«Семь экспериментов, которые изменят мир»

«Вслед за Чарльзом Дарвином Шелдрейк предлагает самостоятельно осуществить семь экспериментов, направленных на изучение необъяснимых природных явлений… В книге можно найти теоретическое обоснование предлагаемых опытов, методику сбора информации, пути дальнейшего развития исследований, а также практические советы читателям, пожелавшим принять участие в этой исследовательской программе».

«Сайенс Ньюс»

«Эта книга доставляет огромное удовольствие. К тому же она представляет немалую научную ценность как интересный опыт в философии науки и, возможно, как неожиданный и глубокий взгляд на привычный материальный мир».

«Ньюс Сайентист»

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

МОИМ ДЕТЯМ

Эта книга впервые вышла в свет в 1994 г. и вызвала огромный общественный интерес — особенно та ее часть, где рассматривается удивительная способность домашних животных предчувствовать возвращение хозяев. Мои читатели, а также те, кто узнал о моих исследованиях из средств массовой информации, прислали мне сотни писем, в которых сообщали о необычном поведении своих собак, кошек, лошадей, попугаев и других домашних животных, выходившем за рамки современных научных представлений. Из более чем 3500 сообщений была составлена отдельная база данных, которая теперь хранится в моем компьютере.

С 1994 г. я координирую обширную программу исследований, касающихся необъяснимых способностей животных. Суть этих исследований изложена в первой части книги. Сотни экспериментов с видеонаблюдением показали, что собаки действительно могут предчувствовать возвращение хозяев домой, и, вероятно, эта способность имеет телепатическую природу.

Мы с коллегами опросили десятки людей, обладающих профессиональным опытом наблюдения за поведением животных — дрессировщиков, владельцев собачьих питомников и конюшен, смотрителей зоопарков, полицейских-кинологов, — а также слепых, пользующихся помощью собак-поводырей. Кроме того, мы опросили сотни произвольно выбранных владельцев домашних животных в Великобритании и США, выясняя, насколько распространены необычные способности у собак, кошек, других домашних животных. Исследования показали, что «необъяснимое» поведение свойственно многим животным. Большую часть полученных результатов я рассмотрел в книге «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев, и другие необъяснимые способности животных» («Dogs That Know When Their Owners Are Coming Home, and Other Unexplained Powers of Animals»), впервые изданной в 1999 г. Кроме того, много статей на эту тему мы с коллегами опубликовали в различных научных журналах. Некоторые факты из этих статей приводятся в приложении к настоящему изданию.

Хотя наибольший интерес у читателей вызвала первая глава, в которой рассказывается о домашних животных, мы с коллегами получили много новых данных и в других областях исследований, обозначенных в первом издании. В приложении к нынешнему изданию приводятся все полученные на данный момент результаты и ссылки на публикации в научных журналах.

Наиболее популярной областью исследований оказалась способность человека ощущать пристальный взгляд. Условия эксперимента по выявлению этой способности подробно описаны в четвертой главе. По предложенной мною схеме проводились десятки тысяч опытов, многие из них — в школах и колледжах. Были получены положительные результаты, обладавшие весьма высокой статистической значимостью.

В первом издании я просил читателей присылать мне результаты собственных экспериментов, и с тех пор постоянно получаю от вас новую информацию по исследуемым темам. Теперь со мной можно связаться и по Интернету, прислав сообщение на сайт , за создание которого я очень признателен Мэтью Клэппу. У посетителей сайта есть возможность сопоставить различные мнения и обсудить результаты исследований, опубликованных в данной книге. После выхода первого издания я улучшил методику большинства предлагаемых экспериментов. Описание новых методов приводится в приложении, и я надеюсь, что на сайте появятся результаты исследований, проведенных читателями.

Хочу выразить благодарность за финансовую поддержку Бену Уэбстеру из Торонто, Институту исследований разума, Фонду Лайфбриджа в Нью-Йорке и Фонду Биала в Португалии.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Еще с детства, с тех пор, как я завел почтовых голубей, меня поражали некоторые удивительные явления природы, о которых я расскажу в этой книге. За двадцать пять лет научной работы я в полной мере оценил значимость эксперимента. Я убедился, что с помощью правильно спланированного опыта природе можно задать любой вопрос и получить ответ.

Меня всегда интересовало, каким образом можно провести фундаментальное научное исследование с минимальными финансовыми затратами. Обучаясь в Кембридже, я постоянно встречал проявления так называемой традиции «бечевки и сургуча» в британской науке, а впоследствии сам принял участие в такой научной деятельности. Работая научным сотрудником Королевского общества, я вел исследования на факультете биохимии Кембриджского университета вместе с ныне покойным Робином Хиллом, опытнейшим специалистом в области фотосинтеза. Его расходы на непрерывно проводимые эксперименты были ниже, чем сумма, предусмотренная бюджетом университета для опытов одного бакалавра.

В Индии, в течение пяти лет проводя исследования в области сельского хозяйства, я познакомился с изобретенным индийскими учеными весьма рациональным способом проведения полевых испытаний с минимальными финансовыми затратами. Я сам освоил его, работая в международном институте неподалеку от Хайдарабада. Суть состояла в том, что к сотрудничеству привлекались, как правило, местные крестьяне, и благодаря этому исследования оказывались очень продуктивными и недорогими. Таким образом, к примеру, мы с коллегами создали новую высокоурожайную систему для выращивания голубиного гороха, которая ныне широко применяется индийскими крестьянами и вносит немалый вклад в обеспечение страны продовольствием.

Заинтересовавшись гипотезой причинности формообразования, впервые изложенной мною в книге «Новая наука о жизни» («A New Science of Life», 1981), я стал использовать экспериментальные методы для исследования необычных научных явлений, в частности, формирования привычек у животных за счет морфического резонанса. В книге «Присутствие прошлого» («The Presence of the Past», 1988) я привожу результаты своих ранних экспериментов по проверке этой гипотезы. С тех пор в различных университетах Европы, США и Австралии было проведено много новых опытов. Результаты оказались обнадеживающими, и о них я расскажу в новой книге. На меня произвела большое впечатление изящная простота экспериментальных методик, предлагаемых различными исследователями, в числе которых были и студенты. Эти методики стали вдохновляющим примером долговременных научных изысканий, не требующих крупных финансовых затрат.

Идея этой книги родилась у меня в Лондоне в 1989 г. Меня пригласили на встречу с руководством Института исследований разума, центр которого базируется в Калифорнии. Разрабатывался проект исследований, касающихся природы причинности, и мне предложили высказать свое мнение по этому вопросу, прежде всего в свете моей гипотезы о причинности формообразования. По ходу встречи мы обсуждали программу будущих экспериментов. Меня спросили, что бы я предпринял, если бы, будучи членом руководства института, захотел поддержать интересное и перспективное исследование с ограниченным финансированием. Я представил список простых и недорогих экспериментов, которые могли бы изменить представление о мире, и присоединился к программе исследований.

В тот вечер за ужином в клубе «Гаррик» несколько членов руководства, один из которых был сенатором США, посоветовали мне написать книгу, посвященную этой теме. Предложение было неожиданным, но чем дольше я обдумывал его, тем интереснее казалась мне эта идея. Я рассмотрел множество вариантов простых опытов, но в книге решил описать только семь из них. Итак, перед вами не просто книга, а программа научных исследований, открытая для всех, кто захочет принять в ней участие.

Осуществление этой идеи стало возможным благодаря материальной поддержке Института исследований разума, в руководство которого я вхожу. Этот же институт предложил свою помощь в координации наших исследований в Северной Америке. Благодаря великодушию госпожи Элизабет Буттенберг дополнительная финансовая поддержка этому проекту была оказана Фондом Швейсфурта в Мюнхене.

Я хотел бы выразить признательность всем, кто помог мне информацией, советами и рекомендациями в различных областях исследований. Назову их по именам: Ральф Абрахам, Сперри Эндрюс, Сьюзан Блэкмор, Джул Кэшфорд, Кристофер Кларк, Ларри Досси, Линди Дафферин и Эйва, Дороти Эммет, Сьютберт Эртел, Уинстон Франклин, Карл Гейгер, Брайан Гудвин, Дэвид Харт, Сандра Хофтон, Николас Хамфри, Томас Херли, Фрэнсис Хаксли, ныне покойный Брайан Инглис, Рик Инграски, Стенли Криппнер, Энтони Лод, Дэвид Лоример, Теренс Маккена, Дикси Макрейнольдс, Вим Нибур, ныне покойный Бренден О'Риган, Брайан Петли, Робби Робсон, Роберт Розенталь, Мириам Ротшильд, Роберт Шварц, Джеймс Серпелл, Джордж Серк, Деннис Стиллингс, Луис ван Гастерен, Рекс Уиллер и моя жена Джилл Перс. Много ценных сведений — преимущественно относящихся к поведению домашних животных, способности голубей находить дорогу домой, фантомным ощущениям и способности чувствовать пристальный взгляд— я получил от различных информантов, экспериментаторов и корреспондентов. Таких людей было более трехсот, и я глубоко благодарен им всем за бескорыстную помощь.

Хотелось бы поблагодарить и тех, кто в процессе подготовки рукописи частично или целиком прочел мою книгу и поделился своими замечаниями. Среди них Ральф Абрахам, Кристофер Кларк, Сьютберт Эртель, Николас Хамфри, Френсис Хаксли, Брайан Петли, Кит Скотт, а также мои редакторы Кристофер Поттер и Эндрю Коулмен.

Я благодарю Кристофера Шелдрейка, подготовившего для моей книги иллюстрации №№ 5, 6, 7 и 8. Кроме того, я признателен всем, кто позволил мне использовать в качестве иллюстраций свои работы. Это Питер Беннет (ил. 1), Рик Осмен (ил. 2 и 3), Джилл Перс (ил. 4), издательство «Осборн Паблишинг» (ил. 96) и Стенли Криппер (ил. 12).

ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ ПОЧЕМУ ДЛЯ РЕШЕНИЯ СЛОЖНЫХ ВОПРОСОВ ДОСТАТОЧНО ПРОСТЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

В этой книге я предлагаю провести семь экспериментов, которые могли бы изменить наше представление об окружающем мире. Эти эксперименты способны вывести нас за пределы современного научного познания и представить мир под таким углом зрения, под каким он еще не рассматривался. В случае успеха любой из этих экспериментов откроет новые захватывающие перспективы, а весь комплекс исследований в целом произведет переворот в нашем понимании действительности и собственной природы. В этой книге

Цель этой книги не только в популяризации научных знаний, но и в том, чтобы сам процесс научных исследований стал более доступным, публичным, открытым для любого, кто захочет принять в нем участие, чтобы истина перестала быть монополией академических авторитетов. Предлагаемые эксперименты требуют минимальных затрат, а некоторые из них и вовсе обойдутся бесплатно; в принципе провести их может любой, кто этого захочет.

Наука в наши дни сделалась очень консервативной. Она развивается в рамках уже сложившейся системы взглядов, из-за чего многие основополагающие проблемы игнорируются, объявляются «запретными» или попросту ненаучными. Наука обходит так называемые аномальные вопросы, не вписывающиеся в привычные схемы. К примеру, навигационные способности животных, которые ежегодно мигрируют, как бабочки данаиды, или всегда находят путь к дому, как почтовые голуби, до сих пор остаются загадкой. Современная наука так и не смогла найти им объяснения, и, скорее всего, не сможет никогда. Считается, что исследования в такой области имеют меньшую научную ценность, чем, к примеру, задачи молекулярной биологии, и лишь немногие ученые пытаются этим заниматься. А ведь относительно несложные исследования, посвященные способности животных находить дорогу к дому, могли бы изменить наше понимание природы животных и в то же время привести к открытию сил, полей или видов воздействия, до сих пор не известных физикам. Прочитав книгу, вы сможете убедиться, что расходы на такие исследования весьма незначительны и их могли бы проводить многие люди, не являющиеся учеными по профессии. Нельзя не признать, что голубей лучше всех знают именно те, кто ими увлекается, а таких любителей в мире более пяти миллионов.

В прошлом научные исследования проводились по большей части дилетантами, то есть теми, кто посвящал себя науке, не будучи профессиональным ученым. К примеру, Чарльз Дарвин никогда не занимал никакой академической должности, он занимался наукой у себя дома в Кенте, изучал усоногих рачков, писал статьи, держал голубей и экспериментировал в саду вместе с сыном Френсисом. С конца XIX в. на первое место в науке вышли профессионалы,[1] а с 50-х гг. XX в. практически все научные изыскания проводятся только узкими специалистами. В наши дни независимых ученых можно буквально пересчитать по пальцам. Самый известный из них, конечно же, Джеймс Лавлок. Основной смысл его «гипотезы Геи» сводится к тому, что Земля — живой организм. Любители-натуралисты и энтузиасты-изобретатели не исчезли, но теперь их никто не воспринимает всерьез.

Тем не менее в наши дни исследовать явления, игнорируемые академической наукой, становится намного проще, чем мы привыкли считать. Наука вновь вступает в ту фазу, когда наиболее значимые открытия могут сделать именно непрофессионалы — вне зависимости от уровня своих познаний в той или иной области. Общий образовательный уровень сейчас высок как никогда прежде, и миллионы людей обладают достаточной подготовкой в той или иной сфере знаний. Электронно-вычислительные машины, которые еще недавно были доступны только крупным научным организациям, теперь используются едва ли не в каждой семье. Появилось больше времени для досуга. Сотни тысяч студентов занимаются лабораторными исследованиями в качестве учебной практики, и я уверен, что многим из них хотелось бы сделать настоящее научное открытие. Появилось множество информационных сетей и сообществ, объединяющих энтузиастов-исследователей, которые работают как в традиционных сферах академической науки, так и за ее пределами. Все это открывает большие возможности для взаимодействия между любителями и профессионалами в науке, первые из которых обладают практически неограниченной свободой выбора в новых областях исследования, а вторые обеспечивают более строгий подход, благодаря чему новые открытия пополняют уже накопленный запас академических знаний.

Как и в предыдущие периоды бурного роста, наука в наши дни может обогащаться за счет парадоксальных идей, выдвинутых непрофессионалами. Исследователя вдохновляет любознательность, стремление понять природу вещей. Именно это стремление многих привлекает в академическую науку, но впоследствии нередко угасает из-за формализма, свойственного научной среде. К счастью, у любителей оно сохраняется, а у многих из них со временем даже возрастает.

Вероятно, у большинства читателей не так уж много свободного времени и далеко не у всех возникнет желание проводить предложенные мною опыты. Тем не менее сама возможность поучаствовать в научной работе вдохновляет и привлекает к исследованиям многих людей независимо от того, обладают ли они фундаментальными научными познаниями. Кроме того, в условиях конкретного эксперимента дискуссия по исследуемой теме оживляется, а поставленные вопросы прорисовываются более отчетливо.

В области естественных наук время от времени совершаются открытия, которые опровергают давно устоявшиеся теории.[2] Все эти открытия основываются на экспериментальных данных. Могут меняться научные воззрения, но остается неизменным сам принцип построения гипотезы на основе конкретного опыта. Многое в современной науке меня не устраивает, но в важности эксперимента я глубоко убежден, иначе не стал бы писать эту книгу.

Экспериментальный метод не следует считать чем-то уникальным или таинственным. Он лишь одна из форм того процесса, который непрерывно протекает в человеческом обществе, да и в мире животных, — процесса обучения на опыте. Слово «эксперимент» происходит от латинского experire («пробовать, испытывать»), как и слова «эксперт», «экспертиза»; а слово «эмпирический» происходит от греческого emperios, означавшего и «опыт», и «эксперимент».

Научные эксперименты планируются таким образом, чтобы получить правильный ответ на поставленный вопрос. По своей сути эксперимент — это вопрос, который мы задаем природе. Опыт может стать судьей в споре между двумя гипотезами по одному вопросу, так как эмпирические данные — это язык, посредством которого с нами общается окружающий мир. Эксперимент можно назвать современным оракулом. Точно так же, как в прошлом шаманы, гадалки, мудрецы, провидцы, пророки и пророчицы, жрецы и жрицы, колдуны и маги истолковывали знамения, в наши дни ученые стремятся найти объяснение экспериментальным данным.

Научные гипотезы проверяются опытом, ценность гипотезы определяется многообразием эмпирических данных, которые она способна объяснить. Только эксперимент может расширить наше понимание законов природы, только на основе эмпирических результатов могут быть созданы новые теории, только экспериментальная проверка может обеспечить научный прогресс. Вера в могущество эксперимента лежит в основе науки, ее разделяют практически все исследователи, в том числе я сам.

Глобальные научные вопросы — проблемы космологии, квантовой теории, теории хаоса, эволюции, сознания — вызывают сегодня небывалый общественный интерес, и в то же время общество как никогда далеко от официальной науки. Этой книгой я хотел бы привлечь внимание к тем областям исследования, которыми пренебрегает академическая наука и в которых относительно простые эксперименты обещают множество новейших данных, предоставляя уникальную возможность сделать собственное открытие. Недорогие опыты обеспечивают широкое поле деятельности для непрофессионалов и в то же время открывают новые перспективы профессиональным ученым, располагающим лишь ограниченным финансированием, а также студентам, стремящимся как можно раньше включиться в многообещающие исследовательские программы.

В Великобритании исследования по рассматриваемым в книге темам координирует Сеть научных и медицинских изысканий, в США этим занимается Институт исследований разума (адрес приводится в тексте). Координационные центры созданы также во Франции, Германии, Нидерландах и Испании. Все эти учреждения помогают поддерживать контакты между людьми в разных странах, дают рекомендации по методике экспериментов и статистическому анализу данных, рассылают информационные бюллетени, сообщая о последних достижениях.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ НЕОБЫКНОВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ ОБЫКНОВЕННЫХ ЖИВОТНЫХ

Введение к первой части ПОЧЕМУ НА ЗАГАДОЧНЫЕ СПОСОБНОСТИ ЖИВОТНЫХ НЕ ОБРАЩАЮТ ВНИМАНИЯ

В настоящее время биологи-практики руководствуются механистической теорией жизни, в которой животные и растения рассматриваются как чрезвычайно сложные механизмы, а вся их деятельность может быть сведена к законам физики и химии. Эта теория далеко не нова. Впервые ее выдвинул в XVII в. Рене Декарт в рамках своей механистической философии природы, в соответствии с которой космос — это гигантский механизм, а все его составляющие, включая человеческое тело, также являются механизмами различной степени сложности. От других механизмов человека отличает только духовное по своей природе сознание — логическое мышление, как полагал Декарт, управляющее механизмами тела из небольшого участка головного мозга.

Такой механистический подход во многом себя оправдывает. В животноводстве, растениеводстве, генной инженерии, биотехнологии и современной медицине механистическая теория жизни находит практическое применение. В области фундаментальных знаний та же механистическая теория позволяет узнать немало важного о молекулярной основе живых организмов, природе генетических связей, о структуре ДНК, химических и электрических свойствах нервной системы, физиологической роли гормонов и многих других свойствах живого организма.

Академическая биология также сложилась в рамках научных представлений XVII в. и сохранила присущий им редукционизм: функционирование сложной системы описывается как совокупность действий ее элементов, представляющих собой системы менее сложные. Предполагалось, что любые теории о функционировании живых организмов должны сводиться к их атомной структуре. Но теперь выяснилось, что сами атомы имеют сложную структуру и состоят из субатомных частиц, которые и сами представляют собой паттерны вибрации в пределах поля, и это открытие поставило под сомнение большинство базовых представлений материалистической науки. По словам философа науки Карла Поппера, «благодаря успехам современной физики материализм исчерпал себя».[3] Тем не менее в академической биологии редукционизм сохраняет свои позиции, и до сих пор ученые пытаются свести любой феномен живой природы к взаимодействию на молекулярном уровне. Логично было бы предположить, что ведущую роль при таком подходе должны взять на себя химики, но, так как молекулы оказались сводимы к взаимодействию атомов, а атомы — к взаимодействию субатомных частиц, эта роль перешла к физикам. Таким образом, молекулярная биология стала одной из самых престижных и щедро финансируемых областей науки о живой природе. В то же время другие сферы биологии — такие, как этология (наука о поведении животных) или морфология (наука о строении живых организмов), — несмотря на свое глобальное значение, в академической иерархии имеют довольно низкий статус.

С самого начала, с тех пор, как она была предложена Декартом, механистическая теория жизни была внутренне противоречивой. В 20-е гг. XX в. ей была противопоставлена другая школа биологии, известная как витализм.[4] Витализм утверждает, что живые организмы являются живыми в полном и точном смысле слова, а в механистической теории нет места для такой категории. Более двух веков сторонники витализма утверждали, что в основе жизни лежат принципы, которые не могут быть известны химикам и физикам, изучающим неживую материю. Их оппоненты в свою очередь заявляли, что такие объекты, как «жизненная сила» или «живительная энергия», в природе не существуют, и даже если сейчас феномен жизни пока невозможно объяснить с точки зрения современных физики и химии, в не столь отдаленном будущем это обязательно станет возможным.

Допуская существование неизвестных науке оживляющих сил, сторонники витализма не отрицали и таких явлений, которые невозможно объяснить в рамках механистической теории жизни, — к примеру, психических процессов в живых организмах или сверхъестественных способностей у животных.[5] Сторонники же механистической теории, в отличие от виталистов, в принципе не признавали существования любых процессов, необъяснимых с точки зрения современных физики и химии.

Отстаивая свои позиции, сторонники механистической теории часто прибегают к аргументу, известному как «бритва Оккама». Этот принцип был впервые использован Уильямом Оккамом, средневековым философом оксфордской школы. Его суть в том, чтобы отбросить все теоретические построения, для которых не находится рационального объяснения. Так как «бытие не терпит излишнего усложнения», правильными следует признать наиболее простые объяснения. Но когда сторонники механистической теории используют «бритву Оккама», пытаясь оправдать имеющиеся на данный момент ортодоксальные научные воззрения, они пренебрегают философским смыслом этого положения.[6] Они исходят из того, что механистическое объяснение феномена жизни — самое простое по определению. В действительности же любая попытка следовать этой логике — к примеру, предсказать поведение муравья, исходя из структуры его ДНК, — требует проведения невероятно сложных расчетов, в настоящее время просто неосуществимых. Любые поля, силы и принципы, признанные нематериальными, отвергаются безо всяких объяснений, если их существование еще не подтверждено физикой. Приверженцы механистической теории до сих пор опасаются, что достоверность научных данных, полученных в результате кропотливого труда, окажется под сомнением, если в науке о жизни допустить существование чего-то «мистического» или «непостижимого».[7]

Тем, кто не интересуется историей науки, эти давние противоречия могут показаться несущественными и далекими от жизни. Но, к сожалению, они актуальны и по сей день. Биологи, агрономы и врачи, как правило, твердо уверены в том, что механистическая теория жизни знаменует победу разума над суевериями, от которых истинная наука должна защищаться любой ценой. Но необъяснимые для них паранормальные явления никуда не исчезли. Животные продолжают вести себя непредсказуемым образом. Все больше и больше внимания начинают привлекать к себе области медицины, которые не укладываются в рамки ортодоксальных схем. В обществе появляется все больше сомнений в эффективности традиционной академической науки применительно к животноводству, лесоводству, земледелию. Перспективы, которые сулит генная инженерия, скорее ужасают, чем вдохновляют. Несмотря на неимоверные усилия сторонников неодарвинизма, механистическая теория эволюции, в основу которой положены слепая случайность и естественный отбор, окончательно потеряла свою привлекательность в умах и сердцах людей.

Все это заставляет биологов переходить к обороне и с большой неохотой все-таки признавать, что определение жизни может оказаться намного сложнее, чем оно представляется современной физике. Возможно, именно потому некоторые удивительные явления, о которых пойдет речь в следующих трех главах, столь мало заинтересовали профессиональных исследователей.

Хотя исторические противоречия между сторонниками витализма и механистической теории жизни во многом способствовали формированию современной биологии, они, на мой взгляд, уже исчерпали себя. С 20-х гг. XX в. альтернативой механистической теории жизни стала холистическая, или организмическая, философия природы. Она утверждает, что целое больше суммы частей, его составляющих, и не только живые организмы, но и неживая материя — молекулы, кристаллы, галактики — обладают свойствами целого, несводимыми к свойствам их частей. Природа состоит из организмов, а не из механизмов.[8]

Пока академическая биология оставалась на позициях трехсотлетней давности, другие науки давно уже вышли за пределы механистической теории бытия. Начиная с 60-х гг. XX в. космос рассматривается как непрерывно развивающийся организм, который никак нельзя отождествлять с простым механизмом; по мере этого развития связи внутри него постоянно усложняются и принимают новые формы. Физика отошла от строгого детерминизма и признала элемент случайности неотъемлемой частью окружающего мира — за счет неопределенности на квантовом уровне и в термодинамике неравновесных процессов, а также в свете теорий хаоса и сложных систем.[9] В космологии получило признание своего рода «космическое бессознательное» — так называемое «темное вещество», природа которого совершенно неясна, но которое, по всей видимости, составляет примерно 90–99 % всей массы Вселенной. Одновременно квантовая теория выявила такие странные и парадоксальные свойства природы, как феномен нелокальности, когда системы, входившие прежде в состав более крупных систем, сохраняют между собой необъяснимую связь, даже будучи удалены друг от друга на многие километры.[10]

Подавляющее большинство биологов пользуются давно устаревшими физическими теориями. Они специалисты именно в биологии, и ориентироваться в квантовой механике и других областях современной физики им трудно. В результате такие узкие специалисты пытаются объяснить жизнь посредством тех физических концепций, от которых сами физики уже давно отказались.

Исходя из всего вышеизложенного, несложно понять, почему, в частности, необычные способности животных так мало интересуют профессиональных исследователей и почему в целом глобальные вопросы остаются без ответа. Но в мою задачу не входит объяснение или оправдание тех или иных теорий. Я считаю, что современное научное мировоззрение слишком ограничено и узко, но верю, что природа сама подскажет нам верный путь познания. Пока что нам для этого нужны новые факты, и я надеюсь, что проведенные эксперименты помогут открыть такие области исследования, которые долго оставались закрытыми для ученых.

ГЛАВА 1 КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

ЖИВОТНЫЕ И ЛЮДИ: НЕВИДИМАЯ СВЯЗЬ

В городе, где я родился, Ньюарке-на-Тренте, по соседству с нами жила вдова, у которой была кошка. Сын вдовы служил в торговом флоте. Как-то эта женщина рассказала, что всегда точно знает, когда ее сын вернется из плавания, независимо от того, сообщил он об этом или нет. Она определяла момент возвращения по поведению кошки, которая всякий раз усаживалась на коврик у входной двери и мяукала час или два, пока сын хозяйки не появлялся на пороге. «Поэтому я всегда успевала поставить чайник», — добавляла вдова.

Эта женщина вовсе не была склонна к суевериям, хотя то, что она рассказывала, выглядело довольно фантастичным. Меня заставил задуматься тот факт, что об этом паранормальном явлении она говорила совершенно спокойно. Действительно ли кошка вела себя необычно или же ее хозяйка оказалась под влиянием какой-то иллюзии? Вскоре я убедился, что многие владельцы домашних животных рассказывают похожие истории. Большинство рассказчиков отмечали, что их питомцы каким-то образом точно определяют, когда должны вернуться домой долго отсутствовавшие члены семьи, и в большинстве подобных случаев проявляют беспокойство перед появлением хозяина.

В 1919 г. американский натуралист Уильям Лонг опубликовал чрезвычайно интересную книгу под названием «Как разговаривают животные», где описал поведение своего старого сеттера по кличке Дон. В частности, он рассказал, как в школьные годы Дон встречал его по приезде из школы-интерната.

«Поступив в школу, я поневоле разлучился с Доном, но оказалось, что он всегда предчувствует, когда я должен вернуться домой. Пес мог месяцами покорно оставаться возле дома и подчиняться моей матери, которая не особенно им интересовалась, но, как только я должен был приехать из интерната, Дон уходил и поджидал меня на пригорке, с которого просматривались все окрестности. Когда бы я ни приезжал, в полдень или в полночь, пес неизменно поджидал меня на одном и том же месте. Однажды я выехал домой без предупреждения, и в то же время Дон неожиданно убежал. Он не возвращался домой даже для того, чтобы поесть, и в конце концов моя мать отправилась его искать и нашла все на том же пригорке. Увидев Дона на месте встречи, она вернулась домой и принялась убирать мою комнату, догадавшись, что я скоро приеду. Если собака привыкла проводить время в каком-то определенном месте, ее поведение можно объяснять как угодно, но Дон выходил на пригорок только тогда, когда я должен был вернуться. Более того, на место встречи он всегда приходил за несколько минут до того, как я садился в поезд. Получается, что Дон всегда точно знал, когда я собираюсь домой».[11]

Таких историй очень много. Можно ли относиться к ним серьезно? Любой скептик всегда предпочтет объяснить их случайным совпадением, обостренным обонянием и слухом животного, его привычками — или же легковерием, доверчивостью и самообманом хозяина, который хочет поверить в необычность своего питомца.

Но такие умозаключения не имеют под собой серьезной научной базы. Никаких исследований в этой области до сих пор вообще не проводилось, и не потому, что такого рода эксперименты никому не интересны. Напротив, необъяснимые способности домашних животных живо интересуют всех, кто сталкивался с их проявлениями. Материальная сторона исследований также не составляет проблемы, так как эксперименты в этой области практически не требуют специального финансирования. Я полагаю, что научной работе в этом направлении мешают три стойких предрассудка. Это предубеждение против исследования любых паранормальных явлений, предубеждение против серьезного отношения к домашним животным и предубеждение против любых экспериментов с домашними животными. В конце главы я подробно изложу проблемы, связанные с этими предубеждениями, а пока о них лучше просто забыть и обратиться к собственно экспериментам.

ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ЖИВОТНЫМИ, СПОСОБНЫМИ ПРЕДЧУВСТВОВАТЬ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

Однажды, когда я беседовал со своим коллегой Николасом Хамфри, отличавшимся редкостным скептицизмом, у меня сложилась идея простого в проведении и не требующего затрат эксперимента, с помощью которого можно проверить, действительно ли животные способны предчувствовать возвращение хозяев. Разговор шел именно об этом удивительном феномене, и я поинтересовался мнением Николаса. К моему удивлению, Николас подтвердил существование этого явления и рассказал о том, что его собака тоже демонстрирует удивительные способности. Но тут же он поспешил добавить, что ничего мистического в поведении домашних животных нет и что, по его мнению, животные обладают обостренной чувствительностью и потому реагируют на такие слабые сигналы, которых люди просто не ощущают.

Я уверен, что такого рода дискуссии происходят постоянно, но в тот раз в споре сложилась идея эксперимента. Если животное заблаговременно и точно реагирует на возвращение домой своего хозяина, можно подтвердить или исключить то объяснение, которое предложил мой товарищ, то есть действие привычки или сигналов, поступающих от органов чувств. Для этого достаточно, чтобы хозяин вернулся в неурочное время или при непривычных обстоятельствах, а для большей точности желательно, чтобы члены семьи также не знали точного времени его возвращения и животное не могло предугадать момент появления своего хозяина по их поведению.

Я вовсе не утверждаю, что установившийся порядок в доме, привычные запахи и звуки, а также поведение других членов семьи не влияют на реакцию домашнего животного. Напротив, эти факторы имеют чрезвычайно большое значение. Цель эксперимента состоит в том, чтобы исключить их и тем самым выяснить, не влияет ли на поведение животного что-то еще. Сможет ли животное определить, когда вернется хозяин, если не будет никакой информации, доступной органам чувств? Предлагаемый опыт похож на те эксперименты, с помощью которых исследовалась способность голубей находить дорогу к дому. Даже в тех случаях, когда привычные ориентиры исчезали один за другим, голуби все равно возвращались домой (см. главу 2).

Результаты единственного исследования в этом направлении, которое мне известно, были опубликованы моим единомышленником Уильямом Лонгом, чей рассказ о поведении сеттера по кличке Дон я уже приводил.

«Вторая собака была самым настоящим сторожевым псом, и даже звали ее Сторож. Как и Дон, дожидавшийся меня на пригорке, он всегда встречал своего хозяина. Хозяин Сторожа, строитель и плотник, чрезвычайно много работал, подолгу оставался в своей конторе в городе и мог появиться дома в любое время, днем или затемно. Всякий раз Сторож точно определял момент возвращения, как будто видел хозяина на пути домой. Находясь в доме, он проявлял беспокойство, лаял, всячески требовал, чтобы его выпустили на улицу, а затем мчался навстречу хозяину и встречал его на полпути. О странном таланте Сторожа знали все соседи, и время от времени самые недоверчивые из них проводили такой эксперимент: владелец пса называл точное время, когда собирался возвращаться домой, а один или несколько соседей наблюдали за поведением собаки. Всякий раз Сторож выбегал на дорогу буквально через несколько секунд после того, как его хозяин выходил из конторы или прощался со своими деловыми партнерами. Сторож всегда чувствовал его возвращение, хотя в этот момент хозяин находился за несколько километров от дома».[12]

Конечно, мне хотелось бы задать много вопросов о привычках собаки и ее владельца. К сожалению, и пес, и его хозяин давно умерли, так что остается изучать поведение ныне здравствующих домашних животных.

В 1992 г. я опубликовал статью, посвященную этой теме, где предложил владельцам домашних животных связаться со мной, если тема им интересна и у них самих есть какие-то любопытные наблюдения. Прежде всего я хотел установить контакт с теми, кто согласился бы участвовать в моих исследованиях. Моя статья с приглашением к сотрудничеству была опубликована в разделе частных исследований «Бюллетеня Института исследований разума», который распространяется среди сотрудников этого института в США и других странах.

В ответ я получил более сотни писем, и во многих из них содержалась чрезвычайно ценная информация по интересующей меня проблеме. Некоторые наблюдения совершенно исключают возможность того, что животные реагируют только на сложившийся в доме распорядок дня и привычки хозяев. Вот, например, сообщение, полученное от г-жи Луизы Гейвит из г. Морроу, штат Джорджия:

«В нашем случае нельзя говорить о каком-то привычном, раз и навсегда установленном расписании моих уходов и возвращений домой. Тем не менее мой муж говорит, что наша собака всегда чувствует, когда я должна оказаться дома. Примечательно, что точно так же дело обстояло с двумя кошками и собакой, которых мы держали раньше. Такое впечатление, что мой пес реагирует и на мое решение вернуться, и на сам факт возвращения. Я попыталась как можно точнее сопоставить свои намерения и действия с реакцией собаки. Получилось следующее. В тот момент, когда я выходила из здания, где находилась, и шла к машине, собираясь ехать домой, наш пес Би-Джей просыпался, шел к входной двери, укладывался на пороге и утыкался носом в щель между дверью и полом. В таком положении он меня и дожидался. По мере того как я все ближе и ближе подъезжала к дому, Би-Джей начинал проявлять беспокойство, прыгать и всем своим видом показывать, что его хозяйка вот-вот вернется с работы. Как только я приближалась к входной двери, пес всегда просовывал нос в щель между полом и дверью, приветствуя меня. Я твердо уверена, что поведение Би-Джея совершенно не зависит от того, насколько далеко от дома я нахожусь. Примечательно, что он никогда не реагирует на мои поездки из одного учреждения в другое, а совершенно точно определяет именно тот момент, когда я решаю отправиться домой и иду к машине».

Эти наблюдения меня просто потрясли. Я предложил г-же Гейвит попробовать вернуться домой каким-то другим, непривычным способом. К примеру, ее мог подвезти до дому кто-то из знакомых на неизвестном собаке автомобиле. Выяснилось, что Би-Джей реагирует на возвращение хозяйки независимо от того, на каком автомобиле она приезжает.

«Я возвращаюсь домой по-разному: иногда на своей машине, иногда беру фургончик мужа, а бывает и так, что меня подвозят незнакомые люди на автомобилях, которых Би-Джей никогда не видел. Кроме того, иногда я возвращаюсь домой пешком. Не знаю, как именно пес узнает о моем решении вернуться, но реагирует он всегда одинаково — даже когда моя машина остается дома, в гараже».

А вот еще один пример, о котором мне сообщил г-н Старфайер из Кахулуи (Гавайи):

«За полчаса до того, как мой отец возвращается домой, наша собака Дебби всегда устраивается у входной двери и там дожидается его прихода с работы. Когда отец находился на военной службе, он мог вернуться в любое время, но поведение собаки совершенно не зависело от того, звонил ли он заранее, предупреждая о своем приходе, или нет. Какое-то время мне казалось, что Дебби просто реагирует на телефонные звонки, но потом сомнения пришлось отбросить. Дело в том, что по телефону отец мог сказать, что вернется домой пораньше, а в действительности приходил только поздно вечером. Иногда у него вообще не было возможности позвонить домой перед приходом со службы. Тем не менее Дебби ни разу не ошиблась, она точно определяла момент возвращения отца, и потому ее поведение нельзя было объяснить реакцией на телефонный звонок. Первой на необычное поведение собаки обратила внимание моя мать. Всякий раз, когда Дебби подходила к входной двери, мать начинала готовить обед. Если собака не занимала своего поста у двери, все знали, что отец вернется домой позже обычного. В таких случаях собака все равно устраивалась у двери, но лишь тогда, когда отец уже был на пути к дому».

Г-жа Джен Вуди из Далласа (Техас) сообщила мне еще об одном примере необычных способностей у домашних животных, который невозможно объяснить с привычных позиций:

«Наша собака Кейс всегда точно знала, когда я или мой муж собираемся вернуться домой. Чем бы она ни занималась— бегала во дворе (в этом случае она просила, чтобы ее впустили в дом) или находилась дома, — она всегда усаживалась у входной двери именно в тот момент, когда кто-то из нас заканчивал свои дела. И неважно, как далеко от дома мы находились. Иногда муж звонил мне, сообщая, что закончил дела и уходит с работы. При этом он часто интересовался, сидит ли Кейс у входной двери. В других случаях кто-то из нас сообщал, когда уходит с работы, и спрашивал, сидела ли Кейс в этот момент у двери. Кроме того, Кейс могла лаем сообщить нам о доставке почты, и в конце концов это даже вошло в ее обязанности. Она никогда не ошибалась даже в тех случаях, когда находилась не дома, а у моих родителей, в мотеле или гостинице. Я не представляю, каким образом она могла бы расслышать звук мотора нашей машины, если в тот момент мы находились в другом городе. Я не понимаю, какие органы чувств могли подсказать ей точное время нашего возвращения домой, если мы с мужем зачастую сами не знали, когда именно кто-то из нас вернется. Иногда я могла неожиданно задержаться на работе на полчаса и дольше, иногда заседания суда задерживали моего мужа на целый день, но бывало и так, что они заканчивались в течение часа».

К сожалению, Кейс умерла в 1992 г., и теперь нет никакой возможности провести дополнительные опыты и уточнить наблюдения г-жи и г-на Вуди.

Г-жа Вайда Бейлисс живет в своей усадьбе площадью в сорок акров в лесистой местности, в одном из заповедных уголков штата Орегон. Ее усадьба расположена в трех милях от ближайшей автострады. Собака г-жи Бейлисс, семилетний кобель по кличке Орион (помесь боксера с доберманом), свободно бегает по окрестностям, далеко отходя от дома. Однако всякий раз, когда хозяйка возвращается домой — даже если ее возвращение оказывается неожиданным и не укладывается в привычный распорядок жизни, — Орион всегда встречает ее на одном и том же месте. Мне и раньше приходилось слышать много историй о свободно разгуливающих собаках и кошках, которые точно определяют момент возвращения хозяев и спешат приветствовать их у входа в дом. Кроме того, Орион четко различает, когда в усадьбу приезжают члены семьи, а когда — посторонние люди. В случае приезда посторонних он лает, предупреждая о появлении чужаков, а «своих» встречает молча.

«Создавалось также впечатление, что Орион сам определяет, кого считать «своим». Например, после развода — даже в тех случаях, когда мой бывший муж приезжал на том же самом автомобиле, что и раньше, — Орион стал на него лаять. В то же время визиты моих родителей всегда вызывают у пса молчаливое одобрение, хотя отец с мамой приезжают довольно редко. Если кто-либо из членов семьи приезжал не на своем автомобиле, Орион всегда встречал его лаем, и только после того, как опускалось стекло, реакция Ориона менялась на дружелюбную. Однако в тех случаях, когда мой собственный автомобиль оказывался в ремонте, а я брала машину напрокат, мой пес ни разу не встретил меня лаем. Надо отметить, что дорога к дому не слишком хороша, к тому же на ней есть три крутых поворота. Может быть, Орион реагирует на то, что я уверенно проезжаю этот участок дороги независимо от того, в каком автомобиле еду к дому?»

Чтобы узнать точный ответ на этот вопрос, госпожа Бейлисс могла бы попробовать вернуться домой в неурочный час на незнакомом автомобиле, за рулем которого сидел бы кто-то другой…

Мои корреспонденты в США сообщили мне о десятках других подобных случаев. Кроме того, из Великобритании и Германии мне поступило более тридцати устных сообщений на ту же самую тему. Мне приходилось слышать даже о попугае с такими же удивительными способностями. В каждом случае было бы легко провести дополнительные эксперименты, способные прояснить закономерности в поведении животного. Приведенные выше примеры только иллюстрируют общие принципы.

Возможно, в мире есть миллионы домашних животных, способных точно определять момент возвращения хозяев. Если хотя бы некоторые их владельцы проявят достаточный интерес к нашему необычному исследованию, весьма вероятно, что в скором времени удастся выяснить, вписывается ли это явление в современные научные представления. Если в результате целого ряда независимых опытов будет доказано, что мы имеем дело с паранормальным феноменом, можно будет перейти к дополнительным экспериментам, чтобы более точно описать его суть. На этой стадии было бы полезно привлечь к работе профессиональных исследователей. Весьма вероятно, что скептически настроенные ученые выдвинут собственные, альтернативные объяснения, и тогда потребуются более сложные опыты для проверки их гипотез. Не исключено, что академические гипотезы окажутся даже более фантастическими, чем допущение о существовании явлений, пока не известных науке. Каждому, у кого есть домашние животные, обладающие способностью предвидеть возвращение хозяина, понятна необходимость изучить их поведение. Проще всего участвовать в исследованиях тем, кто может рассчитывать на помощь своей семьи, друзей и, разумеется, самих животных. Особенно ценным было бы сотрудничество студентов, в семьях у которых есть домашние животные, тем более что для них самих эта работа стала бы первым серьезным вкладом в науку.

СОЦИАЛЬНЫЕ И БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

При исследовании парапсихологических способностей человека испытуемым, как правило, вскоре наскучивают однообразные эксперименты. Как только интерес пропадает, результаты исследований перестают быть достоверными. Совершенно иначе обстоит дело с животными: их бурная реакция повторяется всякий раз, когда хозяева возвращаются домой, животному никогда не надоест приветствовать хозяина. Поэтому эксперименты с домашними животными, которые чутко реагируют на возвращение хозяев, представляются мне весьма перспективными.

Доброжелательность — главное свойство взаимоотношений между домашними животными и их хозяевами. Существует отчет об исследовании, проведенном в Кембридже (Великобритания). Владельцам собак предложили описать своих питомцев по двадцати двум признакам, таким, как игривость, послушание, привязанность и т. п. Кроме того, их попросили составить портрет условной «идеальной» собаки. Как и следовало ожидать, идеальная собака любила гулять, была послушной, понятливой, добродушной, активной и обладала всеми остальными положительными качествами. Но более интересным оказалось то, как именно качества реальной собаки согласовывались с теми, которые ее владелец считал идеальными:

«Выяснилось, что идеальная собака прежде всего должна быть очень ласковой и всегда приветствовать хозяина или хозяйку, когда бы те ни возвращались домой. Она должна уметь выражать свои чувства ярко и недвусмысленно, почти по-человечески, и с радостью воспринимать все, что скажет или сделает хозяин…

Собаки и кошки по самой своей природе способны выражать дружелюбие в такой форме, которая понятна и близка человеку, и благодаря этому врожденному свойству они могут стать настоящими членами семьи. Самый наглядный способ выразить привязанность — стремление всегда искать нашего общества и находиться к нам как можно ближе. Собаке свойственно вести себя так, как будто она «привязана» к хозяину невидимым поводком. Всегда, когда это возможно, собака следует за своим хозяином, сидит или лежит рядом с ним, и всякий раз она проявляет огорчение, если хозяин уходит и не зовет ее с собой или же неожиданно прогоняет четвероногого друга из комнаты, где он находится».[13]

Точно так же, как человек здоровается со своими друзьями и близкими в соответствии с принятыми в человеческом обществе нормами и традициями, собаки проявляют свою привязанность в соответствии с законами поведения стаи. Как правило, собака повизгивает от возбуждения, уголки ее пасти оттягиваются назад в так называемом оскале послушания, а если собака недостаточно выдрессирована, она пытается подпрыгнуть и лизнуть хозяина в лицо. Собака виляет хвостом так интенсивно, что в движение приходит и вся задняя часть туловища. Подобное поведение характерно для щенков, с радостью приветствующих свою мать. Точно так же проявляют дружелюбие волки. Когда волчица перестает кормить молоком своих детенышей, волчата начинают настойчиво просить пищу у своих родителей или других членов стаи. Когда взрослый волк приближается к ним с добычей в пасти, подросшие волчата возбужденно толпятся вокруг его головы, виляют хвостами, демонстрируя тем самым свою зависимость, подпрыгивают и пытаются лизнуть волка в уголки пасти. По мере взросления такое поведение перерастает в ритуал приветствия и демонстрации единства стаи. Доминирующие члены стаи в этом ритуале исполняют роль «родителей» по отношению к остальным волкам, они принимают знаки внимания, расхаживая с костью, палкой или каким-либо другим предметом в пасти.[14]

Точно так же ведут себя по отношению к человеку и кошки. Они приближаются к хозяину, высоко подняв хвост, издают нежные звуки, трутся о руки или ноги хозяина с громким мурлыканьем, а нередко к тому же переворачиваются на спину. Именно так котята встречают возвращающуюся мать.

На протяжении миллионов лет дикие предки собак и кошек жили стаями и семьями, и во время охоты молодые особи всегда держались позади взрослых животных. То же самое можно наблюдать и у современных близких и отдаленных родственников домашних собак и кошек. Возвращение с охоты с добычей — всегда чрезвычайно важное событие с точки зрения выживания вида. Таким образом, за доброжелательным поведением щенков, встречающих взрослых животных, стоит многовековая история эволюции.

Собаки живут рядом с людьми более десяти тысяч лет. Кошки были одомашнены намного позже (скорее всего, это произошло в Египте примерно четыре тысячи лет назад). Если будет подтверждена паранормальная связь между домашними животными и их владельцами, с большой долей вероятности можно будет допустить существование подобных связей между членами стаи у родственных собакам и кошкам диких животных. Кроме того, окажется весьма вероятным, что те же виды связей существуют и в сообществах животных многих других видов. Природа социальных связей в сообществах животных, да и в человеческом обществе, до сих пор не изучена. К этому вопросу я еще вернусь в главе 3.

ТРИ ТАБУ, ЗАТРУДНЯЮЩИЕ ИЗУЧЕНИЕ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ

Хотя поведение домашних животных, способных точно определять момент возвращения хозяина, до сих пор практически не изучалось, изложенные выше наблюдения показывают, что в этой области можно получить уникальные научные результаты, обойдясь без сколь-либо серьезных финансовых затрат. Почему же опыты, которые можно было поставить уже давным-давно, так и не проведены? Причина этого — в скрытых, но чрезвычайно устойчивых табу. Мне представляется важным хотя бы вкратце обрисовать эти табу, потому что каждый владелец животного, пожелавший принять участие в исследованиях, должен их осознавать. Будучи осознанными, они теряют силу и перестают препятствовать опытам.

Слово «табу» ведет свое происхождение из языка аборигенов острова Тонга, и его смысл можно приблизительно передать как «слишком священное, слишком зловещее, то, к чему нельзя прикасаться, то, что нельзя называть по имени и нельзя использовать». Иными словами, «табу» означает нечто, находящееся под абсолютным запретом.[15] Я опишу три табу, из-за которых наложен запрет на исследование необъяснимых способностей домашних животных.

1. ТАБУ НА ИССЛЕДОВАНИЕ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ

Прежде всего, в науке существует запрет на серьезное отношение к парапсихологическим или паранормальным явлениям. Любой феномен, который не вписывается в рамки доминирующего по сей день механистического мировоззрения, подвергается сомнению. Поэтому паранормальные явления принято не замечать.

Это табу активно поддерживается Скептиками. Говоря о Скептиках, я не имею в виду обычный здоровый скептицизм, неотделимый от здравого смысла. Речь идет о воинствующих скептиках, Скептиках с большой буквы, собирающихся в организованные группы и стремящихся взять на себя роль охранителей разума от любых публичных заявлений о существовании паранормальных феноменов.[16] Ученые-Скептики стремятся обосновать механистическое мировоззрение аргументами, базирующимися на нем же самом, и упорно отстаивают свои позиции. Таких ученых можно назвать настоящими фундаменталистами от науки. Им кажется, что, если паранормальные явления получат признание, современную цивилизацию захлестнет бурный поток суеверий и религиозных предрассудков. Их любимый метод состоит в исключении паранормальных явлений на том основании, что последние «нерациональны». Уверенность других Скептики объясняют легковерием или невежеством, а те Скептики, которым приятно считать себя высокообразованными людьми, объявляют своих оппонентов недоучками.

Среди влиятельных образованных людей интерес к паранормальным явлениям считается чем-то занятным, но неприличным в обществе. Он допустим в частной жизни или в «желтой» прессе, но ему нет места в системе образования, в программах научных и медицинских институтов. Паранормальное в принципе не может быть предметом серьезной научной дискуссии.

К сожалению, многие сторонники Скептиков не различают строго научных и частных мировоззренческих позиций. Под защитой науки они понимают защиту механистического взгляда на мир. Все эксперименты, которые я предлагаю в этой книге, и в этой главе в частности, не вписываются в механистическое мировоззрение, но тем не менее остаются научной работой в точном смысле слова. Результаты экспериментов должны расширить и обогатить именно научную картину мира, а если окажется, что все исследуемые явления исчерпывающим образом объясняются уже сложившимися научными теориями, Скептики только окажутся в выигрыше и получат дополнительные аргументы для защиты своих воззрений.

Не следует опасаться Скептиков. Если они примутся оспаривать точные результаты опытов исключительно на основании собственных схоластических предрассудков, они лишь подтвердят свою недобросовестность лишатся всякого доверия общественности. Если же Скептики, как сами они не раз обещали, поверят в конкретные научные данные — пусть даже эти данные не укладываются в их представления, — им придется выступить в роли наших помощников.

2. ТАБУ НА СЕРЬЕЗНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДОМАШНИМ ЖИВОТНЫМ

Сам по себе статус домашних животных представляет собой чрезвычайно распространенное и, как правило, неосознаваемое табу. Сущность этого табу заключается в том, что в привязанности человека к своему питомцу усматривается нечто странное, порочное или расточительное.

Это табу недавно было рассмотрено Джеймсом Серпеллом, научным сотрудником Кембриджского университета, исследующим поведение животных. Еще в 70-е гг., будучи аспирантом, он заинтересовался взаимоотношениями людей и их домашних животных. Серпелл с удивлением обнаружил, что научные исследования в этой сфере почти не проводились, хотя более половины семей в Западной Европе и Северной Америке держат по крайней мере одно домашнее животное, считая аквариумных рыбок и птиц. В странах Европейского сообщества, по некоторым оценкам, насчитывается в общей сложности 26 млн домашних собак и 23 млн домашних кошек, в США — приблизительно 48 млн собак и 27 млн кошек, а ежегодные расходы владельцев на корм и ветеринарное обслуживание своих питомцев составили приблизительно 10 млрд долларов.[17] Николас Хамфри замечает по этому поводу: «В США домашних кошек и собак примерно столько же, сколько телевизоров. Воздействие телевидения на людей исследовано и описано тщательнейшим образом, а воздействие домашних животных на людей до сих пор практически не изучено».[18] Почему ученые так настойчиво игнорируют эту тему?

Серпелл пришел к впечатляющим выводам. Он показал, что табу жестко разделяет отношение к домашним животным и к сельскохозяйственным. В первом случае животное определяется как «друг человека», во втором — как «скот». Многие собаки, кошки и лошади пользуются большой любовью своих хозяев, их холят и лелеют, а иногда после смерти животного им даже ставят памятники. С другой стороны, к свиньям, цыплятам, коровам и другим животным, которых разводят на крупных фермах, не принято испытывать никаких чувств, к ним относятся потребительски и нередко жестоко. Такие животные воспринимаются как звенья продовольственной цепочки, и единственная цель их разведения — получение максимального количества продукта по минимальной цене. Крупные животноводческие фермы построены в полном соответствии с механистической моделью мира. Точно так же в лабораторных экспериментах к животным относятся как к дешевому материалу для опытов.

Пытаясь оправдать подобное отношение, люди стараются считать сельскохозяйственных животных более примитивными, чем домашние, и на этом основании полагают справедливым не относиться к ним как к живым существам в полном смысле слова. Конфликт возникает в том случае, если владелец сельскохозяйственного «животного начинает воспринимать его как существо, обладающее самостоятельной ценностью, а не просто как продовольственное сырье. Простейший способ избежать такого конфликта — условно поделить всех животных на две категории: домашних и сельскохозяйственных. Первых мы содержим, а из вторых производим корм для первых. Но если мы начинаем воспринимать «скотину» как живое существо, остается стать вегетарианцем или вступить в общество защиты животных. Другой, более примитивный способ решения той же проблемы — осудить человеческую привязанность к домашним животным.

Примеры негативного отношения к этой привязанности встречаются в истории. К примеру, в средневековой Англии особое внимание к животным, особенно кошкам, расценивалось как неестественное и считалось основанием для обвинения в колдовстве. В современном индустриальном обществе пропасть между «питомцами» и «скотом» стала особенно наглядной. Материальное изобилие позволяет совершенно бескорыстно содержать огромное количество домашних животных, и многих из них — в настоящей роскоши. В то же время на животноводческих фермах и в лабораториях в совершенно других условиях выращивается множество «полезных» животных, при уходе за которыми применяется множество механизмов, а участие людей сводится к минимуму.

Исходя из всего вышеизложенного, нетрудно понять, почему домашние животные не подходят для научных экспериментов, построенных по механистическим принципам. Традиционная наука считает объективным деление животных на «приятных» и «полезных», и домашние животные не отвечают духу механистической теории. Их нельзя считать легко заменяемыми объектами, у них есть хозяева, они находятся с людьми в долговременных дружественных отношениях. Таких животных трудно отобрать для эксперимента, с ними трудно работать исследователям, и в особенности тем, кто пытается доказать, что у животного отсутствуют какие бы то ни было чувства. Домашние животные населяют «субъективный» мир частной жизни в противоположность «объективному» миру науки.

Разумеется, авторы популярных книг о домашних животных считают привязанность человека к питомцу естественной и необходимой. К примеру, Барбара Вудхаус, автор нескольких книг о дрессировке животных, советует читателю следующее:

«Я уверена, что каждый, кто хочет заслужить привязанность животного, должен отдать ему часть самого себя. Более того, человек должен относиться к животному так, как, по его представлению, животное могло бы относиться к нему самому. Если мы хотим заслужить расположение собаки, не следует держать ее в будке на цепи и при этом рассчитывать, что животное, прожившее всю жизнь на привязи, вдруг проявит дружелюбие и понимание. Я считаю, что домашние животные должны постоянно жить рядом с человеком, слышать его речь, угадывать обращенные к ним мысли, — если, конечно, мы действительно хотим обрести в своем питомце настоящего друга».[19]

Между прочим, в США существует возможность вместе со своим домашним животным посещать специальные семинары и учиться понимать друг друга. Специально для домашних животных работают консультанты, терапевты и целители, некоторые из них могут дать совет даже по телефону. А Пенелопа Смит, жительница округа Марин (Калифорния), проводит занятия, на которых помогает владельцам домашних животных постепенно усиливать телепатическую связь со своими питомцами. Ее подход основан примерно на тех же принципах, которыми руководствуется Барбара Вудхаус:

«Животные способны хорошо понимать, о чем вы говорите или думаете, но эту способность они проявят лишь в том случае, если вам удастся завладеть их вниманием и они сами захотят вас услышать, — точно так же, как это происходит и в общении человека с человеком… Интересно, что чем с большим уважением вы относитесь к интеллекту животных, чем больше разговариваете с ними, включаете их в свою жизнь, относитесь к ним как к своим друзьям, тем более понятливыми они становятся и с большей теплотой относятся к вам».[20]

В таких условиях трудно представить себе проведение эксперимента над животным, зато появляются богатые возможности для изучения взаимоотношений животного и человека. В таких исследованиях эмоциональная сторона этих взаимоотношений не отвергается, а, напротив, выходит на первый план.

3. ТАБУ НА ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ДОМАШНИМИ ЖИВОТНЫМИ

Третье табу имеет много общего со вторым. Многие владельцы домашних животных сильно привязаны к своим питомцам и чувствуют себя обязанными защищать их от любого травмирующего воздействия. Научный эксперимент ассоциируется прежде всего с испытанием новых лекарственных препаратов и вивисекцией. Ежегодно миллионы животных приносятся в жертву на алтаре науки — кролики, морские свинки, собаки, кошки, обезьяны… Многие любители животных помнят и о том, что по «научным» принципам устроены животноводческие фермы, где животное вообще не рассматривается как самостоятельное существо.

В такой ситуации сама мысль о том, что наука может вторгнуться в частное пространство и подвергнуть любимое животное каким-то насильственным манипуляциям, представляется чудовищной. Нанесение любого вреда домашнему животному является табу.

Такое отношение к эксперименту вполне понятно, но исследования, которые я предлагаю в этой книге, ни в коем случае не предполагают жестокого обращения с животными или тем более нанесения ему какого-либо вреда. Напротив, Предлагаемые опыты должны оказаться весьма интересными не только для людей, но и для самих животных. Кроме того, сам характер исследований предполагает, что домашние животные и их взаимоотношения с людьми представляют собой самостоятельную ценность, поэтому вполне возможно, что участие в такой научной работе поможет людям с большим уважением относиться к животным и их способностям. Я уверен в том, что научный проект, способный коренным образом изменить существующее мировоззрение, непременно должен включать исследования, которые позволят по-новому понять очевидные и невидимые связи между человеком и представителями животного мира.

ДРУГИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЗАИМОСВЯЗЕЙ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ЖИВОТНЫМ

Возможность точно определить момент, когда люди возвращаются домой, — лишь одно из проявлений удивительных способностей, присущих домашним животным. Известны и другие феномены, изучение которых не требует существенных финансовых затрат и сложных опытов.

Способность животных возвращаться домой (подробнее я расскажу об этом в следующей главе).

Способность животных отыскивать хозяина, который ушел из дома (об этом также в следующей главе).

Способность животных к телепатическому общению. В критической ситуации некоторые домашние животные ощущают, что хозяин находится в опасности, и выказывают при этом признаки сильной тревоги.[21]

Другие проявления той же способности не столь драматичны, — например, некоторые собаки со сверхъестественной точностью определяют, когда с ними отправятся на прогулку. Некоторые домашние животные способны с высокой точностью предвидеть, когда их хозяева соберутся в отпуск, причем еще задолго до того, как те начинают укладывать чемоданы. Известно множество историй о телепатических способностях лошадей и даже черепах. Недавно я получил сообщение от г-жи Шарон Ронсе из округа Снохомиш (штат Вашингтон):

«Не могу с уверенностью сказать, знает ли наша черепаха, что мы находимся дома. Но, уловив закономерность, в соответствии с которой она приходит поесть, я убедилась, что она обладает телепатическими способностями. Невозможно говорить о привычке, так как я кормлю черепаху в разное время Мне захотелось провести кое-какие эксперименты когда я заметила, что черепаха приходит именно тог да, когда я собираюсь ее накормить. Немного понаблюдав за черепахой, я выяснила, что в любое врем? суток она прячется в своем маленьком убежище и судя по всему, спит. Мне достаточно подумать о том что неплохо бы ее накормить. Я отправляюсь на кухню и начинаю готовить корм, а черепаха каждый раз приходит на обычное место кормления и ждет, когда ее накормят».

Совершенно очевидно, что домашние животные чувствительны к трудноуловимым для нас сигналам, исходящим от людей, и чутко воспринимают то воздействие, которое подсознательно оказывают на них хозяева. Эксперименты по выявлению телепатических способностей должны исключить обычные способы связи между животным и его хозяином: животное в ходе опыта не должно видеть хозяина, слышать издаваемые им звуки и ощущать его запах. К примеру, выводы г-жи Ронсе можно было бы уточнить, если поручить наблюдение за черепахой кому-нибудь другому или установить видеокамеру. В той комнате, где черепаха не могла бы видеть и слышать хозяйку, г-же Ронсе нужно подумать о том, как накормить питомицу, после чего идти на кухню. Наблюдение должно уточнить, просыпается ли черепа ха в момент решения хозяйки или только тогда, когда из кухни начинают доноситься звуки, предвещающие кормление.

Способность животных чувствовать приближающуюся опасность и предупреждать своих хозяев. Часто рассказывают о том, как животное пыталось помешать хозяину отправиться в опасное путешествие. Кроме того, нередко беспокойное поведение животных ярко проявляется накануне землетрясений. Вот один из примеров:

«В 1960 г. в Агадире (Марокко) бродячие животные, в том числе собаки, сплошным потоком устремились прочь из порта. Это произошло накануне подземного толчка, унесшего жизни пятнадцати тысяч человек. Три года спустя подобное явление наблюдалось накануне землетрясения, которое буквально стерло с лица земли город Скопье в Югославии. В принципе многие животные перед стихийными бедствиями покидают опасные места. Советские ученые тоже наблюдали подобное явление: многие животные стали покидать Ташкент накануне землетрясения, случившегося в 1966 г.».

Исследование подобных случаев могло бы иметь огромное практическое значение, а в Китае уже на протяжении веков бытует практика предсказания грядущих бедствий по поведению животных. Но это уже другая область, где нельзя говорить о простых и безопасных экспериментах.

5. Некоторые домашние животные, возвращаясь из поездки, даже в темноте и полусонные, после долгой езды в машине способны почувствовать близость дома. У нас с женой была кошка по кличке Ремеди, которая по многу часов спала в машине и всегда просыпалась, когда мы оказывались на расстоянии одной-двух миль от дома. Такая реакция может указывать на существование непосредственной связи между животным и его домом. Возможно, эта связь родственна способности находить дорогу домой, о которой пойдет речь в следующей главе. С другой стороны, то же самое явление может быть вызвано способностью животных узнавать хорошо известные звуки и запахи, когда автомобиль подъезжает к дому по знакомой дороге, или реакцией на поведение людей, знающих, что вскоре окажутся дома.

В этом случае вновь могли бы оказаться полезными простые контрольные эксперименты. Гипотезу о том, что домашнее животное реагирует на знакомые раздражители, можно проверить, если хозяева попробуют ехать домой по незнакомой дороге — желательно такой, по которой животное ни разу не возили. Влияние знакомых запахов, видов местности и звуков можно свести к минимуму, если поместить животное в коробку или корзину, возвращаться в темное время суток, держать окна автомобиля закрытыми, а в салоне включить кондиционер и музыку. Если в этом случае животное никак не прореагирует на приближение к дому, можно принять гипотезу о воздействии знакомых раздражителей.

Если же при подъезде к дому по незнакомой дороге животное почувствует близость дома, нужно будет провести следующий опыт, который должен подтвердить или исключить реакцию животного на поведение людей в салоне автомобиля. Один из способов произвести этот эксперимент — поместить животное в задней части автомобиля с кузовом «универсал» таким образом, чтобы оно не могло видеть и слышать своего владельца, сидящего на переднем сиденье, и не ощущало его запаха. За поведением животного мог бы следить кто-то посторонний, не знающий местонахождение дома, или же реакции животного можно было бы зафиксировать на видеопленке. При этом самому хозяину не следует садиться за руль, чтобы не подавать животному подсознательных, сигналов, к примеру, своим стилем вождения или реакцией на знакомую дорогу. Лучше всего попросить водителя следовать по определенному маршруту, проходящему мимо дома, расположение которого водителю неизвестно.

Если даже в таких условиях животное сможет точно определить момент, когда оно окажется вблизи дома, гипотеза о наличии прямой связи между животным и его домом получит серьезное подтверждение. Природа такой связи и ее возможное родство со способностью животного находить дорогу домой могли бы стать предметом будущего исследования. Но прежде чем проводить более сложные и дорогостоящие эксперименты, нужно с помощью простых опытов убедиться в существовании самого явления.

В этой главе я не собирался предлагать каких-либо гипотез и объяснений. Я просто хотел показать, что описанные мною явления до сих пор остаются неисследованными. Научные эксперименты с домашними животными могли бы существенно расширить наши знания о них и способствовать пониманию их необычных способностей.

ГЛАВА 2 КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ

Предисловие из личного опыта

В детстве я вместе с отцом ходил смотреть, как на железнодорожной станции выпускают большие стаи голубей. Это происходило по утрам каждую субботу, весной и летом. Именно к нам свозили соревнующихся птиц со всей Великобритании. В плетеных корзинах, поставленных одна на другую, голуби дожидались старта. В установленный момент судьи открывали дверцы и выпускали на волю сотни голубей, стаю за стаей, и взлетающие птицы поднимали настоящий ветер, в котором кружились облака перьев (ил. 1). Голуби взмывали в небо, какое-то время кружили над местом старта, а затем устремлялись по домам — далеко-далеко от нашей станции.

Я не уставал восхищаться этими птицами. Мне удалось познакомиться с судьями, и они разрешили мне выпускать голубей на старте. Поступив в школу, я сам завел нескольких почтовых голубей, но их погубила кошка. Потом я уехал учиться в школу-интернат и больше не мог держать у себя птиц.

Много лет спустя, в начале 70-х гг., уже будучи научным сотрудником Клэр-Колледж в Кембриджском университете, я вновь заинтересовался тем, как голуби находят дорогу домой, и попросил своих коллег-зоологов просветить меня в этой области. Вскоре выяснилось, что никто из них не знает точного ответа на этот вопрос. Ничего не удалось найти и в научной литературе. Все более или менее обоснованные гипотезы тщательно проверялись и в конце концов не находили подтверждения. Попутно я выяснил, что миграция птиц — такая же загадка, как и способность голубей возвращаться домой. Каким образом английские ласточки осенью мигрируют в Южную Африку, а весной возвращаются в Англию, причем в тот же самый дом, где в прошлом году они уже вили гнездо? Точного ответа на этот вопрос тоже никто не знал.

Ил. 1. Соревнующихся голубей выпускают из корзин на железнодорожной станции (Норман Фейк, масло; репродукция Питера Беннетта)

Я предположил, что способность птиц находить дорогу домой или возвращаться на постоянное место обитания после зимовки основана на каком-то свойстве, до сих пор не известном науке. Мне представлялось, что между птицей и ее домом существует какая-то непосредственная связь, вроде невидимой эластичной нити. Для проверки этой гипотезы я придумал простой и недорогой эксперимент, который впервые провел в Ирландии в 1973 г. К сожалению, довести эксперимент до конца не удалось, так как в 1974 г. мне пришлось уехать в Индию и заняться исследованиями в международном сельскохозяйственном институте. Только в 1980 г., когда я вернулся домой, у меня вновь появилась возможность исследовать необычные способности голубей, на сей раз в восточной Англии.

В этой главе я сначала изложу все, что до сих пор было известно о миграции птиц и их способности находить дорогу домой. Все привычные объяснения, построенные на современных научных принципах, уже проверены и оказались неправильными. Поведение птиц теперь кажется еще загадочнее, чем прежде. Обобщив опыт собственных исследований, я в общих чертах составил план эксперимента, который, задавшись целью пролить свет на эту загадку, могли бы провести любители голубей — поодиночке или силами целого клуба, а также школьники и студенты.

СПОСОБНОСТЬ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ И МИГРАЦИЯ

Способность голубей находить дорогу к дому люди тысячелетиями использовали для передачи сообщений. Уже в книге Бытия можно прочесть о том, как голубь вернулся в ковчег Ноя со свежим масличным листом в клюве, принеся тем самым весть о конце Всемирного потопа.[22] В Древнем Египте существовала голубиная почта, и в современном Египте голубь до сих пор остается эмблемой почтового ведомства. Даже в XX в. голубей часто использовали для передачи различных посланий, не только в годы Первой и Второй мировых войн, но и в мирное время. В наши дни во всем мире насчитывается более 5 млн любителей, которые постоянно устраивают состязания голубей в перелете на расстояние до 500 миль, а иногда и на большие дистанции. Особенно популярен этот вид спорта в Бельгии, Великобритании, Голландии, Германии и Польше. Возвращаясь домой, голубь может за сутки преодолеть расстояние до 700 миль, а средняя скорость его полета составляет при этом более 60 миль в час.

Находить дорогу к дому способны далеко не одни только голуби.[23] Известно множество историй о различных сельскохозяйственных животных, даже о коровах, которые находили обратную дорогу, хотя их оставляли за много миль от дома. Разумеется, чаще всего в таких историях фигурируют собаки и кошки. Например, шотландская овчарка по кличке Бобби, оставленная в штате Индиана, вернулась домой, в штат Орегон, только на следующий год, преодолев расстояние более 2000 миль.[24] На основе этих реальных историй Шейла Бернфорд написала известный приключенческий роман “Невероятное путешествие”,[25] по мотивам которого компания «Уолт Дисней» сняла одноименный фильм. Рома: повествует о том, как сиамская кошка и две собаки старый — бультерьер и молодой Лабрадор — в поиска; дома одолевают 250 миль пути через дикие места на се вере штата Онтарио. Сильнее всех стремится к дом Лабрадор:

«Казалось, он никогда не сможет забыть свою главную цель: он возвращается домой, — домой к своему хозяину, в дом, где он жил, а все остальное не имеет значения. Это страстное желание, эта уверенность заставляли его вести своих товарищей все время на север сквозь лесные дебри, по незнакомым местам, так же безошибочно, как летит к дому почтовый голубь».[26]

Такой способностью обладает и человек, и лучше всего она развита у кочевых народов, поскольку для них чувство правильного направления — необходимое условие выживания. В качестве примера можно назвать австралийских аборигенов, бушменов из пустыни Калахари (Южная Африка) и мореходов Полинезии.

Рекорд дальности при возвращении домой прочно удерживают птицы. Пингвины Адели, северные качурки, малые буревестники, темноспинные альбатросы, аисты, крачки, ласточки и скворцы — все эти птицы при возвращении домой преодолевают расстояние более тысячи миль.[27] К примеру, двух темноспинных альбатросов отловили на острове Мидуэй в центральной части Тихого океана и выпустили на волю на западном побережье США в штате Вашингтон, в 3200 милях от их родного острова. Один из них вернулся домой через десять дней, другой — через двенадцать. Еще один темноспинный альбатрос вернулся в родные места с Филиппин, преодолев 4000 миль за месяц с небольшим.[28] В эксперименте с малыми буревестниками птицы были отловлены на острове Скокхолм недалеко от побережья Уэльса. Одного буревестника выпустили в Венеции (Италия) — и он вернулся на родной остров через четырнадцать дней. Второй вернулся через двенадцать с половиной суток из Бостона (Массачусетс, США), пролетев над Атлантическим океаном более 3000 миль.[29]

Очевидно, что такая способность возвращаться домой имеет много общего с сезонной миграцией перелетных птиц от одного места обитания к другому. Во многих случаях — к числу которых относится и миграция британских ласточек— миграция представляет собой систему двойного местообитания. Осенью ласточки летят к зимнему месту обитания, расположенному в восточной части Южной Африки, где в это время весна, а когда весна наступает в Северном полушарии, они возвращаются к своему дому в Великобритании.[30]

Еще более удивительно то, что молодые птицы инстинктивно находят дорогу к зимнему месту обитания даже в тех случаях, когда самостоятельно совершают первый в жизни сезонный перелет без взрослых особей, уже знающих маршрут и способных указать правильный путь. Например, птенцы кукушки не знают свои: родителей — их выращивают птицы других видов. Взрослые особи этого вида улетают на зимовку в Южную Африку в июле или августе, примерно за месяц до того, как молодые птицы будут готовы к подобному перелету. Окрепнув, молодые кукушки объединяются в стаи и мигрируют к местам обитания в Африке, где присоединяются к взрослым птицам.

Даже некоторые насекомые могут преодолевать огромные расстояния, мигрируя туда, где прежде не бывали. К таким насекомым относятся бабочки данаиды, которые мигрируют между США и Мексикой. Осенью, когда все предыдущее поколение бабочек уже вымерло, новое поколение летит на юг. Например, данаиды, рожденные в районе Великих озер в восточной части США, преодолевают за время перелета около 2000 миль, а затем зимуют, миллионами усаживаясь на особые «деревья бабочек» в горной части Мексики. После спаривания на юге все это поколение вымирает. А следующее поколение весной мигрирует на север, к Великим озерам.[31]

Каким образом мигрирующие животные узнают, в каком направлении следует двигаться? В отношении перелетных птиц наиболее популярна гипотеза о том, что они ориентируются по звездам и, кроме того, чрезвычайно чувствительны к магнитному полю Земли. Предполагается также, что в мозгу перелетных птиц заложена врожденная программа, управляющая процессом миграции, в которую входят карта звездного неба и, возможно, карта магнитного поля. В научной литературе ее называют «наследственной пространственно-временной векторно-навигационной программой».[32] Гипотеза звучит внушительно, но на деле ничего не объясняет. Сложный научный термин лишь описывает проблему, а не решает ее.

Сторонники гипотезы об ориентации по звездам ссылаются на то, что перелетные птицы, которых в начале сезона миграции держали в клетках в планетарии, пытаются лететь в направлении привычной миграции, определяя его по движению искусственных звезд планетария. Но даже если звезды и могут служить компасом для перелетных птиц, чем объяснить тот факт, что птицы способны определять направление и днем, и в условиях сильной облачности?[33] Например, при слежении за птицами с помощью радара, установленного в округе Олбани (штат Нью-Йорк), было установлено, что даже сохраняющаяся в течение нескольких суток облачность в ночное время не вызывает дезориентации у ночных мигрирующих птиц различных видов. В отчете сообщалось, что «в полете птиц не наблюдалось даже малейших отклонений».[34]

Рыбы также способны мигрировать на сотни и тысячи миль, и в этом случае чувство направления уже невозможно объяснить способностью ориентироваться по звездам. Очевидно, что рыбы определяют направление за счет чего-то другого. Возможно, вблизи конечного пункта миграции важную роль играют знакомые запахи. Во всяком случае, так обстоит дело с лососем, который, как показали эксперименты, чувствует запах родной реки, когда приближается к ее устью.[35] Но и лосось не может по запаху определить направление к береговой линии, когда находится еще за тысячи миль от нужного места. Те же самые вопросы возникают, когда мы пытаемся объяснить миграцию морских черепах и других мигрирующих морских животных, перемещающихся под водой.

Как способность находить дорогу к дому, так и миграция животных до сих пор не объяснены наукой, и решение одной из этих проблем обязательно поможет прояснить и другую. Проводить исследования миграции — весьма сложная и трудоемкая научная работа. Гораздо проще изучать способность животных находить дорогу домой, и прежде всего это касается птиц. Лучше всего для такого исследования подходят почтовые голуби. У этих птиц способность находить дорогу к дому развита очень хорошо, тем более что почтовые голуби как порода выводились на основании отбора именно по этому признаку. Методы содержания, разведения и дрессировки голубей этой породы хорошо известны и относительно недороги.

На сегодняшний день в этой области уже проведено множество экспериментов, однако почти за сто лет сложных, но, по сути, безрезультатных исследований никто так и не выяснил, как именно голуби возвращаются домой. Все попытки объяснить их навигационные способности сигналами от известных органов чувств и влиянием изученных физических сил до сих пор безрезультатны. Исследователи честно признают наличие проблемы: «Способность птиц находить дорогу к дому и выбирать правильное направление полета во время миграции настолько устойчива и гибка, что до сих пор остается загадкой. Можно устранять сигнал за сигналом, ориентир за ориентиром, а у птиц все равно остается в запасе какая-то стратегия, которая позволяет им определять правильное направление полета»;[36] «Проблема навигации по существу остается нерешенной».[37]

А теперь мы по очереди рассмотрим все гипотезы, которыми объясняют способность голубей возвращаться домой, и я попытаюсь продемонстрировать, почему все они несостоятельны.

ЗАМЕЧАЮТ ЛИ ГОЛУБИ ВСЕ ИЗГИБЫ И ПОВОРОТЫ ДОРОГИ, КОГДА ИХ УВОЗЯТ ИЗ ДОМА?

Каким образом голуби, которых увозят в незнакомое место за сотни миль от дома, находят дорогу назад? За счет чего они определяют, в каком направлении лететь, чтобы добраться до дома?

Чарльз Дарвин был страстным любителем голубей и держал у себя в голубятне представителей различных пород.[38] В 1873 г. на страницах журнала «Нейчур» он высказал первую гипотезу по поводу того, как голуби находят дорогу домой. Дарвин полагал, что голуби запоминают все изгибы и повороты дороги, пока их увозят из дома, причем могут запомнить их даже в том случае, если всю дорогу находятся в закрытом ящике.[39] В следующей статье того же номера Дж. Дж. Мерфи предложил механическую аналогию этого процесса с шариком, свисающим с крыши железнодорожного вагона и реагирующим на толчки, вызываемые всеми изменениями направления и скорости:

«В механизм можно вмонтировать хронометр, что позволило бы регистрировать величину и направление всех этих толчков с указанием точного времени каждого. На основе этих данных можно будет вычислить положение вагона в любой момент времени, учитывая расстояние и направление… Более того, можно было бы придумать механизм, способный автоматически подсчитывать получаемые результаты, и тогда положение вагона можно было бы узнать в любой момент, не производя никаких дополнительных вычислений».[40]

Выражаясь языком современных технологий, речь шла о компьютеризированной инерционной системе навигации. При всей наглядности сложных механических аналогий все-таки трудно поверить в то, что спортивные голуби, запертые в корзинах и увозимые за сотни миль от дома в железнодорожных вагонах, грузовиках, кораблях и самолетах, совершающих по пути множество поворотов и других маневров, всю дорогу с величайшей точностью вычисляют направление, где находится дом.

В любом случае, эта гипотеза уже была проверена и отвергнута. В 1893 г. С. Экснер доказал, что голуби способны совершенно точно находить дорогу к дому даже в том случае, если в дороге они находятся под глубоким наркозом. Более поздние эксперименты с другими видами птиц— к примеру, серебристой чайкой — подтвердили выводы Экснера.[41] Голуби не теряют своих навигационных способностей и в том случае, если от дома до места освобождения из клетки их везут сложными и запутанными маршрутами, и даже тогда, когда их при этом перевозят в светонепроницаемом вращающемся барабане:

«Конструкция была неустойчивой, вследствие чего любые изменения в скорости или направлении движущегося автомобиля мгновенно замедляли вращение барабана. Таким образом, восприятие дороги птицами было значительно затруднено из-за изменений скорости вращения. За время самой продолжительной поездки барабан совершил около 1200 оборотов. Тем не менее характеристики проверяемой способности — выбор направления полета и время возвращения домой у голубей, перевозимых в барабане, были не хуже, чем у голубей контрольной группы».[42]

В Германии проводилась еще одна серия экспериментов такого рода. Во время транспортировки голубей из дома барабан вращался с большой скоростью — до девяноста оборотов в минуту — в переменном магнитном поле; при этом голуби не могли видеть окружающий ландшафт и ощущать какие-либо запахи, исходящие от тех мест, где их везли. «Тем не менее эти голуби так же хорошо выбирали направление полета к дому и так же быстро возвращались домой, как и голуби контрольной группы, которых перевозили в открытых клетках на крыше автофургона».[43]

И в заключение позволю себе напомнить, что, если бы птицы ощущали и подсчитывали все изгибы и повороты дороги во время перевозки, в этом непременно должны были бы участвовать соответствующие органы — полукружные каналы во внутреннем ухе, реагирующие на ускорение и вращение. Полное разрушение этих органов мешает нормальному полету птицы. В ходе некоторых экспериментов у голубей хирургическим путем перерезали горизонтальные ампулы, но птицы находили дорогу к дому не хуже обычного, хотя их выпускали из клеток на расстоянии 200 миль от него. По всем параметрам их результаты совпадали с результатами голубей из контрольной группы.[44] В других экспериментах, как говорится в сообщении, «голуби с различными повреждениями полукружных каналов, вызванными хирургическим путем, точно находили дорогу независимо от того, проходили испытания в солнечный день или в условиях сплошной облачности».[45] Таким образом, гипотеза о существовании у птиц инерционной системы навигации должна быть отвергнута, и дальнейшие исследования в этом направлении бесперспективны.[46]

ЗАВИСИТ ЛИ СПОСОБНОСТЬ ЖИВОТНЫХ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ ОТ НЕЗЕМНЫХ ОРИЕНТИРОВ?

Иногда выдвигаются предположения, что способность находить дорогу к дому зависит от наличия привычных наземных ориентиров. Такое утверждение имеет смысл, когда голубей выпускают в нескольких милях от голубятни, а также в том случае, если при возвращении домой они всегда пролетают над знакомой территорией. В ходе одного исследования птиц выпустили с того же самого места в четвертый раз, и оказалось, что в этом случае они ориентировались по местным наземным знакам. «В седьмой раз голуби настолько хорошо запомнили местные ориентиры, что могли лететь домой наперегонки. Они действовали так, словно точно знали, что доберутся до дома, если сначала пролетят над ориентиром А, затем над ориентиром Б и так далее».[47] Такое поведение свойственно и людям. Когда мы едем в новое место или по новому маршруту, мы всегда запоминаем ориентиры. Но мы не можем найти дорогу туда, где знакомых ориентиров пока что нет.

Голуби же в любом случае могут найти дорогу к дому, даже оказавшись в совершенно незнакомом месте, в сотнях миль от любой знакомой им территории. После того как их выпускают из клеток, голуби обычно делают круг, но могут и сразу направиться точно в сторону дома.[48] Они способны точно придерживаться правильного направления, даже пролетая над морем или совершая перелет в густом тумане, что великолепно продемонстрировали несколько голубей, использованных ВВС Великобритании во время Второй мировой войны. Опытные спортивные птицы, многие из которых были безвозмездно переданы любителями голубей, помещались в самолеты, совершавшие боевые вылеты в Германию над Северным морем. Если какой-то из самолетов сбивали, экипаж при первой же возможности прикреплял сообщение к лапкам одного или нескольких голубей, выпускал птиц и надеялся на лучшее.

Невероятные подвиги голубей занесены в официальный почетный список — «Список отличившихся на боевой службе». Некоторые птицы даже были награждены медалями (ил. 2). Вот официальное сообщение о голубке по кличке Уайт Вижн, которая родилась в городе Мазервелл (Шотландия), использовалась на базе ВВС Великобритании Соллум-Воу (Шетлендские острова) и была награждена медалью:

“Этот голубь был доставлен на гидроплан «Каталина» 11 октября 1943 года, приблизительно в 08:20, вследствие поломки двигателя совершивший вынужденную посадку на воду в условиях штормовой погоды на Северном море. Так как радиопередатчик самолета вышел из строя, наземные службы не могли ни принять сигнал SOS, ни зафиксировать место выхода в эфир… В 17:00 голубка Уайт Вижн доставила сообщение, в котором указывались координаты приводнения и другие сведения о гидроплане и его экипаже. Поиски на море были продолжены в указанном месте, и в 00:05 следующих суток самолет был обнаружен, а экипаж спасен. Гидроплан было решено оставить и затопить. Погодные условия: видимость в месте освобождения голубя — 100 ярдов; видимость на базе в момент прилета голубя — 300 ярдов; встречный ветер относительно полета голубя — 25 миль в час; сильное волнение на море; сплошная низкая облачность; расстояние до базы 60 миль; число спасенных летчиков — 11 человек”.[49] Как оказалось, использование зрительных ориентиров играет при поиске птицами направления к дому исключительно вспомогательную роль. Тем не менее до 70-х гг. большинство попыток объяснить эту способность у голубей было сосредоточено именно на изучении их зрения как главного органа чувств. Выдвигалось мнение, что в отсутствие знакомых наземных ориентиров птицы могут находить дорогу по солнцу или даже по звездам. Но все гипотезы, предполагавшие ведущую роль зрения, были опровергнуты серией замечательных экспериментов, проведенных в университете Дьюка (Северная Каролина, США) и в г. Геттингене (Германия). В ходе экспериментов в глаза голубей вставлялись матовые контактные линзы. Это настолько ухудшало зрение птиц, что они не узнавали знакомые предметы даже с расстояния около 6 метров. Голубям контрольной группы также вставляли контактные линзы, но прозрачные.

Ил. 2. Голубка Уинки и ее награды. Подвиг Уинки в «Списке отличившихся на боевой службе» описан так: «23 февраля 1942 года, возвращаясь с боевого вылета к прибрежным районам Норвегии, уже поврежденный самолет «Бофорт» совершил внезапную вынужденную посадку на воду и в результате сильного удара о воду получил дополнительные повреждения. Авария произошла в 120 милях от побережья Шотландии. Голубка Уинки в момент аварии случайно выбралась из контейнера, но, не успев взлететь, упала в масляное пятно на поверхности моря. Расстояние до базы составляло 129 миль, а до ближайшей суши — 120 миль, причем до наступления темноты оставалось всего полтора часа. Голубка добралась до базы на следующее утро, вскоре после рассвета, сильно утомленная, вымокшая и перепачканная маслом. Поиск экипажа с помощью авиации оказался безуспешным по причине очень слабого и неустойчивого радиосигнала. Сержант Дэвидсон из голубиной службы ВВС Великобритании, исходя из факта прилета голубки, ее состояния и некоторых других выводов, установил, что область поиска была выбрана неправильно. В соответствии с рекомендациями сержанта поиск возобновили в указанной им части моря. Через 15 минут экипаж был обнаружен, и началась спасательная операция. Спасенный экипаж дал обед в честь голубки и ее инструктора» (Осмен и Осмен, 1976).

Когда птиц с матовыми контактными линзами выпустили из клеток, “многие из них отказывались взлетать, некоторые парили над одним и тем же местом, а некоторые падали на землю поблизости от места взлета. Часть птиц натыкалась в полете на провода, деревья и другие объекты. Но какая-то часть голубей высоко взлетела и исчезла в небе на огромной высоте”. Эти голуби летели очень необычно: тела птиц располагались не горизонтально, а с отклонением вверх. Неуверенность их полета быстро заметили ястребы, которые принялись охотиться на таких голубей.[50] Некоторые птицы, пролетев часть пути к дому, садились на землю и некоторое время отдыхали.[51] В результате часть голубей все-таки добралась до дома, который был удален от места взлета более чем на 80 миль. “Птицы с ослабленным зрением обычно подлетали к голубятне на очень большой высоте, а затем начинали осторожно парить и постепенно снижаться. Некоторые из них опустились точно, но подавляющее большинство приземлилось мимо голубятни. Всех птиц можно было бы легко поймать руками”.[52] Итак, птицам было сложно приземлиться точно на голубятню, поскольку в знакомом месте они привыкли ориентироваться с помощью зрения, и это неудивительно. Тем не менее поражает способность голубей даже со значительно ослабленным зрением добраться до голубятни.

Руководитель группы исследователей из Геттингена Клаус Шмидт-Кениг обобщил результаты экспериментов, в которых поведение голубей с матовыми контактными линзами изучалось, среди прочего, с помощью радиослежения. Он пришел к следующему выводу:

“При возвращении голубей домой видимые наземные сигналы не играют существенной роли в навигационном отношении. Навигационная система голубей практически не зависит от зрения и позволяет им с удивительной точностью подлетать к нужному месту. Оказалось, что птицы точно определяют, когда оказываются вблизи своей голубятни, а пролетая мимо, знают, что начинают вновь удаляться от дома”.[53]

ОПРЕДЕЛЯЮТ ЛИ ГОЛУБИ ДОРОГУ К ДОМУ ПО СОЛНЦУ

В 50-е гг. главенствующей гипотезой в отношении навигационных способностей голубей была теория “солнечной дуги”, выдвинутая Дж. В.Т. Мэтьюзом. Он предположил, что птицы использовали комбинацию высоты подъема солнца над линией горизонта и дуги, продолженной по небу от солнца до точки наблюдения за его движением, а также точнейший “внутренний хронометр”. Например, голубь, которого везли в юго-западном направлении, мог бы определить, что солнце находится в небе необычно высоко и восточнее (если, предположим, наблюдение ведется в утренние часы), чем это было в том месте, где расположена его голубятня. На основании этого голубь в принципе мог бы “вычислить” положение дома.[54]

Против этой гипотезы существует несколько серьезных аргументов. Голуби способны находить дорогу к дому и в условиях сплошной низкой облачности, и даже в том случае, если их глаза закрыты матовыми контактными линзами; наконец, они способны лететь домой и ночью.[55] Более того, птицы находят дорогу домой и в тех случаях, когда их “внутренние часы” серьезно повреждены, а гипотеза Мэтьюза предполагает чрезвычайно точный отсчет времени.

Была проведена серия экспериментов, в которых “внутренние часы” голубей искусственно сдвигались. Для этого голубей в дневное время держали в темноте, а ночью — при искусственном освещении. Например, за шесть часов до восхода солнца включали свет, а за шесть часов до наступления темноты голубей помещали в светонепроницаемую клетку. Таким образом, за две недели “внутренние часы” птиц переводились вперед на шесть часов. Когда этих голубей выпустили на волю, они полетели влево перпендикулярно правильному направлению к дому. И наоборот, те птицы, чьи “внутренние хронометры” опаздывали на шесть часов, полетели вправо перпендикулярно правильному направлению. Наконец, те птицы, чьи “внутренние часы” были сдвинуты на двенадцать часов, полетели в направлении, противоположном правильному.[56]

На первый взгляд такие результаты полностью подтверждают гипотезу Мэтыоза. Но в действительности результаты опытов говорят лишь о том, что голуби могут использовать положение солнца в качестве своего рода компаса. Но одним только “компасом” объяснить способность голубей находить дорогу к дому все равно невозможно. Представим, что вас сбросили на парашюте в незнакомом месте. Вам дали точные часы, но не снабдили картой. Наблюдая за положением солнца в различные дневные часы, вы сможете точно определить, в какой стороне от вас располагаются север, юг, восток и запад, но направление, в котором находится дом, вы таким образом не установите.

Мэтьюз утверждал, что голуби используют “внутренние часы” в сочетании с положением солнца и “солнечной дуги”, проложенной в небе до места наблюдения, не в качестве компаса, а в качестве своего рода карты, позволяющей им определять направление и расстояние от места вылета из клетки до дома. Но эта гипотеза не может объяснить, как птицы отыскивают дорогу к дому, если полет проходит в условиях сплошной низкой облачности или ночью. К тому же в нее совершенно не укладывается тот факт, что птицы со сдвинутыми “внутренними часами” после начальной ошибки, в определении направления по “солнечному компасу” некоторое время спустя все-таки находили правильный путь к дому.[57] Интересно отметить, что в тех случаях, когда полет птиц со сдвинутыми “внутренними часами” проходил в условиях сплошной низкой облачности, они сразу выбирали правильное направление к дому и прилетали туда так же быстро, как и голуби контрольной группы.[58]

Таким образом, можно подтвердить лишь тот факт, что в ясные дни “солнечный компас” играет определенную роль в выборе первоначального направления полета голубей после того, как их выпустят из клетки. Но этот факт все равно не может полностью объяснить способность птиц находить дорогу к дому.

Когда в моде была теория “солнечной дуги”, некоторые исследователи попытались объяснить способность голубей находить дорогу к дому в условиях сплошной низкой облачности, предположив, что птицы реагируют на поляризованный свет, проникающий сквозь облака. Как известно, некоторые насекомые, прежде всего пчелы чувствительны к поляризованному свету и способны ориентироваться в пространстве, если могут видеть хотя бы кусочек голубого неба, — даже когда само солнце плотно закрыто облаками.

Однако в гипотезе поляризованного света есть два существенных изъяна. Во-первых, даже если бы голубе могли определять положение солнца по поляризованному свету с частично открытых участков неба, само по себе это не объясняет их способность находить дорогу к дому: ведь ориентирование по солнцу, как мы уже убедились, не играет ведущей роли в определении искомого направления. Во-вторых, в отличие от пчел, голуби не обладают чувствительностью к поляризованному свету.[59]

Еще одна необычная форма сенсорного восприятия, которой иногда пытаются объяснить уникальные навигационные способности голубей, — чувствительность к инфразвуку. Как показали лабораторные эксперименты, эти птицы необычайно чувствительны к низкочастотным звукам, но это вовсе не доказывает, что голуби способны слышать свой дом, находясь от него за сотню или даже всего за несколько миль. Поэтому идею, что голуби могут находить свой дом по характерным низкочастотным звукам, нельзя даже назвать гипотезой, настолько она неправдоподобна и беспочвенна.

ЗАВИСИТ ЛИ СПОСОБНОСТЬ ГОЛУБЕЙ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ ОТ ОБОНЯНИЯ?

Сверхъестественные способности и загадки в поведении животных нередко объясняют чрезвычайно острым обонянием. За последние двести лет в этом отношении сложилась целая традиция, и навигационные способности голубей не исключение. Но даже на первый взгляд такая идея представляется невероятной.[60] К примеру, предположим, что спортивный голубь, выпущенный в Испании, возвращается домой в Великобританию. Может ли голубь, выпущенный в Барселоне, понять, где он находится, принюхиваясь к местным запахам, или каким-то образом уловить запах своего родного дома в далеком Суффолке? Каким образом он может найти дорогу домой по запаху, если дует сильный ветер, да еще и не встречный, а попутный? Очевидно, что это невозможно. Голуби могут находить дорогу к дому, перелетая из Испании в Великобританию, независимо от направления ветра, и это доказывает, что их удивительные навигационные способности объясняются вовсе не обонянием. Яркое тому подтверждение — соревнования, проводимые на северо-востоке Бразилии, где, за редчайшими исключениями, практически круглый гол дует юго-восточный ветер. Тем не менее бразильские любители голубиного спорта регулярно и весьма успешно запускают своих птиц с юга.[61]

Первоначальные гипотезы о ведущей роли обоняния в навигационных способностях голубей предполагали, что у этих птиц есть особый орган чувств, расположенный в легочных альвеолах. Позднее обнаружилось, что птицы, у которых легочные альвеолы проколоты иглой, все равно находят дорогу к дому без каких-либо проблем. Затем были исследованы носовые полости. У экспериментальной группы голубей носовые полости заклеивались воском, но это никак не отражалось на их способности определять дорогу к дому. Все эти исследования были проведены уже к 1915 г.[62]

К гипотезе обоняния, наряду с гипотезой магнитного поля, ученые вернулись в 70-е гг., когда были опровергнуты все остальные теории. Флориано Папи и его итальянские коллеги предположили, что в мозгу у голубей формируется обонятельная карта ближайших окрестностей, связывающая различные запахи с направлением ветра. Например, если к северу от голубятни располагается сосновый лес, северные ветры ассоциируются у птиц с запахом сосны. Когда голубей выпускают вдали от дома, им достаточно понюхать воздух, чтобы определить нужное направление. А для того чтобы объяснить, как голуби находят дорогу к дому в тех случаях, когда их выпускают на волю очень далеко от дома, где обонятельная карта знакомых мест никак не может им помочь, Папи предположил, что птицы запоминают все запахи, пока их везут к месту освобождения.

Папи и его коллеги провели серию замечательных опытов, доказывающих, что голуби действительно испытывают влияние запахов, связанных с направлением ветра.[63] Например, голубей выращивали в условиях, когда они могли ощущать только два запаха: запах оливкового масла, приносимый южным ветром, и запах синтетического скипидара, приносимый северным. Затем птиц выпускали, нанеся на их ноздри вещество с одним из этих запахов, и голуби в первый момент действительно выбирали неверное направление полета — то, с которым ассоциировался запах.[64]

Большинство попыток повторить эксперименты Папи в Германии и США дали противоречивые результаты, и никаких убедительных доказательств алияния запахов на навигационные способности голубей получено не было.[65] Итальянские ученые также не смогли объяснить, каким образом обоняние может влиять на способность голубей находить дорогу к дом^. Даже если птицы, преднамеренно сбитые с курса, поначалу и летели в неверном направлении, рано или поздно они все равно находили правильный путь и всегда возвращались домой. Многие из экспериментальных птиц возвращались в голубятню так же быстро, как и голуби контрольной группы. Птицы с заклеенными ноздрями, с сильно поврежденными обонятельными нервами или с трубками в ноздрях, не позволяющими воздуху воздействовать на эпителий, тоже все-таки находили дорогу домой, хотя возвращались позднее, чем голуби контрольной группы, не подвергавшиеся хирургическим операциям.

Итальянские исследователи настаивали на том, что более позднее возвращение экспериментальных птиц подтверждает гипотезу о ведущей роли обоняния в навигационных способностях голубей.[66] Однако их скептически настроенные коллеги из Германии и США высказали предположение, что более позднее возвращение могло быть следствием полученной травмы. Для того чтобы проверить это предположение, в Германии провели еще один эксперимент: у части голубей эпителий с окончаниями обонятельных нервов был обработан ксилокаином — сильнодействующим препаратом для местной анестезии, что полностью блокировало обоняние голубей, но при этом не травмировало птиц. Как и следовало ожидать, эти голуби вернулись домой так же быстро, как и птицы контрольной группы.[67] В других экспериментах ксилокаиновая анестезия только замедляла возвращение, но не мешала определить верное направление полета.[68]

Из всего изложенного можно заключить, что обоняние иногда оказывает определенное влияние на навигационные способности голубей, но само по себе оно не может полностью объяснить, каким образом птицы находят дорогу к дому.

ЗАВИСЯТ ЛИ НАВИГАЦИОННЫЕ СПОСОБНОСТИ ГОЛУБЕЙ ОТ ВОСПРИЯТИЯ МАГНИТНОГО ПОЛЯ?

В 70-е — 80-е гг. гипотеза об определяющей роли магнетизма стала наиболее популярной среди профессиональных исследователей в большинстве стран (кроме Италии, где до сих пор на первом месте стоит теория ведущей роли обоняния). Суть этой гипотезы заключается в том, что для возвращения домой голуби могут использовать карту магнитных полей. Заранее предполагается, что голуби чрезвычайно чувствительны к магнитному воздействию и за счет этого способны не только определить направление его воздействия, но и почувствовать изменение магнитного поля Земли при перемещении из одного места в другое.

Гипотеза строится на том, что определить направление по магнитному полю Земли можно было бы двумя способами. Во-первых, сила поля, достигающая максимального значения на полюсах, уменьшается при движении от полюсов к экватору. Во-вторых, угол магнитного поля относительно земной поверхности также меняется при движении от полюсов к экватору. Стрелка компаса на полюсах направлена вертикально вниз, а на экваторе — располагается горизонтально. На всех остальных территориях она будет менять угол отклонения от вертикали в зависимости от широты: в высоких широтах ее положение будет ближе к вертикали, а в низких — к горизонтали. Если бы голуби могли чувствовать изменение силы или угла магнитного поля, они могли бы и определять, насколько далеко их переместили в северном или южном направлении.

С чисто теоретической точки зрения эта гипотеза вызывает по крайней мере три серьезных вопроса. Во-первых, изменения силы и угла магнитного поля чрезвычайно малы. Например, если мы находимся на северо-востоке США, то при перемещении на 100 миль в направлении с севера на юг средняя величина магнитного поля меняется менее чем на один процент, а угол магнитного поля — менее чем на один градус. Во-вторых, магнитное поле Земли далеко не однородно и может сильно изменяться в зависимости от состава земной коры. Некоторые из таких магнитных аномалий невелики по площади и простираются на несколько сотен ярдов, но встречаются и очень крупные аномалии, которые тянутся на многие сотни миль. В некоторых случаях магнитное поле внутри таких аномалий может в восемь раз превышать по силе магнитное поле Земли. Более того, магнитное поле не постоянно: в нем наблюдаются как небольшие суточные флуктуации, так и сильные отклонения во время магнитных бурь, возникновение которых связано с пятнами на Солнце. При определении положения относительно севера и юга такие изменения могли бы вызвать «погрешность» в десятки и сотни миль.[69]

Кроме того, даже будь голуби настолько чувствительны к магнитным полям, что могли бы точно определить, как далеко их увезли в северном или южном направлении, даже будь они каким-то образом способны вводить поправку на магнитные аномалии и флуктуации магнитного поля в различное время суток, само по себе магнитное поле ничего не может сообщить о перемещениях в направлении восток — запад. Если бы голубей увезли от дома в восточном или западном направлении, угол и сила магнитного поля на новом месте были бы точно такими же, как и дома, и потому птицы не могли бы определить, где располагается их дом. Однако голуби одинаково хорошо находят дорогу к дому, если их увезти в западном, восточном и любом другом направлении. Даже если голуби используют силу или угол магнитного поля Земли для того, чтобы получить сведения о своем перемещении в направлении север — юг, у них должна быть еще одна система, позволяющая ощутить перемещения в направлении восток — запад. Таким образом, магнетизм в принципе может объяснить навигационные способности голубей лишь частично.

Можно предположить, что птицы используют своего рода «магнитный компас», а не «магнитную карту». Но, как и «солнечный компас», «магнитный компас» не может служить объяснением. Сам по себе «компас» не может указать, в каком направлении находится дом.

Идею о том, что навигационные способности голубей могут в той или иной мере объясняться чувствительностью к магнитному полю Земли, впервые выдвинули еще в 1855 г., хотя доказать ее в то время было чрезвычайно трудно. До сих пор периодически возникают новые теории, основанные на этой идее.[70] Вплоть до 70-х гг. научная общественность относилась к этой гипотезе с большим скептицизмом, и прежде всего сомнению подвергалось предположение о том, что живой организм способен ощущать столь малые изменения магнитного поля. Однако точные эксперименты, проведенные в Германии в 60-х гг., убедительно показали, что птицы действительно способны чувствовать магнитное поле. Перелетных птиц перевозили в клетках именно в то время, когда на воле они должны были мигрировать.

Неудивительно, что птицы вели себя необычно. Исследователи назвали такое поведение «миграционным беспокойством»: птицы метались в клетках, пытаясь двигаться в том направлении, в котором на воле осуществлялся бы их перелет. Если направление магнитного поля вокруг клеток менялось на противоположное, птицы устремлялись в другую сторону — в соответствии с новым направлением поля. Если угол магнитного поля менялся на 90°, направление скачков птиц также менялось на 90°.[71] К 70-м гг. уже несколько групп исследователей заинтересовались влиянием магнитного поля на навигационные способности голубей. Было даже обнаружено влияние слабых магнитных полей на пространственную ориентацию человека.[72]

Гипотеза ориентации по магнитному полю, первоначально отвергнутая как совершенно абсурдная, в наши дни принимается вполне благожелательно и считается вполне научным объяснением навигационных способностей птиц во время миграции, тем самым оберегая академическое сообщество от появления еще более странных теорий. Магнетизм по-прежнему в почете, и вы сами можете легко в этом убедиться, заведя с кем-нибудь разговор о проблеме миграции птиц или о способности голубей находить дорогу к дому. Многие научно информированные собеседники, несомненно, ответят вам, что эти необычные способности птиц объясняются чувствительностью к магнитному полю Земли, но едва ли сумеют уточнить подробности.

А подробности таковы. Существуют три группы экспериментальных доказательств влияния магнитных полей на навигационные способности голубей, но ни одно из этих доказательств не позволяет утверждать, что именно магнетизм позволяет птицам находить дорогу к дому.

Во-первых, голуби иногда теряют ориентацию, если их выпускают из клеток на территории магнитных аномалий. Одно из таких мест — месторождение Айрон-майн-хилл в штате Род-Айленд (США).[73] Но несмотря на дезориентацию в первый момент после освобождения из клетки, голуби все-таки находят дорогу к дому. Более того, только часть птиц ощущает необычное воздействие магнитного поля. Например, когда голубей выпускали в Айрон-майн-хилл, то птицы, доставленные туда из города Линкольн (Массачусетс), первоначально теряли правильную ориентацию, а птицы, доставленные из города Итака (штат Нью-Йорк), сразу летели к дому в правильном направлении.[74]

Во-вторых, оказалось, что голуби испытывают влияние магнитного поля во время магнитных бурь, когда повышается солнечная активность. Обнаружено, что в такие периоды время, которое голуби затрачивают на возвращение домой, увеличивается.[75] Однако и магнитные бури могут влиять лишь на первоначальное направление, в котором птицы устремляются после освобождения из клеток, а в среднем отклонения от правильного курса весьма незначительны и составляют всего несколько градусов. И несмотря на неправильный выбор первоначального направления, все птицы, выпущенные в магнитную бурю, в конце концов прилетали домой.[76]

В-третьих, голубей подвергали воздействию магнитного поля, чтобы определить, насколько при этом ухудшатся их навигационные способности. Большинство экспериментов, проводившихся с 20-х гг., показали, что заметного эффекта не наблюдается. Некоторые из первых положительных результатов были в 1969 г. получены Уильямом Китоном из университета Корнелла в городе Итака (штат Нью-Йорк). Он и его коллеги прикрепляли к головам или к спинам птиц небольшие постоянные магниты. Голубям контрольной группы вместо магнитов прикреплялись латунные стержни той же массы. В солнечные дни результаты птиц из экспериментальной и контрольной групп были практически одинаковыми. Как показали эксперименты, проведенные в 1969–1970 гг., при низкой облачности птицы из экспериментальной группы в момент освобождения теряли чувство ориентации, хотя потом все равно находили правильную дорогу к дому. В последующих экспериментах, которые в начале 70-х гг. проводились другими исследователями, на головах или шеях птиц закреплялись катушки Гельмгольца. У птиц экспериментальной группы по катушке пропускался электрический ток, в результате чего генерировалось магнитное поле. В солнечные дни результаты птиц из экспериментальной и контрольной групп были практически одинаковыми. В дни сплошной низкой облачности исследователи вновь обнаружили, что голуби из экспериментальной группы сразу после освобождения из клетки теряли ориентацию, но в итоге все равно прилетали домой.[77]

Необходимо отметить, что результаты, доказывающие влияние магнитов на навигационные способности птиц в дни сплошной облачности, были недостаточно воспроизводимы даже у самого Китона.[78] Описывая ранние эксперименты, он сам указывал на «настораживающий разброс в полученных результатах».[79] С 1971 по 1979 гг. Китон безуспешно пытался получить свои первоначальные данные повторно. Отрицательные результаты его последних экспериментов так и остались неопубликованными, а в 1980 г. Китон скончался. Анализ результатов по всем тридцати пяти его экспериментам был опубликован Брюсом Муром в 1988 г. В более поздних экспериментах начальная дезориентация голубей, обнаруженная в 1969–1970 гг., не подтвердилась. Кроме того, даже в первом исследовании не было выявлено сколь-нибудь значительного воздействия постоянных магнитов на навигационные способности голубей:

«В 1969–1970 гг. птицы с магнитами несколько медленнее покидали место освобождения из клетки, чем те птицы, которых выпускали с латунными стержнями, однако в 1971–1979 гг. значительно их опережали. И в том и в другом случае воздействие имело место, но было направлено противоположным образом, и его нельзя считать статистически значимым. Три четверти птиц из экспериментальной и контрольной групп добирались до дома в день освобождения из клетки. (…) Итак, общие потери в скорости были одинаковыми: по 26 птиц, или по 9 %, — как среди голубей с магнитами, так и среди голубей без магнитов».[80]

Чувствительность голубей к магнитному полю проверялась и в лабораторных условиях. Подавляющее большинство опубликованных результатов свидетельствует о том, что магнитное поле не оказывает заметного влияния на навигационные способности голубей; а к тому же множество отрицательных результатов осталось неопубликованным.[81] Чарльз Уолкотт, один из ведущих специалистов в этой области, пришел к следующему выводу:

«Оценив количество отрицательных результатов и сопоставив его с положительными результатами явно случайного характера, очень трудно поверить, что голуби могут использовать изменения величины и направления магнитного поля в качестве ориентиров для своей "навигационной карты"».[82]

Гипотеза о влиянии магнитного поля на навигационные способности голубей была, по всей видимости, последней серьезной попыткой объяснить это уникальное явление. Многие держались за нее с цепкостью утопающего, который хватается за последнюю соломинку. В наши дни эта гипотеза также отвергнута.

Среди профессиональных исследователей теперь господствуют версии, что способность голубя находить дорогу объясняется комплексом целого ряда «резервных систем»; что она является «многофакторной», включая в себя такие системы обработки очень слабых сигналов, как «солнечный компас», обоняние и регистрация малейших изменений направления и силы магнитного поля; либо же голубь использует для определения дороги к дому какой-то один (неустановленный) тип информации, «но считывает ее с помощью нескольких сенсорных систем».[83] Однако вся эта эффектная научная терминология лишь маскирует полное невежество. Ортодоксальные объяснения просто-напросто исчерпали себя.

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ОСОБЫЙ ОРГАН ЧУВСТВ, ПРИ ПОМОЩИ КОТОРОГО ГОЛУБИ ОПРЕДЕЛЯЮТ НАПРАВЛЕНИЕ?

С каждым годом становится все очевиднее, насколько сложно найти объяснение навигационным способностям птиц, основываясь на общепринятых научных представлениях, — ив наше время эта проблема выступила яснее, чем когда-либо. На протяжении десятилетий нет-нет да и всплывали гипотезы о некоем до сих пор не известном «чувстве направления», «ориентационной способности», «чувстве местоположения», «шестом чувстве» и даже «экстрасенсорном восприятии» (ЭСВ). В начале 50-х гг. в защиту теории ЭСВ выступили несколько парапсихологов, в первую очередь Д.Б. Райн[84] и Дж. Дж. Пратт[85] из лаборатории парапсихологии при Университете Дьюка (Северная Каролина). Сторонники академических взглядов игнорировали все подобные идеи, самоуверенно заявляя, что объяснение уникальной способности голубей находить дорогу к дому уже практически найдено и опирается на проверенные научные принципы. В 50-е гг. казалась почти доказанной теория «солнечной дуги» (в наши дни полностью развенчанная). Ее главный сторонник Дж. В.Т. Мэтьюз безапелляционно заявлял следующее:

«В популярных книжках то и дело всплывают эксцентричные теории, предполагающие необычной природы «излучение», якобы исходящее из места обитания птиц. Райн (1951) и Пратт (1953, 1956) предположили, что в основе способности голубей находить дорогу к дому лежит экстрасенсорное восприятие. Однако (…) относительно принципа работы подобной системы парапсихологи не дают никаких дополнительных пояснений, хотя они немало заинтересованы в объяснении навигационных способностей птиц — правда, лишь потому, что это явление пока необъяснимо с точки зрения физиологии органов чувств. Причину такого интереса ясно показал Мэтьюз (1956), и после этого в данной области наблюдается лишь слабая активность. Также следует упомянуть и отвергнуть невнятные теории какого-то особенного "чувства пространства", которые ничего не значат и ничего не объясняют».[86]

Консерваторы от науки все еще цепляются за веру в то, что рано или поздно удивительным навигационным способностям птиц будет найдено академическое объяснение. Но существование особого рода сил, еще неизвестных науке, в наши дни кажется не только возможным, но и весьма вероятным.

ПРЯМАЯ СВЯЗЬ МЕЖДУ ГОЛУБЯМИ И ИХ ДОМОМ

Я предполагаю, что способность голубей точно определять, где находится их дом, объясняется какой-то связью, подобно эластичной нити соединяющей птиц с домом и помогающей найти к нему дорогу. Когда голубей увозят из дома, «нить» растягивается. Если в момент возвращения птицы пролетают мимо дома — как это наблюдалось в экспериментах с голубями, у которых на глазах были матовые контактные линзы, — «нить» снова растягивается и заставляет птиц повернуть обратно к дому.

Я не знаю, как именно работает эта связь. Ее функционирование может быть сродни нелокальным связям, существование которых предполагает современная квантовая физика. Впервые о них заговорили в связи с парадоксом Эйнштейна, Подольского и Розена. Эйнштейн считал, что нелокальные следствия квантовой теории абсурдны. Он отвергал возможность образования мгновенной связи между двумя отдельными квантовыми системами, которые ранее образовывали единое целое. Но в форме теоремы Белла нелокальность на квантовом уровне в 1982 г. была экспериментально проверена Аленом Аспектом. Оказалось, что Эйнштейн был не прав.

«Из утверждения, что никакой процесс не может протекать со скоростью, превышающей скорость света в вакууме, следует, что две частицы, взаимодействуя друг с другом, должны быть каким-то образом связаны в единое целое, по существу, представлять собой элементы общей неделимой системы. Это свойство «нелокальности» имеет очень серьезные следствия. Мы можем представить себе Вселенную как огромную сеть взаимодействующих частиц, и каждая связь объединяет взаимодействующие частицы в единую квантовую систему. (…) И хотя на практике космос для нас слишком велик и сложен, хотя мы не можем заметить слабые сигналы этих связей (за исключением особых экспериментов типа эксперимента Аспекта), все это придает квантовому описанию Вселенной явный холистический оттенок».[87]

Можно предположить, что связь между голубем и его домом основана примерно на тех же нелокальных квантовых явлениях. А возможно, дело обстоит иначе и эта связь обусловлена полем или взаимодействиями иного рода, еще неизвестными физике. Я оставляю этот вопрос открытым.

Связь между голубем и его домом можно описать и в понятиях современной динамики. В математических моделях динамических систем сами системы движутся в пространстве поля по направлению к аттракторам. С этой точки зрения голубь, ищущий свой дом, может быть представлен как некое тело, движущееся внутри векторного поля по направлению к аттрактору, которым в данном случае выступает голубятня как цель полета.

Метафору «эластичной нити» я предлагаю лишь для того, чтобы представить идею в самом простом и доступном виде. «Нить» дает голубям ощущение верного направления и обеспечивает возвращение домой даже в тех случаях, когда птицы не могут запомнить дорогу, по которой их увозили из дома, когда они не могут воспользоваться «солнечным компасом», не могут ощущать запахи и чувствовать изменения магнитного поля Земли. Эта «нить» помогает птицам преодолевать препятствия, навязанные учеными в ходе экспериментов, — погодные условия с особо низкой и плотной облачностью, темное время суток, умышленный сбой биологических часов, блокировку обоняния (в том числе обработку органов обоняния анестезирующими препаратами), не позволяющую ориентироваться по знакомым запахам, наличие на теле магнитов, перевозку во вращающемся барабане, ослепление посредством матовых контактных линз и перерезание нервов в органах чувств.

Когда голубя увозят из дома, «нить» растягивается. Но в таком случае она должна растягиваться, и когда дом увозят от голубя. На этом я и построил эксперимент, который предлагаю провести. Вместо того чтобы увозить голубей от голубятни, попробуем увезти голубятню от голубей. Смогут ли птицы найти свой исчезнувший дом?

В предлагаемом эксперименте надо использовать передвижные голубятни. Известно, что голуби способны возвращаться в передвижные голубятни с таким успехом, как и в стационарные, и в XX в. Передвижные голубятни широко использовались в военных целях.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПЕРЕДВИЖНЫХ ГОЛУБЯТЕН В ВОЕННЫХ ЦЕЛЯХ

В 1914 г., к началу Первой мировой войны, бельгийская, французская, итальянская и германская армии располагали службами голубиной почты и большим количеством голубятен с обученными птицами. В то время уже существовали передвижные голубятни, предназначенные для того, чтобы птиц можно было использовать при наступлении или отступлении войск. Британская армия оказалась совершенно неподготовленной в этом отношении, но после начала войны удалось быстро создать Службу почтовых голубей — в первую очередь благодаря энтузиазму британских любителей и умелому руководству полковника Э.Г. Осмена, возглавившего эту службу. До и после войны Осмен был редактором журнала «Рейсинг пиджн», который до сих пор остается ведущим британским изданием в области разведения и обучения спортивных голубей. Книга Осмена «Голуби в мировую войну»[89] стала полным отчетом о героических усилиях голубиной службы в военное время. Осмен рассказывает, как голубиная служба ВМФ Великобритании посылала птиц на занятые разминированием тральщики. Голуби доставляли сообщения в свои голубятни, а оттуда эти сведения немедленно пересылались в Адмиралтейство. Первые сообщения о нападении дирижаблей на флот тральщиков были доставлены именно голубями. Кроме того, сотрудники «Интеллидженс сервис» — сети разведывательных и контрразведывательных служб Великобритании — засылали голубей на оккупированную германскими войсками территорию Бельгии. На воздушные шары устанавливались часовые механизмы, позволявшие через определенные промежутки времени сбрасывать корзины с птицами на землю с малой высоты. Эти корзины опускались на маленьких парашютах и содержали просьбу к бельгийцам посылать с помощью голубей информацию военного характера. Рискуя поплатиться жизнью, поскольку германские власти карали смертью всех, кто сообщал какие-либо сведения англичанам, многие бельгийцы все же решались на это. Помимо этого «Интеллидженс сервис» сбрасывала на парашютах за линией фронта своих агентов, у каждого из которых за спиной находилась корзина с хорошо обученными почтовыми голубями. С их помощью агенты пересылали свои сообщения.

Передвижные голубятни были созданы вскоре после начала войны. К концу войны, в 1918 г., в британской армии их было уже более ста пятидесяти, а в голубиной службе армии США насчитывалось по крайней мере пятьдесят. Некоторые из передвижных голубятен перемещались на конной тяге, другие были механизированы (ил. 3). В мотоциклетных колясках или на крупах лошадей голубей подвозили к самой передовой и использовали для передачи сообщений в тех случаях, когда невозможно было воспользоваться ни радио, ни какими-либо другими средствами связи. Птицы летели к своим передвижным голубятням даже в условиях сильного артобстрела, и многие из них были награждены за храбрость. Один британский голубь удостоился высшей военной награды в Великобритании — Креста Виктории, а один французский голубь — ордена Почетного легиона. Американской героиней стала голубка Винки:

«Ее последний полет (…) был самым отчаянным, но она отважно преодолела все преграды и доставила сообщение, хотя одна лапка была перебита и сильно кровоточила. Доставленное сообщение было чрезвычайно важным и поступило от отряда, который оказался в критическом положении. Посланное подкрепление спасло положение, и бойцы из спасенного подразделения поклялись молиться за отважную голубку».[90]

Во время Второй мировой войны передвижные голубятни использовались британской армией в Северной Африке, а также голубиной службой Индийской армии в Бирме.[91] Кроме того, голубиная служба Индийской армии разработала систему полетов «бумеранг», в которой голуби обучались находить передвижные голубятни, где они получали корм, а затем возвращаться в стационарную голубятню на ночлег. Одних и тех же птиц можно было использовать для передачи сообщений в двух направлениях.[92] Подобная система с успехом применялась и голубиной службой британской армии в Алжире и Тунисе.[93] В настоящее время двусторонняя система передачи сообщений с помощью голубей и передвижных голубятен развивается в Швейцарии. Таким образом обучает птиц голубиная служба швейцарской армии.[94] Это одна из последних ныне действующих военных служб, использующих почтовых голубей. Еще одна подобная служба продолжает действовать в Китае.

Голуби хорошо приспособились к возвращению в голубятни в условиях военного времени. Полковник Осмен сообщает, что во время Первой мировой войны «птицы находили свой дом, где бы он ни располагался». К сожалению, мне так и не удалось точно выяснить, как именно использовались передвижные голубятни. Возможно, в большинстве случаев голубятня перемещалась с находящимися внутри птицами. Вероятно, у голубей была возможность привыкнуть к новой окружающей среде, прежде чем их отправляли с сообщением. В таком случае возвращение птиц в передвижную голубятню не вызывает особого удивления.

Но передвижные голубятни также использовались на морских судах. Во время Первой мировой войны ВМФ Италии использовал голубей для передачи сообщений с одного корабля на другой, когда оба судна находились в движении. «С расстояния примерно в 100 км птицы находили свои голубятни на судах, находившихся в постоянном движении. Хотя суда были очень похожи друг на друга, голуби всегда находили свое».[95] Вот эти факты вызывают настоящее удивление, и остается лишь сожалеть, что более подробную информацию о них найти не удалось.

Ил. 3. Передвижные голубятни, использовавшиеся во время Первой мировой войны (Осмен и Осмен, 1976):

1 — механизированная передвижная голубятня;

2 — трофейная немецкая голубятня, выставленная в Лондонском зоопарке;

3 — передвижная голубятня во Франции (использован камуфляж)

ЭКСПЕРИМЕНТ С ПЕРЕДВИЖНЫМИ ГОЛУБЯТНЯМИ

Для эксперимента, который я предлагаю провести, требуется передвижная голубятня, смонтированная в кузове обычного деревенского грузовика. Птиц в голубятне предварительно следует обучить возвращаться домой обычным образом, так же, как любых других голубей. Затем их обучают находить передвижную голубятню. Основной этап обучения состоит в том, чтобы забрать нескольких особей из передвижной голубятни и поместить в корзины для перевозки птиц. Затем передвижная голубятня транспортируется в другое место, причем часть птиц — включая брачных партнеров и потомков тех голубей, которых изъяли из передвижной голубятни, — остается в ней. После этого птицы, помещенные в корзины, выпускаются на волю в том месте, где прежде находилась голубятня. Птицы тут же видят, что дом исчез. Смогут ли они его найти?

Если голуби будут постоянно находить передвижную голубятню, причем делать это быстро, на большом расстоянии, независимо от направления, в котором она удаляется, и к тому же при попутном ветре, мешающем использовать обоняние, это будет означать, что между голубями и их домом существует прямая связь. Если же голуби так и не смогут найти передвижную голубятню даже в том случае, когда в ней остается часть птиц, результат, к сожалению, будет неопределенным. С одной стороны, он может означать, что между голубями и их домом не существует невидимых связей. С другой стороны, тот же результат может означать, что связь с домом существует, но перемещения одной только голубятни недостаточно. Возможно, голубятню следует перемещать вместе с окружающей ее средой, что вполне осуществимо, — например, если установить голубятню на судне.

В связи с этим уместно привести сообщение, которое я получил от моего голландского корреспондента, г-на Эгберта Гискеса, владельца передвижной голубятни на Рейне:

«Один голландский шкипер, владелец речной баржи, перевозил на своем судне в Германию и Швейцарию различные товары, доставляемые морскими судами в Роттердам. Его голуби каждый день летали вокруг баржи, пока он двигался вверх или вниз по реке. Как-то раз он передал своему товарищу в Роттердаме корзину с тремя голубями и попросил: "Выпусти их на волю через пять дней, посмотри, что они будут делать, и сразу напиши мне". Через полсуток голуби добрались до своей голубятни в Базеле, миновав массу других судов».

Эта история не так удивительна, как использование голубятен на морских судах итальянским ВМФ, потому что голуби шкипера хорошо знали Рейн и могли просто лететь вверх по течению реки до тех пор, пока не добрались до своей баржи. Но описанный факт подсказывает идею несложного эксперимента, осуществимого при содействии этого или любого другого шкипера, который плавает по Рейну и держит на судне голубятню. Вместо того чтобы выпускать птиц в Роттердаме, в устье Рейна, откуда возможно только одно направление полета — вверх по течению реки, голубей лучше выпускать примерно в середине Рейна — допустим, в Кобленце (Германия). Ни голуби, ни тот, кто их выпускает, не должны знать, в каком направлении в данный момент плывет судно с голубятней — в Базель, вверх по течению, или в Роттердам, вниз по течению Рейна. Если окажется, что в серии экспериментов голуби неизменно летят в правильном направлении и сразу находят судно со своей голубятней, а не мечутся вверх и вниз по течению реки, выбирая направление полета случайным образом, результаты могли бы указывать на существование невидимой связи между голубями и их передвижным домом.

Если нет знакомого капитана или судовладельца, готового участвовать в исследованиях, проще начать опыты на земле, воспользовавшись обычной передвижной голубятней. На первой стадии исследования необходимо обучить птиц возвращаться домой, когда мобильная голубятня перемещается на небольшие расстояния. Голуби, как и люди, обычно не предвидят, что их дом может куда-то переехать. Возможно, что вначале птицы проявят растерянность — точно так же, как растерялись бы люди, в один прекрасный день не обнаружившие собственного дома. Даже увидев похожее здание на некотором расстоянии, люди едва ли тут же направятся к нему как ни в чем не бывало. Но если однажды подойти к удалившемуся зданию и узнать в нем свой дом, в дальнейшем изменения его местоположения должны восприниматься спокойнее. Именно так происходит с голубями.

КАК ОБУЧИТЬ ГОЛУБЕЙ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ПЕРЕДВИЖНУЮ ГОЛУБЯТНЮ

Обучая голубей возвращаться домой в передвижную голубятню в Ирландии и Англии, я убедился, что птицы быстро привыкают к тому, что их дом перемещается.

Возможность приступить к работе с передвижной голубятней впервые появилась у меня в 1973 г., когда маркиз и маркиза Дафферин, а также Эйва любезно предложили мне воспользоваться их имением (Кландебой, графство Даун, Северная Ирландия). В проведении исследования мне помогали посредник Дональд Хой и главный егерь Боб Гарвен, который постоянно присматривал за птицами.

Мы приобрели стандартную деревянную голубятню на два отделения и установили ее на прицепе таким образом, чтобы ее можно было перевозить по окрестностям с помощью трактора или «лендровера». Летом мы поместили в голубятню двенадцать взрослых птиц и обучили их возвращаться домой обычным способом. К несчастью, почти все они пропали— потерялись, были застрелены охотниками или убиты ястребами-перепелятниками. Но затем мы получили еще десять голубей, на этот раз молодых, и держали их в другом отделении голубятни.

У нас не было возможности начать эксперименты до самого ноября, когда голуби уже перестают размножаться и привязанность к дому у них ослабевает. К тому времени у нас оставалось только три голубя из первой партии и пять голубей из новой. Это были далеко не лучшие условия для начала эксперимента, но, так как после Нового года мне предстояло уехать в Индию, мы решили приступить к обучению старших птиц и посмотреть, что из этого выйдет.

На первой стадии экспериментов мы переместили передвижную голубятню всего на 150 ярдов, оставив на той же самой лужайке. Сначала все птицы содержались в голубятне, а через два дня три старшие особи были выпущены на волю. В течение получаса голуби кружили над тем местом, где голубятня стояла прежде, а потом стали приближаться к новому месту. Еще через полчаса они сели на крышу голубятни, но вскоре вновь взлетели в небо. В конце концов через полтора часа после того, как птиц выпустили на волю, две из них влетели внутрь голубятни и были накормлены. Последняя птица оказалась более робкой и провела ночь на соседнем дереве, но утром и она вернулась в голубятню.

На следующий день мы передвинули голубятню на новое место, еще на 50 ярдов дальше от ее первоначального расположения, но в пределах все той же лужайки, а потом вновь выпустили старших голубей. Они покружили над прежним местом стоянки, но вскоре уселись на голубятню, через 15 минут влетели внутрь и были накормлены. Еще через день мы переместили голубятню на другую лужайку, которая находилась в 300 ярдах от предыдущего места стоянки, и выпустили на волю тех же самых голубей. На этот раз они кружились над прежним местом очень недолго и уже через 10 минут влетели в голубятню, установленную на новом месте. Стало совершенно ясно: голуби начинают привыкать к тому, что их дом может перемещаться.

Приучив голубей находить передвижную голубятню за столь короткий срок, мы решили приступить непосредственно к эксперименту. Однажды утром мы поместили взрослых голубей в хорошо вентилируемый ящик.

Голубятню, в которой оставались пять молодых особей, мы перевезли на поле около Даунпатрика, на 20 миль к югу от прежнего места стоянки. Испытуемые голуби были выпущены из ящика в том месте, где раньше стоял их дом.

Я следил за поведением птиц с огромным интересом. Они поочередно кружились над каждым из четырех мест, где раньше стояла голубятня, опускались там на землю, затем садились на соседние деревья, несколько раз куда-то улетали минут на десять, но потом вновь возвращались. После нескольких часов безуспешных поисков голуби стали летать вокруг меня, усаживались мне на ноги, трогательно щипали клювами траву. Без сомнения, они были голодны. Всю ночь голуби провели на дереве, а на следующее утро остались на том же месте, где раньше стояла голубятня. Они опять принялись летать вокруг меня, это продолжалось весь день, а ночь они вновь провели на дереве. На следующее утро я сдался. Мы отправились перевозить голубятню на прежнее место, а когда вернулись, обнаружили, что голуби сидят именно там, где мы собирались поставить их передвижной дом. Уже через несколько минут все птицы вошли внутрь и были накормлены досыта.

Совершенно очевидно, что этот предварительный эксперимент не выявил у наших голубей никаких сверхъестественных навигационных способностей. Я был не слишком разочарован. В ходе первого эксперимента мотивация к возвращению домой была слишком слаба, период обучения оказался очень кратковременным, а пять молодых голубей не были в родстве с испытуемыми птицами, да и содержались в голубятне отдельно от взрослых особей.

Я планировал провести еще один эксперимент в период размножения, когда мотивация к возвращению домой особенно сильна. К сожалению, эти планы не осуществились. Я приехал в отпуск из Индии примерно на полтора года позже, чем собирался, и за это время местные ястребы-перепелятники сильно сократили количество голубей. В нашем распоряжении остались только две птицы, и от эксперимента пришлось отказаться.

Следующая возможность провести эксперимент с передвижной голубятней появилась у меня только в 1986 г. Я весьма признателен Дэвиду Харту, в чьем имении Колдэм-Холл в Суффолке (Англия) содержалась голубятня. За птицами ухаживал Робби Робсон, президент местной ассоциации спортивных голубей, страстный поклонник голубиного спорта с многолетним опытом. Я глубоко благодарен ему за безвозмездно оказанную помощь.

Так же как и в Кланедбое, передвижная голубятня представляла собой помещение с двумя отделениями, собранное из имеющегося в продаже набора деталей и установленное на прицепе (ил. 4). Для того чтобы голубятню было легче разглядеть с высоты, мы нанесли на крышу широкие желтые полосы. Затраты на оборудование составили менее 400 фунтов стерлингов. Голубятню мы заполнили молодыми птицами, которых любезно предоставили нам местные любители голубей.

Для начала мы поставили голубятню на большом конном дворе позади Колдэм-Холла. Птицы привыкли к окружающей среде, научились возвращаться домой с расстояния около 50 миль и размножились в новой голубятне. На начальной стадии эксперимента в июле 1987 г., когда мы впервые переместили голубятню, мы отобрали восемь взрослых птиц и держали их в плетеных корзинах для перевозки голубей все время, пока возили голубятню по двору. В голубятне были оставлены шесть оперившихся птенцов и несколько совсем маленьких. В этом и во всех последующих экспериментах взрослых птиц выпускали точно в том месте, где до этого располагалась их голубятня.

Как и в Ирландии, птицы сперва совершенно растерялись, когда вдруг не нашли своего дома на привычном месте, — несмотря на то что голубятня располагалась всего в 100 ярдах от него и в зоне прямой видимости. Птицы кружились над местом, где раньше находился их дом, время от времени садились там на землю. Но спустя четверть часа один из голубей, неспаренный самец, пролетел над голубятней, установленной в новом месте. Спустя еще четверть часа этот самец проделал то же самое, но на сей раз его примеру последовали и остальные птицы. В следующие полчаса все птицы по нескольку раз пролетали над голубятней, словно отрабатывая траекторию полета, а потом первый самец ненадолго приземлился на крышу своего дома. Спустя еще десять минут (то есть через 80 минут после вылета из корзины) решительный самец влетел внутрь голубятни и был накормлен. Еще через 10 минут он вылетел из нее и присоединился к остальным птицам, которые кружили над голубятней и время от времени садились на землю. Для того чтобы в голубятню влетели еще пять птиц, потребовалось четыре с половиной часа (всего шесть часов после вылета из клетки). Две последние птицы в тот день так и не вернулись в голубятню и провели ночь на соседнем дубе.

На следующий день в полдень мы передвинули голубятню еще на 100 ярдов, пересадив в клетку всех взрослых птиц, кроме одной. В течение двух минут после вылета из клетки голуби стали кружиться над голубятней, и через час с четвертью все птицы уже были внутри.

Ил. Автор и Робби Робсон (справа) в ожидании голубей около передвижной голубятни

Все лето 1987 г. мы продолжали обучение птиц, несколько раз передвигая голубятню на новое место, а весной 1988 г. возобновили эксперимент. Мы обнаружили, что, когда голубятня перемещается на новое место, простояв на предыдущем несколько недель или месяцев, и особенно в тех случаях, когда она перемещается в совершенно незнакомое место, птицы находят ее достаточно быстро, но очень неохотно садятся и входят в нее, предпочитая устраиваться на соседних деревьях. Однако после того как птицы привыкают к постоянным перемещениям голубятни, страх заметно уменьшается. К лету 1988 г. мы уже могли извлечь голубей, отбуксировать голубятню на милю или две от старого места, вернуться назад, выпустить голубей из корзины и отправиться к голубятне в полной уверенности, что застанем всех голубей сидящими на крыше в ожидании еды.

Все шло успешно до тех пор, пока мы не установили голубятню недалеко — примерно в миле — от сельского амбара. Голуби находили свою голубятню, но отказывались в нее входить и могли целую неделю дожидаться, пока мы отбуксируем голубятню от амбара обратно в поле.

Теперь, задним числом, я понимаю, что нам следовало бы сразу догадаться, насколько сильно голуби пугались амбара или, вернее, работающих там незнакомых людей и шума машин. Когда программа обучения вернулась в привычное русло, мы передвинули голубятню еще на две мили, установив ее поблизости от другого амбара на соседнем фермерском участке. Это было роковой ошибкой. Новый амбар оказался еще страшнее первого: там работало гораздо больше незнакомых людей, а машины шумели еще громче. Хотя птицы быстро находили голубятню на новом месте, они даже перестали на нее садиться и предпочли жить в окрестных полях, где было достаточно корма. Голуби начали дичать.

Мы перевезли голубятню в поля, но прежде, чем голуби вновь решились в нее вернуться, прошло три недели. Эта задержка и необходимость вновь приучать их к голубятне лишили нас возможности продолжать исследования. Летом 1989 г. мы собирались быстро провести программу обучения с учетом всех прежних ошибок, а затем поставить большой эксперимент с перемещением голубятни как минимум на 20 миль.

К сожалению, эти планы не осуществились. Зимой Робби Робсон заболел орнитозом. Здоровье больше не позволяло ему работать с голубями. Лишившись ежедневной заботы Робби, птицы окончательно одичали.

КАК НАЧАТЬ ОПЫТЫ

Я описал стадию, в которой на данный момент находятся эксперименты с передвижными голубятнями. Простор для исследований велик.

Всем, кто решится провести подобные опыты, я настоятельно советую обратиться к опытному любителю голубей. Он сможет дать совет, а при необходимости и оказать помощь — если, конечно, вы сами не располагаете достаточным опытом содержания этих птиц. Успех в работе с голубями определяется основными навыками их содержания, обучения и воспитания, умением установить хорошие взаимоотношения с вашими питомцами. В разделе «Практические советы», помещенном в конце этой книги, я привожу список журналов и организаций, имеющих какое-либо отношение к голубям. Там вы всегда сможете получить полную информацию о местных объединениях любителей голубей, оборудовании голубятен, продаже корма для голубей и другие сведения практического характера. Молодых птиц можно приобрести у местных любителей, возможно, вы даже получите их в подарок. Я на личном опыте убедился, что подавляющее большинство любителей, зная о том, что загадка навигационных способностей голубей до сих пор не разрешена, живо интересуются практическими исследованиями в этой области и с радостью оказывают любую помощь всем, кто собирается открывать новую голубятню.

После того как голубятня будет собрана и заселена голубями, а сами голуби обучены возвращаться домой обычным способом, можно будет перейти к обучению поискам передвижной голубятни. Начинать следует с небольших расстояний. Как только голуби привыкнут возвращаться в свой дом, с каждым разом можно будет отвозить голубятню все дальше и дальше. Чем больше расстояние, на которое перевозится голубятня, тем интереснее могут оказаться результаты исследования.

Разумеется, необходимо вести подробный дневник перемещения голубятни и результатов полета испытуемых птиц. В дневнике обязательно нужно указывать погодные условия в день эксперимента, направление ветра, точное время вылета голубей из клетки, а также время, когда они впервые оказались вблизи передвижной голубятни.

Если голуби в самом деле способны найти свой дом, даже когда его удаляют, к примеру, на 50 миль, решающее значение будет иметь то время, которое они затратят на поиски. В случае если для этого потребуется несколько недель, появление птиц вблизи голубятни разумнее считать результатом случайного поиска, а не доказательством существования прямой связи между голубями и их домом. Если же они будут отыскивать свою голубятню в течение одного-двух часов после вылета из клетки, это значит, что голуби сразу выбирают более или менее правильное направление. Если этот факт будет отмечаться при различном местоположении голубятни и при отсутствии встречного ветра, он действительно может свидетельствовать о наличии прямой связи между птицами и домом.

Возникает и множество других вопросов. К примеру, с чем именно связан голубь — с другими птицами в голубятне или непосредственно с самой голубятней? Для того чтобы это уточнить, достаточно перевезти оставшихся голубей в одно место, а саму голубятню — в другое. В какую сторону направятся испытуемые особи — к остальным птицам или к пустой голубятне? Так откроется новая тема исследований.

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ, КОТОРЫЕ ОТЫСКИВАЮТ СВОИХ ХОЗЯЕВ

Если голуби действительно могут находить дорогу к дому и к своим сородичам после того, как передвижная голубятня перемещается на значительное расстояние, множество странных историй о домашних животных предстает в совершенно ином свете. Как уже упоминалось, известно немало случаев, когда животные находили дорогу к дому. Но не меньше рассказывается и о том, как оставленные дома животные находили своих уехавших хозяев. Некоторые подобные истории не забываются на протяжении столетий. Например, сообщается, что в XVI в. борзая по кличке Цезарь последовала за своим хозяином из Швейцарии в Париж и там ждала его три дня, пока сам он не приехал в карете. Каким-то образом эта собака все-таки отыскала своего хозяина при дворе короля Генриха III. Известен еще один пример поистине героической собачьей преданности. Рассказывали, что во время Первой мировой войны британская собака по кличке Принц каким-то образом умудрилась переправиться через Ла-Манш и нашла своего хозяина в окопах на передовой во Франции.[96]

Большинство современных историй такого рода получают широкую известность благодаря сообщениям в местных газетах. Например, некая семья переезжала из Калифорнии в новый дом, расположенный в Оклахоме. Персидский кот по кличке Сахар выпрыгнул из окна автомобиля, несколько дней прожил у соседей, а затем исчез. Через год он появился в новом доме, преодолев долгий путь в 1000 миль по абсолютно незнакомой территории.[97] В семье Дуленов, в г. Орора (Иллинойс), жила дворняжка по кличке Тони. Когда семья переехала на 200 миль от Ороры к северо-востоку, в Ист-Лэнсинг, что у южной оконечности озера Мичиган, собаку оставили на прежнем месте жительства. Дальше произошло следующее:

«Уезжая из Ороры, Дулены оставили Тони на прежнем месте жительства, но через шесть недель пес объявился в Лэнсинге. Встретив на улице г-на Дулена, Тони радостно приветствовал его, и тот узнал собаку. То, что пес действительно был Тони, подтверждалось ошейником, который господин Дулен купил в Ороре и подрезал специально по мерке своего питомца. В ремешке ошейника была проделана дополнительная дырочка. И семья Дуленов (четыре человека), и та семья в г. Орора, в которой Дулены взяли Тони еще щенком, узнали собаку. К тому же поведение пса ясно доказывало, что он именно Тони».[98]

Существует даже рассказ о том, как ручной голубь нашел своего хозяина, двенадцатилетнего сына шерифа, в Саммерсвилле (Западная Виргиния). Однажды на заднем дворе дома появился спортивный голубь под номером 167. Мальчик стал кормить птицу и ухаживать за ней. В результате голубь стал совершенно ручным.

«Спустя некоторое время мальчика отвезли на операцию в клинику Майерса в г. Филлипи, в 70 милях по прямой от дома, а голубь остался в Саммерсвилле. Примерно через неделю, ночью, когда на улице бушевала пурга, мальчик вдруг услышал, как в окно его палаты бьется птица. Позвав сиделку, он попросил ее открыть окно и впустить голубя. Сиделка приняла это за шутку, но просьбу исполнила. В палату действительно влетел голубь. Мальчик узнал своего питомца и попросил сиделку поискать на лапке его номер — 167. Сиделка убедилась, что мальчик был прав».[99]

Подобные истории, естественно, вызывают боль естественно, вызывают большой интерес и нередко появляются на страницах газет и популярных журналов. Скептики неизменно объявляют их вымыслом и игнорируют точно так же, как прежде игнорировали все рассказы о возвращении животных домой. Но в наши дни экспериментальные исследования подтвердили, что многие виды животных действительно обладают врожденной способностью находить дорогу к дому, хотя эта способность до сих пор необъяснима. Если будет экспериментально доказано, что голуби могут находить дорогу к дому даже в том случае, когда перемещается сама голубятня, истории о домашних животных, способных находить своих хозяев, будут восприниматься гораздо серьезнее.

С точки зрения биологии природное назначение этой способности — поиск сородичей животными, отбившимися от стада или стаи. Уместно привести некоторые наблюдения за поведением волков, описанные натуралистом Уильямом Лонгом:

«В зимнее время, когда волки, как правило, живут небольшими стаями, возникает впечатление, что одинокий или отделенный от стаи волк всегда точно знает, где охотятся, бродят по лесу или отдыхают в своем дневном логове самцы его стаи. Стая состоит из родственников — более молодых или более взрослых, причем все волки в стае происходят от одной волчицы. Либо между ними существует какая-то связь, нечто вроде взаимного притяжения, либо речь идет о какой-то особой системе общения, но волк может направиться прямо к сородичам в любое время дня и ночи, даже если он неделями с ними не встречался. Стая в это время может рыскать за много миль от того места, где находится волк».[100]

Долгое время наблюдая поведение волков, Лонг пришел к выводу, что эту способность нельзя объяснить тем, что волки ходят привычными тропами, что они оставляют особые пахучие метки либо слышат вой или какие-то другие звуки. Например, однажды Лонг видел раненого волка, который отделился от стаи, залег в своем логове и отлеживался там в течение нескольких дней, а остальные волки из стаи разбежались в разные стороны. Пока волки охотились, Лонг шел за стаей по следам на снегу и был почти рядом, когда они загрызли оленя.

«Они преследовали добычу, убили ее и поедали в молчании, как это им свойственно, — волки не воют на охоте. Раненый волк в это время находился очень далеко, между ним и его стаей простирались мили непроходимых лесов на холмах и в долинах… Когда я повернулся к оленю, чтобы понять, как именно волки загнали его и убили, я заметил свежий след одинокого волка, идущий под прямым углом к направлению движения стаи. Это опять был тот же самый хромой волк… Я прошел по его следам и дошел до самого логова. Оказалось, что волк двигался почти по прямой, как будто точно знал, где находится добыча стаи. Он пришел с востока. В тот день дул слабый южный ветер, поэтому невозможно предположить, что он почуял запах мяса. При этом волк находился от места охоты настолько далеко, что в принципе не мог уловить запаха. Следы на снегу были такими же отчетливыми, как и любые другие. По следам можно было сделать вывод, что охотившиеся волки испускали какие-то беззвучные сигналы, сообщая, что нашли пищу, или же раненый волк находился в постоянном и тесном контакте с охотниками из своей стаи, благодаря чему мог не только определять, где они находятся, но и точно знать, что именно они делают в тот или иной момент».[101]

Такие связи могут быть вполне нормальным явлением в сообществах различных животных, даже если мы не понимаем, как именно они функционируют. В следующей главе я рассмотрю совершенно другой пример — колонию термитов, в которой каждое насекомое, по-видимому, знает, где находятся и что делают в тот или иной момент другие термиты. Объяснение необычных явлений из жизни термитов, возможно, лежит за пределами нынешних научных представлений — точно так же, как и в случаях с волками, с домашними животными, определяющими момент возвращения хозяина, со способностью голубей и других животных находить дорогу к дому и с миграцией птиц.

ГЛАВА 3 СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

ТЕРМИНЫ-ОРАКУЛЫ

Насекомые, живущие единой общиной, — муравьи, осы, пчелы и термиты — всегда вызывали у людей удивление. Это нашло отражение в многочисленных мифах, легендах и преданиях. В Европе особенно таинственным казалось поведение пчел, которых воспринимали как символ смерти и возрождения. По пчелам даже гадали, пытаясь по их поведению определить будущее. Неудивительно, что одним из самых древних изображений богини, найденным в Европе, оказалась царица улья:

«Пчелиная матка, которой пчелы служат всю свою недолгую жизнь, в эпоху неолита была воплощением самой богини. (…) Спустя 4000 лет на Крите, в период минойской культуры, в захоронения помещали золотые печати, на которых изображались танцующая богиня и ее жрицы, одетые пчелами. Улей был чревом богини и, вероятно, символизировал также подземный мир: в более поздней микенской культуре появляются гробницы в форме ульев. К жужжанию пчелы прислушивались как к голосу богини, звуку творения. (…) В древнегреческом гимне Гермесу (VIII в. до н. э.) бог Аполлон говорит посредством трех пророчиц, изображаемых в виде трех пчел и, подобно самому Аполлону, наделенных даром предвидения».[102]

В отличие от пчел, осы и шершни не были источником мифологического вдохновения для европейских народов и оценивались негативно. Прославились они только ядовитым жалом и вошедшим в поговорки злонравием.

Зато муравьи вызывали огромный интерес. В древнегреческой мифологии они были символом богини Деметры. Кельтские племена считали муравьев «волшебным народом» на последнем этапе его существования. По муравейникам гадали и предсказывали погоду. В старинных сказках и притчах — таких, как басни Эзопа — подчеркивается трудолюбие муравьев, их благоразумие, аккуратность, сдержанность, скромность, вежливость и невероятная способность к общению.

Большинство европейцев не слишком интересуется термитами, и, как заметил биолог Карл фон Фриш, «в Европе только биологи сожалеют о том, что эти любопытные создания живут так далеко».[103] Во многих тропических регионах термиты играют чрезвычайно разрушительную роль: из-за них внезапно рушатся и обращаются в пыль целые дома и другие деревянные сооружения, так как термиты изгрызают дерево изнутри. Но воспринимают термитов не просто как обыкновенных вредителей: они внушают благоговейный страх.

У суданского племени догонов первозданный термитник играет центральную роль в мифической истории мироздания, повествующей о том, как бог Амма создал тело Земли из комка глины: «Тело, лежавшее лицом вверх в направлении с севера на юг, было женским телом. Его вагиной был муравейник, а клитором — термитник. Амма, страдая от одиночества и возжелав совокупиться с этим созданием, приблизился. Так впервые был нарушен порядок вещей во Вселенной. (…) От близости с богом термитный холм стал расти, загораживая проход и обнаруживая свою мужскую сущность. Он уподобился фаллосу какого-то неведомого существа, и сношение стало невозможным. Но бог оказался сильнее: он вырезал термитник и вступил в союз с землей, лишенной клитора. Этот изначальный случай предопределил ход вещей. От неполноценного союза вместо предполагаемых близнецов родилось только одно существо — шакал, символ трудностей, испытанных богом».[104]

Во многих областях Африки и Австралии принято считать, что термиты обладают особой чувствительностью и в особенности даром определять расстояние. Термитов часто используют при гадании. Например, так поступает племя азанде в Западной Африке:

«Такое предсказание считается весьма достоверным. Туземцы племени азанде говорят, что термиты не прислушиваются ко всему, что говорится за пределами поселений, а слышат только те вопросы, которые обращены непосредственно к ним. Чаще всего обращаются за советом к термитам, которые называются акедо или ангбатимонго, и реже — к тем, которые называются абио, так как последние, по мнению туземцев, часто обманывают».[105]

В эксперименте, который я собираюсь описать в этой главе, термиты тоже должны выступить в роли оракулов, но обращенный к ним вопрос будет относиться к ним самим. Никто не знает, как термиты взаимодействуют внутри колоний. Удивительная организованность термитов заставляет предположить, что внутри сообщества непременно должна существовать сложная система передачи информации. Как действует эта система — посредством передачи запахов или каких-то других чувственных сигналов или же внутри сообщества действует некое поле, природа которого еще не известна науке?

Перед тем как перейти к практической стороне вопроса и описать условия соответствующего эксперимента, необходимо рассмотреть биологические аспекты проблемы и существующие на сегодняшний день гипотезы по поводу того, как организованы сообщества различных насекомых.

БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

Термитов часто называют белыми муравьями, но этот термин может ввести в заблуждение. В действительности термиты ведут свою родословную от тараканов, которые, в свою очередь, появились на Земле свыше 200 миллионов лет назад, задолго до других общественных насекомых, таких, как пчелы, осы и муравьи.[106] Основная пища термитов — целлюлоза, которую они переваривают с помощью симбиотических микроорганизмов и грибков. Более примитивные виды питаются непосредственно древесиной тех деревьев, в которых они обитают. Более развитые виды устраивают гнезда в земле и питаются гнилой древесиной, травой, семенами и другими источниками целлюлозы. Термиты большинства видов имеют белую окраску и мягкий панцирь, боятся света и живут в темноте, внутри разлагающейся древесины, в гнездах и в туннелях. За исключением крылатых особей, способных к размножению, все они слепы.

Подобно муравьям, сообщество термитов строго разделено на касты, которые включают в себя солдат, специализирующихся на защите всей колонии, и разнообразных рабочих. В отличие от муравьев, пчел и ос, в сообществах которых доминирующую роль играет самка, сообщество термитов построено на партнерских отношениях. И рабочие особи, и солдаты могут быть как мужского, так и женского пола. Рядом с царицей термитов находится царь, и доминирующая пара может прожить в центре колонии несколько лет.

Один или два раза в год появляются молодые особи, способные к размножению. Подобно крылатым муравьям, они роятся в огромных количествах. Эти особи — излюбленное лакомство для многих животных и даже для людей. Обычно их едят живыми, отделив крылья, но местные жители утверждают, что термиты особенно вкусны в жареном виде.

После брачного полета выжившие особи теряют свои крылья и образуют пары, из которых только небольшая часть достигает своей конечной цели — строит укромное убежище, которое в будущем станет центром новой колонии. Только после этого пара термитов вступает в фазу половой зрелости и начинает брачные отношения, которые продолжаются всю жизнь. Сначала пара заботится о потомстве, а в дальнейшем ее потомство начинает заботиться о родителях, после чего у царя и царицы остается единственная задача — воспроизводство новых особей.

Личинки муравьев, пчел и ос вылупляются из яиц совершенно беспомощными. Пока не произойдет окукливание и превращение в активную особь, личинки не могут участвовать в жизни колонии. Развитие термитов протекает совсем по-иному: подобно тараканам и кузнечикам, они не проходят стадию куколки, а постепенно растут от линьки к линьке, с самого начала будучи подобны взрослой особи. Активный образ жизни термиты начинают вести уже со стадии личинки.

Гнезда более «примитивных» видов термитов хорошо замаскированы и состоят из системы переходов и полостей в древесине или почве, расположенных, по-видимому, случайным образом. Царица может быть относительно небольшой по размерам; она может свободно передвигаться внутри термитника. У более развитых видов гнезда строятся намного аккуратнее и порой достигают гигантских размеров — до 20 футов в высоту (ил. 5). Царица обитает в ограниченном пространстве — царской камере, выделяется крупными размерами и откладывает огромное количество яиц. Например, у термитов африканского вида Macrotermes bellicosus царица может достигать в длину более 5 дюймов, откладывать ежедневно 30 тысяч яиц и жить долгие годы. Колонии термитов могут насчитывать несколько миллионов насекомых и существовать на протяжении столетий. После смерти царя и царицы их заменяет новая пара.[107]

Ил. 5. Гнездо африканских термитов вида Belliocosotermes natalensis. Высота гнезда — более восьми футов. Вокруг центральной зоны, где располагаются камера царской пары и грибные сады, имеется сложная система отверстий, служащих для вентиляции и охлаждения гнезда (Дрешер, 1964; Нуаро, 1970): 1 — наружная стенка; 2 — грибной сад; 3 — восходящая труба; 4 — царская камера

Камеры термитников могут уходить глубоко под землю и иметь целую сеть подземных переходов и наземных труб, которые выходят наружу в прилегающем районе, где рабочие собирают пищу. Некоторые виды пустынных термитов прорывают в поисках воды подземные туннели на глубину до 100 футов. В гнездах многих видов термитов толстая и твердая наружная стенка купола имеет отверстия и вентиляционные каналы. Само гнездо находится в воздушном пространстве и содержит царскую камеру и множество других камер, переходов и грибных садов, в которых на перемолотой в муку древесине термиты выращивают грибы.

Рабочие особи возводят эти сооружения из кусочков почвы, сначала смешанной с экскрементами или слюной, а затем высушенной до твердого состояния. Каким образом рабочие узнают, куда именно укладывать строительный материал?

«Гнездо строится, но невозможно понять, каким образом каждый из членов колонии может увидеть нечто большее, чем собственный участок работы, в полном объеме представить себе план такого совершенного строения. Некоторые гнезда строятся многими поколениями рабочих, и каждое новое поколение должно каким-то образом получать информацию о том, что было сделано предыдущими. Существование подобных гнезд неизбежно наводит на мысль, что все работы ведутся в строгом порядке и по заранее намеченному плану. Но каким образом рабочие в течение длительного времени могут столь эффективно обмениваться информацией? И кто составляет и хранит план гнезда?»[108]

Вопрос, который в той или иной мере касается всех сообществ животных, в связи с термитами встает наиболее остро. Каким образом координируется деятельность отдельных особей и сообщество функционирует как единое целое? Оказывается, что целое здесь — нечто большее, чем сумма его отдельных частей, но что именно делает эту сумму единой системой?

ПРИРОДА СООБЩЕСТВА НАСЕКОМЫХ: ПРОГРАММЫ И ПОЛЯ

В биологии сообщества насекомых традиционно рассматриваются как единый организм или даже как некий суперорганизм. Эдвард О. Уилсон, исследовавший поведение общественных насекомых, а впоследствии ставший одним из основателей социобиологии, описал упадок концепции суперорганизма следующим образом:

«Почти сорок лет, с 1911 по 1950 гг., эта концепция доминировала в научной литературе об общественных насекомых. Затем — именно тогда, когда идея, казалось бы, достигла пика своего развития — интерес к ней стал ослабевать, и в наши дни о ней упоминают лишь изредка. Упадок этой концепции служит примером того, как вдохновенные глобальные идеи в биологии нередко перерастают в экспериментальные редукционистские изыскания, вытесняющие саму идею. Что касается нынешнего поколения, столь приверженного редукционистской философии, то концепция суперорганизма дала ему очень привлекательный мираж, заставляющий нас все время двигаться к некой точке на горизонте. Как только мы к ней приближаемся, мираж рассеивается и оставляет нас в совершенно неизвестной области, для исследования которой потребуется все наше внимание… Среди экспериментаторов бытует твердое убеждение, вытекающее из общего редукционистского характера биологии и сводящееся к тому, что со временем результаты всех разрозненных исследований каким-то образом сложатся в целостную картину».[109]

Но Уилсон честно признает, что «задача моделирования конструкции сложных гнезд на основе информации о суммарном поведении отдельных насекомых до сих пор так и не решена и представляет собой проблему как для биологов, так и для математиков».[110]

Постоянные неудачи редукционистского подхода в последнее время привели к возрождению концепции суперорганизма.[111] Анализа поведения отдельных насекомых оказалось недостаточно: стало ясно, что его необходимо учитывать в сочетании с глобальными свойствами всей колонии. Каким же образом можно исследовать эти свойства?

В настоящее время самым популярным методом стали попытки смоделировать глобальные свойства колонии с помощью компьютера — по аналогии с теми исследованиями, в которых моделируется деятельность головного мозга. В этом случае на основе взаимодействия отдельных насекомых предпринимается попытка воссоздать глобальные свойства всей колонии точно так же, как на основе взаимодействия отдельных нервных клеток моделируются глобальные свойства всего головного мозга.[112] Современные виртуальные модели сообщества различных насекомых выполнены по образцу виртуальных моделей головного мозга, при построении которых используются методы «нервных сетей», «моделей параллельного распределения» и «клеточных автоматов».[113] Отдельные виртуальные насекомые программируются с определенным набором реакций, а затем всем им дается команда взаимодействовать с ближайшими соседями в соответствии с программой более высокого уровня — как и ведут себя общественные насекомые внутри колонии:

«Поведенческие процессы, как и деятельность нервной системы, могут до некоторой степени определяться типом связи между минимальными элементами системы (отдельными муравьями или отдельными нервными клетками). Частный тип общественного поведения можно рассматривать как результат взаимодействия каждых двух соседних насекомых. (…) К примеру, в сообществах муравьев свойствами общественного поведения являются строительство муравейника, создание тропы или поведение муравьев-фуражиров».[114]

Компьютерное моделирование в своем роде весьма интересно, но оно не может ответить на большинство фундаментальных вопросов. Какие реалии физического мира соответствуют общим программам виртуальной модели, координирующим и запоминающим деятельность каждого отдельного «насекомого»? Компьютерные модели — это имитация разумного поведения, созданная людьми, преследующими определенную цель. Все программы, на основе которых создаются виртуальные модели колонии насекомых, играют ту же роль, что «душа колонии» или «коллективный разум», гипотезы о которых выдвигались виталистами еще много лет назад, но затем были отвергнуты сторонниками механистической теории как «мистические». Виртуальные модели не могут объяснить, каким образом деятельность более высокого уровня, предполагающая наличие разума, может быть следствием механистического взаимодействия нервных клеток или отдельных насекомых. Наличие программ высокого уровня предполагается изначально.

Кроме того, компьютерные модели упускают из виду физические процессы, на основе которых функционирует система передачи информации внутри колонии. На сегодняшний день при построении всех моделей предполагается, что взаимодействие между насекомыми внутри колонии осуществляется только с помощью известных органов чувств, за счет реакции на физические прикосновения и определенный запах, а это допущение может оказаться ошибочным.

Наиболее многообещающей мне представляется гипотеза о том, что глобальная организация колонии термитов объясняется наличием особого поля. Поведение каждого отдельного насекомого координируется социальными полями, в которых содержится план строительства колонии. Точно так же, как под действием магнитного поля вокруг магнита выстраиваются железные опилки, под действием поля колонии из отдельных насекомых может складываться колония термитов. Пытаться создать модель колонии общественных насекомых без учета таких полей — примерно то же самое, что объяснять поведение железных опилок без упоминания магнитного поля, предполагая, что опилки перемещаются под воздействием неких программ, заложенных в память каждой отдельной частички железа.

Термин «поле» ввел в научный обиход в 40-х гг. XIX в. Майкл Фарадей, выдающийся английский физик, изучавший электричество и магнетизм. Ключевая идея Фарадея состояла в том, что внимание следует сосредоточить на пространстве вокруг источника энергии, а не на самом источнике. В XIX в. концепция существования поля полностью подтвердилась при исследовании электромагнитных явлений и света. В 20-е гг. XX в. Эйнштейн расширил понятие поля, в своей общей теории относительности включив в него гравитацию. По Эйнштейну, вся Вселенная находится внутри универсального гравитационного поля, которое искривляется вблизи материальных объектов. Более того, в ходе успешного развития квантовой физики понятие поля стали использовать при описании всех атомных и субатомных структур. «Частица» каждого типа теперь рассматривается как квант энергии колебаний в соответствующем поле: электроны — это колебания в электронных полях, протоны — в протонных полях, и т. д. Поля — к примеру, электромагнитное или гравитационное — по своей природе отличаются друг от друга, но их объединяет общее свойство поля как области влияния с соответствующими пространственными характеристиками.

Поля по определению неделимы. Их нельзя расчленить на отдельные объекты или рассматривать как совокупность составляющих всей структуры. Современная физика склоняется к мнению, что сами элементарные частицы — производные полей. Физики уже свыклись с расширенной трактовкой концепции поля, но в биологию эти революционные идеи проникают медленно. Начало было положено в 20-е гг. XX в., когда несколько эмбриологов и специалистов по биологии развития выдвинули гипотезу морфогенетических полей, помогающую объяснить развитие растений и животных. Морфогенетические поля мыслились как невидимые схемы или планы, в соответствии с которыми происходит развитие организмов.[115]

Концепция морфогенетических полей в наше время широко применяется специалистами по биологии развития. К примеру, она предлагает убедительное объяснение тому факту, что наши руки и ноги имеют различную форму, хотя состоят из одних и тех же генов и белков. Различие объясняется тем, что руки развивались под влиянием морфогенетических полей рук, а ноги — под влиянием полей ног. Подобно планам архитектурных сооружений, морфогенетические поля играют формообразующую роль. По разным планам из одних и тех же строительных материалов можно построить здания самой различной формы. Сам план не является материальной составляющей здания, но определяет способ, которым будут соединяться все строительные материалы, а также форму, которую будет иметь готовое сооружение. Морфогенетические поля нельзя свести ни к материальным компонентам организма, ни к их взаимодействию, — точно так же, как форма здания не является следствием взаимодействия между строительными материалами. Компоненты целого взаимодействуют друг с другом именно потому, что соединяются в соответствии с конкретным планом здания, существовавшим еще до того, как было построено само здание.

Проблема заключается в том, что природа морфогенетических полей и принципы их функционирования никому не известны. Большинство биологов предполагают, что рано или поздно их удастся объяснить в категориях традиционных физики и химии. Но с моей точки зрения, мы имеем дело с полями нового типа, которые я предложил обозначить термином морфические поля. Моя гипотеза о причинности формообразования предполагает, что этими полями определяются глобальные самоорганизующие свойства систем на всех уровнях сложности — от молекул до сообществ. Морфические поля не являются фиксированными: они постоянно развиваются и обладают своего рода встроенной памятью. Эта память определяется процессом морфического резонанса, то есть взаимовлиянием подобных объектов в пространстве и времени.[116]

Цель описанных ниже экспериментов состоит не в том, чтобы проверить мою версию теории биологического поля, а в том, чтобы испытать, насколько удачен сам подход, основанный на понятии поля. Действительно ли некие поля, в настоящее время неизвестные физике, играют организующую роль в создании сообщества термитов? На этой стадии исследования несущественно, что это за поля — морфические, нелокальные квантовые или какие-либо другие.

ПОЛЯ ТЕРМИТНЫХ КОЛОНИЙ

Предположение о том, что колонии термитов организуются под влиянием поля, вовсе не отрицает роли передачи информации между отдельными насекомыми с помощью обычных органов чувств. Подобно муравьям, термиты могут общаться друг с другом самыми различными способами: издавая определенные звуки, определенным образом касаясь друг друга,[117] взаимодействуя при раздаче пищи, испуская особые запахи, используя специфические химические сигналы, известные под названием феромонов.[118] Так, у муравьев, по-видимому, ведущую роль в сенсорной коммуникации играют именно феромоны. «В целом типичная колония муравьев использует приблизительно от 10 до 20 сигналов, большая часть которых имеет химическую природу».[119] Из этих феромонов лучше всего изучены химические вещества, служащие сигналом тревоги (которые действуют за счет диффузии в воздушной среде, как правило, на расстоянии от двух до трех дюймов[120]), и феромоны, которыми помечаются тропы для других насекомых.[121]

Однако термиты-рабочие при постройке и ремонте гнезд не просто общаются друг с другом, а имеют дело с уже построенными физическими структурами. Например, при строительстве арок в термитниках рабочие сначала возводят колонны, а затем начинают изгибать их в направлении друг к другу до тех пор, пока обе колонны не соединятся (ил. 6). Каким образом это удается? Рабочие, возводящие одну колонну, не могут видеть рабочих на другой колонне: как уже отмечалось выше, термиты-рабочие слепы. Не доказано и предположение, что термиты бегают по земле из стороны в сторону, измеряя расстояние между колоннами. Напротив, «совершенно невероятно, чтобы в условиях постоянной беготни и скученности термиты могли бы четко различать звуки с противоположной колонны за счет проводимости через ее основание».[122] Точно так же, как у муравьев и других общественных насекомых, определенную роль может играть обоняние: термиты могут получать информацию через запах тропы, через химические вещества, сигнализирующие об опасности, а также при обмене жидкой пищей. Но обонянием едва ли можно объяснить появление общего плана гнезда или роль в этом плане каждого отдельного насекомого. Создается впечатление, что насекомые «знают», какого типа структуру следует построить, что они в своей работе следуют какому-то невидимому плану. Что касается вопроса Э.О. Уилсона о том, кто создает и хранит план гнезда, я полагаю, что этот план является составной частью организующего поля колонии. И поле это находится не внутри отдельного насекомого, а является коллективным.

Ил. 6. Термиты-рабочие вида Macrotermes natalensis возводят арку. Колонны строятся из кусочков грязи и экскрементов, которые насекомые приносят во рту. (фон Фриш, 1975)

Такое поле непременно должно охватывать всю колонию. Вероятно, оно имеет субполя для отдельных структур — тоннелей, арок, башен и грибных садов. Если подобные поля играют организующую роль, они должны обладать способностью пронизывать материальные структуры колонии, проходя сквозь стенки и камеры. Точно так же, как магнитное поле может проходить сквозь различные материалы, поле колонии должно проходить сквозь материалы, из которых построено гнездо. Благодаря этой способности проникать сквозь материальные преграды, биологическое поле могло бы управлять отдельными группами термитов даже в том случае, когда обычное сенсорное взаимодействие между ними отсутствует.

Основной вопрос исследования можно сформулировать следующим образом: сохраняется ли гармоничная согласованность между действиями термитов-рабочих при строительстве гнезда даже в том случае, когда сенсорное общение блокируется какой-либо преградой? Нам вновь поможет аналогия с магнитным полем: если расположение частичек железа по силовым линиям зависит только от частиц, находящихся в непосредственном контакте с соседними частицами, тогда картина силовых линий магнитного поля будет искажаться любой физической преградой— например, листом бумаги. В действительности же рисунок линий не меняется, так как физическая преграда проницаема для магнитного поля.

Как известно, термиты чувствительны к магнитному полю. Яркий тому пример — австралийские компасные термиты, которые ориентируют свои гнезда узкими сторонами на север и юг, чтобы свести к минимуму нагрев гнезда полуденным солнцем. Лабораторные опыты также показали, что термиты реагируют на очень слабые переменные электрические и магнитные поля.[123]

Более того, эксперименты берлинского исследователя Гюнтера Беккера показали, что термиты могут оказывать друг на друга влияние посредством некоего «биополя», по природе, возможно, электрического. Из содержащейся в неволе колонии термитов вида Hete-rotermes indicola Беккер взял несколько групп, примерно по 500 рабочих и солдат, и поместил каждую в отдельный полистироловый контейнер прямоугольной формы, положив туда древесину и влажный вермикулит. Затем он поставил контейнеры в несколько рядов по четыре в каждом, а между соседними контейнерами оставил промежутки в 1 см. Через несколько дней термиты начали строить галереи в углах контейнеров, но не в каждом углу, а только в тех, которые не находились по соседству с другими контейнерами. С тех сторон, которые соседствовали с другими контейнерами, строительство практически не велось. Этот принцип соответствовал тому, что наблюдается в природных термитниках, где галереи никогда не строятся в центральной части гнезда, а только на периферийных участках, вытягиваясь наружу к потенциальным источникам пищи и воды. В типичном эксперименте общая длина галерей на внешних сторонах контейнеров составила 1899 см, а на тех сторонах, которые были обращены к другим контейнерам, — только 80 см. В других экспериментах Беккер обнаружил, что, когда отдельные контейнеры отодвигаются от остальных более чем на 10 см, строительная активность в них возрастает. Когда все контейнеры плотно сдвигались, строительство галерей прекращалось. Таким образом, группы термитов как-то влияли друг на друга, причем это влияние уменьшалось с увеличением расстояния между группами.

Ил. 7. Строительство галерей термитами вида Heterotermes indicola. Термиты содержатся в неволе в пластиковых контейнерах с нейтральным строительным материалом — вермикулитом. В каждом контейнере находится одинаковое количество насекомых. На всех сторонах, обращенных к соседним контейнерам, строительство галерей практически не ведется. Влияние передается от контейнера к контейнеру посредством поля. (Беккер, 1977)

В другом эксперименте Беккер расположил 16 контейнеров в виде квадрата 4x4, так что по 4 контейнера находилось с каждой из внешних сторон, а 4 располагались в центре. Вновь на наружных сторонах внешних контейнеров отмечалось активное строительство галерей (ил. 7), в то время как на внутренних сторонах и в контейнерах, расположенных в центре, строительство галерей практически не велось (43 см в день на внутренних сторонах при 539 см в день — на внешних). Полученные данные Беккер интерпретировал в свете гипотезы «биополя», запрещающего строительство галерей в своей центральной части.

Запрету на строительство галерей на соседних сторонах контейнеров термиты продолжали подчиняться даже после того, как между контейнерами помещали дополнительные барьеры в виде пластин из пенопласта или толстого стекла. Беккер счел, что эти препятствия полностью исключат возможность тепло- и звукопередачи, а также химических сигналов, биополе же способно проникнуть сквозь стекло и пенопласт. Но когда между контейнерами помещали тонкую алюминиевую фольгу или древесноволокнистые плиты, окрашенные содержащей серебро краской, эффект биополя полностью исчезал. Термиты начинали возводить галереи на внутренних сторонах всех внешних контейнеров и даже на всех сторонах внутренних контейнеров столь же активно, как прежде вели строительство только на внешних сторонах квадрата. Алюминиевая фольга и содержащая серебро краска экранируют действие электрического поля, и потому Беккер предположил, что это «биополе» представляет собой слабое переменное электрическое поле, которое создают сами термиты.

Но даже если допустить, что электрические и магнитные поля действительно влияют на строительную активность термитов, все равно трудно представить, что в них содержится точная информация о проекте термитника. Каким образом конкретная картина того или иного объекта может храниться в электромагнитном поле? Вероятно, на термитов должно воздействовать и какое-то другое поле, тип которого пока неизвестен.

Результаты экспериментов, проведенных южноафриканским натуралистом Эженом Маре, заставляют предположить, что такое поле действительно существует. В 20-е гг. XX в. Маре провел серию интереснейших наблюдений за тем, как термиты-рабочие вида Eutermes латали большие проломы, которые он проделывал в их термитниках. Рабочие начинали ремонт с обеих сторон дыры. Каждое насекомое приносило комочек земли, покрытый липкой слюной, и прилепляло его к стенке. Рабочие на разных сторонах пролома не могли ни вступать в контакт друг с другом, ни видеть друг друга на расстоянии (так как термиты-рабочие слепы). Тем не менее части сооружения, строившиеся с разных сторон дыры, точно сходились друг с другом. Казалось, что ремонтные работы координируются какой-то общей организующей структурой, которую Маре отождествил с групповой душой, а я предпочитаю считать морфическим полем.

«Возьмите стальную пластину, по ширине и высоте на несколько футов превышающую размеры термитника. Поместите ее в центре пролома, проделанного в стенке, и термитник таким образом разделится на две части. Одна часть колонии больше не сможет войти в контакт с другой, причем одна из частей будет отделена и от царской камеры. Рабочие, ремонтирующие стену термитника с одной стороны, ничего не знают о работах, которые ведутся в другой части термитника, но, несмотря на это, с обеих сторон термиты возводят одинаковые арки и башни. Когда вы в конце концов удалите пластину, две половины возведенного термитами сооружения точно сойдутся — останется только заделать шов между ними. Невозможно не прийти к выводу, что где-то существует заранее составленный план, который термиты лишь воплощают в жизнь. Где же находится тот дух, та душа, в которой хранится этот заранее составленный план? (…) Где каждое насекомое получает свою часть работы? Можно делать проломы на любой стороне термитника и затем аналогичным образом вставлять стальную пластину, но термиты все равно будут возводить с каждой стороны одинаковые структуры».[124]

На основании полученных Маре результатов можно предположить, что существует некое организующее поле, которое — в отличие от исследованного Беккером поля, запрещающего строительство галерей в центральной части термитника, — не экранируется металлической пластиной и потому, вероятнее всего, не является электрическим.

Маре продолжил исследования. Новые результаты указывали на то, что организующее поле тесно связано с царицей, а гибель царицы немедленно влечет за собой его полное исчезновение:

«Пока термиты ведут восстановительные работы по обе стороны стальной пластины, прокопайте ход до царской камеры, стараясь при этом как можно меньше повредить само гнездо. Извлеките царицу и убейте ее. В то же мгновение вся колония по обе стороны плиты прекратит работу. Можно на много месяцев отделять термитов от царицы стальной пластиной, но при этом работы будут постоянно вестись до тех пор, пока царица жива и находится в своей камере. Разрушьте камеру и удалите царицу из термитника — и активность насекомых немедленно прекратится».[125]

Насколько мне известно, никто и никогда не пытался повторить эксперименты Маре. Редукционистские настроения в современной биологии несовместимы с идеями Маре, а ученые полностью игнорируют его работы. Но я уверен, что его исследования открывают серьезные перспективы в изучении принципов организации различных общественных насекомых.

ВОЗМОЖНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

1. Прежде всего, крайне важно повторить эксперименты Маре со стальной пластиной. Действительно ли восстановительные работы, проводимые насекомыми по обе стороны плиты, координируются так, как описывает Маре?

Этот эксперимент вряд ли осуществим в регионах с холодным климатом, если только любители не попытаются создать искусственную колонию термитов. Но в тропических странах, где много природных термитников, повторить исследования Маре не составит никакого труда. Все расходы будут связаны только с подготовкой стального листа. Однако установка большого стального листа внутри термитника может представлять определенные трудности. Еще сложнее будет извлечь стальной лист, не причинив серьезного вреда термитнику, после того как насекомые заделают брешь. Маре не дает на этот счет никаких указаний, поэтому технологию придется разрабатывать самостоятельно.

В том случае если восстановительные работы, проводимые рабочими по обе стороны стальной пластины, будут координироваться именно так, как описано у Маре, появятся предпосылки для проведения дополнительных экспериментов. Дают ли барьеры иного типа такие же результаты, как стальной лист? Смогут ли термиты обмениваться звуковыми сигналами сквозь эти преграды? Как изменится деятельность насекомых по одну сторону барьера, если восстановительные работы по другую сторону будут каким-либо образом прекращены или нарушены? И так далее.

2. Действительно ли повреждения, нанесенные царице, так быстро сказываются на функционировании всей колонии термитов, как утверждает Маре? Я уже цитировал тот фрагмент, где Маре утверждает, что это происходит «немедленно». В другом месте Маре описывает, как следил за царицей очень крупной колонии термитов через отверстие в царской камере. Часть стенки отвалилась, упала на царицу и нанесла ей сильный удар. Рабочие вблизи царской камеры немедленно прекратили работу и стали бесцельно ползать вокруг отдельными группами. После этого Маре осмотрел периферийные части термитника, удаленные от царской камеры на много ярдов:

«Даже в самых дальних участках гнезда все работы прекратились. Солдаты и рабочие собирались в различных частях гнезда. Казалось, они стремятся к объединению в группы. Не приходилось сомневаться, что потрясение, испытанное царицей, передалось в самые отдаленные части термитника уже через несколько минут».[126]

Возможно, что эти тревожные известия распространялись по колонии посредством звуковых сигналов — феромонов, сообщающих об опасности, или какими-либо другими обычными способами. Но с таким же успехом они могли почти мгновенно распространиться по всей колонии и посредством организующего поля — разумеется, если такое поле действительно существует. В последнем случае сигнал будет передаваться и тогда, когда будут установлены барьеры, блокирующие возможность обмена звуками и запахами между отдельными насекомыми.

Вместо того чтобы убивать царицу или наносить ей увечье, эксперимент можно повторить, просто удалив царицу из царской камеры или усыпив ее и находящихся вокруг насекомых. Необходимо точно определить, когда сигнал об этом событии дойдет до удаленных частей термитника. После этого можно было бы рассчитать скорость передачи сигналов. Если сигнал будет передаваться почти мгновенно, можно исключить воздействие феромонов, но возможность передачи сигналов с помощью звука останется. Исключить возможность передачи информации с помощью звуковых сигналов будет весьма сложно, так как звук способен проходить сквозь барьеры и огибать их. Поэтому разумнее установить в различных участках термитника чувствительные микрофоны и отслеживать все звуковые сигналы.

Самый простой способ выяснить, возможна ли передача сигналов посредством поля, состоит в том, чтобы поместить часть насекомых изучаемой колонии в переносной контейнер, который можно было бы удалять на различные расстояния от основной части колонии. К примеру, можно заранее установить поблизости от гнезда металлический ящик, в котором термиты со временем соорудят дополнительные части гнезда, или контейнер с пищей, где рабочие привыкнут добывать еду. Если этот ящик удалить на некоторое расстояние от основного гнезда, насекомые внутри его все еще останутся частью колонии, но лишатся возможности поддерживать физический контакт с царицей и другими насекомыми. Несомненно, уже сам факт удаления ящика на определенное расстояние потревожит термитов, но если за насекомыми внутри ящика ведется постоянное наблюдение, можно будет заметить перемены в их поведении и после того, как будет потревожена или усыплена царица, оставшаяся в основной части гнезда.

3. Похожие эксперименты можно проводить и с муравьями, которых относительно легко содержать в неволе. С этими насекомыми можно работать не только в тропиках. В продаже имеются многокамерные контейнеры для содержания колоний муравьев. Контейнеры для содержания муравьев можно изготовить и самостоятельно, причем из самых дешевых материалов — пластиковых трубок, гипса и прозрачного стекла. Более подробные указания приводятся в конце этой книги, в разделе «Практические советы».

Самый простой вариант — двухкамерная колония, части которой соединяются пластиковой трубкой. Их можно легко отсоединить друг от друга, просто выдернув трубку и заткнув отверстия. Затем одну часть колонии можно перенести в другую комнату, а ту часть, где находится царская камера, оставить на прежнем месте. Затем надо будет как-то потревожить насекомых в оставшейся части — потрясти контейнер, пустить в него дым или усыпить царицу (к примеру, используя эфир). Одновременно необходимо внимательно следить за поведением насекомых в первом контейнере, и если в нем произойдут какие-либо изменения, это будет свидетельствовать о передаче воздействия на расстоянии.

Во всех этих экспериментах очень важно по возможности работать «вслепую». Например, тот, кто наблюдает за контрольным контейнером, не должен точно знать время, когда будут потревожены насекомые в контейнере с царской камерой. Если будут обнаружены заметные изменения в поведении муравьев, по времени совпадающие с моментом воздействия на царицу, это послужит хорошим доказательством передачи воздействия на расстоянии. В последующих экспериментах первый контейнер можно все дальше и дальше уносить от контейнера с царской камерой, чтобы таким образом оценить, на какое расстояние может распространяться дистанционное воздействие. Кроме того, надо будет проверить, блокируется ли воздействие металлическими или какими-либо иными барьерами. Если будут получены точные воспроизводимые результаты, можно будет приступить к изучению природы организующего поля.

ВЫВОДЫ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Все эксперименты, предложенные в предыдущих главах, могут выявить наличие неизвестных современной науке связей — между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомыми внутри колонии термитов. Это наличие имеет огромное значение. Если домашние животные находятся в невидимой связи с людьми, что можно сказать о связях между людьми и дикой природой, на которых строятся тысячелетние традиции шаманизма? Если существуют связи между живыми существами различных видов, что можно сказать о неизвестных типах связи внутри одного вида?

Если навигационные способности голубей зависят от до сих пор неизвестной связи с домом, подобным образом может объясняться и способность других животных находить дорогу к дому. Такие способности могут играть важную роль в миграции птиц, рыб, млекопитающих, насекомых и других живых существ. Даже столь хорошо развитое у охотников и представителей кочевых народов чувство направления может иметь составляющую подобного рода.

Если деятельность термитов координируется неким полем, которое объединяет всех насекомых одной колонии, то возможно ли существование похожих систем взаимосвязи у других животных, включая косяки рыб и стаи птиц? Поможет ли это объяснить, каким образом такие животные способны совершать коллективный синхронный поворот, не передавая никаких сигналов друг другу? Какое отношение могли бы иметь эти неизвестные информационные поля к «групповому разуму» стадных животных и отдельных групп людей? Могут ли они оказаться аналогичными связям между домашними животными и их хозяевами?

Вполне возможно, что эксперименты не докажут существования таких связей, и тогда позиции скептически настроенных ученых усилятся. Неудачные попытки открыть новые типы связи укрепят всеобщую убежденность в том, что все возможные виды взаимосвязей между живыми организмами уже известны и все они могут быть полностью объяснены известными законами физики и химии.

Тем не менее возможно, что в некоторых — или даже во всех — случаях проведенные эксперименты действительно докажут существование новых типов связи. Каковы будут последствия этого открытия?

Прежде всего, очевидно, что успех одного или всех экспериментов заставил бы пересмотреть существующие в науке объяснения таких явлений, как способность животных находить дорогу к дому, миграция, чувство пространства, связь между особями, организация сообществ, а также сам феномен общения. В биологии произошла бы настоящая революция. В той или иной степени должна быть затронута и физика. Если результаты экспериментов в биологии приведут к необходимости признать существование полей или связей неизвестного типа, как это отразится на представлениях о физическом устройстве Вселенной?

Одна возможность — признать существование множества еще не открытых полей самых различных типов. Связи между домашними животными и их хозяевами, между голубями и их домом, между отдельными насекомыми в колониях термитов могут быть совершенно разной природы и не иметь между собой ничего общего. Каждая такая связь может зависеть от особого поля или особой силы, воздействующей на расстоянии. Объединенные общим свойством дистанционного воздействия, во всем остальном эти связи и поля могут сильно различаться.

Но я предпочитаю более «экономичную» гипотезу и полагаю, что эти явления вполне могут оказаться родственными. Возможно, все они представляют собой различные проявления некоего до сих пор неизвестного поля, которое охватывает отдельные части органической системы и соединяет их друг с другом (ил. 8а, 8б). Лично я предпочитаю называть их морфическими поля ми, но могут быть предложены и другие названия — к примеру, «биологические поля» или «поля жизни».

Ил. 8 а. Последовательная организация самоорганизующихся систем. Каждый уровень организации определяется характеристиками морфического поля. Если речь идет о минерале, внешняя окружность соответствует морфическому полю кристалла, окружности внутри нее— полям молекул, окружности внутри них— полям атомов, которые, в свою очередь, могут включать в себя поля субатомных частиц. Если речь идет об общественных животных, внешняя окружность может соответствовать морфическому полю сообщества, окружности внутри нее— полям отдельных особей, а следующие — полям отдельных органов

Ил. 8 б. Растяжение морфологического поля сообщества в том случае, если один или несколько членов этого сообщества отделяются от остальных. Поле действует как невидимая связь между отдельными членами сообщества. По такому принципу можно объяснить связи между отсутствующим хозяином и его домашним животным, между голубем и голубятней с оставшимися птицами, между отделенными особями и остальными насекомыми в термитнике

Рано или поздно любое поле нового типа удастся определить как разновидность какого-либо известного физического поля, даже если это станет возможным лишь после того, как будет создана общая теория поля. Подобная единая теория должна быть намного шире, чем существующие ныне теории отдельных полей, так как физики до сих пор исключают, что в природе могут существовать принципиально новые поля.

А пока что мы еще очень слабо понимаем законы природы, да и результаты предложенных опытов еще не получены, так что эти глобальные вопросы остаются открытыми.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ БЕЗГРАНИЧНЫЙ РАЗУМ

Введение ко второй части РАЗУМ: ОГРАНИЧЕННЫЙ И БЕЗГРАНИЧНЫЙ

О природе нашего разума мы не знаем почти ничего. Хотя разум лежит в основе всей практической деятельности, всей интеллектуальной и социальной жизни, нам до сих пор неизвестно, что он собой представляет и на что способен. В традиционных культурах по всему миру человеческая жизнь воспринималась как часть огромной живой реальности. В соответствии с таким представлением человеческая душа существует не только в голове: она пронизывает все тело и все пространство вокруг. Душа связана с предками, с жизнью животных и растений, с землей и небесами, она может покидать тело во время сна, в состоянии транса, в момент смерти, общаясь при этом с духами предков, животными, силами природы, с эльфами, ангелами и святыми. В эпоху Средневековья в Европе преобладал христианский вариант такого мировосприятия, до сих пор сохраняю щийся в некоторых патриархальных сообществах — например, в Ирландии.

Но последние триста лет в западном мире господствует совершенно иное представление, согласно которому разум сосредоточен в голове. Такую теорию в XVII в. впервые выдвинул Декарт. Декарт не признавал, что рациональная часть сознания является всего лишь небольшой частью души, пронизывающей и оживляющей все тело. Древним представлениям об одухотворенной природе Декарт противопоставил свое понимание тела как неодушевленной машины. Животных, растения и все остальные элементы Вселенной он также провозгласил механизмами той или иной степени сложности. В теории Декарта пространство, занимаемое душой, сперва уменьшилось до границ отдельно взятого человека, а затем сжалось до небольшой области в головном мозгу, которую Декарт отождествил с шишковидной железой. Со времен Декарта такой взгляд на разум и душу практически не изменился, разве что место обитания души сдвинулось на пару дюймов, в кору головного мозга.

Представление об ограниченном разуме, отводящее душе место исключительно в головном мозгу, в равной мере принято в остальном непримиримыми идейными противниками — дуалистами и материалистами. Сам Декарт, основоположник картезианского дуализма, считал, что разум и головной мозг изначально различны по своей природе и каким-то образом взаимодействуют. Материалисты же отвергают эту дуалистическую концепцию «духа в машине» и считают разум исключительно одной из сторон работы головного мозга как механизма или необъяснимым «сопутствующим явлением», тенью физической активности головного мозга. Хотя такие жесткие материалистические воззрения находят поддержку у некоторых философов и идеологов, именно дуализм получил в нашей культуре более широкое распространение. Считается, что он не противоречит здравому смыслу.

В старой научно-популярной литературе механизм мышления образно представлялся системой под управлением крошечных человечков, обитающих внутри головного мозга (ил. 9). Современная наука несколько модернизировала это представление, но «гомункулы» в той или иной форме сохранились. Например, на постоянной выставке в Музее естественной истории в Лондоне, называющейся «Управление вашими действиями», можно увидеть, как работают наши мозг и тело, заглянув в плексигласовое окошко во лбу манекена. Внутри головы создана модель кабины современного реактивного самолета с рядами всевозможных табло и рукоятками компьютеризованной системы управления полетом. Там же расположены два пустых кресла. Вероятно, одно из них предназначено для вас, пилота-призрака, а второе — для вашего коллеги из второго полушария головного мозга. Эффектная компьютерная метафора, по сути, недалеко ушла от старых картезианских представлений: если головной мозг является набором устройств, а привычки и навыки — программным обеспечением, тогда сами вы оказываетесь программистом-призраком.

Ил. 9а. «Гомункулы» внутри головного мозга:

иллюстрация в научно-популярной книге, озаглавленной «Секрет жизни: человек-машина и как она работает» (Kahn, 1949). Подпись под иллюстрацией гласит: «Вот что происходит в глазах, головном мозгу и гортани, когда мы видим автомобиль, узнаем его и произносим слово "автомобиль"»

Ил. 9б. «Гомункулы» внутри головного мозга:

иллюстрация в современной книге для детей, озаглавленной «Как работает ваше тело» (Hindley, Rawson, 1988). Эта книга широко используется в британских школах.

1 — этот участок отвечает за физические действия, он часто сверяется с памятью, чтобы помочь телу решить, что делать; потом он посылает мышцам команду выполнить действие; 2 — этот участок получает сведения от органов чувств; он помогает телу выполнить план действий и может отложить на время те сообщения, которые сочтет менее важными; 3 — память сортирует и отправляет на хранение сообщения, поступающие от органов чувств; это помогает оценивать значение новых сообщений; 4— этот участок получает большое количество сообщений от органов чувств; он сверяется с памятью, чтобы помочь телу распознать, что они означают; 5 — все сообщения проходят через этот участок; он отвечает за срочные действия: будит вас по утрам, заставляет вступить в бой или убежать в случае опасности; 6— этот участок просто поддерживает вашу жизнедеятельность: он заставляет сердце биться, заставляет вас дышать, он действует даже тогда, когда вы спите; 7— нервные волокна, по которым сигналы от органов чувств передаются в головной мозг; 8 — некоторые действия вы выполняете не задумываясь: например, отдергиваете руку, если прикасаетесь к чему-то горячему; сообщение о неприятном прикосновении заставляет мышцы работать еще до того, как попадет в головной мозг; 9 — нервные волокна, по которым команды головного мозга передаются мышцам

Действительно ли человек готов считать себя машиной? Похоже, что даже самые ревностные философы-материалисты и ортодоксальные ученые не считают эту гипотезу серьезной или, по крайней мере, не применяют ее к себе и к тем, кого любят. В противовес официально высказываемым взглядам, в частной жизни большинство людей в той или иной степени все еще придерживаются более широких архаических воззрений. Во-первых, люди уверены, что душа охватывает не только головной мозг, но и гораздо большую область тела. Во-вторых, многие полагают, что душа проникает в обширные области психики и духа, выходящие далеко за пределы человеческого тела.

В соответствии с индуистскими, буддийскими и другими древними представлениями, в человеческом теле находится несколько жизненно важных центров, каждый из которых обладает своими особыми свойствами. Точно так же, по представлениям западного человека, в теле существует несколько центров душевной жизни. Например, некоторые говорят, что чуют что-то «нутром». Хотя с механистической точки зрения сердце — всего лишь насос, перекачивающий кровь, такие выражения, как «сердечная благодарность», «бессердечный поступок» и «сердечность» имеют совершенно определенный психологический смысл. Не случайно именно сердце считается символом любви. Наши предки полагали, что именно в сердце, а не в головном мозгу находится главный центр духовной жизни. Сердце считалось не только средоточием эмоций, любви и симпатии, но и центром мышления и воображения. Именно так и в наши дни воспринимают сердце многие представители традиционных культур, в том числе тибетцы. В этом же смысле сердце до сих пор упоминается в христианской литургии: в магнификате звучат слова: «…рассеял надменных помышлениями сердца их», а в коллекте из «Книги общей молитвы» говорится: «Боже Всемогущий, коему открыты все сердца, все желания известны, и от коего никаких тайн не утаить, очисти помышления сердец наших и вдохни в них Дух Святой».

Древнее понимание души как субстанции, простирающейся за пределы тела, также широко распространено в нашей культуре. Оно отражается в некоторых приметах — например, в распространенном поверье, что человек, которого обсуждают за глаза, краснеет или икает. На его основе построены теории телепатии и некоторых других парапсихологических явлений. В Великобритании, США и других странах Запада опросы общественного мнения постоянно показывают, что подавляющее большинство населения верит в подобные феномены, а более 50 % опрошенных заявляют, что лично с ними сталкивались.[127]

Такие представления и верования невозможны, если разум ограничен пределами головного мозга и все способы общения исчерпывающе описываются известными законами физики. Именно потому защитники ортодоксальных механистических воззрений нередко заявляют, что, поскольку паранормальные явления необъяснимы с научной точки зрения, они просто не могут существовать в природе. Вера в паранормальное считается суеверием, и потому с нею принято бороться с помощью научного просвещения.

То, что раньше считалось передовой философией, в наши дни превратилось в ортодоксальную доктрину, которую мы бездумно усваиваем в детстве, а впоследствии считаем само собой разумеющейся. Классические исследования Жана Пиаже в области умственного развития европейских детей 10–11 лет показали, что большинство детей уже усвоили то, что сам исследователь назвал «правильным» взглядом на окружающий мир, и уверены, что мысли рождаются в голове.[128] Дети младшего возраста, напротив, верят в то, что во сне покидают свои тела; что они неотделимы от живой природы и причастны к ее жизни; что мысли находятся во рту, в дыхании и окружающем воздухе; что слова и мысли могут оказывать магическое воздействие на расстоянии. Короче говоря, маленькие дети в Европе демонстрируют анимистическое отношение к миру, характерное для большинства древних культур и преобладавшее в европейской культуре до тех пор, пока не разразилась механистическая революция.

Однако картезианская теория нематериального разума, располагающегося внутри машиноподобного головного мозга, с самого начала столкнулась с серьезными проблемами. Сведя понятие души к рациональному уму, Декарт отверг как материальные, так и бессознательные аспекты души, ранее не вызывавшие сомнений. После Декарта понятие бессознательного пришлось вводить заново.[129] Например, в 1851 г. немецкий врач К.Г. Карус начал свой трактат о бессознательном такими словами:

«Ключ к пониманию природы сознательной жизни души лежит в сфере бессознательного… Духовную жизнь можно сравнить с широкой, мерно текущей рекой, лишь один-единственный маленький участок которой освещен солнцем».[130]

Благодаря работам Зигмунда Фрейда понятие бессознательного нашло широкое признание у психотерапевтов. В описании коллективного бессознательного у Карла Юнга душа уже не ограничивается отдельным разумом, а охватывает всех людей. Она включает в себя некую коллективную память, к которой причастен на бессознательном уровне разум каждого индивида.

Играет свою роль и возрастающий интерес к традиционным воззрениям Индии и Китая, к буддийской философии. Все эти системы мировоззрения включают куда более глубокие представления о связи души и тела, чем может предложить механистическая теория. Кроме того, благодаря исследованиям в таких областях, как воздействие галлюциногенных наркотиков, изучению шаманских визионерских техник и процессов, протекающих в ходе медитации, многие представители западной культуры смогли на собственном опыте ощутить другие измерения сознания.

Таким образом, хотя в механистической науке и медицине область разума до сих пор ограничивается пределами головного мозга, наряду с этим представлением существуют отголоски древнего, более широкого понимания души. Точно так же они сосуществуют, и когда мы говорим о воззрениях Юнга и трансперсональной психологии, исследованиях в области психологии и парапсихологии, мистических и визионерских традициях, холистических методах в медицине и целительстве.

Эксперименты, предлагаемые в данной части книги, призваны проверить, действительно ли разум может простираться за пределы головного мозга, как было принято считать на протяжении почти всей истории человечества. Хотя теория ограниченного разума лежит в основе механистического мировоззрения, она не является неоспоримой догмой, на которую наука будет опираться всегда. Это всего лишь одна из возможных гипотез, подлежащих экспериментальной проверке. Именно с этой целью и спланированы предлагаемые ниже опыты.

ГЛАВА 4 ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

ВЫХОДИТ ЛИ РАЗУМ ЗА ПРЕДЕЛЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА?

Когда мы смотрим на предметы, где мы их видим в действительности? Находятся ли образы внутри мозга или снаружи — именно там, где мы их видим? Общепринятое научное разъяснение гласит, что эти образы находятся внутри головного мозга. Однако эта теория может быть совершенно ошибочной. Образы могут находиться и вне нас. Не исключено, что зрение представляет собой двусторонний процесс: поток света, направленный внутрь, и проекцию мысленных образов наружу.

Например, пока вы читаете эту страницу, лучи света, отражаясь от ее поверхности, попадают в глаза, формируя перевернутое изображение на сетчатке. Это изображение регистрируется светочувствительными клетками, от которых нервные импульсы по зрительным нервам попадают в головной мозг, где происходят сложные электрохимические процессы. Все это было тщательно исследовано методами нейрофизиологии. Но теперь наступает самое удивительное. Вы каким-то непостижимым образом осознаете образ страницы. Вы ощущаете этот образ вне себя, перед своим лицом. С общепринятой научной точки зрения это ощущение является иллюзорным. Считается, что образ страницы находится внутри вас — как и все остальные продукты мыслительной деятельности.

Представители традиционных культур во всем мире придерживаются на сей счет иного мнения. Они доверяют собственному опыту, подсказывающему им, что зрение не ограничено пределами тела. Точно так же, как свет попадает в глаза, зрительный образ выходит через глаза наружу. Подобным образом в нашей культуре представляют себе зрение дети.[131] Однако примерно к одиннадцати годам они привыкают думать, что мысли и ощущения находятся не за пределами тела, а в голове.[132] Таким образом, теория торжествует над опытом, а метафизическая догма принимается как объективный факт. С точки зрения образованного человека, маленькие дети, равно как и необразованные люди и дикари, мыслят непоследовательно. Они не видят различия между внутренним и наружным, между субъективным и объективным, в то время как то и другое принято строго разделять.

Давайте на минуту представим, что мы ошибаемся, а маленькие дети и представители традиционных культур вовсе ничего не путают. Проведем простой мысленный эксперимент и позволим себе довериться непосредственным ощущениям, не пытаясь опровергать их рационально. Позволим себе представить, что все предметы, которые мы воспринимаем вокруг себя, действительно находятся вокруг нас. К примеру, ваш мысленный образ этой страницы в самом деле находится там, где вы его видите, то есть перед вами.

Эта идея настолько проста, что ее трудно осознать сразу. Находясь в полном соответствии с нашими непосредственными ощущениями, она подрывает все, во что нас заставили верить, — все представления о природе разума, о субъективности личного опыта и разделении субъективного и объективного. Она предполагает, что зрение — не односторонний процесс, как мы привыкли считать, а двусторонний. Так же, как свет поступает к нам через глаза, мысленные образы через глаза проецируются наружу, в окружающий мир.

Зрительные образы — это ментальные конструкции, в формировании которых участвует интерпретирующая функция мозга. Следовательно, они находятся у нас в уме. Но с другой стороны, мы предположили, что они пребывают вне нашего тела. А если зрительные образы присутствуют в нашем разуме, но вне нашего тела, это значит, что сам разум простирается за пределы тела. Он выходит за рамки телесной оболочки, чтобы прикоснуться ко всему, что мы видим. Если мы посмотрим на дальние звезды, наш разум вытянется на астрономическое расстояние, чтобы «коснуться» этих небесных тел. Отделить друг от друга субъективное и объективное окажется уже не так просто. Посредством зрительных образов окружающая среда проникает в нас, но и наш разум, простираясь за пределы тела, проникает в окружающую среду.

В обычном состоянии сознания воспринимаемые объекты — к примеру, страница, которую вы сейчас читаете, — совпадают с их зрительными образами. Под влиянием иллюзии или галлюцинации мысленные образы не совпадают с предметами, которые находятся вокруг нас, но тем не менее тоже способны проецироваться во внешний мир. (К этому вопросу я вернусь в главе 5, посвященной фантомным ощущениям в ампутированных конечностях.)

Идея безграничного разума может восприниматься как игра слов или как интеллектуальное упражнение. Ее можно счесть и недопустимым смешением философских категорий, которые мы обязаны четко разделять: физического (или объективного), с одной стороны, и феноменологического (или субъективного) — с другой. Но в действительности это не просто игра слов и не чисто умозрительное построение. Безграничный разум может проявляться вполне материально. Если наш разум выходит за пределы тела и «касается» того, на что мы смотрим, значит, мы можем оказывать таким образом определенное воздействие на окружающий мир. К примеру, непосредственно воздействовать на другого человека взглядом.

Некоторые люди утверждают, что способны почувствовать на себе чужой взгляд, причем даже тогда, когда не видят, кто на них смотрит. Существует ли какое-то подтверждение их словам? Например, можно ли почувствовать, что на нас смотрят, со спины? Сразу вспоминается множество устных свидетельств, подтверждающих, что это действительно так. Многие люди ощущали на себе пристальный взгляд, а обернувшись, убеждались в том, что не ошиблись. Бывает и наоборот: некоторые люди пристально смотрят в спину другим — например, в аудитории, — отчего наблюдаемый начинают беспокоиться и в конце концов оглядываются.

СИЛА ВЗГЛЯДА

Чувство, что вас кто-то разглядывает, знакомо многим. В ходе неформального опроса общественного мнения в Европе и США примерно 80 % опрошенных заявляли, что испытывали подобные ощущения. В произведениях художественной литературы нередко можно встретить фразы типа «она чувствовала позади его взгляд, буравящий шею». Это ощущение считали само собой разумеющимся и очень точно изображали такие писатели, как Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Анатоль Франс, Виктор Гюго, Олдос Хаксли, Д.Г. Лоуренс, Дж. Каупер Поуис, Томас Манн и Дж. Б. Пристли.[133] Вот пример из рассказа Артура Конана Дойла, создателя Шерлока Холмса:

«Этот человек интересует меня в психологическом отношении. Сегодня утром во время завтрака я внезапно ощутил смутное чувство неловкости, какое испытывают некоторые люди, когда на них кто-нибудь пристально смотрит. Я быстро поднял голову и встретил напряженный, почти свирепый взгляд Горинга, но выражение его глаз мгновенно смягчилось, и он бросил какое-то тривиальное замечание о погоде. Странно: по словам Хертона, почти такой же случай произошел с ним вчера на палубе».[134]

Опытная британская исследовательница в области парапсихологии Рене Хайнс так описала некоторые частные наблюдения на эту тему:

«Побуждение обернуться у разных людей проявляется с различной силой. Некоторые — к примеру, официанты — почти не подвержены взгляду, не замечают его или сопротивляются такому воздействию. Эксперименты, проводимые в более подходящих условиях — например, на скучной лекции или в переполненном кафе, — показывают, что, если пристально смотреть в затылок какому-либо человеку, в большинстве случаев это вызовет него чувство беспокойства и он начнет оборачиваться, отыскивая вас. Подобный эксперимент можно проводить со спящими собаками и кошками, — не говоря уже о детях, будить которых таким способом куда гуманнее, чем мокрой губкой, — а также с птицами в саду».[135]

Возможно, что воздействие взгляда играет важную роль во взаимоотношениях людей с домашними животными, причем не только животные реагируют на взгляд людей, но и люди могут реагировать на взгляд животных. В рассказе «Зов предков» Джек Лондон, знаменитый писатель и большой знаток поведения собак, описал отношения между человеком и псом по кличке Бэк:

«Он мог часами лежать у ног Торнтона, с напряженным вниманием глядя ему в лицо и словно изучая его. (…) А иногда ложился подальше, сбоку или позади хозяина, и оттуда наблюдал за его движениями. Такая тесная близость создалась между человеком и собакой, что часто, почувствовав взгляд Бэка, Торнтон поворачивал голову и молча глядел на него. И каждый читал в глазах другого те чувства, что светились в них».[136]

Известно также много свидетельств о пристальном взгляде других животных, в частности диких. Так натуралист описывает воздействие взгляда лисицы:

«Я много часов провел поблизости от лисьих нор и всегда наблюдал превосходную, по всей видимости, дисциплину, хотя ни разу не слышал, чтобы лисица издавала рычание или предостерегающий лай. Часами, забыв обо всем на свете, лисята резвились в лучах послеполуденного солнца. Некоторые подкрадывались к воображаемой мыши или кузнечику, другие изображали своих взрослых родителей на охоте или в драке. Понаблюдав за этими очаровательными малышами, можно заметить, что лисица, лежащая где-нибудь в стороне, откуда ей хорошо видно детенышей и ближайшие окрестности, непрерывно следит за своим выводком, хотя не издает ни звука. Всякий раз, как только кто-нибудь из лисят отбежит слишком далеко от норы, лисица сразу поднимает голову и начинает внимательно смотреть на своего детеныша. Каким-то непостижимым образом этот взгляд оказывает такое же воздействие, как голос: он тут же останавливает лисенка, как будто мать крикнула что-то вслед или позвала его. Если бы это случилось только раз, такое поведение можно было бы посчитать случайностью, но подобное происходило снова и снова. Каждый раз заигравшийся лисенок внезапно останавливался, оборачивался, как будто услышав команду, ловил взгляд своей матери и возвращался назад, словно хорошо выдрессированная собака, выполняющая команду по свистку».[137]

В 80-е гг., осознав чрезвычайно важное теоретическое значение этого явления, я попытался выяснить, какие эксперименты по изучению пристального взгляда уже проводились. С удивлением я обнаружил, что исследований такого рода было проведено ничтожно мало. Я прочел лекцию по этому вопросу в Британском обществе психических исследований и надеялся, что кто-нибудь из членов этого общества поделится со мной сведениями о различных методиках проведения опытов с воздействием пристального взгляда. Ничего конкретного мне вновь не удалось узнать, хотя уважаемая Рене Хайнс рассказала множество частных случаев из практики. Я обсуждал этот вопрос и с несколькими парапсихологами в США, но выяснил только, что никто из них еще не исследовал воздействие взгляда и не интересовался этой темой всерьез.[138] Порывшись в научных архивах, я нашел всего шесть статей на эту тему, написанных за последние сто лет, причем две из них так и остались неопубликованными. Ортодоксальные психологи полностью игнорируют этот феномен, относя его к паранормальным явлениям. Это неудивительно, больше удивляет тот факт, что парапсихологи тоже словно не замечают проблемы. В большинстве книг по парапсихологии этот вопрос даже не упоминается. То, что даже парапсихологи не признают это явление, само по себе вызывает большой интерес, так как можно предположить, что мы имеем дело с со скрытым подсознательным табу. Как могло появиться это табу? Возможно, чувство, что вас кто-то разглядывает, тесно связано с древними верованиями наподобие «дурного глаза», от которых в наше время принято открещиваться как от суеверий.

ДУРНОЙ ГЛАЗ

Вера в то, что взгляд может оказывать какое-то влияние, бытует практически во всех традиционных обществах.[139] Негативная разновидность такого влияния — «дурной глаз», глаз завистника, который наносит вред всему, на что бы ни посмотрел. «Спешит к богатству завистливый человек, и не думает, что нищета постигнет его», — написано в Книге притчей Соломоновых.[140] Маленькие дети, скот, урожай, дома, автомобили и все остальное, что способно вызвать зависть, может подвергаться воздействию дурного глаза. Дурной глаз может навлечь болезнь и лишить удачи. Именно поэтому следовало принимать особые меры для защиты от дурного глаза, например носить амулеты. В современной Греции такие амулеты обычно имеют форму голубого глаза. Амулет в виде глаза ведет свое происхождение от ока Гора — одного из древнеегипетских магических талисманов.[141] Такой же талисман изображен на Большой печати Соединенных Штатов Америки; его можно увидеть на любой банкноте достоинством в 1 доллар (ил. 10).

Ил. 10. Сияющее око Гора на Большой печати Соединенных Штатов Америки в том виде, как оно изображается на денежной купюре достоинством в 1 доллар

Слово «очарование» первоначально означало колдовское воздействие, подобное парализующему жертву змеиному взгляду. В греческой мифологии взгляд Медузы — чудовища в облике женщины со змеями вместо волос — превращал человека в камень. Голова Медузы изображалась на щите богини Афины и символизировала ее грозную мощь.[142] Френсис Бэкон в своем эссе «О зависти», опубликованном в 1625 г., писал об «очаровании» в его первоначальном смысле:

«Никакая страсть так не околдовывает человека, как любовь и зависть. Им обеим свойственны пламенные желания, обе во множестве порождают вымыслы и соблазны, и обе выражаются во взгляде, особенно в присутствии своего предмета; а это всего более способствует колдовским чарам, если они вообще существуют. Недаром Писание говорит о завистливом оке… Как видно, признано, что зависть проявляется в некоем излучении. Иные подметили даже, что завистливый глаз всего опаснее, когда созерцает свой предмет в час его торжества; ибо зависть от этого обостряется».[143]

Принято считать, что зависть сильнее других чувств способна вызвать эффект «дурного глаза». Тем не менее другие отрицательные эмоции — к примеру, гнев — также проецируются посредством взгляда. В этой связи можно вспомнить выражение «смотреть волком». До сих пор в нашем «цивилизованном» обществе пристально смотреть на человека считается невежливым. Такой взгляд может вызвать ощущение дискомфорта или даже спровоцировать на агрессивные действия.

Считается, что некоторые люди обладают особо выраженной способностью воздействовать взглядом на других. Таких людей нередко опасаются, ожидая от них неприятностей, связанных с «дурным глазом». В средневековой Англии это поверье было широко распространено: женщин, обладавших особой силой взгляда, объявляли ведьмами и обвиняли в том, что они «сглазили» детей или домашних животных, в результате чего те без каких-либо видимых причин заболели. Вот что говорит на эту тему египтолог сэр Уоллис Бадж:

«Те, кто изучал причины, породившие веру в дурной глаз, приходят к различным выводам, но во всем мире, в любой культуре эта вера присутствует, сохранившись с незапамятных времен. Более того, каждый язык, древний или современный, непременно содержит выражение, равнозначное термину "дурной глаз"».[144]

Существует вера и в положительное воздействие взгляда, особенно если это любящий взгляд или взгляд праведника. В Индии, например, многие люди посещают аскетов исключительно ради того, чтобы показаться им на глаза и таким образом обрести благодать. Возможно, скрытым пережитком подобных верований является стремление современных людей увидеть королеву Великобритании, президента США, Папу Римского, поп-звезд и других известных личностей. Всех этих знаменитостей можно увидеть и по телевизору, но людей притягивает возможность живого общения, ради которого они готовы часами дожидаться кумира, чтобы увидеть его и хотя бы на мгновение завладеть его вниманием. И тогда они смогут с гордостью сказать: «Королева помахала мне рукой!»

Проанализировав эти поверья, можно прийти к выводу, что убеждение в особом воздействии взгляда распространено повсеместно. Судя по всему, эта идея основана на глубокой вере в то, что разум может выходить за пределы тела и что существует возможность влиять на то, что мы видим. Академическая наука игнорирует или отрицает такую идею, но не может привести логичного опровержения, основанного на анализе точно установленных фактов. Тема редко затрагивается в дискуссиях, и отрицание ее, вероятно, базируется на общепринятом допущении, согласно которому разум ограничивается пределами головного мозга, то есть, по сути, на картезианской теории ограниченного разума. Необъяснимое влияние взгляда не укладывается в эту теорию и потому не рассматривается как предмет научного исследования.

Очевидно, что для прояснения этой загадки недостаточно ни предвзятых мнений, сложившихся в современной науке, ни народных поверий, ни сообщений о частных случаях, ни отвлеченных споров о природе разума. Единственным способом продвинуться вперед остаются эксперименты.

НАУЧНОЕ ОБОСНОВАНИЕ

Первое сообщение об ощущении пристального взгляда как научной проблеме появилось в 1898 г. В журнале «Сайенс» была опубликована статья Э.Б. Титченера, одного из первых специалистов по научной психологии в университете Корнелла (штат Нью-Йорк):

«Каждый год некоторые студенты младших курсов настойчиво убеждают меня, будто они могут «почувствовать», когда кто-то смотрит на них сзади, а часть из них к тому же уверены в том, что, пристально посмотрев в затылок сидящего перед ними человека, они могут силой своего взгляда заставить того обернуться и посмотреть им в лицо».[145]

Титченер был уверен, что эти факты должны иметь рациональное объяснение, и не допускал существования каких-либо мистических влияний. Стоит подробно ознакомиться с его отчетом, поскольку точно такое же объяснение могут дать и современные скептически настроенные ученые:

«Физиологию указанных явлений можно описать следующим образом.

1. Каждый из нас в той или иной степени испытывает беспокойство, когда у него за спиной находятся другие люди. Если вы взглянете на сидящих зрителей до того, как их внимание будет поглощено музыкой или лекцией, ради которой они собрались, вы заметите, что подавляющее большинство женщин постоянно подносят руку к голове, поправляя и приглаживая волосы, и каждая из них в тот или иной момент оглядывается через плечо. Точно так же мужчины часто смотрят через плечо, поглаживая лацканы пиджака и стряхивая несуществующую пылинку или поправляя галстук. (…)

2. Так как аудитория или зрительный зал заполнены и люди сидят рядами друг за другом, причем большинство из них совершает описанные выше движения, вполне естественно, что кто-то может повернуть голову чуть сильнее, и тогда его взгляд непроизвольно скользнет по той части зала, которая находится позади. (…) Все эти действия никак не связаны с тем, что кто-то пристально смотрит из задних рядов.

3. Теперь обратим внимание на следующее. Любое событие среди неподвижно сидящих людей — необычный вид, какой-либо звук, прикосновение или любое другое нарушение общего порядка — сильнейшим образом привлекает внимание присутствующих. (…) Поэтому если я — А — сижу в задних рядах аудитории, а Б, сидящий впереди меня, производит какие-либо движения головой или рукой в поле моего зрения, мой взгляд неизбежно и самопроизвольно обратится к нему. Если Б, непроизвольно оглядываясь, начинает скользить взглядом по задней части зала, я, разумеется, буду внимательно за ним следить. По теории вероятности, одновременно со мной по тем же самым причинам за Б будут внимательно следить еще несколько человек, сидящих в разных частях аудитории. С кем-то из нас он непременно встретится взглядом. Совершенно очевидно, что на таких совпадениях и могут строиться теории личного притяжения или телепатического влияния.

Теперь мы объяснили все, кроме ощущения, которое Б чувствует затылком. Причина, вызвавшая это ощущение, является вымышленной. Действительная причина в том, что область затылка чувствительна сама по себе, в ней почти постоянно ощущаются тяжесть и напряжение кожи, мышц, связок и суставов. В описанных случаях это ощущение специально выделяют, привлекая к нему повышенное внимание. Из-за дискомфорта в условиях переполненного зала или аудитории чувствительность затылка проявляется сильнее. Потребность оглянуться в этом случае ничуть не более таинственна, чем потребность изменить положение на стуле, когда нам становится неудобно сидеть, или потребность повернуть ухо к источнику звука, когда нам плохо слышно.

В заключение я могу заявить, что лично неоднократно проверял изложенную выше интерпретацию "ощущения пристального взгляда" в серии лабораторных экспериментов, проведенных с людьми, утверждавшими, что особенно чувствительны к чужому взгляду, а также с теми, кто заявлял, что якобы "может взглядом заставить людей обернуться". Эксперименты неизменно давали отрицательный результат. Иными словами, предложенная мною интерпретация полностью подтвердилась. Если хорошо образованный читатель возразит, что эти результаты были предсказуемы, а сами эксперименты оказались пустой тратой времени, я могу оправдать их проведение. Благодаря таким опытам могут быть разрушены суеверия, которые глубоко и широко укоренились в общественном сознании. Ни один научно подготовленный психолог не верит в телепатию. В данном случае разоблачение суеверий может направить студентов по правильному научному пути, и время, потраченное мной, стократно восполнится для науки».[146]

Если та часть, где говорится о «правильном научном пути», еще может показаться убедительной, все остальное свидетельствует о том, что Титченер сделал свои выводы еще до начала эксперимента. Сценарий, который он описывает, вполне мог бы включать и необъяснимое влияние пристального взгляда. Экспериментальное опровержение этого явления, подробностей которого ученый не приводит, могло иметь и другие объяснения. Например, испытуемые могли быть отвлечены скептическими замечаниями самого Титченера или чрезмерно увлечены самоконтролем, чтобы лучше выполнить задачу, когда эксперимент проходил в искусственных условиях лаборатории.

В этом заключается основная проблема, затрудняющая экспериментальное исследование данного явления. «Ощущение пристального взгляда» в естественных условиях может работать на уровне подсознания. Попытки провести эксперимент в искусственных условиях и стремление испытуемого сознательно определить, чувствует он пристальный взгляд или нет, могут вызвать затруднения, особенно если ранее испытуемый не участвовал в подобного рода экспериментах. Более того, в реальной жизни воздействию пристального взгляда сопутствует множество эмоций — к примеру, гнев, зависть или сексуальное влечение. Если при проведении эксперимента исключить всякую мотивацию, оставив только научную любознательность, эффект может оказаться очень слабым.

Результаты второго исследования в этой области были опубликованы в 1913 г. Д.Э. Кувером. Следуя Титченеру, он провел опрос среди студентов младших курсов Стэнфордского университета и обнаружил, что 75 % опрошенных студентов верят в реальность ощущения пристального взгляда. Затем он провел экспериментальную проверку этой способности у 10 испытуемых. Экспериментатор пристально разглядывал каждого испытуемого, находясь позади него. С каждым испытуемым было проведено по 100 опытов. В ходе испытаний экспериментатор (сам Кувер или его помощник) смотрел на испытуемого или в сторону в случайной последовательности, стуком предупреждая о начале эксперимента. Испытуемый в этот момент должен был ответить, смотрят на него или нет, а потом рассказать о своем ощущении и о том, насколько твердо он был уверен, что на него смотрят. Общие результаты показали, что испытуемые давали правильный ответ в 50,2 % случаев, что весьма незначительно превышает случайный уровень, равный 50 % (50 случаям из 100 в данном эксперименте). Тем не менее, когда испытуемые заявляли, что твердо уверены в том, что на них смотрят, правильные ответы составили 67 %, а когда у них не было полной уверенности, результат примерно соответствовал случайному. Кувер пренебрег этой особенностью и пришел к выводу, что, хотя вера в ощущение пристального взгляда широко распространена, «эксперимент показывает, что она не имеет под собой оснований».[147]

На этом исследования по данному вопросу закончились. Перерыв продолжался почти полвека — до тех пор, пока в 1959 г. Дж. Дж. Пуртмен в журнале «Джорнэл оф сосайети фор сайкикал рисеч» вновь не обратился к этой проблеме.[148] Он описал опыты, которые провел в Голландии с участием своей знакомой, пытавшейся воздействовать на него взглядом. Эта дама была членом городского совета Гааги и рассказывала Пуртмену, что «использует силу взгляда, чтобы воздействовать на того человека в собрании, с которым ей хотелось бы поговорить». Пуртмен следовал тому же методу, что и Кувер. В ходе последовательности из 89 опытов, проводившихся в течение нескольких дней, дама из Гааги в случайной последовательности смотрела на испытуемого или в сторону и записывала его ответы. Испытуемый дал правильный ответ в 59,6 % случаев. Этот результат был уже статистически значимым.[149]

Следующий эксперимент, проведенный аспирантом Эдинбургского университета Дональдом Питерсоном в 1978 г., был поставлен еще почти через двадцать лет. В серии экспериментов, проведенных с 18 различными испытуемыми, частота правильных ответов оказалась значительно выше случайной.[150]

В 1983 г. в Австралии студентка Аделаидского университета Линда Уильяме осуществила проект эксперимента, в ходе которого испытуемый и экспериментатор находились в разных помещениях, располагавшихся в 60 футах друг от друга. Экспериментатор смотрела на испытуемого через видеокамеру, а ее изображение случайным образом передавалось или не передавалось на экран, находившийся в комнате испытуемого. Каждый опыт продолжался 12 секунд. О начале каждого опыта испытуемого информировали с помощью звукового сигнала. В итоге после проверки 28 испытуемых был получен положительный результат — невысокий, но статистически значимый. Число правильных ответов превышало возможное при случайном угадывании.[151]

Самый сложный в техническом отношении эксперимент по проверке данной способности был проведен в конце 80-х гг. Фондом исследований разума в Сан-Антонио (Техас). Его осуществили Уильям Брод, Сперри Эндрюс и их коллеги. В ходе эксперимента также использовалась автономная телевизионная сеть. Испытуемых просили спокойно посидеть в отведенной для них комнате в течение 20 минут, по возможности думая о чем-нибудь приятном, причем телекамера работала с самого начала эксперимента. Экспериментаторы ждали начала эксперимента в своей комнате, размещавшейся в другом блоке лабораторного комплекса. В отличие от всех ранее проводимых экспериментов, испытуемых не просили сообщать, когда они чувствуют на себе взгляд экспериментатора. Учитывались бессознательные физиологические реакции, которые фиксировались за счет базального сопротивления кожи. С этой целью на левую руку испытуемых прикреплялись электроды. Использовался тот же принцип, который лежит в основе детектора лжи: изменения в сопротивлении кожи отражают неосознаваемую активность симпатической нервной системы. В серии 30-секундных опытов на испытуемого смотрели или не смотрели в случайной последовательности. Эксперимент выявил, что показатель сопротивления кожи существенно колебался в зависимости от того, смотрели на испытуемого или нет (невзирая на то, что он не осознавал взгляда).[152]

Подведя итоги всех этих отчетов, остается прийти к следующему выводу: хотя экспериментальных исследований на эту тему проводилось ничтожно мало, полученные свидетельства позволяют предположить, что ощущение пристального взгляда действительно является реальным. Недостаточная четкость результатов во многом объясняется сложностью проведения таких опытов в искусственных условиях.

МОИ СОБСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Я сам провел эксперименты двух типов. В экспериментах первого типа, которые были поставлены с несколькими группами в Европе и США, четыре человека выступали в качестве добровольцев-испытуемых и сидели в одном конце комнаты спиной к остальной группе, располагавшейся в другом конце той же комнаты. В каждом опыте все участники группы смотрели только на одного из четырех испытуемых, причем перед началом каждого опыта я случайным образом выбирал карточку с именем того испытуемого, на которого все должны были смотреть. По окончании каждого 20-минутного опыта все испытуемые записывали в журнале, чувствовали они воздействие взгляда или нет. Эксперимент продемонстрировал, что в подобных условиях большинство людей показывает результат, примерно равный случайному или незначительно его превышающий. Однако в ходе опытов я выявил двух человек, которые почти всегда давали правильный ответ, и, таким образом, их результат был значительно выше случайного.

Оказалось, что они оба ничуть не сомневались в своих способностях. Первой была молодая женщина из Амстердама, которая рассказала, что тренировала эту способность с детства, играя с братьями и сестрами, и потому в процессе эксперимента чувствовала себя уверенно. Второй, молодой человек из Калифорнии, признался, что находился под воздействием MDMA, психоактивного наркотика, более известного как «экстази», в результате чего обладал повышенной чувствительностью к любому внешнему воздействию.

Эксперимент второго типа предусматривал немедленную обратную связь: испытуемому после каждого опыта сообщали, правильно он ответил или ошибся. В других отношениях этот эксперимент был похож на предыдущий: экспериментаторы и испытуемые работали парами, и последовательность, в которой на испытуемого смотрели или не смотрели, была случайной. (Подробности этого эксперимента приводятся в следующем разделе.)

Во втором эксперименте несколько человек показали хорошие результаты и почти во всех случаях давали правильный ответ. Двое из них были родом из Восточной Европы. Возможно, жизнь при тоталитарном режиме научила их всякий раз реагировать на пристальное внимание. У подавляющего числа испытуемых результат был близок к случайному, но общий итог все же отличался от случайного на статистически значимую величину. Суммарный результат десяти различных опытов, в которых принимали участие более 120 испытуемых, был следующим: 1858 правильных ответов против 1638 неправильных. Иными словами, 53,1 % ответов были правильными, что на 3,1 % превышало случайный уровень. Такой результат обладает достаточно высокой статистической значимостью.[153]

Таким образом, мои данные подтверждают положительные результаты экспериментов, проведенных другими исследователями. В ходе опытов подтвердился и тот факт, что большинство людей в искусственных условиях не в состоянии продемонстрировать впечатляющих результатов. Общий результат превысил случайное значение, но не намного. Проблема заключается в том, чтобы отыскать людей, у которых способность ощущать пристальный взгляд сохраняется и в искусственных условиях эксперимента. Мои предварительные данные показывают, что это вполне осуществимо. Люди определенного типа могут сохранять высокую чувствительность в любых условиях. Возможно, хорошими испытуемыми стали бы больные паранойей, но, по всей вероятности, проявления паранойи у них вызвал бы и сам эксперимент. Хорошие результаты могут показать те люди, которые обучались боевым искусствам — например, айкидо, и выработали навык хорошо ощущать окружающее пространство.

Сперва я изложу схему простого экспериментального исследования, которое пытался провести я сам. Разрабатывая его, я преследовал три цели. Во-первых, я хотел добиться максимально возможной простоты, чтобы эксперимент было несложно провести на практике. Достаточно разбить на пары группу людей, собравшуюся, к примеру, во время тренировки, в учебном классе или на семинаре. Можно провести его и дома, и в любом другом месте. Для эксперимента не нужно ни лаборатории, ни специального оборудования, только карандаш, лист бумаги и одна-единственная монетка, которую можно использовать сколько угодно раз. Таким образом, эксперимент не потребует никаких финансовых затрат.

Во-вторых, в ходе эксперимента можно будет отобрать людей с повышенной чувствительностью и затем привлечь их к участию в более сложных исследованиях.

В-третьих, эксперимент позволит выявить людей, которые в ходе предыдущих опытов показали не слишком хорошие результаты и были отвергнуты, но затем улучшили свои способности. Предложенный опыт даст им возможность освоиться с искусственными условиями и в дальнейшем участвовать в более сложной научной работе.

В ходе опыта участники работают парами, причем испытуемый садится спиной к экспериментатору. В случайной последовательности экспериментатор или смотрит в спину испытуемому в течение 20 секунд, или те же 20 секунд смотрит в сторону и думает о чем-нибудь не относящемся к партнеру и эксперименту. Случайная последовательность определяется с помощью монетки, которую экспериментатор подбрасывает перед каждым опытом: орел — «смотреть», решка — «не смотреть». Хлопком, щелчком или каким-нибудь другим способом экспериментатор сигнализирует испытуемому о начале опыта, а тот за время опыта должен сообщить, смотрят на него или нет. Для подачи сигнала лучше использовать какое-нибудь механическое или электронное приспособление, так как при подаче сигнала рукой экспериментатор может подсознательно подсказывать испытуемому, меняя громкость или характер хлопка. Экспериментатор записывает результат, а затем сообщает испытуемому, правильно тот ответил или нет. Потом экспериментатор вновь подбрасывает монетку и узнает, каким образом проводить следующий опыт. Эта последовательность повторяется до конца эксперимента. Каждый опыт проходит довольно быстро, и несложно научиться проводить такое испытание со скоростью примерно два опыта в минуту.

По собственному опыту я могу сказать, что оптимальной является серия опытов, проводимых не более 20 минут. За это время можно успеть провести сорок и более опытов. Желательно провести десять отдельных серий, используя или одну и ту же пару во всех сериях, или в каждой серии новую пару.[154]

Описанная выше процедура уже была с успехом опробована в Калифорнии. Она проводилась среди 13-летних подростков, участвовавших в школьном научном проекте. Майкл Мастрандреа, ученик восьмого класса, провел 480 опытов, в которых участвовали 24 его одноклассника. В каждом случае сам он выступал в роли экспериментатора. Для подачи сигнала о начале опыта Майкл использовал электронное сигнальное устройство. Результаты показали, что правильные ответы составили 55,2 %, то есть положительный результат оказался статистически значимым.[155]

Тем, кто на начальных стадиях эксперимента показал не очень хорошие результаты, в качестве тренировки можно проводить 15—20-минутные серии опытов в удобное время. Таким образом можно установить нечто вроде биологической обратной связи, позволяющей оценить различные, слабо уловимые ощущения и найти собственный способ определять, когда на вас смотрят. Повышение чувствительности к пристальному взгляду можно будет обнаружить по возрастанию числа правильных ответов в последовательно проводимых сериях опытов.

Если на какой-то стадии будут выявлены особо чувствительные испытуемые, можно будет попытаться ответить и на множество других вопросов, таких, например:

1. Насколько результаты экспериментов зависят от экспериментатора? Выявляются ли такие люди, которые в роли экспериментатора обеспечивают гораздо более высокие результаты, чем остальные?

2. Сохраняется ли ощущение пристального взгляда в тех случаях, когда на испытуемого смотрят через оконное стекло? Сохраняется ли это ощущение даже в тех случаях, когда на испытуемого смотрят с большого расстояния, — к примеру, в бинокль: С помощью подобных уточняющих экспериментов можно было бы исключить вероятность, что в ходе испытаний, проводимых в одной и той же комнате, испытуемые могут каким-то образом улавливать очень слабые сигналы — например, звуки, которые издает экспериментатор, поворачивая голову. Если ощущение пристального взгляда сохранится, когда взгляд будет направлен издалека или сквозь звуконепроницаемое стекло, это может послужить серьезным доказательством прямого воздействия взгляда на людей.

Сохраняется ли эта способность, если смотрят не на испытуемого, а на его отражение в зеркале?

Сохраняется ли ощущение пристального взгляда, когда на испытуемого смотрят через видеомонитор и видеокамеру, причем испытуемый и экспериментатор находятся в разных комнатах или даже в разных зданиях? Приведенные выше результаты, полученные в Аделаиде и Сан-Антонио, показывают, что это возможно.

Можно ли использовать не автономную, а настоящую телесеть? В этом случае экспериментатор и испытуемый могут быть удалены друг от друга на сотни или даже тысячи миль, если используется спутниковое телевидение. Если предварительные экперименты покажут, что ощущение пристального взгляда сохраняется и при использовании телевидения, в прямом эфире можно будет провести эксперимент с участием миллионов телезрителей. Один из возможных вариантов эксперимента в рамках телешоу может выглядеть следующим образом. Четверо испытуемых с высокой чувствительностью к воздействию пристального взгляда размещаются в четырех отдельных комнатах перед телевизионными камерами, которые непрерывно работают с самого начала эксперимента. В серии опытов телезрители видят только одного из испытуемых, который определяется случайным образом. В конце каждого опыта все четверо испытуемых нажимают одну из кнопок: «да» или «нет». Телезрители видят табло, на котором регистрируется число правильных и неправильных ответов каждого испытуемого. Продолжительность каждой серии опытов не должна превышать 10 минут. Статистический анализ полученных результатов можно будет практически мгновенно провести с помощью компьютера, а оставшееся время посвятить обсуждению результатов.

Если будут выявлены испытуемые с высокой чувствительностью к воздействию взгляда, проведение описанного выше эксперимента на телевидении вполне возможно. В этом меня заверили телепродюсеры в Европе и США. Такие эксперименты были бы выгодны телекомпаниям и одновременно пробудили бы в обществе немалый интерес к этой теме.

6. Как соотносятся способность ощущать воздействие взгляда и телепатия? Действительно ли пристальный взгляд оказывает большее воздействие на человека, чем просто мысль о нем? Есть способ выяснить это с помощью эксперимента. Например, в эксперимент можно добавить третий вариант опыта, при котором экспериментатор не смотрит на испытуемого, но думает о нем. Таким образом, случайно выбирается один из трех вариантов: «смотреть», «думать, но не смотреть», «не смотреть и не думать». Лично я предполагаю, что воздействие взгляда должно ощущаться сильнее, чем просто мысль.

Это лишь несколько из множества экспериментов, которые можно провести с чувствительными испытуемыми, но приведенных примеров вполне достаточно, чтобы показать, каким образом эта тема очень быстро могла бы стать весьма перспективной областью исследований, открытой для всех. Последствия могут оказаться ошеломляющими.[156]

ГЛАВА 5 РЕАЛЬНОСТЬ АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

ОЩУЩЕНИЕ АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

Когда люди физически утрачивают какую-либо конечность, у них сохраняется ощущение, что она находится на прежнем месте. Отсутствующая конечность ощущается так же, как и прежде, даже если она уже не существует материально. К какому типу реальности можно отнести это ощущение?

Только в США в настоящее время проживают свыше 300 тысяч человек, у которых ампутирована рука или нога; из них более 26 тысяч — ветераны войны.[157] Почти у каждого из них после операции остаются фантомные ощущения в ампутированных конечностях. Хотя некоторые фантомные ощущения со временем ослабевают, они редко исчезают совсем. В большинстве случаев они остаются отчетливыми и причиняют немало страданий. Фантомные боли в ампутированных конечностях поистине невыносимы.

Сразу после ампутации фантомные ощущения могут быть настолько яркими, что, к примеру, человек, у которого ампутирована нога, часто забывает, что ее больше нет. Некоторые даже падают, когда пытаются вставать и идти. Другие “невольно пытаются дотянуться рукой до несуществующей ноги, чтобы почесать ее”.[158] Люди, у которых недавно ампутирована рука, часто пытаются взять несуществующей рукой телефонную трубку или какой-нибудь другой предмет.

Инвалиды не только чувствуют форму, положение и движение утраченной конечности, но, как правило, испытывают в ней и другие ощущения, такие, как зуд, тепло или вращение. Фантомно ощущаемые конечности могут двигаться, при этом находясь в координации с остальным телом. Они кажутся полностью реальными. Фантомно ощущаемая ступня не болтается в воздухе на несколько дюймов ниже культи, а ощущается как живая часть тела и движется в соответствии с движениями других конечностей и туловища.[159] Одна из особенностей фантомно ощущаемых ампутированных конечностей, вполне соответствующая их нематериальной природе, заключается в том, что они могут свободно проникать сквозь твердые предметы, к примеру кровать или стол.

От инвалидов я получил десятки подробных и интересных сообщений по поводу фантомного ощущения ампутированных конечностей. Некоторые письма пришли в связи с моей статьей, опубликованной в 1991 г. в журнале “Буллетин оф инститьют оф ноуэхик сайенс”. Кроме того, мне писали некоторые читатели журнала “Ветеранз оф форин уорз”, где в апрельском номере за 1993 г. доктор Дикси Макрейнолдс опубликовал сообщение от моего имени. Приведу сообщение г-на Германа Берга, ветерана, потерявшего ногу в 1970 г.:

“К различным ощущениям, зуду и приступам острой боли со временем можно привыкнуть, хотя иногда страдания вновь делаются невыносимыми. Кроме того, ампутация превращает вас в самого надежного синоптика. Инвалиды всегда чувствуют грядущую перемену погоды и могут абсолютно точно предсказать, как именно она изменится. Лично я всегда могу ощутить утраченную ногу как живую. Прежде всего, я чувствовал, что она свесилась с кровати или вытянулась прямо. Такое ощущение то исчезает, то вновь появляется. Несколько дней я могу не замечать ничего подобного. Кроме того, мысленно я могу согнуть пальцы, колено или любой другой сустав, могу ощущать их движение, хотя все нервы перерезаны.

Сейчас, когда пишу эти строки, я сижу за столом в шортах и чувствую отсутствующую ногу именно там, где она должна быть, когда я сижу на стуле. Я даже ощущаю пальцы ампутированной ноги”.

Многие инвалиды время от времени страдают от боли, но, если боль концентрируется не в культе, а в фантомно ощущаемой конечности, врачи обычно не в состоянии помочь. Некоторый эффект оказывают терапевтическая медитация и методы биологической обратной связи.[160] Некоторые инвалиды пытаются найти облегчение в алкоголе или наркотиках. Однако многие из них учатся жить с этой проблемой, проявляя при этом большое мужество и оптимизм. Например, г-н Лео Унгер получил тяжелейшее увечье обеих стоп, подорвавшись на мине, когда в 1944 г. сражался в Европе. Теперь ноги у него ампутированы ниже колен.

“С самого начала у меня было ощущение, что ноги и ступни остались на месте. Вначале я страдал от сильнейших фантомных болей, мне казалось, что от голеней к пальцам перекатываются раскаленные шары. С тех пор прошло уже двадцать лет, и теперь я редко испытываю такие боли, но часто появляется чувство, что мои ноги на месте и в них только сломаны кости, как это и было после того, как меня ранило. Я научился управлять своими чувствами, и эти ощущения прошли.

Много лет я работал служащим по исковым заявлениям в компании по общему страхованию Фермерского бюро штата Иллинойс. Когда кто-то из сельскохозяйственных рабочих терял ногу из-за несчастного случая на комбайне (таких случаев было немало, особенно когда использовались машины старого образца), я навещал его вскоре после происшествия. Первое, что я говорил: “Благодари Бога, что ты потерял только одну ногу, а не стал полным калекой”. Затем я снимал протез, примерно подходящий и для него, и показывал, как выглядит зажившая культя и как на ней крепится протез. Нередко инвалиды пишут письма в мою компанию и сообщают, что встреча со мной помогла им больше, чем страховое вознаграждение за увечье.

Я не могу бегать, но тружусь на ферме, помогаю при дойке коров, продаю страховые полисы, работаю служащим по исковым заявлениям — короче, уже почти полвека я живу вполне полноценной жизнью”.

ДРУГИЕ ВИДЫ ФАНТОМНЫХ ОЩУЩЕНИЙ

Другие части тела после ампутации тоже могут вызывать фантомные ощущения — к примеру, нос, яички, язык, груди, половой член, мочевой пузырь и прямая кишка.[161] Иногда эти фантомные ощущения оказываются довольно приятными, например у некоторых женщин после ампутации груди:

“Безболезненное фантомное ощущение после ампутации молочной железы — самой чувствительный области груди — обычно бывает даже приятным, потому что кажется, будто грудь не стеснена бюстгальтером. Однако если после удаления груди возникают фантомные боли, они очень мучительны”.[162]

Точно так же фантомные ощущения после ампутации полового члена могут быть приятными, а могут быть сопряжены с большими страданиями. У некоторых мужчин, которые испытывают безболезненные ощущения в ампутированном половом члене, возникает фантомное чувство эрекции, а иногда даже фантомное ощущение оргазма. В то же время другие испытывают невыносимую боль в ампутированном половом члене. Один из них “испытывал эту боль постоянно и часто пытался дотянуться до ампутированного члена и сжать головку, чтобы унять боль”.[163]

Фантомные ощущения в других удаленных органах могут быть ничуть не менее реальными. Некоторые люди с фантомными ощущениями в удаленном мочевом пузыре жаловались, что часто возникает чувство его переполнения и даже мочеиспускания. У людей с фантомными ощущениями в удаленной прямой кишке возникает весьма реальное ощущение, будто они “выпускают газы или даже испражняются”2.

Наиболее часто происходит утрата одного или нескольких пальцев на руках и ногах, поэтому и фантомные ощущения в ампутированных пальцах — самый распространенный из всех видов. Например, журнал “Бритиш медикал джорнэл” сообщал о том, как один моряк, случайно отрезавший себе указательный палец на правой руке, в течение нескольких десятилетий страдал от фантомных ощущений в потерянном пальце. Ему все время казалось, что этот палец неестественно вытянут, как это действительно было в тот момент, когда палец был случайно отрезан. Всякий раз, когда этот моряк подносил правую руку к лицу — чтобы дотронуться до носа или во время еды, — он боялся, что ампутированный палец может ткнуть его в глаз. Хотя моряк понимал, что это невозможно, фантомные ощущения в отсутствующем пальце были непреодолимы.[164]

ИСКЛЮЧЕНИЯ

Хотя утрата отдельных органов тела, как правило, всегда приводит к появлению фантомных ощущений, бывают и исключения. У некоторых людей, потерявших какие-то части тела во младенчестве или раннем детстве, фантомные ощущения в утраченных органах обычно не возникают. Точно так же не возникают фантомные ощущения в потерянных пальцах у больных проказой. В отличие от потери пальцев в результате несчастного случая или ампутации, потеря пальцев в результате заболевания проказой происходит постепенно и растягивается на десять лет, а то и на более длительный срок. Полной утрате пальца предшествует постепенная дегенерация нервных окончаний и полная потеря чувствительности в частях тела, пораженных заболеванием. Проказа протекает безболезненно, и отмирающие части тела могут быть серьезно травмированы и инфицированы без особых болезненных ощущений. Сильно пораженные части тела иногда приходится удалять. Но сразу после хирургической операции на культях или после ампутации рук или ног иногда происходят поразительные явления. Даже если пораженные проказой пальцы полностью утратили чувствительность еще двадцать или тридцать лет назад, причем без появления каких-либо фантомных ощущений, сразу после операции в ампутированных пальцах внезапно появляются чрезвычайно сильные фантомные ощущения![165]

Одна из ранних гипотез по поводу фантомных ощущений в утраченных органах объясняла это явление наличием своеобразной памяти. На этом основании предполагалось, что фантомные ощущения не могут появиться у людей, которые родились уже без какой-либо конечности — например, вследствие приёма матерью некоторых тератогенных препаратов, таких, как талидомид, ныне запрещенный транквилизатор. Хотя большинство людей с врожденным отсутствием конечностей, видимо, не страдают от фантомных ощущений, примерно у 10–20 % фантомные ощущения в отсутствующей конечности все-таки появляются.[166] У некоторых людей, рожденных без рук, появляются фантомные ощущения в пальцах, которые они даже могут мысленно сгибать. У других людей, появившихся на свет с укороченными руками, появляется фантомное ощущение рук нормальной длины. Например, один мужчина, у которого практически отсутствовало предплечье правой руки и кисть начиналась от самого локтя, субъективно ощущал, что правая рука у него такая же, как и нормальная, левая.[167] В отличие от фантомных ощущений в ампутированных конечностях, фантомные ощущения в конечностях, отсутствующих от рождения, в подавляющем большинстве случаев не сопровождаются чувством боли.[168]

ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В СОХРАНИВШИХСЯ ОРГАНАХ

Фантомные ощущения могут возникать и в тех случаях, когда теряется чувствительность конечности, а не сама конечность. У мотоциклистов в результате некоторых аварий (например, когда при падении на дорожное полотно плечо выворачивается вперед) происходит отрыв нервов руки от спинного мозга — так называемый разрыв плечевого сплетения. В подобных случаях появляются фантомные ощущения в поврежденной руке. Они обычно концентрируются на месте ставшей бесполезной настоящей руки и отождествляются с ней. Когда пострадавший закрывает глаза, фантомно ощущаемая рука может отделяться от руки из плоти и крови и существовать независимо от нее. Хотя настоящая рука никак не может реагировать на нервные импульсы, в фантомно ощущаемой руке часто возникают мучительные боли. Иногда даже прибегают к ампутации руки, потерявшей чувствительность, пытаясь таким образом избавить пациента от страданий. Но, к сожалению, фантомные ощущения руки и боли обычно остаются.[169]

Фантомные ощущения также часто появляются при параличе нижних конечностей вследствие перелома позвоночника. Такие больные частично парализованы и не чувствуют или не могут управлять всеми органами тела, расположенными ниже места перелома. Тем не менее у них часто появляются фантомные ощущения в ногах и во всех органах, расположенных ниже перелома, в том числе в гениталиях.

При параличе фантомно ощущаемые органы обычно двигаются в координации с телом, особенно в тех случаях, когда у больного открыты глаза. Однако некоторые больные жалуются, что не могут удержать фантомно ощущаемые конечности в неподвижном состоянии. Например, фантомные ноги могут непрерывно совершать какие-то вращательные движения даже тогда, когда тело больного неподвижно лежит на кровати.[170]

Фантомные ощущения могут возникать не только при тяжелых поражениях соответствующих нервных окончаний, но и после анестезии. Подобное явление часто встречается в хирургической ортопедии. У многих пациентов после местной анестезии позвоночника возникают фантомные ощущения в ногах, причем частота таких случаев зависит от того, в каком месте позвоночника проводится анестезия. По данным одного исследования, у 10 % пациентов, которым была сделана эпидуральная анестезия, возникли фантомные ощущения. В то же время при подпаутинной анестезии доля тех, у кого появились фантомные ощущения, составила 55 %.[171] У таких пациентов, когда они лежат на спине, создается иллюзия, что их фантомно ощущаемые ноги в слегка согнутом положении располагаются в воздухе над настоящими.

Точно так же анестезия нервных окончаний, идущих к плечевому сплетению, вызывает фантомные ощущения в руках. Причем они возникают даже чаще, чем при анестезии нервных окончаний ног: фантомные ощущения в руках после анестезии появляются у 90 % пациентов.[172] В одном экспериментальном исследовании пациентов, которым была назначена хирургическая операция на предплечье или кисти, попросили непрерывно комментировать ощущения в руке после анестезии и сообщать о положении больной руки, показывая его здоровой рукой. Примерно через 20–40 минут после инъекции у пациентов появлялись фантомные ощущения:

“Лежа с закрытыми глазами, испытуемый сообщал, что четко ощущает положение больной руки в пространстве. Используя здоровую руку, он обычно показывал, что больная рука вначале лежит вдоль тела, а затем сгибается в локтевом суставе или находится над животом или грудной клеткой. В действительности его больная рука все время неподвижно лежала вдоль тела. Иногда экспериментатор медленно передвигал больную руку пациента таким образом, чтобы предплечье и кисть оказались около головы больного. Когда испытуемый открывал глаза, то поражался, насколько реальное положение больной руки отличалось от положения фантомно ощущаемой руки. Реальность фантомно ощущаемой руки не вызывала у испытуемых ни малейших сомнений. (…) Некоторые из них никак не могли поверить, что в действительности их рука поднята к голове, и с большим сомнением смотрели то на нее, то на место, где располагалась фантомно ощущаемая рука”.[173]

Когда пациенты смотрели на больную руку и осознавали несоответствие ее положения положению фантомно ощущаемой руки, в большинстве случаев последняя быстро перемещалась в сторону реальной руки и сливалась с ней. Но когда пациенты вновь закрывали глаза, фантомно ощущаемая конечность вскоре возвращалась в прежнее положение. У некоторых пациентов при особенно интенсивной анестезии фантомно ощущаемая рука не сливалась с реальной даже после того, как они открывали глаза: “…фантомно ощущаемая рука возвращалась в прежнее положение, хотя испытуемым постоянно напоминали о том, что они должны постоянно смотреть на реальную руку и концентрировать на ней все свое внимание”.[174]

Большинство пациентов, у которых после анестезии появлялось фантомное ощущение больной руки, обнаруживали, что могут свободно шевелить фантомной рукой — сгибать, вытягивать ее, двигать воображаемыми пальцами. После того как действие анестезии заканчивалось, фантомные ощущения ослабевали и к конечности возвращалась способность совершать реальные действия.[175]

Фантомное ощущение руки можно экспериментально вызвать с помощью манжеты, которая используется в медицинских приборах для измерения кровяного давления и закрепляется на плече. В том случае если надутую манжету оставить на плече достаточно длительное время, рука теряет чувствительность. Если испытуемый не имеет возможности видеть эту руку, примерно через 30–40 минут большинство ощущает ее в другом положении по сравнению с положением реальной руки. Фантомно ощущаемая рука исчезает, как только снимается манжета и возвращается чувствительность реальной руки.[176]

ОЖИВЛЕНИЕ ИСКУССТВЕННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

Подобно тому как при тяжелом поражении нервных окончаний или при использовании анестезии происходит разделение и последующее слияние фантомно ощущаемых конечностей с реальными, может происходить и слияние фантомно ощущаемых конечностей с искусственными. Фантомные ощущения утраченных конечностей играют очень важную роль в процессе привыкания людей к механическим устройствам, заменяющим утраченные конечности, то есть к протезам.

Один исследователь так охарактеризовал их роль: “Фантомные ощущения играют ведущую роль при управлении протезом. Вначале ничем не связанные фантомная и искусственная конечности начинают двигаться вместе, достигая координации в пространстве, и безжизненный придаток оживляется фантомным ощущением утраченной конечности”.[177] По образному выражению другого исследователя, “фантомное ощущение обычно подходит к протезу, как рука — к перчатке”.[178]

У тех пострадавших, кто не пользуется протезами, отмечается тенденция к ослаблению фантомных ощущений. В свою очередь, использование протезов противодействует этому процессу и даже может привести к нарастанию интенсивности прежде ослабевавших фантомных ощущений. Приведем пример из практики Вира Митчелла, хирурга времен Гражданской войны в США, который первым ввел в медицинскую литературу термин “фантомные ощущения”:

“Примерно в трети случаев ампутации ног и в половине случаев ампутации рук пациент утверждает, что ампутированная рука или нога ощущаются расположенными ближе к телу, чем сохранившаяся конечность. (…) Иногда они продолжают приближаться к туловищу до тех пор, пока не касаются культи или не занимают положение отсутствующей конечности, несмотря на то что лишены материальной оболочки. (…) Итак, можно предположить, что, если для улучшения двигательной способности заменить утерянную конечность на искусственный протез, который изначально не обладает чувствительностью, наше воображение рано или поздно отождествит утерянные руку или ногу с этим механическим устройством. Такие случаи описаны двумя наблюдательными и проницательными людьми, потерявшими ногу. Один из них, который в силу своей профессии ежегодно имеет дело с сотнями пострадавших, уверяет меня в том, что его личные ощущения являются общими для всех. Сам он лишился ноги в возрасте одиннадцати лет и помнит, что фантомно ощущаемая конечность постепенно удлинялась и в конце концов достигла колена. Когда он начал пользоваться протезом, рост фантомно ощущаемой ноги возобновился, и иногда она достигает нормальных размеров. В настоящее время он практически не вспоминает, что на самом деле у него сохранилась только часть ноги, — если только не заговорит на эту тему или не станет думать о культе и утраченной настоящей ноге”.[179]

Люди, которые вместо ампутированной конечности носят протез, обычно снимают его перед сном, и тогда фантомные боли в несуществующих конечностях становятся очень сильными. Уильям Уорнер, американский ветеран, который потерял правую ногу выше колена во время боев в Италии в 1944 г., описывает эту ситуацию следующим образом:

“Иногда я с таким трудом переношу эти боли, что даже не могу спать. Я поговорил с несколькими докторами, но они не смогли мне помочь. Иногда ночью я встаю с постели, надеваю протез и хожу по дому. Это немного помогает унять боль. Но как только я снимаю протез, все начинается сначала”.

Похожий случай описал Оливер Сакс. Один пострадавший четко разделял свои фантомные ощущения на “хорошие”, которые оживляли его протез и помогали ходить, и “плохие”, которые по ночам после снятия протеза причиняли боль. Сакс так комментирует этот случай: “Идет ли речь об этом пациенте или о каком-то другом, разве не самое важное — убрать «плохие» (пассивные, патологические) фантомные ощущения, если они существуют, и сохранить при этом «хорошие» (…), то есть живые и активные?”[180]

ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В ФОЛЬКЛОРЕ

Ампутация конечностей практикуется на протяжении тысячелетий. Отпечатки ладоней с ампутированными пальцами, сделанные около 36 тысяч лет назад, были найдены в пещерах на территории Франции и Испании. На территории Египта были обнаружены мумии с протезами рук.[181] С незапамятных времен люди теряли части тела в результате несчастных случаев или в сражениях. Кроме того, ампутации применялись в качестве наказания. В древнееврейском кодексе законов можно прочесть: “Око за око, зуб за зуб, рука за руку, нога за ногу”.[182] Ампутация практиковалась и в исламских странах как наказание за воровство: у вора отсекали правую руку. Таким образом, фантомные ощущения утраченных органов и фантомные боли в них ни в коем случае нельзя назвать новым явлением. Об этом феномене было известно с древнейших времен, и предания о нем передавались из поколения в поколение.

Чувствительность к перемене погоды, необыкновенно развитая у людей с ампутированными конечностями, вошла в легенду, а фольклорные предания подчеркивают и преувеличивают эти факты. “На перемену погоды указывают непроизвольные движения отсутствующих пальцев на руках и ногах, а многие такие люди безошибочно предсказывают восточный ветер”.[183] Относительно несложно было бы опытным путем проверить точность таких предсказаний погоды, а также выяснить, можно ли исчерпывающе объяснить это явление изменением температуры, влажности, атмосферного давления и других непосредственно измеряемых физических величин.

Другие особенности, упоминающиеся в фольклорных преданиях, труднее проверить, но от этого они не становятся менее впечатляющими. Во многих мифах встречается мотив, явно восходящий к единому древнему поверью. Отсеченные от тела части сохраняют с ним связь за счет какого-то неизвестного взаимодействия на расстоянии. Я впервые столкнулся с подобным поверьем, когда жил в Малайзии. Как-то раз, будучи в одной малайской деревушке, я принялся стричь ногти, а обрезки бросал в ближайшие кусты. Когда хозяева дома, где я остановился, увидели это, они пришли в ужас и объяснили мне, что недоброжелатели могут подобрать эти части моего тела и причинить мне вред с помощью колдовства. Мои хозяева очень удивились, что мне неизвестна такая элементарная вещь, как возможность причинить вред всему организму посредством определенных манипуляций с его частицей.

Впоследствии я узнал, что подобные поверья широко распространены и являются одним из основных принципов симпатической магии. Антрополог Джеймс Фрезер сформулировал этот принцип следующим образом: “…вещи, которые раз пришли во взаимодействие друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии после прекращения прямого контакта”.[184] Одна из самых загадочных сторон квантовой теории заключается в том, что принцип нелокальности — как он выражен в парадоксе Эйнштейна, Подольского и Розена и в теореме Белла — проявляется во многом так же, только применительно к физическим процессам на уровне субатомных частиц.

По поводу фантомно ощущаемых конечностей существует поверье, что дух потерянной конечности продолжает воздействовать на человека, которому она когда-то принадлежала. Читатели журнала “Ветеранз оф форин уорз” сообщили мне ряд историй, свидетельствующих, что это поверье существует до сих пор и имеет довольно широкое распространение. Уильям Креддок написал мне, как впервые услышал о нем от своего отца, который работал кочегаром в котельной и техником в больнице г. Джексонвилла (Иллинойс):

“В 40-е гг. по пути из школы домой я обычно останавливался в котельной. Однажды, когда я вошел, отец завернул в кусок материи что-то лежавшее на верстаке и попытался спрятать. Мне удалось заметить, что на тряпке были пятна крови, а когда я поинтересовался у отца, что это было, он ответил, что это меня не касается. Позднее он объяснил, что прятал ампутированную конечность, чтобы никто не смог использовать ее каким-то противоестественным образом. Еще он добавил, что знает человека, который очень страдал от болей в ампутированной руке, поэтому в конце концов эту руку решили выкопать и выпрямить на ней пальцы. Тогда боли прекратились”.

А вот рассказ о человеке, который хранил свой ампутированный палец в склянке:

“Несколько лет этот человек жил совершенно спокойно. Потом он вновь посетил врача, который некогда ампутировал палец, и пожаловался, что в отсутствующем пальце ощущается страшный холод. Врач поинтересовался, где хранится склянка с ампутированным пальцем. Пациент ответил, что склянка хранится там же, где всегда, — дома у его матери, в теплом подвале. Врач посоветовал ему навестить мать и все же проверить, как содержится склянка. Мать сперва отказывалась спускаться в подвал, но потом согласилась и обнаружила, что окно, в нескольких дюймах от которого находилась склянка с пальцем, оказалось разбитым. Как только склянку с пальцем согрели, фантомные боли в ампутированном пальце тут же прекратились”.

Американский психолог Уильям Джемс в 80-е гг. XIX в. провел опрос 200 человек, у которых были ампутированы конечности, и обнаружил, что подобные поверья имели “очень широкое распространение”.[185] Позднее некоторые психиатры попытались объяснить фантомные боли в ампутированных конечностях “фантазиями”, основанными на этих поверьях. В литературе описан случай, когда 14-летний мальчик мучительно страдал от жжения в ампутированной ноге. Его психиатр выяснил, что годом раньше один из учителей обсуждал в классе операции по ампутации конечностей, а попутно рассказал ученикам историю о человеке, страдавшем фантомным ощущением жжения в ампутированной ноге. По словам учителя, ногу эксгумировали, пытаясь определить источник боли, и обнаружили, что в ней поселились муравьи. Боли у пациента прекратились, как только ампутированную конечность очистили от муравьев и захоронили надлежащим образом. Под влиянием этой истории мальчик поверил в то, что причиной фантомного жжения может стать кремация ампутированной ноги.[186]

Еще один случай из области психиатрии связан с молодой женщиной, которая в возрасте шестнадцати лет в результате автокатастрофы потеряла обе ноги. Позднее она стала страдать фантомными болями в ампутированных конечностях, и эти боли также напоминали сильное жжение. Под гипнозом пациентка вспомнила, как во время операции просила хирурга о том, чтобы ее ампутированные ноги не кремировали, а просто закопали: ей казалось, что так будет лучше. Но хирург не обратил внимания на ее просьбу. Так же под гипнозом психиатр внушил женщине, что, несмотря на кремацию ампутированных ног, в духовном смысле они все равно сохранились, хотя физически отсутствуют. “Она сообщила об улучшении своего самочувствия и, как мне кажется, поверила, что ампутированные ноги символически вернулись к ней”. Фантомные боли в утраченных конечностях у этой пациентки полностью прекратились.[187] Это один из тех редких случаев исцеления от фантомных болевых ощущений, которые мне удалось отыскать в медицинской литературе.

Похожие поверья и по сей день широко распространены в России и, вероятно, во многих других странах лира. Разумеется, Скептики решительно заявят, что все это — просто суеверия, не имеющие под собой никакой научной основы. Но почему Скептики так уверены в своей правоте, если в этой области до сих пор не проводилось никаких экспериментальных исследований? Не собираясь лично исследовать влияние утраченных частей тела на фантомные боли, я, однако, не считаю, что этот вопрос не заслуживает эмпирического изучения.

Провести соответствующие эксперименты не так сложно, если исследователь будет работать в сотрудничестве с пациентами и персоналом какой-нибудь больницы, где, как правило, все ампутированные части тела сжигают без согласования с пациентами. В ходе эксперимента ампутированные органы нужно случайным образом разделить на три группы. Ампутированные части тела из первой, самой многочисленной группы следует кремировать в обычном порядке, части тела из второй группы следует захоронить в естественном положении, и, наконец, части тела из третьей группы следует захоронить в деформированном виде. Эту работу следует проводить в режиме “двойного слепого контроля” — ни врачи, ни пациенты не должны знать, чьи именно органы были захоронены или кремированы. В дальнейшем потребуется периодически проводить опрос пациентов, расспрашивая их о характере фантомных ощущений, если таковые появятся. Если статистически значимые различия выявлены не будут, гипотезу Скептиков можно считать доказанной. Если же будут обнаружены различия в ощущениях тех, чьи ампутированные органы были кремированы, и тех, чьи утраченные органы были захоронены, или проявится зависимость характера фантомных ощущений от положения ампутированной части тела при захоронении, старинные фольклорные предания получат научное подтверждение. В этом случае нужно будет пересмотреть методы лечения больных с фантомными ощущениями боли в утраченных органах и в любом случае советоваться с больными по поводу того, как поступить с их ампутированными конечностями.

ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЯХ И ПЕРЕЖИВАНИЕ ВЫХОДА ИЗ ТЕЛЕСНОЙ ОБОЛОЧКИ

Как фантомные ощущения в утраченных органах соотносятся с ощущением выхода за пределы тела? Переживая выход из телесной оболочки, люди обнаруживают себя вне собственного физического тела, при этом предполагая или даже ясно ощущая, что нематериальное, фантомное тело остается при них.[188] К примеру, именно так запомнил свои ощущения человек, который после несчастного случая оказался на операционном столе под наркозом. Потеря сознания в результате наркоза оказалась кратковременной, а дальнейшее сам пациент описывает так:

“Я видел себя — вернее, свое физическое тело — лежащим в операционной. Свободно паря и глядя сверху вниз, я видел свое физическое тело, которое лежало на операционном столе, видел на нем рану с правой стороны, которой занимался хирург. Я даже мог разглядеть хирургические инструменты, многие из которых были мне неизвестны. Все это я видел очень ясно и подробно. Я не видел смысла в том, что делали врачи, и даже услышал свой голос, когда крикнул им: "Прекратите!"”.[189]

Некоторые люди даже способны произвольно покидать свою физическую оболочку и перемещаться в пространстве. Когда подобный опыт заканчивается, они возвращаются в физическое тело, и фантомное тело вновь сливается с физическим. Один из специалистов по этой практике, Роберт Монро,[190] в своем учебном центре в штате Виргиния (США) даже проводит семинары, помогая развить такую способность и обучая технике выхода за пределы физического тела. Вот как он описывает этот феномен:

“…внетелесное переживание (ВТП) представляет собой такое состояние, когда человек оказывается вне своего материального тела в полном сознании и сохраняет способность воспринимать и действовать так, как если бы оставался в физическом мире, — за несколькими исключениями. Он может перемещаться в пространстве (и времени?) — как медленно, так и со скоростью, явно превышающей скорость света. Он может наблюдать за происходящим вокруг, участвовать в различных событиях и принимать осознанные решения, основанные на том, что он видит и делает. Он способен проникать сквозь физическую материю: стены, стальные листы, бетон, землю, океанские воды, воздух. Он может без малейших усилий и всякого риска войти даже в атомный реактор. Такой человек способен оказаться в соседней комнате, не утруждая себя открыванием дверей. Он может навестить своего приятеля, живущего в трех сотнях миль, либо, если вздумается, исследовать Луну, Солнечную систему и всю галактику”.[191]

Подобный опыт люди нередко переживают на пороге смерти. Вот как описывает свои ощущения 17-летний подросток, который чуть не утонул, купаясь в озере:

“То погружаясь под воду, то выныривая на поверхность, я вдруг почувствовал, что мое “я” вышло за пределы тела. Я был неподвижен и одновременно видел свое собственное тело, которое барахталось в воде в трех-четырех футах от меня, то выныривая, то с головой погружаясь под воду. Тело виделось мне со спины и немного справа. Даже тогда, когда я находился за пределами тела, у меня все-таки сохранялось ощущение некоей материальной оболочки. В то же время я чувствовал себя невесомым, легче перышка”.[192]

Переживания такого рода известны практически во всех традиционных культурах. Да и в современном индустриальном обществе это явление не исчезло и встречается не так уж редко. Периодические опросы общественного мнения показывают, что, по различным данным, 10–20 % опрошенных вспоминают по крайней мере один пережитый ими случай выхода за пределы телесной оболочки.[193]

Подобное ощущение каждый из нас испытывает во сне: нам кажется, что мы отправляемся в дальнее путешествие, хотя физическое тело в это время лежит в постели. Во время сна у нас появляется второе тело — “тело сновидения”. Мы не можем ощущать его постоянно — точно так же, как не можем постоянно ощущать свое физическое тело, — но потенциально оно существует. Во сне мы занимаем определенное положение в пространстве, смотрим с определенной точки зрения, можем ориентироваться, двигаться, видеть, слышать, разговаривать. Иногда появляются особенно яркие физические ощущения — к примеру, когда во сне мы летаем или переживаем эротические сцены.

Некоторые люди видят так называемые “осознанные сновидения” — сны, в которых они понимают, что спят. В таких снах действует то же самое “тело сновидения”, но человек может выбирать, куда ему направиться, и способен до некоторой степени контролировать свои ощущения. Осознанные сновидения очень близки к переживанию выхода из физического тела. Разница лишь в том, что в первом случае человек покидает физическое тело в состоянии сна, а во втором — в состоянии бодрствования.[194]

В эзотерической литературе путешествия в осознанных сновидениях и переживания выхода за пределы физического тела принято называть “астральными путешествиями”, а тело, которое при этом действует, — “астральным”, или “тонким” телом. Но эта терминология привычна лишь немногим, поэтому в дальнейшем я буду называть такое тело просто “нематериальным”.

Сходство между нематериальным телом и фантомно ощущаемыми конечностями просто поражает. Во-первых, нематериальное тело субъективно кажется вполне реальным — так же, как и фантомно ощущаемые конечности, — даже в том случае, если человек, переживающий внетелесный опыт, четко осознает, что находится вне своего физического тела. Во-вторых, нематериальное тело может отделяться от физического тела, а затем вновь сливаться с ним в одно целое. Точно так же при параличе и после анестезии нервных окончаний фантомно ощущаемые конечности могут разделяться с физическими, а затем вновь сливаться с ними. В-третьих, существуют промежуточные случаи — к примеру, в первые минуты после травмы позвоночника. “Сразу после несчастного случая фантомно ощущаемое тело может отделиться от физического тела. Например, человек может чувствовать, что его ноги подняты выше грудной клетки или даже выше головы, хотя видит, что на самом деле они вытянуты на дороге”.[195]

Невропатолог Рональд Мелзак, много лет изучавший фантомные ощущения, пришел к следующему выводу: “Очевидно, что ощущение тела может сохраняться и тогда, когда физическое тело вообще отсутствует. Для того чтобы ощущать тело, не нужно самого тела”.[196] Но так ли это в действительности, могут сказать лишь те, кто сам пережил опыт выхода из тела.

ТЕОРИЯ ФАНТОМНЫХ ОЩУЩЕНИЙ

Что все это означает? Ответ прежде всего зависит от мировоззрения конкретного человека. Некоторые воспринимают нематериальное тело как проявление души. Обычно оно оживляет физическое тело, но способно и действовать самостоятельно. Фантомно ощущаемые конечности при этом тоже воспринимаются как проявления души. Они существуют в области психической, а не материальной реальности. Вероятно, такое понимание фантомных ощущений преобладает во всех традиционных культурах. Знаменитый адмирал Нельсон, в 1797 г. потеряв руку во время морского сражения, любил повторять, что для него фантомное ощущение утраченной руки стало лучшим доказательством существования души.

До сих пор такого понимания фантомных ощущений придерживаются большинство экстрасенсов. Многие из них утверждают, что способны видеть “ауру” утраченных органов.[197] В эзотерических кругах фантомно ощущаемые конечности считаются частью “тонкого”, “астрального”, или “эфирного” тела.

С точки зрения ограниченного разума, напротив, фантомные ощущения утраченных органов и нематериальное тело рассматриваются как иллюзии, которые создаются внутри нервной системы. Фантомные конечности располагаются не там, где ощущает их пациент, а внутри головного мозга. Для убежденного материалиста механистическая теория мозга не требует доказательств. Практическая медицина все еще остается под влиянием таких воззрений, и потому врачи в больницах внушают пациентам с ампутированными конечностями официальную точку зрения, согласно которой все процессы, вызывающие появление фантомных ощущений в утерянных конечностях, происходят в головном мозге.

Однако точная локализация фантомных ощущений точно не определена. Сначала была принята гипотеза, в соответствии с которой фантомное ощущение ампутированных конечностей и фантомные боли в них появляются за счет генерации нервных импульсов в культях — прежде всего в разрастающихся в месте ампутации нервных узлах, называемых невромами. Эти импульсы по позвоночному столбу попадают в кору головного мозга, где, как предполагалось, в сенсорно-моторной области генерируются ощущения, порождающие иллюзию отсутствующей конечности. Эта теория неоднократно проверялась, и в соответствии с ней предпринимались попытки ослабить фантомные боли в ампутированных конечностях путем хирургического рассечения нервных волокон, идущих от невром, — выше невром, в самих невромах или в области позвоночного столба. Хотя после операции наступало временное облегчение, позже вновь возникали фантомные ощущения, а боли возобновлялись. Более того, гипотеза, связывающая появление фантомных ощущений с культей, не может объяснить, почему пациенты с врожденным отсутствием конечностей также испытывают фантомные ощущения, хотя их нервные окончания никогда не были травмированы.

Следующая гипотеза переместила область, где зарождаются фантомные ощущения, с невромы в позвоночный столб. Предполагалось, что фантомные ощущения появляются вследствие чрезмерной активности тех нервных клеток внутри позвоночника, которые из-за ампутации конечностей утратили нормальную связь с телом. Чтобы исключить подобные эффекты, пытались перерезать различные нервные волокна внутри позвоночного столба, но фантомные ощущения — в том числе и боли — вскоре возвращались. Кроме того, в эту гипотезу не укладываются фантомные ощущения при параличе, когда позвоночник был травмирован гораздо выше отнявшихся конечностей — например, в области шеи. Некоторые такие пациенты ощущают мучительные фантомные боли в ногах и паху, хотя спинномозговые нервные клетки, посылающие в головной мозг соответствующие нервные импульсы, берут начало гораздо ниже места перелома. Таким образом, никакие нервные импульсы из этих клеток не могли бы пройти выше места перелома.[198]

В соответствии со следующей гипотезой, источник фантомного ощущения ампутированных конечностей сдвинулся еще выше, в головной мозг. У некоторых пациентов были хирургически удалены те области таламуса и коры головного мозга, которые получают нервные импульсы от утраченной конечности. Но даже такие радикальные хирургические методы не могли избавить от фантомных болей. Несмотря на то что были иссечены соответствующие участки сенсорно-моторной области коры головного мозга, боль, как правило, возвращалась, и фантомные ощущения в ампутированной конечности сохранялись.[199]

Современные версии той же гипотезы сдвигают зону зарождения фантомных ощущений еще глубже — в мозговую ткань. Одно из предположений состоит в том, что появление фантомных ощущений зависит от способа образования новых нервных связей в головном мозгу, по-новому выстраивающих “топографию” тех областей, которые ранее получали нервные импульсы от ампутированных органов.[200] Но на создание новых нервных связей требуются недели, а то и месяцы, в то время как фантомные ощущения могут появиться немедленно — как, например, это происходит при анестезии. Учитывая это несоответствие, другая подобная гипотеза провозглашает основной причиной фантомных ощущений быструю “актуализацию латентных цепей” в обширных областях головного мозга.[201] Следующая гипотеза состоит в том, что изображение тела генерируется в различных частях головного мозга сложной сетью нервов, которая называется нейроматрицей. Нейроматрица “генерирует образы, обрабатывает протекающую через нее информацию и в конце концов генерирует образ, который и воспринимается как целое тело”.[202] Эта нейроматрица напрямую соединена с различными органами. Хотя со временем она может изменяться, предполагается, что она существует с рождения, — таким образом учитывается и то обстоятельство, что люди, появившиеся на свет без какой-либо конечности, тоже могут страдать от фантомных ощущений отсутствующих конечностей. Упомянутая матрица занимает в головном мозге столько места, что ее выход из строя “означал бы разрушение всего головного мозга”.[203]

На этой стадии теория появления фантомных ощущений за счет процессов, протекающих в головном мозге, становится практически неуязвимой. Если удаление любого отдельного участка головного мозга не помогает избавиться от фантомных ощущений, это всего лишь означает, что они генерируются другими областями. Можно бесконечно рассуждать о “параллельных”, “резервных” или “латентных” системах — точно так же, как до Коперника любое астрономическое явление, не укладывающееся в сложившуюся теорию, можно было объяснить, добавив к предполагаемым орбитам планет эпициклы. Неуязвимая теория привлекательна для фундаменталистов от науки, но для самой науки она вредна.

С целью выяснения природы фантомных ощущений в ампутированных конечностях проводились многочисленные медицинские исследования, призванные обосновать такие концепции, как “схема, обусловленная положением тела”, “схема тела” или “образ тела”. Эти термины были введены в начале XX в. как теоретическая основа для объяснения результатов клинических наблюдений, но значение терминологии так и осталось весьма неопределенным. При критическом анализе теории “схемы тела” два выдающихся немецких невропатолога пришли к следующему заключению:

“Единой и четко определенной теории "схемы тела" пока не существует. Идеи различных авторов сильно отличаются друг от друга, основываются на неодинаковых предпосылках и служат для объяснения совершенно разных клинических явлений. Более того, действительно оригинальные открытия в этой области весьма немногочисленны, да и они остаются непонятыми или понимаются превратно. (…) Как только была создана эта теория, множество различных патологий было отнесено на счет “нарушений в схеме тела”. Затем эти патологии использовались для доказательства верности всей теоретической концепции. Это классический случай использования аргумента, основанного на выводе из положения, которое само по себе требует доказательства. Одна гипотеза служит доказательством другой — и обратно. Экспериментальные исследования для объективной проверки теоретических предположений проводились чрезвычайно редко”.[204]

Особая концепция “схемы тела” сложилась у фрейдистов. Эта схема существует в “сенсорно-церебральном пространстве-времени” и включает в себя “ментальную проекцию "эго"”.[205] Фантомные ощущения создаются подсознанием в результате “нарциссического желания сохранить целостность тела перед лицом реальной потери одного из органов или отвержения символической кастрации одного из органов тела”.[206] Такие теории лишь порождают все более и более громоздкую терминологию, но ни о природе “образа тела”, ни о сущности бессознательного не сообщают абсолютно ничего нового.

ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ И ПОЛЯ

Все общепринятые научные теории создаются на основе концепции ограниченного разума: “схемы тела”, образы тела, фантомные ощущения существуют исключительно внутри головного мозга, как бы живо и непосредственно мы их ни воспринимали. Однако если допустить, что разум может находиться как внутри, так и вне тела, необходимость ограничивать образ тела головным мозгом или даже нервной тканью отпадает. В частности, фантомное ощущение утраченной конечности может локализоваться не в головном мозге, а там, где оно непосредственно чувствуется, — за пределами культи, на месте отсутствующей конечности.

Концепция безграничного разума близка древней идее души, заполняющей и оживляющей тело. Мне представляется, что в наши дни более плодотворно интерпретировать эту идею с точки зрения полей. Тело самоорганизуется и заполняется полями. Морфогенетические поля — точно так же, как электромагнитное, гравитационное и квантовое, — определяют его развитие и поддерживают его форму. А поведенческое, ментальное и социальное поля определяют его поведение и умственную деятельность. В соответствии с гипотезой формообразующей причинности, морфогенетическое, поведенческое, ментальное и социальное поля — это разновидности единого морфического поля, в котором хранится как информация из прошлого отдельного индивида, так и коллективная память бесчисленного множества других людей, живших до него.

Поля фантомных ощущений я предпочитаю рассматривать именно как морфические поля, однако нам предстоит проверить гипотезу более общего плана. В настоящий момент я не буду останавливаться на природе и свойствах морфических полей, определяемых морфическим резонансом. Мы будем проверять саму идею поля, организующего образы в пространстве и времени. По моим предположениям, эти поля локализуются именно там, где располагаются фантомно ощущаемые ампутированные конечности. Они могут распространяться за пределы физического тела, создавая проекции утраченных конечностей за пределами культи.

ПРОСТОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ «КАСАНИЯ» ФАНТОМНОЙ КОНЕЧНОСТЬЮ

Эксперимент, который я предлагаю провести, аналогичен описанному в предыдущей главе, где речь шла о способности ощущать чужой взгляд. Точно так же, как человек может почувствовать определенное воздействие, когда его пристально разглядывают, он может ощутить, когда к нему “прикасаются” фантомной конечностью. Какова бы ни была природа поля, лежащего в основе формирования фантомно ощущаемых конечностей, “касание” должно осуществляться посредством этого поля, которое гипотетически может воздействовать на испытуемого.

Самая простая форма соответствующего эксперимента — следовать той же самой схеме, которая использовалась в опытах при исследовании ощущения пристального взгляда. Испытуемый сидит спиной к человеку с ампутированной рукой, способному ощущать фантомную конечность. Тот в случайной последовательности либо ничего не делает, либо похлопывает испытуемого по плечу фантомной рукой. О начале каждого опыта подается сигнал в виде щелчка, зуммера или любого другого механического сигнала. Затем испытуемый отвечает, ощущал ли он касание. Результат записывается, а испытуемому сообщают, правильным был его ответ или нет. Такая обратная связь дает испытуемым возможность выработать чувствительность к необычному ощущению прикосновения фантомной рукой — разумеется, в случае, если такое ощущение вообще будет возникать.

В исследовании может принять участие и инвалид с ампутированной ногой. В этом случае испытуемый должен будет попытаться почувствовать прикосновение фантомной ноги — своего рода фантомный “пинок”.

РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА

После того как в журнале “Буллетин оф инститьют оф ноуэтик сайенс” появилась моя статья на соответствующую тему, многие инвалиды с ампутированными конечностями стали присылать мне сообщения. Одно из них пришло из города Харлей (штат Нью-Йорк) от Казимира Бернарда. Этот человек потерял правую ногу ниже колена, когда в 1940 г. в составе союзных экспедиционных сил принимал участие в боевых действиях в Норвегии. После войны Бернард работал экспертом по производству электронного оборудования в корпорации IBM. Он заинтересовался физическими исследованиями по проблеме фантомных конечностей и стремился сам провести некоторые эксперименты, чтобы выяснить, действительно ли он может кого-либо коснуться фантомной ногой. По его мнению, такой эксперимент дал бы наилучшие результаты, если бы удалось найти испытуемых с особой чувствительностью.

Бернард обсудил этот вопрос с доктором Александром Имичем, пенсионером-химиком из Нью-Йорка, а тот, в свою очередь, связался с Инго Сванном, также проживавшим в Нью-Йорке. Сванн ранее уже принимал участие в длительной серии довольно успешных парапсихологических экспериментов, проводимых Стэнфордским научно-исследовательским институтом в Калифорнии. Бернард, Имич и Сванн вместе разработали и провели серию опытов, причем Сванн обычно выступал в роли испытуемого, а Имич — экспериментатора, но в некоторых опытах они менялись ролями. В ходе эксперимента испытуемый пытался почувствовать прикосновение фантомно ощущаемой ноги Бернарда. Эксперимент проводился в течение нескольких дней в марте — апреле 1992 г.

Совместная работа была описана Сванном под заголовком “Неофициальный отчет о предварительном эксперименте, исследующем ощущение касания фантомной конечностью”. Я благодарен Инго Сванну, Александру у и Казимиру Бернарду за разрешение процитировать этот отчет. Вот как Сванн описывает ход опытов:

“Г-н Казимир Бернард сидел в таком положении, что мог поднимать или опускать фантомно ощущаемую ногу. Испытуемый (Сванн) в капюшоне, закрывающем его голову и тело до плеч, сидел на стуле прямо перед господином Бернардом в таком положении, что мог свободно опустить правую руку вниз и сделать маховое движение назад и вперед непосредственно сквозь фантомную конечность, если бы она была в этот момент поднята вверх. Испытуемого просили сообщать, когда его рука коснется фантомной конечности. Доктор Имич молча указывал пальцем господину Бернарду, что именно он должен делать — опускать фантомно ощущаемую ногу или поднимать. Сигнал о начале опыта подавался с помощью звонка”.

Генератор случайных чисел не использовался: для сбора действий в каждом конкретном опыте экспериментатор сам составлял последовательность псевдослучайных чисел по ходу эксперимента. В конце опыта исследуемый сообщал, почувствовал он фантомную конечность в предполагаемом месте контакта или нет. Его ответы оценивались как правильные или неправильные. Кроме того, испытуемый в случае неуверенности мог отказаться отвечать. Сванн отказался отвечать в 17 случаях из 175, а Имич — в 11 случаях из 96 опытов. Если испытуемый давал правильный ответ, ему об этом сообщали. Таким образом, испытуемый мог совершенствовать свою способность ощущать контакт с фантомной ногой Бернарда непосредственно в ходе эксперимента. Далее приводятся суммарные результаты эксперимента в том виде, как они представлены в отчете Сванна:

“Сванн: из 158 ответов 89 были правильными (число правильных ответов при случайном угадывании — 79); Имич: из 84 ответов 46 были правильными (число правильных ответов при случайном угадывании — 42)”.

Сванн также изучал воздействие обучения на чувствительность испытуемого, которое часто проявлялось в ходе парапсихологических экспериментов, проводимых Стэнфордским научно-исследовательским институтом. В том, что парапсихологические навыки при обучении улучшаются точно так же, как и любые другие, нет ничего удивительного. Вот что пишет по этому поводу сам Сванн:

“Долгое время разрабатывая эксперименты в Стэнфордском научно-исследовательском институте, мне приходилось изучать и оценивать влияние целенаправленного обучения, которое могло способствовать дальнейшему развитию многих способностей. Было обнаружено, что процесс обучения парапсихологическим навыкам проходит через трудноуловимые, но предсказуемые этапы, которые, как мне кажется, наслаиваются друг на друга, если усиливаются определенными методами. Некоторые особенности целенаправленного обучения хорошо изучены в общих исследованиях процесса обучения, но есть и такие, которые специфичны для обучения именно парапсихологическим навыкам”.

Сванн построил график зависимости суммарного числа правильных ответов от количества опытов. На графике также изображалась линия, показывающая число правильных ответов, которые могли быть даны при случайном угадывании (ил. 11). Когда в роли испытуемого выступал Сванн, воздействие обучения начинало сказываться примерно после 133 опытов. В 25 последних опытах Сванн дал 22 правильных ответа, тогда как при случайном угадывании количество правильных ответов составило бы 12,5. (Я провел статистический анализ полного набора данных, взяв долю правильных ответов в каждой последовательной группе, содержащей по десять опытов, и проанализировав тенденцию методами линейной регрессии. У Сванна выявилась тенденция давать больше правильных ответов в конце испытаний, чем в начале. Другими словами, наблюдалось статистически значимое воздействие обучения с вероятностью р = 0,03.)

100 200

количество опытов

Ил. 11. Суммарное количество опытов, в которых Сванн правильно определял, был ли у него контакт с фантомно ощущаемой ногой Бернарда. Вплоть до 133-го опыта его результат примерно соответствовал случайному. Начиная с этого момента, показанного на рисунке стрелкой, — когда, по его словам, он научился лучше чувствовать контакт с фантомной ногой, — его показатели улучшились. Прямая линия показывает количество правильных ответов при случайном угадывании

Когда в роли испытуемого выступал Имич, его результаты также улучшались по ходу эксперимента, а воздействие обучения стало сказываться после 68-го опыта. Начиная с этого момента в оставшихся 17 опытах он дал 11 правильных ответов, тогда как при случайном угадывании число правильных ответов должно было составить 8,5.

Сванн подчеркивает: “Если оценивать средний результат всех опытов и на этом основании судить об итогах эксперимента, нельзя говорить о заметном успехе”. Но если мы будем оценивать воздействие обучения в процессе эксперимента, особенно со Сванном в роли испытуемого, анализ результатов “показывает, что каким-то навыкам можно научиться и это обучение постепенно усиливает способность определять, происходил ли контакт руки испытуемого с фантомной конечностью”. Когда начало сказываться влияние обучения, Сванн обнаружил, что прикосновение к фантомной конечности вызывает у него неприятное ощущение. До начала эксперимента он не знал, каким будет этот контакт, но после этого открытия Сванну стало гораздо легче точно фиксировать прикосновение своей руки к фантомной ноге, и его результаты сразу стали заметно улучшаться.

Разумеется, Скептики вполне справедливо поинтересуются, нет ли в данном случае более привычного объяснения такому заметному улучшению результатов по ходу эксперимента. Не могло ли случиться так, что испытуемый просто научился сопоставлять правильные ответы со звуками или какими-либо другими едва уловимыми сигналами, которые издавались экспериментатором или Бернардом в том или другом варианте опыта? Вот что по этому поводу говорит сам Сванн:

“Какие-либо зрительные сигналы были полностью исключены ввиду использования капюшона, но никаких надежных средств звукоизоляции не применялось. В том случае, если бы стул Бернарда скрипел, испытуемый мог бы давать правильный ответ, полагая, что скрип связан с движением конечности. Однако в комнате Имича было очень жарко, и поэтому окно все время оставалось открытым. В комнате постоянно слышался шум нью-йоркской улицы, который заглушал все шумы в комнате. Как мне кажется, эксперимент проводился в помещении, которое все-таки было достаточно надежно изолировано от любых возможных сигналов, поскольку в ином случае положительный результат был бы получен гораздо легче и намного быстрее”.

Но вероятность восприятия слабых сигналов нельзя исключить полностью — точно так же, как нельзя исключить возможность влияния на окончательные результаты того факта, что последовательность опытов задавалась экспериментатором, а не выбиралась случайным образом.

Сванн, Имич и Бернард разослали свой предварительный отчет нескольким исследователям в области парапсихологии и медицины, ожидая комментариев. По общему мнению, результаты получились интересные и обнадеживающие, однако дальнейшие эксперименты следовало бы проводить, задавая случайную последовательность каким-либо механическим способом. Необходимо также исключить сигналы, воспринимаемые органами чувств, в частности звуковые. Каким-то образом следует учитывать возможность телепатической связи, при которой испытуемый улавливает концентрацию внимания человека с отсутствующей конечностью именно на этой конечности, а также телепатических сигналов от самого экспериментатора. При наличии телепатической связи правильные ответы связаны с этими сигналами, а не с самим контактом с фантомной конечностью. Кроме того, некоторые исследователи указывают, что в использовании экспериментатора нет никакой необходимости. Человек с ампутированной конечностью мог бы сам использовать случайную последовательность — к примеру, если снабдить его карточками с соответствующими указаниями, расположенными в случайной последовательности. И результаты он мог бы записывать сам.

Я согласен с этими комментариями. Лично я считаю, что вероятность восприятия слабых сигналов будет исключена или по крайней мере сильно уменьшена, если эксперимент будет проводиться в двух соседних комнатах, разделенных стеной (желательно звуконепроницаемой). Если контакт с фантомно ощущаемой конечностью будет регистрироваться даже через стену, подавляющее большинство сигналов, воспринимаемых органами чувств, можно будет исключить.

Скептики всех мастей могли бы потом придумать дополнительные возражения. Вместо призрачных руки или ноги, проходящих сквозь стену и ощущаемых испытуемым, можно было бы дать более привычное физическое объяснение. Вот одна очевидная возможность: через стену могут проникать какие-то звуковые сигналы. Однако это можно проверить, попросив испытуемого вставить беруши. Если дело действительно в звуковых сигналах, беруши должны уменьшить или вообще исключить способность испытуемого чувствовать контакт с фантомной конечностью. Другое возможное объяснение состоит в том, что сигналы могут передаваться какими-то механическими колебаниями, которые воспринимаются всем телом, а не ухом. Это тоже можно проверить, если установить стул испытуемого на многослойный пенопласт или любую другую вибропоглощающую основу. Обоснованные скептические возражения можно было бы проверять одно за другим, пока испытуемые будут сохранять энтузиазм и достаточный интерес к исследованиям.

Для того чтобы проверить возможность телепатической связи, при которой испытуемый дает правильные ответы, реагируя на намерения инвалида, а не на сам контакт с его фантомной конечностью, можно включить в эксперимент еще одну процедуру. Можно проводить не два, а три вида опытов:

Контрольный: фантомно ощущаемая нога находится в состоянии покоя; человек с ампутированной конечностью думает о чем-то постороннем.

Человек с ампутированной конечностью вытягивает фантомную ногу.

Человек с ампутированной конечностью думает о своей фантомно ощущаемой ноге, но не вытягивает ее. При этом он должен хотеть, чтобы испытуемый ощутил контакт.

Такие эксперименты могут показать, действительно ли касание фантомно ощущаемой конечностью воспринимается лучше, чем мысль о ней и внушение предполагаемого контакта.

В своем первоначальном варианте эксперимента я рекомендовал испытуемому оставаться неподвижным и стараться реагировать на прикосновение фантомно ощущаемой конечности инвалида. Однако метод, использованный в эксперименте Бернарда—Имича— Сванна, предполагает определение контакта в активном режиме, и он может оказаться предпочтительным. Метод активных ощущений особенно уместен, если испытуемые обладают опытом в области мануальной терапии или в других видах нетрадиционной медицины. Такие люди могут оказаться более чувствительными к фантомным ощущениям. В настоящее время мануальную терапию практикуют тысячи медицинских сестер — в США она входит во многие программы их подготовки. В ответ на мою просьбу предоставить дополнительную информацию по данной теме доктор Барбара Джойс, руководитель программы подготовки медицинских сестер в колледже Нью-Рошелл (штат Нью-Йорк), написала мне о своем опыте работы с двумя женщинами, у которых были ампутированы ноги. Доктор Джойс пыталась уменьшить боль и чувство дискомфорта в фантомно ощущаемых конечностях пациенток.

“В обоих случаях пациентки сообщили, что мануальная терапия, применяемая в области отсутствующей конечности, уменьшает зуд и боль. В меньшей степени у одной из них и в большей — у другой мне удавалось «почувствовать» фантомную ногу, а когда я, основываясь на этом, сообщала о предполагаемом положении отсутствующей конечности, оно точно совпадало с тем, как ощущали положение своей отсутствующей ноги сами пациентки”.

Вероятно, не только опытные специалисты по мануальной терапии, но и обычные люди будут лучше чувствовать контакт с фантомно ощущаемыми конечностями, если будут пытаться “ощупать” их вместо того, чтобы пассивно ожидать прикосновения. Поэтому я предлагаю принять такой вариант проведения эксперимента, когда испытуемый сам ищет контакт с фантомно ощущаемой конечностью в заранее определенной области пространства, а потом сообщает, почувствовал его или нет. Предварительные опыты, в ходе которых испытуемый пытается определить, какие именно ощущения возникают в момент контакта лично у него, можно проводить, оставив испытуемого в одном помещении с человеком, у которого отсутствуют конечности, — как это и было в эксперименте Бернарда— Имича—Сванна. Затем, когда задача станет более привычной, опыты следует проводить в соседних комнатах, разделенных стеной, на которой должно быть обозначено место, через которое будет проходить фантомная конечность. В некоторых опытах фантомный образ будет там находиться, в других опытах его не будет, а в третьем варианте человек с фантомно ощущаемой конечностью будет только думать о ней, но не тянуться к испытуемому сквозь стену. Последовательность, в соответствии с которой будет выбираться тот или иной вариант опыта, должна определяться стандартной процедурой задания случайной последовательности. Затем испытуемый должен ответить, ощутил он контакт с фантомной конечностью или нет. В случае правильного ответа испытуемому должны об этом сообщать.

НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

Если фантомная конечность действительно будет ощущаться испытуемым после прохождения через барьер, следует использовать барьеры, изготовленные из различных материалов. Сможет ли фантомный образ проходить сквозь металлические барьеры? Сможет ли он проходить сквозь намагниченные материалы? Сможет ли он преодолевать провода, по которым течет ток? И так далее.

Если фантомные образы ощущаются испытуемыми, возможно ли существование обратной связи? Сможет ли человек с ампутированными конечностями ощущать “прикосновение” испытуемого или прохождение его руки сквозь фантомную конечность? Такой эксперимент следует проводить со всеми ограничениями, о которых говорилось выше.

Могут ли животные ощущать контакт с фантомным образом? В предварительных неофициальных испытаниях инвалиды могли бы касаться своих домашних животных фантомно ощущаемыми конечностями. Например, если к спящим кошке, собаке или лошади прикоснуться фантомной рукой, пошевелятся они или нет?

В этой связи могу привести факт, о котором мне сообщил г-н Джордж Баркус из города Токкоа (Джорджия). Его четвероногий друг, комнатный песик, по его словам, “никогда не входит в область, где могла бы находиться моя ампутированная нога; кроме того, он отказывается ложиться в этом месте”.

Следовало бы также провести эксперименты с мелкими животными, особенно чувствительными к присутствию человека и проявляющими в этом случае беспокойство. К примеру, для подобного опыта хорошо подошли бы мышь или таракан. Если через барьер в клетку с этими животными просунуть фантомно ощущаемую руку, вызовет ли это какие-то признаки тревоги? Для тщательного наблюдения за поведением животных можно было бы воспользоваться видеокамерой.

4. Может ли фантомно ощущаемая конечность быть зафиксирована с помощью известных физических методов? Например, может ли фантомный образ оказывать влияние на показания физических приборов? Простейшим способом предварительных испытаний была бы попытка поместить фантомный образ внутрь радиоприемника, телевизора, компьютера или любого другого электронного бытового прибора. Вызовет ли это какие-либо заметные эффекты? Более точные испытания можно было бы провести, помещая фантомный образ внутрь или в непосредственной близости от магнитных и электрических измерительных приборов, счетчика Гейгера, масс-спектрометра, спектрометра для измерения ядерного магнитного резонанса, пузырьковой камеры, используемой для регистрации элементарных частиц, и т. д. Если фантомный образ способен оказывать какое-то воздействие на рабочие характеристики одного из перечисленных приборов, показания этого прибора при наличии и отсутствии фантомного образа должны различаться. Если такое различие будет обнаружено, появится возможность точных лабораторных исследований феномена фантомных конечностей.

5. Возможно ли обнаружение фантомного образа с помощью фотографии Кирлиан, то есть эффекта свечения живых тканей в электрическом поле? В этом методе фотографии используется переменный электрический ток с высоким напряжением, а само изображение формируется за счет электрических разрядов.[207] Такой метод популярен среди сторонников движения нью-эйдж: на фестивалях и выставках этого движения можно “сфотографировать ауру” своей руки. В стоимость такой фотографии обычно включается интерпретация вашего эмоционального состояния. В книгах и статьях об эффекте Кирлиан часто приводится фотография так называемого “фантомного листа”. После того как была удалена часть листа, на фотографии Кирлиан появилось “фантомное” изображение отсутствующей части (ил. 12). Результат впечатляет, и есть вероятность, что таким же образом можно сфотографировать фантомно ощущаемые конечности, пальцы и т. д.

Правда, при использовании этого метода могут возникнуть серьезные проблемы. Не исключено, что феномен “фантомного листа” — всего-навсего результат ошибки. Если оператор сначала кладет лист на фотопластинку, а затем отрезает какую-то его часть, на фотопластинке остается расплывчатое изображение отсутствующей части. Оно может проявиться из-за оставшейся на фотопластинке влаги.[208] “Ауру” на фотографиях Кирлиан имеют даже кусочки влажной фильтровальной бумаги. Если на фотопластинку до начала эксперимента положить фильтровальную бумагу, а затем отрезать от нее какую-то часть, на фотографии появится “фантомное” изображение отсутствующего куска.

Но хотя некоторые фотографии “фантомного листа” были получены именно таким образом, изображения фантомной части появляются и тогда, когда лист режется до того, как кладется на фотопластинку, — правда, не всегда. Данный эффект остается неоднозначным: одни исследователи могут получать подобные изображения весьма часто, а у других они выходят очень редко или не получаются вообще.[209] Уже было предпринято несколько попыток обнаружить этим методом фантомно ощущаемые конечности и пальцы, однако до сих пор ни одна из них не увенчалась успехом.[210] Но, хотя перспективы в этой области исследований не слишком обнадеживают, следовало бы предпринять еще несколько попыток.

Могут ли фантомно ощущаемые конечности оказывать влияние на проращивание семян или рост микроорганизмов? Фантомные образы можно помещать внутрь поддона с проращиваемыми семенами или внутрь чашки Петри с культурами бактерий. Будет ли развитие образцов после контакта с фантомным образом значительно отличаться от развития контрольных образцов? Будут ли мутации у бактерий после контакта с фантомно ощущаемой конечностью происходить иначе, чем у бактерий контрольной группы? Если так, то какое влияние окажет более частый или более длительный контакт по сравнению с контрольным однократным непродолжительным контактом? Возможны и другие варианты таких опытов.

Ил. 12. “Фантомный лист”. Верхняя часть листа была отрезана вдоль линии, показанной на рисунке стрелкой, а затем была сделана фотография по методу Кирлиан. На фотографии появилось неясное изображение отсутствующей части листа (Тельма Мосс. Фотография Кирлиан)

СВЯЗЬ РАЗУМА И ТЕЛА

Эти эксперименты должны прояснить вопрос о том, как связаны наши разум и тело. Выходит ли разум за пределы тела или он ограничивается головным мозгом? Ощущения говорят о том, что он занимает все тело. Например, если я чувствую боль в большом пальце ноги, я ощущаю ее именно там, а не в головном мозгу. Точно так же мое восприятие собственного тела в целом связано именно со всем телом, а не только с головой. Однако, согласно общепринятым воззрениям, все эти субъективные ощущения рождаются внутри головного мозга и являются одним из проявлений его жизнедеятельности. В нормальных условиях отделить ощущение конечности от самой физически существующей конечности весьма сложно. Такое разделение происходит после ампутации, после серьезного повреждения нервных окончаний или при некоторых видах анестезии. В этих случаях появляется возможность отделения фантомной конечности от физической. Каждый согласится, что фантомный образ существует в субъективной реальности. Но что это означает в действительности? Локализуется ли это ощущение только внутри головного мозга или оно связано с расширенными полями, которые заполняют все наше тело и продолжают существовать даже после удаления материальной структуры (как это происходит с магнитным полем вокруг магнита, не исчезающим и после того, как мы удалим железные опилки, позволяющие косвенно наблюдать его)?

Предложенные в этой главе исследования задуманы для того, чтобы выяснить, могут ли “субъективные” фантомные образы ампутированных конечностей оказывать “объективное” воздействие. Если это подтвердится, подобные фантомные образы следует рассматривать как нечто большее, чем отражение процессов, протекающих в головном мозгу. Это явление может быть связано с полями, локализованными именно там, где присутствуют фантомно ощущаемые конечности.

Следующим вопросом будет выяснение природы этих полей. Являются ли они частным видом одного из известных физических полей — таких, как электромагнитное или квантовое? Или же это ментальные поля? Или — морфические поля, обладающие собственной памятью? Или же — и то, и другое, и третье одновременно?

Но прежде всего надо ответить на главный вопрос, поставленный в этой главе. Могут ли фантомно ощущаемые конечности оказывать какое-то воздействие на окружающий мир? Пока это неизвестно.

ВЫВОДЫ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ

Если люди действительно могут ощущать, что кто-то пристально их рассматривает, если фантомно ощущаемые ампутированные конечности действительно могут оказывать заметное воздействие, то основные положения теории ограниченного разума теряют под собой основу. Возможно, разум способен покидать нашу телесную оболочку, проецируясь далеко за пределы тела. Возможно, он наполняет все наше тело, в каком-то смысле оживляя его. Если бы мы смогли в этом убедиться, разум вышел бы из тесной черепной коробки, куда его заперли Декарт и его последователи.

Связь разума, тела и окружающего мира можно было бы увидеть в новом свете. Открылись бы новые обширные области медицинских, психологических и философских исследований. Парапсихология, ныне не признаваемая наукой, нашла бы свое место в ряду научных дисциплин. Фольклорные предания стали бы источником научных знаний. Начало бы складываться новое понимание души. Существующая ныне граница между духом и материей, разумом и телом, субъективным и объективным постепенно стала бы стираться.

С другой стороны, предлагаемые эксперименты могут дать и отрицательный результат. Они могут не подтвердить существования новых видов связей, неизвестных современной физике. Позиция Скептиков может упрочиться, и тогда они, столь убежденные в важности эмпирических исследований, должны будут встретить эти попытки с одобрением.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ НАУЧНЫЕ ИЛЛЮЗИИ

Введение к третьей части ИЛЛЮЗИИ ОБЪЕКТИВНОСТИ

ПАРАДИГМЫ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ

Многие из тех, кто не занимается наукой непосредственно, благоговеют перед ней и приписывают ей огромную силу и четкую определенность. В частности, это касается и студентов. Им кажется, что в учебниках содержатся исключительно бесспорные цифры и факты, а наука абсолютно объективна. В современном обществе это не вызывает никаких сомнений. Наука является мировоззренческой основой для материалистов, рационалистов, светских гуманистов — для всех, кто утверждает приоритет науки над религией, древней мудростью и всеми видами искусств.

Сами ученые редко отзываются о науке в таком ключе. Это стереотипное отношение считается само собой разумеющимся и не требующим доказательств. Лишь немногие ученые проявляют особый интерес к философии, истории или социологии науки, и в учебниках по отдельным научным дисциплинам этим вопросам почти не отводится места. В большинстве своем исследователи попросту предполагают, что под «научным методом» подразумевается метод экспериментальной проверки любой теории, при котором собственные ожидания, идеи и воззрения экспериментатора не влияют на окончательный вывод. Ученые привыкли считать себя смелыми и бескомпромиссными искателями истины.

В наше время такая самооценка может показаться или самообманом, или откровенным цинизмом. Тем не менее я считаю, что сама идея научной объективности не может не вызывать уважения. До тех пор пока исследователь воодушевляется героическим стремлением к истине, его усилия можно только приветствовать. Тем не менее в реальной жизни подавляющее большинство современных ученых обслуживают военные и коммерческие интересы,[211] и почти каждый из них стремится сделать карьеру в каких-либо научных или профессиональных организациях. Страх испортить карьеру, не быть напечатанным в популярном журнале, лишиться финансирования, а тем более быть уволенным сильнейшим образом воздействует на тех, кто пытается слишком далеко отойти от современных академических воззрений и как минимум удерживает их от публичных выступлений. Многие вообще не решаются высказывать собственное мнение — по крайней мере, до тех пор, пока не выйдут на пенсию, не получат Нобелевскую премию или не добьются и того и другого одновременно.

Есть и более серьезные причины поставить под сомнение объективность ученых, — причины, о которых нам напоминают специалисты по философии, истории и социологии науки. Ученые входят в определенные социальные, экономические и политические системы. Они учреждают профессиональные объединения с определенной процедурой принятия новых членов, определенной идеологией, которой должен следовать каждый член группы под давлением остальных, определенными рычагами давления и поощрения. Такие объединения обычно работают на основе принятой в них системы воззрений или модели мира. Даже в пределах ограничений, заданных господствующей системой научных взглядов, научный поиск направлен не на бесспорные факты, а на построение тех или иных гипотез относительно окружающего мира и дальнейшие попытки проверить эти гипотезы экспериментально. Нередко к эксперименту побуждает желание поддержать привлекательные гипотезы или опровергнуть гипотезу оппонента. Предмет исследования и даже его результаты определяются влиянием осознанных или неосознанных ожиданий самих ученых. Кроме того, критики-феминистки обнаруживают явное и часто неосознанное предпочтение, отдаваемое мужчинам, — как в теоретических, так и экспериментальных областях науки.[212]

Ученые-практики — врачи, психологи, антропологи, социологи, историки и преподаватели различных дисциплин — в большинстве своем хорошо осознают, что беспристрастная объективность является скорее идеалом, чем достижимым на практике качеством. Неофициально многие из них могут подтвердить, что если не они сами, то большинство их коллег по ходу исследований испытывают влияние личных амбиций, предвзятых мнений, предрассудков и других источников пристрастного отношения к предмету.

У исследователей глубоко укоренилась тенденция находить именно то, что они ищут. Это вытекает из самой природы человеческого внимания. Способность сфокусировать все чувства в соответствии с намерениями — фундаментальное свойство живых существ. Нахождение именно того, на что направлен поиск, — неотъемлемая часть повседневной человеческой жизни. Как правило, люди четко осознают, что отношения между ними во многом определяют и отношение к окружающему миру. Нас ничуть не удивляет пристрастность в политике или тот факт, что люди разных культур по-разному смотрят на одни и те же вещи. Мы не удивляемся, когда сталкиваемся со множеством повседневных примеров самолюбия и амбициозности у наших ближайших родственников, друзей и коллег. Но при этом предполагается, что «научный метод» должен быть выше культурных и личных пристрастий, опираться исключительно на объективные факты и общие принципы.

Пристрастия в науке легче всего распознать в том случае, когда они отражают политические предубеждения: известно, что люди противоположных политических взглядов всегда готовы оспорить любые утверждения своих политических противников. Например, ученые консервативных убеждений склонны находить биологические основания, доказывающие превосходство господствующих классов и рас и объяснять это превосходство законами природы. Напротив, ученые либеральных и социалистических убеждений предпочитают те же самые факты объяснять определяющим влиянием среды, рассматривая неравенство с точки зрения несовершенства социальной и экономической систем.

В XIX в. дискуссия о врожденных и привитых навыках поведения сфокусировалась на измерении объема головного мозга, а в XX в. — на измерениях IQ (коэффициента интеллектуального развития). Выдающиеся ученые, заранее убежденные в естественном превосходстве мужчин над женщинами или представителей белой расы над темнокожими, находили именно то, что предполагали найти. Например, Поль Брока (анатом, в честь которого был назван речевой центр головного мозга) пришел к заключению, что «в целом объем мозга у людей зрелого возраста больше, чем у пожилых, у мужчин — больше, чем у женщин, у людей с выдающимися способностями — больше, чем у людей посредственных, у людей высших рас — больше, чем у представителей низших рас».[213] Чтобы сохранить свои убеждения, ему пришлось игнорировать немало совершенно очевидных и бесспорных фактов. К примеру, пять знаменитых профессоров Геттингенского университета дали свое согласие на то, чтобы после смерти был взвешен их головной мозг. Когда оказалось, что вес головного мозга практически каждого из этих знаменитостей весьма близок к весу головного мозга обычного человека со средними способностями, Брока заявил, что, по всей видимости, интеллект профессоров сильно преувеличивался!

Критики с эгалитарными политическими убеждениями сумели доказать, что обобщения, основанные на разнице в размерах головного мозга или величине коэффициента интеллектуального развития, были построены при систематическом искажении результатов и специальном подборе данных. Иногда и сами данные были весьма сомнительны — к примеру, в некоторых публикациях сэра Сирила Берта, отстаивавшего теорию умственных способностей как врожденного качества. В книге «Ошибки измерения человеческих способностей» Стивен Джей Гулд прослеживает печальную историю этих «объективных» исследований уровня интеллектуального развития с заранее предсказуемым результатом и показывает, как под предрассудки подводилась псевдонаучная база. «Полагаю, я убедительно продемонстрировал, что, если количественные результаты во многом определяются культурными ограничениями — как это происходит и во всех других областях науки, — их ни в коем случае нельзя считать истиной в последней инстанции».[214]

ОБМАН ОБЩЕСТВЕННОСТИ

Постоянным и весьма распространенным источником иллюзии объективности является сам стиль научных отчетов. Этот стиль создает картину некоего идеального мира, в котором наука предстает как чисто интеллектуальное упражнение, свободное от всех человеческих страстей. «Были проведены наблюдения…», «Было обнаружено, что…», «Результаты показали…» и т. д. Таким литературным оборотам до сих пор обучают подающих надежды школьников и студентов.

Ученые публикуют результаты своих исследований в статьях, которые в специализированных журналах принято называть научными. В знаменитом эссе «Является ли научная статья мошенничеством?» английский иммунолог Питер Брайан Медавар указывает, что стандартная структура этих статей создает «как правило, совершенно превратную картину того, как ученые приходят к своим открытиям». Типичная статья по биологии начинается с краткого введения, которое включает в себя обзор уже существующих работ по данной теме, затем идет раздел «Материалы и методы», далее раздел «Результаты», а завершает статью раздел «Обсуждение».

«Раздел под названием «Результаты» представляет собой поток фактографической информации, и обсуждать в нем значение результатов, которые вы получили, считается чрезвычайно дурным тоном. Вы должны сделать вид, что ваш девственно чистый разум — лишь вместилище для информации, которая поступает из внешнего мира, независимо от тех причин, которые вы сами открыли. Все оценки научных доказательств вы приберегаете для раздела «Обсуждение», где абсурдным образом начинаете сами с собой спорить о ценности тех сведений, которые сами же и получили в ходе исследований».[215]

Разумеется, та гипотеза, для проверки которой был запланирован эксперимент, все равно окажется на первом, а не на последнем месте. С тех пор как Медавар написал свое эссе, ученые стали более внимательно относиться к последовательности изложения материала в своих статьях, и теперь гипотеза все чаще и чаще излагается все же в разделе «Введение». Но в целом правила остались теми же: невыразительный текст, использование безличных конструкций и претензия на то, что приводятся только объективные факты. Ученые, которые активно занимаются научными исследованиями, хорошо понимают, что подобный стиль — не более чем прикрытие для ложных выводов, но в настоящее время он стал обязательным для каждого, кто хочет выглядеть объективным. К тому же этот стиль приветствуется технократами и бюрократами.

ОБМАН И САМООБМАН

Страшнее всего, когда жертвы иллюзии объективности считают, будто свободны от нее. В экспериментальных областях науки с самого начала наряду с естественной гордостью ученого присутствовала и тенденция к самоуверенности:

«Еще Галилей поддался соблазну выдвинуть свои идеи на первое место в науке — что по-видимому, и заставило его сообщать об экспериментах, которые просто невозможно было провести именно так, как он их описывал. Таким образом, неоднозначное отношение к экспериментальным данным присутствовало в западной науке с самого начала. С одной стороны, экспериментальные результаты считались окончательным критерием истины, а с другой — факты при необходимости должны были подчиняться теории и даже могли искажаться в ее интересах».[216]

Похожий недостаток был свойственен и другим великим ученым, и не в последнюю очередь — Исааку Ньютону. Он буквально подавлял своих критиков такой точностью результатов, которая не оставляла места для споров. Биограф Ньютона Ричард Уэстфол на основании документов описал, как Ньютон подгонял свои вычисления скорости звука и точного времени солнцестояния, как изменял корреляцию переменной в своей теории гравитации таким образом, чтобы добиться точности, превышающей 0,001.

«Убедительность его «Начал» в немалой степени объяснялась сознательной претензией на точность измерений, которая значительно превышала возможную в те времена. Если «Начала» служат основой количественных измерений в современной науке, это заставляет предположить крайне низкий уровень достоверности ее результатов: никто не смог бы так эффективно манипулировать результатами, как этот великий математик».[217]

Самый, пожалуй, распространенный вид обмана (и самообмана) — пристрастный отбор экспериментальных результатов. К примеру, с 1910 по 1913 гг. американский физик Роберт Милликен дискутировал со своим австрийским оппонентом Феликсом Эренфельдом по поводу величины заряда электрона. Предварительно полученные данные Милликена и Эренфельда сильно отличались друг от друга. У того и другого идея эксперимента заключалась в том, что капли масла вносили в электрическое поле, а затем измеряли минимальную силу поля, при которой эти капли оставались во взвешенном состоянии. На основании полученных им данных Эренфельд утверждал, что существуют субэлектронные частицы, заряд которых составляет определенную долю заряда электрона. Милликен был уверен в том, что заряд был единичным. Чтобы опровергнуть выводы своего оппонента, Милликен опубликовал статью с новыми сверхточными результатами, которые свидетельствовали в пользу его собственных предположений. Как бы между прочим в статье сообщалось, что «это не выборочные результаты по отдельной группе капель, а результаты по всем каплям за время эксперимента, который продолжался в течение шестидесяти дней».[218]

Один ученый, специализирующийся на истории науки, недавно изучил лабораторные журналы Милликена. В результате открылась совершенно иная картина. Каждый из предварительных результатов был снабжен такими комментариями, как «очень низкий, что-то не так» или «прекрасно, опубликовать».[219] Оказалось, что из 140 полученных результатов в опубликованной статье были приведены только 58. В то же время Эренфельд опубликовал все полученные данные, которые показали гораздо больший разброс, чем результаты Милликена. На данные Эренфельда не обратили внимания, а Милликен получил Нобелевскую премию.

Вне всякого сомнения, Милликен был убежден в том, что он прав, и не хотел, чтобы его теоретические умозаключения были поставлены под сомнение из-за неупорядоченных результатов. То же, по-видимому, можно сказать и о Грегоре Менделе: с точки зрения современного статистического анализа результаты его знаменитых экспериментов с горохом слишком хороши, чтобы быть достоверными.

Можно с полной уверенностью утверждать, что тенденция публиковать только «лучшие» результаты и корректировать получаемые в процессе эксперимента данные существует не только среди ученых первой величины. Практически в любой области науки убедительные результаты способствуют карьере ученого, который их получил. В условиях строгой научной иерархии и жесткой конкуренции широко практикуются различные формы «улучшения» получаемых результатов, которые не сводятся к одному только исключению данных, не вписывающихся в заранее определенные схемы. Такая практика в научных кругах считается нормой. Кроме того, многие журналы отказываются публиковать результаты проблемных экспериментов, а также данные тех экспериментов, отрицательные результаты которых опровергают общепринятые положения.

Я не знаю ни одного официального исследования, в котором уточнялась бы доля экспериментальных данных, попадающих в печать. В тех областях, в которых лично я разбираюсь достаточно хорошо, — в биохимии, биологии развития, физиологии растений и земледелии, — по моим оценкам, для публикации отбирается только от 5 до 20 % опытных данных. От своих коллег, занятых в других областях исследований (таких, как экспериментальная психология, химия, радиоастрономия и медицина), я узнал, что и там дело обстоит примерно так же. Когда подавляющее большинство данных — 90 % и более — отвергается в процессе отбора, который производит какой-то один конкретный человек, то здесь открывается немалый простор для личных пристрастий и теоретических предубеждений, проявляющихся как сознательно, так и неосознанно.

В контексте выборочной публикации экспериментальных результатов проблема обмана и самообмана в науке приобретает первостепенную важность. Ученые, как правило, считают лабораторные журналы и компьютерные базы данных своей личной собственностью и нередко всячески затрудняют своим критикам и оппонентам доступ к этим материалам. Теоретически предполагается, что каждый исследователь (в разумных пределах) готов поделиться своими экспериментальными данными с коллегой, пожелавшим с ними ознакомиться. Но на основании собственного опыта я могу утверждать, что теория в этом вопросе весьма далека от практики. Несколько раз я просил у своих коллег разрешения ознакомиться с их исходными экспериментальными данными, и всегда мне отказывали. Вполне возможно, что недоверие относилось лично ко мне и не является в науке общепринятой нормой. Тем не менее результаты одного из крайне немногочисленных систематических исследований, посвященных принципу открытости научной работы, ставят соблюдение этого принципа под сомнение. Схема эксперимента была предельно простой. Психолог из университета штата Айова, занимавшийся этим исследованием, обратился к 37 авторам статей, опубликованных в различных психологических журналах, и попросил прислать исходные экспериментальные данные, на которых основывались публикации. Пять авторов вообще не ответили, от 21 пришли сообщения, что данные, к сожалению, были утеряны или случайно уничтожены, два автора предложили данные с очень существенными ограничениями. Только девять авторов прислали свои исходные данные, но при внимательном рассмотрении выяснилось, что более половины из них содержали значительные неточности даже в статистической обработке.[220]

Вполне возможно, что ученым, отказывающимся представить свои исходные данные для более тщательного анализа, на самом деле нечего скрывать. Они могут счесть, что предварительные данные слишком необычны и труднообъяснимы для других ученых, или же предположить не совсем благовидные причины, стоящие за этим запросом. В конце концов, они могут быть задеты, усмотрев в этой просьбе скрытое подозрение в нечестности. Проблема поставлена не затем, чтобы обвинить ученых в преднамеренном мошенничестве или обмане. Напротив, ученые в подавляющем своем большинстве не менее честны, чем представители других профессий — к примеру, юристы, священники, банкиры или администраторы. Но ученые претендуют на особую объективность и в то же время принадлежат к той социальной группе, где принято предавать гласности только тщательно отобранные результаты. Такие условия весьма благоприятны для умышленного обмана, но самой серьезной угрозой идеалу объективности я считаю не обман как таковой. Намного опаснее самообман — в особенности самообман коллективный, поощряемый ложными представлениями о природе объективной реальности, доминирующими в академической среде.

Многие ученые осознают, что принять желаемое за действительное легко, но применяют это правило преимущественно к нетрадиционным областям исследований — к примеру, парапсихологии, рассматривая ее результаты как самообман или даже как умышленное мошенничество со стороны исследователей паранормальных явлений. Бесспорно, некоторые из тех, кто сомневается в ортодоксальных идеях, могут обманывать самих себя. Но тем не менее следует помнить, что такие исследователи не представляют опасности для науки, поскольку их результаты либо полностью игнорируются, либо подвергаются чрезвычайно тщательному анализу. Организованные группы Скептиков — вроде Комитета по научному расследованию заявлений о паранормальных явлениях — всегда готовы подвергнуть сомнению любые результаты, которые не соответствуют механистическому мировоззрению, и стремятся по возможности их дискредитировать. Парапсихологи давно учитывают недоверчивое отношение к получаемым ими результатам и сами весьма внимательно относятся к различным заблуждениям испытуемых и другим источникам пристрастного истолкования экспериментальных данных. Но результаты, получаемые в академических областях науки, не подвергаются столь пристальному критическому изучению.

ОБЗОР МАТЕРИАЛОВ ПО АНАЛОГИЧНЫМ ТЕМАМ, ПРОВЕРКА В ПОВТОРНОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ И ПОДТАСОВКА

Такие ученые, как врачи, юристы и представители некоторых других профессий, как правило, противодействуют вмешательству в их деятельность со стороны всевозможных организаций. Все они гордятся своей собственной системой контроля, которая обычно включает в себя три уровня:

1. Заявления о приеме на работу и получении субсидий из различных фондов рассматриваются после обзора материалов по аналогичным темам — для уверенности в том, что проекты заявителей встретят одобрение со стороны признанных авторитетов в данной области.

Статьи, присылаемые в различные научные журналы, направляются на тщательную критическую проверку известным специалистам в конкретной области науки, имена которых, как правило, не сообщаются авторам докладов.

Все опубликованные результаты в принципе могут быть проверены в ходе повторного эксперимента, проведенного независимыми учеными той же специальности.

Обзор материалов по сходным темам и критическая оценка результатов действительно весьма важны для проверки качества полученных результатов и, вне всякого сомнения, очень эффективны, но эти процедуры могут содержать в себе и элементы предвзятого отношения. Результат во многом зависит от пристрастий ведущих ученых и специалистов тех институтов, куда результаты направляются для критической оценки. Что касается проверки полученных результатов в независимом повторном эксперименте, то по крайней мере по четырем причинам это происходит крайне редко. Во-первых, на практике чрезвычайно сложно и не всегда возможно в точности повторить какой-либо эксперимент, так как приводимые схемы либо неполны, либо вообще не содержат сообщений обо всех произведенных операциях. Во-вторых, лишь немногие исследователи в достаточной мере располагают временем и средствами для повторения чужой работы — особенно в тех случаях, когда проверяемый эксперимент был проведен в хорошо финансируемой лаборатории с использованием дорогостоящего оборудования. В-третьих, у ученых нет серьезных стимулов проверять результаты других исследователей. В-четвертых, даже если подобная проверка будет выполнена, ее результаты окажется не так просто опубликовать, поскольку все научные журналы отдают предпочтение новым исследованиям и экспериментам. Как правило, повторные эксперименты проводятся только в особых случаях — например, если получены результаты особой важности или есть серьезные подозрения в подтасовке данных.

В сложившейся ситуации подтасованные результаты вполне могут быть приняты как истинные, особенно если они укладываются в рамки какой-либо господствующей теории.

«Признание подтасованных результатов является оборотной стороной тенденции отвергать новые идеи. Подтасованные результаты будут с большой вероятностью признаны официальной наукой, если они публикуются достаточно правдоподобным образом, подтверждаются широко укоренившимися предубеждениями, укладываются в рамки господствующей теории и представлены высококвалифицированным ученым, работающим в элитном научном учреждении. Если же новые научные идеи выдвинуты исследователями, которые не могут обеспечить наличие всех перечисленных условий, такие идеи будут восприняты с крайней настороженностью. Несмотря на то что единственными критериями научного признания результатов считаются логичность и объективность, в науке преобладают и нередко пользуются успехом именно подтасованные данные. (…) Что касается идеологов науки, то для них любой факт недобросовестности является табу, скандалом, значимость которого в каждом конкретном случае должна быть ритуально отвергнута. Те, для кого наука остается способом познания действительности, с горечью убеждаются, что пустая риторика оказывается движущей силой науки ничуть не реже, чем здравый смысл».[221]

Одна из немногих областей науки, где внешний контроль присутствует хотя бы отчасти, — система проверки качества новых видов продуктов питания, лекарственных препаратов и пестицидов. Предприятия США ежегодно представляют тысячи результатов тестирования на рассмотрение Администрации по контролю за продуктами питания и лекарствами и Агентству по охране окружающей среды. Эти учреждения имеют право послать своих инспекторов в любую лабораторию, предоставившую результаты тестов. В ходе таких инспекций постоянно выявляются факты фальсификации.[222]

В большинстве областей науки случаи подтасовки, не связанные с откровенным криминалом, редко доводятся до сведения общественности, даже если их удалось выявить при анализе результатов аналогичных исследований, в ссылках на близкие по теме научные статьи или после проверки подозрительных данных в независимом повторном эксперименте. Даже в том случае, когда истинность проверяемых результатов не подтверждается в ходе повторного эксперимента, это принято объяснять тем, что условия предыдущего эксперимента были воспроизведены недостаточно точно. Кроме того, существует непреодолимый психологический и культурный барьер, не позволяющий выдвинуть против своих коллег обвинение в мошенничестве, — по крайней мере, если ни у кого нет личных, достаточно обоснованных причин усомниться в их честности. Как правило, о подтасовке результатов становится известно в результате доноса со стороны коллег или конкурентов, и нередко информатора побуждает к доносу личная обида.[223] В случае скандала большинство руководителей лабораторий и других ответственных лиц стараются замять дело. Если обвинения в фальсификации оказываются очень серьезными, если заявления выдвигаются достаточно настойчиво, а предъявленные доказательства оказываются неопровержимыми, проводится официальное расследование. Кого-то признают виновным и с позором увольняют с занимаемой должности.

Многие профессиональные ученые не допускают возможности, что подобного рода инциденты способны породить сомнения в объективности всей науки. Случаи подтасовки принято рассматривать как частную проблему, связанную с личными качествами «проштрафившегося» ученого, или объяснять инцидент обнаруженными у фальсификатора психическими отклонениями. Чтобы очистить науку, достаточно изгнать из нее отдельных недобросовестных ученых, которые выступают в роли козлов отпущения в буквальном, библейском смысле. Как известно, в День искупления первосвященник признавал грехи народа, возложив руки на козла, после чего козел изгонялся прочь и уносил с собой все грехи общины.[224]

Как правило, ученые крайне озабочены своей репутацией, и не только по личным и профессиональным причинам, но и потому, что репутация ученого напрямую связывается с репутацией науки как таковой. Многие ставят науку выше религиозных убеждений, и для таких людей совершенно необходимо сохранить веру в ее непогрешимость и объективность. Подобно тому как наука замещает религию в качестве источника веры и непреходящих ценностей, так и сами ученые превращаются в особую касту священнослужителей. Точно так же, как от священнослужителей, общество ожидает от ученых соответствия провозглашаемым им идеалам — то есть объективности, рациональности и стремления к истине. «Некоторые ученые ведут себя на публике так, будто призваны служить символом разума, несущим спасение неразумной пастве».[225] При этом никто из них по доброй воле не признает фундаментальных недостатков ни в своих убеждениях, ни в тех учреждениях, которые узаконивают их статус. Легче считать, что существуют частные проблемы, от которых можно избавиться, изгнав виновных из научной среды. Намного труднее подвергнуть сомнению свои убеждения и идеалы, на которых основана вся система.

Философы науки склонны идеализировать экспериментальный метод. Точно так же поступают и сами ученые. Уильям Брод и Николас Уэйд провели исследование, призванное уточнить, что в действительности происходит в лабораториях и насколько практика отличается от того, что сообщается публично. Они обнаружили, что реальность весьма прозаична: в научной ра боте присутствует немалый элемент шарлатанства. Проводится значительно больше опытов и допускается намного больше ошибок, чем можно предположить по официальным отчетам:

«Исследователи, конкурирующие в отдельно взятой области исследований, перебирают множество различных подходов, но в любой момент готовы переключиться на тот метод, который дает наилучшие результаты. Поскольку наука — процесс социальный, каждый ученый пытается не только продвинуться в своих исследованиях, но и заслужить одобрение собственных методик и собственной интерпретации в данной области. (…) Наука — сложный процесс, в котором наблюдатель при желании может практически ничего не увидеть, если в достаточной мере сузит поле зрения. (…) Ученые — живые люди, у каждого свой стиль и свой подход к истине. Единый стиль, в котором пишутся все научные статьи и отчеты, кажется естественным следствием универсального научного метода, но на деле он всего лишь отражает мнимое единодушие, укоренившееся на почве условного соглашения о форме научных сообщений. Если бы ученым при описании собственных теорий и экспериментов было дозволено выражаться естественным языком, миф об универсальном научном методе, скорее всего, рассыпался бы в одно мгновение».[226]

Я согласен с этим анализом. Своей книгой я хочу поддержать идею более демократичных и многообразных по форме научных исследований, не скованных теми «условными соглашениями», которые навязаны практической науке из-за исполняемой ею роли своего рода «светской церкви». Однако, независимо от формы, содержание науки в любом случае определяется экспериментом.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТА

До сих пор речь шла о том, что основные проблемы в науке вызваны иллюзией объективности. В следующих двух главах я опишу эксперименты, помогающие прояснить природу самого экспериментального исследования. В главе 6 я рассматриваю доктрину единообразия, которая настраивает ученых против неожиданных результатов и нарушений единообразия в природе. Даже неизменность «фундаментальных констант» оказывается вопросом веры. Как показывают реальные измерения, действительные значения этих констант непостоянны. При обработке результатов допускается поправка на случайную ошибку, что позволяет замаскировать изменения в количественных данных, скрывая имеющиеся расхождения. Я предлагаю способ, позволяющий эмпирически исследовать наблюдаемые колебания в значениях констант.

В главе 7 я рассматриваю влияние ожидаемого результата на проведение эксперимента. Ожидания исследователя могут оказывать на исследуемую систему едва ощутимое воздействие, которое, возможно, основано на каких-то паранормальных явлениях. В какой мере эксперимент сообщает нам объективные данные о природе, а в какой мере — отражает ожидания экспериментатора?

ГЛАВА 6 НЕПОСТОЯНСТВО «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ФИЗИЧЕСКИЕ КОНСТАНТЫ И ИЗМЕРЕНИЯ ИХ ЗНАЧЕНИЙ

«Физические константы» представляют собой числа, которые ученые используют в своих вычислениях. В отличие от математических констант вроде числа π, значения констант различных природных явлений не могут быть вычислены чисто математически, а зависят от лабораторных измерений.

Как следует из самого их названия, так называемые физические константы должны иметь постоянное значение. Считается, что они отражают неизменность законов природы. В этой главе я намерен проследить, каким образом значения фундаментальных физических констант на практике изменялись в течение последних десятилетий, и высказать некоторые предположения по поводу исследования природы таких изменений.

В справочниках по физике и химии перечисляется множество различных постоянных — к примеру, точки плавления и кипения тысяч различных химических соединений, списки которых занимают сотни страниц. В частности, точка кипения этилового спирта в обычных условиях составляет плюс 78,5 °C, а точка перехода в твердое состояние — минус 117,3 °C. Но некоторые константы лежат в основе физических вычислений. Приведем список семи констант, которые считаются основными (таблица I).[227]

Таблица 1

ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ КОНСТАНТЫ

Фундаментальная константаСимвол

Скорость света в вакууме c

Элементарный электрический заряд e

Масса электрона mc

Масса протона mp

Число Авогадро NA

Постоянная Планка h

Гравитационная постоянная G

Постоянная Больцмана k

Все перечисленные константы выражаются в определенных единицах измерения. Например, скорость света в вакууме выражается в метрах в секунду. Если изменяется единица измерения, меняется и значение константы. Но единицы измерения вводятся человеком и зависят от конкретного содержания, заложенного в определение этой единицы. Это содержание может время от времени изменяться. В частности, в 1790 г. декретом Французской национальной ассамблеи метр был определен как одна десятимиллионная доля дуги земного меридиана, проходящего через Париж. На этой величине основывалась вся метрическая система, утвержденная особым законом. Позднее выяснилось, что первоначальные измерения длины меридиана оказались неточными. В 1799 г. было введено новое определение метра. За точку отсчета была принята длина эталонного стержня, который хранился во Франции под официальным надзором. В 1960 г. вводится очередное определение метра. Ему соответствовало определенное число длин волн, испускаемых атомами одного из изотопов криптона. Наконец, в 1983 г. метр был определен как расстояние, которое свет проходит в вакууме за 1/299 792 458 долю секунды.

Значение констант изменяется не только при выборе новых единиц измерения. Официально признанные значения фундаментальных констант корректируются и после того, как проводятся новые, более точные измерения. Эти значения постоянно уточняются экспертами и международными комиссиями. Старые значения констант заменяются новыми, основанными на самых последних «лучших показаниях», получаемых в расположенных по всему миру лабораториях. Далее я подробно рассмотрю четыре примера: гравитационную постоянную (G), скорость света в вакууме (с), постоянную Планка (h), а также постоянную тонкой структуры (α), значение которой выводится из заряда электрона (е), скорости света в вакууме и постоянной Планка.

«Лучшие» значения уже по определению являются результатом тщательного отбора. Во-первых, экспериментаторы склонны отбрасывать те данные, которые выходят за пределы ожидаемого интервала значений, считая их ошибочными. Во-вторых, после исключения подавляющего большинства отклоняющихся от нормы результатов различные значения, получаемые в конкретной лаборатории, сглаживаются за счет сопоставления с ранее полученными данными и выведения среднего показателя, в результате чего окончательное значение константы оказывается подверженным ряду коррекций, в достаточной степени произвольных. Наконец, результаты, полученные в лабораториях, расположенных в различных уголках Земли, тщательно отбираются, усредняются и затем выдаются в качестве официального значения данной константы.

Измерение фундаментальных констант — вотчина специалистов, называемых метрологами. В прошлом в этой области преобладали отдельные исследователи — к примеру, американский ученый Р.Т. Бердж из Калифорнийского университета в городе Беркли, который безраздельно господствовал в метрологии в 20—40-е гг. XX в. В наши дни окончательные величины физических констант устанавливаются международными комитетами и экспертами. Официальные величины этих констант зависят от целой серии решений, принимаемых самими экспериментаторами, ведущими специалистами в метрологии, членами специальных комитетов. Вот как Бердж описывает процесс определения константы:

«Каждый раз для каждой отдельно взятой константы решение по поводу ее наиболее вероятной величины требует определенного набора суждений. (…) При этом в ходе отбора данных и вывода окончательного заключения каждый исследователь руководствуется собственным набором суждений».[228]

ВЕРА В ВЕЧНЫЕ ИСТИНЫ

На практике значения физических констант со временем изменяются, но в теории все они считаются неизменными. Противоречия между теорией и практикой отметаются без какого-либо обсуждения — на том основании, что все различия между теоретическими и экспериментальными значениями физических констант появляются вследствие ошибок эксперимента, а поэтому значения, полученные в результате последних лабораторных опытов, считаются самыми точными. От прежних значений отказываются и со временем их забывают.

Что, если значения физических констант действительно изменяются? Возможно ли, что меняются сами основополагающие принципы природы? Перед тем как задуматься над этим вопросом, необходимо определиться с самым фундаментальным положением науки, какое нам известно, — с верой в единообразие природы. Для убежденного сторонника этой теории сама постановка вопроса звучит абсурдно: постоянные являются постоянными по определению.

Большинство физических констант измерены в одном только уголке Вселенной, и только в течение последних нескольких десятилетий, причем реальные результаты измерений непредсказуемым образом варьировались. Утверждение, что значения всех констант остаются постоянными независимо от места и времени измерения, не является экстраполяцией полученных результатов. Такая экстраполяция выглядела бы весьма странно. Значения констант, полученные в результате измерений на Земле, значительно изменились за последние пятьдесят лет, и у нас слишком мало доказательств, позволяющих утверждать, что нигде во Вселенной эти константы не менялись в течение последних 15 миллиардов лет. Сам факт, что такое предположение практически не обсуждается и принимается без доказательств, показывает, насколько в науке укоренилась вера в вечные истины.

В соответствии с традиционными научными воззрениями, в природе все управляется фиксированными законами и неизменными константами. Законы природы остаются одними и теми же в любое время и в любом месте. Строго говоря, это означает, что они находятся вне времени и пространства. В таком случае законы природы ближе к «идеям» в понимании Платона, чем к развивающейся материи. Они игнорируют материю, энергию, поля, пространство и время. Короче говоря, они не содержат в себе ничего. Они нематериальны и находятся вне физического существования. Так же как идеи Платона, они лежат в основе всех явлений в качестве скрытой причины, или «логоса», пребывающего вне времени и пространства.

Разумеется, каждый согласится, что законы природы в том виде, как они формулируются учеными, меняются со временем, поскольку старые теории частично или полностью заменяются новыми взглядами. Например, теория всемирного тяготения, выдвинутая Ньютоном, рассматривала силу, зависимую от расстояния, которая действовала в абсолютно неизменных и независимых друг от друга времени и пространстве. Затем на смену ей пришла теория Эйнштейна, в которой гравитационное поле состоит из связанной структуры искривленного пространства-времени. Но и Ньютон, и Эйнштейн разделяли веру Платона в то, что во всех естественных науках в основе сменяющих друг друга теорий лежат истинные вечные законы, универсальные и непреложные. Никто из них не сомневался в постоянстве констант, и во многом их всемирная слава обусловлена достижениями в этой области: Ньютон ввел в практику гравитационную постоянную, а Эйнштейн произвел расчеты, которые позволили объявить скорость света в вакууме — с — абсолютной константой. В современной теории относительности с является математической константой, параметром, равным отношению единиц пространства к единицам времени. Его значение является постоянным по определению. Вопрос о том, может ли скорость света в вакууме отличаться от значения с, теоретически иногда рассматривается, но всерьез никого не интересует.

Для основателей современной науки — Коперника, Кеплера, Галилея, Декарта и Ньютона — законы природы были неизменными Идеями в Божественном Разуме. Бог для этих ученых был своего рода математиком. Открытие математических законов природы представлялось непосредственным проникновением в сущность вечного Божественного Разума.[229] Такое отношение к законам природы встречается и у современных физиков.[230]

К концу XVIII в. многие высокообразованные люди приняли новое мировоззрение, названное деизмом. Оно предполагает, что над миром стоит бесконечно удаленное, рациональное, математически точное божество, которое не смущает верующего живыми чертами библейского Бога. Это высшее существо познается человеческим разумом, не нуждающимся ни в Божественном откровении, ни в религиозных организациях. Божество деизма создало Вселенную, после чего уже не играет в ней активной роли: все происходит само по себе в соответствии с законами и константами природы. Эти законы, как свойства Божественного Разума, стали символами божества. Они были абсолютными, универсальными, неизменными и всемогущими. В начале XIX в. деизм постепенно стал уступать место атеизму. Как выразился французский физик Анри Лаплас, Бог стал «ненужной гипотезой». Вечность материи и энергии подтверждалась законами сохранения материи и энергии. Вечность законов природы и неизменность физических констант просто принимались без доказательств. Нематериальные математические принципы природы считались беспричинными, самостоятельными, сложившимися неким таинственным образом. По сути дела, они признавались только самими математиками.

Вплоть до 60-х гг. XX в. в ортодоксальной физике Вселенная все еще считалась вечной. Однако в течение нескольких десятилетий накапливались доказательства расширения Вселенной, а в 1965 г. открытие космического микроволнового фонового излучения в конце концов привело к грандиозному перевороту в космологии. Была принята теория Большого взрыва. На смену вечной машиноподобной Вселенной, постепенно приближающейся к термодинамической тепловой смерти, пришла модель растущего, развивающегося, эволюционирующего космоса. Если некогда произошло рождение космоса (первоначальная «сингулярность», как выражаются физики), вновь появляются прежние вопросы. Откуда и из чего появилось все, что находится вокруг нас? Почему Вселенная такова, какова она есть? Появляется и новый вопрос: если сама природа эволюционирует, почему вместе с ней не могут эволюционировать и ее законы? Если законы описывают изменяющуюся природу, они должны изменяться вместе с ней. Большинство физиков продолжают следовать традиционному подходу Платона. Законы не рождаются самим эволюционирующим космосом, а вводятся для его описания. Они присутствуют изначально, как своего рода космический «кодекс Наполеона». Каким-то образом из вечной, нефизической, чисто умозрительной области — из разума математического божества, а то и просто из некоего самосущего царства математики — в первичном взрыве из пустоты появляется Вселенная. Вот как описывает это физик Хайнц Пагельс:

«Полное отсутствие чего-либо «перед» образованием Вселенной — это самая абсолютная пустота, какую мы только можем себе представить: не существует ни пространства, ни времени, ни материи. Это мир без места, без длительности и вечности, без какой бы то ни было размерности — одним словом, то, что математики называют "пустым множеством". И все-таки эта невообразимая пустота преобразуется в пространство, заполненное веществом, — как необходимое следствие физических законов. Где же хранились эти законы, пока была пустота? Что «сообщило» пустоте, что она хранит в себе потенциальную Вселенную? Получается, что даже пустота подчиняется закону, некой логике, существовавшей еще до того, как появились пространство и время».[231]

Пытаясь создать математическую теорию окружающего мира, современные ученые признают эволюционную космологию, но в то же время сохраняют традиционную веру в вечность законов природы и инвариантность фундаментальных констант. Таким образом получается, что эти законы каким-то образом уже присутствовали в мире еще до первоначальной сингулярности — или, вернее, они вообще существуют вне времени и пространства. Тем не менее вопросы остаются. Почему эти законы существуют именно в таком виде, а не в каком-либо ином? Почему фундаментальные константы имеют именно те значения, которые мы им приписываем?

В настоящее время подобные вопросы обычно рассматриваются с точки зрения антропного принципа: из всех возможных вариантов Вселенной только один, именно с тем набором величин, которые мы определили в настоящее время, мог породить мир, населенный живыми существами, и привести к появлению разума, позволяющего специалистам по космологии обсуждать эти проблемы. Если бы значения фундаментальных констант были иными, вполне возможно, что не было бы ни звезд, ни планет, ни людей. Даже при самом малом изменении численных значений этих констант нас могло бы вообще не быть. Например, при малейшем изменении соотношения ядерных и электромагнитных сил образование атомов углерода могло оказаться невозможным, но тогда не было бы и органических форм жизни, а следовательно, и нас с вами. «"Священный Грааль" современной физики — объяснение, почему числовые значения этих констант (…) именно таковы, каковы они есть».[232]

Некоторые физики склоняются к своего рода неодеизму со стоящим в начале мира математическим божеством, которое точно подобрало значения фундаментальных констант таким образом, чтобы из всех возможных вариантов реализовалась именно наша Вселенная, в которой мы смогли развиваться. Другие предпочитают вообще исключить любое божество. Одна из теорий, исключающих необходимость вмешательства со стороны некоего математического разума, задавшего численные значения фундаментальных констант, — предположение, что наша Вселенная была лишь частью «пены» потенциальных вселенных. Первоначальный «пузырек», из которого она выросла, был одним из многих, но при этом она должна была иметь собственные константы, что и подтверждается самим фактом нашего существования. Каким-то образом наше существование стало возможно благодаря некоему отбору. Допускается существование бесчисленного множества еще не известных нам чужеродных и безжизненных вселенных, но имеется всего одна, которую мы можем познать.

Еще дальше в таких предположениях продвинулся Ли Смолин, который выдвинул своего рода концепцию космического дарвинизма. Через черные дыры новорожденные вселенные могут отпочковываться от ранее существовавших вселенных и продолжать существование уже самостоятельно. Некоторые из этих вселенных могут претерпевать определенные мутации в области численных значений фундаментальных констант и потому изменять схему развития. Только те из них, которые могут образовывать звезды, способны создавать черные дыры и поэтому давать жизнь новым вселенным. Таким образом, с точки зрения космического «плодородия», только вселенные, подобные нашей, являются репродуктивными, и потому возможно существование множества более или менее сходных между собой обитаемых вселенных.[233] Однако эта умозрительная теория не объясняет, почему какие-либо вселенные в принципе должны существовать, чем именно определяются управляющие ими законы, что именно сохраняет, содержит в себе и запоминает мутировавшие константы в отдельно взятой вселенной.

Примечательно, что все эти на первый взгляд чрезвычайно смелые рассуждения остаются вполне традиционными в том отношении, что без каких-либо доказательств признают существование вечных законов и неизменность фундаментальных констант — по крайней мере, в пределах данной конкретной вселенной. Эти устоявшиеся допущения рассматривают постоянство числовых значений фундаментальных констант как изначальную истину. Неизменность констант становится разновидностью веры, основанной на философии Платона и теологии. Тем не менее этот тезис до сих пор остается недоказанным. Официальные значения констант изменялись даже в течение нескольких последних десятилетий. Все попытки измерить эти константы с использованием различных астрономических методов основывались все на том же устойчивом предположении, что численные размеры констант уже заданы, то есть на концепции универсального постоянства природы. Далее я попытаюсь продемонстрировать, что такие представления о физических константах в той или иной степени основываются на одних и тех же, раз за разом повторяемых аргументах. Тем не менее «неисправленные» эмпирические данные имеют мало общего с воззрениями убежденных ортодоксов, и, если измерения показывают отклонение от ожидаемой величины константы, что бывает не так уж редко, результаты считаются ошибкой эксперимента. Самые последние результаты считаются наиболее близкими к «истинному» значению той или иной константы.

Некоторые отклонения в определяемом экспериментальном значении действительно могут быть следствием ошибок, и такие ошибки сводят на нет все улучшения в методах измерения и все усовершенствования приборов. Кроме того, все измерения имеют свои ограничения точности. Но не все отклонения в измеренных численных значениях фундаментальных констант являются следствием неизбежных ошибок или ограниченной точности использованной аппаратуры. Могут быть и вполне реальные отклонения. В эволюционирующей вселенной можно вполне обоснованно предположить эволюцию фундаментальных констант. И эти изменения численных значений констант могут оказаться не только хаотическими, но и циклическими.

ТЕОРИИ ИЗМЕНЯЮЩИХСЯ «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

Несколько физиков — к примеру, Артур Эддингтон и Поль Дирак — после долгих размышлений пришли к выводу, что по крайней мере некоторые из «фундаментальных констант» могут со временем изменять свои значения. В частности, Дирак высказал предположение, что численное значение гравитационной постоянной (G) может со временем уменьшаться, так как по мере расширения Вселенной уменьшается сила тяжести.[234] Однако все, кто высказывает подобные предположения, обычно спешат добавить, что ничуть не сомневаются в постоянстве законов природы, а лишь предполагают, что эти вечные законы управляют изменением констант.

Более радикальная гипотеза состоит в том, что эволюционируют сами законы. Философ Альфред Норт Уайтхед подчеркивает, что, если отбросить идею Платона об управляющих природой законах и рассмотреть сами природные закономерности, напрашивается вывод, что они непременно должны эволюционировать вместе с природой:

«Поскольку законы природы зависят от отдельных характеристик составляющих ее объектов, изменения этих объектов неизбежно должны повлечь за собой изменения законов. Таким образом, современный эволюционный образ физической Вселенной должен включать законы природы, которые изменяются синхронно с объектами, составляющими окружающий мир. Поэтому концепция Вселенной как эволюционирующего субъекта с неизменными вечными законами должна быть отброшена».[235] Я предпочитаю вообще избегать термина «закон», предполагающего образ божества как некоего верховного законодателя. Более близкой к истине мне представляется идея, что упорядоченность природы подобна привычке или обычаю. Гипотеза морфического резонанса предполагает, что природе присуща совокупная память. Природа не находится под воздействием некоего внешнего математического разума, а руководствуется привычками, подчиняющимися принципу естественного отбора.[236] При этом некоторые обычаи устойчивее других. К примеру, привычные природе структуры атомов водорода по своему происхождению чрезвычайно древние и имеют широчайшее распространение во всех уголках Вселенной — а привычный образ гиены таковым не является. Гравитационное и электромагнитное поля, атомы, галактики и звезды управляются древнейшими обычаями, возникшими в самый ранний период истории Вселенной. С этой точки зрения «фундаментальные константы» являются количественным выражением глубоко укоренившихся обычаев. На начальных стадиях они могли меняться, но после многократных повторений все более и более приближались к некоему фиксированному значению, и в конце концов их численное значение могло стать более или менее постоянным. В этом отношении гипотеза обычая или привычки находится в согласии с общепринятым допущением о постоянстве констант, хотя объясняет это постоянство совершенно иначе.

Даже если отбросить идею эволюции фундаментальных констант, останутся по крайней мере две причины, по которым возможно изменение их численных значений. Во-первых, эти значения могут зависеть от астрономического окружения, которое изменяется при движении Солнца внутри галактики и по мере удаления самой нашей галактики от всех остальных. Во-вторых, значения констант могут колебаться или флуктуировать. Возможно даже, что флуктуации происходят в хаотическом режиме. Современная теория хаоса дала возможность отойти от устаревшего детерминизма и осознать, что хаотическое движение в большинстве областей природы — явление вполне обычное.[237] С самого зарождения физики и до сих пор — под влиянием глубоко укоренившегося платонизма — константы оставались неизменными. Но что, если эти константы неупорядоченным образом изменяются?

Специалисты по метрологии вовсе не отметают гипотезу о том, что фундаментальные постоянные в ходе миллионов лет могут хотя бы в незначительной степени изменяться. Предпринимались различные попытки оценить эти возможные изменения каким-либо косвенным методом — к примеру, путем сравнения световых волн, приходящих к нам от относительно близких галактик и звезд, со световыми волнами от объектов, расположенных на расстоянии многих миллионов, а то и миллиардов световых лет. В основе таких методов лежит предположение, что систематические изменения численных значений фундаментальных констант, даже если они существуют, должны быть очень незначительными. Но проблема в том, что косвенные методы оценки зависят от многих допущений, влияние которых невозможно оценить непосредственно. Косвенное доказательство постоянства фундаментальных констант в той или иной мере опирается на одни и те же аргументы. Более подробно я рассмотрю это доказательство, когда речь пойдет о каждой из рассматриваемых констант.

Даже если средние значения констант окажутся устойчивыми в течение длительного времени, конкретные значения могут отклоняться от средней величины в результате изменений во внеземном пространстве или вследствие хаотических флуктуации. Каковы же реальные факты?

НЕУСТОЙЧИВОСТЬ ГРАВИТАЦИОННОЙ ПОСТОЯННОЙ

Гравитационная постоянная (G) впервые появилась в выведенном Ньютоном уравнении силы тяжести, в соответствии с которым сила гравитационного взаимодействия двух тел равна отношению умноженного на нее произведения масс этих взаимодействующих тел к квадрату расстояния между ними. Значение этой константы многократно измерялось с тех пор, как в 1798 г. было впервые определено в точном эксперименте Генри Кавендишем. «Лучшие» результаты измерений за последние 100 лет отображены на ил. 13.

В начальной стадии измерений наблюдался значительный разброс результатов, а затем прослеживается хорошая сходимость получаемых данных. Тем не менее даже после 1970 г. «лучшие» результаты колеблются в диапазоне от 6,6699 до 6,6745, то есть разброс составляет 0,07 %.[238] (Единицы, в которых выражается значение гравитационной постоянной, имеют вид ×10–11 м3 кг-1с-2.)

Из всех известных фундаментальных констант именно численное значение гравитационной постоянной определено с наименьшей точностью, хотя важность этой величины трудно переоценить. Все попытки прояснить точное значение этой константы не увенчались успехом, а все измерения так и остались в слишком большом диапазоне возможных значений. Тот факт, что точность численного значения гравитационной постоянной до сих пор не превышает 1/5000, редактор журнала «Нейчур» определил как «пятно позора на лице физики».[239] В последние годы неопределенность действительно была так велика, что для объяснения гравитационных аномалий даже вводились совершенно новые силы.

В начале 80-х гг. Фрэнк Стейси со своими коллегами измерял эту константу в глубоких шахтах и скважинах Австралии, и полученное им значение оказалось примерно на 1 % выше официального значения, принятого в настоящее время. Например, в серии экспериментов, проведенных в Квинсленде, в шахте Хилтон, было обнаружено, что значение гравитационной постоянной находится в пределах 6,734 ± 0,002, в то время как официально признанное значение составляет 6,672 ± 0,003.[240] Результаты исследователей в Австралии были воспроизводимы и хорошо согласовывались друг с другом,[241] но вплоть до 1986 г. на них практически не обращали внимания.

Затем Эфрейн Фишбах из университета Вашингтона (Сиэтл) вызвал шок среди ученых, заявив, что его лабораторные измерения также показали небольшое отклонение от закона всемирного тяготения по Ньютону, причем полученные результаты хорошо согласовывались с данными австралийских ученых. Фишбах провел повторный анализ результатов, в 20-е гг. полученных Роландом Эотвесом и всегда считавшихся наглядным примером точных измерений. Он обнаружил, что в классических опытах отмечалась аналогичная аномалия в некоторых данных, которые затем были сочтены случайной ошибкой.[242] На основе этих лабораторных испытаний и наблюдений в австралийских шахтах Фишбах предположил, что существует до тех пор неизвестная сила отталкивания, так называемая «пятая сила» (четырьмя известными взаимодействиями были сильное, слабое, электромагнитное и гравитационное).

Дальнейшие тщательные измерения гравитационной постоянной, которые проводились в сверхглубоких скважинах, пробуренных в арктической полярной шапке, а также на значительных высотах, представили дополнительные свидетельства существования «пятой силы».[243]

Ил. 13. Лучшие измерения значения гравитационной постоянной (G) с 1888 по 1989 гг.

Интерпретация полученных результатов зависела от того, каким образом учитывалось влияние геологических условий эксперимента, так как плотность окружающих скал воздействовала на измеряемую величину силы тяжести. Экспериментаторы были хорошо осведомлены об этом обстоятельстве и ввели в свои измерения соответствующие поправки. Скептики тем не менее утверждали, что поблизости могли находиться не учтенные экспериментаторами скалы необычайно высокой плотности, и необычную величину гравитационной постоянной определило именно воздействие этих скальных пород.[244] До настоящего времени такая точка зрения преобладает, хотя вопрос о существовании «пятой силы» по-прежнему открыт. Эта тема остается предметом теоретических и экспериментальных изысканий.[245]

Возможное существование «пятой силы» практически не влияет на изменения гравитационной постоянной во времени. Однако сам факт, что в конце двадцатого столетия серьезно обсуждался вопрос о некой дополнительной силе, воздействующей на гравитацию, свидетельствует о том, что теория гравитации не слишком продвинулась вперед за три столетия после публикации «Начала» Ньютона.

Предположение Поля Дирака и других физиков-теоретиков о том, что гравитационная постоянная может уменьшаться по мере расширения Вселенной, было воспринято некоторыми специалистами в метрологии достаточно серьезно. Однако предполагаемое Дираком изменение было весьма незначительным — приблизительно 5/(1011) в год. Такое изменение нельзя подтвердить существующими на сегодняшний день методами проводимых на Земле измерений, так как «лучшие» результаты, полученные за последние двадцать лет, отличаются друг от друга более чем на 0,0005. Иными словами, предполагаемое изменение меньше разницы в существующих «лучших» результатах примерно в десять миллионов раз.

Для проверки предложенной Дираком гипотезы были опробованы различные косвенные методы. Одни из этих методов основывались на геологических данных — к примеру, на измерении угла наклона ископаемых песчаных дюн, по которому можно было вычислить силу тяжести, воздействующую в период образования этих дюн. В других методах использовались данные о затмениях за последние 3000 лет. При некоторых способах проверки применялись новейшие астрономические методы. В ходе одного из экспериментов, проводимых в рамках космической программы, через равные промежутки времени измерялось расстояние до Луны. При этом использовался радар усложненной конструкции, которая позволила установить решетку с отражателями прямо на лунную поверхность. Время прохождения лазерных импульсов — от момента пуска до регистрации телескопом — измерялось через равные промежутки времени. Более точный эксперимент с использованием радара удалось провести благодаря полету «Викинга» к Марсу: импульсы к Земле посылались с поверхности Марса спускаемым аппаратом. Эти измерения продолжались с 1976 по 1982 гг. Если предположить, что скорость света в вакууме остается постоянной, радарные методы позволяют определять расстояние от Марса до Земли с точностью в несколько метров. Полученные данные вводились в сложные математические модели орбит различных тел в Солнечной системе, в результате чего уточнялось их соответствие установленному значению гравитационной постоянной. Однако такие вычисления допускали множество неопределенностей, включая предположения о воздействии на орбиту Марса крупных астероидов с неизвестной массой. Один вариант вычислений дал результаты, подтверждающие изменения гравитационной постоянной на 0,2/(1011) в год.[246] Другой метод вычислений, в котором использовались те же самые данные, дал результат, на порядок превышавший предыдущий, но и он был ниже 1/(1010) в год.[247]

Еще один астрономический метод заключался в изучении динамики расстояния между объектами в двойном пульсаре. Уточнялось, действительно ли гравитационная постоянная за время наблюдений сохраняет неизменную величину. Но и в этом случае при вычислениях использовалось слишком много предположений, что делает результаты исследования недостоверными для любого, кто захотел бы повторить эксперимент, изменив принятые допущения.[248]

Некоторые физики считают, что по крайней мере часть имеющихся данных указывает на незначительные изменения гравитационной постоянной во времени.[249] На основе данных, полученных в экспериментах с Луной, часть ученых пришла к заключению, что гравитационная постоянная может меняться по меньшей мере в такой степени, как предполагал Дирак,[250] однако другие с этим не согласны.[251] Патриарх британской метрологии Брайан Петли интерпретировал все эти исследования следующим образом:

«Если считать достоверными космологические измерения времени и полагать, что мы обладаем достаточным пониманием гравитации, то изменения гравитационной постоянной составят менее 1/иок>) в год. Этот вывод подтверждается рядом различных доказательств, часть которых получена в кратковременных экспериментах. Если считать изменения, предсказанные Дираком, неверными, остается признать, что флуктуации значений гравитационной постоянной либо зависят от времени в крайне незначительной степени, либо имеют циклический характер, причем в настоящее время эти изменения особенно незначительны».[252]

Со всеми этими косвенными доказательствами проблема в том, что все они зависят от сложной цепи теоретических предположений, включая гипотезу о постоянстве других физических констант. Они остаются убедительными только в рамках принятой системы воззрений. Если считать достоверными современные космологические теории, сами по себе предполагающие неизменность гравитационной постоянной G, то данные становятся внутренне согласованными только при условии, что все изменения от эксперимента к эксперименту или от метода к методу мы будем считать результатом ошибки.

УМЕНЬШЕНИЕ СКОРОСТИ СВЕТА В ВАКУУМЕ С 1928 по 1945 ГГ

В соответствии с теорией относительности Эйнштейна скорость света в вакууме инвариантна: она является абсолютной константой. Большинство современных физических теорий основывается именно на этом постулате. Поэтому существует стойкое теоретическое предубеждение против того, чтобы рассматривать вопрос о возможном изменении скорости света в вакууме. В любом случае вопрос этот в настоящее время официально признан закрытым. С 1972 г. скорость света в вакууме была объявлена постоянной по определению и теперь считается равной 299792,458 ± 0,0012 к/с.

Так же как и в случае с гравитационной постоянной, прежние измерения этой константы значительно отличались от современной, официально признанной величины. К примеру, в 1676 г. Ремер вывел величину, которая была на 30 % ниже современной, а полученные в 1849 г. результаты Физо были на 5 % выше.[253] Изменение «лучших» результатов измерения скорости света в вакууме с 1874 г. по наши дни приводится на ил. 14. На первый взгляд кажется, что перед нами еще один блестящий пример повышения точности измерений, а результаты все более и более приближаются к истинному значению. Но имеющиеся факты говорят о том, что ситуация несколько сложнее.

В 1929 г. Бердж опубликовал свой обзор всех доступных на тот момент результатов измерений скорости света в вакууме и пришел к заключению, что наиболее точное значение этой константы равно 299796 ± 4 км/с. Он указал, что вероятная ошибка в данном случае гораздо меньше, чем при измерении численных значений других фундаментальных констант, и пришел к заключению, что «приводимая величина скорости света в вакууме является вполне удовлетворительной и ее можно считать более или менее окончательно установленной».[254] Однако уже к тому времени, когда был сделан этот вывод, было получено значительно меньшее значение этой константы, а в 1934 г. Дж. Г. де Брей предположил, что существуют данные, указывающие на циклические изменения скорости света в вакууме.[255]

Ил. 14. Лучшие результаты измерений скорости света в вакууме с 18743 по 1972 гг.

С 1928 по 1945 гг. скорость света в вакууме, как оказалось, была на 20 км/с меньше, чем до и после этого периода (таблица 2). «Лучшие» результаты, полученные ведущими исследователями, использовавшими различные методы, были поразительно близкими, и все имевшиеся на тот момент данные собрали и систематизировали Бердж в 1941 г. и Дорси в 1945 г.

Таблица 2

СКОРОСТЬ СВЕТА В ВАКУУМЕ, 1928–1945[256]

В конце 40-х гг. величина этой константы вновь стала возрастать. Неудивительно, что когда новые измерения стали давать более высокие значения этой постоянной, среди ученых сначала возникло некоторое недоумение. Новая величина оказалась примерно на 20 км/с выше прежней, то есть достаточно близкой к установленной в 1927 г. Начиная с 1950 г. результаты всех измерений этой константы опять оказались очень близки друг к другу (ил. 15). Остается лишь предполагать, как долго сохранялось бы единообразие получаемых результатов, если бы измерения продолжали проводиться. Но на практике в 1972 г. было принято официальное значение скорости света в вакууме, а дальнейшие исследования прекращены.

Ил. 15. Скорость света в вакууме, определявшаяся с 1927 по 1972 гг. В 1972 г. величина этой константы была объявлена постоянной по определению.

Как можно объяснить уменьшение этой константы в период с 1928 по 1945 гг.? Если речь идет только об ошибке в экспериментах, почему в этот период все результаты, полученные различными исследователями и при использовании различных методов, настолько хорошо согласуются друг с другом? И почему ошибка всегда оказывалась столь низкой?

Суть одного из возможных объяснений сводится к тому, что скорость света в вакууме на самом деле время от времени меняет свое значение. Вероятно, в течение примерно двадцати лет она действительно имела меньшую величину. Однако такую возможность никто, кроме де Брея, всерьез не рассматривал. Уверенность в том, что данная константа должна иметь фиксированное значение, оказалась настолько сильна, что полученные в тот период экспериментальные данные удостоились лишь весьма поверхностного объяснения. Этот примечательный эпизод в науке в настоящее время принято объяснять психологическим фактором:

«В экспериментах той эпохи существовала заметная тенденция к всеобщему согласию, которую кто-то деликатно назвал "блокировкой интеллектуальной фазы". Специалисты по метрологии, как правило, хорошо осознают возможность такого рода эффектов. Всегда найдутся услужливые коллеги, которые будут рады направить вас в нужном направлении! (…) Помимо выявления ошибок, близкое завершение эксперимента приносит более частые и более активные контакты с заинтересованными коллегами, а подготовка к написанию статьи или отчета открывает новые виды на будущее. Все эти обстоятельства, вместе взятые, и предотвращают появление "окончательного результата", заметно отличающегося от общепринятых воззрений. Следовательно, очень легко выдвинуть и трудно опровергнуть подозрение в том, что исследователь перестает заботиться об уточнении своих результатов, если они оказываются близкими к результатам других ученых».[257]

Но если предшествующие изменения в численных значениях фундаментальных констант приписывать психологии экспериментаторов, тогда, по справедливому замечанию других выдающихся специалистов в области метрологии, «возникает довольно неудобный вопрос: можем ли мы быть уверены, что этот психологический фактор не сохраняет свое значение и в наши дни?»[258] Однако по отношению к численному значению скорости света в вакууме этот вопрос в наши дни считается чисто академическим. Теперь не только сама эта константа объявляется постоянной по определению, но и все единицы измерения, в которых фигурирует данный параметр, — расстояние и время — теперь определяются через скорость света в вакууме.

Секунда обычно определялась как 1/86400 доля средних солнечных суток, но теперь ее определяют как интервал времени, в течение которого совершается 9 192 631 770 колебаний, соответствующих резонансной частоте энергетического перехода между уровнями сверхтонкой структуры основного состояния атома цезия-133 при отсутствии возмущений внешними полями. И метр с 1983 г. был определен через скорость света в вакууме, по определению постоянной.

Как указал Брайан Петли, вполне возможно, что

«…скорость света в вакууме может (а) меняться со временем, (б) зависеть от направления в пространстве или (в) реагировать на вращение Земли вокруг Солнца, движение внутри Галактики или какие-то другие факторы».[259]

Тем не менее, если бы изменения этой фундаментальной константы действительно происходили, мы бы этого не заметили. В настоящее время мы находимся внутри искусственной системы, где подобные изменения не только невозможны по определению, но и не могут быть обнаружены на практике из-за способа, которым определяются единицы измерения. Любое изменение в численном значении скорости света в вакууме изменило бы и единицы измерения таким образом, что эта скорость, выраженная в км/с, осталась бы прежней.

ВОЗРАСТАНИЕ ЗНАЧЕНИЯ ПОСТОЯННОЙ ПЛАНКА

Постоянная Планка (h) является фундаментальной константой квантовой физики и связывает частоту излучения (υ) с квантом энергии (Е) в соответствии с формулой E-hυ. Она имеет размерность действия (то есть произведения энергии на время).

Нам твердят, что квантовая теория — образец блестящего успеха и удивительной точности: «Законы, открытые при описании квантового мира (…) являются наиболее верными и точными инструментами из всех, когда-либо применявшихся для успешного описания и предсказания Природы. В некоторых случаях совпадение между теоретическим прогнозом и реально полученным результатом настолько точно, что расхождения не превышают одной миллиардной части».[260]

Подобные утверждения я слышал и читал так часто, что привык считать, будто численное значение постоянной Планка должно быть известно с точностью до самого дальнего знака после запятой. Кажется, что так оно есть: стоит лишь заглянуть в какой-нибудь справочник по этой теме. Однако иллюзия точности исчезнет, если открыть предыдущее издание того же справочника. На протяжении многих лет официально признанная величина этой «фундаментальной константы» изменялась, демонстрируя тенденцию к постепенному возрастанию (ил. 16).

Максимальное изменение значения постоянной Планка отмечалось с 1929 по 1941 гг., когда ее величина возросла более чем на 1 %. В значительной степени это увеличение было вызвано существенным изменением экспериментально измеренного заряда электрона, е. Измерения постоянной Планка не дают непосредственных значений данной константы, поскольку при ее определении необходимо знать величину заряда и массу электрона. Если одна или тем более обе последние константы изменяют свои величины, изменяется и величина постоянной Планка.

Ил. 16. Лучшие результаты измерения постоянной Планка в период с 1919 по 1988 гг.

Во введении к третьей части книги я уже упоминал об экспериментах Милликена по определению заряда электрона. Как выяснилось, именно сложность точного определения элементарного заряда затрудняет точное вычисление постоянной Планка. Даже в том случае, когда отдельные исследователи в своих экспериментах определяли значительно большую величину этого заряда, их сообщения старались не замечать. «Огромная известность и авторитет Милликена предопределили уверенность в том, что вопрос о величине заряда электрона уже получил вполне определенный ответ».[261] В течение примерно двадцати лет исследователи предпочитали пользоваться величиной, которую определил Милликен, но появлялось все больше и больше доказательств того, что реальная величина заряда электрона превышает официально признанную. Ричард Фейнман высказался по этому поводу так:

«Интересно проследить историю измерений заряда электрона после Милликена. Если построить график этих измерений как функцию времени, видно, что каждый следующий результат чуть выше предыдущего, и так до тех пор, пока результаты не остановились на некотором более высоком уровне. Почему же сразу не обнаружили, что число несколько больше? Ученые стыдятся этой истории, так как очевидно, что происходило следующее: когда получалось число, слишком отличающееся от результата Милликена, экспериментаторы начинали искать у себя ошибку. Когда же результат не очень отличался от величины, полученной Милликеном, он не проверялся так тщательно. И вот слишком далекие числа исключались и т. п.».[262]

В конце 30-х гг. расхождения в результатах больше нельзя было игнорировать, но нельзя было и просто отбросить величину, представленную Милликеном и давно признанную учеными. Вместо этого заряд электрона скорректировали за счет введения новой величины — вязкости воздуха, важной переменной в опыте с каплями масла. В результате величина заряда приблизилась к имеющимся новым значениям этой константы.[263] В начале 40-х гг. были получены еще более высокие значения этой константы, что привело к новой переоценке имевшейся на тот момент официально признанной величины. Разумеется, нашлись причины для новой корректировки результата, полученного Милликеном, позволяющей подогнать его к новым данным.[264] Каждое увеличение величины заряда электрона е влекло за собой увеличение численного значения постоянной Планка.

Интересно отметить, что значение этой фундаментальной константы постоянно возрастало в период с 50-х до 70-х гг. (таблица 3). Каждое возрастание превышало допустимую погрешность при определении этой константы в предыдущих экспериментах. Самые последние результаты измерений показывают небольшое уменьшение постоянной Планка.

Таблица 3

ВЕЛИЧИНА ПОСТОЯННОЙ ПЛАНКА,

ИЗМЕРЕННАЯ В ПЕРИОД С 1951 ПО 1988 гг.

(ОБЗОР ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫХ ДАННЫХ)

Было сделано несколько попыток обнаружить изменение постоянной Планка по красному смещению спектров излучения сильно удаленных квазаров и звезд. Суть идеи заключалась в том, что, если бы величина этой фундаментальной константы изменилась, изменение можно было бы обнаружить, сравнивая излучение, возраст которого превышал несколько миллиардов лет, с намного более поздним излучением от сравнительно близко расположенных объектов. Было выявлено небольшое различие, которое привело к громкому заявлению, что величина постоянной Планка ежегодно изменяется примерно на 5/1013 Оппоненты указывают на то, что полученные результаты были предсказуемыми, поскольку все вычисления основывались на изначальном допущении о неизменности этой фундаментальной константы.[265] Нетрудно заметить, что повторяется прежний аргумент. Строго говоря, начальное допущение подразумевало неизменность произведения hc, но, поскольку величина с является константой по определению, отсюда следует и неизменность постоянной Планка h.

ИЗМЕНЕНИЕ ВЕЛИЧИНЫ ПОСТОЯННОЙ ТОНКОЙ СТРУКТУРЫ

Одна из проблем при регистрации изменений величины любой из фундаментальных констант заключается в том, что при обнаружении таких изменений бывает сложно определить, являются ли они следствием непостоянства самой константы или же причина заключается в изменении единиц измерения, с помощью которых определяется величина. Однако некоторые фундаментальные константы не имеют размерности, а выражаются только определенным числом, и поэтому вопрос о возможном изменении единиц измерения не возникает. Одной из таких безразмерных констант является отношение массы протона к массе электрона. Еще одним подобным примером может служить постоянная тонкой структуры. По этой причине некоторые специалисты в метрологии особенно подчеркивают, что «колебания величины физических «констант» следовало бы формулировать с использованием безразмерных постоянных».[266]

Следуя такому мнению, в этом разделе я рассматриваю доказательство изменений величины постоянной тонкой структуры (се), связанной с зарядом электрона, скоростью света в вакууме и постоянной Планка по формуле α = e2/2hcε0, где ε0 — диэлектрическая проницаемость свободного пространства. Эта константа является характеристикой интенсивности электромагнитных взаимодействий и равна приблизительно 1/137, но иногда выражается и обратной величиной. Постоянную тонкой структуры некоторые физики рассматривают как одно из главных космических чисел, которые могут помочь объяснить единую теорию.

В период с 1929 по 1941 гг. величина постоянной тонкой структуры увеличилась приблизительно на 0,2 % — с 7,283 х (10-3) до 7,2976 х (10-3).[267] Это изменение в значительной степени можно отнести на счет возрастания величины заряда электрона и отчасти — уменьшения скорости света в вакууме, о которых шла речь выше. Как и при определении численных значений других фундаментальных констант, имеются расхождения в результатах, полученных разными исследователями, а «лучшие» результаты были собраны и обобщены на основе обзора данных, имевшихся на каждый конкретный момент. Изменение этих согласованных результатов с 1941 по 1973 гг. приводится на ил. 17. Так же как и в случае с другими константами, изменения, как правило, значительно превышают величину допустимой погрешности. Например, увеличение численного значения этой константы за периоде 1951 по 1963 гг. превысило величину допустимой погрешности результатов, полученных в 1951 г. (стандартного отклонения), в 12 раз. Увеличение численного значения постоянной тонкой структуры, определенного в 1973 г., по сравнению с данными, полученными в 1963 г., примерно в пять раз превышало величину допустимой погрешности для данных 1963 г. Все численные значения приводятся в таблице 4.

Ил. 17. Лучшие результаты измерения постоянной тонкой структуры за период с 1941 по 1983 гг.

Таблица 4

ВЕЛИЧИНА ПОСТОЯННОЙ ТОНКОЙ

СТРУКТУРЫ, ИЗМЕРЕННАЯ ЗА ПЕРИОД

С 1951 ПО 1973 гг.

Несколько исследователей в области космологии пришли к выводу, что постоянная тонкой структуры могла бы меняться на протяжении эволюции Вселенной.[268] Были предприняты попытки проверить эту гипотезу, анализируя спектр излучения звезд и квазаров. За основу было взято предположение, что расстояние от этих объектов до Земли пропорционально красному смещению спектров их излучения. По результатам измерений можно было предположить, что величина постоянной тонкой структуры или изменяется в крайне незначительной степени, или остается постоянной.[269] Однако, как и при всех других попытках доказать постоянство фундаментальных констант с помощью астрономических наблюдений, было сделано множество допущений, в том числе — о неизменности других констант, об истинности современных космологических теорий и о правомерности использования красного смещения при определении расстояния до космических объектов. Все эти допущения были и остаются недоказанными и оспариваются теми специалистами в области космологии и астрофизики, которые придерживаются иных воззрений.[270]

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ КОНСТАНТЫ ИЗМЕНЯЮТСЯ?

Как мы уже убедились на приведенных выше примерах, эмпирические данные, получаемые в лабораторных экспериментах, выявляют различные изменения величины констант в зависимости от года их измерения. Похожие изменения обнаруживаются и при измерениях величины других фундаментальных констант. Для упорных ортодоксов эти факты никоим образом не ставят под сомнение постоянство самих констант, так как все отклонения можно попытаться объяснить той или иной ошибкой в эксперименте. Из-за постоянного улучшения экспериментальных методов и совершенствования лабораторного оборудования с наибольшим доверием всегда принято относиться к самым последним эмпирическим данным, и если они отличаются от ранее полученных результатов, предыдущие заведомо считаются неверными. Исключение составляют лишь те случаи, когда предшествующие данные подкреплены высоким авторитетом экспериментатора — как это произошло с Милликеном, измерявшим заряд электрона. Кроме того, специалисты по метрологии склонны переоценивать точность более современных измерений. Может быть, именно поэтому более поздние измерения нередко отличаются от более ранних на величину, превышающую допустимую погрешность. Если бы специалисты в метрологии правильно оценивали свои ошибки, изменения величины констант показали бы, что эти константы на самом деле флуктуируют. Наиболее показательный пример — уменьшение скорости света в вакууме в период с 1928 по 1945 гг. Было ли это реальным природным изменением — или феномен объяснялся исключительно коллективным обманом и самообманом исследователей?

До последнего времени существовало лишь две основные теории по поводу фундаментальных констант. Первая из них утверждает, что константы действительно являются постоянными, а все расхождения в эмпирических данных являются следствием той или иной ошибки. По мере того как наука прогрессирует, величина этих ошибок уменьшается. В случае постоянного возрастания точности экспериментов результаты будут все лучше и лучше согласовываться друг с другом, и в конце концов мы придем к истинному численному значению фундаментальной константы. Такой взгляд является общепринятым. Вторая теория возникла после того, как несколько специалистов в области теоретической физики высказали гипотезу, что одна или несколько фундаментальных констант могут непрерывно и с постоянной скоростью изменяться в ходе эволюции Вселенной и такие изменения возможно уловить с помощью астрономических наблюдений за сверхудаленными космическими объектами. Различные исследования с использованием подобного рода наблюдений подтвердили, что такие изменения возможны, но сами эти исследования не бесспорны. Они основывались на предположениях, которые сами были призваны доказать, что константы являются константами и что современные космологические теории остаются верными во всех смыслах.

Лишь немногих заинтересовала третья гипотеза, которой и посвящен данный раздел. Я допускаю возможность, что фундаментальные константы могут в определенных пределах колебаться относительно средней величины, которая и является истинной константой. Идея неизменности законов и констант — последний отголосок эры классической физики, в которой предполагалось, что в каждый момент времени и в каждой отдельно взятой точке пространства должна присутствовать привычная и в принципе всегда предсказуемая математическая упорядоченность. На практике ни в человеческой деятельности, ни в биологии, ни в атмосферных явлениях, ни даже в религии мы не наблюдаем ничего подобного. Революция хаоса показала, что этот совершенный порядок был лишь иллюзией.[271] Большая часть окружающего нас мира изначально склонна к хаосу.

Колебания величины фундаментальных констант в экспериментальных измерениях, по-видимому, сопоставимы с расхождениями, которые могли бы появиться в том случае, если бы сами величины оставались неизменными, но в эксперименте присутствовали систематические ошибки. Далее я предлагаю простой способ разграничить две возможные трактовки экспериментальных результатов. Для примера возьмем гравитационную постоянную, потому что при измерении численного значения именно этой фундаментальной константы в эмпирических данных выявляются наиболее значительные расхождения. Те же самые принципы можно было бы применить и к любой другой константе.

ЭКСПЕРИМЕНТ ДЛЯ ОБНАРУЖЕНИЯ ВОЗМОЖНЫХ ФЛУКТУАЦИЙ ЧИСЛЕННОГО ЗНАЧЕНИЯ ГРАВИТАЦИОННОЙ ПОСТОЯННОЙ

Принцип эксперимента прост. В настоящее время при лабораторных измерениях окончательная величина основывается на среднем значении, определяемом в целой серии отдельных опытов, а необъяснимые расхождения в экспериментальных данных приписываются случайным ошибкам. Нетрудно заметить, что если флуктуации — будь они следствием изменений в околоземном пространстве или естественных хаотических колебаний самой константы — действительно имели место, в процессе статистической обработки полученных результатов они сглаживаются и отмечаются как случайные ошибки. До тех пор пока измерения проводятся только в одной лаборатории, отличить действительные флуктуации от случайных ошибок будет невозможно.

Я предлагаю через равные промежутки времени — к примеру, раз в месяц — проводить серии измерений величины гравитационной постоянной в нескольких лабораториях, расположенных в разных частях света, и использовать для этого самые точные из доступных методов. Позднее (к примеру, через несколько лет) следует сравнить все полученные результаты. Если за прошедший период действительно происходили флуктуации величины этой константы, то независимо от их причины они будут зафиксированы в различных местах. Иными словами, «ошибки» должны допускаться синхронно, в один месяц увеличивая показатели, а в другой уменьшая. Таким способом можно получить действительную картину изменения численного значения гравитационной постоянной, и ее уже нельзя будет опровергнуть, объясняя отклонения случайными ошибками в эксперименте.

Затем следовало бы отыскать другие возможные объяснения этих флуктуации, исключив возможность изменения численного значения самой константы, но учитывая вероятность изменения единиц измерения. Невозможно заранее предсказать, к каким результатам приведут подобные исследования. В любом случае важно приступить к поиску согласованных колебаний, регистрируемых различными коллективами исследователей. Можно с полной уверенностью утверждать, что, если целенаправленно искать флуктуации, шансов на успех будет гораздо больше. Современная система теоретических воззрений, напротив, побуждает каждого исследователя направлять свои усилия на исключение любых колебаний в экспериментальных результатах — на том основании, что численные значения фундаментальных констант заведомо должны быть одинаковыми независимо от места и времени проведения эксперимента.

В отличие от других экспериментов, предлагаемых в этой книге, в данном исследовании должны принять участие ученые многих стран. Но даже при этом условии финансовые затраты окажутся не слишком велики, если эксперименты будут проводиться в лабораториях, уже оснащенных необходимым для подобных измерений оборудованием. Кроме того, исследования можно провести даже с помощью одних только студентов. В литературе описано нескольких недорогих методов определения численного значения гравитационной постоянной, в том числе классический метод Кавендиша, использовавшего в своих опытах крутильные весы, а также улучшенный метод, недавно разработанный для демонстрации в учебных целях. Последний метод обеспечил точность измерений в пределах 0,1 %.[272]

Непрерывное повышение точности измерений дает возможность выявить самые незначительные изменения в численном значении фундаментальных констант. К примеру, точность измерений численного значения гравитационной постоянной могло бы значительно повысить использование космических аппаратов и спутников. Соответствующие методики уже предлагаются и обсуждаются.[273] Это как раз та область, в которой серьезные вопросы требуют проведения серьезных научных исследований.

Но прежде всего следует рассмотреть другой вариант. Существует способ провести подобное исследование с минимальными материальными затратами. Для этого необходимо тщательно изучить все первичные данные, полученные в различных лабораториях за последние несколько десятилетий. Потребуется содействие многих ученых, работающих в этой области, так как первичные результаты хранятся в лабораторных журналах и в памяти персональных компьютеров различных исследователей, а многие из них с большой неохотой открывают посторонним доступ к собственным записям. Тем не менее, обеспечив такое сотрудничество, можно было бы уже сейчас располагать данными, необходимыми для выявления флуктуации численного значения гравитационной постоянной, зарегистрированных в различных уголках мира. Факт колебаний численных значений фундаментальных констант имел бы огромное значение. Развитие природы уже нельзя было бы рассматривать как строго единообразное. Стало бы очевидно, что флуктуации происходят в самом сердце физической реальности. В том случае если численные значения различных фундаментальных констант изменяются с различной частотой, должен быть неоднороден и сам ход времени — но не в том смысле, в каком этот вопрос обычно рассматривает астрология, а в более радикальном.

ГЛАВА 7 ЭФФЕКТ ОЖИДАНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

САМОСБЫВАЮЩИЕСЯ ПРОРОЧЕСТВА

Нередко события происходят именно так, как ожидалось или предсказывалось, но не благодаря предвидению будущего, а лишь потому, что само поведение людей заставляет эти предсказания сбываться. К примеру, если кто-то из преподавателей предсказывает, что один из его студентов неудачно закончит год, это может заставить студента вести себя так, что неудача станет вполне вероятной, и в итоге предсказание преподавателя сбудется. Такого рода явления хорошо известны в экономике, политике, религии. Немалую роль отводит им и практическая психология. Различные способы использовать это явление на практике описываются в книгах по аутотренингу, обучающих избегать негативных контактов и использовать позитивные, чтобы добиться заметных успехов в политике, бизнесе и личной жизни. Точно так же доверие и оптимизм играют важную роль в медицине и целительстве, в спорте, боевых искусствах и других видах деятельности.

Хорошо известно, что позитивные и негативные ожидания часто оказывают влияние на реальный ход событий. Самосбывающиеся пророчества — явление общеизвестное. Но какое отношение они имеют к науке? Дело в том, что многие ученые проводят эксперименты, уже по ходу их уверенно предполагая, какие именно результаты они получат в итоге, и что в эксперименте возможно, а что полностью исключается. Могут ли такие ожидания влиять на результаты исследования? Да, могут.

Во-первых, ожидания воздействуют на тот круг вопросов, которые ставятся перед началом экспериментов. А эти вопросы, в свою очередь, предопределяют ответы, которые будут получены в результате исследований. Такая тенденция четко прослеживается в квантовой физике, где сама схема эксперимента определяет тип окончательного результата — к примеру, будет ли ответ получен в волновой или корпускулярной форме. Тот же принцип прослеживается и во всех других областях науки. «Схема эксперимента похожа на трафарет. Она определяет, насколько конечный результат будет соответствовать истине и какую картину предполагается получить в итоге».[274]

Во-вторых, ожидания экспериментатора оказывают воздействие на то, что он наблюдает: он видит то, что соответствует его ожиданиям, и не замечает того, что им противоречит. Подобная тенденция может порождать подсознательные пристрастия в процессе исследования, а также при записи и анализе данных, когда нежелательные результаты отбрасываются на том основании, что они якобы ошибочны, а публикуются только тщательно отобранные данные. Об этом явлении уже рассказывалось в начале третьей части.

В-третьих, присутствует еще один необъяснимый момент. Ожидания экспериментатора могут каким-то образом воздействовать на то, каким образом будет проходить сам эксперимент. Эту сторону проблемы я и собираюсь рассмотреть в данной главе.

ВОЗДЕЙСТВИЕ СО СТОРОНЫ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

Многим поколениям студентов, изучавших социальную психологию, хорошо известны факты, связанные с широкомасштабным исследованием, с 1927 по 1929 гг. проводившимся на заводе «Вестерн электрик» в Чикаго. Было открыто явление, которое сейчас называется «хоторнский эффект».[275] Цель исследования заключалась в том, чтобы выяснить воздействие различных нововведений, касавшихся перерывов в работе, на производственные показатели. Производительность труда действительно увеличилась примерно на 30 %, однако, к удивлению исследователей, это не было следствием каких-то условий эксперимента. Выяснилось, что внимание, которое уделили рабочим в ходе исследования, повлияло на них гораздо больше, чем изменение конкретных условий труда.

Хоторнский эффект может играть определенную роль во многих областях науки — прежде всего в психологии, медицине, а также в области изучения поведения животных. Исследователи оказывают воздействие на испытуемых самим фактом своих исследований, просто привлекая к себе их внимание. Более того, они могут оказывать не только общее влияние, привлекая к себе внимание и вызывая заинтересованность, но также и специфическое воздействие на то, как испытуемые будут вести себя в ходе эксперимента. Как правило, отмечается, что испытуемые ведут себя в соответствии с ожиданиями экспериментаторов.

Явление, при котором в результате эксперимента появляются именно ожидаемые исследователем данные, получило название «эффекта экспериментатора», или, точнее, «эффекта ожиданий экспериментатора». Большинство исследователей в области поведенческих наук и медицины хорошо с ним знакомы и стараются оградить от него свои эксперименты, используя методы так называемого слепого контроля. При методе обычного слепого контроля испытуемые не знают, какое именно воздействие будет на них оказано в ходе эксперимента. При методе двойного слепого контроля сам экспериментатор также остается в неведении относительно возможного воздействия на испытуемого. В последнем случае все исследования кодируются третьим участником эксперимента, а сам экспериментатор не получает доступа к коду до тех пор, пока не будет закончен весь процесс сбора данных.

При исследованиях человека и животных эффект экспериментатора играет весьма существенную роль. Но до сих пор неизвестно, насколько широко он проявляется в Других областях науки. Считается, что эффект экспериментатора уже достаточно хорошо известен, но его учитывают только при исследованиях поведения животных, в психологии и в медицине. В других областях науки он в подавляющем большинстве случаев полностью игнорируется, что легко увидеть, посетив научную библиотеку и познакомившись со специальной литературой по различным дисциплинам. Оказывается, что при проведении исследований в биологии, химии, физике и технике метод двойного слепого контроля используется крайне редко. Специалисты в этих областях, как правило, даже не предполагают, что экспериментатор может оказывать воздействие на ту систему, которую исследует.

И это наводит на тревожные размышления. Не являются ли результаты экспериментов в большинстве областей всего лишь отражением влияния экспериментатора — если не его непосредственных действий, то неосознанных психокинетических или каких-то других паранормальных воздействий? Ведь этот эффект может вызываться не только ожиданиями отдельных исследователей. Он может выражать ожидания целой группы ученых. Различные системы научного мировоззрения, всевозможные модели реальности, одобряемые профессионалами, могут оказывать на общую картину ожиданий огромное влияние, а потому способны повлиять и на конечные результаты многих экспериментов.

Иногда в шутку говорят, что физики-ядерщики не столько открывают элементарные частицы, сколько придумывают их. Начать с того, что существование большинства открытых элементарных частиц было сначала теоретически предсказано. Если достаточно представительная группа ученых заявляет о том, что какие-то частицы можно обнаружить экспериментально, то для поиска их строят всевозможные ускорители и коллайдеры, тратя на это огромные средства. Потом, разумеется, искомые частицы регистрируются по их следам в пузырьковой камере или на фотографических пленках. Чем чаще они обнаруживаются, тем легче будет находить их снова и снова. Укореняется мнение, что эти частицы существуют. Отдача от вложения сотен миллионов долларов оправдывает еще большие материальные затраты, заставляет бомбардировать более тяжелые атомы и находить еще больше предсказанных в теории элементарных частиц. Создается впечатление, что пределы таким исследованиям устанавливает не сама природа, а конгресс США, который до сих пор соглашается тратить миллиарды долларов на поиски гипотетических элементарных частиц.

Число исследований, посвященных воздействию эффекта экспериментатора в различных областях физики, ничтожно мало; однако проводилось много серьезных обсуждений, где рассматривалась роль наблюдателя в квантовой теории. На языке философии такого наблюдателя можно определить как беспристрастный разум некоего идеального «объективного ученого». Если к активному влиянию разума экспериментатора отнестись серьезно, открывается множество новых возможностей — даже возможность того, что разум наблюдателя обладает психокинетическими способностями. Вполне возможно, что некое «превосходство разума над материей» действительно проявляется в сфере микромира, который является предметом исследований квантовой физики. Возможно, что разум может повлиять на реализацию событий, которые по своей природе являются не жестко предопределенными, а лишь «вероятными». Эта идея лежит в основе многочисленных дискуссий среди парапсихологов[276] и является одним из вариантов, объясняющих взаимодействие между физиологическими и мыслительными процессами в головном мозгу.[277]

В науке о поведении животных получены веские экспериментальные доказательства влияния экспериментатора на поведение изучаемых животных. О них я расскажу немного позднее. Но в большинстве других областей биологии возможность проявления этого эффекта, как правило, игнорируется. К примеру, эмбриолог может хорошо осознавать необходимость исключить пристрастное наблюдение и использовать для обработки эмпирических данных соответствующие статистические методы. Но едва ли он серьезно воспринимает идею о том, что его ожидания могут каким-то таинственным образом повлиять на развитие самих эмбриональных тканей.

В психологии и медицине эффект экспериментатора обычно объясняется влиянием «трудноуловимых неосознанных сигналов». Насколько эти сигналы трудноуловимы — это уже другой вопрос. Обычно подразумеваются сигналы, которые могут восприниматься только известными органами чувств, действие которых, в свою очередь, основано на привычных и понятных физических принципах. Возможность существования паранормальных воздействий — к примеру, телепатии или психокинеза — в добропорядочной научной среде вообще не принято обсуждать. Тем не менее я убежден, что лучше рассмотреть эту возможность, чем заранее сбрасывать ее со счетов. Поэтому я предлагаю провести исследование эффекта экспериментатора, в рамках которого рассмотреть и возможность воздействия, основанного на «превосходстве разума над материей». Однако прежде всего следует ознакомиться с уже проведенными исследованиями.

ВОЗДЕЙСТВИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА НА ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ

Обычно люди ведут себя так, как ожидают окружающие. Если мы предполагаем, что люди будут с нами приветливы, они будут вести себя именно так, — и напротив, если мы ожидаем каких-то враждебных действий и ведем себя соответствующим образом, мы нередко сталкиваемся с агрессией. У пациентов тех психоаналитиков, которые придерживаются фрейдистских взглядов, обычно выявляются фрейдистские фантазии, а у пациентов — последователей Юнга — юнгианские сны. Во всех областях человеческого опыта мы найдем множество примеров, подтверждающих этот принцип.

По сравнению с богатством личного опыта и количеством имеющихся сообщений, эксперименты по исследованию воздействия ожидания на поведение людей могут показаться надуманными и банальными. Тем не менее они позволят эмпирически изучить данный эффект и перенести его в область научного обсуждения. И сотни экспериментов действительно показали, что экспериментаторы могут воздействовать на конечный результат психологических исследований, по своему желанию проводя их в ожидаемом направлении.[278]

Вот один пример. Группе из четырнадцати аспирантов-психологов было предложено пройти «специальный курс» по «новому методу обучения тестированию по Роршаху». Студенты должны были выяснить, какие образы испытуемые видят в чернильных кляксах. Семи аспирантам внушили, что опытные психологи в результате тестирования получили больше человеческих образов, чем образов животных. Остальным семи аспирантам сказали, что те же «опытные психологи» получали преимущественно образы животных. Вполне естественно, что вторая группа аспирантов получила гораздо больше образов животных, чем первая.

Менее тривиальна эмпирическая демонстрация того факта, что воздействие подобных ожиданий не ограничивается кратковременными лабораторными экспериментами. Например, метод, который учитель выбирает для обучения своих учеников, — а следовательно, и то, как эти ученики усваивают новые знания, — в значительной мере зависит от ожиданий. Самым простым примером исследования в этой области можно считать так называемый «эксперимент Пигмалиона», проводившийся психологом из Гарвардского университета Робертом Розенталем и его коллегами в одной из общеобразовательных школ Сан-Франциско. Авторитетные ученые внушили учителям, что некоторые ученики в их классах обладают незаурядными интеллектуальными способностями и в текущем учебном году могли бы добиться заметных успехов. Вера учителей подкреплялась тестированием всех учеников, проведенным этими психологами. Тестирование было представлено как новый метод выявления интеллектуального «расцвета», а сам тест назывался «Гарвардским тестом новой формы познания». Затем учителям был выдан список, в котором указывались имена двадцати учеников, показавших в проведенном исследовании наивысший результат. В действительности проводился стандартный невербальный тест на интеллект, а имена учеников, которые якобы показали неординарные интеллектуальные способности, выбирались случайным образом.

В конце учебного года, когда все дети повторно прошли точно такое же тестирование, «многообещающие» ученики-первоклассники набрали в среднем на 15,4 балла больше, чем ученики из контрольной группы. К концу второго года обучения превышение составило 9,5 балла. Дело было не только в том, что «многообещающие» дети обладали большими способностями, чем казалось прежде. Учителя стали оценивать их как более привлекательных, спокойных, чувствительных, любознательных и удачливых. Но начиная с третьего года обучения этот эффект возрастания коэффициента умственного развития проявлялся уже в гораздо меньшей степени — вероятно, потому, что у преподавателей сформировались собственные ожидания по поводу этих детей. Те ожидания, которые Розенталь и его коллеги внушали учителям, оказывались гораздо менее эффективными, когда они касались учеников с утвердившейся негативной репутацией.[279] Множество последующих экспериментов подтвердило и приумножило эти выводы.[280]

Суть критических замечаний, выдвигаемых против Розенталя и его коллег, заключалась в том, что они сами подпали под влияние исследуемого эффекта и в стремлении обнаружить его признаки истолковали полученные результаты пристрастно. Розенталь ответил, что в таком случае его точка зрения только получила бы еще одно доказательство:

«Мы могли бы провести эксперимент, в котором исследователи эффекта ожидания были бы случайным образом разделены на две группы. В первой группе эксперимент проводился бы по обычной схеме, а во второй группе были бы приняты особые меры, в результате которых испытуемый не мог общаться с экспериментатором. Теперь предположим, что в первой группе мы получили семь, а во второй группе ноль. И из этого бы точно так же явствовало, что ожидание оказывает воздействие на окончательный результат эксперимента!»[281]

В медицине и в области поведенческих наук методы двойного слепого контроля применяются для исключения эффекта экспериментатора регулярно, но дают лишь частичный результат. Наиболее ярко воздействие ожидания проявляется в эффекте плацебо, который отмечается во многих медицинских исследованиях.

ЭФФЕКТ ПЛАЦЕБО

Плацебо — это лекарственные препараты, которые не оказывают абсолютно никакого терапевтического действия, но тем не менее улучшают самочувствие многих людей. Исследователи обнаружили, что эффект плацебо проявляется во всех областях медицины. Если в каком-либо терапевтическом исследовании этот эффект не выявляется, результаты исследования считаются ненадежными. Эффект плацебо зарегистрирован при кашле, депрессии, ангине, головной боли, морской болезни, повышенной тревоге, гипертонии, астме, перепадах настроения, насморке, лимфосаркоме, желудочно-кишечных расстройствах, дерматитах, ревматоидных артритах, лихорадке, бородавках, бессонице и болевых ощущениях в различных органах тела.[282]

На протяжении веков большую часть случаев успешного лечения пациентов с различными заболеваниями — независимо от методов лечения и теорий, на которых основывались эти методы, — можно отнести на счет эффекта плацебо. Можно с уверенностью утверждать, что этот эффект продолжает играть свою роль и в наши дни. Обзор эффективности различных лекарственных препаратов, используемых при лечении многих заболеваний, показал, что в среднем положительное воздействие от использования плацебо в полтора раза выше, чем от медикаментозных средств, — огромный эффект для пустышек, не стоящих ни гроша! Но плацебо не просто бесполезные пилюли. Существуют и плацебо-консультации, или плацебо-психотерапия; возможна даже плацебо-хирургия, при которой пациентам внушают, что та или иная хирургическая операция имеет огромное значение для их выздоровления, хотя на самом деле не оказывает абсолютно никакого лечебного воздействия. Например, в одной хирургической операции для устранения острых болей пациентам осуществляли перевязку грудных артерий. Когда эффективность данной процедуры была экспериментально подтверждена, пациентам контрольной группы сделали точно такие же надрезы на теле, но перевязку проводить не стали. «Ослабление болей было совершенно одинаковым и в группе оперированных, и в контрольной группе. Помимо этого у пациентов обеих групп наблюдались различные физиологические изменения, включая уменьшение инвертированной Т-волны на электрокардиограммах».[283]

Что же такое плацебо? Ответ дает сама история этого слова. Это первое слово одного средневекового песнопения из заупокойной службы «Placebo domino», то есть «Я буду угоден Господу». Этим словом обычно называли профессиональных плакальщиков, которым платили за то, чтобы у могилы усопшего они «распевали плацебо» вместо членов семьи, которые, по обычаю, должны были делать это сами. Несколько веков спустя это слово получило дополнительный насмешливый смысл. Им стали называть льстецов, подхалимов и социальных паразитов. В медицинской практике оно впервые появилось в 1785 г., имело уничижительный смысл и означало «один из обычных методов врачевания».[284]

Вне всяких сомнений, средневековые плакальщики не испытывали никаких чувств к покойным. Тем не менее считалось, что их песнопения ценны как часть общепринятого ритуала. Современные плацебо даются в терапевтических целях, и эффективность их также зависит от веры и ожиданий — как врача, так и самого больного. Во всех культурах, древних и современных, все методы врачевания оцениваются по одним и тем же критериям: пациент должен считать его заслуживающим доверия, а врач — в принципе эффективным.

Врачи нередко спешат приписать эффекту плацебо действенность того или иного древнего или «ненаучного» метода врачевания, а также подозревают в использовании плацебо своих коллег, работающих в других областях медицины. Примечательно, что своя специальность, как правило, исключается из этого списка. В одном обзоре, касающемся отношения врачей различных специальностей к эффекту плацебо, обнаружилось, что хирурги считали неприемлемым его использование в хирургии, терапевты — в терапии, психотерапевты — в психотерапии, а психоаналитики — в психоанализе.[285] Более того, в одном медицинском исследовании эффект плацебо вообще квалифицировался как вредный. Вероятнее всего, подобная неприязнь врачей к плацебо объясняется как раз тем, что они безоговорочно верят в действенность собственных методов лечения, которые в результате и действуют лучше — в соответствии все с тем же эффектом плацебо!

В максимальной степени эффект плацебо проявляется в экспериментах с двойным слепым контролем, когда и пациент, и врач верят в эффективность нового метода лечения, который будет использован в предстоящих опытах. Как правило, если врач сомневается в эффективности нового метода лечения, эффект плацебо сказывается в меньшей степени. Поэтому в обычных «слепых» тестах, когда врач знает, что больной получает плацебо, а пациенту об этом не сообщают, плацебо оказывается менее действенным. Наименьший эффект наблюдается в тех случаях, когда и врач, и пациент знают о том, что в эксперименте будет использоваться плацебо. Иными словами, наилучшие результаты достигаются в том случае, когда и врач, и пациент думают, что новый метод должен оказать сильное лечебное воздействие. И наоборот, в тех экспериментах, когда больным давали весьма сильные препараты, но сообщали, что это плацебо, воздействие препаратов оказывало крайне низкий клинический эффект.[286]

Таким образом, чем меньше пациенты и врачи ожидают положительного воздействия плацебо, тем меньший эффект оно оказывает. Кстати, именно это явление помогает объяснить, почему у людей появляется надежда на выздоровление после изобретения каких-то новых «чудодейственных препаратов», которые в конце концов не оправдывают ожиданий. В XIX в. это хорошо осознал французский врач Арман Труссо, который советовал своим коллегам «использовать новые лекарственные препараты для лечения как можно большего числа больных до тех пор, пока пациенты верят в их чудодейственность».[287] Существует и множество современных примеров. Например, в течение какого-то времени лекарственный препарат хлорпромазин считался чрезвычайно эффективным при лечении шизофрении, но потом вера в него постепенно стала слабеть и в конце концов сошла на нет. В ряде экспериментов препарат с каждым разом оказывался все менее и менее действенным. Очевидно, что проявлялось уменьшение воздействия плацебо. «По-видимому, после того, как исследователи начали осознавать, что новый "чудодейственный препарат" далеко не так эффективен, как они надеялись, их ожидания, а возможно, и интерес к пациентам, резко снизились».[288] А вот чрезвычайно характерный клинический случай, зафиксированный в 50-е гг.:

«У одного мужчины при обследовании обнаружилась злокачественная опухоль, причем в этом случае даже лучевая терапия оказалась бессильной. Ему сделали укол, введя новый экспериментальный лекарственный препарат «Кребиозен», который в то время некоторые врачи считали "чудодейственным средством" (позднее выяснилось, что он абсолютно неэффективен). Результаты вызвали настоящий шок у врачей, которые лечили пациента. По их словам, злокачественные опухоли "плавились, как снежки на горячей плите". Позднее этот человек случайно прочитал статью, где утверждалось, что препарат в действительности не мог оказать ни малейшего положительного воздействия. После этого у него вновь стали появляться злокачественные новообразования. В этот момент его лечащий врач чисто интуитивно распорядился вводить плацебо внутривенно. Пациенту сказали, что физиологический раствор, который ему вводили, был "новой, улучшенной формой" препарата «Кребиозен». Все злокачественные новообразования вновь стали быстро исчезать. Но потом пациент прочел в газетах официальное заявление Американской медицинской ассоциации, гласившее, что «Кребиозен» оказался совершенно бесполезным препаратом. Тогда он окончательно потерял веру в этот препарат и скончался буквально через считанные дни».[289]

Похожие принципы лежат и в основе всех медицинских исследований. Уверовавшие в чудодейственность новых методов лечения и не верящие в них показывают совершенно различные результаты. «Наблюдается устойчивая схема количественного распределения. Энтузиасты сообщают об эффективности плацебо в 70–90 % случаев, а скептики — только о 30–40 %».[290]

Примечательно еще и то, что пациенты не только испытывают лечебное воздействие этих совершенно нейтральных препаратов, но и страдают от аллергий и различных побочных эффектов, как при приеме настоящих лекарств. В отчете о 67 тестах, проведенных в условиях двойного слепого контроля при исследовании нового лекарственного препарата, в котором принимали участие 3549 пациентов, 29 % больных жаловались на различные побочные эффекты — анорексию, тошноту, головные боли, головокружение, тремор, кожную сыпь, — хотя на самом деле им давали плацебо. Иногда побочные действия оказывались настолько серьезными, что приходилось использовать настоящие лекарственные препараты для их нейтрализации. Более того, эти эксперименты показали зависимость лечебного воздействия от того, насколько врачи и пациенты верили в эффективность используемых новых лекарственных препаратов.[291] Например, в ходе широкомасштабных испытаний пероральных контрацептивов 30 % женщин, получавших плацебо, сообщили о снижении полового влечения, 17 % жаловались на головные боли, 14 % сообщали об усилении болевых ощущений во время менструаций, а 8 % утверждали, что стали более нервными и раздражительными.[292]

Зеркальное отражение эффекта плацебо — так называемое «негативное плацебо», или «ноцебо», призванное причинить вред. Впечатляющие тому примеры, известные антропологам как «проклятие вуду», встречаются в Африке, Латинской Америке и в других частях света. Менее яркие примеры «негативного плацебо» были продемонстрированы в лабораторных экспериментах, в ходе которых испытуемым сообщали, что сквозь их голову через приложенные электроды будет пропущен слабый электрический ток, при этом предупреждая о возможном появлении головных болей. Хотя на самом деле ток в экспериментах не использовался, две трети испытуемых сообщили о появлении головных болей.[293] Как плацебо, так и ноцебо обусловлены господствующими обычаями — в том числе и верой в официальную медицину. «Попросту говоря, вера вызывает болезнь; вера убивает; вера исцеляет».[294]

ВОЗДЕЙСТВИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА НА ПОВЕДЕНИЕ ЖИВОТНЫХ

Дрессировщикам и любым владельцам домашних животных известно, что наши меньшие братья относятся к разным людям по-разному. Они узнают и приветствуют людей, с которыми часто встречаются, а к незнакомцам относятся настороженно. По всей видимости, они чувствуют исходящие от человека дружелюбие, страх или доверие и ведут себя в соответствии с его ожиданиями. В том, что ученые, ставящие различные эксперименты с участием животных, оказывают на них определенное воздействие, с общепринятой точки зрения, основанной на повседневном опыте, нет ничего удивительного. Иными словами, личное отношение и ожидания экспериментатора влияют на тех животных, с которыми он работает.

В 60-е гг. Роберт Розенталь и его коллеги провели классические эксперименты по воздействию ожиданий экспериментатора на животных. Экспериментаторами были студенты, а испытуемыми — крысы. Обычных лабораторных крыс случайным образом разделили на две группы, одну из которых охарактеризовали как «крыс, хорошо проходящих лабиринт», а другую — как «крыс, плохо проходящих лабиринт». Студентам сообщили, что животные выведены в результате новой селекционной программы, которая осуществлялась в Беркли, и показывают разную способность прохождения стандартного лабиринта. Естественно, студенты ожидали, что крысы из первой группы будут проходить лабиринт намного лучше, чем животные из второй группы. Нет ничего удивительного в том, что так оно и оказалось. Окончательный результат был следующим: крысы из первой группы проходили лабиринт на 51 % точнее и обучались в процессе эксперимента на 29 % быстрее, чем крысы из второй группы.[295]

Эти результаты подтвердились в других лабораториях и с другими формами обучения.[296] Сопоставимым образом эффект экспериментатора проявился даже в опытах с плоскими червями — низшими живыми существами, обитающими в тине на дне стоячих водоемов. В процессе одного исследования черви семейства Planaria были разделены на две группы. Животные из первой группы описывались как поколение червей, которые редко поворачивают голову и редко сокращают мышцы тела (так называемая группа «червей с пониженной реакцией»), а животным из второй группы приписывалась большая частота поворотов головы и сокращений мышц тела (группа «червей с повышенной реакцией»). Под влиянием предварительных ожиданий экспериментаторы обнаружили, что «черви с повышенной реакцией» в пять раз чаще поворачивали голову и в двадцать раз чаще сокращали мышцы тела, чем «черви с пониженной реакцией».[297]

Как и в экспериментах Розенталя с крысами, студенты университета оказались восприимчивыми к воздействию ожидания и были склонны видеть (или даже притворяться, что видят) именно то, что предполагали в соответствии с описанием условий эксперимента. Более опытные биологи могли демонстрировать меньшую подверженность эффекту ожидания. Например, в экспериментах с теми же червями семейства Planaria результаты выглядели иначе в том случае, когда в качестве экспериментаторов выступали уже опытные исследователи. Они обнаружили, что количество сокращений мышц тела в группе «червей с повышенной реакцией» превышает тот же показатель в группе «червей с пониженной реакцией» в пропорции от двух до семи раз, в то время как студенты оценивали подобное превышение в двадцать раз. Тем не менее превышение в два—семь раз также свидетельствует о сильном воздействии ожидания и вносит элемент пристрастности в конечные результаты.

С другой стороны, опытные исследователи могут иметь устойчивую приверженность той или иной системе научных воззрений, что прямо или косвенно будет создавать гораздо более сильный эффект ожидания, чем у экспериментаторов-новичков, у которых еще не сложились устоявшиеся предубеждения. Кроме того, опытные ученые могут создавать обстановку ожидания вполне определенных результатов среди своих коллег и помощников, что, в свою очередь, может повлиять на поведение подопытных животных.

Хотя эффект ожидания начали систематически изучать только в 60-е гг. и лишь в наше время его проявление доказано сотнями специальных исследований,[298] общий принцип далеко не нов. Бертран Рассел с присущими ему остроумием и четкостью еще в 1927 г. описывал этот эффект так:

«Способ, которым обучают животных, в последние годы подвергся тщательному изучению, причем особое внимание уделялось наблюдению и эксперименту. (…) В целом можно подытожить, что все животные, принимавшие участие в экспериментах, вели себя так, будто старались подтвердить то мнение экспериментатора, с которым он только приступал к испытаниям. Более того, своим поведением они даже демонстрировали национальные особенности исследователя. Животные, с которыми экспериментировали американцы, неистово носились по комнате с удивительной энергией и задором и в конце концов всегда добивались желаемого результата. Животные, которых изучали немцы, тихо и спокойно сидели в ожидании, пока созреет правильное решение».[299]

ЭФФЕКТ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА В ПАРАПСИХОЛОГИИ

Эффект экспериментатора хорошо известен в парапсихологии, притом по нескольким причинам. Во-первых, опытные экспериментаторы давно заметили, что все испытуемые показывают максимальные способности в том случае, когда чувствуют себя непринужденно и ощущают атмосферу благожелательности и одобрения. Если же они чувствуют беспричинную тревогу, дискомфорт или давление со стороны официального и беспристрастного исследователя, их показатели становятся гораздо хуже. В такой обстановке они могут вовсе не раскрыть своих паранормальных способностей — или, в терминологии парапсихологов, не продемонстрировать «пси-данных».

Во-вторых, в среде исследователей общепризнанным является тот факт, что испытуемые, проявляющие значительные парнормальные способности, зачастую полностью теряют их, когда в лабораторию заходят и присоединяются к экспериментаторам какие-то незнакомые люди. Один из пионеров парапсихологии, Д.Б. Райн, даже провел количественную оценку данного эффекта в серии испытаний с особо одаренным испытуемым Хьюбертом Пирсом. Когда кто-нибудь заходил в лабораторию во время эксперимента с Пирсом, результаты стремительно ухудшались. «Мы начали записывать каждый подобный факт и иногда даже приглашали посетителей, чтобы проверить этот эффект, или же сами выступали в роли нежданных гостей. Всего было зарегистрировано семь приходов и уходов различных лиц, причем один посетитель появлялся в лаборатории дважды. Все без исключения посещения вызывали ухудшение показателей Пирса».[300]

Особенно сильно посещения мешают в тех случаях, когда незнакомцы скептически или неодобрительно настроены по отношению к подобным экспериментам и к людям, которые их проводят. Однако в тех ситуациях, когда незнакомые люди демонстрируют дружелюбие, и в особенности тогда, когда они готовы сами тем или иным образом принять участие в эксперименте, испытуемые очень быстро привыкают к ним, и их результаты вновь начинают улучшаться.[301] Тот факт, что испытуемые с трудом демонстрируют свои парапсихические способности в присутствии критически настроенных наблюдателей, Скептики, как правило, объясняют исключительно тем, что такого рода явлений в реальности не существует, раз их невозможно обнаружить в условиях открытого эксперимента. Но отрицательное воздействие подобных ученых может вызываться самим их присутствием и их негативными ожиданиями, которые передаются испытуемым посредством еле заметных — а подчас и вполне недвусмысленных — сигналов.

В-третьих, как хорошо известно большинству парапсихологов, одни экспериментаторы получают почти исключительно положительные результаты, а другие чаще всего терпят неудачу. В 50-е гг. подобный эффект был тщательно исследован двумя британскими учеными. Один из них, Ч.У. Фиск, изобретатель на пенсии, в своих исследованиях неизменно получал высокие результаты. Второй же, Д.Д. Уэст, позднее ставший профессором криминологии в Кембриджском университете, в попытках выявить паранормальные способности почти никогда не добивался успеха. В проведенных исследованиях каждый ученый готовил половину тестовых объектов, а в конце подсчитывал количество баллов, набранных испытуемыми. Сами испытуемые не знали, что в эксперименте участвуют два исследователя, и никогда с ними не встречались. Они получали задания по почте и точно так же отправляли свои ответы. Половина опытов, проведенная Фиском, показала заметное, статистически значимое обладание ясновидением и психокинезом. В той половине исследований, которую проводил Уэст, результаты были на уровне случайных значений. В итоге было решено, что у Уэста «тяжелая рука».[302]

В-четвертых, в экспериментах по выявлению психокинетических способностей многократно обнаруживалось, что те исследователи, которые добиваются максимальных положительных результатов, сами являются отличными кандидатами на роль испытуемых. Например, Гельмут Шмидт, изобретатель «машины Шмидта» (квантово-механического генератора случайных чисел, который субъект эксперимента пытается «склонить» к выбору определенного числа), обнаружил, что чаще всего наилучшим испытуемым оказывался он сам.[303] А исследователь Чарльз Хонортон даже показал, что максимальное психокинетическое воздействие на генератор случайных чисел чаще всего выявляется не благодаря способностям испытуемых, а только в случае его личного присутствия в лаборатории во время проведения эксперимента.[304] Психокинетические способности выявлялись у испытуемых, когда сам ученый присутствовал при исследовании и демонстрировал эти способности на личном примере, но стоило ему отлучиться и поручить проведение испытаний другому человеку, как пси-эффект тут же пропадал. Изучив подобные факты, Хонортон и его коллега Барксдейл пришли к заключению, что «традиционное разграничение между испытуемыми и экспериментаторами соблюсти трудно». Они интерпретировали свои результаты как «воздействие экспериментатора, опосредованное пси-эффектом».[305]

Значение подобных экспериментов трудно переоценить. Если парапсихологи, преднамеренно или нет, могут при передаче пси-эффекта оказывать влияние на испытуемых даже на расстоянии (как в опытах Фиска-Уэста), то разрушается общепринятое представление о разграничении между экспериментатором и испытуемым в процессе исследований. Более того, если некоторые люди способны воздействовать на физические явления — к примеру, на радиоактивный распад, — точно так же рушится и традиционное разграничение между разумом и материей. В таком случае, почему воздействие экспериментатора при передаче пси-эффекта должно ограничиваться только сферой парапсихологии? Разве оно не может точно таким же образом проявляться и в других областях науки?

НАСКОЛЬКО ПАРАНОРМАЛЬНА «НОРМАЛЬНАЯ» НАУКА?

Для общепринятого табу на парапсихологию, делающего ее изгоем среди наук, есть веская причина. Существование некоторых парапсихических явлений могло бы серьезно подорвать веру в иллюзию объективности. Оно могло бы значительно повысить вероятность того, что многие эмпирические результаты во всех областях науки отражают ожидания экспериментаторов, передаваемые трудно уловимыми подсознательными воздействиями. Как ни парадоксально, но именно общепризнанный идеал беспристрастности наблюдений может создать идеальные условия для различных паранормальных эффектов:

«Действия экспериментатора, готовящего свое оборудование и подопытных животных и затем оставляющего их в уверенности, что опыт вот-вот начнется и животные соответствующим образом "выполнят все, что должны выполнить", в некотором смысле не могут не напоминать магический ритуал или молитву с просьбой о помощи. Определенные действия выполняются с уверенностью, что обязательно будет получен желаемый результат, но сам участник, который всего этого добился, психологически отделяет себя от результата. Он не пытается заставить эксперимент закончиться определенным образом, он просто верит в то, что нужный результат будет получен естественным путем. (…) В таких обстоятельствах возникают идеальные условия для психокинетического вмешательства».[306]

Еще нагляднее физик Дэвид Бом и его коллеги рассматривали подобную возможность в статье «Ученые лицом к лицу с паранормальными явлениями», опубликованной в журнале «Нейчур». Исследователи заметили, что спокойная обстановка, необходимая для проявления психокинетических способностей, наиболее продуктивна и для исследований в любых других областях науки. И напротив, напряженность, страх и враждебность не только начисто блокируют пси-эффекты в парапсихологии, но и оказывают сильнейшее воздействие на исход экспериментов в области так называемых точных наук. «Если кто-либо из участников физического эксперимента испытывает напряжение и враждебность и в глубине души не хочет, чтобы опыт закончился успешно, шансы на благополучное завершение исследования катастрофически падают».[307]

Защитники традиционной науки обычно отвергают или игнорируют всякую возможность проявления паранормальных эффектов вне зависимости от конкретной ситуации. Хорошо организованные группы Скептиков стремятся избавить науку от подобных предположений. Эти борцы за чистоту науки отвергают все свидетельства в пользу пси-эффектов — как правило, под одним из следующих предлогов:

Некомпетентность экспериментаторов.

Избирательность в наблюдении, регистрации и публикации результатов.

Подсознательный или сознательный обман.

Воздействие экспериментатора, передаваемое трудноуловимыми сигналами.

Разумеется, Скептики правы, указывая на все эти возможные источники ошибок. Но точно такие же проблемы присутствуют и в традиционных областях науки. Сам факт, что любые результаты парапсихологических экспериментов становится объектом столь скрупулезного и настороженного изучения, заставляет исследователей-парапсихологов чрезвычайно строго следить за возможными проявлениями эффекта ожидания. А в общепринятых, не вызывающих никаких споров сферах науки влияние ожиданий экспериментатора, скорее всего, останется незамеченным.

Доказательства присутствия эффекта экспериментатора в медицине и поведенческих науках не вызывают никаких сомнений. Именно поэтому «трудноуловимые сигналы» играют столь важную роль в процессе обсуждения получаемых результатов. Почти каждый согласится, что такие сигналы, как жесты, движение глаз, поза и различные запахи могут оказывать воздействие как на людей, так и на животных. Скептики особенно настойчиво подчеркивают важность именно таких сигналов, и они совершенно правы. Излюбленный пример, демонстрирующий эффективность общения посредством обмена трудноуловимыми сигналами, — зафиксированная на рубеже XIX–XX вв. история с Умным Гансом, знаменитой берлинской лошадью. В присутствии своего владельца эта лошадь выполняла различные арифметические действия, стуча копытом о землю определенное число раз, которое соответствовало правильному ответу. Мошенничество представлялось маловероятным, поскольку хозяин лошади абсолютно бесплатно предлагал посторонним задавать животному вопросы. В 1904 г. этот феномен был исследован психологом Оскаром Пфунгстом, который пришел к заключению, что лошадь реагировала на жесты (вероятно, неосознанные) самого владельца и посторонних «экзаменаторов». Пфунгст обнаружил, что достаточно даже просто сосредоточиться на нужном числе, хотя при этом он не был полностью уверен в том, что какими-то собственными неуловимыми движениями не помогает лошади угадать верный ответ.[308]

Никто не станет отрицать, что трудноуловимые сигналы от экспериментатора, проходящие по обычным каналам органов чувств, могут оказывать воздействие на людей и животных. Скептики заявляют, что именно этим объясняются многочисленные примеры мнимого телепатического общения. Тем не менее, учитывая все вышесказанное, следует признать, что определенную роль может играть не только реакция на трудноуловимые сигналы, но и «паранормальное» влияние.

Историю Умного Ганса, изученного Пфунгстом, рассказывали многим поколениям студентов-психологов. Но далеко не столь известен другой факт, а именно: после экспериментов Пфунгста, описанных им в книге об Умном Гансе в 1911 г., дальнейшие исследования лошадей с подобными математическими способностями показали, что дело, судя по всему, не сводится к передаче трудноуловимых сигналов. Например, Морис Метерлинк, изучая знаменитых «лошадей-счетчиков» Элберфельда, пришел к выводу, что животные скорее каким-то образом читают его мысли, нежели воспринимают скрытые подсказки обычными органами чувств. Проведя серию опытов в последовательно ужесточавшихся условиях, он придумал такой эксперимент, который «в силу своей предельной простоты не мог бы оставить никаких подозрений в предвзятости и подтасовке». Он брал три карточки с записанными на них числами, тщательно перемешивал их, не глядя на числа, и размещал на доске таким образом, что лошадь могла видеть только оборотную сторону этих карт. «В силу этого ни одна живая душа на всей земле не могла знать, какие это были числа». Тем не менее лошадь без малейших колебаний выстукивала копытом именно то число, которое составляли цифры на трех карточках. Данный эксперимент удавался и с другими «лошадьми-счетчиками», причем «всякий раз, когда я только ни пытался».[309] Полученные результаты выходят даже за рамки обычного представления о телепатии, поскольку и сам Метерлинк не знал ответа в тот момент, когда лошади выстукивали его копытом. Получается, что лошади либо обладали даром ясновидения и непосредственно знали, какие числа написаны на карточках, либо даром предвидения и заранее определяли то число, которое Метерлинку предстояло увидеть, открыв карточки.

Восемьдесят с лишним лет историю Умного Ганса и Пфунгста вспоминали вновь и вновь как триумф скептицизма. Она стала притчей во языцех — образчиком того, как мнимые паранормальные эффекты можно объяснить исключительно передачей трудноуловимых сигналов. Но что, если некоторые из этих сигналов сами являются паранормальными? Даже на обсуждение этой темы наложено категорическое табу, не говоря уже о том, чтобы проводить какие-либо исследования по этому вопросу. Тем не менее именно такой эксперимент описал Розенталю один из его коллег по Гарвардскому университету как раз в то время, когда тот исследовал проявления эффекта экспериментатора:

«Если бы мне только хватило сообразительности и мужества, я мог бы легко провести такое исследование, в котором экспериментаторы с различными ожиданиями реакций испытуемых были бы совершенно надежно изолированы от последних: возможность обмениваться какой-либо информацией посредством известных органов чувств была бы полностью исключена. Мое мнение, которого я придерживаюсь по сей день, состоит в том, что никакие эффекты ожидания в подобной ситуации не могли бы иметь места. Но я так и не провел подобного исследования».[310]

Возможно, если бы кто-нибудь на самом деле поставил такой эксперимент, предсказание ученого оказалось бы ошибочным. Вполне вероятно, что воздействие ожиданий экспериментатора на самом деле имеет паранормальную природу. Такое малозаметное влияние не исключает и трудноуловимых сигналов, воспринимаемых органами чувств: обычно они воздействуют одновременно с паранормальными и также регистрируются лишь бессознательно.

Хотя эффект экспериментатора хорошо прослеживается в медицине и поведенческих науках, тот факт, что он объясняется — или опровергается — теорией воздействия «трудноуловимых сигналов», не позволяет ученым других специальностей (к примеру, биохимикам) относиться к нему с должной серьезностью. Если человек или крыса еще могли бы улавливать ожидания ученого и соответствующим образом на них реагировать, то предполагать, что ферменты в пробирке также прореагируют на столь слабые сигналы, как мимика экспериментатора и т. п., уже нет никаких оснований. Конечно, остается возможность пристрастных наблюдений, но их уже нельзя назвать влиянием непосредственно на наблюдаемую систему. Ученый может лишь «увидеть» результат, который совпадает с его ожиданиями, но этот результат будет существовать только в уме наблюдателя, а материально он проявиться не сможет.

Тем не менее все вышеизложенное пока что остается гипотезой. На практике не было проведено ни одного исследования, выявляющего или исключающего воздействие ожиданий экспериментатора в таких областях науки, как сельское хозяйство, генетика, молекулярная биология, химия и физика. Поскольку изначально предполагается, что эксперименты с материей должны обладать «иммунитетом» к подобным воздействиям, меры предосторожности не считаются обязательными. Метод двойного слепого контроля не используется почти нигде, за исключением поведенческих наук и клинических испытаний.

Я могу предложить несколько опытов, призванных проверить гипотезу о том, что эффекты экспериментатора распространены гораздо шире, чем принято считать.

ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ ВОЗМОЖНЫХ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЭФФЕКТОВ СО СТОРОНЫ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

Я полагаю, что поиск эффектов экспериментатора лучше всего начать с тех ситуаций, в которых изучаемые явления обнаруживают переменчивость и непредсказуемость, допуская возможность воздействия эффекта ожидания. Именно на них можно наиболее ярко продемонстрировать упомянутые эффекты, экспериментируя с поведением людей и животных. Не думаю, что эффект ожидания ярко проявляется в физических системах с высокой степенью однородности и большой предсказуемостью исхода событий, таких, как игра в бильярд (хотя здесь игроки имеют сильнейшую мотивацию для того, чтобы воздействовать на удары и столкновения шаров, и при наличии определенных психокинетических способностей могли бы повлиять на окончательный исход партии).

На самом деле переменные, статистические результаты вполне обычны в большинстве социальных и биологических исследований — в таких областях, как социология, экология, ветеринария, сельское хозяйство, генетика, биология развития, микробиология, нейрофизиология, иммунология и т. д. Точно так же обстоит дело и в квантовой физике, где все события вероятностны. И во многих других областях физики многовариантность протекания каждого события вполне очевидна. К примеру, это относится к процессу кристаллизации: ведь каждая снежинка имеет собственное построение кристаллов, отличное от строения всех других снежинок. Даже чисто механические системы — к примеру, конвейерные линии — также подчиняются статистическим законам. Например, из этих законов выводится их гарантированный безаварийный срок службы, который в различных обзорах для потребителей называется «надежностью» того или иного изделия. Кроме того, почти каждый слышал о каких-то конкретных автомобилях или механизмах, которые исключительно ненадежны — вплоть до того, что их начинают считать «проклятыми».

Я предлагаю провести эксперимент самого общего плана, осуществимый во многих областях исследования. Схема опытов аналогична стандартной процедуре Розенталя, но расширена таким образом, чтобы ее можно было использовать в других областях, которые пока остаются неисследованными. Цель состоит в том, чтобы отыскать те системы, в которых возможно проявление эффекта экспериментатора, после чего сравнить все результаты, полученные в подобных системах. Вот два примера крайних случаев.

В первом варианте студентам выдаются по два радиоактивных образца — примерно такие, какие постоянно используются в биохимических и биофизических экспериментах. Испытуемым настойчиво внушают, что один образец является более активным, чем другой. На самом деле образцы должны иметь совершенно одинаковый уровень активности. Затем студенты определяют уровень активности этих образцов, следуя стандартной лабораторной процедуре с применением счетчика Гейгера или сцинциляционного счетчика. Обнаружат ли они разные уровни активности в двух образцах, если ожидают подобного результата?

Во втором варианте, который связан с качеством потребительских товаров, добровольцам выдаются образцы стандартных бытовых приборов — к примеру, автоматические видеокамеры. Испытуемым сообщают, что в данный момент исследуется феномен «понедельника», суть которого состоит в том, что именно в этот день недели выпускается максимальное количество ненадежной продукции. Половина вполне качественных приборов случайным образом отбирается и помечается надписью «сделано в понедельник утром». Остальные видеокамеры снабжаются пометкой «строгий контроль качества». Эксперимент должен быть построен таким образом, чтобы камеры из обеих групп использовались с одинаковой интенсивностью при одинаковых условиях эксплуатации, а добровольцы всякий раз сообщали о любых проблемах, с которыми они сталкиваются при эксплуатации видеокамеры. Будет ли больше проблем при использовании камер, которые якобы изготовлены утром в понедельник?

По моему личному мнению, в экспериментах с видеокамерами эффект ожидания должен проявиться в большей степени, чем в опытах с радиоактивными образцами. Ведь существует множество вариантов, когда ожидания потребителей могут воздействовать на окончательный результат эксперимента — например, они могут более пристально выискивать недостатки камер с пометкой «сделана в понедельник утром» или же обращаться с ними менее аккуратно. Нельзя исключить и возможности паранормального влияния. Например, из-за отрицательных ожиданий, связанных с «сомнительными» видеокамерами, испытуемые могли бы каким-то образом «сглазить» их. Но даже эксперименты с радиоактивными образацами не исключают определенной доли влияния на конечный результат, включая сознательные или подсознательные ошибки при подготовке образцов для радиоактивного анализа, а также психокинетическое воздействие на сам процесс радиоактивного распада или на работу измерительной аппаратуры. В том случае, если эти эксперименты на самом деле обнаружат явное присутствие эффекта ожидания, дальнейшее исследование надо будет построить таким образом, чтобы разграничить возможные варианты, отделив паранормальные эффекты от других источников пристрастного отношения к получаемым результатам.

Далее я предлагаю несколько испытаний общего плана.

1. Эксперимент с кристаллизацией

Многие соединения не так просто кристаллизуются даже в пересыщенных растворах: могут пройти часы, дни или даже недели, прежде чем процесс кристаллизации полностью завершится. Однако этот процесс можно значительно ускорить, если внести в раствор «зародыши», или «центры» кристаллизации, вокруг которых начинается рост кристаллов. В данном эксперименте студентам выдаются перенасыщенные растворы медленно кристаллизующихся соединений, а также два порошковых образца, причем первый называется «усиливающим кристаллизацию» и считается приготовленным по специальной технологии, а второй охарактеризован как контрольный, совершенно инертный порошок. На самом деле оба порошка совершенно одинаковы. В каждую из нескольких абсолютно одинаковых емкостей, которые содержат вполне определенное количество пересыщенного раствора, студенты добавляют также заранее оговоренное небольшое количество «порошка, усиливающего кристаллизацию». В точно такое же количество емкостей с таким же объемом пересыщенного раствора они добавляют равное количество «инертного» порошка. После этого через равные промежутки времени они исследуют емкости с раствором, записывая степень кристаллизации в каждой. Действительно ли там, где, по ожиданиям студентов, кристаллизация должна происходить быстрее, вещество кристаллизуется раньше?

2. Биохимический эксперимент

Студентам, занимающимся биохимией, выдаются два образца совершенно одинаковых ферментов. Один описывается как обработанный специальным ингибитором, частично блокирующим активность фермента, а другой — как контрольный образец, не подвергавшийся никакой дополнительной обработке. В действительности оба образца ничем не отличаются друг от друга. Используя стандартные биохимические методы, студенты определяют активность каждого фермента. Действительно ли «образцы с ингибитором» окажутся менее активными, чем «контрольные»?

3. Генетический эксперимент

Студентам, изучающим генетику, выдаются образцы семян быстрорастущих растений — например, небольшого растения Arabidopsis thaliana, которое обычно используется для проведения генетических экспериментов. Студенты сами делят все семена на две группы. Одна из групп считается контрольной и не подвергается какому-либо воздействию. Другую группу семян они помещают в камеру, снабженную свинцовой защитой против радиоактивного излучения с надписью: «Осторожно, радиоактивность!» — и оставляют там на заранее определенный промежуток времени, по истечении которого с большой осторожностью извлекают эти семена для последующего исследования. По условиям эксперимента предполагается, что эти семена подверглись жесткому облучению, вызывающему мутации (хотя на самом деле источник излучения в камере отсутствовал). Затем из семян обеих групп в совершенно идентичных условиях выращиваются растения, а студенты должны регистрировать все отклонения от нормы, выявляемые в процессе их развития. Обнаружат ли студенты больше «мутантов» в группе якобы облученных образцов?

4. Еще один генетический эксперимент

Другим студентам, также изучающим генетику, выдаются плодовые мушки дрозофилы, у которых обнаружены гены-мутаторы — например, мутации в генах bithorax, в результате чего у мушек преимущественно рождается потомство с четырьмя крыльями вместо двух (ил. 18). Подобные мутации являются рецессивными: иными словами, с отклонениями от нормы развиваются только те мушки, у которых присутствуют два таких гена. Первое поколение гибридов между мутантами и нормальными мушками оказывается нормальным, но, когда эти гибриды скрещиваются между собой, они дают начало потомству, которое соответствует менделевскому расщеплению: большая часть гибридов второго поколения является нормальной по внешним признакам, но меньшая часть в той или иной степени имеет мутантные формы[311] жужжальцы

Ил. 18 А. Обычная плодовая мушка семейства Drosophila melanogaster

Ил. 18 Б. Плодовая мушка-мутант, у которой третий торакальный сегмент трансформиловался таким образом, что превратился в копию второго торакального сегмента, в результате чего балансирующий орган, жужжальцы, трансформиловался во вторую пару крыльев; подобные плодовые мушки называются мутантами bithorax.

Студентам предоставляется два типа гибридных мушек совершенно одинакового внешнего вида из одного и того же поколения. При этом им сообщают, что один тип имеет гены-усилители, вследствие чего признак трансформации третьего торакального сегмента в этой популяции проявляется с большей пенетрантностью и экспрессивностью (у генетиков «пенетрантностью» называется частота или вероятность проявления гена, а «экспрессивностью» — интенсивность, с которой этот ген выявляется в популяции). Остальные мушки объявляются популяцией, имеющей гены-ингибиторы, которые оказывают противоположное воздействие.

После этого студенты получают потомство от плодовых мушек двух «разных» популяций и тщательно изучают наследование упомянутого выше признака. Действительно ли в популяции с «геном-усилителем» будет рождаться больше мушек с отклонениями от нормального вида и будут ли эти отклонения выражаться более отчетливо? (Мушек обеих популяций можно будет сохранить и затем повторно исследовать для проверки ранее полученных результатов.)

5. Сельскохозяйственный эксперимент

Студентам, которые специализируются в той или иной области агрономии, сообщается, что на практических занятиях они должны провести испытание нового многообещающего стимулятора, который в случае опрыскивания им любого растения через определенные промежутки времени обеспечивает высокие показатели роста. Потом они проводят полевые испытания — к примеру, на бобах — по стандартной схеме на одинаковых делянках и при случайном распределении опытных и контрольных растений. В период цветения и плодоношения студенты раз в неделю опрыскивают растения на опытных делянках «стимулятором роста», а растения на контрольных делянках с той же частотой опрыскиваются обычной водой. На самом деле «стимулятор роста» тоже является обычной водой. Студенты постоянно и тщательно следят за развитием растений и отмечают все различия между растениями на опытных и контрольных делянках, которые смогут заметить. Когда бобы созреют, студенты собирают плоды на всех делянках и определяют их общий вес и количество. Будут ли «стимулированные» растения развиваться лучше и дадут ли они больший урожай, чем «контрольные»?

Нет нужды описывать другие примеры. Совершенно ясно, что точно такие же эксперименты можно проводить и в других областях науки. Они не потребуют значительных усилий и материальных затрат, поскольку могут проводиться в рамках учебной практики. Достаточно лишь сотрудничества с преподавателями.

ОБМАН

Единственным недостатком описанных выше экспериментов является то, что они основаны на обмане. В этом отношении они похожи на исследования, проводимые Розенталем и его коллегами, в которых больным людям давали плацебо вместо настоящих лекарственных препаратов. Многие могут возражать против этого по этическим соображениям, да и сам я не в восторге от использования обмана как средства воздействия на ожидания людей. Но я считаю, что обман в данном случае оправдывается важностью поставленной задачи: уточнение влияния эффекта экспериментатора на ход практических научных исследований. К этим эффектам относится и опасность самообмана.

Однако я считаю, что если бы подобный обман использовался более широко, то это способствовало бы формированию самодисциплины. Если бы такие эксперименты давали интересные и значимые результаты, если бы дальнейшие эксперименты стали проводиться в более широких масштабах и если бы все получаемые данные публиковались в общедоступных изданиях, студенты, вероятно, лучше осознавали бы, что преподаватели могут иногда их обманывать. В этом случае они с большим скептицизмом относились бы к тому, что им сообщают об ожидаемых результатах опытов и, соответственно, были бы меньше подвержены воздействию ожидания. Если хорошо продуманная практика подобного обмана заставит студентов более внимательно относиться к эффекту ожидания, вызовет более настороженное отношение к нему, это будет ценным вкладом в их научную подготовку.

Эффект от обмана, используемого в описанных выше экспериментах, может оказаться относительно слабым, поскольку ожидания, внушаемые студентам их преподавателями, будут восприниматься не очень внимательно и не станут их личными убеждениями. Ведь студенты просто выполняют обычную лабораторную работу, к результатам которой ни один из них не относится с достаточной серьезностью. Профессиональные исследователи, безоговорочно приверженные существующим системам мировоззрения и озабоченные ростом карьеры и собственной репутацией, могут в гораздо большей степени оказаться подверженными эффектам ожидания; кроме того, они более склонны к самообману.

Было бы очень интересно выявить эффект ожидания в тех областях науки, в которых существует несколько систем воззрений, и особенно в ситуациях, когда каждая из сторон, приверженная собственной теории, получает экспериментальные результаты в пользу именно своей теории. Можно было бы пригласить представителей обеих сторон для обсуждения данных таких же экспериментов, проведенных в стандартных условиях на нейтральной территории, в какой-то третьей лаборатории, сотрудникам которой доверяли бы все участники дискуссии. Если бы были получены результаты, не соответствующие ожиданиям заинтересованных сторон, тогда эффект ожидания, включая его возможные паранормальные проявления, можно было бы тщательно изучать в реальной обстановке.

Эта идея могла бы послужить основой при создании исследовательского центра нового типа, сочетающего в себе изучение экспериментальных методов с некой посреднической службой (возможно даже, организующей консультации для заинтересованных ученых).

Если выявится значительное воздействие эффектов ожидания, исследования необходимо будет продолжить и определить, какие именно факторы играют здесь основную роль — обычные или паранормальные. Например, в четвертом эксперименте, если пристрастие проявляется в изменении отношения доли мушек-мутантов к доли нормальных особей в популяции второго поколения гибридов, что соответствует ожиданиям экспериментаторов, в первую очередь следует проверить возможную необъективность при регистрации данных. Проверку можно поручить третьему участнику, который проведет изучение законсервированных мушек «вслепую», не зная, какая из них принадлежит к той или иной группе. Эта проверка могла бы показать, что эффект экспериментатора целиком и полностью объясняется неточным подсчетом. С другой стороны, могло бы оказаться, что эта пристрастность оказала лишь частичное воздействие на конечный результат и что количество мутантов и нормальных особей действительно неодинаково в двух группах. Тогда следовало бы проверить возможность того, что экспериментаторы не были в достаточной мере объективными, то есть консервировали и считали не всех мушек второго поколения, а только тех, которые соответствовали их ожиданиям. Если же выяснится, что это не так, изменение соотношения мутантов и нормальных особей в двух группах можно будет рассматривать как паранормальное воздействие на результаты эксперимента.

Для решения этого вопроса может потребоваться проведение нового эксперимента. Второй эксперимент мог бы стать повторением первого — за исключением того, что экспериментаторы могли бы исследовать только мушек второго поколения, а мушек первого поколения в живом или законсервированном виде изучать только после того, как будут закончены все исследования особей второго поколения. За мушками должны ухаживать только те люди, которые абсолютно не знают целей эксперимента и не заинтересованы в его результатах. В том случае, если эффекты ожидания будут проявляться даже тогда, когда у экспериментаторов не будет ни малейшей возможности влиять на размножение и развитие плодовых мушек каким бы то ни было известным способом, а результаты в обеих группах все-таки будут неодинаковыми, это можно будет объяснить паранормальным воздействием.

Возможное открытие трудноуловимого паранормального воздействия ожидания в традиционных областях науки было бы шокирующим, если не сказать сенсационным. Оно имело бы чрезвычайно серьезное значение. Одним из наиболее важных его последствий было бы обязательное независимое подтверждение получаемых данных, в уточнении которых и состоит суть экспериментальных исследований. Научные данные считаются объективными только в том случае, если они подтверждаются другими независимыми учеными в аналогичных экспериментах. Но в новых и достаточно спорных областях науки подобное единодушие отсутствует, а как только оно достигается, результаты проводимых экспериментов в основном соответствуют предсказанным заранее. Но в чем причина? Что так влияет на конечные данные? Является ли удивительная воспроизводимость результатов поводом для согласия на основе взаимного ожидания — или взаимные ожидания приводят к идентичным результатам испытаний, проводимых в различных лабораториях? Скорее всего, оба процесса воздействуют на исследователей параллельно. Но в случае обучения основную роль заведомо играет заранее согласованное представление о реальности.

Студенты много времени проводят в лабораториях, выполняя практические задания, в ходе которых они должны провести стандартные испытания, демонстрирующие фундаментальные принципы господствующей системы воззрений. Эти эксперименты всегда дают «правильные» результаты, которые подтверждают давно утвердившуюся и ожидаемую картину. Тем не менее именно студенты иногда получают очень интересные данные. Я много лет занимался со студентами старших курсов и часто удивлялся большому разбросу данных, которые они получали в результате стандартных экспериментов. Разумеется, сильно отличающиеся результаты тут же объяснялись какими-то ошибками или неопытностью. Те студенты, которые раз за разом получали «не те» данные, как будущие экспериментаторы считались бесперспективными. На экзаменах по практическому использованию полученных знаний им приходилось хуже всех, и вряд ли они могли рассчитывать на успешную научную карьеру. И наоборот, состоявшиеся ученые, как правило, добивались успеха в процессе длительного обучения и отбора, постоянно демонстрируя свою способность при проведении стандартных экспериментов получать ожидаемые результаты. Является ли этот успех следствием простого умения хорошо проводить опыты? Или же это реакция на трудноуловимые знаки и подсознательная способность обнаруживать именно те данные, которые ожидаются в соответствии с устоявшимися воззрениями?

ВЫВОДЫ К ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

Если бы оказалось, что константы действительно имеют непостоянные численные значения, наше понимание окружающего мира претерпело бы кардинальные изменения. Но маловероятно, что величественное здание традиционной науки непременно должно при этом рассыпаться. Ведь ученые, как правило, весьма прагматичны, они довольно легко смогли бы приспособиться к новым условиям. В такой ситуации численные значения фундаментальных констант регулярно сообщались бы в различных журналах, подобных «Нейчур», — как сводки погоды или как котировки акций и валют на тех страницах газет, где освещаются экономические проблемы. При этом те, кто нуждается в точном значении констант, пользовались бы этими данными для своих вычислений, но для большинства остальных людей эти изменения численных значений фундаментальных постоянных не имели бы абсолютно никакого практического значения.

Но хотя ученые, безусловно, смогли бы приспособиться к постоянно флуктуирующим значениям фундаментальных постоянных, сам дух науки изменился бы в весьма значительной мере. Старая вера в математический уклад природы могла бы показаться наивной. Природа стала бы восприниматься как живое существо с его собственной жизнью, такой же непредсказуемой и полной неожиданностей, как жизнь любого отдельного живого существа. Конечно, математики могли бы попытаться смоделировать флуктуации численных значений фундаментальных констант, но их прогнозы были бы не более точными, чем предсказания погоды, событий в экономике или колебаний котировок акций на биржах.

Точно так же, если выяснится, что эффекты экспериментатора проявляются в гораздо более широких пределах, чем предполагалось ранее, большая часть ученых отнеслась бы к этому прагматически. В различных областях науки стал бы широко использоваться метод двойного слепого контроля. На практике подобные эксперименты стали бы обузой для многих биологов, химиков и физиков, сильно усложнив сам процесс их исследований. Но ведь психологи-практики и клиницисты-исследователи работают в такой ситуации уже на протяжении десятилетий, и их пример показывает, что приспособиться к новым условиям вполне возможно.

Но даже использование двойного слепого контроля не гарантирует полной нейтрализации влияния ожиданий. Это доказывает эффект плацебо, о котором шла речь в соответствующем разделе. Условия двойного слепого контроля означают, что экспериментатор всюду ищет ожидаемый результат, не зная точно, в каких образцах или у каких испытуемых он проявится, и это ожидание приводит к тому, что эффект проявляется даже в контрольных группах. У пациентов, которым давали плацебо, часто наблюдается действие настоящих лекарственных препаратов, включая побочные явления.

Если к воздействию исследователя на ход эксперимента серьезно относиться не только в медицине и психологии, но и в большинстве других областей науки, дискуссии на эту тему и интерес к природе феномена, вероятно, в значительной степени расширили бы сферу его изучения, что, в свою очередь, быстро и заметно увеличило бы финансирование подобных экспериментов. С другой стороны, это открытие окончательно подорвало бы веру в объективность экспериментаторов в ее нынешней наивной форме.

А как с этой точки зрения выглядят эксперименты, предлагаемые в данной книге? Насколько они допускают эффекты экспериментатора? Я не могу исключить такого воздействия, но полагаю, что оно может проявиться лишь в ограниченных пределах. При любой возможности в экспериментах используется метод слепого контроля. Рассмотрим, к примеру, опыты с домашними животными, которые точно определяют момент возвращения хозяев. Человек, который следит за ними дома, ведет наблюдение вслепую, так как сам не знает, когда вернется владелец животного. Если питомец при полном отсутствии каких-то знаков, воспринимаемых его органами чувств, и строгого распорядка, по которому живут все обитатели дома, все равно способен предчувствовать появление своего владельца, это допускает три возможных толкования. Или животное предвидит возвращение, используя прямую связь с хозяином, или оно реагирует на ожидания присутствующих в доме людей, один из которых может иметь телепатическую связь с отсутствующим человеком, или воздействуют одновременно оба этих фактора.

Для уточнения можно было бы провести дополнительное исследование. Вариант, предусматривающий наличие телепатической связи между обитателями дома, может быть изучен непосредственно. Для этого следует определить, насколько точно он или она предчувствует возвращение отсутствующего человека, когда домашнее животное находится вне дома. Точно так же можно проследить за поведением своего питомца, используя автоматические средства видеонаблюдения при полном отсутствии людей. Если и в этой ситуации животное будет предчувствовать возращение своего хозяина, данный феномен уже нельзя будет отвергнуть на том основании, что на результат опыта воздействовал эффект экспериментатора.

При исследовании способности животных находить дорогу к дому, описанном во второй главе, могло бы выясниться, что голуби способны отыскивать голубятню даже в тех случаях, когда она перемещается на значительное расстояние. Объяснение данного феномена воздействием ожиданий экспериментатора придало бы упомянутому эффекту еще более мистическое значение, а сами удивительные способности голубей остались бы невыясненными. В эксперименте с термитами, о котором рассказывалось в третьей главе, может оказаться, что изолированные насекомые колонии ведут себя подобно насекомым в термитнике, но в этом случае предположение о воздействии ожиданий экспериментатора было бы совершенно невероятным.

Измерения численных значений фундаментальных констант, о которых рассказывалось в шестой главе, трудно провести вслепую, но сравнивая измерения одной и той же постоянной в различных лабораториях, можно свести эффект ожидания к минимуму — при условии, что флуктуации будут синхронно наблюдаться всеми участниками эксперимента. Разумеется, это возможно только в том случае, если исследователи не станут обмениваться получаемыми результатами до окончания всей работы.

Описанные выше примеры показывают, что практическое изучение различных проблем вполне осуществимо даже при значительной вероятности проявления эффектов экспериментатора. В любом случае нынешнее допущение относительно полной независимости объективного и субъективного, экспериментатора и предмета исследования следует отбросить.

С другой стороны, может оказаться и так, что в большинстве областей науки воздействие ожиданий экспериментатора проявляется редко или вообще отсутствует, что в них нет даже малейшего намека на присутствие какого-то паранормального влияния. Это как раз то, что предполагает подавляющее большинство ученых, это символ веры Скептиков. Таким образом, именно данное предположение необходимо в первую очередь проверить эмпирически. Его мог бы опровергнуть любой эксперимент, а если подобное исследование завершится неудачей, позиции Скептиков получат серьезное подтверждение.

Поэтому Скептики, твердо убежденные в своей правоте, должны приветствовать программу таких испытаний с гораздо большим энтузиазмом, чем те, кто вместе со мной считает эффекты экспериментатора в традиционных экспериментальных отраслях науки возможными или даже вполне вероятными.

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

Программа исследований, предлагаемая в этой книге, предназначена для проверки основных постулатов современной традиционной науки. По ходу исследований оценивается достоверность семи типичных научных воззрений. Они считаются настолько незыблемыми и не требующими доказательств, настолько редко подвергаются сомнениям, что их уже называют не гипотезами, а здравым смыслом в области науки. Все предположения, в той или иной степени им противоречащие, просто-напросто объявляются ненаучными. Вот эти постулаты:

Домашние животные не могут обладать какими-либо сверхъестественными способностями.

Способность птиц находить дорогу домой и их навигационные способности во время миграции

вполне объяснимы с точки зрения известных органов чувств и физических сил.

Колонии общественных насекомых не являются

особыми суперорганизмами с коллективной душой или неизвестным полем. Таких явлений просто не существует в природе.

Люди не могут ощущать пристальный взгляд, направленный в спину, если только это не вызвано реакцией на трудноуловимые сигналы, воспринимаемые органами чувств.

Фантомно ощущаемые ампутированные конечности находятся не там, где они ощущаются. Они существуют лишь в головном мозгу.

Численные значения фундаментальных констант не изменяются.

Достаточно опытные и ответственные ученые никогда не допустят, чтобы их убеждения повлияли на конечные результаты опытов.

С общепризнанной точки зрения, нет абсолютно никаких оснований тратить силы и средства на подтверждение истинности перечисленных положений. Не стоит даже тратить время на подобные размышления, особенно в ситуации, когда множество насущных научных проблем ждет своего решения. Подобные утверждения не обсуждаются в качестве гипотез, они представляют собой полноправную часть современной науки. Все альтернативные гипотезы объявляются ненаучными и не заслуживающими серьезного внимания или обсуждения. Привлекать к ним внимание — все равно что всерьез утверждать, что Луна сделана из сыра.

Если бы я был азартным человеком, то наверняка держал бы пари по поводу конечных результатов описанных в книге экспериментов. Вполне вероятно, что сторонники общепризнанных научных воззрений поставили бы на полный провал этих экспериментов, предназначенных для выявления сил, необъяснимых с точки зрения современной науки. Но некоторые поставили бы на противоположный исход, и тогда соотношение ставок могло бы послужить критерием, определяющим интенсивность ожиданий каждой из сторон. К примеру, какую сумму вы сами готовы поставить на то, что домашние животные не могут предчувствовать возвращение своих хозяев, если надежно исключаются все известные средства общения? А сколько вы готовы поставить на то, что они все-таки обладают такой способностью?

Я не могу предвидеть исход всех предложенных в этой книге экспериментов, но думаю, что существуют неплохие шансы на очень интересные результаты по крайней мере нескольких из них. В противном случае не было бы никакого смысла писать эту книгу.

Можно с полной уверенностью утверждать, что все исследования, предлагаемые в данной книге, являются табу для ученых традиционного направления, и именно поэтому они остались в стороне. По этой же причине они встречают столь упорное противодействие со стороны академической науки. Возможно, сейчас мы находимся на пороге новой эры, вселяющей в исследователей дух свежести и новизны, открытости и доступности для всех, кто интересуется конкретными проблемами. Не исключено, что через десять—двадцать лет будут созданы новые стереотипы, вновь заговорят о профессионализме в науке, что в конце концов приведет к формированию новой бюрократии, контролирующей всю деятельность ученых. Но сейчас перспективы еще есть.

Каким образом предлагаемые эксперименты могли бы изменить мир? Прежде всего, они могли бы сделать более открытой как экспериментальную, так и теоретическую науку. В культурном отношении подобные изменения имели бы неоценимое значение. Люди могли бы пересмотреть свои взгляды на фольклорные предания и широко распространенные поверья — например, на веру в то, что некоторые животные обладают сверхъестественными способностями или что существуют люди, действительно способные чувствовать чужой пристальный взгляд. Возможно, возникло бы ощущение более тесной связи людей друг с другом и окружающим миром. У экологов появились бы новые аргументы против неограниченного права использовать и покорять природу, что на сегодняшний день является само собой разумеющимся, поскольку интересы человечества ставятся превыше всего, а остальная природа рассматривается как неодушевленная, механическая составляющая реальности. Произошли бы принципиальные изменения в системе образования. Возможно, что в целом интерес общества к науке мог бы значительно возрасти.

Во-вторых, эксперименты, которые описывались в первой части, могли бы привести к новому пониманию способностей животных, а заодно и к новому пониманию человеческих способностей. Возможно, что в ходе экспериментов будет доказано существование невидимых связей между животными и людьми, между животными и местом их постоянного обитания и между членами отдельных социальных групп. Изучение природы подобных связей может потребовать проведения дополнительных исследований, которые, скорее всего, выйдут за пределы, которые может представить традиционная наука. Многие необычные явления в биологии и социальной жизни могут потребовать переосмысления — к примеру, миграция животных, навигационные способности, социальные связи, организация сообществ. В-третьих, эксперименты, описанные в четвертой и пятой главах, могли бы привести к новому пониманию нашего ощущения собственного тела и его взаимодействия с окружающим миром, уничтожить существующий барьер между разумом и телом, между субъективным и объективным. Значение подобных изменений в психологическом, медицинском, культурном и философском плане было бы неоценимо.

В-четвертых, эксперименты, о которых рассказывалось в третьей части, могли бы серьезно пошатнуть веру в неизменность природы и объективность научных исследований. Они могли бы раскрыть смысл утверждения, сделанного философом науки Карлом Поппером в книге «Логика научного открытия»:

«Наука вовсе не покоится на каких-то незыблемых истинах. Можно сказать, что смелая теоретическая конструкция возвышается над болотом, подобно зданию, возведенному на сваях. Эти сваи поднимают здание над окружающим болотом, но не являются его естественным основанием».[312]

Вполне может оказаться, что постоянство «фундаментальных констант», долгое время считавшееся природным основанием величественного здания науки, в действительности не что иное, как «свая в болоте». Та же участь может постичь и убеждение, что влияние ожиданий экспериментатора — далеко не один из главных источников заблуждений в науке. Так как основание станет чрезвычайно шатким, возникнет необходимость забивать «сваи» еще глубже или же попытаться выстроить какой-то другой фундамент — к примеру, плавучую платформу.

И наконец, к каким бы результатам ни привели предлагаемые эксперименты, у меня есть некоторая надежда, что эта книга в любом случае окажется полезной и продемонстрирует существование многих явлений, которых мы пока не понимаем. Множество фундаментальных вопросов так и остается открытыми. И чтобы найти к ним подход, разум наш также должен быть открыт.

ПРИЛОЖЕНИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО СЕМИ ЭКСПЕРИМЕНТАМ

ГЛАВА 1 КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

Эксперименты с собаками, предчувствующими возвращение своих хозяев, уже показали весьма успешные результаты, о которых я сообщил в своей книге «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев». Было проведено 150 опытов с несколькими собаками разных пород, в ходе которых за ними велось скрытое видеонаблюдение с записью на видеопленку. Мы с моей коллегой Пам Смарт обнаружили, что животные проявляли явные признаки своих предчувствий задолго до того, как их хозяева добирались до дома. Иногда собаки чувствовали своего хозяина, когда тот находился еще далеко — не менее чем в пяти милях от дома. Животные предчувствовали возвращение хозяев и в том случае, когда те приходили в неурочное время и ни один человек в доме не мог знать об этом заранее. Наконец, предчувствие срабатывало и в тех случаях, когда владельцы возвращались на незнакомом автомобиле — например, на такси. Все результаты были четкими и статистически значимыми.[313]

Данные этих экспериментов, представивших веское доказательство того, что собаки телепатически улавливают внимание своих хозяев, были затем подтверждены в опытах, проведенных независимыми, весьма скептически настроенными исследователями на собаке Пам Смарт по кличке Джейти. Они получили точно такие же результаты, что и мы с Пам с той же собакой Джейти.[314]

Описанная способность является общей у всех собак. В ходе опроса 1200 случайно выбранных домовладельцев в Северной и Южной Калифорнии,[315] на северо-западе Англии[316] и в Лондоне[317] большинство владельцев собак утверждали, что их питомцы заранее предчувствуют возвращение домой одного из членов семьи. Многие владельцы кошек сообщали о том, что их животные также обладают подобной способностью, но кошки менее заметно демонстрируют свое ожидание хозяина. В среднем о наличии у своих питомцев предчувствий такого рода заявили 55 % владельцев собак и 30 % владельцев кошек.[318] Это вовсе не означает, что кошки менее чувствительны, чем собаки; просто кошек дела хозяев, вероятно, интересуют меньше. Способны предчувствовать возвращение хозяев и животные некоторых других видов, в том числе попугаи.

До сих пор подобная способность систематически, с применением видеотехники исследовалась только на собаках. Поэтому данная область совершенно открыта для изучения способностей других животных, прежде всего кошек и попугаев. Рекомендации по проведению других исследований в области необъяснимых способностей животных — экспериментов, простых в осуществлении и не требующих серьезных материальных затрат, — можно найти в приложении «А» моей книги «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев».

ГЛАВА 2. КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ?

В 1994 г., вскоре после выхода первого издания этой книги, я обсуждал способность голубей находить дорогу к дому в программе голландского телевидения «Удивительный случай» с биологом Стивеном Джеем Гулдом, философом Дэниэлом Деннетом и невропатологом Оливером Саксом.[319] Эта передача вызвала в Голландии продолжительные дискуссии по поводу возможного объяснения навигационных способностей голубей. В результате, благодаря инициативе широко известного кинорежиссера Луиса ван Гастерена, в Утрехтском университете под руководством доктора Вима Нубера был проведен эксперимент с передвижной голубятней. После стандартных процедур, описанных во второй главе этой книги, были проведены тренировки птиц и сами опыты, которые дали похожие результаты.

В тех случаях, когда голубятня перемещалась на относительно небольшое расстояние — к примеру, около 900 ярдов, — все голуби обычно возвращались за несколько часов. Ван Гастерен заснял все эти эксперименты на кинопленку.[320] Если же голубятню перевозили на 1200 ярдов, голубям для возвращения требовалось пять дней. Но это происходило не потому, что птицы долго не могли отыскать свой дом, а потому, что они сперва боялись к нему приблизиться, а затем не решались войти внутрь, как это происходило и в опытах, проведенных в Англии. Когда голубятню перевозили на 2,75 мили, голуби вообще отказывались в нее входить. Вновь, как и в Англии, птицы, по-видимому, очень боялись входить в свой дом, когда тот оказывался в совершенно незнакомом месте.[321]

Эксперименты, проведенные в Англии и Утрехте, совершенно ясно показали, что любые испытания с передвижными голубятнями едва ли дадут положительные результаты, если будут и дальше проводиться на суше. Когда мобильные голубятни перемещали в первый раз, птицам требовалось всего несколько часов, чтобы войти внутрь своего дома. Они постепенно привыкали к постоянным перемещениям, если те не превышали полумили. Но при удалении голубятни на несколько миль птицы отказывались входить в свой дом даже после того, как его находили. Таким образом, положительные результаты в экспериментах с передвижными голубятнями едва ли возможны, если расстояние, на которые они перемещаются за один раз, составляет много миль, причем сами голубятни перевозятся в совершенно незнакомое для птиц место.

Понять опасения птиц в подобной ситуации не так сложно. Представьте себе, что, возвращаясь к себе домой, вы не находите дома на привычном месте, а вместо здания перед вами пустырь. Удивившись, вы можете оглядеться и обнаружить свой дом в стороне, в сотне ярдов от прежнего места. Но вы, скорее всего, не решитесь немедленно направиться к зданию и тем более не решитесь сразу войти. Вероятно, вы будете долго смотреть на пустырь, затем несколько раз обойдете то место, где прежде стоял ваш дом, пытаясь отыскать хоть какие-то знаки, способные объяснить столь таинственное перемещение. И только по прошествии многих минут, а то и часов вы рискнете войти в свой дом, расположенный на новом месте. Точно так же поступают и голуби, когда их голубятню в первый раз перевозят на новое место. Однако если ваш дом через случайные промежутки времени будут постоянно перемещать на новое место, расположенное недалеко от предыдущего, вы скоро привыкнете к этому и будете входить достаточно быстро. А теперь представьте, что дом переместили на много миль в совершенно незнакомое для вас место. Даже если вы сможете отыскать его, поднявшись на холм и вооружившись биноклем, или случайно наткнетесь на него, бродя по окрестностям, то абсолютно незнакомое место, неизвестные люди вокруг и чужие животные вызовут у вас серьезные опасения, и вернуться в дом будет довольно сложно в психологическом отношении.

Единственный способ продвинуться дальше — перенести эксперименты на море. К счастью, ван Гастерен смог уговорить командование Голландского королевского флота дать разрешение на проведение испытаний с голубями на «Тайдемане», одном из главных исследовательских судов. Он также уговорил одного из ведущих голландских промышленников оказать материальную поддержку при постройке передвижной голубятни. Отставной моряк Ханс ван дер Флит, страстный и опытный любитель голубей, согласился безвозмездно отправиться в плавание на «Тайдемане» и ухаживать за птицами. Ван Гастерен был лично заинтересован в продолжении исследований, потому что в тот период снимал документальный фильм о голубях.

Большинство птиц, необходимых для заселения голубятни, были подарены голландскими любителями, а четыре пары подарила голубиная служба Швейцарской армии. Швейцарские птицы были потомками голубей, которые в течение нескольких поколений обучались возвращению в передвижные голубятни. За этот бесценный дар мы очень признательны офицеру, возглавлявшему голубиную службу Швейцарской армии, — Гансу-Питеру Липпу из Цюриха. Жаль, что эта служба, последнее военизированное подразделение в западном мире, использовавшее голубей, в настоящее время уже упразднена. Последней проблемой оставалось кормление голубей. Поскольку бюджет военно-морского флота Голландии не предусматривает подобных затрат, я сам заплатил за корм. К счастью, сумма оказалась незначительной.

«Тайдеман» вышел в море из голландского морского порта Ден-Хелдер 4 марта 1996 г. и вернулся назад 11 октября того же года. Сначала судно направилось в бассейн Карибского моря, затем зашло в Кюрасао, потом пересекло Атлантический океан и подошло к Канарским островам у северо-западного побережья африканского континента, после направилось к острову Мадейра, далее к берегам Испании и, наконец, вернулось в Голландию. Основной целью рейда были научные и технологические исследования.

В общей сложности на борту «Тайдемана» было выведено 73 молодые особи, причем 12 из них были получены от птиц, подаренных Швейцарской армией. Все птицы прошли полный курс обучения в открытом море, когда с борта судна не было видно земли. Это обстоятельство само по себе было новшеством.

Некоторое время на борту «Тайдемана» провел биолог Герт ван Ортмерссен из Гронингенского университета, составивший подробный отчет по данному проекту.[322] Вот как он описывал полет птиц над морем: «Я не мог оторвать глаз от захватывающего зрелища, когда голуби, освобожденные из клеток, реяли над волнами низко-низко, не выказывая ни малейших признаков страха. Создавалось впечатление, что иногда они даже были готовы опуститься на белые гребни волн в кильватере, — но, коснувшись воды, тут же снова взмывали ввысь».[323]

Во время таких тренировочных полетов в Атлантическом океане судно обычно или оставалось неподвижным, или перемещалось со скоростью не более трех узлов в час. Иногда голуби пропадали из виду на несколько часов, бывали случаи, когда они исчезали даже на 10 часов, вследствие чего судно удалялось от места освобождения птиц из клеток более чем на 20 миль. Вполне возможно, что птицы каким-то образом все это время могли видеть и узнавать свое судно, окрашенное в белый цвет, но ни один человек на борту «Тайдемана» не мог видеть голубей невооруженным глазом.

Эти наблюдения важны в том плане, что они ясно показывают, как в условиях морских экспериментов голуби способны отыскивать свои голубятни и совершенно безбоязненно входить в них даже в тех случаях, когда сами голубятни перемещаются на значительные расстояния. Поскольку «Тайдеман» за несколько месяцев плавания прошел более 6000 миль, голубятня постоянно меняла свое местонахождение, и птицы регулярно входили в нее после тренировочных полетов, которые происходили в различных географических широтах. Эти эксперименты подтверждают, что нежелание птиц входить в свою голубятню, когда при наземных испытаниях она перемещается на несколько миль, объясняется не столько самим фактом перемещения, сколько тем, что она попадает в новое, непривычное для голубей место.

Когда голубей выпускали из клеток для тренировочных полетов в новом месте, они, как пишет Ортмерссен, сразу летели в том направлении, которое «более или менее совпадало с направлением к месту их предыдущего полета; это означает, что голуби знали, где их голубятня находилась раньше, и стремились туда вернуться».

В отдельные дни некоторые из голубей взмывали высоко вверх и исчезали из виду с огромной скоростью. Некоторые из птиц исчезали навсегда, и чаще всего это происходило в то время, когда судно находилось поблизости от берегов. По-видимому, это происходило из-за того, что птицы каким-то образом чувствовали землю, и тогда что-то направляло их полет в сторону суши.

Все эти тренировочные полеты проводились исключительно для того, чтобы осуществить главный эксперимент, в ходе которого голубям предстояло переместиться с борта «Тайдемана» на другое судно. Сам «Тайдеман» перед тем, как выпустят птиц, должен был отойти в неизвестном, случайно выбранном направлении не менее чем на 40 миль — по крайней мере, надежно скрыться за линией горизонта, — и только после этого можно было открыть клетки с птицами. Смогли бы они в такой ситуации отыскать «Тайдеман» с голубятней на борту? К сожалению, это решающее испытание не удалось провести в полном объеме. Время, отведенное на проведение эксперимента, было сокращено с одной недели до двух дней, поскольку потребовалось дополнительное время для испытания одного локатора военного назначения, — что и было одной из основных целей рейда «Тайдемана».

Единственными возможными днями для проведения опытов с голубями оказались 14 и 20 сентября 1996 г. 14 сентября «Тайдеман» находился приблизительно в 100 милях южнее острова Мадейра. Волнение на море в тот день было минимальным, а погода — чудесной. Часть обученных голубей была перегружена на небольшое судно «Миддлберг», после чего птиц выпускали на различных расстояниях от «Тайдемана». Первые три птицы были выпущены в 7.08 по Гринвичу, когда «Миддлберг» находился в полутора милях к северо-западу от «Тайдемана». Первая птица прилетела через 20 минут после освобождения из клетки, вторая — спустя 67 минут. Третья птица пропала навсегда. Вторая партия голубей была выпущена в 7.33, когда расстояние между судами составляло примерно 5 миль, причем «Миддлберг» находился к западу от «Тайдемана». Одна из птиц вернулась примерно через 50 минут, а все остальные так и продолжали полет вблизи «Миддлберга». В 8.15 была освобождена из клеток третья, последняя партия из десяти птиц, а расстояние между судами составляло 12 миль. Одна птица прилетела на «Тайдеман» через два часа, но большинство голубей продолжало летать вблизи «Миддлберга». За время проведения этих испытаний «Тайдеман» сместился в южном направлении как минимум на 20 миль, и тем птицам, которые все-таки преуспели в своих поисках, было не так-то просто отыскать местонахождение своей голубятни на его борту, хотя следует отметить, что их полет начинался именно в нужном направлении.

20 сентября «Тайдеман» встал на якорь примерно в 16 милях от побережья Мадейры. Погода была прекрасной, и дул лишь слабый северо-западный ветер. Часть обученных птиц перегрузили на другое голландское судно, «Меркурий», и выпускали на различном удалении от «Тайдемана». Первую партию из восемнадцати голубей освободили из клеток в тот момент, когда расстояние между судами составляло 2 мили. Все птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. После того как их накормили, птицы вновь были перегружены на борт «Меркурия», который отошел от «Тайдемана» против ветра в западно-северо-западном направлении и встал на якорь в 5 милях. Из клеток были освобождены четыре голубя, и все они вернулись на борт «Тайдемана» в течение 15 минут. Совершенно случайно поблизости проходил французский фрегат, и хотя птицы встретили его первым, ни одна из них на него не села. «Меркурий» отошел еще дальше, и в 12.10 были выпущены из клетки еще две птицы. В этот момент расстояние между судами составляло примерно 10 миль, и ни один человек на борту «Меркурия» не мог видеть «Тайдеман». Обе птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. В 13.10 выпустили еще двух птиц. В этот момент расстояние между судами составляло приблизительно 20 миль, и «Тайдеман» начал на полной скорости перемещаться в северо-восточном направлении. Одна из выпущенных птиц оказалась на борту «Тайдемана» в 18.30, когда судно уже успело отойти от прежнего места не менее чем на 13 миль. Поскольку эта птица, выпущенная с «Меркурия», должна была лететь к «Тайдеману» против ветра, она не смогла бы его найти по запаху. Вторая птица исчезла навсегда.

Самые интересные результаты, обнаруженные в ходе экспериментов с голубями, были получены не в процессе самих испытаний, а при подготовке. Например, были случаи, когда голубей выпускали для тренировочного полета и они возвращались на борт только после длительного отсутствия. Одна птица, выпущенная 16 сентября вблизи острова Мадейра, вернулась на «Тайдеман» лишь спустя четыре дня, когда судно на полной скорости (15 узлов в час) шло к берегам Испании. В тот момент, когда голубь вернулся на борт, «Тайдеман» уже отошел более чем на 60 миль от того места, где была выпущена птица. Разумеется, голубь не смог бы находиться в непрерывном полете в течение четырех суток, и, скорее всего, часть времени он провел на суше, где-то на острове Мадейра. Еще более замечательный случай произошел с другой птицей, которую выпустили из клетки посреди Атлантического океана 17 августа — в тот момент, когда «Тайдеман» на полной скорости двигался на северо-восток. Этого голубя накормили незадолго до полета и выпустили в юго-восточном направлении. Ближайшая суша в то время находилась примерно в 1000 миль, что для голубя превышает физические возможности непрерывного полета. Все птицы, выпущенные в тот раз, пропали навсегда, и лишь одна вернулась на борт «Тайдемана», когда он отошел от прежнего места на 300 миль.

Хотя запланированные официальные эксперименты пришлось по не зависящим от нас причинам сократить, уникальное исследование с разведением и обучением голубей в открытом море продемонстрировало замечательные навигационные способности этих птиц. Так как нам точно не известно, что именно птицы делали с момента освобождения из клетки до возвращения на борт «Тайдемана», мы не можем и точно ответить на вопрос, каким образом они находили дорогу к своей голубятне на борту судна. Поэтому вопрос о существовании невидимой связи между голубями и их домом пока остается без ответа.

В заключение можно сказать, что серия экспериментов с передвижными голубятнями совершенно четко показала: наземные испытания, скорее всего, не принесут положительных результатов. Гораздо более вероятно, что ответы будут получены при проведении опытов на море — тем более что уже первые из них показали весьма интересные результаты. Однако подобные морские эксперименты достаточно сложны и едва ли осуществимы частными лицами, не располагающими судном, предназначенным для плавания в открытом море.

В любых дальнейших исследованиях навигационных способностей голубей в открытом море было бы желательно постоянно следить за передвижениями птиц, используя для этого радиолокационные средства. Не исключено, что пока это невозможно с технической точки зрения, так как устройства, присоединяемые к голубям, должны быть достаточно миниатюрными и легкими. Подходящих образцов пока не существует, а когда они наконец появятся в свободной продаже, то наверняка будут очень дороги, поэтому данный проект потребует серьезной материальной поддержки. Тем не менее даже в этом случае затраты окажутся весьма скромными по сравнению с теми средствами, которые обычно выделяются на эксперименты во многих других областях науки.

ГЛАВА 3. СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

Возможность провести исследование термитных колоний появилась у меня в августе 1998 г., когда я три недели провел в Бразилии, работая в одном экологическом институте, расположенном во влажном тропическом лесу на побережье Атлантического океана. Я попытался повторить основной эксперимент Маре и поместил в термитник алюминиевые пластины, разделив его таким образом на две части. К сожалению, в отличие от термитов вида Eutermes, которых Маре изучал в Южной Африке, те термиты, которых изучал я, не стали заделывать проломы в стенках. Термиты другого вида начали восстановительные работы, но за то недолгое время, которым я располагал для наблюдений, на основе их активности не удалось прийти к каким-либо определенным выводам относительно того, насколько согласованы между собой их усилия по обе стороны металлических пластин.

О каких-либо других исследованиях колоний термитов я ничего не слышал. Несколько студентов осуществили проект с муравьями, который дал многообещающие результаты. Но время наблюдения было слишком коротким, и какие-то определенные выводы сделать пока невозможно.

Эта область по-прежнему остается широко открытой для всевозможных изысканий. Для людей, которые не живут в тропиках, наиболее приемлемой формой практических исследований остаются эксперименты с колониями муравьев, которые содержатся в искусственных емкостях.

ГЛАВА 4. ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

Из всех экспериментов, предложенных в этой книге, наибольший интерес пробудили к себе испытания, в которых исследовалось ощущение пристального взгляда. К настоящему моменту в них приняли участие уже тысячи человек, а к началу 2002 г. поступили сообщения о полном завершении почти 50 тысяч опытов. Результаты оказались воспроизводимыми, положительными и в высшей степени статистически значимыми.

С тех пор как было опубликовано первое издание этой книги, мне удалось немного улучшить схему эксперимента. В процессе основного опыта люди работают парами: один человек выступает в роли испытуемого, а второй — в роли наблюдателя. Испытуемый сидит спиной к наблюдателю и надевает специальные светозащитные очки вроде тех, какие выдают авиапассажирам.

С одной стороны, подобные очки блокируют периферическое зрение испытуемых, с другой — помогают испытуемым расслабиться и почувствовать себя более комфортно за счет уменьшения воздействия помех и мягкого блокирования органов чувств.

Наблюдатель садится позади испытуемого и в серии из двадцати опытов либо пристально смотрит ему в затылок, либо отводит взгляд в сторону и думает о каких-то посторонних вещах. Последовательность опытов задается в случайном порядке. Проще всего это достигается подбрасыванием монеты: «орел» означает взгляд на испытуемого, «решка» — взгляд в сторону. Разумеется, вместо этого можно использовать таблицы или генератор случайных чисел: например, при появлении нечетных чисел наблюдатель смотрит на испытуемого, а при появлении четных отводит взгляд в сторону. Наконец, можно воспользоваться готовыми списками случайно задаваемых команд, которые имеются на моем сайте по уже указанному в начале книги адресу.

Перед началом каждого опыта наблюдатель сообщает испытуемому о начале эксперимента, подавая механический или какой-либо другой сигнал. Приблизительно в течение десяти секунд испытуемый должен ответить, смотрят на него или не смотрят. Все ответы испытуемого, как правильные, так и неправильные, заносятся в лабораторный журнал. Примерный вид таблицы приводится на ил. А-1.

Существуют два способа проведения подобного эксперимента — с наличием обратной связи и без нее. Наблюдатель либо немедленно сообщает испытуемому, прав он был или нет, либо ничего не говорит вплоть до завершения опыта. Оба метода в целом дают значимые положительные результаты, но сами испытуемые предпочитают работать по схеме с обратной связью. Возможно, все дело в том, что опыты с обратной связью более занимательны.[324]

Сначала составлялась таблица (см. ил. А-2), в которой приводились все правильные и неправильные ответы, когда экспериментатор смотрел или не смотрел на испытуемого. После этого составлялась новая таблица по всем испытуемым. На ил. А-2 показана такая таблица, составленная по результатам испытаний, проведенных в одной из лондонских школ.

Можно предложить два варианта заполнения таблиц и анализа данных. В первом варианте результаты просто заносятся в соответствующую графу. Во втором варианте (его предложил мне профессор Николас Хамфри) указывается, вдобавок, дал ли испытуемый больше правильных ответов (ставится «+»), больше неправильных ответов (ставится «-») или же количество верных или неверных было одинаковым (ставится «=»). Преимущество этого метода в том, что он усредняет все результаты по испытуемым, а по первому способу люди, которые давали преимущественно правильные или неправильные ответы, могли бы значительно исказить итоговую картину эксперимента. На ил. А-2 показаны данные сразу в двух вариантах.

Для статистического анализа число правильных и неправильных ответов в экспериментах, когда на испытуемого смотрели (С) или не смотрели (НС), а также общее количество правильных или неправильных ответов можно обработать стандартными статистическими методами. Исходное предположение состоит в том, что число правильных и неправильных ответов должно быть одинаково. Иначе говоря, если испытуемые отвечают наугад, в 50 % случаев они будут давать правильные ответы, а в 50 % случаев — неправильные. При расчетах по методу «+, -), =» случайный исход опытов следует отмечать при равенстве «+» и «—» (ответы, отмеченные «=», можно исключить.)

Подобные эксперименты проводились многократно, причем всегда наблюдалась примерно одинаковая картина: в опытах по схеме «С» (экспериментатор смотрит на испытуемого) количество правильных ответов превышало уровень случайной величины, а в испытаниях по схеме «НС» (экспериментатор смотрит в сторону) было близко к случайной величине.[325] Например, рассмотрим ил. А-3, на которой отображены результаты исследований, проведенных со взрослыми и школьниками. Количество правильных ответов в опытах «С» заметно превышает случайное значение. А количество правильных ответов в экспериментах «НС» близко к случайному. Ту же самую закономерность отражает и ил. А-2.

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо выраженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действительно продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью исключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудноуловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась светонепроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плотно закрытые окна[326] или через полупрозрачное зеркало.[327] Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуемую способность даже в том случае, если экспериментатор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относящихся к людям с выдающейся способностью ощущать

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо выраженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действительно продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью исключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудноуловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась светонепроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плотно закрытые окна[328] или через полупрозрачное зеркало.[329] Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуемую способность даже в том случае, если экспериментатор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относящихся к людям с выдающейся способностью ощущать чужой взгляд, получено слишком мало, но в одной из школ Германии в похожих опытах специально отобранные испытуемые давали примерно 90 % правильных ответов.[330]

Кроме того, проводилось чрезвычайно мало экспериментов с обратной связью, и поэтому невозможно сказать, насколько сильно постоянная практика могла бы повлиять на развитие способностей у испытуемых.

Самый грандиозный опыт по выявлению способности ощущать пристальный взгляд был проведен в Амстердаме в 1995 г. Действуя на основе моих рекомендаций по упрощенной схеме исследований с парой экспериментатор/испытуемый, Диана Иссидоридес со своими коллегами из амстердамского музея науки «Новый столичный центр» разработала простой способ организовать эксперимент-игру с демонстрацией картинок и инструкций на мониторе компьютера. Для анализа использовалась чрезвычайно сложная технически, но вполне понятная испытуемым методика, которая немедленно сообщала по обратной связи, как проходит опыт.[331]

В амстердамских исследованиях экспериментатор садился позади испытуемого и по сигналу на мониторе компьютера либо смотрел на него, либо отводил взгляд в сторону. Испытуемый произносил вслух свой ответ, и экспериментатор вводил его ответ в компьютер. В зависимости от количества правильных и неправильных ответов по результатам примерно тридцати опытов электронная машина сообщала, обладает человек способностью «ощущать чужой взгляд на затылке» или нет.

Программа статистической обработки результатов была составлена на основе предположения, что все участники могут давать ответы наугад, и тогда способность ощущать чужой взгляд будет выявлена у 20 % испытуемых. Оказалось, что вместо 20 % такой способностью обладают на деле от 32 до 40 % испытуемых. Кроме того, была выявлена существенная зависимость результатов от возраста и пола участников эксперимента. Самые лучшие показатели отмечены у мальчиков в возрасте восьми лет. Всего было исследовано более 14 500 пар экспериментатор/испытуемый, а статистически значимый положительный итог превзошел все ожидания: превышение случайного значения составило 10462 к одному.

После первого издания этой книги несколько исследователей провели эксперименты, в которых использовали местную телевизионную сеть, о применении которой я рассказывал в соответствующем разделе. Они подтвердили заметную статистическую значимость ранее полученных положительных результатов.[332] Исключением из числа положительных сообщений можно назвать лишь данные нескольких опытов, проведенных крайне пристрастными исследователями, которые сами выступали в роли испытуемых.[333]

В книге «Ощущение пристального взгляда и другие возможности безграничного разума» (The Sense of Being Stared At, and Other Aspects of the Extended Mind), которая должна выйти в 2003 г., я привожу данные о способности различных животных чувствовать чужой взгляд. Там же обсуждается эволюция этого качества животных с точки зрения ситуации «хищник-жертва», рассматривается сама природа этого ощущения, а также природа разума, который способен выходить за пределы телесной оболочки.

Дополнительную информацию по этой теме, включая мои последние статьи в научных изданиях, можно найти на моем сайте, по адресу .

Кроме того, я с благодарностью приму любые сообщения об экспериментах, в которых вы участвовали или проводили сами. Вы можете связаться со мной по Интернету, по почте, по любому адресу, который приводится в конце этого приложения.

ГЛАВА 5

С помощью Пам Смарт мне удалось разработать более простую и эффективную методику работы с людьми, испытывающими фантомные ощущения в отсутствующих конечностях, чем та, которая была описана в пятой главе.

Мы провели серию опытов с людьми, у которых были ампутированы руки. В каждом эксперименте инвалид находился по одну сторону барьера (как правило, закрытой двери), а испытуемый, который должен был почувствовать контакт с отсутствующей конечностью (мы называли его «детектором»), — по другую. На обеих створках мы размещали шесть листов бумаги — их положение было строго одинаковым по обе стороны двери, — пронумеровав их цифрами от 1 до 6, и таким образом отмечали шесть зон. Кроме испытуемого и «детектора» в исследованиях участвовали два экспериментатора, находившихся по обе стороны двери. Экспериментатор А находился рядом с инвалидом, а Б — рядом с «детектором».

В каждом опыте экспериментатор А бросал игральный кубик и таким образом определял число от 1 до 6, после чего инвалид мысленно протягивал ампутированную руку сквозь зону с соответствующим номером. В этот момент А сигнализировал о начале эксперимента, используя механическое устройство. «Детектор» должен был почувствовать контакт с фантомной рукой и указать номер зоны, в которой этот контакт произошел, записав результат в таблицу испытаний. После этого экспериментатор Б подавал сигнал о завершении опыта, а экспериментатор А снова бросал кубик для начала нового эксперимента. По такой схеме мы обычно проводили по двадцать опытов с каждой парой инвалид/ «детектор». Если бы «детекторы» случайно давали правильные ответы, такие ответы должны были составить 1/6 общего числа опытов.

В большинстве опытов одновременно принимали участие от трех до четырех «детекторов». Когда они ощущали контакт с фантомной рукой инвалида, они молча записывали свой вариант ответа в таблицу испытаний. В процессе эксперимента «детекторы» не общались друг с другом, им не сообщали о правильности их ответов, поэтому до самого конца опыта никто из них не мог знать, насколько точно они чувствуют контакт.

В предварительной стадии участвовал только один «детектор», который дал четыре правильных ответа в тринадцати опытах, хотя при случайном угадывании верных ответов должно было быть всего два. В каждом из последующих экспериментов проводилось по двадцать опытов с участием трех или четырех «детекторов». По результатам четырнадцати серий, по одной на каждого «детектора», в четырех из них доля правильных ответов была ниже случайной, в десяти — выше. Всего было получено 273 ответа. Если бы «детекторы» угадывали наличие контактов случайным образом, количество правильных ответов составляло бы 1/6 часть (или 16,7 %). На самом деле их число составило 23,1 %, что значительно превышает уровень случайного угадывания (р=0,003 при биномиальном распределении). Наиболее одаренный «детектор» принимал участие в трех различных опытах и в целом дал правильные ответы в 33,9 % случаев.

Данные проведенных экспериментов дают веские основания предполагать, что контакт с фантомно ощущаемыми конечностями действительно возможен. Однако в целом результаты были не слишком высоки. Дело в том, что ни один из добровольцев, согласившихся выступить в роли «детектора», ранее никогда не участвовал в такого рода исследованиях и не работал с инвалидами. Скорее всего, эти люди могли бы значительно усилить свою чувствительность, если бы принимали участие во многих испытаниях или в ходе опыта была предусмотрена обратная связь.

В любом случае результаты этих первых экспериментов вселяют надежду на успех, и я надеюсь, что найдутся люди, которые смогут продолжить исследования в этой области.

ГЛАВА 6 НЕПОСТОЯНСТВО «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

За последние несколько лет появилось множество новых данных по определению числового значения гравитационной постоянной G.[334]

Как уже сообщалось в шестой главе, в период с 1970 по 1989 гг. «лучшие» значения этой константы колебались в пределах от 6,6699 до 6,6745. Позднее, после весьма точных измерений, сделанных в Германской лаборатории стандартов (Брунсвик), ее точное значение оказалось равным 6,7154 — это на 0,6 % выше прежней величины, что для столь точных опытов просто поразительно.[335] Между тем в той же Германии, в Вуппертальском университете было получено меньшее численное значение — 6,6685.[336] О том же сообщают исследователи, работающие в других лабораториях.

Обычно сотрудники различных лабораторий публикуют только усредненные результаты измерений гравитационной постоянной, отбрасывая все эмпирические данные, которые сильно отличаются от общепризнанных. Но в 1998 г. группа научных сотрудников Национального института стандартов и технологий в Боулдере (Колорадо) опубликовала серию измерений этой константы, сделанных в различные дни и заметно отличающихся друг от друга. Например, в один день ее значение составляло 6,73, а в другой, по прошествии нескольких месяцев, — уже 6,64, что на 1,3 % ниже предыдущего.[337]

К сожалению, насколько мне известно, никто так и не попытался провести измерения этой постоянной в один и тот же день в различных лабораториях, чтобы выяснить, насколько близкими окажутся полученные данные (такой вариант я предложил в шестой главе). Если бы совпадение было в самом деле обнаружено, были бы возможны только два объяснения: либо константа действительно изменяется во времени, либо в околоземном пространстве происходят изменения, которые до сих пор игнорируются всеми исследователями. В любом случае мы узнали бы нечто новое.

Между тем уже сейчас мы располагаем надежным свидетельством, что по меньшей мере одна из фундаментальных констант, постоянная тонкой структуры, изменила свое численное значение в процессе эволюции нашей Вселенной. Серия точнейших исследований спектров излучения наиболее удаленных (то есть наиболее старых) квазаров показала, что более восьми миллиардов лет назад ее величина была меньше нынешней.[338] Изменения совершенно ничтожные — всего 1/100 000, но в среде физиков-теоретиков это произвело настоящий шок. Как осторожно выразился Джон Уэбб из университета Нового Южного Уэльса (Австралия), руководитель международной группы ученых, произведшей уникальные измерения, «возможно, что настало время пересмотреть законы физики».[339]

Еще более определенно о значении этого открытия высказался Шелдон Глэшоу, лауреат Нобелевской премии по физике. Если данные подтвердятся, «их важность следует оценить в десять баллов по десятибалльной шкале».[340]

ГЛАВА 7 ЭФФЕКТ ОЖИДАНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

В большинстве областей науки метод слепого контроля используют крайне редко. Обычно ученые заранее знают, что представляет собой каждый образец и каких результатов следует ожидать. Совсем иначе обстоит дело в психологии, парапсихологии и медицине — там метод слепого контроля считается естественной и необходимой защитой от воздействия ожиданий исследователя на итоговые данные. Если в качестве испытуемых к эксперименту привлекаются люди, лучше взять на вооружение метод двойного слепого контроля, когда ни испытуемые, ни сами ученые не знают, какой именно опыт проводится в каждом конкретном случае. Например, в клинических опытах, поставленных по этому принципу, ни врачи, ни пациенты не знают, кому дают настоящее лекарство, а кому — плацебо.

Однажды я попытался количественно оценить, насколько широко метод слепого контроля применяется в различных областях науки, и с этой целью составил два обзора опубликованных данных.

В первом я обобщил все эмпирические результаты, опубликованные в последних номерах самых престижных научных журналов — «Нейчур», «Труды Национальной Академии наук» (США).[341] Ни в одной из 237 статей, сообщавших об исследованиях в области физики, не упоминалось об использовании подобных методик. В биологии лишь 7 из 914 (0,8 %) опытов было проведено при слепом контроле; в психологии и в изучении поведения животных — 8 из 143 (4,9 %); в медицине — 55 из 227 (24,2 %).[342] Намного чаще опыты со слепым контролем проводились в области парапсихологии — 23 из 28 (85,2 %).

Второй обзор я сделал на материале научных отчетов, изданных в одиннадцати британских университетах (включая Оксфордский, Кембриджский, Лондонский и Эдинбургский). Он подтвердил, что в большинстве областей физики и биологии «слепые» эксперименты проводятся крайне редко. Эту методику не использовали и ей не обучали на двадцати двух из двадцати трех факультетов, специализирующихся по физическим и химическим дисциплинам, на четырнадцати из шестнадцати факультетов, занимающихся биохимией и молекулярной биологией.[343] Для сравнения, в области генетики технику проведения «слепых» испытаний преподавали студентам и постоянно пользовались ею в ходе исследований на четырех из восьми факультетов; в области физиологии — на шести из восьми. Однако даже в последнем случае «слепые» эксперименты проводились скорее эпизодически, чем постоянно, а на лекциях о сути метода упоминалось только вскользь.

Можно вспомнить лишь единичные исследования с регулярным проведением «слепых» опытов. В последнем обзоре приводятся три таких эксперимента. Все они осуществлялись на коммерческой основе, и в соответствии с требованиями контрактов университетские ученые должны были проанализировать и оценить свойства нескольких закодированных образцов, не зная наперед, какими качествами должен обладать каждый из них.

Когда я показал свой отчет серьезным ученым, некоторые из них даже не понимали, что означает термин «слепой контроль». Большинство слышали о нем, но полагали, что подобные методы необходимо использовать исключительно в клинических и психологических экспериментах. По их мнению, прежде всего следовало исключить человеческий фактор, вносимый испытуемыми, а не самими экспериментаторами. В целом биологи и физики сошлись на том, что в их области нет никакой необходимости в подобных методиках, поскольку, как выразился один профессор, «сама природа слепа». Правда, некоторые допускали теоретическую возможность постановки «слепых» опытов, но сомневались в том, что это принесет практически значимый результат. Один химик выразился так: «Наука и так достаточно сложна. Не стоит усугублять проблемы тем, что исследователь даже не будет знать, с чем конкретно он работает».

Убеждение большинства серьезных ученых в том, что «слепые» эксперименты не нужны именно в их области исследования, настолько укоренилось в сознании многих специалистов, что заслуживает практической проверки, а не голословного отрицания. Поколебать его можно только в том случае, если будет продемонстрировано, что «эффект экспериментатора» постоянно сказывается на конечных результатах опытов.

Истину можно выяснить только на практике. Я предлагаю такой метод,[344] в котором участвовали бы как исследуемые, так и контрольные образцы. К примеру, в биохимии сопоставление ингибированного и неингибированного ферментов проводится путем сравнения активности двух образцов — опытного и контрольного, причем, как правило, экспериментатор заранее знает, какой образец он изучает. Естественно, ожидается, что у ингибированного фермента активность будет ниже.

Суть моего предложения состоит в том, чтобы проводить опыт по обычной схеме, но параллельно ставить и «слепой» опыт, в ходе которого исследователь работает с образцами, помеченными буквами А и Б. Например, когда студенты выполняют лабораторные работы, одна половина группы могла бы работать «вслепую», а вторая, работающая в другой лаборатории, была бы проинформирована о том, какие именно образцы исследует.

Если окажется, что результаты в обеих группах будут примерно одинаковыми, мы получим подтверждение тезиса о малой значимости «слепых» опытов. С другой стороны, при наличии серьезных расхождений будут доказаны наличие «эффекта экспериментатора» и практическая значимость «слепых» методик. Для уточнения воздействия ожиданий на эмпирические данные можно было бы провести дополнительные исследования. Расхождения могут объясняться тем, что учитываются выборочные результаты, приводятся данные только части наблюдений или дается неправильная интерпретация результатов. Но возможно, что «эффект экспериментатора» проявляется в некоем психокинетическом воздействии на сами конечные данные и разум действительно управляет материей.

Чем больше независимых исследований будет проведено, тем более надежными окажутся их результаты. Возможно, что серьезным ученым не стоит сомневаться в достоверности своих результатов и «слепые» методики им ни к чему. Но может в конце концов выясниться, что специалисты в области самых точных наук постоянно искажают данные в соответствии с собственными представлениями и даже не подозревают об этом.

КОНТАКТНЫЕ АДРЕСА

О любых исследованиях по рассмотренным в этой книге темам я прошу сообщать мне по Интернету () или по почте. Адреса приводятся ниже.

США:

Rupert Sheldrake;

The Institute of Noetic Sciences;

P.O. Box 6007;

Petaluma, CA 94955-6007.

Великобритания: Rupert Sheldrake; BM Experiments; London WC1N 3 XX.

Видеокассеты, иллюстрирующие эту книгу, также называются «Семь экспериментов, которые изменят мир». Теперь они продаются в розницу. В США распространением видеокассет занимается компания «Уэлл спринг медиа инк.», а в Интернете их можно заказать по адресу: .

БИБЛИОГРАФИЯ

Able, K.T. 1982. The effects of overcast skies on the orientation of free-flying nocturnal migrants. In Avian Navigation, ed.

by F. Papi and H. G. Wallraff. Berlin: Springer.

Abraham, R., and CD. Shaw. 1984. Dynamics: The Geometry of Behavior. Santa Cruz: Aerial Press.

Abraham, R., T. McKenna, and R. Sheldrake. 2001. Chaos, Creativity, and Cosmic Consciousness. Rochester, Vt.: Park

Street Press.

Anderson, I. August 29, 1988. Icy tests provide firmer evidence for the fifrh force. New Scientist, 11.

Arp, H.C, G. Burbidge, F. Hoyle, J.V. Narlikar, and N.C. Wickramasinghe. 1990. The extragalactic universe: An

alternative view. Nature, 346:807–812.

Bacon, F. 1881. Essays. London: Macmillan.

Baker, R.R. 1980. The Mystery of Migration. London: Macdonald.

1989. Human Navigation and Magneto-Reception. Manchester: Manchester University Press.

Bardens, D. 1987. Psychic Animals: An Investigation of Their Secret Powers. London: Hale.

Baring, A., and J. Cashford. 1991. The Myth of the Goddess. London: Viking.

Barja, R.H., and R.A. Sherman. 1985. What to Expect When You Lose a Limb. Fort Gordon, Ga.: Eisenhower Army

Medical Center.

Barrow, J.D. 1988. The World Within the World. Oxford: Oxford University Press.

Barrow, J.D., and F. Tipler. 1986. The Anthropic Cosmological Principle. Oxford: Oxford University Press.

Bearden, J.A., and J.S. Thomsen. 1959. Resume' of atomic constants. American Journal of Physics, 27:569–576.

Bearden, J.A., and H.M. Watts. 1951. A re-evaluation of the fundamental atomic constants. Physical Review, 21:73–81.

Becker, G. 1976. Reaction of termites to weak alternating magnetic fields. Naturwissenschafien, 63:201.

— 1977. Communication between termites by biofields. Biological Cybernetics, 26:41–51.

Benson, H., and D. McCallie. 1979. Angina pectoris and the placebo effect. New England Journal of Medicine, 300:1424–1429.

Berman, M. 1974. Hegemony and the amateur tradition in British science. Journal of Social History, 8:30–50.

Berthold, P. 1991. Spatiotemporal programmes and the genetics of orientation. In Orientation in Birds, ed. by P. Berthold.

Basel: Birkhauser. Birge, R.T. 1929. Probable values of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1:1—73.

1941. A new table of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 13:233–239.

1945. The 1944 values of certain atomic constants with particular reference to the electronic charge. American Journal of Physics, 13:63–73.

Blackmore, S. 1983. Beyond the Body: An Investigation of Out-of-the-Body Experiences. London: Paladin.

Braud, W.G. 1992. Human interconnectedness: Research indications. ReVision, 14:140–148.

Braud, W.G., D. Shafer, and S. Andrews. 1990. Electrodermal correlates of remote attention: Autonomic reactions to an unseen gaze. In Proceedings of the Parapsychological Association 33rd Annual Convention, USA. Metuchen, NJ.: Scarecrow Press.

Broad, W., and N. Wade. 1985. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press.

Bromage, P.R., and R. Meizack. 1974. Phantom limbs and the body schema. Canadian Anaesthetists' Society Journal, 21: 267–274.

Brown, D.J., and R. Sheldrake, 1998. Perceptive pets: A survey in northwest California. Journal of the Society for Psychical Research, 62:396–406. Budge, W. 1930. Amulets and Superstitions. Oxford: Oxford University Press.

Burnford, S. 1961. The Incredible Journey. London: Hodder and Stoughton.

Carthy, J.D. 1963. Animal Navigation. London: Unwin.

Carus, C.G. 1989. Psyche: On the Development of the Soul.Dallas: Spring Publications.

Chaudhury, J.K., P.С Kejariwal, and A. Chattopadhyay. 1980.

Some advances in phantom leaf photography and identification of critical conditions for it. Paper presented at the 4th Annual Conference of the International Kirlian Research Association, June 13–15. 1980.

Clarke, D. 1991. Belief in the paranormal: A New Zealand survey. Journal of the Society for Psychical Research, 57:412–425.

Coemans, M., and J. Vos. 1992. On the perception of polarized light by the homing pigeon. Doctoral thesis, University of Utrecht.

Cohen, E.R., J.W.M. DuMond, T.W. Layton, and J.S. Rollett. 1955. Analysis of variance of the 1952 data on the atomic constants and a new adjustment, 1955. Reviews of Modern Physics, 27:363–380.

Cohen, E.R., and B.N. Taylor. 1973. The 1973 least-squares adjustment of the fundamental constants. Journal of Physical and Chemical Reference Data, 2:663–734. — 1988. The 1986 CODATA recommended values of the fundamental physical constants. Journal of Physical and Chemical Refrrence Data, 17:1795–1803.

Collins, G.P. November 2001. Plus за change. Scientific American, 285:16–17.

Colwell, J., S. Schroder, and D. Sladen. 2000. The ability to detect unseen staring: A literature review and empirical tests. British Journal of Psychology, 91:71–85.

Conan Doyle, A. 1956. J. Habakuk Jephson's Statement. In The Conan Doyle Stories. London: Murray. Condon, E.U. 1967. Adjusted values of constants. In Handbook of Physics, 2d ed., edited by E.U. Condon and H. Odishaw. New York: McGraw Hill.

Cook, A.H. 1957. Secular changes of the units and constants of physics. Nature, 160:1194–1195.

Coover, J.E. 1913. The feeling of being stared at. American Journal of Psychology, 24:570–575.

Crookall, R. 1961. The Study and Practice of Astral Projection. London: Aquarian Press.

1964. More Astral Projections. London: Aquarian Press.

1972. Case-Book of Astral Projection. Secaucus, N.J.: University Books.

Damour, Т., G.W. Gibbons, and J.H. Taylor. 1988. Limits on the variability of G using binary pulsar data. Physical Review Letters, 61:1151–1154.

Darwin, С 1859. On The Origin of Species by Means of Natural Selection. London: Murray.

1873. Origin of certain instincts. Nature, 7:417–418.

1881. The Variation of Animals and Plants Under Domestication. London: Murray.

Davies, P. 1992. The Mind of God. London: Simon and Schuster. Davies, P., and J. Gribbin. 1991. The Matter Myth: Towards 21st-century Science. London: Viking, de Bray, E.J.G. 1934. Velocity of light. Nature, 133:948.

Dirac, P. 1974. Cosmological models and the large numbers hypothesis. Proceedings of the Royal Society A338:439–446.

Dossey, L. 1991. Meaning and Medicine. New York: Bantam.

Dousse, J.C., and С Rheme. 1987. A student experiment for the accurate measurement of the Newtonian gravitational constant. American Journal of Physics, 55:706–711.

Droscher, V.R. 1964. Mysterious Senses. London: Hodder and Stoughton.

Dumitrescu, I.F. 1983. Electrographic Imaging in Medicine and Biology. Suffolk: Neville Spearman.

Dunpert, K. 1981. The Social Biology of Ants. Boston: Pitman.

Elsworthy, F. 1895. The Evil Eye. London: Murray.

Evans, F.J. 1984. Unravelling placebo effects. Advances: Institute for the Advancement of Health, 1, no. 3:11–20.

Evans-Pritchard, E.E. 1937. Witchcraft, Oracles and Magic Among the Azande. Oxford: Oxford University Press.

Feldman, S. 1940. Phantom limbs. American Journal of Psychology, 53:590–592.

Feynman, R. 1985. Surely You're Joking, Mr Feynman: Adventures of a Curious Character. New York: Norton.

Fischbach, E., D. Sudarsky, A. Szafer, С Talmadge, and S.H. Aronson. 1986. Reanalysis of the Eotvos experiment. Physical Review Letters, 56:3–6.

Fischbach, E., and С Talmadge. 1992. Six years of the fifth force. Nature, 356:207—15.

Fischer, R. Winter 1969. Out on a (phantom) limb. Perspectives in Biology and Medicine, 259–273.

Franks, N.R. 1989. Army ants: A collective intelligence. American Scientist, 77:139–145.

Frazer, J. 1911. The Golden Bough: Part I, The Magic Art and the Evolution of Kings. London: Macmillan.

Frazier, S.H. and L.C. Kolb. 1970. Psychiatric aspects of the phantom limb. Orthopedic Clinics of North America, 1:481–495.

Gallup, G.H., and F. Newport. 1991. Belief in paranormal phenomena among adult Americans. Skeptical Inquirer, 15:137–146.

Gillies, G.T. 1990. Resource letter MNG-1: Measurements of Newtonian gravitation. American Journal of Physics,58:525–534.

Glanz, J., and D. Overbye. August 16, 2001. Cosmic laws like speed of light may be changing, a study finds. New York Times.

Gleik, J. 1988. Chaos: Making a New Science. London: Heinemann.

Gordon, D.M., B.C. Goodwin, and L.E.H. Trainor. 1992. A parallel distributed model of the behaviour of ant colonies. Journal of Theoretical Biology, 156:293–307.

Gould, J.L. 1982. The map sense of pigeons. Nature, 296:205–211.

1990. Why birds (still) fly south. Nature, 347:331.

Gould, S.J. 1984. The Mismeasure of Man. Harmondsworth: Pelican.

Green, С 1968. Lucid Dreams. Oxford: Institute of Psychophysical Research.

— 1968. Out-of-the-Body Experiences. Oxford: Institute of Psychophysical Research.

Griaule, M. 1965. Conversations with Ogotemmili. Oxford: Oxford University Press.

Gross, Y., and R. Melzack. 1978. Body-image: Dissociation of real and perceived limbs by pressure-cuff ischemia. Experimental Neurology, 61:680–688.

Haraldsson, E. 1985. Representative national surveys of psychic phenomena. Journal of the Society for Psychical Research, 53:145–158.

Hasler, A.D., A.T. Scholz, and R.M. Horrall. 1978. Olfactory imprinting and homing in salmon. American Scientist, 66:347–355.

Hasted, J.B., D.J. Bohm, F.W. Bastin, and B. O'Reagen. 1975. Scientists confronting the paranormal. Nature, 254:470–472.

Haynes, R. 1973. The Hidden Springs: An Enquiry into Extra-Sensory Perception. London: Hutchinson.

Heaton, J.M. 1978. The Eye: Phenomenology and Psychology of Function and Disorder. London: Tavistock Press.

Hellings, R.W., P.J. Adams, J.D. Anderson, M.S. Keesey, E.L. Lau, F.M. Standish, V.M. Canuto, and I. Goldman. 1983. Experimental test of the variability of G using Viking Lander ranging data. Physical Review Letters, 51:1609–1612.

Hill, С 1985. Boomerang flying. Racing Pigeon Pictorial, 15:116–118.

Hindley, J., and С Rawson.1988. How Your Body Works. London: Usborne.

Но, M.W., С. Tucker, D. Keeley, and P.T. Saunders. 1983. Effects of successive generations of ether treatment on penetrance and expression of the Bithorax phenocopy in Drosophila melanogaster. Journal of Experimental Zoology, 225:357–368.

Hofstadter, D. R. 1979. Godel, Escher, Bach: A Metaphorical Fugue of Minds and Machines. Brighton: Harvester Press.

Holding, S.C., F.D. Stacey, and G.J. Tuck. 1986. Gravity in mines: An investigation of Newton's law. Physical Review, D33. 3487–3494.

Holding, S.C., and G. J. Tuck. 1984. A new mine determination of the Newtonian gravitational constant. Nature, 307:714—716.

Holldobler, В., and E.O. Wilson. 1990. The Ants. Berlin: Springer.

Holton, G. 1992. How to think about the «anti-science» phenomenon. Public Understanding of Science, 1:103–128.

Honorton, C. 1975. Has science developed the confidence to confront claims of the paranormal? In Research in Parapsychology, ed. by J.D. Morris et al. Metuchen, NJ.: Scarecrow Press.

Honorton, C, and W. Barksdale. 1972. PK performance with waking suggestions for muscle tension versus relaxation. Journal of the American Society for Psychical Research, 66:208–212.

Hubacher, J., and T. Moss. 1976. The «phantom leaf» effect as revealed through Kirlian photography. Psychoenergetic Systems 1:223–232.

Humphrey, N. 1983. Consciousness Regained: Chapters in the Development of Mind. Oxford: Oxford University Press.

Hutton, A.N. 1978. Pigeon Lore. London: Faber and Faber.

Huxley, F. 1990. The Eye: The Seer and the Seen. London: Thames and Hudson.

Inglis, B. 1986. The Hidden Power. London: Jonathan Cape. James, W. 1887. The consciousness of lost limbs. Proceedings of the American Society for Psychical Research, 1:249–258.

Kahn, F. 1949. The Secret of Life: The Human Machine and How It Works. London: Odhams.

Karagalla, S., and D. Kunz. 1989. The Chakras and the Human Energy Fields. Wheaton, 111: Quest Books.

Kayzer, W., ed. 1997. A Glorious Accident. New York: W. H. Freeman.

Keeton, W.T. 1972. Effects of magnets on pigeon homing. In Animal Orientation and Navigation, ed. by S.R. Galler et al. Washington, DC: NASA.

December, 1974. The-mystery of pigeon homing. Scientific American.

1981. Orientation and navigation of birds. In Animal Migration, ed. by D.J. Aidley. Society for Experimental Biology Seminar Series 13. Cambridge: Cambridge University Press.

Keller, E.F. 1985. Reflections on Gender and Science. New Haven: Yale University Press.

Kennedy, J.E., and J.L. Taddonio. 1976. Experimenter effects in parapsychological research. Journal of Parapsychology, 40:1—33.

Kestenbaum, D. 1998. Gravity measurement closes in on big G. Science, 282:2180–2181.

Kiepenheuer, J., M.F. Neumann, and H.G. Wallraff. 1993. Home-related and home-independent orientation of displaced pigeons with and without olfactory access to environmental air. Animal Behaviour, 45:169–182.

Kiernan, V. April 26, 1995. Gravitational constant is up in the air. New Scientist, 18.

Krippner, S. 1980. Human Possibilities: Mind Exploration in the USSR and Eastern Europe. New York: Doubleday.

Kuhn, T.S. 1970. The Structure of Scientific Revolutions, 2nd ed. Chicago: University of Chicago Press.

LaBerge, S. 1985. Lucid Dreaming. Los Angeles, Calif.: Tarcher.

Lewis, C.S. 1964. The Discarded Image. Cambridge: Cambridge University Press.

Lipp, H.P. 1983. Nocturnal homing in pigeons. Comparative Biochemistry and Physiology, 76A:743–749.

London, J. 1991. The Call of the Wild. London: Mammoth.

Long, W.J. 1919. How Animals Talk. New York: Harper.

Lorimer, D. 1984. Survival? Body, Mind and Death in the Light of Psychic Experience. London: Routledge and Kegan Paul. McFarland, D. 1981. Homing. In The Oxford Companion to Animal Behaviour, ed. by D. McFarland. Oxford: Oxford University Press.

Maddox, J. 1986. Turbulence assails fifth force. Nature, 323:665.

1988. The stimulation of the fifth force. Nature, 335:393.

Marais, E. 1973. The Soul of the White Ant. Harmondsworth: Penguin.

Marks, D. and J. Coiwell. September/October, 2000. The psychic staring effect: An artifact of pseudo-randomization. Skeptical Inquirer: 41–49.

Mastrandrea, M. 1991. The feeling of being stared at. Project report, Neuva Middle School, Hillsborough, Calif.

Matthews, G.V.T. 1968. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press.

Medawar, P. 1968. The Art of the Soluble. London: Methuen.

Melzack, R. 1989. Phantom limbs, the self and the brain. Canadian Psychology, 30:1—16.

— April, 1992. Phantom limbs. Scientific American:120–126.

Melzack, R., and P.R. Bromage. 1973. Experimental phantom limbs. Experimental Neurology, 39:261–269.

Mitchell, S.W. 1872. Injuries of Nerves and their Consequences. Philadelphia: Lippincott.

Monroe, R.A. 1973. Journeys Out of the Body. New York: Doubleday.

1985. Far Journeys. New York: Doubleday.

Moody, R.A. 1976. Life After Life. New York: Bantam.

Moore, B.R. 1988. Magnetic fields and orientation in homing pigeons: Experiments of the late W.T. Keeton. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 85:4907–4909.

Moore, B.R., K.J. Stanhope, and D. Wilcox. 1987. Pigeons fail to detect low-frequency magnetic fields. Animal Learning and Behavior, 15:115–117.

Moritz, R.F.A., and E.F. Southwick. 1992. Bees as Super-organisms: An Evolutionary Reality. Berlin: Springer.

Murphy, J.J. 1873. Instinct: A mechanical analogy. Nature 7:483.

Murphy, M. 1992. The Future of the Body. Los Angeles, Calif.: Tarcher.

Noirot, С 1970. The nests of termites. In The Biology of Termites, vol. 2, ed. by K. Krishna and F.M. Weesner. New York: Academic Press.

Nuboer, W. 1996. A test of Sheidrake's morphic field theory. Internal Publication of the Helmholtz Institute, University of Utrecht, Holland.

Osman, A.H., and W.H. Osman. 1976. Pigeons in Two World Wars. London: Racing Pigeon Publishing Co.

Pagels, H. 1985. Perfect Symmetry. London: Michael Joseph.

Palmer, J. 1979. A community mail survey of psychic experiences. Journal of the American Society for Psychical Research 73:221–251.

Papi, F. 1982. Olfaction and homing in pigeons: Ten years of experiments. In Avian Navigation, ed. by F. Papi and H.G. Wallraff. Berlin: Springer

1986. Pigeon navigation: Solved problems and open questions. Monitore Zoologia Italiana (NS) 20:471–517.

1991. Olfactory navigation. In Orientation in Birds, ed. by P. Berthold. Basel: Birkhouser.

Papi, F., P. Ioale, P. Dall'Antonia, and S. Benvenuti. 1991. Homing strategies of pigeons investigated by clock shift and flight path reconstruction. Naturwissenschaften, 78370— 373.

Papi, F., W.T. Keeton, A.I. Brown, and S. Benvenuti. 1978. Do American and Italian pigeons rely on different homing mechanisms? Journal of Comparative Physiology 128:303–317.

Papi, F., P. Luschi, and P. Limonta. 1992. Orientation-disturbing magnetic treatment affects the pigeon opioid system. Journal of Experimental Biology, 166:169–179.

Parker, R.L., and M.A. Zumberge. 1989. An analysis of geophysical experiments to test Newton's law of gravity. Nature, 342:29–32.

Peterson, D. 1978. Through the looking glass: An investigation of the faculty of extra-sensory detection of being stared at. Masters thesis, Department of Psychology, University of Edinburgh.

Petley, B.W. 1985. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger.

Piaget, J. 1973. The Child's Conception of the World. London: Granada.

Poeck, K., and B. Orgass. 1971. The concept of the body schema: A critical review and some experimental results. Cortex, 7:254–277.

Pogge, R.C. 1963. The toxic placebo. Medical Times, 91:773–781.

Poortman, J.J. 1959. The feeling of being stared at. Journal of the Society for Psychical Research, 40:4—12.

Popper, K. 1959. The Logic of Scientific Discovery. London: Hutchinson.

Popper, K., and J. Eccles. 1977. The Self and its Brain. Berlin: Springer.

Pratt, J.G. 1953. The homing problem in pigeons. Journal of Parapsychology, 17:34–60.

1956. Testing for an ESP factor in pigeon homing. Ciba Foundation Symposium on Extrasensory Perception. Ciba Foundation, London.

Prigogine, I., and I. Stengers. 1984. Order Out of Chaos. Heinemann: London. Quinn, T. 2000. Measuring big G. Nature 408:919–920.

Reasenberg, K.D. 1983. The constancy of G and other gravitational experiments. Philosophical Transactions of the Royal Society, A310:227–238.

Reber, A.S. 1985. The Penguin Dictionary of Psychology. Harmondsworth: Penguin.

Rhine, J.B. 1934. Extrasensory Perception. Boston: Boston Society for Psychical Research.

— 1951. The present outlook on the question of psi in animals. Journal of Parapsychology, 15:230–251.

Rhine, J.B., and S.R. Feather. 1962. The study of cases of «psitrailing» in animals. Journal of Parapsychology, 26:1 — 22.

Robinson, G.E. 1993. Colonial rule. Nature 362:126.

Rosenthal, R. 1976. Experimenter Effects in Behavioral Research. New York: John Wiley.

1984. Interpersonal expectancy effects and psi: Some commonalties and differences. New Ideas in Psychology, 2:47–50.

1991. Teacher expectancy effects: A brief update 25 years after the Pygmalion experiment. Journal of Research in Education, 1:3—12.

Rosenthal, R. and D. B. Rubin. 1978. Interpersonal expectancy effects: The first 345 studies. Behavioral and Brain Sciences, 3:377–415.

Sacks, O. 1985. The Man Who Mistook his Wife for a Hat. London: Duckworth.

Schietecat, G. 1990. Pigeons and the weather. The Natural Winning Ways, 10:13–22.

Schlitz, M. and S. LaBerge. 1994. Autonomic detection of remote observation: Two conceptual replications. Proceedings of Presented Papers, Parapsychology Association 37th Annual Convention, Amsterdam: 352–360.

— 1997. Covert observation increases skin conductance in subjects unaware of when they are being observed: A replication. Journal of Parapsychology, 61:185–195.

Schmidt, H.S. 1973. PK tests with a high-speed random number generator. Journal of Parapsychology, 37:115–118.

— 1974. Comparison of PK action on two different random number generators. Journal of Parapsychology, 38:47–55.

Schmidt-Koenig, К. 1979. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press.

— 1987. Bird navigation: Has olfactory orientation solved the problem? Quarterly Review of Biology, 62:33—47

Schmidt-Koenig, K., and J.U. Ganzhorn. 1991. On the problem of bird navigation. In Perspectives in Ethology, vol.9, ed. by P.P.G. Bateson and P. H. New York: Klopfer.

Schmidt-Koenig, K., and H.J. Schlichte. 1972. Homing in pigeons with impaired vision. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 69:2446—2447

Schwarz, J.P., D.S. Robertson, T.M. Niebauer, and J.E. Faller.

1998. A free-fall determination of the Newtonian constant of gravity. Science, 282:2230–2234.

Schweiger, A., and A. Parducci. 1978. Placebo in reverse. Brain/Mind Bulletin 3, no. 23:1. Seeley, T. D. 1989. The honey bee colony as superorganism. American Scientist, 77:546–553. Seeley, T.D., and R.A. Levien. 1987. A colony of mind: The beehive as thinking machine. The Sciences, 27:38–43.

Serpell, J. 1986. In the Company of Animals. Oxford: Basil Blackwell.

Shapiro, A.K. 1970. Placebo effect in psychotherapy and psychoanalysis. Journal of Clinical Pharmacology, 10:73–77.

Sheldrake, R. 1981. Л New Science of Life: The Hypothesis of Formative Causation. London: Blond and Briggs.

1988. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins.

1990. The Rebirth of Nature: The Greening of Science and God. London: Century.

May/June 1998. Could experimenter effects occur in the physical and biological sciences? Skeptica Inquirer, 57–58.

1998. Experimenter effects in scientific research: How widely are they neglected? Journal of Scientific Exploration, 12:73–78.

1998. The sense of being stared at: Experiments in schools. Journal of the Society for Psychica Research, 62:311–323.

1999. Commentary on a paper by Wiseman, Smith, and Milton on the «psychic pet» phenomenon. Journa of the Society for Psychical Research, 63:306–311.

1999. Dogs That Know When Their Owners Are Coming Home, and Other Unexplained Powers of Animals. London: Hutchinson.

1999. How widely is blind assessment used in scientific research? Alternative Therapies, 5:88–91.

1999. The sense of being stared at' confirmed by simple experiments. Biology Forum, 92:53–76.

2000. The «psychic pet» phenomenon. Journal of the Society for Psychical Research, 64:126–128.

March/April 2000. Research on the feeling of being stared at. Skeptical Inquirer, 58–61.

2000. The sense of being stared at does not depend on known sensory clues. Biology Forum, 93:209—224

2001. Experiments on the sense of being stared at: The elimination of possible artifacts. Journal of the Society for Psychical Research, 65:122–137.

Sheldrake, R., С Lawlor, and J. Turney. 1998. Perceptive pets: A survey in London. Biology Forum, 91:57—74

Sheldrake, R., and P. Smart. 1997. Psychic pets: A survey in northwest England. Journal of the Society for Psychical Research, 61: 353–364.

1998. A dog that seems to know when its owner is returning: Preliminary investigations. Journal of the Society for Psychical Research, 62:220–232.

2000. A dog that seems to know when his owner is coming home: Videotaped experiments and ob servations. Journal of Scientific Exploration,14:233–255.

2000. Testing a return-anticipating dog, Kane. Anthrozoos, 13:203–212.

Sherman, R.A., J.C. Arena, C.J. Sherman, and J.L. Ernst. 1989. The mystery of phantom pain: Growing evidence for psychophysiological mechanisms. Biofeedback and Self-Regulation, 14:267–280.

Shreeve, J. June 1993. Touching the phantom. Discover, 35–42.

Simmel, M. L. 1956. Phantoms in patients with leprosy and in elderly digital amputees. American Journal of Psychology, 69:529–545.

Skaite, S.H. 1961. The Study of Ants. London: Longman.

Smith, P. 1989. Animal Talk: Interspecies Telepathic Communication. Point Reyes Station, Calif.: Pegasus Publications.

Sole, R.V., O. Miramontes, and B.C. Goodwin. 1993. Oscillations and chaos in ant societies. Journal of Theoretical Biology, 161:343–357.

Soloman, G.F., and K.M. Schmidt. 1978. A burning issue: Phantom limb pain and psychological preparation of the patient for amputation. Archives of Surgery, 113:185–186.

Spruyt, C.A.M. 1950. De Postduif van A-Z. Gravenhage: Van Stockum.

Stamford, R. G. 1974. An experimentally testable model for spontaneous psi occurrences. Journal of the American Society for Psychical Research, 66:321–356.

Stillings, D. 1983. The phantom leaf revisited: An interview with Allan Detrich. Archaeus, 1:41–51.

Stuart, A.M. 1963. Studies on the communication of alarm in the termite Zootermopsis nevadensis. Physiological Zoology, 36:85–96.

— 1969. Social behavior and communication. In The Biology of Termites, vol. 1, ed. by K. Krishnaand and F.M. Weesner. New York: Academic Press.

Suzuki, D. 1992. Inventing the Future: Reflections on Science, Technology and Nature. London: Adamantine Press.

Thom, R. 1975. Structural Stability and Morphogenesis. Reading, Mass.: Benjamin.

1983. Mathematical Models of Morphogenesis. Chichester: Horwood.

White, I., B. Tursky, and G. Schwartz, ed. 1985. Placebo: Theory, Research and Mechanisms. New York: Guilford Press.

White, R. 1976. The influence of persons other than the experimenter on the subject's scores in psi experiments. Journal of the American Society for Psychical Research, 70:132–166.

Whitehead, A.N. 1933. Adventures of Ideas. Cambridge: Cambridge University Press.

Whyte, L.L. 1979. The Unconscious Before Freud. London: Friedmann.

Wilber, K., ed. 1984. Quantum Questions: Mystical Writings of the World's Great Physicists. Boulder, Colo.: Shambala.

Williams, L. 1983. The feeling of being stared at: A para-psychological investigation. Bachelors thesis, Department of Psychology, University of Adelaide, South Australia. An abstract of this work was published in Journal of Parapsychology, 47 (1983):59.

Wilson, D.S., and E. Sober. 1989. Reviving the superorganism. Journal of Theoretical Biology, 136:337–356.

Wilson, E. O. 1971. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press.

Wiltschko, W. 1993. Magnetic compass orientation in birds and other animals. In Orientation and Navigation: Birds, Humans and Other Animals. London: Royal Institution of Navigation.

Wiltschko, W., and R. Wiltschko. 1976. Die Bedeutung des Magnetikompasses fur die Orientierung der Vogel. Journal of Ornithology 117:363–387.

1988. Magnetic orientation in birds. In Current Ornithology, vol. 5, ed. by R.F. Johnston. New York: Plenum Press.

1991. Orientation by the Earth's magnetic field in migrating birds and homing pigeons. Progress in Biometeorology, 8:31–43.

Wiltschko, W., R. Wiltschko, and M. Jahnel. 1987. The orientation behaviour of anosmic pigeons in Frankfurt a. M., Germany. Animal Behaviour, 35:1328–1333.

Wiltschko, W., R. Wiltschko, and С Walcott. 1987. Pigeon homing: Different aspects of olfactory deprivation in different countries. Behavioral Ecology and Sociobiology, 21 333–342.

Wiseman, R., and M. Schlitz. 1997. Experimenter effects and the remote detection of staring. Journal of Parapsychology 61:197–207.

Wiseman, R., M. Smith, and J. Milton. 1998. Can animals detect when their owners are returning home? An experimental test of the «psychic pet» phenomenon. British Journal of Psychology, 89:453–462.

Wiseman, R., M. Smith, and J. Milton. 2000. The «psychic pet» phenomenon: A reply to Rupert Sheldrake. Journal of the Society for Psychical Research, 64:46—49

Witherby, H. F. 1938. Handbook of British Birds, vol. 2. London: Witherby.

Wolman, B.B., ed. 1977. Handbook of Parapsychology. New York: Van Nostrand Reinhold.

Woodhouse, B. 1980. Talking to Animals. London: Allen Lane. Zuk, G.H. 1956. The phantom limb: A proposed theory of unconscious origins. Journal of Nervous and Mental Disorders, 124:510–513.

Из коллекции сайта «РазныеРазности»

1

Интересные соображения по поводу такой тенденции в Великобритании см.: Берман М. Гегемония и традиция дилетантизма в британской науке (Berman M. Hegemony and the Amateur Tradition in British Science. Journal of Social History, 1974, 8:30–50).

(обратно)

2

Kuhn, T.S. The Structure of Scientific Revolutions. 2nd ed. Chicago: University of Chicago Press, 1970 (рус. пер.: Кун, Т. Структура научных революций. М.: ACT, 2001).

(обратно)

3

Поппер, К., Экклз, Дж. «Я» и мозг (Popper, К., and J. Eccles. The Self and its Brain. Berlin: Springer, 1977).

(обратно)

4

Подробную историю этого идейного противостояния можно найти в книгах: Шелдрейк, Р. Новая наука о жизни: Гипотеза формообразующей причинности (Sheldrake, R. A New Science of Life: The Hypothesis of Formative Causation. London: Blond and Briggs, 1981) и Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988).

(обратно)

5

К примеру, два ведущих ученых школы виталистов начала XX в. — Ганс Дриш и Анри Бергсон — в разное время возглавляли Британское общество психических исследований [ставящее своей целью изучение паранормальных явлений. — Ред.]. Виталистические взгляды натуралиста Эжена Маре позволили провести оригинальные исследования поведения общественных насекомых. Идеи Э. Маре, касающиеся колоний термитов, обсуждаются в третьей главе этой книги. Среди ученых-психологов тогда открыто рассматривалась проблема необычных способностей животных. См.: Хайнс, Р. Тайные истоки: исследование в области экстрасенсорного восприятия (Haynes, R. The Hidden Springs: An Enquiry into Extra-Sensory Perception. London: Hutchinson, 1973).

(обратно)

6

Оккам использовал этот аргумент в качестве опровержения платоновского тезиса о том, что вечные, универсальные идеи существуют или сами по себе, или в Божественном разуме. К тому же этот аргумент противоречит предположению, согласно которому универсальные математические законы природы существуют независимо от человеческого разума. Многие сторонники механистического подхода и, несомненно, многие физики — скрытые платоники и в этой части своих рассуждений не применяют «бритву Оккама». Оккам также использовал свой аргумент в полемике с аристотелианцами, опровергая их доктрину о присутствии нематериального духа в материальной оболочке. В соответствии с его взглядами поля (к примеру, гравитационные, электромагнитные) в принципе не могут существовать. Большинство сторонников механистической теории не воспринимают всерьез эту часть философской концепции Оккама, рассматривая обнаруженные поля как реальные объекты, а не как абстрактные модели, построенные в умах физиков.

(обратно)

7

Некоторые даже рассматривают этот вопрос в свете изначальной общемировой борьбы добра со злом, со «зверем, дремлющим там, внизу», как выразился ученый из Гарвардского университета Джеральд Холтон. Недавно он призвал сторонников механистической теории — которую называет «разумным» мировоззрением — быть начеку и попытаться «вырвать клыки» у этого «зверя», «поскольку необходимость этого вытекает из самой теории»: см. Холтон, Дж. Подходы к феномену «антинауки» (Holton, G. How to think about the «anti-science» phenomenon. Public Understanding of Science, 1992, 1 103–128).

(обратно)

8

Подробнее на эту тему см.: Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988).

(обратно)

9

См., например: Prigogine, I., and I. Stengers. Order Out of Chaos.Heinemann: London, 1984 (рус. пер.: Пригожий, И., Стенгерс, И. Порядок из хаоса. М.: «Прогресс», 1986); Gleik, J. Chaos: Making a New Science. London: Heinemann, 1988 (рус. пер.: Глейк, Дж. Хаос: создание новой науки. СПб.: Амфора, 2001); и Уолдроп, М.М. Сложность: зарождающаяся наука на грани порядка и хаоса (Waldrop, M.M. Complexity: The Emerging Science at the Edge of Order and Chaos. London: Viking, 1993).

(обратно)

10

Подробнее о значении этих открытий см.: Шелдрейк, Р. Возрождение природы: новый расцвет науки и Бог (Sheldrake, R. The Rebirth of Nature: The Greening of Science and God. London: Century, 1990).

(обратно)

11

Лонг, У.Дж. Как разговаривают животные (Long, W.J. How Animals Talk. New York: Harper, 1919, pp. 78–79).

(обратно)

12

Лонг, У.Дж. Как разговаривают животные (Long, W.J. How Animals Talk. New York: Harper, 1919, pp. 81–82).

(обратно)

13

Серпелл, Дж. В компании животных (Serpell, J. In the Company of Animals. Oxford: Basil Blackwell, 1986, pp. 103–104).

(обратно)

14

Серпелл, Дж. В компании животных (Serpell, J. In the Company of Animals. Oxford: Basil Blackwell, 1986, p. 107).

(обратно)

15

Новый английский словарь (The New Penguin English Dictionary. Harmondsworth: Penguin Books, 1986).

(обратно)

16

В США наиболее известной подобной группой является CSICOP — Комитет по научному расследованию заявлений о паранормальных явлениях (Общество скептиков). Он проводит ежегодные конференции для скептически настроенных людей и издает журнал «The Sceptical Inquirer». Похожие организации в настоящее время основаны и в других странах и также издают собственные журналы, к примеру, «The British and Irish Sceptic».

(обратно)

17

Серпелл, Дж. В компании животных (Serpell, J. In the Company of Animals. Oxford: Basil Blackwell, 1986, pp. 11–12).

(обратно)

18

Хамфри, Н. Возвращенное сознание: главы в истории развития разума (Humphrey, N. Consciousness Regained: Chapters in the Development of Mind. Oxford: Oxford University Press, 1983).

(обратно)

19

Вудхаус, Б. Разговоры с животными (Woodhouse, В. Talking to Animals. London: Allen Lane, 1980, p. 202).

(обратно)

20

Смит, П. Речь животных: межвидовое телепатическое общение (Smith, P. Animal Talk: Interspecies Telepathic Communication. Point Reyes Station, Calif.: Pegasus Publications, 1989).

(обратно)

21

См.: Барденс, Д. Животные-экстрасенсы: исследования скрытых способностей животных (Bardens, D. Psychic Animals: An Investigation of The Secret Powers. London: Hale, 1987 r.)

(обратно)

22

Быт. 8:8-11.

(обратно)

23

Макфарланд, Д. Способность находить дорогу к дому (McFarland, D. Homing. In The Oxford Companion to Animal Behaviour, ed. by D. McFarland. Oxford: Oxford University Press, 1981).

(обратно)

24

Инглис, Б. Скрытая сила (Inglis, В. 1986. The Hidden Power.London: Jonathan Cape, 1986).

(обратно)

25

Burnford, S. The Incredible Journey. 1961.

(обратно)

26

Burnford, S. The Incredible Journey. 1961

(обратно)

27

Карти, Дж. Д. Навигационные способности животных (Carthy, J. D. Animal Navigation. London: Unwin, 1963); Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

28

См.: Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

29

См.: Карти, Дж. Д. Навигационные способности животных (Carthy, J. D. Animal Navigation. London: Unwin, 1963).

(обратно)

30

См.: Уитерби, Г.Ф. Справочник птиц Великобритании (

(обратно)

31

См.: Бейкер, P.P. Загадка миграции (Baker, R.R. The Mystery of Migration. London: Macdonald, 1980).

(обратно)

32

Бертольд, П. Пространственно-временные программы и генетика ориентирования (krthold, P. Spatiotemporal programmes and the genetics of orientation. In Orientation in Birds, ed. by P. Bert-hold. Basel: Birkhauser, 1991).

(обратно)

33

Китон, У.Т. Ориентация и навигация у птиц (Keeton, W.T. Orientation and navigation of birds. In Animal Migration, ed. by D.J. Aid-ley. Society for Experimental Biology Seminar Series 13. Cambridge: Cambridge University Press, 1981).

(обратно)

34

Эйбл, К.Т. Воздействие низкой облачности на ориентацию перелетных птиц в условиях ночного полета (Able, К.Т. The effects of overcast skies on the orientation of free-flying nocturnal migrants. In Avian Navigation, ed. by F. Papi and H.G. Wallraff. Berlin: Springer, 1982).

(обратно)

35

См.: Хаслер, А.Д. и др. Обонятельный импринтинг и инстинкт возвращения к месту рождения у лососевых рыб (Hasler, A.D.. А.Т. Scholz, and R.M. Horrall. Olfactory imprinting and homing in salmon. American Scientist, 1978, 66:347–355)

(обратно)

36

Гулд, Дж. Л. Почему птицы летят на юг, несмотря ни на что (Gould, J.L. Why birds (still) fly south. Nature, 1990, 347:331).

(обратно)

37

Шмидт-Кениг, К., Ганцхорн, Й.У. О проблеме навигации у птиц (Schmidt-Koenig, К., and J.U. Ganzhorn. On the problem of bird navigation. In Perspectives in Ethology, vol. 9, ed. by P.P.G. Bateson см and P. H. New York: Klopfer, 1991

(обратно)

38

Darwin, С. On The Origin of Species by Means of Natural Selection. London: Murray, 1859, chapter 1 (рус. пер.: Дарвин, Ч. Происхождение видов. Л.:Наука, 1991): Дарвин Ч. Изменения животных и растений при одомашнивании, глава 5 (Darwin, С The Variation of Animals and Plants Under Domestication. London: Murray, 1881, chapter 5).

(обратно)

39

Дарвин, Ч. Происхождение некоторых инстинктов (Darwin, С. Origin of certain instincts. Nature, 1873, 7: 417–418).

(обратно)

40

Мерфи, Дж. Дж. Инстинкт: механическая аналогия (Murphy, J.J. Instinct: A mechanical analogy. Nature, 1873, 7: 483).

(обратно)

41

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press. 1968).

(обратно)

42

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

43

Уолрафф, Г.Дж. Навигация у почтовых голубей (Wallraff, H.G. Navigation by homing pigeons. Ethology, Ecology and Evolution, 1990,2:81 — 115).

(обратно)

44

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

45

Китон, У.Т. Загадка способности голубей находить дорогу к дому (Keeton, W.T. The mystery of pigeon homing. Scientific American, 1974).

(обратно)

46

См., например: Уолрафф, Г.Дж. Навигация у почтовых голубей (Wallraff, H.G. Navigation by homing pigeons. Ethology, Ecology and Evolution, 1990,2:81 — 115).

(обратно)

47

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968, p. 86).

(обратно)

48

Там же

(обратно)

49

Осмен, Э.Г., Осмен, У.Г. Голуби в двух мировых войнах (Osman, А.Н., and W.H. Osman. Pigeons in Two World Wars. London: Racing Pigeon Publishing Co., 1976).

(обратно)

50

См.: Шмидт-Кениг, К., Шлихте, Г.Й. Чувство дома у голубей с ослабленным зрением (Schmidt-Koenig, К., and H.J. Schlichte. Homing in pigeons with impaired vision. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1972, 69:246–247).

(обратно)

51

См.: Шмидт-Кениг, К. Ориентирование и навигационные способности птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979).

(обратно)

52

Шмидт-Кениг, К., Шлихте, Г.Й. Чувство дома у голубей с ослабленным зрением (Schmidt-Koenig, К., and H.J. Schlichte. Homing in pigeons with impaired vision. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1972, 69:246–247).

(обратно)

53

Шмидт-Кениг, К. Ориентирование и навигационные способности птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979).

(обратно)

54

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

55

Китон, У.Т. Загадка способности голубей находить дорогу к дому (Keeton, W.T. The mystery of pigeon homing. Scientific American, 1974); Липп, Г.П. Способность голубей находить дорогу к дому при ночном перелете (Lipp, H.P. Nocturnal homing in pigeons. Comparative Biochemistry and Physiology, 1983, 76A:743–749).

(обратно)

56

Шмидт-Кениг, К. Ориентирование и навигационные способности птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979).

(обратно)

57

Подробнее о маршрутах полета птиц со сдвинутыми “внутренними часами” см.: Папи, Ф. и др. Стратегии поиска дороги к дому у голубей (Papi, F., P. Ioale, P. Dall'Antonia, and S. Benvenuti. Homing strategies of pigeons investigated by clock shift and flight path reconstruction. Naturwissenschaften, 1991, 78:370–373).

(обратно)

58

2Китон, У.Т. Ориентация и навигация у птиц (Keeton, W.T.Orientation and navigation of birds. In Animal Migration, ed. By D.J. Aidley. Society for Experimental Biology Seminar Series 13. Cambridge: Cambridge University Press, 1981).

(обратно)

59

Кеманс, М., Фос, И. О чувствительности почтовых голубей к поляризованному свету (Coemans, M., and J. Vos. On the perception of polarized light by the homing pigeon. Doctoral thesis University of Utrecht, 1992).

(обратно)

60

Неправдоподобность этой гипотезы подтверждается среди прочего анализом данных, полученных в экспериментах с аэрозолями, способными распространяться на большие расстояния. Однако при определенных обстоятельствах погодные и атмосферные условия могут оказаться более благоприятными для ориентирования по запахам на очень близких расстояниях и в определенных, предпочтительных направлениях — например, при наличии прямой береговой линии и бризов с постоянной периодичностью. Такие условия возможны в Италии, где и были получены основные результаты, свидетельствующие в пользу гипотезы обонятельных навигационных способностей. См.: Вальдфогель, Й.А. Обонятельная навигация у почтовых голубей (Waldvogel, J.A. Olfactory navigation in homing pigeons: Are the current models atmospherically realistic? The Auk, 1987, 104369— 379).

(обратно)

61

См.: Шмидт-Кениг, К. Навигация у птиц: решает ли проблему ориентирование по запахам? (Schmidt-Koenig, К. Bird navigation Has olfactory orientation solved the problem? Quarterly Review of Biology, 1987,62:33–47).

(обратно)

62

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968).

(обратно)

63

Папи, Ф. Навигация у голубей: решенные проблемы и открытые вопросы (Papi, F. Pigeon navigation: Solved problems and open questions. Monitore Zoologia Italiana (NS), 1986,20:471–517): Папи, Ф. Обонятельная навигация (Papi, F. Olfactory navigation. In Orientation in Birds, edited by P. Berthold. Basel: Birkaser, 1991).

(обратно)

64

Папи, Ф. и др. Различаются ли механизмы поиска дороги к дому у американских и итальянских голубей? (Papi, F., W.T. Keeton, A.I. Brown, and S. Benvenuti. Do American and Italian pigeons rely on different homing mechanisms? Journal of Comparative Physiology, 1978, 128:303–317). Критические замечания по работам Папи см.: Гулд, Дж. Л. Ориентирование голубей по ландшафту (Gould, J.L. The map sense of pigeons. Nature, 1982, 296:205–211); Шмидт-Кениг, К. Ориентация и навигация у птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979).

(обратно)

65

Китон, У.Т. Ориентация и навигация у птиц (Keeton. W.T. Orientation and navigation of birds. In Animal Migration, ed. By D.J. Aidley. Society fcr Experimental Biology Seminar Series 13. Cambridge: Cambridge University Press, 1981); Гулд, Дж. Л. Ориентирование голубей по ландшафту (Gould, J. L. The map sense of pigeons. Nature, 1982, 296:205–211); Шмидт-Кениг, К. Ориентация и навигация у птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979).

(обратно)

66

См., например: Папи. Ф Обоняние и способность голубей находить дорогу к дому: десять лет экспериментов (Papi, F. Olfaction and homing in pigeons: Ten years of experiments. In Avian Navigation, ed. by F. Papi and H. G. Wallraff. Berlin: Springer, 1982).

(обратно)

67

Шмидт-Кениг, К. Ориентирование и навигационные способности у птиц (Schmidt-Koenig, К. Avian Orientation and Navigation. London: Academic Press, 1979); Вилтшко, В. и др. Ориен-тационные способности голубей, лишенных обоняния, по результатам экспериментов во Франкфурте-на-Майне (Германия) (Wiltschko, W., R. Wiltschko, and M. Jahnel. The orientation behaviour of anosmic pigeons in Frankfurt a. M., Germany. Animal Behaviour, 1987, 35:1328–1333). См. также: Вилтшко, В. и др. Способность голубей находить дорогу к дому (Wiltschko, W., R. Wiltschko, and С. Walcott. Pigeon homing: Different aspects of olfactory deprivation in different countries. Behavioral Ecology and Sociobiology, 1987,21:333–342).

(обратно)

68

Кипенхойер и др. Связанная с домом и независимая от дома ориентация голубей при наличии и при отсутствии воздействия окружающей среды на обоняние (Kiepenheuer, J., M.F. Neumann, and H.G. Wallraff. Home-related and home-independent orientation of displaced pigeons with and without olfactory access to environmental air. Animal Behaviour, 1993, 45:169–182).

(обратно)

69

Уолкотт, Ч. О способности голубей ориентироваться по магнитному полю (Walcott, С. Magnetic maps in pigeons. In Orientation in Birds, ed. by P. Berthold. Basel: Birkhauser, 1991).

(обратно)

70

Мэтьюз, Дж. В.Т. Навигационные способности птиц (Matthews. G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968

(обратно)

71

См., например: Вилтшко, В., Вилтшко, Р. Значение магнитного компаса в ориентации птиц (Wiltschko, W.. and R. Wiitschko. Die Bedeutung des Magnetikompasses fur die Orientierung der Vogel. Journal of ornithology, 1976, 117:363–387); Вилтшко, Р., Вилтшко, P. Ориентация по магнитному полю Земли у перелетных птиц и почтовых голубей (Wiltschko, W., and R. Wiltschko. Orientation by the Earth's magnetic field in migrating birds and homing pigeons. Progress in Biometeorology, 1991, 8:31–43); Вилтшко, В. Ориентация по магнитному компасу у птиц и других животных (Wiltschko, W. Magnetic compass orientation in birds and other animals. In Orientation and Navigation: Birds, Humans and Other Animals. London: Royal Institution of Navigation, 1993).

(обратно)

72

Бейкер, P.P. Навигационные способности человека и восприимчивость к магнитному полю (Baker, R.R. Human Navigation and Magneto-Reception. Manchester: Manchester University Press, 1980).

(обратно)

73

См.: Гулд, Дж. Л. Ориентирование голубей по ландшафту (Gould, J.L. The map sense of pigeons. Nature, 1982, 296:205–211).

(обратно)

74

Шмидт-Кениг, К., Ганцхорн, Й.У. О проблеме навигации у птиц (Schmidt-Koenig, К., and J.U. Ganzhorn. On the problem of bird navigation. In Perspectives in Ethology, vol. 9, ed. by P.P.G. Bateson and P. H. New York: Klopfer, 1991); другие примеры см. в статье: Уолкотт, Ч. Покажи, как ты находишь путь домой (Walcott, С. Show me the way you go home. Natural History, 1989, 11:40–46).

(обратно)

75

См.: Шиткэт, Дж. Голуби и погода (Schietecat, G. Pigeons and the weather. The Natural Winning Ways, 1990, 10:13–22).

(обратно)

76

Вилтшко, В., Вилтшко, Р. Магнитная ориентация у птиц (Wiltschko, W., and R. Wiltschko. Magnetic orientation in birds. In Current Ornithology, vol. 5, ed. by R.F. Johnston. New York: Plenum Press, 1988): Шмидт-Кениг, К., Ганцхорн, Й.У. О проблеме навигации у птиц (Schmidt-Koenig, К., and J.U. Ganzhorn. On the problem of bird navigation. In Perspectives in Ethology, vol. 9, ed. by P.P.G. Bateson and P.H. New York: Klopfer, 1991).

(обратно)

77

Уолкотт, Ч., Грин, Р. Ориентация почтовых голубей под воздействием изменений во внешнем магнитном поле (Walcott, С, and R.P. Green. Orientation of homing pigeons altered by a change in the direction of an applied magnetic field. Science, 1974, 184:180–182).

(обратно)

78

Мур, Б.Р. Магнитные поля и ориентация у почтовых голубей: эксперименты У.Т. Китона (Moore, B.R. Magnetic fields and orientation in homing pigeons: Experiments of the late W.T. Keeton. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1988, 85:4907–4909).

(обратно)

79

Китон, У.Т. Влияние магнитов на способность голубей находить дорогу к дому (Keeton, W.T. Effects of magnets on pigeon homing. In Animal Orientation and Navigation, ed. by S.R. Galler et al.Washington, DC: NASA, 1972).

(обратно)

80

Мур, Б.Р. Магнитные поля и ориентация у почтовых голубей: эксперименты У.Т. Китона (Moore, B.R. Magnetic fields and orientation in homing pigeons: Experiments of the late W.T. Keeton. Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1988, 85:4907–4909).

(обратно)

81

Мур, Б.Р. и др. Невосприимчивость голубей к низкочастотным магнитным полям (Moore, B.R., K.J. Stanhope, and D. Wilcox. Pigeons fail to detect low-frequency magnetic fields. Animal Learning and Behavior, 1987, 15:115–117).

(обратно)

82

Уолкотт, Ч. О способности голубей ориентироваться по магнитному полю (Walcott, С. Magnetic maps in pigeons. In Orientation in Birds, ed. by P. Berthold. Basel: Birkhauser, 1991, p. 49).

(обратно)

83

Шмидт-Кениг, К., Ганцхорн, Й.У. О проблеме навигации у птиц (Schmidt-Koenig, К., and J. U. Ganzhorn. On the problem of bird navigation. In Perspectives in Ethology, vol. 9, ed. by P. P. G. Bateson and P. H. New York: Klopfer, 1991).

(обратно)

84

Райн, Дж. Б. Современная точка зрения на проблему экстрасенсорного восприятия у животных (Rhine, J.B. The present outlook on the question of psi in animals. Journal of Parapsychology, 1951, 15:230–251).

(обратно)

85

Пратт, Дж. Дж. Проверка фактора ЭСВ в навигации почтовых голубей (Pratt, J.G. Testing for an ESP factor in pigeon homing. Ciba Foundation Symposium on Extrasensory Perception. Ciba Foundation, London, 1956).

(обратно)

86

Мэтьюз, Дж. В. Т. Навигационные способности птиц (Matthews, G.V.T. Bird Navigation, 2d ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1968, pp.95–96).

(обратно)

87

Дэвис, П., Гриббин, Дж. Миф материи: навстречу науке XXI века (Davies,P., and J. Gribbin. The Matter Myth: Towards 21st Century Science. London: Viking, 1991).

(обратно)

88

2Том, Р. Структурная стабильность и морфогенез (Thorn, R. Structural Stability and Morphogenesis. Reading, Mass.: Benjamin, 1975): Том, Р. Математические модели морфогенеза (Thorn, R. Mathematical Models of Morphogenesis. Chichester: Horwood, 1983); Абрахам, Р., Шоу. Ч.Д. Динамика — геометрия поведения (Abraham, R., and CD. Shaw. Dynamics: The Geometry of Behavior. Santa Cruz: Aerial Press, 1984).

(обратно)

89

Переиздана в кн.: Осмен, Э.Г, Осмен, У.Г. Голуби в двух мировых войнах (Osman, A.H., and W.H. Osman. Pigeons in Two World Wars. London: Racing Pigeon Publishing Co, 1976).

(обратно)

90

Осмен, Э.Г, Осмен, У.Г. Голуби в двух мировых войнах (Osman, А.Н., and W.H. Osman. Pigeons in Two World Wars. London: Racing Pigeon Publishing Co, 1976, p. 50).

(обратно)

91

Осмен, Э.Г, Осмен, У.Г. Голуби в двух мировых войнах (Osman, А.Н., and W.H. Osman. Pigeons in Two World Wars. London: Racing Pigeon Publishing Co., 1976).

(обратно)

92

Хилл, Ч. Система полетов «бумеранг» (Hill, С. Boomerang flying. Racing Pigeon Pictorial, 1985, 15:116–118).

(обратно)

93

Хаттон, Э.Н. Рассказы о голубях (Hutton, A.N. Pigeon Lore.London: Faber and Faber, 1978).

(обратно)

94

Частное сообщение доктора Ганса Питера Липпа (Университет Цюрих-Ирхель), возглавлявшего голубиную службу швейцарской армии.

(обратно)

95

Spruyt, С.A.M. De Postdutf van A-Z. Gravenhage: Van Stockum, 1950 (на голландском языке). Сердечно благодарю Луиса Ван Гастерена за то, что он обратил мое внимание на эту информацию и помог в переводе необходимых материалов.

(обратно)

96

Райн, Дж. Б., Федер, СР. Случаи «экстрасенсорного выслеживания» у животных (Rhine, J.B., and S.R. Feather. The study of cases of «psitrailing» in animals. Journal of Parapsychology, 1962, 26:1 — 22).

(обратно)

97

Там же.

(обратно)

98

Райн, Дж. Б. Современная точка зрения на проблему экстрасенсорного восприятия у животных (Rhine, J.B. The present outlook on the question of psi in animals. Journal of Parapsychology 1951, 15:230–251, p. 241).

(обратно)

99

Райн, Дж. Б., Федер, СР. Случаи «экстрасенсорного выслеживания» у животных (Rhine, J.B., and S.R. Feather. The study of cases of «psitrailing» in animals. Journal of Parapsychology, 1962, 26:1—22, p. 17).

(обратно)

100

Лонг, У.Дж. Как разговаривают животные (Long, W.J. How Animals Talk. New York: Harper, 1919, p. 95).

(обратно)

101

Лонг, У.Дж. Как разговаривают животные (Long, W.J. How Animals Talk. New York: Harper, 1919, pp. 97–99).

(обратно)

102

Баринг, А., Кэшфорд, Дж. Миф о богине (Baring, A., and J. Cashford. The Myth of the Goddess. London: Viking, 1991, p. 73).

(обратно)

103

Фон Фриш, К. Животные-архитекторы (von Frisch, K. Animal Architecture. London: Hutchinson, 1975, p. 123).

(обратно)

104

Гриоль. М. Беседы с Оготеммили (Griaule, M. Conversations with Ogotemmili. Oxford: Oxford University Press, 1965, p. 17).

(обратно)

105

Evans-Pritchard, E. E. Witchcraft, Oracles and Magic Among the Azande. Oxford: Oxford University Press, 1937, p. 353 (рус. пер. Эванс-Причард, Э.Э. Колдовство, оракулы и магия у азанде, в сб.: Магический кристалл. Магия глазами ученых и чародеев. М.: Республика, 1994).

(обратно)

106

См.: Уилсон, Э.О. Общественные насекомые (Wilson, E.O. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971).

(обратно)

107

См.: Нуаро, С. Гнезда термитов (Noirot, С. The nests of termites. In The Biology of Termites, vol. 2, ed. by K. Krishna and F.M. Wee-sner. New York: Academic Press, 1970); Фон Фриш, К. Животные-архитекторы (von Frisch, K. Animal Architecture. London: Hut-chinson, 1975).

(обратно)

108

Уилсон, Э.О. Общественные насекомые (Wilson, E. О. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971. p. 228).

(обратно)

109

Уилсон, Э.О. Общественные насекомые (Wilson, E. О. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971, pp. 317–319).

(обратно)

110

Уилсон, Э.О. Общественные насекомые (Wilson, E.О. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971, p. 231).

(обратно)

111

См., например: Уилсон, Д.С., Собер, Э. Возрождение суперорганизма (Wilson, D.S., and E. Sober. Reviving the superorganism. Journal of Theoretical Biology, 1989, 136:337–356); Сили, Т.Д., Левин, Р.Э. Колония разума: пчелиный улей как мыслительная машина (Seeley, T.D., and R.A. Levien. A colony of mind: The bee hive as thinking machine. The Sciences, 1987, 27:38–43); Moриц, Р.Ф.А., Саутвик, Э.Ф. Пчелы как суперорганизмы: эволюционная реальность (Moritz, R.F.A., and E.F. Southwick. Bees as Superorganisms: An Evolutionary Reality. Berlin: Springer, 1992); Робинсон, Дж. Э. Колониальное господство (Robinson, G.E. Colonial rule. Nature, 1993, 362:126).

(обратно)

112

Первым эту аналогию предложил Hofstadter, D. R. G'del, Escher, Bach: A Metaphorical Fugue of Minds and Machines. Brighton: Harvester Press, 1979 (рус. пер.: Хофштадтер, Д.Р. Гедель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда. Метафорическая фуга о разуме и машинах в духе Льюиса Кэрролла. Самара: Бахрах-М, 2001).

(обратно)

113

См., например: Сили, Т.Д., Левин, Р.Э. Колония разума: пчелиный улей как мыслительная машина (Seeley, T.D., and R.A. Levien. A colony of mind: The beehive as thinking machine. The Sciences, 1987, 27:38–43); Гордон, Д.М и др. Модель параллельного распределения в поведении колоний муравьев (Gordon, D.M., B.C. Goodwin, and L.E.H. Trainor. A parallel distributed model of the behaviour of ant colonies. Journal of Theoretical Biology, 1992, 156:293–307).

(обратно)

114

Соул, Р.В. и др. Колебания и хаос в сообществах муравьев (Sole, R.V., О. Miramontes, and B.C. Goodwin. Oscillations and chaos in ant societies. Journal of Theoretical Biology, 1993, 161:343–357).

(обратно)

115

Историю развития гипотезы морфогенетических полей см. в кн.: Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы. (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988, chapt. 6).

(обратно)

116

Шелдрейк, Р. Новая наука о жизни: гипотеза формообразующей причинности (Sheldrake, R. A New Science of Life: The Hypothesis of Formative Causation. London: Blond and Briggs, 1981) и Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988).

(обратно)

117

Стюарт, A.M. О сигнале тревоги у термитов вида Zootermopsis nevadensis (Stuart, A.M. Studies on the communication of alarm in the termite Zootermopsis nevadensis. Physiological Zoology, 1963,36:85–96).

(обратно)

118

Стюарт, A.M. Общественное поведение и коммуникация (Stuart, A.M. Social behavior and communication. In The Biology of Termites, vol. 1, ed. by K. Krishnaand and F.M. Weesner. New York: Academic Press, 1969).

(обратно)

119

Хеллдоблер, Б., Уилсон, Э.О. Муравьи (Holldobler, В., and E.O. Wilson. The Ants. Berlin: Springer, 1990, p. 227).

(обратно)

120

Дунперт, К. Социальная биология муравьев (Dunpert, К. The Social Biology of Ants. Boston: Pitman, 1981).

(обратно)

121

Стюарт, A.M. Общественное поведение и коммуникация (Stuart, A.M. Social behavior and communication. In The Biology of Termites, vol.1, ed. by K. Krishnaand and F.M. Weesner. New York: Academic Press, 1969); Франке, Н.Р. Муравьи-солдаты: коллективный разум (Franks, N.R. Army ants: A collective intelligence. American Scientist, 1989, 77:139–145); Хеллдоблер, Б., Уилсон, Э.О. Муравьи (Holldobler, В., and E.O. Wilson. The Ants. Berlin: Springer, 1990).

(обратно)

122

Уилсон, Э.О. Общественные насекомые (Wilson, E.O. The Social Insects. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1971, p. 229).

(обратно)

123

См.: Беккер, Г. Реакция термитов на слабые переменные магнитные поля (Becker, G. Reaction of termites to weak alternating magnetic fields. Naturwissenschaften, 1976, 63:201): Беккер, Г. Коммуникация между термитами посредством биополей (Becker, G. Communication between termites by biofields. Biological Cybernetics, 1977,26:41–51).

(обратно)

124

Маре, Э. Душа белого муравья (Marais, E. The Soul of the White Ant. Harmondsworth: Penguin, 1973, pp. 119–120).

(обратно)

125

Маре, Э. Душа белого муравья (Marais, E. The Soul of the White Ant. Harmondsworth: Penguin, 1973, pp. 119–120).

(обратно)

126

Маре, Э. Душа белого муравья (Marais, E. The Soul of the White Ant. Harmondsworth: Penguin, 1973, p. 154).

(обратно)

127

См., например: Палмер, Дж. Почтовый опрос общественного мнения на тему парапсихологического опыта (Palmer, J. A community mail survey of psychic experiences. Journal of the American Society for Psychical Research, 1979,73:221–261;Харальцссо}1,Э.Репрезентативные общенациональные опросы на тему парапсихологических явлений (Haraldsson, E. Representative national surveys of psychic phenomena. Journal of the Society for Psychical Research, 1985, 53:145–158); Кларк, Д. Вера в паранормальные явления: опрос в Новой Зеландии (Clarke, D. Belief in the paranormal: A New Zealand survey. Journal of the Society for Psychical Research, 1991, 57:412–425); Гэллап, Дж. Г., Ньюпорт, Ф. Вера в паранормальные явления среди взрослых американцев (Gallup, G.H., and F. Newport. Belief in paranormal phenomena among adult Americans. Skeptical Jnquirer, 1991, 15:137–146).

(обратно)

128

Пиаже, Ж. Детское мировосприятие (Piaget, J. The Child's Conception of the World. London: Granada, 1973, pp. 70, 72, 78).

(обратно)

129

См., например: Уайт, Л.Л. Бессознательное до Фрейда (Whyte, L.L. The Unconscious Before Freud. London: Friedmann, 1979).

(обратно)

130

Карус, К.Г. Психика: о развитии души (Carus, С. G. Psyche: On the Development of the Soul. Dallas: Spring Publications, 1989, p. 1).

(обратно)

131

См.: Пиаже, Ж. Детское мировосприятие (Piaget, J. The Child's Conception of the World. London: Granada, 1973, pp. 61–62)

(обратно)

132

Там же, chapt. 1

(обратно)

133

См.: Пуртмен, Дж. Дж. Ощущение пристального взгляда (Poortman, J.J. The feeling of being stared at. Journal of the Society for Psychical Research, 1959, 40:4—12).

(обратно)

134

Conan Doyle, A. J. Habakuk Jephson's Statement. In The Conan Doyle Stories. London: Murray, 1956 (рус. пер. по изд.: Конан Дойл, А. Сообщение Хебекука Джефсона. Симферополь: Таврия, 1989).

(обратно)

135

Хайнс, Р. Тайные истоки: исследование в области экстрасенсорного восприятия (Haynes, R. The Hidden Springs: An Enquiry into Extra-Sensory Perception. London: Hutchinson, 1973, p. 41).

(обратно)

136

London, J. TheCallofthe Wild. London: Mammoth, 1991,pp. 77–78 (рус. пер. М. Абкиной, по изд.: М., Правда, 1984).

(обратно)

137

Лонг, У.Дж. Как разговаривают животные (Long, W. J. How Animals Talk. New York: Harper, 1919, pp. 91–92).

(обратно)

138

В 1986 г., во время следующего визита в Фонд исследований разума в Сан-Антонио (Техас), мы говорили о способности ощущать чужой взгляд и обсуждали различные варианты возможных экспериментов. Один из проектов по этой теме был предложен Уильямом Бродом и Сперри Эндрюсом. Предварительные результаты приводятся в тексте.

(обратно)

139

Элсуорти, Ф. Дурной глаз (Elsworthy, F. The Evil Eye. London: Murray, 1895).

(обратно)

140

Притч. 28:22

(обратно)

141

Хитон, Дж. М. Глаз: феноменология и психология деятельности и функциональных расстройств (Heaton, J.M. The Eye: Phenomenology and Psychology of Function and Disorder. London: Tavis-tock Press, 1978).

(обратно)

142

Подробнее о мифологическом значении глаза и взгляда см.: Хаксли, Ф. Глаз: Созерцатель и созерцаемое (Huxley, F. The Eye: The Seer and the Seen. London: Thames and Hudson, 1990).

(обратно)

143

Bacon, F. Essays. London: Macmillan, 1881, № 9 (рус. пер. З.Е. Александровой, по изд.: Бэкон, Ф. Опыты, или Наставления нравственные и политические. Сочинения в 2-х т., М.: 1974, т. 2).

(обратно)

144

Budge, W. 1930. Amulets and Superstitions. Oxford: Oxford University Press, 1930 (рус. пер.: Бадж Э.А. Уоллис. Амулеты и суеверия. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 2001).

(обратно)

145

Титченер, Э.Б. «Ощущение пристального взгляда» (Titchener, E.B. The «feeling of being stared at». Science New Series, 1898, 8:895–897).

(обратно)

146

Титченер, Э.Б. «Ощущение пристального взгляда» (Titchener, E.B. The «feeling of being stared at». Science New Series, 1898, 8:895–897).

(обратно)

147

Кувер, Дж. Э. Ощущение пристального взгляда (Coover, J.E. The feeling of being stared at. American Journal of Psychology, 1913, 24:570–575).

(обратно)

148

Пуртмен, Дж. Дж. Ощущение пристального взгляда (Poortman, J. J. The feeling of being stared at. Journal of the Society for PsychicalResearch, 1959,40:4—12).

(обратно)

149

Пуртмен не проводил статистический анализ своих данных, но я проанализировал их, используя парный i-тест. Вероятность случайного угадывания составляет р = 0,042, т. е. ниже, чем р = 0,05 — общепринятого уровня, при котором результат считается статистически значимым.

(обратно)

150

См.: Питерсон, Д. Сквозь зеркало: исследование способности вне-чувственного ощущения пристального взгляда. Магистерская диссертация (Peterson, D. Through the looking glass: An investigation of the faculty of extra-sensory detection of being stared at. Masters thesis, Department of Psychology, University of Edinburgh, 1978).

(обратно)

151

См.: Уильяме, Л. Ощущение пристального взгляда: парапсихологическое исследование. Бакалаврская диссертация (Williams, L. The feeling of being stared at: A parapsychological investigation. Bachelors thesis, Department of Psychology, University of Adelaide, South Australia, 1983). Фрагмент работы опубликован в Journal of Parapsychology, 1983, 47:59.

(обратно)

152

Брод, У.Г. и др. Кожно-электрические корреляты: спонтанные реакции на чужой взгляд (Braud, W.G., D. Shafer, and S. Andrews. Electrodermal correlates of remote attention: Autonomic reactions to an unseen gaze. In Proceedings of the Parapsychological Association 33rd Annual Convention, USA. Metuchen, NJ.: Scarecrow Press, 1990).

(обратно)

153

Статистический анализ общих результатов каждого из десяти экспериментов с использованием парного г-теста показывает вероятность случайного угадывания р=0,005, то есть только в одном из 200 опытов.

(обратно)

154

Результаты могут быть проанализированы методом f-теста, когда общее количество правильных и неправильных ответов для каждого опыта вводится как пара чисел.

(обратно)

155

Статистическая значимость случайного угадывания составляла р=0,02. См. Мастрандреа, М. Ощущение пристального взгляда. Отчет о проекте (Mastrandrea, M. The feeling of being stared at. Project report, Neuva Middle School, Hillsborough, Calif., 1991).

(обратно)

156

О некоторых последствиях см.: Abraham, R., Т. McKenna, and R. Sheldrake. Chaos, Creativity, and Cosmic Consciousness. Rochester, Vt.: Park Street Press, 2001 (рус. пер.: Абрахам и др. Хаос, творчество и космическое сознание. М.: София, 2003).

(обратно)

157

Барджа, Р., Шерман, Р. Чего можно ожидать после ампутации конечности? (Barja, R.H., and R.A. Sherman. What to Expect When You Lose a Limb. Fort Gordon, Ga.: Eisenhower Army Medical Center, 1985).

(обратно)

158

Джемс, У. Сознание ампутированных конечностей (James, W. The consciousness of lost limbs. Proceedings of the American Society for Psychical Research, 1887, 1:249–258).

(обратно)

159

См.: Мелзак, Р. Фантомные конечности (Melzack, R. Phantom limbs. Scientific American, 1992, 120–126).

(обратно)

160

См.: Шерман, Р.А. и др. Загадка фантомных болей: новые свидетельства в пользу гипотезы психофизических механизмов (Sherman, R.A., J.C. Arena, C.J. Sherman, and J.L. Ernst. The mystery of phantom pain: Growing evidence for psychophysiological mechanisms. Biofeedback and Self Regulation, 1989, 14:267–280).

(обратно)

161

См.: Фишер, Р. Различные ощущения в (фантомных) конечностях (Fischer, R. Out on a (phantom) limb. Perspectives in Biology and Medicine, Winter 1969, 259–273); Мелзак, Р. Фантомные конечности, “я” и мозг (Melzack, R. Phantom limbs, the self and the brain. Canadian Psychology, 1989, 30:1 — 16).

(обратно)

162

Мелзак, Р. Фантомные конечности, “я” и мозг (Melzack, R. Phantom limbs, the self and the brain. Canadian Psychology, 1989, 30:1 — 16).

(обратно)

163

Там же.

(обратно)

164

См.: Сакс, О. Человек, который принимал жену за шляпу (Sacks, О. The Man Who Mistook his Wife for a Hat. London: Duckworth, 1985).

(обратно)

165

См.: Симмель, М.Л. Фантомные ощущения у больных проказой и у пожилых пациентов с ампутированными пальцами (Simmel, M. L. Phantoms in patients with leprosy and in elderly digital amputees. American Journal of Psychology, 1956, 69:529–545).

(обратно)

166

См.: Вейнштейн, С, Сарсен, Э.А. Фантомные ощущения в случаях врожденного отсутствия конечностей (Weinstein, S., and Е.А. Sarsen. Phantoms in cases of congenital absence of limbs. Neurology, 1961, 11:905–911); Вейнштейн, С. и др. Фантомные и соматические ощущения в случаях врожденной аплазии (Wein stein, S., Е.А. Sarsen, and R.J. Vetter. Phantoms and somatic sen sation in cases of congenital aplasia. Cortex, 1964, 1:276–290).

(обратно)

167

См.: (Vetter, K. J., and S. Weinstein. The history of the phantom in congenitally absent limbs. Neuropsychologia, 1967, 5:335–338).

(обратно)

168

См.: Вейнштейн, С. и др. Фантомные и соматические ощущения в случаях врожденной аплазии (Weinstein, S., Е.А. Sarsen, and R.J. Vetter. Phantoms and somatic sensation in cases of congenital aplasia. Cortex, 1964, 1:276–290).

(обратно)

169

См.: Мелзак, Р. Фантомные конечности (Melzack, R. Phantom limbs. Scientific American, 1992, 120–126).

(обратно)

170

См.: Мелзак, Р. Фантомные конечности (Melzack, R. Phantomlimbs. Scientific American, 1992, 120—126

(обратно)

171

См.: Бромейдж, П.Р., Мелзак, Р. Фантомные конечности и схема тела (Bromage, P.R., and R. Melzack. Phantom limbs and the body schema. Canadian Anaesthetists' Society Journal, 1974, 21:267–274).

(обратно)

172

Мелзак, Р., Бромейдж, П.Р. Эксперименты по фантомным ощущениям в утраченных конечностях (Melzack, R., and P.R. Bromage. Experimental phantom limbs. Experimental Neurology, 1973, 39:261–269); Бромейдж, П.Р., Мелзак, Р. Фантомные конечности и схема тела (Bromage, P.R., and R. Melzack. Phantom limbs and the body schema. Canadian Anaesthetists' Society Journal, 1974,21:267–274).

(обратно)

173

Мелзак, Р., Бромейдж, П.Р. Эксперименты по фантомным ощущениям в утраченных конечностях (Melzack, R., and P.R. Bromage. Experimental phantom limbs. Experimental Neurology, 1973, 39:261–269, p. 263).

(обратно)

174

Там же, р. 271.

(обратно)

175

См.: Мелзак, Р., Бромейдж, П.Р. Эксперименты по фантомным ощущениям в утраченных конечностях (Melzack, R., and P.R. Bromage. Experimental phantom limbs. Experimental Neurology, 1973, 39:261–269, p. 271).

(обратно)

176

См.: Гросс, Й., Мелзак, Р. Образ тела: диссоциация реальных и воображаемых ощущений в конечностях при затруднении кровообращения после наложения жгута (Gross, Y., and R. Melzack. Body-image: Dissociation of real and perceived limbs by pressurecuff ischemia. Experimental Neurology, 1978, 61:680–688).

(обратно)

177

Фельдман, С. Фантомные конечности (Feldman, S. Phantom limbs. American Journal of Psychology, 1940, 53:590–592).

(обратно)

178

Мелзак, Р. Фантомные конечности (Melzack, R. Phantom limbs. Scientific American, 1992, 120–126, p. 120).

(обратно)

179

Митчелл, СУ. Травмы нервных окончаний и их последствия (Mitchell, S.W. Injuries of Nerves and their Consequences. Philadelphia: Lippincott, 1872, p. 352).

(обратно)

180

Сакс, О. Человек, который принимал жену за шляпу (Sacks, О.The Man Who Mistook his Wife for a Hat. London: Duckworth, 1985, p. 66).

(обратно)

181

См.: Барджа, Р., Шерман, Р. Чего можно ожидать после ампутации конечности? (Barja, R.H., and R.A. Sherman. What to Expect When You Lose a Limb. Fort Gordon, Ga.: Eisenhower Army Medical Center, 1985).

(обратно)

182

Исх. 21:24.

(обратно)

183

Митчелл, СУ. Травмы нервных окончаний и их последствия (Mitchell, S.W. Injuries of Nerves and their Consequences. Philadelphia: Lippincott, 1872, p. 357).

(обратно)

184

Frazer, J. The Golden Bough: Part I, The Magic Art and the Evolution of Kings. London: Macmillan, 1911, chapt. 3, 52 (рус. пер. M. Рыклина, по изд.: Фрэзер, Дж. Дж. Золотая ветвь. М.: ACT, 1998).

(обратно)

185

Джемс, У. Сознание ампутированных конечностей (James, W. The consciousness of lost limbs. Proceedings of the American Society for Psychical Research, 1887, 1:249–258).

(обратно)

186

См.: Фрэзьер, С.Г, Колб, Л.К. Психиатрические аспекты фантомной конечности (Frazier, S.H. and L.C. Kolb. Psychiatric aspects of the phantom limb. Orthopedic Clinics of North America, 1970, 1:481–495).

(обратно)

187

См.: Соломен, Дж. Ф., Шмидт, К.М. Проблема кремации: фантомные боли в конечностях и психологическая подготовка пациента к ампутации (Soloman, G. F., and К. М. Schmidt. A burning issue: Phantom limb pain and psychological preparation of the patient for amputation. Archives of Surgery, 1978, 113:185–186).

(обратно)

188

Великолепное в своей ясности исследование этого феномена см. в кн.: Грин, С. Внетелесный опыт (Green, С. Out-of-the-BodyExperiences. Oxford: Institute of Psychophysical Research, 1968).

(обратно)

189

Цит. по: Блэкмор, С. За пределами тела: исследование внетелесного опыта (Blackmore, S. Beyond the Body: An Investigation of Out-of-the-Body Experiences. London: Paladin, 1983).

(обратно)

190

См.: Monroe, RA. Journeys Out of the Body. New York: Doubleday, 1973 (рус. пер.: Монро Р.А. Путешествия вне тела. Новосибирск: ВО “Наука”. Сибирская издательская фирма, 1993: Монро, Р. Путешествия вне тела. Киев: София, 2001)

(обратно)

191

Monroe, R.A. Far Journeys. New York: Doubleday, 1985 (рус. пер. К. Семенова, по изд.: Р. Монро. Далекие путешествия. Киев, М.: София, 2001).

(обратно)

192

Цит. по: Moody, R.A. Life After Life. New York: Bantam, 1976 (рус. пер.: Моуди, Р. Жизнь после жизни. К.: София. — М.: Гелиос, 2002).

(обратно)

193

См.: Лоример, Д. Выживание? Тело, разум и смерть в свете экстрасенсорного опыта (Lorimer, D. Survival? Body, Mind and Death in the Light of Psychic Experience. London: Routledge and Kegan Paul, 1984). Сотни подобных случаев описаны в книгах Р. Крукалла “Исследования и практика астральной проекции” (Crookall, R. The Study and Practice of Astral Projection. London: Aquarian Press, 1961), “Еще об астральной проекции” (Crookall, R. More Astral Projections. London: Aquarian Press, 1964) и “Сборник случаев астральной проекции” (Crookall, R. Case-Book of Astral Projection. Secaucus, N.J.: University Books, 1972).

(обратно)

194

См.: Грин, С. Осознанные сновидения (Green, С. Lucid Dreams. Oxford: Institute of Psychophysical Research, 1968); LaBerge, S. Lucid Dreaming. Los Angeles, Calif.: Tarcher, 1985 (рус. пер.: Лаберж, С. Осознанные сновидения, М.: Изд-во института трансперсональной психологии, 1996).

(обратно)

195

Мелзак, Р. Фантомные конечности (Melzack, R. Phantom limbs. Scientific American, 1992, 120–126, p. 121).

(обратно)

196

Мелзак, Р. Фантомные конечности, “я” и мозг (Melzack, R. Phantom limbs, the self and the brain. Canadian Psychology, 1989, 30:1 — 16).

(обратно)

197

См., например: Карагалла, С, Кунц, Д. Чакры и энергетические поля человека (Karagalla, S., and D. Kunz. The Chakras and the Human Energy Fields. Wheaton, III: Quest Books, 1989).

(обратно)

198

См.: Мелзак, Р. Фантомные конечности (Meizack, R. Phantomlimbs. Scientific American, 1992, 120–126).

(обратно)

199

Там же.

(обратно)

200

Шрив, Дж. Прикасаясь к фантому (Shreeve, J. Touching the phantom. Discover. June 1993, 35–42).

(обратно)

201

Там же.

(обратно)

202

Мэлзак, З. Фантомные конечности, «я» и мозг (Melzack, R. Phantom limbs, the self and the brain. Canadian Psychology, 1989, 30: 1-16, p.9)

(обратно)

203

Там же, р.14.

(обратно)

204

Пек, К., Оргас, Б. Теория схемы тела: критический обзор и некоторые экспериментальные данные (Роеск, К., and В. Orgass. The concept of the body schema: A critical review and some experimental results. Cortex, 1971, 7:254–277).

(обратно)

205

Фишер, Р, Различные ощущения в (фантомных) конечностях (Fischer, R. Out on a (phantom) limb. Perspectives in Biology and Medicine, Winter 1969, 259–273).

(обратно)

206

Цук, Г. Фантомная конечность: теория подсознательного происхождения (Zuk, G. H. The phantom limb: A proposed theory of un conscious origins. Journal of Nervous and Mental Disorders, 1956, 124:510–513).

(обратно)

207

Технические подробности см. в кн.: Думитреску, И.Ф. Электрографические образы в медицине и биологии (Dumitrescu, I.F. Electrographic Imaging in Medicine and Biology. Suffolk: Neville Spearman, 1983).

(обратно)

208

Чодхури, Дж. К. и др. Некоторые успешные результаты в фотографии фантомного листа и определение критических условий. Доклад, представленный на 4-й ежегодной конференции Международной ассоциации исследований эффекта Кирлиан, июнь 1980 г. (Chaudhury, J.K., Р.С. Kejariwal, and A. Chattopadhyay. Some advances in phantom leaf photography and identification of critical conditions for it. 1980, June 13–15).

(обратно)

209

Хубахер, Й., Мосс, Т. Эффект “фантомного листа” на фотографиях Кирлиан (Hubacher, J., and T. Moss. The “phantom leaf” effect as revealed through Kirlian photography. Psychoenergetic Systems, 1976, 1:223–232): Криппнер, С. Возможности человека: исследование разума в СССР и странах Восточной Европы (Krippner, S. Human Possibilities: Mind Exploration in the USSR and Eastern Europe. New York: Doubleday, 1980); Стиллингс, Д. Возвращение к фантомному листу: интервью с Алланом Детрихом (Stillings, D. The phantom leaf revisited: An interview with Allan Detrich. Archaeus, 1983, 1:41–51).

(обратно)

210

Стэнли Криппнер, из частной беседы, 14 июля 1993 г.

(обратно)

211

Обсуждение этой темы см. в кн.: Судзуки, Д. Изобретая будущее: размышления о науке, технике и природе (Suzuki, D. Inventing the Future: Reflections on Science, Technology and Nature. London: Adamantine Press, 1992).

(обратно)

212

Келлер, Э.Ф. Размышления о тендерном аспекте в науке (Keller, E.F. Reflections on Gender and Science. New Haven: Yale University Press, 1985).

(обратно)

213

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 197).

(обратно)

214

Гулд, С.Дж. Ошибки измерения человеческих способностей (Gould, S. J. The Mismeasure of Man. Harmondsworth: Pelican, 1984, p. 27).

(обратно)

215

Медавар, П. Искусство найти объяснение (Medawar, P. The Art of the Soluble. London: Methuen, 1968).

(обратно)

216

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 27

(обратно)

217

Уэстфол, Р.С. Ньютон и фактор подтасовки (Westfall, R. S. Newton and the fudge factor. Science, 1973, 180:1118).

(обратно)

218

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 34).

(обратно)

219

Там же.

(обратно)

220

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 78).

(обратно)

221

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, pp. 141–142).

(обратно)

222

Там же, р. 81

(обратно)

223

См.: Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в на уке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 81).

(обратно)

224

Левит, 16:20–22.

(обратно)

225

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 219).

(обратно)

226

Брод, У., Уэйд, Н. Предатели истины: подлог и обман в науке (Broad, W., and N. Wade. Betrayers of the Truth: Fraud and Deceit in Science. Oxford: Oxford University Press, 1985, p. 218).

(обратно)

227

См.: Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, В. W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985).

(обратно)

228

Бердж, Р.Т. Вероятные значения основных физических констант (Birge, R.T. Probable values of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1929 1:1—73).

(обратно)

229

Подробнее см.: Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988, chapt. 1, 2).

(обратно)

230

Уилбер, К. Квантовые вопросы: Мистические труды великих физиков (Wilber, К., ed. Quantum Questions: Mystical Writings of the World's Great Physicists. Boulder, Cob.: Shambala, 1984).

(обратно)

231

Пагельс, X. Идеальная симметрия (Pagels, H. Perfect Symmetry. London: Michael Joseph, 1985).

(обратно)

232

Барроу, Дж. Д., Типлер, Ф. Антропный принцип в космологии (Barrow, J.D., and F. Tipler. The Anthropic Cosmological Principle. Oxford: Oxford University Press, 1986).

(обратно)

233

См.: Дэвис, П. Разум Бога (Davies, P. The Mind of God. London: Simon and Schuster, 1992).

(обратно)

234

Дирак, П. Космологические модели и гипотеза больших чисел (Dirac, P. Cosmological models and the large numbers hypothesis. Proceedings of the Royal Society, 1974, A338: 439–446).

(обратно)

235

Whitehead, A. N. Adventures of Ideas. Cambridge: Cambridge University Press, 1933 (рус. пер. в сб.: Уайтхед А. Избранные работы по философии. М.: Прогресс, 1990).

(обратно)

236

Шелдрейк, Р. Новая наука о жизни: гипотеза формообразующей причинности (Sheldrake, R. A New Science of Life: The Hypothesis of Formative Causation. London: Blond and Briggs, 1981); Шелдрейк, Р. Присутствие прошлого: морфический резонанс и привычки природы (Sheldrake, R. The Presence of the Past: Morphic Resonance and the Habits of Nature. London: Collins, 1988); Шелдрейк, Р. Возрождение природы: новый расцвет науки и Бог (Sheldrake, R. The Rebirth of Nature: The Greening of Science and God. London: Century, 1990).

(обратно)

237

Gleik, J. Chaos: Making a New Science. London: Heinemann, 1988 (рус. пер.: Глейк, Дж. Хаос. Создание новой науки. СПб.: Амфора, 2001).

(обратно)

238

Измерения Лютера (Luther) и Сагитора (Sagitor) соответственно, по Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, B.W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985).

(обратно)

239

Мэддокс, Дж. Турбулентность атакует «пятую силу» (Maddox, J. Turbulence assails fifth force. Nature, 1986, 323:665).

(обратно)

240

См.: Холдинг, С, Так, Дж. Новое определение гравитационной постоянной в глубокой скважине (Holding, S.C., and G. J. Tuck. A new mine determination of the Newtonian gravitational constant. Nature, 1984,307:714–716).

(обратно)

241

См., например: Холдинг, С. и др. Исследование закона всемирного тяготения в глубоких скважинах (Holding, S.C., F. D. Stacey, and G. J. Tuck. Gravity in mines: An investigation of Newton's law. Physical Review, 1986 D33. 3487–3494).

(обратно)

242

Фишбах, Э. и др. Повторный анализ результатов эксперимента Эотвеса (Fischbach, E., D. Sudarsky, A. Szafer, С. Talmadge, and S. H. Aronson. Reanalysisof the Eotvos experiment. Physical Review Letters, 1986, 56:3–6).

(обратно)

243

Андерсон, И. Эксперименты в арктической зоне дают убедительное подтверждение существования «пятой силы» (Anderson, I. Icy tests provide firmer evidence for the fifrh force. New Scientist, August 29, 1988, 11); Мэддокс, Дж. Стимуляция «пятой силы» (Maddox, J. The stimulation of the fifth force Nature 1988,335:393).

(обратно)

244

См.: Паркер, Р.Л., Цумберг, М.А. Анализ результатов геофизических экспериментов по проверке закона всемирного тяготения (Parker, R.L., and M.A. Zumberge. An analysis of geophysical experiments to test Newton's law of gravity. Nature, 1989 342:29–32).

(обратно)

245

Фишбах, Э., Талмадж, Ч. Шесть лет «пятой силы» (Fischbach, E., and С. Talmadge. Six years of the fifth force. Nature, 1992,356:207–215).

(обратно)

246

См.: Хеллингс, Р.У. и др. Экспериментальная проверка значения гравитационной постоянной с использованием данных, поступавших со спускаемого модуля космического корабля «Викинг» (Hellings, R.W., P.J. Adams, J.D. Anderson, M.S. Keesey, F.L. Lau, F.M. Standish, V. M. Canuto, and I. Goldman. Experimental test of the variability of G using Viking Lander ranging data. Physical Review Letters, 1983,51:1609–1612).

(обратно)

247

См.: Ризенберг, К.Д. Постоянство гравитационной константы и другие эксперименты по проверке закона всемирного тяготения (Reasenberg, K.D. The constancy of G and other gravitational experiments. Philosophical Transactions of the Royal Society, 1983, A310:227–238).

(обратно)

248

См.: Дамур, Т. и др. Пределы изменения значений гравитационной постоянной на основе результатов исследования двойного пульсара (Damour, Т., G.W. Gibbons, and J.H. Taylor. Limits on the variability of G using binary pulsar data. Physical Review Letters, 1988, 61:1151–1154).

(обратно)

249

См., например: Уэссон, П.С. Меняется ли сила тяжести со временем? (Wesson, P.S. Does gravity change with time? Physics Today, 1980, 33:32–37); ван Фландерн, Т. Изменяется ли гравитационная постоянная? (van Flandern, Т.С. Is the gravitational constant changing? Astrophysical Journal, 1981, 248:813–818).

(обратно)

250

См.: Ван Фландерн, Т. Изменяется ли гравитационная постоянная? (van Flandern, T.C. Is the gravitational constant changing? Astrophysical Journal, 1981, 248:813–818).

(обратно)

251

Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, B.W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985).

(обратно)

252

Там же, (pp. 47–48).

(обратно)

253

«Свет», энциклопедия Британника, 15-е изд.

(обратно)

254

Бердж, Р.Т. Вероятные значения основных физических констант (Birge, R. Т. Probable values of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1929 1:1-73, p. 68).

(обратно)

255

Де Брей, Э.Дж. Г. Скорость света (de Bray, E.J. G. Velocity of light. Nature, 1934, 133:948).

(обратно)

256

Данные по: Фон Фризен. О значениях фундаментальных констант атомной физики (von Friesen, S. On the values of fundamental atomic constants. Proceedings of the Royal Society, 1937, Al60:424–440): Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, В. W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985. p. 295).

(обратно)

257

Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, B.W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985, pp.294–295).

(обратно)

258

Бирден, Дж. Э., Томсен, Дж. С. Резюме по константам атомной физики (Bearden, J. A., and J. S. Thomsen. Resume of atomic constants. American Journal of Physics, 1959, 27:569–576).

(обратно)

259

Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, B.W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985 p. 68).

(обратно)

260

Барроу, Дж. Д. Мир внутри мира (Barrow, J.D. The World Within the World. Oxford: Oxford University Press, 1988).

(обратно)

261

Фон Фризен, С. О значениях фундаментальных констант атомной физики (von Friesen, S. On the values of fundamental atomic constants. Proceedings of the Royal Society, 1937.A1 60:424–440).

(обратно)

262

Feynman, R. Surely You "re Joking, Mr Feynman: Adventures of a Curious Character. New York: Norton, 1985 (рус. пер. О.Л. Тиходеевой: Фейнман, Р. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман. По материалам журнала «Успехи физических наук», т. 148, вып. 3,1986).

(обратно)

263

Фон Фризен, С. О значениях фундаментальных констант атомной физики (von Friesen, S. On the values of fundamental atomic constants. Proceedings of the Royal Society, 1937, Al 60:424–440): Бердж, Р.Т. Таблица новых значений основных физических констант (Birge, R. Т. A new table of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1941, 13:233–239).

(обратно)

264

Бердж, Р.Т. Данные по значениям некоторых констант атомной физики с особо точной величиной заряда электрона на 1944 г. (Birge, R.T. The 1944 values of certain atomic constants with particular reference to the electronic charge. American Journal of Physics, 1945, 13:63–73).

(обратно)

265

Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, В. W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger, 1985, p. 46); Барроу, Дж. Д., Типлер, Ф. Антропный принцип в космологии (Barrow, J.D., and F. Tipler. The Anthropic Cos-mological Principle. Oxford: Oxford University Press, 1986, p. 241).

(обратно)

266

Кук, Э. Изменения единиц измерения и физических констант (Cook, A.H. Secular changes of the units and constants of physics. Nature, 1957,160:1194–1195).

(обратно)

267

Бердж, Р.Т. Вероятные значения основных физических констант (Birge, R.T. Probable values of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1929, 1:1—73); Бердж, Р.Т. Таблица новых значений основных физических констант (Birge, R.T. A new table of the general physical constants. Reviews of Modern Physics, 1941, 13:233–239).

(обратно)

268

См.: Барроу, Дж. Д., Типлер, Ф. Антропный принцип в космологии (Barrow, J. D., and F. Tipler. The Anthropic Cosmological Principle. Oxford: Oxford University Press, 1986).

(обратно)

269

См.: Петли, Б.У. Фундаментальные физические константы и границы метрологии (Petley, В. W. The Fundamental Physical Constants and the Frontiers of Metrology. Bristol: Adam Hilger. 1985).

(обратно)

270

См., например: Арп и др. Внегалактическая Вселенная: альтернативная точка зрения (Агр, Н.С., G. Burbidge, F. Hoyie, J.V. Nar-likar, and N.C. Wickramasinghe. The extragalactic universe: An alternative view. Nature, 1990, 346:807–812).

(обратно)

271

См.: Gleik, J. Chaos: Making a New Science. London: Heinemann, 1988 (рус. пер.: Глейк, Дж. Хаос. Создание новой науки. СПб.: Амфора, 2001).

(обратно)

272

См.: Дусс, Дж., Рем, С. Учебный эксперимент по определению значения гравитационной постоянной (Dousse, J.C., and С. Rheme. 1987. A student experiment for the accurate measurement of the Newtonian gravitational constant. American Journal of Physics, 1987, 55:706–711).

(обратно)

273

Обширную библиографию см. в ст.: Джиллис, Дж. Т. MNG-1: измерения гравитации (Gillies, G.T. Resource letter MNG-1: Measurements of Newtonian gravitation. American Journal of Physics, 1990,58:525–534).

(обратно)

274

Льюис, К.С. Отвергнутый образ (Lewis, С. S. The Discarded Image. Cambridge: Cambridge University Press, 1964).

(обратно)

275

Ребер, А.С. Психологический словарь (Reber, A. S. The Penguin Dictionary of Psychology. Harmondsworth: Penguin, 1985).

(обратно)

276

См., например: Уолмен, Б.Б. Справочник по парапсихологии (Wolman, В.В., ed. Handbook of Parapsychology. New York: Van NostrandReinhold, 1977).

(обратно)

277

К примеру, этому подходу отдает предпочтение нейрофизиолог сэр Джон Экклз; см.: Поппер, К.,Экклз, Дж. «Я» и мозг (Popper, К., and J. Eccles. The Self and its Brain. Berlin: Springer, 1977).

(обратно)

278

Розенталь, Р., Рубин, Д.Б. Эффекты межличностных ожиданий (Rosenthal, R. and D.B. Rubin. Interpersonal expectancy effects: The first 345 studies. Behavioral and Brain Sciences, 1978, 3:377–415).

(обратно)

279

Розенталь, Р. Эффекты экспериментатора в поведенческих исследованиях (Rosenthal, R. Experimenter Effects in Behavioral Research. New York: John Wiley. 1976).

(обратно)

280

См., например: Розенталь, Р. Эффекты ожидания учителя (Rosenthai, R. Teacher expectancy effects: A brief update 25 years after the Pygmalion experiment. Journal of Research in Education, 1991, 1:3—12).

(обратно)

281

Розенталь, Р., Рубин, Д.Б. Эффекты межличностных ожиданий (Rosenthal, R. and D.B. Rubin. Interpersonal expectancy effects: The first 345 studies. Behavioral and Brain Sciences, 1978, 3:377–415, pp. 412–413).

(обратно)

282

См.: Уайт, А. и др. Плацебо: теория, изучение и механизмы воздействия (White, I., В. Tursky, and G. Schwartz, ed. Placebo: Theory, Research and Mechanisms. New York: Guilford Press, 1985).

(обратно)

283

Эванс, Ф.Дж. Разгадка эффектов плацебо (Evans, F.J. Unravelling placebo effects. Advances: Institute for the Advancement of Health, 1984, l,no. 3:11–20).

(обратно)

284

Шапиро, Э.К. Эффект плацебо в психотерапии и психоанализе (Shapiro, А.К. Placebo effect in psychotherapy and psychoanalysis. Journal of Clinical Pharmacology, 1970, 10:73–77).

(обратно)

285

См.: Шапиро, Э.К. Эффект плацебо в психотерапии и психоанализе (Shapiro, А. К. Placebo effect in psychotherapy and psychoanalysis. Journal of Clinical Pharmacology, 1970, 10:73–77).

(обратно)

286

См.: Эванс, Ф.Дж. Разгадка эффектов плацебо (Evans, F. J. Unravelling placebo effects. Advances: Institute for the Advancemei I of Health, 1984, 1, no. 3:11–20, p. 17).

(обратно)

287

Цит. по: Бенсон, Г., Маккалли, Д. Стенокардия и эффект плацебо (Benson, H., and D. McCallie. Angina pectoris and the placebo effect. New England Journal of Medicine, 1979, 300:1424–1429).

(обратно)

288

Эванс, Ф.Дж. Разгадка эффектов плацебо (Evans, F.J. Unravelling placebo effects. Advances: Institute for the Advancement of Health, 1984, l,no. 3:11–20, p. 17).

(обратно)

289

Цит. по: Досси, Л. Мышление и медицина (Dossey, L. Meaning and Medicine. New York: Bantam, 1991).

(обратно)

290

Бенсон, Г., Маккалли, Д. Стенокардия и эффект плацебо (Benson, Н., and D. McCallie. Angina pectoris and the placebo effect. New England Journal of Medicine, 1979, 300:1424–1429).

(обратно)

291

См.: С. Росс (Ross) и Л.У. Букалев (Buckalew) в кн.: Уайт, А. и др. Плацебо: теория, изучение и механизмы воздействия (White, I., В. Tursky, and Q. Schwartz, ed. Placebo: Theory, Research and Mechanisms. New York: Guilford Press, 1985).

(обратно)

292

См.: Эванс, Ф.Дж. Разгадка эффектов плацебо (Evans, F. J. Unravelling placebo effects. Advances: Institute [or the Advancement of Health, 1984, 1, no. 3:11–20).

(обратно)

293

См.: Швейгер, А., Пардуччи, А. Плацебо наоборот (Schweiger, A., and A. Parducci. Placebo in reverse. Brain/Mind Bulletin, 1978, 3, no. 23:1).

(обратно)

294

P.А. Ганн (Hahn), в кн.: Уайт, А. и др. Плацебо: теория, изучение и механизмы воздействия (White, I., В. Tursky, and G. Schwartz, ed. Placebo: Theory, Research and Mechanisms. New York: Guilford Press, 1985, p. 182).

(обратно)

295

Розенталь, Р. Эффекты экспериментатора в поведенческих исследованиях (Rosenthal, R. Experimenter Effects in BehavioralResearch. New York: John Wiley, 1976, p. 10).

(обратно)

296

Там же.

(обратно)

297

Там же, (р. 7).

(обратно)

298

См.: Розенталь, Р. Эффекты экспериментатора в поведенческих исследованиях (Rosenthal, R. Experimenter Effects in Behavioral Research. New York: John Wiley, 1976): Розенталь, Р., Рубин, Д.Б. Эффекты межличностных ожиданий (Rosenthal, R. and D.B. Rubin. Interpersonal expectancy effects: The first 345 studies. Behavioral and Brain Sciences, 1978, 3:377–415).

(обратно)

299

Цит. по: Розенталь, Р. Эффекты экспериментатора в поведенческих исследованиях (Rosenthal, R. Experimenter Effects in Behavioral Research. New York: John Wiley, 1976, chapter 10).

(обратно)

300

Райн, Дж. Б. Экстрасенсорное восприятие (Rhine, J.B. Extrasensory Perception. Boston: Boston Society for Psychical Research, 1934).

(обратно)

301

См.: Уайт, Р. Влияние лиц, не участвующих в парапсихологи-ческом эксперименте, на результаты испытуемых (White, R. The influence of persons other than the experimenter on the subject's scores in psi experiments. Journal of the American Society for Psychical Research, 1976, 70:132–166).

(обратно)

302

См.: Кеннеди, Дж. Э., Таддонио, Дж. Л. Эффекты экспериментатора в парапсихологических исследованиях (Kennedy, J.E., and J.L. Taddonio. Experimenter effects in parapsychologica! research. Journal of Parapsychology, 1976, 40:1—33).

(обратно)

303

Шмидт, Г.С. Психокинетические тесты с высокоскоростным генератором случайных чисел (Schmidt, H. S. PK tests with a high speed random number generator. Journal of Parapsychology, 1973, 37:115–118).

(обратно)

304

Хонортон, Ч. Набралась ли наука смелости оспорить заявления парапсихологов? (Honorton, С. Has science developed the confidence to confront claims of the paranormal? In Research in Parapsychology, ed. by J.D. Morris et al. Metuchen, NJ.: Scarecrow Press, 1975).

(обратно)

305

Хонортон, Ч., Барксдейл, У. Психокинетическое действие в состоянии мышечного напряжения и релаксации под внушением наяву (Honorton, С, and W. Barksdale. PK performance with waking suggestions for muscle tension versus relaxation. Journal of the American Society for Psychical Research, 1972, 66:208–212).

(обратно)

306

Стэмфорд, К.Дж. Экспериментально проверяемая модель самопроизвольных паранормальных феноменов (Stamford, K.G. An experimentally testable model for spontaneous psi occurrences. Journal of the American Society for Psychical Research, 1974, 66:321–356).

(обратно)

307

Хастед, Дж. Б. и др. Ученые лицом к лицу с паранормальными явлениями (Hasted, J.B., D.J. Bohm, F.W. Bastin, and В. Okeagen. Scientists confronting the paranormal. Nature, 1975, 254:470–472).

(обратно)

308

См.: Инглис, Б. Скрытая сила (Inglis, В. 1986. The Hidden Power. London: Jonathan Cape, 1986, p. 194).

(обратно)

309

Инглис, Б. Скрытая сила (Inglis, В. 1986. The Hidden Power. London: Jonathan Cape, 1986, p. 195).

(обратно)

310

Розенталь, Р. Эффекты межличностных ожиданий и пси-эффекты (Rosenthal, R. Interpersonal expectancy effects and psi: Some commonalties and differences. New Ideas in Psychology, 1984, 2:47–50)

(обратно)

311

См., например: Уоддингтон, Ч. Генетическая основа ассимилированного потомства с двумя парами крыльев (Waddington, С. Н. The genetic basis of the assimilated bithorax stock. Journal of Genetics, 1957, 55: 241–245); Хоу, М.У. и др. Воздействие обработки эфиром на следующее поколение (Но, M.W., С. Tucker, D. Keeley, and P.T. Saunders. Effects of successive generations of ether treatment on penetrance and expression of the Bithorax phenocopy in Drosophila melanogaster. Journal of Experimental Zoology, 1983, 225:357–368).

(обратно)

312

Popper, К. 1959. The Logic of Scientfic Discovery. London: Hut-chinson (рус. пер.: Поппер, К. Логика научного открытия, М.: 1994).

(обратно)

313

Шелдрейк, Р. Собаки, предчувствующие возвращение хозяев, и другие необъяснимые способности животных (Sheldrake, R. Dogs That Know When Their Owners Are Coming Home, and Other Unexplained Powers of Animals. London: Hutchinson, 1999); Шелдрейк, Р., Смарт, П. Собака, знающая, когда вернется домой ее хозяин: предварительные исследования (Sheldrake, R., and P. Smart. A dog that seems to know when its owner is returning: Preliminary investigations. Journal of the Society for Psychical Research, 1998, 62: 220–232); Шелдрейк, Р., Смарт, П. Собака, знающая, когда вернется домой ее хозяин: эксперименты со скрытым наблюдением и видеозаписью (Sheldrake, R., and P. Smart. A dog that seems to know when his owner is coming home: Videotaped experiments and observations. Journal of Scientific Exploration, 2000, 14:233–255); Шелдрейк, Р., Смарт, П. Эксперименты с собакой по кличке Кейн, предчувствующей возвращение хозяина (Sheldrake, R., and P. Smart. Testing a retur nanticipating dog, Kane. Anthrozoos, 2000, 13: 203–212).

(обратно)

314

В опытах, выполненных скептически настроенными исследователями, Джейти проводила у окна лишь 4 % того времени, когда отсутствовала Пам, но с того момента, как ее хозяйка направлялась домой, и до момента возвращения Пам собака в среднем находилась у окна 78 % времени. Разница в результатах оказывается статистически значимой; см. Шелдрейк, Р., Смарт, П. Собака, знающая, когда вернется домой ее хозяин: эксперименты со скрытым наблюдением и видеозаписью (Sheldrake, R., and P. Smart. A dog that seems to know when his owner is coming home: Videotaped experiments and observations. Journal of Scientific Exploration, 2000,14:233–255). Скептики попытались преуменьшить результаты Джейти на том основании, что пес приближался к окну, когда Пам уже подъезжала к дому; см. Уайзмен, P.M. и др. Могут ли животные определять, когда их хозяева направляются домой? Экспериментальная проверка феномена «животного-телепата» (Wiseman, R., M. Smith, and J. Milton. Can animals detect when their owners are returning home? An experimental test of the «psychic pet» phenomenon. British Journal of Psychology, 1998, 89:453–462). Но они смогли прийти к подобному заключению, лишь игнорируя большую часть собственных данных; см.: Шелдрейк, Р. Комментарии к статье Уай-змена, Смита и Милтона о феномене «животного-телепата» (Sheldrake, R. Commentary on a paper by Wiseman, Smith, and Milton on the «psychic pet» phenomenon. Journal of the Society for Psychical Research, 1999, 63.306–311). См. также: Уайзмен, P. и др. Феномен «животного-телепата»: ответ Руперту Шелдрейку (Wiseman, R., M. Smith, and J. Milton. The «psychic pet» phenomenon: A reply to Rupert Sheldrake. Journal of the Society for Psychical Research, 2000, 64:46–49).

(обратно)

315

Браун, Д.Дж., Шелдрейк, Р. Восприимчивые животные: опрос на северо-западе Калифорнии (Brown, D.J., and R. Sheldrake. Perceptive pets: A survey in northwest California. Journal of the Society for Psychical Research, 1998, 62:396–406).

(обратно)

316

Шелдрейк, Р., Смарт, П. Животные-телепаты: опрос на северо-западе Англии (Sheldrake, R., and P. Smart. Psychic pets: A survey in northwest England. Journal of the Society for Psychical Research, 1997, 61:353–364).

(обратно)

317

Шелдрейк, Р. и др. Восприимчивые животные: опрос в Лондоне (Sheldrake, R., С. Lawlor, and J. Turney. Perceptive pets: A survey in London. Biology Forum, 1998, 91:57–74).

(обратно)

318

См.: Шелдрейк, Р. Собаки, предчувствующие возвращение хозяев, и другие необъяснимые способности животных (Sheldrake, R. Dogs That Know When Their Owners Are Coming Home, and Other Unex plained Powers of Animals. London: Hutchinson, 1999, chapter 3).

(обратно)

319

Текст дискуссии опубликован в кн.: Кайзер, У. Удивительный случай (Kayzer, W., ed. A Glorious Accident. New York: W.H. Freeman, 1997).

(обратно)

320

Видеокассету с записью этих экспериментов — «Как голуби находят дорогу к дому? Эксперименты с передвижной голубятней» {How Do Pigeons Home? The Mobile Loft Experiments) можно приобрести в Euro Television Productions, Kloveniers-burgwal 49 1011 IX, Amsterdam.

(обратно)

321

Подробности эксперимента описаны в отчете Нубера «Проверка гипотезы морфических полей Шелдрейка» (Nuboer, W. A test of Sheldrake's morphic field theory. Internal Publication of the Helmholtz Institute, University of Utrecht, Holland, 1996).

(обратно)

322

Ван Ортмерссен, Г.А. Ориентация почтовых голубей на море: пробное исследование (Van Oortmerssen, G.A. Orientation of carrier pigeons at sea: A pilot study). Отчет факультета психологии животных, Гронингенский университет, Нидерланды, 1997 (на голландском языке).

(обратно)

323

Там же.

(обратно)

324

Шелдрейк, Р. Эксперименты по ощущению пристального взгляда: исключение возможных артефактов. (Sheldrake, R/ Experiments on the sense of being stared at: The elimination of possible artifacts. Journal of the Society for Psychical Research, 2001, 65:122–137).

(обратно)

325

Шелдрейк, Р. Ощущение пристального взгляда: эксперименты в школах (Sheldrake, R. The sense of being stared at: Experiments in schools. Journal of the Society for Psychical Research, 1998, 62:311–323).

(обратно)

326

См.: Шелдрейк, Р. Ощущение пристального взгляда вне зависимости от известных органов чувств (Sheldrake, R. The sense of being stared at does not depend on known sensory clues. Biology Forum, 2000, 93:209–324).

(обратно)

327

См. данные по эксперименту 1 в ст.: Колуэлл, Дж. и др. Способность чувствовать скрытое пристальное наблюдение: обзор литературы и эксперименты (Colwell, J., S. Schroder, and D. Sladen. The ability to detect unseen staring: A literature review and empirical tests. British Journal of Psychology, 2000, 91:71–85). Обсуждение эксперимента 2, проведенного этими исследователями, см. в ст.: Шелдрейк, Р. Исследование ощущения пристального взгляда (Sheldrake, R. Research on the feeling of being stared at. Skeptical Inquirer, March/April 2000, 58–61).

(обратно)

328

См.: Шелдрейк, Р. Ощущение пристального взгляда вне зависимости от известных органов чувств (Sheldrake, R. The sense of being stared at does not depend on known sensory clues. Biology Forum, 2000, 93:209–324).

(обратно)

329

См. данные по эксперименту 1 в ст.: Колуэлл, Дж. и др. Способность чувствовать скрытое пристальное наблюдение: обзор литературы и эксперименты (Colwell, J., S. Schroder, and D. Sladen. The ability to detect unseen staring: A literature review and empirical tests. British Journal of Psychology, 2000, 91:71–85). Обсуждение эксперимента 2, проведенного этими исследователями, см. в ст.: Шелдрейк, Р. Исследование ощущения пристального взгляда (Sheldrake, R. Research on the feeling of being stared at. Skeptical Inquirer, March/April 2000, 58–61).

(обратно)

330

См.: Шелдрейк, Р. Ощущение пристального взгляда: эксперименты в школах (Sheldrake, R. The sense of being stared at: Experiments in schools. Journal of the Society for Psychical Research, 1998, 62:311–323).

(обратно)

331

Статистическую процедуру разработал Ян ван Болис, профессор статистики Амстердамского открытого университета.

(обратно)

332

См.: Шлиц, М., Лаберж, С. Автономное обнаружение дистанционного наблюдения (Schlitz, M. and S. LaBerge. Autonomic detection of remote observation: Two conceptual replications. Proceedings of Presented Papers, Parapsychology Association 37th Annual Convention, Amsterdam, 1994, 352–360); Шлиц, М., Лаберж, С. Скрытое наблюдение повышает проводимость кожи у испытуемых, не осведомленных о факте наблюдения (Schlitz, M. and S. LaBerge. Covert observation increases skin conductance in subjects unaware of when they are being observed: A replication. Journal of Parapsychology, 1997, 61:185–195); Уайзмен, Р., Шлиц, М. Эффекты экспериментатора и дистанционное обнаружение пристального взгляда (Wiseman, R., and M. Schlitz. Experimenter effects and the remote detection of staring. Journal of Parapsychology, 1997,61:197–207).

(обратно)

333

См.: Уайзмен, Р., Шлиц, М. Эффекты экспериментатора и дистанционное обнаружение пристального взгляда (Wiseman, R., and M. Schlitz. Experimenter effects and the remote detection of staring. Journal of Parapsychology, 1997, 61:197–207). Ссылки на другие эксперименты Скептиков см. в ст.: Шелдрейк, Р. Исследование ощущения пристального взгляда (Sheldrake, R. Research on the feeling of being stared at. Skeptical Inquirer, March/April 2000, 58–61).

(обратно)

334

См.: Кирнан, Ф. Значение гравитационной постоянной остается неопределенным (Kiernan, V. Gravitational constant is up in the air. New Scientist, April 26, 1995, 18); Кестенбаум, Д. Измерения гравитации показывают снижение значения гравитационной постоянной (Kestenbaum, D. Gravity measurement closes in on big G. Science, 1998, 282:2180–2181); Уотсон, Э. Приближение к более точному пониманию окружающего мира (Watson, A. Getting a more precise grip on the physical world. Science, 2000, 287:1391–1393).

(обратно)

335

См.: Куинн, Т. Измерение гравитационной постоянной (Quinn. Т. Measuring Big G. Nature, 2000, 408:919–920).

(обратно)

336

См.: Кирнан, Ф. Значение гравитационной постоянной остается неопределенным (Kiernan, V. Gravitational constant is up in the air. New Scientist, April 26, 1995, 18).

(обратно)

337

См.: Шварц, Й.П. и др. Определение гравитационной постоянной в опытах со свободным падением тел (Schwarz, J.P., D.S. Robertson, Т.М. Niebauer, and J.E. Fallen A free-fall determination of the Newtonian constant of gravity. Science, 1998, 282:2230–2234).

(обратно)

338

Collins, G. P. Plus за change. Scientific American, November 2001, 285:16–17.

(обратно)

339

Гланц, Дж., Овербай, Д. Фундаментальные константы, такие, как скорость света в вакууме, могут изменяться: результаты исследования (Glanz, J. and D. Overbye. Cosmic laws like speed of light may be changing, a study finds. New York Times, August 16, 2001).

(обратно)

340

Там же

(обратно)

341

См.: Шелдрейк, Р. Эффекты экспериментатора в научных исследованиях: насколько часто ими пренебрегают? (Sheldrake, R. Experimenter effects in scientific research: How widely are they neglected? Journal of Scientific Exploration, 1998, 12:73–78).

(обратно)

342

См.: Шелдрейк, Р. Насколько широко используется в научных исследованиях метод слепого контроля? (Sheldrake, R. How widely is blind assessment used in scientific research? Alternative The rapies, 1999, 5: 88–91). Для статей в медицинских журналах результаты оказались выше, чем сообщалось в более раннем обзоре — Шелдрейк, Р. Эффекты экспериментатора в научных исследованиях: насколько часто ими пренебрегают? (Sheldrake, R. Experimenter effects in scientific research: How widely are they neglected? Journal of Scientific Exploration, 1998, 12:73–78), — где рассматривались только британские медицинские журналы. Поскольку в США метод слепого контроля используется чаще, то после включения в обзор американских журналов доля статей с подобными опытами возросла.

(обратно)

343

См.: Шелдрейк, Р. Эффекты экспериментатора в научных исследованиях: насколько часто ими пренебрегают? (Sheldrake, R. Experimenter effects in scientific research: How widely are they neglected? Journal of Scientific Exploration, 1998, 12:73–78).

(обратно)

344

Шелдрейк, Р. Могут ли эффекты экспериментатора проявляться в физических и биологических науках? (Sheldrake, R. Could experimenter effects occur in the physical and biological sciences? Skeptical Inquirer, May /June 1998, 57–58).

(обратно)

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ . ПОЧЕМУ ДЛЯ РЕШЕНИЯ СЛОЖНЫХ ВОПРОСОВ ДОСТАТОЧНО ПРОСТЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ . НЕОБЫКНОВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ ОБЫКНОВЕННЫХ ЖИВОТНЫХ

  Введение к первой части . ПОЧЕМУ НА ЗАГАДОЧНЫЕ СПОСОБНОСТИ ЖИВОТНЫХ НЕ ОБРАЩАЮТ ВНИМАНИЯ

  ГЛАВА 1 . КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

    ЖИВОТНЫЕ И ЛЮДИ: НЕВИДИМАЯ СВЯЗЬ

    ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ЖИВОТНЫМИ, СПОСОБНЫМИ ПРЕДЧУВСТВОВАТЬ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

    СОЦИАЛЬНЫЕ И БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

    ТРИ ТАБУ, ЗАТРУДНЯЮЩИЕ ИЗУЧЕНИЕ ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ

      1. ТАБУ НА ИССЛЕДОВАНИЕ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ СПОСОБНОСТЕЙ

      2. ТАБУ НА СЕРЬЕЗНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ДОМАШНИМ ЖИВОТНЫМ

      3. ТАБУ НА ЭКСПЕРИМЕНТЫ С ДОМАШНИМИ ЖИВОТНЫМИ

    ДРУГИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ВЗАИМОСВЯЗЕЙ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И ЖИВОТНЫМ

  ГЛАВА 2 . КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ

    Предисловие из личного опыта

    СПОСОБНОСТЬ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ И МИГРАЦИЯ

    ЗАМЕЧАЮТ ЛИ ГОЛУБИ ВСЕ ИЗГИБЫ И ПОВОРОТЫ ДОРОГИ, КОГДА ИХ УВОЗЯТ ИЗ ДОМА?

    ЗАВИСИТ ЛИ СПОСОБНОСТЬ ЖИВОТНЫХ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ ОТ НЕЗЕМНЫХ ОРИЕНТИРОВ?

    ОПРЕДЕЛЯЮТ ЛИ ГОЛУБИ ДОРОГУ К ДОМУ ПО СОЛНЦУ

    ЗАВИСИТ ЛИ СПОСОБНОСТЬ ГОЛУБЕЙ НАХОДИТЬ ДОРОГУ К ДОМУ ОТ ОБОНЯНИЯ?

    ЗАВИСЯТ ЛИ НАВИГАЦИОННЫЕ СПОСОБНОСТИ ГОЛУБЕЙ ОТ ВОСПРИЯТИЯ МАГНИТНОГО ПОЛЯ?

    СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ОСОБЫЙ ОРГАН ЧУВСТВ, ПРИ ПОМОЩИ КОТОРОГО ГОЛУБИ ОПРЕДЕЛЯЮТ НАПРАВЛЕНИЕ?

    ПРЯМАЯ СВЯЗЬ МЕЖДУ ГОЛУБЯМИ И ИХ ДОМОМ

    ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПЕРЕДВИЖНЫХ ГОЛУБЯТЕН В ВОЕННЫХ ЦЕЛЯХ

    ЭКСПЕРИМЕНТ С ПЕРЕДВИЖНЫМИ ГОЛУБЯТНЯМИ

    КАК ОБУЧИТЬ ГОЛУБЕЙ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ПЕРЕДВИЖНУЮ ГОЛУБЯТНЮ

    КАК НАЧАТЬ ОПЫТЫ

    ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ, КОТОРЫЕ ОТЫСКИВАЮТ СВОИХ ХОЗЯЕВ

  ГЛАВА 3 . СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

    ТЕРМИНЫ-ОРАКУЛЫ

    БИОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

    ПРИРОДА СООБЩЕСТВА НАСЕКОМЫХ: ПРОГРАММЫ И ПОЛЯ

    ПОЛЯ ТЕРМИТНЫХ КОЛОНИЙ

    ВОЗМОЖНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

    ВЫВОДЫ К ПЕРВОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ . БЕЗГРАНИЧНЫЙ РАЗУМ

  Введение ко второй части . РАЗУМ: ОГРАНИЧЕННЫЙ И БЕЗГРАНИЧНЫЙ

  ГЛАВА 4 . ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

    ВЫХОДИТ ЛИ РАЗУМ ЗА ПРЕДЕЛЫ ГОЛОВНОГО МОЗГА?

    СИЛА ВЗГЛЯДА

    ДУРНОЙ ГЛАЗ

    НАУЧНОЕ ОБОСНОВАНИЕ

    МОИ СОБСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

  ГЛАВА 5 . РЕАЛЬНОСТЬ АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

    ОЩУЩЕНИЕ АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

    ДРУГИЕ ВИДЫ ФАНТОМНЫХ ОЩУЩЕНИЙ

    ИСКЛЮЧЕНИЯ

    ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В СОХРАНИВШИХСЯ ОРГАНАХ

    ОЖИВЛЕНИЕ ИСКУССТВЕННЫХ КОНЕЧНОСТЕЙ

    ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В ФОЛЬКЛОРЕ

    ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ В АМПУТИРОВАННЫХ КОНЕЧНОСТЯХ И ПЕРЕЖИВАНИЕ ВЫХОДА ИЗ ТЕЛЕСНОЙ ОБОЛОЧКИ

    ТЕОРИЯ ФАНТОМНЫХ ОЩУЩЕНИЙ

    ФАНТОМНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ И ПОЛЯ

    ПРОСТОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ «КАСАНИЯ» ФАНТОМНОЙ КОНЕЧНОСТЬЮ

    РЕЗУЛЬТАТЫ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ЭКСПЕРИМЕНТА

    НЕКОТОРЫЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ

    СВЯЗЬ РАЗУМА И ТЕЛА

    ВЫВОДЫ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ . НАУЧНЫЕ ИЛЛЮЗИИ

  Введение к третьей части . ИЛЛЮЗИИ ОБЪЕКТИВНОСТИ

    ПАРАДИГМЫ И ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ

    ОБМАН ОБЩЕСТВЕННОСТИ

    ОБМАН И САМООБМАН

    ОБЗОР МАТЕРИАЛОВ ПО АНАЛОГИЧНЫМ ТЕМАМ, ПРОВЕРКА В ПОВТОРНОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ И ПОДТАСОВКА

    ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТА

  ГЛАВА 6 . НЕПОСТОЯНСТВО «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

    ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ФИЗИЧЕСКИЕ КОНСТАНТЫ И ИЗМЕРЕНИЯ ИХ ЗНАЧЕНИЙ

    ВЕРА В ВЕЧНЫЕ ИСТИНЫ

    ТЕОРИИ ИЗМЕНЯЮЩИХСЯ «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

    НЕУСТОЙЧИВОСТЬ ГРАВИТАЦИОННОЙ ПОСТОЯННОЙ

    УМЕНЬШЕНИЕ СКОРОСТИ СВЕТА В ВАКУУМЕ С 1928 по 1945 ГГ

    ВОЗРАСТАНИЕ ЗНАЧЕНИЯ ПОСТОЯННОЙ ПЛАНКА

    ИЗМЕНЕНИЕ ВЕЛИЧИНЫ ПОСТОЯННОЙ ТОНКОЙ СТРУКТУРЫ

    ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ КОНСТАНТЫ ИЗМЕНЯЮТСЯ?

    ЭКСПЕРИМЕНТ ДЛЯ ОБНАРУЖЕНИЯ ВОЗМОЖНЫХ ФЛУКТУАЦИЙ ЧИСЛЕННОГО ЗНАЧЕНИЯ ГРАВИТАЦИОННОЙ ПОСТОЯННОЙ

  ГЛАВА 7 . ЭФФЕКТ ОЖИДАНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

    САМОСБЫВАЮЩИЕСЯ ПРОРОЧЕСТВА

    ВОЗДЕЙСТВИЕ СО СТОРОНЫ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

    ВОЗДЕЙСТВИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА НА ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ

    ЭФФЕКТ ПЛАЦЕБО

    ВОЗДЕЙСТВИЕ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА НА ПОВЕДЕНИЕ ЖИВОТНЫХ

    ЭФФЕКТ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА В ПАРАПСИХОЛОГИИ

    НАСКОЛЬКО ПАРАНОРМАЛЬНА «НОРМАЛЬНАЯ» НАУКА?

    ЭКСПЕРИМЕНТЫ ПО ВЫЯВЛЕНИЮ ВОЗМОЖНЫХ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЭФФЕКТОВ СО СТОРОНЫ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

    ОБМАН

    ВЫВОДЫ К ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

    ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ . НОВЫЕ ДАННЫЕ ПО СЕМИ ЭКСПЕРИМЕНТАМ

  ГЛАВА 1 . КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

  ГЛАВА 2. КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ?

  ГЛАВА 3. СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

  ГЛАВА 4. ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

  ГЛАВА 5

  ГЛАВА 6 . НЕПОСТОЯНСТВО «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

  ГЛАВА 7 . ЭФФЕКТ ОЖИДАНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

КОНТАКТНЫЕ АДРЕСА

БИБЛИОГРАФИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте