«Взрослые дети»

К. Журавлева Взрослые дети

Прочно заняв место одного из важнейших средств коммуникации, компьютер понемногу становится ключевым инструментом не только в общении людей с животными, но и в постижении тайн зарождения мышления. Сегодня уже вполне ответственно можно заявлять, что способности к умозаключениям свойственны далеко не только «венцу эволюции» в нашем лице.

Например, не так давно в лаборатории приматологии Института медико-биологических проблем Минздрава России забавам компьютерных игр сумели обучить даже не человекообразных обезьян, а значительно менее сообразительных макак. Освоенная макаками игра, конечно, была не особо мудреной – преследование и ловля убегающих целей – однако представители homo sapiens, бывает, развлекаются и менее интеллектуальными играми. Так вот, после надлежащей тренировки шустрые макаки начинали в этой игре запросто обставлять человека, более проницательно предугадывая поведение хитроумно виляющей цели.

Спору нет, для успеха в играх-стрелялках все же гораздо важнее рефлексы, чем интеллект, однако животные демонстрируют способность и к отвлеченным размышлениям.

Рассуждая абстрактно…

В октябрьском номере «Журнала экспериментальной психологии» опубликована статья французско-американского коллектива ученых из Исследовательского центра когнитивной нейрологии (Марсель) и Университета Айовы, посвященная результатам изучения интеллектуальных способностей обезьян бабуинов.

Серии из многих тысяч экспериментов убедительно показали, что бабуины способны на суждения об аналогиях, т. е. сравнения типа «это соотносится вот с тем», а по мнению психологов способность к подобным суждениям – фундаментальная для мыслительного процесса. Прежде подобные способности отмечались лишь в экспериментах с шимпанзе, поэтому традиционно было принято считать, что только у человекообразных обезьян имеются зачатки мышления. Бабуины же находятся на существенно более раннем уровне развития – биологи полагают, что на эволюционном древе приматов они отделились от человекообразных обезьян около 30 миллионов лет назад.

В экспериментах с бабуинами – одним самцом и одной самкой – животным показывали на экране компьютера 2 таблички по 16 картинок. Один набор состоял из всех разных картинок (солнце, электрическая лампочка, рука, стрелка, мозг и т. д.), другой – из всех одинаковых (16 телефонов, 16 домиков и т. п.). Затем на дисплее появлялась еще одна такого же рода табличка, и бабуин должен был с помощью джойстика и курсора на экране выбрать из уже имеющихся наборов «аналогичный», т. е. с одинаковыми или различными картинками. Если выбор был правильным, то раздавался музыкальный звук высокого тона, а обезьяна награждалась маленьким лакомством. Если же выбор был неправильным, то просто раздавался низкой тональности звук и после 7-секундной паузы тест повторялся. С помощью этого нехитрого механизма стимулирования бабуинам понемногу удалось объяснить, чего от них хотят, и после примерно 700 тестов животные вполне уверенно стали тыкать курсором в наборы картинок, демонстрируя, что они вполне соображают, когда в табличке все картинки одинаковые, а когда разные.

Более того, бабуиновым мозгам оказалась по силам и более хитрая задача. На экран выдавалось сразу три набора картинок, а от животных требовалось отобрать из них два. Например, если появлялись «все цветы», «все разные» и «все деревья», требовалось выбрать пару табличек, в которых все элементы были одинаковы. Бабуинам потребовалось примерно 7000 попыток, прежде чем они поняли, чего хотят добиться исследователи, и затем с 80-процентной аккуратностью они начали выбирать нужные пары картинок. Для сравнения, кстати, можно сказать, что и некоторым людям, поставленным в аналогичные условия эксперимента, потребовалось более 100 попыток, прежде чем до них дошло, в чем суть теста.

И разница, надо отметить, могла бы быть даже меньшей. Стэнфордский биолог Роберт Сапольски, изучавший диких бабуинов в Африке на протяжении 23 лет, говорит, что эти смышленые животные смогли бы продемонстрировать и более острый интеллект, если бы на этапе обучения ученые использовали предметы, более конкретные и важные для жизни бабуинов. Если бы, скажем, обезьянам показывали картинки их еды, разных членов их стаи или хищников, процесс обучения, вероятнее всего, проходил бы существенно быстрее.

Впрочем, другие ученые-психологи свидетельствуют, что и в таком виде открытие способностей животных к абстрактному мышлению весьма важно. Уже ясно, что для понимания соотношений между вещами – таких, как подобие и различие, – мозгу совершенно не требуется язык, идентифицирующий и описывающий эти вещи. По сути дела, изучение мыслительных способностей животных для понимания процесса эволюции разума по своей важности аналогично исследованию ископаемых для воссоздания процессов эволюции тела. И чем больше узнают ученые о зачатках мышления, тем больше встает вопросов относительно нашего происхождения и тех черт, что отличают человека от остальной части животного мира.

Даровитый ассистент

Вполне естественно, что самые впечатляющие успехи достигнуты учеными при изучении мыслительных процессов у наиболее близких нам человекообразных обезьян. Например, в прошлом году японскими исследователями было продемонстрировано, что их подопечная – самка шимпанзе по имени Аи – научилась различать арабские цифры от 1 до 9, пользоваться ими для представления чисел и, более того, запоминать порядок пяти цифр. Здесь надо подчеркнуть, что способность к запоминанию последовательностей из пяти цифр – это способность детей дошкольного возраста. По свидетельству психологов, типичный взрослый человек с первого взгляда способен запомнить семь цифр – «магическое» число нашего мозга. Шимпанзе же, как оказалось, может запоминать пять цифр – это чрезвычайно близко к человеку, особенно если учесть, что мозг этого животного по размеру составляет лишь половину человеческого.

Аи «живет и работает» в исследовательском центре приматов Киотского университета. Ей уже 24 года и это один из самых опытных «ассистентов» ученых японского исследовательского центра и далеко не обычная обезьяна. В Японию ее привезли из Африки в совсем нежном возрасте, так что с 1978 года Аи занимается в Киотском центре лингвистикой и другими творческими вещами. Например, обезьяна очень любит рисовать, у нее есть собственная веб-страничка и электронная почта.

Примечательные же опыты с освоением и запоминанием цифр проводились с помощью компьютера. Суть экспериментов такова. Пять цифр высвечиваются на дисплее, затем гаснут, а обезьяна должна, поочередно прикасаясь к изображениям нужных цифр, восстановить последовательность в требуемом порядке. Понятно, что для решения этой задачи необходимо удерживать в памяти все пять цифр, и Аи демонстрирует, что ей это по силам. Естественно, случается это не всегда и ближе к концу последовательности происходят ошибки, однако до верной пятой цифры шимпанзе удается добраться в 65% испытаний.

Говорливая публика

На сегодняшний день у ученых, внимательно знакомящихся с результатами лабораторных исследований, нет никаких сомнений, что приматы обладают рудиментарными зачатками способностей к языковому общению. Доктор зоологических наук из США Ренуар Гарнер, в течение многих лет наблюдавший за образом жизни шимпанзе в условиях дикой природы, пришел к выводу, что у обезьян вполне определенно имеется собственный язык общения. По мнению Гарнера, обезьяний язык отличается от человеческого лишь степенью сложности, а по существу это одно и то же. «Словарный запас» издаваемых шимпанзе звуков оказался довольно обширным: они произносили около ста осмысленных словосочетаний. В целом согласна с этими выводами и наша исследовательница, научный сотрудник Института высшей нервной деятельности РАН Оксана Васильева, уверенная, что по своему общему развитию человекообразная обезьяна примерно соответствует четырехлетнему ребенку. При постоянном общении с человеком шимпанзе, горилла или орангутан понимают столько же слов, сколько и наши дети-дошкольники, только вот говорить из-за особенностей строения гортани животные не могут.

Однако при посредничестве компьютерных технологий и специфика строения гортани перестает быть преградой в полноценном речевом общении. Наиболее замечательных результатов в беседах с обезьянами достигли, пожалуй, американские ученые из центра исследований языка Университета Джорджии. Здесь специальную компьютерную систему развили вплоть до синтезатора речи, так что шимпанзе получили возможность «разговаривать» на человеческом языке и освоили достаточное количество слов для построения несложных предложений.

У компьютера имеется специальная «клавиатура» – большая плоская панель с несколькими сотнями чувствительных к нажатию квадратов. На каждый из квадратов нанесен символ или рисунок, соответствующий определенному слову в словарном запасе животного. Поначалу прикосновение к соответствующему квадрату порождало очередное слово на экране, а с добавлением речевого синтезатора появилась возможность слово услышать.

В Университете Джорджии занимаются изучением человекообразных обезьян-бонобо, иначе называемых карликовыми шимпанзе. Один из самых талантливых подопечных-бонобо по имени Канзи, выдающимся способностям которого посвящена целая книга и несколько фильмов, запросто может подойти к компьютеру и «сказать» что-нибудь типа: «Мне хочется чашечку кофе, пожалуйста». Но самой речистой и толковой в разговорах по праву считается бонобо-самка Панбаниша, по подсчетам ученых различающая не менее 3000 слов. С помощью компьютера и просто таблиц пиктограмм обезьяны могут не только формулировать просьбы, рассказывать о сделанном или о ближайших намерениях, но и обсуждать, скажем, с сотрудниками центра только что просмотренный фильм. Более того, приобретенные навыки бонобо сами передают сородичам. Так, Панбаниша научила «разговаривать» с помощью компьютера своего годовалого сына Ньюна.

Такие же, как мы

Итак, результаты исследований, проводимых в научных центрах многих стран, убедительно свидетельствуют, что уровень мыслительных способностей человекообразных обезьян примерно соответствует уровню мышления детей 3-4-летнего возраста. Такие результаты неизбежно ставят перед всяким разумным человеком неизбежные вопросы нравственного порядка. Не следует ли с бульшим уважением относиться к живым существам, столь сильно на нас похожим? Можно ли держать в неволе мыслящих существ лишь по той причине, что мы недостаточно разобрались в особенностях их сознания?

И если по сию пору многие люди без малейших угрызений совести и без всякого уважения к животным используют их в крайне жестоких медицинских экспериментах или даже едят, как в Африке, то ныне появляются возможности для существенного изменения подобной позиции. Например, ученые-психологи специально брали с собой в Африку видеозаписи о своих подопечных и показывали их в тех деревнях, где шимпанзе традиционно используют в качестве еды. Эффект от подобных показов был огромным. Как признался один из местных жителей, «я больше не могу их есть, ведь они так похожи на людей».

Оглавление