия мы соприкасаемся с такой проблемой, которая «вызывает на арену борьбы против свободного научного исследования самые яростные, самые низменные и самые отвратительные страсти человеческой души – фурий частного интереса» (К. Маркс). Речь пойдет о негативной стороне тысячелетий господства частной собственности. Новым поколениям россиян на фоне явно предвзятой критики советской экономики дается односторонняя картина, подчеркиваются только преимущества частной собственности, часто надуманные, но тщательно скрываются вопиющие угрозы всему человечеству, которые приносила и ещё неоднократно принесет частная собственность. Лик частной собственности не только прекрасен, но и отвратителен. В обществе не обнаружено до сих пор ни одного явления или процесса, которые бы характеризовались только выгодными для всех людей тенденциями. Даже прекрасную музыку одни люди слушают с наслаждением, другие терпеть не могут. «Музыка» частной собственности для собственников, в особенности для олигархов – прекрасна, для большинства населения – отвратительна. То же самое было и в истории человечества.

Мы не сможем перечислить весь социальный негатив частной собственности, его слишком много, но отметим лишь основные моменты, с трудом избегая эмоциональных оценок.

Во-первых, институт частной собственности в истории человечества стал основой эксплуатации человека человеком. Человечество изначально раскололось на аристократов и на рабов, крепостных, наёмных работников, совков, быдло и т. п.

Во-вторых, частная собственность и частный интерес предопределили на века спонтанное, нерегулируемое со стороны homo sapiens развитие экономик всех стран мира. Потери человечества от «невидимой руки» рынка никто не исчислял, да они и неисчислимы.

В-третьих, такие процессы, как стихийное развитие экономики и преследование частными собственниками своих эгоистических интересов с 1825 г. ввергали хозяйства развитых капиталистических стран в экономические кризисы перепроизводства, ущерб от которых также неисчислим. Этим проблемам в нашем курсе будет посвящена специальная тема.

В-четвертых, частная собственность расколола человечество на богатых и бедных, сытых и голодных, процветающих и умирающих от болезней и голода, породила такое явление как пауперизм. Человечество по этой причине потеряло сотни миллионов человек, ещё больше не смогли родиться. В современных условиях, частнокапиталистическая собственность в мире гарантирует благосостояние только так называемому «золотому миллиарду» из семи миллиардов.

В-пятых, частная собственность стала основной причиной зловещей коррупции, криминальной и теневой экономики, массовой преступности среди населения. Убийства людей на почве раздела и передела собственности в России продолжаются до сих пор и конца пока не предвидится.

В-шестых, частная собственность в буржуазном обществе, приняв форму капитала, спровоцировала в истории человечества так называемый процесс первоначального накопления капитала, обязательный для всех стран и причиняющий неисчислимые страдания для большинства населения в виду отделения работников от собственности и превращения их в наемных работников.

В-седьмых, необходимо отметить, что частная собственность стала единственной причиной войн между людьми. Вначале родовые племена воевали друг с другом за захват земель и рабов в частную собственность. Затем войны как эпидемии продолжались в рабовладельческом, феодальном и буржуазном обществах. Частная собственность стала причиной одного из самых позорных явлений в истории человечества – колониального порабощения народов. Частная собственность ввергла человечество в две мировые войны, которые велись за передел собственности и территорий между великими державами. В ходе всех войн на Земле по оценкам специалистов было убито свыше 300 млн. человек, уничтожено богатство на триллионы и триллионы долларов. Частная собственность стала причиной самого мерзкого явления в истории человечества – немецкого фашизма, с его маниакальной теорией расширения жизненного пространства и современного американского фашизма, с его стремлением управлять всем миром.

В-восьмых, частная собственность покушается на самого Человека как homo sapiens. С одной стороны, эта система присвоения создает сотням миллионов людей условия для паразитического существования, для превращения жизни людей в сплошное «казино», с другой – ещё большую армию людей капитал лишает возможности трудиться, делая их безработными. Тем самым частная собственность подрывает саму основу существования и развития человечества – самосовершенствование через творческий труд. По сути дела, частная собственность совершает перед человечеством пока ненаказуемое преступление.

В-девятых, частная собственность изуродовала сознание homo sapiens с моральных и нравственных позиций до состояния сознания «киберга», в голове которого сидят объекты частной собственности, в душе – страсть наживы и ненависть, а в глазах – медные пятаки. Поэтому мы не принимаем только восторги в адрес частной собственности и полагаем, что в экономической теории необходимы в этом отношении глубокие научные исследования.

И снова о «музыке» частной собственности. Её социальную сущность средствами музыки довольно точно выразил известный в мире композитор Шарль Гуно (Франция, 1818–1893 гг.). В опере «Фауст», ария Мефистофеля звучит так:

«На земле весь род людской

Чтит один кумир священный,

Он царит над всей Вселенной,

Тот кумир – телец златой.

В угождении богу злата

Край на край идет войной,

И людская кровь рекою

По клинку течет с булата.

Люди гибнут за металл.

Люди гибнут за металл.

Сатана там правит бал,

Там правит бал,

Там правит бал».

Сатана – эта частная собственность, правящая миром. Как совмещается «сатана» с гимнами в её адрес? В обществе все соткано из противоречий. Развитие экономики и общества происходит путем разрешения диалектических и исключения негативных противоречий. Человечество должно в полную силу использовать позитивное содержание частной собственности и научиться устранять её негативные элементы. Важная роль в разрешении указанных противоречий принадлежит экономической науке. Современная экономическая наука апологетична и односторонняя изначально. Она не только не способствует выработке правильных представлений о частной собственности, а тратит впустую огромные материальные ресурсы и интеллектуальную мощь человечества на макияж злобного лика частного собственника. Частной собственности поются не гимны, а играется патетическая симфония. Научная истина в отношении частной собственности замурована как радиоактивное вещество в ядерном реакторе. По этой причине все несчастья от частной собственности обычным сознанием воспринимаются как неизбежные. В этом трагедия современного Человека. И в этом же очередной момент деградации экономической теории.

Современные тенденции в системе частной собственности

Мы не изменяем критерии классификации и рассматриваем процесс изменений в частной собственности с позиций объектов и субъектов. Углубление разделения труда и кооперации внутри национальных экономик и в международной экономике, а также научно-технический прогресс привели к резкому возрастанию размеров объектов собственности. Теперь у крупных собственников они являются гигантскими технико-технологическими комплексами, размещенными на территориях нескольких стран. В теории эти процессы получили названия концентрации и централизации производства.

Со стороны субъектов отношений отмечается процесс глубокого обобществления собственности. В воспроизводстве частной собственности участвуют миллионы людей. Через отношения распоряжения, аренды, концессии, лизинга, использования возникает много экономических субъектов, представляющих большое количество предприятий в форме корпораций, концернов, филиалов, крупных, средних и мелких фирм, становящихся субъектами собственности. Объемы собственности некоторых крупных и крупнейших предприятий превосходят экономики некоторых государств. По содержанию отношений такие предприятия перерастают рамки частной и становятся по существу общественной собственностью. В то же время по способам присвоения эта собственность остается частной. Противоречие между производством и присвоением становится не только очевидным, но и кричащим. Чем это грозит капиталистической экономике и человечеству, мы рассмотрим несколько позже.

§ 2. Исторический процесс взаимопревращений государственной и частной собственности

Минусы и плюсы государственной собственности

История мировой экономики сводится к противостоянию двух основных систем собственности – общественной и частной. Это противоречие с формировалось, как мы уже отмечали, при разложении первобытного общества. Личная собственность находится между двумя этими системами и успешно функционирует на базе обеих. Ни одна форма собственности не может существовать, не выделяя часть материальных и духовных благ на воспроизводство работников, тех субъектов, кто и воспроизводит всякую собственность. Общественная собственность в основном представлена государственной формой (подсистемой) собственности.

Государственная собственность отпочковалась от первобытной и развивалась параллельно с частной. При этом под государственной собственностью понимаются не только объекты экономики, а вся непроизводственная инфраструктура. На наш взгляд, на ранних этапах развития человечества коллективной практикой был нащупан оптимальный вариант соотношения между государственной и частной собственностью.

Каждая система отношений собственности имеет свои возможности решать те или иные экономические и социальные задачи. Поэтому у частной и государственной собственности существует свой набор достоинств и несовершенств. Соотношение плюсов и минусов постоянно меняется в зависимости от этапов исторического развития и комплекса накапливающихся экономических, социальных и политических проблем. В самом общем плане государственная собственность проигрывает по ряду направлений.

Во-первых, госсобственность в сравнении с частной снижает мотивационный аспект в результатах производственной деятельности. Это происходит за счет введения уравнительного принципа распределения материальных и духовных благ, в том числе бесплатного образования, здравоохранения, воспитания детей. Это не означает, что не следует именно таким образом решать данные социальные проблемы. Но продвижение в этом направлении должны сопровождаться соблюдением меры и очередности практических шагов. Ориентиром или критерием социализации потребления благ должна стать степень развитости личности людей, т. е. готовы ли они трудиться в меру своих физических и духовных способностей или для побуждения к труду ещё необходим набор внешних факторов. В наши дни бывшая Программа КПСС превращена в объект для политических анекдотов. Однако там были и разумные положения. Для построения коммунистического общества предлагались действительно анекдотические сроки, но в Программе правильно указывались проблемы, которые следует решать человечеству. Кроме создания мощной материально-технической базы нового общества, предлагалось воспитать нового человека, имея в виду его производительные, моральные и нравственные качества. Человек должен научиться трудиться не по принуждению, а в силу естественной физической и нравственной потребности в труде. Данная цель, при поверхностном взгляде представляется утопичной, но человечество движется к этой цели. Только после этого Человек окончательно сможет отделить себя от животного мира и достичь вершин в своём развитии.

Во-вторых, государственная собственность размывает качества реального собственника, обезличивает собственников, в результате чего острыми экономическими проблемами становятся такие, как бесхозяйственность, халатность, расточительство и т. п. В советское время самой применяемой статьей в Уголовном кодексе за экономические преступления было наказание за халатность. В большинстве стран с господством частной собственности такой статьи в кодексах не знают.

В-третьих, государственная собственность – прародительница бюрократии. Бюрократия – это не простое скопление чиновников и их ненормативное поведение, а система общественных отношений, характеризующихся концентрацией экономических, социальных и политических полномочий у узкого круга субъектов. Бюрократия как система предопределяет содержание экономических отношений, в том числе отношений собственности, не в соответствии с закономерностями развития общества, а по произволу. Разве мог какой-либо класс или социальная группа в Советском Союзе принять решение о построении в течение 20 лет коммунистического общества? Только бюрократия могла до этого додуматься в виду своей никчёмности. Противоречие этого волевого решения объективным закономерностям развития общества кричащее.

Бюрократия – эта система специфической экономической, политической и идеологической власти над обществом. Она присуща не только тем странам, где господствующей или преобладающей является государственная собственность. Бюрократия – спутник любой власти. Государственная собственность выступает экономической основой бюрократии и делает её неизбежной. Известно высказывание основателя советского государства В.И. Ленина, увидевшего в бюрократии единственную угрозу Советской власти при тотальном господстве государственной собственности.

Тем не менее историческая тенденция свидетельствует о расширении сферы функционирования государственной собственности. И это также – не благое пожелание кого-то ни было. Тут скорее действуют другие силы – препятствующие её применению, например, как в России. Быть или не быть государственной собственности решается эффективностью решения экономических, социальных и политических проблем с её помощью. Явная большая эффективность частной собственности на ранних стадиях развития цивилизации в середине XIX в. сменяется разочарованием в её эффективности. Капиталистическую экономику начали потрясать глубокие экономические кризисы перепроизводства. С тех пор история подталкивает частнокапиталистическую экономику к изменению способов присвоения производимых материальных благ в направлении государственной собственности. Однако эти процессы, если и протекают, то в жесткой конкуренции с частной собственностью. Возглавляет борьбу с государственной собственностью, кроме самих собственников, та же бюрократия.

Какие объективные основания для распространения в экономике и обществе имеет государственная собственность? Сразу же следует оговориться, что во многом преимущества этой формы собственности потенциальны и в практике полностью не реализуются. В современных условиях использование государственной собственности происходит при тотальном господстве частной собственности и острого противостояния двух принципиально различных стратегических направлений развития человечества – капитализма и социализма. Поэтому преимущества государственной собственности не имеют возможностей раскрыться полностью. Какие это преимущества?

Во-первых, государственная собственность создает условия для всеобщего и обязательного труда людей и исключает безработицу. Теоретическая апология частной собственности эти обстоятельства рассматривает как ограничение прав человека и демократии. Такие оценки справедливы только с позиций паразитического класса. Если оценки выставлять с позиций сущности человека и необходимости его развития, то всеобщностью и обязательностью труда решается фундаментальная задача в эволюции человечества.

Во-вторых, государственная собственность на первых этапах её становления ещё не исключает полностью эксплуатацию человека человеком, но создает очень хорошие условия для этого в будущем. Примером могут служить страны с социалистической экономикой.

В-третьих, господство государственной собственности формирует материальную базу для решения главной цели человечества – всестороннего развития Человека. Это становится возможным в связи с изменением цели общественного производства. Если при господстве частной собственности главной целью любой экономики является нажива собственника и это официальной теорией преподносится как доктрина, то при государственной собственности целью экономики становится наиболее полное удовлетворение материальных и духовных потребностей людей. Естественная цель общественного производства воссоединяется с социальной целью.

В-четвертых, государственная собственность делает реальностью в перспективе достижение вековой мечты человечества – социального равенства людей и преодоление зависимости от людей, не в меру владеющих землей, фабриками, заводами, деньгами и другими формами богатства. Государственная собственность приближает эру действительной свободы Человека, в противовес свободе на рабовладельческий, крепостнический и буржуазный манер.

В-пятых, после введения государственной собственности у общества появляется возможность целенаправленно регулировать общественное производство из единого центра, достигать планомерности и пропорциональности в экономике избегать экономических кризисов и потерь от действия «невидимой руки» рынка.

Мы могли бы перечислять и другие достоинства государственной собственности, но необходимо пощадить ангажированное сознание сторонников частной собственности. Им и сказанное трудно будет осмыслить и воспринять. Плохо будет господам, если изжога перерастёт в язву желудка. Пощадим желудки господ.

Практические задачи сводятся не к пикировке теоретических догм, а к выработке таких моделей для экономики, которые исключали бы экономические провалы и частной, и государственной собственности, но абсорбировали достоинства обеих. В экономической теории это обозначается таким понятием как конвергенция двух социально-экономических систем. Экономическая теория после спокойного и вдумчивого анализа достоинств и недостатков форм собственности должна предлагать модели хозяйствования в рамках существующих систем. В мировой экономике это уже происходит без рекомендаций теоретиков, в социалистических странах вводятся элементы частной собственности и рыночной экономики. В свою очередь, в странах с частнокапиталистической собственностью все больший удельный вес приобретают общественные формы и виды собственности, используется опыт социалистических стран, в том числе бывшего Советского Союза, в планировании и регулировании экономик. Как всегда, против мировых тенденций действуют в России.

Национализация и приватизации объектов собственности

Одним из практических мероприятий постоянного взаимодействия частной и государственной собственности является национализация и приватизация. Общепринято эти процессы называть как «приватизация собственности» и «национализация собственности». В строгом смысле приватизировать или национализировать собственность невозможно. Это можно сделать с объектами отношений собственности. Такое разномыслие объясняется различием в понимании сущности собственности. Если собственность понимать как принадлежность вещи человеку, то можно говорить о приватизации собственности, поскольку собственность – это вещь. Если иметь в виду, что собственность – эта система экономических и правовых отношений, то становится понятно, что систему отношений приватизировать или национализировать невозможно. Систему отношений можно регулировать, перестраивать, совершенствовать и т. п.

В западной экономике развитых стран процессы национализации и приватизации идут параллельно и естественным путем. В России знают только приватизацию и само слово «национализация» употреблять нельзя, так как можно нарваться на стандартное клише «противника реформ» или «врага народа». Ситуация с «врагами реформы» точно такая же, какой она была в 30-е гг. при большевиках, с той лишь разницей, что в те годы отправляли людей в сибирские лагеря, сейчас их убивают голодом и в непрекращающейся гражданской войне. Большевизм он и при рынке большевизм. Он никаких экономических законов не признает. Только почему современному российскому большевизму аплодируют на Западе? Скоро, господа, будете собирать свои плоды от этих аплодисментов.

Практика, но не теория, выработала свои критерии взаимопревращений частной и государственной собственности. Критериями стали следующие:

1) более высокая экономическая эффективность той или другой формы собственности;

2) общегосударственное значение объектов собственности в случаях их национализации;

3) более высокая социальная эффективность одной или другой формы собственности;

4) решение проблем, вызванных чрезвычайными ситуациями (война, послевоенное восстановление хозяйства, ликвидация последствий от природных катастроф и т. п.) в случаях национализации;

5) обеспечение обороноспособности страны;

6) поддержка стратегически важных для национальной экономики предприятий в международной конкурентной борьбе в случаях национализации;

7) преследование стратегически важных политических целей той или иной политической партии или страны в целом.

По каждому из названных критериев можно было провести многочисленные примеры. Мы этого делать не будем, так как это предмет специального анализа. Отметим лишь три момента. Во-первых, большинство случаев национализации или приватизации проходили и проходят, прежде всего, по критерию экономической эффективности. Во-вторых, национализация и приватизация с периодами оживления или затухания идут одновременно в зависимости от объектов собственности. В-третьих, в России приватизация объектов государственной, муниципальной, кооперативной собственности и собственности общественных организаций осуществлялась исключительно в политических целях. Как говорили организаторы приватизации, они «забивали последний гвоздь в гроб погребаемого коммунизма». А что вы хотели услышать от новых большевиков! Правда, в истории человечества могильщиков коммунизма было много, но они сами находятся в могилах. История идёт своим путем мимо могил могильщиков.

Более подробно процесс приватизации в Российской Федерации будет рассматриваться на протяжении всего учебного курса. Особое внимание будет уделено её последствиям.

...

Фридрих Август фон Хайек, Австро-Венгрия

1899–1992

...

Черковец Виктор Никитич

д.э.н., проф., СССР р. 1924

...

Рязанов Виктор Тимофеевич

д.э.н., проф., СССР р. 1958 

ТЕМА 4. ОСНОВНЫЕ ТИПЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ И ЗАКОНЫ ИХ РАЗВИТИЯ

Глава 1. Содержание и классификация социально-экономических систем

§ 1. Понятие социально-экономической системы

К вопросу о понятии системы

Предыдущее изложение учебного материала должно убедить в том, что функционирование и развитие экономики происходит через взаимодействие сложного комплекса условий, факторов, причин, результатов как собственно в экономической сфере жизни общества, так и за её границами. В этом комплексе анализировались вещественный и человеческий факторы производства, системы потребностей и интересов экономических и социальных субъектов, социально-экономические отношения и, прежде всего отношения собственности. Анализ экономических явлений сопровождался рассмотрением сугубо социальных, классовых, политических и идеологических условий и факторов. Эти факторы вытекают и обусловливаются экономикой и в то же самое время оказывают существенное обратное воздействие на экономику. В результате экономический и социальный прогресс общества в реальности означает функционирование сложной социально-экономической системы, складывающейся из указанных локальных условий, факторов, причин и т. п. Такое понимание социального прогресса обязывает проанализировать социально-экономические системы как целостные явления.

Прежде чем вести речь о подходах и методах анализа, необходимо договориться о том, что понимается под социально-экономической системой. Понятие системы в экономической теории так измочалено, что живого места нет совершенно. И мы в своем тексте уже неоднократно пользовались этим понятием, говоря о системах потребностей, интересов, субъектов, социально-экономических отношений и др. В учебниках и другой экономической литературе системами называют экономику, отрасли, предприятия, мировую экономику, экономические и социальные отношения, неоднократно повторяющиеся события и т. д. Не всегда понятие системы используется к месту.

Под общим понятием системы разумеется особым образом упорядоченная взаимосвязь между частями, элементами функционирующего структурного образования в природе или обществе. Экономическая система есть совокупность взаимосвязанных и определенным образом упорядоченных элементов экономики. Фактически – это другое определение экономики, предполагающее раскрытие её структурных элементов. На наш взгляд, более обобщённой выступает не экономическая, а социально-экономическая система. Она, помимо элементов экономики, включает в свое содержание социальную сферу, право, политику, идеологию, мораль и нравственность. Основанием для такой трактовки является неоднократно подчеркиваемый нами факт, что экономика не может функционировать абсолютно обособленно от других сфер общества. В этой взаимосвязи не так уж редки случаи, когда нравственность, идеология, политика и право имеют первенство над экономикой. Кроме того, следует иметь в виду, что естественное предназначение экономики реализуется через удовлетворение материальных и духовных потребностей людей, то есть через социальную сферу.

Экономика первична лишь как материальная основа развития общества, но она вторична с позиций удовлетворения социальных потребностей людей. Цель диктует, какой быть экономике. Поэтому отдельный анализ экономической системы возможен и необходим, но он не может претендовать на достаточную характеристику прогресса Человека. Именно отрыв экономики от естественной цели и решения социальных задач, позволяет гипертрофировать цели экономики в интересах очень узкого слоя населения и не подчинять её развитие интересам всего общества. Примерами такой гипертрофии являются рабовладельческие, феодальные и буржуазные общества.

Таким образом, необходимо различать экономические и социально-экономические системы. Экономические системы составляют своеобразное «ядро» или основу социально-экономических систем. В составе социально-экономической системы могут конкурировать несколько экономических систем. Они в экономической науке получили название «укладов» или «секторов». Допустим, в современной капиталистической системе можно наблюдать частный, государственный, частнотрудовой, натуральный или патриархальный сектора. Под понятием «экономическая система» имеют в виду все секторы экономики в совокупности.

Читателям каждый раз необходимо разбираться, какой же смысл вкладывается в используемое понятие системы. Следует ещё раз отметить, что никакой «чистой экономики» и, следовательно, экономических систем не существует. Экономическая жизнь общества складывается из действий людей, потому экономика тесно переплетается с социальными проблемами. Выделение экономических систем в качестве самостоятельных явлений возможно только в теоретических исследованиях. Со всеми указанными проблемами нам и предстоит ознакомиться.

Теоретико-методологические подходы к трактовке экономических систем

Экономические системы всегда были объектом пристального внимания со стороны экономистов. С сожалением следует добавить, что комплексно исследовали экономические системы в основном в прошлом – в XIX – начале XX вв. Среди значимых авторов следует назвать A. Смита, Д. Рикардо, Ф. Листа, Дж. С. Милля, К. Маркса, Ф. Энгельса, К. Менгера, А. Маршалла, Т. Веблена, Дж. Кейнса-сына, П. Самуэльсона. Из российских экономистов, делавших упор на системный анализ экономики, следует отметить И.Т. Посошкова, А.И. Бутовского, А. Шторха, Н.Г. Чернышевского, М.И. Туган-Барановского, А.И. Чупрова, П.Б. Струве, В.И. Ленина, Н.Д. Кондратьева. Из советских автор следует выделить главных редакторов популярных учебников по политической экономии К.В. Островитянова, A.M. Румянцева, H.A. Цаголова, Г.А. Козлова, В.А. Медведева. Особо следует назвать работы B. Н. Черковца «Социализм как экономическая система» (1982 г.) и В.Т. Рязанова «Экономическое развитие России XIX–XX вв.» (1998 г.).

Современная западная экономическая наука неоднозначна. Отдельно следует остановиться на учебной литературе. В учебниках исследуется всего две системы, одна – «очень хорошая», то есть рыночная, под которой разумеется капиталистическая, другая – «очень и очень плохая», тоталитарная или коммунистическая. Поскольку капитализма и рынка во многих странах остается все меньше и меньше, стали исследовать «смешанные экономики». Первой системе посвящаются толстенные фолианты, двум другим системам отводится несколько страниц или даже абзацев. Вот такая она научная истина наизнанку. Профессора университетов и институтов принимают студентов за детей, которым можно вправлять мозги, не неся никакой ответственности.

В научных исследованиях дело обстоит не столь примитивно. Многие исследователи в качестве основы классификации экономических систем берут только технику ( Ж. Эллюль, П. Дракер ). Один из самых известных американских экономистов, советник четырех президентов США Д. Гэлбрейт в своей самой известной работе «Новое индустриальное общество» (1969 г.), классифицирует развитие общества в зависимости от индустрии. У. Ростоу (США, 1916–2003 гг.), соперничающий с Гэлбрейтом за влияние на власть и публику и обуянный страстью во что бы то ни стало создать некоммунистический манифест вместо «Коммунистического манифеста» К. Маркса и Ф. Энгельса, в книге «Мировая экономика: история и будущее» обобщил свои ранние идеи и настаивал на стадиях развития общества в зависимости от объёмов капиталовложений и сбережений. Такой подход к периодизации экономических систем никак не смог соперничать с историческим материализмом К. Маркса, поэтому работа осталась незамеченной повсюду.

Отмеченные основания периодизации экономических систем не могут претендовать на универсальность при исследовании не только экономического и социального прогресса общества, но даже одной какой-либо системы. Их ограниченность и локальность вполне очевидна.

В экономической теории на Западе есть понятия экономических систем, отличающиеся большей универсальностью и многомерностью. П. Грегори и Р. Стюарт предлагают рассматривать экономическую систему как совокупность механизмов и институтов для принятия и реализации решений, касающихся производства, дохода и потребления в рамках определенной географической территории. Ф. Прайор считает, что экономическая система включает все институты, организации, законы и правила, традиции, позиции, оценки, запреты и схемы поведения, которые прямо или косвенно воздействуют на экономическое поведение и результаты. Во втором определении, в отличие от первого, отмечается элемент функционирования и результативности экономических систем.

Эти и подобные понятия отражают фактическое состояние экономических систем, но с необходимой поправкой. Они слишком абстрактны и не содержат в себе элементы социальной специфики. Специфика определяется указанием на системы собственности. Без этого экономические системы приобретают только технико-технологический характер. Такое понимание экономических систем выгодно тем субъектам, социальным группам и классам, которые не заинтересованы в раскрытии реальных социальных целей каждой данной системы. Например, трудно ожидать от российских крупных собственников желания обнажить фактические цели функционирования экономической системы в Российской Федерации.

Структура социально-экономических систем

В связи с анализом социально-экономических систем возникает необходимость рассмотреть их структуру.

Такой подход предполагает выявление их частей, элементов, факторов. При этом возможен двоякий подход – с одной стороны, систему можно рассматривать в статике, методом «моментальной фотографии», с другой – системы необходимо изучать с учетом того, что они постоянно самовоспроизводятся и развиваются. В этой части учебного пособия применяется хотя и системный, но все-таки статический метод. Для воспроизводственного подхода пока недостаточно предложенного читателям материала. Он будет осуществлен в завершающих темах учебного курса. В статике социально-экономическая система представлена схемой 4.1.

Такова, на наш взгляд, исключительно сложная статистическая картина социально-экономической системы. Мы не намерены её комментировать, так как все элементы системы анализировались в предыдущих темах курса. Мы воспользовались методом сведения частного к общему и представленной схемой характеризуем максимально интегрированный общественный институт. Дальнейшая интеграция частей в более общее образование невозможна. Необходимо, однако, отметить следующее. В приведенной схеме социально-экономическая специфика системы определена, но социально не конкретизирована. Это необходимо показывать при характеристике конкретных социально-экономических систем, допустим, капитализма или социализма. Специфика будет находить отражение в системе субъектов и их интересов, в отношениях собственности, в специфике политики и идеологии и т. д. В предыдущих темах эту особенность мы постоянно подчеркивали. Вернитесь к изученному материалу, и все станет ясно. При дальнейшей характеристике социально-экономических систем на это будет обращаться особое внимание.

С учетом социальной специфики можно дать следующее определение системы: социально-экономическая система – это социальное образование в масштабах всего общества, состоящее из взаимодействующих и взаимозависимых социально-экономических институтов, частей и элементов, отражающих своим содержанием социально-ориентированное производство, распределение и потребление материальных и духовных благ и воспроизводство человека.

Схема 4.1 Структура абстрактной социально-экономической системы и степень взаимодействия элементов системы

§ 2. Классификации социально-экономических систем

Как вытекает из предыдущего изложения реально функционирующих экономических и социально-экономических систем внутри национальных экономик и в сообществе стран мира много и все они различны. А если учесть, что их исследователей гораздо больше, то легко представить все разнообразие и всю исключительную сложность с классификацией этих систем. При осуществлении классификации господствует принцип, выражаемый народной поговоркой: «Кому что Бог на душу положит».

Критерии классификации социально-экономических систем

Прежде, чем классифицировать какие-то системы, необходимо четко обозначить, какие системы имеются в виду. Чуть выше приводилось определение экономических систем П. Грегори и Р. Стюарта. Чем оно характерно?

В нем указывается, что экономическая система – это совокупность экономических институтов и механизмов на определенной географической территории. Становится совершенно понятно, что речь идет об экономических системах страны. Если ещё было бы подчеркнуто, что это – государственная территория, то ничто не вызывало бы непонимания. В противном случае всякий анализ систем превращается в схоластическую игру бессодержательными дефинициями, не имеющего ничего общего с реально существующими системами в жизни человечества.

Анализ социально-экономических систем необходимо проводить в пределах государственных образований и всего общественного производства, функционирующего на социально-специфических формах собственности – частной, общественной, государственной, монополистической, смешанной и др. Экономически грамотный анализ всегда начинается с выявления основания или критерия, позволяющего осуществлять классификацию систем, событий, явлений, фактов, особенностей, признаков, результатов и т. п. Представим, что кому-то захотелось проанализировать весь словарный запас в каком-либо национальном языке. Как поступают авторы словаря? Они, в первую очередь, выбирают критерий, по которому будут группировать все слова. Чаще всего весь словарный запас группируется по начальной букве слов. А что было бы, если запас слов давался без определенного критерия? Понять в таком словаре, а главное, делать какие-либо выводы о словарном запасе было бы просто невозможно. Социально-экономические системы очень сложны и поэтому без четкого определения критериев исследования наука превращается либо в схоластику, либо в банальную демагогию. Критерий должен отражать самую существенную или типическую черту всех или большинства систем. Только это позволяет сравнивать системы и обнаруживать тенденции их развития. Критериев не может быть много, их должно быть столько, что дальнейшее количественное сокращение не позволяет осуществлять необходимую группировку систем.

В нашем конкретном случае при классификации социально-экономических систем речь идет об уровне всего общественного производства, следовательно, критерии должны быть максимально интегрированы и выражать сущностные признаки всего общественного устройства.

При характеристике системы социально-экономических отношений в целом в её структуре в предыдущей теме выделялись три уровня отношений – производственно-экономические, организационно-экономические (управленческие) и отношения собственности. Кроме того, по критерию исторических периодов функционирования отношений выделялись всеобщие, особенные и специфические социально-экономические отношения. Эти две группировки отношений взаимосвязаны и автоматически предоставляют возможность классифицировать социально-экономические системы по трем критериям.

Первый критерий, основанный на производственно-экономических и всеобщих отношениях, по своей сути характеризует функционирование производительных сил общества, понятие которых было дано в одной из первых тем курса. Мы напоминаем, что производительные силы в структурном аспекте складываются из средств производства (вещественный фактор) и людей, занятых производством материальных и духовных благ (человеческий фактор). Состояние производительных сил по историческим периодам различно. Это различие и дает основание для группировки социально-экономических систем.

Второй критерий, вытекающий из характеристики организационно-экономических и особенных отношений, связан со способами общественной организацией производства материальных и духовных благ. В теме, посвященной собственности, отношения, связанные со способами воссоединения факторов общественного производства, названы исходным отношением в каждом исторически новом обществе. Эти отношения действительно являются исходными, так как жизнь общества полностью зависит от способа воссоединения факторов и социально-экономической эффективности организации общественного производства. Как управляем общественным производством, так и живем. Кроме того, не следует упускать из внимания, что человек воспроизводит самого себя именно в процессе организации общественного труда.

Третий критерий позволяет классифицировать системы в зависимости от их социально-экономического содержания. Собственность на средства производства определяет в обществе процессы распределения и фактического использования всего создаваемого обществом богатства, формирует власть, социальные группы и классы. Отношения по поводу присвоения средств производства выступают во всех известных социально-экономических системах основным производственным отношением, то есть таким отношением, от которого находятся в зависимости все без исключения процессы в экономике, социальной сфере, политике и идеологии.

В современной российской обществоведческой науке делаются попытки размыть критерии классификации социально-экономических систем. Делается это не без определённого умысла. Преследуется цель вытравить из общественного сознания понимание систем, как социальных и классовых образований. В связи с этим навязываются такие критерии классификации социальных систем и цивилизаций, которые дают возможность определять системы как исключительно абстрактные феномены, не имеющие ничего общего с человеческой деятельностью.

В пухлом издании Российской Академии Наук в качестве критерия классификации цивилизаций называются «ступени общения» (Россия в многообразии цивилизаций. М: Весь мир, 2011. С. 33). Этот критерий позволяет любому исследователю создать своим воображением неограниченное число систем и цивилизаций. В книге называется двадцать одна цивилизация. Некоторые из них не могут претендовать даже на определение производственно-экономической системы, ибо не очень заметен их «след» в человеческой цивилизации.

Классификация социально-экономических систем

Социально-экономические системы являют человечеству систему взаимодействия производительных сил и производственных отношений. Поэтому и критерии классификации систем неизбежно должны обусловливаться критериями классификации двух сторон способа производства – производительных сил и производственных (экономических) отношений.

По критерию развитости производительных сил или по производственно-экономическим отношениям истории известны два типа социально-экономических систем:

• общество с присваивающей экономикой;

• общество с воспроизводящей экономикой;

и три исторически известных уровня общества:

• с доиндустриальной экономикой;

• с индустриальной экономикой;

• с автоматизированной экономикой.

По критерию исходного производственного отношения (способу воссоединения факторов общественного производства) или общественной организации труда следует выделить три типа социально-экономических систем:

• общество с натуральным хозяйством;

• общество с товарным производством;

• общество с непосредственно-общественным производством;

и три их общественные формы в виде:

• общества с центрально-управляемой (командной) экономикой;

• общества с анархичной (стихийной) экономикой;

• общества со смешанной экономикой.

По критерию основного производственного отношения (отношения собственности по поводу средств производства) следует выделить три типа социально-экономических систем:

• общества с архаичной (первичной) экономикой;

• общества с господством частной собственности;

• общества с обобществлённой экономикой;

и семь социально-экономических формаций (форм):

• общества с первобытно общиной (примитивно коммунистической) экономикой;

• общества с азиатским способом производства;

• общества с рабовладельческой экономикой;

• общества с крепостнической экономикой;

• общества с буржуазной экономикой;

• общества с социалистической экономикой;

• общества с коммунистической экономикой.

В следующей главе все эти «типы и формы» будут рассмотрены более подробно. Поинтересуйтесь, уважаемые студенты! Классификация социально-экономических систем в соответствии с заявленными критериями к вашим знаниям пока ничего не добавила, поскольку не рассматривались производственные и социально-экономические отношения в системах.

Глава 2. Типы и формы социально-экономических систем

§ 1. Исторические типы и формы производственно-экономических систем

Разграничение социально-экономических систем по критерию состояния производительных сил или производственно-экономических отношений означает исследование механизма взаимодействия природы и общества, техники и человека. Природа, как указывалось ранее, предоставляет обществу свою собственную материю для изготовления средств производства, техники, технологии и готовых благ. Да и каждый человек – главная производительная сила общества, является творением природы. Поэтому человеческая история, возникновение и уход с исторической сцены социально-экономических систем – это процесс взаимодействия природы и общества. История продемонстрировала пока всего два типа организации производства – присваивающую экономику и воспроизводящую экономику.

Общество с присваивающей экономикой

Присваивающая экономика характеризуется производством и присвоением благ в условиях естественной природы и их относительной достаточности для удовлетворения общественных потребностей. Данный тип экономики демонстрирует непосредственное взаимодействие Человека и Природы. Чем дальше вещество природы от процесса неоднократной его переработки удаляется с момента изъятия из природной кладовой, тем больше кажется человечеству, что оно само воспроизвело блага, забывая о Природе. Вот она причина надругательств над природной средой!

В экономической науке широко представлено мнение, что присваивающая экономика была характерна только самым древним временам. На самом деле это не так. Человечеству очень хотелось бы быстро освободиться от зависимости у природы, хотя бы в своих представлениях. Реальное освобождение произойдет через необозримое время. Человечеству, возможно, придётся переселяться на другие планеты. А пока без присвоения объектов природы, проще говоря, её материи, люди ничего воспроизвести не могут. Надо хорошо посчитать и убедиться, какой экономики сейчас в мире больше – присваивающей или воспроизводящей трудом Человека.

Действительно, присваивающая экономика начиналась с собирательства, охоты, рыболовства, приручения диких животных, изготовления примитивных орудий труда и оружия из камня, железной и медной руды, использования древесины и каменного угля, сбора урожая ягод, фруктов и злаков. Однако все это осталось и приобрело ещё большие объёмы в современной экономике.

В мировой экономике сформировались группы стран, так называемой сырьевой специализации, в которых присваивающая экономика занимает наибольший удельный вес в сравнении с воспроизводящей. Речь в данном случае идет о десятках отраслей по добыче нефти, газа, различных руд, угля, глинозема, строительных материалов, платины, золота и другого сырья. Сюда же следует отнести отрасли по извлечению древесины, каучука, природных смол. Мощным потоком природа снабжает человечество фруктами, овощами, кофе и какао.

В отношении многочисленных отраслей сельскохозяйственного производства и животноводства, скорее всего, будут жаркие дискуссии по поводу того, следует ли их относить к присваивающей или воспроизводящей экономике. Однако вне сомнений остается тот факт, что значительно преобладающая доля в этих отраслях принадлежит матушке-природе, а не индустрии. В частности, в России без дождя урожай зерновых выращивать ещё не научились. И таких примеров много. Следует причислить к присваивающей экономике вылов рыбы в океанах, морях, реках и водоемах, а также добычу других даров водного пространства. Нельзя упускать из виду «индустрию» отдыха, лечения, физической культуры и спорта, которые без благоденствия со стороны Природы практически невозможны.

Может кому-то покажется странным наше еще следующее обобщение, но мы его сделаем. Природа является практически неисчерпаемым источником для духовного производства, связанного с развитием людей. При этом мы имеем в виду такие «продукты» как научные знания, искусство, культуру, архитектуру, литературу. Природа выращивает своих «деток» не только с физической точки зрения, но обогащает их духовно своим многообразием, тайной, красотой, страстью человека и великодушием. Не рассердить бы её окончательно! Будем надеяться, что человечество одумается и перестанет причинять своей матери-природе много боли.

Общество с воспроизводящей экономикой

Воспроизводящая экономика характеризуется производством материальных и духовных благ с помощью неоднократного промышленного передела продукции на основе новых технологических приемов. Отличие воспроизводящей экономики от присваивающей в степени переработки вещества природы. Ранее отмечалось, что без затрат труда никакое благо сделать полезным для людей невозможно. Вместе с тем существует разница в количестве затрат труда при доведении продукции или услуги до готовности для потребления. При собирательстве и охоте продукт поступает в потребление также с помощью затрат труда, но совершенно очевидно, что при промышленном производстве получение таких же продуктов сопровождается более значительными затратами труда. Эти различия в конце концов сказываются на величине стоимости одного и того же продукта. Например, стоимость нефти и стоимость всех продуктов от переработки нефти, существенно разнятся в пользу промышленной переработки, хотя масса вещества природы не изменяется. Разница в стоимости – своеобразная рента воспроизводящей экономике. Воспроизводящая экономика существенно увеличивает объем богатства общества, и в этом её прогресс по сравнению с присваивающей экономикой.

Воспроизводящая экономика в неисчислимое число раз увеличивает разнообразие материальных, духовных благ и услуг для людей, неизвестных в природе. Человечество становится независимым от природы в изготовлении орудий труда, в значительной степени укрепляет независимость в предметах труда, используется большое количество технологических процессов при производстве благ, которых нет в природе. Поэтому воспроизводящая экономика знаменует собой гигантский шаг человечества на пути к независимости от Природы. Этот путь займет многие тысячелетия научно-технического и духовного прогресса в жизнедеятельности общества.

Проблема соотношения присваивающей и воспроизводящей экономик для России всегда была актуальной. Вплоть до середины первой четверти XX в. российская империя была по преимуществу аграрной страной, с существенным преобладанием ручного труда крестьян в присваивающей экономике. В советский период экономика России в составе СССР совершила гигантский скачек по пути индустриализации и буквально за три десятилетия проделала путь от плуга, запряженного быками, к полету человека в космос. Так называемые реформы 90-х гг. XX в. вновь вернули российскую экономику к присваивающей экономике. Страна проделала обратный путь от проектирования космического корабля для полета на Марс до «нефтегазовой иглы».

Мировая тенденция ускорения научно-технического прогресса в России сказалась на увеличении количества материи, отнимаемой у природы, но экономический прогресс отступил к VIII–VI вв. до нашей эры. Может кому-то покажется данное сравнение слишком резким, однако следует поразмышлять над некоторыми явлениями в российской экономике. Например, совершенно ясно, что не изменяется присваивающий характер экономики от того, как вылавливается рыба из водоемов – с помощью сетей, изготовленных первобытным человеком из водорослей и камыша, или из синтетических нитей современным человеком. Новая техника увеличивает лишь объем вылова. Уголь, нефть, газ и другие минералы отнимаются у природы и используются без переработки точно так же, как это было в древние и средние века. Современная техника позволяет извлекать полезные ископаемые не с поверхности, а с больших глубин земли. Такие примеры можно продолжать долго. Они свидетельствуют о том, что отдельные технические новшества не позволяют стать российской экономике воспроизводящей. Понимают ли это отечественные горе-реформаторы?

Реставрация экономических отношений в России, основанных на частной собственности, приостановила научно-технический прогресс, основанный на социалистической собственности. На наш взгляд, призывы руководителей России к олигархам и крупным собственникам вкладывать средства в новые технологии, так и останутся благими пожеланиями. Не станут они этого делать, если бешеные прибыли получают от присваивающей экономики. Поэтому не случайно, что некоторые сдвиги в производстве технологически совершенной продукции происходят только в ВПК и космических исследованиях, финансируемых в основном за счет государства.

У российских реформаторов глаза краснеют от зависти, когда они наблюдают на Западе и Востоке образцы технического прогресса, основанного на частных предприятиях при изготовлении массовой продукции. Такая зависть от экономической безграмотности. В США, Японии и Западной Европе экономические стимулы технического прогресса мучительно, с противоречиями, формировались столетиями. Россия такого опыта никогда не имела, поэтому безнадежно отстала, и перспектив встать вровень с передовыми странами, нет. Участь России при такой экономической политике – остаться сырьевым донором навсегда. Прорывные технологии в США, Европе и Японии создавались либо с активным участием государств, либо по кооперации между странами. Современные новые технологии требуют первоначальных огромных затрат на фундаментальные научные исследования, а затем на реализацию проектов в производстве. По кооперации с нами многие страны работать не желают, в том числе Китай, США, Япония, Европа. Осталась только одна Индия, которая готова больше получать от России, чем обогащать её достижениями в технике. Неужели российские вожди не понимают этих элементарных истин!

Технико-экономические уровни общества

Технико-технологическую характеристику производительных сил можно давать только по уровням, свидетельствующим о степени их развития. В рамках присваивающего и воспроизводящего типов экономик экономическая теория выделяет три уровня общества в зависимости от степени развитости техники и технологии:

1) общество с доиндустриальной экономикой;

2) общество с индустриальной экономикой;

3) общество с автоматизированной экономикой.

Общество с доиндустриальной экономикой – в основном аграрная экономика с преобладающей долей присваивающей экономики, основанной на мускульной силе человека. Правильнее было бы такие экономические системы называть экономикой ручного труда. Основной вид энергии – тягловая сила животных. Такой экономика была многие тысячелетия. Продолжительность периода объясняется очень медленным развитием производительных сил. Реальными символами доиндустриальной экономики вначале было любое животное, медленно тянущее по полю плуг или борону, а затем лошадь, впряженная в телегу и погоняемая хлыстом ездока. Что касается решающих орудий труда, то первоначально таковым было копье, позволяющее убивать диких животных, затем металлический топор, мотыга и лопата. Пределом эволюции в орудиях труда стал плуг. Высшим достижением всей человеческой цивилизации в доиндустриальном обществе стали воспеваемые в романсах тарантас и кибитка, запряженных «парой гнедых», на которых человечество въехало в индустриальное общество.

Индустриальное общество характеризуется господством машинного производства со значительной долей мускульной силы человека. Значительное пространство в общественном производстве занимает воспроизводящая экономика. Символом индустриального общества становится такое орудие труда как машина. Этапы развития индустриальной экономики связаны с этапами совершенствования машин. Вначале это была паровая машина, затем – двигатель внутреннего сгорания, который эволюционно уступает место электродвигателю. Венцом развития индустриальной экономики будет являться машина, работающая на атомной энергии. Теперь темп развития экономики символизируется не с движением тарантаса, а вначале с автомобилем, затем – со скоростью реактивного самолета. В целом же прогресс индустриального общества связан не с отдельным орудием труда, а их совокупностью, получившей название техники. Все большее значение в производстве материальных и духовных благ приобретает наука, превращающаяся в непосредственную производительную силу. Машинное производство и наука позволили поднять производительность труда человека по сравнению с доиндустриальной экономикой в тысячи и миллионы раз. Это – главный результат индустриальной экономики.

Рис. 4.1 Классификация социально-экономических систем по развитости производительных сил общества

Следующую форму экономических систем называют постиндустриальной. Мы не можем с этим соглашаться, так как за основу классификации берется не технико-технологический критерий, а исторический или временной. Более того, предполагаемый период «пост» исключает дальнейшую классификацию систем на все будущие времена. Впереди у человечества этапы развития экономики на биотехнологиях, комплексном использовании различных видов энергии, в том числе термоядерной, и т. п. Поэтому следующий этап развития экономики следует обозначить как экономику автоматизированного производства. Тем самым это позволит придерживаться прежних критериев классификации и оставить для будущих поколений продолжать подобную периодизацию систем в зависимости от развития производительных сил.

В экономике, основанной на автоматизированном производстве, мускульная сила человека используется в минимальном объеме. Производящей силой становятся овеществлённые знания людей. Человек добивается такой комбинации в технике, что она по законам природы, совершает производственные операции в автономном режиме без участия человека. Роль человека сводится к научному проектированию и управлению производственным процессом. Человек своим познанием закономерностей природы заставляет её перерабатывать свою собственную материю в продукцию, пригодную для производительного и личного потребления. По законам диалектики, в частности закона отрицания отрицания, воспроизводящая экономика при автоматизированном производстве уступает место присваивающей экономике на новом её уровне.

Следующий этап прогресса будет связан с мерами по организации производства в автоматизированном режиме духовных благ. Для решения таких задач Человеку потребуется тысячелетия. Другим должен стать и сам Человек.

В наши дни конкретными элементами автоматизированного производства являются конвейеры и робототехника, телекоммуникационные системы, информационные технологии, компьютеры и компьютерные программы. На этом пути человечеству предстоит ещё многое сделать. Человечеству свойственно выдавать желаемое за действительное. Экономические системы формируются веками и тысячелетиями. Индустриальная экономика формировалась более четырех сотен лет и её предстоит ещё долго перерастать в новое качество.

§ 2. Исторические типы и системы обществ в зависимости от способов и форм воссоединения факторов общественного производства

В зависимости от воссоединения человеческого и вещественного факторов производства (исходное производственное отношение), история обнаружила три типа общественных хозяйств – натуральное, товарное и непосредственно-общественное, и три формы организации общественного производства – архаичную, частнособственническую и обобществлённую. В современной экономике можно наблюдать все типы и формы хозяйств, однако в каждый данный исторический период какие-то из них в обществе являются господствующими.

Натуральное хозяйство

Натуральным традиционно называют такое хозяйство, в котором все необходимые продукты производятся для потребления в этом же хозяйстве, а не для рынка. Самыми типажными такого рода хозяйствами являлись первобытные общины, поместья феодалов в средние века, наделы крестьянских семей и изолированных домашних хозяйств во все времена. Элементы натурального хозяйства можно обнаружить в любом современном производстве, когда те или иные блага производятся для внутреннего потребления.

У натурального производства оригинальна и неповторима общественная форма хозяйства. Натуральное хозяйство – такой тип хозяйства, в котором собственник средств производства, производитель и потребитель совпадают в лице одного социально-экономического субъекта.

Длительный исторический период на земле натуральное производство было господствующим. В средние века в связи с углублением ОРТ и развитием рыночных отношений, оно стало уступать место в экономике товарному производству. В ходе так называемых реформ в конце XX в. в России произошел ренессанс натурального хозяйства в сельской местности, в поселках городского типа и даже в городах. Население перешло на режим выживания, и потому продукты для минимального прожиточного минимума производило в домашних хозяйствах, не обращаясь к рынку.

Объектом нашего исследования является не только материальное, а духовное производство. Ранее мы отмечали, что в семьях или домашних хозяйствах воспроизводятся духовные блага, включая процесс воспитания и образования. Кроме того, в домашних хозяйствах создаётся много видов услуг по физическому воспитанию, гигиене и поддержанию здоровья людей. Домашнее хозяйство в аспекте воспроизводства духовных благ и физического воспитания является типичным примером натурального хозяйства. Может быть, и по этой причине провалов в воспроизводстве новых поколений людей у общества пока ещё много.

Натуральное хозяйство имеет международный стандарт. Натуральность производства исключает участие производителей благ в разделении труда. Исторической тенденцией в мировой экономике является углубление разделения труда между странами. В современных условиях любая страна, даже самая крупная, не имеет возможностей для производства всех известных человечеству благ, которые к тому же постоянно обновляются. Решению указанных проблем способствует участие стран мира в международном разделении труда. Если отдельные страны не имеют возможностей или ограничивают себя в разделении труда, то по своей сути экономика таких стран превращается в натуральное хозяйство. Учитывая процесс деградации российской экономики в последние полтора десятилетия и сырьевую ориентацию, можно включать Россию в число стран с натуральной экономикой в международном разделении труда.

Товарное производство

Диалектическим отрицанием натурального хозяйства в экономике исторически выступает товарное производство. Обычно дают следующее его определение: товарным называется такое хозяйство, в котором все производимые продукты труда изготавливаются не для собственного потребления, а на рынок для продажи.

Отличительным признаком товарного хозяйства является отделение собственника от производителя материальных и духовных благ. Собственниками средств производства и готовой продукции выступают одни экономические субъекты, допустим, феодалы и капиталисты, а производителями данной продукции являются другие субъекты – крестьяне и наемные работники. Одновременно с эксплуататорским типом товарного хозяйства существовало и существует такое, при котором отделения собственника от производителя не наблюдается. Такое производство в теории получило название простого товарного производства. Типичными примерами являются хозяйства ремесленников, фермеров, мелких торговцев, домашних хозяйств, не ограничивающихся только натуральным хозяйством, а поставляющих на рынок свою продукцию.

В современных условиях господствующим в развитых странах является капиталистическое товарное производство. Его характерным признаком выступает не просто отделение производителя от средств производства, а воссоединение факторов общественного производства через сферу обращения, или рынок, когда товаром становится способность человека к труду.

Подобное заявление обязывает дать хотя бы краткую характеристику такого экономического явления как товар. Обыденное сознание в качестве товара воспринимает любое благо, которое продается и покупается. Такое представление о товаре недалеко от истины. Вместе с тем экономическая наука выработала более точное определение товара. Первые характеристики товара можно найти у древних мыслителей, в том числе у Аристотеля. Окончательно понятие товара сформулировано классиками политической экономии и К. Марксом. При его определении надо отталкиваться от понятия блага. Благо – это вещи или услуги, которые удовлетворяют те или иные человеческие потребности. Этим свойством блага обладали, и будут обладать во все времена и при всех социально-экономических условиях. Но не при всех условиях блага принимают экономическую форму товара. Например, производимые блага в первобытной общине не становились товаром. Продукты труда в домашних хозяйствах и семьях также в большинстве своем не становятся товаром. Исключительно многочисленные блага во все времена и во всех странах, предоставляемые людям бесплатно, т. е. на неэквивалентной основе, также не принимают форму товара. Товар – это продукт труда, удовлетворяющий потребности человека и изготовленный (произведенный) для обмена на другой продукт труда на рынке.

Явление товарности блага дало название товарному производству. Однако блага не по прихоти производителя принимают экономическую форму товара. Это произошло в истории человечества в связи с возникновением ряда объективных (неизбежных) условий при развитии общественного производства, получившего товарную форму. Классики политической экономии назвали два основных исторических события или условия возникновения товарного производства.

Во-первых, основанием и причиной формирования товарных хозяйств называется возникновение и углубление ОРТ, которое обусловливает узкую специализацию изготовителей на производстве какого-либо одного продукта, полуфабриката или части (детали) готового продукта потребления. При таких условиях для всестороннего удовлетворения потребностей людей обмен результатами труда становится необходимым условием функционирования общественного производства.

Читатель вправе поставить вопрос, а почему производители продукции на определенном историческом этапе перестали производить себе все необходимые блага, как это было в натуральном хозяйстве. Этот вопрос в дальнейшем будет обсуждаться подробно, а сейчас следует иметь в виду, что все необходимые блага произвести в современных условиях в одном хозяйстве невозможно. Таким образом, очевидно, что через ОРТ организационно-экономическая сторона общественного производства диктует приход эры товарных хозяйств.

Во-вторых, история экономики продемонстрировала другой факт – только ОРТ для возникновения товарного производства недостаточно. В экономической литературе приводятся примеры, когда можно было наблюдать разделение труда между мужчинами и женщинами, охотниками и рыболовами, земледельцами и животноводами, воинами и управляющими. Однако товарного производства не возникало. Причина отсутствия товарного обмена в том, что весь производимый продукт, например, в общине принадлежал всей общине, и потому не возникало экономическое обособление производителей продукта. Экономическое обособление производителей продукции стало формироваться с возникновением частного присвоения вместо общественного. В свою очередь, частная собственность стала возможной при подъеме производительности труда в общинах до такой степени, что община стала производить излишек продукта, который на основе нетрудового присвоения стал принадлежать отдельным членам общины. Впоследствии частное трудовое присвоение постепенно переросло в эксплуататорское. Собственник экономически владеет, использует и распоряжается как орудиями труда, так и произведенной продукцией и, следовательно, имеет возможность самостоятельно вступать в отношения обмена.

В дальнейшем история развития экономики показала, что экономическое обособление производителей возможно не только на основе частной собственности, а на основе различных систем, форм и видов собственности, которые мы характеризовали в предыдущей теме. Вследствие этого, товарное производство существует во всех общественно-экономических формациях, в том числе при социализме. Абсолютно неверно рассматривать товарное или рыночное хозяйство порождением капитализма; наоборот, капитализм обязан своим возникновением товарному производству. Лишь экономически безграмотный человек может отождествлять рынок и капитализм.

Таким образом, следует заключить, что возникновение и становление товарного производства связано с диалектическим взаимодействием и синхронизацией трех явлений в экономике – темпами развития производительных сил, ОРТ и возникновением частной собственности. При этом частная собственность сыграла в эволюции человечества, безусловно, прогрессивную роль. Её социальная ущербность обнаружилась впоследствии.

Экономическая наука сильна тем, что явлениям и процессам в экономике дает точные определения. В этом её главная задача. В последние годы в России отказали быть теоретиком такому глубокому мыслителю как В.И. Ленину. Тем не менее, до сих пор в мировой экономической литературе нет более точного определения товарного производства. Коммунист номер один в России дает следующее определение: «Под товарным производством разумеется такая организация общественного хозяйства, когда продукты производятся отдельными обособленными производителями, причем каждый специализируется на выработке какого-либо продукта, так что для удовлетворения общественных потребностей необходима купля-продажа продуктов (становящихся в силу этого товарами) на рынке» (Ленин В.И. ПСС. Т. 1. С. 18).

Товарное производство в истории человечества возникло на рубеже гибели первобытного строя и рождения рабовладельческой формации. Именно частная собственность и возникшее на её основе товарное производство стало причиной гибели первобытного коммунизма. Не сразу товарное производство стало капиталистическим. Прошли тысячелетия архаичного производства, азиатского способа производства, рабовладения, феодализма, прежде чем товарное производство приобрело капиталистическую социально-экономическую форму. Поэтому исключительно нелепыми выглядят теории современных западных «классиков» о вечности капитала и капитализма. Капитализм не может возвышаться над историей человечества. Как уже было указано чуть выше, товарное производство превратилось в капиталистическое товарное производство со становлением товарного способа воссоединения факторов общественного производства или превращения способности к труду человека в товар. Этот социально-экономический аспект является исходным для формирования хозяйственного механизма в экономике и всей системы социально-экономических отношений в капиталистическом обществе.

Рабочая сила человека превращается в товар при наличии двух социально-экономических условий. Первое условие сводится к личной свободе человека. Буржуазия после тысячелетий господства рабовладения и феодализма посчитала недопустимым для себя организовывать производство с помощью физического принуждения и провозгласила свободу всем людям. Под этим лозунгом происходили все буржуазные революции, в том числе октябрьская буржуазная революция в СССР в конце XX в. Правда, различия в требованиях свободы в Европе и в России принципиальнейшие. В Европе буржуазия формировалась столетиями из ремесленников, подмастерьев, крестьян, дворян и рабочих. Фактически буржуазии добивались свободы себе. В России буржуазия добилась с помощью власти свободы отнимать у государства, общественных организаций и кооперативов объекты собственности.

Второе условие превращения способностей к труду человека в товар сводится к свободе людей от средств производства Эпоха освобождения работников от земли и других средств производства в Европе была кровавой эпохой и продолжалась почти два столетия. Содержание этой свободы сводилось к тому, что крестьян насильственно сгоняли с земель и загоняли на капиталистические предприятия. Одновременно шел процесс разорения многочисленных ремесленников и мелких торговцев и превращение их в пролетариев. В России освобождение советских людей от объектов государственной собственности, собственности общественных организаций и кооперативов осуществлялось буржуазной властью путем неэквивалентной передачи в частную собственность бывшей советской госпартноменклатуре и криминалитету всего накопленного богатства. Буквально за 2–3 года в России была создана стомиллионная армия пролетариев.

Эти две формы свободы стали историческими условиями превращения рабочей силы человека в товар. Дважды свободный человек сам организовать производство материальных или духовных благ без земли и других средств производства не может, поэтому для того, чтобы добывать средства для существования семьи, он должен продавать за заработную плату свою рабочую силу собственнику средств производства или владельцу капитала. Ни третьего, ни даже второго не дано. Физическое принуждение работника при рабстве и феодализме заменяется в экономическим принуждением.

Превращение социально-экономических отношений в иное содержание – типичное явление в процессе развития человечества. Свобода всегда заканчивается там, где начинается борьба за объекты собственности, в том числе за средства существования. В этом случае содержание свободы и её понимание находится в полной зависимости от количества собственности. Капиталист считает, что со свободой в буржуазном обществе всё «о\'кеу». Наёмный работник, наоборот, считает себя не свободным, т. к вынужден во избежание голодной смерти семьи наниматься на работу к хозяину. Георг Гегель писал: «Свобода, которая не имела бы внутри себя никакой необходимости, и одна лишь необходимость без свободы – суть абстрактные и, следовательно, неистинные определения». Совершенно очевидно, что у наёмного работника только и есть «одна необходимость» без свободы. Абсолютная свобода человека превращается в свою противоположность – в экономическое рабство. В словах «раб», «работник» и «рабочий» корень слова один и тот же.

С превращением рабочей силы человека в товар связывается наступление эры капитализма. Если внимательно посмотреть на историческую периодизацию развития экономики и общества в целом, то можно обнаружить, что наступление новых исторических этапов всегда связывалось с социально-экономическим положением производителя материальных благ, или со способами воссоединения работника со средствами производства. Исторические этапы таковы:

1) первобытнообщинный строй – общинный работник;

2) рабовладельческое общество – раб;

3) феодальное общество – крепостной крестьянин;

4) буржуазное общество – наемный работник;

5) социалистическое общество – ассоциированный работник.

Нельзя не видеть различное социально-экономическое положение в обществе данных «человеческих фигур» – создателей материальных и духовных благ. В связи с превращением рабочей силы в товар, экономическая теория выработала четкое определение капитализма: капитализм – такая стадия развития товарного производства, когда товаром становится главная производительная сила общества – рабочая сила человека или человеческий фактор общественного производства.

Мы предлагаем данное определение сравнить с определением капитализма профессорами из США П. Самуэльсоном, В. Нордхаусом, K.P. Макконнеллом и С.А. Брю, приведённым в предыдущей теме. Напоминаем, что капитализмом они считают любое общество, где существует право частной собственности, и право получения прибыли. Любой человек, даже не обладающий глубокими обществоведческими познаниями, не согласится с таким определением по двум очевидным причинам.

Во-первых, не может исторический этап в развитии человеческой цивилизации «назначаться» или реально воспроизводится по какому-то закону. Любая общественно-экономическая формация – это объективное явление.

Во-вторых, частная собственность и доход существуют не только при капитализме, а имели право быть до капитализма и нормально себя чувствуют, например, в современном социалистическом Китае. Но нельзя считать, что уважаемые профессора допускают наивную ошибку. Психологически они действуют очень тонко – настойчиво внушают студентам во всем мире (в Америке уже внушили), что капитализм существовал вечно, в том числе и в первобытной общине и при рабовладении, и при феодализме, и что он будет существовать вечно, и что любого другого общества после капитализма быть не может. Человечество якобы вступило в эру всеобщего благоденствия. Всё это выглядит с научной точки зрения наивно, но вредно с позиций развития человеческой цивилизации.

Ещё один профессор Пол Хейне, на книгу которого («Экономический образ мышления») мы уже ссылались, вторит своим коллегам, что уже « палка в руках дикаря была капиталом», так как позволяла добывать какое-либо благо, т. е. доход. Если дать глубокую научную оценку этой позиции, которой придерживается подавляющая часть авторов современной неоклассической теории на Западе, то следует отметить, что это – не что иное, как примитивная метафизика, превращающаяся в идеологический лозунг.

Обобществлённое производство

Человечество в своем развитии в наше время находится в основном на стадии товарного производства. Диалектическим отрицанием товарного хозяйства выступает непосредственно-общественный тип производства. Конституирующими признаками этого хозяйства выступает, во-первых, владение вещественным фактором непосредственно всем обществом или социально-экономическими субъектами с общественными функциями, во-вторых, присвоение произведенных материальных и духовных благ непосредственно всем обществом или общественными институтами.

Примитивными образцами обобществлённых хозяйств были первобытные общины. При рабовладении и в последующих обществах непосредственно-общественное производство разрослось до рамок государства. При социализме данный тип организации экономики становится господствующим.

Следует иметь в виду, что типы хозяйств – натуральное, товарное и непосредственно-общественное с момента возникновения товарного производства всегда существовали вместе, конкурируя между собой за преобладание в обществе. Вместе с тем, очевидна историческая тенденция к возрастанию удельного веса обобществлённого производства и внутри отдельных стран, и в мировой экономике.

Нам не удалось обнаружить статистику объёмов производства в товарном и непосредственно-общественном секторах экономик развитых стран, так как такой статистики не существует. По косвенным показателям обнаруживается следующая ситуация. Рост ВВП в сравнении с ростом государственных закупок товаров и услуг в США с 1929 по 2002 гг. составил с 9,06 % до 19,18 % (см.: Bureau of Economic Analysis, Bureau of Labor Statistics, Federal Reserve, and Economic Report of the President. 2003). В учебнике П. Самуэльсона и Д. Нордхауса приведен такой пример (см. рис. 4.2).

Рис. 4.2

Мы прекрасно отдаем себе отчет, что «расходы» существенно отличаются от «производства», тем не менее, считаем, что расходы субъектов экономики, и в особенности их объем напрямую зависят от форм хозяйствования. Не может государство контролировать расходы на 70 %, не имея собственного сектора экономики.

В последние годы существования Советского Союза и мирового социалистического хозяйства (МСХ), доля социалистических стран в объеме мирового производства продукции доходила до 40 %. Очевидно, что в этих странах господствовало непосредственно-общественное производство. В ближайшее время доля данного типа производства будет возрастать за счет непосредственно-общественного сектора в общественных производствах всех стран мира, и, прежде всего за счёт духовного производства.

Игнорирование экономической теорией обобществлённого производства вызывает недоумение. В этом секторе общественного производства совершает кругооборот огромная масса материальных и духовных благ. Почему же уделяется большое внимание и проводятся исследования кругооборота в частном секторе, но остаются без внимания закономерности производства, распределения и потребления благ в обобществлённом секторе?

§ 3. Формы организации натурального, товарного и обобществлённого типов хозяйств

Центрально-управляемая экономика

Исторически первой стала центрально-управляемая экономика. Её размеры во всех странах из столетия в столетие возрастают, и вне всяких сомнений будут возрастать. Данная закономерность вытекает из природы Человека. Человек, познавая законы природы, все больше и больше познаёт самого себя. В то же самое время он познаёт процессы в социуме, приобретает опыт и умение управлять общественным производством. Можно лишь с удивлением и сожалением оценивать призывы отдельных теоретиков и практические действия хозяйственников, расширяющих рамки неуправляемости экономикой. Так ведь можно возвратиться к законам джунглей, из которых вышел Человек!

Центрально-управляемую экономику можно определить как экономическую систему, в которой социально-экономические процессы на всех уровнях регулируются из какого-либо центра на основе познанных объективных общественных законов. Такая экономика была во все времена и у всех народов. Уже системы общин регулировались советами племен, старейшинами и вождями. При матриархате общинами управляли женщины, при патриархате – мужчины. Ничего тут удивительного нет. Все-таки люди – сознательные существа, а сознание позволяет человеку, прежде всего, регулировать процессы своей жизнедеятельности.

По мере развития человечества сектор централизованного регулирования экономических и социальных процессов количественно расширялся. Обширным он стал с появлением государства. Государство всегда было и будет само собственником определенного набора средств производства. Кроме того, оно регулирует экономику вне пределов своего сектора. Традиционно экономика регулируется специально издаваемыми законами. Обычаи ушли в прошлое. В данном случае государство выступает единым управляющим центром для всех форм и видов собственности.

От общин человечество по принципу наследования производственного опыта восприняло привычку регулировать экономику в рамках предприятий. Это тоже центрально-управляемая экономика. Принцип «невидимой руки» на микроуровне просто не подлежит обсуждению. При этом следует иметь в виду, что действия управляющих центров в рамках предприятий, с одной стороны, регулируются центрами высших уровней, с другой – управляющие центры микроуровня согласуют свои действия с центрами макроуровня. В мире сейчас насчитывается более сотни корпораций, которые по объемам производства превосходят средние страны. И что же – это разве не центрально-управляемые экономические системы?

Объективные основы централизованного управления экономическими системами сформировались в результате противостояния человечества неподконтрольным ему стихийным силам природы. Централизованное управление обусловливается общественным разделением труда, диктующего соблюдение строгих пропорций между видами разделённого труда, а также расширением границ применения общественных видов собственности и, прежде всего, государственной. Централизованное управление необходимо в связи с постоянно повторяющимися в капиталистической экономике кризисами, спадами, недогрузками производственных мощностей и т. д. Невнимание к этим и другим объективным условиям, диктующим неизбежность сознательного регулирования общественного производства, всегда оборачивается тяжкими, а иногда катастрофическими последствиями в экономике. Так было во времена «великой депрессии», так происходит в современной России, когда так называемые реформаторы отказались от целенаправленного регулирования экономики страны. Этим самым «реформаторы» «невидимой рукой» рынка причинили своим гражданам неисчислимые страдания.

Теоретическое отрицание необходимости централизованного управления больше относится к сфере юмора. В тех странах, где эти теории создавались, центрально-управляемая экономика если не господствует, то завоевала ввиду указанных объективных причин, широкое пространство. Следовательно, теории являются либо результатом необоснованных научных амбиций, либо они рассчитаны, мягко говоря, на легко внушаемых простаков. Именно второе сработало в России.

Хозяйственная практика западной экономики и социалистических стран выработала многообразие социальных институтов, систем и методов управления централизованной экономикой. Их можно сгруппировать в три основные взаимодействующие направления – это косвенное регулирование с помощью экономических стимулов и налогов, индикативное или вариантное планирование в рамках государства и директивное планирование в рамках государства и предприятий.

В данной теме, посвященной анализу политико-экономических основ, не предполагается подобранного рассмотрения механизма регулирования. Этому будет посвящена специальная тема.

Стихийно развивающаяся (анархичная) экономика

Речь идет о стихийной экономике в пределах всего общественного производства, так как представить стихийную организацию производства в рамках предприятий невозможно. Стихийно развивающиеся системы получили различные определения, в том числе такие, как «свободная рыночная экономика», «экономика свободной конкуренции», «экономика совершенной конкуренции» и т. п. В стихийно развивающей экономике её субъекты, производящие и реализующие товары и услуги на рынке, строят свои отношения между собой без любого вмешательства общества или государства. Экономика функционирует в своеобразном свободном режиме и направляется перстом «невидимой руки». В реальности никто никого не направляет. Объемы реализации и продаж в экономике находятся в зависимости от стихийно складывающих цен на готовую продукцию на рынке. Подробно механизм функционирования такой системы будет раскрыт в одной из следующих тем курса.

Сознание современного homo sapiens с трудом воспринимает бытие такой экономики, и считается, что такого быть не должно. Однако всё объяснимо. С одной стороны, человечество стихийность как способ существования общественных систем скопировало со стихийного воздействия сил природы на общество, с другой – стихийное развитие обществу навязано эгоистическими интересами частных собственников, не допускающих никакого контроля над своими действиями. Наоборот, частные собственники контролируют практически весь объем производства и потребления материальных и духовных благ. Они с легкостью берут контроль над обществом, навязывая ему свои представления об экономических системах. Большинство общества вынуждено безропотно соглашаться, т. к. этому большинству необходимо иметь работу и добывать средства к жизни.

Такая экономика и, соответственно, вся социально-экономическая система стала складываться в человеческой цивилизации с момента завоевания господствующего положения в обществе частной собственности. Пик своего господства стихийно развивающиеся системы достигли в XVIII-XX вв. прошлого тысячелетия, пока их функционирование не натолкнулось на великую депрессию 30-х гг. XX столетия. В эти годы мировая капиталистическая экономика перестала функционировать практически полностью. Это был экономический апокалипсис. В мировой экономике стал расширяться сектор центрально-управляемой экономики. В наше время стихийной экономики в чистом виде нет ни в одной стране мира. В хозяйственной практике взаимодействуют две противоположные системы – центрально-управляемая и стихийная (свободная). Проблема для каждой страны заключается в соотношении систем. Все страны поделились на такие, где преобладающее значение имеют центрально-управляемые системы и на те, где наибольший удельный вес занимает стихийно функционирующая экономика.

Смесь из научного педантизма и идеологии в экономике

Проблема соотношения центрально-управляемой и так называемой свободной экономика является одной из самых остродискуссионных и идеологизированных. До появления «Капитала» К. Маркса в экономической теории присутствовало одно представление об экономических системах, основанное на принципе «невидимой руки». Ни у кого не возникало сомнений в стихийной экономике. Тот исторический факт, что в древние времена центрально-управляемая экономика длительное время была господствующей, воспринималась как необратимое прошлое. Совершенно очевидно, что с методологических позиций никакой диалектики здесь нет. Это стало полным господством метафизики и позитивного метода при исследовании общественных процессов.

После опубликования «Манифеста Коммунистической партии» и первого тома «Капитала» К. Маркса, центрально-управляемые системы воспринимались как «призраки» коммунизма, несовместимые с классовыми интересами буржуазии. Наука полностью уступила место идеологии. После того, как центрально-управляемая экономика стала господствующей в многочисленных социалистических странах и, прежде всего, в СССР социально-экономические системы стали объектом острой идеологической борьбы, переросшей в разорительную холодную войну и гонку вооружений. С этого момента анализ социально-экономических систем без привлечения дышащей огнем социальной материи превратился в научный педантизм. Пользы – ни уму, ни сердцу.

Понимание анархичной экономики развивалось вместе с неоклассическим направлением в экономической теории. Основные положения о свободной экономике неоклассики восприняли у классика – А. Смита. Мы об этом писали неоднократно. Но дальнейшая интерпретация имела другое содержание. Всех авторов, исследовавших стихийную экономику, назвать невозможно из-за большого их числа, да и не имеет смысла. Квинтэссенцией всех теоретических исследований данного направления следует, наверное, назвать работы грустно улыбавшегося профессора и дважды доктора наук, работавшего в университетах Австрии, США, Великобритании и Западной Германии, Фридриха А. фон Хайека (Австрия, 1899–1992 гг.).

Начинал он неудачно, потерпев чувствительное поражение в дискуссии по проблеме цикличности капиталистической экономики в полемике со сторонником использования централизованного регулирования в сочетании со свободным рынком с Дж. Кейнсом, который как раз в это время очень тщательно изучал планирование экономики в СССР. Видимо, осознавая причину поражения, профессор сразу же с яростью обрушился на центрально-управляемую систему в СССР. Это делалось путем сопоставления капиталистической и социалистической систем. В 1944 г., когда капиталистическая система в конвульсиях распадалась на части в ходе Второй мировой войны, он неожиданно издаёт книгу «Road to Serfdom» («Дорога к рабству»), в которой он выносит приговор государственному вмешательству в капиталистическую экономику. Такую систему хозяйствования он назвал «ползучим социализмом». Книга на Западе не восстановила авторитет Хайека, поскольку полностью была оторвана от реалий жизни. Государства в военное и послевоенное время были основными хозяйствующими субъектами в капиталистической системе. Центрально-управляемая система в это время справляла победу не только в СССР. Собственно, ничего другого и быть не могло.

После второго поражения он обратился к проблемам психологии. Наверное, не без основания. Затем, получив в 1974 г. вместе с Гуннаром Мюрдалем (Швеция, 1898–1987 гг.) Нобелевскую премию за работы в области теории денег, Хайек возвращается в экономическую науку и, наряду с занятием многими другими проблемами настойчиво продолжает прославлять либеральную экономику и «крушить» центрально-управляемые системы.

После войны он возглавил общество Мон-Пелерин (Mont Petrin Society) – объединение представителей общественных наук, защищавших свободный рынок. В 1960 г. Хайек написал работу, считавшуюся на Западе шедевром, The Constitution of Liberty (Конституция Свободы), которая шокировала многих читателей настойчивостью в необходимости полной свободы внутри капиталистической системы, в частности в области налогообложения. (Хайек предлагал освободить от налогообложения наследства). В более поздних произведениях Хайек стал обосновывать доктрину, что большинство основополагающих институтов современного ему буржуазного общества (государство, суды, правовая система, рынки) являются преднамеренными продуктами против индивидуальной деятельности. Если А. Смит считал, что свободная экономика представляет собой «естественный и разумный порядок», то профессор около десятка университетов Запада считал, что она должна иметь «спонтанный, расширенный порядок», соответствующий «естественным человеческим нормам». «Естественные человеческие нормы» отождествлялись с эгоистическими, практически животными инстинктами людей. Из этого следует, что чем меньше вмешательство в стихийный порядок, тем лучше.

Одновременно Хайек продолжал критику социализма или центрально-управляемых систем. Самая последняя его книга имела название «The Fatal Conceit: The Errors of Socialism» («Фатальное очарование: ошибки социализма»). В России данная работа опубликована в год смерти профессора под заголовком «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма». По поводу этой книги следует сказать, что в некоторой степени Фридрих А. фон Хайек дождался своего часа. К этому времени советская партноменклатура столько наделала ошибок, что его мечты стали сбываться. Нам представляется, что скоро на Западе Хайека назовут вторым «Марксом». Правда, всё это ничего общего с центрально-управляемыми системами не имеет. Они как развивались, так и будут развиваться, это – закономерность развития человечества. Не может оно, в самом деле, вернуться к рабству, которое предрекал Хайек.

Столь подробная концентрация внимания на научном творчестве Хайека необходима и даже неизбежна. В его работах и в его человеческой судьбе нашла отражение вся историческая драма, порой перерастающая в трагедию, в том числе личного характера, диалектики двух систем – свободной рыночной (анархичной) и центрально-управляемой. Драма углублялась в связи с отходом от экономического анализа и при переходе к идеологии и классовой борьбе. Разум и научная логика при таком подходе не торжествуют. Люди руководствуются чувствами и страстями. Мольер в свое время писал, что «благоразумие просвещает, а страсть ослепляет». Все это относится к оппонентам обеих сторон в дискуссии о взаимодействии двух систем.

Марксисты, в том числе советские экономисты, видели и подчеркивали только отрицательные качества капиталистической системы и свободного рынка, игнорируя мощный экономический стимул к развитию, который привносит конкуренция и свобода предпринимателя. Экономическая теория в СССР раскололась на два лагеря. Одна группа ученых призывала широко использовать рыночные механизмы и даже конкуренцию с разумным сочетанием с централизованным управлением. Другая – настаивала на сохранении ультра коммунистической непорочности и внедрении в хозяйственную практику коммунистических принципов распределения и потребления. Поскольку руководство страной стремилось быстрей «построить коммунизм» (высшую фазу) и даже приняли соответствующую программу, то в теории взяло верх второе направление. Это был тот же идеологический подход, что и на Западе.

На Западе теоретическая и идеологическая борьба против социализма и коммунизма началась с социалистов-утопистов, которых посадили на колья и замучили в темницах. Стела с именами этих мучеников установлена в Александровском саду в Москве, и забывать человечеству об этом нельзя. Они ведь тоже были людьми как все остальные. Выдающийся английский философ Джон Локк (1632–1704 гг.) писал: «Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновляют их резцом». А великий Марк Туллий Цицерон (Рим, 106–43 гг. до н. э.) говорил, что «память слабеет, если её не упражнять». Мы приглашаем иногда это делать, т. е. возобновлять её резцом.

Идеологический подход к экономике в СССР привел к трагическим последствиям. Первоначально, когда не были ещё исчерпаны резервы административной системы, экономика развивалась бешеными темпами. По мере роста жизненного уровня населения, утраты внимания к экономическим стимулам и демократизации общества экономика стала терять темпы роста. Подброшенная в конце XX в. идея, что капиталистическая система позволит вернуть прежние темпы роста, была встречена с одобрением. «Рука» КПСС была заменена на «невидимую руку» рынка. Введение свободной экономики в России обернулась катастрофой. Списать все неудачи в экономике только на переходный период невозможно. Переходный период давно уже закончился. Теперь темпы в 1–3% рассматриваются как благо. Советская власть начинала с темпов роста в 15–20 % в год. Уровень благосостояния населения удваивался через каждые пять лет Сейчас мы имеем максимально 3–4% при инфляции в 8–10 %.

Итоговая оценка осуществленных реформ в России, является дополнительным аргументом в пользу центрально-управляемой системы, от которой отказались.

Во-первых, теперь Россия высоких темпов развития экономики не испытает никогда. Об этом свидетельствует опыт свободной рыночной экономики за несколько столетий на Западе. Скорее всего, постоянно будем тешить себя мыслью, что шагаем вместе якобы с «цивилизованным» миром.

Во-вторых, именно свободный рынок образца XIX стал причиной катастрофы страны.

В-третьих, Россия, испытав некоторый подъем экономики, обязательно будет включаться в так называемые деловые циклы, а точнее, в циклы периодических кризисов. Скорее всего, будут не кризисы перепроизводства, что было бы относительно неплохо, а кризисы недопроизводства. В России всегда было и будет всё наоборот. Таков её менталитет. Подтверждением этого вывода был глубочайший комплексный кризис 1998 г., из которого страна выбиралась пять лет. Затем последовал разрушительный кризис 2008–2009 гг.

Смешанные системы

В современных условиях нигде в мире, кроме Российской Федерации, чистой свободно-рыночной или стихийно развивающейся экономики нет. Правда, ради справедливости следует добавить, что буквально в последние годы централизующая роль государства в России хотя и робко, но усиливается. Стали создаваться государственные холдинги. Объективные законы экономики диктуют своё. К тому же постепенно приходит осознание, что «невидимая рука» рынка столько принесла вреда людям, что пора бы искать и другие «руки». Правильнее сказать – другие «головы».

В мировой экономике, несмотря на острое противопоставление социально-экономических систем, теоретиков и идеологов, взяла верх объективная закономерность – системы сосуществуют в рамках национальных экономик вместе. Происходят точно так же, как в неживой природе, где всё разнообразие систем, в том числе взаимоисключающих, существует и взаимодействует в природном комплексе. Практика и опять, к сожалению, не экономическая теория, дала жизнь третьей форме социально-экономических систем, получившей название «смешанной экономики». Данные системы характеризуются тем, что в рамках одной и той же экономики взаимодействуют сектора национального хозяйства, системы собственности, формы организации производства и методы управления, присущие как свободной рыночной, так и центрально-управляемой экономике.

Практика оказалась настолько богатой, что возникает необходимость выделения нескольких моделей смешанной экономики. Одной из самых первых и наиболее богатой по содержанию является Шведская модель. В основании Шведской модели лежит регулируемый баланс форм и видов собственности на средства производства и готовую продукцию в материальном и духовном производстве. Социал-демократические правительства Швеции, чаще всего находящиеся у власти, на основе критериев экономической и социальной эффективности поддерживают постоянно изменяющиеся соотношение между государственной, кооперативной (коллективной) и частной собственностью. На основе отношений собственности формируются соответствующие управленческие структуры при одновременном сохранении конкуренции. В Швеции одна из самых справедливых в мире система социальной защиты населения. Именно поэтому довольно часто Швецию относят к социалистическим странам. И не без оснований.

Шведская модель существенно обогатила мировую экономику методами хозяйствования и решения социальных проблем. Результаты исключительно впечатляющие. Тем не менее, и марксистское, и неоклассическое направление в экономической теории игнорируют эту модель. Швеция является родиной Нобелевской премии, в том числе по экономике. Среди лауреатов нет архитекторов Шведской модели. Было бы справедливо, чтобы шведы преодолели присущую им скромность и выдвинули на соискание премии архитекторов Шведской модели.

Следующая Германская модель получила название как система социального рыночного хозяйства, разработанная в послевоенной Германии. Свое название система получила в связи с максимальной ориентацией экономики на решение социальных проблем населения. В Германии наблюдается, как и в Швеции, наименьший разрыв между максимальными и низкими доходами. Набор и размер социальных льгот и помощи населению впечатляет. В Германии нет сверх богатых и бедных.

Особенностью Германской модели является национализация ряда наиболее важных для всей экономики отраслей. Наряду со свободой субъектов рынка и конкуренцией используются методы централизованного регулирования вплоть до директивных. Особенно развито планирование на уровне предприятий. Один из основателей современного немецкого государства доктор экономических наук, федеральный канцлер до 1966 г. Людвиг Эрхард (1897–1977 гг.) писал: «Конкуренция везде, где возможно, регулирование там, где необходимо». Весьма практичный принцип хозяйствования. К месту следует отметить, что экономическая теория на Западе в упор не замечает Л. Эдхарда, не включив его даже в сотню известных экономистов послевоенного времени. По всей видимости, потому что пошел в разрез официозу неоклассической теории.

Японская модель самими японцами не рекламируется и даже скрывается. Начало системе было положено с микроэкономики и завершено на макроэкономике. На предприятиях тщательнейшим образом используется советский опыт планирования и регулирования внутрихозяйственных отношений. В частности были изучены и пересажены на восточную почву саратовская и львовская система контроля качества продукции в СССР, системы изобретательства и рационализации, творческих бригад и производственных совещаний. В трудовых коллективах был воспринят опыт организации соревнования, материального и, в особенности, морального стимулирования. В этом же направлении тщательно был изучен опыт предприятий стран Западной Европы. В США японцы ничего подходящего себе не нашли. Само собой разумеется, что ничего за «чистую монету» японские мудрецы не принимали, а синтезировали советский и европейский опыт хозяйствования с японскими традициями, патриотизмом и с институтом пожизненного найма на работу.

На уровне макроэкономики Япония умудрилась использовать советский опыт директивного планирования, но сделала это на базе частной собственности, свободного рынка и конкуренции. По сути, опыт уникален. Вместо государственного директивного плана в Японии применяют систему юридически закрепленных контрактов между предприятиями и государством, а так же между самими предпринимателями. Сердцевину своеобразного директивного планирования составляет разработка и реализация балансов. Если в СССР максимально составлялось 400 балансов, то в японской экономике их составляется до 12 000. Японцам удалось скрестить капиталистического «ужа» с социалистическим «ежом». Вот на какой почве родилось «японское чудо» в XX в.

Оценка японской модели наводит на грустные размышления о современной российской экономике. От чего на самом деле мы отказались? Почему же японские мудрецы не стали перестраивать свою экономику по американским лекалам, а мы это делаем?

В настоящее время японская экономика выровнялась в своем развитии со всем капиталистическом миром. И понятно почему. В мире ничего вечного нет, все изнашивается, стареет и умирает. Тщательно отработанная модель исчерпала свои возможности. Необходимо делать другие шаги. И они, безусловно, просматриваются. Найдут ли их японцы? Такого богатого опыта как в СССР в мире пока нет. Всё безнадежно устарело. Темпы роста экономики резко упали, когда методы управления стали ориентироваться на либерально-монетаристскую модель.

Китайскую модель пока не относят к смешанной экономике, а именуют коммунистической и тоталитарной. Это явно не соответствует истине. Во-первых, Китай никогда не был коммунистической страной. Скорее это – идеологическое клише, чем экономическая и социальная реальность. Во-вторых, КНР начала движение к смешанной экономике от строго централизованной и, может быть, лучше сказать, зацентрализованной экономики. Бывший вождь китайского народа мечтал о мировом господстве, в том числе над Советским Союзом. Экономика не могла быть иной. В настоящее время ситуация резко изменилась. В систему центрально-управляемой экономики постепенно вводятся элементы регулируемой рыночной экономики. Возрождается частная собственность. Чего не будет, так это «невидимой руки рынка», которая разрушила бы китайскую экономику и возвратила её в XIX век. Результат реформ впечатляет. В экономике Китая длительное время поддерживаются темпы роста более 10 %. Такое можно было наблюдать только в экономиках СССР и Японии.

Мир стал забывать ещё об одной модели смешанной экономики – Югославской. Но она была, и её элементы имеют место во многих экономиках. Экономическая теория не имеет право игнорировать любой исторический опыт. Югославская модель основывалась на собственности трудовых коллективов, действовавших в экономике как самоуправляющиеся системы. Между предприятиями существовала конкуренция, характерная свободной рыночной экономике. Централизованное управление на уровне макроэкономики практически отсутствовало, ограничиваясь установлением контрольных цифр. Данная система в чем-то напоминала появившуюся тремя десятилетиями позже работу коллективов предприятий по системе ESOP в США. Советские экономисты по идеологическим соображениям Югославскую модель отвергали, вместо того, чтобы внимательно изучить новый исторический опыт и в чем-то помочь. В свою очередь США, полагая, что Югославия – слабое звено среди социалистических стран, предпринимали в течение нескольких десятилетий многочисленные попытки разрушить не только экономику, но и всю страну.

Рис. 4.3 Классификация социально-экономических систем по критерию воссоединения факторов общественного производства (по организационному критерию)

После распада СССР и предательства социалистической Югославии российскими «реформаторам и» фашиствующие в мире Соединенные Штаты добились своей цели, воспользовавшись сложными межнациональными отношениями. Югославия была стёрта с лица земли. Потомки и эти «успехи» «реформаторов» на почве предательства славянского братства в своё время припомнят. Правда, надо прямо отметить, что среди «реформаторов» славян было мало. Советскую цивилизацию разрушали в основном «ч-у-б-а-й-с-ы» и «п-о-з-н-е-р-ы». И в этом тоже трагедия СССР, современной России и остальных стран СНГ. Разрушение советской цивилизации мотивировалось не только антикоммунистическими устремлениями, но и вечным желанием Запада раздавить непокорных славян, объединивших вокруг себя многочисленные евроазиатские народы и спасшие их от колониализма. Русский народ и Советская власть не позволили господствовать его Величеству капиталу на одной шестой части планеты. «Реформаторы» добились этого. Что дальше они намерены делать с Россией и с постсоветским пространством на территории бывших советских республик? Вопрос отнюдь не риторический.

§ 4. Исторические типы и формации социально-экономических систем

Классификация социально-экономических систем

Родоначальником классификации типов социально-экономических систем, в зависимости от форм собственности, является К. Маркс. В письме к русской революционерке Вере Ивановне Засулич (Россия, 1849–1919 гг.) он выделил три типа систем:

• архаичную (первичную);

• частнособственническую (вторичную);

• коммунистическую.

Если кому-то из исследователей цивилизаций или читателей захочется назвать эти три типа систем цивилизациями, то ошибки не будет. Во всяком случае, у этих цивилизаций есть вполне конкретные критерии для их конституирования в качестве самостоятельных этапов в развитии человечества. О них и пойдёт речь чуть позже.

В то же самое время К. Маркс является автором формационного подхода в классификации социально-экономических систем. В соответствии с этим подходом он выделяет пять общественно-экономических формаций: первобытнообщинную; рабовладельческую; феодальную; капиталистическую; коммунистическую.

Мы полагаем, что следует выделять семь формаций:

• общество с первобытнообщинной экономикой;

• общество с азиатским способом производства;

• общество с рабовладельческой экономикой;

• общество с крепостнической (феодальной) экономикой;

• общество с капиталистической (буржуазной) экономикой;

• общество с социалистической экономикой;

• общество с коммунистической экономикой.

В истории человечества первой была архаичная система. Выделение данного типа характерно экономическим теориям всех направлений. Происходит это, скорее всего, по причине того, что такая классификация в виду давности времен не затрагивает ничьих классовых интересов. По продолжительности период архаичности занял несколько тысячелетий. Из-за низкого уровня производительных сил и неразвитости общественных отношений время текло очень медленно. Человечество с трудом отрывалось от природной пуповины. Преобладающим типом хозяйствования был присваивающий. Социальная форма хозяйств и общественного устройства характеризовалась родоплеменными отношениями, основанными первоначально на матриархате, а затем патриархате.

У человечества по понятным причинам недостаточно информации об архаичном периоде своей жизни. Книг и компьютеров в тот период не было. Пока не определена с точностью продолжительность периода. Нет ясности с характеристикой социального содержания систем и их особенностями в зависимости от территорий. И, тем не менее, не следует примитизировать этот период истории человечества. Именно в это время закладывались основы бытия Человека, нарабатывался опыт, привычки, инстинкты, мотивы поведения. Поэтому все, что мы имеем сейчас – это из того периода нашей жизни. Нынешнее время и наше поведение – зеркало архаичного периода в основном.

После архаичной экономики человечество, на наш взгляд, не только усложняло социально-экономические отношения, но и ожесточало их. Об этом свидетельствует приход частнособственнических типов систем. В этот период сформировалась система эксплуатации человека человеком путем физического и экономического принуждения людей к труду. Об этом же свидетельствуют многочисленные человеконенавистнические войны – захватнические, колониальные, мировые, локальные, гражданские. Видимо не случайно этот период жизни человечества первый его мыслитель во втором тысячелетии назвал вторичным.

Частнособственнический тип организации общества начинается с рабовладения, охватывает эпохи крепостничества, экономического принуждения при капитализме и сходит с исторической сцены при социализме. Общественное хозяйство в это время постепенно трансформируется из присваивающего хозяйства в воспроизводящее. Вся система социально-экономических отношений строится на безраздельном господстве частной собственности на вещественный фактор общественного производства. Отсюда и название исторического периода.

Коммунистический тип организации общества – это будущее человечества. Элементы его, безусловно, были всегда и отмечаются в современном обществе. Мы на эти элементы неоднократно указывали. В частности в неразвитом виде коммунистические отношения находятся в центрально-управляемой организации производства, в обобществлённом присвоении и в частично бесплатном удовлетворении потребностей в материальных и духовных благах. Общественное развитие никогда не происходит без вызревания условий нового общества в недрах предыдущего. Всякое развитие – не стрельба из пушки очередными снарядами, а эволюция с историческими скачками, напоминающими вызревание плодов на деревьях.

Мы хорошо предвидим ту иронию, и может быть анекдоты наших оппонентов по поводу коммунизма. Ну что же, потерпим одно-два столетия, а потом посмотрим. Более того, мы готовы признать свою ошибку в прогнозе, если оппоненты приведут серьезные аргументы в ответах на следующие вопросы. Во-первых, почему ныне господствующий частнособственнический тип организации общества будет вечным? Во-вторых, если все-таки этот тип общества не вечен, то какое общество его сменит? В-третьих, находятся ли какие-либо элементы будущего в современном обществе? Назовёте их? Пока в западной обществоведческой литературе нет желания анализировать историю в данных аспектах. Мы предвидим затруднения при ответах на эти вопросы. На основе крайне ограниченного метафизического мышления ответов найти нельзя. Необходимо овладеть, по крайней мере, двумя методами исследования действительности – диалектическим и методом сочетания исторического и логического. К этому мы призываем.

Кроме того, нам хотелось бы избежать ошибок социалистов-утопистов, пытавшихся создавать коммунистичеекие общества в недрах капитализма и советских ультра коммунистов, провозгласивших лозунг о построении коммунизма за 20 лет. Последнее было обусловлено глубокой обществоведческой безграмотностью и идеологической зашоренностью и теоретиков, и партийной номенклатуры. Это нанесло коммунистической идее серьезный урон, который придется преодолевать десятилетиями. Правда, ничего трагичного и окончательного в ошибках нет. Из ошибок рождаются рациональные шаги.

Общественно-экономические формации

Первобытнообщинная формация. В научной литературе можно встретить утверждение, что община – примитивное общество. Утверждение – явно ошибочное уже потому, что становление социально-экономических отношений в общинах происходило тысячелетиями, и потому через метод проб и ошибок люди смогли развить их до совершенства. Община одарила человечество пока не повторенным в истории опытом самого эффективного и гуманного принципа организации общества – это принципом единства труда, собственности и управления. От общины человечество унаследовало институт семьи, без чего оно не смогло бы вырваться из стадного состояния. Община дала практике опыт всеобщности труда, равенства и социальной справедливости в распределении и потреблении материальных и духовных благ. Морально-нравственные ценности, такие как свобода личности и добровольное подчинение своих интересов общественным интересам, равноправие и социальная справедливость, общественное покровительство личности и отсутствие принуждения и насилия над личностью, пока во всех странах мира являются недосягаемыми. При этом следует иметь в виду, что законы и принципы, которые эволюционно формировались в общине, вступали в противоречие и конкурировали с жестокими законами природы и животного мира, перед некоторыми из которых она не устояла и передала по наследству современному обществу. Среди таких качеств следует указать на индивидуализм, эгоизм, жестокость, культ силы, животную лень.

Социум в общине строился на всеобщности и обязательности труда, общественной собственности на примитивные средства производства и производимый продукт, равенстве в распределении и потреблении средств к жизни. Основное экономическое противоречие, являющееся двигателем прогресса, находилось не в рамках социума, а в противоречии между вновь формирующимися потребностями людей и ограниченными возможностями их удовлетворения через взаимодействие с природой. Противоречие стало мощным стимулом самосовершенствования человека и развития производства материальных благ. Под влиянием сил природы люди выбирают единственно приемлемую социальную форму собственности и единственно верный уравнительный способ распределения благ. Можно лишь представить себе, что было бы с общиной и с каждым человеком, если восторжествовал частнособственнический способ добывания и потребления благ. Человечество на первом этапе своего становления оказалось мудрее современных людей. Общины в Юго-Восточной Азии на территории современного Пакистана и Индии в урожайные годы остатки зерна сжигали. Делалось это с целью сохранения социально-экономических устоев общины, предотвращения частного присвоения и социального неравенства. Современному человеку, заражённому вирусом наживы и стяжательства, этого понять не дано.

Азиатский способ производства. Действие основных законов общины нашло свое продолжение в более сложной социально-экономической системе – азиатском способе производства. В экономике продолжилось начавшееся ещё в первобытной общине общественное разделение труда. От животноводства окончательно отделилось земледелие. Внутри этих подразделений экономики началось обособление отдельных отраслей. Бурное развитие получает ремесло, обусловившее появление нескольких отраслей экономики. Пышно расцветала торговля. По нескольким направлениям формировалось управление экономикой и обществом в целом. Сформировалась судебная власть и система наказаний. Все это направлялось из единого центра – государства.

Азиатский способ производства базировался по преимуществу на присваивающей экономике. Основным звеном экономики долгое время оставалась сельская земельная община, базирующая ведение хозяйства на полуобщественной и наполовину частной форме собственности на землю. Однако господствующее положение занимает государственная собственность на землю, воду, сооружения и производимый продукт. Производительность труда достигла такого уровня, что стал создаваться в значительном количестве прибавочный продукт, который наряду с государственным присвоением спровоцировал частное присвоение. Отсюда берет начало частная собственность первоначально на готовый продукт, а затем на средства производства, включая землю. Вместе с тем следует иметь в виду, что эксплуатация человека человеком в азиатском способе производства начиналась не только с частной собственности, тис государственной. Первыми способами эксплуатации были владение рабами, государственные налоги (сборы), трудовая повинность и т. п. Расширение господства частной собственности в сочетание с рабовладением втолкнуло человечество в новую общественно-экономическую формацию.

Рабовладельческая формация. Античное хозяйство – в некоторой степени воспроизводящее со значительной долей присваивающего хозяйства. По организации производства – это преобладание натурального хозяйства. Социально-экономическим фундаментом всего общественного строя выступает тотальное распространение сети частнособственнических отношений. Система частной собственности втягивает в свою структуру не только такие объекты как средства производства и готовый продукт, но и самого человека – живое орудие труда. При рабовладении человечество пережило обширный морально-нравственный инфаркт. С одной стороны, одну часть людей подвергли жесточайшему физическому насилию и приравняли к обыкновенной скотине. С другой стороны – у меньшей аристократической части человечества личностные качества людей были изуродованы до непотребности. Разве можно считать нравственной личностью того, кто содержит в рабской клети себе подобного. Циничность ситуации усугублялась тем, что такое раздвоение личности Человека оправдывалось ссылками на Бога, хотя ни в одном из религиозных учений такая модель Человека не проповедовалась. К сожалению, даже первый теоретический коммунист на планете, древнегреческий философ Платон, в своем диалоге «Законы» оправдывает рабство.

Трагический поворот в понимании Человека как такового, произошедший в период рабовладения и чуть ранее и наложил крайне тяжелый отпечаток на всё последующее развитие человечества.

Во-первых, насилие над людьми, совершаемое самыми разнообразными способами, в том числе через эксплуатацию человека человеком, стало восприниматься как естественное состояние общественного устройства.

Во-вторых, всякие попытки сопротивления установленному порядку встречали и встречают официальный и жесткий отпор. Таких людей выставляли на виселицах вдоль многокилометровых дорог, в Новое время сажали и сажают на электрический стул или в тюрьмы, осмеивали и осмеивают якобы за коммунистическую ересь, подвергали и подвергают социальному и идеологическому гонению.

В-третьих, более трагично то, что отбито у большинства людей всякое желание искать более рациональное и справедливое мироустройство. Подавляющая часть человечества по-прежнему остается в неведении, поскольку на эксплуатацию человека человеком смотрит как на естественный процесс. Кому-то наши заключения покажутся слишком пафосными, однако для людей, знающих историю и не ангажированных классовыми интересами, ничего особенно в сказанном нет.

Поочерёдная характеристика формаций, даже если сравниваются всего две системы, превращается в бессмыслицу, если не проводить сопоставлений по одним и тем же организационно-экономическим и социальным параметрам (критериям). Напоминаем, что такими критериями являются, во-первых, способы воссоединения факторов общественного производства (исходное отношение), во-вторых, отношения собственности на вещественный фактор общественного отношения (основное отношение), в-третьих, социально-экономическая цель общественного производства.

Анализ рабовладельческого общества по этим критериям свидетельствует об исключительной его прозрачности. Значительно преобладающим способом организационно-экономического воссоединения факторов производства выступает физическое принуждение к труду рабов. Всё здание социально-экономических отношений рабовладения строится на таком основании как частная собственность на оба фактора производства – средства производства, включая землю и раба. Социальной целью производства выступает всемерное удовлетворение потребностей господствующего класса – рабовладельцев.

От азиатского рабовладельческий способ производства по принципу наследования воспринял очень сильное государство, в том числе мощный государственный сектор в экономике. В государственной собственности остается значительная часть земли, водные ресурсы, оросительные системы, городские хозяйства, общественные и государственные здания и т. п. Богатство рабовладельческого общества создавалось рабами и людьми наемного труда. Но вот что симптоматично, фактор, создающий богатство, в итоге стал и причиной гибели рабовладельческой формации. Рабский и подневольный труд был лишен всяких материальных и морально-нравственных стимулов к высокопроизводительному труду. В обществе сформировалось основное экономическое противоречие, сводящееся к противоречию между интенсивно возрастающими потребностями паразитического класса рабовладельческой аристократии и уменьшающейся производительной силой рабского труда. Ранее мы обосновывали тезис, что всякое противоречие имеет две стороны – является источником развития общества и может стать тормозом прогресса, если качественно не изменять и не совершенствовать стороны противоречия. При рабовладении с самого начала становления общества его производительная сила базировалась на исключительно узком основании – физическом насилии над человеком. В итоге диалектическое противоречие перестало работать на развитие – экономика вынужденно вползала в очередную историческую стадию своего регресса.

На стадии рабовладения человечество неожиданно делает резкий рывок в духовном производстве и физическом воспитании. «Праздный класс» (выражение Т. Веблена) в этом обществе был освобожден не только от необходимости добывать себе средства к существованию, но от функций по управлению производством материальных благ. Рабовладельческая элита имела возможность сосредоточиться на духовной стороне общества. В то же самое время праздность, безделье и роскошь развращали господствующий класс, поэтому элита раздвоилась. Одна её часть изучала Вселенную, закладывала основы многочисленных наук, которые развиваются до сих пор, создавала письменность, занимаюсь философией, поэзией, скульптурой, другая – тонула в разврате. В целом от периода рабовладения остались непревзойденные образцы архитектурных ансамблей, литературных произведений и философских трактатов.

Развитие медицины позволило существенно продвинуться в изучении самого человека. Рабовладельческое общество опробовало несколько методов физического и духовного воспитания подрастающих поколений людей. Древние греки подарили людям Олимпийские игры. Правда, соревновались на олимпиадах не аристократы, а воины и рабы.

Поведение позитивной части рабовладельческой аристократии должно бы послужить хорошим примером для «праздного класса» в буржуазном обществе, в том числе в наше время. Но где там! Современные богачи и их отпрыски прожигают жизнь в казино и в злачных местах. Философов и олимпийцев среди буржуазии не наблюдается. Праздный класс на планете остаётся праздным классом и увеличивается до сотен миллионов человек. Идёт ускоренными темпами умственная и физическая деградация праздного класса. Выбор фашистских методов управления миром тому подтверждение.

Феодальная формация

Производительные силы общества в рабовладельческом обществе по сравнению с первобытным коммунизмом сделали резкий скачок. Это произошло ввиду углубления ОРТ и кооперации труда. При феодализме, напротив, процесс развития производительных сил замедлился. В технике и технологии практически ничего нового не появлялось. Причина коренится в экономических отношениях. Аграрная экономика разбилась на бесчисленное множество обособленных натуральных хозяйств. Существенно были ослаблены экономические функции государства. Оно из активного экономического субъекта превратилось в «ночного сторожа». Если символами рабовладельческого способа производства стали гигантские пирамиды Египта, ансамбли Персеполя (Persepolis), Великая Китайская стена, Акрополь и Колизей, то символом эпохи крепостничества стала скрипучая телега, запряженная волами. Не случайно, что исследователи называют феодальное общество спящим обществом.

Несмотря на определенный регресс в производительных силах в исходном экономическом отношении при феодализме сделан значительный шаг вперед. Социально-экономической формой воссоединения факторов производства становится не физическое насилие над работником (рабом), а крепостная зависимость крестьянина в сочетании с его экономической заинтересованностью.

Заинтересованность в лучших результатах труда возникла вследствие того, что производитель получил право часть производимой продукции направлять на нужды своей семьи. Семьи стали создаваться не только у рабовладельцев, как это было ранее, а и у тех, кто создает материальные и духовные блага.

В системе объектов экономических отношений социально оформился такой объект, как необходимый продукт. Противоположный необходимому продукту прибавочный продукт появился ещё в недрах первобытного коммунизма и стал основной причиной появления частной собственности и гибели первобытнообщинного строя. В отличие от этого необходимый продукт при феодализме стал материальной основой воспроизведения класса крепостных крестьян. Прибавочный продукт, в свою очередь, послужил основой дальнейшего укрепления института частной собственности. При феодализме прибавочный продукт получил конкретные социальные формы – отработочную ренту (барщина), продуктовую ренту (оброк) и денежную ренту.

Основным производственным отношением формации при крепостничестве становятся отношения феодальной частной собственности на всеобщее средство труда – землю. Социальной целью всего общественного производства становится цель обеспечения беззаботной и роскошной жизни избранных – феодалов, князей, кардиналов, королей и императоров. На базе основного отношения формируется основное экономическое противоречие – противоречие между совокупным производством классом реальных земледельцев общественного продукта и частным присвоением этого продукта отдельными землевладельцами. Полюсными экономическими субъектами общества выступили крестьяне и феодалы. Противоречие периодически выливалось на поверхность общественной жизни многочисленными крестьянскими восстаниями по всему миру. Кроме того, внешне тихая и спокойная жизнь в рамках феодальных хозяйств постоянно нарушалась острыми социальными конфликтами между хозяином и отдельными крестьянскими семьями.

И все-таки не крестьянские восстания привели к гибели феодализма как общественного строя. Восстания расшатывали его, но материальной основой перехода от феодализма к капитализму выступило дальнейшее углубление общественного разделения труда и зарождение машинного производства, а вместе с этим нового господствующего класса – буржуазии.

Историческим парадоксом эпохи феодализма является бурное развитие духовного производства. Оно происходило по инициативе и под контролем абсолютистской власти и на основе крепостнического труда. Чаще всего создателями поистине художественных шедевров были повсеместно крепостные люди. Объяснить взрыв в творческом сознании людей в Средневековье очень трудно. Эта эпоха характеризовалась дальнейшим развитием архитектуры, становлением музыкальной культуры, драматургии и театра, скачком в поэзии. В это же время бурно развивалось мореплавание, внешняя торговля, произошло выделение в самостоятельное направление экономической науки, впервые появились социалистические учения. Символами эпохи стали такие достижения культуры, архитектуры и искусства, как Тадж-Махал в Акре (Индия), поэзия Омара Хайяма, храм св. Софии в Константинополе, Божественная комедия величайшего поэта Алигьери Данте, поэзия Франческа Петрарки, «Декамерон» Джованни Боккаччо, монументальный архитектурный ансамбль Московского Кремля, творчество великого и непревзойдённого до сих пор Уильяма (Вильяма) Шекспира. Научным и творческим венцом Средневековья стала Эпоха Возрождения во главе с универсальным гением (художник, скульптор, архитектор, ученый, изобретатель) Леонардо да Винчи (Италия, 1456–1519 гг.).

Капиталистическая формация

Капитализм как социально-экономическая система в первом приближении представляется чем-то иным по сравнению с предыдущими формациями. На самом деле основные социально-экономические принципы буржуазного общества были восприняты от рабовладения и феодализма. По наследству капитализм воспринял институт частной собственности на вещественный фактор производства, эксплуатацию человека человеком, систему взаимоисключающих экономических и социальных интересов, экономическое, социальное и политическое неравенство людей. Отличие капитализма от предыдущего способа производства характеризуется впечатляющим прогрессом производительных сил. Именно это формирует представление об исключительности буржуазной социально-экономической системы. В основе капиталистической экономики лежит революционный тип производства – воспроизводящее и индустриальное производство. Наряду с этим социально-экономическая форма производства в коренной основе остается архаичной на уровне рабовладения и феодализма.

Одно из принципиальных отличий капитализма заключается в исходном производственном отношении – способе воссоединения факторов общественного производства. При рабовладении таким способом выступало физическое насилие над производителем, при феодализме – крепостничество, при капитализме – система наёмного труда или экономическое принуждение. Ранее мы отмечали исторический факт превращения рабочей силы в товар. Конкретный способ воссоединения факторов производства сводится к актам купли рабочей силы человека капиталистом и продажи своей способности к труду наёмными работниками (людьми).

Основное производственное отношение при капитализме принципиальных изменений не претерпевает – это по-прежнему отношения частной собственности на средства производства. Однако при капитализме качественно изменяются объекты собственности. При феодализме это была в основном земля, при капитализме – земля и мощная индустрия.

Материальной основой благополучного существования господствующих классов в буржуазном обществе – буржуа и земельных собственников остается прибавочный продукт. Но он, вместо феодального оброка, для буржуазии превращается в новую социально-экономическую форму – прибавочную стоимость, разницу между стоимостью товара-рабочая сила и стоимостью, создаваемой рабочей силой. Конкретный экономический механизм образования прибавочной стоимости будет рассмотрен подробнейшим образом несколько позже.

Как это не покажется странным, но экономический механизм распределения общественного богатства по своей сущности при капитализме не изменяется. При феодализме экономические субъекты получали каждый свою долю общественного продукта на основании двух принципов – господствующий класс по величине земельной собственности, а крепостные – по принципу достаточности средств для физического выживания крестьянских семей. При капитализме богатство распределяется для буржуа по величине и силе капитала, для наемных работников – по стоимости средств существования семьей работников. Причина родственности принципов распределения материальных и духовных благ коренится в родственности основного производственного отношения – господства отношений частной собственности на вещественный фактор производства. Человеческий фактор оказывается «пристегнутым» к собственности на средства производства. Отношения по воспроизводству людей оказываются вторичными по отношению воспроизводства вещественного фактора. «Мертвые вещи», созданные живым трудом, господствуют над их создателями – людьми. Законы совершенствования капиталистического производства оказываются более приоритетными в сравнении с законами развития Человека. В этом диалектическом взаимодействии мёртвых вещей и Человека повторяется, а лучше сказать, копируется диалектика Природы и Человека. Человек в виду ограниченности сознания пока не может освободиться от зависимости от Природы. Средства производства – это вещество Природы и потому оно господствует над людьми. Данный тип господства многократно усиливается капиталистическими отношениями – установлением тотальной монополии частной собственности на «мертвые вещи».

В связи со сказанным следует вернуться к обсуждению проблемы экономической свободы людей. В буржуазном обществе её не может быть по определению. Во-первых, люди не свободны от Природы по очень многим направлениям. Эта несвобода очевидна. Во-вторых, частные собственники, завладев средствами производства – этими очеловеченными элементами природы – начинают господствовать над оставшейся частью населения. Эта социальная несвобода превращается в насилие над людьми, характерное рабовладению, феодализму и новому обществу – капитализму. Всё, что совершают наёмные работники, совершают не по своей воле, а под прессом несвободы, диктуемой людьми, контролирующими процесс использования вещественного фактора производства. Буржуазия, добившись господства над средствами производства, достигает господства и над людьми, делая их не свободными.

Одновременно сама буржуазия не свободна от сил природы и не свободна от общества, вырабатывающего коллективные правила поведения. Правда, необходимо видеть, что эти правила буржуазия, обладая политической властью, вырабатывает сама для себя. Лозунг свободы, начертанный на буржуазных знаменах, есть не что иное, как требование не мешать буржуазии свободно использовать несвободу большей части эксплуатируемого ею населения.

Развитие социально-экономической системы капитализма по историческим периодам, по отдельным странам и контактам происходит неоднозначно. На ранних стадиях капитализма экономика в масштабах всего общественного производства функционировала стихийно. Этот исторический этап обычно именуют капитализмом свободной (совершенной) конкуренции. В конце 19-го – начале 20-х вв. ввиду активной концентрации производства и образования монополистических объединений капитализм вступает в стадию (фазу) монополистического капитализма. После «Великой депрессии» 1929–1933 гг. и в ходе Второй мировой войны в капиталистической экономике интенсивно формируется государственный сектор экономики и на вооружение берутся централизованные методы управления и планирования, включая сферу свободного рынка. Капитализм преобразуется в государственно-монополистический капитализм.

Вместе с трансформациями в экономике существенные изменения происходят в социальной сфере. На этапе свободной конкуренции удовлетворение социальных потребностей трудящихся (воспитание, образование, лечение, отдых, физическая культура и спорт) было заботой исключительно самих наемных работников. После Великой Октябрьской Социалистической революции в России в 1917 г. и «Великой депрессии» 30-х гг. такое решение социальных проблем сделало проблематичным само существование капитализма, в виду отсутствия всякой социальной защищенности трудящихся. С этого времени буржуазное государство и крупные собственники выборочно берут на себя решение самых острых социальных проблем и, прежде всего, пытаются по минимальным стандартам обеспечить существование многомиллионных армий безработных. Буржуазия под угрозой потерь всего и вся вынуждена пойти на эти жертвы, перечисляя в государственные бюджеты средства на решение дышащих революцией социальных проблем.

Такова в самых общих чертах капиталистическая социально-экономическая система, ныне являющаяся на планете господствующей, но постепенно уступающая место на исторической сцене другой системе – социалистической.

Социалистическая формация

На фоне происходящих событий в последние два десятилетия в бывшем СССР и на территории бывших советских республик не принято вообще говорить о социализме в позитивном плане. В России восторжествовала атмосфера своеобразного «капиталистического соревнования» – кто более уничижительно выскажется об обществе, в котором родился, вырос, получил образование и профессию, вырастил детей. Особенно преуспевает «творить» так называемая «творческая» интеллигенция и СМИ. Вслед за ними некоторые кандидаты наук и профессора, ранее защитившие диссертации по тематике о «славных победах» КПСС, стремятся не отдать пальму первенства. Появилось огромное количество учебников, списанных с западных образцов, в которых нет ни слова о социально-экономических системах социализма, а если они присутствуют, то в качестве примера для характеристики социализма как «сибирского таежного тупика». Ничего общего всё это с объективным научным анализом не имеет. Абсолютный тупик обнаружился в профессиональном образовании и сознании у изрыгающих идеологическую ненависть людей.

Ненависть свидетельствует о бессилии перед историей. Состоявшимся историческим фактом социализм был на трети планеты Земля. Он остается в ряде стран и в наше время, в том числе на территории самой густонаселенной страны – КНР. Социализм семимильными шагами отвоевывает себе пространство в социально-экономических системах во всех странах мира без исключения. В настоящее время трудно сказать, где больше социалистических черт в экономиках или социальных сферах у таких стран, как Швеция, Финляндия, Норвегия, Дания, ФРГ, Австрия, Швейцария, Италия, Франция или у бывшего СССР. Не видеть этого, значит не понимать объективных закономерностей развития человеческой цивилизации. Не может человечество остановиться в своем прогрессе на капитализме! Сама мысль об остановке в последовательном течении человеческой истории абсурдна.

В марксистской теории социалистическая система рассматривается в качестве низшей фазы коммунистической формации, состоящей из двух фаз – социализма и собственно коммунизма. Впервые об этом заявил К. Маркс в работе «Критика Готской программы». На наш взгляд, и социализм, и коммунизм являются самостоятельными далеко отстоящими друг от друга формациями, существенно отличающимися по содержанию социально-экономических отношений.

Прежде всего, об основных чертах социалистической системы. Социалистическую систему и на Западе, и в России принято считать противоположностью капитализму. В действительности это не так. Социализм вызревает в рамках капитализма и на его социально-экономической почве. В.И. Ленин, первым создавший социалистическое государство, отмечал, что социализм не может не нести на себе «родимые пятна» капитализма. Именно не восприятие этого исторического факта подталкивало советских марксистов к быстрому скачку в коммунизм. Поспешность не привела к коммунизму, но поставила под сомнение объективную закономерность. Переходы от одной формации к другой на планете не совершаются в течение нескольких десятилетий. Для этого необходимы столетия. В наши дни на Земле пока существуют практически все известные формации, кроме коммунистической.

В противовес частнокапиталистической собственности социалистаческая система базируется на государственной собственности, которая получает широкое распространение при капитализме и тем самым подготавливает материальную базу для социализма. Профессор Хайек не без оснований считал распространение госсобственности в мировой капиталистической системе «ползучим социализмом». Именно этим объяснялась его экзальтация по поводу социализма. Но от профессоров и других личностей, даже самых выдающихся, ничего не зависит. Процесс разделения и кооперации, обобществления производства и формирования государственной собственности закономерен. Колебания возможны в любую сторону, но общая тенденция роста госсобственности неодолима.

Господство государственной собственности в социалистической экономической системе формирует отличающийся от капитализма способ воссоединения факторов общественного производства – исходное производственное отношение социализма. Вместо купли-продажи рабочей силы человека при капитализме социализм формирует непосредственно-общественный способ воссоединения факторов производства. Система отношений государственной собственности делает ассоциированными собственниками общественных средств производства всех без исключения работников материального и духовного производства и тем самым социально воссоединяет каждого из них с вещественным фактором. Организационно-экономическое воссоединение факторов общественного производства обеспечивается всеобщностью и обязательностью труда каждого члена социалистического общества. При таких условиях эксплуатация человека человеком исключается естественным образом.

Автор отдают себе отчет в том, что представленная модель является идеальной, часто искажаемой практикой хозяйствования. Во-первых, модификация идеальной модели социально-экономической системы происходит под влиянием других форм собственности, кроме государственной. Субъекты коллективной и личной собственности имеют свои интересы, не совпадающие с интересами всего общества, поэтому монополия государственной собственности может и должна нарушаться. Хозяйственный механизм необходимо выстраивать таким образом, чтобы сочетание государственных, коллективных и индивидуальных экономических и социальных интересов было оптимальным.

Во-вторых, реальное функционирование и развитие института государственной собственности, и экономический механизм централизованного управления необходимо выстраивать таким образом, чтобы был задействован весь позитивный исторический опыт хозяйствования, в том числе при тотальном господстве частной собственности. Снобистское игнорирование мирового опыта хозяйствования советскими архитекторами новой общественно-экономической формации, дорого обошлось социализму. В итоге будет потеряно несколько десятилетий для восстановления позиций мировой социалистической системы.

Система отношений общественной – собственности на средства производства, являющаяся основным производственным отношением социализма, определяет всю систему социально-экономической формации, включая планомерную организацию всего общественного производства, отсутствие безработицы, социально-справедливый и равный для всех критерий распределения материальных и духовных благ – количество и качество труда.

При политике социальной справедливости и равенства в распределении обнаруживается экономическое и социальное неравенство людей в обществе. Это те самые «родимые пятна» капитализма при социализме, о которых писал В.И. Ленин. Бедные и богатые при социализме исчезают, но дифференциация в доходах остается, причем, весьма существенная. По крайней мере, соотношение между минимальными и максимальными доходами в Швеции и в бывшем СССР разнилась в разы в пользу равенства между гражданами Швеции. Разрыв в доходах возникал вследствие различий в физических способностей к труду образовании, квалификации и ввиду разного количества иждивенцев у работающих. Таким образом, равенства и справедливости социализм не дает и не может дать. Сравнения с буржуазным обществом в пользу социализма в том, что в этом обществе исключаются эксплуатация человека человеком и получение нетрудовых доходов, успешней решается проблема бедности и выравнивания доходов между их полюсами, создаются гораздо лучшие условия для духовного развития людей и их социальной защиты.

Эти достижения становятся возможными вследствие коренного преобразования социальной цели общественного производства. При социализме таковой становится наиболее полное удовлетворение материальных и духовных потребностей людей. Формально социально-экономическая цель социализма приближается к естественной цели общественного производства – задаче всестороннего физического и духовного развития Человека.

Практическая реализация главной социальной цели социализма наталкивается на значительные затруднения. Из опыта Советского Союза вытекает, что крайне редко в течение 75 лет эта цель выходила при хозяйствовании на первый план. После Октябрьской революции страна восстанавливала народное хозяйство, разрушенное в ходе первой Мировой и гражданской войн. В 30-х гг. СССР осуществлял структурную перестройку экономики из аграрной в индустриальную. В 40-е гг. народ отдал всё, что можно было отдать, для победы и спасения планеты от фашизма. Пятидесятые годы были отданы восстановлению народного хозяйства после Второй мировой войны. В 60 и 70-е гг. экономика была обескровлена навязанной Советскому Союзу извне гонкой вооружения.

Ситуация была осложнена самим Советским Союзом, инициирующим космическую гонку. И лишь в отдельные короткие периоды политическое и хозяйственное руководство вспоминало о необходимости повышения жизненного уровня населения. Но даже в этих условиях сферы духовного производства, здравоохранения, физической культуры и спорта выросли в десятки раз. Многократно вырос жизненный уровень населения, страна по этим показателям, по данным ООН, соперничала с развитыми странами мира. По потреблению духовных благ страна была впереди планеты всей.

После этих заключений мы предвидим брюзжание недоброжелателей об «очередях за водкой и колбасой». В ответ пытливой молодежи мы предлагаем «раскопать» в библиотеках или Интернете статистику ООН, где можно получить более или менее объективную информацию о благосостоянии советского народа в сравнении с развитыми странами, в том числе США. От демагогии «перестройщиков» и «реформаторов» у вас не останется и следа.

Коммунистическая формация

Коммунистическое устройство общества является вековой мечтой человечества. Характер отношений между людьми в этом обществе описывается практически во всех религиозных учениях. Наряду с этим идеологи частной собственности и сами собственники с давних времен превратили коммунистическое общество в идеологическое пугало. На поток поставлено изобретение ругательных терминов и понятий о будущем обществе. Носителями коммунистических идей – коммунистами в России с недавних пор на полном серьёзе пугают младших школьников. Причины такого отношения к будущему общественному устройству понятны. Осмысление диалектики исторического процесса – трудная задачка для многих. Французский писатель и философ, посвятивший три свои книги с названием «Опыты» анализу гуманистической морали, Мишель Монтень (1533–1592 гг.) писал: «Наука – дело очень нелегкое. Наука пригодна лишь для сильных умов». В нашем конкретном случае понимание прогресса общества дополнительно зомбируется идеологами частных интересов. Вырваться общественному сознанию из этого порочного круга не простая задача.

Нас здесь должна интересовать не психология и идеология, а экономическая и социальная структура будущего общества. При характеристике предыдущих формаций в основу анализа были положены три критерия – исходное производственное отношение (способ воссоединения факторов общественного производства), основное производственное отношение (отношения собственности на вещественный фактор) и социальная цель экономики. Если следовать этой логике, то необходимо предположить, что в коммунистической формации содержание этих отношений существенно модифицируется.

В ответах пока больше неизвестного, так как практика не дает достаточного материала для четких видов. У первопроходцев коммунистического учения, начиная с Платона, социалистов-утопистов и до К. Маркса и Ф. Энгельса, есть только догадки. Нельзя всерьез с научной точки зрения воспринимать третью Программу КПСС, в которой сделана попытка обрисовать контуры будущего общества. Этот документ решал идеологические и пропагандистские задачи и не был научно обоснованным. Но все это не исключает необходимости глубоких научных исследований будущего коммунистического общества.

Анализ способов воссоединения факторов общественного производства, на наш взгляд, должен концентрироваться на социально организованных способах взаимодействия Человека и Природы. Люди должны возвратиться к своей первородной колыбели, и предстать во всем своем величии homo sapiens. В частности, должны обсуждаться, и находится решения по проблемам экологии, полномасштабного и разумного использования вещества природы и всех видов энергии, приобретения большей независимости человека от абсолютно неподконтрольных ему сил природы.

В области отношений собственности на средства производства, где будут преобладать объекты автоматизированных систем, основанных на законах механики и биотехнологиях, изменения пойдут в сторону углубления непосредственно-общественного присвоения и стирания социально-экономической обособленности индивидуальных и коллективных субъектов. В то же время необходимо поразмышлять над прогнозом К. Маркса в XXIV главе первого тома «Капитала», где отмечается, что на основе закона отрицания отрицания будущее общество вместо общественной собственности должно восстановить «не частную собственность, а индивидуальную собственность» (Маркс К. Капитал. М., 1697. С. 773). Если эта будет «индивидуальная собственность», то, что она будет собой представлять?

Что касается главной социальной цели общественного производства, то здесь все более или менее ясно. Производство в коммунистической формации должно решать естественную свою задачу – качественное воспроизводство Человека. Совокупный Homo Sapiens должен снять это бремя с Природы и взвалить его на свои плечи.

Даже приближенное обозрение отмеченных социально-экономических основ функционирования коммунистической системы свидетельствует о необходимости выделения её в отдельную общественно-экономическую формацию, существенно отличающуюся от социализма.

Глава 3. Диалектика социально-экономических систем

Постановка учебной задачи

Из анализа социально-экономических систем вытекает, что они внутренне изменяются и сменяют одна другую. В основе диалектики систем лежит развитие производительных сил и совершенствование социально-экономических отношений. Закономерностью выступает выход на историческую сцену более прогрессивных и гуманистических формаций. Этот процесс будет сопровождать человечество всегда.

Вопросы данной главы чрезвычайно интересны и актуальны с точки зрения перспектив развития человеческой цивилизации. Текущие события «замораживают» наше сознание, и мы не имеем возможности видеть изменения в обществе и понимать, каким образом эти изменения происходят. Господствующие классы, защищая свои экономические и политические интересы, пытаются убедить людей, что их право на управление обществом вечно и непоколебимо. Однако такой прогноз не совпадает с реальным процессом изменений в обществе, протекающим постоянно. Трудность заключается в том, в обыденной жизни текущие события заслоняют изменения и делают невозможными наблюдения за тенденциями исторического развития. Человеческому сознанию очень трудно преодолеть «текучку» событий и увидеть очертания будущего общества. На помощь обыденному сознанию должна приходить наука. Задача анализа в данной главе – проследить, как происходят изменения в социально-экономических системах, и какие исторические периоды проходит человечество в своём продвижении к будущему обществу?

§ 1. Эндогенные и экзогенные процессы в системах

Характерные свойства социально-экономических систем

Каждая социально-экономическая система обладает такими признаками как внутренняя целостность и самодостаточность для самостоятельного функционирования и развития. Такое становится возможным при условиях нормального функционирования каждого элемента системы. В случаях сбоев в каком-либо элементе системы и накопления негативных тенденций вся социально-экономическая система может испытывать кризисные явления. Наибольшая зависимость систем обнаруживается от организации воссоединения факторов общественного производства (исходного отношения) и отношений собственности на средства производства (основного отношения). Исходное отношение предопределяет общественную организацию и механизм функционирования экономики. Форма собственности определяет процесс присвоения материальных и духовных благ и вслед за этим всю социальную политику в обществе.

В каждый данный момент любой социально-экономической системе характерны две тенденции: во-первых, тенденция к стабильности и самосохранению элементов и уже установившихся связей и, во-вторых, тенденция к развитию и изменчивости. Такова диалектика развития человеческой цивилизации. В основе устойчивости и консерватизма систем лежат сформировавшиеся общественные институты, сложившиеся экономические и социальные отношения, действующие законы и закономерности. Этому же способствуют возникшие традиции и стереотипы в действиях субъектов, которые в обыденной жизни называют привычками людей.

Рис. 4.4 Классификация социально-экономических систем по критерию отношений собственности (основному производственному отношению)

В основе изменчивости лежат условия и факторы как внутри социально-экономических систем, так и во внешней среде. В экономической науке внутренние и внешние условия получили наименование как эндогенные и экзогенные. К эндогенным факторам следует отнести состояние производительных сил, технический прогресс, организацию производства, отношения собственности, управление экономикой, состояние социальной сферы и т. п. К экзогенным факторам относятся природная среда, демографическая ситуация, географическое расположение, размер территории страны, совокупность международных факторов и т. п.

Сила воздействия различных факторов постоянно изменяется, что и предопределяет действие той или иной тенденции. Если тенденция к стабильности решает проблему сохранения коренных черт той или иной системы, то тенденция к изменению означает рождение качественно новой системы. И тут возникает вопрос: «Каково же новое качество и в каком направлении происходят изменения системы?» Искусство ученых-обществоведов и затем государственных деятелей заключается в умении «нащупать» и реализовать в практике прогрессивные тенденции. Именно этим и запомнились человечеству известные ученые и крупные государственные деятели разных стран. Общей закономерностью человеческой цивилизации является экономический и социальный прогресс. Но он неравномерен и неоднозначен. История продемонстрировала значительное количество примеров деградации и гибели социально-экономических систем. Сама история тут не виновна. Люди вовремя не рассмотрели направления прогресса и «почивали на лаврах» отмирающих частей и элементов систем.

Взаимодействие двух тенденций в развитии социально-экономических систем общества порождает объективно формирующиеся противоречия. В основе лежит ранее сформулированное основное противоречие экономики – противоречие между безграничностью общественных потребностей и ограниченными возможностями общественного производства в их удовлетворении. Система противоречий отражает противоречивое взаимодействие условий и факторов, определяющих тенденции к стабильности или к изменчивости. За факторами и условиями, формирующими тенденции, стоят действия многочисленных субъектов – индивидов, коллективов, социальных групп, классов, государства. Несвоевременное и неправильное осмысление диалектических противоречий приводит к кризису, и даже гибели социально-экономических систем.

На наш взгляд, советская партийно-государственная номенклатура не могла в каждый исторический момент точно рассчитывать действие тенденций на развитие и стремилась опираться на отжившие институты и общественные связи. Заложенные в природе социализма прогрессивные тенденции, а конце концов, исчерпали себя и социалистическая система начала разрушаться. Причина не в природе социализма, а в людях, неадекватно воспринимавших социалистические принципы мироустройства.

Капиталистическая система на протяжении всего XX и в XXI вв. несла и несет колоссальные экономические и социальные потери по той же причине. Научно-техническая революция и существенный скачок в духовном развитии людей обещали и обещают ускорение экономического и социального прогресса. Однако все происходит наоборот – идет замедление развития буржуазного общества во всех сферах. Конечно, продвижение вперед всегда есть, это рождает иллюзии, что дело обстоит не так уж плохо. На самом деле прогресс мог быть гораздо внушительней. О каком значительном прогрессе можно вести речь, если из года в год на планете умирает от голода и от болезней всё больше и больше людей! Если природа катастрофически разрушается! Если люди продолжают убивать друг друга в непрекращающихся войнах и социальных конфликтах! Если человечество, увеличившись в сотни раз, перестало рождать в науке, искусстве, культуре, философии не только гениев, а просто талантливых людей! Нам, экономистам, на предмет научных открытий после А. Смита, Д. Рикардо, К Маркса, Дж. Кейнса и А. Маршалла поставить хотя бы рядом с ними абсолютно некого.

Непрерывность и прерывистость социально-экономического развития

Закономерности к изменчивости и стабильности находят проявление в поступательности и прерывности исторического развития. Специалист по экономической истории Дональд Н. Макклоски (США, р. 1942 г.) отмечает, что «вопросы прерывности и непрерывности исторических процессов довольно часто возникают у экономистов, хотя они и сами не вполне отдают себе в этом отчет. Не следует оставлять подобные вопросы на усмотрение историков», (см.: McCloskey D.N. Continuity in Economic History // Экономическая теория… С. 181). Поэтому мы с большим трудом и удивлением воспринимаем поучения современных представителей неоклассической экономической науки, отказывающихся исследовать диалектику социально-экономических систем и читающих проповеди о «равновесии», «стабильности», «непрерывности», «гладких кривых», «бесконфликтности», «благоденствии» и «вечности» одной единственной социально-экономической системы для всего человечества, именуемой капиталистической. Объяснили бы хоть что-нибудь «неразумной» части человечества?

В то же самое время неоклассики свободно оперируют понятиями «промышленной революции», «научно-технической революции», «стадиями экономического роста» и т. п. Создается впечатление, что подобные «революции» совершают не люди, а какие-то потусторонние силы. В реальности, вслед за революциями в производительных силах следуют социальные революции. Это – закономерность развития человеческих цивилизаций. Одна общественно-экономическая формация всегда сменяется другой.

Проблема непрерывности и прерывности, плавности и скачков, эволюции и революций интересует человечество со времен древних философов. Наметились два противоположных подхода-метафизический и диалектический. Древнегреческий философ Парменид, на которого мы уже ссылались, и его ученик италийский философ Зенон из Элей утверждали, что «все совершенно и непрерывно», в том числе и ход истории. Парменид говорил, что «не существует ни прошлого, ни будущего, ведь прошедшее уже не существует, будущее еще не существует». Экономист-историк российского происхождения, выучившийся в Австрии и работавший в США Александр Гершенкрон (Россия, 1904–1978 гг.), внесший значительный вклад в разработку эволюции экономической истории, отмечал по поводу Парменида, что «подобная метафизика означала бы конец истории вообще. История экономики, если бы она строилась в соответствии с идеей Парменида, не смогла ничего оказать» (Gerschenkron A. Mass.: Harvard University Press, 1968).

Диалектиков среди экономистов было меньше, чем метафизиков. Диалектиками были в основном последователи классического направления в экономической теории, в том числе марксисты. Этим ученым не нужно было уходить от объективной оценки результатов исторического прогресса, поэтому в науке им легче.

Смена непрерывности прерывностью, эволюции революциями в процессе социально-экономического развития проявляется во многих формах. Это может выражаться:

1) в смене плавного развития техники и технологий промышленными и научно-техническими революциями;

2) в смене низких темпов развития экономики высокими;

3) в периодичности кризисов и подъёмов;

4) в обособлении исторических периодов и стадий в развитии общества:

5) в замене свободного рынка государственным регулированием;

6) в политических революциях и смене систем власти и т. д.

При чтении текста о прерывности и непрерывности, эволюциях и революциях, у студента должен возникнуть вопрос, а зачем эти скучные и в чем-то нудные рассуждения? На самом деле проблема настолько политически остра и важна для правильного понимания процесса развития человечества, что обойти её невозможно. Признанный классик неоклассического направления в экономической теории на Западе Альфред Маршалл , чьим учебником Principles of Economics (1890 г.) пользуются до сих пор, на титульном листе поместил девиз: «Nature non facet saltum» (природа не делает скачков).

Эту мысль без ссылки на автора он позаимствовал у немецкого философа ЕВ. Лейбница (1646–1716 гг.), у которого она звучала как «la nature ne fait jamais des sauts» (природа никогда не делает скачков). Маршалл имел в виду, что общество, в том числе исследуемая им капиталистическая экономика, не делает скачков. В этом случае наш кумир выступил как кондовый метафизик. Высказываясь по отношению к природе, он не имел еще сведений о теории относительности А. Эйнштейна и концепции происхождения Вселенной в результате «Большого взрыва», но он должен был знать открытия квантовой физики, наблюдать извержения вулканов, и прорастание растений из семян, присутствовать при сменах дня и ночи, зимы и лета. Поэтому вывод об отсутствии диалектических скачков и революций в природе и обществе абсурден. Но он провозглашён в качестве доктрины всей западной экономической мысли.

Драма неоклассической экономической науки в том, что вся она длительное время и довольно прочно стоит на фундаменте концепции «отсутствия революций» в развитии общества. Самым большим достижением такого направления являются многочисленные теории о так называемом «дискретном» или «стадийном» развитии экономики. Но всякие «скачки» и «революции» этими теориями исключаются. Некоторые авторы данного теоретического направления стали лауреатами премии Нобеля.

Правильное понимание развития социально-экономических систем сводится к тому, что оно протекает путем чередования эволюционных, постепенных, сглаженных процессов и революционных скачков. В истории человечества столько было революций, скачков, смен, рывков, переворотов, что всех их сосчитать невозможно. Развитие общества, как, впрочем, и природы, происходит по законам диалектики, которые должны хорошо усваиваться и учеными, и студентами в курсах философии. Французский философ-материалист Поль Анри Гольбах (1723–1789 гг.) писал: «Подобно живым организмам общества переживают кризисы, моменты безумия, революций, изменения форм жизни; они рождаются, растут, умирают, переходят от здоровья к болезни, а от болезни – к здоровью, как и все существа человеческого рода; они имеют детство, юность, зрелый возраст, дряхлость и смерть». Профессор Д.Н. Макклоски, ссылаясь на выводы А. Гершенкрона, пишет: «Ученый-обществовед должен изучать изменения и преемственность событий без оглядки на любителей или ненавистников революций, которым следует подыскать место для игр или баталий вне сферы серьезной науки» (McCloskey D.N. Continuity In Economic History. C. 182). По сути профессора Гершенкрон и Макклоски отказывают своим коллегам-ученым по маржиналистскому цеху в научности их положений. К месту следует заметить, что Дональд Н. Макклоски за откровенность и резкость суждений в адрес неоклассиков очень не любят на Западе, поэтому, наверное, и по этой причине она объявила о смене пола и отныне её имя MacCIoskcy Deirdre (Макклоски Дейдра).

Материальной основой смены формаций, скачков и революций выступает всеобщий закон соответствия социально-экономических и, прежде всего производственных отношений уровню и содержанию производительных сил общества. Экономические и социальные отношения являются общественными формами производительных сил. Когда последним в рамках сложившихся экономических и социальных отношений становится тесно и общественные отношения сдерживают их развитие, они рвут свою же социальную оболочку.

Аналогичные диалектические скачки в неограниченном количестве можно наблюдать в природе при смене поколений растительного и животного мира. Проблемным остается лишь выбор людьми методов и способов совершения скачков и революций. Пока история демонстрирует два пути – мирный и немирный. Буржуазные революции сопровождались гибелью многих миллионов людей. Ещё больше крови проливается при стремлении укрепить капиталистическую систему в XVIII–XX вв. и в наши дни. Не пора ли глубоко задуматься?

Основа изменений в развитии человеческой цивилизации – человеческая деятельность

Все «пассажи», высказанные ранее о противоречиях, о прерывности и непрерывности в развитии цивилизации, об эндогенных и экзогенных процессах, не отвечают на конкретные вопросы, как происходят изменения в обществе и кто эти изменения производит?

В обращении к вам, уважаемые студенты, отмечалось, что самым существенным недостатком современной экономической науки всех теоретических направлений, и, а особенности, в «Экономиксах» – это отсутствие анализа человеческой деятельности. Факт существования самого человеческого сообщества, все явления и процессы в обществе – результат деятельности живых личностей. Все экономические категории и экономические законы, анализируемые в экономических науках – это отражение результатов деятельности людей, организовавшихся в коллективы, ассоциации и т. п.

К великому сожалению, экономическая теория замкнулась в себе, и ограничивается рассмотрением (даже не анализом) абстрактных, чаще всего выдуманных учёными, научных категорий. Чаще всего ту или иную научную категорию или рассматриваемый экономический закон увязать с практической деятельности социально-экономических субъектов не удаётся.

Все изменения в обществе – прогресс или регресс – на протяжении всей их истории происходит в результате человеческой деятельности. Категорически неверно представлять процесс развития общества как результат действия каких-то потусторонних сил, не зависимых от людей. Всё, чем обладают люди – это результат их деятельности.

Экономические законы в обществе действуют объективно. Но это не означает, что человеческая деятельность при этом отсутствует Объективный результат формируется из текущей субъективной деятельности.

Образцом исследования капиталистического способа производства на основе деятельности социально-экономических субъектов буржуазного общества остаётся «Капитал» К. Маркса. Это становится понятно буквально с первых глав первого тома. Товар у Маркса – овеществлённый труд людей. Стоимость товара – затраты живого труда работников и овеществлённого труда, воплощённого в средствах производства. Прибавочная стоимость – это не оплаченная часть живого (текущего) труда наёмных рабочих. Эти примеры можно было бы продолжать, но и так становится понятно, что категории политической экономии капитализма у основателя марксистского учения есть научное выражение деятельности определённых социально-экономических субъектов.

Любопытная ситуация сложилась в неоклассической теории. Основатель философии либерализма, «певец» абсолютно свободного рынка и свободной конкуренции, учитель уже известного нам либерала-рыночника фон Хайека американский экономист Людвиг фон Мизес (Австро-Венгрия, 1881–1973) в 1949 г. издал фундаментальный научный труд под названием «Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории». В нём Мизес писал, что «основной вопрос, на который экономическая наука должна дать ответ: как её утверждения соотносятся с реальностью экономической деятельности, мысленное понимание которой является предметом экономических исследований». (Людвиг фон Мизес. Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. Челябинск: Социум, 2005. С. 10).

Предметом экономической теории он считал только деятельность в свободной рыночной и капиталистической экономике. Он был категорически против всякого вмешательства государства в деятельность свободных рыночных агентов, хотя указанную работу выполнял в период государственного капитализма в США под водительством успешного в экономике президента Рузвельта.

Как отнеслись авторы неоклассического направления в экономической теории к Мизесу? Они полностью проигнорировали вывод своего учителя. Вместе с несогласием с его теорией об абсолютно свободном рынке и ничем и никем не ограничиваемой конкуренции, они не обратили никакого внимания на абсолютно правильный вывод, что в основе рыночной экономики лежит человеческая деятельность. Верх в неоклассической экономической теории взяли догматизм, схоластика и полная оторванность экономической науки от практики. На место научных категорий встали ни о чём не говорящие абстракции и математические формулы.

Человеческую деятельность в рыночной экономике фон Мизес рассматривал также исключительно абстрактно. Он полностью проигнорировал различное социальное положение субъектов деятельности в условиях капиталистического рынка.

Между тем, человеческая деятельность осуществляется только в специфических социальных условиях и в системе социально-классовых отношений. Сами субъекты деятельности всегда социально окрашены. Это могут быть рабы, рабовладельцы, феодалы, крепостные крестьяне, капиталисты, наёмные работники, ассоциированные работники и т. п.

Отношения между социально-экономическими субъектами также приобретают определённую социальную форму и складываются в различных социальных системах. Изменение социально-экономических систем происходит в результате человеческой деятельности при разрешении противоречий между субъектами, руководствующимися в ходе деятельности своими индивидуальными, групповыми и классовыми интересами. Других способов развития общества в том или ином направлении просто нет. Речь в нашем случае идёт, прежде всего, об экономике, являющейся основой всяких изменений в обществе.

В теме, посвященной человеческому фактору, обосновывался вывод, что социальным эффектором прогрессивного развития общества является классовая борьба – особый вид экономической и политической деятельности. Классы и социальные группы формируются в экономике на основании результатов хозяйственной деятельности. Периодизация процессов развития цивилизации и скорость смены общественно-экономических формаций зависит от развития производительных сил и от остроты классовой борьбы.

Разговор начистоту

И вновь возникает тот же вопрос: «Почему при очевидности принципов диалектики, которые демонстрирует природа и экономика, ученые не хотят опираться на них в своих исследованиях?» Почему при очевидности фактов, что экономику можно познать только через деятельность людей, учёные полностью игнорируют эти обстоятельства и ограничиваются голыми абстракциями?

На этот раз мы вынуждены быть откровеннее, поскольку затрагиваются очень важные положения экономической теории. Погрузившись в лоно метафизики, отвергая с порога древних философов-диалектиков, а также диалектику Георга Гегеля, имеющую незаменимое значение для научных исследований, и материалистическую диалектику Ф. Энгельса и К. Маркса, авторы неоклассических экономических теорий обрекли себя на методологическую несостоятельность. Без овладения методами диалектического анализа социальную материю глубоко и всесторонне исследовать невозможно. Постоянно используемые в неоклассической теории такие методы исследования как позитивный, нормативный и системный, позволяют проанализировать социально-экономические процессы лишь в статике, но не дают возможностей правильно исследовать процессы развития социально-экономических систем.

Французский писатель Анатоль Франс (1844–1924 гг.), не являющийся специалистом в научных исследованиях, тем не менее, понимал ущербность метафизики в исследовании истории и отмечал, что «статистическая история всегда будет лишь механическим оттиском». Можно просмотреть все учебники с Запада и на всех языках, но нельзя будет найти анализ исторических перспектив буржуазного общества. Это выглядит странным, но это факт. Содержание учебников, их методологическое построение, приемы изложения теоретического материала подчинено одной задаче – убедить читателей в единственности, абсолютной состоятельности и вечности буржуазной социально-экономической системы. Если присутствуют характеристики других систем, то только для того, чтоб подчеркнуть исключительность капиталистической цивилизации. В результате экономическая наука превращается в идеологический псалтырь.

Отсутствие в «Экономиксах» анализа человеческой деятельности и увлечённость теоретическими догмами совершенно понятны. Если бы авторы западных учебников стали анализировать труд людей в материальном и духовном производстве, то они были бы вынуждены признать, что накопленные богатства у очень узкого круга частнокапиталистических собственников создано трудом народа, и им не должно принадлежать. Способы «бесплатного» накопления капитала будут подробно рассмотрены в одной из следующих тем.

Становясь на путь схоластики, представители современных экономических теорий, защищают классовые интересы буржуазии и, прежде всего, крупных собственников. Ни в одном из учебников на Западе, а теперь и в России вы, уважаемые студенты, не найдёте утверждений, что в буржуазных обществах существует такой эксплуататорский класс, как капиталисты. Ни в одном! Разве это не подтверждение классовости экономической науки. Автор учебного курса не скрывает своей классовой принадлежности. В учебном пособии будут защищаться экономические и политические интересы широкого круга трудящихся, включая молодое поколение.

С позиций оценки результативности и качества прогресса человечества, нельзя не замечать деструктивного воздействия на него столь бесцеремонной позиции неоклассического направления в экономической теории.

Во-первых, эта теория, добиваясь монопольного положения в системе знаний, исключает поиск альтернативных путей социального прогресса, которые могли бы быть более гуманными и эффективными. В наши дни ситуация в этом отношении усугубилась. До конца XX в. развертывалось соревнование двух идеологий и двух мировых систем – социалистической и капиталистической. Капитализм очень многое взял у практического социализма, в том числе регулирование и планирование экономики, смягчение эксплуатации лиц наемного труда, включая восьмичасовой рабочий день, более внимательное решение социальных проблем, включая содержание безработных, частичное финансирование духовного производства и физического развития людей. Капитализм, несмотря на все потрясения, выжил. С противоположной стороны набором грубейших ошибок советских вождей, социалистическая идея дискредитирована и произошло временное отступление социалистической системы. Теперь монополия одной идеи очевидна. Всякая монополия губительна. Человечество не может благополучно жить одним умонастроением, да ещё пораженным частным экономическим интересом.

Во-вторых, в устройстве современного миропорядка буржуазная система ведет себя крайне агрессивно. В этом как раз и проявляется монополия одной идеи. Повсеместно с помощью постоянных войн и угрозы применения силы, насаждаются порядки, угодные для одной социально-экономической системы и, прежде всего, основного мирового жандарма – Соединенных Штатов Америки. Делается это цинично под лозунгом дарования другим системам свободы и демократии. О какой свободе и демократии может идти речь для Кореи и Вьетнама, многих африканских и латиноамериканских стран, Палестины и Афганистана, Югославии и Ливии, Туниса и Египта, Ирака и Сирии, если в этих и других странах убиты сотни тысяч людей? Кому нужна такая демократия!

Альтернативная социалистическая социально-экономическая система тоже преследовала цели расширения мирового пространства. Но она никогда не использовала для этого средства войны. Советский Союз и другие социалистические страны лишь сдерживали агрессивную капиталистическую систему оказывали безвозмездную экономическую и военную помощь тем странам, которые пытались вырваться из орбиты капитализма и встать на некапиталистический путь развития. Если в чем-то социалистическую систему можно упрекнуть, так это только в том, что она не рассчитала свои возможности и была слишком наивна в своей помощи Отдельные страны злоупотребляли этим гуманистическим подходом СССР.

На приведенные аргументы могут последовать возражения такого порядка, что экономическая теория и экономическая системы тут не причём. Не скажите! Любая агрессия или бескорыстие вытекают из сущностной константы социально-экономических систем, содержания коренных интересов и, прежде всего, экономических. Мы уже отмечали, что американцам на Ближнем Востоке нужны нефть и газ, а не демократия для арабов и евреев. Для оправдания тетемонистских устремлений и идеологического отбеливания систем необходимы соответствующие теоретические построения. Теория, как правило, при решении практических проблем бывает первичной. Цепочка взаимосвязей такова: вначале теория – затем идея – в итоге практические действия.

§ 2. Классификации исторических периодов становления и развития человечества

Критерии классификации исторических периодов

Социально-экономические системы чередуясь, составляют Историю человечества. В экономической теории исторические периоды, по инерции мышления, называют системами. На наш взгляд, с научных позиций – это некорректно. История есть история, а системы – всё-таки другое социально-экономическое явление. Можно позавидовать авторам неоклассических теорий, в частности, авторам «Экономиксов». У них всего одна система, в то же самое время для них это – эпоха, цивилизация, вечная эра его Величества капитала.

Произвола в классификации исторических периодов не должно быть. Здесь так же, как и при классификации социально-экономических систем следует придерживаться определенных критериев. По нашему мнению, не следует искать каких-то специальных «динамических критериев», а необходимо придерживаться той же логики, что и при классификации социально-экономических систем.

При классификации социально-экономических систем, как уже отмечалось ранее, использовались три критерия:

1) уровень производительных сил и состояние производственно-экономических отношений;

2) способ воссоединения факторов общественного производства (исходное отношение формаций);

3) отношения собственности на вещественный фактор производства (основное производственное отношение).

Эти три критерия с разных сторон характеризуют вещественный и человеческий факторы или материально-техническую, организационную и социально-экономическую стороны общественного производства. Исторические периоды развития общества характеризуются более интегрированными (обобщенными) показателями. Поэтому при их классификации необходимо три указанные критерия свести к более общим. Кратко эти критерии можно выразить двумя понятиями – Техника и Человек. С точки зрения экономического анализа это ничто иное, а состояние вещественного и человеческого факторов общественного производства.

Классификация истории по состоянию вещественного фактора

По этому критерию в российской обществоведческой науке принято выделять семь цивилизаций:

1)  неолитическую, продолжительностью 3–4 тысячелетия (для России 2–3 тысячелетия);

2)  бронзовый век, чаще называемый с социальным аспектом восточноевропейской цивилизацией, продолжительностью, примерно, в два тысячелетия (для России XV–XVI вв.);

3)  железный век, чаще называемый античной цивилизацией, продолжительностью в XII–XIII вв. (для России Х-XII вв.);

4)  земледельческую эпоху, чаще называемую раннефеодальной эпохой, продолжительностью 7 столетий;

5)  прединдустриальную;

6) индустриальную, продолжительностью 2–3 столетия;

7)  неоиндустриальную, берущую начало в наше время.

Совершенно очевидно, что приведенная классификация не претендует на истину в последней инстанции. Археология и историческая наука постоянно преподносят человечеству сюрпризы.

Обособление исторических периодов по степени развитости Человека

С этой классификацией дело обстоит гораздо сложней. Средства производства, – эти «мертвые вещи», – молчат, а вот экономические и социальные субъекты яростно, вплоть до использования ядерных бомб, отстаивают свои интересы, потому переписывают историю каждый на свой манер. При этом при классификации допускается, на наш взгляд, грубая методологическая ошибка – смешение или подмена критериев классификации. Допустим, в одном ряду могут оказаться стадии развития общества, определяемые по уровню развития техники, по критерию организации общественного производства и даже по степени развитости культуры. Экономическая наука такую подмену не приемлет.

Среди известных авторов, пытавшихся выделять исторические периоды, следует назвать таких как Льюис Генри Морган, Фридрих Энгельс, Н.Я. Данилевский, А.Д. Тойнби, Освальд Шпенглер. В основе периодизации развития человеческого общества у этих авторов лежит понятие цивилизации. (Civilis – гражданский, общественный).

У Данилевского и Тойнби цивилизация – культурно-исторический цикл развития народов, государств и замкнутых групп. У Шпенглера – заключительная стадия развития культуры и фаза её заката. Иначе рассматривают историю человечества Морган и Энгельс. Они сходятся на том, что человечество в своем развитии проходит три стадии – дикость, варварство и цивилизацию, но расходятся в оценке времени наступления исторических периодов. Морган обосновывает положение, что цивилизация начинается с ухода с исторической сцены рабства. Ф. Энгельс и вслед за ним К. Маркс связывают наступление эры цивилизации с коммунизмом в самой развитой его форме и полной свободой Человека от сил Природы и социального угнетения.

Таким образом, марксисты исходят из того, что человечеству до цивилизации еще очень и очень далеко. С этим следует безоговорочно согласиться. Дикость человечества связывается с тысячелетиями борьбы людей за выживание в условиях добывания огня, собирательства, охоты, начала земледелия и приручения животных. Общественные отношения этой эпохи характеризуются стадностью, родоплеменной организацией жизни и обобществлённостью производства. Определение стадии развития как дикости обусловлено неразвитостью человеческого потенциала, отсутствием осознания самим Человеком своего предназначения, полной зависимостью его от сил природы. На этом этапе человечество в своей самоорганизации и поведении повторяет или имитирует животный мир.

После дикости человечество вступает в эпоху варварства. Определение варварства обусловливается расколом человечества на рабов и рабовладельцев, на господ и угнетенных. Понятие «господин» происходит от слова господство. «Угнетённых» в наше время, хотя их и величают господами, таковыми не являются. Социально-экономическое содержание варварства определяется сменой общественной собственности в общинах, на частную собственность на средства производства, и раба. Варварство – самая адекватная характеристика общественных отношений в эпоху господства частной собственности, в том числе в буржуазном обществе. Варварство капиталистической социально-экономической системы в силу исторической преемственности воспринимается от рабства и крепостничества.

После прочтения этого заключения разум благоверного буржуа будет кипеть от возмущения сильнее, чем разум коммунистов, поющих партийный гимн «Интернационал». Ну, как же, развитые буржуазные системы издавна величают себя «цивилизованным обществом» и стремятся загнать в свою «цивилизацию» все человечество. Поторопились, господа, с «цивилизацией»! Потребуется грузовик бумаги, чтоб описать всю дикость и варварство буржуазного общества только в XX в. Современное буржуазное общество абсорбировало все проявления дикости и варварства в предыдущие эпохи и возвело их в степень.

Напомним господам некоторые проявления дикости и варварства. В первобытном обществе люди считали жизнь человека священной и не исключали убийства себе подобных. В современном обществе убийства людей совершаются точно так же как убийства животных. Убийство homo sapiens поставлено на поток, прежде всего, в бесчисленных войнах. Две мировые войны и все войны до того и после того порождены острыми противоречиями в капиталистической социально-экономической системе. Одно из обществ, заявляющее о своей высшей «цивилизованности» и «демократичности», ежедневно убивает на планете по несколько десятков человек, в том числе своих соотчичей. Это – обыкновенный фашизм. Для читателей не надо уточнять, о какой «цивилизации» идет речь.

Современному человечеству присуще такое чудовищное социальное явление как каннибализм. Наблюдаются эти факты отнюдь не в джунглях, а в так называемых цивилизованных странах. Ничего социального в каннибализме нет, а лишь повторяются инстинкты диких животных. Педофилия в ряде стран стала обыденным явлением. Педофилами становятся священники, государственные деятели, поп-звезды, воспитатели и учителя.

Современное человечество превзошло диких животных картиной прелюбодеяний. Животные чаще всего уединяются и обставляют эти сцены «красивыми» ритуалами. Современные люди выставляют свои «акты» на всеобщее обозрение через телевизионные и интернетовские трансляции и именуют свои животные инстинкты «свободой личности».

По сути, – это преступление против Природы, Господа Бога и всего живого на Земле. Мужеложство, возводится в культ, а в ряде стран Запада защищается законом. От этой социальной развращенности начинается путь к самоуничтожению Человека. И не следует успокаивать самих себя, что это всего лишь единичные явления. Всё начинается с малого.

Более всего варварство отмечается в социальных отношениях и явлениях. Перечислить все проявления дикости и варварства просто невозможно. В этом ряду находится паразитирование значительной части жителей планеты Земля за счет эксплуатации человека человеком, терроризм, массовая преступность, торговля детьми и человеческими органами, работорговля, проституция, наркомания, социальная развращенность в поведении людей, интенсивно насаждаемая рыночной идеологией и поп-культурой. Основным кредо современного человечества стал самый циничный девиз за всю историю человечества – «все продается и все покупается».

Буржуазное общество «разродилось» трагическими явлениями для человеческой цивилизации, а именно:

1)  фашизмом, с его печами для сжигания людей, холокостом и претензиями на мировое господство ;

2)  экспансионизмом, с претензиями на управление всеми народами мира;

3)  расизмом и апартеидом, с африканскими и американскими резервациями и гетто;

4)  идеологическим и политическим терроризмом, с гигантскими тратами на «промывание мозгов», тюрьмами и электрическими стульями.

Трагичность положения человечества в наши дни в том, что ему навязана подмена нравственных и моральных ориентиров. Все перечисленные и многие другие проявления дикости и варварства выдаются за цивилизованность: бомбометания – за дарование свободы, африканские и индейские резервации – за демократию, оккупацию территорий – за помощь, вывозимые за бесценок минералы и древесину — за инвестиции и т. п. Создается впечатление, что сознание Человечества находится в состоянии болезненной прострации. В этих условиях наступление эры цивилизации откладывается на столетия. Трагичность ситуации усиливается в виду поражения социалистической системы в Советском Союзе. Эта система представляла не самую совершенную альтернативу дикости и варварству буржуазного общества, но все-таки была какая-то альтернатива, и возникало соревнование двух противоположных систем в самосовершенствовании. Теперь же, как и всякая монополия и однополярность мира задержит прогресс человека на десятилетия.

Духовное развитие Человека

Освобождение Человека должно прийти со стороны его духовного воспроизводства и развития общественного сознания.

Экономика, с системой её интересов многочисленных субъектов в этом отношении играет скорее сдерживающее воздействие, чем позитивное. Стремление заполнить желудок и накопить больше золотого тельца надолго, а порой навсегда, отвлекает от духовности и науки.

Экономика в этом отношении может ускорить процесс духовного развития лишь тем, что высвободит людей от постоянной заботы добывать средства к жизни. Решение этой задачи придет с более высоким уровнем производительности общественного труда.

Исторические периоды накопления духовного богатства на ранних стадиях характеризовались связью с культурами определенных территорий и государств. Всему миру известны достижения культуры Древнего Египта, Месопотамии, Ирана, Индии, Китая, Греции, Рима, древних цивилизаций Америки. В средние века и в последующее время в Европе стали выделять эпохи, в том числе эпоху Возрождения, эпоху Просвещения и культуру Нового времени. Не следует характеризовать эти эпохи как какие-то социально-экономические системы. Духовное производство, несомненно, имеет связь с экономикой и социальной сферой, но оно имеет свою внутреннюю логику развития и требует самостоятельной систематизации.

§ 3. Переходные социально-экономические системы

Сколько не твердили бы неоклассики о вечности капитализма, развитие человечества представляет собой поступательную и естественно-историческую смену социально-экономических систем. Не видеть, не признавать естественно-исторический процесс, значит, отказываться от научного исследования и упираться взглядом в старые ворота своего огорода. Из чередования систем вытекает, что существуют определенные переходные системы со специфическими переходными экономиками. До конца XX в. современность характеризовалась только переходными системами при смене капитализма социализмом. В конце XX – начале XXI вв. впервые зафиксировано историческое событие реставрации капитализма на основе социализма. В самом этом событии ничего нового нет. Реставрирование уходящих с исторической сцены социально-экономических систем происходило всегда – при рабовладении, монархиях и при формировании капиталистической системы. Поэтому реставрация капитализма в России – трагедия для одного поколения людей, но не трагедия для истории.

Необходимость и сущность переходных систем

Переход от одной системы к другой в экономике не может произойти в течение короткого периода времени. Поскольку трансформирующиеся системы базируются на разных формах и видах собственности, на неодинаковых методах организации и управления производством, то возникает необходимость относительно продолжительного периода перестройки одной системы в другую. При переходе от капитализма к социализму решаются следующие задачи.

Во-первых, ограничивается сфера частной собственности и осуществляется социалистическое обобществление производства.

Во-вторых, ликвидируется система эксплуатации человека человеком.

В-третьих, в экономике создаются условия для реализации принципов всеобщности и обязательности труда, и ликвидируется безработица.

В-четвертых, организовывается централизованное управление экономикой из единого центра – государства.

При переходе от социализма к капитализму, как показал опыт России, возникают те же проблемы, только с противоположным знаком.

Во-первых, разрушается система общественной собственности и, прежде всего государственной, и насаждается частная собственность.

Во-вторых, создаются экономические и политические условия для быстрого первоначального накопления капитала.

В-третьих, разрушается централизованное управление экономикой и социальной сферой и на помощь призывается «невидимая рука» рынка и свободная конкуренция.

В-четвертых, формируется армия безработных, страждущих работать на любых условиях.

И в первом, и во втором случаях перехода присутствует политика разрушения прежней системы. Однако при переходе от капитализма к социализму преобладающим является созидающее её начало – осознанно создается новая система. При переходе от социализма к капитализму единственным становится элемент разрушения, поскольку функция создания капиталистической системы передаётся «невидимой руке», творящей «невиданное».

Особенности экономик переходных систем

Общей особенностью экономик переходных систем является их многоукладность, т. е. присутствие в экономиках секторов многих социально-экономических систем. Основными укладами являются, с одной стороны, уклад хозяйствования уходящей с исторической сцены системы, с другой – сектор экономики, вновь нарождающейся системы.

Ранее мы отмечали, что в современной экономике всех стран без исключения присутствуют все известные истории уклады хозяйствования, включая общинный строй. В переходных системах они так же остаются. Но их роль сводится к тому, что они подпитывают тот или иной основной из конкурирующих секторов экономики.

При переходе от капитализма к социализму на примере России наблюдалось пять укладов.

Во-первых, социалистический уклад, охватывающий промышленность, строительство, транспорт, оптовую торговлю, банки, организации и предприятия социальной сферы и жилищно-коммунального хозяйства.

Во-вторых, капиталистический уклад, продолжающий включать в свой состав не национализированные промышленные, строительные, транспортные и торговые предприятия.

В-третьих, мелкотоварный уклад, перекочевавший из предыдущих формаций и основывающийся на мелких товаропроизводителях города и деревни (крестьяне, фермеры, ремесленники, мелкие торговцы).

В-четвертых, государственно-капиталистический уклад, основу которого составляет совместная собственность государства и крупных капиталистических собственников, а так же государственная собственность, передаваемая отечественным частным собственникам и иностранному капиталу в концессию или аренду.

В-пятых, патриархальный уклад, основу которого составляют нетоварные крестьянские хозяйства и домашние хозяйства в городах.

При социальной реставрации капитализма в России имеют место те же пять укладов, с той лишь разницей, что разрушался могущественный социалистический уклад и на его развалинах формировался новый – капиталистический уклад. Колесо истории заставили вращаться вспять.

В этом месте изложения материала следует остановиться на очень принципиальном положении о сроках переходных периодов. Их сроки зависят от степени развитости экономик, от удельного веса укладов, от соотношения политических сил и сопротивления конкурирующих основных укладов. Опыт многих социалистических стран подтвердил, что переходные периоды от капитализма к социализму продолжаются 20–30 лет. Переходный период от социализма к капитализму в России и других странах СНГ продолжался всего 3–5 лет. Причин к этому несколько. Во-первых, в этих странах воссоздан не современный развитый капитализм, а капитализм XVIII–XIX вв. Во-вторых, материально-техническая база для капитала была создана социализмом и была она исключительно мощной, потому капитализм пришел на все готовое. В-третьих, капитализм в России реставрировался не экономическими, а политическими методами. Ломать – не строить, для разрушений требуется меньше времени. В Европе для создания капиталистической экономики потребовалось несколько веков. В России при развитой материальной базе с помощью политической диктатуры буржуазии капитализм был восстановлен за несколько лет.

Первенство политики над экономикой

Переходный период – это ситуация в экономике, напоминающая очищение рек ото льда во время весеннего половодья. В экономике отмирают или уступают место другим устаревшие способы воссоединения факторов производства и методы управления, неэффективные формы и виды собственности. На их место приходят новые общественные институты. Новые порядки в экономике и социальном устройстве не в состоянии укорениться без какой-либо помощи извне. Такая помощь приходит со стороны политики и идеологии. Субъекты политической и идеологической сфер первыми осознают необходимость перемен в экономике, так как работа головой – это их профессиональный долг. В результате основной чертой всех переходных систем становится первенство политики и идеологии над экономикой. Именно с помощью политических и идеологических механизмов происходит перестройка экономик во всех переходных системах. В это историческое время со сцены сходят одни политические режимы и на смену им приходят другие.

При переходе от феодального общества к капитализму основным политическим механизмом переустройства социально-экономических систем выступает диктатура господствующего класса – буржуазии. Точно так же при смене социализма капитализмом в России и других социалистических странах буржуазия обеспечивала себе господство над обществом, прежде всего через идеологию, политику, правовое пространство и государственные структуры. Определить обозначенное политико-экономическое состояние общества в эти переходные периоды иначе кроме диктатуры буржуазии невозможно. Говоря о диктатуре буржуазии в период разрушения социализма, следует иметь в виду, у какой политической силы буржуазия отнимает власть. В СССР эта власть была у верхушки КПСС. Здесь может быть только два предположения. Либо верхушка КПСС сама организовала переходный период от социализма к капитализму. Либо политическое руководство страной было настолько «гнилой», что не смогло противостоять начинающим политическим шарлатанам. Об этом в учебном курсе будет весьма подробный разговор. Проследите за ним.

После переходного периода политическая диктатура господствующего класса остается и органически сращивается с экономикой и социальной сферой. Это – своеобразная защитная «оболочка» при устройстве ядерного реактора. В рабовладельческих и феодальных обществах такой «оболочкой» выступала диктатура ничтожного меньшинства общества – абсолют истекая власть, а ещё ранее, рабовладельческая элита.

При переходе от капитализма к социализму устанавливается диктатура большинства – диктатура пролетариата, а впоследствии, диктатура всех трудящихся. При прочтении этих словосочетаний у теоретиков буржуазии может возникнуть зубная боль, а у господствующего класса в капиталистической социально-экономической системе зубовный скрежет. А, собственно, почему? Марксисты и сторонники других левых политических партий, обосновывая неизбежность установления диктатуры большинства, не занимаются демагогией, а рассматривают реальные социальные процессы. Вот и вся проблема! Диктатура господствующих классов в обществе выступает концентрированным выражением сущности той или иной социально-экономической системы. Этим определением кратко обозначается вся социальная реальность общества: господствующие формы собственности, организация общественного производства, распределение богатства, разрыв в потреблении материальных и духовных благ, характер государственного устройства, содержание правовой системы, направленность политики и идеологии. Объяснять эти элементарные истины самим господствующим классам, т. е. субъектам диктатуры, напрасная трата времени. А вот персонам, причисляющим себя к науке, хотелось бы напомнить слова честнейшего человека Антуана Сент-Экзюпери : «Истина Человека – это то, что делает его человеком». Почему же мы не приемлем диктатуру большинства и поем гимны диктатуре избранных, если честны и желаем оставаться людьми?

Демократия – это не стремление отдать власть народу, а стремление узурпировать власть у народа

Зубовного скрежета по поводу диктатуры буржуазии, причинившей неисчислимые страдания человечеству, не возникает, потому что людей приучили именовать диктатуру таким ласкающим слух понятием как «демократия». Демократия обществоведческой наукой и пропагандой преподносится как оптимальная форма правления в обществе и перспектива разумного социально-экономического устройства человечества. Более того, развитые западные страны считают, что в их странах уже присутствует идеал демократии. Задача большинства «недозревших» до «демократии» стран сводится лишь к копированию западных образцов. Не воспринимающих эти образцы стран причащают напалмом и ракетами. Цинизм проводников такой «демократии» не поддается ни описанию, ни комментариям. Марксисты идеалом общественного устройства считают коммунистическое общество, для неоклассиков иконой является современная демократия. Что же в реальности представляет собой демократия как форма правления в обществе? Экономической теории не мешало бы без эмоций и рефлексии исследовать этот общественно-исторический феномен.

Без использования метода сочетания исторического и логического понять социальный феномен демократии невозможно. Современные её «конструкторы» так извратили понимание демократии, что за демократию принимают все что угодно, кроме самой демократии. Понятие демократии происходит от словосочетаний «власть народа», «народовластие», «народная власть».

Как форма правления демократия пошла из Древней Греции, а точнее из Афинского города-государства (полиса). Демократические преобразования в управлении греческим обществом связываются с созданием двухпалатного народного собрания (буле и гелиэя) царем, мудрецом, философом и законодателем одновременно Солоном (Греция, 640–559 до н. э.). Значительные преобразования в сторону улучшения положения демоса Афин были осуществлены Клисфеном (508–507 гг. до н. э.) и Периклом (495–429 гг. до н. э.). Эти преобразования происходили в жарких спорах со сторонниками олигархической власти, которые, группируясь вокруг ареопага, несколько раз совершали перевороты и захватывали в Афинах власть.

Нас должно интересовать, что же в Афинах определялось как демократия? Тщательное изучение истории позволяет сделать следующие выводы. Во-первых, демократизация правления городом связывается с появлением избираемых, а чаще назначаемых, консультативных органов при диктаторах. Право издавать законы оставалось у царей, первых стратегов, верховных архонтов и других вождей. Наивысшим достижением демократии стало право одобрения законов и важных решений диктаторов со стороны народного собрания. Во-вторых, с самого начала введения демократии четко проводилась линия на разграничение тех, кто может участвовать в назначаемых и выбираемых демократических органах и тех, кто такого права не имел. Разграничение осуществлялось на основе получения звания гражданина города-государства. Историки называют «расцветом» демократии увеличение числа граждан в Афинах с трех до пяти тысяч в тридцатитысячном городе.

Решающим фактором в этой «радикальной демократии» оставалась экономика. Деление на граждан и не граждан происходило по имущественному цензу, в том числе по владению участками земли. В законах было зафиксировано правовое различие патрициев и плебеев, патронов и клиентов, свободных и рабов. Запрещались браки между патрициями и плебеями, между гражданами и не гражданами, нельзя было заключать браки с иностранцами. Вот такая она, первородная демократия.

Демократические Афины вели много столетий войну с диктаторской, а по-современному тоталитарной, Спартой. Но вот что удивительно, древнегреческий философ, и писатель Плутарх (46126 гг. н. э.) в своем трактате «Ликург» описывает гораздо более демократичные преобразования именно спартанским диктатором. Царь Ликург национализировал землю и раздал её всем на равных условиях, изъял из обращения золотую и серебряную монеты, и ввел очень большую и тяжелую железную монету, и тем самым устранил имущественное неравенство и преступность, ввел, по словам Плутарха, «третье…прекрасное учреждение» – полную свободу всех граждан. Но и эти внешне демократические преобразования сверху не дали народу власти. Плутарх отмечает, что богатство Спарты накапливалось за счет жесточайшей эксплуатации илотов-крестьян. Остальные граждане Спарты предавались танцам, пирам, обедам, охоте, гимнастике, разговорам в народных собраниях, что поглощало всё их время и «вконец разорило страну и довело государство до края гибели» (Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры. 3-е изд. М., 2005. С. 252–254).

Еще более драматично внедрялись «демократические порядки» в Древнем Риме. Образцом для римлян была Древняя Греция. Из-за экономии времени мы не будем приводить примеры демократии из этой эпохи. Предоставляем возможность читателю самостоятельно проследить за процессом демократизации в более поздние времена. Исторический материал позволяет сделать ряд принципиальнейших выводов.

Во-первых, с самого начала демократизации общества задача предоставления власти демосу не ставилась и не могла ставиться. Решалась задача ограничения власти царей и императоров, главных стратегов и диктаторов, вождей и олигархов, крупных землевладельцев и класса сверх богатых людей и т. д. Среди философов и государственных деятелей находились иногда такие мыслители, кто проповедовал реальную демократию. Их аристократы быстро усмиряли. Первый коммунист на планете Платон был продан в рабство и был выкуплен на пожертвования друзей-философов. Ещё круче обошлись с учителем Платона, горячим сторонником демократии Сократом (470–399 гг. до н. э.) – его приговорили к смертной казни по обвинению в «измене государственным богам», т. е. господствующей в обществе элите. Первый греческий мудрец отказался от предлагаемого побега из «демократической» Греции и предпочел выпить чашу яда цикуты, психологически не выдержав абсурдных обвинений.

В Греции длительное время шли суды над соратниками Перикла, а самого его на время отстраняли от должности главного стратега. У другого руководителя демократической партии в Афинах Эфиальта в 461 г. до н. э. греческая аристократия убила сына Софронида. И это не единичные примеры в истории так называемой «демократизации». После Второй мировой войны в XX в. так называемая демократизация точь-в-точь повторила такие же и более жестокие меры в таких странах как США, Германия, Англия, Италия, Испания, Португалия, Франция и многих других. Развитие демократических процессов всегда происходило и происходит в наше время под жестким контролем олигархических структур.

Во-вторых, за демократию или «власть народа» выдавалось формирование каких-либо назначаемых или выборных консультативных и представительных органов, ограничивающих единовластие первых государственных персон. И не более. Это позволяло включать в процесс управления обществом и, прежде всего собственностью, более широкий круг граждан, но речь о народовластии никогда не велась. Кроме того, преобладающая часть народа законами, указами и другими решениями властей отсекалась от собственности и от возможностей участвовать в управлении. Практически в издевательство над мнением большинства народа превратилось высказывание современных российских «демократов» о том, что государством не должны управлять «кухарки». «Кухарки», т. е. огромное большинство народа, не претендует на управление государством. Народ хотел бы, чтоб при управлении обществом, наиболее полно учитывалось его мнение и чтоб были созданы такие условия, при которых источником власти было большинство народа, а не «абрамовичи», «ельцины», «гайдары», «чубайсы», «грефы» и ещё несколько десятков фигурантов так называемой демократии.

В-третьих, демократии в точном её смысле быть не может по определению до тех пор, пока существует экономическое и социальное угнетение и неравенство, разное отношение к средствам производства и классовость общества.

Демократия пока – непосильная ноша для народа, именно поэтому люди с легкостью необыкновенной и без сожаления передоверяют её демагогам, то есть «вождям народа» в строгом толковании этого слова.

Народу всегда предлагалось и предлагается в наше время справляться со своей основной задачей – создания материальных и духовных благ. А о «демократии» думают и «жгут сердца глаголом» совершенно другие люди – политики. С помощью демагогии о демократии защищаются, прежде всего, материальные интересы экономически господствующих классов и социальных групп. В России до капиталистической реставрации о демократии практически ничего не говорили. Проблема демократии возникла в связи с установлением в России диктатуры буржуазии в экономике. А кто больше всего кричит о демократии на международной арене? Это – Соединенные Штаты Америки, экономически господствующие над всем миром. Современная демократия – это не инициатива по передаче власти народу, а стремление захватившей власть политической элиты не делиться властью ни с кем.

Современное понимание демократии настолько девальвировалось, что «явление её народу» можно характеризовать только с использованием уничижительных терминов. Во-первых, за демократию выдается всего-навсего право граждан «участвовать в выборах и не быть избранным». Впрочем, исключение из избирательного законодательства многих стран норм об обязательности квалифицированного или простого большинства при подведении итогов выборов, а так же отмена порога явки на выборы в ряде стран, в том числе и в России, свидетельствует о том, что народ при такой «демократии» совершенно не причём. Демос из процесса демократизации исключается полностью, и все передоверяется «кратии».

Не трудно понять, в чье распоряжение попадает власть, отобранная у народа. Демократия по Периклу в Афинах в сравнении с нынешней демократией действительно является слишком «радикальной». При этом нежелание народа участвовать в такой «демократии» ставится в вину самому народу. В действительности же, народ, именуемый избирателями, не желает участвовать в неблаговидных сделках с властью, представляющей экономически господствующий класс? Не может же ошибаться при принятии решений 80–90 % населения, не участвующего в выборах и референдумах. В дни, когда пишутся эти строки, мэр одного из городов в Тюменской области избран всего двумя голосами, самим мэром и его другом. Жена мэра отказалась идти на выборы. Это уже не демократия, а грязная гримаса бюрократии.

Во-вторых, демократия, как историческое явление, формировалась в Древней Греции и в Древнем Риме одновременно с таким социальным институтом как проституция. Современная господствующая элита во многих странах, в том числе в постсоветской России, в сфере использования понятия демократии много восприняла у самых древних профессионалок. Мы уже писали об использовании главного принципа буржуазного общества: все продается и все покупается. В современном обществе продаётся и покупается демократия. Акт купли-продажи власти – это ещё полбеды. Политическая проституция господствующей элиты с демократией во многих странах достигла апогея. В эти дни палата Общин парламента Англии проголосовала за то, чтоб палата Лордов формировалась через выборы вместо наследования и купли мест в парламенте у премьер-министра. На телеэкране моментально появился наследственный «демократ» и заявил, что он сделает все возможное для того, чтоб «демократия» в Англии восторжествовала. Оказывается, демократами рождаются. Но причём тут «власть народа»? Невозможно представить себе, чтоб большинство избирателей английского парламента присутствовали при принятии родов или хотя бы одобряли голосованием неизбежность появления «демократа» на свет. А ведь Англия претендует на роль образцовой демократической страны.

Нам, россиянам, не надо обращаться за примерами «демократии» к Англии. Верхняя палата российского парламента – Совет Федерации не избиралась, а длительное время назначалась по телефонным звонкам из администрации Президента Российской Федерации. Бывший председатель Совета Федерации С. Миронов не выдержал этой «демократической» процедуры и демонстративно ушёл из Совета Федерации.

При принятии решения о роспуске Советского Союза в Вискулях всего тремя «демократами» почему-то не учитывались положения Конституции, которая была одобрена 99,99 % населения СССР и результаты всенародного референдума, на котором народ безоговорочно высказался за сохранение Союза. Более того, преступление, совершенное этими тремя «демократами», цинично провозглашается «образцом» демократии и в России, и на Западе.

За демократию повсеместно выдается всё возможное и невозможное. Под покровом демократии лишают людей работы и собственности, загоняют их в резервации и тюрьмы, бомбят населенные пункты и вывозят за бесценок сырье, покупают депутатские мандаты и расправляются с конкурентами с помощью автоматов. Мелкие чиновники России под покровом демократии назначают членов Совета Федерации ФС РФ и, не неся никакой ответственности, фальсифицируют итоги голосования в парламент. Например, по истечении некоторого времени выяснилось, что Россия живет по не прошедшей на референдуме Конституции, а первый Президент РФ не избирался на второй срок, так как результаты выборов были сфальсифицированы. Об этом заявил бывший Президент Д. Медведев, унижая достоинство одного из кандидатов в президенты РФ на очередных выборах. И все это цинично называется демократией.

Демократия – не столько политический, сколько экономический институт. Все идеологические, политические и правовые институты произрастают из экономики. Классы, социальные группы, государство, формы правления в обществе – все берет начало от отношений собственности и от той доли общественного богатства, которую получают граждане и социальные группы. Читателям хотелось бы напомнить эти положения из темы об экономических интересах. Все политические структуры, а также господствующие морально-нравственные принципы предопределяются состоянием и социальной направленностью экономики. Учение о демократии, как форме правления, выросло также из экономических интересов. Гениальность греческих и италийских мудрецов была направлена не на создание реального института народовластия, а на формирование иллюзий у большинства населения в том, что якобы правит народ, а не рабовладельческая элита. Если первопроходцы в установлении демократии захотели сделать хоть чуточку больше, то им не позволили бы этого сделать крупные земельные собственники и рабовладельцы, господствующие над обществом.

Монархическая и феодальная власть в последующие столетия была откровенней и отбросила миражи о народовластии. Пришедшая к власти в Новое время буржуазия усовершенствовала методы социальной демагогии о демократии и выстроила сложные общественные институты, имитирующие демократию. Демократия превращена буржуазией в общечеловеческий иллюзион, ареной которого выступает весь мир. Так называемая демократия переросла национальные рамки каждой страны и превратилась в средство шантажа и расправы сильных держав над слабыми государствами. «Овца и волк по-разному воспринимают слово свобода»,  – писал Авраам Линкольн (США, 1809–1865 гг.), один из первых президентов США и борец с рабовладением.

Демократические миражи призваны укрепить экономическое и, как следствие, политическое господство буржуазии. Трагедия современного человечества в том, что подавляющая его часть под прессом мощной и обильно финансируемой идеологической и пропагандистской работы, принимает демократические пустышки за «чистую монету». Навязчивая идея о демократии стала для народа социальным наркотиком, отравляющим его сознание. Иногда создается впечатление, что и сами творцы современной демократии верят в её реальность. За тысячелетия социальный наркотик сделал свое дело. История знает большое количество ученых и государственных деятелей, не воспринимающих демагогию о демократии. Но это не наш предмет анализа.

Естественным является вопрос, а может ли иметь место демократия в реальности? Да, демократия возможна. Но для этого должна появиться власть у народа в экономике. Большинство народа должно стать собственником вещественного фактора производства и производимой продукции. Для всех должна использоваться единая мера при распределении и потреблении материальных и духовных благ. Должно исчезнуть деление общества на классы и противостоящие социальные группы. Развитие общества идет именно в этом направлении, но для результата потребуется очень длительное время. Его надо уметь приближать, а не торопить с помощью непродуманных экспериментов. Такое понимание демократии можно встретить у марксистов. Именно оно является реальным, а не мифологическим. Проблема незаинтересованных ученых-обществоведов в том, чтобы снять пелену миражей так называемой демократии с глаз большей части народа.

В переходный период от социализма к капитализму в СССР лозунги о буржуазной демократии сыграли решающую роль. Прежнее общество разрушалось до основания под идеологическую трескотню отечественных и заезжих «демократов» о прелестях так называемой демократии. Похмелье оказалось крайне тяжелым. Сейчас большинство бывших «демократических» партий берут на вооружение либо социалистические, либо центристские лозунги, либо лозунги «зеленых». «Демократическую» чашу яда от цикуты вслед за Сократом испил весь бывший советский народ.

В переходные периоды от одной социально-экономической формации к другой исключительную роль играют лидеры государств и политических партий. В обществоведческой науке это зашифровывается таким наукообразным понятием как «роль субъективного фактора в истории». На переломе истории очень многое зависит от руководителей государств. В Древней Греции им давали официальные титулы «стратегов». Во многих странах в трудные периоды для общества на посту глав государств оказывались выдающиеся личности. В XX в. можно назвать Владимира Ильича Ленина (Ульянова), Франклина Рузвельта, Уинстона Черчилля, Иосифа Сталина, Шарля де Голля, Людвига Эрхарда, Дэн Сяопина. Эти личности оказывались в нужном месте и в нужное время.

Бывшему Советскому Союзу и молодой России в конце XX в. с лидерами крайне не повезло. Георг Гегель , рассматривая роль личности в истории, отмечал, что «судьба народа, стремительно приближающегося к политическому упадку, может быть предотвращена только гением». На месте гения в СССР оказался прилежный муж, руководивший великой державой по подсказке жены, а в новой России – любитель крепкого национального напитка, руководивший страной «с похмелья». Провозглашение этого человека после смерти гением анекдотично и является актом очистки своих собственных мундиров, действующими ныне в России лидерами, которые по существу управляли этим «гением» и разрушили его руками великую державу.

О роли «повивальной бабки» в истории

Положение о первенстве политики и активной роли субъективного фактора в переходные периоды никого не должно вводить в заблуждение. Указанное первенство является диалектическим моментом во взаимодействии исключительного разнообразия условий и факторов в экономике. В итоге исторического развития всегда обнаруживается определяющая роль экономических факторов. Там, где политическая власть вступает в антагонизм с экономической необходимостью на длительный срок, везде такая власть будет ниспровергнута. Это относится и к нынешней российской власти, игнорирующей экономические законамерности в становлении и развитии отношений собственности, государственного регулирования экономики и в развитии науки и техники.

Монополией на экономическую интерпретацию истории обладает марксизм. Это учение настолько грандиозно и аргументировано, что учёные с трудом его осваивают, а кто предвзято пытается это сделать, неизменно терпит неудачу. Так произошло с Евгением Дюрингом в 1878 г., потерявшим должность декана философского факультета Боннского университета в Германии после убийственной критики его учения Ф. Энгельсом в знаменитой работе «Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом (Анти-Дюринг)». Так произошло с современными интерпретаторами экономического развития в России, начавшими в 1985 г. её реформирование. Последствия оказались тяжкими для всего народа. Но едва ли это осознают сами «реформаторы». Фундаментальность положений марксизма в обосновании материалистического развития человечества вынуждены признавать и современные неоклассики на Западе. Эрнест Геллиер отмечает, что «марксизм остается в данной области наиболее влиятельной, наиболее важной и, вероятно, наиболее разработанной теорией» (Gellner Е. Economie interpretation of History // Экономическая теория. M., 2004. С. 233–245).

Содержание учения сводится к нескольким положениям. Во-первых, К. Маркс и Ф. Энгельс, как это кому-то не покажется странным, сводили «сущности человека» к сумме производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которые каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное.

Во-вторых, марксизм исходит из того, что историческое развитие формаций происходит преимущественно под влиянием внутренних, эндогенных условий.

В-третьих, одна из центральных особенностей марксизма в части исторического прогресса заключена в признании деятельной активности Человека в качестве основы смены общественно-экономических формаций. В «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс указывали, что для них «исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим так же и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса. Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание» (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. М., 1988. С. 20).

В-четвертых, в основе исторического прогресса марксисты видят материальные факторы, экономику и экономические интересы людей. В речи на могиле К.Маркса Ф. Энгельс «фундаментом» человеческой цивилизации назвал «способ экономического производства».

Пятый пункт особенно важен для правильного понимания марксизма. Современные его критики, никогда не изучавшие первоисточников, приписывают марксистам стремление совершенствовать человечество только с помощью насилия. В действительности и К. Маркс и, в особенности Ф. Энгельс, посвятили много времени доказательству обратной роли насилия в историческом прогрессе. Упертые российские антимарксисты сочтут наши слова неубедительными, поэтому мы процитируем критика марксизма, но объективного критика – Эрнеста Геллнера . В работе, на которую мы только что ссылались, он пишет: «Насилие в соответствии с этой теорией не является базовым или первичным фактором, оно не инициирует фундаментальных социальных изменений и не является универсальной основой любого социального порядка. Это – центральное положение марксизма, и именно этим «настоящий» марксизм отличается оттого, что можно назвать вульгарным представлением о нем, которое сложилось у неспециалистов». (Указ. соч. С. 239). Ф. Энгельс отмечал, что «возникновение частной собственности в истории отнюдь не является результатом грабежа или насилия… Частная собственность образуется повсюду в результате изменившихся отношений производства и обмена, – следовательно, по экономическим причинам. Насилие не играет при этом никакой роли. Мы так же не можем ссылаться на насилие или на насильственную собственность для объяснения «принуждения человека к подневольной службе» в его самой современной форме, в форме наемного труда. Весь процесс объяснен чисто экономическими причинами, причем ни разу не было необходимости прибегать к ссылке на грабеж, насилие, государство или какое-либо политическое вмешательство» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг, 1988. С. 161–163).

Обозрение всей истории частной собственности свидетельствует, что философ и частный предприниматель Ф. Энгельс был прав в общем и целом, но ошибался в отношении частной собственности. Насилие – сущностный признак частной собственности со всех позиций – экономических, политических и морально-нравственных. Следует ещё раз повторить, что насилие присуще социально-экономическим системам, основанным на частной собственности.

Мы вынуждены столь подробно цитировать и марксиста, и антимарксиста. Более того, к этому пункту будем возвращаться в курсе неоднократно. Дело в том что, приписывая марксизму элемент насилия, с одной стороны это учение искажают и фальсифицируют, с другой – «вешают на марксизм всех собак» от красных бригад, маоизма, Пол Пота и до современных террористов. Подобные явления ничего общего с марксизмом никогда не имели и не имеют. Кроме того, адепты капиталистической социально-экономической формации с помощью приписывания насилия марксизму оправдывают исключительно многообразные формы и многочисленные акты насилия, присущие этой системе. Проще говоря, всё взваливают с «больной головы на здоровую».

Марксизм прибегает к принципу первенства политики над экономикой и диктатуры пролетариата лишь при характеристике переходных периодов от одной формации к другой, когда новый общественный порядок не имеет возможностей только экономическими методами завоевать господствующее положение в обществе. Призывы к диктатуре пролетариата пугают значительно меньшую часть общества – буржуазию и нисколько не превышают набор диктаторских полномочий этого исторически господствующего класса на протяжение многих веков. Весь процесс применения экономического, военного, политического, идеологического и морально-нравственного насилия над людьми со стороны класса буржуазии из-за обильного применения описать не представляется возможным. Мы предлагаем вспомнить историю установления и осуществления диктатуры буржуазии. Именно в этом аспекте Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» высказывался о насилии как «повивальной бабке» нового общественного строя. Во времена Энгельса социализма ещё не было, и он не имел возможности сравнивать, при каком общественном строе больше насилия.

Завершить остро дискуссионный вопрос о роли насилия в истории хотелось бы цитированием идеологического пасквиля отечественных злобствующих антимарксистов и антисоциалистов из недавно изданного «Философского энциклопедического словаря», авторство которого зашифровано под именем «редакторов-составителей». В «Энциклопедии» с точки зрения философии объясняется, что такое «социализм» и пишется: «Опыт строительства социализма в России показал, что никакого послеродового его извращения не было – он был чудовищен еще при рождении с его борьбой за превращение частной собственности в общественную, с его экспроприацией всех классов собственников – не только капиталистов, но и всей массы собственников: крестьян, ремесленников, торговцев… Организованное насилие одного класса над всеми иными, крайний централизм, террор, принудительный труд, тотальная власть государства, единственная партия, железная дисциплина, контроль за инакомыслием – таков не полный набор средств, взятых социализмом на вооружение для достижения своих целей. А цели эти не продолжение старой истории, традиций, а весьма грубый и варварский разрыв с ними, с самой человеческой цивилизацией, с её закономерностями эволюции и развития. Обанкротившаяся идея социализма, стоившая миллионов жертв в различных странах, все ещё не совсем отброшена» (Философский энциклопедический словарь. М., 2006. С. 428).

Мы не удостоим чести «редакторов-составителей» назвать по фамилиям, и предлагаем им задуматься всего над двумя вполне философскими вопросами. Во-первых, прославляя частную собственность, посчитайте, пожалуйста, сколько сотен миллионов, а может быть миллиардов, людей частные собственники за всю историю человечества убили в сражениях за собственность и заморили в тюрьмах и голодом? Сколько сотен миллионов людей не родилось на планете по этим причинам и сколько не написано философски грамотных энциклопедий? Вам не приходила в голову мысль, что российские крестьяне и пролетарии, а соответственно их властные органы, могли руководствоваться накопившимся за тысячелетия насилия над ними чувством мести. А может быть, они имеют право на эту историческую месть, ибо насилие над ними было кровавым. Убивать людей и морить их голодом, в том числе и в России, продолжают. Что вы, господа, напишете в энциклопедии по этому поводу?

Не подскажите также, господа-товарищи, какая форма собственности и, соответственно, какая общественно-экономическая формация сопровождают массовую гибель людей? На пространстве СНГ в ходе буржуазных реформ погибло людей больше, чем во Второй мировой войне. Почему?

Во-вторых, вы высказываете хулу в адрес общественной собственности. В настоящее время во всех развитых странах мира общественная собственность с учетом духовного производства и социальной сферы стала преобладающей. Почему?

Очень хотелось бы, господа хорошие, услышать ваш голос. Может быть, то же самое вы вещаете и сегодня молодым людям? Вы всё философски оценили? Молодое поколение может предъявить вам счёт и не тот, на который вы рассчитываете.

Глава 4. Законы функционирования и развития социально-экономических систем

Из приведенного изложения можно сделать вывод, что социально-экономические системы развиваются в соответствии со своей внутренней исторической логикой. Логика приобретает силу закона.

В экономической науке законы часто называют законами самой науки. На самом деле следует говорить о законах развития объектов, то есть эконом и ческой действительности. Науке представляется лишь возможность теоретически осмысливать социально-экономическую жизнь общества, открывать и формулировать реально функционирующие законы. Здесь уместна аналогия с законами природы, которые люди открывают, познают и руководствуются в своей жизнедеятельности. Итак, нам предстоит ознакомиться с небольшим количеством законов, в соответствии с которыми функционируют и развиваются социально-экономические системы.

§ 1. Социально-экономическая природа законов и закономерностей

Понятие социально-экономических законов

Под законом в общей оценке понимается устойчивая, постоянно повторяющаяся взаимосвязь между явлениями и процессами материального мира. В обществе имеет смысл выделять законы экономики, социальной сферы и культуры в широком понимании этого слова. Общественные законы – это законы межличностных, межчеловеческих, субъектных отношений в указанных сферах жизнедеятельности общества. Поэтому система социальных законов повторяет систему социально-экономических отношений исследованных нами формаций.

Экономические законы выражают внутреннее сущностное содержание производственно-экономических отношений. Это содержание выкристаллизовывается путем неоднократно повторяющейся, очищенной от случайностей связи в экономике на основе причинно-следственной зависимости между действиями субъектов экономики, руководствующихся своими экономическими интересами. Точно также формируются законы во всех других сферах жизни, с той лишь разницей, что субъекты отношений руководствуются не только экономическими, но и социальными, политическими, духовными и другими интересами. Более кратко, законы в обществе можно определить как итог столкновения интересов многочисленных субъектов. Общественные законы – это результат взаимоотношений в ходе экономической, социальной, духовной, политической, идеологической деятельности людей. Законы находятся не над деятельностью людей, а внутри этой деятельности, отражая её сущность и социальную определенность. Законы выражают самые характерные и типичные качества действий и взаимоотношений людей в обществе, но не могут давать всей картины общественной жизни.

Качество действия социально-экономических законов

Основная качественная характеристика социально-экономических законов – это их объективность. Объективность означает, что законы формируются независимо от сознания отдельных людей. Люди не могут и не имеют возможностей придумывать, отменять, запрещать социально-экономические законы. В этом своем качестве законы идентичны законам природы. В то же самое время законы возникают в результате сознательной деятельности людей и другого «материала» для их формирования нет. И в этом содержание социально-экономических законов существенно отличается от законов природы.

Каждый закон является результатом противоречий объективного и субъективного. Понять эту диалектику весьма трудно. Рассмотрим её на примере экономических законов. Экономические законы в общественном производстве представляют собой прочные, сложившиеся за многие годы связи, которые существуют для любого экономического субъекта до начала его действий и независимого от него. Устойчивая, повторяющаяся связь не может сформироваться в окончательном виде во вновь возникающих или протекающих в короткое время отношениях. Необходимы массовые, миллионы раз повторяющиеся в пространстве и во времени действия и, следовательно, отношения многочисленных субъектов, прежде чем он выкристаллизуется в экономический закон. Но не трудно понять, что без индивидуальных и коллективных по своей природе, действий и отношений кристаллизация связей в закон не состоится. Иначе говоря, в пространстве и во времени застывает, делается объективной и превращается в закон текущая, повседневная деятельность людей. Субъективное превращается в объективное и это объективное явление по принципу обратной связи оказывает воздействие на каждое индивидуальное решение субъектов экономики.

Такова реальность взаимодействия объективного (законов) и субъективного (текущей экономической деятельности). Поэтому ошибочными являются утверждения, что экономические законы функционируют помимо деятельности людей и над людьми. Если в пространстве и во времени изменяться действия и отношения массовых субъектов экономики, то изменяются и экономические законы. Именно такие явления лежат в основе трансформаций одних социально-экономических систем в другие.

Познание экономических законов

Таким образом, экономические законы независимы от сознания, но проистекают из сознательной деятельности субъектов экономики. Отсюда становится понятным, что законы можно познать и руководствоваться их требованиями в практической деятельности. При этом экономические законы в виду их объективности нельзя «перехитрить», «объехать» или игнорировать. Люди могут и не знать тот или иной закон, но объективные условия экономической жизни вынудят их действовать в соответствии с законами. Например, в условиях рыночной экономики не соблюдать требования закона предложения и спроса просто невозможно. Экономические субъекты, не изучающие пропорции между предложением и спросом на рынке, моментально терпят банкротство и выпадают из экономического процесса.

В отличие от законов природы, которые вечны, социально-экономические законы носят преходящий исторический характер. Если изменяются отношения собственности на средства производства (основное отношение) или способы воссоединения факторов общественного производства (исходное отношение), то формируется иная социально-экономическая система и, как следствие, другая система законов. Желание изменить или отменить те или иные законы в обществе, может быть реализовано только через смену экономической системы.

Объективная природа социально-экономических законов позволяет отличать их от юридических законов, которые разрабатываются юристами и принимаются законодательными органами государства. Юридические законы производим от экономических и социальных законов. В них преобладает субъективная сторона и можно лишь говорить об их объективной обусловленности законами экономики и социальной сферы.

Социально-экономические законы, направляющие текущую деятельность субъектов в экономике и обществе в целом, не могут действовать изолировано один от другого. В практической деятельности они используются как системное образование.

Что тате закономерности

Воздействие законов друг на друга формирует в обществе закономерности. Если при формировании законов их направленность выкристаллизовывается из столкновений и действий многочисленных экономических и социальных субъектов, то закономерности возникают из столкновения законов. Например, очень большое количество социально-экономических законов определяют темпы развития капиталистической экономики. Одни из них стимулируют рост экономики, допустим, законы конкурентной борьбы, другие сдерживают её, допустим, периодически повторяющиеся кризисы перепроизводства. В результате взаимодействия законов-тенденций к увеличению и уменьшению объемов производства товаров и услуг формируется общая историческая закономерность капиталистической экономики к замедлению темпов роста. Так как закономерности возникают на основе законов-тенденций, то и сами закономерности обнаруживают себя как тенденции, действующие в различные исторические периоды с неодинаковой силой.

Закономерности, в виду их природы, значительно отдалены от непосредственных действий социально-экономических субъектов. Однако это не означает бессилие людей перед закономерностями. Закономерности необходимо познавать и через совершенствование сознательной деятельности субъектов воздействовать на их проявления. Например, активная регулирующая роль государств капиталистической экономики, углубление международного разделения труда и кооперация различных стран мира в конце XX в. привели к ослаблению тенденции к замедлению темпов роста.

§ 2. Система социально-экономических законов

Чуть раньше было выяснено, что экономические и социальные законы являются законами деятельности субъектов. Следовательно, система законов органически следует за системой экономических, социальных, политических, идеологических и иных субъектов. Мы предлагаем читателям вернуться к теме об экономических и социальных субъектах и восстановить в памяти информацию о классификации субъектов. Применительно к социально-экономическим системам и различным их типам, прежде всего, следует выделять группы или подсистемы всеобщих, общих и специфических законов.

Всеобщие социально-экономические законы

Это законы, которые действуют на протяжении всех без исключения формациях или, еще проще, на протяжении всей истории человечества во всех странах и у всех народов, и тем самым обеспечивают непрерывность и преемственность человеческой истории. Всеобщие законы выражают сущность всеобщих социально-экономических и, прежде всего, производственных отношений. Формирование всеобщих законов происходит на основе деятельности всеобщих субъектов. Такими законами можно назвать всеобщий социологический закон возвышающихся материальных и духовных потребностей людей, закон экономии рабочего времени, закон роста производительности труда, закон соответствия социально-экономических отношений уровню и содержанию производительных сил, законы разделения и кооперации общественного труда, законы, характеризующие взаимосвязь производства и потребления, закон пропорциональности общественного производства. Подробный анализ каждого из указанных законов требует специального рассмотрения.

О ряде законов в предыдущих темах речь уже шла. В дальнейшем мы будем к всеобщим законам возвращаться в соответствующих темах. Сейчас же следует уточнить, что всеобщие законы нельзя рассматривать как прямолинейные исторические процессы. Законы функционируют при определенных социально-экономических условиях, а они постоянно изменяются. Вместе с изменением объективных и субъективных условий изменяется механизм функционирования всеобщих законов.

Общие экономические законы

Эта подсистема законов имеет место не во всех формациях, а в ряде из них. Чаще всего в качестве примера приводят законы товарного производства и рынка. Товарно-рыночные отношения присутствуют при рабовладении, феодализме, капитализме и социализме. Их не было в первобытном обществе, не будет товарно-рыночных отношений в коммунистической формации и последующих формациях. Общие законы характеризуют эпоху, когда производство, распределение, обращение, потребление материальных и духовных благ осуществляется на основании родственных для различных систем принципов, – на основе эквивалентного обмена или купли-продажи. В обществах, основанных на товарно-денежных отношениях, общими законами являются закон стоимости, закон предложения и спроса, законы издержек производства и обращения, законы возмещения затрат труда.

Специфические экономические законы

Эти законы характеризуют особенности той или иной социально-экономической системы. Они не действуют в других формациях, и их функционирование предопределяется специфическими для каждой формации отношениями собственности на средства производства (основным отношением) и способами воссоединения факторов производства (исходным отношением). Специфические законы присущи каждому экономическому укладу, если экономика многоукладная. В самой капиталистической из капиталистических экономик всегда существуют мелкотоварный, патриархальный, государственный сектора экономики, в которой функционируют специфические законы для каждого уклада.

Специфические экономические законы модифицируют действие всеобщих и общих законов, поскольку своим содержанием видоизменяют объективные условия, в которых начинают по-новому действовать всеобщие и общие законы. Это положение лишний раз подтверждает ранее высказанный тезис, что в любой формации определяющими являются специфические социально-экономические отношения. В то же самое время следует понимать, что специфические законы не могут эффективно функционировать без активного использования всеобщих и общих законов. Социалистическая система в СССР вступила в фазу застоя только потому, что была проявлена поспешность в использовании коммунистических принципов хозяйствования. При этом игнорировалось действие всеобщих и общих законов, в частности рыночных механизмов. Непонимание советскими руководителями этой диалектики всеобщего, общего и специфического обернулось утратой позиций социалистической экономики.

Классификация законов в зависимости от сфер общественного производства

Законы функционируют в общественном производстве, которое включает в себя производство, распределение, обмен (обращение) и потребление. В соответствии со структурой общественного производства законы подразделяются на законы сферы производства, законы сферы распределения, законы сферы обращения и законы сферы потребления.

Первичными являются законы производства. И дело не в том, что распределять и обменивать можно только то, что произведено, а в том, что исходное отношение (общественные способы воссоединения факторов производства) и основное отношение (собственность на средства производства) обнаруживаются, прежде всего, в сфере производства. При этом им в коем случае нельзя представлять дело так, что производство, распределение, обращение и потребление – это рядом расположенные «квартиры», в которых люди действуют по своим законам.

Сферы общественного производства и, следовательно, законы взаимопроникают и выступают одновременно в нескольких качествах. Например, факт купли-продажи автомобиля на рынке одновременно является завершением производства для его производителя и началом для следующего акта производства, а покупатель выступает в роли инвестора в производство. Все эти и еще многие другие отношения умещаются всего в одной сделке по купле-продаже. Это позволяет сделать вывод о взаимодействии законов всех четырех сфер одновременно.

Проблема эффективности функционирования экономики и социальной сферы предполагает тщательное исследование силы положительного или негативного воздействия законов всех сфер общественного производства в независимости от первичности, вторичности и т. д. Слабым или сильным звеном может оказаться любая сфера общественного производства. Поэтому мы не можем согласиться с основным методологическим постулатом неоклассических теорий, предполагающим исследование экономики только через сферу обращения или рынок. Эти теории сделали основными и практически единственными законами общественного производства закон спроса и предложения и так называемую «невидимую руку» рынка (слепую конкуренцию).

Основные экономические законы социально-экономических формаций

Длительная теоретическая работа неоклассиков в направлении доказательств, что экономика и, следовательно, общество в целом, должны развиваться с полным господством или преобладанием принципа «невидимой руки» рынка осуществлена фактически впустую. В реальности ни в одной социально-экономической формации такого социального механизма не существовало. Своеобразным социальным стержнем, вокруг которого вращается любая экономическая система, выступает основной экономический закон (ОЭЗ). ОЭЗ выражает самую обобщенную основу и внутреннюю логику развития любого общественного производства и по принципу прямой связи предопределяет организацию экономики и содержание всех социальных процессов общества. Если не вдаваться в научные дискуссии о ОЭЗ, то его содержание сводится к одному самому существенному моменту – что же выступает главной целью или основной (отсюда название закона) задачей общественного производства (экономики). В основном экономическом законе происходит объективизация и материализация субъективной цели Человека и всего человечества.

С точки зрения разумного подхода для всего человечества ответ вроде бы очевиден. Конечно, производство осуществляется ради жизни людей на земле, то есть с целью удовлетворения разнообразных потребностей Человека. Но не тут-то было. Социально-экономические отношения в каждой формации ломают эту естественную цель производства «через колено» господствующего класса. Разве можно утверждать, что при рабовладении экономика была подчинена цели удовлетворения потребностей всех людей этого общества? Ни в коем случае! Ответ очевиден. Основным содержанием функционирования производства и основной его целью было удовлетворение материальных и духовных потребностей класса рабовладельцев, а еще в более узкой интерпретации содержание закона – удовлетворение потребностей аристократической элиты. В соответствии с этой целью выстраивалась рабовладельческая организация труда (воссоединение факторов производства), ради реализации этой цели выстраивалась пирамида власти и проводилась соответствующая социальная политика.

Последующие социально-экономические формации, основанные на частной собственности на средства производства (основное производственное отношение) революций в содержании ОЭЗ не делают. Революции происходят лишь в сфере властных структур – один господствующий класс отнимает власть и другого. Общественное производство при феодализме подчиняется цели удовлетворения потребностей крупных земельных собственников и абсолютистской власти. Труд крепостных крестьян – лишь средство для достижения основной цели экономики.

В капиталистической социально-экономической формации меняется лишь господствующий класс – феодалы и монархия на буржуазию. Но остается та же объективная цель экономики – служить коренным интересам господствующего класса буржуазии. В дальнейших темах курса мы будем возвращаться к ОЭЗ капитализма и подробнее раскрывать его содержание. В этом месте мы воспользуемся определением К. Маркса, который писал: «Производство прибавочной стоимости или нажива – таков абсолютный закон этого способа производства» (см.: Маркс К. Капитал Критика политической экономии. М., 1967. Т. 1. С. 632).

Большинство россиян, наблюдающих в последние 20–25 лет процесс формирования нового класса буржуазии, названного презрительно «новыми русскими», среди которых русских относительное меньшинство, возражать К. Марксу не станут. Они наблюдают, как формируются олигархические кланы и как перестраивается экономика под наживу очень узкого круга людей, как страждущие наживы люди убивают друг друга и как взбухает раковая опухоль коррупции, как уродуется сознание ранее психически адекватных людей и как они начинают сходить с ума по золотому тельцу. Сомнений в основной цели нынешней капиталистической экономики в России не возникает.

Изменение содержания ОЭЗ возможно только при смене системы частной собственности на общественную собственность. Данное обстоятельство подтверждает зависимость систем социально-экономических законов от основного производственного отношения. Этот процесс можно наблюдать в зарождающейся социалистической формации. Мы уже отмечали, что в Советском Союзе основной целью общественного производства обозначалась задача наиболее полного удовлетворения материальных и духовных потребностей всех членов общества. С духовными потребностями положение действительно было, по крайней мере, удовлетворительным. Однако, наполнять желудок колбасой, производить достаточное количество легковых автомобилей и холодильников, развивать сервисное обслуживание населения в достаточной степени в силу ряда причин не удавалось. Мы о них уже говорили, и повторяться не станем. Главное, следует понимать, что человечество имеет возможность освободиться от навязанной ему за тысячелетия идеи, что цель общественного производства может диктовать только PS, без которого мир якобы не в состоянии существовать. Человечество может обойтись без этой персоны.

Таким образом, следует заключить, что каждой социально-экономической формации присущ специфический основной экономический закон. При характеристике систем экономических субъектов и социально-экономических отношений отмечалось, что в каждой формации преобладающими по силе воздействия на общество являются специфические субъекты и отношения. Точно так же и основные экономические отношения выступают главными регуляторами среди всеобщих и общих законов.

Положение об «основном» законе распространяется не только на социально-экономические системы в целом, но и на относительно самостоятельные системы отношений внутри формаций. Так система всеобщих экономических отношений и, соответственно, всеобщих экономических законов в качестве основного закона выдвигает закон сбережения (экономии) рабочего времени.

Для товарного производства в качестве основного закона выступает закон стоимости. В сфере непосредственного производства основным законом выступает закон неуклонного роста производительности труда, в сфере обмена в капиталистической экономике основным законом выступает закон предложения и спроса. Основным законом в сфере потребления материальных и духовных благ выступает закон возвышающихся потребностей людей. В тех случаях, когда всеобщие, общие законы сфер общественного производства действуют в нескольких системах, все равно их социальное содержание приобретает специфический характер под влиянием основного экономического закона той или иной формации.

§ 3. Механизм действия и использования экономических законов

Законы-тенденции

Общественные законы в отличие от законов природы имеют очень существенное различие в том, что они действуют как законы-тенденции. Что это означает? Законам природы присущ механический характер действия. Их проявление неодолимо. Любое тело, подброшенное вверх, неизбежно под влиянием закона всемирного тяготения упадет на землю. Для отрыва тела от земли необходима уравновешивающая сила отталкивания. Общественные законы так не действуют. Они пробивают себе дорогу через многочисленные, миллионы раз повторяющиеся действия субъектов, наделенных сознанием. При этом повторные действия субъектов под влиянием изменяющихся объективных условий, потребностей и интересов не совпадают по содержанию и направленности.

Социальные и экономические законы выступают обобщенным, усредненным и постоянно самокорректирующимся явлением, то есть тенденцией, указывающей направленность развития общественных процессов. Выдающийся французский философ, Жан Жак Руссо (1712–1778 гг.), недооценивающий в своем творчестве общественные связи и выдвигавший лозунг «назад к природе!» тем не менее, писал об общественных законах следующее: «Только в отношении людей со средним достатком законы действуют со всей своей силой, они в равной мере бессильны и против сокровищ богача, и против нищеты бедняка; первый их обходит, второй от них ускользает; один рвет паутину, а другой сквозь неё проходит».

Сущность законов как законов-тенденций на примере математического закона подчеркивал Альберт Эйнштейн, писавший «пока математический закон отражает реальную действительность, он не точен; как только математический закон точен, он не отражает реальную действительность». Точно так же и социально-экономические законы своей направленностью действия могут не совпадать с действиями ни одного из субъектов, но одновременно выражать обобщенную тенденцию изменяющихся действий всех субъектов общественных отношений. В свою очередь, конкретное действие каждого из субъектов социально-экономических отношений может не совпадать с содержанием того или иного закона, но от этого законы не перестают существовать. Такова действительность взаимопревращений субъективного и объективного в механизме действия общественных законов.

Законы функционирования и законы развития

Экономические законы по-разному характеризуют социально-экономические системы с позиций своего действия. Есть законы, которые отражают только функционирование систем. К таким относятся в основном законы, характеризующие количественные изменения или статистические соотношения в явлениях и процессах в обществе, не отражающие своим содержанием направленность развития. Например, к таким законам относятся закон предложения и спроса в рыночной экономике, закон планомерного пропорционального развития социалистической экономики, закон возмещения затрат человеческой рабочей силы в капиталистической экономике и другие.

Большинство экономических законов своим содержанием отражают процессы развития формаций. Про такие законы обычно говорят, что они заставляют людей действовать в определенном направлении. К ним относятся, прежде всего, ОЭЗ. Основной закон капитализма – стремление к максимуму прибавочной стоимости или наживе – побуждает собственников средств производства развивать экономику и повышать степень эксплуатации наемных работников и тем самым совершенствовать буржуазное общество и одновременно обострить его противоречия. В свою очередь, ОЭЗ социалистической системы, – наиболее полное удовлетворение материальных и духовных потребностей и всестороннее развитие людей, – не может реализоваться кроме как через развитие общественного производства.

Механизм действия социально-экономических законов

Механизм действия законов – это объективный процесс их осуществления в экономике. Широко распространено мнение, что механизм действия законов исключительно объективный, т. е. полностью независимый от сознания людей, процесс. Такое представление о действии экономических законов является неверным. Реальное осуществление экономических законов не может происходить без активной деятельности субъектов экономики. Сама проблема механизма действия именно в том и состоит, чтобы раскрыть, как сущность экономических законов реализуется в деятельности субъектов. Отождествление механизма действия законов только с объективной стороной снимает проблему взаимодействия объективного и субъективного в экономике и выносит производственную деятельность людей за пределы экономических отношений и экономических законов. Поэтому неотъемлемым элементом механизма действия законов является деятельность субъектов экономики.

Механизм использования социально-экономических законов

В отличие от механизма действия механизм использования законов характеризуется преобладанием субъективного фактора над объективным фактором при реализации экономических законов. Сами законы управлять экономикой не могут. Все это делают люди, объединенные в системы субъектов. При этом люди могут открыть простор для действия экономических законов, а могут даже затормозить и приостановить их действие. Эти возможности исключают фатализм в действиях людей. Однако при этом нельзя впадать в другую крайность и пытаться отменять и устанавливать законы. Такие действия означают субъективизм и волюнтаризм в использовании законов. С целью использования законов в экономике их необходимо изучать и познавать. Непознанные законы действую только спонтанно, и остаются вне сферы использования.

Практический смысл учения о механизме действия и использования экономических законов

Теория об экономических законах достигает такой степени абстракции, когда может сложиться впечатление, что это – всего лишь «чистая теория», лишенная практического содержания. Такое представление является явно ошибочным. Познанные экономические законы лежат в основе экономической политики государства и практических действий экономических субъектов. Мы чуть ранее отмечали, что непонимание и игнорирование закона предложения и спроса может вывести любого экономического субъекта из производства. Всё тоже можно сказать о любом другом законе.

Важно видеть принципиальнейшие различия во взглядах на действие экономических законов марксистов и неоклассиков. По большому счету неоклассическая теория не исследует проблему экономических законов, кроме одного единственного – закона спроса и предложения. До Дж. Кейнса представители этого теоретического направления исходили из фаталистической концепции действия экономических законов, отдавая всё на откуп «невидимой руке» рынка. После «великой депрессии» среди неоклассиков стали появляться сторонники регулирования экономики и, следовательно, сознательного использования экономических законов. Однако такая позиция не является господствующей. Что касается марксистов, то их позиция хорошо аргументирована, в особенности советскими экономистами, и сводится к тому, что люди не бессильны перед экономическими законами, могут открывать, познавать и руководствоваться их содержанием в своей практической деятельности.

Игнорирование фундаментальных законов и закономерностей смены общественно-экономических формаций, а конкретнее сказать, возвращение от социализма к социальной системе, отживающей свой исторический период – к капитализму, обернулось полным разрушением великой экономики, резким ухудшением жизненных условий широчайших масс трудящихся на пространстве бывшего СССР и смертями и болезнями десятков миллионов людей. Так «мстят» объективные экономические законы «реформаторам» за пренебрежение к ним. Самим «реформаторам» и новым собственникам богатства будет «мстить» История. Она их имена заклеймит позором, как это уже делает большинство народа. Господа, прислушайтесь всё-таки, что о вас говорит народ! И не только на площадях, окружённых полицейскими нарядами.

Оглавление

Введение

РАЗДЕЛ I МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

ТЕМА 1. ОБЪЕКТЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: ВОСПРОИЗВОДСТВО ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВОДСТВО

ТЕМА 2. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ И МЕТОДЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

ТЕМА 3. ПРЕДМЕТ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

РАЗДЕЛ II ТЕОРИЯ ФАКТОРОВ ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ

ТЕМА 1. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР: СОДЕРЖАНИЕ, СТРУКТУРА, МОТИВЫ ДЕЙСТВИЯ

ТЕМА 2. ОБЩЕСТВЕННАЯ ФОРМА ВЕЩЕСТВЕННОГО ФАКТОРА ПРОИЗВОДСТВА И ЗАКОНОМЕРНОСТИ ЕГО РАЗВИТИЯ

ТЕМА 3. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА И ВОСПРОИЗВОДСТВА ЧЕЛОВЕКА

ТЕМА 4. ОСНОВНЫЕ ТИПЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ И ЗАКОНЫ ИХ РАЗВИТИЯ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg