«Агробиология»

Агробиология (fb2) - Агробиология 4744K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Трофим Денисович Лысенко

Т. Д. Лысенко Агробиология Работы по вопросам генетики, селекции и семеноводства Издание шестое, дополненное

Теоретические основы яровизации (1935)

Введение

Теория стадийного развития есть общебиологическая теория и именно поэтому она имеет выход во все разделы агробиологической науки, широко претворяясь в практику социалистического сельского хозяйства. Сокращение сроков вегетации в поле злаковых растений как средство борьбы с суховеями; яровизация картофеля и высадка глазков яровизированных клубней как средство уменьшения количества посадочного материала, одновременно ведущее к повышению урожая; открытие различия зимостойкости растений на различных стадиях развития и вытекающие отсюда мероприятия борьбы с зимней гибелью озимых; способ выведения сортов озимых путем отбора из популяций при помощи посева недояровизированными семенами; открытие причин вырождения картофеля на юге и летние посадки картофеля как средство борьбы с вырождением посадочного материала в засушливых районах степи; теоретические основы сознательного подбора родительских пар для скрещивания при выведении сортов различных культур; открытие и формулирование закономерностей выщепления по срокам вегетационного периода как теоретическая основа новых приёмов браковки в селекционном процессе; совершенно новая постановка вопросов семеноводства — вот те, далеко не исчерпанные в нашем перечислении, выводы теории стадийного развития, которые уже претворены и претворяются в практику социалистического сельского хозяйства.

Работа по осуществлению на основе теории стадийного развития заранее намеченного выведения в 21/2 года сорта яровой пшеницы для районов Одесской области является, на наш взгляд, одной из наиболее ярких побед теории стадийного развития. А ведь ещё совсем недавно правильность теоретических основ этой работы оспаривалась многими учёными[1]. Теория стадийного развития, как общебиологическая теория, ставила вытекающие из неё выводы, а тем самым и себя, под жесточайшую проверку практикой — и всюду выходила победителем. И всё это при возрастающих темпах работы, которые сами, в виде новых приёмов выращивания растений, размножения семян и т. д., являются неотъемлемой стороной работ на основе теории стадийного развития.

Продвижение общей, биологической теории в самую гущу потока нашей практической жизни ещё раз разбивает буржуазную ложь о двух истинах — теоретической и практической.

«Решение теоретических противоположностей возможно только практическим путем, только благодаря практической энергии человека…поэтому решение их отнюдь не является задачей только познания, а действительно жизненной задачей… Предположение, будто есть одна основа для жизни, а другая для науки, уже a priori ложно»[2], — так писал Маркс. Теория стадийного развития побеждает в практике и через практику. Эта теория исходит из того, что всё в растении, каждое его свойство, признак и т. д., есть результат развития наследственного основания в конкретных условиях внешней среды. Наследственное же основание есть результат всей предшествующей филогенетической истории. Результатом этой биологической истории, творившейся путём отбора приспособлений к определённым условиям существования, и являются те требования, которые растительный организм на всём протяжении своей индивидуальной истории, начиная с зиготы, предъявляет к определённым условиям своего развития. Эти требования — обратная сторона выработанных в историческом процессе приспособлений.

Но филогенетическая история органического мира не шла прямолинейно. Поэтому и биология индивидуального растительного организма отнюдь не однозначна в своих приспособлениях, а отсюда и требованиях. Она знает свои переломы, свои, длящиеся определённый срок, стадии. Эти стадии являются наиболее общими биологическими этапами индивидуального развития растений. Будучи сосредоточены в точках роста стеблей растения, стадийные процессы, в своей специфике, являясь развитием наследственного основания, суть самые сокровенные процессы, присущие жизни растений. Открыть биофизику и биохимию стадийных процессов — это значит открыть биофизику и биохимию самых интимных процессов жизни растительной клетки. Эта труднейшая задача будет в своё время разрешена. Но к ней ведёт сложный путь познания. И как упрощенчески представляют себе эту задачу те исследователи, которые, найдя или же чаще всего лишь делая попытки найти изменения в химической реакции растения, находящегося на той или иной стадии своего развития, думают, что они уже вскрыли самую глубокую «сущность» яровизации, световой стадии и т. д. Химические индикаторы стадий суть только одни из многих индикаторов, и хотя они, безусловно, существенны, но всё же им ещё далеко до «последней сущности жизни».

Лёгкость же, с которой «открыватели» биохимической сущности стадийных процессов подходят к этой проблеме, объясняется тем, что они «яровизацию» понимают как «стимуляцию», как приём, который якобы «втискивает» в нормальный процесс развития что-то инородное, дополнительное, что может быть легко химически выделено и экстрагировано.

На самом же деле яровизация и другие стадии развития — это необходимые, нормальные процессы развития, проходящие однотипно и однородно как в искусственно создаваемых условиях (предпосевная яровизация наклюнувшихся зёрен), так и в полевых условиях. Ведь у любого сорта озимых можно получить однородный процесс развития всего цикла (от семени к семени), однородный процесс развития растения как ярового и путём яровизации посевного материала и путём подбора соответствующих полевых условий (подбор района и сроков посева).

Мы за изучение химических, физических, морфологических и всяких других индикаторов стадийного развития. И в Селекционно-генетическом институте в этом отношении уже есть некоторые достижения (различная химическая реакция окрашивания у срезов точек роста[3], прошедших и не прошедших яровизацию; дифференциация точки роста как морфологический индикатор яровизации и т. д.). Но мы против того, чтобы к этим индикаторам сводить сущность стадийного развития.

И мы прежде всего за изучение биологии развития, за изучение в развитии того, что образует специфику биологических отношений. Так же как нелепо было бы говорить, что если у рака-отшельника и актинии не изучена их физико-химия, то ещё не изучена сущность их взаимоотношений, так же нелепо изучение биологии стадийных процессов не считать изучением их сущности. В отличие от теоретиков «механики развития», порвавших с дарвинизмом, действующих по принципу «воздействую чем-либо и посмотрю, что получится», игнорирующих учёт роли приспособленности в развитии (механисты) или же спекулирующих на этой приспособленности, превращая её в действие некоего имматериального начала (виталисты), мы стоим на дарвинистских позициях, изучая биологические этапы в развитии, прежде всего характеризующиеся переломами в приспособительных требованиях определённых условий существования.

Мы хорошо помним указание К. А. Тимирязева, что «современные организмы должны быть поняты на основании истории»[4], «орган же, т. е. приспособленная форма, есть результат исторического фактора — отбора»[5].

И вслед за И. В. Мичуриным мы дальше развиваем эту дарвинистскую мысль, не ограничиваясь морфологической формулировкой связи филогенеза и онтогенеза, а устанавливаем их биологическую связь. Ведь ход филогенетического процесса, созидание органических форм путём отбора приспособлений, не может не сказаться прежде всего на самой биологии индивидуального развития наследственного основания, определяя требования последнего к условиям существования своего развития. И только через ту или иную картину осуществления этих требований на всём протяжении индивидуального развития, при воздействии также и различных факторов, с необходимостью не требуемых развитием, идёт конкретное развитие наследственного основания в стадии и на базе последних — развитие органов и признаков.

Изучать биологию индивидуального развития надо как индивидуализацию и конкретизацию развития исторически сложившегося наследственного основания, представляющего сортовое, видовое и т. д. начало в развитии растительного индивидуума. Тем самым мы против как преформизма, имеющего место в современной генетике и ищущего предустановления признаков в наследственном основании непосредственно, минуя биологические стадии развития, так и против механистического эпигенезиса «механики развития», не имеющей представления, что наследственное основание — это родовое начало единичного. Наследственное основание определяет общую канву, определяет общий характер проходящего цикл индивидуального развития растения.

В организме нет конкретно заданных признаков, но в организме нет и произвольного изменения формы. Озимость, яровость, зимостойкость, большая или малая кустистость, остистость, окраска и т. д. не заданы в наследственном основании, а являются результатом развития наследственного основания в тех или иных условиях внешней среды, участвующих в самом формировании конкретных признаков организма. Но в то же время внешние условия не вольны направлять развитие в любом направлении, не вольны поворачивать его вспять, не вольны отменить требования данным наследственным основанием тех или иных условий развития любого своего этапа. Индивидуальное развитие растительного организма идёт на основе биологических требований тех или иных стадий развития самого наследственного основания.

Именно потому, что стадии развития образуют общебиологические этапы индивидуального развития самого наследственного основания, эти стадии являются базой развития каждого из признаков растения. Яровость, озимость, морозостойкость, засухостойкость, стойкость к вредителям, длительность вегетации, кустистость и т. д. нельзя изучать вне общих стадий развития, так как все эти признаки будут формироваться по-разному, при разном (благодаря различию внешних условий) течении тех или иных стадий и будут различными на разных стадиях.

При этом, конечно, стадии являются только общей базой развития признаков, так как последние развиваются в своих условиях внешней среды и при своих факторах воздействия.

Биология развития — теоретическая основа всех разделов агрономической науки. Бичом этих разделов и по сей день является их своеобразная абиологизация и взаимоотрыв друг от друга.

Биология развития должна связать разорванное и дать общую канву для изучения всего многообразия закономерностей растительных организмов. Тем самым перед всеми разделами агробиологической науки, перед селекцией, генетикой, физиологией, агротехникой и т. д., стоит задача критического пересмотра своего научного багажа под углом зрения теории развития.

Нашему социалистическому сельскому хозяйству нужны конкретные знания. Плановое хозяйство требует и порождает плановый же путь развития науки. Но плановое развитие агробиологической науки можно обеспечить только единой и единственно научной методологией диалектического материализма как учения об общих законах развития.

Теоретическая ценность работ по яровизации состоит в том, что этот метод кладёт начало сознательному управлению развитием, полевых растений. Способов же управления быстротой развития полевых растений в сельскохозяйственной науке до сих пор не существовало. Различные виды и сорта полевых растений, не укладывавшиеся своим развитием в климатические и географические условия данного района, просто выбрасывались.

Исходным пунктом — теоретической предпосылкой наших работ по яровизации сельскохозяйственных растений — является выявленная нами: закономерность стадийности развития растений. Основы закономерности стадийного развития растений, а также некоторые примеры практического использования этих знаний и излагаются в настоящей книге.

К истории вопроса яровизации

Сорта однолетних культур, которые при одновременном весеннем посеве раньше, чем другие сорта тех же культур, приступают к плодоношению и созреванию, в практике называются раннеспелыми. Сорта, у которых период от посева до созревания растягивается (в сравнении с другими сортами), называются позднеспелыми. Наконец, есть такие культуры, которые при весеннем посеве до самой осени не приступают к плодоношению (к образованию органов плодоношения); эти растения в практике называются озимыми культурами.

Многие исследователи, как у нас, так и за границей, искали отличия группы озимых от группы яровых с целью выяснения причины отсутствия плодоношения у озимых сортов при весеннем посеве. Различные исследователи по-разному объясняли этот вопрос. Одни приходили к выводу, что озимые при весеннем посеве не плодоносят потому, что эти растения требуют определённого периода покоя, то есть приостановки на определённое время своего развития. Этот период покоя озимые растения при осеннем посеве находят зимой, при весеннем же посеве растения озими всё время растут, а потому, на взгляд этих исследователей, эти растения не могут плодоносить.

Ошибочность такого утверждения довольно легко доказать. Для этого достаточно высеять семена некоторых сортов озимых пшениц в таких условиях, где в продолжение полутора-двух месяцев температура будет от +5 до +10°; тогда растения всё время будут расти и без всякого периода покоя перейдут к колошению, а потом при более высокой температуре — и к созреванию (рис. 1).

Другие исследователи, исходя из способа культуры озимых в районах, имеющих морозную зиму, полагали, что для плодоношения озимых растений необходимо промораживание. Это предположение оказалось также неверным. Его можно опровергнуть хотя бы опытами с выращиванием растений озимых в таких условиях, где никакого промораживания не будет происходить, и всё же и тут растения во многих случаях будут плодоносить. Это доказывает также и практика тех районов, где зимой морозов не бывает или почти не бывает, а посевы озими на сотнях тысяч гектаров после перезимовки выколашиваются и плодоносят.

Ряд других исследователей выдвигал иные объяснения причин неколошения озимых при весеннем посеве. Наконец, немецкий проф. Гаснер в результате своей работы, которую он опубликовал в 1918 г., пришёл к выводу, что озимые сорта на первом этапе развития требуют холодного периода. Отсюда возник способ так называемого «холодного проращивания» озимых. При применении холодного проращивания необходимо семена озимых растений (пшеницы, ржи)прорастить при температуре немного выше 0° Ц. Проращивание ведётся до тех пор, пока корешки не достигнут 2,5–3 см. Таким образом, проращённые растения после высадки в некоторых случаях могут давать колошение. Этот способ у нас в СССР был подвергнут проверке в физиологической лаборатории Всесоюзного института растениеводства (Ленинград) проф. Максимовым и Поярковой. Проф. Максимов и Пояркова вели свои опыты в зимний период в теплице. Эти опыты им показали, что при позднем тепличном посеве (в мае), то есть тогда, когда в Ленинграде (где велись исследования) начинают сеять в грунт яровые хлеба, растения озими не дают дружного и полного выколашивания, независимо от того, проращены они на холоде или в тепле. Только посев в теплице ранней весной, когда в поле лежит ещё снег, давал преимущество в колошении тем растениям, которые выросли из семян, проращённых в холоде.

Полученные факты привели этих исследователей к выводу, что холодное проращивание озимых не всегда даёт соответствующий эффект и приводит к колошению только при определённом сроке посева.

Таким образом, толкование проф. Гаснера о потребности озимых в холодном периоде этими опытами как будто бы опровергается.

После наших исследований можно с определённостью сказать, что факты, полученные в опытах Максимова и Поярковой, говорят лишь против метода «холодного проращивания», а не против толкования Гаснера о потребности озимых растений на первом этапе своего развития в пониженных температурах. Утверждение Гаснера о потребности на определённом этапе развития озимых растений в пониженных температурах в принципе оспаривать не приходится. Метод же холодного проращивания как таковой неверен. Этим методом в тепличных условиях не всегда, а при посеве в тёплое время в полевых условиях почти никогда нельзя заставить нормально выколашиваться озимые сорта при весеннем посеве.

Кроме вышеуказанных толкований вопроса отличия озими от яри и объяснений причин невыколашивания озими при весеннем посеве, можно было бы привести ещё ряд объяснений других исследователей. Все они, как наши, так и заграничные, не дали определённого решения вопроса о причинах невыколашивания озими при весеннем посеве. Ни один из этих исследователей не смог предложить способа, при помощи которого можно было бы любой озимый сорт при весеннем посеве заставить выколашиваться. Такой способ не был разработан не только для весеннего посева озимых в хозяйственных условиях, но даже для посева в грунт на одном квадратном метре в исследовательских учреждениях.

Основной недостаток работ большинства исследователей указанного вопроса состоял в неверной целевой установке. Основная задача, которую они перед собой ставили, заключалась не в том, как заставить выколашиваться озимь при весеннем посеве, а в том, как «объяснить» причины невыколашиваемости, причём в своих объяснениях эти исследователи исходили из того ошибочного положения, что такие культуры, как пшеница, рожь и другие, везде, в любом районе, разграничены на резко обособленные группы — озимых и яровых сортов. На самом же деле сорта этих культур, образовавшиеся в процессе развития рода и вида, по свойству озимости или яровости, во многих случаях составляют не резко обособленные группы, а непрерывный переходный ряд от более озимых к менее озимым, то есть к яровым. Кроме того, озимость или яровость эти исследователи рассматривали как свойства, принадлежащие или, что одно и то же, заложенные в наследственной основе зародыша семени, а не как свойства, получаемые в процессе онтогенетического развития растения.

Исследователи упустили из виду, что из зародыша или из наследственной основы (генотипа) в процессе развития может создаться в одних условиях свойство яровости, а в других — свойство озимости.

Термин «яровизация» появился в середине 1929 г., после того как озимая пшеница Украинка при соответствующей обработке посевного материала впервые в истории сельскохозяйственной науки при весеннем посеве в условиях практического хозяйства (Д. Н. Лысенко на Полтавщине) дала полное и дружное выколашивание. Этот весенний посев Украинки дал с гектара 24 ц урожая. Факт получения не только колошения озими при весеннем посеве, но и получения хорошего урожая с этого посева на первый взгляд показался чем-то необыкновенным, как бы противоречащим природе озимых растений. Растения весеннего посева, которые по своей природе в наших районах всегда были озимыми, а по поведению стали яровыми (дали колошение), советская общественность назвала яровизированными. Способ соответствующей обработки озимых семян для весеннего посева был назван яровизацией. Наши исследовательские работы по изучению причин длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений, на базе которых создался способ яровизации, были также названы яровизацией сельскохозяйственных растений.

Рис. 1. Слева направо — озимые пшеницы: Лютесценс 0329 (вазон № 191), Степнячка (вазон № 183); рожь: Петкусская (вазон № 167), Тулунская (вазон № 175), Елисеевская (вазон № 125) и Вятка (вазон № 157).

Высеяны обычными семенами 14 декабря 1929 г. в теплице при температуре 5-10°. В конце февраля растения ржи выколосились. В середине апреля после повышения температуры в теплице дали выколашивание и пшеницы.

Многие исследователи предполагают, что сущность наших работ по изучению причин длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений заключается якобы только в подготовке семян озимых для яровых посевов. Такое представление о наших теоретических и практических работах является неполным и неточным не только на сегодняшний день, когда исследовательская работа на базе теории стадийности развёрнута довольно широко, но оно и в 1929 г. не отображало действительного состояния наших научных исследований.

Термин «яровизация» хотя и появился только в 1929 г., но исследовательские работы по изучению причин длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений мной были начаты на Кировабадской (Ганджинской) селекционной станции (Азербайджан) ещё в 1926 г. Эти работы и послужили началом наших исследований по яровизации озимых и яровых сортов различных культур.

В конце 1925 г. на вновь организованной в Кировабаде селекционно-опытной станции мне была поручена работа по селекции сидерационных и фуражных бобовых растений. В низменной части Азербайджанской ССР для культуры сельскохозяйственных растений требуется искусственное орошение. В летний период оросительная вода являлась одной из причин, лимитирующих введение южных бобовых растений (маш, вигна и др.) в культуру для сидерации полей. Так как эти растения требуют для своей вегетации наличия высокой температуры, то их можно культивировать только в летний период. Но как раз летом основная культура этих мест — хлопчатник — нуждается в поливе и поглощает имеющиеся водные запасы.

Начиная с сентября и до начала апреля потребность в оросительной воде значительно уменьшается. Мы решили сделать попытку подобрать из семейства бобовых растений такие роды и виды, которые могли бы развиваться и давать необходимую для хозяйства зелёную массу в осенне-зимний и ранневесенний период, то есть тогда, когда в наличии имеется свободная оросительная вода. Это казалось нам тем более возможным, что многие районы Азербайджана имеют продолжительную осень и сравнительно тёплую зиму. Заморозки хотя и доходят до минус 6-12°. но таких дней со средней температурой ниже 0°здесь в течение года бывает не больше десяти.

Осенью 1925 г. был высеян набор сортов различных бобовых растений. Выбирали мы для посева бобовые, требующие для своей вегетации относительно невысокой температуры и могущие переносить заморозки. Были в основном взяты такие культуры, как горох, вика, конские бобы, чечевица. Больше всего надежд мы возлагали на ранние сорта, а не на позднеспелые и среднеспелые. Результат получился неплохой. Культура гороха и вики в общем удалась хорошо. Наши предположения были оправданы. Теперь необходимо было только отобрать и улучшить необходимые для этой цели сорта, но при этих посевах мы обратили внимание на одно, показавшееся нам в то время необычным, явление. Некоторые сорта гороха, которые при обычном весеннем посеве, например в Белой Церкви (УССР), были наиболее раннеспелые, при осенне-зимней их культуре в Кировабаде вели себя как наиболее позднеспелые. Сорт Виктория (среднеспелый в нормальных условиях культуры) оказался здесь наиболее раннеспелым. Сорт этот рано приступил к цветению и дал зелёную массу, пригодную для укоса или запашки. Описанные факты и толкнули нас на путь исследования длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений. Разрешение этого вопроса было необходимо для работы по отбору и созданию сорта гороха, пригодного для культуры в осенне-зимний сезон.

В результате изучения длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений экспериментально было доказано, что вегетационный период растений зависит как от сорта, так и от условий внешней среды, при которых растения этого сорта выращиваются. Многократно было подтверждено, что некоторые сорта при одних условиях выращивания были раннеспелыми, в других условиях выращивания — позднеспелыми, и, наоборот, некоторые позднеспелые сорта при изменении условий выращивания становились ранними.

Нам стало ясно, что различные сорта одной и той же культуры для своего роста и развития могут требовать различных внешних условий. Чем меньше соответствуют условия внешней среды природе развития растений данного сорта, тем дольше эти растения будут проходить своё развитие, продолжительнее будет период от посева семян до созревания новых семян. Если внешние условия вовсе не соответствуют природе развития растений данного сорта, то в этих условиях растения не смогут закончить своего развития к не приступят к цветению и плодоношению. В практике же растения таких культур (пшеница, рожь, ячмень, вика, рапс и др.), которые при весеннем посеве дают всходы, развивают листья, но до самой осени не приступают к образованию органов плодоношения, называются озимыми.

Таким образом, мы пришли к заключению, что вопрос яровости или озимости растений есть часть общего вопроса длины вегетационного периода растений.

После этого в наши исследования причин длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений неизбежно был включён вопрос озимости и яровости растений.

В процессе экспериментальной работы нам удалось доказать, что растения любого сорта пшеницы, в зависимости от условий выращивания, по своему поведению могут быть яровыми раннеспелыми, позднеспелыми и даже озимыми, то есть такими, которые всё время образуют одну лишь листву, в стрелку же (в солому) не переходят и не приступают к колошению.

В наших опытах мы наблюдали, что растения одного и того же сорта при различных условиях выращивания в зависимости от этих условий могут быть озимыми, яровыми раннеспелыми и яровыми позднеспелыми и что поведение растений различных сортов при одних и тех же определённых условиях выращивания может быть различным. Одни сорта пшеницы могут себя вести как озимые, другие сорта — как яровые позднеспелые, третьи — как яровые раннеспелые. Из всего этого материала, полученного в наших опытах в 1927 г., мы пришли к выводу, что продолжительность вегетационного периода растений от посева семян и до созревания новых семян зависит от взаимодействия растительного организма с условиями внешней среды. Изменяя внешние условия, можно изменить поведение растений одного и того же сорта. Позднеспелые сорта могут становиться раннеспелыми, озимые — яровыми, яровые — озимыми.

Ещё до 1929 г. в наших опытах наблюдалось, что определённые группы сортов могут быть озимыми или яровыми только при посеве в определённых условиях внешней среды. Так, например, полевые опыты со сроками посевов различных сортов злаков (ржи, пшеницы, ячменя), высевавшихся через каждые 10 дней, начиная с 24 августа 1926 г. по 27 августа 1927 г. и с 1 октября 1927 г. по 1 июня 1928 г., показали, что в условиях Кировабада (Азербайджан) нет определённого срока посева, после которого все сорта, являющиеся в других районах по поведению озимыми, начали бы проявлять себя как озимые, то есть переставали бы стеблиться, а яровые, наоборот, всё время продолжали бы образовывать стебли.

Различные сорта начинают проявлять свойство озимости в разные сроки посева, причем по двум годам (1927–1928) в разные календарные даты. Март в 1928 г. был более холодным, чем в 1927 г., поэтому многие сорта в 1928 г. дали выколашивание при более поздних сроках посева, чем в 1927 г. В таблице 1 указаны последние календарные даты посевов различных сортов, после которых посев каждого сорта трубки уже не давал.

Таблица 1

Как видно из таблицы, один и тот же набор сортов, высеваемый в разные календарные даты, по-разному делится на группу озимых и группу яровых. Каждый сорт ведёт себя вполне индивидуально. У одних сортов свойство озимости проявляется при более ранних сроках посева, у других — при более поздних.

Из большого ассортимента злаков, которые высевались в наших опытах в различные сроки от зимы к лету, можно было составить наглядный ряд последовательного перехода яровых форм в озимые. В таком ряду вне определённого срока посева нельзя разграничить, где кончаются одни формы (озимые) и начинаются другие (яровые), так как в зависимости от срока посева одни и те же сорта могут быть яровыми или озимыми.

Отсюда вытекает, что существующие в природе сорта пшеницы, а также ржи и ячменя не разграничены на резко обособленные группы: одну озимую и другую яровую. Они связаны переходными рядами от более озимых к менее озимым, то есть яровым. Озимые формы, будучи представлены соответственно подобранным рядом сортов, постепенно переходят в яровые и, наоборот, яровые — в озимые. Определённые группы сортов могут быть озимыми или яровыми при посеве только в определённых условиях. Нельзя говорить о том или ином сорте, что он озимый или яровой, не увязав свойств природы этого сорта с конкретными климатическими условиями района (правильнее — с условиями послепосевного периода), в которых будут выращиваться растения данного сорта. Теперь, когда мы ввели в исследование по яровизации до 7 000 сортов, собранных ВИР (Всесоюзный институт растениеводства) почти из всех стран земного шара, легко можно указать тысячи сортов, которые при весеннем посеве в одних районах СССР ведут себя как яровые сорта (то есть выколашиваются). Те же сорта при посеве в том же году в других районах ведут себя как озимые (не колосятся). Так, из 1 427 образцов азербайджанских пшениц, которые были высеяны нами весною 1932 г. в Казахстане, 79,9 % дали выколашивание (без предпосевной яровизации), то есть в условиях этого района 79,9 % из всех высеянных азербайджанских пшениц показали себя яровыми и только 20,1 % оказались озимыми. На Северном Кавказе в совхозе «Гигант» в том же 1932 г. этот же набор образцов пшениц дал иную картину: яровыми оказались только 4,8 % (вместо 79,9 %), остальные 95,2 % (вместо 20,1 %) образцов оказались озимыми.

То же самое и в вопросе раннеспелости и позднеспелости сортов. Поведение определённой группы сортов в одних районах может быть таким, что эти сорта в практике данного района будут раннеспелыми, то есть будут вызревать раньше, чем другие. Те же самые сорта в других районах могут быть яровыми позднеспелыми. Например, в таблице 2 приведён ряд сортов пшеницы происхождением из Финляндии и Индии, поведение которых, в смысле раннеспелости и позднеспелости, в зависимости от пункта посева, довольно резко меняется. Как правило, индийские пшеницы в районе Кировабада выколашиваются на 11–19 дней раньше, чем финляндские, в районе Одессы — всего на 2-11 дней. При посеве же в Хибинах большинство финляндских пшениц выколашивается уже одновременно или даже раньше, до5 дней, чем индийские.

Исходя из всего этого, легко придти к выводу, что нельзя разграничить все сорта пшениц (или других растений) на группу озимых и группу яровых, на группу раннеспелых и группу позднеспелых, отрывая это разграничение от конкретных условий района, где эти сорта будут выращиваться.

Все свойства, качества и признаки, в том числе, конечно, и озимость, яровость, раннеспелость, позднеспелость и др., как уже указывалось, есть конкретный результат взаимодействия растительного организма с условиями внешней среды. То, что нельзя разграничивать сорта на озимые и яровые, раннеспелые и позднеспелые без увязки этого деления с конкретными условиями района (то есть с условиями выращивания), ни в какой мере не говорит за то, что все сорта по своей природе одинаково раннеспелы или позднеспелы или одинаково озимые и яровые. Различные сорта (например, пшеницы) по своей природе различны. Условия выращивания в различных районах тоже различны. Озимость же и яровость, раннеспелость и позднеспелость есть результата взаимодействия природы растения с условиями внешней среды. Поэтому для определённых условий выращивания (для определённых районов) все сорта не только можно, но и нужно делить на озимые и яровые, ранние и поздние и т. д.

Для того чтобы знать, будет ли сорт в том или ином районе озимым или яровым, необходимо экспериментально изучить природу этого сорта. Эта работа для большинства сортов хлебных злаков нами уже проделана.

Изучение причин длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений, куда, естественно, входит вопрос озимости и яровости, раннеспелости и позднеспелости сорта, было направлено в сторону нахождения способа обработки посевного материала для изменения поведения растений — позднеспелых сортов на раннеспелые, сорта с озимым поведением на яровое.

В 1928 г. на Кировабадской селекционной станции в этом направлении нами был проведён ряд опытов как в лабораторных условиях, так и в полевых с различными сортами пшеницы, ржи и ячменя. Было установлено, что причины позднего колошения многих сортов этих культур и отсутствие колошения у ряда других сортов в полевых условиях при весеннем посеве во многих случаях — явления одного порядка. Причиной этого явления при весеннем посеве в полевых условиях оказалась слишком высокая температура послепосевного периода для прохождения растением определённого этапа своего развития. Этот этап развития (эту стадию развития) различные сорта могут проходить за различную продолжительность времени, а также при различных (в зависимости от сорта) температурах. Кроме того, оказалось, что эту стадию своего развития растения могут проходить даже тогда, когда они находятся ещё в виде посевного материала, то есть когда зародыш едва пошёл в рост и не пробил ещё семенной оболочки. Необходимо только для такого посевного материала создать определённые внешние условия (соответствующую температуру, влажность, доступ воздуха) в продолжение определённого времени в зависимости от сорта. После посева весной в полевых условиях растения позднеспелых сортов из такого посевного материала могут быть раннеспелыми, а растения озимых — яровыми. Одним из важнейших положений в этих опытах обнаруженных является то, что различные сорта по своей природе (по своей наследственности) требуют различной продолжительности времени и различных условий (влажности и температуры) предпосевного воздействия, то есть растения различных сортов оказались в различной степени озимыми. При определённых условиях посевной материал одних сортов достаточно подвергнуть предпосевному воздействию всего в течение 5 дней; посевной материал других сортов требует 10, 15, 20, 25 до 60 дней соответствующего воздействия (в зависимости от сорта) для того, чтобы эти растения, в сравнении с одновременно произведённым весенним посевом обычными семенами тех же сортов, стали по своему поведению яровыми вместо озимых. Таким образом, в наших опытах вопрос озимости и яровости растений, так же как и вопрос раннеспелости и позднеспелости сортов, вытекал из вопроса длины вегетационного периода растений.

Таблица 2

Рис. 2. Леукурум 160/5.

Посев 15 апреля в Гяндже в 1929 г.; число дней предпосевной яровизации для нормального выколашивания 20, при меньшем числе дней яровизации или не даёт вовсе выколашивания или выколашивается с запозданием.

Результат этих исследований был доложен в Ленинграде на Всесоюзном генетическом съезде (январь 1929 г.).

Сообщение о наших исследованиях причин неколошения озими при весеннем посеве и о связи этого вопроса с длиной вегетационного периода ничего определённого и нового в представление участников съезда не внесло. Причин неколошения озимых при весеннем посеве, как выше указывалось, до этого времени выставлялось довольно много, и наше сообщение в лучшем случае закончилось тем, что было внесено в науку ещё одно объяснение. Какое же из этих объяснений верно, аудитории трудно было разобраться. Одним из главных возражений против выдвинутых нами положений выставлялось то, что наши выводы, полученные на селекционной станции в Азербайджане, в других районах могут быть иными, по аналогии с тем, что получилось с методом «холодного проращивания», который в опытах проф. Максимова дал эффект (относительно выколашивания) только при определённых сроках посева.

Рис. 3. Нигробарбатум 1348/10.

Посев 15 апреля в Гандже; предпосевная яровизация длится 36 дней, после чего пшеница нормально выколашивается.

Весной и летом 1929 г. на селекционной станции в Азербайджане мы довольно широко продолжали свои исследовательские работы по данному вопросу, не отрывая его от общего вопроса длины вегетационного периода сельскохозяйственных растений. Летом того же 1929 г. советская общественность из нашей печати (газет) узнала о полном и дружном колошении озимой пшеницы весеннего посева в условиях практического хозяйства на Украине[6] (см. табл. 3).

Таблица 3. Весенний посев яровизированных озимых пшениц 1930 г. (Одесса)[7]

Этот практический посев подтвердил главнейшие выводы наших исследований, после чего они приобрели права гражданства. В защиту выдвинутого нами толкования длины вегетационного периода растений выступила советская общественность. По постановлению Наркомзема была создана в Украинском институте селекции (Одесса) специальная лаборатория, а потом отдел по разработке этого вопроса. Для проверки и дальнейшей разработки выдвинутой нами идеи управления длиной вегетационного периода сельскохозяйственных растений, наряду с созданной лабораторией, были втянуты в 1930 г. сотни опытников-колхозников и работников совхозов. Без этого наши лабораторные исследования не только остались бы в стенах лаборатории и не вышли бы на поля, но и разработка самой теории этою вопроса не имела бы тех достижений, которые получены в настоящее время

В 1935 г. опытно-хозяйственные яровизированные посевы одних только яровых зерновых хлебов проводили свыше 40 тыс колхозов и совхозов на площади в 2 100 тыс. га. Практика показала, что колхозно-совхозные опыты по вопросу яровизации при соответствующей увязке их с работами исследовательского учреждения дают такие результаты как с теоретической, так и с практической стороны, которых нельзя было бы ожидать в работе только исследовательских учреждений.

Рис. 4. Ферругинеум 1388/1.

Посев 15 апреля в Гандже; предпосевная яровизация длится 51 день, после чего пшеница выколашивается.

Колхозные и совхозные опыты 1930 г. наглядно показали, что все озимые растения пшеницы, ржи, рапса, вики и др. не только можно заставить плодоносить в условиях практического хозяйства при весеннем посеве, но во многих случаях получать с таких посевов довольно хороший урожай. В опытах с посевом озимых весной 1930 г в бывшем Мариупольском округе, в коммуне «Ильич», Украинка весеннего посева дала с 1,1 га 29,5 ц (27,3 ц с гектара). В артели «Батрак Украины» с 1, га посева яровизированной Украинки получено 32,6 ц (21,4 ц с гектара) В коммуне «Первое мая» с 0,4 га получено 6,9 и (17,2 ц с гектара). В бывшем Сталинском округе, в совхозе имени Октябрьской революции весенний посев Украинки дал с гектара 13,3 ц. Можно было бы привести ряд других примеров из опытов 1930 г. в колхозах и совхозах, проводивших весенний посев озимых пшениц и получивших хорошие урожаи. Однако необходимо подчеркнуть, что все эти примеры ни в коем случае не говорят за то, что любой сорт озими в любом районе можно сеять в яровизированном виде и получать хорошие урожаи. Не всякий озимый сорт и не в каждом районе даст хороший урожай. Тот или иной урожай будет зависеть как от сорта, взятого для яровизации, так и от условий выращивания этого сорта.

Вышеприведёнными примерами урожаев весеннего посева яровизированной озимой пшеницы Украинки мы только подчёркиваем, что довольно важный принципиальный в науке вопрос о причинах неколошения озимых при весеннем посеве советской наукой был окончательно разрешён на колхозных и совхозных полях, то есть в производственных условиях. В процессе проведения яровизации посевного материала в производственных условиях была создана техника подготовки посевного материала озимых сортов на яровые. Эту технику можно уже применять для практических целей Способ яровизации озимых, который впервые был применён (Д. Н. Лысенко) в 1929 г. (слабо проращённые семена набирали в мешки и закапывали в снег) и который был предложен в 1930 г., теперь уже сильно изменён. Теперь яровизация посевного материала проходит не в мешках и не в снегу, а в обычных сараях, амбарах и под навесами[8].

Рис. 5. Озимая вика весеннего посева в Гандже.

Яровизированные растения дали цветение, неяровизированные к цветению не приступили.

Одновременно с разработкой методики и техники яровизации озимых была разработана и техника яровизации яровых сортов зерновых хлебов.

Благодаря массовым совхозным и колхозным опытам была разработана не только техника яровизации озимых и яровых хлебов, но значительно подвинулась вперёд также и теория управления вегетационным периодом различных сельскохозяйственных растений.

Теперь уже многим известно, что яровизировать можно не только озимые сорта ржи, пшеницы, ячменя, вики, рапса и других культур, но и яровые сорта этих же культур. Кроме того, яровизировать можно такие растения, как просо, хлопчатник и ряд других, которые в практике никогда озимыми не называются. Способом соответствующей обработки посевного материала (яровизации) можно многие растения, называемые холодолюбивыми, выращивать при посеве в условиях жаркой весны, некоторые теплолюбивые растения выращивать в районах, где для них нехватает высоких температур, растения короткого дня выращивать в условиях длинного дня. Всё это стало возможным только благодаря творческой инициативе колхозников-опытников, соединённой с работами исследовательского учреждения по изучению развития растительного организма (от посева семян до вызревания семян).

Таким образом, наша исследовательская работа по яровизации сельскохозяйственных растений ведёт своё начало не с 1929 г. (год появления термина «яровизация»). Она органически связана с более ранними (1926–1927 гг.) нашими работами по переделке в полевых условиях поведения позднеспелых сортов различных культур на раннеспелые.

Посев яровизированной Украинки в полевых условиях у Д. И. Лысенко в 1929 г. явился ценным подтверждением наших трёхлетних работ на селекционной станции в Азербайджане в области изучения вопроса длины вегетационного периода.

Рис. 6. Эспарцет. Весенний посев в Гандже в 1929 г.

Слева — посев обычными семенами, цветения не дал; справа — посев яровизированными семенами, нормально зацвёл.

Перейдём в кратких чертах к основным общим моментам развития однолетних семенных растений в том виде, в каком мы его себе представляем в настоящее время.

Развитие семенного растения и рост — явления не тождественные

Рост растения и его развитие часто понимаются как синонимы, как термины, означающие одно и то же явление в жизни растения. Между тем наблюдения над жизнью растений говорят, что рост и развитие растений не одно и то же, что это не однозначные стороны жизни растения.

Растения ржи или пшеницы, выросшие при дороге из случайно упавших семян, могут быть зрелыми, то есть полностью закончить своё развитие, так же как и растения тех же сортов, выросшие на культурном, хорошо обработанном поле. Но рост в высоту, а также вся мощность этих растений, величина и качество урожая могут намного разниться. Высота первых растений может не превышать 10-15 см. В их миниатюрном колосе будет всего 1–2 щуплых зерна. Зрелость этих зёрен говорит за то, что развитие — обычный жизненный путь растений — полностью закончено. Высота вторых растений на культурном обработанном поле может быть не 10–12 см, а 200 и более. Зёрен в колосе может быть не 1–2, а 60–80. Продолжительность жизни растений в обоих этих случаях может быть одна и та же.

Рис. 7. Кукуруза (Morelos tepoxtean).

Посев в Одессе в 1931 г. Растения не смогли пройти световую стадию (одесский день длинен для этих растений). Растения достигали 3 м высоты и не имели зачаточных органов плодоношения.

В экспериментальной обстановке довольно легко получить созревшие растения в одних условиях в сотню раз меньшие по величине и по весу (то есть по мощности), чем растения того же сорта, развивающиеся в такой же период времени, но в других условиях. Следовательно, при законченном развитии растений рост, величина и мощность этих растений (одного и того же сорта), а также размеры и качество урожая могут сильно разниться.

Под развитием семенного растения мы понимаем тот путь необходимых качественных изменений содержимого клеток и органообразовательных процессов, который растение проходит от посеянного семени до созревания новых семян. Можно наблюдать, что то или иное растение в данных условиях не может дать зрелых семян или не приступает даже к образованию органов плодоношения. Причиной здесь может быть отсутствие развития тех или иных органов растения или же то, что содержимое клеток данного органа не приобрело соответствующего качества, без которого данное растение не может в своём развитии двигаться к образованию тех или иных органов и в конечном счёте семян.

Под ростом растения мы понимаем в своих работах то, что обычно понимается в практике, то есть увеличение веса и объёма растения, абстрагированное от формообразовательных процессов. Под ростом мы понимаем увеличение массы растения независимо от того, за счёт развития каких органов или признаков это увеличение массы растения произошло. Рост есть одно из свойств развития растения. Свойство роста, в зависимости от природы растения, от внешних условий окружающей среды, а также от стадии развития растения, может быть выражено в различной степени. Не только в экспериментальной обстановке, но и в обычной практике довольно легко можно наблюдать:

а) быстрый рост растения (увеличение массы) и медленное его развитие, медленное движение растения к конечному пункту, к образованию семян;

б) медленный рост растения и ускоренное его развитие;

в) быстрый рост и быстрое развитие растения;

г) медленный рост и медленное развитие.

Иными словами, быстрота развития растений, то есть темп прохождения развития всего растения от семени до новых семян, как и темп развития отдельных органов растения, зависит не только от скорости накопления массы этого растения. Быстрота развития, как и быстрота роста растения, находящегося в данной стадии развития, неразрывно связаны с условиями окружающей среды. Комплексы внешних условий, необходимые для прохождения развития как всего растения, так и отдельных его органов, а также для роста растений, то есть для увеличения массы за счёт развития отдельных органов и частей растения, часто не совпадают. Несовпадение бывает не только в смысле дозировки факторов, необходимых для роста, с одной стороны, и для развития — с другой, но и для многих растений бывает несовпадение самих факторов, входящих в комплекс для развития и для роста. Растения при наличии соответствующей внешней среды неопределённо долго могут расти, увеличивать вес и объём, оставаясь всё время на одной и той же стадии развития, не переходя в следующую стадию. Так, озимые злаки и другие озимые растения при весеннем посеве, начав своё развитие, всё время растут, накапливают (развивают) зелёную массу, но до самой осени не дают плодоношения. В этом случае растения всё время находятся на начальной стадии своего развития и в следующую стадию не переходят по причине отсутствия яровизационных изменений вследствие высокой температуры весеннего и летнего периодов. Многие сорта проса, сои и других растений короткого дня при выращивании их на беспрерывном освещении в благоприятных для этих растений температурных условиях (20–25°) всё же не могут плодоносить вследствие отсутствия темноты (продолжительность ночи) для прохождения процессов одной из стадий развития этих растений (световой стадии). Рост же этих растений всё время продолжается.

В практике довольно часто можно наблюдать, что полевые условия того или иного района могут соответствовать не всему циклу развития растений (от семени до семян). В этих случаях растения из высеянных семян доходят только до той стадии своего развития, для прохождения которой нет соответствующих условий окружающей среды. Развитие таких растений приостанавливается, то есть приостанавливается переход их в следующую стадию, хотя рост этих растений может продолжаться. Растения, приостановившиеся в развитии, не дают семян до тех пор, пока не будут иметь необходимых условий для продолжения развития. Отсюда многие растения в климатических условиях того или иного района могут расти, по не могут плодоносить. Обычно такие растения в хозяйствах этого района не высеваются.

В условиях того или иного района для развития различных растений может не хватать различных факторов: пониженных или повышенных температур, соответствующей длины весеннего и летнего дня или ночи и т. д.

Выше уже указывалось, что озимые растения, высеянные весной, не плодоносят потому, что для определённого периода их развития (для стадии яровизации) необходимо довольно продолжительное время (в зависимости от сорта) наличие пониженных температур, ниже +10°. Оптимальная температура для них будет от +3 до 0°. Озимые растения, высеянные в поле осенью, используют нужные им условия пониженных температур на протяжении определённого для каждого сорта времени. После того как озимые растения в течение определённого времени развивались в условиях пониженных температур, то есть после того как озимые растения пройдут ту стадию развития, для которой необходима пониженная температура, всё дальнейшее развитие этих растений пониженных температур уже не требует.

Рис. 8. Хлопчатник.

Растения выращивались в разных условиях. Растения правого вазона медленно росли и быстро развивались, образовав цветы и коробочки. Растения среднего вазона быстро росли и быстро развивались, образовав цветы и коробочки. Растения левого вазона быстро росли, но медленно развивались; они ещё не готовы к образованию бутонов и цветов.

Многие сорта хлопчатника, высеянные на юге УССР, растут, но запаздывают с плодоношением, потому что для развития растений этих сортов недостаёт высоких температур весны и начала лета. Если для развития растений хлопчатника в продолжение определённого времени не будет относительно высоких температур (20–30°), то они не смогут плодоносить. При наличии же высоких температур в продолжение определённого времени хлопчатник может в дальнейшем образовывать бутоны и плодоносить и при более пониженных температурных условиях (15–20°).

Зная условия, необходимые растению для быстрого или медленного развития, и зная условия для быстрого или медленного роста, можно заставить растение с той или иной быстротой развиваться при различной степени задержанном или форсированном росте.

Таким образом: а) понятия «развитие» и «рост растения» не тождественны; рост есть одно из свойств развития, степень выражения роста зависит от стадий развития растения и от условий внешней среды; б) комплексы условий внешней среды, необходимые, с одной стороны, Для развития, а с другой — для роста растения, для многих растений не совпадают. Быстрота развития растения не всегда зависит от быстроты роста растения.

Рис. 9. Перелопачивание вороха яровизируемой пшеницы.

Все это явилось одной из теоретических предпосылок для разработки способа яровизации посевного материала ряда растений. В практике для яровизации создаются в искусственной обстановке такие условия, при которых растения (чуть тронувшиеся в рост зародыши) проходят одну из стадий своего развития (стадию яровизации) при чрезвычайно замедленном, почти не обнаруживаемом простым глазом, росте (израстание посевного материала).

Методика и техника яровизации озимых хлебов и других озимых растений, а также яровизация яровых пшениц разработаны довольно полно, и их можно уже применять в совхозах ив колхозах после соответствующего выбора сорта для каждого района. Яровизация яровых пшениц в 1933 г. в колхозах и совхозах применена уже на площади около 200 тыс. га. В 1934 г. свыше 500 тыс. га в колхозах и совхозах СССР засеяно яровизированным посевным материалом. В 1935 г. под яровизированными посевами была площадь в 2 100 тыс. га. В 1936 г. по плану должно быть засеяно 4 900 тыс. га яровизированными семенами.

Методика и техника яровизации теплолюбивых растений (хлопчатника) разработаны менее полно, и, наконец, яровизация растений короткого дня, за исключением проса, разработана ещё в меньшей мере.

Техника яровизации озимых и яровых пшениц, которая применяется в колхозах и совхозах, кратко заключается в следующем[9]. На каждые 100 весовых частей семян, насыпанных ворохом на пол, в три приёма вливается весовых частей воды: для озимых сортов — 37, для яровых позднеспелых — 33 части, для яровых раннеспелых — 31 часть. После смачивания семена озимых сортов пшениц выдерживаются при температуре от 0 до +3°, период времени — от 35 до 50 дней в зависимости от сорта. Посевной материал яровых пшениц после смачивания выдерживается от 5 до 15 дней при температуре от +5 до +12°. Количество дней яровизации и температура, при которой производится яровизация яровых сортов, зависят от сорта пшеницы. Яровизация посевного материала как озимых, так и яровых пшениц производится под навесами, в сараях, амбарах или иных зернохранилищах. Необходимая температура для яровизации посевного материала регулируется толщиной слоя семян, а также перелопачиванием этих семян.

В случае, если по истечении срока яровизации климатические условия не дают ещё возможности производить посев в поле (дожди, задержка весны) или когда семена после яровизации необходимо для посева переслать на далёкое расстояние, яровизированный посевной материал нужно подсушить до воздушно-сухого состояния. Как правило, к яровизации необходимо приступать с таким расчётом, чтобы по истечении срока яровизации можно было посевной материал непосредственно без просушивания и без дальнейшего хранения высевать в поле. Подсушивание и хранение посевного материала после яровизации в той или иной степени отражаются как на проценте, так и на энергии всхожести. Приступать к яровизации яровых пшениц необходимо не раньше чем за 2–3 дня до начала весенних полевых работ. Приступать к яровизации озимых сортов необходимо за 30–50 дней (в зависимости от сорта) до начала весенних полевых работ. Яровизированный посевной материал вполне пригоден для посева обычными сеялками, особенно через верхнюю подачу (верхним высевом).

Стадийность в развитии растений

Для развития растений требуется определённый комплекс факторов, в который, кроме минерального питания, входят также температура, свет, влажность, соответствующая продолжительность дневного освещения или ночи и пр. Если все или хотя бы часть перечисленных условий не соответствуют природе развития данных растений, то они не смогут дать хорошего урожая. Вот почему нередко можно наблюдать, как некоторые растения довольно хорошо растут, но поздно приступают к цветению и плодоношению или даже совсем не цветут и не плодоносят.

Различные растения для нормального своего роста и развития требуют различных климатических условий. Те климатические условия, которые необходимы для озимых сортов хлебных злаков, непригодны Для таких теплолюбивых растений, как хлопчатник. Поэтому озимые Хлеба высеваются с осени, а хлопчатник и многие другие растения — весной, когда в полях становится тепло. Кроме того, такие озимые растения, как рожь, пшеница, культивируются и на севере, хлопчатник же только на юге.

Большинство растений в продолжение своей жизни от посева семян и до созревания новых семян требует неодинаковых внешних условий. Например, такие растения, как наши яровые хлеба, ещё в большей степени наши озимые хлеба, в начале своего развития требуют более низких температур, чем в конце развития (во время созревания семян). Если озимые пшеницы всё время растут в условиях относительно повышенной температуры (хотя бы выше 10–12е), то многие сорта этих пшениц плодоносить но смогут. Эти растения также не смогут плодоносить, если температура, начиная от посева, всё время будет ниже 10–12°. Для растений наших озимых сортов в начале развития на протяжении определённого времени (от 20 до 50 дней в зависимости от сорта) температура должна быть от 0 до 10°, а затем этим растениям для их дальнейшего развития необходима более высокая температура (рис. 11, 12). Первый период развития этих растений может проходить и в условиях длинного и короткого дня, лишь бы температура была примерно в пределах от 0 до 10° (конечно, при наличии влажности и доступе воздуха). Следующий же этап развития этих растений может проходить обычно при более повышенной температуре (выше 5-10°) и только в условиях длинного дня.; при коротком же дно растения большинства сортов пшеницы, ячменя, ржи и др. приостанавливаются в развитии, то есть в прохождении тех качественных изменений, которые приводят растение к образованию (развитию) органов плодоношения.

Хлопчатник требует больше тепла в начале своего развития и значительно меньше в конце, во время дозревания коробочек. Смена требований, предъявляемых развивающимся растением к условиям внешней среды, указывает на то, что само развитие однолетнего семенного растения от прорастания семени и до созревания новых семян неоднотипно, неоднокачественно. Развитие растения состоит из отдельных разнокачественных этапов, стадий развития. Для прохождения разных стадий развития растений и требуются разные внешние условия (развое питание, освещение, температура и пр.). Стадии являются определёнными, необходимыми этапами в развитии растения, на базе которых и происходит развитие всех частных форм — органов и признаков растения. Лишь на определённых стадиях могут развиваться те или иные органы и признаки. На базе данной стадии могут образоваться различные, но далеко не всякие, известные нам у данного растения, органы и призраки.

Появление новых морфологических изменений, наблюдаемых в растении, не всегда является результатом перехода этих растений в новую стадию развития. Морфологические изменения в известной мере могут происходить и на базе старой стадии развития. Переходя в новую стадию, растения могут и не сразу развивать наружные, видимые глазом морфологические изменения. И лишь в последующем на базе этой новой стадии могут развиваться соответствующие ей органы и признаки.

Таким образом, под стадиями развития мы понимаем не само образование (развитие) различных органов и частей растения, как то: листьев, стеблей и т. д., а те этапы и качественно-переломные моменты в развитии растений (происходящие в точках роста стебля), без которых невозможен дальнейший нормальный путь развития, ведущий через образование различных органов и признаков к плодоношению. На базе этих качественных изменений (правильнее, из них), то есть стадий развития, развиваются части и органы растений, различные их свойства и качества. Некоторые из них являются следствием прохождения только одной какой-либо стадии развития, другие же свойственны нескольким и даже всем стадиям развития.

В общей цепи развития однолетнего семенного растения нами выявлены пока только две первые стадии развития, два качественно различных этапа в развитии растений.

Рис. 10. Вид вороха яровизируемой пшеницы.

Одна из первых стадий развития, названная стадией яровизации, может начаться, как только зародыш семени тронется в. рост и в наличии есть соответствующие для её прохождения условия внешней среды (относительно определённый предел и соотношение температуры, воздуха и влажности). Если этих условий не будет, то растение не пройдет стадии яровизации, несмотря на то, что рост этого растения, накопление веса и объёма, может идти нормально. Растения, не прошедшие стадию яровизации, не смогут двигаться в своём дальнейшем развитии (именно в том развитии, которое приводит растение к образованию семян), в связи с чем не будут развиваться соответствующие органы и их признаки и в результате не будет плодоношения.

Те изменения, которые происходят в зародыше при яровизации посевного материала, не являются чем-то специфическим, могущим происходить в растении только тогда, когда растение по внешности напоминает ещё семена. Эти изменения, как видно будет из дальнейшего, действительно специфические, но не в том смысле, что они являются принадлежностью только начавшего прорастать зародыша. Их специфичность заключается в том, что без этих изменений растения озимых, — а мы думаем, что также и других семенных растений — не могут плодоносить. Изменения, происходящие в зародышах семян при яровизации, могут проходить только при наличии соответствующих условий внешней среды. Если же этих условий нет, то в посевном материале не проходят процессы яровизации. Растения озимых из такого посевного материала при весеннем посеве не дают плодоношения.

Осенний посев озимых сортов без всякой предпосевной яровизации после перезимовки растений даёт в начале лета выколашивание и плодоношение Совершенно ясно, что осенью, особенно при ранних сроках посева, растения озимых культур до появления всходов и довольно длительный период после всходов не могут яровизироваться, так как в это время в поле бывает температура выше 10° тепла. Несмотря на это, перезимовавшие растения осенних посевов плодоносят. Таким образом, предпосевная яровизация озимых культур обязательна только для весеннего посева. Растения же осеннего посева после перезимовки плодоносят и без предпосевной яровизации.

Рис. 11. Три вазона слева — пшеница Кооператорка; три вазона справа — Гостианум 0237.

Растения левых вазонов обоих сортов (номера вазонов 121 и 152) всё время выращивались при температуре 2–8°. Растения яровизировались, но к колошению из-за низкой температуры не приступили. Растения средних вазонов (номера вазонов 118 и 150) обоих сортов всё время выращивались при температуре 8-15°. Растения яровизировались и приступили к колошению. Растения правых вазонов (номера вазонов 116 и 148) все время выращивались при температуре выше 15°; растения не смогли яровизироваться и не дали колошения. Посев 14 декабря. Колошение Гостианум 0237 и Кооператорки — 25 марта. Выращивание всех растений велось на беспрерывном освещении.

Могут ли озимые растения осеннего посева плодоносить, не пройдя тех качественных изменений, которые происходят при предпосевной яровизации в прорастающих зародышах? Прямой опыт в этом направлении говорит, что без прохождения процессов яровизации озимые растения как весеннего, так и осеннего посева плодоносить не могут.

Все наши озимые сорта таких растений, как рожь, пшеница, ячмень, рапс и др., при весеннем посеве в наших районах дают дружные всходы, в продолжение весны и лета дают много листьев, органов же плодоношения — стеблей и колосьев — эти растения до конца вегетационного полевого периода обычно не образуют (исключая годы с холодной и продолжительной весной).

Ряд проведённых опытов показывает, что такие растения, как капуста, свёкла и другие корнеплоды, будучи ранней осенью пересажены из грунта в тёплую теплицу, а весной опять в грунт, продолжают расти (развивать новые листья, корнеплоды), но к плодоношению приступить не могут. Такие же растения, но проведшие зиму не в теплице, а в подвалах или комнатах (где более низкая температура, чем в теплицах), при весеннем посеве дают нормальное плодоношение.

Приведённые данные говорят о том, что без тех изменений, которые происходят при яровизации посевного материала в тронувшихся в рост зародышах семян, растения озимых культур не могут плодоносить. Плодоношение отсутствует не только у растений весеннего посева, но и у растений пшеницы и многих других озимых культур осеннего посева, если после посева такие растения выращиваются в тёплых условиях (15–20°). Доказательством того, что изменения, происходящие при яровизации семян (посевного материала), тождественны изменениям, происходящим в зеленых растениях, является ряд проведённых нами опытов. Оказалось, что для того чтобы заставить растения озимой пшеницы, ржи, ячменя или какой-либо другой озимой культуры плодоносить в условиях весны я лета, необходимо обязательно выдержать эти растения не менее определённого времени, в зависимости от сорта, в условиях пониженных температур (от 0 до +10°, а лучше от 0 до +2°.) После этого такие растения могут плодоносить в условиях повышенных температур, то есть в условиях весны и лета, причём быстрота прохождения стадии яровизации не зависит от величины и возраста опытных растений. Быстрота прохождения процессов яровизации всецело зависит от сорта (генотипа) и условий окружающей среды. Тронувшиеся в рост зародыши озимой пшеницы Кооператорки, которые не пробили ещё семенной оболочки, и 3-4-месячные растения этого же сорта, сильно раскустившиеся, но не прошедшие

Рис. 12. Растения озимой пшеницы Лютесценс 0329 — три вазона слева и Украинки — три вазона справа.

Выращивание и поведение растений аналогичны описанным в рисунке 11.

Рис. 13. Весенний посев озимой пшеницы Украинки: слева — неяровизированными семенами; справа — яровизированными.

Растения первого снопика не могли пройти стадию яровизации и не дали выколашивания.

процессов яровизации (при выращивании этих растений в тёплой теплице), в наших опытах потребовали для прохождения стадии яровизации одних и тех же внешних условий и одинакового времени. Время прохождения стадии яровизации может меняться при изменении внешних условий, причём оно будет одинаково меняться и для растений в виде зародышей и для раскустившихся растений. В практическом отношении это положение для яровизации сельскохозяйственных растений является одним из основных. Важность его в том, что стадию яровизации, без прохождения которой невозможен переход злаков к плодоношению, растения могут проходить не только в поле, будучи в зеленом виде, но и в семенах с едва тронувшимися в рост зародышами.

Опытным путём установлено, что если семена только набухли, а зародыши не тронулись в рост, то процессы яровизации не могут проходить. Зародыши необходимо заставить тронуться в рост хотя бы настолько мало, чтобы они не пробили ещё семенной оболочки. После этого процессы яровизации могут проходить при тех же внешних условиях и с той же быстротой, как они проходят в зелёных растениях. Это даёт нам основание полагать, что семена с едва тронувшимися в рост зародышами перестают уже быть семенами и становятся растениями с теми же свойствами для прохождения стадии яровизации, что и у зелёного растения.

То положение, что стадию яровизации растения могут проходить, во-первых, в зародышах и, во-вторых, независимо от темпа роста растения, даёт возможность практически использовать способ яровизации. Это положение на пшенице и других озимых растениях нами проверено экспериментальным путём как в лабораторных условиях, так и в колхозной и совхозной практике. Опыты с хлопчатником показали, что и у этого растения один из подготовительных периодов к плодоношению — стадия яровизации — может проходить не только в зелёных растениях, но и в растениях, которые по виду ещё являются посевным материалом. Пример с хлопчатником мы привели только для того, чтобы показать, что стадия яровизации является одним из необходимых этапов развития не только озимых растений (пшениц, клеверов, эспарцетов и др.) и не только яровых хлебных злаков, яровизация которых вошла уже в опытно-хозяйственные посевы. Эта стадия развития есть также и у таких теплолюбивых растений, как хлопчатник.

Рис. 14. Пырейно-пшеничный гибрид.

Растения вазона слева выращивались в условиях непрерывного освещения. На протяжении 30 дней прошли стадию световую и дали выколашивание. Растения вазона справа в течение двух лет выращивались в условиях 10-часового дня, не могли пройти световую стадию и поэтому выколашивания не дали.

Без прохождений растениями стадии яровизации (специфических качественных изменений) они в дальнейшем не смогут плодоносить. Стадию яровизации растения могут проходить, будучи ещё по виду посевным материалом, то есть изменения, характеризующие стадию яровизации, могут проходить в чуть тронувшихся в рост зародышах, не пробивших или едва только пробивших семенную оболочку. Если стадию яровизации растения в виде тронувшегося в рост зародыша не прошли из-за отсутствия условий, требуемых для этой стадии развития данным сортом растений, то при наступлении соответствующих условий стадию яровизации растения могут проходить, будучи уже в зелёном виде. Одновременно с этим растения могут медленно или быстро продолжать рост, то есть накапливать массу (развивать листья, корни, узлы кущения).

Таким образом, предпосевная яровизация того или иного растения заключается во взаимодействии растительного организма (пробудившихся зародышей посевного материала) с соответствующими для данного растения условиями внешней среды. При этом взаимодействии в зародышах посевного материала проходят те качественные изменения, без которых растение не может перейти к дальнейшему развитию, ведущему к образованию и созреванию семян. Эти изменения у некоторых растений в полевых условиях того или иного района или вовсе не могут проходить или проходят слишком продолжительное время, в зависимости от того, в какой мере соответствуют условия окружающей среды прохождению стадии яровизации данного сорта растений. Когда растения вовсе не проходят стадии яровизации, поведение этих растений будет озимым (результат этого — отсутствие плодоношения). При медленном прохождении стадии яровизации растения будут позднеспелыми.

В виде примера техника предпосевной яровизации озимых и яровых пшениц была приведена выше Следует только подчеркнуть, что при яровизации отдельных видов и отдельных сортов необходимо создавать условия внешней среды, соответствующие природе каждого вида и сорта, растений. Соответствующими условиями для прохождения процессов яровизации того или иного растения будут те, которые требуются этим же растением для прохождения этих же процессов, когда это растение находится в зелёном виде в полевой или в оранжерейной обстановке. Поэтому, создавая соответствующий комплекс факторов для яровизации того или иного растения, прежде всего надо знать те условия внешней среды, которые необходимы этому растению при прохождении им стадии яровизации в момент его выращивания.

Вначале, при разработке методики предпосевной яровизации того или иного растения, за отправную исходную точку приходится брать условия той или иной внешней среды, при которых это растение культивируется в практике. Необходимо помнить, что если данное растение в определённых условиях внешней среды, естественно или искусственно созданных, даёт плодоношение (а следовательно, проходит и стадию яровизации), то это не значит, что эта среда наилучшая и что только она единственная, при которой может проходить стадия яровизации. Полностью эту среду воссоздавать при яровизации посевного материала не обязательно. Внешняя среда, в которой развивается данное растение, и условия, необходимые растению для прохождения как всего цикла развития, так и отдельных стадий развития, далеко не тождественны. Так, внешняя среда, при которой в полевых условиях растения проходят стадию яровизации, наряду с комплексом условий, необходимых для прохождения растениями этой стадии развития, включает ещё много других компонентов, вовсе не необходимых для прохождения данными растениями стадии яровизации. Кроме того, соотношение отдельных факторов, необходимых для прохождения данными растениями стадии яровизации в полевой обстановке, бывает далеко не оптимальным. Это соотношение можно во многих случаях искусственно создать намного лучше. Поэтому внешняя среда, при которой в естественной обстановке данные растения проходят стадию яровизации, для исследователя должна являться только первым шагом, отправной точкой. Путём анализа необходимо экспериментально выяснить, какие же условия этой внешней среды являются действительно необходимыми для прохождения данным растением стадии яровизации.

Потребность в тех иди иных внешних условиях для прохождения растениями как отдельных стадий развития, так и всего цикла развития, от семени до семени, определяется природой данного растения (генотипом). Для прохождения стадии яровизации различными сортами пшениц требуется различная температура. Если разделить все сорта пшениц на озимые, полуозимые и яровые, то окажется, что для прохождения стадии яровизации озимые сорта требуют, наряду с другими условиями, температуры не ниже — 2° и не выше +10°, полуозимые — не ниже +3° и не выше +15° и яровые — от +5 до +20° и выше. Сортовые различия в каждой названной группе, в смысле требований температуры для прохождения стадии яровизации, довольно велики, а указанные температурные амплитуды выражены в средних числах (то есть для большинства, а не для всех сортов каждой группы) и приведены только для того, чтобы показать, что для прохождения одной и той же стадии развития различными сортами пшениц требуется различная дозировка отдельных факторов.

Выше уже указывалось, что делить всё сортовое разнообразие как пшениц, так и других растений (что обычно принято в сельскохозяйственной науке) на две абсолютно обособленные группы озимых и яровых нельзя. Такое деление создалось на основании практики культуры различных сортов. Те сорта, которые в данном районе при весеннем посеве не плодоносят, будут лишь для данного района озимыми, а не вообще озимыми для любого района. Сорта, которые в данном районе при весеннем посеве плодоносят, являются яровыми для данного района, а не вообще яровыми для любого района. Нашими опытами доказано, что отсутствие плодоношения при весеннем посеве у озимых сортов и наличие плодоношения у яровых сортов обусловливаются тем. что при весенних температурных условиях первые сорта не могут пройти стадию яровизации, в то время как вторые — могут. Однако для прохождения этой стадии развития разными сортами, как из группы озимых, так и из яровых, требуются разные температуры и неодинаковое по продолжительности время наличия этих температур. Температурные условия, а также продолжительность весны различных районов различны. Поэтому нередки случаи, когда яровые сорта одних районов, будучи высеяны в других районах, ведут себя как озимые.

Чем ниже температура, необходимая растениям данного сорта для прохождения стадии яровизации, и чем дольше срок её прохождения, тем в большей степени этот сорт «озимый» в сравнении с растениями другого сорта, которые требуют более высокой температуры и меньшей продолжительности времени для прохождения своей стадии яровизации. Проведённые нами опыты показали, что различные сорта из группы озимых и из группы яровых требуют для прохождения стадии яровизации различной температуры и различных сроков яровизации (то есть времени, необходимого для прохождения стадии яровизации). Отсюда не все озимые сорта в одинаковой степени озимые и не все яровые сорта в одинаковой степени яровые. Степень озимости и яровости сорта мы выражаем температурными требованиями данного сорта для прохождения стадии яровизации и продолжительностью времени её прохождения. Зная степень озимости и яровости того или иного сорта и имея многолетние температурные данные весны (посевного и послепосевного периода хлебов) какого-либо района, можно установить, не производя даже посева, будет ли в данном районе поведение растений данного сорта озимым или яровым и в какой степени яровым, то есть какой срок растения будут задержаны на стадии яровизации, вследствие чего в той или иной мере будет задержано дальнейшее развитие растений, например выколашивание.

Значение отдельных факторов в комплексе внешних условий, требуемых растениями для прохождения стадии яровизации

Для прохождения растениями стадии яровизации, так же как и для прохождения других стадий развития, требуются не отдельные внешние факторы, как то: температура, воздух, влажность, свет, темнота и др., а комплекс факторов. Состав комплекса и соотношение факторов в нём определяются природными свойствами растений. В зависимости от того, будут ли это растения пшеницы или проса, потребуются и разные условия внешней среды для прохождения этими растениями одних и тех же (но специфически своих, присущих природе этих растений) стадий развития. Кроме того, для прохождения одним и тем же растением различных стадий своего развития также могут требоваться разные комплексы внешних условий.

Нам часто приходится замечать, что многие исследователи (физиологи и др.) смешивают роль и значение отдельных внешних факторов со значением всего необходимого комплекса внешних условий для прохождения растениями стадии яровизации. Такое смешивание нередко приводит к тому, что в практике при применении предпосевной яровизации у этих исследователей не получаются предполагаемые результаты. Нередко бывает, что так называемые «яровизированные» озими не выколашиваются или выколашиваются медленно и недружно. Отсюда неправильный, хотя на взгляд этих исследователей и «законный», вывод: не все сорта озимых пшениц можно заставить выколашиваться способом яровизации при весеннем посеве.

Растения наших озимых сортов пшеницы, ржи и других культур при весеннем полевом посеве но могут полностью пройти стадию яровизации (а отсюда и отсутствие колошения) в большинстве случаев исключительно вследствие относительно высокой температуры посевного и послепосевного периодов[10]. Исходя из этого, некоторые исследователи пришли к неправильному заключению, что для яровизации «вообще», в том числе и для посевного материала озимых и яровых хлебов, необходима только температура, лишь бы она была соответствующей для яровизации растений данного сорта. Отсюда нередко в литературе можно встретить, что яровизация — это температурная стимуляция посевного материала или яровизация хлебов заключается в температурном воздействии, а яровизация проса — это воздействие фактора темноты и т. д. Прохождение растением стадии развития эти исследователи связывают с отдельными факторами. Необходимо помнить, что хотя высокая температура весны в полевых условиях и является единственной причиной отсутствия яровизации растений озимых сортов, но, несмотря на это, яровизировать одной лишь температурой (какой угодно — повышенной, пониженной или переменной) растения пшениц или других культур нельзя!

Для прохождения стадии яровизации растениями озимых и яровых культур требуется не один только фактор температуры, а температура в комплексе с другими факторами. Известными нам на данное время компонентами этого комплекса будут: температура, влажность, воздух. При известном количественном сочетании дозировок (в зависимости от сорта) этих факторов создаётся возможность (и во всех известных нам случаях эта возможность претворяется в действительность) прохождения стадии яровизации любым сортом хлебных злаков и многих других растений.

Некоторые исследователи, соглашаясь, что для прохождения стадии яровизации необходим комплекс факторов, а не один только температурный фактор, всё же температурному фактору отдают главную роль. Основанием для этого служит то, что растения озимых сортов весеннего посева не могут проходить стадию яровизации исключительно из-за высокой температуры весны и начала лета.

Если бы в практике можно было искусственно создать условия для яровизации растений, находящихся на полевых массивах, то в этом случае температурный фактор был бы действительно главным. В основном его только и пришлось бы регулировать, приноравливаясь к требованиям растения. В селекционной практике, при выращивании нескольких поколений растений озимых сортов в один год, мы и рекомендуем яровизировать не посевной материал, а растения, высеянные в сосуды, помещая сосуды с растениями на полтора-два месяца в температурные условия +2–6°при обычном дневном освещении. В этом случае яровизация посева будет иметь преимущество перед яровизацией посевного материала. Одновременно с прохождением стадии яровизации будут получены всходы, которые успеют за этот срок окрепнуть. В обычной же практике, при выращивании растений в полевой обстановке, регулировать температурный фактор для целей яровизации растений невозможно. Поэтому для полевых условий приходится яровизировать посевной материал. Для растения, находящегося в грунте в поле или в сосуде, основным фактором, определяющим прохождение стадии яровизации, является температура. Но прохождение растением той же стадии развития, то есть яровизации, когда эти растения представляют собой ещё семена, не высеянные в грунт, на практике в основном зависит от фактора влажности. В растениях, находящихся в грунте в поле или в сосудах, почти всегда достаточно влаги для того, чтобы при наличии соответствующей температуры в них могли проходить процессы яровизации. При предпосевной же яровизации в зародышах семян часто бывает недостаточно влаги для прохождения процессов яровизации даже при оптимальной температуре для данного сорта. Основная цель, преследуемая при предпосевной яровизации, — это заставить растения (являющиеся по форме ещё семенами) пройти стадию яровизации и одновременно быть хозяйственно пригодным посевным материалом (то есть не допустить перерастания посевного материала). Поэтому при разработке дозировок отдельных факторов, входящих в комплекс условий для яровизации посевного материала, необходимо исходить из того, чтобы при данном сочетании этих дозировок чуть тронувшиеся в рост зародыши семян могли проходить стадию яровизации и в то же время чтобы данные условия были наименее подходящими для израстания посевного материала. Отсюда в совхозной и колхозной практике при предпосевной яровизации фактор влажности бывает в относительном минимуме более часто, чем фактор температуры. Количество воды, которым смачиваются семена при подготовке их для яровизации, даётся такое, чтобы они могли только чуть тронуться в рост. Дальнейшее израстание семян само собой должно почти прекратиться из-за недостатка влажности для процессов роста при той температуре, при которой посевной материал; данного сорта будет яровизироваться. Мы рекомендуем в колхозах и совхозах температуру для яровизации наших озимых сортов от 0 до 2° тепла, для наших яровых позднеспелых сортов от +3 до +5°, для яровизации яровых раннеспелых от +10 до +12°, то есть для яровизации разных групп сортов рекомендуется разная температура. В зависимости от той или иной температуры, при которой яровизируется посевной материал, необходимо в семена при подготовке их к яровизации вливать соответствующее количество воды. Влажность семян озимых пшениц необходимо довести до 55 % от абсолютно сухого вещества. При 12%влажности (обычная нормальная влажность семян), для того чтобы довести влажность семян до 55 %, на каждые 100 кг семян необходимо влить 37 кг воды. Влажность семян яровых позднеспелых пшениц во время яровизации необходимо довести до 50 % от абсолютно сухого вещества. При 12%влажности семян необходимо на каждые 100 кг семян влить 33 кг воды. Влажность семян яровых раннеспелых пшениц необходимо довести до 48 %. На каждые 100 кг семян необходимо влить 31 кг воды. Различные проценты влажности (для: озимых 55, для яровых позднеспелых 50 и для яровых раннеспелых 48) Даются при подготовке семян для яровизации не потому, что семена озимых для набухания требуют больше влажности, чем семена яровых, а потому, что семена различных сортов необходимо яровизировать при разных температурах. Если семена яровых сортов, которые необходимо яровизировать при температуре 10–12°, довести до 55 % влажности (вместо48 %), то процессы яровизации в зародышах этого посевного материала будут проходить лучше, чем при влажности 48 %, но при этой температуре и при влажности55 % посевной материал сильно израстает. Чем ниже температура, при которой будет проводиться яровизация посевного материала данного сорта, тем выше должен быть процент влажности семян.

Влажность посевного материала озимых пшениц, не превышающая 50 % (от абсолютно сухого веса), при яровизации гарантирует, что посевной материал не будет израстать не только при температуре от 0 до+2°, но и при температуре от +3 до +5°. Но при влажности 50 % и той температуре (от 0 до +2°), при которой рекомендуется яровизация озимой пшеницы, процессы яровизации не будут проходить или будут проходить чрезвычайно медленно. Более высокая температура (от +3° до +5°) и влажность посевного материала 50 % для прохождения процессов яровизации будут достаточны. Но посевной материал наших озимых сортов при температуре от +3 до +5° за 40–50 дней яровизации в той или иной степени может заболеть грибными и другими болезнями. Поэтому, несмотря на то, что температура от 0 до +2° сама по себе менее благоприятна для яровизации озимых, чем температура от +3 до+5°, всё же практически выгоднее яровизировать эти сорта при температуре от 0 до +2°, повысив влажность. семян до 55 %. При этой влажности температура от 0 до +2° для озимых «сортов будет не менее деятельной, чем температура от +3 до +5° при меньшей влажности (50 %), развитие же грибной микрофлоры будет несравненно меньше.

Таким образом, отдельные факторы комплекса условий, необходимого для прохождения процессов яровизации, находящиеся в минимуме, то есть являющиеся как бы факторами, ограничивающими эти процессы, можно из состояния минимума выводить изменением дозировок других факторов, входящих в общий комплекс.

Сочетание дозировок отдельных факторов комплекса условий для процессов яровизации посевного материала у некоторых растений не полностью совпадает с сочетанием дозировок тех же факторов для израстания посевного материала этих же растений. У разных растений и даже у разных сортов несовпадение дозировок факторов для роста и для прохождения стадии яровизации разное. Чем больше несовпадение дозировок, тем практически легче проведение предпосевной яровизации данного растения. Более широкий размах варьирования дозировок отдельных факторов можно допустить при яровизации посевного материала.

Несовпадение дозировок факторов влажности для процессов яровизации, с одной стороны, и для процессов роста хлебных злаков, с другой — не слишком большое. Влажность выше 50 % (от абсолютно сухого веса) при яровизации яровых пшениц приведёт к израстанию посевного материала, при влажности ниже 45 %процессы яровизации проходят чрезвычайно медленно (практически почти приостанавливаются). Поэтому в практике колхозов и совхозов при яровизации яровых, а ещё в большей степени озимых пшениц наибольшее внимание необходимо обращать на влажность посевного материала. В условиях работы колхозов и совхозов при предпосевной яровизации хлебных злаков прохождение процессов яровизации в основном зависит от фактора влажности. Яровизация же растении хлебных злаков и многих других растений, находящихся в поле (в грунте), в основном зависит от температурного фактора весны и начала лета. В общем же для прохождения растением любой стадии развития, в том числе и стадии яровизации, необходимыми являются не отдельные факторы — температура, влажность, свет, темнота, минеральное питание, а комплекс необходимых факторов в известном их сочетании. Изменением дозировок одних факторов можно создать возможность для изменения дозировок других факторов, не понижая эффективности действия всего комплекса. Изменением дозировок одного фактора можно недеятельный комплекс сделать деятельным.

Последовательность прохождения стадий развития растений

Выше уже указывалось, что изменения, которые происходят при яровизации озимых злаков и других растений, являются одной из необходимых стадий их развития. Пока эти изменения не пройдены растениями (в искусственной обстановке при яровизации посевного материала или в естественной после посева), до тех пор растения не могут перейти к дальнейшему развитию, в результате чего они в дальнейшем не могут перейти к плодоношению.

Растениям для перехода к плодоношению необходимо пройти, кроме стадии яровизации, ещё другие качественные (стадийные) изменения. Тех качественных изменений, которые происходят при прохождении стадии яровизации, для перехода растений к плодоношению недостаточно. Например, после окончания стадии яровизации растения любого сорта пшеницы, ржи и других озимых культур могут нормально продолжать свое развитие и давать колошение и плодоношение только при посеве в условиях весны и начала лета. При посеве же яровизированных озимых или яровых растений во вторую половину лета или в теплице зимой (до февраля) такие яровизированные растения не плодоносят и по внешнему виду ничем не отличаются от неяровизированных растений. Приведённый пример указывает, что в условиях весны и первой половины лета после прохождения растениями стадии яровизации у этих растений происходят ещё какие-то изменения, которые в условиях второй половины лета, осенью и зимой не могут проходить и без которых растения не дают плодоношения. Следовательно, в условиях второй половины лета, осени и зимы, несмотря на благоприятную искусственную или естественно созданную для растений температуру, всё же каких-то условий недостаёт для продолжения нормального развития даже яровизированных растений. Таким недостающим фактором в этом случае для яровизированных растений является недостаточная продолжительность дневного освещения.

При искусственном удлинении (путём электроосвещения) коротких осенних и зимних дней при соответствующей повышенной (15–25°) температуре можно заставить нормально развиваться растения хлебных злаков при посеве их осенью и зимой. В этих случаях необходимо только посевной материал озимых сортов яровизировать до посева или яровизировать растения после посева. Для прохождения стадии яровизации фактор света, а также продолжительность дневного освещения никакой роли не играют. Стадию яровизации растения могут проходить с одинаковым успехом и в условиях длинного дня и в условиях любого укороченного дня (в том числе и при беспрерывной темноте), лишь бы была соответствующая влажность посевного материала и температура не выходила за допустимую при данной влажности для данного сорта амплитуду. При температуре ниже 0° все известные нам сорта хлебных злаков проходить стадию яровизации не могут, при температуре выше 10° тепла большинство известных нам сортов озимых злаков практически яровизировать нельзя: они слишком медленно яровизируются.

В условиях искусственно укороченных весенних и летних дней или при естественных коротких осенних и зимних днях в теплинах рост яровизированных растений хлебных злаков но прекращается. При соответствующем минеральном питании у этих растений нарастает довольно много зелёной массы, к плодоношению же они но приступают. В наших опытах растения ячменя удавалось выдерживать в условиях 10-часового дня до двух лет. Эти растения всё время давали новые листья, не приступая к плодоношению. Растения тех же сортов и при тех же температурных условиях, только не в условиях 10-часового дня, а при беспрерывном освещении, удаётся выгонять от посева до выколашивания и цветения в 25–30 дней.

Эти наблюдения указывают на то, что в условиях короткого дня рост растений хлебных злаков может продолжаться. Но в этих условиях не может идти или чрезвычайно медленно идёт дальнейшее (после стадии яровизации) развитие хлебных злаков, движение их к плодоношению.

Для решения вопроса, являются ли условия короткого дня не соответствующими для всего дальнейшего, после стадии яровизации, развития растения или только для части, для некоторых стадий развития, в нашей лаборатории в 1932 г. Е. П. Мельник был проведён опыт. В этом опыте была высеяна озимая пшеница Новокрымка0204 в яровизированном и неяровизированном виде. Опыт проводился в условиях повышенной летней температуры, при которой растения из неяровизированного посевного материала не могли яровизироваться. Поэтому, несмотря на непрерывное освещение, которое давалось опытным растениям, то есть несмотря на наиболее благоприятные условия для перехода яровизированных пшениц к плодоношению, растения из неяровизированного посевного материала долго росли, развили много листьев, но к плодоношению не приступили. Растения же из яровизированного посевного материала в этих же условиях довольно быстро (на 35-й день от посева) приступили к выколашиванию и плодоношению. Другая серия опытных растений из яровизированного и неяровизированного посевного материала выращивалась в тех же температурных условиях, но не при беспрерывном освещении, а при 10-часовой продолжительности дня. В этих условиях растения из яровизированного и неяровизированного посевного материала к плодоношению не приступили. Яровизированные растения по внешнему виду ничем не отличались от неяровизированных растений.

Отдельные сосуды с растениями из яровизированного и неяровизированного посевного материала после пребывания в течение разного числа дней в условиях 10-часового дня переносились на беспрерывное освещение. Все яровизированные растения, независимо от продолжительности пребывания их на коротком дне, после перенесения в условия беспрерывного освещения быстро приступали к плодоношению. Растения из неяровизированного посевного материала, независимо от того, сколько дней они были на укороченном дне, после перенесения в условия беспрерывного освещения выколашивания не дали, так же как и неяровизированные растения, находящиеся всё время на беспрерывном освещении. Это ещё раз говорит о том, что прохождение стадии яровизации вовсе не зависит от варьирования продолжительности дневного освещения.

Рис. 15. Озимая пшеница Новокрымка 0204.

Посев 6 августа в теплице. Снимок сделан 26 сентября. Растения первого слева вазона (посев обычными семенами) выращивались при непрерывном освещении. Растения второго слева вазона (посев яровизированными семенами) выращивались при непрерывном освещении. Растения третьего слева вазона (посев яровизированными семенами) выращивались первые 17 дней при непрерывном освещении, последующие 32 дня — при 10-часовой продолжительности дня. Растения четвертого слева вазона (посев обычными семенами) выращивались при 10-часовой продолжительности дня. Растения пятого слева вазона (посев яровизированными семенами) выращивались при 10-часовой продолжительности дня.

Естественно, встаёт вопрос, являются ли качественно одинаковыми растения, не плодоносящие в условиях укороченного дня, в зависимости от того, получены ли они из яровизированного или из неяровизированного посевного материала? По внешнему виду растения из яровизированного посевного материала, выращиваемые в условиях укороченного дня, ничем не отличаются от растений из неяровизированных семян, выращиваемых в тех же условиях. Как первые, так и вторые растения в этих условиях довольно усиленно кустятся, к стеблеванию же не приступают. После перенесения этих растений в условия удлинённого дня или, ещё лучше, в условия беспрерывного освещения растения из яровизированного посевного материала быстро начинают по внешнему виду отличаться от растений из неяровизированных семян. Следовательно, растения из яровизированного посевного материала, которые продолжительное время росли на укороченном дне и которые в этих условиях не могли перейти к плодоношению, хотя по внешнему виду не отличались от растений из неяровизированных семян, всё же качественно они от них отличались. Отсюда мы приходим к выводу, что изменения, которые происходят при предпосевной яровизации в клетках чуть тронувшегося в рост зародыша, не теряются, а передаются вновь образуемым в процессе роста клеткам растения, независимо от продолжительности задержки дальнейшего его развития. Главной целевой установкой разбираемого опыта было выяснить, является ли длинный день или беспрерывное освещение необходимым условием для всего дальнейшего, после стадии яровизации, развития растения или только для отдельных стадий развития. Поэтому в указанном опыте были варианты из посева яровизированным материалом, в которых растения первое время после посева, различное по продолжительности (от 2–6 до 40 дней), выращивались в условиях беспрерывного освещения, а потом переносились в условия 10-часового дня. Оказалось, что растения из яровизированного посевного материала после 20-дневного пребывания в условиях непрерывного освещения, будучи перенесёнными в условия 10-часового дня, образовали солому, дали выколашивание и всё остальное развитие закончили так же быстро, как и растения, всё время находившиеся па непрерывном освещении. Это говорит о том, что длинный день ила непрерывное освещение требуется растениям, пшениц не для процессов развития и роста соломы, хотя последняя при выращивании растений (от момента прорастания семени) в условиях укороченного дня и не появляется. Кроме того, это говорит также о том, что условия длинного дня или беспрерывного освещения не являются необходимыми для всего дальнейшего, после стадии яровизации, цикла развития растений. Длинный день, горнее, непрерывное освещение необходимо пшенице только для части всего цикла развития. Этот этап развития назван световой стадией. Выяснено, что световая стадия, непосредственно идущая после стадии яровизации, у хлебных злаков лучше всего проходит в условиях беспрерывного освещения или, по крайней мере, при удлинённом дне в комплексе с другими факторами (температура, влажность, воздух).

На основании результатов этого опыта, по аналогии со стадией яровизации, полагаем, что при прохождении растениями этой стадии развития (световой), требующей условий длительного освещения, происходят качественные изменения, которые потом передаются всем вновь образующимся клеткам растения, выращиваемого в дальнейшем в условиях укороченного дня (10-часового). Под влиянием соответствующего комплекса внешних условий, куда входит непрерывное освещение или длинный день, в яровизированных растениях происходят изменения, которые передаются вновь образуемым в процессе роста, растения клеткам так же, как передаются изменения, характеризующие стадию яровизации.

Качественные изменения, характеризующие световую стадию, могут наступить только после стадии яровизации. Подтверждением этого могут служить многочисленные опыты, проведённые по яровизации озимых злаков и других растений. Поздние весенние посевы, проведённые не только неяровизированным, но даже немного недояровизированным посевным материалом озимых, не плодоносят, не выколашиваются. Следовательно, несмотря на наличие благоприятных внешних условий (удлинённый весенний и летний день) для прохождения растениями световой стадии, такие растения всё же не могут перейти в эту стадию развития. Причиной этого является то, что качественные изменения, которые происходят при яровизации до посева, не закончились (посевной материал недояровизировался), а после посева яровизация не продолжалась из-за высокой температуры. Если такие растения осенью яровизировать или дояровизировать, а после этого поместить их в условия укороченного дня, то они выколашиваться и плодоносить не будут. Значит, недояровизированные растения в условиях длинного весеннего и летнего дня световую стадию не проходили. После яровизации эти растения потребуют для прохождения качественных изменений, характеризующих световую стадию, условий удлинённого дня.

Прохождение световой стадии не может наступить раньше стадии яровизации или во время её прохождения. Прохождение световой стадии возможно только после прохождения стадии яровизации.

На рисунке 16 представлены снопики озимой пшеницы Эритроспермум 1325/5, высеянной весной 1930 г. Растения первого слева снопика — из посева обычными семенами. Растения всех остальных снопиков получены из посевного материала, яровизированного различное число дней (7, 11, 17, до 77 дней). На рисунке видно, что выколашивание дали только те растения, посевной материал которых был подвергнут предпосевной яровизации 41 и больше дней. Растения всех остальных вариантов, посевной материал которых яровизировался меньшее число дней, выколашивания не дали. Внешний вид и поведение этих растений (из недояровизированного посевного материала) ничем не отличаются от озимых растений весеннего посева обычными семенами (на рисунке первый снопик слева). Эти же растения, полученные из недояровизированного посевного материала, можно заставить плодоносить в условиях весны и лета. Для этого их необходимо дояровизировать столько же времени, сколько они были недояровизированы до посева, после чего растения смогут в условиях весны и лета. Пройти все остальные свои стадии развития.

Рис. 16. Озимая пшеница Эритроспермум 1325/5.

Растения всех снопиков одновременного посева 30 марта 1930 г. в Украинском институте селекции (Одесса). Растении первого слева снопика — из неяровизированных семян. Растения всех остальных снопиков — из яровизированных семян. Яровизация различной продолжительности соответственно слева: 7, 11, 17, 21, 26, 31, 36, 41, 46, 52, 57, 62, 67, 72, 77 дней. 41 дня (на снимке 9-й снопик слева) предпосевной яровизации достаточно для плодоношения данного сорта. При меньшем количестве дней яровизации эта пшеница не даёт выколашивания.

Время, необходимое для дояровизации растений, не зависит от продолжительности перерыва между первым периодом яровизации и началом второго. Растения из недояровизированного посевного материала могут Продолжать яровизацию в поле непосредственно после посева (пониженные температурные условия ранней весны). Если же внешние условия не соответствуют прохождению стадии яровизации, то она не заканчивается и закончится только тогда, когда будут в наличии эти условия. Способ дояровизации применяется в нашей лаборатории часто. Посевной материал многих пшениц, требующих для прохождения стадии яровизации 50–56 дней, мы яровизируем 5, 10, 15, до 40 дней. Такой посевной материал в подсушенном (до 15–20 %) виде хранится и по мере надобности идёт для постановки различных опытов. Для получения плодоносящих растений из такого посевного материала его необходимо яровизировать «только времени, насколько он недояровизирован в первом приёме яровизации.

Следовательно, при яровизации посевного материала или растений идёт нарастание изменений. Эти изменения сохраняются в тех клетках, в которых они произошли, а также передаются всем вновь образующимся из них клеткам. Если эти изменения в клетках произошли не полностью, то есть если данная стадия развития не закончилась, то во вновь образующихся клетках изменения могут продолжать накапливаться до определённого предела, что и является признаком окончания прохождения данной стадии развития. После этого изменения в клетках в этом направлении уже не происходят, как бы долго растение ни оставалось под воздействием тех внешних факторов, при которых ранее происходили эти изменения. Озимые растения различных сортов пшеницы, ржи, ячменя и др., помимо того, что требуют различных дозировок внешних факторов для прохождения стадии яровизации, нуждаются также в различном по продолжительности времени действии этих факторов. Так, озимые пшеницы для яровизации при 55 % влажности при температуре от0 до +2° требуют: Эритроспермум 808 1/26 — 18 дней яровизации, Кооператорка — 40 дней, Степнячка — 45 дней, Украинка — 50 дней. В указанных условиях, при меньшем количестве дней яровизации, эти сорта не дают выколашивания при посеве их в условиях высокой температуры. Большее же количество дней предпосевной яровизации не ускоряет выколашивание растений этих сортов в сравнении с растениями, посевной материал которых яровизировался необходимое для сорта количество дней.

Таким образом, при прохождении стадии яровизации в чуть тронувшемся в рост зародыше или в зелёном растении идёт накопление качественных изменений только до известного предела. Выше этого предела совершенно прекращается накопление изменений в данном направлении. Если же этот предел не достигнут, то растения не могут перейти к следующей стадии развития, то есть к прохождению иных изменений, характеризующих следующую стадию, хотя бы внешние условия и соответствовали этим изменениям. В развитии растений наблюдается последовательность прохождения отдельных стадий (этапов развития). Нормально развивающиеся растения (без наследственных изменений) перескочить через непройденную стадию развития не могут.

Стадийные изменения растения происходят в точках роста стеблей

Стадийные изменения, происходящие в растении или в отдельных его органах, необратимы, то есть обратного хода не имеют. Многочисленные наши опыты говорят, что недояровизированное растение всегда можно дояровизировать. Дояровизация возможна не только посевного материала, но и растений, выросших из недояровизированного посевного материала.

Растения могут дояровизироваться, начиная с момента посева и когда угодно позже, в зависимости от того, когда этим растениям будут созданы соответствующие условия внешней среды. На возможность дояровизации как посевного материала пшениц, так и растений пшениц указывалось уже выше. Другие растения в этом отношении ведут себя аналогично пшенице. Укажем на случай, наблюдавшийся в работах Д. А. Долгушина[11]. В 1930 г. на Ганджинской станции он яровизировал посевной материал капусты с целью получения после посева стрелкующихся плодоносящих растений. Ни одно из опытных растений в первый год жизни не дало стрелки, так же как и контрольные растения, полученные из обычных семян того же сорта. Осенью несколько десятков опытных и контрольных растений были пересажены в песок в лаборатории, где они провели зиму, а весной были высажены в поле. Все растения из яровизированного посевного материала, в первый год жизни не давшие стрелки, дали стрелку и цветы во второй год жизни. Растения из обычных семян и на второй год жизни не дали стрелкования. Отсутствие стрелкования в первый год жизни растений капусты из яровизированного посевного материала, на наш взгляд, можно объяснить двояко.

Во-первых, растения капусты, выросшие из яровизированного посевного материала, могли быть неполностью яровизированными. Поэтому эти растения не смогли развить стрелки, а развили кочаны. Зимой в лаборатории эти растения дояровизировались, несмотря на относительно повышенную температуру, при которой процессы, характеризующие стадию яровизации, могли проходить медленно. Растения же из обычных семян зимой в лаборатории хотя и начали прохождение стадии яровизации, но при медленном прохождении процессов, благодаря относительно высокой температуре, не закончили её за зимний период. Поэтому эти растения не дали стрелкования и на второй год жизни.

Во-вторых, растения капусты из яровизированного посевного материала до посева могли быть полностью яровизированными, но ввиду позднего появления весной на дневную поверхность всходов эти растения не смогли из-за высокой температуры проходить световую стадию, без которой у этих растений не могут развиваться стрелка и органы плодоношения.

Ряд других специально поставленных опытов подтверждает, что процессы, прохождением которых характеризуется стадия яровизации, обратного хода не имеют. Если неполностью яровизированные растения можно путём создания соответствующих условий дояровизировать, то нам неизвестен ни один случай возможности разъяровизирования яровизированных растений. Клетки растения, обладающие качествами стадии яровизации, нельзя возвратить к начальному (до яровизации) состоянию.

В то же время известен ряд многолетних растений, ежегодно требующих яровизации. При отсутствии условий для прохождения стадии яровизации некоторые уже плодоносившие многолетние растения не смогут снова плодоносить. Например, многие формы многолетней ржи или ячменя, будучи зимой или весной пересажены из грунта в сосуды для выращивания в теплице, в конце весны или в начале лета приступают к колошению и цветению. Дальше эти растения дают зрелое зерно, то есть цикл их развития заканчивается. Одновременно (или позднее) с отмиранием старой соломы снизу у этих растений появляются новые побеги, которые в трубку в этом году не идут (солома не развивается). Дальнейшее поведение этих растений ничем не отличается от поведения обычных однолетних неяровизированных озимых растений ржи, ячменя или пшеницы. Пока этим растениям не будут предоставлены условия пониженной температуры (от 0 до + 10°) для прохождения стадии яровизации, до тех пор они не смогут перейти к дальнейшему развитию в направлении появления новой соломы и органов плодоношения. Аналогично поведению растений многолетней ржи и ячменя наблюдается поведение летних побегов, отрастающих у некоторых однолетних растений обычных озимых сортов пшеницы, высеянных с осени и весной нормально приступивших к плодоношению. Летом отрастающие из корней этих растений побеги ведут себя как типичные неяровизированные озимые растения.

Указанные примеры поведения растений многолетней ржи и ячменя или поведения побегов, весной отрастающих снизу у перезимовавших озимых пшениц, — всё это как бы противоречит вышеприведённому положению, что пройденные растением стадии развития обратного хода не имеют. С одной стороны, клетки, обладающие качествами яровизации, вернуть к исходному состоянию (до яровизации) нельзя, — растение в индивидуальном развитии может двигаться только вперёд. С другой стороны, растения многолетней ржи или однолетней озимой пшеницы, давшие зрелое зерно, а следовательно, прошедшие не только стадию яровизации и световую стадию, но также и все остальные стадии дальнейшего развития, могут снизу давать побеги, которые (в смысле стадийности) начинают снова своё развитие. Сначала они должны пройти стадию яровизации, потом световую стадию и т. д. Всё это как бы противоречит одно другому. На самом же деле здесь противоречие кажущееся. Для того чтобы разобраться в этом кажущемся противоречии, необходимо прежде всего решить: а) в каких частях растения происходят качественные изменения, характеризующие отдельные стадии развития этого растения; б) каким путём эти изменения передаются из одних клеток в другие.

Для решения вопроса, в каких частях растения происходят качественные изменения, относящиеся к стадийным изменениям растения, происходят ли они при включении внешних условий во всём растении или только в определённых его частях, нами проведён ряд опытов, главным образом, с соей и хлопчатником. Растения из черенков, взятых последовательно по длине стебля сои, ведут себя различно в смысле наступления времени плодоношения (цветения). Все растения из черенков, взятых выше места прикрепления на главном стебле первого бутона материнского растения, дают бутоны и цветы чрезвычайно быстро (одновременно с укоренением черенков). Растения из черенков, взятых ниже прикрепления первого бутона (материнского растения), дают цветение с запаздыванием. Запаздывание цветения тем больше, чем ниже расположена та часть главного стебля, с которой взят черенок. То же наблюдалось в нашем опыте и у хлопчатника. Старые, плодоносившие кусты хлопчатника, перезимовавшие с опавшей листвой в холодной (от 0 до 5°)теплице, весной, при наступлении тёплых дней, начали развивать новые молодые листья. Одновременно с этим в пазухах молодых листьев появились симподиальные (плодовые) ветки. Симподии появились не во всех пазухах листьев, а только у тех листьев, которые расположены выше места прикрепления (по главному стеблю) бывшего первого прошлогоднего симподия. В пазухах листьев, лежащих ниже первого старого симподия, новые симподии не появились, а появились моноодиальные (ростовые) ветки.

к верхушечным почкам стебля бывает более сильный приток питательных веществ, чем к почкам, расположенным ниже. Поэтому, для того, чтобы решить, не этим ли только в данном случае объясняется появление в верхней части стебля хлопчатника плодовых почек, а в нижней — ростовых, у группы растений были срезаны верхушки на высоте прикрепления прошлогоднего первого симподия. Таким образом был. дан усиленный приток питательных веществ оставшимся частям растений. Несмотря на это, из всех почек таких обрезанных растений появились только ростовые побеги (монополии), а не плодовые. Следовательно, в данном случае появление ростовых или плодовых веток зависело не от питания, а от тех клеток ткани, из которых образуются почки.

Рис. 17. Соя.

Оба растения выращивались в условиях непрерывного освещения: левое растение — из черенка, взятого с неплодоносящего растения, правое растение — из черенка плодоносящего растения. Левое растение при непрерывном освещении к цветению не приступило. Правое растение после отрастания нового стебля длиной в 2 мм образовало цветочную почку и дало плод. Следовательно, ткань взятых черенков неодинакового качества.

На рисунке 17 представлены два растения сои, выросшие из черенков в условиях непрерывного освещения. Левое растение — из верхушечного черенка неплодоносящего растения; до черенкования оно выращивалось в условиях непрерывного освещения, когда соя обычно не плодоносит. Правое растение — тоже из верхушечного черенка, но плодоносящего растения; до черенкования ото растение выращивалось в обычных условиях смелы дня и ночи. Перед посадкой черенков у них были удалены листья и все почки. После укоренения растение из черенка, взятого с неплодоносящего растения (рис. 17, левое), к цветению не приступило. В этих же условиях непрерывного освещения растение из черенка плодоносящего растения одновременно с укоренением образовало бутоны, йотом зацвело и дало бобы. Таким образом, на основании проведённых опытов, мы пришли к выводу, что отсутствие образования органов плодоношения (плодовых почек) во многих случаях может зависеть не от силы притока питательных веществ к участку данной ткани (опыт со срезанием верхушек кустов хлопчатника). Отсутствие образования органов плодоношения может не зависеть также и от места расположения данных почек, независимо от того, расположены ли они на нижней, средней или верхней части стебля (опыт с черенкованием плодоносивших и неплодоносивших растений сои).

Образование органов плодоношения зависит прежде всего от того, пройдены ли клетками данной ткани те качественные стадийные и изменения, без которых невозможно включение необходимых внешних условий для образования (развития)органов плодоношения. В то же время приведённый нами пример с выращиванием растений сои из черенков, взятых последовательно по длине стебля материнского растения, как будто говорит за то, что от места расположения ткани по длине стебля (с какой части стебля взят черенок)зависит время наступления плодоношения. В этом опыте растения тем позже приступили к цветению, чем ниже, а отсюда и старше была та часть стебля материнского растения, с которого взят черенок. В этом случае оказалось, что ткань нижней части стебля в меньшей степени готова к образованию плодовых почек, чем более молодая верхняя часть стебля.

Таким образом, по длине стебля, клетки ткани могут обладать различными, в смысле стадийности, качествами. Разные участки ткани стебля могут находиться на разных стадиях развития. Ткани нижней части стебля обладают более молодой стадией развития, чем вышележащие участки. Нижняя часть стебля может обладать свойствами стадии яровизации, вышерасположенные участки могут обладать свойствами следующей, световой стадии и т. д.

В пользу того положения, что ткань по длине стебля может обладать различными, в смысле подготовленности к плодоношению, свойствами, говорят не только проведённые нами опыты, но и ряд фактов, встречающихся в практике, а также литературные данные. Чем ниже по главному стволу срезать плодовое дерево (яблони или груши), выросшее из семени, а не из прививки черенка, тем моложе в смысле стадии будут новые побеги, тем больше лет потребуется, пока эти побеги приступят к плодоношению. Низко срезанные по стволу лесные деревья дают поросль настолько же молодую (в смысле готовности к цветению), как однолетние побеги, выросшие из семени. Иное дело, что такая поросль, обладающая сильной старой корневой системой, более быстро и более мощно будет расти, чем однолетнее деревцо из семени; отсюда, конечно, и качество древесины для утилитарных целей будет у таких деревьев иным.

Н.П. Кренке в своей работе (1928 г.) «Хирургия растений» (стр. 264–278) довольно подробно останавливается на разнокачественности черенков, взятых с различных мест растения. Нелишним будет привести пример с черенкованием растений плюща (Hedera helix), указанный Кренке в его работе. «Здесь уместно напомнить, — пишет Кренке, — о черенковании цветочных побегов плюща и некоторых лазящих видов фикуса. Плети плюща, стелясь по земле, легко укореняются. Такие плети обычно не дают цветочных побегов. Но если плеть взбирается на опору, то в нормальных для плюща южных условиях на таких ветвях образуются цветочные побеги. Особенностью последних являются их листья. Они цельно-крайние, овально-заострённой формы, тогда как все остальные (кроме первых листьев семенного проростка) пальчатолопастные. Если черенковать цветочные побеги (лучше до образования на них цветов), то такой черенок вырастет в штамбовое дерево, тогда как любой черенок лазящей ветви даёт снова лазящую форму. Кроме того, на получившемся деревце все листья оказываются типа цветочного побега, от черенка которого и получилось это деревцо. Правда, при усиленном питании и водоснабжении на этом деревце появляются отдельные побеги с лопастными листьями. Вместо с том семена с таких деревьев прорастают в обычный плющ лазящей формы. То же самое относится и к упомянутым фикусам. Следовательно, данное явление относится к так называемой длительной модификации». На наш взгляд, дело здесь, конечно, не в длительной модификации, а в стадийных изменениях, которые обратного хода не имеют при вегетативном размножении растения.

Таким образом: 1) прохождение отдельных стадий развития идёт в строгой последовательности; 2) прохождение каждой стадии развития возможно только после окончания предыдущей стадии при наличии соответствующих для неё внешних условий; 3) клетки ткани по длине стебля в смысле стадийности развития растения могут быть различны. Если растение выросло из семени, то нижняя часть стебля, возрастно наиболее старая, обладает свойством наиболее молодой стадии развития. Наоборот, верхние части стебля, возрастно наиболее молодые, могут обладать более старой стадией развития.

Исходя из всего этого, мы приходим к заключению, что во время прохождения растением или отдельными его частями стадии яровизации или других стадий развития изменения происходят только в клетках точек роста стеблей. Изменения, происшедшие в клетках точек роста путём деления клеток, передаются вновь образующимся клеткам. Молодые клетки при наличии соответствующих внешних условий изменяются дальше до тех пор, пока эти изменения не достигнут своего предела, то есть пока данная стадия развития не будет закончена, после чего, при наличии уже иных необходимых внешних условий, начинается прохождение следующей стадии развития.

Этим мы и объясняем разную степень подготовленности к плодоношению тканей по длине стебля.

Если внешние условия соответствуют интенсивному прохождению растением стадии развития, а для быстрого роста растения эти внешние условия не подходят, то легко наблюдать случаи быстрого прохождения растением стадии развития при чрезвычайно ограниченном росте. По окончании прохождения растением первой стадии развития и при наличии соответствующих внешних условий оно проходит следующую стадию и т. д. до-созревания семян. Чем быстрее растение в соответствующих внешних условиях будет проходить стадии развития и чем медленнее в этих условиях растение будет расти, тем более низко по главному стеблю ткань этого растения будет готова к образованию (к развитию) плодовых почек. Высота закладки первых плодовых почек в пазухах листьев главного стебля (считая листья снизу)у таких растений, как хлопчатник, кенаф, соя, в наших опытах сильно варьировала, в зависимости от условий, в которых выращивались растения. У хлопчатника (упландов) в практике обычно первые симподии появляются у 4-5-го листа. В наших опытах у растений этого сорта хлопчатника в одних вариантах первые симподии появлялись в пазухе второго листа, растения других вариантов давали 25–30 очередных листьев и не могли образовать симподиальных веток. Клетки ткани стебля этих растений соответственно не были изменены. То же легко наблюдается у кенафа, сои и других растений.

При яровизации посевного материала в искусственной обстановке специально создаются условия, тормозящие рост посевного материала и благоприятствующие быстрому прохождению в чуть тронувшихся зародышах стадии яровизации. Некоторые растения (просо, соя) мы уже можем заставить до посева после прохождения стадии яровизации проходить следующую за яровизацией стадию развития (названную световой стадией).

У сои из яровизированного посевного материала, в проросших зародышах которого прошли процессы стадии яровизации и световой стадии, может наблюдаться не только раннее цветение, но и пониженная закладка первого бутона.

У яровизированных до посева растений сои нередки случаи появления первых бутонов в пазухе первого листа. У таких растений ткань стебля ещё до посева может полностью быть готова (в смысле стадийных качеств) для того, чтобы из её клеток в соответствующих условиях могли образоваться (развиться) бутоны.

Готовность в смысле стадий развития растения к плодоношению ещё не говорит, что эти растения обязательно будут плодоносить. Это говорит лишь о том, что из клеток, качественно, стадийно готовых, могут развиться органы плодоношения. Для развития этих органов, как и всего другого у растения, требуются свои специфические внешние условия. Одним только минеральным питанием или освещением легко можно создать для хлопчатника и многих других культур такую среду, что эти растения, будучи стадийно готовыми к плодоношению, не только не смогут развить цветочных бутонов, но опадут и ранее образовавшиеся бутоны, цветки и завязи (коробочки), если они у растения были.

Локализация стадийных изменений

На основании вышеизложенного мы приходим к заключению, что стадийные изменения растения, происходя в клетках точек роста стебля, путём деления клеток передаются всем вновь образующимся из них клеткам. Могут ли стадийные изменения передаваться иным путём, не путём деления клеток, то есть могут ли стадийные изменения, происшедшие в точках роста какого-либо стебля, передаваться нижележащим клеткам этого же стебля, а также вышележащим клеткам других стеблей или ветвей?

Ряд наблюдений, а также специально поставленных опытов показывает, что стадийные изменения локализованы в тех клетках, в которых они произошли. Они могут передаваться только вновь образовавшимся из них клеткам, то есть эти изменения передаются только от материнских клеток к дочерним.

В практике, при применении яровизации посевного материала озимых сортов, бывают случаи, когда растения из такого посевного материала дают 1–2 (обычно центральных) плодоносящих побега и пучок побегов озимых неплодоносящих. Это явление объясняется тем, что клетки точки роста центральной почки зародыша яровизировались, клетки же точек роста других (нецентральных) почек не яровизировались (или недояровизировались). Получить же качество яровизации от соседних яровизированных клеток они не могут (рис. 18, 19). Этим же объясняется и то, что растения многолетней ржи требуют ежегодной яровизации стеблей, отрастающих снизу из спящих почек.

В доказательство того, что стадийные изменения локализованы и что они могут передаваться только клеткам, образующимся из изменённых клеток (то есть путём их деления), можно привести ряд данных.

Рис. 18. Озимая рожь Таращанская осеннего посева:

a — неплодоносящие побеги позднего весеннего отрастания из спящих неяровизированных почек узла кущения нормально плодоносящей ржи.

Рис. 19. Озимая пшеница осеннего посева.

Снизу имеет весной отросший подсед неяровизированных побегов из спящих почек узла кущения.

Часть стеблей одного и того же куста озимой пшеницы (рис. 20), перезимовавшего в поле (следовательно, прошедшего стадию яровизации), будучи весной помещена в условия укороченного 8-часового дня, не дала плодоношения. В точках роста этих стеблей в условиях укороченного дня не могут произойти изменения, характеризующие следующую за яровизацией световую стадию. Другие стебли этого же куста в условиях непрерывного дня плодоносили, не оказав, в смысле стадийных изменений, влияния на соседние стебли.

Многолетний хлопчатник № 01632/2 (происходящий из Абиссинии) в условиях Средней Азии, а тем более в условиях УССР вовсе не может приступить к. плодоношению. Растения этого сорта хлопчатника из-за, слишком длинного дня в наших районах не могут пройти следующую за яровизацией стадию[12]. На рисунке 21 указан куст этого сорта, хлопчатника, в течение двух лет выращивавшегося на беспрерывном освещении.

Рис. 20. Озимая пшеница Белоколоска остистая 0719 осеннего посева.

Взята с поля 23 апреля и выращивалась в теплице. Левая половина куста выращивалась при непрерывном освещении, правая — при 8-часовом дне.

Рис. 21. Хлопчатник многолетний из Абиссинии № 01632/2.

Посев 15 мая 1932 г. В условиях длинного дня Одессы этот сорт не может пройти световую стадию.

В первый год жизни одна ветка (ветка а) этого куста была затенена, ежедневно 14 часов в течение 30 дней. После этого ветка находилась в тех же условиях, что и весь куст. В дальнейшем на этой ветке образовались бутоны. На всём кусте эта одна ветка только и оказалась плодоносящей как в первый, так и во второй год жизни куста. Основная масса неплодоносящих ветвей этого куста хлопчатника не могла повлиять на плодоносящую ветку, так же как плодоносящая ветка не могла передать своих свойств другим соседним веткам.

Рис. 22. Шабдар (однолетний клевер).

Левый куст из яровизированных семян при весеннем посеве дал летом цветочные бутоны, зацвёл и образовал семена. Крайний справа куст из обычных семян при этом же сроке посева в поле не мог яровизироваться, поэтому не образовал органов плодоношения. Средний куст из недояровизированных семян. Группа клеток зародыша этого растения до посева успела закончить стадию яровизации. Из одних клеток образовались плодоносящие стебли, а из рядом лежащих неяровизированных клеток зародыша образовались неплодоносящие ростовые почки.

Все эти данные говорят о том, что стадийные изменения локализованы в клетках и не могут передаваться в соседние, рядом лежащие клетки.

В литературе нередки указания, что черенки одно-двухгодичных сеянцев яблони или груши, будучи привиты в крону плодоносящих деревьев, намного ускоряют своё плодоношение, то есть свойство плодоносящих деревьев как бы передаётся в привитые черенки, которые в разрезе нашего толкования стадийно не готовы к образованию плодовых почек. Если бы эти литературные указания были верны, то тогда наши толкования о стадийных изменениях, происходящих в точках роста, и о локализации стадийных изменений не отвечали бы действительности. Есть полное основание сомневаться в правильности литературных указаний по этому вопросу, тем более, что они хотя довольно многочисленны (во многих учебниках), но являются простым повторением, без указания источника, когда и кем наблюдалось ускорение плодоношения одно-двухгодичных сеянцев, привитых в крону плодоносящего дерева. Авторитетные указания И. В. Мичурина по этому вопросу говорят противоположное этим голословным утверждениям. В своей работе «Итоги полувековых работ» И. В. Мичурин пишет: «Но вот совершенно обратное явление мы получаем при ошибочном утверждении возможности ускорения начала плодоношения молодого гибридного сеянца в его ранней стадии развития путём прививки его черенков в крону взрослого уже плодоносящего дерева какого-либо сорта. В результате такого действия мы получаем как раз обратное явление — не ускорение, а, напротив, удлинение начала плодоношения, за исключением тех случаев, когда мы производим работу не с молодыми гибридными сеянцами, а со взрослыми ветками по возрасту и поре плодоношения».

Краткие выводы о стадийном развитии однолетнего семенного растения

1. Не только различные растения для нормального своего роста и развития требуют различных условий, но одни и те же растения в продолжение своей жизни от посева до созревания также требуют неодинаковых внешних условий. Требования растением при прохождении своего развития различных условий внешней среды указывают на то, что само развитие растения от посева до созревания новых семян неодинаково. Развитие однолетних растений состоит из отдельных этапов — стадий развития.

Под стадиями развития семенного растения необходимо понимать не образование (развитие)различных органов и частей растения, а качественно переломные моменты и этапы, характеризующиеся и обусловливающиеся прежде всего сменой требований, предъявляемых развивающимся растением к условиям внешней среды.

Требование (включая ассимиляцию) относительно определённых условий, а также смена этих требований в процессе индивидуальной жизни растения обусловлены всей предшествующей родовой, видовой и сортовой историей данного в каждом отдельно разбираемом нами случае зародыша семени.

Развитие всех предшествующих поколений даёт довольно определённую направленность развития растения из данного конкретного семени. Присущее зародышу семени относительно направленное развитие, как показали специальные опыты, а также наблюдения за жизнью растений, проходит этапами — стадиями.

Под ростом растения мы понимаем то, что обычно понимается на практике, то есть увеличение веса и объёма растения, независимо от того, за счёт развития каких органов и частей растения это увеличение происходит. То же мы вкладываем и в понятие роста отдельных органов и частей растения. Например, под ростом корня сахарной свёклы мы понимаем увеличение массы корня, его объёма.

Понятие роста не характеризует качественного состояния, состояния зрелости растения или его органов. Рост есть увеличение массы растения, находящегося на той или иной стадии своего развития. Свойство роста в зависимости от природы растения, его стадии развития, а также от внешних условий окружающей среды может быть выражено в различной степени.

2. Комплексы внешних условий, необходимые растению для прохождения стадии развития и для роста, происходящего на той или иной стадии развития растения, часто не совпадают. Несовпадение бывает не только в смысле дозировок факторов, необходимых для роста, с одной, и для развития, с другой стороны; для многих растений бывает несовпадение самих факторов, входящих в комплекс для развития и для роста. Отсюда в жизни растений легко можно наблюдать: а) быстрый рост данного растения и медленное его развитие, медленное приближение к плодоношению; б) медленный рост растения и ускоренное его развитие; в) быстрый рост растения и быстрое его развитие.

3. При яровизации посевного материала в искусственной обстановке в лаборатории или в колхозном сарае даются такие условия, при которых растения (чуть тронувшиеся в рост зародыши) проходят одну из стадий своего развития (стадию яровизации) при чрезвычайно замедленном, на глаз почти не обнаруживаемом росте.

4. Изменения, происходящие при предпосевной яровизации в чуть тронувшихся в рост зародышах, есть одна из стадий развития семенного растения. Без этих изменений растения озимых сортов (следует полагать, что и всех яровых)не могут плодоносить.

Прохождение стадии яровизации растением может начаться при наличии соответствующих внешних условий сразу же после того, как зародыш тронется в рост. При отсутствии соответствующих внешних условий для прохождения данными растениями стадии яровизации растения не проходят этой стадии развития до тех пор, пока не наступят необходимые для этого условия; рост же таких растений (в данном случае развитие листьев и корней) может продолжаться.

Экспериментальные данные показывают, что для прохождения стадии яровизации растениями в виде чуть тронувшихся в рост зародышей и 5-8-месячных растений (того же сорта) озимой пшеницы требуются одинаковые условия внешней среды и одинаковое по продолжительности время. Следовательно, быстрота прохождения растением стадии яровизации не зависит от величины и возраста растения. Быстрота прохождения стадии зависит от природы растения и условий окружающей среды.

Растения озимых сортов пшеницы, ржи и других культур, высеваемых осенью, проходят стадию яровизации, будучи обычно не чуть тронувшимися в рост зародышами семян, а имеющими вид зелёной раскустившейся массы.

5. Для прохождения растением стадии яровизации, так же как и для прохождения других стадий развития, требуются не отдельные внешние факторы, как-то: температура, воздух, влажность, свет, темнота и др., а комплекс факторов, компоненты которого определяются природными свойствами растений. В зависимости от того, будут ли это растения пшеницы или проса, требуются и. разные условия для прохождения этими растениями одних и тех же, но специфических, своих, присущих природе этих растений, стадий развития. Кроме того, для прохождения одним и тем же растением различных стадий своего развития также требуются разные комплексы внешних условий.

Растения наших озимых сортов пшеницы, ржи и других культур при весеннем полевом посеве не могут полностью пройти стадию яровизации (отсюда и отсутствие колошения) в большинстве случаев исключительно вследствие относительно высокой температуры посевного и послепосевного периодов. Это не значит, что для яровизации «вообще», в том числе и для предпосевной, озимых и яровых хлебных злаков необходима только соответствующая температура. Для прохождения стадии яровизации растениями озимых и яровых культур требуется не один только температурный фактор, а требуется температура в комплексе с другими факторами. Известными нам на данное время компонентами этого комплекса будут: влажность, температура, воздух (а также пластические питательные вещества, находящиеся или в семени или в зелёном растении). При известном количественном сочетании дозировок (в зависимости от сорта) этих факторов создаётся возможность для прохождения стадии яровизации любым сортом хлебных злаков и многих других растений.

Если бы в практике можно было искусственно регулировать температурный фактор на полевых массивах, то при весеннем посеве озимых растений температурный фактор был бы основным, его только и пришлось бы регулировать, приноравливаясь к требованиям растений для прохождения ими стадии яровизации. Все остальные факторы необходимого

Комплекса для яровизации хлебов в весенних полевых условиях наших районов всегда присутствуют в необходимых дозировках. В практике приходится яровизировать растения в виде посевного материала в искусственной обстановке ещё до посева. В этих случаях необходимо создавать не только требуемую данным растением температуру, но и ряд других необходимых условий. При предпосевной яровизации как хлебных злаков, так и других растений основным, решающим обычно бывает фактор влажности.

6. В развитии семенного однолетнего растения наблюдается последовательность (очерёдность) прохождения отдельных стадий развития.

Прохождение каждой последующей стадии развития может начаться только после окончания предыдущей стадии развития и только при наличии соответствующих для данной стадии условий внешней среды. Например, прохождение световой стадии в развитии растений пшениц может наступить только после полного завершения предыдущей стадии развития, именно стадии яровизации, и только при условии удлинённого дневного освещения (ещё лучше при непрерывном освещении).

Впервые опубликовано в 1935 г.

Селекция и теория стадийного развития растений (1935)

Написана совместно с И. И. Презентом.

Индивидуальное развитие наследственного основания растений

Партия и правительство дали задание нашей селекционной науке создать в кратчайший срок новые сорта растений. В ряде институтов и селекционных станций проведено и проводится строительство самых новейших лабораторий, вегетационных домиков, холодильных установок, термических камер и т. д. с точнейшими техническими приборами. Однако селекционная наука продолжает отставать, и нет гарантии, что социалистический заказ будет выполнен в поставленные сроки.

По нашему глубокому убеждению, корни зла кроются в кризисном состоянии биологической науки о растении, унаследованной нами от методологически бессильной буржуазной науки.

Селекция должна строиться на основе генетической науки, науки о наследственности, причём селекция предъявляет генетике совершенно определённые требования: разработать раздел генетики, который дал бы возможность сознательно направлять сортовое и породное формообразование в хозяйственно ценном направлении, разработать теоретические основы детерминирования свойств и признаков сорта, породы и т. д. Но генетика при всей значимости для селекции ряда её достижений (способы вызывания мутаций, учение о чистой линии, о гомозиготном и гетерозиготном растении, установление факта доминирования, установление факта расщепления свойств гибрида в ряде поколений и т. д.) совершенно оторвалась от изучения закономерности индивидуального развития растения. В результате этого генетика, в разделе о закономерности наследственного детерминирования признаков, в значительной степени превратилась в учение о простом продвижении, соединении и разъединении зачатков признаков и самих признаков через ряды поколений. Именно на этих путях генетика ищет возможности установления закономерностей наследования признаков, проводя мысленно прямую, никак и ничем не опосредованную, проекцию от признаков и групп признаков к зачаткам, «генам» и устанавливая такую же неопосредованную корреляцию между участками хромосом, их расположением, взаимоотношением и признаками организмов. При этом генетика как бы абиологизировалась, оторвалась от биологически-дарвинистического изучения наследственных «факторов». Генетика совершенно не знает и, в лице своих официальных представителей, не интересуется исследованием закономерности развития признаков, пытаясь найти в то же время закономерность их простого наличия и отсутствия на основе абстрактно математической вероятности «встречаемости» факторов.

Но ведь «признаки», в том числе и хозяйственно значимые признаки, интересующие селекционера, как засухоустойчивость, морозостойкость, стойкость к вымочке, к различным вредителям, срок вегетации, величина зерна, стекловидность, мучнистость и т. д., есть вершина здания, наиболее конкретные и сложные образования в растительном организме. Эти «признаки» являются лишь конечным результатом развития организма. Развитие органов и признаков идёт в связи с требуемыми ими условиями, при идущем в то же время влиянии различнейших факторов на формирование органов и их признаков. При этом развитие органов, групп органов, их признаков и, свойств идёт на основе отдельных стадий развития (биологически необходимых этапов в жизни организма). Последние в свою очередь развиваются во взаимодействии с биологически требуемыми ими особыми условиями их существования. Современная же буржуазная генетическая наука, не умея стать на позиции многопротиворечивого и конкретного развития, обходит всю эту сложность закономерности образования признаков и групп признаков, пытаясь вывести их наличие и отсутствие непосредственно из генотипа. Это и указывает на то, что генетическая наука, отражающая общую анархию путей развития буржуазной науки и в силу этого оторвавшаяся от изучения закономерностей индивидуального развития (предоставив такое изучение особой науке, «механике развития», в свою очередь оторвавшейся от закономерностей наследования и от филогенеза), начертила кривую своего исторического пути, далеко уводящую её от внутренней диалектической логики познания, объективно диктуемой её объектом. Ход развития генетики шёл но от установления закономерностей развития наследственного основания в общие закономерности онтогенеза, в стадии, и лишь последних в органы и признаки, не к уяснению лишь в конечном счёте закономерностей наисложнейшего результата развития — признаков, а прямо к установлению закономерностей корреляций признаков и зачатков (генов). Понятно, что на этих путях генетика в значительной мере стала формальной в своих основных построениях и не могла в достаточной степени служить для селекции тем, чем она обязана быть, — теоретической базой для руководства в действии. Селекция, не получая от генетики конкретного руководства к действию, вынуждена была самостоятельно разрешать многие из своих задач так, как будто бы генетической науки и не существовало.

Селекция должна выбирать для выведения ею сорта пару родителей для скрещивания. Но чем ей при этом руководствоваться? Генетика об этом молчит, и селекция вынуждена идти вслепую, эмпирически пытаясь в лотерее скрещиваний набрести на нужный результат. Селекции нужно бы (как мы дальше покажем) знать заранее, ещё до скрещивания, какое из свойств родителей будет доминировать у потомков, но генетика ничего об этом сказать не может.

Впрочем, генетика не всегда молчит. Иногда она отзывается па эти коренные запросы селекции. Какие свойства будут доминировать у потомства? Скажем, но лишь после того, как произведём самое скрещивание и посмотрим, как выглядит потомство. Какие пары брать для скрещивания? Надлежит брать их как можно больше с теми или иными интересующими селекционера признаками, рассчитывая, что авось случайно получится и нужная комбинация.

Но ведь эта нужная комбинация может получиться (если может) лишь как одна на многие тысячи. Ведь чтобы получить хозяйственно ценный сорт, лучший, нежели имеющиеся в данном районе, необходимо в нём сочетать довольно большое количество положительных признаков: срок вегетации, устойчивость к морозу, вымочке, засухе, к разным вредителям, неполегаемость, неосыпаемость и т. д.

Какой же нужен масштаб работы, чтобы достигнуть нужного сочетания в ходе расщепления? Конечно, у нас есть возможность работать с большими масштабами, но до известного предела. Нельзя же терять чувство меры! Для того чтобы, например, Кооператорке добавить только 10 генов, по подсчётам академика Сапегина, нужно вырастить многие сотни тысяч растений: лишь в этом случае имеется вероятность получения в выщепенцах одной нужной комбинации. А есть ли гарантия, что среди миллионов растений эта комбинация будет замечена? Ведь весьма вероятно, что эта мало вероятная (одна из сотни тысяч) комбинация будет упущена.

Где же здесь глубокое теоретическое руководство к быстрому и точному практическому действию? Так «работать» эмпирическая селекция может и без генетики. И, к сожалению, действительно вынуждена именно так работать, лишь весьма и весьма редко выдвигая сорта, оказывающиеся после испытания полезными в каких-либо районах, а больше всего обещая дать сорта в более или менее продолжительном будущем.

При этом во многих случаях настоящим «селекционером» приходится быть Госсортсети, подыскивающей подходящий район сорту, оказавшемуся непригодным для района его первоначального предназначения (при выведении). Так, например, озимая пшеница Кооператорка, выведенная Одесской станцией, имеет в настоящее время чрезвычайно ограниченное распространение на территории УССР, но нашла себе распространение на Кавказе и в Закавказье. Озимая пшеница Степнячка, выведенная той же Одесской станцией, на территории УССР не сеется и в то же время довольно хорошо идёт в некоторых районах Северного Кавказа. Гордеиформе 010, выведенная Днепропетровской станцией, в посевах УССР не имеет места, но в то же время занимает значительные площади в Зауралье. Озимая пшеница Дюрабль, выведенная Ивановской станцией и предназначавшаяся для восточной лесостепи УССР, оказалась здесь непригодной, но пошла в северные области (Киров). Яровая пшеница Мелянопус 069, выведенная Краснокутской станцией, нашла себе распространение в степной части УССР. Мильтурум 162, выведенная Харьковской станцией для лесостепи Украины, рекомендуется в Одесской области. Можно было бы привести ещё ряд примеров, когда большинство сортов, выводимых селекционным учреждением для обслуживаемого им района, на самом деле оказывается здесь непригодным, а получает распространение совсем в другом, подчас резко отличном районе, то есть фактически «выводится в люди» не селекционером, а Госсортсетью. И это всё потому, что селекция не имеет достаточно твёрдой теоретической базы для действия.

Мы должны здесь же подчеркнуть, что селекцией выведено большое количество хороших сортов различных культур. Но эти сорта во многих случаях выведены отдельными селекционерами, глубоко изучившими жизнь растений и руководившимися данными своего собственного многолетнего опыта, нередко расходившегося с установками официальной науки. Но из этих селекционеров лишь немногие, как, например, И. В. Мичурин, на базе своего многолетнего опыта создавали и разрабатывали селекционную теорию.

В большинстве же случаев многолетний опыт, давший возможность селекционерам вывести те или иные сорта, оставался теоретически не проанализированным, не обобщённым и оказывался как бы за пределами науки, оставаясь лишь местным личным знанием отдельных селекционеров.

Не давая анализа селекционного процесса или ограничивая его лишь учётом выщепления, не получая достаточно действенных указаний со стороны генетики, селекция идёт по эмпирическим путям. Что же касается «предсказывания» генетикой доминирования свойств, то это также делается после эмпирически производимого скрещивания и остаётся, таким образом, простым эмпирически-индуктивным констатированием.

Отсутствие анализа наблюдаемого явления исключает возможность действительно предсказывать ещё до скрещивания, что будет доминировать, и не раскрывает рычаги управления этим процессом.

Мы не можем топтаться на старых генетико-селекционных позициях. Тут нужен решительный и смелый перелом в самых методах исследования. Мы должны, конечно, освоить наследство всего предшествующего развития науки. Но при этом мы должны твёрдо помнить о методологически-метафизических установках носителей буржуазной науки. Мы должны непримиримо бороться за перестройку генетико-селекционной теории, за построение нашей генетико-селекционной теории на основе материалистических принципов развития, действительно отображающих диалектику наследования. И лишь на путях к сознательному построению такой теории можно дать фактическое руководство селекционному процессу, отвечающее требованиям социалистического хозяйства.

Чтобы преодолеть формализм непосредственного проецирования от «признаков» к «гену» и обратно, надо найти и раскрыть пути развития свойств организма, анализируя их по ступеням конкретизации, уяснить закономерность развития наследственной основы в ряде поколений, а не заниматься поисками простого продвижения факторов и признаков через ряды поколений. На этот путь преодоления разрыва между изучением наследственного основания и индивидуального развития этого основания встала лаборатория физиологии развития растений Генетико-селекционного института (Одесса), приступая к созданию сорта по-новому. При этом мы исходим из следующих теоретических положений.

Развитие современных нам растительных организмов всегда начинается с некоторого структурного основания — наследственной основы {генотипа), несущего в себе «отпечаток» всей предыдущей филогенетической истории. Этот «отпечаток» даёт общую канву, определяет поступательный ход необходимых этапов индивидуального развития, относительно задавая общий тон всему циклу развития организма (у растений от семени к семени). Соответственно этому наследственная основа (генотип), являющаяся началом развития растительного организма, определяет необходимость, в рамках которой идёт всё последующее индивидуальное развитие. Организм не волен выбирать себе свою наследственную основу: с неё, как с чего-то уже данного, начинается его развитие[13].

Наследственная основа организма, создавшаяся из слияния двух родовых начал — материнского и отцовского, в той или иной степени разных (гетерозигота), осложнена соединением двух линий филогенетической истории предков. И соответственно этому такое осложнённое наследственное основание (гетерозигота) богаче по своим сторонам, а следовательно, и по своим возможностям развития, нежели любая родительская гомозигота.

Образовавшаяся зигота (из слияния двух гамет) содержит в себе всё богатство возможностей развития свойств организма как отпечатка филогенетической линии, причём гетерозигота соединяет в себе возможности как материнской, так и отцовской линии, со всем богатством сторон их наследственных основ, которые они внесли в готерозиготу.

Как же дальше пойдёт развитие? Что будет его определять и обусловливать? Скажутся ли одинаково в индивидуальной истории первого поколения (F1) все стороны сложной (гетерозиготной) наследственной основы и что будет определять реальное развитие тех или иных сторон наследственной основы? Всё это необходимо раскрыть, чтобы продвинуться к овладению генетической закономерностью и поставить её на службу социалистическому плановому выведению сорта.

Наследственное основание (зигота) содержит в многообразии своих сторон лишь возможность развития растения из одной стадии в другую. Правда, эта возможность совершенно реальна: из данного наследственного основания не может развиваться любая органическая форма, с любой природой и порядком стадий. Наследственное основание заключает в себе общие закономерности сортовой природы растения лишь в реальной возможности. Чтобы эта возможность развилась в осуществлённую действительность, в стадии развития растений (и последних в органы и признаки), необходимы соответствующие, требуемые самой природой растения условия существования.

Говоря об «условиях существования» и соответственно практически действуя, мы различаем «условия существования» процесса развития как от «среды обитания» растения, так и от внешних «факторов воздействия». Не всё в среде обитания» является факторами, действительно влияющими на ход развития организма. И не всякий «фактор воздействия» является «условием существования» развития организма.

«Условия существования» цикла развития растения — это те существенные условия, без которых нет развития стадий, их органов и признаков в поступательном ходе растения к репродукции. «Условия существования» цикла развития растения — это результат многотысячелетней истории организмов, творимой естественным отбором. Связь организмов с условиями существования этапов развития растения включает в себя созданную естественным отбором относительную приспособленность организма к этим условиям, а следовательно, и «требования» организмами этих условий как необходимой предпосылки этапов своего индивидуального развития. И лишь полным игнорированием дарвиновского научного наследства объясняется выбрасывание Клебсом и другими «механикамиразвития» приспособительных требований растения в процессе формообразования и неумение различать как в своей теории, так и в научной экспериментальной практике «условия существования» и «факторы воздействия» на формообразование.

На растение, в процессе развития его наследственного основания и формирования стадий его цикла, органов и признаков (от семени к семени), можно воздействовать различными факторами: и электричеством, и ионизацией, и температурой, и водой и т. д. Но далеко не все эти факторы являются необходимыми условиями существования развития растения от наследственного основания к репродукции, существенными условиями, требуемыми самой природой растительного организма как результата приспособления его сортовой, видовой и т. д. природы к этим условиям его развития.

Соответственно этому каждая стадия развития растения требует особых условий своего существования на весь период течения данной стадии: первая стадия (яровизация) не может быть осуществлена вне дачи наклюнувшемуся семени или зелёному растению соответствующей (для каждого сорта особой)дозировки термических условий и условий влажности (при прочих компонентах, доступе воздуха и т. д.); вторая же стадия требует для своего осуществления других условий существования, куда обязательно входит и соответствующее для каждого сорта освещение. При прохождении первой стадии развития (яровизации) освещение и темнота могут быть и не быть, да и всегда, конечно, будут в наличии, так как нельзя же поместить наклюнувшиеся семена растения ни на свету (в той или иной степени) ни в темноте. Но свет и темнота не являются необходимыми условиями всей этой стадии развития растения. Что же касается второй стадии («световой»), то здесь соответствующее освещение (для каждого сорта и вида растения особое) является необходимым условием её существования. Конечно, определённая наличная степень влажности, термические факторы, освещение и многое другое, не требуемое вообще или в данный момент развитием растения, могут иногда явиться не безучастными элементами среды обитания, а реально воздействующими факторами на некоторые процессы в растении во время прохождения им той или иной стадии. Но если эти факторы не требуются природой самого растения, то прохождение той или иной стадии может быть и без них, а вот без своих условий существования, к которым эта стадия приспособлена, развития стадии совсем не будет. И «озимые» сорта потому только и оказываются озимыми, что развитие их стадии яровизации не находит в поле весной требуемых их сортовой природой условий развития.

Это совершенно категорически и документально доказывают факты многочисленных экспериментов, поставленных в нашей лаборатории для выяснения условий существования разных стадий растения. Семенам озимой пшеницы Степнячка, обычно не плодоносящей в течение одного вегетационного периода, были даны условия влажности 55 % и температурные 0–2° в течение 45 дней (даны условия яровизации), и затем эта пшеница, будучи высеяна, оставалась на9-часовом дне и в результате не выколосилась, а следовательно, и не прошла всего своего цикла развития от семени к семени (рис. 23, второй вазон слева). Когда же семенам того же сорта в течение того же срока были даны те же, что и в первом случае, условия влажности и температуры, а затем после посева в течение 30 дней было дано непрерывное освещение, то растения выколосились и созрели, то есть прошли все положенные им природой этапы цикла развития (см. рис. 23, первый вазон справа). Но когда этому же сорту озимой пшеницы было дано на тот же срок беспрерывное освещение без предварительной дачи семенам до посева условий влажности (55 %) и температурных (0–2°), то есть без создания условий прохождения стадии яровизации, то растения не выколосились. Этот и другие подобные эксперименты (рис. 24) совершенно бесспорно документируют, что в развитии растения есть стадии, этапы, требующие своих собственных условий существования.

Рис. 23. В каждой паре вазонов растения левых вазонов из неяровизированных семян, правых вазонов — из яровизированных семян.

Выращивание растений левой пары вазонов проводилось на укороченном дне, правой пары — при непрерывном освещении. Выколосились только растения, выращенные от яровизированных семян при непрерывном освещении (крайний правый вазон). Этот опыт показывает, что нельзя непрерывным освещением заменить пониженную температуру, необходимую для прохождения стадии яровизации. Опыт также показывает, что после прохождения стадии яровизации для прохождения световой стадии растениям пшеницы необходим удлинённый день.

Предложить эти же условия другой стадии (см. рис. 24, вазон первый слева, и рис. 23), значит не считаться с биологически приспособительными требованиями самого растения и в лучшем случае превратить «условия существования» в простые «факторы воздействия», а то и просто в элементы безучастной среды.

Поэтому неверными, методологически порочными в самом своём замысле являются всякие попытки заставить растения проходить ту или иную стадию развития при помощи замены условий, требуемых растением, любыми другими, например, для первой стадии (яровизации) заменить роль температуры освещением, как это пытаются делать «опровергатели» стадийности развития растения[14].

Рис. 24. Озимая пшеница Новокрымка 0204.

Опыт показывает то же, что и в случае со Степнячкой. Растения первого вазона слева (посев обычными семенами) выращивались при непрерывном освещении. Растения второго вазона слева (посев яровизированными семенами) выращивались при непрерывном освещении. Растения третьего слева вазона (посев яровизированными семенами) выращивались первые семнадцать дней при непрерывном освещении, последующие 32 дня на 10-часовой продолжительности дня. растения четвёртого слева вазона (посев обычными семенами) выращивались при 10-часовой продолжительности дня. Растения пятого слева вазона (посев яровизированными семенами) выращивались при 10-часовой продолжительности дня.

Спутывание «условий существования развития» и «факторов воздействия» ведёт также к путанице и отождествлению «яровизации» и «стимуляции». Можно и нужно искать многие средства ускорения тех или иных процессов в жизни растения. Но для доказательства правильности сведения «яровизации» к «стимуляции» нужно, чтобы стимуляторы заставили плодоносить заведомо озимые пшеницы при помощи изобретённых ими средств без введения и при обязательном устранении установленных условий существования стадий развития. Может быть, стимуляторы и возьмутся это сделать. А если не возьмутся, то мы вправе требовать, чтобы стимуляторы и «яровизаторы» не путали безответственно дело яровизации и основы её методики, уже вошедшей в сотни тысяч гектаров посева и здесь оправдавшей себя; путаница в таком деле — далеко уже не личное дело тех или иных авторов. Стадии развития растения и их условия существования образуют общую закономерность, общий тип в цикле развития растения. Но на каждой из этих стадий своей жизни растение вступает и не может не вступить в бесчисленные связи с многими другими факторами неорганической и органической природы, и эти последние всегда несколько отклоняют и индивидуализируют общую сортовую, видовую, и т. д. картину развития растения. Те же или иные органы и признаки растения, развивающиеся на базе определённых стадий, в свою очередь для своего развития требуют своих условий существования и также неизбежно подвержены влиянию тех или иных факторов. Конкретные признаки растения — это уже результат этой сложнейшей связи. Но вариация этих признаков всегда находит себе меру в общей стадийной закономерности. И потому искать закономерность этих признаков вне стадии развития организма, выводить их прямо из генотипа (как это делают формалисты-генетики) или же из внешних факторов (как это делают механисты «механики развития») — это значит совершенно обойти непосредственную базу закономерностей образования признаков.

Рис. 25. Озимая пшеница Украинка.

Рисунок показывает непосредственную зависимость признака «озимости» и «яровости» от течения стадии яровизации. Наследственная основа Украинки требует для прохождения Украинкой стадии яровизации условий, которые обычно весной в местах высева Украинки отсутствуют; в результате растение оказывается озимым, так как не может пройти в этих условиях цикла своего развития в течение одного лета. В этих условиях Украинка не развивает ни соломы, ни колоса, то есть оказывается «озимым» растением (см. снопик слева). Растения той же Украинки (снопик справа), пройдя стадию яровизации (яровизация прошла до посева в семенах) и найдя в поле условия для развития всех последующих стадий, ведут себя как яровые.

Можно ли, например, устанавливать закономерность образования таких хозяйственно важных признаков, как «вегетационный период», «озимость», «яровостъ», и соответственно управлять их образованием у сорта не на базе стадий, а непосредственно выводить их из генотипа? Ведь при всех оговорках о «норме реакции», варьирующей в разной среде, без предварительного стадийного анализа нельзя понять закономерность вегетационного периода того или иного сорта.

Обычные генетические методы могут ещё вскрыть, что у данного сорта вегетационный период разный в различных местах высева. Но чем объяснить наличие этого различия в одних и отсутствие его в других случаях высева в разной среде и соответственно этому как управлять вегетационным периодом? Обычные генетические методы бессильны это объяснить. Этими методами в лучшем случае можно лишь констатировать факт наличия или отсутствия такого различия (норма реакции), но нельзя предвидеть, как широки эти рамки «нормы», и нельзя предвидеть картину «нормы реакции», генотипа в различных условиях, предсказав эту картину ещё до высева в соответствующей географической точке. Недаром же, при всём огромном богатстве накопленных современной генетикой знаний, сорта продолжали делить на «озимые» и «яровые», безотносительно к условиям индивидуального развития генотипа, проецируя в генотип обычные фенотипические показатели «яровости» и «озимости», в то время как различные генотипы — это лишь различные основания для развития в определённых условиях яровости или озимости.

Понимание же того, что признак «вегетационного периода», «яровость» и «озимость», имеет своей непосредственной базой стадии развития, даёт возможность как действительно предвидеть картину вегетационного периода сорта в тех или иных условиях (предвидеть «норму реакции» генотипа), так и управлять этим периодом на основе предварительного анализа условий существования стадий развития, направляя развитие Наследственного основания то по руслу «яровости», то по руслу «озимости» (рис. 25 и 26).

Рис. 26. Просо.

Растения в зависимости от течения световой стадии развития или образуют или не образуют метёлки. Слева — снопик от посева обычными семенами, справа — снопик от посева семенами пятидневного предпосевного воздействия. Растения выращивались при длинном дне.

Теперь уже можно и нужно говорить о стадиях развития растительного организма как о непосредственной базе развития многих хозяйственно важных признаков. Само по себе прохождение той или иной стадии развития ещё не гарантирует появления тех или иных органов и признаков, так как и органы и признаки, развиваясь на базе стадий, так же как и последние, лимитируются своими условиями существования. Но без прохождения растением той или иной стадии исключена самая база для формирования соответствующих этой базе органов и признаков, и никакое наличие «внешних условий существования» органов и признаков здесь уже не поможет для их формирования. Так, если не дать растениям условий существования стадий яровизации и световой, то не будет цветения и колошения со всеми их признаками, В зависимости от времени прохождения растениями стадий может быть и различное развитие величины и веса зерна. Так, например, в 1933 г. абсолютный вес зерна пшеницы Гирка 0274 при развитии её в условиях района Одессы был 17,8 г. На том же поле и в тот же день высеянная Гирка 0274, но прошедшая световую стадию более скоро (благодаря добавочному свету после захода солнца), дала абсолютный вес зерна 28 г. Окраска и форма зерна также зависят от срока прохождения стадий.

Признаки «мучнистости» и «стекловидности» тоже отнюдь не предопределены нацело в генотипе, а развиваются в поле разно при различном течении стадий. Поражаемость и непоражаемость грибками также будут разными при различном течении стадий. Признаком «морозостойкости» занимались генетики и в особенности многие селекционеры. Но обычный генетический анализ не даёт здесь руководства к действию. Какому бы анализу ни подвергать хромосомальный комплекс, таким образом нет возможности раскрыть причины морозостойкости или нестойкости растений. С позиций же теории развития растения можно было предсказать, что и признак «морозостойкости» имеет своей базой различную природу стадий развития растения (выступление Лысенко на Всесоюзной конференции по зимостойкости в 1933 г.).

На основании этого указания были развёрнуты работы ряда исследователей (Куперман, Салтыковский, Тимофеева, Мельник) и доказана правильность этого положения.

Из всего этого следует, что гены и генотип в целом отнюдь не являются непосредственной причиной конкретного характера образования тех или иных признаков. И устанавливать корреляцию между «генами» и «признаками» (что удаётся в ряде случаев генетикам) можно лишь в том случае, если держаться только однотипных условий в лаборатории, дающих возможность абстрагироваться от так называемых «прочих равных условий». При вынесении же, так сказать, генотипа в поле (через посев семян) от этих «прочих равных условий» не остаётся и следа. Здесь нужно знать конкретную роль этих полевых условий в развитии генотипа. Тогда-то выясняется, что непосредственно детерминирует характер того или иного признака — конкретный ход стадий, этапов развития при определённых условиях существования этих признаков. К тому же сюда неизбежно включается действие многообразнейших, не требуемых циклом развития, факторов, и лишь вся эта цепь выливается в те или иные конкретные признаки. Генотип же есть лишь наследственно полученное общее основание развития вида, сорта и т. д., определяющее общее направление развития растения и характер его сортовых требований к условиям существования, но не предопределяющее конкретный характер признаков. Наследственное основание — это родовое начало, относительно консервативное и в определённых пределах сохраняющее свою специфическую структурность[15], но само претерпевающее развитие в процессе индивидуальной жизни растения, развиваясь через стадии и этапы в признаки последнего.

Практику же селекционеру важен не генотип сам по себе, равно как и не стадии сами по себе, а признаки. Но к этим последним, а. следовательно, и к созданию их нет прямого непосредственного хода от генотипа. Путь генотипа к признакам лежит через стадии развития и условия существования как стадий, так и самих признаков.

Генетические же исследования, абстрагирующиеся от закономерностей индивидуального развития генотипа в стадии, оставаясь в пределах поисков «действия гена на расстоянии», не смогут обеспечить конкретной теоретической базы для селекционных работ.

Именно на установленных фактах такой совершенно определённой последовательности связи развития наследственной основы в стадии, а последних в органы и признаки и базируется работа Генетико-селекционного института (Одесса).

О подборе родительских пар, закономерности доминирования и природе гетерозиса в сроках вегетации

Предварительно исследовав закономерности индивидуального развития растительных форм, исследовав необходимые условия и характер индивидуального развития каждого из кандидатов для скрещивания, мы в известной мере узнаём скрытую сущность наследственной основы выбираемых кандидатов. Стоя на позициях развития наследственного основания (генотипа), мы получаем возможность сознательно выбирать родительские пары.

Этот сознательный выбор пар для скрещивания включает в себя возможность:

а) заранее, ещё до скрещивания, предсказывать картину доминирования стадий развития того или иного родителя — отсюда предвидеть и длину вегетационного периода F1 в сравнении с обоими родителями;

б) преднамеренно изменять картину доминирования сроков вегетации;

в) по длине вегетационного периода F1 предвидеть срок вегетации наиболее скороспелых из возможных выщепенцев и соответственно этому производить браковку комбинаций, начиная с F1 ;

г) предсказывать общую картину возможного расщепления гетерозиготы по длине вегетации по данным любого поколения;

д) не ограничиваться случайным появлением гетерозиса и случайным выведением раннеспелых сортов от скрещивания позднеспелых, а преднамеренно создавать их в данных условиях при помощи сознательного выбора родительских пар.

Обычно селекция, оперируя с комбинаторикой отдельных признаков и не зная непосредственной основы развития признаков — закономерностей стадийного развития, лишь случайно и очень редко набредает на нужные комбинации, для получения сорта. И с вегетационным периодом селекция также оперирует просто как с «признаком», упуская, что этот «признак» есть итоговый результат всего развития, непосредственной базой которого является закономерность стадийного развития. Ведь именно длительность течения тех или иных стадий развития, при наличии требуемых стадиями условий существования, равно как задержка перехода данной стадии в последующую, вследствие отсутствия требуемых условий существования новой стадии, определяют в основном длительность вегетационного периода, определяют, будет ли сорт скороспелым яровым, позднеспелым яровым, полуозимым, озимым и т. д. Различнейшие факторы воздействия, неизбежно вмешивающиеся в жизнь растения в поле, конечно, несколько отклоняют в ту или иную сторону срок созревания. Но эти отклонения незначительны и остаются в пределах меры, определяемой закономерностью стадийного развития.

Оперируя со сроками вегетационного периода как с признаком, не зная причин, его определяющих, селекционер не может заведомо знать, какие пары надо ему брать для скрещивания, чтобы получить радикальный перелом в сроке вегетации. Если селекционер из наличного ассортимента сортов погонится за наиболее коротким по сроку вегетации, то он неизбежно потащит в гетерозиготу вместе с коротким сроком ещё «и» плохих показателей. Обычно селекционер так и вынужден делать.

Он берёт на учёт у одного сорта его иммунность к головне, к ржавчине и т. д., а у другого сорта берёт более короткий срок созревания, и в результате, погнавшись за коротким сроком созревания, селекционер втащит в гетерозиготу и подверженность тем или иным болезням или подверженность повреждению гессенской и шведской мушкой, малую устойчивость к засухе или плохие мукомольно-хлебопекарные свойства и т. д. Поэтому селекционер и не может знать заранее, когда получится и получится ли из взятой им комбинации лучший или худший сорт по урожаю. И лишь последующая апробация раскрывает ему картину полученного результата.

Не зная другого выхода и желая охранить зиготу от занесения в неё ухудшения, желая иметь дело с меньшим количеством неизвестных при расщеплении гетерозиготы, селекционеры и выдвинули принцип выведения сорта путём инцухта, но при этом они отказываются от возможностей обогащения наследственной основы, отказываются, например, ликвидировать плохое (длительное) течение стадии яровизации при помощи создания гетерозиготы из скрещивания с другим сортом с хорошим (более коротким) течением той же стадии. Поэтому инцухт в тех случаях, когда нужно создать сорт с более коротким вегетационным периодом, является не только беспомощным, но и вредным.

Мы же исходим из совершенно других принципов при выведении сорта, относительно гарантированного по урожайности в данном районе.

Среди наличного ассортимента сортов надо выбрать для скрещивания такие сорта, которые имеют возможность дать все хорошие показатели по всем стойкостям и урожаю при условии устранения в их наследственной основе невозможности прохождения или длительного прохождения в данных условиях района первой стадии (яровизации) или же второй (световой).

Но как раскрыть эти возможности? Как раскрыть возможную урожайность сорта, если он обычно не созревает или же поздно созревает и даёг плохого качества зерно?

Обычная селекция и формальная генетика, игнорирующие исследование закономерностей индивидуального развития, бессильны проникнуть в скрытые возможности наследственного основания, обеднённо трактуя эти возможности, сводя эти возможности лишь к тем признакам, которые обычно сами собой выносятся на поверхность явлений при географических посевах или же при гибридологическом анализе. Эти скрытые возможности частично можно выявить, заставив их соответственно осуществляться в индивидуальном развитии растений. Это можно сделать искусственно, создав для каждого из родителей отсутствующие в полевых условиях района необходимые условия их стадийного развития. Например, одного из родителей надо яровизировать, а другому создать соответствующие условия освещения. В результате каждый из родителей иначе разовьёт весь свой цикл в репродукции, что даст возможность узнать как весь ход и срок его развития, так и урожайность. Это и будет исследование возможностей наследственного основания родителя, проникновение в скрытые возможности генотипа. Раскрыв возможность сроков созревания и урожайную возможность родителей, при условии непрерывного, без задержки идущего развития их наследственной основы через все стадии к репродукции, установив тем самым единственное в каждом из родителей, но различное узкое место в наследственной основе для данных условий, можно преднамеренно создать гетерозиготу, в которой будут заведомо ликвидированы оба эти узкие места. И если один из родителей является представителем сорта, обладающего всеми хозяйственно ценными свойствами, при условии преодоления его единственного узкого места — плохого приспособления к условиям данного района течения стадии яровизации, то это узкое место можно ликвидировать соответствующим включением в зиготу гаметы другого родителя, обладающего хорошей приспособленностью стадии яровизации и также обладающего всеми хозяйственно ценными показателями, при условии ликвидации его собственного узкого места — плохого приспособления для данных условий района, течения стадии световой. Таким образом, путём скрещивания этих двух родителей будет создана гетерозигота. которая обладает реальной возможностью в условиях данного района развить, и притом быстро, как первую, так и вторую стадии, обладая в то же время всеми другими, в условиях данного района, хорошими показателями родительских гамет. Этот свой подход к выбору родительских пар лаборатория физиологии развития растений Генетико-селекционного института кратко формулирует следующим образом.

Выбирать родительские пары для скрещивания надо не по наибольшему количеству положительных признаков у родителей, а по наименьшему количеству отрицательных, лимитирующих в данном районе урожаи, узких мест задатков приспособления наследственного основания с тем, чтобы в гетерозиготе создать возможности взаимопреодоления узких мест родителей.

В частности, у таких растений, как хлебные злаки, соя, хлопчатник и ряд других, урожай которых в огромном количестве районов лимитируется сроком созревания, нужно выбирать родительские пары, пользуясь всей мировой коллекцией, так, чтобы родители имели не одноимённые, а различные единственные «узкие места» возможности развития наследственного основания (у одного родителя — яровизация, у другого — световая стадия).

Эти единственные узкие места и будут преодолены в процессе расщепления гетерозиготы путём взаимного замещения в наследственной основе плохого показателя одной формы аналогичным хорошим показателем второй, и наоборот.

Создавая зиготу из преднамеренно подбираемых пар, в потомстве которых благодаря расщеплению окажутся формы с прёодолённым «узким местом» их родителей, можно заранее, ещё до всякого скрещивания, знать и предсказывать, каков будет общий характер развития возможностей наследственного основания, какая из возможностей будет осуществлена в действительности и, следовательно, каков будет характер развития первого поколения (F1) по срокам бутонизации у хлопчатника, срокам созревания пшениц и т. д., при этом с большой долей вероятности зная также заранее все прочие хозяйственные показатели.

Если скрестить две формы, взяв одну с коротким вегетационным периодом, а другую с более длинным, взять в скрещивание озимую и яровую пару, яровую и полуозимую, яровую позднеспелую и полуозимую и т. д., то что здесь будет доминировать? Ответить на этот существеннейший вопрос правильно можно лишь с позиций развития, поставив и разрешив вопрос об общей закономерности доминирования.

Ещё Грегором Менделем было подмечено (и это одно из крупнейших завоеваний генетики), что в первом поколении гибридов (F1) из альтернативной пары признаков появляются признаки или от одного родителя, или же от другого. Происходит как бы временное «поглощение» тех или иных признаков родителя «аллелями» другого. Соответственно этому Мендель установил правило доминирования, правило, во многих случаях подтверждаемое последующими наблюдениями и изысканиями в генетике. Но ни сам Мендель, ни все последующие направления в современной генетике не вскрывали, в чём здесь дело, и ограничивались простым констатированием самого факта доминирования.

С позиций же теории развития, указывающей на необходимую роль в развитии внешних условий существования, подчёркивающей роль приспособления в биологическом развитии, можно уяснить необходимость доминирования, понять его биологическую суть и тем самым существенно продвинуться к овладению законом доминирования.

В зиготе, образовавшейся при гибридизации, соединяются два родовых начала, два наследственных основания, внося в зиготу все свои стороны как основу для возможностей развития стадий, которые в свою очередь определяют возможность конкретного образования признаков организма. Но какая же из двух парных возможностей (аллеломорф), полученных от разных родителей, будет осуществлена, перейдёт в действительность, разовьётся?

Это отнюдь не преформируется однозначно в самой зиготе, а решается в зависимости от соответствия внешних условий биологическим требованиям приспособления той или иной стороны зиготы к условиям существования своего развития. Поэтому в F1 разовьётся та из аллеломорфных сторон гетерозиготы, которая найдёт для своего развития соответствующие условия существования. Именно поэтому в данных условиях будет развиваться лишь та сторона зиготы, реализуется лишь та возможность наследственного основания, которая найдёт для себя необходимые условия, окажется лучше приспособленной к наличным условиям существования. Именно это и решает, какая из двух аллеломорфных сторон зиготы разовьётся, то есть окажется доминирующей.

Возражение, которое может быть нам сделано, что в ряде случаев доминируют совершенно определённые признаки, независимо от того, что организмы развиваются в разных средах, мы должны сразу же отвести. Это возражение базируется на неразличении «среды» и «условий существования» в ходе развития. Нужно спросить у растения, а не просто гадать, «как нам кажется», является ли перенос его в другую среду обитания переносом его и в другие «условия существования». Могут быть большие различия в среде, которые оказываются отнюдь не существенными для растения, и в то же время могут быть, казалось бы, незначительнейшие изменения в среде, но если эти изменения являются условиями существования на том или ином этапе жизни растения, то эти изменения обусловят крупнейшие сдвиги в растении.

Рисунок 27 иллюстрирует отличие одних растений ячменя от других. Одни растения колосятся, другие ползут по земле, не имея даже стебля. И в тоже время это один и тот же сорт растения, выращенный на одном и том же поле из обычных неяровизированных семян, и разница лишь в том, что одни растения были высеяны в поле 12 марта 1928 г., а другие тут же рядом на два дня позже (14 марта). Разница в два дня коренным образом Изменила всё поведение растения. Теперь совершенно понятно, в чём здесь дело: одни растения (высеянные 12 марта) попали в требуемые ими условия существования стадии яровизации, так как в течение этих двух дней за весь период вегетации температура была на 2–3° более низкая. Последующие же гораздо большие изменения в температуре остались безучастными элементами среды для развития стадии яровизации.

Рис. 27. Ячмень Паллидум 419.

Посев в поле через каждые два дня, начиная с 1 марта до осени 1928 г. в Гандже. Растения всех посевов, включая 12 марта, оказались яровыми. Растения всех посевов, начиная с 14 марта (растения посева 14 марта на рисунке не представлены), оказались озимыми и выколашивания не дали. Разница в сроке посева на 2 дня (12 и 14 марта) сыграла решающую роль в развитии органов и признаков растений.

Мы же утверждаем, что во всех случаях, когда гибридное растение в ходе развития попадает действительно в другие условия существования это обусловливает и соответствующие сдвиги в доминировании: доминировать будет то, что имеет более благоприятные условия приспособления для своего развития. Ещё раз повторяем, что доминирование отнюдь не преформировано однозначно в зиготе. Зигота, объединяющая обе родительские наследственные основы, содержит в себе возможность развития и одного и другого члена аллеломорфы. Решает же вопрос доминирования приспособленность развития того или иного члена аллеломорфы к наличным условиям существования.

Следовательно, то, что будет доминировать в одних условиях, будет рецессивно в других.

Взгляд на доминирование с позиций развития давно был высказан и претворялся в работу Иваном Владимировичем Мичуриным.

«… качества каждого гибрида, — писал Иван Владимирович, — выращиваемого из семян плода, полученного от скрещивания двух производителей, состоят из комбинации лишь той части наследственно переданных ему свойств от растений-производителей, т. е. отца, матери и их родичей, развитию которых в самой ранней стадии роста гибрида благоприятствовали условия внешней окружающей среды (т. о. температура окружающего воздуха и почвы, степень насыщенности атмосферы электричеством, того или другого направления и силы господствующие ветры, степень освещения, состав почвы, степень ее влажности и т. д.)»[16].

Именно этим взглядом на зиготу, как на нечто развивающееся, и на доминирование, как на развитие лишь тех сторон зиготы, которым благоприятствовали наличные условия, и руководствовался во всей своей огромной и плодотворнейшей работе Иван Владимирович: именно эти теоретические предпосылки дали ему возможность вывести огромное количество новых сортов и небывалых форм растений. Исходя из этих теоретических предпосылок, Иван Владимирович и выдвинул как один из своих принципов работы принцип отдалённой гибридизации. Но этот принцип Мичурина в корне отличается от установок теперешних отдалённых гибридизаторов. Мичурин выдвигал отдалённую гибридизацию не просто ради увеличения многообразия растительных форм независимо от того, что собой эти формы будут представлять, занимательную ли игрушку или же дело, рассчитывая лишь, что «авось» получится когда-либо и что-либо полезное. Он вовсе не предлагал скрещивать просто любое с любым, лишь бы пары были подальше в видовом и географическом отношениях.

И. В. Мичурин сознательно подбирал родительские пары, в том числе в значительной степени отдалённые как друг от друга, так и от места будущего назначения сорта, исходя из глубочайшего учёта различия их условий существования. И делал он это совершенно конкретно для того и в тех случаях, когда ему необходимо было парализовать развитие определённых свойств, доминирующее благодаря приспособленности к местным условиям развития, и создать условия доминирующего развития планово намеченных Иваном Владимировичем свойств выводимого им сорта. Подбирая для скрещивания наследственные основы, Мичурин всё время держал в голове учёт их исторически сложившихся биологических требований приспособления, прикидывая заранее, как пойдёт развитие наследственной основы в определённых условиях существования и при определённых факторах воздействия, и подбирая заранее эти условия для получения нужной картины доминирования, то есть заранее рассчитывая свою работу в отношении всего пути многопротиворечивого развития наследственной основы в признаки. В пояснение своих установок Иван Владимирович приводит следующий пример его работы как один из огромного количества подобных случаев:

«При скрещивании иностранных сортов зимних груш с нашими Тонковетками, Лимонками и другими выносливыми сортами получались гибриды, хотя и с лучшими вкусовыми качествами, но все с летним созреванием и мелкой величиной плодов, что произошло от доминирующего развития признаков наших местных сортов вследствие подходящих и привычных для них климатических и других условий нашей местности. Напротив, когда сделано было мною скрещивание иностранных зимних груш с дикой уссурийской грушей (Pyrus ussuriensis Max.), которая была у меня выращена из семян, полученных из Северной Манчжурии, тогда получились гибриды в одной половине своего количества с крупными плодами прекрасного вкусового качества со свойством зимнего созревания в лежке и с полной выносливостью к нашим морозам всех надземных частей деревьев»[17]. 

Иван Владимирович формулирует эту свою теоретическую установку следующим образом:

«Чем дальше отстоят между собой пары скрещиваемых растений-производителей по месту их родины и условиям их среды, тем легче приспособляются к условиям среды в новой местности гибридные сеянцы. Я объясняю это тем, что в данном случае наследственно переданные гибридам свойства отца или матери и их ближайших родичей, не встречая привычных для них как на родине условий среды, не будут в состоянии слишком сильно доминировать односторонней передачей этих свойств в развитии организма гибридов, что имеет огромное значение в деле»[18].

Взгляд на доминирование как на развитие, обусловленное большей приспособленностью к условиям, — вот что выдвигал и чем руководился Иван Владимирович и вот что явилось одной из его теоретических установок, давших ему могучее оружие и орудие в борьбе и действии.

Эту свою установку Иван Владимирович выдвигал очень давно, противопоставляя её формальному пониманию доминирования, как однозначно и вне зависимости от условий приспособления решаемому в самой зиготе. Ещё в ранних его работах он выступает как борец против такого формализма.

«Все наши менделисты, — писал И. В.[19], — как кажется, не желают принимать в расчет громадную силу влияния таких факторов (И. В. ранее в этой же статье перечисляет главнейшие из них: «… давление воздуха, состояние температуры, количество влаги, силы света и электричества; как каждый в отдельности, так и в различных комбинациях.») на сложение формы построения организма растения гибрида, начиная с момента образования семени от скрещивания двух особей до истечения нескольких лет роста сеянца гибрида, т. е. до его полной возмужалости. Примером чего приведу следующий факт: мною было произведено оплодотворение цветов Pyrus elaeagnifolia пыльцой с известного садового сорта груши Бессемянки. При культуре всех этих сеянцев мною замечено, что как только сеянцы попадали в лучшие условия питания, так наружный вид всех частей этих растений неизменно уклонялся в сторону Бессемянки. Листовые пластинки получали более широкую форму и блестящую поверхность, побеги утолщались, и кора их получала окраску, приближающуюся к виду побегов Бессемянки. Напротив, если сеянцы подвергались какому-либо страданию, например, при пересадке или при засушливом лете от недостатка влаги в начале вегетационного периода, то листья гибридов вырастали узкой и длинной формы. Те же явления наблюдались и на гибридах других комбинаций пар скрещивания культурных сортов с дикими видами растений. В испытаниях влияния состава почвы на сложение выращиваемых гибридов я также делал многочисленные опыты и всегда убеждался в том, что сила влияния этого фактора довольно значительна. В особенности это резко проявлялось в тех случаях, когда удавалось подставить гибридным сеянцам почву, близкую по составу к той, на которой успешно развивалась в течение долгого периода времени или, так сказать, выработалась форма одного из растений — производителей скрещенной пары, между тем как форма другого растения из этой же пары создавалась на почве совершенно иного состава. Во всех почти таких случаях гибридные сеянцы уклоняются своей формой в сторону первого производителя. Например, для воспитания гибридов, полученных от скрещивания нашей степной самарской вишни Prunus chamaecerasus с владимирской Родителевой вишней, я нарочно выписывал из окрестностей г. Владимира несколько пудов земли, на которой там растут всем известные Родителевские сладкие вишни. И несмотря на то, что этой подставкой почвы я мог только отчасти приблизить условия среды воспитания гибридов к таковым же условиям роста Родителевой вишни на ее родине, но тем не менее, те немногие экземпляры из общего числа гибридных сеянцев, которым дана была почва в сильной смеси с полученной из Владимира землей, сильно уклонились в своей форме в сторону Родителевой вишни и резко отличались от остальных сеянцев, воспитанных на нашей обыкновенной почве. Но ведь в этом опыте многого недоставало, — воспитывать сеянцы нужно было не в Козлове, а во Владимире, именно на родине Родителевой вишни, потому что в данном случае, кроме определенного состава почвы, большую роль играют и состав подпочвы, состав подпочвенной воды, расстояние уровня последней от поверхности почвы, положение местности, разница климатических условий и т. п. И если при отсутствии влияния таких существенно важных деятелей и при лишь одной подставке родной почвы сеянцы могли так заметно отклониться в сторону того или другого материнского растения, то как же можно определять величину или численность их отклонения в сторону родительского растения на основании только одной наследственной передачи свойств последней?»

Мы видим, что Иван Владимирович направлял развитие доминирования как подбором пар с определёнными требованиями приспособления к условиям развития, так и путём создания условий существования, требуемых развитием в нужном направлении. И именно практическая реализация теоретических позиций, исходящих из развития наследственной основы в условиях существования, привела к таким огромным достижениям в деле выведения сортов Иваном Владимировичем.

Мы здесь вынужденно бегло, лишь по ходу нашего изложения, остановились на одном из моментов теоретических установок и предпосылок работы Мичурина. Исчерпывающего же изложения всего огромного богатства их мы здесь, понятно, не можем дать.

Одно только можно сказать: Мичурин руководился поисками закономерности развития растений на всём протяжении жизни растения и нашёл путь к овладению многими из этих закономерностей.

Понимание доминирования как развития в противовес всей официальной нормальной науке и сознательное направление доминирования — этого одного уже достаточно, чтобы отсечь рассуждения некоторых «теоретиков» о научной «незаконнорожденности» работ Мичурина.

Настоящая наука о гибридизации — у Мичурина. Но не каждому дано его понять. Для этого надо подлинно стоять на позициях материалистического развития.

Из однотипных по своей природе и по требованиям к условиям существования, но различных по конкретному характеру требований к однотипным условиям существования возможностей развития наследственного основания (аллеломорф), действительно может развиться лишь одна из этих однотипных возможностей (короткая или длинная стадия — «яровизации», короткая или длинная стадия — «световая» и т. п.). Ведь речь идёт не о «доминировании» чуждых по своей природе возможностей развития, не о «доминировании» длинного над чёрным, жёлтого над коротким и т. п.; речь идёт о парных и однотипных возможностях (длинное — короткое, круглое — морщинистое и т. д.), поэтому понятно, что в этих случаях реальное развитие этих возможностей может быть лишь взаимоисключающим. И разовьётся именно та из взаимоисключающих друг друга возможностей, которая найдёт в окружающих условиях большее благоприятствование требованиям осуществления её развития, окажется лучше приспособленной к развитию в наличных условиях существования. Поэтому приспособленность или неприспособленность гетерозиготы к развитию в данных условиях обязательно скажется уже в F1; если гетерозигота имеет возможность полноценно развиться в данных условиях района, то эта возможность осуществится в первом поколении. Это и обусловит то или иное доминирование в развитии возможностей наследственного основания.

Поняв доминирование как развитие одной из парных возможностей гетерозиготы, благодаря большему соответствию требованиям, большей приспособленности развития этой возможности зиготы к наличным условиям существования, можно заранее, ещё до скрещивания, знать картину доминирования в отношении тех или иных «аллеломорфных» задатков (возможностей). Для этого надо заранее изучить возможности развития наследственного основания родителей; установить эти возможности, найдя условия, требуемые каждым из родителей для своего стадийного развития и для развития на этой базе органов и признаков растения; установить, какому же из этих требований более соответствуют наличные условия места высева (условия района).

Стадийный анализ, таким образом, должен предшествовать как гибридологическому анализу, так и самой гибридизации. Лишь тогда гибридологический анализ не будет строиться на слепых находках выщепления и можно будет управлять доминированием «признаков», как теперь уже стало возможным в основном управлять теми из них, которые являются непосредственным результативным итогом стадийного развития. Именно таким признаком и является срок вегетации. При продвижении дальше в анализ условий существования процесса формирования органов и их признаков, развитие которых является частной формой существования общих закономерностей стадийного развития, создаётся всё большая и большая возможность управления доминированием.

Общую закономерность доминирования можно сформулировать следующим образом.

Доминирование есть развитие той или иной аллеломорфной стороны наследственного основания (гетерозиготы), требованиям которой соответствуют наличные условия существования при невозможности развития, из-за отсутствия требуемых условий или меньшего благоприятствования их для развития другой парной стороны гетерозиготы.

Но так как та или иная сторона наследственного основания является лишь реальным носителем возможности развития, то эта же закономерность доминирования может быть сформулирована следующим образом.

Доминирование есть превращение в действительность одной из парных (аллеломорфных) и взаимоисключающих друг друга возможностей развития наследственной основы благодаря наличию соответствующих условий или меньшей приспособленности к ним осуществления развития другой аллеломорфной возможности.

Исходя из этой закономерности, можно заранее, ещё до скрещивания, знать, каково будет доминирование сроков созревания при скрещивании пары озимой и яровой, пары с коротким и длинным вегетационным периодом, полуозимой и яровой и т. д.

Рис. 28. На рисунке представлены растения двух позднеспелых (в условиях района Одессы) яровых сортов пшеницы Hordeiforme 2508 и Melanopus 069.

Предпосевная яровизация семян Hordeiforme 2508 в условиях района Одессы ускоряет выколашивание растений. Следовательно, данный сорт в условиях района Одессы позднеспелый из-за медленного прохождения стадии яровизации. Первый снопик слева из яровизированных семян, растения выколосились, второй — из обычных. Предпосевная яровизация семян сорта Melanopus 069 не ускоряет выколашивания его растений. Растения этого сорта ускоряют своё выколашивание при удлинении дня. Следовательно, этот сорт в условиях района Одессы позднеспелый из-за медленного прохождения световой стадии. Путём гибридизации обеих этих форм создаётся наследственная основа, в которой ликвидируются оба узких места этих родителей. Стадийный анализ обеих родительских форм дал возможность ещё до скрещивания предвидеть характер развития их потомства как скороспелого. См. выколосившиеся растения первого гибридного поколения (F1) — второй снопик справа.

Рис. 29. Стадийный анализ Hordeiforme 2506 и Melanopus 069 показал, что из этих двух позднеспелок получится раннеспелый гибрид (см. снопик второй справа); у Hordeiforme длительное (в условиях района Одессы) течение стадии яровизации, у Melanopus — длительное течение стадии световой.

Путём гибридизации создаётся наследственная основа, в которой есть возможность быстрого прохождения обеих этих стадий (в условиях района Одессы).

Для этого надо произвести стадийный анализ, то есть уяснить, по какой причине, благодаря каким стадиям родители развиваются как озимые, яровые, раннеспелые и т. д. формы. Выяснив, какие условия требуются развитием каждой из этих стадий у каждого из родителей для того, чтобы их развитие шло более быстро и непрерывно из стадии в стадию, можно, изучив условия района, заранее знать, как разовьётся гетерозигота в F1 в озимую, яровую форму, полуозимую, позднюю, раннюю форму и т. д., и соответственно действовать как в подборе пар для скрещивания, так и условий существования (выбор района) для получения нужной картины доминирования по сроку созревания первого поколения (рис. 28 и 29).

При скрещивании двух сортов, из которых один в данных условиях существования (условия района)развивается как озимый, а другой как яровой, получается гетерозиготное наследственное основание, в котором есть реальная возможность ярового развития. И гибридное семечко, будучи высеяно весной, найдёт необходимые условия существования для осуществления развития наличествующей в наследственной основе «яровой» возможности.

«Яровость», таким образом, будет доминировать над «озимостью». Но при этом всегда надо помнить, что сама яровость любого из родителей будет сохраняться лишь в данных условиях существования, а в других она станет «озимостью». Поэтому первое поколение, от скрещивания тех же родителей, развиваясь в других условиях, может получиться озимым.

Избежать же такой ошибки можно лишь при помощи предварительного стадийного анализа скрещиваемых родителей. Необходимо ещё до скрещивания выявить, какие условия существования для стадии яровизации требует каждый из родителей. После этого можно будет предвидеть, будет ли первое поколение озимым или яровым при посеве в любом районе, а не только в том районе, где выращивались родители.

Всегда, скрещивая двух родителей, из которых хотя бы один в данных условиях развития будет яровым, мы заранее знаем, что в этих же условиях развитие гибрида F1 будет также яровым, то есть знаем картину доминирования заранее.

Если для скрещивания взять полуозимую форму и яровую, то по тем же соображениям наличия в гетерозиготе реальной возможности «ярового» развития в данных условиях существования, то есть при посеве в тёплое время года, F1 будет яровым, то есть «яровость» будет доминировать над «полуозимостью».

Если для скрещивания взять две формы, из которых одна скороспелая, а другая позднеспелая в данных условиях района, то так как в гетерозиготе будет налицо реальная возможность раннеспелого развития при наличных условиях и так как сами условия налицо, то и само развитие гибрида F1 пойдёт как раннеспелое. Таким образом, раннеспелость будет здесь доминировать над позднеспелостью.

Соответственно общей закономерности доминирования можно сформулировать следующую закономерность в сроках вегетации, являющуюся конкретизированием общей закономерности доминирования.

У первого поколения гибридов (F1) от двух родителей, из которых один в данных условиях будет рано созревать, а другой в этих условиях будет более позднеспелым, доминировать в этих же условиях будет раннеспелость. Первое поколение всегда будет столь же раннеспелым, как наиболее раннеспелый из родителей, или же ещё более раннеспелым (табл. 1 и 2 на стр. 80–81).

Случаи большей раннеспелости F1 нежели оба гомозиготных родителя, давно известны современной генетике и, по нашему мнению, имеют общую природу со случаями более мощного роста у F1, нежели у обоих родителей, являясь одной из форм гетерозиса. Но формальная генетика, не анализирующая закономерностей развития признаков на основе стадий развития, бессильна этот гетерозис объяснить.

С позиций же понимания стадийности развития гетерозис скороспелости становится понятным, и это понимание даёт нам возможность предсказывать такой гетерозис и преднамеренно его создавать. Мы исходим из того, что гетерозис скороспелости — это суммарное результативное выражение доминирования в развитии нескольких более быстро протекающих стадий при гибридизации.

Рис. 30. Создание гетерозиса скороспелости путём подбора пар на основе стадийного анализа у пшениц.

Рис. 31. Создание гетерозиса скороспелости путём подбора пар на основе стадийного анализа у ячменя.

Паллидум 883/6 Азербайджанской станции не приспособлен в условиях Одессы пройти при весеннем посеве стадию яровизации (см. снопик слева). Паллидум 046 Одесской станции (см. снопик справа) плохо приспособлен к этим условиям весеннего посева в отношении световой стадии. Гибридизация этих форм даёт гетерозис раннеспелости.

Гибридизируя две наследственные основы — одну с более благоприятной (быстро протекающей) в данных условиях стадией яровизации при плохой (затяжной) стадии световой и вторую с более благоприятной в этих же условиях развития световой стадией при плохом (затяжном) течении стадии яровизации, мы, вследствие закономерности доминирования, с необходимостью будем иметь в F1 гетерозис скороспелости.

Так, если взять две позднеспелые формы, произвести стадийный анализ каждой из них, и если они окажутся позднеспелыми благодаря разным стадиям, то при скрещивании их образуется наследственное основание, в котором есть в наличии реальная возможность более быстрого развития и одной и другой стадии. И в данных условиях существования развитие гибрида от двух позднеспелок пойдёт как раннеспелое.

Таким образом, подбирая родителей с учётом различия условий существования и развития их стаций, можно преднамеренно создавать гетерозис раннеспелости (рис. 30–33).

Рис. 32. Кунжут.

Оба родителя с длинным вегетационным периодом. Стадийный анализ показал, что их позднеспелость обусловлена разными стадиями. Подбор пары на основе стадийного анализа показал возможность из этих двух позднеспелых форм создавать раннеспелую форму.

Стадии развития, как мы уже указывали, образуют общую биологическую закономерность в индивидуальном развитии растения от семени к семени, закономерность, отражающую в требованиях развития стадий к своим условиям существования историческое действие естественного отбора приспособлений.

Эти стадии, различная природа требований которых к условиям своего существования у различных органических форм имеет своей базой исходное различив наследственных основ этих форм, являются сами базой, из которой развиваются органы с их конкретными признаками. Но эти последние, равно как и их база (стадии), в свою очередь развиваясь при своих условиях существования, конкретно развиваются при неизбежном влиянии различнейших, иногда не сразу поддающихся учёту, внешних воздействующих факторов, которые являются далеко не безучастными в формообразовании признаков у каждого отдельного организма как единичного представителя сорта, обусловливая те или иные конкретные отличия в формообразовательном процессе.

Быстрота и срок прохождения стадий хоть и определяют быстроту и срок наступления выхода в трубку, бутонизацию, цветение, плодоношение и т. д., но далеко не нацело. Поэтому изменения в сроках прохождения стадий и изменения сроков бутонизации, цветения, плодоношения и т. д. с необходимостью будут несколько расходиться, причём у различных растений это расхождение будет различно, определяясь специфической природой каждой растительной формы и спецификой развития его органов, а также различным воздействием внешних факторов. Но при всём этом общая закономерность зависимости сроков бутонизации, цветения и плодоношения от сроков прохождения стадий развития сохраняется.

Имея всё вышеизложенное в виде теоретических предпосылок, лабораторией физиологии растений Генетико-селекционного института и были поставлены опыты как в полевых, так и в лабораторных условиях. Полученные результаты целиком подтверждают правильность этих теоретических позиций, целиком подтверждают правильность сформулированной нами закономерности доминирования в сроках вегетации (табл. 1 и 2).

Опираясь на вышеизложенную закономерность доминирования сроков вегетации, стало возможным производить браковку комбинаций уже по первому гибридному поколению, обычно игнорируемому селекционерами. Из этой закономерности доминирования вытекает, что наилучшая картина развития (в смысле скороспелости) будет в F1, имеющем наиболее благоприятное основание по наибольшему богатству возможностей развития, нежели все последующие поколения.

Рис. 33. Создание преднамеренного «гетерозиса» раннеспелости путём подбора стадийно проанализированной пары для скрещивания (из мировой коллекции).

Приспособленность той или иной возможности наследственного основания к наличным условиям, если она в действительности имеется, неизбежно должна сказаться уже в F1 и если F1 не смогло в данных условиях развития полноценно развиться, то лучшего течения развития (в данном случае более короткого срока созревания) у последующих поколений с обеднёнными, в следствие расщепления, возможностями наследственного основания ожидать не приходится.

Так что, если в F1 получилась форма, не удовлетворяющая лимиту требований к сорту для данного района по сроку созревания, то дальнейшая селекционная работа по получению выщепенцев из данной комбинации становится ненужной.

Ни в одном из следующих поколений не может развиться более скороспелая форма, нежели само F1.

Произведённые опытные работы по гибридизации, доведённые сейчас уже до F7, целиком, без одного исключения, подтверждают это.

Из этого же понимания наследственного основания как носителя возможностей развития вытекает, что во всех последующих поколениях может происходить обеднение возможностей раннего развития благодаря выщеплению, но никогда не может происходить их обогащение (без мутаций). Поэтому F2 не может быть более скороспелым, нежели F1; F3 не будет более скороспелым, нежели F2, и т. д.

Таблица 1. Посев 26 марта 1934 г. в поле

1 Номера в скобках указаны по каталогу ВИРа.

Таблица 2. Посев 24 августа 1933 г. в вегетационном домике

Все результаты опытов лаборатории физиологии развития растений и просмотренные в этих целях литературные данные целиком подтверждают это положение.

Практические приёмы селекционной работы на основе теории развития

Институт генетики и селекции (Одесса) решительно вступил на путь практического осуществления изложенных здесь кратко теоретических предпосылок — перестройки генетико-селекционной работы на позициях теории развития.

В этой перестройке мы стремимся руководствоваться единственно верной марксистско-ленинской теорией развития, стремимся претворять и специфицировать её в соответствии с разрабатываемой нами проблемой.

Всё это и дало возможность развернуть теперь не только работу по управлению индивидуальным развитием растения, но и создало возможность теоретически и практически наметить новый путь селекционной работы, вступить на путь преодоления формализма и эмпиризма в генетико-селекционных исследованиях.

Эти предпосылки создали возможность планово и точно наметить сроки выведения сорта яровой пшеницы для Одесского района. Эти предпосылки являются значительным шагом вперёд в деле преодоления случайностей в селекционной работе, создавая возможность планово выпускать сорта всё с лучшими и лучшими показателями в намеченные сроки. На основе подхода к наследственному основанию с позиций развития создаётся реальная возможность сделать гораздо более сознательным весь селекционный процесс, так как, исходя из выявленных закономерностей, можно всё время контролировать правильность и на ходу учитывать и исправлять ошибки селекционного процесса.

Выбрав родительские формы для скрещивания с целью получения форм более раннеспелых, чем оба родителя, можно по растениям уже первого поколения проверить правильность выбора родительских форм. Если F1 будет более позднеспелым, нежели это намечено для будущего предполагаемого сорта, то это является верным признаком того, что при выборе родительских форм произошла ошибка. Исходя из того, что выщепенцы F2 и последующих поколений не могут быть более раннеспелыми, чем само F1, можно по F1 производить браковку комбинаций в смысле длины вегетационного периода.

Так, для условий района Одессы любой сорт яровой пшеницы, более позднеспелый, чем Лютесценс 062 Саратовской станции, непригоден. Это, конечно, не значит, что любой раннеспелый сорт будет здесь пригоден.

Отсюда, приступив к выведению ярового сорта для условий района Одессы, Генетико-селекционный институт заранее поставил себе задание, что будущий сорт яровой пшеницы ни в коем случае не должен быть более позднеспелым, чем Лютесценс 062. Он обязательно должен быть более раннеспелым, хотя бы на 3–4 дня.

Таблица 3. Колошение F2 (1934 г.)

Изложенные же установки дают возможность производить первую браковку селекционного материала по первому поколению, чего обычно по сих пор селекционеры не применяли. Имея в полевом посеве несколько комбинаций растений F1, необходимо забраковать все те комбинации, которые в F1 более позднеспелы или одинаковы по длине вегетационного периода с Лютесценс 062. Необходимо оставить только те комбинации, которые в F1 более раннеспелы, нежели 062.

Напомним, что такая браковка стала возможной только благодаря выявленной нами закономерности, говорящей о том, что ни один выщепенец во всех последующих поколениях не может быть более раннеспелым, чем исходные гетерозиготные формы предыдущего поколения, и не может быть более ранним, нежели F1. Браковкой комбинации в F1 селекционер в известной мере разгружает себя от ненужных работ, от ненужной возни с комбинациями, которые заведомо не дадут ему выщепенцев с необходимой длиной вегетационного периода, и селекционер заранее уверен, что из данной комбинации сорта для его района, в данном случае для района Одессы, не может быть.

Высеяв F2, которое будет уже расщепляться по многим признакам, в том числе и по длине вегетационного периода, как по течению стадий, так и по органам и признакам; развивающимся на базе стадий, в первую очередь ещё в поле необходимо выбраковать все те выщепенцы, которые более позднеспелы, чем будущий, намеченный к выведению сорт. Выщепенцы одинаковые или более позднеспелые в условиях нашего района, чем Лютесценс 062, в дальнейших поколениях всё равно не смогут выделить (не будет внутреннего основания для выщепления) формы с нужной нам длиной вегетационного периода. Затем нужно провести дальнейшую селекционную работу, то есть отбор кустов с оставшегося небольшого процента выщепенцев. В работах по селекции, проводимых в Генетико-селекционном институте, поступают так: в F2 оставляют только те растения, которые более раннеспелы, чем Лютесценс 062, хотя бы на 2 дня. Например, в приведённой таблице 3, в комбинации Эритроспермум 534/1 × 0274 Гирка местной селекции из 755 растений F2 раньше Лютесценс 062 выколашивание дали только 176 растений (растения помещены в таблице по левую сторону черты), остальные 579 забракованы. В комбинации Эритроспермум 1637/1 × 062 из 176 растений оставлены только 34. В комбинации Эритроспермум 1637/1 × 0274 Гирка из 1 366 в F2 оставлены по длине вегетационного периода только 345, остальные забракованы ещё в поле и т. д. Небольшой процент растений после браковки по вегетационному периоду подвергается уже обычной селекционной браковке, которая, конечно, тоже намного уменьшит число оставшихся кустов (выбрасываются дегенерировавшие формы, явно не продуктивные, и т. д.), в зависимости от того или иного подхода и тех требований, которые предъявляются к выводимому сорту. То же самое в F3 и F4 и т. д., вплоть до получения константной, нужной формы для условий данного района (табл. 4).

Таблица 4. Колошение F3 (1934 г.)

Идя изложенным путём, сразу же можно в работе натолкнуться на такие преграды: родительские формы, выбранные для скрещивания правильно в смысле длины вегетационного периода, что подтверждено первым поколением, иногда в дальнейшем в F2 не дают ни одного выщепенца или чрезвычайно мало выщепенцев таких, которые остаются (по лимиту длины вегетационного периода) после произведения браковки описанным способом. Селекционеру становится ясно, что из оставшихся форм нельзя вывести сорта, но в то же время стадийный анализ говорит, что из этой пары родителей сорт может получиться. В таких случаях более чем ясно, что выбрасывать такую комбинацию нельзя. Это говорит лишь о том, что для посева F2 взят в данном случае слишком малый масштаб и что к этой комбинации, к посеву F2, обязательно необходимо вернуться, то есть повторить этот посев, взяв несколько больший масштаб. То же самое будет относиться и ко всем последующим поколениям.

Таким образом, выставленные нами положения для практического действия селекционера дают возможность, работая всё время в десятки, а то и в сотни раз с меньшим числом растений, чем это было до сих пор (по крайней мере требовалось генетической теорией гибридологического анализа), в десятки раз расширить масштаб, вовлекая в селекционную проработку комбинации из всего существующего многообразия данной культуры и намного сократив время выведения сорта и площадь питомников. Ввиду же небольшого числа новых форм, претендующих на сорт, каждая в отдельности из этих форм получит от селекционера несравненно больше внимания, чем это было до сих пор, когда селекционер имел дело в предварительных сортоиспытаниях с сотнями претендентов на будущий сорт.

Рис. 34. Получение раннеспелки F1 от двух позднеспелых родителей. Подбор пары произведён на основе стадийного анализа.

Рис. 35. Паллидум 574/1 (Азербайджан). Позднеспелый благодаря стадии яровизации (снопик слева). 943 позднеспелый благодаря световой стадии (снопик справа).

Стадийный анализ показал, что F1 должно быть более раннеспелым, нежели оба родителя, что и получено в действительности.

Необходимо указать, что, выбирая родительские формы для скрещивания по стадиям развития, то есть имея стадийность как один из исходных путей выбора родительских пар, это ещё не значит, что для скрещивания выбирается или отдаётся преимущество тем формам, из которых можно составить новую форму, стадийно наилучше подогнанную к условиям данного района. Идя этим путём, можно предсказать, что любой селекционер будет чрезвычайно легко выводить по заданию только раннеспелки, но эти раннеспелки отнюдь ещё не будут сортами хотя бы яровой пшеницы, необходимой для степи УССР или для дальнего севера (где тоже требуются раннеспелки). В практической работе каждому селекционеру станет более чем ясно, что в большой коллекции, проанализированнной по стадиям развития, придётся брать для скрещивания не просто те формы, которые стадийно наилучше для этой цели подходят. Те или иные формы стадийно могут и подойти для условий данного района, но эти же формы с прекрасными своими стадиями развития могут не выдержать одесской засухи или иных каких-либо климатических и почвенных условий или же не отвечать требованиям, предъявленным социалистическим хозяйством в данном районе к данной культуре. Поэтому, выбирая родительские формы через стадийный анализ, ещё до скрещивания надо выявить хозяйственные показатели этих форм через стадийный анализ в условиях данного района.

Рис. 36. Подбор пары кунжута в целях получения скороспелой формы из двух позднеспелок.

Подбор произведён на основе стадийного анализа.

В своей работе лабораторией физиологии развития растений (Генетико-селекционный институт)произведено скрещивание выбранных по стадиям развития 30 пар форм пшениц, но в то же время ещё до скрещивания было отмечено, что для практических целей, то есть выведения сорта для Одесского района, лаборатория производит скрещивание только двух пар форм: Эритроспермум 534/1 × 0274 Гирка сорт местной селекции и Эритроспермум 534/1 × Лютесценс 062 Саратовской станции. Все остальные скрещивания произведены в основной своей массе исключительно для проверки возможности комбинирования новых форм по длине вегетационного периода, учитывая стадийность родителей, проведены для проверки изложенных здесь положений. Эти скрещивания, имеющие методические цели, мы шутя называли «скрещиваниями для картинки», рисунки которых в настоящей статье и приводятся (рис. 34–40). Как видно из этих рисунков, картинки получились недурные. В любой комбинации скрещивания получились формы намного более раннеспелые, чем оба взятых родителя.

Рис. 37. Подбор родительской пары ячменя в целях получения скороспелой формы из двух позднеспелок.

Подбор произведён путём стадийного анализа наследственной основы.

На двух же первых парах комбинаций для выведения сорта мы остановились не потому, что они наилучшие из всей мировой коллекции. Мы уверены, что там есть ещё лучшие всевозможные комбинации, но они ещё пока не выяснены. Нам же важно знать возможности и условия развития наследственной основы обоих компонентов, которые берутся для скрещивания, на фоне длины вегетационного периода будущего нашего сорта, в условиях района, для которого выводится сорт. А так как эти условия по годам в каждом районе варьируют, хотя и остаются относительно определёнными (в Одессе бывают одесские условия, в Харькове — харьковские и т. д.), то и получается, что прежде чем скрещивать, необходимо узнать хозяйственные показатели родительских форм в условиях их произрастания в районе в течение ряда лет на фоне длины вегетационного периода будущего сорта.

Взятый в качестве исходной формы для получения сорта яровой пшеницы Одесского района сорт Эритроспермум Азербайджанской станции без яровизации в условиях этого района чрезвычайно позднеспелый и малоурожайный. После яровизации этот сорт в условиях района Одессы в течение трёх лет даёт довольно хороший урожай. Гирка 0274 местной селекции в условиях района Одессы даёт меньший урожай, чем Лютесценс 062 Саратовской станции, причём эта же Гирка созревает на 5 дней позднее, чем Лютесценс 062. Вообще же Лютесценс 062 и Гирка в условиях района Одессы дают крайне невысокие урожаи. Но стадийный анализ этих форм пшениц указывает, что Лютесценс 062 и Гирка 0274, будучи ускоренными (по световой стадии) на 6–8 дней, дают хорошие показатели по выполненности и качеству зерна, то есть по главнейшим показателям урожайности яровых пшениц в наших южных районах.

Так как Гирка является местным сортом, то поэтому больше шансов предполагать, что в её наследственной основе, при условии ликвидации её «узкого места» — световой стадии, есть большие возможности оказаться лучше приспособленной к вариациям климатических условий Одесского района. Лютесценс 062 хотя и не является местным сортом (выведен Саратовской станцией), но он выведен из полтавок путём индивидуального отбора; кроме того, этот сорт довольно большое число лет уже культивируется в районах Одесской области. Этим и объясняется, что мы взяли указанные две комбинации в проработку для быстрого получения необходимого нам сорта. Этими двумя комбинациями на первое время мы себя несравненно больше страхуем, чем другими комбинациями, хотя бы и более заманчивыми по своим стадиям развития, но не гарантированными в хозяйственных показателях. Полученные из этих комбинаций константные формы в полевых условиях района Одессы оказались более раннеспелыми на 10 дней по сравнению с Гиркой (один из исходных родителей) и на 6 дней по сравнению с Лютесценс 062 Саратовской станции (рекомендованный сорт для Одесской области). Мы и предполагаем, что эти формы будут искомыми сортами.

Рис. 38. Выщепенцы F3 более ранние, нежели оба родителя.

Рис. 39. Выщепенцы F3. Формы более ранние, нежели родители (снопики в середине).

Ведущиеся с 1933 г. Генетико-селекционным институтом (лаборатория физиологии развития растений) селекционные работы на новых путях, начавшись с выращивания самих родителей, сейчас дали уже константные формы и доведены до F7. Формы, оказавшиеся лучшими в данных условиях развития, с весны 1935 г. будут пущены в различные полевые испытания, и одновременно 3–4 формы, показатели которых по теоретическим соображениям, проверяемым и подтверждаемым в ходе развития различных поколений, предполагаются нами как наилучшие, будут пущены в размножение и к осени 1935 г. будут доведены до 10 центнеров зерна каждая (пройдя, таким образом, за два года 10 месяцев путь от родительских форм до 10 центнеров зерна).

Кажущееся чрезмерным намеченное форсирование размножения сорта, не прошедшего предварительного обычного хода сортоиспытания, мы считаем не только возможным, но и необходимым. Потому что теоретические положения, которыми руководится в этой работе лаборатория физиологии развития растения при выборе родительских пар для скрещивания, и теоретически предполагавшаяся общая картина расщепления подтвердились во всём ходе расщепления вплоть до получения заранее предполагавшихся константных форм и их признаков. И это даёт нам известную уверенность в дальнейшем подтверждении полевым сортоиспытанием предполагаемых нами хозяйственных качеств сорта, которые по нашим соображениям должны быть более высокими в условиях, аналогичных условиям района их выведения, нежели стандартные сорта данного района, не говоря уже об исходных родительских формах (Гирка, Ersp. 534/1), уступающих во многом стандартному сорту яровых пшениц.

Рис. 40. Подбор пар на основе стадийного анализа для получения из озимой и позднеспелой формы ячменя скороспелого первого поколения.

Рис. 41. Erythrospermum 2781 (Азербайджан) в условиях района Одессы очень позднеспелый (крайний слева).

При условии его яровизации даёт хорошие хозяйственные показатели. Lutesc. 062 — позднеспелая в условиях района Одессы (крайний справа вазон). В случае создания для этого сорта благоприятных условий прохождения второй стадии (световой)становится раннеспелой и даёт хорошие хозяйственные показатели. При их скрещивании получается наследственная основа с ликвидированными единственными «узкими местами», в результате чего должна получиться форма с хорошими хозяйственными показателями, выявленными при помощи стадийного анализа каждой из этих форм. В центре (два вазона) гибриды F1.

Ход и состояние развития гибридов на опытных полях Генетико-селекционного института дают нам уверенность в разрешении в короткий срок задачи выведения сортов, необходимых нашему социалистическому сельскому хозяйству.

Впервые опубликовано в 1935 г.

Теория стадийного развития растений и селекция полевых культур (1936)

Знание закономерностей индивидуального развития растений для селекционеров и генетиков — дело существенно необходимое. С этой точки зрения яровизация, а следовательно, и теория стадийности развития многими своими сторонами входят непосредственно в селекционно-генетическую науку.

В процессе изучения требований растительных организмов к условиям внешней среды нам пришлось вплотную заняться вопросами генетики и селекции. Вести сознательно селекционную работу методом гибридизации можно только на базе знания закономерностей развития наследственной основы родительских форм растений.

Оценку наследственной основы растений, в смысле их пригодности для скрещивания с целью выведения нового требуемого сорта, генетика до сих пор ещё рекомендует производить по потомству. Если из скрещивания данных двух сортов в потомстве через несколько поколений обнаружатся растения с желательной комбинацией наследственной основы в данных условиях выращивания, то, следовательно, пара родителей для скрещивания в данном случае подобрана удачно.

Но ввиду сложности и чрезвычайной громоздкости выращивания и производства наблюдений над каждым отдельным растением (выщепенцем) многочисленного потомства каждой скрещённой пары и ввиду того, что селекционер, работая таким путем, действует вслепую, наудачу, не представляется возможным брать одновременно в проработку много (например, хотя бы сотни) скрещённых пар. При этих условиях процент удачи в выборе пары для скрещивания настолько мал, что не даёт фактически никакой уверенности громадному большинству селекционеров в их работе.

Естественно, что при таких методах работы почти невозможно говорить о выведении сортов по строго разработанному плану.

Основная причина недейственности генетических положений и указаний в вопросе о выборе родительских форм для скрещивания заключается в том, что генетики готовые признаки, наблюдаемые у растений, выводят прямо непосредственно из генотипа, из наследственной основы. Они забывают, что как всё растение, так и отдельные его органы и признаки есть результат развития организма, а следовательно, результат многочисленных последовательных видоизменений и превращений всего содержимого клеток (в том числе и всего содержимого ядра клеток), Развивающийся организм включает (ассимилирует) соответствующие условия внешней среды. Именно таким путём и идёт развитие как всего организма, так и отдельных его органов и признаков.

Любой признак, любое свойство, наблюдаемое нами у растения, обусловлено развитием наследственной основы данного растения. Наследственная же основа растения сложилась и складывается в результате видовой и сортовой истории развития данных растений.

Благодаря разной истории, разному развитию получились и получаются различные сорта, то есть растения с различной наследственной основой. Поэтому растения каждого сорта (каждого генотипа) требуют своих условий развития; больше того, каждая стадия развития одного и того же растения, а также развития каждого органа и свойства данного растения требует специфических своих условий. В то же время эти условия требуются растительным организмом не абсолютно определённые, а относительно. Только потому, что растения требуют не абсолютно, а относительно определённых условий, они и могут существовать в ежедневно варьирующих условиях поля. Этим объясняется и то, что в развитии растений одного и того же сорта, высеянных в разных условиях, наблюдается нередко довольно сильное варьирование в любом интересующем нас признаке и свойстве.

Практика нередко ведёт оценку сортов по малейшим различиям в развитии того или иного свойства растения. Стоит только растениям одного сорта озимой пшеницы в условиях данного района быть всего-навсего на 2–3° более морозостойкими, как этот сорт может быть высеваем на миллионах гектаров, а второй сорт, уступающий первому в морозостойкости всего лишь на 2–3°, не будет высеваться вовсе. К примеру озимая пшеница Украинка по зимостойкости превышает озимую пшеницу Пооператорна не больше чем на 2–3°, и это одно привело к тому, что Украинка распространялась на юге УССР на миллионах гектаров, Пооператорна же полностью вытеснена. Можно было бы привести примеры по целому ряду мельчайших различий в том или ином признаке или свойстве, благодаря которым один сорт в практике высоко ценится, а другой бракуется. Из-за небольшого различия в развитии того или иного свойства нередко получаются большие различия в количестве, а также в качестве урожая.

Для того чтобы узнать, как пойдёт развитие и, следовательно, каков будет урожай растений нового сорта в условиях колхозов данного района, в агронауке пока что существует только один способ, заключающийся в том, что надо данный сорт высеять и определить по результатам. Многолетний человеческий опыт и практика шаг за шагом нащупывают ту среду внешних условий, в которых высеваемые растения дают наилучший хозяйственный результат. Этим путём в основном выработаны агроприёмы возделывания различных растений, а также подобраны и подбираются растения (сорта), наиболее отвечающие хозяйственным требованиям в принятых условиях агротехники. Мы же считаем, что перед агронаукой стоит задача разработки такой теории, которая, будучи тесно увязана с практикой, точнее и полнее могла бы предвидеть поведение растений в изменённых условиях культуры (климат и агротехника) с целью создания, во-первых, наилучшей агротехники, а также с целью предвидения поведения растений в данных условиях культуры при изменённой путём скрещивания (или иным путём) наследственной основы, для того чтобы резко ускорить работу по созданию необходимых нам новых форм и сортов растений.

Вот почему нам необходима разработка теории развития растений. Зная довольно полно развитие стадии яровизации, мы теперь легко можем управлять этой стадией. Любой озимый сорт уже можно путём агротехники заставить развиваться при весеннем посеве как яровой. Не производя посева, мы можем теперь заранее указать, в каком районе данная группа новых для этого района сортов пшеницы, ячменя, овса, ржи и многих других культур будет яровой или озимой.

Мы уже знаем условия, требуемые для стадии яровизации вообще, а на этой основе после лабораторного определения можно узнавать и требования, предъявляемые каждым сортом в отдельности. Зная условия, требуемые природой данного сорта для развития стадии яровизации, легко уже путём сопоставления этих требований с наличными условиями в хозяйствах района знать заранее поведение в этом смысле растений, если они будут высеяны. Чем лучше мы будем знать условия для развития той или иной стадии растения, а также тех или иных признаков, тем лучше сможем предвидеть развитие этих стадий или признаков в новых условиях выращивания растения.

Особенно это необходимо знать для целей генетики и селекции при создании новых сортов путём скрещивания. Ведь все стадии, а также признаки и свойства нового гибридного растения, полученного из слияния отцовского и материнского наследственных начал, развиваются в новых условиях, часто отличных от тех, в которых развиваются рядом же высеянные в один и тот же день обе родительские формы. В этом случае гибриды и родительские формы развиваются в одной внешней среде, но используют разные условия этой среды. Стоит только гибридам пшеницы на 3–5 дней раньше приступить к выколашиванию, нежели выколашиваются растения родительских форм, как этим самым развитие семян у гибридных растений будет поставлено в данных полевых условиях в иные внешние условия, нежели развитие семян у родительских форм (это довольно рельефно можно было наблюдать в описанном нами опыте с изменением времени выколашивания при одновременном посеве различных сортов пшеницы).

Зная условия, требуемые для развития каждым из родителей, для получения у них тех или иных признаков или свойств, можно предвидеть ход развития и гибридных растений в данных конкретных условиях выращивания.

И. В. Мичурин, как никто из агробиологов постигший развитие растительных организмов, не только мог предвидеть, из каких двух родителей путём скрещивания можно получить необходимые ему гибридные растения, но он, зная двойственный характер требований, предъявляемых для развития тех или иных признаков у полученных от скрещивания растений (благодаря их гибридному происхождению), мог путём подстановки необходимых условий, путём удовлетворения одних требований заставлять развиваться у гибридов нужные свойства и признаки.

Работа гениального генетика-селекционера И. В. Мичурина, третировавшегося в царской России, высоко оценена Советской страной. Мичурин дал нам не только сотни прекрасных сортов яблонь, груш, слив, вишен, винограда и других культур, но и ценнейший метод селекционной работы.

Наряду с общебиологическими основами развития, которые мы должны постигать всё глубже и глубже из учения дарвинизма, печатные работы Мичурина являются для нас лучшим руководством в селекционном деле.

В них всегда можно найти руководящие указания не только для селекционных работ с плодовыми деревьями, но и с полевыми сельскохозяйственными культурами.

Используя в нашей практической селекционно-генетической работе действенные указания как самого Дарвина, так и его лучших последователей дарвинистов, используя блестящие положения, обобщённые И. В. Мичуриным на основе его плодотворнейшей селекционной работы, мы будем иметь возможность совершенствовать и всё больше и больше конкретизировать наши знания о развитии растения вообще и в особенности того растения, с которым данному селекционеру приходится вести практическую работу. С позиций дарвиновской агробилогической основы нужно читать и обобщать многочисленный и ценнейший фактический материал, изложенный в научных книгах и статьях по селекции и генетике многих как наших, так и заграничных авторов. Все положения, — а они в агробиологической науке нередки, — не дающие нам действенных указаний, отводящие нас в сторону от дарвиновского общебиологического учения, должны быть нами отброшены. Только то, что развивает основное ядро эволюционного учения дарвинизма, пригодно для построения нашей генетико-селекционой науки.

Фактический материал, довольно хорошо известный селекционерам, будучи освещён с позиции развития растения, получает иное, более действенное толкование, принципиально отличающееся от толкования, принятого сейчас многими генетиками.

Мы исходим из того положения, что как целое растение, так и отдельные его органы, признаки и свойства получаются в результате развития наследственной основы. Иными словами, семенное растение развивается из зародыша семени.

Мы уже указывали, что развитие растения с необходимостью включает соответствующие условия внешней среды. Без этого нет развития семенного растения. Это не значит, что мы исходим из общего положения, что вне времени и пространства ничего не происходит. Это значит, что условия внешней среды являются неотъемлемой стороной развития семенного растения.

Необходимо помнить, что зародыш семени, а также и растительный организм могут вступать во взаимоотношения с любыми условиями внешней среды, но не при всяком взаимоотношении (то есть не с любыми условиями) будет происходить развитие семенного растения от семени и до созревания новых семян. Поэтому необходимо условиться, что мы будем говорить только о таких взаимоотношениях растительного организма с условиями внешней среды, которые приводят к развитию семенного растения.

Развитие растительного организма состоит из отдельных, последовательно сменяющихся стадий, отдельных этапов. Разные стадии развития одного и того же растения (то есть разные моменты жизни растения) требуют разных условий внешней среды. Это не значит, что для прохождения какой-либо стадии развития растения требуются абсолютно определённые внешние условия. Довольно хорошо известно, что как всё развитие растительного организма от семени до семени, так и отдельные этапы, стадии развития могут проходить в относительно разных условиях внешней среды (в относительно разных условиях температуры, света, влажности и т. д.).

Если развивающееся растение может включать относительно разные условия внешней среды, то, следовательно, и самое развитие может быть относительно разным. Отсюда, у растений одного и того же генотипа могут развиваться относительно разные качества, свойства и признаки.

Рис. 42. Часть номеров мировой коллекции пшеницы весеннего посева 1932 г. в совхозе «Гигант», Северный Кавказ.

Каждая пара снопиков — отдельный сорт. Правый снопик каждой пары — посев яровизированным посевным материалом, левый снопик — посев обычными семенами.

Это подтверждают наши опыты по яровизации мировой коллекции пшениц, ячменя и овса или опыты с посевами мировой коллекции ячменя в Детском Селе или в Хибинах, о которых неоднократно в печати и в докладах упоминал академик Н. И. Вавилов. Путём яровизации, путём сознательного вмешательства лишь в одну из стадий развития многие сорта пшениц или ячменя, которые до яровизации не представляли никакой ценности (некоторые из них не давали даже колосьев), после яровизации оказались намного лучше тех сортов, которые высеваются в пределах данной области. Генотипы этих растений благодаря яровизации не изменились, но растения получились разные из яровизированного и неяровизированного посевного материала. Объяснение здесь довольно простое. Часть цикла развития, одна из стадий развития этих растений, именно стадия яровизации, пройдена этими растениями ещё до посева, в амбаре. Отсюда все остальные этапы (стадии) развития этих растений хотя и проходили в одном и том же поле с растениями из неяровизированных семян, но каждая стадия развития растений из яровизированных семян наступала несколько раньше, чем та же стадия развития у растений из неяровизированных семян, то есть развитие отдельных стадий тех и других проходило в разные дни, хотя и в одном и том же поле. Этим самым были созданы другие условия для развития этих растений.

В 1933 г. в Одессе в Институте селекции и генетики было произведено сортоиспытание 99 сортов ячменя селекционного отдела. В это сортоиспытание вошли сорта как предыдущей селекции, так и последних лет. Кроме того, было введено восемь сортов, взятых с Азербайджанской станции, которые без яровизации в европейской части Союза ССР заведомо непригодны. Наивысший урожай в этом сортоиспытании получился из «случайно» введённых в сортоиспытание привозных сортов, высеянных в яровизированном виде.

Этот пример ещё раз говорит, что в разных условиях может получаться разное развитие растений (разная конкретизация развития), благодаря чему получаются разные качества и признаки, вплоть до существенных различий по иммунности. Нам не раз приходилось наблюдать, как растения, поведение которых (путём яровизации) изменено, могут па 100 % поражаться грибными болезнями, в то время как контрольные растения, находящиеся с ними в одном и том же поле, вовсе не поражаются. И, наоборот, не раз можно было наблюдать, что неяровизированные делянки чрезвычайно сильно поражаются грибными заболеваниями, в то время как рядом стоящие растения того же сорта из яровизированных семян вовсе не поражаются. Можно было бы указать ещё целый ряд других примеров, указывающих на то, что благодаря относительно разным условиям, которые включаются в разные этапы развития растения, получаются и различия в органах, признаках и свойствах растения одного и того же генотипа. Получается разное количественное выражение признаков,

Рис. 43. Часть номеров мировой коллекции пшениц весеннего посева 1932 г. в Омске.

Каждая пара снопиков — отдельный сорт. Правый снопик каждой пары — из посева яровизированным посевным материалом, левый снопик — из посева обычными семенами.

Рис. 44. Озимый ячмень Паллидум 0419. Посев в Гандже весной 1928 г.

а — посев неяровизированными семенами колошения не дал; б — при посеве яровизированными семенами нормально выколосился.

органов и даже разное поведение растения как семенного. Например, один и тот же сорт, при весеннем посеве в одних районах развивается как озимь (растения не выколашиваются), в других же районах, тоже при весеннем посеве, этот сорт развивается как яровой. Этот пример после наших многочисленных опытов теперь более чем известен. Любой сорт можно сделать озимым или яровым, высевая его в соответствующих условиях. Правда, для многих сортов придётся создать искусственную обстановку. Возьмем для примера такой признак, как мучнистость или стекловидность зерна. Один и тот же сорт, в один день высеянный, в одном и том же поле может дать совершенно разную картину в отношении признака мучнистости или стекловидности зерна в зависимости от времени колошения растений этого сорта. Каким же образом это получается? Дело в том, что разного времени колошения одного и того же сорта, посеянного в один и тот же день на одном и том же поле, мы достигаем тем, что одним растениям мы создаём условия для быстрого прохождения стадии яровизации (предпосевная яровизация), другим растениям создаём условия для более быстрого прохождения световой стадии, третьим — создаём условия для быстрого прохождения как стадии яровизации, так и световой стадии, четвёртому варианту растений предоставляем нормально развиваться, то есть они имеют длину вегетационного периода «нормальную». Таким путём мы добиваемся того, что растения при одновременном посеве приходят к разновременному колошению. Поэтому развитие одних и тех же этапов жизни этих растений проходит хотя и в одном и том же поле, но в разные дни и, следовательно, в относительно разных условиях температуры, влажности и т. д.

Рис. 45. Просо.

От посева до созревания выращивалось в условиях непрерывного освещения. Растения двух левых вазонов из обычных семян к выбрасыванию метёлки не приступили. Растения двух правых вазонов из яровизированного посевного материала выбросили метёлку.

В таком опыте, проведённом нами в 1933 г., растения пшеницы дали урожай зерна различной крупности, различной окраски семян. Они имели различный внешний вид. В этом опыте у нас было 3 500 сортов ВИРовской коллекции пшениц. Громадное большинство этих сортов при ускоренном развитии в районе Одессы в 1933 г. дало хорошо налитое зерно. Вес 1 000 зёрен доходил до 60–70 г. При обычном же развитии все эти сорта дали значительно худшее зерно, чем наши стандартные яровые сорта. Стандартные же сорта наших яровых пшениц, когда мы им помогали в прохождении световой стадии, также улучшили качество налива зерна. Гирка 0274 (сорт селекции Одесской селекционной станции) при нормальном развитии дала абсолютный вес 17,8 г, при ускорении на 6–8 дней развития абсолютный вес зерна получился 28 г.

Как видно из таблицы 1, из 879 сортов пшениц, взятых нами из этого опыта, в результате ускорения выколашивания всего только 38 сортов не увеличили веса 1 000 зёрен. Увеличение веса 1 000 зёрен от 1 до 5 г из 879 сортов дали 78 сортов, от 6 до 10 г — 206 сортов, от 11 до 15 г — 199 сортов, от 16 до 20 г — 216 сортов и от 21 до 25 г — 142 сорта.

Таблица 1

Наконец, несколько слов можно сказать о признаке остистости. На рисунке 46 представлено на одном и том же стебле два колоса ячменя. Основной стебель безостый, а боковой развивался более поздно в иных условиях, чем основной стебель, и получился остистым.

Приведённых примеров достаточно для того, чтобы придти к заключению, что любой признак, орган или свойство растения получаются в результате развития растения. Развитие же растения проходит через взаимоотношение растительного организма с условиями внешней среды. Внешние условия включаются развивающимся организмом как необходимая сторона видоизменений и превращений, происходящих в растении.

Взаимоотношение же растительного организма может быть с относительно разными условиями внешней среды, отсюда самое развитие и его результат могут быть относительно разными. При относительно разном развитии у растений одного и того же сорта получаются и относительно разные признаки, свойства и качества. С тем положением, что растения одного и того же сорта, развиваясь в разных условиях, дают разные признаки и свойства, многие из селекционеров и генетиков соглашаются, но с небольшой оговоркой, что это, мол, касается только тех признаков, о которых говорилось выше, и может быть ещё некоторых. Но, мол, есть такие признаки, которые всегда выявляются, которые никогда не изменяются. Такие признаки, по мнению этих учёных, зависят исключительно от наследственной основы, и ничего, мол, общего с условиями развития не имеют. В подтверждение вышесказанного, нередко приводятся примеры того, когда растения выращиваются в разных географических пунктах, но всё же эти растения во всех этих пунктах имеют некоторые одинаковые признаки, другие же признаки, мол, легко меняются. Мне кажется, что эти товарищи смешивают несравнимые вещи: окружающую растение

Рис. 46. Растение ячменя. Колос справа — безостистый, колос слева — позже развившийся, остистый. Ячмень выращивался в Хибинах акад. И. Г. Эйхфельдом.

среду и условия среды, используемые развивающимся растением. Часто бывает так, что исследователь довольно сильно изменяет среду, в которой находятся исследуемые растения, и в то же время вовсе не изменяет тех условий, которые участвуют в развитии как целого растения, так и того органа или признака, который исследователь имеет в виду. В таких случаях исследователь ошибочно приходит к заключению, что развитие данного признака не связано с условиями внешней среды. Наоборот, бывает и так, что исследователь как бы не изменяет среду; ему кажется, что она (среда) почти не изменена, в то же время условия, участвующие в развитии всего растения или отдельных его органов, в сильной степени изменены, в результате чего может получиться иное развитие как всего растения, так и отдельных его органов. Рисунок 27 иллюстрирует отличие одних растений ячменя от других. Одни растения колосятся, другие же не имеют стеблей. А ведь это растения одного И того же сорта ячменя, выращенные на одном и том же поле из обычных неяровизурованных семян, разница только в том, что одни растения были высеяны в поле 12 марта, другие тут же рядом высеяны 14 марта. Разница в посеве в два дня коренным образом изменила поведение растений. Мы теперь уже хорошо знаем, в чём здесь дело, от чего зависит такое различное поведение растений в этой, как бы неизменной, среде. Оно зависит от того, что для одних растений в течение двух дней за весь период вегетации температура была на 2–3° более низкая.

Следовательно, неправильным является тот взгляд, что развитие хотя бы и не всех, но некоторых признаков не зависит от условий среды. Это неверно, так же как неверно думать, что развитие признаков не зависит от наследственной основы растения, развивающегося из зародыша семени.

Всё растение со всеми его признаками и свойствами получается только в результате его развития. Развитие же семенного растения с необходимостью включает условия внешней среды.

На базе общего в развитии семенного растения, которое, как теперь известно, протекает стадийно, идёт развитие отдельных органов, признаков и свойств растения. Развитие этих последних тоже идёт при взаимоотношении исходного «внутреннего» с относительно определёнными внешними условиями. Благодаря относительно разным внешним условиям (разное питание, увлажнение, освещение и т. д.), включаемым развивающимися органами, могут получиться и относительно разные органы и признаки растения (разные количественные и качественные выражения).

Рис. 47. Растения снопиков а и г. Эритроспермум 534/1 Азербайджанской станции высеяны яровизированным материалом (без яровизации растения этого сорта чрезвычайно позднеспелые). Растения в и д Гирка Одесской селекционной станции высеяны обычными семенами (предпосевной яровизации в условиях района Одессы этот сорт не требует).

Левые снопики обоих сортов а и в выращивались в условиях нормального освещения. Правые снопики обоих сортов выращивались в условиях беспрерывного освещения на протяжении 25 дней после появления всходов, всё остальное время — в условиях нормальной продолжительности дня. При прохождении световой стадии в условиях нормальной длины дня растения снопика о намного обгоняют в скороспелости Гирку 0274 (снопик в). При прохождении световой стадии в условиях непрерывного освещения — обратная картина: Гирка (снопик д) обгоняет в развитии Эритроспермум 534/1 (снопик г). Сорт Эритроспермум 534/1 в условиях района Одессы — позднеспелый, благодаря стадии яровизации. Сорт Гирка в условиях района Одессы — позднеспелый, благодаря световой стадии. Эти два сорта могут быть родительской парой для скрещивания с целью выведения раннеспелки. Правые снопики г и д) сняты с поля на 15 дней раньше левых снопиков а и в. Результат см. на рисунке 48.

Та или иная стадия в общем пути развития семенного растения является исходной базой, исходным «внутренним» для развития тех или иных органов и свойств, которые в свою очередь могут являться исходной базой, «внутренним» для развития других органов и свойств растения.

Необходимо твёрдо помнить: 1) каждая стадия развития растения, а также развития каждого органа требует своих условий внешней среды, но эти специфические свои условия требуются растениями не абсолютно определённые, а относительно определённые: 2) разные генотипы, разные сорта для прохождения однотипных стадий (например, яровизации) или для развития однотипных органов требуют также относительно разных условии.

Задача селекции, ведущей свою работу методом гибридизации, состоит в том, чтобы получить такой генотип, который в процессе индивидуального развития растения дал бы желательные формы растений именно в условиях колхозов и совхозов данного района, а не для какого-либо другого района, для которого селекционер и не думал выводить сорт. До сих же пор часто бывало и так, что сорт выводился для данного района, а распространение получал в другом. Например, Гордеиформе 010, Днепропетровской станции, на территории УССР не имеет ни одного гектара. Этот сорт на значительных площадях высевается в Сибири и Зауралье. Кооператорка, выведенная Одесской станцией на территории УССР, имеет чрезвычайно ограниченное распространение, но нашла себе новую родину на Кавказе.

В Одесской области введены Украинка, Мироновской станции, Киевской области, и Гостианум 0237, Саратовской станции. Наиболее распространённым на территории УССР сортом яровой пшеницы в настоящее время является Лютесценс 062, выведенный в Саратове. То же относится к сортам и многих других культур. Во всех этих случаях селекционером, то есть лицом, создавшим данный сорт, больше является не тот, кто создал или отобрал новую форму, которая оказалась непригодной для тех условий, для которых её отбирали, а тот, кто из существующего многообразия сортов отобрал данную форму для культуры в данном районе. Селекционер должен как можно лучше знать ту среду внешних условий, в которой будут в хозяйствах развиваться растения селекционируемой им культуры. Он должен знать климатические условия района и его агротехнические возможности, а также те требования, которые предъявляются социалистическим хозяйством к выводимому им сорту. Он должен всё это знать для того, чтобы путём скрещивания создать такие генотипы растений, требования которых к условиям внешней среды для развития так совпадали бы с меняющимися полевыми условиями, чтобы растения в нужные моменты (для данного района) были в таком состоянии своего развития, в котором они могут развивать наибольшую стойкость против действия данных неблагоприятных условий, а также чтобы развитие хозяйственно интересующих нас органов и признаков сорта происходило, во-первых, в тот период времени, когда полевые условия наилучше соответствуют требованиям развития этих органов, и, во вторых, чтобы время созревания урожая наилучше соответствовало хозяйственным задачам и возможностям.

Таким образом, селекционер, создавая план-проект будущего сорта, должен по возможности полнее знать, когда, в какие сроки растения его сорта должны в полевых условиях проходить разные стадии своего развития и давать урожай. При этом, как уже указывалось, необходимо, исходя из хозяйственных требований и заданий, предъявляемых к данной культуре, наилучшим образом увязать внешние полевые условия района (которые ежедневно в течение года изменяются) с внутренними требованиями и условиями развития растения. Увязку необходимо выбрать такую, чтобы растения в периоды действия неблагоприятных условий были и состоянии наибольшей выносливости, и в то же время созревание урожая этих растений должно проходить в условиях, наиболее отвечающих требованиям развития тех частей и органов растений, ради которых они культивируются. Установив хотя бы по главнейшим (для данной культуры и данного района) моментам развития растения календарные даты, в которые растения будущего сорта при нормальном полевом посеве должны достигнуть определённого состояния (развития), селекционер и должен теперь путём скрещивания создать такой сорт, требования которого к условиям внешней среды будут хозяйственно и биологически наилучше удовлетворены наличными условиями данного поля.

Рис. 48. Расщепление второго поколения гибридов Эритроспермум 534/1Азербайджанской станции и Гирка 0274 Одесской станции.

Отдельные выщепенцы из гибридных растений более раннеспелы, нежели оба родителя: а — Эритроспермум и б — Гирка. В условиях района Одессы Эритроспермум задерживается на стадии яровизации, признаком чего является ускорение созревания после яровизации (растение а 1). Гирка задерживается на световой стадии.

Выше уже приводились примеры, как у растений одного и того же сорта, то есть с одной и той же наследственной основой, при одновременном их посеве в одном и том же поле может в сильной степени варьировать развитие одних и тех же свойств, органов и признаков только оттого, что растения одних вариантов, благодаря предпосевной яровизации или искусственному удлинению продолжительности дневного освещения в момент прохождения световой стадии, всего на несколько дней раньше в условиях поля приступают к развитию тех или иных органов. Этим мы хотим подчеркнуть хозяйственную и биологическую значимость продолжительности вегетационного периода растений в данных полевых условиях.

Агроприём предпосевной яровизации, дающий возможность управлять временем прохождения одной только стадии развития растения (яровизацией), для агротехники во многих случаях имеет большое хозяйственное значение, вплоть до выращивания в обычных полевых условиях тех растений, которые вовсе не могли в этих условиях плодоносить, так как это даёт возможность сокращать вегетационный период растений. Для селекции же способ создания растений с такой наследственной основой, которая будет иметь определённую требуемую длину вегетационного периода в условиях данного поля, имеет несравненно большее значение. Нет культуры и района, где не требовалась бы та или иная определённая длина вегетационного периода данного растения. От той или иной длины вегетационного периода растений зависит, в какие дни, а это значит в каких из наличных в районе условий, будут развиваться те или иные органы и признаки растения.

Ввиду того что климатические условия по отдельным годам довольно сильно в большинстве районов варьируют, а в связи с этим варьирует и длина вегетационного периода растений одного и того же сорта, устанавливать точные календарные даты, в которые растения будущего сорта достигнут того или иного состояния своего развития, невозможно. Лучше за единицу измерения длины вегетационного периода намеченного к выведению нового сорта брать не количество дней вегетации от посева до созревания или, например, у хлебных злаков от посева до выколашивания, а количество дней, на которое новый сорт должен запаздывать или обгонять какой-либо из известных существующих в данном районе сортов.

В нашей работе «Теоретические основы яровизации» мы старались изложить достигнутые нами небольшие знания в области общих закономерностей индивидуального развития семенного растения. Какие же из всего сказанного вытекают практические выводы?

На основе изложенного о развитии растений при практическом знании и навыке в селекционном деле во многих случаях уже можно создавать в короткие планово намеченные сроки сорта яровых культур с определёнными свойствами и качествами в условиях данного района.

Основная наша задача заключалась в выявлении тех условий, которые необходимы различным генотипам для того, чтобы из высеянных семян получились семена. В развитии растений нами обнаружена стадийность. Развитие семенного растения происходит этапами, стадиями. Зная внешние условия, которые требуются для развития, для прохождения определённой стадии, к примеру яровизации, оказалось нетрудным делом предсказать, в каких условиях, то есть в каких районах любой сорт пшеницы из мировой коллекции при весеннем посеве будет яровым или озимым. Мы хорошо теперь знаем, что генотипы (различные сорта, например, пшениц) в озимости и яровости довольно сильно различаются, хотя признаки озимость и яровость в генотипе и не заложены; знаем, в каких условиях как поведёт себя любой сорт в смысле признака озимости или яровости. Этим самым мы изучили закономерность развития свойства наследственной основы в смысле озимости и яровости сорта. Наследственная же основа, развиваясь, даёт не только озимость или яровость. Мы теперь знаем не только стадию яровизации, но и световую стадию. Известно также, что световая стадия может проходить (развитие этой стадии может проходить) только после прохождения стадии яровизации, то есть исходной базой для световой стадии являются качественные изменения, свойственные стадии яровизации. Следовательно, качественные изменения, приобретаемые клетками при прохождении стадии яровизации, становятся тем внутренним, той основой, которая при взаимоотношении с относительно определёнными внешними условиями даёт в дальнейшем те качественные изменения, которые мы именуем световой стадией.

Дальнейшие стадии в общем развитии семенного растения, а также развитие отдельных органов проходят, конечно, таким же путём — путём последовательного качественного превращения одного содержимого клеток в другое. Не любое качественное состояние содержимого клеток, а только относительно определённое может стать непосредственным исходным для превращения в данное новое качество. Конкретное знание последовательности этих качественных переходов (что из чего развивается), а также знание условий внешней среди, требуемых отдельными превращениями, и даёт основание как для предвидения, а отсюда и для управления индивидуальным развитием данных растений, так и для планового создания путём скрещивания новых необходимых нам форм растения.

Уже на базе знания двух выявленных нами стадий развития семенного растения в конце 1932 г. нам стало ясно, что можно выбирать родительские пары у довольно большого количества растений (культур), например у пшениц, овса, ячменя, кукурузы, сои, хлопчатника и целого ряда других культур. Эти выбранные пары после скрещивания должны давать потомство с определённой длиной вегетационного периода в условиях данного района, именно в тот вегетационный период, который селекционеры в селекцируемом растении хотят получить. Теперь уже в мировой коллекции пшениц, ячменя и овса можно довольно легко отобрать определённые пары позднеспелых форм, после скрещивания которых обязательно должны получиться ультраскороспелые формы растений в условиях данного района (см. рис. 47и 48).

Можно указать немало пар среднеспелых форм, например в условиях района Одессы, при скрещивании которых можно получить позднеспелых выщепенцев. Уже можно лепить путём скрещивания формы с определённой длиной вегетационного периода для определённых районов. Для этой цели мировое разнообразие пшеницы, ячменя и овса, а также и других культур является незаменимым богатством. На базе мировой коллекции, на базе громаднейшего мирового разнообразия возможно выбрать пары для создания того или иного генотипа, который в условиях данного района будет давать определённую длину вегетационного периода. Для иллюстрации того, как из двух позднеспелых форм путём скрещивания можно получить раннеспелую, разберём следующий пример.

Допустим, что в условиях района Одессы имеются два позднеспелых сорта пшеницы. Один из этих сортов позднеспелый потому, что он в условиях района Одессы слишком долго проходит стадию яровизации, все же остальные стадии своего развития, в том числе и известную нам теперь световую стадию, в условиях района Одессы этот сорт проходит довольно быстро. Но так как растения этого сорта задерживаются на стадии яровизации, то общая длина вегетационного периода будет большая, сорт позднеспелый. Другой сорт л условиях этого района стадию яровизации проходит быстро, световую же стадию растения указанного сорта проходят медленно. Все же остальные стадии своего развития растения этого сорта проходят быстро. В конечном же результате и этот сорт поздний. Следовательно, оба сорта позднеспелые, но по разным причинам наследственной основы. Если таких два сорта скрестить, то в процессе расщепления легко будет отобрать намного более скороспелые формы, чем оба родителя.

У некоторых генетиков и селекционеров в январе 1933 г., когда нами впервые был поднят этот вопрос, явилось сомнение, не будет ли здесь какое-либо «сцепление» или какая-либо другая премудрость формальной генетики. У многих генетиков возникло сомнение, можно ли по наследству передать из одного генотипа в другой те гены, которые в данных условиях дают быстрое прохождение стадии яровизации, и можно ли эти гены соединять с теми генами, которые у другого родителя обусловливают в этих же условиях быстрое прохождение световой стадии. Дальнейшие наши опыты показали, что всё это возможно. Этим самым мы, конечно, ни за, ни против того, что та или иная стадия определяется двумя или десятью генами. Любой орган или любой признак определяется всем генотипом. В данном случае мы этого вопроса не поднимаем потому, что он не является темой настоящей работы.

Начав в 1933 г. работу по выведению яровой пшеницы на изложенных нами в 1933 г. принципах, мы уже имели к октябрю 1934 г. F6. Работы по выращиванию родителей начаты в январе 1933 г. Полученные константные формы от скрещивания двух позднеспелых родительских форм намного более скороспелы, чем оба родителя, причём не в одной только комбинации, а почти у всех взятых комбинаций для скрещивания. Всего комбинаций пшеницы нами взято 30. Есть, правда, в первом гибридном поколении и небольшие исключения, которые объясняются тем, что длина вегетационного периода складывается не только из выявленных нами стадий развития. Например, у некоторых комбинаций скрещивания хлопчатника первое гибридное поколение даёт слишком сильный рост (жирование). Это задерживает развитие бутонов. У других растений мощное развитие первого гибридного поколения в той или иной степени также может отразиться на задержке цветения и созревания. Ясно, что после выявления ряда других сторон развития, а не только стадии яровизации и световой стадии и эти случаи можно будет заранее предвидеть.

Опыты 1933 г. полностью подтвердили наши предположения о возможности выбирать родительские формы по стадии яровизации и световой стадии для скрещивания с целью получения новых форм с определённой, заранее намеченной длиной вегетационного периода в условиях данного района.

Всё время подчёркиваем: в условиях данного района, потому что выявленные нами пары могут быть пригодными (как генотипы для скрещивания) только для условий того района, в котором их выбирали. Ясно, что в другом районе сами-то родители могут быть вовсе не позднеспелыми. Мы имеем немало фактов, когда длина вегетационного периода сильно меняется в зависимости от района, где эти пшеницы высеяны. Как правило, многие финляндские пшеницы в сравнении с индийскими в условиях Ганджи выколашиваются на 15-20 дней позже. Эти же самые пшеницы в условиях района Одессы имеют меньший разрыв, всего на 3–5 дней. В условиях Хибин разрыв между этими пшеницами также наблюдается, но с обратным знаком. Раннеспелые индийские в Гандже, в Хибинах делаются более позднеспелыми, чем финляндские (табл. 2). Поэтому мы всё время подчёркиваем, что в выбранных парах можно быть уверенным только в условиях данного района. Выбирать пары для скрещивания в одном районе с тем, чтобы получить выщепенцев с определённой длиной вегетационного периода в условиях другого района, пока что мы не готовы. Высказанное положение о выборе пар для скрещивания пшеницы с целью создания более раннеспелых форм, чем оба родителя, полностью подтверждалось и для ячменя, овса и кунжута.

На рисунках 28, 31, 32, 34, 35, 36, 39, 40, 48, 49 и 50 можно видеть гибриды, высеянные одновременно с обоими своими родителями и давшие выколашивание более быстро, чем оба родителя, как это и предполагалось в момент выбора родительских форм для скрещивания. Важнейший вопрос, который для генетики, игнорирующей развитие, не ясен, а именно вопрос заблаговременного предвидения, из каких двух родителей можно получить раннеспелые и позднеспелые формы, нами успешно разрешён. Это объясняется тем, что мы исходим из развития растений, генетика же, нам кажется, оперирует исключительно с признаками, то есть только с готовыми результатами развития.

Рис. 49. Растения ячменя. Гибриды F1 383/6 Азербайджанской (снопик а) × 032 Одесской селекционной станции (снопик б). Гибрид F1 более раннеспел, нежели оба родителя.

Рис. 50. Растения ячменя F1 от скрещивания 330/2 Азербайджанской (снопик а) × 046 Одесской станции (снопик б). Гибрид более раннеспел, нежели оба водителя.

В районах, где хозяйственное использование некоторых культур упирается в отсутствие необходимых ранних полностью вызревающих сортов, например в северных районах РСФСР (спаржевая фасоль, кукуруза, соя и др.), в районах УССР (хлопчатник, кунжут) предлагаемым нами способом селекции с привлечением соответствующего коллекционного материала можно довольно быстро создать константные формы растений, вызревающие в этих районах лучше, нежели существующие раннеспелки. В частности, для выведения раннеспелых сортов фасоли, сои или какого-либо другого растения так называемого «короткого дня» необходимо взять большую коллекцию сортов, высеять её в обычных полевых условиях, например Московской или Ленинградской области, и после всходов через 7-10 дней устроить растениям укороченный день на протяжении 20–25 дней. Одновременно надо произвести рядом посев аналогичных сортов, не устраивая им укороченного дня.

Из опытов физиологов по фотопериодизму мы знаем, что многие сорта фасоли, сои в условиях района Москвы при искусственно на протяжении 20–25 дней укороченном дне к осени успевают вызревать. Среди этих вызревших сортов необходимо наметить тот, который даст наилучший по количеству и качеству урожай. Это и будет один из родителей, пригодный для скрещивания, ибо этому генотипу не хватает в условиях данного района только фактора темноты (слишком коротка ночь для прохождения растением этого сорта световой стадии).

На контрольном участке, на котором не устраивался укороченный день, необходимо подыскать другого соответствующего родителя для скрещивания с уже выбранным на опытном участке. Необходимо на контрольном участке подобрать такого второго компонента, который по световой стадии в данных условиях нормально укладывался бы, то есть такого, который имеет наследственную основу, развитие которой в условиях данной продолжительности дня идёт примерно так же быстро, как и в условиях искусственно укороченного дня.

Различие между генотипами как по стадии яровизации, так и по световой стадии наблюдается довольно большое. Чтобы выбрать такие растения, надо иметь в своём распоряжении действительно мировое разнообразие данной культуры. Но на это, благодаря экспедициям академика Н. И. Вавилова, селекционеры нашего Советского Союза жаловаться не имеют никакого основания.

Таким же путём можно повести работу и с хлопчатником. Есть много сортов хлопчатника, которые позднеспелы по разным причинам. Выбрав пары хлопчатника, у которых позднеспелость обусловлена разными причинами, можно путём скрещивания вывести сорт более раннеспелый, чем оба взятых родителя. Из соответственно подобранных позднеспелых можно комбинировать формы более скороспелые, чем стандартные скороспелки данного района.

Выведение сорта хорошей яровой пшеницы для степи УССР (для условий района Одессы) — дело, несомненно, сложное. Несмотря на двадцатилетнюю с лишним селекционную работу с яровой пшеницей в Одессе, до сих пор в районах Одесской области нет ни одного сорта яровой пшеницы одесской селекции.

После того как у нас начал оформляться способ выбора родительских пар для скрещивания, стал ясным путь выведения необходимого сорта яровой пшеницы для условий Одесского района.

На опыте выведения такого сорта с заранее намеченными свойствами ещё в небывало короткий (21/2года) планом намеченный срок мы в январе 1933 г. и решили проверить и дальше разработать как метод выбора родительских пар для скрещивания, так и самую методику планового выведения новых сортов яровых культур.

Опыты, проведённые с посевом мировой коллекции пшениц в яровизированном и обычном виде, показали, что для условий района Одессы необходим раннеспелый сорт яровой пшеницы. Этот сорт должен быть на 5–7 Дней более ранним, нежели Лютесценс 062 Саратовской селекционной станции, рекомендуемый для Одесской области.

То, что мы здесь говорим, конечно, не означает, что всякий раннеспелый сорт будет хорош. Это только означает, что любой сорт в условиях района Одессы при более позднем созревании будет хуже, чем при более раннем. Исходя из этого среди мировой коллекции пшениц по известным нам двум стадиям развития мы и решили выбрать такие пары, которые при скрещивании дадут желательные нам раннеспелки. Для скрещивания с целью выведения сорта необходимо брать не любую пару, которая при скрещивании даст нам только раннеспелку. Брать нужно только те пары, которые после скрещивания дадут нам выщепенцев, желательных по длине вегетационного периода и по всем другим свойствам и признакам.

Комбинировать же формы для получения гибридов с определённой длиной вегетационного периода мы были в состоянии, потому что нами изучены две стадии развития семенного растения (изучено взаимоотношение развивающегося на этих двух стадиях организма с условиями внешней среды). После выявления и изучения других сторон развития растений ещё легче будет подбирать пары для скрещивания с целью получения выщепенцев, имеющих определённую длину вегетационного периода d данном районе.

Те пары, из которых можно скомбинировать путём скрещивания желательный генотип, по длине вегетационного периода в условиях данного района и которые благодаря предпосевной яровизации или ускорению прохождения световой стадии{путём удлинения дня) ещё до скрещивания дают по количеству и качеству наилучший урожай, и будут компонентными в условиях данного района для выведения необходимого нам сорта.

Таким образом, на базе изучения индивидуального развития растения нами выдвинут способ выбора пар для скрещивания, основанный на выявлении скрытых у родительских форм возможностей развития на фоне тех полевых условий, для которых необходимо вывести сорт. Для этого тем или иным агротехническим приёмом (например, яровизацией или действием на световой стадии) достигают у растений анализируемых сортов, высеянных в полевых условиях, той длины вегетационного периода, которая должна быть у будущего сорта в условиях данного поля. На этом фоне из большой коллекции и выбирают лучшие по всем хозяйственным показателям пары. Эти пары необходимо комбинировать так, чтобы требования наследственной основы одного из намеченных родителей, не удовлетворяемые или плохо удовлетворяемые обычными полевыми условиями (в чём мы убеждаемся, например, по действию агроприёма яровизации или по действию удлинённого и укороченного дня в момент прохождения световой стадии), полностью перекрывались однотипными требованиями другого намоченного родителя. Требования в этом направлении другого родителя должны полностью удовлетворяться обычными полевыми условиями данного района. Узкое же место наследственной основы другого родителя, которое обнаруживается при развитии растений в обычных полевых условиях, обязательно должно перекрываться требованиями наследственной основы первого родителя.

Подбирая таким путём пару для скрещивания с целью создания нового сорта, можно уже было заранее предполагать и путь развития в смысле длины вегетационного периода как растений первого гибридного поколения, так и дальнейших поколений. Эти предположения на довольно многочисленном опытном материале были подтверждены, а также получили своё дальнейшее развитие.

Напомним, что для скрещивания нами выбираются такие компоненты, у одного из которых требования к условиям внешней среды для развития стадии яровизации плохо пригнаны, не укладываются или плохо укладываются в наличные условия поля, а требования для развития световой стадии хорошо укладываются. У второго же компонента (у второго родителя), наоборот, для прохождения стадии яровизации данные полевые условия хороши, а для световой стадии плохо подходят.

Половые клетки (отцовская и материнская гаметы), образуя зиготу, том самым приносят и все отцовские и материнские требования к условиям развития.

Приступая к созданию сорта яровой пшеницы путём скрещивания выбранных вышеуказанным способом родительских форм, мы знали, что, начиная со второго поколения, обычно в результате так называемого расщепления обнаруживается разнообразие форм в смысле требований их к условиям развития, в результате чего могут получаться как по своим признакам, так и по поведению разные растения, в том числе и такие растения, у которых требования к условиям развития стадии яровизации и световой стадии будут соответствовать наличным полевым условиям. Неясно было, как же будут в полевых условиях развиваться растения первого гибридного поколения, зиготы которого образовались из отцовской и материнской гамет, так как и требования к условиям развития у этих новых гибридных организмов двойственного характера, поскольку они разнились в однотипных направлениях у родительских форм. В частности, требования условий для стадии яровизации у обоих родителей разнились тоже и для световой стадии.

Прежде всего ещё раз напомним, что мы понимаем под словами требовать таких-то условий для развития, например, стадии яровизации. Требовать таких-то условий для развития стадии яровизации — это значит, что живой белок, содержимое клеток в таких-то условиях видоизменяется, превращается, приобретает то качество, которое мы характеризуем стадией яровизации.

Каких же условий для своего развития потребует растение первого гибридного поколения? Необходимо ли посевной материал первого гибридного поколения для весенних полевых условий яровизировать, а также нужно ли для прохождения световой стадии гибридными растениями искусственное изменение продолжительности дневного освещения? Ведь растения, представители одной из родительских форм, в условиях данного поля не могли вовсе яровизироваться или слишком долго проходили стадию яровизации, с требованием же условий для световой стадии эти растения легко укладывались в условия данного поля. Растения другого родителя, наоборот, легко в этих условиях могли яровизироваться, а с требованием условий для прохождения световой стадии в обычных полевых условиях данного района, наоборот, плохо укладывались. В наследственную основу, в зиготу первого гибридного поколения полностью внесена вся материнская и отцовская наследственная основа, в том числе и требование условий для прохождения стадии яровизации, укладывающееся и не укладывающееся в данные полевые условия, а также и требование условий для прохождения световой стадии, хорошо укладывающееся (например, от матери) и плохо укладывающееся (например, от отца) в условия данного поля.

Если искать ответ на эти вопросы в генетической науке, то мы обычно находим следующее. Потребует ли в данном случае в полевых условиях первое гибридное поколение предпосевной яровизации, а также искусственного изменения продолжительности дневного освещения или не потребует, — будет зависеть от того, какая из родительских стадий яровизации и световой стадии доминирует. О том, какая же из родительских стадий в данных полевых условиях доминирует, генетика даёт такое указание: необходимо высеять гибриды в поле и посмотреть, какая — отцовская или материнская стадия яровизации, а также отцовская или материнская световая стадия превалирует. Та стадия, которая превалирует, та и доминирует. По существу говоря, никакого ответа на этот счёт генетическая наука не дала.

Мы же полагаем, что, зная развитие той или иной стадии у исходных родительских форм, то есть зная условия, которые требуются для прохождения данной стадии каждой родительской формой, и зная половые условия, в которых будут выращиваться растения, нетрудно предвидеть и течение развития данных стадий у гибридного потомства.

Наследственная основа гибрида развилась из материнско-отцовской наследственной основы путём биологического слияния двух гамет. Поэтому наследственная основа гибрида обладает и всеми материнскими и отцовскими требованиями к условиям внешней среды. Через удовлетворение этих требований из зародышей семян (или из зиготы) путём последовательных качественных превращений (то есть путём развития) содержимого клеток получается растение со всеми своими органами и признаками.

Следовательно, у гибридных растений развитие будет проходить на фоне общего последовательного стадийного развития в направлении лучшего из возможного удовлетворения требований наследственной основы условиями окружающей растение среды.

Развитие будет проходить по всем тем возможным направлениям, потребность которых в условиях внешней среды удовлетворена лучше, нежели удовлетворена этими же условиями потребность развития растения в однотипном, но всё же в несколько ином направлении.

Вышесказанное послужило основой для предположения о том, что развитие первого гибридного поколения идёт по всем тем возможным для данной наследственной основы направлениям, требования которых к условиям развития наилучше удовлетворяются наличной окружающей растение внешней средой.

Поэтому если полевые условия больше соответствуют прохождению стадии яровизации у растений данного сорта, нежели у растений другого сорта, то гибридные растения (полученные от скрещивания растений указанных двух сортов) в этих же полевых условиях будут так же проходить стадию яровизации, как и растения первого из указанных родителей.

То же относится и к прохождению световой стадии. Если один из родителей не может проходить или плохо, медленно проходит световую стадию в данных условиях, а другой — хорошо, быстро её проходит, то и первое поколение гибридов будет проходить световую стадию так же быстро, а в некоторых случаях ещё быстрее, нежели растения второго родителя. Более быстрое, в сравнении не только с одним, но с обоими родителями, прохождение световой стадии у гибридов возможно потому, что данные внешние условия могут соответствовать для прохождения световой стадии гибридных растений лучше, чем для растений обеих из родительских форм. Ведь мы знаем, что в полевых условиях та или иная продолжительность прохождения световой стадии обычно обусловливается интенсивностью и продолжительностью дневного освещения, а также температурным фактором. Мы также знаем, что отношение разных сортов к комплексу внешних условий для прохождения одной и той же стадии развития (в данном случае световой) разное. Нередки случаи, когда данные полевые условия для более быстрого прохождения световой стадии растениями данного сорта пшеницы необходимо изменить в сторону удлинения дневного освещения, причём эффект здесь больший, нежели от повышения или понижения температуры. Для растений же другого сорта, наоборот, требуется изменение температурных условий, чтобы обеспечить более быстрое прохождение световой стадии, а изменение продолжительности дневного освещения для растений этого сорта даёт несравненно меньший эффект.

Понятно, что первое гибридное поколение от скрещивания таких родителей по своим требованиям для прохождения световой стадии будет более пригнано к наличным полевым условиям и по фактору температуры, и по фактору продолжительности дневного освещения. В этих случаях гибриды будут проходить световую стадию при тех же условиях более быстро, чем растения родительских форм.

Наблюдения над растениями первого поколения гибридов, родительские формы которых подбирались по разным показателям требуемых условий для прохождения как стадии яровизации, так и световой, подтвердили вышеизложенные предположения.

Если растения одного из родителей требуют в данных условиях предпосевной яровизации, а растения другого родителя этого не требуют, то и гибридные растения предпосевной яровизации не требуют (см. рис. 31, 40, 49, 50). То же и по световой стадии: если растения одной из родительских форм кунжута для прохождения световой стадии требуют удлинения одесской ночи, а растения другой родительской формы не требуют этого и легко мирятся с данной продолжительностью дневного освещения, то и гибридные растения не требуют ночи и, как показали проверочные опыты, хорошо проходят световую стадию в обычных условиях Одесского района (см. рис. 32, 36).

Все эти положения дают возможность предвидеть направление развития данных гибридных растений в данных условиях. Необходимо только знать требования к условиям развития родительских форм и условия, в которых будет выращиваться гибридное поколение. Чем полнее мы будем знать биологические требования к условиям развития наших сельскохозяйственных растений, тем лучше и тем легче можно будет комбинировать пары для скрещивания, всё с большим и большим предвидением результатов скрещивания. Знать биологию развития той или иной стадии растения или отдельных его органов — это значит знать, из какого звена последовательных качественных изменений содержимого клеток может развиться данная стадия или данный орган, а также знать те требования, которые развитие этой стадии или органа предъявляет к условиям внешней среды.

Исходя из вышеизложенных теоретических установок, к которым мы пришли в процессе работ по изучению индивидуального развития растения, а также пользуясь неоднократными указаниями И. В. Мичурина, который в своих работах неизменно подчёркивает, что у гибридов развиваются те родительские свойства, которым больше соответствуют внешние условия развития, нами были проведены тщательные наблюдения за быстротой развития большого числа гибридных комбинаций различных растений как в первом, так и во втором и третьем поколениях, в сравнении с одновременно высеянными растениями родительских форм. Был также просмотрен в 1934 г. большой гибридно-селекционный материал по хлопчатнику на Кировабадской селекционной станции (Азербайджан), затем были просмотрены записи длины вегетационного периода по большому количеству инцухтированного материала кукурузы в Днепропетровском зерновом институте, а также просмотрен литературный материал, касающийся длины вегетационного периода гибридов. В результате всего изложенного мы пришли к таким выводам.

1. Растения первого гибридного поколения в основном приступают к цветению одновременно или раньше растений ранней родительской формы. Если до скрещивания произведём стадийный анализ, то можно заранее предвидеть, будут ли растения первого поколения более ранними, нежели ранний родитель. К моменту цветения растения первого гибридного поколения обычно бывают или более мощными в сравнении с растениями более мощного родителя или равными с последним по мощности.

2. Благодаря расщеплению (обеднению возможностями, приспособления к полевым условиям каждого конкретного отрезка времени) растения-самоопылители во втором, третьем, четвёртом и т. д. поколениях обычно не бывают более ранними по цветению в сравнении с исходной гетерозиготой. То есть выщепенцы в дальнейших гибридных поколениях самоопылителей более ранние по цветению, нежели растения F1, обычно не появляются. Отсюда у перекрёстников методом инцухта более ранних по цветению, нежели исходный гетерозиготный куст, выщепенцев обычно также не бывает.

Данные положения, впервые изложенные нами совместно с проф. И. И. Презентом в книге «Селекция и теория стадийного развития растения», вызвали довольно много возражений со стороны теоретиков генетики и селекции. Мы допускали и теперь допускаем возможные случаи небольшого, а то и значительного запаздывания с цветением растений первого поколения по сравнению с растениями одного из более ранних родителей. Допускаем также случаи и более раннего цветения отдельных выщепенцев во втором и третьем поколениях по сравнению с растениями первого[20] гибридного поколения.

Эти случаи не только не противоречат и не умаляют практического значения выставленных нами положений о развитии гибридных растений в смысле их скороспелости, а, наоборот, подтверждают эти положения. Случаи запаздывания с цветением растений первого гибридного поколения обусловлены одним и тем же явлением, что и обычные случаи наибольшей раннеспелости растений первого поколения. Это явление, впервые установленное И. В. Мичуриным, к которому пришли и мы в результате своих работ с полевыми сельскохозяйственными растениями, заключается в том, что у гибридных растений всегда развивается та из родительских возможностей, которой условия внешней среды наиболее благоприятствуют.

Мы уже говорили, что прохождение каждой стадии развития: яровизации, световой и др., гибридных растений идёт так же быстро или даже быстрее в сравнении с растениями того из родителей, у которого данная стадия проходит быстрее, нежели у растений другого его компонента (родителя). Развитие идёт по линии наибольшей (из возможной) приспособленности к наличным на данном отрезке времени условиям внешней среды. Так же, конечно, идёт развитие и отдельных органов. Если в данных условиях на данной стадии своего индивидуального развития растения одного из родителей могут быстрее, мощнее расти, развивать более мощные стебли по сравнению с растениями другого родителя на этой же стадии их развития в этих же условиях, то и растения гибридов первого поколения в этих же условиях будут не менее, а нередко и более мощными к моменту цветения, нежели растения более мощной родительской формы. Мы знаем, что время цветения и созревания однолетних растений в основном, но далеко не целиком, определяется быстротой прохождения стадий развития. В практике же хорошо известно, что у растений нередко буйный рост, буйное развитие стеблей (жирование) являются причиной той или иной задержки развития органов плодоношения[21].

Запаздывание цветения растений первого поколения в сравнении с растением более ранней родительской формы всегда будет налицо в тех случаях, когда растения поздней родительской формы в данных условиях обладают свойством значительно более мощного развития, нежели растения ранней родительской формы.

Эти случаи запаздывания цветения растений первого гибридного» поколения, хотя обычно они в селекционной практике встречаются редко, также можно предвидеть заранее, ещё до скрещивания, зная развитие-родителей и сопоставив требования к условиям внешней среды этих. родителей с условиями полевой среды, в которых будут произведены посевы. Таким же путём можно также заранее предвидеть и появление более слабых и более ранних выщепенцев в дальнейших гибридных поколениях, нежели растения первого поколения.

Теоретически установленные и практически проверенные и подтверждённые нашей селекционной практикой изложенные здесь закономерности, вскрытые на основе подхода к наследственному основанию с позиций развития, дают возможность сделать более сознательным весь селекционный процесс. Исходя из этих закономерностей, можно всё время контролировать правильность и на ходу учитывать и исправлять ошибки селекционного процесса.

Для яровых культур (хлебных злаков, хлопчатника, кунжута, риса и многих других растений) уже можно не только с несравненно большей, уверенностью выбирать родительские пары для скрещивания, из расщепления которого при соответствующей работе можно вывести заранее намеченный сорт, но, что самое главное, уже можно знать, из каких: гибридных растений, начиная с растений первого поколения, нельзя вывести и намеченного сорта. Это даёт возможность селекционеру вести по определённым показателям массовую полевую браковку гибридного материала.

Поставив себе целью получение более раннеспелых форм, чем оба; родителя, можно по растениям уже первого поколения проверить правильность выбора родительских форм. Если первое поколение будет более позднеспелым, нежели это намечено для будущего предполагаемого» сорта, то это является верным признаком того, что при выборе родительских форм произошла ошибка.

Исходя из того что выщепенцы второго поколения и последующих: поколений не могут быть более раннеспелыми, чем само первое поколение, можно по первому поколению производить браковку в смысле длины вегетационного периода. Для этого в тех случаях, когда основным лимитом хозяйственного использования данной полевой культуры является отсутствие раннеспелых сортов, успевающих вызревать к осени, мы советуем производить скрещивание большого числа пар (сотен комбинаций), не производя тщательного предварительного стадийного анализа. В этом случае выгоднее ограничиваться грубой оценкой требований растений к условиям внешней среды и скрестить побольше комбинаций. По поведению растений первого поколения необходимо произвести самую строгую браковку всех тех комбинаций, растения которых оказались более поздними, нежели намеченный будущий сорт. Необходимо оставить только 1–2 комбинации (если они окажутся) такие же или более раннеспелые, нежели сорт, который селекционер задал себе целью вывести. Если ни одной такой комбинации не окажется, то необходимо снопа произвести посев большого числа новых комбинаций и опять просмотреть гибридный материал первого поколения.

В тех случаях, когда многие сорта данной культуры свободно успевают вызревать (например, хлебные злаки в зерновых районах СССР) и требуется только определённая длина вегетационного периода растений для того, чтобы эти растения не попадали под действие неблагоприятных климатических условий (засуха, суховей и т. д.), нельзя вести отбор гибридных комбинаций в основном только по длине вегетационного периода первого гибридного поколения. Ведь готовых (уже существующих в коллекции) форм с требуемой длиной вегетационного периода можно найти немало, и в то же время они, как правило, как сорта оказываются непригодными по разнообразным причинам. Поэтому при селекционной работе с такими культурами по длине вегетационного периода первого гибридного поколения можно только определённо сказать, что если первое поколение позже намеченного к выведению сорта, то такую комбинацию необходимо забраковать. Если же первое поколение по длине вегетационного периода удовлетворяет, так это ещё не говорит о том, что данная комбинация пригодна для дальнейшей работы с целью выведения сорта. В этих случаях, как уже указывалось, селекционеру для большей уверенности в работе необходима оценка всех хозяйственных показателей родительских форм в полевых условиях на фоне той длины вегетационного периода, какую должен иметь будущий сорт.

Длина вегетационного периода первого поколения здесь будет говорить не о правильности выбора родительских форм, а только о правильной разбивке выбранных форм по парам в смысле создания у гибридов необходимой длины вегетационного периода.

Для условий района Одессы мы пришли к выводу, что любой сорт яровой пшеницы, который будет позже, чем Лютесценс 062 Саратовской станции, непригоден. (Это, конечно, не значит, что любой раннеспелый сорт будет здесь пригоден.) Отсюда, приступив к выведению ярового сорта для условий района Одессы, мы заранее поставили себе задание, что будущий сорт ни в коем случае не должен быть более позднеспелым, чем Лютесценс 062. Он обязательно должен быть более раннеспелым, хотя бы на 2–3 дня. Изложенные здесь установки дали нам возможность не только производить тщательный выбор родительских форм пшеницы для скрещивания, но и производить первую проверку селекционной работы по первому гибридному поколению, чего обычно до сих пор селекционеры не применяли. Мы у себя, имея в полевом посеве несколько комбинаций растений F1, хотя и полученных путём скрещивания родителей, изученных по стадиям развития, обязательно проверяем правильность произведённого в подборе пар, так как от этого зависит весь дальнейший успех работы.

Необходимо забраковать, если они окажутся, все те комбинации, которые в F1 более позднеспелы или одинаковы по длине вегетационного периода с Лютесценс 062.

Необходимо оставить только то комбинации, которые в F1 более раннеспелы, чем Лютесценс 062.

Высеяв F2, которое уже будет расщепляться как по стадиям, так и по органам и признакам, развивающимся на базе этих стадий (в том числе и по длине вегетационного периода), в первую голову ещё в поле необходимо обязательно забраковывать всех тех выщепенцев, которые более позднеспелы, чем будущий намеченный к выведению сорт. Исходя опять-таки из того, что, отобрав, например, выщепенцев одинаковых или более позднеспелых в условиях нашего района, чем Лютесценс 062, так как в дальнейших поколениях всё равно они не смогут выщепить (не будет биологического основания для выделения) формы с нужном нам длиной вегетационного периода, мы дальнейшую селекционную работу, то есть отбор кустов, ведём лишь с оставшимся небольшим процентом выщепенцев. В работах по селекции яровой пшеницы мы в F2 оставляем только те растения, которые более раннеспелы, чем 062, хотя бы на 2дня. Например, в наших опытах 1934 г. в комбинации Эритроспермум 534/1 × 0274 (Гирка местной селекции) из 755 растений в F2 раньше Лютесценс 062 выколашивание дали только 176 растений (растения, давшие колошение до 6/VI), остальные 579 колосились позже и нами забракованы ещё во время колошения. В комбинации Эритроспермум 1637/1x062 из 176растений оставлены только 34. В комбинации Эритроспермум 1637/1×0274 (Гирка) из 1 366 растений в F2 оставлены по длине вегетационного периода только 345, остальные забракованы ещё в поле, и т. д. Сравнительно небольшой процент растений, оставшихся после браковки по длине вегетационного периода, подвергается уже обычной селекционной браковке, которая, конечно, тоже намного уменьшит число кустов (выбрасываются дегенерированные формы, явно непродуктивные и т. д.) в зависимости от того или иного подхода и тех требований, которые предъявляются к выводимому сорту (табл. 2). То же самое производится в F3 и F4 и т. д., вплоть до получения константной, готовой нужной формы для условий данного района.

Идя изложенным путём, сразу же можно в работе натолкнуться на такие преграды: родительские формы выбраны для скрещивания правильно. На фоне длины вегетационного периода нужного нам сорта они дают и качественно и количественно хороший урожай. Правильность подбора комбинации подтверждена первым поколением. Но в дальнейшем в F2 или F3 они не дают ни одного выщепенца или чрезвычайно мало выщепенцев таких, которые имеет смысл оставить (по лимиту длины вегетационного периода) после произведения браковки указанным нами способом. Селекционеру становится ясным, что из числа оставшихся форм нельзя вывести сорта, но в то же время стадийный анализ говорит, что из этой пары родителей сорт может получиться. Более чем ясно, что в этих случаях выбрасывать такую комбинацию нельзя. Это говорит лишь о том, что для посева F2 взят слишком малый масштаб и что к этой комбинации к посеву F2 необходимо вернуться, то есть повторить этот посев, взяв несколько больший масштаб F1 To же самое будет относиться и ко всем последующим поколениям.

Таблица 2. Колошение растений F2 (1934 г.)

Таким образом, выставленные нами положения дают селекционеру в практической работе возможность работать всё время в десятки раз с меньшим числом растений, чем это было до сих пор (по крайней мере требовалось генетической теорией гибридологического анализа), и в то же время получается возможность в десятки раз расширять масштаб, вовлекая в селекционную проработку комбинации из всего существующего многообразия культуры, сокращая намного время выведения сорта и площадь питомников. Ввиду же небольшого числа новых форм, претендующих на сорт, каждая в отдельности из этих форм получит от селекционера несравненно больше внимания, чем это было до сих пор, когда селекционер имел дело в предварительных сортоиспытаниях с сотнями претендентов на будущий сорт.

Необходимо ещё раз подчеркнуть, что выбор для скрещивания родительских форм по стадиям развития еще вовсе не означает, что для скрещивания можно выбирать любые формы, лишь бы из них можно было создать новую форму, стадийно (по длине вегетации) наилучше пригнанную к условиям данного района.

Работая таким образом, любой селекционер будет чрезвычайно легко выводить по заданию раннеспелки, но это вовсе не означает, что эти раннеспелки будут сортами, пригодными для данного района, где раннеспелость может и является важнейшим фактором. Каждому селекционеру в его практической работе в большой коллекции, проанализированной по стадиям развития, надо брать для скрещивания, как правило, не просто те формы, которые стадийно наилучше для этой цели подходят. Те или иные формы стадийно могут и подойти для условий данного района, но эти же формы с прекрасными своими стадиями развития могут не выдерживать засухи или иных каких-либо климатических и почвенных условий данного района или не отвечать требованиям, которые предъявляет практика данной культуре.

Поэтому, выбирая родительские формы, надо выявить хозяйственные показатели этих форм через их стадийный анализ в условиях данного же района. Нами в 1933 г. произведено скрещивание выбранных по стадиям развития 30 пар форм. Но в то же время ещё до скрещивания было отмечено, что для практических целей для выведения сорта в Одесском районе лаборатория производит скрещивание только двух пар форм: Эритроспермум 534/1 × 0274 Гирка (сорт местной селекции) и Эритроспермум 534/1 × 062 Лютесценс (Саратовской станции).

Взятый в качестве исходной формы для получения сорта яровой пшеницы для хозяйств Одесского района сорт Эритроспермум 534/1 Азербайджанской станции без яровизации в условиях нашего района чрезвычайно позднеспелый и малоурожайный. После яровизации этот сорт в условиях района Одессы становится скороспелым и в течение трёх лет даёт довольно хороший урожай. Гирка 0274 местной селекции в условиях района Одессы даёт меньший урожай, чем Лютесценс 062 Саратовской станции, причём эта же Гирка на 5 дней более поздняя, чем Лютесценс 062. Вообще же и Лютесценс 062 и Гирка в условиях района Одессы малоурожайны, показателем чего является хотя бы то, что в хозяйствах Одесского района ни один гектар яровой пшеницы не высевается. В яровом зерновом клину все площади занимаются ячменём. Но стадийный анализ этих форм указывает, что Лютесценс 062 и Гирка 0274, будучи ускоренными (по световой стадии) на 6–8 дней, дают хорошие показатели по выполненности и качеству зерна, то есть по главнейшим показателям урожайности яровых пшениц в наших южных районах. Так как Гирка является местным сортом, то поэтому можно предполагать, что в её наследственной основе при условии ликвидации ее «узкого места» по световой стадии налицо большие возможности развития в условиях Одесского района. Лютесценс 062 хотя и не является местным сортом (выведен Саратовской станцией), но выведен из Полтавок путём индивидуального отбора, кроме того, этот сорт довольно большое число лет уже культивируется в районах Одесской области. Этим и объясняется, что мы взяли эти две комбинации в проработку для быстрого получения необходимого нам сорта. Этими двумя комбинациями на первое время мы себя несравненно больше страхуем, чем другими комбинациями, хотя бы и более заманчивыми по своим стадиям развития, но не проверенными или мало проверенными по возможностям развития хозяйственных показателей в тех условиях, для которых выводится новый сорт.

Полученные из этих комбинаций константные формы оказались более ранними по колошению в полевых условиях района Одессы на 8-10 дней по сравнению с Гиркой (один из исходных родителей) и на 5–6 дней более раннеспелыми, нежели 062 Саратовской станции (рекомендованный сорт для Одесской области).

Кроме того, как показало половое сортоиспытание в 1935 г., эти новые сорта 1163, 1055 и 1160 более урожайны не только в сравнении с малоурожайными родительскими формами, но и в сравнении с лучшим рекомендованным для Одесской области сортом 062, а также в сравнении с лучшим селекционным номером, полученным за прошлые годы отделом зерновых Института селекции и генетики[22].

Впервые опубликовано в 1936 г.

О перестройке семеноводства (1935)

Доклад на выездной сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в г. Одессе 26 июня 1935 г.

Товарищи, во время вчерашнего беглого осмотра наших опытных полей мы не успели осмотреть всё так подробно, как хотелось бы. При ознакомлении с различными опытами были затронуты многие разделы агробиологической науки. Обсуждались вопросы селекции самоопылителей, селекции перекрестноопылителей, новый метод селекции, а в связи с этим были затронуты вопросы генетики, вопросы физиологии, подробно обсуждался вопрос вырождения посадочного материала ранних сортов картофеля.

Несмотря на разнообразие затронутых нами во время экскурсии вопросов, всё же мы не успели посмотреть ряд важных разделов работ нашего института, например выведение новых сортов хлопчатника путём сознательного подбора пар для скрещивания, а также выведение сорта хлопчатника путём скрещивания сотен комбинаций с тем, что по F1 будет производиться браковка громадного большинства комбинаций.

Вам, конечно, уже известно наше утверждение, что для выведения новых сортов некоторых культур (например, хлопчатника для наших районов) не обязательно проводить стадийный анализ тех родителей, которые берутся для скрещивания. Это стало возможным только потому, что мы уже можем по любому гибридному поколению, начиная с F1 судить, можно ли из данного гетерозиготного растения вывести необходимый нам константный сорт.

Примерно два с половиной года назад на совещании по селекции в Союзсеменоводе мною был поставлен вопрос о новых методах селекции яровых культур самоопылителей. Нельзя не отметить, что тогда мои теоретические построения о гибридизации на основе стадийного анализа были встречены в штыки со стороны ряда специалистов генетиков и селекционеров. Теперь же вы убедились, что это дело вполне возможное и реальное. Новые сорта, выведенные нами; за этот исключительно короткий промежуток времени, вполне оправдали наши предположения. Кроме того, в процессе работ по выведению сорта сами эти предположения уточнились. Ведь всякая работа во время её производства становится намного яснее, чем она кажется, пока к ней не приступишь. Наши предположения, высказанные два с половиной года назад, в процессе самой работы не только были подтверждены, но и перекрыты идущим в работе дальнейшим развитием самой теории. Многие селекционные вопросы теперь мы уже решаем проще и лучше. Если бы мне поручили выводить сызнова новый сорт яровой пшеницы, то, конечно, я бы выводил его теперь не в два с половиной года, а, наверное, в ещё более короткий срок, и думаю, что дал бы лучший сорт. Многие наши положения, на основе которых мы планово, в заданный небывало короткий срок выводили виденные вами вчера сорта яровой пшеницы и изложенные в недавно вышедших наших работах «Теоретические основы яровизации» — Т. Д. Лысенко и «Селекция и теория стадийного развития» — Т. Д. Лысенко и И. И. Презента — на сегодня для нас уже пройденный этап. В то же время для многих из вас, особенно для генетиков, эти положения кажутся новым открытием, больше того — они кажутся спорными и далеко не доказанными. Эти положения настолько новы для многих, что им ещё надо изучать их. Мне кажется, что новые подходы в селекционной работе, выдвинутые на основе разрабатываемой нами теории развития растений, многими учёными оспариваются не потому, что выдвинутые положения в основе неверны. Они оспариваются потому, что эти товарищи теоретически не изучили их в деталях и, что самое главное, не проверили практикой относительной истинности этих положений. В самом деле, возьмём вопрос планового, в заданный срок (два-три года), выведения путём скрещивания новых сортов яровых культур. Вчера вы уже видели, что, по заранее разработанному плану, сорта яровой пшеницы получены в течение двух с половиной лет, начиная от посева родителей. Возможно ли это было без защищаемой нами новой теории? Селекционная практика до сих пор не знала примеров выведения нового сорта путём скрещивания в два с половиной года.

Целевой установкой нашей работы по выведению сорта яровой пшеницы был не сам сорт яровой пшеницы, а разработка методики селекции яровых культур путём скрещивания. Но разрабатывать методику выведения сорта путём высасывания теории из пальца (подразумевая под пальцем хотя бы и хорошую голову), а также путём лишь литературного освоения всего мирового опыта, вне самой практической работы по выведению сорта — невозможно.

Для успешной разработки методики селекции, как и для всякой другой теоретической работы, вне всякого сомнения, нужна и мыслительная работа, и освоение литературного богатства человеческого опыта, и, что самое главное, нужна и сама практическая работа по выведению сорта. Выведенный новый сорт не только подтвердил правильность методики, но в процессе работы по выведению сорта теоретические предположения — составные части методики — изменились и отшлифовались.

Этим я хочу подчеркнуть, что разрабатывать новые способы выведения сортов, более действенные, чем существующие, можно только в процессе выведения новых сортов. Отсюда, хотя нашей целевой установкой и была разработка методики селекции яровых культур, мы хорошо знали и знаем, что, не дав нового сорта одной из наиболее трудных культур для юга — яровой пшеницы, сама методика будет непригодна. А то, что яровая пшеница является одной из труднейших культур для селекции в условиях юга УССР, доказывать долго не приходится. За это говорит хотя бы то, что в Одесском районе, несмотря на двадцатилетнюю (с лишним) селекционную работу по яровой пшенице, в практических хозяйствах пока не высевается ни одного гектара яровой пшеницы.

Теперь мы уже с полным правом можем заявить, что новая методика селекции яровых культур в основном разработана, доказательством чего являются виденные вами вчера сорта яровой пшеницы.

Для того чтобы прочувствовать всю значимость этих сортов, вам необходимо вспомнить, что эти сорта выведены гибридным путём в баснословно короткий срок — два с половиной года. Сегодня они уже размножаются. Они уже испытываются не только на урожай, на головню пыльную и твёрдую, но через месяц они будут испытаны и на хлебопекарные свойства. Через две недели они будут вторично высеяны в поле для дальнейшего размножения. И, вдобавок ко всему этому, необходимо помнить, что ни одно гибридное поколение всех этих сортов, вместе взятых, не занимало тепличной площади больше двух квадратных метров. Сравнительно большую площадь этими сортами стали занимать только с момента размножения их. И само размножение нами поставлено также по-иному, не так, как до сих пор размножались сорта пшеницы. Вчера я вам демонстрировал участок нового сорта пшеницы, с которого на днях будет убран урожай в 25–30 кг, в то время как для посева этого участка ушло только 20 г зёрен. Коэффициент размножения мы себе задали и практически осуществили не сам-8 или 10, как это делается обычно, а сам-1 500.

До сих пор в работе громадного большинства селекционеров в предварительных сортоиспытаниях участвуют сотни новых сортов-конкурентов с тем, чтобы отобрать среди них один лучший. К сожалению, часто оказывается, что среди многих сортов в конечном результате селекционер не находит ни одного сорта лучшего, чем стандартный, районный. Мы же взяли не сотню новых конкурентов, а всего четыре. На основе своей (оспариваемой многими представителями генетики)теории мы знаем, что все нами отброшенные, не доведённые не только до сортоиспытания, а даже до константного вида, кусты в различных гибридных поколениях не представляли никакого интереса для целей выведения сорта. Такой браковки гетерозиготных растений селекционеры, исходя из учения генетики моргановской школы, не могли производить. Они не могли отличить ценного гибридного растения от ненужного для целей выведения сорта, поэтому загромождали себя сотнями, а то и тысячами сортов-конкурентов.

Из взятых нами в сортоиспытание четырёх сортов один, а именно — идущий под № 1160, на наш взгляд, негоден как сорт. Это нам было ясно ещё тогда, когда этот сорт на гибридной делянке был в виде одного колоса. Не забраковали же мы его лишь потому, что этот сорт понравился Л. П. Максимчуку, с мнением которого я всегда считался, но довольно часто в селекционной работе поступал в противовес его мнению. Посмотрим, окажется ли пшеница № 1160 районным сортом. Я буду очень рад проиграть пари тов. Максимчуку, если эта пшеница окажется хорошим сортом. Для хорошего сорта можно и нужно поступиться теорией, если хочешь, чтобы сама теория была также хороша.

Основными достижениями наших работ по выведению новых сортов я считаю не только новые сорта яровой пшеницы, но и дальнейшее развитие теории выведения сорта. Наш, довольно работоспособный, коллектив теперь уже может, не только заранее выбирать родительские пары для скрещивания с целью получения константных форм с определёнными, заранее заданными длиной вегетационного периода и другими признаками и свойствами. Самое главное — мы уже можем контролировать свою селекционную работу на любом этапе. По любому гибридному поколению мы уже можем судить, будет ли сорт из данного гибридного материала или не будет. До сих пор генетика, как наука, такого руководства для селекции не давала.

Некоторые из основных положений нашей теории, которыми мы руководимся в селекционной работе, я постараюсь здесь вам изложить, хотя ото и не является непосредственной темой моего доклада.

1. Для нас теперь более чем подтверждённым и практически оправданным является выдвинутое нами положение, гласящее, что F1, полученное от скрещивания любой пары родителей, в основном не может быть более позднеспелым по цветению, чем ранний из родителей; более же ранним, по сравнению с обоими родителями, Fl может быть. Если произведён до скрещивания стадийный анализ родителей, то можно заранее предвидеть и то, насколько F1 будет более раннеспелым по цветению, по сравнению с ранним родителем.

2. Теперь мы ужо говорим, что F1к моменту колошения или цветения (если это не колосковые растения) не может быть менее мощным в сравнении с более мощным из родителей, более же мощным F1 в сравнении с мощным родителем может быть.

Эти наши положения и два года назад и даже вчера, при осмотре объектов (новых сортов), являющихся неопровержимым аргументомв подтверждение высказанных два года назад предположений, всё же вызывали сомнения и возражения. Правда, мне кажется, что товарищи, возражающие против приведённых выше положений, забывают, что то, что они вчера видели, это не обычные факты, полученные случайно в эксперименте при проведении того или иного скрещивания растений, после чего эти факты «объясняются», исходя из «непогрешимого» менделизма и моргановского учения. Виденные вами факты пока что не требуют иного объяснения, кроме только что высказанных мною положений, равно как и целого ряда других, изложенных в наших работах, уже хотя бы потому, что сами-то все эти факты получены не случайно, а по заданию, пользуясь оспариваемыми вами теоретическими положениями.

Ведь не так давно стадийный анализ выбираемых для скрещивания родительских пар также вызывал сомнения у многих теоретиков генетики и селекции. Теперь этих сомнений никто из здесь сидящих не высказывает. Больше того, мне приходится самому заострять ваше внимание на том, что стадийный анализ родителей, идущих в скрещивание, теперь уже необходим не для всех культур в том или ином районе. Селекционно-генетическая наука нами продвинута вперёд, и стадийный анализ родительских пар в некоторых случаях будет вреден в том смысле, что зря будут потеряны селекционером один-два года его ценнейшего времени.

Теперь мы уже говорим, что во многих случаях можно обходиться и без стадийного анализа родительских форм. Часто бывает невыгодно терять один-два года на стадийный анализ родительских форм не только для практики нашего социалистического сельского хозяйства, но невыгодно и для самого селекционера.

Ведь что значит для селекционера потерять два года? Сколько может в среднем работать селекционер? До 30 лет он обычно заканчивает институт, после окончания ему разрешается потратить некоторое время на практическое овладение делом (предметом). Таким образом, селекционер достигает 35 лет. Ну, а до скольких лет мы можем работать? До 50–60, а в лучшем случае отдельные счастливцы доживают до 80–90 лет. В среднем (конечно, далеко не точно) можно считать до 50 лет. Другими словами, можно считать, что для настоящей работы селекционеру остаётся 15 вегетационных периодов. Селекционер может высевать в поле 15 раз. Ну, а если для выведения сорта требовалось раньше (а в 99 из 100 случаев селекционерам и сегодня требуется) 10–15 лет, то и получается, что большинство селекционеров, пробыв всю свою жизнь селекционерами, до смерти не могут увидеть выведенного ими сорта на настоящих практических полях. Мы теперь уже можем выводить сорт в два с половиной года. Поэтому терять один-два года на стадийный анализ в тех случаях, когда мы без него можем уже обойтись, мы не имеем ни юридического, ни морального права. Не нужно только, товарищи, моё заявление понимать так, что стадийный анализ родительских форм, которым многие из вас ещё не овладели, теперь уже не нужен вообще. Для многих случаев селекции он является необходимым.

Мы должны работать новейшими методами, теми методами, которые дадут наиболее быстрый, наиболее действенный эффект. Во всяком своём практическом шаге мы всегда обязаны преломлять и использовать наиновейшие теоретические достижения нашей агронауки.

Судя по вчерашней беседе во время экскурсии по полям, мне могут сказать: как же не применять стадийного анализа при выборе родительских пар, хотя бы и для некоторых растений (культур), когда у нас вызывает сомнение — возможно ли судить по первому гибридному поколению о пригодности данной комбинации для выведения сорта? Можно ли судить по отдельным кустам второго, третьего и т. д. поколений, что из этих кустов невозможно вывести сорт? И при этом возражающие товарищи заявляют, что они целиком принимают теорию стадийного развития, но не согласны лишь с предлагаемыми принципами браковки.

Другими словами, выбор родительских пар для скрещивания на основе стадийного анализа уже большинством генетиков теперь признаётся. Тем более, что, на взгляд многих генетиков, тут принципиально ничего нового нет. Всё это легко укладывается в менделевско-моргановскую символику. Гены короткой стадии яровизации одного из родителей комбинируются с генами короткой световой стадии другого родителя — в результате из двух поздних родителей получается раннеспелое потомство. С позиций морганизма это оказалось вполне «объяснимым» — только потому многими генетиками это теперь и признаётся. Но необходимо напомнить, что с позиций морганизма можно любой факт, случившийся в результате скрещивания, «объяснить». С позиций морганизма объяснить можно всё — только нельзя ничего уверенно предвидеть, нельзя, например, предвидеть, что получится от скрещивания новой пары родителей, не бывших ещё в скрещивании. Уже один факт, что при стадийном анализе родительских форм растений, ещё не бывших в скрещивании, наперёд известно, какое будет потомство после скрещивания, говорит за то, что объяснять это дело необходимо не с позиций морганизма, а с позиций теории развития растений, нами разрабатываемой. Корни же разрабатываемых нами положений берут своё начало и свою теоретическую пищу из дарвинизма, из работ И. В. Мичурина.

Предлагаемая нами оценка наследственной основы гетерозиготного растения, оценка возможности получения необходимых нам выщепенцев (константных) в дальнейших поколениях есть не что иное, как дальнейшее логическое развитие признаваемого вами стадийного анализа родительских форм. Теоретически не признать, что выщепенцы не могут быть более раннеспелы, нежели исходные гетерозиготные формы, это значит не признать возможности предвидения длины вегетационного периода первого гибридного поколения, полученного от скрещивания форм, предварительно прошедших стадийный анализ. Признавая же стадийный анализ, теоретически необходимо признать и логическое развитие основ этого стадийного анализа — закономерность выщепления по вегетационному периоду и по мощности растения.

Мне кажется, что наиболее веским доказательством за выдвигаемое нами положение являются всё-таки виденные вами вчера как новые сорта, выведенные новым путём, так и многие гибридные делянки и проверочные опыты, поставленные с этой целью. Всё это вы, товарищи, можете более подробно прочесть в наших недавно изданных работах.

Но боюсь, что не все могут быстро и правильно понять то, что там написано, по крайней мере судя по некоторым репликам со стороны некоторых товарищей во время экскурсии по полям.

Мне кажется, что вся острота вопроса заключается вовсе не в том, чтобы доказывать, что Лысенко прав или неправ, а в том, чтобы найти пути, указывающие нам наилучшую, наикратчайшую дорогу для достижения намеченной селекционером цели, а именно — выведение лучших сортов в кратчайший срок. Всякое выдвигаемое теоретическое положение, которое будет помогать практике, будет и наиболее полезным и, конечно, наиболее верным в сравнении с другим теоретическим положением, не дающим ни в настоящее время, ни в ближайшем будущем указаний непосредственных или опосредствованных к практическому действию в нашем социалистическом сельском хозяйстве.

То, что мы предлагаем, и не только предлагаем, а уже используем, делает всю селекционную работу иной, делает её более быстрой, более активной и, я бы сказал, более осмысленной.

Если исходить из этого, тогда мне непонятны многие возражения, которые, мне кажется, приводятся с единственной целью — только возражать. Разбирать отдельные факты, приводимые возражающими товарищами, не всегда является возможным. Я советовал бы многим из возражающих против выставленных нами положений, хотя бы и в вопросе длины вегетационного периода гетерозиготных растений, не только подыскать факты (их всегда нужно подыскивать, и лично я всегда этим занимаюсь), а попробовать на основе «вложенных нами положений начать действовать — выводить новый сорт. И это будет действенная и притом решающая проверка, которая, я уверен, поможет убедиться сомневающимся в нашей правоте.

Мне кажется, что если выдвинутые, уточняемые и развиваемые нами положения окажутся неправильными в своей основе, то об этом должен жалеть не только я со своим коллективом, но и все те, кто возражает против этих положений; ведь этим самым мы лишились бы действенного способа выведения новых сортов.

Я, конечно, ни на одну секунду не сомневаюсь в том, что правильность закономерности явления, чтобы эти закономерности были теми или иными, не зависит от нашего желания. Не мне вам доказывать, что закономерности того или иного явления в природе идут вне нашего желания. Но мы можем эти закономерности в той или иной степени постигать и на этой основе по-своему управлять ими.

Во всяком случае, заканчивая вступление к своему докладу, темой которого будут не вопросы выведения сортов, а вопросы семеноводства, вопросы поддержания на соответствующем уровне выпущенных селекционерами сортов, могу только сказать, что лучше нам желать одного — чтобы выдвигаемые нами положения оказались в действительности всё-таки правильными и чтобы в нашем теоретическом и принципиальном споре проиграл не я со своими сотрудниками, а те из генетиков, которые нам возражают. Им для себя же выгоднее проиграть, так как, если мы окажемся правы, это будет большим практическим достижением нашей советской селекции, другими словами — нашего социалистического сельского хозяйства, достижения которого неразрывно связаны с культурным и материальным улучшением условий всех трудящихся.

Венцом селекции растений являются семена на колхозных и совхозных полях. Некоторые теоретические основы этого важнейшего дела мне и хотелось бы на данном авторитетном собрании обсудить.

* * *

Прошло уже больше года после заявления товарища Сталина на XVII съезде партии о том, что семенное дело по зерну и хлопку запутано. Изменилось ли положение на этом участке сейчас? Очень мало. Семеноводство по-прежнему — один из самых отсталых участков социалистического сельского хозяйства. И виновата в этом в значительной мере сельскохозяйственная наука. Генетика и селекция во многих случаях стоят в стороне от практики семеноводства.

Под конечным результатом селекции надо понимать получение семян, а под семенами — тот посевной материал, который даёт и качественно и количественно наилучший урожай в данном, обслуживаемом селекцией, районе. Правы практики, когда говорят: «Для нас, практиков, главное не в селекционных делениях семян на категории: первая, вторая, третья и т. д. Нас прежде всего интересуют высокоурожайные и хорошего качества семена. Вот что нам требуется».

Есть различные категории семян — первая, вторая, третья и т. д. Семена поступают для размножения в семенные колхозы, откуда они уже идут в колхозы и совхозы для хозяйственных посевов. Как будто бы всё обстоит хорошо и гладко. Первая категория — наилучшая, и ценится она в два раза дороже, чем вторая категория, вторая дороже, чем третья, и т. д.

Разрыв в ценах между категориями семян достаточно велик. Следовательно, чем дороже семена, тем они должны быть лучше, иначе почему же платят повышенную цену за первую категорию семян? Какие же семена семеноводческая наука считает первой категорией, второй и т. д.? Оказывается, что если, например, на200 семян красноколосой пшеницы попадёт одно семечко белоколосой, хотя оно по внешнему виду не отличается от семечка красноколосой пшеницы, отличается только по окраске чешуи, в которой оно заключено, то это уже считается полпроцентом засорённости. На 200 зёрнышек одно зёрнышко уже идёт за полпроцента примеси. Да и примесь-то какая — замаскированная. Если апробатор обнаружит на 100 колосьев 2 колоса, хоть чуть-чуть отличающихся от остальных, то уже чистосортность зерна 98 %, и тогда апробатор бракует семена и запрещает пускать их по первой категории, причём апробатору безразлично, злостная ли это примесь или нет. К этому только и сводится апробация.

Итак, два процента незлостной примеси в данном сорте пшеницы, причём сколько-нибудь значительно не отражающейся на качестве зерна, сразу снижает цену на семенной материал в два раза.

B чём же здесь дело? Резкое снижение цены в случае небольшой незлостной примеси было бы совершенно понятно, если бы наличие этой незлостной примеси имело своим следствием резкое ухудшение качества зерна и понижение урожайности.

Между тем простой расчёт показывает, что сколько-нибудь серьёзного понижения урожая и ухудшения качества небольшая незлостная примесь дать не может. К примеру, пшеница имела двух-трёхпроцентную примесь, причём примесь такую, которую может отличить только апробатор, а обыкновенный агроном этого заметить не может. Такую пшеницу относят в третью категорию. Между тем урожай в этом случае сколько-нибудь существенно не будет снижен. Возьмём даже примесь пятипроцентную. Предположим даже, что эта примесь, будучи высеяна в чистом виде, даст, по сравнению с основным сортом, урожай на5 ц с 1 га ниже, даже в таком невероятном случае эти 5 % примеси снизят урожай на 25 кг с гектара. Так ведь ещё никто в мире не высчитывал разницы в урожае на 25 кг с гектара!

Чистосортность семян, безусловно, нужна, и борьба за стопроцентную чистоту семян самоопылителей совершенно необходима. Но что понимать под чистосортностью? Всегда ли будет сорт чистым, если в красноколосой пшенице не будет ни одного колоса белоколосой? Всегда ли будет уже достигнута чистосортность Украинки, если во всей партии этих семян не будет ни одного зерна ржи?

Ясно одно, что денежный разрыв в стоимости семян различных категорий далеко не полностью может быть объяснён только внешней чистосортностью.

Разрыв цен на различные категории семян особенно велик у перекрёстноопыляющихся растений. До революции сахарозаводчики ежегодно платили за пуд семян маточной свёклы 300–400 рублей, в то время как обычные семена сахарной свёклы — заводские — стоили полтора-два рубля. Стоимость пуда семян свёклы в 300–400 рублей никому в голову не придёт объяснить только внешней чистосортностью этих семян. В большинстве случаев заводские семена свёклы не имеют примеси ни одного семечка ни кормовой свёклы, ни столовой свёклы. И в то же время их стоимость в сотни раз ниже стоимости маточной свёклы.

В стоимости различных категорий семян самоопыляющихся растений, хотя бы хлебных злаков, в дореволюционное время был также большой разрыв. Стоит просмотреть каталоги семенных фирм, чтобы увидеть, что овёс или озимая пшеница, отпускаемая семенным хозяйством, расценивалась до 10 рублей за пуд, в то время как обычные (конечно, чистые, не засорённые примесями семена этого же сорта) продавались на рынке от 80 копеек до 1 рубля за пуд.

Несмотря на видимость дороговизны семян высшей категории, всё же помещичье-кулацким хозяйствам до революции выгодно было покупать эти семена у семенных фирм и засевать свои поля. Крестьянские же хозяйства — середняцкие и бедняцкие — не покупали семян высшей категории по простой причине — не имели материальной возможности.

Периодическая смена семян низшей категории на высшую практически выгодна, ибо повышает урожай, и с этой точки зрения в нашем плановом социалистическом сельском хозяйстве вопрос борьбы за семена высшего качества является первейшей задачей. Но в этом большом деле без науки, без правильной теоретической базы нельзя достичь в кратчайший срок тех результатов, которых требуют партия и правительство.

Обеспечивает ли всё это семеноводческая наука, на основе которой до сих пор ведётся оценка семян только в зависимости от того, имеется ли полпроцента или три процента примеси? Такая оценка семян по одной только внешней чистоте или загрязнённости далеко и далеко не достаточна.

Возьмём, в частности, Винницкую область, где многие районы на 100 % высевают Украинку, и никакой иной сорт озимой пшеницы не имеет места. Украинка — самоопылитель. Значит, там семян Украинки можно не сменять! А вместе с тем Винницкая область ведь потребовала их смены.

Говорят, что это излишняя роскошь. Нет, это не роскошь, а совершенно необходимое и неизбежное дело. В таких культурных и богатых хозяйствах, равных которым нет нигде в мире, как наши совхозы и колхозы, неразумно экономить на семенах — это не по-хозяйски.

Можно привести для иллюстрации пример с семенами огородных растений. Возьмём сорт капусты № 1. Семена этой капусты капиталистическими фирмами нередко продаются по цене в тысячу рублей за килограмм и килограмм таких же по виду семян — два рубля. И тот и другой — сорт № 1, без примесей других сортов. Ни один человек, знающий капусту № 1, ни: по семенам, ни по молодым растениям не сможет различить этих двух вариантов капусты № 1. Но на рынке, как правило, оставалась непроданной двухрублёвая, и в первую очередь раскупалась тысячерублёвая. Почему? Потому, что ни одно хозяйство, занимающееся промышленной выгонкой капусты, никогда на семена не жалело копеек. Нам могут сказать, что здесь речь идёт о тысяче рублей за килограмм, а не о копейках. Но ведь на гектар надо не килограмм, а 50 г семян. Значит, на площадь в 1 га требуется затратить не тысячу рублей, а 50 рублей. Гектар даёт примерно 30 тыс. кочанов. Значит, на каждый кочан, выращенный из дорогих семян, выходит дополнительный расход примерно 0,15 копейки. Но этот же кочан даёт обязательно следующие преимущества: раньше на 10 дней созреет, будет гораздо плотнее и т. д. Поэтому недаром говорят — зачем зря тратить деньги на дешёвые семена? Вот почему, с одной стороны, наши хозяйства на семенах не должны экономить, а, с другой стороны, семеноводческая наука должна обеспечить возможность получения наиболее ценных (наиболее урожайных) семян. Между тем семеноводческая наука заботится в основном только о том, чтобы, например, в семенах пшеницы Украинки не было примеси других сортов.

Остаётся непонятным, почему же Украинку в районе, где нет другого сорта, всё же нужно сменять? Примеси ведь нет, а в то же время нет сомнения, что периодическая смена семян и в данном случае необходима. Для чего это делается?

Подойдём к разбору этого вопроса несколько издалека.

Начнём с вопроса о «чистой линии». Как будто бы мы, советские учёные, должны помнить такую элементарную вещь, что всё течёт и изменяется, в том числе и чистая линия. Но ведь факт, что изменчивость чистой линии многими из специалистов признаётся только в «историческом аспекте», исходя из чего они делают следующий вывод: чистая линия хотя и не совсем чистая, но на наш век, на нашу жизнь и на жизнь наших детей всё-таки чистая линия остаётся почти неизменной. По крайней мере практически, на глаз.

Иогансен два года измерял длину зёрнышек фасоли, стремясь доказать, что чистая линия на протяжении. 20–30-40 и т. д. лет остаётся неизменной. Правда, некоторые поправки вносит здесь Де-Фриз своим открытием мутаций. Но мы же не строгие апробаторы, и если чистая линия на 0,1 % изменится, то ведь это к изменению урожайности не приведёт.

Однако нам кажется, что вопрос изменчивости так называемой «чистой линии» несравненно ближе касается селекционеров и семеноводов, чем они это до сих пор себе представляли.

Мы твёрдо установили, что чистая линия изменяется и что изменение происходит несравненно быстрее, чем себе представляли селекционеры и семеноводы. Это было установлено ещё нашим великим Мичуриным. Но огромное большинство наших учёных мало думает над работами Мичурина, и поэтому они до сих пор уверены, что чистая линия практически неизменна.

Бесспорный факт, что большинство представителей нашей науки не признавало и не признаёт того, что чистая линия может быстро изменяться.

Оставим в стороне вопрос о мутациях. Большого влияния на изменяемость чистой линии они не могут иметь. Перейдём к более веским фактам и аргументам.

Какой сорт из самоопылителей любой культуры на любой точке земного шара, высеваемый семенами, держится в практике 40–50 и больше лет?

Я не знаю ни одного сорта ни у одной культуры самоопылителя, который продержался бы 30–50 лет в практике на миллионах га (в коллекции, конечно, он может сколько угодно продержаться).

Я спрашивал у ряда специалистов — есть ли такой сорт, и все говорят, что не знают или приводят примеры существования такого сорта на практически незначительной площади. А раз это так, то у меня возникло сомнение относительно существования многих таких сортов в природе вообще.

Совсем иначе обстоит дело с сортами перекрёстников. Возьмём, например, рожь. Ведь факт, что есть сорта ржи, которые высевали наши прадеды, и эти сорта остались ещё и сейчас во многих колхозах. Ведь это бесспорный факт, что сорта перекрёстников держатся неизмеримо дольше, чем сорта самоопылителей. Почему семена самоопылителей не держатся долго в районах и практика требует их смены?

Почему старые сорта родят хуже новых, почему вновь пришедшие сорта так часто побивают старые?

Ведь тут и только тут кроется причина того, что наши хозяйства требуют периодической смены семян. Мы уже выяснили, как нужно подходить к объяснению этого дела. Причина кроется в том, что чистая линия быстро изменяется, быстрее, чем представляла себе до сих пор наука.

Вот один из примеров, подтверждающих нашу мысль.

В прошлом году мы высеяли на делянках яровую пшеницу Лютесценс 062. Тогда ещё мы обратили внимание на наличие больших крайностей. В целом сорт дружно колосился. Но были определённые растения, которые резко отличались от других по времени колошения. Отобрав 34 колоса из этого сорта, мы их в 1935 г. высеяли одновременно отдельными семьями. И тут наблюдались такие явления. Исходный куст колосился 8 июня в 1934 г., а в нынешнем году его семья — 12 июня. Другой исходный куст в 1934 г. колосился 14 июня, а в нынешнем году его семья — 19 июня. При одновременном посеве получилась разница в 7 дней. Таким образом, различие в длине вегетационного периода между исходными кустами повторилось и у их потомства.

Разве не ясно после этого, что если мы соберём семена этих крайних семей, размножим их до килограмма и высеем, то у нас будут разные сорта? А попробуйте найти у них морфологические различия! Всходы Лютесценс 062 как были 20 лет назад опушёнными, так и впредь ещё десятки лет они будут опушёнными. Как сорт был безостым, так и останется безостым. Но что из того, что внешность не изменилась, если изменились более важные признаки? Предположим, что в общей массе колошение запоздает на 5 дней. А что такое запоздать на 5 дней? Это же разница в центнерах урожая на гектар. Причём это изменение только по длине вегетационного периода. А может быть по сосущей силе корней и по ряду других свойств пшеница тоже дала изменениях? Чем объяснить такое быстрое изменение 062 линии? Мутационной изменчивостью? Это было бы очень поверхностным и несерьёзным объяснением. Так часто мутации не бывают.

Нам легче будет разобраться в причинах этого явления, если мы обратимся к практике работы наших селекционных учреждений. Как, вообще говоря, подходят к выведению нового сорта?

Берут две формы пшеницы. Одна из них, положим, происходит из Азербайджана, а другая — из Одесской области. Эти две формы скрещивают. Одна из них полуозимая, остистая, неопушённая, другая — яровая, безостая, опушённая. Каков будет гибрид? Он будет опушённый, безостый, яровой.

В F2 получается разнообразие: будут пшеницы остистые, опушённые, безостые, неопушённые и т. д.

Известно, что в F2 можно производить отбор. Но, отобрав кусты, нельзя быть уверенным, что их потомство будет константной формой.

На каком основании селекционеры убеждаются, что данная форма константная? На том основании, что потомство отдельного куста похоже на исходный куст. Похоже, но как? Морфологически. Исходный куст был безостым, опушённым, белоколосым, низкорослым, и потомство тоже безостое, опушённое, низкорослое, белоколосое и т. д.

В селекционных учреждениях имеются бланки, в этих бланках 24 графы. Если потомство получит отметки по 24 графам этого бланка такие же, какие были у исходного куста, то селекционер убеждается, что это константная форма, особенно, если в бланках те же отметки сделаны в течение пяти лет.

Никто не будет спорить, что если пшеница выщепилась остистая, то посевы до 100 лет вперёд в громадном большинстве случаев, за небольшими исключениями, дадут пшеницу остистую. Если она была голая, неопушённая в течение 5 лет, то подряд 100 лет она будет неопушённой. Если она белоколосая, то всё потомство будет белоколосым. По таким признакам, гомозиготность которых установлена, пшеница в громадном большинстве случаев будет действительно константной.

А вот по сосущей силе корней в бланке ость графа? А по стадии яровизации есть? А по световой стадии есть? Нет. Нет и не может быть отметок в бланках по неисчислимому количеству других свойств и признаков растений.

Когда пойдёт расщепление, так неужели наследственная основа будет расщепляться только по остистости и безостости, опушённости и неопушённости?

Для нас ясно, что живые организмы друг от друга отличаются не десятью, а целым рядом признаков, свойств и качеств. Расщепление идёт не только по тем признакам, которые заносятся в графы, а по всем действительно имеющимся у растений-родителей различиям. Ребёнок сколько угодно будет похож на отца или на мать, а всё-таки это не отец и не мать. Сколько угодно он похож на отца и глазами, и носом, и походкой, а все-таки это не отец. И походка, и глаза, и нос у него будут свои, а не отцовские. Отличия в данном случав будут даже внешние, не говоря уже о внутренних.

Двух организмов, абсолютно похожих друг на друга в каком бы то ни было признаке, в мире нет. Конечно, все организмы в известной мере похожи друг на друга. Но абсолютно похожих организмов в мире нет, хотя бы это были брат и сестра, брат и брат, зерно из одного колоса и т. д.

Вопрос заключается в одном — насколько эти различия существенны для практики. При этом нельзя, исходя из того, что нет абсолютно похожих друг на друга двух капель воды, делать вывод, что вообще нет ничего одинакового в мире. Всё зависит от того, о какой мере общности идёт речь. Если подходить с меркой слишком общей, тогда всё живущее на земном шаре уже имеет общее хотя бы то, что организмы животного и растительного мира состоят из клеток. Поэтому нам важно выяснить и заострить внимание на том, что требует от нас практика, именно та практика, для которой работает наука. Практика же требует несравненно более тонких вещей, чем думают многие теоретики, в особенности из раздела генетической науки; практика совхозов и колхозов требует несравненно более тонких вещей, чем самые тончайшие методы работы современной генетики моргановской школы. Последние настолько грубы, что практика их не может принять.

В самом деле, чем занимаются генетики и цитологи (если генетику и цитологию взять вместе)? Они считают хромосомы, различными воздействиями изменяют хромосомы, ломают их на куски, переносят кусок хромосомы с одного конца на другой, прицепляют кусок одной хромосомы к другой и т. д. Нужна ли эта работа для решения основных практических задач сельского хозяйства? Нужна так же, как работа дровосека для токарной мастерской. Чтобы не быть голословным, чтобы аналогия ломки хромосом и ломки дров не показалась грубой, я приведу пример.

У Мичурина я видел две рябины: рябина обычная и рябина, выведенная Мичуриным. Рябина, выведенная Мичуриным, ничем, как будто, не отличается от обыкновенной рябины. Дерево как дерево, величина и форма листьев такие же. И на той и на другой висят плоды. Только на рябине, выведенной Мичуриным, плоды крупнее, чем на обыкновенной рябине.

Казалось бы, у рябины Мичурина и у обыкновенной рябины всё одинаковое — стебли и величина дерева, и форма листьев, только величина плода разная. Но когда возьмёшь в рот плоды рябины обыкновенной — кислятина. А мичуринскую рябину возьмёшь в рот — кушать можно.

Отличие громадное, практическое отличие. А генетически чем эти две рябины друг от друга отличаются? Ведь хромосомный аппарат, вся наследственная основа этих двух рябин может быть почти одинакова не только но форме, но и по существу. Всё различие плодов этих рябин заключается в 1–2 % кислоты и 5 % сахара. Это означает, что отличие одной рябины от другой может быть в одной из небольших, даже второстепенных сторон организма. Я уверен, что не только сейчас, но и через десять лет по хромосомному аппарату невозможно будет эти рябины отличить, ибо различия тут ничтожны.

Вот такие малейшие различия в наследственной основе, которые ничего общего не имеют с ломанием хромосом, прицеплением одной части к другой и т. п., очень важны для практики, для людей, которые обязаны создавать новые формы растительных организмов.

Методы же работы генетиков моргановской школы слишком грубы.

Создалось мнение, что, если потомство данного гибридного куста похоже на исходный материнский куст, это, следовательно, константная форма.

Но если бы оно было действительно похоже, тогда бы я сказал, что оно константное. А оно только потому похоже, что селекционер смотрит на 10–20 бросающихся в глаза признаков. Но ведь иной может заметить только 20–30 признаков, а другой тысячу заметит.

Бербанк в своей книге «Жатва жизни» пишет, например, как он вёл первоначальный отбор нужных ему форм. Он быстро идёт по полю, на котором растут миллионы растений. Для многих специалистов эти растения (одинаковые, растение от растения не отличишь, а для Бербанка они все. разные. Причём Бербанк к этим растениям присматривается очень недолго и вместе с тем отчётливо видит, что они меж собой разнятся и представляют собой не то, что ему нужно. Вдруг он замечает то растение, которое ему нужно, бросает тряпочку на это растение, а рабочий, который следует за ним, останавливается около этого растения и начинает над ним работать, а Бербанк быстро двигается вперёд в поисках нового растения.

Для постороннего человека все растения кажутся одинаковыми, друг на друга похожими, хотя все они на самом деле различны. Таким образом, по тому, что бросается в глаза, нельзя судить, одинаковы или неодинаковы растения.

Селекционеры привыкли по 17, самое большое по 24 признакам у пшеницы судить о том, константная эта форма или нет.

Предположим, например, что F3 признали константной формой (хотя она, как мы установили, далеко ещё не константна). Размножили сорт, пустили в сортоиспытание, в Госсортсеть. Совхозы и колхозы начинают сеять. Селекционеры на этом своё дело кончают. Сорт перешёл в практическое использование, и дальнейшая работа с этим сортом передаётся в руки семеноводов.

Семеноводы следят за сортом, становятся руководителями сорта. Но следят не за «душой», а только за «телом» сорта, чтобы оно было чистенькое, чтобы не было в красноколосой полпроцента белоколосой, а в белоколосой пшенице не оказалось красноколосой. Какова «душа», каков генотип, какова наследственная основа — семеноводы этим не интересуются. Это в их обязанность как бы не входило.

Считается громадным преступлением со стороны семеновода, если за сортом пшеницы, выпущенным селекционером в практику, семеновод не досмотрел, и в нём оказалось 4–5 % загрязнения рожью или ячменём. Это действительно громадное преступление, которое увидит не только апробатор, но заметит и обычный глаз человека. Но до сих пор внимание было обращено исключительно только на эту сторону, а этого одного далеко не достаточно.

Мы не против чистоты сорта. Напротив, совершенно недопустимо, чтобы пшеница загрязнялась рожью, красноколоска белоколоской и т. д. Что это за агроном, который допустил загрязнение белоколосой пшеницы красноколосой, допустил её смешение? Да ведь такого агронома нужно убрать, и не только агронома, по даже бригадира. Само собой разумеется, что семена должны быть чисты на 100 %. Надо только подчеркнуть, что не это главное для агронома-семеновода.

Семеновод обязан следить за чистотой не только «тела», не только за примесью красных или белых колосьев, а и: за чистотой наследственной основы. А вот на чистоту наследственной основы семеноводы не обращали никакого внимания.

Гибридный сорт, который назван селекционером константным и действительно в ряде поколений не меняет своей рубашки, фактически неё время будет расщепляться. Это расщепление никогда не может закончиться, оно будет идти бесконечно. По мере размножения сорт будет расщепляться. Другое дело — темп расщепления. Чем старше будет поколение, тем кусты будут всё гомозиготнее, но до полной гомозиготности пшеница никогда не дойдёт. Это, по-моему, бесспорно.

Но нам могут сказать, какое нам дело до того, что форма никогда не дойдёт до полной гомозиготности? Ведь практически-то она гомозиготная?

На деле, практически, она гомозиготная лишь по том признакам, по которым её выделил селекционер, а по тем признакам, по которым её селекционер не выделял, она может оказаться не гомозиготной, а гетерозиготной.

Может быть, это не имеет практического значения? Пускай сорт расщепляется сколько ему угодно во всех дальнейших поколениях, всё равно рубашка держится. По графам бланка сорт остаётся таким же, как и был. А по другим показателям, невидимым для глаза, по невидимым даже для апробатора признакам, пусть расщепляется. Такой сорт апробаторы не будут браковать.

Но существенно ли это для практики? Вот тут-то мы подходим к сути дела.

Сколько лет живёт сорт самоопылителя в обычной практике? Живёт ли 40–50 лет? Мы уже установили, что мало известно примеров, чтобы сорт самоопылителя, занимая значительную площадь в практике, прожил больше 50 лет. Поэтому мы высказали мнение, что такой сорт в практике — редкое явление. Приведём теперь объяснение этого.

По нашему мнению, большинство сортов-самоопылителей в практике долго не живёт только потому, что сорта расщепляются. И сорт, отобранный селекционером из гибридного материала в 4 — 5-м и 6-м поколении, размноженный, испытанный и оказавшийся на 30–40 % урожайнее, чем остальные сорта в данном районе, через 10–15 лет оставляет только те признаки, которые нужны апробатору для заполнения бланков, а всю свою наследственную основу он сельпо изменил путём расщепления.

Но практика не интересует вопрос, меняется ли сорт или нет. Практик говорит семеноводу: «дай нам такие семена, которые повысили бы урожай, а если не можешь повысить урожай, то сделай так, чтобы данный сорт не ухудшился, и ни в коем случае не давай таких семян, которые понижают урожай».

Практика не интересует, расщепился сорт или нет. Практик знает одно неотложное требование — замену худших семян лучшими. А что семеновод даёт колхозам и совхозам? Семена пшеницы, очищенные от ржи и ячменя, краснозёрную пшеницу, очищенную от белозёрной, остистую от безостой. А то, что наследственная основа за эти годы изменилась, — этого семеновод и знать не знал. Наблюдение за наследственной основой семян данного сорта, который необходимо поддержать в практическом хозяйстве, — эта самая главная задача семеноводов упускалась из виду семеноводческими организациями.

Однако, может быть, сорт в практике всегда изменяется в лучшую сторону? Есть же ведь на свете естественный отбор. Всех выщепившихся уродов, маленьких, хрупких и т. д. естественный отбор устраняет. Ведь естественный отбор является не только ситом, на котором отсеиваются нежизнеспособные организмы. Естественный отбор в то же время является и созидателем, творцом. Он и создаёт и отсеивает. Не буду останавливаться на объяснении того, почему мы присоединяемся к той группе биологов, которая именно так расценивает дарвиновский естественный отбор.

Ведь очевидно, что сорт, попав, например, в Одесский район, переделается иначе, чем этот же самый сорт, попавший в Саратовский район, и т. п. Это всё, конечно, так. Один и тот же сорт, попав в Одесский и Саратовский районы, через несколько лет будет там и здесь разным. Однако ведь природа не задавалась целью работать на нас. Сорт изменяется не всегда в лучшую сторону, не всегда на пользу нам — это тоже ясно.

Кто это обязал природу в таких сложных вопросах, как создание новых форм, работать так, чтобы это нравилось данному конкретному обществу? Поэтому-то Иван Владимирович Мичурин бросил лозунг: «Не ждать милостей от природы; взять их от неё — наша задача». А мы оставляем сорта на произвол судьбы. Семеноводы, люди, которые должны быть хранителями наследственной основы сорта, сами того не зная, обедняют её. Иначе чем же объяснить, что 50–70 лет назад в причерноморской степи были широко распространены такие ценные экспортные пшеницы, как ульки, гирки, гарновки, потом из этих пшениц селекционеры индивидуальным отбором вывели ещё лучшие линейные сорта (например, одесская селекция — Гирка 0274, 0180, Мелянопус 0122), а теперь в черноморской степи днём с огнём не найдёшь ни одного гектара яровой пшеницы этих сортов. И не сеют её не потому, что не хотят, а потому, что пшеница стала «родиться» хуже, чем ячмень. Объясняется это прежде всего тем, что сельскохозяйственная наука не сумела стать на должную высоту в вопросах семеноводства. Наша сельскохозяйственная наука не сумела дать указаний практике, как же вести дело, чтобы не только не ухудшать выпущенные селекционерами сорта, но, наоборот, пытаться их улучшать. А надеяться на то, что всё в природе течёт, всё изменяется самотёком в нашу пользу, — не приходится. Нам надо самим направлять это движение в нужное русло.

В громадном большинстве случаев расщепление полевых сельскохозяйственных культур ухудшает практическую ценность наследственной основы. Чтобы не быть голословным, затронем вопрос об инцухте. Вспомним инцухт ржи, подсолнечника, кукурузы.

Кукуруза — перекрёстник. Пока она остаётся перекрёстником, то это сорт как сорт. Все растения выравненные, сильные и урожайные. Если же принудительно яйцеклеткам куста кукурузы не дали соединиться с половыми клетками других кустов, а заставили оплодотворяться пыльцой того же самого куста, то уже у первого поколения самоопылённого перекрёстника будет сильное расщепление наследственной основы. Сразу же снизится урожай, уменьшится рост растения, ослабеет жизнеспособность. В результате такой операции мы получаем полумёртвый организм. Если попробовать опылить его ещё раз в самом себе, то он станет хуже, и только редкие формы могут выжить до 10-11 опылений самих в себе, а остальные погибают. Такие организмы оказываются нежизненными, и генетики в этих случаях говорят: «летальные гены пришли в гомозиготное состояние».

Эта ссылка на «летали», на мой взгляд, ничего но объясняет. Суть дела заключается в ином. Чем в большей степени наследственная основа становится гомозиготной, тем меньше организм оказывается приспособленным к варьирующим условиям. Всякий организм нормально перекрёстноопыляющегося растения состоит из наследственной основы отца и матери. В этой наследственной основе заложены все возможности приспособления отца и все возможности приспособления матери. Так, если отцовская гамета несла в себе приспособленность к влажному году, а материнская гамета несла в себе приспособленность к засушливому году, то гетерозиготное растение получит и ту и другую приспособленность. Если весна будет засушливая или влажная, то гетерозиготное растение не умрёт, потому что у него есть соответствующие данные приспособления как к одному, так и к другому варианту условий.

Любое же инцухтирование перекрёстника ведёт всегда к биологическому обеднению наследственной основы, а тем самым к понижению биологической приспособленности. Стоит только перекрёстника инцухтировать, то есть гомозиготизироватъ, как самые лучшие инцухтируемые растепли часто не в состоянии конкурировать в полевых условиях в разные годы с самыми худшими неинцухтируемыми растениями.

В Одессе, в нашем институте, в посеве этого года рядом с инцухтированным подсолнечником стоит обычный сорт № 101. При этом последний по сравнению с инцухтированными посевами прямо кажется героем, между тем как сам-то № 101 имеет ограниченное распространение в практике.

Известен ли хоть один сорт в мире, в том числе и кукурузы, выведенный путём инцухта и высеваемый в практике на значительных площадях? Ведь работа с инцухтом ведётся уже давно: по кукурузе инцухт ведётся в Америке уже больше 20 лет.

Ни один сорт ни по одной культуре инцухтом не выведен. Тов. Плачек, селекционер Саратовской станции, — крупный селекционер подсолнечника, в короткий срок вывела сорт 169 путём обычного отбора из местной популяции лучших корзинок. Этот сорт вот уже много лет считается лучшим стандартом для многих районов СССР. Но тов. Плачек уже довольно давно перешла на инцухт, и по сей день у неё есть громадные достижения по инцухту, но этим способом, равно как и скрещиванием инцухт-линий, сорт в практику до сих пор не пущен. На инцухте сидят люди многие годы, десятки лет. Но, на мой взгляд, напрасно, ибо может ли быть польза для дела, если наследственная основа при инцухте разбазаривается?

Есть такие любители инцухта, которые говорят: «Мы не думаем методом инцухта вывести сорт, а думаем только очистить наследственную основу от негодных генов». Как будто бы есть гены годные и негодные «вообще», вне условий развития. В данном случае мы понимаем под условиями развития отдельных генов не только внешние условия, но и генную среду как единое целое. На самом деле есть плохие и хорошие генотипы лишь для данных условий (об этом довольно полно сказано в нашей, совместно с тов. Презентом написанной, книжке[23]).

Часто приводятся примеры из работ исследовательских станций Сахаротреста. Там масса изоляторов, стеклянных ящиков и т. д. Работа начата ещё с 1925 г., и всё-таки, несмотря на это, инцухтированная свёкла несравненно менее жизненна в сравнении с неинцухтированной и по урожайности в общем хуже, чем любая простая сахарная свёкла.

Теперь возвратимся несколько назад, к тому сорту гибридного происхождения полевой сельскохозяйственной культуры, который селекционером пущен в практику. Этот сорт, как я доказывал, при настоящем состоянии селекции и семеноводства постепенно (в большинстве случаев) теряет свои урожайные качества. И ухудшается этот сорт, например, яровой пшеницы, потому, что пшеница — самоопыляющееся растение и, следовательно, она естественно инцухтируется, гомозиготизируется. Если даже допустить, что не всякая гомозиготизация обязательно приводит к хозяйственному ухудшению сорта (что вполне возможно), то всё равно гомозиготизация выпущенного селекционером сорта ведёт к быстрому изменению, то есть к исчезновению старого «чистолинейного» и созданию нового сорта популяции.

Меня спросят, причём тут инцухт и самоопылитель? Дело в том, что инцухт — это искусственное самоопыление у перекрёстника, а у самоопылителя всё время происходит самый настоящий естественный инцухт.

Что перекрёстное опыление бывает полезно для самоопылителей — в этом чрезвычайно легко убедиться. Мне кажется, что нашими работами достаточно убедительно доказано, что F1 (а это значит скрещенное от двух родителей, а не путём самоопыления) никогда не может быть более поздним по цветению в сравнении с более ранним из родителей. F1 у самоопылителя, например у пшеницы, ячменя, овса и у любого другого растения, к моменту цветения никогда не может быть менее мощным, чем более мощный из родителей. И те возражения, которые против этого делаются, вытекают или из элементарной методической ошибки, когда сравнивают родителей и выщепенцев в различные годы произрастания, или же из неучёта специфики развития некоторых признаков.

Значит, у самоопылителей перекрёстное опыление, как правило, бывает не вредным, а, наоборот, полезным, то есть повышает жизненность организма. Перекрёстное опыление никогда не уменьшает возможности развития у данного организма, а самоопыление, как мы выяснили, никогда не оставляет те возможности, которые даже были. Наоборот, самоопыление всегда уменьшает эти возможности, потому что процесс расщепления не прекращается не только в четвёртом поколении (в котором селекционеры уже отбирают исходные формы), но он не прекращается и в 44 поколении. Вот этим я объясняю то обстоятельство, что сорта самоопылителей в практике долго не живут. Это не значит, что они вообще долго не могут жить. Жить-то они могут долго, но нуждаются в помощи семеноводов. Семеноводы же им не помогали, селекционеры, со своей стороны, этого дела также не знали, а генетики об этом и не думали.

Все мы до сих пор привыкли думать, что самоопылители легче поддерживают свою морфологию, нежели перекрёстники. И обосновывали это тем, что, если мы отберём куст самоопылителя и будем его размножать, всё его потомство из года в год по внешнему виду будет напоминать отобранный куст. Если мы отберём перекрёстник и будем его размножать, то в первый год размножения всё его потомство будет похоже на отобранный куст, а в следующем поколении будет давать большое разнообразие. Этим, наверное, объясняется распространённое среди селекционеров мнение, что с перекрёстником селекционная работа значительно труднее, чем с самоопылителем. Самоопылитель, где ни посей, всё равно растения будут, во всяком случае генотипически, похожи на материнский куст, а у перекрёстника, как известно, два сорта нельзя засевать рядом иначе они перекрестятся, и потомство будет отличаться от исходных форм.

Чем объясняется такое разнообразие перекрёстника на второй год посева после отбора исходного куста даже тогда, когда в посевах не было чужого сорта, чужого опыления?

Это объясняется тем, что перекрёстники в большей степени гетерозиготны, и изолированное потомство принудительно гомозиготизируется.

Всё сказанное давало основание селекционерам говорить, что работа с самоопылителями легче, чем с перекрёстниками. Но селекционная работа есть неотъемлемая часть семеноводческой работы. Следовательно, отсюда вытекало и другое положение, что работа семеноводов с перекрёстниками несравненно труднее, чем с самоопыляющимися растениями.

Это была азбучная истина для многих. Долгие годы и я придерживался такого же мнения. А теперь я пришёл к обратному выводу. Я утверждаю, что работа с перекрёстниками для семеноводов была несравненно легче, чем с самоопылителями. Практика семеноводства лучше умела удерживать на соответствующем уровне семена сортов перекрёстников полевых культур, нежели семена многих сортов самоопылителей.

В самом деле, разберёмся в следующих фактах. Перекрёстники, например рожь, без периодической смены семян десятки лет держатся в районе, причём сорт своих качеств в основном не ухудшает. Самоопыляющиеся же растения, например пшеница яровая или озимая, долго не могут продержаться в хозяйствах без смены семян. Мы даже для примера не могли легко найти сорта самоопылителя, который держался бы в практике дольше 50 лет. Следовательно, семена самоопылителя оказалось труднее удержать в практике, чем семена перекрёстника.

Но если бы мы ограничились только этим примером, можно было бы придти к заключению, что это просто случайность Мне могут заявить, что сорта пшеницы в районе сходили со сцены только потому, что селекционеры давали всё новые и новые, лучшие сорта, которые по праву вытесняли старые сорта. Сорта же перекрёстников держатся долго только потому, что не было сортов, которые были бы более урожайными, которые побили бы старый сорт этой же самой, скажем, ржи.

По вопросу же о том, с чем легче работать селекционеру, с перекрёстниками или с самоопылителями, мне могут сделать следующее возражение. Вот, скажем, в районе имеются популяции пшеницы. Среди колосьев есть большие и малые колосья, красные и белые. Отобрали белые колосья, размножили их, посеяли, и всё потомство будет белоколосым, и именно таким, каким был исходный отобранный куст. И если это потомство заслуживает внимания по урожайности и по своему качеству, значит, его можно пускать на поля. А с таким перекрёстником, как, например, рожь, дело обстоит гораздо сложнее. Во втором поколении у него будет разнообразное потомство, и ни один куст не будет похож на отобранный исходный куст. Вот попробуйте-ка при этих условиях вывести сорт перекрёстника! И отсюда мои оппоненты сделают логический вывод: сорта перекрёстников в районах держатся потому, что не так легко вывести новый сорт и, следовательно, нечем вытеснить старые сорта.

Но, со своей стороны, мы имеем право задать такой вопрос: раз у перекрёстника получается разнообразное потомство и ни один куст не похож на исходный, то как же сорт держится десятилетиями, полустолетиями и колос на колос всё же похож? Если мы осмотрим 100 га посева ржи, то убедимся, что каждое растение на этом посеве похоже одно на другое. И больше того, из года в год растение одного года похоже на растение предыдущего года. Значит, сорт держится сам собой и может долго держаться в постоянном виде. А как только мы неумело приложим руку, как только выберем одни или 10 колосьев с поля перекрёстноопыляющихся растений и потомство размножим, мы получаем друг на друга непохожие растения, и ни одного растения нет тут похожего на то, которое мы взяли за исходное.

Перекрёстник морфологически более постоянен, чем самоопылитель. В самом деле, давайте произведём скрещивание у самоопылителя и у перекрёстника. Гетерозиготное потомство будем ежегодно, уже не производя дальнейших искусственных скрещиваний и отбора, высевать в поле. Где будет через 5-10 поколений более выравненный морфологически посев — у самоопылителя или у перекрёстника? Каждый, знающий селекцию, скажет, что посевы перекрёстника в морфологическом отношении будут более выравнены. Почему? Предположим, что мы взяли для скрещивания у самоопылителя и у перекрёстноопылителя одного родителя красноколосого, безостого, опушённого, а другого белоколосого, неопушённого, остистого. Все растения F1 у самоопылителя будут похожи, а у перекрёстника F1 будет не совсем однообразное. Теперь разберём, что будет у этих растений через 10 лет. У самоопылителя будут: белые остистые колосья, красные остистые опушённые, красные остистые неопушённые и т. д., то есть будут все комбинации, какие только можно себе представить из сочетания различий между родителями. Перекрёстник же весь будет красноколосым, все растения будут безостыми и все будут опушённые. Следовательно, кто себя лучше в чистоте держит?

До сих пор в сельскохозяйственной науке было мнение, что самоопылитель более постоянен по сравнению с перекрёстником, следовательно, и лучше держит себя в чистоте.

С этим можно согласиться только в том случае, когда с перекрёстником обращаются неумело; ограничивают тем или иным путём свободное перекрёстное опыление или загрязняют один сорт перекрёстника пыльцой другого сорта. В нормальных же условиях свободного опыления, при достаточном количестве растений перекрёстника, последний будет несравненно более выравнен.

Надо вспомнить, что расщепление при редукционном делении у самоопылителя идёт не только в отношении возможностей развития, приводящего к красному цвету, не только по остистости и безостости, но и по любому другому признаку.

Если гетерозиготная пшеница как самоопылитель (а гибридный сорт самоопылителя практически никогда гомозиготным не будет) расщепляется по остистости или безостости, то, следовательно, она расщепляется и по остальным свойствам, признакам и качествам. Перекрёстник же при свободном опылении может в основном держать выравненную рубашку из года в год, значит, он может также держать все свои другие свойства.

Я уверен, что если бы некоторые наши самоопылители, например пшеница, были перекрёстниками, то мы уже имели бы лучшие новые сорта, нежели те, которые у нас сейчас есть. Должен признаться, что я чуть не ударился в одну крайность. Я хотел в мировой коллекции найти такие номера пшеницы, которые цветут более открыто. Сорта пшеницы по характеру цветения сильно разнятся друг от друга. Один сорт цветёт закрыто, а другой менее закрыто. Я хотел взять такую пару, которая более или менее была бы похожа на перекрёстник, а потом из неё выводить сорт. И только недавно пришёл к выводу, что любой пшенице можно дать преимущество перекрёстника, использовав в то же время все преимущества пшеницы как самоопылителя. Колосковая и цветочная чешуя у пшеницы являются изолятором, не пропускающим чужой пыльцы. Необходимо вовремя, до созревания пыльников, кастрировать цветки пшеницы, потом, в момент созревания рыльца, отодвинуть пинцетом чешуйку и положить туда пыльцу, собранную из многих колосьев того же сорта пшеницы, к которому относится опыляемое растение.

Этим путём мы даём возможность растению самоопылителя опыляться как перекрёстнику. Мы собираем пыльцу от 100–200 растений одного сорта (причём чем от большего количества, тем лучше), смешиваем её, отодвигаем плёнку-чешуйку цветка пшеницы и наносим несколько тысяч пыльцевых зёрен на рыльце. А дальше рыльце, пусть берёт какую хочет гамету. Проделав это, мы можем спокойно уйти с поля. Мы своё дело сделали. Мы предоставили возможность яйцеклетке выбрать того, кого она хочет. Тов. Презент довольно удачно назвал такое опыление «браком по любви». А самоопыление — это вынужденный брак, брак не по любви. Как бы ни хотела данная яйцеклетка «выйти замуж» за того «парня», который растёт от неё за три вершка, она этого сделать не может, потому что плёнка закрыта и не пускает чужой пыльцы.

У перекрёстников это действительно «брак по любви». Ведь в воздухе летают мириады пылинок, и все гаметы разные. А любая ли гамета с одинаковым результатом может удовлетворить данную яйцеклетку? Может быть, по Моргану, любая гамета, которая упала раньше, и удовлетворит данную яйцеклетку. А по Дарвину и Мичурину не так, далеко не так. Нет ни одного процесса, нет ни одной клетки, ни одной гаметы без требований к условиям. Биологические требования есть обратная сторона приспособления, как это сформулировал тов. Презент. А приспособление — это результат естественного отбора. Так что, по Дарвину и Мичурину, «брак по любви» — не дело случая, а дело приспособленности, дело выбора самого растения. Выбирается такая пыльца, которая более приспособлена в данных условиях к одной яйцеклетке, а другая оказывается более приспособленной, в данных же условиях, к другой яйцеклетке. Насколько разнообразны яйцеклетки, настолько же разнообразна и пыльца. Только не надо понимать дело таким образом, что, мол, в воздухе летают «вообще хорошие» гаметы и «вообще плохие» гаметы и что только эти «вообще хорошие» гаметы могут оплодотворять яйцеклетки. «Вообще» плохих и хороших гамет нет, так же как и зигот, и «вообще» плохой наследстве иной основы не бывает вне условий развития. Поэтому судить вне условий развития о том, плохая ли это наследственная основа или хорошая, может только неграмотный человек. Вне условий развития нет ни плохой, ни хорошей наследственной основы.

При селекции, например, пшеницы можно часто слышать от селекционера: у меня есть хорошие сорта яровой пшеницы, выделенные из F1, из F5 и т. д., но они ещё не размножены. И этот его новый сорт по виду действительно выгодно выделяется в сравнении со стандартным районным сортом. А раз он выделяется по виду, то можно быть уверенным, что на гектар будет повышение урожая в 3–4 ц. Ведь разница в один центнер на гектар на делянке для глаза была бы незаметна.

Селекционер ежегодно может на маленьких делянках демонстрировать действительно хорошие сорта. И каждый год это будут новые номера, ибо старые номера должны бы быть размножены уже на больших массивах.

Но оказывается, что они даже до сортоиспытания не дошли. В лучшем случае дошли до Госсортсети, да там и были забракованы.

На делянках сорт был хорошим. Но пока он дошёл до Госсортсети, он расщепился вследствие многократного самоопыления.

Как же сорту самоопылителя, выведенному гибридным путём, не дать ухудшения в практике?

Если в F3 или F5, или F6 есть так называемая константная форма пшеницы, хозяйственно для нас ценная, — так не дать ей ухудшаться, по-моему, более чем возможно. Предположим, что, например, от F5 получилась константная делянка. Надо взять пыльцу с возможно большего количества кустов и опылить несколько колосьев этого же сорта пшеницы. Таким перекрёстным опылением мы не только устраним очередное ежегодное обеднение наследственной основы, но, наоборот, увеличим гетерозиготность. Тем самым мы делаем сорт более молодым, возвращая его примерно к тому гетерозиготному состоянию, в котором селекционеры демонстрируют его на своих небольших делянках.

Сколько потребуется времени, чтобы обновить наследственную основу семян лучших старых сортов пшеницы и вновь выпущенных сортов гибридного происхождения для посева на колхозно-совхозных массивах? Это можно без особого труда подсчитать.

Начнём с 10 скрещенных колосьев, которые должны нам дать не менее 100 зёрен. Если мы в тот же год эти 100 зёрен высеем, то получим к осени 2 000 семян. Засеем их в марте в парнике. И весною, как только появятся на полях всходы яровых, пересадим молодые растения пшеницы на делянку в поле. В июле делянка даст не менее 2,5 ц зерна. Практику в этом деле мы уже имеем. Значит, из 10 скрещенных колосьев через год мы будем иметь 2,5 ц зерна. Это и будет, на наш взгляд, наиболее высокая, следовательно, и наиболее ценная категория семян.

Это настолько простая вещь и вместе с тем настолько исключительно важная, что её необходимо проводить не только в селекционных и семеноводческих учреждениях, но и в хатах-лабораториях.

Хата-лаборатория вполне может для своего колхоза обновлять семена тех сортов, которые в нем имеются. Для этой работы нужно иметь только 5 вазонов для высева 100 зёрнышек, пинцет да ещё, может быть, кисточку для опыления.

Так вот, раз колхозная хата-лаборатория через год будет иметь 2,5 ц обновлённого сорта, то колхоз обязан засеять этим обновлённым сортом 15 гектаров (по пуду на гектар) с тем, чтобы получить 15 т урожая (по тонне с гектара). Я называю самые скромные цифры. А 15 т семян должно хватить для посева обычным способом всех 150 гектаров. Таким образом, на третий год старые сортовые семена заменяются обновлёнными семенами. Возможное ли это дело? Возможное, но при условии умелого руководства со стороны семеноводческих и селекционных организаций хатами-лабораториями. Семеноводы должны взять это дело в свои руки; а так как семеноводство неотделимо от селекции, то тут селекционеры тоже не должны быть в стороне.

Трудно сказать, как часто нужно повторять это обновление наследственной основы семян. Может быть, это полезно через пять лет, может быть, через семь лет. Это будет зависеть от культуры, от района, от ряда обстоятельств. Вопрос этот должен быть решён практической работой.

В заключение необходимо сказать, что перед нами открываются громадные возможности по улучшению семеноводческого дела. Если наши предположения, высказанные в докладе, окажутся в действительности верными, то тогда мы будем иметь возможность путём обновления «крови» самоопылителей:

во-первых, выпущенные или выпускаемые селекционерами сорта гибридного происхождения в семеноводческой системе не только поддерживать на уровне их выпуска за пределы станции, но во многих случаях улучшать их;

во-вторых, но исключена возможность, что ряд старых сортов-самоопылителей, путём создания большей гетерозиготности (производя искусственное скрещивание растений в пределах одного сорта), можно сделать фактически новыми, более урожайными и более стойкими, чем они есть в настоящее время.

Ряд сортов-самоопылителей так и просится под пинцет, под кисточку и ножницы. В частности, почему бы нам у помидоров не скрестить самого с собой Гумберта? Ведь сейчас у этого сорта есть, наверное, не меньше 10 линий. Почему бы не собрать пыльцу и не устроить перекрёстное опыление Гумберта? Возможно, что появится совершенно новый, лучший сорт Гумберт.

Надо попробовать скрестить также горох, фасоль.

Сейчас больше, чем когда-либо, встаёт вопрос о мобилизации на борьбу за дело семеноводства как можно больше хат-лабораторий. В этом большом деле без участия колхозных хат-лабораторий не обойтись. Бояться того, что скрещивание — сложное дело, нам нечего. Действительно, ведь на наших станциях лучшими работниками по техническому выполнению скрещиваний являются рядовые работницы. Научить одного-двух человек в колхозе скрещивать — дело несложное.

Не исключена возможность, что предлагаемый мною метод поднятия качества семенного материала даст значительное повышение урожая колхозных и совхозных полей. Если это будет так, то ожидать, пока совхозы и колхозы через семенные хозяйства селекционных станций будут снабжены улучшенными семенами, не приходится. Но в этом большом деле селекционные станции со своими семенными хозяйствами, безусловно, должны занять ведущее положение.

Из заключительного слова

Прошедшая сессия Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина дала много всем участникам и особенно мне лично. Много я почерпнул полезного для себя и для руководимых мною работ из выступлений товарищей, высказывавшихся против основных положений, выдвигаемых мною как в докладе, так и в недавно вышедших наших работах.

Исследователь обязан быть упорным и настойчивым в своей работе. В то же время исследователь должен уметь подниматься выше колокольни разрабатываемого им предмета, иначе из-за деревьев такой исследователь не будет видеть леса. Агроисследователь, который не может правильно увязать разрабатываемую им дисциплину с другими разделами агробиологической науки, не является полноценным самостоятельным исследователем. Это не значит, что работа таких людей бесполезна. Она полезна, но только в определённой системе, при определённой плановой расстановке людей.

Многие из выступавших указывали на то, что я недооцениваю науку, другими словами, недооцениваю теорию. Науку я ценю и уважаю не меньше любого из здесь сидящих товарищей. В Советском Союзе наука вообще и, в частности, агронаука ценится несравненно более высоко, чем в капиталистических странах. По заслугам у нас ценятся и люди науки, особенно академики. Ведь роль Академии огромна: Академия должна быть ведущим звеном, должна быть верхушкой агронауки.

Сельскохозяйственная наука имеет настолько важное значение, что играть ею ни в коем случае нельзя. В наш век недооценивать роль теории — это значит не быть советским исследователем. Говорить о семенах, самых обычных, идущих для засева совхозных и колхозных полей, и не затрагивать теоретических основ селекции и генетики — это значит не понимать, что такое теория, это значит предоставить практике идти вслепую, оторвавшись от теории. Поэтому я в своём докладе, рассматривая вопросы, имеющие сугубо практическое значение, всё время затрагивал вопросы теории генетики и селекции.

Генетика по праву называет себя теоретической основой селекции, но тем самым она должна быть теоретической основой и семеноводства. Говоря о семенах, необходимо затронуть всю цепь данного раздела агронауки сверху донизу — от генетики через селекцию до совхозных и колхозных семян.

Начну своё заключительное слово с возражений, выставляемых по моему докладу генетиками.

Главное центральное возражение генетиков направлено против следующих наших положений: 1) выщепенцы из любой гетерозиготной формы не могут быть более раннеспелыми, чем сама исходная гетерозиготная форма; 2) первое гибридное поколение в основном не может быть более позднеспелым, нежели ранний родитель. Доктор Лепин привёл здесь фактический материал из своей личной работы, говорящий как будто бы против выдвигаемых нами положений. Он здесь заявил, что в скрещиваниях сорта пшеницы Прелюдка (наиболее ранняя пшеница) с одной из ранних сибирских пшениц первое гибридное поколение по длине вегетации было промежуточным. В доказательство этого он нам привёл число дней от посева до колошения: один из родителей — 38 дней, другой — 43 дня, а гибрид — 40 дней. На основе приведённого факта Лепин приходит к выводу, что первое гибридное поколение пошло не по раннему родителю, а заняло промежуточное место. Мне кажется, что здесь дело проще: 38 дней и 40 дней — это одно и то же. Ведь ни на одной делянке из сотни высеянных растений колошение не наступает в один день. Приведённый в данном случае Т. К. Лепиным пример, на мой взгляд, не является возражением против выдвигаемого нами положения, что F1 не может быть более позднеспелым по сравнению с ранним родителем. Выставляя данное положение, мы имеем в виду разрыв между ранним и поздним не в 2 дня, а действительный разрыв, выходящий за пределы варьирования.

Т. К. Лепин, исходя из этого же своего фактического материала, возражал нам и против другого положения, а именно, что выщепенцы любой гетерозиготы не могут быть более раннеспелыми, чем сама исходная гетерозигота. Он утверждал, что в F3 указанной комбинации выделился куст, из которого в дальнейшем была выведена пшеница, получившая название Экстрапрелюд. Эта форма пшеницы известна только небольшому кругу генетиков и специалистов, работающих с мировой коллекцией пшениц. В нашем институте в посеве коллекции она также имеется.

По заявлению д-ра Лепина, указанная пшеница на 8 дней более ранняя, нежели мировой стандарт по скороспелости Прелюдки (один из родителей). А так как первое поколение шло одновременно по длине вегетации с Прелюдкой, то, следовательно, в дальнейших поколениях получилась форма более раннеспелая — на 8 дней в сравнении с первым гетерозиготным поколением.

Возражение, как будто бы, серьёзное. Разрыв в 8 дней созревания двух пшениц никто из нас, в том числе и я, не рискнёт объяснять вариацией. Но в приведённом примере мы, по-видимому, имеем дело с неправильной методикой сравнения фенологических наблюдений, что нередко имеет место.

В данном случае это особенно относится к обычным записям фенологических наблюдений генетиков и селекционеров, которые, насколько мне известно, не ставили даже целью сравнивать по длине вегетации различные гибридные поколения одной и той же комбинации при одновременном посеве. Только теперь, возражая против выдвинутых нами положений, наши оппоненты-генетики обратились к литературе и половым тетрадям, где они стали выискивать «факты», подтверждающие установившийся в формальной генетике взгляд, что гетерозигота может выщеплять любых выщепенцев по длине вегетации. Но так как специально по данному вопросу опытов (за исключением наших) нигде не проводили, то генетикам невольно приходится неумело оперировать такими фактами, как, например, случай у Т. К. Лепина, когда сравнивание длины вегетации F1 и F3 одной и той же комбинации велось хотя и в одном и том же пункте, но в разные годы.

Акад. Н. И. Вавилов сегодня, в перерыве между дневным и вечерним заседанием, просмотрел у нас на гибридном поле хлопчатника свыше 150 комбинаций первого поколения, высеянного одновременно со своими родителями. Я же просмотрел все данные фенологических наблюдений появления первых бутонов у растений в этом опыте. Громадное большинство F1 из всех этих 150 комбинаций бутонирует раньше, нежели ранний родитель. Меньшинство F1 из всех этих комбинаций бутонирует одновременно с ранним родителем. И нет ни одной комбинации, которая противоречила бы выставляемым нами положениям.

Таким образом, мы получили лишнее подтверждение неоднократно проверенного опытами нашего положения о том, что F1 по цветению в основном не может быть более поздним, нежели ранний родитель. Более же ранним F1 бывает, и если предварительно до скрещивания произведён стадийный анализ, то заранее можно предвидеть длину вегетационного периода F1 в сравнении с ранним родителем.

Думаю, что Н. И. Вавилов в данном виденном им случае со мною согласен.

Но в то же время в своём выступлении на сессии Н. И. Вавилов говорил, что, специально просмотрев мировую литературу по вопросам доминирования вегетационного периода, он нашёл там следующее: в некоторых случаях раннеспелость в первом гибридном поколении доминирует, в некоторых случаях длина вегетационного периода гибридного поколения промежуточная, и во всех случаях у риса, по сводке японского исследователя, раннеспелость является рецессивным признаком. Гибридное первое поколение идёт не по раннему родителю, а по позднему. К сожалению, в японскую сводку по гибридизации риса не могли войти 10 комбинаций риса, полученных одним из наших сотрудников в прошлом году и высеянных в текущем году вместе со своими родителями. Уже сегодня каждый из вас воочию, на живых растениях, может убедиться в том, что растения первого гибридного поколения всех без исключения 10 комбинаций идут или раньше или одновременно с ранним родителем.

Чем же объяснить расхождение фактического материала, указанного в литературе по рису, и фактического материала, находящегося у нас сейчас в посеве? Это легко объяснить тем, что часто факты, упоминаемые исследователями в выпускаемых ими книгах, приводятся голо, оторванно от той действительной обстановки, в которой они получались. Такие литературные факты, конечно, не следует игнорировать, но нельзя также, но проанализировав обстановки получения этих фактов, слепо на них базироваться.

Вы все видели, что в нашем Институте генетики и селекции весь огромный, находящийся в живом виде, продемонстрированный вам материал целиком подтверждает наши теоретические положения. С другой стороны, оппоненты приводили факты из литературы, противоречащие нашей теории.

Может создаться впечатление, что выставляемые нами положения пригодны только для условий Одессы, что это — не общая закономерность развития наследственной основы растительных форм. К счастью, мы имеем «факты» и в Одессе, как будто бы противоречащие нашим положениям. Т. К. Лепин сослался на эти факты. Отсюда, конечно, нетрудно сделать вывод, что эти факты участникам сессии мною не были показаны, и только иные товарищи, работники нашего института, уже в частных беседах и экскурсиях показали их. Об этих противоречащих фактах я ничего не говорил только потому, что был уверен, что их уже «не существует», так как и раньше они существовали не в действительности, а в голове экспериментатора. Речь идёт о более позднем колошении первого гибридного поколения пшеницы в сравнении с ранним родителем в опыте Л. П. Максимчука.

Л. П. Максимчук в прошлом году в июле высеял первое гибридное поколение пшеницы в ящики. В ящики же были высеяны и родительские формы. Ящики с растениями, во избежание заражения гессенкой и шведкой, переставлялись с места на место; они были и у теплицы, и в теплице, и в открытом поле. Осенью обнаружилось, что первое поколение отстаёт в колошении от раннего родителя. Ещё тогда я указал. Л. П. Максимчуку, что это, наверное, произошло оттого, что родители и гибриды выращивались не в одинаковых условиях и что это легко в данной же комбинации проверить во втором поколении. Если будут выщепенцы более ранние или идущие одновременно с ранним родителем, тогда оправдается моё объяснениеданного случая. Такие выщепенцы действительно и оказались в посеве, произведённом тем же Л. П. Максимчуком.

При выращивании зимой в теплице также получились в F3 выщепенцы на несколько дней более раннеспелые, нежели в F2. Но каждому, хотя бы немного знающему условия теплицы зимой, ясно, что даже чистолинейная пшеница, высеянная в одном и том же ящике в количестве100 растений, может растягивать своё колошение на протяжении одной-двух недель.

Для того чтобы Т. К. Лепин и другие, ухватившиеся за эти (факты), сообщённые им Л. П. Максимчуком, убедились в их нереальности, я вынужден буду привести ещё один пример из работ Максимчука, указывающий, как он сам относится к изложенным «фактам».

Чем объяснить, что Л. П. Максимчук, как в своей селекционной практической работе, так и в работах руководимой им аспирантки, на 100 % использует разрабатываемую нами методику, правильность которой оспаривается многими генетиками. Ведь таким образом получается, что Л. П. Максимчук на деле руководится той методикой, в теоретических основах которой он, если судить по его замечаниям, сомневается.

Но мы не можем ни в коем случае разрывать теорию и практику.

Неверные теоретические положения мы не можем советовать для использования в практике и в то же время верные в практическом использовании положения мы не можем нацело отвергать, отрезать от науки.

Н. И. Вавилов в своём выступлении заявил, что на 90 % он согласен с нашими положениями и подписывается под выдвигаемой нами методикой селекции. Он хорошо и убедительно логически разбил теорию инцухта и в то же время указал, что всё это он признаёт только на 90 %. Эти-то оставшиеся 10 % и не дают ему до конца, до корней, расшифровать теоретическую неправильность инцухта. Не расшифровав же этого, нельзя присоединиться к выдвигаемому нами положению о семеноводство самоопылителей. Когда я говорю, что теорию инцухта нужно расшифровать до конца, это не значит, что необходимо выбросить все изоляторы, отстранить от работы людей, занимающихся инцухтом, и выбросить все инцухтируемые семена.

Это далеко не так.

Не так давно, зимой этого года, я настаивал, чтобы Баранский (специалист по подсолнечнику) не высевал инцухтируемые линии: мне тогда уже стало ясно, что вести селекцию подсолнечника методом инцухта невозможно. Тов. Баранский тогда, так же как и Н. И. Вавилов теперь, соглашаясь во многом со мной по вопросу инцухтирования, всё же настаивал на том, что инцухтированный материал, который в прошлом (да и в этом) году занимал основную площадь селекционных посевов подсолнечника (включая сюда и гибриды инцухт-линий), необходимо высеять в 1935 г. Наиболее веским доводом было то, что в этом инцухтируемом материале есть немало номеров, которые устойчивы (по данным прошлых лет) против заразихи. Зная, какое громадное значение для подсолнечника имеет устойчивость против заразихи, я не мог запретить произвести эти посевы. Правда, у меня в голове никак не могло увязаться, почему это инцухт-линии, ослабленные биологически, дегенераты, становятся более стойкими против заразихи. Но если есть фактический материал, то одними расуждениями его разбить не всегда представляется возможным не только для других, но и для самого себя. Но что же мы вчера видели при осмотре селекционных полей подсолнечника? Ни одна инцухт-линия, «стойкая против заразихи» до посева, и намёка не даёт на устойчивость после посева. На большинстве из этих «устойчивых линий» заразиха оказалась выше, чем сам подсолнечник. И тут же рядом стоят ждановские сорта, выведенные на Северном Кавказе не путём инцухта. Последние имеют мощное развитие и практически устойчивые против заразихи.

Хотелось бы знать, как увязать эти факты, что «устойчивые» инцухт-линии против заразихи до посева оказались абсолютно неустойчивыми после посева.

Этот пример я привёл только для того, чтобы ещё раз показать, как трудно спорить против голых фактов, приводимых некоторыми из выступавших по моему докладу.

При обсуждении доклада многие из выступавших соглашались с нашим положением о непригодности метода инцухта для выведения сорта у перекрёстноопылителей. Однако подчёркивали, что путём инцухта легко и быстро можно вывести устойчивые формы против той или иной болезни, а потом уже эти устойчивые, хотя биологически и ослабленные, формы использовать путём гибридизации. Я всё же себе не представляю, каким путём инцухтирование может повысить стойкость против болезней? Где это видано, чтобы биологически ослабленный организм оказался более стойким против болезней в сравнении со здоровым, неослабленным организмом?

Но если даже представить себе такой случай, что чем больше растение биологически ослаблено, тем оно более стойко против некоторых болезней, то что же из этого получится? В этом случае путём инцухта, действительно, можно вывести устойчивые формы. Допустим, что некоторым исследователям уже удалось вывести такие формы. Но ведь в данном примере эти формы стойки только потому, что они биологически слабые. Спрашивается, где же будет эта стойкость, когда данную инцухтированную форму введут в скрещивание и во много раз повысят жизнеспособность организма? Ведь, таким образом, вместе с повышением жизнеспособности нового гибридного организма, наверное, снизится и стойкость, связанная со слабостью организма. Этим путём защищать теорию инцухта неубедительно.

Более убедителен пример Н. И. Вавилова с селекцией кукурузы в Америке. Как известно, родина теории инцухта — Америка. В основном инцухт-метод разработан на кукурузе. Н. И. Вавилов заявил, что американцы — народ практичный и зря денег не тратят. В защиту инцухта акад. Вавилов указал, что в Америке около 5 % кукурузной площади засевается гибридными сортами, выведенными от скрещивания инцухт-линий.

Мне непонятно, в чём именно в данном примере практичность американцев — в том ли, что они «хорошее дело», а именно теорию инцухта, использовали в практических посевах кукурузы только на площади в 5 % или же в том, что американцы 95 % кукурузной площади засевают сортами кукурузы, выведенными не только не методом инцухта, но даже не методом индивидуального отбора и даже не методом узкогруппового отбора, а обычным массовым отбором, то есть методом, совершенно противоположным инцухт-методу.

Более того, в литературе (может быть, я не всю её знаю) я не нашёл подтверждения цифры в 5 % кукурузной площади в Америке, засеваемой гибридными сортами, полученными от скрещивания инцухт-линий. А ведь при всём этом Н. И. Вавилов, безусловно, прав, говоря, что американцы — народ практичный.

Заявление части выступавших товарищей, что работать необходимо всякими методами, и старыми и новыми, а тем более соединёнными — старыми с новыми — мне кажется неверным. Для достижения практической цели мы должны работать, безусловно, разными методами, но не всякими. Если исследователю ясно, что метод работы, которым он пользуется, неправилен в своих теоретических основах, то зачем же продолжать работать этим методом?

Я всегда советую своим товарищам и сотрудникам никогда не ставить ни одного опыта, если не имеешь предположений, что из этого получится, И не знаешь, для чего этот опыт проводится.

Вся дискуссия по моему докладу, хотя и была полезной и продуктивной, всё же пошла не по тому руслу, не в том направлении, в каком ей необходимо было бы пойти.

В самом деле, центральным местом во всём моём докладе, который необходимо было подвергнуть критическому обсуждению, являлось то — каким путём семеноводу в практике удержать семена на том уровне, на каком они были в момент выпуска их селекционером в производство.

Эта проблема была затронута выступлениями Н. И. Вавилова, В. Я. Юрьева и некоторыми другими лишь частично, а именно лишь со стороны вопроса о долговечности чистой линии. Поэтому вначале отвечу по существу этих выступлений.

Мой тезис гласит, что ни один сорт самоопылителя на значительных площадях в практике долго не держится. Выступавшие привели пример, что в практике такие сорта есть. В частности, В. Я. Юрьев указал, что он знает сорта на сотнях и тысячах га, живущие не менее 50 лет.

Он говорит, что сорт № 120 имеется в практике на сотнях тысяч га. Но ведь этот сорт родился на свет, то есть выведен В. Я. Юрьевым, не 50 лет назад, и даже не 30 лет назад. Если же вы хотите этот сорт назвать Полтавкой, то тогда мне непонятно, почему в достижениях Харьковской селекционной станции фигурирует сорт № 120, выведенный из Полтавки. Всем товарищам, здесь сидящим, ясно, что сорт, выведенный из Полтавки, не есть сама Полтавка.

В. Я. Юрьев приводит пример с Арнауткой Кочина, которая является старым местным сортом. Верно, это старый местный сорт и хороший сорт, но мне непонятно, почему он в настоящее время занимает ничтожные площади в практике?

Н. И. Вавилов приводил пример из заграничной практики о существовании там сортов в течение длительного периода времени.

Все эти примеры говорят только за то, что разные сорта по-разному устойчивы — один сорт в практике может дольше держаться, другой сорт менее долго держится в неизменном виде. Большинство же сортов-самоопылителей всё же длительный период времени — для меня теперь это более чем ясно — не могло существовать в практике в неизменном виде: сорта обязательно изменяются. За это говорят и примеры, приведённые выступавшими, оппонентами. Оказалось, что не так-то легко и не так-то много можно было привести примеров длительного существования сортов-самоопылителей в практике.

Вопрос о недолговечности, об изменчивости чистых линий я затронул только потому, что хотел заострить ваше внимание на другом, менее спорном для вас вопросе, но в то же время чрезвычайно важном для нашей семеноводческой практики.

Все селекционеры выпускают или собираются выпускать за пределы своей станции в практику сорта гибридного происхождения. Чистая линия, десятки лет, а то, может быть, и сотни лет самоопылявшаяся ещё до выделения селекционером, после выделения отдельного колоса и размножения его оказывается, за сравнительно короткий промежуток времени в 20–30 лет, в той или иной степени изменённой. Что же бывает и будет через 10–15 лет с так называемым константным сортом, отобранным селекционером в четвёртом, шестом или седьмом гибридном поколении, размноженным, испытанным в сортоиспытаниях, которые показали, что данный сорт урожайнее в сравнении со старым на 20–40 %?

Через 5, в лучшем случае через10 лет после выхода сорта за пределы станции этот гибридный сорт настолько расщепится, что если он и будет похож на выпущенный селекционером сорт, то лишь грубо морфологически. Двадцати же или сорокапроцентного повышения урожая, благодаря которому этот сорт пущен в практику, в громадном большинстве случаев не останется и в помине.

Вот об этом вопросе, мне кажется, и необходимо было говорить на данной сессии. Этот вопрос касается не только тех созданных по нашей методике гибридных сортов, которые мы вчера видели у нас, хотя идея о пересмотре теоретических основ семеноводства у меня возникла в связи с заботой о семенах этих наших новых сортов. Я боялся и боюсь, как бы хорошее состояние этих сортов, выявленное на опытных делянках, не уступило место плохому состоянию на больших массивах по примеру многих других сортов в селекционной практике.

В. Я. Юрьев и другие оппоненты, возражая против выставленных в докладе положений о сравнительной недолговечности чистой линии, ни словом не обмолвились о предлагаемом нами методе поддержания на соответствующем уровне выпущенных гибридных сортов.

В своём докладе я затронул и вопрос устойчивости так называемых иогансеновских чистых линий и вопрос инцухта, а отсюда, конечно, и теоретические основы современной генетической науки исключительно только для того, чтобы совместными усилиями данного авторитетного собрания найти те теоретические положения, на основе которых можно было бы в практике не только не дать ухудшаться выпущенному селекционером гибридному сорту, а, по возможности, улучшать его.

До сих пор, мне кажется, семенное дело сводилось только к поддержанию в чистоте рубашки сорта. За наследственной основой сорта наша семеноводческая наука не следила.

Я не могу ни в коем случае согласиться с тем, что к семенному делу генетика не имеет никакого отношения. Говоря о таком сугубо практическом деле, как семеноводство, я не мог не затронуть и теоретических основ иогансеновской и моргановской школы. Говорить о практическом семеноводстве, не вскрыв теоретических корней этого вопроса, я не считал возможным.

Впервые опубликовано в 1935 г.

О внутрисортовом скрещивании растений самоопылителей (1936)

Обработанная стенограмма доклада на выездной сессии зерновой секции Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в г. Омске, август 1936 г.

В Одессе 26 июня 1935 г. на выездной сессии зерновой секции Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина я впервые делал доклад на ту же тему, что и сегодня, — о внутрисортовом скрещивании растений-самоопылителей полевых культур. Вокруг поставленной проблемы в науке развернулась довольно сильная борьба. В этой борьбе, с одной стороны, мы, работники Селекционно-генетического института, выдвинувшие этот вопрос, в течение года пропагандируем широкую постановку соответствующих проверочных опытов в совхозах и колхозах. С другой стороны, громадное большинство представителей генетики в довольно резкой форме выступало и выступает против нашего предложения.

История вопроса такова. В Селекционно-генетическом институте я, примерно четыре года назад, взялся вывести сорт яровой пшеницы для Одесской области. Пути выведения сорта яровой пшеницы мы наметили иные, нежели обычно принятые в генетико-селекционной науке. На основе нашего плана мы заявили, что новый сорт будет выведен в три года, считая со дня посева родительских форм для скрещивания.

В настоящее время три новых сорта яровой пшеницы мы считаем уже готовыми; в известной мере они уже и размножены. Не менее 15 т семян этих трёх сортов у нас имеются на складе. Они прошли двухлетнее полевое сортоиспытание. В 1935 г. эти сорта были высеяны в сортоиспытании на небольших делянках, а в 1936 г. на нормальных (по площади) делянках в полевом сортоиспытании как в Институте селекции, так и в областном сортоиспытании на Одесской областной станции (район станции Выгода).

Общие показатели как урожая, так и поведения растений этих сортов убеждают нас, что работа успешно выполнена. Сорта оказались не хуже, чем мы предполагали, приступая к их выведению. По данным сортоиспытания Одесской областной станции (Выгода), наши сорта заняли по урожаю первое место, по показателям же сортоиспытания зернового отдела института, по урожаю они заняли место в группе первых сортов. Но нужно принять во внимание, что выведенные нами сорта (1163, 1055, 1160 и особенно сорт 1163) в этом году развивались почти без дождя, в то время как другие сорта в этом же испытании с наливом зерна в последние 15 дней перед восковой спелостью попали в наиболее благоприятные условия. 22 июня выпали сильные дожди; сорт 1163 в это время находился уже в процессе перехода в восковую спелость. 1 июля урожай этого сорта был уже в копнах, тогда как остальные сорта убирались на 8-12 дней позже. Явления запала зерна в условиях Одессы в текущем году не наблюдалось, но были исключительно благоприятные условия для налива зерна позднеспелых сортов. Доказательством служит хотя бы то, что все весенние посевы яровизированных пшениц наших озимых сортов, никогда в предыдущие годы в условиях района Одессы не дававшие хорошего налива зерна (из-за позднеспелости), в текущем году дали урожай по 20 ц и более с гектара. Даже весенние опытные посевы неяровизированных озимых, таких, как Новокрымка 0204, Кооператорка, Степнячка, которые обычно при этом сроке посева не выколашиваются, в этом году, хотя и поздно (на 15-20 дней позже яровых), но всё же нормально выколосились и дали хороший урожай.

Данные урожая сортоиспытания 1936 г. ещё больше убеждают нас, что выведенные нами новые сорта яровой пшеницы вполне заслуживают быстрого размножения и внедрения в яровой клин Одесской области.

При наблюдении за развитием растений наших новых сортов пшеницы ещё в 1935 г. нам бросалось в глаза хорошее их поведение. Уже по начальным стадиям развития растений эти сорта выделялись с положительной стороны по сравнению с другими лучшими яровыми пшеницами. Лично меня, как одного из главных авторов данной работы (планового выведения сорта в небывало сжатые сроки), волновал вопрос — останутся ли эти сорта, не ухудшатся ли они по сравнению с тем, что я наблюдал на делянках сортоиспытания в 1935 г. Этот вопрос я обдумывал с самых разнообразных сторон. В частности, я обратил внимание и на следующее: почти у каждого селекционера на небольших делянках, в питомниках и даже в сортоиспытаниях есть сорта, выгодно отличающиеся от лучших районных сортов. Между тем для многих селекционеров довольно редки случаи, чтобы им удавалось дать сорт в производство; необходимость расшифровки этого вопроса не давала мне покоя. Всё время мучила мысль — не случится ли это и с нашими новыми сортами яровой пшеницы? Каждому ведь известны случаи, что многие сорта на делянках ведут себя прекрасно, но потом, при внедрении в производство, по каким-то неизвестным причинам оказываются негодными.

В июне 1935 г. лично для меня этот вопрос был разрешён. Было найдено объяснение причин ухудшения сортов, вначале дававших хорошие показатели на небольших делянках селекционера и ухудшавшихся после размножения и выхода в районы.

Мне стали ясны и способы устранения этих нежелательных явлений.

Обычно расхождение между показателями новых сортов на делянках селекционных станций и показателями государственного сортоиспытания, а также хозяйственных посевов объясняли и объясняют неточностью опыта, другими словами, ошибками испытания сортов на небольших делянках селекционных станций. Я же пришёл к выводу, что ухудшение показателей новых сортов, после выхода их за пределы селекционной станции, часто объясняется вырождением их по своему внутреннему генетическому состоянию.

На некоторых примерах, приводившихся мною в докладе ещё в прошлом году, могу остановиться и теперь. Чем объяснить, что примерно 30 лет назад в Херсонской губернии под яровыми пшеницами занималась площадь около 800 тыс. га, а в настоящее время в Одесской области, занимающей географически почти ту же территорию, яровая пшеница высевается на площади только в 60 тыс. га? Кроме того, сорта Гирка, Улька, Кубанка, занимавшие раньше сотни тысяч гектаров, в настоящее время не занимают в этих районах ни одного гектара посева.

При посеве этих сортов на опытных станциях в сортоиспытаниях они дают чрезвычайно низкие урожаи. Низким урожаем данных сортов и объясняется факт их исчезновения. Интересно и то явление, что сорта самоопылителей полевых культур ни в одном районе на больших площадях обычно не живут более 30–40 лет.

Многие представители агрономической науки, особенно генетики, в прошлом году по этому вопросу выставляли мне одно из самых веских возражений, говорящее о том, что сорта самоопылителей обычно в районах больше 40 лет не живут единственно по той причине, что появляются новые сорта, более урожайные. Ни одной секунды я не оспариваю того положения, что новый сорт, занимающий районы, конечно, должен быть более урожайным, нежели вытесняемый, иначе новый сорт не будет принят в районе. Против этого ни я, ни кто другой, конечно, возражать не будет. Я же только выставил положение, — и теперь его защищаю, — что новые сорта лучше старых нередко бывают только потому, что старые сорта самоопылителей, вследствие длительной культуры, вследствие длительного самоопыления, ухудшились.

Если бы мы сейчас могли вернуть семена Гирки, Ульки, Кубанки того генотипического качества, которое у этих сортов было 30–40 лет назад, то вряд ли многие теперешние яровые сорта оказались бы лучше, нежели прежние Гирка, Кубанка, Улька.

Особенно быстро генотипически ухудшаются многие молодые сорта гибридного происхождения. Громадное большинство этих сортов, имея хорошие показатели в первых предварительных станционных испытаниях, утрачивает их в дальнейших поколениях. В результате эти сорта не доходят даже до государственного сортоиспытания.

Каждому, наблюдавшему поведение гибридных растений, легко подметить, что в питомнике первого гибридного поколения довольно часто можно найти комбинации намного лучшие, нежели тот сорт, который селекционер желал бы сдать в производственные посевы.

И в текущем 1936 г. в Одессе на полях Селекционно-генетического института мы наблюдаем, что из 700 комбинаций первого гибридного поколения хлопчатника можно указать на десятки делянок (комбинаций), гораздо лучших не только своих родителей, но и того сорта, который наши селекционеры и лично я только мечтаем вывести.

Каждому селекционеру известно, что хорошее первое гибридное поколение ещё не даёт гарантии в том, что из этой комбинации удастся вывести хороший сорт. Мы ещё не умеем культивировать гибриды так, чтобы их потомство было таким же, как те кусты, с которых собраны семена. Обычно же потомство гибридов бывает иным, не похожим на родительские кусты. Чем старше гибридное поколение, тем всё меньше и меньше процент растений, похожих на первое поколение данной комбинации. Нередки случаи, когда среди первых гибридных поколений (различных комбинаций родителей) довольно легко находить хорошие по всем показателям растения, а в дальнейших поколениях находить их будет всё труднее и труднее. В известной мере этим и объясняется, что многие селекционеры за десятки лет работы, за всю свою жизнь не сдали в производство ни одного сорта, хотя всё время имели и имеют у себя на полях, особенно в селекционных питомниках, прекрасный материал.

На основании этого и многих других, не приводимых мною здесь рассуждений я пришёл к выводу, что одним из основных вопросов селекции является закрепление генотипа — не дать ухудшаться в дальнейших поколениях новому сорту, имеющемуся в небольших количествах у селекционеров.

Каковы же причины нередкого ухудшения сортов-самоопылителей при длительной их культуре? Как объяснить, что чем старее генерация какой-либо хорошей в первом поколении гибридной комбинации, тем обычно хозяйственно всё хуже и хуже становятся растения? Объяснить это положение с точки зрения общепринятой генетической концепции, мне кажется, невозможно. Больше того, части учёных наше положение об ухудшении сортов, вследствие длительного самоопыления, кажется абсурдным. И всё-таки, несмотря на это, факты — вещь упрямая: сорта самоопылителей при длительной культуре уходят со сцены во многих случаях только потому, что они выродились, снизили урожай. К этому же явлению необходимо отнести и то, что обычно наилучшие растения бывают в F1; а потом, по мере получения новых генераций, идёт всё большее и большее ухудшение. С позиций, на которых стоят генетики, объяснить данное явление нельзя, а следовательно, они не могут найти и путей преодоления его.

Правда, для меня будет не новым, если генетики, которые в настоящее время возражают против выдвигаемых мною положений, в будущем, после подтверждения и оправдания их на практике, постараются объяснить это явление, исходя из своей теории корпускулярности наследственного вещества. Особенно легко они могут сделать это по отношению к сортам гибридного происхождения. Они это явление объясняют самым обычным расщеплением. Но мне кажется, что расщеплением этого явления не объяснишь.

Понятиями, которые вкладываются генетиками в термин «расщепление», вообще никогда нельзя ничего действительно объяснить. Ведь они под расщеплением понимают исключительно механическое расклеивание, расхождение готовых корпускул-генов, которые всё время, начиная от зиготы и вплоть до редукционного деления, лежат друг против друга в гомологических хромосомах.

Для нас, рассматривающих живой организм в его развитии, то есть в его видоизменении, превращении, в корне ясна необоснованность тех понятий, которые вкладываются генетиками в термин «расщепление».

Не буду подробно останавливаться на этом вопросе, а перейду к объяснению тех причин, вследствие которых, на наш взгляд, может идти изменение и нередко ухудшение сортов-самоопылителей как гибридного, так и негибридного происхождения. Мы здесь не будем затрагивать всем хорошо известный вопрос — ухудшение сортов-самоопылителей механическими примесями. Начнём с самых простых и понятных явлений.

Каждый сорт растения для своего развития требует своих условий внешней среды, в той или иной степени отличных от условий, требуемых растениями другого сорта. Кроме того, один и тот же организм в разные моменты своего развития требует разных условий внешней среды. В один и тот же момент, но для развития у данного растительного организма разных органов (например, листьев и корней) требуются также разные условия внешней среды. Некоторым учёным, например акад. М. М. Завадовскому и другим, не нравится наше выражение: «организм требует условий». Но от желания того или иного исследователя вовсе не зависит, что рыба для своей жизни и развития всё-таки требует условий водной среды, да ещё не всякой: одна рыба — речной, другая — морской. Кому не известно, что хлопчатник для своего успешного развития требует более высокой температуры, нежели пшеница? Одни растения требуют условий болота, другие же этих условий но только не требуют, но не могут их выносить и погибают, будучи помещёнными в эти условия.

Каждому также ясно, почему семена хлопчатника для развития из них растений требуют иных условий, нежели семена другого растения, например пшеницы. Весь процесс эволюционного формирования хлопчатника и пшениц был разным. Поэтому, само собой разумеется, что хлопчатник в настоящее время требует своих условий, а пшеница — своих. Было бы удивительным, если бы эти требования были одинаковыми.

Генетики, концепция которых до настоящего времени принципиально не отличается от концепции Вейсмана, не признают половых клеток за настоящие частички тела организма. Между тем известно, что половые клетки у растений развиваются из неполовых клеток. Ведь в зародыше семени пшеницы, а также в зелёной травке пшеницы нет половых клеток. Каждый знает, что растение, развившееся из зародыша семени в травку, а потом в соломинку и колосок, только в колосках разовьёт половые органы и половые клетки. Следовательно, половые клетки развиваются из неполовых, то есть из тела организма. Таким образом, половые клетки в момент своего развития являются частью тела организма.

Каждый орган, каждая клетка одного и того же организма имеют свою специфику. Например, клетки щетины свиньи и клетки сала или мяса той же свиньи — разные. Половые клетки обладают своей спецификой, своими отличиями, но это не противоречит тому, что они являются настоящими частичками тела организма.

Обычно растения для своего развития требуют примерно тех же условий, которые требовались растениям этого же сорта предыдущей генерации. Семена, собранные с озимого сорта пшеницы, будут давать озимые растения, семена, собранные с ярового сорта, — яровые растения. Это явление в практике обычно всегда и всюду, за редким исключением, наблюдается. Оно настолько часто и обычно, что многие не специалисты, но селекционеры даже не знают, что бывают случаи, когда, собирая семена с ярового растения, имевшего какой-то определённый колер цветов, в посеве из этих же семян можно получить растения, имеющие другую окраску. Можно было бы привести бесконечное количество таких примеров. Обычно эти примеры можно наблюдать или у организмов раздельнополых, где мужской и женский пол представлен отдельными особями, или у гибридов растений обоеполых. У гибридов наблюдается, что потомство или отдельные кусты потомства не похожи как по внешнему виду, так и по своему поведению на то растение, с которого собраны семена для посева. Например, все гибридные растения, полученные от скрещивания озимой пшеницы с яровой, в первом поколении будут яровыми, а в потомстве этих же яровых гибридов будут и озимые и яровые. В этом случае озимые растения, полученные из семян ярового гибридного растения, не похожи ни на то растение, с которого взяты семена, ни на сестринские яровые растения.

Каким же образом данный организм яровой пшеницы развил семена (зёрна), из которых развиваются не яровые, а озимые растения, и почему они требуют для своего развития уже иных условий, нежели требовало предыдущее исходное растение, давшее эти семена?

Исходным для развития каждого нового, организма всегда являются клетки предыдущего растения. Следовательно, в них, в начальных клетках (а если это половая клетка, то в ней — в зиготе), как будто бы и нужно искать первопричину различий в поведении растений. Но генетики многочисленные свойства, которыми обладает живая, способная развиваться клетка, представляют в виде разных веществ, корпускул, органических молекул. Эти кусочки (гены) наследственности, по их мнению, лежат в хромосомах клетки. Наличием в хромосомах тех или иных отдельных кусочков (генов), по мнению генетиков, и объясняется то, что одни растения получаются озимыми, другие — яровыми, несмотря на то, что все эти растения получились из семян, развившихся на одном и том же колосе ярового растения пшеницы.

Не приходится возражать против того, что разбираемые нами семена были разными, доказательством чего является разное поведение растений, выросших из этих семян (озимые и яровые).

Ничего нет удивительного, что растения-потомки похожи на отца или на мать, но почему образовались семена, из которых развиваются растения, не похожие ни на отца, ни на мать, то есть на растение, с которого собраны семена, а похожи на более далёких своих кровных родственников?

Генетики, представители моргановского и вейсмановского направлений, данный разбираемый нами случай (когда, например, в колосе ярового растения пшеницы получается часть потомства озимым, а часть — яровым) объясняют тем, что у такого исходного ярового растения в скрытом виде были крупинки вещества (называемые ими генами), которые способствуют развитию только свойства озимости растения; наряду с этим веществом в другой хромосоме лежат крупинки другого вещества, другие гены (или ген), которые способствуют развитию в растении только свойства яровости. А так как опыт показывает, что это растение яровое, тогда они объясняют, что крупинки вещества, обусловливающие яровость, подавляют своих партнёров — крупинки вещества, обусловливающие озимость.

Цитологи, рассматривающие внешний вид содержимого ядра клетки в разные моменты его жизни, установили, что в гамету (половую клетку) отходит только половинное число хромосом в сравнении с тем количеством, которое наблюдается в обычных неполовых клетках. На этой основе генетики сделали вывод, что гены озимости и гены яровости лежат не в одной хромосоме, то есть не рядом по длине хромосомы, а в разных, но обязательно по соседству, то есть в гомологичных (одинаковых) хромосомах. Эти две гомологичные хромосомы, как правило, отходят поодиночке в разные половые клетки. Дальше им уже легко было придти к заключению, что если одна хромосома идёт в одну клетку, а другая в другую, то, следовательно, подавленный рецессивный ген озимости освобождается от своего угнетения — доминантного гена яровости. Если такой мужской половой клетке (гамете) посчастливится встретиться с женской половой клеткой, в которой будет также ген озимости, то после слияния этих двух клеток образуется семечко, в ядрах клеток которого не будет угнетателей-доминантов генов яровости. В этом случае гены озимости смогут по-настоящему проявиться, то есть дадут озимое растение. В тех же случаях, когда гамета, имеющая ген озимости, встретит другую, имеющую ген не озимости, а яровости, то после слияния таких половых клеток образуется зигота, а дальше разовьётся семечко, в ядрах клеток которого в определённых хромосомах лежат друг против друга два антагониста. Один из них, а именно ген яровости, не мешает жить и размножаться гену озимости, но совершенно не даёт возможности ему проявляться — влиять на развитие пшеничного растения. Вот чем объясняют генетики поведение такого растения как ярового. Но в каждой клетке этого растения в определённой хромосоме лежат крупинки вещества озимости или, правильнее, того вещества, которое управляет — влияет на развитие свойства озимости. Такие растения в генетике называются гетерозиготными. Рецессивные гены получают свободу действий только один раз, именно при созревания половых клеток, когда, на взгляд генетиков, идёт механическое распределение всё время в каждой клетке организма находящихся в неизменном виде генов, то есть корпускул специального вещества наследственности.

Так генетики объясняют довольно трудный и на первый взгляд непонятный вопрос: почему из колоса ярового растения пшеницы (F1 озимь на ярь) получаются зёрна, дающие и яровые и озимые растения? Так же они объясняют и все другие различия гибридных растений. Как видим, рассуждают они просто. Раз в потомстве получено такое-то качество, такие-то признаки пли свойства, например озимость, а эти организмы произошли от данных родителей (в лице одного и того же растения), то, следовательно, это свойство (озимость) было и у родителей, а в разбираемом нами случае — у ярового растения пшеницы. То, что этого свойства (озимости) у исследуемого ярового растения никто, в том числе и сам генетик-экспериментатор, не обнаружил, генетиков не смущает. Они делают заключение, что это свойство озимости в виде крупинки здесь есть, только оно не проявляется ни внешне — на глаз, ни при помощи какого-либо другого анализа этого растения. Они говорят, что даже знают то место в клетке, где расположено это специальное вещество наследственности (гены).

В этом вопросе даже я, ярый противник моргановской и вейсмановской корпускулярной генетической концепции, искренно сочувствую многим таким товарищам. Эти люди запутались на довольно простом вопросе — на понимании развития. Они мыслят так: если данное озимое растение получилось из данного семечка, то, следовательно, это семечко было озимое, а так как оно получено из ярового растения, то, следовательно, в нём (в его «сердечке»), а именно в определённых местах хромосом каждой клетки, были крупицы вещества (гены) озимости, это вещество озимости подавлялось веществом яровости и из-за этого внешне в облике растения не проявлялось. Иначе, — спрашивают они, — как же объяснить получение озимых семян в колосе ярового растения? Ведь озимое семечко-то получено из слияния двух половых клеток данного ярового растения, следовательно, эти клетки были также озимыми? А эти две половые клетки у данного ярового растения пшеницы путём деления получены из других клеток этой же яровой пшеницы, следовательно, и в них было вещество озимости, которое при делении освободилось от вещества яровости. Продолжая так свои рассуждения, они действительно договариваются до того, что вещество озимости или какого-либо другого свойства организма лежит во всех клетках организма.

Главнейшие усилия «передовых видных генетиков» в настоящее время, как известно, и направлены на то, чтобы увидеть, нарисовать и описать крупинки этого вещества, называемого ими генами. Мы же говорим, что нельзя представлять в растении, а также в его половых клетках разнообразнейшие свойства и возможности развивающегося организма в виде каких-то отдельных различных частичек наследственности.

Мы знаем, что половая клетка — это кусочек, который можно видеть и даже взвешивать. Она специфическая в каждом отдельном конкретном случае. Половая клетка пшеницы — пшеничная, хлопчатника — хлопковая и т. д. Эта живая клетка обладает способностью развиваться во взрослый организм. Организм, начиная с оплодотворённой клетки, питаясь, всё время видоизменяется, превращается, развивает всё новые и новые признаки, органы, свойства и качества. Говорим «новые» потому, что у данного же индивидуума ещё буквально несколько дней назад этих признаков органов и свойств в такой форме могло и не быть.

Большинство наших генетиков не может понять того, что организм путём развития строит сам себя из пищи, то есть из неживой материи. Развитие будущего организма всегда относительно обусловлено начальным исходным живым веществом. При половом размножении начальным, исходным является оплодотворённая половая клетка. Из куриного яйца разовьётся курица или петух, а из утиного — утка. Но так как каждый организм сам себя строит из пищи, то легко себе представить, что одинаковые в своём исходном пункте два организма, например два растения пшеницы, полученные из одного и того же сорта семян, развиваясь в разных условиях, питаясь относительно разной пищей, обязательно будут разными как по внешнему виду, так и по величине и качеству. Одно растение пшеницы может оказаться в десятки раз меньшим по размеру, нежели другое. Разница, конечно, будет не только в величине к в качестве урожая зерна, но и во всех органах и признаках. Содержимое любой клетки одного из этих растений будет чем-то отличаться от содержимого аналогичной клетки другого растения.

Как различия между этими двумя организмами в целом, так и различия между отдельными клетками данных организмов будут не только не похожи на различия использованной пищи или других внешних условий, но (что необходимо особо подчеркнуть) различия в этих организмах будут принципиально иными, нежели различия в использованных ими условиях внешней среды.

Этой стороны вопроса ни на одну секунду мы не должны забывать. Живой организм из пищи строит своё тело, свои органы, то есть ассимилируя, качественно перерабатывает её на свой лад, присущий только данному организму. В то же время на каждом шагу мы наблюдаем, что два однотипных растения, например пшеницы, в зависимости от того, какие условия внешней среды они использовали во время своего развития, могут сильно друг от друга разниться. Разница, как уже говорилось, будет не только во внешности, но и в содержимом клеток. Кому неизвестно, что свиньи одной и той же породы, будучи откормлены разной пищей, например ячменём или кукурузой, дают разного качества мясо и сало? Молодняк в животноводстве, воспитываемый на разной пище, в разных условиях, развивает не только разного качества жир и мясо, но и разный костяк. Зная, что каждый организм любую усваиваемую пищу перерабатывает, ассимилирует, строит из неё своё тело на свой лад, необходимо не забывать, что в рамках, в пределах этого своего «лада» могут получаться разные (и количественно и качественно) клетки, органы и признаки.

В развивающемся организме, получившем своё начало из зиготы, появляются всё новые и новые признаки, свойства и качества, в том числе и новое содержимое клеток. Это содержимое, как правило, бывает непохожим на вещество той клетки, из которого развились новые клетки.

Даже отдельные химические элементы этих новых веществ могли не быть в веществе старых предыдущих клеток, из которых развились новые. Они (химические вещества) появились в клетках путём ассимиляции пищи из других клеток, а то в свою очередь — из других и т. д., вплоть до высасывания корнями растений минеральных веществ и поглощения листьями углерода из воздуха.

После всего этого нетрудно придти к выводу, что в организме, а это значит — и в отдельных его клетках (в том числе и половых клетках), нет того специфического вещества, которое генетики называют веществом наследственности. Организм, или исходная половая клетка, сам по себе — наследственная основа будущего организма, не в нём находится отдельное вещество наследственности — он (организм) сам и есть наследственность.

Многие клетки растительного организма в соответствующих условиях могут путём ассимиляции превращаться в относительно разное состояние, но, конечно, далеко не во всякое. Например, из данной клетки или группы клеток у растений могут развиться разные, но далеко не всякие листья. Если при плохих условиях разовьётся узкий лист, то в этом узком листе никто не будет разыскивать в скрытом состоянии широкого листа, хотя каждый знает, что широкий лист из бывшей группы клеток мог бы развиться так же, как мог развиться и полуширокий лист, узкий и т. д. Всегда может развиться только один конкретный лист из многих возможных. В этом уже готовом развившемся листе искать в скрытом состоянии каких-то кусочков или органических молекул других бывших возможностей развития иных листьев нереально. Реально в виде вещества существует только то, что развилось. То же самое, конечно, можно говорить и о других органах и признаках, в том числе и о половых клетках. У любого организма любой орган может развиться относительно разным, в том числе могут развиться и относительно разные половые клетки. Но могут развиться — это ещё не значит, что уже есть готовые. Основное, чего нельзя упускать из виду ни на одну секунду, — это то, что из данной клетки могут развиться не только относительно разные новые клетки, но далеко и далеко не всякие. Всё относительное разнообразие возможностей развития обусловлено историей — ходом всей предыдущей жизни. Предыдущее развитие — база, основа для будущего развития. И далёкое и ближайшее будущее развитие нельзя оторвать от предыдущего. Но будущее развитие данного вида или сорта растений может быть разным в зависимости от конкретного хода этого развития.

Одним из существенных отличий половых клеток от всех других обычных, неполовых клеток следует считать то, что половые клетки дают не продолжение индивидуальной жизни растения, а начинают её вновь. Пределы возможностей развития растения из данной оплодотворённой половой клетки созданы ходом развития предыдущих поколений. Не выходя обычно за свои пределы, предопределённые предшествующими поколениями, растительный организм, в тот или иной момент своего развития, может близко подходить к крайностям нормы своих требований, а это нередко может послужить для следующего поколения изменением в этом направлении нормы требований условий внешней среды. Зная конкретное развитие, например получение определённого размера и качества листьев махорки, можно управлять этим развитием и получать на растении только определённые листья, хотя они и могли бы получиться разными, если бы человек не следил, не вмешивался в это дело.

Одним из приёмов получения определённых, хорошо развитых плодов или других органов у растений являются разнообразные виды подрезки плодовых деревьев, пасынкование помидоров, чеканка хлопчатника и другие агротехнические приёмы. Если бы мы также знали конкретные условия развития определённых (из возможного разнообразия) половых клеток, то можно было бы получать не разнообразное, а только определённое и однообразное потомство гибридных растений. Думать, что у растения гороха, у которого один из родителей был красноцветковый, а другой — белоцветковый, должно в потомстве F2 обязательно появиться на каждые три красноцветковых растения одно белоцветковое, — будет неправильно. Всё потомство может быть красноцветковым, белоцветковым и смешанным, то есть часть красноцветковым, часть белоцветковым.

Все эти перечисленные возможности не исключены, все эти три случая вполне возможны. Они предопределены бывшими родительскими формами. Ведь любая клетка организма, которая способна развивать половые клетки, в данном случае может конкретно развить только одну из двух или многих возможных. Всё будет зависеть от конкретного хода развития половых или тех клеток, из которых образуются половые клетки. В этом смысле развитие половых клеток того или иного, но возможного качества принципиально не отличается от приведённых нами примеров развития листьев у махорки или развития любого другого органа и признака растения. Без правильного вмешательства человека, без правильной подстановки в нужные моменты нужных условий то или иное качество любого органа, а также и половых клеток будет зависеть от случайных условий внешней среды.

Неоднородностью возможностей развития организма и неоднородностью условий внешней среды вызывается неоднородность различных одноимённых органов, признаков, в том числе и неоднородность половых клеток у одного и того же растения.

Таким образом, в своём рассуждении мы уже подошли к тому положению, что можно путём соответствующего воспитания, путём создания относительно определённых условий в определённые моменты развития гетерозиготного растения получать половые клетки и семена относительно определённые и однообразные. Это одно из самых важных и, на мой взгляд, запутанных положений в современной генетике.

То явление, что у гибридов, как правило, получаются разнообразные половые клетки на одном и том же растении и даже в одной и той же коробочке или в одном и том же колосе, мне кажется, теперь уже довольно легко объяснить, исходя из вышеизложенных наших рассуждений о развитии растений. Это объяснение в корне отличается от объяснения, принятого современными генетиками.

Наше объяснение противоречит настойчивому предположению генетиков о существовании в клетках какого-то специфического вещества наследственности, отдельного от вещества клетки. В клетках ярового растения никаких кусочков озимости нет; у красноцветкового растения кусочков белоцветковости нет; в клетках широкого листа нет кусочков узкого листа и т. д.

Генетики под расщеплением понимают расхождение, разъединение (в момент созревания половых клеток) хромосом, несущих в себе разные кусочки — органические молекулы, обусловливающие развитие в организме того или иного признака; причём эти вещества, эти гены у гибридного (гетерозиготного) организма, по представлению генетиков, всегда и во всех клетках имеются в виде двух сортов: например у красноцветнового растения F1 (от скрещивания красноцветкового гороха с бело-цветковым) всегда с генами красноцвотковости присутствуют частички (гены) белоцветковости; иначе, ещё раз повторяем, генетикам становится непонятным, каким же путём красноцветковое гибридное растениеможет давать в потомстве белоцветковые растения.

Генетики, стоящие на позициях теории корпускулярности, не могут понять, что в каждом конкретном случае из многочисленных возможностей развития только одна превращается в действительность.

Проходят только те (из всех возможных) процессы превращения, видоизменения, которым наилучше соответствуют данные конкретные условия внешней среды. Развитие каждой клетки, каждого органа данного организма может удовлетворяться хотя и относительно разными условиями внешней среды, но всё же своими, специфическими. Подчёркиваем, что под внешними условиями мы понимаем всё то, что ассимилируется данным ассимилирующим образованием, то есть данной клеткой.

В тех случаях, когда мы знаем внешние условия, необходимые для конкретного развития того или иного органа или признака, например листа у растения махорки, и путём соответствующих агрономических приёмов создаём эти условия, то развитие данного органа мы всегда направляем в нужную нам сторону. Пока что мы не управляем условиями, в том числе и пищей, ассимилируемой в тот или иной момент теми клетками организма, от которых прямо или косвенно зависит развитие половых клеток. Все эти клетки, конечно, выбирают из наличного случайного разнообразия условий только те, которые для них наиболее подходят. Но так как разные клетки, из которых развиваются половые, окружены относительно разными условиями, то этим и объясняется разнообразие половых клеток гетерозиготного растения.

Этим мы и объясняем, почему обычно в нормальных внутрирасовых скрещиваниях во втором гибридном поколении наблюдается разнообразие форм по отдельным признакам и свойствам во многих (правда, не во всех) случаях в пропорции 3:1.

В самом деле, если данные клетки, прямо или косвенно участвующие в образовании — развитии — половых клеток при впитывании, ассимиляции одной пищи, одних условий, могли превращаться, видоизменяться в направлении получения половой клетки данного качества, то при впитывании другой нищи (которую они также могут впитывать) превращаются, видоизменяются в том направлении, в результате которого получается половая клетка другого качества. Если в полевых условиях один сорт гороха даёт белые, а другой красные цветки, то, следовательно, в этой окружающей среде для данных сортов гороха есть и одни и другие условия. Организм развивает много половых клеток, и все они получаются не одна из другой, а в образовании любой половой клетки прямо и косвенно участвуют разные неполовые клетки. Эти клетки относительно по-разному развивались, пища для них во многом обусловливалась случайностью и контролировалась только рамками, пределами, избирательностью самого организма, самих этих клеток.

Всё это ещё раз подтверждает наше предположение, что у данного организма из всех его возможных вариантов развития органов, признаков и половых клеток фактором, определяющим конкретный результат индивидуального развития, в том числе и конкретный результат развития относительно разного качества половых клеток, всегда являются ассимилируемые организмами внешние условия.

Таким образом, получение гамет определённого качества, после слияния которых в данных условиях будет белоцветковое растение, мы объясняем результатом конкретного хода развития. Отсюда ясно, что и получение гамет, дающих красноцветковое растение, объясняется также результатом относительно иного развития клеток того же самого организма, из которых получены эти половые клетки.

Сводить свойства живого организма только к кусочкам, хотя бы и лежащим в хромосомах, будет не только неправильно, но эта концепция служит тормозом для практического действия. Исходя из этой концепции, нельзя себе представить видоизменений и превращений растительного мира, то есть эволюцию, а отсюда, исходя из этой концепции, нельзя разработать способы для направленного получения необходимых растительных форм.

Выставленные же положения, исходящие из разрабатываемой нами теории развития, на наш взгляд, дают реальные возможности управлять индивидуальным развитием организма, получением определённых (а не любых из возможных) органов и признаков путём создания для данного растения определённых условий внешней среды в определённые моменты его развития. Например, озимые семена, высеянные весной, могут дать только одну траву. Если же мы им создадим нужные условия (яровизируем посевной материал), то получим у этих растений развитие и соломы, и колоса. Хорошо уже известно, что на этой основе безупречно можно любое озимое растение при весеннем посеве заставить изменить свой обычный (для этого срока посева) ход развития. Точно так же, нам кажется, можно получать относительно определённые, а не случайные из возможных, половые клетки у конкретного гетерозиготного растительного организма. Для этого необходимо только знать условия получения наилучших (из возможных) для нашей цели половых клеток.

В этом направлении, на наш взгляд, и необходимо делать шаги в настоящей, действенной генетической науке. Не дожидаясь полного овладения тем или иным предметом, всегда не только можно, но и нужно, на основе уже добытых знаний, улучшать свои практические действия. Это — необходимейшая база для дальнейших теоретических разработок, обобщений и прогнозов. Одним из таких практических действий в этом направлении являются наши довольно широкие работы по внутрисортовым скрещиваниям растений-самоопылителей как на территории института, так и в колхозах и совхозах.

Разрабатываемая нами теория развития растений далека ещё от совершенства. Но, несмотря на это, она более верна, более действенна, нежели знания о закономерности развития растений, которыми владеют многие именующие себя генетиками.

Даже противники разрабатываемой нами теории признают уже, например, предложенный нами способ выбора пар для скрещивания с целью создания новых форм с заранее заданной длиной вегетационного периода в условиях данного района. Беда их (генетиков) состоит в том, что они признают только способ, а над теорией, из которой этот способ вытекает, не задумываются, просто отмахиваются от неё. До последних дней ряд учёных голо, беспринципно отвергает выявленную нами основную закономерность развития гибридов в смысле длины вегетационного периода.

Ежедневные наблюдения всё больше и больше подтвержают мичуринское положение, говорящее о том, что гибридные растения развиваются всегда в том направлении, для которого наилучше подходят условия внешней среды. Обычно гибриды обладают всеми возможностями развития и одного и другого родителя, но почти никогда они не развиваются чисто по отцу или по матери. Гибрид есть единый организм, в нём нет деления на отцовские и материнские возможности развития. Он обладает всеми этими возможностями, а развивается в тех направлениях, для которых наилучше соответствуют данные условия внешней среды.

В организме протекает бесчисленное количество процессов, превращений, видоизменений. Одни процессы происходят параллельно (одновременно), другие — только разновременно. Одни процессы больше взаимно связаны, другие — меньше. Любой процесс — результат взаимосвязи других процессов. Все эти сложнейшие взаимосвязи являются реализацией возможностей развития растительного организма, начиная от посеянного семени и кончая созреванием новых семян однолетних семенных растений. Отсюда длина вегетационного периода первого гибридного поколения всегда будет обусловливаться теми возможностями развития данного организма, для которых условия внешней среды наилучше подходят.

Поэтому мы пришли к выводу:

1) первое гибридное поколение в основном бывает или более ранним по цветению, в сравнении с обоими родителями, или таким же, как один из более ранних родителей;

2) выщепенцы, то есть потомство гетерозиготы самоопылителя, в основном не бывают более раннеспелы, нежели сама исходная гетерозигота в этих же условиях.

Выявив данную закономерность, мы не собирались утверждать, что никогда не бывало или не будет случаев более позднего цветения гибридных растений в сравнении не только с ранним, но даже и с поздним родителем. Мы только утверждали и утверждаем, что во всех случаях выявленная нами общая закономерность существует и действует, хотя в отдельных случаях она внешне в виде раннего цветения и не проявляется, так как по той или иной причине в каждом отдельном случае не проходит или запаздывает развитие органов плодоношения. Во всех тех случаях, когда гибрид более поздний, нежели ранний родитель, необходимо найти причину этого явления, зная заранее, что в других случаях или у этих же гибридов, но в других условиях, данной причины может и не быть. Сошлюсь на пример моих споров в этом направлении с хлопководами по поводу позднеспелости у гибридов первого поколения хлопчатника от скрещивания раннеспелых сортов с многолетниками, не цветущими в первый год жизни. Несколько лет назад я утверждал, что такие растения первого поколения не цветут или цветут поздно в первый год жизни при обычной полевой культуре не потому, что они не могут в условиях длины дня наших районов проходить световой стадии по примеру многолетних родителей, а потому, что эти гибридные растения жируют. Световую стадию они проходят аналогично с родителем — раннеспелкой, а бутонов и цветов не образуют по причине жирования.

В этом году мое предложение вполне подтверждено на полях института. У нас есть в посеве первое поколение десятков указанных комбинаций. Стоило у половины растений каждой такой комбинации провести чеканку, в связи с чем прекратился буйный рост, как растения всех этих комбинаций зацвели почти одновременно с ранним родителем. Нечеканенные же, жирующие растения этих комбинаций или вовсе не дали цветения или запоздали на 20–30 дней по сравнению с ранним родителем.

Уже на одном этом маленьком примере можно продемонстрировать практическую действенность выявленной нами закономерности. В самом деле, ведь на селекционных станциях Узбекистана и Закавказья, помимо затраты значительных средств для выращивания таких гибридов в условиях искусственно укороченного дня, селекционеры в своей работе не могут взять нужного масштаба. Зная же выявленную нами закономерность, оказалось довольно легко в обычных полевых условиях района Одессы заставить данные растения нормально плодоносить.

Не останавливаясь на доказательстве правильности выявленной нами закономерности в длине вегетационного периода гибридных растении, могу заявить, что по этому вопросу не стоит дальше вести споров в такой форме, в какой они велись нашими оппонентами до сих пор. Иначе эти споры перейдут в простую схоластику и не только не дадут пользы, a и введут в заблуждение широкую аудиторию. Любой, возражающий нам на этот вопрос, мог бы в настоящее время приехать к нам в Одессу, в Институт селекции, и попробовать указать среди 700 комбинаций первого гибридного поколения хлопчатника комбинации более поздние, нежели ранний родитель. Мы бы сами ему помогли найти один-два десятка таких комбинаций, но тут же объяснили бы причины позднеспелости; причем показали бы, что после устранения этих причин выявленная нами закономерность целиком обнаруживается и у растений данной комбинации. Приводить же такие примеры, «опровергающие» выявленную нами закономерность развития гибридных растений в смысле длины вегетационного периода, какие нередко приводит Н. И. Вавилов, это значит вводить в заблуждение аудиторию.

В самом деле, Н. И. Вавилов часто заявляет, что есть много фактов и по многим культурам, в том числе и по пшенице, противоречащих нашему утверждению. Однако, говоря об этом в книге «Теоретические основы селекции пшеницы», Н. И. Вавилов в этом разделе своего литературного труда не смог привести ни одного примера с пшеницей, а привёл пример со льном. Это говорит о том, что у автора нет или, по крайней мере, в то время, когда писалась книга, не было таких примеров с пшеницей.

Но разберём его пример со льном. Автор указывает, что во втором гибридном поколении льна были растения, зацветшие примерно на 4–7 дней ранее, нежели растения первого гибридного поколения. Если такое явление наблюдалось, то, на наш взгляд, необходимо было выяснить его причины. Но вся беда в том, что этого явления, на мой взгляд, у Н. И. Вавилова не было, хотя он и утверждает, что это его опыт, и он сам, своими глазами это видел. Но по дороге в Омск, в вагоне поезда, я с Н. И. Вавиловым выяснил этот вопрос и уверен был, что он признал допущенную им ошибку в этом примере. Однако здесь он опять поднял вопрос со своим льном. Дело обстояло так: растений первого поколения в каждой комбинации было не больше 2-3 десятков, а растений, второго поколения 300–400. Кроме того, Н. И. Вавилов взял и сравнил цветение первых кустов второго гибридного поколения с датой цветения большинства растений первого поколения. Здесь как будто не его «вина». Так вообще принято, что цветение растений первого гибридного поколения отмечается датой цветения большинства растений, а цветение растений второго гибридного поколения отмечается индивидуально. Ясно каждому, что для этой цели, которую имеет в виду Н. И. Вавилов, данные наблюдения не подходят.

Всем товарищам, возражающим нам по данному вопросу, я могу сказать следующее. Вы не разобрались в этом вопросе. Ведь вы даже не знаете, что возражаете против защищаемого нами, но не нами «выдуманного» положения. Речь идёт о том, что если организм обладает возможностями развития и для этого есть внешние условия, то развитие обязательно будет. Мы же с вами знаем, что обычно половые клетки обладают всеми возможностями развития своих родителей. Отсюда гибрид, обладая отцовскими и материнскими возможностями развития, в варьирующих полевых условиях в сравнении с родителями всегда будет не менее, а нередко более приспособлен к развитию в каждый отдельный конкретный отрезок времени.

Правда, необходимо не забывать (об этом мы много раз говорили), что не всякая приспособленность организма к развитию в данный отрезок времени не только хозяйственно, но и биологически полезна и целесообразна для выживания данного индивидуума. Я приводил пример с осенним посевом ярового и озимого родителей, а также их гибридов. В осенний период яровой родитель приспособлен для прохождения стадии яровизации, гибрид (озимь на ярь)также приспособлен для прохождения стадии яровизации. Озимый же родитель не приспособлен, поэтому в нём в начале осени не происходят процессы яровизации. Но неприспособленность озимого родителя к прохождению яровизации в ранний осенний период спасает его зимой от вымерзания. Растения же ярового родителя и гибрида, вследствие того что они были приспособлены осенью к прохождению стадии яровизации, под действие зимнего мороза попадут в том состоянии (яровизированном), в котором растения наших хлебных злаков несравненно менее стойки против мороза.

Следовательно, и этот пример, где гетерозиготность с очевидностью оказалась даже биологически вредной, говорит за, а не против защищаемого нами положения; гибриды богаче возможностями приспособления к условиям для развития в каждый отдельный конкретный отрезок времени. Необходимо только умеючи использовать данное явление, и тогда можно будет создавать растения наиболее гетерозиготные в тех случаях, когда нам это наиболее выгодно, и, наоборот, знать, когда и как растения гомозиготизировать.

Исходя из этого, мы и выступили не только против той методики инцухта, которую применяли включительно до 1935 г. многие селекционеры Советского Союза, работающие с перекрёстниками полевых культур, но и предложили постановку опытов по скрещиванию растений внутри сортов-самоопылителей.

Необходимо здесь же оговориться, что мы, выступая против близко-кровного опыления, применяемого в селекции методом инцухта, защищаем полезность чистопородности животных и чистосортности растений. Мы возражаем только против той методики, которая применялась нашими инцухтистами.

Правильно поняв развитие растений, довольно ясно становится, каким же путём можно и нужно использовать близкородственное разведение, то есть инцухт.

Депрессию, вырождение потомств у многих инцухтированных растений-перекрёстников генетики объясняют гомозиготизацией летальных и полулетальных генов, то есть неизменных кусочков хромосом. А разве можно с позиций генетической теории корпускулярности объяснить многочисленные факты, когда у одного и того же генотипа близкородственное разведение в одних случаях будет настолько вредным, что не происходит даже завязывания семян, а в других случаях у этого же генотипа происходит нормальное завязывание семян и из них получается нормальное, недепрессивное растение?

Я сегодня на полях Н. В. Цицина наблюдал следующее. Один из видов пырея — Юнцеум, по утверждению Николая Васильевича, — злостный перекрёстник и при самоопылении совершенно не завязывает семян. Один куст этого пырея у него был высажен в поле и за 2–3 прошедших года размножился корневищами, заняв площадку в 3–5 кв. м. Все колосья этого пырея на данной площадке оказались теперь с семенами. Отсюда надо сделать вывод, что в этом случае растения, происходящие из одного и того же семечка, легко опыляют друг друга. А колосья того же пырея, сидящие на одном растении, на одних и тех же корнях, а не на разных, не могут опылить друг друга. Генотипы в этом случае как будто одни и те же, а результат родственного разведения разный.

Другой пример. Растения сахарной свёклы обычно редко могут сами себя опылять. Сахарная свёкла, корни которой перед посадкой разрезаны на 2–3 части и высажены вместе, изолированно от других генотипов, также редко даёт растения, опыляющие друг друга. Если же головку корня свёклы разрезать на отдельные кусочки и вырастить из них корни (выращивание лучше проводить в разных условиях), а после этого высадить эту группу корней с целью получения семян, то растения нередко опыляют друг друга так же хорошо, как и растения, выращенные из чужих корней. В 1936 г. Д. Г. Корняков (специалист нашего института), по моему предложению, провёл со свёклой следующий опыт. Он взял корень сахарной свёклы, разрезал на две части и посадил одну в грунт, а другую здесь же рядом в поле, но не в грунт, а в вазон. В результате этого получилось довольно хорошее завязывание семян. Свёкла, корень которой разрезался на две части и высаживался в одинаковых условиях, не дала семян.

Все эти примеры говорят о том, что дело здесь не в леталях, не в генах как в отдельных кусочках хромосом, а в том или ином тождестве, сходстве половых гамет. В известной мере чем более тождественны половые клетки, тем менее жизненным, менее приспособленным к варьирующим условиям является организм, полученный при слиянии таких половых клеток. Создавая разные условия для воспитания исходных тождественных генотипов, можно получить относительно разные половые клетки, хотя эти разные клетки и остаются одним генотипом. Вот чем можно и, мне кажется, нужно объяснить приведённые мною примеры.

Исходя из этого, становится ясным настойчивое утверждение Дарвина, многократно повторяемое К. А. Тимирязевым, о вредности длительного самоопыления у растений и о полезности хотя бы периодического перекреста.

Два-три миллиона растений, засеянных на одном гектаре чистосортными семенами пшеницы Украинка, в том или ином отношении разнятся друг от друга. Все они в отдельности и во всей своей совокупности обусловлены сортностью Украинки. Но все они в том или ином отношении разнятся друг от друга, так как условия внешней среды, использованные для развития каждым в отдельности растением, в той или иной степени разнились. Половые клетки этих растений являются хотя и специфическими, но всё же частичками тел друг от друга разнящихся растений Украинки. Следовательно, не исключена довольно частая возможность того или иного различия и половых клеток. Здесь только необходимо не забывать, что все эти растения — Украинки, значит, и все половые клетки будут клетками растений данного сорта. Речь идёт только о внутрисортовом различии. Отсюда понятно, что семена, полученные с такого поля путём перекрёстного опыления растений, обладают большими возможностями приспособления к варьирующим условиям полевой среды.

Прошёл год с того момента, когда нами был поднят вопрос о необходимости постановки опытов в разделе семеноводства по внутрисортовому скрещиванию. За этот год мы уже успели проверить данное положение небольшими полевыми опытами. В этом, 1936 г. у нас в поле было высеяно третье поколение после проведения внутрисортового скрещивания таких сортов яровых пшениц, как Мелянопус 0122, Лютесценс 062, Гирка 0274, а также двух наших новых сортов пшеницы — 1163 и 1160. Данные полевого опыта оправдали наши предположения. Сотни специалистов, приезжающих в экскурсии к нам в институт, наблюдали эти посевы.

Посевы семенами от внутрисортового скрещивания и обычными семенами каждого в отдельности сорта были произведены одним ходом сеялки. Ящик 11-рядной сеялки посредине был разделён перегородкой на две части. В одну половину ящика засыпались семена третьего поколения от внутрисортового скрещивания, в другую половину ящика — обычные семена того же самого сорта. Таким путём, одним ходом сеялки высевался каждый сорт. Ни один из приезжавших к нам в институт специалистов ни в одном сорте не указал, что посев третьего поколения от внутрисортового скрещивания хуже по сравнению с посевом обычными семенами того же сорта. Легко было наблюдать, что такие сугубо вырожденные старые сорта, как Гирка 0274, а также Мелянопус 0122, наиболее возродились после внутрисортового скрещивания. Хорошие результаты дали и наши новые гибридные сорта. Хозяйственно ощутимый результат в урожае получился от применения внутрисортового скрещивания и у Лютесценс 062. Эта пшеница при посеве обычными семенами дала урожай в переводе на гектар 20,1 ц, при посеве семенами третьего поколения от внутрисортового скрещивания — 21,5 ц; во втором повторении обычными семенами — 19,1 ц, семенами от внутрисортового скрещивания — 21,5 ц; в третьем повторении обычными семенами — 17,3 ц, семенами от внутрисортового скрещивания — 20,6 ц; Гирка 0274 обычными семенами — 11,7 ц, от внутрисортового скрещивания — 15,1 ц; Мелянопус 0122 в первом повторении обычными семенами — 15,8 ц, от внутрисортового скрещивания — 19,9 ц; во втором повторении обычными семенами — 14,2 ц, от внутрисортового скрещивания — 17,9 ц.

Новый наш сорт 1163 в одном повторении обычными семенами дал 18,9 ц, от внутрисортового скрещивания — 19,6 ц; во втором повторении обычными семенами — 14,5 ц, от внутрисортового скрещивания — 16,5 ц. Второй наш новый сорт 1160 в одном повторении обычными семенами — 17,8 ц, от внутрисортового скрещивания — 20,2 ц.

Необходимо отметить, что почти все возражавшие нам в прошлом году и предсказывавшие бесполезность и даже вредность наших предположений, увидев или услышав о результатах нашего полевого опыта, почти единогласно заявили, что в первом поколении можно предвидеть некоторую вспышку — «гетерозис» растений, но во втором поколении она наблюдаться не будет.

Эти товарищи думали, что если прошёл всего только один год после рождения данной проблемы, то, следовательно, мы сумели вырастить только одно поколение пшеницы. Они не знали, что в данном посеве было не первое поколение, а как раз то, в котором, на их взгляд, уже не должно быть эффекта. У нас в посеве было третье поколение. Не знаю, в скольких поколениях будет сказываться эффект от внутрисортового скрещивания. Думаю только, что заранее знать этого нельзя, так как разные сорта, а также один и тот же сорт в разных районах по-разному себя ведут. Знаю только одно, что семена, полученные от внутрисортового скрещивания, в посеве будут лучше, чем обычные семена того же сорта.

Приходится искренно пожалеть, что за прошлый год мы не смогли, а правильнее сказать, что у нас не хватило настойчивости втянуть в постановку опытов по внутрисортовым скрещиваниям совхозно-колхозные массы. Если бы мы так сделали, то уже в текущем году данный вопрос был бы несравненно более ясным в смысле его практической значимости.

В 1936 г. широкие колхозные массы почти во всех районах Советского Союза с энтузиазмом отозвались на мою статью «Наверстать потерянный год». На наш призыв откликнулись и некоторые институты, опытные станции, в частности такие, как Днепропетровский зерновой институт, Институт соцреконструкции Азово-Черноморья, Московская областная опытная станция и т. д.

Около двух тысяч колхозов различных краёв и областей СССР уже в этом году провели внутрисортовое скрещивание различных полевых культур самоопылителей — в большинстве озимой и яровой пшеницы. Технические трудности скрещивания нами, совместно с колхозниками, были быстро преодолены. Специалистом нашего института Д. А. Долгушиным был устранён один из труднейших и ответственнейших моментов в этом деле, а именно опыление. Он разработал способ кастрации колосьев с оставлением их после операции без изоляторов для опыления при помощи ветра пыльцой других растений. Это мероприятие блестяще себя оправдало. Производительность труда была повышена в 5–6 раз. А главное, что за 2–3 часа можно научить колхозницу или колхозника владеть этим способом.

За работу по внутрисортовому скрещиванию в этом году взялись больше 10 тысяч колхозников и колхозниц. Узким местом стало наличие пинцетов. Спрос на пинцеты против обычного потребления их в Советском Союзе моментально вырос в десятки раз. Но в несколько дней и это узкое место колхозниками было ликвидировано. Довольно хорошие пинцеты начали изготовлять колхозные мастерские. Этим путём и была проведена работа по внутрисортовым скрещиваниям в 1936 г.

В каждом колхозе от внутрисортового скрещивания озимой или яровой пшеницы, а также других культур самоопылителей получено в среднем от 500 до 1 000 г семян. Всего по колхозам их получено примерно полторы тонны. Это такое количество семян, полученных непосредственно от скрещивания самоопылителей, какого, я думаю, не получено ещё всеми людьми, производящими скрещивание самоопылителей за всё время существования селекционных станций.

Многие думают, что килограмм семян, например озимой пшеницы, полученный с опытной целью, в колхозе не представляет хозяйственно значимой величины. Эти люди забывают, что в наших условиях не только килограмм, но буквально 5-10 г семян могут заслужить хозяйственное внимание. В один-два года килограмм семян в любом колхозе при умелом научном руководстве можно размножить до хозяйственно ощутимых размеров.

В этом году многим приезжавшим к нам в институт, в том числе и группе академиков, мы показывали в обычных полевых условиях нашего института участок в 7 га и по 1 га в ряде колхозов, с которых получен урожай по 7–8 ц с гектара яровой пшеницы, засеянных сеялкой с нормой высева в 3 кг на гектар. Кроме того, демонстрировали участок в 2 га, где для посева потрачено семян яровой пшеницы не более килограмма на гектар, а урожай был в 8 ц с гектара. Поэтому, если только окажется, что семена от внутрисортового скрещивания будут более качественны, будут давать более урожайные растения (а всё говорит за то, что это в громадном большинстве случаев будет именно так, и не дальше как в 1937 г. это будет уже окончательно проверено), то не должно быть остановки за превращением килограмма семян в каждом колхозе в десятки тонн. Уже в 1936 г. колхозы, включившиеся в эти опыты, получили от нашего института брошюру Д. А. Долгушина по усиленному размножению семян от внутрисортового скрещивания.

В килограмме семян озимой пшеницы имеется обычно 30–40 тысяч зёрен. Эти 30–40 тысяч зёрен высеваются ручным способом по одному зерну с междурядьем в 70 см и в ряду 30 см на хорошо обработанном и удобренном паровом поле. При хорошем уходе за этим гектаром (как за пропашной культурой) должен быть собран урожай не менее 15–20 ц. Таким образом, ровно через год килограмм семян пшеницы должен превратиться в 15–20 ц. Это количество семян необходимо высеять на хорошо обработанном удобренном чёрном пару с нормой высева в 50 кг на гектар, то есть будет занята площадь в 30–40 га. Урожай должен быть получен не менее 2 т с гектара. Ровно через два года килограмм семян должен превратиться в 60–80 т. Если к этому времени практикой уже будет подтверждено, что внутрисортовое скрещивание повышает урожай хотя бы на 1–2-3 ц с гектара, то уже осенью 1938 г. две тысячи колхозов смогут целиком засеять свой озимый клин или весной 1939 г. — яровой.

Следовательно, в этом деле наш спор с генетиками, как будто бы носящий отвлечённый теоретический характер, на самом деле сводится к практически очень важному вопросу социалистического сельского хозяйства.

Буквально так же обстоит дело и со многими другими разделами сельскохозяйственной науки, с необходимостью базирующимися на той или иной генетической концепции. Этим объясняется, почему мы, мичуринцы, главнейший упор сосредоточиваем на перестройке буржуазной генетической теории на более действенный и потому более верный путь Дарвина, Тимирязева, Мичурина.

Впервые опубликовано в 1936 г.

О двух направлениях в генетике (1937)

Доклад на IV сессии Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 23 декабря 1936 г.

Товарищи, в заслушанных здесь докладах селекционеров, работающих в разных местах нашего великого Советского Союза, была показана огромная творческая селекционная работа, ведущаяся с самыми разнообразными растительными культурами и породами животных. Успехи этих работ колоссальны. Нет никакого сомнения также и в том, что здесь, на сессии Сельскохозяйственной Академии, была представлена лишь ничтожная доля всей той огромной селекционно-генетической работы, которая ведётся у нас в Союзе ССР.

В нашей стране наукой овладевают широчайшие слои трудящихся, начиная с работников многих тысяч колхозных хат-лабораторий и кончая работниками исследовательских институтов и академиками. Сравнивать наши достижения с исследовательской работой в царской России никому даже не придёт в голову.

Во многих разделах наша сельскохозяйственная наука уже вышла на передовые позиции в мире.

Исходя из безусловных успехов селекционно-генетической науки, некоторым товарищам, в том числе и некоторым присутствующим здесь на сессии Академии, непонятны причины и корни той дискуссии, которая ведётся сейчас на страницах журналов «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства» и «Яровизация». Некоторые из дискуссирующих в журналах выступают в довольно приподнятых тонах, с нередкими, на мой взгляд, перегибами, со стремлением подтасовать факты в выгодном для себя направлении. Лично к себе я этого отнести не могу. Я думаю, что тот, кто следил за печатью, должен придти к заключению, что мои статьи хотя и являются страстными, но во всяком случае беспристрастны (аплодисменты). Статьи же Дончо Костова, академиков Константинова, Лисицына, М. М. Завадовского и некоторых других, мне кажется, действительно, нестрастны, хладнокровно размеренны, но зато сугубо пристрастны.

Дискуссия, которая у нас велась и ведётся, не является простым столкновением, мнений отдельных учёных, — она затрагивает, важнейшие интересы исследовательской работы. Этим только я и объясняю, почему эта дискуссия, ведущаяся как будто в узко научной области — в селекции и генетике, — вызвала такой большой интерес у широкой советской общественности, в том числе и у колхозников-опытников. Дело здесь идет не о частных мелких вопросах; дело идёт о главной линии направления работ в агробиологической науке. Основным, на чём сейчас заостряется внимание в нашей дискуссии, являются взгляды на процесс эволюции растительного и животного мира.

Чем лучше будут поняты закономерности развития растительных и животных форм, тем легче и быстрее мы сможем по своему желанию и заданию создавать нужные нам формы.

Материалистическое ядро эволюционного учения Дарвина в своей основе является революционным, действенным. Естественным и искусственным отбором Дарвин блестяще объяснил природные целесообразности животного и растительного мира.

Дикая растительность, главным образом, отличается признаками и свойствами, полезными не для удовлетворения потребностей человека, а признаками и свойствами, полезными для самого вида, рода растения с точки зрения его приспособленности, лучшей его выживаемости в тех условиях, в которых данное растение произрастает. Растения культурных сортов создаются людьми, поэтому они и пригоняются соответственно к потребностям человека.

Человек отбирает на семена (на племя) только те растения, которые наиболее соответствуют поставленной им задаче. Конечно, те изменения, благодаря которым культурное растение в данных условиях но может выживать, приводят его к гибели, то есть в этих случаях и у культурных растений действует естественный отбор. Но мы знаем, что, наряду с отбором растений на семена с желательными для человека изменениями, он же (человек), соответственно изменившимся растительным организмам, изменяет и условия культуры, изменяет агротехнику. Отсюда, чем выше, чем интенсивнее культура данного растения, тем всё больше и больше увеличивается роль искусственного отбора в создании новых форм и всё больше и больше уменьшается роль и значение естественного отбора.

Дарвин на основе обобщения громадного опыта человеческой практики, увязав это с наблюдениями за растениями и животными в естественной природе, создал своё эволюционное учение. Он показал, что растительный и животный мир изменяются. Дарвин открыл причины наблюдаемой нами пригнанности организмов к условиям среды обитания, а у культурных организмов, кроме того, ещё и пригнанность форм для удовлетворения потребностей человека. Этим самым учение Дарвина развязывает людям руки, инициативу для действия, для создания новых форм растений и животных.

Гениальное учение Дарвина в буржуазных странах не получило и не могло получить настоящего расцвета и дальнейшего развития. Лучшие учёные дарвинисты в капиталистических странах, как, например, Бербанк в Америке, так же как и наши революционеры биологии К. А. Тимирязев и И. В. Мичурин в царской России, были борцами-одиночками.

Основные нападки на дарвинизм с самого начала его появления велись именно по линии отрицания созидательной роли отбора как естественного, так и искусственного.

Для сокращения времени не буду подробно останавливаться па первых этапах борьбы за дарвинизм. Дарвинизм в капиталистическом обществе прокладывал себе дорогу в жесточайших боях.

Критики из раздела биологической науки — генетики, не имея возможности опровергнуть дарвинизм по существу, всегда, как правило, старались фальсифицировать его, часто под видом исправления неточных методов работы Дарвина или ссылкой на неточность методов научных работ во времена Дарвина.

Дефризианцы противопоставили эволюционному учению Дарвина свою теорию мутаций (как будто бы Дарвину не были известны скачкообразные изменения!!). Известно также отношение к дарвинизму со стороны Бэтсона, Лотси. Известно также отношение Иогансена, давшего учение о чистых линиях самоопылителей. Учение о чистых линиях самоопылителей Иогансена в корне отрицает центральный пункт эволюционного учения Дарвина, а именно творческую роль искусственного и естественного отбора.

Можно было бы привести ряд выдержек из книги Иогансена «Элементы точного учения об изменчивости и наследственности», где он отвергает созидающую роль естественного и искусственного отбора. Ограничусь только одной цитатой: «Для науки о наследственности, как биологической дисциплины преимущественно аналитического характера, было бы лучше всего не переплетать с текущей исследовательской работой воззрений Дарвина и других классиков эволюционной теории»[24].

Этим самым Иогансен говорит, что учение Дарвина к теории наследственности и изменчивости, то есть к тому предмету, которым должна заниматься генетика, никакого отношения не имеет. Мы же, работники советской агронауки, хорошо знаем, что любая наша исследовательская работа в любом направлении изучения растительного организма должна быть насквозь пронизана дарвинизмом. Мы хорошо знаем отношение к дарвинизму лучших учёных биологов-селекционеров, давших миру огромное количество прекрасных сортов. Не буду сейчас говорить о И. В. Мичурине, — о нём я уже много раз говорил. Вспомним величайшего селекционера Америки, покойного Лютера Бербанка. В книге «Жатва жизни» Бербанк говорит:

«Моя приверженность в течение всей моей жизни к учению Чарлза Дарвина не была результатом слепой веры в его авторитет; некоторые из его теорий я даже взял, вследствие моего небольшого опыта, сперва под сомнение.

Но со временем у меня всё больше было случаев практически проверить его теорию в саду и в поле, и, чем старше я становился, тем крепче я убеждался, что он действительный учитель.»[25].

В той же книге (стр. 168) Бербанк рассказывает, как он советовал одному молодому человеку, интересовавшемуся закономерностями в наследственности растительных организмов, подбирать литературные источники для изучения этих закономерностей.

«Я советую вам начать изучать Менделя чтением Дарвина, затем покончить с Менделем и почитать Дарвина более основательно».

Этой цитатой я только хотел подчеркнуть, как Лютер Бербанк в своей глубоко творческой работе ценил учение Дарвина о развитии растительных форм. Далее Бербанк пишет: «Я давал такой совет, потому что я видел, что утверждения многих известных ученых не подтверждались и с ними практически я не мог ничего предпринять, тогда как у Дарвина, как я убедился, всегда все совпадало с фактами и никогда он не бродил в темноте, упрямо следуя за какой-нибудь любимой теорией или из-за предвзятого мнения, и не шел по неверному пути» (стр. 169). Заподозрить Бербанка, что он не специалист, что ему не нужно было знать закономерностей развития растительного организма, я думаю, никто но может.

Бербанк много раз указывает на творческую роль естественного и умелого искусственного отбора. Иогансен же творческую роль отбора отрицает. Мне могут сказать: «Позвольте, Иогансен пришёл к этим выводам на основании точного эксперимента». В том-то и дело, что, на наш взгляд, эксперимент Иогансена неубедителен. Его эксперимент, описание которого переносится из одного учебника в другой, состоял в следующем: была взята фасоль определённого сорта и по крупности зёрен была разделена для посева. В урожае обнаружилось, что этот сорт по своей наследственной природе неоднороден. Он состоял из разных биотипов. Отдельные биотипы, вернее, их потомство, Иогансен назвал чистыми линиями.

В этой части своего эксперимента Иогансен ни в какое противоречие с эволюционным учением Дарвина не вступил. Он только лишний раз подтвердил, что, отбирая для посева крупные зёрна, в урожае будут также более крупные зёрна, нежели от высеянных в этих же условиях более мелких семян.

Вся оригинальность вывода Иогансена основывается на дальнейших опытах с той же фасолью. Он пришёл к выводу, что в посеве растений-самоопылителей, в прошлом происходящих из урожая одного растения и в дальнейшем не подвергавшихся перекрёстному опылению, отбор растений на семена роли не играет. Независимо от того, будет ли выбираться на племя лучшее или худшее растение, всё равно при посеве в одних и тех же условиях будет получаться качественно и количественно одинаковый урожай.

К этому хотя и оригинальному выводу, но противоречащему не только учению Дарвина об отборе, но и обычной сельскохозяйственной практике, Иогансен пришёл на основании шестилетнего опыта.

Почему же результаты шестилетнего опыта с отбором для посева крайних вариантов (наиболее крупных и наиболее мелких семян) у Иогансена встали в противоречие со всей сельскохозяйственной практикой, всегда успешно применяющей отбор на семена (на племя) лучших экземпляров?

Дарвин приводил многочисленные примеры, как путём отбора люди всё больше и больше улучшают породы сельскохозяйственных животных и растений. Может быть, Дарвин был неправ, может быть, люди в своей практике просто заблуждались, да и теперь заблуждаются, отбирая на семена лучшие растения? Но, прежде чем подумать так о мировой сельскохозяйственной практике и заподозрить ошибку в обобщении, сделанном непревзойдённым мыслителем — биологом Дарвином, необходимо уяснить себе, на основе какого же материала Иогансен пришёл к выводу о бесполезности отбора у растений-самоопылителей, происходящих в прошлом из одного растения и не подвергавшихся в дальнейшем скрещиванию.

Изложим кратко суть опытов Иогансена. Он взял урожай отдельного растения фасоли, отобрал несколько зёрен наиболее крупных, несколько зёрен наиболее мелких и отдельно их высеял. Оказалось, что размер зёрен нового урожая из посева крупными и мелкими фасолинами в среднем был одинаков. Из урожая всех растений вместе взятых, выросших из крупных семян, он опять отобрал несколько крупных фасолин для посева, а из второго варианта растений, выросших из мелких семян, он отобрал несколько более мелких зёрен для посева.

Весь шестилетний опыт в этом и заключался. Оказалось, что и на шестой год опыта отбор не дал ни положительных, ни отрицательных результатов. Средний размер зёрен и первого и второго варианта был одинаков.

За шесть лет посева, в опыте с линией фасоли № 1, в урожае обоих вариантов (посев крупных и мелких семян) Иогансеном было получено всего 1 525 зёрен. Следовательно, с каждого варианта за все годы опытов было получено в урожае немного меньше 800 зёрен, а ежегодно в среднем получалось примерно по 150 зёрен. Другими словами, для посева ежегодно отбиралось в среднем всего-навсего от 2 до 5 крупных зёрен и такое же количество мелких семян. Отбор производился исходя не из растений, давших в среднем наиболее крупные или наиболее мелкие семена, в сравнении с другими растениями, развивавшимися в этих же условиях, а выбиралось 2–5 зёрен из смешанного урожая от всех растений данного варианта.

Известно, что не только семена на одном и том же растении, но даже зёрна одного и того же боба неодинаковы по своим размерам. Известно также, что разница в размерах зёрен не всегда говорит о разнице природы зародышей этих зёрен, из которых разовьются будущие растения.

Поэтому Иогансен, по-своему проверяя установленную Дарвином творческую роль отбора, на наш взгляд, мог придти и к другому, ещё более печальному для дарвинизма, выводу, а именно: отбирая мелкие семена для посева, в урожае могли получиться в среднем более крупные семена, нежели в урожае от посева более крупных семян.

Ведь в этом случае, отбирая всего два крупных семени из смешанного урожая, могли же они (или одно из них) случайно быть представителями природы в среднем наиболее мелкосемянных растений, а отбирая два мелких семени, случайно можно было наскочить на природу наиболее крупносемянных растений. Такой случай вовсе не исключён, если для посева отбирают всего два-пять зёрнышек, да ещё из смешанного урожая разных растений, а не исходят при отборе из растений (а не зёрен) крайних вариантов.

Если бы Иогансен отобранные линии фасоли размножил до более значительных размеров, ну хотя бы до центнера, и применял отбор крайних вариантов, учитывая условия развития отбираемых растений, или хотя бы применил отбор в значительно большем масштабе, то он во всяком случае не пришёл бы к выводу, говорящему о бесполезности отбора у растений-самоопылителей, происшедших в прошлом из одного семени.

При большем количестве растении больше шансов, что отдельные индивидуумы попадут в резко отличные условия развития, а это нередко может отражаться на изменении их наследственной природы. Применяя умелый (а не всякий) искусственный отбор в таких посевах, человек в своей практике не только удерживает длительное время хорошие сорта и породы животных, но из года в год улучшает их.

Слепое, некритическое использование учения Иогансена о чистых линиях не может давать положительные результаты. И все лучшие селекционеры мира, даже те из них, которые в теории как будто бы поддерживали учение Иогансена о чистых линиях, в своей практической работе поступали не по-иогансеновски.

Никогда нельзя забывать об отборе. Всегда у всех растений необходимо отбирать на племя, на семена только лучшее. И дарвиновские идеи об отборе но только не нужно забывать, но их нужно всё больше и больше внедрять в сознание миллионов наших колхозников. Лучшие колхозники-стахановцы, как нам хорошо известно из периодической печати, не только применяют отбор на семена лучших растений, но даже занимаются таким кропотливым трудом, как отбор семян по зёрнышку.

Своих оппонентов я знаю довольно хорошо. Они мне скажут: «Теперь генетики думают и поступают не по Иогансену, поэтому напрасно Лысенко ломится в открытую дверь. Генетики не отрицают творческой роли отбора». Именно это и вынуждает меня привести выдержку из книги современного генетика, всеми нами уважаемого Томаса Моргана «Экспериментальные основы эволюции»[26]. На странице 76 читаем: «Современники Дарвина принимали, что путём отбора крайних типов какой-нибудь популяции ближайшее поколение изменится в направлении отбора. Однако, это верно, только когда присутствуют различные генетические факторы, и даже при этом процесс скоро кончается, как только указанные факторы будут выделены. Ничего действительно нового не достигается, за исключением большего числа особей соответствующих типов, причём захождения за пределы исходной популяции не происходит».

В той же книжке Моргана на странице 106 мы читаем: «Отсюда следует, что естественный отбор не играет созидающей роли эволюции». Таким образом, взгляд генетиков на отбор, как искусственный, так и естественный, резко расходится с учением Дарвина. Созидательной роли в эволюционном процессе за отбором генетики по существу не признают. С их точки зрения, никакие отклонения в индивидуальном развитии организмов не могут играть роли для филогенетических изменений, то есть изменений наследственной природы.

Естественный и искусственный отбор генетики признают только как сито, отсевающее наследственную природу одних организмов от других. Они не хотят понять, что дарвиновский естественный отбор ежесекундно включает в себя наследственность, изменчивость и выживаемость организмов.

Уже одно отрицание творческой роли естественного и умелого искусственного отбора в эволюционном процессе говорит о том, что основные теоретические концепции генетической науки развиваются не в плане эволюционного учения Дарвина. Вокруг этого основного вопроса и идет у нас дискуссия.

Я и мои единомышленники стоим за эволюционное учение Дарвина, за дарвинизм во всех разделах агробиологической науки. Отсюда мы в корне не согласны со взглядами школы Н. И. Вавилова и взглядами многих генетиков на эволюцию, на создание новых форм растений.

В этом вопросе между этими двумя направлениями в науке есть принципиальное различие, примирить которое путём договорённости по отдельным мелким частным вопросам невозможно.

Я не являюсь любителем дискуссии ради дискуссии в теоретических вопросах. Я с темпераментом дискуссирую только в тех случаях, когда вижу, что мне необходимо для выполнения поставленных тех или иных практических заданий преодолеть препятствия, стоящие на дороге моей научной деятельности. По ходу своей работы так я поступал по отдельным разделам физиологии, по отдельным разделам агротехники, поскольку это касалось яровизации как агроприёма. Так я поступил и в разделе селекции.

Мне кажется, что по всем этим разделам дискуссия уже закончилась или почти закончилась.

Какие же работы заставляют меня, вместе с доктором Презентом и рядом других учёных, поставить вопрос о пересмотре исходных генетических позиций? Какие работы привели нас к этой дискуссии? Это — две проблемы. Первая проблема — повышение качества посевного материала растений-самоопылителей путем внутрисортового скрещивания, и вторая проблема — переделка природы растений в нужном нам направлении путём соответствующего их воспитания. Разрешение этих двух проблем и заставило меня вступить в дискуссию по вопросу о наследственности и изменчивости.

Перехожу к первому вопросу. Я начну прямо с того, что многие генетики не признают возможности вырождения сортов-самоопылителей. Это понятно, так как генетики не признают изменчивости генотипа в длительном ряду поколений; это для них является основой также и для отрицания созидательной роли отбора.

Мы же придерживаемся других взглядов. Сорта самоопылителей — чистые линии — при длительной культуре изменяются и отсюда — нередко ухудшаются, вырождаются. Кто хоть немного знает культуру томатов, тот, во-первых, знает, что они принадлежат к самоопылителям, во-вторых, знает, что если без отбора на семена лучших растений культивировать хороший сорт томатов, то уже через 3–5 лет он выродится. На культуре томатов это очень легко подметить потому, что эти растения легко поддаются изменениям, кроме того, к этой культуре люди предъявляют большие требования, и сразу будет подмечено изменение формы плода или изменение времени созревания и т. д.

Дарвин много и обстоятельно занимался вопросом изучения биологической вредности самоопыления и пользы перекрёстного опыления. В результате он пришёл к выводу, что сорта самоопылителей в практике, благодаря самоопылению, не выдерживают длительной культуры. Они ухудшаются, вырождаются, уступают место новым сортам. Не буду зачитывать выдержек из работ Дарвина. Довольно много их привёл д-р И. И. Презент в своей обстоятельной статье, помещённой в журнале «Яровизация» № 3 (1935 г.).

Перейду к объяснению тех причин, благодаря которым может идти изменение, а отсюда нередко и ухудшение сортов-самоопылителей как гибридного, так и негибридного происхождения. При этом мы не будем здесь затрагивать всем хорошо известный вопрос об ухудшении сортов-самоопылителей механическими примесями. Кому не ясно, что на посевах пшеницы не должно быть колосьев ржи, на посевах пшеницы красноколосой не должно быть пшеницы белоколосой. Не об этом идёт речь и не будем об этом говорить. Само собой понятно, что всеми мерами мы должны добиться наибольшей чистосортности не только в элитных посевах, но и на товарных колхозных полях.

Обычно оплодотворённые половые клетки в большей степени обладают всеми возможностями повторения путей развития своих ближайших предков. Наиболее близкими предками являются родители. Поэтому потомство в наибольшей степени, как правило, обладает возможностью повторения пути развития родителей. Обладать же возможностями развития при данных условиях внешней среды — это значит быть приспособленным к тому, чтобы жить и развиваться в данных условиях. Таким образом, мы исходим из дарвиновского положения, что половые клетки в той или иной степени отражают, аккумулируют пройденный путь развития предыдущих поколений, особенно ближайших предков.

У растений-самоопылителей и мужская и женская половые клетки развиваются на одном и том же растении, в одном и том же цветке. Поэтому каждая половая клетка — и мужская и женская — у растений-самоопылителей обычно отражает более тождественный путь пройденного развития, нежели у растений — перекрёстников, где при оплодотворении соединяются мужские и женские половые клетки с разных растений, а следовательно, при оплодотворении в зиготе представлен, отражён путь развития не одного предыдущего растения, а двух.

Я уже указывал, что растение обладает возможностями в той или иной степени отражать, повторять пройденный путь развития своих ближайших предков, а не только непосредственных предков — родителей. Каждому также хорошо известно, что чем более далеки предки, тем всё меньше и меньше их путь развития отражён в данном поколении. Развитие последующих поколений как бы стирает путь развития предыдущих поколений; или, вернее, не стирает, а всё время превращает его в относительно новый.

Исходя из этого, не трудно представить, что растения, например озимой пшеницы Крымки и какой-либо другой озимой пшеницы, полученные из семян после внутрисортового скрещивания, обладают возможностями повторять путь развития как отцовского, так и материнского организма. Поэтому приспособительные возможности к условиям внешней среды у таких растений более многообразны, нежели эти же возможности у отцовского и материнского растения в отдельности.

Чем дольше будут самоопыляться растения, полученные от перекрёстного опыления, тем всё больше и больше будут затухать, сглаживаться различия бывших отцовских и бывших материнских возможностей развития.

Таким образом, у каждой новой генерации, полученной путём самоопыления, всё больше и больше суживается круг приспособительных возможностей развития, полевые же условия никогда не бывают постоянными. Поэтому непластичный организм, суженный в своих приспособительных возможностях, будет хуже развиваться в сравнении с организмами, у которых варьированию полевых условий соответствует вариетабильность возможностей развития. Отсюда получается, что длительного самоопыления сорта обычно не выносят. Культурные сорта самоопылителей при длительной их культуре вырождаются, снижают урожай, и люди заменяют их новыми, более молодыми сортами, дающими больший, лучший урожай.

Напрашивается вопрос, как же в природе тысячелетиями живут виды и расы растений-самоопылителей?

На этот вопрос ответ дал Дарвин. После детальных исследований Дарвин показал (и до сих пор ни одному антидарвинисту не удалось этого опровергнуть), что нет ни одного сорта, ни одной расы культурных и диких растений-самоопылителей, которые не подвергались бы время от времени перекрёстному опылению в том или ином проценте своих представителей.

У диких растений все семена от урожая биологически предназначены для посева, выживает же обычно примерно такое количество растений, сколько их было и в предыдущем поколении. Поэтому если перекрёстное опыление у известной расы дикого самоопылителя происходит только в одном проценте, то и этого вполне достаточно для довольно частого обновления всей данной расы, для освежения её «крови».

У культурных растений получается иная картина. Благополучие культурных растений во многом зависит от человека. У культурного растения, хотя бы у пшеницы, для посева идут не все семена, полученные с урожая, а обычно 5-10 %. Главное же заключается в том, что агротехникой люди создают такие условия, что почти все посеянные растения выживают.

Роль естественного отбора у культурных растений с улучшением агротехники всё больше и больше уменьшается, отсюда — один-два процента естественного перекрёста у культурных растений-самоопылителей не могут обновить, освежить сорт. Растения из семян от естественного внутрисортового перекрёста получают преимущества только для индивидуального развития, в обновлении же сорта эти растения играют значительно меньшую роль, нежели у диких растений. Поэтому для обновления сортов-самоопылителей мы предлагаем искусственно время от времени производить внутрисортовой перекрёст.

Дарвин на основе собранного им громадного материала, а также на основе лично тщательно проведённых опытов пришёл к категорическому выводу: самоопыление биологически вредно, перекрест биологически полезен. Он же доказал, почему в природе создавались и создаются самоопылители. Для выживания, для продолжения потомства растениям бывает нередко полезнее оплодотворяться своей пыльцой, нежели оставаться вовсе неопылёнными, если нет чужой пыльцы, если она не принесена ни ветром, ни насекомыми. Отсюда Дарвин показал биологическую полезность способности самоопыляться.

Необходимо напомнить, что дарвиновское настойчивое утверждение о биологической вредности длительного самоопыления и полезности хотя бы периодического перекрёстного опыления многократно подтверждал и лучший последователь Дарвина — К. А. Тимирязев.

Мне кажется, что каждому человеку, кроме разве людей, догматически исповедующих буржуазную генетику, утверждающих о неизменности генотипа и отдельных генов в десятках тысяч поколений, должно быть ясно, что три миллиона растений наиболее чистосортной пшеницы, размещённых на гектаре посева, не могут быть абсолютно одинаковы по своей природе. Если это сорт Украинка, то все — и вместе взятые и в отдельности — являются Украинкой. А ведь они всё же чем-то отличаются друг от друга в большей или меньшей степени. Но всё это разнообразие укладывается в рамки понятия — сорт Украинка.

Боязнь, высказываемая нашими оппонентами, что скрещивание внутри чистосортного посева создаст разнообразие, уменьшит чистосортность, абсолютно не обоснована. Если посев до внутрисортового скрещивания был чистосортным, то после внутрисортового перекрёста сорт, как правило, будет ещё более выравненным. Скрещивание в большинстве случаев обычно сглаживает, а не создаёт разнообразие. Приведу обычный пример: в любой семье дети между собой более похожи, нежели их отец и мать похожи друг на друга (смех, аплодисменты). Я всегда подчёркивал, что для опыта по внутрисортовому скрещиванию необходимо брать наиболее чистосортные посевы пшеницы, ячменя или других культур-самоопылителей. Проводить же внутрисортовое скрещивание на таких посевах, где среди красноколосой пшеницы имеется и белоколосая пшеница, другими словами — на загрязнённых посевах, никто из нас не советовал.

Я предлагал и предлагаю производить внутрисортовое скрещивание только на чистосортных посевах, а если сорт грязный, то прежде всего его необходимо механическим путём очистить.

Н. И. Вавилов в своём докладе заявил, что проводить внутрисортовое скрещивание, не нужно, бесполезно. В подтверждение этого положения, что сорт самоопылителей не стареет, не вырождается (если исключить загрязнение примесями и случайные скрещивания с другими сортами), Вавилов указал, что есть много примеров, говорящих о столетней и большей долговечности сортов пшеницы, ячменя и других полевых культур-самоопылителей. Мне сразу же вспомнилось прошлогоднее (1935 г.) заявление Н. И. Вавилова в Одессе на выездной сессии зерновой секции Академии, где я в своём докладе подверг критике применявшуюся методику инцухта перекрёстноопыляющихся растений. В ответ на моё утверждение, что этим методом за десятки лет работы никто в мире ещё не создал для производства сортов, Вавилов заявил, что сорта, выведенные методом инцухта, занимают в производстве значительные площади. Конкретно районов и сортов он не назвал по той причине, что тогда под руками этих примеров у него не было.

Прошёл год с лишним, и Н. И. Вавилов вчера в докладе по этому вопросу говорил уже другое. Сортов, выведенных методом инцухта, пока в производстве на больших площадях не оказалось ни по кукурузе, ни по ржи, ни по подсолнечнику. Возможно, что после более детальной проверки Вавилов и по вопросу о невырождаемости сортов-самоопылителей на протяжении столетий придёт к другому выводу.

Рис. 51. Озимая пшеница Крымка.

Слева — посев обычными семенами (контроль), справа — посев семенами от внутрисортового скрещивания (первое поколение). При промораживании в холодильнике растения из семян от внутрисортового скрещивания показали высокую морозостойкость.

Рис. 52. Озимая пшеница Гостианум 0237.

Слева — посев обычными семенами (контроль), справа — посев семенами от внутрисортового скрещивания (первое поколение). При промораживании в холодильнике растения из семян от внутрисортового скрещивания показали высокую морозостойкость.

Пусть даже сортов-самоопылителей, живущих столетиями, будет во много раз больше, нежели то количество, которое Н. И. Вавилов назвал в своём докладе, но эти факты сегодня уже не нужны. Они, может быть, играли бы роль в 1935 г., когда я поднял вопрос о вырождаемости сортов благодаря длительному самоопылению, предлагая противопоставить этому явлению внутрисортовой перекрест. К счастью, этих фактов у генетиков в 1935 г. не было (аплодисменты). При всём огромном сопротивлении и противодействии генетиков, вплоть до высмеивания предлагаемых нами опытов по внутрисортовому скрещиванию, генетики в 1935 г. не могли привести фактического материала, подтверждающего столетнюю неизменяемость природы — генотипа сортов[27].

Если бы этот фактический материал был, то, конечно, в 1936 г. нам было бы несравненно труднее организовать не только массовые проверочные опыты примерно в двух тысячах колхозов различных районов СССР, но и в условиях своего опытного учреждения пришлось бы проводить эти опыты вне утверждённой программы. Ведь с точки зрения генетики этот вопрос просто антинаучен. Несмотря на это, я и теперь берусь утверждать, что долго сорта не живут, не подвергаясь изменениям. И дарвиновское утверждение о биологическом вреде длительного самоопыления остаётся таким же верным, каким оно было и во времена Дарвина. Но сейчас решение этого вопроса перешло уже в новую, более высокую фазу. Сейчас вопрос о пользе и вреде само- и перекрёстно-опыления решается не побочными фактами наблюдений длительности существования сортов-самоопылителей, а путём решающего эксперимента. И произведённое нами, а также сотнями хат-лабораторий внутрисортовое скрещивание является настоящим решающим экспериментом.

Генетикам в настоящее время, мне кажется, надо готовиться не для подыскивания фактов неизменяемости сортов, а подумать о том, как с точки зрения их теории «корпускулярности наследственного вещества» объяснить вырождение сортов от длительного самоопыления, с одной стороны, и, с другой — объяснить благотворное влияние внутрисортового перекрёста.

Ведь в самом деле, товарищи генетики! А вдруг сотни колхозных хат-лабораторий весной 1937 г. на разных сортах, в разных районах уже покажут, что озимая пшеница от внутрисортового перекреста становится более зимостойкой? Вдруг довольно большие опыты Одесского института селекции и генетики по искусственному замораживанию тоже это подтвердят? А что, если, в добавление к этому, и сортоиспытание покажет значительную прибавку урожая озимых пшениц от применения внутрисортового скрещивания? Ведь полевые опыты с яровыми пшеницами у нас в институте это уже показали. Вопрос о внутрисортовом скрещивании у нас уже вышел из рамок теоретического обдумывания; на это было достаточно времени до разворота опытов по внутрисортовому скрещиванию. Теперь же дело находится в таком положении, при котором решать будет практика, эксперимент, а не ссылка на существование сортов столетиями в неизменном виде.

Исходя же из теоретических глубин дарвиновского эволюционного учения, таких сортов не может быть до тех пор, пока люди не овладеют по-настоящему эволюционным процессом и не заставят, если это нужно, природу растений изменяться лишь в нужном для нас направлении.

Генетики говорят, что внутрисортовое скрещивание — дело бесполезное, ибо у чистой линии наследственная природа миллионов растений одинаковая. На всякий случай теперь они уже допускают, что изредка не исключена возможность улучшения природы семян от внутрисортового скрещивания, объясняя это гетерозисом. А если их спросить, а что такое гетерозис на русском языке, они ответят: ну, например, когда растение бывает мощнее или более раннее в сравнении с рядом растущими родителями, так это и называется гетерозисом. В общем большую мощность растений от внутрисортового перекреста генетики объясняют гетерозисом, то есть большей мощностью. (Смех, аплодисменты.)

Пример с объяснением явления мощности «гетерозисом» в генетике далеко не единственный. Так, изменение наследственной основы без скрещивания в генетике называется термином мутация. Когда же начинаешь доискиваться причины изменчивости генотипа, то генетики в один голос заявляют: «Здесь дело ясно, — изменение происходит потому, что организм мутирует». В переводе же на русский язык это означает, что организм наследственно изменяется, потому что происходит наследственное изменение.

Если бы бесконечные генетические термины были переведены на русский язык, так многим из генетиков было бы несравненно легче понять неверные положения их науки, ушедшей в сторону от эволюционного учения Дарвина.

Каковы же результаты проведённого нами эксперимента по внутрисортовому скрещиванию?

В печати я уже несколько раз публиковал результаты проведённого нами летом 1936 г. полевого опыта по внутрисортовому скрещиванию яровой пшеницы. Результаты сортоиспытаний пяти сортов яровой пшеницы, у которых было произведено внутрисортовое скрещивание, для меня и для ряда работающих со мной товарищей вполне убедительны. Они полностью подтвердили наши предположения. Не только первое и второе, но и третье поколение после внутрисортового скрещивания дало повышение урожайности даже у новых сортов гибридного происхождения. Последние дали повышение урожая от полутора до двух центнеров, а старые сорта — от трёх до четырёх центнеров на гектар.

Таковы результаты от внутрисортового скрещивания яровых пшениц.

Одним из препятствий для проведения в колхозах опытов по внутрисортовым скрещиваниям была существующая техника скрещиваний. Ведь высококвалифицированный работник на опытной станции при принятом методе скрещивания мог получить в день не больше 15 г семян (500–600 зёрен): как же предлагать такое дело массам колхозников, да ещё с таким расчётом, чтобы семенами, полученными от скрещивания, засеять хотя бы 0,5 га семенного участка? Но для нас главное было не в этом, главное было в том, — будет или не будет ощутительным хозяйственный эффект от этого мероприятия. Мы были уверены, что если положительный эффект будет, то за разработкой техники скрещивания остановки не будет. В 1936 г. без всякой моральной поддержки со стороны Сельскохозяйственной Академии, при хорошей деловой помощи газеты «Социалистическое земледелие» мы взялись за популяризацию постановки опытов по внутрисортовому скрещиванию в колхозных хатах-лабораториях. Местные работники — областные и районные — сочувственно отнеслись к этому делу. Поэтому нам и удалось в 1936 г. провести внутрисортовые скрещивания примерно в двух тысячах колхозов. В каждом колхозе этой работой занималось по 5–8 человек. Значит, минимум 10 тыс. колхозников прекрасно овладели методом скрещивания.

Почему колхозники так быстро научились скрещивать? Потому, что был изменён, упрощён способ скрещивания. И напрасно проф. Вакар в 12-м номере журнала «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства» в своей статье пишет, что способ кастрации, предложенный Долгушиным, негоден. «Я его сам проверил, — пишет Вакар, — у меня получилось только 1–2 процента завязывания семян». Но какое нам дело, проф. Вакар, до того, что у вас этот способ дал плохие результаты? Ведь в двух тысячах колхозов получилось завязывание семян у 80–90 процентов кастрированных цветков, а это более важно. Причём просмотр в колхозах контрольных изолированных колосьев показал, что работа по кастрации в громадном большинстве была проведена хорошо.

Сотни гектаров семенных участков колхозов осенью 1936 г. были уже засеяны для размножения семенами озимых пшениц, полученными от внутрисортового скрещивания. В трёх пунктах проведены сортоиспытания: в Институте селекции, на Одесской областной станции (Выгода) и на Московской областной станции.

В 1936 г. за 4–5 дней работы 5–7 колхозников получили примерно по килограмму семян от скрещивания. Думаю, что на будущий год можно будет получить по 5-10 кг (аплодисменты). Некоторые товарищи говорили: «Ну, ладно, вам удалось получить в колхозе килограмм обновлённых семян. Но что такое килограмм семян для колхоза?». Эти товарищи забывают или просто не знают неограниченных возможностей быстрого размножения семян в теперешних условиях наших колхозов при наличии хат-лабораторий, при наличии небывалой ещё борьбы за качество семян. Нам вместе с 19 колхозами Одесского района в 1936 г. удалось в обычных полевых условиях засушливого лета из 130 кг семян яровой пшеницы к осени получить около 190 ц семян. Из килограмма семян через 2 года можно иметь 50–60 т семян. Никаких трудностей здесь нет, и колхозы это легко выполнят. В сотнях колхозов, в разных местах Советского Союза проведены посевы озимой пшеницы семенами, полученными от внутрисортового скрещивания. В 1937 г. любой человек сможет убедиться в том, что будут уже получены сотни тонн обновлённых семян из посева семенами от внутрисортового скрещивания, проведённого в 1936 г.

Все предварительные результаты, полученные нами от внутрисортового скрещивания озимых пшениц, также говорят о том, что метод внутрисортовых скрещиваний будет одним из способов улучшения качеств природы семян. Поэтому я прошу академиков, научных сотрудников и Академию в целом как можно скорее убедиться самим в полезности этого мероприятия.

Ведь если подтвердится наше предположение о том, что благодаря большей мощности озимых растений, развившихся из семян от внутрисортового скрещивания (а они на деле значительно более мощные), у них будет и большая зимостойкость, то нам необходимо будет добиваться летом 1937 г. проведения этого мероприятия хотя бы в 50–70 тыс. колхозов.

Каждому из генетиков и другим научным работникам теперь уже есть возможность убедиться в эффективности этого мероприятия на сотнях гектаров в колхозах и в трёх точках сортоиспытания. Время есть. Предстоят ещё зима и весна. Если проводимые опыты с озимой пшеницей дадут хороший эффект, то нужно будет провести большую организационную работу. Взять хотя бы такой вопрос, как приобретение ножниц[28]. Нам потребуется для этого дела до 500 тыс. ножниц. То же самое и с подготовкой кадров. Для работы по внутрисортовому скрещиванию необходимо будет подготовить до 500 тыс. колхозников. Дело Академии взять на себя всю эту большую организационную работу.

Перехожу ко второму вопросу моего доклада — переделка природы растений путём воспитания.

Никто не возьмёт на себя смелости сказать, что внешние условия не играют роли в эволюционном процессе растительной формы. В то же время генетики категорически отрицают возможность направленного изменения наследственной основы растений путём соответствующего воспитания их в ряде поколений.

Любую попытку овладеть этим процессом генетики сразу же без разбора зачисляют в разряд ламаркизма. Они забывают, что, исходя из позиции ламаркизма, в работе не может получиться положительный результат. Если же нам путём соответствующего воспитания растений уже удаётся направленно переделывать их природу наследственности, то это говорит уже за то, что мы не ламаркисты и исходим не из ламаркистских позиций.

Ведь, нельзя же учёного только потому, что он признаёт неотъемлемую роль внешних условий в эволюционном процессе растительного и животного мира, зачислять в ламаркисты.

Трудно найти большего врага ламаркизма, чем д-р Презент, и в то же время тов. Презент, как вы знаете, не только поддерживает идею переделки наследственной природы растений путём соответствующего воспитания, но сам является одним из немногих авторов постановки довольно широких опытов в этом направлении.

В общих чертах всем ясно, что внешние условия играют колоссальную роль в бесконечном процессе формирования растительных организмов. Но, насколько мне известно, никому ещё не удалось экспериментально показать и доказать, какие условия, когда, в какие моменты развития растений необходимы для того, чтобы в заданном направлении изменять природу растений последующих поколений.

Уровень знаний нашей советской науки о развитии растений, мне кажется, уже достаточен для того, чтобы взяться за действенное овладение процессом направленного формообразования.

Наилучше, наиболее полно и детально мы знаем биологию развития того этапа в цикле развития растения, который мы именуем стадией яровизации. Поэтому, естественно, и опыты по направленной переделке природы растений, путём соответствующего их воспитания, мы начали с переделки природы этих изученных нами процессов, то есть по изменению наследственной природы растения в отношении стадии яровизации.

Теперь уже хорошо известно, что отличие природы озимых растений от яровых заключается в том, что для одного из периодов индивидуального развития, называемого периодом (стадией) яровизации, озимых растений требуются более низкие температурные условия, нежели для яровых растений. Досконально выяснено, что сорта озимых и яровых растений (пшеницы, ячменя, ржи, овса и др.) представлены переходным рядом по свойству озимости. Одни сорта требуют для прохождения стадии яровизации более низких температур и более длительного периода времени, другие сорта требуют менее низких температур, третьи сорта для прохождения стадии яровизации требуют ещё менее низких температур и могут довольно быстро проходить свою стадию яровизации ежегодно при весеннем посеве. Последние сорта и называются яровыми.

Таким образом, выяснено, что различные сорта, например пшеницы, являются в разной степени озимыми или яровыми.

Различная степень яровости или озимости создаётся и закрепляется естественным отбором в процессе эволюционного формирования этих растений. Вопрос закрепления свойств озимости или яровости для агронауки был уже давно ясен. Озимые при весеннем посеве не могут плодоносить, поэтому они выпадают, не оставляют потомства, — остаются только яровые формы. Наоборот, яровые растения пшеницы и многих других культур при осеннем посеве зимой вымерзают, — остаются только озимые. Неясен был вопрос: каким путём идёт само создание озимости или яровости?

Мы уже довольно хорошо изучили условия, требуемые озимыми растениями для прохождения ими стадии яровизации. На этой основе путём предпосевной яровизации озимые растения любого сорта пшеницы, ржи, вики и других культур в любом районе при весеннем посеве можно заставить плодоносить.

Рис. 53. Озимая пшеница Украинка.

Сверху — посев обычными семенами (контроль), снизу — посев семенами от внутрисортового скрещивания (первое поколение). При промораживании в холодильнике растения из семян от внутрисортового скрещивания оказались более морозостойкими.

На основе этих же знаний мы в 1935 г. приступили к постановке опытов но переделке путём воспитания природы самих требований растений к условиям внешней среды для прохождения стадии яровизации.

Известно, что путём предпосевной яровизации, разработанной нами как агротехнический приём, природа растений, их требования к условиям внешней среды не переделываются. Путём предпосевной яровизации мы создаём, лишь те внешние условия, которые требуются этими растениями для нормального индивидуального их развития. В данном же случае мы поставили вопрос о переделке уже самой природы требований этих растений.

Теоретические предпосылки для постановки этих опытов были следующие. Требования растений к условиям внешней среды для развития, например для прохождения стадии яровизации, у каждого сорта выражены своей амплитудой колебаний. Например, для яровизации озимой пшеницы Кооператорка требуется температура примерно от 0 до 15–20° тепла, причём при 15–20° растения Кооператорки хотя и проходят стадию яровизации, но чрезвычайно медленно. Так, если яровизация сорта Кооператорка при температуре 0–2° требует 40 дней, то при температуре 15–20° она требует 100–150 дней. Для практического, хозяйственного выращивания озимых растений яровизировать при температуре 15–20° невозможно.

Понятно, что прохождение процессов яровизации у растений одногои того же сорта при температуре 0–2° и при температуре 15–20° будет относительно разным не только по быстроте течения процессов, но оно будет относительно разным и качественно. Клетки конуса нарастания растений пшеницы (где и происходят процессы яровизации), развиваясь при температуре 0–2°, и клетки конуса нарастания другого растения пшеницы того же сорта, развиваясь (яровизируясь) при температуре 15–20°, будут сходными в том отношении, что и первые и вторые обладают качеством яровизации. Только это качество (качество яровизации) клеток может дальше видоизменяться, развиваться в направлении движения к образованию колоса и органов плодоношения. Но эти яровизированные клетки — у одного растения при 0–2°, а у другого при температуре 15–20° — будут качественно отличаться друг от друга. Ведь то или иное температурное состояние является необходимейшей составной частью условий прохождения процесса яровизации. Поэтому мы и предположили, что при разных температурных условиях будут получаться яровизированные клетки относительно разные, причём это относительное биологическое различие будет заключаться в том, что следующее поколение растений, полученное из. семян растений, яровизированных при высокой температуре (15–20°), будет легче, быстрее проходить свою стадию яровизации при этой же высокой температуре.

Ход наших рассуждений был такой. Яровизированные клетки получаются в конусе нарастания. Из них развивается вся дальнейшая непрерывная цепь клеток соломины, колоса, мужских и женских половых клеток. Таким образом, в известный момент развития растений яровизированные клетки являются непосредственными исходными клетками для всего дальнейшего построения организма, который в будущем даст зрелые семена. Поэтому, если яровизированные клетки у двух растений одного и того же сорта, благодаря разным температурным условиям в период прохождения яровизации, получились разными, то это различие в той или иной форме будет пронесено всеми последующими клетками и биологически отражено в половых клетках, следовательно, и в новых семенах.

Растения в своих требованиях к условиям внешней среды для прохождения всего цикла развития, как говорит д-р Презент, повторяют, в известной мере отображают, пройденный путь предков. Чем более близки предки, тем в большей степени их пройденный путь развития остаётся биологически запечатлён, аккумулирован в данном потомстве. Поэтому, несмотря на то, что взятая нами для опыта озимая пшеница, для переделки её природы в яровую, веками, из поколения в поколение проходила процесс яровизации при сравнительно низких температурах (намного ниже, нежели яровые пшеницы), мы предположили, что не так уже много потребуется новых поколений, яровизируемых при высоких температурах, чтобы эта пшеница стала наследственно яровой.

Необходимо подчеркнуть, что когда мы говорим — путём выдерживания растений в тот или иной момент их развития, например при прохождении озимыми стадии яровизации, необходимо этим растениям предоставлять высокую температуру для переделки их в яровые формы, то это не значит, что необходимо этим растениям давать как можно более высокую температуру. Если температура будет выше той, при которой данные организмы могут хотя бы медленно проходить стадию яровизации, то эти растения не будут яровизироваться, — они просто будут ожидать более пониженных температурных условий или погибнут. При переделке нормы требований внешних условий для прохождения соответствующих процессов (например, в нашем опыте процесса яровизации) необходимо выдерживать растения примерно на той грани этих требований (обусловленных природой взятого растения), в какую сторону хотят в потомстве этих растений сдвинуть норму требований.

Исходя из вышеизложенных теоретических предпосылок, базируясь на нашем знании развития растительных организмов, мы в Институте генетики и селекции (Одесса) в настоящее время и развернули довольно широкие опыты по переделке, путём соответствующего воспитания, природы растений.

Рис. 54. Кооператорка посева 30 сентября 1936 г.

Слева — первое поколение (контроль), справа — третье поколение.

В настоящее время этими опытами охвачены: озимая пшеница — по переделке её в одних случаях в яровую, в других (и это главное) в более озимую; озимая рожь — по переделке её в яровую; хлопчатник — по переделке его в сторону меньшей теплолюбивости, и некоторые другие растения. Наиболее продолжительными опытами в настоящее время являются у нас опыты по переделке озимой пшеницы сорта Кооператорка в яровую.

Эти опыты начаты в марте 1935 г. За пройденный период мы вырастили три поколения и в сентябре 1936 г. уже высеяли четвёртое поколение этих растений.

Благоприятные результаты опытов с Кооператоркой заставили нас включить в работу и ряд других растений, но из этих растений мы до настоящего времени успели только вырастить первое поколение и высеять второе. Поэтому результатов опытов с этими растениями, за исключением опытов с рожью, ещё нет. Приведём кратко результаты опытов по переделке озимой пшеницы Кооператорка в яровую. Для опытов были взяты два растения озимой пшеницы Кооператорка и два растения Лютесценс 329 Саратовской станции, высеянных 3 марта 1935 г. в теплице в одном вазоне.

Цель посева — не дать этим озимым растениям пройти стадию яровизации и этим заставить их как можно дольше жить, не давая выколашивания. Но вазон с этими растениями, высеянными 3 марта, был оставлен не в тёплой теплице, а в прохладной, где температура с 3 марта и до конца апреля нередко была не выше 10-15°. Только начиная с мая температура была более высокой, а главное, не спускалась ниже 15°. Оба растения сорта Лютесценс 329, как более озимые, нежели Кооператорка, жили до глубокой осени и, не дав выколашивания, погибли. Растения сорта Кооператорка в начале августа имели вид сильно раскустившихся со многими живыми и отмершими листьями. Одиночные побеги у этих растений в начале августа развили соломины.

Примерно в середине августа одно растение Кооператорки из-за вредителей, подгрызших его корни, погибло. Осталось только одно растение, с которого 9 сентября было собрано несколько первых зёрен. Плодоношение у этого растения было чрезвычайно растянутое, вплоть до января 1936 г., когда это растение со многими ещё зелёными колосьями погибло.

9 сентября 1935 г. был произведён посев первых собранных семян с указанного растения Кооператорки. Одновременно в тех же условиях были высеяны для сравнения и контроля обычные семена Кооператорки, взятые из склада. Посев был произведён в теплице, где в ноябре-декабре температура обычно не бывает ниже 15–20°. Опытные растения уже примерно через месяц после посева можно было на глаз отличить от контрольных. На вид они были более яровыми (более приподнятые листья, более тугая листовая обвёртка), нежели контроль. Зимой, ввиду малого количества дневного света, все растения страдали. Выколашивание наступило в конце января. Опытные растения колосились значительно лучше по сравнению с контрольными, причём у многих колосьев настолько были укорочены ости, что их на глаз легко можно было отличить от контрольных. У опытных растений значительно больше было стерильных колосьев, нежели у контрольных. В общем в этом посеве уже ясно было видно, что опытные растения отличаются своим поведением, своей природой от контрольных.

28 марта 1936 г. был произведён новый посев семян, собранных с опытных растений (этот посев мы называем посевом третьего поколения). Одновременно был произведён посев и семян, собранных с бывших, контрольных растений (этот посев мы называем вторым поколением), а также произведён посев обычных семян Кооператорки, взятых со склада. Все эти растения были поставлены в более тёплые условия, нежели первый посев, произведённый 3 марта 1935 г.

В третьем посеве результаты опыта проявились значительно резче, нежели в предыдущих посевах. Прежде всего, контрольные растения не только не дали выколашивания, но большинство из них к осени погибло. Растения второго поколения (из бывшего контрольного посева 9 сентября 1935 г.) чувствовали себя хотя и лучше в сравнении с контрольными растениями, незначительно хуже, нежели растения третьего поколения. Колошение растений третьего поколения в сравнении с колошением указанного второго поколения наступило значительно (дней на 30–50) раньше, а главное, более дружно. Растения второго поколения имели много листьев и только по 1–2 стебля, растения же третьего поколения дали полностью выколашивание из всех побегов кущения.

В этом же посеве у нас было второе поколение из остатков семян первого опытного растения, проходившего яровизацию не зимой, а летом 1935 г., то есть в более тёплых условиях. Поведение этих растений было ближе к поведению третьего поколения из семян растений, проходивших яровизацию зимой в теплице. Наибольшая же разница в поведении растений была между третьим поколением и контролем.

Все растения третьего поколения, начиная с августа, дали полное колошение, а контрольные растения только к концу сентября дали два выколосившихся стебля (из всех растений).

Одновременно со значительными изменениями в стадии яровизации в сторону яровости, у второго поколения и, особенно, у третьего поколения произошли изменения во многих признаках колоса, чешуи, длины остей и др. В третьем поколении появились узколистные формы.

В этих опытах легко было наблюдать, что чем сильнее было подвергнуто растение переделке в стадии яровизации, тем сильнее расстраивалась согласованность дальнейшего развития организма.

Мы приходим к выводу, что необходимо переделывать растения более постепенно, давать менее жёсткие условия, тогда организм меньше будет расстроен, времени же на переделку потребуется не больше, так как быстрее можно будет выращивать поколения.

Рис. 55. Кооператорка посева 19 сентября 1936 г.

В первых 6 вазонах слева — растения первого поколения (контроль), в остальных вазонах — растения третьего поколения.

В сентябре 1936 г. было высеяно четвёртое поколение, а также был проведён посев из запасных семян третьего и второго поколений и контрольными (обычными) семенами, взятыми со склада. В этом посеве ещё более резки различия между разными поколениями растений сорта Кооператорка. Старшие поколения на 50-60-й день от посева уже дали трубки (развитые соломины). Контрольные же растения ведут себя, как типичные озимые. Ещё более лёгкой переделке в сторону яровости поддаётся озимая рожь. Нами была взята озимая рожь Таращанская и высеяна весной сеялкой в поле без предпосевной яровизации. Растения этого посева долго кустились, в середине лета часть из них выколосилась и дала урожай семян. Часть этих семян 29августа 1936 г. была высеяна одновременно с посевом обычных семян (для контроля). Уже через месяц после посева легко было наблюдать различие в поведении этих растений. В начале ноября опытные растения дали значительно более дружное развитие соломы, нежели контрольные, — из контрольных выколосились буквально единичные растения.

Приводимые некоторыми товарищами возражения, что рожь как перекрёстник неконстантна и что здесь поэтому произошла не переделка природы растений, а просто отбор более яровых форм, мы отводим. В самом деле, если рожь имеет в своей «крови» свойство яровости, а яровость — безупречный доминант, то как же она многие годы зимовала в наших районах? Яровые растения ржи в наших районах не могут зимовать. Кроме того, по растениям второго поколения (нашего опыта) видно, что они ещё не полностью яровые.

Переделка ржи идёт более быстро и более легко в сравнении с пшеницей, на наш взгляд, только потому, что рожь всегда является гибридом, как растение перекрёстноопыляющееся. Гибриды же всегда более легко подвергаются изменениям, у них круг приспособительных возможностей более широкий. Поэтому в дальнейшем для переделки природы растений мы берём уже и у самоопылителей, например у хлопчатника, не константные формы, а гибриды (первое поколение).

На первый взгляд может показаться, что описанные мною опыты никакого практического значения не имеют. На самом же деле это далеко не так. Ведь если мы можем превращать озимые растения в яровые путём воспитания их в период прохождения стадии яровизации при относительно высоких температурах, так это значит, что мы можем изменить природу растений и в противоположном направлении. Воспитывая растения в момент прохождения стадии яровизации при более низкой температуре, ниже, чем они яровизировались в природных условиях, мы будем их делать всё более и более озимыми. Иначе говоря, мы будем делать растения всё более и более зимостойкими, ибо длительность стадии яровизации является хотя и не единственным, но одним из основных факторов зимостойкости.

Подтверждения того, что озимые пшеницы путём соответствующего их воспитания можно из поколения в поколение превращать в более озимые, можно найти и в некоторых фактах из жизни. Все мы хорошо знаем, что наиболее зимостойкие сорта в нашем Советском Союзе — это сорта озимой пшеницы Саратовской станции. Известно, что одной из многих заслуг Саратовской селекционной станции является выведение самых зимостойких в мире сортов озимой пшеницы. Наименее зимостойкими сортами в европейской части Советского Союза являются сорта, выведенные Одесской селекционной станцией (Кооператорка, Земка). Если взять сорта Харьковской станции, то они значительно более зимостойки, чем одесские, и приближаются в этом отношении к саратовским. Одесские же сорта более зимостойки, нежели сорта озимой пшеницы южной селекции, например Кировабадской станции (Азербайджан).

Отдавая должное заслугам селекционеров всех перечисленных станций, нельзя, конечно, обойти того факта, что чем суровее район, в котором расположена селекционная станция, тем её сорта, как правило, являются более морозостойкими.

Если мы вспомним, что саратовские сорта более озимые, то есть имеют более длинную стадию яровизации, в сравнении с харьковскими, и харьковские имеют более длинную стадию яровизации, в сравнении с одесскими, то нетрудно придти к выводу, что в создании природы растений с той или иной длительностью стадии яровизации играют роль какие-то внешние условия в конкретных районах.

Задача заключается в том, чтобы правильно расшифровать эти условия. Мы должны уметь их создавать в любом пункте селекции для того, чтобы выводить сорта с необходимой нам зимостойкостью. Этими условиями является температура поля при прохождении стадии яровизации растениями озими в том или ином районе.

Температура при яровизации озимой пшеницы на полях районов Саратова и Харькова из поколения в поколение, как правило, более низкая, нежели в районе Одессы. На наш взгляд, это и является одним из главнейших природных районных условий, создающих ту или иную степень озимости, а отсюда — определяющих в немалой степени и зимостойкость озимых сортов.

При температуре ниже 1–2°мороза (это доказано довольно большим экспериментальным материалом) яровизация озимых пшениц не идёт. Следовательно, во всех районах яровизация проходит в тот период, когда ещё не установились постоянные морозы, то есть при температуре выше нуля. Для нас сейчас ясно, что чем ближе к нулю температура в полевых условиях в период прохождения пшеницей, из поколения в поколение, стадии яровизации, тем более озимые сорта создаются в данном районе.

В то же время из приведённых ниже в таблице цифр мы видим, что ни в одном из перечисленных нами пунктов посевы пшеницы не проходят яровизацию всё время при температуре 0° или хотя бы близкой к этой температуре.

Среднемесячные температуры за пять лет (1905–1909 гг.)

Из этой таблицы следует, что яровизация озимой пшеницы, высеянной в сентябре, проходит в полевых условиях Одессы при более высокой температуре, чем в районах Саратова и Харькова. Но даже и в условиях Саратова и Харькова яровизация озими идёт в сентябре и октябре при температурах много выше 0°. Проведение же яровизации озимых пшениц при температуре 0° должно сдвинуть в потомстве природу растений в сторону большей озимости.

На этой основе мы сейчас уже развёртываем опытную работу по повышению зимостойкости наших пшениц. Мы проводим яровизацию посевного материала в искусственной обстановке при температуре 0° и высеваем этот материал в поле.

Нами и рядом других исследователей (Ф. М. Куперман, М. Т. Тимофеева, Е. П. Мельник) было установлено, что после прохождения стадии яровизации растения несравненно хуже закаливаются против морозов. Поэтому, высеяв осенью яровизированный при 0° посевной материал, мы обрекаем на вымерзание все наименее зимостойкие формы. Останутся только наиболее стойкие формы — те, которые имеют или более длинную стадию яровизации, вследствие чего в холодильнике не успели её закончить, или, если и закончили стадию яровизации, то по другим свойственным им качествам могут переносить зимовку.

В нашем посеве проводится, таким образом, жёсткий отбор более зимостойких форм. В то же время идёт и переделка природы растений, увеличение у их потомства озимости, так как родители проходят стадию яровизации при температуре значительно более низкой, чем в природных условиях.

Эту работу мы предполагаем повторять из года в год. Пшеница из года в год будет делаться всё более и более озимой, то есть более зимостойкой. Для этого часть урожая, полученного от таких посевов, будет идти в размножение на семена, а другая часть будет подвергаться воздействию с целью дальнейшего изменения стадии яровизации.

Этим же самым путём мы приступили и к переделке природы «теплолюбивых» растений. В самом деле, если можно «холодолюбивые» растения, например озимую пшеницу, которая не мирится с теплом в период яровизации, заставить ослаблять свои требования к пониженным температурам в этот период, то и такое растение, как хлопчатник, можно путём соответствующего воспитания заставить постепенно ослабить требования к повышенным температурам в первые дни своей жизни.

То же самое можно сказать и о переделке растений, требующих в известные моменты своего развития короткого или длинного дня и т. д.

Главное здесь заключается в том, чтобы, поняв по-мичурински развитие растений, поняв роль и место внешних условий в эволюции растительных форм, сознательно делать то, что в природе делалось и делается случайно.

В природе путём изменчивости и естественного отбора могли создаваться и создаются прекраснейшие формы животных и растений. Человек, овладев этим путём, во-первых, сможет творить такие прекрасные формы в неизмеримо более короткие сроки, а во-вторых, сможет создать и такие формы, каких не было и какие не могли появиться в природе и за миллионы лет.

Генетики по-настоящему не вдумываются в действенно осваиваемые нами глубины дарвиновского эволюционного учения, развитого и в отдельных своих частях конкретизированного лучшими биологами мира, в первых рядах которых стоят К. А. Тимирязев и И. В. Мичурин.

Всё вышеизложенное мною говорит о том, что на базе развития дарвиновского эволюционного учения мы экспериментально овладеваем и в некоторой степени уже овладели делом направленного изменения наследственной основы растительной формы.

Изложенное мною в докладе, конечно, не укладывается в очерченные генетической наукой рамки. И генетики пытаются спрятаться от нашей критики путём приписывания нам ламаркизма, отрицания материальности наследственной основы и других «смертных грехов». Но это говорит лишь за то, что критики плохо разбираются в ламаркизме, называя ламаркизмом, как и полагается метафизикам-автономистам, всякое признание действенной роли внешних условий. Не лучше они разбираются и в материализме. Они в своей механистической ограниченности полагают, что, если мы отрицаем единственность и исключительность роли морфологии хромосом, этим самым мы якобы отрицаем материализм,

Высказанные мною положения действительно противоречат генетической концепции. В этой части я с предъявляемым нам обвинением вполне согласен, но высказанное мною не только не противоречит фактическому материалу, полученному и получаемому генетиками, а, наоборот, объясняет его с позиции развития. Поэтому многое из экспериментального материала, добытого генетиками и бывшего в их руках мёртвым капиталом, будучи освещено с позиции развития, становится причиной действенного знания.

Основное, из чего исходит генетическая наука в своих построениях и с чем мы не можем согласиться, заключается в том, что в организме — в хромосомах клеток — есть отличное от тела организма «вещество наследственности». Это особое вещество наследственности (генотип) отделено от тела организма и не входит в понятие самого тела уже потому, что оно не подвержено видоизменениям, превращениям.

Вещество сомы — тела организма — развивается: отсюда оно не только может изменяться, но оно обязательно видоизменяется, превращается. «Вещество наследственности», которое является частью хромосом, на взгляд генетиков, как правило, за редкими исключениями не подвержено изменениям, — следовательно, оно не подвержено и развитию, иначе что же это за развитие без видоизменений, превращений? «Вещество наследственности» (гены) размножается самовоспроизведением, и интереснее всего то, что, размножаясь, увеличиваясь, начиная от зиготы и до взрослого организма, в миллионы раз, оно не изменяется, не превращается. Таким образом, основное отличие выдуманного генетиками «вещества наследственности» от вещества тела организма — это неизменяемость в длительном ряде поколений первого вещества и изменяемость второго, из которого в организме строятся различные органы и признаки. Согласно генетической концепции, «вещество наследственности» бессмертно; из поколения в поколение тянется нить этого неизменного вещества; вещество же, из которого состоит тело организма, всё время путём ассимиляции и диссимиляции изменяется и с концом индивидуальной жизни умирает. Изложенное мною в докладе, конечно, в корне противоречит и «закону» гомологических или параллельных рядов изменчивости Н. И. Вавилова. Этот «закон» в своей основе зиждется на генетической теории комбинаторики неизменных в длительном ряду поколений корпускул «вещества наследственности». Я не чувствую в себе достаточной силы, знаний и уменья, чтобы по-настоящему разбить этот «закон», не отвечающий действительности эволюционного процесса. Но в своих работах я всё время наталкиваюсь на неприемлемость этого «закона»; сама работа говорит, что нельзя мириться с этим «законом», если ты берёшься за действенное, направленное овладение эволюцией растительных форм.

Согласно «закону» параллельной изменчивости новые формы получаются не путём развития старых форм, а путём пересортировки, перекомбинации из начала существующих корпускул наследственности. Получается точный параллелизм изменчивости видов, родов и даже семейств. Причём указание на параллелизм изменчивости Н. И. Вавилов выставляет как основу действенности этого «закона» в руках экспериментатора. На взгляд Н. И. Вавилова получается, что стоит только знать разнообразие форм, допустим, пшеницы, ячменя, как на этой основе можно предвидеть всё разнообразие форм ржи, овса и других культур. Разнообразие последних культур должно быть точно таким же, как и разнообразие пшеницы. Если же в природе какой-либо формы не окажется в готовом виде, так, согласно «закону» гомологических рядов, эту форму можно создать. Если пшеница могла дать, допустим, безлигульную форму, значит она есть или может быть и у ржи. В природе встречаются круглые плоды яблони — следовательно, должны быть или могут быть деревья с круглыми плодами груши, вишни, винограда и т. д. В общем стоит только подметить что-либо у одного вида, как, согласно «закону» гомологических рядов, такие же признаки должны или могут быть и у других видов.

На первый взгляд, особенно, если не знать или не желать знать дарвинизм, действенность «закона» гомологических рядов подкупающая. Но это может случиться только с теми людьми, которые не знают эволюционного учения Дарвина, не знают, как создавались и создаются в природе и в человеческой практике новые формы растений и животных.

Несколько слов следует сказать о кажущейся практической действенности «закона» гомологических рядов. Если в природе есть круглоплодная яблоня, следовательно, могут быть круглые плоды и у груши, вишни, винограда и т. д. Ну, а если в природе нет дикой бессемянной яблони, вишни, сливы, так по «закону» гомологических рядов нельзя иметь в культуре и бессемянной груши? А ведь таковую селекционеры создали. Махровых цветов у видов капусты нет, а у левкоя такие цветы садоводы создали, невзирая на то, что у диких крестоцветных махровости не наблюдается.

Стоит только сопоставить изменчивость диких форм с культурными, как сразу иллюзорность обязательности параллелизма изменчивости исчезнет.

Согласно дарвиновскому эволюционному учению, расы, виды и роды растений всё время развиваются, дают начало новым расами видам. Эволюционное учение прекрасно объясняет общность и постепенность происхождения всего настоящего многообразия живых форм и указывает нам пути улучшения старых и создания новых, нужных нам сортов растений.

Закон же гомологических рядов говорит о том, что виды и роды в своей эволюции не могут расходиться. Дивергенция невозможна благодаря точному параллелизму изменчивости. Если же дивергенции в настоящее время нет, то, следовательно, согласно «закону» гомологических рядов, её не было и в прошлом. Все теперешние виды, выходит, были и в прошлом, они только были менее разнообразны своими формами, зато каждая форма была более богата своими потенциями, набором генов. Отсюда, из «закона» гомологических рядов вытекает геногеография, центры и фонды генов и т. д.

Вот чем объясняются наши расхождения с генетиками, наши несогласия со школой Н. И. Вавилова, исходящей из «закона» гомологических рядов, противоречащего основам дарвиновского эволюционного учения.

Наши оппоненты говорят, что Лысенко отрицает генетику, то есть науку о наследственности и изменчивости. Это неправда. Мы боремся за науку о наследственности и изменчивости, а не отбрасываем её.

Мы боремся против многих неверных, вымышленных генетических положений. Мы боремся за развитие генетики на основах и в плане дарвиновского эволюционного учения. Генетику, как один из важнейших разделов агробиологической науки, нам необходимо как можно скорее и полнее освоить, переработать на наш советский лад, а не просто принимать многие антидарвиновские установки основных генетических положений.

Блестящие работы цитологии, многое уже давшие в смысле морфологического описания клетки и, особенно, ядра, никто из нас не отрицает, мы целиком поддерживаем развитие этой работы. Так же глупо было бы отрицать полезнейшую работу систематиков, описание морфологии пшеницы или других культур, в том числе и диких форм. Всё это нужные разделы науки, дающие знания. Но мы отрицаем то, что генетики, вместе с цитологами, увидят под микроскопом ген. Пользуясь микроскопом, можно и нужно будет видеть всё больше и больше деталей в клетке, ядре, в отдельных хромосомах, но это будут кусочки клетки, ядра или хромосомы, а не то, что генетика разумеет под геном.

Наследственная основа не является каким-то, особым от тела, саморазмножающимся веществом. Наследственной основой является клетка, которая развивается, превращается в организм. В этой клетке равнозначимы разные органеллы. Но нет ни одного кусочка, не подверженного развитию эволюции.

На этом я и закончу. (Бурные, продолжительные аплодисменты.).

Заключительное слово

Результаты дискуссии по вопросам генетики и селекции, на мой взгляд, огромны. К ним я отношу и то, что люди, работающие в области теории селекции и генетики, по-настоящему размежевались. Теперь ясно отношение каждого к вопросу эволюции растительных и животных форм.

Обнаружилось также, что основная масса «чистых генетиков» (говоря языком Серебровского), особенно лидеры генетики, оказались во многих случаях безграмотными в биологических явлениях. Причём эти люди бравируют незнанием всего того, что выходит за пределы баночки с дрозофилой. Всё, выходящее за её пределы, они считают ненаучным. Настоящая генетика, настоящая наука только у них — у дрозофилистов!

Часть из этих учёных не читала или плохо читала Дарвина и Тимирязева, и почти все они считают ниже своего достоинства знать работы тех противников, с которыми они в настоящее время спорят. Иначе, как же могли возникнуть такие «авторитетные» заявления, как яровизация рыб или яровизация грены шелковичного червя. Заявляя такие вещи, эти товарищи думают, что они знают концепцию Лысенко и Презента.

После этого неудивительно, что многие из выступавших здесь оппонентов-генетиков, начиная с акад. Серебровского, утверждали, что по Лысенко и Презенту расщепление — разнородность гамет — создаётся или (как об этом пишет в № 12 журнала «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства» акад. Сапегин) «определяется» погодой, то есть внешней средой.

Элементарное правило говорит, что никогда нельзя цитировать работу противника по-своему, своими словами; цитировать необходимо так, как это написано в работе противника.

Заявляя, что Лысенко и Презент утверждают будто бы, что разнообразна гамет создаётся погодой, то есть внешними условиями, наши оппоненты — в частности, проф. Навашин — хотят нам приписать, что мы не признаём, не считаемся с природой растений, с их генотипом. Откуда это взято, что мы отвергаем значение природы растений, значение генотипа?!

Кое-кто пробует сослаться на мою статью «О внутрисортовом скрещивании растений-самоопылителей». (См. в настоящем издании, стр. 150. — Ред.). Посмотрим, что же по этому поводу написано в указанной статье. По затронутому вопросу сказано следующее: «Неоднородностью возможностей развития организма и неоднородностью условий внешней среды вызывается неоднородность различных одноимённых органов, признаков, в том числе и неоднородность половых клеток у одного и того же растения».

В приведённой мною фразе речь идёт о том, что 1) возможность развития организма неоднозначна и 2) условия внешней среды, используемые развивающимся организмом, всегда в той или иной степени разнообразны.

Этим мы и объясняем наблюдаемое разнообразие в потомстве данного гибрида. Кроме того, мы утверждаем, что, благодаря неоднозначности возможностей развития растительных организмов и разнообразию условий внешней среды, естественным отбором в природе создались и создаются разнообразные виды и роды растений.

Какому из возможных направлений развития благоприятствуют условия внешней среды, в том направлении и будет осуществляться развитие организма.

Главное моё возражение против «закона» гомологических рядов Н. И. Вавилова, как я уже указывал в докладе, и заключается в том, что мы не признаём однозначности возможности развития растительного организма.

Основой же указанного «закона» Н. И. Вавилова и является однозначность возможности развития — изменения данного гена или группы генов, причём не только одного данного организма, но и разных видов, родов и даже семейств. Согласно этому «закону», чуть ли не все растения (во всяком случае большая группа) изменяются, эволюционируют только в одном однотипном и однозначном направлении. Эволюция (изменение) пшеницы однотипна эволюции ржи, ячменя и т. д. Приводятся примеры, что если есть круглые плоды у яблонь, то круглые плоды есть и у груши, и у сливы, и у винограда и т. д., а если их нет, то их можно создать, потому что изменение яблони и большого ряда других растений однотипно и однозначно.

Исходя из «закона» гомологических рядов, в основе которого лежит учение о неизменяемости генов-корпускул в длительном ряду поколений и однозначность развития растительных форм, нельзя представить эволюции растительного и животного мира. Нельзя представить дивергенцию, то есть расхождение, образование видов и родов растений из накопления малых различий.

Из генетической концепции, конечно, не вытекает возможность направленного изменения человеком природы растительных форм. Это было подчёркнуто в докладах и в выступлениях наших оппонентов. Вот именнов этом и заключается основное наше расхождение с генетиками, а совсем не в том, что разнообразие половых клеток создаётся погодой. Приведённая мною цитата из моей же статьи указывает, что это не так.

Диаметрально противоположное приписывает нам д-р Дубинин. В своём эффектно построенном выступлении он, исходя из неверных положений своей концепции, приписывает эти положения нам. Основу вейсманизма, им же (Дубининым) защищаемую, каким-то образом тот же Дубинин «обнаружил» в наших статьях.

В общем я просил бы своих оппонентов, для общей пользы, попытаться цитировать Лысенко и Презента не по своей памяти, которая им иногда изменяет, а по нашим работам. Это будет более верно и более близко к действительному положению дела.

Утверждение акад. Серебровского, что я отрицаю нередко наблюдаемые факты разнообразия гибридного потомства в пропорции 3:1, также неверно. Мы не это отрицаем. Мы отрицаем ваше положение, говорящее, что нельзя управлять этим соотношением. Исходя из развиваемой нами концепции, можно будет (и довольно скоро) управлять расщеплением.

Неправ также акад. Серебровский, утверждая, что Лысенко отрицает существование генов. Ни Лысенко, ни Презент никогда существования генов не отрицали (аплодисменты).

Мы отрицаем то понятие, которое вы вкладываете в слово «ген», подразумевая под последним кусочки, корпускулы наследственности. Но ведь если человек отрицает «кусочки температуры», отрицает существование «специфического вещества температуры», так разве это значит, что он отрицает существование температуры как одного из свойств состояния материи? Мы отрицаем корпускулы, молекулы какого-то специального «вещества наследственности» и в то же время не только признаём, но, на наш взгляд, несравненно лучше, нежели вы, генетики, понимаем наследственную природу, наследственную основу растительных форм.

Я благодарен проф. Меллеру за его блестящий доклад. Сегодня его заключительное слово было не менее блестящим. Меллер определённо поставил точки над i. Он чётко и ясно сказал — гены мутируют лишь через десятки и сотни тысяч поколений. Влияния фенотипа на генотип нет. В подтверждение и для сравнения проф. Меллер указал на радио: человек находящийся у микрофона (генотип), влияет на слушателя у рупора (фенотип), а слушатель у рупора не может влиять на передатчика. Отсюда генотип влияет на развитие фенотипа, фенотип же никакого действия на генотип не оказывает.

В общем получается, что курица развивается из яйца, яйцо же развивается не из курицы, а непосредственно из бывшего яйца.

Объяснения, которые дал проф. Меллер, для нас ясны и понятны. Проф. Меллер раскрыл свою позицию так же, как и уважаемый проф. Морган в своей последней книге «Экспериментальные основы эволюции».

Что же касается акад. Серебровского, так он своими объяснениями старается запутать только других, ибо сам-то себя он не путает — он твёрдо стоит на позиции неизменяемости гена, причём под геном он понимает частичку, корпускулу.

Основное заблуждение генетиков состоит в том, что они признают неизменяемость генов в длительном ряду поколений. Правда, они признают изменчивость гена через десятки и сотни тысяч поколений, но спасибо им за такую изменчивость.

Мы, признавая изменчивость генотипа в процессе онтогенетического развития растения, в то же время знаем, что можно заставлять растение сотни поколений не изменяться. В известной мере мы уже можем путём воспитания заставлять направленно изменяться природу растений в каждом поколении.

Я убеждён, что в ближайшее время этот раздел работы у нас в Советском Союзе быстро разрастётся. Природой растений мы уже частично можем по-настоящему управлять-заставлять её изменяться в нужном нам направлении. Это является делом нашей советской науки.

Акад. Сапегин в своём выступлении говорил, что в нашем опыте по переделке озими в ярь нельзя говорить о направленности изменений. Он здесь развивал мысль, что в наших опытах с озимой пшеницей Кооператорка наряду с яровыми формами получились и более озимые, нежели исходная, но они погибали. Это утверждение, на мой взгляд, не только не научное, но просто несерьёзное. Как это могут быть такие чудеса, чтобы процессы, происходящие в момент яровизации в нашем опыте при относительно высокой температуре, соответствовали бы, были бы тождественными процессам, происходящим при пониженных температурах? Ведь что означает положение: пшеница делается более озимой? Это означает, что пшеница будет проходить процесс яровизации только при более пониженной температуре. Я советовал бы нашим оппонентам более подробно разобраться в том фактическом материале, который они берутся критиковать. В фактическом же материале наших опытов с озимой пшеницей Кооператорка ни акад. Сапегин, ни другие генетики не разобрались. Приезжавшие к нам в Институт селекции проф. Розанова и некоторые другие генетики, на мой взгляд, не совсем правильно, не полно усвоили детали наших опытов, иначе они не говорили бы, что в наших опытах, наверное, просто сказался отбор уже готовых форм, а не переделка природы этих растений.

Я уверен, что в результате дискуссии многие из товарищей убедились, что нужно подетальней разобраться в фактическом материале, касающемся дискуссионного вопроса, а не просто привешивать нам ярлык ламаркизма или выступать с такой «благожелательной» критикой, как статья Константинова, Лисицына и Костова, в которой авторы сами выдумали приписываемые нам положения, а потом критикуют их.

В журналах «Яровизация» и «Социалистическая реконструкция сельского хозяйства» я довольно подробно ответил на суть этой статьи.

Завадовский М. М. : А как вас понять — вы говорите, что любите Моргана и в то же время не признаёте его концепции.

Лысенко: Я сказал, что уважаю, а не «люблю» (смех, аплодисменты).

Проф. Моргана и Меллера я уважаю за их научную прямоту. Проф. Меллер в докладе говорил так, как он думает по вопросам эволюции. Вы же, акад. М. М. Завадовский и Серебровский, во всём в генетике соглашаетесь с проф. Меллером. Вы согласны с проф. Меллером в том, что гены могут изменяться не чаще как один раз в сто тысяч поколений, а попробуй спросить вас, признаёте ли вы, что гены тысячу лет не изменяются, так вы сразу же ответите: «Ничего подобного», — это, мол, только неграмотный Лысенко таким образом о нас думает.

Вы, М. М. Завадовский, так же, как и акад. Серебровский, нередко говорите не то, что думаете. Вы хорошо знаете, что в Советском Союзе, любой человек (кроме только, может быть, генетиков) признаёт влияние внешней среды на изменчивость растительного и животного мира, и в то же время вы, генетики, любого человека, признающего влияние внешней среды на изменчивость организмов, зачисляете в разряд ламаркистов.

Мы, признавая влияние внешней среды на формообразование, добавляем, что нужно знать, когда и какие условия необходимо предоставлять растению, чтобы направленно вести его эволюцию, то есть изменение его генотипа.

Уважая проф. Моргана и проф. Меллера за их научную прямоту, мне в то же время ясно, что нужно быть не селекционером, чтобы согласиться с основами их концепции, с утверждением Меллера, что ген десятки тысяч поколений не изменяется.

Из этой же концепции комбинаторики неизменных кусочков (генов) наследственности исходит и «закон» гомологических рядов с его геногеографией. Признать эту теорию — это значит отказаться от проблемы управления природой растений.

Опыт убеждает меня в том, что можно вести направленно эволюцию растительного мира. Имеющиеся у нас опытные данные для меня пока достаточны, чтобы широко развивать работу в этом направлении.

Я рад, что проф. Меллер и другие генетики по данному вопросу ясно высказали свою точку зрения. До сих пор я привык к тому, что генетики, всегда блестяще объясняют постфактум, но никогда не берутся предвидеть, и вот тут я в первый раз от них услышал прогноз, что нельзя получать направленную мутацию. Посмотрим. Не пройдёт и года, как жизнь покажет, что мы правы (голос из президиума: Они говорят о бесконтрольных мутациях).

Лысенко: А я говорю о направленных изменениях.

Многие теоретики генетики говорят, что внутрисортовое скрещивание самоопылителей не нужно производить, что это бесполезное дело. Мне ясно, что с вашей точки зрения это мероприятие непонятно, с точки зрения дарвинизма — это дело полезное. Факты, имеющиеся у нас, также в этом нас убеждают. Растения пшеницы из семян после внутрисортового скрещивания более мощны, нежели из обычных семян. К весне 1937 г. у нас будут данные по испытанию на морозостойкость этих растений. Предварительные данные уже говорят, что их стойкость будет выше, нежели стойкость растений из обычных семян. Повышение же зимостойкости озимой пшеницы — не маленькое дело.

Мне непонятно, из чего исходят, когда заявляют, что скрещивание внутри чистых линий испортит сорта. Говорят, что это дело трудное, и через несколько лет можно таким путём все сорта потерять.

Разве я предлагаю вместе с проведением внутрисортового скрещивания в колхозах свести на нет все другие мероприятия по семеноводству? Ведь никогда ничего подобного с нашей стороны не предлагалось. Мы всецело поддерживаем все мероприятия, направленные на получение наиболее чистосортных семян для посевов на колхозных и совхозных полях.

В настоящее время, примерно в двух тысячах колхозов, проводятся опыты по внутрисортовому скрещиванию. Думаю, что к весне и к началу лета 1937 г. отчасти уже можно будет проверить полезность предлагаемого нами мероприятия.

Подводя итоги своего доклада и настоящего выступления, мне хотелось бы на примере показать разницу в результатах исследовательской работы, полученных, с одной стороны, людьми, признающими неизменные корпускулы, специальное «вещество наследственности», независимость этого вещества от внешних условий, с другой стороны, людьми признающими развитие, связанное со всякого рода изменениями, превращением того, что развивается.

Н. И. Вавилов и Кузнецова занимались изучением генетической природы свойств озимости и яровости хлебных злаков. До них этим вопросом занимались многие другие генетики. В результате некоторые пришли к выводу, что свойство озимости зависит от одного гена, другие приходили к выводу, что это свойство зависит от двух-трёх и т. д. генов.

Н. И. Вавилов и Кузнецова не сумели установить числа генов, определяющих озимость, но не в этом главное. Главное в том, что независимо от того, сколько и какой исследователь ни выдумывал кусочков (генов), определяющих озимость, знание природы озимости, знание биологической её особенности ни на шаг не подвинулись вперёд.

Теперь уже всем известно, что этот вопрос (озимость и яровость) с позиций теории развития растений нами разработан настолько, что, во-первых, любой человек может управлять этим свойством при выращивании растений и, во-вторых, после наших работ ни у кого из генетиков уже не хватает смелости говорить, сколькими же генами определяется озимость или яровость растений.

Уже на этом маленьком участке исследовательской работы можно видеть разницу в действенности, достоверности дискуссируемых подходов в работе биолога. Но разбор взятого мною примера на этом не кончается.

Н. И. Вавилов и Кузнецова в этом же своём опыте правильно обратили внимание, что яровой образ жизни у гибридов превалирует над озимым. Во втором гибридном поколении от скрещивания озими с ярью, яровых форм было в 10 раз больше, чем озимых.

Эти наблюдения Н. И. Вавилова и Кузнецовой подтверждаются и нашими многочисленными опытами, проведёнными для решения других задач.

Таким образом, доминирование яровости авторы в своих опытах установили правильно. Но так как Н. И. Вавилов исходит из предположения о неизменности генов в огромном ряду поколений, то в той же брошюре, где он описывает вышеуказанный опыт и где он установил доминирование яровости, разбирая вопрос, какие формы из каких произошли (озимые из яровых или яровые из озимых), Вавилов приходит к диаметрально противоположному выводу. Яровой образ жизни растений Н. И. Вавилов зачисляет уже в рецессивный признак только потому, что ряд озимых культур (рожь и др.) при весеннем посеве дают отдельные, хотя и поздно, но стрелкующиеся растения.

sdfootnote23

К сожалению, генетическая концепция с её неизменяемыми генами в длительном ряде поколений, с её непризнанием творческой роли естественного и искусственного отбора всё-таки владычествует в головах многих учёных. И чтобы отдать себе отчёт в том, как могло исторически сложиться такое положение в науке, необходимо обратиться к следующим словам Климента Аркадьевича Тимирязева: «… начиная с 1900 г., сначала в Германии, а затем ещё громче в Англии, начинают превозносить имя Менделя и придавать его труду совершенно несоответственное его содержанию значение. Очевидно, причину этого ненаучного явления следует искать в обстоятельствах ненаучного порядка. Источников этого поветрия, перед которым будущий историк науки остановится в недоумении, должно искать в другом явлении, идущем не только параллельно, но и, несомненно, в связи с ним. Это явление — усиление клерикальной реакции против дарвинизма. В Англии эта реакция возникла исключительно на почве клерикальной. Когда собственный поход Бэтсона, направленный не только против Дарвина, но и против эволюционного учения вообще (Materials for the study of variations, 1894), прошёл незамеченным, он с радостью ухватился за менделизм и вскоре создал целую школу, благо поле этой деятельности было открыто для всякого; для этого не требовалось ни знания, ни уменья, ни даже способности логически мыслить. Рецепт исследования был крайне прост: сделай перекрёстное опыление (что умеет всякий садовник), потом подсчитай во втором поколении, сколько уродилось в одного родителя, сколько в другого, и если примерно как 3:1, работа готова; а потом прославляй гениальность Менделя и, непременно попутно задев Дарвина, борись за другую. В Германии антидарвинистическое движение развилось не на одной клерикальной почве. Ещё более прочную опору доставила вспышка узкого национализма, ненависти ко всему английскому и превознесение немецкого. Это различие в точках отправления выразилось даже и в отношении к самой личности Менделя. Между тем как клерикал Бэтсон особенно заботится о том, чтобы очистить Менделя от всяких подозрений в еврейском происхождении (отношение, ещё недавно немыслимое в образованном англичанине), для немецкого биографа он был особенно дорог как «Ein Deutscher von echtem Schrot und Korn». Будущий историк науки, вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и её защиту от всяких недостойных наносов»[29].

Вот, товарищи, над этой зачитанной выдержкой из работ Тимирязева, мне кажется, нам и следовало бы подумать.

Можно ли генетику противопоставлять могучему творческому эволюционному учению Дарвина? Мне кажется, что противопоставлять генетику эволюционному учению Дарвина ни в коем случае нельзя. Генетику необходимо развивать только с позиций дарвинизма, в плане дарвинизма, и тогда только наша советская генетика будет по-настоящему действенной. (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Впервые опубликовано в 1937 г.

Колхозные хаты-лаборатории и агронаука (1937)

К двадцатилетию Великой Октябрьской социалистической революции колхозы и совхозы нашей необъятной Родины вырастили и собрали богатейший урожай. Этот успех отнюдь не случаен. Он был подготовлен всем предшествующим развитием великой страны социализма. Не может и никогда уже не будет низких урожаев в стране, где сельское хозяйство, самое крупное и наиболее механизированное в миро, строится на основах учения Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина, на основах науки, опирающейся на диалектический материализм и замечательную практику социалистического земледелия.

Только в колхозах и совхозах имеется полная возможность использовать и во многом уже используются все лучшие достижения мировой агронауки, лучшие достижения сельскохозяйственной практики.

Стремление нашего социалистического сельского хозяйства наиболее быстро и наиболее полно использовать все достижения агронауки, как старые, так и новые, и вызывало необходимость создания многочисленных научно-исследовательских станций и институтов, а также густой сети хат-лабораторий. Основная задача всей этой научно-исследовательской сети, в том числе, конечно, и хат-лабораторий, заключается в конкретной разработке и оценке как уже известных агроприёмов, так и новых, применительно к условиям данного района, данного колхоза.

Только в тесной неразрывной увязке с хатами-лабораториями наши научно-исследовательские учреждения, станции, институты могут давать быструю, применительно к районам, оценку уже известных агроприёмов, а также разрабатывать новые, тем самым двигая и развивая всё больше и больше агрономическую науку. Только у нас возможно полное единство теории и практики. Все советские агробиологические работы должны быть направлены на повышение и улучшение качества урожая нашего социалистического сельского хозяйства. С этой точки зрения и необходимо подойти к оценке работы различных звеньев нашей сельскохозяйственной науки.

Как раз накануне знаменательной Октябрьской годовщины проходила при нашем институте большая конференция колхозников-опытников Украины. Были тут и гости — опытники из других союзных республик, были работники научно-исследовательских институтов и агрономы, но основную массу составили заведующие хатами-лабораториями.

И вот что характерно. Почти все докладчики, а их был не один десяток, оценку работы своих колхозных лабораторий начинали с оценки ежегодного повышения урожайности колхозных полей в связи с работой хат-лабораторий. Невольно вспоминались при этом академические сессии, а также отчёты отдельных научно-исследовательских институтов, где этот правильный критерий — оценка своей работы повышением урожая колхозов и совхозов в связи с работой Академии или института — так редко ещё применяется.

В жизни Советского Союза быстрыми темпами идёт стирание грани между физическим и умственным трудом, и работа многих наших хат-лабораторий представляет собой прекрасный пример этого общего в нашей стране явления. Тов. Карпов, заведующий хатой-лабораторией колхоза «Коммунар», Вознесенского района (Одесская область), в своём докладе не раз повторял, что он не ставит таких опытов, которые не давали бы немедленной пользы колхозу: если, мол, делать иначе — колхозники высмеют.

Очень жаль, что в нашем научно-исследовательском мире пока ещё отсутствует это хорошее средство, предостерегающее учёных от занятия ненужными исследованиями. Среди учёных ещё маловато настоящей критики. Ведь стоит только колхозникам увидеть, что хата-лаборатория занимается не тем, чем нужно, как они тут же, не откладывая дела в долгий ящик, высмеивают таких опытников. В научно-исследовательских учреждениях народ более «вежливый». На сессиях Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина нередко можно было слышать, что тот или иной академик просто не делом занимается, однако вместо того, чтобы его одёрнуть здоровой критикой, другие академики выступали и говорили примерно так: «Иван Петрович занимается таким-то вопросом и приходит к очень интересному выводу. Но я держусь иного мнения». На том дело и кончается. В большинстве же случаев и это «иное мнение» мало чем отличается от «интересных выводов» самого Ивана Петровича.

Здоровая критика направляет работу, не даёт сбиваться исследователю с верной дороги, она направляет на путь истины. И это особенно необходимо нашей сельскохозяйственной науке, которая на сегодняшний день, к сожалению, ещё сильно запутана, засорена лженаучными положениями.

Работа хат-лабораторий оценивается единственно правильным критерием — повышением урожая и дохода колхоза от мероприятий, предложенных хатой-лабораторией. Проектируя постановку любого опыта в своём колхозе, каждый опытник отвечает и за научную сторону дела. Научная же верность его опыта оценивается сразу, самой жизнью, колхозной практикой. Но что значит «практика»? В июле, во время уборки хлебов, хаты-лаборатории проводили опыты с посадкой картофеля. До этого люди хорошо знали из практики, что даже при ранней, весенней, посадке картофель на юге не очень-то удаётся, и вдруг вздумали сажать его в самое жаркое и сухое время года! Ну как не высмеять такую науку?

Но заведующий хатой-лабораторией, зная теорию названного мероприятия, уверенно разъясняет колхозникам, а осенью окончательно убеждает их тоннами крупного картофеля. И тогда, естественно, колхозники смеются уже над теми опытниками, которые, не разобравшись сами в летних посадках, оставили колхоз без картофеля.

И если сейчас в том или ином колхозе юга УССР ещё нет достаточного количества картофеля, то в первую голову чувствуют себя морально виноватыми заведующие хатами-лабораториями. Каждый знает, что такое мероприятие, как летние посадки картофеля, есть дело новое, и виноват прежде всего заведующий хатой-лабораторией, если колхоз, в котором он работает, отстал от других, от всех тех, кто сумел внедрить данное мероприятие, полностью обеспечив свой колхоз не только посадочным, но и продовольственным картофелем. Иначе говоря, опытник обязан не только показать возможность получения хорошего картофеля, но и, как член данного колхоза, добиться, чтобы колхоз был полностью им обеспечен.

Всеми своими опытами многие заведующие хатами-лабораториями уже создали себе огромный авторитет среди колхозников. Можно назвать десятки и сотни колхозных опытников, над которыми уже никто не вздумает смеяться, если они предлагают постановку опытов, на первый взгляд хотя бы диковинных. Не смеются по простой причине — они, колхозники, уже проверили его работу и сами начали приобщаться к сельскохозяйственной науке, основанной на теории развития растительных организмов.

Заведующим хатами-лабораториями, активу опытников крайне нужна ясная и верная теория в агронауке.

Отличительное свойство нашей советской агронауки — её действенность. Следовательно, советская агронаука должна как можно меньше ошибаться. Старая агронаука в основном стояла и стоит в стороне от жизни, от практики. От её ошибок в теории (а их — хоть отбавляй) во многих случаях никому ни холодно, ни жарко, хотя такие «теоретики» нередко ещё и сейчас получают учёные степени.

Ну, а если предложения институтов, тесно связанных с производством колхозов и совхозов, будут исходить из неверных теоретических основ? Заведующие хатами-лабораториями, поверившие таким неверным предложениям, начнут ставить опыты. Один за другим опыты окажутся неудачными. И колхозу никакой пользы не будет. Конечно, в этом случае колхозники высмеют и таких опытников-колхозников и таких учёных. И поделом это будет!

Если же допустить такие неверные установки прямо в производство и они принесут вред колхозу, то такого заведующего колхозники выгонят из хаты-лаборатории. В таких случаях, конечно, прежде всего проваливается и научно-исследовательское учреждение, допустившее неверные теоретические положения.

В общем научная работа для колхозов и совхозов чрезвычайно ответственна. Поэтому драться нам за верность нашей агронауки больше чем необходимо. Бороться за очищение нашей агронауки от лженаучных положений — это значит бороться за действенное оружие нашей практической агрономической деятельности.

Мне передавали, что газета «Социалистическое земледелие» запросила опытника тов. Иванова (Одесская область), в чём он нуждается. И получила несложный ответ: «в знании». Глубокий и правильный ответ! И этот ответ является желанием всей огромной массы заведующих хатами-лабораториями. Трудно себе представить в нашей стране человека, который, правильно взявшись за разматывание клубка биологических закономерностей развития растительного организма, не жаждал бы повышения своих знаний в этой области. Вот почему такие способные и талантливые опытники, как тт. Мальцев, Иванов, Круглов, Литвиненко и многие другие, хотят иметь в руках хорошие агрономические книжки, верно излагающие и отражающие закономерности развития растительных иживотных организмов. Эти люди отлично сознают, что от каждого из них требуется громадная работа и что с научной точки зрения она значительно труднее, нежели работы иных высококвалифицированных специалистов, сидящих в институтах и академиях.

Ведь стоит хате-лаборатории ошибиться, да ещё несколько раз подряд, с постановкой опытов, которые ничего дельного колхозу не дадут, как её руководителя тут же сместят. Жажда верных агротехнических знаний тем и обусловливается, что работа хаты-лаборатории ежечасно контролируется жизнью. Опытникам нельзя исходить в своей работе из неверных теоретических основ, любая ошибка тут быстро обнаруживается. К сожалению, форма работы многих учёных ещё далека от формы работы хат-лабораторий. Иной учёный долгие годы разрабатывает тот или иной вопрос, но, не будучи проверяем практикой, никогда по-настоящему не знает, для чего он собственно старается и куда это будет приложено. Легко понять, что такие исследователи лишены возможности глубже постигать научную истину разрабатываемых ими тем.

Верные знания ещё больше, чем опытникам, необходимы специалистам учёным, иначе работа научно-исследовательских учреждений не сможет действенно, по-настоящему, быть увязана с колхозами и совхозами; без теснейшей же увязки с практикой нельзя двигать вперёд и теорию.

Не знаю, насколько мне удалось показать роль и значение хат-лабораторий для колхозов и совхозов. Знаю и чувствую, что значение массового опытничества колоссально и для нашего социалистического земледелия и для нашей социалистической агронауки.

Объективная оценка работы хат-лабораторий определяется тоннами картофеля, центнерами пшеницы, литрами молока, килограммами шерсти, дополнительно полученными колхозами в связи с предложениями и работой хат-лабораторий.

Такую же оценку работы мы должны применять и к научно-исследовательским станциям и институтам. Насколько руководимое тобой учреждение прибавило в колхозах и совхозах картофеля, пшеницы, шерсти, молока? Много прибавило — значит, ты хорошо работаешь. Мало прибавило или совсем не прибавило, то и твоей работе должна быть соответствующая оценка.

Каждому трудящемуся более чем ясна прелесть всей нашей советской действительности, нашего советского строя. В самом деле, разве есть в мире для человека большее душевное наслаждение, как чувствовать и сознавать, что и ты вложил свою агрономическую мысль, свой труд в общее дело расцвета социалистического сельского хозяйства. Небольшие твои теоретические достижения, которые, как правило, являются просто обобщением наблюдаемых в производстве явлений, возвращаясь через определённые звенья обратно в колхозы и совхозы, дают такой эффект производительности, которого ты, работая в одиночку или с небольшим коллективом помощников, никогда бы не смог достичь.

Не скрою, что и я нередко, сам для себя подводя итоги работы руководимого мною института, а следовательно, подводя итоги своей работы, наряду с замеченным мною немалым количеством недочётов, всё же нахожу глубокое удовлетворение в своей работе. Разве может не воодушевить исследователя, что и в этом 1937 г. не менее 10 миллионов центнеров зерна добавочного урожая колхозы имеют от яровизации зерновых, в колхозах имеется хотя бы сотня тысяч тонн сортового посадочного картофеля лучшего качества, полученного от летних посадок; десятки тысяч, а может быть, и сотня тысяч центнеров добавочного урожая хлопка-сырца в новых районах хлопкосеяния получены в результате чеканки. Недалеко то время (надеюсь, что оно будет уже в 1938–1939 гг.), когда десятки и сотни тысяч колхозных полей в виде массового опыта уже дадут один, два, а то и три центнера с гектара прибавки урожая зерна от посева семенами, обновлёнными путём внутрисортовых скрещиваний. Вышли на колхозные поля хорошие сорта кормовых растений. Выходят в колхозы новые сорта раннего и урожайного хлопчатника.

Все эти мероприятия так или иначе связаны с работой руководимого мною института. Но ведь каждому должно быть ясно, что всё это лишь мелочь в сравнении с тем, что уже можно было бы сделать в наших социалистических условиях, где производительность труда несравненно выше, нежели в капиталистическом обществе.

Приходится пожалеть, что научные работы нашими хозяйственными органами, как правило, до сих пор не подытоживаются в их эффективности, выраженной в центнерах, рублях и т. д. Это было бы критерием правильности, успешности или неуспешности того или иного научного мероприятия.

Некоторые учёные говорят и пишут, что в работе, которую ведёт наш институт совместно с хатами-лабораториями, нет теоретической базы. Об этом можно прочесть хотя бы в дискуссионных статьях по вопросам генетики. Эти учёные признают практическое значение наших работ, но они заявляют, что никакой теории в этом деле нет. Так ли это?

Разберём вкратце и сравним наши теоретические взгляды со взглядами этих учёных. Разберём хотя бы на примере такого практической важности вопроса, как семеноводство картофеля в условиях юга, а также семеноводства других полевых культур, например озимой пшеницы.

И в первом и во втором случае мы исходим из мичуринского положения, что условия выращивания растительных организмов играют роль в улучшении или в ухудшении породы посадочного или посевного материала.

Вопросом борьбы с вырождением посадочного материала на юге и юго-востоке занимались десятки лет целые институты, специально для этой цели созданные. Целые общества в отдельных государствах земного шара занимались решением проблемы картофеля в южных жарких районах. Но никому данного вопроса не только не удалось разрешить, но, как теперь уже совершенно ясно, в результате научных работ не удалось даже приблизиться к решению проблемы.

В наших советских условиях этот вопрос не только быстро, но и полностью разрешён. Не будем здесь останавливаться на подробном разборе пройденного пути по решению вопроса борьбы с вырождением посадочного материала картофеля в условиях юга. Большинству из заведующих хатами-лабораториями это более чем известно, так как они являются участниками этой работы. Напомним только, какой картофель получался у нас на юге раньше. Величина его — с грецкий орех. В октябре, ноябре клубни такого картофеля уже теряли тургор, становились мягкими и проросшими. Урожай с гектара обычно тонна — полторы.

На рисунке 56 представлены слева клубни картофеля Элла, выращивавшегося в течение семи лет у нас в Одессе обычным способом весенних посадок. Справа клубни того же сорта, из той же партии завоза, выращивались первые два года обычным способом, а последние пять лет — путём летних посадок.

Рис. 56. Картофель сорта Элла.

Слева — пять клубней из урожая весенней посадки. Клубни мелкие, в среднем 22 г каждый. Посадочный материал этого варианта в течение семи лет культивировался в Одессе способом весенней посадки. Урожай с 1 га 1,5 т. Справа — пять клубней от урожая летней посадки. Клубни крупные, в среднем 470 г каждый. Посадочный материал первые два года культивировался способом весенней посадки и последние пять лет способом летних посадок. Урожай с 1 га — 12 т.

В первом случае картофель мелкий, урожай не больше тонны с гектара, непригодный ни для еды, ни для посадки. Во втором случае урожай 10–12 т с гектара, клубни крупные (300–600 г), наилучшего качества как для продовольствия, так и для посадок.

Весь вопрос о создании возможности выращивания хорошего, здорового, невырожденного картофеля у нас, в условиях юга, свёлся к простому способу посадки картофеля на наших полях в начале июля.

Конечно, такой простой способ был получен только на основе глубокого теоретического разбора причин вырождения посадочного материала картофеля при культуре его на юге. Одновременно с нахождением причин вырождения картофеля необходимо было находить и средства ликвидации этих причин, что нашим институтом, начиная с 1933 г., и проделано совместно с тысячами хат-лабораторий юга УССР.

Эти работы одновременно проверяли и во многом исправляли наши предварительные теоретические предположения, и в то же время многие колхозы юга УССР полностью обеспечили себя картофелем, у себя же выращенным.

Немало колхозов юга имеет уже по 100–200-500 т картофеля, причём наилучшего качества. Однако многие колхозы юга УССР, к сожалению, ещё не имеют картофеля, и в этом отчасти вина и наша и заведующих хатами-лабораториями. Решать совместно с хатами-лабораториями глубокие научные вопросы можно только при условии учёта требований колхозов. Нельзя останавливаться на полдороге в решении научного вопроса — необходимо его доводить до конца, до практического использования. Возьмём для примера доклад тов. Рачинского, — это один из лучших заведующих хатами-лабораториями, он прекрасно борется за урожай, прекрасно испытывает сорта; он получил урожай 41 ц с гектара на массиве в 50 га озимой пшеницы. Но почему же в колхозе, где работает один из лучших заведующих хатами-лабораториями тов. Рачинский, в этом году нет ни одного центнера картофеля, которым он мог бы гордиться и показать, что колхоз заставил родить картофель в условиях жаркого, засушливого юга? Ведь в прошлом году сам тов. Рачинский заявил, что он собрал 900 ц картофеля с 3 га летней посадки.

В колхозе, членом которого является тов. Рачинский, в этом году плохой урожай картофеля не потому, что была засуха, а потому, что поле засадили всяким сборным материалом, а не материалом с урожая летних посадок картофеля прошлого года. Можно и, наверное, нужно допустить и такую мысль, что посадочный картофель из урожая летних посадок 1936 г. во многих колхозах был разбазарен и не оставлен на семена только потому, что кому-то захотелось, чтобы колхозы не имели посадочного картофеля, а отсюда, конечно, и хорошего урожая. Картофелем уже можно было завалить юг, но, к сожалению, мы этого ещё не добились. Наша обязанность — как можно скорее во всех наших южных колхозах добиться хороших урожаев лучших столовых сортов. Колхозы юга УССР должны не только обеспечивать южные города и промышленные центры своим картофелем, но и быть главным поставщиком раннего молодого картофеля для наших столичных центров и этим показать, что в Советской стране решаются сложные научные вопросы.

Дружная работа научно-исследовательского учреждения с большой сетью колхозных хат-лабораторий нацело разрешила проблему борьбы с вырождением картофеля на юге, подтвердив это сотнями тонн картофеля в тысячах колхозов, вырастивших картофель из своего же посадочного материала.

Практическое разрешение проблемы борьбы с вырождением картофеля на юге, обобщение массового опыта колхозов привели к новым открытиям, углубив наши знания о жизни растения. Выяснилось, что выращивание картофеля при летней посадке, благодаря чему новые клубни формируются в более прохладных, осенних условиях, не только сохраняет клубни невырожденными, но изменяет породу картофеля и притом не в сторону вырождения, а, наоборот, в сторону приобретения большей мощности. Это проверено уже на больших площадях в течение трёх лет в колхозных условиях. В нашем институте уже в течение пяти лет эта же картина получается на среднеспелом сорте Элла, взятом специалистом института А. Ф. Котовым для этой цели в опыт.

В течение четырёх лет из года в год высаживался этот картофель весной, и другой вариант из года в год высаживался в конце июня — начале июля. В результате получены как бы разные, резко отличные друг от друга сорта. В первом случае получилась порода картофеля никуда не годная, во втором случае получился сорт картофеля, дающий хороший урожай крупных клубней. Думать, что здесь не произошло изменения породы (генотипа), не приходится. Иначе чем же объяснить разное поведение растений этих двух вариантов, высаженных весной 1937 г. в одинаковых условиях? Они дали разный урожай разной крупности и форм клубней. У растений этих двух вариантов картофеля была разная ботва по своему виду и мощности.

А. Ф. Котов провёл и второй опыт с изменением породы сорта картофеля в зависимости от условий выращивания. Осенью 1935 г. им были взяты урожаи отдельных кустов сорта Ранняя роза из июльской посадки. Всего кустов картофеля, отобранных в 1935 г., было около трёхсот. Урожай каждого куста в количестве 5-10 клубней хранился отдельно.

Весной 1936 г. половина клубней урожая каждого из таких кустов была высажена в поле, другая же половина была высажена в конце июня. Осенью того же года был убран урожай как из весенних посадок, так и из летних посадок. Весной 1937 г. были высажены в поле клубни из урожая весенней посадки 1936 г. и рядом были высажены клубни, происходящие из того же самого куста (отбор 1935 г.), но выращенные в 1936 г. путём летних посадок. Весной и летом 1937 г. можно было наблюдать в этом опыте великолепную картину. По растениям каждого из этих 300 потомств легко можно было судить, какие из них происходят из клубней, выращенных в прошлом году способом весенних посадок, и какие выращены способом летних посадок. Во многих случаях урожай оказался большим в 2–3 раза с растений, полученных из клубней летних посадок 1936 г., в сравнении с растениями того же клона, но посадочные клубни которых получены в 1936 г. путём весенней посадки.

Часть клубней из лучших клонов картофеля (12 клонов) для того, чтобы они не выродились при весенней посадке 1937 г., тов. Котов, помимо весенней посадки, в этом году высадил также и летом. Для сравнения в летнюю посадку были взяты и клубни этих же клонов от урожая прошлогодней весенней посадки. Таким образом, можно сравнить урожай четырёх вариантов картофеля, происходящих из одного и того же куста, что видно из следующей таблицы.

Средний урожай одного куста картофеля в зависимости от предыдущих условий выращивания посадочного материала

В таблице легко наблюдать:

1. Летняя посадка дала значительно больший урожай на куст и более крупные клубни картофеля, нежели весенняя посадка Это наблюдается и при посадке клубнями, происходящими от летней посадки, и при посадке клубнями, происходящими от весенней посадки предыдущего года (сравни шестую графу со второй и восьмую с четвёртой).

2. При летней посадке получается более урожайная порода посадочного материала картофеля (сравни графу вторую и четвёртую, а также шестую и восьмую).

Из приведённых результатов опытов тов. Котова видно, насколько растения картофеля чувствительны к условиям выращивания в смысле изменения своей сортовой породы. Знать это более чем важно для того, чтобы не только не ухудшать сортовой материал картофеля, но из года в год его улучшать, подмечая и подбирая наилучшие условия для выращивания семенного картофеля.

Мы уже отметили, что в южных районах летние посадки картофеля дают значительно лучший, более здоровый посадочный материал, нежели весенние посадки. Теперь встаёт задача более детально подойти к этому делу. Необходимо путём опытов дифференцировать сроки летних посадок картофеля применительно к различным районам юга СССР, а также применительно к сортам. Мы должны научиться создавать при выращивании посадочного картофеля такие условия, в которых будет получаться наилучшая его сортовая порода как для весенних посадок в наших районах, с целью получения продовольственного молодого картофеля, так и для летних посадок, с целью получения как посадочного материала, так и товарного картофеля для осенне-зимнего и ранневесеннего потребления.

Всё то, что я изложил об изменении породы картофеля в зависимости от условий выращивания, многим заведующим хатами-лабораториями уже известно из их личных работ. Между тем некоторые учёные, исходя из основ старой агронауки, из основ старой генетики, по сей день убеждены, что условия выращивания растения никакой или, по крайней мере, почти никакой роли не играют в изменении природы этих организмов, С такими взглядами на жизнь и развитие растений такой науке не только трудно было решить проблему борьбы с вырождением картофеля на юге, но эти взгляды мешают некоторым учёным и теперь, когда вопрос уже разрешён, знать суть этого дела.

Один из квалифицированных научных работников и сейчас сдал для издания массовым тиражом, с целью поднятия знаний у колхозного актива, рукопись, в которой он пишет о семеноводстве картофеля такие вещи, о которых просто серьёзно сегодня нельзя уже говорить. По этому автору получается, что сорт, хорошо колхозникам известный, — Ранняя роза, в течение 75 лет будучи культивируем в различных зонах земного шара, существенно не изменился. Выходит, что сорт везде остался одинаковым — таким, каким он был 75 лет назад. Автору даже в 1937 г. что-то помешало узнать, что не только за 75 лет, но буквально за 3 месяца произрастания сорт Ранняя роза в весенних или летних условиях наших районов коренным образом изменяет свою породу.

В этой же работе автор говорит, что сорта картофеля, главным образом старые, давно уже выведенные, вырождаются по неизвестным науке причинам. Неправда это. Причины вырождения картофеля не только хорошо известны каждому колхознику хотя бы южных районов нашего Советского Союза, в особенности заведующим хатами-лабораториями, но эти причины уже и искореняются путём летних посадок.

Возьмём другой вопрос — внутрисортовое скрещивание.

По нашему предложению колхозные хаты-лаборатории в 1936 г. впервые начали пользоваться пинцетом. Хаты-лаборатории взялись проверить дарвиновское положение о полезности перекрёстного опыления у растений, длительно самоопылявшихся. Кое-кто из учёных поспешил высмеять нас за это предложение. Пустили даже хлёсткую фразу: «Лысенко и Презент предлагают устраивать между растениями «брак по любви».

Но бояться смеха нечего. Боится смеха только тот, кто чувствует себя виновным. Мы же, при участии многочисленных хат-лабораторий, делаем полезное для колхозов научное дело. Это дело мы разъясняем колхозникам и научным работникам. А сугубо неверящим говорим: «Не веришь сейчас, посмотри через год результаты этого опыта». Ведь кое-кто пробовал смеяться и по поводу яровизации, и по поводу летних посадок картофеля, и по поводу чеканки хлопчатника. А ведь сейчас, пожалуй, тем, кто злобно над всем этим смеялся, уже не до смеха. Мы уверены, что через год так же будет и с внутрисортовым скрещиванием.

Сельское хозяйство имеет дело с выращиванием растений и животных. Развитие живых организмов, как говорят, многообразно и многосторонне. Это значит, что, создавая различные условия для жизни и развития растений, последние будут развиваться или лучше или хуже, давать или лучший или худший урожай, в зависимости от этих условий.

На неудобренном, плохо обработанном поле будет плохой урожай и плохие семена. Это знает любой колхозник.

Для нас ясно, что семенные участки, с которых будет собираться урожай на семена, необходимо как можно лучше обработать.

Но при этом, понятно, надо помнить также и то, о чём говорил в своём докладе тов. Рачинский, заведующий колхозной хатой-лабораторией (Голованевский район, Одесской области). Тов. Рачинский в условиях степи получил небывало высокий урожай озимой пшеницы — 61 ц с гектара, и не с маленькой площади, а с 10 га. С площади, кажется, в 50 га он взял средний урожай в 41 ц с гектара. Несмотря на такой высокий урожай, всё же тов. Рачинский указал, что он своего обещания недовыполнил. Задание он ставил себе 70 ц с гектара. Самое ценное здесь то, что тов. Рачинский указал и причины этого недовыполнения. В данном случае слишком много было внесено удобрений на хорошо обработанный участок, и вдобавок к этому участок в предыдущие годы также содержался в хорошем состоянии. Следовательно, можно получить снижение урожая не только от плохой обработки и недостаточного удобрения, но и в результате излишнего внесения удобрений, что и получилось у тов. Рачинского. Пшеница на таком поле буйно развилась и полегла. Полёгшая же пшеница значительно ухудшила налив зерна.

Приведённые тов. Рачинским и другими заведующими хатами-лабораториями примеры говорят об одной простой агротехнической истине. Применяя любое агромероприятие, всегда необходимо его увязывать с целым рядом других, ранее или сегодня применяемых, а также и со всеми последующими агроприёмами, которые предполагается применять. Речь идёт о конкретной увязке любого нового для данного поля мероприятия со всем комплексом условий этого поля. Условия же произрастания растений в поле, с одной стороны, сложны, а с другой стороны, непостоянны. В одних районах бывает больше осадков, в других — меньше. Состав почвы в разных районах также разный. Больше того, отдельные участки в одном и том же районе, в одном и том же колхозе, благодаря разной обработке и разным предшественникам, также бывают разными по своей структуре, по плодородию и т. д. Всё это надо учитывать при проведении того или иного мероприятия.

Сложная взаимосвязь условий среды, окружающей растения в полевой обстановке, не даёт пока возможности полностью предвидеть поведение растения при изменении того или иного старого агроприёма или при введении нового. Прежде чем вводить новый агроприём в данном районе и даже в данном колхозе, так или иначе необходимо этот приём испробовать, конкретно разобрать его действие на урожай во всей совокупности агротехники, применяемой в данном колхозе или совхозе.

Памятуя, что не всегда и не при всех условиях «побольше» будет и «получше», нужно, для получения более урожайных семян, воспитывать растения так, чтобы они чувствовали себя в полевых условиях наилучше. Особенно на участках, где выращиваются семена, необходимо путём агротехники создавать все те условия, которые направляют развитие растения в сторону наибольшей их биологической стойкости и в то же время наибольшей урожайности. На таком фоне и применение отбора будет наиболее эффективным. Среди плохо выращенных растений ничего хорошего не отберёшь. Прежде чем отбирать растения на семена, ведь необходимо их правильно вырастить.

Исходя из этого, мы у себя в институте коренным образом изменили методику и технику создания элиты и суперэлиты озимых пшениц. В основном это сводится к тому, что из года в год, применяя внутрисортовое скрещивание растений, высеваем эти семена широкорядным посевом по одному зерну (70 см × 25 см) на хорошем агрофоне. Отбираем в момент колошения несколько десятков наилучших растений, кастрируем их и предоставляем им возможность свободно перекрёстно опыляться с соседними растениями. Этим самым мы будем делать природу сорта всё более и более биологически пластичной и культурной. Урожай с этих растений предназначается для посевов на таком же участке, как и предыдущий, то есть в питомнике обновления сорта. В питомнике обновления отбираем также несколько сот лучших, наиболее типичных для сорта, кустов, не подвергая их вторичному внутрисортовому скрещиванию. Отдельными потомствами этих кустов широкорядным посевом (70 см × 25 см) засеваем семенной питомник. В этом питомнике проверяется сортовая типичность каждого потомства. И все потомства (семьи), уклоняющиеся от типа данного сорта, а также маломощные или подверженные заболеваниям — выбраковываем. Оставшиеся семьи при помощи хорошей агротехники в семенном питомнике ещё более окультуриваются. Урожай с семенного питомника идёт для посева элиты.

Так мы по новому способу создаём наиболее урожайные элитные семена. Наряду с этим, пока указанный способ не приобрёл права гражданства, мы выращиваем элиту и обычно принятым путём.

Меньше, нежели через год, разбираемый нами вопрос производства хороших семян элиты уже будет проверен не одним десятком сортоиспытательных пунктов Госсортсети. Семена в Госсортсеть пошли как выращенные нашим институтом, так и рядом колхозов Московской и Винницкой областей.

Судя по мощности травостоя, можно уверенно ожидать, что сданные нами в Госсортсеть семена от внутрисортового скрещивания, вдобавок к этому предварительно выращенные на хорошем агрофоне, окажутся наиболее стойкими и наиболее урожайными в сравнении с другими семенами тех же сортов на тех же пунктах испытания.

Внутрисортовое скрещивание, хорошая агротехника и отбор лучших кустов, безусловно, дадут и высокую чистосортность, и высокую стойкость, и урожайность озимых пшениц.

И в этом вопросе мы, признающие агробиологическую теорию развития Дарвина, Мичурина, Тимирязева, думаю, стоим выше, нежели те, кто не видит в наших работах теории только потому, что антидарвинистические шоры мешают им видеть.

Трудно отделаться от мысли, что в нашей массовой научно-исследовательской агрономической работе не столько ты учишь колхозников, сколько они тебя учат.

В этом году мы проводили у себя в институте обмолот урожая, полученного от испытания семян от внутрисортового скрещивания озимой пшеницы. Пшеница Крымка дала при этом около 8 ц прибавки урожая на гектар. Большинство других озимых сортов дало по 2–4 ц прибавки. В общем я убедился, что это полезное дело. Но ни я, ни кто-либо другой не знал, что внутрисортовое скрещивание озимых пшениц может повысить качество зерна, а отсюда — муки и хлеба. Между тем такой сорт, как Юрьевка, присланный нам из колхоза им. Ильича, Харьковской области, при анализе дал клейковины 33 % против 29 % в обычных семенах, присланных из того же колхоза; белка — 14 % против обычных 12 %. Пшеница Дюрабль, присланная из Шацкого района, Московской области, дала белка 16,4 % против 12,8 %. Сорт Московской станции 2470 дал белка 16,3 % против 10,3 %. Сорт Заря, Винницкой области, дал 20,6 % белка против 11,4 % и т. п.

Значительное увеличение в зерне пшеницы процента белка даёт более вкусный и более питательный хлеб. Это очень важное явление. Всего этого, до получения колхозных образцов, я не знал. А теперь изменение в химическом составе зерна, получающееся в семенах от внутрисортового скрещивания, является одной из проблем, в сути которой мне предстоит разобраться, — иначе какой же я буду исследователь и руководитель института!

Раньше я знал, что спорынья (рожки) поражает цветы колосьев ржи. Я не знал, что она может поражать и пшеницу. При проведении же опытов с внутрисортовым скрещиванием пшеницы мы получили ещё в августе тревожные сведения от ряда опытников-колхозников Горьковской, Челябинской областей и других восточных областей нашего Союза о том, что при внутрисортовом скрещивании у части колосьев пшеницы развивается не зерно, а спорынья (рожки). Исходя из биологии развития этого паразита, который поражает хлебные злаки только в момент цветения, стало ясным, почему при опытах с внутрисортовым скрещиванием пшеница в большей степени стала поражаться спорыньёй, нежели обычные растения. Пшеница, как правило, цветёт закрыто, отсюда — нет доступа для паразита к завязи. При внутрисортовом же скрещивании мы искусственно создаём открытое цветение пшеницы путём подрезания плёнок, прикрывающих цветок. Этим самым был создан доступ к рыльцам цветков не только для пыльцы, находившейся в воздухе, но и для болезненных начал спорыньи, а также, конечно, и для спор пыльной головни. Стали ясны и меры борьбы с этим явлением. Было дано указание: во-первых, спорынью всю выбрать руками из урожая зерна, полученного непосредственно после проведения опыта с внутрисортовым скрещиванием; во-вторых, всё зерно, полученное от внутрисортового скрещивания (а его не больше в каждом отдельном колхозе как 2-10 кг), обязательно протравить термическим способом. В дальнейшем, при размножении этих семян, цветение пшеницы, конечно, будет обычным, то есть закрытым. Поэтому, уничтожив нацело заразу в небольшом количестве исходных семян, при дальнейшей репродукции уже нечего бояться, что растения, полученные из семян от внутрисортового скрещивания, будут больше подвержены заболеванию пыльной головнёй или спорыньёй, нежели обычные растения того же сорта пшеницы.

Рис. 57. Третье поколение изменённой путём воспитания пшеницы Кооператорка.

Слева — два растения (1890–1896) из семян, посеянных 3 апреля 1937 г. в тёплой теплице; растения дали плодоношение. Справа — два растения (1913 и 1909) из семян, посеянных также 3 апреля; растения были оставлены в открытом грунте и к плодоношению до глубокой осени не приступали.

Агроисследовательские работы имеют ответственное и важное значение для нашего социалистического земледелия. Поэтому углубление теории, познание всё более и более конкретной истины биологических закономерностей развития растительных организмов для нас является насущной необходимостью.

Из дарвинизма мы знаем, что в природе весь растительный и животный мир создался и создаётся путём развития, путём естественного отбора. Хорошие породы животных и разнообразные сорта растений созданы путём искусственного отбора при культуре этих животных и растений. Исходя из этого, мы и говорим, что прежде, нежели отбирать растения на семена, необходимо позаботиться о наиболее культурном выращивании этих растений и уже среди них производить отбор исходных, племенных. Отобранные растения необходимо также культивировать в таких условиях, чтобы растения создавались наиболее стойкие к климатическим невзгодам и чтобы каждое из этих растений в то же время давало наибольший урожай.

Природа организмов всё время подвержена изменчивости, и, конечно, в культурных условиях она окультуривается, а в диких условиях природа растений дичает.

Всё это можно постигнуть, и мы уже постигли из личных опытов и из книг лучших в мире агробиологов, как Дарвин, Мичурин, Тимирязев, Бербанк, Вильямс и др. К сожалению, нет ещё в агронауке книги, которая конкретно говорила бы, как нужно воспитывать культурные растения, чтобы их природа быстро и коренным образом изменялась в том направлении, в каком нам это нужно. А ведь в природе нередко наблюдается быстрое и значительное изменение растительных организмов. Такие изменения природы организмов в агронауке называются мутациями. Мы должны овладеть процессом мутации, уметь коренным образом изменять природу растения в нужную нам сторону. В условиях нашей социалистической жизни это не только нужно, но уже и можно постичь. Все мы, агробиологи, вся масса опытников, должны получше, повнимательнее присматриваться к окружающей нас растительной природе. Необходимо знать жизнь и развитие не только культурной флоры, но и дикой.

Необходимо присмотреться и вдуматься, каким путём, на основе каких закономерностей в природе происходит изменение растительных организмов. Тщательно наблюдая за развитием растительности в окружающей нас природе, можно многому научиться для целей быстрого овладевания направленным формообразованием.

Буржуазная генетическая наука, оторванная от жизни, успокаивает себя тем, что овладевание закономерностями мутационного процесса возможно будет только через многие десятилетия; многие же генетики «доказывают», что это вообще невозможно.

Мне же кажется, что эту тему советская агронаука не только может разрешить в ближайшие же годы, но вчерне она её уже разрешила. Теперь только по-настоящему, широким фронтом взяться за это дело, и колоссальные теоретические успехи в этом направлении в наших условиях, по моему глубокому убеждению, обеспечены. В разработку и этого глубоко теоретического вопроса, наряду с научно-исследовательскими институтами, необходимо включить десятки и сотни колхозных хат-лабораторий.

Сейчас наш Селекционно-генетический институт усиленно работает над переделкой, путём воспитания, природы сельскохозяйственных растений. Экспериментально нами уже создана пшеница, которая не колосится при весеннем посеве в поле, потому что ей слишком холодно в условиях весны и лета нашего тёплого юга. А ведь эта пшеница получена нами путём воспитания растений озимой пшеницы Кооператорка. Известно, что растения озимых пшениц при весеннем посеве не выколашиваются, потому что для них наша весна слишком жаркая (растения озими не могут яровизироваться из-за высокой температуры). Переделанная же нами, путём воспитания, Кооператорка, в условиях весны, в поле не может яровизироваться, но не потому, что ей жарко, а потому, что эта же полевая температура для её яровизации оказывается уже слишком низкой.

В этом нас убеждает то обстоятельство, что «родные братья» неколосящихся при весеннем посеве в поле растений выколашиваются при посеве в тот же день весной в теплице, где значительно теплее, нежели в поле. Многим, наверное, известно, что эта пшеница получена нами не случайно, её природу мы переделали преднамеренно путём воспитания. Приступая к этим опытам, мы неоднократно заявляли о наших теоретических ожиданиях и на сессии Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина и в печати, и сейчас, вопреки скептикам, наши предположения подтвердились.

На основе анализа всего того, что мне было известно о жизни и развитии растения, я пришел к выводу два с лишним года назад, что озимые растения пшеницы, холодолюбивые на одном из этапов своего развития, а именно на стадии яровизации, путём воспитания в этот период их жизни при более высоких температурах можно будет переделать так, что семена, собранные с этих растений, смогут яровизироваться уже и при более высоких температурах.

Кропотливые опыты в этом направлении, проводимые под моим руководством тов. Лавиньот на протяжении этих двух с лишним лет, всё более и более нас убеждали в том, что этим путём можно изменить природу холодолюбивого на известном периоде своей жизни растения в теплолюбивое. Больше того, нам стало ясно, что это можно делать быстрее и лучше, нежели мы делали применяемым нами способом. В процессе успешного разрешения поставленной задачи знания наши в этой области значительно обогатились; отсюда, конечно, стала ещё большей смелость и вера в возможность быстрой направленной переделки сельскохозяйственных растений. Наши предположения, из которых мы исходили, приступая два с лишним года назад к постановке этих опытов, заключались в следующем.

1. Условия воспитания растения не остаются безучастными в изменении природы этого организма. Относительно одинаковые в своём начальном, исходном положении организмы, будучи воспитаны в разных условиях, будут давать всё более различающиеся потомства. Напомню хотя бы пример выращивания посадочного материала картофеля путём весенних и летних посадок.

2. Изменение природы растительных организмов может и должно быть направленным, если направленно воспитывать организм. Наблюдаемое в окружающей нас природе разнообразие изменений происходит только потому, что сама природа этих организмов разнообразна, а также разнообразны условия, в которых развиваются эти организмы. Необходимо знать, какие условия и для какого состояния растительного организма необходимо создавать, чтобы получать изменения в нужном нам направлении.

Этим и объясняется, почему в первые наши опыты по переделке путём воспитания природы организмов была взята озимая пшеница для переделки её стадии яровизации. Процесс развития растительного организма, именуемый стадией яровизации, мы значительно больше знаем, нежели любой другой процесс. Мы знаем, когда в организме протекает процесс яровизации, знаем также внешние условия, какие необходимы для этого процесса.

Поэтому мы и начали воспитывать растения озимой пшеницы в период прохождения стадии яровизации в более высоких температурных условиях, нежели обычные для этой озимой пшеницы сорта Кооператорка условия её яровизации.

В результате этих опытов получилось, что за два-три поколения, выращенные в данных условиях, природа озимой пшеницы потеряла способность яровизироваться при пониженных температурах и приобрела способность яровизироваться только при высокой тепличной температуре. Температура нашей весны для природы этой новой пшеницы оказалась уже слишком холодной. Напомню ещё раз, что для яровизации любой озимой пшеницы весенние температурные условия наших районов обычно бывают жаркими, а не холодными.

Самое же ценное в проведённых нами опытах — это то, что в результате мы сделали дальнейшие теоретические шаги, еще более конкретно поняли суть и способы переделки природы растения. Мы поняли, что при переделке природы стадии яровизации, требующей для своего прохождения низкой температуры, необходимо давать растениям повышенную температуру не в начале или в середине прохождения стадии яровизации, а в конце процесса яровизации.

Мы теперь пришли к выводу, что если хочешь переделать природу холодолюбивого, на известном этапе его жизни, растения, например озимой пшеницы, в менее холодолюбивое, то необходимо дать возможность растениям проходить этот процесс при оптимальных, хороших условиях, а окончание этого процесса проводить в тех условиях, в сторону которых требуется изменить природу организма.

Если озимь хотим переделать в ярь, то в конце прохождения стадии яровизации необходимо дать повышенную температуру. Если же задание сделать озимь ещё более озимой, то в конце прохождения яровизации необходимо дать более низкую температуру, нежели та, при которой озимь наилучше яровизируется.

Кроме растений и семян пшеницы, экспериментально полученных нами из озимого сорта Кооператорка и обладающих сейчас уже новой природой, у нас также имеются настоящие яровые растения, полученные от озимого сорта Новокрымка 204. Имеются также яровые растения Кооператорки, полученные в опыте аспирантом нашего института тов. Шиманским.

Новые растения из озимого сорта Новокрымка 204 получены следующим образом. Весной 1936 г. высеяны в поле немного недояровизированные семена. Урожай из этого посева высеян весной 1937 г. в грунт без предпосевной яровизации. Часть растений этого посева дала потомство нацело яровое. На рисунке 58 (см. стр. 217) представлены растения этих пшениц, которые, будучи высеяны в теплице 9 сентября без предпосевной яровизации, 2 ноября уже подошли к выколашиванию. Следовательно, никакого холода для яровизации эти растения уже не требуют.

Многочисленные наши наблюдения над поведением переделываемой Кооператорки в различных вариантах наших опытов, а также поведение яровых растений, полученных из озимой Новокрымки 204, и растений, которые я наблюдал у тов. Шиманского, полученных из озимой пшеницы Кооператорка, — и привели меня к заключению о необходимости уточнения применявшегося в наших опытах способа воспитания растений при переделке их природы.

Считаю необходимым здесь ещё раз подчеркнуть, что проведённые нами опыты по переделке природы Кооператорки безупречно показали, что путём воспитания направленно изменить природу растений можно: холодолюбивое на стадии яровизации растение нами уже превращено в теплолюбивое.

Теперь же мы идём к дальнейшему уточнению и одновременно упрощению способов управления переделкой природы растений. С этой целью нами поставлен ряд опытов, в основу которых положены вышеприведённые рассуждения.

Всем заведующим хатами-лабораториями, желающим включиться в проверку и разработку этого вопроса, советую на первое время заняться изменением природы озимой пшеницы в яровую и, наоборот, изменением природы озимой пшеницы в ещё более озимую. Для этого взять сорт озимой пшеницы, который высевается в колхозе, навязать примерно 40–50 узелков семян этого сорта, в каждый узелок граммов 10. Начиная с февраля для южных районов и с конца февраля для средних и северных районов ежедневно брать по одному узелку пшеницы, помещать часов на 12 в воду; вынув из воды, подержать часов 12 в жилой комнате, чтобы семена могли пробудиться, и после этого перенести семена в условия, где температура будет 0–2° тепла, то есть в обычные, всем известные условия для яровизации озимой пшеницы. В этом случае яровизацию можно проводить и так: нагрести кучу снега, в середину поставить какую-либо железную банку и ежедневно в эту банку бросать по одному узелку пшеницы, приготовленной вышеуказанным способом. Необходимо будет следить и регулировать температуру в банке слоем снега и соломы. С наступлением весны все эти узелки необходимо вынуть и одновременно высеять на грядке, заняв семенами с каждого узелка по 1–2 рядка длиной в 1–1,5 м. В этом посеве будут семена одного и того же сорта, но разного числа дней предпосевной яровизации, начиная с одного дня и кончая: 50 или большим числом дней. Часть посева недояровизированными семенами в поле дояровизируется; часть же, которая высеяна семенами, в большей степени недояровизированными, не сможет успеть за весенний период дояровизироваться и поэтому не даст выколашивания. Со всех вариантов растений, давших выколашивание, летом необходимо будет собрать семена, с каждого варианта отдельно. В то же лето можно будет часть семян из каждого такого варианта высеять в грунт или в вазоны, а большую часть оставить до посева следующей весной. Посев летом, а также посев следующей весной необходимо проводить без предпосевной яровизации. Думаю, что в этом посеве, как в летнем, так и в посеве будущей весной, должны обязательно оказаться нацело яровые растения, происходящие из семян урожая одного из вариантов предпосевной яровизации в предыдущем поколении. Какой именно из вариантов даст яровые растения — это будет зависеть от сорта и условий весны, в которых будет проводиться данный опыт.

Рис. 58. Новокрымка 204.

Слева, в пяти вазонах, — растения, изменённые в яровую форму, справа — обычные озимые растения этого же сорта.

При постановке второго опыта, то есть при переделке озимой пшеницы в ещё более озимую, советую поступать так же, как описано выше, только начать этот опыт не позднее 1 декабря с тем, чтобы, начиная с конца января или начала февраля, создать температурные условия для дояровизации всех этих вариантов, примерно 1–3° мороза, и как можно раньше весной высеять эти растения в грунт. Собрать урожай с каждого варианта в отдельности. Проверять результаты опыта (увеличение озимости) необходимо будет осенним посевом, а также можно проверять степень озимости этих вариантов путём предпосевной яровизации.

Укажу ещё, как мы теперь ведём опыт по переделке теплолюбивого растения хлопчатника в растение менее теплолюбивое. В случае с озимой пшеницей мы уже знали, что необходимо воздействовать на растение в момент яровизации, и теперь только определяем, когда именно при прохождении яровизации наилучше переделывается природа озими в ярь. В случае же с хлопчатником мы предлагаем, и в институте уже проводим, постановку опыта путём частых сроков посева (у нас это проводится в теплице). Через каждые два дня высевается один и тот же сорт хлопчатника, тем самым создаётся разное состояние растений одного и того же сорта. В одно и то же время у нас будут разновозрастные растения. Все эти растения одновременно будут подвергаться действию тех прохладных температурных условий, в сторону которых нам необходимо изменить их природу. Весной 1938 г. соберём урожай из всех этих вариантов хлопчатника и высеем полученные семена в поле. Думаю, что растения нескольких из этих вариантов должны оказаться менее теплолюбивыми, нежели до сих пор был этот сорт.

Я убеждён в том, что в окружающем нас растительном мире идут значительно более быстрые и значительно более глубокие изменения природы организмов, нежели думают генетики. Эти довольно глубокие и быстрые изменения легко происходят в природе только потому, что дикие растения одного и того же сорта (или разновидности) одновременно бывают в самом разнообразном состоянии. Бывают старые растения, рядом с ними стоят менее старые, совсем молодые и даже проросшие и непроросшие семена. В природе всё делается через случайности, но так как растительные организмы одного и того же сорта представлены разным состоянием, то мне и думается, что при изменении окружающих растения условий, нередко находится группа организмов данного сорта (разновидности), которая легко и быстро наследственно изменяется и приспособляется к этим условиям. Поэтому мне кажется, что в природе растения обладают значительно большими возможностями наследственно изменяться и, благодаря естественному отбору, приспособляться к новым условиям, нежели до сих пор было в опытах, с этой целью проводимых многими учёными различных стран.

В результате своих безуспешных опытов генетики и пришли к убеждению, что условия внешней среды, условия воспитания не играют роли в изменении природы растения. На самом же деле они, просто не умея, не понимая, проводили опыты, поэтому природа организмов и оставалась «неизменной».

Убеждён, что у нас, совместно с хатами-лабораториями, эти опыты пойдут значительно успешнее, залогом чего является всё то, что нами уже проделано в этом направлении, и все те безграничные возможности для настоящей научно-исследовательской работы, которые имеются в нашей социалистической стране. Если вдуматься в сущность уже полученных результатов переделки природы растения, то легко придти к аналогичным примерам возможности получения и более «диковинных вещей».

Хлопчатник в средней части нашего Советского Союза, хотя бы в Московской области, не может выращиваться потому, что ему не хватает тепла, — слишком холодно. Но ведь мы теперь убеждены, что его природу путём воспитания можно так переделать, что эта температура, которая была слишком низкой, окажется для новой природы хлопчатника даже высокой. К постановке аналогичных опытов коренной переделки природы хлопчатника путём воспитания мы уже приступили.

Эти опыты открывают грандиозные перспективы для действенного вмешательства людей социалистического общества в изменение природы растительного мира. Овладев по-настоящему этими закономерностями, в короткие сроки можно будет создавать невиданные по морозостойкости сорта пшеницы для суровых районов нашего Советского Союза. Многие южные растения можно будет передвигать в северные широты и, наоборот, северные растения — в южные и т. д. Весь вопрос заключается только в том, чтобы по-деловому взяться за разрешение этой глубоко научной проблемы. Не откладывать его в долгий ящик, а на основе того, что нам уже сегодня известно, всей массой дарвинистов-учёных и опытников-колхозников дружно делать практически полезное для колхозов и совхозов дело.

Хаты-лаборатории должны участвовать в разрешении и самых трудных агробиологических научных проблем. В хатах-лабораториях уже вырос актив, который может, плечом к плечу со специалистами научными работниками, поднимать и разрешать сложные научные вопросы. Надо также смелее выдвигать из актива хат-лабораторий новых людей в наши научно-исследовательские институты и станции. На Украине есть 8 селекционных станций. Кое-кто говорит, что нехватает кадров для селекционной работы. Но если взять даже трижды по восемь селекционных станций, то и для них можно подобрать селекционеров из хат-лабораторий, и эти селекционеры, как показала практика их работы, будут не хуже, а во многих случаях лучше тех числящихся селекционерами научных работников, которые за десятки лет селекционной работы ни на волосок не улучшили семян той культуры, с которой они работают. Колхозная хата-лаборатория ведь не может вести свою исследовательскую работу, обслуживая всю область. Для этого нужны деньги и соответствующие формы организации. Колхозные же хаты-лаборатории должны проводить и проводят свою работу, научно обслуживая свой колхоз. И тех товарищей из актива хат-лабораторий, которые уже переросли рамки работы хаты-лаборатории, надо смело выдвигать для научно-исследовательской работы в качестве специалистов институтов и станций.

Сила советской науки ведь и заключается в её связи с массами, сбросившими двадцать лет назад иго эксплоататоров и познавшими радость свободного труда под руководством гениальнейшего вождя трудящихся всего мира товарища Сталина, под руководством великой Коммунистической партии, ведущей страну от победы к победе, под великим непобедимым знаменем Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина.

Впервые опубликовано в 1937 г.

Внутрисортовое скрещивание и менделистский «закон» расщепления (1938)

Обработанная стенограмма доклада на семинаре по вопросам семеноводства (Всесоюзный селекционно-генетический институт, 15 апреля 1938 г.)

Основное в вопросе семеноводства — это знание и умение выращивать хорошие семена той культуры, которой занимается данный семеновод. Нельзя рассматривать науку о семеноводстве (а многие склонны были рассматривать — да и теперь ещё рассматривают её) как придаток к генетике и селекции. На самом же деле семеноводство — это один из основных разделов агронауки, включающий в себя все другие разделы науки, говорящие о жизни и развитии растений.

В первую очередь в семеноводство входит тот раздел науки, который занимается изучением закономерностей изменчивости и наследственности, то есть генетика. В семеноводство входит и агротехника, говорящая, какие условия нужно создавать для того, чтобы выращивать определённого качества семена. В семеноводство также входит селекция, говорящая о том, какие растения, когда и как отбирать на племя. Помимо всего этого, семеноводство имеет ещё свою собственную специфику. В общем семеноводство — один из основных разделов агронауки, а не придаток к генетике и селекции.

Не семеноводство вытекает из выдуманных во многом положений генетики, а из потребностей семеноводства должны вытекать настоящие разделы науки, называемые генетикой, селекцией и агротехникой (создание предпосылок и условий для культивирования растений на семена).

Теоретической основой семеноводства, как и основой любого раздела агронауки, должна являться теория развития. В данной статье я затрону лишь один из многих вопросов, касающихся производства семян, — теоретическую основу вопроса внутрисортового скрещивания. Вопрос внутрисортового скрещивания, на протяжении всего периода (двух с лишним лет) его разработки, всегда связывается с учением Дарвина. Причём связывается этот вопрос с учением Дарвина не только нами, выдвинувшими эту проблему и защищающими полезность, время от времени, перекрёстного опыления полевых культур-самоопылителей, но и нашими теоретическими противниками, отрицающими полезность такого перекреста.

Почему же люди диаметрально противоположных взглядов в данном случае ссылаются на одну и ту же теорию, на дарвинизм? Ответ можно дать такой: безуспешно попытавшись оспаривать дарвиновские установки, противники дарвинизма пытаются теперь «опереться» на высказывания Дарвина.

Мы исходим из положения, что длительное самоопыление биологически вредно, так как в этом случае растения получаются менее приспособленные, менее жизненные, менее стойкие против неблагоприятных климатических, почвенных и других условий, и, вслед за Дарвином, утверждаем полезность перекрёстного опыления.

Противники же наши, представители менделевско-моргановской школы в генетике, раньше вообще отрицавшие полезность даже постановки этого вопроса, теперь говорят: перекрёстное опыление биологически полезно только у растений — перекрёстноопылителей, а у самоопылителей польза от перекрёста бывает только в том случае, когда самоопылитель представляет популяцию, а не обычную чистую линию. Отсюда, практическая значимость вопроса внутрисортовых скрещиваний опять же ими сводится к нулю.

Ещё раз повторяю — мы исходили и исходим из того, что перекрёстное опыление внутри сорта, никогда не бывая вредным, в той или иной степени всегда будет биологически полезным. А у полевых культур это, как правило, будет совпадать и с хозяйственной полезностью.

Что мешает людям, исповедующим моргановскую генетику, понять полезность перекрёста и вредность самоопыления? Кратко на этот вопрос можно ответить так: мешает им основа той теории, которую они исповедуют, мешает им неправильное представление о сущности живых организмов.

Морганисты представляют наследственность организмов как какое-то особое вещество. Это вещество, как и всякое другое, они делят на отдельные частички, крупинки. Суть, однако, в том, что «вещество наследственности» морганистами выдумано, в природе оно не существует. Такое мнимое вещество наследственности морганисты расположили в хромосомах ядра клетки, как известно, в линейку, цепочку. Наделили они эти кусочки наследственности свойством, которым не обладает ни одна молекула живого организма, а именно, свойством не развиваться, свойством не превращаться. Проще говоря, приписали выдуманным кусочкам наследственности какие-то чудодейственные свойства расти, миллиардами размножаться и в то же время не изменяться. А мы знаем, что нельзя представить ни одного живого организма, ни одной части организма, чтобы у них был рост, размножение и не было бы при этом изменения и превращения. Если нет изменения, превращения, то, само собой понятно, нет и развития.

Поэтому-то те семеноводы-селекционеры, которые верят в основу менделевско-моргановской теории, и утверждают, что наследственная основа у всех организмов, которые в прошлом, 10–15 лет назад, получены из одного исходного зерна, одинакова. Отсюда, на их взгляд, перекрест таких растений бесполезен.

На взгляд генетиков, в отношении чистолинейного сорта не может быть и речи о вредности самоопыления или о полезности перекрёстного опыления.

Исходя из теории морганизма, построена и не оправдавшая себя методика инцухта для растений — перекрёстноопылителей.

Растения, получаемые путём инцухта, в отношении мощности всегда бывают слабенькими, малостойкими, и, как правило, менее урожайными. Причём морганисты объясняли, да и сегодня ещё объясняют это дело так, что неудачи с инцухтом получаются не потому, что идёт кровное разведение, как думают дарвинисты, а потому, что при близкородственном разведении идёт гомозиготизация плохих генов (накопление плохих наследственных кусочков), которые были в гетерозиготном состоянии организма прикрыты другими, доминантными генами.

Д. Ф. Джонс сравнивает инцухт с работой хорошего сыщика и говорит примерно следующее: кто будет ругать полезную работу сыщика, если он откроет мерзкое преступление? А метод инцухта ругают, не понимая того, что его нужно не ругать, а только хвалить. Метод инцухта только открывает нам плохие гены, которые были в данном сорте, но не проявляли себя. Сорт десятки лет хорошо родил, но вы не знали, что в нём кроются плохие гены, и только благодаря инцухту вы открыли «преступников». Без инцухта вы, возможно, никогда бы и не знали, что в том сорте, из растений которого кушаете хлеб, кроются такие плохие вещи, как скрытые гены[30].

Вот к чему можно приходить в разделе семеноводства, если морганизм брать всерьёз для использования или всерьёз, без улыбки, считать его наукой.

Наши взгляды, взгляды дарвинистов, — иные. Мы исходим из того, что условия жизни, условия воспитания растительного организма в той или иной степени отражаются в поведении потомств растений. Никогда в мире не бывает ничего абсолютно одинакового, в том числе и двух квадратных метров поля нет абсолютно одинаковых. Отсюда условия внешней среды всегда в той или иной степени различны для разных растений. Уже по одному этому, — а это, конечно, не единственная причина, — никогда нельзя себе представить даже двух растений самого чистого сорта, абсолютно одинаковых, как по морфологии, так и по своей сущности, то есть по наследственной основе.

Способы размножения растений бывают самые разнообразные, но основным путём размножения растительных организмов является половой путь.

Какова основная специфика полового размножения? При половом размножении организм сызнова начинает жизнь. Организмы же, которые получаются не из половых клеток, а, например, из черенков, клубней, луковиц и т. д., отличаются тем, что они не начинают жизнь сызнова, а продолжают её. Широко известно, что для посева весной семена, например, озимой пшеницы необходимо яровизировать, то есть поместить их в такие условия, в которых могла бы проходить стадия яровизации. Если же брать черенки с плодоносящих частей растений той же пшеницы, то помещать их в условия, необходимые для прохождения яровизации, не надо. Если растение стадийно уже зрелое и если с его верхушки брать черенки, то их не нужно помещать в условия прохождения стадии яровизации или световой стадии.

Половой путь принципиально отличается от любого другого пути размножения именно тем, что в первом случае жизнь организма начинается, наново, а при вегетативном размножении жизнь продолжается. В этом, мне кажется, и кроется ответ на вопрос, почему естественным отбором создался половой путь размножения, почему существуют два пола и у животных и у растений. С позиции дарвинизма этот вопрос довольно легко расшифровать.

Организмы всегда обладают свойством повторять пройденный их предками путь развития, но так как условия внешней среды никогда не бывают ни для одного растения абсолютно такими же, какими они были для предков, то и получается, что никогда наследственность семян не бывает абсолютно такой же, какой она была у семян предыдущих поколений. Таким путём и идёт через изменение старой создание новой наследственности.

Две половые клетки, сливаясь при оплодотворении, дают одну клетку (зиготу) — начало организма. Эта новая, обогащённая клетка даёт организм, более приспособленный к развитию, чем если бы организм развился из каждой отдельной неоплодотворённой клетки[31].

Нужно подчеркнуть, что при оплодотворении, то есть при слиянии двух клеток, получается третья клетка — зигота, не только более приспособленная к условиям развития, нежели каждая из половых клеток в одиночку, но и более жизненная. Отметим попутно, что большая жизненность и большая приспособленность к данным условиям среды — это не одно и то же.

Почему же при длительном самоопылении происходит затухание, ослабление жизни и получается то, что мы называем дегенерированием? До сих пор мы объясняли это только одним — получается более суженный круг возможностей приспособления к условиям внешней среды. Это верно, но дело не только в этом. И возможно, что не в этом главное полезности перекрёстного опыления. При длительном самоопылении, без обновления, освежения крови путём перекрёста, понижается, затухает и жизнеспособность потомства. При этом снижаются и приспособительные возможности развития у потомков.

Любой из противников теории внутрисортовых скрещиваний может сказать или подумать: «Всё это так, я против этого не спорю, но всё-таки в пределах чистого сорта наследственность у растений одинакова. Если она и не одинакова с точки зрения диалектического материализма, то я всё-таки на семенном питомнике своими глазами убеждаюсь, что она одинакова»[32]. Здесь же противники теории внутрисортового скрещивания не преминут упомянуть и имя Дарвина, что, мол, сам Дарвин утверждал, что польза от перекрёста бывает только тогда, когда организмы, которые берутся для скрещивания, хотя бы немного разнятся по своей наследственной природе. При одинаковой же наследственности и в опытах Дарвина не было пользы от перекрёста. При этом приводят примеры, что, мол, у Дарвина скрещивание в пределах сорта гороха никакого эффекта не дало.

Но противники внутрисортового скрещивания, приводя эти примеры, передёргивают, неверно излагают опыт Дарвина. Как раз наоборот, Дарвин указывает, что если только взять и соединить путём перекрёстного опыления растения гороха, развивавшиеся в предыдущих поколениях хотя бы в немного разных условиях, то получается довольно значительное повышение жизнеспособности, мощности развития потомства[33]. Тут же сразу может возникнуть вопрос — ведь растения чистого сорта растут в колхозе на одном поле, а Дарвин говорит, что перекрёстное опыление полезно только в тех случаях, когда растения в предыдущих поколениях выращивались в разных садиках и этим самым слегка разнились условиями воспитания. Нам могут сказать, что растения каждой из чистых линий озимых пшениц (хотя бы такие, как Гостианум 0237, или сорта, выведенные Л. П. Максимчуком, Од-01, Од-02, Од-03) по своей наследственности одинаковы. Ведь в семенных питомниках, которые обычно сеются небольшими деляночками, потомствами от отдельных типичных для сорта кустов, всегда наблюдается однообразие растений на всех этих деляночках. Лишь как редкое исключение наблюдается, что растения одной деляночки немного уклоняются от типа, и то обычно это объясняется не различием наследственности этих растений от растении других делянок, а различиями условий поля, микрорельефом. Ну, а если в семенном питомнике наблюдается такое идеальное однообразие, то значит и, согласно теории Дарвина, бесполезно будет устраивать перекрёстное опыление у растений чистолинейных сортов пшеницы.

Но дело в том, что такая ссылка на семенные питомники для нас неубедительна уже хотя бы потому, что обычно те лица, которые так говорят, сами мало смотрели на растения и ещё меньше закладывали питомников, а знают о них только из книг. Правда, во многих случаях, к сожалению, и книги по разным разделам агронауки пишутся лицами, практически не знающими дела.

Большинство положений в агронауке таково, что на них не только не нужно долго настаивать, но всегда нужно самому же исследователю под них «подкапываться», хотя бы эти положения им же и были выдвинуты. Такие положения могут быть относительно верными, действенными, отсюда и полезными, и всё же необходимо находить взамен их ещё более действенные, ещё более верные. Но есть положения, которые нужно понять, навсегда запомнить и из них исходить в своей работе, не отступая и не думая — а вдруг и они неверные. Такими положениями являются основные понятия теории развития, положения диалектического материализма.

Диалектика говорит: любое тождество, любая одинаковость всегда заключает в себе различия. Исходя же из этого положения, мы не можем представить двух потомств растений, ничем не различающихся.

Нельзя себе представить, чтобы взятые из большого массива какой угодно чистой линии 200–300 растений дали совершенно одинаковое потомство. Чем-нибудь да будут отличаться одни потомства от других.

В большинстве случаев трудность обнаружить эти различия между потомствами чистой линии заключается в малой опытности (как говорят — глаз не набит) многих учёных находить различия между потомствами в посеве семенных питомников — это с одной стороны; но главная трудность заключается часто в неверном подходе к технике посева и к уходу за семенными питомниками.

Как сеют семенные питомники озимых пшениц? Обычно сеют по 20–40 зёрен с каждого взятого куста. Расстояние между растениями в ряду дают 5 см, а в междурядьях — 15 см. При таком посеве не исключена возможность, что семеновод среди 10 000 потомств озимой пшеницы Украинка до выколашивания не подметит даже замешанных одного или двух потомств ячменя. Растения на делянках сольются в один ковёр, все будут казаться одинаковыми, и невозможно будет находить различия растений Украинки одной делянки от растений Украинки другой делянки, то есть другого потомства. На опытных делянках Селекционно-генетического института это положение можно прекрасно продемонстрировать в натуре.

Взяты заведомо гибридные растения (второе поколение Крымка × X Украинка), их семена высеяны отдельными потомствами, то есть семена с каждого отдельного куста высеяны на отдельную делянку. Техника посева — зерно от зерна 5 × 15 см. Высеяно с каждого куста не по 20 или 40 зёрен, как обычно, а по 1 000 зёрен.

Другой питомник посеян семенами от родителей, которые были отобраны как типичные для сорта Крымка, Гостианум 0237, Од-01, Од-02, Од-03. Посев произведён иначе, чем в первом питомнике: зерно от зерна высеяно в ряду на 25 см, в междурядьях — 70 см. Длина делянки — 100 м. На каждую делянку высеяно по 1 200 зёрен.

В этих питомниках теперь легко наблюдать, что на любой из гибридных делянок, где, согласно генетическим утверждениям, должно быть разнообразие растений (второе поколение гибридов Крымка × Украинка), трудно, а во многих случаях для нас невозможно, подметить, по крайней мере на сегодня, различие между растениями одной и той же делянки. Наоборот, на делянках во втором питомнике, где, согласно той же генетике, не должно быть различия, легко наблюдать отличие потомства одной семьи от потомства других семей того же чистолинейного сорта. Отметим, что для посева этого второго питомника отбирались только типичные для сорта колосья, то есть они были стопроцентной чистосортности.

Такой посев питомника ясно обнаруживает, что внутри сорта наших чистолинейных озимых пшениц проведение перекрёстного опыления не противоречит теории Дарвина, а как раз наоборот, на ней основано, её подтверждает, так как налицо малые различия растений в чистолинейных сортах, что и обеспечивает положительный результат внутрисортового скрещивания.

Когда Дарвин брал для скрещивания растения гороха, выращиваемые в одном или двух вазонах, где условия были, конечно, во многом и многом идентичными, то усиления мощности потомства не получалось. Но когда он брал для скрещивания выращиваемые хотя бы и в одних вазонах, но разного происхождения растения (семена в прошлом выращивались у разных владельцев, в разных садах), то результаты, как известно, в смысле усиления мощности потомств получались хорошие.

На больших массивах колхозных или совхозных посевов растения чистолинейного сорта попадают, конечно, в не менее отличающиеся условия, нежели растения гороха одной и той же разновидности, выращиваемые в разных соседних садах. А ведь именно последнее было использовано в опытах Дарвина, давших блестящие результаты. Что же касается условий внешней среды какого-либо вазона, в котором ведётся выращивание растений, то они неизмеримо менее разнообразны, нежели условия на большом колхозном или совхозном массиве.

Таким образом, попытка противников внутрисортового скрещивания опереться на Дарвина в своём утверждении, что внутрисортовое скрещивание не надо проводить на чистолинейных сортах, — более чем неудачная попытка, так как опыты Дарвина, хотя бы с тем же горохом и с другими самоопылителями, говорят за полезность внутрисортового скрещивания. Семена чистолинейных сортов озимых пшениц с апробационным свидетельством, в котором указывается стопроцентная чистосортность, как правило, достаточно разнообразны, достаточно различаются по своей наследственной природе для того, чтобы при перекрёстном опылении получилось обновление, освежение крови в потомстве.

На семенных питомниках озимой пшеницы в Селекционно-генетическом институте легко наблюдать и другое важнейшее положение, вытекающее из дарвинизма. У нас имеются питомники, заложенные потомствами из кустов одних и тех же сортов озимой пшеницы без внутрисортового скрещивания и потомствами (F2), взятыми из кустов первого поколения после внутрисортового скрещивания. В этих питомниках легко наблюдать, что внутрисортовое скрещивание не увеличивает разнообразия сорта, не нарушает типичности сорта. Правда, для нас и так было ясно, что скрещивание сглаживает, а не разнообразит внешний вид популяции, что и создаёт большую выравненность сорта.

Самое же важное и интересное из того, что можно на этих питомниках в настоящее время наблюдать, особенно у сорта Крымка, — это то, что здесь хорошо можно видеть основное заблуждение менделистов и морганистов в вопросе разнообразия (расщепления) гибридов второго поколения.

Генетики утверждают, что незыблемой основой всей их теории является открытый Менделем закон обязательного расщепления гибридного потомства. Акад. Серебровский в своём докладе на сессии Академии сельскохозяйственных наук в декабре 1936 г. говорил: «Первый кардинальный факт состоит в том, что в скрещиваниях потомства распадаются по какому-либо признаку на группы, численности которых находятся в кратных отношениях друг к другу. Этот закон кратных отношений открыт Менделем (1865 г.), и на нём построено всё здание современной генетики.»

По учению генетиков, как всем хорошо известно, во-первых, потомство любого гибрида расщепляется по отцовским и материнским признакам; во-вторых, менделевское расщепление, которому, на взгляд генетиков-морганистов, подвержены гибриды и гороха, и пшеницы, и деревьев, и животных, и вообще всего живущего на земном шаре, требует, чтобы разнообразие потомства всегда укладывалось в рамки 3:1. На каждые 3 экземпляра потомства с отцовским или материнским признаком должен получаться один с противоположным признаком.

Данное положение для генетиков действительно является незыблемым, так как всё здание менделевско-моргановской генетики на нём построено. Это, конечно, не значит, что положенное в основу генетики кратное отношение расщепления 3:1 или производное от трёх к одному (3:1)n верно. Ведь ясно, что это противоречит основному положению диалектического материализма. Предполагать, что гибридные потомства всех сортов пшениц, гороха и различных других растений и животных должны в одинаковой форме и степени «расщепляться», это значит совершенно игнорировать биологию, не считаться с окружающей нас природой. Разве можно втиснуть в сухую, суженную схему 3:1 всё разнообразие живой природы?!

К сожалению, генетики-морганисты попытались сделать это не только в разделе своей науки, но довольно крепко втиснули такое понятие и в головы наших селекционеров, семеноводов и вообще в головы всех нас — агрономов. На самом же деле, мне кажется, никто никогда не наблюдал разнообразия растений гибридного потомства, укладывающегося в схему 3:1 так, чтобы на каждые 3 экземпляра с одним каким-нибудь признаком приходился обязательно один экземпляр с противоположным признаком. Ведь в опытах самого Менделя ни один гибридный куст гороха не давал потомства, разнообразящегося по окраске цветов или по окраске семян в отношении 3:1. Стоит просмотреть фактический материал опытов Менделя, как легко можно увидеть, что даже в потомствах десяти гибридных растений гороха, приведённых в таблицах Менделя, потомство одного растения на 19 жёлтых зёрен имело 20 зёрен зелёных, а потомство другого растения на 33 жёлтых дало только одно зелёное зерно. В потомствах разных растений одной и той же гибридной комбинации наблюдалось разное соотношение типов. Не исключена, конечно, возможность, что в потомстве того или иного гибридного растения может получиться и отношение 3:1, но это будет так же часто или так же редко, как и отношение 4:1, 5:1, 50:1, 200:1 и т. д. В среднем же, конечно, может и бывает (правда, далеко не всегда) отношение 3:1. Ведь среднее отношение три к одному получается и генетиками выводится (ими это и не скрывается) из закона вероятности, из закона больших чисел. Ведь известно, что самым распространённым примером для уяснения этой «биологической закономерности» на уроках генетики является способ подбрасывания двух монет. При этом учащимся советуют под монетами разуметь половые клетки (хотя бы гороха) и при каждом подбрасывании монет регистрировать, сколько раз обе монеты упадут решками вверх, сколько раз гербами и сколько раз одна гербом, а другая решкой. Советуют число бросков сделать как можно большим. И действительно, при большом числе бросков получается примерно: 25 % из всего числа бросков — выпадение решек, 25 % гербов и 50 % решек-гербов, то есть отношение 1:2:1.

Развитие гибридных растений всегда идёт в том из возможных направлений, какому наилучше соответствуют условия данного поля. Всегда при развитии гибридных организмов получается преимущество для развития той или иной возможности данного организма. Генетики говорят, если доминирует, то есть получается преимущество герба (допустим, что под этим понимается красная окраска цветов гороха), то, следовательно, все те организмы, которые получались при соединении двух половых клеток, одна из которых имела возможность развивать красный цвет, а другая белый, разовьются с красными цветами. Красноцветковых растений, согласно «биологической» проверке с подбрасыванием монет, будет 50 % и 25 %, где обе половые клетки несли возможность развития красного цвета; итого 75 % красноцветковых и 25 % белоцветковых, т. е. отношение 3:1. Так должно быть, по глубокому убеждению генетиков, у всех потомств гибридов всей живой природы, где бы и как бы они ни скрещивались и произрастали. В действительности это, конечно, не только но присуще всей живой природе, но не присуще и гибридам гороха, на котором выведен этот, по меткому замечанию И. В. Мичурина, «гороховый закон». Одним словом, общего между биологической закономерностью и «законом Менделя» ровно столько, сколько есть общего между пятачком и растением гороха.

После детального моего наблюдения над поведением растений в семенных питомниках озимых пшениц, в особенности Крымки от внутрисортового скрещивания, я смею утверждать, что никто никогда не наблюдал, чтобы гибридные потомства разных растений одной и той же комбинации все разнообразились в одинаковом отношении (3:1). Такое отношение можно наблюдать только при большом числе подбрасываний монет или при любом другом явлении, где играет роль только построенная на случайности равная вероятность, где усреднена необходимость.

Детально просмотрев на поле семенные питомники Крымки, засеянные потомствами колосьев, типичных для Крымки, я увидел, что сорт представляет настолько разнообразную популяцию, что буквально трудно указать два потомства, в точности сходные друг с другом. Того относительного однообразия, которое обычно привыкли люди наблюдать у данного сорта, в этом случае нет и в помине. Растения пшеницы, будучи только в виде травы (колошения, как известно, ещё нет), резко различались по потомствам (линиям). В то же время можно быть уверенным, что после выколашивания, созревания и уборки, по морфологии колосьев, все эти потомства, вместе взятые, будут представлять стопроцентную, по правилам апробации, чистосортность. Ведь семеноводами-апробаторами отбирались для посева в питомнике только типичные колосья, все же нетипичные, так называемые примеси (красные колосья, с окрашенными остями или безостые колосья), при отборе кустов для семенного питомника не брались, браковались.

Наблюдая такое резкое различие одних потомств Крымки от других, вдобавок зная, что такое сильное разнообразие получилось после очистки её от нетипичных примесей, я задал себе вопрос: что нужно ожидать, согласно теории генетики, если на популяции Крымки, вдобавок не очищенной от примесей, произведена кастрация нескольких тысяч взятых без всякого подбора колосьев и им предоставлено свободное ветроопыление? В первом поколении, согласно менделизму, должны быть разнообразные кусты, так как и матерями и отцами являются растения, сравнительно сильно различающиеся между собой, и налицо F1 многих комбинаций.

Действительно, в 1937 г. на таком питомнике первого поколения мы это разнообразие наблюдали. Правда, разнообразие всё-таки было меньшим, нежели разнообразие той же Крымки без внутрисортового скрещивания. Каждый куст первого поколения сорта Крымки представлял собой гибрид от родительских форм, морфологически резко различных по мощности куста, оттенку листвы, по форме куста и другим признакам.

Во втором поколении потомство каждого такого куста должно быть, согласно менделизму и морганизму, разнообразным. То есть, производя внутрисортовое скрещивание на сорте-популяции, нельзя, согласно генетике, в ближайшие 2–3 года выпускать однообразный посевной материал.

Если верить хотя бы в малейшей степени в относительную правильность менделизма-морганизма, то, осмотрев семенной питомник нашей Крымки, где высеяны потомства отдельных кустов, нельзя было бы рисковать производить внутрисортовое скрещивание в таком сорте-популяции. К сожалению, не так давно и я ещё верил, что гибриды, полученные от морфологически разных родителей, всегда обязательно в поколениях разнообразятся, хотя бы и не в отношении (3:1)n.

Что же мы видим теперь на 6 га питомников такой Крымки второго поколения от внутрисортового скрещивания? Различие между потомствами (а мы высеяли по 1 200 зёрен каждой линии) разных кустов довольно большое, но не большее, а меньшее, нежели разнообразие на питомнике Крымки без внутрисортового скрещивания. Главное же, и для меня наиболее важное, это то, что я впервые своими глазами увидел многие потомства заведомо гибридных растений во втором поколении настолько же однообразными, насколько бывает однообразным потомство обычных негибридных кустов пшеницы. На этом питомнике в настоящее время можно наблюдать многочисленные случаи отсутствия расщепления во втором гибридном поколении пшеницы.

Нетрудно придти к выводу, как нам, семеноводам-селекционерам, мешало вбитое в голову генетическое положение, что все потомства гибридных растений обязаны при всех условиях давать разнообразие, то есть «расщепление». Исходя из этого, селекционеры, как правило, смешивали семена урожая разных растений первого гибридного поколения. Второе гибридное поколение высевали не потомствами с каждого отдельного растения первого поколения, а устраивали механическую смесь разных потомств одной и той же гибридной комбинации и этим затрудняли в последующих поколениях отбор константных желательных растений.

Судя по семенному питомнику Крымки от внутрисортового скрещивания, где на разных делянках F2 (отдельных потомств) разная степень выравненности, мне становится ясным, что потомства разных гибридных растений одной и той же комбинации разнообразятся не в одинаковой степени. Есть гибридные растения, которые, начиная с первого поколения, во всех дальнейших поколениях могут не давать резкого разнообразия, то есть не будут давать того, что обычно называется расщеплением. Наоборот, могут быть такие гибридные растения в этой же комбинации, потомство которых даёт сильное разнообразие форм, то есть расщепляется. Важность же нахождения в первом гибридном поколении константных растений, дающих относительно однообразное потомство, схожее с первым гибридным поколением, более чем ясна для нас, семеноводов-селекционеров. Первое гибридное поколение пшеницы, хлопчатника и других растений довольно часто бывает настолько хорошим, что если бы сорт можно было удержать в таком состоянии в дальнейшем, то во многих случаях селекционеры были бы весьма довольны своей работой. Оказывается, что это можно сделать. Питомники озимой пшеницы Крымка, засеянные семенами от внутрисортового скрещивания, с очевидностью нам это говорят. До сих пор я (думаю, что и все другие специалисты) этого не знал. И мешала мне это узнать генетика, которая нам говорила и говорит: гибриды все и во всех случаях обязаны расщепляться в F2, константных гибридов не может быть.

В однообразии гибридных потомств, полученных от скрещивания морфологически резко различных форм в пределах сорта Крымка, немалую роль сыграла избирательная способность оплодотворения. Кастрированным растениям пшеницы сорта-популяции была предоставлена значительно большая свобода выбора пыльцевых зёрен, нежели это делается при искусственном скрещивании. Мы знаем, что чем труднее идёт скрещивание данных двух форм растений, тем разнообразнее потомство от такого скрещивания. Ведь не зря же в генетике ввели термин «сумасшедшее» расщепление в отношении потомств от трудно скрещиваемых растений. При лёгких же скрещиваниях, например одного сорта пшеницы с другим, потомство получается менее разнообразным.

Нетрудно придти к выводу, что чем биологически больше будет соответствовать при оплодотворении одна гамета (половая клетка) другой, тем более устойчивое, менее разнообразящееся потомство будет получаться в дальнейших поколениях от такого скрещивания.

Генетикам, защитникам инцухта (принудительное самоопыление растений-перекрёстников), хорошо известно, хотя они об этом умалчивают, что семена с отдельных кустов ржи или свёклы, полученные на массиве при свободном опылении пыльцой с других кустов, дают значительно более выравненное потомство, нежели семена с таких же кустов при принудительном самоопылении. И всё дело, на мой взгляд, заключается в том, что в первом случае больше возможностей для соединения половых клеток, более соответствующих друг другу. Поэтому и потомства от перекрёстного опыления внутри сорта получаются невольно более жизненные, но и более однообразные, нежели при принудительном самоопылении. «Насиловать» природу растения можно и нужно, но обязательно при этом необходимо считаться с биологическими закономерностями. Чем более произвольно, не считаясь с биологией развития, насиловать природу растения, тем меньше получается пользы от таких растений. Люди только путём агротехники, путём любовного и в то же время умелого обращения с природой, с потребностями растения получают для себя всё больший и больший урожай с растений. Тем более нужно умело, любовно обращаться с природой растений при производстве хороших семян. Питомник второго поколения от внутрисортового скрещивания, при свободном ветроопылении сорта Крымка, показывает нам, что можно производить гибридизацию так, чтобы получать гибридные потомства относительно однообразные. Никакого менделевского расщепления обязательно в отношении (3:1)n в природе не существует. «Закон» Менделя — это закон не биологических явлений, а усреднённой, обезличенной статистики. Сам Мендель, как известно, никакого значения не придавал выводам из своих опытов. Об этом говорит хотя бы то, что как только у Менделя досуга стало меньше, когда его из монахов перевели в игумены, он вообще перестал заниматься игрой с опытами над растениями. Никакого отношения к биологической науке Мендель не имел. Положения менделизма, развитые не Менделем, а менделистами-морганистами, не дают нам никаких действенных указаний в нашей практической семеноводческой работе. Мешают же, как я убедился на собственном опыте, улучшению семян они немало.

Если я резко выступаю против твердыни и основы генетической науки, против «закона» Менделя, подправленного и подправляемого морганистами, так это прежде всего потому, что этот «закон» довольно сильно мешает мне в работе, в данном случае мешает улучшению семян хлебных злаков.

Впервые опубликовано в 1938 г.

Ментор — могучее средство селекции (1938)

Предисловие акад. Т. Д. Лысенко к Сочинениям И. В. Мичурина.

В борьбе за высокие и устойчивые урожаи советская агрономическая наука неизбежно революционизируется. Она очищается при этом от всего ненужного, чуждого нашей социалистической стране. Бурно развиваются новые зачатки настоящих, действенных агрономических положений, зарождаются новые, неизвестные ранее стахановские способы преодоления препятствий, стоящих на пути к непрерывному повышению урожайности.

Только при колхозно-совхозном производстве возможно настоящее единство сельскохозяйственной науки и практики. Работа стахановцев — трактористов, комбайнеров, мастеров высоких урожаев — показывает нам, как, буквально на глазах, идёт в сельском хозяйстве стирание грани между физическим и умственным трудом.

Социалистическое сельскохозяйственное производство построено на единственно правильных основах учения Ленина — Сталина. Такое сельское хозяйство требует самой передовой агрономической науки, непрерывного улучшения агротехники, улучшения семян и посадочного материала всех культур, выведения новых высокоурожайных сортов, стойких против неблагоприятных климатических условий. Учение Ивана Владимировича Мичурина, создавшего сотни прекрасных сортов яблонь, груш, вишен, черешен, смородины и других культур, как самое передовое учение в агрономической науке, открывает для этого наиболее верный, наиболее действенный путь.

В истории селекционно-генетической науки не было других примеров такого глубокого понимания жизни и развития растений, какого достиг Иван Владимирович Мичурин.

Многочисленные опыты И. В. Мичурин проводил не просто для удовлетворения любопытства, то есть не ради самого опыта, а всегда для преодоления препятствий, стоящих на пути к созданию новых сортов и форм растений. Научные положения И. В. Мичурина не надуманы, а взяты из жизни. Они родились в результате длительной неустанной борьбы за овладение закономерностями природы растительных организмов.

Труды И. В. Мичурина являются синтезом его славной долголетней и необычайно продуктивной работы на благо трудящихся. Для нашей борьбы за высокие и устойчивые урожаи обобщённый опыт, изложенный Иваном Владимировичем в его трудах, служит самым ценным, подлинно научным руководством. Особенно это относится к семеноводству и селекции различных сельскохозяйственных культур. Всю свою жизнь И. В. Мичурин работал над построением настоящей, подлинно научной генетики и селекции. Наше дело — постичь мичуринский метод, применить его по-мичурински, взяв учение И. В. Мичурина не как оторванную от конкретных условий догму, а как руководство к действию.

На плодово-ягодных объектах И. В. Мичурин вскрыл общие закономерности развития растений. Поэтому работы И. В. Мичурина я считаю незаменимым, не имеющим пока себе равного, руководством не только по селекции и генетике плодово-ягодных растений, но и по семеноводству, селекции и генетике всех сельскохозяйственных культур.

Несмотря на то что И. В. Мичурин работал главным образом с плодово-ягодными культурами, а руководимые мною работы относятся пока что исключительно к однолетним полевым культурам, я всегда находил и нахожу в трудах И. В. Мичурина неиссякаемый источник всё новых действенных руководящих указаний.

Наша обязанность — развивать и применять гениальную теорию Мичурина в практике социалистического сельского хозяйства. Надо всегда помнить девиз работ И. В. Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача». Этими словами И. В. Мичурин подчеркнул, что в наших научных работах всегда и везде должны превалировать действия для удовлетворения потребностей социалистического строительства.

Своими работами И. В. Мичурин развивал материалистическое ядро дарвинизма. Вот почему для работника-растениевода быть дарвинистом — это значит обязательно быть мичуринцем.

Великолепно осознав положение о неразрывности филогенеза с онтогенезом, И. В. Мичурин сознательно, мастерски управлял индивидуальным развитием растения. Он умело направлял развитие деревьев по относительно определённому руслу и получал в результате хорошие сорта. На многочисленных примерах из своих работ И. В. Мичурин показал, что индивидуальное развитие организма сказывается на изменении наследственных свойств (генотипа). Он блестяще доказал, что, умело направляя индивидуальное развитие организма в определённую сторону, мы тем самым можем управлять эволюцией, то есть изменять наследственные свойства организма в нужном нам направлении.

Руководствуясь теорией дарвинизма, И. В. Мичурин всегда находил разнообразнейшие способы для того, чтобы создать нужные сорта.

На основе своих опытов И. В. Мичурин прекрасно знал, что не из всех родительских пар растений можно путём скрещивания создать нужный сорт. Подбирая для скрещивания растительные формы, он всегда учитывал их исторически сложившиеся биологические требования — результат приспособления, прикидывая при этом заранее, как пойдёт развитие наследственной основы гибридов в определённых условиях.

И. В. Мичурин впервые в значительной мере применил гибридизацию форм, географически далеко отстоящих друг от друга и от места будущего назначения сорта, исходя из глубочайшего учёта различия условий их существования.

И. В. Мичурин выдвинул и широко использовал отдалённую гибридизацию, но не просто ради увеличения многообразия растительных форм. Он не работал зря. Наметив пару для скрещивания, И. В. Мичурин сразу же намечал пути дальнейших действий для создания сорта.

Сорта у И. В. Мичурина получались не сами собой, не случайно. И. В. Мичурин создавал сорта, неустанно работал над ними, выращивал породу сорта. Из многочисленных возможностей развития, присущих наследственной основе гибридного семечка, он давал развиваться только необходимым для создания нужных сортов и не давал развиваться нежелательным свойствам и признакам.

Труды И. В. Мичурина учат нас, что, при наличии умело созданных гибридных семян, необходимо ещё умело вырастить растения из этих семян. Не в пример представителям формальной менделевско-моргановской генетики, И. В. Мичурин отлично знал, что из одних и тех же гибридных семян, выращенных в разных условиях, получаются сорта с разными хозяйственными качествами и свойствами. Путём подстановки в определённое время определённых внешних условий И. В. Мичурин изменял и направлял индивидуальное развитие растений и тем самым направлял развитие сорта.

И. В. Мичурин не раз подчёркивал, что молодые растительные организмы в высшей степени подвержены влиянию условий внешней среды. Вот почему он неоднократно резко протестовал против утверждений о целесообразности прививать молодые гибридные сеянцы в крону старых деревьев. Неустановившиеся, несформировавшиеся молодые растительные организмы легко поддаются влиянию подвоя. Причём в этом случае под подвоем необходимо понимать не только культурный сорт, в крону которого прививают молодой гибридный сеянец, но и дичок, на корни которого почти всегда прививают старый культурный сорт. В статье «Применение менторов при воспитании сеянцев гибридов»[34] И. В. Мичурин пишет, что, оказывая относительно малое влияние на изменение природы привоя старого установившегося культурного сорта, корни дичка, через ствол и ветви старого культурного сорта, могут очень резко повлиять на молодой гибридный сеянец, привитый в ветви этого культурного сорта.

Поняв с позиций дарвинизма историю развития растительных организмов, поняв роль внешних условий в формировании молодого организма, И. В. Мичурин смог дать правильный ответ на чрезвычайно важный практический вопрос; этот вопрос настолько глубоко теоретический, что, на мой взгляд, с позиций формальной генетической науки нечего и думать не только о его решении, но даже о правильном понимании его глубины. Речь идёт о том, почему семена из хороших культурных плодов яблонь или груш, полученные при естественном опылении цветов или при искусственной гибридизации, чаще всего дают при посеве чрезвычайно большой процент деревьев с плохими, дикими свойствами плодов. Ведь картофель, например, который в практике также размножают не семенами, а вегетативно (клубнями), при посеве семенами даёт хотя относительно разнообразное потомство, но в подавляющем большиинстве представленное всё же культурными формами. Некоторые сорта слив и вишен, размножаемые корневыми отпрысками, при посеве семенами также дают в большинстве случаев хорошие культурные деревья.

В статье «Применение менторов при воспитании сеянцев гибридов» И. В. Мичурин даёт прекрасный ответ на поставленный вопрос. Основной причиной плохой наследственности оказывается дикий подвой, на который привиты культурные старые сорта. Самый привой — старый культурный сорт — мало подвержен изменению от действия корней дичка, но его молодые органы, то есть семена, формирующиеся в плодах, сильно уклоняются в сторону дикого подвоя.

Разбирая этот вопрос, И. В. Мичурин в своей статье указывает: «… в сущности мы получим вегетативные гибриды дикого подвоя с самой малой примесью свойств культурных сортов»[35].

В царской России мичуринское учение было заглушено. Такое учение не может по-настоящему развиваться и за границей, в странах капиталистических. Подтверждением этого может служить работа талантливого американского селекционера-плодовода Л. Бербанка. Правильные теоретические установки, к которым пришёл Бербанк в результате своих работ, ни при жизни, ни после его смерти не получили никакого развития в условиях капиталистической Америки.

Только в нашей, советской стране мичуринское дело получило и получает признание и развитие, начиная от Академии и кончая широкими колхозными массами.

При умелом и добросовестном изучении трудов И. В. Мичурина у него всегда можно найти новые указания, которые в наших условиях сразу же дадут громадный эффект. В самом деле, возьмём хотя бы пример с вышеприведённым объяснением причин плохой наследственности привитых культурных сортов яблони, груши и др. Это объяснение должно обязательно найти и найдёт широкое применение в практической и научной работе с самыми разнообразными растениями. Укажу здесь лишь грубо ориентировочно некоторые вытекающие из этого объяснения выводы (специалистам по отдельным отраслям это будет легче сделать, нежели мне, работнику с полевыми культурами). Разве селекционеры по винограду не сделают вывод о том, что, прежде чем скрещивать, необходимо получить корнесобственную лозу материнского растения? Плодоводы разве не сделают вывод о том, что для скрещивания необходимо стараться иметь корнесобственные материнские деревья? Эти мичуринские положения используем также и мы, работники с однолетними растениями; будем прививать одни сорта картофеля к другим для вегетативной гибридизации клубней, одни сорта хлопчатника к другим для придания им, путём вегетативной гибридизации, отдельных нужных нам свойств, и т. д. и т. п.

Основа учения И. В. Мичурина не укладывается в рамки формальной генетико-селекционной науки. Для проверки мичуринских положений представители этой науки брали и берут их в отрыве от всей концепции И. В. Мичурина, в отрыве от дарвинизма и, конечно, никаких результатов не получают. И. В. Мичурин неоднократно указывал на многочисленные ошибки экспериментаторов, которые пытались доказать, например, неправильность его положений о роли воспитания при выведении новых сортов плодовых деревьев. В качестве одного из могучих и действенных способов воспитания молодых растительных организмов И. В. Мичурин разработал и применил способ менторов (воспитателей). В крону молодого, недавно выросшего из семени дерева Иван Владимирович вводил, путём прививки, черенки другого сорта. Вследствие взаимодействия привоя и подвоя должны были получиться и, как это наглядно показал И. В. Мичурин, нередко получались обоюдные изменения природы растительных организмов, соединённых прививкой.

Изменению и управлению природой растений путём воспитания (в том числе и способом менторов) И. В. Мичурин придавал исключительное значение. Эта сторона мичуринского учения вызывала и, к сожалению, и теперь вызывает наибольшее количество возражений со стороны учёных генетиков и селекционеров менделевско-моргановского толка.

Это и понятно, так как осознать суть и значение разработанного И. В. Мичуриным способа менторов можно только с позиций теории развития, а не с позиций формальной генетики. Постичь теоретическую глубину и большую практическую важность способа менторов — это значит понять вегетативную гибридизацию, которая также отрицается моргановской генетикой. Всю свою жизнь И. В. Мичурин боролся с буржуазной генетико-селекционной наукой. На многочисленных опытах он убедился в том, что «о применимости же пресловутых гороховых законов Менделя к делу выводки новых гибридных сортов многолетних плодовых растений могут мечтать лишь полнейшие профаны этого дела. Выводы Менделя не только не подтверждаются при скрещивании многолетних плодовых растений, но даже и в однолетних.»[36].

Немалому числу учёных генетиков на первый взгляд кажется даже диким, как это можно гибридизировать вегетативным путём. Ведь гибриды — по общепринятому мнению — могут получаться лишь при слиянии половых клеток. Только у некоторых низших растений гибридизация идёт не половым, но всё же сходным с половым путём, при слиянии двух клеток в одну.

И всё же давно известно немало случаев, когда у растений находили вегетативные гибриды, полученные при прививках одних сортов растений к другим. Впоследствии все эти случаи, в корне противоречащие менделевско-моргановскому учению о наследственности и изменчивости, были объявлены простыми ошибками, а всё, что нельзя было зачислить в ошибки, назвали химерами (растительный организм, сложенный из тканей разной породы). Объяснения, которые давались химерам, во многом могли быть правильными, и нередко они справедливы даже в том, что химеры — это не вегетативные гибриды. Но бесспорно правильно, что вегетативные гибриды могут быть в природе. Громадная заслуга И. В. Мичурина в том, что он их научился получать и дал нам способ менторов, поняв который, любой учёный и колхозник может гибридизировать многие растения вегетативным путём.

В дальнейшем я привожу краткое предварительное изложение моего понимания мичуринского способа менторов. Каждая растительная клетка развивается путём ассимиляции и диссимиляции, то есть путём впитывания пищи, и, пройдя цепь превращений (внутриклеточные процессы), развивающаяся клетка делится на две. Образование же зиготы, то есть оплодотворённой половой клетки, являющейся основой, началом нового организма, идёт иначе, нежели образование других клеток организма. При образовании зиготы две половые клетки сливаются в одну.

Растительный организм строит своё тело из пищи, его окружающей. Из неживой пищи, соответственно ассимилируя её, организм строит живое тело. При слиянии двух половых клеток также происходит ассимиляция, хотя принципиально отличная от первой. Можно сказать, что яйцеклетка ассимилирует ядро сперматозоида, но можно сказать и наоборот: ядро сперматозоида ассимилирует яйцеклетку. Точнее говоря, при слиянии двух половых клеток происходит их обоюдная ассимиляция. В результате ни одной из этих клеток не остаётся, получается новая клетка — зигота, качественно отличная и от яйцеклетки и от сперматозоида.

Такова, на мой взгляд, одна из отличительных сторон процесса оплодотворения, то есть процесса возникновения зиготы, от процесса развития соматических (обычных, неполовых) клеток.

Далее, известно, что каждый растительный организм, благодаря наследственности, обладает избирательной способностью в отношении условий внешней среды. Мы знаем также, что каждый орган в организме, каждая клетка органа тоже обладает избирательной способностью к условиям внешней среды, в том числе и к пище.

Избирательная способность организмов, органов и клеток есть результат исторической приспособленности предшествующих поколений к условиям внешней среды.

Попадая в не совсем оптимальные для него условия, растение, в результате своего развития, оказывается в той или иной степени приспособленным к этим условиям. Если в этой окружающей среде оно выживает и оставляет потомство, то многие факторы данной среды, будучи ассимилированы клетками растительного организма, для последующих поколений в той или иной мере становятся уже необходимостью для нормального развития.

Когда две половые клетки двух разных растений, например двух сортов пшеницы, сливаются при оплодотворении (то есть взаимно ассимилируют друг друга) и получается новая клетка, то эта новая клетка — зигота обладает приспособленностью, требованиями условий развития обоих родителей. В результате, как правило, получается новый сорт. Таков, с моей точки зрения, путь получения половых гибридов.

Уяснив сказанное, можно поставить вопрос о том, почему изменения, получаемые в результате взаимного влияния подвоя на привой, например при прививках молодых гибридных сеянцев в крону другого дерева, можно назвать вегетативной гибридизацией. Разберём вкратце это положение.

Некоторые растения, например картофель, можно размножать клубнями, ростками, черенками, листьями и семенами (в практике обычнопринято размножать картофель клубнями). Понятно, что любая клетка или группа клеток растительного организма (в данном случае — картофеля), из которой можно регенерировать (вырастить) растение, обычно обладает всеми свойствами, природой того сорта, от которого взяты исходные клетки.

Различные пластические вещества, находящиеся в листьях, стеблях и клубнях картофеля, допустим, сорта Эпикур, обычно являются такими, питаясь которыми столоны (подземные побеги, на которых развиваются клубни) Эпикура дают клубни Эпикура.

Что получится, если научиться питать (то есть заставлять соответственно ассимилировать) клетки одного сорта растений готовыми пластическими веществами другого сорта, то есть как бы сливать две породы растений в одну, как это происходит и при слиянии половых клеток?

Логически следует ожидать, что должны получиться новые клетки, обладающие новой породой. Другими словами, должен получиться вегетативный гибрид, обладающий в той или иной степени свойствами и первого и второго сортов. Принципиально эти гибриды, мне кажется, не должны отличаться от гибридов, получаемых половым путём.

Именно так, поняв суть мичуринских менторов, я предположил, что если заставить столоны одного сорта картофеля питаться пластическими веществами продуктов ассимиляции листьев другого сорта картофеля, то должны получаться гибридные клубни. Они будут обладать в той или иной мере свойствами и одного и другого сорта. Для этого путём прививки необходимо объединить два сорта картофеля в один организм.

Проверочные опыты в теплицах, проведённые в феврале — апреле 1938 г. рядом научных сотрудников и аспирантов в Селекционно-генетическом институте (Одесса) и группой студентов Сельскохозяйственной Академии им. К. А. Тимирязева, полностью оправдали мои предположения. Получились клубни картофеля, на которых ясно видны свойства обоих родителей. Интересные в этом смысле результаты получились также в опытах мичуринца-опытника Н. В. Брусенцова, проведённых под Москвой в 1937 г.

Может возникнуть вопрос о том, почему же раньше, при прививках картофеля (ведь их известно немало), не всегда получались вегетативные гибриды, а в тех редких случаях (на них ещё Дарвин указывал в своих трудах), когда они даже и получались, представители менделевско-моргановской теории наследственности зачисляли их в ошибки или химеры? Почему у многих учёных, при постановке проверочных опытов, вегетативных гибридов, как правило, не получалось, а в наших опытах во всех случаях со всеми сортами (а их в опыте было до 15) вегетативная гибридизация удалась?

Объясняется это тем, что дело не просто в прививках, а в том, чтобы умело, по-мичурински, заставить соответствующие клетки одного сорта ассимилировать подставляемую пищу, изготовленную другим сортом. При этом нужно было учесть избирательную способность клеток к пище. Необходимо было не дать этим клеткам свойственных им пластических веществ, а подставить вещества, выработанные растениями другой породы.

В самом деле, что было бы, если бы в наших опытах столонам, например синеклубневого сорта картофеля Оденвальдский синий, были предоставлены на выбор продукты ассимиляции листьев его же породы, то есть этого же сорта, и продукты ассимиляции листьев другого сорта, например Эпикура? В этом случае столоны, наверное (хотя, конечно, не всегда), выбрали бы пищу того сорта, к которой они наиболее приспособлены, то есть пищу своего сорта. Никакой вегетативной гибридизации, конечно, не было бы. Обычно этот момент и упускается из виду при проверочных опытах.

Но если нет пищи, к которой столоны наиболее приспособлены, а есть только продукты ассимиляции листьев другого сорта картофеля, то столоны вынуждены будут строить клубни из этих пластических веществ.

Сказать, что из пластических веществ сложных продуктов работы листьев, например сорта Эпикур (белоклубневый), столоны сорта Оденвальдский синий разовьют клубни сорта Эпикур, нельзя потому, что клетки столонов принадлежат не Эпикуру, а Оденвальдскому синему. Но нельзя также сказать, что из клеток столонов сорта Оденвальдский синий разовьются клубни Оденвальдского же, так как пластические вещества, из которых столоны строят клубни, принадлежат сорту Эпикур,

В этом случае должны получиться, и во всех наших опытах получались, клубни гибридные.

Следовательно, если И. В. Мичурин утверждал, что черенок молодого гибридного сеянца яблони или других пород плодовых деревьев, будучи привит в крону взрослого дерева, мог заимствовать свойства подвоя, так в этом было и есть глубокое, вскрытое И. В. Мичуриным, понимание развития растительного организма. Тот факт, что учёные-антимичуринцы нередко не могли на глаз обнаружить влияния подвоя на привой, говорит лишь о слабости формальной генетической науки. Мы теперь предполагаем, что во всех случаях можно добиться резких изменений гибридного характера в результате взаимодействия привоя и подвоя. Для этого, на наш взгляд, необходимо не только брать черенки для прививки с молодого растительного организма и прививать их в крону взрослого дерева, с которым хочешь вегетативно сгибридизировать, но и удалять все листья, появляющиеся на привое. Необходимо заставить черенок привоя нацело строить своё тело из пищи, доставляемой корнями подвоя, и из пластических веществ продуктов ассимиляции листьев подвоя.

В этих случаях всегда безошибочно будет происходить вегетативная гибридизация. Дело только за тем, сможет ли привитый черенок прижиться и жить в кроне данного подвоя. Таким образом, способ менторов, открытый И. В. Мичуриным, даёт нам возможность разрабатывать и по-настоящему использовать метод вегетативной гибридизации.

Если и в дальнейшем наше понимание мичуринских менторов подтвердится (в чём я не сомневаюсь), то в ближайшее же время можно будет массовым порядком производить гибридизацию многих растений, которые нельзя было скрещивать половым путём. С другой стороны, при вегетативной гибридизации вегетативно размножаемые растения будут давать более определённое и более стойкое потомство, нежели при половой гибридизации.

Придавая огромное значение методу ментора, мы, на наш взгляд, целиком руководствуемся следующим замечательным указанием И. В. Мичурина:

«Одним словом, при полной разработке деталей этого способа и его применения к делу выводки новых сортов плодовых деревьев, мы, наконец, сделаем крупный шаг к достижению, получим ту давно желаемую власть над ходом дела, без которой результаты наших трудов в большей половине своего количества зависели от случайного влияния различных посторонних факторов, ослабить или устранить действие которых мы совершенно не могли, в силу чего были вынуждены довольствоваться только такими качествами новых сортов, какие давала нам случайно судьба. Причём много труда пропадало даром, и из числа выращенных сеянцев гибридов чуть не 95 % приходилось уничтожить по тем или другим недостаткам в их качествах»[37].

Мы теперь уже уверенно берёмся гибридизировать один сорт картофеля с другим путём прививки. Считаю, что, овладев этим методом, мы сможем гибридизировать картофель с георгинами, картофель с топинамбуром и т. д. Можно будет получать вегетативные гибриды между нежными персиками, абрикосами и выносливыми сливами, тёрном; гибридизировать лимоны, мандарины, апельсины и другие цитрусовые с Citrus trifoliata, значительно более устойчивым к морозам

Вообще, понять суть мичуринского учения, овладеть им по-настоящему — это значит в нашем деле, в нашей Советской стране делать завтра то, что сегодня может казаться простой фантазией.

Труды И. В. Мичурина — повседневное руководство для всех советских учёных растениеводов, агрономов, колхозно-совхозного актива. Их надо много и много раз читать и изучать.

Труды Ивана Владимировича должны стать настольной книгой и для советских специалистов — генетиков, селекционеров, семеноводов, и для нашей учащейся молодёжи. Пора уже, давно пора не на словах (хотя бы и внешне «хвалебных»), а на деле, всерьёз, поставить обучение нашего студенчества и аспирантуры генетике, селекции и семеноводству на основе наиболее передового учения в агробиологии — на основе мичуринского учения, решительно выкорчёвывая все лженаучные «теории», глубоко проникшие в агробиологические науки, в особенности в разделе учения о наследственности.

Впервые опубликовано в 1938 г.

Мичуринскую теорию — в основу семеноводства (1938)

Улучшение природных свойств растений в зависимости от условий агротехники не признаётся менделевско-моргановской генетической теорией. Агротехника, способы посева, удобрение и т д. влияют только с той стороны, что при лучшей агротехнике получается больший урожай семян с данного поля, при худшей агротехнике — меньший урожай. Природа же организмов (наследственность) не меняется от условий жизни, от условий выращивания — вот основной тезис морганистов-генетиков, который, к сожалению, сознательно или бессознательно, положен в основу работы большинства государственных селекционных станций по зерновым хлебам. В ряде случаев, согласно моргановской генетике, природа организмов может меняться (мутации), но при этом качество, направленность изменения совершенно не связаны с характером воздействия условий жизни на организм.

Проф. Н. Н. Гришко в недавно выпущенной книге «Курс генетики» (Сельхозгиз, 1938 г.), на странице 175, пишет: «Бесчисленные примеры сельскохозяйственной практики и тысячи опытов говорят нам о том, что изменение признаков под влиянием внешней среды (так называемые модификации) есть не что иное, как реализация различных возможностей развития организма. Поэтому, модификация повторится в потомстве лишь при точном повторении тех условий внешней среды, в каких наблюдались эти изменения в предыдущем поколении».

По Гришко получается, что изменения растительного организма в процессе его индивидуального развития ни в коей степени не отображаются, никак не фиксируются природой организма. Организм изменяется, а его природа (генотип) остаётся неизменной. Этим самым проф. Гришко полностью солидаризируется с другим генетиком-морганистом, а именно проф. Ю. А. Филипченко, который в 1929 г. писал: «Предположим, где-нибудь выведен высокоурожайный сорт пшеницы. Его выписывает семеноводческое хозяйство, высевает на своём поле и распространяет дальше эти семена. При этом одни из них происходят с хороших, другие, наоборот, с плохих, захудалых растений, но это обстоятельство — мы хорошо знаем — лишено всякого значения, так как потомство тех и других получается одинаковым»[38].

Правда, Гришко говорит, что из щуплых семян могут получаться более слабые растения, нежели растения из хороших, крупных семян того же сорта. Но это он объясняет только тем, что в щуплых семенах меньше пищи для начинающего своё развитие молодого растеньица. Природа же растений, выросших и из щуплых и из крупных семян, неизменно одна и та же.

Удивительная эта «природа» (генотип), которая сидит в изменяющемся организме, а сама не изменяется! Но ведь генотип не «помещается» где-нибудь в организме (как это утверждают морганисты), а сам организм и есть генотип; он же (организм) одновременно является и фенотипом. Только морганисты-генетики могут думать, что весь организм, до последней своей молекулы, то есть весь фенотип, может изменяться, а генотип (тот же организм) весь при этом остаётся неизменным. Или, что ещё более дико, организм-фенотип изменяется, в одном направлении, а генотип (тот же организм) изменяется не адекватно, а в противоположном направлении.

Например, Гришко признаёт, что бывают случаи изменения (мутации) генотипа (природы организма) в зависимости от условий внешней среды, но он категорически отрицает адекватность этих изменений действию условий внешней среды на фенотип, то есть на растительный организм. Проще говоря, если в данных конкретных условиях растения хорошо, пышно развиваются, дают хороший урожай, то природа (генотип) семян, черенков или клубней, взятых с таких растений, как правило, как закон (выдуманный морганистами-генетиками), не улучшится. А если признать, что адекватности между изменением фенотипа и генотипа нет, как это в один голос со всеми морганистами утверждается и в курсе генетики проф. Гришко и проф. Делоне, то отсюда нечего и заботиться о хорошем выращивании племенных животных и растений: всё равно ведь улучшение племени не зависит от улучшенной агротехники при культуре растений на семенных участках или зоотехнии при выращивании животных на племя. Вот выводы, вытекающие из заумной теории генетики менделевско-моргановского толка. Этих выводов лидеры генетики не скрывают. Так, например, известный среди морганистов Меллер в газете «Известия» от 24 мая 1934 г. писал: «Можно привести много случаев, когда громадное количество энергии и средств тратилось понапрасну, вследствие какой-либо ошибочной генетической теории. Так, например, родительским растениям и животным предоставлялись самые лучшие условия развития для того, чтобы, согласно неправильной теории Ламарка, их потомство получило лучшие признаки».

В журнале «Природа» № 6 за 1936 г. Меллер договорился, например, до такого буквально кричащего антидарвинистического положения:

«Уже результаты, полученные в 1918 и 1919 гг., показали, что. устойчивость гена оказывается порядка нескольких тысяч лет, то есть что в течение этого времени произойдёт не более одной мутации на один ген. Теперь мы знаем, что в действительности величина эта равна нескольким десяткам тысяч лет. В связи с этим можно заметить, что, поскольку в каждом поколении каждый ген формирует совершенно подобную себе структуру несколько десятков раз, то приведённая выше частота мутационного процесса отдельных локусов означает, что даже у дрозофилы в процессе этого формирования подобной себе структуры не делается ни одного обнаруживаемого ложного шага в течение нескольких миллионов повторений. Иначе говоря, копия копии, повторённая несколько миллионов раз, всё ещё практически неотличима от исходной модели».

То, что генетики-морганисты, числящиеся растениеводами, не знают, как выращивать всё лучшие и лучшие семена, и, спекулируя на «ламаркизме», ставят перед семеноводами задачу создавать лишь «копию копии», в этом вряд ли у кого есть сомнение (в том числе и у самих морганистов); но что такими «глубокомысленно учёными» высказываниями они демобилизуют людей, борющихся за создание всё лучших и лучших семян путём хорошей агротехники, любовного ухода и т. д., — это бесспорно, и мириться с такой «наукой» ни в коем случае нельзя.

Не ставя себе задачей в настоящей статье более подробно разбирать книгу «Курс генетики» Гришко и Делоне в целом, я только затронул тот раздел, который непосредственно касается сути моей настоящей статьи.

Будучи, согласно менделевско-моргановской генетической теории, убеждёнными, что условия жизни растений не влияют на качество изменений (мутации) природных свойств организмов, громадное большинство селекционных станций при получении элиты до сих пор совершенно не занимается вопросами воспитания растений на семенных участках. При выращивании элиты всё дело в основном сводится к простому увеличению количества семян путём посева и сбора урожая, а также к тому, чтобы избежать механического засорения при посеве, уборке и хранении урожая. Стремятся только к тому, чтобы элита обладала наивысшей чистосортностью, морфологической типичностью, согласно описанному в апробационных инструкциях внешнему виду растений данного сорта. В результате, получающиеся семена элиты хотя и принадлежат к определённому сорту и имеют высокую чистосортность, но возможности их урожайности неопределённы, неизвестны.

Между тем в сельскохозяйственной практике хорошо известно, что семенной или посадочный материал одного и того же сорта растений, при одной и той же чистосортности, может быть лучшим и худшим. При высеве и выращивании в сравнимых условиях нередко можно наблюдать, что один посевной или посадочный материал даёт значительно более высокий урожай, нежели другой, принадлежащий к тому же сорту. Другими словами, урожайность и вообще хозяйственные и биологические свойства данных семян или данного посадочного материала в большой степени зависят от условий выращивания растений предыдущих поколений. В этом легко убедиться. Например, при обычном, издавна принятом на юге способе выращивания посадочного материала картофеля там нельзя было вести картофельное семеноводство. Посадочный материал картофеля, при размножении в жарких районах, за 1–3 генерации делался в 2–3 раза менее урожайным, нежели материал того же сорта, выращенный в более северных или нагорных районах.

Изменив способ культуры, то есть изменив путём агротехники условия для растений картофеля (соответствующая обработка поля и вместо апрельской посадки — июльская посадка), мы теперь на юге получаем посадочный материал картофеля более высокого качества, чем посадочный материал того же сорта, выращенный в лучших старых картофельных районах (Московская, Горьковская области и т. д.). Доказательством этого является несколько десятков тысяч гектаров картофеля летней посадки в колхозах и совхозах юга УССР, а также в Крыму, в Ростовской области и Краснодарском крае. Доказательством могут служить также сравнительные посадки клубней картофеля одного и того же сорта в Селекционно-генетическом институте (Одесса), выращенных на юге способом летней посадки и полученных из Горьковской области и от Картофельного института (Московская область).

И в этих посадках южная репродукция картофеля одних и тех же сортов оказывается теперь лучшей, нежели репродукция картофеля из северных областей. Посадочный материал картофеля южной репродукции (при летних посадках) оказался лучшим и в Московской области, где он в виде опыта был высажен в 1938 г. (Картофельный институт).

Этим примером мы только подчёркиваем, что условия культуры, условия выращивания растений, из которых берутся семена или клубни для будущей посадки, играют чрезвычайно большую роль в создании посевных качеств того или иного материала.

Нам безотлагательно необходимо разработать агротехнику для семенных участков зерновых хлебов, найти такие условия выращивания посевного материала, которые всё больше и больше улучшали бы семена данного сорта. Ведь в южных районах, где издавна нельзя было вести семеноводство картофеля, оказалось возможным путём изменения агротехники получать лучший в нашем Советском Союзе посадочный материал. Почему же подобного нельзя делать и с зерновыми?

Отбросив менделизм-морганизм, взяв в агронауке за основу мичуринское учение, мы путём соответствующей агротехники на семенных участках, по примеру картофеля, можем резко улучшить хозяйственные и биологические свойства семян самых разнообразных сельскохозяйственных растений, в том числе и зерновых хлебов.

Овладеть условиями улучшения природы семян является основной задачей нашей советской, мичуринской генетики. Это сугубо важный вопрос для нашего сельского хозяйства. Партия и правительство уделяют большое внимание вопросу семеноводства. Социалистическое сельское хозяйство создало все возможности для подлинного развития передовой агронауки. Что может быть более интересного для нашей советской генетики, растениеводства, чем разработка вопроса создания всё более и более урожайных семян для колхозов и совхозов? Ведь семена одного и того же сорта, хотя бы озимой пшеницы, одних и тех же физических качеств, но полученные при разных условиях репродукции, могут быть более урожайными и менее урожайными при посеве их в одинаковых, сравнимых условиях.

Для примера привожу таблицу, в которой даны урожаи одних и тех же сортов озимой пшеницы в сортоиспытании 1937/38 г. в Селекционно-генетическом институте.

Посев семенами сорта Заря, взятыми в одном из колхозов Хмельницкого района, Винницкой области (см. первый порядковый номер в таблице), дал урожай в переводе на гектар 34,2 ц. Посев семенами того же сорта Заря, но из колхоза «Политотдел», Комсомольского района, Винницкой области, дал урожай в переводе на гектар 37,0 ц. И, наконец, посев семенами, взятыми с Винницкой селекционной станции (Немерча), дал урожай 40,8 ц с гектара. По сообщению селекционера Немерчанской станции Л. И. Ковалевского, отпущенные нам семена Зари были выращены у них на рекордном по урожаю участке.

Приведённый пример разной урожайности в сортоиспытании Селекционно-генетического института одного и того же сорта озимой пшеницы Заря (разница урожая доходит до 6,6 ц с гектара) безупречно говорит о том, что различие условий выращивания растений предыдущего поколения резко сказалось на урожайных свойствах семян, полученных с этих растений.

В приведённой таблице показаны урожаи, не только средние из повторностей сортоиспытания, но и по отдельным повторностям, для того чтобы читатель мог убедиться, что разная урожайность одного и того же сорта в проведённом сортоиспытании обусловлена не варьированием поля, а относительно разной природой семян. Семена каждого сорта, полученные из разных хозяйств, высевались подряд на делянках в каждом повторении. Если Заря с Немерчанской селекционной станции дала в первом повторении урожай с делянки на 7–9 кг выше, нежели Заря из Хмельницкого района, то и во втором и в третьем повторении мы также наблюдаем более высокий урожай Зари Немерчанской станции. То же получилось и по другим сортам: Ферругинеум 2453 и Дюрабль.

Нет такого растения, потомство которого нельзя было бы улучшить соответствующими условиями культуры.

Овладеть, узнать эти условия и потом наилучшие из них преднамеренно создавать путём агротехники — вот к чему мы должны стремиться в семеноводстве, а не глубокомысленно рассуждать, как это делает Гришко и все другие морганисты-генетики, о том, что генотипические изменения не адекватны фенотипическим изменениям.

Семеноводческой науке (куда, безусловно, входят селекция и генетика) необходимо резко изменить подход в своей работе. С позиций менделевско-моргановской теории, не признающей направленности изменений природы организмов от условий жизни, вряд ли возможно разрабатывать чёткую семеноводческую науку.

Семеноводческая наука прежде всего обязана обобщать и развивать лучшую практику создания хороших семян. У нас имеется немало выдающихся сельскохозяйственных практиков и работников сельскохозяйственной науки, есть люди, умело выращивающие прекрасные семена и посадочный материал.

Например, можно с уверенностью сказать, что в громадном большинстве семена зерновых со стахановских участков, при высеве в сравнимых условиях, будут урожайнее семян того же сорта, но собранных с участков где были плохие агротехнические условия.

Вопрос об улучшении природы растений путём их воспитания на семенных участках селекционных станций имеет сугубо практическое значение. Между тем Академия сельскохозяйственных наук им В. И. Ленина не только до сих пор не занималась разработкой теоретических основ направленного воспитания растений на семенных участках, но и противодействовала развитию этих работ в стране (см. дискуссионный сборник декабрьской сессии Академии 1936 г.). Основной растениеводческий институт Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина Всесоюзный институт растениеводства (ВИР) исходил и теперь ещё исходит в своих теоретических работах из неправильных позиций. Основой работ этого института является морганизм-менделизм. А ведь этот институт дал и даёт наибольшее количество аспирантов. Через печатные труды он также сыграл большую, но отрицательную роль в ориентировании многих работников селекционных станций на формальный подход в науке, в ориентировании семеноводческой работы в сторону теории морганизма-менделизма. Игнорирование в сельскохозяйственной науке вопроса о влиянии внешней среды (влияние агротехники) на изменение хозяйственных и биологических природных свойств семян привело к тому, что в практике работы селекционных станций никто не сравнивал выпускаемую ими элиту разных сортов по урожайности и по различным стойкостям (зимостойкость, болезнеустойчивость и т. д.) с чистосортными семенами того же сорта, идущими на помол. О таких испытаниях в Академии сельскохозяйственных наук никто даже не думал, так как, согласно моргановской Генетике, генотип растений данного сорта один и тот же, независимо от того, получены ли семена с элитных растений или с обычных хозяйственных посевов. Поэтому, как правило, работники на селекционных станциях, выращивающие элиту, или учёные-теоретики, на основании учения которых производится это выращивание, не могут в настоящее время сказать, урожайнее ли элита, выпускаемая селекционными станциями, или одинакова по урожайности, в сравнении с обычными семенами того же сорта, высеянными в одинаковых условиях.

Постановление правительства от 29 июня 1937 г. «О мерах по улучшению семян зерновых культур» с полной ясностью предусматривает мероприятия, обеспечивающие не только недопущение ухудшения семян, но беспрерывное их улучшение.

Наряду с другими указаниями, в этом постановлении говорится; «Возложить на селекционные станции обеспечение элитными семенами семенных участков районных семеноводческих хозяйств своей республики, края и области и ответственность за первоклассное качество этих семян».

Семена элиты оплачиваются в пятикратном размере. Конечно, само собой как будто разумеется, что при посеве семенами более высокой категории должна получаться и большая хозяйственная эффективность.

Между тем до сих пор вся селекционная работа строилась только вокруг одного показателя — чистосортности. Всё было направлено только к уменьшению до минимума количества морфологических, на глаз уклоняющихся признаков. Ответственность за первоклассное качество элитных семян (понимая под этим большую хозяйственную эффективность в дальнейших репродукциях этих семян) была как бы забыта по той причине, что, согласно «теории» морганизма-менделизма, человек не в силах путём воспитания (то есть агротехники) улучшать природу семенного или посадочного материала.

Для скорейшего налаживания на селекционных станциях выращивания улучшенных семян, помимо улучшения организационно-хозяйственных моментов, обязательно необходимо резко изменить научно-методические установки государственных селекционных станций.

Нужно освободить и оградить производство семян от «научного» руководства генетиков-морганистов.

Дарвинизм, мичуринское учение — вот вернейшая основа агробиологии. На этой основе можно (для этого есть уже достаточно примеров) значительно улучшить природу самых разнообразных растений, в том числе и зерновых хлебов. Необходимо, чтобы именно мичуринское учение было агробиологической основой работы соответствующих разделов Академии сельскохозяйственных наук, на которую должно быть возложено научно-методическое руководство государственными селекционными станциями.

Только в нашей стране социализма возможно подлинное развитие дарвинизма. Развитие дарвинизма в агронауке — это прежде всего освоение мичуринского учения. На основе этого учения, как показала жизнь, нечего ждать (а менделевско-моргановская теория призывает ждать) милостей природы, мутаций, не зависящих от условий жизни растений, а следовательно, и от человека; взять их у природы — наша задача.

Вот девиз мичуринской большевистской агронауки.

О семеноводстве ржи

Плохо обстоит дело с теорией моргановской генетики и в деле семеноводства перекрёстноопыляющегося растения ржи. И в этом случае всё направлено исключительно к одному: оберегать только «чистоту» сорта от загрязнения. Разница выращивания семян ржи от выращивания, например, семян пшеницы заключается только в том, что здесь применяются все меры не только против механического, но и против биологического загрязнения, против заноса ветром пыльцы других сортов. Для всех сортовых посевов ржи инструкцией Наркомзема требуется не менее километровой зоны изоляции от других сортов ржи.

С теоретической точки зрения, с позиций дарвинизма это положение не выдерживает критики и не отвечает хозяйственной целесообразности. Мало того, в некоторых случаях оно даже вредно, и не только тем, что создаёт значительные хозяйственные трудности для посева на семенных участках в совхозах и колхозах, но и тем, что снижает урожайные свойства семян ржи.

Из-за требований километровой зоны изоляции семеноводческих посевов ржи от других сортов и даже от посевов пшеницы, засорённой рожью (а в прошлом году — даже от посевов того же самого сорта ржи, но другой репродукции), были потеряны десятки и сотни тысяч центнеров хороших семян с участков, давших высокие урожаи.

Можно с уверенностью сказать, что нередко и наилучшие для данных районов семена ржи браковались, согласно теории, из-за несоблюдения пространственной изоляции. В письмо ко мне группа инспекторов-апробаторов Ленинградской области пишет о том, что если следовать инструкции Наркомзема, то около трети семеноводческих посевов ржи Вятка в 1938 г. необходимо забраковать из-за соседства с посевами того же сорта Вятка, забракованными (как сортовые) в последние 2–3 года; вторую группу посевов пришлось бы браковать вследствие того, что они расположены ближе километра от небольших приусадебных посевов местной ржи; наконец, третья группа посевов сортовой Вятки подлежала бы браковке из-за соседства с озимой пшеницей, засорённой свыше чем на 10 % озимой рожью, хотя эта рожь того же сорта Вятка. Таким образом, эта инструкция Наркомзема создаёт значительные трудности для развития семеноводства ржи, а между тем требование километровой изоляционной зоны научно совершенно не обосновано.

В Селекционно-генетическом институте (Одесса) осенью 1937 г. специалистом А. А. Авакяном были высеяны в небольшом сравнительном испытании семена 11 сортов ржи. Каждый сорт был высеян семенами оригинальными, то есть выращенными селекционной станцией на изолированных участках, и семенами, выращенными на Харьковской селекционной станции в условиях сортоиспытания, то есть на 100-метровых делянках, окружённых делянками с посевами других различных сортов ржи. Оказалось, что ни один сорт из 11, будучи высеян семенами от растений, окружённых в предыдущем году различными другими сортами, не дал снижения урожая. Почти все эти сорта дали превышение урожая — и довольно большое, — у некоторых сортов доходящее до 7 ц на 1 га, в сравнении с семенами тех же сортов, выращенными в предыдущем поколении на изолированных участках.

Основной ошибкой семеноводческой и селекционной работы с перекрёстниками, в особенности с такими растениями, как рожь, является то, что, следуя менделевско-моргановской генетической теории, не признаётся биологическая избирательность в процессе оплодотворения. Согласно моргановской генетике, оплодотворение происходит только по теории вероятности, по теории случайности, зависит только от того, какая пылинка (половая клетка) первая будет принесена ветром на рыльце цветка ржи.

Такое утверждение морганистов неверно. У растений есть выборочность в процессе оплодотворения, и эту выборочность надо умело использовать в целях улучшения качеств семян.

При разработке вопроса внутрисортовых скрещиваний зерновых хлебов-самоопылителей неоднократно указывалось, что свободное перекрёстное опыление даже у самоопылителей всегда приводит потомство к большей биологической жизнеспособности, к большей стойкости, большей приспособленности к условиям развития. Ещё в большей мере это относится к растениям-перекрёстноопылителям. Ведь хорошо известно, что у этих растений получается сильная депрессия при принудительном самоопылении или даже при слишком малом количестве растений во время цветения, вследствие чего получается малый выбор пыльцы при оплодотворении. Во всех же случаях, как правило, свободное перекрёстное опыление внутри сорта, а также чужеопыление при наличии свободной биологической выборочности дают семена, биологически более стойкие, более приспособленные к условиям развития.

Исходя из этого, более чем ясно, что в тех случаях, когда хозяйственные требования, предъявляемые к данному растению, совпадают с биологическими требованиями, с биологической приспособленностью организма, — во всех этих случаях ограничение свободы перекрёстного опыления или чужеопыления хозяйственно никогда не будет полезным, а в некоторых случаях будет и вредным.

У ржи на сегодняшний день я не знаю, какие хозяйственные требования расходятся с биологической приспособленностью организма к условиям внешней среды. Поэтому километровая пространственная зона изоляции семенных участков ржи с точки зрения дарвинизма не выдерживает критики. В практике я не знаю случаев хозяйственного ухудшения семян ржи от несоблюдения пространственной изоляции. Вся же теория дарвинизма, насколько я в ней разбираюсь, а также довольно многочисленные опыты с избирательной способностью оплодотворения растений, проведённые в руководимом мною институте, говорят против целесообразности километровой пространственной изоляции при семеноводстве ржи.

Другое дело — семеноводство таких растений — перекрёстноопылителей, как, например, сахарной свёклы и ряда других растений. Хозяйственные требования к растениям сахарной свёклы в отдельных моментах резко расходятся с биологической приспособленностью самого растения. Для биологии семенного растения сахарной свёклы вовсе не полезен большой корень с большим процентом сахара. Поэтому стоит только разрешить высадкам сахарной свёклы свободно выбирать пыльцу для оплодотворения, то есть не изолировать группу лучших семенных корней (высадков) от другой свёклы, как они переопылятся (скрестятся) с хозяйственно более плохой свёклой. В этом и подобных случаях пространственная изоляция обязательна.

И, говоря с позиции дарвинизма о ненужности, а в некоторых случаях и вредности километровой пространственной зоны изоляции ржи, ни в коем случае нельзя забывать, что у ряда культур-перекрёстников (а не у ржи и ей подобных культур) пространственная изоляция одних сортов от других обязательна, исходя из тех же позиций дарвинизма.

Может быть, это и покажется курьёзом для группы учёных, исповедующих моргановско-менделевскую теорию генетики, но является фактом, что все до одного сорта ржи, находящиеся в колхозных и совхозных посевах, числящиеся стандартными, получены (выведены) селекционерами только потому, что во время производства селекционерами массового отбора посевы в нескольких генерациях не были изолированы от других сортов ржи, то есть не была соблюдена «научно» обоснованная километровая пространственная изоляция.

Чтобы не быть голословным, приведу справку из «Руководства по апробации сельскохозяйственных культур» (Сельхозгиз, 1937).

«Вятка» — «сорт выведен Вятской селекционной станцией из местной ржи». Понятно, что местная рожь не изолировалась километровой зоной от других сортов.

«Лисицына (Шатиловская)» — «сорт выведен Шатиловской селекционной станцией из местной ржи». Думаю, что местная рожь не изолировалась километровой зоной.

«Авангард» — «сорт выведен Казанской селекционной станцией в 1920 г. методом семейственного отбора из перерода Альпийской ржи». Под «переродом» разумеется Альпийская рожь, которая естественным путём перекрестилась с другим сортом ржи.

«Елисеевская» — «есть предположение, что Елисеевская рожь получилась в результате гибридизации Альпийской ржи с местной рожью».

«Безенчукская желтозёрная» — «сорт выведен Безенчукской опытной станцией. Исходным материалом послужила Елисеевская рожь и местная рожь села Криволучье-Ивановки, б. Самарской губ.». И в этом случае, благодаря несоблюдению километровой зоны изоляции, явилась возможность для селекционеров вывести сорт.

«Таращанская» — «сорт выведен Верхнячской селекционной станцией из местной ржи, на которой сказалось влияние естественной гибридизации с рожью западноевропейского происхождения». Появление и этого сорта на свет является результатом несоблюдения пространственной зоны изоляции.

«Пемышлянская» — «сорт выведен Харьковской селекционной станцией из местной ржи». Местная рожь, конечно, не подвергалась изоляции от других сортов.

«Петкусская Весело-Подолянская» — «сорт выведен Весело-Подолянской селекционной станцией из оригинальной Петкусской ржи (Лохова)».

«Петкусская Верхнячская» — «сорт выведен Верхнячской селекционной станцией из оригинальной Петкусской ржи (Лохова)». Думаю, что оба эти сорта Петкусской ржи только потому и выведены из оригинальной, что не уберегли их «оригинальности» (а эта оригинальность Петкусской ржи обладает тем свойством, что плохо выносит наши зимовки). Эти сорта безусловно перекрестились с другими сортами ржи, в результате чего селекционеры путём отбора создали новые сорта

«Полесская» — «сорт выведен Полесской опытной станцией из местной ржи», которая, конечно, никогда не изолировалась.

«Новозыбковская М-4» — «сорт выведен Новозыбковской селекционной станцией из местного перерода Петкусской ржи». Перерод — это есть естественная гибридизация Петкусской ржи с другим сортом.

«Пульмана желтозёрная» — «сорт выведен Богородицким опытным полем из местной ржи». Само собой понятно, изоляции не было для местной ржи.

«Триумф» — «выведен Рамонской опытной станцией из местной ржи». Конечно, изоляции для этой местной ржи также не было.

«Муп» — «сорт выведен Степным отделением Всесоюзного института растениеводства из местной ржи, подвергавшейся перекрёстному опылению с образцом, полученным из Ирана». Этот сорт появился на свет только потому, что Вировские работники не уберегли коллекционных образцов ржи и они естественным путём перекрестились с местной рожью.

«Омская» — «сорт выведен Западносибирской селекционной станцией из популяции сортов Ивановской, Тростниковой, Шланштедской и местных сортов». История выведения Омской ржи, на мой взгляд, чрезвычайно поучительна. В районах Омской области чрезвычайно жёсткая зимовка, и только благодаря тому, что была возможность целому ряду сортов ржи, из которых отдельные вовсе не обладают большой зимостойкостью, перекреститься, в результате получился материал, способный зимовать в омских районах и послуживший исходной базой для выведения Омки.

«Тулунская зеленозёрная» — «сорт выведен Тулунской опытной станцией из местной ржи».

Я умышленно привёл все до одного сорта, которые числятся в «Руководстве по апробации сельскохозяйственных культур» (Сельхозгиз, 1937). Этим я хочу показать, что ни одного сорта до сих пор нет в производстве, который был бы выведен селекционером путём изоляции исходного материала или путём искусственного парного скрещивания.

Стоит вспомнить, сколько было дискуссий, поднятых журналом «Яровизация» по вопросу инцухта ржи в селекционных работах. Морганисты уверяли, что очень много ценных сортов различных перекрёстноопыляющихся растений, в том числе и ржи, выведено путём инцухта; на поверку же оказалось, что ни одного сорта, выведенного путём инцухта, то есть путём самоопыления, не только нет в производстве, но даже перспективного сорта, выведенного этим путём, нет и на селекционных станциях.

Как видно из приведённого мною списка районных сортов, все они, как правило, выведены селекционерами только потому, что по тем или другим мотивам не соблюдалась пространственная километровая зона изоляции.

Где же логика, научные обоснования тех людей науки, которые считают, что пространственная изоляция для всех сортов всех культур-перекрёстников обязательна?

Создание наилучших агротехнических фонов для семеноводческих посевов ржи, то есть правильное воспитание семенных растений и применение беспрерывного отбора — вот основное, на чем, на мой взгляд, должно зиждиться семеноводство ржи.

Моё мнение, что Наркомзему необходимо изменить инструкцию по апробации ржи, пересмотреть требование километровой изоляционной зоны и как можно резче подчеркнуть необходимость выделения на семена только тех участков нужных сортов ржи, с которых получаются хорошие и высокие урожаи. Участки же, дающие низкий урожай по причине плохой агротехники, нельзя считать семеноводческими участками ржи.

Основные принципы, на которых должна строиться работа по выращиванию элиты зерновых хлебов

Все формы растений в природе создались путём естественного отбора. Культурные сорта созданы людьми путём искусственного отбора. Необходимо подчеркнуть, что в формулировку «растения созданы путём отбора» обязательно включается соответствующее выращивание растений, среди которых в естественных условиях выживают наиболее приспособленные, а в сельскохозяйственной практике лучшие оставляются на племя, на семена.

Культивируя растения для получения от них наилучшего и в нужный срок урожая, люди всегда среди таких растений на семена оставляли наилучшие. Иными словами, даже не ведя специальной семеноводческой работы, а просто культивируя растения для получения урожая, человеческая практика непрерывно улучшает породность растений, улучшает имеющиеся сорта.

Неоспорим факт, что в странах с более высокой агротехникой, как правило (без исключения), и сорта более культурные. Это говорит о том, что одним только голым отбором, без культурного выращивания растений, редко когда можно создать культурный сорт или улучшить существующий. А ведь только такой отбор и проповедуют морганисты-генетики, утверждая, что именно в этом существо дарвиновского учения о формообразовании. Но кому не ясно, что из общих установок дарвинизма вытекает, что все сорта культурных растений созданы людьми на хорошем, культурном агротехническом фоне. Другими словами, хорошая культурная агротехника — основа окультуривания пород растений.

В диких условиях, при плохой агротехнике, растения не только не окультуриваются, но и культурные дичают. Создание всё более культурных условий для выращивания растений (понимая под этим те условия, и которых получается наибольший и наилучший урожай) и отбор лучших растений на семена — вот главный путь, на основе которого выведено громадное большинство сортов всех культурных растений.

Создав хорошие условия для выращивания растении, необходимо произвести отбор лучших по породности на семена, то есть отобрать такие, семена которых будут давать лучший урожай, нежели семена от других, рядом выращенных растений. Надо вести отбор, как говорят, по генотипу, то есть по породности. У некоторых культур, например у хлебных злаков, отобрав лучшие растения, потомство каждого из них необходимо высеять в отдельности, но обязательно в сравнимых условиях. Всегда следует применять такую технику посева, чтобы при развитии растений как можно резче развивались свойства организма, по которым будет производиться сравнение.

Исходя из дарвиновского положения, что по любому признаку, по любому свойству всякие два растения, хотя бы одного и того же сорта, в той или иной мере разнятся, вся суть отбора сводится только к одному: уметь найти, увидеть, измерить эти различия. На этот момент техники работы при отборе растений для получения наилучших семян надо обратить большое внимание. Необходимо разрабатывать всё новые приёмы оценки различных свойств растений. Правильность отбора лучших по хозяйственным качествам и свойствам типичных для сорта растений необходимо проверять по их потомствам. Для разных районов, разных культур и даже сортов требуется оценка по разным свойствам и признакам. В одном случае наибольшее внимание будет обращаться на зимостойкость, в другом — на болезнеустойчивость, в третьем — на засухоустойчивость и т. д. И, конечно, во всех случаях надо обращать внимание на урожайность и качество урожая.

Подчёркиваем ещё раз: прежде чем производить отбор растений на семена в семеноводческих хозяйствах, а тем более на селекционных станциях, необходимо умело воспитать растения.

Направленное воспитание растительных форм — одно из основных положений мичуринского дела. Между тем это не только забыто менделевско-моргановской теорией, но вся логика морганизма приводит к отрицанию влияния условий жизни на направленное изменение природы организмов.

Производя отбор среди правильно, хорошо выращенных растений на племя, в дальнейшем необходимо, с одной стороны, проверить правильность произведённого отбора, а с другой — закрепить и дальше усилить хозяйственно ценные свойства, по которым произведён отбор.

Отсюда следует, что с отбором растений на семена семеноводческая работа не заканчивается.

У зерновых хлебов отбираемые растения-родоначальники должны иметь как можно больший урожай, чтобы от каждого отборного куста было достаточно семян для различной оценки потомства. В руководимом мною Селекционно-генетическом институте (Одесса) отобранные в 1937 г. растения озимой пшеницы, например сорта Крымка, предварительно были выращены так, чтобы от каждого растения получить по 2–3, а то и 5 тыс. семян. Этого количества вполне достаточно для того, чтобы засеять 1 — 2-рядковую делянку длиною в 100 м; 300–500 зёрен с каждого куста высеять в искусственных условиях для определения степени морозостойкости при замораживании в холодильнике; 300–500 зёрен высеять для определения зимостойкости в районах с заведомо более жёсткой зимовкой, нежели в районе, обслуживаемом данным селекционным учреждением; 200–300 зёрен для посева на поле с целью искусственного заражения головнёй или ржавчиной.

На посеве, произведённом семьями, то есть потомствами с каждого отдельного куста (этот посев мы называем «семенным питомником»), легко подмечаются мельчайшие породные, то есть генотипические, различия между семьями по морфологическим признакам. Для каждой семьи получаются также оценки по различным хозяйственно важным свойствам (зимостойкость, болезнеустойчивость и т. д.). Имея к моменту созревания все эти данные наблюдений и определений, нетрудно выбраковать все семьи, которые по своей природе оказываются хуже среднего уровня природных качеств семян данного сорта, выпускаемых за пределы станции. Самые лучшие семьи, выдающиеся по ряду или хотя бы по одному, но важному свойству (например, зимостойкости или устойчивости против ржавчины), а по всем другим свойствам типичные для данного сорта, селекционерами также выделяются. Все оставшиеся линии (семьи) обмолачивают отдельно, оценивают по внешнему виду качество зерна, на основе чего производят дополнительную браковку линий по зерну. Оставшиеся семена объединяют в одну группу для засева участка, урожай с которого называется «элитой» и предназначается для семенных участков райсемхозов.

Для большей гарантии, для контроля правильности отбора семян. идущих для засева элитного участка, часть этих семян, одновременно с посевом на элитном участке, поступает и в сравнительный станционный посев. Они сравниваются по урожайности и другим свойствам и качествам с ранее выпущенной за пределы станции элитой того же сорта. Таким образом, к моменту выпуска элиты на семенные участки райсемхозов уже будет и относительная проверка правильности работы селекционера по созданию элиты.

В сравнительных испытаниях 1937/38 г. в Селекционно-генетическом институте (Одесса) были высеяны в смеси оставшиеся от отбора для семенного питомника семена сорта Крымка после внутрисортовых скрещиваний. Эти семена дали урожай в 37,8 ц с гектара. Семена того же сорта Крымка, высеянные как суперэлита после массового отбора колосьев по общепринятому способу, дали урожай в 35,7 ц с гектара. На 1,5–2 ц повысился урожай сорта Крымка от внутрисортового скрещивания и предварительного воспитания и на ряде сортоиспытательных участков Одесской области.

На 1–1,5 ц повысился в Одесской области урожай от посева в сравнительных испытаниях семенами от внутрисортового скрещивания Гостианум 0237 и ряда других сортов озимой пшеницы.

Необходимо подчеркнуть, что в сравнительном испытании были высеяны семена, не прошедшие браковку в семенном питомнике. Высевалась смесь семян после отбора на глаз лучших растений для посева семейных питомников.

Лучшие номера-семьи, отобранные на семенном питомнике по отдельным выдающимся свойствам (зимостойкость, устойчивость против ржавчины и т. д.), также поступают в сравнительное испытание и одновременно в небольшое размножение. Если последующим сравнительным испытанием будет подтверждена правильность отбора (то есть будет подтверждена большая зимостойкость или лучшие другие природные свойства этих семян), то станция будет иметь новый сорт, значительно отличающийся от старого теми или другими полезными хозяйственными качествами.

Резкую грань между непрерывным улучшением качества семян данного сорта и выведением нового сорта бывает трудно провести. Селекционная станция прежде всего должна стремиться получать всё лучшую элиту сортов, высеваемых в обслуживаемом ею районе. При такой постановке дела выведение новых сортов будет вытекать из интересов самого же семеноводства.

Исходя из этого, необходимо всю работу большинства селекционных станций коренным образом повернуть на выращивание семян элиты. Чем лучше селекционеры овладеют методом создания, воспитания хорошей элиты, тем лучше и быстрее они будут давать новые хорошие сорта. Как правило, нельзя разрывать работу по созданию элиты и выведению новых сортов.

Пора уже ликвидировать разрыв между селекционной и семеноводческой работой; пора понять, что селекционная работа по улучшению породности семян должна быть обеспечена на всём протяжении семеноводческой работы.

Пора резко повернуть семеноводческую работу на рельсы мичуринской теории.

Впервые опубликовано в 1938 г.

Труды И. В. Мичурина — основа советской генетики (1938)

Три года назад окончил свой жизненный путь Иван Владимирович Мичурин. Его имя общеизвестно. Он был одним из мужей передовой науки, о которой недавно на приёме работников высшей школы в Кремле говорил товарищ Сталин. Создав сотни новых прекрасных сортов плодово-ягодных растений. И. В. Мичурин на деле показал свою кровную принадлежность к той науке, которая не отгораживается от народа, а служит народу, которая все свои завоевания готова передать народу и обслуживает его не по принуждению, а добровольно, с охотой.

На опыте убедившись в реальности переделки природы растений, Мичурин даже в мрачные годы царизма не убоялся противостать официальной казенной науке, отрицавшей самую возможность такой переделки. Тем самым Мичурин показал себя борцом, который, понимая силу и значение установившихся в науке традиций и умело используя их в интересах науки, всё же не хочет быть рабом этих традиций и находит достаточно смелости и решимости ломать их, когда они становятся устарелыми, становятся тормозом для движения вперёд. Воинствующий дарвинист, Иван Владимирович сначала в одиночку, а после победы Великой Октябрьской социалистической революции во главе многочисленной армии молодых дарвинистов-мичуринцев смело ломал устаревшие традиции и нормы формальной генетики (науки о наследственности) и неустанно трудился над созданием новой, действенной генетико-селекционной науки.

История этой науки не знает других примеров столь глубокого понимания жизни и развития растений, какого достиг Иван Владимирович Мичурин. Он не был просто практиком, каким пытались его изобразить жрецы науки. Глубочайший исследователь природы, так много давшим сельскому хозяйству родной страны, Мичурин создал и новую теорию, вскрыв на плодово-ягодных объектах общие, до него никому не известные закономерности развития растительных организмов. С этих новых позиций он разгромил формальную буржуазную генетику, опрокинул и отшвырнул прочь многие лженаучные положения, тормозившие развитие настоящей, подлинной науки.

Он нашёл свой путь, и в этом — сила самого Мичурина и сила всех тех, кто идёт мичуринским путём. Мичурин не признавал «опыта ради опыта», он едко высмеивал «науку ради науки». Не просто для удовлетворения любопытства, а для того, чтобы преодолевать препятствия, преграждающие путь к созданию нужных, но в природе еще небывалых, невиданных растений, проводил свои замечательные опыты Иван Владимирович.

При таком подходе к делу ему никогда не приходилось «выдумывать темы» — они сами лезли в руки, — чего, к сожалению, не скажешь о тех «чистых теоретиках», которые «сочиняют» никому не нужные, вздорные, анекдотические «темы» и в то же время слепы и бесчувственны к задачам, выдвигаемым самой жизнью.

Эта слепота особенно ярко проявилась в той оценке, какую давали замечательным трудам Мичурина представители формальной генетики. Не сумев создать ни одного сколько-нибудь ценного сорта, они усиленно «проверяли» Мичурина в своих лабораториях. Но так как отдельные положения Мичурина брались при этом в отрыве от всей его концепции, в отрыве от дарвинизма, материалистическое ядро которого Мичурин совершенствовал и развивал, то из этих попыток ничего не получалось.

Достаточно вспомнить, с какой яростью на протяжении многих десятилетий «опровергалось» мичуринское положение о влиянии подвоя на привой или его учение о воспитании молодых гибридных сеянцев. Ведь этим учением сокрушались самые основы формальной генетики, принципиально по-иному, по-мичурински ставился вопрос о наследственности, на новую, высшую ступень поднимался дарвинизм, а люди науки и практики социалистического сельского хозяйства вооружались первоклассным оружием для массовой переделки растительных организмов на основах новой, подлинно научной теории.

Из чего здесь исходил Мичурин? За основу он взял общеизвестные факты, выводы же его гений дал науке потрясающие.

Известно, что картофель, который в практике обычно размножается клубнями, при посеве семенами даёт хотя и относительно разнообразное потомство, однако в подавляющем большинстве не диких, а культурных форм. Плодовые деревья, например некоторые сорта слив и вишен, обычно размножаемые корневыми отпрысками, при посеве семенами также дают в большинстве случаев хорошие культурные деревья. Если же мы возьмём семена культурной яблони или груши, то из этих семян получаются, как правило, не культурные растения, а почти сплошь дички.

Ни один генетик старой менделевско-моргановской школы ни за что не объяснит, в чём тут секрет, с мичуринских же позиций — дело ясней ясного.

В одной из замечательных статей, которую предоставил нам заведующий литературным архивом Мичурина тов. А. Н. Бахарев, Иван Владимирович на поставленный вопрос даёт прекрасный ответ. Основным виновником плохой наследственной передачи культурными сортами яблони, груши и других пород своих свойств семенному потомству оказывается дикий подвой, на который привиты культурные сорта. Самый привой старого сорта мало подвержен действию корней дичка, на которые он привит, молодые же организмы, то есть зародыши семян, формирующиеся в плодах этого сорта, сильно уклоняются в сторону этого подвоя. По этой же причине дичает и молодой гибридный сеянец, привитый в крону старого культурного сорта.

Мичурин многократно подчёркивает, что молодые растительные организмы и высшей степени подвержены влиянию условий внешней среды, и вот почему он так резко протестовал против тех, кто считал целесообразным прививать молодые гибридные сеянцы в крону старых деревьев.

Но коль скоро прав Мичурин, а не его противники, то что же остаётся от формальной генетики, цепляющейся за «вещество наследственности» и объявляющей его заложенным в хромосомах![39] Поломав эту традицию старой генетики, Мичурин устанавливает новый закон развития, а социалистической практике даёт новые установки, указывает на новые пути и приёмы для переделки любых растительных форм.

Изучая Мичурина, учась у него повседневно, видишь, что нигде так ярко не проявилась революционизирующая науку мичуринская мысль, как в вопросе о вегетативной гибридизации и в способе менторов[40], разработанном Иваном Владимировичем.

Способу подправки породы молодых растительных организмов (молодых сортов) путём ментора (воспитателя) И. В. Мичурин придавал огромное значение. Но именно этот способ вызывал и, к сожалению, до сих пор ещё вызывает наибольшее количество возражений со стороны генетиков и селекционеров менделевско-моргановского толка. Им кажется диким, как можно гибридизировать вегетативным путём[41], если гибриды могут получаться, по их мнению, лишь при слиянии половых клеток. И вообще для них непонятно, как можно изменять (улучшать) породу растений путём изменения условий жизни этих растений!

Способ менторов смог разработать только такой учёный, как Мичурин, осознавший основные закономерности развития растительных организмов. Эти закономерности сугубо противоречат «общепринятой» теории наследственности и изменчивости, то есть менделевско-моргановской генетике. С позиций менделизма-морганизма понять менторы и признать вегетативную гибридизацию нельзя уже по одному тому, что тогда придётся откинуть теоретические построения формальной генетики.

Проверочные опыты по вегетативной гибридизации, проведённые в Институте генетики и селекции (г. Одесса) и группой студентов Сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева, подтвердили гениальный прогноз, данный И. В. Мичуриным.

Опыты были проведены над картофелем. Уяснив себе по-мичурински суть и роль ментора, я предположил, что если заставить столоны (подземные побеги, на которых развиваются клубни) одного сорта картофеля питаться продуктами ассимиляции листьев другого сорта картофеля, то получатся клубни новой породы. Они будут обладать в разной степени свойствами и одного и другого сорта. Сделать это легко с помощью прививки: к стеблям одного сорта картофеля нужно привить черенки другого сорта.

Наши предположения оправдались полностью. Во всех случаях получились клубни картофеля, на которых ясно видны свойства обоих родителей. Интересные в этом смысле результаты получились также в опытах мичуринца-опытника И. В. Брусенцова под Москвой.

Почему же раньше при прививках картофеля но всегда получались вегетативные гибриды, а в наших опытах вегетативная гибридизация полностью удалась? Дело не просто в прививке, а в том, чтобы умело заставить соответствующие клетки одного сорта ассимилировать подставляемую пищу, вырабатываемую другим сортом. Нужно было также учесть избирательную способность клеток живого организма к пище.

Мы теперь предполагаем, что во всех случаях можно добиться резких изменений гибридного характера в результате взаимодействия привоя и подвоя. Но для этого необходимо не только брать черенки для прививки с молодого растительного организма и прививать их в крону взрослого дерева, с которым хотят вегетативно сгибридизировать (скрестить), но и удалять все листья, появляющиеся на привое. Необходимо заставить черенок привоя целиком строить своё тело из пищи, доставляемой корнями подвоя, и из продуктов ассимиляции листьев подвоя. В этих случаях будет происходить вегетативная гибридизация. Дело только за тем, сможет ли привитый черенок прижиться и жить в кроне данного подвоя.

Таким образом, способ менторов, открытый Мичуриным, даёт нам возможность разрабатывать и по-настоящему использовать метод вегетативной гибридизации. Предполагаю, что в дальнейшем мы сможем массовым порядком гибридизировать многие растения, которые нельзя было скрещивать половым путём, то есть путём перекрёстного опыления. С другой стороны, при вегетативной гибридизации все растения, размножаемые вегетативно (черенками), должны давать более определённое и более стойкое потомство, нежели при половой гибридизации.

Мы теперь уже уверенно берёмся гибридизировать один сорт картофеля с другим путём прививки. Овладев этим методом, мы сможем соединять природу картофеля с природой георгин, топинамбура и т. д. Можно будет получать вегетативные гибриды между нежными персиками, абрикосами и выносливыми сливами, тёрном; гибридизировать лимоны, мандарины, апельсины и другие цитрусовые с трёхлисточковым лимоном, более устойчивым к морозам.

Этот пример, взятый из великой мичуринской сокровищницы знаний, наглядно показывает, что, поняв суть мичуринского метода и по-настоящему им овладев, мы уже завтра сможем делать в области растениеводства то, что сегодня кажется простой фантазией.

Жрецы и монополисты науки, на протяжении многих десятилетий следя ревнивым оком за Мичуриным, ничего не могли понять в его опытах, так как самодовольно замкнулись в собственной скорлупе. Тем хуже для них, ибо факты против них. Зато новые, советские люди науки вместе с миллионами практиков сельского хозяйства в стране социализма прекрасно поняли Мичурина и по достоинству оценили ту науку, которая охотно и добровольно открывает все свои двери молодым силам нашей страны и даёт им возможность завоевать вершины науки. «Будущность принадлежит молодёжи от науки» (Сталин).

Смело и уверенно призывал Мичурин: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача». Немало взял, чтобы передать народу, сам Мичурин. Ещё больше обязаны взять тысячи и тысячи ученых-мичуринцев, колхозников-ученых, потому что в трудах Мичурина они имеют прочную основу для дальнейших успехов и побед.

Впервые опубликовано в газете «Правда» 6 июня 1938 г.

Творец советской агробиологии (к 4-летию со дня смерти И. В. Мичурина)

Величайший гений человечества — Ленин — с первых дней советской власти открыл нашей Родине и всему трудящемуся человечеству в то время мало известного И. В. Мичурина. В царской, помещичье-капиталистической России настолько глушилось всё научное, передовое, что работы И. В. Мичурина, прожившего при этом прогнившем строе 62 года, были неизвестны даже такому лучшему в мире борцу за науку, за дарвинизм, учёному-большевику, как К. А. Тимирязев.

Мичуринское понимание законов развития растительных организмов пышно расцвело исключительно благодаря заботам партии Ленина — Сталина и советского правительства, создавших и создающих небывалые возможности для развития передовой науки.

Мичуринское учение — это советское направление в агронауке, это дарвинизм в агробиологии.

Учение Мичурина в нашей стране общепризнано. Правда, есть ещё некоторые учёные, сторонники менделевско-моргановской генетики, которые или по незнанию мичуринского учения не признают его принципов или, как говорил сам Иван Владимирович, с «необъяснимой, бешеной злобой отвергают даже существующие факты этого дела».

Смешными кажутся и попытки отдельных учёных причесать мичуринское учение под гребёнку менделевской генетики. С установками формалистической буржуазной генетики Иван Владимирович всю жизнь вёл непримиримую борьбу. Уложить его учение в рамки менделизма-морганизма невозможно. Оно вскрывает всю ложность основных положений морганизма.

И. В. Мичурин дал новое правильное направление генетической науке, которое нельзя брать ни в какое сравнение с менделизмом-морганизмом, так как научные положения Мичурина не надуманы, а взяты из жизни. Они родились в результате длительной, неустанной борьбы за овладение закономерностями природы растительных организмов. Научные же положения менделизма-морганизма оторваны от действительности. В этом легко убедиться каждому, кому приходится практически изменять в нужном направлении природу растений.

В самом деле, для решения какого практического вопроса можно получить помощь от теории менделизма-морганизма?

Возьмём хотя бы пример с выведением зимостойких сортов озимой пшеницы или озимой ржи. По этому важнейшему вопросу в постановлении партии и правительства, опубликованном 6 января 1939 г., сельскохозяйственной науке и земельным органам поручено в сжатые сроки дать зимостойкие, биологически приспособленные к суровым условиям Сибири сорта озимой пшеницы (в 3 — 5лет) и озимой ржи (в 2–3 года).

В книгах менделистов-морганистов нельзя найти никакой помощи для выполнения этого задания. А у Мичурина, который всю свою жизнь работал в основном с плодово-ягодными растениями, но который дал общебиологическое учение, можно найти ясные указания, ясную теоретическую помощь в этом деле.

В статье «Некоторые интересные явления влияния растений-производителей на свойства и качества их гибридов» Мичурин писал:

«Каждому гибридизатору растений необходимо иметь в виду, что в естественном перекрёстном оплодотворении растений между собой, при условии возможности для каждого материнского растения, если можно так выразиться, свободного выбора более подходящей к строению её плодовых органов пыльцы из приносимой ветром или насекомыми, иногда от довольно значительного количества разнообразных разновидностей растений, в потомстве получаются относительно более жизнеспособные особи растений, чего не всегда можно ожидать в сеянцах-гибридах, полученных от искусственного и, конечно, насильственного скрещивания.»

В приведённой выдержке видна глубокая дарвинистическая теория избирательной способности оплодотворения и биологической полезности перекрёстного опыления.

Исходя из этой теории, мы наметили программу научно-исследовательских работ на селекционных станциях и для колхозников-опытников Сибири для быстрого выведения зимостойких форм пшеницы и ржи. Часть растений лучших местных сортов озимой пшеницы, окружённых набором других местных и селекционных сортов, кастрируется. Во время цветения пыльца различных сортов свободно будет попадать на рыльца кастрированных цветков местного сорта. Есть полная уверенность в том, что семена, полученные от такого скрещивания, будут обладать повышенной биологической стойкостью против климатических невзгод зимовки.

То же самое намечено сделать и для повышения зимостойкости сортов озимой ржи, с той лишь разницей, что рожь как перекрёстноопыляющееся растение кастрировать не нужно.

Таких указаний не только нельзя было найти в учении менделистов-морганистов, но вся их «наука» противоречит выбранному в данном случае пути. По учению менделистов, биологической избирательности при оплодотворении у растений, как правило, за редким исключением, не существует.

Далее, по учению генетиков-менделистов, от получения семян двух скрещенных форм ещё чрезвычайно далеко до выведения сорта. Менделисты уверяют, что потомство от этих гибридных семян обязательно должно в ряде поколений расщепляться, то есть распадаться, и будет возвращаться к исходным формам. Требуется выращивание ряда поколений гибридных растений для того, чтобы выбрать так называемые константные формы.

Исходя из такой «теории», нечего и мечтать о выведении путём гибридизации зимостойких сортов в сроки, заданные постановлением партии и правительства. Мичурин неоднократно протестовал против неправильных законов расщепления, установленных Менделем, называя их «гороховыми законами».

На опытах Селекционно-генетического института (г. Одесса) можно убедиться, что так называемое «расщепление» гибридных форм, полученных от свободного избирательного скрещивания растений пшеницы, идёт не по тем закономерностям, которые пропагандируют и устно и в учебниках генетики-менделисты. Особенно при свободном, то есть избирательном, опылении, когда соединяются биологически наиболее соответствующие друг другу половые клетки, получаются гибриды, потомства которых разнообразятся в разной степени, далеко не по «законам» Менделя и Моргана. Бывает, что гибридные растения дают, вопреки «законам» Менделя, потомства относительно однообразные, то есть практически не «расщепляющиеся».

Исходя из этого, мы и наметили, что уже осенью 1939 г. после получения гибридных семян пшеницы от свободного, то есть избирательного, оплодотворения можно будет в районах Сибири часть таких семян использовать для предварительного испытания на зимостойкость; остальные семена будут высеяны в питомниках для отбора лучших потомств как по выравненности, по однообразию, так и по хозяйственно ценным качествам и свойствам.

Опыты, заложенные осенью 1938 г. на экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские» (Московской области), блестяще подтверждают положение о том, что при свободном перекрёстном опылении получаются более выносливые, более зимостойкие растения.

Известно, что такие сорта ржи, как Петкусская или Таращанская, невыносливы, неустойчивы против морозов. Делянки, засеянные семенами этих сортов, выращенными в прошлом году на изолированных семенных участках, нынешней зимой в довольно сильной степени пострадали. Соседние делянки, засеянные семенами этих же сортов, но собранными с посевов прошлогодних сортоиспытаний (где различные сорта располагались близко друг к другу и, следовательно, имели возможность переопыляться), прекрасно перезимовали.

Короче говоря, задание партии и правительства агрономической науке по ускоренному выведению зимостойких сортов можно выполнить, только исходя из учения И. В. Мичурина.

Можно привести и ещё ряд примеров, показывающих, что для разрешения того или иного практически важного вопроса в области растениеводства всегда можно найти помощь в мичуринском учении. Наоборот, в учении генетиков-менделистов не только не находишь такой помощи, но, как правило, оно заводит исследователя в тупик.

Нередко можно слышать: но всё-таки мировая менделевско-моргановская наука кое-что дала полезного, всё-таки она продвинула вперёд теорию о жизни и развитии растений.

Приходится ещё раз заявить, что буржуазная менделевско-моргановская генетика буквально ничего не дала и не может дать для жизни, для практики. Её основы — неверные, ложные, надуманные.

Менделисты нашего Советского Союза в последние годы много говорят о том, что они якобы указали пути для преодоления нескрещиваемости различных видов и родов. Действием на растения сильнейшего яда — колхицина, разнообразными другими мучительными воздействиями на растения они уродуют эти растения. Клетки перестают нормально делиться, получается нечто вроде раковой опухоли. В таких искалеченных клетках нередко оказывается ненормальным и количество хромосом.

Бывает их в два-три раза больше обычного. И такое уродство генетики-менделисты нашего Советского Союза называют направленным изменением природы организма! Такие изуродованные растения в некоторых случаях не могут скрещиваться с исходными формами и скрещиваются с другими растениями, с которыми исходные формы не скрещивались. И эти случаи называются преодолением нескрещиваемости различных видов.

Ничего практически ценного в этих работах пока ещё не получено и, конечно, нет никакой надежды получить.

В то же время по вопросу о том, как заставить скрещиваться нескрещивающиеся виды и роды, в трудах И. В. Мичурина есть богатейший материал, изложенный на основе его блестящих практических достижений. Например, в статье «Мои опыты с выведением новых сортов слив в суровых местностях» Иван Владимирович писал, что ещё весной 1889 г. он «… поспешил воспользоваться вторым цветением моего тёрна, не без основания рассчитывая, что молодое растение, ещё не успевшее выработать у себя способность сопротивления к оплодотворению пыльцой дальних по родству разновидностей, легче примет желаемое мною опыление его цветов пыльцой Зелёного ренклода.

В этой же статье И. В. Мичурин подчёркивает, что все его попытки скрещивания тёрна со сливой Зелёный ренклод не удавались вследствие далёкого родства этих растений. Только взяв молодое растение тёрна, он из 15 опылённых цветов получил 12 плодов. Во всяком случае, он получил больший процент удачи, чем при любом действии яда колхицина или аценафтена, которые сейчас в такой моде у наших менделистов.

Из этих семян гибридов далёких, обычно нескрещивающихся форм, имеющих, как известно, различное количество хромосом, И. В. Мичурин получил не только не бесплодные растения, но вывел прекрасные сорта. Генетики же менделисты, уродующие растения ядами и другим крепким воздействием, утверждают, что они разрабатывают способ получения плодовитости у бесплодных отдалённых гибридов. Скрещиванию далёких видов и получению плодовитого потомства от этого скрещивания нужно учиться, познавать в трудах И. В. Мичурина.

Иван Владимирович не только сам мог получать хорошие сорта, но и дал прекрасное учение, исходя из которого многочисленные советские мичуринцы показывают блестящие примеры создания, на основе межродовых и межвидовых скрещиваний, новых форм самых разнообразных растений. Укажу хотя бы на следующий пример.

При скрещивании дикого вида картофеля Акауле с культурными сортами гибриды получаются довольно редко, а если и получаются, то имеют дикий вид и клубней почти не дают. Такие гибриды приходится многократно, в течение нескольких поколений, опылять всё время пыльцой культурных сортов, то есть всё время поглощать их культурным сортом. Только после этого удаётся получить сорт с культурными признаками. Но при этом, конечно, некоторые хорошие свойства дикаря, из-за которых он был взят для скрещивания, во многих случаях теряются совершенно.

Молодой советский учёный А. С. Филиппов в Институте картофельного хозяйства по-мичурински подошёл к скрещиванию далёких форм картофеля. Он привил растение дикого вида картофеля на культурный сорт (мичуринский метод сближения). Когда на диком привое появились цветки, он опылил их пыльцой культурного сорта. Уже в первом поколении (то есть при однократном скрещивании дикого вида с культурным) получилась форма культурного типа, во всяком случае намного более культурного, чем рядом стоящие растения после опыления того же дикого вида пыльцой культурных сортов последовательно в течение трёх поколений.

Другой пример. Тов. Солодовников, аспирант Института картофельного хозяйства, получил вегетативные гибриды культурного картофеля с диким видом картофеля. Эти гибриды, выращенные из столонов дикого вида «демиссум» (бывшего подвоем), теперь уже имеют вид культурного картофеля.

Или, например, на Одесской станции юных натуралистов научный сотрудник тов. Соловей путём соответствующего воспитания (поздний осенний посев) превратил яровой ячмень Паллидум 032 в зимующий в условиях Одесской области. Мало того, из бывшего ярового ячменя им созданы формы, которые при осеннем посеве 1937 г. в поле дали урожай в начале июня 1938 г.; затем эти растения отросли, перезимовали и в 1939 г. опять дали урожай. Другими словами, яровой ячмень превращён, если пока ещё рано говорить в многолетнюю форму, то во всяком случае в двухлетнюю форму, дважды плодоносившую и перенёсшую две зимы. В то же время рядом высеянные исходные формы совершенно вымерзли зимой 1938/39 г.; вымерз даже и ряд озимых сортов ячменя из высеянных на этом участке. Можно привести много примеров того, как мичуринское учение помогает изменять природу растений. С другой стороны, можно указать на многочисленные случаи, когда ложное менделевско-моргановское учение мешает в работе тем учёным, которые искренно хотят делать полезное дело. Приведу пример.

Молодой советский учёный М. М. Молодожников — энтузиаст, стремящийся внедрить в наших советских субтропиках хинное дерево, — научно руководимый людьми, верящими в менделизм-морганизм, в своей работе (сборник «Хинное дерево в советских субтропиках», Сухуми, 1938 г., стр. 16), критикуя других авторов, пишет:

«В других случаях обоснования натурализаторов (хинного дерева. — Т. Л.) дополнялись нереальными расчётами на постепенную «акклиматизацию» новых поколений из семян своих, более натурализованных маточников».

Между тем И. В. Мичурин всегда указывал, что для продвижения нежных растений в более суровые области необходимо именно то, что Молодожников называет «нереальными расчётами», а именно — посев семенами, постепенно, из поколения в поколение всё более приспособляющимися к суровым условиям. Так, М. М. Молодожников, наверное не зная или не понимая мичуринского учения, отвергает один из наиболее действенных путей и способов настоящего внедрения хинного дерева в наших субтропиках. И это потому, что молодого исследователя менделисты напичкали утверждениями о том, что условия внешней среды не меняют природу растительных организмов, даже если эти организмы молодые, недавно произошли из семян.

Приведу другой пример того, как неверные, ложные основные положения менделизма-морганизма мешают практической творческой работе селекционеров.

По утверждению менделистов, в организме, в клетках есть особое «вещество наследственности», состоящее из крупинок (генов). От условий жизни организм изменяется, но его порода, «вещество наследственности» (гены) остаётся неизменным. Из «закона» чистоты гамет Менделя вытекает, что «вещество наследственности», начиная от оплодотворения яйцеклетки, проходит через весь организм в неизменном виде.

Такое понимание наследственности, в основе которого лежит представление о каком-то особом «веществе наследственности», отдельном от всего тела (сомы) организма, служит громадным тормозом в деле создания сортов и пород в семеноводстве и животноводстве. Для подтверждения ложного закона чистоты гамет, чистоты хромосом, генов менделисты-морганисты обычно ссылаются на «расщепление» гибридов, то есть на разнообразие потомства гибридных организмов. В этом разнообразии, как правило, можно встречать организмы, сходные целиком или по отдельным свойствам или признакам с тем шли другим родителем.

Для подтверждения указанного «закона» приводятся и такие, на первый взгляд могущие показаться вескими, аргументы. В потомстве, допустим, безостого гибридного колоса (происшедшего от скрещивания безостой пшеницы с остистой) бывают и остистые и безостые растения. Указывая на такие и аналогичные примеры, генетики-менделисты говорят: видите, скрещивали остистые растения с безостыми — и гибридные растения получились безостые; но в этих безостых растениях «крупинки наследственности» остистости хотя и не проявились в облике растений, но в хромосомах остались в чистом, неизменном виде. На взгляд менделистов, это «блестяще» подтверждается тем, что часть потомства таких гибридных безостых растений может быть остистой.

Следует указать, что есть немало случаев, когда наследственность одного из родителей, взятых для скрещивания, не проявляется в ряде поколений или проявляется только у отдельных, редких организмов потомства. Генетики-менделисты обычно, как правило, или забывают об этом или, ещё проще, считают такие факты несуществующими.

Многим товарищам, работающим по межвидовой и межродовой гибридизации, хорошо известны факты, когда потомство получается нацело материнское или отцовское. Правда, случаев получения чисто отцовских форм мне известно значительно меньше, чем случаев получения чисто материнских форм, но они всё же есть. Кому не известно, что в генетических опытах морганисты выпалывают растения с материнским типом наследственности, так как такие растения принимаются за результат неудавшегося скрещивания (эта неудача объясняется обычно плохой кастрацией цветков материнских растений)?

Вышеуказанные факты можно понять только исходя из мичуринского учения, начисто отвергающего метафизическое представление о наследственности как об особом, отдельном, независимом от организма веществе. И. В. Мичурин указал и пути для управления процессом оплодотворения с тем, чтобы, по желанию, гибридное потомство получалось с большим или меньшим уклоном в отца или мать. Выше я уже привёл пример того, как А. С. Филиппов по-мичурински заставил гибриды картофеля уклониться от дикой формы (Акауле) в культурную.

Специалист Всесоюзного селекционно-генетического института (г. Одесса) А. А. Авакян в 1937 г. скрестил озимую остистую форму пшеницы Азербайджанская 2115 (материнская форма) с Лютесценс 062 — яровая безостая пшеница. Зимой 1938 г. гибридные семена были высеяны в парники, чтобы к весне получить хорошо раскустившуюся рассаду. Это было сделано для получения как можно большего количества семян от каждого гибридного растения первого поколения, чтобы проверить, как разнообразятся во втором поколении потомства в отдельности от каждого растения первого поколения.

Летом, когда гибридные растения находились в поле, после выколашивания оказалось, что среди десятков гибридных безостых растений (отцовская форма была безостая) несколько растений были остистыми и буквально ничем не отличались от материнской формы. По всем правилам менделистов-морганистов такие растения необходимо было сразу же удалить. Менделисты сказали бы, что зёрна, из которых произошли эти растения, оказались самоопылёнными вследствие плохой или запоздалой кастрации цветков при скрещивании их с безостой пшеницей.

Материнская форма Азербайджанская 2115 хотя и слабо озимая, но всё-таки озимая, и при обычном весеннем посеве не выколашивается. Остистые же растения, о которых идёт речь, выколашивались без опоздания. Но это ещё вовсе не говорит об их гибридном происхождении, так как посев ведь был произведён зимой в прохладные парники (для выращивания рассады). При этих условиях посев любой озимой пшеницы к началу весны будет полностью яровизированным и даст выколашивание.

В общем всё как будто говорило о том, что вышеуказанные остистые растения негибридного происхождения, то есть что безостый яровой сорт Лютесценс 062 в создании этих растений не участвовал.

В 1939 г. потомства всех растений первого поколения, как «законных гибридов» (то есть безостых), так и потомства четырёх остистых растений, были раздельно высеяны на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские». Не буду здесь останавливаться на вопросе о том, как разнообразились потомства разных растений первого поколения, так как анализ не закончен. Но потомство одного из четырёх остистых растений (то есть бывших как будто бы чисто материнского типа) дало во втором поколении несколько растений, во многом схожих по своим признакам с отцовской формой Лютесценс 062. Среди 180 растений потомства этого куста 172 оказались озимыми, напоминающими бывшую материнскую форму, а 8 растений выколосилось; 5 из них — безостые и3 — остистые.

Такого рода факты говорят о том, что свойство наследственности одного родителя может быть в той или иной степени поглощено наследственностью другого родителя. Нередки случаи, когда при скрещиваниях, особенно межродовых и межвидовых, получается как бы полное поглощение, полное доминирование наследственности одного родителя над наследственностью другого.

В начале июня 1939 г. на участках Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории им. И. В. Мичурина мне пришлось наблюдать немало межродовых и межвидовых гибридов плодовых деревьев и ягодников. По утверждению ряда товарищей, работающих в этой лаборатории (П. Н. Яковлева, И. С. Горшкова, С. Ф. Черненко, X. К. Еникеева, А. Я. Кузьмина и др.), в их работах (да и у других экспериментаторов) часто наблюдается, что после тщательной кастрации цветков и опыления их пыльцой другого вида или рода получаются семена, которые дают растения чисто материнской формы.

Генетики-менделисты все такие случаи объясняют партеногенезисом, то есть получением семян без оплодотворения. Но в ряде опытов такие же кастрированные цветки, изолированные без опыления, семян не давали. Менделисты утверждают, что, несмотря на это, в случаях получения растений чисто материнской формы семена всё же образуются без оплодотворения. Пыльца же — по утверждению менделистов — необходима в этих случаях как стимул раздражения рыльца.

Но и после такого «объяснения» для менделистов-морганистов получается затруднение. Известно, что в яйцеклетках имеется в два раза уменьшенное количество хромосом, по сравнению с количеством хромосом в клетках будущих зародышей, в том числе и таких, которые дают затем растения чисто материнской формы. Удвоенное количество хромосом в обычных клетках, по сравнению с неоплодотворёнными половыми клетками, цитогенетики объясняют только тем, что к хромосомам ядра яйцеклетки присоединяются хромосомы ядра сперматозоида. Но как же в таком случае объяснить вышеописанные случаи? По утверждению менделистов, оплодотворения не произошло (семена получились партеногенетически), а количество хромосом в клетках тысяч таких растений оказалось нормальным, то есть удвоенным, по сравнению с количеством хромосом в яйцеклетке. Остаётся единственное «ясное объяснение», к которому и прибегла Розанова (специалист Всесоюзного института растениеводства), а именно — хромосомы каким-то образом удваиваются.

Но в Мичуринске, да и в ряде других мест, получились факты, которые не укладываются и в это «удвоенное» объяснение. Например, при скрещивании клубники (Fragaria elatior) с земляникой (Fragaria grandiflora) первое поколение, по утверждению работников Мичуринской лаборатории (И. Н. Шашкина), ничем не отличается от материнской формы. Это явление всегда объяснялось тем, что клубника даёт в этом случае семена партеногенетически, то есть без оплодотворения, а пыльца нужна только как стимулятор. Однако, когда с растений первого поколения были собраны семена и высеяны, то во втором поколении несколько растений оказались схожими (мне эти растения показали) с формой, не признаваемой цитогенетиками за отцовскую. Факты говорят, что и в этом случае, как и в приведённом мною опыте А. А. Авакяна с пшеницей, оплодотворение было, но только материнская форма в сильной степени поглотила отцовскую форму. Приведу ещё пример из работы Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории им. И. В. Мичурина, рассказанный и показанный мнеП. Н. Яковлевым. Цветки песчаной вишни (Cerasus Besseyi) были кастрированы и опылены пыльцой персика. Работа эта была начата ещё при жизни Ивана Владимировича. Полученные косточки после высева дали растения, буквально ничем не отличающиеся от материнской формы (то есть песчаной вишни). Цветки на этих, считавшихся негибридными, растениях были вновь кастрированы и опылены пыльцой персика. И снова полученное потомство ничем не отличалось от материнской формы.

П. Н. Яковлев проводил эту работу до пятой генерации, то есть пять генераций гибридов последовательно кастрировались и опылялись пыльцой персика. В результате только в пятой генерации среди сотен растений, полученных от посева косточек от таких скрещиваний, оказались два растения с признаками персика, то есть отца. И этот пример говорит о том, как может в определённых условиях наследственность одного родителя полностью (даже в течение пяти генераций последовательного оплодотворения) поглощать наследственность другого родителя.

Можно было бы указать на многие другие случаи, например скрещивание смородины с крыжовником, яблони с грушей и т. д., где в потомстве влияние одного из родителей (обычно мужского) нередко почти полностью отсутствует. «Объяснение» этих случаев партеногенезисом, то есть получением семян без оплодотворения, не подходит. Оно неверно.

Это подтверждается, в частности, опытами, проведёнными в 1939 г. в Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории X. К. Еникеевым.

В этих опытах ветки песчаной вишни на нескольких кустах были покрыты пергаментными изоляторами (цветки не были кастрированы). Цветки этих изолированных веток были опылены пыльцой, взятой с других цветков того же самого куста. Несмотря на присутствие собственной пыльцы (а она, казалось бы, могла служить тем стимулятором, который привлекается менделистами для «объяснения» случаев партеногенезиса), ни один из изолированных тысяч цветков не завязал плода.

Непригодность «объяснения» партеногенезисом случаен преобладания типа наследственности одного из родителей становится особенно очевидной при разборе таких фактов, когда полученный от скрещивания организм полностью уклоняется в отцовскую форму. В другом опыте X. К. Еникеева после межвидового скрещивания (1937 г.) получилась форма чисто отцовская как по габитусу, так и по количеству хромосом. Материнской формой была 16-хромосомная американская слива Черезота, отцовской — 48-хромосомная мичуринская слива Ренклод-реформа. Растение, полученное от этого скрещивания, имеет габитус отцовский и количество хромосом, по определению Т. П. Философовой, — 48. Партеногенетическое «объяснение» получения семян в этом случае уже явно не годится, так как влияние мужского полового элемента здесь проявилось полностью, влияние же материнской формы в данном случае не обнаруживается.

Все эти примеры, а их можно было бы намного увеличить, имеют сугубый интерес для биологической науки и агрономической практики. Они наглядно свидетельствуют о многообразии биологического процесса оплодотворения, совершенно не укладывающегося в выдуманный морганистами цитогенетический шаблон.

Процесс оплодотворения излагается менделистами-морганистами сугубо неверно. Менделисты говорят, что при слиянии ядер половых клеток хромосомы мужской гаметы становятся рядышком, в парочки с хромосомами женской гаметы. А так как, на взгляд менделистов, в хромосомах заключается неизменное от условий жизни клетки «вещество наследственности», то, по утверждению цитогенетиков, хромосомы, пришедшие из отцовских и материнских половых клеток, всю жизнь организма сохраняют свою индивидуальность, то есть не изменяются ни количественно, ни качественно. Отсюда вытекает, что из каких половых клеток получил начало организм, точно такие же половые клетки он и будет репродуцировать. В этом заключается основа менделизма-морганизма — неизменность природы организмов, отсутствие новообразования.

На самом же деле процесс оплодотворения, как и всякий другой процесс в живом организме, подвержен законам ассимиляции и диссимиляции. Слияние двух половых клеток — это есть процесс ассимиляции, процесс обоюдного поглощения друг друга, в результате чего вместо двух половых клеток (мужской и женской)получается третья, новая клетка, называемая зиготой. В зависимости от того, какая из половых клеток больше, так сказать, на свой лад ассимилирует своего партнёра, получится и гибридный зародыш с той или иной степенью уклонения в сторону природы этой половой клетки. При примерно одинаковой силе ассимиляции (поглощения) одной половой клетки другой получится зигота (оплодотворённая клетка), дающая организм с примерно равным распределением отцовских и материнских свойств и признаков. При превалировании силы ассимиляции одного полового компонента получается гибрид с большим уклонением в сторону этого родителя, вплоть до полного поглощения свойств наследственности другого.

Исходя из этого объяснения, на мой взгляд вытекающего из мичуринского учения, можно управлять, способствовать при скрещивании растений формированию природы гибридных зародышей с большим или меньшим уклоном в материнскую или отцовскую форму. Напомню прямые указания по этому вопросу И. В. Мичурина. Например, если нужно, чтобы от данной формы гибрид получил только отдельные немногие свойства (допустим, от малокультурного, выносливого против климатических невзгод местного сорта взять только выносливость), то Иван Владимирович в своих трудах неоднократно указывал, что в этом случае лучше брать пыльцу с молодого растения, впервые цветущего, ещё не окрепшего в своей природе. Наоборот, цветки другого компонента, к которому желательно присоединить только отдельные свойства (допустим, выносливость) от первого родителя, необходимо выбирать на крепком, уже неоднократно плодоносившем дереве и притом так расположенные на ветке, что к ним обеспечен наилучший приток пищи. Этим самым будут созданы условия для превалирования в потомстве свойств одного (желательного) сорта и значительного поглощения свойств другого.

Неоднократно делал И. В. Мичурин и следующие указания. Для скрещивания лучше выбирать формы, далеко отстоящие по месту (условиям) своего происхождения не только друг от друга, но и от места (условий), где будет формироваться новый сорт. Это особенно необходимо в тех случаях, когда в качестве одного из родителей берётся культурный сорт южного происхождения с хорошими плодами, но невыносливый к зимовке в суровых условиях. Если его скрестить с морозостойким местным сортом, то условия (климат, пища и т. д.) будут способствовать усилению поглотительно-ассимиляционной способности половых клеток местного сорта и будет получен маложелательный гибрид. В этом случае Иван Владимирович советует брать обоих родителей (и выносливого и невыносливого) неместного происхождения, чтобы внешние условия в одинаковой степени способствовали проявлению свойств обоих компонентов при их оплодотворении. Из таких гибридных семян, при умелом воспитании полученных от них растений, легче можно получать сорта с хорошими качествами плодов и стойкие против неблагоприятных условий.

Углублённое мичуринское понимание и изучение вопроса гибридизации и вообще оплодотворения растений чрезвычайно важно для нашей социалистической сельскохозяйственной практики. В природе, в растительном мире перекрёстное оплодотворение, как правило, превалирует над самооплодотворением. От избирательного перекрёста одних линий (форм) растений с другими получается более жизненное потомство и в то же время, по внешним признакам, морфологически часто в массе сходное с материнской формой. В этом смысле значительный интерес представляют опыты с рожью, проведённые аспирантом Всесоюзного селекционно-генетического института (г. Одесса) И. Е. Глущенко. В этих опытах, при заведомом перекрёсте растений ряда сортов ржи пыльцой других сортов, получались потомства, морфологически напоминающие исходные материнские формы.

Умело выявляя и используя закономерности оплодотворения растений, можно будет в селекционной и в производственной практике использовать преимущества перекрёстного опыления различных по морфологии сортов, сохраняя в то же время хорошие формы старого сорта. Как видим из этих примеров, неправильны заявления отдельных учёных о том, что хотя, мол, менделевско-моргановская генетика и имеет недостатки, но всё же другой генетики нет. Есть мичуринская генетика, мичуринское учение о жизни и развитии растений.

Делу скрещивания и близких и далёких форм, делу получения плодовитых гибридов, делу выведения сортов, стойких против различных неблагоприятных климатических условий, мы в Советской стране имеем все возможности учиться у И. В. Мичурина по его непревзойдённым научным работам. Труды Ивана Владимировича — это неиссякаемый источник для людей, работающих над изменением природы растительных организмов.

Четыре года прошло, как смерть унесла от нас И. В. Мичурина. С каждым годом его учение для людей агронауки, для колхозников-опытников раскрывается всё глубже и глубже!

Впервые опубликовано в 1939 г.

Настоящая генетика — это мичуринское учение

Выступление на совещании по генетике и селекции, созванном редакцией журнала «Под знаменем марксизма» 7/Х 1939 г.

Идя на руководящую работу в Академию сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, я знал, что это для меня серьёзное задание. У нас в Советском Союзе высоко ценят науку. Для её развития предоставляются все возможности — и материальные и моральные. Сельскохозяйственной науке у нас придаётся колоссальное значение, которое, конечно, нечего и сравнивать со значением сельскохозяйственной науки в капиталистических странах. Чистота, верность агробиологической теории (не мне вам это доказывать) имеет немалое значение для нашего социалистического земледелия.

Я был бы рад, если бы менделисты, так яро защищающие свои научные позиции, были объективно правы в науке. Почему бы мне тогда не согласиться с их учением о закономерностях развития растительных и животных организмов? Ведь мне тогда как руководителю Академии легче было бы вместе с генетиками-менделистами оказывать земельным органам научную помощь, давать советы по вопросам растениеводства и животноводства. Мне легче было бы дать, например, хотя бы научный план создания сортов озимой ржи и озимой пшеницы, приспособленных к суровым условиям Сибири.

В постановлении Совнаркома СССР и ЦК ВКП (б) от 6 января 1939 г. Наркомзему СССР и Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина поручено «… через 2–3 года вывести морозоустойчивый сорт озимой ржи для открытостепной бесснежной зоны и через 3–5 лет дать для подтаёжной и северной лесостепной части высокоурожайный сорт озимой пшеницы, биологически приспособленный к суровым условиям Сибири».

Если в указанный срок не будут получены эти сорта, будет сорвано хозяйственное мероприятие. Кто будет нести научную ответственность за этот срыв? Думаю, что не менделизм и не дарвинизм вообще, а в первую очередь Лысенко как руководитель Академии сельскохозяйственных наук и как академик по разделу селекции и семеноводства. Поэтому, если бы менделисты, мобилизовав свою науку, дали хотя бы намёк на то, как в 2–3 года получить сорт ржи и в 3 — 5лет — сорт пшеницы, приспособленные к суровым сибирским условиям, неужели можно думать, что я бы от этого отказался? Конечно, не отказался бы, а принял бы ценное предложение. Ведь три года не за горами; после получения указанного задания уже прошёл почти год.

Я отдаю себе отчёт в том, что дискуссировать в науке просто из-за какого-то ложного самолюбия или из любви к дискуссии не подходит для людей, отвечающих за работу.

Нужно вдуматься в то, почему Лысенко с переходом на работу в Академию сельскохозяйственных наук отказывается дискуссировать с менделистами и в то же время всё более и более отметает в агробиологии основные положения менделизма-морганизма. Плох будет работник (особенно когда он занимает в науке руководящее положение), если он не будет отметать неверные, застывшие научные положения, мешающие движению практики и науки вперёд. А ведь формальная генетика — менделизм-морганизм — не только тормозит развитие теории, но и мешает такому важному делу для колхозно-совхозной практики, как улучшение сортов растений и пород животных.

Успехи нашей прекрасной практики и советской науки колоссальны и общепризнаны. О них я не буду говорить, так как мне кажется, что настоящее собрание хочет от меня узнать, главным образом, почему я по признаю менделизм, почему я не считаю формальную менделевско-моргановскую генетику наукой. Отвечу на эти вопросы некоторыми примерами.

Возьмём такой важный вопрос, как семеноводство. Известно, что партия и правительство создали всё необходимое для снабжения колхозов и совхозов хорошими сортами, а также улучшенными семенами тех сортов, которые высеваются в районах. По одним только зерновым хлебам почти для каждой области созданы селекционные станции с большими полевыми участками, с большим количеством научных работников. Организована государственная сеть по сортоиспытанию, в задачи которой входит испытание пригодности сортов для различных районов Советского Союза. В нашей стране имеется много зональных и отраслевых научно-исследовательских институтов, областных опытных станций по растениеводству и животноводству. Имеется Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук, а также биологические отделения и институты Академии наук СССР и Академий наук УССР и БССР. Буквально всё создано для бурного развития и использования агробиологической науки в социалистическом земледелии.

Известно, что одной из основных работ селекционных станций, наряду с выведением новых сортов, является ежегодное производство элитных семян по тем сортам зерновых хлебов, которые высеваются в колхозах и совхозах области (зоны), обслуживаемой селекционной станцией. Элита от селекционных станций поступает в семеноводческие хозяйства, здесь размножается и дальше поступает на семенные участки колхозов.

Чем же объяснить, что элита пшеницы, ячменя, овса и некоторых других культур никем, в том числе и селекционными станциями, не сравнивалась по урожайности или другим хозяйственно важным свойствам с обычными хорошими чистосортными семенами этих же сортов? А ведь вне сравнения не может быть и борьбы за улучшение семян! Можно ли это объяснить просто забывчивостью людей науки? Думаю, что нет. По разделу, относящемуся к семеноводству, людей в науке работает много. Один, другой, третий могли забыть, но кто-нибудь должен был бы вспомнить, подумать: а как семена элиты, допустим, озимой пшеницы Украинка, лучше или одинаковы по сравнению с семенами той же Украинки, которые сдаются на мельницу?

Ведь среди миллионов центнеров зерна озимой пшеницы Украинка, собираемых колхозами и совхозами, может быть есть не один десяток тысяч центнеров семян лучших, нежели семена Украинки, выпускаемые тем или иным селекционным учреждением в качестве элиты. Но так как элитные семена не принято было сравнивать по их породным свойствам с другими семенами того же сорта, то этот вопрос даже не ставился.

Для людей, мало знакомых с менделизмом, с формальной генетикой, само собой ясно, что элитные семена потому и называются элитой, что они лучше других чистосортных семян того же сорта, имеющихся в колхозах. Понятно, что посев элитных семян должен давать более высокие урожаи или озимые растения из этих семян должны быть более стойкими против зимних невзгод и т. д. Между тем, согласно менделевско-моргановской генетике, которая, к сожалению, и до сих пор менделистами преподаётся в наших вузах, любые семена самоопыляющихся растений в пределах одного и того же сорта во всех условиях выращивания одинаковы по своей породности (генотипу). Менделисты-морганисты утверждают, что порода растений не зависит от агротехники. Согласно этой лженауке, хорошая агротехника не может улучшать, а плохая не может ухудшать породу растений. Вот чем объясняется, что элитные семена не высевались селекционными станциями для сравнения с обычными семенами того же сорта. Сама постановка вопроса о необходимости сравнения хотя бы для того, чтобы найти пути к улучшению семян, считалась и считается менделистами ненаучной, безграмотной.

Нам же, мичуринцам, ясно, что семена одного и того же сорта могут быть по своей породе (генотипу)лучшими и худшими. Порода растений и животных может улучшаться и ухудшаться. Отсюда — одна из основных задач областных селекционных станций и сводится к тому, чтобы делать всё необходимое для улучшения из года в год породы сорта, по которому даётся элита.

Немало людей практики издавна умели и умеют выращивать хорошие семена (настоящую элиту). Реакционная же генетическая теория, которую мы получили в наследство и которую, к сожалению, многие наши менделисты продолжают некритически воспринимать из заграничной литературы, не только не знает, как улучшать семена путём агротехники, но и считает это вообще неразрешимой задачей.

Наша советская дарвинистская агробиологическая наука должна разработать научные основы улучшения семян. Это необходимо для того, чтобы производимые ежегодно селекционными станциями элитные семена различных культур были лучше по сравнению с теми семенами, для замены которых они предназначены. Для науки, прямо нужно сказать, дело это нелёгкое, но оно выполнимо только в нашей стране, где есть возможность тесного единства теории и практики. Без такой увязки с практикой науке этого вопроса не решить.

Второй пример.

Менделисты неоднократно обвиняли и обвиняют нас в том, что мы не ценим учение «классика» биологической науки Иоганнсена, неподобающим образом с ним поступаем, критически к нему относимся. Но ведь мы спорим не с Иоганнсеном, а с современными его последователями. То же самое, конечно, и с Менделем. Зачем бы нам его, покойного, трогать? А вот с его последователями, с теми, кто развивает концепции Менделя, мы не только спорим, но и отбрасываем все их измышления, потому что они мешают и науке и практике.

В самом деле, почему мы начали возражать иоганнсенистам? Да потому, что последователи Иоганнсена — они же менделисты-морганисты — запретили своей теорией такой испытанный практикой приём улучшения сортов растений, как улучшающий отбор.

Вот, например, многим агрономам и колхозникам известен сорт яровой пшеницы Лютесценс 062.

Этот сорт получил начало в 1911 г. на Саратовской селекционной станции путём отбора колосьев из яровой пшеницы Полтавка. Потомства отобранных колосьев высевались раздельно для того, чтобы оценить их породу, чтобы определить, порода какого из них наилучшая. Потомство одного из отобранных в 1911 г. колосьев, оказавшееся, по определению селекционеров в результате различных испытаний, наилучшим, и было названо сортом Лютесценс 062.

Согласно учению Иоганнсена о чистых линиях, как его понимают наши менделисты, отбирать в дальнейшем колосья из сорта Лютесценс 062 и сравнивать их потомства с исходным сортом, конечно, не нужно. Отбор среди так называемой чистой линии, как доказывал Иоганнсен, не эффективен. Но кто поверит, что миллиарды растений Лютесценс 062, выращиваемые на миллионах гектаров в различных районах Советского. Союза в продолжение 20 лет не изменялись, оставались все одинаковыми? Кто поверит, что производить отбор среди этих посевов не нужно, не научно? А ведь такой отбор и действительно не производился. За 20 лет из сорта Лютесценс 062 не выведено путём отбора другого, лучшего сорта, как это было, например, сделано в 1911 г. при отборе из Полтавки.

То же самое относится и ко многим другим сортам пшеницы, ячменя и овса.

Менделисты утверждают, что благодаря учению Иоганнсена стал широко практиковаться индивидуальный отбор. На самом же деле из-за иоганнсенистов в практике нашей селекционной работы улучшающий отбор, как правило, был прекращён среди сортов, высеваемых на колхозных и совхозных полях.

Так вот, товарищи, с учением Иоганнсена я заспорил не потому, что мне сам Иоганнсен не нравится, а потому, что менделисты поддерживают его учение, пропагандируют его в вузовских курсах, а это, в конечном итоге, привело к тому, что в практике был прекращён многократный, из года в год улучшающий отбор.

Продумывая этот вопрос, экспериментируя, читая не только менделистов и морганистов, а и других авторов, учение которых отвергает основы менделизма-морганизма, например таких классиков, как Дарвин, Тимирязев, Мичурин, Бербанк и другие, мы и пришли к выводу, что не может быть чистых линий в абсолюте. Растения меняются от условий жизни, а раз растения различны, значит, для нас полезен будет отбор лучших из них на племя как родоначальников. Для нас также стал понятен и вскрытый Дарвином закон биологической полезности перекрёстного опыления и вредности длительного самоопыления растений.

Не буду останавливаться на работах по внутрисортовому скрещиванию пшеницы. Скажу только, что если к этому вопросу подходить не формально, а с позиций теории развития, с позиций дарвинизма, то внутрисортовое скрещивание станет одним из средств улучшения семян зерновых хлебов (пшеница, ячмень, овёс, рожь).

При изучении биологии оплодотворения растений перед нами встал вопрос о том, обосновано ли научно требование километровой зоны изоляции посева одного сорта ржи от посева другого сорта.

В семеноводческой работе с растениями-самоопылителями (пшеница, овёс, ячмень) менделистская теория направляла внимание работников только в одну сторону: следить, чтобы не было в посевах примесей. Улучшать же сорта путём хорошей культуры и повторных улучшающих отборов не только не требовалось по этой теории, но даже считалось безграмотным. При семеноводстве ржи, исходя из той же неверной менделистской науки, всё внимание было направлено только на одно: один сорт ржи должен быть высеян от другого на расстоянии не менее километра. Если посев одного сорта ржи по тем или другим причинам оказывался ближе километра от посева другого сорта ржи, то, согласно инструкции по апробации, семена этих обоих посевов браковались, отправлялись на мельницу.

Биолог, конечно, должен был вспомнить и о том, что в природе, на лужайке, две разновидности перекрёстноопыляющихся растений растут рядом, а не за километр друг от друга (например, разновидности с белыми и красными цветами). Не приходится, конечно, думать, что в природе редко происходит перекрёстное опыление. Перекрёстное опыление в природе больше распространено, чем самоопыление, и в то же время дикие перекрёстноопыляющиеся растения довольно хорошо сохраняются в относительной чистоте. Отличающиеся по внешности гибриды между разными разновидностями в природе, конечно, есть и будут, но всё же разновидности относительно сохраняются.

Исходя из этого и аналогичных примеров, а также на основе экспериментальных данных, мы пришли к выводу, что для семеноводства некоторых перекрёстноопыляющихся растений не нужно большой пространственной изоляции, гарантирующей невозможность переопыления двух сортов. Во всех тех случаях, когда биологические приспособительные свойства растений совпадают с хозяйственными требованиями, большая пространственная изоляция не нужна (например, для ржи, клевера, люцерны, эспарцета). Для тех же растений, у которых биологические приспособительные свойства не совпадают с хозяйственными требованиями, пространственная изоляция необходима (например, для различных сортов свёклы, капусты, моркови и ряда других перекрёстноопыляющихся культур).

Когда поднятый нами вопрос о ненужности километровой зоны изоляции для сортовых посевов ржи обсуждался на совещании в Наркомземе СССР, то выяснилось ещё и следующее интересное обстоятельство. Опыты, поставленные акад. Н. В. Рудницким, показали, что пыльца ржи в довольно значительных количествах переносится ветром не на один километр, а на гораздо большее расстояние от массива. Жизнедеятельность свою, как показали опыты, эта пыльца не теряет; количества её бывает достаточно для того, чтобы опылить другие посевы. Это говорит о том, что сорта ржи сохраняются, но превращаются в один сорт не из-за соблюдения километровой зоны изоляции (как думают менделисты), а вследствие других биологических причин. Понять же биологические закономерности оплодотворения растений менделисты со своих позиций не могут, потому что в основе менделизма лежат не биологические, а статистические закономерности.

Для меня было ясно, что сортовые видовые признаки или признаки разновидностей держатся во многих случаях не благодаря пространственной изоляции, хотя, повторяю, для сохранения некоторых сортов (например, свёклы и ряда других культур) пространственная изоляция во время цветения играет решающую роль.

Как известно, в новой инструкции Наркомзема СССР километровая зона изоляции сортовых посевов ржи была заменена вполне приемлемой, не представляющей для колхозов и совхозов трудностей, двухсотметровой зоной изоляции. Эта зона изоляции достаточна, для того чтобы не происходило механического смешения сортов.

Поставленные нами осенью 1938 г. опыты для выяснения того, ухудшаются ли семена ржи при несоблюдении пространственной изоляции, показали, что пи одного достоверного случая ухудшения семян ржи от несоблюдения пространственной изоляции не оказалось. Эти опыты были заложены А. А. Авакяном на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — в «Горках Ленинских». Ряд опытов был поставлен также заведующими государственными участками по сортоиспытанию.

В общем теперь уже как будто ни у кого не возникает сомнений в правильности замены километровой зоны изоляции для сортовых посевов ржи двухсотметровой и в том, что в этом вопросе менделисты вынуждены признать свою неправоту. Беда только в том, что они, признавая по частям свои ошибки, всё же защищают ложные основы своей науки, из которых вытекают хотя бы выше мной указанные отрицательные для практики последствия.

Несколько слов скажу о методе инцухта (близкокровное разведение). Некоторые идеологи менделизма заявляют: «Вот у нас, из-за нападок Лысенко, Презента и др., селекционные станции прекратили работать методом инцухта, а в Америке, судя по некоторым статьям, получено много гибридных сортов из инцухт-линий кукурузы».

Прежде всего, никогда мы не возражали против родственного разведения животных и растений в селекционных целях. Мы возражали против неверной методики инцухта, против близкокровного разведения животных и растений. В своих статьях я неоднократно приводил примеры, описывал опыты, показывающие, как, согласно дарвинизму, необходимо использовать родственное разведение.

Но менделистам, кивающим на Америку, я хочу сказать следующее. После 1935 г., то есть после того как я впервые в жизни вообще произнёс слово «инцухт», прошло только 4года, а до этого в течение 10–15 — 20 лет почти все селекционные станции, работающие с перекрёстноопыляющимися растениями, по вашим же научным указаниям в огромных масштабах работали методом инцухта. Где же результаты? Где хотя бы один сорт, выведенный этим методом? Это забывают менделисты и, в первую очередь, забывает об этом акад. Н. И. Вавилов.

Возьмём ещё пример из области наших «нападок» на «классическую генетику». Речь идёт о так называемом отношении 3:1. Какие причины того, что я начал отрицать один из краеугольных камней менделизма, а именно обязательность расщепления гибридного потомства в отношении (3:1)n? Правы то менделисты (например, акад. А. С. Серебровский и др.), которые утверждали, что основой менделизма является (3:1)n. Если действительно обязательность «расщепления» в отношении (3:1)n в природе, как биологическая закономерность, не существует, тогда нельзя признать объективно существующими и другие закономерности менделизма, вытекающие из (3:1)n. Этим только и можно объяснить, почему наше отрицание «закона» расщепления гибридного потомства (3:1)n, как биологической закономерности, вызвало бурю негодования у идеологов менделизма. Существование отношения 3:1, получаемого, как это хорошо известно менделистам, из формулы 1:2:1, как усреднённой статистической величины, мы не отрицали и не отрицаем. Мы только говорим, что эта закономерность статистическая, а не биологическая.

Необходимо хотя бы в двух словах объяснить, что значит (3:1)n. По учению менделистов, это означает, что потомство любого гибрида (вдумайтесь только в это: любого гибрида!) всех растений и всех животных: обязательно должно разнообразиться по одному и тому же шаблону. Ни от вида и рода животного или растения, ни от условий жизни, ни отчего, по менделизму, не зависит разнообразие потомства гибридов. Везде и всегда оно будет (3:1)n. Вся разница только в степени «n». В одном случае 3:1 в степени единица, в другом случае — в степени 2, в третьем — в степени 3 и т. д. Исходя из такого учения, человеку нельзя управлять так называемым «расщеплением» потомства гибридных растений.

Во всей моей научно-исследовательской работе это пока единственный случай, когда я без всякого эксперимента объявил в печати, что не может быть, чтобы эта «чертовщина» — 3:1 — наблюдалась везде и всегда в животном и растительном мире. Продумав вопрос, я заявил, что не может быть не только, чтобы потомство гибридов разных видов и родов разнообразилось по одной схеме, но и что отдельные потомства гибридных растений одной и той же комбинации не могут разнообразиться в одинаковой мере и степени.

Как взбунтовались после этого менделисты! Объявили Лысенко и всех согласных с ним безграмотными, больше того, объявили Лысенко человеком, который, вопреки многочисленным фактам, его окружающим, а также литературным данным, без всякого основания возражает против менделизма. И что же вы думаете? Говорили, что материала, подтверждающего «расщепление» по семьям в отношении 3:1, имеется бесчисленное количество, а на поверку оказалось, что ни у кого этого материала нет, думаю, что и не было. По крайней мере, мне никто не смог его представить, хотя такой материал я уже как президент Академии просил у менделистов, работающих в системе Академии сельскохозяйственных наук.

Митин: Здесь выступал тов. Кирпичников, рыбовод, который на фактическом материале своих опытов пытался доказать нам правильность этих соотношений. Нам крайне интересно было бы знать Ваше мнение.

Лысенко: Я очень благодарен Вам, что Вы мне об этом напомнили. Я убеждён, что некоторые из присутствующих здесь противников менделизма были несколько озадачены выступлением тов. Кирпичникова. Им показалось, что действительно тов. Кирпичников привёл те факты, которыемы так настойчиво просили и просим показать. Но это не так.

Тов. Кирпичников выступал здесь именно так, как менделисты вообщевыступают в науке. Он не столько говорил о деле, сколько дискуссировал для дискуссии. Я сначала даже думал, что он недопонимает, о чём идёт речь.

Ведь нами отрицается положение о том, что потомство гибридов однойи той же комбинации обязано разнообразиться в одной мере и степени. Допустим, скрещены два индивидуума, хотя бы две рыбы, и получены гибриды. Получена, допустим, сотня гибридов. У всех этих гибридов один отец и одна мать. Теперь необходимо показать, что потомства этих гибридов, каждой пары в отдельности, во-первых, будут разнообразиться в одинаковой мере и степени, и, во-вторых, что разнообразие потомств (каждой пары гибридов рыб) будет одинаковым, не будет зависеть от условий жизни (воспитания)гибридных родителей. Вот что нужно было показать. А тов. Кирпичников говорил так: рыба настолько хороший объект, что в одной семье можно иметь до ста тысяч потомства и это потомство в опытах разнообразится в отношении 3:1. Сам же тов. Кирпичников говорил, что в других комбинациях у него получалось 2:1. Но он ни слова не сказал о том, сколько было семейств одной и той же комбинации и каково было разнообразие в отдельных семьях одной и той же комбинации. Об этом он умолчал.

Голос с места: Неверно, неверно.

Лысенко: Я с удовольствием выслушаю и изменю своё мнение, если мне покажут, что хотя бы по рыбе в гибридных потомствах, по семьям, в разных условиях имеется одно и то же разнообразие.

После того как я рискнул выступить с заявлением, отрицающим существование (3:1)n как биологической закономерности, во Всесоюзном селекционно-генетическом институте (г. Одесса) и на экспериментальной базе Академии («Горки Ленинские») было поставлено довольно много экспериментов по этому вопросу (тт. Авакян, Ермолаева и др.). На этих опытах и ряде других я воочию убедился в том, что не только бывает разное «расщепление» потомств разных гибридных растений одной и той же комбинации, но что в некоторых случаях получаются гибриды, которые дают практически не разнообразящееся, то есть не «расщепляющееся», потомство.

Для некоторых, может быть, непонятно, какое практическое значение имеет признание или непризнание (3:1)n, как биологической закономерности. Нам, дарвинистам, я думаю, что и менделистам, великолепно известно, что в зависимости от этого признания или непризнания совершенно по-иному действует человек в своей практической селекционной работе. Признание (3:1)n, признание одинаковой меры и степени разнообразия всех гибридных потомств в той или иной комбинации, привело к тому, что люди совершенно не заботились об условиях выращивания первого поколения гибридов. В какие бы условия ни ставились разные гибридные растения первого поколения одной и той же комбинации, всё равно семена будут одинаково разнообразны, как говорил ещё К. А. Тимирязев, высмеивая мендельянцев: три — в папашу, один в мамашу, или наоборот: три — в мамашу, один — в папашу.

Далее. Раз потомства всех гибридных растений разнообразятся в одинаковой мере и степени, то зачем убирать, обмолачивать, а потом и высевать потомство каждого гибридного растения в отдельности? Проще все их смешать, вместе обмолотить, вместе и высеять. На огромном большинство селекционных станций так и делалось. Брали все растения первого поколения (одной и той же комбинации), обмолачивали их вместе и полученную смесь высевали. Потом из этой искусственно, механически сделанной смеси в лучшем случае во втором, а обычно в третьем или четвёртом поколении выуживали (называя это отбором) отдельные растения и уже их потомства высевали раздельно.

Наоборот, если не признавать фатальной предопределённости того, что потомства гибридных растений одной и той же комбинации должны разнообразиться в одной мере и степени, тогда селекционер должен действовать совершенно иначе. Он должен заботиться о том, чтобы созданием соответствующих условий выращивания по-мичурински направлять развитие гибридных растений в нужную сторону. Для посевов следующих поколений он должен отбирать лучшие экземпляры и среди растений первого гибридного поколения. Ряд других практически важных и диаметрально противоположных положений вытекает из того, признавать или не признавать (3:1)n.

Акад. И. И. Вавилов неоднократно мне говорил, что в литературе имеется сколько угодно материала, подтверждающего существование посемейственного расщепления в отношении (3:1)n. Кроме того, говорил он (это было летом 1938 г.), хотите — и сейчас можете увидеть такой материал в натуре у тов. Енина, научного работника Института генетики Академии наук СССР (директором этого института является акад. Н. И. Вавилов). Енин работает с гибридами гороха, и в его опытах, говорил Н. И. Вавилов, легко можно наблюдать разнообразие по семьям в отношении 3:1. Я хотел было поехать с Н. И. Вавиловым посмотреть этот материал, но как-то не вышло, не нашлось времени, — только не у меня: у меня же на это дело всегда находится время.

В начале 1939 г. я случайно узнал, что работа Енина передана для печати в «Доклады Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина». Прочтя эту работу, я увидел, что она не стоит выеденного яйца, нет там того, с чем нужно было выступать. Ответственным редактором этого журнала является акад. Н. И. Вавилов. Когда он узнал, что статья Енина поступила в редакцию, он её забрал, заявив, что так её печатать нельзя. Спустя некоторое время эта работа снова появилась в редакции «Докладов». Не знаю, была ли она переделана, но так или иначе, она была напечатана в «Докладах Академии». Прошло несколько месяцев, и эту работу из «Докладов Академии» перепечатал журнал «Яровизация». В журнале «Яровизация» этой работе была предпослана небольшая заметка профессора математики Кольмана.

Неоднократно на собраниях в Институте генетики Академии наук СССР мне указывали (насколько помню, доктор Лепин): Вы, мол, говорите, что 3:1 не существует, а вот напечатана статья Енина, где приведён материал по семьям. На эти реплики я обычно не отвечал, потому что эта статья буквально никому ничего не говорит. Не вспоминал бы я её и теперь. Но на этом дело не закончилось.

Сразу же после выпуска номера «Яровизации» с перепечатанной из «Докладов Академии» статьёй Енина случайно я узнал, что в Институте генетики Академии наук СССР идёт общественный разбор работы Енина. Я приехал на собрание научных работников этого института. Оказывается, некоторые из научных работников, не стесняющиеся называть себя менделистами, как, например, тов. Керкис и другие, на этом собрании выступают и бичуют Енина за то, что он неправильно поступил, подделал ряд цифр и вообще его работа не соответствует, по их утверждению, той действительности, которая была в его опытах. А в этой работе было следующее: нужно, например, было доказать, что по окраске — жёлтой и зелёной — семена гибридов гороха по семьям разнообразятся в отношении 3:1. Допустим, что на данном растении уродились 24 жёлтых зерна и 8 зелёных, значит — 3:1. Но урожай семян этого же самого растения при анализе на другой признак — на округлость и морщинистость — уже оказывается иным по количеству зёрен. То есть на столе семена могут добавляться или уменьшаться в зависимости от того, на какой признак ведётся анализ. Больше того, для анализа признаков боба — лущильный он или сахарный — необходимо было исследовать растения, выросшие из семян, анализированных уже по окраске и форме. Оказывается, что количество этих растений, в зависимости от желания экспериментатора, нередко получалось больше но только количества высеянных семян, но даже больше, чем было собрано семян в прошлом году с родоначального растения. Всё было сделано типично по-менделистски, всё было подчинено одному: чтобы выходило отношение 3:1.

С Ениным настолько жестоко поступали на этом собрании научных работников, что я вынужден был выступить в его защиту, в защиту, конечно, Енина, а не методов его работы. Применённые же тов. Ениным методы объясняются тем, что защищать ложные основы менделизма можно только ложью. Правдой эти основы не защитишь.

Менделистам, обличителям Енина, я задал вопрос: почему же вы только теперь спохватились, хотя, говорите, и раньше знали, что работа Енина нечестная и что другие, прежде напечатанные им работы такие же? На это я получил примерно такой ответ: когда работа Енина вышла в «Докладах Академии», мы об этом молчали потому, что знали, что, во-первых, этот журнал мало читают (мы его тоже не читали, — заявляли они), а, во-вторых, круг читателей этого журнала таков, что ничего, пройдёт. Когда же мы увидели, что эта работа перепечатана журналом «Яровизация», то нам сразу стало ясно, что читатели этого журнала обнаружат ненаучный подход к защите отношения 3:1. Поэтому мы и выступили с разоблачением Енина. Вот примерно если не дословный ответ, то, по крайней мере, отражающий ту суть, которую я уловил в разговоре менделистов в Институте генетики Академии наук СССР.

Заканчивая на этом разбор злополучного отношения 3:1, могу сказать: один менделист попробовал в печати выступить с фактическим подтверждением существования 3:1, но оно оказалось не совсем удачным, и пока он остался единственным. Способ же выступления или писания научной работы, применённый Ениным, далеко не единственный среди менделистов[42].

В газете «Социалистическое земледелие» (от 1 февраля 1939 г.) была помещена статья акад. Н. И. Вавилова «Как строить курс генетики, селекции и семеноводства». В этом же номере была помещена и моя статья под заголовком: «По поводу статьи академика Н. И. Вавилова».

В этой статье я писал: «Н. И. Вавилов знает, что перед советским читателем нельзя защищать менделизм путём изложения его основ, путём рассказа о том, в чём он заключается. Особенно это невозможно стало теперь, когда миллионы людей овладевают таким всемогущим теоретическим оружием, как История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), краткий курс. Овладевая большевизмом, читатель не сможет отдать своего сочувствия метафизике, а менделизм это и есть самая настоящая, неприкрытая метафизика. Вот почему от изложения содержания этой науки уклонился в своей статье даже и тот, кто её защищает».

Мне кажется, что и на этом совещании менделисты так и не сказали, в чём же заключается менделизм. Один выступает и говорит одно. Слушая его, думаешь: «Вот теперь поймал суть, в чём заключается менделизм». Выступает другой и категорически заявляет, что ничего подобного: менделисты так не говорят.

Возьмём хотя бы такой пример. На этом совещании мы неоднократно слышали от менделистов, что путём агротехники нельзя улучшать породу (генотип) сорта. В то же время я был свидетелем того, как группа товарищей, разделяющих взгляды менделизма, окружила одного из членов редколлегии журнала «Под знаменем марксизма» и убеждала его, что никто из менделистов не отказывается от необходимости применения хорошей агротехники, внесения удобрений и т. д. на семенных участках. Они уже забыли, что Н. И. Вавилов с этой же трибуны заявил, что «мировая» генетическая наука не признаёт возможности путём агротехники изменять, улучшать породность семян, так же как не признаёт возможности улучшать породы, например, рогатого скота путём хорошего ухода, кормления. Ведь заявлял же это Н. И. Вавилов?

Голоса: Правильно!

Лысенко: Я бы просил членов редколлегии как-нибудь отдельно зафиксировать такие заявления, так как этот вопрос является основой наших практических расхождений с менделистским учением.

Голос: В стенограмме это записано.

Лысенко: Мы категорически возражаем против ложного утверждения о том, что от условий жизни не зависит качество породы (генотип). Мы считаем, что на семенных участках в совхозах, колхозах, на участках селекционных станций необходимо всегда применять возможно лучшую агротехнику, так как это не только повышает урожай семян с единицы площади, но, что самое главное, улучшает породность этих семян. По логике же менделизма безразлично: будет ли на семенных участках хорошая агротехника или плохая.

Голос: Неверно, качество улучшается, а порода нет.

Лысенко: Менделизм утверждает, что как ни содержать племенных животных, всё равно породность их будет не лучше и не хуже, чем была.

Этот пример вновь показывает, что наши менделисты в последнее время не говорят, в чём суть их науки, стремятся или умолчать о конкретных выводах, вытекающих из их учения, или сводят споры на мелочи. Особенно у них в ходу сейчас заявления, что их зажимают, притесняют, не дают менделизму-морганизму развиваться. На самом же деле весь зажим менделизма можно выразить пословицей: «Медведь корову дерёт, да сам же и ревёт» (смех).

Н. И. Вавилов здесь, например, заявил, что руководство Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина притесняет менделистов, закрывает, в частности, цитологические лаборатории. К сведению, в упомянутой статье в «Социалистическом земледелии» Н. И. Вавилов писал, что в Мичуринске как будто бы закрыта цитологическая лаборатория. В ответной статье я дал справку, что мне как президенту известно, что эта лаборатория не закрыта и ни директор института, ни президент Академии и не предполагали её закрывать.

Вавилов: Но цитологов там нет.

Лысенко: После этой моей статьи Н. И. Вавилов уже не называет теперь Мичуринска, а говорит, что цитологическая лаборатория закрыта в Армянском отделении Академии наук СССР. Но какое я имею отношение к Армянскому филиалу Академии наук СССР, руководимому по линии цитологии самим же Н. И. Вавиловым, как директором Института генетики Академии наук СССР?

Я знаю, что в науке администрированием мало что хорошего сделаешь. Это Н. И. Вавилов не раз слышал от меня. Но Н. И. Вавилов, на мой взгляд, утрирует это моё положение. Насколько я на слух мог уловить, поданное Н. И. Вавиловым в президиум заявление, разъясняющее его выступление, гласит, что, будучи директором института, входящего в систему Академии сельскохозяйственных наук, акад. Н. И. Вавилов не будет подчиняться руководству Академии. Как это можно понять? Руководство Академии должно отвечать за академические институты, а директор одного из наиболее крупных институтов — Всесоюзного института растениеводства — заявляет, что он не будет подчиняться руководству. Неужели таким заявлениям можно верить всерьёз?

Но вернёмся к вопросу о роли менделизма в решении практических запросов сельского хозяйства.

Некоторые из менделистов, в частности акад. Н. И. Вавилов, выступали здесь с таким заявлением: а всё-таки сорта, распространённые на миллионах гектаров в нашем Союзе, выведены людьми на основе менделизма. Даже некоторые из селекционеров, авторов этих сортов, могут заявить, что они разделяют в агробиологической науке взгляды менделизма.

Так как же обстоит дело в действительности? Может быть, Лысенко, Презент, Авакян и другие пристрастно относятся к менделистской генетике? Разберём и этот вопрос.

Академик Н. И. Вавилов и ряд других идеологов менделизма в последнее время не перестают утверждать, что вся мировая селекционная практика пользовалась и пользуется в своей работе менделистской генетикой. Такие утверждения действуют на некоторых товарищей, которые принимают их за чистую монету. Не будут же люди науки, думают эти товарищи, говорить вещи, не соответствующие действительности. А сорта за границей действительно есть неплохие (для условий тамошнего климата). Есть немало и хороших пород животных. Менделизм-морганизм за границей куда меньше критикуют, можно даже сказать, что это учение занимает там господствующее положение в биологической науке.

Но послушаем, что говорили как раз по этому вопросу те же самые менделисты несколько лет назад, когда им не приходилось отбиваться от напора мичуринского учения, когда менделизм, можно сказать, пышно «расцветал» в нашей стране и когда менделисты имели больше, чем сейчас, возможностей тормозить, препятствовать развитию мичуринского учения. Вот что писал тогда один из видных менделистов по вопросу о том, много ли селекционеры нашей страны и заграницы пользовались и пользуются менделевской генетикой. Фамилию автора пока не буду называть, догадайтесь сами и сравните эти его высказывания с тем, что он говорит сейчас.

«Надо определённо сказать, что селекционная работа как в нашей стране, так и за границей, в прошлом, характеризовалась и характеризуется отрывом от генетики. Огромные материалы практической селекции, как правило, совершенно не обрабатываются генетически и бесследно исчезают в архивах. Очень часто мы совершенно не имеем документальных данных по выведению сортов»[43].

«Селекционеры нередко даже сознательно отклоняют от себя генетическую обработку материалов. Этот отрыв генетики от селекции особенно свойствен западноевропейским селекционерам, а также работникам в Канаде и САСШ, где селекция главным образом сосредоточена в руках семенных фирм»[44].

В то же время Н. И. Вавилов, как вы слышали, особенно напирал здесь на то, что в Западной Европе и США всё делают по менделизму?

Далее: «Когда вы поедете по крупным селекционным учреждениям за границей, вы нередко услышите от селекционеров, что генетика — это совершенно другое дело, это нас не касается, нам читать генетические книги некогда, мы ведём работу селекционную, ведём её по интуиции, своими путями, кое-что берём от вас изредка, но между нами и вами — пропасть великая»[45].

Как по-вашему: похожи эти высказывания на то, что говорил и говорит Н. И. Вавилов в последние один-два года? А ведь это не так давно писал тот же Н. И. Вавилов (аплодисменты), выступая на генетической конференции, созванной под его председательством. В резолюциях этой конференции написано:

«Разрыв генетики с практической селекцией, характеризующий исследовательскую работу в Соединённых Штатах Сов. Америки, Англии и других странах, должен быть решительным образом устранён в генетико-селекционных исследованиях в СССР»[46].

Голоса: Правильно!

Лысенко: Кто же говорит, что неправильно? Вы же, менделисты, с этой трибуны говорили, что имеющиеся сорта выведены на основе вашей менделевской генетики.

Акад. А. С. Серебровский сегодня и вчера также говорил о том, что породы животных выведены всё-таки на основе менделизма. Даже акад. М. Ф. Иванова он зачислил в менделисты. Но вот что писал А. С. Серебровский в 1932 г. в «Трудах» той же конференции:

«Характер объектов накладывает определённый отпечаток и на характер тематики, и мы имеем чрезвычайно пышно разработанные главы генетики, тесно связанные, например, с дрозофилой, и полную неразработанность таких глав, которые имели бы особое значение для нашего народного хозяйства»[47].

Голоса с мест: Правильно, совершенно правильно.

Лысенко: Абсолютно правильно, согласен. Дальше читаю: «…Можно, например, взять хорошую селекционную сводку проф. Давыдова «Селекция молочного скота», где добросовестно собран весь научный материал в области селекции и сделаны попытки систематического изложения селекционной науки, стоящей на уровне современных наших знаний»[48].

Видите, — на мировом уровне!

«И что же мы видим? Мы видим, подводя: итоги, что мы имеем лоскуты, обрывки знаний, которые в конце концов часто не могут быть непосредственно приложены к нашей практической работе»[49].

С места: Правильно.

Лысенко: Он говорит даже более жёстко, чем Презент на сегодня.

«Значительная часть этой книги занята лишь вопросом об изменчивости и наследственности. Но и те знания, которые мы имеем пока о наследственности молочности, совершенно элементарны, отрывисты, и кроме тривиального вывода, что имеется много генов, влияющих на молочность, мы ничего на сегодняшний день не имеем»[50].

Голоса: Правильно!

Лысенко: Да кто говорит, что неправильно? Мы всё время говорим, что это правильно.

«А между тем, чтобы действительно организовать селекцию, чтобы быть хозяином в генетике крупного рогатого скота, нам нужно в сто раз больше знать и знать и такие вещи, на которые сейчас мало обращают внимания. Почти всё приходится начинать сначала»[51].

Вот, товарищи, когда меня спрашивают, что оставить из менделизма, чтобы в Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина успешно вести научную работу по племенному делу и по семеноводству, я всегда отвечаю: почти ничего.

Я прочитал вам высказывания акад. Н. И. Вавилова по растениеводству и акад. А. С. Серебровского, не так давно ведавшего наукой по племенному делу в животноводстве. Оба с предельной ясностью заявляли (и это было совсем недавно), что менделистская генетика не имеет никакого отношения ни к выведенным сортам растений, ни к породам животных. Теперь же Н. И. Вавилов и А. С. Серебровский заявляют диаметрально противоположное и этим самым мешают объективно правильно разобраться в сути менделизма, вскрыть ложность, надуманность учения менделизма-морганизма и прекратить изложение его в вузах как науки положительной.

У некоторых товарищей в последнее время создаётся впечатление, что, хотя мичуринское учение широкой волной движется в нашей стране, хотя десятки и сотни тысяч охвачены этим учением (а это действительно так), всё же людей, разделяющих менделистские взгляды, как будто больше. Ведь и на этом совещании попробуйте проголосовать — можно по сомневаться, что мичуринское учение не получит большинства, в лучшем случае будет 1:3. На самом же деле в нашей стране не так уж много менделистов, как кажется на первый взгляд.

В цитированных уже «Трудах Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований» указывается (стр. 84–85), что к моменту конференции (1932 г.) имеется специалистов по общей генетике 33 и по частной генетике — 86. Вот сколько было генетиков-менделистов в 1932 году.

Но, может быть, с 1932 г. количество специалистов-менделистов сильно увеличилось? Планом этой же конференции предусматривалось к концу 1937 г. иметь по общей генетике 113 специалистов и по частной — 259.

Но я убеждён, что и этот план не выполнен, так как мичуринское учение, его методы работы растут широкой волной, захватывая и менделистские кадры. Вот кто жмёт менделизм! Его жмёт мичуринское учение! Оно похищает сторонников менделизма, которые переходят в разряд антименделистов.

Людей в агробиологической науке нашего Советского Союза, разделяющих взгляды менделизма и морганизма, намного меньше, нежели кажется на первый взгляд. Кажется же их много главным образом потому, что они концентрируются в ведущих научно-исследовательских учреждениях, расположенных преимущественно в крупных центрах — Москве и Ленинграде. Думать, что это всё в советской науке, отбрасывать тысячи научных работников, работающих в научно-исследовательских учреждениях других городов, конечно, не приходится.

Генетики-менделисты, умалчивая о своих коренных разногласиях с теорией развития, с учением Мичурина, с фактами практической жизни, все беды кризиса своего учения сваливают на критику со стороны дарвинистов-мичуринцев. И на этом собрании в выступлениях можно было слышать, что причиной разногласий между менделевской и мичуринской генетикой является не принципиальное различие этих двух направлении в науке, а «нехорошие» критики менделизма, вроде доктора биологических наук И. И. Презента. Причём чем с большей правдой и доходчивостью тот или иной учёный-биолог вскрывает сущность менделизма, тем более грубым, буквально ничем не обоснованным нападкам он подвергается со стороны генетиков-менделистов. Такие нападки со стороны менделистов можно воспринимать только как положительную характеристику учёных, доходчиво раскрывающих всю ложность основ менделизма.

Для многих тысяч научных работников в агробиологии, а также для студентов сельскохозяйственных вузов правдивый показ менделевско-моргановской генетики является хорошей помощью в их работе и учёбе.

Менделисты-морганисты, именующие себя представителями генетики «классической», в последнее время пустились просто на спекуляцию. Они заявляют, что критики менделизма разрушают-де генетику. Они не хотят признать, что настоящая генетика — это мичуринское учение. Нельзя написать хороший учебник для сельскохозяйственных вузов по генетике, не взяв за основу дарвинизм, мичуринское учение. Целые главы без всякого изменения нужно брать из мичуринских работ. Автору необходимо только позаботиться о последовательной расстановке материала, взятого из прекрасных работ И. В. Мичурина.

Генетика — интересный и практически важный раздел агробиологии. Это наука о закономерностях наследственности и изменчивости растительных и животных организмов. Чем больше и вернее мы вскроем закономерности наследственности и изменчивости, то есть чем лучше практически овладеем развитием организма, тем быстрее и более радикально сумеем улучшать, приспосабливать живую природу, сорта растений, породы животных к требованиям нашей социалистической страны.

Мне неизвестно, кто из биологов так глубоко постиг закономерности наследственности и изменчивости растительных организмов, как И. В. Мичурин. Он практически решал глубочайшие в теории вопросы. Этим самым он получал и прекрасную проверку своих теоретических положений. Было бы глубочайшей ошибкой сетовать на то, что И. В. Мичурин оставил нам, Советской стране, только сотни хороших сортов, а методики их создания, учения своего не оставил. Мичурин дал немало прекрасных цельных работ, неоднократно издаваемых в нашей стране. По этим работам нужно постигать ту науку, которая именуется генетикой.

Нужно грешить против совести, чтобы заявлять, что вот-де Лысенко, Презент и другие, высоко ценящие учение Мичурина, разрушают науку генетику. Ведь мы, мичуринцы, возражаем не против генетики, а против хлама, лжи в науке, отбрасываем застывшие, формальные положении менделизма-морганизма. Генетикой советского направления, которую мы ценим и которую развивают десятки тысяч людей науки и практики, является мичуринское учение. Чем больше эта генетика делает успехов (а в науке я нескромен, поэтому с гордостью заявляю, что успехи есть немалые), тем всё труднее и труднее становится менделизму-морганизму маскироваться всякими неправдами под науку.

Работа стахановцев животноводства, ефремовских звеньев в полеводстве, а также опыты научных работников вскрывают неверность, ложность основ менделизма-морганизма. Широкие круги учёных и практиков совхозно-колхозных полей всё больше овладевают настоящей, дарвинистской генетикой, мичуринским учением.

Большую роль в этом деле сыграла Всесоюзная сельскохозяйственная выставка. Не один миллион посетителей Выставки смог увидеть результаты прекрасной работы И. В. Мичурина и его последователей, а также ознакомиться с методами работы И. В. Мичурина.

Ведь не секрет же и для представителей менделизма-морганизма, что если возможны вегетативные гибриды, то тогда от так называемой моргановской хромосомной теории наследственности остаются только одни хромосомы, а вся теория, то есть морганизм, отпадает.

На глубокую значимость вегетативных гибридов обращал внимание ещё Дарвин, указывая, что когда будет разработан этот раздел, тогда рано или поздно по-иному будут понимать и половой процесс. Понятно, почему генетики-морганисты принимали все меры к тому, чтобы доказать, невозможность вегетативной гибридизации, отрицали сущность мичуринского учения о действии менторов.

И. В. Мичурин дал немало прекрасных сортов, в процессе создания которых он пользовался разработанным им способом ментора. В крону дерева молодого сорта он прививал ветвь другого сорта для того, чтобы воздействием привитой ветки другой породы изменить в нужную сторону породу молодого сорта.

Генетики-морганисты в своё время сумели это дело, как говорят, затушевать, объявить его научно недоказанным, ошибкой и т. д. Всего несколько лет назад я был свидетелем, как такие учёные, как акад. А. С. Серебровский и другие, с трибуны заявляли, что учение И. В. Мичурина о менторах, о вегетативных гибридах — выдумка, основанная на ошибках.

Презент: Керкис и здесь с трибуны заявил, что он не согласен с мичуринскими менторами.

Лысенко: Да что Керкис! Он погоды не делает.

Ещё не так давно А. С. Серебровский заявлял, что Краса севера (прекрасный мичуринский сорт вишни) никогда и не была с белыми плодами. И. В. Мичурин-де так себе говорил и писал, что гибрид вишни с черешней у него получился с белыми плодами. Из работ И. В. Мичурина известно, что черенки этого молодого, ещё не закрепившего своей породы деревца были привиты на подвой вишни. Деревцо нового сорта на своих корнях погибло. Когда заплодоносили привитые деревья, то оказалось, что плоды переняли от подвоя вишни красную окраску. Теперь этот сорт Краса севера — с красными плодами.

Формальные генетики, считающие, что наследственность организма — это особое крупичатое вещество, лежащее в хромосомах, конечно, не могут допустить вегетативных гибридов уже по одному тому, что ведь хромосомы из подвоя вишни не могут перейти в привой. Согласиться же с тем, что наследственность, то есть свойство организмов походить на своих предков и родителей, — это не какое-то особое вещество, а свойство любой живой клетки, любой живой частички, из которой развивается организм, морганисты не могут, так как после этого от их учения ничего не останется.

Особенно трудно морганистам и менделистам стало теперь, когда вегетативные гибриды уже нельзя не признать, когда это дело прорвалось широким фронтом, потому что в этот глубоко теоретический вопрос вмешались многие сотни экспериментаторов — учёных, колхозников и даже юннатов. Вегетативные гибриды посыпались, как из рога изобилия. Тут-то менделисты и всполошились и начали кричать о зажиме. На самом же деле суть не в зажиме менделистов, а совсем в другом.

Суть в том, что когда вегетативные гибриды стали получать многие учёные и опытники в разных районах нашей страны, тогда генетикам-менделистам стало значительно труднее замалчивать ядро, основу мичуринского учения. На кафедрах вузов и в институтах академий менделистам стало труднее, говоря их же языком, «зажимать» мичуринское учение. А раз оно «не хочет» быть зажатым, значит, по своеобразной логике менделистов выходит, что их зажимают. На деле же ни одного достоверного факта зажима их в работе, хотя бы по линии Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, менделисты привести не могут.

Можно было бы на данном совещании привести немало результатов опытов с вегетативными гибридами, проведённых учёными и опытниками в самых разнообразных районах нашей страны. Над получением вегетативных гибридов работают юннаты Фрунзенского района Москвы; с вегетативными гибридами ведут работу научный сотрудник Филиппов и аспирант Солодовников в Институте картофельного хозяйства под Москвой; во Всесоюзном селекционно-генетическом институте (г. Одесса) над получением вегетативных гибридов работают Хазина, Ковалевская, Ястреб и другие. На экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские» немало опытов по этому разделу ведут аспиранты Филиппов, Соболев, Дворянкин, научный работник А. А. Авакян.

Неплохие результаты в опытах по вегетативной гибридизации получаются у ряда научных работников (например, В. И. Разумова) Всесоюзного института растениеводства, директором которого является акад. Н. И. Вавилов. В этом институте — можно сказать менделистском центре, — несмотря на ярко выраженное недоброжелательное отношение к мичуринскому учению о вегетативных гибридах со стороны директора Н. И. Вавилова и ряда руководящих научных работников-мендельянцев, многие из молодых кадров пробились в науке на верную дорогу. Любая беспристрастная комиссия, на месте осматривая результаты опытов, сможет придти к заключению, что многие из научных работников Всесоюзного института растениеводства, пока не имеющие докторских учёных степеней, обогнали в науке докторов — мендельянцев, собранных Н. И. Вавиловым в руководимом им институте.

Пожилой опытник-пенсионер Н. В. Брусенцов, живущий под Москвой, путём вегетативной гибридизации помидора с картофелем дал хороший сорт помидоров, экспонированный на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, где были представлены также вегетативные гибриды и других исследователей.

Стоило только мне, с приходом в Академию, опубликовать в газете статью, где я высказал свои взгляды на мичуринское учение о вегетативной гибридизации, указал свои предположения о практической значимости этого дела, посоветовал, как нужно экспериментировать, — и в результате столько получилось вегетативных гибридов (хотя хотелось бы, чтобы их было ещё больше), что, право, можно сказать, их получилось у нас больше, чем до сих пор было получено за всё время на земном шаре. Хорошие биологи за границей и много лет назад умели получать вегетативные гибриды, но это дело там глушилось, и передать этот раздел науки другим, чтобы и другие поняли, как получать вегетативные гибриды, нечего было и думать. Ведь получать вегетативные гибриды — это не просто уметь прививать (это каждый садовник умоет делать), а это значит правильно понимать тонкости и глубины законов развития организмов. Разработка таких глубин науки только в нашей стране под силу не редчайшим одиночкам, а массам учёных и опытников, работающих творческим коллективом в тесном единстве с практикой.

Из Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина я взял часть экспонатов вегетативных гибридов для того, чтобы здесь их продемонстрировать. Все эти гибриды получены не мной, многие даже не под моим непосредственным руководством. Каждый научный работник, аспирант или опытник получил их самостоятельно, в разных местах СССР, а работа получается единая. Акад. М. М. Завадовский, выступая на этом совещании, заявил, что если бы ему показали семенное потомство вегетативных гибридов, тогда он переменил бы своё мнение и о многом в менделизме подумал бы. Живём мы с ним в одном городе, состоим в одной Академии, а, оказывается, он до сих пор не знал, что в Академии, у меня в кабинете, имеется довольно много этих гибридов. Он их не видел по той причине, что мендельянцы избегают фактов, не укладывающихся в их теорию.

Перейду к демонстрации экспонатов вегетативных гибридов, полученных в этом году различными экспериментаторами.

Хорошо известен сорт помидоров Гумберт. Как известно, плоды этого сорта не круглые, а продолговатые. Обычно они идут для консервногопроизводства. Черенки молодых растений сорта Гумберт были привиты на растения другого сорта помидоров — Фикарацци. Сорт Фикарацци — ранний, плоды его резко отличаются от плодов Гумберта, они округлой формы, сильно ребристые. В данном опыте надземная часть, как говорят, крона растения, принадлежала породе Гумберт, а подвойная — корни и часть (10–15 см) штамба — другой породе, Фикарацци.

Семена, собранные с привоя Гумберта, были высеяны, и таким образом было получено семенное потомство, которое так хотелось видеть М. М. Завадовскому. Из этих семян выросли растения, давшие плоды, в некоторых случаях вовсе не похожие на плоды Гумберта. Получились, например, растения, у которых плоды имеют совершенно круглую форму, как у Фикарацци, и в то же время не ребристую, а гладкую, как у Гумберта. Получились также растения, давшие плоды, верхняя часть которых округла, а само основание, около плодоножки, похоже на форму плодов Гумберта. На некоторых растениях плоды в сильной степени походят на плоды Гумберта. Наконец, на некоторых растениях плоды имеют разную форму. Даже на одной и той же кисти были плоды, почти полностью схожие с плодами Гумберта, и тут же плоды, почти полностью схожие с плодами фикарацци. Были плоды и с разными переходами между этими двумя крайностями.

Таким образом, в этом случае на продемонстрированных мною экспонатах можно было наблюдать не только изменение породы сорта помидоров Гумберт от действия подвоя Фикарацци, но явно наблюдались у растений в семейном потомстве признаки обеих пород, бывших компонентов, сращённых путём прививки. Думаю, что есть все основания назвать эти растения, выросшие из семян, гибридами, полученными вегетативным путём.

Эта работа проводилась тов. Ковалевской, сотрудницей Всесоюзного селекционно-генетического института (г. Одесса).

Вот второй пример. Тов. Алексеева — аспирант Овощной станции Тимирязевской сельскохозяйственной академии — как-то осенью нынешнего года зашла ко мне в Академию и рассказала, что у неё на участке есть вегетативные гибриды помидоров, выращенные из семян. Через несколько дней я смог вместе с ней видеть эти растения на поле. На мой взгляд самым интересным в её опыте оказалось следующее.

Сорт помидоров Пандероза, имеющий крупные круглые плоды, был в 1934 г. привит на многолетний паслен Дулькамара. Этот паслен имеет мелкие продолговатые плоды, собранные в большой кисти. В том же 1934 г. Алексеева сделала ряд других прививок разных сортов помидоров на картофель и другие подвои. Спрашивается, почему же после 1934 г. собранные с прививок семена не были высеяны до 1939 г.? Думаю, что товарищам менделистам ответ на этот вопрос ясен. До последних лет, с точки зрения менделистской генетики, заниматься такими опытами не следовало, считалось ненаучным. Поэтому молодого научного работника, имеющего такие опыты, конечно, не поощряли в этих работах, и хорошо ещё, что семена не были выброшены, а пролежали до 1939 г. у Алексеевой вместе с контрольными, т. е. с семенами сортов привоев, собранными в том же 1934 г.

В 1939 г. тов. Алексеева высеяла семена, полученные с привоев, одновременно высеяла и семена чистых сортов, использованных в 1934 г. для прививок. Из её опыта я взял как экспонат для Академии, на мой взгляд, наиболее интересное — это вегетативный гибрид сорта Пандероза с Дулькамарой. У меня здесь имеются муляжи этих плодов. На отдельных растениях (особенно на одном растении) получились плоды, по форме почти полностью напоминающие плоды Дулькамара: вместо крупных круглых плодов Пандерозы получились плоды величиной не более плодов Гумберта, продолговатые, как у Дулькамара, причём на кисти, насколько я помню, было около 90 плодов. Никогда ни у одного сорта помидоров я не видел таких кистей, с таким количеством плодов, не говоря уже о том, что форма плодов непохожа на исходную форму Пандерозы, а в сильной степени напоминает плоды Дулькамара, то есть бывшего подвоя. В опытах тов. Алексеевой мной также наблюдалось, что на одном и том же растении нередко плоды по форме были разные.

В общем и этот пример говорит о том, что полученные тов. Алексеевой растения из семян как бы схожи с половыми гибридами. Указанные мною растения имели плоды, напоминающие по форме бывший подвой, не говоря уже о том, что тов. Алексеевой получено много растений, уклоняющихся. от исходных сортов, взятых для прививки.

Могу продемонстрировать также муляжи вегетативных гибридов, полученных тов. Авакяном во Всесоюзном селекционно-генетическом институте (Одесса).

Был взят полудикий сорт помидоров Мексиканский красный. Черенки молодых растений этого сорта были привиты на сорт помидоров Роза-гроза. На привое, то есть на Мексиканском красном, появились плоды, совершенно непохожие на плоды этой породы. Вместо двухкамерных плодов получились четырёхкамерные и даже двенадцатикамерные, а ведь количество камер у плода помидоров — признак довольно постоянный и, как говорят, при скрещивании «менделирует». На языке генетиков-менделистов камерность есть признак генетический (по-нашему же, по мичуринской генетике, любой признак, который мы наблюдаем у растений, есть признак генетический, признак породы). И в этом приведенном мною случае многокамерность подвоя передалась плодам привоя, по своей породе двухкамерного. Правда, семенного потомства от этих прививок тов. Авакян ещё не успел получить.

Покажу ещё муляжи, характеризующие, как форма плодов при вегетативной гибридизации может передаться от одного компонента другому. Тов. Ковалевская в том же Всесоюзном селекционно-генетическом институте привила сорт Гумберт на болгарский сладкий перец. Семена с привоя Гумберта были высеяны. У некоторых растений в этом посеве появились плоды, по форме в сильной степени напоминающие плоды сладкого перца.

Не менее интересен и следующий случай. Тов. Ястреб, работающая под научным руководством А. А. Авакяна во Всесоюзном селекционно-генетическом институте, привила желтоплодный сорт помидоров Альбина на Мексиканский красный. Часть плодов на желтоплодной породе привои (Альбина) получилась яркокрасной, то есть окраска плодов была заимствована от подвоя. Часть плодов была с красными мазками.

Нужно быть не биологом, чтобы сомневаться в том, что из семян от красных плодов желтоплодного привоя Альбина можно будет вырастить хотя бы часть растений с красными плодами и закрепить этот признак в следующих поколениях.

С места: Не будет.

Лысенко: По-вашему, не будет, по-моему же, будет, да и многим это известно, хотя бы по пословице, что «яблочко от яблони недалеко падает». Раз семена взяты из красных плодов, то почему же из них нельзя вырастить растения, на которых будут такие же красные плоды? Из жёлтого плода труднее получить красный плод, не применяя половой гибридизации, но, как видите, если подойти к этому делу по-мичурински, и это оказывается тоже возможным.

Интересно также отметить здесь то, что растения — вегетативные гибриды — получаются неустойчивым» по своей породе, разнообразящимися. Получается то же, что и у половых гибридов, причём наблюдается породное разнообразие не только между различными особями, но и в пределах одного и того же растения.

Думаю, не будет большой ошибкой, если я скажу, что вегетативные гибриды — это гибриды, получаемые путём особого кормления. В самом деле, что такое прививка? Прививают черенок одной породы к другой породе, идёт обмен соками, пластическими веществами, вырабатываемыми этими двумя породами. Тело и подвоя и привоя строится из необычных для данных пород веществ, поэтому и свойства клеток привоя и подвоя получаются в различных случаях в разной степени уклонёнными от типа, породы.

Думаю, что в последнее время генетики-менделисты легко уже могут соглашаться, что при прививке могут получаться и наследственные изменения, но они пока что ещё не соглашаются, что эти изменения имеют гибридный характер. Они не хотят признать, что в получаемых этим путём организмах нередко можно в той или иной степени наблюдать, обнаруживать свойства обеих пород, части растений которых в предыдущем поколении были сращены путём прививки. Понятно, что с этим положением менделисты-морганисты не могут согласиться, не порвав с основой их учения, с так называемой хромосомной теорией наследственности. Если допускать, что наследственность, как они говорят, находится только в хромосомах, то как же объяснить факты передачи наследственных свойств путём обмена питательными пластическими веществами между привитыми компонентами?

Подчёркиваю, что факты передачи признаков и свойств у растений путём вегетативной гибридизации — у нас в Советском Союзе уже не очень большая редкость. Я демонстрировал вам передачу формы, окраски плода, количества камер у плодов. Можно было бы указать, например, на передачу длительности вегетационного периода. У Мичурина имеется немало примеров, когда породу яблонь с рано созревающими плодами он путём ментора, то есть вегетативной гибридизации, делал зимней.

Можно здесь, на совещании, показать засушенные цветы картофеля бывшего сорта Курьер. Известно, что у этого сорта лепестки цветов имеют белую окраску. Е. П. Хазина (во Всесоюзном селекционно-генетическом институте) привила черенок картофеля сорта Майка, дающего синеокрашенные лепестки цветов, на подвой Курьера. Из пластических веществ, вырабатываемых листьями синецветковой Майки, строил свои клубни белоцветковый по своей породе Курьер. Растение, выращенное Е. П. Хазиной из клубня подвоя, дало цветы с синей окраской лепестков. Обратная прививка (на Майку был привет Курьер) повлияла на подвой Майку так, что из клубня Майки получилось растение не с синеокрашенными, а с белыми лепестками. Как видите, и окраску цветов можно передавать вегетативным путём из одного компонента в другой. Нечего уже указывать на факты передачи путём прививок вкусовых качеств плодов.

Думаю, что немало признаков и свойств можно объединять в одну породу из двух пород вегетативным путём так же, как это происходит при половой гибридизации.

Рассматривая явление наследственности и под этим углом зрения, невозможно, конечно, согласиться с теорией менделизма-морганизма. Если же некритически принимать эту теорию за истинную, тогда остаётся только одно: отрицать возможность существования таких фактов, то есть вегетативных гибридов, что менделисты-морганисты и делают. Для тех же людей, которые сами видели вегетативные гибриды, сами их получали и сами их могут получать, для таких людей — думаю, что менделисты с этим не будут спорить — невозможно соглашаться с основами учения менделизма-морганизма.

Зная о вегетативных гибридах и хотя бы в общей форме понимая, как они получаются, нетрудно представить себе, каким путём наследственность организмов может изменяться при соответствующем воспитании, соответствующей кормёжке растений. Способ кормления и качество пищи играют колоссальную роль в изменении наследственности растений и животных. Недаром же акад. М. Ф. Иванов эпиграфом к одной из своих статей поставил пословицу английских скотозаводчиков: «Порода идёт через рот».

Из имеющихся фактических материалов нам становится ясным, что изменять породу, объединять наследственные свойства одной и другой породы можно и без «перехода» хромосом этих пород, то есть без непосредственной передачи хромосом от одной породы к другой. Ведь при вегетативной гибридизации, как я уже говорил, хромосомы из подвоя в привой, или наоборот, не «ходят», а свойства наследственности могут передаваться и путём обмена пластических веществ.

Митин: Но знать эти хромосомы, вообще говоря, неплохо.

Лысенко: Когда же я говорил или писал, что не нужно изучать оболочку клетки или хромосомы? Кто из нас говорил, что хромосомы не надо изучать? Но не могу же я в одно и то же время, говоря об одном, говорить и о другом, то есть о том, что хромосомы необходимо изучать. В данном случае о хромосомах я скажу только то, что любые наследственные свойства можно передавать из одной породы в другую без непосредственной передачи хромосом.

Никто из нас не говорил и не говорит, что хромосомы не играют большой биологической роли в организме, в том числе, конечно, и в наследственности. Но биологическую роль хромосом морганизмом-менделизмом было запрещено изучать. Морганисты-менделисты превратили цитологию в цитогенетику, то есть вместо изучения клетки как таковой и её частей морганисты свели всё только к счёту и морфологии одних хромосом. Изучение биологической роли, биологической значимости хромосом, этой важнейшей части клетки, — нужнейшее дело, и я как президент Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина должен всемерно этому способствовать. Ведь только по моей инициативе в этом зале присутствует и выступал с докладом цитолог Чернояров, который уже давно борется с цитогенетикой, уводящей науку от настоящего биологического понимания и изучения клетки и её составных частей.

Тут также заявлял акад. Н. И. Вавилов, что Академия сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина якобы запретила гибридизацию на селекционных станциях. На мой вопрос, где он видел этот запрет, он назвал Полярную станцию. Но ведь и это обвинение к нам абсолютно нельзя приложить. Упрекать нас в том, что мы, не признающие менделизма-морганизма, якобы выступаем против скрещивания, я думаю, не приходится. Мы неоднократно пропагандировали и пропагандируем необходимость перекрёстного оплодотворения; время от времени даже у так называемых чистолинейных сортов зерновых хлебов-самоопылителей.

Заканчивая, могу сказать следующее: напрасно товарищи менделисты заявляют, что нами проповедуется закрытие генетики. Для нашей социалистической практики, для нашей сельскохозяйственной науки, в том число и даже в первую очередь для Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, генетика необходима, и мы боремся за её развитие, за её расцвет. Нужно быть наивным, чтобы думать, что гениальный биолог И. В. Мичурин, признанный партией и правительством, страной, не взял бы из менделизма того, что нужно было взять для выведения сортов. То, что дал Мичурин в своих прекрасных работах, он взял из разных источников, больше же всего он взял из своих практических работ.

Я согласен взять от менделизма всё, что брал из него И. В. Мичурин. А он-то, насколько я понимаю суть учения Мичурина, для дела из менделизма ничего и не брал. Мне кажется, что будет неверно, будет зазнайством со стороны учёного-биолога раздумывать: а что бы мне ещё взять из менделизма, чтобы добавить к мичуринскому учению. Необходимо уметь в науке выбирать авторитеты, ценить их. Нельзя так ставить вопрос, что в сельскохозяйственной науке можно как угодно работать, из каких угодно основ исходить. Только та теория, которая помогает тебе в практическом решении взятых или порученных заданий, приобретает правона научный авторитет. Мичуринское учение мне всегда помогало во всех моих научных работах. Менделизм и морганизм не только не помогали, но нередко мешали. Вот почему для меня учение Мичурина является колоссальным авторитетом в агробиологии, а учение Менделя и Моргана иначе, как ложным, я назвать не могу.

На данном совещании тов. Жебрак, рассказывая о полученных им. гибридах пшеницы Тимофеевки с пшеницей Дурум, указал, что пусть получат такие гибриды иным путём люди, не признающие менделизма-морганизма. Могу сказать следующее. Получение этих гибридов, практическую ценность которых может показать только будущее, никакого отношения к менделизму-морганизму не имеет. Кроме того, чем отличается от приводимого тов. Жебраком факта получения межвидовых гибридов результат работы тов. Филиппова, молодого научного работника Института картофельного хозяйства?

Как известно, дикий вид картофеля Акауле чрезвычайно трудно скрещивается с культурными сортами, принадлежащими к другому виду картофеля. Говорят, что в нашем Советском Союзе только однажды были получены (в Институте картофельного хозяйства) гибриды между этими видами картофеля. Оказалось также, что полученные гибриды почти нацело дикие, несмотря на то, что их повторно скрещивали с культурными сортами. Эти гибриды в обычных полевых условиях не дают клубней.

Тов. Филиппов подошёл к этому делу по-мичурински, и легко и просто преодолел имеющиеся препятствия. Он вегетативным путём, путём прививки, сблизил эти две генетически далеко отстоящие породы. Когда на привое Акауле развились цветы, он скрестил его с культурным сортом. Культурный подвой настолько повлиял на привой Акауле, что скрещивание удалось довольно легко. Из семян от этого скрещивания получилось несколько растений, во многом напоминающих культурные сорта картофеля и в то же время имеющих признаки Акауле. Некоторые из этих растений в обычных полевых условиях в 1939 г. дали неплохой урожай клубней. Эта работа тов. Филиппова, практическое значение которой может быть определено только в будущем, в смысле теоретических трудностей буквально ничем не отличается от того, что здесь докладывал тов. Жебрак. Подход же этих двух учёных совершенно разный.

Тов. Филиппов избрал путь понятный, верный, разработанный И. В. Мичуриным и многократно им же проверенный. Путь же, которым идёт тов. Жебрак, является случайным путём в науке, быстро забываемым, которому уделяется теперь большое внимание только потому, что менделистам и морганистам нужно за что-то уцепиться, чтобы защитить свою неверную науку. Ведь дело доходит до того, что всё учение менделизма-морганизма некоторые менделисты нередко сводят к колхицину. А этот колхицин (сильно ядовитое вещество)просто-напросто никакого отношения к направлению этого учения не имеет. Отождествляют увеличение числа хромосом в клетках с действием колхицина. Бесспорно, что растения с изменённым, увеличенным или уменьшенным, количеством хромосом в клетках будут разными.

Неверно, однако, будет думать, что любое удвоение числа хромосом в клетках любыми средствами будет приводить к одним и тем же результатам.

Уменьшение или увеличение числа хромосом в клетках растений происходит довольно часто при самых разнообразных условиях. В разных клетках, в разных условиях одинаковое по количеству увеличение хромосом будет давать, конечно, разные результаты. Видеть какую-то панацею в яде колхицине, при действии которого на растительные клетки они ненормально развиваются, по моему убеждению, нельзя. Думаю, что жизнь это подтвердит. Пройдёт год-два, и увлечение генетиков-менделистов колхицином отпадёт.

Я неоднократно заявлял генетикам-менделистам: давайте не спорить, всё равно менделистом я не стану. Дело не в спорах, а давайте дружно работать по строго научно разработанному плану. Давайте брать определённые проблемы, получать заказы от Наркомзема СССР и научно их выполнять. Пути выполнения той или иной практически важной научной работы можно обсуждать, можно даже по поводу этих путей спорить, но спорить не беспредметно.

Я надеюсь, что редакция журнала «Под знаменем марксизма» поможет нам в этом деле.

Впервые опубликовано в журн. «Под знаменем марксизма», № 11, 1939 г.

Мичуринское учение на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке

В нашей стране любят и ценят науку, теорию. Агрономам, колхозникам, работникам совхозов и МТС не безразличны те или иные достижения агробиологической теории, так как эти достижения отражаются на производительности их труда. Партия и правительство предоставляют колоссальные возможности для научной работы, для развития талантов широких трудящихся масс.

Только в нашей стране, в стране победившего социализма может по-настоящему развиваться творческий дарвинизм.

Колхозники, рабочие совхозов, специалисты социалистического сельского хозяйства практически заинтересованы в бурном развитии агрономической теории. Этим и объясняется, что в нашей стране к обсуждению, спорам и дискуссиям по самым глубоким основам биологической науки, по вопросам теории развития растительных и животных организмов привлекается внимание широких масс. Многие колхозники-опытники, агрономы, молодые научные работники, на основе своих наблюдений и опытов, вступают в ряды активных борцов за развитие советской агробиологии.

Чем больше работники агронауки овладевают последовательным дарвинизмом, мичуринским учением, тем яснее становится творческая роль этого учения для движения практики вперёд, для улучшения сортов растений и пород животных, и тем ярче, выпуклее вскрывается неверность взглядов менделевско-моргановской генетики на жизнь и развитие растительных и животных организмов.

Представители метафизического направления в биологической науке, менделисты-морганисты заявляют: но ведь в капиталистических странах суть, ядро дарвинизма не признаётся, мичуринское учение не в ходу, нацело признаётся менделизм-морганизм, а всё же там хорошие сорта растений и породы животных созданы; значит, говорят они, морганизм-менделизм — это хорошая, в своей основе правильная теория, дающая руководство к действию.

Этим учёным выгодно забывать, что при капитализме теория и сельскохозяйственная практика нацело разорваны. Породы животных и сорта растений, выведенные людьми за десятилетия и века, никакого отношения к буржуазной биологической теории — генетике — не имеют. В этом легко убедиться, проследив историю выведения любого хорошего сорта растения или породы животных.

В громадном большинстве всё это делалось не на основе теории, а на основе личной практики, опыта. Агрономическая практика без теории делала и может делать успехи, но эти успехи медленны и малы, по сравнению с теми, которые есть и которые должны быть в сельском хозяйстве у нас, где теория и практика находятся в единстве.

Роль и значение теории у нас нельзя ставить ни в какое сравнение с ролью теории в капиталистическом земледелии. У нас малейшее теоретическое достижение агронауки имеет все возможности быстро претвориться в практику, облегчить труд, повысить урожайность колхозных и совхозных полей.

На Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, как в зеркале, отображены колоссальные успехи советского социалистического сельскою хозяйства во всех его разделах. Показано и развитие агрономической науки на основе передовой колхозно-совхозной практики, где прежде всего следует указать на показ работ и крупнейших достижений первого агронома страны Советов — академика Василия Робертовича Вильямса.

На примере небольшой части многочисленных экспонатов, представленных на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, мне хотелось бы в самых кратких чертах показать творческую силу мичуринского учения и немощность моргановско-менделевского направления в науке, которое, в известной мере, также представлено на Выставке. Исходным пунктом непримиримых разногласий между мичуринским учением в агробиологии и менделизмом-морганизмом являются диаметрально противоположные взгляды на жизнь и развитие растительных и животных организмов, различие взглядов на формообразовательный процесс. Это различие взглядов вкратце сводится к следующему.

Менделисты-морганисты считают, что условия жизни, условия существования не сказываются на наследственных, природных свойствах организмов. Отсюда следует, конечно, что нельзя управлять, изменять породы животных, сорта растений, улучшать их путём создания тех или иных условий жизни. На взгляд генетиков-морганистов, растения и животные чрезвычайно редко дают изменения своей породы (мутации), причём качество, направление породного изменения ни в какой мере не зависит от условий жизни. Поэтому генетики-морганисты советуют селекционно-семеноводческой практике ждать, пока изменения в природе организмов произойдут сами по себе, по неизвестным для генетиков причинам и притом в неизвестном направлении.

Мичуринское же учение диаметрально противоположно морганизму.

Основой учения Мичурина является то, что от условий жизни зависит формообразование; условия жизни растительных организмов влияют — и нередко довольно сильно — на изменения породы организмов. Овладевая закономерностями изменения природы организмов в зависимости от условий жизни, от условий воспитания, мичуринцы могут управлять развитием организмов и на этой основе создавать нужные социалистической практике формы и сорта растений и породы животных.

Так как, согласно учению моргановской генетики, условия жизни не играют роли в изменении природы, в ухудшении или улучшении сорта, то отсюда следует логический вывод, что на семенных участках для сохранения породности семян, не говоря уже об её улучшении, бесполезно создавать хорошую агротехнику.

Согласно же учению Мичурина, условия жизни участвуют в поддержании, а также в улучшении или ухудшении породы организмов. Отсюда логический вывод — на семенных участках плохой агротехники не должно быть. При плохих условиях выращивания порода растений за одно-два поколения значительно ухудшается.

В общем центральным пунктом расхождения мичуринского учения и учения генетиков менделистов-морганистов является признание одними (мичуринское учение) изменений и направленности этих изменений в зависимости от условий жизни и абсолютное отрицание другими (менделизм-морганизм) зависимости качества, направленности изменений от условий жизни, от питания, в общем от условий внешней среды.

Беспристрастное и объективное изучение богатейшего материала, представленного на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, даёт возможность каждому разобраться в том, какое из них (учений) помогает практике социалистического сельского хозяйства.

В мичуринском саду на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке прекрасно показаны многочисленные хорошие сорта плодовых деревьев, ягодников и винограда, созданные И. В. Мичуриным и научными работниками Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории (г. Мичуринск). Здесь растут сорта яблонь, груш и ягодников, свободно переносящие суровый климат средней полосы нашего Советского Союза и не уступающие по качествам плодов лучшим южным крымским и западноевропейским сортам, которые, как известно, не могут произрастать в районах средней полосы СССР. Показан также мичуринский виноград, обильно плодоносящий в обычном грунте на выставочном участке. Некоторые сорта мичуринского винограда не требуют зимней прикрышки в суровых условиях Мичуринска, в то время как все нам известные культурные, с хорошими качествами плодов сорта винограда даже в южных районах РСФСР прикапываются, утепляются на зиму. Но главное значение мичуринских экспонатов — не просто в показе хороших сортов, а в том, что в саду на Выставке показаны методы выведения этих сортов. Детально изучив эти методы, каждый может своими руками создавать нужные сорта.

Если требуется, например, скрестить растения двух далёких, трудно скрещиваемых видов, то И. В. Мичурин рекомендует применять так называемое вегетативное сближение. Прежде чем скрещивать, прежде чем соединять эти два организма половым путём, он рекомендует привить одно растение на другое, ветку одного растения кормить веществами, вырабатываемыми другим растением. Благодаря такому кормлению породы взятых растений как бы сблизятся, и после этого цветки растения одной породы легче и удачнее оплодотворяются пыльцой растений другой, сближенной с ним породы.

На Выставке это демонстрируется прививкой рябины на грушу.

В мичуринском саду представлено много экспонатов, наглядно показывающих, как нужно действовать при создании сортов растений, соединяющих в себе, например, хорошие качества плодов нестойкого против суровых зим южного сорта со стойкостью другого сорта, дающего плоды плохого качества. Известно, что если взять нежный сорт южного происхождения с хорошим качеством плодов и скрестить его с местным стойким сортом, дающим плохие плоды, то, как правило, хорошего сорта от этого скрещивания не получится. И. В. Мичурин объясняет это тем, что наследственность местного, хорошо приспособленного к данным условиям сорта преобладает при скрещивании с южным (инорайонным) сортом. Условия развития половых клеток, условия самого оплодотворения, а также условия дальнейшей жизни организмов, полученных от такого скрещивания, будут намного больше соответствовать развитию у потомков свойств местного родительского сорта, чем инорайонного. Для того чтобы этого не произошло, И. В. Мичурин учит подбирать для скрещивания оба сорта (то есть стойкий сорт с плохими плодами и нежный сорт с хорошими плодами) неместного происхождения. Оба сорта, обе породы попадают в не совсем привычные для них условия, и при скрещивании не получается значительного преобладания одной наследственности над другой. В этом случае быстрее и легче можно создавать новые сорта, обладающие повышенной стойкостью и плодами хорошего качества.

В мичуринском саду Выставки показаны и различные способы управления развитием одних свойств в создаваемой породе и ликвидации других, нежелательных свойств. Это делается путём создания тех или иных условий при выращивании цветков, которые берутся для скрещивания, а также при хранении семян, посеве и уходе за молодыми гибридными растениями.

Людям, занимающимся глубоко теоретическими вопросами агробиологии, можно и нужно десятки дней изучать мичуринский сад на Выставке, постигать мичуринские методы создания разнообразнейших, небывалых ещё в природе форм и сортов растений.

Из глубокого изучения работ И. В. Мичурина становится ясным, что его учение — это не просто наука о плодовых деревьях, ягодниках и кустарниках, а это — общебиологическое учение. Тысячи экспонатов, представленных лучшими колхозами нашей страны, ефремовскими звеньями, стахановцами свекловичных, льняных, хлопковых и других полей, получающими небывало высокие урожаи, завоёваны путём применения высокой агротехники, путём учёта роли условий воспитания, чему придавал такое огромное, решающее значение и И. В. Мичурин.

Многие экспонаты, представленные колхозниками-опытниками, научными работниками, демонстрируют практическое решение глубоко теоретических вопросов, которые старая наука не могла решить в течение десятков лет, а то и столетиями.

Не говоря уже о широко известных советской общественности работах Н. В. Цицина и А. И. Державина по созданию многолетних форм пшениц и ржи, приведу хотя бы такой пример.

Молодой научный работник А. Ф. Юдин демонстрирует на Выставке голозёрный ячмень, полученный им, как он утверждает, из плёнчатого путём хорошего питания и отбора растений, накапливающих признак голозёрности, то есть путём, указанным Дарвином.

Этот ячмень Юдина уже в течение нескольких лет вызывает возражения со стороны последователей менделизма-морганизма.

Ячмень, с которым начал работать Юдин, относился к разновидности Паллидум, а по существующей систематике любой сорт ячменя, если он обладает не плёнчатыми, а голыми зёрнами, не может быть зачислен в разновидность Паллидум. Юдин же, как он утверждает, получил голозёрный ячмень из плёнчатого путём постепенного, в ряде поколений, накапливания голозёрности, получил из одной разновидности другую, что, по утверждению менделистов-морганистов, невозможно. Поэтому работы Юдина признаются этими учёными «незаконными». Они утверждают даже, что никакого ячменя Юдина вообще нет, что этот ячмень был известен ещё до его работ в таком же виде, как и сейчас, то есть что Юдин не создал, а обнаружил и использовал обычный голозёрный ячмень. Между тем на делянках, засеянных ячменём Юдина, посетители Выставки могли обратить внимание хотя бы на такое явление. На соломе многих растений этого ячменя имеются по 5–6, а то и по 7 узлов, в то время как обычный ячмень, пшеница и другие хлебные злаки имеют по 4–5 узлов.

Пусть менделисты укажут, где и когда, на каком ячмене имелось столько растений с таким количеством узлов! Конечно, вполне допустимо, что в отдельных случаях возможно найти некоторые растения с таким количеством узлов, но не в таком большом проценте, как это наблюдается у ячменей Юдина. У юдинского ячменя имеется и ряд других характерных признаков, как, например, довольно значительный процент двухзародышевых зёрен, нередко наблюдаемое увеличенное количество тычинок в цветках — свыше трёх и т. д.

В выгоночной теплице Выставки можно видеть многие экспонаты, показывающие, что достаточно вырастить в соответственно измененных условиях только одно поколение, чтобы природа различных сортов озимой пшеницы нацело уклонилась в сторону природы яровой пшеницы, то есть такой пшеницы, которая для нормальной своей жизни и развития не требует длительного периода прохладной температуры при яровизации.

В теплице можно видеть экспонаты, созданные и на самой Выставке. Речь идёт об озимой пшенице, которая весной 1938 г. была высеяна в теплице Выставки. Озимые растения сорта Новокрымка 0204, как и следовало ожидать, развивались необычно. Их природа требовала холода для прохождения процесса яровизации. Поздней осенью они всё же выколосились и дали семена.

Весной 1939 г. эти семена были высеяны в теплице и одновременно были посеяны семена Новокрымки 0204, собранные с растений, выращивавшихся в обычных полевых условиях, при осеннем посеве. Оказалось, что растения, выращенные из семян прошлогоднего тепличного посева, в развитие которых не включалась пониженная температура, не требуют в этом году пониженной температуры во время прохождения процесса яровизации.

Эти, как и многие другие, экспонаты говорят не только о том, что условия жизни, условия внешней среды играют роль в изменении природы организмов. Они говорят также и о том, что для изменения природы организма вовсе не обязательно действие внешних условий в течение длительного ряда поколений; такое изменение можно получить даже в течение одного-двух поколений. Эти экспонаты говорят также и о том, что изменение природы организма (его породы) можно направлять адекватно, соответственно изменению самого организма под действием внешних условий.

Это теоретическое положение имеет огромное значение для практики социалистического сельского хозяйства. Понятно, что раз изменение природы организмов адекватно изменению самого организма, то на семенных участках любых культур необходимо создавать путём агротехники такие условия, которые способствуют получению с растений наибольшего и наилучшего урожая в нужный нам срок. Ведь именно эти условия изменяют, склоняют и природу организма в этом же направлении, то есть окультуривают породу семян. Плохая же агротехника не только не даёт возможности улучшать породу семян, но приводит семена к потере имеющихся у них хороших свойств.

Это наглядно показано на овощном участке Выставки живыми экспонатами картофеля. Несмотря на одновременную и одинаковую посадку одного и того же сорта картофеля, на одинаковый дальнейший уход за растениями, состояние растений на различных делянках картофеля сильно разнится. Одна делянка даёт урожай в 5–6 раз больший по сравнению с урожаем другой делянки.

Причина различного урожая кроется в различии посадочного материала, хотя посадочный материал, как уже говорилось, и был одного и того же сорта. Всё дело только в том, что посадочные клубни разных делянок выращивались в предыдущих поколениях в различных условиях.

На этом участке демонстрируется, что «стихийное бедствие», которое столетиями не позволяло выращивать хороший по своей породности посадочный материал картофеля во всех жарких южных районах, начисто преодолено советской агротехникой, колхозной и совхозной практикой.

Известно, что во всех жарких районах юга завезённый с севера хороший посадочный материал картофеля в первый год мог давать довольно хорошие урожаи. Но когда высаживались клубни картофеля, выращенные на юге, то урожай, как правило, намного снижался даже при хорошей агротехнике. При двухлетнем и трёхлетнем выращивании посадочного материала картофеля на юге урожайность его снижалась в 2–3 раза. Из-за того что на юге нельзя было выращивать хороший посадочный материал, приходилось завозить его на юг громадными партиями. При этом завозились не те сорта, которые требуются для районов юга, и в общем кончалось тем, что приходилось на юг для промышленных центров и городов завозить также и продовольственный картофель.

Старая, формальная наука, не признающая изменений породы в зависимости от условий жизни, не могла, конечно, не считаться с массовыми фактами потери урожайных качеств клубней картофеля даже при одногодичном их выращивании на юге. Но ухудшение породы картофеля при культуре его в жарких условиях не связывалось с изменением породы в зависимости от условий жизни, а было зачислено в болезни. До последнего времени в мировой науке господствовало представление, что картофель при выращивании его на юге заболевает специфической южной болезнью и поэтому снижает свою урожайность.

Всё это оказалось выдумкой. При подходе к этому явлению с позиций творческого дарвинизма, мичуринского учения, нетрудно было вскрыть те внешние условия, которые участвуют в ухудшении породности (урожайных свойств) клубней картофеля. Оказалось, что даже при небольшом пробуждении глазков (почек) клубней картофеля порода клеток этих глазков под действием высокой температуры изменяется в худшую для урожайности сторону. На юге же, как правило, в конце июля — в августе глазки у клубней пробуждаются ещё в поле, под кустами. Всесоюзный селекционно-генетический институт (Одесса)совместно с тысячами колхозников-опытников юга УССР разработал такой способ культуры семенного картофеля, при котором глазки (почки) клубней, как правило, не пробуждаются и вообще клубни развиваются в такое время, когда нет высоких температур. Это — широко известный теперь на юге способ летних посадок картофеля.

Семенные участки картофеля на юге УССР теперь полностью засаживаются не весной, а в середине июля. При таком способе посадки клубни развиваются в осеннее время. Условия осени оказались настолько благоприятными для развития клубней, что они получаются, как правило, по 400–600 г величиной и даже доходят до 1 кг.

Посадочный материал картофеля, выращенный на юге путём летних посадок, будучи затем высажен ранней весной, даёт в 2–3 раза больший урожай, чем одновременно на том же поле высаженный посадочный материал того же сорта, но выращенный обычным способом весенней посадки.

На примере картофеля легко демонстрировать также важнейшее дарвиновское положение о том, что полезные для организмов изменения накапливаются из поколения в поколение. Как показывают производственные опыты, каждый последующий год выращивания посадочного картофеля путём летней посадки всё больше и больше улучшает его породу, его урожайные свойства.

На десятках гектаров подмосковных научно-исследовательских учреждений теперь уже можно демонстрировать и другое интересное явление. Оказалось, что посадочный материал картофеля, привезённый в этом году с юга из Института генетики (Одесса), будучи высажен на полях Московской области, не только не уступает по урожайным свойствам посадочному материалу тех же сортов картофеля, выращенному в предыдущие годы на месте, в Московской области, но и значительно превосходит его. Урожай от посадки южного посадочного материала ожидается процентов на 50 выше по сравнению с урожаем того же сорта, посаженного материалом, выращенным в Московской области.

Всё это говорит о том, что и в средней полосе Советского Союза необходимо немедленно же, в виде производственных опытов, изменить способ выращивания семенного картофеля, из года в год улучшая его породу путём указанной агротехники.

В том, что изменения, породы организмов адекватны действию условий жизни, условий питания на изменение самого организма, наиболее наглядно можно убедиться на экспонатах по вегетативной гибридизации.

Суть вегетативной гибридизации заключается в том, что путём сращивания (прививок) молодых растительных организмов разных пород (разных сортов или видов) получается в вегетативном и семенном потомствах слияние породных свойств, подобно тому, что обычно бывает при половом скрещивании.

Уже одним этим начисто опровергается основа учения менделистов-морганистов. Явление наследственности — свойство организмов давать в той или иной степени подобное себе потомство — менделистами-генетиками приписывается особому веществу, отдельному и независимому от тела организма. Это «наследственное вещество», как они утверждают, состоит из крупинок, называемых «генами», и находится в палочкообразных тельцах — хромосомах, легко наблюдаемых в ядрах клеток в известный момент их жизни.

Как пишет менделист Н. К. Кольцов («Структура хромосом и обмен веществ в них», Биологический журнал, том 7, выпуск 1, 1938 г., стр. 42), «… химически генонема с её генами остаётся неизменной в течение всего овогенеза и не подвергается обмену веществ — окислительным и восстановительным процессам».

Отсюда, конечно, следует, что условия жизни, условия кормления, воспитания растений и животных могут влиять только на тело организма. На особое же «вещество наследственности», не подверженное ни окислительным, ни восстановительным процессам, условия жизни, па взгляд морганистов, не оказывают влияния. Так как в хромосомах заключается независимое от условий жизни клеток «вещество наследственности», то, по утверждению цитогенетиков, хромосомы, происшедшие от отцовских и материнских половых клеток, за период всей жизни организма сохраняют свою индивидуальность, то есть не изменяются ни количественно, ни качественно. Отсюда вытекает, что, из каких половых клеток получил начало организм, абсолютно такие же половые клетки, независимо от условий жизни организма, он и будет сам потом, при возмужалости, производить. Изменение, под тем или иным воздействием, тела организма не влияет на породу — в этом и заключается основа менделизма-морганизма: неизменность природы организмов, то есть развитие не по спирали, а по кругу.

Вот почему учение морганистов-менделистов абсолютно несовместимо с фактами получения в вегетативном и семенном потомствах свойств различных пород путём сращивания (прививки) тел молодых растительных организмов.

Что же остаётся делать морганистам кроме того, как утверждать, невозможность существования таких фактов? Но любой посетитель Выставки может увидеть эти факты своими собственными глазами в значительном количестве и на разнообразных растительных объектах.

Вот один из примеров. В зале науки Главного павильона Выставки показаны два сорта картофеля, взятые для опыта по вегетативной гибридизации, и результаты этого опыта. Порода одного из сортов обладает свойствами давать клубни с синей кожурой и цветы с синей окраской. Порода другого сорта обладает свойствами давать клубни с белой кожурой, и цветы с белой окраской. Путём прививки клубни синеклубневого сине-цветкового сорта заставили питаться веществами, вырабатываемыми листьями белоклубневого белоцветкового сорта. В результате и нижней части (под землёй) стебля синеклубневого (по породе) сорта образовались белые клубни. Растения, вырастающие из этих клубней, дают и белые цветы. Наоборот, белоклубневые с белыми цветами сорта этим же путём можно превращать в синеклубневые с синими цветами.

В другом опыте был взят сорт помидоров, дающий зрелые плоды с жёлтой окраской. Ветку такой породы заставили питаться (путём прививки) соками корней и веществами, вырабатываемыми листьями красно-плодной породы помидоров. В результате семена, собранные из плодов на ветке желтоплодной породы, дали растения с красной окраской плодов.

На овощном участке Выставки показываются живые экспонаты вегетативных гибридов картофеля, полученных в Институте картофельного хозяйства.

Аспирант тов. Солодовников демонстрирует здесь вегетативные (прививочные) гибриды культурного картофеля с диким видом картофеля. Эти гибриды, выращенные из подземных побегов дикого вида Демиссум (бывшего подвоем), теперь уже имеют вид культурного картофеля.

Факт получения этих гибридов отрицается представителями менделевско-моргановской генетики. Они подыскали даже среди ранее известных форм картофеля растения, якобы похожие на гибриды. Но до сих пор они не смогли найти растений, «похожих» на вегетативные гибриды другого дикого вида картофеля Демиссум с культурным сортом Эпикур. Эти гибриды представил на Выставку научный сотрудник А. С. Филиппов. Растения, полученные из побегов Демиссум, на котором был привит Эпикур, совмещают в себе многие признаки дикого вида с отдельными свойствами культурного сорта.

На Выставке можно видеть также, как путём прививок, путём кормления стеблей помидоров через корневую систему картофеля опытнику Брусенцову удалось создать новый сорт помидоров Карликовый Брусенцова, растения которого на выставочном участке густо покрыты плодами.

Нами приведена только небольшая часть из всего того колоссального глубоко научного и имеющего громадное практическое значение материала, который показан на Выставке.

Разумеется, Выставка есть показ лучшего. Она является и учёбой для многочисленных посетителей, учит, как нужно работать, чтобы ещё больше поднять производительность нашего социалистического сельского хозяйства.

Нужно думать, что и экспонаты тех людей науки, которые следуют учению менделизма-морганизма, демонстрируют квинтэссенцию достижений этого направления в науке.

Н. И. Вавилов неоднократно заявлял, что он в науке является последователем менделизма-морганизма, верит в это направление науки. Под этим углом зрения он, конечно, старается вести свои научные работы.

В павильоне «Зерно» экспонирован довольно интересный стенд. На этом стенде представлена карта экспедиций Всесоюзного института растениеводства (ВИР) но сбору коллекционного материала сельскохозяйственных растений.

Под картой представлена ниже помещённая таблица. Насколько нам известно, эта таблица и является итогом работ по эколого-географической систематике сельскохозяйственных растений, над которыми бьётся довольно большой коллектив работников. И это всё, что ВИР демонстрирует в павильоне.

Следует отметить, что в ВИРе есть уже немало других научных достижений; правда, они в корне противоречат учению формальной генетики; возможно, что поэтому они и не вошли в показ на этом стенде. Рассмотрим же вкратце представленную таблицу на стр. 302–303.

Если подходить к сути этой таблицы с позиций формальной науки, может быть, она и покажется ценной. Ведь заголовок этой таблицы гласит: «Установление местонахождения сортов с хозяйственно ценными признаками». В графах таблицы посетители как будто смогут установить, где им брать сорта с нужными свойствами. Например, если взять довольно важное для культуры озимых хлебов во многих районах нашего Советского Союза свойство морозоустойчивости, то посетитель может узнать из названной таблицы, что высокой морозоустойчивостью обладают растения северной бореальной группы, среднеевропейской и степной групп. Но ведь каждый агроном, в том числе и составители этой таблицы, знают, что высокой морозоустойчивостью среди всех пока испытанных пшениц обладают только озимые пшеницы Поволжья, хотя и они, к сожалению, ещё недостаточно морозостойки для жёстких условий наших заволжских районов.

Каждый занимающийся озимыми пшеницами в условиях Волги и Сибири, то есть в тех районах, где требуется высокая морозоустойчивость, прекрасно знает, что любая из существующих пшениц среднеевропейской группы и северной бореальной группы (указанные в таблице, как обладатели высокой морозоустойчивости) не сможет вынести даже средней зимы названных районов.

Не совсем ладно, конечно, и с указанием, что степная группа обладает высокой морозоустойчивостью. Ведь в эту группу, как и в любую группу в таблице, входит колоссальное количество сортов, созданных людьми. И среди сортов так называемой, по Вавилову, степной группы различные сорта чрезвычайно сильно разнятся по морозоустойчивости.

Установление местонахождения сортов хозяйственно ценными признаками

То же можно сказать и по любому из признаков, перечисленных в этой таблице. Возьмём, например, скороспелость. В таблице указано, что северная группа скороспелая и индийская группа скороспелая. В то же время составителям таблицы хорошо известно, что, когда высевалась коллекция в Кировабаде (Азербайджанская ССР) при одновременном посеве, громадное большинство северных пшениц выколашивалось и созревало на 2–3 недели позже, нежели громадное большинство индийских пшениц.

Глядя на эти посевы, никому, конечно, и в голову не пришло бы назвать северную пшеницу раннеспелой в условиях Азербайджанской ССР. Наоборот, когда коллекция была высеяна за Полярным кругом, на Полярной опытной станции, то легко можно было наблюдать, что поздние на юге северные пшеницы во многих случаях делались не только одинаковыми, но немало было и более рано созревающих в сравнении с теми же индийскими пшеницами.

Не буду разбирать другие признаки, указанные в таблице. Скажу только, что посетитель может сам убедиться в том, что эта таблица, являющаяся итогом работ менделистов-морганистов, никакой помощи практике оказать не может.

Менделисты-морганисты не могут себе уяснить, что любое свойство, например морозоустойчивость, засухоустойчивость и т. д., любой признак растения есть результат развития растения в определённых условиях. Нет свойства вне условий. Развитие же растительных организмов в разных условиях, в разных районах, конечно, идёт относительно по-разному. И то, что в одном районе будет скороспелым, в другом районе нередко может оказаться не только не раннеспелым, но и позднеспелым.

То же самое может происходить и со многими другими признаками и свойствами растений.

Непонятно, для каких районов, сортов или даже видов растений в графах указана высокая или низкая устойчивость против морозов, скороспелость или позднеспелость и т. д. Неудивительно, что посетители Выставки и даже экскурсоводы просто обходят этот стенд.

Представителям морганизма-менделизма не понять, что для характеристики природы растительных организмов, хотя бы с целью систематизации большого количества сортов, есть только один путь — исходить из закономерностей самой природы. Природа каждого сорта растительных организмов для своей жизни и развития требует различных условий внешней среды. Изучая условия, которые требуются различными сортами для того, чтобы растения этих сортов развивали те или иные свойства, например свойства морозоустойчивости, засухоустойчивости и т. д., — по этим требованиям природы организмов к условиям внешней среды и можно только составлять характеристику сорта, породы.

Упомянутая нами таблица как для теории, так и для практики абсолютно ничего не даёт, кроме только того, что доверчивых людей, не критически относящихся к агробиологическим теориям, она может ввести в заблуждение.

* * *

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка является школой передового, стахановского социалистического земледелия. На ней учатся и будет учиться не один миллион работников сельского хозяйства. Хочется, чтобы Выставка в наибольшей степени была использована и для дальнейшего развития теории нашей советской агронауки.

Изучение Выставки поможет многим уяснить, что уже настала пора исключить из программы курсов учебных заведений преподавание метафизической «науки» менделизма-морганизма, чтобы учебная подготовка не вступала в противоречие с опытом, практикой и достижениями социалистического земледелия, прекрасно представленными на Выставке.

На отговорку менделистов, что нет другой науки о закономерностях наследственности и изменчивости растительных и животных организмов, кроме «классического» менделизма-морганизма, можно ответить: пойдите на Выставку и, при желании, своими глазами убедитесь, что есть мичуринская генетика, дающая руководство к преодолению препятствий в непрерывном повышении урожайности, в создании хороших сортов и пород.

Впервые опубликовано в 1940 г.

О путях управления растительными организмами

Читано на первом ежегодном Тимирязевском чтении 28 апреля 1940 г.

Для практической работы по управлению природой организмов прежде всего необходимы знания закономерностей таких важнейших их свойств, как наследственность и изменчивость. Различные организмы для своей жизни и развития требуют различных условий. Требования организмов к условиям внешней среды сложились исторически, в процессе смены поколений. Сельскохозяйственная практика в течение тысячелетий использует это свойство наследственности, создавая, путём агротехники, условия, требуемые растительными организмами для их развития, для получения урожая. Хорошо выращивая растения и отбирая наилучшие экземпляры на племя, люди тем самым, как показал Ч. Дарвин, хотя и медленно, но верно улучшали и самую наследственность.

Уже из этого одного можно сделать заключение о важнейшем значении общего закона наследственности, состоящее именно в том, что жизненные условия играют первостепенную роль в изменении породы организмов, в изменении наследственности. В этом общем законе следует рассматривать две стороны. С одной стороны, организм определённой природы, повторяя путь предков, требует своих условий, в той или иной степени отличных от условий, необходимых для других организмов. С другой стороны, от условий жизни изменяется и сама наследственность организмов.

Эти положения для биологической науки, казалось бы, должны быть ясными, в особенности после работ Дарвина и дарвинистов.

Несмотря на это, ни одна из возникших после Дарвина теорий наследственности (а их было и есть, как известно, довольно много) не может претендовать на звание настоящей теории наследственности.

К. А. Тимирязев писал, что «ни одна из предложенных до сих пор так называемых теорий наследственности но удовлетворяет требованию, которое прежде всего можно предъявить им, не может служить общей рабочей гипотезой, то есть орудием для направления исследований к открытию новых фактов, новых обобщений». Тимирязев объясняет и причину этого: «Все они в основе — только вариации на тему: потомство «плоть от плоти, кровь от крови» своих предков; только с успехами наблюдения подставляются все более глубокие черты строения «клеточка от клеточки», «плазма от плазмы», «ядро от ядра», «хромозома от хромозомы» и т. д.»[52].

Ну, а теперь менделисты-морганисты неустанно твердят о том, что «ген только от гена».

Люди советской науки хорошо знают, что развитие предполагает появление нового из старого, одних форм из других. А все теории наследственности, построенные по типу «плоть от плоти», или «хромосома от хромосомы», или «ген от гена», приводят к выводу, что нового на свете ничего не появляется, что всё на свете дано изначала. Отсюда — бессилие таких знаний в управлении развитием организмов, отсюда — вредность таких знаний для людей практики.

Все эти теории наследственности кладут в основу одно и то же неверное положение, хотя и излагают его по-разному. Это положение сводится к тому, что развитие организмов есть простое увеличение или уменьшение, что новые свойства в организмах могут только проявляться, но не появляться, не возникать из старого. Ведь в биологической науке и до сих пор многие продолжают утверждать, что в организме клетки могут получаться только из клеток, хромосомы только из таких же хромосом и т. д. Между тем всем известно, что любой орган в организме развивается из исходного, совершенно отличного от этого органа, например глаз — вовсе не из глаза или лист — не из листа и т. д. Почему же для хромосом, должны существовать свои особые законы, несвойственные общим закономерностям развития организмов?

Именно в этом смысле К. А. Тимирязев писал, что для понимания свойств наследственности необходимо прежде всего «… проникнуться мыслью, что причины могут быть потенциальные, а не непременно морфологические и вообще иного свойства, чем вызываемые ими следствия»[53].

Закономерности наследственности, законы жизни организмов можно постичь только исходя из теории развития. Этим и объясняется, почему в буржуазном обществе биологическая наука — наиболее отсталый раздел среди всех других разделов науки. Признание теории развития невыгодно, несовместимо с интересами загнивающего капиталистического строя. А наука, дающая основы для управления природой организмов, невозможна, если к ней не подходить с позиций теории развития, с позиций диалектического материализма.

В самом деле. Возьмём такой важнейший вопрос, как вопрос о наследовании так называемых «благоприобретённых» признаков, то есть признаков, которые возникли вновь у организма в процессе его развития. Этот вопрос запутан формалистами-генетиками. В свете же теории развития он может быть совершенно иначе поставлен и разрешён.

Есть и в нашем Советском Союзе, не говоря уже о загранице, отдельные учёные (генетики менделисты-морганисты), которые категорически отрицают возможность наследования каких бы то ни было «благоприобретённых», точное говоря, вновь возникших в развитии особи признаков, то есть отрицают возможность изменений наследственности в зависимости от условий жизни организма.

Между тем К. А. Тимирязев и И. В. Мичурин, развивая учение Дарвина, неоднократно указывали, что управление условиями жизни организмов — это одновременно путь управления и их наследственностью.

Общеизвестно, что путём агротехники или путём зоотехнии, созданием наилучших условий для растений и животных, по заданию, планово получают урожай или продукцию животноводства. Этим путём можно управлять также и породой, изменять её в нужном направлении.

Хотя менделисты-морганисты в течение десятилетий отрицали самую возможность наследования так называемых «благоприобретённых» признаков, для советской агробиологической науки этот вопрос окончательно решён в положительном смысле. Ясен был этот вопрос и К. А. Тимирязеву. Именно поэтому он и указывал на изменение жизненных условий как на важнейший путь получения новых нужных нам признаков и свойств организмов.

К. А. Тимирязев писал: «Физиология уже начинает разоблачать тайну образования растительных форм, она понемногу научается сама руководить образованием этих форм»[54].

Но во времена К. А. Тимирязева наука не обладала ещё фактами, которые безупречно доказывали бы, что путём изменения жизненных условий можно получать изменения наследственности, причём изменения хотя и разные у различных организмов, но у всех адекватные восприятию организмами, новых условий. Правда, И. В. Мичуриным этот вопрос был уже и в то время разработан, но в царской России настолько глушилась подлинная наука, что работы И. В. Мичурина были неизвестны даже К. А. Тимирязеву.

Отдельные лучшие биологи, как Вильморен, Бербанк, Мичурин и ряд других, прекрасно могли изменять породу организмов в нужную им сторону. Но все эти факты и способы жрецы науки затирали, считали ненаучными, ошибочными, недостойными включения в общепринятую официальную науку. Широкой научной общественности ещё не было известно прекрасное мичуринское учение. Вот почему, хотя лучшему из дарвинистов К. А. Тимирязеву и был ясен вопрос о возможности наследования так называемых «благоприобретённых» признаков, но конкретные приёмы изменения породы организмов в заданном направлении в официальной науке известны не были. По-настоящему, как говорят, широким фронтом, биологическая наука начала двигаться вперёд в управлении свойствами наследственности и изменчивости только в Советском Союзе, с официальным признанием и развитием мичуринского учения.

И. В. Мичурин показал, что путём подбора условий воспитания, путём соответствующего питания растительных организмов на определённых этапах их развития можно получать направленные изменения наследственности, усиливать полезные свойства в организме или изживать в наследственности нежелательные свойства.

Для понимания закономерностей наследственности нужна не голая, формальная, ничего не говорящая схема, на тему — всё из хромосомы и сама хромосома только из такой же хромосомы, а общебиологическая теория охватывающая всё многообразие форм наследственности. Для построения такой теории особое значение имеет изучение вегетативной гибридизации — явления, которое было подмечено ещё Ч. Дарвином, прекрасно воспринято К. А. Тимирязевым и впервые получило блестящее экспериментальное разрешение в работах И. В. Мичурина. Разработанный И. В. Мичуриным метод ментора — это и есть вегетативная гибридизация.

Ещё Ч. Дарвин писал по вопросу о случаях образования прививочных помесей между отдельными видами и разновидностями: «Если это возможно (в чём я теперь убеждён), то этот факт чрезвычайно важен, и рано или поздно он изменит взгляды физиологов на половое воспроизведение»[55].

Понимание существа вегетативной гибридизации имеет решающее значение, с одной стороны, для правильной постановки и разрешения вопроса о наследственности так называемых «благоприобретённых» признаков и, с другой, для более глубокого понимания наследственности вообще. Чем шире и глубже развиваются работы по вегетативной гибридизации, тем всё яснее становится, насколько прав был Ч. Дарвин, предвидевший значение прививочных помесей для изучения и половой гибридизации, для создания действенной теории наследственности.

И. В. Мичурин показал, что путём прививки, путём умелого питания растений одной породы пластическими веществами, вырабатываемыми другой породой, можно не только получить изменения наследственности организмов, но и получать в результате настоящие помеси (гибриды). В результате вегетативной гибридизации можно получать организмы со свойствами обеих (или нескольких) пород, взятых для прививки, то есть то, что обычно получается при половой гибридизации.

Накопленный уже к настоящему времени экспериментальный материал ясно показывает, что при вегетативной гибридизации можно наблюдать те же формы наследственности, как и при гибридизации половой.

В этом нетрудно убедиться, если внимательно рассмотреть формы наследственности, наблюдающиеся при вегетативной гибридизации, и сравнить их с явлениями наследственности при половой гибридизации.

К. А. Тимирязев разработал классификацию различных форм наследственности, охватывающую и бесполое и половое размножение. Одновременно он показал, какие существуют взаимопереходы между различными формами наследственности.

Развитая К. А. Тимирязевым идея Дарвина об аналогии и взаимопереходах между наследственностью, связанной с половым размножением, и наследственностью, связанной с размножением вегетативным, в свете современных данных советской науки выступает с несравненно большей доказательностью, чем во время работы К. А. Тимирязева.

Классифицируя факты наследственности, К. А. Тимирязев устанавливает прежде всего две группы: простую наследственность и сложную.

Известно, что растения, например из семян пшеницы или клубней картофеля, или из черенков, отводков и т. д., как бы повторяют в своём развитии материнские формы. Повторение развития материнских форм особенно часто наблюдается при бесполом размножении растений. Эту форму наследования К. А. Тимирязев назвал простой наследственностью, и, собственно, на её использовании основывалась тысячелетиями сельскохозяйственная практика, создавая путём агротехники условия, требуемые данной природой растений.

При половом процессе размножения обычно объединяется наследственность двух организмов. Такую наследственность К. А. Тимирязев назвал сложной, то есть двойственной наследственностью. По формам её проявления она, в свою очередь, может быть разделена на несколько групп.

Бывают, например, животные, у которых окраска одного пятнышка шерсти похожа на окраску одного из родителей, а окраска другого пятнышка — на окраску второго родителя. Такая наследственность, по К. А. Тимирязеву, называется смешанной, потому что в одной части организма проявляются признаки одного, а в другой — другого родителя. Эти части или участки организма могут быть различной величины, от большой до микроскопически малой.

Наиболее часты случаи, когда наследственные свойства обоих родителей в потомстве сливаются (а не проявляются в чистом виде), когда в потомстве получаются новые свойства. Такую наследственность К. А. Тимирязев назвал слитной, и ей он придавал наибольшее значение.

Бывают случаи, когда одни и те же признаки родителей, но выраженные противоположным образом, не смешиваются в гибридном потомстве. Например, при скрещивании сорта гороха, имеющего зелёные семена, с желтосемянным сортом эти признаки в потомстве не сливаются. Нового или среднего свойства при этом не получается, а проявляется свойство одного из родителей, свойство же другого как бы исключается. Такую форму наследственности К. А. Тимирязев назвал взаимоисключающейся.

При взаимоисключающейся наследственности наблюдаются две категории фактов.

К первой категории относятся случаи, когда гибридные организмы бывают однообразными в первом и во всех дальнейших поколениях. Другими словами, гибридное потомство не разнообразится, не расщепляется в поколениях, свойства одного родителя нацело поглощаются другим. Такого рода факты К. А. Тимирязев называет милъярдеизмом, по имени французского учёного Мильярде, довольно полно исследовавшего категорию этих гибридов.

Ко второй группе фактов взаимоисключающей наследственности относятся случаи так называемого, по классификации Тимирязева, менделизма (хотя и сам К. А. Тимирязев указывает, что эти единичные факты, имеющие место лишь при определённых условиях, по существу вовсе не открытие Менделя). В этих случаях, начиная обычно со второго поколения, у гибридов идёт расщепление, разнообразие, причём появляются формы, имеющие признаки одного из родителей, а также формы с признаками другого.

Теперь уже можно говорить, что такое же разнообразие форм наследственности может иметь место и при вегетативной гибридизации.

У вегетативных гибридов можно наблюдать смешанную наследственность, когда одна часть организма представлена свойствами одной породы, одного компонента, другая — свойствами другого компонента. Встречается также и слитная наследственность и взаимоисключающаяся.

У вегетативных гибридов можно наблюдать также и повышение мощности развития или, наоборот, понижение жизнеспособности, то есть то же, что бывает и при половой гибридизации.

Всё это, конечно, не значит, что между вегетативной и половой гибридизацией нет никакой разницы. Но вместе с тем важно подчеркнуть общность проявления форм наследственности у вегетативных и половых гибридов, подчеркнуть то, что обе эти категории явлений не отделены друг от друга непроходимой стеной, а представляют явления одного порядка.

В распоряжении советской науки теперь имеется большое количество фактов вегетативной гибридизации.

В опытах Селекционно-генетического института (А. А. Авакян и М. Г. Ястреб) желтоплодный помидор Альбино был привит в 1939 г. на мелкоплодный красный подвой Мексиканский 353. На желтоплодных привоях Альбино развились различные по окраске, в том числе и красные, плоды.

Рис. 59. Привитое растение.

Черенок томата белоплодного сорта Альбино был привит на красноплодный томат из Мексики № 353. Все листья у привоя Альбино заменены (путём прививки) листьями томата № 353. На ветке белоплодного по породе привоя Альбино развился красный плод (крупный плод в нижней части растения).

Семена, взятые из совершенно красного плода, развившегося на желтоплодном, по своей породе, привое Альбино, были высеяны в теплице. Весной нынешнего года отдельные растения из этих семян дали яркокрасные плоды, другие — плоды малиновой окраски, третьи — беловато-желтые, как у Альбино, и, наконец, четвёртые — плоды яркожёлтые, не сходные ни с одной из родительских форм — ни с привоем, ни с подвоем.

В этом же опыте выращено потомство из семян не красного, а жёлтого с красными полосками плода, также полученного на Альбино, привитом на Мексиканский 353. Потомство и этой прививки оказалось разнообразным: получились растения с плодами, утерявшими красные полоски, и с плодами, которые имеют много розовых полосок.

В общем в этом опыте семенное потомство вегетативного гибрида повело себя так, как нередко ведут себя половые гибриды, то есть получилось, с одной стороны, расщепление признаков на отцовские и материнские, а с другой — новообразование, появление признаков, которых не было у родителей.

Мы неоднократно описывали также случаи передачи от привоя к подвою окраски клубней картофеля. При белоклубневом привое и синеклубневом подвое в опытах, проводившихся различными научными работниками, получались белые клубни, и, наоборот, синеклубневый привой окрашивал клубни белоклубневого подвоя.

В опыте А. А. Авакяна имел место и такой случай. Два года назад А. А. Авакян привил черенок синеклубневого картофеля Оденвальдский синий на подвой сорта Элла. На подвое Элла развились белые клубни, обычные для этого сорта (для породы подвоя).

Однако при прорастании глазков этих клубней обнаруживалось, что вместо белых ростков, свойственных сорту Элла, получались ростки сине-фиолетовые (свойственные бывшему привою). Теперь же, спустя две вегетативные генерации (уже без прививки), получился клубень, на котором ясно видно синее пятно, по цвету подобное окраске клубней бывшего привоя (Оденвальдский синий).

Таким образом, у белоклубневого подвоя свойство синеватости клубня (привоя Оденвальдского синего) не проявлялось в течение двух вегетативных генераций, а проявилось только в третьей генерации.

Все эти факты аналогичны ряду случаев наследственности при половой гибридизации.

В опытах аспиранта Селекционно-генетического института (Одесса) Е. П. Хазиной черенок молодого растения помидоров Гумберт был привит на паслён. Из плодов этих помидоров были взяты семена, высеяны, и черенки этих растений были вторично привиты на паслён. Семена из плодов вторичной прививки Гумберт на паслёне были высеяны по каждому плоду раздельно. Оказалось, что часть растений, происходящих из одного и того же плода, даёт плоды, резко отличающиеся от формы плодов Гумберт. Вместо удлинённых получаются круглые, то есть формы паслёна, бывшего подвоем.

Можно было бы привести ещё много описаний опытов по вегетативной гибридизации, проводимых разными научными сотрудниками и аспирантами в Селекционно-генетическом институте (Авакян, Ястреб, Хазина, Бассарская, Ковалевская и ряд других), а также в других научных учреждениях[56].

Для заграничной науки (а поклонники и некритические выразители этой науки имеются и среди наших учёных) кажется совершенно невозможным получение гибридов иным путём, кроме полового. Для мичуринцев же вегетативные гибриды сейчас не редкость.

За последние годы в самых разнообразных местах нашего Советского Союза и на самых разнообразных растениях получено уже довольно много вегетативных гибридов.

Факты получения вегетативных гибридов полностью опрокидывают взгляды менделистов-морганистов на явления наследственности. Морганисты нацело или почти нацело связывают явления наследственности с хромосомами или кусочками, корпускулами хромосом — генами, утверждая, что без передачи хромосом (или их частиц) невозможно передать те или иные наследственные свойства от одного организма к другому.

При вегетативной гибридизации привой и подвой не обмениваются хромосомами. Вот почему морганисты не могут со своих позиций допустить существование вегетативных гибридов. Вот почему старые факты получения вегетативных гибридов, которые были известны ещё Дарвину, хотя бы, например, Цитизус Адами или вегетативная помесь боярышника с мушмулой и другие подобные факты, буржуазной наукой не признавались, отвергались. А то, что никак нельзя было отвергнуть, относилось в разряд непонятных, необъяснимых явлений, названных химерами, но не гибридами. Под химерами же в науке понимаются организмы, ткани у которых якобы механически сложены из тканей двух пород.

На самом же деле, так называемые химеры можно рассматривать как проявление смешанной наследственности, когда одна часть организма несёт свойства одного из компонентов, а другая — другого, то есть случай, аналогичный, например, пегой или рябой корове, у которой одно пятнышко шерсти имеет окраску шерсти материнского организма, другое отцовского. Но кому же придёт в голову называть химерой пегую корову?

Рис. 60. В левом вазоне — растение томата из Мексики № К 1014. В правом вазоне — растение томата сорта Россо гроссо. В среднем вазоне — растение первого семенногопоколения вегетативного гибрида, полупившегося от прививки Россо гроссо (привой) на томат № К 1014 (подвой).

Семена для посева были взяты из плода, развившегося на побеге подвоя № К 1014. На снимке видно, что плоды у вегетативного гибрида значительно крупнее, чем у томата № К1014; по форме некоторые плоды гибрида сходны с плодами № К 1014, другие приближаются к плодам Россо гроссо.

Имеющиеся в распоряжении советской агробиологической науки факты дают основание для построения единой действенной теории наследственности, вполне удовлетворяющей требованию служить «общей рабочей гипотезой, то есть орудием для направления исследований к открытию новых фактов, новых обобщений».

И половую и вегетативную гибридизацию в конечном счёте можно рассматривать как процесс обмена веществ, как процесс ассимиляции-диссимиляции.

При вегетативной гибридизации идёт питание одного компонента за. счёт другого, идёт обмен веществ между ними. В результате такого воздействия друг на друга растений двух пород получается новый организм, совмещающий в той или иной степени (в зависимости от условий) наследственность обоих компонентов.

С этой же позиции, на мой взгляд, можно рассматривать и половую гибридизацию, которая также является процессом обмена веществ между сливающимися компонентами (клетками) скрещивания.

Если вегетативная и половая гибридизация — явления одного и того же порядка, то уже отсюда вытекает, что у них должна быть общая основа. И такая общая основа заключается в том, что и вегетативная и половая гибридизация есть процесс взаимной ассимиляционной деятельности компонентов гибридизации, в результате чего и вырабатывается гибридный продукт.

И. В. Мичурин много дал для правильного понимания полового процесса у растений. Он показал, что путём соответствующей подготовки организма, путём необходимого питания можно заставить скрещиваться формы, которые без этого были биологически несовместимы. Мичурин разработал способ преодоления нескрещиваемости путём взаимного питания каждого из компонентов скрещивания продуктами, вырабатываемыми другим. Этот способ — предварительное вегетативное сближение. Мичурин показал далее, что путём подбора жизненных условий, путём подбора режима питания можно изменять, направлять половой процесс, создавая предпосылки для поглощения свойств наследственности одного компонента наследственностью другого. И. В. Мичурин доказал также, что наследственные свойства гибридных деревьев продолжают формироваться в течение их индивидуальной жизни вплоть до первых лет плодоношения. И в зависимости от того, как будет идти питание гибрида, будет идти и уклонение тех или иных свойств его в сторону одного или другого компонента скрещивания.

Из всего этого необходимо та взаимосвязь и взаимопереходы, какие существуют между вегетативной и половой гибридизацией, с одной стороны, вегетативной гибридизацией и влиянием условий внешней среды — с другой.

В связи с этим следует привести интересный с теоретической, обще-биологической точки зрения факт, который был получен в экспериментах А. А. Авакяна в Селекционно-генетическом институте (Одесса) и затем в теплицах экспериментальной базы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина — «Горки Ленинские».

Несколько лет назад в Одессе, в Селекционно-генетическом институте, А. А. Авакян обнаружил неоднократно повторяющееся в опытах следующее явление. При скрещивании озимой пшеницы Гостианум 0237 с яровыми пшеницами 1160 или 1163 (две последние пшеницы — родные сестры) семена получаются нормально. Из этих семян развиваются вначале нормальные по внешнему виду всходы. Но как только у всходов появляется третий лист — первый лист усыхает; как только появляется четвёртый — усыхает второй, то есть всё время на растении остаются живыми только два последних листа. В конце концов растение погибает. Одним словом, здесь имеет место то явление, которое морганисты назвали действием летальных генов. Но, предложив называть явление новым термином, морганисты ничего не могли предложить для борьбы с этим явлением. Они объявили его фатальным, непреодолимым и доказывали, что в этих случаях — один выход: не брать для скрещивания растительные и животные организмы, несущие летальные гены.

В разное время в опытах, повторявшихся А. А. Авакяном, были тысячи таких растений, и ни одно из них не доживало даже до выколашивания, — все погибали. И в настоящее время в «Горках Ленинских» в теплице есть сотни таких растений гибридной пшеницы указанной комбинации накануне окончательной гибели.

В то же время от скрещивания той же самой комбинации Гостианум 0237 и 1160 получены гибриды, которые здесь же в теплице прекрасно вегетируют и дают жизнеспособные непогибающие растения. И всё дело в том, что один из компонентов (отцовская форма — 1160) выращивался в продолжение двух генераций до скрещивания не в весеннем, а в осеннем посеве (1160 — яровой сорт). Этого оказалось достаточным, чтобы получить жизнеспособное потомство при скрещивании Гостианум 0237 с 1160. Иное выращивание растений пшеницы 1160 изменило её половые клетки, отсюда и иной результат гибридизации.

Рис. 61. Разнообразие растений в семенном поколении вегетативного гибрида.

Слева — растение томата из Мексики № К 1014. В остальных вазонах — растения первого семенного поколения вегетативного гибрида, получившегося от прививки Россо гроссо (привой) на томат № К 1014 (подвой). Все пять растений выращены из семян, взятых из одного плода, развившегося на побеге подвоя № К 1014.

К этой же категории фактов относится и другое интересное явление.

В опытах А. А. Авакяна в «Горках Ленинских» кастрированные растения пшеницы Гостианум 0237 были опылены пыльцой 1160 (в этой комбинации, как уже говорилось, обычно получается нежизнеспособное потомство), смешанной с пыльцой материнской формы Гостианум 0237. Часть растений, выращенных из полученных семян, заведомо гибридного происхождения[57]. Эти гибридные растения оказались жизнеспособными, непогибающими. Следовательно, наличие пыльцы Гостианум 0237 повлияло на процесс и на результат оплодотворения пыльцой 1160, вследствие чего получилось жизнеспособное потомство вместо летального, нежизнеспособного.

Это говорит о том, что может происходить обмен веществ между различными сортами пыльцы при нанесении смеси на рыльце растений или может быть между пыльцой различных сортов и яйцеклеткой материнского растения. Физиология этих процессов не исследована, по во всяком случае бесспорен факт, что при опылении смесью пыльцы результат получается иной, нежели при опылении однородной пыльцой 1160. На целесообразность смешивания пыльцы указывал И. В. Мичурин. Этим путём он добивался скрещивания видов и родов, которые без этого не могли скрещиваться.

Думаю, что и этот факт говорит о том, что половой процесс, оплодотворение, есть своеобразный процесс ассимиляции, процесс обмена веществ, так же как и в случаях вегетативной гибридизации.

В пользу такого понимания полового процесса говорит также и категория явлений, связанных с перекрёстным опылением. Перекрёстное опыление, как это было доказано Дарвином и подтверждено К. А. Тимирязевым, как правило, бывает полезно для организма. Потомство из семян, полученных путём перекрёстного опыления, более жизненно. Ч. Дарвин это объясняет следующим образом. Различные организмы, развиваясь в относительно различных условиях, по-разному строят себя из окружающей пищи. Получаются относительно различные организмы, а отсюда и разные половые клетки. Объединение таких несколько различных по своей наследственности половых клеток даёт более жизнеспособные организмы.

Проводимое на селекционных станциях мероприятие внутрисортового скрещивания базируется на этом дарвиновском положении. И в этом году на полях Селекционно-генетического института в сравнительных испытаниях посевы4-го поколения от внутрисортового скрещивания озимой пшеницы Крымка много лучше перенесли зимовку, нежели посевы. Крымки обычными семенами (без внутрисортового скрещивания). Уже и сейчас, судя по состоянию перезимовавших растений, можно с уверенностью предполагать, что разница в урожае будет не менее 5 ц с гектара в пользу посевов от внутрисортового скрещивания. Следует отметить, что семена Крымки от внутрисортового скрещивания уже в течение двух лег отпускаются Институтом райсемхозам в качестве элитных семян.

Внутрисортовое скрещивание, как известно, основано на избирательности оплодотворения.

Каждый организм, в зависимости от своей природы, от своей наследственности, требует относительно определённых условий для своей жизни и развития. Обычно организм не берёт худшие для себя элементы пищи, если есть одновременно в доступной форме лучшие условия.

В этом — исторически сложившаяся приспобленность организмов. Любой процесс в организме обладает относительной избирательностью к условиям. Половой процесс также обладает избирательностью, и утверждение менделистов-морганистов о том, что оплодотворение происходит чисто случайно, только по законам вероятности, конечно, ни в какой степени неприемлемо для людей хотя бы мало-мальски грамотных в биологии.

Изучение избирательности оплодотворения растений имеет большое практическое и теоретическое значение для понимания закономерностей наследственности.

В зерновом отделе Селекционно-генетического института Д. А. Долгушиным проведён следующий опыт. В 1938 г. на делянках сортоиспытания озимой пшеницы, где было посеяно свыше 20 различных сортов, на каждом сорте по нескольку десятков колосьев было прокастрировано; им предоставлялась возможность опыляться пыльцой любого сорта. С уверенностью можно сказать, что для каждого кастрированного цветка данной пшеницы пыльцы чужих сортов было во много раз больше, нежели пыльцы от некастрированных растений своей формы. Растений своего сорта была одна делянка шириной в 1 м, длиной в100 м, а других сортов, занимавших также по одной делянке (такой же длины и ширины), в совокупности было во много раз больше.

Семена с кастрированных колосьев дали в первом поколении растения, которые отличались только несколько большей жизненностью, большей мощностью, нежели рядом высеянные материнские формы. Все эти растения (за исключением небольшого их процента) по морфологии не отличались от материнских форм, несмотря на то, что некоторые из материнских сортов были представлены рецессивными признаками (например, остистостью, белоколосостью и др.). Посевы семенами от кастрированных колосьев были, как правило, подобны чистосортным посевам материнских форм.

Осенью 1939 г. был произведён посев сеялкой семян второго поколения этих межсортовых гибридов. Рядом высевались и материнские формы. При осмотре этих делянок 17 апреля 1940 г. бросалось в глаза, что растения второго поколения от свободного избирательного межсортового скрещивания во всех случаях (высеяно не менее 20 сортов) лучше перенесли неблагоприятную зимовку 1939/40 г. по сравнению с материнскими формами. Ни один из сортов при свободном избирательном скрещивании не понизил стойкости против зимовки. А ведь в этом опыте были такие сорта, как, например, Лютесценс 0329, которому, по морганистским представлениям, неоткуда было приобретать при опылении другими сортами большей стойкости (все другие сорта были менее зимостойкие). Интересно также и то, что ни один из слабозимостойких сортов, например Кооператорка, не повысил своей стойкости в сильной степени. Известно, что Кооператорка при искусственном (принудительном)скрещивании с более морозостойкими сортами даёт гибриды значительно более морозостойкие, нежели сама Кооператорка. В опыте Д. А. Долгушина все сорта при свободном избирательном межсортовом скрещивании улучшили свою зимостойкость, но не в сильной степени.

Этот опыт и ряд других подобных показывают, что когда идёт избирательное оплодотворение, то избирается то, что наилучше биологически подходит к наследственности материнских растений. При этом, как правило, по нашим наблюдениям, получаются семена, дающие растения, мало отличающиеся от материнского типа, конечно, при условии, чтобы была обеспечена действительная избирательность, то есть чтобы было из чего избирать. Но зато из таких семян, как правило, получаются растения, хотя и не намного, но обязательно лучшие, более жизненные, более стойкие против климатических невзгод.

Укажу ещё на такой факт. Осенью 1938 г. А. А. Авакяном была высеяна яровая рожь на делянках шириной в 0,5 м, длиной в 50 м, вперемежку с озимыми сортами на делянках таких же размеров. Все эти опыты заняли примерно 0,25 га. Массовое цветение всех сортов в данном посеве было одновременным.

На расстоянии 3–4 м от этого опыта была высеяна озимая рожь Пульман делянкой шириной в 5 м. Семена с этой делянки, при посеве их в теплице, дали всего 1–1,5 % яровых растений, а ведь пыльцы с яровых растений над делянкой озимого сорта Пульман было, конечно, немало. Сохранение в потомстве формы материнских растений, как, например, в этом опыте с сортом Пульман, ни в коем случае не объясняется только избирательностью, но и свойством поглощения (полной ассимиляции) одной наследственности, в данном случае материнской, другой.

Известно немало фактов, когда опыление кастрированных цветков пыльцой заведомо чужой формы даёт семена, из которых вырастают как бы чистые материнские растения, дающие, в свою очередь, в дальнейших поколениях также чисто материнские формы. В своих статьях я уже описывал случай из опытов П. Н. Яковлева (Центральная селекционно-генетическая лаборатория им. И. В. Мичурина) со скрещиванием песчаной вишни Бессеи с персиком. В этих опытах Бессея в течение 5 генераций последовательно из поколения в поколение опылялась пыльцой персика, и всё же потомство получалось чисто материнское. Интересны также опыты И. Е. Глущенко (в Селекционно-генетическом институте) с посевом коллекции перекрёстноопыляющегося растения ржи небольшими делянками. В этой коллекции имеются морфологически резко различающиеся номера. Несмотря на это, большинство этих номеров вот уже в течение трёх поколений такого посева сохраняют свою форму и отличаются от посева оригинальных, то есть чистых, семян только том, что они немного более жизненны, несколько более стойки против зимних невзгод.

Объяснить все эти случаи только тем, что растения избирают пыльцу своего сорта, нельзя. Несомненно, в данных случаях проявляется также и свойство поглощения одной наследственности другой.

Можно было бы привести также примеры полного поглощения материнской наследственности отцовской.

Все эти и аналогичные опыты говорят, что можно, хотя и постепенно, но верно, безошибочно улучшать биологическую стойкость растений, усиливать их жизнеспособность путём внутрисортового и межсортового свободного избирательного оплодотворения, так же как и хорошей умелой агротехникой можно из поколения в поколение улучшать породу растении. Само собой понятно, что и при избирательном опылении полевых сельскохозяйственных растений, например хлебных злаков, так же как и при улучшении породы путём агротехники, всегда необходимо производить в поколениях отбор лучших растений на семена.

Для практики селекции полевых хлебных злаков свободное межсортовое избирательное опыление, на наш взгляд, — это верный способ непрерывного улучшения наследственности растений, усиления жизнестойкости против климатических невзгод, а также улучшения качества зерна, муки. Что же касается улучшения породы растений путём хорошей агротехники, путём хороших условий питания, то это можно наиболее наглядно демонстрировать на примере летних посадок картофеля на юге. Это мероприятие разработано Селекционно-генетическим институтом вместе с колхозами и совхозами. При летних посадках создаются такие условия, при которых получаются клубни размером в300 — 500 г. Это говорит о том, что при летних посадках для развития клубней создаются хорошие условия. Этим и объясняется, почему и природа клубней из поколения в поколение делается всё лучше. Теперь уже известно, что клубни, взятые из урожая летних посадок на юге, будучи высажены весной в любом районе Советского Союза, дают значительно лучший урожай, нежели рядом высаженные клубни из весенних южных репродукций тех же сортов картофеля. В два-три раза, а то и больше, получается разница в урожае в пользу клубней от летних репродукций.

На Всесоюзной сельскохозяйственной выставке сотни тысяч посетителей в 1939 г. могли наблюдать сравнительные посадки картофеля одних и тех же сортов клубнями, полученными на юге, в Селекционно-генетическом институте, от весенней и летней репродукции. Урожаи получились резко различные. Например, сорт Ранняя роза, высаженный на участке Выставки клубнями четырёхгодичной весенней репродукции, дал в переводе на гектар 144 ц, а та же Ранняя роза, но только из клубней летней репродукции, дала урожай в 693 ц в переводе на гектар. Аналогичные различия получились и по ряду других сортов.

При летних посадках картофеля на юге получается из года в год улучшающаяся, всё более урожайная порода картофеля. Например, в опытах. А. М. Фаворова в Селекционно-генетическом институте сорт Лорх при одновременных посадках, при одинаковой агротехнике дал в 1939 г. разные урожаи, в зависимости от числа лет предшествующей репродукции в летних посадках. При предшествующей двухгодичной летней посадке урожай оказался 103,7 ц, при трёхгодичной — 111,1 ц, при четырёхгодичной — 126,8 ц с гектара.

Можно сослаться и на такого рода факты. В первый год применения летних посадок удавалось находить в урожае клубни, самое большее весом в 300–500 г; на второй, то есть при двухгодичной репродукции летними посадками, находились клубни в 500–600 г; в 1937 г. у меня были клубни весом уже в 800–900 г, в 1938 г. — в 1 000 — 1 470 г.

Эти факты говорят о том, что при летних посадках из поколения в поколение идёт улучшение пород картофеля.

В общей форме можно сказать, что при выращивании растений в хороших условиях агротехники и отборе наилучших на семена идёт хотя и постепенное, но верное улучшение породы, буквально то же, что происходит при посеве семян (например, пшеницы), полученных от свободного избирательного внутрисортового или межсортового скрещивания.

Но и при отборе растений, выращиваемых в условиях хорошей агротехники, и при избирательном оплодотворении радикальных изменений наследственности обычно не получается. Чтобы получить резкие сдвиги в наследственности, необходимо резкое вмешательство в развитие растений. Для этих целей необходимо применить «насилие», но «насилие», как говорят, с умом, которое полностью укладывается «в воспитание растений», так, как его понимал И. В. Мичурин. Поэтому, пользуясь в селекционной практике избирательной способностью организмов к условиям, жизни и к пыльце при оплодотворении, наряду с этим, для резких изменений наследственности, можно и нужно принуждать растение скрещиваться, оплодотворяться той пыльцой, которую обычно оно бы не избрало, или принуждать ассимилировать непривычную ему пищу, находиться в непривычных ему условиях.

Факты резкого изменения наследственности при искусственных, принудительных оплодотворениях известны широко, поэтому я касаться их не буду. Перехожу к фактам резкого изменения природы растительных. организмов путём изменения условий жизни. Эти факты со всей убедительностью подтверждают положение К. А. Тимирязева и И. В. Мичурина о том, что через условия внешней среды можно управлять наследственной изменчивостью растительных организмов.

Мы уже имеем сейчас способы превращения наследственно озимых пшениц в наследственно яровые. По многим широко известным сортам озимых пшениц, например сортам Пооператорна, Украинка, Степнячка, Новокрымка 0204, Крымка, теперь уже имеются наследственно яровые формы.

Весной нынешнего года в сортоиспытание яровых пшениц в Селекционно-генетическом институте (Одесса) А. А. Авакяном передана яровая форма, полученная из озимой пшеницы Новокрымка 0204, для определения её пригодности в условиях района Одессы как ярового сорта.

Рис. 62. Изменение наследственной природы озимой пшеницы Степнячка в яровую.

В левом вазоне — озимая пшеница Степнячка (растение не выколосилось); в остальных — Степнячка, изменённая на яровую форму (пятое поколение). Все три вазона засеяны 19 ноября 1939 г. Растения выращивались в теплице Селекционно-генетического института (Одесса).

Свойства озимости и яровости — устойчивые наследственные свойства. Ведь в течение столетий озимые формы, хотя бы пшеницы, были озимыми, а яровые — яровыми. Только став при изучении этих свойств на путь, указанный К. А. Тимирязевым и И. В. Мичуриным, только изучив условия внешней среды, которые участвуют в формировании наследственных свойств озимости и яровости, наука получила возможность изменять их в заданном направлении. Наследственность озимых и яровых форм отличается друг от друга разной потребностью, разным отношением к условиям, прежде всего температуры, для прохождения тех процессов, которые именуются яровизацией. Озимые формы на стадии яровизации требуют пониженной температуры, яровые — более высокой. Свойства озимости и яровости у растительных организмов, конечно, — приспособительные свойства. Но это ещё не служит объяснением причины возникновения этих свойств. Исходя из развитого К. А. Тимирязевым дарвиновского понимания закономерностей развития организмов, мы пришли к выводу, что в создании наследственных свойств обязательно участвовали те же условия внешней среды, которые требуются организмом для проявления этих свойств в потомстве. Теперь уже экспериментально доказано, что в создании, например, наследственного свойства озимости обязательно участвуют пониженные температурные условия, а в создании яровости — повышенные.

В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что нет ни одного сорта озимой пшеницы, по которому нельзя было бы в 2–3 поколения, путём соответствующего воспитания растений, получать килограммами наследственно устойчивые семена яровых форм. Путь для этого — изменение жизненных условий, изменение именно тех условий, которые участвуют в процессе прохождения стадии яровизации. Обобщение опытов ряда научных работников Селекционно-генетического института привело нас к выводу, что наибольшую роль в изменении наследственного свойства озимости играет окончание процесса яровизации. Для превращения наследственности озимой пшеницы в яровую нужно воздействовать на растения повышенной температурой именно в конце прохождения стадии яровизации.

В настоящее время имеются также факты изменения наследственно яровых форм в наследственно озимые.

Многочисленный экспериментальный материал по изменению, например, озимости в яровость, показывает, что в период резкого перехода одних свойств наследственности (требований к условиям среды) в другие наследственность становится в сильной степени неустойчивой.

Рис. 63. Изменение наследственной природы озимой пшеницы Украинка в яровую.

В левом вазоне — озимая пшеница Украинка; в двух средних — Украинка, изменённая в яровую (третье поколение); в правом — яровой сорт пшеницы Лютесценс 062. Все четыре вазона засеяны 27 ноября 1939 г. Растения выращивались в теплице Селекционно-генетического института (Одесса).

На случай неустойчивой, расшатанной наследственности указывали и лучшие биологи — Вильморен, Бербанк, Мичурин.

Практическая ценность таких организмов с расшатанной наследственностью очевидна. Эти организмы становятся особо податливыми к изменениями представляют собой благодарный пластический материал для создания форм растений с нужными наследственными свойствами.

Из анализа результатов опытов изменения яровых пшеницы и ячменя в озимые (опыты сотрудников Селекционно-генетического института тт. Соловья, Шиманского и др.) нам стал ясен способ быстрого создания особо морозостойких форм. В настоящее время на полях Селекционно-генетического института (Одесса) в сортоиспытании озимой пшеницы можно наблюдать интересные факты.

Зимовка 1939/40 г. на полях института была довольно суровая. Среди ряда озимых сортов, таких, как Украинка, местная Крымка (без внутрисортового скрещивания), выгодно выделяются делянки, засеянные семенами яровой пшеницы Эритроспермум 1160, изменённой в озимую.

История этой пшеницы вкратце такова. Начиная с 1935 г. А. Ф. Котов высевал подряд три поколения яровой пшеницы Эритроспермум 1160 в поле под зиму. Первые два года посев производился поздно, так что ростки пшеницы но появлялись на поверхность земли и в таком виде зимовали. Потом работу с этой пшеницей продолжил Н. К. Шиманский. Наряду с превращением этой пшеницы в озимую, в ней появились самые различные новообразования, например формы безостые, с красными колосьями и ряд других. В общем вместо яровой пшеницы Эритроспермум 1160 получилась популяция озимой.

Осенью 1939 г. тов. Шиманский заложил питомник потомств отдельных кустов озимой пшеницы, полученной из яровой 1160. Можно предполагать, что на этом питомнике удастся отобрать лучшие семьи, превышающие по зимостойкости и урожайности наиболее зимостойкие сорта в условиях района Одессы.

Аналогичный пример можно привести из опыта научного работника Селекционно-генетического института тов. Соловья. Опыты им начаты на станции юных натуралистов (в Одессе) с яровой пшеницей и ячменём. Яровая пшеница Лютесценс 1163, будучи высеяна поздней осенью 1937 г., перезимовав, дала летом 1938 г. урожай. Растения эти оказались не безостыми, а остистыми (среди пшеницы Лютесценс 1163 и в обычных посевах наблюдается появление остистых колосьев). Часть из этих растений, будучи уже с расшатанной наследственностью, осенью дала отрастание и вторично перенесла зиму1938/39 г.

Рис. 64. Изменение наследственной природы озимой пшеницы Новокрымка 0204 в яровую.

В левом вазоне — озимая пшеница Новокрымка 0204; во втором слева вазоне — растение Новокрымка 0204, выращенное из семени, яровизированного в течение 45 дней; в третьем слева вазоне — яровая форма пшеницы, полученная из озимой Новокрымки 0204. В правом вазоне — растение ярового сорта пшеницы Лютесценс 062. Все четыре вазона засеяны одновременно весной 1940 г.; выращивались в теплице экспериментальной базы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина — «Горки Ленинские» (сфотографировано 27 июля 1940 г.).

Собранные в 1939 г. семена с этих кустов в Селекционно-генетическом институте были высеяны 10 и 17августа. Небольшой процент растений посева 10 августа дал выколашивание. Остальные же вели себя как типично озимые. Известно, что при таком августовском, слишком раннем для районов Одессы, посеве растения озимой пшеницы уступают по морозоустойчивости обычным нормальным сентябрьским посевам.

Несмотря на это, растения обоих посевов (10 и 17 августа) перенесли довольно суровую зиму 1939/40 г.

В опытах тов. Соловья с превращением ярового ячменя Паллидум 032 в озимый наблюдается не менее интересная картина. При позднем осеннем посеве 1937 г. ярового ячменя летом 1938 г. был убран урожай.

Часть этих растений к осени в обычных полевых условиях дала отрастание, перезимовав вторую зиму. Летом 1939 г. с этих же растений, при наличии ещё остатков стеблей старой соломы, был убран урожай.

Осенью 1939 г. собранные семена были высеяны в обычное для посева озимых время на полях Селекционно-генетического института (Одесса). Результаты перезимовки показывают, что среди всех высеянных в этом опыте стандартных сортов озимого ячменя нет более зимостойкого, чем ячмень, превращённый тов. Соловьём из ярового в озимый, хотя и этот ячмень ещё недостаточно зимостоек для того, чтобы хорошо переносить такие относительно суровые зимы, какая была в этом году на полях Селекционно-генетического института. Отдельные кусты ячменя, имеющиеся в посеве тов. Соловья, перенесли зиму 1939/40 г. совершенно безболезненно, в зелёном виде (как это обычно бывает с растениями ржи), с хорошо развитой крепкой розеткой.

Рис. 65. Изменение наследственной природы озимой пшеницы Кооператорка в яровую.

Слева — озимая пшеница Кооператорка; справа — растение пятого поколения Кооператорки, изменённой в яровую. Оба вазона засеяны 17 марта 1940 г.; выращивались в теплице экспериментальной базы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина — «Горки Ленинские» (сфотографировано 27 июля 1940 г.).

Интересно сопоставить факты зимостойкости озимой пшеницы, превращённой из яровой Эритроспермум 1160, и ячменя, превращенного в озимый из ярового Паллидум 032, соответственно с зимостойкостью стандартных озимых сортов пшеницы и ячменя. Пшеница, превращенная из яровой в озимую, оказалась по зимостойкости не ниже обычных озимых пшениц степного происхождения, таких, как Банатка, Украинка, Крымка, то есть тех пшениц, зимостойкость которых формировалась в таких же условиях, в каких создавалась и наследственность зимостойкости при превращении яровой пшеницы Эритроспермум 1160 в озимую. Но новая пшеница оказалась слабее по морозостойкости, чем Лютесценс 0329 или Гостианум 0237, происходящие из Поволжья (Саратов), из района с более суровой зимовкой.

Ячмень, превращённый из ярового Паллидум 032 в озимый, в опытах, проводимых в Одессе, оказался не уступающим по морозостойкости ни одному из бывших в опыте стандартных сортов озимого ячменя.

Все стандартные сорта озимого ячменя формировались в районах с более мягкими зимовками, нежели зима Одесского района. На этом я остановился только для того, чтобы ещё раз подчеркнуть роль и значение внешней среды при формировании наследственных свойств организма.

Факты быстрого, в 2-3 поколения, превращения озимых форм в яровые и яровых в озимые говорят о том, что, овладев закономерностями развития растительных организмов, можно за очень короткий промежуток времени создавать формы лучшие, более выносливые, нежели обычные, создавшиеся в природе за большие промежутки времени.

Не следует, конечно, думать, что наиболее зимостойкие сорта озимых нужно обязательно стремиться получать из яровых. Приведённые примеры говорят только об одном: при правильном, дарвинистском подходе к наследственности растительных организмов, при понимании наследственности так, как учили К. А. Тимирязев и И. В. Мичурин, можно даже из совершенно неморозостойких форм хлебных злаков в 2–3 поколения получать морозостойкие формы путём соответствующего воздействия условиями внешней среды.

Само собой понятно, что этим же путём существующие озимые сорта пшеницы можно превратить в ещё более морозоустойчивые. Поэтому в настоящее время для создания озимых сортов, устойчивых к суровым условиям Заволжья и Сибири, наряду с работами по внутрисортовому а межсортовому скрещиваниям озимых сортов, начаты работы по изменению, усилению свойства морозостойкости путём соответствующего агротехнического воздействия на наследственную природу озимых растений.

На экспериментальной базе «Горки Ленинские» весенние опытные посевы различных вариантов озимых сортов пшеницы, не давшие до осени колошения или неполно выколосившиеся, были оставлены в зиму 1939/40 г. Эти растения пошли в зиму с расшатанной высокими летними температурами наследственностью свойства озимости. По аналогии с превращением яровых в озимые предполагаем, что и эти, с расшатанной наследственностью, озимые растения резко изменятся под воздействием низких осенних и зимних температур. Зимой 1939/40 г. посевы были укрыты толстым слоем снега и перезимовали хорошо.

Семена с этих растений (а их довольно много, площадь посева — около 1/4 га) будут высеяны осенью 1940 г., раздольно по потомствам, а также в смеси на полях экспериментальной базы «Горки Ленинские» и в суровых условиях зимовки Заволжья и Сибири. Есть все основания думать, что в таких посевах не только произойдёт естественный отбор более зимостойких форм, но пойдут и дальнейшие изменения растений в сторону высокой морозостойкости. Другими словами, на наш взгляд, в продолжение одного-двух поколений эти растения, в условиях жёстких по зимовке районов, станут как бы местными, столь же приспособленными, как и дикие формы.

Нет сомнения, что весь процесс развития, в том числе и развития свойств наследственности и изменчивости, зависит от источника жизни — питания. Живое, некогда происшедшее из неживого, и теперь своими корнями упирается в неживое, строя себя за счёт последнего. Без питания, без обмена веществ живое не может развиваться.

Ассимиляция, обмен веществ, эта сущность жизни является основой и таких важнейших свойств организмов, как наследственность и изменчивость.

Наследственностью, со всеми её формами, получающимися как при гибридизации, так и без неё, можно управлять, подставляя необходимые как органические, так и неорганические условия для ассимиляционной деятельности.

Подбирая условия, «угождающие» растению наилучшим образом (путём избирательного оплодотворения, путём лучшей агротехники и т. д.), можно медленно, постепенно, но непрерывно улучшать, совершенствовать породные свойства растения.

Подбирая условия выращивания, вырывающие растение из исторически сложившегося строя приспособленности, «расшатав» его наследственность (путём принудительного оплодотворения, в том число при отдалённом скрещивании или путём резкого изменения условий выращивания), можно в дальнейших поколениях подбором условий воспитания быстро создавать новые потребности растения, создавать новые породы и сорта, резко отличные от исходных.

Впервые опубликовано в 1940 г.

Великий биолог-преобразователь природы (к 85-летию со дня рождения И. В. Мичурина) (1940)

Исполнилось восемьдесят пять лет со дня рождения великого ученого-дарвиниста Ивана Владимировича Мичурина. Вся жизнь Мичурина — это жизнь выдающегося исследователя, страстно и непримиримо боровшегося за истинную науку, помогающую правильно познавать законы развития организмов и подчинять их воле человека.

С каждым годом для всё более и более широкого круга людей становится ясным, что мичуринское учение — это не просто наука о плодовых деревьях, ягодниках и кустарниках. Мичуринское учение — это глубокое, общебиологическое учение, вооружающее агробиологов действенным и мощным орудием переделки природы органических форм в интересах человека.

И. В. Мичурин создал стройное дарвинистское учение о наследственности и изменчивости растительных организмов.

Знание законов наследственности и её изменчивости чрезвычайно важно для агробиологической теории и сельскохозяйственной практики. Ведь только на основе этих знаний можно планово создавать нужные породы животных и сорта растений. Но до работ И. В. Мичурина таких знаний в науке почти не было.

Ещё Дарвин указывал, что причины изменчивости организмов — тёмный вопрос. Тимирязев также говорило том, что «… ни одна из предложенных до сих пор так называемых теорий наследственности не удовлетворяет требованию, которое прежде всего можно предъявить им, не может служить общей рабочей гипотезой, то есть орудием для направления исследований к открытию новых фактов, новых обобщений».

И. В. Мичурин был революционером в агробиологии. Вскрывая в процессе своих работ закономерности развития растений, он беспощадно отметал ложные установки в науке о наследственности, проверяя и доказывая свои положения практическим выведением небывалых ранее форм и сортов растений.

Ocновное в учении И. В. Мичурина то, что он вскрыл причины изменчивости наследственности, вскрыл те материальные силы, под воздействием которых изменяется, а следовательно, и строится наследственная природа организмов. Через все его труды красной нитью проходит вывод, что условия внешней среды служат не только материалом, из которого организм строит своё тело, но что изменения этих условий являются теми материальными силами, которые изменяют и ломают старые наследственные свойства и создают новые. И. В. Мичурин не только вскрыл эти силы формирования природы организмов, но на многочисленных примерах своей практической работы показал конкретные пути изменения старой наследственности растений и создания новых наследственных свойств.

Установив важнейшую роль условий жизни в построении природы организмов, И. В. Мичурин дал прекрасное агробиологическое учение. Пользуясь этим учением, можно перестраивать, самую природу организмов путём управления условиями их жизни. Уже сегодня кажется безгранично возможным, а главное, легко достигаемым многое из того, что без учения Мичурина было совершенно недоступным.

Суровый климат создаёт препятствия введению в культуру тех или иных растений. В свете учения Мичурина и личной его практики подобные препятствия можно преодолевать. Во всяком случае их легче преодолевать, нежели косность и консерватизм старой биологической науки, скатившейся в разделе о наследственности и изменчивости к лженаучному учению менделизма-морганизма.

Широко используя при выведении новых сортов способ гибридизации (скрещивания), Мичурин всё время подчёркивал, что необходимо умелое воспитание растений, выращиваемых из гибридных и негибридных семян. Методам воспитания молодых растений при создании новых сортов Мичурин придавал основное значение. В статье «Материалы для выработки правил воспитания гибридных сеянцев» Мичурин писал:

«При нецелесообразном способе воспитания мы из самого лучшего гибрида культурных сортов можем получить полнейший дичок и, наоборот, из культурного гибридного сеянца, имеющего признаки нежелательных качеств, применением нужных в таких случаях способов воспитания, (можем ослабить развитие этих дурных качеств, а иногда и совершенно удалить их и таким образом получить хороший новый сорт».

Учение Мичурина даёт совершенно иное представление о наследственности организмов, чем то, которое получаешь из общепринятых учебников по генетике — науке о наследственности и изменчивости.

Реакционная менделевско-моргановская генетика трактует наследственность не как свойство живого тела, а как какое-то особое вещество, принципиально отличное от обычного тела. Согласно этому взгляду, наследственностью обладают только или главным образом хромосомы (видимые под микроскопом палочкообразные тельца в ядре клетки). По представлениям менделевско-моргановской генетики, только изменение в хромосомах этого, по их мнению, «наследственного вещества» и может давать изменения природы организма. Изменение же «обычного» тела не вызывает изменений наследственности. Поэтому хорошее или плохое питание, хороший или плохой уход и пр. могут влиять только на изменение тела организма, но не на изменение его природы, его наследственности. Выходит, следовательно, что направленно изменять природу организмов путём изменения условий жизни растений или животных нельзя.

Вообще по логике морганистской «науки» людям, работающим в области создания новых сортов растений, остаётся одно — культивировать растения и всё время выискивать: не появится ли случайно нужное изменение, то есть действовать так, как действовали люди ещё в доисторические времена. Девиз же Мичурина — «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача», — говорит как раз обратное.

Смешными кажутся рассуждения некоторых учёных о том, можно ли заменить менделевско-моргановскую генетику мичуринским учением. Мичуринская генетика — это единственное дарвинистское учение о наследственности и изменчивости. Оно не сравнимо с морганистским «учением». На основе учения Мичурина можно быстро и легко улучшать существующие и создавать новые нужные породы, не ограничиваясь тем, чтобы подхватывать создающиеся сами по себе в природе, но самому создавать такие свойства и качества растений, которые не могли возникнуть стихийно.

На основе своей теории И. В. Мичурин создал сотни прекрасных сортов с хорошим качеством плодов и в то же время устойчивых против суровых климатических условий. Немало теплолюбивых по своей природе растений он изменил, сделав их природу способной выносить жёсткие климатические условия центральной зоны. Результаты практической деятельности И. В. Мичурина с каждым годом всё шире и шире используются в колхозно-совхозной практике. Главное же то, что теоретические установки, теоретические положения, изложенные в трудах Мичурина, дают возможность широким слоям советских агробиологов, агрономов, колхозников и работников совхозов самим создавать новые нужные им формы и улучшать существующие.

Укажу здесь лишь на один пример того, как мичуринское учение помогает решать сложнейшие теоретические и практические задачи.

Жизнь требует введения в Сибири культуры озимой пшеницы, в том числе и в открытых малоснежных степных районах. Ни один из имеющихся ныне сортов не может гарантировать перезимовку в суровой малоснежной сибирской степи. Необходимо в короткий срок создать сорт, способный зимовать в суровых условиях.

Из учения Мичурина мы знаем, что свойство наследственности организмов нередко бывает в высшей степени консервативным, но бывают и такие состояния организмов, когда свойство наследственности расшатано, когда наследственность неустойчива, податлива к изменениям. Исходя из этого, в разделе руководимой нами работы по созданию зимостойкого сорта для Сибири мы прежде всего получаем формы пшеницы с неустойчивой наследственностью.

Из опытов известно, что любую озимую пшеницу с очень консервативной наследственностью озимости, то есть требующую для яровизации холод, можно быстро и легко изменить. В два-три поколения из озимых можно получить наследственно яровые формы, то есть не требующие для яровизации холода. Для этого необходимо только в известный момент развития растений воздействовать на них повышенной температурой вместо требуемой ими пониженной. Старая, консервативная наследственность озимости у этих растений будет изжита. Получится новая наследственность. Но эта последняя ещё в высшей степени неустойчива, податлива к дальнейшим изменениям. Умелым воспитанием растений с незакрепившейся наследственностью можно получать вновь озимые формы, как бы возвращать их в прежнее состояние. Говорим «как бы», потому что это будут уже не старые формы, а новые. Последние таким путём можно делать намного более приспособленными к перенесению холода, чем это было у старых, исходных форм.

В этом направлении в настоящее время развёрнута довольно большая работа как на Экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские», так и на селекционных станциях Сибири.

В свете учения И. В. Мичурина и тех фактических материалов, которые получились в опытах по изменению озимых форм в яровые и яровых в озимые, нам стало ясно, что вывести сорт, приспособленный к суровым условиям Сибири, можно даже из ярового сорта, совершенно незимостойкого. Необходимо только сначала создать или же найти организм с податливой наследственностью и затем воспитывать его в ряде поколений во всё более жёстких условиях.

В этом свете по-иному встал вопрос и об отыскании уже готовых форм пшеницы, могущих выносить суровые сибирские условия. Приведу здесь только один из примеров.

В 1938 году на заброшенном участке опытник колхоза им. Мичурина (Барнаульский район, Алтайского края) тов. Секисов собрал колосья пшеницы. Собранные семена тов. Секисов осенью 1938 г. не высеял, а высеял их весной 1939 г., естественно полагая, что это семена от яровой пшеницы, так как в данном районе озимые пшеницы вообще не высеваются. Об этом посеве мы узнали только летом 1939 г. от одного из научных работников Барнаульской селекционной станции. Опыт тов. Секисова был взят под наблюдение, так как мы предполагали, что им собраны семена с растений пшеницы, перезимовывавших ряд лет (участок, на котором были собраны колосья, не перепахивался и не засевался в течение нескольких лет, и, следовательно, пшеница сама обсеменялась, давая всходы и осенью). Мы ожидали, что эти растения будут обладать как раз той неустойчивой наследственностью, из которой можно создать наиболее зимостойкие формы.

Громадное большинство растений в посеве, произведённом тов. Секисовым весной, повело себя как обычные яровые, то есть выколосилось в год посева. Эти растения в условиях весеннего посева возвращены опять в яровые формы. Исходя из мичуринского учения, собранные тов. Секисовым семена ведь нужно было высевать осенью, а не весной. Природа озимости, а вместе с тем и зимостойкости этих растений была ещё не закреплена и закреплять её нужно было осенним подзимним посевом, конечно, оберегая эти растения в первых поколениях от слишком суровых морозов.

Оказалось, однако, что небольшая часть растений в посеве тов. Секисова не выколосилась при весеннем посеве. Это говорило о том, что озимая наследственность этих растений была уже относительно закреплена, закреплена ещё до сбора семян тов. Секисовым.

Невыколосившиеся растения перезимовали и в 1940 г. дали урожай. В настоящее время есть полная уверенность в том, что из этой пшеницы можно получить форму, зимующую в районах Сибири. Полученное небольшое количество семян этой пшеницы высеяно нынешней осенью в различных пунктах Советского Союза.

Наблюдая посевы этой пшеницы и других форм с неустойчивой наследственностью, легко убедиться, что создание зимостойкого, приспособленного сорта для районов Сибири не представляет научной и практической трудности. Это можно сделать даже путём только сбора нередко встречающейся на полях Сибири падалицы яровых сортов и умелого дальнейшего воспитания этих растений. Высевать их нужно не весной, а осенью, в различные сроки, вплоть до такого срока, чтобы посев не успел к зиме взойти. Через два-три поколения такую пшеницу уже можно будет высевать в нормальные сроки посева озимых, и она должна зимовать.

Мы привели здесь лишь один небольшой пример, показывающий, как действенно мичуринское учение. А какое огромное количество примеров, подтверждающих действенность мичуринского учения, можно было видеть на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке!

Мичуринское учение — это подлинная советская агробиологическая наука. Только следуя по пути освоения и развития богатейшего наследства И. В. Мичурина, можно добиться новых, дальнейших успехов в науке об управлении наследственной природой организмов, ставя её на службу интересам нашего социалистического сельского хозяйства.

Впервые опубликовано в газете «Правда» от 27 октября 1940 г.

Новые достижения в управлении природой растений

Доклад, прочитанный 6 июля 1940 г. на Всесоюзном совещании руководителей кафедр марксизма-ленинизма.

Из большой темы об управлении природой растений я возьму только один вопрос: роль условий внешней среды в развитии растений. Этот вопрос является до сих пор предметом больших и жестоких споров в научном мире. Тогда как одни учёные признают роль условий внешней среды в формировании природы организмов, другие считают, что условия внешней среды, условия жизни не вызывают изменений природы организмов, а если и вызывают, то уже во всяком случае не влияют на качество изменения. Первые — дарвинисты-мичуринцы, вторые — морганисты-менделисты.

Разберёмся в принципиальных позициях одного и другого направления в биологической науке.

Вы знаете, что живое когда-то появилось из неживого. Пусть условия и время появления первых живых существ нам неизвестны, но самый факт происхождения первоначального живого из неживого для марксиста является бесспорным. Далее. Вам известно также, что любой организм (будь то животный или растительный) строит самого себя только из неживого. Иными словами, каждый живой организм строит себя из пищи (в широком смысле этого слова). Растительный организм ассимилирует из почвы минеральные, а из окружающего воздуха — газообразные вещества. Эти неорганические вещества растительный организм перерабатывает в органические и из переработанных продуктов строит все органы, все части своего тела. Одновременно с процессом ассимиляции в организме идёт процесс диссимиляции. Оба процесса неразрывны, едины. Всё это общеизвестно, и против этого в науке нет возражений.

Далее. Разные растительные организмы отличаются друг от друга. Каждый из вас может в природе или сельскохозяйственной практике наблюдать большое разнообразие растительных организмов. На любом небольшом клочке лужайки или леса можно встретить десятки разных растений. Каждое из этих растений обладает особыми свойствами. На небольшой огородной грядке могут расти, например, и перец и помидор. У одного растения плоды сладкие, а у другого — горькие. Да и перец имеет разные сорта: одни сорта дают плоды сладкие, а другие — горькие. Различие при этом не ограничивается горечью или сладостью. Дикие и культурные растения или их плоды различаются по форме, окраске, величине и т. п. Два растения могут расти буквально рядом, одна и та же внешняя среда окружает их — одна почва, один воздух, один свет, но развиваются они по-разному, создают разные тела. Одно и другое растения строят себя из тех веществ, которые есть в одной и той же внешней среде, но результаты получаются разные. Получаются разные, легко различимые организмы.

Почему это так происходит?

Все растениеводы на такой вопрос единодушно отвечают: так происходит потому, что у разных организмов, например у перца и помидора, разная природа. По этому вопросу в среде учёных также нет разногласий. Каждый организм строит себя из пищи, его окружающей, но каждый строит себя на свой лад, по-своему, ибо у каждого организма своя природа, согласно которой он и живёт. Каждый организм берёт из окружающей внешней среды вещества, соответствующие его природе, и затем в каждом организме по-своему происходит видоизменение и превращение избранных из внешней среды веществ и условий.

Различное поведение организмов в одной и той же внешней среде объясняется различием их природы, или, как говорят в современной биологической науке, различием их генотипов.

Каждый человек здесь вправе задать вопрос: а сама порода, генотип, строится или нет, изменяется или нет? Если же порода, генотип, строится, развивается, изменяется, то каким путём, из чего, под влиянием каких сил?

На эти вопросы разные учёные отвечают уже по-разному. Вокруг этих вопросов в среде учёных-биологов идут давние споры. Особенно они обострились в настоящее время в нашей стране.

В нашей стране, строящей своё земледелие на строго научных основах, проявляется большой практический интерес к вопросу: как управлять природой организмов, как можно и нужно по заданию планомерно улучшать природу (генотип) организмов? Очевидно, прежде чем ответить на этот вопрос учёные-биологи должны решить, изменчива или нет природа (то есть генотип) организмов. Может быть, генотип вообще не подвержен изменениям?

Я убеждён, что для всех здесь сидящих ответ на последний вопрос ясен. Для вас изменчивость природы организмов — аксиома. Но изменчивость природы организмов, этот бесспорный закон жизни, — ещё далеко не для всех аксиома. И в 1938 и в 1939 гг. в журналах Советского Союза некоторые учёные писали противоположное тому, что для всех и для меня, в частности, является само собой очевидным.

У нас есть ещё немало учёных, считающих природу организмов неизменной. Эти учёные полагают, что порода организма, генотип, — это состоящее из кусочков особое вещество, «наследственное вещество», принципиально отличное от обычного вещества, от тела организма. «Вещество наследственности» (именуемое академиком Кольцовым «генонемой») якобы не подвержено никаким изменениям, никаким превращениям в процессе жизни организма. Выходит, что общий закон жизни — процесс ассимиляции и диссимиляции — неприменим к «наследственному веществу». Вот что, например, не так давно писал один из подобных учёных, упомянутый академик Кольцов:

«Химически генонема с её генами остаётся неизменной в течение всего овогенеза и не подвергается обмену веществ — окислительным и восстановительным процессам».

Такое ничем не прикрытое метафизическое утверждение не так уже часто можно прочитать в журналах, издаваемых у нас, в Советском Союзе. Ведь далеко не всякий редактор пропустит подобные вещи. Слова же академика Кольцова взяты нами из журнала, который редактировался самим академиком Кольцовым. Поэтому и увидели свет строки, которые никак не вяжутся с общепризнанными представлениями о законах жизни.

Но у нас есть немало учёных, которые, будучи по существу согласны с академиком Кольцовым, преподносят утверждения о неизменчивости «наследственного вещества» в замаскированном, в завуалированном виде. Они не утверждают (но и не отрицают), что «генонема» не подвержена ни окислительным, ни восстановительным процессам. Уж очень явно такое утверждение противоречит всем выводам науки. Эти учёные-генетики хотя словесно и допускают, что генотип изменчив, но при этом говорят: каким путём изменяется генотип — неизвестно, но нам известно, что не путём ассимиляции и диссимиляции.

Такие учёные, по сути дела, ничем не отличаются от учёных, вообще не признающих изменчивости, так как и в журналах, и в книгах, и в учебниках они заявляют, что качество изменчивости генотипа не зависит от внешних условий, от условий жизни организма.

Возьмём для примера пшеницу. Учёные, позицию которых мы сейчас разбираем, говорят так: независимо от того, будет ли пшеница расти на холоде или в тепле, природа растений от этого совсем не изменяется, а если и изменяется, то качество этого изменения не будет зависеть от холода или от тепла. Иначе говоря, с разбираемой точки зрения, на холоде в природе организма могут произойти такие же изменения, какие произошли бы в тепле у этого же организма при том же его состоянии.

Таково утверждение генетиков-морганистов. Дарвинисты-мичуринцы доказывают обратное: изменения генотипа, то есть природы живого тела, адекватны изменению тела — сомы — под воздействием условий внешней среды. Спор вокруг этого положения в настоящее время является центральным пунктом спора об изменчивости генотипа и о путях управления этой изменчивостью.

В поставленном вопросе следует всесторонне разобраться. Может быть, и в самом деле изменения природы организмов, качество этих изменений не зависят от условий внешней среды?

Может быть, действительно, условия внешней среды в отношении изменения породы являются лишь толчком, как бы искрой, попавшей в пороховой погреб. Порох взрывается по своим внутренним причинам, а искра производит лишь толчок, она только повышает температуру в месте своего соприкосновения с порохом.

Морганисты, развивающие подобные теории, из кожи лезут вон, чтобы доказать преемственную связь своих теорий с дарвинизмом. Они стараются доказать, что их утверждение о независимости качества изменений генотипа от качества условий внешней среды вытекает из учения Дарвина. А посему, заявляют они, мы стопроцентные дарвинисты. Те же люди, которые допускают, что внешние условия не безразличны для качества изменения природы организмов, по их мнению, — не больше и не меньше, как ламаркисты.

К слову заметим, что морганисты зря так сильно пугают людей ламаркизмом. Ламарк был умным человеком. Но его учение, конечно, нельзя поставить по своему значению рядом с дарвинизмом. В учении Ламарка есть серьёзные ошибки. Но в своё время в биологии более передового учёного, чем Ламарк, не было. Ламарка нельзя превращать в пугало. Людям науки, разбирающимся в деле, нечего страшиться Ламарка. Они возьмут у Ламарка хорошее, а неверное отбросят.

Но дело не в этом. Морганисты не понимают и не признают мичуринского положения о том, что изменения породы организма связаны с условиями жизни организма. Они пытаются приклеить к этому положению ярлык ламаркизма. А между тем указанное мичуринское положение — органическая часть дарвинизма.

Основа дарвинизма — это учение о естественном и искусственном отборе. Признание теории естественного отбора помогает правильно объяснить образование родов, видов, разновидностей животных и растений. Искусственный же отбор позволяет человеку сознательно и преднамеренно создавать лучшие породы, лучшие сорта. Только естественным отбором можно объяснить поражающую нас как бы гармоничность окружающей природы, пригнанность организма к условиям среды — к временам года, к почве; пригнанность в организме органов друг к другу и т. д. Посмотришь в лесу или на лугу — не успеет появиться на свет гусеница, а рядом около неё уже разворачивается листик. А листик для гусеницы — и стол и дом. Листик как будто только для неё специально и появился. Удивляешься, почему эта гусеница не родилась на две недели раньше? Между тем, родись она раньше, чем появился листик, ей пришёл бы конец.

В природе, конечно, есть лишь относительная пригнанность, гармоничность, сотрудничество. Одновременно есть там и борьба, взаимоуничтожение, когда одни организмы живут, поедая других, и т. п.

Вам известны основы дарвинизма. Поэтому не буду подробно останавливаться на затронутом вопросе. Укажу только, что Климент Аркадьевич Тимирязев, во многом развивший дарвинизм, не раз говорил и писал, что дарвиновское выражение «природа отбирает» нужно понимать как метафорическое, иносказательное. Дарвиновский отбор, писал К. А. Тимирязев, включает в себя три явления: изменчивость, наследственность, выживаемость.

Чтобы можно было что-то отбирать (при искусственном отборе) или чтобы что-то в природе отбиралось, нужна прежде всего изменчивость организма. Изменчивость создаёт материал для отбора. При этом сами изменения могут быть полезными, вредными или безразличными для организма. Но чтобы отбор неизменно вёл к совершенствованию организмов, необходима не только изменчивость организмов, но и сохранение, закрепление и накопление этих изменений в потомстве. Это как раз и есть то, что называется наследственностью. Изменчивость создаёт разнообразие форм, наследственность же закрепляет эти новые свойства организмов, а вся совокупность внешних условий, окружающих данный организм, и взаимодействие последнего с внешними условиями решают в природе судьбу организма: выживет он или не выживет, будет у него потомство или не будет.

Мы, агробиологи, не можем рассматривать отбор только как сито, не интересуясь тем, как же и от каких причин получается данное изменение, как и в каких условиях оно закрепляется, становится наследственным. Изучая отбор, мы тем самым обязаны одновременно заниматься также явлениями изменчивости и наследственности. Если мы не будем изучать закономерности этих явлений, то мы и развитие органических форм от менее совершенных к более совершенным будем понимать лишь в самом общем виде; конкретных же законов развития организмов мы не раскроем.

При таком положении в природе, конечно, независимо от нас прогрессивное развитие будет идти так же, как оно шло и раньше. Иное дело в нашей сельскохозяйственной практике. Если иметь в виду практические цели, то сводить дарвинизм только к отбору готовых форм просто недопустимо, нетерпимо. Без конкретного знания того, как следует получать нужные нам изменения организмов, как эти изменения делать наследственными, агробиологи не могут стать специалистами — мастерами своего дела.

Мы не можем, не имеем права сидеть и ждать, как у моря погоды, когда, к примеру, на поле, засеянном пшеницей, у какого-либо одного колоса среди десятков тысяч других появится новый, важный для хозяйства признак. Мы не можем пассивно выжидать, когда изменение произойдёт само собой, и при этом именно такое изменение, которое нам нужно. К тому же мы не будем знать, закрепится ли появившееся изменение, сохранится ли оно в потомстве. Помочь же делу мы не сможем из-за отсутствия знаний. Такая пассивность, такое неведение не соответствуют, противоречат революционному духу дарвинизма.

Практике и науке, желающим пользоваться дарвинизмом как руководством к действию, пассивное ожидание, надежда на один лишь отбор готовенького, случайно и независимо от человека появившегося, дают очень мало. Мы обязаны научиться изменять и направлять природу организмов так, как это нужно человеку. Одновременно нужно уметь наследственно закреплять вызванные изменения и из среды изменённых организмов отбирать, оставлять на племя наиболее удачные, наиболее полно отвечающие нашим намерениям и потребностям. Раздел науки об управлении изменчивостью наследственности и по сей день разработан очень слабо; мало ещё изучены причины изменчивости природы организмов. Этот раздел науки применительно к сельскохозяйственной практике самим Дарвином был мало разработан, и поэтому современный дарвинизм немыслим без Мичурина, Тимирязева, Бербанка, а также без учёта громадного научного и фактического материала из работ, ведущихся в этом направлении в Советском Союзе.

Я постараюсь в дальнейшем кратко рассказать вам, как мы, дарвинисты-мичуринцы, понимаем развитие растений, роль условий внешней среды в развитии растений, как мы понимаем роль внешней среды в создании тела организма и в создании природы этого же организма.

На роли внешней среды в создании тела организма можно не останавливаться. Каждому ведь известно, что чем лучше условия, которые создаёшь для растения, тем выше будет урожай. Урожай теперь находится в руках колхозников, владеющих агротехникой. Колхозники-стахановцы, ефремовцы хорошо понимают, что растение строит само себя из пищи, его окружающей. Больше или меньше пищи окружает растение, лучше или хуже эта пища — всё это зависит от людей. Агротехника учит тому, как нужно давать растению больше и лучшего качества пищу и получать высокие урожаи. Об этом разделе науки я говорить не буду.

Перейду к роли внешних условий в создании природы организма, генотипа.

Известно, что каждый организм обладает своей природой, или, как говорят в науке, своим генотипом. По существу порода, природа, генотип, наследственность — это синонимы. В науке говорят: генотип; колхозники говорят: порода, природа. А по существу речь идёт об одном и том же.

У каждого организма своя природа: у риса — своя, у пшеницы — своя. Природа риса характеризуется тем, что требует относительно определённых, своих внешних условий. Пшеница в свою очередь требует своих внешних условий. Например, рис требует, чтобы поле, на котором он растёт, было покрыто поверхностным слоем воды в 3–4 вершка. Пшеница же в таких условиях, благоприятных и необходимых для риса, погибает. Пшеница не только не требует таких условий, каких требует рис, а, наоборот, не выносит их.

Природа (генотип) каждой из культур сложилась исторически, и она обычно исключительно консервативна. Сотни, тысячи лет люди занимаются земледелием, а рис неизменно требует поверхностного слоя воды, пшеница же его не выносит. В одной и той же среде могут находиться, жить и развиваться два различных организма, и из одной и той же среды они будут строить себя по-разному, потому что они по-разному и разные вещества берут из окружающей среды, по-разному эти вещества превращают, видоизменяют.

В этом и заключается наследственность, или природа, организма, как свойство организма, свойство живого извлекать из условий внешней среды соответствующие, присущие ему вещества, условия жизни, впитывать, ассимилировать их.

Свойство наследственности — это способность организмов брать из внешней среды только то, что соответствует природе данного организма, и не брать того, что ей не соответствует; не брать даже тогда, когда нет соответствующих данной природе организма условий. В этом, на мой взгляд, и заключается свойство наследственности.

Свойство наследственности есть консервативное свойство. Консерватизм наследственности сказывается в том, что если требуемых природой организма условий нет, то организм не принимает, не ассимилирует иных условий, не соответствующих его наследственности, его генотипу. Нередко бывает так, что организм не имеет подходящих для его наследственности условий и, не ассимилируя иных, имеющихся, но неподходящих, погибает. Но если бы указанного консерватизма в избрании условий для жизни у организма не было, не было бы в природе и того относительного порядка, который мы с вами наблюдаем на каждом шагу.

Проиллюстрирую это примером. Надо полагать, что всем вам приходилось читать или слышать о яровизации, о стадии яровизации. Вы, наверное, также слыхали, что эта стадия развития у озимых растений, кроме ряда других условий, обязательно требует и холода. Если холода не будет, озимые растения будут расти, развивать корни и листья, а стадии яровизации проходить не будут. А пока озимые не пройдут стадии яровизации, они не могут образовать стеблей и колоса, хотя бы условия внешней среды и соответствовали развитию этих органов. Природа, наследственность озимого на определённом этапе требует холода.

Поэтому обычные семена озимой пшеницы, высеянные весной, когда не бывает длительного, холодного периода, дают растения, которые до осени растут, кустятся, но стеблей и колосьев не образуют. Но теперь уже известно, как можно искусственно заставить растения озимых плодоносить и при весеннем посеве. Семенам озимых сортов ещё до посева в поле, в конце зимы, дают определённое количество воды (увлажняют семена). Зародыш трогается в рост. Питательные вещества для зародыша есть в семенах. Нужную пониженную (примерно в 0°) температуру создают путём регулировки толщины слоя увлажнённых семян. Точными экспериментами доказано, что слегка тронувшиеся в рост зародыши семян, не пробившие даже семенной оболочки, уже способны проходить стадию яровизации. После прохождения стадии яровизации до посева озимые могут плодоносить и при весеннем посеве.

Вот перед вами два куста озимой пшеницы Новокрымка 0204. Высеяна она весной текущего года в «Горках Ленинских», на экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина. Один куст пшеницы имеет вид травки. Эта травка может расти до осени, и она не даст колосьев. Другой куст — пшеница той же породы, того же сорта. Она была высеяна одновременно и, как видите, уже выколосилась и скоро зацветёт. Через месяц с небольшим она даст зрелые семена. Семена этой пшеницы были яровизированы до того, как они попали в почву. Иначе говоря, во втором случае были высеяны такие семена, у которых удовлетворены природные, генотипические требования условий прохождения процесса яровизации. Благодаря этому развитие растений пошло нормально. В первом же случае были высеяны семена той же породы, но не прошедшие стадии яровизации. Требований породы в отношении условий яровизации мы здесь не удовлетворили, не дали холода, поэтому растение и не даст стеблей.

Чтобы получить от растений урожай, нужно угождать их природе, удовлетворять требования наследственности в отношении условий развития данного растения в целом и особенно тех органов, которые дают нам урожай. И чем лучше, полнее мы удовлетворяем требования природы растения, тем выше собираем урожай.

У двух растений озимой пшеницы, которые я вам демонстрировал, разный вид, это разные организмы. Но природа, то есть наследственность, у них относительно одинакова. Разные же организмы, разный вид у них получился потому, что у одних растений удовлетворены требования породы (они яровизированы), а у других требования породы на стадии яровизации не были удовлетворены.

Но, дав соответственно подготовленным (увлажнённым) семенам холод, удовлетворив требования наследственности, мы не изменили озимой наследственности этих семян. Поэтому мы и говорим, что у этих двух разных организмов природа относительно одинакова. Если весной высеять яровизированную озимую пшеницу, то летом с неё можно собрать урожай семян. При новом посеве эти семена, как и вообще озимые, опять будут требовать для яровизации холода. Они не будут довольствоваться теплом и в тепло не пройдут стадии яровизации.

Консервативность наследственности здесь скажется совершенно определённо.

Общеизвестно, что, кроме озимых, имеются и яровые пшеницы. Эти пшеницы, высеянные весной, не нуждаются в таких пониженных температурах, как озимые: процесс яровизации у них проходит при более высокой температуре. Это свойство наследственности яровой пшеницы также консервативно.

Что случилось бы, если бы у озимых растений, например, не было консерватизма наследственности?

Семена дикого озимого растения, созрев в июне, осыпались. Прошёл дождь, семена проросли. Холода в это время нет, есть тепло. Если бы наследственность не была консервативной, растения, не располагая холодом, легко стали бы проходить процесс яровизации в тепле. После этого появились бы стебли — солома. Мы же знаем, что если у злаков появится хотя бы только признак образования соломы, то такие растения не способны переносить большие морозы, то есть зимовать. Растения злаков, закончившие стадию яровизации и начавшие образовывать стебель (солому), не способны развивать устойчивость (закалку) к морозу.

Поэтому, если бы у диких озимых злаков не было консервативно-наследственного свойства озимости, они не могли бы существовать.

А что получилось бы с озимыми растениями в производственных, в хозяйственных условиях, если бы наследственность озимых растений не была консервативной? Мы бы просто-напросто не получили урожая.

Озимые столетиями, тысячелетиями на миллионах гектаров сеются в августе-сентябре, когда бывает ещё тепло. Только благодаря тому, что у растений есть крепкая консервативная наследственность, озимые ранней осенью, когда бывает тепло, развивают корни, листья, а стадии яровизации не проходят. Для яровизации озимых нет подходящих условий, ибо нет холода. В результате эти растения могут перезимовать. Поздней осенью и зимой наступает похолодание — и растения яровизируются, а весной дают стебель и колос.

Собирая семена с озимых, мы можем быть твёрдо уверены, что и посевы этих семян будут озимые. От семян же яровых потомство будет яровое. То же самое можно сказать и о любом другом наследственном свойстве и признаке растения. У остистой пшеницы, например, и потомство будет остистым, у красноколосой — красноколосым. От этих простых примеров можно перейти к более сложным. И все они будут говорить о консерватизме наследственности. Положительная сторона консерватизма наследственности состоит в том, что это свойство позволяет производству иметь определённые сорта, в природе же обеспечивает сохранность сложившейся приспособленности организмов к условиям внешней среды.

Но консерватизм наследственности имеет и отрицательные стороны. Устойчивое консервативное свойство наследственности заставляет людей угождать растению во всём, с помощью агротехники приспособлять условия к растению. Это не всегда бывает возможно, не всегда удобно. Поэтому, естественно, возникает вопрос: а нельзя ли сломать консерватизм наследственности? Нельзя ли, например, заставить озимые требовать для яровизации не холода, а тепла, какое весной бывает на наших полях?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо ясно представлять, как создаётся та или иная наследственность и под влиянием каких сил она изменяется.

Свойство наследственности присуще только живому. Любое же живое путём ассимиляции и диссимиляции строит себя из пищи, из условий, его окружающих. Больше того, само первоначальное живое когда-то получилось из неживого. Но если первоначальное живое получилось из неживого и любой растительный организм строит своё тело из неживого, из пищи, то, естественно, возникает предположение, что и все свойства живого тела, присущие ему, в том числе и свойство требовать специфических условий развития, то есть свойство наследственности, развиваются, строятся, изменяются одновременно и неразрывно с развитием самого тела организма.

Мы уже располагаем большим фактическим материалом, экспериментальным и практическим, который говорит о том, что не только тело организма, но и его наследственность строится в процессе развития, то есть в процессе поглощения, ассимиляции окружающих организм условий.

Разные наследственные свойства консервативны в разной степени, но все они в известной мере консервативны. Такое свойство наследственности, как озимость хлебов, — одно из самых консервативных свойств. Тысячелетиями люди от озимых растений получали озимые. Осенью сеяли, из семян получалась травка, весной образовывались стебли, потом колосья и зёрна. Растения за осень, зиму, весну и лето претерпевали тысячи изменений, каждый день давал всё новые и новые превращения, а к концу созревания получались как бы такие же семена, с такими же свойствами наследственности, как и те, которые высевались.

Но если присмотреться поближе, то нетрудно заметить, что природа организмов не остаётся неизменной из поколения в поколение; она также изменяется. Эти изменения бывают разной степени, начиная с еле заметных до значительных. Здесь речь идёт об изменениях, которые происходят тогда, когда мы угождаем растению, угождаем требованиям его природы.

Но что получится, если растению не дать тех условий, которых оно требует, а дать иные? Что при этом произойдёт? Вы можете мне ответить: «Растение не возьмёт несвойственные ему условия, не ассимилирует их — и в результате погибнет». Это правильно. Однако так бывает не всегда. Если подходить к растению с позиций мичуринского учения, если растительные организмы правильно воспитывать, тогда можно не только повышать урожай, угождая природе организма, но и самую природу, самую наследственность перестраивать соответственно с теми условиями, которые имеются на грядке, в поле, в саду. Иными словами, можно наследственность преднамеренно изменять в нужную нам сторону. Делать это можно путём умелого воспитания растений.

В чём же заключается это умелое воспитание растительных организмов?

Оно заключается не только в угождении природе растений, но и в противодействии ей в целях выработки у данных растений новых потребностей.

Озимость является одним из устойчивых наследственных свойств хлебных злаков. В производственных условиях мы путём агротехники обязательно должны угождать озимому и давать ему холод, иначе не будет урожая. Но что получится, если мы озимую пшеницу Новокрымку 0204 «обидим»: не дадим условий, необходимых для яровизации? В этом случае она не даст урожая. Изучение биологии озимых пшениц показало, что разные сорта требуют холода для яровизации в течение разных сроков. Для полного прохождения процессов яровизации сорту Новокрымка 0204 необходимо, чтобы в течение 35 дней температура была примерно равна нулю градусов по Цельсию. Если температура будет равна 3–5° тепла, яровизация будет длиться примерно 40 дней. Если температура будет равна 15–20°, то вообще процесса яровизации не произойдёт или он займёт значительно больший промежуток времени.

А что будет, если мы увлажнённым семенам той же озимой пшеницы Новокрымка 0204 будем давать холод лишь в течение 25–30 дней? Яровизация будет проходить нормально. После же 30 дней мы прекратим подачу холода. Семенам, следовательно, нехватило 5 дней для того, чтобы нормально закончить процесс яровизации. Из многих опытов мы знаем, что если нормальный для данного сорта срок яровизации будет искусственно укорочен даже на один-два дня, то другие, следующие за яровизацией процессы не могут иметь места. На каждой стадии, в том числе и на стадии яровизации, в растительном организме происходит качественный перелом в требованиях к условиям внешней среды. А для того чтобы этот перелом произошёл, необходимы в количественном отношении некоторые определённые внешние условия. После того как организм их получит, ассимилирует, в нём происходит качественный перелом, развитие переходит в новую стадию, и организм изменяет свои требования к внешней среде. Например, требование холода для яровизации озимых сменяется требованием тепла. Для последующих за яровизацией стадий, для последующих процессов необходимо уже тепло.

Так вот, увлажнённым семенам Новокрымки 0204 мы даём 30 дней холода (яровизируем их 30 дней), а затем высеваем их весной в условиях поля. Весной не очень жарко, но и не холодно. И вот в такой температуре растение данного сорта озимой пшеницы, вместо того чтобы за 5 дней при температуре примерно в 0° закончить яровизацию, начинает, образно говоря, «мучиться». «Мучается» оно дней 15–20 и в конце концов всё же заканчивает яровизацию. А раз яровизация, несмотря на ненормальности, на «мучения», всё же закончилась, дальнейшее развитие пойдёт очень быстро. Условия для этого в поле хорошие: день длинный, света много, тепло, пища есть.

Летом на растениях созреют семена. Спрашивается: будут ли эти семена нормальными, обычными, с нормальной озимой наследственностью? Оказывается, нет. У этих семян старая, установившаяся, консервативная наследственность озимости прервана. В этом поколении она не воспроизводилась так, как воспроизводилась во многих предыдущих поколениях. Растениям в известный, нужный момент, в конце яровизации, не дали холода,

В нашем опыте яровизация закончилась не на холоде, а в тепле. А что это значит для растения? Мы не можем представить, чтобы в тепле и на холоде один и тот же процесс в живом организме мог проходить абсолютно одинаково. Если семена какого-либо сорта озимой пшеницы мы разделим на две части и яровизацию одной части семян закончим в холоде, а яровизацию другой — в тепле, то, конечно, процессы яровизации в этих двух частях семян будут качественно различными. Наследственность стадии яровизации у организмов, вырастающих из таких семян, будет также различной.

Посеем зёрна, собранные с растений, которые заканчивали яровизацию в тепле. Новые организмы для яровизации, оказывается, как свидетельствуют опыты, уже не особенно нуждаются в холоде. У них нет уже этой настоятельной потребности в холоде, как у обычных озимых растений. Старое, консервативное наследственное свойство озимости нами ликвидировано за 10–15 дней, то есть в то время, когда растения предыдущего поколения заканчивали процесс яровизации в условиях весенней температуры.

Замечу, что это не только просто говорится, но и просто делается. Необходимо только знать, когда и какие условия следует давать организму, чтобы ликвидировать невыгодное нам для данной определённой цели консервативное свойство наследственности. Необходимо знать, когда нужно перестать угождать старой крепкой наследственности, изъять условия, требуемые старой наследственностью, и взамен дать организму то, потребность к чему в нём необходимо создать. Подчёркиваю: в этом интересном деле всё заключается в уменье, в знании экспериментатора.

Мы пробовали давать озимым тепло не в конце, а в начале яровизации. В этом случае при очень длительном воздействии наследственность менялась, но получались уродливые организмы.

Чтобы изменить природу стадии яровизации, надо видоизменить условия её прохождения в конце процесса яровизации.

Как мы пришли к этому выводу?

Здесь уместно напомнить об обязательности увязки экспериментальных работ учёного с окружающей жизнью. За какой бы эксперимент мы ни взялись, мы одновременно всегда должны следить за тем, что вокруг нас в жизни делается. Следует всматриваться в жизнь и стараться понять наблюдаемые в жизни факты, связывать их с проводимым экспериментом.

Ведь в практике люди тысячелетиями высевают озимые ранней осенью, в августе, в тепле (холод приходит гораздо позже), и озимая порода хлебов от этого не изменяется. Поэтому зачем давать тепло в начале яровизации? Процесс яровизации в таком случае просто не будет иметь места: организм подождёт наступления холода. Для превращения наследственно озимых в яровые надо давать тепло только в строго определённое время, перед концом процесса яровизации.

Некоторые научные работники пробовали давать растениям тепло после колошения, когда от процесса яровизации, как говорят, и духа уже не было; он у данных растений уже давно закончился. В таких опытах эти научные работники хотели изменить то свойство организма, которым он обладал в прошлом, но которое он уже изжил; снова появиться это свойство может только в новом поколении. Таким образом, в момент опыта организм не обладал тем, что эти люди собирались изменять. Подобный образ действий в своих опытах они объясняют тем, что в организме есть особое наследственное вещество — гены, не подверженные в нормальном состоянии ни окислительным, ни восстановительным процессам. По их представлениям, гены озимости в виде кусочков всегда имеются в клетке растений озимого сорта. Поэтому-то, на их взгляд, время воздействия и состояние организма в этот момент не имеют значения. И несмотря на свои явно неумелые эксперименты, такие учёные говорят: нельзя воздействием внешних условий превратить озимую породу в яровую.

Когда мы давали озимым тепло в начале яровизации, то хороших результатов в смысле переделки природы не получали. Когда же стали давать тепло в конце процесса яровизации, то результаты получались значительно лучшие — старая наследственность нередко ликвидировалась сразу. На основе этих опытов мы пришли к следующему выводу: условия, соответственно которым желательно создать новую наследственность, нужно давать в конце процесса, природу которого мы изменяем.

Сейчас нет такого наследственно озимого сорта пшеницы, который нельзя было бы в два-три поколения переделать в наследственно яровой. Путём соответствующего выращивания сортов пшеницы из холодолюбов на стадии яровизации можно получать яровые формы, не требующие холода.

Могут возразить: хорошо, вы уже умеете ломать консервативное наследственное свойство озимости и вместо него создавать наследственное свойство яровости, но это ещё не доказывает, что наследственность, как свойство живого тела, создаётся, зависит от той же пищи, от тех условий, из которых путём ассимиляции создаётся тело организма.

В самом деле, как доказать, как убедиться экспериментально, что наследственность действительно зависит от пищи, строится в процессе формирования самого тела организма, адекватно этому процессу?

Обратимся к экспериментальным примерам. В производстве есть разные сорта помидоров, с разной наследственностью. Есть, например, помидор из Мексики (дикий). Плоды у него мелкие, круглые, в зрелом виде красные. Есть культурный сорт помидоров — Альбино. Зрелые плоды этой породы не мелкие, нормальной величины. Эти плоды не красные, а жёлтые.

Известно, что если привить черенок одного растения помидоров на другое растение помидоров, то черенок привоя после срастания с подвоем начнёт развиваться. В опытах А. А. Авакяна и М. Г. Ястреб (Селекционно-генетический институт в Одессе) черенок молодого желтоплодного по природе растения сорта Альбино был привит на красноплодный помидор из Мексики.

Какие вещества вырабатывают корни и листья данной красноплодной породы подвоя? Совершенно очевидно, что они вырабатывают те вещества, которые свойственны данной породе, которые необходимы для образования красных плодов. Следовательно, привитой черенок желто-плодной породы Альбино вынужден питаться не свойственными ему питательными веществами, а питательными веществами красноплодной породы. В результате такого питания на черенке желтоплодной породы довольно часто образуются не жёлтые плоды, а красные или полукрасные, или жёлтые с красными полосками. Таким образом, совершенно ясно, что пища здесь оказала прямое влияние на качество (в данном случае на окраску) плода.

Морганисты-менделисты здесь говорят нам: правильно, качество плода изменилось. Но в этом нет ничего особенного. Все согласны с тем, что тело организма под влиянием внешних условий, в том числе и пищи, изменяется. Но наследственность, продолжают они, в этом случае остаётся старая — сорта Альбино.

Мы же, согласно мичуринскому учению, предполагали, что если из красного плода, выросшего на привитом желтоплодном черенке, взять семена, высеять их, то на новых растениях образуются не только жёлтые, но и красные плоды. Морганисты с этим никак не хотели и не хотят согласиться, как видно из их выступлений на специальном совещании по вопросам генетики, состоявшемся при редакции журнала «Под знаменем марксизма» в октябре 1939 г.

Когда мне пришлось там выступать, я имел в руках только плод с привитого растения. Показывая этот плод, я тогда говорил примерно следующее: если экспериментаторы сумели на желтоплодном черенке вырастить красный плод, то из красного плода куда уже легче получить растения с красными плодами. Ведь обычно в практике люди, как правило, получают из семян красных помидоров красные, а из жёлтых — жёлтые.

Морганисты же, подавая реплики, утверждали: не получите, — тело плода изменилось, а наследственность осталась старой.

Спор происходил в октябре 1939 г. Зимой этого же года семена из красного плода были высеяны в теплице, в Селекционно-генетическом институте в Одессе. Прошло положенное время, растения выросли, и на одних из них образовались красные, на других — желтые плоды; были растения и с переходными по окраске плодами — от красных до жёлтых.

Такие результаты получились и у тов. Авакяна в «Горках Ленинских», на экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина.

Особенно важен для нас тот факт, что наряду с растениями, давшими красные плоды, мы получили растения с жёлтыми плодами. Какой вывод можно сделать из данного опыта?

Можно сделать прямой вывод: под влиянием пищи наследственность развившегося привоя не только изменилась вообще, но изменилась в сторону наследственности подвоя, и изменённая наследственность передалась семенному потомству. Следовательно, наследственность можно формировать через пищу, через обмен веществ (в данном случае — между привоем и подвоем). Изменяя характер обмена веществ, мы можем направленно изменять породу организма.

Морганисты доказывают, что наследственность лежит (в прямом смысле слова) в виде кусочков в хромосомах. Они даже рисуют, как лежат эти кусочки; рисуют линейное расположение генов (корпускул наследственности). На предположении о передаче этих кусочков от одного организма к другому и основана морганистская хромосомная теория наследственности.

Но ведь мы знаем, что из корней подвоя в привой хромосомы не передаются, протоплазма также не передавалась, а наследственность при указанных выше прививках направленно видоизменилась, «передалась» от подвоя в привой, и наоборот.

В свете опытов с вегетативными гибридами от морганистской хромосомной теории наследственности ничего не остаётся. Хромосомы в клетке, конечно, остаются, причём, понятно, они обладают свойством наследственности, как и другие воспроизводящие элементы тела. Но хромосомную теорию наследственности, то есть теорию, утверждающую, что хромосомы принципиально отличны в смысле наследственности от остального тела, приходится выбросить начисто.

Однако, может быть, то, о чём я рассказал, — единственный случай, который касается только свойства окраски плода?

Нет, это далеко не единственный случай вегетативной гибридизации. Фактов получения гибридов, то есть объединения наследственных свойств двух организмов в новом, третьем, причём объединения этих наследственных свойств без слияния ядер клеток и без слияния протоплазмы, в настоящее время накопилось уже довольно много.

Можно привести немало примеров изменения наследственности путём прививок. Опыты эти проводились совершенно разными людьми, но людьми, придерживающимися единых взглядов, опирающимися в биологии на мичуринское учение. Теоретически возможность вегетативной гибридизации доказана безупречно, и немало вегетативных гибридов теперь в нашей стране уже получено на практике.

Есть помидоры сорта Гумберт. Плоды этого сорта имеют продолговатую форму. Этот сорт широко используют в производстве консервов. Сорт Гумберт был привит на ранний сорт, с круглыми плодами. С прививки (с привоя Гумберта) были взяты семена и высеяны. Потомство получилось разнообразное. Получились плоды, похожие на плоды Гумберта, получились плоды круглые, плоды сверху круглые, а книзу — гумбертовские, продолговатые.

Это разнообразие полученных в результате прививки форм плодов радует нас, но печалит менделистов-морганистов.

Почему? — спросите вы. А потому, что эти факты раскрывают нам интересные закономерности.

Во-первых, эти факты свидетельствуют о том, что через пищу, через обмен веществ наследственность подвоя и наследственность привоя взаимно формируют друз друга; получается как бы соединение, слияние двух пород.

Во-вторых, что особенно примечательно, мы видим, что при этом может сохраняться и старая порода, то есть получается картина, аналогичная той, какая получается при половой гибридизации.

При половой гибридизации в результате слияния двух половых клеток образуется новый организм. Этот новый организм обычно получается с двойственной наследственностью — и отцовской и материнской. Эта двойственность наследственности в отдельных клетках, например в половых, как бы расходится. Получается то, что в генетике называют «расщеплением». Расхождение двойственной наследственности, «расщепление», морганисты объясняют расхождением гомологических хромосом, в которых, по их утверждению, лежат кусочки (гены) наследственности; в одной хромосоме лежит наследственность одной родительской формы, в другой хромосоме — другой формы.

А вот опыты с вегетативными гибридами, повторяю, наглядно показали, что хромосомы из привоя в подвой (и наоборот) не передаются, тогда как свойства наследственности могут передаваться и передаются, что эти свойства наследственности могут объединяться из двух пород в одну, а потом вегетативно или через семена опять как бы расходиться.

Все эти факты заставляют нас смотреть на половой процесс совершенно по-иному, чем смотрели на него в биологической науке до сих пор. Я не имею возможности подробно останавливаться на этом вопросе. Укажу только, что ещё Дарвин предвидел изменение научных взглядов на половое воспроизведение. Признавая возможность вегетативной гибридизации, он писал следующее:

«… Если это возможно (в чём я теперь убеждён), то этот факт чрезвычайно важен, и рано или поздно он изменит взгляды физиологов на половое воспроизведение»[58].

Пример с вегетативными гибридами является прекрасным доказательством того, что наследственность не только изменяется под воздействием условий жизни, но и строится, создаётся под влиянием этих условий, под влиянием пищи, обмена веществ. Иными словами, наследственность, как свойство живого, создаётся под влиянием того же, из чего создаётся и само тело организма. Вегетативные гибриды служат прекрасным подтверждением этого положения.

Мы очень сильно заинтересованы в правильном понимании наследственности и её изменений. Этот вопрос исключительно важен не только для теории, но в такой же мере и для практики. Я привык любой вопрос в теории решать только под углом зрения практики, решать практически. И привык к этому не потому, что я не люблю теории. Как раз наоборот: отрыв от практики приводит не только к бесплодной, но и к ошибочной работе в области теории. Это можно подтвердить десятками примеров, взятых из работ по теоретическим вопросам генетики — науки о наследственности и изменчивости.

Мичуринское учение о наследственности и о путях управления ею вооружает научного работника простыми и в то же время очень действенными методами переделки природы растения.

В 1935 г. мне не было известно ни одного факта, когда яровая пшеница была бы сделана из озимой. Неизвестно было, как и что следует делать, чтобы озимую наследственность превращать в яровую.

Теперь же любой человек, занявшись этим делом, довольно легко сможет наследственно озимые формы превращать в наследственно яровые. Одновременно с этим научились превращать яровые в озимые. Так, например, бывший работник Одесской станции юных натуралистов Г. Т. Соловей, а также научные сотрудники Одесского института генетики и селекции Ф. А. Котов и Н. К. Шиманский поставили перед собой задачу — из яровых форм сделать озимые. И сделали.

Для превращения наследственно озимых растений в яровые необходимо в известный момент их жизни воздействовать на организмы повышенной температурой, то есть на яровизирующиеся озимые семена в определённый момент необходимо воздействовать теплом. А тт. Соловей и Котов, наоборот, на яровые воздействовали холодом. Яровые, согласно своей природе, не требуют для яровизации холода, но их стали высевать поздней осенью в поле и подвергать длительному воздействию холода. Таким образом, в течение двух поколений заставили яровые изменять свою наследственность в сторону озимости. Теперь мы высеваем семена этих переделанных растений весной, и они уже ведут себя не как яровые, а как озимые: не идут в трубку, не дают колоса и требуют для яровизации холода.

Такой посев можно видеть и на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Там на одном из участков растёт пшеница Эритроспермум 1160. На половине участка высеяна яровая форма, а на другой половине — озимая, полученная из этой яровой. Обе эти формы высеяны одновременно, в мае. Яровая форма в конце июня уже выколосилась, а озимая сидит у земли, кустится и не идёт в трубку, так как она требует холода, а длительного холода нет.

Работы по переделке озимых в яровые и яровых в озимые интересны не только с точки зрения теоретической — для изучения основ наследственности и изменения её, — эти работы открывают новый этап в селекции и семеноводстве наших хлебных злаков.

В опытах по переделке природы озимых в яровые и яровых в озимые получили не только то, что заранее предполагалось получить, но и ряд других очень интересных и важных результатов.

Часть семян пшеницы, изменённой из яровой Эритроспермум 1160 в озимую, тов. Шиманским осенью 1939 г. была передана для посева в сортоиспытание озимых в Селекционно-генетическом институте.

Весной 1940 г. легко можно было убедиться, что эта пшеница перенесла зимовку как хорошая типичная озимая. Мало того, когда проводились эксперименты по превращению яровой формы в озимую, мы не предполагали, что такая озимая будет более зимостойкой, чем все сорта озимой пшеницы, происходящие из степной Украины. А получилось именно так.

Зима 1939/40 г. в Одессе на полях института была неблагоприятной для озимых. Озимые пшеницы, такие, например, как Украинка (стандарт), довольно сильно были повреждены морозом.

В сортоиспытании озимая пшеница, полученная из яровой Эритроспермум 1160, была высеяна рядом с Украинкой. Весной, глядя на делянки после перезимовки, легко было подметить, что новая озимая пшеница, полученная из совершенно неморозостойкой яровой, не уступает и даже превосходит по своей устойчивости стандарт, озимую пшеницу Украинку.

С озимым ячменём, полученным тов. Соловьем из ярового Паллидум 032, произошло то же. В сортоиспытании в Селекционно-генетическом институте все стандартные сорта озимого ячменя в зиму 1939/40 г. почти целиком погибли. Озимый ячмень тов. Соловья, полученный из ярового, также сильно пострадал. Но он всё же перенёс зимовку несравненнолучше, чем все другие стандартные озимые сорта ячменя, — лучше по зимостойкости.

Теперь мне уже стал яснее путь создания такого озимого сорта пшеницы, который выдерживал бы любой мороз, какой только бывает в природе самых суровых районов, например в открытых сибирских степях. Это — вполне реальная возможность.

В двух случаях, о которых я рассказал, люди не занимались специально тем, чтобы каким-то образом привить растениям морозостойкость. Мы не делали эти сорта морозостойкими, но они сами сделались такими. Теперь мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, почему это так произошло.

Пока организм из поколения в поколение остаётся с консервативной наследственностью, с ним трудно что-либо сделать, он не поддаётся быстрому улучшению. У наших же новых озимых сортов, полученных из яровых, старой наследственности уже нет. Она уничтожена. А новая наследственность только ещё создаётся, выражается у организма как бы в виде склонности. Поэтому такая наследственность ещё не консервативна, не устойчива. Её, по выражению Мичурина и Вильморена, можно назвать расшатанной наследственностью. А организм с расшатанной наследственностью — очень хороший материал для селекционера. Из этого материала при умении можно делать замечательные вещи.

Организм с неустойчивой, шаткой наследственностью также требует тех условий, которые ему соответствуют, как и организм с крепкой, с консервативной наследственностью. Но в отличие от последнего, который при отсутствии этих условий гибнет, организм с неустойчивой наследственностью не ждёт, если нет этих условий, а начинает ассимилировать многое другое из окружающей среды.

Хороший биолог и замечательный селекционер Вильморен в своё время писал, что чрезвычайно важно добиться изменения растения. Важно изменить растение, пусть даже не в ту сторону, в которую желаешь его изменить, а в противоположную, но изменить. После этого из растения с такой шаткой наследственностью нетрудно сделать и то, что нужно. Буквально то же самое, лишь другими словами, говорил один из лучших биологов, американец Бербанк. Ещё более глубоко, на основе научной теории, этот же вопрос развивал наш учёный Иван Владимирович Мичурин. Мичурин указал конкретные научные пути не только по вопросу об изменении, расшатывании наследственности растений вообще; он указал, как надо добиваться направленных изменений. Мичуринцы, последователи Мичурина, по-настоящему овладевают делом планомерного, направленного изменения природы организмов. Сегодня в этом деле мы разбираемся глубже и лучше, чем разбирались вчера.

Сегодня мы знаем не только, как нужно расшатывать, уничтожать старую наследственность. Мы знаем и то, почему новая наследственность неустойчива, как её нужно закреплять в желательном для нас направлении.

Если семена растений, имеющих молодую, ещё очень неустойчивую наследственность, передать в руки морганистов-менделистов, то они, пренебрегая мичуринским, научным подходом к растению, могут испортить всё дело. А испортив дело, морганисты скажут: мы взяли у вас семена для проверки, у нас ничего хорошего не получается. Поэтому, мол, пустые разговоры, что наследственность можно изменять направленно.

Необходимо уметь не только расшатывать наследственность, но и закреплять молодую наследственность в нужном нам направлении. Для этого надо знать, как слагается наследственность, и давать условия, благоприятствующие развитию в определённом направлении. При таком знании семена второго поколения будут обладать более стойкой наследственностью, семена третьего поколения — ещё более стойкой и т. д. А в четвёртом-пятом поколениях семена можно давать даже и в руки морганистов: при всём их желании они уже не смогут испортить дело, повернуть растение как бы вспять, на старый путь.

Исследовательские работы большого коллектива мичуринцев в области изменения, а вместе с тем и изучения наследственности привели нас к важному, на наш взгляд, выводу: те условия внешней среды, которые требуются наследственностью для развития в организме данного свойства или данного признака, — эти же условия обязательно участвовали в создании самой наследственности, в создании наследственности данного свойства, данного признака.

Основываясь на этом выводе, мы можем ставить интересные, практически полезные опыты. Например, нам очень нужен морозостойкий озимый сорт пшеницы для Сибири; в создании такого сорта обязательно должны участвовать суровые условия открытой сибирской степи. Эти условия должны действовать на организм, имеющий шаткую, неконсервативную наследственность. Такую наследственность мы умеем теперь создавать. Поэтому мы уверены, что можем в короткий срок дать такие растения озимой пшеницы, которые будут выносить суровые условия открытой сибирской степи.

Почему озимая пшеница, полученная Котовым и Шиманским из яровой Эритроспермум 1160, оказалась более зимостойкой, нежели любая другая озимая пшеница с консервативной наследственностью, происходящая из украинской степи? Потому, что в создании наследственности этой пшеницы участвовали условия довольно жёсткой зимы. На шаткую наследственность новой пшеницы эти условия действовали так, что сдвигали её в сторону большей морозостойкости. Если эта пшеница перенесла крепкую одесскую зиму1939/40 г., то её семена, несомненно, теперь более стойки, чем те семена, которые сеялись осенью 1939 г.

Если эту пшеницу (и аналогичные ей, которые мы теперь имеем высеем в суровых условиях Заволжья или Сибири, создадим для неё жёсткие условия (но, конечно, не такие, чтобы убить пшеницу окончательно!), мы тем самым направим молодую наследственность в сторону ещё большей морозостойкости.

Экспериментальные работы мичуринцев дают все основания к том, чтобы чрезвычайно консервативную наследственность организма превращать в чрезвычайно нестойкую, — и этому нельзя не радоваться.

Человек, не знающий, из чего и как строится наследственность, не может иметь дело с организмами, обладающими нестойкой наследственностью. А для людей, знающих, из чего и как создаётся наследственность, организмы с шаткой, неустановившейся наследственностью — клад, золото. Мы будем ставить эти организмы из поколения в поколение во всё более жёсткие условия, в условия сильного холода (но только, повторяю, так, чтобы не убить растения!), и тогда через два-три года воспитанная таким образом пшеница ничем не будет отличаться по стойкости от местных растительных форм.

Вы можете сказать, что в открытой степи Сибири нет местных озимых пшениц и поэтому новые сорта пшеницы не с чем будет сравнивать. Это правда, что в некоторых районах нет местных форм озимых пшениц. Но там есть местные формы сорняков, которые создавались сибирскими условиями и которые не боятся никакого мороза. А раз мы знаем, из чего и как строится наследственность, то, пользуясь этими знаниями, будем соответствующим образом воспитывать пшеницу так, чтобы в результате она по своей зимостойкости не уступала местным сорнякам.

Впервые опубликовано в 1940 г.

Организм и среда (1943)

Стенограмма лекции, прочитанной в Политехническом музее 11 января 1941 г.

Отличие живого от неживого в их взаимоотношениях со средой

Известно, что организмы тесно связаны с условиями внешней среды и не только связаны, но и определённым образом пригнаны к среде, в которой они живут. Эта как бы целесообразность строения и образа жизни организмов, гармония живой природы прекрасно объяснена Дарвином в учении об естественном и искусственном отборе. Естественным отбором объясняется совершенствование существ в природных условиях. Искусственным же отбором объясняется, почему культурные растения и домашние животные, как правило, хорошо соответствуют потребностям людей.

Вообще, и живые и неживые тела находятся в известных отношениях к окружающей их среде. Однако взаимоотношения организмов с внешней средой принципиально отличны от взаимоотношений неживых тел с той же средой. Главное отличие состоит в том, что взаимодействие неживых тел с окружающей средой не является условием их сохранения, наоборот, это — условие уничтожения их как таковых. Например, чем лучше изолировано какое-нибудь неживое тело от воздействия кислорода, влаги, температуры и т. д., тем дольше оно остаётся тем, что оно есть.

Наоборот, если живой организм изолировать от условий внешней среды, ему необходимых, то он перестаёт быть организмом, живое перестаёт быть живым. Живое неотъемлемо связано с окружающей средой, с условиями постоянного обмена веществ.

Таким образом, обязательность взаимоотношений с внешней средой для живых существ является неотъемлемым условием их существования, питания и развития в широком значении этого слова, то есть и в смысле формирования наследственных свойств организмов.

Раскрытие закономерностей взаимоотношений организмов с условиями внешней среды есть основная задача агробиологии. Весьма важным был и есть этот вопрос и для практики.

Чем лучше мы будем понимать взаимосвязь организмов с условиями внешней среды, тем лучше можно управлять организмами, пользуясь возможностями регулирования и создания условий внешней среды.

Значение выбора объекта исследования

Общие закономерности развития организмов можно вскрывать, конечно, на любом животном или растительном объекте. Но для более успешной теоретической и практической работы не безразлично, какой объект выбрать для этой цели.

В последние десятилетия одним из «классических» объектов исследований для раскрытия закономерностей изменчивости и наследственности стала мушка дрозофила. Многие учёные не только за границей, но и у нас в Советском Союзе хотели на этом объекте (а некоторые и теперь ещё хотят) вскрыть закономерности наследственности растительных и животных организмов, вскрыть закономерности взаимоотношений организма и внешних условий.

Выбор объекта играет большую роль в успехе теоретической работы.

Если объект хозяйственно важен, тогда работа ведётся с большей охотой, я бы сказал, с необходимостью. Интересных вопросов много, но из всего интересного для исследования надо уметь избирать наиболее значимое. Объект практически значимый заставляет самые глубокие вопросы теории решать под углом зрения практики, а это главное для решения вопросов теории, так как критерием истинности теории является практика.

Мне кажется, что выбор такого объекта для исследования, как мушка дрозофила, затрудняет истинное исследование. Конечно, и этот объект обладает общими природными закономерностями, присущими любому живому, животному или растению. Но что можно разрабатывать на дрозофиле, чего можно от неё требовать под углом зрения практики? Какие вопросы на этом объекте можно решать практически?

Нужно быть особо гениальным и многознающим, чтобы даже на таком объекте, который безразличен для практики, вскрыть что-нибудь действительно важное для практики.

Мы в своих работах, как правило, избираем объект исследования практически значимый.

Остановлюсь на одном из таких объектов — на картофеле.

На картофеле, как и на других практически важных объектах, легче, чем на дрозофиле, вскрываются и решаются различные вопросы агробиологической теории. Результаты, полученные в работе с картофелем, дали мне смелость согласиться на такой многообещающий заголовок моей лекции, как «Организм и среда», хотя в лекции речь будет идти просто о картофеле, о том, как его лучше культивировать. Вскрытые на этом объекте закономерности можно в той или иной степени переносить и на другие растения.

Причины вырождения посадочного материала картофеля на юге

В условиях юга, где лето жаркое, картофель чувствует себя плохо. В этих условиях он быстро теряет свою породу, быстро теряет хорошие свойства наследственности.

В первый год посадки при хорошей агротехнике урожай из привезённого с севера посадочного материала получается довольно хороший (10–15 т с 1 га). Но если взять клубни картофеля от этого урожая и высадить их в будущем году том же южном районе, то новый урожай, как правило, будет ужо значительно ниже предыдущего урожая. При посадке материала, который был выращен на юге уже дважды (в двух поколениях), урожай будет уже раза в 2–3 ниже. При трёх-четырёхлетней репродукции на юге ранних сортов картофеля (а на юге только они и могут культивироваться) дело доходило до того, что весной сажают на гектар одну или немного больше одной тонны посадочного материала, а урожая снимают немного меньше тонны, то есть урожай не возвращает затраченного посадочного материала. В практике такое поведение картофеля в районах с жарким летом называли вырождением.

Чтобы поддержать культуру картофеля, требовался ежегодный завоз посадочного материала на юг из более северных или из нагорных районов.

До революции плановый завоз посадочного материала на юг, конечно, не мог быть осуществлён. Поэтому степи Украины и Северного Кавказа, а также хлопковые районы среднеазиатских и закавказских республик до революции картофеля почти не знали. В города же для продовольствия картофель завозился с севера или из нагорных районов.

В наше время, после Октябрьской революции, посадочный материал картофеля в южные районы стал завозиться ежегодно. Но развивать картофелеводство в значительных размерах в этих районах на привозном материале было довольно трудно.

Быстрое падение урожаев картофеля на юге при посадке его клубнями, выращенными в южных же условиях, старая наука объясняла не изменением природы (наследственности) картофеля, а болезнью. Ведь признать изменение природы картофеля при культуре на юге — это значит признать изменение наследственности организмов от условий жизни. Буржуазной же науке о наследственности такую зависимость невыгодно было признавать. Не признаёт она её и до сих пор.

Быстрое, легко бросающееся в глаза изменение поведения сортов картофеля при репродукции их на юге наука назвала специфической южной болезнью картофеля. Но так как возбудителей, то есть заразного начала, нельзя было обнаружить, то эту болезнь причислили к болезням, вызываемым фильтрующимися вирусами. Вирусные же болезни, как известно, заразные. В связи с этим было установлено, что на юге семенные участки картофеля нельзя высаживать ближе 2–3 км от картофеля, в том или ином проценте больного вирусами.

В семенные хозяйства юга ежегодно привозили из северных районов вагоны хорошего посадочного материала. Высаживали его изолированно, вдали от посадок вырожденного картофеля. Но не было случая, чтобы из картофельных семеноводческих хозяйств юга вышла хотя бы одна тонна хорошего, здорового посадочного материала картофеля для посадки производственных площадей. Здоровый, завезённый с севера картофель в процессе размножения вырождался в течение одного-двух лет.

Мало удачной была и работа селекционеров южных районов, десятки лет пытавшихся вывести сорт картофеля, который был бы устойчив против вырождения, против так называемых вирусных заболеваний.

Правда, селекционерам довольно легко удавалось при посеве семян (а не клубней) картофеля получать клубни, которые при посадке на будущий год качественно и количественно побивали своим урожаем любой сорт, привезённый с севера. Но через три-четыре года, когда этот новый сорт (новая порода) размножался хотя бы до 20–30 ц, обычно оказывалось, что он уже вырождается и даёт низкий урожай.

Теперь уже определённо можно сказать, что неудачи с картофелем на юге постигали людей потому, что было принято неправильное, не соответствующее действительности «научное» объяснение вырождения картофеля на юге. Наука не подошла к картофелю с точки зрения взаимоотношений организма и среды. В этом была основная ошибка науки в объяснении вопроса вырождения картофеля на юге.

Мы в своих исследовательских работах при решении того или иного вопроса в агробиологии, как правило, начинаем с анализа взаимоотношений данных организмов с окружающей их внешней средой. При таком анализе, конечно, не должны упускаться из виду и различного рода болезни, а также условия развития этих болезней.

Попытаемся, насколько возможно, припомнить и кратко повторить ход наших рассуждений в 1933 г., когда мы в Селекционно-генетическом институте (Одесса) впервые взялись за решение вопроса борьбы с вырождением картофеля на юге.

Чем объяснить, что картофель, присланный на юг, например из Горьковской области в Одесскую, в первый год даёт хороший урожай, а во второй год значительно снижает его? Отчего, от каких внешних причин посадочный материал после репродукции его на юге ухудшился? Ведь в предыдущем году, в год привоза на юг из более северных районов, породные, то есть семенные его качества были хорошими. Значит, здесь на юге, есть какие-то, отличные от других районов условия, которые быстро ухудшают породные, семенные качества картофеля.

Сначала приходит мысль о длине дня. Ведь летний день в наших южных районах короче, нежели в северных. В науке же известно, что длина дня нередко играет немалую роль в развитии растительных организмов. Стоит только сравнить, например, выращивание ряда сортов проса при различной продолжительности дня, как легко обнаружить разное поведение растений. Растения, получившие в начале развития хотя бы десять укороченных до 10–12 часов дней (а следовательно, удлинённую ночь), резко сокращают свой вегетационный период.

Но предположение о влиянии длины дня на разбираемое нами изменение свойства картофеля можно отвести. В любом районе юга картофель прекрасно развивается, не ухудшает своей породы, если его высаживают в предгорных или горных районах. Наоборот, картофель на юге вырождается при высадке его в долинах, где день по продолжительности примерно такой же, как и в горах. Значит, длина дня не является причиной вырождения картофеля.

Можно было предположить, что в явлении вырождения главную роль играет почва. Известно, что на юге на огородах около речек, на песчаных почвах картофель родится лучше и немного дольше держится, то есть слабее вырождается, чем на обычных почвах полевых участков. Но ведь в более северных или нагорных районах при разнообразных почвах картофель не ухудшается подобно тому, как это имеет место в жарких районах. Отсюда ясно, что основной причиной вырождения картофеля на юге была не почва, следовательно, и не питание растений в прямом смысле[59].

Только температурными различиями среды довольно легко объяснялось, почему на крайнем юге, например в Азербайджанской ССР, в долинах картофель больше одного года не может выжить, а на расстоянии 30–40 км в предгорной и горной полосе картофель растёт лучше, чем в более северных районах, например на юге УССР (до введения в этих районах летних посадок).

Предположить плохое действие высокой температуры на всё растение картофеля в процессе его развития было бы неправильно. Высокая температура в известные периоды вегетации картофеля бывает и в Московской области и в южных гористых районах, а картофель, как известно, хорошо развивается в этих местах. Следовательно, высокая температура не противоречит многим биологическим требованиям картофеля. Значит, дело не вообще в действии высокой температуры на все процессы развития картофельного растения, а в действии высокой температуры в какие-то моменты развития отдельных органов. Разобраться в данном вопросе нам помогло накопленное к этому времени уже довольно большое количество экспериментов по так называемой стадийности развития растительных организмов.

В то время нам уже было известно, что если взять, например, выросшее из семени однолетнее растение, которое можно размножить черенками, то после расчеренкования его по длине стебля и укоронения черенков в одних и тех же условиях легко обнаруживается, что растения с черенков, взятых с верхушки и немного пониже верхушки, как правило, дадут цветы раньше, чем растения с черенков прикорневой части стебля. Черенки, взятые с прикорневой части стебля, будут цвести почти одновременно с растениями, полученными из семян, высеянных в одно время с укоренением черенков. Растения, полученные из черенков прикорневой части стебля, оказываются настолько же молодыми, настолько близкими к началу индивидуальной жизни и далёкими от её конца, как и организмы, начинающие свою жизнь из семян. Наоборот, черенки, взятые с верхушки, то есть выше того места стебля, где уже были бутоны или цветы, дают бутоны и цветы рано. Однолетние растения, выращенные из таких черенков, уже в самом начале оказываются близкими к концу индивидуальной жизни, к образованию семян.

Отсюда мы пришли к выводу, что клеточная ткань по длине стебля растительного организма разнокачественна в смысле стадийности развития, в смысле этапов индивидуальной жизни организма.

Чем старее возрастно ткань (чем ниже она по стеблю, то есть чем ближе к корням), тем моложе она по развитию, тем больше остаётся путей для различных сложных и пока что во многом не изученных превращений и видоизменений, через которые растительный организм нормально идёт к завершению своей жизни.

Наоборот, чем ближе клеточная ткань к верхушке растения, — а она обычно является и наиболее молодой тканью, — тем меньше возможностей для жизненных превращений. Индивидуальная жизнь, общий цикл развития приближается к нормальному концу, к старению. Жизнь у растений начинается сызнова (с повторением этапов стадий) тогда, когда растение начинается с семечка. Если же размножение ведётся черенками, клубнями и т. д., то в этих случаях жизнь организмов не начинается сызнова. Она есть, в прямом виде, продолжение жизни предыдущего организма, вернее, той клеточной ткани, которая взята для размножения.

Отсюда и возникла мысль о том, что быстрое вырождение картофеля на юге в основном есть результат стадийного старения картофеля как семенного цветкового растения. Но как это доказать?

Сотрудница Селекционно-генетического института Е. П. Мельник, по нашему предложению, в 1933 г. расчеренковала стебли картофеля сорта Элла. Из этих черенков выросли кусты, давшие клубни. Клубни были убраны и сохранены до весны 1934 г. Весной эти клубни были высажены. Оказалось, что клубни, начало которым в опыте было положено верхушечными (по длине стебля) черенками, дали примерно в два раза меньший урожай, чем клубни от черенков, взятых у основания стебля, то есть из того места, на котором обычно образуются клубни под землёй. Первые дали урожай в среднем 120 г на куст, вторые — 250 г. Клубни из черенков с верхушки кустов дали картофельные кусты, по виду напоминающие те, которые на юге называет вырожденными, а клубни из черенков самой нижней части стебля дали кусты значительно лучшие.

Для нас стало понятным, почему картофель, цветковое однолетнее растение, размножаемый из года в год не семенами, а клубнями, во многих районах десятилетиями не вырождается, не стареет. Объясняется это тем, что из года в год клубни берут своё начало от клеток наиболее стадийно молодых, от клеток нижней подземной части стебля. К этому времени уже было выяснено, что стадийные изменения семенных растений происходят в клетках точек роста стеблей.

Было предположено, что если повлиять высокой температурой в достаточной мере на пробуждённые глазки клубней, то есть на точки роста будущих стеблей, то ткань этих глазков одряхлеет, и клубни с такими глазками, будучи посаженными, дадут вырожденные растения. Стебли возьмут своё начало из одряхлевшей ткани глазков. Новые клубни будут завязываться, развиваться также уже из дряхлой ткани и поэтому будут маложизненными, вырожденными.

Экспериментально это явление было проверено следующим образом. Взяли заведомо здоровые, невырожденные клубни. Разрезали их пополам. Одни половинки положили в подвал, другие же половинки — в термостат с температурой 30–40° и продержали в этих условиях 25–30 дней. Потом все (и из подвала и из термостата) половинки посадили. Полученные кусты от половинок из подвала были здоровыми, а кусты, выросшие из половинок, находившихся в термостате, были больными южной болезнью.

У картофеля ранних сортов, при культуре его в южных жарких районах, глазки на вновь образовавшихся клубнях нередко пробуждаются ещё до выкопки урожая. Исходя из всего этого и было предположено, что действие высокой температуры на даже слегка пробуждённые, тронувшиеся в рост глазки и является основной причиной быстрого массового вырождения посадочного материала картофеля на юге.

Таков, коротко, тот путь рассуждений и небольших экспериментов, который в 1933 и 1934 гг. позволил нам предположить, почему картофель на юге быстро вырождается, и наметить пути борьбы с этим явлением.

Встал вопрос — как сделать, чтобы высокая температура не влияла на глазки клубней урожая данного года, которые пойдут в качестве посадочного материала в будущем году.

Пусть высокие температуры будут влиять на стебли и листву картофельных кустов. Чем выше (в известной мере) температура, тем быстрее у картофельных растений идёт жизнь, образование урожая, нормальное старение ботвы. Всё это — нормальный ход жизни картофельных растений. Лишь бы только дряхлые, постаревшие части не были использованы будущей весной как основание для нового потомства, для посадки.

Необходимо не допускать продолжительного влияния высокой температуры на пробуждённые глазки клубней, из которых начинаются после посадки новые растения.

Отсюда в 1933 г. и родилась мысль испробовать посадку семенного картофеля не весной, а летом, с тем чтобы клубни развивались в более прохладное осеннее время. С другой стороны, молодые клубни из такого урожая, не успев вызреть ко времени уборки, долго не пробуждая глазков, не будут и зимой подвергаться старению, дряхлению при хранении в довольно тёплых южных условиях. Было уже выяснено, что до тех пор, пока глазки клубня не пробудились, высокая температура не может на них действовать в смысле изменения породы картофеля.

Проверка способа летних посадок в селекционно-генетическом институте и в колхозах

6 июля 1933 г. в Селекционно-генетическом институте (Одесса) было посажено 0,25 га картофеля сорта Элла на участке после уборки урожая молодого картофеля ранневесенней посадки. Лето было в этом году дождливое. Поэтому удалось получить всходы картофеля на участке, где уже был выращен один урожай, чего в обычные годы на неполивных участках в условиях юга получить нельзя.

Осенью на участке июльской посадки было убрано с площади 0,25 га примерно 2,5 т картофеля. Величина клубней этого урожая была обычная — 100–150 г средний вес клубня.

Весной 1934 г. клубнями от летних посадок картофеля было засажено 1,5 га. Часть клубней была оставлена для повторной летней посадки 1934 г. Рядом с весенней посадкой картофеля от урожая летней посадки был высажен тот же сорт Элла клубнями от урожая нормальной весенней посадки. Разницу между этими посадками трудно было подметить, ничего особенного в поведении растений из клубней от урожая летней посадки в глаза не бросалось. Припоминая поведение в 1934 г. растений, полученных из клубней от первой летней посадки 1933 г., думаю, что вряд ли кто-нибудь мог бы предположить ту хорошую эффективность в смысле улучшения посадочного материала, которую потом начали давать летние посадки в условиях юга.

Можно было думать, что поведение растений в указанном опыте весенней посадки 1934 г. клубнями от бывшей летней и весенней посадок сорта Элла как бы не подтвердило нашего вышеизложенного предположения о том, что летние посадки должны прекратить ухудшение посадочного материала картофеля при репродукции его на юге. Трудно сейчас сказать, решились ли бы мы, глядя на результаты этого первого опыта, выйти с предложением производить летние посадки в колхозах. Думаю, что решились бы. Практически же дело было так. Ещё зимой 1933/34 г., то есть до вышеуказанного опыта, поставленного с целью проверки семенного качества посадочного материала от летней посадки 1933 г., специалист Селекционно-генетического института А. Д. Родионов (ныне директор института) заказал по одному вагону картофеля сорта Эпикур и Ранняя роза для завоза из Горьковской области в 16 колхозов Одесского района с целью проведения опыта с летней посадкой.

Чтобы произвести посадку картофеля летом в условиях засушливого юга УССР на неполивных участках, необходимо позаботиться о хорошем сохранении в почве зимне-весенней влаги. Для этого колхозам было рекомендовано оставить участки зяблевой пахоты и, начиная с ранней весны, обрабатывать их по типу обработки хорошего чёрного пара в условиях засушливых районов. Посадка была произведена в конце июня, то есть во время уборки хлебов. Лето 1934 г. (особенно первая половина) было жаркое и чрезвычайно засушливое. Многие колхозники и колхозницы, а также и ряд агрономов с недоверием отнеслись к предложению сажать картофель летом. Это вполне нормально. В этих районах, как уже говорилось, картофель довольно плохо удавался даже при ранневесенних посадках. Сажать же картофель в самое засушливое и жаркое время года, во время уборки хлебов, конечно, казалось непрактичным, ненужным делом. В связи с таким недоверием к этому предложению колхозники-опытники, взявшиеся проводить по 1–2 га летние посадки картофеля, встречали много затруднений в смысле помощи в надлежащей подготовке поля и производстве посадки картофеля. Осенью, во время уборки урожая, все сомнения колхозников рассеялись. Несмотря на засушливое лето, клубни картофеля от урожая летних посадок получились в массе небывалого для юга размера — по 400–500 г. Клубни были значительно крупнее, чем в первом нашем опыте летней посадки в 1933 г., которая была произведена не на оставленном с весны участке, а на участке после уборки ранневесеннего картофеля. На причинах значительно большего размера клубней, полученных в 1934 г., в сравнении с 1933 г., я в дальнейшем остановлюсь. Замечу, что мы в своих предположениях не ожидали увеличения размеров клубней при летней посадке картофеля.

Клубни, полученные колхозниками-опытниками от летних посадок, были высажены весной 1935 г. в этих же колхозах. Рядом был посажен картофель, полученный от обычных весенних посадок.

Эти опыты колхозниками были произведены не на маленьких делянках, а на гектарах с практической целью — получение урожая картофеля.

После появления всходов обнаружилось резкое различие растений участков, засаженных клубнями от летних посадок, в сравнении с растениями участков, засаженных клубнями от обычных весенних посадок. Растения ранних сортов (Эпикур и Ранняя роза), полученные от клубней летних посадок южной репродукции, ничем не уступали по своей мощности и здоровому виду растениям этих же сортов от клубней, завезённых из северных районов в год посадки, то есть весной1935 г. Наоборот, растения этих же сортов, но из клубней, прошедших одногодичную весеннюю репродукцию на юге, были слабыми, вырожденными. Участки, засаженные клубнями от летней посадки, дали раза в два более высокий урожай, чем участки, засаженные клубнями от весенней южной репродукции.

Весной этого же 1935 г. в Селекционно-генетическом институте был посажен картофель сорта Элла для сравнения результатов уже двухгодичной летней репродукции с обычной весенней репродукцией. В 1935 г. и опыт с сортом Элла, после двухгодичной летней репродукции, дал хорошие результаты в пользу материала из урожая летней посадки. Оказалось, что вырожденных кустов, полученных из материала бывшей летней посадки, было 8,8 %. У картофеля же из клубней бывшей весенней посадки было 58,9 % вырожденных кустов.

Чем же объяснить, что картофель от летних посадок 1933 г. не дал различия в качестве посадочного материала при весенней посадке 1934 г. и только в 1935 г. это различие обнаружилось?

В настоящее время это объяснение дать довольно легко.

Сорт Элла среднеспелый, медленнее вырождается при репродукции его на юге, чем ранние сорта. Материал, взятый для опыта, был завезён в институт из Киевской области в 1931 г. и в 1933 г. в значительной степени ещё не успел выродиться. Лето 1933 г. было прохладное и дождливое. Поэтому весенние посадки этого года также в малой степени ухудшили посадочный материал. В результате при посадке весной 1934 г. растения из клубней бывших летних посадок и весенних оказались почти одинаковыми.

Способ летних посадок нами тогда выдвигался исключительно для прекращения вырождения посадочного материала картофеля на юге. О том же, что летними посадками, как теперь нам хорошо известно, можно улучшать посадочный материал, мы тогда ещё и не предполагали.

Иное получилось в опытах с летними посадками в 1934 г. Этот год был жарким, засушливым, в особенности, как указывалось, в первой половине лета. Урожай клубней картофеля от весенних посадок в этих условиях получился в сильной степени вырожденным. При летних же посадках он не только не выродился, не ухудшился, но значительно улучшился в сравнении с тем, каким он был привезён с севера.

Для того чтобы показать, насколько из летних посадок получается лучший посадочный материал, чем от весенних посадок в условиях юга, сошлюсь на один опыт, проведённый специалистом Селекционно-генетического института (Одесса) А. Ф. Котовым.

Осенью 1935 г. на участке летней посадки картофеля Ранняя роза он отобрал 300 лучших кустов. Урожаи клубней с этих кустов он не смешивал, хранил раздельно в подвале до весны 1936 г. Весной половина клубней урожая каждого куста была высажена в поле, а вторая половина клубней была оставлена в подвале до конца июня, после чего и была высажена в поле на грядках рядом с ранневесенней посадкой. Грядки были расположены таким образом, что потомство клубней каждого куста, отобранного осенью 1935 г. при летней посадке, попадало на места, смежные с весенней посадкой потомства этого же куста. Осенняя уборка урожая была произведена одновременно. Площадь участка до времени летней посадки поддерживалась в чистом, рыхлом состоянии.

Легко было наблюдать, что урожай от летней посадки в каждом потомстве отобранных осенью 1935 г. кустов был выше, чем урожай от весенней посадки потомства тех же кустов. Клубни в урожае от летней посадки были в несколько раз крупнее, чем клубни от весенней посадки. Убранный урожай как от летней, так и от весенней посадки каждого клона (потомства отдельных кустов) хранился в подвале раздельно. Весной 1937 г. примерно половина клубней из урожая предыдущего года как от весенней, так и от летней посадки каждого клона была высажена для сравнения качества посадочного материала от бывшей весенней и от бывшей летней посадки. Вторая половина клубней каждого клона оставлена для такой же посадки летом. В общем из потомства каждого отобранного в 1935 г. куста получались 4 варианта.

1. Картофель, прошедший в 1936 г. весеннюю посадку и в 1937 г. высаженный также весной.

2. Картофель от летней посадки 1936 г. и высаженный в 1937 г. весной.

3. Картофель от весенней посадки 1936 г. и высаженный в 1937 г. летом.

4. Картофель от летней посадки 1936 г. и в 1937 г. высаженный также летом.

Наблюдая за весенними посадками этого опыта, резко бросалось в глаза преимущество делянок всех клонов, посаженных клубнями от бывшей летней посадки, в сравнении с делянками, засаженными клубнями от бывшей весенней посадки. Результаты этого опыта мною уже публиковались (журнал «Яровизация» № 5, 1937 г., «Колхозные хаты-лаборатории — творцы агронауки»)[60], поэтому не буду подробно их приводить. Укажу только, что урожай растений, полученных из клубней от бывшей летней посадки, во многих случаях в 2–3, а то и больше раз превышал урожай растений, полученных из кустов бывшей весенней посадки. Так, например, клон № 59 из клубней бывшей весенней посадки 1936 г. при весенней посадке в 1937 г. дал урожай по 153 г в среднем на куст. Клубни этого же клона, высаженные весной 1937 г. рядом с вышеуказанными клубнями, но которые в 1936 г. были получены из урожая не весенней посадки, а летней, дали средний урожай на куст не 153, а 315 г. Клон № 232 из клубней от весенней посадки 1936 г. при посадке в 1937 г. весной дал в среднем на куст урожая в 80 г, а этот же клон, будучи посажен клубнями от летней посадки, дал урожай на куст в среднем 413 г. Не было ни одного случая, чтобы урожай какого-либо клона из трёхсот при посадке клубнями от летней репродукции оказался ниже или равным урожайности растений из клубней бывшей весенней посадки.

То же самое получилось и в варианте опыта 1937 г. не весенней, а летней посадки, с той лишь разницей, что при летней посадке урожай получился значительно более высокий при посадке клубней как от весенней, так и от летней посадки предыдущего года.

Начиная с 1935 г. в производственные опыты по проведению летних посадок картофеля, с целью прекращения вырождения картофеля в южных условиях, включалось всё больше и больше (сотни, потом тысячи и десятки тысяч) колхозов южных областей УССР, а потом и южных районов РСФСР.

Весенние посадки картофеля в колхозах клубнями от урожая летних посадок предыдущего года были на юге могучим пропагандистом мероприятия летних посадок семенных участков картофеля.

После широкой производственной и экспериментальной проверки можно сказать, что вышеприведённое наше предположение о причинах вырождения картофеля в южных жарких условиях как будто бы блестяще оправдалось. Говорю «как будто».

Вышеприведённое предположение причин вырождения картофеля на юге хотя относительно и верно (его можно экспериментально проверить в любой год), но результаты практики летних посадок показали узость, односторонность этого объяснения. В самом деле, ведь уже несколько лет рельефно обнаружилось, что летние посадки картофеля на юге являются способом не прекращения вырождения посадочного материала картофеля, завезённого из северных районов для репродукции в условиях южных районов, а способом значительного улучшения этого посадочного материала. А ведь это не вытекает из вышеприведённого объяснения. Всё объяснение было построено на отрыве индивидуального развития (онтогенеза) растений от развития породы (филогенеза). Эта крупная для науки ошибка легко и быстро была обнаружена практикой. Доли истины в предположении были использованы практикой, а для теории практика дала прекрасные факты, показывающие единство онтогенеза и филогенеза.

Было подмечено, что в массе, с каждой новой репродукцией путём летней посадки, величина клубней увеличивается. Укажу хотя бы на такое общее наше наблюдение. Если в первый, 1934 г. применения летней посадки картофеля в колхозах можно было находить клубни весом 300–500 г, то в последующие годы размер отдельных клубней достигал 1 кг, а потом 1,5 кг и в редких случаях даже2 кг. Уже это одно указывало на то, что при применении на юге летних посадок картофель, привезённый из северных районов, не только не ухудшается, не вырождается, но может из года в год улучшать свою породу, то есть свои семенные свойства.

Оказалось, что при летних посадках семенные качества картофеля могут так же изменяться, как и при весенних посадках, с той лишь существенной разницей, что при весенних посадках на юге с каждой репродукцией картофель всё более и более ухудшался, вырождался, а при летних посадках, наоборот, с каждой репродукцией порода картофеля всё более улучшается.

Раньше было общеизвестно, что если высадить в сравнимых условиях посадочный материал хотя бы сорта Ранняя роза, полученный из урожая Московской области, и посадочный материал того же сорта, но полученный из урожая Одесской области, то всегда почти без исключения урожайность посадочного материала из Московской области будет значительно больше, чем урожайность посадочного материала из Одесской области. Теперь же можно приводить немало опытных данных обратного порядка. И в прошлом, 1940 г. в опытах И. Е. Глушенко (научного сотрудника Института генетики Академии наук СССР) на участке под Москвой получен урожай картофеля сорта Ранняя роза из клубней летней южной репродукции (Селекционно-генетический институт, г. Одесса) 480,5 ц из расчёта на гектар, а в этих же условиях тот же сорт местного происхождения (Московская область, Институт картофельного хозяйства) дал урожай 219,5 ц с гектара.

Всё это говорит о том, что летние посадки картофеля на юге являются способом не прекращения вырождения породы картофеля, а способом улучшения породы картофеля.

При решении разбираемого нами частного, хотя бы практически и важного, вопроса — борьба с вырождением посадочного материала картофеля в условиях юга, мне кажется, хорошо был вскрыт ряд общих закономерностей, в той или иной мере относящихся ко многим растительным, думаю, что и к животным организмам. Так, например, экспериментально на малых и больших площадях летней посадки картофеля безупречно показано одно из наиболее важных принципиальных положений агробиологической науки, сводящееся к тому, что те условия внешней среды, которые ведут к хорошему развитию тех или иных органов растения, например клубней картофеля, — эти же условия улучшают и породу растений в этом же направлении.

Практикой показано, что посадочный материал картофеля от летних посадок на юге по своим породным качествам является значительно лучшим, чем посадочный материал от весенних посадок. Что это улучшение породы происходит за счёт хороших условий внешней среды во время развития клубней летней посадки, говорит то, что клубни урожая летней посадки в основной своей массе значительно крупнее, чем клубни того же сорта от весенней посадки. Крупные же клубни, само собой понятно, получаются вследствие хороших условий внешней среды в момент развития этих клубней.

Необходимо также подчеркнуть, что урожайность посадочного материала из летней репродукции значительно более высокая в сравнении с посадочным материалом весенней репродукции не потому, что для сравнительной посадки берутся клубни разного размера — от летней посадки более крупные, а от весенней более мелкие. На юге в Институте генетики (Одесса) немало было проведено опытов, когда от урожая летней посадки брали для сравнения породных качеств самые мелкие клубни — весом 10–20 г, не успевающие к осенним заморозкам развиться. Эти клубни высаживались рядом с клубнями от урожая южной весенней посадки значительно больших размеров — 50 — 100 г и, несмотря на это, как правило (у ранних сортов на юге без исключения), урожайность кустов из клубней от летних посадок была значительно выше, чем урожайность кустов из клубней весенней посадки. Это говорит о том, что порода клубней картофеля от летних посадок изменяется. Условия для развития клубней картофеля при летних посадках создаются хорошие. Благодаря этому клубни получаются крупными, и одновременно с этим и порода картофеля улучшается, изменяется в направлении крупноклубневости.

Этим самым экспериментально легко подтверждается практически общепризнанное и, наоборот, отвергаемое буржуазной генетикой положение, говорящее о том, что хорошие культурные агротехника и зоотехния окультуривают сорта растений и породы животных; плохие же агротехника и зоотехния и готовые хорошие сорта растений и породы животных ухудшают, портят. При таком понимании породы (наследственности) организмов само собой напрашивается практический вывод: на семенных участках не должно быть плохой агротехники, так как плохая агротехника ухудшает породу растений. Под хорошей агротехникой необходимо понимать создание условий, способствующих развитию нужного нам качества и количества урожая семян или посадочного материала.

Почему на юге при летней посадке картофеля получаются хорошие условия внешней среды, благодаря которым развиваются крупные клубни картофеля, а вместе с этим улучшается и порода картофеля? Объяснение этого явления, на мой взгляд, заключается в следующем.

В засушливых районах юга для того, чтобы получить всходы картофеля при посадке его в конце июня — в середине июля, обязательно необходимо брать участок с глубокой зяблевой пахотой, с ранней весны до самой посадки держать этот участок в виде лучшего чёрного пара, то есть чистым от сорняков и с рыхлым верхним мульчирующим слоем. При этих условиях хорошо сохраняется запас зимне-весенней влаги. Одновременно с этим к середине лета, как показали многочисленные данные опытных станций, на таких участках накапливается большое количество растворимых питательных веществ, одной только азотистой пищи — нитратов — накапливается до 50–60 пудов на гектар.

Картофель при летних посадках на юге, попадая на хорошо и правильно обработанные участки, пользуется, я бы сказал, небывало хорошими условиями питания. Во второй половине лета — в начале осени, когда температура бывает уже не слишком высокая, при наличии большого количества удобоусвояемых питательных веществ развивается мощная ботва и за 2–3 недели — крупные клубни.

В общем мы и теперь утверждаем, что основной причиной вырождения картофеля на юге при весенних посадках является действие высокой температуры на пробуждающиеся глазки клубней картофеля в момент их нахождения под кустами или после уборки во время хранения.

Причиной же улучшения посадочного материала при летних посадках являются хорошие условия питания, хорошие условия развития клубней картофеля.

Давая такое объяснение, становится понятным, почему в первый, 1933 г. наших опытов с летними посадками картофеля не было получено улучшения посадочного материала. Я уже говорил, что при сравнительных посадках весной 1934 г. нами не была обнаружена разница в поведении растений, полученных из клубней от весенней и летней посадок предыдущего года.

Среднеспелый сорт Элла в прохладный, дождливый 1933 г. при весенней посадке не выродился, а летняя посадка не улучшила породности этого сорта, потому что она была произведена на участке, бедном усвояемыми питательными веществами, на участке, освобождённом от растении картофеля ранневесенней посадки. Этим и объясняется отсутствие разницы в посадочном материале от весенней и летней посадок в приведённом случае.

Практика летних посадок картофеля вскрыла сугубо интересный для агробиологии вопрос — из пищи строится не только тело организма, но и порода, наследственность организмов. Экспериментально это было хорошо подтверждено многими советскими исследователями сначала на объекте картофеля, а потом и на многих других растениях. В данном случае я имею в виду опыты по вегетативной гибридизации.

И. В. Мичурин в своём прекрасном учении о менторах показал, как путём прививки можно изменять природу растений. До последних лет это не признавалось «жрецами от науки». Теперь же, после буквально массового получения вегетативных гибридов уже невозможно это отрицать.

Впервые опубликовано в 1943 г.

Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма (1941)

Доклад, прочитанный 28 ноября 1940 г. на собрании Отделения истории и философии Академии наук СССР, посвященном 120-летию со дня рождения Ф. Энгельса.

Основное в дарвинизме — это учение об естественном и искусственном отборе. Сущность естественного отбора заключается в том, что организмы, приспособленные к жизни в данной внешней среде, выживают; неприспособленные — не выживают или не оставляют потомства. Причину естественного отбора Дарвин видел в основном в борьбе за существование, вытекающей из перенаселения.

Никто не будет отрицать того факта, что в растительном и животном царствах обычно возникает больше зачатков организмов, чем имеется места для их жизни и развития. Поэтому понятно, что борьба за существование как результат перенаселения имеет место в природе. Но основные движущие силы развития органического мира следует искать не в этом. Классики марксизма-ленинизма высоко оценивали учение Дарвина. Они не раз указывали на колоссальное значение дарвинизма для науки вообще, для материалистического понимания живой природы — прежде всего. В то же время не кто иной, как Энгельс, совершенно правильно указывал, что нельзя всё многообразие исторического развития и усложнения жизни подводить только под формулу борьбы за существование.

Развитие органического мира можно объяснить, как указывает Энгельс, и без борьбы за существование, хотя такую борьбу нередко можно наблюдать и в природе.

В «Диалектике природы» по разбираемому вопросу есть следующие замечательные строки:

«… уже в области природы нельзя провозглашать только одностороннюю «борьбу». Но совершенное ребячество — стремиться подвести все богатое многообразие исторического развития и его усложнения под тощую и одностороннюю формулу: «Борьба за существование». Это значит ничего не сказать или и того меньше»[61].

Энгельс дал объективную оценку роли борьбы за существование в эволюции органического мира. Прежде всего он строго ограничил эту борьбу борьбой на основе перенаселения. Борьба как следствие перенаселения действительно происходит на известной ступени развития растительного и животного мира. Но в то же время он указывал на те случаи, когда «… виды изменяются — старые вымирают, а их место занимают новые, более развитые — без наличия такого перенаселения: например, при переселении растений и животных в новые места, где новые климатические, почвенные и прочие условия вызывают изменение»[62].

Таким образом, Энгельс имеет здесь в виду изменчивость видов при отсутствии перенаселения, причём он прямо указывает на основную роль приспособительной изменчивости в эволюции организмов.

«Если здесь приспособляющиеся индивиды выживают и благодаря все возрастающему приспособлению преобразуются далее в новый вид, между тем как другие, более стабильные индивиды погибают и в конце концов вымирают вместе с несовершенными промежуточными формами, то это может происходить — и происходит фактически — без всякого мальтузианства; а если даже допустить, что последнее и играет здесь какую-нибудь роль, то оно ничего не изменяет в процессе и может самое большее только ускорить его»[63]. Изменившиеся климатические, почвенные и тому подобные условия могут вызывать изменения организмов. Организмы, способные измениться, приспособиться к изменившимся условиям, выживают и оставляют потомство. Те же организмы, которые не способны в процессе приспособления измениться в нужной степени, вымирают.

Приведённое замечание Энгельса, на наш взгляд, имеет очень большое значение для всех борющихся за творческий дарвинизм, за мичуринскую теорию в агробиологии.

Эволюционная теория Дарвина прекрасно объясняет, как создаются новые органические формы путём естественного отбора — в природе, искусственного — в сельскохозяйственной практике. Дарвин хорошо показал и объяснил, как изменяющиеся организмы совершенствуются, как в природе развитие органического мира от немногих первоначальных форм приводит к множеству форм. Но сам Дарвин очень мало затронул вопрос о непосредственных причинах изменчивости организмов.

Энгельс писал:

«… когда Дарвин говорит об естественном отборе, то он отвлекается от тех причин, которые вызвали изменения в отдельных особях, и трактует прежде всего о том, каким образом подобные индивидуальные отклонения мало-помалу становятся признаками известной расы, разновидности или вида. Для Дарвина дело идет прежде всего не столько о том, чтобы найти эти причины, — они до сих пор частью вовсе неизвестны, частью же могут быть указаны лишь в самых общих чертах, — сколько о том, чтобы найти рациональную форму, в которой их результаты закрепляются, приобретают прочное значение. Однако толчок к исследованию вопроса, откуда собственно возникают эти превращения и различия, дал опять-таки не кто иной, как Дарвин»[64].

Дарвин определил, в каком направлении агробиологам нужно исследовать, добывать факты в области изменчивости, раскрывать причины этого явления. Но во времена Дарвина было трудно вскрыть конкретные причины, вызывающие изменения организмов. Наука ещё не располагала достаточным для этого количеством фактов. Она ещё не созрела для решения такой задачи.

Агрономы, работники сельского хозяйства, заинтересованы в том, чтобы были вскрыты конкретные причины изменчивости организмов. В этом случае дарвинизм для агробиологов будет по много раз более действенным.

В самом деле. Общеизвестен тот факт, что в сельскохозяйственной практике лучшие растения и лучшие животные сохраняются на племя. Этим путём люди улучшают сорта и породы. Это, конечно, правильно. Но можно ли пассивно ожидать случайных, самих по себе возникших полезных для человека изменений, с тем чтобы их подхватывать, отбирать? Ведь в этом случае нередко ожидать приходится очень долго, а это бывает скучно. Революционный творческий дарвинизм с подобной пассивностью мириться не может.

Величайший преобразователь природы Иван Владимирович Мичурин, как никто другой из биологов, не только осознал необходимость изучения причин изменчивости организмов, но и разработал прекрасную теорию этого вопроса. Он конкретно показал, что является причиной изменчивости организмов, и вооружил агробиологов действенным дарвинизмом.

Руководящие идеи для дальнейшей разработки такого важного для агробиологической науки вопроса, как причины изменчивости организмов, мы находим у Энгельса. Больше того, в трудах Энгельса мы находим не только общие руководящие идеи для изучения изменчивости наследственности, но и прямые, конкретные указания, откуда берутся изменения, каким путём они возникают в организмах. Эти указания для нас, биологов, исключительно ценны.

По вопросу о причинах изменчивости организмов среди учёных шли и идут споры. Для решения этого важного как для теории, так и для практики вопроса необходимо обратиться к трудам Энгельса.

В одной из глав «Анти-Дюринга» можно прочесть:

«Из обмена веществ посредством питания и выделения, — обмена, составляющего существенную функцию белка, — и из свойственной белку пластичности вытекают все прочие простейшие факторы жизни.»[65].

Дальше Энгельс перечисляет эти факторы жизни. Он указывает на раздражимость, заключающуюся во взаимодействии между белком и его пищей, на сокращаемость, на способность роста. Здесь же есть указание, что способность расти заключает в себе на низшей ступени и размножение путём деления.

Из этого указания Энгельса вытекает, что с изменением процесса ассимиляции-диссимиляции изменяются и свойства организма; в том числе изменяется и наследственность.

Но многим агробиологам, особенно генетикам-морганистам, кажется, что такое утверждение противоречит повседневно наблюдаемым фактам. Родственные организмы, например растительные, могут жить в разных районах, средах в течение ряда поколений. В этих разных средах организмы питаются по-разному, а при проверке оказывается, что наследственность у них осталась одинаковой. Несмотря на разное питание, организмы не изменили своей природы.

Такие факты не единичны. Их хорошо знал и Энгельс. Например, в «Анти-Дюринге» он писал:

«Виды хлебных злаков изменяются крайне медленно, так что современный ячмень остается приблизительно таким же, каким он был сто лет тому назад»[66].

Между тем ясно, что ячмень как в пределах одного поколения, но на разных полях, так равно и в длинном ряде ежегодной смены поколений попадает при своём развитии в разные внешние условия. Но наследственность ячменя, несмотря на разнообразие и изменчивость окружавших его внешних условий, относительно мало изменилась.

Но значит ли это, что организмы под влиянием условий жизни, вызывающих изменения обмена веществ, не изменяются?

Нет, не значит. Довольно медленное изменение хлебных злаков, на которое указывает Энгельс, не противоречит утверждению, что с изменением обмена веществ, то есть с изменением процесса ассимиляции-диссимиляции, изменяются и организмы, их природа, наследственность. Это становится очевидным в свете мичуринского учения. Позже мы ещё вернёмся к этому исключительно интересному вопросу, а сейчас несколько продолжим вышеприведённую цитату из Энгельса. Указав на малую изменчивость хлебных злаков, и, в частности, ячменя, Энгельс продолжает.

«Но возьмем какое-нибудь пластическое декоративное растение, например, далию или орхидею; если мы, применяя искусство садовода, будем воздействовать на семя и развивающееся из него растение, то в результате этого отрицания отрицания получим не только больше семян, но и качественно улучшенное семя, дающее более красивые цветы, и каждое повторение этого процесса, каждое новое отрицание отрицания есть более высокая ступень в процессе этого усовершенствования»[67].

Разбирая вопрос об изменчивости, Энгельс берёт для иллюстрации две группы растений: хлебные злаки и декоративные растения — далию и орхидею. Каждая из этих групп обладает своими особенностями. Хлебные злаки, — тот же ячмень, — почти столетиями остаются приблизительно такими же, какими и были, а декоративные растения, будучи пластичными, изменяются несравнимо быстрее.

Можно ли думать, что обмен веществ не всегда, не у всех растений, а только у некоторых, например у пластичных декоративных, является основной причиной изменчивости? Мне кажется, так думать нельзя. Мичуринцам теперь хорошо известно, что и хлебные злаки экспериментальным путём можно сделать пластичными, можно сделать податливыми. Если же хлебные злаки сейчас почти такие же, какими были и в прошлом веке, то это значит, что обмен веществ у них происходит и в настоящее время почти так же, как и в прошлом веке.

Сумейте изменить обмен веществ — и сейчас же изменится их порода, их наследственность, они сделаются пластичными.

Указание Энгельса, что из обмена веществ выводятся все прочие простейшие факторы жизни, в том числе, конечно, изменчивость наследственности, прекрасно подтверждается учением И. В. Мичурина о менторах, о вегетативных гибридах.

При сращивании путём прививки молодых растений двух разных пород происходит как бы передача наследственных свойств от одного компонента к другому. Если от таких прививок взять семена, то в семенном поколении получается в полном смысле то же, что обычно получается при половой гибридизации. В результате вегетативной гибридизации происходит как бы смешение наследственности двух пород. В настоящее время имеются сотни примеров, когда в результате прививки из двух растительных организмов разных сортов получается третий, новый, гибридный организм. Гибрид здесь создаётся путём обмена Веществ между компонентами прививки. Организм, сращённый из частей двух пород, вынужден питаться путём обмена пластическими веществами, вырабатываемыми обеими породами. Такое изменение питания, обмена веществ, приводит и к изменению наследственных свойств. Есть уже немало примеров, когда через обмен пластических веществ, путём прививки томатов разных сортов, передаётся окраска плодов, характер соцветий, форма листьев, кустов, свойства позднеспелости или раннеспелости и многие другие свойства и признаки. В семенном потомстве таких вегетативных гибридов нередко наблюдается и то, что при половой гибридизации именуется расщеплением, то есть разнообразие потомства.

Здесь передо мною лежат живые плоды помидоров второго семенного поколения вегетативного гибрида, взятые с растений, которые были экспонированы на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Эти плоды содержатся в трёх ящиках.

На черенке желтоплодного сорта Альбино, привитого на красноплодный помидор из Мексики, в результате прививки получился красный плод вместо жёлтого. Семена из этого плода были высеяны и дали первое поколение гибридов. Для дальнейшего опыта с трёх кустов этого первого поколения было взято по одному плоду: красный, малиновый и жёлтый. В одном из ящиков, которые я вам показываю, лежат плоды с кустов, полученных от красного плода, в другом — от малинового, в третьем — от жёлтого.

Как видите, представители потомства красного плода в большинстве своём — красные, в меньшинстве — жёлтые и белые. Потомство малинового плода получилось в большинстве малиновым и красным, в меньшинстве — жёлтым. Потомство жёлтого плода получилось жёлтым и белым, но отдельные плоды имеют, как видите, красноватую окраску. Мы взяли из таких красноватых плодов семена и намерены опыты продолжить дальше. Можно полагать, что из этих семян вырастут растения, часть которых будет с красными плодами.

Многочисленные опыты с вегетативными гибридами безупречно подтверждают указание Энгельса о роли обмена веществ в изменчивости наследственности растительных организмов.

В исследовании причин изменчивости агробиолог должен исходить из указаний Энгельса о роли обмена веществ в развитии организмов. Только в этом случае можно рассчитывать на хороший научный успех в работе. Овладевая процессом обмена веществ, иначе говоря, овладевая деталями, тонкостями питания организмов (понимая питание в широком смысле этого слова), мы будем всё лучше и лучше управлять растительными организмами.

Наследственные свойства, то есть природу организмов, можно изменять только через изменение процесса обмена веществ. Для агробиологов — это очень важное обстоятельство, так как для них необходимы ясные знания закономерностей изменчивости организмов.

Каждый организм обладает своей наследственностью. Свойство наследственности — это есть свойство организма требовать для своего развития относительно определённых условий жизни.

Если организму не дать тех условий, какие требуются его породой, его наследственностью, то он не будет развиваться. В лучшем случае он будет ждать, если, конечно, он может жить в этих неподходящих для его развития условиях и не развиваться дальше. Например, в амбаре лежат семена пшеницы. Они живые, способны к прорастанию, обладают соответствующей наследственностью. Но для семян нет нужного количества влаги (тепла часто бывает достаточно), и семена не прорастают.

На основе удовлетворения потребности организмов в тех или иных условиях развития строился и строится весь раздел агрономической науки, называемой агротехникой. Люди путём опыта, путём наблюдения узнают, какие условия необходимы природе организма, то есть его наследственности, для того, чтобы организм мог развиваться и чтобы при этом в наилучшей степени развивались те органы, те его части, которые мы собираем в качестве урожая. Нам известно, что цикл индивидуального развития организма идёт этапами. Это можно подтвердить хотя бы тем, что в разные моменты жизни один и тот же растительный организм требует разных условий. Далее, в один и тот же момент развития одного и того же организма, но при прохождении разных процессов, при развитии разных органов также требуются разные условия.

Всё это теперь, хотя и в общих чертах, уже хорошо известно, и, умело управляя внешними условиями, можно управлять природой растений. Изменяя условия, можно изменять обмен веществ в организме и тем самым изменять его природу.

Наследственность, как правило, является консервативным свойством. Консерватизм наследственности проявляется в том, что организм не берёт несвойственных его природе условий, ожидает появления условий, свойственных его природе. Консервативностью наследственности объясняется тот факт, что современный ячмень, на который указывал Энгельс, очень мало изменился в сравнении с ячменём предшествующего века. Нельзя считать консерватизм наследственности растений и животных «плохим» или «хорошим» свойством. И в природе и в сельскохозяйственной практике консерватизм наследственности организмов — свойство необходимое.

Я уже неоднократно приводил примеры, иллюстрирующие эту необходимость. В августе или в начале сентября озимая пшеница высевается на миллионах гектаров. В ото время в поле бывает тепло, озимая пшеница хорошо растёт, но не идёт в трубку, не развивает соломы. Чтобы пойти в трубку, озимые должны пройти стадию яровизации. Но эта стадия, которую проходят в самом начале развития растения, согласно наследственности озимых, требует пониженной температуры. Такой температуры в августе-сентябре в поле не бывает. Поэтому нет и процесса яровизации. Озимые в это время развивают всё, что могут развивать, — корни, листья, а процессы яровизации не развивают. Их организмы выжидают в данном случае тех условий, которые требуются им согласно их природе. Но вот проходит месяц-полтора-два (в разных случаях по-разному), наступает осеннее похолодание, и начинается процесс яровизации. В этом случае мы видим, что способность выжидать нужные условия (а это происходит только благодаря консерватизму наследственности) является необходимым свойством.

Что было бы с озимыми, если бы они не обладали консервативной наследственностью и для яровизации не ожидали бы наступления похолодания? Они прошли бы в условиях тепла стадию яровизации. А нам известно, что озимые, прошедшие стадию яровизации и начавшие развивать соломину, гибнут при первом же морозе.

Консерватизм свойства наследственности организмов позволяет практике иметь относительно устойчивые сорта растений и породы животных. В природе также благодаря консервативности свойства наследственности мы наблюдаем относительное постоянство растительных и животных организмов.

Но бывают и такие организмы, как, например, далии, орхидеи и многие другие культурные растения, на которые указывает Энгельс. Они легко податливы, пластичны. Стоит только искусственно воздействовать на них, лучше выращивать их, как в результате этого воздействия получается не только большее количество семян, но и качественно улучшенные семена, получаются новые растения с лучшими цветами и т. д. В этих случаях воздействие изменяет породу растений, так что произведённое изменение заметно на глаз. Такие организмы обладают, как говорил Мичурин, расшатанной наследственностью.

В последние годы мы научились в экспериментальной обстановке получать и растения хлебных злаков с расшатанной наследственностью. Руководствуясь учением Мичурина, нетрудно научиться уничтожать консерватизм свойства наследственности растений, получать такие растения, которые Энгельс назвал пластичными, податливыми к различным изменениям.

Как ведут себя растения, обладающие расшатанной природой — расшатанной наследственностью?

Обычно организм с консервативной наследственностью не берёт, не ассимилирует несвойственные ему условия. Поэтому он трудно изменяется, трудно приспособляется к новым условиям. Организмы же с расшатанной наследственностью ведут себя иначе. У них нет ещё выработанной устойчивости, нет консерватизма в смысле выбора условий для ассимиляции. У них есть только склонность, предпочтение к ассимиляции тех или иных условий. Если во внешней среде таких условий нет, то организм с расшатанной наследственностью недолго сопротивляется, не упорствует, несвойственные для ассимиляции этим организмом условия как бы «сами лезут» в него. Организм с расшатанной наследственностью ассимилирует условия, его окружающие, как говорят, с меньшим разбором, с большим аппетитом. Из такого организма умелый экспериментатор может буквально лепить, как из глины, новую, хорошую, нужную ему породу.

Но каким путём можно получить организмы с расшатанной наследственностью, причём не вообще, а по тому или иному определённому признаку? Вам хорошо известно, что в организме в одну и ту же секунду происходят различные процессы. Каждый из этих процессов требует своих особых условий. Поэтому мы не можем говорить о наследственности вообще. Мы должны говорить о наследственности данного свойства, данного признака.

Задавшись целью ликвидировать консерватизм наследственности, необходимо прежде всего предоставить организму те условия, которые требуются его наследственностью. Иначе говоря, необходимо начинать с угождения организму.

Но ведь известно, что если мы будем давать организму то условия, которых требует его наследственность, то и в следующем (при повторении цикла) поколении организм будет требовать таких же условий. Следовательно, наследственность не будет изменена.

Но известно также, что если для прохождения того или иного процесса но дать требуемых согласно наследственности условий, то процесс не будет проходить. В этом ведь и заключается консерватизм наследственности. Получается как бы заколдованный круг. В результате формальная генетика пришла к выводу: природа организмов не изменяется под влиянием условий жизни. На самом же деле в состоянии развивающегося организма бывают такие моменты, когда он, развивая тот или иной процесс, и при консервативной наследственности достаточно легко ассимилирует не совсем свойственные ему условия.

Эксперименты показывают, что требуемые старой наследственностью условия следует предоставлять организму не до конца прохождения процесса, который мы хотим изменить. Перед концом (за сколько дней — сказать нельзя, это нужно выяснить экспериментально) условия следует изменить: изъять старые условия и дать новые, склонность к которым желательно развить у организма. Тут от экспериментатора требуется большое умение. В известный момент он должен изъять старые условия и дать те условия, которые способствовали бы созданию у организма новой, желаемой наследственности.

После того как будут изъяты условия, требуемые старой наследственностью, и подставлены иные, новые, процесс ассимиляции не может уже закончиться нормально, обычным путём. Организм, лишённый старых условий, вначале как бы отказывается брать новые. Но так как процесс почти уже подошёл к завершению, то обычно, хотя и медленно, он всё-таки заканчивается и в новых условиях.

К изложенным выводам мы приходим на основании различных опытов по превращению озимых хлебных злаков в яровые.

В этих опытах в конце процесса яровизации холод заменяют теплом. При 0° прошло бы ещё 3–4 дня и яровизация закончилась бы нормально для озими. Но за 3–4 дня до окончания яровизации озимым дают повышенную (в сравнении с 0°), обычную весеннюю температуру. Организм начинает, как мы говорим, мучиться, потому что новые условия для него не подходят. Процесс задерживается, и для его окончания требуется уже не 3–4 дня, а 10–15 дней.

Но он всё же заканчивается. А как только процесс яровизации у озимых растений закончился, они в полевых весенних условиях начинают быстро (буквально на глазах) изменяться. Вместо того чтобы стелиться по земле, они поднимают листья, начинают образовывать стебли, изменять окраску и т. д.

В результате описанного здесь воздействия консервативность свойства озимости ликвидируется. Раз яровизация закончилась в иных, несвойственных для озими условиях (вместо пониженных температур осени и зимы — в повышенных, весенних), то и в следующем поколении у таких организмов не будет уже потребности в холоде для прохождения этого процесса.

Но значит ли это, что полученная форма стала яровой, то есть такой, которая для прохождения процесса яровизации требует уже тепла? Значит ли, что процесс яровизации у новой формы может проходить только в тепле, и где бы её ни сеяли, она останется яровой? Нет, далеко не так. Склонность к прохождению стадии яровизации при весенней температуре у этих организмов есть, но это только склонность, и не больше. Весной бывают разные температуры — не только в разные годы, но и в разные дни. Даже в течение одного весеннего дня температура резко колеблется: утром — одна температура, в полдень — другая, а вечером — третья. При такой смене условий организм с консервативной наследственностью выбирает, буквально ловит, нужные ему условия и не берёт ненужные. А организм, у которого старая наследственность ликвидирована, а новая ещё не закрепилась, не способен ожидать. В нём процесс может проходить если и не при любых условиях, то во всяком случае при значительно более разнообразных. Если такие организмы будут предоставлены своей судьбе — воле случая, то обычно многие из них окажутся уродливыми, ненормально слаженными. Воспитание организмов с расшатанной наследственностью играет огромную роль, и успех здесь зависит от умения экспериментатора.

Идя описанным путём, мы научились не только ломать старую, консервативную наследственность и получать пластичные организмы, но и придавать организмам новую, крепкую наследственность.

Из многих сортов озимых пшениц А. А. Авакяном и рядом других экспериментаторов теперь уже получены яровые формы. Наоборот, из яровых сортов получены озимые. Этими опытами, па наш взгляд, очень хорошо было доказано, что и зерновые хлеба можно делать пластичными, что и их можно заставить изменяться так же, как изменяются орхидеи, на которые указывал Энгельс.

Опыты по изменению наследственности — по переделке природы растений — очень интересны с точки зрения теоретической, ибо они неопровержимо доказывают всю правоту Энгельса, утверждавшего, что все простейшие проявления деятельности организма должны быть выводимы из обмена веществ. Изменение процесса обмена веществ вызывает изменение всех свойств организма и в том числе свойства наследственности. А это обстоятельство для нас важно и с точки зрения практической.

Расскажу коротко, каким путём мы хотим проверить высказанное выше положение о том, что организмы с так называемой расшатанной наследственностью действительно представляют большую ценность для нашей практики, для работы с хлебными злаками. Раз организмы с расшатанной наследственностью могут легко ассимилировать разнообразные условия жизни, то путём подстановки нужных условий из этих организмов можно лепить, создавать новые, нужные нам формы.

Руководствуясь вышеизложенными теоретическими положениями о роли обмена веществ в жизни организмов, теоретическими положениями, основанными на высказываниях Энгельса, мы взялись в короткий срок создать такие новые формы озимой пшеницы, которые но боялись бы сибирских морозов.

Мне кажется, что это реальная фантазия. Она основана на научных положениях, о которых я уже говорил. В открытой бесснежной сибирской степи, где бывают сильные морозы, ость же растения, хотя бы сорные или дикие, которые легко переносят морозы. Эти организмы создавались в прошлом, создаются сейчас и будут создаваться в будущем сами собой. Но раз такие организмы могут сами по себе создаваться, то почему их нельзя создавать преднамеренно?

Для этого требуется только одно — понять, как это делается само собой в природе. А как это делается — можно понять только на основе учения Энгельса о диалектике природы.

Успехи нашей современной биологической советской науки, мичуринское учение позволили нам делать податливыми, пластичными и хлебные злаки. Но раз мы теперь можем делать податливые, расшатанные организмы, то, следовательно, с пшеницей можно будет обращаться так, как люди столетиями обращались, скажем, с орхидеями. В последнем случае после каждой генерации, если организмы выращивались в хороших условиях, получалась порода лучшая, чем была, получалась порода, способная производить более красивые цветы. Те же самые закономерности действуют и в любой другой группе растений.

Сейчас на экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские» А. А. Авакяном высеяны десятки сортов пшеницы, в сотнях вариантов каждый, с расшатанной наследственностью, причём эта наследственность расшатана очень сильно. Расшатали её на стадии яровизации, но процесс расшатывания коснулся не только свойства яровизации. Получилась изменённая окраска листьев, форма куста и т. д.

У чистолинейных сортов колос похож на колос, и где бы ни сеяли, например, Украинку, везде этот сорт можно отличить от другого. Когда же после расшатывания наследственности взяли отдельные колосья и высеяли семена рядышком, то потомства отдельных колосьев дали такое разнообразие, какое не наблюдается даже во втором поколении половых гибридов. Нам понятны причины этого очень сильного разнообразия у большинства потомств отдельных колосьев. Это разнообразие произошло потому, что организмы с расшатанной наследственностью не способны выжидать определённых условий и ассимилируют те условия, которые в данный момент имеются.

Есть надежда, что из организмов с расшатанной наследственностью при умелом подходе к делу можно получить нужные нам формы. А умело подходить к организму с расшатанной наследственностью не так уж трудно. Для этого нужно поставить организмы в такие условия, в которых они ассимилировали бы не всё, что попадает под руку, а прежде всего то, склонность к чему мы хотим у организма создавать.

Мы высеяли растения с расшатанной наследственностью в разных условиях. Произведён посев в «Горках Ленинских», под Москвой. Высеяли и в местах с более жёстким климатом, в Заволжье и в различных местах Сибири. Несомненно, в нашей работе возможны и ошибки. Но мы думаем, что в процессе работы эти ошибки будут подмечены и устранены. У нас есть уверенность, что результат будет благоприятный. Уже сейчас мы имеем сообщение из Барнаула от селекционера тов. Кондратенко, что озимая пшеница, полученная в Одессе из яровой Эритроспермум 1160, в текущем году уже выдержала мороз в 29° без снега. Не знаю, что будет с этой пшеницей дальше, но сам этот факт очень примечателен. Ведь яровая пшеница Эритроспермум 1160 не способна выдерживать и 5 — 10° мороза, а после переделки в озимую эта пшеница уже выдерживает 29° мороза. Что будет с пшеницей в декабре, в январе — мне неизвестно. Мороз в Барнауле может дойти до 50°, и как будет себя чувствовать на таком холоде наша пшеница — выяснится позднее. Но оставляя пока в неизвестности конечный результат, мы можем уже и сейчас видеть, что расшатывание наследственности и воспитание растений дают исключительные результаты.

Мы будем успешнее управлять организмами, если перестанем думать, что основой естественного отбора является борьба за существование, как результат перенаселения. Не борьба за существование является основой естественного отбора. Основой естественного отбора является изменение обмена веществ, приспособительный процесс.

Нельзя также путать процесс приспособления, происходящий в организме, и полезность, целесообразность данного приспособления для гармоничности организма как целого, а также взаимосвязи данного организма с окружающей его средой. Гармонию организмов, целесообразность организмов создаёт только естественный отбор в природе и искусственный отбор, если речь идёт о гармонии культурных организмов, об их приспособленности к удовлетворению наших требований.

Я думаю, никто не будет отрицать, что успехи агробиологической науки в нашем Советском Союзе немалы. Мы можем гордиться мичуринским учением. Многое сделал для теории агробиологии в разделе агрономии акад. В. Р. Вильямс, в разделе животноводства — акад. М. Ф. Иванов. Наука стала массовой, сейчас выросло и растёт много молодых мичуринцев, последователей Мичурина. Но всё-таки агробиологическая наука пока что, к сожалению, — один из наиболее отсталых участков, один из наиболее отсталых разделов естественных наук вообще.

С другой стороны, я не для красивого слова часто говорю, что в этом разделе биологической науки нам нечего равняться на Запад и на Америку. В этом разделе науки мы идём впереди. У них нет мичуринского учения и нет не потому, что там не было талантливых учёных. Выдающиеся люди были и там, есть и теперь, но там нет таких условий, как у нас, для проявления талантов, для развития их. Там был гениальный биолог Бербанк, но учения его нет, а оно могло быть.

И при всём этом наша агробиологическая наука всё-таки ещё отстаёт от того, что мы должны иметь. Уверен, что недалеко то время, когда мы, агробиологи, не будем говорить и нам не будут говорить, что этот раздел науки — один из наиболее отстающих среди других разделов естественных наук. Убеждён, что недалеко то время, когда агробиология догонит другие разделы естественных наук, догонит, несмотря на то, что эти разделы у нас также быстро развиваются.

В нашей стране есть все условия для тесной увязки теории и практики. А эта увязка — первое и неотъемлемое условие успешного разрешения теоретических вопросов. В Советском Союзе не только можно тесно связаться с практикой, у нас практика понуждает науку к этому.

О материальных средствах нечего и говорить. Ещё Павлов говорил, что на науку у нас очень щедро даются средства. А самое главное — у нас есть передовая революционная теория, марксизм-ленинизм. Мы имеем возможность повседневно учиться, овладевать этой наукой наук.

Впервые опубликовано в 1941 г.

Что такое мичуринская генетика

Обработанная стенограмма публичной лекции, прочитанной 15 октября 1940 г. в Ленинградском государственном университете.

Чтобы изложить содержание мичуринской генетики, требуется не один доклад, а целый курс лекций. Я расскажу только об основных принципах мичуринской генетики, мичуринского понимания изменчивости наследственности растительных организмом. Одновременно укажу, чем отличается мичуринская генетика от антимичуринской — моргановско-менделевской.

Мичуринское учение исходит из того, что условия жизни организмов влияют на качество, изменений их породы, на качество изменений генотипа.

Моргановская генетика утверждает противоположное. Она утверждает, что на качество изменений породы, природы организма, условия жизни, условия внешней среды не влияют. Условия жизни, по утверждению морганистов, влияют только на изменение тела (сомы).

И мичуринская и моргановская генетика подкрепляет свои выводы ссылками на факты, на эксперименты.

Известны, например, факты, когда тело организма, под влиянием тех или иных условий жизни, резко уклоняется от нормы. Потомство же этого организма, будучи поставлено в обычные условия, вырастает нормальным. Опираясь на такие факты, морганисты и приходят к выводу, что происшедшее под воздействием условий внешней среды изменение тела организма не влияет на изменение ого породы, то есть его генотипа. Нельзя, говорят они, изменять генотип, породу путём изменения тела организма.

Мичуринское учение, как уже говорилось, стоит на противоположных позициях.

Любое изменение породы, то есть генотипа, всегда связано с воздействием условий внешней среды па тело организма. Изменение генотипа адекватно, соответственно воздействию условий внешней среды — таковы выводы мичуринцев.

Для подкрепления своих выводов мичуринцы приводят факты. Эти факты доказывают, что порода зависит от условий жизни, что порода изменяется под влиянием условий внешней среды и изменяется адекватно воздействию этих условий.

Следовательно, и мичуринцы и морганисты исходят из фактов, а приходят к противоположным выводам, из которых складываются два противоположных, взаимно исключающих направления в науке.

В чём же дело?

Дело в том, что некоторые факты только кажутся фактами.

В самом деле, посмотрим, прежде всего, какими фактами доказывают морганисты, что воздействие условий внешней среды на организм но отражается на изменении его генотипа, а если и отражается, то не адекватно, не соответственно воздействию.

Всем известно, что обычные увечья, получающиеся вследствие удаления того или иного органа или части ого, не передаются по наследству. Удаление отдельных частей или органов у растения или животного не сказывается на потомстве, получаемом от оперированного организма. Морганисты используют эти факты как убедительное доказательство отсутствия связи условий жизни организма с изменением генотипа, то есть наследственности. Они часто ссылаются на опыты Вейсмана. Мышам в нескольких поколениях отрубали хвосты, а от оперированных животных неизменно рождались мышата с хвостами. Отсюда делался вывод: увечья не передаются по наследству. Правильно ли это? Правильно. Мичуринцы никогда не оспаривали подобные факты. Всем известно, что в зарождении и развитии потомства мышей их хвосты участия не принимают. Отношение хвоста родителей к потомству очень и очень далёкое.

Таким образом, примеры механических повреждений или увечий не имеют отношения к вопросу о том, изменяется ли наследственность (или, как говорят, генотип) вместе с изменением живого тела под воздействием условий жизни.

Примеры, подобные разобранному, говорят только о том, что удаление некоторых органов, некоторых частей организма не лишает оставшееся живое тело основного его свойства — способности к размножению, возможности восстановления целого организма из его части. Ведь известно, что во многих случаях даже из отрезков, из черенков растений легко получать, восстанавливать целые организмы. У некоторых видов животных также можно восстанавливать целые организмы из отдельных органов. Так обстоит дело с одним рядом фактов, приводимых морганистами с целью доказательства, что воздействие внешней среды на тело организма не изменяет наследственности этого организма.

Перейдём к другому ряду фактов, используемых морганистами.

Берут два одинаковых растения или двух животных и путём различного питания делают их различными.

В зависимости от условий жизни одни растительные организмы могут развиваться в десятки и сотни раз интенсивнее, чем другие, хотя вначале, до постановки опыта, они были одинаковыми. Так, например, мы имели куст проса, выращенный в плохих условиях; его корни, стебель, листья и метёлка с семенами весили меньше грамма; а другой куст, выросший из семени того же проса, но в иных, хороших условиях, весил более 900 г, то есть примерно в тысячу раз больше, чем первый. Оба куста разнились между собой, конечно, не только в весовом, то есть количественном, но и в качественном отношении. Впрочем, тот факт, что от условий жизни растения зависят качество и количество получаемого урожая, общеизвестен и в доказательствах не нуждается. То же можно сказать и о продуктивности животных организмов.

Но какое потомство получится от двух организмов, выросших в разных условиях, если семена от этих организмов выращивать в одинаковых условиях? Потомство получится почти одинаковое.

Эти общеизвестные факты менделисты-морганисты берут в «точную» экспериментальную проработку и приходят к выводу: от условий жизни изменяется только тело организма, порода же, генотип, не изменяется. Далее логически следует второй вывод: организм состоит из обычного тела (сомы), зависимого от условий жизни, и ещё из чего-то, из какого-то другого вещества, независимого от условий жизни. Последнее «вещество» морганистами и было названо наследственным веществом.

Изложенные выводы сделаны учёными на основе якобы «точных» экспериментов, на основе «фактов».

Берут, например, два семени с одного колоса пшеницы: одно семечко выращивают в условиях хорошего питания, другое в условиях плохого питания. Получив резко различные растения, собирают с них семена и высевают ужо в одинаковых условиях. Из этих семян получаются одинаковые, неразличающиеся растения. После опыта делают вывод, приведённый выше.

Для постановки подобных опытов не требуется науки, но для понимания их обязательно обладать хотя бы просто здравым смыслом. В самом деле, прежде чем утверждать, ссылаясь на описанные опыты, что условия жизни изменяют тело организма, но не затрагивают породы этого же организма, следовало бы догадаться, что такой вывод противоречит всему, что мы наблюдаем в окружающей жизни. Кому не известно, что культурные условия окультуривают породу растений и животных? Хорошие сорта получаются только в условиях хорошей агротехники. В плохих же условиях и готовые хорошие сорта превращаются в некультурные, плохие, дичают.

Однако, вместо того чтобы правильно осмыслить получаемые в их опытах факты, морганисты делают общий вывод о независимости наследственности от изменений тела организма.

Своё утверждение о том, что телесные изменения не влияют на изменение породы, то есть генотипа, морганисты подкрепляют также опытами с упражнением или не упражнением тех или иных органов животного. Допустим, упражнение лучше развивает мускулатуру того или иного органа, и мускулы становятся более крепкими. Но в потомстве эти изменения не сохраняются, так же как и в описанных выше экспериментах не сохраняются изменения, происшедшие в теле организма под влиянием хорошего питания.

На основе таких и аналогичных опытов морганисты и сделали вывод, что любое изменение в теле (соме) не передаётся по наследству. Но так как каждое свойство, каждый признак организм приобретает в процессе своего развития, то был сделан общий вывод, что «приобретённые», то есть полученные в процессе развития организма, признаки не отражаются на наследственности, не передаются по наследству.

Иное было подмечено морганистами в отношении изменения хромосом. Эти изменения, как правило, передаются дочерним клеткам, то есть передаются по наследству. Здесь следует оговорить, что до сих пор исследователи могут наблюдать в ядре клетки только видимые под микроскопом морфологические изменения, аналогично тому, что обычный невооружённый глаз наблюдает при изменении внешних форм организма или его частей. Получаемые морганистами в их опытах факты говорят, что морфологические изменения, происшедшие в хромосоме клетки, передаются по наследству.

Опираясь на такие факты и сопоставляя их с вышеизложенными, некоторые учёные пришли к выводу, что организм и каждая его клетка состоят из двух принципиально различных веществ: тела (сомы) и «наследственного вещества» — хромосом и генов. Изменение первого, то есть тела (сомы), не влияет на наследственность, изменение же «наследственного вещества», то есть хромосом, изменяет наследственность. На этой основе и построена так называемая хромосомная теория наследственности.

Чтобы показать, что излагаемое мною не есть утрировка, приведу здесь отдельные отрывки из учебника Синнот и Денн, принятого в качестве основного руководства в вузах.

На странице 43 этого учебника можно прочитать следующее: «Необходимо решить, может ли реакция, имевшая место у предка (например, реакция увеличения роста), вызываемая у растения хорошей почвой, а у животного пищей, теплом или светом, оказывать какое-либо определяющее действие на реакции, происходящие у его потомков. Предопределяет ли данная реакция, вызывавшая видимое изменение родителя, подобную же реакцию у потомка и облегчает ли она развитие у последнего того же признака, даже в отсутствие соответственных раздражителей?»

Рассуждение, таким образом, начинается с вопроса. Далее, следует изложение довольно большого количества экспериментальных фактов, которые должны показать, что в зависимости от условий жизни меняется только тело, что качество изменений породы не зависит от условий жизни. После изложения всех подобных фактов авторы делают следующее заключение:

«Предопределяет ли реакция, вызванная определёнными раздражениями у родителей, появление такой же или подобной реакции у потомков? Говоря языком Вейсмана, передаются ли благоприобретённые сомой признаки зачатковым клеткам? Таков вопрос о наследовании благоприобретённых признаков в наиболее узком смысле. Из приведённых нами опытов и наблюдений ясно, что такие соматические признаки, как болезни, увечья, влияния ядов, плохого питания, изменений пищи, света и температуры, а также изменения, вызываемые употреблением или неупотреблением органов или обучением, должны быть отнесены к числу несомненно ненаследственных признаков»[68].

Таково исходное принципиальное положение морганистской генетики.

Диаметрально противоположное положение выдвинуто Мичуриным: не может быть изменений генотипа, независимых от условий жизни. В организме буквально ничто не может произойти вне связи с условиями внешней среды.

Ведь чем отличается живое от неживого? Тем, что живое обязательно и всегда требует — это неотрывно от живого — относительно определённых условий жизни. Чем лучше охранять неживое тело от тех или иных влияний внешней среды, тем дольше оно сохранится таким, какое оно есть. Живой же организм не сможет жить, если хотя бы на одну долю секунды останется изолированным от тех условий внешней среды, которые нужны ему для жизни, для обмена веществ. Поэтому происходящие в организме изменения немыслимы вне зависимости от условий жизни.

Но как же быть с теми опытами, из которых делали вывод, что не только увечья, но даже резко разное питание родительских форм не влияет на изменение потомства, тогда как изменения даже морфологии хромосом, как правило, передаются потомству? Разве это, — говорят морганисты, — по доказательство того, что хромосомы — это вещество особого рода, принципиально отличное от вещества обычного тела (сомы)?

А так как, — продолжают они далее, — только с наследственным веществом и связана материальная преемственность одного поколения с другим, то из этого должны быть сделаны следующие выводы. Ведь только на основе расхождения хромосом в известный момент развития клетки и можно, — говорят они, — объяснить ничем иначе, на их взгляд, необъяснимые факты, когда потомство от данной пары организмов или от одного растения (если оно самоопыляющееся) получается разнообразным, с признаками и свойствами прародителей, взятых для скрещивания. Известно, что в гибридном потомстве признаки часто начинают как бы расходиться. Такое расхождение признаков, — говорят морганисты, — можно объяснить только расщеплением хромосом.

Наследственность, — рассуждают дальше морганисты, — передаётся из поколения в поколение через хромосомы, и, только как исключение, отдельные свойства, отдельные признаки могут передаваться через плазму клетки.

Во всех этих рассуждениях как будто бы выдерживается логика, но это логика формальная. Пользуясь этой логикой, исследователи невольно приходят к выводу, что ничего нового в мире не образуется. Плоть происходит от такой же плоти, кровь от такой же крови, клетка из такой же клетки, хромосома из такой же хромосомы, крупинка хромосомы (ген) из такой же крупинки.

Согласно этой логике, передача наследственных свойств разумеется как простой переход каких-то, находящихся в хромосомах, крупинок «наследственного вещества» от предков к потомкам.

Об изменениях же «наследственного вещества», обычно именуемых мутацией, учёные морганистского направления прямо говорят (и в учебниках и на лекциях), что мы, мол, не знаем, от каких причин происходит мутация, от каких причин изменяется «наследственное вещество».

Было бы полбеды, если бы на этом признании ставилась точка, но точка здесь не ставится, а морганисты заявляют: мы хотя и не знаем, от каких причин происходят мутации, но мы знаем, что мутации, то есть изменения «наследственного вещества», не происходят от ассимиляции и диссимиляции; знаем, — говорят они, — что от питания, от изменения условий жизни организма природа его не меняется.

Это уже не полбеды, а целая беда. Ведь из такого положения делается вывод (несколько лет назад ого открыто делали, а в последнее время — завуалированно), что на племенных фермах, на семенных участках только безграмотный человек, только слепой практик может заводить хорошую зоотехнию или агротехнику. Люди же, вооружённые генетической наукой, должны понимать, что это никчёмное дело. Назначение разводимых на племенных фермах животных или растений на семенных участках — давать не молоко, шерсть, сало, волокно, зерно и т. п., а в том, чтобы передавать в потомство свой генотип, свою породу. А порода, говорят морганисты, ко изменяется — не улучшается и не ухудшается от хороших или плохих условий содержания. Изменения (мутации) если и происходят, то не адекватно воздействиям условий жизни. Поэтому, какой расчёт устанавливать хороший уход за стадами на племенных фермах и за посевами на семенных участках?

В условиях нашей страны подобные выводы звучат слишком дико. Сотни тысяч стахановцев засмеют подобные выводы. Поэтому наши последователи Моргана сейчас так не пишут. Но несколько лет назад эти выводы делались открыто. Они неизбежно вытекают из основ морганизма, преподаваемого и ныне студентам с кафедр наших вузов.

Но мы здесь вновь должны вернуться к тому, с чего начали.

Выводы морганистской «науки» противоречат здравому смыслу и хозяйственной практике, но генетики-морганисты могут заявить: мы ведь исходим из фактов, из экспериментов. Ведь мы экспериментально показываем, что изменения, происходящие в организме от условий жизни, но отражаются на наследственности, изменения же хромосом наследственно передаются потомству клеток. Так свидетельствуют факты.

Бесспорно, в руках морганистов есть факты. Но если эти факты проанализировать с позиций мичуринской генетики, они неизбежно приобретают новый смысл. Анализируя факты морганистов по-мичурински, мы неизбежно придём к диаметрально противоположным выводам, говорящим за мичуринскую генетику и против основ морганизма.

Факты «увечья» и различного механического разрезания, например, растений для размножения, мы не будем здесь разбирать, поскольку они, как показано выше, не имеют отношения к вопросу о «передаче приобретённых признаков» по наследству.

Но как обстоит дело с фактами о влиянии условий жизни (питания в широком смысле этого слова) на изменение наследственности? Возьмём хотя бы тот, уже приводившийся выше, пример, когда от различных условий питания получился один куст проса в 1 000 раз больший, чем другой куст того же сорта, а наследственность таких резко различных кустов сравнивалась путём выращивания нового поколения растений из семян.

Уже говорилось, как истолковывали морганисты такие примеры. Морганисты говорят: тело (сома)одного организма в большой степени отличается от тела другого организма, наследственность же обоих этих организмов остаётся неизменной. У обоих кустов она одинакова. От условий жизни наследственность не изменяется.

Но в этом случае упускается из виду то обстоятельство, что резко различались кусты, а не семена с этих кустов. Семена с таких кустов обычно куда меньше разнятся между собой, чем сами кусты. Зародыши же семян разнятся ещё меньше. Поэтому и растения, получаемые из таких зародышей, обычно разнятся мало. На небольших экспериментальных посевах, а том более на растениях, выращенных в сосудах или на маленьких грядках, этих различий часто можно и не обнаружить, так как они перекрываются варьированием условий опыта.

Экспериментатор-генетик, вырастив несколько растений, приходит к выводу, что наследственность большого, хорошо питавшегося куста и маленького, захудалого от плохого питания, осталась одинаковой, неизменной. На самом же деле он наблюдал большое различие между родительскими кустами, а для проверки взял те их части (в данном случае семена), которые разнились очень мало. И на основе этого экспериментатор-морганист утверждает, что с изменением тела организма наследственность не изменяется.

Мне могут задать вопрос: а что же, как не семена, брать для выяснения вопроса — изменилась или не изменилась наследственность от изменения тела организма?

На этот вопрос можно дать следующий ответ. Верно, что в практике просо высевается только семенами. Но в экспериментах, имеющих целью выяснить общий вопрос об изменении наследственности при изменении тела, нужно брать изменённое тело организма и выяснять его наследственность. В данном случае от кустов проса нужно было бы соответственно взять укоренённые черенки и выращивать их в одинаковых условиях. Думаю, что при таком эксперименте различие между наследственностью черенков с одного куста и с другого было бы более значительным, чем при сравнении семенного потомства. Ведь морганистам хорошо известно, что в различных частях одного и того же организма, даже в рядом лежащих клетках может быть разная наследственность (соматические мутации).

Такие эксперименты, когда для выяснения вопроса — изменяется ли наследственность при изменении тела от условий жизни — берутся части организма наименее изменённые, мы считаем неправильно построенными, ненаучными. Неудивительно, что выводы из таких экспериментов в корне ошибочны и противоречат практике. Практикам-садоводам хорошо известно, что не всё равно, какие черенки, например яблони или груши, берутся для размножения. Не всё равно, будут ли взяты для окулировки глазки с жирующих побегов (волчков) или с нормальных ростовых (да и ростовые побеги далеко не равноценны для целей размножения, хотя они и выросли на одном и том же дереве).

Мы знаем, что плодовые деревья, полученные, например, от окулировок глазками с жирующих побегов маточного дерева, получаются также относительно жирующими, долго не плодоносящими.

Можно сослаться также на пример изменения породы (ухудшения и улучшения её) картофеля, в зависимости от того, будет ли посадочный материал на юге выращен путём весенних или путём летних посадок. Многим известно, что если в южных районах взять клубни раннего сорта картофеля из урожая летних посадок и клубни из урожая весенней посадки и высадить их в одинаковых условиях, то урожай от первых будет в 2–3 раза выше, чем урожай от вторых.

Можно ли в этих случаях говорить, что с изменением тела от условий жизни наследственность не изменилась? Очевидно, нет. Мы знаем также, что в южных районах при летней посадке картофеля для развития клубней создаются условия, значительно лучшие, нежели при весенней посадке. Соответственно этому и порода, наследственность клубней от летних посадок получается лучшей, более урожайной, чем наследственность клубней от весенней посадки в тех же районах.

Все эти примеры говорят об одном — наследственность есть свойство живого тела, и это свойство изменяется только с изменением тела.

Почему же у организмов, резко разнящихся между собой вследствие различия условий жизни (например, питания), наследственность семян довольно часто разнится мало?

Наследственность семян, собранных с резко различных кустов проса, мало разнится потому, что и сами семена, тело зародышей этих семян, также мало разнятся. В приведённом нами примере резко различные {и качественно и количественно) от условий жизни кусты проса дали мало разнящиеся зародыши семян потому, что в растительном организме при скудном питании не все органы и не все клетки в органе голодают в одинаковой мере. При любом голодании растений пища направляется прежде всего на построение тех клеток, из которых в конечном итоге образуются половые клетки, а потом и зародыш.

Этим и объясняется, почему у резко различных от условий жизни растений часто получаются мало разнящиеся по своей наследственности семена. Но это ещё не говорит о том, что с изменением тела наследственность не меняется. Это говорит только о том, что в одном и том же организме различные клетки в своём развитии уклоняются от нормы по-разному.

Обычно в организме всё направлено к тому, чтобы наименее уклонялось развитие тела тех клеток, тех органов, которые идут для размножения, для продолжения рода.

В свете мичуринского общебиологического учения приводимые в учебниках морганистской генетики факты о ненаследовании так называемых благоприобретённых признаков получают таким образом иное толкование. Все такие факты, по своей сути, не имеют никакого отношения к полученному якобы на основе этих фактов морганистскому выводу, гласящему, что изменение живого тела (сомы) не влияет на изменение наследственности.

Неправильно, ненаучно обращаются морганисты-цитогенетики и с наблюдаемыми ими фактами морфологической изменчивости хромосом. Эти наиболее простые и наиболее лёгкие, с точки зрения их получения, факты безупречно свидетельствуют, что одновременно с изменением тела, с уклонением его в процессе развития от нормы, и наследственность изменяется в том же направлении.

Морганисты, исходя из этих фактов, объявили, что хромосомы к обычному телу отнесены быть не могут, что они состоят из особого, в смысле свойства наследственности, вещества, принципиально отличного от вещества тела организма. Отсюда, как уже указано, и сделан был морганистами вывод, что организм и каждая клетка организма состоят из обычного тела (сомы) и из наследственного вещества — хромосом. Согласно же мичуринскому учению, любой организм состоит только из тела, и, кроме живого тела со всеми его свойствами, в организме ничего больше нет. Никакого особого наследственного вещества в организме и в клетках не имеется.

Живое тело вообще, любая его частичка обладает породой — наследственностью. Хромосомы — это не особое наследственное вещество, а обычное тело, часть клетки, выполняющая какую-то биологическую функцию, но, конечно, не функцию органа наследственности. В организме есть и могут быть различные органы, в том числе и органы размножения, но нет и не может быть органа наследственности. Искать в организме орган наследственности — это всё равно, что искать в организме орган жизни.

Все факты изменения наследственности, связанные с изменением хромосом, говорят не за, а против хромосомной теории наследственности, утверждающей, что изменение живого тела (сомы) не влечёт за собой изменений свойств наследственности.

В самом деле, сколько накоплено (и не кем-нибудь, а самими морганистами) фактов, которые говорят, что любые морфологические изменения одного из органов или органелл тела, а именно хромосом, под воздействием условий внешней среды, с довольно большой точностью передаются по наследству. Приобретённое в процессе индивидуального развития клетки или организма изменение хромосомы, как правило, всегда наследственно передаётся дочерним клеткам. Разве это не говорит о передаче приобретённых признаков по наследству? Разве это не говорит об изменении породы адекватно воздействию внешней среды на предыдущее поколение? Разве факты изменчивости хромосом и передачи этих изменений по наследству не являются опровержением хромосомной теории наследственности?

Одним словом, у морганистов есть факты, но эти факты не морганистские, а антиморганистские.

Необходимо подчеркнуть, что возможность наследования свойств, появляющихся в процессе развития организма, далеко не ограничивается только морфологическими изменениями. Чтобы убедиться, что хромосомы в смысле наследственности являются обычным живым телом (а не особыми органами наследственности или наследственным веществом), необходимо обратиться к мичуринскому учению о менторе, о вегетативных гибридах.

Факты вегетативной гибридизации безупречно показывают, что наследственные свойства двух организмов могут объединиться в одном без передачи хромосом, равно как и без передачи протоплазмы клеток. Наследственные свойства растительных организмов можно в экспериментальной обстановке при умелом подходе, прививкой, объединять в третьем организме. Объединение здесь происходит путём обмена веществ. А обмен веществ но обязательно связан с обменом хромосом или обменом протоплазмы как таковых. Теория этого вопроса прекрасно развита И. В. Мичуриным. Когда изменяется обмен веществ в развивающемся новом молодом организме, меняется его порода. А ведь при прививке черенка одной породы в крону другой породы, после срастания, устанавливается обмен веществ между двумя компонентами. В результате нередко получается явно гибридный организм, в котором соединены, с соответственной перестройкой, обе породы исходных форм. И всё ото происходит только путём взаимного питания организма одной породы веществами, вырабатываемыми организмом другой породы.

Породные изменения, получаемые вследствие такого обмена веществ, приводящего к получению новой породы, принципиально ничем не отличаются от породных изменений, получаемых при гибридизации двух организмов половым путём, то есть путём скрещивания.

Так же, как и потомство половых гибридов, потомство вегетативных гибридов получается нередко разнообразным в той или иной степени или же однообразным.

При вегетативной гибридизации, как и при половой, получаются гибриды со свойствами, подобными тому или другому родителю, или: же промежуточные между ними. Доминантные вначале признаки могут становиться рецессивными, и наоборот. Иначе говоря, у вегетативных гибридов встречаются все те формы поведения потомства, которые имеют место при половой гибридизации.

Для иллюстрации сказанного я проанализирую случай получения вегетативного гибрида между белоплодным крупноплодным сортом помидора Альбино и красноплодным мелкоплодным помидором из Мексики № 353. Этот случай я приводил уже неоднократно и теперь привожу его вновь но потому, что нет других фактов вегетативной гибридизации, а потому, что этот опыт, эта комбинация взята мною под особый контроль. Ведь экспериментатор ставит эксперименты в основном для себя, а выводы делает для общественности. И потому среди других экспериментов необходимо выделять такие, которые с особой безупречностью убеждают экспериментатора в том или другом выводе, рассеивая все сомнения в возможной ошибке эксперимента.

Отдельные экземпляры гибридов указанной комбинации я взял под свой личный контроль. В этом опыте всё, вплоть до выбирания семян из плодов и посева, я проделывал сам, никому не перепоручая техники этого дела, чтобы быть самому уверенным, что никакой путаницы не произошло.

Уже на совещании по вопросам генетики, организованном в прошлом году редакцией журнала «Под знаменем марксизма», я демонстрировал эту комбинацию. И она каждые три-четыре месяца приносит мне всё новые подтверждения правильности мичуринского понимания генетических закономерностей.

В чём существо этого эксперимента? Черенок белоплодного сорта Альбино был привит на красноплодную мексиканскую форму томата. Привитый черенок Альбино питался соками красноплодной породы. В результате на прививке вместо белого появился красный плод, который я и демонстрировал на совещании при редакции журнала «Под знаменем марксизма».

Растения, выращенные из семян этого красного плода, в большинстве своём были с красными и малиновыми плодами, в меньшинстве — с жёлтыми или беловато-жёлтыми.

Для дальнейших экспериментов мною были взяты семена из одного красного плода, одного малинового и одного беловато-жёлтого. Весной 1940 г. семена этих плодов были высеяны в теплице Института генетики Академии наук СССР. Большинство растений этого посева было летом перевезено на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку для демонстрации. Оказалось, что потомство красного плода в большинстве получилось с красными плодами, в меньшинстве — с жёлтыми. Потомство малинового плода в большинство было с малиновыми и красными плодами и в меньшинство — с жёлтыми. Самое же интересное — это то, что потомство беловато-жёлтого плода, то есть плода с рецессивной окраской, получилось в большинстве с белыми и жёлтыми плодами, но на отдельных растениях были плоды почти красные, то есть намечался опять как бы возврат красноплодности, образовавшейся непосредственно на прививке. Семена с этих плодов ещё не высеяны. Думаю, что из них можно будет получить отдельные растения с красными плодами.

Этот факт, как и все другие факты вегетативной гибридизации, говорит, что наследственные свойства (в данном случае окраску) можно передавать не только без передачи хромосом, но и без передачи протоплазмы. Последняя ведь не диффундировала, не проникала из подвоя в привои.

Значит, наследственные свойства можно передавать путём взаимного обмена веществ между двумя организмами разной породы. Это первый вывод. А второй вывод, который можно сделать, говорит о том, что в семенном потомстве у вегетативных гибридов может получаться большое разнообразие свойств, с. относительным как бы возвратом к бывшим родительским формам, то есть то, что именуется «расщеплением», которое, как считают морганисты, можно объяснить только расхождением хромосом, полученных гибридом от родительских форм при их скрещивании.

Из накопленных к настоящему времени экспериментальных данных ясно, что вегетативные гибриды можно получать но только в отношении свойств окраски. Нет такого наследственного свойства, которое нельзя было бы при определённых условиях передать вегетативным путём от одного организма к другому. В опытах А. А. Авакяна и его помощников, например, с помидорами уже получены факты, указывающие, что путём вегетативной гибридизации можно получать наследственные изменения размера, формы плодов, формы листьев, формы кисти, количества камер в плодах и т. д.; можно наблюдать сопряжённость признаков, именуемую морганистами «сцеплением».

Руководствуясь своим учением, И. В. Мичурин буквально лепил новые растительные формы, нужные человеку. Когда какой-нибудь сорт яблони, груши, вишни и т. д. уклонялся от того плана, какой И. В. Мичурин наметил, он прививал этому сорту недостающие, но желательные свойства. Например, И. В. Мичурин задался целью получить сорт с плодами, которые были бы пригодны для длительной зимней лёжки и в то же время обладали тонким ароматом, хорошими вкусовыми качествами и т. д. Нередко такое сочетание свойств не получалось у выводимого И. В. Мичуриным сорта. Тогда он прививал в крону молодого сорта черенки других сортов, обладающих теми свойствами, которых не было у нового сорта. И выводимый сорт приобретал новые нужные, хозяйственно полезные свойства. Нужные признаки прививались молодому сорту, а ненужные у этого сорта ликвидировались, устранялись.

И. В. Мичурин теоретически объяснил, почему и при каких условиях возможно получение вегетативных гибридов. Своей теорией И. В. Мичурин вооружил дарвинистов-агробиологов для практической деятельности по изменению природы растений. Пользуясь работами И. В. Мичурина, многие мичуринцы за последние 2–3 года получили сотни вегетативных гибридов самых разнообразных растений и сортов. Но ведь прививки производятся людьми уже в течение тысячелетий. Почему же раньше, до И. В. Мичурина, не получали вегетативных гибридов? Как случилось, что наука проходила мимо вегетативных гибридов? Ведь это факт, что только такие гении биологической науки, как Дарвин, Тимирязев и несколько других выдающихся биологов, признавали возможность существования и получения вегетативных гибридов.

В недавнем прошлом вегетативные гибриды были редким и непонятным явлением. Теория морганизма не допускает возможности получения вегетативных гибридов. Поэтому большинство фактов вегетативной гибридизации зачислялось в разряд ошибок или даже объявлялось подтасовкой, надувательством и т. д. Те же из фактов, которые никак уже нельзя было отнести к «подтасовкам» (например, известный Дарвину вегетативный гибрид Адамов ракитник), зачислялись в разряд «химер». Одно это название говорит о том, что в вегетативных гибридах видели что-то неестественное, ненормальное, чудовищное.

Только Мичурин положил конец неведению в этой области биологии. Разработанная им теория этого вопроса глубока, верна и притом всем понятна. Её может понять любой человек, имеющий дело не только с книгами, но и с жизнью, с растениями.

Вегетативная гибридизация наглядно показывает, что в результате обмена веществ, в результате изменения питания, которое происходит при прививке, меняется не только тело организма, но и его порода, генотип. Причём порода не только меняется. Происходит, как правило, передача свойств наследственности от одного организма к другому. Часто получается тот тип наследственности, который Тимирязев, применительно к гибридам, полученным половым путём, называл двойственной наследственностью, когда образуется организм с наследственностью одной и другой породы. Мы уже видели, как на желтоплодном черенке, под влиянием красноплодного подвоя, вырастает красный плод. Семена из этого плода дают растения с красными и с жёлтыми плодами. Во втором семенном поколении вновь получается картина расщепления, разнообразия. Это и говорит о двойственной наследственности гибридного организма. Свойства этой наследственности могут как бы расходиться, расщепляться.

Сходство в поведении потомств половых и вегетативных гибридов. заставляет нас пересмотреть старые представления о сущности полового процесса. Поведение семенных потомств вегетативных гибридов говорит о том, что наследственные свойства присущи не только хромосомам, не только протоплазме, но и пластическим веществам.

Меняя обмен веществ, изменяя питание организма, можно менять не только тело организма, но и свойства его наследственности. Таков вывод из мичуринского учения о вегетативных гибридах и из фактов получения этих гибридов Мичуриным и мичуринцами.

Этот вывод вооружает экспериментатора-биолога. Руководствуясь этим выводом, можно смелее подходить к изменению наследственных свойств растений в нужном нам направлении. Ведь если изменение питания путём прививки может вести к породным изменениям, то тогда и другими способами изменения питания, изменения условий жизни можно изменять свойства наследственности.

И действительно, довольно много опытов, проведённых в этом направлении, показывают, что воздействием условий внешней среды можно резко или слабо изменять породу организмов, причём природа живого тела изменяется всегда адекватно воздействию на неё внешних условий. Однако, чтобы получить от данного воздействия нужный результат, необходимо знать, при каком состоянии организма, когда и какими условиями следует влиять на организм. Прежде чем воздействовать на организм, надо постараться побольше узнать биологию этого организма, потоньше выяснить его особенности.

При этом надо помнить, что если успех изменения породы путём. условий воспитания зависит от умения, то само умение зависит от желания. Если же у экспериментатора есть крепкое желание не получить должного эффекта, то он уже сумеет это своё желание осуществить. Последнее и имеет место в ряде случаев у менделистов-морганистов в их экспериментах по вегетативной гибридизации и в других экспериментах по направленному изменению породных свойств путём воздействия условий жизни. Между тем опыт показывает, что при желании не так уже трудно открывать такое состояние организма и такие эффективные средства, которые дают возможность направленно, через условия воспитания, изменять наследственность, изменять свойства породы.

Перейду к изложению некоторых хорошо известных мне экспериментов из этой области.

Известно, что существуют озимая и яровая пшеница, озимая и яровая рожь и другие озимые и яровые растения. Все они обладают наследственным свойством озимости или яровости.

Вряд ли кто-нибудь будет оспаривать консервативность наследственных свойств озимости и яровости. В сельском хозяйстве много лет высевают озимые сорта, и они остаются озимыми; яровые сорта люди также возделывают много лет, и они по своей наследственности остаются яровыми.

Но, как показывают эксперименты, при умелом, мичуринском подходе к растению консервативное наследственное свойство озимости или яровости можно нацело ликвидировать, изменив условия жизни организма. Для этого надо только знать, что следует изменить в условиях жизни организма и при каком его состоянии.

Если растения озимого сорта, например пшеницы, хотя бы в виде ещё только слегка тронувшихся в рост зародышей, перед посевом яровизировать, то есть дать организмам требуемые их генотипами условия яровизации, в которые входит и пониженная (примерно 0°) температура, то, высеянные весной, они в то же лето плодоносят. Но семена с таких растений как были озимыми в предыдущем поколении, так озимыми и останутся. То же повторится и со следующими поколениями. Они будут требовать подобных же условий, то есть их наследственность в отношении озимости останется практически неизменённой. Каждый организм при таких условиях даёт поколение схожих особей, потому что организм обладает консервативной наследственностью. Свойство же консервативной наследственности заключается в том, что организм требует определённых условий жизни, активно берёт из окружающей среды такие условия, которые свойственны его породе, и не берёт таких, которые не требуются его породой, даже при отсутствии соответственных его породным требованиям условий.

Известно, например, что для яровизации озимых требуется холод. Озимые, высеянные в августе, могут хорошо развиваться, давать листья, корни, но стадии яровизации они не проходят и не дают стебля, колоса. Озимые как бы ждут холода, и процесс развития в сторону яровизации пойдёт тогда, когда этот холод они получат.

Чем дольше способен организм выдерживать, не беря несоответствующих его породе условий, тем более крепка, консервативна его наследственность.

Нельзя недооценивать присущую наследственности консервативность. Нередко можно наблюдать, что растение не берёт несвойственных ему условий, пока не погибнет, так и не закончив своего развития.

Вся агротехника основывается на приёмах и способах наилучшего, наиболее полного «угождения» консервативной природе наследственности растительных организмов. Такое «угождение» необходимо для того, чтобы организмы могли развиваться согласно своей природе, и особенно для того, чтобы наилучшим образом развивался тот признак, тот орган, который у данной культуры для нас наиболее важен. Напрасно некоторые менделисты-морганисты, под давлением критики их теории мичуринцами, начинают доказывать, что наследственность не так уж устойчива, что мутации часты и т. д. Что это за наследственность, если она не обладает консервативностью? Что это за сорт, что это за порода, которые, куда ветерок подует, туда и клонятся? Мичуринцы признают наследственность организмов такой, какой она есть в природе: крепкой, консервативной, неподатливой.

Этот консерватизм наследственности организмов нередко мешает практике. Практика требует изменения наследственности растительных организмов, приспособления их к тем или иным условиям.

Методы такого изменения природы организмов разработаны и указаны Мичуриным. Мичурин изменял породу организмов правильным, хорошим воспитанием. При этом под умелым, хорошим воспитанием необходимо понимать не только «поглаживание по головке». Иногда нужно бывает и «против шёрстки» погладить. Если растению из поколения в поколение только «угождать», то его порода может верно, но лишь понемногу улучшаться. Она будет улучшаться, изменяться в направлении воспитания, отбора. Вы прекрасно знаете, что Дарвин именно на подобных многочисленных фактах, издавна известных в практике, разработал свою теорию, прекрасно объяснив развитие организмов в природе путем естественного отбора.

«Угождение» организму для развития нужных нам органов — это верный метод улучшения породы, но улучшения медленного, постепенного.

Теперь же нам стали известны способы более быстрого изменения породы путём воспитания. Когда знаешь, в какой момент развития организма надо ему не угодить, а, наоборот, подставить иные, несвойственные условия, то старые наследственные свойства могут быть сломаны. Иногда они ликвидируются нацело. Организм уже не будет обладать такими наследственными свойствами, которые были у него раньше; установившаяся в предыдущих поколениях наследственность будет разрушена. В дальнейшем задача заключается в том, чтобы, подбирая условия воспитания, всё больше уклонять растение в задуманном направлении, выработать тем самым в ряде поколений новые потребности, новую наследственность.

К изложению результатов некоторых подобных опытов перестройки наследственности я и перейду.

С целью изменить наследственное свойство озимости, яровизирующейся озимой пшенице в конце яровизации (за 5–6 дней до окончания) давали не холод, которого она требует, а ту температуру, которая бывает весной в поле. Что происходило при этом? В нормальных условиях на холоде процесс яровизации закончился бы в 5–6 дней. В изменённых условиях процесс яровизации задерживался и заканчивался лишь через 10–20 — 25 дней. Но он всё же заканчивался, что легко было обнаружить по внешнему виду растения. Как только кончится процесс яровизации, растение начинает развиваться дальше, соответственно изменяясь, так как для развития дальнейших процессов в поле весной обычно имеются требуемые условия.

Семена, собранные с этих растений, оказываются нередко уже потерявшими консервативное наследственное свойство озимости и при умелом воспитании оказываются в последующих поколениях наследственно яровыми.

Сейчас нет такого озимого сорта пшеницы, ржи или ячменя, от которого через два-три поколения нельзя было бы иметь килограммы семян, обладающих яровой наследственностью. В то же время нет такого ярового сорта хлебных злаков, который нельзя было бы превратить в озимый.

Целью опытов по изменению озимых в яровые и яровых в озимые была прежде всего проверка предположения, что воздействием условий среды при развитии растительного организма можно менять его природу. При этом было доказано, что порода изменяется адекватно, соответственно воздействию. Это значит, если воздействовать холодом, то порода изменится в сторону потребности холода. Если воздействовать теплом, то порода изменится в сторону потребности тепла.

В опытах с изменением озимых в яровые и яровых в озимые противодействовали наследственности организма, давали организму не то, что требовала его старая природа. Но, как уже указывалось, организм обычно не включает в своё развитие несвойственных его природе условий. Поэтому приходилось экспериментально нащупывать такой момент, когда организмы наиболее легко начинали включать эти условия. Этот момент наступает в конце яровизации. Тогда организм ассимилирует то, что раньше он обычно не ассимилировал.

Есть основание утверждать, что указанная закономерность относится к любому наследственному свойству. Если экспериментатор хочет изменить наследственность того или иного свойства или признака организма, он должен изучить условия, требуемые старой наследственностью, обеспечить наличие этих условий, но в конце данного процесса должен изменить эти условия, подставив те, соответственно которым он хочет создать новое наследственное свойство.

Но тут обнаруживается очень интересный для экспериментатора, для науки (и одновременно очень важный для практики) факт. Мы говорим, что чрезвычайно легко изменить старую наследственность, ликвидировать её. Стоит только, как указывалось, озимому сорту в конце процесса яровизации дать не холод, а тепло, и с наследственностью озимости будет покончено. Но это ещё не значит, что сразу получаются яровые формы. Старую наследственность можно быстро ликвидировать, когда организму не даны те условия, из которых путём ассимиляции и диссимиляции строилось в прошлых поколениях тело организма. А раз даны другие условия и в результате построено другое тело, то нет и тех свойств наследственности, которые были прежде. Старая наследственность как бы взрывается.

Взамен потребности в холоде у такого организма создаётся склонность к теплу. Именно «склонность», но ещё не потребность. Старая наследственность была крепкой, консервативной. Если нет нужных условий, то организм вследствие свой консервативности ненужных ему условий всё равно не берёт. Новая же ещё молодая наследственность ведет себя в этих случаях иначе. Если в разбираемом конкретном случае не будет нужной температуры, склонность к которой имеется у организма, то последний не будет выжидать. Наследственность организма будет уклоняться в ту сторону, в которую будут клонить его развитие условия внешней среды, имеющиеся в данный момент.

Если к организму с ещё неустойчивой, молодой наследственностью подходить умело, давать ему те условия, к освоению которых у него имеется склонность, то мы увидим тогда то, о чём говорил Дарвин: если условия благоприятствуют развитию данной склонности, она будет развиваться, усиливаться и закрепляться; если условия противостоят, она не будет развиваться.

Старая, крепкая наследственность заставляет организм выжидать, неокрепшая наследственность не обладает таким качеством. Организмы с неокрепшей наследственностью могут развиваться и при тех условиях, к которым у них нет склонности. Ведь у них ещё нет настоящей, крепкой наследственности, закреплённых потребностей. Это, как говорил Мичурин, расшатанная наследственность.

Некоторые учёные, наблюдая в экспериментальной обстановке нежизненность мутаций, пришли к выводу, что вряд ли эволюция идёт путём новообразования. Дело же нередко заключалось в неумении управлять организмом с расшатанной, неустановившейся наследственностью. Между тем такие организмы для селекционной работы представляют большую ценность. Они податливы в изменении своей наследственности, из них путём умелого воспитания можно получать хорошие сорта.

Что получилось, например, в работах по переделке яровой пшеницы в озимую и в опытах по изменению ярового ячменя в озимый?

Оказалось, что озимую пшеницу и озимый ячмень из яровых получать можно. Это первое. Второе — что полученные из яровых озимые формы оказались довольно морозостойкими.

В сортоиспытании в Селекционно-генетическом институте (Одесса) весной 1940 г. было выяснено, что полученная из яровой озимая форма пшеницы более морозостойка, чем любая пшеница, происходящая из украинских степей. Озимый ячмень, полученный из ярового Паллидум 032, хотя и сильно пострадал на полях Селекционно-генетического института от суровой зимовки 1939/40 г., но всё же меньше пострадал, чем стандартные озимые сорта ячменя.

Объясняется это тем, что новые озимые формы пшеницы и ячменя ещё не закрепили своей наследственности и в относительно суровую зиму изменились, подались в сторону большей морозостойкости.

Озимую пшеницу, полученную из яровой, мы в небольшом количестве передали осенью 1940 г. для посева на несколько селекционных станций Сибири. Надеемся, что зимний сибирский холод сдвинет наследственные свойства морозостойкости этой пшеницы ещё дальше. Пшеница станет ещё-более морозостойка, и среди этих форм, мы полагаем, удастся найти те формы, которые нужны для суровых условий зимовки Сибири.

Формы хлебных злаков с расшатанной, неустановившейся наследственностью нужно из поколения в поколение высевать всё в более и более жёстких, в смысле мороза, условиях. Тогда такие организмы будут становиться всё более морозостойкими. Одновременно с этим наследственность их будет закрепляться. Чем больше лет, чем больше поколений наследственность не закрепляется, тем лучше. В этих случаях можно будет постепенно дальше продвинуть наследственность в сторону стойкости против мороза.

Исходя из учения Мичурина, нетрудно получать растительные организмы с расшатанной наследственностью. Их можно получать и путём умелого воспитания и путём скрещивания соответственно, по-мичурински, подобранных форм. Получив такие формы и наблюдая впоследствии за их поведением, легко видеть в явлении формообразования много нового и интересного, совершенно не укладывающегося в рамки формальной моргановской генетики.

Укажу на один из экспериментов, проводимых А. А. Авакяном в «Горках Ленинских» (Экспериментальная база Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина).

Весной 1938 г. в Одессе, в Селекционно-генетическом институте, был высеян ряд сортов озимой пшеницы семенами, в разной степени недояровизированными. Этот посев был произведён с целью изменить озимые формы в яровые. Собранные семена из выколосившихся вариантов были высеяны весной 1939 г. под Москвой, на полях Экспериментальной базы Академии, уже без предпосевной яровизации.

Растения ряда вариантов оказались яровыми, они выколосились. К осени почти все растения на грядках не погибли, были зелёными. Отросли и те растения, которые дали колошение. Зная, что такое расшатанная наследственность, что значит, как говорят, сбить с толку растительный организм, мы решили не перепахивать участок осенью 1939 г., а оставить растения зимовать. Предполагали, что зима продвинет растительные организмы с расшатанной наследственностью в другую сторону — в сторону стойкости против зимы. Отросшая осенью зелень прекрасно перезимовала. Весной 1940 г. выяснилось, что на некоторых вариантах, особенно на сорте Крымка, растения во многом потеряли культурный вид. Они имели интенсивно сизый налёт и тонкие колосья. Среди растений таких сортов, как Кооператорка, Гостианум 0237, Крымка и др., легко было наблюдать разнообразие. Были безостые колосья среди остистых сортов. У некоторых сортов появились растения с иной окраской колоса, например у такого сорта, как Ферругинеум 1316/2 (происходящего из Азербайджана, Кировабадская станция), почти все растения на делянке вместо красной окраски колоса получили иную окраску, то есть превратились в другие разновидности, большинство — в Эритроспермум.

Осенью 1940 г. А. А. Авакян высеял семена растений указанных озимых пшениц. В опыте, где посев произведён семенами с отдельных колосьев, легко было уже по всходам наблюдать различия потомств от отдельных колосьев в пределах сорта. Часть семян различных вариантов озимых сортов пшениц, собранных в этом опыте, также передана для посева осенью 1940 г. на некоторые сибирские станции.

Ещё один ряд фактов, на которые было обращено внимание только благодаря мичуринскому учению. Мы сейчас располагаем большим числом полученных из разных источников данных, которые указывают, что в природе довольно быстро и легко получаются озимые формы из яровых. Эти факты по-новому заставляют подходить к поисковой работе, например, нужных нам зимостойких форм пшеницы для районов Сибири. Приведу один из примеров.

В Сибири на залежах, на дорогах, даже вдали от пшеничных посевов можно находить отдельные растения пшеницы. Легко придти к выводу, что эта пшеница происходит от падалицы яровой, так как во многих этих районах озимых пшениц не высевали.

Колхозник М. И. Секисов, из колхоза им. Мичурина в Барнаульском районе, летом 1938 г. случайно натолкнулся на такую пшеницу из падалицы. Он собирал на залежи семена дикорастущих кормовых растений и обнаружил там пшеницу. М. И. Секисов, наверное, был убеждён, что им собрана яровая пшеница. Ведь откуда здесь могла взяться озимая пшеница? Поэтому он и посеял собранные семена не осенью 1938 г., а весной 1939 г. Большинство растений хотя и с запозданием, но выколосилось. Часть же растений не выколосилась и повела себя как озимые.

Мичуринская теория позволила понять и объяснить этот факт.

От селекционера Барнаульской селекционной станции Кондратенко я узнал о собранной М. И. Секисовым пшенице и о том, что она высеяна весной, а не осенью. Её же нужно было обязательно высеять осенью, иначе легко испортить то хорошее дело, которое природа делала в течение нескольких лет. Осенью 1939 г., когда я подробно разобрался в этом деле, для меня стало ясно, что пшеница, найденная М. И. Секисовым, происходит из яровой падалицы. Спрашивается, почему же большая часть растении в весеннем посеве М. И. Секисова оказалась яровой и только небольшая часть озимой?

Секисовская пшеница получилась из падалицы яровой пшеницы. Семенам падалицы пришлось перезимовывать в поле. Довольно трудно предполагать, что семена яровой пшеницы могли пролежать зиму в не набухшем состоянии. Выросшие из семян падалицы растения в свою очередь также дали семена; после осыпания осенью они дали проростки, которые также перенесли зиму. И так — несколько лет подряд. Насколько мне удалось установить, эта залежь не пахалась примерно 9 лет. В общем можно предполагать, что в этой пшенице старая наследственность яровости оказалась сломанной, но новая, озимая, ещё не установилась. Поэтому посев М. И. Секисова и дал разнообразие: большинство яровых форм, то есть выколосившихся при весеннем посеве, и меньшинство озимых.

Пшеницу М. И. Секисова я не упускаю из виду. Уверен, что из неё получится хороший морозостойкий сорт для барнаульских степей.

Летом 1940 г. во время поездки в Омск мы также собрали на полевой дороге, ведущей в г. Омск, довольно много растений падалицы яровых пшениц. Семена этой пшеницы, как и немного семян секисовской пшеницы, осенью 1940 г. высеяны в нескольких пунктах.

* * *

В начале доклада я предупреждал, что основные положения мичуринской теории, мичуринской генетики невозможно изложить за 2–3 часа.

И. В. Мичурин дал цельное учение. Он затронул буквально все вопросы биологии, применительно к агрономии, к практике сельского хозяйства. Мичуринское учение — это творческий дарвинизм в агробиологии.

Чем больше изучаешь эту науку, тем больше её понимаешь, ценишь и любишь. С каждым днём всё более широкие слои колхозников, агрономов и людей науки захватываются мичуринским учением. А что значит, когда широкие слои овладевают данным разделом науки? Это значит, что сама наука колоссальными шагами двинется вперёд.

Мичуринское учение — творческий дарвинизм в агробиологии — быстрыми шагами движется в нашей стране вперёд, и нигде в мире такими темпами и так глубоко не решались вопросы биологии, как решаются они у нас.

Впервые опубликовано в 1940 г.

К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии

Доклад на торжественном заседании Академии наук СССР, посвященном 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева, состоявшемся 3 июня 1943 г. в московском Доме учёных.

В трудных условиях отсталой, деспотической царской России К. А. Тимирязев прокладывал пути теории развития органического мира — теории дарвинизма. Для развития и широкой популяризации учения Дарвина никто не дал так много ценного, как К. А. Тимирязев. Любовь к науке, к вершинам знаний, к правильному обобщению фактов, выявлению закономерностей, на основе которых можно многое «мочь и предвидеть», и вместе с тем открытая ненависть ко всему реакционному, принципиальная борьба со всем тем, что тормозит развитие науки, ненависть к псевдонауке — вот образ Тимирязева как учёного.

Труды Тимирязева являются для работников советской агробиологии глубоким, всесторонним наставлением в искании наиболее плодотворных методов и способов работы в направлении развития теории, помогающей увеличению урожая, увеличению производительности труда в колхозах и совхозах.

Единство теории и практики — вот верная столбовая дорога советской науки. Работать для науки, писать для народа, то есть популярно, — девиз жизни К. А. Тимирязева. Эти глубокие слова раскрывают тайники настоящей научной работы. Они являются компасом, путеводной звездой в выборе вопроса, подлежащего научному продумыванию и проработке.

Тимирязев с особой настойчивостью боролся за демократизацию науки, за привлечение к науке широких слоёв трудящихся. Идеи К. А. Тимирязева у нас, в Советском Союзе, претворены в жизнь. Нигде в науке не участвуют такие широкие слои населения, как у нас. Наша наука массовая. Единая нить тянется от научных лабораторий, кабинетов и теплиц до опытных полей, до опытников колхозов и совхозов. Партия и правительство создали для развития науки все необходимые условия. Наука и люди науки у нас высоко ценятся и оберегаются, создаются все условия для плодотворного развития научной деятельности.

Наука у нас — не личное, а общественное дело, и поэтому на научных работников ложится особая ответственность теперь, в дни Великой Отечественной войны против германского фашизма — физического душителя всего прогрессивного, созданного человечеством.

Советский народ отдаёт все свои силы и знания на защиту Родины, своей свободы, своих национальных и гражданских прав. Красная Армия с невиданным героизмом и доблестью защищает священную советскую землю, уничтожает гитлеровцев.

Снабжение фронта и тыла продовольствием и сельскохозяйственным сырьём является одним из важнейших условий разгрома, уничтожения гитлеризма. Помощь колхозам и совхозам со стороны агрономической и биологической науки является священной обязанностью советских учёных.

Даже в обычное время при произнесении слова «урожай», как писал Климент Аркадьевич, «натуралист начинает чувствовать почву под ногами» (Соч., т. III, стр. 49); особенно же сейчас агробиологи не должны ни на один миг упускать из виду слова «урожай». В одной из своих лекций К. А. Тимирязев говорил: «…существуют вопросы, которые всегда возбуждают живой интерес, на которые не существует моды. Таков вопрос о насущном хлебе» (Соч., т. III, стр. 48). Каждому ясно, что особенно насущным является продовольственный вопрос в дни Отечественной войны.

К. А. Тимирязев писал: «Не подлежит сомнению, что растение составляет центральный предмет деятельности земледельца, а отсюда следует, что и все его знания должны быть приурочены к этому предмету».

Наша научная деятельность и направлена на изучение требований растений к условиям жизни, на изучение того, как реагируют растительные организмы на воздействие условий внешней среды. Знание потребностей растительных организмов и их реакций на воздействие внешних условий даёт нам возможность практических действий в самых разнообразных направлениях в целях поднятия урожайности, увеличения валового сбора.

Чтобы «работать для науки и писать для народа», нужно обязательно разрабатывать такие теоретические вопросы и так вести их разработку, чтобы не было отрыва от жизни, от практики.

В агробиологической науке, как нигде, требуется всесторонний подход, всестороннее сопоставление многообразнейших условий для того, чтобы правильно наметить постановку эксперимента, провести его, как говорят, в чистом виде и умело сделать выводы, увязав их со всеми условиями жизни растений и теми условиями, которые есть или будут в практике хозяйств тех или иных районов.

Выводы нужно популярно изложить и дать возможность помочь практике использовать эти выводы. Это и будет для учёного проверкой выводов на практике, которая есть настоящий критерий истинности.

Таков советский стиль научной работы. Хотя он и требует большого напряжения умственных сил, концентрированной целеустремлённости, но зато это и есть настоящая, глубокая научная деятельность. Настоящая наука не может быть забавным или бесцельным времяпровождением. Кто из учёных в своей работе не испытывает напряжённости и целеустремлённости, тот только думает, что он учёный, на самом же деле научно он не работает. Но для того чтобы знать, над каким вопросом и как работать, мы, работники агробиологической науки, специализируясь в том или другом её разделе, ни в коем случае не должны замыкаться в скорлупу только своей узкой специальности.

Учёный-агробиолог прежде всего должен положить в основу своих работ указание Климента Аркадьевича, что изучать культурное растение, изучать его требования — вот коренная задача научного земледелия. Все остальные вопросы необходимо разрабатывать только под углом зрения того, насколько это помогает разрешению задачи удовлетворения потребностей растений. Только такие знания будут помогать в получении наибольшего и наилучшего урожая.

Поэтому «… изучать органы независимо от их отправления, организмы независимо от их жизни почти так же невозможно, как изучать машину и её части, не интересуясь их действием» (Соч., т. IV, стр. 33). Причём изучение нужно вести, как указывает Тимирязев, «… не в страдательной роли наблюдателя, а в деятельной роли испытателя»; физиолог, пишет Климент Аркадьевич, «… должен вступать в борьбу с природой и силой своего ума, своей логики, вымогать, выпытывать у неё ответы на свои вопросы, для того чтобы завладеть ею и, подчинив её себе, быть в состоянии но своему произволу вызывать или прекращать, видоизменять или направлять жизненные явления».

Агробиологические исследования необходимо вести так, чтобы, расширяя кругозор науки, было о чём писать для народа, чтобы агрономы, колхозники и работники совхозов с интересом и с пользой читали. «…Недостаточно бросить в мир счастливую мысль, — писал Тимирязев, — необходимо прежде ещё облечь её в форму неопровержимого факта» (Соч., т. V, стр. 209).

Говоря о гениальном исследователе Пастере, К. А. Тимирязев писал: «Все, что высказывал Пастер, вынуждало на согласие. А это происходило оттого, что он не только высказывал идеи, но и создал новый метод и, при помощи этого метода, превращал идею в неотразимый факт» (Соч., т. V, стр. 204). «Самой выдающейся его (Пастера. — Т. Л.) особенностью была не какая-нибудь исключительная прозорливость, какая-нибудь творческая сила мысли, угадывающей то, что сокрыто от других, а, без сомнения, изумительная его способность, если позволительно так выразиться, «материализировать» свою мысль, выливать её в осязательную форму опыта, — опыта, из которого природа, словно стиснутая в тисках, не могла ускользнуть, не выдав своей тайны» (Соч., т. V, стр. 205–206).

К. А. Тимирязев, развивая теорию Дарвина, был выдающимся экспериментатором, поэтому он так умело и метко даёт характеристики лучшим учёным-экспериментаторам. Этим он показывает, как нужно научным работникам подходить к делу исследования, как нужно ценить и добывать теоретические знания, что считать теорией и что лжетеорией, псевдонаукой.

Тимирязев учит, что люди науки обязаны «… от времени до времени выступать перед ним (обществом. — Т. Л.), как перед доверителем, которому они обязаны отчётом. Вот что мы сделали, должны они говорить обществу, вот что мы делаем, вот что нам предстоит сделать, — судите, насколько это полезно в настоящем, насколько подаёт надежды в будущем» (Соч., т. IV, стр. 40–41).

Сейчас мне больше чем когда бы то ни было уместно вспомнить, с какими вопросами, с какой научной помощью земорганам, колхозам и совхозам выступила агробиологическая наука в весеннюю посевную 1943 года. Для краткости ограничусь перечислением тех работ, в научной проработке и популяризации которых я участвовал как руководитель.

В нынешнем году колхозы, совхозы, а также сотни тысяч рабочих и служащих на своих индивидуальных огородах в тех или иных размерах произвели посадку картофеля верхушками крупных продовольственных клубней. Мы уже неоднократно указывали на практическую значимость и большую перспективность разработки вопроса об использовании посадки картофеля верхушками с крупных продовольственных клубней. Этому мероприятию мы уделяем много внимания не только потому, что оно экономит (не менее тонны на га)расход картофеля на посадку, но и потому, что позволяет одновременно в широких размерах использовать для посадки картофеля наиболее крупные по величине и лучшие по другим породным свойствам клубни, всегда идущие на продовольственное использование. Срезание, хранение и посадка верхушек с крупных продовольственных клубней являются одним из мероприятий по улучшению породности картофеля и повышению урожайности этой культуры. Поэтому в настоящее время как научным работникам, так и агрономам крайне необходимо как можно лучше обобщить широкий производственный опыт посадки верхушек клубней картофеля, с тем чтобы на 1944 г. обеспечить практическую возможность использования этого мероприятия в ещё большем размере. В этом году колхозы и совхозы Сибири, Зауралья, Северного Казахстана и северной европейской части Советского Союза в значительных размерах проводили работы по повышению всхожести жизнеспособных, но спящих и потому маловсхожих семян яровых зерновых хлебов.

Это мероприятие, практически легко осуществимое, не требует больших затрат труда. В то же время оно очень важно для поднятия в указанных районах урожайности яровых хлебов. Теоретической основой для практического решения этого вопроса является разрабатываемая нами теория периода покоя, спячки семян, клубней и т. п.

Хорошие практические результаты работы по повышению всхожести жизнеспособных, но маловсхожих при контрольных определениях образцов партии семян позволили поставить новый вопрос о повышении в восточных и северных районах полевой всхожести кондиционных семян зерновых, то есть показавших хорошую всхожесть в лабораторных условиях. Было предположено, что в указанных районах относительно низкая полевая всхожесть семян зерновых во многих случаях обусловливается неполным завершением периода покоя семян. При лабораторном определении всхожести, при котором проращиваемые семена обеспечены лучшим доступом воздуха, нежели при посеве в поле, процент всхожести получается высокий, при посеве же в поле процент всхожести тех же семян оказывается более низким и всходы недружными. Обогрев весенним воздухом в предпосевной период и таких кондиционных по всхожести семян должен давать хорошие практические результаты. Широкая постановка опытов в этом направлении весной текущего года и рекомендовалась нами колхозам, совхозам и научно-исследовательским учреждениям. Научная разработка вопроса о периоде покоя теоретически интересна и имеет непосредственное значение для множества важнейших вопросов растениеводческой практики. Считаем важнейшей задачей как для науки, так и для практики разработку в районном разрезе системы агротехнических мероприятий для обеспечения в предпосевной весенний период сохранения влаги в почве и уничтожения семенных сорняков. Это благодарнейшая тема для агрономической науки. К сожалению, ряд научно-исследовательских учреждений, а также ряд агрономов и руководителей земорганов далеко не в полной мере осознали её значимость.

В рациональном решении вопроса борьбы с сорняками, на мой взгляд, трудно обойтись без глубокой теоретической разработки явления периода покоя семян, в данном случае — семян сорных растений.

Культура проса в мирное время имела немалый удельный вес среди продовольственных и кормовых зерновых культур. Сейчас, в военное время, значимость этой культуры должна была вырасти и на самом деле выросла ещё больше. Обеспечение возможностей получения высоких урожаев проса является немаловажной задачей, особенно для засушливых районов нашей страны. На основе широких производственных опытов прошлых лет агробиологическая наука смогла предложить земорганам, колхозам и совхозам ряд агромероприятий, проведение которых обеспечивает хороший урожай проса.

Общеизвестно значение широкого развития огородничества рабочих и служащих. Агронаука должна оказать рабочим и служащим максимальную помощь в получении хороших урожаев с огородов.

Я перечислил часть вопросов, научная проработка которых ведётся с одновременным их внедрением в производство.

По всем этим вопросам для помощи в постановке широких производственных опытов нами ведётся экспериментальная работа и даются популярные статьи.

Тимирязев писал: «… общедоступное изложение, скрывающее от читателя всю внутреннюю работу автора, популярная статья, хотя бы заключающая самостоятельные взгляды, не всегда встречающиеся и в специальных произведениях, — труд обыкновенно вполне неблагодарный для учёного специалиста. Но неблагодарность такого труда, мне кажется, может с избытком вознаграждаться сознанием, что широкое распространение серьёзного знания способствует развитию в обществе верного понятия об истинных задачах науки и сознательному к ней отношению» (Соч., т. III, стр. 125).

И действительно, некоторым научным работникам кажется, что перечисленный мною ряд вопросов хотя для практики и важен, особенно в теперешнее, военное время, но это всё же не научная работа. Больше того: отдельные товарищи даже считают, что указанные мною предложения, якобы не проработанные или недостаточно проработанные в лабораторной обстановке, нельзя советовать применять в виде опыта сотням и тысячам хозяйств. На их взгляд, такой метод работы для науки буквально ничего не даёт, а для практики часто даёт убыток. Действительно, надо оберегать практику от теоретически необоснованных предложений. Но я не согласен с тем, что любое предложение необходимо прорабатывать только в лабораторной обстановке и только после такой проработки предлагать его для внедрения в производство. Дело в том, что при внедрении в производство якобы уже окончательно проработанного лабораторным методом вопроса всегда неизбежны ошибки. Поэтому нельзя ни в коем случае отрывать проработку практических вопросов от широкой практики. Ведь практика, хотя бы, например, растениеводства, настолько сложна и многообразна, что предугадать, предусмотреть, заблаговременно всё наперёд, во-первых, трудно, во-вторых, всё это испробовать в лабораторной или полевой обстановке в исследовательских учреждениях буквально невозможно. К. А. Тимирязев писал:

«Нигде, быть может, ни в какой другой деятельности не требуется взвешивать столько разнообразных условий успеха, нигде не требуется таких многосторонних сведений, нигде увлечение односторонней точкой зрения не может привести к такой крупной неудаче, как в земледелии» (Соч., т. III, стр. 71).

Для гарантии от увлечения односторонней точкой зрения при практической и теоретической проработке того или иного вопроса и нужна тесная связь исследователя с массовым опытом колхозов и совхозов.

О возможности именно такого метода работы и мечтал Климент Аркадьевич. Он писал: «Если бы у нас было не по одному какому-нибудь опытному полю на уезд, а десятки, сотни дешёвых опытных полей, то наш крестьянин знал бы, само растение подсказало бы ему, что нужно в каждом отдельном случае» (Соч., т. III, стр. 18).

В царской России во многих губерниях не было ни одного опытного поля, и в то же время К. А. Тимирязев говорит, что нужно иметь на каждый уезд десятки, сотни дешёвых опытных полей. Это-то мы как раз и имеем. Каждому колхозу, каждому совхозу можно иметь у себя опытные посевы.

Но нужно твёрдо знать, что, идя в науке по пути тесной связи с производством, нельзя ни на одну минуту упускать задачи всё более глубокой разработки теоретической сути вопроса. По опыту своей научной работы я знаю, что, когда разрешается экспериментально какой-либо глубоко теоретический вопрос, одновременно требуется быстрое проведение многочисленных как бы побочных лабораторных экспериментов. Они необходимы работнику науки, чтобы давать правильные советы практике для разрешения вопросов, возникающих в процессе проведения массовых опытов, теоретической основой для постановки которых явилась научно прорабатываемая тема. Только так и нужно работать в нашей сельскохозяйственной науке. Без теоретических знаний, а главное, без движения вперёд теории, в агробиологии не только трудно, но, я бы сказал, невозможно успешно работать и по так называемому применению научных достижений в производстве. Тесная связь науки с практикой, именно в момент проработки вопроса, является также средством, оберегающим работника науки от постановки ненужных, бесцельных экспериментов, указывает жизненно необходимые темы для многочисленных лабораторных экспериментов. Тесная связь с практикой показывает исследователю, какие вопросы теории необходимо разрешать прежде всего, с тем чтобы обслуживать запросы и потребность практики, жизни.

Что же является главным, определяющим в выборе вопросов для теоретических исследований? «… Культурное растение и предъявляемое им требование — вот коренная научная задача земледелия.» (Соч., т. III, стр. 52). Вот что является, согласно Тимирязеву, главным стержнем агробиологии. «… Всё остальное важно лишь настолько, насколько имеет отношение к ней; это следует иметь прежде всего в виду при оценке значения той или иной отрасли естествознания для земледелия» (Соч. т. III, стр. 52). Все наши усилия в научно-исследовательской работе, как уже говорилось, и направлены на познание сущности природы растений, требований растений к условиям жизни, а также на выявление того, как реагируют растения на те или иные воздействия внешней среды.

Требования растениями соответствующих условий жизни не есть их прихоть, каприз, требования условий для жизни и развития растения являются природными, наследственными свойствами, исторически сложившимися в процессе развития данного живого тела. Природа, наследственность растительных организмов и обусловливают необходимость иметь в наличии те или другие условия внешней среды, для того чтобы данное растение нормально развивалось, давало нам наибольший, наилучший урожай.

Прежде чем создавать путём агротехники условия для культивируемого растения, необходимо знать, когда и какие условия требуются наследственностью данного растения для развития его вообще и в особенности для развития органов и частей, идущих в урожай.

Отсюда ясно, насколько важно знание природных, наследственных требований растений для крупнейшего раздела сельскохозяйственной науки, именуемого агротехникой. Если агротехническая наука не кладёт в основу своих исследований знание наследственных потребностей растений, то это не наука, которая может многое предвидеть, а слепая эмпирика. Для агротехники знание наследственных потребностей растительных организмов является основой.

Если наука, занимающаяся интродукцией, сортоизучением, сортоиспытанием или породоиспытанием, не кладёт в основу своей работы знание потребностей и реагирований различных видов и сортов, то это не наука, которая может предвидеть, а слепая эмпирика. Без знания потребностей и реагирований различных сортов растений нельзя даже примерно предугадать поведение тех или иных растений в тех или иных условиях. Знание же потребностей растения не только подскажет, в каких районах какие сорта лучше всего испробовать, но подскажет также, какие агроприёмы нужно разработать для успешной культуры тех растений, потребности которых не укладываются в обычные наличествующие полевые условия.

Если наука о семеноводстве и селекции не кладет в свою основу знания о потребностях растений, а также экспериментально не изучает возникновение и развитие у растений этих потребностей, то это также слепая эмпирика. Без глубокого знания возникновения и развития потребностей у растений селекционеры и семеноводы не только не смогут планово улучшать старые и давать новые, хорошие сорта, но не смогут и существующие хорошие сорта поддерживать на должном уровне.

Если, дальше, наука, изучающая почву и её плодородие, не кладёт в основу своей работы знания потребностей растения то она неизбежно приходит к выводу, что нужно удобрять почву, а не кормить растения, на ошибочность чего неоднократно указывал В. Р. Вильямс. А это ведёт к тому же слепому эмпиризму, а не к предвидению, без чего наука — не наука.

В общем для всех разделов агробиологической науки необходимо знание требований растительных организмов и их реагирования на воздействия условий внешней среды. Поэтому К. А. Тимирязев и назвал коренной задачей научного земледелия знание требований растения.

Действительно, трудно указать какой бы то ни было раздел агробиологической науки, где могло бы оказаться ненужным знание требований растения, а также возникновение и развитие этих требований.

Могу указать одну «науку», которая не нуждается и даже чурается, как чёрт ладана, знаний биологических, природных наследственных потребностей растений. Речь идёт о менделистской «науке» — генетике. Но это ложная наука. К. А. Тимирязев по этому вопросу писал:

«Очевидно, причину этого ненаучного явления следует искать в обстоятельствах ненаучного порядка. Источников этого поветрия, перед которым будущий историк науки остановится в недоумении, должно искать в другом явлении, идущем не только параллельно, но и, несомненно, в связи с ним. Это явление — усиление клерикальной реакции против дарвинизма» (Соч., т. VI, стр. 264). И далее: «Будущий историк науки, вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и её защиту от всяких недостойных наносов» (Соч., т. VI, стр. 265).

Менделизм претендует на изучение якобы вопросов наследственности и изменчивости. А ведь наука о наследственности и изменчивости — это и есть знание природы организмов, их требований условий жизни, условий развития. Но из менделизма в различных его вариациях (генетика) не вытекает необходимость изучения природы организмов, их требований, то есть наследственности. Поэтому знание сущности наследственности для менделистской генетики во всех вариациях скрыто за семью печатями.

Тимирязев писал о состоянии науки о наследственности: «…Ни одна из предложенных до сих пор так называемых теорий наследственности не удовлетворяет требованию, которое прежде всего можно предъявить им, не может служить общей рабочей гипотезой, то есть орудием для направления исследований к открытию новых фактов, новых обобщений» (Соч., т. VI, стр. 191).

Тимирязев объясняет и логические причины этого: «Все они в основе — только вариации на тему: потомство «плоть от плоти, кровь от крови» своих предков; только с успехами наблюдения подставляются всё более глубокие черты строения «клеточка от клеточки», «плазма от плазмы», «ядро от ядра», «хромосома от хромосомы» и т. д.» (там же).

К. А. Тимирязев указывал, что для понимания явлений наследственности необходимо прежде всего «проникнуться мыслью, что причины могут быть потенциальные, а не непременно морфологические и вообще иного свойства, чем вызываемые ими следствия» (Соч., т. VI, стр. 193).

Наука, способная стать основой работ по управлению природой организмов, невозможна, если она не исходит с позиций теории развития, с позиций диалектического материализма. Возьмём, например, такой важнейший вопрос, как наследование так называемых благоприобретённых признаков, то есть признаков, которые возникают у организмов в процессе их развития. Этот вопрос безнадёжно запутан формальной менделистской генетикой. В свете же теории развития у нас он совершенно иначе поставлен и разрешён.

К. А. Тимирязев и И. В. Мичурин, развивая учение Дарвина, неоднократно указывали, что управление условиями жизни организмов — это одновременно и путь управления их наследственностью.

При жизни К. А. Тимирязева наука не обладала ещё фактами, которые безупречно доказывали бы, что путём изменения жизненных условий можно получать изменения наследственности, причём изменения хотя и разные у различных организмов, но у всех адекватные восприятию организмами условий. Правда, И. В. Мичуриным этот вопрос был уже и в то время разработан, но в царской России настолько глушилась подлинная наука, что работы И. В. Мичурина были неизвестны даже К. А. Тимирязеву.

Для понимания закономерностей наследственности и её изменчивости, для понимания возникновения и развития у растений требований соответствующих условий жизни, условий их развития, нужна не голая, формальная, ничего не говорящая схема на тему «всё из хромосомы, и сама хромосома из такой же хромосомы», а общебиологическая теория, охватывающая всё многообразие форм наследственности. Для построения такой теории особое значение имеет, в частности, изучение вегетативной гибридизации.

На большую научную значимость возможности существования вегетативных гибридов указывал вслед за Дарвином К. А. Тимирязев. Способы получения экспериментальным путём вегетативных гибридов впервые были разработаны И. В. Мичуриным. Разработанный И. В. Мичуриным метод ментора — это и есть вегетативная гибридизация.

Понимание существа вегетативной гибридизации имеет решающее значение, с одной стороны, для правильной постановки и разрешения вопроса о наследовании так называемых благоприобретённых признаков и, с другой — для более глубокого понимания наследственности, природы организмов вообще.

К. А. Тимирязев разработал классификацию различных форм наследственности, охватывающую и бесполое и половое размножение. Развитая К. А. Тимирязевым идея дарвинизма об аналогии и взаимопереходах между наследственностью, связанной с половым размножением, и наследственностью, связанной с размножением вегетативным, в свете современных данных советской науки выступает с несравненно большей доказательностью, чем при жизни самого К. А. Тимирязева.

Тимирязев учит, что коренной задачей научного земледелия является изучение требований растений; к удовлетворению этих требований, а также к изменению природы растений, к изменению их требований в нужную практике сторону и направлены наши теоретические и практические работы. Только знание природных требований и отношений организма к условиям внешней среды даёт возможность управлять жизнью и развитием этих организмов. На основе этих знаний можно направленно изменять наследственность организмов, изменять их природные требования.

Выявление условий внешней среды, требуемых живым телом (организмом) для развития тех или иных признаков или свойств, — это и есть изучение природы, то есть наследственности, того или иного признака или свойства. Понимать же под наследственностью, как до сих пор в генетике принято, только воспроизведение себе подобных, без изучения путей и материала (условий), из которого тело само себя воспроизводит, — это значит закрыть себе дорогу для овладения этим важным и интересным явлением живой природы.

В недавно вышедшей брошюре «О наследственности и её изменчивости» в сжатой форме изложена наша концепция понимания наследственности и её изменчивости в отношении этой области явлений растительного мира. Она принципиально отличается от менделистского бесплодного для науки и практики толкования.

Для нас наследственность требования растительных организмов к условиям внешней среды есть свойство живого тела, возникшее и возникающее в процессе развития организма. Причиной изменений природы живых тел является изменение типа ассимиляции, изменение типа обмена веществ.

В какой степени в новом поколении (допустим, растений) строится сызнова тело этого организма, в такой же степени, естественно, сызнова, получаются и все свойства, в том числе и наследственность, то есть в такой же степени в новом поколении сызнова получается и природа организма.

Живое тело, ассимилируя условия внешней среды, тем самым само себя изменяет, дифференцирует. Изменение условий жизни, вынуждающее растительные организмы изменять своё развитие, является причиной изменения их наследственности, является причиной изменения природных требований растений и их реагирования на воздействия условий внешней среды.

Степень передачи изменений в последующие поколения будет зависеть от степени включения веществ изменённого участка тела в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих половых или вегетативных клеток. В естественной природе это зависит от случайно складывающихся для данного растения условий; в эксперименте же и сельскохозяйственной практике — от знания и желания человека.

Относительное постоянство, консерватизм растительных и животных форм при смене поколений объясняются:

во-первых, активной избирательностью из внешней среды условий для построения тех или иных органов или признаков, тех или иных частичек живого организма;

во-вторых, активным невключением в процесс не соответствующих природе организма условий. Вынужденно же изменённые участки тела не в полной мере, а нередко и совсем не включают свои специфические формы веществ в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих клеток;

наконец, в-третьих, в организме, как в едином целом, нет «уравниловки» в снабжении различных процессов нужными элементами пищи. Более важные процессы снабжаются в большей степени соответствия с нормой; они оберегаются как от нехватки, так и от избытка пищи вообще или тех или иных отдельных её элементов. Менее же важные процессы, в зависимости от наличия пищи и её элементов, снабжаются меньше нормы, в норме или больше нормы.

Умение разобраться как можно глубже и тоньше в сложных процессах развития организма и во взаимосвязях этих процессов является важнейшей и самой насущной задачей теоретической агробиологии и в первую очередь её раздела о наследственности и изменчивости. На основе этих знаний как в практике, так и в науке можно многое «мочь и предвидеть».

Здесь я не имею возможности подробно излагать уже добытые нашей наукой знания по данному разделу. В сжатой форме, как я уже указывал, они систематизированы мною в брошюре «Наследственность и её изменчивость». Могу только сказать, что один из теоретических разделов агробиологической науки — наука о наследственности и её изменчивости — у нас становится таким, каким его хотел видеть К. А. Тимирязев.

Советский, мичуринский раздел науки о наследственности и её изменчивости уже может служить и служит рабочей гипотезой, орудием для направления исследования к открытию новых фактов, новых обобщений. в помощь колхозно-совхозной практике.

Приведу только один пример. Ряд лет бьётся научно-исследовательская мысль над решением задачи культуры озимой пшеницы в степи и лесостепи Сибири. Физиологам было ясно, что в степных районах Сибири, где морозы доходят до 40–45°, ни один из существующих сортов озимой пшеницы не может выжить зиму.

Факты, установленные нами и теперь уже экспериментально подтверждённые, могут показаться парадоксальными. Они говорят, что в суровых, малоснежных, открытых степных и лесостепных районах Сибири растения озимых хлебов могут переносить сильные морозы лучше (со значительно меньшими повреждениями), нежели те же сорта озимых хлебов переносят значительно менее сильные морозы в районах европейской части СССР, где культура озимых издавна широко практикуется.

Можно утверждать, что не только в лесостепной полосе, но даже и в открытой степи сильные морозы могут благополучно переноситься растениями не только различных сортов озимой ржи, но и озимых пшениц, в том числе даже таких сортов, как крымские сорта (или, например, Кооператорка), слабая морозостойкость которых в практике общеизвестна.

Больше того: как мы и предполагали, отдельные поздние, осенние всходы падалицы яровой пшеницы, несмотря на сильные зимние морозы, в Сибири нередко перезимовывают. Ранней весной того года в районе Омска эти предположения полностью подтверждены. На любом невспаханном поле, с которого в прошлом году убрана яровая пшеница, ранней весной текущего года легко можно было находить появившиеся, бесспорно, с осени всходы пшениц, хорошо перенёсшие зимовку.

В настоящее время на руководимых нами экспериментальных посевах (проведённых А. А. Басковой) на Челябинской государственной селекционной станции можно наблюдать растения больше 20 сортов южных маломорозостойких озимых пшениц, очень хорошо перенёсших зимовку. Они перенесли зиму настолько хорошо, что весной, после перезимовки, нельзя было отметить никакой разницы между такими маломорозостойкими сортами, как Кооператорка, Новокрымка 0204 и др., с одной стороны, и таким зарекомендованным по морозостойкости сортом, как Лютесценс 0329. Даже вполне развившиеся с осени всходы небольшого посева ярового сорта Мильтурум 0321 в общем также перенесли зимовку, хотя и пострадали. Не только узлы кущения растений озимых пшениц вышли из зимы жизнеспособными и неповреждёнными, но даже и осенние листья были весной вполне жизнеспособными, вовсе неповреждёнными или мало повреждёнными. Между тем известно, что обычно в районах культуры озимых пшениц осенние листья к весне погибают, остаются живыми узлы кущения, из которых весной и развиваются новые листья.

Правда, в зиму 1942/43 года в районе Челябинской опытной селекционной станции снеговой покров был больше нормального для этого района. Однако такой же набор сортов пшениц, хорошо перенёсших зимовку, можно наблюдать и на втором нашем экспериментальном посеве (проведённом Н. А. Белозеровой и И. А. Костюченко), в Омске, на полях Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства. Здесь в зиму 1942/43 года снеговой покров был значительно меньше нормального.

По данным Омской метеорологической станции, с 1 января по 1 апреля здесь выпало всего 15мм осадков. Эта справка говорит о толщине естественного снегового покрова в зиму 1942/43 года на полях района Омска.

Как известно, во всех районах массовых посевов озимых пшениц температура в почве на глубине залегания узлов кущения даже в годы массового вымерзания пшениц не опускается ниже 13–14°. В Омске же температура в почве на глубине залегания узла кущения пшеницы многие дни в зиму 1942/43 года была ниже 17–19°. Однако и в этих условиях даже такие маломорозостойкие сорта, как Кооператорка и Крымка, хорошо перезимовали.

Укажу ещё, что на Челябинской государственной селекционной станции одновременно с названными пшеницами осенью 1942 года тов. А. А. Баскова высеяла потомство одного колоса озимого ячменя, превращенного из ярового Паллидум 032; и растения этого ячменя также перенесли зимовку, не погибли. Между тем известно, что озимый ячмень может зимовать только в южных районах с мягкими зимами.

Приведенный мною фактический материал говорит о том, что в условиях Сибири, как в лесостепной, так и в открытой степной местности, не только рожь, но и озимая пшеница могут легко переносить такие суровые морозы, при которых, насколько мне известно, выживание, например, растений пшеницы существующих сортов считается в агрономической науке буквально немыслимым. Да и в практике общеизвестно, что озимая пшеница в степных и лесостепных районах Сибири не переносит зимовки. Только в редкие годы в степных районах при хорошем искусственном снегозадержании (утеплении) озимая пшеница хорошо перезимовывает; обычно же озимые пшеницы в этих районах гибнут и при снегозадержании.

В практике известно также, что зимой даже высокоморозостойкие сибирские сорта ржи почти ежегодно на тех или иных площадях сильно повреждаются или даже совсем гибнут. И всё же можно утверждать, что в этих районах те же сильные морозы могут довольно легко переноситься растениями даже маломорозостойких сортов озимой пшеницы, вроде Кооператорки. В этих фактах (сильная повреждаемость морозостойких сортов ржи и хорошая перезимовка маломорозостойких сортов озимой пшеницы) в настоящее время каждому легко убедиться, осмотрев и сопоставив названные мною посевы пшеницы на Челябинской селекционной станции и в Омске, в Зерновом институте, а также посевы ржи по сентябрьской пахоте в колхозах, например вокруг Омска.

Основной причиной частой гибели озимых посевов в Сибири является, как нами установлено, рыхлость почвы на участках посева озими. Чем рыхлее почва на участках посевов озими и чем более редким является с осени травостой озими и, следовательно, чем меньше уплотнена почва корневой системой растений, тем большей будет гибель озимых растений.

Мы считаем, что озимые растения в Сибири гибнут или повреждаются, как правило, не от прямого действия мороза. И надземная и подземная части растений озимых в Сибири погибают в осенний, зимний и весенний периоды от механических повреждений. Надземная часть растений зимой иссушается, повреждается и ломается сильными сухими, морозными ветрами. Ветер поднимает бесчисленное количество песчинок почвы, ударами которых повреждаются листья. Сильный ветер ломает замёрзшие, потерявшие упругость листья. Подземные части растений — корневая система и узлы кущения — повреждаются вследствие разрыва корней и узлов кущения.

Осенью промежутки, пустоты между комками рыхлой почвы заполняются дождевой водой; кроме того, с наступлением морозов вода, поднимающаяся в парообразном состоянии из нижних слоев почвы в верхний слой и содержащаяся в капиллярах комков почвы, вымораживается в пустоты. Эта вода в пустотах неосевшей почвы, а также в пустотах вокруг узлов кущения озимых растений образует большие кристаллы льда. При сильном и длительном промерзании верхнего слоя почвы (температура опускается до — 15–20° и ниже), в ней образуются трещины, нередко настолько значительные, что в них можно вложить руку. Мелкие же трещины покрывают поле почти сплошь. Они не всегда заметны, так как засыпаются распылённой почвой, наносимой ветром. Замёрзшая вода в пустотах между комками почвы распирает, разрывает её, одновременно разрывая или повреждая и подземные части растений.

Таковы основные причины гибели озимых растений в районах Сибири.

Условия закалки, то есть условия, при которых растения озимых приобретают стойкость против морозов, в районах Сибири очень хороши,

Этим и объясняется, что такие сорта пшеницы, как Кооператорка, Крымка, в районах Сибири в половых экспериментальных посевах могут легко переносить прямое действие суровых сибирских морозов. Следовательно, хозяйственная культура озимых пшениц Сибири при возделывании cyществующих, значительно более морозостойких, нежели Кооператорка, сортов вполне возможна. Задача заключается только в том, чтобы найти способ защиты посевов озимых пшениц от механических повреждений как надземных их частей, так и подземных.

Очень хорошие условия для перезимовки озимых растений в районах степной и лесостепной частей Сибири создаются тогда, когда посев семян озимых культур производится тракторными, дисковыми сеялками по невспаханному жнивью. При посеве по стерне, по необработанному жнивью, растения озимых в Сибири получаются в высшей степени морозостойкими. В этих условиях посевы даже маломорозостойких сортов пшеницы являются устойчивыми против сильных зимних сибирских морозов.

Жнивьё (стерня) в 25–30 см высоты защищает надземные части растений от губительного механического действия ветра. Жнивьё задерживает снег, который также является защитой для растений не только от морозов, но и от действия ветров.

Невспаханная, невзрыхлённая почва почти не имеет больших пустот. Поэтому на посевах по стерне в почве не наблюдается больших ледяных кристаллов, губительно действующих, повреждающих корни и узлы кущения озимых растений.

Этим мы и объясняем, что в степных районах Сибири, с одной стороны, на участках невспаханных, невзрыхлённых довольно часто зимуют отдельные осенние всходы даже падалицы яровых пшениц и, с другой стороны, часто гибнут или сильно страдают посевы даже очень морозостойких сортов ржи, если они произведены на рыхлых, свежевспаханных участках, почва на которых не успевает ко времени наступления морозов хорошо уплотниться.

Заканчивая доклад, могу сказать, что коренной задачей научного земледелия, основой развития всех разделов сельскохозяйственной науки, согласно указаниям К. А. Тимирязева, являются изучение и учёт требований растительных организмов. Выявление требований, изучение причин возникновения и развития этих требований и реагирований растения на воздействие среды являются основой теоретических работ нашей советской науки о наследственности и её изменчивости.

Такой теоретический раздел агробиологической науки является могучим фактором в деле выхода науки в колхозно-совхозное производство по различным практически важным вопросам. Этим самым вовлекаются в научную и практическую проработку вопросов широкие слои агрономов, опытники колхозов и совхозов. Практика получает от науки знания для лучшего развития искусства земледелия, наука же получает от практики, в свою очередь, знание фактов, благодаря чему она сама, если можно так выразиться, становится более научной, более предвидящей.

Общеизвестно, что в Советской стране наука получила все материальные и духовные возможности для бурного своего развития. Мы по достоинству гордимся нашими классиками, биологами и агробиологами-дарвинистами — К. А. Тимирязевым, И. П. Павловым, И. В. Мичуриным, В. Р. Вильямсом. Все они большую часть своей сознательной жизни провели в царской России, но только в Советском Союзе страна, партия и правительство, широкая общественность по достоинству оценили и подняли на щит труды и дела этих учёных. Их учение всё больше и больше становится достоянием широких слоёв трудящихся, руководством для работ в области биологии и агробиологии.

Для всех нас самым дорогим, самым ценным является Советская страна — страна подлинной свободы, страна прогресса науки. С невиданной доблестью, героизмом Красная Армия защищает священные советские земли от озверелых германских захватчиков-поработителей. Трудящиеся тыла — рабочие, колхозники, служащие — отдают свои силы на укрепление оборонной мощи страны. Для нас, работников агронауки, является делом чести и обязанностью максимально проявить всю силу советской агробиологической науки в оказании помощи колхозам и совхозам в выращивании и сборе нужных фронту и тылу продуктов питания и сельскохозяйственного сырья.

Весь наш народ, партия и правительство, лично товарищ Сталин проявляют повседневную отеческую заботу о науке и её работниках. В грозный для Родины час мы должны ещё больше напрячь свои силы и знания, поставить их целиком на службу священному делу Родины во имя скорейшего разгрома ненавистного фашизма.

Впервые опубликовано в 1943 г.

О некоторых основных задачах в сельскохозяйственной науке

Переработанная стенограмма отчётного доклада на общем собрании академиков и членов-корреспондентов Академии наук СССР в Свердловске 6 мая 1942 года.

С первых дней Великой Отечественной войны, навязанной нашей стране германским фашизмом, всю свою научную деятельность и работу всего коллектива, тесно со мной работающего, мы направили исключительно на решение сугубо важных научных вопросов, помогающее в тяжёлые дни войны колхозам и совхозам увеличивать продовольственные и сырьевые ресурсы страны. На решении этих вопросов только и было сосредоточено наше внимание. В военное время колхозы и совхозы особенно остро чувствуют потребность в помощи агробиологической науки. Война потребовала от сельского хозяйства быстрого решения больших и малых вопросов, направленных на удовлетворение возросших нужд нашей страны, нашей доблестной Красной Армии в пищевых и сырьевых ресурсах.

Научные вопросы, решение которых в мирное время относительно безболезненно можно было затягивать на годы, в сложившихся военных условиях жизнь требует решать немедленно. Единственный путь для этого — как можно более тесная связь науки с практикой, с колхозами и совхозами, подчинение научной работы запросам практики, переключение исследовательской мысли непосредственно на обслуживание колхозов и совхозов. В связи с этим потребность в экспериментальных работах не только не сократилась, но во много раз возросла. Перед исследователями, переключившимися непосредственно на обслуживание колхозов и совхозов, встала настоящая, деловая необходимость постановки целого ряда разнообразных опытов в направлении решения тех узких мест, от преодоления которых зависит более успешное выполнение социалистическим земледелием того или иного края или области возложенных на него партией и правительством заданий.

Приведу ряд вопросов, которые нами за период войны были поставлены перед земельными органами, колхозами и совхозами и в решении которых мы принимали самое деятельное участие. На этих примерах постараюсь показать метод и способ, принятые нами в научной работе.

1

В прошлом году, как известно, из-за поздней весны и прохладного лета зерновые хлеба в восточных районах нашего Советского Союза запоздали с созреванием. Была угроза, что хлеба на многих массивах не успеют вызреть, попадут под осенние заморозки, и, следовательно, намного будет снижен урожай и ухудшено качество зерна. Казалось бы, что в этом случае ничего нельзя сделать, как говорят, помочь в этой беде нечем. Требовать от агробиологической науки помощи как будто бы нельзя, не в её силах отодвинуть осенние заморозки. Несмотря на это, всё же был найден выход, и, как показала широкая колхозно-совхозная практика 1941 года, на мой взгляд, выход найден не плохой.

К этой работе мы приступили во второй половине августа. Быстро и тщательно был проведён анализ состояния зрелости посевов пшеницы в различных районах Сибири и Северного Казахстана. Были проанализированы многолетние данные о температуре и осадках, а также о времени наступления первых осенних заморозков, убивающих в этих районах на корню недозрелое зерно. На основании этого анализа был сделан вывод о том, что ожидать в 1941 году полного вызревания пшеницы в ряде случаев не приходится. В то же время нельзя было допускать эти посевы и под губительное действие заморозков.

По нашему заданию, на полях Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства, а также на полях Челябинской госселекстанции, в виде опыта, в 20 числах августа была скошена на небольших площадях далеко ещё не дозрелая пшеница. Пришлось провести целый ряд быстрых экспериментов, с тем чтобы убедиться, каков же будет получаться урожай зерна, если недозрелую пшеницу скашивать, чтобы не подвергнуть её на корню губительному действию осенних заморозков.

В результате всех этих опытов, проведённых буквально в течение одной недели, нами было сделано предложение, суть которого заключалась в том, что мы советовали земорганам, колхозам и совхозам Сибири и Северного Казахстана, не дожидаясь полной зрелости яровых хлебов, развернуть в конце августа их уборку. Начинать уборку мы советовали в конце августа с наиболее зрелых массивов, хотя бы ещё не дошедших до так называемой восковой спелости. Начиная же с 5 — 10 сентября мы советовали скашивать все участки зерновых хлебов, независимо от состояния их зрелости. Многим казалось, что эти предложения не совсем обоснованы и могут повлечь за собой недобор урожая, по крайней мере, в том случае, если в этих районах осень будет теплее нормальной. Выставлялись также возражения, что скошенные недозрелые хлеба на больших массивах трудно будет высушивать. Вопрос был трудным для решения, и нам, научным работникам, в этом деле пришлось немало поработать.

Теперь мы смело можем заявить, что наши предложения оказались верными; широкая колхозно-совхозная практика прошлого года показала, что лучшее зерно как для продовольствия, так и для посевных целей, как правило, в указанных районах получилось с тех массивов, которые были убраны согласно выдвинутому нами предложению, то есть с массивов, скошенных не позже первой половины сентября. Я не знаю случая, чтобы в прошлом году было получено снижение количества и качества урожая зерна пшеницы, скошенной согласно нашим предложениям.

Колхозы и совхозы Сибири и Северного Казахстана в прошлом году довольно широко использовали указанные нами предложения, но всё же не в такой мере, в какой теперь хотелось бы. Подчёркиваю теперь, потому что в прошлом году, ввиду новизны предлагаемого мероприятия, практически рискованно было советовать его более настойчиво. Не было ещё широкой практической проверки данного предложения. Для агробиологической же науки материал получен более чем достаточный. В ряде областей было скошено не по одной сотне тысяч гектаров. Результаты получились прекрасные.

Для будущих лет в районах Сибири и Северного Казахстана можно с полной уверенностью советовать колхозам и совхозам, земорганам ни в коем случае после 5 — 10 сентября не оставлять на корню из-за недозрелости посевы яровых пшениц, если урожай с этих посевов предназначается для семенных целей. Я убеждён, что этим самым в Сибири и в Северном Казахстане для будущих лет можно вовсе снять вопрос нередкой в прошлые годы некондиционности по всхожести части семян зерновых хлебов. В степных районах Сибири и Северного Казахстана, как показал широкий опыт 1941 года, оставлять после 5 — 10 сентября семенные участки нельзя. Как правило, они попадут под губительное действие заморозков. Если же такие недозрелые хлеба скосить, то они прекрасно подсохнут в валках (как говорят, «дойдут»), в снопах, в копнах. В этих районах осенью осадков не так уж много, и сушку скошенных хлебов можно проводить настолько хорошо, что не потребуется сушки семян на зерносушилках.

2

Второй вопрос, который нами был поставлен и в решении которого мы принимали участие, — о зимнем хранении семян зерновых хлебов. В восточных районах в зиму нередко идут семена зерновых хлебов с повышенной влажностью, по тем или иным причинам непросушенные. Для того чтобы такие семена с повышенной влажностью не самосогревались, их обычно спешили как можно быстрее и как можно сильнее проморозить. Температура в середине вороха, как правило, в зимнее время опускалась ниже 20° мороза, нередко даже в середине вороха семян бывает 30 и 40° мороза. Мы предположили, что семена с повышенной влажностью при слишком больших морозах могут значительно снижать всхожесть. Были быстро проведены опыты, которые подтвердили, что семена с влажностью больше 19 % при температуре 25–30° мороза намного снижают всхожесть. В результате было сделано предложение земорганам, колхозам и совхозам не допускать сильного промораживания семян с повышенной влажностью.

Для того чтобы семена зерновых хлебов с повышенной влажностью по тем или другим причинам ещё не просушенные, не самосогревались, нужно их охладить, пользуясь морозной температурой окружающего воздуха, но не допускать в семена (путём регулировки высоты вороха) мороза больше 10–20°.

В результате опытной работы по указанному вопросу мы натолкнулись на интересное, мне кажется, неизвестное ещё в агробиологической науке явление. Оказалось, что семена зерновых хлебов, не прошедшие ещё так называемого периода покоя (послеуборочного дозревания), при влажности выше нормы (выше 15–17 %)могут безболезненно переносить значительно большие морозы, чем семена с законченным периодом покоя.

3

В конце зимы выяснилось, что в ряде районов восточных областей Советского Союза довольно большой процент семенных партий пшениц, ячменя и овса имеют всхожесть ниже кондиционной. Немало было случаев, когда процент всхожести семян был очень низкий, порядка 30–40 %. Само собой разумеется, что раз семена в предвесенний период имеют низкий процент всхожести, то единственный выход из этого положения, который можно было советовать колхозам, — обменять такие семена, то есть заменить их другими, имеющими хорошую всхожесть. Правда, для этого требуется довольно большая для некоторых колхозов работа по перевозке семян для обмена.

Занявшись этим вопросом, мы выяснили интересные для науки и важные для практики моменты в жизни семян зерновых хлебов. Оказалось, что довольно много партий из так называемых некондиционных по всхожести семян пшеницы и других зерновых хлебов можно легко сделать хорошо всхожими. Во многих случаях семена, имеющие всхожесть 30–40 %, были доведены до всхожести порядка 90,95 и даже 99 %.

В условиях Сибири (думаю, что и в районах севера европейской часта СССР) нередко семена зерновых хлебов весной имеют низкий процент всхожести. Путём наблюдений и ряда экспериментов руководимых мною сотрудников было выяснено, что нередко это происходит не в результате потери семенами всхожести, а вследствие того, что они ещё не приобрели способности быть всхожими. Семена зерновых хлебов, попавшие сразу же после уборки в холодные морозные условия, не проходят так называемого периода покоя, не заканчивают послеуборочного дозревания.

Нам, агробиологам, до сих пор были известны факты продолжительности периода покоя зерновых хлебов порядка 10–20, в редких случаях 30–40 дней. Думаю, никто не предполагал, чтобы было массовое явление в практике, когда период покоя семян зерновых хлебов длился шесть с лишним месяцев. Обнаружив это явление, мы быстро нашли способ практического повышения всхожести семян зерновых хлебов в колхозах и совхозах. Было предложено с наступлением весеннего потепления как можно скорее разгрести в зернохранилищах семена пшеницы, ячменя и овса тонким слоем, с тем чтобы как можно скорее обогреть их наружным воздухом. Процесс периода покоя довольно быстро, за 7 — 10 дней (в редких случаях 15–20 дней), проходит при температуре 5 — 10–20° тепла, то есть при обычной ранневесенней температуре.

Приведу несколько примеров, как маловсхожие семена сделались по всхожести прекрасными. По моей просьбе, работники Челябинской госселекстанции в конце января 1942 года взяли образцы семян в прилегающих к станции колхозах Чебаркульского района. Семена брались из зернохранилищ, а в тех случаях, где были ещё не обмолоченные скирды, брали снопики из скирд, и в лаборатории обмолачивали их. Сразу же после взятия образцов лабораторией госселекстанции семена были поставлены для определения процента их всхожести. Выявилось, что из 12 образцов только один образец, из колхоза им. Молотова, сорта пшеницы Лютесценс 062 дал всхожесть 90 %, все же остальные имели очень низкий процент всхожести. После выдерживания этих образцов в сухом виде в комнатных температурных условиях 10 апреля семена их были поставлены на той же селекционной станции вновь для определения процента их всхожести. Оказалось, что громадное большинство этих образцов уже имеет хорошую всхожесть. Так, пшеница Мильтурум 0321 из колхоза «Хлебороб» сразу после взятия образца в конце января имела всхожесть 44 %, а после выдерживания семян этой пшеницы в комнатных условиях всхожесть её повысилась до 99 %. Всхожесть образца пшеницы из колхоза «12 лет Октября» с 77 % повысилась до 98 %, из колхоза «Новый путь» — с 38 % до 95 %. Образец из колхоза им. Молотова, который, как уже указывалось, имел всхожесть 90 %, повысил её до 99 % и т. д. Все образцы значительно повысили процент всхожести.

В результате проведённого ряда экспериментов стало возможным многим колхозам восточных районов не обменивать имеющиеся у них семена с низким процентом всхожести, а довести всхожесть до кондиции у себя же в зернохранилищах. По далеко не полным данным, учтённым Челябинской областной контрольно-семенной лабораторией только по этой области, уже переведено больше 50 тысяч центнеров семян из маловсхожих в хорошо всхожие. Уверен, что многие сотни тысяч центнеров семян пшеницы, ячменя и овса в 1942 году колхозы и совхозы Сибири и Северного Казахстана из маловсхожих сделали хорошо всхожими (порядка 90 и выше процентов).

Само собой понятно, что все те партии семян, которые по тем или другим причинам потеряли всхожесть, у которых погибли зародыши, нельзя сделать всхожими. Их предлагалось обменивать на семена, имеющие хорошую всхожесть.

4

Особое внимание в своих работах мы уделяли и уделяем расширению площадей посадки картофеля и увеличению урожайности с единицы площади этой культуры. Всем нам хорошо известно, что в настоящее время работникам сельского хозяйства нужно прилагать все свои знания и умение в направлении выращивания и сбора в стране наибольшего количества пищевых и сырьевых ресурсов. Картофель способен давать с единицы площади во много раз больше пищевых и сырьевых продуктов, чем все остальные сельскохозяйственные культуры, за исключением, может быть, одной только сахарной свёклы. Поэтому борьба за расширение площадей посадки и за поднятие урожайности с единицы площади картофеля — это и есть настоящая борьба за пищевые и сырьевые ресурсы в нашей стране.

Одним из узких мест для расширения посадки картофеля в восточных и юго-восточных районах, а также в среднеазиатских и закавказских республиках в прошлые годы была нехватка посадочного материала. Во всех этих районах картофель занимал в прошлые годы относительно небольшой процент полевых площадей. В этом году необходимо намного расширить площади посадки картофеля в колхозах, совхозах, подсобных хозяйствах, а также на индивидуальных огородах. Нужно было заблаговременно решить вопрос изыскания добавочного посадочного материала для расширения в этих районах площадей картофеля.

Осенью прошлого года нами был выдвинут вопрос заготовки верхушек продовольственных клубней картофеля как добавочного посадочного материала. Можно было бы указать случаи посадки весной верхушек клубней картофеля и получения таких же хороших урожаев, как и из обычного посадочного материала, то есть из целых клубней.

Некоторым товарищам кажется, что в этом деле экспериментатору, исследователю делать нечего, нужно только напомнить земорганам, совхозам, колхозам, рабочим и служащим о данной возможности приобретения добавочного посадочного материала. На самом же деле, выдвигая это предложение, мы предвидели многие неясные моменты как агротехнического, так и биологического характера. В течение всей зимы группе работников в разных мостах Советского Союза пришлось решать неясные вопросы в деле хозяйственной заготовки, хранения и подготовки к посадке верхушек клубней продовольственного картофеля.

Единичные случаи посадки весной верхушек картофеля нам были известны. Они говорили, что из верхушек картофеля, если клубни были хорошие, невырожденные, небольные, после посадки можно получать прекрасные урожаи. Но нам не были известны случаи хранения срезанных верхушек клубней продовольственного картофеля в течение всей зимы. Нам не были известны случаи массовой заготовки и массового длительного хранения срезанных верхушек клубней продовольственного картофеля. Нам были известны небольшие площади посадки картофеля верхушками, срезанными с клубней не больше как за 10–15 дней до посадки. Мы же поставили целью дать практике способ, позволяющий почти безгранично увеличивать количество посадочного материала картофеля. Ведь для продовольствия идёт клубней картофеля, по крайней мере, в 7 — 10 раз больше, чем для посадочных целей. Если использовать каждый клубень, идущий на продовольствие и для посадки путём срезания с него верхушки, то, действительно, можно значительно увеличить количество посадочного материала.

Помимо экспериментальной работы по вопросам сбора, хранения и подготовки к посадке верхушек клубней продовольственного картофеля, научным работникам пришлось вести и большую пропагандистскую работу. Ведь в дело заготовки верхушек клубной картофеля, результаты которой были бы практически ощутимы для нашей Родины в 1942 году, нужно было включить буквально миллионы людей. Помимо налаживания заготовки добавочного посадочного материала в столовых общественного питания, нужно было ещё организовать заготовку верхушек продовольственных клубней картофеля, употребляемого и в индивидуальном быту. Большую помощь в этом деле сыграли комсомольские организации, работники школ и школьники.

Думаю, что не будет преувеличением, если скажу, что в результате этой работы, по крайней мере, полтораста тысяч гектаров добавочного картофеля будет засажено в этом году верхушками продовольственных клубней. В эту предполагаемую мною площадь включаются не только площади, засаженные от централизованных заготовок, но и площади, засаженные верхушками, собранными рабочими, служащими и колхозниками для своих индивидуальных огородов. Этим самым в нашей стране, как бы уже появилось не менее 200 тысяч тонн добавочного продовольственного картофеля, который потребовался бы, чтобы засадить указанную добавочную площадь. Конечно, площадь в полтораста тысяч гектаров не такая уж большая, но агробиологической науке этот опыт вполне достаточен, чтобы для будущих лет использовать данное мероприятие в ряде районов в значительно больших масштабах.

Подтвердилось предположение, что клубни картофеля, находящиеся в периоде покоя, то есть ещё неспособные прорастать, значительно легче переносят различные механические повреждения; поранения у них заживают, пробковеют значительно быстрее и полнее, нежели у клубней, уже вышедших из периода покоя, то есть приобретших способность прорастать. Поэтому в картофелехранилищах, при соблюдении соответствующего температурного режима и при не слишком толстом слое верхушек при хранении, оказалось возможным довольно легко их хранить с осени и зимой до весны, то есть до времени посадки.

В настоящее время уже даны советы, как подготавливать верхушки к посадке и как с ними обращаться при перевозке и при самой посадке.

5

Немало нас занимает по культуре картофеля и следующий вопрос. В среднеазиатских и закавказских республиках по-настоящему не приходится говорить о значительном расширении посадок и поднятии урожая с единицы площади картофеля без практического решения вопроса посадки его свежеубранными клубнями. Без летних посадок южные районы не смогут иметь хорошего качественного посадочного материала ранних сортов картофеля, которые наиболее урожайны в этих районах и практически наиболее выгодны. Хранить же старые клубни, то есть прошлогоднего урожая, до конца июля для летних посадок очень трудно в этих жарких районах. В конце мая и начале июня во всех этих районах уже имеется свежий молодой картофель. Но известно, что клубни картофеля в год получения урожая обычно не способны прорастать; после посадки они очень длительный период не дают всходов.

Уже несколько лет назад нами был теоретически разработан этот вопрос, и колхозы Азербайджанской ССР в 1939 году, по нашему совету, засадили свежеубранными клубнями, соответственно их подготовив, сто гектаров. Результаты получились хорошие. Непосредственно этой работой в Азербайджане руководил научный работник тов. Саркисян. В 1940 году колхозы Азербайджана имели уже около тысячи гектаров посадок свежеубранными клубнями. Результаты также получились хорошие. В 1941 году в Азербайджанской ССР и ряде других республик Закавказья и Средней Азии опытных посадок свежеубранными клубнями было примерно около 5 тысяч гектаров.

Все эти опытно-производственные посадки, на мой взгляд, безупречно подтверждают наше понимание процесса так называемого периода покоя клубней картофеля, а также семян многих растений, в том числе и зерновых хлебов. Длительность прохождения процессов периода покоя зависит от соответствующей комбинации условий внешней среды, в том числе от большего или меньшего доступа воздуха к питательным веществам семян и клубней. При этом питательные вещества приобретают способность превращаться в удобоусвояемые формы для зародышей семян или почек (глазков) клубней картофеля.

Несмотря на то, что проведённые довольно большие опыты производственного характера подтверждают наши теоретические предположении о биологической сущности процессов так называемого периода покоя, всё же делом посадки свежеубранных клубней мы, а также колхозы и совхозы, по-настоящему, практически ещё не овладели. В 1942 году мы ставим своей целью окончательно разрешить этот вопрос. Решённым он будет в этом году в том случае, если в колхозах и совхозах, а также на индивидуальных огородах рабочих и служащих среднеазиатских и закавказских республик будет произведена посадка картофеля в начале августа на площади хотя бы в30 — 40 тысяч гектаров и выращен хороший урожай.

В настоящее время по разработке агротехнических приёмов подготовки к посадке свежеубранных клубней работают научные сотрудники

Института генетики Академии наук СССР во Фрунзе и работники Института генетики и селекции Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в Ташкенте. Прорабатывается этот вопрос и в ряде других научно-исследовательских учреждений.

Ещё раз подчёркиваю, что, на мой взгляд, практическая значимость посадки свежеубранных клубней в наших южных районах заслуживает большого внимания, в особенности в эти тяжёлые для нашей Родины дни освободительной войны против германских фашистов. В середине лета в поливных районах после уборки зерновых хлебов много полей освобождается, свежий молодой картофель имеется, поливная вода в осеннее время в ряде районов также бывает свободная. Поэтому здесь можно вырастить значительное количество картофеля, но для этого нужно овладеть способом посадки свежеубранными клубнями.

6

Не приходится останавливаться на целесообразности для нашей страны широкого развития культуры сахарной свёклы в 1942 году в восточных и южных районах, в частности, на поливных землях Узбекской ССР. Довольно значительные площади в Узбекской ССР отведены под посев сахарной свёклы. Первоначально земельными органами, совместно с научными работниками, занимавшимися сахарной свёклой в старых наших районах свеклосеяния, была намечена агротехника сахарной свёклы для Узбекистана, почти ничем не отличающаяся от агротехники старых свеклосеющих районов. Исключением в этом деле является только введение искусственного полива. Все посевы было намечено проводить в Узбекской ССР весной. После детального анализа биологии сахарной свёклы и температурных условий весны, лета и осени районов, в которых намечен посев свёклы в Узбекской ССР, мы пришли к выводу и сделали предложение посеять известную часть площадей свёклы не весной, а в конце июня — начале июля.

Мы предполагаем, что в жаркий июльский, частично августовский период времени весенние посевы свёклы будут себя ненормально чувствовать, потребуется довольно много поливов, чтобы почву всё время поддерживать во влажном состоянии. Из-за слишком высокой температуры прирост корней свёклы будет небольшим. Кроме того, он будет идти, как говорят, толчками — после полива усиливаться и затухать по мере иссушения почвы. В результате такая свёкла зимой не сможет длительный период храниться, и сахарные заводы не смогут работать длительный период.

Посев сахарной свёклы в конце июня — начале июля можно производить па площадях, с которых уже убран урожай той или иной культуры. Такие посевы, в общей сложности, потребуют меньшего числа поливов. По нашим предположениям, они дадут урожай не ниже, чем ранневесенние посевы; так называемого вредного азота в корнях такой свёклы, нам думается, будет меньше. Самое главное — и это проверено в Узбекистане практикой десятилетий — столовая свёкла летних посевов значительно лучше переносит длительное хранение, в сравнении с такой же свёклой, но весенних посевов.

По вопросу о летних посевах свёклы в настоящее время поставлена целая серия опытов Институтом генетики и селекции Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, с тем чтобы можно было дать колхозам и агрономам Узбекистана к середине июня, то есть к моменту начала летних посевов свёклы, практические агротехнические советы.

7

Нами проработан, проанализирован вопрос о сроках посева ранних зерновых хлебов в районах Сибири. Известно, что в этих районах безморозный летний период относительно короткий и запоздалые посевы могут в недозрелом виде попадать под осенние заморозки.

Несмотря на то, что в Сибири и Зауралье лето короткое, в ряде районов и областей основным сортом яровой пшеницы является самый поздний сорт из всех известных мне яровых пшениц. Казалось бы, если лето короткое, то, следовательно, нужно выбирать для посева более раннеспелые сорта. Между тем данные Госсортсети и производственные опыты показывают, что указанный позднеспелый сорт Мильтурум 0321 пока является одним из наиболее урожайных. Раньше же в районах Сибири раннеспелых яровых пшениц высевалось значительно больше.

После проведённого нами анализа многочисленного опытного материала по срокам посева, полученного опытными станциями Сибири за многие прошлые годы, а также после анализа климатических данных, мы пришли к выводу, что позднеспелый сорт Мильтурум 0321 вытеснил из ряда районов Зауралья и Сибири более раннеспелые сорта по той причине, что часть посевов в этих районах начали проводить в годы с ранней весной в чрезмерно ранние сроки. При таком раннем (около 20-х чисел апреля) посеве в этих районах раннеспелые сорта попадали с критическими периодами своего развития — с развитием колоса и колошением — в неблагоприятный засушливый период лета и давали сниженный урожай. Если бы эти ранние сорта высевать в более оптимальные сроки, то они давали бы значительно более высокий урожай. В годы же с запоздалой весной позднеспелый сорт Мильтурум 0321 не успевает к осени вызреть. Поэтому в настоящее время главнейшей практической задачей в весеннюю посевную кампанию в районах Сибири должна быть борьба с запоздалыми посевами яровой пшеницы, борьба за проведение посева в основном до 15–20 мая, так как в более поздние сроки посева позднеспелый сорт Мильтурум 0321 может не успеть к осени вызреть.

В наших предложениях указывалось, что в районах Сибири и Северного Казахстана нужно как можно раньше весной готовить почву для производства посева, посев же пшениц начинать в последних числах апреля, с тем чтобы его закончить к 15 мая. Посев овса начинать с 10 мая и заканчивать к 25 мая.

В 1942 году нами закладывается опыт по испытанию раннеспелых пшениц при различных сроках посева. Предполагаем, что при соответствующем более правильном выборе сроков посева раннеспелые пшеницы в районах Сибири в ближайшие годы займут соответствующее место и будут давать урожай, не уступающий в годы с ранней весной позднеспелому сорту Мильтурум 0321, в годы же с поздней весной они будут значительно превосходить его.

* * *

Вот те практические вопросы, решением которых научно руководимая мною группа агробиологов занималась и занимается в дни Великой Отечественной войны. Сделано нами для практики ещё мало, но я убеждён, что проделанное даст значительно большие практические результаты в ближайшие годы, в том числе и в текущем 1942 году. Ведь те вопросы, на которые я ссылался, были только в стадии постановки. Они нами во многих случаях, совместно с практикой, только прорабатывались. Теперь же многие из неясных моментов тех или иных перечисленных мною вопросов стали уже известными. Кроме того, большая часть этих вопросов уже апробирована широкой практикой. Поэтому колхозы и совхозы в текущем 1942 году, а также и в будущие годы, при необходимости, смогут полученные данные использовать в значительно большем масштабе.

Принятый нами метод научной работы — заниматься в теории агробиологической науки только теми вопросами, решение которых даёт возможность практического выхода, улучшения колхозно-совхозного производства, решать многие звенья выдвинутого вопроса совместно с агрономами, колхозами и совхозами — является хотя и трудным и связан с напряжённой для исследователя работой, но это наиболее верная дорога в науке. Этот путь работы даёт возможность, раскрывая закономерности жизни и развития растительных организмов, помогать нашей прекрасной колхозно-совхозной практике увеличивать в тяжёлые дни войны продовольственные и сырьевые ресурсы Советского Союза.

Я хорошо знаю, что некоторым товарищам казалось и кажется, что изложенные мною в докладе работы не являются научными. Им кажется, что в этих работах нет агробиологической теории. Ведь эти работы понятны, сведены до простого действия; только поэтому, на мой взгляд, этим товарищам и кажется, что в основе наших работ нет теории. Например, превращение невсхожих семян пшеницы в хорошо всхожие путём разгребания их тонким слоем в зернохранилищах в ранневесенний период. Они говорят: где же тут теория? Заготовка добавочного посадочного материала картофеля путём срезания и сбора верхушек продовольственных клубней. Какая же тут теория? Советы не оставлять в Сибири после 5 — 10 сентября из-за недозрелости на корню семенные участки зерновых хлебов. Какая же тут теория? и т. д.

Целью биологической науки является раскрытие, овладевание закономерностями жизни и развития растительных и животных организмов. Исторически дело сложилось так, что раздел науки, именуемый генетикой, непосредственно должен заниматься раскрытием закономерностей природы организмов, то есть наследственности растений и животных. Для нас, последователей в агробиологии великого преобразователя природы И. В. Мичурина, наследственность растений и животных не является чем-то непостижимым, неизменным, каким-то бессмертным свойством или веществом, властвующим над смертным телом организма. Под наследственностью, то есть природой организма, мы понимаем свойство живого тела требовать, нуждаться для своей жизни и развития в относительно определённых условиях внешней среды. Путём ассимиляции и диссимиляции, путём соответствующего обмена веществ, живое тело само себя строит из условий внешней среды. При относительно одинаковом из поколения в поколение типе обмена веществ получаются и относительно одинаковые растения и животные в ряде поколений. При нарушении же по тем или иным причинам типа обмена веществ, например при ненахождении данными растениями в окружающей среде нужных им условий в соответствующий период их жизни, тело организма не может создаваться таким, каким оно было в прошлом поколении. Создаётся в большей или меньшей степени иное живое тело. При ином построении тела получаются иными и его свойства, в том числе получается иная и наследственность, то есть природа данного изменённого тела.

Управляя условиями жизни, создавая нужные условия, можно всё в большей и большей степени управлять, создавать нужную нам природу, то есть наследственность растительных и животных организмов.

Переключившись в своих исследовательских работах исключительно на обслуживание запросов колхозов и совхозов, запросов практики, как выше уже указывалось, экспериментальная часть, лабораторные работы не только не уменьшились, но во многом возросли.

Исходя из вышеизложенного в чрезмерно сжатой форме нашего понимания явления наследственности, мы усиленно продолжаем практическую работу по созданию зимостойких форм озимой пшеницы для бесснежных, с суровыми зимними морозами районов Сибири. На практической значимости создания возможности иметь в степных районах Сибири большой клин озимых пшениц останавливаться не буду, так как это само собой понятно. В данном случае только подчеркну, что в этом деле, исходя из глубоких теоретических мичуринских положений о природе растительных организмов, мы уже научились совершенно неморозостойкие по своей природе пшеницы путём создания соответствующих условий превращать в наследственно более морозостойкие, чем Лютесценс0329, считающийся наиболее морозостойким. Но для меня в настоящее время стало совершенно очевидным, что этот безусловно крупный шаг вперёд в агробиологической теории остался бы бесплодным, если мы и эти работы, сугубо теоретические, не увяжем с практикой тех районов, для которых создаются зимостойкие формы пшениц.

Далеко не полные данные, которые я имею в настоящее время, о состоянии после зимовки экспериментальных посевов по данному вопросу с очевидностью мне говорят, что для создания зимостойких форм озимой пшеницы необходимо изменить агротехнику культуры озимой пшеницы в районах Сибири. В этих районах, как показывают наши наблюдения текущего года, нельзя высевать озимые пшеницы на слишком разрыхлённом поле. Почва должна быть относительно плотной; осенью и зимой она не должна быть голой. В общем в виде опыта, наверное, в ближайшее время мы будем предлагать испытывать посевы озимых пшениц дисковыми сеялками не по чистым чёрным парам, а по жнивью или на парах, предварительно засеянных каким-либо мелкосемянным растением, создающим защиту растениям озимых от действия ветра, от выдувания и в то же время зимой вымерзающих. Этим путём будут получаться наиболее морозостойкие растения и этим же путём быстро можно будет закончить создание наиболее морозостойких по своей наследственности нужных нам форм озимой пшеницы для суровых районов Сибири.

Основная задача агробиологической науки в дни войны нашей страны против германского фашизма — оказать как можно больше помощи социалистическому сельскому хозяйству, дать стране и героической Красной Армии как можно больше продуктов и нужного сырья. В этом направлении советские агробиологи и должны приложить все свои знания и усилия.

Впервые опубликовано в 1942 г.

Ближайшие задачи советской сельскохозяйственной науки (1943)

Исправленная стенограмма доклада на сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 13 декабря 1942 года.

Главнейшая задача, стоящая теперь перед нашим социалистическим земледелием и, следовательно, перед сельскохозяйственной наукой, — это разработка комплекса вопросов подготовки и проведения весенней посевной кампании 1943 года. На этом вопросе и нужно прежде всего концентрировать внимание нашей агрономической мысли. В разработку этого вопроса нужно включить основную массу ведущих научных работников Академии, институтов, опытных станций, а также широкие круги агрономов, колхозников, работников совхозов. Чем лучше и детальнее будут проработаны вопросы весенней посевной кампании и чем лучше она будет проведена, тем более высокий урожай будет выращен, тем менее опасны будут для производства возможные климатические невзгоды.

Некоторые научные работники полагают, что вряд ли есть вопросы, связанные с весенней посевной 1943года, требующие научной экспериментальной лабораторной разработки. Эти товарищи считают, что главное в подготовке и проведении весенней посевной 1943 года — это организационные вопросы, которые не требуют экспериментирования в лабораториях. Конечно, организационные вопросы — это основа основ. Но есть ещё и другая сторона дела, требующая агробиологических знаний. Агробиология может во многом помочь производству в получении в 1943 году высокого, военного урожая.

Нужно наметить программу действий, на основе которой многие товарищи, так или иначе связанные с научной работой, с завтрашнего же дня могли бы включиться в работу, в том числе и в экспериментальную, по оказанию помощи производству в проведении весенней посевной кампании.

О всхожести семян

Чтобы показать на конкретном примере, насколько полезной для практики хотя бы ближайшего 1943 года может оказаться даже небольшая научно-исследовательская работа, возьму один вопрос из тех, которые прорабатывались под нашим руководством зимой 1941/42 года. Он относится к разделу вопросов, о которых часто думают, что здесь науке уже нечего делать, что здесь всё уже выяснено. Речь идёт о борьбе с встречающейся нередко в наших восточных и северных областях некондиционностью по всхожести тех или иных партий семян яровых хлебов.

Идущие на посев семена яровой пшеницы, ячменя, овса и всех других культур должны, как известно, иметь хорошую всхожесть. Высевать семена с пониженной всхожестью нельзя, потому что это, как правило, снижает урожай. Поэтому, если в тех или иных хозяйствах засыпаны семена с пониженным процентом всхожести, то такие семена надо заменить другими того же сорта, но с хорошей всхожестью и другими свойствами, не ниже требуемых кондицией. На практике такой обмен связан с перевозкой в предвесеннее время сотен тысяч центнеров семян на пункты обмена, иногда за десятки километров.

Семена с низким процентом всхожести, как уже говорилось, невыгодно высевать. Поэтому посев такими семенами у нас запрещён законом.

Ряд поставленных нами экспериментов, правильность выводов из которых уже подтверждена широкой производственной практикой колхозов Урала и Сибири, позволил с уверенностью утверждать, что не во всех случаях в районах, где хлеба созревают во второй половине лета, семена, в зимнее время некондиционные по всхожести, обязательно требуют громоздкой операции обмена их на другие. В ряде случаев такие семена можно сделать кондиционными по всхожести и этим самым устранить необходимость обмена.

Установлено, что низкая всхожесть семян может быть обусловлена разными причинами. Данная партия семян может иметь низкий процент всхожести потому, что у многих семян зародыши мертвы, или потому, что семена, имея живых зародышей, не прошли ещё так называемого периода покоя. Если зародыши мертвы, то для производства действительно остаётся только один выход: обмен этих семян на всхожие. Если же семена некондиционны по всхожести потому, что они ещё не прошли периода покоя, то такие семена можно привести в кондиционное состояние и тем самым избежать обменных операций. Поэтому для производства очень важно правильно определить подлинную причину невсхожести семян данной партии. Это надо знать не только для того, чтобы не затрачивать труд на попытки пробудить семена, может быть, уже мёртвые, но, главным образом, для того, чтобы не упустить время для обмена, возлагая ложные надежды на семена, которые уже мертвы.

Рекомендованный нами в зиму1941/42 года способ различения мёртвых семян от спящих требовал довольно много времени. Сущность этого способа неоднократно была описана в газетных статьях и сборнике[69]. Образцы семян, взятые из партии для анализа, требовалось выдержать 10–15 дней при комнатной температуре и затем ещё 7 дней проращивать. Только после всего этого можно было определить причину низкой всхожести партии семян. Если процент всхожести анализированного образца оказывался низким, то это значило, что партия не годилась и её нужно заменить.

В общем для определения годности семян требовалось от 17 до 22 дней. В настоящее время можно рекомендовать производству другой способ, не требующий такой большой затраты времени. Надо взять по 100–200 семян из среднего для партии образца (образцы надо брать по всем правилам), дать им набухнуть в воде, затем снять иглой семенные оболочки с зародышей и поставить семена на проращивание. Если семена живые, но спящие, то после этой операции они сразу начнут прорастать. Семена же, которые в этих условиях не прорастут, — мертвы.

Снятие оболочки с зародыша — операция простая, но без навыка кажется кропотливой. Поэтому можно рекомендовать менее совершенный, но более лёгкий способ: прокол иглой или булавкой зародыша (именно зародыша, а не укол в зерновку вдали от зародыша). После этой операции семена нужно поставить на проращивание.

Если анализом определено, что семена данной партии имеют низкий процент всхожести не по причине гибели зародышей, — зародыши живые, то можно довольно легко всю партию семян превратить в хорошо всхожую. Для этого надо только создать для семян нужные температурные условия (5 — 10–15° выше нуля) и обеспечить доступ воздуха к семенам. С этой целью семена, хранящиеся в обычных зернохранилищах, ранней весной следует разгрести тонким слоем для обогрева их наружным весенним воздухом в течение 10–15 дней. До высева в поле необходимо провести обязательную проверку всхожести семян через контрольно-семенные лаборатории.

Этим путём сотни тысяч центнеров семян яровых хлебов в различных областях Сибири и Урала были весной 1942 года превращены из маловсхожих в хорошо всхожие, из некондиционных по всхожести — в кондиционные. Приведу для примера несколько цифр. Они показывают, как даже небольшие экспериментальные работы и выводы из них дали возможность целому ряду колхозов не производить трудоёмкую операцию обмена семян. Эти колхозы у себя в зернохранилищах маловсхожие семена сделали хорошо всхожими. Так, по сообщению Челябинской областной контрольно-семенной лаборатории, колхоз им. Будённого, Полтавского района, Челябинской области, повысил всхожесть 165 центнеров семян пшеницы с 42 % (в феврале) до 96 % (в апреле). Колхоз «1-е Мая», того же района, повысил всхожесть 250центнеров семян пшеницы с 45 % до 92 %. Колхоз «Рассвет», Мостовского района, Челябинской области, повысил всхожесть 200 центнеров семян пшеницы с 56 % до 90 %.

Можно было бы привести сотни таких примеров, которые в сумме говорят о сотнях тысяч центнеров семян, всхожесть которых была значительно повышена.

Остаётся только пожалеть, что эти простые меры не были проведены прошлой весной в больших масштабах в областях Сибири и Урала, а в северных областях европейской части Советского Союза вовсе не были использованы.

В связи с приведёнными примерами, уместно вкратце ознакомить научных работников с сущностью нашего понимания явления так называемого периода покоя.

Этот вопрос следует продумать многим научным работникам и агрономам, ибо завтра же в процессе подготовки к весенней посевной кампании они в любом районе могут столкнуться с разнообразными практическими задачами, решение которых будет лучшим при более глубоком понимании биологического явления так называемого периода покоя семян, клубней, луковиц и т. п. Сюда относится и вопрос о повышении всхожести семян культурных растений, и вопрос о борьбе с сорными растениями, и вопрос, который практически не всех заинтересует, но, безусловно, очень важен для исследователей, работающих в южных районах, — вопрос о летних посадках картофеля свежеубранными клубнями, и т. д.

Известно, что, пока период покоя не прошёл, зародыш семени, почка или глазок картофеля не прорастают при посеве семян, клубней или луковиц в грунт или при определении всхожести в лаборатории. Мы имеем основание утверждать, что в данных случаях прорастание не происходит только по причине отсутствия в семенах или клубнях питательных веществ в удобоусвояемой форме, в растворимом состоянии. Запасные питательные вещества для зародышей семян или почек (глазков) клубней и луковиц как бы не готовы. Именно «как бы не готовы», потому что фактически эти питательные вещества всегда готовы перейти в растворимое, удобоусвояемое для зародышей состояние, если только для этого будут соответствующие условия. Для того же, чтобы они могли начать постепенно переходить в растворимое состояние и смогли быть использованы (отсасываться) зародышем, почкой или глазком, нужны соответствующие температура и влага, а также обязательно доступ воздуха к эндосперму семян или к мякоти клубня и т. п.

Наши опыты, проведённые с самыми различными культурными и сорными растениями, показали, что период покоя обусловливается исключительно воздухонепроницаемостью, а у некоторых растений и водонепроницаемостью оболочки, скорлупы или, кожуры семян, клубней, луковиц и т. д. Пока эта оболочка препятствует доступу воздуха или воды к эндосперму семян, к запасу питательных веществ, эти вещества как бы не готовы для потребления их зародышем.

Способность семян находиться в периоде покоя — биологически полезное свойство. Период покоя предохраняет клубни, почки и другие органы размножения и целые растения от несвоевременного прорастания во времена года, несвойственные для развития данных растений. Внешние условия, необходимые для прорастания, нередко в эти периоды времени имеются в наличии, но семена защищены оболочкой от доступа воздуха или воды к питательным веществам, и зародыш, не получая пищи, не может прорастать. Но стоит только механически снять оболочку и даже не со всего семени, а только с той части семени, где находится зародыш, конечно, не повредив его, как спящее семечко, будучи помещено в условия требуемой температуры и влажности, быстро начнёт прорастать.

Можно было бы привести много примеров, показывающих, насколько «хитрым», если так можно выразиться, бывает поведение хотя бы семян сорняков во время так называемого периода покоя.

Если спросить, к примеру, у ряда агрономов или научных работников, какова температура прорастания овсюга, то все они могут ответить по-разному. Одни, например, скажут, что овсюг всходит раньше яровой пшеницы и забивает её посевы, то есть что овсюг может всходить весной довольно рано, а следовательно, может довольствоваться для всходов относительно пониженной температурой. Другие скажут, что овсюг всходит очень поздно, а следовательно, для прорастания ему нужна повышенная температура. Как будто бы правильно и то и другое, так как весной овсюг действительно может в одних случаях всходить быстрее овса или других зерновых хлебов, в других случаях овсюг со всходами запаздывает, и довольно значительно. Нередко семя овсюга всходит только спустя несколько лет после того, как оно попало в почву.

Присутствующий здесь, на сессии, колхозник Терентий Семёнович Мальцев обратил как-то моё внимание на то, что овсюг хорошо прорастает весной только тогда, когда зимой сильно промёрзнет. Могу только добавить, что и в этом случае овсюг может по-разному прорастать: более медленно, если семена промёрзли сухими, и, наоборот, более быстро, если семена промёрзли мокрыми и оболочка порвана, повреждена морозом. Также по-разному может прорастать овсюг, семена которого зимовали на поле и в амбаре. Семена овсюга, взятые весной из амбара, могут дать при посеве мало всходов в первый год; они прорастут лишь в последующие годы. Семена, перезимовавшие в поле, в одни годы весной дают дружное прорастание, в другие — недружное, растянутое.

Аналогично поведение семян и многих других семенных сорняков. Семена прорастают то ранней весной, то запаздывают, как бы выжидая тепла, то годами лежат, не трогаясь в рост, а потом в массе прорастают.

Недружность прорастания семян сорняков является одной из главных причин трудности борьбы с ними. Если бы найти способ, условия, дающие возможность дружно прорастать семенам сорняков, например, овсюга, то легко было бы, вызвав всходы, уничтожить их однократной обработкой почвы.

Растянутый нередко на несколько лет период прорастания семян сорняков мы объясняем разной степенью доступа воздуха к запасным питательным веществам этих семян. Те семена, к эндосперму которых воздух может проходить, при наличии влаги и нужной температуры, прорастают, зародыши получают удобоусвояемую растворимую пищу. Те же семена, к эндосперму которых воздух не проходит или мало проходит, не прорастают, находятся в покое даже при наличии влаги и нужной температуры. Это же объяснение приложило и к вышеуказанным, на первый взгляд, биологически непонятным явлениям. Здесь имеются в виду случаи прорастания семян овсюга или других сорняков только при повышенной температуре и непрорастания при более пониженной, в то время как в других случаях семена этих же растений прорастают и при пониженной температуре. Если обеспечен доступ воздуха к эндосперму семян, то они смогут прорастать и при повышенной и при пониженной, но, конечно, свойственной им температуре. Если же доступ воздуха к эндосперму затруднён, то семена будут лучше прорастать при той температуре (свойственного данному виду семян интервала), при которой лучше обеспечивается доступ воздуха к эндосперму.

В нашей лаборатории в Омске ведутся опыты с проращиванием спящих семян различных сорных и культурных растений. Во всех опытах нам не довелось столкнуться ни с одним исключением, когда бы после открытия доступа воздуха к эндосперму семена при постановке на проращивание не проросли. Доступ воздуха к эндосперму в этих опытах мы обеспечиваем снятием с зародыша оболочек семени.

Само собой понятно, что защита эндосперма семян или питательных веществ клубней, луковиц и т. п. от доступа воздуха у разных видов растений обеспечивается различно. Одни семена, например тот или иной процент семян клевера, имеют твёрдую оболочку (так называемые каменные семена). Другие семена, например овсюга, воду могут впитывать, а воздух не пропускать к эндосперму. Молодые клубни картофеля имеют пергаментообразную кожуру, мало пропускающую воздух, и по мере старения клубней картофеля их кожура делается воздухопроницаемой, и клубни выходят из спячки и т. д. Поэтому даже для лабораторных экспериментов нельзя дать для всех видов растений один рецепт, каким образом обеспечить у нормально спящих семян или клубней доступ воздуха к эндосперму или к мякоти клубней. Оголение зародышей, снятие с них семенных оболочек у всех бывших у нас в опытах различных видов семян, даёт безотказно положительные результаты. У овсюга достаточно освободить семена от цветочных плёнок, не оголяя даже зародышей от семенных оболочек, как нередко непрорастающие семена делаются хорошо прорастающими. Молодые клубни картофеля после снятия кожурки довольно быстро начинают прорастать, но нередко это начавшееся прорастание приостанавливается. Объясняется это тем, что на этих клубнях образуется новая оболочка — кожурка, также мало пропускающая воздух, пока она не постареет.

Указанными экспериментами мы только убеждаемся в том, что биологическое явление периода покоя действительно связано с защитой питательных веществ семян от действия тех внешних условий, без которых нерастворимые питательные вещества не могут переходить в растворимые.

Поэтому большой практический интерес представляет изучение в экспериментальной и полевой обстановке условий, при воздействии которых непропускающие или мало пропускающие воздух, а у некоторых семян — и воду, оболочка, скорлупа, кожурка и т. п. превращаются в пропускающие воздух или воду путём изменения строения этих оболочек или кожурок, или путём уничтожения их естественным образом, что наблюдается у семян ряда растений.

Внимательно изучив эти условия, можно, воссоздавая их, добиваться быстрого превращения спящих семян во всхожие.

Правильное понимание биологии периода покоя растений, семян, клубней и т. п., на мой взгляд, совершенно необходимо не только для того, чтобы уметь управлять жизнью, поведением семенного, клубневого или луковичного материала культурных растений, но оно ещё более необходимо для того, чтобы находить всё лучшие и лучшие способы борьбы с сорняками.

Рациональные меры борьбы с сорняками всегда являлись важнейшими предпосылками получения высоких урожаев культурных растений. Трудность же борьбы, например, с семенными сорняками, как уже мною указывалось, заключается, главным образом, в большой жизненности, приспособленности семян этих растений к длительному, неравномерному, недружному прорастанию из-за их периода покоя.

Сельскохозяйственной науке нужно найти способы, посредством которых можно заставлять семена сорных растений дружно прорастать в полевых условиях, после чего их легко уничтожить тем или иным способом обработки почвы. Для этого и нужно всё глубже и глубже изучать биологические закономерности явления периода покоя различных сорных и культурных растений. Это крайне необходимо и для практики весны 1943 года.

Накопленные практикой и наукой знания по биологии ряда однолетних сорняков подсказывали, что для борьбы с семенными сорняками: надо было и в 1942 году все полевые участки, которые идут в зиму невспаханными на зябь, осенью взлущить, с тем чтобы семена сорняков, лежащие на поверхности, были мелко прикрыты почвой. Такая неглубокая заделка этих семян является хорошим условием для ликвидации периода покоя. Ранней весной, после боронования таких участков с целью предохранения почвы от потери влаги, семена многих сорняков — овсюга, дикой конопли и других, получив после боронования доступ воздуха, быстро проросли бы и их легко было бы уничтожать предпосевной весенней вспашкой.

К сожалению, большая, на мой взгляд, практическая значимость этого мероприятия многими, в том числе и научными работниками, была прошлой осенью недооценена, и участки, которые не были вспаханы на зябь, ушли в зиму невзлущёнными, и это затруднит борьбу с семенными сорняками.

Считаю неотложной задачей для всех опытных растениеводческих учреждений использовать зимнее время для того, чтобы вплотную заняться вопросом выяснения поведения семян сорняков, находящихся на полях района деятельности этих учреждений. Нужно выяснить в зимнее, а также в ранневесеннее время поведение при проращивании, например, семян овсюга, дикой конопли и других, взятых непосредственно с поля или из условий, аналогичных полевым. Это необходимо знать для того, чтобы можно было рекомендовать земельным органам, колхозам и совхозам наилучшие, наиболее рациональные в данных условиях меры борьбы с этими сорняками.

Агробиологическая наука должна помочь земельным органам, колхозам и совхозам наилучше провести весенний сев 1943 года, с тем чтобы получить высокий, военный урожай.

О весенней агротехнике в засушливых и полузасушливых районах

Попробую разобрать здесь вопрос системы весенних агротехнических работ только для засушливых и полузасушливых районов Союза ССР — таких, как районы Юго-Востока, Урала и степной части Сибири, Северного Казахстана. В этих засушливых и полузасушливых районах весенняя посевная всегда требует большей напряжённости, чем в районах с достаточным увлажнением. Конечно, и в районах с достаточным увлажнением своевременность проведения посева, а также правильность обработки почвы тоже очень важны. Но в засушливых и полузасушливых районах своевременность весенних предпосевных и посевных работ — главнейшее и решающее условие в борьбе за сохранение необходимой для культурных растений влаги, накопленной в почве за осенне-зимний период.

В этих районах для успеха борьбы за высокий урожай всех культур в 1943 году, как я уже неоднократно говорил на совещаниях в Наркомземе СССР, безусловно, необходимо строжайшее соблюдение следующих условий: своевременный, незапоздалый посев; посев в максимально сжатые сроки, при обязательной борьбе за накопление и сохранение влаги в почве; уничтожение сорняков; недопущение засорения посевов сорной растительностью.

Борясь за влагу и за ранние, сжатые сроки посева зерновых культур, нельзя ни на минуту упускать из виду задачи борьбы с сорняками.

Известно, что одним из главных способов борьбы с засорением полей являются лущение стерни и последующая культурная зяблевая вспашка. Кроме этого, в севообороте должен быть хороший пар. Известно также, что вспашка весной требует затраты больших тяговых усилий, чем культивация зяби. Отсюда при весновспашке в хозяйстве возникают трудности проведения посевов в оптимальный срок. В засушливых и полузасушливых районах при весновспашке почва теряет много влаги. Таким образом, весновспашка, по сравнению с хорошей зяблевой вспашкой, имеет много отрицательных сторон. Однако, когда данное поле в том или ином хозяйстве не вспахано с осени на зябь, пахоту приходится проводить весной. В этих случаях перед нами встаёт вопрос: как обрабатывать весной поля, не вспаханные с осени? Как обеспечить проведение на них посевов в наилучшие сроки из возможных в данных климатических и хозяйственных условиях? Как обеспечить сохранение максимального количества влаги в почве и получение посевов, наиболее чистых от сорняков?

Нужно проанализировать вопрос весенней посевной с точки зрения агробиологии культурных и сорных растений, а также сохранения влаги в почве. Причём этот анализ надо вести с обязательным учётом необходимости получения наибольшего валового урожая при максимальном использовании имеющихся в распоряжении того или иного колхоза сил и средств.

Начну свой анализ с разбора вопроса о глубине весенней вспашки. При этом всё время буду иметь в виду, что посев ранних и поздних культур должен быть проведён в лучшие из возможных в условиях каждого колхоза сроки, при максимальном сбережении влаги в почве в засушливых и полузасушливых районах, при наилучшем уничтожении сорняков для получения чистых посевов.

Проводить весной глубокую вспашку на всех полях — значит затратить много тяговых усилий, растянуть в ряде хозяйств срок весенней посевной. Кроме того, пахать глубоко весной относительно длительный период в сухие, ветреные дни — значит большой слой почвы подвергать в той или иной мере иссушению.

Мелкая вспашка требует меньшей затраты тяговых усилий и благодаря этому даёт больше возможности в лучшие сроки провести посев. Но мелкая вспашка, кроме того, что она создаёт худшие условия для восстановления плодородия почвы, в сравнении с глубокой, — не обеспечивает и нужных результатов в борьбе с сорняками на сильно засорённых участках и обязательно в той или иной мере приводит к засорению так называемых чистых участков. Ведь абсолютно чистых от сорняков почв в сельскохозяйственной практике не бывает.

Колхозы и совхозы прекрасно знают, что благодаря введению глубокой (нормальной) пахоты урожайность полей резко возросла, по сравнению с доколхозным периодом. Мелкая вспашка, по пятам которой всегда шло засорение полей, была правильно осуждена в нашей стране, и забывать об этом нам теперь, в военное время, нельзя.

Решение вопроса о системе весенних агротехнических мероприятий для разных районов и разных колхозов, конечно, должно быть разным. В одних колхозах все поля вспаханы на зябь, в других — не все. Одни участки чисты от сорняков, другие — в той или иной степени засорены корневищными, корнеотпрысковыми или семенными сорняками. Одни колхозы имеют возможность быстрее закончить все весенние работы, нежели другие. Всё это говорит о том, что система агротехнических мероприятий для разных случаев должна быть разной, но во всех случаях она должна обеспечивать сбор наибольшего валового урожая в данном хозяйстве.

Необходимо заранее рассчитать, сколько рабочих и календарных дней будут проводиться в данном хозяйстве все весенние посевные работы, в том числе и весновспашка, если не все поля, идущие под весенний посев, вспаханы на зябь. В засушливых районах (районы Юго-Востока) все участки, которые, согласно расчёту, не могут быть вспаханы примерно в первые семь дней и в noлузасушливых районах примерно в первые 10 дней после начала полевых весенних работ, на мой взгляд, обязательно необходимо будет в первые же весенние дни взлущитъ на глубину примерно 5 сантиметров. Цель такой ранневесенней предпахотной лущёвки — предохранить участки от иссушения и создать условия для прорастания семян сорняков, лежащих на поверхности почвы и в её верхнем слое. Семена сорняков взошедшие, показавшие ростки на поверхность, последующей весновспашкой будут уничтожены. В этих случаях на полях, не засорённых корневищными и корнеотпрысковыми сорняками, на которых семенные сорняки, например овсюги другие, уже проросли, агротехнически и хозяйственно целесообразно, на наш взгляд, проводить весновспашку мелкую, на глубину 10–12 сантиметров. Вспашка обязательно должна быть с хорошим оборачиванием пласта, без огрехов. Вслед за вспашкой, без разрыва должно проводиться боронование для предохранения почвы от иссушения.

Участки же, засорённые корневищными или корнеотпрысковыми сорняками, например осотом, пыреем и другими, и после предварительной ранневесенней лущёвки нельзя пахать мелко. После предпахотной ранневесенней лущёвки прорастут семенные сорняки, и они легко могут быть уничтожены мелкой вспашкой. Корневищные же и корнеотпрысковые сорняки мелкой вспашкой не только не будут уничтожены, но они не будут даже обессилены. Мелкой вспашкой они будут неглубоко подрезаны, и опять дадут отрастание. Поэтому участки, засорённые корневищными и корнеотпрысковыми сорняками, нужно и весной пахать на нормальную глубину, на глубину 20 сантиметров, если это позволяет толщина пахотного слоя. Для того чтобы почва при такой вспашке на глубину 20 сантиметров меньше иссушалась, нужно проводить её в хозяйстве в первые весенние дни, выделяя для этого участки, в наибольшей степени требующие такой вспашки.

Все участки, независимо от степени и характера засорённости, которые, согласно расчётам, не могут быть вспаханы, в засушливых юго-восточных районах примерно в первые семь дней от начала полевых работ, а в степных районах Сибири и Северного Казахстана примерно в первые десять дней от начала полевых работ, на наш взгляд, как уже указывалось, обязательно должны быть в первые же весенние дни взлущены, тщательно, без огрехов взрыхлены.

В районах Юго-Востока нужно строго следить, чтобы вслед за подготовкой почвы как можно раньше проводился посев ранних зерновых хлебов рядовыми сеялками и на участках зяблевой пахоты и на весновспашке. В районах же Сибири и Северного Казахстана разрыв между закрытием влаги на зяби и посевом, а также между началом весновспашки и посевом в незапоздалую весну допустим и даже необходим. В этих случаях, когда по условиям погоды в апреле можно производить подготовку почвы к посеву, а это значит, можно и нужно производить полным ходом и весновспашку, посев же зерновых хлебов в этих районах раньше конца апреля не бывает оптимальным, не бывает наилучшим. Поэтому в районах Сибири и Северного Казахстана нужно принимать все меры, чтобы к концу апреля закрыть влагу на зяби, как можно больше подготовить, вспахать и заборонить площадей, подлежащих посеву, взлущить все те участки (закрыть на них влагу), которые будут пахаться в мае, посев же яровой пшеницы развернуть с последних чисел апреля, с тем чтобы уложиться в каждом хозяйстве с посевом пшеницы к середине мая. Овёс высевать в этих районах во второй половине мая.

В каждом колхозе и совхозе к каждому участку поля нужно подходить конкретно при выборе системы весенних агротехнических мероприятий, памятуя обязательные условия — проведение посева в хозяйстве на всей плановой площади, в наилучшие, наиболее сжатые из возможных для хозяйства сроки, наилучшее сохранение влаги в почве, наилучшее уничтожение сорняков, получение наиболее чистых от сорняков посевов. Весной 1943 года под посев яровых зерновых хлебов на одних участках необходимо будет проводить обязательно глубокую (нормальную) вспашку, если известно, что на этих участках более мелкая вспашка вызовет большую засорённость, что приведёт к низкому урожаю. На других участках целесообразно будет проводить мелкую вспашку, если эти участки не засорены корневищными и корнеотпрысковыми сорняками, а семенные сорняки, например овсюг и другие, ранневесенней предпахотной лущёвкой или хорошим рыхлением спровоцированы к прорастанию, ростки их показались на поверхности почвы. Без предпахотной лущёвки, провоцирования всходов семенных сорняков мелкую вспашку, на наш взгляд, нецелесообразно проводить и на участках, не засорённых корневищными и корнеотпрысковыми сорняками, так как такой мелкой вспашке всегда сопутствует засорение поля, а это снижает урожай.

Предлагаемая нами для обсуждения система агротехнических мероприятий весенней предпосевной обработки участков, не вспаханных на зябь, преследует одну общую цель — обеспечить получение максимального валового урожая в каждом колхозе и совхозе. Бесспорно, что величина урожая зависит: от наиболее своевременных сроков посева, от наибольшего сохранения в засушливых районах влаги в почве и от наименьшей засорённости сорной растительностью посевов. Бесспорно также, что несоблюдение, пренебрежение любым из этих условий может в ряде случаев резко снизить валовой урожай в хозяйстве.

Дискуссионным среди работников агронауки, мне кажется, является следующее: можно ли допускать в полевых работах увеличение количества выработки за счёт ухудшения качества работы? Например, некоторые говорят: лучше мелко, но больше успеть вспахать и посеять в первые весенние дни, то есть в более оптимальное время, нежели провести глубокую нормальную пахоту и хорошо посеять, но зато меньшую площадь успеть обработать за тот же период времени первых весенних дней. Такое противопоставление неправильно.

Основная ошибка здесь прежде всего заключается в том, что выхватывается, проявляется «забота» только о той площади, которая будет засеяна в первые весенние дни. Остальная же площадь, хотя бы, к примеру, она была даже больше половины всей подлежащей засеву, оставляется на довольно длительный срок без всякой заботы со стороны хозяйства, пока дойдёт очередь до весновспашки этой площади.

Конкретный же ответ на вопрос, что лучше — посеять в первые весенние дни хуже (по мелкой пахоте), но больше, или в эти же первые весенние дни посеять лучше (по нормальной пахоте), по меньше — можно дать такой: одна мелкая, без добавочных мероприятий, основная пахота под сплошной посев не только не очищает уже засорённого поля, но способствует засорению и чистого поля.

Поэтому при мелкой вспашке без принятия иных каких-либо мер борьбы с сорняками, хотя площадь в первые весенние дни и будет засеяна большая, но урожай снизится из-за сорняков. Правда, снижение урожая будет разным, в зависимости от того, сколько и каких будет сорняков на данном поле. Но бесспорным является, что при мелкой вспашке засорение посева будет большим, чем при нормальной, глубокой вспашке.

Преимущество нормальной (глубокой) вспашки не ограничивается только тем, что посев будет более чистым, но и последнего достаточно для того, чтобы убедиться, что урожай с гектара будет при нормальной вспашке выше. Оплата труда и средств будет также выше, а в наших условиях это значит — будет получен и больший валовой урожай. Насколько урожай будет снижен при мелкой вспашке, — дело каждого отдельного случая, взятого для примера.

В весеннюю посевную кампанию нужно добиваться посева в лучший срок не за счёт снижения качества работы, влекущей за собой в той или иной степени забивание посевов сорняками, а также не за счёт иссушения почвы. Бороться за сокращение срока проведения весенней посевной обязательно нужно путём лучшей мобилизации и подготовки всех возможных в нашем сельском хозяйстве сил и средств, с одной стороны, и, с другой — на счёт рационализации, если можно так выразиться, технологии производства. Поэтому-то роль агронауки в весеннюю посевную и должна максимально проявиться.

От науки требуются такие советы, от применения которых получился бы больший валовой урожай на каждый затраченный час труда и единицу средств производства. В условиях нашего сельского хозяйства, в условиях колхозов и совхозов агронаука имеет неограниченные возможности для своей творческой работы, помогающей практике. Эти возможности в теперешнее тяжёлое военное время мы должны максимально использовать.

В ряде случаев хозяйство не только может, но и должно изменять установившийся в практике и науке уровень качества той или иной агротехнической работы. Агронаука должна всемерно помочь в этом деле, с тем чтобы такие изменения повели к получению большого валового урожая, к поднятию производительности труда в сельском хозяйстве. Такая научная работа, конечно, дело нелёгкое, но ведь настоящая научная работа вряд ли бывает лёгким делом.

Правильное изменение проведения той или иной весенней агротехнической работы, увязанной со всем комплексом предшествующих и последующих условий, в которые попадут посеянные растения в данном хозяйстве, — вот, на мой взгляд, единственный научный путь. Только так агрономы, работники агронауки и смогут наиболее успешно помогать земорганам, колхозам и совхозам увеличить валовой урожай в 1943 году при уменьшившихся, в связи с войной, силах и средствах.

Предложенная мною для обсуждения система весенних полевых работ для засушливых и полузасушливых районов требует меньше затраты тяговых сил, чем при проведении глубокой весновспашки на всех полях. Следовательно, в общем при этой системе будет ускорена вся посевная в тех хозяйствах, где имеется много весновспашки. Ускорение же посевной, бесспорно, является главнейшей нашей задачей. Но это ускорение, как уже говорилось, не должно идти за счёт засорения в какой бы то ни было степени полей. Ускорение не должно идти и за счёт иссушения тех участков, которые не могут быть вспаханы в первые весенние дни и пахота. На которых будет производиться через 10–15 дней после начала весенних полевых работ. Предлагаемая нами система агромероприятий как раз и даёт ускорение всей посевной, по сравнению с проведением нормальной вспашки, и в то же время сохраняет влагу и не даёт засорения полей.

Из всей системы работ подготовки и проведения весенней посевной кампании я разобрал только вопрос весновспашки. Мною не затронут ряд других важнейших вопросов, относящихся к весенней посевной, например подготовка семян, тракторного парка, лошадей, рогатого скота, прицепных орудий и т. д.

Не затронут мною также и такой, хотя и простой, но очень важный вопрос, как очистка ранней весной полей от соломы, высокого жнивья и остатков сорняков, что намного ускорит и улучшит качество весновспашки и посева. Все эти и ряд других организационных вопросов являются основой и залогом успешного проведения весенней посевной.

Если мои предложения будут признаны правильными, то необходимо Наркомзему СССР позаботиться, чтобы за зимний период в каждом колхозе, помимо общей хорошей подготовки к весенней посевной, обязательно ещё был отремонтирован, а во многих случаях сделан новый инвентарь, орудия для быстрого лущения, закрытия влаги на всех тех площадях, которые не вспаханы с осени и которые нельзя будет вспахать на нормальную глубину в первые весенние дни. Такой инвентарь, прицепные орудия можно сделать в мастерских МТС и в колхозных кузницах. Без подготовки живой и механической тяговых сил, а также прицепного инвентаря для полной загрузки тяговых мощностей как для лущёвки (закрытия влаги), так и для пахоты на разную глубину выставленные мною агротехнические предложения, конечно, будут мало полезными.

Несколько слов о культуре проса

Заканчивая изложение задач агронауки в работах по проведению весенней посевной 1943 года, считаю необходимым отдельно, хотя бы кратко, остановиться на культуре проса и картофеля.

Начну с культуры проса. До 1939 года просо было чуть ли не самой малоурожайной среди других хлебов культурой. По совету и заданию товарища Сталина, колхозы и совхозы, при участии агрономов и работников науки, уже в 1939 году значительно подняли урожайность проса, вывели эту культуру в разряд урожайных хлебов. В 1940 году просо на миллионах гектаров стало уже самой высокоурожайной зерновой культурой.

Понятно, что в военное время просо в сельском хозяйстве должно заслуживать большего внимания, чем ему уделялось в мирное время. Между тем к этой культуре со стороны земельных органов заметно ослабло внимание. Поэтому нужно, как говорят, повернуться лицом к просу. Со стороны работников науки и земельных органов к просу нужно проявить особую заботу. Эта культура весьма благодарная.

Одним из главных условий получения хороших урожаев проса является недопущение засорения этой культуры сорняками и своевременная тщательная уборка без потерь.

Просо в первый период своего развития плохо борется с сорняками, они легко его забивают. Поэтому предложенная нами система весенней обработки под зерновые, в своей основе направленная и на борьбу с сорняками, особенно важна для получения высоких урожаев проса.

Почва на участках, предназначенных под посев проса, будучи в первые дни весенних работ взлущена, уменьшит испарение влаги. Семена же сорных растений будут поставлены в хорошие условия прорастания. Примерно через 10–15 дней после начала весенних посевных работ эти уже взлущённые участки обязательно нужно вспахать на глубину в 10–12 сантиметров и сразу забороновать. До наступления времени посева проса, по мере прорастания сорняков, нужно провести культивацию лапчатыми неиссушающими почву культиваторами. Если поле вторично покроется всходами сорняков, то необходимо непосредственно перед посевом провести вторичную культивацию лапчатыми орудиями, после чего прикатать участок и произвести посев яровизированными семенами.

В этих случаях просо быстро даст дружные всходы, и так как участок в значительной степени будет очищен от сорняков ещё до посева, то посев во время вегетации будет чистым от сорняков и даст хороший урожай при относительно малой затрате труда и средств. При такой предпосевной обработке просо можно сеять не только широкорядным, но и сплошным способом.

Помощь социалистическому земледелию в выращивании и сборе большого валового урожая проса в 1943году должна явиться одной из задач работы Академии и многих сельскохозяйственных научно-исследовательских институтов и станций.

О добавочном посадочном материале картофеля

В 1942 году площадь под картофелем в стране значительно расширилась. Но картофеля нужно, и это вполне возможно, иметь ещё большие площади посева, а также необходимо поднять урожайность картофеля с единицы площади.

Теперь уже нельзя жаловаться на то, что для значительного расширения посевных площадей в том или ином хозяйстве не хватает посадочного материала. Использование срезанных и сохранённых в осенне-зимний и весенний период верхушек продовольственных клубней для посадки открыло буквально безграничные возможности для расширения площадей под картофелем.

Конечно, можно картофель сажать не только верхушками от клубней, но и ростками, глазками, черенками и т. д. Но я считаю, что неправильным будет все эти способы ставить по своей значимости наравне со способом посадки верхушками продовольственных клубней картофеля.

В теперешнее время, более чем когда-либо, нам нужно заботиться об экономии труда, а ведь посадка картофеля рассадой или ростками, черенками и т. п. требует значительных добавочных трудовых затрат.

Поэтому, на мой взгляд, эти способы посадки будут целесообразными только в тех случаях, когда нет возможности иметь клубневой посадочный материал, а время заготовки верхушек с продовольственных клубней упущено. Но такие случаи, за редким исключением, можно объяснить только халатным отношением к делу лиц, упускающих время заготовки верхушек.

Мы должны также заботиться, чтобы любое новое мероприятие, выдвигаемое взамен старого, ни в коем случае не снижало урожая с единицы площади. Использование верхушек продовольственных клубней картофеля полностью отвечает этим требованиям.

При посадке верхушками затрата труда и тяговых сил такая же, как и при посадке клубнями. Урожай же в практике при посадке верхушками продовольственных клубней картофеля не только не ниже, но, как об этом более подробно мною будет в дальнейшем сказано, как правило, будет выше, чем при посадке обычными клубнями. Поэтому считаю неправильным, когда ставят посадку картофеля верхушками по значимости в одну рубрику с посадкой рассадой, черенками или ростками. Этим только затемняют смысл важнейшего хозяйственного мероприятия: заготовку верхушек в течение всего зимнего периода.

Верхушки — не суррогат посадочного материала. Ведь факт, что посадки верхушками во многих районах и областях дали на несколько тонн с гектара больше урожая, чем обычные посадки целыми клубнями. Сошлюсь на опыт, проведённый в Академии (в Омске) аспиранткой Л. В. Мосоловой. Самый низкий вариант урожая от верхушек сорта картофеля Ранняя роза в её опытах 287 центнеров с гектара, а самый высокий — 408.

Мосолова высаживала варианты верхушек весом в 5 — 10–15 — 20 граммов. На том же поле, где были высажены опытные верхушки, многие десятки делянок были засажены целыми клубнями. Агротехника на всём участке поля под картофелем была одинаковой. И тот же сорт Ранняя роза, но высаженный целыми клубнями, дал урожай 220 центнеров с гектара.

Объяснение этому кроется в том, что Л. В. Мосолова брала верхушки из картофелехранилища Зернового института, заготовленные столовой за зимний период, где не было клубней весом меньше 150–200 граммов. Таким образом, верхушки снимались с клубней, которые имели вес 150–200 граммов, а целые клубни, отбиравшиеся для посадки, весили не больше 50 граммов. Как известно, клубни большого размера обычно на семена не берут, исходя из расчёта высадить на гектар не больше 20 центнеров клубней.

В данном случае превышение урожая от посадок верхушками над урожаем от посадок целыми клубнями объясняется только тем, что верхушки срезаются со значительно более крупных клубней, нежели обычные посадочные клубни.

Ещё недавно можно было предполагать, что хранить верхушки в зимний период будет трудно или даже невозможно. Теперь широкой практикой доказано, что хранить в картофелехранилище верхушки (пересыпанные песком) слоем толщиной в 35сантиметров можно так же легко, как семенные клубни слоем в 150 сантиметров (как их обычно и хранят). А это — как раз количества, потребные для того, чтобы засадить одинаковые площади клубнями и верхушками.

Следует сказать ещё об одном наблюдении, сделанном нами летом 1942 года, а теперь неоспоримо подтверждённом многими в практике. Установлено, что срезка верхушек клубней — лучший способ оздоровления посадочного материала от кольцевой гнили. Даже если клубень уже болен, снятие в зимний период верхушек для посадки часто может оздоровить посадочный материал. Болезнь (кольцевая гниль), как правило, проникает в клубень через столон в сосудистые пучки пуповинной части клубня. Отсюда, клубень может быть заражённым, а его верхушка продолжает ещё оставаться здоровой. Если снять такую верхушку в осенне-зимний период для посадки, то клубни нового урожая будут без кольцевой гнили. А если бы тот же клубень посадить целым, растение получилось бы больное кольцевой гнилью.

Ведя борьбу за расширение площадей посадки картофеля и поднятие его урожайности, нужно принять все меры к тому, чтобы полностью был засыпан клубневой семенной материал и как можно больше заготовлено верхушек продовольственных клубней.

Все научно-исследовательские сельскохозяйственные учреждения должны оказать всемерную помощь производству в деле максимальной заготовки правильно срезанных верхушек и обеспечения хорошего их хранения. Для этого научным работникам нужно с осени и зимы каждому в районе своей деятельности иметь у себя подопытные верхушки в разных условиях хранения. Это поможет каждому из них, применительно к хозяйственным и климатическим условиям района, а также исходя из качества имеющегося картофеля, давать наилучшие советы производству.

Если будет обеспечена заготовка верхушек в стране на миллион гектаров посадки картофеля, то это значит, что уже в апреле — мае как бы будет дано миллион тонн добавочного продовольственного картофеля.

Приведённый расчёт не преувеличен. Чтобы засадить миллион гектаров добавочной площади, надо иметь 1,5–2 миллиона тонн посадочных картофельных клубней. Каждые же четыре-пять центнеров верхушек (срезка и заготовка которых почти не уменьшает продовольственных фондов) заменяют при посадке не менее 15центнеров целых клубней.

Борьба за верхушки — это борьба за экономию продовольствия и одновременно борьба за увеличение валового сбора картофеля и его урожайности.

Нужно сказать, что дело использования верхушек продовольственных клубней для посадки ещё очень многими, в том числе и научными работниками, незаслуженно недооценивается. Необходимо скорее с этим покончить.

Об использовании кур в борьбе с полевыми вредителями

Отвечу кратко на вопрос о борьбе с сельскохозяйственными вредителями.

В 1943 году надо как можно шире использовать кур в борьбе с различными полевыми вредителями. Это, конечно, но единственное, но прекрасное средство борьбы с целым рядом полевых вредителей.

Замечательный опыт колхозов УССР в предвоенное время показал, что, умело используя кур, можно побороть даже такого злостного вредителя, как свекловичный долгоносик, перед которым ещё недавно люди буквально опускали руки. В борьбе со свекловичным долгоносиком на Украине, как и в борьбе с черепашкой, куры показали себя настолько действенным средством, что теперь, мне кажется, нельзя отказываться в борьбе со многими сельскохозяйственными вредителями от использования кур. Кое-кто и сейчас продолжает острить по поводу того, что в век химизации и аэропланов кур трудно признать научным средством борьбы с сельскохозяйственными вредителями.

Нужно, но крайней мере, в наших южных республиках, где кур можно на полях использовать почти круглый год, заложить зимой в инкубаторы миллионы яиц. Это нужно сделать специально для создания стад птиц, которых уже с весны 1943года и до поздней осени можно использовать на полях для борьбы с различными вредителями.

Конечно, куры не есть средство спасения от всех вредителей, это не панацея от всех болезней. Но это — хорошее, дешёвое средство борьбы со многими вредителями и в то же время большой источник получения значительных добавочных количеств мяса и яиц.

В моём докладе затронуты далеко не все очередные вопросы, которыми должна заниматься в 1943 году сельскохозяйственная наука. Так, например, не затронуты вопросы животноводства, а они не менее важны, чем растениеводство, и ряд других важнейших вопросов, которыми, безусловно, по-военному должна заниматься наука. Поэтому мне хочется сделать несколько общих методических замечаний, касающихся вопросов и наших задач в деле научного исследования.

Одной из характерных черт советской агробиологии, которая даёт ей силу и теоретическую глубину, является коллективность в работе, вовлечение широких слоёв в разработку теоретических вопросов.

Однако ряд научных работников неправильно понимает формы коллективности в работе. Под комплексом иногда понимается механическая связанность. Нередко считают, что можно взять часть того или иного вопроса отдельно от всех других и самостоятельно, как бы независимо от других, с успехом работать над этой частью.

Специализация в науке, естественно, необходима, но не нужно доводить её до крайности. Если вы специализируетесь в области болезней картофеля, вам нужно знать и биологию картофеля, и цель, для которой культивируется картофель в производстве, и т. д., и т. п. Больше того, скажу, даже зная всё о культуре картофеля, исследователь будет неполноценным картофелеведом, если не будет знать общих основ земледелия и агронауки, если не будет настоящим агробиологом, понимающим теорию развития вообще и теорию развития растений и животных в частности.

Ведущие исследователи — агробиологи — должны уметь переключаться на теоретический разбор и постановку экспериментов по любому агробиологическому вопросу, неясность которого является препятствием для движения практики и науки вперёд. Исследователь должен уметь сам находить те узкие места, мимо которых производственник часто проходит, не обратив внимания.

В стране Советов трудится огромный коллектив агрономов, зоотехников, ветеринаров, инженеров социалистического земледелия. В Советском Союзе, как нигде в мире, на благо своей Родины работает большая сеть научно-исследовательских учреждений, институтов, опытных станций, лабораторий и опорных пунктов.

Всё это даёт возможность нам, несмотря на известные трудности военного времени, значительно больше и лучше помогать земельным органам, колхозам и совхозам бороться за высокие урожаи.

Мы имеем передовую агробиологическую теорию, которая помогает нам быстрое и с меньшим числом ошибок давать научно-практические советы сельскохозяйственному производству, помогать совхозам и колхозам преодолевать стоящие перед ними трудности.

Надо сказать, сельскохозяйственная наука немало сделала до войны и за время войны. Однако в разработке научных вопросов мы далеко ещё не исчерпали всех тех возможностей, которые даёт нам колхозно-совхозное производство. Заботливое отношение к науке и научным работникам, которое повседневно чувствуется в нашей стране со стороны партии и правительства, лично со стороны товарища Сталина и всей советской общественности, возлагает на нас большие обязанности.

Мы должны всё больше и лучше помогать социалистическому земледелию, в особенности в теперешнее трудное военное время. Мы должны быстрее изживать дефекты и неполадки в нашей работе, особенно в организационных вопросах по линии связи научных работ с производством.

У нас иногда бывает так, что довольно хорошие научно-исследовательские работы проводятся ещё недостаточными темпами и ещё медленно внедряются в производство. Укажу в качество примера хотя бы на те же верхушки картофеля. Как будто много о них говорилось. А в отчёте Академии сказано, что в 1942 году было верхушками засажено 100 тысяч гектаров. Но почему же не 300 тысяч? Конечно, могут сказать, что в этом новом деле наука не была подготовлена. Это верно, но наука в этом вопросе потому только и двинулась намного вперёд, что сразу же тесно связалась с практикой и пошла с ней в ногу.

Наша агробиология теперь намного сильнее, чем в прошлом. Но, надо сказать, что в военное время напряжённость работы нашего социалистического земледелия во много раз возросла, и, само собой разумеется, как никогда, возросли поэтому требования к науке. Отсюда неизмеримо возросла и для нас потребность в быстром и правильном экспериментировании, в постановке бесчисленного количества новых, актуальных для сельскохозяйственного производства наших научных исследований. Причём, если в мирное время можно было ожидать от того или иного исследователя-экспериментатора ответа в течение продолжительного времени, даже годами, то теперь это в громадном большинстве случаев невозможно. Военное время требует коренной перестройки путей и методов научно-исследовательской работы, требует быстрых и ясных ответов на выдвигаемые производством вопросы.

Единственный путь для такой научной работы — как можно более тесная связь с практикой, как можно более доскональное знание условий производства. Мы должны ещё больше овладеть знанием законов диалектического материализма, как общей теории развития, знанием теории творческого дарвинизма, теории развития растений и животных.

Дарвинизм получил в нашей стране широкое развитие; учение Тимирязева, Мичурина, Вильямса и других лучших агробиологов выросло и развилось в нашей стране исключительно благодаря социалистическому строю. В условиях Отечественной войны наша агробиологическая наука должна подняться на ещё более высокий теоретический уровень для ещё более быстрой и действенной помощи сельскохозяйственному производству. Наш долг — помочь колхозам и совхозам ещё больше повысить производительность труда, с тем чтобы с меньшими силами и средствами поднять урожайность полей нашей страны. Только под этим углом зрения и можно теперь намечать программу научных работ на 1943 год.

Борьба за повышение урожайности, за более высокий валовой сбор продуктов питания и сельскохозяйственного сырья — вот единственная цель, к которой мы, все работники сельского хозяйства, обязаны стремиться.

Необходимо не только полностью удовлетворить потребности Красной Армии и населения страны в продуктах питания, но и увеличить запасы для быстрого снабжения продовольствием районов, освобождаемых от временной оккупации гитлеровскими захватчиками.

Наше сельское хозяйство, наша агробиологическая наука, без сомнения, выполнят свой долг перед фронтом и страной. В 1943 году должен быть выращен и собран большой, военный урожай.

Впервые опубликовано в газете «Правда» от 29 и 30 января 1943 г.

О наследственности и её изменчивости (1943)

Сущность наследственности

Во всех учебниках и руководствах по генетике под наследственностью обычно понимают только воспроизведение живыми организмами себе подобных. Такое определение, на мой взгляд, мало что даёт для понимания явления наследственности. Испокон веков люди знали, что из семян пшеницы получается пшеница, из проса — просо и т. д. Это даёт практике возможность размножать тот или иной вид и сорт растения или породу животных. Более же глубокого понимания явления наследственности из вышеуказанного определения не вытекает.

Представители современной генетики (науки, которая изучает явления наследственности), исходя из определения, что наследственность есть только воспроизведение организмами себе подобных, изучали и изучают наследственность такими методами и способами, которые не позволяют узнать что-нибудь о сущности наследственности того или иного живого тела. Они. изучают не явление наследственности, а конечные различия между организмами с различной наследственностью.

Способ изучения наследственности в генетике заключается в том, что берут две породы, два организма, заведомо с разной наследственностью, и путём скрещивания смешивают их породу. По разнообразию получаемого потомства хотят узнать о наследственности изучаемых организмов или их признаков. Этим путём можно только узнать, какое число потомков похоже на одного или другого родителя. В чём заключается сущность наследственности того или другого родителя, по данным таких опытов определить нельзя.

Явлению наследственности мы даём иное определение, чем то, которое было до сих пор принято в генетике. Под наследственностью мы понимаем свойство живого тела требовать определенных условий для своей жизни, своего развития и определённо реагировать на те или иные условия. Под термином наследственность мы понимаем природу живого тела. Поэтому сказать «природа живого тела» или «наследственность живого тела», на наш взгляд, будет почти одно и то же. Например, почему растения пшеницы отличаются от растений риса? Потому, что у этих растений разная природа. Также можно сказать, что пшеница отличается от риса потому, что у пшеницы иная наследственность, чем у риса. Изучать наследственность организма — это значит изучать его природу.

Природа живого тела принципиально отличается от природы мёртвого тела. Мёртвое тело чем больше будет изолировано от воздействия или взаимодействия с условиями внешней среды, тем дольше оно остаётся тем, что оно есть. Живое же тело обязательно требует определённых условий внешней среды для того, чтобы быть живым. Если живое тело изолировать от необходимых ему внешних условий, то оно перестанет быть живым, перестанет быть тем, что оно есть. В этом и заключается принципиальное различие природы живого и мёртвого тела.

Разные живые тела требуют разных условий внешней среды. Поэтому мы и знаем, что у них разная природа, разная наследственность. Знание же условий, требуемых живым телом, и реакций живого тела на воздействие тех или иных условий, — это и будет знание свойств наследственности данного тела. Следовательно, выявление условий внешней среды, требуемых живым телом (организмом) для развития тех или иных признаков или свойств, — это и будет изучение природы, то есть наследственности, того или иного признака или свойства.

Для изучения наследственности (природы) данного живого тела не нужно скрещивать растения или животных с другой наследственностью. Действительно, изучением наследственности преследуется цель — определение отношения организма данной природы к условиям внешней среды. После же скрещивания получится потомство не той природы, которую хотят изучить. Различные скрещивания при изучении наследственности необходимы только в тех случаях, когда хотят определить силу, стойкость одной наследственности, по сравнению с другой или другими.

Знание природных требований и отношения организма к условиям внешней среды даёт возможность управлять жизнью и развитием этого организма. Больше того, на основе такого знания можно направленно изменять наследственность организмов.

Понимать же под наследственностью, как до сих пор в генетике принято, только воспроизведение себе подобных, без изучения путей и материала (условий), из которого тело само себя воспроизводит, — это значит закрыть себе дорогу для овладения этим важным и интересным явлением живой природы.

Выше уже указывалось, что, согласно принятым ранее в генетике установкам, для того, чтобы изучить наследственность данного признака, необходимо взять растение с этим признаком и другое растение, которое обязательно должно разниться своей природой, своей наследственностью по данному признаку. После скрещивания подсчитывается потомство этих двух родителей; определяется, сколько растений, потомков имеет признак, свойственный одному родителю, и сколько растений, потомков имеет признак, наблюдаемый у другого родителя. В чём же заключается наследственность хотя бы одного из взятых для исследования родителей, в результате такого изучения и не будет показано.

Отличие нашего подхода к изучению наследственности от методов генетиков менделистов-морганистов можно иллюстрировать на следующем примере. Свойство озимости и яровости хлебных злаков является, безусловно, наследственным. Генетики при неоднократном изучении наследственности этих свойств брали растения озимого сорта и скрещивали их с растениями ярового сорта. В потомстве определяли, сколько получается растений озимых, то есть похожих по этому признаку на одного из родителей, и сколько яровых, то есть похожих на другого родителя. В некоторых опытах приходили к выводу, что наследственные свойства озимости отличаются от наследственных свойств яровости 1, 2, 3 и т. д. генами, крупинками какого-то неведомого вещества живого тела, находящегося якобы в хромосомах клеток озимого или ярового растения. В чём же сама сущность, то есть природа озимости и яровости растений хлебных злаков, как управлять развитием этих свойств, из вышеприведённого изучения абсолютно не вытекает. Если же характеризовать наследственность организма или отдельных его свойств и признаков по потребности в условиях внешней среды для развития этих свойств и признаков, то этим самым раскрывается сущность природы данных свойств, признаков.

Так, изучая причины невыколашивания озимых хлебов при весеннем посеве, мы выявили, что один из процессов развития озимых растений, именуемый теперь стадией яровизации, для своего прохождения требует, наряду с имеющимися в полевых весенних условиях пищей, влагой и воздухом, ещё и относительно длительного периода времени пониженной температуры, 0 — 10° тепла. Отсутствие длительного периода пониженной температуры в полевых весенних условиях является причиной непрохождения процесса яровизации, а отсюда и задержки всего дальнейшего развития, отсутствия колошения, плодоношения.

С раскрытием природы стадии яровизации стало возможным любые озимые хлебные злаки при весеннем посеве заставлять выколашиваться, плодоносить. Для этого ещё до посева в поле соответственно увлажнённые семена выдерживают определённое время при относительно пониженных температурных условиях (яровизация). Этим самым удовлетворяются наследственные требования для прохождения (развития) указанного процесса. После же его завершения в точке роста молодого растения или в зародыше семени все дальнейшие наследственные потребности при весеннем посеве таких семян в поле удовлетворяются наличными полевыми условиями, и развитие продолжается нормально вплоть до его завершения, то есть до созревания растений. Такого рода изучением мы и определяем сущность наследственности озимости.

В результате изучения значительного ассортимента оказалось, что одни сорта хлебных злаков более озимые, то есть требуют более длительного периода времени пониженных температурных условий, другие, менее озимые, требуют для яровизации меньшего периода времени пониженных температурных условий. Те же сорта, которые, согласно своей природе, могут проходить процесс яровизации при обычных весенних и летних условиях, в практике называются яровыми.

Мы при изучении наследственности выявляем потребности организма или отдельного процесса в условиях жизни, в условиях развития, а также отношение организма или отдельного его процесса к тем или иным условиям внешней среды. Этим самым постигаем сущность наследственности. Генетики же не изучают сущности наследственности. Они узнают только, сколько потомков идёт с тем или иным признаком в одного родителя и сколько — в другого.

Известно, что живое тело само себя строит из условий внешней среды, из пищи, в широком смысле этого слова. Известно также, что зародыши различной породы, например тех или иных видов растений, находясь в одинаковой внешней среде, по-разному строят своё тело; поэтому получаются различные организмы.

Каждый организм развивается, строит своё тело согласно своей природе, своей наследственности. Например, можно телёнка и ягнёнка кормить одним и тем же сеном. Но, ассимилируя одно и то же сено, ягнёнок, согласно своей природе, разовьётся, вырастет и будет овцой, а телёнок — коровой. Каждому известно, что не только овца и корова как организмы резко различаются между собой, но и что качество и свойство мяса бараньего и говяжьего во многом различны, хотя то и другое мясо получено из одного и того же корма, в данном случае — из одного и того же сена.

Такие примеры говорят о том, что любое живое тело строит себя из условий внешней среды на свой лад, согласно своей природе, своей наследственности.

Легко также подметить — и людям это давно известно, — что, как правило, каждое данное поколение растений или животных развивается во многом так же, как и его предшественники, в особенности ближайшие. Отсюда и пошло определение, принятое генетикой, что наследственность есть свойство воспроизводить себе подобных. Воспроизведение же себе подобных есть общая характерная черта любого живого тела. Поэтому одна только констатация указанного, издавна всем известного, общего свойства живых тел ни в какой степени не может характеризовать конкретной наследственности данного живого тела. Для изучения конкретной наследственности нужно проследить путь развития организма данной наследственности, определить условия, необходимые для его развития, а также реагирования организма на воздействие окружающей среды.

Не только организм, как целое, может воспроизводить себе подобные. Каждая клетка организма, каждая крупинка живого тела могут воспроизводить себе подобные. Например, клетка молодого стебелька воспроизводит клетки стебелька, клетка листочка воспроизводит клетку листочка, клетка корешка воспроизводит клетку корешка. Любой организм растёт за счёт воспроизведения различными клетками относительно себе подобных клеток.

Сущность изменчивости. Рост и развитие

Зная, что организм, а также отдельные его клетки и различные частицы клеток воспроизводят себе подобных, в то же время нужно не забывать и другую сторону свойства живого тела. Это — воспроизведение организмом, как целым, так и отдельными частями его тела, в той или иной мере себе неподобных. Например, из яйца или из зиготы через определённый промежуток времени при соответствующих условиях воспроизводится много тысяч и даже миллионов клеток, совершенно не похожих на первую, исходную клетку, то есть зиготу, из которой они произошли. Можно указать и на такой пример, когда из кусочка листа бегонии получают взрослое растение. В этом случае из клеток листа бегонии воспроизводятся клетки корней и стеблей, то есть клетки, но похожие на те, из которых они берут своё начало.

Следовательно, хотя природе живого тела свойственно воспроизводить себе подобное, но одновременно с этим клетки и отдельные разности, входящие в содержимое клетки, в разной мере и степени способны воспроизводить и себе неподобное.

Способность отдельных клеток организма воспроизводить не только себе подобное, но и неподобное, в науке никогда не оспаривалась. Столетиями вызывало споры то, что организм как таковой может воспроизводить не только себе подобные организмы, но и отличающиеся от него. Речь идёт об изменяемости и неизменяемости природы живых существ.

С того времени как появился дарвинизм, с неизменяемостью живой природы довольно быстро было покончено. Теперь не найдётся на земном шаре серьёзного учёного, который утверждал бы, что живая природа неизменна. Изменяемость живой природы и возможность её изменения признаётся. Но до сих пор в науке причины и конкретные пути изменения природы организмов не известны настолько, чтобы по заданию можно было направленно изменять наследственность организмов. Поэтому современная генетика, абстрактно признавая изменяемость живой природы, практически ведёт свои исследования и делает из них выводы и заключения, исходя из неизменяемости наследственности организма от условий его жизни. Этим самым такая наука говорит о невозможности условиями жизни влиять на изменяемость природы растений и животных в нужную нам сторону.

Наша советская наука, мичуринское направление в науке даёт ясное понимание пути изменения природы организмов.

Предпосылкой для понимания явлений наследственности, изменения их и управления наследственностью для нас является следующее.

Всякое живое тело само себя строит из неживого материала, иначе говоря, из пищи, из условий внешней среды. Из окружающей внешней среды организм избирает нужные ему условия; избирательность же условий обусловливается наследственностью данного организма. Во всех тех случаях, когда организм находит в окружающей среде нужные ему условия соответственно его природе, развитие организма идёт так же, как оно проходило в предыдущих поколениях той же породы (той же наследственности). В тех же случаях, когда организмы не находят нужных им условий и бывают вынуждены ассимилировать условия внешней среды, в той или иной степени не соответствующие их природе, получаются организмы или отдельные участки тела данного организма, более или менее отличные от предшествующего поколения.

Если изменённый участок тела является исходным для нового поколения, то последнее будет уже по своим потребностям, по своей природе, отличаться от предшествующих поколений. С биологической точки зрения мы можем знать отличие этих поколений. Оно будет заключаться в различной потребности в условиях внешней среды. Для предшествующего поколения данные условия были неподходящими, и тело ассимилировало их, как говорят, по нужде, насильно. Но если оно их впитало в себя, ассимилировало, то получилось тело с новыми свойствами, с новой природой. Теперь эти условия ему уже будут потребными. Таким образом, причиной изменения природы живого тела является изменение типа ассимиляции, типа обмена веществ.

Внешние условия, будучи включены, ассимилированы живым телом, становятся уже не внешними условиями, а внутренними, то есть они становятся частицами живого тела, и для своего роста и развития уже требуют той пищи, тех условий внешней среды, какими в прошлом они сами были. Живое тело состоит как бы из отдельных элементов внешней среды, превратившихся в элементы живого тела. Для роста отдельных частей и крупинок живого тела требуются те же условия внешней среды, путём ассимиляции которых организм впервые построил эти части и крупинки своего тела. Таким образом, путём управления условиями жизни можно включать в живое тело новые условия внешней среды или исключать те или иные элементы из живого тела.

О включении или исключении отдельных элементов из живого тела можно судить по потребности этого тела в условиях внешней среды для его роста и развития. Например, процесс яровизации яровых хлебных злаков не требует для своего прохождения пониженных температурных условий. Яровизация яровых хлебов легко проходит при обычных весенних и летних полевых температурах. Если же длительный период проводить яровизацию яровых хлебных злаков при пониженных температурных условиях, то нередко можно наблюдать, что через одно- два поколения яровая природа пшеницы превратится в озимую. Известно же, что озимые хлеба без наличия пониженных температур не могут проходить процесс яровизации. Данным примером мы показываем, каким путём включались новые внешние условия в природу живого тела, и этим самым у потомства данных растений получалась новая потребность — потребность в пониженных температурных условиях для яровизации.

Изменения потребностей, то есть наследственности живого тела, всегда адекватны воздействию условий внешней среды, если эти условия ассимилированы живым телом.

Выше уже отмечалось, что отдельные элементы организма, органы, клетки, отдельности, находящиеся в клетках, обладают свойством сами себя воспроизводить. Например, известно, что если в клетках листьев по той или иной причине распадаются пластиды, из которых развиваются хлорофильные зёрна, то все клетки, которые пойдут из этих утерявших пластиды клеток, будут альбиносами, то есть белыми, а не зелёными. Хлорофильные зёрна не будут воспроизводиться в данном случае, их некому будет воспроизводить.

Любая молекула и атом живого тела, если можно так выразиться, в известные моменты сами себя воспроизводят. Но все эти различные молекулы и клетки в организме получаются из зиготы путём воспроизведения не себе подобных, а неподобных себе, путём дифференцировки, то есть развития.

Из начальной клетки (зиготы)получается группа клеток, которые не похожи на исходную. В начальной клетке растения (в зиготе) пластид (да и не только пластид) не бывает, а в клетках, получаемых из зиготы, они появляются. При размножении клеток пластиды и все другие отдельности как бы сами себя воспроизводят. Следовательно, воспроизведение живым телом себе подобного есть только одно из свойств живого тела. Другое же свойство заключается в воспроизведении себе неподобных.

Непосредственное воспроизведение себе подобных каждой клеткой, каждой молекулой живого тела мы называем ростом тела. Например, клетки листа воспроизводят себе подобные, в результате лист делается большим, он, как говорят, растёт. Под ростом тела мы понимаем увеличение его в весе, объёме.

Однако воспроизведение себе подобных может идти не только путём роста, но и путём развития.

Воспроизведение себе подобных не непосредственно, а через длинную цепь превращений себе неподобных, пока, не получится подобное начальному, мы называем развитием. Между этими двумя путями воспроизведения себе подобных есть качественное различие.

В качестве примера первого пути воспроизведения себе подобных укажем на следующее. Клетка листа растёт, развивается, потом делится на две, получается вместо одной две, но обе они остаются клетками листа. Лист увеличивается в размере, лист растёт. Этот процесс мы и именуем ростом. Можно привести другой пример, когда лист и, конечно, его клетки тоже как бы воспроизводят себе подобное, но уже вторым путём — через цепь превращений. А. А. Авакян заменил путём прививки рассечённые листья (обычные помидорные)помидоров сорта Альбино листьями другого сорта помидоров, похожими на картофельные, то есть нерассечёнными. Семена были взяты из плода, развивавшегося на ветке сорта Альбино. Этот сорт, как уже указывалось, согласно своей природе имеет рассечённые листья. После посева этих семян летом 1941 года на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в «Горках Ленинских» получилось немало растений не с рассечёнными листьями, а с листьями, похожими на картофельные. Спрашивается: почему, несмотря на природу рассечённых листьев сорта Альбино, получились у отдельных его потомков листья не рассечённые, а картофелевидные? Да потому, что у растения, с которого брали семена, были листья картофелевидные, подставленные путём прививки взамен рассечённых; они-то себя и воспроизвели в потомстве.

Вещества, которые вырабатывались в листьях, вступили в соединение с веществами соседних клеток, видоизменились, превратились, развились. Из этих клеток уже видоизменённые вещества вступили в соединение с веществами других клеток и превращались дальше. Таким путём это превращение шло от клеток листа всё дальше и дальше, пока не вошло составным элементом зародыша. Этим путём, на наш взгляд, наследственная основа каждого органа, каждого признака, каждого свойства в организме сама себя воспроизводит в поколениях.

Индивидуальное развитие организма

Развитие организма, как и рост, идёт путём превращения, путём обмена веществ. Половые клетки или почки, глазки, из которых обычно развиваются целые организмы, как правило, являются продуктом развития всего организма, породившего данные исходные начала для новых организмов. Они возникают, строятся из молекул, крупинок многократно (но закономерно) видоизменённых веществ разных органов и частей тела организма. Поэтому в половых клетках или, например, в глазках клубней картофеля как бы аккумулированы все бывшие свойства породившего их растения. Отсюда в исходных клетках в большей или меньшей степени выражена тенденция и будущих свойств организма.

При развитии из оплодотворённой половой клетки, то есть из зиготы, видоизменения, превращения являются как бы повторением пути, пройденного прошлыми, особенно ближайшими, предками. Тот процесс, который был в самом начале у предшествующего организма, и в новом поколении будет начальным; следующий за первым процессом будет следующим также у потомков и т. д. Фигурально выражаясь, развитие организма есть как бы раскручивание изнутри спирали, закрученной в предыдущем поколении. Это развинчивание является одновременно завинчиванием для будущего поколения. Ведь на основе развития прошлого организма происходит формирование данного организма. В процессе же развития данного организма формируется основа будущего поколения. Думаю, что будет правильно сказать: в какой степени в новом поколении (допустим, растения) строится сызнова тело этого организма, в такой же степени, естественно, сызнова получаются и все свойства, в том числе и наследственность, то есть в такой же степени в новом поколении сызнова получается и природа организма.

Каждый орган, каждый признак сам себя воспроизводит в поколениях как путём роста, так и путем развития. Половые клетки и любые другие клетки, которыми размножаются организмы, как правило, создаются, получаются в результате развития всего организма, путём превращения, путём обмена веществ различных органов. В результате пройденный путь развития как бы аккумулирован в исходных для нового поколения клетках.

Начальные исходные клетки, из которых развивается организм, биологически наиболее сложные, обладают наибольшими возможностями для развития. Все же другие клетки, которые получаются при развитии зиготы при диференциации тканей, являются биологически менее сложными, с меньшим числом возможностей развития. Например, из половой клетки или из почки (глазка) клубня картофеля может развиваться, получиться целый организм. Из клеток же листа многих растений нельзя получать целые растительные организмы.

Утверждение генетиков менделистов-морганистов, что все клетки в организме обладают одной и той же природой, одной и той те наследственностью, не выдерживает критики. Разные клетки в одном и том же организме, безусловно, обладают различной природой, различной наследственностью, различными возможностями развития. Стоит взять у клубня картофеля за исходные глазки не обычные, а развившиеся из тех клеток клубня, из которых они нормально не развиваются, как нередко можно наблюдать, что получаются растения другой природы, другого сорта. Нам известно немало примеров, когда из клеток одного и того же растительного организма можно получить новые, различные по своей природе организмы. Уже указывалось, что далеко не из всех клеток даже растительного организма можно получать, восстанавливать целые организмы. Это также говорит о том, что не все клетки организма одинаковой природы. Различные клетки в организме обладают различной природой, то есть различной наследственностью.

Развитие организма из зиготы — это есть как бы дифференциация, распадение биологически более сложной клетки на более простые, более дифференцированные. Яйцо биологически более сложно, чем любая клетка организма, из него происшедшая.

Нужно не забывать, что из одного и того же качества исходного материала, например из одной клетки или из группы сходственных клеток, в процессе развития, в процессе обмена веществ, могут получаться и всегда получаются клетки различного качества. Эти различные качества клеток определяются условиями внешней среды. Условия внешней среды являются дифференцирующим материалом развивающегося организма. Эти условия ассимилируются живым телом, и тем самым тело само себя изменяет, дифференцирует.

Например, всходы растений, появляющиеся из почвы, имеют белые листики. В клетках этих листьев уже есть пластиды, но последние могут превратиться в хлорофильные зёрна, вследствие чего листья сделаются зелёными только при воздействии света. В данном случае свет, наряду, конечно, с другими условиями внешней среды, является дифференцирующим материалом пластид; в результате пластиды превращаются в хлорофильные зёрна.

Присутствие у растений тех или иных признаков или свойств обычно наблюдается потому, что последние были у родительских организмов и путём превращения, путём развития (обмена веществ) включились, аккумулировались в половые клетки, и исходные клетки для нового поколения. Но можно указать немало примеров, когда того или иного признака данного организма у родительских особей не было. Он был в более старых предыдущих поколениях и только через несколько генераций появился сызнова. Данный признак или свойство было, как говорят, в скрытом, рецессивном состоянии. Для объяснения этого факта вернёмся к примеру признака зелёного цвета листьев у пшеницы. Когда молодые листочки появились из-под земли, они не обладали зелёным цветом. Там не было хлорофилла. Но там были те вещества — пластиды, которые в этих листочках на свету, при соответствующей температуре, превращаются в хлорофильные зерна. Можно часть растения, отдельный ого стебель вырастить в темноте, не дать листьям света, и они всё время будут этиолированными, жёлтыми. В данном случае зелёного цвета не будет. Но если на таком стебле получить семена и вырастить растения из этих семян на свету, то листья будут обладать зелёным цветом, хлорофильные зерна разовьются. В предыдущем поколении признака зелёного цвета, хлорофилла, но было, а в последующем поколении он появился. Нетрудно понять причины его появления. То внутреннее, в данном случае пластиды, которое превращается в хлорофильные зёрна, в листьях предыдущего поколения было. Эти пластиды размножались, вступали в обмен веществ с другими веществами живого тела и в конечном итоге участвовали в создании, в развитии половых клеток, зародышей будущего поколения. Растения же последующих поколений, при воздействии на их листья света, продолжили нормальное развитие пластид в хлорофильные зёрна. Этим свойством пластиды обладали и в предыдущем поколении, но не развивали хлорофильных зёрен из-за отсутствия нужных условий, то есть света. На основе такого рассуждения легко понять те случаи, когда тот или иной признак или свойство организма не развивается во многих поколениях, а потом вдруг проявляется, развивается. Скрытые внутренние возможности находят себе условия для развития, находят соответствующую внешнюю среду, поэтому и появляется тот или иной признак или свойство, которых не было в предшествующем поколении.

Все свойства и признаки взрослого организма в известном смысле можно назвать скрытыми, рецессивными, то есть не проявившимися, пока организм находится в виде эмбриона, зачатка. В зиготе все признаки и свойства организма находятся как бы в скрытом виде.

Выше ужо говорилось, что живое тело само себя воспроизводит, что разные клетки, разные крупинки, молекулы тела обладают разной природой — наследственностью, разными свойствами.

Если можно так выразиться, молекулы протоплазмы, молекулы хромосомы также обладают разной наследственностью, разной природой. И все эти живые крупинки сами себя воспроизводят как путём роста, так и путём развития.

Исходя из этого, мы предполагаем, а в отдельных случаях можем и экспериментально показать, что если взять за начальное, исходное отдельные группы клеток, отдельные части организма, то получается новое поколение с иными свойствами, с иными признаками, то есть с иной наследственностью, чем была в общем старая исходная порода, сорт. Это можно наблюдать, например, у картофеля при получении адвентивных почек, то есть глазков с мякоти клубня. После выращивания растений из таких глазков нередко получается новая порода, то есть сорт с иными свойствами.

Такие факты показывают, что разные клетки в одном и том же организме могут обладать разной природой, разной наследственностью. Само собой понятно, что не из всяких клеток можно вырастить организм. Имеется немало клеток, которые не обладают свойством восстанавливать целый организм.

Такой же ход рассуждений можно приложить и к разнокачественности в смысле наследственности отдельных частей, отдельных крупинок клетки. Изменение отдельных частей клетки, например отдельных хромосом, должно (и это нередко экспериментально доказывается) вести за собой изменение разных органов, признаков или свойств организма, получаемого из этой клетки с изменёнными отдельными хромосомами, отдельными участками хромосом или с изменёнными отдельными крупинками протоплазмы исходной клетки.

Изменение того или иного участка, той или иной крупинки исходной клетки в разной мере затрагивает изменение разных признаков и свойств получаемого из этой клетки организма.

Не все крупинки начальной клетки или группы клеток в одинаковой мере являются исходными для развития тех или иных отдельных признаков и свойств организма. Вместе с этим нужно знать, что отдельные крупинки исходной начальной клетки не могут превращаться, развиваться в организмы. Для этого нужна совокупность, комплекс всех крупинок, то есть нужна целая исходная клетка или, например при вегетативном размножении, группа клеток.

Организм и среда

Относительная целесообразность, приспособленность растительного и животного мира к условиям внешней среды и к окружающей обстановке, а также гармоничность, пригнанность разных органов в организме для выполнения тех или иных функций прекрасно объясняются дарвиновским учением об естественном и искусственном отборе. Полезные для развития и выживания в данных условиях изменения способствуют увеличению численности, размножению таких особей, изменения же, вредные для выживания, — уменьшению числа таких организмов. Этим и объясняется прогресс, беспрерывное совершенствование в естественной природе растительных и животных форм. В сельскохозяйственной практике улучшение сортов растений и пород животных идёт путём искусственного отбора.

В наше понимание естественного и искусственного отбора включаются три взаимосвязанных фактора: наследственность, изменчивость и выживаемость. Всё разнообразие растительных и животных форм как в естественной природе, так и в сельскохозяйственной практике создавалось и создаётся естественным и искусственным отбором. Источником же, материалом, ив которого организмы сами себя создают, строят, являются условия внешней среды — пища в широком смысле слова. Живые тела, соответственно своей природе, избирают из окружающей внешней среды различные условия, ассимилируют их, строят своё тело, согласно закономерностям их индивидуального развития, то есть согласно их наследственности.

Разные виды и роды растений и животных требуют для своей жизни и развития разных условий внешней среды. Одни и те же организмы в разные периоды своей жизни также требуют разных условий внешней среды. Например, озимые растения для одного своего периода, именуемого теперь стадией яровизации, требуют пониженных температурных условий. В другие же периоды жизни озимые растения не требуют пониженных температурных условий. Наконец, один и тот же растительный организм в одно и то же время, но для жизни и развития различных органов, для прохождения разных процессов требует разных условий внешней среды. Например, условия для развития листьев и корней одного и того же растения требуются разные. В общем в одном и том же организме развитие различных клеток, различных отдельностей клеток, отдельных процессов требует различных условий внешней среды. Кроме того, по-разному эти условия ассимилируются.

Необходимо подчеркнуть, что под внешним мы понимаем всё то, что ассимилируется, а под внутренним — то, что ассимилирует. Жизнь организма сложна и идёт через бесчисленное количество закономерных процессов, превращений. В результате пища, взятая или поступившая в организм из внешней среды, через цепь различных превращений ассимилируется живым телом, из внешнего переходит во внутреннее. Это внутреннее, являясь живым, вступая в обмен с веществами других клеток и частиц тела, как бы кормит их, становясь, таким образом, по отношению к ним внешним. Путём закономерного, многообразного изменения и превращения тела организмы, начиная от зиготы (оплодотворённой половой клетки), развиваются, становятся взрослыми, способными образовывать такие же половые клетки, из каких они сами произошли. В этом и заключается путь индивидуального развития растительных организмов.

Если растительный организм не находит в окружающей среде тех или иных условий, требуемых природой, то есть наследственностью, того или иного процесса, признака, то данный процесс или признак не развивается. В этих случаях внутренние возможности, то есть наследственность, для развития данного признака есть. Но признак не развивался вследствие отсутствия нужных условий внешней среды, то есть нужного материала, из которого строится признак. В тех случаях, когда отсутствие развития того или иного процесса или признака не нарушает общей жизни и дальнейшего развития организма, то последний без развития данного признака или свойства может продолжать нормально дальше жить и развиваться. Неразвившиеся же признаки или свойства у таких организмов будут, как говорят, в скрытом виде, в рецессиве. Эти признаки или свойства в следующих поколениях могут развиваться, если во внешней среде будут нужные условия. Например, растения озимой пшеницы сорта Украинка при созревании в одни годы дают колосья с чёрными остями, в другие же годы — с белыми остями. Семена, собранные с черноостых и белоостых колосьев названного сорта, при посеве в одинаковых условиях дают растения с одинаковой окраской остей. В зависимости от года, то есть от условий выращивания, ости получаются или белые, или чёрные. Это говорит о том, что в тех случаях, когда получаются зрелые растения сорта Украинка с белыми остями, то в окружающей внешней среде не было тех условий, без которых не могут развиваться чёрные пигменты. Внутренние же условия, наследственность, возможность, потребность в реализации этого признака есть. В клетках остей есть то вещество, которое при дальнейшем развитии могло бы превратиться в чёрный пигмент, но благодаря отсутствию каких-то внешних условий это вещество дальше не развилось, и ости остались белыми. Таким образом, в данном случае у белоостых растений присутствуют те элементы тела, которые только благодаря прекращению своего развития не превратились в чёрный пигмент. Но эти элементы, как и все другие крупинки и частички живого тела, могут себя воспроизводить в потомстве путём обмена веществ, в результате чего включаются, аккумулируются в половые клетки.

К данной категории относятся и случаи реверсии, то есть появления у данного поколения тех признаков или свойств, которые отсутствовали у непосредственных его родителей, но которые были у более ранних предшественников. Таких примеров много, и они общеизвестны.

Этим же мы объясняем и так называемую колеблющуюся (варьирующую) изменчивость растительных организмов одной и той же природы, то есть одной и той же наследственности. Многие из свойств или признаков, возможных у данного сорта растения, в каждом конкретном случае остаются в рецессиве, то есть не развиваются без существенного ущерба для организма как целого. Поэтому в различных условиях внешней среды наблюдается многообразие растений (фенотипов) одного и того же сорта, то есть с одинаковой наследственностью. Внутренние наследственные возможности развития тех или иных признаков не реализовались, признаки не развились вследствие отсутствия тех или других условий внешней среды. В результате получаются различные растения, но с относительно одинаковой природой, то есть наследственностью.

Любой данный организм никогда целиком не реализует всех своих наследственных возможностей. Многие свойства и признаки развиваются не полностью, остаются в той или иной степени неразвитыми, в рецессиве, без существенного затрагивания развития организма как целого. Но есть у растения признаки или свойства, отсутствие развития которых или даже недоразвитость, незаконченность являются тормозом для продолжения всего дальнейшего развития, а в некоторых случаях даже для продолжения жизни организма. Понятно, что такие свойства или признаки в организме не могут быть в рецессиве, то есть в скрытом состоянии, так как если они не развиваются, то и весь организм прекратит своё развитие. Например, если посеять весной семена озимых хлебов, то они дадут всходы и будут длительный период находиться в состоянии кущения, будут развиваться корни, листья. К образованию же колосьев и соломин, органов плодоношения такие растения не могут приступить. У озимых растений, посеянных весной, из-за отсутствия пониженных температурных условий не может произойти процесс, именуемый яровизацией. Без прохождения же процесса яровизации, то есть без соответствующего качественного изменения содержимого клеток конуса роста, колос и соломина не могут развиваться у хлебных злаков, хотя условия внешней среды для развития этих органов и в весенний и летний период имеются. В этих случаях процесс яровизации, не развиваясь, оставаясь как бы в рецессиве, является внутренней причиной отсутствия дальнейшего развития растений, их движения к образованию новых семян. Понятно, что от растений пшеницы, которые не образовали семян, нельзя получить и потомства. Причиной отсутствия семян в данном случае было непрохождение процесса яровизации. Исходя из этого, мы и говорим, что процессы, признаки или органы, играющие существенную роль в общем развитии организма {как, например, яровизация), не могут находиться в рецессиве, в скрытом виде у взрослого организма, так как без них не может быть и самого взрослого организма. Такие признаки или свойства у взрослых организмов могут Оставаться в рецессиве, в скрытом виде только тогда, когда эти организмы обладают двойственной по этому признаку или свойству наследственностью. Например, но признаку яровизации озимость может быть в рецес-сиве у гибриден озимых с яровыми.

Прохождение разных процессов, развитие разных иризнаков и органов в организме имеет разную значимость в жизни организма. Как ужо говорилось, от развития одних свойств или признаков развитие организма как целого зависит в малой степени, от развития же других свойств или признаков — в большей степени, и, наконец, от развития третьих призна-ков организм зависит в такой степени, что без них не может развиваться, а нередко и существовать.

Признаки и свойства первого рода, развиваясь или оставаясь в рецессиве, в основном и дают общенаблюдаемое разнообразие в посевах, особенно при варьирующих условиях внешней среды. Разнообразие растений, получившееся в результате разной степени развития тех признаков или свойств, которые существенно не отражаются на жизни организма, как правило, в малой степени изменяет наследственность организмом. Оставшиеся в рецессиве, в недоразвитом виде те или иные частички, крупинки тела участвуют в общем биологическом обмене веществ организма и в результате аккумулируются, фиксируются в половых клетках. В следующих поколениях, при наличии тех условий внешней среды благодаря отсутствию которых в предыдущем поколении признаки недоразвились, последние теперь разовьются. Таким образом, наследственность недоразвитых, рецессивных признаков таким же путём воспроизводится в каждом новом поколении, как и наследственность всех других признаков и свойств организма, не бывших в рецессиве.

Развитие всегда связано с качественным изменением того, что развивается. В развитии растительных организмов наблюдаются два рода таких качественных изменений.

1. Изменения, связанные с реализацией индивидуального развития, когда природные потребности, то есть наследственность, нормально удовлетворяются соответствующими условиями внешней среды. В результате получается тело такой же породы, наследственности, как и предшествующие поколения.

2. Изменения породные, то есть изменения наследственности. Эти изменения также являются результатом реализации индивидуального развития, но уклонённого от нормального, обычного хода. Изменение наследственности обычно является результатом развития организма в условиях внешней среды, в той или иной мере не соответствующих при родным потребностям, то есть его наследственности.

Индивидуальное развитие организма, как уже говорилось, есть цепь закономерных превращений. Если эти превращения живого тела не выходят за норму, то есть они такие же, какие были в предшествующем поколении при развитии данного признака или данного процесса, то изменения наследственности не будет. В данном поколении она, наследственность, получается такой же, как и в предшествующем. Уклонения же превращений в индивидуальном развитии от нормы, то есть от качества аналогичных превращений, происходивших в предыдущих поколениях, являются источником изменения породы, изменения наследственности.

Чем в большей степени условия внешней среды соответствуют потребностям, то есть наследственности организма, тем в большей степени развитие данного организма будет напоминать развитие предшествующих поколений и, следовательно, тем в меньшей степени будет изменяться, уклоняться, от типа, от нормы его наследственность. Когда организм в окружающей внешней среде не находит нужных условий для развития того или иного органа или признака, то эти органы или признаки могут не развиться вовсе, если они без ущерба для общего развития организма могут оставаться в рецессиве. Если же без их развития организм как целое не может продолжать свою жизнь и развитие, то организм или прекращает своё развитие, или обычный ход процесса, обычное развитие органов и признаков должно измениться, пойти в направлении, соответственно новым, необычным условиям. Таким образом, изменения условий жизни, вынуждающие изменяться развитие растительных организмов, являются причиной изменения наследственности. Все те организмы, которые не смогут измениться соответственно изменившимся условиям жизни, не выживают, не оставляют потомства.

Организмы, а отсюда и их природа, создаются только в процессе развития. Вне развития живое тело также может изменяться, но эти изменения не будут характерными для живых тел. Изменения, происходящие в живых телах вне развития этих тел, как правило, будут связаны с уменьшением их жизненности. Например, семена-зачатки организмов тех или иных растений — при хранении не развиваются как организмы, но при слишком длительном хранении семян или же при хранении в ненормальных условиях в клетках зародышей происходят изменения. Поэтому наследственность таких семян также может изменяться. Но такие изменения, как правило, будут вести к меньшей жизненности. Семена могут благодаря длительному хранению разрушаться, становиться менее всхожими, менее жизненными.

При развитии растительных организмов обычно наименее подвержена изменению наследственность рецессивных признаков, неразвитость или недоразвитость которых не приносит существенного ущерба для общего развития организма. Наоборот, наследственность тех признаков и свойств организма, развитие которых в индивидуальной жизни играет существенную роль, на наш взгляд, более часто подвержена изменениям. Если условия внешней среды не соответствуют нормальному ходу развития этих признаков или свойств, то или ход развития их должен приспособительно изменяться, или организм как целое прекратит своё развитие, свою жизнь.

В каждом новом поколении растения стремятся проявить свойства и признаки, бывшие в предшествующих поколениях. Часть признаков и свойств, бывших у предыдущего поколения, у данного конкретного растения из-за отсутствия соответствующих внешних условий может оставаться и, как правило, всегда остаётся в недоразвитом виде, как говорят, признак остался в скрытом, рецессивном виде. Наоборот, часть признаков и свойств не проявлявшихся в предшествующих поколениях, в данном поколении может проявиться. Другими словами, при относительно одинаковой наследственности внешний вид растений разных поколений или разных растений одного и того же поколения может быть (и всегда бывает) в той или иной степени разным,

Разнообразие растений с относительно одинаковой наследственностью (то есть одного сорта) обусловливается разной степенью развития многих тех свойств и признаков, каждый из которых в отдельности не играет существенной роли в общем ходе развития организма как целого. Наследственность таких, легко варьирующих в индивидуальном развитии признаков и органов обычно наименее консервативна, наиболее податлива к изменению. В этом легко убедиться при выращивании новых растений из отчеренкованной ткани таких легко варьирующих органов.

Иначе обстоит дело с теми органами, признаками и свойствами, развитие которых играет существенную роль в жизни организма. В организме всё направлено к тому, чтобы развитие таких органов или признаков снабжалось условиями, не выходящими за норму. Поэтому развитие таких признаков значительно меньше варьирует. Их наследственность обычно более консервативна, менее податлива к изменению, так как она в большей мере оберегается, опекается всей системой организма как целого.

Изменчивость наследственности сортов растений, размножаемых семенами, как правило, идёт через изменение наследственности консервативных, трудно варьирующих признаков. В значительно меньшей степени она зависит от изменчивости легко варьирующих признаков и свойств растений.

Между тем, неоднократно уже говорилось, что с изменением тела всегда связано изменение его наследственности. Получается как бы противоречие. Сорт изменяется в большей степени в тех признаках, которые более консервативны, в меньшей степени способны к изменению в индивидуальном развитии, и, наоборот, сорт в значительно меньшей степени изменяется в тех признаках, которые в индивидуальном развитии менее консервативны, более податливы к изменению (варьированию). Генетики на этой основе и пришли к неправильному теоретическому выводу. Причину варьирующей изменчивости признаков и свойств растений и животных они правильно относят к варьирующим условиям внешней среды. Но так как изменение сорта идёт, как правило, в признаках и свойствах, в значительно меньшей степени варьирующих в индивидуальном развитии, то из этого они заключают, что изменение сорта, а отсюда изменение породы, то есть наследственности, вообще не зависит от условий жизни, а зависит от каких-то неизвестных причин. Причины мутаций, на их взгляд, до сих пор не открыты. От варьирования условий жизни варьируют признаки и свойства организма, но наследственность, порода, не изменяется. Следовательно, причиной изменения сорта не являются условия жизни.

На самом же деле наследственность живого тела нормально изменяется только при развитии этого тела. То, что не развивается в живом теле, не изменяется в смысле развития. Оно может изменяться только в смысле уничтожения, затухания.

Если в окружающей внешней среде не находится соответствующих условий для развития тех или иных признаков или свойств, не играющих существенной роли в жизни организма, то эти признаки и свойства не развиваются, а следовательно, и не изменяются. Рецессивные признаки, как правило, наиболее устойчивы, то есть наименее изменчивы. У растений данного сорта тот или иной признак во многих поколениях может не проявляться, быть в скрытом виде из-за отсутствия нужных условий внешней среды. При наличии нужных условий рецессивные признаки и свойства могут развиться в таком же виде, в каком они были в далёких предшествующих поколениях. Наследственность таких признаков не изменилась по той причине, что последние не развивались. С другой стороны, варьирующая изменчивость в индивидуальном развитии многих свойств и признаков в потомстве не изменяет или в малой степени изменяет эти признаки по следующей причине. Вещества изменённых (варьирующих) признаков, как выходящие по своим свойствам за норму, не включаются в процессы, в результате прохождения которых получаются органы или части растения, являющиеся началом для будущих поколений, например семена. Таким образом, сорт, размножаемый семенами, обычно мало зависит от изменения так называемых варьирующих признаков. Это происходит не потому, что изменение признаков не определяется воздействием условий внешней среды, условий жизни, а потому, что изменённая природа данных частей тела организма не включается или в малой степени включается в ту цепь процессов, которая ведёт к образованию семян. Но если брать за исходное, за начало для будущих организмов изменённые признаки или органы, то и потомство будет изменённое, то есть сорт будет изменённым.

Если в окружающей среде не находится соответствующих условий для развития тех признаков и свойств, без которых невозможно дальнейшее существование организма, то такие признаки и свойства не могут легко оставаться в рецессиве. Они, как говорится, вынужденно развиваются, иначе организм должен прекратить своё существование. Под воздействием (особенно продолжительным)необычных, непривычных условий внешней среды развитие данных признаков или свойств проходит, но уже иначе, нежели оно проходило в предшествующих поколениях при нормальных условиях внешней среды. В результате получается в той или иной степени иное живое тело, а следовательно, с иными свойствами, и, конечно, с иной наследственностью, то есть иной потребностью в условиях внешней среды.

Изменение природы организма и отдельных его свойств и признаков всегда идёт в той или иной мере вынужденно. Вследствие отсутствия нужных условий, соответствующих природе данного живого тела, оно вынуждено ассимилировать условия, в той или иной степени отличные от требуемых. В результате получается иное тело, а отсюда и иная его природа, наследственность. С этой точки зрения легко придти к выводу, что наследственность разных участков растения, из которых можно восстанавливать целый организм, нередко бывает разная. Экспериментально во многих случаях это можно легко подтвердить. Мы уже указывали на опыт получения разной породы клубней картофеля из одного исходного клубня путём вызывания у данного клубня глазков с разных участков его мякоти. Можно также сослаться на общеизвестные факты появления у плодовых деревьев отдельных почек или веток с наследственными свойствами и признаками, резко отличимыми от тех, которые характерны для дерева в целом. Изменённые признаки, играющие существенную роль в развитии организма как целого, обычно чаще передаются семенному потомству, нежели признаки менее существенные. Происходит это по разным причинам, одной из которых является у растений множественность одноимённых признаков. Чем больше одноимённых признаков (например, листьев), тем меньше передаётся в потомстве изменение, выходящее за норму каждого признака в отдельности.

Направленное изменение породы организмов

Встаёт вопрос: почему же в живой природе и в сельскохозяйственной практике наблюдается относительное постоянство пород животных и сортов растений, то есть наследственности? Каждому известны факты, когда в сельскохозяйственной практике десятилетиями, а в естественной природе столетиями сохраняются породы животных и сорта растений, а также виды и разновидности. За такой промежуток времени сменяются десятки и сотни поколений, но они по своей природе, то есть наследственности, неотличимы или почти неотличимы друг от друга. Такое общенаблюдаемое явление тоже как бы противоречит высказанному нами взгляду об обязательном изменении природы, то есть наследственности, с изменением тела организма под воздействием условий жизни. Ведь многие признаки и органы в каждом поколении, встречая условия, относительно иные, чем в прошлых поколениях, по-иному каждый раз развиваются. Получаются относительно иные признаки, органы и свойства, следовательно, и с иной наследственностью. Логически казалось бы, что эти органы или признаки должны в копии себя воспроизводить в следующем поколении. На самом же деле, при постановке бесчисленных экспериментов, это не подтверждается. Эксперименты такого рода довольно легки, и их каждый может повторить. Например, можно взять семена одного и того же сорта, допустим, пшеницы, и вырастить из них растения: одни — в хороших условиях питания и ухода, другие — в плохих. Получатся растения, резко различные по внешнему виду. Растения, выращенные в хороших условиях, могут быть крупнее в десятки раз по весу и размеру, в сравнении с растениями, выросшими в плохих условиях. Различие будет не только количественного порядка, но и качественное. Казалось бы, что и наследственность таких различных живых тел (растений) должна быть разной. Но если семена с этих разных растений высеять в одинаковых условиях, то из них, как правило, вырастут растения, мало отличающиеся между собой.

Отсюда можно придти к выводу, что изменение живого тела как бы не влечёт за собой изменения его наследственности, то есть природы, а следовательно, пути направленного изменения природы организмов нечего искать в условиях жизни растений и животных. К такому ошибочному выводу и пришли представители науки генетики. В силу этой кардинальной ошибки наука (генетика) оказалась в противоречии с сельскохозяйственной практикой, с практикой семенного и племенного дела.

Подчёркиваю, что экспериментов, которые как бы безупречно доказывают постоянство наследственности при относительном непостоянстве качества тела, было произведено довольно много. Кроме того, при желании их легко сызнова повторить. Укажем на один из опытов, проведённых на Белоцерковской свекловичной селекционной станции. На поле, засеянном одним и тем же сортом сахарной свёклы, осенью было отобрано 10 тысяч самых крупных корней. Средний вес этих корней был 750 граммов. На этом же поле было отобрано 10 тысяч самых мелких корней. Средний вес этих корней был 150граммов. Обе группы корней — самых крупных и самых мелких — выращивались изолированно, во избежание переопыления, смешения наследственности этих двух разных по весу высадков. Семена, подученные с обеих групп, были высеяны в одинаковых условиях. Оказалось, что средний вес корней, полученных из семян крупнокорневой группы, равнялся 317 граммам, мелкокорневой группы — 312 граммам. Получилось, что средний вес корней почти Одинаковый, независимо от того, собирались ли семена с самых крупных корней сахарной свёклы или с самых мелких. Можно сделать логический вывод (генетики его неоднократно и делают), что условия жизни, условия агротехники, безусловно, влияют на урожайность, то есть на развитие количества и качества живого тела, но не оказывают влияния на качество природы, на изменение наследственности.

Этим и объясняется, что некоторые представители науки генетики приходили к выводу, что на семенных участках, а также в племенном деле не только не нужно, но нередко будет даже расточительно применять хорошую агротехнику или зоотехнию, то есть хорошее кормление племенных животных и хороший уход за ними. На взгляд таких учёных хорошая агротехника или хорошее кормление будут увеличивать только число семян или количество животноводческой продукции. Качество же наследственности семян или молодняка будет одинаковое, такое же, как и при плохой, более дешёвой агротехнике или зоотехнии. Между тем известно, что хорошие сорта растений, а также хорошие породы животных в практике всегда создавались и создаются только при условии хорошей агротехники, хорошей зоотехнии. При плохой агротехнике не только из плохих сортов никогда нельзя получить хорошие, но во многих случаях даже хорошие, культурные сорта через несколько поколений делаются плохими. Основное правило практики семеноводства гласит, что растения на семенном участке нужно выращивать как можно лучше. Для этого нужно создавать путём агротехники хорошие условия, соответственно наследственным потребностям данных растений. Среди хорошо выращенных растений на семена отбирают наилучшие. Этим путём в практике и совершенствуются сорта растений. При плохом же выращивании (то есть при применении плохой агротехники)никакой отбор на семена лучших растений не даст нужных результатов. При таком выращивании все семена получаются плохими, и самые лучшие среди плохих всё же будут плохими. Нужно твёрдо помнить, что хорошая агротехника, создание хороших условий для выращивания растений хотя и не всегда улучшают их природу, то есть наследственность, но зато никогда не ухудшают её. Если детально разобраться в вопросе изменения наследственности под влиянием условий жизни растений и животных, то оказывается, что нет противоречий между фактическим экспериментальным материалом генетиков, с одной стороны, и как бы противоположными фактами сельскохозяйственной практики, с другой. Изложенные факты кажутся противоречивыми только тем из генетиков, которые не знают жизни, не знают практики. Поэтому и выводы, которые генетики делают из указанных своих экспериментов, в корне противоречат хорошей практике семенного и племенного дела. Противоречат они также и дарвиновской теории развития растительных и животных форм.

Факты показывают, что изменение не всякого участка тела растительного или животного организма одинаково часто фиксируется, ассимилируется в половых клетках, то есть продуктах размножения. Вместо этого генетики утверждают, что никакие изменения свойств, признаков или органов, происходящие от условий жизни, не влияют на изменение наследственности этих свойств, признаков или органов. Основанием для этого у генетиков является получаемое в их опытах неизменённое по этим свойствам потомство от подопытных растений или животных, выращенных в разных условиях. На самом же деле качественно изменённое от условий жизни живое тело всегда имеет изменённую наследственность. Но далеко не всегда качественно изменённые участки тела организма могут вступать в нормальный обмен веществ с целым рядом других участков тела, и благодаря этому эти изменения не всегда могут фиксироваться в половых клетках. Поэтому часто потомство не обладает изменённой наследственностью того или иного изменённого участка тела родительского организма или это изменение будет в ослабленном виде, в меньшей степени выражено.

Объясняется это тем, что процесс развития каждого органа, каждой крупинки живого тела требует относительно определённых условий внешней среды. Эти условия каждым процессом, развитием каждого органа и свойства избираются из окружающей среды. Поэтому если тот или иной участок тела растительного организма вынужденно ассимилирует необычные для него (качественно и количественно) условия и благодаря этому данный участок тела получится изменённым, отличающимся от аналогичных участков тела предшествующего поколения, то вещества, идущие от этого участка тела к соседним клеткам, могут ими не избираться, не включаться в дальнейшую цепь соответствующих процессов. Связь изменённого участка тела растительного организма с другими участками тела, конечно, будет, иначе он не мог бы существовать, но эта связь может быть неполной, необоюдной. Изменённый участок тела будет получать ту или иную пищу из соседних участков; своих же специфических веществ он не будет отдавать, так как соседние участки не будут их избирать. Эти вещества по своей природе не свойственны процессам, проходящим в этих участках тела. В эти процессы будут включаться соответствующие им условия, соответствующая им пища; её они могут получать из других, качественно неизменённых участков тела.

Отсюда и понятно часто наблюдаемое явление, когда те или иные изменённые органы, признаки или свойства организма не обнаруживаются в наследственности потомства. Вместе с тем подчёркиваем, что эти изменённые части тела родительского организма обладали изменённой наследственностью. Практика садоводства и цветоводства издавна эти факты знает. Изменённая ветка или почка у плодового дерева или глазок (почка) клубня картофеля, как правило, не могут повлиять на изменение наследственности потомства данного дерева или клубня, которое берёт непосредственное начало не с изменённых участков родительского организма. Если же эту изменённую часть отчеренковать и вырастить в отдельное, самостоятельное растение, то последнее, как правило, целиком будет обладать уже изменённой наследственностью, той, которая была в изменённой части родительского тела.

В тех случаях, когда те или иные звенья общей цепи развития растительного организма не могут найти нужных, соответствующих их природе условий, тогда вещества изменённой части тела как бы вынужденно полностью или частично будут включаться в цепь этих процессов и тем самым будут участвовать в развитии продуктов воспроизведения. Поэтому изменение природы отдельных участков тела растительного организма может вовсе не затрагивать наследственности его потомства, может частично затрагивать и, наконец, полностью передаваться. Степень передачи изменений будет зависеть от степени включения веществ изменённого участка тела в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих половых или вегетативных клеток. В естественной природе это зависит от случайно складывающихся для данного растения условий, в эксперименте и сельскохозяйственной практике — от знания и умения человека.

Известно, что условия внешней среды не зависят от отдельных растительных организмов. Организмы обладают только определёнными потребностями в тех или иных условиях. Будут ли в окружающей среде эти условия в нужном качестве и количестве, в нужный период времени — от растения это не зависит. В то же время от условий внешней среды зависит жизнь растительных организмов, количество и качество их тела. Как говорят в сельскохозяйственной практике, от агротехники зависит высота и качество урожая. Мы уже указали, что при хорошей агротехнике, при хороших условиях выращивания растения могут получаться в 10 и больше раз крупнее по весу и размерам, в сравнении с растениями этого же сорта (этой же породы), выращенными в утрированно плохих условиях. Укажу хотя бы на такой случай. Одно растение проса, случайно выросшее на участке чёрного пара, весило с корнями, стеблями и метёлками 953 грамма. Другой кустик того же сорта проса, выросший на дороге около поля, в таком же зрелом состоянии весил с корнями, стеблями и метёлкой 0,9 грамма, то есть один куст был тяжелее другого больше чем в 1 000 раз. Таким образом, хотя растительные организмы и обладают избирательностью к условиям внешней среды, но так как последние независимы от организма, а из условий внешней среды организмы строят своё тело, то и получается, что тело организма в большой степени и качественно и количественно зависит от условий жизни. В разных условиях получаются разные растения, и нередко эти различия бывают очень большими.

Каким же путём всё-таки, несмотря на резкое варьирование родительских организмов, развитие отдельных органов и признаков (и в количественном и в качественном смысле), природа потомства, то есть наследственность этих растений, остаются довольно устойчивыми, относительно не изменёнными? Не говорит ли это о том, что изменение тела организма не затрагивает изменения природы, то есть наследственности, этого же, тела? Частично это объясняется, как уже указывалось, тем, что изменённые участки тела часто вовсе не включаются или в малой степени включаются в обмен веществ с теми звеньями процесса, в результате которого получаются воспроизводящие клетки.

Необходимо также отметить, что не все процессы в организме, развитие не всех органов и признаков в одинаковой мере и с одинаковой своевременностью обеспечиваются пищей нужного качества и количества. Не все процессы в организме равнозначимы в смысле поддержания и размножения данного вида, разновидности или сорта растения.

Уже указывалось, что те признаки и свойства, развитие которых не оказывает существенного влияния на жизнь организма как целого, как правило, при недостатке нужных условий внешней среды остаются неразвитыми, в рецессиве. Добавим, что эти же признаки при избытке нужных условий также, как правило, развиваются чрезмерно, значительно больше нормы. Другими словами, развитие таких признаков — наиболее варьирующее, колеблющееся. Те же, признаки или процессы, от развития которых существенно зависит жизнь организма как целого, меньше варьируют, меньше колеблются.

Если нехватает тех или иных элементов пищи для нормального развития всего растения, тогда в первую очередь будут голодать, то есть получать количество пищи меньше нормы, наименее существенные органы, наименее существенные части тела. В меньшей степени будут страдать от недостатка тех или иных элементов пищи более важные для организма процессы и в ещё меньшей степени, те от которых в наибольшей степени зависит продолжение рода данного растения. Например, известно, что при избыточном питании какого-нибудь сельскохозяйственного животного. У него развивается толстый слой жировой ткани. При недостаточном же питании животного жировая ткань не только не продолжает получать пищу, но сама будет израсходована на питание других тканей этого организма. После израсходования жировой ткани на питание организма пойдёт мускульная и т. д. В общем при голодании тех или иных животных в наименьшей степени будут голодать нервные и ещё некоторые ткани. Этим мы и объясняем, почему растения, — хотя бы взятые нами для примера два куста проса, — выращенные в резко различных в смысле питания условиях, различающиеся друг от друга по величине и весу больше чем в 1 000 раз, далеко не полно передают в потомство эти различия. Кусты резко различно питались, но питание отдельных частей, отдельных процессов этих кустов в разной степени уклонялось от нормы. Главные процессы у куста, который оказался на избыточном питании, были защищены от избытка пищи; она поглощалась сверх нормы другими, менее важными процессами. Наоборот, у куста, который был на недостаточном питании, меньше всего голодали главные процессы.

Поэтому, хотя кусты и развились резко различные, уклонённые в противоположные стороны от нормы, но те процессы, от которых в наибольшей степени зависит продолжение рода, снабжались пищей и количественно и качественно близко к норме. Ведь размер семян у этих в 1 000 раз различающихся по весу друг от друга кустов получился почти один и тот же. Далее, зародыши в этих семенах, как самая главная часть, ещё меньше разнились друг от друга. И, наконец, наиболее существенные части зародышей, наверное, ещё в меньшей степени разнились.

Таким образом, отсутствие изменения наследственности потомства при изменении тех или иных признаков и свойств у родительских растений или передачу этих изменений не в полной мере (что бывает наиболее часто) мы объясняем следующим.

Во-первых, активной избирательностью соответствующих условий внешней среды различных процессов для развития тех или иных органов и признаков, тех или иных частичек живого тела.

Во-вторых, активным невключением в процесс несоответствующих условий. Вынужденно изменённые участки тела не в полной мере, а нередко и совсем не включают своих специфических форм веществ в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих клеток.

И, наконец, в-третьих, в организме как едином целом нет «уравниловки» в снабжении различных процессов нужными элементами пищи. Более важные процессы снабжаются в большей мере в норме; они оберегаются как от нехватки, так и от избытка пищи вообще или тех или иных её отдельных элементов. Менее же важные процессы, в зависимости от наличия, снабжаются меньше нормы, в норме или больше нормы.

Может встать вопрос: чем же наше понимание взаимосвязи природы, наследственности организмов с условиями жизни практически отличается от точки зрения генетиков-морганистов? Генетики говорят, что условия жизни влияют только на качественное и количественное изменение тела (сомы) организма. Качественное же изменение природы, то есть наследственности организма, не зависит от качества условий жизни организма. Мы, правда, также указывали, что наблюдаемое изменение растительных организмов от условий жизни, как правило, мало отражается на наследственности потомства этих растений. Но мы утверждаем, что изменение тела обязательно ведёт за собой и изменение природы этого же тела. Потомство же данного организма, у которого те или иные участки тела могли измениться, не всегда будет изменённым. Казалось бы, что для практики безразлично такое расхождение в понимании природы организмов между нами и генетиками менделистами-морганистами. Ведь практика имеет дело с семенами, наследственность которых, по утверждению генетиков, не зависит, а по нашим утверждениям, как правило, зависит в той или иной степени от изменения отдельных свойств и признаков родительских растений. Казалось бы, что расхождение это только теоретического порядка. Но эти теоретические расхождения являются сугубо важными для практики.

После победы дарвинизма изменчивость природы растительных и животных форм стала для всех общепризнанным явлением. Конкретные же пути изменения природы, то есть наследственности, растительных и животных организмов в науке, как уже указывалось, были неизвестны. Советская агробиология, мичуринское учение показывают этот путь. Качественное изменение живого тела и есть единственный путь изменения наследственности этого тела. Источником же для поддержания жизни и развития, а это значит и изменения живого тела, являются условия внешней среды. Поэтому единственным способом, рычагом для управления не только организмом как таковым, но и его природой, то есть наследственностью, является умелое управление, умелое воздействие в нужные моменты на те или иные органы или части нужными условиями внешней среды. В природе всё это делается случайно. Под воздействием условий внешней среды те или иные процессы, развитие тех или иных органов приспособительно к этим условиям изменяются. Если вещества изменённого органа или процесса в той или иной мере включаются в цепь процессов, ведущих к образованию воспроизводительных клеток, то изменения передаются потомству. Изменения, полезные для выживания потомства, дают организмам преимущество в жизни и развитии. Если же изменения будут вредными, то организмы, имеющие их, будут в меньшей мере выживать, и эти изменения не закрепятся.

Изменчивость процессов развития органов и признаков всегда приспособительна к условиям внешней среды, но нужно помнить, что свойство приспособленности не всегда будет аналогичным целесообразности. Относительная целесообразность, гармоничность растений и животных в естественной природе создавались только естественным отбором, то есть наследственностью, её изменчивостью и выживаемостью.

Зная пути построения наследственности организма, можно, не дожидаясь подходящих случаев, а путём создания определённых условий, определённого воздействия в тот или иной момент развития организма, изменить её. Чем лучше мы будем знать конкретные закономерности развития тех или иных растительных организмов, тем быстрее и легче будем получать, создавать нужные нам формы, сорта этих растений. До сих пор хорошая семеноводческая практика знала только, что хотя хорошая агротехника, хорошее выращивание семенных растений и не всегда улучшает их природу, но зато никогда не ухудшает их. Плохие же условия выращивания если не всегда, то довольно часто ухудшают породу сортов и никогда не улучшают её. Познание же конкретных закономерностей развития природы данных растений даёт возможность всегда, не ожидая случайности, направлять, изменять в нужную нам сторону природу организмов.

Вегетативные гибриды

В представлении генетиков-морганистов организм состоит из обычного, всем известного тела и из «вещества наследственности», то есть из тела, якобы только им известного (хотя никто из них реально этого тела ещё не видел, не ощущал). Первое, обычное тело (сома) выполняет различные функции организма. Оно зависит от условий жизни и изменяется при изменении условий. Второе — «вещество наследственности», по мнению этих генетиков, осуществляет только функцию воспроизведения свойств и признаков организма, подобных свойствам и признакам предшествующих поколений. Отсюда и даётся определение наследственности только как свойства организма воспроизводить себе подобных.

В нашем же понимании весь организм состоит только из обычного, всем известного тела. Никакого особого вещества, отдельного от обычного тела, в организме нет. Но любая частичка, фигурально выражаясь, любая крупинка, любая капелька живого тела, раз она живая, обязательно обладает свойством наследственности, то есть потребностью в соответствующих условиях для своей жизни, роста и развития.

Известно, что гибридами называются организмы, обладающие свойствами двух пород — материнской и отцовской. В разных случаях у потомства преобладают в различной степени те или иные свойства одного из родителей.

До сих пор обычно в науке признаётся получение гибридов только половым путём, путём полового объединения организмов двух пород. Дарвин и ряд других лучших биологов признавали возможность получения и вегетативных гибридов. Они признавали возможность смешения двух пород в одну третью не только путём скрещивания, но и посредством вегетативного сращивания. И. В. Мичурин не только признавал возможность существования вегетативных гибридов, но и разработал способ ментора. Этот способ заключается в том, что путём прививки черенков (веток) тех или иных сортов плодовых деревьев в крону молодого сорта свойства, недостающие у последнего, приобретались, передавались из привитых веток. Поэтому и способ был назван И. В. Мичуриным ментором — воспитателем, улучшателем. Этим путём Мичуриным было выведено или улучшено много новых, хороших сортов. Хорошие сорта, выведенные Мичуриным, генетиками-морганистами, конечно, не отрицаются и признаются. Способ же выведения этих сортов и, главным образом, метод ментора, то есть вегетативную гибридизацию, они отрицали, утверждая, в противовес высказываниям Мичурина, что эти сорта получены независимо от влияния привитых черенков в крону корнесобственных деревьев молодых сортов.

Вегетативные гибриды являются убедительным материалом для доказательства правильности нашего понимания наследственности. В то же время они представляют собой непреодолимое препятствие для теории менделистов-морганистов. Этим и объясняется то, что мичуринцы, исходя из фактов и законов объективной живой природы, признают возможность существования вегетативных гибридов. Генетики же менделисты-морганисты отрицают такую возможность.

Мичуринцы, начиная с самого И. В. Мичурина, нашли способы массового получения вегетативных гибридов. Генетики же менделисты-морганисты долгое время отрицали отдельные издавна известные случаи вегетативных гибридов. Примеры вегетативных гибридов, таких, как Адамов ракитник, помесь боярышника с мушмулой и ряд других, были приведены ещё Дарвином. Но все эти случаи генетики зачислили не в гибриды, а в так называемые химеры, разумея под последними организмы, у которых вегетативно срослись, но биологически не смешались ткани разных пород. Генетики утверждали, что такие организмы половым путём не могут воспроизводить потомство с гибридными свойствами. Когда же мичуринцами в последние годы был найден способ массового получения вегетативных гибридов, которые и в семенном потомстве ведут себя так же, как и обычные половые гибриды, то генетики ничего уже не могли возразить. Они просто отвернулись от этих фактов, изредка называя их ошибками опыта. Но сами они не берутся повторить эти исследования, из боязни получения вегетативных гибридов.

Часто приводится ссылка на общеизвестное явление, что прививка различных пород плодовых деревьев, которые в практике только этим путём и размножаются, производимая на самые разнообразные подвои, не изменяет наследственных свойств прививаемых сортов. Но в данном случае забывается, что эти сорта плодовых деревьев — уже сформировавшиеся, стадийно уже развившиеся. Поэтому они не могут измениться в тех свойствах и качествах, которые давным-давно, до момента прививки, уже прошли своё развитие. Иное получается при прививке молодых сортов плодовых деревьев, ещё не полностью сформировавшихся. Они при прививке, как правило, изменят весь ход своего дальнейшего формирования.

Нужно знать, что весь процесс развития растительных организмов, например однолетних хлебных злаков, состоит из отдельных последовательно связанных, последовательно переходящих один в другой процессов, этапов, стадий развития. Экспериментально довольно легко доказать, что, например, озимые растения без завершения процесса, именуемого стадией яровизации, не могут проходить всех последующих за этой стадией процессов. Кроме того, после прохождения процессов стадии яровизации или, например, последующей за ней — световой стадии, сколько бы ни размножались растения вегетативно черенками, то есть тканями, развившимися из тканей, уже прошедших стадию яровизации или световую, они вторично этих стадий проходить не будут.

На основании всего этого становится понятным, что в практике старые, сформировавшиеся сорта плодовых деревьев можно и нужно размножатъ путём прививки, не рискуя утерять, изменить их хорошие наследственные свойства. Наоборот, стадийно несформировавшиеся организмы, не прошедшие ещё полного цикла развития, при прививке всегда будут изменять своё развитие, в сравнении с корнесобственными, то есть не привитыми, растениями. Вегетативная гибридизация не только имеет большое значение для практики, но представляет также значительный теоретический интерес для правильного понимания важнейшего явления живой природы — наследственности. При сращивании путём прививки растений получается один организм с разной породой, а именно породой привоя и подвоя. Собирая семена с привоя или подвоя и высевая их, можно получать потомство растений, отдельные представители которых будут обладать свойствами не только той породы, с плодов которой взяты семена, но и другой, с которой первая была объединена путём прививки.

Каждый знает, что между привоем и подвоем происходит обмен только пластических веществ, обмен соков. Подвой и привой не могли обмениваться пи хромосомами ядер клеток, ни протоплазмой. И всё же наследственные свойства могут передаваться из подвоя в привой и обратно. Следовательно, пластические вещества, вырабатываемые привоем и подвоем, также обладают свойствами породы, то есть наследственности. Они обладают свойствами той породы, в которой они вырабатываются.

Многочисленные факты получения в последние годы вегетативных гибридов наглядно показывают неправильность самой основы теории менделистов-морганистов, согласно которой наследственностью обладает только какое-то особое, отдельное от обычного тела вещество, сосредоточенное в хромосомах ядра клетки. Неправильным будет любое утверждение, говорящее о том, что свойство наследственности связано с каким-то особым, отдельным веществом, в какой бы части организма или клетки оно ни было помещено. Любая живая частичка или даже капелька тела (если последнее жидкое) обладает свойством наследственности, то есть свойством требовать относительно определённых условий для своей жизни, роста, развития.

Для того чтобы экспериментальным путём получить вегетативные гибриды и этим убедиться в том, что это действительно есть изменение породы (помесь двух пород), передающееся в поколения и половым путём, то есть через семена, так же как и у половых гибридов, удобнее для опыта взять однолетние травянистые растения. Хорошим объектом будут, например, сорта помидоров. Нужно подобрать два сорта с резко выраженным на глаз различием, например в окраске плодов: красные зрелые плоды у одной породы и жёлтые или белые у другой. Резко выраженное различие может относиться к форме плода: круглые плоды у одной породы и явно удлинённые у другой, или к построению листьев: нерассечённые, схожие с листьями картофельных растений, и рассечённые, обычные помидорные. Можно подобрать два сорта, отличающиеся по числу камер у плодов — двухкамерные и многокамерные и т. д. Нужно наметить тот признак, изменение которого желательно проследить. Например, можно поставить задачу: белую окраску зрелых плодов помидоров сорта Альбино превратить в красную, передать последнему признак красноплодного сорта, но не половым путём (скрещиванием), а вегетативным, посредством прививки черенка молодого организма Альбино к стеблю более взрослого растения красноплодной породы. Чем моложе будет то растение, признаки которого хотят изменить, тем успешнее будет опыт. Наоборот, те растения, от которых хотят получить то или иное свойство или признак, должны быть постарше; лучше, если они будут в среднем возрасте. Количество прививок желательно сделать не менее 10–20. Производятся они довольно легко. Времени на эту работу уйдёт немного. После сращивания прививок лучше всего как можно чаще удалять листья с веток той породы, которую хотят изменить. У той же породы, от которой хотят взять, передать тот или иной признак, следует оставлять как можно больше листьев и веток. Во время цветения, для большей точности опыта, цветочные бутоны на привитой ветке можно изолировать марлевым мешочком, в целях защиты от переноса насекомыми чужой пыльцы (хотя помидоры и самоопылители). В ряде случаев в таких опытах на привитой ветке, характеризующейся по своей породе белой окраской зрелых плодов, последние уже могут получаться в разной степени окрашенными. После созревания плодов нужно из них, особенно из красных, если они будут, взять семена и на будущий год высеять. Некоторое количество растений в таком посеве, как правило, даст такие плоды, которые в зрелом виде будут уже иметь красную окраску. Эта окраска передана через пластические вещества прививочным компонентом предшествующего поколения. То же самое можно наблюдать и по любому другому признаку. Например, семейные потомства двухкамерного сорта помидоров после прививки его на многокамерный уже без повторных прививок получились многокамерными. Нештамбовые стелющиеся, после прививки на штамбовые, через семена передают в значительном числе штамбовость. Форма листьев, длина вегетационного периода (раннеспелость или позднеспелость), размер плодов (крупные и мелкие) и ряд других признаков и свойств наследственно передавались в семенных потомствах в экспериментах мичуринцев, научных работников и опытников.

Встаёт вопрос: почему не все растения, полученные из семян плодов привитой ветки, явно обнаруживают гибридные свойства? Почему в ряде случаев, хотя в приведённых нами примерах это будет и редко, вообще не удаётся обнаружить ни одного растения гибридного порядка? Ответ может быть следующий. Не во всех случаях получаются растения гибридного порядка потому, что породы, различные процессы одной и той же породы, как уже говорилось, обладают избирательностью, предпочтительностью к своим условиям жизни, к пище. Само собой понятно, что пластические вещества, вырабатываемые одной породой, являются в той или иной мере неподходящими, несоответствующими для питания привитого компонента другой породы. Привитой компонент может их вовсе не брать, не ассимилировать, или из всех веществ он будет избирать только те, которые ему в большей степени подходят, а всё остальное будет стараться получать из листьев или из других частей своей породы. Этим и объясняется, почему нужно как можно меньше оставлять листьев того компонента, породу которого хотят изменить.

Процент получения вегетативных гибридов будет зависеть от умения экспериментатора заставить, принудить привитую ветку (черенок) ассимилировать как можно больше питательных веществ, вырабатываемых той породой, свойства которой хотят передать в привитую. Экспериментатору необходимо преодолеть «нежелание» (избирательность) процессов привитой ветки включать эти вещества в построение своего тела.

Рекомендуемые нами опыты, как правило, дадут удачу в том или ином проценте растений. После проведения таких опытов любому генетику, ещё верящему в правильность основ менделизма-морганизма, станет ясной не только неправильность этой теории, но и её вредность в практическом применении в племенном и семенном деле.

Следует подчеркнуть, что за границей в сельскохозяйственной практике семеноводства (в том числе и селекции), а также в племенном деле генетическая теория вовсе не используется. Хорошая практика семеноводства и племенного дела путём опытов и наблюдений сама за десятки и сотни лет разработала приёмы и способы улучшения старых сортов растений и пород животных, а также выведения новых. Генетическая наука в зарубежных странах оторвана от сельскохозяйственной практики, поэтому там теория долгие годы и может развиваться в неправильном направлении.

Большой фактический материал по вегетативной передаче различных признаков картофеля, помидоров и ряда других растений, с которыми Приходилось оперировать руководимому нами научному коллективу, Приводит нас к выводу, что вегетативные гибриды принципиально не отличаются от гибридов, получаемых половым путём. Любой признак можно передавать из одной породы в другую посредством прививки так же, как и половым путём. Поведение вегетативных гибридов в последующих поколениях также аналогично поведению половых гибридов. При посеве семян вегетативных гибридов, например помидоров (без дальнейшей прививки), гибридные свойства растений предыдущего поколения получаются и у растений последующего поколения. Явление так называемого расщепления, часто встречающееся в потомствах половых скрещиваний, имеет место также и в семенных поколениях вегетативных гибридов. Но у последних гораздо чаще и в значительно большей степени наблюдается так называемое вегетативное расщепление, когда получается мозаичное по тем или другим признакам тело организма.

Интересен для демонстрации пример прививки черенков белоплодных помидоров к кустам красноплодных. При взятии семян из плодов ветки белоплодного помидора в первом семенном потомстве были получены растения, у большинства которых развились плоды красноокрашенные. У меньшинства растений плоды были белые или слегка красноватые. Во втором семенном поколении потомство кустов с белыми плодами получилось в подавляющем своём большинстве белоплодным. Только отдельные растения дали плоды в той или иной степени красноватые. Потомство кустов с красными плодами, как правило, дало в большинстве красноплодные растения. Но примерно 20–30 % растений получилось с белыми плодами. В общем наблюдается такое же разнообразие, как и в экспериментах с половыми гибридами аналогичных сортов помидоров.

Особый интерес представляет поведение третьего семенного поколения, высеянного в 1942 году во Фрунзе (Киргизская ССР) И. Е. Глущенко, научным сотрудником Института генетики Академии наук СССР. Семена второго семенного поколения взяты с московского участка института. Оказалось, что у части растений получились плоды на одних ветках красные (розовые), на других — белые. Таких растений насчитывалось несколько десятков. Есть предположение, что это свойство можно закрепить. Можно иметь форму помидоров, дающих на одних и тех же кустах белые, красные или розовые зрелые плоды.

Вегетативные гибриды заслуживают особого внимания при изучении так называемой расшатанности наследственности. Они представляют чрезвычайно пластичный материал для дальнейшего построения новых пород путём влияния условий выращивания. Так, например, помидор среднеспелого сорта под названием Лучший из всех, будучи привит на чёрный паслён (сорняк), дал изменения по ряду признаков. Получился вегетативный гибрид. Ни одно из свойств, присущих сорту помидоров. Лучший из всех, в неизменённом виде не сохранилось. А. А. Авакян отобрал растения, которые уже при семенном размножении дают плоды с резко улучшенными вкусовыми качествами. Изменилась также форма плода сорта помидоров, взятого для прививки. Вегетативные гибриды этих помидоров дали формы, приобретшие вначале от паслёна скороспелость, а в дальнейшем, уже под воздействием условий выращивания, ставшие ещё более раннеспелыми. Получились культурные помидоры, наиболее скороспелые из всех нам известных. При посеве семенами (а не рассадой) в грунт в начале мая на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в «Горках Ленинских» (под Москвой) и в 1941 и в 1942 гг. эти формы дали до наступления осенних заморозков хорошее созревание плодов.

Во многих случаях вегетативная гибридизация представляет большую практическую ценность для улучшения выводимых сортов различных культур, а также для придания того или иного свойства старым, уже существующим сортам однолетних растений.

На примере вегетативной гибридизации можно наглядно показать и этим облегчить понимание одного из важнейших для биологии явлений, а именно, как условия жизни, условия внешней среды, будучи ассимилированы, включены составными частями живого тела, становятся уже внутренними условиями. Например, те или иные элементы почвенного раствора, будучи впервые данным живым телом растения вынужденно ассимилированы, биохимически включены в состав его тела, становятся для роста и развития этого изменённого тела уже необходимыми условиями.

Для разъяснения этого положения разберём факты превращения белоплодной породы сорта помидоров в красноплодную путём прививки. Привитая ветка белоплодной породы для своего роста, для прохождения различных процессов развития, в том числе и для построения плодов и семян, требует, согласно своей наследственности, соответствующих элементов пищи и соответствующего её состояния. Если такие условия, такого состава пища находятся, то привитой черенок будет развиваться согласно своей природе, своей наследственности. При нехватке же нужной пищи привитой черенок из менее подходящих пластических веществ будет строить менее значимые органы и признаки. На более значимые органы и признаки, например на прохождение всех тех процессов, которые непосредственно ведут к образованию половых клеток, будет израсходована наиболее соответствующая данной породе пища. Поэтому и требуется удаление листьев с привитых веток белоплодной породы, чтобы принудить их в большей степени строить своё тело из пищи, из пластических веществ, выработанных корнями, стеблями и листьями красно-плодного компонента. Само собой понятно, что если те или иные вещества будут совершенно чужды, неприемлемы белоплодной породе, а других не будет, то привитой черенок должен от голода погибнуть. Но если эти вещества окажутся хотя и несоответствующими потребностям привитого растения, но всё же могущими быть ассимилированными, то будет построено тело с иными свойствами, в сравнении с обычным телом белоплодной породы помидоров. Более того, это тело будет в той или иной мере напоминать свойство породы, которая вырабатывала данные пластические вещества. Однако от последней данное новое тело в значительной степени будет отличаться. Ведь пластические вещества красноплодной породы ассимилировались белоплодной иначе, чем обычно их ассимилирует красноплодная. Каждая порода строит своё тело на свой лад. Данный пример показывает, как, ассимилируя ту или иную пищу, живое тело само себя биологически, изменяет. Эти изменения сводятся к приобретению потребности в ассимилированных телом условиях.

В опытах вегетативной гибридизации привой получает пищу из веток и корней подвоя. Своих корней, а нередко и большинства листьев (искусственно удаляемых) привой не имеет. Обычно же растение получает пищу из внешней окружающей неживой среды. Элементы пищи из окружающей среды организмом извлекаются избирательно. Берётся только то, что соответствует природе, наследственности данного организма. Но если нет соответствующих условий, то нередко организм, как и при вегетативной гибридизации, вынужден ассимилировать в той или иной мере несоответствующие условия. Отсюда получается иное построение тела. Последнее для своего роста и развития уже требует тех условий, которые впервые ассимилировались, хотя бы и вынужденно.

Семена вегетативных гибридов, полученные на привитой ветке изменёнными, будучи высеяны на грядке, избирают из окружающей среды те условия, которые в конечном счёте являются необходимыми для построения тела данного организма. Последнее же схоже с телом, впервые полученным при прививке, благодаря вынужденной ассимиляции несоответствующих условий.

Так, если привой вынужден был ассимилировать те пластические вещества, из которых в результате ряда биохимических превращений зрелые плоды помидоров получаются красными, то и семена, собранные с этих плодов, будучи высеяны, обладают склонностью избирать из внешней среды все те условия, которые в итоге после многочисленных закономерных превращений дадут зрелые плоды красной окраски.

Таким образом, пластические вещества подвоя, будучи внешним элементом — пищей — по отношению к привою, войдя путём ассимиляции составной частью тела привоя, изменяют его наследственные свойства.

Аналогично этому, по нашему представлению, и элементы мёртвой природы из окружающей растения среды переходят путём нередко вынужденной ассимиляции в составные части живого тела, становятся живыми элементами, приобретают свойство наследственности. В будущих поколениях для воспроизведения себе подобных эти внешние условия уже требуются живым развивающимся телом.

Эти новые элементы пищи требуются теперь живым телом в результате тех процессов, которые имели место в предшествующих поколениях, вследствие включения нового элемента внешней среды. Мёртвые элементы природы, ассимилируясь живым телом, не только по внешности, но и строго химически перестают быть тем, чем они были. Вместе с тем они приобретают в сильной степени выраженное биохимическое сродство, тяготение к той форме элементов внешнего, которая была присуща им до ассимиляции их живым телом, до их превращения в данную живую форму,

К настоящему времени уже накопился большой экспериментальный материал, доказывающий возможность направленного изменения наследственности растительных организмов путём соответствующего воздействия условиями жизни, условиями внешней среды. Вегетативные гибриды в науке являются как бы переходной ступенью, промежуточным звеном между изменением наследственности растительных организмов путём скрещивания и изменением наследственности посредством воздействия на организм условиями жизни.

Теоретическая значимость овладения процессом получения вегетативных гибридов очевидна. Эти гибриды явно доказывают, что изменением питания можно изменять наследственность растительных организмов. Больше того, эти изменения получаются соответственными, адекватными воздействию условий внешней среды. Так, воздействие пластических веществ красноплодной породы помидоров изменяет белоплодную в красноплодную.

Воздействие пластических веществ породы помидоров с листьями, похожими на картофельные, изменяет породу с рассечёнными листьями в картофелелистную и т. д.

Ликвидация консерватизма природы организмов

Наше понимание явления наследственности даёт возможность путём воздействия на растения условиями внешней среды разрабатывать способы направленного изменения природы растительных организмов, делать их более приспособленными к тем или иным полевым условиям выращивания. Так, озимые растения хлебных злаков, благодаря своей наследственности, при весеннем посеве, когда нет длительного периода пониженных температурных условий, не могут яровизироваться, пройти один из этапов своего развития. Отсюда они не могут плодоносить. Их можно заставить плодоносить двумя путями. Первый путь — предоставление озимым растениям соответствующих условий пониженной температуры (примерно от 0 до 10° тепла) в продолжение 30–50 дней, в зависимости от сорта. После этого в обычных полевых весенних и летних условиях растения озимых смогут продолжить и закончить своё развитие. Второй путь — изменение их природы, после чего они перестанут быть озимыми по своей наследственности. В обоих случаях изменение развития озимых при весеннем посеве нужно производить посредством воздействия соответствующими температурными условиями. Отличие будет только в следующем. В первом случае при яровизации озимых растениям или слегка тронувшимся в рост семенам предоставляются пониженные температурные условия, требуемые природой этих организмов. Поэтому процесс яровизации проходит нормально для развития озимых; изменения оказываются обычными онтогенетическими (возрастными). Семена урожая таких растений обладают той же наследственностью; они будут такими же озимыми, как и семена предшествующего поколения. Во втором случае в известный момент прохождения стадии яровизации растениям предоставляется не требуемая ими для данного процесса пониженная температура (близкая к 0°), а обычные весенние температурные условия. При этом возможно одно из двух: или процесс яровизации вовсе не будет проходить, растения не закончат, не пройдут процесса яровизации из-за отсутствия нужных им температурных условий и поэтому не смогут дальше развиваться, или при малоподходящих температурных условиях всё-таки будет протекать процесс яровизации. В этих изменённых температурных условиях процесс яровизации закончится иначе, чем в нормальных условиях, то есть при пониженной температуре. Само собой понятно, что с изменением процесса будет изменено тело, являющееся результатом этого процесса. Всё дальнейшее развитие этого тела, хотя по внешнему виду и не отличалось бы от развития обычных, нормальных неизменённых растений, будет иным, что легко обнаружить на растениях последующего поколения. Для прохождения стадии яровизации растения последующего поколения будут склонны избирать те условия, которые для предшествующего поколения были вынужденными. Вместо озимых растений получаются растения со склонностью к яровости.

В экспериментах по данному вопросу в руководимых нами лабораториях А. А. Авакяном и другими научными работниками Всесоюзного института селекции и генетики получено много наследственно яровых форм из озимых. Из всех взятых в опыты стандартных сортов озимых пшениц были получены наследственно яровые формы. Наоборот, целый ряд яровых форм пшеницы и ячменя был превращен в наследственно озимые.

С точки зрения овладения процессом направленного изменения природы организмов для экспериментатора больший интерес представляют опыты превращения озимых форм в яровые, нежели превращение яровых в озимые. Первые эксперименты удобнее проводить, легче обнаруживать их результат. Стоит только посеять весной семена, собранные с подопытных растений, как скоро же выявятся результаты. Все растения, которые дают нормальное выколашивание, явно говорят о том, что их наследственность озимости уже изменена в яровую. При опытах же по превращению яровых в озимые даже у заведомо изменённого материала нелегко обнаружить, выявить изменения. При посеве такого материала весной получится, что благодаря незакреплённости приобретённой склонности к озимости подопытные растения практически ничем не будут отличаться от обычных неизменённых яровых форм. Они будут выколашиваться. При осеннем посеве даже при перезимовке подопытных растений изменение природы их также трудно уловить. Ведь во многих случаях при отсутствии сильных морозов и обычные яровые растения могут переносить зимовку. При сильных же морозах слабое изменение яровых в сторону озимых редко спасает эти растения от губительного действия зимних невзгод. Изменения должны быть более сильными, что осуществимо только в ряде поколений.

Но эксперименты по превращению яровых форм хлебов в озимые представляют большой практический интерес для получения зимостойких сортов. Уже имеется ряд озимых форм пшеницы и ячменя, полученных из яровых путём воспитания, воздействием внешней среды. Эти формы по свойству морозостойкости уже не уступают, а некоторые даже превосходят наиболее морозостойкие сорта, известные в практике.

Перед агробиологической наукой стоит задача разработки всё более конкретных способов изменения наследственности растительных организмов в нужном для нас направлении.

Остановимся кратко на изложении техники превращения путём воздействия условиями внешней среды наследственно озимых форм хлебных злаков в яровые и яровых в озимые. Озимые формы, как известно, требуют для прохождения стадии яровизации длительного периода пониженных температурных условий. Яровые таких условий не требуют.

Для превращения озимых форм в наследственно яровые нужно воздействовать на процесс яровизации озимых не пониженной (близкой к 0°), а повышенной температурой, которая бывает весной в поле. Согласно нашему положению, если изменение процессов произойдёт, то оно будет адекватным воздействию.

В последующем поколении все процессы развития должны проходить как бы сызнова в том виде, в каком они протекали в предшествующем поколении. В предшествующем поколении при воздействии на процесс яровизации озимых не пониженной, а повышенной температурой процесс изменился соответственно воздействию. Следовательно, в последующем поколении для прохождения процесса яровизации, протекавшего в предыдущем под воздействием повышенной температуры, потребуются такие же условия (повышенная температура). Это общее положение проверено во многих экспериментах нами и многими другими научными работниками. Однако не в каждом конкретном случае, несмотря на правильность общего положения, обеспечено достижение желательного результата. Конкретные возможности и способы изменения природы организмов в каждом отдельном случае требуют ещё разработки.

Для изменения озимых в яровые нужно воздействовать повышенной температурой на процесс стадии яровизации. Но мы знаем, что процесс яровизации у озимых при повышенной температуре не проходит или проходит очень медленно. Озимые растения пшеницы или другой какой-либо культуры могут месяцами расти при повышенной температуре и не проходить яровизации, а следовательно, и не изменять этого процесса. В практике многие годы на больших площадях многие сорта озимых высеваются в начале или в середине августа, то есть задолго до наступления зимних холодов. Пониженная осенняя температура обычно наступает спустя один, а то и два месяца после посева. Всё же в таких посевах. озимые никогда не превращаются в яровые. В экспериментальной обстановке также можно многие месяцы выдерживать растения озимых в тёплом помещении (в теплице), и они всё время будут в виде травы. Они не смогут яровизироваться, не дадут колошения. Следовательно, при повышенной температуре процесс яровизации не изменился. Озимые не выколашиваются, так как не было пониженных температур для стадии яровизации.

Можно придти к ложному выводу (и генетики к нему нередко и приходят), что изменять направленно природу организмов путём воздействия условий жизни нельзя. На самом же деле, как показали наши многочисленные опыты, озимые можно превращать в наследственно яровые. Больше того, такое превращение происходит только под воздействием на процесс яровизации повышенной температуры, то есть такой, какая обычно бывает весной в полевых условиях. Те случаи, когда и при длительном выдерживании растений озимых в условиях повышенной температуры не получается изменения наследственности, говорят только о том, что растения, вернее, их процесс яровизации не воспринял этих условий.

В разбираемом примере растительные организмы не восприняли воздействия благодаря консерватизму свойства наследственности. Поэтому перед экспериментатором и стоит задача нахождения всё лучшего и лучшего способа, посредством которого можно производить требуемое воздействие. Уже имеется способ, используя который можно получать тот или иной процент наследственно яровых форм из наследственно озимых любого сорта хлебных злаков.

Экспериментальные данные, а также ряд общих биологических наблюдений привели нас к заключению, что воздействовать относительно повышенными температурными условиями на растения озимых для превращения их наследственности в яровую нужно не в начале процесса яровизации (и вообще не на протяжении всего процесса), а лишь в конце, при его завершении. От этого зависит успех воздействия.

Обычная длительность протекания процесса яровизации у большинства озимых хлебов при пониженных (от 0 до +2°) температурных условиях равна, в зависимости от сорта, 30–50 дням.

Нужно дать растениям озимых возможность проходить процесс яровизации при пониженной температуре, то есть соответствующей их наследственности. Перед окончанием же процесса яровизации нужно создать условия повышенной температуры, поместить растения в обычные весенние условия. Обычно процесс яровизации озимых не протекает при повышенной температуре. Но если перед завершением процесса яровизации создать условия повышенной температуры, то растения медленно, еслиможно так выразиться, болезненно, но всё же закончат свой процесс яровизации. Всё дальнейшее развитие пойдёт нормально, так как условия внешней среды весной и летом в поле соответствуют этому развитию.

Практически опыты по превращению озимых в яровые проводились следующим образом. Брались семена озимого сорта и до начала возможного весеннего полевого посева отдельные порции этих семян яровизировались разное число дней при обычных для озимых растений температурах. Один образец семян до высева в поле яровизировался пять дней, другой — десять, третий — пятнадцать и т. д., до 40–50 дней. Все эти в разной степени яровизированные семена одновременно раздельно высевались ранней весной в поле на грядку. Растения из образцов семян, полностью яровизированных до посева в поле, нормально, без задержки на стадии яровизации (так как она была уже пройдена) развивались, давали соломины и колосья. Растения из образцов, до посева немного не завершивших процесса яровизации, быстро его заканчивают, если после посева весной в полевых условиях бывают относительно длительный период пониженные температуры. Если это не имеет места, то растения из семян, немного недояровизированных до посева, заканчивают процесс яровизации с замедлением. Такие растения также дают выколашивание, но с тем или иным запозданием. Эти-то растения и являются наиболее интересными для целей указанного опыта. Из них наиболее часто удаётся получить наследственно яровые формы. Поэтому для дальнейшей работы в направлении получения яровых из озимых нужно брать семена из образцов растений, до посева не полностью яровизированных, закончивших процесс яровизации после посева в полевых весенних условиях. Из семян таких озимых растений можно получать тот или иной процент наследственно яровых форм. Этим путём и были получены в Селекционно-генетическом институте Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина много яровых форм из всех озимых сортов пшеницы, которые участвовали в опыте.

Таким образом, ясно, что наследственность озимости можно изменять в яровую. Это изменение можно производить воздействием тех повышенных температур, которые соответствуют наследственности стадии яровизации форм хлебных злаков, именуемых яровыми. Этим самым подтверждается правильность общего положения, что изменение наследственности любого свойства адекватно, соответственно воздействию условий внешней среды.

Как уже говорилось, не из всех семян, полученных с привитых растений, образуются гибридные растения. Процент последних зависит от умения экспериментатора преодолеть, заставить привитую породу ассимилировать несвойственные ей пластические вещества. Аналогично этому не из всех семян растений озимой пшеницы, собранных с родительских экземпляров, заведомо воспринявших, то есть закончивших яровизацию при повышенных весенних температурных условиях, будут получаться в посеве яровые растения.

В большинстве таких случаев получается картина, полностью напоминающая поведение при весеннем посеве растений из обычных, неизменённых озимых семян. Происходит это потому, что при посеве семян растений, даже заведомо изменённых по стадии яровизации, часто получаются растения, не дающие выколашивания при весеннем посеве.

Так, весной 1936 года на полях Селекционно-генетического института (Одесса) был произведён сеялочный посев трёх озимых сортов пшеницы обычными, неяровизированными семенами. Весна была ранняя, длительная, прохладная. Обычно при весеннем посеве озимых или вообще не бывает выколашивания в ближайшее лето, или поздно летом выколашиваются только единичные растения. Растения же указанного посева всех трёх сортов (Новокрымка 0204, Кооператорка, Степнячка) дали хотя и с запозданием, но дружное выколашивание и довольно хороший урожай. Семена всех трёх сортов с этого посева весной 1937 года были сызнова высеяны сеялкой в поле без предварительной яровизации. В качестве второго варианта опыта тут же одновременно были высеяны семена данных сортов из урожая обычных озимых посевов. Можно было ожидать, что растения озимых сортов, полученные из семян урожая посева весны предыдущего года (без предпосевной яровизации), дадут в новом поколении (в весеннем посеве 1937 г.) более дружное выколашивание, больший процент выколосившихся растений, в сравнении со вторым вариантом. В действительности же картина получилась обратная. По всем трём сортам растения из семян, впервые высеянных весной, дали в общем хотя и незначительный процент и, кроме того, с большим запозданием выколосившихся растений, но значительно больший, нежели процент выколосившихся растений из семян, вторично весной высеянных. Однако выколашивание растений из семян, вторично весной высеянных, было намного более раннее.

Результат этого опыта с очевидностью говорит, что необычное окончание процесса яровизации у озимых растений весеннего посева 1936 года неяровизированными семенами заведомо изменило природу озимых. На первый взгляд может показаться, что это изменение произошло не в сторону яровости, в которую оно должно было идти, а, наоборот, в направлении ещё большей озимости. Ведь в посеве 1937 года на делянках, засеянных этими семенами, получился меньший процент выскочек (выколосившихся растений), в сравнении с делянками, засеянными семенами этих же сортов, но впервые. На самом же деле изменение стадии яровизации растений разбираемого посева 1936 года прошло в направлении уменьшения озимости (потребности для прохождения процесса яровизации в пониженных температурах). Но многие опыты показывают, что при ликвидации старого, установившегося свойства наследственности, в разбираемом случае свойства озимости ещё не получается установившаяся новая наследственность (в нашем случае — яровость). В громадном большинстве этих случаев получаются растения с так называемой расшатанной наследственностью.

Растительными организмами с расшатанной наследственностью называются такие, у которых ликвидирован их консерватизм, ослаблена их избирательность к условиям внешней среды. У таких растений вместо консервативной наследственности сохраняется или вновь появляется лишь склонность отдавать предпочтение одним условиям перед другими.

Расшатывание наследственности можно получать:

1) путём прививки, путём сращивания тканей растений разных пород;

2) посредством воздействия в определённые моменты прохождения тех или иных процессов развития условиями внешней среды;

3) путём скрещивания, в особенности форм, резко различающихся по месту своего обитания или происхождению.

На практическую значимость растительных организмов с расшатанной наследственностью большое внимание обращал ряд лучших биологов: Бербанк, Вильморен и особенно Мичурин. Пластичные растительные формы с неустановившейся наследственностью, полученные тем или иным путём, нужно из поколения в поколение высевать в тех условиях, потребность или устойчивость к которым требуется выработать у данных организмов.

Обычно, когда нет нужных условий для протекания того или иного процесса у растения с нерасшатанной наследственностью, например нет пониженных температурных условий для стадии яровизации озимых, то процесс не проходит. Растение как бы выжидает наступления нужных условий. Если в ночное время есть понижение температуры, то осенние посевы озимых проходят стадию яровизации. Если в дневное время повышается температура, то процесс яровизации прекращается до тех пор, пока не наступит время с пониженной температурой, хотя бы этот интервал длился много дней.

Организмы же с расшатанной наследственностью, например потомство тех озимых растений, стадия яровизации которых заканчивалась не при пониженных, а при повышенных весенних температурных условиях, обладают не установившейся наследственностью (потребностью), а только склонностью к тем условиям, при которых закончился процесс яровизации у растений предшествующего поколения. Если такой температуры не окажется, то процесс не ожидает, а протекает при тех температурах, какие будут налицо. Температурные условия — и многие другие — в обычной полевой обстановке, как правило, варьирующие, колеблющиеся. Растительные организмы благодаря консерватизму своей наследственности из варьирующей, колеблющейся среды упорно и настойчиво избирают только-то, что нужно для протекания тех или иных процессов. Если же наследственность расшатана, незакрепившаяся, то процесс получается колеблющийся, как говорят, идущий в разные стороны. При пониженных температурах он идёт в одном направлении, при наступлении более высокой температуры — в другом. В результате получается несогласованность процесса. Этим и объясняются случаи невыколашивания при весеннем посеве растений озимой пшеницы с заведомо изменённой стадией яровизации. Они остаются в фазе кущения не в силу их озимости, а вследствие невозможности завершения процесса яровизации из-за разной направленности его прохождения.

Для растений с изменённой, расшатанной наследственностью нужно умело подбирать условия выращивания. Нужно помнить, что эти растения нередко в высшей степени восприимчивы к условиям среды. Поэтому нужно давать, по возможности, те условия, в сторону которых хотят направить, закрепить наследственность.

В природе эволюция растений и животных идёт через случайные изменения старой наследственности, через случайные построения и закрепления новой наследственности. В экспериментальной обстановке, а также в практике можно направленно изменять наследственность тех или иных процессов растительных и животных организмов и направленно строить, закреплять новую наследственность.

Для получения наследственно яровых форм из семян расшатанных озимых растений, то есть закончивших стадию яровизации при повышенной температуре, нужно производить посев весной в поле в разные сроки, начиная с возможно более раннего. Этим путём будет дана возможность растениям того или иного срока посева случайно попасть со своим процессом яровизации в те условия внешней среды, склонность к которым имеется. Такие растения дадут быстрое выколашивание. Собранные с них семена уже, как правило, в громадном большинстве будут давать потомство, близкое по поведению к яровым формам. Но наследственность таких форм всё же ещё будет мало закреплённой. При попадании в необычные весенние условия сева (например, слишком длительная и холодная или слишком жаркая и короткая весна) эти растения могут ещё сбиваться с более или менее установившегося ярового образа жизни. В общем после изменения наследственности озимых путём воздействия весенних температурных условий на процесс яровизации в конце его завершения, нужно потом постепенно, в двух-трёх поколениях закреплять наследственность ярового образа жизни. Только после этого форма будет установившейся.

Для практических целей ряда районов СССР большое значение имеет превращение яровых форм хлебных злаков в озимые зимостойкие и озимых форм в ещё более озимые, в более морозостойкие. Эти опыты принципиально ничем не отличаются от экспериментальных работ по превращению озимых в яровые в уже разобранных примерах. Изменение наследственно яровых сортов в озимые происходит путём подзимнего посева. Яровым формам хлебных злаков в момент прохождения ими процесса яровизации длительный период (осень, зима и ранняя весна) дают пониженные температурные условия. Повторный посев семян с таких растений под зиму усиливает новое свойство — озимость. У них повышается потребность для процесса яровизации в пониженных температурных условиях.

Из года в год по мере высева дальнейших генераций во всё более суровых условиях зимовки растения хлебных злаков с ещё незакрепившейся (расшатанной) наследственностью стадии яровизации будут приобретать всё большую и большую потребность в пониженных температурах. Они будут приобретать свойства всё большей и большей выносливости к действию сильных морозов. В настоящее время имеется ряд хороших форм озимой пшеницы, полученных различными экспериментаторами из яровых пшениц. Эти новые формы обладают свойством морозостойкости, не уступающим озимому сорту Лютесценс 0329 Саратовской селекционной станции, до сих пор считающемуся наиболее морозостойким среди пшениц.

Из яровой пшеницы Эритроспермум 116 °Cелекционно-генетического института научными сотрудниками А. Ф. Котовым и Н. К. Шиманским путём позднего подзимнего посева после нескольких генераций получена озимая форма. При посеве на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в «Горках Ленинских», Московской области, а также на опытных делянках Красноуфимской, Барнаульской и Семипалатинской селекционных станций и в ряде других мест эта форма проявила себя как перспективный сорт для этих районов.

Интересно отметить, что во все указанные пункты семена этой пшеницы осенью 1940 года взяты из одного мешка и разосланы. Но так как эта пшеница ещё не установившаяся, ещё в высшей степени пластичная, то в каждом пункте произрастания она уклонилась в сторону условий жизни, условий выращивания. Условия каждого пункта выращивания наложили свой отпечаток на эту пластичную, податливую форму растений. В жёстких условиях зимовки в районах Сибири из года в год эта пшеница становится всё более и более морозостойкой, зимостойкой.

А. А. Авакян путём подзимнего посева превратил яровую пшеницу Лютесценс 1163Селекционно-генетического института в озимую. Ныне эта пшеница также по своей выносливости к зимним невзгодам приближается к наиболее морозостойким озимым сортам. Ряд пшениц, превосходящих в этом отношении наиболее морозостойкую Лютесценс 0329, получен путём превращения естественных сибирских падалиц яровых пшениц в озимые. Так, пшеница, собранная колхозником Секисовым (колхоз им. Мичурина, Барнаульского района, Алтайского края), заведомо уже превышает по морозостойкости саратовскую Лютесценс 0329. Ряд других форм озимых, полученных в Сибири на селекционных станциях из яровых падалиц, также представляет весьма перспективный материал для выведения высокозимостойких сортов пшеницы.

Научный работник тов. Соловей путём подзимнего посева ярового ячменя Паллидум 032 Одесской станции получил озимую форму. Благодаря пластичности этой формы она оказалась легко приспособляющейся к довольно суровым условиям зимовки. На наш взгляд, этот ячмень теперь является одним из наиболее зимостойких сортов среди всех известных нам озимых ячменей. Он довольно хорошо перенёс уже две зимовки на участке экспериментальной базы Академии сельскохозяйственных наук в «Горках Ленинских» под Москвой, а также на Казанской госселекстанции. Обычные озимые ячмени в этих районах не зимуют.

Самое интересное для практики в этих экспериментах заключается в том, что у указанных форм пшеницы и ячменя довольно легко из года в год повышать стойкость к морозам и к другим неблагоприятным условиям зимовки. Неустановившиеся, ещё не закрепившиеся формы после расшатывания их наследственности легко изменять в направлении приобретения повышенной стойкости путём воздействия из поколения в поколение всё более и более жёсткими условиями зимовки. Из поколения в поколение приобретённые свойства будут всё больше и больше закрепляться. При неумелом же обращении в первых генерациях с таким ещё не установившимся материалом приобретённые свойства могут легко быть утеряны. Приведём следующий пример. Озимый ячмень, полученный тов. Соловьем из ярового сорта Паллидум 032, как уже указывалось, при посеве на экспериментальных делянках в центральной зоне Советского Союза оказывается наиболее зимостойким среди всех известных нам озимых ячменей. В 1940 году весной высеяли на делянках Всесоюзной сельскохозяйственной выставки образец этого ячменя. Он некоторый период времени вёл себя как озимый. Растения были стелющиеся, солома (стрелки) не развивалась. Предполагалось, что, как озимая форма, растения этого ячменя не могут в весенних температурных условиях пройти стадию яровизации. Однако, как оказалось впоследствии, все растения на этой стометровой делянке быстро пошли в стрелку и дали хорошее выколашивание и урожай зерна. Это говорит о том, что наследственность озимости у этой формы ячменя ещё не закрепилась. При весеннем посеве, выждав немного наступления прохладных температурных условий, которых, естественно, не оказалось, растения яровизировались по новому типу, то есть как яровые. Урожай семян с этих растений осенью того же 1940 года был высеян тов. Авакяном на делянках экспериментальной базы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина под Москвой. Одновременно были высеяны семена этого же сорта с выставочного участка осеннего посева 1939 года. Оказалось, что зиму 1940/41 года растения из семян весеннего посева предыдущего года перенесли несравненно хуже, нежели вариант из семян урожая осеннего посева 1939 года. Выращивание при весеннем посеве только одного поколения растений указанного сорта ячменя значительно ослабило свойство зимостойкости потомства этих растений. На этом примере мы показали, что пластичные, неустановившиеся растительные формы, полученные тем или иным путём, следует из поколения в поколение высевать только в тех условиях, потребность или устойчивость, выносливость к которым нужно вырабатывать у данных растений.

Неустановившиеся по своей наследственности растительные организмы, будучи ещё расшатанными, во многих случаях представляют ценнейший материал для создания путём соответствующего воспитания, нужных нам форм и сортов. В настоящее время успешно ведётся работа и уже получены заслуживающие внимания результаты по созданию зимостойких сортов озимой пшеницы для суровых по зимовке районов, Сибири. Путём расшатывания, изменения стадии яровизации яровые, совершенно незимостойкие пшеницы превращаются в морозоустойчивые. Озимые пшеницы этим путём на сибирских селекционных станциях превращаются в ещё более озимые, более зимостойкие.

Половой процесс

Половой процесс является одним из важнейших процессов у диких растительных и животных организмов. Ему фактически подчинены все другие процессы. Половым путём размножаются животные и громадное большинство растений.

При размножении растительных организмов не половым путём, а вегетативно — клубнями, черенками, почками и т. п., развитие организмов начинается не сызнова. Оно продолжается с того этапа, до которого дошло развитие взятой ткани как основы для нового организма. Половые же клетки сызнова дают начало развитию, которое во многих случаях полностью повторяет все видоизменения и превращения, проходившие в предшествующих поколениях. Этим свойством половые клетки принципиально отличаются от всех других, могущих давать начало организму. При развитии растительных организмов из семян легко наблюдать, как качественно изменяется ткань развивающегося организма, начиная с оплодотворённой половой клетки, через ряд закономерных видоизменений и превращений создаются всё новые и новые клетки, дифференцируются ткани со своими специфическими свойствами, развиваются различные органы. В общем получается всё новое и новое качество клеток организма. Это качество способно превращаться в дальнейшее, новое, как бы предопределённое предшествующими поколениями. Но оно не способно превращаться в старое — качество предшествующих клеток, давших начало настоящим. Половые же клетки, являясь новыми по отношению к тем неполовым, из которых они в конечном итоге образовались, одновременно с этим в большой степени, нередко в точности, бывают схожи с исходными половыми клетками, то есть с теми старыми, из которых пошло начало развития всего данного организма. Половые клетки представляют собой завершение цикла развития организма, и одновременно с этим они являются началом развития новых организмов.

В этом свете становится понятной большая биологическая значимость полового процесса в эволюции растительных и животных форм.

Природные наследственные изменения, уклонения от нормы растений и животных, как правило, происходят вынужденно. Они имеют место благодаря несоответствию условий жизни потребностям развития тех или иных органов, признаков, вообще процессов у растительных и животных; организмов. Уже указывалось, что при половом размножении развитие начинается сызнова. Поэтому условия, которые являлись неподходящими, несоответствующими тому или иному процессу предшествующих форм, для нового поколения становятся уже нормальными, потребными.

Изменения условий жизни, условий внешней среды, как правило, независимы от тех или иных конкретных животных и растительных форм. Если бы растения и животные обладали свойствами бесконечной индивидуальной жизни, то, грубо говоря, они всю жизнь мучились бы. Внешние условия, всегда изменяющиеся в те или иные отрезки времени, никогда не были бы подходящими, соответствующими потребностям организмов. Другими словами, благодаря изменению климата и вообще условий жизни, немыслимы в естественной природе организмы с очень продолжительной индивидуальной жизнью. Эволюция, усложнение растительных и животных форм, только потому и возможна, что все живые формы имеют смену поколений. Легко подметить, что чем короче нормальная индивидуальная жизнь растений и животных, тем большей приспособляемостью виды этих организмов обладают к изменяющимся условиям внешней среды. Микроорганизмы, имеющие непродолжительный период индивидуальной жизни, наиболее легко наследственно приспособляются к изменяющимся условиям жизни.

Другое важнейшее биологическое свойство половых клеток сводится к следующему. Половая клетка биологически (а не химически) наиболее сложная. В ней потенциальные наследственные свойства, присущие всему организму, выражены в наибольшей степени, в сравнении со всеми другими клетками организма.

В половых клетках как бы аккумулирован весь путь развития, пройденный организмами предшествующих поколений. Из этой клетки развитие начинается сызнова. Происходит как бы развинчивание изнутри той цепи многочисленных изменений и превращений, которые завинтились в предшествующих поколениях. Нами уже указывалось, что это развинчивание прошлых процессов идёт только путём завинчивания процессов для будущего поколения. Развитие идёт только путём обмена веществ, путём ассимиляции и диссимиляции, а это и есть создание основы для будущего поколения.

У громадного большинства растений и животных новые организмы возникают только после оплодотворения — слияния мужских и женских половых клеток. Биологическая значимость процессов оплодотворения заключается в том, что получаются организмы с двойственной наследственностью — материнской и отцовской. Двойственная наследственность обусловливает большую жизненность (в прямом смысле слова) организмов и большую их приспособленность к варьирующим условиям жизни.

Импульсом развития являются внутренние силы, свойства самого тела жить, видоизменяться, превращаться. Большой практический и экспериментальный материал с убедительностью показывает, что оплодотворение, скрещивание хотя бы слегка различающихся форм растений или животных даёт потомство более жизненное. Наоборот, длительное самооплодотворение, самоопыление у растений и спаривание близкородственных животных ведёт к затуханию жизни. Нормальные жизненные внутренние противоречия, жизненный импульс создаётся, а также время от времени обновляется в растительном и животном мире в громадном большинстве путём скрещивания, путём оплодотворения, посредством полового объединения форм растений или животных, хотя бы слегка различающихся между собой.

Все обычные (не половые) клетки но окончании своего развития делятся на две; этим путём идёт размножение клеток, рост тела. Половые же клетки по окончании своего развития не только не делятся на две, а, наоборот, нормально из двух половых клеток — женской и мужской — получается одна, обычно более жизненная в сравнении с каждой в отдельности.

И женская и мужская половые клетки в полной мере обладают свойствами своих пород. Породы в той или иной мере различны. После получения зиготы, то есть оплодотворения женской половой клетки, образуется одна клетка — начало организма, где представлены все породные свойства одной и другой формы. На основе противоречия, получающегося между объединившимися двумя относительно разными половыми клетками, и возникает, усиливается внутренняя жизненная энергия, свойство к видоизменению и превращению. Этим и определяется биологическая необходимость скрещивания форм, хотя бы слегка различающихся между собой. Дарвин неоднократно в своих работах подчёркивал как закон природы полезность скрещивания и биологическую вредность самооплодотворения.

Обновление, усиление жизненности растительных форм может идти и вегетативным, неполовым путём. Оно достигается путём ассимиляции живым телом новых, необычных для него условий внешней среды. Эти случаи в природе обычно более редки. Всё же можно было бы привести ряд форм растений, которые длительный период, фактически на протяжении всего известного истории периода, размножаются только вегетативно и всё же своей жизненности, внутреннего импульса жизни не теряют. В экспериментальной обстановке, при вегетативной гибридизации, либо в опытах по получению яровых форм из озимых или озимых из яровых и в ряде других случаев расшатывания наследственности можно наблюдать обновление, усиление жизни организмов путём включения их телом новых, необычных для них условий.

Общепринятое в генетической науке представление о процессе оплодотворения нам кажется во многом неверным. Картину процессов оплодотворения цитогенетики рисуют, глядя в микроскоп, на предметное стекло, где расположены клетки в том или ином состоянии своего развития. Всё, что видно, зарисовывается, а то, чего не видно, домысливается, предполагается в свете концепции, теории наследственности менделистов-морганистов. Цитогенетики исходят из того, что наследственность есть особое, отличное от обычного тела вещество, находящееся в хромосомах ядер клеток. Согласно их концепции, наследственность, заключённая в хромосомах ядра мужской половой клетки, и наследственность, сосредоточенная в хромосомах ядра женской половой клетки, объединяются в одну клетку механическим путём. Вещества хромосом не смешиваются между собой не только в биологическом понимании, но даже и в химическом смысле. Хромосомы мужской половой клетки, привнесённые в ядро женской половой клетки, остаются там в том виде, в каком они были и есть в клетках отцовского организма. Данное положение цитогенетиков базируется на том, что, спустя некоторое время после оплодотворения, в зиготе (оплодотворённой половой клетке) под микроскопом наблюдается двойное количество хромосом — сумма хромосом женской и мужской половых клеток. На таком представлении построена цитогенетиками вся концепция процесса оплодотворения. Такое представление является совершенно неприемлемым, особенно для биолога. Оно не соответствует не только половому процессу, но вообще ни одному какому бы то ни было биологическому процессу, протекающему в живом теле.

Ещё Дарвин указывал, что когда вегетативные гибриды окажутся возможными, то физиологи должны будут в корне изменить взгляд на половой процесс. Действительно, в свете большого фактического материала по вегетативной гибридизации по-новому встаёт вопрос о существе процесса оплодотворения. Прежде всего, оплодотворение — объединение двух клеток в одну — не есть простое слияние двух клеток, физически даже не растворяющихся друг в друге. В живом теле нет ни одного нормального процесса, который не представлял бы собой видоизменения, превращения, то есть не был бы реакцией ассимиляции и диссимиляции.

Менделисты-морганисты фактически отобрали у физиологов, а последние им отдали разбор вопроса процесса оплодотворения. Все процессы в организме есть видоизменение — обмен веществ. Один только процесс оплодотворения в представлении формальной науки является исключением, поэтому фактически не подлежит рассмотрению физиологов. Генетики отрицают, что половой процесс есть обмен веществ, есть процесс ассимиляции и диссимиляции. Согласно генетической концепции, в хромосомах клеток сосредоточено особое тело — вещество наследственности. Закономерности жизни этого тела иные, нежели у обычного тела. Вещество наследственности не подвержено обычному обмену веществ; в него ничто не может включаться или исключаться из него. Из поколения в поколение вещество наследственности передаётся в неизменном виде. Изредка оно может теряться, погибать; изредка, по неизвестным причинам, появляться сызнова (мутации). В ядрах половых клеток сосредоточена наследственность. Вот почему изучение развития ядер половых клеток в последние десятилетия перешло в руки формальной науки о наследственности, в руки менделистов-морганистов.

Накопившиеся за последние годы многочисленные опыты по массовому получению вегетативных гибридов и передаче их свойств в потомстве половым путём дают нам полное основание смотреть на оплодотворение как на обычный физиологический процесс. Оплодотворение, объединение двух половых клеток, как и любой биологический процесс, сводится к ассимиляции и диссимиляции.

Принципиальное отличие оплодотворения от всех других биологических процессов заключается в следующем. В любом физиологическом процессе одна сторона является ассимилирующей, другая ассимилируемой. За счёт пищи, начиная с элементов, извлекаемых растениями из внешней окружающей среды, и кончая готовыми пластическими веществами, ассимилирующее тело строит себя. Ассимилируемые вещества идут как строительный материал для ассимилирующего компонента. При половом же процессе, когда объединяются две как бы равноправные клетки, обе они обоюдно друг друга ассимилируют. Каждая из них строит себя на свой лад из вещества другой. В конечном итоге ни одна из этих клеток не остаётся, получается третья, новая, одна вместо двух.

Генетики-менделисты одним из основных доказательств крупинчатости (корпускулярности) наследственности выставляют якобы всегда существующее кратное отношение разнообразия гибридного потомства во втором и дальнейшем поколениях. Каждому признаку и свойству живого тела они приписывают то или иное количество крупинок (генов) вещества наследственности, находящегося в хромосомах.

При оплодотворении, при объединении двух половых клеток по каждому свойству в оплодотворённой половой клетке получается двойной набор крупинок: один с отцовской, другой с материнской стороны.

Для наглядности приведём классический для менделистской генетики пример скрещивания двух форм гороха, отличающихся друг от друга, например, по окраске цветков. Хромосомы с крупинками (генами) вещества наследственности, определяющими красный цвет, при оплодотворении объединяются в одно ядро с хромосомами, содержащими гены белой окраски цветков. При делении оплодотворённой клетки каждая из хромосом — материнская и отцовская — также продольно делится на две равноценные. По одной из каждой пары хромосомы отходят к полюсам делящейся клетки. Согласно такому представлению, все клетки гибридного организма обладают в чистом виде одинаковым количеством вещества наследственности и отцовской и материнской формы. Иное получается при редукционном делении, происходящем у животных организмов при образовании половых клеток и у растений перед образованием половых клеток. Хромосомы тогда не расщепляются по своей длине, а образуют парочки из аналогичных отцовских и материнских, а потом расходятся из этих пар к разным полюсам. Получаются клетки, содержащие из каждой пары только отцовскую или материнскую хромосому.

Генетики считают, что хромосомы каждой родительской формы в гибридной клетке не теряют своих свойств, своей индивидуальности. Они там находятся в чистом отцовском и материнском виде. При редукционном делении, когда к полюсам делящейся клетки отходят из каждой гомологической пары к одному — отцовская, к другому — материнская хромосома, получается половая клетка (гамета) чистая, негибридная по тем свойствам, гены которых находились в данной хромосоме.

Таким образом, во взятом нами примере скрещивания белоцветкового с красноцветковым горохом половина всех половых клеток будет иметь по хромосоме с геном или с генами красной окраски, другая половина количества половых клеток будет обладать хромосомой с крупинками наследственности белых цветков. При самооплодотворении таких гибридных растений мужские половые клетки, по теории вероятности, могут объединяться с женскими, то есть с яйцеклетками, в трёх комбинациях.

Первая: мужская половая клетка, обладающая геном красноцветковости, может объединяться с яйцеклеткой, содержащей также хромосому с крупинкой (геном) красноцветковости. Получится зигота с наследственным веществом только признака красноцветковости.

Вторая: мужская клетка с наследственным веществом свойства белоцветковости объединяется с яйцеклеткой, также обладающей свойством белой окраски. Получится зигота с наследственным свойством только белоцветковости.

Третья: мужская половая клетка, содержащая вещество, обусловливающее красноцветковость, объединяется с яйцеклетками, обладающими свойством белоцветковости. Получится зигота с двойственной наследственностью, с красной и белой окраской цветков. То же и при объединении мужских белоцветковых с женскими красноцветковыми.

В общем при самоопылении указанных гибридных растений гороха Получатся зиготы: 25 % с чистой наследственностью красной окраски, 25 % с чистой наследственностью белой окраски и 50 % с двойственной наследственностью. Оплодотворённые половые клетки по наследственным признакам окраски цветков получатся в отношении 1 красная: 2 гибридных: 1 белая.

Ещё издавна было известно, что в скрещиваниях форм гороха и многих других растений с красной и белой окраской цветков в громадном большинстве случаев гибриды получаются с красными цветками. То же наблюдалось и в опытах Грегора Менделя при скрещивании горохов. Это явление получило название доминирования одного наследственного свойства над другим, контрастным ему.

На основании изложенного рассуждения менделисты приходят к выводу, что второе гибридное поколение от скрещивания красно-цветковых с белоцветковыми горохами всегда должно иметь 75 % (25 % чистых +50 % гибридных) красноцветковых растений и 25 % чистых бело-цветковых растений. Отношение красноцветковых к белоцветковым всегда должно быть 3:1.

Этот, по меткому выражению Мичурина, «гороховый закон» менделисты навязывают всей живой природе. На самом же деле он в корне неверен даже и для гибридов гороха, в том числе и для фактического материала, полученного в опытах самим Менделем. Разные потомства отдельных гибридных растений и в опытах Менделя давали разнообразие, далеко выходящее за пределы отношения 3:1. Так, в потомстве одного растения было получено на 20 жёлтых семян 19зелёных, у другого растения — на 32 жёлтых только одно зелёное.

Категории, группы и формы наследственности

Правильную классификацию фактов разного поведения гибридов дал К. А. Тимирязев. Прежде всего явления наследственности он разделил на две группы: на наследственность простую и сложную.

Известно, что растения-самоопылители, например пшеница, или размножаемые клубнями, черенками, отводками и т. д., как правило, в большей степени в своём развитии обладают наследственностью материнской формы, то есть той формы, с которой берут семена, черенки и т. п. Данная форма наследования К. А. Тимирязевым и названа простой.

При скрещивании обычно объединяется наследственность двух организмов. Такая наследственность называется сложной, то есть двойственной. По формам её проявления она, в свою очередь, может быть разделена на несколько групп.

У некоторых животных, например, одно пятнышко шерсти похоже по окраске на отцовскую форму, другое — на материнскую или одни клетки кожицы листа похожи на отцовские, другие — на материнские и т. д. Такая наследственность называется смешанной, потому что в одной части организма проявляются признаки одного, а в другой — другого родителя. Эти части, или участки, могут быть различной величины — от большой до микроскопически малой.

Наиболее часты случаи, когда наследственные свойства обоих родителей в потомстве сливаются (а не проявляются в чистом виде), когда в потомстве получаются новые свойства. Такую наследственность Тимирязев назвал слитной, и ей он придавал наибольшее значение.

Бывают случаи, когда одни и те же признаки родителей, но выраженные противоположным образом, не смешиваются в гибридном потомстве. Например, при скрещивании сорта гороха, имеющего зелёные семена, с желтосемянным эти признаки в потомстве не сливаются. Нового или среднего свойства при этом не получается. Проявляется свойство лишь одного из родителей. Свойство же другого как бы исключается. Такая форма наследственности названа взаимоисключающейся.

При взаимоисключающейся наследственности наблюдаются две категории фактов.

К одной категории относятся случаи, когда гибридные организмы бывают однообразны и в первом и во всех дальнейших поколениях. Другими словами, гибридное потомство не разнообразится, не расщепляется в поколениях; нередко свойства одного родителя нацело поглощаются другим. Такого рода факты названы мильярдеизмом, по имени французского учёного Мильярде, довольно полно исследовавшего категорию этих гибридов.

К другой категории фактов взаимоисключающейся наследственности относятся случаи так называемого «менделизма». Сам Тимирязев указывает, что это — единичные факты, имеющие место лишь при определённых условиях и, по существу, вовсе не открыты Менделем. В этих случаях, начиная обычно со второго поколения, у гибридов идёт расщепление, разнообразие, причём одни формы имеют признаки отцовские, другие — материнские.

Теперь уже ясно, что всё разнообразие форм наследственности может иметь место и при вегетативной гибридизации.

У вегетативных гибридов можно наблюдать смешанную наследственность, когда одна часть организма представлена свойствами одной породы, одного компонента, другая — свойствами другого. Встречаются также и слитная наследственность и взаимоисключающаяся.

У вегетативных гибридов имеет место также и повышение мощности развития или, наоборот, понижение жизнеспособности, то есть то же, что бывает и при половой гибридизации.

Всё это, конечно, не значит, что между вегетативной и половой гибридизацией нет никакой разницы. Но вместе с тем важно подчеркнуть общность проявления форм наследственности у вегетативных и половых гибридов. Обе эти категории явлений не отделены друг от друга непроходимой стеной, а представляют явления одного порядка.

Уже указывалось, что менделисты-морганисты не могут со своих позиций допустить существования вегетативных гибридов. То, что никак нельзя было отвергнуть, относилось ими в разряд непонятных, необъяснимых явлений, названных химерами.

На самом же деле так называемые химеры можно рассматривать как проявление смешанной наследственности, когда одна часть организма несёт свойства одного из компонентов, а другая — другого. Данное явление аналогично, например, случаю с пегой или рябой коровой, у которой одно пятнышко шерсти имеет окраску материнского организма, другое — отцовского. Кому же придёт в голову назвать химерой пегую корову?

Имеющиеся в распоряжении советской агробиологической науки факты дают основание для построения единой действенной теории наследственности, вполне удовлетворяющей требование, выставленное К. А. Тимирязевым, — служить «общей рабочей гипотезой, то есть орудием для направления исследований к открытию новых фактов, новых обобщений».

При вегетативной гибридизации идёт питание одного компонента за счёт другого, идёт обмен веществ между ними. В результате такого взаимного воздействия растений двух пород получается новый организм, совмещающий в той или иной степени (в зависимости от условий) наследственность обоих компонентов.

С этой же позиции, на наш взгляд, можно рассматривать и половую гибридизацию, которая также является процессом обмена веществ между сливающимися компонентами (клетками) скрещивания.

Если вегетативная и половая гибридизация — явления одного и того же порядка, то уже отсюда вытекает, что у них должна быть общая основа. Последняя и заключается в том, что и вегетативная и половая гибридизация — процессы взаимной ассимиляционной деятельности компонентов, в результате которой и вырабатывается гибридный продукт.

В этом свете приобретает особый интерес мичуринское учение. Путём соответствующей подготовки организмов, путём необходимого питания Мичурин заставлял скрещиваться формы, которые без этого были биологически несовместимы. Им разработан способ преодоления нескрещиваемости путём взаимного питания каждого из компонентов скрещивания продуктами, вырабатываемыми другим. Этот способ — предварительное вегетативное сближение. Путём подбора жизненных условий, режима питания можно изменять, направлять половой процесс, создавая предпосылки для поглощения свойств наследственности одного компонента наследственностью другого. Мичуриным также доказано, что наследственные свойства гибридных деревьев продолжают формироваться в течение их индивидуальной жизни вплоть до первых лет плодоношения. В зависимости от того, как будет идти питание гибрида, будет идти и уклонение тех или иных свойств его в сторону одного или другого компонента скрещивания.

Из этого следует та взаимосвязь и взаимопереходы, какие существуют между вегетативной гибридизацией и половой, с одной стороны, а также между вегетативной гибридизацией и влиянием условий внешней среды — с другой.

В связи с этим следует привести интересный с теоретической, общебиологической точки зрения факт, который был обнаружен в экспериментах А. А. Авакяна в Селекционно-генетическом институте (Одесса) и затем в теплицах экспериментальной базы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина («Горки Ленинские»).

Несколько лет назад в Одессе, в Селекционно-генетическом институте, тов. Авакян наблюдал неоднократно повторяющееся в опытах следующее явление. При скрещивании озимой пшеницы Гостианум 0237 с яровыми пшеницами 1160 и 1163 (две последние пшеницы — родные сестры) семена получаются нормальные. Из них развиваются вначале нормальные по внешнему виду всходы. Но с появлением у последних третьего листа, первый усыхает. Как только появляется четвёртый, усыхает второй. Всё время на растении остаются живыми только два последних листа. В конце концов растение погибает. В разное время в опытах были тысячи таких растений, и ни одно из них не доживало даже до выколашивания — все погибали. Такое явление менделисты-морганисты назвали бы действием летальных генов. Для борьбы с последним морганисты ничего не могли бы предложить. Они объявили бы его фатальным, непреодолимым и доказывали бы, что в этих случаях есть лишь один выход: не брать для скрещивания растительные и животные организмы, несущие летальные гены. Между тем от скрещивания той же самой комбинации Гостианум 0237 и 1160 получены гибриды, которые в этих же теплицах прекрасно вегетировали и дали жизнеспособные, непогибающие растения. Дело в том, что один из компонентов (отцовская форма 1160) является яровым сортом, но его начали выращивать в Одессе в продолжение двух генераций до скрещивания не в весеннем, а в осеннем посеве. После этого произвели скрещивание. Этого оказалось достаточно, чтобы получить жизнеспособное потомство. Иное выращивание растений пшеницы 1160 изменило её половые клетки; отсюда и иной результат гибридизации.

В других опытах тов. Авакяна кастрированные растения пшеницы Гостианум 0237 были оплодотворены смесью пыльцы сорта Эритроспермум 1160 и материнской формы, то есть Гостианум 0237. Растения, выращенные из полученных семян, были гибридного происхождения. Они были яровые, а материнская форма — озимая. Но эти растения также оказались жизнеспособными, непогибающими. Таким образом, наличие пыльцы материнской формы, в данном случае Гостианум0237, повлияло на результат оплодотворения пыльцой Эритроспермум 1160. Получилось потомство не летальное, какое обычно имеет место в этой комбинации скрещивания, а жизнеспособное.

На целесообразность, в ряде случаев, смешивания пыльцы указывал и Мичурин. Этим путём он добивался скрещивания видов и родов, которые без этого не могли скрещиваться.

Все эти факты лишний раз показывают, что оплодотворение ость своеобразный процесс ассимиляции, обмена веществ, так же как и в случаях вегетативной гибридизации.

В пользу такого понимания полового процесса говорит также и категория явлений, связанных с перекрёстным опылением. Перекрёстное опыление, как это было неопровержимо доказано Дарвином, как правило, полезно для организма. Потомство из семян, получаемых путём перекрёстного опыления, более жизненно. Согласно разъяснению Дарвина, различные организмы, развиваясь в относительно различных условиях, по-разному формируют себя из окружающей пищи. Получаются относительно различные организмы, а отсюда и разные половые клетки. Объединение таких несколько различных по своей наследственности половых клеток даёт более жизнеспособные организмы. На этом положении базируется предложенное нами мероприятие внутрисортового скрещивания растений-самоопылителей полевых культур.

Основанием для внутрисортового скрещивания является избирательность оплодотворения. Выше указывалось, что каждый организм, в зависимости от своей породы, от своей наследственности, требует относительно определённых условий для своей жизни и развития. Обычно организм не берёт худших для себя элементов пищи, если есть одновременно в доступной форме лучшие. В этом — исторически сложившаяся приспособленность организмов. Любой процесс в организме обладает относительной избирательностью к условиям. Вопреки утверждению менделистов, половой процесс также не представляет исключения в этом отношении.

Изучение избирательного свободного оплодотворения у растений имеет большое практическое и теоретическое значение и для понимания закономерностей поведения потомства гибридов.

В Селекционно-генетическом институте (Одесса) Д. А. Долгушиным проведён следующий опыт: на делянках сортоиспытания озимой пшеницы в 1938 г. было кастрировано по нескольку десятков колосьев каждого из 20 сортов, испытываемых в этом посеве. Кастрированным колосьям предоставлялась возможность опыляться пыльцой любого, сорта. Для каждого кастрированного цветка пыльцы чужих сортов было во много раз больше, нежели от некастрированных растений своей формы.

Семена с кастрированных колосьев дали в первом поколении растения, которые отличались только несколько большей жизненностью, большей мощностью, нежели рядом высеянные материнские формы. Все эти растения (за исключением небольшого их процента) по морфологии не отличались от материнских форм, хотя некоторые из последних обладали рецессивными признаками (например, остистостью, белоколосостью и др.). У всех 20 сортов растения второго поколения от свободного избирательного межсортового скрещивания во всех случаях лучше перенесли неблагоприятную зимовку1939/40 года, по сравнению с материнскими формами.

Во взятом ассортименте пшениц был и наиболее морозостойкий сорт Лютесценс 0329. Этой пшенице, по морганистским представлениям, неоткуда было приобретать большей стойкости при опылении другими сортами, так как все сорта, участвовавшие в испытании, значительно уступают ей по данному свойству. Интересно также, что при свободном избирательном межсортовом скрещивании ни один из слабозимостойких сортов, например Кооператорка, не повысил своей стойкости в сильной степени. При искусственном же (принудительном) скрещивании Кооператорки с более морозостойкими сортами гибриды, как правило, значительно превосходят по зимостойкости Кооператорку.

Этот опыт и ряд других подобных показывают, что при избирательном неограниченном оплодотворении растений часто получаются семена, дающие растения, мало отличающиеся от материнского типа, но обязательно (хотя и не в сильной степени) более жизненные, более стойкие против климатических невзгод.

На наш взгляд, свободное, неограниченное избирательное оплодотворение у растений, как правило, ведёт почти к полному поглощению одной наследственности другою. Чаще всего материнская наследственность поглощает отцовскую. Но бывает и наоборот, хотя и редко. Это явление неоднократно наблюдалось нами в опытах с растениями-самоопылителями, например при свободном ветроопылении кастрированных растений пшеницы пыльцой различных других сортов. То же получалось и в опытах с перекрёстноопыляемыми растениями — рожью. Укажу на опыт тов. Авакяна, проведённый им в Селекционно-генетическом институте Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина. Была высеяна яровая рожь делянками в 0,5 метра шириной и в 25 метров длиной, вперемежку с различными озимыми сортами. На расстоянии 3–4 метров от этих делянок была засеяна делянка шириной в 5 метров одним сортом озимой ржи Пульмана. Растения всех сортов, участвовавших в опыте (и озимых, и ярового), цвели одновременно. Поэтому в воздухе одновременно находилась смесь пыльцы всех этих сортов. При проверке потомства оказалось, что все озимые сорта дали больше 90 % растений озимых. Например, сорт Пульмана дал яровых растений не больше 1,5 %; все остальные были озимые, обычные для этого сорта. Потомство растений ярового сорта также оказалось при проверке трёх генераций почти исключительно яровым. Только единичные растения получались озимыми. Сохранение в потомстве форм материнских растений в таких опытах ни в коем случае нельзя объяснить только избирательностью растений к пыльце своего же сорта. Здесь, безусловно, были и. явления почти полного поглощения, ассимиляции одной наследственности другою, то есть материнская наследственность поглотила, ассимилировала отцовскую.

С этой точки зрения можно легко понять наблюдаемые факты длительной устойчивости разновидностей (например, однолетних) перекрёстно-опыляемых растений в естественной природе. Они могут быть свободно опыляемы ветром или насекомыми пыльцой других, близких разновидностей, совместно произрастающих. Несмотря на это, из года в год растения в пределах данной разновидности, как правило, по внешнему виду относительно однообразны. В то же время они отличаются от совместно с ними произрастающих других разновидностей. Стоит собрать семена с одиночки дикорастущего растения данной разновидности (например, белого мака), которое было окружено растениями другой разновидности (красным маком), и посеять эти семена, как из них получатся, как правило, в значительном большинстве растения материнской формы и только меньшинство может проявлять свойство помесей (гибридов). Такие опыты с посевом семян различных диких растений производились Э. М. Темиразовой на экспериментальной базе Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина под Москвой.

Известно, что из семян при многочисленных скрещиваниях, проводимых генетиками, а также на селекционных станциях в громадном большинстве случаев получаются растения с гибридными свойствами. Эти- (растения в поколениях в той или иной степени разнообразятся (расщепляются). Генетики-менделисты, исходя из основ теории корпускулярности (крупинчатости) наследственного вещества, утверждают, что продукты всякого скрещивания различавшихся между собой форм в поколениях обязательно должны давать расщепление, то есть обязательно расходиться по отцовским и материнским признакам, да ещё в отношении (3:1)n. На самом же деле такое расхождение вовсе необязательно не только при избирательном, но и при искусственном скрещивании.

Нам известно немало фактов, когда при опылении кастрированных цветков пыльцой заведомо чужой формы получаются семена, из которых вырастают как бы чистые материнские растения. Последние же, в свою очередь, в дальнейших поколениях также дают чисто материнские формы. Такие же факты получены и П. Н. Яковлевым на участке Центральной генетической плодово-ягодной лаборатории им. И. В. Мичурина. Кастрированные цветки песчаной вишни были опылены пыльцой персика. Полученные косточки после высева дали растения, ничем не отличающиеся от песчаной вишни. Можно было допустить, что в данном случае растения не гибридные ввиду плохой кастрации. Хотя песчаная вишня пыльцой собственного цветка не оплодотворяется, всё же цветки на отдельных ветках этих растений были вновь кастрированы и вторично опылены пыльцой персика. Вновь полученное потомство также ничем не отличалось от материнской формы.

Шесть генераций гибридов последовательно кастрировались и опылялись пыльцой персика. Лишь в пятой генерации среди многих растений, полученных в результате посева косточек от таких скрещиваний, оказались два экземпляра с признаками отцовской формы — персика.

Можно указать на многие другие случаи, например скрещивание смородины с крыжовником, яблони с грушей и т. д., где в потомстве влияние одного из родителей (обычно мужского) нередко почти нацело отсутствует. «Объяснение» таких случаев партеногенезисом, то есть получением семян без процесса оплодотворения, не выдерживает критики. Указанные растения партеногенетически семян не дают.

Непригодность «объяснения» партеногенезисом случаев преобладания типа наследственности одного из родителей становится особенно очевидной при разборе таких фактов, когда полученный от скрещивания организм нацело уклоняется не. в материнскую, а в отцовскую форму.

В Центральной генетической лаборатории имени И. В. Мичурина в опыте X. К. Еникеева было произведено скрещивание 16-хромосомной американской сливы Черезота с48-хромосомным мичуринским сортом сливы Ренклод реформа. За материнскую форму была взята 16-хромосом-ная форма, а за отцовскую — 48-хромосомная. Растение, полученное от этого скрещивания, имело габитус отцовский, в том числе и количество хромосом 48, то есть столько, сколько имеет отцовское растение.

Все эти примеры наглядно свидетельствуют о многообразии биологического процесса оплодотворения, совершенно не укладывающегося в выдуманный морганистами цитогенетический шаблон.

Выше нами уже отмечалось, что оплодотворение, как и всякий другой процесс в живом организме, подвержено законам ассимиляции и диссимиляции. Слияние двух половых клеток — это есть процесс ассимиляции, процесс взаимопоглощения, в результате чего вместо двух половых клеток (мужской и женской)получается третья, новая клетка, называемая зиготой, В зависимости от того, какая из половых клеток больше, так сказать, на свой лад ассимилирует своего партнёра, получится и гибридный зародыш с той или иной степенью уклонения в сторону природы этой половой клетки. Например, при одинаковой силе ассимиляции (поглощения) одной половой клетки другою получится зигота (оплодотворённая клетка), дающая организм с примерно равным распределением отцовских и материнских свойств и признаков. При превалировании силы ассимиляции одного полового компонента получается гибрид с большим уклонением в сторону этого родителя, вплоть до полного поглощения свойств наследственности другого.

На этой основе при скрещивании растительных форм можно способствовать сложению природы гибридных зародышей с большим или меньшим уклоном в материнскую или отцовскую форму. Это следует учитывать при необходимости передачи гибриду лишь отдельных, немногих свойств (например, выносливость к климатическим невзгодам). В таких случаях И. В. Мичурин в своих работах указывает, что лучше брать пыльцу с молодого растения, впервые цветущего, ещё не окрепшего в своей природе. Наоборот, цветки другого компонента, к которому желательно присоединить только отдельные свойства от первого родителя, необходимо выбирать на крепком, уже неоднократно плодоносившем дереве и притом так расположенные на ветке, что к ним обеспечен наилучший приток пищи. Этим самым будут созданы условия для превалирования в потомстве свойств одного (желательного) сорта и значительного поглощения свойств другого.

В ряде случаев Мичурин настоятельно советует выбирать формы для скрещивания, далеко отстоящие по месту (условиям) своего происхождения не только друг от друга, но и от места (условий), где будет формироваться новый сорт. Это необходимо в тех случаях, когда в качестве одного из родителей берётся культурный сорт южного происхождения с хорошими плодами, но невыносливый к зимовке в суровых условиях и хотят получить сорт с хорошими плодами и выносливый к суровым условиям. Если произвести скрещивание такого южного сорта с морозостойкой местной породой, но имеющей плохие плоды, то условия (климат, пища и т. д.) будут способствовать, усиливать поглотительно-ассимиляционную способность половых клеток местного сорта, и будет получен маложелательный гибрид. В этом случае целесообразно брать обоих родителей (и выносливого и невыносливого) не местного происхождения, чтобы внешние условия в одинаковой степени были относительно неподходящими — чужими для развития свойств обоих компонентов при формировании зародыша. Из таких гибридных семян, при умелом воспитании полученных от них растений, легче можно выводить сорта с хорошими качествами плодов и стойкие против неблагоприятных условий.

Половым процессом растений можно управлять. Можно добиться получения гибридов с явным уклонением их в той или иной степени в сторону одного или другого родителя. Можно получать гибридное поколение, разнообразящееся в малой степени. Нередко удаётся с первого поколения вывести гибриды, практически устойчивые и передающие через семена это свойство из поколения в поколение.

Становится ясным, в каких случаях нужна обязательная пространственная или иная изоляция посевов перекрёстноопыляющихся растений от чужеопыления, от опыления другими сортами, и в каких случаях она не нужна. Во всех тех случаях, когда биологическая полезность того или иного свойства растений и его хозяйственная полезность между собой расходятся, изоляция во время цветения семенных растений данного сорта от чужеопыления является обязательной. Это имеет особое значение, например, в семеноводстве огородных и технических культур. Пространственная изоляция во время цветения обязательно требуется для таких растений, как капуста, морковь, свёкла столовая, сахарная, конопля и многие другие. Наоборот, в тех случаях, когда биологическая полезность того или иного признака или свойства совпадает с хозяйственной полезностью, тогда пространственная изоляция не только не полезна, но нередко и вредна. Например, когда требуется повысить выносливость к суровым условиям зимовки у данного сорта ржи, то выращивание последнего вблизи посева других сортов будет только полезным. На этом основании и у самоопылителей полевых культур, стойкость и выносливость которых к климатическим невзгодам нередко требуется повышать, будет целесообразным часть растений на посевах этих сортов кастрировать и дать им возможность избирательно оплодотворяться пыльцой других сортов, высеянных рядом.

Подбирая условия, «угождающие» растению наилучшим образом (путём избирательного оплодотворения, лучшей агротехники и т. д.), можно медленно, постепенно, но непрерывно улучшать, совершенствовать породные свойства растений.

Подбирая условия, вырывающие растения из колеи его приспособленности, и этим самым расшатав, ликвидировав консерватизм наследственности (путём ли резкого изменения условий выращивания или путём принудительного оплодотворения, особенно при отдалённых скрещиваниях), можно в дальнейших поколениях подбором условий воспитания быстро создавать новые потребности растения, создавать новые породы и сорта, резко отличные от исходных.

Управляя условиями внешней среды, условиями жизни растительных организмов, можно направленно изменять, создавать сорта с нужной нам наследственностью. Наследственность есть как бы концентрат условий внешней среды, ассимилированных растительными организмами в ряде предшествующих поколений.

Посредством умелой гибридизации, объединением пород половым путём можно сразу объединять в одном организме то, что концентрировалось, ассимилировалось и закреплялось из неживого в живое многими поколениями. Но никакая гибридизация не даст положительных результатов, если не будет создано условий, способствующих развитию тех или иных свойств, наследственность которых хотят получить у выводимого или у улучшаемого сорта.

Нужно помнить, что мёртвая природа есть первоисточник живого. Из условий внешней среды живое тело само себя строит и этим самым себя же изменяет.

Впервые опубликовано в 1943 г.

Естественный отбор и внутривидовая конкуренция

Лекция, прочитанная 5 ноября 1945 года на курсах повышения квалификации работников госселекстанций Наркомзема СССР.

Дарвин создал теорию развития органического мира, теорию развития растений и животных. Она заключается в эволюционном учении, в учении об естественном и искусственном отборе. По Дарвину, все формы растений и животных образовались и образуются путём естественного и искусственного отбора. В естественной природе, где нет вмешательства человека, формы диких растений и животных образуются лишь, путём естественного отбора. Формы же растений и животных, связанных с деятельностью человека, образуются путём естественного и искусственного отбора. Считать формы сельскохозяйственных растений продуктом только искусственного отбора будет неверно. Особенно это относится к полевым растениям, где природные факторы, мало подверженные контролю человека, играют значительную роль в формировании типов и сортов.

Мы полностью разделяем взгляд, что естественный и искусственный отбор — единственные факторы формообразования растений и животных.

Но нужно знать, что в биологической науке существуют два противоположных взгляда на роль естественного и искусственного отбора в создании органических форм.

Согласно одному взгляду, воспринятому нашими советскими биологами, естественный и искусственный отбор — это создатели, творцы новых форм.

Согласно другому взгляду, распространённому среди биологов, разделяющих концепцию формальных генетиков, морганистов-менделистов, за естественным и искусственным отбором не признаётся творческой роли. Отбору эти учёные отводят роль лишь сортировщика, а не творца новых форм или новых свойств и признаков.

Каждому, кто к вопросам биологии подходит с метафизических позиций, действительно кажется, что взгляды этих учёных на роль отбора более верны, нежели наши взгляды. В самом деле, разве сортировкой (или называйте её отбором) можно создать что-нибудь новое? Сортируется только то, что уже имеется. Можно, допустим, отбирать ботинки в магазине и не только отбирать, а, как говорят, подбирать, то есть подгонять их к своей ноге. Но в этом случае никто не скажет, что эти ботинки создались отбором. Они созданы где-то в мастерской, до поступления их в магазин.

Но если из популяции (из смеси) пшеницы, где, допустим, есть красные и белые колосья, отобраны отдельно красные колосья, которые высеваются затем в чистом виде, то говорят, что это то же самое, что и при отборе ботинок; в этом случае отбором также ничего нового не создано, ибо ещё до него красные колосья были в смеси с белыми. Поэтому, можно ли говорить, что отбором создаются красноколосые или с какими-либо другими признаками сорта пшеницы?

Да, если подходить к биологическим явлениям формально логически, а не с диалектической логикой, то действительно творческой роли ни в естественном, ни в искусственном отборе не обнаружишь.

Но так как дарвиновский отбор — это отбор не мёртвых, застывших предметов, а отбор растений или животных, то есть живых организмов, выводы получаются иные. Сами живые организмы или их потомства продолжают жить, а следовательно, продолжают изменяться, причём, как правило, в начатом направлении.

Ведь можно было и не ожидать, пока в популяции появятся путём естественного отбора ясно видимые красные колосья. Можно было бы начать искусственно отбирать только слегка красноватые колосья и зёрна их высевать в условиях, способствующих развитию красных колосьев. Этим путём через несколько лет (поколений пшеницы), применяя повторный отбор всё более красных колосьев, можно будет иметь красноколосую пшеницу. Такой пшеницы, во-первых, не было в первоначальной популяции, и, во-вторых, она могла бы и не появиться, если бы не был применён повторный искусственный отбор, а популяция была бы предоставлена действию только естественного отбора.

Без отбора и соответствующего содержания никогда не появились бы те породы животных и сорта растений, которые созданы сельскохозяйственной практикой.

Дарвин не раз указывал, что изменчивость идёт, как правило, в направлении отбора. На закономерности усиления признаков, по которым идёт отбор, он в значительной море строил свою теорию. Опытный глаз животновода или растениевода подмечает у отдельных экземпляров незначительное изменение в ту сторону, в которую он хочет направить породу. Такие экземпляры отбираются на племя. За время смены нескольких поколений, в умелых руках эти вначале еле заметные уклонения приобретают такие размеры, что любой человек уже будет их отличать. Это говорит о том, что в результате отбора идёт усиление, то есть создание признака или свойства. Следовательно, естественный и искусственный отбор создаёт породы и сорта.

Метафизики в биологической науке не понимают или не обращают внимания на то, что изменчивость организмов при естественном и при умелом искусственном отборе идёт в направлении самого отбора. Потому они и приходят к выводу, что отбор ничего нового не создаёт, так как отбирается только то, что уже имеется в популяции. Отсюда и пошла известная неверная теория неизменности чистых линий, а следовательно, и бесполезность отбора в пределах так называемых чистолинейных сортов. Между тем хорошо известно, что если из года в год сортировать, отбирать семена ржи или другой культуры на крупность и высевать их, то, как правило, будет увеличиваться крупнозёрность сорта.

Я подчёркиваю — как правило, потому что это бывает не всегда и не у каждого. Почему не всегда и не у каждого? Да потому, что не каждый, умеющий сортировать, знает, как выращивать растения так, чтобы изменчивость данного признака шла в направлении его усиления. Для того чтобы уметь пользоваться отбором, надо иметь правильную теорию, надо уметь постигать закономерности развития растительных форм. Если же не знаешь этих закономерностей или не умеешь их вскрывать, то успех будет только у того, кому, как говорится, «повезёт», то есть чтобы всё остальное, кроме сортировки растений или семян, делалось без преднамеренной воли отбирающего.

Отбор без знания закономерностей развития растений может давать только случайный результат и только тогда, когда растения выращиваются с. непосредственно практической целью, то есть для получения хорошего урожая. Этим и объясняется, почему сельскохозяйственная практика, не зная никакой теории, создавала путём отбора хорошие сорта растений и породы животных. И это получалось несмотря на то, что учёные-менделисты в своих специально поставленных опытах многократно старались показать, что отбором ничего нового создавать нельзя.

Ошибка, которую делают генетики, не признающие за отбором творческой роли, заключается в том, что дарвиновский отбор они понимают только в прямом виде. На их взгляд, биологический отбор ничем не отличается и от отбора мёртвых предметов. Между тем понятие естественного и искусственного отбора, значительно шире и глубже. Естественный отбор Дарвин понимал метафорически, иносказательно, включающим в себя три фактора, действующие всё время в единстве: изменчивость, наследственность и перенаселённость.

Возьмём, например, прекрасный труд лучшего дарвиниста К. А. Тимирязева «Исторический метод в биологии»[70]. В этой работе К. А. Тимирязев много раз указывает, что под отбором надо понимать метафорическое выражение[71]. Климент Аркадьевич подчёркивал: «Дарвин сам не раз устранял это кажущееся возражение, вполне определённо высказываясь, что выражение «естественный отбор» принимается им самим в иносказательном, метафорическом смысле»[72].

Характеризуя три фактора, составляющие в совокупности и в непрерывном действии понятие естественного отбора, К. А. Тимирязев указывает, что изменчивость, присущая живым организмам, «доставляет материал для образования новых особенностей строения и отправления организмов», наследственность «закрепляет и накопляет их», а перенаселение «устраняет все существа, не соответствующие или мало соответствующие условиям существования»[73].

Мне хочется ещё раз подчеркнуть, что под отбором селекционеры должны разуметь не только сортировку. Не надо забывать, конечно, и сортировку в прямом смысле, то есть на решётах, на ситах, по длине и величине колосьев, по окраске, устойчивости и т. д. Этого не нужно забывать хотя бы по одному тому, что одной только сортировкой в сельскохозяйственной практике можно (хотя в значительной степени и случайно) создавать новые формы, нужные людям.

Многовековая практика, не знавшая никаких биологических теорий, создавала относительно хорошие формы растений и животных, приспособленные для удовлетворения потребностей людей. В противоположность этому можно указать примеры, когда некоторые «теоретики» — селекционеры, последователи неправильной теории, поклонники и распространители формально-генетической науки, — всю жизнь, десятки лет ведут работу по созданию лучших сортов, и всё же она сводится только к бесплодным обещаниям.

Селекционерам, работающим с практической целью создания лучших сортов, выращивания хороших элитных семян, необходимо твёрдо знать не только пользу правильной теории, но и вред неправильной теории. Нужно знать, что неверная теория тормозит практическую работу по созданию сорта. Наоборот, теория, которая правильно вскрывает законы развития растений, будучи применена в практике, обеспечивает селекционеру значительный успех в работе.

Возвратимся к дарвиновскому отбору, к нашему пониманию трёх факторов, из которых слагается отбор. Разберём вопрос о последнем факторе — о перенаселённости. С него, как якобы с наиболее понятного фактора, обычно начинается изложение дарвинизма. С общепринятой трактовкой его я не могу согласиться. Не соглашаюсь я с трактовкой фактора перенаселённости потому, что, на мой взгляд, самой-то перенаселённости в природе, как правило, не было, нет и не может быть.

Поэтому под дарвиновским естественным отбором я понимаю совокупно действующие факторы — изменчивость, наследственность и выживаемость (вместо перенаселённости). Такое понимание я считаю более соответствующим как действительности, так и общей правильной дарвиновской теории развития, творческому дарвинизму.

Известно, что Дарвин и дарвинисты указывают на общенаблюдаемое большое несоответствие между количеством появляющихся на свет зачатков органических форм и количеством организмов, достигающих зрелого и старческого возраста.

Например, у растений, насекомых или рыб число организмов зрелого возраста в сотни и тысячи раз меньше, чем число народившихся зачатков. Но объяснение причин этого явления, данное Дарвином и дальше повторяемое многими (если не всеми)дарвинистами и исходящее из внутривидовой конкуренции, я считаю неверным. На мой взгляд, это объяснение не соответствует основным биологическим закономерностям, не соответствует основам дарвинизма.

Это объяснение исходит из так называемой «теории» Мальтуса и противоречит самой сущности дарвиновского эволюционного учения.

«Дарвин, — писал Карл Маркс, — в своем превосходном сочинении не видел, что он опровергает теорию Мальтуса, открывая в царстве животных и растений «геометрическую» прогрессию. Теория Мальтуса основывается как раз на том, что он уоллесовскую геометрическую прогрессию человека противопоставляет химерической «арифметической» прогрессии животных и растений. В произведении Дарвина, например, в обсуждении причин вымирания видов, заключается и детальное — не говоря об его основном принципе — естественно-историческое опровержение мальтусовской теории»[74].

Мальтус создал свою «теорию» для оправдания такого общенаблюдаемого в буржуазном обществе явления, когда громадное большинство людей, несмотря даже на перепроизводство материальных благ, недополучает их для нормального удовлетворения своих потребностей.

Буржуазная наука, конечно, искала и ищет объяснение этому не в законах развития общества, построенного на началах эксплуатации. Она ищет такое объяснение в «законе природы», по которому на земном шаре каждый вид растений и животных, а также человек рождают потомков якобы значительно больше, чем имеется для них пищи (под пищей понимаются вообще условия жизни).

Раз потребителей (допустим, растений данного вида) много, а условий для жизни (допустим, света) ограниченное количество, то, следовательно, неизбежна конкуренция — борьба. При этом, чем более близки по своим потребностям, по своим интересам организмы, тем более жестокая между ними борьба. Поэтому в пределах вида и разновидности борьба за условия жизни между особями, если и не прямая, то косвенная, якобы более остра, чем между видами, причем говорят, что это в природе легко можно наблюдать.

На самом же деле в природе это явление нельзя наблюдать потому, что его нет. Неверно же будет считать, что зайцы, например, терпят хотя бы косвенно больше невзгод друг от друга потому, что они близки по своим потребностям, чем от животных других видов, например от волков или лисиц, не говоря уже о всяких инфекционных заболеваниях, причиняемых зайцам организмами, очень далёкими от них в видовом и родовом отношении.

Вообще, внимательно наблюдая за жизнью и развитием растений и животных, а также всё больше и больше постигая через практику закономерности естественного и искусственного отбора как создателя органических форм, приходим к такому выводу: несоответствие между большим числом зарождающихся зачатков и числом получаемых из них взрослых особей ни в какой степени не является условием, якобы создающим борьбу или конкуренцию между особями, наиболее близкими по своим биологическим потребностям. Речь идёт о закономерностях борьбы и конкуренции, которые являются одними из движущих сил процесса эволюции, процесса изменения природы растительных и животных форм.

Если случайно на небольших площадях, причём в течение короткого периода, и можно наблюдать перенаселённость наиболее близких растительных или животных форм, то в такой перенаселённости всё равно нет движущей силы эволюции. Наоборот, у всех организмов замечается, хотя и в разной степени, ослабленность жизни. Все близкие организмы, испытавшие действие случайной перенаселённости, всегда будут менее приспособлены к выживанию, чем они же до влияния перенаселённости. Перенаселённость особей в пределах вида или разновидности, прямо или косвенно терпящих невзгоды друг от друга, является в природе не правилом, а редчайшим исключением. Но и в тех случаях, когда она имеет место, перенаселённость ни в какой степени не является фактором естественного отбора, фактором прогресса. Поэтому её я и не включаю в число факторов дарвиновского естественного отбора. Фактор перенаселённости я во всех своих работах заменяю выживаемостью.

Возвращаемся к общенаблюдаемому в природе факту — к колоссальной рождаемости растений и животных по сравнению с количеством организмов, достигающих зрелости. Если близкие формы не мешают (за редким исключением) друг другу, не вступают в конкуренцию из-за условий жизни, то почему же так велико несоответствие между числом зачатков и числом взрослых организмов? Этот вопрос заслуживает большого внимания биологов и особенно агробиологов.

В самом деле, нам говорят, что живое стремится к перенаселению, а так как условия жизни ограничены, то между близкими организмами в пределах вида и разновидности происходит наиболее острая борьба, конкуренция. В действительности же в агрономической практике мы нередко сталкиваемся с другим явлением — с трудностью обеспечить нужный урожай семян у ряда растений. Можно указать немало таких сельскохозяйственных растений, у которых весь урожай семян используется только для посева. К ним относятся люцерна, клевер и ряд других. Посевные площади этих растений в значительной степени зависят от урожая семян предыдущих посевов. В этих случаях явно наблюдается не избыток семян, зачатков (или проростков) и не нехватка свободной площади для их жизни, а как раз обратное. Приходится из-за недостатка семян этих растений занимать предназначенные для них площади другими растениями.

Факторы, сдерживающие, ограничивающие число особей вида или разновидности, в каждом отдельном случае, конечно, бывают различны. Но, на наш взгляд, практически конкуренция в пределах вида или разновидности никогда не бывает ограничивающим фактором.

Помимо климатических и почвенных условий численность особей данного вида растений в основном обусловливается наличием и численностью особей других, как правило, далёких видов, та или иная сторона жизнедеятельности которых не безразлична для особей разбираемого нами вида. Например, своевременное наличие шмелей, пчёл и других насекомых, способствующих опылению (оплодотворению) растений клевера или люцерны, увеличивает семенную продукцию этих растений. Наоборот, наличие насекомых, которые питаются цветочными бутонами или плодовой завязью клевера или люцерны, снижает и нередко почти полностью уничтожает урожай семян. Поэтому урожай семян клевера и люцерны в основном зависит от того, насколько семенной участок был обеспечен насекомыми-опылителями и защищён от нападения вредителей. Если в этот процесс обычной биологической жизни сельскохозяйственная практика не вмешивается, не способствует развитию полезных насекомых, не мешает развиваться вредителям и не уничтожает их, то не только избыточного, но и достаточного количества семян, как правило, не может быть.

Величайшая заслуга Дарвина в том и заключается, что он дал верную основу теории развития растений и животных, дал материалистическое, историческое объяснение встречающейся на каждом шагу так называемой целесообразности устройства форм и поведения растений и животных. Раскрытие причин тех или иных конкретных явлений, управления которыми требует сельскохозяйственная практика, и является основной задачей агробиологов. Этим самым развивается, углубляется теория дарвинизма.

Учёному биологу, не связанному с решением вопросов сельскохозяйственной практики, трудно согласиться с тем, что численность особей вида не обусловливается внутривидовой конкуренцией, конкуренцией между близкими особями. Сельскохозяйственная же практика ясно показывает, что численность особей вида и разновидности всегда обусловливается только успехом борьбы за жизнь особей данного вида или разновидности с окружающей мёртвой и живой природой. В борьбу за жизнь вида и разновидности входит и симбиоз, гармония в широком смысле, и антагонизм. Всё это происходит потому, что особи любого вида растений, животных или микробов живут за счёт жизнедеятельности особей других, тех или иных видов. В природе взаимосвязь видов растений и животных представляет сложнейшую цепь. В этом заключается и гармония и коллизия как жизни, так и численности особей любого вида растений и животных в природе. Конкуренция же, да ещё наиболее острая, между особями в пределах вида и разновидности никакого отношения к биологическим, явлениям но имеет.

Для того чтобы иметь нужное в практике количество тех или иных растений и животных, агробиологической науке крайне необходимо постигать сложные биологические взаимосвязи, закономерности жизни и развития растений и животных. Это необходимо для того, чтобы суметь наилучше, с наибольшей пользой для людей обеспечить нужные растения необходимыми условиями жизни и защищать эти растения от всех, нормальных как биологических, так и климатических невзгод.

Жизненную гармонию данного нужного нам вида с другими видами мы должны изучать для того, чтобы создать на полях нужные условия для выращивания хорошего урожая.

Коллизии, невзгоды, которые терпит нужный нам вид в общей цепи биологических закономерностей, мы должны изучать для того, чтобы на полях уметь с наименьшей затратой человеческих сил защищать урожай как от вредителей, так и от болезней.

Изучать же биологические закономерности перенаселённости особей того или иного вида для сельскохозяйственной практики никогда не потребуется. Если же хорошенько разобраться в живой природе, то нетрудно обнаружить, что такой перенаселённости особей вида, которая вызывала бы между ними внутривидовую конкуренцию, не бывает и здесь. Степень реализации внутренней, присущей живым телам, возможности беспредельно размножаться всегда строго обусловливается и контролируется окружающей мертвой и живой природой. Поэтому перенаселённости, приводящей к конкуренции в пределах вида, не бывает и нормально не может быть. В редчайших случаях если и можно наблюдать перенаселённость, то это происходит не на основе биологической необходимости (закономерности), а чисто случайно, и не входит в цепь закономерностей эволюции.

Для успешного развития теории необходима тесная связь с практикой. Дарвин построил свою теорию эволюции, исходя из обобщения сельскохозяйственной практики. Развивать эту прекрасную теорию можно успешнее всего только в тесном единстве с практикой.

Известно, что антагонистами культурных растений являются различные сорняки. Многие агротехнические мероприятия и направлены к тому, чтобы защитить культурные растения от угнетения их сорняками.

Известно также, что в дикой, в естественной природе многие сорные растения не живут или бывают в очень ограниченном числе. Это говорит о том, что природа этих растений, как и природа культурных растений, тесно связана с сельскохозяйственной практикой.

Изучая жизнь сорняков, можно находить немало интересных примеров поведения этих растений, как бы преднамеренно направленного на то, чтобы в борьбе за жизнь победить культурную растительность. Одним из таких примеров может служить следующее явление: в борьбе за жизнь Эти растения как бы вовсе отказываются от борьбы со своими конкурентами; они как бы уступают все жизненные условия культурному растению.

Но всё это, как оказывается, только до поры до времени. Если всходы наших хлебов, например яровой пшеницы, появляются одновременно со всходами сорняков — овсюга и других, то, как правило, победителем в конкуренции выйдет овсюг или другой сорняк (при условии, что нет полки). Но если случайно или преднамеренно, благодаря применению того или иного агротехнического приёма, всходы хлебов появляются значительно раньше, чем всходы, допустим, овсюга, и травостой хлебов успеет хорошо развиться, то молодым всходам многих сорняков уже трудно конкурировать с культурными растениями. В этих случаях победителями выходят культурные растения. Но в этих-то случаях всходы многих сорняков и отказываются появляться. Семена, будучи живыми, отказываются прорастать, хотя влага, тепло и доступ воздуха имеются. После же того как растения хлебов (конкурент) будут скошены, при наличии влаги сразу же пойдут массовые всходы сорняков. Они не прорастали, не вступали в конкуренцию до тех пор, пока хлеба не созрели, а потом завладевают участком полностью. Без агротехнического вмешательства, направленного на борьбу с сорняками, в этих случаях вновь посеянные культурные растения не смогут выдержать борьбы. Поэтому после уборки хлебов и рекомендуется лущёвка, мелкое рыхление, чтобы вызвать ещё больше всходов сорняков, с тем чтобы потом, через некоторое время, глубокой вспашкой их уничтожить.

Аналогичных приведённому примеров поведения сорняков можно привести много. Они говорят о том, что растение в борьбе за жизнь, как бы предвидя обстановку, строго рассчитывает (являясь продуктом естественного отбора) свои силы и возможности.

Путь для раскрытия естественных причин этих и всех других биологических явлений и даёт нам учение о естественном и искусственном отборе. На основе этого учения нам понятно, что растение ничего не предвидит, не выжидает. Оно вследствие отбора получило, например, свойство по прорастать в почве, в которой находится много живых корней растении конкурента. Свойство это в борьбе за жизнь оказалось полезным для его обладателя, поэтому особи с этим свойством лучше, больше выживали и оставляли своё потомство. Можно, конечно, вскрыть и конкретные причины, от которых зависит непрорастание указанных семян. Возможно, эти причины кроются в выделяемых живыми корнями веществах, тормозящих прорастание. Если знать эти конкретные причины, то можно, конечно, и «хитреца» перехитрить. Зная, какие вещества тормозят всхожесть семян данных сорняков, можно нейтрализовать их путём внесения в почву каких-то других веществ и этим заставить давать всходы, не ожидая ухода с поля конкурентов, то есть культурных растений. При наличии мощного развития культурных растений молодые сорняки погибнут.

Думаю, что в качестве другого примера, когда растения обладают как бы естественным предвидением, можно привести кормовую многолетнюю траву люцерну. Но об этих растениях можно сказать, что их «предвидение» является просчётом.

Разновидности этого растения являются продуктом естественного отбора, искусственный отбор кормовых трав мало касался. Поэтому поведение таких растений в основном идёт по законам, сложившимся при естественном, а не при искусственном отборе, хотя эти ценные растения и давно используются в практике.

Чистые посевы люцерны, об обычной нехватке семян которой уже шла речь, нередко, имея хороший, густой и мощный травостой, в центральной зоне и в некоторых других районах Советского Союза почти не дают завязей семян. Причём это бывает и в тех случаях, когда растения нормальные, мощные, не испытывающие во время роста угнетения друг от друга.

Биологически для вида в этих условиях семена будут бесполезны. Семена люцерны не разносятся ни ветром, ни животными. Они осыпаются вокруг материнских растений. Но в густом (нормальном) посеве эти места заняты растениями той же многолетней люцерны. На производство семян растение тратит много наиболее ценных энергетических веществ, и если для вида в данных условиях бесполезны семена, то полезнее для выживания вида, если вещества, которые должны быть истрачены на семена, отложатся в корневую шейку как запасные для побегов будущего года. Действительно, в указанных районах растения люцерны так и поступают.

Но стоит только сильно проредить нормальный посев люцерны, сделать его редким (пробукетировать её), и тогда, даже в тех случаях, когда свободные от люцерны места будут заняты другими растениями, например кормовыми злаками, оставшиеся растения люцерны обильно завяжут семена. В общем в названных районах люцерна даёт семена тогда, когда вокруг её кустов место свободно, не занято другими растениями люцерны, хотя бы эти места и были заняты растениями других видов. Для заселения этого пространства она и готовит семена. Никто не скажет, что описанное выше свойство люцерны давать семена лишь при наличии свободной площади неполезно для выживания вида.

Однако для люцерны, как для вида, было бы ещё полезнее, если бы она давала семена и при отсутствии свободной площади. Ведь люди с охотой взяли бы эти семена и высеяли их на других, свободных от люцерны полях. И это было бы полезнее для вида, который получил бы большее распространение. Но природа этих растений создавалась естественным, а не искусственным отбором, и свойство не производить семена в чистых люцерновых массивах люцерне как виду биологически было и есть полезно в смысле выживания вида. Конечно, сказанное относится к естественной обстановке, а не к сельскохозяйственной практике.

Исходя из наблюдаемого явления, людям практики и науки нужно вскрыть ближайшие его причины с тем, чтобы можно было их устранять при оставлении участков хорошей, чистой люцерны на семена. Пока же, зная только это явление, тем более необходимо следовать настойчивым советам В. Р. Вильямса, а именно — высевать люцерну не в чистом виде, а в смеси с кормовыми злаками. Такая смесь, согласно указаниям Вильямса, создаёт условия плодородия почвы лучшие, нежели посевы одной чистой люцерны. Как показывают наблюдения и опыты, например, Ф. И. Филатова[75], посев люцерны в смеси даёт и семян больше. Конечно, в разных районах для получения хорошего урожая семян нужно будет подбирать для посева разные пропорции семян люцерны и многолетних злаков.

Преимущество решения чисто теоретических биологических вопросов в тесной святи с практикой особенно наглядно можно продемонстрировать на одном из видов одуванчика, на кок-сагызе.

Известно, что в дарвинистической литературе одуванчик взят как один из частных примеров для наглядной демонстрации всеобщего стремления живого к перенаселённости. В результате такого стремления якобы неизбежно возникает везде «легко наблюдаемая» конкуренция за условия жизни между особями в пределах вида и разновидности. Выживает меньшинство особей, наиболее приспособленных, обладающих личными качествами, дающими преимущества в борьбе, и погибает большинство менее приспособленных, не обладающих тем или иным приспособлением, дающим такое преимущество. Для наглядной иллюстрации этого явления и берётся широко известное растение — одуванчик. Путём теоретического, абстрактного подсчёта числа семян, получаемых с одного растения одуванчика, и, далее, числа семян со всех растений, полученных из первых семян, и т. д. показывается якобы неизбежность внутривидовой конкуренции. Такой подсчёт действительно говорит о том, что потомство даже одного растения меньше чем через десять лет якобы может занять всю земную поверхность. «Итак, — пишет К. А. Тимирязев, — для десятого поколения одного семени одуванчика потребовалась бы площадь в 15 раз более поверхности всей суши на земле»… «Возвратимся к нашему одуванчику, перенесёмся мыслью в ту эпоху (между девятым и десятым годом), когда потомство его уже заселило всю поверхность суши на земле. Что же будет далее? Каждое растение, окончив свой жизненный оборот, погибнет[76], оставив по себе 100 потомков и клочок земли, достаточный для одного.

Кому же достанется это наследие? Кому жизнь, кому смерть на самом пороге жизни? Это решит ожесточённая борьба, из которой выйдет победителем только один»… «Итак, что же определит этого избранника? Его же собственное достоинство»[77].

Казалось бы, что в природе действительно наблюдается перенаселённость особей вида и как её следствие — внутривидовая конкуренция.

Но как только тот же одуванчик — кок-сагыз — был взят для посева с практической целью, с тем чтобы как можно больше иметь этих растений на специальных полях, то ошибочность абстрактного подсчёта сразу же обнаружилась. Многое оказалось как раз наоборот.

Растения и животные действительно обладают внутренней возможностью беспредельно размножаться. Это свойство полезно для каждого вида, но дело в том, что условий окружающей среды, необходимых для реализации беспредельного размножения, никогда не бывает. Поэтому виды и разновидности никогда и не достигают перенаселённости. Наоборот, всегда, как правило, наблюдается недонаселённость.

Согласно учению об естественном отборе, для вида никогда не может быть полезно, а, наоборот, было бы вредно закреплять приспособления для внутривидовой конкуренции. Закрепление свойств, вредных для вида, приводящих к уменьшению численности его особей (а ведь это было бы неизбежно, если бы была внутривидовая конкуренция), противоречит всему духу учения Дарвина — Тимирязева об естественном отборе.

Вернёмся к примеру с одуванчиком и разберём его, исходя из результатов сельскохозяйственной практики.

Мне приходится участвовать в научной разработке способа освоения сельскохозяйственной практикой одного из видов одуванчика — кок-сагыза. Действительно, легко можно наблюдать, что растение кок-сагыза ежегодно может давать многие сотни семян, причём это растение не однолетник. Оно может плодоносить и в первый, и во второй, и в третий годы жизни. К климату и почве, в агрономическом понимании, кок-сагыз мало требователен. Он может произрастать в очень широкой зоне.

Казалось бы, стоит только устранить перенаселённость, то есть не высевать семена слишком густо в одном месте (как это якобы бывает в природе), а предоставлять растениям побольше простора (дабы не было между ними конкуренции), как можно будет быстро иметь нужные нам площади растений кок-сагыза. Во всяком случае, казалось, что количество семян не будет ограничивающим фактором для занятия кок-сагызом таких площадей, какие нужны практике.

На деле же оказалось не так просто получать нужные количества семян кок-сагыза. Растения кок-сагыза, природа которого сложилась в условиях нижнего яруса растительного покрова других травянистых видов, при посеве на плантациях в одиночном, раздельном стоянии значительно хуже себя чувствуют, чем в группе. Поэтому семена кок-сагыза на приготовленном для них поле нужно рассевать не равномерно, а по 100–200 семян в одно место (по щепотке семян в гнездо).

Практика показала, что если высевать семена кок-сагыза рядовым способом, при котором каждое семечко поодиночке ложится в линию, в ряд, а не группами, гнёздами по 100–200 семян, то чрезвычайно трудно получать даже всходы этого растения. В результате в полевых условиях плантации часто бывают настолько изреженными, что не получается и воспроизведения того количества семян, которое высеяно.

Исходя из этого, нами и был предложен вместо рядового гнездовой посев кок-сагыза. При таком способе в гнездо (на площадку в пять — десять квадратных сантиметров) кладут по100 — 200 семян. Получаются как бы кучками, группками хорошие всходы. Природная потребность растений кок-сагыза в лёгкой степени затенения от яркого солнечного света также полностью удовлетворяется при таком способе посева. Пятьдесят — сто молоденьких растений, находясь в группе, притеняют друг друга, и таким образом создаются нужные для природы кок-сагыза микроусловия. Так как гнёзда в ряду располагаются на 40 сантиметров друг от друга, а ряд от ряда на 60 сантиметров и плантация путём обработки содержится в чистом от сорняков и рыхлом виде, то для растений кок-сагыза, находящихся в нужной для их природы группе, в почве всегда достаточно и влаги и пищи. При таких условиях культуры кок-сагыз растёт лучше, чем в природных условиях, где он находился под покровом растений других видов. Естественный растительный покров не только создавал кок-сагызу необходимые условия лёгкого затенения, но и угнетал его как чрезмерным затенением, так и тем, что перехватывал в почве пищу и влагу.

При гнездовом посеве кок-сагыза легко можно получать хорошие урожаи товарной продукции, то есть корней. Урожай семян с единицы площади также получается значительно больший, чем в природных условиях или в практике при единичном, а не групповом распределении растений в рядах.

Но и при гнездовом посеве коэффициент размножения семян в среднем во много раз меньше, нежели сам-100, взятый в абстрактном примере с одуванчиком для доказательства наличия жёсткой внутривидовой конкуренции, неизбежно вытекающей из якобы присущей видам беспредельной размножаемости.

На самом же деле кок-сагыз является прекрасным примером для доказательства не присутствия, а, наоборот, отсутствия в естественной природе внутривидовой конкуренции. Этот пример, являющийся весьма удачным доказательством способности органических форм в соответствующих условиях безгранично размножаться, в то же время говорит о том, что и вид и разновидность фактически никогда не могут достигать перенаселённости, вызывающей внутривидовую конкуренцию, тормозящую дальнейшее увеличение численности особей данного вида.

В доказательство безграничной внутренней возможности кок-сагыза размножаться укажем на следующее. Ввиду недостаточного для практики при данных условиях культуры кок-сагыза коэффициента размножения семян, что нередко обусловливается не биологическими причинами, а трудностью сбора разновременно созревающих семян, мы разрабатываем способ вегетативного размножения кок-сагыза кусочками (черенками) корней. Оказывается, что кок-сагыз можно высевать маленькими (весом в 0,2–0,3 грамма) кусочками посеченных корней, и из этих частичек получаются растения более мощные, нежели из семян. Таким образом, растения кок-сагыза можно получать не только из семян, но и из мелких отрезков вегетативных частей, то есть возможности размножения этого растения действительно колоссальные.

И, несмотря на это, наличия внутривидовой конкуренции мы не обнаруживаем.

В таблицах 1 и 2 приводится цифровой материал веса корней растений кок-сагыза, число которых в гнёздах (лунках) ко времени осенней уборки оказалось разным, от 1 до 37 штук (табл. 1).

Таблица 1. Посев кок-сагыза семенами 1

1 Посев произведён на экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. Анализ корней проведён И. Е. Глущенко и Р. А. Абсалямовой.

2 Вес всюду указан в граммах.

3 Эта цифра относился, только к группе пятикорневых гнёзд.

Следовательно, растения в разных гнёздах испытывали разное групповое влияние. На двух полях гнездового посева кок-сагыза (семенами — табл. 1 и черенками — табл. 2) осенью 1945 года были подряд убраны растения раздельно по гнёздам. Учтены число растений в гнезде и урожай их корней. Данные урожая всех гнёзд с одинаковым числом растении суммированы и вычислен средний вес корней в граммах на одно гнездо (лунку).

Таблица 2. Посевы кок-сагыза черенками 1

1 Опыт проведён в 1945 году в Институте генетики Академии наук СССР старшей научной сотрудницей Т. Л. Ивановской.

2 Вес всюду указан в граммах.

При посеве в каждое гнездо клали примерно одинаковое количество черенков или семян. Но ко времени уборки в разных гнёздах число растений, естественно, оказалось разным. Причины неодинакового числа растений в разных гнёздах многочисленны. Для каждого гнезда количество всходов, а также убыль растений во время вегетации в разных гнёздах, безусловно, бывают от случайных причин разными. Площадь питания для всех растений каждого гнезда, независимо от того, сколько их там было, как уже говорилось, была одинаковой — 40 сантиметров × 60 сантиметров. При таких расстояниях между рядами и между гнёздами в рядах отпадает вопрос о влиянии растений одного гнезда на растения другого.

Но во всех случаях наличия в гнёздах по нескольку или помногу растений последние были расположены очень близко друг возле друга. Ведь при посеве семена по 100–200 штук щепоткой клали в почву в одно место, то же и при посеве черенками, с той лишь разницей, что число их для каждого гнезда бралось не по100 — 200, а по 8 — 15 штук. При таком посеве растения в гнезде расположены настолько тесно, что при обычной хозяйственной уборке со всеми растениями каждого гнезда обращаются, как с одним. Это намного облегчает уборку урожая корней, так как они тесно переплетаются друг с другом. Поэтому не приходится затрачивать время на выборку корней каждого отдельного растения.

При гнездовом посеве, как уже говорилось, кладут в почву и одно место по 100–200 семян, то есть столько же или даже в два раза больше, нежели количество семян одуванчика, взятое для теоретического доказательства неизбежности конкуренции в пределах вида. Следовательно, если правильно указание на обязательное наличие внутривидовой конкуренции, то она должна была в гнёздах нашего посева проявиться в самой сильной степени. Результатом такой конкуренции должно было бы явиться резкое снижение урожая кок-сагыза гнездового посева в сравнении с урожаем растений, полученных из такого же количества семян, но равномерно (поодиночке) распределённых на равновеликой по площади плантации. Но как уже говорилось, в практике получилось обратное. При посеве гнёздами по 100 — 200 семян в одно место урожай получается в несколько раз больший, нежели при рядовом посеве, при котором это же количество семян равномерно поодиночке распределяется в рядах.

Из приведённых таблиц можно видеть, что чем больше ко времени уборки было растений в гнезде, тем выше средний урожай корней с одного гнезда (лунки). Так, при одном растении в гнезде, в случае посева черенками, средний урожай равен 65,8 грамма, при пяти растениях — 114,2 грамма, при десяти растениях — 143,2 грамма (см. табл. 2, графу 3). Та же картина получается и при посеве семенами. При количестве растений от 1 до 5, оставшихся в гнезде ко времени уборки, средний урожай на гнездо равен 35,2 грамма, при 11 — 15растениях — 76,4 грамма, а при 26–37 растениях — 103,2 грамма.

В нашем опыте сбор семян не производился. Но посевы в колхозах Киевской области на больших площадях ясно показали, что чем больше растений в гнезде, — а число их ко времени уборки было здесь в отдельных случаях по 150 штук, — тем больше и общий урожай семян со всех растений гнезда.

Казалось бы, на этом можно и кончить анализ вопроса о том, есть ли внутривидовая конкуренция среди растений кок-сагыза, то есть одного из видов одуванчиков.

Для целей сельскохозяйственной практики вопрос ясен. Кок-сагыз, пока он обладает той природой, которая сложилась в диких зарослях, необходимо, не думая ни о какой внутривидовой конкуренции, высевать по 100–200 семян (а если достаточно семян, то и по 200–300) группами, гнёздами.

Такой посев при значительно меньших затратах труда даёт урожай и корней и семян значительно больший, нежели урожай, получаемый из такого же количества семян, но поодиночке равномерно распределённых в рядах. Если при тесном гнездовом распределении растений урожай корней и семян получается более высокий, то значит для сельскохозяйственной практики в данном случае отсутствует вопрос о внутривидовой конкуренции.

Наличие же безграничной внутренней возможности одуванчика (кок-сагыза) размножаться не только половым, но и бесполым путём говорит не о том, что в природе должна существовать внутривидовая конкуренция, а о том, что при правильном использовании этой возможности в практике можно действительно иметь любые потребные площади посева.

Но из рассмотрения приведённых нами в указанных таблицах данных о средних урожаях корней кок-сагыза, в зависимости от количества растений в гнезде, на первый взгляд может показаться, что эти данные говорят не об отсутствии, а, наоборот, о наличии внутривидовой конкуренции.

В четвёртой графе таблицы 1приведён средний вес корней одного растения по каждой группе гнёзд. По данным этой графы, отчётливо видно что чем больше растений в гнезде, тем меньше средний вес корней одного растения. Так, при количестве растений в гнезде от 1 до 5 средний вес корней одного растения составляет 12,7 грамма, а при количестве растений от 26 до 37средний вес корней равен уже только 3,4 грамма.

По данным одной только 4-й графы, ещё нельзя, однако, сказать, была ли конкуренция среди растений. Ведь падение среднего веса можно и так объяснить: чем больше растений было скучено, расположено в гнезде, тем больше было взаимное угнетение (а не конкуренция), вернее — тем меньше приходилось пищи на долю каждого из растений и тем меньше оказался поэтому средний урожай корней на одно растение.

Но такое объяснение было бы приемлемо, если бы вес корней каждого растения был хотя бы относительно близким к среднему весу корней одного растения в гнезде. На самом же деле корни по крупности растений одного гнезда во всех случаях резко разнились. Таким образом, средний вес корней, арифметически вычисленный на одно растение каждой группы гнёзд, очень мало ещё говорит о весе корней наиболее крупных и наиболее мелких растений. Поэтому данные четвёртой графы и не говорят, имело ли здесь в действительности место общее взаимное угнетение растений, или здесь была конкуренция — подавление одними растениями других, или, может быть, не было ни общего угнетения, ни конкуренции, а было разное развитие каждого растения в разных по численности группах. В пятой и шестой графах той же таблицы 1 приведены данные о среднем суммарном весе корней пяти самых крупных растений каждой группы гнёзд (графа 5) и средний вес корней Одного растения (графа 6). При пяти растениях в гнезде средний суммарный вес их корней равнялся 52,3 грамма, средний вес корней одного растения — 10,5 грамма; при 26–37 растениях в гнезде средний вес корней пяти наиболее крупных растений каждого гнезда был42,9 грамма и соответственно средний вес одного растения — 8,6 грамма.

Если данные среднего веса корней одного растения каждой группы гнёзд ещё можно было понимать как следствие возможного взаимного угнетения растений друг другом, то данные среднего веса корней одного растения из пяти наиболее крупных в каждой группе гнёзд уже почти не дают основания для такого предположения. Уменьшение среднего веса корней одного растения из пяти наиболее крупных, в связи с увеличением общего числа растений в гнезде, в данном случае невелико — от 10,5 грамма при 5 растениях в гнезде до 8,6 грамма при 26–37 растениях в гнезде. Следовательно, в данном случае вопрос о взаимном угнетении, о нехватке пищи или влаги, повлиявших на развитие растений, отпадает, и как будто бы выступает явление конкуренции растений, скученно расположенных в гнезде. Пять наиболее крупных растений в группе гнёзд, имевших 21–25 растений, весили 42,8 грамма — почти столько же, сколько весили корни и остальных 16–20 растений этой же группы гнёзд (47,2 грамма). В группе гнёзд, имевших 16–20 растений, корни пяти наиболее крупных растений весили 44,5 грамма, а остальные корни, хотя их в этих же гнёздах было в 2,5 раза больше (11–15), весили в среднем всего 37,5 грамма. Казалось бы, можно придти к такому выводу: более сильные, более приспособленные растения кок-сагыза угнетали менее сильных, менее приспособленных. Явная конкуренция среди растений одного вида!

Это ещё больше «подтверждается» данными таблицы 2, где приведён урожай посева не семенами, а черенками, дающими более крупные корни.

В этой таблице средний вес корней растений каждой группы гнёзд расположен по убывающему весу (крупности). Из этих данных можно как будто бы подметить и степень конкуренции. Для этого стоит только разобрать в таблице 2 по горизонталям в каждой группе гнёзд данные о среднем весе корней, расположенные, как указано, по убывающей крупности. Когда в гнезде было одно растение, то в среднем из всех (78) гнёзд вес корней растения оказался 65,8 грамма; при двух растениях в гнезде одно более сильное растение в среднем дало 51,4 грамма, а более слабое — только 28,4 грамма; при пяти растениях первое, то есть наиболее сильное, дало 42,6 грамма корней, второе, менее сильное, — 27,7 грамма, третье — 20 граммов, четвёртое — 14,6 грамма, пятое — 9,2 грамма. Аналогичную картину дают и все другие варианты (группы гнёзд), показанные в разбираемой таблице. В общем эти данные как будто полностью подтверждают наличие внутривидовой конкуренции, угнетения каждым более сильным растением более слабого. Можно думать, что это угнетение продолжается до полного устранения, вытеснения одними растениями других. Наблюдая за растением кок-сагыза от всходов до зрелого возраста, легко видеть всё время происходящее уменьшение числа особей, самоизреживание.

Казалось бы, для биологической науки уже одних этих данных достаточно, чтобы дать ответ на вопрос о том, существует ли внутривидовая конкуренция.

Но вывод о наличии внутривидовой конкуренции, сделанный из приведённых в разбираемых таблицах данных о весе корней кок-сагыза, будет сугубо неверным.

Практика, как уже говорилось, показала, что при посеве по нескольку сот семян в гнездо (в одно место)урожай корней и семян получается больший, чем при посеве такого же количества семян на такую же по площади плантацию, но с распределением их по одному семени, друг возле друга в рядах. Следовательно, практика говорит, что в данном случае не только нет угнетения одних растений кок-сагыза другими, но что они в кучных группах (гнёздах) растут лучше. Чем же иначе можно объяснить большую урожайность и корней и семян гнездовых посевов в сравнении с рядовыми? Другого объяснения этому явлению мы но находим. Примириться же с явно противоположными выводами биологической науки и сельскохозяйственной практики, конечно, нельзя. Единственно правильная марксистская ленинско-сталинская методология ясно говорит нам, что предположение о том, будто бы существует одна основа для жизни, а другая для науки совершенно, ложно. Двух основ не должно быть, должно быть единство теории и практики. В разбираемом нами примере вывод, вытекающий из практики культуры кок-сагыза, является более научным, больше соответствует биологическим закономерностям развития кок-сагыза, нежели вывод биологов, которые в вышеприведённых нами данных (табл. 1 и 2) усмотрят доказательство — наличия внутривидовой конкуренции.

В самом деле, если беглый анализ данных таблицы 2 по горизонталям как будто бы и даёт «право» приходить к выводу о наличии конкуренции среди растений кок-сагыза, то рассмотрение данных этой таблицы по вертикальным графам говорит о другом. Так, средний вес одного корня в гнёздах, где ко времени уборки было всего по одному растению, равен 65,8 грамма, то есть значительно выше веса самого крупного корня в тех гнёздах, где было много растений. Однако в этой же графе, например, в группе гнёзд с 8 растениями, средний вес корней самого крупного растения (34,4 грамма) уже сравнивается с весом корней самого крупного растения в группе с 13 растениями. Вес корней второго по крупности растения в группе, где ко времени уборки было всего по два растения, равен 28,4 грамма, то есть только немногим больше, чем в тех группах, где растений было значительно больше В последней группе, где было по 13 растений, вес второго растения равен 23,7 грамма.

Начиная же с веса корней третьего по крупности растения, во всех остальных закономерно наблюдается, что каждый данный по порядку (убывающей крупности) корень относительно крупнее в тех гнёздах, в которых ко времени уборки было больше растений. Так, в тех гнёздах, где ко времени уборки было всего по 4 растения, средний вес корней четвёртого растения равен 11,2 грамма, а в тех гнёздах, где было 10 растений, вес корней четвёртого растения равен 16,1 грамма. Вес корней пятого растения в тех гнёздах, где всего было пять растений, равен 9,2 грамма, а в тех гнёздах, где было 10 растений, — 13,1 грамма и т. д.

Но ведь корни, допустим, четвёртого растения в гнёздах, где было всего 4 растения, формировались в тесном соседстве с 87,6 грамма корней других растений, а корни четвёртого растения в тех гнёздах, где было по 13 растений, испытывали угнетающее действие уже не 87,6 грамма, а 153,5 грамма корней остальных растений. И, несмотря на это, вес корней четвёртого растения во втором случае равен 18 граммам, а вес корней четвёртого растения в первом случае меньше — равен 11,2 грамма.

Где же в данном случае угнетение и тем более конкуренция? Её не оказывается. Наоборот, явно обнаруживается, что при распределении веса корней растений по убывающей крупности каждое последнее в группе будет иметь вес корней меньший, нежели то же по счёту растение в гнёздах, где имеются ещё растения.

В данном нашем опыте чем больше растений было в гнезде, тем большим оказался вес корней данного порядкового номера растения.

Укажу ещё и на то, что в естественных зарослях кок-сагыза средний вес корней одного растения обычно равен 3,4 грамма. Этот вес равен среднему весу корней одного растения в нашем варианте с наибольшим числом растений в гнезде (см. табл. 1, графа 4, группа с числом растений в гнезде 26–37). Ясно, что и об этих, самых загущённых гнёздах нашего опыта нельзя говорить, что растения получились угнетёнными. Наоборот, как говорит практика, отдельные особо крупные корни, всё чаще встречающиеся в последнее время в опытных посевах, биологически являются уклонением, настолько выходящим за норму, что они нередко вовсе не дают семян или дают их мало и нежизнеспособными, С хозяйственной точки зрения эти корни представляют для нас наибольший интерес, так как мы переводим теперь кок-сагыз на вегетативное размножение.

Все эти данные, вместе взятые, говорят, во-первых, о том, что внутривидовой конкуренции нет, и, во-вторых, о том, что законы жизни вида действительно ещё вовсе не исследованы, на что в своё время указывал ещё Энгельс.

«Впрочем организмы в природе также имеют свои законы населения, еще почти совершенно не исследованные; установление их несомненно будет иметь решающее значение для теории развития видов.

А кто дал и в этом направлении решающий толчок? Не кто иной, как Дарвин»[78].

Неисследованность законов развития численности организмов вида в настоящее время остаётся почти такой же, как и во времена Энгельса.

Исследование же их под углом зрения наличия конкуренции неправильно, не соответствует действительности, противоречит сельскохозяйственной практике. Для доказательства отсутствия внутривидовой конкуренции укажем ещё один пример из сельскохозяйственной практики.

Все полевые культуры, при редком посеве, обычно также дают сниженный урожай. В случаях же засорённой почвы редкие посевы урожая вовсе не дают.

Это, конечно, не значит, что в практике нужно сеять те или иные культуры гуще, нежели требуется в данных условиях. Это значит только то, что редкие посевы данного вида растений почти всегда в жёсткой конкуренции побеждаются особями других видов, в данном случае побеждаются сорной растительностью. Исходя из этого, в конкретных условиях практики и решается важнейший вопрос, от которого во многом зависит урожай: вопрос о норме высева. Например, в незасушливых районах семян яровой пшеницы высевают на гектар не меньше150 килограммов, а в засушливых — только 50–60 килограммов. При меньших нормах высева и в первом и во втором случае посев будет изрежен и забьётся сорняками, то есть не выдержит конкуренции с другими видами растений. Поэтому не зря на засорённых почвах и требуется более густой посев, нежели обычно принятая норма для незасорённых участков. В практике всегда имеется в виду не внутривидовая конкуренция растений, а междувидовая, всегда имеется в виду конкуренция за условия жизни не между особями одного и того же вида, а между особями разных видов, пользующихся одними и теми же условиями окружающей среды.

Если в засушливом районе посев хлебов излишне загущён, то и в этих случаях будет наблюдаться не внутривидовая конкуренция растений, а общее страдание всех растений от нехватки влаги.

В результате ни одно растение не даст нормального урожая семян. Поэтому слишком загущенные посевы в практике также вредны, но вовсе не потому, что якобы существует в природе внутривидовая конкуренция особей, а только потому, что в данном случае человек неправильно сделал, слишком густо высеяв данный вид культурных растений. Такая неправильность последующей практикой исправляется.

В природе также, хотя, на наш взгляд, и редко, бывает, что в одно место попадает зачатков намного больше, чем нужно было бы, но и эти случаи кончаются тем же, чем и в практике. Всё множество особей, случайно попавших в одно место, в общей совокупности или вовсе не дадут новых семян (зачатков), или дадут их сравнительно мало, да ещё ослабленных, маложизненных. Данный вид будет продолжать жить, конечно, не за счёт этих редких случаев, дающих маложизненное потомство, а за счёт всех остальных нормальных случаев высева. Следовательно, данная «ошибка» слишком густого посева и природой, то есть естественным отбором, исправляется.

Многим биологам внутривидовая конкуренция в природе кажется обязательной только потому, что они, видя много зачатков, оставляемых каждой особью, совершенно не знают (и нелегко это знать), сколько же этих зачатков действительно нужно для вида, чтобы он в данных условиях мог хотя бы поддержать свою численность. Пример с одуванчиком уже показал нам, что тех же ста семян, количества которых якобы в случае отсутствия внутривидовой конкуренции достаточно для быстрого создания перенаселённости, еле-еле хватает только для воспроизведения первоначальной численности.

Не то же ли самое и со всеми другими установившимися в естественной природе видами и разновидностями? Мы думаем, что то же самое.

Отсутствием среди растений и животных внутривидовой конкуренции, на наш взгляд, объясняется и то, что все примеры, приводимые в доказательство её наличия, абстрактны, чисто теоретические, хотя бы часть этих примеров и выдавалась за проверенные на практике. Так, известно, что приводится пример с посевом искусственно составленной. в одинаковой пропорции смеси из разных разновидностей пшеницы. Легко наблюдать, что через несколько поколений соотношение особей разновидностей будет, как правило, резко нарушено против первоначального. Но объяснение этому нужно искать хотя и в фактах борьбы или конкуренции, но только не между особями того же вида, в данном примере не между разновидностями того же вида.

Борьбу за существование через особи ведёт каждый вид. Эта борьба бывает как со многими невзгодами, причиняемыми мёртвой средой, так и ещё больше — с живой окружающей средой, населённой представителями других видов, из которых одни прямо пожирают особей данного вида, а другие являются конкурентами за условия жизни.

Под этим углом зрения и разберём пример с пшеницей, на который ссылаются Дарвин и Тимирязев в подтверждение якобы наличия, да ещё; жёсткой, внутривидовой борьбы или конкуренции.

В «Происхождении видов» сказано: «Но борьба, почти неизменно, будет наиболее ожесточённой между представителями того же вида, так как они обитают в той же местности, нуждаются в той же пище и подвергаются тем же опасностям. Между разновидностями того же вида борьба будет почти так же обострена, и мы видим порою, что исход её определяется весьма быстро; так, например, если несколько разновидностей пшеницы будут посеяны вместе и смешанные семена высеяны вновь, то некоторые из разновидностей, более соответствующие климату и почве, или более плодовитые, и, следовательно, дающие более семян, в несколько лет вытеснят остальные[79].

В статье К. А. Тимирязева «Естественный отбор» говорится: «В примере одуванчика мы видели простейший пример борьбы — борьбу между особями одного вида. Но, может быть, читатель возразит: ведь это был пример чисто теоретический, это была только дедукция, вывод из закона быстрого размножения органических существ. Нет ли прямых фактов, которые бы подтверждали, что наш вывод верен, что в природе действительно происходит борьба, что одни организмы побеждаются и вытесняются другими? Простейший опыт может доставить желаемое фактическое доказательство. Если посеять вместе несколько разновидностей какого-нибудь растения, например пшеницы, то мы увидим, что некоторые из них, вероятно, более приспособленные к почве или климату или более плодовитые, вскоре одержат верх над остальными и, наконец, совершенно их вытеснят»[80].

Любой семеновод, имеющий дело с выращиванием пшеницы, действительно подтвердит, что взятое первоначально соотношение особей двух или больше разновидностей в дальнейшем даже в небольшом числе поколений может быть резко нарушенным против первоначального. Но семеновод не должен согласиться, что некоторые разновидности вовсе исчезнут из смеси. Практика семеноводства говорит как раз обратное. Так, например, представим, что в данном семенном хозяйстве имеются две разновидности пшеницы, допустим, безостая Лютесценс и остистая Эритроспермум. Первая — безостая — больше, лучше приспособлена к полевым условиям данного хозяйства. Вторая — остистая — хуже и поэтому менее урожайна, чем первая. Но если в посевах первой — более урожайной безостой разновидности обнаружится хотя бы 0,1 процента примеси второй — менее урожайной остистой разновидности, то обязательно необходимо эту примесь удалить путём прополки. Работа эта довольно трудоёмкая, так как даже на небольшом массиве, допустим в 50 гектаров, нужно затратить немало времени на выуживание этой небольшой по числу (0,1 процента) примеси. Но эта работа в семеноводстве обязательна, потому что если не удалось вначале небольшую по числу примесь малоурожайной разновидности изъять, то через два-три года эта примесь относительно увеличится раз в десять, а то и больше: вместо 0,1 процента примеси уже будет 1–1,5 процента.

Понять и объяснить увеличение, да ещё во много раз, относительной численности менее урожайной в данном хозяйстве разновидности, находящейся в окружении более урожайной, с позиции внутривидовой конкуренции, конечно, нельзя. В семеноводстве всегда и везде наблюдается, что примеси менее урожайных разновидностей увеличиваются относительно больше, нежели основная, более урожайная, разновидность. Это общеизвестное в семеноводческой практике явление безупречно говорит о том, что не только нет внутривидовой конкуренции, а, наоборот, в разбираемом явлении есть нечто другое, противоположное. Понять это другое агрономам и агробиологам нельзя, не исходя из позиций теории развития, теории творческого дарвинизма.

Семеноводческая практика зерновых хлебов твёрдо знает, что если хозяйство должно выпускать чистосортные семена, то малейшую примесь, хотя бы и заведомо менее урожайной разновидности, необходимо сразу же удалять. Сама по себе эта примесь не только не будет вытеснена более урожайной разновидностью, но через два-три года относительно увеличится в числе, и требуемая для выпуска из семенного хозяйства урожайная разновидность будет в более значительной степени засорена менее урожайной. Такие семена бракуются.

Если признавать наличие внутривидовой конкуренции, то вопрос решается и проще и дешевле. Раз данная разновидность пшеницы в данных условиях более урожайна, а примесь другой разновидности менее урожайна, да ещё её настолько мало (допустим, 0,1 процента), что обычный глаз не специалиста и не подметит её, то через два-три года она нацело будет вытеснена. Следовательно, никаких специальных затрат на прополку посева и не потребуется. Однако никто из семеноводов так не рассуждает и поступает иначе: обязательно проводит сортовую прополку. Те же малоопытные семеноводы, которые, вычитав из книг, поверили в существование в природе закона внутривидовой конкуренции и находят возможным обходиться без сортовых полок, кончают тем, что или не становятся семеноводами, или забывают выдуманное положение и всегда проводят полку сорта от небольших примесей других разновидностей, хотя бы и менее урожайных.

Можно указать и на другие нередко наблюдающиеся ошибки, допускаемые агробиологами, верящими в закон внутривидовой конкуренции. Видя в практике семеноводческого хозяйства, что посев данной разновидности пшеницы ежегодно пропалывают от небольшой по численности примеси другой разновидности (иначе она быстро в посеве увеличится по отношению к основной разновидности), приходят к выводу, что удаляемая примесь значительно урожайнее, чем сорт, который от неё оберегают. Поэтому полагают, что не примесь нужно удалять, а основной сорт. Иными словами, что нужно разновидность, которая является примесью, отобрать и не выбрасывать, а высевать как более урожайную. Но практик-семеновод, конечно, так не делает. Он хорошо знает, что удаляемая разновидность менее урожайна в условиях его хозяйства и в условиях того района, который он обслуживает.

В науке и практике ещё никто не объяснил, почему разновидность, сама по себе мало урожайная, будучи в небольшом количестве подмешана к другой того же вида, но более урожайной разновидности, быстро увеличивается в своей относительной численности. Знать это и для науки и для практики крайне важно. Но биологи до сих пор не только не пытались объяснить это явление, а даже не знают, что оно в семеноводческой практике всегда существует. На их взгляд, исходя из «закона» внутривидовой конкуренции, такое явление и не может существовать.

Пример с пшеницей, приведённый Дарвином и Тимирязевым, как якобы легко проверяемый в практике, а также объяснение вытеснения на основе конкуренции одних разновидностей другими так же неверен и абстрактен, как и пример с одуванчиком.

Указанный пример с пшеницей можно также формально, но всё же более правильно, объяснить и без наличия внутривидовой конкуренции. В самом деле, менее урожайная разновидность пшеницы, менее соответствующая климату, будет при выращивании в смеси относительно уменьшаться вовсе не потому, что её, согласно закону внутривидовой конкуренции, вытесняют более урожайные, более приспособленные разновидности, а потому только, что она менее урожайна.

Для иллюстрации этого произведём такой теоретический расчёт. Более урожайная разновидность в данных условиях даёт семян с гектара, допустим, 15 центнеров, малоурожайная даёт только 5 центнеров. Норма высева на гектар, допустим, принята в 100 килограммов. Берём для засева гектара смесь 50килограммов семян одной и 50 килограммов другой разновидности. Теоретически урожай с гектара должен быть не 15 центнеров и не 5центнеров, а 10 центнеров, если каждая разновидность будет родить по-своему, как и в чистом посеве[81]. Следовательно, обходясь в рассуждении без всякой внутривидовой борьбы или конкуренции, ясно, что для следующего посева будет взята из урожая смесь разновидностей уже не в отношении 1:1, как первоначально, а в отношении 3:1; ещё через год (вычисляя также теоретически) отношение должно быть уже не 3:1, а 9: 1; в четвёртом году посева отношение будет 27: 1. Кажется, что ещё два-три года, и менее урожайная разновидность действительно полностью исчезнет, хотя мы и отбросили в наших рассуждениях вытеснителя (внутривидовую конкуренцию). Но дело-то в том, что в практике эта малоурожайная разновидность, уменьшившись в числе до какой-то колеблющейся величины, дальше в течение десятков лет будет держаться и не уменьшаться в численности.

На четвёртый год посева менее урожайная разновидность в наших теоретических вычислениях, без всякого давления внутривидовой конкуренции, должна была с 50 процентов дойти до3 — 4 процентов. На самом же деле в практике в аналогичных случаях указанной малоурожайной разновидности в смеси с более урожайной будет хотя и мало, но значительно больше, нежели 3–4 процента, и все дальнейшие посевы уже не смогут уменьшить её относительную численность. Поэтому семеноводы и удаляют примесь только полкой.

Правильное понимание разбираемого явления крайне важно для агробиологии. В самом деле, небольшая в числовом отношении примесь к урожайной разновидности заведомо менее урожайной, вместо того чтобы даже без действия закона внутривидовой конкуренции быть нацело вытесненной более приспособленной разновидностью, вопреки этому с каждым новым пересевом до какой-то степени (в разных случаях разной) всегда увеличивается в своей относительной численности.

Одной из серьёзных помех для разбора и правильного понимания биологами указанного вопроса является сугубо неправильное перенесение в биологию, в жизнь вида растений или животных одного из законов развития классового, капиталистического общества, а именно — фактора борьбы и конкуренции между классами-антагонистами.

Ни у одного из видов растений и животных нет и не может быть классового общества. Поэтому также нет и не может быть здесь классовой борьбы, хотя бы её в биологии и называли внутривидовой конкуренцией.

«У Дарвина, которого я снова просмотрел, меня забавляет его утверждение, что он применяет «мальтусовскую» теорию также к растениям и животным, между тем как у г. Мальтуса вся соль как раз в том, что его теория применяется им не к растениям и животным, а только к людям — (размножающимся) в геометрической прогрессии — в противоположность растениям и животным. Замечательно, что Дарвин в мире животных и растений вновь узнает свое английское общество с его разделением труда, конкуренцией, открытием новых рынков, «изобретениями» и мальтусовской «борьбой за существование». Это — гоббсова «война всех против всех», и это напоминает Гегеля в «Феменологии», где гражданское общество изображается как «духовное животное царство», тогда как у Дарвина царство животных фигурирует в виде гражданского общества…»[82].

Вид — не абстракция, а реально существующая единица. Жизнь и развитие вида, нарождение других видов и разновидностей идут через особей данного вида. Численность особей данного вида, как правильно говорит теория дарвинизма, обусловливается в основном не столько большой рождаемостью, сколько условиями, дающими возможность выживать наибольшему числу особей.

Исходя из этого, можно объяснить, почему менее приспособленная, менее урожайная разновидность пшеницы, попав в небольшом количестве (в виде примеси) в тесное окружение более урожайной, более приспособленной разновидности, увеличивается в своей относительной численности. В чистом посеве менее приспособленная разновидность может плохо выносить нападение вредителей и болезней, плохо выносить конкуренцию с растениями других видов (с сорняками) и т. п. Всё это приводит к тому, что эта разновидность даёт относительно небольшой урожай. Если представители этой разновидности попадают в небольшом числе (в виде примеси) в среду более урожайной, более приспособленной разновидности того же вида, то ввиду отсутствия внутривидовой конкуренции они получают большой выигрыш в улучшении условий окружающей среды. Этим самым особи примеси резко повышают свою урожайность по сравнению с той урожайностью, которая бывает у этих растений, если они находятся в окружении особей своей же малоприспособленной разновидности. Очень часто и даже почти всегда, как уже говорилось, внутривидовые примеси в семеноводческой практике более урожайны и в сравнении с растениями той же разновидности (сорта), в которую они попали. Для каждого вида и разновидности обусловливающими и ограничивающими факторами размножения, или, что то же самое, в данном примере — урожайности, являются условия окружающей внешней среды. Допустим, что всходы одной разновидности, одного сорта пшеницы не поражаются или почти не поражаются вредителем — гессенской мушкой. Сорт яровой пшеницы Одесская 13 (разновидность Эритроспермум) таким и является. Другой яровой сорт — Лютесценс 062 — поражается этим вредителем. В районах, где распространён указанный вредитель, в годы массового его появления может получиться, и на полях Селекционно-генетического института (Одесса) неоднократно это и наблюдалось, что из двух указанных сортов, рядом высеянных, один оказывается непоражённым и даёт урожай, в несколько раз более высокий, нежели второй, растения которого в сильной степени ослаблены личинками гессенской мухи. Представим, что оба эти сорта высеяны порознь на двух больших массивах. Ясно, что вредитель (гессенская муха) будет концентрироваться на массиве, где находятся растения легко уязвимого сорта. Наоборот, на том массиве, где высеян сорт, мало или почти не поражаемый вредитель не будет концентрироваться.

В этом случае относительно небольшая примесь растений поражаемого сорта к непоражаемому, ввиду полного или почти полного отсутствия вредителей, будет также не поражена. Поэтому примесь даст урожай в несколько раз выше, нежели она дала бы, будучи высеяна в чистом виде.

То же самое и по отношению к поражаемости пшеницы, например, ржавчиной. Растения сильно поражаемого сорта, попадая в виде небольшой примеси на массив непоражаемого или малопоражаемого сорта, ввиду отсутствия большой концентрации спор ржавчины остаются так же не поражёнными, как и тот устойчивый сорт, в который попала данная примесь.

Мы взяли только два примера: один — поражаемости энтовредителем и другой — фитоболезнью, а в жизни у каждой разновидности бывает, конечно, не только по одному вредителю и по одной болезни. Исходя только из этого, уже можно в общем виде понять, почему примеси менее урожайных сортов становятся более урожайными не только по сравнению с растениями своего же сорта, находящегося на массиве в чистом виде, но и по сравнению с растениями того сорта, к которому они примешались. Примеси, во-первых, пользуются, как, в частности, в указанных нами примерах, тем, что избавляются от действия части свойственных им болезней и вредителей, так как последние не концентрируются на массиве сорта, куда попала примесь. Во-вторых, они обязательно оказываются более устойчивыми, по крайней мере против некоторых из тех многочисленных болезней и вредителей, от которых в той или иной степени страдает основной сорт.

То же относится и к условиям мёртвой среды. Можно нередко наблюдать, что растения маломорозостойких сортов озимых пшениц, будучи небольшой примесью в среде более морозостойкого сорта, значительно лучше переносят морозы, нежели находясь в окружении растений своего сорта.

Вот почему, на наш взгляд, растения незначительных по численности примесей бывают более урожайны, чем растения этой разновидности в чистом виде и чем растения основной разновидности, к которой они примешаны[83].

Как указывалось, у каждой особи того или иного вида полевой культуры но по одному, а помногу вредителей и болезней, а также конкурентов на те же условия жизни, которыми пользуются и особи данного вида. Но все эти вредители, болезни и конкуренты всегда являются особями, принадлежащими к другим относительно далёким видам, а не к данному.

В борьбе за существование в живой природе сложились и слагаются виды, состоящие из различных подвидов и разновидностей, в конечном итоге из особей, которые также относительно различны. Природа, как говорят, не любит однообразия. Все особи различны. Каждый вид представлен большим или меньшим, но всегда разнообразием. Но всё это разнообразие разновидностей в пределах вида и особей в пределах разновидностей и составляет одно относительно целое — вид.

Любое изменение наследственности у растений происходит вынужденно и только под воздействием внешних условий, при ассимиляции относительно новых, выходящих за пределы потребной нормы, условий внешней среды. Изменение хода ассимиляции и диссимиляции, то есть обмена веществ, приводит к изменению наследственности той части живого тела, где произошло изменение обмена веществ. Изменения живого тела есть результат изменения обмена веществ. Эти изменения тела всегда соответственны воздействию условий внешней среды. Если изменённая часть тела является основой, началом для нового растительного организма, то последний будет также обладать изменённой наследственностью. Но новое свойство, полученное в результате изменения наследственности (хотя последняя всегда изменяется соответственно воздействию условий), далеко не всегда будет полезным для дальнейшего выживания как данной изменённой особи, так и её потомства. Полезность, относительная целесообразность каждого изменения оценивается и решается только дальнейшей выживаемостью. Мешает данное изменение в борьбе за жизнь — и особи, обладающие этим изменением, не выживают или не оставляют потомства, то есть уходят с жизненной сцены. Помогает данное изменение в борьбе за жизнь особи и её потомства, значит, это изменение полезно и оно закрепляется путём повторения в особях потомств. Поэтому изменения, вредные для выживаемости особи и её потомства, не могут закрепляться. Следовательно, согласно эволюционному учению Дарвина, закрепляются, передаются потомству изменения, только полезные для выживания особи и её потомства. Вредные — уходят, не закрепляются. Таким образом, органический мир растений и животных, находясь в сложной биологической цепи взаимосвязей, естественным отбором всё больше и больше шлифуется, неизбежно прогрессирует в смысле всё большей, вернее, всё новой и новой приспособленности особей каждого вида к окружающей внешней живой и мёртвой среде.

Этим самым неизбежно прогрессируют, развиваются виды и разновидности. Те же виды или разновидности, которые застывают в своей форме, раньше или позже сходят со сцены жизни.

Полезные изменения, накапливающиеся в потомствах большего или меньшего первоначального числа особей, создают новые разновидности, последние постепенно могут становиться, переходить в новые виды.

Среди видов, хотя, конечно, далеко не между всеми, как уже говорилось, действительно есть, и нередко даже жестокая, межвидовая конкуренция за условия жизни. Новые виды зарождаются и выходят (обособляются) через разновидности старого вида. Поэтому во всех тех случаях, когда новый и старый виды являются конкурентами, что далеко не всегда бывает, одновременно с зарождением нового вида в недрах старого зарождается и конкуренция за условия жизни. Эту конкуренцию, поскольку зарождающийся новый вид ещё как бы входит в старый, вернее, является ещё как бы разновидностью старого вида, можно назвать внутривидовой, но одновременно она является уже и межвидовой, между старым и новым, обособляющимся видом. Другими словами, поскольку виды растений в природе постоянны, постольку отсутствует внутривидовая конкуренция. Непостоянство видов, образование новых видов из старых в ряде случаев (но, конечно, не всегда) порождает как бы внутривидовую конкуренцию. На самом деле это уже зачатки межвидовой конкуренции за условия жизни.

Впервые опубликовано в 1946 г.

Генетика

Статья написана для 3-го издания Сельскохозяйственной энциклопедии (том I, слово «Генетика»).

Генетика — раздел биологической науки о развитии организмов. Её можно также назвать разделом науки, изучающей наследственность и её изменчивость. В настоящее время существуют две генетики: старая и новая. Они резко противоположны в своих исходных положениях. Первая из них, именуемая менделевско-моргановской, признаёт в организме особую, принципиально отличную от тела организма, зародышевую плазму, которая, в отличие от обычного тела, только и обладает наследственностью. По Т. Моргану, «…наследственность является термином, выражающим… связь непрерывности вещества зародышевой плазмы и результатов её действия в последовательных поколениях, возникающих из зародышевой плазмы». Изменения зародышевой плазмы (мутации) якобы совершенно независимы от тела (сомы) организма. Отсюда само собой разумеется, что изменения (мутации) зародышевой плазмы, или наследственного вещества, независимы от условий жизни, воздействующих на тело организма. Поэтому никогда и никакие новые свойства и признаки, приобретённые организмом в результате воздействия условий жизни, не наследуются.

Воспроизведение признаков в последовательных поколениях определяется не телом родителей, а зародышевой плазмой, изменения которой якобы независимы от тела организма. Отсюда теория менделизма-морганизма категорически отвергает возможность направленного изменения природы растительных и животных организмов, путём управления условиями их жизни и развития. Изменения наследственности (мутации) организмов, на взгляд этой науки, не зависят от условий жизни. От условий Жизни зависит развитие только тела организма, но не его наследственности. Наследственность может изменяться (мутации), но качество этих изменений но зависит от специфики воздействия условий жизни, в которых находились организмы, давшие изменения. Согласно этой науке, человек может пользоваться только случайно появляющимися, не управляемыми им мутациями — наследственными изменениями. Этим самым закрывается путь нахождения средств и способов направленного изменения природы (наследственности) организмов. Поэтому теория менделизма-морганизма, по сути, всегда находилась в явном противоречии с запросами и требованиями как селекционно-семеноводческой практики, так и племенного дела в животноводстве..

В противовес менделизму-морганизму, девиз И. В. Мичурина гласит: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача».

Новая генетика, мичуринского направления, отвергает основное положение старой менделевско-моргановской генетики — полную независимость свойств наследственности от условий жизни растений и животных. Мичуринская генетика не признаёт существования в организме какого бы то ни было особого от тела организма наследственного вещества. Эта наука под наследственностью понимает основное характерное свойство живого тела, которое выражается в способности этого тела жить, питаться, расти и размножаться соответственно своей природе. Изменение наследственности данного организма или наследственности отдельного участка его тела всегда является результатом изменения самого живого тела. Изменение же живого тела происходит от изменённого (от нормы) типа ассимиляции и диссимиляции, изменённого (от нормы) обмена веществ. Изменение организмов или их отдельных органов и свойств, хотя не всегда, или не в полной степени передаётся потомству, но изменённые зачатки новых организмов всегда получаются только в результате изменения тела родительского организма, в результате прямого или косвенного воздействия условий жизни на развитие организма или отдельных его частей. Изменение наследственности, приобретение новых свойств и их усиление в ряде последовательных поколений, всегда определяется условиями жизни организмов. Наследственность изменяется и усложняется путём приобретаемых организмами в ряде поколений признаков и свойств.

Только управляя условиями жизни и развития растений и животных, можно всё больше и больше постигать их природу и этим самым находить способы изменения её в нужную сельскохозяйственной практике сторону.

Таким образом, основные исходные положения старой и новой генетики противоположны.

Менделизм-морганизм (Хромосомная теория наследственности)

Для изложения сущности менделевско-моргановской генетики воспользуемся основными положениями статьи Моргана «Наследственность», опубликованной в США в 1945 г. в Американской энциклопедии (Encyclopedia Americana, 1945 г.). «Начиная с1883 г. Август Вейсман в ряде статей, которые были частично умозрительными, однако подкреплялись постоянной ссылкой на наблюдения и опыты, подверг критике господствующую идею о том, что признаки, приобретённые индивидуумом, передаются зародышевым клеткам и могут появиться в потомстве. Во многих случаях было показано, что зародышевые клетки уже на ранних стадиях развития эмбриона отделяются от остальных клеток и остаются в недифференцированном состоянии, в то время как другие клетки, из которых образуется тело индивидуума, дифференцируются. Зародышевые клетки становятся впоследствии основной частью яичника и семенника. Поэтому по своему происхождению они независимы от остальных частей тела и никогда не были его составной частью. Тело защищает и кормит их, но в каком-либо другом отношении на них не влияет (то есть не изменяет. — Т. Л.). Зародышевый путь является неиссякаемым потоком, который в каждом поколении отделяет клетки тела, назначение которых сохранять зародышевые клетки. Все новые изменения сначала возникают в зародышевых клетках и впервые проявляются как признаки у особей, развивающихся из этих зародышевых клеток. Эволюция имеет зародышевую, а не соматическую (то есть телесную. — Т. Л.) природу, как думали раньше. Это представление о происхождении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами.

Поэтому наследственность обусловливается сохранением в зародышевой плазме тех элементов, как старых, так и новых, которые возникали в ней от времени до времени. Зародышевая плазма представляет собой капитал расы, причём на образование новых особей в каждом поколении расходуются лишь проценты.

… Мендель открыл подлинный механизм наследственности… Было найдено, что законы Менделя применимы не только к признакам культурных растений и домашних животных, не только к таким внешним признакам, как окраска, но также и к признакам диких животных, к видовым различиям, и к самым основным свойствам живых существ. Менделевский закон расщепления устанавливает, что элементы, которые приносятся двумя родителями потомству, составляют пары и что при образовании зародышевых клеток потомства члены каждой пары отделяются друг от друга таким образом, что каждая зародышевая клетка содержит только по одному члену каждой пары. Например, Мендель скрещивал сорт столового гороха, имеющего зелёные семена, с сортом, имеющим жёлтые семена. Все семена потомства были жёлтыми. Жёлтый доминирует над зелёным. Если растения от этих гибридных семян самоопыляются (или скрещиваются между собой), они дают как жёлтые, так и зелёные семена в отношении три жёлтых к одному зелёному. Зелёные семена являются чистыми и всегда дают только зелёные семена. Однако было найдено, что жёлтые семена бывают двух родов; часть из них является чистой в отношении жёлтой окраски, всегда дающей только жёлтых потомков, другая часть является гибридной, дающей как жёлтые, так и золёные семена в отношении три к одному. Семена второго поколения появляются в отношении один чистый жёлтый, два гибридных жёлтых, один чистый зелёный. Мендель отметил, что если исходный зелёный предок привнёс элемент зелёной окраски, а жёлтый предок — элемент жёлтой окраски, то эти контрастирующие элементы образуют у гибридов пару, члены которой отделяются один от другого (расщепляются) при образовании зародышевых клеток (гамет). В результате половина яйцеклеток будет содержать элемент жёлтой, а половина — элемент зелёной окраски. Точно так же половина пыльцевых зёрен будет содержать элемент жёлтой, а половина — элемент зелёной окраски. Случайные сочетания яйцеклеток и пыльцы дают, таким образом, следующие сочетания: 1 зелёный зелёный; 2 зелёный жёлтый; 1 жёлтый жёлтый.

Второй закон Менделя относится к случаям, когда включаются более одной пары признаков. Было обнаружено, что высокий и низкий рост рас гороха представляет собой контрастирующие признаки, расщепляющиеся таким же образом, как жёлтая и зелёная окраски. Если высокорослая раса с жёлтыми семенами скрещивается с низкорослой расой, имеющей зеленью семена, то расщепление каждой пары не зависит от расщепления другой пары, так что четверть яйцеклеток такого гибрида содержит элементы высокого роста и жёлтой окраски; четверть содержит элементы высокого роста и зелёной окраски; четверть — элементы низкого роста и жёлтой окраски и четверть — элементы низкого роста и зелёной окраски. Точно так же при формировании пыльцы образуются такие же четыре типа гамет. Случайные сочетания яйцеклеток и пыльцы дают 16 комбинаций.

Поскольку жёлтый доминирует над зелёным, а высокий над низким, в этом втором (F2) дочернем поколении будет девять высоких жёлтых; три низкорослых жёлтых; три высоких зелёных; одно низкорослое зелёное.

Следовательно, во время созревания зародышевых клеток, когда происходит расщепление членов каждой пары факторов гибрида, разделение каждой пары происходит независимо от другой.

В этом состоит второе открытие Менделя, которое может быть названо законом независимого распределения.

Мендель показал, что три пары признаков ведут себя таким же образом, то есть их гены распределяются независимо, и есть основания полагать, что этот закон применим во всех случаях, когда гены, обусловливающие две или более пары признаков, находятся в разных парах хромосом. Но, как будет показано ниже, если гены расположены в одной и той же паре хромосом, их распределение определяется третьим законом наследственности, а именно законом сцепления.

Элементы, которые, как предполагается, в некотором смысле представляют наследственные признаки, обычно именуются генами, а термин «генетика», или изучение поведения генов, в современных работах по наследованию заменил старый термин «наследственность» с его многочисленными сопутствующими значениями. О менделевских признаках часто говорят, как об единичных признаках, и иногда предполагают, что ген непосредственно образует каждый такой признак. Однако ясные данные указывают, что так называемый единичный признак представляет собой лишь одно на многочисленных проявлений действия гена, которое ген может производить всегда совместно со многими, а быть может, со всеми другими генами. Таким образом, зародышевая плазма рассматривается как общая сумма всех генов, совместное действие которых ответственно за каждый признак тела. Между тем как тело строится взаимодействием веществ, образуемых генами, при образовании зародышевых клеток, гены действуют как независимые единицы, которые собираются в пары, затем расщепляются. Гены, которые расположены в различных парах хромосом, распределяются независимо друг от друга, те же гены, которые расположены в одной хромосоме, оказываются сцепленными.

Современные работы по клетке безошибочно указали на тот механизм, при помощи которого осуществляется как расщепление генов, так и распределение хромосом. Каждая клетка тела или незрелая половая клетка содержит двойной набор хромосом (за исключением самцов некоторых групп, у которых отсутствует одна из половых хромосом). Один из членов каждой пары происходит от отца, другой — от матери. Во время процесса созревания материнские и отцовские хромосомы конъюгируют друг с другом, подобная с подобной. Затем, при так называемом редукционном делении, один из членов каждой пары отходит в одну дочернюю клетку, а другой член — в другую дочернюю клетку. Если хромосомы содержат менделевские гены, то материнские и отцовские гены будут расщепляться во время редукции хромосом при образовании гамет. Однако при редукционном делении не происходит отделения всех материнских хромосом от всех отцовских как группы в целом, но каждая пара хромосом расщепляется независимо от других пар, вследствие чего дочерние клетки могут получить любой возможный набор из отцовских и материнских хромосом, но всегда лишь один или другой член каждой пары. Это положение полностью удовлетворяет условиям второго закона Менделя о независимом распределении.

Но очевидно, если хромосомные нити, как предполагают, являются носителями генов и если, как обычно принимается в настоящее время, нить представляет собой структурный элемент, остающийся неизменным даже в покоящихся клетках, то гены должны наследоваться группами, соответственно числу хромосом. Одним словом, все гены в данной хромосоме должны быть сцепленными между собой. Самые последние данные показывают, что это так и есть, и что число групп сцепленных генов равно числу хромосом. Начиная с 1906 г. число известных случаев сцепления генов неизменно возрастало, и в настоящее время не может быть сомнения относительно того, что это явление представляет собой характерную черту менделевского наследования. На одном примере, у плодовой мушки Drosophila ampelophila, было показано, что 200 известных наследственных различий наследуются в четырёх группах, соответственно четырём парам хромосом. Таким образом, менделевский закон расщепления нашёл своё подтверждение в цитологическом механизме редукции в половых клетках, в то время как его закон независимого распределения подтверждается способом распределения хромосом. Впоследствии открытие значения явления сцепления привело все основные свойства наследственности в полное соответствие с хромосомным механизмом. Было найдено, однако, что индивидуальность хромосом, обусловливающая сцепление, не является абсолютной, так как было показано, что члены одной пары иногда обмениваются эквивалентными частями. Но этот обмен подчиняется определённой закономерности и если и усложняет результаты, то ни в коем случае не подрывает общего принципа. У некоторых видов обмен (кроссинговер) имеет место только у самок (Drosophila), у некоторых видов — только у самцов (шелкопряд), в то же время у других видов обмен происходит у обоих полов, как у некоторых обоеполых растений.

Наследование пола явилось одним из великих биологических открытий нашего столетия. Было показано, что фактор или факторы пола расположены в особых хромосомах, называемых половыми хромосомами. В некоторых больших группах (млекопитающие, большинство насекомых и т. д.) присутствие двух таких хромосом, называемых Х-хромосомами, образует самку; присутствие одной из них образует самца. Таким образом, самка имеет строение XX, а самец X. При редукционном делении у самки одна Х-хромосома элиминируется из яйца, поэтому каждое яйцо содержит лишь одну Х-хромосому. У самца имеется только одна Х-хромосома, которая при редукционном делении отходит только в одну из двух образованных клеток спермы, в результате чего возникают два класса сперматозоидов. Во время оплодотворения случайные встречи любого яйца с любым сперматозоидом дают два класса индивидуумов, имеющих две Х-хромосомы (самки) и одну Х-хромосому (самцы). Этот механизм обеспечивает численное равенство полов. В других группах (птицы, бабочки) отношение обратное, самец несёт две Х-хромосомы, а самка — одну; следовательно, все сперматозоиды содержат одну Х-хромосому, половина яиц несёт только одну Х-хромосому, а другая половина лишена её».

Таковы основные положения хромосомной теории наследственности в изложении Т. Моргана — основоположника этой теории.

Критика хромосомной теории наследственности

Возникшие на грани веков — прошлого и настоящего — вейсманизм, а вслед за ним менделизм-морганизм своим остриём были направлены против материалистических элементов теории развития Дарвина.

В основе хромосомной теории лежит осуждённое ещё К. А. Тимирязевым нелепое положение Вейсмана о непрерывности зародышевой плазмы и её независимости от сомы. Морганисты-менделисты вслед за Вейсманом исходят из того, что родители не являются родителями своих детей. Дети и родители, согласно их учению, являются братьями или сестрами. Больше того, и первые (то есть родители) и вторые (то есть дети) вообще не являются самими собой. Они только побочные продукты неиссякаемой зародышевой плазмы. Последняя в смысле своей изменяемости совершенно независима от своего побочного продукта, то есть от тела организма.

Всё это можно вычитать из приведённых нами основных положений статьи Т. Моргана. Для этого стоит только обратить внимание на первую часть указанной выдержки, где кратко излагается вейсманизм, как основа хромосомной теории наследственности. Обратим внимание хотя бы на следующее:

«Зародышевые клетки становятся впоследствии основной частью яичника и семенника. Поэтому, по своему происхождению, они независимы от остальных частей тела и никогда не были его составной частью… Эволюция имеет зародышевую, а не соматическую (телесную. — Т. Л.) природу, как думали раньше. (Подчёркнуто мною. — Т. Л.) Это представление о происхождении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами».

То же самое, только более подробно, сказано в статье «Генетика» Кэсла, помещённой в той же Американской энциклопедии, где и статья Т. Моргана «Наследственность». Говоря о том, что обычно организм развивается из оплодотворённого яйца, Кэсл далее излагает «научные» основы генетики. Приведём их.

«В действительности родители не производят ни потомка, ни даже воспроизводящую исходную клетку, из которой получается потомок. Сам по себе родительский организм представляет не более как побочный продукт оплодотворённого яйца или зиготы, из которого он возник. Непосредственным же продуктом зиготы являются другие воспроизводящие клетки, подобные тем, из которых они возникли… Отсюда следует, что наследственность (то есть сходство между родителями и детьми) зависит от тесной связи между воспроизводящими клетками, из которых образовались родители, и теми клетками, из которых образовались дети. Эти последние являются непосредственным и прямым продуктом первых. Этот принцип «непрерывности зародышевого вещества» (вещества воспроизводящих клеток) является одним из основных принципов генетики. Он показывает, почему изменения тела, вызванные у родителей влиянием окружающей среды, не наследуются потомством. Это происходит потому, что потомки не являются продуктом тела родителя, но лишь продуктом того зародышевого вещества, которое облечено этим телом… Заслуга первоначального разъяснения этого обстоятельства принадлежит Августу Вейсману. Тем самым его можно считать одним из основоположников генетики».

Менделизм-морганизм целиком воспринял и, можно сказать, даже усугубил эту мистическую вейсмановскую схему. Приведённые основные положения, из которых исходит менделизм-морганизм (хромосомная теория наследственности), в корне неверны. Они не соответствуют действительности. Поэтому эти основы хотя полностью и разделяются менделистами-морганистами Советского Союза, но, как правило, ими замалчиваются. В статьях и лекциях по менделизму-морганизму основу этой науки они не излагают из боязни быть высмеянными читателями и слушателями, которые твёрдо знают, что зачатки организмов или половые клетки являются одним из результатов жизнедеятельности родительских организмов. Только при замалчивании основных положений менделизма-морганизма для людей, детально незнакомых с жизнью и развитием растений и животных, может казаться хромосомная теория наследственности стройной и хотя бы в какой-то степени верной системой. Но стоит только допустить абсолютно верное и общеизвестное положение, а именно, что половые клетки или зачатки новых организмов рождаются организмом, его телом, а не той половой клеткой, из которой произошёл данный уже зрелый организм, как вся «стройная» хромосомная теория наследственности сразу же нацело расстраивается. Этим самым роль и значимость хромосом в развитии клеток и организма нисколько, конечно, не умаляется.

Мичуринская генетика признаёт хромосомы, не отрицает их наличия. Но она не признаёт хромосомной теории наследственности, не признаёт менделизма-морганизма.

Менделизм-морганизм, претендуя на раскрытие законов развития живых тел (законов наследственности), нацело отрицает самое развитие. Согласно этой науке, каждая курица получается (развивается) из яйца. Но ни одно яйцо не развивается из курицы. Яйца непосредственно происходят только из яиц. Тело курицы образуется путём развития, но это развитие никакого влияния на потомство не может оказать, так как никакого потомства организм якобы вообще не может дать. Потомство возникает непосредственно из того же яйца, из которого возник и данный организм. Другими словами, то, что развивается, не входит в потомство, выдуманная же неизменяющаяся «непрерывная зародышевая плазма» даёт потомство. На этой схоластической основе и построена хромосомная теория наследственности. Вместо непрерывной жизни, которая осуществляется через развитие живого (яйцо — организм — яйцо), менделисты-морганисты подставляют непрерывность «зародышевой плазмы» (яйцо — яйцо). Поэтому-то у них из поля зрения и выпадает развитие живого тела.

Основная характерная черта теории менделизма-морганизма — это отрыв организма от условий внешней среды. Но так как живое в отрыве от условий жизни не только не может расти и развиваться, но и жить, а следовательно, и обладать свойством наследственности, то меиделевско-моргановская генетика в построении своей теории наследственности вынуждена была признать связь тела организма с условиями жизни. Сделав этот верный шаг, эта наука одновременно допустила большую ошибку. Она оторвала основное свойство живого — наследственность — от тела организма. Согласно данным этой науки, «наследственным веществом» являются только хромосомы клеток. Отсюда получилось название: «хромосомная теория наследственности».

В основу этой теории было взято надуманное положение о том, что часть вещества хромосомы к обычному телу отнесена быть не может и только этому особому веществу присуща наследственность. Всё же остальное тело организма якобы не обладает наследственностью. Отсюда и сделан был вывод, что организм и каждая клетка организма состоят из обычного тела (сомы) и из наследственного вещества, находящегося в хромосомах.

Согласно же мичуринскому учению, организм состоит только из обычного тела. Никакого отдельного от обычного тела наследственного вещества в организме и в клетках не имеется.

Наследственностью обладают не только хромосомы, но живое тело, вообще, любая его частичка. Поэтому будет неправильным, исходя из того, что хромосомы обладают свойством наследственности, считать их в организме и в клетке особым наследственным веществом или органом наследственности. В организме есть и могут быть различные органы, в том числе и органы размножения, но нет и не может быть органа наследственности. Искать в организме специальный орган наследственности — это всё равно, что искать в организме орган жизни.

Все факты изменения наследственности, связанные с изменением хромосом, говорят не за, а против хромосомной теории наследственности, утверждающей, что изменение живого тела не влечёт за собой изменений свойств наследственности.

В самом деле, сколько накоплено (и не кем-нибудь, а самими морганистами) фактов, которые говорят, что любые морфологические изменения одного из органов или органелл тела, а именно хромосом, под воздействием условий внешней среды, с довольно большой точностью передаются по наследству. Приобретённое в процессе индивидуального развития клетки или организма изменение хромосом, как правило, всегда наследственно передаётся дочерним клеткам. Разве это не говорит о передаче приобретённых признаков по наследству? Разве факты изменчивости хромосом и передача этих изменений по наследству не являются опровержением хромосомной теории наследственности?

Вся фактическая цитологическая часть хромосомной теории только формально как бы подтверждает теорию менделевско-моргановской генетики. На самом же деле фактический цитологический материал в корне противоречит этой теории.

Верно, что хромосомы существуют. В половых клетках число их в два раза меньше, нежели в обычных. При наличии половых клеток с теми или иными хромосомными изменениями из этих клеток получаются изменённые организмы. Правильно, что те или иные видимые, морфологические изменения данной изученной хромосомы клетки часто, и даже всегда, влекут за собой изменения тех или иных признаков в организме. Доказано, Что наличие двух Х-хромосом в оплодотворённом яйце дрозофилы обычно решает вопрос выхода из этого яйца самки, а не самца.

Все эти факты, как и другие фактические данные, верны. Бесспорно, Что изменённое яйцо или его изменённые хромосомы дают изменённое развитие всего или отдельных участков тела организма, но также должно быть бесспорным и то, что изменённые условия внешней среды могут изменять процесс построения тела, в том числе и построение хромосом и вообще зачатковых клеток для будущего поколения. В первом случае зачатки (яйцо), изменённые условиями внешней среды, дают изменённые организмы, во втором — организм, изменённый условиями внешней среды, может дать изменённые зачатки. Но последнее положение начисто отрицается менделистами-морганистами; в этом и заключается их коренная ошибка.

Развитие организма нельзя правильно понять и вскрыть его закономерности, если не брать для исследования организм в его диалектическом единстве с условиями жизни. Уже одно то, что живое тело, будучи изолированным от необходимых ему условий жизни, перестаёт быть живым, говорит о том, что организм и условия его жизни являются неразрывным диалектическим единством.

Живое не только зависит от условий внешней среды, от условий жизни, но живое первоначально в каких-то условиях произошло из неживого. Растительные и животные формы формировались и формируются условиями жизни, условиями внешней среды. Организм представляет собой целое как систему только в единстве с необходимыми ему условиями жизни. Из условий жизни организм, получивший своё начало из яйца, строит всё своё тело со всеми его свойствами, в том числе и с основным свойством — наследственностью.

Наследственность — это свойство живого тела определённым образом жить, расти, развиваться, размножаться. Поэтому постигать свойства наследственности можно только через изучение тех условий, которые требуются организмом для построения живого тела, то есть тела, обладающего свойством наследственности. Путём агротехники, управляя условиями жизни растительных организмов, в сельскохозяйственной практике находят всё новые способы повышения продуктивности растений. Только этим путём можно управлять и направленно изменять природу (наследственность) организмов. Исходя из этих общих положений, и разрабатываются мичуринской генетикой конкретные пути и способы управления природой растительных организмов.

Мичуринская генетика

И. В. Мичурин на основе своих в высшей степени плодотворных работ по выведению сортов плодоягодных растений создал новую агробиологическую теорию. Эта теория в Советском Союзе широко и творчески воспринята.

На июльской 1948 года сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина обсуждался вопрос «О положении в биологической науке». На этой сессии материалистическое мичуринское учение в нашей стране полностью восторжествовало над идеалистическим учением вейсманизма-морганизма.

Дискуссия по вопросам биологии проходила под направляющим влиянием нашей партии. Руководящие идеи товарища Сталина сыграли здесь решающую роль, открыв новые, широкие перспективы в научной и практической работе.

Исходя из принципов учения Мичурина, организм и необходимые для его жизни условия нужно представлять как единство. Разные живые тела для своего развития требуют разных условий внешней среды. Поэтому мы и знаем, что у них разная природа, разная наследственность. Наследственность есть свойство живого тела требовать определённых условий для своей жизни, своего развития и определённо реагировать на воздействие тех или иных условий.

Знание природных требований и отношения организма к условиям внешней среды даёт возможность управлять жизнью и развитием этого организма. На основе такого знания можно направленно изменять наследственность организмов.

Отличие указанного подхода к изучению наследственности от подхода генетиков менделистов-морганистов можно иллюстрировать следующим примером. Генетики-менделисты неоднократно изучали наследственность озимости и яровости хлебных злаков. Для этого растения озимых сортов скрещивали с растениями яровых сортов. В потомстве определяли, сколько получается растений озимых, то есть похожих по этому признаку на одного из родителей, и сколько яровых, то есть похожих на другого родителя. В результате приходили к выводу, что наследственные свойства озимости отличаются от наследственных свойств яровости одним или большим количеством генов, то есть крупинками какого-то неведомого вещества, находящегося якобы в хромосомах клеток озимого и ярового растения. В чём же сущность озимости и яровости растений, как управлять развитием этих свойств, — из такого изучения не вытекает.

Совершенно иного подхода в изучении наследственности требует мичуринская генетика.

Так, при изучении причин невыколашивания озимых хлебов при весеннем посеве было выявлено, что один из процессов развития озимых растений, именуемый теперь стадией яровизации, для своего прохождения требует, наряду с имеющимися весной в полевых условиях пищей, влагой и воздухом, ещё и относительно длительного периода пониженной температуры (0 — 10° тепла). Отсутствие длительного периода пониженной температуры в полевых весенних условиях и является причиной непрохождения процесса яровизации, а отсюда и задержки всего дальнейшего развития, отсутствия колошения, плодоношения.

С раскрытием природы стадии яровизации стало возможным любые озимые хлебные злаки при весеннем посеве заставлять выколашиваться, плодоносить. Для этого ещё до посева в поле соответственно увлажнённые семена выдерживают (яровизируют)определённое время при относительно пониженных температурных условиях. Этим самым удовлетворяются наследственные требования для развития указанного процесса. После же его завершения все дальнейшие наследственные потребности озимых растений и при весеннем посеве могут удовлетворяться наличными полевыми условиями, поэтому развитие нормально продолжается вплоть до его завершения, то есть до созревания семян. Такого рода изучением раскрыта сущность наследственности озимости и яровости.

Каждое живое тело строит себя из условий внешней среды на свой лад, согласно своей наследственности. Поэтому в одной и той же среде живут и развиваются различные организмы. Как правило, каждое данное поколение растений или животных развивается во многом так же, как и его предшественники, в особенности ближайшие. Воспроизведение себе подобных есть общая характерная черта любого живого тела.

Во всех тех случаях, когда организм находит в окружающей среде условия, соответствующие его наследственности, развитие организма идёт так же, как оно проходило в предыдущих поколениях. В тех же случаях, когда организмы не находят нужных им условий и бывают вынуждены ассимилировать условия внешней среды, в той или иной степени не соответствующие их природе, получаются организмы или отдельные участки их тела, более или менее отличные от предшествующего поколения. Если изменённый участок тела является исходным для нового поколения, то последнее будет уже по своим потребностям, по своей природе отличаться от предшествующих поколений.

Причиной изменения природы живого тела является изменение типа ассимиляции, типа обмена веществ. Например, процесс яровизации яровых хлебных злаков не требует для своего прохождения пониженных температурных условий. Яровизация яровых хлебов нормально проходит при обычных весенних и летних полевых температурах. Если же длительный период проводить яровизацию яровых хлебных злаков при пониженных температурных условиях, то нередко можно наблюдать, что яровые растения через два-три поколения превратятся в озимые. Известно, что озимые хлеба без наличия пониженных температур не могут проходить процесса яровизации. Этот пример показывает, каким путём создалась у потомства данных растений новая потребность — потребность в пониженных температурных условиях для яровизации, причём изменения потребностей, то есть наследственности живого тела, всегда адекватны воздействию условий внешней среды.

Половые клетки и любые другие клетки, которыми размножаются организмы, получаются в результате развития всего организма путём превращения, путём обмена веществ. В итоге пройденный организмом путь развития как бы аккумулирован в исходных для нового поколения клетках.

Поэтому можно сказать: в какой степени в новом поколении (допустим, растения) строится сызнова тело этого организма, в такой же степени сызнова получаются и все его свойства, в том числе и наследственность.

В одном и том же организме развитие различных клеток, различных отдельностей клеток, развитие отдельных процессов требует различных условий внешней среды. Кроме того, эти условия ассимилируются по-разному. Необходимо подчеркнуть, что в данном случае под внешним понимается то, что ассимилируется, а под внутренним — то, что ассимилирует.

Жизнь организма идёт через бесчисленное количество закономерных процессов, превращений. Пища, взятая или поступившая в организм из внешней среды, через цепь различных превращений ассимилируется живым телом, из внешнего переходит во внутреннее. Это внутреннее, являясь живым, вступая в обмен с веществами других клеток и частиц тела, кормит их, становясь, таким образом, по отношению к ним внешним.

Любой организм никогда целиком не реализует всех своих наследственных возможностей. Многие свойства и признаки развиваются не полностью, остаются в той или иной степени неразвитыми, в рецессиве, без существенного затрагивания развития организма как целого. Эти признаки или свойства в следующих поколениях могут развиваться, если во внешней среде будут нужные условия.

Прохождение разных процессов, развитие разных признаков и органов имеет разную значимость в жизни организма. От развития одних свойств или признаков развитие организма как целого зависит в меньшей степени, от развития же других свойств или признаков — в большей степени, и, наконец, от развития третьих признаков организм зависит в такой степени, что без них не может развиваться, а нередко и существовать.

В развитии растительных организмов наблюдаются два рода качественных изменений.

1. Изменения, связанные с реализацией индивидуального развития, когда природные потребности, то есть наследственность, нормально удовлетворяются соответствующими условиями внешней среды, В результате получается тело такой же породы, наследственности, как и предшествующие поколения.

2. Изменения породные, то есть изменения наследственности. Эти изменения также являются результатом реализации индивидуального развития, но уклонённого от нормального, обычного хода. Изменение наследственности обычно является результатом развития организма в условиях внешней среды, в той или иной мере не соответствующих природным потребностям, то есть его наследственности.

Изменённые условия жизни вынуждают изменяться развитие растительных организмов. Они являются первопричиной изменения наследственности. Все те организмы, которые не могут измениться соответственно изменившимся условиям жизни, не выживают, не оставляют потомства.

Организмы, а отсюда и их природа, создаются только в процессе развития. Вне развития живое тело также может изменяться, но эти изменения не будут характерными для живых тел.

Многочисленные факты показывают, что изменение различных участков тела растительного или животного организма не одинаково часто фиксируется, ассимилируется в половых клетках, то есть в продуктах размножения.

Объясняется это тем, что процесс развития каждого органа, каждой крупинки живого тела требует относительно определённых условий внешней среды. Эти условия в процессе развития каждого органа и свойства избираются из окружающей их среды. Поэтому, если тот или иной участок тела растительного, организма вынужденно ассимилирует относительно необычные для него условия, благодаря чему этот участок тела получится изменённым, отличающимся от аналогичных участков тела предшествующего поколения, то вещества, идущие от этого участка тела к соседним клеткам, могут ими не избираться, не включаться в дальнейшую цепь соответствующих процессов. Связь изменённого участка тела растительного организма с другими участками тела, конечно, будет, иначе он не мог бы существовать, но эта связь может быть не в полной мере обоюдной. Изменённый участок тела будет получать ту или иную пищу из соседних участков; своих же специфических веществ он не будет отдавать, так как соседние участки не будут их избирать.

Отсюда понятно часто наблюдаемое явление, когда те или иные изменённые органы, признаки или свойства организма не обнаруживаются в потомстве. Но эти изменённые части тела родительского организма всегда обладали изменённой наследственностью. Практика садоводства и цветоводства издавна эти факты знает. Изменённая ветка или почка у плодового дерева или глазок (почка) клубня картофеля, как правило, не могут повлиять на изменение наследственности потомства данного дерева или клубня, которое берёт непосредственное начало не с изменённых участков родительского организма. Если же эту изменённую часть отчеренковать и вырастить отдельным, самостоятельным растением, то последнее, как правило, целиком будет обладать уже изменённой наследственностью, той, которая была в изменённой части родительского тела.

Степень передачи изменений будет зависеть от степени включения вещества изменённого участка тела в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих половых или вегетативных клеток.

Изменчивость процессов развития органов и признаков всегда приспособительна к тем условиям внешней среды, под воздействием которых она происходит, но нужно помнить, что приспособительная изменчивость далеко не всегда бывает целесообразной для организма как целого. Относительная целесообразность, гармоничность растений и животных в естественной природе создаётся только естественным отбором, в который включаются наследственность, изменчивость и выживаемость.

Зная пути построения наследственности организма, можно направленно изменять её путём создания определённых условий, в определённый момент развития организма.

Хорошие сорта растений, а также хорошие породы животных в практике всегда создавались и создаются только при условии хорошей агротехники, хорошей зоотехнии. При плохой агротехнике не только из плохих сортов никогда нельзя получить хорошие, но во многих случаях даже хорошие, культурные сорта через несколько поколений делаются плохими. Основное правило практики семеноводства гласит, что растения на семенном участке нужно выращивать как можно лучше. Для этого нужно создавать путём агротехники хорошие условия, соответственно наследственным потребностям данных растений. Среди хорошо выращенных растений на семена отбираются наилучшие. Этим путём в практике и совершенствуются сорта растений. При плохом же выращивании (то есть при применении плохой агротехники) никакой отбор на семена лучших растений не даст нужных результатов. При таком выращивании все семена получаются плохими, и самые лучшие среди плохих всё же будут плохими.

Хромосомная теория наследственности признаёт возможность получения гибридов только половым путём, хотя Дарвин и ряд других лучших биологов признавали возможным получение и вегетативных гибридов. Они признавали возможность смешения двух пород в одну не только путём полового скрещивания, но и посредством вегетативного сращивания. И. В. Мичурин не только признавал возможность существования вегетативных гибридов, но и разработал способ ментора. Этот способ заключается в том, что путём прививки черенков (веток) тех или иных сортов плодовых деревьев в крону молодого сорта, свойства, недостающие у последнего, приобретались, передавались из привитых веток. Поэтому и способ был назван И. В. Мичуриным ментором-воспитателем. Этим путём Мичуриным было выведено или улучшено много новых хороших сортов.

Мичуринцы, вслед за И. В. Мичуриным, нашли способы массового получения вегетативных гибридов.

Вегетативные гибриды являются убедительным доказательством правильности мичуринского понимания наследственности. В то же время они представляют собой непреодолимое препятствие для теории менделистов-морганистов.

Стадийно несформировавшиеся организмы, не прошедшие ещё полного цикла развития, при прививке всегда будут изменять своё развитие в сравнении с корнесобственными, то есть не привитыми растениями. При сращивании растений путём прививки получается один организм с разной породой, а именно породой привоя и подвоя. Собирая семена с привоя или подвоя и высевая их, можно получать потомство растений, отдельные представители которых будут обладать свойствами не только той породы, из плодов которой взяты семена, но и другой, с которой первая была объединена путём прививки.

Подвой и привой не могли обмениваться хромосомами ядер клеток, и всё же наследственные свойства могут передаваться из подвоя в привой и обратно. Следовательно, пластические вещества, вырабатываемые привоем и подвоем, также обладают свойствами породы, то есть наследственности.

Большой фактический материал по вегетативной передаче различных признаков картофеля, помидоров и ряда других растений приводит к выводу, что вегетативные гибриды принципиально не отличаются от гибридов, получаемых половым путём. Любой признак можно передавать из одной породы в другую посредством прививки так же, как и половым путём. Поведение вегетативных гибридов в последующих поколениях также аналогично поведению половых гибридов. При посеве семян вегетативных гибридов без дальнейшей прививки, например помидоров, гибридные свойства растений предыдущего поколения получаются и у растений последующих поколений. Явление так называемого расщепления, часто встречающееся в потомствах половых скрещиваний, имеет место также и в семенных поколениях вегетативных гибридов. Но у последних гораздо чаще и в значительно большей степени наблюдается так называемое вегетативное расщепление, когда получается мозаичное по тем или другим признакам тело организма.

Представители менделевско-моргановской генетики не только не могут получать направленных изменений наследственности, но категорически отрицают возможность изменения наследственности адекватно (соответственно) воздействию условий среды. Исходя же из принципов мичуринского учения, можно изменять наследственность соответственно воздействию условий жизни. Например, А. А. Авакяном и другими научными работниками получено путём соответствующего выращивания много наследственно яровых форм из озимых. Из всех взятых в опыты стандартных сортов озимых пшениц были получены наследственно яровые формы. Наоборот, целый ряд яровых форм пшеницы и ячменя был превращен в наследственно озимые.

Эксперименты по превращению яровых форм хлебов в озимые и озимых в ещё более озимые, например, в районах Сибири с суровыми зимами, представляют большой практический интерес для получения зимостойких сортов. Уже имеется ряд озимых форм пшеницы, полученных из яровых, которые по свойству морозостойкости не уступают, a некоторые даже превосходят наиболее морозостойкие сорта, известные в практике.

Многие опыты показывают, что при ликвидации старого, установившегося свойства наследственности, например свойства озимости, сразу не получается установившаяся новая наследственность. В громадном большинстве этих случаев получаются растения с так называемой расшатанной наследственностью.

Растительными организмами с расшатанной наследственностью называются такие, у которых ликвидирован их консерватизм, ослаблена их избирательность к условиям внешней среды. У таких растений вместо консервативной наследственности сохраняется или вновь появляется лишь склонность отдавать предпочтение одним условиям перед другими.

Расшатывание наследственности можно получать:

1) путём прививки, путём сращивания тканей растений разных пород;

2) посредством воздействия в определённые моменты прохождения тех или иных процессов развития условиями внешней среды;

3) путём скрещивания, в особенности форм, резко различающихся по месту своего обитания или происхождения.

На практическую значимость растительных организмов с расшатанной наследственностью большое внимание обращал ряд лучших биологов: Бербанк, Вильморен и особенно Мичурин. Пластичные растительные формы с неустановившейся наследственностью, полученные тем или иным путём, нужно из поколения в поколение высевать в тех условиях, потребность или устойчивость к которым требуется вырабатывать у данных организмов.

У громадного большинства растений и животных новые организмы развиваются только после оплодотворения — слияния мужских и женских половых клеток. Биологическая значимость процессов оплодотворения заключается в том, что получаются организмы с двойственной наследственностью: материнской и отцовской. Двойственная наследственность обусловливает большую жизненность организмов и большую их приспособленность к варьирующим условиям жизни.

Все обычные (не половые) клетки по окончании своего развития делятся на две: этим путём идёт размножение клеток, рост тела. Половые же клетки по окончании своего развития не только не делятся на две, а, наоборот, нормально из двух половых клеток — женской и мужской — получается одна, обычно более жизненная, в сравнении с каждой в отдельности.

И женская и мужская половые клетки в полной мере обладают свойствами своих пород. Породы в той или иной мере различны. После получения зиготы, то есть оплодотворения женской половой клетки, образуется из двух клеток одна клетка — начало организма, где представлены породные свойства одной и другой формы. На основе противоречия, получающегося между объединившимися двумя относительно разными половыми клетками, возникает или усиливается жизнеспособность, свойство видоизменяться, превращаться. Этим и определяется биологическая необходимость скрещивания форм, хотя бы слегка различающихся между собой. Дарвин неоднократно в своих работах подчёркивал, как закон природы, полезность скрещивания и биологическую вредность самооплодотворения.

Обновление, усиление жизненности растительных форм может идти и вегетативным, неполовым путём. Оно достигается путём ассимиляции живым телом новых, необычных для него условий внешней среды. В экспериментальной обстановке при вегетативной гибридизации, либо в опытах по получению яровых форм из озимых или озимых из яровых и в ряде других случаев расшатывания наследственности можно наблюдать обновление, усиление жизненности организмов.

Правильную классификацию фактов разного поведения половых гибридов дал К. А. Тимирязев. Явления наследственности он разделил на две группы: на наследственность простую и сложную.

Известно, что растения-самоопылители, например пшеница, или растения, размножаемые клубнями, черенками, отводками и т. д., как правило, в большей степени в своём развитии обладают наследственностью материнской формы, то есть той формы, с которой взяты семена, черенки и т. п. Данная форма наследования К. А. Тимирязевым и названа простой.

При скрещивании обычно объединяется наследственность двух организмов. Такая наследственность называется сложной. По формам её проявления она, в свою очередь, может быть разделена на несколько групп.

У некоторых животных одно пятнышко шерсти, например, похоже по окраске на отцовскую форму, другое — на материнскую; или у растений одни клетки кожицы листа похожи на отцовские, другие — на материнские и т. д. Такая наследственность называется смешанной, потому что в одной части организма проявляются признаки одного, а в другой — другого родителя. Эти части, или участки, могут быть различной величины — от большой до микроскопически малой.

Наиболее часты случаи, когда наследственные свойства обоих родителей в потомстве сливаются, а не проявляются в чистом виде, когда в потомстве получаются новые свойства. Такую наследственность Тимирязев назвал слитной и ей придавал наибольшее значение.

Бывают случаи, когда контрастирующие признаки родителей не смешиваются в гибридном потомстве. Например, при скрещивании сорта гороха, имеющего зелёные семена, с желтосемянным эти признаки в потомстве не сливаются. Нового или среднего свойства при этом не получается, а проявляется свойство лишь одного родителя. Свойство же другого как бы исключается. Такая форма наследственности названа взаимоисключающейся.

При взаимоисключающейся наследственности наблюдаются две категории фактов.

К одной категории относятся случаи, когда гибридные организмы бывают однообразными в первом и во всех дальнейших поколениях. Другими словами, гибридное потомство не разнообразится, не расщепляется в поколениях; нередко свойства одного родителя нацело поглощаются другим. Такого рода факты названы мильярдеизмом, по имени французского учёного Мильярде, довольно полно исследовавшего эту категорию гибридов.

К другой категории фактов взаимоисключающейся наследственности относятся случаи так называемого менделизма. В этих случаях, начиная со второго поколения, у гибридов идёт расщепление, разнообразие, причём одни формы имеют признаки отцовские, другие — материнские.

Теперь уже ясно, что всё разнообразие форм наследственности может иметь место и при вегетативной гибридизации.

У вегетативных гибридов можно наблюдать смешанную форму наследственности, когда одна часть организма представлена свойствами одной породы, одного компонента, другая — свойствами другого. Встречаются также и слитная наследственность и взаимоисключающаяся.

У вегетативных гибридов имеет место также и повышение мощности развития или, наоборот, понижение жизнеспособности, то есть то же, что бывает и при половой гибридизации.

Всё это, конечно, не значит, что между вегетативной и половой гибридизацией нет никакой разницы. Но вместе с тем важно подчеркнуть общность проявления форм наследственности у вегетативных и половых гибридов. Обе эти категории явлений не отделены друг от друга непроходимой стеной, а представляют явления одного порядка.

Управляя условиями внешней среды, условиями жизни растительных организмов, можно направленно изменять, создавать сорта с нужной наследственностью, так как наследование свойств, приобретаемых растениями и животными в процессе их развития, является законом живой природы.

Наследственность есть как бы концентрат условий внешней среды, ассимилированных растительными организмами в ряде предшествующих поколений.

Посредством умелой гибридизации, объединением пород половым путём можно сразу объединять в одном организме то, что ассимилировалось и закреплялось из неживого в живое многими поколениями взятых для скрещивания пород. Но, согласно учению Мичурина, никакая гибридизация не даст положительных результатов, если не будет создано условий способствующих развитию тех свойств, наследственность которых хотят получить у выводимого или у улучшаемого сорта.

Нужно помнить, что мёртвая природа есть первоисточник живого. Из условий внешней среды живое тело само себя строит и этим самым себя же изменяет.

Впервые опубликовано в 1946 г.

Задачи Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (1947)

Стенограмма доклада на открытом партийном собрании Академии (1947 г.) о задачах Академии в свете постановления Пленума ЦК ВКП (б) «О морах подъёма сельского хозяйства в послевоенный период».

Постановление февральского Пленума ЦК ВКП (б), принятое по докладу тов. А. А. Андреева, вооружает всех работников сельского хозяйства конкретной программой действий на ряд ближайших лет. Серьёзные задачи поставлены этим постановлением перед научными учреждениями по сельскому хозяйству, в том числе и перед Всесоюзной Академией сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. Постановление Пленума обязывает также Министерство сельского хозяйства СССР и Министерство совхозов СССР, местные партийные и советские организации «…принять меры к быстрейшему внедрению в производство достижений сельскохозяйственной науки, рассматривая эту работу как важнейшее условие подъема сельского хозяйства».

Успешное выполнение этого требования усилит связь науки с производством, укрепит её роль в дальнейшем развитии социалистического сельского хозяйства, поднимет стремление работать ещё настойчивее, ещё упорнее.

Люди науки не должны оставаться в стороне от внедрения агрономических мероприятий. Все мероприятия по подъёму сельского хозяйства должны строиться, исходя из местных, зональных, районных условий. Для того и требуется участие работников науки, чтобы применять теорию разрабатываемого вопроса правильно, конкретно, соответственно данным зональным условиям,

Резко поднять урожайность проса

Постановление февральского Пленума ЦК ВКП (б) обязывает Министерство сельского хозяйства СССР и Министерство совхозов СССР организовать с привлечением Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина в 1947 году в колхозах и совхозах на площади в один миллион гектаров получение среднего урожая проса в 15 центнеров с гектара. Этим самым, конечно, ставится задача значительно поднять урожай и на всех остальных полях, какие будут засеваться в этом году просом.

Для выполнения этой задачи в первую очередь необходимо использовать опыт колхозов, совхозов и сельскохозяйственной науки по борьбе за высокий урожай этой культуры в 1939 и 1940 годах.

После войны и разорения, вызванного фашистско-немецкой оккупацией, а также после прошлогодней засухи, ряд районов испытывает трудности с посевным материалом, не всегда выполняет сельскохозяйственные работы в срок. В таких условиях в некоторых районах сложилась нехорошая привычка ликвидировать «посевные недоделки» за счёт расширения посевов проса. Поэтому я считаю, что, стремясь повысить урожайность проса, мы должны предупреждать огульное расширение посевных площадей под этой культурой. Нужно всемерно помогать расширению посевных площадей под пшеницей и другими основными зерновыми культурами.

Надо твёрдо помнить, что для получения хороших урожаев проса необходимы чистые от сорняков участки, как правило, широкорядные посевы и своевременные культивации и. прополки.

Просо, при создании нужных ему условий, может давать очень высокие урожаи.

Из передовых просоводов самые замечательные результаты получал ныне покойный казахский колхозник Чаганак Берсиев. Он добился урожаев проса, не известных ещё до него в мире ни по одной из зерновых культур, — 1 200 — 1 300 пудов с гектара. Этим самым он перекрыл даже те урожаи, которые теоретически вычислялись как самые высокие из возможных.

Вместе с тем, когда на просо смотрят как на бросовую культуру, что в практике районов нередко бывает, оно даёт самые низкие урожаи из всех зерновых культур. Вот почему так крайне необходимо, чтобы агрономы и работники науки опекали, оберегали эту культуру своевременными, правильными, конкретными советами колхозам и совхозам.

В прошлом году крупные успехи в борьбе за высокие урожаи проса были достигнуты на Киевщине. Так, по Шполянскому району, несмотря на сильную засуху, на площади свыше 2 тысяч гектаров получено по 27 центнеров проса с гектара. Для нормального, не засушливого года это равносильно урожаям в 50 центнеров.

В 1945 году в Киевской области были значительно лучшие метеорологические условия, чем в 1946 году. И всё же средние урожаи проса по области в 1945 году были в два раза ниже, чем в 1946 году.

Такая резкая разница объясняется тем, что в Киевской области в 1945 году, как и в ряде других областей, на просо не обращали внимания. В прошлом же году в Киевской области, по совету И. Д. Колесника, научного работника Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, партийные и советские организации заинтересовались этой культурой и сумели вовлечь в борьбу за высокие урожаи широкие колхозные массы. Просо высевалось широкорядным способом, хорошими, яровизированными семенами и в нужные сроки. За посевами был организован правильный уход. В результате, даже в условиях небывалой засухи, урожайность проса резко повысилась.

Из основных мероприятий, необходимых для обеспечения хорошего урожая проса, отмечу только важнейшие.

Прежде всего необходимо, чтобы своевременно были организованы звенья по культуре проса и заранее были отведены участки под посев, иначе просо может оказаться беспризорным и в результате даст низкий урожай. Необходимо разъяснить звеньям закон о дополнительной оплате за перевыполнение плана по урожайности проса и установить строгий контроль за своевременной выдачей причитающейся колхозникам дополнительной оплаты.

Надо твёрдо помнить, что по сравнению с другими культурами просо значительно сильнее реагирует на применение правильной предпосевной обработки почвы, своевременный посев хорошо яровизированными семенами и хороший уход за посевами. И, наоборот, просо резко снижает урожай, нередко до мизерных размеров, если нужные для него условия не созданы агротехникой. Затрата сил и средств на создание нужных условий для проса требуется сравнительно небольшая, если только эти силы и средства правильно и своевременно приложены. Урожаи же проса легко можно получать по 25–30 центнеров с гектара. Если к хорошему уходу добавить ещё и удобрения, то урожай проса можно получить по 40–50 центнеров с гектара, а отдельные мастера-просоводы берут урожай и по 80 — 100 и больше центнеров с гектара.

Просо не только продовольственная культура, но и кормовая. Если резко поднять урожайность проса, для чего, как уже говорилось, не требуется большой затраты сил и средств, но зато обязательно требуется много внимания и заботы, просо может сыграть немалую роль и в решении мясной проблемы. Получая с гектара 40–50 центнеров проса, его можно легко превратить в 10–12 центнеров свиного мяса и сала.

Основным бичом проса являются сорняки. Всходы проса — мелкие; вначале они растут медленно, и, если не принять нужных мер, сорняки, забивают растения проса, и урожаи намного снижаются. Поэтому при выборе участков необходимо обращать сугубое внимание на засорённость полей. Для проса нужно выбирать наиболее чистые от сорняков поля. Кроме того, необходимо обязательно, с самых первых дней весны, на зяблевой пахоте закрыть влагу двукратным боронованием.

Под просо нужно выбирать участки с зяблевой пахотой. Но если участок не вспахан на зябь, то нужно его весной как можно раньше вспахать, ни в коем случае не дожидаясь окончания сева ранних зерновых.

Просо — мелкосемянная культура; слишком глубоко сеять его нельзя. Поэтому борьба за сохранение влаги до посева проса в самом верхнем слое почвы — первое и основное правило.

Если на участке, отведённом под просо, не закрыть влаги в самом начале весны, то верхний слой почвы высохнет, и получение всходов проса после его посева будет зависеть от стихии. Выпадет после посева дождь — будут всходы, не выпадет дождь — не будет всходов. Вот почему обработка почвы под просо — боронование зяби или весновспашка — должны проводиться ранней весной, хотя просо будет высеваться несколько позже других ранних культур.

Следующее основное агротехническое правило для успешной культуры проса — тщательная очистка почвы от сорняков предпосевной обработкой. До посева проса нужно вызвать к прорастанию как можно большее число сорняков и уничтожить их двукратной культивацией. Первую культивацию необходимо произвести дней через 10 после закрытия влаги, вторую — непосредственно перед посевом.

Для уничтожения сорняков надо применять культиваторы с гусиными лапами, которые подрезывают сорняки, а почву не оборачивают, не иссушают. На участках зяблевой пахоты первую культивацию необходимо производить на глубину 6–8 см, с одновременным боронованием в один след, вторую культивацию — на глубину 5 см.

После предпосевной культивации, если стоит сухая погода, необходимо почву прикатать деревянным катком, чтобы влагу подтянуть к верхнему слою почвы, куда при посеве лягут семена.

Во всех районах европейской части Союза ССР сеять просо слишком рано в непрогретую почву не нужно, но ни в коем случае нельзя и запаздывать с посевом. Высевать просо необходимо, как только верхний слой почвы прогреется до 12–15° и температура обычно уже не опускается ниже 10°. Запаздывание с посевом проса опасно тем, что слишком иссушится верхний слой почвы, в связи с чем трудно будет получить всходы. Кроме того, при запаздывании посева проса выбрасывание метёлки и цветение может попасть в разгар лёта вредителя — просяного комарика, который на таких запоздалых посевах во многих районах может начисто уничтожить урожай.

В районах Зауралья, Сибири, Северного и Центрального Казахстана лето короткое, и просо нередко не успевает вызревать. Здесь необходимо высевать просо не позже 20–25 мая, то есть не позже, а раньше овса.

Для облегчения прополки проса от сорняков посев надо производить широкорядным способом. Лишь на совершенно чистых от сорняков полях, на целинных землях, где прополки не требуется, просо нужно сеять не широкорядным, а сплошным способом.

Для обработки междурядий и уничтожения сорняков на широкорядных посевах надо широко применять тракторные и конные культиваторы, а также ручные планеты. Даже конные культиваторы, не говоря уже о тракторных, раз в десять ускоряют работу, в сравнении с ручной обработкой междурядий тяпкой.

Во всех случаях, когда не хватает конных культиваторов и ручных планет, изготовленных заводами, их необходимо изготовить на местах — в мастерских и кузницах.

Надо обратить сугубое внимание на то, чтобы сеялки для посева проса были исправны, чтобы в сеялках не было щелей и семена не просыпались. Для равномерного высева в высевающий аппарат лучше вставлять уравнители. Семена необходимо брать лучшего для района сорта, с хорошей всхожестью, чистые от сорняков и не заражённые головнёй.

За 7 — 10 дней до посева семена проса нужно яровизировать.

В 1947 году необходимо всюду добиться резкого повышения урожайности проса.

Опыт 1939 и особенно 1940 гг., когда колхозы и совхозы получили средние урожаи проса по 15 центнеров с500 000 га и по 20 центнеров с 200 000 га, убедительно свидетельствует, что резкое повышение урожаен проса на значительных площадях является для работников сельского хозяйства задачей посильной и вполне осуществимой. Обязанность научных работников — оказать колхозам и совхозам всемерную научно-агрономическую помощь в выполнении поставленной Пленумом ЦК ВКП (б) задачи — получения 15 центнеров урожая в среднем с гектара на площади в 1 миллион гектаров.

Летние посадки и яровизация картофеля

Постановлением Пленума предлагается восстановить в течение двух лет в южных и юго-восточных районах довоенные площади летних посадок картофеля. Это важнейшее мероприятие, и, конечно, Академия не может пройти мимо него. Летние посадки картофеля я считаю блестящим достижением советской агробиологической науки. Довоенная, в течение семи лет, практика колхозов показала, что если получать посадочные клубни картофеля из года в год путём летних посадок, то породные качества этих клубней становятся всё лучше и лучше. С летними посадками картофеля отпадает надобность в обновлении на юге семенного материала путём завоза его из северных районов.

За границей для южных районов до сих пор практически не найдено сколько-нибудь эффективного способа борьбы с вырождением посевного материала картофеля. Поэтому там для посевных целей вынуждены ежегодно завозить в южные районы картофель из северных или нагорных районов. В результате в южных районах этих стран картофеля, как правило, всегда намного меньше, чем его требуется. Единственная причина этого — вырождение посевного материала, то есть отсутствие способа выращивания хорошего посевного материала в условиях южных районов.

В нашей стране, как уже говорилось, такой способ найден. Летние посадки картофеля на юге являются одним из основных мероприятий по развитию картофелеводства в этих районах.

Насколько это мероприятие необходимо для поднятия картофелеводства на юге, можно иллюстрировать средними данными урожаев по любой южной области европейской части Союза ССР, где до войны широко применялись летние посадки картофеля. Возьмём к примеру Крымскую область. По данным А. М. Фаворова (Всесоюзный селекционно-генетический институт, г. Одесса), в 1936 г. в колхозах и совхозах Крымской области было всего 7 100 га картофеля, из коих летних посадок (впервые для Крыма) было 150 га. Средний урожай картофеля от весенних посадок в 1936 г. составлял 34 ц/га. Такой низкий урожай объясняется вырождением посадочного материала в южных жарких условиях. С каждым последующим годом, по мере расширения летних посадок для выращивания семенного материала, породность картофеля улучшалась и средний урожай по колхозам и совхозам Крыма закономерно из года в год возрастал. В 1938 г. он уже достиг 70 ц/га, а в 1940 г. — 88 ц с площади в 12 900 га, из коих летних посадок было уже 7 300 га.

Необходимо отметить, что по мере увеличения числа репродукций путём летней посадки растёт не только средний урожай весенних посадок, но растёт также средний урожай и летних посадок. Так, в 1936 г., как уже говорилось, летних посадок было 150 га, средний урожай с них был получен 65,5 ц га (весенние посадки в этом же году дали 34 ц га). В 1940 г. летних посадок было уже 7 300 га, и средний урожай с них достиг 92 ц га. За четыре репродукции путём летних посадок урожай поднялся с 65,5 до 92 ц/га. Для засушливого неполивного района средний урожай в 92 ц уже неплохой. Кроме того, есть все основания предполагать, что по мере увеличения числа летних репродукций, по мере улучшения породности посадочного материала, средний урожай продолжал бы возрастать. Временная вражеская оккупация полностью разрушила хорошо налаженное до войны на юге семеноводство картофеля, и теперь приходится эту работу начинать сызнова.

Насколько резко улучшается посевной материал картофеля, если его на юге выращивать путём летних посадок, можно иллюстрировать и на другом примере. Общеизвестны следующие факты. Возьмём ранний сорт картофеля, хотя бы Раннюю розу из Московской области, и будем выращивать его 1–2 года на юге при обычной весенней посадке. Если затем часть этого материала возвратим обратно в Московскую область и в сравнимых условиях вырастим вместе с московской репродукцией того же сорта картофеля, то урожай картофеля из посадочного материала, привезённого с юга, будет в 3–4 раза ниже по сравнению с урожаем картофеля, посаженного клубнями, выращенными в условиях Московской области. Противоположный результат получается, если на юге вырастить картофель, хотя бы тот же сорт Ранняя роза, путём летних посадок и потом семенной материал для сравнения урожайности перевезти в Московскую область. Такой опыт был проведён в 1940 г. на полях Института генетики Академии наук СССР. Оказалось, что семенной материал картофеля Ранняя роза, привезённый из Одессы после четырёхлетней репродукции, дал урожай в 480 ц с гектара. Посаженный в тех же условиях тот же сорт картофеля, но выращивавшийся всё время в Московской области, дал урожай всего в 220 ц с гектара.

Резкое улучшение посевных качеств картофеля, выращиваемого путём летних посадок, происходит в основном от того, что при этом: способе посадки растения картофеля на юге получают небывало хорошее питание. Дело в том, что в южных, засушливых районах Украинской ССР, Крымской области и Северного Кавказа для летних посадок необходимо оставлять участки зяблевой пахоты, которые до середины лета в целях сохранения и накопления влаги должны обрабатываться по типу лучших чёрных паров для засушливых районов. К середине лета, то есть ко времени посадки картофеля, в почве на обработанных таким путём участках накапливается большое количество удобоусвояемых питательных веществ.

Картофель, будучи высажен на правильно подготовленное поле, находится с момента посадки и до уборки в исключительно благоприятных условиях в смысле обилия хорошо усвояемой пищи и осенью при пониженной температуре быстро образует очень крупные, здоровые клубни. Этими хорошими условиями, которые картофель получает при летних посадках, в основном и объясняется резкое улучшение его посевных качеств.

Общеизвестна большая необходимость развития картофелеводства в южных промышленных районах, а также вокруг крупных южных городов и курортных центров. Отсюда вытекает и практическая значимость летних посадок картофеля в этих районах, как семеноводческой базы ранних сортов для весенних продовольственных посевов.

Важное значение в этом году приобретает яровизация клубней картофеля. Во всех тех районах, где ощущается нехватка посевного материала картофеля, необходимо широко применить яровизацию клубней. Это мероприятие не только повысит урожай картофеля с единицы площади, но и даст возможность увеличить площади посадки.

Правильно яровизированные клубни можно перед посадкой разрезать на куски по 2–3 глазка. Каждый такой кусок после посадки даст урожай не ниже, чем целый, обычный, но неяровизированный клубень.

На основании больших колхозно-производственных довоенных опытов на юге Украинской ССР можно смело утверждать, что хорошо яровизированных клубней картофеля для посадки на гектар нужно раза в два меньше, чем для посадки обычными, неяровизированными клубнями. Поэтому понятно практическое значение яровизации картофеля, особенно в условиях этого года. Но необходимо строго следить, чтобы яровизации проводилась правильно, чтобы клубни не загнили во время яровизации. Для этого требуется проветривать помещение, где будет проводиться яровизация клубней.

Работники науки должны помочь колхозам в этом деле. В каждом колхозе необходимо выделить специально человека, снабдить его брошюрой, инструкцией по яровизации. При обезличке, при незнании дела можно испортить и погубить картофель.

До войны на юге Украины весь картофель, как правило, перед посадкой яровизировали. Теперь встаёт крайняя необходимость подготовить кадры, колхозных яровизаторов, обучить новых людей, полностью использовать опыт тех, кто раньше занимался яровизацией.

Поднять урожай семян люцерны

В постановлении Пленума указывается, что необходимо широко применять летние посевы люцерны по чистым, хорошо обработанным парам в районах Украины, Северного Кавказа, Крыма и Молдавской ССР. Это мероприятие в указанных районах удваивает и утраивает урожайность семян люцерны. Летние посевы производятся сплошным, не широкорядным способом. Поэтому такие посевы не требуют ни полки, ни пропашки. Летние посевы люцерны необходимо производить на хорошо обработанных паровых участках, расположенных не ближе 100 метров от посевов люцерны прошлых лет, во избежание поражения семян и цветов вредителями.

Своевременно произведённые посевы люцерны на правильно обработанных участках гарантируют получение урожаев семян в два-три-пять центнеров с гектара. Поэтому, применяя летние посевы люцерны, можно ежегодно получать в южных районах десятки тысяч центнеров семян. Даже в таком засушливом году, как 1946, на полях Всесоюзного селекционно-генетического института (Одесса) люцерна летних посевов была хорошего роста, мощно развилась и дала по полтора центнера семян с гектара.

Борьба за правильное внедрение летних посевов люцерны в южных районах есть борьба за семена люцерны, то есть борьба за культуру земледелия, за введение правильных севооборотов, за расширение посевов яровой пшеницы, для поднятия урожайности которой необходим пласт из-под многолетних трав. В этом заключается практическая значимость летнего посева люцерны в южных районах европейской части СССР. И это обязывает работников научно-исследовательских учреждений принять все необходимые меры помощи колхозам и совхозам в быстрейшем внедрении на их поля летних посевов люцерны.

О предплужниках

Работники практики и науки должны понять всю важность указания февральского Пленума о предплужниках. Предложено полностью использовать в 1947 г. все имеющиеся предплужники, в 1948 г. не менее половины тракторной пахоты производить плугами с предплужниками и в 1949 г. полностью перейти на такую пахоту. Применение предплужников — важнейшее мероприятие: оно обеспечит получение добавочно многих десятковмиллионов центнеров зерна. Применение предплужников должно стать одним из показателей культуры нашего земледелия и агрономической науки. Есть над чем поработать в этом вопросе!

Нельзя же думать, что предплужники во многих случаях не применялись потому, что трактористы не хотели работать с ними, не хотели повышать урожай. В одних случаях плуги с предплужниками не работали, например, когда на полях стерня была выше колена, в других случаях — по иным причинам, в том числе нередко из-за несовершенства конструкции самих предплужников. Институтам механизации сельского хозяйства и агротехникам необходимо по-настоящему включиться в проработку этого важнейшего вопроса.

Каучуконосы

Согласно постановлению Пленума ЦК ВКП (б), на Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина возлагается ускоренная разработка способа вегетативного размножения нашего важнейшего каучуконоса — кок-сагыза с одновременным внедрением этого способа в производство. Необходимо обратить внимание на слова «с одновременным внедрением в производство». Я убеждён, что у нас до сих пор далеко ещё не всё разработано по вегетативному размножению кок-сагыза только потому, что мы вели эту разработку лишь в опытных учреждениях, в отрыве от тысяч колхозов.

Вегетативное размножение кок-сагыза настолько перспективное мероприятие, что за него стоит бороться. При размножении черенками получаются раза в два более высокие урожаи корней кок-сагыза, чем при обычном посеве семенами. Кроме того, при посеве черенками резко снижаются затраты труда.

Науке предложено также разработать способ выращивания другого отечественного каучуконосного растения, на мой взгляд, очень перспективного, — тау-сагыза — в степных районах Украинской ССР. Работы с тау-сагызом в Селекционно-генетическом институте (Одесса) начаты были в небольших масштабах ещё до войны. Посевы этой культуры, произведённые в довоенное время, несмотря на то что они были в период оккупации в совершенно заброшенном виде и ни разу не обрабатывались, хорошо перенесли все невзгоды. Это говорит о большой биологической стойкости и приспособленности тау-сагыза к засушливым условиям степи Украинской ССР.

На примере каучуководческих совхозов Южного Казахстана, имеющих старые посевы тау-сагыза, видно, что, после выкопки корней, плантации тау-сагыза через два-три года восстанавливаются и опять готовы к эксплуатации.

После выкопки и выборки корней тау-сагыза плантации восстанавливаются путём регенерации (отрастания) растений из оставшихся в почве частей корней.

Таким образом, есть полное основание предполагать, что плантация тау-сагыза, один раз засеянная в южных условиях Украины, будет многократно эксплуатироваться, то есть корни будут выкапываться для производства каучука, а плантация после каждой выкопки будет сама восстанавливаться. В этом направлении и необходимо людям науки развернуть работу как можно быстрее и лучше.

О гибридных семенах

Советские агробиологи прекрасно знают, что растения из гибридных семян, как правило, более стойки к невзгодам, более урожайны, в сравнении с исходными формами, взятыми для гибридизации.

Согласно учению Дарвина, длительное самоопыление ослабляет жизненность растительных форм, и, наоборот, скрещивание относительно разнящихся форм даёт потомство с повышенной жизнеспособностью.

Чем более близкие, чем менее разнящиеся формы скрещиваются, тем меньший эффект получается от гибридизации.

Гибридные семена кукурузы, дающие хорошее повышение урожайности, могут быть от скрещивания двух местных (высеваемых в районе) хорошо разнящихся сортов или от скрещивания одного местного сорта (материнская форма) со специально подобранной инцухт-линией (отцовская форма), которая в производстве не высевается из-за её низкой урожайности, и, наконец, от скрещивания специально подобранных инцухт-линий.

Селекционные станции должны резко расширить работу по созданию и подбору исходного материала кукурузы для получения гибридных семян. Уже в 1947 году надо в значительных размерах высеять в степных районах УССР испытанные Днепропетровским институтом зернового хозяйства сорта для гибридизации — Броунконти и Грушевская.

Это даст возможность в 1948году в ряде районов широко использовать гибридные семена кукурузы для повышения урожайности этой культуры.

Введение в производство посева кукурузы гибридными семенами является одним из мероприятий по повышению урожайности этой культуры, по повышению продуктивности колхозно-совхозного труда.

Наряду с этим работники науки должны уделить большое внимание и опытной проработке вопроса производственного использования внутрисортовых и межсортовых гибридных семян пшеницы.

Я уверен, что в капиталистических странах гибридные семена пшеницы не используются в производстве, как это широко применяется при культуре кукурузы в США, только потому, что нет практического способа быстрого получения этих семян в больших количествах. У нас же ещё до войны в Селекционно-генетическом институте (Одесса) совместно с многими колхозами был разработан способ быстрого получения в значительных количествах гибридной пшеницы, особенно озимой. Этим способом можно легко получить в хозяйстве десятки центнеров гибридных семян пшеницы третьего-четвёртого поколения. Поэтому, наряду с внедрением в производство, согласно постановлению Пленума ЦК ВКП (б), посева гибридными семенами кукурузы, наши селекционные и семеноводческие учреждения должны быстро проработать и вопросы целесообразности использования в производстве гибридных семян пшеницы и других растений.

О селекционной работе с зерновыми

Постановлением февральского Пленума ЦК ВКП (б) (1947 г.) констатируется, что селекционная работа и сортоиспытание по зерновым культурам всё ещё отстают от запросов сельского хозяйства. Указывается также, что до настоящего времени колхозы Сибири не имеют зимостойких сортов озимой пшеницы.

Выведение сортов сельскохозяйственных растений, их размножение и размещение (районирование) по территории нашей страны являются звеньями единой цепи селекционно-семеноводческой работы.

Правильный выбор сортов сельскохозяйственных культур для разных районов нашего Советского Союза с их резко различными условиями для произрастания растений — дело в высшей степени важное и сложное.

На мой взгляд, главная причина недостатков в выведении и районировании сортов заключается в отрыве этой работы от колхозно-совхозной практики. Сорта, как правило, районируются только по данным сортоиспытательной сети, без предварительной их проверки в колхозно-совхозном производстве. Я считаю, что это является основной причиной длительности испытания сортов на сортоучастках, а также законной неуверенности в пригодности того или иного сорта для намечаемого района, несмотря на длительный период испытания. Кроме того, в очень большом числе случаев, даже после районирования сорта, он практически в районах, для которых предназначен, не высевается длительное время — лет 10, а то и больше — из-за отсутствия семян. В результате получается, что от времени выведения станцией сорта (или от времени завоза семян сорта в данный район для сортоиспытания из другой местности) до использования этого сорта на практически значимых площадях, например хотя бы на ста или двухстах тысячах гектаров, проходит очень длительный срок.

Областные селекционные станции и областные управления сельского хозяйства, на мой взгляд, должны играть одну из ведущих ролей в деле продвижения в свои районы новых, хороших сортов как своей селекции, так и привозных, а также и в составлении проектов районирования для обслуживаемой станцией зоны.

Параллельно с селекционными станциями и областными управлениями сельского хозяйства, руководство государственной сортоиспытательной сетью, на основании своих данных, должно представлять проекты районирования сортов и тем самым быть государственным органом, контролирующим правильность размещения сортов в разнообразных районах нашей страны.

Само собою понятно, что для работников сортоиспытательной сети пользование данными селекционных станций но только должно быть возможным, но и обязательным, и, наоборот, селекционные станции, в свою очередь, должны пользоваться данными государственной сортоиспытательной сети.

Противоречий, которые, безусловно, будут в проектах по районированию, исходящих от селекционных станций и от государственной сети, бояться нечего. Возникающие противоречия должны разбираться и разрешаться союзным и республиканскими министерствами сельского хозяйства.

Мне кажется, что процесс выведения, размножения, испытания и районирования сортов должен быть построен примерно таким образом. Селекционер или селекционная станция, зная условия районов и выводя свой новый сорт, изучает, испытывает этот сорт на своих полях. Если в процессе выведения селекционер убеждается, что у него есть перспективный сорт, то одновременно с испытанием его на станции он, по договорённости с несколькими колхозами или совхозами, передаёт им небольшие количества семян этого сорта для посева в каждом хозяйстве на площади по 0,5–1 га.

По истечении года, если оценка сорта будет положительной и на полях селекционной станции и в хозяйствах, селекционер, по договорённости с другими хозяйствами, передаёт также и им семена этого нового сорта для посева по 0,5–1 га. Хозяйства же, которые уже один год высевали этот сорт, по своему усмотрению, в зависимости от полученных результатов, или прекращают посев нового сорта или увеличивают его площади до 3–5 га. Остаток же семян колхозы используют как товарное зерно или, если есть другие колхозы, желающие испробовать этот сорт, то в порядке обмена передают им семена нового сорта для посева на площадях в несколько гектаров.

По истечении второго года, если опять будут получены хорошие результаты, посевы нового сорта селекционером будут расширены путём вовлечения новых хозяйств, конечно, при полном их согласии, при одновременном увеличении площади посева в хозяйствах, уже высевавших этот сорт.

Таким образом, каждое хозяйство, с которым селекционная станция договорилась, сможет определить ценность нового сорта.

Пока новый сорт ещё не прошёл государственного испытания, нельзя рекомендовать хозяйствам занимать им более 30–40 % площади данной культуры, хотя бы новый сорт в данном хозяйстве и давал хорошие результаты подряд в течение 3–5 лет посева.

Через 3–4 года испытания сорта на станции и в хозяйствах, сорт передаётся для проверочного испытания в государственную сортоиспытательную сеть, где он испытывается три года, после чего его районируют или исключают.

Не нужно думать, что указанное наше предложение хотя бы на один год задерживает сорт от передачи его в государственное сортоиспытание. До сих пор, по существующему положению, селекционные станции могут передавать свои сорта в государственное сортоиспытание только при наличии 3 — 4-летнего станционного испытания. И это правильно. Мы предлагаем то же самое, с той только принципиальной разницей, что, одновременно с передачей сорта в Госсортсеть, по этому сорту уже будет 2 — 3-летняя оценка его качества не только в условиях100-метровых делянок станции, но и в настоящих хозяйственных условиях, хотя бы на небольших площадях.

За годы трёхлетнего государственного сортоиспытания, если сорт действительно хорош, то в колхозах посевы его будут расширяться.

Если через три года будет найдено, что сорт достоин районирования, то, одновременно с его районированием, в хозяйствах уже будут в наличии тысячи гектаров посева нового сорта. Следовательно, сразу же после районирования можно будет Госсортфонду заготовить десятки тысяч центнеров семян нового сорта и сразу же заполнить все семенопроизводящие каналы (райсемхозы), а излишек семян передать на семенные участки колхозов.

Могут быть возражения, что при нашем предложении, когда селекционные станции примут деятельное участие в районировании и размножении своего сорта, может быть закрыта дорога в районе для хороших привозных сортов других селекционных станций. Преодоление этих нежелательных явлений легко предусмотреть.

Во-первых, станция, наряду с продвижением своего, действительно хорошего сорта, должна в такой же мере интересоваться и продвигать сорта других станций в обслуживаемой ею зоне, если эти сорта действительно лучше, нежели свой сорт. Во-вторых, если сорт данной селекционной станции, по её наблюдениям и данным колхозно-совхозного производства, оказывается хорошим для зоны, не обслуживаемой станцией-оригинатором, и если местная селекционная станция игнорирует этот новый, хороший для её зоны сорт не своей селекции, то в этом случае станция-оригинатор обязана апеллировать к руководству государственной сортоиспытательной сети или министру сельского хозяйства.

На мой взгляд, совершенно необоснованны доводы, когда говорят, что нельзя разрешать селекционным станциям давать в колхозы и совхозы сорта, которые ещё не проверены для данного района, этим якобы можно нанести ущерб хозяйствам.

Ведь никто же и не предлагает новый для района или колхоза сорт сразу же без испытания, без хозяйственной проверки засевать на значительной площади. Это не только не предлагается, но это практически невозможно и предложить ввиду неосуществимости.

Кому не известно, что семян нового сорта у селекционера никогда не бывает больше нескольких десятков килограммов и, в лучшем случае, нескольких центнеров? Поэтому селекционер и не может предлагать колхозу сразу много семян нового сорта на большую площадь. Кроме того, колхоз никогда не согласится сразу на больших площадях высевать семена неизвестного ему сорта. Наконец, какой же селекционер возьмёт на себя риск сразу, без проверки посоветовать хотя бы одному колхозу занять большую площадь новым сортом?

Согласно нашему предложению, сорт за 6 лет, в течение которых он будет проходить обязательные испытания (три года станционного и три года государственного испытания), получит довольно полную оценку в производстве для того, чтобы решить вопрос об его районировании или исключении из посевов. Больше того, если сорт окажется плохим, то, за указанный срок испытания его в сортоиспытательной сети, колхозы сами по себе перестанут сеять этот сорт. Наоборот, если сорт будет хорошим, а сортоиспытательная сеть всё же не будет его районировать, то колхозы, агрономы и земельные работники начнут настаивать на неправильности решения сортоиспытательной сети. В общем, работая совместно с колхозами и совхозами, можно намного улучшить дело выведения, районирования и быстрого продвижения хороших сортов в производство.

Основываясь на хорошо известных мне фактах, я думаю, что наша наука также совместно с практикой может быстро решить и такой трудный вопрос, как внедрение озимых пшениц в колхозы и совхозы Сибири. Укажу на такой пример. Карагандинский совхоз вот уже пятый год подряд производит посевы озимой пшеницы сорта Алабасская на тысячах гектаров. Необходимо иметь в виду, что поля этого совхоза расположены в наиболее суровой по условиям зимовки зоне, в сравнении с другими полями сибирских совхозов и колхозов, в то же время в Карагандинском совхозе полностью освоена на тысячах гектаров озимая пшеница.

На полях Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства (Омск) также в продолжение последних пяти лет ежегодно на десятках гектаров хорошо зимует озимая пшеница.

Труднейший вопрос зимовки озимой пшеницы в жёстких условиях Сибири я считаю уже хорошо и успешно проработанным. Теперь нужно работникам науки развить этот вопрос так, чтобы и колхозы Сибири имели полную возможность производить на своих полях посевы и получать хороший урожай озимой пшеницы. Разрешение этого вопроса, на мой взгляд, должно идти в направлении посева основной сибирской культуры — яровой пшеницы — по хорошим паровым полям, а также по целинным и старозалежным землям, а озимую пшеницу надо высевать по стерне (по жнивью) такой яровой пшеницы. Этим путём по нашему совету и разрешён вопрос культуры озимой пшеницы в указанном Карагандинском совхозе, и по этому же пути широко разрабатывается вопрос об озимой пшенице Сибирским научно-исследовательским институтом зернового хозяйства.

Таким образом, вопрос хорошей зимовки ряда существующих сортов озимой пшеницы при посеве её в Сибири по стерне (по жнивью) уже разрешён. В подтверждение этого можно привести довольно большой и согласованный материал, накопленный за последние пять лет. Но нахождение условий, обеспечивающих перезимовку, ещё не означает, что уже полностью решён весь вопрос о культуре озимой пшеницы в районах Сибири. Разрешена только одна, на мой взгляд, важнейшая часть этого вопроса.

Теперь необходимо добиться, чтобы такие хорошо перезимовавшие посевы озимой пшеницы по стерне ежегодно давали хорошие урожаи. Мне кажется, что пути для решения и этой части вопроса в науке уже ясны.

Опытные посевы озимой пшеницы по стерне хорошо перезимовывают, но в ряде случаев дают низкий урожай. Такие случаи объясняются отсутствием в почве весной и в начале лета нужных количеств для растений пшеницы питательных веществ. На мой взгляд, это происходит по той причине, что за зимний период почва сильно промерзает и из-за пониженных температур в почве весной и в начале лета в районах Сибири медленно оживает и развивается деятельность полезной почвенной микрофлоры. Отсутствие интенсивной жизнедеятельности полезной микрофлоры и приводит к голоданию растений озимой пшеницы, хорошо перенёсших зимовку. В таких случаях растения озимой пшеницы медленно растут и чахнут. С наступлением же летнего тепла, когда жизнедеятельность почвенной микрофлоры бурно развивается, пищи в почве становится достаточно, но чахлые растения уже не оправляются. В таких условиях, когда покров озимой пшеницы развивается слабо, естественно, бурно идут в рост сорняки. Это и является, на мой взгляд, причиной всех случаев, когда опытные, посевы озимой пшеницы по стерне на селекционных станциях в Сибири, после хорошей перезимовки, летом погибали или давали сниженный урожай.

Предполагаемая нами причина, мне кажется, подтверждается и хозяйственным опытом Карагандинского совхоза, где из года в год получают неплохие для сильно засушливого района урожаи озимой пшеницы. Условия зимовки на полях этого совхоза не менее, а более жёсткие по сравнению с другими районами Сибири. Но вместе с тем, в районе Карагандинского совхоза весна более дружная и более тёплая, почва прогревается значительно скорее, жизнедеятельность полезной почвенной микрофлоры проявляется весной более быстро — поэтому и растения на полях этого совхоза в значительно меньшей степени подвергаются голодовке, нежели в других районах Сибири.

Об этом говорят также и опыты А. Кочергина, проведённые в Омске в 1946 году на полях Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства. Под стерневой посев озимой пшеницы было внесено небольшое количество суперфосфата. Делянки, удобренные суперфосфатом из расчёта 1 центнер суперфосфата на гектар, в условиях прошлого года почти удвоили урожай зерна по сравнению с неудобренными делянками.

Пятилетние опыты П. А. Белозеровой (Омск, Сибирский научно-исследовательский институт зернового хозяйства) убедительно показывают, что при посеве озимой пшеницы по стерне по ряду сортов озимой пшеницы в Сибири можно получать высокие урожаи. В этих опытах урожаи достигали 25–30 ц с гектара.

Хорошие урожаи озимой пшеницы на полях указанного института удавалось собирать в те годы, когда весна и начало лета были нехолодные, другими словами, когда растения озимой пшеницы в первой половине лета но голодали. Совершенно ясно, что получение высоких урожаев с хорошо перезимовавшей озимой пшеницы, посеянной по стерне, возможно во все годы, если умело управлять питанием растений.

В решении вопроса получения хороших урожаев со стерневых посевов, обеспечивающих перезимовку озимой пшеницы, работники науки в Сибири должны теперь уделить особое внимание опытам с удобрением этих посевов.

Есть основание предполагать, что особенно хороший эффект будет получен, если в паровое поле под яровую пшеницу вносить навоз или перегной, а по жнивью такой яровой пшеницы высевать озимые. В этих случаях озимая пшеница весной не будет испытывать нехватки пищи, так как удобоусвояемые запасы её в почве сохраняются ещё с осени.

Предварительные опыты и наблюдения также показывают, что перезимовавшие растения озимой пшеницы, посеянной по стерне, положительно реагируют на поверхностное внесение осенью золы из соломы, которой в условиях Сибири посевы озимой пшеницы легко могут быть обеспечены.

Вот примерно тот путь, который, наряду с выведением новых, хороших для Сибири сортов озимой пшеницы, необходимо, на мой взгляд, как можно быстрее испытать для выполнения заданий февральского Пленума ЦК ВКП (б) (1947 г.) по вопросу об озимой пшенице для колхозов Сибири.

Несколько слов о яровой пшенице для УССР.

Нужно принять меры, чтобы колхозы и совхозы Украинской ССР, наряду с расширением площадей и повышением урожайности их основной зерновой культуры — озимой пшеницы, значительно расширили посевы яровой пшеницы, повысили бы её урожайность. Советская агробиологическая наука может и должна в этом деле во многом помочь колхозам и совхозам. Напомню, что Селекционно-генетическим институтом ещё в 1933 году было дано обещание быстро, в два с половиной года, дать новый сорт яровой пшеницы для южных районов Украинской ССР. Известно, что в назначенный срок такие сорта были даны: Лютесценс 1163 и ещё более лучший сорт — Одесская 13.Хорошей чертой сорта яровой пшеницы Одесская 13 является его устойчивость против поражения гессенской мухой. До войны указанные сорта были районированы для южных районов. Теперь необходимо быстро восстановить семеноводство как этих, так и других сортов, а также проверенными методами и способами выводить в установленные сроки (в 2 — 3года) новые сорта яровых пшениц и других культур.

Вопросы экономики сельского хозяйства

Само собой понятна и важность той части постановления февральского Пленума ЦК ВКП (б) (1947 г.), где говорится о работах в области экономики сельского хозяйства. Эту работу нашим научно-исследовательским институтам необходимо усилить.

В какой бы области мы ни работали, всегда нужно любой вопрос начинать с экономики и завершать его также экономикой, рассматривать его с точки зрения выполнения государственных заданий, повышения производительности колхозно-совхозного труда и увеличения получаемой продукции.

Развивать агробиологическую науку

Лишь в стране социализма сельскохозяйственная наука стала служить всему народу, сделалась коллективной, массовой. Наряду с людьми науки, в исследовательскую и опытную работу в сельском хозяйстве у нас вовлекаются многие тысячи тружеников колхозной деревни.

Биологическая наука, вскрывающая закономерности развития живых тел, должна быть основой агрономической науки. Чем глубже и вернее вскрываются биологические закономерности, тем увереннее знания агрономической науки, и тем она становится действеннее.

Правильно познавать биологические явления можно только с позиции диалектического материализма. И, наоборот, особенно вредно рассматривать процессы, происходящие в живых организмах, не в их развитии, а в застывшем виде, оторванно от их взаимосвязей с окружающей средой.

В капиталистических странах, на мой взгляд, биологическая наука занимает среди других естественных наук особое место. Во всех разделах естествознания, кроме биологии, крупные открытия становятся основой для быстрого движения науки вперёд. Но как буржуазные социально-экономические науки не признают подлинных законов развития общества, так и буржуазная биологическая наука не может, на мой взгляд, опираться на подлинные законы развития живых тел, не может включать эти законы в основу своих познаний. Так, дарвинизм, именно как теория развития органического мира, официально не признаётся буржуазной биологической наукой. Не признаются ею и теоретические обобщения и открытия всех крупнейших исследователей живой природы, таких, как Мичурин, Бербанк, Даниэль и ряд других.

Поэтому в капиталистических условиях подлинные биологические знания можно черпать не из книг, не с кафедр высшей школы, а, как говорил Бербанк, только непосредственно из университета природы, то есть из практики. И но случайно там все выдающиеся биологи только в преклонном возрасте, долгим путём, в результате только своего кропотливого изучения живой природы достигали понимания законов её развития. И всё же таких колоссов подлинной биологической науки буржуазная наука считала и считает лишь практиками, не имеющими отношения к науке.

Буржуазная наука не признаёт ничего, что не в интересах господствующего класса в капиталистических странах. Поэтому биологическая наука капиталистических стран рассматривает живые тела в статике то есть как бы в застывшем, омертвевшем виде. Естественно, такая биология не могла и не может стать основой агрономической науки. Недаром такие буржуазные теории, как, например, менделизм-морганизм в области генетической науки, оказались в явном противоречии с агрономической практикой. Формальная генетика взяла за основу своей теории только морфологию живых тел, то есть только их форму, совершенно игнорируя содержание живых тел.

В нашей стране колхозный строй открыл небывалые возможности для развития подлинно агрономической теории, для глубочайшего познания природы растительных и животных организмов. Благодаря этим возможностям развилась молодая наука — агробиология, то есть агрономическая наука, теоретической основой которой являются правильно вскрываемые биологические закономерности.

Мы твёрдо убеждены в том, что если рассматривать живое тело как диалектическое единство, то в этом единство формой нужно считать тело, а условия жизни тела — содержанием.

Под условиями жизни живых тел мы понимаем не внешнюю окружающую среду вообще, а только те её материальные факторы, которые в единстве с телом создают жизненный процесс ассимиляции и диссимиляции.

Живое тело — это тело в единстве с условиями его жизни. Стоит только от живого тела отнять его условия жизни, как тело становится неживым, мёртвым. Стоит отнять от организма необходимые ему условия жизни, как организм перестаёт быть организмом, становится трупом. Живое тело в науке всегда нужно рассматривать только в единстве с условиями его жизни.

Формы живых тел создавались и создаются только условиями их жизни. Поэтому понятно, что управлять изменением растительных и животных форм можно только путём умелого управления условиями жизни растений и животных.

В противоположность этому как зарубежные, так и наши неодарвинисты-морганисты (последователи в науке Вейсмана) утверждают, что изменения растительных и животных форм происходят только чисто случайно, качественно независимо от условий их жизни, а отсюда — и независимо от воли человека, или, как они говорят, — мутации не направлены. Из этой науки вытекает, что, например, болотные растения создавались, формировались не условиями болота. Они создавались, формировались вследствие каких-то «неведомых» причин, а условиями болота только отбирались те формы, которые могли выживать в этой среде.

Если руководствоваться этой «теорией», то людям-практикам нужно сидеть у моря и ждать погоды, когда случайно появится то или иное изменение формы нужных нам растений и животных.

В противовес этой неверной концепции Иван Владимирович Мичурин выдвинул девиз: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача».

Советская сельскохозяйственная наука имеет все условия, и моральные и материальные, для работы, для успешного выполнения постановления февральского Пленума ЦК ВКП (б). Постановлением Пленума создаются для научных работников по сельскому хозяйству такие условия, которые обеспечат ещё более успешную их деятельность. Несомненно, что это решение явится одним из мощных стимулов для повышения уровня всей научно-исследовательской работы.

Мы должны как можно лучше изучать и развивать труды Дарвина, Мичурина, Бербанка, Вильямса и других классиков агробиологии.

Мы должны помнить о том, что нам нужно непрерывно развивать агробиологическую теорию. Во всех странах она отстаёт от таких наук, как физика, химия, и других разделов естествознания. В Советском Союзе биологическая и агробиологическая наука получила все возможности для своего подлинного развития.

Нет сомнения в том, что обширный коллектив наших научных работников и агрономов, вооружённый передовой марксистско-ленинской теорией, под руководством великого Сталина выполнит те обязанности, которые возложены на него февральским Пленумом Центрального Комитета Всесоюзной коммунистической партии (большевиков).

Впервые опубликовано в 1947 г.

Почему буржуазная наука восстаёт против работ советских учёных (1947)

Корреспондент «Литературной газеты» обратился к академику Т. Д. Лысенко с рядом вопросов, касающихся одной из недавних работ учёного — об отсутствии внутривидовой конкуренции в растительном и животном мире. Приводим беседу.

Вопрос. Известно, что на Украине кок-сагыз посеян рекомендованным Вами гнездовым способом и что этот способ блестяще оправдал себя. Ниже 30–40 центнеров с гектара нет урожая корней, а во многих местах урожай доходит до 60–80 центнеров. Сами колхозники говорят о чудесном перевороте, совершённом в агротехнике кок-сагыза, которого они раньше, как правило, собирали 3 — 4центнера с гектара и лишь в редких случаях — 10–20 центнеров.

Не объясните ли Вы, в чём теоретические основы нового способа сева каучуконоса и почему, как сообщалось в печати, буржуазные учёные, в особенности американцы, восстают против Ваших научных биологических работ?

Ответ. Если говорить о гнездовом севе кок-сагыза, то мною была дана только идея. Заслуга же разработки и внедрения в производство гнездового способа посева принадлежит лауреату Сталинской премии И. Д. Колеснику и колхозникам Киевской области.

Теоретической основой гнездового посева является отсутствие внутривидовой конкуренции. Это положение впервые доказано в нашей стране. Буржуазная биологическая наука не только не знала этого, но она и не может принять уже готового нашего вывода об отсутствии в природе внутривидовой борьбы.

На первый взгляд может показаться, что буржуазная наука, доказывая наличие внутривидовой конкуренции, исходит из правильной позиции дарвинизма, из естественного отбора. Ведь каждый видит, что в природе существует вечная борьба между организмами. При этом организмы, потребности которых совпадают (например, плотоядные животные разных видов), прямо или косвенно борются, конкурируют между собой в добыче пищи; те же организмы, потребности которых не совпадают (например, плотоядные животные и растения), не вступают между собой в борьбу.

Всё это легко наблюдать в природе.

Но буржуазные учёные умалчивают о том, что здесь в обоих случаях, при наличии и при отсутствии борьбы, речь идёт об особях не одного и того же вида, а разных видов животных или растений. Они упирают на то, что чем больше сходны потребности организма (договариваем за них — разных видов, а не одного и того же), тем неизбежнее большая борьба. Отсюда они делают вывод, который но только нельзя подтвердить наблюдениями в природе, но который прямо противоречит законам развития растений и животных, и говорят: так как потребности организмов, принадлежащих к одному и тому же виду, наиболее сходны, то, следовательно, между ними и существует наиболее жестокая борьба. При этом умалчивается, что никому ещё не удалось и никогда не удастся ни самому видеть, ни другим показать в природе картину наиболее высокой конкуренции особей внутри вида. Например, кто может видеть или показать, что зайцы мешают друг другу больше, чем им мешают волки, или что волки вредят друг другу больше, чем им вредят зайцы, тем, что, имея хорошие уши и длинные ноги, удирают от них и оставляют волков голодными?

Можно поверить, что сорняки, являясь другими видами, чем, например, пшеница, мешают ей, забивают её. Но никто ведь не поверит, что редкая, а следовательно, засорённая пшеница лучше себя чувствует на поле, чем густая, чистая пшеница. Я снова утверждаю, что ещё никто не приводил и не приведёт в науке ни одного доказательного примера наличия в природе конкуренции внутри вида.

Чем объяснить, что буржуазная биологическая наука так дорожит «теорией» о внутривидовой конкуренции? Ей нужно оправдать, почему в капиталистическом обществе громадное большинство людей, особенно во время перепроизводства материальных благ, ведёт бедный образ жизни.

Всё человечество принадлежит к одному биологическому виду. Потому буржуазной науке и понадобилась выдуманная внутривидовая борьба. В природе внутри вида, говорят они, между особями идёт жестокая борьба за пищу, которой не хватает, за условия жизни. Побеждают более сильные, более приспособленные особи. То же самое происходит, мол, и между людьми: капиталисты имеют миллионы, а рабочие бедствуют, потому что капиталисты якобы умнее, способнее по своей природе, по своей наследственности.

Мы, советские люди, хорошо знаем, что угнетение трудящихся, господство капиталистического класса и империалистические войны ничего общего не имеют ни с какими законами биологии. В основе всего этого лежат законы загнивающего, отживающего свой век буржуазного капиталистического общества.

Но внутривидовой конкуренции нет и в самой природе. Существует лишь конкуренция между видами: зайца ест волк, но заяц зайца не ест, — он ест траву. Пшеница пшенице также не мешает жить. А вот пырей, лебеда, осот являются представителями других видов и, появившись в посевах пшеницы или кок-сагыза, отнимают у них пищу, борются с ними.

Для того чтобы слабые растения кок-сагыза не только могли выстоять в этой жестокой межвидовой борьбе, но дали побольше урожай, мы и помогли кок-сагызу. Колхозники начали высевать кок-сагыз гнёздами: кладут по сто-двести семян кок-сагыза в одну лунку, а вокруг оставляют 1/4 кв. метра свободной площади. Сорняк наступает на гнездо, но, встретив мощную стену сопротивления многих растений кок-сагыза, не может пробраться внутрь гнезда. А кок-сагыз, избавившись от злейшего врага, кучками (сообществом) растёт и растёт за счёт пищи и влаги всей предоставляемой ему свободной площади. 60–80 центнеров корней кок-сагыза на гектар — это ещё не предел. Может и должно быть больше!

— То, что Вы рассказали, тов. Лысенко, — действительно ново, а главное — Ваши научные доклады не просто «точка зрения»; они подтверждены богатейшей практикой. Хотелось бы, чтобы Вы дополнили сказанное объяснением, как ведёт себя кок-сагыз внутри самого гнезда.

— Как кок-сагыз чувствует себя внутри гнезда? Не только не плохо, но очень хорошо. Надо знать, что в природе жизнь каждого индивидуума всецело подчинена интересам своего вида. В природе у любого растения и животного одна цель, созданная естественным отбором, — дать себе подобных. У волка ноги, шерсть, уши — всё служит одному: размножить, увеличить число волков. Бабочка-подёнка живёт один день только для того, чтобы дать потомство. Размножаться за счёт других видов и в ущерб другим видам — это и есть биологическая закономерность.

Теперь возвратимся к Вашему вопросу: как живёт кок-сагыз в гнезде? Посаженные в лунку семена — одного вида; у всех у них один закон — побольше размножить свой вид, в данном случае кок-сагыз. Поскольку пищи и влаги на предоставленной свободной площадке достаточно, а колхозники имеют возможность выпалывать сорняки в широких междурядьях конными или тракторными пропашниками, — семена кок-сагыза растут отлично.

В тех же случаях, когда сеют не гнёздами, а равномерно по всей площади, слабые одиночки семян кок-сагыза забиваются сорняками.

В данный момент я немало думаю о посадке леса гнёздами. Особенно в наших безлесных, степных районах. Гнездовая посадка лесных деревьев, мне кажется, — перспективное дело. 100–200 одно-двухметровых площадок на гектар, по 50 — 100 саженцев на каждой такой площадке — и в относительно короткий срок будет лес, без единой обработки. А это самое главное, ибо культивировать молодые посадки леса, когда колхозники заняты культивированием подсолнечника, кукурузы и т. п., пока что бывает трудно. Потому и продвигались до сих пор лесонасаждения с таким трудом. Лесные же деревца, вырастая кучкой, гнездом, сами близко не подпустят траву — опаснейшего врага молодых деревьев. Уже через 3–5 лет такая посадка начнёт нести службу, задерживая снег, защищая поля от сильных ветров. Нужно испробовать такие посадки в степи.

— Последний вопрос: не так давно в редакции газеты «Социалистическое земледелие» состоялся доклад лауреата Сталинской премии Ивана Даниловича Колесника. Присутствовали научные работники из различных сельскохозяйственных институтов и учреждений и между ними профессор А. А. Соколов. Последний, выступая в прениях, заявил, что гнездовой сев — вообще не новость: он-де ещё десять лет назад «слышал» о применении этого метода в Америке.

И. Д. Колесник резонно спросил его, где был профессор Соколов эти десять лет, почему он молчал, если знал о гнездовом способе сева, который мог бы увеличить урожайность ряда культур в нашей стране. Профессор Соколов ничего не ответил тов. Колеснику. Но нас интересует в данном случае другое: верно ли, что гнездовой способ открыт ещё десять лет назад в Америке?

— Буржуазная биологическая наука, по самой своей сущности, потому что она буржуазная, не могла и не может делать открытия, в основе которых лежит непризнанное ею положение об отсутствии внутривидовой конкуренции. Поэтому и гнездовым севом американские учёные заниматься не могли. Им, слугам капитализма, необходима борьба не со стихией, не с природой; им нужна выдуманная борьба между белоколосой и черноколосой пшеницей, принадлежащими к одному виду. Выдуманной внутривидовой конкуренцией, «извечными законами природы», они силятся оправдать и классовую борьбу, и угнетение белыми американцами чёрных негров. Как же они признают отсутствие борьбы в пределах вида?

— Зачем же профессор Соколов счёл нужным сделать своё заявление и тем самым попытался как бы снизить значение Вашей научной работы: американцы, мол, опередили академика Лысенко?

Тов. Лысенко после паузы сказал:

— Я на этом совещании не был и не знаю, что там говорили. Но я знаю, что внутривидовую конкуренцию ещё и у нас признают некоторые биологи, например профессор П. М. Жуковский. Я отношу это к буржуазным пережиткам. Внутривидовой конкуренции в природе нет, и нечего её в науке выдумывать. Идёт острая борьба идей, а новое всегда встречает сопротивление старого. Но у нас, в Советском Союзе, новое всегда побеждает.

Впервые опубликовано в 1947 г.

О положении в биологической науке

Доклад на сессии Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 31 июля 1948 г.

1. Биологическая наука — основа агрономии

Агрономическая наука имеет дело с живыми телами — с растениями, с животными, с микроорганизмами. Поэтому в теоретическую основу агрономии включается знание биологических закономерностей. Чем глубже биологическая наука вскрывает закономерности жизни и развития живых тел, тем действеннее агрономическая наука. По своей сущности агрономическая наука неотделима от биологической. Говорить о теории агрономии — это значит говорить о вскрытых и понятых закономерностях жизни и развития растений, животных, микроорганизмов.

Для нашей сельскохозяйственной науки существенно важным является методологический уровень биологических знаний — состояние биологической науки о законах жизни и развития растительных и животных форм, т. е. прежде всего науки, именуемой в последнее полустолетие генетикой.

2. История биологии — арена идеологической борьбы

Появление учения Дарвина, изложенного в его книге «Происхождение видов», положило начало научной биологии.

Ведущей идеей дарвиновской теории является учение об естественном и искусственном отборе. Путём отбора полезных для организма изменений создавалась и создаётся та целесообразность, которую мы наблюдаем в живой природе: в строении организмов и в их пригнанности к условиям жизни. Дарвин своей теорией отбора дал рациональное объяснение целесообразности в живой природе. Его идея отбора научна, верна. По своему содержанию учение об отборе — это взятая в самом общем виде многовековая практика земледельцев и животноводов, задолго до Дарвина эмпирическим путём создававших сорта растений и породы животных.

В своём научно правильном учении об отборе Дарвин через призму практики рассматривал, анализировал многочисленные факты, добытые натуралистами в естественной природе. Сельскохозяйственная практика для Дарвина послужила той материальной основой, на которой он разработал свою эволюционную теорию, объяснившую естественные причины целесообразности устройства органического мира. Это было большим завоеванием человечества в познании живой природы.

По оценке Ф. Энгельса, познание взаимной связи процессов, совершающихся в природе, двинулось гигантскими шагами вперёд, особенно благодаря трём великим открытиям: во-первых, благодаря открытию клеточки, во-вторых, благодаря открытию превращения энергии, в-третьих, «благодаря впервые представленному Дарвином связному доказательству того, что все окружающие нас теперь организмы, не исключая и человека, возникли в результате длительного процесса развития из немногих первоначально одноклеточных зародышей, а эти зародыши, в свою очередь… образовались из возникшей химическим путём протоплазмы, или белка»[84].

Высоко оценивая значение дарвиновской теории, классики марксизма одновременно указывали на ошибки, допущенные Дарвином. Теория Дарвина, являясь в своих основных чертах бесспорно материалистической, содержит в себе ряд существенных ошибок. Так, например, большим промахом является то, что Дарвин ввел в свою теорию эволюции, наряду с материалистическим началом, реакционные мальтусовские идеи. Этот большой промах в наши дни усугубляется реакционными биологами.

Сам Дарвин указывал на принятие им мальтусовской схемы. Об этом он пишет в своей автобиографии:

«В октябре 1838 года, через пятнадцать месяцев после того, как я приступил к своему систематическому исследованию, прочёл я, ради развлечения, Мальтуса «О народонаселении». Будучи подготовлен продолжительными наблюдениями над образом жизни растений и животных, я оценил всё значение повсеместно совершающейся борьбы за существование и сразу был поражён мыслью, что при таких условиях полезные изменения должны сохраняться, а бесполезные уничтожаться. Наконец-то я обладал теорией, руководясь которой, мог продолжать свой труд…»[85]. (Подчёркнуто мною. — Т. Л.)

Многим до сих пор не ясна ошибка Дарвина, перенёсшего в своё учение сумасбродную реакционную схему Мальтуса о народонаселении.

Настоящий учёный-биолог не может и не должен замалчивать ошибочные стороны учения Дарвина.

Биологам ещё и ещё раз нужно вдуматься в слова Энгельса: «Всё учение Дарвина о борьбе за существование — это просто-напросто перенесение из общества в область живой природы учения Гоббса о войне всех против всех и буржуазно-экономического учения о конкуренции наряду с теорией народонаселения Мальтуса. Проделав этот фокус (безусловную допустимость которого я оспариваю, как уже было указано в 1-м пункте, в особенности в отношении теории Мальтуса), опять переносят эти же самые теории из органической природы в историю и затем утверждают, будто доказано, что они имеют силу вечных законов человеческого общества. Наивность этой процедуры бросается в глаза, на это не стоит тратить слов. Но если бы я хотел остановиться на этом подробнее, то я сделал бы это так, что прежде всего показал бы, что они — плохие экономисты и только затем уже плохие естествоиспытатели и философы»[86].

В целях пропаганды своих реакционных идей Мальтус изобрёл якобы естественный закон. «Закон этот, — пишет Мальтус, — состоит в проявляющемся во всех живых существах достоянном стремлении размножаться быстрее, чем это допускается находящимся в их распоряжении количеством пищи»[87].

Для прогрессивно мыслящего дарвиниста должно быть ясным, что реакционная мальтузианская схема хотя и была принята Дарвином, но она в корне противоречит материалистическому началу его собственного учения. Нетрудно подметить, что сам Дарвин, будучи великим натуралистом, положившим начало научной биологии, сделавшим эпоху в науке, не мог удовлетвориться принятой им схемой Мальтуса, которая на самом деле в корне противоречит явлениям живой природы.

Поэтому Дарвин, под давлением огромного числа собранных им же биологических фактов, в ряде случаев был вынужден в корне изменять понятие «борьба за существование», значительно расширять его, вплоть до объявления его метафорическим выражением.

Сам Дарвин в своё время не сумел освободиться от допущенных им теоретических ошибок. Эти ошибки вскрыли и указали классики марксизма. И ныне совершенно недопустимо принимать ошибочные стороны дарвиновской теории, основанные на мальтузианской схеме перенаселения с якобы вытекающей отсюда внутривидовой борьбой. Тем более недопустимо выдавать ошибочные стороны учения Дарвина за краеугольный камень дарвинизма (И. И. Шмальгаузен, Б.М. Завадовский, П. М. Жуковский). Такой подход к теории Дарвина препятствует творческому развитию научного ядра дарвинизма.

В первый же момент появления учения Дарвина сразу стало очевидным, что научное, материалистическое ядро дарвинизма — учение о развитии живой природы — находится в антагонистическом противоречии с идеализмом, господствовавшим в биологии.

Прогрессивно мыслящие биологи, как наши, так и зарубежные, увидели в дарвинизме единственно правильный путь дальнейшего развития научной биологии. Они предприняли активную защиту дарвинизма от нападок со стороны реакционеров во главе с церковью и мракобесами от науки, вроде Бетсона.

Такие выдающиеся биологи-дарвинисты, как В. О. Ковалевский, И. И. Мечников, И.М. Сеченов и, в особенности, К. А. Тимирязев, со всей присущей истинным учёным страстью отстаивали и развивали дарвинизм.

К. А. Тимирязев, как крупный исследователь-биолог, отчётливо видел, что успешное развитие науки о жизни растений и животных возможно только на основах дарвинизма, что только на основе далее развитого и поднятого на новую высоту дарвинизма биологическая наука приобретает возможность помогать земледельцу получать два колоса там, где сегодня растёт один.

Если дарвинизм в том виде, в каком он вышел из-под пера Дарвина, находился в противоречии с идеалистическим мировоззрением, то развитие материалистического учения ещё более углубляло это противоречие. Поэтому реакционные биологи сделали всё от них зависящее, чтобы выбросить из дарвинизма его материалистические элементы. Отдельные голоса прогрессивных биологов, вроде К. А. Тимирязева, тонули в дружном хоре антидарвинистов из лагеря реакционных биологов всего мира.

В после-дарвиновский период подавляющая часть биологов мира, вместо дальнейшего развития учения Дарвина, делала всё, чтобы опошлить дарвинизм, удушить его научную основу. Наиболее ярким олицетворением такого опошления дарвинизма являются учения Вейсмана, Менделя, Моргана, основоположников современной реакционной генетики.

3. Два мира — две идеологии в биологии

Возникшие на грани веков — прошлого и настоящего — вейсманизм, а вслед за ним менделизм-морганизм своим остриём были направлены против материалистических основ теории развития Дарвина.

Вейсман назвал свою концепцию неодарвинизмом, но по существу она явилась полным отрицанием материалистических сторон дарвинизма и протаскивала в биологию идеализм и метафизику.

Материалистическая теория развития живой природы немыслима без признания необходимости наследственности приобретаемых организмом в определённых условиях его жизни индивидуальных отличий, немыслима без признания наследования приобретаемых свойств. Вейсман же предпринял попытку опровергнуть это материалистическое положение. В своей основной работе «Лекции по эволюционной теории» Вейсман заявляет, «что такая форма наследственности не только не доказана, но что она немыслима и теоретически…»[88]. Ссылаясь на другие, подобного же рода свои более ранние высказывания, Вейсман заявляет, что «этим была объявлена война принципу Ламарка, прямому изменяющему действию употребления и неупотребления, и действительно, с этого началась борьба, продолжающаяся и до наших дней, борьба между неоламаркистами и неодарвинистами, как были названы спорящие партии»[89].

Вейсман, как мы видим, говорит об объявлении им войны принципу Ламарка, но нетрудно видеть, что он объявил войну тому, без чего нет материалистической теории эволюции, объявил войну материалистическим устоям дарвинизма под прикрытием слов о «неодарвинизме».

Отвергая наследуемость приобретаемых качеств, Вейсман измыслил особое наследственное вещество, заявляя, что следует «искать наследственное вещество в ядре»[90] и что «искомый носитель наследственности заключается в веществе хромосом»[91], содержащих зачатки, каждый из которых «определяет определённую часть организма в её появлении и окончательной форме»[92].

Вейсман утверждает, что «есть две больших категории живого вещества: наследственное вещество или идиоплазма и «питательное вещество» или трофоплазма…»[93]. Далее Вейсман объявляет, что носители наследственного вещества «хромосомы представляют как бы особый мир»[94], автономный от тела организма и его условий жизни.

Превратив живое тело лишь в питательную почву для наследственного вещества, Вейсман затем провозглашает наследственное вещество бессмертным и никогда вновь не зарождающимся.

«Таким образом, — утверждает Вейсман, — зародышевая плазма вида никогда не зарождается вновь, но лишь непрерывно растёт и размножается, она продолжается из одного поколения в другое… Если смотреть на это только с точки зрения размножения, то зародышевые клетки являются в особи важнейшим элементом, потому что одни они сохраняют вид, а тело спускается почти до уровня простого питомника зародышевых клеток, места, где они образуются, при благоприятных условиях питаются, размножаются и созревают»[95]. Живое тело и его клетки, по Вейсману, — это только вместилище и питательная среда для наследственного вещества и никогда не могут продуцировать последнее, «никогда но могут произвести из себя зародышевых клеток»[96].

Таким образом, мифическое наследственное вещество наделяется Вейсманом свойством непрерывного существования, не знающего развития и в то же время управляющего развитием тленного тела.

Далее, «…наследственное вещество зародышевой клетки, — пишет Вейсман, — до редукционного деления в потенции содержит все зачатки тела»[97]. И хотя Вейсман и заявляет, что «в зародышевой плазме нет детерминанта «горбатого носа», как нет и детерминанта крыла бабочки со всеми его частями и частицами», — но здесь же он уточняет свою мысль, подчёркивая, что всё же зародышевая плазма «…содержит некоторое число детерминантов, последовательно определяющих во всех стадиях её развития всю группу клеток, ведущую к образованию носа, таким образом, что в результате должен получиться при этом горбатый нос, совершенно подобно тому, как крыло бабочки со всеми её жилками, клеточками, нервами, трахеями, железистыми клетками, формою чешуек, отложениями пигмента, возникает путём последовательного воздействия многочисленных детерминантов на ход размножения клеток»[98].

Таким образом, по Вейсману, наследственное вещество не знает новообразований, при развитии индивидуума наследственное вещество не знает развития, не может претерпеть никаких зависимых изменений.

Бессмертное наследственное вещество, независимое от качественных особенностей развития живого тела, управляющее бренным телом, но не порождаемое им, — такова открыто идеалистическая, мистическая в своём существе концепция Вейсмана, выдвинутая им под завесой слов о «неодарвинизме».

Менделизм-морганизм целиком воспринял и, можно сказать, даже усугубил эту мистическую вейсмановскую схему.

Обращаясь к изучению наследственности, Морган, Иогансен и другие столпы менделизма-морганизма с порога декларировали, что они намерены исследовать явления наследственности независимо от дарвиновской теории развития. Иогансен, например, в своей основной работе писал: «…одной из важных задач нашей работы было покончить с вредной зависимостью теорий наследственности от спекуляций в области эволюции»[99].

Такие декларации морганисты делали для того, чтобы закончить свои исследования утверждениями, в конечном счёте означавшими отрицание развития в живой природе или признание развития как процесса чисто количественных изменений.

Как мы отмечали ранее, столкновение материалистического и идеалистического мировоззрений в биологической науке имело место на протяжении всей её истории.

Ныне, в эпоху борьбы двух миров, особенно резко определились два противоположных, противостоящих друг другу направления, пронизывающих основы почти всех биологических дисциплин.

Социалистическое сельское хозяйство, колхозно-совхозный строй породили принципиально новую, свою, мичуринскую, советскую, биологическую науку, которая развивается в тесном единстве с агрономической практикой, как агрономическая биология.

Основы советской агробиологической науки заложены Мичуриным и Вильямсом. Они обобщили и развили всё лучшее, накопленное в прошлом наукой и практикой. Своими трудами они внесли много принципиально нового в познание природы растений и почвы, в познание земледелия.

Тесная связь науки с колхозно-совхозной практикой создаёт неиссякаемые возможности развития самой теории для всё лучшего и лучшего познания природы живых тел и почвы.

Не будет преувеличением утверждать, что немощная метафизическая моргановская «наука» о природе живых тел ни в какое сравнение не может идти с нашей действенной мичуринской агробиологической наукой.

Новое действенное направление в биологии, вернее, новая советская биология, агробиология, встречена в штыки представителями реакционной зарубежной биологии, а также рядом учёных нашей страны.

Представители реакционной биологической науки, именуемые неодарвинистами, вейсманистами, или, что то же самое, менделистами-морганистами, защищают так называемую хромосомную теорию наследственности.

Менделисты-морганисты, вслед за Вейсманом, утверждают, что в хромосомах существует некое особое «наследственное вещество», пребывающее в теле организма, как в футляре, и передающееся следующим поколениям вне зависимости от качественной специфики тела и его условий жизни. Из этой концепции следует, что приобретаемые организмом в определённых условиях его развития и жизни новые склонности и отличия не могут быть наследственными, не могут иметь эволюционного значения.

Согласно этой теории, свойства, приобретённые растительными и животными организмами, не могут передаваться в поколения, не могут наследоваться.

Менделевско-моргановская теория в содержание научного понятия «живое тело» условия жизни тела не включает. Внешняя среда, на взгляд морганистов, является только фоном, хотя и необходимым, для проявления, разворота тех или иных свойств живого тела, согласно его наследственности. Поэтому качественные изменения наследственности (природы) живых тел, с их точки зрения, совершенно независимы от условий внешней среды, от условий жизни.

Представители неодарвинизма — менделисты-морганисты — считают совершенно ненаучным стремление исследователей управлять наследственностью организмов путём соответствующего изменения условий жизни этих организмов. Поэтому менделисты-морганисты и называют мичуринское направление в агробиологии неоламаркистским, на их взгляд совершенно порочным, ненаучным.

В действительности же дело обстоит как раз наоборот.

Во-первых, известные положения ламаркизма, которыми признаётся активная роль условий внешней среды в формировании живого тела и наследственность приобретаемых свойств, в противоположность метафизике неодарвинизма (вейсманизма) отнюдь не порочны, а, наоборот, совершенно верны и вполне научны.

Во-вторых, мичуринское направление отнюдь нельзя назвать ни неоламаркистским, ни неодарвинистским. Оно является творческим советским дарвинизмом, отвергающим ошибки того и другого и свободным от ошибок теории Дарвина в части, касающейся принятой Дарвином ошибочной схемы Мальтуса.

Нельзя отрицать того, что в споре, разгоревшемся в начале XX века между вейсманистами и ламаркистами, последние были ближе к истине, ибо они отстаивали интересы науки, тогда как вейсманисты ударялись в мистику и порывали с наукой.

Истинную идеологическую подоплёку морганистской генетики хорошо (невзначай для наших морганистов) вскрыл физик Э. Шредингер. В своей книге «Что такое жизнь с точки зрения физики?», одобрительно излагая хромосомную вейсманистскую теорию, он пришёл к ряду философских выводов. Вот основной из них: «…личная индивидуальная душа равна вездесущей, всепостигающей, вечной душе». Это своё главное заключение Шредингер считает «…наибольшим из того, что может дать биолог, пытающийся одним ударом доказать и существование бога и бессмертие души»[100].

Мы, представители советского мичуринского направления, утверждаем, что наследование свойств, приобретаемых растениями и животными в процессе их развития, возможно и необходимо. Иван Владимирович Мичурин на основании своих экспериментальных и практических работ овладел этими возможностями. Самое же главное в том, что учение Мичурина, изложенное в его трудах, каждому биологу открывает путь управления природой растительных и животных организмов, путь изменения её в нужную для практики сторону, посредством управления условиями жизни, т. е. через физиологию.

Резко обострившаяся борьба, разделившая биологов па два непримиримых лагеря, возгорелась таким образом вокруг старого вопроса: возможно ли наследование признаков и свойств, приобретаемых растительными и животными организмами в течение их жизни? Иными словами, зависит ли качественное изменение природы растительных и животных организмов от качества условии жизни, воздействующих на живое тело, на организм.

Мичуринское учение, по своей сущности материалистическо-диалектическое, фактами утверждает такую зависимость.

Менделистско-морганистское учение, по своей сущности метафизическо-идеалистическое, бездоказательно такую зависимость отвергает.

4. Схоластика менделизма-морганизма

В основе хромосомной теории лежит осуждённое ещё К. А. Тимирязевым нелепое положение Вейсмана о непрерывности зародышевой плазмы и ее независимости от сомы. Морганисты-менделисты вслед за Вейсманом исходят из того, что родители генетически не являются родителями своих детей. Родители и дети, согласно их учению, являются братьями или сестрами.

Больше того, и первые (т. е. родители) и вторые (т. е. дети) вообще не являются самими собой. Они только побочные продукты неиссякаемой и бессмертной зародышевой плазмы. Последняя в смысле своей изменяемости совершенно независима от своего побочного продукта, т. е. от тела организма.

Обратимся к такому источнику, как энциклопедия, где, понятно, даётся квинтэссенция сущности вопроса.

Основоположник хромосомной теории Т. Морган в статье «Наследственность», опубликованной в США в «Американской энциклопедии» в 1945 году, пишет: «Зародышевые клетки становятся впоследствии основной частью яичника и семенника. Поэтому по своему происхождению они независимы от остальных частей тела и никогда не были его составной частью… Эволюция имеет зародышевую, а не соматическую (телесную. — Т. Л.) природу, как думали раньше (подчёркнуто много. — Т. Л.). Это представление о происхождении новых признаков в настоящее время принимается почти всеми биологами».

То же самое, только в иной вариации, говорит Кэсл в статье «Генетика», помещённой в той же «Американской энциклопедии». Говоря о том, что обычно организм развивается из оплодотворённого яйца, Кэсл далее излагает «научные» основы генетики. Приведём их.

«В действительности родители не производят ни потомка, ни даже, воспроизводящую исходную клетку, из которой получается потомок. Сам по себе родительский организм представляет не более как побочный продукт оплодотворённого яйца или зиготы, из которого он возник. Непосредственным же продуктом зиготы являются другие воспроизводящие клетки, подобные тем, из которых они возникли… Отсюда следует, что наследственность (т. е. сходство между родителями и детьми) зависит от тесной связи между воспроизводящими клетками, из которых образовались родители, и теми клетками, из которых образовались дети. Эти последние являются непосредственным и прямым продуктом первых. Этот принцип «непрерывности зародышевого вещества» (вещества воспроизводящих клеток) является одним из основных принципов генетики. Он показывает, почему изменения тела, вызванные у родителей влиянием окружающей среды, не наследуются потомством. Это происходит потому, что потомки не являются продуктом тела родителя, но лишь продуктом того зародышевого вещества, которое облечено этим телом… Заслуга первоначального разъяснения этого обстоятельства принадлежит Августу Вейсману. Тем самым его можно считать одним из основоположников генетики».

Для нас совершенно ясно, что основные положения менделизма-морганизма ложны. Они не отражают действительности живой природы и являют собой образец метафизики и идеализма.

Вследствие этой очевидности менделисты-морганисты Советского Союза, буквально полностью разделяя основы менделизма-морганизма, часто стыдливо прячут, вуалируют их, прикрывают метафизику и идеализм словесной шелухой. Делают они это из боязни быть высмеянными советскими читателями и слушателями, которые твёрдо знают, что зачатки организмов или половые клетки являются одним из результатов жизнедеятельности родительских организмов.

Только при замалчивании основных положений менделизма-морганизма людям, детально не знакомым с жизнью и развитием растений и животных, хромосомная теория наследственности может казаться стройной и хотя бы в какой-то степени верной системой. Но стоит только допустить абсолютно верное и общеизвестное положение, а именно, что половые клетки или зачатки новых организмов рождаются организмом, его телом, а не непосредственно той половой клеткой, из которой произошёл данный уже зрелый организм, как вся «стройная» хромосомная теория наследственности сразу же нацело расстраивается.

Само собой понятно, что сказанным биологическая роль и значимость хромосом в развитии клеток и организма нисколько, конечно, не отрицается, но это вовсе не та роль, которая приписана хромосомам морганистами.

В подтверждение того, что наши отечественные менделисты-морганисты нацело разделяют хромосомную теорию наследственности, её вейсманистскую основу и идеалистические выводы, можно привести немало примеров.

Так, академик Н. К. Кольцов утверждал: «Химически генонема с сё генами остаётся неизменной в течение всего овогенеза и не подвергается обмену веществ — окислительным и восстановительным процессам»[101]. В этом абсолютно неприемлемом для грамотного биолога утверждении отрицается обмен веществ в одном из участков живых развивающихся клеток. Кому не ясно, что вывод Н. К. Кольцова находится в полном соответствии с вейсманистской, морганистской, идеалистической метафизикой.

Неверное утверждение Н. К.Кольцова относится к 1938 году. Оно давно уже разоблачено мичуринцами. К прошлым дням, возможно, не стоило бы и возвращаться, если бы морганисты и по сей день не продолжали оставаться точно на тех же самых антинаучных позициях.

Для лучшего доказательства сказанного обратимся к уже упоминавшейся нами книге Шредингера. В этой книге автор пишет по существу то же, что и Кольцов. Шредингер, разделяя идеалистическую концепцию морганистов, также заявляет, что существует «наследственное вещество, не подверженное в основном воздействию беспорядочного теплового движения»[102]. (Подчёркнуто мною. — Т. Л.)

Переводчик книги Шредингера — А. А. Малиновский (научный сотрудник лаборатории Н. П. Дубинина) в своём послесловии к книге с полным основанием присоединяется к мнению Холдена, связывая изложенную Шредингером идею с воззрениями Н. К.Кольцова.

В указанном послесловии А. А. Малиновский в 1947 году пишет: «Принимаемый Шредингером взгляд на хромосому как на гигантскую молекулу («апериодический кристалл» Шредингера) был впервые выдвинут советским биологом проф. Н. К. Кольцовым, а не Дельбрюком, с именем которого Шредингер связывает эту концепцию»[103].

В данном случае не стоит разбирать вопрос о приоритете в авторстве этой схоластики. Более же существенна та высокая оценка книги Шредингера, которую ей даёт один из наших доморощенных морганистов — А. А. Малиновский.

Приведу несколько выдержек из этой хвалебной оценки:

«Шредингер в своей книге, в форме увлекательной и доступной как для физика, так и для биолога, открывает читателю новое, быстро развивающееся в науке направление, в значительной мере объединяющее методы физики и биологии…»[104].

«Книга Шредингера представляет собой, строго говоря, первые связные результаты этого направления…Шредингер вносит в это новое направление науки о жизни большой личный вклад, что в значительной степени оправдывает те восторженные оценки, которые его книга получила в заграничной научной прессе»[105].

Так как я не физик, то не стану говорить о методах физики, объединённых Шредингером с биологией. Что же касается биологии в книге Шредингера, то она доподлинно морганистская, и это-то, собственно, и вызывает восхищение Малиновского.

Восторги, источаемые автором послесловия по адресу Шредингера, весьма красноречиво говорят об идеалистических взглядах, позициях в биологии наших морганистов.

Профессор биологии Московского университета М. М. Завадовский в статье «Творческий путь Томаса Гента Моргана» пишет: «Идеи Вейсмана нашли широкий отклик в среде биологов, и многие среди них пошли путями, подсказанными этим богато одарённым исследователем… Томас Гент Морган был среди тех, кто высоко оценил основное содержание идей Вейсмана»[106].

О каком «основном содержании» идёт здесь речь?

Речь идёт об очень важной с точки зрения Вейсмана и всех менделистов-морганистов, в том числе и проф. М. М. Завадовского, идее. Эту идею проф. Завадовский формулирует так: «Что раньше возникло: куриное яйцо или курица? И в этой острой постановке вопроса, — пишет проф. Завадовский, — Вейсман дал чёткий, категорический ответ: яйцо[107]».

Кому но ясно, что как вопрос, так и ответ на него, даваемый вслед за Вейсманом проф. Завадовским, — это простое и притом запоздалое возрождение старой схоластики.

В 1947 году проф. М. М. Завадовский повторяет и отстаивает те же идеи, которые он высказывал в 1931 году в своей работе «Динамика развития организма». М. М. Завадовский считал нужным «твёрдо присоединить свой голос к голосу Нуссбаума, который утверждает, что половые продукты развиваются не из материнского организма, а из одного с ним источника»[108], что «семенные тельца и яйца берут начало не из родительского организма, а имеют с последним общее происхождение»[109]. И в «общих выводах» своей работы проф. Завадовский писал: «Анализ приводит нас к выводу, что клетки зародышевого пути нельзя рассматривать как производные соматических тканей. Зародышевые клетки и клетки сомы следует рассматривать не как дочернее и родительское поколение, а как сестёр-близнецов, из которых одна (сома) является кормилицей, защитницей и опекуном другой»[110].

Профессор биологии, генетик Н. П. Дубинин в своей статье «Генетика и неоламаркизм» писал: «Да, совершенно справедливо генетика разделяет организм на два отличных отдела — наследственную плазму и сому. Больше того, это деление является одним из её основных положений, это одно из крупнейших её обобщений»[111].

Не будем дальше удлинять список таких откровенных, как М. М. Завадовский и Н. П. Дубинин, авторов, высказывающих азбуку морганистской системы воззрений. Эта азбука в вузовских учебниках генетики именуется правилами и законами менделизма (правило доминирования, закон расщепления, закон чистоты гамет и т. д.). Примером тому, насколько некритически принимают у нас отечественные менделисты-морганисты идеалистическую генетику, может служить и то, что до последнего времени основным учебником по генетике во многих вузах является строго морганистский, переводной американский учебник Синнота и Денна.

В соответствии с основными положениями этого учебника профессор Н. П. Дубинин в той же его статье «Генетика и неоламаркизм» писал: «Таким образом факты современной генетики не позволяют ни в какой степени мириться с признанием «основы основ» ламаркизма, с представлением о наследовании благоприобретённых признаков»[112] (подчёркнуто мной. — Т. Л.).

Таким образом, положение о возможности наследования приобретённых уклонений — это крупнейшее приобретение в истории биологической науки, основа которого была заложена ещё Ламарком и органически освоено в дальнейшем в учении Дарвина, — менделистами-морганистами выброшено за борт.

Итак, материалистическому учению о возможности наследования растениями и животными индивидуальных уклонений признаков, приобретаемых в определённых условиях жизни, менделизм-морганизм противопоставил идеалистическое утверждение, делящее живое тело на две особые сущности: обычное смертное тело (так называемая сома) и бессмертное наследственное вещество — зародышевая плазма. При этом категорически утверждается, что изменение «сомы», т. е. живого тела, никакого влияния на наследственное вещество не имеет.

5. Идея непознаваемости в учении о «наследственном веществе»

Менделизм-морганизм наделяет постулированное мифическое «наследственное вещество» неопределённым характером изменчивости. Мутации, т. е. изменения «наследственного вещества», якобы не имеют определённого направления. Это утверждение морганистов логически связано с основой основ менделизма-морганизма, с положением о независимости наследственного вещества от живого тела и его условий жизни.

Провозглашая «неопределённость» наследственных изменений так называемых «мутаций», морганисты-менделисты мыслят наследственные изменения принципиально не предсказуемыми. Это — своеобразная концепция непознаваемости, имя ей — идеализм в биологии.

Утверждение о «неопределённости» изменчивости закрывает дорогу для научного предвидения и тем самым разоружает сельскохозяйственную практику.

Исходя из ненаучного, реакционного учения морганизма о «неопределённой изменчивости», зав. кафедрой дарвинизма Московского университета академик И. И. Шмальгаузен в своей работе «Факторы эволюции» утверждает, что наследственная изменчивость в своей специфике не зависит от условий жизни и поэтому лишена направления.

«…Неосвоенные организмом факторы, — пишет Шмальгаузен, — если они вообще достигают организма и влияют на него, могут оказать лишь неопределённое воздействие., Такое влияние может быть только неопределённым. Неопределёнными будут, следовательно, все новые изменения организма, не имеющие ещё своего исторического прошлого. В эту категорию изменений войдут, однако, не только мутации, как новые «наследственные» изменения, но и любые новые, т. с. впервые возникающие, модификации»[113].

Страницей раньше Шмальгаузен пишет: «При развитии любой особи факторы внешней среды выступают в основном лишь в роли агентов, освобождающих течение известных формообразовательных процессов и условий, позволяющих завершить их реализацию»[114].

Эта формалистская автономистическая теория «освобождающей причины», где роль внешних условий сведена лишь к реализации автономного процесса, давно разбита поступательным ходом передовой науки и разоблачена материализмом, как ненаучная по своему существу, как идеалистическая.

При этом Шмальгаузен и другие наши отечественные последователи зарубежного морганизма ссылаются в данных своих утверждениях на Дарвина. Провозглашая «неопределённость изменчивости», они цепляются за соответственные высказывания Ч. Дарвина по этому вопросу. Действительно, Дарвин говорил о «неопределённой изменчивости». Но ведь эти высказывания Дарвина имели своей основой именно ограниченность селекционной практики его времени. Дарвин отдавал себе в этом отчёт и сам писал: «…мы в настоящее время не можем объяснить ни причин, ни природы изменчивости у органических существ»[115].

«Этот вопрос тёмен, но, может быть, нам полезно убедиться в своём невежестве»[116].

Менделисты-морганисты цепляются за всё отжившее и неверное в учении Дарвина, одновременно отбрасывая живое материалистическое ядро его учения.

В нашей социалистической стране учение великого преобразователя природы И. В. Мичурина создало принципиально новую основу для управления изменчивостью живых организмов.

Мичурин сам и его последователи — мичуринцы — буквально в массовом количестве получали и получают направленные наследственные изменения растительных организмов. Несмотря на это, Шмальгаузен и теперь по данному же вопросу утверждает:

«Возникновение отдельных мутаций имеет все признаки случайных явлений. Мы не можем ни предсказать, ни вызвать произвольно ту или иную мутацию. Какой-либо закономерной связи между качеством мутации и определённым изменением в факторах внешней среды пока установить не удалось»[117].

Исходя из морганистской концепции мутаций, Шмальгаузен декларировал глубоко неверную идеологически, обезоруживающую практику, теорию так называемого «стабилизирующего отбора». По Шмальгаузену, породообразование и сортообразование якобы неизбежно идут по потухающей кривой: бурное на заре культуры породо- и сортообразование всё более растрачивает свой «резерв мутаций» и постепенно идёт на погашение. «…И породообразование домашних животных и сортообразование культивируемых растений, — пишет Шмальгаузен, — произошло с такой исключительной скоростью, очевидно, главным образом, за счёт накопленного ранее резерва изменчивости. Дальнейшая строго направленная селекция идёт уже медленнее…»[118].

Утверждение Шмальгаузена и вся его концепция «стабилизирующего отбора» являются проморганистскими.

Как известно, Мичурин создал за период одной человеческой жизни более трёхсот новых сортов растений. Ряд из них создан без половой гибридизации, и все они созданы путём строго направленной селекции, включающей в себя планомерное воспитание. Перед лицом этих фактов и дальнейших достижений последователей мичуринского учения утверждать прогрессирующее затухание строго направленной селекции — значит возводить напраслину на передовую науку.

Мичуринские факты, по-видимому, мешают Шмальгаузену в изложении его теории «стабилизирующего отбора». В книге «Факторы эволюции» он выходит из затруднения, совсем умалчивая об этих мичуринских работах и о самом существовании Мичурина, как учёного. Шмальгаузен написал толстую книгу о факторах эволюции, ни разу и нигде, даже в списке литературы, не упомянув ни К. А. Тимирязева, ни И. В. Мичурина. А ведь К. А. Тимирязев оставил советской науке замечательную теоретическую работу, которая прямо называется «Факторы органической эволюции»; Мичурин же и мичуринцы ставят факторы эволюции на службу сельскому хозяйству, вскрывая новые факторы и углубляя понимание старых.

«Забыв» о советских передовых учёных, об основоположниках советской биологической науки, Шмальгаузен в то же время усиленно и многократно опирается и ссылается на высказывания больших и малых зарубежных и наших деятелей морганистской метафизики, на лидеров реакционной биологии.

Таков стиль «дарвиниста» академика Шмальгаузена. И эта книга на собрании биологического факультета Московского университета рекомендовалась как шедевр творческого развития дарвинизма. Эту книгу высоко оценили два декана биофаков — Московского и Ленинградского университетов, — эту книгу восхваляли профессор дарвинизма Харьковского университета И. Поляков, проректор Ленинградского университета Ю. Полянский, академик нашей Академии Б. Завадовский и ряд других морганистов, подчас именующих себя ортодоксальными дарвинистами.

6. Бесплодность морганизма-менделизма

Неоднократно, причём голословно, а часто даже клеветнически, морганисты-вейсманисты, т. е. сторонники хромосомной теории наследственности, утверждали, что, я, как Президент Сельскохозяйственной Академии, в интересах разделяемого мною мичуринского направления в науке, административно зажал другое, противоположное мичуринскому, направление.

К сожалению, до сих пор дело обстояло как раз наоборот, и в этом меня, как Президента Всесоюзной Академии с.-х. наук, и можно и должно обвинять. Я не сумел найти в себе силы и умения в должной мере использовать предоставленное мне должностное положение в деле создания условий для большего развития мичуринского направления в различных разделах биологической науки и хотя бы немного ограничить схоластиков, метафизиков противоположного направления. Поэтому, в действительности зажатым, и именно морганистами, до сих пор оказывалось то направление, которое представлено Президентом, то есть мичуринское направление.

Мы, мичуринцы, должны прямо признать, что до сих пор не смогли ещё в достаточной степени использовать все прекрасные возможности, созданные в нашей стране Партией и Правительством для полного разоблачения морганистской метафизики, целиком привнесённой из враждебной нам зарубежной реакционной биологии. Академия, только что, пополненная значительным количеством академиков-мичуринцев, теперь обязана выполнить эту важнейшую задачу. Это будет немаловажно в деле подготовки кадров, в деле усиления помощи колхозам и совхозам со стороны науки.

Морганизм-менделизм (хромосомная теория наследственности) в разных вариациях до сих пор преподаётся ещё во всех биологических и агрономических вузах, а преподавание мичуринской генетики по существу совершенно не введено. Часто и в высших официальных научных кругах биологов последователи учения Мичурина и Вильямса оказывались в меньшинстве. До сих пор в меньшинстве они были и в прежнем составе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина. Благодаря заботам Партии, Правительства и лично товарища Сталина, теперь положение в Академии резко изменилось. Наша Академия пополнилась и в скором времени, при ближайших выборах ещё более пополнится значительным количеством новых академиков и членов-корреспондентов — мичуринцев. Это создаст в Академии новую обстановку и новые возможности для дальнейшего развития мичуринского учения.

Абсолютно неправильно утверждение, что хромосомная теория наследственности, в основе которой лежит сущая метафизика и идеализм, до сих пор была зажата. Дело до сих пор обстояло как раз наоборот.

В нашей стране цитогенетикам-морганистам мичуринское направление в агробиологической науке своей практической действенностью стояло и стоит поперёк дороги.

Зная практическую никчемность теоретических предпосылок своей метафизической «науки» и не желая от них отказываться и воспринять действенное мичуринское направление, морганисты прилагали и прилагают все свои усилия к тому, чтобы задержать развитие мичуринского направления, в корне враждебного их лженауке.

Клеветой звучит утверждение, что цитогенетическому направлению в биологической науке в нашей стране кто-то препятствует увязываться с практикой. Сугубо не правы те, кто говорит, будто бы «право на практическое приложение плодов своего труда было монополией академика Лысенко и его сторонников.

Ведь Министерство сельского хозяйства могло бы точно указать, что именно цитогенетики предложили для внедрения в практику, и если такие предложения действительно были, то принимались ли они или отвергались.

Министерство сельского хозяйства могло бы также сказать, какие из его научно-исследовательских институтов (не говоря уже об учебных) не занимались цитогенетикой вообще и, в частности, полиплоидией растений, получаемой путём применения колхицина.

Мне известно, что многие институты занимались и занимаются этой, на мой взгляд, малопродуктивной работой. Больше того, Министерство сельского хозяйства открыло для работы по вопросам полиплоидии специальное учреждение во главе с А.Р. Жебраком. Думаю, что это учреждение, на протяжении ряда лет занимаясь только этой работой (т. е. полиплоидией), практически буквально ничего не дало.

Никчёмность практической и теоретической целеустремлённости наших отечественных цитогенетиков-морганистов можно показать хотя бы на следующем примере.

Один, на взгляд наших морганистов, якобы наиболее выдающийся среди них, член-корреспондент Академии наук СССР, профессор-генетик Н. П. Дубинин много лет работает над выяснением различий клеточных ядер плодовых мушек в городе и в сельской местности.

В целях полной ясности укажем на следующее. Дубинин исследует не качественные изменения, в данном случае клеточного ядра, в зависимости от воздействия различных по качеству условий жизни. Он исследует не наследование приобретаемых под влиянием определённых условий жизни отличий у плодовых мушек, а изменения, опознаваемые по хромосомам, в составе популяции этих мух, вследствие простого уничтожения части из них, в частности, во время войны. Такое уничтожение называется Дубининым, как и другими морганистами, «отбор». (Смех.) Такого рода «отбор», идентичный с простым ситом и ничего общего не имеющий с его действительной творческой ролью, и является предметом изучения Дубинина.

Эта работа называется «Структурная изменчивость хромосом в популяциях города и сельской местности».

Приведу несколько выдержек из этой работы.

«При обследовании отдельных популяций D. funebris в работе 1937 г. отмечен факт заметных различий по концентрации инверсий. Тиняков на обширном материале подчеркнул это явление. Однако лишь анализ 1944–1945 гг. показал нам, что эти существенные различия популяций связаны с различиями условий обитания в городе и деревне.

Популяция Москвы имеет 8 разных порядков генов. Во второй хромосоме 4 порядка (стандарт и 3разных инверсии). Одна инверсия в III хромосоме и одна в IV… Инв. II — 1 имеет границы от 23 С до 31 В. Инв. II — 2 от 29 А до 32 В. Инв. II — 3 от 32 В до 34 С. Инв. III — 1 от 50 А до 56 А. Инв. IV — 1 от 67 С до73 А/В. В течение 1943–1945 гг. в популяции Москвы изучен кариотип 3 315 особей. Популяция содержала огромные концентрации инверсий, которые оказались различными по разным районам Москвы»[119].

Во время и после войны Дубинин продолжал свои исследования, занявшись проблемой плодовых мух г. Воронежа и его окрестностей. Он пишет: «Разрушение индустриальных центров в течение войны нарушило нормальные условия жизни. Популяции дрозофилы оказались в таких суровых условиях существования, которые, возможно, превосходили суровость зимовок в сельских местностях. Глубоко интересным было изучить влияние изменений условий существования, вызванных войною, на кариотипическую структуру популяций города. Весной 1945 г. мы изучили популяции из г. Воронежа, одного из тех городов, которые потерпели наибольшие разрушения от немецкого нашествия. Среди 225 особей были найдены только две мухи, гетерозиготные по инверсии II — 2 (0,88 %). Таким образом, концентрации инверсий в этом крупном городе оказались ниже, чем в некоторых сельских местностях. Мы видим катастрофическое воздействие естественного отбора на кариотипическую структуру популяции»[120].

Как мы видим, Дубинин излагает свою работу так, что внешне эта работа может показаться некоторым даже научной. Недаром же эта работа фигурировала как одна из главных при избрании Дубинина членом-корреспондентом Академии наук СССР.

Но если изложить эту работу попроще, освободив её от словесного псевдонаучного оформления и заменив морганистский жаргон обычными русскими словами, то выяснится следующее:

В результате многолетней работы Дубинин «обогатил» науку «открытием», что в составе мушиного населения у плодовых мушек г. Воронежа и его окрестностей во время войны произошло увеличение процента мух с одними хромосомными отличиями и уменьшение других плодовых мух с другими отличиями в хромосомах (на моргановском жаргоне это и называется «концентрацией инверсии» II — 2).

Дубинин не ограничивается добытыми им во время войны столь «высокоценными» для теории и практики открытиями, он ставит для себя дальнейшие задачи и на восстановительный период и пишет:

«Будет очень интересно изучить в течение ряда последующих лет восстановление кариотипической структуры популяции города в связи с восстановлением нормальных условий жизни»[121]. (Движение в зале. Смех.)

Таков типичный для морганистов «вклад» в науку и практику до войны, в период войны и таковы перспективы морганистской «науки» на восстановительный период! (Аплодисменты.)

Т. Д. Лысенко громит своих оппонентов на сессии ВАСХНИЛ

7. Мичуринское учение — основа научной биологии

В противовес менделизму-морганизму, с его утверждением непознаваемости причин изменчивости природы организмов и с его отрицанием возможности направленного изменения природы растений и животных, девиз И. В. Мичурина гласит: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача».

На основе своих работ И. В. Мичурин пришёл к следующему важнейшему выводу: «При вмешательстве человека является возможным вынудить каждую форму животного или растения более быстро изменяться и притом в сторону, желательную человеку. Для человека открывается обширное поле самой полезной для него деятельности…»[122].

Мичуринское учение начисто отвергает основное положение менделизма-морганизма — положение о полной независимости свойств наследственности от условий жизни растений и животных. Мичуринское учение не признаёт существования в организме особого от тела организма наследственного вещества. Изменение наследственности организма или наследственности отдельного участка его тела всегда является результатом изменения самого живого тела. Изменение же живого тела происходит благодаря отклонению от нормы типа ассимиляции и диссимиляции, благодаря изменению, отклонению от нормы типа обмена веществ. Изменение организмов или их отдельных органов и свойств, хотя не всегда или не в полной степени передаётся потомству, но изменённые зачатки новых зарождающихся организмов всегда получаются только в результате изменения тела родительского организма, в результате прямого или косвенного воздействия условий жизни на развитие организма или отдельных его частей, в том числе половых и вегетативных зачатков. Изменение наследственности, приобретение новых свойств и их усиление и накопление в ряде последовательных поколений всегда обусловливается условиями жизни организма Наследственность изменяется и усложняется путём накопления приобретаемых организмами в ряде поколений новых признаков и свойств.

Организм и необходимые для его жизни условия представляют единство Разные живые тела для своего развития требуют разных условий внешней среды. Исследуя особенности этих требований, мы и узнаём качественные особенности природы организмов, качественные особенности наследственности. Наследственность есть свойство живого тела, требовать определённых условий для своей жизни, своего развития и определённо реагировать на те или иные условия.

Знание природных требований и отношения организма к условиям внешней среды даёт возможность управлять жизнью и развитием этого организма Управление условиями жизни и развития растений и животных позволяет всё глубже и глубже постигать их природу и тем самым устанавливать способы изменении её в нужную человеку сторону. На основе знания способов управления развитием можно направленно изменять наследственность организмов.

Каждое живое тело строит себя из условий внешней среды на свой лад, согласно своей наследственности. Поэтому в одной и той же среде живут и развиваются различные организмы. Как правило, каждое данное поколение растений или животных развивается во многом так же, как и его предшественники, в особенности ближайшие. Воспроизведение себе подобных есть общая характерная черта любого живого тела.

В тех случаях, когда организм находит в окружающей среде условия, соответствующие его наследственности, развитие организма идёт так те, как оно проходило в предыдущих поколениях. Когда же организмы ненаходят нужных им условий и вынужденно ассимилируют условия внешней среды, в той или иной степени не соответствующие их природе, получаются организмы или отдельные участки их тела, более или менее отличные от предшествующего поколения. Если изменённый участок тела является исходным для нового поколения, то последнее будет уже по своим потребностям, по своей природе в той или иной степени отличаться от предшествующих поколений.

Причиной изменения природы живого тела является изменение типа ассимиляции, типа обмена веществ. Например, процесс яровизации яровых хлебных злаков не требует для своего прохождения пониженных температурных условий. Яровизация яровых хлебов нормально проходит при температурах, наличествующих весной и летом в полевых условиях. Но если яровые хлебные злаки яровизировать при пониженных температурных условиях, то яровые растения через два-три их поколения можно превратить в озимые. Озимые же хлеба без наличия пониженных температур не могут проходить процесса яровизации. Этот конкретный пример показывает, каким путём создается у потомства данных растений новая потребность — потребность в пониженных температурных условиях для яровизации.

Половые клетки и любые другие клетки, которыми размножаются организмы, получаются в результате развития всего организма, путём превращения, путём обмена веществ. Пройденный организмом развития путь как бы аккумулирован в исходных для нового поколения клетках.

Поэтому можно сказать: в какой степени в новом поколении (допустим, растения) строится сызнова тело этого организма, в такой же степени развиваются и все его свойства, в том числе и наследственность.

В одном и том же организме развитие различных клеток, различных отдельностей клеток, развитие отдельных процессов требует различных условий внешней среды.

Кроме того, эти условия ассимилируются по-разному. Необходимо подчеркнуть, что в данном случае под внешним понимается то, что ассимилируется, а под внутренним — то, что ассимилирует.

Жизнь организма идёт через бесчисленное количество закономерных процессов, превращений. Пища, поступившая в организм из внешней среды, через цепь различных превращений ассимилируется живым телом, из внешнего переходит во внутреннее. Это внутреннее, являясь живым, вступая в обмен с веществами других клеток и частиц тела, питает их, становясь, таким образом, по отношению к ним внешним.

В развитии растительных организмов наблюдаются два рода качественных изменений.

1. Изменения, связанные с процессом осуществления индивидуального цикла развития, когда природные потребности, т. е. наследственность, нормально удовлетворяются соответствующими условиями внешней среды. В результате получается тело такой же породы, наследственности, как и предшествующие поколения.

2. Изменения природы, т. е. изменения наследственности. Эти изменения также являются результатом индивидуального развития, но уклонённого от нормального, обычного хода. Изменение наследственности обычно является результатом развития организма в условиях внешней среды, в той или иной мере не соответствующих природным потребностям данной органической формы.

Изменения условий жизни вынуждают изменяться сам тип развития растительных организмов. Видоизменённый тип развития является, таким образом, первопричиной изменения наследственности. Все те организмы, которые не могут измениться соответственно изменившимся условиям жизни, не выживают, не оставляют потомства.

Организмы, а отсюда и их природа, создаются только в процессе развития. Конечно, и вне развития живое тело также может изменяться (ожог, поломка суставов, обрыв корней и т. п.), но эти изменения, однако, не будут характерными, необходимыми для жизненного процесса.

Многочисленные факты показывают, что изменение различных участков тела растительного или животного организма не одинаково часто и не в одинаковой степени фиксируется половыми клетками.

Объясняется это тем, что процесс развития каждого органа, каждой частички живого тела требует относительно определённых условий внешней среды. Эти условия развитием каждого органа и мельчайшей органеллы избираются из окружающей их среды. Поэтому, если тот или иной участок тела растительного организма вынужденно ассимилирует относительно необычные для него условия и благодаря этому получается изменённым, отличающимся от аналогичных участков тела предшествующего поколения, то вещества, идущие от него к соседним клеткам, могут ими не избираться, не включаться в дальнейшую цепь соответствующих процессов. Связь изменённого участка тела растительного организма с другими участками тела, конечно, при этом будет иметь место, иначе он не мог бы существовать, но эта связь может быть не в полной мере обоюдной. Изменённый участок тела будет получать ту или иную пищу из соседних участков, своих же собственных, специфических веществ он не сможет отдавать, так как соседние участки не будут их избирать. Отсюда понятно то часто наблюдаемое явление, когда подчас изменённые органы, признаки или свойства организма не обнаруживаются в потомстве. Но сами эти изменённые участки тела родительского организма всегда при этом обладают изменённой наследственностью. Практика садоводства и цветоводства издавна знает эти факты. Изменённая ветка или почка у плодового дерева или глазок (почка) клубня картофеля, как правило, не могут повлиять на изменение наследственности потомства данного дерева или клубня, которое берёт своё непосредственное начало не из изменённых участков родительского организма. Если же эту изменённую часть отчеренковать и вырастить отдельным, самостоятельным растением, то последнее, как правило, будет обладать уже изменённой наследственностью, тою, которая была присуща изменённой части родительского тела.

Степень наследственной передачи изменений будет зависеть от степени включения веществ изменённого участка тела в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих половых или вегетативных клеток.

Зная пути построения наследственности организма, можно направленно изменять её путём создания определённых условий в определённый момент развития организма.

Хорошие сорта растений, а также хорошие породы животных в практике всегда создавались и создаются только при условии хорошей агротехники, хорошей зоотехнии. При плохой агротехнике не только из плохих сортов никогда нельзя получить хорошие, но во многих случаях даже хорошие, культурные сорта через несколько поколений в этих условиях станут плохими. Основное правило практики семеноводства гласит, что растения на семенном участке нужно выращивать как можно лучше. Для этого нужно создавать, путём агротехники, хорошие условия, соответственно оптимуму наследственных потребностей данных растений. Среди хорошо выращенных растений на семена должны отбираться и отбираются наилучшие. Этим путём в практике и совершенствуются сорта растений. При плохом же выращивании (т. е. при применении плохой агротехники) никакой отбор лучших растений на семена не даст нужных результатов. При таком выращивании все семена получаются плохими, а самые лучшие среди плохих всё же будут плохими.

Хромосомная теория наследственности признаёт возможность получения гибридов только половым путём. Она отрицает возможность получения вегетативных гибридов, так как не признаёт специфического влияния условий жизни на природу растений. И. В. Мичурин же не только признавал возможность существования вегетативных гибридов, но и разработал способ ментора. Этот способ заключается в том, что, путём прививки черенков (веток) тех или иных старых сортов плодовых деревьев в крону молодого сорта, свойства, не достающие молодому сорту, приобретаются им, передаются ему из привитых веток старого сорта. Поэтому данный способ и был назван И. В. Мичуриным ментором — воспитателем. В качестве ментора используется также и подвой. Этим путём Мичуриным был выведен или улучшен ряд новых хороших сортов.

И. В. Мичурин и мичуринцы нашли способы массового получения вегетативных гибридов.

Вегетативные гибриды являются убедительным доказательством правильности мичуринского понимания наследственности. В то же время они представляют собой непреодолимое препятствие для теории менделистов-морганистов.

Стадийно несформировавшиеся организмы, не прошедшие ещё полного цикла развития, при прививке всегда будут изменять своё развитие в сравнении с корнесобственными, т. е. непривитыми, растениями. При сращивании растений путём прививки получается один организм с разнородной породой, а именно породой привоя и подвоя. Собирая семена с привоя или подвоя и высевая их, можно получать потомство растений, отдельные представители которых будут обладать свойствами не только той породы, из плодов которой взяты семена, но и другой, с которою первая была объединена путём прививки.

Ясно, что подвой и привой не могли обмениваться хромосомами ядер клеток, и всё же наследственные свойства передавались из подвоя в привой и обратно. Следовательно, пластические вещества, вырабатываемые привоем и подвоем так же, как и хромосомы, как и любая частичка живого тела, обладают породными свойствами, им присуща определённая наследственность.

Любой признак можно передавать из одной породы в другую посредством прививки так же, как и половым путём.

Большой фактический материал по вегетативной передаче различных признаков картофеля, помидоров и ряда других растений приводит к выводу, что вегетативные гибриды принципиально не отличаются от половых гибридов.

Представители менделевско-моргановской генетики не только не могут получать направленных изменений наследственности, но категорически отрицают возможность изменения наследственности адекватно (соответственной воздействию условий среды. Исходя же из принципов мичуринского учения, можно изменять наследственность в полном соответствии с эффектом воздействия условий жизни.

Укажем в этом плане хотя бы на эксперименты по превращению яровых форм хлебов в озимые и озимых в ещё более озимые, например, в районах Сибири, с суровыми зимами. Эти эксперименты имеют не только теоретически, но представляют и большой практический интерес для получения зимостойких сортов. Уже имеется ряд озимых форм пшеницы, полученных из яровых, которые по свойству морозостойкости не уступают, а некоторые даже превосходят наиболее морозостойкие сорта, известные практике.

Многие опыты показывают, что при ликвидации старого, установившегося свойства наследственности не сразу получается установившаяся, укрепившаяся новая наследственность. В громадном большинстве случаев получаются организмы с пластичной природой, названной И. В. Мичуриным «расшатанной».

Растительными организмами с «расшатанной» природой называются такие, у которых ликвидирован их консерватизм, ослаблена их избирательность в отношении условий внешней среды. У таких растений вместо консервативной наследственности сохраняется или вновь появляется лишь склонность отдавать некоторое предпочтение одним условиям перед другими.

Природу растительного организма можно расшатать:

1) путём прививки, т. е. сращивания тканей растений разных пород;

2) путём воздействия условиями внешней среды в определённые моменты прохождения тех или иных процессов развития организма;

3) путём скрещивания, в особенности форм, резко различающихся по месту своего обитания или происхождения.

На практическую значимость растительных организмов с расшатанной наследственностью большое внимание обращали лучшие биологи, в первую очередь и особенно И. В. Мичурин. Пластичные растительные формы с неустановившейся наследственностью, полученные тем или иным путём, нужно в дальнейшем из поколения в поколение выращивать в тех условиях, потребность или приспособленность к которым требуется вырабатывать и закреплять у данных организмов.

У большинства растительных и животных форм новые поколения развиваются только после оплодотворения — слияния женских и мужских половых клеток. Биологическая значимость процесса оплодотворения заключается в том, что таким образом получаются организмы с двойственной наследственностью: материнской и отцовской. Двойственная наследственность обусловливает большую жизненность организмов и более широкую амплитуду их приспособленности к варьирующим условиям жизни.

Полезностью обогащения наследственности и определяется биологическая необходимость скрещивания форм, хотя бы слегка различающихся между собой.

Обновление, усиление жизненности растительных форм может идти и вегетативным, неполовым путём. Оно достигается путём ассимиляции живым телом новых, не обычных для него условий внешней среды. В экспериментальной обстановке — при вегетативной гибридизации, в опытах по получению яровых форм из озимых или озимых из яровых и в ряде других случаев расшатывания природы организмов — можно наблюдать обновление, усиление жизненности организмов.

Управляя условиями внешней среды, условиями жизни растительных организмов, можно направленно изменять, создавать сорта с нужной нам наследственностью.

Наследственность есть эффект концентрирования воздействий условий внешней среды, ассимилированных организмами в ряде предшествующих поколений.

Посредством умелой гибридизации, объединением пород половым путём можно сразу объединить в одном организме то, что ассимилировалось и закреплялось у взятых для скрещивания пород многими поколениями. Но, согласно учению Мичурина, никакая гибридизация не даст положительных результатов, если не будет создано условий, способствующих развитию тех свойств, наследуемость которых хотят получить у выводимого или у улучшаемого сорта.

Я изложил мичуринское учение лишь в самых общих чертах. Здесь важно лишь подчеркнуть абсолютную необходимость для всех советских биологов как можно глубже изучать это учение. Для научных работников различных разделов биологии лучшим путём овладения действенными теоретическими глубинами мичуринского учения является путь изучения, путь многократного чтения трудов Мичурина, разбора отдельных его работ, под углом зрения решения практически важных вопросов.

Социалистическое земледелие нуждается в развитой, глубокой биологической теории, которая помогла бы быстро и правильно совершенствовать агрономические приёмы возделывания растений и получения от них высоких устойчивых урожаев. Оно нуждается в глубокой биологической теории, которая помогла бы работникам сельского хозяйства в кратчайшие сроки выводить нужные высокопродуктивные формы растений, по своей породе отвечающие высокому плодородию, создаваемому колхозниками на своих полях.

Единство теории и практики — верная столбовая дорога советской науки. Мичуринское учение является как раз таким учением, которое в биологической науке это единство воплощает в наилучшей форме.

Примеры плодотворного применения мичуринского учения для решения практически важных вопросов в различных разделах растениеводства я неоднократно приводил в своих выступлениях. В данном случае позволю себе кратко остановиться только на некоторых вопросах животноводства.

Животные, как и растительные формы, формировались и формируются в тесной связи с условиями их жизни, с условиями внешней среды.

Основой повышения продуктивности домашних животных, совершенствования существующих пород и создания новых являются корма и условия содержания. Это особенно важно для повышения эффективности метизации. Для разных целей, при разных условиях содержания, людьми выводились и выводятся разные породы домашних животных. Поэтому каждая порода требует своих условий жизни, тех условий, какие участвовали в её формировании.

Чем больше будет расхождений между биологическими свойствами породы и условиями жизни, которые предоставляются животным, тем хозяйственно менее выгодной будет данная порода животных.

Например, маломолочный скот, который по своей природе не может давать много молока, использует хорошие, тучные пастбища, хорошее кормление сочными и концентрированными кормами с меньшей хозяйственной выгодой, чем высокомолочная порода. В этих случаях первая порода хозяйственно будет явно отставшей от предоставляемых ей условий. Породу такого скота нужно резко улучшить путём метизации, подогнать её к условиям кормления и содержания.

Наоборот, высокомолочный по своей породе скот, попадая в условия плохого кормления и содержания, конечно, не только не даст соответствующей своей породе продукции, но и плохо будет выживать. В этих случаях необходимо резко подогнать условия кормления и содержания к породе.

Наша зоотехническая наука и практика, исходя из государственного плана получения животноводческой продукции нужного количества и качества, должна строить всю свою работу согласно принципу: по условиям кормления, содержания и климата подбирать и совершенствовать породы и, одновременно, неразрывно с этим, соответственно породам создавать условия кормления и содержания.

Отбор и подбор племенных животных, наилучше соответствующих поставленной цели, с одновременным улучшением условий кормления, содержания и ухода, способствующих развитию животных в нужном направлении, — основной путь беспрерывного совершенствования пород.

Метизация является радикальным и быстрым способом изменения породы — потомства данных животных.

При метизации — скрещивании двух пород — происходит как бы объединение двух взятых для скрещивания пород, выведенных за длительный период людьми путём создания разных условий жизни животных. Но природа (наследственность) метисов, особенно первой генерации, обычно неустойчива, легко податлива в сторону воздействия условий жизни, кормления и содержания.

Поэтому при метизации особенно важно соблюдать правило: подбирать для данной местной породы другую, улучшающую её, согласно условиям кормления, содержания и климата. Одновременно с этим, при метизации, для развития прививаемых местной породе признаков и свойств необходимо обеспечивать условия кормления и содержания, соответствующие развитию новых улучшающих породных, свойств; иначе желательные качества могут не привиться к местной улучшаемой породе, а часть хороших качеств местной породы можно даже утерять.

Мы привели пример применения общих основ мичуринского учения к животноводству для того, чтобы показать, что советская мичуринская генетика, вскрывающая общие закономерности развития живых тел для решения практически важных задач, применима также и в животноводстве.

Овладение учением Мичурина должно быть одновременно развитием и углублением этого учения, развитием научной биологии. Именно таков должен быть рост кадров биологов-мичуринцев, столь необходимый для осуществления всё большей и большей научной помощи колхозам и совхозам в решении ими задач, поставленных Партией и Правительством. (Аплодисменты.)

8. Мичуринское учение — кадрам молодых советских биологов

К сожалению, преподавание мичуринского учения в наших учебных заведениях до сих пор не организовано. В этом весьма повинны мы, мичуринцы. Но не будет ошибкой сказать, что в этом повинны также и Министерство сельского хозяйства и Министерство высшего образования.

До сих пор в большинстве наших учебных заведений на кафедрах генетики и селекции и во многих случаях на кафедрах дарвинизма преподаётся менделизм-морганизм, а мичуринское учение, мичуринское направление в науке, выпестованное большевистской партией, советской действительностью, в вузах находится в тени.

То же можно сказать и о положении с подготовкой молодых учёных. Для иллюстрации сошлёмся на следующее. В статье «О докторских диссертациях и ответственности оппонентов», опубликованной в журнале «Вестник высшей школы» № 4 за 1945 г., академик П. М. Жуковский, являющийся председателем Экспертной биологической комиссии при Высшей аттестационной комиссии, писал: «Острое положение создалось с диссертациями по генетике. Диссертации по генетике у нас крайне редки, даже единичны. Это объясняется ненормальными отношениями, приобретающими характер вражды между сторонниками хромосомной теории наследственности и противниками последней. Если говорить правду, то первые побаиваются вторых, весьма агрессивных в своей полемике. С таким положением лучше было бы покончить. Ни партия, ни правительство не запрещают хромосомную теорию наследственности, и она свободно излагается с вузовских кафедр. Полемика же пусть продолжается» (стр. 30).

Прежде всего заметим, что своим заявлением П. М. Жуковский подтверждает, что хромосомная теория наследственности свободно излагается с вузовских кафедр. В своём признании он прав. Но он стремится к большему: он желает ещё большего расцвета менделизма-морганизма в высших учебных заведениях. Он хочет, чтобы у нас было как можно больше кандидатов и докторов наук менделистов-морганистов, которые бы в ещё более расширенном масштабе насаждали в вузах менделизм-морганизм. Этой цели, собственно, и посвящена значительная часть статьи академика Жуковского, отражающей общую его линию как председателя биологической комиссии.

Неудивительно поэтому, что диссертации но генетике, в которых диссертант предпринимал хотя бы даже робкую попытку развития того или иного положения мичуринской генетики, всячески тормозились экспертной комиссией. Диссертации же морганистов, которым покровительствует П. M. Жуковский, появлялись и утверждались не так уж редко, во всяком случае чаще, чем это было бы в интересах подлинной науки. Правда, такого рода диссертации, морганистские по своей направленности, появлялись реже, чем того желал бы академик П. М. Жуковский. Но к этому имеются основания. Молодые учёные, разбирающиеся в философских вопросах, в последние годы под влиянием мичуринской критики морганизма понимают, что воззрения морганизма совершенно чужды мировоззрению советского человека. В этом свете нехорошо выглядит позиция академика П. М. Жуковского, советующего молодым биологам не обращать внимания на критику морганизма мичуринцами и продолжать развивать морганизм.

Советские биологи поступают правильно, когда, опасаясь воззрений морганизма, они отказываются слушать схоластику хромосомной теории. Они всегда и во всём выиграют, если побольше и почаще будут задумываться над словами Мичурина по поводу именно этой схоластики.

И. В. Мичурин считал, что менделизм «…противоречит естественной правде в природе, перед которой не устоит никакое искусственное сплетение ошибочно понятых явлений. Желалось бы, — писал Мичурин, — чтобы мыслящий беспристрастно наблюдатель остановился бы перед моим заключением и лично проконтролировал бы правдивость настоящих выводов, они являются как основа, которую мы завещаем естествоиспытателям грядущих веков и тысячелетий»[123].

9. За творческую научную биологию

И. В. Мичурин заложил основы науки об управлении природой растений. Эти основы изменили сам метод мышления при решении биологических проблем.

Практическое управление развитием возделываемых растений и домашних животных предполагает знание причинных связей. Чтобы биологическая наука была в силах всё больше и больше помогать колхозам и совхозам получать высокие урожаи, высокие удои и т. д., она обязана постигать сложные биологические взаимосвязи, закономерности жизни и развития растений и животных.

Научное решение практических задач — наиболее верный путь к глубокому познанию закономерностей развития живой природы.

Биологи очень мало занимались изучением соотношений, природно-исторических закономерных связей, которые существуют между отдельными телами, отдельными явлениями, между частями отдельных тел и звеньями отдельных явлений. Между тем только эти связи, соотношения, закономерные взаимодействия и позволяют познать процесс развития, сущность биологических явлений.

Но при изучении живой природы оторванно от практики теряется научное начало изучения биологических связей.

Мичуринцы в своих исследованиях исходят из дарвиновской теории развития. Но сама по себе теория самого Дарвина совершенно недостаточна для решения практических задач социалистического земледелия. Поэтому в основании современной советской агробиологии лежит дарвинизм, преобразованный в свете учения Мичурина — Вильямса и тем самым превращённый в советский творческий дарвинизм.

В результате развития нашей советской, мичуринского направления, агробиологической науки по-иному встаёт ряд вопросов дарвинизма. Дарвинизм не только очищается от недостатков и ошибок, не только поднимается на более высокую ступень, но и в значительной степени, в ряде своих положений, видоизменяется. Из науки, преимущественно объясняющей прошлую историю органического мира, дарвинизм становится творческим, действенным средством по планомерному овладению, под углом зрения практики, живой природой.

Наш советский мичуринский дарвинизм — это творческий дарвинизм, по-новому, в свете учения Мичурина, ставящий и решающий проблемы теории эволюции.

Я не могу в данном докладе затрагивать многие теоретические вопросы, имевшие и имеющие большое практическое значение.

Коротко остановлюсь только на одном из них, а именно на вопросе о внутривидовых и межвидовых взаимоотношениях в живой природе.

Наступила и назрела необходимость пересмотреть вопрос видообразования под углом зрения резкого перехода количественного нарастания в качественные видовые отличия.

Надо понять, что образование вида есть переход от количественных изменений к качественным в историческом процессе. Такой скачок подготавливается собственной жизнедеятельностью органических форм, в результате количественного накопления восприятий воздействия определённых условий жизни, а это вполне доступно для изучения и управления.

Такое понимание видообразования, соответствующее природным закономерностям, даёт в руки биологов могучее средство управления самим жизненным процессом, а тем самым и видообразованием.

Думаю, в этой постановке вопроса мы вправе считать, что к образованию новой видовой формы, к получению нового вида из старого приводит накопление не тех количественных отличий, которыми обычно различают разновидности в пределах вида. Количественные накопления изменений, приводящие к скачкообразному превращению старой видовой формы в новую видовую форму, являются изменениями иного порядка.

Виды — не абстракция, а реально существующие узлы (звенья) в общей биологической цепи.

Живая природа — это биологическая цепь, как бы разорванная на отдельные звенья — виды. Поэтому неправильно говорить, что виды ни на какой период не сохраняют постоянства своей качественно-видовой определённости. Говорить так — это значит признавать развитие живой природы как плоскую эволюцию без скачков.

В этих мыслях меня укрепляют экспериментальные данные по превращению твёрдой пшеницы (дурум) в мягкую (вульгаре).

Отмечу, что оба эти вида всеми систематиками признаются хорошими, бесспорными, самостоятельными видами.

Мы знаем, что среди твёрдых пшениц нет форм настоящих озимых, поэтому-то во всех районах с относительно суровыми зимами твёрдая пшеница культивируется только как яровая, а не как озимая. Мичуринцы овладели хорошим способом превращения яровой пшеницы в озимую. Уже говорилось, что немало яровых пшениц экспериментально превращено в озимые. Но всё это относится к виду мягкой пшеницы. Когда же приступили к превращению, перевоспитанию твёрдой пшеницы в озимую, то оказалось, что после двух-трёх-четырёхлетнего осеннего посева (необходимого для превращения ярового в озимое), дурум превращается в вульгаре, т. е. один вид превращается в другой. Форма дурум, т. е. твёрдая 28-хромосомная пшеница, превращается в различные разновидности мягкой 42-хромосомной пшеницы, причём переходных форм между видами дурум и вульгаре мы при этом не находим. Превращение одного вида в другой происходит скачкообразно.

Таким образом, мы видим, что образование нового вида подготовляется видоизменённой, в ряде поколений, жизнедеятельностью в специфически новых условиях. В нашем случае необходимо воздействие осенне-зимних условий в течение двух-трёх-четырёх поколений твёрдой пшеницы. В этих случаях она может скачкообразно перейти в мягкую без всяких переходных форм между этими двумя видами.

Считаю небесполезным отметить, что стимулом для постановки вопроса глубокой теории — проблемы вида, вопроса о внутривидовых и межвидовых взаимоотношениях особей, для меня была и остаётся не простая любознательность, не просто любовь к голому теоретизированию.

К необходимости взяться за эти теоретические вопросы привела и приводит меня работа над решением сугубо практических задач. Для правильного понимания внутривидовых и межвидовых взаимоотношений особей потребовалось ясное представление о качественных отличиях внутривидового и межвидового разнообразия форм.

В связи с этим по-новому предстала возможность решения таких практически важных вопросов, как борьба с сорняками в земледелии, подбор компонентов для посева травосмесей, быстрое и широкое лесоразведение в степных районах и многих других вопросов.

Вот что привело меня к пересмотру проблемы внутривидовой и межвидовой борьбы и конкуренции, а после глубокого и разностороннего рассмотрения и проработки этого вопроса — к отрицанию внутривидовой борьбы и взаимопомощи индивидуумов внутри вида и признанию межвидовой борьбы и конкуренции, а также взаимопомощи между разными видами. К сожалению, в печати я ещё очень мало осветил теоретическое содержание и практическую значимость этих вопросов.

* * *

Я заканчиваю доклад. Итак, товарищи, что касается теоретических установок в биологии, то советские биологи считают, что мичуринские установки являются единственно научными установками. Вейсманисты и их последователи, отрицающие наследственность приобретённых свойств, не заслуживают того, чтобы долго распространяться о них. Будущее принадлежит Мичурину. (Аплодисменты.)

В. И. Ленин и И. В. Сталин открыли И. В. Мичурина и сделали его учение достоянием советского народа. Всем своим большим отеческим вниманием к его работе они спасли для биологии замечательное мичуринское учение. Партия и правительство и лично И. В. Сталин постоянно заботятся о дальнейшем развитии мичуринского учения. Для нас, советских биологов, нет более почётной задачи, чем творческое развитие учения Мичурина и внедрение во всю нашу деятельность мичуринского стиля исследований природы развития живого.

О развитии мичуринского учения наша Академия должна заботиться так, как тому учит личный пример заботливого отношения к деятельности И. В. Мичурина со стороны наших великих учителей — В. И. Ленина и И. В. Сталина. (Бурные аплодисменты.)

Заключительное слово

Товарищи! Прежде чем перейти к заключительному слову, считаю своим долгом заявить следующее.

Меня в одной из записок спрашивают, каково отношение ЦК партии к моему докладу. Я отвечаю: ЦК партии рассмотрел мой доклад и одобрил его. (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)

Перехожу теперь к подведению некоторых итогов нашей сессии.

Выступавшие здесь сторонники так называемой хромосомной теории наследственности отрицали, что они вейсманисты, и называли себя чуть ли не противниками Вейсмана. В то же время в моём докладе и во многих выступлениях представителей мичуринского направления ясно показано, что вейсманизм и хромосомная теория наследственности — одно и то же.

Зарубежные менделисты-морганисты нисколько и не скрывают этого. В докладе я привёл выдержки из статей Моргана и Кэсла, опубликованных в 1945 г. В этих статьях прямо говорится, что основой хромосомной теории наследственности является так называемое учение Вейсмана. Вейсманизмом (а это и есть идеализм в биологии) является любое представление о наследственности, признающее разделение живого тела на две принципиально разные сущности: на обычное живое тело, якобы не обладающее наследственностью, но подверженное изменениям и превращениям, т. е. развитию, и на специфическое наследственное вещество, якобы не зависимое от живого тела и не подверженное развитию в связи с условиями жизни обычного тела, именуемого сомой. Это бесспорно. Никакие попытки выступавших и не выступавших на сессии защитников хромосомной теории наследственности придать своей теории материалистическую видимость не изменят характер этой теории, как идеалистической по своему существу. (Аплодисменты.)

Мичуринское направление в биологии потому и материалистическое, что оно не отделяет свойство наследственности от живого тела и условий его жизни. Без наследственности нет живого тела, без живого тела нет наследственности. Живое тело и его условия жизни — неразрывны. Стоит лишить организм его условий жизни, как живое тело становится мёртвым. По словам же морганистов, наследственность оторвана, изолирована от смертного живого тела или, по их терминологии, сомы.

Из этих наших имеющих принципиальное значение расхождений с вейсманистами вытекает и расхождение по имеющему большую историю вопросу о наследовании приобретаемых растениями и животными свойств. Мичуринцы исходят из возможности и необходимости наследования приобретаемых свойств Многочисленный фактический материал, продемонстрированный на данной сессии её участниками, это положение ещё раз полностью подтверждает. Морганисты, в том числе и выступавшие на данной сессии, не могут понять это положение, не порвав полностью со своими вейсманистскими представлениями

Для некоторых до сих пор не ясно, что наследственность присуща не только хромосомам, но и любой частичке живого тела. Поэтому они хотят, как говорится, своими глазами увидеть случаи передачи из поколения в поколение наследственных свойств и признаков без передачи хромосом.

На эти непонятные для морганистов вопросы лучше и нагляднее всего ответить показом и объяснением широко проводимых в нашей стране опытов по вегетативной гибридизации Вегетативную гибридизацию разработал ещё И. В. Мичурин. Опыты по вегетативной гибридизации неопровержимо показывают, что наследственностью обладает всё живое, любые клетки, любые частички тела, а не только хромосомы. Ведь наследственность определяется специфическим типом обмена веществ. Сумейте изменить тип обмена веществ живого тела, и вы измените наследственность.

Академик П. М. Жуковский, как и подобает менделисту-морганисту, не представляет себе передачу наследственных свойств без передачи хромосом. Он не представляет себе, что обычное живое тело обладает наследственностью. Наследственностью, на его взгляд, обладают якобы только хромосомы. Поэтому-то он и не видит возможности получать гибриды у растений путём прививки, отсюда он и не представляет возможности наследования растениями и животными приобретаемых свойств.

Я обещал академику Жуковскому показать вегетативные гибриды и вот сейчас имею удовольствие на этой сессии их показать.

В данном случае в качестве одного из компонентов прививки был взят картофелелистный сорт помидора, т. е. с листьями, не рассечёнными, как обычно бывает у помидоров, а похожими на картофельные. Плоды у этого сорта — красные, продолговатые.

Другой участвовавший в прививке сорт помидоров имеет листья обычные, какие все привыкли видеть у растений помидоров, — рассечённые; плоды у него в зрелом виде не красные, а белые, желтоватые.

Сорт с картофельными листьями использовался в этой прививке в качестве подвоя (т. е. на него прививался другой сорт), а сорт с рассечёнными листьями — в качестве привоя.

В год прививки никаких изменений не наблюдалось ни на привое, ни на подвое.

Были собраны семена из плодов, выросших на привое, и из плодов, выросших на подвое. Собранные семена были затем высеяны.

Из семян, собранных из плодов подвоя, выросли растения, в большинстве не отличавшиеся от исходного сорта, т. е. с картофельными листьями и красными продолговатыми плодами. Шесть растений были не с картофельными, а с рассечёнными листьями. Некоторые из этих растений имели жёлтые плоды, т. е. и листья и плоды изменились соответственно влиянию другого сорта, бывшего привоем.

Академик П. М. Жуковский выражал сомнение в чистоте опытов но вегетативной гибридизации, указывая на то, что здесь могло иметь место переопыление сортов, т. е. половая гибридизация. Но попробуйте, тов. Жуковский, объяснить переопылением результаты демонстрируемого мною опыта.

Всем, имевшим дело с гибридизацией помидоров, известно, что при переопылении рассечённолистных желтоплодных форм с картофелелистными красноплодными в первом поколении листья должны быть рассечёнными, но плоды — обязательно красными.

А что же получилось в этих опытах? Листья действительно рассечённые, но плоды-то ведь жёлтые, а не красные. Как же можно описываемые результаты объяснять случайным переопылением?

Вот плоды другого из упомянутых растений вегетативных гибридов. Листья у этого растения также рассечённые, а зрелые плоды на кисти, как видите, один красный, а другой жёлтый. Явление разнообразии в пределах растения вообще довольно часто распространено среди вегетативных гибридов. Надо иметь в виду, что вегетативная гибридизация — это не обычный путь объединения пород, не тот путь, который вырабатывался в процессе эволюции этих растений. Поэтому в результате прививок часто получаются организмы расшатанные, а потому и разнообразящиеся.

Далеко не у всех растений можно наблюдать легко видимые изменения в год прививки и даже в первом семенном поколении. Несмотря на это, мы уже имеем все основания утверждать, что нет такой прививки стадийно молодого растения, которая не давала бы изменения наследственности. Для доказательства этого положения мы и продолжаем вести в Институте генетики Академии наук СССР работу с вегетативными гибридами помидоров.

Перехожу к показу растений второго семенного поколения от той же прививки, но из семян, собранных с растений, не давших в первом семенном поколении видимых изменений. Во втором семенном поколении на ряде растений листья оказались изменёнными — по виду они были не картофельные, а рассечённые, а плоды — не красные, а жёлтые. И в этом случае нет оснований сомневаться в чистоте работы и говорить о возможности переопыления. Ведь в первом поколении эти растения были с картофельными листьями и красными плодами. Если рассечённые листья у растений второго поколения могли появиться от переопыления, то почему плоды не красные, а жёлтые?

Таким образом, мы видим, что в результате прививок получаются направленные, адекватные изменения, получаются растения, совмещающие признаки объединённых в прививке пород, т. е. настоящие гибриды. Наблюдаются и новообразования. Например, вот в потомстве той же прививки имеются растения, принесшие мелкие плоды, как у некультурных форм. Но всем известно, что и при половой гибридизации, помимо передачи потомкам признаков родительских форм, наблюдаются и новообразования.

Можно привести много ещё примеров получения вегетативных гибридов. Их в нашей стране без всякого преувеличения имеются сотни и тысячи. Мичуринцы не только понимают, как получаются вегетативные гибриды, но и получают их в большом количестве на самых различных культурах.

На вегетативных гибридах я остановился, как на учебном материале, имеющем большое познавательное значение. Ведь не только менделисты, но и некоторые материалисты, не видавшие вегетативных гибридов, могут не верить, что любое живое, любая частица живого тела обладает наследственностью так же, как и хромосомы. На примерах вегетативной гибридизации данное положение легко демонстрировать. Ведь из подвоя в привой и обратно хромосомы не могут переходить. Это никто не оспаривает. Между тем такие наследственные свойства, как окраска плода, форма плода, форма листа и другие, передаются от привоя к подвою и обратно. Укажите теперь, какие свойства хотя бы у помидоров, которые можно было бы объединить из двух пород в одну путём половой гибридизации и которые нельзя было бы объединить и не объединены мичуринцами путём вегетативной гибридизации.

Итак, опыты по вегетативной гибридизации безупречно показывают, что любая частица живого тела, даже пластические вещества, даже соки, которыми обмениваются привой и подвой, обладают наследственными качествами.

Умаляет ли изложенное роль хромосом? Нисколько. Передаётся ли при половом процессе через хромосомы наследственность? Конечно, как же иначе!

Хромосомы мы признаём, не отрицаем их наличия. Но мы не признаём хромосомной теории наследственности, не признаём менделизма-морганизма.

Напоминаю участникам сессии: академик П. М. Жуковский обещал, что если я ему покажу вегетативные гибриды, то он поверит и пересмотрит свои позиции. Своё обещание показать вегетативные гибриды теперь я выполнил. Но должен, во-первых, заметить, что такие гибриды десятками и сотнями в нашей стране можно было видеть уже свыше десяти лет, и, во-вторых, академику Жуковскому, как ботанику, неужели неизвестно то, что известно если не каждому, то очень многим садовникам, а именно, что путём прививки многое в декоративном садоводстве делалось и делается, в смысле изменения наследственности растений.

Некоторые из выступавших на сессии морганистов утверждали, будто вместе с хромосомной теорией наследственности Лысенко и его сторонники якобы полностью отбрасывают также и все экспериментальные факты, добытые менделевско-моргановской наукой. Такие утверждения являются неправдой. Никаких экспериментальных фактов мы не отбрасываем, в том числе и фактов, касающихся хромосом.

Доходят до того, что утверждают, будто мичуринское направление отрицает действие на растения так называемых мутагенных факторов — рентгена, колхицина и др. Но как же можно это утверждать? Мы, мичуринцы, никак не можем отрицать действия этих веществ. Ведь мы признаём действие условий жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно могут привести к полезным для сельского хозяйства результатам. Это — не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки.

Проводившиеся в Советском Союзе длительные и многочисленные работы по получению полиплоидных растений с помощью колхицина и ему подобных по действию факторов ни в какой степени не привели к тем результатам, которые широко рекламировались морганистами.

Многократно говорили и писали о том, что герань после увеличения набора хромосом стала давать семена. Но эта герань не пошла в производство, и я, как учёный, высказываю предположение, что и не пойдёт, потому что размножение герани черенками значительно практичнее. Ведь смородину можно сеять семенами, но в практике её размножают черенками. Картофель также можно сеять семенами, но посадка клубнями практичнее. Обычно растения, которые можно размножать и семенами, и черенками (т. е. вегетативно), в производстве, как правило, размножают вегетативным способом.

Это не значит, что мы не считаем достижением тот факт, что получена герань, способная давать семена. Если не для производства, то для селекционной работы эта форма может пригодиться.

То же, что сказано о герани, относится и к мяте.

О каких ещё полиплоидах часто говорят морганисты, как об очень важных достижениях? О пшенице, просе, гречихе и ряде других растений. Но, по заявлениям самих же морганистов, которые мы слышали здесь с трибуны (например, А. Р. Жебрака), все эти полиплоиды — пшеница, просо, гречиха — оказались пока что, как правило, малоплодовитыми, и в производство сами же авторы не передают их.

Остаётся один только тетраплоидный кок-сагыз. Этот кок-сагыз сейчас первый год испытывается в колхозах. Если он окажется хорошим, то само собой разумеется, что должен быть внедрён в производство. Пока он, однако, по данным трёхлетнего государственного сортоиспытания, не лучше, чем обычные диплоидные сорта, хотя бы селекционера Булгакова. В этом году впервые тетраплоидный кок-сагыз начали испытывать в колхозах. Пройдёт два-три года, и жизнь покажет, насколько он хорош. Искренне желаю, чтобы этот кок-сагыз оказался лучшим из всех форм кок-сагыза. Ведь от этого производству будет только польза.

В то же время нельзя забывать, что среди сортов культурных растений есть немало полиплоидов, к происхождению которых не только колхицин и вся «мутагенная» теория, но вообще вся теория морганизма-менделизма не имеет никакого отношения. Ведь люди столетиями не знали, что многие хорошие сорта, например, груш, являются полиплоидами. Не меньшее количество таких же хороших сортов груш имеется в практике и не полиплоидных. Из одних уже этих фактов можно придти к заключению, что не числом хромосом определяется качество сорта.

Есть хорошие сорта и плохие сорта твёрдой 28-хромосомной пшеницы и есть хорошие и плохие сорта мягкой 42-хромосомной пшеницы.

Неужели неясно, что селекцию надо вести не на количество хромосом, не на полиплоидию, а на хорошие сортовые качества и свойства?

После получения хорошего сорта можно определять и число хромосом. Кому же может придти в голову выбрасывать хороший сорт только потому, что он оказался полиплоидом или не полиплоидом. Никто из мичуринцев, никто из серьёзных людей вообще не может так ставить вопрос.

Наши морганисты, нередко в том числе и на этой сессии, в доказательство того, что их теория действенна, часто ссылаются на такие распространённые в практике сорта зерновых хлебов, как, например, Лютесценс 062, Мелянопус 069 и некоторые другие давнишние сорта, выведенные якобы на основе морганизма-менделизма. Но ведь выведение этих сортов никакого отношения не имеет к менделизму. Как, например, выводились такие сорта, как Лютесценс 062, Мелянопус 069, украинка и др.? Они выведены давнишним методом отбора из местных сортов.

Сошлюсь на слова профессора С. И. Жегалова. В работе «Введение в селекцию сельскохозяйственных растений» он писал: «…в обычных хозяйственных условиях приходится иметь дело не с чистыми формами, а с «сортами», представляющими более или менее сложные смеси различных форм… Едва ли не первый обратил внимание на этот факт в первой четверти 19-го века (задолго до появления Вейсманизма. — Т. Л.) испанский ботаник Марьяно Лагаска, опубликовавший свои наблюдения на испанском языке. Существует очень интересный рассказ о том, как он посетил своего друга полковника Лекутера в его имении на острове Джерсее; при обходе с хозяином имения полей он обратил его внимание на значительную неоднородность растений и подал при этом мысль заняться отбором отдельных форм для последующего разведения их в чистоте. Лекутер воспользовался этой мыслью, отобрал со своего поля 23 различные формы и начал испытывать их сравнительные достоинства. В результате такого испытания одна из выделенных форм была признана им самой лучшей и в 1830 году выпущена в продажу под названием нового сорта «Талавера де Бельвю»… Подобная работа производилась с тех пор много раз и привела к выделению многих ценных сортов. Сущность её сводится к расчленению исходных смесей на их составные части, почему такой способ отбора получил название «аналитической селекции». В настоящее время этот способ является основным при работе с самоопыляющимися растениями и применяется систематически всеми станциями, особенно в начале работы над растениями, ранее слабо затронутыми отбором»[124].

И далее, профессор С. И. Жегалов пишет: «Метод аналитической селекции делает понятным афоризм, приписываемый Жордану: «Чтобы получить новый сорт, необходимо предварительно им обладать»[125].

Тов. Шехурдин, форма пшеницы, именуемая теперь сортом Лютесценс 062, она была среди местного сорта полтавки или её там не было? (Голос из зала: Безусловно, была.) Та же история и с формами, которые именуются сортами украинка, или Мелянопус 069.

Вот почему С. И. Жегалов и принимает афоризм, что при работе методом аналитической селекции для получения нового сорта необходимо им предварительно обладать. Указанные сорта, на которые ссылаются наши менделисты, действительно так и получены.

Но мы, мичуринцы, не можем согласиться с профессором С. И. Жегаловым — с таким пониманием дарвиновского отбора. Ведь можно начать отбирать растения и по едва наметившимся, ещё слабым полезным признакам с тем, чтобы затем добиться повторными отборами, при соответствующем выращивании растений, усиления, развития этих полезных признаков. Но, как ясно каждому, описанный нами дарвиновский метод отбора не имеет никакого отношения к менделистско-морганистским теориям.

Следует сказать, что раньше сорта выводили только на основе указанного метода, да и теперь он применяется и будет применяться. Это дело полезное. Практических людей — селекционеров, которые успешно применяют этот метод, нужно ценить и поднимать.

Метод непрерывного улучшающего отбора мы не только не отвергаем, но, как известно, всегда на нём настаивали. Морганисты же высмеивали улучшающие повторные отборы в семеноводческой практике.

Вейсманизм-морганизм не был и не может быть такой наукой, которая давала бы возможность планомерно создавать новые формы растений и животных.

Характерно, что за границей, например в Соединённых Штатах Америки, на родине морганизма, где он так высоко превозносится как теория, это учение из-за его непригодности не применяется в практике сельского хозяйства. Теория морганизма разрабатывается сама по себе, а практика идёт своим путём.

Вейсманизм-морганизм не только не вскрывает реальных закономерностей живой природы, но, будучи насквозь идеалистическим учением, создаёт совершенно ложное представление о природных закономерностях.

Так, вейсманистское представление о независимости наследственных особенностей организма от условий окружающей среды привело учёных к утверждению, что свойство наследственности (т. е. специфика природы организма) подчинено только случайности. Все так называемые законы менделизма-морганизма построены исключительно на идее случайности.

Для подтверждения сказанного приведу примеры.

«Генные» мутации возникают, согласно теории менделизма-морганизма, случайно. Хромосомные мутации также появляются случайно. Направление мутационного процесса вследствие этого также случайно. Исходя из этих вымышленных случайностей, морганисты строят и свои эксперименты на случайном подборе средств воздействия на организм так называемых мутагенных веществ, полагая, что этим они воздействуют на вымышленное ими наследственное вещество, и надеются случайно получить то, что случайно может пригодиться.

Согласно морганизму, расхождение так называемых материнских и отцовских хромосом при редукционном делении также подчинено чистой случайности. Оплодотворение, по морганизму, происходит не избирательно, а на основе случайной встречаемости половых клеток. Отсюда — случайно и расщепление признаков в гибридном потомстве и т. д.

Согласно такого рода «науке», развитие организма совершается не на основе избирательности условий жизни из окружающей внешней среды, а опять же на основе восприятия случайно поступающих извне веществ.

В общем живая природа представляется морганистам хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Кругом господствует случайность.

Не будучи в состоянии вскрыть закономерности живой природы, морганисты вынуждены прибегать к теории вероятности и, не понимая конкретного содержания биологических процессов, превращают биологическую науку в голую статистику. Недаром же зарубежные статистики — Гальтон, Пирсон, а теперь Фишер и Райт — также считаются основоположниками менделизма-морганизма. Наверное по этой же причине и академик Немчинов заявил здесь, что у него, как у статистика, хромосомная теория наследственности легко уложилась в голове. (Смех, аплодисменты.)

Менделизм-морганизм построен лишь на случайностях, и этим самым эта «наука» отрицает необходимые связи в живой природе, обрекая практику на бесплодное ожидание. Такая наука лишена действенности. На основе такой науки невозможна плановая работа, целеустремлённая практика, невозможно научное предвидение.

Наука же, которая не даёт практике ясной перспективы, силы ориентировки и уверенности в достижении практических целей, недостойна называться наукой. (Аплодисменты.)

Такие науки, как физика и химия, освободились от случайностей. Поэтому они стали точными науками.

Живая природа развивалась и развивается на основе строжайших, присущих ей закономерностей. Организмы и виды развиваются на основе природных, присущих им необходимостей.

Изживая из нашей науки менделизм-морганизм-вейсманизм, мы тем самым изгоняем случайности из биологической науки. (Аплодисменты.)

Нам необходимо твёрдо запомнить, что наука — враг случайностей. (Бурные аплодисменты.) Поэтому-то преобразователь природы Иван Владимирович Мичурин выдвинул лозунг: «Мы не можем ждать милостей (т. е. счастливых случайностей. — Т. Л.) от природы; взять их у неё — наша задача». (Аплодисменты.)

Зная практическую бесплодность своей теории, морганисты не верят даже в возможность существования действенной биологической теории. Они, не зная и азов мичуринской науки, до сих пор не могут себе и представить, что впервые в истории биологии появилась настоящая действенная теория — мичуринское учение. (Аплодисменты.)

Исходя из мичуринского учения, можно многое научно предвидеть и этим всё больше и больше освобождать растениеводов-практиков от случайностей в их работе.

Сам И. В. Мичурин разрабатывал свою теорию, своё учение только в процессе решения практически важных задач, в процессе выведения хороших сортов. Поэтому по своему духу мичуринское учение неотделимо от. практики. (Аплодисменты.)

Наш колхозный строй, социалистическое земледелие создали все условия для расцвета мичуринского учения. Надо припомнить слова Мичурина: «В лице колхозника история земледелия всех времён и народов имеет совершенно новую фигуру земледельца, вступившего в борьбу со стихиями с чудесным техническим вооружением, воздействующего на природу со взглядами преобразователя»[126].

«Я вижу, — писал И. В. Мичурин, — что колхозный строй, через посредство которого коммунистическая партия начинает вести великое дело обновления земли, приведёт трудящееся человечество к действительному могуществу над силами природы.

Великое будущее всего нашего естествознания — в колхозах и совхозах»[127].

Мичуринское учение неотделимо от колхозной и совхозной практики. Оно является лучшей формой единства теории и практики в сельскохозяйственной науке.

Нам ясно, что без колхозов и совхозов невозможно широкое развитие мичуринского движения.

Без советского строя И. В. Мичурин был бы, как он сам о себе писал, «незаметным отшельником экспериментального садоводства в царской России»[128].

Сила мичуринского учения заключается в его тесной связи с колхозами и совхозами, в разработке глубоких теоретических вопросов путём решения практически важных задач социалистического сельского хозяйства.

Товарищи, работа нашей сессии заканчивается. Эта сессия — яркое свидетельство силы и мощи мичуринского учения. В работе сессии принимали участие многие сотни представителей биологической и сельскохозяйственной науки.

Прибыв сюда со всех концов нашей необъятной страны, они приняли активное участие в рассмотрении вопроса о положении в биологическом науке и, убеждённые своей многолетней практикой в правильности мичуринского учения, горячо поддерживают это направление биологической науки.

Настоящая сессия показала полное торжество мичуринского направления над морганизмом-менделизмом. (Аплодисменты.)

Данная сессия поистине является исторической вехой развития биологической науки. (Аплодисменты.)

Я думаю, что не ошибусь, сказав, что эта сессия является великим праздником для всех работников биологической и сельскохозяйственной науки. (Аплодисменты.)

Отеческая забота проявляется Партией и Правительством об укреплении и развитии мичуринского направления в нашей науке, об устранении всех помех на пути к его дальнейшему расцвету. Это обязывает нас ещё шире и глубже развернуть работу по выполнению заказа советского народа о вооружении совхозов и колхозов передовой научной теорией.

Мы должны по-настоящему поставить науку, теорию на службу народу для того, чтобы ещё более быстрыми темпами повышать урожайность полей и продуктивность животноводства, повышать производительность труда в совхозах и колхозах.

Я призываю всех академиков, научных работников, агрономов, зоотехников в тесном единстве с передовиками социалистического сельского хозяйства приложить все усилия для выполнения этих великих, благородных задач. (Аплодисменты.)

Прогрессивная биологическая наука обязана гениям человечества — Ленину и Сталину — тем, что в сокровищницу наших знаний, в науку золотым фондом вошло учение И. В. Мичурина. (Аплодисменты.)

Да здравствует учение Мичурина, учение о преобразовании живой природы на благо советского народа! (Аплодисменты.)

Да здравствует партия Ленина — Сталина, открывшая миру Мичурина (аплодисменты) и создавшая в нашей стране все условия расцвета передовой материалистической биологии! (Аплодисменты.)

Слава великому другу и корифею науки — нашему вождю и учителю товарищу Сталину!

 (Все встают и продолжительно аплодируют.)

Впервые опубликовано в газете «Правда» от 4, 5 и 10 августа 1948 г.

Опытные посевы лесных полос гнездовым способом (1948)

Доклад на совещании научных работников Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина 23 ноября 1948 года.

Постановленном партии и правительства «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР» на Академию сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина возложен ряд важнейших заданий. Двадцать шестой пункт этого постановления гласит:

«Обязать Министерство сельского хозяйства СССР, Министерство лесного хозяйства СССР и Министерство совхозов СССР обеспечить в 1949 году закладку на полях каждого научного и опытного учреждения, а также в лесхозах степных и лесостепных районов опытных посевов лесных полос гнездовым способом. Поручить Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина в двухмесячный срок разработать указания о проведении этих посевов».

Наша мичуринская биология во исполнение задания партии и правительства должна и может напрячь всю силу своей коллективной мысли, собрать все необходимые теоретические и практические знания под углом зрения разработки таких указаний для проведения опытных посевов лесополос на полях научно-исследовательских учреждений и лесхозов, которые в ближайшие же годы с убедительностью показали бы практике наиболее верные пути для широкого лесоразведения в степи. Такими опытами мы сможем оказать колхозам и совхозам степных районов научную помощь в создании наилучших условий для роста леса при наименьших затратах человеческого труда и средств.

Для этого необходимо нам получше использовать теорию мичуринской агрономической биологии, ещё теснее объединяя её с конкретной колхозной практикой, с жизнью, в данном случае с практическими вопросами степного лесоразведения. Подлинная наука не терпит случайностей, не любит работы на «авось». Она хочет предвидеть, в этом и заключается её обязанность перед практикой.

Обладая знанием причин явлений и следствий, вытекающих из взаимосвязей явлений, научные работники-мичуринцы должны создавать такие планы работ в решении больших и малых практических заданий, при реализации которых получились бы на данное время наилучшие результаты. В данном случае необходимо, чтобы план нашей научной работы и его выполнение помог колхозам и совхозам создать в короткий срок хорошие долголетние лесные полосы при наименьшей затрате труда и средств.

Прежде всего скажу несколько слов об общеизвестном явлении, а именно о борьбе степи с лесом и леса со степью. До сих пор степь в большинстве случаев побеждала лес. Это происходило не потому, что лес, как природное явление, в своей борьбе со степью всегда не в силах с нею бороться, а потому, что вмешательство человека в природу в условиях анархического капиталистического хозяйства всегда способствовало победе степи над лесом и редко способствовало обратному. Ведь человек до недавнего времени в громадном большинстве случаев только рубил лес и мало принимал мер для выращивания его. Поэтому человек вольно или невольно помогал степи в её борьбе с лесом. Правда, человек, расчищая площадь от леса для сельскохозяйственных полевых культур, всё время принимал меры и к недопущению дикой степной растительности на поля, занятые сельскохозяйственными культурами.

Хорошо известно, например, каким врагом сельскохозяйственных культур является хотя бы пырей или острец — авангард степной растительности в её борьбе и с лесом и с однолетними сельскохозяйственными культурами.

Следовательно, дикая степная растительность является общим врагом и леса и сельскохозяйственных культур. Но последние всегда путём агротехники человек оберегал от сорняков, в том числе и от таких пионеров степной растительности, как пырей, острец и другие.

Нам с вами также известно, что леса в степных районах создают благоприятные условия для культурных сельскохозяйственных растений. Леса ослабляют и даже ликвидируют степные климатические невзгоды, такие, как, например, сильные ветры, пыльные бури, суховеи.

Климатические невзгоды засушливых степей мешают развитию сельскохозяйственных культурных растений, а значит, снижают производительность человеческого труда. Следовательно, степь своей растительностью и всем своим климатическим комплексом условий борется и с лесом и с культурными сельскохозяйственными растениями.

Поэтому нельзя ли нам, работникам науки, объединить выращивание молодых посадок и посевов леса с культурой разных полевых сельскохозяйственных растений против их общего врага, против дикой степной растительности и климатических невзгод и нельзя ли на этом деле практически выиграть?

Думаю, что можно. Даже не обращаясь пока что к биологической теории, можно чисто практически решить, что если один мешает двоим, то всегда этих двух можно объединить, хотя бы временно, против их общего врага. Этой простой ссылкой я пока что и ограничусь для обоснования мероприятий по гнездовому посеву полезащитных лесных полос в степи на старопахотных землях. Я не буду в данном докладе говорить ни о ширине лесополос, ни об их размещении на полях. Я буду только говорить, каким путём создать наилучшие условия для выращивания нужных нам древесных пород, в основном дуба, при наименьшей затрате труда и средств.

На хорошо вспаханном культурном поле, подготовленном под посев озимых или яровых хлебов или под посев любой другой сельскохозяйственной культуры, необходимо наметить полосу под посев лесных пород. Эту полосу нужно размаркеровать в двух направлениях. В одном направлении дать ширину междурядий в 5 метров и в другом, перпендикулярном направлении — 3 метра.

На каждом из перекрёстов маркёра, число которых на площади полосы в один гектар будет 667, высеять по 35–40 всхожих желудей дуба.

Для такого посева на каждый гектар лесополосы потребуется примерно один центнер желудей. О технике и времени посева будет сказано ниже.

Таким образом, всех площадок, засеянных желудями дуба, на каждом гектаре будет 667.

Напрашивается вопрос, почему готовое, хорошо обработанное поле, на каждом гектаре которого засеяно дубом только 667 площадок примерно по одному квадратному метру, причём эти площадки расположены в строго прямолинейном порядке (5 метров от центра одной площадки до центра другой в одном направлении и 3 метра в другом), не засеять той или иной сельскохозяйственной культурой? Ясно, что в таких случаях посев сельскохозяйственных культур не только можно, но и нужно произвести.

На поле, после посева гнёздами желудей, в широких междурядьях, ширина которых 4 метра (примерно один метр из пяти занят посевами желудей), нужно посеять любую пропашную культуру — бахчевые, картофель, корнеплоды, кукурузу, подсолнечник, широкорядные — просо и гречиху, или непропашные зерновые — пшеницу, ячмень, овёс.

Если участок после посева желудей оставляется для посева или посадки поздних однолетних культур, например таких, как просо, гречиха или летние посадки картофеля, то необходимо после дождей или после появления всходов сорняков проводить культивацию междурядий (пространств между площадками, засеянными желудями дуба) орудиями с гусиными лапками, не переворачивающими, не иссушающими почвы.

Если же после посева желудей производится посев ранних зерновых, то с их посевом нельзя запаздывать и высевать их нужно только в широких междурядьях.

База ходовых колёс, то есть расстояние между наружными точками колёс тракторной 24-рядной дисковой сеялки, равна 4,1 метра.

При таком посеве в широких междурядьях пропашных культур или сплошных зерновых получится поле, занятое чередующимися полосами посева однолетних культур, шириною немного менее 4 метров с полосами шириной немногим более 1 метра, на которых через каждые два метра свободной, пока ничем не занятой площади один метр уже занят площадкой (гнездом) посева желудей дуба. Свободные двухметровые площадки во всех случаях рекомендуем занять посевом кукурузы или подсолнечника, высевая их гнёздами на расстоянии 50 сантиметров одно от другого. Кукурузы или подсолнечника на площадке шириной немногим более 1 метра и длиной 2 метра будет три гнезда. В каждом гнезде необходимо оставлять по 3–5 растений кукурузы или подсолнечника. Таким образом, между каждыми двумя гнёздами посева дуба будет по три гнезда кукурузы или подсолнечника. Эти посевы подсолнечника или кукурузы, площадь которых в общей сумме на каждом гектаре лесопосева составит примерно 1 500 кв. метров, надо во время вегетации обрабатывать вручную. При уборке урожая с этого посева стебли нельзя срезать. Их нужно оставить стоять на месте для зимнего снегонакопления па площади посева леса.

Таким образом, на каждом гектаре лесных полос в первый год после посева желудей будет только 667площадок (гнёзд) всходов дуба. Вся остальная площадь будет под сельскохозяйственными однолетними культурами.

После уборки в широких четырёхметровых междурядьях урожая однолетних сельскохозяйственных культур эту площадь сразу же необходимо взлущить дисковыми орудиями.

Осенью взлущённые междурядья между площадками всходов дуба, ширина каждого из которых равна 4метрам, нужно засеять рожью тракторной 24-рядной дисковой сеялкой. Из24 сошников сеялки три сошника-шестой, двенадцатый и девятнадцатый — должны высевать не рожь, а семена древесных кустарников. В большинстве случаев нужно будет брать семена жёлтой акации с примесью других кустарников.

Таким образом, крайние ряды посеянных кустарников (жёлтой акации и др.) будут расположены от центров площадок дуба на расстоянии 152,5 сантиметра. Расстояния же между рядами кустарников будут 90 и 105 сантиметров.

Для высева семян жёлтой акации и других кустарников три высевающих аппарата в семенном ящике сеялки, соответственно тем дискам, которые должны заделывать в почву семена кустарников, отделяются перегородками. В ящик сеялки засыпаются семена ржи для всех, кроме указанных трёх, высевающих аппаратов. Для этих же трёх (шестого, двенадцатого и девятнадцатого) в отгороженные секции засыпают семена кустарников. Для регулировки нормы высева семян кустарников к ним прибавляют соответствующее количество семян ржи.

Ранней весной на узких полосах, на которых расположены гнёзда всходов дуба, нужно убрать стебли кукурузы или подсолнечника, оставленные в зиму для снегонакопления. На этих полосах, ширина которых немногим более метра, как уже говорилось, находятся на расстоянии двух метров друг от друга гнёзда всходов дуба. Между этими гнёздами дуба весной нужно посеять под лопату по одному гнезду семена остролистного клёна. Следовательно, посеянные гнёзда клёна будут от краёв ближайших гнёзд уже годичных всходов дуба на расстоянии одного метра.

На второй год от времени посева дуба лесные полосы будут в следующем виде:

1) центры площадок (гнёзд) вступивших во второй год жизни всходов дуба будут отстоять с двух сторон друг от друга на 5 метров и с двух: сторон на 3 метра;

2) в широких междурядьях будут располагаться три ряда всходов: жёлтой акации в смеси с другими кустарниками; между рядами кустарников расстояния будут 90 и105 сантиметров; крайние ряды кустарников будут отстоять от центров площадок дуба на 152,5 сантиметра;

3) с тех сторон, где центры соседних гнёзд всходов дуба находятся друг от друга па расстоянии трёх метров, между гнёздами дуба находится по одному гнезду остролистного клёна;

4) широкие междурядья (примерно 4 метра) между краями гнёзд всходов дуба, где высеяно по три ряда жёлтой акации в смеси с другими кустарниками, будут заняты сплошным посевом ржи.

Рожь необходимо убирать на наиболее высоком срезе с тем, чтобы оставить высокую стерню для снегозадержания на молодой лесополосе.

После уборки ржи, осенью, в широких междурядьях (4 метра), то есть там, где уже была рожь, необходимо второй раз высеять рожь, но уже без всякой предпосевной обработки почвы. Посев производить прямо по жнивью и всходам жёлтой акации. Всходы жёлтой акации от прохода дисковой сеялки не пострадают или очень мало пострадают.

На второй год жизни жёлтой акации высота её побегов уже будет выше линии среза жатвенной машины (самоходного комбайна). Поэтому при уборке ржи верхушки жёлтой акации будут подрезаны. Такая подрезка даст только пользу. От подрезки стебли жёлтой акации будут лучше ветвиться в своей нижней части.

Осенью второго года жизни жёлтой акации (и третьего года жизни дуба) необходимо ещё раз посеять рожь по стерне. При уборке ржи верхушки жёлтой акации будут ещё раз подстрижены, и этим самым ещё более усилится ветвление её побегов.

На следующий год после созревания ржи всходы дуба будут уже четырёхлетние, клёна и жёлтой акации — трёхлетние. Нам кажется, что после этого лесополосу уже можно оставить для её роста в чистом виде, то есть без посева хлебов в междурядьях. Жёлтая акация на четвёртый год своей жизни, будучи перед этим два года с подрезанными верхушками, — сможет закрыть всю свободную площадь и не допустить поселения сорной степной растительности и, особенно, пырея или остреца.

Какое преимущество получается при совмещении посева леса, в данном случае главной породы дуба, и однолетних сельскохозяйственных культур?

Лесные деревья как огня боятся степной травянистой растительности и, особенно, пырея, остреца. Пырей, острец и свинорой — это разные растения. Обычно они растут в разных климатических условиях, в разных районах, но в развитии степи все они выполняют одну и ту же роль — они являются пионерами, первым отрядом степной растительности в борьбе степи с лесом.

Указанные растения — пырей и острец — среди дикой травянистой растительности наиболее приспособлены для борьбы с лесными деревьями, особенно в первые годы их жизни.

Лес также имеет свои породы, свои виды, которые в общей борьбе леса со степью являются пионерами, первым отрядом леса, теснящим стенную растительность.

Этим я только хочу сказать, что в явлениях борьбы степи с лесом нам, биологам, необходимо знать, что не все виды степной растительности и не все виды лесной растительности одинаково стойки в этой борьбе.

При выполнении изложенного мною предложения молодые всходы или посадки лесных деревьев будут защищены от появления их злейшего врага — пырея или остреца — однолетними сельскохозяйственными культурами. Эта защита будет создаваться как самим покровом культурных однолетних сельскохозяйственных растений, так и обработкой почвы, занятой однолетними сельскохозяйственными культурами. В этом и будет заключаться выгода для молодых всходов лесных пород объединения их с посевами различных однолетних сельскохозяйственных культур, пока древесная и кустарниковая растительность не сомкнётся своими ветвями (кронами). После смыкания ветвей при указанном нами подборе пород — дуб, клён и кустарник, лесная полоса будет сама уже противостоять степной растительности, не допускать поселения пырея и других врагов леса.

Практически наши предложения для постановки опытов с посевами леса в степных и лесостепных районах сводятся: а) к рекомендации соответствующих пород: дуб, остролистный клён, жёлтая акация и другие кустарники, с соответствующим распределением этих пород по площади: дуб и клён — гнёздами, жёлтая акация в смеси с другими кустарниками — рядами; б) к защите древесных всходов в первые годы их жизни от степных невзгод, в основном от дикой степной травянистой растительности, путём посева различных однолетних сельскохозяйственных растений.

Из каких теоретических предпосылок мы исходим в своих предложениях?

В своих предложениях мы исходим из качественного различия взаимосвязей, взаимоотношений особей в пределах одного и того же вида и между разными видами. Мы исходим из того, что все внутривидовые взаимосвязи особей, подобно тому как и взаимосвязи органов в организме, направлены на обеспечение существования, процветания вида, а это значит на увеличение численности особей вида. Нельзя привести ни одного примера из жизни диких растений или животных, чтобы тот или иной орган у организма, свойство растения или животного были в какой-то мере направлены во вред своему виду. Это одно из основных положений дарвиновского естественного отбора.

Жизнь как отдельных индивидуумов данного вида, так и всех их взятых вместе это и есть жизнь вида. Никакой борьбы и взаимопомощи между особями внутри вида в природе нет и не может быть. В биологическую науку, в дарвинизм внутривидовая борьба и конкуренция — реакционные мальтузианские положения, были привнесены извне. Это было тормозом для науки в её познании законов живой природы.

Признание в науке внутривидовой борьбы особенно вредно в практическом деле лесоразведения, о чём кратко будет сказано ниже, при разборе практики степного лесоразведения за прошедшее столетие.

Биология должна исходить из того, что виды — это не только единицы ботанической и зоологической систематики. Виды — это качественно особенные состояния живой материи; поэтому виды и существуют в природе как отдельные звенья общей многосложной цепи развивающейся живой природы. Живая природа представлена не беспрерывным рядом, а единой цепью, состоящей из отдельных качественно различных звеньев — видов.

В биологии хорошо известно, что каждый вид растений и животных живёт за счёт и в ущерб другим видам. Поэтому и нет такого вида, за счёт которого или в ущерб которому не жил бы ряд других видов. Одни виды, например плотоядные, хищники, питаются другими видами животных. Поэтому между первыми и вторыми в разнообразных формах происходит борьба. Травоядные виды животных питаются растительными видами. Между ними также происходит борьба, например некоторые растения покрываются колючками, другие вырабатывают различные ядовитые для животных вещества и т. п. Одними и теми же видами питаются разные виды, на одни и те же условия жизни претендуют особи разных видов. Отсюда рождается конкуренция, например, между растительными видами за свет, влагу, пищу. Для успеха в этой конкуренции у разных видов естественным отбором выработались разные органы. Наряду с межвидовой борьбой и конкуренцией можно и нужно нам, биологам, наблюдать и разную степень объединения особой разных видов для общей борьбы за жизнь, причём эти объединения бывают как против особей других видов, их врагов и конкурентов, так и против невзгод мёртвой природы. Всё это говорит о том, что между особями разных видов в природе существует борьба, конкуренция и взаимопомощь.

Внутривидовые же взаимоотношения особей не подходят ни под понятие — борьба, ни под понятие — взаимопомощь, так как все эти взаимоотношения направлены только на обеспечение существования вида, на его процветание, на увеличение численности его особей.

Исходя из теоретических и биологических положений, говорящих о том, что в природе нет внутривидовой борьбы и конкуренции, нет также и внутривидовой взаимопомощи, а есть межвидовая борьба, конкуренция и взаимопомощь, и была составлена вышеизложенная программа опытов степного лесоразведения.

В самом деле, никто из лесоводов не будет отрицать, что самым сильным бичом для всходов (особенно редких) древесных пород являются пырей, острец и другая дикая степная растительность. Мы предлагаем не допускать эту губительную для леса растительность посевом различных однолетних культурных видов растений, которые не являются врагами лесных видов, не имеют специальных органов для борьбы с корнями древесных пород. Хорошая агротехника, хороший уход за этими культурными растениями должен с лихвой перекрыть в полезную сторону для древесных всходов расход из почвы влаги культурными растениями. Лесоводы знают, что всходы древесных пород нуждаются в притенении. Надземная масса культурных растений создаст благоприятное для всходов древесных пород затенение и повысит влажность воздуха вокруг всходов древесных пород.

Для посева лесополосы мы рекомендуем такой подбор видов лесных пород, сообщество которых наиболее быстро могло бы само противостоять степным невзгодам, и в то же время, чтобы лес в степи был долговечным и давал хорошую древесину. Для этого и рекомендуется дуб, остролистный клён и быстро растущие кустарники — жёлтая акация и другие. Жёлтая акация в смеси с другими кустарниками должна быстро затенить свободную от дуба и клёна почву и не пустить дикую травянистую растительность. Для того чтобы не было гибели дуба, удушения его клёном и жёлтой акацией и другими кустарниками, рекомендуем высевать дуб густо, группами, гнёздами по 35–40 желудей. Кроме того, так как дуб вначале растёт медленно, то мы рекомендуем высевать его на один год раньше, нежели клён и жёлтую акацию.

Думаю, что предложение посевов дуба гнёздами также но вызовет возражений у практиков-лесоводов. Они знают, что и в естественных смешанных лесах породы (виды) в молодом возрасте всегда располагаются гнёздами, куртинами. Одиночные деревца, например дуба, всегда будут в лесу забиты другими древесными видами.

Бояться, что 20–30 всходам дуба или клёна будет тесно на небольшой, примерно метровой, площадке, нечего. Ведь нам необходимо вырастить не все всходы дуба и клёна, а дубовый лес с кленовым подлеском. Нам необходимо, чтобы на каждой метровой площадке, то есть в каждом гнезде, к 30 — 50-летнему возрасту леса осталось по 1–2 дерева дуба, а в гнёздах, где посеян клён, по одному — два дерева клёна. Этого будет вполне достаточно, чтобы данная площадь, на каждом гектаре которой имеется около тысячи стволов дуба, равномерно распределённых, была дубовым лесом с подлеском клёна и кустарников.

Дикая растительность, и в особенности виды лесных деревьев, обладают биологически полезным свойством самоизреживаться. Свойство самоизреживания заключается в том, что густые всходы данного вида своей массою противостоят в борьбе с другими видами и в то же время не мешают, не конкурируют друг с другом. Происходит это потому, что, по мере роста молодых деревцов, соответствующую сомкнутость крон (ветвей) могут держать меньшее количество растений, нежели их имеется: поэтому часть деревьев нормально отпадает, отмирает. В пределах вида при густом стоянии деревьев, как говорят практики-лесоводы, идёт дифференцировка на деревья верхнего, среднего и нижнего яруса. Деревца нижнего яруса уже изжили себя и отмирают, а среднего, в зависимости от обстоятельств, переходят в нижний и в верхний. Дикие растения, и особенно, как уже говорилось, лесные деревья, обладают настолько хорошо выраженным свойством своевременного самоизреживания, что их нельзя даже в опыте высеять настолько густо, чтобы данная порода (вид) на данной площади погибла по причине слишком густого посева. Как раз наоборот: чем гуще будет посев семян данной породы, тем больше надежды, что на данной площади хорошо разовьётся данная лесная порода.

Культурные растения, например пшеница и ряд других, не обладают биологическим свойством самоизреживания. Чрезмерно густые посевы этих культур не дают дифференцировки растений по ярусам, и ни одно растение из большого их количества не может нормально развиваться и давать нормальный урожай семян. Слишком густые посевы, например хлебов, в особенности в засушливых районах, начисто погибают, не давая урожая семян.

Виды диких растений, в том числе и лесных деревьев, как уже говорилось, в указанном отношении ведут себя иначе. Поэтому они и выдерживают в природе борьбу с конкурентами, с другими видами.

Густые всходы видов дикой растительности так регулируют свою численность путём самоизреживания, что индивидуумы не могут мешать, угнетать друг друга и в то же время вся площадь занята данным видом. На неё не допускаются другие виды, конкуренты данного вида.

Теперь кратко просмотрим под углом зрения положения об отсутствии внутривидовой конкуренции и взаимопомощи и о наличии межвидовой борьбы, конкуренции и взаимопомощи прошлый, примерно столетний, опыт степного лесоразведения. Так как опыт степного лесоразведения многократно излагался различными авторами в книгах по лесоводству и он хорошо известен нашим специалистам, то на изложении его истории я не буду останавливаться. Я хочу только обратить внимание, что на этом большом практическом материале, полученном за длительный промежуток времени, легко можно убедиться во вредности для сельскохозяйственной практики признания в биологической теории не существующей в природе жестокой внутривидовой борьбы и игнорирования наличия межвидовой борьбы, конкуренции и взаимопомощи.

Известно, что на протяжении ста с лишним лет степного лесоразведения были созданы в засушливой степи отдельные хорошие массивы леса, но в этом деле было много и неудач — посадки леса погибали.

Исходя из уровня знаний нашей мичуринской биологии, мне ясно, что основной причиной всех неудачных случаев степного лесоразведения было признание старой биологической наукой надуманной внутривидовой конкуренции и игнорирование межвидовой. Наоборот, все удачные случаи степного лесоразведения, в результате чего, получились хорошие лесные массивы, объясняются в основном тем, что практики-лесоводы вольно или невольно пренебрегли неправильными рекомендациями теории.

В самом деле, чем, как не признанием внутривидовой конкуренции и игнорированием межвидовой борьбы, можно объяснить те типы посадок, которые именовались донским, а потом «нормальным» типом степных лесопосадок и которые в прошлом были обязательными для казённых лесничеств. Ведь сущность этих типов посадок заключалась в подеревном смешении в рядах лесных пород (видов). Ряд от ряда, как известно, высаживался на расстоянии 1,5 метра, а в ряду — саженец от саженца на 60 сантиметров. Для того чтобы деревца одного и того же вида, например дуба, не конкурировали друг с другом, не угнетали друг друга, их высаживали в ряду таким путём: один саженец дуба, через 60 сантиметров от него деревцо одной из ильмовых пород, потом через 60 сантиметров деревцо ясеня, далее клёна, потом ильмовое второго вида и, наконец, опять деревцо дуба.

Таким образом, главная порода для степи — дуб — ставилась, согласно надуманной «теории» о внутривидовой борьбе, как будто бы в хорошие условия. Деревца дуба друг от друга были отнесены на далёкое расстояние для того, чтобы они не мешали друг другу, чтобы между ними не было борьбы и конкуренции. Молодые деревца дуба были как бы поставлены под защиту других видов — ильмовых, ясеня и клёна. Но ведь ильмовые и ясень, при близком расположении их около одиночных саженцев дуба, являются не защитой для дуба, а злейшими его конкурентами, угнетателями. Поставить одиночные всходы дуба под защиту, допустим, ясеня — почти то же, что отдать кур под защиту лисицы.

Что же из таких посадок в практике должно было получиться, если в природе нет внутривидовой конкуренции и в то же время есть межвидовая конкуренция?

Молоденькие деревца, хотя и разных видов, в первые годы своей жизни не могли мешать друг Другу, так как они отстояли друг от друга на расстоянии 1,5 метра ряд от ряда и 0,6 метра в ряду. Эти посадки, путём ежегодной многократной обработки, защищались от степной травянистой растительности. Обработка этих полос производилась до тех пор, пока деревца не сомкнулись кронами, после чего обработку почвы уже нельзя было производить. Сомкнувшиеся посадки должны уже сами не допускать поселения степной травянистой растительности. Но когда деревца разных видов, перемешанные друг с другом, сомкнулись своими ветвями, то тогда между ними наступает жестокая межвидовая конкуренция за свет и влагу.

Лесоводы уже давно из наблюдений и опыта знают, что основной, главной лесной породой, создающей долголетие леса, в степи является дуб. Все же другие породы играют хотя и важную роль в степном лесоразведении, но не главную.

Но так как дуб в первые примерно пять лет жизни растёт в высшей степени медленно, в это время он развивает глубоко идущие корни, то любая другая порода, близко от одиночного дуба расположенная, забивает его, угнетает, и дуб в конце концов погибает. Во всех посадках описанного нами так называемого «нормального» типа дуб быстро и погибал. Его саженцы, будучи поодиночке размещены среди других пород, не выдерживали с ними конкуренции. Деревья же других пород, уничтожившие деревца дуба, сами по себе, после прекращения обработок почвы, оказались в степи неустойчивыми против степных невзгод. Поэтому-то все такие посадки вначале, в первые годы, пока их обрабатывали, своим развитием радовали лесоводов, а потом приносили им разочарование, так как начинали погибать, усыхать. Наоборот, уцелели везде те лесопосадки и дали хороший лес, где основная, главная порода — дуб — по тем или иным причинам в молодом возрасте не была подвергнута угнетению другими лесными породами. Во всех этих случаях под покровом дуба нашли себе хорошие условия и ряд других лесных пород, как, например, клён остролистный, а также многие кустарники. Эти удачные посадки в различных степных местах безупречно показали полную возможность иметь в засушливых степях хорошие, долговечные леса. Виною же неудач в степном лесоразведении была надуманная теория о наличии жестокой внутривидовой конкуренции и игнорирование межвидовой борьбы, конкуренции и взаимопомощи.

Отдельные лесоводы, как, например, Морозов, Высоцкий, Огиевский и другие, которые были хорошо знакомы с жизнью леса, приходили к правильным практическим рекомендациям. Но в то время им было не под силу изменить биологическую теорию, выбросить из неё реакционное положение о внутривидовой борьбе. Поэтому практические рекомендации этих учёных оставались сами по себе, а неверные положения теории лесоразведения просуществовали до последних дней.

Для того чтобы показать, что практически получилось от лесопосадок в степи при признании теории внутривидовой конкуренции и игнорировании межвидовой, то есть что получилось при так называемом «нормальном» типе посадки, при подеревном распределении саженцев, приведём выдержки из учебника М. К. Турского «Лесоводство», изданного в 1929 году (стр. 307–308):

«Тип этот получил название «нормального» и в конце 80-х годов прошлого столетия был введён в качестве уже обязательного шаблона для всех лесничих степной полосы.

В таких посадках ильмовые, в силу очень быстрого разрастания, уже с 3 — 4-летнего возраста начинали глушить дуб. Пришлось срочно придти ему на помощь в виде особого способа ухода за ним — осветления. Осветление заключалось в следующем: в первое время, когда над дубом свешивались отдельные ветви ильмовых, их обрубали. Затем, по мере роста ильмовых и дуба, срубания ветвей было недостаточно, и тогда рубили ильмовые уже в полдерева, но так, чтобы вершина дубка была совершенно свободна. Позже вырубали и всё дерево у земли. Первого рода осветление называлось слабым, второго — средним, а вырубка всего дерева считалась осветлением уже сильным.

Через 7–8 лет посадки с ильмовыми по вышесказанному типу начинали заметно болеть и суховершинить, особенно там, где был введён из ильмовых вяз, причём дуба в них почти не оказывалось. Он погибал от заглушения, несмотря на осветление. В 12–15 лет посадки стали неудержимо вымирать».

«…Там же, где были уклонения от ильмового типа, где часть ильмовых была заменена черноклёном и особенно жёлтой акацией, там посадки имели здоровый вид, особенно дуб. Эти наблюдения дали повод Г. Н. Высоцкому выступить в 1893 г. с особым докладом, в котором он развивал свои мысли о необходимости введения кустарников вместо ильмовых. По его мнению, в первые годы посадки кустарники будут затенять почву, подобно ильмовым, но не будут заглушать дуб».

Приведением выдержки из учебника Турского я хочу показать, что в практике некоторые лесоводы видели, практически ощущали наличие межвидовой борьбы и взаимопомощи. Они также знали, что разные виды в разных условиях по-разному относятся друг к другу. Практика лесоразведения показывает, что нужно умело выбирать комбинации второстепенных лесных видов, чтобы они помогали, а не мешали главным породам, например дубу, сосне и др.

Отдельные лесоводы рекомендовали посев и посадки дуба не одиночками, а площадками. Огиевский, правда, уже не для степной, а для лесной зоны («Тульские засеки»), заложил довольно большой, на сотнях гектаров, опыт с посевом дуба площадками. На двухметровых площадках он высевал примерно по 200 желудей. Огиевский видел и знал, что в лесной зоне главным врагом дуба является осина, и для того, чтобы защитить дуб от осины, он и высевал его густыми площадками, в надежде, что большое количество всходов дуба на небольшой площадке выдержит натиск других видов. Известно, что этот опыт Огиевского прекрасно удался.

Опыт Огиевского с густыми посадками леса небольшими площадками говорит не только о том, что мы должны использовать этот опыт в своей практической работе. Он говорит и о том, что из наблюдений за жизнью леса автору этого давнишнего опыта было ясно отсутствие в природе внутривидовой конкуренции и наличие межвидовой, но в науке неверные положения продолжали существовать.

Научный анализ степного лесоразведения с позиций отсутствия внутривидовой борьбы и конкуренции и наличия межвидовой борьбы и взаимопомощи, на мой взгляд, дан тов. Харитоновичем в его статье «Межвидовая борьба и взаимопомощь в степных лесных насаждениях», помещённой в № 6 журнала «Агробиология» за 1948 год. В этой статье приводятся примеры, показывающие, что в степи посадки дуба чередующимися рядами с ясенем, как правило, погибают. Ясень заглушает ряды дуба, а сам ясень, ввиду того что его ажурная крона много пропускает света к почве, погибает от степной травянистой растительности.

В то же время, в тех же степных лесничествах, где дуб по тем или иным причинам не был заглушён другими видами, как, например, при посадке с клёном, жёлтой акацией и другими кустарниками, получились хорошие лесные массивы, главенствующей породой которых является дуб, а под его пологом находится клён и кустарники.

Прошлый длительный опыт степного лесоразведения, мне кажется, окончательно убедил всех лесоводов в том, что засушливость степи не является непреодолимым препятствием для создания хороших лесных массивов. Наглядным доказательством этого являются имеющиеся в степи хорошие массивы выращенного почти столетнего леса.

Наряду с этим прошлый опыт степного лесоразведения убедил всех лесоводов в полной непригодности так называемых донского и «нормального» типов посадки леса, не давших в практике степного лесоразведения положительного результата. Критикуя и осуждая нежизненность этих типов лесопосадок, так как такие посадки усыхают и погибают (обычно их долголетие не превышало 15–25 лет), лесоводы, однако, не вскрыли коренных теоретических биологически ошибочных положений, лежащих в основе указанных типов лесопосадок.

Эти теоретические ошибки исходили из признания (несуществующей в природе) жестокой внутривидовой борьбы в растительном и животном мире и игнорирования действительно существующей в природе межвидовой борьбы и взаимопомощи. Из этой теории исходили, рекомендуя подеревное смешение саженцев разных видов лесных пород при донском и так называемом «нормальном» типах посадок. После многих неудач лесоводы в практике забраковали указанные типы посадок, но в науке по лесоразведению, как уже говорилось, ничего не было изменено.

В результате такого положения некоторые учёные-лесоводы, на основе литературного знания прошлой столетней истории степного лесоразведения, правильно делают, что начисто отвергают так называемый «нормальный» тип лесопосадки и в то же время, мне кажется, неправильно делают, когда и поныне рекомендуют то же самое подеревное смешение разных видов при посадке лесных полос и лесных массивов. Эти лесоводы также исходят из неверных теоретических предпосылок.

Эти товарищи могут мне возразить, указав на то, что при так называемом «нормальном» типе лесопосадок вводились одни только высокоствольные породы без примеси кустарников, а ныне они рекомендуют в лесопосадки подмешивать к высокоствольным породам тот или иной процент и кустарников. Но ведь никто из лесоводов не будет возражать, что кустарники в основном необходимы не для обеспечения долголетия леса, а для того, чтобы скорее закрыть почву, чтобы скорее отпала необходимость обработки, почвы для борьбы с сорняками. «Нормальный» же тип посадки прошлой практикой казённых лесничеств забракован не потому, что эти посадки длительный период времени требовали обработки почвы, а потому, что эти посадки были недолговечны.

Эти посадки погибали не потому, что там не было известного процента кустарников, а потому, что там было подеревное смешение различных, сильно конкурирующих друг с другом пород. Лесоводы знают, что в большинстве наших степных районов лесонасаждение будет недолговечным, если в нём не выращен дуб в качестве главной породы. Одиночные же саженцы дуба всегда, как правило, будут забиты любой другой породой, рядом с ними расположенной.

Главные породы нужно располагать не подеревно, а кучками, гнёздами, чтобы не давать никакой другой породе возможности угнетать в молодом возрасте главную породу — дуб, а на песчаных почвах — сосну, где она должна быть главной породой. Когда главная порода, в нашем случае дуб, поднимется, то под её пологом будут хорошо себя чувствовать и теневыносливые породы, такие, как клён остролистный, липа и различные кустарники. Поэтому-то мы и предлагаем не подеревное смешение пород, а размещение главных пород густыми группами, гнёздами.

Для создания лучших условий в борьбе молодых всходов лесных пород с дикой травянистой степной растительностью предлагаются в опытных лесных полосах соответствующие посевы сельскохозяйственных однолетних культур.

Почти все в отдельности элементы предложенной системы посева леса и ухода за ним взяты нами по литературным источникам из лесоводческой практики, но как подбор этих элементов, так и расположение их в единую систему произведены нами, исходя из факта отсутствия в природе внутривидовой борьбы и наличия межвидовой борьбы и взаимопомощи.

Предлагаемая система опытной посадки леса исходит из необходимости обеспечения наилучших условий для создания в степных районах долголетнего леса при минимальной затрате сил и средств на его выращивание.

Но данная система посадки лесных полос и ухода за ними в степных и лесостепных районах в практике ещё нигде не проверена. Поэтому она и предлагается для опытной проверки в научных и опытных сельскохозяйственных учреждениях, а также в лесхозах.

Все научные и опытные сельскохозяйственные учреждения, а также и лесхозы должны уже с весны 1949 года заложить большие опытные посевы лесных полос гнездовым способом, согласно изложенным указаниям.

При выполнении этой программы научным и опытным учреждениям необходимо строго придерживаться основных теоретических положений, исходя из которых построена рекомендуемая система.

В то же время в подборе древесных и кустарниковых пород, а также однолетних сельскохозяйственных культур надо исходить из местных почвенных и климатических условий района. Например, на песчаной почве главной породой должна быть сосна, а не дуб. То же самое относится к подгоночным для дуба, а также и почвозатеняющим кустарниковым породам.

Главное в предлагаемой системе — это посев отдельных, главных лесных пород гнёздами, правильное размещение этих гнёзд по площади, с тем чтобы можно было основным способом борьбы с дикой травянистой растительностью сделать посевы или посадки однолетних культурных сельскохозяйственных растений.

Особое внимание нужно обращать на подбор и наилучшее выращивание главной лесной породы, которая будет создавать долголетие леса и давать хорошую древесину. Под пологом главной породы будут располагаться второстепенные и в то же время для степного леса необходимые теневыносливые породы и кустарники. Для многих степных и лесостепных районов главной породой должен быть дуб, а на песчаной почве — сосна.

Поэтому-то научно-исследовательским учреждениям и лесхозам в данное время необходимо особое внимание обратить на правильное зимнее хранение заготовленных с осени желудей дуба, чтобы они не потеряли всхожесть. Ранней весной необходимо организовать в лесах добавочные сборы желудей.

Другим важнейшим мероприятием для успеха степного лесоразведения является заражение желудей и посевных мест соответствующими грибками — микоризой, без поселения которых на корнях молодых всходов дуба последние расти не будут. Всходы дуба в степи, на корнях которых не развивается микориза, погибают в первый или второй год жизни. Поэтому необходимо за зимний и ранневесенний периоды заготовить землю из-под здоровых старых дубовых насаждений или из-под питомников, где разводились сеянцы дуба. Земли по объёму надо заготовить хотя бы в два раза больше, чем объём желудей, предназначенных для посева.

Весенний посев желудей надо производить как можно раньше, во избежание иссушения почвы. После того как полоса для лесной посадки будет размаркерована, посев дуба на площадках рекомендуем производить таким способом. В центре площадки, на перекресте линий маркёра, сапкой делают небольшую лунку. В неё, с целью заражения микоризой, бросают небольшую горсточку земли из-под дубового насаждения, и на эту землю кладут 7–8 желудей. Лунку с желудями закрывают влажной землёй, слегка придавливают её ногой и сверху покрывают рыхлой землёй, слоем в 1–2 сантиметра. Глубина посадки желудей должна быть примерно 5–7 сантиметров. Вокруг этой лунки на расстоянии 30 сантиметров от неё таким же способом засаживают ещё четыре лунки. Следовательно, всего на метровой площадке будет посажено пять лунок, и в каждой лунке по 7–8 всхожих желудей.

Каждому научному и опытному учреждению необходимо засадить рекомендуемым нами способом не менее 70 % полагающейся на их полях площади полезащитных лесных полос. Остальные 30 % лесных полос для сравнения должны быть засажены тем способом, который теперь принят для их зоны.

Во всех научных и опытных сельскохозяйственных учреждениях, подведомственных разным министерствам, а также в лесхозах уже весной 1949 года в общей сложности должно быть заложено гнездовым способом несколько тысяч гектаров опытных лесных полос. С закладкой этого опыта необходимо поспешить, с тем чтобы как можно быстрее определить практическую пригодность рекомендаций.

Впервые опубликовано в 1948 г.

Трёхлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства и задачи сельскохозяйственной науки

Доклад на сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина 5 мая 1949 г.

Партия и правительство приняли решение о трёхлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства (1949–1951 годы). Труженики социалистических полей с энтузиазмом подхватили это решение как жизненно необходимое для страны. Выполнение этого решения ещё больше повысит доходность колхозов, производительность труда колхозников и работников совхозов, ещё больше улучшит жизнь нашей страны, скорее создаст изобилие всех продуктов питания и сырья для промышленности. Поставлена задача о быстром превращении животноводства из отстающей отрасли в сравнении с полеводством в передовую отрасль.

Несмотря на разорение, которое принесла длительная тяжёлая война с немцами, несмотря на сильную засуху1946 года, наша страна получила уже в 1948 году хлеба почти столько же, сколько в лучший предвоенный 1940 год.

В результате осуществления мер, принятых партией и правительством, колхозы и совхозы в основном решили зерновую проблему, и дальнейшие успехи в этой области уже стоят на прочной основе.

20 октября 1948 года по инициативе товарища Сталина партия и правительство вынесли решение «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР».

Все работники сельского хозяйства с невиданным трудовым энтузиазмом взялись за выполнение указанного плана наступления на засуху, на коренную переделку природы степей.

Эти большие успехи нашего сельского хозяйства, которых добились и добиваются колхозы и совхозы, ещё раз говорят о беспредельных возможностях, свойственных социалистическому сельскому хозяйству.

Травопольная система земледелия, необходимым элементом которой являются сеяные многолетние травосмеси бобовых со злаковыми как восстановители и создатели структурности почвы — основного условия её плодородия, лесные полезащитные полосы, защищающие поля от чёрных пыльных бурь и суховеев, всё увеличивающееся снабжение нашего сельского хозяйства минеральными удобрениями и, наконец, мощная оснащённость колхозно-совхозного хозяйства самой совершенной техникой создали прочную основу для полеводства, для прогрессивного, из года в год всё увеличивающегося урожая всех полевых — зерновых и технических — культур.

Крупные успехи в полеводстве, в выращивании зерновых и технических культур, являются прочной базой для резкого подъёма животноводства.

В послевоенные годы в нашей стране в колхозах и совхозах проведена значительная работа по восстановлению и увеличению общественного животноводства. Но, как это отмечается в постановлении, животноводство в колхозах и совхозах и в предвоенные годы было развито ещё недостаточно, а за годы войны оно сильно сократилось в результате полного уничтожения животноводства в районах, временно подвергшихся немецкой оккупации, а также вследствие увеличившегося во время войны расхода мяса на нужды армии. Поэтому теперь всемерное развитие животноводства является центральной задачей нашего сельского хозяйства..

Хорошо известно, что, согласно учению В. Р. Вильямса, животноводство является неотъемлемым звеном травопольной системы земледелия. Без хорошо развитого животноводства травопольная система земледелия. не может дать той высокой продуктивности колхозно-совхозного труда, которую она может и должна давать. Без хорошо развитого животноводства хозяйство будет односторонним, менее выгодным, производительность труда не будет такой высокой, какой она может и должна быть,

В полеводстве при выращивании различных зерновых хлебов и многих технических культур только отдельные части растений, только отдельные их органы являются урожаем, то есть отвечают прямой цели культуры. Большая же часть растительной массы является как бы отбросом.

Эта часть растительной массы может быть рационально использована только при посредстве животных. Речь идёт о грубых кормах, соломе, мякине, о ботве и жоме сахарной свёклы и других отходах полевого и технического сельскохозяйственного производства.

Использование растительности лугов и пастбищ может быть достигнуто только при посредстве животных, превращающих эту растительность в высокоценные продукты животноводства.

Наконец, сеяные многолетние травы в травопольных севооборотах, без которых невозможно восстанавливать и всё больше и больше улучшать условия плодородия почвы, дают большую зелёную массу. Эта зелёнаямасса представляет собой побочный продукт для полевого хозяйства, так как основной целью культуры многолетних трав в полевом севообороте является хорошо развитая корневая система этих трав. Но без развития хорошей надземной массы нельзя добиться хорошо развитой корневой системы.

Всё это говорит о том, что крупное механизированное сельское хозяйство наших колхозов и совхозов должно быть разносторонним, то есть должно хорошо, гармонично развивать все отрасли, все взаимно, связанные звенья сельскохозяйственного производства — как растениеводство, так и животноводство.

В решении партии и правительства о трёхлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства дан конкретный план работы по развитию всех основных видов продуктивного животноводства и птицеводства.

Наше сельское хозяйство строится на строго научных основах.

Только колхозно-совхозная система сельского хозяйства создала возможность строить сельскохозяйственный труд на подлинно научных основах, создала возможности для проявления творческой инициативы широчайших слоёв работников сельского хозяйства, создала возможности развития материалистической мичуринской биологии. Тем самым она дала возможность людям науки вскрывать подлинные законы развития органического мира и на этой основе облегчать сельскохозяйственный труд, повышать его продуктивность, изменять и подчинять природу интересам социалистического общества.

Работникам сельскохозяйственной науки предоставлены все возможности для приложения своих творческих сил и знаний в деле дальнейшего всестороннего развития пока что отстающей области сельского хозяйства — животноводства. Мы должны научно помочь колхозам и совхозам в выполнении и перевыполнении ими заданий партии и правительства по развитию общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства.

Этим самым мы выполним те конкретные обязанности, которые возложены на нас указанным решением партии и правительства.

Девятый раздел трёхлетнего плана развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства специально посвящён научно-исследовательской работе в области животноводства.

Приведу пункты, непосредственно касающиеся научных заданий по животноводству.

«67. Отметить, что научно-исследовательская работа в области животноводства отстаёт от практических запросов животноводства и ведётся во многих случаях на низком теоретическом уровне. Имеющиеся Же серьёзные научные достижения внедряются в производство колхозов и совхозов крайне медленно. Ряд высших учебных заведений страны, имея значительное количество высококвалифицированных специалистов по животноводству, совершенно недостаточно использует их в интересах научно-исследовательской работы.

68. Обязать Министерство сельского хозяйства СССР, Министерство совхозов СССР, Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, сельскохозяйственные научно-исследовательские институты и высшие учебные заведения шире развернуть научно-исследовательскую работу по животноводству на основе мичуринского учения и в соответствии с решениями августовской сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, а также принять неотложные меры к быстрейшему внедрению в производство колхозов и совхозов научных достижений в области животноводства.

69. Поставить перед Всесоюзной Академией сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина, сельскохозяйственными научно-исследовательскими институтами, опытными станциями и учебными заведениями следующие основные задачи:

а) разработку мероприятий по ускоренному воспроизводству стада, повышению продуктивности сельскохозяйственных животных путём правильного и рационального кормления в целях наилучшей оплаты затраченного корма, совершенствованию пород сельскохозяйственных животных и созданию новых высокопродуктивных пород;

б) разработку и внедрение профилактических мер борьбы с незаразными заболеваниями, а также разработку радикальных мер по ликвидации инфекционных заболеваний сельскохозяйственных животных;

в) разработку применительно к отдельным сельскохозяйственным зонам СССР мероприятий по созданию устойчивой кормовой базы путём введения рационального использования лугов и пастбищ, правильной организации полевого кормодобывания, введения травопольных полевых и кормовых севооборотов и повышения урожайности кормовых культур;

г) разработку вопросов широкого внедрения механизации и электрификации трудоёмких процессов в животноводстве и прежде всего механизации кормодобывания, водоснабжения, дойки коров, стрижки овец и внутрифермского транспорта;

д) разработку вопросов правильного сочетания в развитии полеводства и животноводства, а также отдельных отраслей животноводства применительно к отдельным сельскохозяйственным зонам СССР».

В приведённой выдержке из постановления партии и правительства справедливо отмечено, что научно-исследовательская работа отстаёт от практических запросов животноводства и что во многих случаях она ведётся на низком теоретическом уровне. Вслед за этим даётся и конкретная программа научно-исследовательских работ в деле поднятия и развития животноводства.

Само собой понятно, что для выполнения указанного задания нам, работникам науки, нужно твёрдо придерживаться в своих научных работах основного правила нашей советской науки, все теснее и теснее объединяться в своих мыслях и работе с колхозно-совхозным производством, направлять свою научную и практическую работу от начала и до конца на всё лучшее и лучшее выполнение решений партии и правительства. При выполнении приведённого мною правительственного задания научным учреждениям в области животноводства мы должны всю свою работу тесно увязать со всеми разделами трёхлетнего плана развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства.

В нём указаны конкретные задания по развитию колхозных и совхозных ферм, увеличению поголовья животных, созданию кормовой базы, улучшению лугов и пастбищ, улучшению племенных и продуктивных качеств животных колхозно-совхозных ферм, защите животных от заболеваний и лечению их. Даны конкретные задания по всемерному увеличению механизации трудоёмких работ как по выращиванию, уборке, заготовке и доставке на фермы кормов, так и по механизации трудоёмких процессов на самих фермах — развозке кормов, доставке воды, электромеханической дойке и т. п.

Другими словами, решением партии и правительства дана программа работ не только для работников науки по животноводству, но и для многих других разделов сельскохозяйственной науки в направлении резкого поднятия колхозно-совхозного животноводства.

Научная помощь производству, научное решение практических задач всегда являются могучим и верным стимулом развития самой науки. Нет сомнения в том, что работники сельскохозяйственной науки и в данном случае, по-настоящему включившись и выполнение трёхлетнего плана развития животноводства, поднимут на более высокую ступень зоотехнический, ветеринарный и другие разделы сельскохозяйственной науки. Работники как зоотехнической, так и ряда других разделов науки глубже начнут изучать природные, биологические закономерности развития животных организмов.

В чём заключается низкий теоретический уровень во многих случаях научно-исследовательских работ в разделе животноводства, как это справедливо сказано в решении?

Мне кажется, что низкий теоретический уровень многих научно-исследовательских работ в области животноводства прежде всего заключается в неправильном, метафизическом понимании работниками науки сущности организмов животных, в неправильном понимании сути пород животных.

Вследствие неправильного, ненаучного понимания жизни и развития животных во многих случаях, конечно, недостаточно эффективны были и предложения работников зоотехнической науки: в вопросах совершенствования колхозно-совхозных животноводческих стад, в деле совершенствования пород животных.

На прошлогодней августовской сессии пашей Академии мичуринское, материалистическое учение в биологии полностью восторжествовало над вейсманистскими, идеалистическими взглядами на живую природу.

Основной порок вейсманистской биологии заключается в том, что эта так называемая наука природу, наследственность растительных и животных организмов представляла как нечто отдельное, качественно независимое от тела организма и от условий его жизни.

В определение понятия организма как живого тела необходимые условия жизни этого тела не включались. Живые тела — организмы — мыслились и понимались в полном отрыве от условий их жизни. Поэтому отрицались возможность и необходимость наследования приобретённых организмами свойств и признаков.

Основной причиной низкого уровня многих научно-исследовательских работ и в области животноводства были именно указанные неправильные теоретические вейсманистские положения. На породу животных с этих вейсманистских позиций смотрели как на нечто совершенно замкнутое в себе, неизменное, застывшее, независимое от условий жизни. Условия жизни: кормление, содержание, уход и упражнения принимались не как создатели, а только как проявители породы, как фон, на котором разворачиваются готовые, независимые от условий жизни, наследственные свойства зародышевой плазмы.

Поэтому в ряде случаев при улучшении местного малопродуктивного скота производителями высокопродуктивных пород многие работники зоотехнической науки с необходимостью не требовали улучшения кормления, содержания и ухода. Не создавали тех условий жизни животных, в которых могут наиболее легко и быстро при скрещивании прививаться, закрепляться и дальше развиваться хозяйственно нужные признаки и свойства улучшаемых животных. Такое пренебрежение законами живой природы, вскрытыми мичуринским учением, в ряде случаев приводило к тому, что скрещивание местного скота с производителями высокопродуктивных пород не давало должного эффекта. Животные, полученные в таких случаях от скрещивания, не увеличивали своей продуктивности, а подчас и теряли ценные качества местного скота, приспособленного к тем условиям, в которых его содержали.

В решении признано неправильным, когда при массовых скрещиваниях животных главное внимание обращают не на привитие, закрепление и дальнейшее развитие хороших племенных и продуктивных качеств у местного скота, а на формальное повышение кровности (генераций) у животных. В тех случаях, когда порода улучшателей в данных условиях климата, кормления и содержания по своим породным качествам и пригодности ниже местного скота, улучшенного путём умеренного, а не поглотительного скрещивания, дальнейшее повышение кровности хозяйственно нецелесообразно.

Мичуринское учение неопровержимо показало, что наследственность это не «нечто» непостижимое, отдельное от живого тела вещество, а свойство, качество, специфика живого тепа.

В научное понимание живых тел мичуринское учение с необходимостью включает и условия их жизни. Живые тела в отрыве от их условий жизни не были и не могут быть живыми. Организмы в полном отрыве от их условий жизни перестают быть организмами, становятся трупами.

Условия жизни сельскохозяйственных животных создаются людьми. В зависимости от создаваемых условий жизни животных (кормление, содержание и уход)животные могут лучше или хуже развиваться, давать больше или меньше продукции лучшего или худшего качества. При изменении условий жизни животных, умелом изменении кормления, содержания, применении соответствующих упражнений, с необходимостью изменяется обмен веществ тех или иных участков тела животного, изменяется построение самого тела, а отсюда, в конечном итоге, изменяется и наследственность, природа данного участка живого тела.

Руководствуясь мичуринской генетикой, в практической работе умелым подбором условий выращивания растительных и животных организмов, можно преодолевать консерватизм наследственности организмов. Этим самым можно получать в потомстве данных животных изменённые признаки и свойства участков тела родительских организмов. Степень консерватизма наследственности организмов — это есть степень согласованности его органов, функций и процессов.

Соответственно кормлению, содержанию и упражнению, умело, в небольшой степени нарушая эту согласованность, в той или иной мере ликвидируется консерватизм наследственности организмов, получаются, как говорил Иван Владимирович Мичурин, организмы с расшатанной наследственностью.

Организмы с расшатанной наследственностью более податливы, более пластичны в смысле приобретения новых, нужных экспериментатору свойств и признаков.

При выращивании в определённых условиях из поколения в поколение потомств таких податливых, пластичных организмов получается согласованность органов, функций и процессов; получается новая, нужная нам относительно устойчивая, закреплённая, то есть относительно консервативная, наследственность организма.

Согласно мичуринскому направлению в биологической науке, создаваемые человеком условия жизни — кормления, содержания, ухода и упражнения являются причиной изменений сельскохозяйственных животных соответственно воздействию этих условий. Наследственность данного животного или порода данного скота есть эффект концентрирования воздействия условий внешней среды, ассимилированных организмами предков, особенно ближайших.

Поэтому скрещивание малопродуктивного скота с хорошими производителями высокопродуктивных пород есть быстрый и хороший метод улучшения малопродуктивных пород. Но так как наследственность илипорода животных есть результат воздействия условий внешней среды (кормления, содержания, ухода, климата), ассимилированных предками, то само собою понятно, что и при улучшении животных малопродуктивных пород путём скрещивания с хорошими производителями высокопродуктивных пород необходимо создавать условия кормления, содержания и ухода такие, которые способствовали бы привитию, закреплению и дальнейшему развитию нужных качеств и свойств улучшаемых пород скота. Иначе при плохом кормлении, содержании, уходе не только не улучшатся путём скрещивания малопродуктивные породы, но даже животные высокопродуктивных пород быстро, за два-три поколения, значительно ухудшат свою породу, не говоря уже о своей хозяйственной продуктивности, которая сразу же в плохих условиях потеряется.

Вот почему соответственно содержанию животных, то есть по условиям кормления, ухода и упражнения, раньше или позже, но всегда изменяется старая форма этих животных и создаётся соответственно воздействию условий жизни новая форма животных, новая порода.

«Молоко на языке животных и в руках доярки» — гласит пословица животноводов.

Правильность этой пословицы можно подтвердить следующими примерами. На растениеводческой экспериментальной базе Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина — «Горки Ленинские» до 1948 года молочным животноводством не занимались, и удои коров в хозяйстве были низкие. Так, в 1947 году удой был только 1 989 литров на фуражную корову. Начиная с конца 1947 года, значительно улучшились кормление, уход и содержание этого стада, и уже в 1948 году удой на фуражную корову получен 4 190 литров.

Приведу удои отдельных коров в 1947 и в 1948 годах: корова Астра — обычная местная помесь — дала в 1947году 1 671 литр молока, а в 1948 году — 5 068 литров; корова Пеструшка, тоже помесь, в 1947 году дала 1 739 литров молока, в 1948 году — 4 814 литров; у коровы Алисы в 1947 году удой составил 3 953 литра, а в 1948 году — 7 435 литров. А всё стадо, как уже говорилось, в 1947 году дало по 1 989 литров в среднем на фуражную корову, а в 1948 году по 4 190 литров, то есть более чем удвоило количество молока.

В колхозе «Путь к коммуне», Ленинского района, Московской области, в 1947 году удой на фуражную корову был 1 573 литра. На этой же форме при улучшенном кормлении и содержании в 1948 году удой получен 3 664 литра.

Этими примерами я только хотел ещё раз подчеркнуть общеизвестное положение, что кормовая база есть основа развития животноводства.

Уже говорилось, что, согласно учению В. Р. Вильямса о травопольной системе земледелия, полеводство бывает наиболее продуктивным, даёт наивысшую производительность труда только в сочетании его с хорошо развитым животноводством. В полеводстве получается много так называемых побочных, нетоварных продуктов: грубые корма — солома, мякина зерновых хлебов, хорошее сено из сеяных трав в полевом севообороте и др. Рациональное использование этих кормов возможно только путём превращения их в хозяйстве при посредстве животных в молоко, мясо, шерсть и другие ценные животноводческие продукты. Однако полноценное, доходное, хорошо развитое животноводство нельзя развивать только на одних отходах полеводства. Поэтому правительственные решения требуют создания в каждом колхозе и совхозе полноценной кормовой базы, специального выращивания кормовых и пастбищных растений наряду с рациональным использованием отходов полеводства, а также естественных лугов и пастбищ.

В колхозах и совхозах необходимы кормовые севообороты для выращивания сочных кормов: корне- и клубнеплодов, хороших зелёных трав, пастбищных, а также других кормовых растений и концентрированных кормов. Без выращивания хороших урожаев кормовых растений, особенно сочных кормов, во многих районах трудно по-настоящему поднять молочное животноводство.

Кормовые растения потому и называются кормовыми, что они при соответствующем их возделывании могут давать в два-три раза более высокие урожаи кормовых веществ по сравнению с продовольственными растениями. В кормовых севооборотах необходимо получать высокие урожаи как корне-клубнеплодов и зелёной травы для подкормки животных, так и фуражных и силосных культур.

Сеяные многолетние травы в полевых севооборотах, которые у нас уже занимают миллионы гектаров, а в ближайшие годы в связи с массовым введением травопольных севооборотов площадь их удвоится и даже утроится, должны быть серьёзным источником получения большого количества хорошего сена для животных.

О получении высоких урожаев сена сеяных трав в полевом севообороте я уже говорил в одном из своих выступлений в Министерстве сельского хозяйства СССР на совещании по развитию травосеяния в полевых севооборотах. Указанное выступление опубликовано в газетах «Правда» и «Социалистическое земледелие» 15февраля 1949 года. Поэтому подробно на этом вопросе я сейчас не буду останавливаться. Хочу только и здесь подчеркнуть, что те полеводы, которые не обеспечат в своих районах получения в полевом севообороте высоких урожаев сена сеяных трав порядка 30–50 центнеров с гектара, сослужат плохую службу не только делу развития животноводства, но и делу развития полеводства. Сеяные многолетние травы в полевом севообороте, в тех случаях, когда они дают низкие урожая сена, порядка 10 — 15 центнеров с гектара, имеют плохо развитую корневую систему, а следовательно, в слабой степени восстанавливают структурность почвы, в слабой степени восстанавливают условия плодородия почвы. Тем самым не достигается та цель в полеводстве, для чего в севообороте с необходимостью высеваются многолетние травы. Поэтому при внедрении травопольных севооборотов самое главное — это добиваться как можно более высоких урожаев сена сеяных трав. Только при хорошем урожае сеяных трав будут создаваться структурность почвы, восстанавливаться условия её плодородия, подниматься урожайность всех культур в полевом севообороте. Одновременно с этим животноводство будет получать большое количество хорошего сена. Способы получения высоких урожаев сена сеяных трав в полевых севооборотах для разных районов могут и должны быть разные. На них в данном случае я не буду останавливаться.

Несколько слов скажу о важнейшем источнике снабжения нашего животноводства хорошими кормами — это о лугах и пастбищах.

Улучшение травостоя и качественного состава трав на лугах и пастбищах должно заслуживать всемерного внимания со стороны работников науки. В этом деле необходимо применять все известные хорошие старые способы по улучшению лугов и пастбищ, особенно пойменных лугов. Одновременно с этим необходимо находить новые способы, новые приемы улучшения травостоев лугов и пастбищ.

Большие возможности повышения урожайности и улучшения качественного состава луговых трав таятся в правильной разработке способов применения минеральных удобрений на лугах и пастбищах,

Раздел сельскохозяйственной науки по применению минеральных удобрений во многом отстаёт от запросов практики. Отстаёт он также от общего уровня развития нашей биологической мичуринской науки.

Большинство работников по минеральным удобрениям ещё не поняло указаний В. Р. Вильямса, что минеральными удобрениями нужно кормить растения, а не почву, хотя питание растений минеральными удобрениями и должно происходить через почву.

Мне кажется, что при решении вопросов удобрения лугов и пастбищ большую роль должны сыграть опыты по применению гранулированных удобрений. Поэтому уже в текущем году нужно, чтобы научные работники и колхозники-опытники попробовали применить в районе своей деятельности хотя бы на небольшой площади, порядка 0,5 — 1гектара, на лугах и пастбищах, особенно на пойменных, гнездовое — местное внесение минеральных удобрений, главным образом суперфосфата.

Хорошо известно, что при перемешивании суперфосфата в распыленном виде с почвой, не говоря уже о поверхностном внесении его на лугах, не менее 70–80 % фосфорной кислоты благодаря почвенным реакциям: связывается — поглощается почвой и становится совершенно недоступном для полезной микрофлоры и растений.

Исходя из этого, сам собою напрашивается способ внесения в почву суперфосфата в виде гранул (зёрен) разной величины. Пока в районах ещё нет гранулированного суперфосфата, необходимо гранулировать его самим, в хозяйствах.

Для опытных целей рекомендую сделать крупные гранулы, размером в среднем по 10 граммов, и внести на пойменном лугу при помощи колышка по одной штуке в двух местах на каждый квадратный метр, на глубину 10–15 сантиметров. В этом случае на гектар потребуется два центнера суперфосфата. Эффективность же удобрения, внесённого таким образом, мне кажется, будет высокая, и удобрение это будет действовать в продолжение многих лет. Вместо гранул можно в углубление, сделанное колышком на глубину 10–15 сантиметров, всыпать мерочкой примерно 10 граммов пылевидного суперфосфата.

Думаю, что такие и аналогичные опыты с гранулированными удобрениями могут открыть нам глаза на многое в деле питания луговых растений. Проведение таких опытов я рекомендую научным работникам, опытникам-колхозникам и работникам совхозов. В данном случае нечего бояться, что при таком внесении удобрений на пойменных лугах потребуется много труда. В этих опытах важно выяснить только эффективность действия от внесения в почву суперфосфата без перемешивания его с почвой. Найти же значительно более лёгкие способы внесения — дело нетрудное. Особенно это легко делать при вспашке почвы.

Большое значение для районов Казахской и других союзных республик, где есть отгонное животноводство, имеет изучение и улучшение летних и зимних пастбищ, а также устройство водопоев на этих пастбищах.

В районах зимних пастбищ крайне необходима научная проработка вопросов создания страховых запасов корма (сена) на случай климатических зимних невзгод.

В общем для разных районов нашей большой страны источники кормовой базы для животноводства во многих случаях разные. Но везде можно получать достаточное количество нужного состава кормов для резкого улучшения нашего животноводства.

Создание хорошей кормовой базы является основой развития животноводства. От неё зависит как удой молочного скота, так и вообще вся продуктивность сельскохозяйственных животных. Неразрывно с созданием всё лучших и лучших условий кормления, содержания и ухода за сельскохозяйственными животными необходимо беспрерывно совершенствовать породы их.

Общеизвестно, что при одном и том же кормлении и содержании разные породы животных дают разную продукцию как по количеству, так и по качеству. Для конкретных данных условий всегда бывают худшие и лучшие породы. В каждом данном случае есть худшие и лучшие животные. Поэтому-то работа по племенному улучшению существующих в районах пород животных, по выведению высокопродуктивных, скороспелых пород является неотъемлемой стороной дела развития животноводства.

* * *

Заниматься племенной работой необходимо не только на племенных фермах, но обязательно и на товарных, то есть в каждом колхозе, в каждом совхозе, где занимаются размножением и воспроизводством животных.

Любой раздел работы но племенному улучшению животноводства всегда должен иметь целью в конечном итоге повышение продуктивности животноводства колхозных и совхозных товарных ферм, повышение производительности труда колхозников и рабочих совхозов.

Формы племенной работы в разных случаях могут быть разными. Те формы племенной работы, которые могут и должны являться необходимыми для племенных ферм научно-исследовательских и опытных учреждений и совхозных племенных заводов, часто могут быть нецелесообразными для колхозных племенных ферм и госплемрассадников и совершенно непригодными для товарных ферм колхозов и совхозов. Само собою понятно, что племенная работа на всех фермах, как уже говорилось, в конечном итоге должна прямо или косвенно обеспечивать повышение продуктивности товарных животноводческих ферм.

Племенная работа на каждой животноводческой ферме должна исходить из производственных заданий данной фермы.

Целевое назначение разных ферм различно. Так, товарные фермы должны давать как можно больше наилучшего качества и наиболее дешёвую животноводческую продукцию. Государственные племенные рассадники и колхозные племенные фермы должны давать хороших племенных животных данной породы. Совхозные племзаводы и фермы научно-исследовательских учреждений наряду с совершенствованием существующих пород должны выводить новые породы сельскохозяйственных животных.

Поэтому всю племенную работу в зависимости от задач животноводческих ферм (товарные фермы, госплемрассадники, племфермы и племзаводы) можно и, мне кажется, нужно разделить по крайней мере на три планово связанные формы.

1. Массовая племенная работа на товарных фермах должна быть направлена на формирование всё более и более продуктивных стад товарных ферм колхозов и совхозов.

2. Племенная работа в госпломрассадниках, колхозных и совхозных племфермах должна заключаться в размножении существующих пород; животных и их совершенствовании с целью увеличения продуктивности каждой данной породы. Одновременно с этим животные госплемрассадников и племенных ферм должны обладать высокими племенными свойствами, то есть обладать способностью передавать хорошие свойства своему потомству, чтобы при скрещивании с производителями, полученными из госплемрассадников, стада товарных ферм улучшались, поднимали свою продуктивность.

3. Задачей племенной работы на фермах опытных и научно-исследовательских учреждений и совхозных племзаводов должно быть коренное улучшение существующих пород и выведение новых высокопродуктивных и скороспелых пород животных.

Все формы племенной работы как на товарных, так и на племенных фермах должны быть строго в плановом порядке подчинены общей цели — совершенствованию стад товарных ферм.

В племенном деле стада товарных ферм являются основой совершенствования старых пород для превращения их, в конечном итоге, в новые, более продуктивные местные породы.

Массовой племенной работе на товарных фермах должны быть подчинены все формы племенной работы в государственных племрассадниках, на колхозных племенных фермах, племзаводах, на фермах научно-исследовательских и опытных учреждений. Формы же и способы самой племенной работы, как уже говорилось, на разных фермах могут и должны быть разными.

До сих пор многие работники зоотехнической науки неправильно считали, что на всех фермах одного и того же вида животных формы племенной работы должны быть одни и те же.

Отсюда, по их мнению, выходило, что необходимо стремиться к тому, чтобы и на товарных фермах скот был чистокровным, чистопородным. Они не обращали внимания на то, что на товарных фермах животные должны оцениваться не по чистокровности или чистопородности, а по своей продуктивности, крепости конституции, жизненности и выносливости.

Другие научные работники бросались в противоположную крайность и были также неправы. Исходя из того, что животные помеси обычно более жизненны, более выносливы и более продуктивны в сравнении с чистокровными, чистопородными, они вообще приходили к отрицанию полезности иметь хорошие чистопородные, чистокровные стада и в племенных хозяйствах.

Ясно, что и первый и второй взгляды неправильны.

В племенных хозяйствах животные должны быть чистокровными, чистопородными.

Назначение государственных племенных рассадников и колхозных племенных ферм — давать племенных животных данной породы, выращивать производителей — улучшателей для стад товарных ферм. Для этого племенные хозяйства и должны иметь чистопородных, чистокровных животных. В оценку зоотехнической работы племенных ферм входит но столько животноводческая продукция (молоко, мясо, шерсть и т. п.). сколько племенные качества животных, могущих улучшать стада товарных ферм, повышать их продуктивность. Но животноводческая продукция, — количество её и качество, — получаемая на племенных фермах, является одним из существенных показателей качества племенных животных.

Наоборот, задача товарных ферм — давать как можно больше продукции: молока, шерсти, мяса и т. п. наилучшего качества при наименьших затратах на единицу продукции. Получаемая животноводческая продукция является единственным источником доходности товарной фермы. По животноводческой продукции и оценивается работа товарной фермы. Поэтому стада на товарных фермах должны быть высокопродуктивными, животные должны быть здоровыми, жизненными, неизнеженными, выносливыми, независимо от их так называемой кровности.

Если животное на товарной ферме даёт большое количество продукции хорошего качества, то само собою понятно, что никому и в голову не придёт считать такое животное плохим по причине малой его чистокровности, малой его принадлежности к той или иной известной породе.

Верной и ясной биологической теории о природе организмов и их наследственности старая наука не имела. Что же касается теории вейсманизма-морганизма, то она, будучи в своей основе дуалистической, заводила науку в идеализм и никакой помощи зоотехнической практике не могла оказать. Её советы, исходящие из ложных основ, могли приносить практике только вред.

Зоотехническая практика по разведению пользовательных животных и выведению новых пород не имела верной, освещающей ей путь, биологической теории.

Накопленный практикой большой фактический материал по родственному и неродственному разведению не имел правильного теоретического освещения и обоснования. Неясно было, почему узкородственное разведение очень часто связано с сильным снижением жизненности организмов и резким падением плодовитости животных. Наоборот, при неродственном спаривания в пределах породы и тем более при межпородном скрещивании плодовитость и жизненность животных увеличиваются.

Для многих работников науки не было ясно, когда же и в каких случаях необходимо и полезно пользоваться неродственными скрещиваниями как внутри пород, так и между породами; когда и в каких случаях необходимо и полезно пользоваться кровным, узкородственным скрещиванием. Неизвестно было, могут ли быть разработаны такие зоотехнические способы, применяя которые, можно было бы при родственных спариваниях избежать падения плодовитости и жизненности животных.

Всё это в недалёком прошлом в одинаковой мере относилось и к животноводческой практике по племенному делу и к растениеводческой практике по разделу семеноводства и выведения новых сортов.

Правильно подходить к изучению сложных биологических явлений можно только с позиций материалистической биологии, с позиций развивающегося, общепризнанного в нашей стране мичуринского учения.

В качестве примера возьмём для разбора вопрос узкородственного размножения.

Общеизвестно, что родственное, а тем более узкородственное, близкокровиое разведение понижает плодовитость, жизненность и выносливость животных.

В условиях товарных ферм животные, полученные от родственных спариваний, обязательно будут малодоходными, малопродуктивными. Поэтому, как показывает животноводческая практика, нельзя применять родственное разведение на товарных фермах. Но та же практика показывает, что в ряде случаев в той или иной мере родственное разведение не только можно, ио и нужно применять на племенных фермах научно-исследовательских учреждений и на совхозных племенных заводах. Какие биологические обоснования имеются для этого?

До сих пор, как уже говорилось, верного и ясного научного обоснования этого важнейшего зоотехнического мероприятия не было.

Вейсманисты-морганисты объясняли резкое снижение плодовитости и жизненности при узкородственном размножении перекрёстноопыляемых растений и узкородственном близкокровном разведении животных дефектами наследственности родительских форм. Они считали, что в наследственности родительских форм растений и животных имеются разные, так называемые летальные, то есть смертоносные, гены. На взгляд вейсманистов, для каждого свойства и признака у растений и животных имеется по два гена (по одному в каждой парной хромосоме). Если один из этой пары генов не летальный, не смертоносный, то сам родительский организм будет жизнеспособным, смертоносный ген не будет действовать. Но при близкородственном разведении у многих потомков будет получаться так называемая гомозиготизация, то есть соединение в оплодотворённой яйцеклетке от жизнеспособных отца и матери тех гомологичных (парных) хромосом, которые несут летальные гены, вследствие чего якобы и получается нежизненное потомство.

Исходя из такой «теории», генетики вейсманисты-морганисты и предложили для животноводческой практики способы проверки и браковки производителей по наличию у них летальных генов. Для такой проверки рекомендовалось спаривать производителей с их дочерьми, и если в потомстве получались мертворождённые или слабые, хилые организмы, то такого производителя, хотя бы он был самым ценным улучшателем неродственного стада, браковали, так как он якобы обладает скрытыми летальными генами.

Ясно, что при такой проверке пришлось бы забраковать всех производителей во всём животном царстве и все перекрёстноопыляемые растения.

Ведь практике и науке издавна известно, что при узкородственном разведении, в особенности длительном, все без исключения животные, а также растения-перекрёстноопылители обязательно превратятся в маложизненные, малоплодовитые формы.

Этот важнейший закон живой природы, вскрытый Дарвином, морганисты подменили выдуманными летальными генами и указанным выше способом хотели вылавливать носителей летальных (смертоносных) генов как в животном, так и в растительном мире. Они хотели улучшать природу путём игнорирования законов природы.

Таково известное всем научным работникам-биологам объяснение вейсманистов-морганистов малой жизненности организмов при узкородственном разведении, таковы и неправильные практические предложения вейсманистов.

Анализ большого фактического материала по узкородственному разведению животных и по узкородственному размножению перекрёстноопыляемых растений с позиций мичуринского учения ясно показывает, что падение плодовитости и жизненности животных и растений при узко-родственном разведении и увеличение плодовитости и жизненности в сравнении с нормой при межпородных и межсортовых скрещиваниях нельзя объяснять наследственностью.

Жизненность и наследственные породные особенности организмов, хотя они и тесно взаимосвязанные свойства одного и того же живого тела, это всё же разные свойства.

Это легко видеть хотя бы из того, что все виды животных, а также и растений-перекрёстноопылителей, принадлежат к разным не только родам и семействам, но даже типам и тем самым, понятно, обладая самой разнообразной наследственностью, могут становиться при узкородственном разведении в равной степени, неплодовитыми и маложизненными и, наоборот, при неродственных спариваниях становятся плодовитыми и жизненными, жизнестойкими.

Жизненность — это далеко не синоним принадлежности к определённой породе.

Путём близкокровного разведения любая порода при любых её особенностях и отличиях может в равной степени стать маложизненной и неплодовитой.

То, что жизненность и наследственная породная особенность живого тела — это два свойства, а не одно и то же, можно судить хотя бы по общеизвестным в биологии фактам. Напомню некоторые из них.

Гаметы, то есть женские и мужские половые клетки животных и растений, обычно полностью обладают наследственностью, присущей тому сорту растений или породе животных, продуктом жизнедеятельности которых явились данные половые клетки. В то же время гаметы (половые клетки) в смысле развития из них без оплодотворения организмов необладают никакой жизненностью, так как яйцеклетки животных и растений без оплодотворения не превращаются, не развиваются в организмы. То, что жизненность и наследственность — это разные свойства одного и того же живого тела, легко также показать на примере родственного и неродственного размножения обоеполого перекрёстноопыляющегося растения, хотя бы ржи.

При оплодотворении яйцеклеток данного колоса ржи пыльцой того же колоса только в редких случаях могут получаться семена. При использовании пыльцы другого колоса, но того же растения, оплодотворение обычно происходит хотя и редко, но всё же чаще, нежели в первом случае. Если молодое раскустившееся растение ржи разделить в узле кущения на 10–15 частей и раздельно укоренить эти отдельные части и вырастить из них в относительно разных условиях растения, а во время цветения объединить их в одну группу, то получится хотя и несколько, пониженная против нормы плодовитость колосьев, но всё же несравненно большая, нежели в обоих первых случаях.

Далее, плодовитость будет нормальная, если яйцеклетки данного колоса оплодотворяются пыльцой колосьев других растений, выросших из других семян того же сорта, то есть с относительно одинаковой наследственностью.

Наконец, при опылении колосьев данного сорта пыльцой колосьев других сортов плодовитость, как правило, будет выше обычной, выше нормальной.

Всё это относится пока что к вопросу о плодовитости. Какова же жизненность зародышей семян ржи, полученных указанными способами?

Степень жизненности зародышей в данном случае во многом соответствует степени плодовитости. Чем меньше была плодовитость, то есть процент оплодотворения яйцеклеток, тем меньше и степень жизненности зародышей полученных семян.

Наименьшей жизненностью отличаются растения из зародышей семян, полученных путём самоопыления колосьев одного и того же растения. Наибольшей жизненностью обладают растения, полученные из семян межсортового скрещивания.

При опылении колосьев ржи пыльцой того же колоса, то есть при самоопылении, семян обычно получается очень мало и растения из этих семян бывают очень слабыми, хилыми, болезненными, легко погибающими.

При разделении молодого раскустившегося растения ржи на части и выращивании в относительно разных условиях из этих частей растений, объединяемых во время цветения в одну группу, получается, как уже говорилось, почти нормальное завязывание семян. После посева этих семян из них развиваются растения не депрессивные, а нормальные, жизнеспособные. Подчёркиваю, что отцовские и материнские растения этих семян были не только одного сорта (породы), но все они происходили из одного и того же зародыша, из одного семени. Наследственность у растений, полученных из этих частей, практически была одинаковой, и тем не менее от взаимного опыления таких растений получается не депрессивное, а нормально жизненное потомство.

Узкородственное, близкокровное разведение (инбридинг, инцухт) и как бы противоположность этому массовое межпородное скрещивание в пользовательном животноводстве и скрещивание растений разных сортов в массовом семеноводстве представляют большую практическую важность.

Поэтому теоретическая разработка этих вопросов для улучшения племенного дела в животноводстве и семеноводства в растениеводстве является также одной из важнейших задач биологической науки.

Жизненность и наследственность, как уже подчёркивалось, — это свойства одного и того же живого тела, но всё же разные, и смешивать их в науке будет неправильно.

Меньшую или большую жизненность тех или иных зачатков и организмов неправильно будет объяснять наследственностью этих зачатков или организмов.

Наследственность (порода) — это свойство, порождаемое качеством исходного для организма тела зачатка, развиваться в относительно определённом направлении, иметь определённый тип обмена веществ, для чего требуются относительно определённые условия жизни.

Но для того чтобы сама наследственность имела место или чтобы она проявлялась, тело должно быть живым. Оно должно развиваться, превращаться в жизненном процессе. Поэтому живое тело, являющееся материальным субстратом такого процесса, и называется живым. Тело, не являющееся материальным субстратом жизненного процесса, есть неживое тело. Ему, то есть неживому телу, никакие условия жизни не требуются, оно не обладает наследственностью.

Характерная черта жизненного процесса живого тела, отличающего его от неживых тел, — это внутренняя, необходимость живого быть в неразрывном единстве с определёнными условиями внешней среды, с условиями жизни. Чем с большей необходимостью живое тело вступает в единство с условиями жизни, чем с большей необходимостью оно ассимилирует — уподобляет себе определённые условия внешней среды, тем более жизненно данное тело, более интенсивен жизненный процесс.

Чем же вызывается, откуда появляется эта природная необходимость — жизненность тела, его свойство вступать в единство с условиями жизни, ассимилировать мёртвые вещества, то есть пищу, превращать её в своё живое тело, в жизненный процесс?

Вспомним хотя бы приведённое выше небольшое число из многих общеизвестных в практике и биологической науке фактов по уменьшению или усилению жизненности организмов, получаемых от различных скрещиваний, начиная от узкородственного, в различных его вариациях, и кончая межпородным — в животноводстве и межсортовым — в растениеводстве.

Правильный, научный анализ этих фактов, как уже говорилось, показывает, что жизненность и наследственная особенность являются разными свойствами живого тела; это — во-первых. Во-вторых, жизненность организма обычно создаётся половым процессом, процессом оплодотворения. Степень жизненности в пределах вида зависит от степени различия объединившихся при оплодотворении половых элементов — зачатков. И, наконец, в-третьих, первоисточником различия половых клеток, создающих при оплодотворении жизненность зародыша или организма, являются условия жизни, условия внешней среды, ассимилированные организмами предков, и в особенности непосредственно порождающих данные половые клетки.

Условия внешней среды, как уже хорошо известно, являются также первоисточником изменения старой наследственности и превращения её и новую наследственность, изменения старой породы и превращения её в новую породу.

Жизненность тела порождается процессом оплодотворения, процессом объединения в известной мере различных половых клеток, причём их наследственность может быть практически одинаковой, чаще же в той или иной степени разной. Различающиеся половые клетки или их ядра, объединяющиеся в одной клетке, в одном ядре, создают биологическую противоречивость единого живого тела. Этим путём создаётся источник жизненности оплодотворённой яйцеклетки, её превращения в зародыш, в организм. Процесс оплодотворения — это процесс взаимной ассимиляции — диссимиляции половых элементов, объединившихся в единое тело. Пока существует противоречивость живого тела, до тех пор оно жизненное. С постепенным изжитием противоречивости тела, с затуханием процесса ассимиляции — диссимиляции нормально угасает жизненность тела, оно стареет.

Основная биологическая роль ядра, его хромосом и других ядерных элементов как половых, так и неполовых клеток именно и заключается в создании при оплодотворении из разных клеток (ядер) одного, единого, биологически противоречивого тела, а это и есть жизнеспособность тела. Но жизненный процесс, развитие, превращение живого тела существует только в единстве этого тела с определёнными условиями внешней среды. Характер потребности в этих условиях внешней среды определяется качеством живого тела, то есть его наследственностью.

Вот в общих чертах наше теоретическое обоснование широко известных в животноводческой и растениеводческой практике и науке фактов как узкородственного, так и неродственного разведения.

Мичуринская наука в единстве с колхозно-совхозной животноводческой и растениеводческой практикой должна находить всё лучшие и лучшие способы и приёмы совершенствования, улучшения существующих пород — наследственности животных.

Значимость разных пород животных и сортов растений общеизвестна. Породы животных и сорта растений — что средства сельскохозяйственного производства; Улучшение старых пород и создание новых — это улучшение и создание новых, более совершенных средств производства. Превращение растительности пастбищ и кормов, выращиваемых на полях, в большуюили меньшую ценность животноводческой продукции: молоко, мясо, сало, яйца, тонкую и грубую шерсть и т. п., зависит от породы, от наследственности данного вида животных.

Но животные хорошей, наиболее продуктивной в данных условиях породы, с хорошей наследственностью, одновременно должны быть также наиболее жизненными, крепкими, выносливыми. Иначе животные даже хорошей, подходящей для данных условии породы, в случае пониженной их жизненности, слабой их конституции, могут оказаться невыгодными, малодоходными в сравнении с животными другой менее хорошей породы, но обладающими большей общей жизнестойкостью.

Само собою понятно, что вопрос улучшения племенного дела включает в себе как улучшение наследственности животных, так и повышение их жизненности, крепости и выносливости.

В практике издавна известно, что родственное разведение является хорошим средством для улучшения, для закрепления и развития новых породных, то есть наследственных, свойств. Но узкородственное разведение, как уже говорилось, часто ведёт к ослаблению жизненности, к ослаблению конституции животных.

Усиление жизненности животных достигается через неродственноеспаривание и в особенности через межпородное скрещивание. Но межпородное скрещивание разбавляет, ослабляет наследственность — породность.

Этими двумя способами издавна и пользуются в животноводческой практике.

Целью племенной работы на товарных фермах является формирование стад со всё большей и большей высокого качества продуктивностью, конституциональной крепостью и высокой жизненностью животных. Путь к этой цели — хорошее кормление, содержание и уход за животными, а также обязательно бережное отношение к маточному ремонтному молодняку от лучших животных, независимо от формально устанавливаемой кровности.

На товарных фермах при оценке племенных качеств животных нужно придерживаться не формально устанавливаемой кровности той или иной известной существующей породы, а обращать сугубое внимание на продуктивность, крепость конституции и жизнеспособность животных, одновременно оценивая племенные качества таких животных по способности передавать свои хорошие свойства потомству.

До сих пор во многих случаях на товарных фермах колхозов и совхозов недоучитывают значимость бережного отношения и максимального размножения хороших по продуктивности маточных животных, особенно тех из них, которые хорошо передают свою высокую продуктивность потомству. На товарных фермах при выполнении плана комплектования, расширения и воспроизводства поголовья всегда необходимо стремиться к увеличению процентного состава стада животными, происходящими от высокопродуктивных родителей.

Зоотехники и работники науки должны неустанно разъяснять колхозникам, чтобы все тёлки от хороших, высокоудойных и жирномолочных коров не только на колхозных фермах, но и от хороших коров, находящихся в личном пользовании колхозников, рабочих и служащих, были использованы путём контрактации (покупки) на пополнение товарных колхозных ферм.

Особенно важное значение и деле улучшения племенных и продуктивных свойств стад товарных ферм имеет выбор хороших по племенным и породным свойствам, высококлассных производителей, происходящих от высокопродуктивных родителей и обязательно не родственных тому стаду или группе стада, для которых они предназначаются.

Для стад товарных ферм чистопородность и чистокровность не обязательны, а родственное разведение недопустимо. Узкородственное разведение будет снижать жизненность и выносливость животных, ослаблять их конституцию, будет снижать продуктивность стада товарной фермы.

Поэтому необходимо обратить особое внимание на недопущение родственного разведения на товарных фермах всех видов животноводства, в связи с чем смена производителей на товарных фермах обязательно должна производиться вовремя без запоздания.

Министерства сельского хозяйства совместно с работниками зоотехнической науки должны разработать хорошую систему обмена производителями между товарными колхозными фермами.

Теоретические успехи мичуринского учения, подтверждённые колхозно-совхозной практикой и опытом, нам, работникам, науки, дают все возможности для того, чтобы правильно разобраться и наметить конкретные, научно обоснованные формы работы по племенному улучшению животных и выведению новых их пород в нашей стране.

Выше уже говорилось, что при разведении животных на товарных фермах узкородственное спаривание животных недопустимо; не обязательным также является для товарных стад чистопородное, чистокровное разведение. Но обязательным для товарных стад является разведение наиболее продуктивных и вместе с тем наиболее жизненных, с наиболее крепкой конституцией животных, независимо от формально определяемой их кровности или принадлежности к той или иной известной породе. Животные пользовательных товарных форм могут и часто должны быть помесями, но помесями не любых пород, а только хороших, наиболее отвечающих своими хозяйственными качествами и признаками заданию данной товарной фермы.

Если говорить о молочном скоте товарных ферм, то животные могут и часто должны быть помесями, но не любых, а только высокомолочных и жирномолочных пород. То же относится и к ряду других видов товарных ферм[129].

Наоборот, как уже тоже говорилось, на племзаводах и на племенных фермах научно-исследовательских учреждений разведение животных, как правило, должно быть чистопородным, чистокровным. Кроме того, узкородственное разведение здесь не только можно, но часто, необходимо применять в той или иной мере и степени. Умелое узкородственное разведение хороших маточных животных, а также производителей, ускорит создание новых пород, ускорит коренное совершенствование существующих пород.

Под умелым пользованием узкородственным разведением прежде всего необходимо понимать относительно разное выращивание родственных животных, предназначенных для родственных спариваний; правильное, бережное выращивание в хороших условиях приплода, получаемого от такого спаривания.

Иными словами, выращивание родственных животных в хороших, но относительно разных условиях в известной мере будет уменьшать падение жизненности будущего приплода, а выращивание в хороших условиях, при хорошем уходе и кормлении полученного приплода даст возможность хорошо развиться организму. Последнее обеспечит получение продуктивности этих животных, свойственной их наследственности. Одновременно с этим у таких животных наследственность будет развиваться в намеченном, нужном направлении.

В какой мере и степени применять в каждом конкретном случае узкородственное разведение, заранее сказать невозможно. В разных конкретных случаях будет требоваться разная степень узкородственного разведения.

Успех в этом деле во многом будет зависеть от правильного, научного вскрытия биологических закономерностей разведения и размножения животных и растений. Можно быть уверенным, что и в растениеводство, и в животноводстве можно будет находить и найти такие способы выращивания и воспитания родственных как перекрёстноопыляемых растений, так и всех видов животных, что жизненность их потомства при родственном, близкокровном разведении не будет снижаться, а наследственность порода организмов, дающих нужные нам свойства и признаки, — будет быстро развиваться, формироваться и закрепляться.

Нужно знать, что без хорошей продуктивности животного нельзя но только оценить его породу — наследственность, но и сама порода, сама наследственность будет деградировать, ухудшаться и никогда не будет в этих условиях улучшаться. Поэтому на племенных заводах и даже в случаях применения родственного разведения совершенно необходимо стремиться к получению высокой продукции от животных. Само собою понятно, что в этих случаях даже высокая продуктивность животных не сможет полностью окупить тех затрат сил и средств, которые должны производиться на племзаводах. Основным источником, оправдывающим повышенные затраты на этих фермах, должны быть хорошие племенные животные как улучшенных старых пород, так и выведенных новых пород. Полученные на таких фермах племенные производители, если они путём скрещивания с животными в племрассадниках и на товарных фермах повышают продуктивность последних, представляют исключительно большую ценность. Для более полного использования хороших и особенно заведомо выдающихся производителей необходимо широко практиковать искусственное осеменение.

Промежуточное положение между товарными фермами и племзаводами занимают государственные племенные рассадники и колхозные племфермы.

Само собою понятно, что в племрассадниках необходимо вести чистопородное, но не родственное разведение, по крайней мере не узкородственное разведение.

Назначение госплемрассадников — размножать и совершенствовать существующую хорошую породу, выращивать хороших племенных производителей для улучшения стад товарных ферм.

Опасение некоторых научных работников, что при разграничении форм племенной работы соответственно целевому назначению ферм (товарных, племенных рассадников и племзаводов) может уменьшиться эффективность племенной работы в стране хотя бы потому, что никакая товарная ферма в этом случае якобы не сможет превратиться в племенную, я считаю необоснованным.

Приведу из довольно большого числа только один пример. Вспомним историю животноводческого совхоза «Караваево».

Хорошая и умелая работа коллектива работников этого совхоза, при бессменном зоотехническом руководстве С. И. Штеймана, за относительно короткий срок превратила сборное, но хорошо подобранное стадо товарной фермы совхоза сначала в хорошую племенную совхозную ферму, а потом в хорошее племенное ядро новой высокопродуктивной мясо-молочной костромской породы.

Этим примером я только хотел показать, что если зоотехнические работники любой товарной фермы своей работой добьются первых мест по продуктивности своих товарных стад, то это будет говорить уже о том, что их стадо в племенном отношении высокопродуктивное и что можно любую такую ферму силами её работников превратить в племенное хозяйство и даже в племенной завод. Но последний, то есть племзавод, мне кажется, больше относится к совхозам, так как заводская работа, как и научно-исследовательская, нуждается в дополнительных средствах.

* * *

Постановление Совета Министров СССР и Центрального Комитета ВКП (б) от 20 октября 1948 года дало нашему народу Сталинский план преобразования природы степей на основе введения травопольной системы земледелия, степного полезащитного лесоразведения, строительства прудов и водоёмов. Этот исторический план является планом дальнейшего невиданного подъёма и развития нашего полеводства и создания условий для такого же подъёма нашего животноводства. Программа резкого подъёма животноводства и дана нашей партией и правительством в трёхлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства.

Для нас, работников сельского хозяйства, работников сельскохозяйственной науки, эти документы представляют конкретные планы борьбы за решение современных задач движения к коммунизму — за решение задач создания изобилия сельскохозяйственных продуктов в стране.

Партия, правительство и лично товарищ Сталин неустанно заботятся о непрерывном росте благосостояния нашего народа.

Мы обязаны ответить на эту сталинскую заботу своей активной, неустанной борьбой за выполнение задач, поставленных перед нами, за выполнение Сталинского плана дальнейшего подъёма сельского хозяйства с его центральной задачей на современном этапе — задачей всемерного развития животноводства.

Нет сомнения, что колхозники и рабочие совхозов в единстве с работниками науки, агрономами и зоотехническими работниками, вдохновляемые партией и правительством, нашим вождём и учителем товарищем Сталиным, с честью выполнят установленный план подъёма общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства, обеспечат дальнейший расцвет колхозов и совхозов.

Впервые опубликовано в 1949 г.

Итоги работы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и задачи сельскохозяйственной науки (1949)

Доклад на юбилейной сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина.

Товарищи!

Наше социалистическое сельское хозяйство самое передовое в мире. Колхозы и совхозы оснащены богатейшей техникой. Наше сельское хозяйство является наиболее механизированным, причём его механизация совершенствуется и растёт из года в год. Промышленность снабжает сельское хозяйство большим количеством разнообразных химических удобрений и средств борьбы с вредителями и болезнями растений и животных.

Для обслуживания социалистического сельского хозяйства — колхозов и совхозов — у нас партией и правительством созданы сотни научно-исследовательских институтов, опытных и селекционных станций, племенных рассадников лучших пород скота, семенных хозяйств, сортоиспытательных участков и других научно-исследовательских учреждений.

Свободный от эксплоатации труд советских людей как в промышленности, так и в колхозах и совхозах развязал творческую инициативу народных масс.

Социалистическое соревнование породило неиссякаемые источники народных талантов во всех областях производственной и культурной деятельности нашего многонационального Советского Союза.

Партия и правительство мудро направляют науку и бережно относятся к ней, всегда поддерживают ростки нового, прогрессивного, оберегают их, создают все условия для развития всего, идущего на пользу народу, на укрепление мощи нашей социалистической державы, на всё более и более быстрое продвижение нашего общества к коммунизму.

Передовое социалистическое сельское хозяйство — колхозно-совхозный строй породил передовую биологическую и агрономическую науку.

Партия и правительство, лично товарищ Сталин создают все условия для быстрого развития сельскохозяйственной науки.

Мичуринская материалистическая биология по своему духу неотделима от сельскохозяйственной Практики, Поэтому в социалистическом земледелии, в колхозах и совхозах она нашла невиданные ещё в истории условия для своего, применения и развития.

1929 год вошёл в историю как год великого перелома, когда миллионные массы бедняцких и середняцких слоев крестьянства повернули на путь социализма, объединились в колхозы. Этот же год был годом организации нашей Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, как высшего научного учреждения по сельскому хозяйству.

В развитии нашей агрономической науки и её теоретической основы — биологии — было немало трудностей.

Преодолевая эти трудности, росла и развивалась материалистическая биология — мичуринское учение.

Старая официальная биологическая наука — неодарвинизм (вейсманизм), в которой материалистические начала дарвинизма были выхолощены, была по своей природе идеалистической, реакционной биологией, противоречащей действительным законам развития органического мира.

Эта реакционная биологическая теория не могла быть действенной основой для агрономической науки. Но такую биологическую науку молодой колхозный строй получил как наследие прошлого.

Это же лженаучное идеалистическое направление в биологической науке господствовало и в Сельскохозяйственной Академии о первые годы её существования.

Старая биологическая наука считала принципиально законным отрыв биологической теории от сельскохозяйственной практики. Она исходила из того, что наука и практика имеют не одну и ту же основу своего развития, а две основы: одну — для практики и другую — для науки.

Ясно, что указанная теория не могла обслуживать сельскохозяйственную практику. В то же время крупное колхозно-совхозное сельскохозяйственное производство с жизненной необходимостью, по самой своей природе, требовало действенной агрономической теории.

Поэтому в нашей биологической и сельскохозяйственной науке между представителями неодарвинизма-вейсманизма и сторонниками материалистического учения Мичурина возникали длительные дискуссии по теоретическим вопросам развития организмов и учения Вильямса о земледелии и развитии почвы. Эти дискуссии были не случайны. Они обусловливались жизненной необходимостью колхозно-совхозного сельского хозяйства.

Дискуссии в биологической науке имели место и раньше, так как борьба между материализмом и идеализмом в биологии не прекращается на всём протяжении развития науки о жизни. Идеалистические, виталистические и прочие реакционные измышления в биологической науке упорно, талантливо, с большой научной страстностью и с глубоким знанием дела в прежнее время подвергались критике с прогрессивных позиций дарвинизма нашим великим учёным Климентом Аркадьевичем Тимирязевым.

Самое появление дарвинизма, положившего начало научной биологии, обострило во всём мире борьбу между материализмом и идеализмом. Но прошлые дискуссии в биологии между дарвинизмом и антидарвинизмом кончались тем, что верные материалистические начала дарвинизма истолковывались вейсманизмом-неодарвинизмом идеалистически, а неверные метафизические положения, например лжеучение Мальтуса, выпячивались и выдавались за основу дарвинизма.

В дискуссиях о биологической науке, которые развернулись в нашей стране, принципиально новым было то, что впервые в истории эти дискуссии велись в стране социализма и потому приобрели всенародное значение. У нас ведь в судьбах науки заинтересованы не только работники науки, но и миллионные массы трудящихся, для которых вовсе не безразлично, какое направление в биологической науке развивается — материалистическое, прогрессивное или идеалистическое, реакционное.

Прогрессивная материалистическая биология, являясь основой агрономической науки, помогает практике повышать урожайность полей, улучшать плодородие почвы, повышать продуктивность животноводства, а всё это на базе механизации сельскохозяйственных работ облегчает труд колхозников и рабочих совхозов и повышает его производительность. Поэтому агрономы, колхозники и рабочие совхозов кровно заинтересованы в прогрессивной биологической и агрономической науке.

Советское правительство, Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков), для которых интересы трудящихся, интересы социалистического государства превыше всего, руководствуясь марксизмом-ленинизмом, развитым и развиваемым товарищем Сталиным, во всём и всегда, для настоящего и будущего обеспечивали интересы трудящихся нашей страны.

Партия и правительство всегда считали развитие науки и культуры в нашей стране одним из важнейших условий жизни социалистического общества.

Партия и правительство всегда заботливо поддерживали учёных, развивающих материалистическую биологию.

Владимир Ильич Ленин в трудную для нашей страны пору, в годы гражданской войны, нашёл время и возможность оказывать материальную и моральную поддержку Ивану Петровичу Павлову.

Владимир Ильич Ленин открыл неизвестного официальной царской науке великого преобразователя природы Ивана Владимировича Мичурина.

Иосиф Виссарионович Сталин на протяжении всей нашей советской истории проявлял отеческую заботу о мичуринском учении и об основоположнике этого учения Иване Владимировиче Мичурине. Вспомним празднование 80-летия Мичурина и приветственную телеграмму товарища Сталина Ивану Владимировичу.

Вспомним небольшой по площади мичуринский экспериментальный сад, в котором Иван Владимирович Мичурин вывел многочисленные новые хорошие сорта, работая над которыми, он создал принципиально новую биологическую науку. Царское правительство не только но отпускало никаких средств на все эти работы, но вообще всячески игнорировало их.

После Великой Октябрьской социалистической революции в городе Мичуринске, бывшем Козлове, на сотнях гектаров выросли опытные участки научно-исследовательских мичуринских учреждений, располагающих большими средствами, ежегодно отпускаемыми нашим государством.

Всё это я кратко напоминаю, чтобы обрисовать ту, в высшей степени благоприятную материальную и моральную обстановку, которая создана в нашей стране партией и правительством для развития прогрессивной материалистической биологии, для развития мичуринского учения. Это учение подняло дарвинизм на принципиально новую ступень, превратило его из теории, объясняющей происхождение разнообразных органических форм, в теорию, дающую возможность сельскохозяйственной практике преобразовывать органический мир.

В таких условиях прогрессивное материалистическое направление в биологии — мичуринское учение, не могло не одержать победы в борьбе против реакционного, идеалистического вейсманизма-неодарвинизма.

Прошлогодняя сессия Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и расширенное заседание президиума Академии наук СССР ознаменовали собой победу и торжество в нашей стране мичуринского учения в биологии.

Победила научная правда мичуринского учения.

И. В. Мичурин научно обобщил опыт растениеводческой практики и итоги своих многочисленных экспериментов, прямо или косвенно направленных на решение практически важных вопросов, создал науку об управлении растительными организмами.

То же относится и к учению Василия Робертовича Вильямса, явившегося основоположником науки о развитии почвы и управлении основным её свойством — плодородием.

Вместе с бурным ростом и развитием колхозно-совхозного сельскохозяйственного производства росла и развивалась материалистическая биологическая и агрономическая наука.

Тесное единство мичуринской теории и колхозно-совхозной практики является основой и неиссякаемым источником жизненности науки. Источник её внутренней силы в том, что разрешение самых глубоких теоретических биологических вопросов всегда прямо или косвенно осуществляется через разрешение того или иного важного практического вопроса. Этим самым интересы науки являются интересами практики, которой только и служит наука. В разработку, в решение глубоко научных биологических вопросов, преломляемых через агрономию в агротехнические приёмы и способы, включаются массы работников сельскохозяйственной науки, агрономов, опытников-колхозников и рабочих совхозов.

Нам хорошо известно, какую огромную роль в развитии нашей биологической мичуринской науки сыграли массы агрономов, опытников-колхозников и рабочих совхозов.

Колхозы и совхозы являются и источником науки и необъятным полем её деятельности, претворением науки в жизнь.

Ещё в предвоенные годы мощное стахановское движение — высший этап социалистического соревнования, ускорило рост и развитие мичуринской науки в нашей стране.

По призыву товарища Сталина напряжённый труд колхозников и рабочих совхозов в годы Великой Отечественной войны был направлен на обеспечение армии и городов продовольствием и промышленности — сельскохозяйственным сырьём. Потребовалось ещё более тесное единение науки и практики.

Колхозники и колхозницы, рабочие совхозов, все труженики социалистического земледелия в тяжёлые годы войны показали, какие неиссякаемые резервы таятся в социалистической системе.

В послевоенный период восстановления и дальнейшего развития сельского хозяйства колхозники и рабочие совхозов с помощью нашей мощной индустрии быстро восстановили разрушенное хозяйство в районах, разорённых вражеской оккупацией.

Ленинско-сталинская партия, советское правительство и созданный ими колхозно-совхозный строй сельского хозяйства — вот главная движущая сила развития нашей биологической и агрономической науки.

Партийные, советские и сельскохозяйственные органы, осуществляющие в социалистическом сельском хозяйстве линию и задания ленинско-сталинской партии и правительства, специалисты сельского хозяйства, председатели, бригадиры и звеньевые колхозов, Герои Социалистического Труда, передовики колхозов и совхозов, борющиеся на базе высокой механизации и электрификации за высокий урожай сельскохозяйственных культур и, высокую продуктивность животноводства, — вот проводники в массы и творцы мичуринской биологической и агрономической науки!

Мичуринская наука вскрыла важнейшие закономерности развития органического мира, обогатила ими биологическую науку, отбросила устаревшие, неверные положения старой биологии. Это стало возможно только благодаря тому, что мичуринское учение органически связано с многогранным социалистическим сельским хозяйством, потому что работники науки всё более глубоко изучают теорию марксизма-ленинизма, потому что работники науки и практики выполняют прямые задания, указания и советы товарища Сталина по вопросам развития биологической и агрономической науки.

Приведу в виде примера некоторые вопросы мичуринской биологии, которые теория диалектического материализма, гениально развиваемая трудами товарища Сталина, помогла объяснить и разрешить, явившись могучим прожектором, освещающим биологические явления и факты, которые для идеалистической вейсманистской биологии были и остаются неразрешимыми загадками, безвыходными тупиками.

Исходя из диалектического подхода к фактам и явлениям и материалистического их истолкования, в мичуринской биологии сложилась проверенная наукой и опытом теория стадийного развития, научно раскрывающая закономерности индивидуального развития растений.

Было доказано, что индивидуальное развитие растений — это не просто возрастные изменения, увеличение массы растения, но обязательно и качественные изменения, превращения, переход из одного качественного состояния клеток в точках роста в другое их качественное состояние. В этом и заключаются этапы — стадии индивидуального развития растений. На разных стадиях одному и тому же организму требуются разные условия внешней среды.

В индивидуальном развитии организмов наблюдаются строго последовательные превращения одного качественного состояния в другое, превращение одной стадии в другую стадию. Была также экспериментально доказана необратимость стадийных изменений в индивидуальном развитии организмов.

Диалектический подход к биологическим фактам и явлениям индивидуального развития растений и их материалистическое истолкование позволили мичуринской науке правильно понять взаимообусловленность онтогенетического и филогенетического развития растений и животных, то есть правильно понять основные закономерности наследственности растительных и животных организмов. На этой основе стало возможным находить пути управления изменением природы организмов в нужную сельскохозяйственной практике сторону.

Материалистическое мичуринское учение раскрыло источники жизненности растительных и животных организмов. Различная степень жизненности организмов при родственном и неродственном разведении известна давно. Но только теперь, с позиций диалектического материализма, вскрыты и поняты причины этого биологического явления. Это позволяет находить способы управления жизненностью организмов, повышения жизненности растений и животных при родственном их разведении. Разработка этого вопроса имеет важное значение как для теоретической биологии, так и для селекционно-семеноводческой практики, особенно с перекрёстноопыляемыми растениями, а также в племенной работе с животными как при выведении новых пород, так и для породного улучшении пользовательных стад товарных ферм.

В свете диалектического материализма мичуринское учение по-новому поставило проблему вида и видообразования.

Вопрос видообразования занимал всегда центральное место в теоретической биологии. Бессмертными трудами Дарвина научно докапано, что органический мир беспрерывно изменяется, развивается, что он имеет свою историю, своё прошлое, настоящее и будущее. Величайшая заслуга Дарвина заключается в доказательстве того, что органический мир развивается на основе естественных законов.

Но теория эволюции Дарвина исходит из признания только количественных изменений, только увеличения или уменьшения и упускает из виду обязательность и закономерность превращений, переходов из одного качественного состояния в другое. А между тем без превращения одного качественного состояния органических форм в другое их качественное состояние нет и развития, нет и превращения одних видов в другие, а есть только увеличение или уменьшение количества, есть только то, что обычно называется ростом.

Именно по этой причине теория дарвинизма, утвердившая в биологической науке понятие развития только как понятие плоской эволюции, могла лишь объяснять развитие органического мира. Но это объяснение не могло стать действенной теорией, теоретической основой для практического преобразования, для изменения органической природы.

Только в нашей стране, стране победившего социализма, где марксизм-ленинизм, развитый, трудами товарища Сталина, является господствующим мировоззрением, колхозно-совхозное сельское хозяйство дало и даёт возможность для безграничного развития материалистической биологической науки, мичуринского учения — творческого дарвинизма.

Мичуринское учение исходит из единства органических форм с условиями их жизни. Условия жизни являются первоисточником изменения наследственности организмов и вместе с тем первопричиной изменения органических форм, превращения одних видов в другие.

В докладе «О положении в биологической науке» уже сообщалось, что 28-хромосомная твёрдая пшеница Тритикум дурум при подзимнем посеве через два-три поколения превращается в другой вид, в 42-хромосомную мягкую пшеницу Тритикум вульгаре. Установлено, что, среди растений твёрдой пшеницы, полученных из семян урожая подзимнего посева, встречаются растения мягкой пшеницы. В этих случаях возможность механического засорения семян твёрдой пшеницы семенами мягкой следует считать исключённой, так как были приняты меры к предотвращению засорения.

Более подробный анализ случаев превращения твёрдой пшеницы в мягкую показал, что в некоторых колосьях твёрдой пшеницы из подзимнего посева развились отдельные зёрна мягкой пшеницы. Из посева таких зёрен вырастают растения мягкой 42-хромосомной пшеницы. Этим самым были сняты всякие сомнения в происхождении растений мягкой пшеницы, полученной из семян урожая твёрдой пшеницы подзимнего посева, отпали подозрения в возможности в данных опытах случайных, незамеченных механических примесей в семенах, засорения семян твёрдой пшеницы семенами мягкой пшеницы.

Теперь можно считать неоспоримым, что растения мягкой пшеницы из семян урожая подзимнего посева пшеницы твёрдой получаются из клеток зародышей твёрдой пшеницы, уже превращённых в мягкую. Мы имеем здесь наглядный пример того, как под воздействием соответствующих условий жизни качественное состояние отдельных клеток и участков ткани твёрдой пшеницы превращается в качественное состояние, свойственное другому виду.

Возможность генетической (наследственной) разнокачественности тела организма мичуринскому учению известна была и раньше. Но эта генетическая разнокачественность была известна только как внутривидовая, в которой генетически разнокачественны участки тела организма одного и того же вида. В данном случае, при превращении одного вида в другой, мы встречаемся с фактом генетической разнокачественности тела организма, выходящей за рамки внутривидовой и включающей качества двух разных видов.

В жизни, в природе, виды существуют как отдельные качественно особенные формы органического мира. Сельскохозяйственная практика не только считается с этим, но из этого и исходит в своей деятельности. Материалистическая биологическая теория, занимаясь вопросами вида и видообразования, также должна исходить из незыблемого положения, что вид — это реально существующие отдельности, качественно особенные формы органической природы.

Старая биологическая наука, исходя из теории плоского эволюционизма, из признания только постепенных количественных изменений, не приводящих к быстрым качественным превращениям одних органических форм в другие, одних состояний в другие состояния, не могла согласовать свои теоретические установки с реальным и закономерным существованием видов в природе. Поэтому даже талантливые, передовые, прогрессивные учёные со своей теорией постепенного перехода, врастании одного вида в другой, новый, вынуждены были, признавая виды реальностью на практике, в теории считать их только условностью, только служебным понятием систематики.

Пытаясь выйти из этого противоречия, не сходя с позиций плоского эволюционизма, Дарвин в своей теории эволюции, видообразования, прибегнул к реакционному мальтусовскому лжеучению о внутривидовой перенаселённости и якобы вытекающей отсюда внутривидовой конкуренции как движущей силе эволюции.

Большой фактический материал, накопленный мичуринской наукой в свете диалектического материализма, разъясняет нам, как идёт развитие видов, как возникает один вид из другого. Опираясь на экспериментальные данные, связанные с превращением твёрдой 28-хромосомной пшеницы в мягкую 42-хромосомную, Академия организовала исследование вопроса о первоисточниках засорения посевов озимой пшеницы рожью в ряде районов, где это явление издавна имеет место. Исследования были произведены одновременно в разных районах разными научными работниками и агрономами. И в десятках случаев в колосьях пшеницы обнаружены вместе с пшеничными зёрнами единичные зёрна ржи. Эти факты подтверждают отвергавшиеся в принципе старой биологией многочисленные, имевшие место на протяжении столетий, утверждения земледельцев о возможности перерождения пшеницы в рожь.

В разработку различных вопросов, связанных с проблемой вида и видообразования, как и в разработку других вопросов теории в нашей стране, включились массы работников науки и сельскохозяйственной практики.

Сошлюсь на пример опытной работы с гнездовыми посевами леса.

Основой этого агротехнического способа посева леса является признание в науке реальности существования видов в природе и вытекающее отсюда положение об отсутствии борьбы и конкуренции между индивидуумами внутри вида, а также о наличии борьбы и конкуренции и взаимопомощи между индивидуумами разных видов.

Между растениями разных видов, например между лесными деревьями и дикой степной растительностью, особенно пыреем, острецом, свинороем и др., существует жестокая конкуренция и борьба. Однако между теми же лесными деревьями в молодом их возрасте и различными сельскохозяйственными культурами, как показали опыты, нет конкуренции и борьбы. Те же опыты подтвердили, что между особями одного и того же вида нет борьбы и конкуренции.

Поэтому и стало возможным внедрять в практику гнездовой посев леса и объединять этот посев в первые три-четыре года его жизни с посевом однолетних сельскохозяйственных культур или многолетних сеяных трав. Такое объединение, будучи выгодным для производства, одновременно создаёт хорошие условия и для роста лесных деревьев и кустарников, которые таким образом защищаются сельскохозяйственными культурами от своих злейших конкурентов — дикой степной растительности: пырея, остреца и др.

Перейду теперь к учению В. Р. Вильямса. В противовес реакционной теории убывающего плодородия почвы, теории выноса, учение В. Р. Вильямса о развитии почвы и основного её свойства — плодородия, диалектически правильно отражая законы развития почвы, дало агрономической науке возможность находить способы восстановления и улучшения условий плодородия. Это учение является теоретической биологической основой травопольной системы земледелия.

Из учения В.Р. Вильямса о восстановлении и улучшении условий плодородия почвы для повышения урожайности всех сельскохозяйственных полевых культур вытекает агротехническая необходимость выращивания хороших урожаев, прежде всего самих сеяных многолетних трав в полевых севооборотах.

Учение В.Р. Вильямса о развитии почвы по-иному освещает вопрос о применении органических и минеральных удобрений: согласно этому учению, нужно питать не почву удобрениями, а через почву, внося в неё удобрения, питать растения. Этим самым в несколько раз можно увеличить эффективность использования удобрений, особенно минеральных.

Передовики сельского хозяйства, колхозники и рабочие совхозов, получающие высокие урожаи различных сельскохозяйственных культур, руководствуясь учением В. Р. Вильямса о восстановлении и повышении условий плодородия почвы, умело применяя удобрения, обработку почвы и уход за растениями, оказывают неоценимую услугу делу развития теории земледелия — развитию учения В. Р. Вильямса.

Учение Мичурина и учение Вильямса — это разные стороны единой материалистической биологии, разрабатывающей теоретические вопросы агрономической науки и практики. Поэтому учение И. В. Мичурина и учение В. Р. Вильямса, которые игнорировались, не признавались старой идеалистической реакционной биологической наукой, стали в условиях социалистического сельского хозяйства биологической основой нашей агрономии, слились в единую агробиологическую науку. Эта единая агробиологическая наука и является сейчас теоретической основой деятельности Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина.

В первый период своего существования, как уже говорилось, Академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина была центром старой реакционной неодарвинистической, антимичуринской, антивильямсовской науки.

Повседневное внимание и забота партии и правительства о развитии прогрессивной материалистической биологии — мичуринского учения, настоятельные запросы к науке колхозно-совхозного производства обеспечили рост и прогрессивное развитие самой науки и воспитали кадры мичуринцев — работников теории и практики. Благодаря заботам и вниманию товарища Сталина мичуринским учением овладели не, только молодые кадры, но и многие работники науки старшего поколения. Мичуринское учение из отвергаемого, но признанного в старое время, теперь в нашей стране стало господствующим в биологической и агрономической науке.

.. Работники науки всегда будут благодарны нашему учителю и руководителю товарищу Сталину за создание всех условий и неоценимую прямую научную помощь в развитии прогрессивной материалистической мичуринской биологии.

Самая передовая и прогрессивная в мире социалистическая сельскохозяйственная практика под руководством партии и правительства взрастила и передовую прогрессивную материалистическую агробиологическую мичуринскую науку.

Работники многочисленных институтов, опытных и селекционных станций немало вывели для социалистического сельского хозяйства сортов различных сельскохозяйственных растений: хлебных злаков, картофеля, хлопчатника, сахарной свёклы, подсолнечника, плодово-ягодных растений и многочисленных других культур. Выведены новые породы животных и улучшены старые. И во всех других разделах сельскохозяйственной науки также немало сделано для нашего социалистического сельского хозяйства.

Этими достижениями по праву можно гордиться. Но работникам сельскохозяйственной науки и особенно нам, членам Академии, необходимо всегда помнить, что все наши достижения и в теории и в оказании помощи сельскохозяйственной практике ещё значительно меньше тех возможностей, которые нам предоставлены партией и правительством, социалистическим сельским хозяйством. Академия и многочисленные научно-исследовательские учреждения по сельскому хозяйству могут и должны лучше работать и этим оказывать большую научную помощь колхозам, совхозам, агрономам, сельскохозяйственным органам.

Мы, работники Сельскохозяйственной Академии, гордимся тем, что немало научных работников, селекционеров, агротехников, зоотехников, агрономов, передовиков-колхозников и рабочих совхозов в своей работе практически плодотворно руководствуются научными положениями мичуринской науки, в том числе и добытыми нашей Академией. Но мы, работники Академии, не должны забывать, что далеко не все ещё научно-исследовательские учреждения умело и творчески руководствуются достижениями мичуринской науки. Академия и её институты должны работать так, чтобы их научными выводами могли плодотворно руководствоваться всё более широкие слои научных работников всех исследовательских учреждений по сельскому хозяйству, агрономы, передовики колхозно-совхозного производства.

Мы должны ясно сознавать, что наша Академия пока что не во всех разделах своей работы оказывает действенную научную помощь сельскохозяйственному производству, не во всех своих разделах Академия пока что работает достаточно хорошо.

Задачи сельскохозяйственной науки

Для того чтобы успешно выполнять свои научные функции в сельскохозяйственном производстве, научно-исследовательские сельскохозяйственные учреждения, Академия и её институты должны увеличивать, накапливать, оттачивать свои знания. Научные знания — теория развития растений, животных и почвы — являются, образно говоря, нашими средствами производства. Добывание, пополнение научных знаний необходимо вести целеустремлённо, планово, а не хаотично. Нашей науке нужны знания не просто для знаний, не только для удовлетворения любознательности. Нам нужны знания для практического их применения, для решения вопросов сельскохозяйственной практики.

Важнейшим условием успешной научной деятельности является тесная связь науки с её основой, то есть с практикой, колхозно-совхозным сельскохозяйственным производством. Поэтому в науке, как нигде, важны коллективность в работе и ясная целеустремлённость. Тесное единство агробиологической науки с колхозно-совхозной практикой, включение в разработку научных проблем широких слоёв агрономов, передовиков колхозов и рабочих совхозов является залогом успеха в работе науки и практики.

Биологическая наука, в которой любой новый теоретический вопрос возникает, исходя из интересов решения практических проблем, является научно-агрономической основой сельскохозяйственного производства. Поэтому в успешном развитии нашей науки заинтересованы миллионные слои колхозников и рабочих совхозов.

Наука в наших условиях должна находиться и находится под контролем масс. Вот почему в агробиологической науке крайне важно развивать созидательную критику и самокритику — одну из важнейших форм коллективности в работе науки.

В агробиологической науке нельзя быть одиночкой. Работая в одиночку, не опираясь на массы людей, нельзя работать успешно.

Труды учёных, которые оторваны от практики, от жизненной необходимости, только случайно могут быть использованы людьми подлинной науки, тесно связанной с практикой.

Факты являются прочными камнями для строительства науки. Поэтому их нужно накапливать, неустанно собирать, но эти прочные камни (факты) не нужно нагромождать в бесформенную кучу про запас. Они должны быть немедленно использованы для строительства величественного здания мичуринской агробиологической науки. Чем больше развивается теория агробиологии, тем действеннее она становится в условиях нашей передовой сельскохозяйственной практики.

Но для того чтобы успешно развивать теорию агробиологии, мы должны повседневно изучать материалистическое учение классиков марксизма-ленинизма, труды Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина, всегда должны к ним обращаться во всей своей научной и практической работе.

Задания партии и правительства нашему сельскому хозяйству являются основой построения планов и программ работы различных научно-исследовательских сельскохозяйственных учреждений. Руководствуясь уже достигнутыми мичуринской агробиологической наукой знаниями, учитывая условия и возможности района и хозяйства, необходимо намечать конкретные агротехнические и зоотехнические приёмы и способы для выполнения и перевыполнения колхозами и совхозами заданий партии и правительства по сельскому хозяйству.

В этом и должна заключаться повседневная и важнейшая практическая работа всех наших научно-исследовательских учреждений, начиная от опытных пунктов, областных опытных станций и кончая Всесоюзной Академией сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина.

Это трудная, но благородная задача науки. В этом её связь с практикой, проверка её выводов жизнью. Это одновременно и первоисточник наблюдаемых новых фактов, являющихся основой для постановки многочисленных лабораторных и полевых опытов в самих научных учреждениях.

Только практическая необходимость создаёт возможность работникам науки по-настоящему оценивать те или иные научные теории, те или иные положения науки. Работники науки и практики потому так высоко ценят и защищают мичуринское учение, что верные положения этого учения помогают им практически решать жизненно важные агротехнические и зоотехнические вопросы.

Отправным пунктом постановки новых лабораторных и полевых опытов в научно-исследовательских учреждениях является наблюдение фактов практики. Эти факты подвергаются научному анализу, который должен привести к рабочей гипотезе и осуществлению в эксперименте новых фактов и одновременно к синтетическому созиданию таким образом новых действенных, экспериментально апробируемых способов и приёмов. Вслед за тем, исходя из данных эксперимента, учитывая сложные условия практики, намечается постановка производственных опытов в совхозах, а также программа опытов передовиков колхозников.

Наша социалистическая сельскохозяйственная практика многообразна, но едина, монолитна. Поэтому планы и задачи работ научно-исследовательских учреждений также должны быть многообразны, но по своему существу должны быть едины — монолитны. Все эти планы должны быть направлены на обслуживание практики, на помощь ей в выполнении государственных заданий, на всестороннее развитие единой материалистической биологической теории и агрономической науки.

Для внедрения в жизнь научных биологических достижений необходима умелая творческая работа, с тем чтобы через агрономическую науку увязать данные биологические явления с разнообразными и притом колеблющимися климатическими условиями каждого данного района. В конечном итоге применением того или иного агротехнического или зоотехнического приёма мы должны обеспечивать проявление полезной, вскрытой наукой, биологической закономерности. Эта конечная часть единой цепи научной работы не лёгкая, а самая трудная и наиболее ответственная. Она должна быть самой почётной, самой важной частью научной работы. Все начальные этапы научной работы должны быть подчинены конечной разработке агро- и зоотехнических хозяйственно и экономически возможных и приемлемых способов и приёмов, обеспечивающих изменениеразвития растений, животных и почвы в нужную для практики: сторону.

В нашей научно-исследовательской агробиологической работе крайне важно придерживаться принципа единства анализа и синтеза. Биологический анализ процессов развития растений, животных и почвы всегда необходимо вести под углом зрения синтеза, обеспечивающего действенное агро- и зоотехническое вмешательство в управление данным биологическим явлением.

Возьму для примера только несколько важнейших вопросов, которые необходимо с разных сторон подвергнуть научной проработке в наших исследовательских учреждениях, начиная с районных и областных опытных и селекционных станций и кончая Академией, и этим самым прямо или косвенно оказывать практическую помощь сельскохозяйственным органам, агрономам, колхозам и совхозам в выполнении плановых заданий партии и правительства.

В принятом по инициативе товарища Сталина историческом постановлении партии и правительства от 20 октября 1948 года о преобразовании природы степных и лесостепных районов для борьбы с суховеями, для обеспечения высоких и устойчивых урожаев, — важнейшим моментом является введение и освоение системы травопольных севооборотов и выращивание полезащитных лесных полос и лесных массивов.

Весь советский народ с энтузиазмом воспринял эти задачи и приступил к их выполнению. Роль, значение и задачи нашей агробиологической науки в этом доле могут и обязаны проявиться как никогда и ни в чём раньше.

Речь идёт о том, что научные достижения — комплекс Докучаева — Костычева — Вильямса — должны быть практически претворены в жизнь на колоссальнейшей территории. Речь идёт о претворении в жизнь в невиданных масштабах для преобразования природы степных и лесостепных районов действенного материалистического мичуринского учения.

Освоение травопольных севооборотов

Что такое травопольный севооборот? Это такой севооборот, при котором данная или аналогичная ей культура, возвращаясь на то поле (на тот участок), где она уже была, застаёт почву с лучшими условиями плодородия и менее засорённой. В этом случае урожай должен получаться более высокий, производительность труда будет повышаться. Любой же другой, не травопольный севооборот с каждым новым оборотом даёт ухудшение условий плодородия почвы и этим затрудняет поднятие урожайности.

Мы знаем, что важнейшим условием плодородия почвы, прежде всего, является её мелкокомковатое строение. Только прочная мелкокомковатая структура почвы создаёт условия для одновременного наличия в почве воды и пищи для растений. Структурность же почвы создаётся корнями многолетних трав (смеси злаковых и бобовых). Поэтому-то и необходимы травопольные севообороты.

Каким путём зернистость, комковатость почвы создаётся многолетними травами, каким путём комки почвы цементируются перегноем, как почва обогащается перегноем (гумусом), об этих вопросах я не буду говорить данному собранию, так как это всем здесь находящимся известно.

Для того чтобы ввести в колхозах и совхозах травопольную систему земледелия, нам, работникам науки, обслуживающим практику, нужно творчески умело её освоить. Нам необходимо освоить травопольную систему, как агротехническую необходимость, как средство повышения урожайности и увеличения валовых сборов. Освоение травопольных севооборотов, при котором не будет увеличения сбора урожаев, будет плохим, негодным освоением. Это кажется истиной и как будто бы не нужно и говорить об этом.

Но мы знаем, что у некоторых научных работников возникает вопрос — возможно ли повышать производство сельскохозяйственной продукции в период освоения травопольной системы земледелия, пока ещё почва не улучшена травами, а часть площадей занимается ими?

Некоторым научным работникам это кажется невозможным. Они думают, что если бы были свободные от распашки площади, то, на их взгляд, можно было бы, вовлекая эти земли в сельскохозяйственное использование, вводить травопольные севообороты, не снижая валовой сельскохозяйственной продукции.

Но введение травопольных севооборотов более необходимо именно в тех районах Советского Союза, где нет свободной от распашки земли.

Внедрение травопольных севооборотов должно быть проведено так, чтобы и в период их освоения неуклонно и систематически повышать валовые сборы нужной сельскохозяйственной продукции. Можно ли это сделать? Да, можно. Больше того, это единственный путь для внедрения травопольных севооборотов. Передовая сельскохозяйственная практика, жизнь, только так и ставит этот вопрос перед нашей наукой, перед Академией.

Малые урожаи в ряде колхозов и совхозов сена сеяных многолетних трав в полевом севообороте — вот, по моему мнению, главная причина, тормозящая введение травопольных севооборотов в этих хозяйствах.

Ведь ясно, что если получается малый урожай сена многолетних трав, то у этих трав мало и корней в почве, а такое малое количество корней многолетних трав не может создавать структурности почвы и после осенней распашки «пласта».

Поэтому в тех случаях, когда многолетние травы дают за один укос 10–15 центнеров сена с гектара, не получается почти никакой пользы и в создании структурности почвы, для получения которой вводятся многолетние травы в полевой севооборот.

Далее. Малое количество сена — 10–15 центнеров с гектара, а также небольшое улучшение слабо развитыми травами условий плодородия почвы не могут в колхозах и совхозах заменить урожая зерна — овса, ячменя или других зерновых фуражных культур, который можно было бы получать на каждом гектаре, занимаемом плохо выращенными многолетними травами.

Нельзя также забывать и того, что при изреженном травостое сеяных трав и слабом их развитии поле будет часто засоряться многолетними сорняками, особенно пыреем.

Поэтому низкие урожаи трав необходимо как можно скорее ликвидировать, нужно добиваться и поскорее добиться повсюду на колхозных и совхозных полях высоких урожаев хорошего сена сеяных трав в полевом севообороте.

Отсюда центральным для науки и практики вопросом полевого травосеяния являются разработка и овладение такими способами возделывания многолетних трав, которые обеспечивали бы получение даже в засушливых районах за один укос по 30–50 и выше центнеров сена с гектара.

Поднятие урожайности зелёной массы многолетних трав в полевых севооборотах, а следовательно, увеличение сборов сена с гектара является центральным вопросом для работников науки, для агрономов, для передовиков колхозов и совхозов в их работе по внедрению травопольных севооборотов.

При урожаях травосмесей — бобовых (клевера и люцерны) со злаками — за один укос в 30 — 50центнеров сена с гектара создаются лучшие условия плодородия почвы в течение одного года пользования травами, нежели за два года пользования при урожае за один укос в 10–15 центнеров сена с гектара.

При высоких урожаях зелёной массы сеяных трав однолетнее пользование ими в полевом севообороте агротехнически выгоднее, нежели двухлетнее пользование при низких урожаях сена. При высоких урожаях зелёной массы двухлетнее пользование многолетними травами в ряде случаев хозяйственно и агротехнически также выгодно.

При хороших урожаях сена многолетних трав в полевом севообороте будет хозяйственно невыгодно летом распахивать занятые такими хорошими травами поля. Вряд ли кто будет это оспаривать. Хорошие урожаи сена многолетних трав сами по себе, по своей хозяйственной, экономической целесообразности приведут колхозы и совхозы не к летней, а к осенней их распашке, а это как раз и необходимо для травопольных севооборотов.

При плохих же урожаях, в среднем за один укос не выше 10–15 центнеров сена с гектара, хозяйственная целесообразность диктует распахивать поля летом под пар для посева озимых в районах, где они возможны по занятым парам. В этих случаях осенняя распашка будет давать колхозам и совхозам только убыток. Ведь плохой урожай трав пласта не создаст, а малый урожай сена не компенсирует урожая других фуражных зерновых культур, который можно было бы получить на полях, занимавшихся травой.

Отведение же полей, занятых такими малоурожайными травами, после первого укоса под летнюю распашку под пар для посева озимых даст колхозам и совхозам не убыток, а прибыль от введения полевого травосеяния в полевом севооборота. Валовой урожай нужной сельскохозяйственной продукции при введении посева многолетних трав повысится.

При урожаях сена многолетних трав, хотя бы порядка 30–40 центнеров с гектара за один укос, их необходимо распахивать осенью под яровые культуры, а не лотом, под пар для посева озимых.

Поля с хорошими травами (смесь бобовых со злаковыми), дающими за один укос не менее 30 центнеров сена с гектара, распахивать летом хозяйственно невыгодно. Лучше взять с этих полей ещё второй укос и распахивать их плугами с предплужниками осенью под яровые культуры.

Урожай хорошего сена с таких многолетних трав по своей ценности вполне заменит урожай зерновых фуражных культур (ячменя или овса), который можно было бы получить на поле, занятом травами. Кроме этого, при хороших урожаях многолетних трав в полевом севообороте и при осенней их культурной вспашке создаются хорошие условия плодородия почвы для всех последующих культур в севообороте.

Работникам науки необходимо разрабатывать и рекомендовать сельскохозяйственным органам, а также колхозам и совхозам способы получения высоких урожаев сена многолетних трав в полевых севооборотах и оказывать им повседневную практическую помощь в этом деле.

Можно ли получать, например, в засушливых районах ежегодно высокие урожаи многолетних трав порядка30 — 40 центнеров сена с гектара? Да, можно! Наука и передовая практика показывают, что такие урожаи не только нужно, но и можно получать. Всё зависит от способа культуры многолетних трав.

Способы возделывания многолетних трав для получения высоких урожаев их в разных районах нашей страны должны быть разные. Но везде нужно и можно найти способы получения высоких и устойчивых урожаев трав. Это и есть важнейшая задача сельскохозяйственной науки. Высокие урожаи трав — это одно из решающих условий для обеспечения высоких урожаев всех культур в полевом севообороте и высокой продуктивности животноводства.

Для нашего сельского хозяйства в деле поднятия урожайности всех культур, в том числе урожайности сеяных многолетних трав в полевых севооборотах, решающую роль играет хорошее питание растений. Применение органических удобрений — навоза, перегноя, компоста — издавна широко известно сельскохозяйственной практике. Поэтому на указанном вопросе я не буду долго останавливаться. Скажу только, что наука должна продолжать более глубокое изучение этого вопроса — находить способы накопления и лучшего использования органических удобрений.

В своём докладе я хочу больше внимания уделить минеральным удобрениям, которые в больших и всё возрастающих количествах отпускаются нашей промышленностью для использования в сельском хозяйстве. Поэтому научная разработка вопроса применения и нахождения всё более рациональных способов использования минеральных удобрений — азота, фосфора, калия — является для Академии и научно-исследовательской сельскохозяйственной сети главнейшей задачей.

К сожалению, этот важнейший участок научно-исследовательской работы у нас в Академии был и пока что является отстающим. Нельзя ни в практике, ни в науке мириться с чрезвычайно низким так называемым коэффициентом использования минеральных удобрений, особенно фосфора, вносимого в почву в виде суперфосфата. Если из каждых 100 килограммов вносимого с удобрениями фосфора используется растениями на повышение урожая всего лишь 25–30 килограммов, то это в агрохимической науке считается очень хорошим коэффициентом использования фосфора суперфосфата. Обычно же так называемый коэффициент использования фосфора из вносимого в почву суперфосфата составляет 15–20 %.

Основная беда многих научных работников и особенно нашего академического института, работающих по применению минеральных удобрений, заключается в том, что они до сих пор не могут осознать действенного значения учения В. Р. Вильямса о развитии почвы и её основного свойства — плодородия. Они совершенно не считаются или мало считаются с тем, что основные продукты почвенного питания растений являются результатом жизнедеятельности соответствующих видов почвенных микроорганизмов. Однобоко концентрируя своё внимание на изучении одних только физико-химических процессов почвы, они пока не поняли, что, только умело управляя жизнью и развитием соответствующей почвенной микрофлоры, для чего, конечно, необходимы и знания физико-химии почвы, можно нормально и в нужное время снабжать растения нужными формами пищи. Ведь структурность почвы, согласно учению В. Р. Вильямса, для того и нужна, что при таком её состоянии могут находиться в почве одновременно и вода и воздух, которые необходимы для развития микрофлоры, создающей своей жизнедеятельностью пищу для растений.

Видовой состав почвенных микроорганизмов чрезвычайно разнообразен, причём внутривидовые и межвидовые взаимоотношения микроорганизмов, само собою понятно, те же, что внутривидовые и межвидовые взаимоотношения у макроорганизмов. То же, конечно, относится и к взаимоотношениям между микро- и макроорганизмами.

Эти биологические закономерности межвидовых взаимосвязей микроорганизмов как между собой, так и с макроорганизмами, уже давно подсказывают испробовать внесение удобрений в почву очагами, вернее, очажками, зёрнами, гранулами.

Практике известна хорошая эффективность так называемого местного внесения удобрения. Практикой колхозов и совхозов уже накоплен большой фактический материал по внесению вместе с семенами зерновых хлебов и других культур гранулированного суперфосфата. Особенно высокоэффективным оказывается внесение в почву с семенами суперфосфата гранулированного с органическими удобрениями.

На десятках тысяч гектаров в колхозах Омской области испробовано по предложению Сибирского института зернового хозяйства Академии внесение вместе с семенами озимой и яровой пшеницы суперфосфата, гранулированного с органическими удобрениями (перегноем, птичьим и овечьим помётом и т. д.). При внесении на гектар одного центнера такого удобрения, содержащего всего 30–50 килограммов суперфосфата, прибавка урожая получается не меньшей, чем при внесении в почву обычным способом 2–3 центнеров негранулированного суперфосфата. В ряде других опытов, проведённых Научно-исследовательским институтом удобрений Академии в 1949 году, также выявлены положительные результаты действия гранулированного суперфосфата. Очаговое внесение фосфорного удобрения открывает необъятное поле деятельности для нашей науки и практики.

Для важнейшего дела поднятия урожайности зелёной массы сеяных многолетних трав в полевых севооборотах особенно необходимо применять суперфосфат, гранулированный вместе с органическими удобрениями, и известкование кислых почв.

О гнездовом посеве леса

Опыты 1949 года по разработке гнездового способа посева леса под покровом полевых сельскохозяйственных культур были проведены в различных зонах Советского Союза на площади более чем 2 тысячи гектаров. Эти опыты с наглядной очевидностью показали большую перспективность нового способа посева леса, и с весны 1950 года этот способ будет, как правило, применяться колхозами и совхозами при закладке полезащитных лесных полос и других лесных насаждений.

При гнездовом способе посева для роста и развития лесных пород, и особенно для главных, которые в молодости медленно растут, в степных и лесостепных районах создаются наилучшие условия. В первые два года жизни всходы дуба под покровом сельскохозяйственных культур оказываются притенёнными со всех сторон, что крайне полезно для них. Молодые деревца защищены от появления губительной для них дикой степной растительности, особенно пырея, а также от сильных иссушающих петров. В этих условиях, как показывают опыты, молодые дубки развиваются и растут так же хорошо, как в самых лучших питомниках при хорошем уходе. Всё это позволяет рассчитывать, что, по крайней мере, в первые 5 — 10 лет жизни дубки при гнездовом способе посева будут намного более развитыми, более высокими, с большим диаметром ствола, нежели 5 — 10-летние дубки, выращенные в лесополосах из одно-трёхлетних сеянцев, взятых из питомников.

При выращивании леса в степных и лесостепных районах указанным способом потребуются несравненно меньшие затраты труда и средств, нежели при выращивании лесополос общепринятым до сих пор в лесоводческой науке способом.

На один гектар лесной полосы для ручного гнездового посева желудей требуется примерно 3 человеко-дня. Для посева сопутствующих древесных пород на одном гектаре лесополосы требуется 1–2 человеко-дня. Для посева семян кустарников затрат труда почти не потребуется, так как посев производится совместно с посевом ржи. Всего на создание гектара лесополосы гнездовым способом требуется 4–5 человеко-дней. При замене же ручного посева желудей машинным (посев специальной сеялкой) затраты труда ещё более сокращаются. На уход за лесополосой при указанном способе посева почти никаких затрат труда не требуется.

В первые годы жизни лесополосы, пока ещё она не играет существенной полезащитной роли, земельная площадь её используется для выращивания сельскохозяйственных культур. Размещение гнёзд деревьев на лесополосах производится так, чтобы можно было при посеве и уборке пользоваться обычными сельскохозяйственными машинами и орудиями на механической тяге.

В настоящее время обязанностью и долгом чести всех работников сельскохозяйственной науки, лесоводов и агрономов является оказание максимальной научной помощи колхозам и совхозам в освоении и внедрении гнездового способа посева леса.

Лесоразведение в степных и лесостепных районах, проводимое на больших площадях (миллионы гектаров), является делом новым, и достаточного опыта в этом деле наука и практика ещё не смогли накопить. Этот опыт по-настоящему накапливается только теперь, в процессе выполнения исторического решения партии и правительства о преобразовании природы в степных и лесостепных районах. Поэтому особенно велика и ответственна роль Академии и научно-исследовательских учреждений, которые на основе своих работ должны быстро обобщить опыт для оказания действенной помощи практике.

Биологи и агробиологи должны ещё больше расширить разработку вопроса внутривидовых и межвидовых взаимоотношений, взаимосвязей организмов, с тем чтобы наука могла предупредить практику от ошибок, которые возможны даже при точном выполнении инструктивных указаний по гнездовому способу посева леса, разработанных в настоящее время Академией. Поэтому-то инструкция по гнездовому способу посева леса предназначена только на 1950 год. Учтя опыт работы научно-исследовательских учреждений за 1950 год, можно и нужно будет на дальнейшие годы дать более совершенную инструкцию. Ряд моментов, которые остались, возможно, непредусмотренными и которые обязательно проявятся и окажутся узкими местами при широком практическом внедрении гнездового способа посева леса, научно-исследовательские учреждения должны выявить в своих опытах, с тем чтобы своевременно предупреждать практику, уточняя, изменяя те или иные детали гнездового способа посева леса совместно с сельскохозяйственными культурами.

Поясню свою мысль одним примером.

Опыты 1949 года безупречно показали, что в первый год посева всходы дуба хорошо чувствуют себя под сплошным покровом посева хлебов и других полевых растений. Лесоводческая практика позволяет предполагать, что и на второй год жизни всходы дуба будут не только выносить, но и требовать затенения покровными культурами.

Этот вопрос для нас ясен, и из него исходила Академия, разрабатывая инструкцию по гнездовому посеву леса.

Но в настоящее время ещё неизвестно, как будет развиваться при наличии корневой системы, корневых выделений тех или иных покровных сельскохозяйственных культур микориза, живущая на корнях дуба и крайне ему необходимая.

Опыты с безупречностью показали, что в первый год жизни при сплошном посеве покровных культур всходы дуба чувствуют себя хорошо. Если окажется, что микориза корней дуба плохо развивается при наличии в почве корней тех или иных покровных культур, придётся, начиная со второго года жизни дубков, оставлять не засеянными покровной культурой узкие коридоры, узкие полоски с гнёздами дуба.

Но это только предположение, его нужно в 1950 году проверять опытами в научно-исследовательских учреждениях, на двухлетних гнездовых посевах дуба 1949 года, с тем чтобы на 1951 год, когда в колхозах и совхозах будут уже большие площади всходов дуба, вступивших во второй год жизни, наука могла дать практике советы по данному вопросу.

Можно было бы перечислить много других важных тем, которые крайне необходимо изучать научно-исследовательским учреждениям по вопросу гнездового способа посева леса совместно с сельскохозяйственными культурами.

При внедрении в практику гнездового способа посева леса все научно-исследовательские сельскохозяйственные и биологические учреждения могут и должны найти свои участки работы, свои научные вопросы.

О вопросах животноводства

Решение партии и правительства о трёхлетнем плане развития общественного животноводства имеет огромное значение для подъёма всего народного хозяйства.

Выполняя это историческое постановление, колхозники и работники совхозов расширяют сеть животноводческих ферм, улучшают содержание животных и уход за ними, увеличивают численность и повышают продуктивность сельскохозяйственных животных.

На майской сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина мы обсудили и наметили программу работ по ведущим проблемам животноводческой науки, вытекающим из решения Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) о трёхлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства.

Достижения мичуринской биологии позволили улучшить научно-исследовательскую работу в области животноводства. Однако в зоотехнической науке далеко ещё не преодолено отставание в разработке жизненно-необходимых теоретических и практических вопросов.

Работники зоотехнической науки должны оказывать действенную помощь колхозам и совхозам в разрешении важнейших задач, выдвинутых трёхлетним планом развития общественного животноводства.

Главной задачей является улучшение породности, то есть продуктивных качеств животных пользовательных стад на товарных фермах и увеличение их поголовья.

В решении этой задачи первостепенное значение имеет хорошо организованное на научных основах в соответствии с требованиями народного хозяйства племенное дело.

В создании высокопродуктивного животноводства чрезвычайно важным является правильное решение вопроса о значении и роли чистопородного скота для получения помесей в целях улучшения пользовательных стад.

В трёхлетнем плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства определены основные задачи, которые должны решать наша Академия и научно-исследовательские учреждения по животноводству.

Эти задачи должны быть положены в основу планирования всей научно-исследовательской работы по животноводству.

* * *

В докладе я затронул только некоторые основные задачи, стоящие перед нашей наукой. Важные задачи стоят перед учёными, разрабатывающими вопросы механизации и электрификации сельского хозяйства, орошения и мелиорации, защиты растений и т. д.

Всемирно-исторические задачи, стоящие перед нашей Родиной, перед народами СССР, строящими коммунизм, ко многому обязывают всех нас, работников сельскохозяйственной науки и в первую очередь работников нашей Академии, носящей великое имя Ленина.

Мы должны неустанно оттачивать и углублять мичуринскую теорию, ставя её на службу народу, для того чтобы ещё более быстрыми темпами повышать урожайность полей и продуктивность животноводства, повышать производительность труда в совхозах и колхозах, добиваться изобилия всех сельскохозяйственных продуктов в нашей стране.

Академики, научные работники, агрономы, зоотехники в неразрывном единстве с передовиками социалистического сельского хозяйства, с колхозниками, рабочими совхозов должны работать над выполнением этих благородных задач.

Да здравствует мичуринская наука — теория победоносного преобразования органической природы для нужд социалистического общества!

Да процветает и крепнет колхозный и совхозный строй, породивший передовую биологическую теорию!

Да здравствует партия Ленина — Сталина, ведущая наш народ к коммунизму!

Слава, вождю и учителю народов, великому корифею науки Иосифу Виссарионовичу Сталину!

Впервые опубликовано в 1949 г.

И. В. Сталин и мичуринская агробиология (1949)

Ленинско-сталинская теория социалистического развития сельского хозяйства и непосредственное руководство И. В. Сталина обеспечили в 1929 году величайший поворот в жизни трудящихся масс крестьянства нашей страны. Советское крестьянство повернуло на единственно правильный путь, указанный товарищем Сталиным, путь социализма, объединившись в колхозы.

Мощная социалистическая индустрия, быстро созданная в нашей стране благодаря мудрому руководству товарища Сталина, оснастила колхозы и совхозы первоклассными машинами и сельскохозяйственными орудиями. Наше сельское хозяйство является наиболее механизированным в мире, его механизация совершенствуется и растёт из года в год.

Только в колхозах крестьяне обрели настоящую, счастливую жизнь. Сталинское учение о коллективизации указало единственно правильный путь выхода крестьян из бедности и темноты на широкую дорогу зажиточной и культурной жизни, творческого социалистического труда.

Колхозы и совхозы являются необъятным полем приложения науки к жизни, использования её для повышения урожайности сельскохозяйственных растений и продуктивности животноводства, для повышения производительности. Колхозное и совхозное производство служит вместе с тем и неиссякаемым источником движения науки вперёд.

В нашей стране нет труда подневольного, тяжёлого труда на эксплоататоров Труд стал у нас творческим, стал делом чести, доблести и славы. Для свободных граждан социалистического общества он становится потребностью настоящей творческой человеческой жизни.

Миллионные массы колхозников и рабочих совхозов потянулись к научным знаниям, к творчеству. Стирается грань между умственным и физическим трудом.

Всем этим мы обязаны ленинско-сталииской партии и лично товарищу Сталину, его руководству и мудрым указаниям, основанным на непревзойдённом научном предвидении, и его повседневным заботам об интересах трудящихся.

Товарищ Сталин вооружает нас могучим оружием марксистско-ленинской теории, всегда учит нас пониманию необходимости единства науки и практики.

В своей работе «О диалектическом и историческом материализме» товарищ Сталин говорит:«…связь науки и практической деятельности, связь теории и практики, их единство должно стать путеводной звездой партии пролетариата»[130].

В речи на 1 Всесоюзном совещании стахановцев товарищ Сталин говорил: «Данные науки всегда проверялись практикой, опытом. Наука, порвавшая связи с практикой, с опытом, — какая же это наука? Если бы наука была такой, какой ее изображают некоторые наши консервативные товарищи, то она давно погибла бы для человечества. Наука потому и называется наукой, что она не признает фетишей, не боится поднять руку на отживающее, старое и чутко прислушивается к голосу опыта, практики»[131].

Великая Октябрьская социалистическая революция, раскрепостившая человеческий труд и разум, открыла невиданные в истории возможности развития науки. Известно, что в царское время в официальной биологической науке никто не знал ни гениального биолога Мичурина, ни его учения. А после Великой Октябрьской социалистической революции благодаря повседневным заботам В. И. Ленина и И. В. Сталина о развитии науки, идущей на пользу трудящимся, мичуринское дело получило полное признание.

Мичуринское передовое материалистическое биологическое учение в корне противоречило господствовавшей в царской России идеалистической биологии — вейсманизму, неодарвинизму. Поэтому-то научные работы И. В. Мичурина в царской России полностью игнорировались и не могли получить признания. Для прогрессивной биологии Мичурин мог быть навсегда потерян, если бы не наступил Октябрь 1917 года.

Великий Ленин открыл Мичурина. Великий Сталин вывел материалистическое биологическое учение Мичурина на широкую творческую дорогу. И прогрессивные биологи всегда будут благодарны В. И. Ленину и И. В. Сталину за поддержку мичуринского учения и создание всех условий для его развития.

Заботясь о благе народа, В. И. Ленин и И. В. Сталин сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции стали создавать все необходимые условия для развития всех отраслей науки в нашей стране.

Мичуринское биологическое учение благодаря заботам и вниманию товарища Сталина и большевистской партии получило небывало благоприятные материальные и моральные условия для своего расцвета. Миллионные массы советского крестьянства, агрономов, научных работников узнали о работах И. В. Мичурина и его учении.

Учение И. В. Мичурина неотделимо от сельскохозяйственной практики Оно представляет собой подлинную передовую биологическую науку, не признающую фетишей, косности Оно создано в результате обобщения опыта сельскохозяйственной практики и прежде всего на базе плодотворной работы по выведению многочисленных новых хороших сортов плодово-ягодных культур. И. В. Мичурин вскрыл общебиологические закономерности: роль условий внешней среды в жизни и развитии растений, наследование приобретаемых растительными и животными организмами новых свойств и признаков.

Мичурин своими работами показал, что природой растительного мира можно управлять, направленно её изменять на пользу сельскохозяйственной практике.

Сельскохозяйственная практика получила могучее средство, дающее возможность улучшать природу растительных и животных форм путём создания через агротехнику и зоотехнию соответствующих условий для жизни и развития растений и животных.

Мичуринское учение подняло дарвинизм на качественно новую ступень, превратив его из науки, объясняющей происхождение органического мира, в науку, дающую возможность направленно изменять, преобразовывать органический мир.

Наше социалистическое сельское хозяйство, не знающее кризисов и застоя, с необходимостью требовало развития передовой прогрессивной материалистической биологии как теоретической основы агрономической науки.

Старая реакционная идеалистическая биология — вейсманизм (неодарвинизм) — не соответствовала, противоречила реальным биологическим закономерностям. Поэтому она не могла быть действенной теоретической основой агрономической науки.

В. И. Ленин и И. В. Сталин ещё в первые годы после Великого Октября гениально предвидели необходимость развития материалистической биологии.

18 февраля 1922 г. в телеграмме Совнаркома, запрашивавшей Тамбовский губисполком, для доклада В. И. Ленину, об опытах и работах И. В. Мичурина, указывалось, что «…опыты по получению новых культурных растений имеют громадное государственное значение»[132].

В своей статье «О значении воинствующего материализма», написанной в те же дни, В. И. Ленин указывал: «…мы должны понять, что без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом»[133].

По-ленински оценивая значение материалистического естествознания для борьбы с буржуазным миросозерцанием, И. В. Сталин с гениальной прозорливостью поддержал Мичурина и его работы по преобразованию плодоводства. Товарищ Сталин видел и знал научную и практическую значимость мичуринских установок для биологической и сельскохозяйственной науки. Теперь всем биологам Советского Союза и прогрессивным биологам других стран ясно, что мичуринские установки в биологии — единственно правильные установки.

Великий Сталин не только спас мичуринское учение от попыток ликвидации его реакционерами от науки, но и взрастил многочисленные кадры учёных и практиков-мичуринцев.

Руководящие идеи товарища Сталина играли и играют решающую роль в победе материалистического мичуринского учения над реакционным идеалистическим вейсманизмом-морганизмом в нашей стране.

Учение В. Р. Вильямса, правильно отражающее закономерности развития почвы и её основного свойства — плодородия, на практике, в колхозах и совхозах, покалывает несостоятельность давно отвергнутого В. И. Лениным, выдуманного реакционерами так называемого «закона убывающего плодородия» почвы.

Учение Мичурина и учение Вильямса, представляющие собою разные стороны единой материалистической биологической науки и не признававшиеся старой идеалистической биологией, в условиях социалистического сельского хозяйства стали теоретической биологической основой агрономической науки, слились в единую мичуринскую агробиологическую науку.

В развитии мичуринской науки участвуют не только научные работники многочисленных исследовательских учреждений, созданных заботами и вниманием к науке товарища Сталина, но и широкие слои агрономов, зоотехников, передовиков-колхозников и рабочих совхозов.

Благодаря условиям, созданным в нашей стране ленинско-сталинской партией и правительством, благодаря мудрому сталинскому руководству у нас наука и практика всё больше и больше сливаются в единое целое. Поэтому мичуринская агробиологическая наука в социалистическом земледелии, в колхозах и совхозах нашла невиданные ещё в истории условии для своего применения и развития. Единство мичуринской теории и колхозно-совхозной практики является основой жизненности агробиологической науки. Источник внутренней силы агробиологической науки в том, что решение выдвигаемых ею самых глубоких теоретических вопросов всегда, прямо или косвенно, осуществляется через разрешение того или иного важного практического вопроса. Интересы агробиологической науки одновременно являются и интересами практики. Поэтому в разработку глубоких научных агробиологических вопросов, преломляемых через агрономию в агротехнические и зоотехнические приёмы и способы, включаются массы работников сельскохозяйственной науки, агрономов, опытников-колхозников и рабочих совхозов.

Сталинские планы развития нашего сельского хозяйства, успешно выполняемые колхозами и совхозами, одновременно являются заданиями и для агробиологической науки. Биологическая и агрономическая наука, помогая практике, колхозам и совхозам, в их работе по выполнению государственных планов, одновременно и сама развивается, совершенствуется.

Всё возрастающий прогресс нашего социалистического сельского хозяйства благоприятствует успешному развитию и нашей агробиологической науки.

* * *

Неоценимым и неиссякаемым источником для развития теоретической мичуринской биологии являются труды товарища Сталина.

Классическая работа И. В. Сталина «О диалектическом и историческом материализме» для всех нас, работников агрономической биологии, — незаменимая общетеоретическая основа правильного понимания биологических явлений. Только с позиций развитого товарищем Сталиным диалектического и исторического материализма для нас всё больше и больше раскрываются глубина и правдивость мичуринского биологического учения.

Товарищ Сталин дал могучее теоретическое оружие для раскрытии закономерностей развития живой природы. Благодаря этому советские биологи и агрономы могут всё дальше и глубже развивать мичуринское учение и тем самым оказывать колхозам и совхозам всё более действенную помощь.

Никто в мире так не заботился и не заботится о науке и научной правдивости и ясности теории, как В.И. Ленин и И. В. Сталин. Никто для науки и для жизни трудящихся нашего Советского Союза и всего мира не дал так много, как В. И. Ленин и И. В. Сталин.

Развитие теоретической биологии всецело обусловливается умением научных работников распространять и применять к старым и новым биологическим фактам и явлениям диалектический материализм. От этого умения зависит правильность подхода, правильность метода изучения и истолкования биологических фактов и явлений.

Биология является извечной ареной борьбы между материализмом и идеализмом. В наше время ещё больше обнажились противоречия между материализмом и идеализмом в философии. Резче выступили также противоречия между материализмом и идеализмом в биологии.

Только материалистическое учение, поднятое трудами В. И. Ленина и И. В. Сталина на небывалую высоту, дало и даёт нам, биологам, возможность развивать мичуринскую материалистическую биологию, свободную от всякого идеализма, и этим самым постигать развитие живой природы как особой формы движения материи, постигать живую природу и её закономерности такими, какими они на самом деле являются.

Живое бывает более жизненным и менее жизненным. Что такое жизненность, которая, как показывают повседневные наблюдения, бывает большей или меньшей и которая, по мере старения отдельных участков тела и всего организма, затухает? Биологи-идеалисты считают жизненность непостижимой и не поддающейся изучению, особой, отдельной от тела «жизненной силой». Материалисты правильно отбрасывали и отбрасывают такое представление как ненаучное, как мистическое. Но материализм, не знавший марксистско-ленинской диалектики, не мог объяснить, что такое жизненность.

Мичуринское учение, применяя развитую товарищем Сталиным марксистско-ленинскую диалектику, вскрыло источники жизненности, источники жизненного импульса организма.

В. И. Ленин и И. В. Сталин учат, что движущей силой развития являются внутренние противоречия предметов и явлений.

«…В противоположность метафизике диалектика исходит из того, что предметам природы, явлениям природы свойственны внутренние противоречия». — указывает товарищ Сталин в своей работе «О диалектическом и историческом материализме»[134]. Здесь же товарищ Сталин приводит следующие слова Ленина:

«…В собственном смысле диалектика, говорит Ленин, есть изучение противоречия в самой сущности предметов» (Ленин, «Философские тетради», стр. 263).

И дальше:

«Развитие есть „борьба“ противоположностей» (Ленин, т. XIII. стр. 301).

Отсюда мы, биологи, можем считать, и действительно считаем, что жизненный импульс тела, степень его жизненности обусловливаются противоречивостью живого тела. Живое тело только потому и обладает жизненным импульсом, что ему свойственны внутренние противоречия.

При таком подходе к явлению жизненности организма становится ясной биологическая роль процесса оплодотворения. Оплодотворение создаёт жизненность, жизненный импульс. Путём объединения различающихся в определённой мере половых клеток (женской и мужской) в одну клетку, путём объединения двух ядер половых клеток в одно ядро создаётся противоречивость живого тела, на основе чего возникает саморазвитие, самодвижение, жизненный процесс — ассимиляция и диссимиляция, обмен веществ.

Правильное понимание жизненности важно как для теоретической биологии, так и для сельскохозяйственной растениеводческой и животноводческой практики. Путём соответствующих межсортовых и внутрисортовых скрещиваний в практическом семеноводстве получаются семена, дающие более жизненные, более стойкие растения. Такой же результат даёт и межпородное скрещивание в пользовательном животноводстве.

Зная, что жизненность создаётся путём оплодотворения в результате объединения двух слегка разнящихся половых клеток в одну, можно в растениеводстве при выведении новых сортов растений-перекрёстноопылителей, а также в животноводстве при создании новых пород животных значительно лучше использовать узкородственное размножение. Это даёт возможность не только сохранить, но и усиливать нужные наследственные свойства и качества исходных родительских форм.

Чтобы не ослаблять жизненности при узкородственном разведении, родственные организмы, предназначенные для размножения, следует воспитывать в разных условиях.

Непостижимая для идеалистов «жизненная сила» стала для мичуринской биологии познаваемой, а следовательно, и управляемой. Этим мы обязаны марксистско-ленинскому материалистическому учению, развитому в трудах В. И. Ленина и И. В. Сталина. Товарищ Сталин учит: «…марксистский философский материализм исходит из того, что мир и его закономерности вполне сознаваемы, что наши знания о законах природы, проверенные опытом, практикой, являются достоверными знаниями, имеющими значение объективных истин, что нет в мире непознаваемых вещей, а есть только вещи, еще не познанные, которые будут раскрыты и познаны силами науки и практики»[135].

Своими трудами, советами и указаниями товарищ Сталин учил и учит нас, работников сельскохозяйственной науки и практики, всё глубже и глубже понимать и всё больше и больше ценить и развивать учение прогрессивных биологов — Тимирязева, Мичурина, Вильямса.

На классических сталинских примерах применения положений диалектического материализма мы должны учиться тому, как нужно творчески применять диалектический материализм при изучении и научном истолковании биологических явлений, с тем чтобы управлять ими в соответствии с запросами практики.

Только этот путь приведёт нас к успешному разрешению трудных вопросов, стоящих на пути биологической науки.

* * *

Вопрос о видообразовании всегда занимал центральное место в теоретической биологии. Бессмертными трудами Дарвина научно доказано, что органический мир непрерывно изменяется, развивается, что он имеет свою историю, своё прошлое, настоящее и будущее. Величайшая заслуга Дарвина заключается в доказательстве того, что. органический мир развивается на основе естественных законов. Но теория эволюции Дарвина исходит из признания только количественных изменений, изменений, сводящихся только к увеличению или уменьшению, и упускает из виду, вернее, не знает обязательности и закономерности превращений, переходов из одного качественного состояния в другое. Между тем без превращения одного качественного состояния органических форм в другое их качественное состояние нет и развития, нет и превращения одних видов в другие, а есть только увеличение или уменьшение количества, есть только то, что обычно называется ростом.

Именно по этой причине дарвинизм, утвердивший в биологической науке понятие развития только как понятие плоской эволюции, мог лишь объяснять развитие органического мира. Это объяснение не могло стать действенной теорией, теоретической основой для практического преобразования, для планового изменения органической природы.

Только в нашей стране, стране победившего социализма, где марксизм-ленинизм, развитый трудами товарища Сталина, является господствующим мировоззрением, колхозно-совхозное сельское хозяйство дало и даёт возможность безграничного развития материалистической биологической науки, мичуринского учения — творческого дарвинизма.

«…В противоположность метафизике, — учит нас товарищ Сталин, — диалектика рассматривает процесс развития, не как простой процесс роста, где количественные изменения не ведут к качественным изменениям, — а как такое развитие, которое переходит от незначительных и скрытых количественных изменений к изменениям открытым, к изменениям коренным, к изменениям качественным, где качественные изменения наступают не постепенно, а быстро, внезапно, в виде скачкообразного перехода от одного состояния к другому состоянию, наступают не случайно, а закономерно, наступают в результате накопления незаметных и постепенных количественных изменений»[136].

Учение о диалектике, о развитии дало советским биологам возможность вскрыть пути превращения одних растительных видов в другие. В 1948 г. в докладе «О положении в биологической науке» на сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина мною кратко уже указывалось, что 28-хромосомная твёрдая пшеница (Тритикум дурум) при подзимнем посеве через два-три поколения превращается в другой вид — 42-хромосомную мягкую пшеницу (Тритикум вульгаре). Далее было выяснено, что в некоторых колосьях твёрдой пшеницы из подзимнего посева при обмолоте обнаруживаются отдельные зёрна мягкой пшеницы, то есть другого ботанического вида.

Этим самым были сняты всякие сомнения в происхождении растений мягкой пшеницы, полученных из семян урожая твёрдой пшеницы. Отпали подозрения, допускавшие возможность в данных опытах случайных, незамеченных, механических примесей семян мягкой пшеницы. Стало ясно, что воздействие осенне-зимних условий, не обычных для яровой твёрдой пшеницы, которая соответственно её природе в практике высевается весной, приводит к накоплению в клетках растений твёрдой пшеницы незаметных, скрытых, количественных изменений. Растения такой твёрдой пшеницы ничем ни по внешнему виду, ни по количеству хромосом в ядрах клеток не отличаются от обычной твёрдой пшеницы. Но при образовании семян (зачатков новых организмов) в колосьях такой пшеницы, прошедшей два-три подзимних посева, отдельные зёрна получаются уже не материнского вида, а нового, другого ботанического вида. В данном случае в колосе твёрдой пшеницы получаются отдельные зёрна мягкой пшеницы.

Основываясь на этих опытах, ряд научных работников и агрономов в 1949 г. с безупречной достоверностью показали, что в предгорных и горных районах, в районах с неблагоприятными условиями зимовки, и особенно на участках с неблагоприятными условиями развития, озимая пшеница может превращаться в рожь.

Издавна были известны утверждения практиков о возможности перерождения, перехода пшеницы в рожь. Но наука, основываясь только на теории плоского эволюционизма, начисто, как говорят, с порога, отрицала возможность быстрого превращения одного ботанического вида в другой. Все же случаи появления ржи в посевах пшеницы объявлялись результатом только её механического засорения.

Механическое засорение семян пшеницы действительно часто бывает. Поэтому и нельзя было, хотя бы для себя самого, доказать возможность превращения в соответствующих условиях пшеницы в рожь.

Сталинское учение о постепенных, скрытых, незаметных количественных изменениях, приводящих к быстрым качественным коренным изменениям, помогло советским биологам обнаружить у растений факты осуществления качественных переходов, превращения одного вида в другой.

Научными работниками и агрономами были обнаружены отдельные ржаные зёрна, зёрна настоящей ржи в пшеничных колосьях, ничем на глаз не отличающихся от обычных колосьев пшеницы.

Эти факты прямо говорят о том, что в определённых условиях жизни в растениях пшеницы происходят незаметные, скрытые, постепенные количественные изменения, которые приводят к быстрым, внезапным, открытым превращениям отдельных клеток растения, в данном случае яйцеклеток пшеничного растения, в качество другого вида. Вместо клетки пшеницы возникают клетки ржи.

Таких фактов мичуринской агробиологией теперь накоплено уже много. Главное же, эти факты можно сызнова, ежегодно получать, зная условия внешней среды, воздействие которых вынуждает превращаться один растительный вид в другой, более соответствующий данным условиям внешней среды.

* * *

Величественный Сталинский план преобразования природы степных и лесостепных районов европейской части СССР, успешно выполняемый колхозами и совхозами, открыл перед работниками науки и практики новое и необозримое поле деятельности для творческого приложения сил и знаний.

Колхозы и совхозы приступили к выращиванию на миллионах гектаров полезащитных лесных полос и лесных массивов в районах, где в течение многих столетий естественных лесов не было.

Колхозники, рабочие совхозов, агрономы, научные работники, руководимые ленинско-сталинской партией и правительством, руководимые нашим вождём и учителем товарищем Сталиным, досрочно выполнят государственные задания по посадке леса и создадут условия, благоприятные для его роста.

Товарищ Сталин — это воплощение народной мудрости, это правда трудящихся нашего великого Советского Союза, это счастье всех трудящихся мира.

Слава и долгие годы жизни и здоровья вождю и великому учителю трудящихся, корифею науки товарищу Сталину!

Впервые опубликовано в 1949 г.

Об агрономическом учении В. Р. Вильямса (1950)

Колхозный строй, основой которого являются общественная собственность и коллективный труд, создал неограниченные возможности для организованного и планомерного применения в сельскохозяйственном производстве достижений науки и новейшей техники.

В настоящее время, когда сельское хозяйство оснащено современной техникой и созданы необходимые условия для дальнейшего более быстрого подъёма урожайности и повышения производительности труда в сельском хозяйстве, особо повышается роль и ответственность научно-исследовательских учреждений, учёных, агрономов в деле дальнейшего развития передовой агрономической науки и внедрения в совхозно-колхозное производство наиболее совершенных методов и приёмов, направленных на всемерное увеличение валовой продукции сельскохозяйственных культур. Эта задача успешно может быть решена при условии дальнейшего творческого развития агрономической науки и правильного применения достижений науки и передового опыта в сельском хозяйстве.

Наша советская наука не должна останавливаться на достигнутом. Она должна использовать теорию как руководство к действию, непрерывно обогащать теорию, своевременно и решительно отбрасывая всё неверное и отживающее старое и, обогащаясь опытом, двигаться вперёд в неразрывной связи с практикой.

Для оказания более действенной помощи колхозам и совхозам, в особенности в деле претворения в жизнь великого сталинского плана преобразования природы в степных и лесостепных районах европейской части СССР, исключительное значение имеет творческое использование учения В. Р. Вильямса.

В. Р. Вильямс разработал прогрессивное учение о почвообразовании, разработал теорию о восстановлении структуры почвы путём введения в севооборот посевов многолетних бобовых и злаковых трав и поднял роль травосеяния как одного из важнейших средств создания и поддержания условий плодородия почвы и обеспечения прочной кормовой базы для животноводства; разработал правильную систему обработки почвы, чем сделал крупнейший вклад в агрономическую науку.

Основываясь на критически им освоенных научных достижениях Докучаева и Костычева, В. Р. Вильямс создал агрономическое учение, теорию создания и восстановления почвенного плодородия.

Согласно учению В. Р. Вильямса, основой почвенного плодородия является мелкокомковатая прочная структура почвы. Структурность почвы создаётся корнями растений многолетних трав. Прочность, цементация мелких комков перегноем получается в результате, взаимосвязанных, диаметрально противоположных микробиологических процессов, происходящих в почве, а именно — аэробного, идущего при свободном доступе кислорода воздуха, и анаэробного, идущего при замедленном доступе кислорода воздуха.

Теория В. Р. Вильямса о почвообразовании, о развитии условий почвенного плодородия, о круговороте веществ в природе с ясностью показывает, что при соответствующей комбинации жизнедеятельности растений, животных и микроорганизмов как в естественных условиях в природе, так и в особенности при культуре растений в сельскохозяйственной практике плодородие почвы может не только не истощаться, а увеличиваться. Согласно учению В. Р. Вильямса, только путь получения высоких урожаев сельскохозяйственных растений является путём всё большего и большего улучшения условий плодородия почвы.

Теория В. Р. Вильямса исходит из принципа развития почвы. Почва развилась из рухляковых, то есть материнских пород. Но почва уже не есть рухляк, не есть горная, бесплодная для сельскохозяйственных растений порода. Основное свойство почвы, которым она отличается от бесплодного для сельскохозяйственных растений рухляка, это её плодородие. Последнее слагается из одновременного наличия в почве воды и усвояемых соединений элементов пищи, необходимых растениям для их роста и развития, то есть для построения растительных органических веществ.

Таким образом, почвы являются качественно иными природными телами, нежели материнские рухляковые горные породы, из которых и на которых они развились, образовались.

Основной фактор почвообразования, превращения рухляка в почву в природных условиях есть сложная цепь физико-химических процессов и процессов жизнедеятельности растении, животных и микроорганизмов.

Только вследствие жизнедеятельности различных, сменяющих друг друга видов растений, а также жизнедеятельности животных и микроорганизмов в верхнем слое почвы концентрируются элементы пищи растений, взятые глубоко идущими корнями из нижних слоев почвы и материнской породы.

Зольные элементы пищи, сконцентрированные в верхнем слое почвы, взяты корнями растений из нижних слоев почвы и материнской породы, азотная же пища сконцентрирована микрофлорой из азота воздуха.

Теория В. Р. Вильямса о почвообразовании, о процессах развития и нарушения условий плодородия почвы при творческом отношении к ней даёт возможность работникам агрономической науки разрабатывать мероприятия, которые, в результате происходящих в почве биологических процессов, в результате жизнедеятельности растений и микроорганизмов, увеличивали бы условия плодородия, малоплодородные почвы и даже бесплодные почвы превращали бы в плодородные. Теория В. Р. Вильямса имеет действенное значение, так как показывает, какие именно биологические и физико-химические процессы улучшают условия плодородия почвы и какие процессы ухудшают их.

Вот почему с полным правом можно сказать, что учение В. Р. Вильямса о законах развития почвы и её плодородия есть теоретическая основа для управления природой плодородия почвы в земледелии.

Некоторые ошибочные положения в учении В. Р. Вильямса о травопольной системе земледелия

Исходя из своего прогрессивного агрономического учения о почвообразовательном процессе, о процессах создания и нарушения условий плодородия почвы, В. Р. Вильямс разработал и предложил травопольную систему земледелия.

Отмечая положительную прогрессивную теоретическую основу травопольной системы земледелия, в то же время нужно указать, что в учении В. Р. Вильямса о травопольной системе имеется ряд ошибочных положений, которые необходимо в интересах науки и практики подвергнуть критике.

Мы должны подчеркнуть, что не следует отождествлять агрономическую теорию В. Р. Вильямса о почве и о биологических основах плодородия почвы с предложенной им системой земледелия, как схемы агротехнических мероприятий.

Травопольная система земледелия, куда входят система чередования культур (севооборот), система обработки почвы, система удобрений, посадка лесов и полезащитных лесных полос, является системой мероприятий в области земледелия.

Легко понять, что, исходя из одной и той же теоретической основы почвообразования и создания условий плодородия почвы, не только можно, но и крайне необходимо разрабатывать для разных условий разные агротехнические способы создания мелкокомковатой прочной структуры почвы, разные способы обработки почвы, разные способы применения удобрений.

В нашей стране природно-экономические условия, а в связи с этим и отрасли сельского хозяйства отдельных районов СССР настолько разнообразны, что исключают возможность повсеместного применения в сельскохозяйственном производстве какой-либо одной неизменной схемы агрономических мероприятий.

Поэтому требуется творческий и критический подход к схемам мероприятий при внедрении их в практику колхозов и совхозов.

Казалось бы, что всё это само собою понятно и не стоило бы об этом говорить, если бы многие научные работники и агрономы не отождествляли теорию В. Р. Вильямса с разработанной им же схемой практических мероприятий в области земледелия. Этим самым тормозится развитие учения В. Р. Вильямса и совершенствование агротехнических приёмов использования этого учения в колхозно-совхозной практике.

В результате получилось, что такие научные работники и агрономы, а также работники сельскохозяйственных органов, вместо того, чтобы при разработке системы агротехнических мероприятий руководствоваться правильной теорией В. Р. Вильямса, настаивают на повсеместном применении в неизменном виде его схемы травопольной системы земледелия, именно только в том виде, в каком она разработана В. Р. Вильямсом.

Ясно, что нельзя эту систему мероприятий без тех или иных изменений применять везде и всюду вне зависимости от климатических и почвенных условий, вне зависимости от государственных плановых заданий сельскому хозяйству. Такие действия не только тормозят развитие науки, но могут стать помехой и для практики.

Одной из главных ошибок В. Р. Вильямса в предложенной им системе практических мероприятий является его отрицательное отношение к культуре озимых хлебов. Он неправильно в своё время утверждал, что озимые хлеба независимо ох климатических условий разных районов страны являются показателем технического несовершенства хозяйства, его стихийности, что урожайность озимых хлебов является величиной ограниченной.

В своей книге «Общее земледелие с основами почвоведения», изданной в 1927 году, В. Р. Вильямс писал: «Кроме того, не следует забывать, что наличность озимых хлебов в севообороте является мерилом технического несовершенства хозяйства — она является следствием и показателем стихийности хозяйства, и часто озимые хлеба сохраняются в севообороте по инерции без достаточного логического и экономического обоснования их присутствия» (стр. 443).

Для растениеводов ясно неправильное с научной и практической точки зрения отрицательное отношение В. Р. Вильямса к культуре озимых хлебов. И в то же время это ошибочное положение часто бралось в основу схем севооборотов, в связи с чем, согласно такого рода схемам, могли сокращаться посевные площади озимых хлебов.

Введение таких севооборотов в колхозах и совхозах означало бы уменьшение валовых сборов озимой пшеницы и ржи, что нанесло бы ущерб государству и колхозам. Такого рода ошибочный подход к разработке схем севооборотов по существу мешал внедрению полевого травосеяния и тем самым мешал введению правильных севооборотов, как одного из важнейших средств повышения урожайности сельскохозяйственных культур и создания прочной кормовой базы для растущего животноводства.

Будет неправильным считать, что В. Р. Вильямс исправил своё ошибочное отношение к культуре озимых хлебов тем, что в дальнейших переизданиях своих работ по травопольной системе земледелия он снял (а вернее сказать, несколько сгладил) своё прямо отрицательное отношение к озимым хлебам. На самом деле, В. Р. Вильямс только под давлением критики в дальнейших переизданиях своих работ смягчил, но не исправил своё неправильное отношение к озимым хлебам.

«Некоторые «учёные», — пишет В. Р. Вильямс в последних изданиях своей книги «Почвоведение»[137], — упорно стараются наше признание озими стихийным хлебом истолковать как предложение немедленно сократить площади посева озимых в СССР. Между тем всем (исключая, очевидно, указанных людей, по недоразумению считающих себя за учёных) понятно, что прежде всего надо научиться в производстве сознательно, на основе внедрения травопольной системы земледелия, управлять водным режимом страны, научиться получать на основе внедрения травопольных севооборотов и новых сортов высокие и устойчивые урожаи яровых. В этом главная задача. Когда она будет решена, вопрос о пересмотре соотношения площадей яровых и озимых в хозяйстве встанет сам собой».

Из приведённой цитаты также видна ошибка В. Р. Вильямса в его отношении к озимым хлебам.

Сущность этой ошибки заключается в неправильном понимании им особенностей развития озимых и яровых хлебов в разных климатических условиях.

В. Р. Вильямс как теоретик-почвовед в данном случае фактически свёл все потребности растений только к воде и пище. Он не учёл отношения растений к таким факторам, как температура и влажность воздуха. В этом кроется причина его ошибки в важном практическом деле, заключающаяся в его отрицательном отношении к озимым хлебам.

Согласно учению В. Р. Вильямса, если в почве будет достаточное количество воды и пищи, то этого уже довольно, чтобы в полевых условиях урожай яровой пшеницы был не меньше, чем озимой, независимо от всех других климатических условий, то есть независимо от зоны или района.

Между тем каждому научному работнику-растениеводу, знающему развитие растений, а также практикам хорошо известно, что в одних районах, в одних зонах озимые хлеба по своей биологической природе были или могут быть значительно более урожайными, нежели яровые хлеба. Наоборот, в других зонах яровые хлеба были и будут более урожайными в сравнении с озимыми хлебами. Теоретически не трудно предположить зоны с более высокими, нежели у яровых, урожаями озимых, а также зоны с более высокими, нежели у озимых, урожаями яровых пшениц.

Во всех районах земного шара, где хлеба созревают в первую половину лета, хорошо перезимовавшие озимые всегда были и будут более урожайными в сравнении с яровыми хлебами. Наоборот, в районах, где хлеба созревают во вторую половину лета, яровые пшеницы были и, мне кажется, будут более урожайными в сравнении с озимой пшеницей, хотя бы и хорошо перезимовавшей. В районах, где хлеба созревают примерно в середине лета, урожаи хорошо перезимовавших озимых хлебов в сравнении с урожаем яровых будут примерно одинаковыми, если не говорить о годичных колебаниях климатических условий.

В практике издавна известно, что чем более жаркая, при относительно малой влажности воздуха, стоит погода во время формирования органов плодоношения пшеницы, в особенности во время формирования и налива зерна, тем ниже будет урожай. Умеренно тёплая с хорошей относительной влажностью воздуха погода благоприятствует развитию органов плодоношения пшеницы, благоприятствует формированию и наливу крупного зерна, благоприятствует хорошему урожаю пшеницы.

Само собою понятно, что как в данном, так и во всех других случаях мы не отрицаем колоссальной роли и значимости наличия для растений. в почве достаточного количества воды и пищи. Мы лишь подчёркиваем упущенную В. Р. Вильямсом зависимость урожая от зональных климатических условий.

Указанную зависимость урожая зерна пшеницы от специфических климатических зональных условий В. Р. Вильямс не учёл. В этом и заключается его теоретическая растениеводческая ошибка, приведшая к совершенно неправильной оценке роли и значимости озимых хлебов в практике многих зон Союза ССР.

В подтверждение нашего вывода о том, в каких именно климатических зонах более урожайна озимая пшеница в сравнении с яровой, а в каких более урожайна яровая, можно сослаться на общеизвестные данные сельскохозяйственной практики.

Известно, что во всех районах СССР, где летний период продолжительный и жаркий, например в республиках Средней Азии и Закавказья, все зерновые хлеба в поливных районах высеваются с осени; то есть как озимые, с тем чтобы они в начале лета созрели ещё до наступления жаркой погоды. При весеннем посеве яровых в этих районах, даже при условии орошения, урожай зерна всегда будет более низким вследствие того, что налив и созревание зерна у них будет попадать в более жаркий период, чем при осеннем, озимом посеве. Поэтому-то в практике южного поливного земледелия все хлеба и особенно пшеница всегда высевались только осенью. Ярового посева пшеницы эти поливные районы почти не знают.

В районах УССР, Северного Кавказа, Крыма и некоторых других урожаи озимой пшеницы при хорошей перезимовке растений также всегда бывают более высокими в сравнении с урожаями яровой пшеницы. Поэтому в колхозно-совхозной практике в указанных районах господствует озимая пшеница.

Но встаёт вопрос: почему же20 — 30 лет тому назад в районах УССР, Северного Кавказа и Крыма посевные площади яровой пшеницы были значительно больше, чем озимой пшеницы? Ведь климат-то остался тот же самый? Значит ли это, что в то время, когда посевные площади яровой пшеницы здесь значительно превалировали над посевными площадями озимой пшеницы, урожайность яровой пшеницы была выше, нежели урожайность озимой?

Нет, не значит! Озимая пшеница в этих районах и 20–30 лет тому назад при условии хорошей перезимовки давала урожаи выше, нежели яровая. Но почему же тогда озимых пшениц сеялось здесь значительно меньше, нежели яровых?

Причина ясна. Только колхозы и совхозы, обеспеченные мощной техникой, могут вовремя готовить почву под посев озимых хлебов, создавать для этих посевов условия, при которых всходы озимых к зиме успевают хорошо раскуститься, а это и является главной гарантией их перезимовки в этих районах.

Не только бедняцко-середняцкие крестьянские хозяйства, но и кулацко-помещичьи в указанных засушливых районах не могли значительно расширять посевы озимой пшеницы по той причине, что не были в состоянии своевременно и хорошо подготавливать почву под озимый посев.

В то же время известно, что в указанных районах посев озимых в плохо и поздно подготовленную почву, в верхнем слое которой не имеется достаточного количества влаги, до наступления зимы или не даёт всходов, или же даёт всходы, которые не успевают достаточно окрепнуть (раскуститься) ко времени наступления морозов. В этих районах неокрепшие растения таких посевов или погибают во время зимовки, или же вследствие зимних повреждений дают слишком низкие урожаи, меньшие, чем урожаи яровой пшеницы. Вот чем объясняется, что 20–30 лет тому назад в указанных районах преобладала не озимая, а яровая пшеница, несмотря на то, что последняя по своим возможностям в климатических условиях этих районов менее урожайная, нежели озимая.

Необходимо также заметить, что сорта яровой пшеницы, которые в указанных районах высевались и высеваются, — раннеспелые. Это также говорит о том, что в этих районах нужно стремиться, чтобы период налива зерна пшеницы проходил как можно раньше, в первой половине лета, ещё до наступления наиболее жаркой погоды. Поэтому-то хорошо перезимовавшие озимые, период налива зерна у которых наступает ещё более рано, нежели у раннеспелых яровых сортов, более приспособлены к климатическим условиям этих районов.

Иное наблюдается, например, в районах Сибири, где лето короткое, а зима суровая и малоснежная, где хлеба созревают во вторую половину лета. В этих районах урожаи яровой пшеницы превышают урожай озимой пшеницы, даже при хорошей перезимовке последней. Причём в этих районах высевается ряд сортов яровой пшеницы, по своей природе более позднеспелых, нежели сорта яровой пшеницы в районах Украины или Северного Кавказа.

Отметим попутно, что раннеспелые сорта яровой пшеницы в степи Сибири при раннем посеве дают урожаи ниже, нежели позднеспелые сорта при том же раннем посеве. Вот почему в районах степи Сибири необходимо начинать весной посев яровой пшеницы с позднеспелых сортов и заканчивать раннеспелыми сортами. Запаздывать с посевом позднеспелых сортов нельзя, иначе они не успеют до заморозков созреть.

Налив зерна и созревание у позднеспелых и раннеспелых сортов в условиях Сибири обычно происходит в относительно благоприятных климатических условиях. Но весной и в начале лета, пока почва ещё не прогрелась и в ней не возобновилась бурная жизнедеятельность микрофлоры, растения страдают от недостатка пищи. Так как раннеспелые сорта более быстро проходят свои стадии развития, то при раннем их посеве на них в большей степени отражается недостаток пищи. Это говорит также и о том, что в Сибири колхозы и совхозы должны иметь и позднеспелые и раннеспелые сорта яровой пшеницы.

Озимые пшеницы в степных районах Сибири, как начинающие своё развитие весной ещё более рано, чем раннеспелые яровые, испытывают действие весеннего голодания ещё в большей степени. Именно поэтому в районах Сибири яровые пшеницы более урожайны, нежели озимые, даже при условии хорошей перезимовки последних.

Таким образом, В. Р. Вильямс в своём предложении о замене озимой пшеницы яровой или сокращении площадей озимых в «озимопшеничных» районах нашей страны допустил явную ошибку в этом практически очень важном деле. Он исходил только из значимости обеспечения растений водой и пищей и совершенно упустил из виду другие специфические зональные климатические факторы. Между тем в данном случае именно последние решают вопрос о целесообразности преобладания посевов озимой пшеницы в одних районах и яровой — в других.

Поэтому ошибочной является рекомендация повсеместной, независимо от климатических условий, вспашки травяного поля только глубокой осенью. Это исключает, безотносительно к климатическим условиям любого района, возможность использовать пласт многолетних трав под посев озимых культур, тогда как в ряде районов страны по климатическим и хозяйственным условиям не только можно, но и нужно сеять озимые культуры по пласту многолетних трав.

В. Р. Вильямс правильно рекомендует в зонах орошаемого земледелия посевы многолетних трав, которые улучшают условия плодородия почвы и в то же время являются предупредительной мерой борьбы с засолением почвы. Однако ошибочным является положение В. Р. Вильямса о нецелесообразности применения дренажа как средства борьбы с засолением почвы, тогда как промывка засоленных почв и дренаж на участках с высоким стоянием грунтовых солёных вод является крайне необходимым.

В. Р. Вильямс рекомендовал также вносить в травопольных севооборотах только перепревший навоз в виде перегноя-сыпца, так как, по его мнению, навоз не оказывает существенного влияния на создание и поддержание условий плодородия почвы, тогда как из практики сельского хозяйства известно, что в незасушливой зоне внесение навоза в паровые поля более полезно, чем превращение этого же количества навоза в перегной для последующего внесения его в почву.

Нельзя не остановиться кратко и на допущенных В. Р. Вильямсом ошибках и некоторых ошибочных формулировках оценки различных сельскохозяйственных орудий. Так, неправильным является утверждение В. Р. Вильямса о нецелесообразности применения катка, как орудия предпосевной и послепосевной обработки почвы. Между тем практике известно, что нередко применение катка как перед посевом, так и после посева крайне необходимо. Бывают случаи, когда полезно прикатывать даже вспаханный пласт многолетних сеяных трав.

Нельзя согласиться и с формулировками В. Р. Вильямса в отношении оценки бороны как орудия обработки почвы.

Так, давая анализ работы бороны, В. Р. Вильямс правильно делает, указывая и на вредную сторону работы этого орудия. Зубья бороны, особенно следующие за первым рядом, раздавливают, разминают, распыляют комочки почвы. Это — отрицательная сторона работы бороны; указана она Вильямсом правильно, и агрономам полезно это знать.

Но из анализа вредной стороны работы бороны вовсе неправильно делать следующий вывод: «Поэтому борона у всех народов считается орудием вредным»[138].

Некоторые неверные положения и ошибочные формулировки, встречающиеся в трудах В. Р. Вильямса, требуют со стороны научных работников и практиков сельского хозяйства критического к ним отношения. Никоим образом нельзя догматически воспринимать дословно каждую фразу из трудов В. Р. Вильямса, написанных им в разное время. Ведь некоторые из высказанных В. Р. Вильямсом положений и предложений, несомненно, являются ошибочными и противоречат задачам развития сельского хозяйства.

Нельзя без критического разбора неверных и устаревших положений, без обсуждения научных выводов, без борьбы мнений развивать науку, двигать науку вперёд. Между тем встречаются научные работники и агрономы, считающие себя последователями В. Р. Вильямса в агрономической науке, которые нередко отрицают применение издавна известных агротехнических приёмов и способов, улучшающих в определённых условиях произрастание культурных растений. Такое отношение они схоластически «обосновывают» цитатами из работ В. Р. Вильямса о травопольной системе. Авторы подобных «обоснований» не замечают, что они подменяют бесконечно многообразную сельскохозяйственную практику единой для всех случаев схемой агротехнических приёмов Они забывают, что не практика существует для агрономической теории, а теория и вытекающие из неё, сообразующиеся с конкретными задачами, способы действия нужны для оказания помощи колхозно-совхозной практике.

Это тем более следует подчеркнуть, так как если во всех случаях следовать каждой букве текста трудов В. Р. Вильямса, то из этого текста могут быть почерпнуты формулировки, которые никакого отношения к правильным теоретическим основам его агропочвенного учения не имеют.

Поэтому, учась по трудам В. Р. Вильямса теоретическим агрономическим основам создания условий плодородия почвы путём посева многолетних трав и правильной системы обработки почвы, одновременно с этим нужно отбрасывать встречающиеся в его трудах некоторые неверные или устаревшие положения и формулировки.

Верным путём для творческой научной работы является наиболее тесная связь науки с социалистической практикой. Вопросы для научной разработки нужно не выдумывать, а брать их из практики, из жизни и разрабатывать их нужно под углом зрения выполнения планового задания.

Нужно научно разрешать практически важные вопросы не в одиночку и не только в кругу научных работников, но обязательно следует прямо или косвенно включать в эту работу массы передовых работников производства — агрономов, рабочих совхозов и колхозников.

Научные выводы нужно проверять практикой не только в конечной их стадии, но и в самом процессе их становления. Только такой стиль работы предупреждает научного работника от ошибок, делает науку более ясной и понятной для людей практики. Научная работа, тесно связанная с практикой, гарантирована от схоластики, от начётничества, она действенна, прогрессивна.

О правильном освоении травопольных севооборотов

Наука и практика безупречно показали полезность посева многолетних трав в полевом севообороте для поднятия урожайности всех культур и для обеспечения животноводства хорошими кормами.

Поэтому борьба за быстрое внедрение в колхозах и совхозах в полевом севообороте посева многолетних трав и получение с них высоких урожаев сена является одной из главных задач работников сельскохозяйственной науки и практики.

Освоение травопольных севооборотов должно с самого начала способствовать увеличению производства сельскохозяйственной продукции, повышению производительности колхозного и совхозного труда. Травопольная система земледелия как раз тем и хороша, что она даёт возможность беспрерывно повышать урожайность, увеличивать валовой сбор продукции. Урожайности нет предела, и травопольная система земледелия на деле это доказывает.

Но для того чтобы воспользоваться преимуществами травопольной системы, нужно творчески, умело её осваивать в колхозах и совхозах. Нам необходимо освоить травопольную систему как агротехническую необходимость, как средство повышения урожайности и увеличения валовых сборов сельскохозяйственной продукции, а также обеспечения животноводства хорошими кормами.

Но у ряда работников возникает вопрос: возможно ли в начальный период освоения травопольных севооборотов, пока ещё почва травами не улучшена, а ими уже занята часть площадей, не снизить, а, наоборот, повысить сборы сельскохозяйственной продукции? Можно ли это сделать?

Да, можно! Больше того, это единственно правильная дорога освоения травопольных севооборотов. Внедрять травопольные севообороты нужно не снижая, а увеличивая сборы сельскохозяйственной продукции. Путь освоения травопольных севооборотов, при котором не будет обеспечено повышение сборов валовой продукции, антинаучный, неправильный путь. Если идти этим путём, то будет нанесён ущерб государству, колхозам и совхозам.

При правильном травопольном севообороте каждая данная или аналогичная ей культура, возвращаясь на то поле, на тот участок, где она уже была, застает почву с лучшими условиями плодородия и менее засоренной. В этом случае урожай должен получаться более высокий и производительность труда повышаться. Хорошо выращенные многолетние травы улучшают условия плодородия почвы. Получение высоких урожаев в нетравопольных севооборотах, где отсутствуют хорошо выращиваемые многолетние травы, требует больших затрат труда и средств, нежели в травопольных. Поэтому-то и важно полевое травосеяние.

Но, вводя травопольные севообороты, необходимо построить их так, чтобы посевные площади главных продовольственных и технических культур в колхозе и совхозе не уменьшались в сравнении с нетравопольными севооборотами, а урожайность их от введения в полевой севооборот многолетних трав повышалась.

Ошибка В. Р. Вильямса и многих научных работников, сторонников исключительно, во всех случаях осенней распашки пласта, заключается, во-первых, в том, что они недоучли, что в ряде районов страны по климатическим и хозяйственным условиям не только можно, но и нужно сеять по пласту озимые, под которые вспашку пласта производят не осенью, а летом; во-вторых, они упустили из виду особенности и трудности периода освоения травопольных севооборотов в колхозах на десятках миллионов гектаров. Основная трудность в этом деле состоит в получении в полевых севооборотах колхозов и совхозов на миллионах гектаров хороших урожаев сена многолетних трав. Без хороших урожаев трав не будет и пласта, а следовательно, не будет и структуры почвы, хотя бы «пласт» распахивался не летом, а осенью.

Работникам сельскохозяйственных органов, агрономам и научным работникам следует хорошо понять, что вспашка пласта осенью в районах, где озимые хлеба могут идти по занятым парам, исходя из хозяйственной целесообразности, из интересов, обеспечения животноводства кормами, допустима лишь при хороших урожаях многолетних трав. Иными словами, осенняя вспашка пласта под яровые культуры, а не летняя под озимые, допустима лишь тогда, когда в данных условиях хозяйственно это выгодно.

Ведь ясно, что если получается малый урожай сена многолетних трав, то у этих трав мало и корней в почве, а малое количество корней многолетних трав не может оказать значительного влияния на создание структуры почвы и при осенней вспашке пласта. В то же время низкий урожай сена в 10–15 центнеров с гектара, а также малое улучшение слабо развитыми травами условий плодородия почвы не может заменить колхозам и совхозам даже тех 15 центнеров зерна овса или ячменя, которые можно было бы получать на каждом гектаре, в данном случае занятом плохо выращенными многолетними травами.

Нельзя также забывать и того, что при изреженном травостое сеяных трав и слабом их развитии поле будет часто засоряться многолетними сорняками, особенно пыреем.

Поэтому при плохих урожаях, в среднем в 10–15 и даже 20 центнеров сена с гектара, во всех районах, где озимые могут идти по занятым парам, хозяйственная целесообразность диктует необходимость вспашки поля после первого укоса летом под пар для посева озимых. В этих случаях осенняя вспашка будет давать колхозам и совхозам только убыток.

Отведение же полей с малоурожайными травами под летнюю вспашку в качестве занятых паров для посева озимых в районах, где озимые могут идти по занятым парам, даст немедленно колхозам и совхозам выгоду от введения травосеяния в полевом севообороте. Валовой урожай сельскохозяйственной продукции сразу же при введении посева многолетних трап повысится. В незасушливых районах пары, занятые многолетними травами при малозасоренных землях, — это прогресс для хозяйства. Занятый многолетними травами пар в общем даст хозяйству больше дохода по сравнению с чистым паром на этом же поле.

Пока колхоз или совхоз в районах, где возможна культура озимых по занятым парам, получает в полевом севообороте урожай сена многолетних трав ниже 30–40 центнеров за один укос, до тех пор хозяйству необходимо рекомендовать распахивать поля с травами после первого укоса под пар для посева озимой пшеницы или ржи. В тех же хозяйствах, которые уже получают урожай сена многолетних трав порядка 30–40 центнеров с гектара за один укос, если при этом обеспечивается и получение хорошего второго укоса, травяные поля во многих случаях целесообразно распахивать осенью под яровые культуры, а не летом под пар для посева озимых.

Поля с хорошими травами, дающими за один укос не менее 30–40 центнеров сена с гектара, в большинстве случаев хозяйству выгодно распахивать не летом, а осенью. Лучше взять с этих полей ещё второй укос трав и распахивать их плугами с предплужниками осенью под яровые культуры. Количество хорошего сена от таких многолетних трав по своей ценности вполне заменит урожай зерновых фуражных (ячменя, овса) или других однолетних кормовых культур, который можно было бы получить на поле, занятом многолетними травами. Кроме того, при хороших урожаях многолетних трав в полевом севообороте и особенно при осенней их культурной вспашке создаются хорошие условия плодородия почвы для всех последующих культур в севообороте.

Необходимо твёрдо установить, что при проектировании и внедрении травопольных севооборотов, травосеяние, независимо от летней или осенней вспашки травяного поля, не должно сокращать площадей продовольственных зерновых культур, особенно озимых — пшеницы и ржи, а также технических культур.

Между тем необходимо отметить, что в результате некритического подхода к учению В. Р. Вильямса колхозам и совхозам рекомендовались схемы травопольных севооборотов, введение которых могло привести к сокращению посевных площадей пшеницы, а в некоторых районах уже привело к уменьшению посевов этой важнейшей продовольственной культуры.

Посевы многолетних трав в половых севооборотах должны вводиться за счёт площадей фуражных зерновых и кормовых однолетних культур, а в незасушливых районах, где озимые по пласту дают хороший урожай, также за счёт площадей чистых паров. Если травы занимают самостоятельное поле, то есть распахиваются не летом под пар в первый год пользования, а осенью в первый год пользования или летом во второй год пользования, то необходимо обеспечить получение такого урожая сена или зелёной травы, «который мог бы полностью компенсировать по своему действительному кормовому эквиваленту возможный на этой же площади урожай зерновых фуражных или кормовых однолетних культур.

Как мы отмечали, в тех случаях, когда урожаи многолетних трав низкие, необходимо в первый год пользования после первого укоса производить вспашку таких травяных полей под пар для посева озимых. В этих случаях многолетние травы не должны занимать в севообороте самостоятельного поля, то есть должны не уменьшать площади, занимаемой фуражными зерновыми или однолетними кормовыми культурами. И наоборот, как уже говорилось, при хорошем урожае многолетних трав — их часто хозяйственно невыгодно распахивать летом, так как первый и второй укосы трав по кормовым эквивалентам полностью компенсируют урожай зерновых фуражных или однолетних кормовых культур, который можно было бы вырастить на площади, занимаемой многолетними травами. Этим самым хозяйственно оправдывается отведение под многолетние травы самостоятельного поля. Немаловажное значение имеет и то, что при осенней культурной вспашке хорошо выращенных многолетних трав, как правило, создаются лучшие, нежели при летней вспашке, условия для микробиологических процессов, которые закрепляют, цементируют комочки почвы, чем создаются лучшие условия плодородия почвы для повышения урожайности всех последующих в севообороте культур.

В ряде районов озимые хлеба дают хороший урожай при посеве их по парам, занятым многолетними травами, клевером или эспарцетом для одного укоса. В таких случаях для хозяйств нередко будет выгодно иметь в севообороте одно травяное поле одногодичного использования с осенней распашкой его под яровые культуры, с обязательным получением не менее двух укосов трав. Под занятые клевером или эспарцетом пары (с одним укосом трав) для посева озимых отводить надо другое поле в севообороте, которое предназначается для фуражных зерновых или однолетних кормовых культур. В этих случаях от введения полевого травосеяния хозяйство получает наибольшую выгоду как в смысле обеспечения озимых лучшим, предшественником, снабжения животноводства хорошим сеном, так и в отношении всё большего и большего окультуривания почвы, улучшения условий её плодородия и этим самым повышения урожайности всех сельскохозяйственных культур.

В незасушливых районах, если озимые хлеба при посеве их не только по парам, занятым многолетними травами на один укос, но и по пласту многолетних трав дают хороший урожай, не ниже, чем по чистым парам, то пласт многолетних трав в хозяйствах, не высевающих лён, выгоднее распахивать летом после первого укоса трав второго года пользования для посева озимых.

В засушливых и полузасушливых степных районах, где озимая пшеница в 10 — 12-польных севооборотах занимает 3–4 поля, необходимо под чёрный пар отводить два поля. В этих районах на полях с другими предшественниками озимая пшеница ненадёжно переносит зимовку и даёт урожай значительно ниже, нежели по чёрному пару. Поэтому в засушливых и полузасушливых районах, где озимые занимают в севообороте три-четыре поля, два поля должны быть под чёрным паром.

В общем единой схемы севооборотов не должно и не может быть. В зависимости от государственного задания, от направления хозяйства, а также в зависимости от климатических условий травопольные севообороты должны быть разными.

Многолетние травы в полевом севообороте могут быть двухгодичного использования, то есть занимать два поля в 10 — 12-польном севообороте, если посевная площадь всех других, предусмотренных государственным планом, культур укладывается в площадь севооборота. Травы могут быть и одногодичного использования, то есть занимать в севообороте одно поле, особенно когда севооборот имеет меньше десяти полей. Думаю, что последнее, то есть введение трав одногодичного пользования, в практике найдёт большее применение.

Время распашки пласта летом под озимые или осенью под яровые посевы, как уже говорилось, также обязательно должно зависеть от совокупности сложного комплекса климатических условий района, государственного задания по производству сельскохозяйственной растениеводческой и животноводческой продукции и условий данного конкретного хозяйства.

Для того чтобы научные работники, агрономы наилучше выполняли свою роль, оказывали действенную помощь производству в важном и сложном деле введения и использования травопольных севооборотов, крайне необходимо не только знание теории В. Р. Вильямса о создании и нарушении условий плодородия почвы, но и умение получать высокие урожаи многолетних трав.

Нужно как можно скорее добиваться высоких урожаев многолетних сеяных трав в полевых севооборотах. Этого настоятельно требуют как интересы животноводства, так и интересы повышения урожайности сельскохозяйственных культур.

Поднятие урожаев зелёной массы многолетних трав в полевых севооборотах и, следовательно, увеличение сборов сена с гектара является центральным вопросом для работников науки, для агрономов, для колхозов и совхозов в их работе по внедрению травопольных севооборотов, по повышению уровня культуры земледелия.

В точение одного года пользования травами, при урожаях травосмесей бобовых (клевера или люцерны) со злаками в 30–40 центнеров сена с гектара за один укос, создаются лучшие условия плодородия почвы, нежели за два года пользования травами, при урожае за один укос в 10–15 центнеров сена с гектара. Поэтому в районах, где нет свободных нераспаханных земель, многолетние травы в полевом севообороте, при хорошем их урожае, достаточно держать один год.

Травопольные севообороты дают все возможности не только не сокращать площади посева продовольственных и технических культур, но и позволяют отводить под эти посевы поля с хорошими предшественниками. В данном случае речь идёт об озимой пшенице и сахарной свёкле в районах УССР, озимой пшенице в районах Крыма и Северного Кавказа или озимой ржи, а также льна в других районах.

Чем скорее работники науки, агрономы в единстве с передовиками колхозно-совхозной практики добьются высоких, устойчивых урожаев трав в полевых севооборотах, тем скорее поля с хорошими многолетними травами во многих случаях будет выгоднее в интересах развития животноводства распахивать осенью, а это значит не под озимые, а под яровые культуры. Под озимые при этих условиях нужно будет отводить занятой пар па том поле, которое занимается однолетними кормовыми или фуражными культурами.

Можно ли получать, например, в засушливых районах ежегодно высокие урожаи многолетних трав порядка30 — 40 центнеров сена с гектара? Да! Наука и передовая практика показывают, что такие урожаи не только нужно, но и можно получать. Всё зависит от способа культуры многолетних трав.

В данной статье я не буду говорить о способах возделывания многолетних трав. Способы возделывания многолетних трав для получения высоких урожаев в разных районах нашей страны должны быть разными. Но везде нужно и можно получать высокие и устойчивые урожаи трав. Высокие урожаи трав — это одно из важнейших условий для обеспечения высоких урожаев всех культур в полевом севообороте, а также высокой продуктивности животноводства.

О яровой пшенице в районах с преобладанием озимой пшеницы и озимой — в районах с преобладанием яровой пшеницы

Некоторые научные работники и агрономы неправильно считают, что в связи с введением травопольных севооборотов в «озимопшеничных» районах посевные площади озимой пшеницы должны сокращаться, а посевные площади яровой пшеницы — расширяться.

Мы уже говорили, что в указанных районах озимая пшеница при хорошей её перезимовке, а это в основном обусловливается хорошим развитием растений до наступления зимы, всегда более урожайна, нежели яровая пшеница. Поэтому будет совершенно неправильно расширять посевы яровой пшеницы за счёт сокращения площади более урожайной в данных районах озимой пшеницы.

Не приходится, как это некоторые делают, объяснять более низкие урожаи яровой пшеницы в сравнении с урожаем озимой тем, что в этих районах нет хороших яровых сортов.

Само собою понятно, что бывают сорта яровой пшеницы лучшие и худшие. Можно и нужно выводить ещё лучшие сорта яровой пшеницы. Но сорта озимых также нужно улучшать. Селекционные станции должны обратить внимание на выведение крупноколосых сортов как озимой, так и яровой пшеницы. Причём для районов культуры озимой пшеницы (УССР, Крым, Северный Кавказ и др.)работа по выведению крупноколосой озимой пшеницы, на мой взгляд, является первостепенной. Основное средство борьбы с полегаемостью посевов пшеницы — это получение хороших крупноколосых сортов. Высокие урожаи порядка 40–50 центнеров зерна с гектара крупноколосые сорта могут давать и при относительно разреженном стоянии стеблей. Это и есть основное средство борьбы с полегаемостью. Вопрос же борьбы с полегаемостью, например в районах УССР, значительно более актуален для озимой пшеницы, нежели для яровой.

В связи со сказанным может возникнуть вопрос: раз яровая пшеница в районах УССР, Крыма, Северного Кавказа и др. менее урожайна в сравнении с озимой, то целесообразно ли вообще в этих районах производить её посев?

На этот вопрос можно дать такой ответ: то, что озимая пшеница в указанных районах более урожайна в сравнении с яровой, твёрдо говорит только о том, что нельзя высевать яровую пшеницу за счёт сокращения площадей озимых. Но это совсем не говорит о том, что яровую пшеницу в этих районах вовсе не нужно сеять. Ведь озимая пшеница в этих районах может успешно возделываться не на любом поле севооборота, а только на тех полях, которые к сроку её посева, то есть ранней осенью, могут быть хорошо подготовлены и иметь в верхнем слое почвы запас влаги для своевременного получения всходов, способных до наступления зимы хорошо укорениться и раскуститься. Иначе посев озимых во многие годы будет обречён на низкий урожай или даже на полную зимнюю гибель. Следовательно, в этих районах в севообороте остаются поля, на которых почву нельзя своевременно подготовить для посева озимых. Эти поля в следующем году могут быть заняты только яровыми культурами. Поэтому сравнивать ценность урожая яровой пшеницы в этих районах, мне кажется, нужно не с урожаями озимой, а с урожаями яровых других зерновых культур.

Выше уже говорилось, что если травы дают малый урожай сена, то их после первого укоса необходимо распахивать под пар для посева озимой пшеницы. Если же травы дают хороший урожай сена, то в ряде случаев распахивать такие кормовые угодья после первого укоса трав обычно невыгодно. Лучше снять без всяких дополнительных затрат труда и средств на возделывание трав ещё второй укос или же, в крайнем случае, использовать это же травяное поле с середины лета до осенней вспашки как хорошее пастбище.

Интересы животноводства во многих районах, мне кажется, должны препятствовать летней распашке хорошо выращенных многолетних трал.

Мы указывали также, что время вспашки пласта многолетних сеяных трав зависит от сложного комплекса климатических условий, государственного задания по выращиванию сельскохозяйственной растениеводческой и животноводческой продукции и условий конкретного хозяйства.

В засушливых и полузасушливых районах нередко пласт многолетним трав не является лучшим предшественником для посева озимой пшеницы. Причём обычно чем лучше выращена многолетняя трава, чем больший она дала урожай сена и чем дольше она занимала поля, тем больше её корни иссушают почву и не только пахотный слой, но и подпахотный.

В этих случаях, безусловно, интересы развития животноводства будут препятствовать летней распашке хорошо выращенных многолетних трав.

В засушливых районах для посева озимых пшениц под чёрный пар в 10 — 12-польных севооборотах необходимо отводить два поля. Тогда легко будет на трёх-четырёх полях разместить озимую пшеницу. Озимая пшеница займёт два поля чёрного пара и одно или два поля займёт по другим предшественникам.

В незасушливых районах, если озимые хлеба, будучи посеяны по пласту многолетних трав, дают лучшие урожаи, чем по всем другим непаровым предшественникам, и не хуже, чем по парам, занятым клевером или эспарцетом на один укос, то в хозяйствах, не высевающих лен, можно и нужно пласт распахивать летом во второй год пользования травами под посев озимых хлебов.

Из всего вышесказанного следует, что не яровая пшеница, а интересы животноводства во многих случаях будут содействовать перенесению вспашки пласта высокоурожайных многолетних трав на осенний период. При осенней же распашке пласта можно высевать не озимые, а яровые культуры. Поэтому-то и в этих случаях нужно сравнивать в «озимопшеничных» районах ценность урожая яровой пшеницы не с урожаем озимой, а с ценностью урожаев других яровых зерновых культур. Площадь же посева озимых культур, как более урожайных в районах УССР, Крыма, Северного Кавказа и ряда других, не нужно ставить ни в какую зависимость от площади посева яровых зерновых культур, в том числе и яровой пшеницы. Причём посев озимой пшеницы необходимо обязательно обеспечивать лучшими предшественниками.

В «яровопшеничных» районах, в Поволжье, в степных и лесостепных районах Сибири, Центрального и Северного Казахстана крайне важнорасширить посевы озимой пшеницы, перейти от небольших хозяйственно малозначимых площадей к хозяйственно значимым площадям.

Само собой понятно, что расширение площадей озимой пшеницы в этих районах должно идти не за счёт сокращения площадей посева главной для этих районов культуры — яровой пшеницы. Помехой для успешной культуры озимой пшеницы в районах Поволжья, не говоря уже о степных и лесостепных районах Сибири, Центрального и Северного Казахстана, была зимняя и ранневесенняя гибель от больших морозов растений озимой пшеницы.

Для районов степи и лесостепи Сибири, а также для районов Центрального и Северного Казахстана наукой и практикой уже разработан способ культуры озимой пшеницы, гарантирующий хорошую её перезимовку. При правильных стерневых посевах в этих районах озимая пшеница, несмотря на очень суровую и малоснежную зиму, хорошо зимует. Подтверждением этого являются восьмилетние опыты научно-исследовательских учреждений (главным образом Сибирского научно-исследовательского института зернового хозяйства), а также хозяйственные опыты в течение тех же восьми лет на тысячах гектаров в Карагандинском совхозе и в течение ряда лет во многих колхозах.

Для внедрения озимой пшеницы в районах Сибири, Центрального и Северного Казахстана вопрос хорошей её перезимовки теперь уже не стоит. Всё дело теперь зависит только от внесения с осени, при посеве, вместе с семенами небольших доз удобрений, примерно 50 — 100 килограммов на гектар гранулированного суперфосфата и весной — одного центнера азотных минеральных удобрений. Можно быть уверенным, что озимая пшеница в районах Западной Сибири, Центрального и Северного Казахстана в ближайшие годы займёт подобающее ей место.

Для районов Поволжья, к сожалению, наука и практика пока что не разработала способа, при применении которого озимая пшеница хорошо бы переносила перезимовку, хотя районы Поволжья имеют значительно менее суровую зиму в смысле морозов, нежели районы, например, Центрального Казахстана. Одна из очередных задач сельскохозяйственной науки — разработка способа культуры озимой пшеницы в районах Поволжья.

К вопросу о минеральных удобрениях

В своих полемических статьях В. Р. Вильямс ошибочно считал нерентабельным, невыгодным применение минеральных удобрений на бесструктурных почвах. Обосновывал это положение В. Р. Вильямс тем, что на структурных почвах эффективность минеральных удобрений значительно выше, нежели на бесструктурных. Но такое обоснование говорит только о том, что сельскому хозяйству необходимы и минеральные удобрения и структурные почвы. Лучше оба эти фактора иметь в совокупности. Но если нет структурной почвы, то это вовсе ещё не говорит о том, что не нужно, невыгодно применять минеральные удобрения.

Основная ошибка В. Р. Вильямса в данном вопросе о рентабельности применения минеральных удобрений заключалась в одностороннем и потому неправильном понимании проблемы «рентабельности». Поэтому в отрицании целесообразности применения минеральных удобрений; на; бесструктурных почвах В. Р. Вильямс был неправ.

Но В. Р. Вильямс дал хорошую теорию по весьма важному для практики вопросу, а именно по вопросу о возникновении и уничтожении условий плодородия почвы. Исходя из этой теории, можно разрабатывать такие способы применения минеральных удобрений, которые будут значительно повышать эффективность фосфорных и калийных удобрений.

Для иллюстрации роли теории В.Р. Вильямса в разработке способов внесения минеральных удобрений приведу пример с калийными и фосфорными удобрениями.

О калийных удобрениях В. Р. Вильямс писал: «Как калий, так особенно натрий разрушительно действуют на структуру почвы. При внесении калийных удобрений после первого укоса первого года пользования травяным полем вред, который могут причинить калий и натрий, влияя на потерю структуры, не может проявиться в такой силе, так как структурные элементы почвы оплетены корнями злаков и защищены механически от разрушения. Калий же на остальные поля попадает в форме навоза, сильно обогащенного калием и не способного проявить вредное влияние»[139].

Следуя В. Р. Вильямсу, калийное минеральное удобрение нужно вносить в почву только в травяное поле после первого укоса и не вносить его в другие поля. Это положение В. Р. Вильямс теоретически обосновал. Если вносить калийные минеральные удобрения не в травяное поле, а под другие культуры, то калий, как одновалентный элемент, вытесняет из перегноя комочков почвы кальций, то есть двухвалентный элемент.

В. Р. Вильямс исходил из того, что при вытеснении из перегноя комочков почвы кальция, то есть двухвалентного элемента, калием или любым другим одновалентным элементом, получается в комочках почвы перегной не цементирующий, а клеящий, расплывающийся в воде, структурность почвы ухудшается. Хорошим доказательством этого явления могут служить солонцовые почвы. Они весной или летом после дождей обладают большой липкостью, вязкостью, непроходимостью. Объясняется это тем, что на солонцах из перегноя комочков почвы кальций вытеснен натрием, то есть одновалентным элементом. Такое же плохое действие, разрушающее прочность комочков почвы, оказывает и калий, как одновалентный элемент. Значит, вредность действия на почву минеральных калийных удобрений В. Р. Вильямсом теоретически обоснована.

Но интересы сельскохозяйственной практики, а это значит и интересы науки, настоятельно требуют внесения минеральных калийных удобрений под такие культуры, как, например, свёкла, лён, хлопчатник, подсолнечник, картофель и ряд других культур.

Как же быть? Подгонять ли практику под теорию Вильямса, то есть не вносить калийных минеральных удобрений в почву под указанные культуры, или отбросить правильное теоретическое объяснение В. Р. Вильямсом вредного действия на почву калийных солей?

Некоторые из так называемых последователей учения В. Р. Вильямса действительно так и говорят, что нельзя, не нужно вносить под сельскохозяйственные культуры минеральные калийные удобрения, их нужно вносить якобы только в травяное поле.

Но так могут говорить только догматики, схоласты в науке, которые зазубрили положения теории В. Р. Вильямса, но не вникли в сущность этой теории. Ведь ясно, что необходимо не сельскохозяйственную практику подгонять под агрономическую теорию, а, исходя из запросов социалистической практики, из интересов повышения урожайности, руководствуясь теоретическими агрономическими положениями В. Р. Вильямса, развивать эту теорию, находить пути и способы преодоления узких мест в производстве.

В данном конкретном, разбираемой нами примере теория В. Р. Вильямса говорит, что внесение минеральных калийных солей в почву ухудшает её. Эта же теория объясняет, почему это происходит. В то же время для ряда сельскохозяйственных растений настоятельно требуется подкормка и вообще удобрение минеральными солями калия.

Раз мы знаем положительную сторону действия калия (потребность растений) и раз мы знаем из учения В. Р. Вильямса причины отрицательного действия на почву минеральных солей калия, то можно найти способы, парализующие отрицательную сторону и усиливающие положительную сторону действия калийного минерального удобрения. Для этого, необходимо калийные минеральные соли гранулировать вместе с суперфосфатом и органическими удобрениями — перегноем. Приготовлять гранулы минеральных удобрений — суперфосфата и калийного с перегноем при соответствующей механизации можно в каждом колхозе и совхозе. На каждый центнер смеси суперфосфата и калийной соли необходимо брать 2–3 центнера перегноя.

Минеральное калийное удобрение вместе с суперфосфатом, будучи гранулировано с перегноем, не сможет ухудшить структуры почвы. Поэтому в таком виде калийное удобрение можно вносить в почву под любую культуру, для которой оно требуется. Под посев трав также необходимо вносить калийные минеральные удобрения не в чистом виде, а с суперфосфатом, гранулированные вместе с перегноем.

Допустим, что правы учёные противники В. Р. Вильямса с их утверждением, что калийные минеральные удобрения, особенно в относительно небольших дозах, вовсе не разрушают и не ухудшают прочности структуры почвы.

Даже при таком допущении необходимость гранулирования суперфосфата и калийной соли с перегноем теперь уже не может отрицать ни один серьёзный агрохимик. Ведь в гранулированном с перегноем суперфосфате питательные вещества используются растением буквально в несколько (в 3–5) раз более эффективно по сравнению с обычным порошковидным суперфосфатом, а это равносильно утроению количества этих удобрений.

При практическом подходе к теории В. Р. Вильямса необходимость гранулирования суперфосфата и калийных солей встала сама собой. Известно, что гранулированный суперфосфат с перегноем теперь проверяется и используется как в опытных учреждениях, так и на многих десятках тысяч гектаров в производстве.

Гранулированный заводской суперфосфат без добавления органических удобрений, а также суперфосфат, гранулированный в хозяйствах с перегноем, даёт настолько хороший эффект, что назрело время применить это удобрение на многих миллионах гектаров зерновых хлебов, особенно озимых, но говоря уже о технических культурах, под которые пылевидный суперфосфат у нас вносится издавна в больших дозах. Большие дозы пылевидного суперфосфата вносятся потому, что представители агрохимической науки не дали способа поднятия коэфициента использования растениями фосфора, вносимого в почву суперфосфата.

Чтобы было яснее, скажу коротко: 30 килограммов суперфосфата с добавкой при гранулировании 70килограммов перегноя всегда и везде. по эффективности заменят не менее100 — 150, а то и больше килограммов пылевидного, то есть не гранулированного суперфосфата. Тем самым эффективность суперфосфата повышается в 3–5 раз.

Во всех случаях, когда необходимо вносить калийную соль, её нужно прибавлять к суперфосфату при его гранулировании с перегноем.

На примере гранулированных с перегноем минеральных удобрений — суперфосфата и калийных — я хотел показать, к чему ведёт как догматическое понимание, так и голое отрицание того или иного теоретического положения В. Р. Вильямса.

Итак, научным работникам, агрономам, работникам сельскохозяйственных органов нужно твердо знать, что учение В. Р. Вильямса, имеющее исключительно важное значение для прогресса агрономической теории, ни в какой мере нельзя превращать в застывшую догму. Нужно помнить, что при перенесений в практику того или иного положения учения В. Р. Вильямса всегда необходимо сообразоваться с конкретными и всегда сложными условиями сельскохозяйственного производства. Этим самым агрономическая теория и её отдельные положения могут и обязательно должны изменяться, развиваться, а всё неверное и отжившее — отбрасываться.

Наша самая передовая в мире сельскохозяйственная практика, колхозно-совхозное социалистическое сельское хозяйство породили передовую агрономическую биологическую мичуринскую науку.

Партия и правительство, лично товарищ Сталин создали все условия для небывалого в истории мощного развития науки.

Единство агрономической биологии с колхозно-совхозным производством есть верный большевистский путь развития подлинной мичуринской науки.

Впервые опубликовано в газете «Правда» от 15 июля 1950 г.

Новое в науке о биологическом виде (1950)

До сих пор в биологической науке не существует ясного определения понятия вид. Между тем каждому биологу, наблюдающему живую природу, и в особенности людям практики, работникам сельского хозяйства, имеющим дело с растениями, животными и микроорганизмами, прежде всего бросается в глаза, что вся взаимосвязанная органическая природа состоит из отдельных, качественно особенных форм. Например, в сельскохозяйственной практике само собой очевидно, что среди животных: лошадь, корова, коза, овца и другие, или среди растений: пшеница, рожь, овёс, ячмень, морковь и другие — это отдельные, качественно особенные формы растений. То же и в окружающей нас естественной дикой природе. Каждый сумеет различить, например, дуб, берёзу, сосну как отдельные, особенные формы.

Из таких отдельных форм растений, животных, а также микроорганизмов, как уже говорилось, и состоит взаимосвязанная живая природа. Такие формы организмов, не скрещивающиеся друг с другом в обычных нормальных для них условиях жизни или не дающие при скрещивании нормально плодовитого потомства, то есть физиологически несовместимые, и являются видами. В сельскохозяйственной практике и особенно в естественной природе во многих случаях одним и тем же названием именуются хотя и близкие, но заведомо отдельные, особенные, обычно не скрещивающиеся формы, то есть виды растений и животных. Например, пшеницей называются: обычная мягкая пшеница, твёрдая, однозернянка, двузернянка и др. Одуванчиком также называются несколько обычно не скрещивающихся, отдельных, отграниченных друг от друга форм, то есть видов. Поэтому для разграничения понятий этих форм, то есть видов, издавна в ботанической и зоологической науке, в систематике (Линней, 1707–1778) были установлены на латинском языке двойные названия видовых форм. Так: Triticum vulgare — пшеница обычная (мягкая), Triticum durum — пшеница твёрдая, Triticum monococcum — пшеница однозернянка и др. Первая часть названия — существительное, например «пшеница» (Triticum), является родовым, общим для всех близких видов, объединённых практикой или наукой (систематикой) в один род. Вторая часть названия — прилагательное, например «обычная» (vulgare) или «твёрдая» (durum), имеет назначение характеризовать конкретную форму — вид растений или животных.

В практике, когда имеют дело с одним видом тех или иных растений или животных, виды именуются только родовыми названиями, например пшеница, сосна и др.; лошадь, овца, коза и др. Если же практика имеет дело с несколькими близкими видами, тогда применяется или двойное название, например пшеница обычная — Triticum vulgare; пшеница твёрдая — Triticum durum; или один из видов именуется родовым названием, например обычная (мягкая) пшеница именуется пшеницей, а другой вид, например Triticum dicoccum, носит другое название — полба.

Самый строй живой природы, состоящей из групп, во многом схожих, но в то же время отдельных, отграниченных, особенных, не скрещивающихся в обычных условиях жизни, форм — видов, издавна подсказывал натуралистам, что виды возникают одни из других, что между близкими видами много общего и что это общее, показывающее связь их происхождения, и есть родовое. Поэтому сама живая природа навязала науке двойное название видов.

В додарвиновской биологии господствовал метафизический, антинаучный взгляд на вид. Считалось, что видовые формы неизменны, ничем и никак не связаны друг с другом в своём происхождении и развитии. Утверждалось, что виды не могут происходить одни из других, что они якобы сотворены каждый в отдельности, независимо друг от друга.

Ламарк и особенно Дарвин созданием эволюционного учения ниспровергли ложное утверждение метафизической биологии о вечности, неизменности видовых форм, об их независимом друг от друга происхождении.

Дарвин своим эволюционным учением доказал, что растительные и животные формы — виды — происходят одни из других. Этим самым было показано, что живая природа имеет свою историю, своё прошлое, настоящее и будущее. В этом заключается одна из бессмертных заслуг теории Дарвина.

Но основой дарвинизма является односторонний, плоский эволюционизм. Теория эволюции Дарвина исходит из признания только количественных изменений, не знает обязательности, закономерности превращений, переходов из одного качественного состояния в другое. А между тем без превращения одного качественного состояния в другое, без зарождения нового качественного состояния в недрах старого нет развития, а есть только увеличение или уменьшение количества, есть только то, что обычно называется ростом.

Дарвинизм утвердил в биологической науке идею происхождения одних органических форм из других. Однако развитие в живой природе понималось дарвинизмом только как сплошная непрерывная линия эволюции. Поэтому в биологической науке, именно в науке, а не в практике, виды перестали считать реальными, отдельными качественными состояниями живой природы.

Так, в «Происхождении видов» Дарвин писал: «Из всего сказанного ясно, что термин «вид» я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства, для обозначения группы особей, близко между собой схожих, и существенно не отличающимся от термина «разновидность», обозначающего формы, менее резко различающиеся и колеблющиеся в своих признаках. Равно и термин «разновидность» в сравнении с индивидуальными различиями применяется произвольно и только ради удобства»[140].

То же писал и К. А. Тимирязев: «Разновидность и вид представляют только различие во времени, — никакой рубеж тут не мыслим»[141].

Таким образом, естественных граней, прерывистости между видами по теории дарвинизма в природе не должно быть.

Согласно теории эволюционизма, развитие органического мира сводится лишь к одним количественным изменениям, без зарождения нового в недрах старого, без дальнейшего развития нового качества, как иной совокупности свойств. Эта теория утверждает, что для получения одного вида из другого требуется столь большой промежуток времени, что в течение истории человечества якобы нельзя наблюдать получение, появление одних видов из других.

Но ведь органическая природа существует давным-давно. Поэтому можно было бы предположить, что для появления нового вида из старого длительный срок уже пройден и, казалось, можно было бы как результат таких длительных изменений наблюдать и в настоящее время появление — рождение новых видов.

Но та же теория говорит, что фактически граней между новым зарождающимся и старым порождающим видами не должно быть. Поэтому вообще якобы невозможно обнаружить зарождение нового вида в недрах старого.

Вопреки теории сплошной постепенновщины, не признающей в развитии прерывистости, перехода одного качества в другое, а поэтому и утверждающей, что граней между видами не должно быть, такие грани на самом деле существуют, и каждому натуралисту это издавна бросалось в глаза. Поэтому для объяснения разрыва между видами дарвинизм вынужден был придумать так называемую внутривидовую конкуренцию, внутривидовую борьбу. По этой теории все промежуточные формы, которые якобы полностью заполняли разрывы между видами и составляли, таким образом, сплошную линию органической природы, выпали в процессе борьбы, как менее приспособленные.

Таким образом, для сглаживания явного несоответствия между теорией эволюционизма и действительным развитием растительного и животного мира Дарвин прибегнул к реакционному лженаучному учению Мальтуса о внутривидовой борьбе. Эта борьба якобы вызвана тем, что в природе всегда рождается больше индивидуумов данного вида, чем это позволяют наличные для их жизни условия. На этой основе Дарвином и была построена теория так называемой дивергенции, то есть расхождения признаков, образования в сплошной линии органических форм разрывов, граней, в результате чего якобы и получились легко отличимые друг от друга группы — виды растений и животных. Следовательно, грани, разрывы между близкими видами, согласно дарвинизму, получились не в результате качественного изменения, не в результате зарождения качественно новых групп — организмов — видов растений или животных, а в результате механического выпадения, истребления друг другом форм, качественно не различающихся, примыкающих друг к другу в непрерывном ряду.

Вот почему все последователи учения плоского эволюционизма и приходят к выводу, что виды в теории — это не результат вскрытого наукой, и практикой процесса развития живой природы, а условность, придуманная для удобства классификации.

Таким образом, было и остаётся явное противоречие между теорией эволюционизма и действительностью, то есть развитием органической природы. Поэтому дарвинизм мог только так или иначе объяснять развитие органического мира. Но это объяснение не могло быть действенной теоретической основой практического преобразования, не могло служить теоретической основой планового изменения живой природы в интересах практики.

Лучший биолог, пламенный борец с идеализмом, с реакцией в науке К. А. Тимирязев хотя и не имел в своё время возможности преодолеть в науке эволюционизм дарвинизма, тем не менее ясно видел, что виды — это не условности, а реальные явления природы. Поэтому К. А. Тимирязев писал: «Эти грани, эти разорванные звенья органической цепи не внесены человеком в природу, а навязаны ему самою природою. Этот реальный факт требует реального же объяснения»[142].

Но с позиций плоского эволюционизма такое реальное объяснение и нельзя было дать, и сам К. А. Тимирязев ограничивался неправильным дарвиновским объяснением этого факта, как результата якобы существующей внутривидовой конкуренции.

Только в нашей стране победившего социализма, где господствующим мировоззрением является развитый трудами товарища Сталина диалектический материализм, реальные биологические факты — виды получили возможность реального объяснения. Колхозно-совхозное сельское хозяйство даёт все возможности для безграничного развития материалистической биологической науки, мичуринского учения — творческого дарвинизма. И. В. Мичурин писал: «Правильного исчерпывающего понятия о том, как создавала и до сих пор безостановочно создаёт бесчисленные виды растений природа, мы пока ещё не знаем. Для нас в данное время гораздо полезнее понять, что мы вступили в тот этап своего исторического развития, в котором теперь можем лично вмешаться в действия природы и, во-первых, значительно ускорить и численно увеличить формообразование новых видов и, во-вторых, искусственно уклонить строение их качеств в более выгодную сторону для человека. Притом мы должны понять, что такая наша совместная работа с природой является очень ценным шагом вперёд, имеющим мировое значение, что будет для всех очевидно по будущим результатам развития этого дела, импульсом к которому послужил могучий толчок революции, пробудивший миллионы творческих умов в Советской стране, где значительная часть населения получила возможность сознательно и активно улучшать окружающую жизнь»[143].

Мичуринское учение — творческий дарвинизм понимает развитие не как плоскую эволюцию, а как зарождение в недрах старого противоречащего ему начала нового качества, претерпевающего постепенное количественное накопление своих особенностей и в процессе борьбы со старым качеством оформляющегося в новую, принципиально отличную совокупность свойств со своим собственным отличным законом существования.

Диалектический материализм, развитый и поднятый на новую высоту трудами товарища Сталина, для советских биологов, для мичуринцев является самым ценным, наиболее мощным теоретическим оружием в решении глубоких вопросов биологии, в том числе и вопроса о происхождении одних видов из других.

В природе, а также в сельскохозяйственной практике между видами всегда существуют относительные, но вполне определённые грани. Под относительными, но вполне определёнными видовыми гранями мы разумеем такие отличия, при которых наряду со сходством между видами всегда существует и видовое различие, разделяющее органическую природу на качественно отличимые, хотя и взаимосвязанные звенья — виды.

Сплошного непрерывного ряда форм между видами, как разными качественно определёнными состояниями живой материи, не наблюдается не потому, что непрерывно примыкающие друг к другу формы вымерли вследствие взаимной конкуренции, а потому, что такой непрерывности не было и не может быть в природе. В природе сплошной непрерывности не бывает, непрерывность и прерывистость всегда являются единством.

Вид — это особенное качественно определённое состояние живых форм материи. Существенной характерной чертой видов растений, животных и микроорганизмов являются определённые внутривидовые взаимоотношения между индивидуумами. Эти внутривидовые взаимоотношения качественно отличны от взаимоотношений между индивидуумами разных видов. Поэтому качественное отличие внутривидовых взаимоотношений от межвидовых взаимоотношений является одним из важнейших критериев для различения видовых форм от разновидностей.

Неверным является утверждение, что разновидность есть зачинающийся вид, а вид — резко выраженная разновидность. Ведь исходя из этой ошибочной формулировки, получается, что между видами и разновидностями якобы нет качественных отличий, граней, и вид является не реально существующим в природе, а придуман ради удобства классификации, систематики. В этом, как уже говорилось, кроется одно из коренных противоречий между теорией плоского эволюционизма и действительностью органического мира. Промежуточных разновидностей между видами не существует не потому, что эти разновидности выпали в процессе внутривидовой борьбы, а потому, что такие промежуточные разновидности в естественной природе не образовывались и не образуются.

Разновидности — это формы существования данного вида, а не ступеньки его превращения в другой вид. Богатство разновидностей обеспечивается многогранной экологической приспособленностью данного вида, содействуя его процветанию и сохранению.

Чем больше разновидностей имеет тот или другой вид, чем разнообразнее внутривидовые популяции, тем больше обеспечиваются, хотя бы, например, перекрёстным опылением, возможности процветания вида и всех его разновидностей.

Внутривидовые взаимоотношения индивидуумов, как уже говорилось, качественно отличны от взаимоотношений индивидуумов разных видов. Поэтому и понятие вид в биологической науке принципиально отличается от других ботанических и зоологических понятий, таких, как род, семейство и т. п.

Легко подметить, что взаимоотношения индивидуумов разных видов одного и того же ботанического или зоологического рода не только не содействуют процветанию данных видов, а наоборот, они конкурентны, антагонистичны. Поэтому в естественной природе и в сельскохозяйственной практике обычно трудно найти примеры длительного сосуществования в смесях (популяциях)индивидуумов разных, но близких: видов, то есть одного и того же ботанического рода. Совместное существование растительных видов часто наблюдается, но это виды, далёкие друг другу, принадлежащие к разным ботаническим родам. Совместное же существование видов одного и того же ботанического рода возможно только при распределении индивидуумов каждого вида куртинами, гнёздами.

Поэтому понятие род в ботанике и зоологии соответствует не обычным родственным связям, таким, как внутривидовые, а говорит только о непосредственной связи происхождения видов одного и того же рода. Понятие род должно характеризовать морфологически сходные, но качественно отличные одни от других виды.

Индивидуумы разных видов одного и того же рода, несмотря на внешнее сходство, в обычных для них условиях их жизни не скрещиваются или же не дают после скрещивания нормально плодовитого потомства, то есть они физиологически несовместимы. Кроме того, взаимоотношения видов одного и того же рода, как уже говорилось, — конкурентные, взаимно исключающие.

Виды — это звенья цепи живой природы, это этапы качественной обособленности, ступеньки постепенного исторического развития органического мира.

В ботанической и зоологической систематике числится часть так называемых условных видов. Это виды, о которых систематики не могут сказать, являются ли данные разнообразные растения или животные одним видом или двумя видами. Но условными такие виды являются только потому, что люди или мало знают эти формы, или же потому, что биологи не нашли научно-объективного критерия для различения видов, подменяя такой критерий условно принятыми для различных видов отдельными признаками. Доказательством этого может служить то, что в сельскохозяйственной практике, где люди имеют дело с разнообразными животными, растениями и микроорганизмами, никогда ни у кого не возникает сомнения насчёт принадлежности той или иной группы растений, животных или микроорганизмов к одному, двум или большему числу видов. Поэтому условные виды существуют только в систематике, но не в живой природе.

В природе между видами есть видовые качественные отличия, относительные, но совершенно определённые грани. Их-то и нужно находить для того, чтобы правильно очерчивать в систематике и классификации видовые формы, группы растений, животных и микроорганизмов.

Неправильным также является положение о том, что виды ни на какой период времени не сохраняют постоянства своей качественно видовой определённости. На самом деле в природе данные виды растений, животных и микроорганизмов существуют до тех пор, пока существуют необходимые условия для жизни индивидуумов этих видов.

Первопричиной появления одних видов из других, также как и первопричиной появления внутривидового разнообразия форм, является изменение условий жизни растений и животных, изменение типа обмена веществ.

Зарождение и развитие новых видов связано с такими изменениями типа обмена веществ в процессе развития организмов, которые затрагивают их видовую специфику.

Об этом говорит фактический материал, полученный за последние годы в результате исследовательских работ по вопросу видообразования в растительном мире.

В 1948 г. в опытах В. К.Карапетяна было обнаружено, что при подзимнем посеве твёрдой28-хромосомной пшеницы Triticum durum часть растений довольно быстро, за два-три поколения, превращается в другой вид, в Triticum vulgare — 42-хромосомную мягкую пшеницу.

Исходя из ранее установленной мичуринской биологией генетической разнокачественности тела растительного организма, было решено искать зёрна мягкой 42-хромосомной пшеницы в колосьях твёрдой пшеницы подопытных растений. В результате в колосьях твёрдой пшеницы довольно легко были обнаружены отдельные зёрна мягкой пшеницы, то есть зёрна одного ботанического вида были найдены в колосьях другого вида.

При посеве таких зёрен мягкой пшеницы Triticum vulgare, взятых из колосьев твёрдой пшеницы Triticum durum, как правило, вырастали растения мягкой пшеницы Triticum vulgare.При внимательных поисках ежегодно можно обнаруживать зёрна мягкой пшеницы в некоторых колосьях твёрдой пшеницы и на обычных производственных посевах многих районов.

В 1949 г. были организованы поиски зёрен ржи в колосьях пшеницы на полях предгорных районов, где посевы озимой пшеницы часто засоряются рожью. Первоисточник засорения пшеницы рожью в этих районах до последних лет науке был неизвестен.

Научными работниками В. К.Карапетяном, М. М. Якубцинером, Б. Н. Громачевским, а также рядом других научных работников, агрономами, студентами на полях разных предгорных районов были обнаружены в колосьях пшеницы твёрдой и мягкой, то есть в колосьях двух видов пшеницы, единичные зёрна ржи. Таких зёрен ржи было найдено в 1949 г. более двухсот штук. Эти зёрна были высеяны в Институте генетики Академии наук СССР, на опытном поле Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина — «Горки Ленинские» и в Московской сельскохозяйственной Академии имени К. А. Тимирязева.

Во Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина были доставлены из указанных районов также и не обмолоченные колосья твёрдой и мягкой пшеницы. При обмолоте этих колосьев в различных биологических научно-исследовательских учреждениях разными лицами также были выделены зёрна ржи.

При посеве зёрен ржи, развившихся в колосьях твёрдой и мягкой пшеницы, за небольшим исключением, выросли разнообразные, но всё же типичные для ржи растения. Только в единичных случаях из ржановидных зёрен были получены растения пшеницы.

Во всех приведённых выше случаях нахождения зёрен одного вида в колосьях растений другого вида самые растения, равно как и обмолачиваемые взятые с них колосья, на глаз, по внешним признакам нельзя было зачислить в какие-либо промежуточные формы. Они казались типичными, обычными колосьями твёрдой или мягкой пшеницы.

Но внутреннее состояние этих растений пшеницы уже не было обычным, в видовом отношении качественно однородным. Об этом говорит то, что эти растения пшеницы породили не только зёрна пшеницы, но и единичные зёрна ржи, то есть зёрна другого вида.

В 1949 г. во Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук имени В. И Ленина был также прислан образец овса, в метёлке которого наряду с зёрнами овса находились единичные зёрна овсюга, то есть растения одного вида — Avena sativa породили отдельные зёрна другого вида — Avena fatua. В литературе как в нашей отечественной, так и в зарубежной также имеются неоднократные указания на случаи нахождения овсюга в чистых линиях овса.

При культуре ветвистой пшеницы Triticum turgidum на опытных участках Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, а также в ряде других мест ежегодно наблюдается наличие в посевах этой пшеницы засорения примесями мягкой и твёрдой пшеницы, овса, ячменя двурядного и четырёхрядного, а также яровой ржи.

Все наши наблюдения привели нас к выводу, что первоисточником появления этих примесей является сама ветвистая пшеница Triticum turgidum.

В 1950 г. у растений ячменя, являвшихся примесью в посевах ветвистой пшеницы Triticum turgidum, в нескольких случаях было обнаружено, что эти растения ячменя развились из зёрен, по внешнему виду ничем не отличавшихся от зёрен пшеницы Triticum turgidum.

В практике издавна и неоднократно высказывалось предположение о превращении или перерождении одного вида различных сельскохозяйственных растений в другой, например о превращении пшеницы в рожь. По данному вопросу в нашей отечественной литературе ещё в первой половине прошлого столетия была большая дискуссия. Поэтому сами по себе факты превращения твёрдой пшеницы в мягкую или превращения твёрдой и мягкой пшеницы в рожь, казалось бы, не новы. Однако все приведённые нами новые факты получены преднамеренно или обнаружены путём преднамеренных поисков.

Факты же в прошлом, до наших исследований, были таковы. Среди посевов твёрдой пшеницы обнаруживались отдельные растения мягкой пшеницы, которые при пересевах данной пшеницы всё больше и больше размножались и вытесняли твёрдую пшеницу. Точно так же среди посевов озимой пшеницы обнаруживались отдельные растения ржи. При пересевах семян из урожая с таких полей рожь быстро размножалась и вытесняла пшеницу. Но все такие обнаружения одних видов растительных форм в посевах других видов представители науки в принципе отказывались рассматривать как результат превращения одного вида в другой. Всегда высказывались законные сомнения. Не установлено было, не является ли первопричиной этого засорения обычная, часто встречающаяся механическая примесь. Не было уверенности в том, что в исходных семенах действительно не было единичных семян — примеси другого вида; не было уверенности, что на поле, где произведён посев, семена другого вида не занесены водой, ветром, птицами и т. п.; не было уверенности, что семена вида примесей в данном посеве длительное время не сохранялись в почве, и т. п.

Вот почему на основании прошлых фактов нельзя было доказать, что первоисточником разных примесей и некоторых засорителей посевов, кроме чистого механического привнесения их, может являться и порождение одними видами растительных форм других видов.

Все перечисленные возражения против порождения одним видом других видов в приведённых нами случаях отпадают. Действительно, отдельные зёрна ржи, обнаруженные в колосьях пшеницы, произраставшей в течение нескольких поколений в определённых условиях, никак не могли быть занесены в эти колосья извне ни птицами, ни человеком, ни вообще каким-нибудь другим путём.

Эти зёрна ржи порождены пшеничными растениями и развились в колосьях пшеницы.

Отпадает также предположение и о происхождении этих семян путём половой гибридизации. Известно, что пшеница может скрещиваться с рожью, хотя и редко. Однако в этих случаях получается явный ржано-пшеничный гибрид, который по внешнему виду легко отличается и от пшеницы и от ржи. Кроме того, ржано-пшеничные гибриды, как правило, самостерильны, семян не дают и могут давать семена только при опылении их пыльцой одного из родителей, лучше всего пшеницы. В данном же случае зёрна ржи из колосьев пшеницы дали обычные растения ржи нормальной плодовитости. Никаких гибридных свойств указанные растения не проявили.

То же относится и к другим упомянутым нами фактам. Приведённые примеры порождения одними растительными видами других видов особенно ценны тем, что аналогичные факты можно наблюдать на соответствующих полях в любой год. Такие факты можно также получать, выращивая растения в специально для этой цели произведённых посевах, в экспериментальной обстановке.

Полученный пока фактический материал по вопросу видообразования касается только растительного мира. О том, как идёт видообразование в мире животных, ещё нет необходимых фактических данных. Но можно быть уверенным, что развитие теории мичуринской биологии в скором времени даст возможность и по объектам зоологии накопить фактический материал, аналогичный материалу из мира растений.

Имеющийся материал по вопросу видообразования в растительном мире даёт основание говорить о том, что если не все, то многие из существующих видов растений в настоящее время могут сызнова порождаться и в соответствующих условиях неоднократно порождаются другими видами. Причём один и тот же растительный вид может порождать разные — близкие ему виды. Например, один и тот же вид — твёрдая пшеница Triticum durum может давать как мягкую пшеницу Triticum vulgare, так и рожь Secale cereale.

Изменение условий внешней среды, существенное для видовой специфики данных организмов, раньше или позже вынуждает изменяться и видовую специфику — одни виды порождают другие. Под воздействием изменившихся условий, ставших неблагоприятными для природы (наследственности) организмов произрастающих здесь видов растопчи, в теле организмов этих видов зарождаются, формируются зачатки тела других видов, более соответствующих изменившимся условиям внешней среды. Такую разнокачественность тела одного и того же растительного организма, характеризующую разные виды, в некоторых случаях можно наблюдать и невооружённым глазом.

Возникновением под воздействием соответствующих условий внешней среды видовой разнокачественности растительного тела объясняются и факты многократного порождения одними видами других, уже давно существующих. Когда растения данного вида тем или иным путём попадают в условия, относительно неблагоприятные для нормального развития их видовой специфики, происходит вынужденное изменение, зарождение в организме растений данного вида зачатков другого вида, формированию специфики которого более соответствуют новые условия внешней среды. Зародившиеся в недрах старого вида единичные экземпляры другого вида, как более соответствующие данным условиям, быстро размножаются и способны вытеснять в этих условиях тот вид, в недрах которого они зародились. Если это происходит в естественной природе, то зародившийся вид, быстро размножаясь, полностью вытесняет в данном ареале породивший его вид.

Иное дело в сельскохозяйственной практике, где культурные растения агротехническими приёмами оберегают, защищают от сорных видов.

В науке издавна известно, что многие виды сорных растений существуют только в сельскохозяйственной практике, в естественной природе этих видов не только нет, но они там и не могут жить. Так, например, если забросить, изъять из обработки и посева засорённое многими видами сорняков поле, то оно довольно быстро, через 20–30 лет, будет совершенно чистым от многих видов сорняков. На таком поле будут развиваться уже не виды сорных растений, а другие, свойственные обычным целинным, необработанным участкам данной местности.

Виды сорных растений есть порождение как некоторых существующих видов в естественной природе, так и культурных видов растений, например злейший сорняк овсюг может порождаться овсом.

На распаханной целине ни один вид растений, свойственный целине, не находит нужных ему условий для своего нормального развития. Поэтому бывшие на целине виды, быстрее или медленнее, раньше или позже, но обязательно изменяются в другие, соответствующие условиям, созданным обработкой почвы. То же происходит и с культурными растениями, когда они попадают в плохие для них климатические или агротехнические условия. Быстрее или медленнее они тоже обязательно изменяются в другие виды, более соответствующие этим условиям.

Некоторые виды сорных растений практикой издавна взяты в культуру. Например, рожь, будучи в определённых условиях порождением пшеницы, является в этих условиях злейшим сорняком, вытесняющим пшеницу с полей. Поэтому в таких районах специальными приёмами — прополкой посевов, очисткой семян пшеницы от семян ржи всё время оберегают пшеницу от вытеснения её рожью. В других же районах рожь издавна ввели в культуру. То же можно сказать и о мягкой пшенице. Она часто порождается твёрдой пшеницей и в этом случае является её засорителем. Поэтому твёрдую пшеницу оберегают от засорения её мягкой путём прополки семенных посевов. Мягкую же пшеницу издавна ввели в культуру.

Многие другие виды культурных растений также являются порождением других видов культурных растений. Этим и можно объяснить, почему для многих видов культурных растений до сих пор не найдены дикие исходные виды.

Плохая агротехника, которая не создаёт на полях нужных хороших условий для культурных растений, ухудшает природу этих растений в направлении уменьшения их урожайности и ухудшения качества урожая. Одновременно с этим плохая агротехника способствует размножению различных видов сорных растений, семена и другие зачатки которых находятся в почве или привнесены с плохо очищенным посевным материалом. Наконец, плохая агротехника может также создавать условия для порождения сызнова культурными растениями единичных зачатков ряда сорняков.

Выявление первоисточников порождения тех или иных видов сорных растений и раскрытие условий среды, определяющих такое порождение, есть одна из важнейших задач агрономической биологии. Научная работа в этом направлении не только облегчит борьбу с существующими на полях сорными растениями, но и позволит устранить возможности зарождения одних видов сорняков из других, а также и из культурных растений.

Создавая для организмов новые условия или устраняя действие на них тех или иных из существующих условий внешней среды, можно создавать новые полезные сельскохозяйственной практике виды растений, а также не давать возможности порождаться вредным для сельскохозяйственной практики (сорным) видам.

В этом и заключается одна, но далеко не единственная из практически важных задач теоретической разработки вопроса о видообразовании.

ЛИТЕРАТУРА

В. И. Ленин. К вопросу о диалектике. В книге: Ленин В. И. Философские тетради. М., Партиздат, 1939, стр. 325–328.

И. В. Сталин. О диалектическом и историческом материализме. В книге: Сталин И. В. Вопросы ленинизма. 11-е изд. Огиз, 1945, стр. 535–563.

И. В. Сталин. Анархизм или социализм? М., Государственное издательство политической литературы, 1950.

Ж. Б. Ламарк. Философия зоологии. Т. I, M. — Л., Биомедгиз, 1935, XCVI.

Ч. Дарвин. Происхождение видов. М. — Л., Сельхозгиз, 1937.

К. А. Тимирязев. Сочинения. М. — Л., Сельхозгиз, 1938, т. VI. Исторический метод в биологии. Стр.88 — 107, т. VII. Краткий очерк теории Дарвина. Стр. 86 — 112.

И. В. Мичурин. Сочинения. М. — Л., Сельхозгиз, 1939, т. I, стр. 434–436, т. III, стр. 255, т. IV, стр. 109.

В. Л. Комаров. Учение о виде у растений. М. — Л., Изд-во Академии наук СССР, 1940.

В. А. Келлер. Основы эволюции растений. М. — Л., Изд-во Академии наук СССР, 1948.

И. И. Мечников. Очерк вопроса о происхождении видов. В его книге: О дарвинизме. М. — Л., Изд-во Академии наук СССР, 1943, стр. 3 — 213.

М. Г. Туманян. Об экспериментальном получении мягких пшениц из твёрдых. Журн. «Яровизация», М., 1941, № 2 (35), стр. 13–18.

Его же. Проблема происхождения сорной ржи. Известия Академии наук Армянской ССР, т. II, № 3, Ереван, 1949, стр. 211–231.

Его же. Проблема генезиса сорнополевых овсов. Доклады Академии наук Армянской ССР, т. II, № 1, Ереван, 1949, стр. 35–44.

В. К. Карапетян. Изменение природы твёрдых пшениц в мягкие. Журн. «Агробиология», 1948, № 4, стр. 5 — 21.

Впервые опубликовано в 1950 г.

Инструкция на 1951 год по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой — дубом (1951)

I. Результаты опытных посевов лесных полос гнездовым способом весной 1949 и 1950 годов

Во исполнение постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) от 20 октября 1948 г. «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожае» в степных и лесостепных районах европейской части СССР» научно-исследовательские учреждения и лесхозы разрабатывают гнездовой способ посева полезащитных лесных полос.

На Всесоюзную Академию сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина возложена разработка методических указаний по этому вопросу.

Известно, что одним из препятствий, которое в первые годы приходится преодолевать сельскохозяйственной практике при разведении леса в наших степных районах, являются такие виды дикой степной растительности, как пырей, острец и др.

Для сокращения затрат сил и средств на очищение лесопосадок от сорной степной растительности необходимы посевы или посадки быстро растущих теневыносливых древесных и кустарниковых пород. Деревья и кустарники этих пород через 4–5 лет после посадки смыкаются кронами, и сорняки уже не находят условий для своего развития.

Но, как показала практика, быстро растущие в молодом возрасте древесные и кустарниковые породы, сами по себе в степных и лесостепных районах европейской части СССР, как правило, не устойчивы против степных климатических невзгод, поэтому они недолговечны. Теневыносливые древесные и кустарниковые породы хорошо чувствуют себя в степных районах под пологом долговечных и устойчивых главных пород — дуба, сосны и некоторых других. Поэтому и необходимо в степных и лесостепных районах смешение главных пород, в основном дуба, а на песках — сосны, с сопутствующими быстро растущими в молодости древесными и кустарниковыми породами.

Но быстро растущие в молодости как теневыносливые, так и нетеневыносливые породы, хотя они начиная с 4 — 5-го года после посадки и защищают от степной дикой травянистой растительности вначале медленно растущие дуб, сосну и другие главные породы, сами являются сильными угнетателями дуба, сосны и других главных пород. Поэтому последние при одиночном расположении деревцов между быстро растущими породами, как правило, начисто выпадают — погибают.

При общепринятом до сих пор способе посадки леса в степи с подеревным (одиночным) чередованием деревцов различных пород (видов) в первые годы жизни посадки, пока деревца ещё не сомкнулись ветвями, требуется многократная обработка почвы для защиты посадок от дикой степной растительности. После смыкания ветвей деревья сами защищены от дикой степной растительности, но в это время начинается сильное угнетение медленно растущих в молодости светолюбивых пород, особенно дуба, быстро растущими породами. Поэтому опять требуются ещё большие затраты ручного труда для так называемого осветления дуба.

Вековой опыт степного лесоразведения показал, что способ осветления дуба в посадках настолько трудоёмкая работа, что часто из-за невозможности своевременного её проведения не получались нужные результаты. Одиночно расположенные деревца дуба, как правило, угнетались другими породами и погибали.

В то же время, как уже говорилось, известно, что во многих степных районах лесонасаждения, в которых но создан верхний полог из дуба или на песках из сосны и некоторых других пород, не выдерживают длительного периода степных климатических невзгод и во многих случаях уже во втором десятилетии жизни начинают суховершинить и погибают.

Хорошими были и остаются в настоящее время только те старые лесонасаждения, в которых верхний полог создан из дуба, сосны и других главных пород. Под пологом главной породы хорошо себя чувствуют многие теневыносливые древесные и кустарниковые породы.

Такие лесонасаждения и нужно производить во многих районах, указанных в историческом постановлении партии и правительства от 20 октября 1948 г. Но для создания таких насаждений (где верхним пологом был бы в основном дуб, а на песках — сосна) общепринятым до настоящего времени в лесоводческой науке способом подеревного (одиночного) чередования различных пород требуются слишком большие затраты сил и средств.

Поэтому перед нашей биологической и сельскохозяйственной наукой встала одна из самых важных её задач — разработать такой способ выращивания леса в степных районах, при котором создавались бы наилучшие условия для его роста и долговечности при наименьших затратах труда и средств. Теперь уже можно сказать, что на основе науки и опыта гнездовых посевов лесных полос такой способ разведения леса найден.

Гнездовой способ посева лесных полос заключается в посеве главных лесных пород — дуба, сосны и других — небольшими гнёздами (кучками). При расположении главных пород гнёздами (кучками) создаётся значительно большая их устойчивость как против травянистой сорной растительности, так и против угнетения их другими, более быстро растущими лесными породами. Сопутствующие породы также высеваются или высаживаются гнёздами, кустарники же, например жёлтая акация, высеваются через 40–50 сантиметров в лунки по 10 — 15 семян в каждую или высаживаются сеянцами через 60–70 сантиметров, с одиночным стоянием. Для предупреждения появления и развития дикой степной растительности пырея, остреца и других, злейшего конкурента лесных пород, в особенности в их молодом возрасте, полосы с гнездовым посевом леса защищаются покровом различных сельскохозяйственных однолетних культур или многолетних сеяных трав. Опыт показывает, что полевые сельскохозяйственные культуры, как пропашные, так и зерновые, не являются помехой, антагонистами и конкурентами лесных пород при совместном их выращивании.

Весной 1949 г. на полях научно-исследовательских учреждений в различных районах нашей страны, а также в лесхозах и в некоторых совхозах и колхозах было посеяно гнездовым способом желудями дуба более 2 000 гектаров. Наибольшие по площади в одном хозяйстве гнездовые посевы дуба в 1949 г. были произведены на полях Всесоюзного селекционно-генетического института (возле г. Одессы) — 155 гектаров, и на полях института гибридизации и акклиматизации животных (Аскания-Нова) Херсонской области — 80 гектаров. В остальных научно-исследовательских учреждениях, а также в некоторых совхозах размеры площадей гнездового посева дуба колебались от 5 до 40 гектаров и в ряде колхозов — от 0,5 до 5 гектаров в каждом.

По имеющимся сведениям, посев весной 1949 г. желудей дуба гнездовым способом совместно с сельскохозяйственными культурами, как правило, дал повсеместно положительные результаты. В большинстве случаев на метровых площадках (гнёздах) взошли и хорошо развиваются от 15 до 30 дубков.

Гнездовые посевы дуба 1950 года. Лесополоса Камышин-Сталинград. 1953 г.

В опубликованной в январе 1949 г. нашей статье «Опытные посевы лесных полос гнездовым способом» рекомендовалось посев зерновых и пропашных культур в лесных полосах производить только в широких (четырёхметровых) междурядьях между гнёздами дуба, оставляя не засеянной покровной культурой примерно метровую полоску, на которой расположены гнёзда дуба. Вследствие этого указанную метровую полоску в течение лета необходимо очищать от сорняков.

На полях семенного хозяйства Селекционно-генетического института весной 1949 г. значительные по длине полосы с гнездовым посевом дуба сплошь были покрыты овсом, ячменём, озимой пшеницей, а на полях института имеется небольшой участок полосы, сплошь покрытый люцерной летнего посева 1948 г. Иными словами, растения сельскохозяйственных культур в этих лесных полосах находятся не только вокруг гнёзд посевов желудей дуба, но и в самих гнёздах. Всходы дуба и его развитие на этих полосах такие же хорошие, как и на тех, где были оставлены метровые полоски-коридоры, не засеянные покровными культурами. На основе указанного опыта в инструкции на 1950 г. рекомендовалось в первые два года жизни лесной полосы, в том числе и гнёзда с посевом дуба, сплошь покрывать посевом сельскохозяйственных культур. Этим самым устранялась необходимость полок от сорняков хотя бы и небольших полосок на лесных посевах. Начиная с третьего года жизни дубков, когда они уже будут требовать затенения только с боков и обязательной осветлённости сверху, инструкция предусматривала посев покровных культур производить только в широких (четырёхметровых) междурядьях, на которых осенью первого года жизни дуба должны быть высеяны три ряда кустарников.

Весной 1950 г. колхозы, совхозы, лесхозы и лесозащитные станции гнездовой посев желудей дуба применили на площади 350 тысяч гектаров. Главное управление полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР провело осенью 1950 г. выборочное обследование гнездовых посевов на площади более 38 тысяч гектаров в Рязанской, Воронежской, Курской, Пензенской, Куйбышевской, Чкаловской, Саратовской, Ростовской, Сталинградской, Астраханской, Крымской, Киевской, Харьковской, Днепропетровской, Херсонской, Одесской и Запорожской областях, Ставропольском, и Краснодарском краях и в Татарской АССР. В этих районах обследовано 16 процентов всей площади гнездовых посевов желудей дуба 1950 г.

Состояние обследованных гнездовых посевов характеризуется следующими данными:

Результаты этого большого производственного опыта, как показало обследование, полностью подтвердили жизненность гнездового способа посева желудей дуба под покровом сельскохозяйственных культур как пропашных, так и зерновых. Хуже чувствуют себя посевы дуба под покровом многолетних трав, особенно в засушливых районах.

Обследование показало также, что в 1950 г. главной причиной изреженных всходов гнездового посева дуба в степных засушливых районах было невыполнение основных агротехнических требований, предусмотренных инструкцией. Особенно вредно сказалось запоздание с посевом в засушливой зоне. К сожалению, в этих районах, как показало обследование, 50 процентов посевов произведено несвоевременно. Кроме того, на изреживании всходов в ряде случаев сказалось также низкое качество желудей. При этом в каждую лунку вместо 6–7 всхожих желудей обычно сеяли всего 1–2 — 3 всхожих желудя, а остальные желуди были невсхожими. Далеко не во всех случаях посев в 1950 г. производили наклюнувшимися, проросшими желудями.

Всё это вместе взятое и привело к тому, что в засушливых районах значительные площади посева дуба получились изреженными, а часть площадей оказалась вовсе без всходов или они появились слишком поздно и вследствие этого погибли от высокой температуры. Если бы инструкция не нарушалась, особенно в отношении срока посева и предпосевного проращивания (наклёвывания) желудей, то случаев изреженных всходов и их летней гибели в степных засушливых районах в 1950 г. было бы значительно меньше.

Большинство обследованных в 1950 г. гнездовых посевов дуба развивалось под покровом сельскохозяйственных культур.

Наиболее распространёнными покровными культурами в 1950 г. были ранние яровые — 64 процента всей подпокровной площади, в том числе: пшеница — 30 процентов, овёс — 19 процентов и ячмень — 13,5 процента; затем идут озимые — 15 процентов, в том числе: рожь — 7,5 процента и пшеница — 7,5 процента, пропашные культуры — 10 процентов, в том числе кукуруза — 4 процента. Площадь беспокровных гнездовых посевов желудей составила всего 11,5 процента.

Сравнение в производственных условиях гнездовых посевов дуба под покровом сельскохозяйственных культур с обычной посадкой саженцев с подеревным смешением пород показало ряд преимуществ гнездового посева.

При гнездовом способе посева создаются хорошие условия для роста и развития лесных пород, особенно для главных, в молодости медленно растущих. Всходы дуба в первые два года жизни получают под покровом сельскохозяйственных культур нужное им затенение со всех сторон. Молодые деревца защищены от появления губительной для них дикой степной растительности, особенно пырея, а также от сильных иссушающих ветров В этих условиях, как показывают опыты, молодые дубки развиваются и растут так же хорошо, как в питомниках при хорошем уходе за всходами дуба. Всё это говорит о том, что по крайней мере в первые 5 — 10 лет своей жизни дубки при указанном гнездовом способе посева будут более сильными и высокими, с большим диаметром ствола, нежели за тот же период времени дубки, получаемые в лесных полосах из 1 — 3-летних сеянцев, взятых из питомников.

При выращивании леса в степных и лесостепных районах указанным способом потребуются несравненно меньшие затраты труда и средств, нежели при выращивании лесных полос общепринятым до сих пор в лесоводческой науке способом.

В первые годы жизни лесной полосы, пока она ещё не играет существенной полезащитной роли, земельная площадь лесной полосы используется для выращивания сельскохозяйственных культур. Размещение гнёзд деревьев на лесополосах производится так, чтобы можно было при посеве и уборке пользоваться сельскохозяйственными машинами и орудиями на механической тяге.

Гнездовым способом посева леса и совмещением выращивания в первые четыре года его жизни с полевыми сельскохозяйственными культурами создаётся ещё одно большое преимущество. В засушливых степных и лесостепных районах при выращивании леса крайне важно в первые десять лет жизни деревьев создавать возможно большие запасы влаги в почве под лесной полосой. Необходимо, чтобы в первые годы жизни деревьев почва промачивалась на всё большую и большую глубину. В этих условиях деревья, особенно дуб, смогут развить глубоко идущую корневую систему и будут долговечными; не будет так называемого критического возраста леса, когда лесопосадки со второго и третьего десятилетий своей жизни начинают суховершинить и усыхать. Для того чтобы этого не случилось, необходимо за период времени, пока посеянный лес находится в молодом возрасте, увеличить запасы влаги в почве.

Воду от больших зимних снежных запасов, скопляющихся в лесополосах, талая вода которых впитывается почвой лесополос, нужно как можно экономнее расходовать с тем, чтобы почва из года в год промачивалась на всё большую глубину. Более экономного расходования воды из почвы можно достичь в тех случаях, когда на единицу площади будет приходиться не слишком большое число мест, занятых глубоко идущими корнями деревьев. Корневая система кустарников и сельскохозяйственных культур располагается в верхних слоях почвы и не проникает в почву так глубоко, как, например, у дуба и других деревьев. Поэтому влага в глубоко лежащих слоях почвы кустарниками и сельскохозяйственными культурами используется в малой степени.

При расположении деревцов лесных пород гнёздами (кучками) относительно редко друг от друга, но равномерно по площади создаются условия для более экономного расходования деревьями влаги из глубоко лежащих слоёв почвы под лесными посадками, нежели при одиночном распределении деревьев по площади на расстоянии 1,5 метра ряд от ряда и 0,6 метра в ряду. Для того чтобы вырос лес, он в молодом возрасте должен быть густым. Но густой молодняк древесных пород не накопит влаги, необходимой для промачивания глубоких слоёв почвы, вследствие большого расходования её. При гнездовом посеве деревца в гнёздах находятся в необходимой для них густоте и в то же время площадь не густо занята молодняком древесных пород. Этот вопрос не маловажный, и его необходимо иметь в виду при выращивании леса в засушливых районах.

Гнездовой способ посева полезащитных лесных полос вместе с сельскохозяйственными культурами создаёт хорошие условия для произрастания лесных деревьев и во много раз уменьшает затраты труда и средств. Поэтому каждый колхоз и совхоз может намного превысить годичный план закладки полезащитных лесных полос путём гнездового посева желудей дуба на почвах, пригодных для этой культуры. Главным для широкого применения гнездового способа посева леса является заготовка каждым колхозом и совхозом как можно большего количества семян древесных пород и особенно желудей дуба. Количество заготовленных желудей и правильное их хранение будут в основном определять выполнение и перевыполнение каждым колхозом и совхозом установленных планом площадей закладки полезащитных лесополос. Поэтому на заготовку семян лесных пород и особенно дуба, а также на правильное зимнее хранение их необходимо обратить сугубое внимание.

II. Хранение желудей в траншеях

Зимнее хранение желудей лучше всего проводить в траншеях.

Для устройства траншей выбирается возвышенное место с таким расчётом, чтобы дно траншей было не менее чем на 1,5 метра выше уровня грунтовых вод. С выкопкой траншей для зимнего хранения нельзя запаздывать. Все траншеи в сентябре должны быть готовы. Закладывать же желуди на зимнее хранение в траншеи не рекомендуется слишком рано, то есть до наступления устойчивых заморозков.

Траншеи для зимнего хранения желудей должны быть метровой глубины и ширины. Желуди осенью, до наступления морозов, необходимо доставить в хозяйство и засыпать в траншею слоями толщиной в 1–2 желудя, пересыпая каждый слой желудей слоем земли нормальной влажности. Толщина земляных прослоек между слоями желудей должна быть 3–5 сантиметров.

Необходимо иметь в виду, что при хранении желудей они легко могут самосогреваться, а это неизбежно приводит к чрезмерному перерастанию их и даже к гибели (гниению). Поэтому для зимнего хранения желудей и рекомендуется: траншею копать метровой ширины и глубины; желуди в траншеи насыпать тонкими слоями (толщиной в 1–2 жёлудя); слой желудей в траншее обязательно разделять (переслаивать) землёй. Толщина земляных прослоек между слоями желудей должна быть не меньше 3–5 сантиметров.

Более глубокие и более широкие траншеи способствуют самосогреванию желудей. Особенно вредны для хранения желудей толстые их слои (толщина слоев более 1–2 желудей), а также слишком тонкие прослойки земли между слоями желудей.

Если при закладке желудей в траншеи земля, которой должны пересыпаться слои желудей, слишком сухая, то необходимо за 1–2 дня до закладки желудей увлажнить её до нормальной влажности. Нормальной влажностью земли (почвы) называется такая, в которой хорошо прорастают семена сельскохозяйственных растений. Засыпать желуди слишком влажной (мокрой) землёй нельзя, так как это может привести к гибели желудей, к удушению их, вследствие недостатка воздуха в слишком влажной почве.

Во избежание гибели желудей от морозов необходимо верхнюю часть траншеи, примерно на 20 сантиметров от уровня поверхности почвы, заполнять только одной землёй, без желудей.

Для того чтобы осенняя дождевая вода не проникала в траншею, её засыпают землёй немного выше уровня почвы.

Перед наступлением морозов более 7-10° слой земли над траншеей увеличивают, чтобы желуди в траншее не промёрзли. Высота насыпанной земли над траншеями слоем в 40-50 сантиметров хорошо предохранит желуди от промерзания.

В течение зимнего периода и особенно за месяц до весеннего сева необходимо из траншей периодически брать пробы желудей. Обычно желуди за зимний период при таком способе хранения в своей массе дадут наклёвывание (слегка прорастут). Если примерно за месяц до весеннего сева окажется, что процент наклюнувшихся желудей небольшой, не больше 10 процентов, то для создания условий слабого проращивания (наклёвывания) основной массы желудей необходимо желуди в неморозный день вынуть вместе с землёй из траншеи, перенести в помещение с температурой 7-12° тепла и насыпать слоем толщиной 15-20 сантиметров. В этом помещении и нужно слегка прорастить желуди, с тем чтобы ранней весной их высеять в поле в наклюнувшемся состоянии. Влажность земли, в которой проращиваются желуди, должна быть обычная, нормальная для прорастания любых других семян.

За желудями, заложенными на зимнее хранение в траншеи, необходимо установить периодическое наблюдение.

Если желуди в траншее начнут согреваться, то в этих случаях необходимо уменьшить толщину земляных покрышек над траншеями, чтобы снизить температуру в траншеях. Если снятие покрышек над траншеей не снижает или мало снижает температуру и она держится выше 10–12° тепла, такую траншею надо вскрыть, выбрать из неё желуди и заложить их обратно в траншею тонкими слоями (толщиной 1–2 желудя) с прослойками земли между слоями желудей более толстыми по сравнению с толщиной земляных прослоек, при которых желуди самосогревались.

III. Инструкция на 1951 год по гнездовому способу посева полезащитных лесных полос с главной породой — дубом

Размещать полезащитные лесные полосы необходимо в первую очередь по границам землепользования, если в колхозе или совхозе вся площадь под пашней, или по границам пахотных угодий, если в хозяйстве большие площади земель не распахиваются.

Ширину полезащитной лесополосы, а также состав главных и сопутствующих древесных пород и кустарников необходимо устанавливать в соответствии с постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) от 20 октября 1948 г. о плане полезащитных лесонасаждений.

При создании полезащитных лесонасаждений на всех почвах, пригодных для произрастания дуба, необходимо обязательно вводить в состав лесонасаждений эту устойчивую и долговечную породу.

Для посева полезащитных лесополос, в которых главной породой должен быть дуб, и составлена эта инструкция.

Весной на полях, хорошо вспаханных с осени и подготовленных под посев яровых хлебов или любой другой сельскохозяйственной культуры, в том числе и многолетних трав, а также на полях, оставленных под чёрный пар для посева озимых или уже занятых озимыми хлебами и многолетними сеяными травами, необходимо наметить полосу под посев лесных пород.

Намеченную полосу необходимо размаркеровать в двух направлениях: в одном направлении дать ширину междурядий 5 метров, в другом, перпендикулярном направлении — 3 метра. На каждом из перекрёстков маркёра, число которых на площади полосы в 1гектар будет составлять (67, высеять по 30–35 всхожих желудей дуба. Для такого посева на каждый гектар лесной полосы потребуется примерно 1 центнер всхожих желудей.

Посев желудей дуба не рекомендуется производить осенью, так как высеянные осенью желуди за зимний период часто погибают от мороза или от полевых грызунов. Поэтому посев желудей дуба необходимо производить весной, но как можно раньше, во избежание иссушения почвы.

Крайне важно, чтобы желуди при весеннем посеве были слегка проросшими, наклюнувшимися. Это намного ускорит появление всходов, а также лучше будут развиваться у них корни. В степных и лесостепных районах при запоздании с посевом или при посеве непроросших желудей верхний слой почвы может высохнуть раньше, нежели углубятся в почву корешки их проростков.

В этих условиях желуди могут погибнуть; если же после выпадания дождей они и дадут всходы, то такие запоздалые всходы будут неустойчива против засухи и высоких температур. Поздно появляющиеся в засушливых степных и лесостепных районах всходы дуба, как правило, обжигаются (свариваются) в сильно нагретой почве. Корни у таких поздних всходов дуба слабо развиты и не проникают в глубокие слои почвы. У ранних всходов дуба ко времени наступления июльских и августовских высоких температур и сухости почвы корни обычно уже достигают метровой глубины, и такие всходы могут легко переносить (переживать) засуху. Поздние же всходы дуба, корни которых не успели достичь глубоких слоев почвы, как правило, погибают от засухи и высоких температур.

Необходимо знать, что в тех случаях, когда поздние всходы дубков погибли от засухи, на этом же поле ранние всходы, как правило, могли не только не погибнуть, но не показали бы и признаков страдания от засухи. Вот почему основным способом борьбы с гибелью от засухи всходов дуба должно быть раннее получение его всходов. Без этого в засушливых районах нередко будет гибель всходов.

Ранней весной, как уже указывалось, необходимо произвести маркеровку отведённой полосы. В это же время желуди должны быть выбраны из траншей, где они хранились в зимний период, или из помещений, где они слегка проращивались, и перевезены на поле, на будущую лесную полосу. Здесь их нужно разложить кучками через каждые 100 метров. Количество желудей в каждой кучке должно быть таким, какое необходимо для гнездового посева полосы длиной в 100 метров. Желуди при взятии их из траншеи или из помещения, где они слегка проращивались, а также при перевозке и при рассыпке кучками на поле всё время должны быть во влажном состоянии. Нельзя допускать, чтобы проросшие желуди даже слегка подсушивались и тем более высушивались. Поэтому доставлять их на поле необходимо в мешках, смоченных водой, или и ящиках, покрытых мокрой мешковиной. На поле желуди высыпаются в кучки, к ним прибавляется немного земли (в объёме, примерно равном объёму желудей), взятой из-под дубовых насаждений или из питомников, где росли сеянцы дуба, для привития желудям жизненных начал микоризы. Кучки желудей во избежание их иссушения должны быть сразу же укрыты землёй.

Посев производится следующим способом. Сеяльщики набирают желуди, смешанные с небольшим количеством микоризной земли, в вёдра и становятся вдоль длинных линий маркёра по одному на каждую линию. На перекрёстке линий маркёра сеяльщик сапкой делает небольшую лунку. В эту лунку кладёт 6–7 всхожих желудей с небольшим количеством микоризной земли. Лунку с желудями закрывают влажной землёй слоем в 4–6 сантиметров, слегка придавливают её ногой и сверху покрывают ещё рыхлой землёй слоем в 1–2 сантиметра. Глубина посева желудей должна быть примерно 5–8 сантиметров. Вокруг этой лунки, на расстоянии 30 сантиметров от неё, таким же способом засевают ещё четыре лунки. Следовательно, всего на каждой площадке (в гнезде) будет пять лунок и в каждую лунку будет посеяно по 6–7 всхожих желудей.

После посева желудей или до их посева всё поле, включая и его часть, отведённую под лесную полосу, засевается той сельскохозяйственной культурой, которой это поле занимается по севообороту. Таким образом, срок посева сельскохозяйственной культуры на всём поле, включая и полосу, отведённую под посев лесополосы, не должен ставиться в зависимость от срока окончания посева желудей.

Посевы сельскохозяйственных культур, которые производятся сплошным, а не широкорядным способом, можно производить как вдоль, так и поперёк лесной полосы, в зависимости от того, какое положение полоса занимает по отношению к направлению посева, проводимого на всей площади данного поля. В общем сплошной посев сельскохозяйственных культур производится одинаково на всей площади поля, включая сюда и полосу, отведённую под посев желудей дуба, в том числе и площадки (гнёзда), засеянные желудями или предназначенные для посева желудей.

В засушливых областях — Астраханской, Сталинградской, Саратовской, Чкаловской, Куйбышевской, Крымской, Херсонской, Николаевской, Измаильской, Запорожской, Днепропетровской, Грозненской и Западно-Казахстанской, в южной части Одесской области, в северовосточных районах Ставропольского края и восточных районах Ростовской области метровые полоски с гнёздами дуба рекомендуется по усмотрению агролесомелиораторов и с согласия колхозов не засевать покровными культурами, но при условии обеспечения систематического ухода за полосами в течение весенне-летнего периода и содержания почвы в рыхлом и чистом от сорняков состоянии.

Нередко маркеровка и посев желудей дуба должны производиться и по засеянному сельскохозяйственной культурой полю, например на полях, занятых с осени предыдущего года озимыми хлебами. В таких случаях на перекрёстке линии маркёра сапкой хорошо расчищают от растений озимых хлебов площадки примерно 70 — 80 сантиметров ширины и длины и производят на них посев желудей в пять лунок. В центре площадки сапкой делают углубление (лунку), в неё кладут6 — 7 всхожих желудей и закрывают их, как уже указывалось, землёй. Вокруг этой лунки на расстоянии 30 сантиметров от неё таким же способом засевают ещё четыре лунки.

Если полоса с посевом желудей дуба проходит по полям севооборота, которые оставлены под чёрный пар или для посева или посадки поздних однолетних культур, например таких, как просо, гречиха, летние посадки картофеля, летний посев люцерны и других, то необходимо одновременно с обработкой всего свободного ещё от посева поля производить и обработку полос, уже занятых посевом дуба. Широкие (немного больше 4 метров) междурядья между площадками посевов дуба можно обрабатывать тракторными и конными культиваторами. Боронование же производится сплошь, то есть боронуются и площадки, занятые посевом желудей, как до, так и после появления всходов дуба.

На всех площадях гнездовых посевов дуба вслед за уборкой однолетних покровных сельскохозяйственных культур необходимо широкие междурядья взлущить дисковыми орудиями или произвести неглубокую пахоту (на 15–17 сантиметров) с последующим боронованием. При дисковании или вспашке строго следить за сохранением всходов дуба и не допускать повреждений их лущильниками и плугами. С этой целью во время лущения или пахоты целесообразно устанавливать вешки или другие знаки, обозначающие ряды гнёзд всходов дуба.

При наступлении сроков сева озимых культур все широкие междурядья должны быть засеяны озимыми зерновыми культурами, преимущественно рожью. Посев озимых культур надо проводить в каждом районе в установленные для сева озимых сроки. Посев озимых в широких междурядьях проводить только 24-рядной дисковой тракторной сеялкой с обязательным выключением (закрытием) высевающих аппаратов шестого, двенадцатого и девятнадцатого сошников.

Невзлущённые и невспаханные метровые полоски, на которых находятся гнёзда всходов дуба, в том числе и гнёзда дуба, по необработанному жнивью (стерне) должны быть засеяны конной дисковой сеялкой той же озимой культурой, что и в широких междурядьях.

В Астраханской, Сталинградской, Саратовской, Чкаловской, Куйбышевской, Крымской, Херсонской, Николаевской, Измаильской, Запорожской, Днепропетровской, Грозненской и Западно-Казахстанской областях, в южной части Одесской области, северо-восточных районах Ставропольского края и восточных районах Ростовской области метровые полоски с гнёздами дуба рекомендуется, как уже говорилось, по усмотрению агролесомелиораторов и с согласия колхозов не засевать озимыми покровными культурами, но при условии обеспечения систематического ухода в течение весенне-летнего периода за полосами и содержания почвы в рыхлом и чистом от сорняков состоянии.

Перед наступлением морозов, в рядах, где проходили шестой, двенадцатый и девятнадцатый сошники, не высевавшие семян озимой культуры, произвести посев семян жёлтой акации и других кустарниковых пород в сроки, принятые в районе для осенних посевов в лесных питомниках. Посев производится в лунки ручным способом под сапку на глубину для жёлтой акации не более 2 сантиметров, по 10–15 семян в каждую лунку. Расстояние между лунками должно быть примерно 40–50 сантиметров. Семена других кустарниковых пород высевать также в лунки, по 10–15 штук в каждую, на глубину, принятую при посевах в питомниках. При осеннем посеве семян кустарниковых пород не допускать глубокой их заделки, так как это препятствует появлению всходов весной.

Между гнёздами всходов дуба, в направлении рядов гнёзд, где центры их отстоят друг от друга на расстоянии 3 метров, необходимо в сроки, принятые в районе для осенних посевов в питомниках, высевать посредине между гнёздами по одной лунке семян той или иной сопутствующей дубу древесной породы. Древесные породы, сопутствующие дубу, могут быть разными не только в разных районах, но и в одном и том же районе и хозяйстве. В число сопутствующих дубу пород в полезащитные лесные полосы нужно вводить и плодовые породы в установленном количестве. В зависимости от районов из числа хороших сопутствующих дубу древесных пород осенью могут высеваться, например, клёны (остролистный, полевой, татарский), липа, ясени (обыкновенный, зелёный и пушистый), дикие груши и яблоня, абрикосы и некоторые другие подгоночные для дуба породы.

Семена разных сопутствующих дубу древесных пород и кустарников нужно сеять в лунки не в смеси, а раздельно по породам, то есть отдельно клён остролистный, липу, ясени, грушу, яблоню и т. п. Лучше всего в одном ряду между гнёздами дуба высевать семена одной сопутствующей породы, а в другом ряду — другой. При выборе сопутствующих дубу пород необходимо обращать внимание на подбор быстро растущих, а также плодовых пород. Посев сопутствующих древесных пород необходимо производить следующим образом: посредине между двумя гнёздами всходов дуба делают сапкой небольшое углубление и туда кладут20 — 30 семян, например клёна остролистного или семян другой породы. Семена абрикоса и других косточковых и орехоплодных пород кладут по 3 — 5штук в лунку. Семена клёнов и ясеней заделывают на глубину не более 3 — 4сантиметров. Семена других пород, кроме абрикоса и орехоплодных, заделывают немного мельче, в зависимости от породы. Необходимо помнить, что при более глубокой заделке многие древесные породы не дают всходов.

Семена сопутствующих пород и кустарников, высеваемые в широких междурядьях и в рядах между гнёздами дуба, подготовляют к посеву теми же способами, какие применяются для осенних посевов этих семян в питомниках.

Весной на второй год от времени посева дуба лесные полосы должны иметь следующий вид (см. схему на стр. 685):

1) центры площадок (гнёзд), занятых вступившими во второй год жизни деревцами дуба, будут отстоять друг от друга с двух сторон на 5 метров и с двух сторон — на 3метра;

2) в широких междурядьях расположатся три ряда лунок со всходами желтой акации и других кустарников; расстояние между рядами кустарников составит 90 и 105сантиметров; крайние ряды кустарников будут отстоять от центров площадок дуба на 152,5 сантиметра;

3) с тех сторон, где центры соседних гнёзд с дубками находятся друг от друга на расстоянии 3метров, между гнёздами дуба будет находиться по одному гнезду (лунке)со всходами клёна остролистного или другой древесной сопутствующей породы;

4) вся лесная полоса будет находиться под покровом посева ржи., а в вышеперечисленных засушливых районах рожь может быть только и четырёхметровом междурядье.

Схема размещения в одной ленте гнёзд дуба, клёна или других древесных пород, а также рядов лунок жёлтой акации и других кустарников (число таких лент в полезащитной полосе зависит от ширины полосы).

После созревания рожь необходимо убирать на наиболее высоком срезе, с тем чтобы оставить высокую стерню для снегозадержания на молодой лесной полосе.

При наступлении времени посева озимых необходимо на лесной полосе второй раз высеять рожь, но уже без всякой предпосевной обработки почвы. Этот и последующий посевы ржи уже во всех областях и районах производится только в широких (четырёхметровых) междурядьях, занятых посевом кустарников.

База ходовых колёс, то есть расстояние между наружными краями колёс 24-рядной тракторной дисковой сеялки, равна 4, 1 метра. Поэтому каждое из указанных междурядий засевается одним проходом тракторной 24-рядной дисковой сеялки.

Полоски (ряды), на которых расположены двухлетние деревца дуба и однолетние всходы клёна остролистного или других древесных пород, как выше говорилось, рожью или другими культурами осенью не засеваются, так как с третьего года жизни верхнее затенение для дубков уже будет вредным.

На второй год жизни жёлтой акации и других кустарников высота их побегов будет выше линии среза жатвенной машины (самоходного комбайна). Поэтому при уборке ржи верхушки кустарников будут подрезаны. Такая подрезка принесёт только пользу. От подрезки жёлтая акация и другие кустарники будут лучше ветвиться.

Осенью на второй год жизни жёлтой акации и других кустарников (и на третий год жизни дуба) необходимо ещё раз посеять рожь по стерне, так же как и в предшествующем году. При уборке ржи верхушки кустарников будут ещё раз подстрижены, и этим самым ещё более усилится их ветвление и кущение.

После созревания ржи дубки будут уже четырёхлетними, сопутствующие дубу древесные породы и кустарники — трёхлетними. После этого лесополосу уже можно оставить для её роста в чистом виде, то есть без посева хлебов в междурядьях.

Жёлтая акация и другие кустарники на четвёртый год жизни, будучи перед этим в течение двух лет подрезаемы, смогут закрыть всю свободную площадь и не допустить поселения сорной степной растительности, особенно пырея или остреца. На пятом году жизни деревца дуба и на четвёртом году жизни деревца сопутствующих древесных пород, размещённые группами, должны также дать хороший рост и затенить почву.

Полосы посева и посадки 1950 г. из дуба, березы, ясеня зеленого и вяза. 1954 г.

Впервые опубликовано в 1951 г.

Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой — дубом (1952)

Результаты опытных и производственных посевов лесных полос гнездовым способом в 1949, 1950 и 1951 гг.

Во исполнение постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) от 20 октября 1948 года «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР» на полях научно-исследовательских учреждений, лесхозов, совхозов и колхозов весной 1949 г. были проведены опытные гнездовые посевы дуба по методике, разработанной Всесоюзной Академией сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина.

Осенью 1951 г. было учтено 3 184 га опытных гнездовых посевов дуба, заложенных в 1949 г., в том числе в колхозах 938 га, в совхозах 302 га и в лесхозах 1 944 га. Кроме того, на полях научно-исследовательских и опытных учреждений имеется около тысячи гектаров опытных гнездовых посевов дуба 1949 г. Опытные посевы были заложены в различных природно-климатических условиях степных и лесостепных районов европейской части СССР.

Детальное обследование и изучение состояния трёхлетних гнездовых посевов дуба в 31 научно-исследовательском учреждении, 12 колхозах и 3 совхозах на площади более 700 га показало, что свыше 90 % гнездовых посевов в этих хозяйствах на третьем году жизни дали хорошие и удовлетворительные результаты.

Опытные гнездовые посевы дуба в большинстве случаев закладывались на полях, подготовленных под посев озимых или яровых хлебов или под другие сельскохозяйственные культуры, то есть подготовка почвы к посеву лесных полос производилась такая же, как под сельскохозяйственные культуры, высеваемые на полях, по которым проходили лесные полосы.

Посев желудей в лесных полосах производился гнёздами, расположенными рядами с расстоянием в ряду между центрами гнёзд 3 м и между рядами 5 м. Гнёзда закладывались из пяти лунок: одна в центре, четыре вокруг неё на расстоянии 30 см. Глубина заделки желудей составляла примерно 5–7 см. В целях заражения микоризой в каждую лунку вносилось небольшое количество земли из-под дубовых насаждений. Затем высаживалось 7–8 слегка проросших желудей. Во избежание иссушения почвы, посев желудей должен был производиться в ранние весенние сроки.

Широкие междурядья занимались различными пропашными и непропашными сельскохозяйственными культурами как яровыми, так и озимыми. В лентах, на которых расположены гнёзда дуба, между гнёздами высевались лунками, на 50 см одна от другой, кукуруза или подсолнечник. Таким образом, на лесных полосах, за исключением площадок, занятых гнёздами дуба, вся площадь, как правило, была занята сельскохозяйственными культурами. В некоторых случаях полосы в первый год не покрывались сельскохозяйственными растениями и обрабатывались как паровые. Осенью 1949 г. широкие междурядья в большинстве случаев засевались озимой рожью, а стебли кукурузы или подсолнечника между гнёздами дубочков оставлялись для снегозадержания. В 1950 и 1951 гг. широкие междурядья находились под сельскохозяйственными культурами (в большинстве случаев под озимыми). Ленты с гнёздами дуба должны были поддерживаться в чистом от сорняков состоянии.

Трёхлетние дубки в гнёздах в южной степной зоне имеют высоту 25–40 см, в чернозёмной степи и лесостепи — 40–60 см, а в ряде случаев выше.

Фактические материалы о состоянии посевов дуба 1949 г. показывают, что молодые дубки при гнездовом размещении успешнее борются с сорной растительностью и легче переносят неблагоприятные климатические условия. Во многих случаях трёхлетние дубки полностью сомкнулись и не нуждаются в дальнейшем в прополке сорняков в гнезде. Сомкнутость молодых дубков в гнезде создаёт благоприятные условия для их роста и развития. При гнездовом размещении дубки лучше растут, и, как показывает состояние дубков трёхлетнего возраста, чем больше дубков в гнезде, тем лучше их развитие.

Опыт показывает также, что уже среди трёхлетних дубков в гнёздах идёт диференцировка. Лучшие дубочки дают за лето по два прироста. При благоприятных климатических и почвенных условиях бывает 3–4 прироста, и тогда лучшие дубки-трёхлетки достигают в высоту 1,5–2,5 м. Наибольший годичный прирост дубков 3-го года жизни зарегистрирован в Институте масличных культур (г. Краснодар)192 см. Анализ данных о состоянии опытных посевов лесных полос гнездовым способом показал также, что при наличии в гнездах 15 и более дубков они быстро смыкаются и дают больший прирост.

Эти же опыты наглядно подтверждают правильность понимания мичуринской биологией свойства самоизреживания лесных древостоев. Присущее дикой растительности, особенно лесным породам, свойство самоизреживания заключается в том, что густые всходы данного вида своей массой противостоят в борьбе с другими видами и в то же время так регулируют свою численность, что не мешают друг другу, не конкурируют друг с другом. Самоизреживание происходит потому, что по мере роста густо стоящих молодых деревцов необходимую сомкнутость крон (ветвей) может держать меньшее количество растений, нежели их имеется; поэтому часть деревьев нормально отпадает, отмирает, аналогично тому, как происходит самоочищение от сучьев стволов лесных деревьев. В пределах вида при густом стоянии деревьев идёт диференцировка на деревья верхнего, среднего и нижнего ярусов. Деревца нижнего яруса уже изжили себя и отмирают, а среднего, в зависимости от обстоятельств, переходят в нижний и верхний. Дикие растения, и особенно, как уже говорилось, лесные деревья, обладают настолько хорошо выраженным свойством своевременного самоизреживания, что их (в условиях, пригодных для естественного произрастания)нельзя даже в опыте высеять настолько густо, чтобы данная порода (вид)на данной площади погибла по причине слишком густого посева. Как раз наоборот: чем гуще будет посев семян данной породы, тем больше надежды, что на данной площади хорошо разовьётся данная лесная порода.

Культурные растения, например пшеница и ряд других, не обладают биологическим свойством самоизреживания. Чрезмерно густые посевы этих культур не дают диференцировки растений по ярусам, и ни одно растение из большого их количества не может нормально развиваться и давать нормальный урожай семян. Слишком густые посевы, например хлебов, в особенности в засушливых районах, начисто погибают, не давая урожая семян.

Виды диких растений, в том числе и лесных деревьев, как уже говорилось, в указанном отношении ведут себя иначе. Поэтому они и выдерживают в природе борьбу с конкурентами, с другими видами.

Густые всходы видов дикой растительности так регулируют свою численность путём самоизреживания, что индивидуумы не могут мешать друг другу, угнетать друг друга, и в то же время вся площадь занята данным видом. На неё не допускаются другие виды, конкуренты данного вида.

Опыты подтвердили, что в условиях гнездового размещения дубков целесообразно выращивать их в первые годы жизни с сельскохозяйственными растениями. Сельскохозяйственные растения защищают лесополосы от проникновения сорной растительности и, что особенно важно, от корневищных сорняков (пырея и др.). Совместное выращивание дубков с сельскохозяйственными растениями позволяет использовать площадь лесополос, не занятую дубками, для получения урожая сельскохозяйственных культур, что значительно удешевляет стоимость выращивания лесных полос. Стебли или стерня сельскохозяйственных культур, оставляемые на зиму, создают условия, благоприятные для перезимовки дубков.

Произведенным осенью 1951 г. сплошным учётом однолетних, двухлетних и трёхлетних гнездовых посевов дуба в колхозах и совхозах установлено, что этот способ защитного лесоразведения себя оправдал.

В то же время произведенный учёт показал, что во многих колхозах и совхозах имеются значительные площади изреженных гнездовых посевов дуба, па которых сохранилось недостаточное для выращивания по гнездовому способу количество дубков.

Главной причиной изреженных всходов дуба как в посевах 1950 г., так и в посевах 1951 г., особенно в засушливых районах, было невыполнение основных агротехнических требований, предусмотренных инструкцией, наиболее отрицательно сказалось запоздание с посевом и посев непроращёнными желудями и, тем более, желудями низкого качества, то есть маловсхожими. Всходы дуба па гнездовых посевах в ряде мест пострадали из-за недосмотра от потрав скотом и механических повреждений при вспашке широких междурядий.

Во многих колхозах степных районов в 1951 г. ленты с гнёздами дуба, будучи оставлены непокрытыми сельскохозяйственными культурами, обрабатывались плохо, недостаточно и несвоевременно.

Необходимо также знать, что в ряде случаев, особенно в юго-восточных районах, дубки, выращенные в 1950 г. на парах, то есть без покрова, или когда стебли или стерня (жнивье) покровных культур в широких междурядьях были перепаханы, а в лентах между гнёздами дуба стеблей или пожнивных остатков не было, в значительной степени пострадали в зиму 1950/51 г. от вымерзания. Это говорит о том, что одно-двухлетние всходы дуба рискованно оставлять на зиму незащищенными стеблями кукурузы, подсолнечника или высокой стерней (жнивьём).

Для многих степных районов достаточно оставлять для снегозадержания стебли кукурузы или подсолнечника только в лентах между гнёздами. Широкие междурядья после уборки сельскохозяйственных культур должны здесь вспахиваться для осеннего посева озимых.

Трёхлетний опыт подтвердил, что в степных и лесостепных районах при правильном выращивании полезащитных лесных полос гнездовым способом требуется меньше затрат труда и средств, нежели при рядовых посадках сеянцев.

В первые годы жизни лесополос, пока они ещё не играют существенной полезащитной роли, земельная площадь лесополос используется для выращивания сельскохозяйственных культур. В этих целях размещение гнёзд дуба на лесополосах производится так, чтобы можно было при посеве и уборке сельскохозяйственных культур, а также при уходе за ними пользоваться сельскохозяйственными машинами и орудиями на механической тяге.

Посев сельскохозяйственных культур при хорошей обработке почвы и уходе за растениями защищает лесные полосы от проникновения в них сорняков, включая и такие злостные для лесных деревьев, как корневищные (пырей и др.).

Гнездовым способом посева желудей дуба и совмещением выращивания дуба в первые годы их жизни с полевыми сельскохозяйственными культурами создаётся ещё одно большое преимущество. В засушливых степных и лесостепных районах при выращивании леса крайне важно в первые десять лет жизни деревьев создавать возможно большие запасы влаги в почве под лесополосой. Необходимо, чтобы в первые годы жизни деревьев почва промачивалась на всё большую и большую глубину. В этих условиях деревья, особенно дуб, смогут развить глубоко идущую корневую систему и будут долговечными: не будет в засушливых районах так называемого критического возраста леса, когда лесопосадки со второго и третьего десятилетий своей жизни начинают суховершинить и усыхать. Для того чтобы этого не случилось, необходимо за период времени, пока посеянный лес находится в молодом возрасте, увеличить запасы влаги в почве.

Осадки, особенно в виде скопляющихся в лесополосах зимних снежных запасов, талая вода которых впитывается почвой лесополос, нужно как можно экономнее расходовать, с тем чтобы почва из года в год промачивалась на все большую глубину. Более экономного расходования воды из почвы можно достичь в тех случаях, когда на единицу площади будет приходиться не слишком большое число мест, занятых деревьями с глубоко идущими корнями. Корневая система сельскохозяйственных культур располагается в верхних слоях почвы и не проникает в почву так глубоко, как, например, у дуба и других деревьев. Поэтому влага в глубоко лежащих слоях почвы сельскохозяйственными культурами используется в малой степени.

При расположении деревцев дуба гнёздами (кучками) относительно редко друг от друга, но равномерно по площади, создаются условия для более экономного расходования деревьями влаги из глубоко лежащих слоёв почвы под лесными посадками, нежели при одиночном распределении деревьев на площади на расстоянии 1,5 м ряд от ряда и 0,6 м в ряду.

Для того чтобы вырос лес, он в молодом возрасте должен быть густым. Но густой молодняк древесных пород не накопит влаги, необходимой для промачивания глубоких слоёв почвы, вследствие большого расходования её. При гнездовом посеве деревца в гнёздах находятся в необходимой для них густоте и в то же время площадь не густо занята молодняком древесных пород. Этот вопрос немаловажный, и его необходимо иметь в виду при выращивании леса в засушливых районах.

При гнездовом посеве желудей необходимо всё делать так, чтобы обязательно обеспечить в первые три года жизни полосы наличие в каждом гнезде не менее 15–20 дубков. При такой густоте дубки па третьем; году, как правило, сомкнутся в гнезде и будут давать хороший прирост. Гнездо с таким количеством дубочков устойчиво против проникновения в него сорняков, включая и наиболее опасные для лесополос — корневищные.

Для проведения в колхозах и совхозах гнездовых посевов желудей дуба на полезащитных лесных полосах необходимо хорошо изучить инструкцию и обязательно использовать местный опыт гнездовых посевов, с тем чтобы не допускать в будущем повторения ошибок прошлых лет.

Главное, на что необходимо обратить особое внимание, это:

а) хорошая обработка почвы на участке, отведённом под лесные полосы;

б) прямолинейность маркеровки;

в) ранний посев слегка проросшими желудями;

г) посев сельскохозяйственных культур на лесополосах и хороший, своевременный уход за ними, а также хороший и своевременный уход за лентами с гнёздами дуба;

д) выращивание между гнёздами высокостебельных растений (кукуруза, подсолнечник) для зимнего снегозадержания.

Для широкого применения гнездового способа посева дуба необходимо, чтобы каждый колхоз и совхоз заготовил как можно больше желудей дуба. Количество заготовленных желудей и правильное их хранение будут в основном определять выполнение и перевыполнение каждым колхозом и совхозом установленных планов закладки полезащитных лесополос. Поэтому на заготовку желудей и на правильное зимнее хранение их также необходимо обратить сугубое внимание.

Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой-дубом

Утверждена приказом по Главному управлению полезащитного лесоразведения при Совете Министров СССР за № 38 от 20 марта 1952 г.

При посеве желудей дуба гнездовым способом рекомендуется руководствоваться следующими положениями.

I. Хранение желудей и подготовка их к посеву

Большое значение для успеха гнездовых посевов имеет правильное хранение желудей в зимний период и подготовка их к посеву. Зимнее хранение желудей лучше всего производить в траншеях.

Для устройства траншей необходимо выбирать возвышенные места с таким расчётом, чтобы дно траншеи было не менее чем на 1,5 м выше уровня грунтовых вод. Подготовка траншей для зимнего хранения должна производиться заблаговременно. Все траншеи в сентябре должны быть готовы к приёму желудей во всех степных и лесостепных районах европейской части СССР. Траншеи для зимнего хранения желудей должны быть метровой глубины и ширины.

Осенью необходимо желуди доставить в хозяйство и заложить в траншеи до наступления морозов. Закладка желудей в траншеи производится слоями толщиной в 1–2 желудя, с пересыпкой каждого слоя желудей слоем земли нормальной влажности. Толщина земляной прослойки между слоями желудей должна быть не меньше 3-5 см. Если траншеи устраиваются на участке с тяжёлыми суглинистыми почвами, то для переслаивания желудей необходимо заготовить и привезти землю более легкого состава или песок, но не имеющие вредных солей.

Необходимо иметь в виду, что при хранении желудей они легко могут самосогреваться, а это приводит к чрезмерному перерастанию их и даже к гибели (гниению). Поэтому для зимнего хранения желудей траншеи рекомендуется копать метровой ширины и глубины, желуди в траншеях насыпать тонкими слоями (толщиной в 1-2 желудя), слои желудей в траншее обязательно разделять (переслаивать) землёй.

Большая глубина и большая ширина траншеи способствуют самосогреванию желудей. Особенно вредны для хранения желудей толстые их слои (толщина слоев — более 1–2 желудей), а также слишком тонкие прослойки земли между слоями желудей.

Если при закладке желудей в траншеи земля, которой должны пересыпаться слои желудей, слишком сухая, то необходимо за 1–2 дня до закладки желудей увлажнить её до нормальной влажности. Нормальной влажностью земли (почвы) называется такая, в которой хорошо прорастают семена сельскохозяйственных растений. Засыпать желуди слишком влажной (мокрой) землёй нельзя, так как это может привести к гибели желудей, к удушению их вследствие недостатка воздуха в слишком влажной почве.

Во избежание гибели желудей от морозов, необходимо верхнюю часть траншеи, примерно на 20 см от уровня поверхности почвы, заполнить только одной землёй, без желудей. Для того чтобы осенняя дождевая вода но проникала в траншею, её засыпают землёй немного выше уровня почвы. Перед наступлением морозов более 7-10° слой земли над траншеей необходимо увеличить для того, чтобы желуди в траншее не промерзли. Слой земли над траншеей в 40–50 см хорошо предохранит желуди от промерзания.

За желудями, заложенными на зимнее хранение в траншеи, необходимо установить наблюдение (периодически брать пробу желудей).

Если желуди в траншее начнут согреваться, то в этих случаях необходимо уменьшить толщину земляной покрышки над траншеей, чтобы снизить температуру в траншее. Если снятие покрышки над траншеей не снижает или мало снижает температуру и она держится выше 10–12° тепла, такую траншею надо вскрыть, выбрать из неё желуди и заложить их обратно в траншею тонкими слоями (толщиной 1-2желудя) с прослойками земли между слоями желудей, более толстыми по сравнению с толщиной земляных прослоек, при которых желуди самосогревались.

Обычно желудя за зимний период при гаком способе хранения в своей массе дадут наклёвывание (слегка прорастут). Если примерно за месяц до весеннего сева окажется, что процент наклюнувшихся желудей небольшой — не больше 10, то для создания условий слабого проращивания (наклёвывания) основной массы желудей необходимо желуди в неморозный день вынуть вместе с землёй из траншеи, перевести в помещение с температурой 7-12° тепла и насыпать слоем толщиной 15–20 см. В этом помещении и нужно слегка прорастить желуди, с тем чтобы ранней весной их высеять в полосу в наклюнувшемся состоянии. Влажность земли, в которой проращиваются желуди, должна быть обычная, нормальная для прорастания любых других семян.

II. Подготовка почвы

При хорошей обработке почвы повышается полевая всхожесть желудей, и дубки лучше растут. Под лесополосы, закладываемые гнездовым посевом дуба, рекомендуется подготавливать почву следующим образом:

в лесостепной зоне — применять раннюю зяблевую вспашку на глубину не менее 27 см плугом с предплужником;

в степной зоне (Чкаловская, Куйбышевская, Саратовская, Сталинградская, Ростовская, Астраханская, Грозненская, Крымская области; Ставропольский и Краснодарский края; Запорожская, Измаильская, Херсонская, Одесская, Николаевская, Сталинская, Ворошиловградская и Днепропетровская области) — для накопления влаги применять чёрный или ранний чистый пар с основной вспашкой на глубину 27 см и перепашкой в последующую осень на ту же глубину плугами без отвалов с почвоуглублением до 35–40 см.

Глубокую (27 см) вспашку под чёрный или ранний пар для лесополосы необходимо производить в тех случаях, когда пахотный горизонт почвы позволяет пахать на такую глубину. В остальных же случаях необходимо производить вспашку на обычную, допускаемую пахотным горизонтом глубину, но с обязательным доуглублением, с рыхлением подошвы плужной борозды.

Нельзя допускать посев лесополос по весновспашке, а также на участках зяблевой пахоты и на участках паровых, засорённых корневищными сорняками (пырей, острец, свинорой). Если в указанных степных районах в колхозах и совхозах нет подготовленных паровых площадей для посева лесных полос гнездовым способом весной 1952 г., то и в этих районах, как и в лесостепных районах, можно под лесополосы для посева желудей отводить участки, чистые от сорняков, с ранней и глубокой зяблевой пахотой.

III. Посев желудей и выращивание дубков в первые годы их жизни

Намеченную под посев желудей полосу необходимо размаркеровать в продольном и поперечном направлениях с междурядьями в продольном направлении 5 м и в поперечном направлении 3 м.

Посев желудей рекомендуется производить весной и во избежание иссушения почвы как можно раньше — в первые дни весенних полевых работ. Желуди для посева должны быть слегка проросшими, наклюнувшимися. Это намного ускоряет появление всходов, а также лучше будут развиваться у дубков корни.

Крайне важно помнить, что при запоздании с посевом или при посеве непроросших желудей верхний слой почвы, особенно в засушливых степных районах, может высохнуть раньше, нежели углубятся в почву корешки их проростков. В этих условиях желуди могут или погибнуть или, если они и дадут всходы после выпадения дождей, то такие запоздалые всходы будут неустойчивыми против засухи, высоких температур и зимних морозов. Поздно появляющиеся в засушливых степных и лесостепных районах всходы дуба, как правило, обжигаются («свариваются») в сильно нагретой почве. Корни у таких поздних всходов дуба слабо развиты и не проникают в глубокие слои почвы. Поэтому поздние всходы дуба, корни которых не успели достичь глубоких слоев почвы, в засушливых районах, как правило, погибают от засухи и высоких температур.

У ранних же всходов дуба ко времени наступления июльских и августовских высоких температур и сухости почвы корни обычно уже достигают метровой глубины, и такие всходы могут легко переносить (переживать) засуху.

Необходимо знать, что в тех случаях, когда поздние всходы дубков погибли от засухи, на этом же поле ранние всходы, как правило, не только не погибли бы, но не имели бы и признаков угнетения от засухи. Вот почему основным способом борьбы с гибелью от засухи всходов дуба должно быть раннее получение его всходов.

Перед посевом желуди должны быть выбраны из траншей, где они хранились в зимний период, или взяты из помещений, где они проращивались, и перевезены на поле, на участок будущей лесной полосы. Здесь их нужно разложить кучками через каждые 100 м. В каждой кучке должно быть столько желудей, сколько их требуется для гнездового посева полосы длиной в 100 м. Желуди как при взятии из траншеи или из помещения, где они слегка проращивались, так и во время перевозки и при рассыпке кучками на поле всё время должны быть во влажном состоянии. Нельзя допускать, чтобы проросшие желуди даже слегка подсушивались и тем более высушивались. Поэтому доставлять их на поле необходимо в мешках, смоченных водой, или в ящиках, покрытых мокрой мешковиной. На поле желуди высыпаются в кучки, к ним прибавляется немного земли (в объёме, примерно равном объёму желудей), взятой из-под дубовых насаждений или из питомников, где росли сеянцы дуба, для образования микоризы. Кучки желудей во избежание их иссушения должны быть сразу же укрыты влажной землёй.

Посев производится следующим образом. На каждый из перекрёстков линии маркёра, число которых на площади полосы в один гектар будет составлять 667, нужно высевать по30-35 всхожих желудей дуба. Для такого посева на каждый гектар лесной полосы потребуется примерно один центнер всхожих желудей.

Сеяльщики набирают желуди, смешанные с небольшим количеством микоризной земли, в ведра и становятся вдоль длинных линий маркёра по одному на каждую линию. На перекрёстке линий маркёра сеяльщик сапкой делает небольшую лунку и во избежание иссушения почвы сразу же кладёт в лунку 6–7 всхожих желудей с небольшим количеством микоризной земли. Лунку с желудями он должен закрыть влажной землёй слоем в 4–6 см, слегка придавить её ногой и сверху покрыть ещё рыхлой землёй слоем в 1–2 см. Глубина посева желудей должна быть примерно 5–8 см. Вокруг этой лунки, по линиям маркёра, на расстоянии не более 30 см от центральной лунки, таким же способом засеваются еще 4 лунки, согласно схеме 1.

При посеве желудей существующими гнездовыми сеялками, сошники которых не могут быть сближены, нужно пользоваться схемой 2, где 4 лунки расположены на расстоянии 42,5 см от центральной лунки.

Следовательно, всего на каждой площадке (в гнезде) будет 5 лунок, и в каждую лунку будет посеяно по 6–7 всхожих желудей.

Схема 1 размещения в одной ленте гнезд дуба (число таких лент в полезащитной полосе зависит от ширины полосы).

Схема 2 размещения в одной ленте гнезд дуба (число таких лент в полезащитной полосе зависит от ширины полосы).

Нередко в колхозах и совхозах маркеровка лесополос и посев желудей дуба должны производиться и по засеянному уже сельскохозяйственной культурой полю, например, на полях, занятых с осени предыдущего года озимыми хлебами. В таких случаях на перекрёстке линий маркёра сапкой тщательно расчищают от растений озимых хлебов площадки примерно в один квадратный метр и производят на них посев желудей в 5 лунок. В центре площадки сапкой делают углубление (лунку), в неё кладут 6–7 желудей и закрывают их, как уже указывалось, влажной землёй. Вокруг этой лунки, на расстоянии примерно 30 см от неё, таким же способом засевают еще 4 лунки.

После посева желудей на лесополосах, проходящих по полям, на которых должны засеваться яровые зерновые или различные пропашные культуры, необходимо и участок лесополосы засеять сельскохозяйственными культурами.

Опыт показывает, что в степных районах лучшими покровными сельскохозяйственными культурами для посевов дуба являются пропашные высокостебельные растения, такие, как кукуруза, подсолнечник, сорго, а также хлопчатник (в районах, где он возделывается). Хорошими покровными культурами, но лишь в широких междурядьях, являются в степных районах широкорядное просо, а также и зерновые хлеба.

В ряде юго-восточных районов, таких, как Сталинградская и Астраханская области, наряду с кукурузой и подсолнечником покровной культурой может быть и горчица при широкорядном её посеве.

Хорошим покровом для посева дуба может служить гречиха во всех районах, где она возделывается.

Указанные для степных районов покровные культуры являются хорошим покровом и в лесостепных районах. Но в лесостепных районах, как показывает массовый опыт колхозов, хорошие результаты дают также и сплошные покровные посевы зерновых культур по всей полосе, включая и ленты с гнёздами дуба в первые два года его жизни. Поэтому в лесостепных районах сплошные посевы зерновых культур можно производить как в широких междурядьях, оставляя ленты с гнёздами дуба не покрытыми зерновыми культурами, так и на всей лесополосе, включая и гнёзда, засеянные желудями дуба.

Таким образом, в степных районах в качестве покровных культур для широких междурядий гнездовых посевов желудей дуба в первую очередь рекомендуется брать пропашные культуры — кукурузу, подсолнечник: и другие высокостебельные, а также можно использовать озимые и яровые-зерновые.

Для лесостепных районов в качестве покровных культур могут быть использованы любые высеваемые в хозяйстве сельскохозяйственные растения — как пропашные, так и непропашные. Зерновые покровные культуры в этих районах можно высевать как с оставлением лент дуба не засеянными зерновыми, так и по всей полосе, включая и гнёзда дуба. Сплошной посев зерновых культур по всей полосе, включая и гнёзда дуба, можно производить как вдоль, так и поперёк лесополосы, в зависимости от того, какое положение полоса занимает по отношению к направлению посева поля.

Посевы пропашных покровных культур нужно производить вдоль лесополосы в широких междурядьях, то есть между рядами гнёзд дуба. Ширина этих междурядий равна примерно 4,4 м. Ряды пропашной культуры должны отстоять от крайних лунок гнёзд дуба на ширину междурядья, принятую в районе для высеваемой пропашной культуры. Для кукурузы, подсолнечника, картофеля и хлопчатника ширина междурядий обычно бывает примерно 60–70 см, для широкорядного проса, гречихи, горчицы — примерно 40 см.

Таким образом, в широких междурядьях между гнёздами дуба можно разместить по 4–6 рядов кукурузы, подсолнечника или других высокостебельных пропашных культур, так как междурядья при посеве этих культур будут примерно 60–70 см. Проса или гречихи с междурядьями примерно в 40 см можно разместить 8-10 рядов.

Посев, обработка и уборка покровных культур в широких междурядьях производятся таким же способом и теми же машинами, какими данная культура обычно высевается и убирается в хозяйстве. Например, зерновые культуры, кукурузу, подсолнечник, просо и ряд других культур можно высевать тракторной сеялкой, убирать зерновые можно самоходным комбайном.

При посеве пропашных культур или при сплошном посеве зерновых в широких междурядьях на лесополосе получается чередование примерно четырёхметровых (точнее — при посеве зерновых — 3,6 м) по ширине полос, засеянных покровной культурой, и примерно однометровых (точнее — при посеве зерновых — 1,4 м) по ширине коридоров лент, на которых на 3 м друг от друга, считая от центра гнёзд, расположены только гнёзда дуба. В коридоре между гнёздами дуба получаются примерно двухметровые свободные площадки. Эти свободные двухметровые площадки необходимо занять кукурузой или подсолнечником, высевая их по 5–6 семян в лунки на расстоянии 60 см друг от друга. Между каждыми 2 гнёздами дуба в таком коридоре размешаются 3 лунки кукурузы или подсолнечника. В каждой лунке необходимо оставлять 3-4растения. Посев кукурузы или подсолнечника между гнёздами дуба требуется для того, чтобы стебли этих культур были оставлены на зиму для снегозадержания.

Во всех случаях оставления лент, не покрытых зерновыми культурами, обязателен систематический уход за гнёздами дуба, а также посеянными между ними подсолнечником или кукурузой, с тем чтобы в течение всего летнего периода содержать почву в рыхлом и чистом от сорняков состоянии.

Если полоса с посевом желудей дуба проходит по полям, которые оставлены под чёрный пар для посева озимых, или для посева или посадки поздних однолетних культур, таких, как просо, гречиха, летние посадки картофеля, то необходимо одновременно с обработкой всего свободного ещё от посева поля производить и обработку полосы, занятой посевом дуба. Широкие междурядья (немногим больше 4 м) между площадками дуба можно обрабатывать тракторными и конными культиваторами. Боронование же производится сплошь, то есть боронуются как до появления, так и после появления всходов и площадки, занятые посевом желудей, и лунки с посевом кукурузы и подсолнечника между гнёздами дуба.

Во всех районах, за исключением перечисленных ниже засушливых юго-восточных районов с суровыми, малоснежными зимами, на площади гнездовых посевов дуба вслед за уборкой покровных сельскохозяйственных культур широкие междурядья необходимо хорошо взлущить дисковыми орудиями или произвести неглубокую (15–17 см) пахоту с последующим боронованием. При дисковании или лущении надо строго следить за тем, чтобы всходы дуба не повреждались лущильниками и плугами. В этих целях во время лущения или пахоты целесообразно устанавливать вешки или другие знаки, обозначающие ряды гнёзд.

Стебли кукурузы или подсолнечника между гнёздами дуба или стерню озимых и яровых хлебов по лентам дуба необходимо оставить для снегозадержания.

При наступлении сроков сева озимых вспаханные широкие междурядья должны засеваться озимыми зерновыми культурами, преимущественно рожью. Посев озимых культур нужно производить в каждом районе в установленный для сева озимых срок. Посев озимых в широких междурядьях можно производить тракторной дисковой сеялкой.

В восточных районах Ростовской области, северных и северо-восточных районах Ставропольского края, а также в областях Астраханской, Сталинградской, Чкаловской, левобережных районах Саратовской и Куйбышевской областей, в юго-восточных районах Башкирской АССР с суровыми и малоснежными зимами для предохранения однолетних всходов дуба от зимней гибели (вымерзания)стебли кукурузы, подсолнечника или пожнивные остатки (стерня) других культур не только в лентах с гнёздами дуба, но и в широких междурядьях оставляются на зиму в целях задержания снега на лесополосе для защиты дубков от вымерзания и для накопления влаги. Таким образом, в этих районах широкие междурядья идут в зиму с неубранными стеблями сельскохозяйственных культур, а следовательно, и неперепаханными.

Весной необходимо как можно раньше убрать стебли кукурузы и подсолнечника и в первые весенние дни, не запаздывая, вспахать и одновременно забороновать широкие междурядья и посеять высокостебельные пропашные культуры. Выращивание этих культур предназначается для снегозадержания.

На гнездовых посевах второго и третьего года жизни, если будет решено вводить в широкие междурядья сопутствующие и кустарниковые породы, необходимо в предшествующем вводу кустарниковых и сопутствующих пород году содержать междурядья в чёрном пару с осенней его перепашкой.

В первый и второй год жизни защитных лесных насаждений, созданных гнездовым способом, после обработки почвы в лентах с гнёздами дуба ранней весной, ни в коем случае не запаздывая, необходимо производить пополнение изреженных гнёзд путём подсева слегка проросшими желудями. Пополнять необходимо пустые гнёзда, а также те, в которых живые дубки имеются не во всех лунках.

IV. Ввод в гнездовые посевы дуба сопутствующих и кустарниковых пород

В полезащитные лесные полосы, созданные и создаваемые гнездовым посевом желудей дуба, сопутствующие и кустарниковые породы необходимо вводить посадкой сеянцами, а при наличии местного положительного опыта и посевом семян.

Посадку сопутствующих или кустарниковых пород можно производить на второй год жизни дубков, но лучше на третий или даже на четвёртый, когда дубки хорошо разовьются, поднимутся, дадут хорошие приросты и сомкнутся в гнёздах.

В широкие междурядья вводить два ряда кустарников, а между ними — один ряд сопутствующих древесных пород, в том числе плодовые, ягодные и технические породы.

До ввода сопутствующих пород широкие междурядья полезащитных лесных полос необходимо использовать для посева сельскохозяйственных культур. Обработка почвы, посев и уборка сельскохозяйственных культур могут производиться обычными тракторными орудиями и машинами.

На гнездовых посевах дуба в прибалочных и приовражных полосах сопутствующие и кустарниковые породы можно вводить одновременно с посевом желудей или на второй год после посева желудей. На приовражных и прибалочных полосах со стороны бровки оврага они должны быть созданы из корнеотпрысковых пород.

На всех полосах создаются с каждой стороны полосы опушечные ряды из быстрорастущих древесных и кустарниковых плодовых и технических пород.

Ассортимент кустарниковых, сопутствующих, плодово-ягодных и технических пород устанавливается в зависимости от местных почвенно-климатических условий из числа лучших спутников дуба (клён остролистный, липа, груша, шелковица и др.).

Настоящая инструкция в каждом колхозе, совхозе, лесхозе и лесозащитной станции должна применяться с учётом местных природных условий и накопленного опыта, в частности, в отношении способа подготовки почвы, выбора и способа посева покровной культуры, сроков введения сопутствующих и кустарниковых пород и ассортимента их, приёмов и способов ухода на посевами, обеспечивающих получение и хорошее дальнейшее развитие не менее 15–20 дубков в гнезде в первые три-четыре года их жизни.

О работах действительного члена Академии Медицинских наук СССР О. Б. Лепешинской (1950)

Выступление на совещании по проблеме живого вещества и развития клетки, происходившем в Москве 22–24 мая 1950 г. в Отделении биологических наук Академии наук СССР.

Ольга Борисовна Лепешинская своей работой внесла большой вклад в теорию биологической науки. Она экспериментально показала, что клетки могут образовываться не только из клеток, но и из вещества, не имеющего клеточной структуры. Это имеет колоссальное значение для развития теории биологической науки, для правильного понимания развития органического мира, для понимания не только индивидуального развития организмов (онтогенеза), но и родового развития, превращения видов (филогенеза).

В самом деле, если представлять себе, как до сих пор в науке и делается, что клетки развиваются только из клеток и что они якобы не могут развиваться из вещества, не имеющего структуры клетки, то нельзя при этом опираться на теорию развития, нельзя вообще ясно представлять себе, как развивается органический мир.

Нам ясно, что когда произносишь слово «развитие», то это всегда должно связываться с тем, что всё, что способно развиваться, имеет начало и конец. По старой же теории, которая утверждает, что клетка развивается только из клетки, начала клетки якобы не бывает, она всегда происходит из клетки. Такое представление ненаучно, оно не соответствует действительному развитию не только живой природы, но и вообще всей природы.

Для работников биологической науки, которые стоят на позициях марксистской теории развития, ясна ложность положения, утверждающего, что растительные и животные клетки развиваются только из клеток.

Правильное теоретическое представление, что клетки могут развиваться и из вещества, не имеющего клеточной структуры, теперь экспериментально обосновано работой Ольги Борисовны Лепешинской. В этом большая заслуга Ольги Борисовны.

Если клетки образуются только из клеток, да ещё себе подобных, то каким же путём из яйцеклетки при развитии организма получаются самые разнообразные ткани, с самыми разнообразными клетками? Далее, каким путём образуется, формируется сама яйцеклетка?

Ведь яйцеклетка — не просто клетка, она морфологически не похожа на обычные клетки. Поэтому-то она и называется не просто клеткой, а яйцевой клеткой. Путём деления каких клеток образуется яйцевая клетка? Каким образом простое деление яйцеклетки может дать клетки различных тканей и органов, вовсе не похожие ни по форме, ни по своему содержимому на яйцевую клетку? Можно ли правильно представлять себе развитие организма из зачатка, из яйцеклетки, не допуская образования, зарождения клеток из неклеточного вещества? Мне абсолютно ясно, что без признания зарождения клеток из неклеточного вещества невозможна теория развития организма.

Ольга Борисовна Лепешинская, как уже говорилось, экспериментально показала, что клетки не только могут, но закономерно в любом организме, и в особенности в начальных стадиях его развития, зарождаются из вещества, не имеющего структуры клетки.

Это положение и экспериментальный материал, добытые Ольгой Борисовной Лепешинской, являются исходными для понимания ряда вопросов теории индивидуального развития организма.

Не менее важными являются положение и экспериментальный материал О. Б. Лепешинской и для построения правильной теории видообразования.

Нашей мичуринской биологией уже безупречно показано и доказано, что одни растительные виды порождаются другими, ныне существующими видами. Значит, мичуринская биология показала, что индивидуумы существующих растительных видов порождаются не только им подобными индивидуумами этих же видов, например рожь рожью, ячмень ячменём и т. п.; она показала, что индивидуумы этих видов могут порождаться и в соответствующих условиях порождаются и другими видами.

Теперь уже накоплен большой фактический материал, говорящий о том, что рожь может порождаться пшеницей, причём разные виды пшеницы могут порождать рожь. Те же самые виды пшеницы могут порождать ячмень. Рожь может также порождать пшеницу. Овёс может порождать овсюг и т. д. Всё зависит от условий, в которых развиваются данные растения.

Теоретическая основа данного фактического материала та же, что и для материала, добытого Ольгой Борисовной Лепешинской. Научные положения О. Б. Лепешинской утверждают, что клетки могут формироваться не только из клеток, но и из вещества, не имеющего клеточной структуры. Научные положения, на основе которых создавался фактический материал о превращении одних видов в другие, говорят то же самое: индивидуумы данного вида могут порождаться не только данным видом, но и индивидуумами другого вида (само собою понятно, не любого).

Но не только это роднит научные положения Лепешинской с разрабатываемыми нами положениями.

Работы Лепешинской, показавшие, что клетки могут образовываться и не из клеток, помогают нам строить теорию превращения одних видов в другие.

В самом деле, теперь уже неопровержимо доказано, и любой интересующийся легко может сам убедиться, что в теле растительного организма того или иного вида зарождаются, формируются зачатки тела индивидуума другого вида.

Каким путём это происходит? Можно ли себе представить, что, например, клетка тела пшеничного растения превратилась в клетку тела ржи?

Этого я себе не могу представить. Этого не может быть.

Мы себе представляем это дело так: в теле пшеничного растительного организма, при воздействии соответствующих условий жизни, зарождаются крупинки ржаного тела. Но это зарождение происходит не путём превращения старого в новое, в данном случае клеток пшеницы в клетки ржи, а путём возникновения в недрах тела организма данного вида из вещества, не имеющего клеточной структуры, крупинок тела другого вида. Эти крупинки вначале также могут не иметь клеточной структуры, из них уже потом формируются клетки и зачатки другого вида.

Вот что дают нам для разработки теории видообразования работы Ольги Борисовны Лепешинской.

Научные положения О. Б.Лепешинской вместе с другими завоеваниями науки войдут в фундамент нашей развивающейся мичуринской биологии.

Впервые опубликовано в 1951 г.

Некоторые советы колхозникам Подмосковья (1951)

Стенограмма выступления 11 декабря 1951 г. на совещании председателей колхозов Московской области.

До меня выступал ряд товарищей, в том числе и работники науки, которые отмечали своё удовлетворение данным прекрасно организованным и хорошим совещанием председателей колхозов Московской области. На этом совещании происходит обмен опытом работников сельского хозяйства, работников нашего колхозно-совхозного производства.

Мне также хочется сказать, что и в мою душу запало много хорошего из того, что я здесь услышал. Остановлюсь только на одном примере — на выступлении директора Московской опытно-селекционной станции Института консервной промышленности т. Беликова о квадратно-гнездовых посадках овощных культур, земляники и ягодных кустарников. Гнездовые посадки, о которых говорил т. Беликов, — это прекрасное сочетание механизированного посева и обработки с учётом биологических потребностей растений. Предлагаемые схемы квадратно-гнездовых посадок создают благоприятные условия для механизированной обработки и ухода за растениями, для облегчения и уменьшения затраты ручного труда. В то же время механизированной обработкой и уходом за растениями создаются наилучшие условия для самих растений, а следовательно, для получения высоких урожаев.

В этом свете буквально смешными кажутся утверждения некоторых лесоводов о том, что механизированную обработку и уход за гнездовыми посевами дуба на больших площадях, порядка сотен гектаров в одном массиве, организовать значительно труднее, нежели за посевами желудей, вытянутыми в рядки, за которые они ратуют. Жаль, что, эти лесоводы не присутствуют на данном совещании. Они могли бы наглядно убедиться здесь в преимуществах квадратно-гнездового посева, при котором уменьшается затрата ручного труда на уход и получаются лучшие результаты, то есть более высокие урожаи.

Теперь разрешите мне сказать несколько слов по вопросу о поднятии урожайности многолетних трав, главным образом клевера. Дело это чрезвычайно важное и для снабжения растущего поголовья животных кормами и для улучшения условий плодородия почвы.

Вы все хорошо знаете, что для получения высоких урожаев сена многолетних трав, в данном случае клевера в смеси с тимофеевкой, необходимо, чтобы поле, на котором высевается, вернее, подсевается под покров озимых или яровых хлебов клевер, было хорошо удобрено. Поэтому при посеве клевера крайне важно вносить гранулированный фабричный суперфосфат, а ещё лучше вносить суперфосфат, гранулированный с органическими удобрениями. По вопросу об удобрениях будет выступление научного сотрудника Всесоюзного научно-исследовательского института удобрений, агротехники и агропочвоведения т. Мамченкова. Поэтому в своём выступлении я не буду развивать этот вопрос. Я хочу обратить Ваше внимание на необходимость по-настоящему двинуть вперёд важнейшее дело известкования кислых почв.

Партия и правительство всегда уделяли большое внимание известкованию кислых почв, а в то же время в ряде областей нашего Союза, в том числе и в Московской области, известкование до сих пор применяется на относительно малых площадях в сравнении с теми площадями, которые необходимо было бы известковать.

В ответ на вопрос, почему мало применяется известкование, мне неоднократно приходилось слышать, что известкование мало применяется, главным образом, из-за нехватки транспорта для перевозки извести, а также из-за недостаточной механизации добычи извести на местных карьерах. Нет сомнения, что эти причины играют роль, но я убежден, что не они являются главными.

Работники науки и агрономы, на мой взгляд, мало внимания уделяли тому, чтобы показом в натуре убедить председателей колхозов и работников сельскохозяйственных органов в важности известкования кислых почв.

Если в колхозе показать, что внесение извести в кислую почву под ту культуру, под которую подсевается клевер, значительно повышает урожайность сена клевера, а после хороших клеверов, дающих по 35–40 ц сена с гектара за один укос, повышается урожай всех других культур, то вряд ли после этого будут законными ссылки на нехватку транспорта для завоза извести. Ведь умелое известкование кислых почв под клевер буквально преображает эти почвы. Урожайность клевера сильно возрастает, а вследствие этого почва преображается, она становится неузнаваемой в смысле улучшения условий плодородия для всех последующих культур.

Не так уж много нужно транспорта для привоза двух-трех тони извести на каждый гектар кислых почв. Но нужно перемешать эти две тонны извести с тремя — пятью тоннами хорошего навоза или торфа и такую смесь внести на гектар кислой почвы. Это будет намного лучше, нежели внести четыре-пять тонн извести, но без навоза или торфа.

Известкование необходимо производить на участках, которые предназначаются под клевер.

Резкое поднятие урожайности клевера после умело проведенного известкования и, как следствие этого, поднятие урожайности всех последующих культур будет самой лучшей агитацией за широкое развёртывание работ по окультуриванию кислых почв.

Я настойчиво рекомендовал бы председателям и агрономам колхозов, где имеются кислые почвы, произвестковать в 1952 г. весной хотя бы 50 — 100 га под посев клевера. На этом примере легко будет убедиться, какое это хорошее мероприятие и как незаслуженно оно до сих пор по-настоящему, в широких масштабах, не используется. Необходимо только запомнить, что нужно проводить известкование тех полой, на которых высевается клевер. Я уверен, что на хорошо произвесткованных почвах в Московской области пойдёт и люцерна.

Второй вопрос, который нужно не упускать из виду в деле повышения урожайности клевера, — это подыскание или выведение семян клевера соответствующей породы, соответствующего сорта.

Нам с вами известно, что есть двуукосные и одноукосные породы (сорта) клевера. Двуукосный клевер — это яровой клевер, который при весеннем посеве даёт летом цветение, а настоящий одноукосный клевер — озимый — при весеннем посеве до осени не даёт цветения и цветёт только после перезимовки, то есть ведёт себя так же, как любое другое озимое растение.

Для центральной и северной зон СССР лучшими клеверами являются одноукосные. Они лучше зимуют, что весьма важно для получения хороших урожаев клеверного сена.

Этот вопрос не новый, я о нём напомнил только для того, чтобы посоветовать отобрать посевы одноукосных клеверов, не смешивать собранные здесь семена с семенами двуукосных клеверов, размножать одноукосные клевера отдельно, поодаль от двуукосных, и использовать их для посева.

Мне хотелось бы на данном совещании кратко рассказать также об одном из теоретических успехов нашей мичуринской биологии. Используя это научное достижение, научные работники, агрономы и колхозники смогут создать лучшие породы (сорта) клевера, более приспособленные к местным климатическим условиям.

Для пояснения придётся сделать небольшое отступление от разбираемого мною вопроса о породах (сортах) клевера.

Речь будет идти о создании хорошо зимующих в данном районе сортов озимой пшеницы из яровых незимующих сортов пшеницы. Этим же путём можно из яровых сортов создавать озимые, хорошо зимующие сорта не только пшеницы, но и ряда других сельскохозяйственных культур.

Наша мичуринская наука хорошо разработала вопрос о превращении яровых пшениц в озимые. Дело уже доведено до конкретных рецептов, до конкретных советов, пользуясь которыми любой работник сельского хозяйства может у себя в два года превратить любой яровой сорт в озимый, хорошо зимующий в его районе.

Практически это делается так. Возьмите пять — десять килограммов семян мягкой яровой пшеницы, причем выберите лучшую яровую пшеницу с хорошим крупным колосом и крупным зерном, и посейте её осенью при обычной норме высева на нескольких сотнях квадратных метров.

Осенний посев должен быть проведён примерно дней на 15–20 позже лучшего (оптимального) срока посева озимых в вашем районе.

В условиях Московской области яровую пшеницу с целью превращения её в озимую следует посеять примерно10 — 15 сентября. При таком сроке посева к зиме появятся всходы и разовьются всего один-два листика. Всходы яровой пшеницы, как это всем известно, плохо выносят зимние морозы. Поэтому, если оставить такой посев на зиму неукрытым, то он, как правило, вымерзнет, погибнет. Для того чтобы этого не случилось, необходимо делянку со всходами яровой пшеницы, после небольшого осеннего замерзания почвы, прикрыть торфом, соломой или чем-либо другим. Если же рано выпадает снег, то лучше всего делянку с посевом яровой пшеницы укрыть снегом.

Яровые при утеплении их на зиму обычно хорошо перезимовывают. После перезимовки растения яровой пшеницы разовьются и дадут урожай. Семена из урожая яровой пшеницы от осеннего посева в предыдущем году, а также растения из этих семян, как установлено нашими многочисленными опытами, внешне ничем не будут отличаться от яровой пшеницы, которая была взята для осеннего посева с целью превращения её в озимую.

Но если такие семена повторно высеять осенью, причём этот повторный посев произвести не раньше и не позже, чем нужно для этого опыта в условиях данного района: для Московской области это будет конец августа — первые дни сентября, то в урожае с такого повторного осеннего посева будет довольно большой процент семян, дающих озимые растения, хорошо зимующие в данном районе.

Повторный осенний посев яровой пшеницы также необходимо на зиму утеплять.

Семена из урожая от повторного осеннего посева яровой пшеницы необходимо высеять в третий раз уже в обычный, нормальный для посева озимых в данном районе срок и на зиму его больше не утеплять.

Наши опыты показывают, что озимые растения, полученные этим способом, будучи созданы осенними условиями климата данного района, хорошо переносят невзгоды зимовки в этом районе.

Хотелось бы, чтобы побольше товарищей из числа присутствующих здесь попробовали провести указанный мной опыт. Этим путём они смогут сами создать озимые сорта, зимующие в их районе лучше, чем многие другие завозные сорта озимой пшеницы.

Таким же путём можно создавать и хорошо зимующие сорта озимого ячменя и ряда других культур.

Некоторые могут выразить удивление, почему для создания хорошо зимующих озимых сортов путём воздействия осенних условий на молодые всходы растений нужно брать яровые сорта, то есть обычно вовсе не зимующие, а не озимые сорта.

По этому вопросу скажу только следующее. Нашей мичуринской науке и колхозно-совхозной практике хорошо известно, что у обычных озимых сортов той или иной культуры, плохо зимующих в данном районе, сколько бы лет их ни культивировали, зимостойкость, как правило, не повышается. Почему это так бывает, науке известно. И такие сорта мы также можем заставлять, вынуждать изменяться в сторону большей зимостойкости. Но для практики, для создания хорошо зимующих в данном районе озимых сортов лучше брать яровые сорта и их превращать в озимые, нежели брать недостаточно зимостойкие озимые и превращать их в хорошо зимующие.

К сожалению, мы не вели опытов с созданием из яровых, то есть из двуукосных клеверов, хорошо зимующих озимых одноукосных клеверов. Поэтому я уверенно не могу дать конкретных рекомендаций по этому вопросу. Но я убеждён, что вскрытые нашей наукой закономерности превращения яровых пшениц или яровых ячменей в озимые полностью относятся и к клеверам.

Исходя из этого, я бы вам советовал заложить также опыты и с клевером. Для создания хорошо зимующих клеверов, мне кажется, необходимо взять по аналогии с пшеницей немного семян двуукосного, то есть ярового клевера, высеять их в начале августа, после уборки хлебов, дисковой сеялкой по жнивью. Посев на невспаханном жнивье будет защищен от действия зимних невзгод. Получив урожай семян с этого посева, следует высеять их таким же путём второй раз.

После сбора семян с урожая от повторного посева необходимо высеять их по жнивью в третий раз. Думаю, что на таком посеве уже большой процент растений будет озимых, то есть одноукосных клеверов, хорошо приспособленных для зимовки в данном районе.

Несколько слов о семеноводстве люпина в Московской области. Для песчаных почв в ряде районов Московской области посев люпина на зелёное удобрение крайне важен. Но агрономы и колхозники заявляют, что в Московской области семена люпина плохо вызревают, поэтому приходится завозить семена.

Мой совет — семенные участки люпина засевайте яровизированными семенами. Люпин яровизировать нетрудно. Необходимо только строго придерживаться указаний инструкции о количестве воды, которая даётся семенам, подготовляемым для яровизации. Продолжительность предпосевной яровизации люпина — примерно две недели. С посевом яровизированного люпина необходимо не запаздывать, и своевременное созревание семян люпина в Московской области ежегодно будет обеспечено.

Впервые опубликовано в 1951 г.

Жизненность растительных и животных организмов (1952)

Статья подготовлена для Большой Советской Энциклопедии.

Зачатки, зародыши и вообще организмы обладают жизнеспособностью. Разные растительные и животные организмы обладают жизнеспособностью в разной мере. Одни организмы обладают большей, другие — меньшей жизнеспособностью. Молодые организмы по сравнению со старыми обладают большей жизнеспособностью, большей потенцией жизни. Реализующаяся жизнеспособность — есть жизнь, жизненный процесс. Интенсивность этого процесса есть жизненность организма. Поэтому жизненность является и мерой, степенью жизнеспособности.

Иллюстрируем это положение общеизвестным примером. Посевные качества семян, например хлебных злаков, характеризуются не только процентом всхожести, но обязательно и энергией их прорастания. В данном случае процент всхожести показывает, сколько в этой партии живых, жизнеспособных семян. Степень же жизнеспособности, то есть жизненность в контрольно-семенной практике выражается энергией прорастания и устанавливается по относительному количеству семян, проросших через определенный для данного вида растений срок.

Жизненность, как и самую жизнь, идеалистическая, виталистическая биология пыталась и пытается объяснить измышленной, мифической «жизненной силой», независимой от материи, то есть от тела организма.

«Жизненная сила», на взгляд идеалистов, является источником жизни тела, она как бы проникает извне в неживое тело, вследствие чего тело становится живым. Иными словами, мифическая «жизненная сила» якобы порождает материальные жизненные процессы. Так утверждают виталисты.

Подобное идеалистическое объяснение жизни совершенно неправильно. Оно ставит непроходимую грань между живой и неживой природой, закрывает дорогу действенному познанию важных для науки и практики объективных закономерностей живой природы. Мичуринская биология знает, что правильным является не выдуманное идеалистическое, а противоположное, соответствующее действительности, материалистическое утверждение. Не измышленная «жизненная сила» порождает материальные жизненные процессы, а, наоборот, определенное состояние материи, определенное состояние тела обусловливает, с необходимостью порождает в разных случаях в разной степени выраженную возможность, способность тела жить; в единстве таких тел с необходимыми для их жизни условиями внешней среды возникают жизненные процессы, тела становятся живыми.

Большой фактический материал, накопленный практикой родственного и неродственного разведения растений и животных, не имел и не мог иметь правильного теоретического объяснения с позиций вейсманистской биологии. Неясно было, почему узкородственное разведение очень часто связано с резким снижением жизненности организмов и падением плодовитости растений и животных. Неясно также было, почему при неродственном скрещивании в пределах сорта и породы и, тем более, при межсортовом и межпородном скрещиваниях жизненность и плодовитость растений и животных возрастают.

На товарных фермах, как показывает животноводческая практика, животные, полученные от близкородственных спариваний, как правило, оказываются малопродуктивными по причине их пониженной жизненности. Поэтому на товарных фермах и нельзя применять узкородственное разведение. Но та же практика показывает, что в той или иной мере узкородственное разведение в ряде случаев не только можно, но и нужно применять при создании новых пород на племенных фермах научно-исследовательских учреждений и в племенных совхозах и конных заводах.

Резкое снижение жизненности и плодовитости при узкородственном размножении перекрестноопыляющихся растений и близкокровном разведении животных вейсманисты-морганисты неверно объясняли дефектами наследственности родительских форм. Они считали, что в наследственности родительских форм растений и животных имеются так называемые летальные, то есть смертоносные, гены. Согласно вейсманистскому учению, для каждого свойства и признака растений и животных имеется по два гена (по одному в каждой парной хромосоме). Если один из этой пары генов не летальный, не смертоносный, то родительский организм будет жизнеспособным, смертоносный ген не будет действовать. Но при узкородственном разведении в оплодотворенной яйцеклетке, происходящей от жизнеспособных отца и матери, соединяются гомологичные (парные) хромосомы, которые несут два летальных гена, вследствие чего якобы и получается нежизнеспособное потомство.

Исходя из ложного понимания наследственности организмов и потому не зная различия между жизненностью и наследственностью, вейсманисты-морганисты и предложили для животноводческой практики порочные в своей основе способы проверки и браковки производителей по наличию у них «летальных генов». Для такой проверки рекомендовалось спаривать производителей с их дочерьми, и если в потомстве получались мертворожденные или слабые, хилые организмы, то такого производителя, хотя бы он был самым ценным улучшателем неродственного стада, браковали, так как он якобы является носителем скрытых «летальных генов».

Порочность такой рекомендации ясна уже хотя бы из того, что при такой проверке пришлось бы забраковать всех производителей во всем животном мире и все перекрестноопыляющиеся растения. Ведь практике и науке издавна известно, что при узкородственном разведении, в особенности длительном, все без исключения животные, а также растения перекрестноопылители, обязательно превращаются в маложизненные, малоплодовитые, вырожденные формы.

Этот важнейший закон живой природы, вскрытый Дарвином, вейсманисты-морганисты подменили лжетеорией о летальных генах и указанным выше способом рекомендовали вылавливать носителей, летальных (смертоносных) генов как в животном, так и в растительном мире. Они хотели улучшать природу организмов, игнорируя законы природы этих организмов.

Падение жизненности и плодовитости животных и растений при узкородственном разведении и увеличение жизненности и плодовитости при межпородных и межсортовых скрещиваниях не имеют отношения к наследственности. Жизненность и наследственность, породные особенности организмов, хотя и тесно взаимосвязанные свойства одного и того же живого тела, но это свойства разные.

Это легко видеть хотя бы из того, что любой вид животных, а также растений (особенно перекрестноопылителей), к какому бы роду, семейству, классу он ни относился, то есть какой бы наследственностью он ни обладал, как уже говорилось, при узкородственном разведении становится неплодовитым, маложизненным, вырожденным. Наоборот, потомство от неродственных внутрисортовых, внутрипородных скрещиваний получается плодовитым, жизненным, жизнестойким.

Следовательно, путем узкородственного разведения любая порода при любых ее наследственных особенностях и отличиях может в равной степени стать маложизненной, неплодовитой, вырожденной.

О том, что жизненность и наследственные породные особенности живого тела это два разных свойства, а не одно и то же, говорят общеизвестные в биологии факты. Укажем на некоторые из них.

Женские и мужские половые клетки (гаметы) растений и животных обычно полностью обладают наследственностью, присущей тому сорту растений или той породе животных, продуктом жизнедеятельности которых они являются. Вместе с тем, сами по себе, женские половые клетки тех видов растений и животных, которые не размножаются без оплодотворения, будучи живыми, в то же время обладают жизненностью, недостаточной для того, чтобы из яйцеклетки без оплодотворения мог развиться зародыш и дальше взрослый организм.

Жизненность и наследственность как разные свойства, как разные стороны единого живого тела легко могут быть прослежены по результатам родственного и неродственного размножения обоеполого перекрестноопыляющегося растения, например ржи.

При оплодотворении яйцеклеток колоса ржи его же пыльцой семена могут получаться только в редких случаях. При опылении пыльцой другого колоса того же растения оплодотворение происходит, хотя и редко, но все же чаще, нежели в первом случае.

Если же молодое раскустившееся растение ржи разделить в узле кущения на 10–15 частей, раздельно укоренить эти части и вырастить из них в относительно разных условиях растения, а во время цветения объединить их в одну группу, то в результате их перекрестного опыления они завяжут семена. Количество зерен в колосьях будет хотя и несколько пониженное против нормы, однако несравненно большее, чем в обоих первых случаях.

Нормальная плодовитость растений ржи наблюдается в тех случаях, когда яйцеклетки данного колоса оплодотворяются пыльцой колосьев других растений, выросших из других семян того же сорта, то есть с относительно одинаковой наследственностью.

Наконец, при опылении колосьев данного сорта пыльцой колосьев других сортов плодовитость, как правило, будет выше обычной, выше нормальной.

Все это относится пока что к вопросу о плодовитости.

Какова же жизненность зародышей семян ржи, полученных указанными способами?

Жизненность зародышей в данном случае во многом соответствует степени плодовитости. Чем меньшей была плодовитость, то есть чем ниже был процент оплодотворенных яйцеклеток, тем меньше и жизненность зародышей полученных семян.

Сказанное полностью соответствует выводам Дарвина, сделанным им на основе его многолетних исследований, проводившихся на ряде перекрестноопыляющихся растений.

Наименьшей жизненностью отличаются растения из семян, полученных путем самоопыления в пределах колоса, затем в пределах одного и того же растения; наибольшей жизненностью обладают растения, полученные из семян от межсортового скрещивания.

При опылении колосьев ржи пыльцой того же колоса, то есть при самоопылении, обычно получается очень мало семян и растения из этих семян бывают очень слабыми, хилыми, болезненными, легко погибающими. При разделении молодого раскустившегося растения ржи на части и выращивании из них растений, объединяемых во время цветения в одну группу, в результате перекрестного опыления (оплодотворения) получается, как уже говорилось, почти нормальное завязывание семян. После посева из этих семян развиваются растения не хилые, не слабые, а нормальные. Между тем отцовские и материнские растения этих семян происходили из одного и того же зародыша, из одного семени. Растения эти были, таким образом, наиболее родственными между собой, наследственность их была одинаковой.

Приведенные примеры показывают, что жизненность и наследственность — это разные свойства и отождествлять их в науке неправильно.

Наследственность (порода) — это свойство живого тела, организма развиваться в относительно определенном направлении, иметь определенный тип обмена веществ, для чего требуются определенные условия жизни, условия внешней среды.

Но для того, чтобы тело обладало наследственностью и чтобы наследственность проявлялась, тело должно быть живым. Оно должно развиваться, превращаться в жизненном процессе.

Характерная черта жизнеспособного тела, отличающая его от нежизнеспособных тел, то есть тел неживой природы, — это внутренняя необходимость быть в неразрывном единстве с определенными, условиями внешней среды, с условиями жизни. Чем с большей необходимостью живое тело может вступать в единство с условиями жизни, чем с большей необходимостью оно может ассимилировать — уподоблять себе определенные условия внешней среды, тем более жизнеспособно данное тело, тем более интенсивен жизненный процесс, тем выше жизненность тела.

Чем же вызывается, вследствие чего возникает жизнеспособность тела, свойство тела вступать в единство с условиями жизни, ассимилировать неживые вещества, то есть пищу, превращать ее в свое живое тело?

Ответ на этот вопрос даст материалистическая диалектика.

«В противоположность метафизике диалектика исходит из того, что предметам природы, явлениям природы свойственны внутренние противоречия», — указывает товарищ Сталин в своей работе «О диалектическом и историческом материализме».

Здесь же товарищ Сталин пишет:

«В собственном смысле диалектика, говорит Ленин, есть изучение противоречия в самой сущности предметов» (Ленин, «Философские тетради», стр. 263).

И дальше:

«Развитие есть «борьба» противоположностей» (Ленин, т. XIII, стр, 301).

Проведенный под этим углом зрения анализ фактического материала убедительно показывает, что жизнеспособность тела обусловливается его внутренней противоречивостью. Противоречивость же жизнеспособного тела создается его разнокачественностью (гетерогенностью). Чем больше в известной мере разнокачественность единого живого тела, тем больше его противоречивость и поэтому тем выше его жизненность.

При таком понимании сущности жизненности организмов становится ясной биологическая роль полового процесса, процесса оплодотворения. Путем объединения различающихся в определенной мере половых клеток (женской и мужской) в одну клетку, путем объединения ядер половых клеток в одно ядро создается разнокачественность живого тела, его противоречивость, на основе которой возникает самодвижение, саморазвитие, жизненный процесс — ассимиляция и диссимиляция, то есть обмен веществ. Отсюда — оплодотворение создает жизненность, импульс жизни.

Обычно половые клетки не развиваются без оплодотворения, не дают зародышей, организмов, потому что их тело недостаточно разнокачественно. Уже указывалось, что, например, у ржи, не только без опыления, но даже при опылении пыльцой того же растения не создается разнокачественности тела яйцеклетки, достаточной для развития нормального, семени. Но если ржаное зерно порождено пшеничным растением, как то наблюдается в явлениях превращения одних видов в другие, то имеется основание предполагать, что такое зерно могло развиться и из неоплодотворенной яйцеклетки.

Это предположение подтверждается тем, что ржаные растения, выросшие из ржаных зерен, порожденных пшеничными растениями, довольно легко дают семена при самоопылении и даже при кастрации и изоляции кастрированных цветков, то есть без всякого оплодотворения, дают семена, хотя и в небольшом количестве.

Научный работник Института генетики Академии наук СССР В. К. Карапетян, кастрировав 12 колосьев ржи, выращенной из зерен, найденных им в пшеничных колосьях, получил без оплодотворения 14 зерен ржи, которые после посева дали нормально жизненные растения.

Во втором поколении ржи из зерен, порожденных пшеницей, семена без оплодотворения яйцеклеток получаются еще реже. В последующих же поколениях этой ржи, как и у обычной, семена, очевидно, уже не могут получаться без оплодотворения.

Образование семян ржи без оплодотворения можно объяснить только тем, что при зарождении в организмах пшеничных растений ржаных зерен, то есть при развитии ржаной яйцеклетки в пшеничном колосе, в теле ржаной яйцеклетки еще сохраняются остатки пшеничного тела и это создает разнокачественность единого тела яйцеклетки, достаточную для развития зародыша зерна, а в дальнейшем после посева — и растения.

Возможность сохранения остатков, крупинок пшеничного тела в ржаном теле, порожденном пшеничным растением, подтверждается тем, что при посеве таких ржаных зерен изредка получаются не ржаные, а пшеничные растения.

Правильное понимание жизненности важно как для теоретической биологии, так и для сельскохозяйственной растениеводческой и животноводческой практики.

В результате соответствующих межсортовых и внутрисортовых скрещиваний в семеноводстве хлебных злаков могут получаться семена, дающие растения по сравнению с материнским сортом более жизненные, более стойкие против различных климатических невзгод.

Применяя внутрисортовое и межсортовое скрещивания с обязательным последующим отбором в первых двух поколениях типичных растений материнского сорта, можно повышать жизненность районированных сортов хлебных злаков, не нарушая, не изменяя их наследственности.

Такие же положительные результаты может давать и скрещивание соответствующих пород в неплеменном животноводство.

Зная, что жизнеспособность и ее степень, то есть жизненность, создаются путем оплодотворения, в результате объединения в одну двух слегка разнящихся половых клеток (даже с относительно одинаковой наследственностью), можно при выведении новых сортов растений — перекрёстноопылителей, а также при создании новых пород животных значительно лучше использовать прием узкородственного размножения. С помощью этого приема можно не только сохранять, но и усиливать нужные наследственные свойства и признаки исходных родительских форм. Чтобы не ослаблять жизненности при узкородственном разведении, родственные организмы, предназначенные для скрещивания, необходимо воспитывать в разных условиях.

Итак, научный анализ явления наблюдаемой в сельскохозяйственной практике большей или меньшей жизненности растений и животных показывает, что, во-первых, жизненность и наследственные особенности: являются разными свойствами живого тела.

Во-вторых. Жизненность организмов обычно создается половым процессом, процессом оплодотворения. Степень жизнеспособности, то есть жизненность растений и животных, в пределах вида зависит от степени, различия объединившихся при оплодотворении половых элементов. Пока сохраняется разнокачественность живого тела, до тех пор оно жизненно. С постепенным изжитием разнокачественности живого тела данного растения или животного затухает процесс ассимиляции-диссимиляции, нормально угасает жизненность тела, оно стареет.

Жизненность может повышаться также и не половым путем, а путемассимиляции растениями или животными новых для них условий внешней среды. Такая ассимиляция также создает разнокачественность, а отсюда и противоречивость живого тела растительного или животного организма.

В-третьих. Первоисточником различия половых клеток, создающих при оплодотворении яйцеклетки жизненность зародыша и далее организма, также являются условия жизни, условия внешней среды, ассимилированные организмами предков и в особенности родительскими организмами, непосредственно породившими данные половые клетки.

Условия внешней среды, как это хорошо известно мичуринской биологии, являются также первоисточником изменения старой наследственности растительных и животных организмов и превращения ее в новую наследственность, изменения старой породы и превращения ее в новую породу.

Написано в августе 1952 г. Впервые опубликовано в 1952 г.

Превращение незимующих яровых сортов в зимостойкие озимые (1952)

Наша советская биологическая наука уже довольно давно вскрыла наследственные отличия озимых форм растений от яровых. Эти отличия сказываются в разных требованиях, предъявляемых озимыми и яровыми формами к условиям внешней среды для прохождения одного из жизненно важных процессов своего индивидуального развития — процесса яровизации.

При осеннем посеве озимые растения к началу устойчивых зимних морозов обычно заканчивают прохождение стадии яровизации. Вместе с этим в течение того же периода времени озимые растения приобретают закалку, то есть развивают устойчивость к зимним невзгодам.

Прохождение стадии яровизации и развитие устойчивости озимых растений хлебных злаков к зимним невзгодам (закалка) являются разными процессами. Но оба эти процесса в полевой обстановке взаимосвязаны и проходят в условиях внешней среды осеннего периода.

Опыты советских исследователей показали, что посевы озимых хлебов, растения которых уже прошли стадию яровизации до посева в слегка наклюнувшихся семенах, не могут в осенний период так хорошо приобретать устойчивость к зимним морозом, как растения тех же сортов, высеянные обычными, не яровизированными до посева семенами. Известно также, что зимой после длительных оттепелей озимые растения слегка трогаются в рост и теряют закалку. Такие растения, будучи к этому времени, как правило, полностью яровизированы, после оттепели уже не могут вновь приобрести закалку против сильных морозов. Все это говорит о том, что у озимых хлебных злаков процесс закалки тесно связан с прохождением стадии яровизации.

Неразрывность наследственных свойств озимости и стойкости против зимних климатических невзгод обусловлена в полевой обстановке общностью условий, в которых формируются эти свойства растений хлебных злаков. Наследственные свойства степени озимости и степени стойкости против зимних невзгод являются свойствами одной и той же протоплазмы и одного и того же ее стадийного состояния.

Мичуринская генетика показала, что те условия внешней среды, которые требуются растительной форме для ее нормального индивидуального развития, являлись в свое время первоисточником возникновения у растительной формы самой потребности в этих условиях. Иными словами, уже доказано, что растительные формы требуют тех условии внешней среды, из которых или под воздействием которых они создавались и создаются.

Теперь уже установлено, что если процесс, именуемый яровизацией, формировался у растений при весенних условиях, то получаются наследственно яровые формы. Если же процесс яровизации формировался при осенних условиях, то получаются наследственно озимые формы. Причем сравнительно большой полученный в последнее время экспериментальный материал показывает, что в данном случае для создания яровых или озимых форм главную роль играют различия светового фактора в весенних и осенних условиях. Мы полагаем, что свет выступает здесь как вещество, ассимилируемое путем фотосинтеза зелеными листьями молодых растений хлебных злаков. При этом весенний или осенний свет в результате ассимиляции его растениями превращается в неотъемлемую часть живого тела. При ассимиляции весеннего света получается живое тело хлебных злаков со свойствами яровости, а следовательно, и неспособное закаливаться против зимних невзгод. В случае ассимиляции осеннего света получается живое тело хлебных злаков со свойствами озимости, способное осенью закаливаться против зимних невзгод, причем не всякого района, а, как правило, того, из осенних условий которого оно создавалось.

Именно ассимиляция осенних, а не воздействие зимних условий является основным фактором построения свойства озимости растений и свойства осенней закалки против зимних климатических невзгод. Об этом говорит следующий фактический материал.

Многолетние опыты научного сотрудника Сибирского ордена Трудового Красного Знамени института зернового хозяйства Н. А. Белозеровой с подзимними посевами яровой пшеницы, в которых семена до наступления зимних холодов успевают образовать только проростки, показали, что позднеосенние посевы не создают озимых растений. Только 5 — 10 процентов семян, и чаще всего в урожае вторичного позднеосеннего посева, получались озимые. Семена же из урожаев третьего и четвертого поколений позднеосенних посевов обычно не давали озимых растений.

В то же время мы знали, что в опытах с осенними посевами яровых у Н. А. Белозеровой в Омске, в опытах А. Т. Трухиновой сначала на Челябинской госселекстанции, а затем в Институте генетики Академии наук СССР в Москве, в опытах В. Ф.Хитринского во Всесоюзном селекционно-генетическом институте в Одессе, а также у ряда других научных работников были получены из яровых сортов пшениц наследственно устойчивые озимые сорта. Эти факты с безупречностью говорили, что яровые сорта можно превращать в озимые путем повторных осенних посевов.

Но выше указывалось, что превращение яровых в озимые при повторных позднеосенних посевах происходит не всегда и что не редки случаи, когда полученные из семян урожая второго поколения озимые формы в третьем поколении, то есть при прохождении еще одного позднеосеннего посева, теряются, исчезают. В урожае от такого посева получаются одни яровые формы.

Почему же в одних случаях при повторных осенних посевах яровых сортов пшеницы получаются наследственно устойчивые озимые формы, а в других случаях, именно при позднеосенних повторных посевах, озимые формы, и то в небольшом проценте, получаются в урожае только вторичного посева, а в последующих за вторым подзимних посевах численность озимых форм в урожае не только не увеличивается, но уменьшается, озимые формы теряются, исчезают?

Анализ фактического материала с позиций мичуринской генетики позволил нам сделать вывод, что весь успех превращения яровых в озимые зависит от срока вторичного осеннего посева яровых. Осенний же посев ярового сорта в первый раз необходим для ликвидации старой яровой наследственности.

Опытный материал показывает, что осенний посев ярового сорта в первый раз лучше всего производить как можно позже, с тем чтобы к наступлению зимы семена успели только хорошо прорасти. В урожае от такого посева семена ни в какой мере не будут еще озимыми, но по своей стадии яровизации они не останутся уже и теми яровыми, какими были. Из таких семян можно легко создавать при весеннем посеве яровые с новой яровой стадией яровизации, а при осеннем посеве — озимые с озимой стадией яровизации. Поэтому вторичный осенний посев ярового сорта, изменяемого в озимый, ни в коем случае нельзя производить поздно. Этот посев следует произвести в такой срок, чтобы растения путем фотосинтеза зелеными листьями могли ассимилировать, превратить осенние условия, в которых главным фактором в данном случае является осенний свет, в живое тело озимого типа.

Не будет большой неточностью сказать, что у яровых растений от указанного повторного осеннего посева можно непосредственно наблюдать возникновение и нарастание озимого тела.

Всходы яровых сортов почти всех мягких пшениц наших районов имеют опушенные листья, а озимых сортов, как правило, неопушенные. Поэтому по наличию или отсутствию опушенности листьев всходов пшеницы можно судить, озимые это или яровые растения. При вторичном осеннем посеве яровой пшеницы все без исключения всходы имеют такую опушенность листьев, которая свойственна данному яровому сорту. Это верное доказательство того, что всходы еще не являются озимыми. Когда же такие молодые растения начинают ассимилировать осенние условия, то растущая нижняя часть листьев (у пшеницы листья растут от основания) нередко оказывается неопушенной или же, чаще, опушенные участочки листьев перемежаются с неопушенными. Это и указывает на то, что у данных растений из ассимилированной осенней пищи возникают неопушенные участочки тела со свойствами озимости.

О том, что именно свет как вещество играет основную роль в построении озимого растения при осеннем посеве, говорит то, что при повторных позднеосенних посевах не получается превращения яровых в озимые. При поздноосенних посевах всходы или не успевают осенью появиться, и, следовательно, осенний фотосинтез отсутствует, или хотя зеленые листики всходов и появляются, но фотосинтез почти не идет вследствие низких температур. И в первом и во втором случае при позднеосенних посевах фотосинтез может начаться только в весенних световых условиях, и, следовательно, у этих растений построится живое тело со свойствами яровости.

Этим и объясняется, что при повторных позднеосенних посевах не только не происходит превращения яровых в озимые, но и исчезает, теряется в потомстве и та небольшая часть озимых форм, которая в ряде случаев возникала в результате вторичного осеннего посева.

Мичуринской биологией давно установлено, что для изменения природы (наследственности) растительных организмов необходимо изменить у них обмен веществ. Но растительные и животные формы консервативны, физиологически слажены. Из внешней среды они избирают только те условия, которые соответствуют их наследственности, их природе, и активно не включают, но ассимилируют не свойственных им условий. Это объясняется тем, что всякое живое тело для своей жизни и роста требует именно тех условий и веществ, которыми оно (живое) было, пока не стало живым. В то же время оно активно противодействует включению иных условий, ассимиляция которых привела бы к изменению его природы, наследственности.

Следовательно, перед наукой стояла и стоит задача находить все лучшие и лучшие способы нарушения консерватизма наследственности растительных и животных форм. Растительные организмы с нарушенным консерватизмом наследственности уже могут ассимилировать те условия внешней среды, в превращении которых в живое мы заинтересованы. Тем самым и создаются организмы с наследственностью нужного нам типа.

Способ ликвидации яровой и создания озимой наследственности сейчас уже настолько хорошо уточнен и конкретизирован, что на этой основе выработан агротехнический прием, позволяющий в любом районе любой сорт яровой пшеницы, ячменя и других растений тех видов, у которых возможны и яровые и озимые формы, превращать в озимые.

Способ превращения яровых сортов в озимые заключается в следующем. Семена ярового сорта пшеницы необходимо высеять осенью, дней через 20–25 после оптимального срока посева озимых в данном районе. Эти семена необходимо высеять в такой срок, чтобы они при относительно повышенной, температуре успели только прорасти ко времени наступления холодов. При таком посеве у этих растений начнется процесс яровизации при относительно повышенных температурных условиях, при которых он нормально проходит у яровых пшениц. С наступлением же зимних условий, а следовательно, и с понижением температуры, нужных повышенных температурных условий для процесса яровизации у яровых сортов не будет. Но так как процесс яровизации уже начался и только немного не закончился, то он за длительный промежуток времени до весны закончится и при пониженных температурах. В этом случае процесс яровизации закончится необычно для ярового сорта.

Этот прием, с помощью которого растения ярового сорта принуждаются заканчивать процесс яровизации в не свойственных им пониженных температурных условиях, в данном случае и есть прием ликвидации, вернее — ломки, старой, то есть консервативной, наследственности стадии яровизации.

Многочисленные опыты с очевидностью показали, что от осеннего (подзимнего) посева яровых сортов получается урожай семян с ликвидированной консервативностью старой наследственности процесса яровизации. Растения из таких семян довольно легко воспринимают для построения нового процесса яровизации, новой наследственности и весенние и осенние условия. При выращивании растений из таких семян при весеннем посеве получаются формы с новой яровой наследственностью. При выращивании в осенних условиях получаются растения с озимой наследственностью. Причем под второй год зимовки необходимо посев обязательно произвести в поле осенью в нужный в данном районе срок.

Этот срок определяется эмпирически. Для этого необходимо указанные семена высеять осенью в несколько сроков с интервалом примерно в 5–7 дней. Первый посев необходимо произвести дней через десять после оптимального срока посева озимых в данном районе, второй — через 5–7 дней после первого и третий — через 5–7 дней после второго. В какой-либо из этих сроков посева растения попадут в те осенние условия, при ассимиляции которых путем фотосинтеза зелеными листьями будет строиться тело со свойствами озимости. Эти растения пойдут в зиму разнокачественными во всех участках своего тела. Их тело будет состоять и из озимых и из яровых участочков. Зимуют такие растения значительно лучше, чем чисто яровые, но хуже, нежели озимые. Из семян же таких растений в большом проценте будут получены озимые растения, способные хорошо зимовать в том районе, условиями осени которого превращались яровые в озимые.

Напомню, что зимостойкость сортов, полученных таким путем, будет в основном соответствовать условиям зимних климатических невзгод того района, осенними условиями которого создавались данные сорта, точнее — создавалось их свойство озимости и свойство зимостойкости.

Указанным способом каждый агроном и колхозник теперь может в точение двух лет превратить любой яровой сорт в озимый, хорошо зимующий в данном районе.

Опытам по превращению яровых в озимые мы придаем большое значение, во-первых, потому, что они представляют существенный интерес для теории, так как наглядно показывают, что изменения растительных форм адекватны воздействию условий внешней среды; в данном случае яровые формы изменяются в озимые под воздействием осенних световых условий.

Во-вторых, эти опыты важны потому, что наши колхозы и совхозы, а также селекционные учреждения получают способ создания озимых форм пшеницы, ячменя и ряда других сельскохозяйственных растений, хорошо зимующих в районе, осенними условиями которого создаются эти формы.

В своих прежних статьях, где шла речь о превращении под воздействием соответствующих условий внешней среды яровых хлебов в озимые, я, исходя из односторонней дарвиновской эволюционной теории, неоднократно высказывал неправильное предположение о постепенном накоплении или уменьшении у растений хлебных злаков свойства озимости или яровости. Предполагалось, что при воздействии осенне-зимних условий яровые растения пшеницы из поколения в поколение постепенно становятся озимыми; из поколения в поколение степень озимости таких растений должна увеличиваться. Сначала якобы должны были получаться слегка озимые растения, в следующем поколении более озимые, дальше еще более озимые, пока наследственность этих растений не станет устойчивой, консервативной.

Накопленный большой фактический материал по изменению наследственности яровых растений в озимые показал неправильность такого теоретического предположения. Оказалось, что при изменении яровых растений в озимые требуется воздействие только осенних, а не осенне-зимних полевых условий, и озимые формы получаются не путем нарастания из поколения в поколение степени озимости. В опытах не обнаруживаются растения с малой степенью озимости, которая в дальнейших поколениях увеличивалась бы, растения становились бы более озимыми. Во всех известных нам опытах получались на данной делянке растения или только яровые, не изменившиеся в озимые, или только озимые, или же те и другие, но степень озимости озимых растений в дальнейших поколениях уже не увеличивалась.

Озимость растений получается сразу, без дальнейшего увеличения или уменьшения образовавшейся степени озимости. Причем степень озимости соответствует воздействию тех осенних условий, которые вызвали данное превращение яровых растений в озимые. Но если степень озимости измененных растений устанавливается, вернее проявляется, сразу, то это не значит, что и сам процесс превращения яровых растений в озимые происходит мгновенно.

Уже указывалось, что семена яровой пшеницы из урожая однократного подзимнего посева дают яровые, а не озимые растения. Такие яровые растения по морфологическим признакам мы пока не можем отличить от обычных яровых. Но стоит, например, в условиях Московской области высеять в первых числах сентября семена ярового сорта из урожая подзимнего посева и семена того же сорта, но от обычных весенних посевов, и собрать с них урожай, как дальше между ними легко можно найти большое различие. Семена от двукратного осеннего посева дадут значительную часть озимых растений, а семена от однократного осеннего посева дадут только яровые растения. Значит, хотя потомство от однократного подзимнего посева по внешности ничем не отличается от ярового, но в зародышах семян уже произошли такие изменения, без которых при вторичном осеннем посеве не может возникнуть свойство озимости.

При изменении яровых, прошедших однократный подзимний посев, в озимые в теле этих растений под воздействием осенних условий зарождаются, возникают крупинки живого тела, уже не ярового, а нового, озимого. Об этом ясно говорит разнокачественность тела таких изменяемых растений. Этим и объясняется, что семена с таких растений, как правило, бывают разными: часть их яровые, а часть — озимые.

В прежних своих работах мы обращали внимание на различие стадии яровизации у разных озимых сортов только по продолжительности периода времени ее прохождения при температуре 0–2 градуса. Такая характеристика различия стадии яровизации у разных сортов теперь уже недостаточна. Она слишком односторонняя.

У каждого сорта пшеницы стадия яровизации обладает своей спецификой, своим качественным состоянием протоплазмы, свойственным данному озимому сорту. Поэтому-то опыты и показали, что невозможно усиливать или ослаблять степень озимости данных растений путем простого увеличения или уменьшения стадии яровизации. убавлять или, наоборот, наращивать степень озимости оказалось возможным только путем ликвидации старой и создания новой стадии яровизации. В этом и заключается закономерность изменения наследственности того или иного свойства или признака организма, а именно: сначала ликвидация старой, а потом построение новой наследственности.

Мичуринской биологии известно, что изменение признаков и свойств растений происходит только под воздействием и соответственно воздействиям условий внешней среды. Исходя из этого правильного положения, многие научные работники считают, что если, например, тот или иной сорт озимой пшеницы в данном, жестком по условиям зимовки, районе не зимует или плохо зимует, то стоит помочь растениям этого сорта путем зимнего искусственного утепления в нескольких поколениях перенести зимовку, как этот сорт увеличит степень озимости и этим самым приспособится к данным условиям и будет хорошо переносить зимовку. На самом же деле издавна известно, что, сколько бы поколений недостаточно зимостойкий сорт ни произрастал в данном районе, его зимостойкость, как правило, не увеличивается.

На первый взгляд эти факты как бы противоречат основному положению мичуринской биологии. В действительности это не так. Если в том же районе, где недостаточно зимостойкий озимый сорт не зимует и не повышает своей зимостойкости в ряде поколений, выращивавшихся здесь, то совершенно незимостойкий яровой сорт за два года можно, как уже выше говорилось, превратить в озимый, хорошо зимующий в данном районе. И это понятно: для того чтобы принудить растения изменить их наследственность, в данном случае наследственность стадии яровизации, необходимо дать им возможность начать прохождение процессов яровизации при свойственных природе этих растений условиях внешней среды, а потом исключить эти условия и подставить те, потребность (приспособленность) в которых хотят создать у растений.

Озимые сорта, если они малозимостойки для данного района, при повторных посевах в этих условиях не повышают своей зимостойкости потому, что осенние условия внешней среды благоприятны для нормального прохождения и завершения их стадии яровизации. Поэтому сколько бы поколений их в данных условиях ни высевали, они не изменяются по стадии яровизации и не повышают своей озимости.

Для того чтобы увеличить степень озимости данного озимого сорта, необходимо сначала ликвидировать существующую его озимость (наследственность) путем ранневесеннего посева яровизированными семенами и потом для построения новой, соответствующей условиям района озимости семена из урожая таких растений следует высеять осенью.

Практически же создание хорошо зимостойких озимых сортов проще осуществлять путем превращения яровых в озимые.

Важно также отметить, что в опытах академика А. А. Авакяна и научных работников А. Т. Трухиновой, Б. Д. Файнброн и других посев потомств отдельных колосьев изменяемой в озимую яровой пшеницы показал, что многие потомства ведут себя, как обычные половые гибриды яровых пшениц с озимыми. В потомстве ряда колосьев получалось разнообразие растений по озимости и яровости. Часть растений оказывалась типичными озимыми, остальные — чисто яровыми. В общем этот материал мы не могли и пока не можем ничем отличать от обычных первых поколений половых гибридов яровых с озимыми. Следовательно, при изменении природы растений путем воздействия условий внешней среды, в данном случае путем воздействия осенних условий на стадии яровизации яровых пшениц, создается такая же разнокачественность тола растений, как и при половой гибридизации. В обоих случаях указанной разнокачественностью и объясняется разнообразие, то есть расщепление, потомства таких растений.

Развитие мичуринского учения заключается в раскрытии новых и новых закономерностей, на основе которых можно создавать способы изменения наследственных свойств растительных организмов путем исключения из процесса ассимиляции привычных условий и включения условий, ассимиляция которых создает нужные нам признаки и свойства.

Практически задача сводится к нахождению способов вынуждать растительные организмы ассимилировать те условия, те вещества и в таком их состоянии, в результате ассимиляции которых получаются нужные нам свойства и признаки растений. В этом заключается повышение научного мастерства в деле направленного изменения природы растительных организмов.

Обобщенный разнообразный экспериментальный материал по превращению яровых пшениц в озимые с очевидностью свидетельствует, что построение наследственности стадии яровизации, ее специфика, ее качественное состояние, присущее данному сорту, есть результат соответствующего фотосинтеза. Если после ликвидации старой наследственности процесса яровизации новый процесс формируется из весенних условий, получается наследственно яровая стадия яровизации, а если из осенних условий, — получается наследственно озимая стадия яровизации. Так как осенние условия в различных районах разные, то и возникает наследственно разный, каждый со своей спецификой, со своими свойствами процесс яровизации у разных озимых сортов, стадия яровиции которых создавалась разными осенними условиями.

Напомним, что наследственные свойства процесса яровизации и процесса закалки растений к зимним невзгодам — это свойства одной и той же протоплазмы, одного и того же ее состояния, именуемого стадией яровизации. Следовательно, овладев приемом ликвидации старой наследственности процесса яровизации и создания новой наследственности этого процесса, тем самым овладеем приемом превращения незимостойких сортов в зимостойкие.

Зимние климатические невзгоды для озимых хлебов в разных районах разные. Этим и объясняется, что сорта, стойкие против одних невзгод в одних районах, могут оказаться и, как правило, оказываются нестойкими против других зимних невзгод в других районах. Поэтому Иван Владимирович Мичурин многократно советовал создавать для каждого района свои сорта воздействием условий этих районов.

В разбираемом нами случае для создания зимостойких хлебных злаков для данного района необходимо наследственность процесса яровизации, стадии яровизации у этих сортов создавать осенними условиями этого же района.

Есть полное основание предполагать, что указанным в настоящей статье способом превращения яровых сортов в озимые можно в два года создать, например, для наших северных и северо-западных районов с глубокими снегами, где озимый клин до сих пор почти целиком занимается рожью, хорошо зимующие сорта пшеницы, которых в этих районах пока что, к сожалению, нет. О такой возможности говорит и то, что в этих районах многие озимые формы местной злаковой растительности, здесь создававшиеся, хорошо зимуют, не боятся ни глубоких снегов, ни вымочек.

Указанным способом могут быть созданы для ряда районов нашей страны хорошо зимующие сорта озимого ячменя, зимостойкого клевера, озимой вики, а также других видов растений.

Впервые опубликовано в июне 1952 г.

Библиография и указатели

Библиографический список основных работ Т. Д. Лысенко[50]

Сборники работ

I. Статьи по селекции и генетике. Воронеж. обл. изд-во, 1939. 229 стр., портр.

II. Биология развития растений. Сборник статей по вопросам генетики, селекции и семеноводства. Киев — Харьков. Гос. изд-во колх. и совх. лит-ры УССР, 1940. 332 стр., рис., 1 л. портр.

III. Увеличить продовольственные ресурсы Советского государства. М. — Омск, изд-во НКЗ СССР, [1942]. 80 стр.

IV. Агробиология. Сборник работ по вопросам генетики, селекции и семеноводства. М., Сельхозгиз, 1943. 352 стр., рис., табл. 4-е дополн. изд. — М., Сельхозгиз, 1948. 683 стр., рис., табл., 1 л. портр. 5-е стереотип. изд. — М., Сельхозгиз. 1949.

V. Агробиологическая наука в сельском хозяйстве военного времени. Фрунзе, Киргизгосиздат, 1943. 94 стр. (Академия наук СССР. Институт генетики).

VI. Работы в дни Великой Отечественной войны. Статьи и речи. М., Сельхозгиз, 1943. 248 стр.

VII. Культура озимых в степи Сибири. М., Сельхозгиз, 1945. 83 стр., табл. 2-е дополн. изд. — М., Сельхозгиз, 1949. 102 стр., табл.

Отдельные издания и публикации[145]

1923

1. Техника и методика селекции томатов на Белоцерковской селекстанции. [Доклад 3-му съезду селекционеров.] — «Бюллетень Сортоводно-семенного управления Сахаротреста», 1923, № 4, стр. 73–76.

2. Прививка сахарной свёклы. [Совм. с А. С. Оконенко. Доклад 3-му съезду селекционеров.] — Там же, стр. 77–80.

1928

3. Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений. Опыт со злаками и хлопчатником. Баку, 1928. 168 стр., табл. («Труды Азербайджанской центральной опытной селекционной станции им. Орджоникидзе в г. Гандже, вып. 3.) 2-е изд. — М., Сельхозгиз, 1949. 210 стр., табл.

1929

4. В чём сущность гипотезы «озимости» растений. — «Сельскохозяйственная газета», 1929, 7 декабря.

5. Влияние термического фактора на фазы развития у растений и программа работ по этому вопросу со свёклой. Резюме по докладу Т. Д. Лысенко. — В кн.: «Материалы Всесоюзного совещания по вопросам научно-исследовательской агрономической работы в сахарной промышленности, созванного ЦИНС и Сортоводно-Семенным управлением Сахаротреста в Киеве 12–19 декабря 1928 г». М., 1929, стр. 34–36. («Труды ЦИНС», вып. 2.)

6. К вопросу о сущности озими. (Совм. с Д. А. Долгушиным.] — В кн.: «Труды Всесоюзного съезда по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству в Ленинграде 10–16 января 1929 г.», т. III. Изучение культурных растений. Л., 1929, стр. 189 — 99.

1930

7. Яровизация в хозяйственных условиях. — Газета «Соц. земледелие», 1930, 2 июля.

1931

8. К вопросу о регулировке вегетационного периода с.-х. растений. — Журнал «Семеноводство», 1931, № 13–14, стр. 22–23; 29–34.

9. Какие перспективы открывают нам методы яровизации. [Сокр. доклад на Всесоюзной конференции по борьбе с засухой.] — Газета «Правда», 1931, 30 октября.

10. Новые методы изменения длины вегетационного периода растений. [Совм… с Д. А.Долгушиным.] — Газета «Соц. земледелие», 1931, 1 марта.

11. Тезисы к докладу: Яровизация с.-х. растений и борьба с засухой. М., Сельколхозгиз. 1931. 7 стр. (Оргбюро по созыву Всесоюзной конференции по засухе при НКЗ СССР.)

12. Яровизация и борьба с засухой. [Из доклада па Всесоюзной конференции по борьбе с засухой.] — Газета «Известия», 1931, 29 октября.

13. Яровизировать можно не только пшеницы, но и теплолюбивые растения. — Газета «Соц. земледелие», 1931, 1 ноября.

1932

14. Инструкция по яровизации твёрдых яровых пшениц. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 1, стр. 62–70.

15. К вопросу о регулировании длины вегетационного периода с.-х. растений. «Бюллетень яровизации», 1932, № 1, стр. 5 — 13.

16. К вопросу яровизации кукурузы, проса, суданки, сорго и сои. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 2–3, стр. 46–64.

17. Краткая инструкция по яровизации различных сортов пшениц. Одесса. 1932, 15 стр. (НКЗ — УССР. Всесоюзная акад. с.-х. наук им. Ленина. Украинский институт селекции.)

18. Краткая инструкция по яровизации хлопчатника. Одесса, 1932. 8 стр. (НКЗ — СССР. Всесоюзная академия с.-х. наук им. В. И. Ленина. Украинский институт селекции.) 2-е изд. — Одесса, 1935, 16 стр. [на укр. яз.].

19. Основные результаты работ по яровизации сельскохозяйственных растений. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 4, стр. 1 — 57, рис., табл.

20. Предварительное сообщение о яровизированных посевах пшениц в совхозах и колхозах в 1932 г. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 2–3, стр.3 — 15.

21. Присуще ли природе сельскохозяйственных растений требование фотопериодов. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 2–3, стр. 16–34.

22. Результати дослiдiв 1931 року над яровизованими посiвами в колгоспах и радгоспах УРСР. — В его кн.: Яровизация с.-г. рослин». Харкiв, 1932, стр. 20–25.

23. Результаты опытов 1930 года с яровизированными посевами в колхозах и совхозах УССР. — «Бюллетень яровизации», 1932, № 1, стр. 57–61.

24. Ускорение развития картофеля в полевых условиях социалистического хозяйства. (В порядке постановки вопроса.) [Совм. с Д. А. Долгушиным.] — «Бюллетень яровизации», 1932, № 2–3, стр. 35–45.

25. Физиология растений в новом этапе. [О яровизации.] — Газета «Соц. земледелие», 1932, 12 ноября.

26. Хлопчатник созревает и в холодное лето. (Из очередной сводки о яровизации с.-х. культур.) — Газета «Соц. земледелие», 1932, 26 сентября.

27. Що таке яровизацiя. — В кн.: «Комсомольцям про яровизацiю». Опрацьована стенограма наради у справi яровизацii при сiльвiддiлi ЦК ЛКСМУ та редакцiï «МБ» разом iз тов. Лисенком та Укр. iнст. селекцiï.Харкiв — Одеса, 1932, стр. 5 — 34.

28. Яровизацией ускорим созревание хлопка. [Техника яровизации.] — Газета «Соц. земледелие», 1932, 9 апреля.

29. Яровизация — мощное оружие в борьбе за высокий урожай. [Техника яровизации пшениц.] — Газета «Соц. земледелие», 1932, 1 февраля.

30. Яровизацiя с.-г. рослин та боротьба проти посухи. — В кн.: «Боротьба з посухою». Труди Всеукр. конференцiï по боротьбi з посухою. Харкiв, 1932, стр. 31–37.

31. Яровизация сельскохозяйственных растений. [Сокр. доклад, зачитанный в 1931 г. на Всеукр. конференции по селекции.] — «Бюллетень яровизации», 1932, № 1, стр. 14–29.

То же (измен. редакция) и заключительное слово. — Харьков, 1932, стр. 1 — 20 (на укр. яз.).

32. Яровизированная пшеница на колхозных полях. [Предварительные итоги.] — Газета «Соц. земледелие», 1932, 5 сентября.

1933

33. Слово имеет яровизация. — Газета «Комсомольская правда», 1933, 26 февраля.

34. Яровизация и глазкование картофеля. [Совм. с А. А. Басковой.] Харьков. Госсельхозиздат, 1933. 15 стр. (НКЗ УССР — Всеукраинская академия с.-х.наук.)

35. Яровизация картофеля. Одесса, 1933. 16 стр., рис. (НКЗ СССР. Всесоюзная академия с.-х. наук им. Ленина. Украинский институт селекции.) 2-е изд. — М., Сельхозгиз. 1936. 40 стр., рис. То же, — Киев, 1947. 32 стр.

36. Яровизация сельскохозяйственных растений. — Газета «Правда», 1933, 9 марта.

37. Яровизация сельскохозяйственных растений и как ее проводить. [С инструкцией по яровизации различных сортов пшениц.] М., Сельхозгиз. 1933. 32 стр., рис., табл. (НКЗ СССР. Всесоюзная академия с.-х. наук им. Ленина. Украинский институт селекции.) 5-е перераб. и доп. издание под загл.: «Яровизация сельскохозяйственных растений». М., Сельхозгиз, 1937. 63 стр., рис., табл.

38. Яровизация яровой и озимой вики. Одесса, 1933. 4 стр. (НКЗ СССР. Всесоюзная академия с.-х. наук им. Ленина. Украинский институт селекции.)

1934

39. Не извращать теорию яровизации. — Газета «Соц. земледелие», 1934, 26 декабря.

40. О теоретических измышлениях тов. Кривошлыка. [Рец. на брошюру: Б. Я.Кривошлык. «Яровизация с.-х. растений и как ее проводить.] — Газета «Соц. земледелие», 1934, 17 апреля.

41. Освоим основы яровизации. [Совм. с А. М. Фаворовым.] — Газета. «Соц. земледелие», 1934, 14 февраля.

42. Пожнивнi посiви яровизованого проса. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1934, 15 червня.

43. Физиология развития растений в селекционном деле. [Доклад па заседании научно-технического совета при Союзсеменоводобъединении 16 января 1934 г. в Москве] — Журнал «Семеноводство», 1934, № 2, стр. 20–31.

44. Яровизацию на службу социалистическому сельскому хозяйству. [Совм. с Д. А.Долгушиным.] — В кн.: «Сельскохозяйственная наука в СССР». М. — Л., 1934, стр. 96 — 114.

45. Яровизацiя. — Глава в кн.: «Агрограмота», 2-е изд. Склала бригада: Ю. Ф. Гомон (бригадир), акад. Т. Д. Лисенко i iншi. Харкiв, 1934, стр.294–323.

46. Яровизация и плодоводство [Из выступления на конференции опытников-плодоводов в г. Мичуринске.] — Журнал «Плодоовощное хозяйство», 1934, № 11, стр. 50–51.

47. Яровизация пожнивного проса — это борьба за добавочный урожай. — Газета «Соц. земледелие», 1934, 26 июня.

1935

48. Возрождение сорта. О чистых линиях, самоопылении и методах семеноводческой работы. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 30 июня.

То же [с небольшими сокращениями]. — Журнал «Колхозное опытничество», 1935, № 8, стр. 13–16.

49. Дослiдно-господарськi посадки насiнньоï картоплi влiтку 1935року. — Журналы «Сад та город», Киïв, 1935, № 3–4, стр. 4–6; «Хата-лабораторiя», Киïв, 1935, № 4, стр. 5–6.

50. За власну степову картоплю. — Газета «Комунiст», Киïв, 1935, 21 березня.

51. [Из выступления на первой сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина.] — «Бюллетень ВАСХНИЛ», 1935, № 7, стр. 1–3.

52. Использование знаний стадийного развития растений в селекции и генетике. [К выездной сессии секции зерновых, зернобобовых, масличных и кормовых культур Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 26–29 июня 1935 г. (Одесса).] — «Бюллетень ВАСХНИЛ», 1935, № 6, стр. 24–25.

53. К статье «Несколько критических замечаний». — Журнал «Селекция и семеноводство», 1935, № 2, стр. 21–30.

54. Картофель на юге. [Вырождение картофеля и меры борьбы.] — Газета «Известия», 1935, 15 сентября.

55. Картофель на юге и теория стадийности. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 9 октября.

56. Колгоспам — xopoшi оновленi сорти наciння. [Беседа…] — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1935, 21 липня.

57. Лiтня посадка картоплi [Доклад на областном совещании по проведению яровизации.] — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1935, 30 грудня.

58. Найпочеснiше завдання. [Задачи с.-х. наук.] — Газета «Bicтi», Киïв, 1935, 8 жовтня.

59. Некоторые итоги яровизации. — Газета «Правда», 1935, 27 октября.

60. Новiдосягнення сiльскогосподарськоï науки. [Доклад на совещании агрономов и зоотехников Киевщины 28 ноября 1935 г.] — Газета «Комунiст», Киïв, 1935, 1 грудня.

61. Новые сорта скороспелых пшениц. [Рапорт ЦК ВКП (б), Наркомзему СССР и Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина о выполнении обязательства создать для Одесщины новый сорт яровой пшеницы.] — Газета «Соц. земледелие», 1935, 3 августа; журнал «Яровизация», 1935, № 1, стр. 3–4.

62. О перестройке семеноводства. [Доклад на выездной сессии Всесоюзной академии с.-х.наук им. В. И. Ленина в г. Одессе 27 июня 1935 г.] — Журнал «Яровизация», 1935, № 1, стр. 25–64.

63. Обновление земли. [Достижения с.-х. науки в области селекции.] — Газета «Правда», 1935, 7 ноября.

64. Обновление семян. [Перекрестное опыление.] — Газета «Известия», 1935, 15 июля.

65. Овладеть техникой яровизации. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 27 марта.

66. Очередные задачи яровизации. [Доклад на Октябрьской сессии Академии с.-х. наук им. Ленина 28 октября — 3 ноября 1935 г.] — Газета «Соц. земледелие», 1935, 29 октября.

67. Пам’ятiвеликого революцiонера науки. [Об И. В. Мичурине. Написано совм. с И.И. Презентом.] — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1935, 14 червня.

68. Планувати дослiдницьку роботу. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1935, 4 червня.

69. Предисловие. — В кн.: Долгушин Д. А. «Мировая коллекция пшениц на фоне яровизации». М., 1935, стр. 1–3.

70. Про яровизацiю. Доповiдь на обласнiй нарадi завiдувачiв хат-лабораторiй. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1935, 10 березня.

71. Проращивание молодого картофеля. [К постановке массовых опытов.] Одесса, Селекционно-генетический институт, 1935. 19 стр.

72. Селекция и теория стадийного развития растения. [Совм. с И. И. Презентом.] М., Сельхозгиз, 1935. 64 стр., рис.

73. Стахановское движение и задачи советской агробиологии. [Совм. с И. И.Презентом.] — Журнал «Яровизация», 1935, № 3, стр. 1 — 12.

74. Творец теории отдаленной гибридизации. [Об И. В. Мичурине. Написано совм. с И. И.Презентом.] — Газета «Соц. земледелие, 1935, 8 июня.

75. Теоретические основы яровизации. М. — Л., Сельхозгиз, 1935. 152 стр., рис., 1 л. табл., 1 л. портр.

2-е перераб. и доп. изд. — М., Сельхозгиз, 1936. 192 стр., рис., 1 л. табл.

76. Теория развития растений и борьба с вырождением картофеля на юге. [Стенограмма доклада на пленуме плодоовощной секции Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина в Москве 13 сентября 1935 г.] — Журнал «Яровизация», 1935, № 2, стр. 3 — 22.

77. Широко учесть результаты яровизации. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 28 апреля.

78. Як провести дослiдно-господарськi посадки насiнньовоï картоплi влiтку. 1935 р. Одеса, изд. — газеты «Чорноморська комуна», 1935. 8 стр. (Селекцiйно-генетичний iн-т).

79. Яровизацiю в колгоспи та радгоспи. — Газета «Комунiст», Киïв, 1935, 9 березня.

80. Яровизацию сочетать с высокой агротехникой. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 21 марта.

81. Яровизация. — В кн.: «С.-х. энциклопедия», т. IV, М. 1935, стр. 1045 — 47.

82. Яровизация картофеля. [Работы 1934–1935 гг. Беседа…] — Газета «Правда», 1935, 25 июня.

83. Яровизация картофеля на юге. — Газета «Соц. земледелие», 1935, 26 марта.

84. Яровизация — могучее средство повышения урожайности. [Сокр. стенограмма речи на II Всесоюзном съезде колхозников-ударников.] — Газеты «Правда», 1935, 15 февраля; «Известия», 1935, 15 февраля; «Соц. земледелие», 1935, 15 и 21 февраля. (Различные редакции.)

1936

85. Автобiографiя… — В кн.: «Роботи академiка Т. Д. Лисенка». Бiблiографичний покажчик. Киïв, 1936, стр. 7 — 12.

86. Больше теоретической ясности [в селекц. работе. Выступление на сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина]. — Газета «Соц. земледелие», 1936, 3 марта.

87. Важнейшие итоги работы по яровизации пшеницы. [Доклад на 2-й сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 29 октября 1935 г.] — В кн.: «Культура пшеницы». Материалы 2-й сессии Академии с.-х. наук им. В. И. Ленина. М.,

1936, стр. 48–54. («Труды ВАСХНИЛ», вып. 8.)

88. Властью человека. Отвоюем у природы ключ изменчивости растительных форм. — Газета «Соц. земледелие», 1936, 7 ноября.

89. Внутрисортовое скрещивание [пшеницы]. — «Совхозная газета», 1936, 26 октября.

90. [Выступление на III сессии Всесоюзной академии с.-х. — наук имени В. И. Ленина 25 февраля 1936 г., посвящённое вопросам селекции и семеноводства хлопчатника.] — В кн.: «Борьба за урожай хлопчатника». (Материалы сессии.) М., 1936, стр. 89–95. (Труды ВАСХНИЛ, вып. XXVI, ч. 2.)

91. Постичь мичуринский метод создания сортов. — Газета «Соц. земледелие», 1936, 24 января [Сокр.].

То же полностью под загл.: «Гениальный генетик и селекционер» в кн.: Мичурин И. В. «Итоги шестидесятилетних работ». 4-е изд., М., 1936, стр. VII–XVI. 5-е изд., М., 1940, стр. IX–XVI.

92. До перебудови пасiнництва картоплi на пiвднi УРСР. — «Журнал Iнституту ботаники АН УРСР», Киïв, 1936, № 8, стр. 3 — 13.

93. Доповiдь… (На совещании актива агрономов Киевской области. О жизни и развитии с.-х. растений.] — В кн.: «Нарада активу агрономiв Киïв области. Киïв, 1936, стр. 60–71.

94. За тонну хлопка доморозного сбора. [О значении и применении чеканки хлопчатника в условиях УССР.] — Журнал «Хата-лаборатория», Киев, 1936, № 6, стр.42–44.

95. Запутались или путают? [Ответ на статью «Несколько слов о работах Одесского института селекции и генетики» акад. П. Н. Константинова, акад. П. И. Лисицына и Дончо-Костова.] — Журнал «Яровизация», 1936, № 5, стр. 30–44.

96. Когда приступать к замочке семян? [Яровизация зерновых.] — Газета «Соц. земледелие», 1936, 5 марта.

97. Краткая инструкция по яровизации сахарной свёклы (для хат-лабораторий). Одесса, Селекционно-генетический институт, 1936, 12 стр.

98. Культура семенного (посадочного) картофеля в условиях юга СССР. — В кн.: «Культура картофеля на юге и юго-востоке СССР. Доклады и решения Iпленума плодоовощной секции». М., 1936, стр. 8 — 20. («Труды ВАСХНИЛ», вып. XII.)

99. Летние посадки картофеля. (Инструктивные указания.) Тирасполь, Гос. изд-во Молдавии.1936. 44 стр., рис., табл. (Всесоюзная академия с.-х. наук им. В. И. Ленина. Селекционно-генетический институт.)

2-е [5-е] перераб. изд. [Совм. с А. М. Фаворовым.] — М., Сельхозгиз, 1939. 32 стр., рис.

100. Множьте ряды мичуринцев. [К годовщине со дня смерти Мичурина.] [Написано совм. с И.И. Презентом.] — Газета «Комсомольская правда», 1936, 6 июня.

101. На уровень эпохи. [О новых задачах с.-х. науки в связи с развитием социалистического хозяйства.] — Журнал «Хата-лаборатория», 1936, № 2, стр. 7 — 11.

102. Наверстать потерянное время. О возрожденных сортах. [Внутрисортовое скрещивание пшеницы.] — Газета «Соц. земледелие», 1936, 4 июня.

То же, измен. и расшир. редакция. — Журнал «Яровизация», 1936, № 2–3, стр. 9 — 18.

103. Над чем мы работаем? [Работа Ин-та генетики и селекции.] — Газета «Известия», 1936, 24 марта.

104. Наука в борьбе за сталинский урожай. — «Совхозная газета», 1936, 2 августа.

105. Наука iврожай. Промова пiдчас зyстрiчi керiвникiв обласних i мiсних партiйнихi радянських организацiй, стахановцiв заводiв з орденоносцями сiльского господарства Одещини. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1936, 11сiчня.

106. Некоторые итоги яровизации. — В кн.: «Яровизация — мощное орудие повышения урожайности». Материалы совещания по урожайности при редакции газеты «Коммуна», Воронеж, 1936, стр. 8 — 11.

107. Необходимое предостережение. По поводу статьи агронома И. Балая. [ «Победы яровизации».] — «Совхозная газета», 1936, 4 марта.

108. О внутрисортовом скрещивании растений-самоопылителей. [Испр. стенограмма доклада на Омской сессии зерновой секции Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 29 августа 1936 г.] — Журналы «Селекция и семеноводство», 1936, № 11, стр. 13–27; «Соц. реконструкция сельского хозяйства», 1936, № 10, стр. 70–86.

109. О «логиях», «агогиях» и действительной науке. [Совм. с И. И. Презентом о статье А. С. Серебровского «Гибридизация животных, как наука».] — Газета «Правда», 1936, 26 июня.

110. О чеканке хлопчатника. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1936, 3 июня (на укр. яз.); журнал «Сов. хлопок», 1936, № 7, стр. 49–53.

111. Про посiв озимини по незiбраному бавовнику. — Журнал «Бавовництво i новi тех. культури», Киïв, 1936, № 2, стр. 15.

112. Про прищiпку бавовника. (Поради ланковим) Одеса, Селекцийно-генетич. iн-T, 1936. 20 стр., рис.

113. Про яровизацiю бурякового насiння. — Газета «Комунiст», Киïв, 1936, 27 березня.

114. Пять центральных вопросов. О единстве науки и практики и работе хат-лабораторий. [Очерк работы Селекционно-генетического института в Одессе. Доклад на сессии Академии с.-х. наук им. В. И. Ленина.] — Газета «Соц. земледелие», 1936, 6 марта.

115. Разгорнути мaсoвi дослiди над чеканкою бавовника. [Выступление на Одесском областном слете звеньевых-хлопководов.] — Газета «Комунiст», Киïв, 1936, 24 марта.

116. Речь… [На совещании передовиков урожайности по зерну, трактористов и машинистов молотилок с руководителями партии и правительства.] — Газеты «Комунiст», Киïв, 1936, 1 сiчня (на укр. яз.); «Правда», 1936, 2 января; «Известия», 1936, 3 января; «Совхозная газета», 1936, 3 января; «Соц. земледелие», 1936, 3 января; журнал «Селекция и семеноводство», 1936, № 2, стр. 10–17.

117. Робота науково-дослiдних iнститутiв з хатами-лабораторiями. Доповiдь на першiй укр. нарадi зав. хат-лабораторiй 2 березня 1936 року. Киïв-Харкiв, Держ. вид-во колгосп. i радгосп. лiт-ри УРСР, 1936. 32 стр.

118. Роль сельскохозяйственной науки в разрешении проблемы урожайности. [В связи с поставленной т. Сталиным задачей добиться в ближайшем будущем ежегодного производства зерна в размере 7–8 млрд. пудов.] — Журнал «Фронт науки и техники», 1936, № 2, стр. 60–61.

119. Стахановское движение и наука. — «Крестьянская газета», 1936, 1 сентября.

120. Физиология развития растений и вопрос зимостойкости озимых хлебов. [Доклад в Днепропетровске на Всесоюзном совещании по зимостойкости.] — В кн.: «Сельское хозяйство СССР». Ежегодник за 1935 год. М., 1936, стр. 12–17.

121. Чеканка хлопчатника [на юге УССР]. — Газеты «Правда», 1936, 6 октября; «Известия», 1936, 12 октября; журнал «Борьба за хлопок». Ташкент, 1936, № 7–8, стр. 61–65.

122. Что нами сделано. [Доклад об итогах выполнения обязательств Одесского института генетики и селекции на совещании во Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина, посвященном обсуждению итогов соц. соревнования между научно-исследовательскими учреждениями 10 октября 1936 г. Сокращённая редакция.] — Газета «Известия», 1936, 12 октября.

То же полностью под загл.: «Первые итоги». — Журнал «Яровизация», 1936, № 5, стр. 3 — 14.

123. Яровизация зерновых и картофеля в Московской области. — Газета «Рабочая Москва», 1936, 20 апреля.

124. Яровизация сахарной свёклы. — Газета «За пищевую индустрию», 1936, 9 апреля.

125. Яровизация яровой вики. Л., 1936. 6 стр. (Всесоюзная академия с.-х. наук им. В. И. Ленина. Украинский ин-т селекции).

1937

126. Бесхребетная позиция Академии в вопросах генетики и селекции. [Из выступления на активе Академии.] — «Бюллетень ВАСХНИЛ», 1937, № 4, стр. 11–14.

127. Десять миллионов гектаров яровизированных посевов. [Методы яровизации зерновых.] — «Совхозная газета», 1937, 6 марта.

128. До питань лiтньоï посадки картоплi. — Газета «Biстi», Киïв, 1937, 12 липня.

129. Картофель в южных районах СССР. [Обсуждение вопросов 3-го пятилетнего плана.] — Газета «Правда», 1937, 27 июня.

130. Колхозные хаты-лаборатории и агрономическая наука. — Журнал «Яровизация», 1937, № 5, стр. 12–32.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949. 32 стр.

131. Мой путь в науку. — Газета «Правда», 1937, 1 октября; журнал «Селекция и семеноводство», 1937, № 11, стр. 16–18.

132. О каких «выводах» тревожится академик Константинов? [В связи со статьями П. Н.Константинова, направленными против яровизации.] — Газета «Соц. земледелие», 1937, 4 апреля; журнал «Яровизация», 1937, № 2, стр. 19–31.

133. Опануємо мiчурiнську методологiю. — Газета «Biстi», Киïв, 1937, 10 червня.

134. Основы внутрисортового скрещивания [самоопылителей. Перекрёстное опыление пшеницы]. — Газета «Соц. земледелие», 1937, 21 мая.

135. Переделка природы растений. М., Сельхозгиз, 1937. 48 стр., рис., 1 л. портр. (Новое в сельском хозяйстве, вып. 1.)

136. Переделка природы растений. [Из доклада на Укр. совещании зав. хатами-лабораториями в Одессе.] — Газета «Соц. земледелие», 1937, 12ноября.

137. Пiднести роботу хат-лабораторiй. — Журналы «Зернове господарство», 1937, № 12, стр. 19–27; «Хата-лабораторiя», 1937, № 12, стр. 28–36.

138. Практичне пiдтверждения вчення Дарвина. [Результаты внутрисортового скрещивания. Написано совм. с И. И. Презентом.] — Газеты «Комунiст», Київ, 1937, 18квiтня; «Рабочая Москва», 1937, 20 апреля. (Измен. редакция.)

139. Преобразование природы растений. [Сокр. стенограмма доклада на IV сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 23 дек. 1936 г.] — Газеты «Известия», 1936, 24 декабря; «Совхозная газета», 1936, 24 декабря; «Сов. земледелие», 1936, 24 декабря.

То же полностью под загл. «О двух направлениях в генетике». — Журнал «Яровизация», 1937, № 1, стр. 29–75.

140. Преобразователь природы растений. [И. В. Мичурин.] — Газета «Соц. земледелие», 1937, 6 июня.

141. Размножение обновленных семян [озимой пшеницы]. — Газета «Соц. земледелие», 1937, 20 августа.

142. Расширить площадь яровизированных посевов картофеля. [Советы и предложения опытникам и агрономам Московской обл. по технике яровизации картофеля. Из стенограммы совещания, состоявшегося 1 ноября 1935 г. в редакции «Московской колхозной газеты».] — «Московский агрономический журнал», 1937, № 1, стр. 22–23.

143. Серйозно взятися за середсортове схрещування. Лист… до всiх агрономiв райземвiддiлiв, МТС i радгоспiв; до вcix зав. колг. хат-лабораторiй. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1937, 27 березня.

144. Сила радянськоi науки. — Газета «Комунiст», Київ, 1937, 7 листопаду; журнал «Соц. реконструкция сельского хозяйства», 1937, № 11–12, стр. 69–85.

145. Сущность влияния подвоя на привой. [Докл. на IV пленуме секции плодоовощных культур Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина с 25 июня по 1 июля 1936 в г. Мичуринске.] — М. — Л., ВАСХНИЛ, 1937. 12 стр.

146. Чеканка хлопчатника. [Совм. с А. А. Авакяном.] — М., Сельхозгиз, 1937. 22 стр., рис. (Новое в сельском хозяйстве, вып. 12). 2-е изд. — М., Сельхозгиз, 1949. 24 стр., рис.

147. Что мы покажем на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке? [О работах Селекционно-генетического ин-та по внутрисортовому скрещиванию растений.] Газета «Правда», 1937, 6 апреля.

148. Яровизация проса. Одесса, Селекционно-генетический ин-т, 1937. 8 стр.

1938

149. Агротехнiка лiтнього садiння картоплi — Газета «Комунiст», Київ, 1938, 29 березня; журнал «Сад та город», Київ, 1938, № 5, стр. 5–9.

150. Борец за передовую агронауку. (К 75-летнему юбилею академика В. Р. Вильямса.] — Газета «Соц. земледелие», 1938, 10 октября.

151. Внутрисортовое скрещивание и менделистский «закон» расщепления. [Обработанная стенограмма доклада на семинаре по вопросам семеноводства во

Всесоюзном селекционно-генетическом ин-те 15 апреля 1938 г.] — Журналы «Яровизация», 1938, № 1–2, стр. 114 — 26, «Селекция и семеноводство», 1938, № 8–9, стр. 1–6.

152. Внутрисортовое скрещивание озимой и яровой пшеницы. [Совм. с Д. А. Долгушиным.] — Газета «Большевистское знамя», Одесса, 1938, 24 марта; журнал «Селекция и семеноводство», 1938, № 8–9, стр. 7–8.

153. Завоевание передовой науки. (Опыт Ин-та научных методов сева. Украина.) Газета «Соц. земледелие», 1938, 28 августа; журнал «Зерновое господарство», Киïв 1938, № 8, стр. 21–25.

154. Летние посадки картофеля на юге Украины. — Газета «Правда», 1938, 4 июля.

155. Ментор — могучее средство селекции. [Предисловие к собранию сочинений И. В. Мичурина. Переработанное и дополненное предисловие к книге И. В. Мичурина «Итоги 60-летних работ». См. № 91.] — Журнал «Яровизация», 1938, № 3, стр. 35–44.

156. Мичуринскую теорию в основу семеноводства. — Журнал «Яровизация», 1938, № 4–5, стр. 24–39.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949. 24 стр.

157. На новых путях. [Задачи перестройки работы Всесоюзной академии с.-х. наук им. В.И. Ленина. Из выступления на заседании Президиума академии.] — Газета «Правда», 1938, 9 апреля; журнал «Соц. реконструкция сельского хозяйства, 1938, № 5, стр. 38–42.

158. Над чем будет работать Всесоюзный селекционно-генетический институт в 1939 году. [Объяснительная записка к тематическому плану.] — Журнал «Яровизация», 1938, № 6, стр. 21–26.

159. Напрямлена змiна природи рослин шляхом вирощування у вiдповiдних умовах. — «BiстiАН УРСР», Київ, 1938, № 5, стр. 24–35.

160. О летних посадках картофеля. [Опыты Всесоюзного селекционно-генетического ин-та.] — Газеты «Большевистское знамя», Одесса, 1938, 1 и 2 апреля; «Соц. земледелие», 1938, 6 апреля.

161. О стахановских методах работы. [Наука в сельском хозяйстве.] — Газета «Соц. земледелие», 1938, 30 августа.

162. О схеме производства семян элиты государственными селекционными станциями. [Предложения комиссии под председательством акад. Т. Д. Лысенко.] — Журнал «Яровизация», 1938, № 1–2, стр. 143 — 46.

163. Очистка семян ячменя перед яровизацией от кусков и комков головни. — Газеты «Большевистское знамя», Одесса, 1938, 9 марта; «Черноморська комуна», Одесса, 1938, 9 марта (на укр. яз.); «Соц. земледелие», 1938. 22 марта.

164. Руководство по внутрисортовому скрещиванию озимой и яровой пшеницы. [Совм. с Д. А.Долгушиным.] — М., Сельхозгиз, 1938, 15 стр., рис.

165. Труды И. В. Мичурина — основа советской генетики. — Газета «Правда», 1938, 6 июня.

166. Ценный вклад в агрономическую науку. [Способ искусственного опыления растений-перекрёстников, предложенный агрономом А. С. Мусийко.] — Газета «Соц. земледелие», 1938, 20 октября.

1939

167. Агрономическая наука в борьбе с засухой. [Перераб. стенограмма выступления на Саратовском областном совещании по борьбе с засухой 6декабря 1938 г.] — Газета «Соц. земледелие», 1938, 18 декабря, портр.; журнал «Соц. зерновое хозяйство», Саратов, 1939, № 6, стр. 20–27.

168. Азербайджан может в кратчайший срок с избытком обеспечить себя картофелем. [Беседа в ЦК КП (б) Азербайджана о результатах летних посадок картофеля.] — Газета «Бакинский рабочий», 1939, 7 декабря.

169. Велика спадщина Дарвина, Мiчурiна в дiї. — Газета «Бiльшовицька правда», Виница, 1939, 7 червня.

170. Вырастить и собрать высокий урожай проса. — Газета «Коммунист», Саратов, 1939, 8 июля.

171. [Выступление на совещании по генетике и селекции, созванном редакцией журнала «Под знаменем марксизма» 7 — 14 октября 1939 г.]. — Журнал «Под знаменем марксизма», 1939, № 11, стр. 146 — 68.

172. Завоевания науки — в практику колхозов. — Газета «Соц. земледелие», 1939, 1 января.

173. Использовать теленомуса для борьбы с черепашкой. — Газеты «Большевик Полтавщины», 1939, 6 мая (на укр. яз.); «Большевистское знамя», Одесса, 1939, 11 мая.

174. Как выпускать на поля паразита яиц черепашки-теленомуса. — Газета «Соц. Молдавiя», Тирасполь, 1939, 12 мая (на укр. яз.); газета «Большевистское знамя», Одесса, 1939, 14 мая.

175. Мiчуринське вчення на оглядi перемог соцiалiстичного землеробства. [О Всесоюзной с.-х. выставке.] — Газета «Колгоспник Украiни», Київ, 1939, 30 липня.

176. На участках высокой урожайности проса. [В колхозах Сарат. обл.] — Газета «Соц. земледелие», 1939, 9 июля.

177. Направленное изменение наследственной природы растительных организмов. — «Вестник АН СССР», 1939, № 11–12, стр. 120 — 26; журнал «Сов. агрономия», 1939, № 12, стр. 33–37.

178. Наука, ломающая устаревшие традиции. [К открытию Всесоюзной с.-х. выставки.] — Газета «Соц. земледелие», 1939, 1 августа.

179. Непрерывно улучшать природу растений. [Речь на встрече участников Всесоюзной с.-х.выставки — практиков сельского хозяйства — с учеными нашей страны.] — Газета «Соц. земледелие», 1939, 12 августа.

180. О работе агронома А. С. Мусийко. [ «Искусственное опыление перекрёстноопыляющихся культурных растений».] — Журнал «Яровизация», 1939, № 1, стр. 74–75.

181. О хранении картофеля в траншеях с пересыпкой землёй. — Газета «Соц. земледелие», 1939, 5 мая.

182. По поводу статьи академика Н. И. Вавилова «Как строить курс генетики, селекции и семеноводства». — Газета «Соц. земледелие», 1939, 1 февраля; журнал «Яровизация», 1939, № 1. стр. 136 — 40.

183. Предисловие. — В кн.: Колесник И. Д. «За урожай проса не ниже 15 центнеров с гектара». (Агроуказания для колхозов и совхозов юго-востока СССР.) — М., 1939, стр. 3–6.

184. Пути выведения зимостойких сортов озимых на Востоке. [Из выступления на совещании работников селекционных станций восточных районов СССР, состоявшемся во Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 7 марта 1939 г.] — Журнал «Яровизация», 1939, № 2, стр. 55–60.

185. Творец советской агробиологии. К 4-летию со дня смерти И. В. Мичурина. — Газета «Соц. земледелие», 1939, 6 июня [сокр.]; журнал «Яровизация», 1939, № 3, стр. 15–26 [полностью].

186. Творческая роль отбора. [Из доклада на сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина (1–3 декабря 1939 г.), посвящённой 80-летию со дня выхода в свет труда Ч. Дарвина «Происхождение видов».] — Газета «Соц. земледелие», 1939, 16 декабря.

187. Яровизация проса (Агротехконсультация.) — Газета «Приуральская правда», Уральск, 1939, 10 апреля.

188. Яровизация яровых зерновых хлебов. Ижевск, Удмуртгосиздат, 1939. 24 стр.

189. Яровизировать ли семена при необычно ранних (февральских) посевах. — Газета «Соц. земледелие», 1939, 23 февраля.

1940

190. Великий биолог — преобразователь природы. [К 85-летию со дня рождения И. В. Мичурина.] — Газета «Правда», 1940, 27 октября.

191. Bo-время убрать картофель летних посадок. — Газета «Московский большевик», 1940, 20 сентября.

192. Главное в яровизации. — Газета «Ленинское знамя», Тосно, 1940, 11 апреля.

193. За высокий урожай картофеля. (Речь на Ростовском обл. совещании по овощеводству и картофелеводству.) — Газета «Молот», Ростов-на-Дону, 1940, 28 февраля.

194. Закрепить успехи в повышении урожайности проса. [Из выступления на совещании по просу во Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 13 января 1940 г.] — Журнал «Яровизация», 1940, № 1, стр. 28–31.

195. Лучший теоретик дарвинизма. (К 20-летию со дня смерти К. А. Тимирязева.) — Журнал «Партийное строительство», 1940, № 9, стр. 16–23.

196. Мичуринское учение на ВСХВ. — Журнал «Вестник с.-х. науки. Плодово-ягодные культуры».1940, вып. 1, стр. 3 — 11.

197. Мощное средство улучшения посадочного материала. [Летние посадки картофеля.] — Газета «Соц. земледелие», 1940, 15 апреля.

198. Новые достижения в управлении природой растений. [Стенограмма доклада на Всесоюзном совещании руководителей кафедр марксизма-ленинизма 6 июля 1940 г.] — Газета «Сов. Украина», Киев, 1940, 16 окт.; журнал «Под знаменем марксизма», 1940, № 10, стр. 110 — 26.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949, 30 стр.

199. Новый способ высева кок-сагыза. — Газета «Соц. земледелие». 1940, 11 апреля.

200. О борьбе с вредной черепашкой. [Сокр. стенограмма речи на совещании по борьбе с вредной черепашкой 24 сентября 1940 г.] — Газета «Соц. земледелие», 1940, 23 октября; журнал «За устойчивый урожай на юго-востоке», Саратов, 1940, № 11–12, стр. 1–6.

201. О практическом использовании теории стадийного развития растений. — В кн.: «Опыт передовиков сельского хозяйства». Сборник лекций и докладов, прочитанных учёными-специалистами и передовиками колхозов и совхозов на ВСХВ

1939 г., вып. I. M., 1940, стр. 12–17.

202. О путях управления растительными организмами. [Доклад на 1-м ежегодном «Тимирязевском чтении» 28 апреля 1940 г.] — Журнал «Яровизация», 1940, № 3, стр. 27–44; «Вестник АН СССР», 1940, № 6, стр. 13–28.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949. 32 стр.

203. О яровизации [зерновых]. — Газета «Соц. земледелие», 1940, 24 марта.

204. По поводу статьи академика А. Н. Колмогорова [ «Об одном новом подтверждении законов Менделя».] — «Доклады АН СССР», т. 28, № 9, 1940, стр. 834 — 35.

205. По пути великого русского дарвиниста [И. В. Мичурина]. — Газета «Соц. земледелие», 1940, 6 июня.

206. Повысим урожай проса, трав, картофеля. [Из выступления на совещании зав. отделами крестьянской молодежи обкомов, крайкомов и ЦК комсомола союзн. республик в ЦК ВЛКСМ.] — Газета «Комсомольская правда», 1940, 1 июня

207. Подготовка поля под летнюю посадку картофеля. — Газета Большевистская смена», Ростов-на-Дону. 1940, 26 мая.

208. Подлинный дарвинист. [К. А. Тимирязев.] — Газета «Соц. земледелие», 1940, 28 апреля.

209. Пожнивные посевы люцерны на юге [Украины]. — Газета «Животноводство», 1940, 21февраля; «Вестник АН СССР», 1940, № 3. стр. 42–44.

210. Пути повышения урожаев картофеля в Московской области. [Сокр. стенограмма доклада на совещании при редакции газеты «Московский большевик» 27 марта

1940 г.] — Газета «Московский большевик» (спец. выпуск), 1940, 17 апреля.

211. Путь к изобилию картофеля. [Задачи внедрения метода летних посадок в колхозах области.] — Газета «Московский большевик», 1940, 12 марта.

212. Речь… [на респ. совещании передовиков сельского хозяйства Украины.] — Газета «Сов. Украина». Киев, 1940, 21 февраля.

213. Советская агробиология на выставке. — Газета «Всесоюзная с.-х. выставка», 1940, 19 ноября.

214. Торжество мичуринских идей в агробиологии. — Газета «Всесоюзная с.-х. выставка», 1940, 6 июня.

215. Что такое мичуринская генетика. [Обраб. стенограмма публичной лекции, прочитанной15 октября 1940 г. в Ленинградском государственном ун-те.] — Газета «Ленинградский университет», 1940, 23 ноября; журнал «Яровизация», 1940, № 6, стр. 3 — 19.

1941

216. Больше заготовить семенного картофеля. — Газеты «Омская правда», 1941, 30 октября; «Правда», 1941, 16 ноября.

217. Бороться за высокое качество семян. — Газета «Соц. земледелие», 1941, 29 ноября.

218. Быстро устранить недочеты в борьбе с долгоносиком [в свеклосеющих районах Украины]. — Газета «Правда», 1941, 19 мая.

219. Высокое качество семян — залог сталинского урожая. — Газета «Омская правда», 1941, 11 декабря.

220. Еще раз о получении хороших всходов кок-сагыза. — Газеты «Правда»,

1941, 4 апреля; «Соц. земледелие», 1941, 4 апреля. «Доклады ВАСХНИЛ», 1941, вып. 9, стр. 3–6.

221. Использовать для посадки верхушки клубней продовольственного картофеля. Омск, Омгиз, 1941, 16 стр.

222. Как создается новый сорт зимостойкой пшеницы для Сибири. — Газета «Правда», 1941, 3 октября.

223. Колхозно-совхозная практика — основа передовой агрономической науки. [К открытию Всесоюзной с.-х. выставки.] — Газета «Правда», 1941, 25 мая.

224. Не упускать время борьбы с вредной черепашкой. [Совм. с Г. Павловым.] — Газета «Соц. земледелие», 1941, 30 марта.

225. О борьбе с долгоносиком. [Стенограмма выступления на республиканском совещании по поднятию урожайности свёклы в Киеве 25 января 1941 г.] — Газеты «Сов. Украина», Киев, 1941, 12 февраля; «Соц. земледелие», 1941, 14 февраля. «Доклады ВАСХНИЛ», 1941, вып. 5, стр. 3 — 10.

226. О некоторых очередных вопросах сельскохозяйственного производства. — Газета «Правда», 1941, 7 августа.

227. О посевах кок-сагыза корневыми черенками. — Газета «Молот», Ростов-на-Дону, 1941, 19 апреля.

228. Об уборке урожая на Востоке. — Газета «Соц. земледелие», 1941, 24 августа.

229. Особенности хлебоуборки 1941 года [в Сибири и Сев. Казахстане]. — Газета «Омская правда», 1941, 21 августа.

230. Подготовка свежеубранных клубней картофеля для летних посадок. — Газета «Соц. земледелие», 1941, 6 июня.

231. Про знищення клопа-черепашки. — Газета «Чорноморська комуна», Одеса, 1941, 8 червня.

232. Решающие дни для уничтожения долгоносика. [Задачи колхозов свеклосеющих районов Киевской обл.] — Газета «Правда», 1941, 28 апреля.

233. Самоотверженной работой обеспечим высокий урожай. — Газета «Правда», 1941, 29 июня.

234. Техника яровизации семян [колосовых. Текст плаката НКЗ СССР.] — Газета «Соц. земледелие», 1941, 9 мая.

235. Хорошие всходы кок-сагыза — залог высокого урожая. — Газеты «Известия»,

1941, 14 марта; «Правда», 1941, 14 марта; «Соц. земледелие», 1941, 14 марта; журнал «Яровизация», 1941, № 3, стр. 3 — 11.

236. Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма. [Сокр. стенограмма доклада, прочитанного 28 ноября 1940 г. на собрании Отделения истории и философии АН СССР, посвященном 120-летию со дня рождения Ф. Энгельса.] — Газета «Соц. земледелие», 1941, 15 января; «Вестник АН СССР», 1941, № 1, стр. 1 — 11; «Доклады ВАСХНИЛ», 1941, вып. 3, стр. 3 — 10.

237. Яровизация в условиях запоздалой весны. — Газеты «Правда», 1941, 8 мая; «Соц. земледелие», 1941, 9 мая.

1942

238. Агротехническое значение зяблевой пахоты. [Выступление на слете молодых плугарей Ярославской области.] — Газета «Комсомольская правда», 1942, 1 октября.

239. Больше заготовить для посадки верхушек клубней продовольственного картофеля. — Газета «Уральский рабочий», Свердловск, 1942, 20 ноября.

То же. — М., изд-во НКЗ СССР, 1942. 12 стр.

240. Больше картофеля и овощей. — Журнал «В помощь фабрично-заводским и местным комитетам», 1942, № 6, стр. 5–8.

241. Весеннее хранение и подготовка к посадке срезанных верхушек клубней картофеля. — Газеты «Омская правда», 1942, 23 апреля; «Правда», 1942, 24апреля; «Соц. земледелие», 1942, 5 мая; «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып.1–2, стр. 3–7.

242. За высокий урожай зерновых в Сибири. — Журнал «Колхозное производство», 1942, № 2, стр. 21–23; продолжение: газеты «Правда», 1942, 2 марта; «Соц. земледелие», 1942, 3 марта; журнал «Колхозное производство», 1942, № 3–4, стр. 21–24.

243. Заготовим больше верхушек клубней картофеля. [Способы заготовки и хранения.] — Газета «Труд», 1942, 26 ноября.

244. Закончить в срок разработку вопроса посевов озимой пшеницы в Сибири. — «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып. 7–8, стр. 7 — 12.

245. Зябь — это борьба за урожай 1943 г. — Газеты «Правда», 1942, 11 октября; «Соц. земледелие», 1942, 13 октября.

246. Культура картофеля и сахарной свеклы в Узбекистане. [Исправлен. стенограмма лекции, прочитанной на собрании агроработников в г. Ташкенте 19 декабря 1941 г.] — Журналы «Колхозное производство», 1942, № 1, стр. 11–17; «Соц. сельское хозяйство», 1942, № 1, стр. 30–37.

247. Летние посевы сахарной свёклы и посадка картофеля свежеубранными клубнями. — Газета «Правда Востока», Ташкент, 1942, 17 июля.

248. О борьбе с долгоносиком. — Газета «Соц. земледелие», 1942, 1 февраля.

249. О верхушках клубней картофеля. — Газета «Московский большевик», 1942, 7 мая.

250. О некоторых основных задачах сельскохозяйственной науки. [Перераб. стенограмма отчётного доклада на общем собрании академиков и членов-корреспондентов Академии наук СССР в г. Свердловске 6 мая 1942 г.] — «Вестник. АН СССР», 1942, № 5–6, стр. 49–59; «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып. 5–6, стр. 3 — 12.

251. О некоторых особенностях уборки зерновых хлебов в восточных районах СССР. — Журнал «Колхозное производство», 1942, № 5–6, стр. 21–22.

252. О работах руководимой мною лаборатории. — Газета «Соц. земледелие», 1942, 6, 9 и 10 июня.

253. Огороды — большое и важное дело. [Из выступления на заседании Президиума ВЦСПС] — Газета «Труд», 1942, 25 марта.

254. Пути повышения всхожести семян зерновых. — Газета «Омская правда», 1942, 17апреля; «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып. 3–4, стр. 3–6.

255. Расширить летние посадки картофеля. — Газета «Сов. Киргизия», г. Фрунзе, 1942, 24 июля.

256. Расширить площади, увеличить урожай картофеля. — Газеты «Правда», 1942, 7 октября; «Соц. земледелие», 1942, 8 октября; «Совхозная газета», 1942, 8октября. «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып. 9 — 10, стр. 3–6; журнал «Колхозное производство», 1942, № 12, стр. 15–16.

257. Речь… при закрытии сессии [Всесоюзной академии с.-х. наук имени В. И. Ленина] 17декабря 1942. — Газета «Соц. земледелие», 1942, 19 декабря.

258. Убрать урожай хлебов своевременно и без потерь. — Газеты «Правда», 1942,

4 августа; «Соц. земледелие», 1942, 6 августа; «Совхозная газета», 1942, 6 августа; «Доклады ВАСХНИЛ», 1942, вып. 7–8, стр. 3–6.

259. Хорошее качество семян — залог высокого урожая. — Газета «Правда», 1942, 20 марта.

1943

260. Ближайшие задачи советской сельскохозяйственной науки. [О помощи в проведении весеннего сева. Испр. стенограмма доклада на сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 13 декабря 1942 г.] — Газеты «Правда», 1943, 29 и 30 января; «Соц. земледелие», 1943, 30 января и 2 февраля.

То же. — М., Сельхозгиз, 1943. 36 стр.

261. Больше заготовляйте для посадки верхушек клубней продовольственного картофеля. В кн.: «Советы сельской молодежи к весеннему севу». М., 1943, стр.19–22.

262. Заготовки и хранение верхушек клубней картофеля. — Газета «Московский большевик», 1943, 18 марта.

263. К вопросу заготовки верхушек клубней картофеля. — «Доклады ВАСХНИЛ», 1943, вып. 4, стр. 15–16.

264. К вопросу о посеве ржи по стерне. — Газета «Омская правда», 1943, 4 сентября.

265. Каждый свободный клочок земли — под огороды. [Выступление на совещании, посвященном вопросам индивидуального и коллективного огородничества, 5 апреля 1943 г. в Омске.] — Газета «Омская правда», 1943, 7 апреля.

266. Науку — на службу весеннему севу. [О задачах научно-исследовательских учреждений и агрономов-опытников.] — Газета «Правда», 1943, 25 марта.

267. Начать сбор верхушек картофеля. — Газета «Труд», 1943, 24 ноября.

268. Не допускать загнивания — оздоровить заболевшие верхушки картофеля. — Газеты «Московский большевик», 1943, 12 мая; «Правда», 1943, 12 мая; «Соц. земледелие», 1943, 13 мая.

269. Не упускать время разворота весенних полевых работ в Сибири. — Газеты «Правда», 1943, 22 апреля; «Совхозная газета», 1943, 24 апреля; «Соц. земледелие», 1943, 22 апреля.

270. О весенней агротехнике в засушливых и полузасушливых районах. — Журнал «Колхозное производство», 1943, № 4, стр. 10–12.

271. О заготовке верхушек картофеля. — Газета «Алтайская правда», Барнаул, 1943, 27 марта; Журнал «Совхозное производство», 1943, № 3–4, стр. 25–27.

272. О культуре проса. — Журнал «Колхозное производство», 1943, № 2–3, стр. 15.

273. О наследственности и ее изменчивости. — Журнал «Соц. сельское хозяйство», 1943, № 1–2, стр. 47–69; № 3–4, стр. 36–51.

То же. — Омск, изд-во НКЗ СССР, 1943. 75 стр.

274. Организм и среда. [Стенограмма лекции, прочитанной в Политехническом музее 11января 1941 г.] — В его сб.: «Агробиология». М., 1943, стр. 298–312.

275. Повысить полевую всхожесть семян зерновых. — Газеты «Правда», 1943, 29 апреля; «Соц. земледелие», 1943, 29 апреля. «Доклады ВАСХНИЛ», 1943, вып. 2, стр. 3–6.

276. Повысить урожайность индивидуальных и коллективных огородов. [Выступление на расширенном заседании Президиума ВЦСПС 11 марта 1943 г.] — Газета «Труд», 1943, 18 марта.

То же. — М., Трансжелдориздат, 1943. 14 стр.

277. Повысить урожайность огородов. — Журнал «В помощь фабрично-заводским и местным комитетам», 1943, № 3–4, стр. 6–9.

278. Путь борьбы с зимней гибелью озимых в Сибири. — Газета «Сов. Сибирь», Новосибирск, 1943, 20 августа; журнал «Соц. сельское хозяйство», 1943, № 10–11, стр.44–49.

279. Ручной гнездовой посев кок-сагыза. — Газеты «Правда», 1943, 17 апреля; «Соц. земледелие», 1943, 17 апреля. «Доклады ВАСХНИЛ», 1943, вып. 2, стр.18–20.

280. К. А. Тимирязев и задачи советской агробиологии. — Газета «Соц. земледелие», 1943, 3 июня [сокр.].

То же полностью. — «Доклады ВАСХНИЛ», 1943, вып. 4, стр. 3 — 14; журнал «Под знаменем марксизма», 1943, № 6, стр. 53–63.

281. Климент Аркадьевич Тимирязев. [К 100-летию со дня рождения. Написано совм. с И.И. Презентом]. — Журнал «Красноармеец», 1943, № 11, стр. 21–22.

282. Усилить внимание культуре проса. — Газеты «Правда», 1943, 17 мая; «Соц. Земледелие», 1943, 17 мая.

1944

283. Больше вырастить картофеля и овощей на огородах рабочих и служащих. — Газета «Правда», 1944, 13 апреля.

284. В чем сущность нашего предложения о посеве в степи Сибири озимых по стерне. — Журнал «Совхозное производство», 1944, № 4, стр. 16–23.

285. Кукуруза на огородах Подмосковья. [Консультация.] — Газета «Труд», 1944, 12 мая.

286. Культура озимых в степи Сибири. — Журналы «Совх. производство», 1944, № 10–11, стр.16–27; «Плановое хозяйство», 1944, № 2, стр. 51–68.

287. Некоторые вопросы агротехники весеннего сева 1944 года. — Газеты «Правда», 1944, 30марта; «Совхозная газета», 1944, 1 апреля.

То же. — М., Сельхозгиз, 1944. 28 стр.

288. О выращивании кукурузы на подмосковных рабочих огородах. — В кн.: «Огороды железнодорожников». [Сост. Н. Сорокин и В. Чабан. Под ред. Д. Е. Камыщенко.] М., 1944, стр. 14–16.

289. О повышении всхожести семян зерновых культур. — Газета «Соц. земледелие», 1944, 1 апреля.

290. О предпосевном сохранении влаги в почве. [Сокр. стенограмма выступления на совещании корреспондентов газеты «Соц. земледелие».] — Газета «Соц. земледелие», 1944, 23 марта.

291. Подготовка верхушек клубней картофеля к посадке. — Газета «Труд», 1944, 11 апреля.

292. Посеять так и в такие сроки, чтобы собрать высокий урожай. [Ответы на открытое письмо председателей колхозов Рязанской области.] — Газета «Соц. земледелие», 1944, 14 марта; «Доклады ВАСХНИЛ», 1944, вып. 2–3, стр. 3–8.

293. Речь… [на XII пленуме ВЦСПС о мерах по дальнейшему развёртыванию индивидуального и коллективного огородничества]. — Газета «Труд», 1944, 23 марта.

1945

294. За развитие сырьевой базы натурального каучука. — Газета «Правда», 1945, 1 сентября.

295. За развитие учения Мичурина. [К 10-летию со дня смерти И. В. Мичурина.] — Газеты «Правда», 1945, 7 июня; «Соц. земледелие», 1945, 7 июня. «Доклады ВАСХНИЛ», 1945, вып. 6, стр. 3–5.

296. Колхозы и совхозы Сибири уже могут иметь посевы озимой пшеницы. — В его кн.: «Культура озимых в степи Сибири». М., 1945, стр. 78–83.

297. Краткие итоги наших работ в 1941 — 43 гг. [Изучение закономерностей наследственности и её изменчивости у растений.] — В кн.: «Рефераты научно-исследовательских работ за 1941 — 43 гг.», М. — Л., 1945, стр. 230 — 31. (АН СССР. Отделение биологических наук.)

298. Союз науки и практики. [О повышении урожайности на коллективных и индивидуальных огородах.] — Газета «Труд», 1945, 3 марта.

299. Хорошее средство борьбы с свекловичным долгоносиком. [Использование кур для уничтожения вредителей.] — Газета «Правда», 1945, 12 марта.

1946

300. Генетика. [Статья написана для 3-го издания С.-х. энциклопедии.] — Журнал «Агробиология», 1946, № 5–6, стр. 32–47.

301. Естественный отбор и внутривидовая конкуренция. [Лекция, прочитанная 5 ноября 1945 г. на курсах повышения квалификации работников государственных селекционных станций.] — Газета «Соц. земледелие», 1946, 5, 6, 8, 10 и 12 января; журнал «Агробиология», 1946, № 2, стр. 3 — 27.

802. За высокие урожаи на огородах. Выступление… [на собрании работников Моск. ж.-д.узла]. — Газета «Вечерняя Москва», 1946, 27 февраля.

303. Мои советы огородникам. — Газета «Гудок», 1946, 1 марта.

304. Не в свои сани не садись. [Ответ проф. П. М. Жуковскому на его статью «Дарвинизм в кривом зеркале».] — Газета «Правда», 1946, 28 июня.

305. Несколько агрономических советов колхозам юга. — Газета «Правда», 1946, 8 июня.

306. Несколько советов огородникам. — Газета «Труд», 1946, 12 марта.

307. О пространственной изоляции сортовых посевов. [Из выступления на совещании работников техникумов Наркомата совхозов РСФСР.] — «Совхозная газета», 1946, 17 января.

308. О советском дарвинизме. [Стенограмма доклада, прочитанного 27 марта 1941 г. на Научно-теоретической конференции Московской ордена Ленина с.-х.академии имени К. А. Тимирязева на тему «Марксизм и дарвинизм».] — Журнал «Агробиология», 1946, № 1, стр. 7 — 18.

309. Сельскохозяйственная наука в борьбе за выполнение сталинской программы. [Из доклада на открытом партийном собрании Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина.] — Газеты «Известия», 1946, 6марта; «Совхозная газета», 1946, 7 марта.

1947

310. Заготовить больше верхушек картофеля. М., 1947. 16 стр.

311. Задачи Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина. [Перераб. стенограмма доклада на открытом партсобрании Академии о задачах Академии в свете постановления Пленума ЦК ВКП (б) «О мерах подъёма сельского хозяйства в послевоенный период».] — Газета «Соц. земледелие», 1947, 21 марта; журналы «Агробиология», 1947, № 2, стр.3 — 18; «Селекция и семеноводство», 1947, № 3.

312. К вопросу о старой и новой генетике. — Журнал «Агробиология», 1947, № 4, стр. 3–5.

313. О посадке картофеля верхушками продовольственных клубней. [Беседа…] Газеты «Труд», 1947, 13 февраля; «Соц. земледелие», 1947, 14 февраля.

314. Почему буржуазная наука восстает против работ советских ученых. [Ответ на вопросы корреспондента «Литературной газеты».] — «Литературная газета», 1947, 18 октября.

315. Предисловие. — В кн.: Бабаджанян Г. А., «Избирательная способность оплодотворения сельскохозяйственных растений», Ереван. 1947, стр. VII–VIII.

316. Резервы увеличения семенного материала картофеля. Больше внимания заготовкам верхушек картофеля. — Газета «Соц. земледелие», 1947, 15 апреля.

317. Резко поднять урожайность проса. — Газета «Соц. земледелие», 1947, 15 апреля.

318. Старанний обробiток рiзко пiдвищить урожайнiсть проса. — Газета «Колгоспник України, Київ, 1947, 29 травня.

1948

319. О положении в биологической науке. [Доклад и заключительное слово на августовской сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина.] — Газеты «Правда», 1948, 4, 5 и 10 августа; «Соц. земледелие», 1948, 4, 5 и 10августа.

То же. — М., Сельхозгиз, 1948. 64 стр.

То же. — В кн.: «О положении в биологической науке. Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 31 июля — 7 авг. М., Сельхозгиз, 1948, стр. 4 — 41 и 512 — 23.

320. Озимую пшеницу — на поля Сибири. — Газета «Известия», 1948, 18 февраля; журнал «Агробиология», 1948, № 2, стр. 3–9.

321. Опытные поеевы лесных полос гнездовым способом. [Доклад на совещании научных работников Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 23 ноября 1948 г.] — В его сб.: «Агробиология», изд. 4-е. М., 1948, стр. 655 — 73.

322. За тесную связь агробиологической теории с колхозно-совхозной практикой. — В кн.: «Календарь колхозника на 1949 г.». М., Сельхозгиз, 1948, стр. 19.

1949

323. Гнездовая культура леса. [Беседа с корреспондентом журнала.] — Журнал «Огонек», 1949, № 10, стр: 6–7.

324. Двадцать лет Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. [Беседа…] — Газета «Правда», 1949, 28 октября.

325. За устойчивые высокие урожаи на полях Поволжья. [Сокр. стенограмма речи на совещании колхозников и агрономов Куйбышевской области во Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина. Январь, 1949.] — Газета «Известия», 1949, 30 января; журнал «Сов. агрономия», 1949, № 4, стр. 3–8.

326. Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом на 1950 год. — Газеты «Совхозная газета», 1949, 22 октября, со схем.; «Соц. земледелие», 1949, 22 октября, со схем.

То же. — М., изд-во МОХ СССР, 1949. 16 стр., со схем. То же. — М., изд. — во Мин-ва лесн. хоз-ва СССР, 1951, 20 стр., со схем. То же. — … на 1951 год, 2-е исправл. и дополн.:журнал «Лес и степь», 1951, № 6, стр. 7 — 18.

327. Итоги работы Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и задачи сельскохозяйственной науки. [Доклад, прочитанный 28 октября 1949 г. на юбилейной сессии, посвященной 20-летию Академии.] — Газеты «Совхозная газета», 1949, 3 ноября; «Соц. земледелие», 1949, 3 ноября.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949. 32 стр.

328. Некоторые вопросы полевого травосеяния. [Стенограмма выступления на совещании при Министерстве сельского хозяйства СССР по освоению травопольных севооборотов, травосеянию и семеноводству многолетних трав. Февраль1949 г.] — Газеты «Правда», 1949, 15 февраля: «Соц. земледелие», 1949, 15 февраля; журнал «Сов. агрономия», 1949, № 4, стр. 9 — 18.

329. О летних посадках картофеля и посевах люцерны. — Газеты «Большевистское знамя», Одесса, 1949, 26 июня; «Правда Украины», Киев, 1949, 25 июня.

330. Особенности агротехники весенних работ на юго-востоке. [Ответ хлеборобам Куйбышевской, Чкаловской и др. юго-восточных областей.] — Газеты «Соц. земледелие», 1949, 3 апреля; «Совхозная газета», 1949, 5 апреля.

331. Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом. — Журнал «Агробиология», 1949, № 5, стр. 9 — 27: «Доклады ВАСХНИЛ», 1949, вып. 10, стр. 3 — 21.

332. Сбор и зимнее хранение желудей. [Консультация.] — Газета «Соц. земледелие», 1949, 8октября, журнал «Сов. агрономия», 1949, № 11, стр. 87.

333. Советы академика Т. Д. Лысенко колхозникам Куйбышевской области [на совещании во Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 20 января 1949 г. по вопросам, связанным с подъемом сельского хозяйства области]. — Газета «Волжская коммуна», Куйбышев, 1949, 1 февраля.

То же в кн. под тем же загл. — Куйбышев, 1949, стр. 15–46.

334. Советы академика Т. Д. Лысенко колхозникам Чкаловской области [на совещании 5марта 1949 г. Вопросы борьбы с засухой и др.]. — В кн.: «Чкаловские колхозники во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина» Чкалов, 1949, стр. 17–34.

335. И. В. Сталин и мичуринская агробиология. — Газеты «Известия», 1949, 15 декабря; «Соц. земледелие», 1949, 16 декабря. Журнал «Наука и жизнь», 1949, № 12, стр.40–44.

То же в кн.: «Иосифу Виссарионовичу Сталину Академия Наук СССР». М., 1949, стр. 89 — 126.

336. Теоретическое обоснование гнездового способа посева полезащитных лесополос. — Журнал «Лес и степь», 1949, № 4, стр. 22–29.

337. Трёхлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства и задачи сельскохозяйственной науки. [Доклад па сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина 5 мая 1949 г.] — Газеты «Совхозная газета», 1949, 21 мая; «Соц. земледелие», 1949, 21 мая.

То же. — М., Сельхозгиз, 1949. 32 стр.

1950

338. К новым успехам в осуществлении Сталинского плана преобразования природы. [Речь на встрече с колхозниками Одесской области во Всесоюзной академии с.-х.наук им. В. И. Ленина. Сокр. стенограмма.] — Газета «Правда Украины», 1950, 26 и 28 марта.

То же. — М., Сельхозгиз, 1950. 24 стр.

339. Новое в науке о биологическом виде. — Газета «Правда», 1950, 3 ноября; журнал «Селекция и семеноводство», 1950, № 11, стр. 6 — 12.

340. О частичном изменении инструкции по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом на 1950 год. — Газеты «Соц. земледелие», 1950, 19 августа; «Совхозная газета», 1950, 19 августа.

341. Об агрономическом учении В. Р. Вильямса. — Газета «Правда», 1950, 15 июля. То же. — М., Сельхозгиз, 1950. 32 стр.

342. Советы академика Т. Д. Лысенко животноводам Куйбышевской области. [Из выступления на совещании работников сельского хозяйства Куйбышевской области.] — Газета «Соц. земледелие», 1950, 14 февраля; журнал «Колхозное производство», 1950, № 4, стр. 20–35.

343. Успешно провести гнездовые посевы полезащитных лесных полос. — Газета «Правда», 1950, 25 марта.

1951

344. [Беседа… с колхозниками и специалистами сельского хозяйства Белорусской ССР.] — Журналы «Агробиология», 1951, № 6, стр. 141 — 49; «Доклады ВАСХНИЛ», 1951, № 12, стр. 3 — 11; «Сов. агрономия», 1951, № 12, стр.3 — 11.

345. Долг советского ученого. — Газета «Правда», 1951, 5 октября.

346. Для блага родины, во имя мира. [К 3-летию принятия Сталинского плана преобразования природы.] — Газета «Лесная промышленность», 1951, 21 октября.

347. К дальнейшим успехам! [Задачи сов. агробиологии.] — Газета «Известия», 1951, 1 января.

348. Не производить летние посадки картофеля раньше срока. — Газета «Соц. земледелие», 1951, 17 июня.

349. Некоторые советы колхозникам Подмосковья. [Речь на совещании председателей колхозов Московской области. Сокращённая стенограмма.] — Газета «Московская правда», 1951, 16 декабря.

350. О работах действительного члена Академии медицинских наук СССР О. В. Лепешинской. [Выступление на совещании по проблеме живого вещества и развития клетки Отделения биол. наук Академии наук СССР 22–24 мая 1950 г.] — «Литературная газета», 1951, 13 сентября; журнал «Агробиология», 1951, № 6, стр. 3–5.

Алфавитный список основных работ Т. Д. Лысенко[146]

А

Автобiографiя 85

Агробиологическая наука в сельском хозяйство военного времени. (Сборник статей.) V

Агробиология. Сборник работ по вопросам генетики, селекции и семеноводства IV

Агрономическая наука в борьбе с засухой 167

Агротехнiка лiтнього садiння картоплi 149

Агротехническое значение зяблевой пахоты 238

Азербайджан может в кратчайший срок с избытком обеспечить себя картофелем 168

Б

[Беседа… с колхозниками и специалистами сельского хозяйства Белорусской ССР] 344

Бесхребетная позиция Академии в вопросах генетики и селекции 126

Биология развития растений. Сборник статей по вопросам генетики, селекции и семеноводства II

Ближайшие задачи советской сельскохозяйственной науки 260

Больше вырастить картофеля и овощей на огородах рабочих и служащих 283

Больше заготовить для посадки верхушек клубней продовольственного картофеля 239

Больше заготовить семенного картофеля 216

Больше заготовляйте для посадки верхушек клубней продовольственного картофеля — 261

Больше картофеля и овощей 240

Больше теоретической ясности 86

Бороться за высокое качество семян 217

Борец за передовую агронауку [В. Р. Вильямс] 150

Быстро устранить недочеты в борьбе с долгоносиком 218

В

В чём сущность гипотезы «озимости» растений 4

В чём сущность нашего предложения о посеве в степи Сибири озимых по стерне 284

Важнейшие итоги работы по яровизации пшеницы 87

Велика спадщина Дарвина, Мiчурiна в дiї 169

Великий биолог — преобразователь природы [И. В. Мичурин] 90

Весеннее хранение и подготовка к посадке срезанных верхушек клубней картофеля 241

Властью человека. Отвоюем у природы ключ изменчивости растительных форм 88

Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений 3

Влияние термического фактора на фазы развития у растений и программа работ по этому вопросу со свёклой 6

Внутрисортовое скрещивание 89

Внутрисортовое скрещивание и менделистский «закон» расщепления 151

Внутрисортовое скрещивание озимой и яровой пшеницы 152

Bo-время убрать картофель летних посадок 191

Возрождение сорта 48

Вырастить и собрать высокий урожай проса 170

Высокое качество семян — залог сталинского урожая 219

[Выступление на совещании по генетике и селекции, созванном редакцией журнала «Под знаменем марксизма» 7 — 14 октября 1939 г.] 171

[Выступление на III сессии Всесоюзной академии с.-х. наук имени В. И. Ленина 25 февраля 1936 г.] 90

Г

Генетика 300

Гениальный генетик и селекционер [Мичурин] 91

Главное в яровизации 192 Гнездовая культура леса 323

Д

Двадцать лет Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина 324

Десять миллионов гектаров яровизированных посевов 127

Для блага родины, во имя мира 346

До перебудови насiнництва картоплi на пiвднi УРСР 92

До питань лiньої посадки картоплi 128

Долг советского учёного 345

Доповiдь… [На совещании актива агрономов Киевской области. О жизни и развитии с.-х. растений] 93

Дослiдно-господарьскi посадки насiнньої картоплi влiтку 1935 року 49

Е

Естественный отбор и внутривидовая конкуренция 301

Еще раз о получении хороших всходов кок-сагыза 220

3

За власну степову картоплю 50

За высокие урожаи на огородах 302

За высокий урожай зерновых в Сибири 242

За высокий урожай картофеля 193

За развитие сырьевой базы натурального каучука 294

За развитие учения Мичурина 295

3а тесную связь агробиологической теории с колхозно-совхозной практикой 322

За тонну хлопка доморозного сбора 94

За устойчивые высокие урожаи на полях Поволжья 325

Завоевание передовой науки 153

Завоевания науки — в практику колхозов 172

Заготовим больше верхушек клубней картофеля 243

Заготовить больше верхушек картофеля 310

Заготовки и хранение верхушек клубной картофеля 262

Задачи Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 311

Закончить в срок разработку вопроса посевов озимой пшеницы в Сибири 244

Закрепить успехи в повышении урожайности проса 194

Запутались или путают? 95

Зябь — это борьба за урожай 1943 г. 245

И

[Из выступления на первой сессии Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина] 51

Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом 326

Инструкция по яровизации твёрдых яровых пшениц 14

Использование знаний стадийного развития растений в селекции и генетике 52

Использовать для посадки верхушки клубней продовольственного картофеля 221

Использовать теленомуса для борьбы с черепашкой 173

Итоги работы Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и задачи сельскохозяйственной науки 327

К

К вопросу заготовки верхушек клубней картофеля 263

К вопросу о посеве ржи по стерне 264

К вопросу о регулировании длины вегетационного периода с.-х. растений 1932 15

К вопросу о регулировке вегетационного периода с.-х. растений. 1931 8

К вопросу о старой и новой генетике 312

К вопросу о сущности озими 6

К вопросу яровизации кукурузы, проса, суданки, сорго и сои 16

К дальнейшим успехам! 347

К новым успехам в осуществлении Сталинского плана преобразования природы 338

К статье «Несколько критических замечаний» 53

Каждый свободный клочок земли — под огороды 265

Как выпускать на поля паразита яиц черепашки-теленомуса 174

Как создаётся новый сорт зимостойкой пшеницы для Сибири 222

Какие перспективы открывают нам методы яровизации 9

Картофель в южных районах СССР 129

Картофель на юге 54

Картофель на юге и теория стадийности 55

Климент Аркадьевич Тимирязев 281

Когда приступать к замочке семян? 96

Колгоспам — хорошi оновленi сорти насiння 56

Колхозно-совхозная практика — основа передовой агрономической науки 223

Колхозные хаты-лаборатории и агрономическая наука 130

Колхозы и совхозы Сибири уже могут иметь посевы озимой пшеницы 296

Краткая инструкция по яровизации различных сортов пшениц 17

Краткая инструкция по яровизации сахарной свёклы 97

Краткая инструкция по яровизации хлопчатника 18

Краткие итоги наших работ в 1941 — 43 гг. 297

Кукуруза на огородах Подмосковья 285

Культура картофеля и сахарной свёклы в Узбекистане 246

Культура озимых в степи Сибири 286

Культура озимых в степи Сибири. [Сборник статей.] VII

Культура семенного (посадочного) картофеля в условиях юга СССР 98

Л

Летние посадки картофеля 99

Летние посадки картофеля на юге Украины

154 Летние посевы сахарной свёклы и посадка

картофеля свежеубранными клубнями

247

Лiтня посадка картоплi 57 Лучший теоретик дарвинизма [К. А. Тимирязев] 195

М

Ментор — могучее средство селекции 155

Мичуринское учение на ВСХВ 196

Мичуринскую теорию — в основу семеноводства 156

Мiчуринське вчення на оглядi перемог соцiалiстичного землеробства 175

Множьте ряды мичуринцев 100

Мои советы огородникам 303

Мой путь в науку 131

Мощное средство улучшения посадочного материала 197

Н

На новых путях 157

На уровень эпохи 101

На участках высокой урожайности проса 176

Наверстать потерянное время 102

Над чем будет работать Всесоюзный селекционно-генетический институт в 1939 году 158

Над чем мы работаем 103

Найпочеснiше завдання 58

Направленное изменение наследственной природы растительных организмов 177

Напрямлена змiна природи рослин шляхом вирощування у вiдоповiдних умовах 159

Наука в борьбе за сталинский урожай 104

Наука i врожай 105

Наука, ломающая устаревшие традиции 178

Науку — на службу весеннему севу 266

Начать сбор верхушек картофеля 267

Не в свои сани не садись 304

Не допускать загнивания — оздоровить заболевшие верхушки картофеля 268

Не извращать теорию яровизации 39

Не производить летние посадки картофеля раньше срока 348

Не упускать время борьбы с вредной черепашкой 224

Не упускать время разворота весенних полевых работ в Сибири 269

Некоторые вопросы агротехники весеннего сева 1944 года 287

Некоторые вопросы полевого травосеяния 328

Некоторые итоги яровизации. 1935 59

Некоторые итоги яровизации. 1936 106

Некоторые советы колхозникам Подмосковья 349

Необходимое предостережение 107

Непрерывно улучшать природу растений 179

Несколько агрономических советов колхозам юга 305

Несколько советов огородникам 306

Hoвi досягнення сiльскогосподарьскої науки 60

Новое в науке о биологическом виде 339 Новые достижения в управлении природой

растений 198

Новые методы изменения длины вегетационного периода растений 10

Новые сорта скороспелых пшениц 61

Новый способ высева кок-сагыза 199

О

О борьбе с вредной черепашкой 200

О борьбе с долгоносиком. 1941 225

О борьбе с долгоносиком. 1942 248

О верхушках клубней картофеля 249

О весенней агротехнике в засушливых и полузасушливых районах 270

О внутрисортовом скрещивании растений-самоопылителей 108

О выращивании кукурузы на подмосковных рабочих огородах 288

О двух направлениях в генетике 139

О заготовке верхушек картофеля 271

О каких «выводах» тревожится академик Константинов? 132

О культуре проса 272

О летних посадках картофеля 160

О летних посадках картофеля и посевах люцерны 329

О «логиях», «агогиях» и действительной науке 109

О наследственности и ее изменчивости 273

О некоторых основных задачах сельскохозяйственной науки 250

О некоторых особенностях уборки зерновых хлебов в восточных районах СССР 251

О некоторых очередных вопросах сельскохозяйственного производства 226

О перестройке семеноводства 62

О повышении всхожести семян зерновых культур 289

О положении в биологической науке 319

О посадке картофеля верхушками продовольственных клубней 313

О посевах кок-сагыза корневыми черенками 227

О практическом использовании теории стадийного развития растений 201

О предпосевном сохранении влаги в почве 290

О пространственной изоляции сортовых посевов 307

О путях управления растительными организмами 202

О работах действительного члена Академии медицинских наук СССР О. Б. Лепешинской 350

О работах руководимой мною лаборатории 252

О работе агронома А. С.Мусийко 180

О советском дарвинизме 308

О стахановских методах работы 161

О схеме производства семян элиты государственными селекционными станциями 162

О теоретических измышлениях тов. Кривошлыка 40

О хранении картофеля в траншеях с пересыпкой землей 181

О частичном изменении инструкции по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом па 1950 год 340

О чеканке хлопчатника 110

О яровизации 203

Об агрономическом учении В. Р. Вильямса 341

Об уборке урожая на востоке 228

Обновление земли 63

Обновление семян 64

Овладеть техникой яровизации 65

Огороды — большое и важное дело 253

Озимую пшеницу — на поля Сибири 320

Опануємо мiчурiнську методологiю 133

Опытные посевы лесных полос гнездовым способом 321

Организм и среда 274

Освоим основы яровизации 41

Основные результаты работ по яровизации сельскохозяйственных растений 19

Основы внутрисортового скрещивания 134

Особенности агротехники весенних работ на юго-востоке 330

Особенности хлебоуборки 1941 года 229

Очередные задачи яровизации 66

Очистка семян ячменя перед яровизацией от кусков и комков головни 163

П

Памятi великого революцiонера науки 67

Переделка природы растений. [Брошюра] 135

Переделка природы растений. [Доклад] 136

Пiднести роботу хат-лабораторiй 137

Планувати дослiдницьку роботу 68

По поводу статьи академика А. Н. Колмогорова 204

По поводу статьи академика Н.И. Вавилова «Как строить курс генетики, селекции и семеноводства» 182

По пути великого русского дарвиниста 205

Повысим урожай проса, трав, картофеля 206

Повысить полевую всхожесть семян зерновых 275

Повысить урожайность индивидуальных и коллективных огородов 276

Повысить урожайность огородов 277

Подготовка верхушек клубней картофеля к посадке 291

Подготовка поля под летнюю посадку картофеля 207

Подготовка свежеубранных клубней картофеля для летних посадок 230

Подлинный дарвинист. [К. А. Тимирязев] 208

Пожнивнi посiви яровизованого проса 42

Пожнивные посевы люцерны на юге 209

Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом 331

Посеять так и в такие сроки, чтобы собрать высокий урожай 292

Постичь мичуринский метод создания сортов 91

Почему буржуазная наука восстаёт против работ советских учёных? 314

Практично пiдтвердження вчення Дарвiна 138

Предварительное сообщение о яровизированных посевах пшениц в совхозах и колхозах в 1932 г. 20

Предисловие: В кн.: Бабаджанян Г. А. «Избирательная способность оплодотворения сельскохозяйственных растений» 315

— в кн.: Долгушин Д. А. «Мировая коллекция пшениц на фоне яровизации» 69 — в кн.: Колесник И. Д. «За урожай проса не ниже 15 центнеров с гектара» 183 — в кн.: Мичурин И. В. «Итоги шестидесятилетних работ» 91 — в кн.: Мичурин И. В. «Сочинения»155

Преобразование природы растений 139

Преобразователь природы растений [И. В. Мичурин] 140

Прививка сахарной свёклы 2

Присуще ли природе сельскохозяйственных растений требование фотопериодов 21

Про знищення клопа-черепашки 231

Про посiв озимини по незiбраному бавовнику 111

Про прищiпку бавовника 112

Про яровизацiю 70

Про яровизацiю бурякового насiння 113

Проращивание молодого картофеля 71

Пути выведения зимостойких сортов озимых на востоке 184

Пути повышения всхожести семян зерновых 254

Пути повышения урожаев картофеля в Московской области 210

Путь борьбы с зимней гибелью озимых в Сибири 278

Путь к изобилию картофеля 211

Пять центральных вопросов 114

Р

Работа науково-дослiдних iнститутiв з хатами-лабораторiями 117

Работы в дни Великой Отечественной войны. Статьи и речи VI

Разгорнути масовi дослiди над чеканкою бавовника 115

Размножение обновленных семян 141

Расширить летние посадки картофеля 255

Расширить площади, увеличить урожай картофеля 256

Расширить площадь яровизированных посевов картофеля 142

Резервы увеличения семенного материала картофеля 316

Резко поднять урожайность проса 317

Результати дослiдiв 1931 року над яровизованими посевами в колгоспах и радгоспах УРСР 22

Результаты опытов 1930 года с яровизированными посевами в колхозах и совхозах УССР 23

Речь… [На XII пленуме ВЦСПС о мерах по дальнейшему развёртыванию индивидуального и коллективного огородничества] 293

Речь… [на респ. совещании передовиков сельского хозяйства Украины] 212

Речь… [на совещании передовиков урожайности по зерну, трактористов и машинистов молотилок с руководителями партии и правительства] 116

Речь… при закрытии сессии [Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина] 17 декабря 1942 г. 257

Решающие дни для уничтожения долгоносика 232

Роль сельскохозяйственной науки в разрешении проблемы урожайности 118

Руководство по внутрисортовому скрещиванию озимой и яровой пшеницы 164

Ручной гнездовой посев кок-сагыза 279

С

Самоотверженной работой обеспечим высокий урожай 233

Сбор и зимнее хранение желудей 332

Селекция и теория стадийного развития растения 72

Сельскохозяйственная наука в борьбе за выполнение сталинской программы 309

Серйозно взятися за середсортове схрещування 143

Сила радянськоi науки 144

Слово имеет яровизация 33

Советская агробиология на выставке 213

Советы животноводам Куйбышевской области 342

Советы колхозникам Куйбышевской области 333

Советы колхозникам Чкаловской области 334

Союз науки и практики 298

Сталин И. В. и мичуринская агробиология 335

Старанний обробiток piзко пiдвищить урожайнiсть проса 318

Статьи по селекции и генетике. [Сборник] I

Стахановское движение и задачи советской агробиологии 73

Стахановское движение и наука 119

Сущность влияния подвоя на привой 145

Т

Творец советской агробиологии [И. В. Мичурин] 185

Творец теории отдаленной гибридизации [И. В. Мичурин] 74

Творческая роль отбора 186

Тезисы к докладу: Яровизация с.-х. растений и борьба с засухой 11

Теоретические основы яровизации 75

Теоретическое обоснование гнездового способа посева полезащитных лесополос 336

Теория развития растений и борьба с вырождением картофеля на юге 76

Техника и методика селекции томатов на Белоцерковской селекстанции 1

Техника яровизации семян 234

К. А. Тимирязев и задачи советской агробиологии 280

Торжество мичуринских идей в агробиологии 214

Трехлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства и задачи сельскохозяйственной науки 337

Труды И. В. Мичурина — основа советской генетики 165

У

Убрать урожай хлебов своевременно и без. потерь 258

Увеличить продовольственные ресурсы Советского государства [Сборник статей] III

Усилить внимание культуре проса 282

Ускорение развития картофеля в полевых условиях социалистического хозяйства 24

Успешно провести гнездовые посевы полезащитных лесных полос 343

Ф

Физиология развития растений в селекционном деле 43

Физиология развития растений и вопрос зимостойкости озимых хлебов 120

Физиология растений в новом этапе 25

X

Хлопчатник созревает и в холодное лето 26

Хорошее качество семян — залог высокого урожая 259

Хорошее средство борьбы с свекловичным долгоносиком 299

Хорошие всходы кок-сагыза — залог высокого урожая 235

Ц

Ценный вклад в агрономическую науку 166

Ч

Чеканка хлопчатника. 1936 121 Чеканка хлопчатника. 1937 146 Что мы покажем на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке? 147 Что нами сделано 122 Что такое мичуринская генетика 215

Ш

Широко учесть результаты яровизации 77

Щ

Що такс яровизацiя 27

Э

Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма 236

Я

Як провести дослiдно-господарськi посадки насiнньовоi картоплi влiтку 1935 р. 78

Яровизацией ускорим созревание хлопка 28

Яровизацию на службу социалистическому сельскому хозяйству 44

Яровизацию сочетать с высокой агротехникой 80

Яровизация 81

Яровизация в условиях запоздалой весны 237

Яровизация в хозяйственных условиях 7

Яровизация зерновых и картофеля в Московской области 123

Яровизация и борьба с засухой 12

Яровизация и глазкование картофеля 34

Яровизация и плодоводство 46

Яровизация картофеля. 1933 35

Яровизация картофеля. 1935 82

Яровизация картофеля на юге 83

Яровизация — могучее средство повышения урожайности 84

яровизация — мощное оружие в борьбе за высокий урожай 29

Яровизация пожнивного проса — это борьба за добавочный урожай 47

Яровизация проса. 1937 148

Яровизация проса. 1939 187

Яровизация сахарной свёклы 124

Яровизация сельскохозяйственных растений. 1932 31

Яровизация сельскохозяйственных растений. 1933. [Статья] 36

Яровизация сельскохозяйственных растений. 1933. [Брошюра] 37

Яровизация сельскохозяйственных растений и как ее проводить 37

Яровизация яровой вики 125

Яровизации яровой и озимой вики 38

Яровизация яровых зерновых хлебов 188

Яровизацiю в колгоспи та радгоспи 79

Яровизацiя 45

Яровизацiя с.-г. рослин та боротьба проти посухи 30

Яровизированная пшеница на колхозных полях 32

Яровизировать ли семена при необычно ранних (февральских) посевах 189

Яровизировать можно не только пшеницы, но и теплолюбивые растения 13

Предметный указатель

Составлен Н. Н. Телятниковым

Абрикосы 238

Автономистическая теория 557

Агробиология 3, 6, 142, 170, 201, 211, 239, 246, 304, 308, 349, 351, 358, 360, 363, 371, 390–392, 395, 396, 399, 401–403, 462, 516, 529, 551

— и генетика 193

— и мичуринское учение 258, 389

— и раскрытие взаимоотношений организмов с условиями внешней среды 348

— и труды Тимирязева 390

— новая советская и реакционная агробиология 551

— основная задача агробиологов 488

— основы советской агробиологии заложены Мичуриным и Вильямсом 551

— советская 313

Агрономия 546

— агронаука неотделима от биологии 546

— биология — основа агрономии 546

— и живые тела — растения, животные и микроорганизмы 546

Агротехника 6, 174, 230, 231, 240, 296, 297, 309, 334, 359, 384, 393, 396, 451

— весенняя в засушливых и полузасушливых районах (в 1943 г.) 421

— и агроприём 201

— и наследственность растений 308, 366, 376, 449, 453, 516

— на семенных участках 294

— хорошая агротехника и хорошие сорта 520, 564

— хорошая и плохая агротехника и наследственность 449, 520

Адамов ракитник и Дарвин 382, 455

Адекватность 241, 308, (341.) 377

— изменение породы адекватно воздействию условий внешней среды 297, 299, 332, 372, 380, 383, 385, 397, 437, 460, 464, 518

— менделизм-морганизм отрицают возможность изменения наследственности адекватно (соответственно) воздействию условий среды 565

Актиния 5

Академия сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 143, 245, 246, 525, 559, 617, 619, 624–626, 634, 641

Акклиматизация субтропических культур 262

Аллеломорфа 69, 70, 73, 74

Апробация 127, 129, 133, 134, 228, 250

Апельсин 239

Ассимиляция 157, 158, 160, 161, 230, 266, 313, 319, 330, 332, 335, 338, 339, 341, 345, 364, 376. 385, 435, 441, 449, 457, 459. 464, 471, 472, 522

— внешнее — то, что ассимилируется, внутреннее — то, что ассимилирует 518, 563

— и диссимиляция 192, 470, 507, 509

— и наследственность 331, 337, 36 7, 398. 436

— основа наследственности и её изменчивости 324, 517

— живым телом внешних условий и их превращение в необходимое, внутреннее 436, 442, 459, 518

— обоюдная — общая основа и половой и вегетативной гибридизации 476, 477, 480

— обоюдная при соединении двух половых клеток 236, 266, 480

— сила её при оплодотворении и превалирование той или иной наследственности 480

Атом 437

Бабочка — поденка 504

Бегония 435

Биология 55, 227, 230, 266, 293, 330, 339, 382, 383, 397, 403, 498, 567, 687

— биологическая наука в капиталистических странах 539

— в биологии нам нечего равняться на Запад и на Америку 371

— в капиталистических странах и практика 539

— дискуссии в биологии 617

— индивидуального развития 5

— и взгляды Шредингера 555

— и теория стадийного развития 3

— метод исследования 639

Биология: изживая из биологической науки менделизм-морганизм-вейсманизм, мы тем самым изгоняем случайности из биологической науки 579

— мичуринское учение — основа научной биологии 561, 570

— отставание от физики и химии 540

— основа агрономии 546

_ развитие её в СССР 389, 618

— развития 5, 6

Близкородственное разведение 221, 470

— и затухание жизненности (см. Жизненность)

Бобовые (маш, вигна, горох, вика, конские бобы, чечевица) 10

Борьба за существование 548

— мы будем успешнее управлять организмами, если перестанем думать, что основой естественного отбора является борьба за существование, как результат перенаселения 370

— причину естественного отбора Дарвин видел в основном в борьбе за существование, вытекающей из перенаселения 361

— развитие органического мира можно объяснить, как указывал Энгельс, и без борьбы за существование 361, 362

— теория Мальтуса 547

— Энгельс об учении Дарвина о борьбе за существование 547

Боярышник — вегетативная помесь с мушмулой была известна Дарвину 312, 455

Вегетативные гибриды 234–237, 256, 299, 300, 308, 313, 315, 364, 380, 383, 398, 573

дают те же формы наследственности, что и половые 309, 312, 314, 380–382, 454, 456–458, 475, 521, 523, 565

— и менделисты-морганисты 299, 454, 475, 519

— удаление листьев на привое 238, 459

— слияние породных свойств в вегетативном и семенном потомстве 299, 381

— и наследственность смешанная, слитная и взаимоисключающаяся 310, 475, 520, 523

— и жизнеспособность 310, 475, 523

— общность и отличие от половых гибридов 310, 311, 343, 477, 523

— и хромосомная теория наследственности 312, 342, 565

— вегетативные гибриды картофеля 311, 360

— и Дарвин 343, 454, 471, 520

— и обмен веществ 365

— и способ менторов (см. Ментор)

— доказательство правильности мичуринской теории 454, 520, 565

— и химеры (см. Химеры)

Вегетативные гибриды: их значение для теории и практики 455, 460

— и преодоление избирательности у привоя 457

— и расщепление (см. Расщепление)

— и расшатанная наследственность 458, 471, 574

— получение пищи привоем от подвоя 257, 459

— семена их 460

— среднее звено между скрещиванием и изменением организма условиями жизни 460

— показывают, как изменением жизни изменяется наследственность адекватно воздействию условий внешней среды 460

— и усиление, обновление жизненности (см. Жизненность)

— получение вегетативных гибридов и передача их свойств в потомстве половым путём дают основание смотреть на оплодотворение как на обычный физиологический процесс 472

— вегетативное сближение 295, 476

— и процесс ассимиляции (см. Ассимиляция)

— изменение развития при прививке 521

— принципиально не отличаются от половых гибридов 565

— показывают, что наследственностью обладает всё живое, любые клетки, любые частички тела, а не только хромосомы 573, 647

— это не обычный путь объединения пород, не тот путь, который выработался в процессе эволюции 575

— от них получаются расшатанные, разнообразящиеся организмы 574

— помидоров 574

— и получение направленных, адекватных изменений 575

— в результате прививок получаются растения, совмещающие признаки объединенных в прививке пород, то есть настоящие гибриды 575

— и новообразования 575

— из подвоя в привой и обратно хромосомы не могут переходить 575

— такие наследственные свойства, как окраска плода, форма плода, форма листа и др., передаются от привоя к подвою и обратно 575

Вегетативное размножение — 494, 499

— метод вегетативного сближения 295, 476

— и сохранение жизненности 471

— и обновление, усиление жизненности (см. Жизненность)

— кок-сагыза (см. Кок-сагыз)

Вегетация 19, 60, 63, 66–68, 70, 74, 76, 82, 83, 86, 88, 123, 125, 126, 131, 223

— и длина вегетационного периода 3, 6, 10, 11, 13, 15, 74, 162

— управление длиной вегетационного периода 16, 19

Вейсманизм 195, 513, 549, 617

— и хромосомная теория наследственности (см. Хромосомы) и менделизм-морганизм (см. Менделизм-морганизм)

— борьба Вейсмана против Ламарка есть война против материалистической теории эволюции 549

— Вейсман о двух категориях живого вещества — наследственном и питательном веществе 549

— Вейсман о бессмертном наследственном веществе 549

— вейсманисты в споре с ламаркистами в начале XX века ударялись в мистику и порывали с наукой 552

— вейсманисты и их последователи, отрицающие наследственность приобретенных свойств, не заслуживают того, чтобы долго распространяться о них 572

«Вещество наследственности» 191, 198, 221, 262, 263, 299, 331, 340, 342, 374–376, 379, 452, 454, 471, 472, 509, 514, 554

— его независимость от живого тела и условий жизни 556

— и неопределенный характер изменчивости по менделизму-морганизму — 556

— идея непознаваемости в учении о наследственном веществе 556

Вид 6, 60, 170, 396, 621, 663

— самоопылителей 176

— и дивергенция 195

— видообразование и теория естественного отбора 333, 506, 507

— постоянство их в природе — 447, 507

— особи вида живут за счет жизнедеятельности особей других видов 489, 506

— численность особей вида 488

— в борьбу за жизнь вида и разновидности входит и симбиоз и антагонизм 488

— выживание его — 491, 504

— Энгельс о теории развития видов 499

— разнообразие разновидностей в пределах вида 506

жизнь индивидуума у растений и животных подчинена интересам вида 544

— необходимость пересмотреть вопрос видообразования под углом зрения резкого перехода количественного нарастания в качественные видовые отличия 570

Вид: образование вида есть переход от количественных изменений к качественным в историческом процессе 571

— видообразование центральное место в теоретической биологии 621, 640

— генетическая разнокачественность, включающая качества двух разных видов 622

— управление жизненным процессом, а тем самым и видообразованием 571

— виды — это качественно особенные состояния живой материи 587, 622

— количественные накопления изменений, приводящие к скачкообразному превращению старой видовой формы в новую видовую форму 571

— виды — не абстракция, а реально существующие узлы (звенья) в общей биологической цепи 571

— жизнь как отдельных индивидуумов данного вида, так и всех их взятых вместе, это и есть жизнь вида 587

— образование нового вида подготовляется видоизмененной в ряде поколений жизнедеятельностью в специфически новых условиях 571

— проблемы видообразования и правильного понимания внутривидовых и межвидовых взаимоотношений и решение практических задач — борьбы с сорняками, подбора компонентов для посева травосмесей, лесоразведения в степных районах 572

— каждый вид и растений и животных живёт за счёт и в ущерб другим видам 587

— определение понятия его 663

— вся взаимосвязанная органическая природа состоит из отдельных, качественно особенных форм 663

— формы организмов, не скрещивающихся друг с другом в обычных условиях жизни или не дающих при скрещивании нормально плодовитого потомства, являются видами 663

— двойное название видовых форм навязала науке сама живая природа — 663, 664

— видообразование и диалектический материализм 641

— в биологической науке (а не в практике) виды перестали считать реальными, отдельными качественными состояниями живой природы 664

— по учению плоского эволюционизма — условность, придуманная для удобства классификации 665

Вид: между видами существуют грани 665

— Дарвин о термине «вид» 664

— Тимирязев о виде 665

— это особенное качественно определенное состояние живых форм материи 667

— характерная черта его — определенные внутривидовые отношения между индивидуумами 667

— неверно, что разноплодность есть зачинающийся вид, а вид — резко выраженная разновидность — 667

— разновидности — это формы существования данного вида, а не ступеньки его превращения в Другой вид 667

— чем больше разновидностей имеет вид, тем больше возможностей процветания его 667

— понятие вид в биологической науке принципиально отличается от других ботанических и зоологических понятий таких, как род, семейство и др. 667

— совместное существование видов и распределение их гнёздами 668

— понятие род характеризует морфологически сходные, но качественно отличные одни от других виды 668

— индивидуумы разных видов физиологически несовместимы 668

— взаимоотношения видов одного рода — конкурентные, взаимоисключающие 668

— виды — звенья, цепи живой природы, этапы качественной обособленности, ступеньки постепенного исторического развития органического мира 668

— условные виды существуют в систематике, но не в живой природе — 668

— существует до тех пор, пока существуют необходимые условия для его жизни 668

— первопричиной появления одних видов из других является изменение условий жизни, типа обмена веществ 668

— зарождение и развитие новых видов связано с изменением типа обмена веществ, затрагивающим их видовую специфику — 668

— превращение твёрдой пшеницы в мягкую, порождение твёрдой пшеницей мягкой при подзимнем посеве 621, 641, 669

— обнаружение зёрен ржи в колосьях твёрдой и мягкой пшеницы, порождение ржи пшеницей 622,

642, 669, 688

Вид: зерна овсюга в метёлке овса, порождение овсюга овсом 669, 670, 688

— растения твёрдой и мягкой пшеницы, овса, ячменя и яровой ржи в посевах triticum turgidum 670

— факты порождения одними видами растительных форм других видов в прошлом 670

— несостоятельность возражений против установленных фактов порождения одним видом других 670

— видообразование, в мире животных 671

— один вид может порождать разные близкие ему виды 671

— причины возникновения уже давно существующих видов 671

— виды сорных растений — порождение как существующих в естественной природе видов, так и культурных видов растений 672

— некоторые виды сорных растений практикой взяты в культуру 672

— зарождение в теле растительного организма того или иного вида зачатков тела индивидуума другого вида 689

— плохая агротехника может создать условия для порождения сызнова культурными растениями единичных зачатков сорных растений 672

— устранение возможности зарождения одних видов сорняков из других 673

Вика 11, 17, 19

Виноград 192, 195

— прежде чем скрещивать, необходимо получить корнесобственную лозу материнского растения 234

— мичуринский 295

Виталисты 5

Вишня 192, 231, 233, 382

— самарская 73

— владимирская 73

— при посеве семенами даёт культурные деревья 255

— скрещивание с персиком 265, 318

— гибриды вишни с черешней 284

Влага 393

— сохранение её в почве весной 393

Внешние условия 436

— ассимилированные живым телом, становятся внутренними 436

Внутривидовая конкуренция 483, 493–496, 498–500, 502, 503, 507

— объяснение явления несоответствия количества зачатков органических форм и зрелых организмов 486

— Маркс о теории Мальтуса 486

— утверждения, будто внутривидовая борьба более острая, чем межвидовая 487

Внутривидовая конкуренция: не является одним из движущих процессов эволюции 487, 361

— практически конкуренция в пределах вида но бывает ограничивающим фактором 488

— и кок-сагыз 491

— и перенаселённость 492

— для вида было бы вредно закрепление приспособлений для внутривидовой конкуренции 492

— среди кок-сагыза 496

— и сельскохозяйственная практика 496, 500

— и межвидовая конкуренция 500, 501 (см. Межвидовая конкуренция)

— якобы наиболее ожесточённая 501

— и классовая борьба в классовом обществе 504

— отсутствует 542, 572

— и дарвинизм 542

— и естественный отбор 542

— и сходство потребностей организмов 542

— и капиталистическое общество 543

— и буржуазная наука — 542 — 544

— внутривидовые взаимосвязи направлены на обеспечение существования, процветания вида, на увеличение численности особей вида 587

— ни один орган у организма, ни одно свойство растения или животного не направлено во вред своему виду 587

— никакой борьбы и взаимопомощи между особями внутри вида в природе нет и не может быть 587

— внутривидовые взаимоотношения особей не подходят ни под понятие «борьба», ни под понятие «взаимопомощь» 588

— определённые внутривидовые отношения — характерная черта вида 667

Волк 487

— и внутривидовая борьба 543

— ноги, шерсть, уши служат размножению его 544

Воспитание 189, 191, 211, 214, 218, 222, 234, 242, 243, 246, 251, 253, 267, 308, 319, 324, 347, 369, 384, 385

— гибридных форм 481

— направленное 196, 215, 481

— организмов с расшатанной наследственностью 386, 387, 566

Всесоюзный институт растениеводства 245, 301

Всесоюзная Академия сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина 245, 246, 525, 559

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка 293–295, 297, 300, 301, 304, 318

Всхожесть 393, 407, 409

— жизнеспособных, но спящих семян 393, 408, 415, 420

Выживаемость 170

— наиболее приспособленных 250, 361

— без мальтузианства (Энгельс) 362

— и изменения организмов 453

— и целесообразность 507

Выравненное потомство 230

Вырождение 151, 153, 164, 205, 206, 353

— сортов-самоопылителей, чистых линий 175, 178, 180

— картофеля на юге 350, 353, 355 — 357

— картофеля на юге и фильтрующийся вирус 350

— картофеля на юге и длина дня 351

— картофеля на юге и температура 352

— картофеля — результат стадийного старения 352

Вяз 591

Гамета (см. Половая клетка)

— тождество и меньшая жизненность 165

Генерация 154, 176

Генетика 6, 55, 56, 58, 63, 69, 76, 83, 121, 123, 127, 132, 135, 137, 144, 145, 149, 152, 153, 155–159, 161, 164, 168–171, 174, 175, 177–182, 191, 194–197, 199, 200, 205, 209, 214, 218, 220, 221, 225–228, 230,

232, 235, 239; 240, 241, 254, 258, 263, 293, 341, 343, 344, 359, 376,

377, 381, 397, 398, 471, 479, 513, 546, 553

— современная и преформизм 5

— и селекция 143

— и отношение к ней Лысенко 193

— менделистско-морганистская 227, 233, 235, 258, 267, 301, 307, 372, 375, 396, 397, 432–434, 436, 439, 448, 449, 452, 454, 472, 485, 508, 509, 511, 514, 517

— мичуринская 243, 269, 283, 372, 509, 516, 517

— и генетики-менделисты — 259, 260, 262, 264, 448, 449, 454, 457

— менделистско-морганистская и практика 260, 448, 449

— и цитогенетика 265, 266

— отличие мичуринской генетики от морганистской 295, 452

— менделистская и Тимирязев — 396

— морганисты и ментор (см. Ментор)

— генетическая наука в капиталистических странах 457

— морганисты и их неверное представление об оплодотворении (см. Оплодотворение)

— преподавание мичуринской генетики 559

Генетика: определение её понятия 508

— две генетики — старая и новая 508

— и выбор родительских форм для скрещивания 92, 112 — 116

— менделистская о соме и наследственной плазме 556

— и менделистский учебник Синнот и Ден 556

Генотип 56, 58, 62–65, 68, 103, 107, 133, 136, 153, 165, 175, 177, 179, 194, 196, 197, 207, 232, 240, 244, 251, 252, 271, 331, 334, 376, 382, 384

— и изменение тела организма 372, 374, 375

— изменчивость его 332

— сложился исторически 335

— и условия жизни 95, 96, 103, 276, 372 373 375

Гены 55, 56, 106, 107, 125, 135, 136, 155, 156, 160, 177, 192, 193, 195–198, 222, 241, 262, 307, 312, 342, 375, 434, 472, 473, 511, 517

— летальные 164, 165, 314, 315, 476

— геногеография 197

— неизменные и не подвергаются обмену веществ 299, 332, 340

— генонема химически остаётся неизменной 331, 554

— озимости 340

— расщепление их по менделизму 512 Георгины 238

Герань 576

Гессенская муха 67, 145, 505

Гетерозигота 55, 59, 66–68, 74–76, 121, 123, 126, 134, 136, 138, 139, 141, 143, 144, 156, 161, 162, 164

Гетерозис 66, 76, 77, 180

Гибриды 55, 67, 69, 70–74, 76, 77, 81, 91, 107, 111–113, 121, 123, 125, 131, 133, 134, 136, 139, 141, 144–146, 148, 149, 152–154, 156, 159, 160, 162–165, 175, 181, 189, 194, 195, 198, 225–230, 233–238, 259, 261, 263, 264, 266, 267, 308, 310, 312, 314, 315, 317, 324, 376, 381, 473, 474, 478, 479, 481, 510

— отдалённая гибридизация 71, 233

— половые 238, 312, 380, 383, 475

— межвидовые 263, 264, 284

— и получение материнских форм в потомстве 263, 265, 522

— управление природой гибридных зародышей 267, 296, 325

— гибридные семена 267, 533

— и обмен веществ 288, 313, 475

— и их основа 313

— определение понятия «гибриды» 454, 567

— до сих пор в науке признаётся получение гибридов только половым путём 454

— и кратное отношение Их потомства 472

Гибриды: вегетативные и половые 475

— питание их и наследственность 476

— взаимосвязь и взаимопереходы между вегетативными и половыми гибридами 288, 476

— вегетативные и условия внешней среды 476

— и их зимостойкость (см. Зимостойкость)

— гибридизацией, объединением пород половым путём можно сразу объединять в одном организме то, что концентрировалось, ассимилировалось и закреплялось из неживого в живое многими поколениями481, 567

— большая стойкость и урожайность растений из гибридных семян 533

— растения первого гибридного поколения 111–114, 117

— чем ближе скрещиваемые формы, тем меньше эффект от гибридизации 533

— гибридизация кукурузы 533

— внутрисортовые и межсортовые пшеницы 533

— хромосомная теория наследственности признаёт возможность получения гибридов только половым путём и отрицает возможность получения вегетативных гибридов 284, 286, 565

— согласно мичуринскому учению, гибридизация даёт желаемые результаты только тогда, когда созданы условия, способствующие развитию тех свойств, наследственность которых хотят получить 567

Гнездовой посев 493, 496, 498, 542–544, 582, 593, 623

— кок-сагыза 493, 498, 542

— леса 544, 582, 593, 623, 633

— теоретическая основа его — отсутствие внутривидовой борьбы 542, 623

Головня 67, 123, 213

Гомозиготный 55, 59, 81, 131, 134, 135, 138, 139, 222 Гомологический 153, 155, 192, 193

— закон гомологических рядов 191, 195, 197

— гомологические хромосомы 343, 473

Горох 142, 159, 160, 224 — 226

— «гороховый закон» 228, 235, 259, 474, 510, 511

Груша 50, 72, 192, 195, 231, 233, 234, 255, 265, 295, 378, 382

— стадии развития 46

— Бессемянка 26

Далия, изменение её (Энгельс) 364, 367,

Дарвинизм 5, 59, 125, 170, 171, 192,

198, 199, 209, 213, 222, 223, 226,

232 — 234, 241, 246, 248, 250, 259, 293, 320, 333, 382, 396, 441, 487, 502

Дарвинизм: и антидарвинизм 241

— и мичуринское учение 255, 258, 330, 332, 334, 389, 637

— творческий 293, 298, 362, 363, 389, 486, 570, 618

— учение об отборе 333, 361, 546

— дарвиновский отбор включает изменчивость, наследственность, выживаемость 333

— и классики марксизма-ленинизма 361, 547, 548

— и Тимирязев К. А. 397, 548

— причины изменчивости 362, 453

— теория развития органического ми-

ра 390, 436, 641

— целесообразность органического мира (см. Целесообразность)

— и менделизм-морганизм 449

— несоответствие количества зачатков органических форм и зрелых организмов 486

— материалистическое, историческое объяснение целесообразности 488

— учение Дарвина — начало научной биологии 546

— Энгельс о значении дарвинизма 547

— учение Дарвина в основных чертах материалистическое 547

— ошибки учения Дарвина 547, 548

— и реакционные мальтусовские идеи 547, 665

— Дарвин о работе Мальтуса «О народонаселении» 547

— мальтузианская схема противоречит материалистическому началу дарвинизма 548

— вейсманисты и мальтузианские идеи 548, 549

— его материалистическое ядро находится в противоречии с идеализмом 548

— развитие его прогрессивными учёными-биологами 548

— и развитие материалистического учения 548

— опошление дарвинизма вейсманистами 549

— неодарвинизм является полным отрицанием материалистических сторон дарвинизма 549

— неодарвинизм протаскивает в биологию идеализм и метафизику 549

— и неопределённая изменчивость 557

— рекомендация морганистской книги Шмальгаузена рядом морганистов как шедевра творческого развития дарвинизма 558

— теория самого Дарвина недостаточна для решения практических

задач социалистического земледелия 570

Дарвинизм: советский творческий — это дарвинизм, преобразованный в свете учения Мичурина — Вильямса 570, 641

— Дарвин доказал, что виды происходят одни из других 664

— доказал, что живая природа имеет свою историю, своё прошлое, настоящее и будущее 641, 664

— основой его является односторонний плоский эволюционизм 664

— теория эволюции Дарвина не знает обязательности, закономерности превращений, переходов из одного качественного состояния в другое

621, 641, 664, 665

— развитие в живой природе понималось дарвинизмом только как сплошная непрерывная линия эволюции 664, 665

— Дарвин о терминах «вид» и «разновидность» 664

— Тимирязев о виде и разновидности 665

— естественных граней, прерывистости между видами по теории дарвинизма не должно быть 665

— утверждает, что для получения одного вида из другого требуется очень большой промежуток времени 665

— казалось бы, что из-за того, что органический мир существует так давно, уже можно было бы обнаружить зарождение нового вида 665

— грани между видами существуют 665

— для объяснения граней между видами дарвинизм вынужден был придумать так называемую внутривидовую конкуренцию, борьбу 665

— теория так называемой дивергенции, образования в сплошной линии органических форм разрывов 665

— грани, разрывы, по дарвинизму, получились в результате механического выпадения, истребления друг другом форм, качественно не различающихся, примыкающих друг к другу 665

— виды, по учению плоского эволюционизма, условность, придуманная для удобства классификации

622, 665

— противоречие между теорией эволюционизма и действительностью 665

— дарвинизм мог так или иначе объяснять развитие органического мира, он не мог дать действенную теоретическую основу практического преобразования живой природы 624, 641, 666

Дарвинизм: Тимирязев К. А. не преодолел эволюционизма 666

— Тимирязев К. А. видел, что виды — не условности, а реальные явления природы 666

— Мичурин И. В. о видообразовании 666

— творческий дарвинизм — мичуринское учение понимает развитие, как зарождение в недрах старого противоречащего ему начала нового качества666

Депрессия — у перекрёстноопылителей при принудительном самоопылении 247 Деревья — плодовые 159, 234, 455

— прививаемые на разнообразные подвои сорта плодовых деревьев, стадийно уже развившиеся, и не могут поэтому изменить свойств и качеств, которые прошли своё развитие до прививки 455

— при прививке молодых сортов плодовых деревьев, ещё не полностью сформировавшихся, они, как правило, изменят весь ход своего дальнейшего развития 455

— наследственные свойства гибридных деревьев продолжают формироваться в течение их индивидуальной жизни, вплоть до первых лет плодоношения 476

Диалектический материализм 56, 201, 223, 225, 227, 307, 397, 552, 637 — 641

— и агробиологическая наука 6, 539, 637, 639, 640

— и теория естественного отбора 484

— и формально-логический подход к биологии 484

— и мичуринское учение 552, 637

— и идеализм 639

Дивергенция 193, 195

Диссимиляция 235, 266, 330, 332, 364, 376, 386

— и ассимиляция неразрывны 330

— и наследственность 331, 337

Дичок 233

Догма 232

Доминирование 66, 69–78, 81, 144, 155, 199, 227, 264, 295, 380, 474, 556

— при межвидовых гибридах 264

— при скрещивании местного сорта с инорайонным 296

Дрозофила 194, 349, 560, 501

Дуб 584, 591, 663

— основной лесной породой, создающей долголетие леса, в степи

является дуб 590

— гибель дуба в посадках нормального типа 590

— почему уцелели отдельные лесные массивы с главной породой дубом 590

Естественный отбор 59, 78, 134, 170, 194, 213, 218, 223, 250, 333, 348, 361, 362, 370, 385, 441, 490, 500, 501, 507 (см. Отбор)

— и несоответствие между числом зарождающихся зачатков и взрослых особей 487

— конкуренция внутривидовая не движет процесса эволюции (см. Внутривидовая конкуренция) природа люцерны создавалась естественным отбором 491

— Тимирязев о естественном отборе 501

— в естественной природе формы диких растений и животных образуются лишь путём естественного отбора 483

Жёлтая акация 585, 591

— подрезка её верхушек комбайном в лесополосах 586

Живое тело — своими корнями упирается в неживое, строя себя за счёт него из условий внешней среды, из пищи 324, 330, 337, 434–436, 448, 451, 453, 460, 514, 516

— и наследственность 337, 348, 453, 454, 514

— отличие от неживого 348, 375, 433

— требует определённых условий жизни 375, 454, 514, 517

— воспроизведение себе подобных и неподобных 437, 441, 517

— изменённое от условий жизни имеет изменённую наследственность 449. 453, 459

— изменение не всякого участка тела фиксируется в половых клетках 449, 450

— любая крупинка, капелька его обладает наследственностью 454, 456

— и элементы мёртвой природы, им ассимилированные 460

— изолированное от условий жизни перестаёт быть живым 516, 540разные жилые тела требуют разных условий внешней среды 516

— в какой мере строится сызнова тело организма, в такой степени сызнова получается наследственность 518, 523, 563

— пища, ассимилированная из внешнего, переходит во внутреннее 518

— если тело — форма, то условие жизни — содержание 540

— единство его с условиями жизни 540, 573

— формы живых тел создаются условиями жизни 540

— управление растительными и животными формами путём управления условиями жизни 540

— изменение живого тела благодаря отклонению от нормы типа ассимиляции и диссимиляции 562

Живое тело: ассимилированная живым телом пища, став внутренним и являясь живым, вступая в обмен с веществами других клеток и частиц тела, кормит их, становясь по отношению к ним внешним 518

Животные 226

— смешанной наследственности 309

— животноводство 567

— формируются в тесной связи с условиями их жизни, внешней среды 567

— корма и условия содержания — основа повышения продуктивности домашних животных, совершенствования и создания новых пород 567

Жизненность 135, 137, 147, 165, 221, 234, 259, 445, 499, 607, 639

— и биологическая роль процесса оплодотворения 640

— жизненность зиготы 223, 471

— большая при перекрёстном опылении 247, 316–318, 610

— гибридов 314, 533, 609, 610

— и изменения в живом теле вне развития 445

— и двойственная наследственность 470

— при скрещивании различающихся форм большая 470, 477

— вегетативных гибридов 471

— усиливается при соединении двух половых клеток, относительно различающихся 471, 522, 566, 639

— и близкокровное узкородственное разведение 607 — 609

— и противоречивость живого тела 611

— создаётся половым процессом 611

— и наследственность 608, 609, 611

— её источники 620, 639

— может усиливаться, обновляться и вегетативным путём 471, 522. 566

— при скрещивании внутрисортовом и межсортовом (см. Скрещивание)

— при избирательном неограниченном оплодотворении 478

— управление ею 640

— обновление, усиление её путём ассимиляции новых, необычных условий среды 522, 566, 611

— при длительном самоопылении 533

— скрещивание хотя бы слегка различающихся форм растений или животных даёт потомство более жизненное 165, 470

Жизнь — бесконечная индивидуальная и изменяющиеся условия её 470

— организма — бесчисленное количество превращений 518

— и селекционно-семеноводческая и племенная работа 621

Жирующие побеги (волчки) и размножение плодовых деревьев 378 Заразиха 146 Зародышевые клетки 14, 39, 42, 52, 434, 511

— и яровизация 384

— в наибольшей мере обеспечиваются пищей 451

— зародышевая плазма и воспроизведение признаков 508, 514

— вейсманизм о зародышевых клетках 509, 511

— зародышевая плазма сумма всех генов 511, 550

— зародышевая плазма и её «независимость» от сомы (тела) 513, 550, 553, 556

— и непрерывность зародышевой плазмы 553

Засухоустойчивость 56, 251, 526 Заяц 487, 543

— и внутривидовая борьба 543

Земляника 265

Зигота 59, 67–70, 72, 74, 153, 155, 157, 176, 235, 236, 266, 435, 438, 442, 473, 480

— более жизненная 223, 471, 522

— результат обоюдной ассимиляции 266

— развитие из неё себе подобных и неподобных 437

— в зиготе представлены породы обоих слившихся клеток 471, 522

— и хромосомы в ней 471

— и родительский организм 513

— и противоречивость объединяющихся половых клеток 471, 522

Зимостойкость 56, 65, 183, 198, 219, 251, 252, 259, 301, 321–323, 344, 346, 347, 386–388, 462, 467

— и стадии развития 3

— и внутрисортовое скрещивание 180, 182

— и длительность стадии яровизации 189

— и климатические условия селекционных станций 189

— и условия яровизации 190

— злаков, закончивших стадию яровизации, слабая 337

— пшеницы и ячменя, превращенных в озимые из яровых 468

— пшеницы при свободном избирательном и искусственном оплодотворении 478

— сорта озимой пшеницы в Сибири 533, 566

Зоотехника 308

— и наследственность 376, 449

— хорошая и плохая и влияние на наследственность 449

— хорошие породы животных создавались только при условии хорошей зоотехники 520, 564

Идеализм 573

Идеализм: морганизм-менделизм-вейсманизм — это и есть идеализм в биологии 573

Избирательность биологическая 236, 237, 247, 259, 260, 317, 324, 399, 450–452, 459, 478, 481

— любого процесса в организме 316, 477

— полового процесса 316, 477

— и повышение жизненности, при внутрисортовом и межсортовом скрещивании 318, 319

— ослабление её у организмов с расшатанной наследственностью 465

— и внутрисортовое скрещивание 477

— и межсортовое скрещивание 478

— избирательное оплодотворение и поглощение наследственности 478

— избирательность живого тела у каждого органа и мельчайшей органеллы к условиям окружающей их среды 564

— избирательность живого тела и органов его к условиям окружающей среды, жизни 441, 452, 457, 460

— избирательность к пище, извлекаемой из окружающей среды 459, 466

Изменение природы (наследственности) организмов 297, 298, 306, 308, 320–323, 332, 334, 338, 339, 346, 360, 362, 364, 369, 378, 382, 383, 386, 398, 437, 446

— изменение породы вынужденное 319, 447, 469, 519

— Вильморен 345

— изменение породы путем изъятия старых условий жизни и дачи новых в конце процесса, подвергаемого изменению 368, 463

— по взглядам морганистов 374 (см. Менделизм-морганизм)

— изменение породы более быстрое путём воспитания 384

— и изменение типа обмена веществ 436, 507, 518, 519, 552, 563

— и изменение отдельных участков тела 450–452, 517 — 519

— и их выживаемость 453

— и расшатанная наследственность (см. Расшатанная)

— озимых в яровые и наоборот 462, 463, 467, 566, 571

— и эволюция растений и животных (см. Эволюция)

— направленное изменение наследственности 436, 447, 460, 466, 508, 509, 516, 520, 521, 552, 556, 557, 562, 564, 565, 567

— и мичуринское учение 436, 552

— и несоответствие условий жизни потребностям развития 469, 519, 563

Изменение природы (наследственности): и морганисты 514, 521, 565

— если исходным для нового поколения является изменённый участок тела 517, 563

— адекватно воздействию условий жизни (см. Адекватностъ)

— изменённая ветка или почка плодового дерева или глазок клубня картофеля и изменение наследственности 519

— степень наследственной передачи изменений 519, 564

— по морганизму непредсказуемы 557

— Мичурин и мичуринцы получили и получают в массовом количестве направленные наследственные изменения растительных организмов 558

— изменённые зачатки новых зарождающихся организмов получаются только в результате изменения тела родительского организма 519

— в результате прямого или косвенного воздействия условий жизни на развитие организма или отдельных его частей 567

— управляя развитием организма, можно направленно изменить наследственность 562

— изменение наследственности в полном соответствии с эффектом воздействия условий жизни 566, 567

— твёрдой пшеницы в мягкую 571

— любое изменение породы всегда связано с воздействием условий внешней среды на тело организма 300, 372, 451, 453, 508, 562

Изменчивость наследственности 171, 175, 191, 197, 213, 220, 235, 262, 267, 323, 331, 333, 343, 349, 361, 363–365, 372, 435

— скачкообразная 171

— видов 192, 362

— и закон гомологических рядов 193

— направленная 195

— гена 196

— видов без перенаселения (Энгельс) 362

— приспособительная 362, 453, 519

— и теория Дарвина 362

— хлебных злаков и декоративных растений (Энгельс) 364

— варьирующая 443

— у растений, размножаемых семенами 446

— и отбор 484

— и умение выращивать растения 484

— приспособительная и целесообразность 519

— утверждение морганистов о неопределенности изменчивости разоружает сельскохозяйственную практику. 557

Изменчивость наследственности: по Шмальгаузену, не зависит от условий жизни и лишена направленности 557

— высказывания Дарвина о «неопределённой изменчивости» имели своей основой ограниченность селекционной практики его времени 557

Изоляция сортовых посевов ржи 246, 248–250, 273, 274

— свёклы 273

Ильмовые 590, 591

Иммунность 67

Импульс жизни и внутренние жизненные противоречия при скрещивании различающихся форм 470

Инбридинг 222, 610

Индивидуальное развитие 470

— при условиях внешней среды, соответствующих требованиям и неизменённой наследственности 444

— при условиях внешней среды, не соответствующих потребностям и изменяющейся поэтому наследственности 444

— уклонение превращений от нормы изменяет наследственность 444

— наследственность легко варьирующих признаков наименее консервативна 445

— наследственность признаков, играющих существенную роль, более консервативна 445

Интродукция 396

Инцухт 67, 135–137, 146, 147, 149, 164, 178, 221, 230, 250, 274, 610

История развития 59, 232, 233, 236, 306, 324, 335, 395, 477

— филогенетическая 4

— индивидуальная 4

— и борьба за существование 361

— биология — арена идеологической борьбы материализма с идеализмом 546

Капуста 28, 43, 129, 481

Картофель 204, 234, 236, 238, 242, 261, 297, 309, 319, 447

— яровизация его 3, 530

— вырождение картофеля на юге 3, 121, 206–209, 298, 349–354, 529

— летние посадки 3, 202, 205, 209, 210, 215, 242, 298, 318, 354–360,

378, 528

— при посеве семенами дает культурные формы 233, 255

— и вегетативная гибридизация 237, 256, 257, 262, 263, 289, 300, 311, 457

— в средней зоне СССР 299

— посадка свежеубранными клубнями 410

— влияние высокой температуры на пробуждённые глазки клубней 353

— летние посадки и породные качества картофеля 529

Картофель: летние посадки улучшенного посадочного материала 357, 529

— и наследственность 378, 438, 439

— посадка верхушками 392, 408, 409, 427, 428

— из адвентивных почек 440

— летние посадки — блестящее достижение агробиологии 529

— улучшение посадочного материала с каждой репродукцией при летних посадках 529

— роль питания в улучшении посадочного материала картофеля при летних посадках 530

Кастрация 140, 228, 263, 265, 316, 317, 479, 481

— колосьев озимой пшеницы 477

Качество (качественное состояние) 640–642, 662

— и перелом в развитии 339

Кенаф 47

Клевер 30

— шабдар 51

— и проблема перенаселённости 488 Клён 590

Клетка 157, 185, 227, 230, 236, 399, 687

— половая 154, 155, 157–160, 165, 194, 227, 230, 235, 236, 266, 3-15, 316

— и ядра 155

— половая и сё отличие от обычной клетки 158

— зарождение клеток из неклеточного вещества 688

— клетки могут образовываться из вещества, не имеющего клеточной структуры 700 — 702

— и работы Лепешинской 700

— половая у самоопылителей 176

— и наследственность 299, 379

— и теория «клетка от клетки» 307, 397

— воспроизводит себе подобную 435

— воспроизведение себе неподобных в той или иной мере 435, 437

— отдельные клетки, будучи исходными в развитии нового организма, обусловливают новую наследственность 440

— воспроизводительные и их наследственность 453

— Энгельс об открытии клетки 547

Клубни 236

Клубника 265

Коза 663

Кок-сагыз 492, 496, 497, 499, 542 — 544

— и перенаселённость 491

— вегетативное размножение его 494, 532

— посев его черенками 495, 532

— гнездовой посев ого 495

— и внутривидовая конкуренция 498

— тетраплоидный 576

Колхицин 260, 261, 291, 576

Колхицин: воздействие сильнейшего яда колхицина, проникающего в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно может привести к полезным результатам 576

— действие таких факторов, как колхицин, это не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки 576

Конопля 481

Консерватизм наследственности 335, 338, 339, 345, 346, 366, 367, 383–385, 399, 466

— обеспечивает сохранность приспособленности организма к условиям внешней среды 337

— позволяет производству иметь определённые сорта 337

— его отрицательные стороны 337

— ломка, ликвидация его 340, 369, 386, 465, 481

— наименьший у признаков, играющих не существенную роль 445

— и избирательность (см. Избирательность)

Константные формы 259

Корнесобственное растение

— и наследственность его 234

— и скрещивание 234

Корни 238

Корова 312, 435, 663

Корпускула 155, 156, 195, 196, 198, 312

— корпускулярная теория наследственности 153, 160, 180, 192

— и теория эволюции 195

Крыжовник 265, 479

Кукуруза 136, 147, 157, 178, 544

— гибриды 274, 533

Кунжут 87

Курица 157, 196, 429

— и яйцо но морганизму 514

Ламаркизм 182, 191, 197, 242

— и изменение природы организмов 332

— морганисты пугают ламаркизмом

— 333

— и ошибки Ламарка 333

— и борьба между неоламаркистами и неодарвинистами 549

— положения ламаркизма об активной роли условий внешней среды верны и научны 552

— в споре с вейсманистами в начале XX века ламаркизм был ближе к истине 552

— и наследование приобретённых уклонений 556

Лебеда 543

Лён 163

Лесные полосы 582, 585, 588

— и создание наилучших условий для роста леса при наименьших затратах труда 583, 593

Лесные полосы: победа степи над лесом 583

— роль пырея и остреца в борьбе с лесом и сельскохозяйственными культурами 583, 586

— выращивание молодых посадок и посевов леса с культурой разных полевых сельскохозяйственных растений против их общего врага — дикой степной растительности и климатических невзгод 583

— гнездовой посев леса 584, 587

— высев семян жёлтой акации и других кустарников 585

— гнёзда клена 585

— роль микоризы 594

— пырей, острец и свинорой являются пионерами степной растительности в борьбе степи с лесом 586

— защита однолетними сельскохозяйственными культурами молодых всходов или посадок лесных

полос от пырея или остреца 586

— характеристика гнездового посева леса 587

— мы рекомендуем такой подбор видов лесных полос, сообщество которых наиболее быстро могло бы само противостоять степным невзгодам, и чтобы лес в степи был долговечным 588

— основные принципы гнездового посева лесных полос 588, 594

— донской и нормальный тип посадок 590, 592

— основной причиной неудач степного лесоразведения было признание старой биологической наукой внутривидовой конкуренции и игнорирование межвидовой 589

— опыт Огиевского по посадке леса (дуба) площадками 582

— подеревное смешение саженцев разных видов лесных пород 593

— в большинстве наших степных районов лесонасаждение будет недолговечным, если в нем не выращен дуб в качестве главной породы 593, 594

— главные породы нужно располагать не подеревно, а кучками, гнёздами 593

— в подборе древесных и кустарниковых пород, а также сельскохозяйственных культур надо исходить из местных почвенных и климатических условий 594

Лимоны 239

Лисица 487

Логика 376

— формальная 376

Лошадь 663

Люцерна 488

— семена её 491, 531

— летние посевы её 531

Люцерна: пласт из-под люцерны 531

— практическая значимость летних посевов люцерны 531

Мак — белый и красный мак при совместном посеве 479 Мальтузианство 587

— Маркс К. о мальтусовской теории

— и буржуазное общество 487

— Мальтус утверждает, что каждый вид рождает больше потомков, чем имеется пищи для них 487

Мандарины 239

Марксизм-ленинизм и учение Дарвина 361

Материализм 170

— материалистическое понимание живой природы 361

— материалистическая теория развития и наследование приобретенных признаков 549

— мичуринское учение материалистическое потому, что оно не отделяет свойство наследственности от живого тела и условий его жизни 573

Материнские формы 479

— превалируют при перекрёстном оплодотворении и избирательности его263, 265, 267, 317, 318, 478

— и межсортовое скрещивание 478

— растения-самоопылители, например пшеница, или размножаемые клубнями, черенками, отводками и т. д., как правило, обладают наследственностью материнской формы 309, 474, 522

Махорка 160

Межвидовая борьба и конкуренция 500, 501, 507

— признание межвидовой борьбы и конкуренции, а также взаимопомощи между разными видами 572

— между особями разных видов в природе существует борьба, конкуренция и взаимопомощь 587

Менделизм-морганизм 123–125, 132, 149, 155, 156, 200, 220–222, 226–228, 230, 233, 235, 237, 240–246, 248, 250, 251, 258, 259, 261–267, 269, 293, 294, 296, 300, 301, 307, 312, 330, 332, 333, 341–343, 346, 363, 372–374, 376, 377, 379, 382–384, 387, 397, 398, 456, 474, 476, 480, 508, 509, 557, 637

— и ошибки семеноводческой работы с перекрёстниками 247, 274

— и мировая менделевско-морганистская наука 260

— отрицает новообразование 266, 550

— и достижения сельскохозяйственной практики капиталистических стран 293

— и вегетативная гибридизация 285, 299

Менделизм-морганизм: и преподавание этой науки 305, 559

— и наследственность 377, 379, 397, 472, 514

— дети и родители — братья и сёстры 513

— и физиология оплодотворения 472

— и мутации 472

— о половом процессе и избирательности его 477

— и теория корпускулярности 479

— в корне неверная теория 270, 514, 553

— и отрыв организма от условий внешней среды, от условий жизни 271, 279, 514, 551, 600

— о летальных генах 608

оторвал наследственность от тела организма 514

— оказался в противоречии с практикой 270, 539

— взял за основу морфологию, то есть их форму, игнорируя содержание 539

— направлен против материалистических основ теории развития Дарвина 549

— воспринял и усугубил вейсмановскую схему 550

— Иогансен хочет покончить с зависимостью теории наследственности от теории эволюции 550 признает развитие, как процесс чисто количественных изменений 551

— и хромосомная теория наследственности 551

— и управление наследственностью путём изменения условий жизни организма 551

— называют мичуринское направление неоламаркистским 552, 556

— физик Э. Шредингер о морганистской генетике 552

— метафизика и идеализм 552 — 554

— схоластика его 553

— эволюция по менделизму-морганизму имеет зародышевую природу 553

— отношение менделистов-морганистов к взглядам Шредингера 555

— и вопрос — что раньше возникло: яйцо или курица 555

— сома и зародышевая плазма 513, 550, 553, 555, 556

— и идеализм (см. Идеализм) в биологии 557

— цепляются за отжившее и неверное в учении Дарвина, одновременно отбрасывая живое материалистическое ядро его учения 557

— бесплодность его 559

— разоблачение моргановской метафизики 559

— и его утверждение о непознаваемости

причин изменчивости природы организмов 561

Менделизм-морганизм: по Мичурину, противоречит естественной правде в природе 569

— считает, что наследственность оторвана, изолирована от смертного живого тела (сомы) 573

— Жуковский П. М., как менделист-морганист 573

— менделизм-морганизм не имеет никакого отношения к выведению таких сортов пшеницы, как Лютесценс 062, Мелянопус 069, Украинка и др. 280, 281, 577

— менделизм-морганизм-вейсманизм не был и не может быть такой наукой, которая давала бы возможность планомерно создавать новые формы растений и животных 578

— не вскрывает реальных закономерностей живой природы, создаёт ложное представление о природных закономерностях 578

— все так называемые законы менделизма-морганизма построены на идее случайности (генные мутации, хромосомные мутации и др.) 578

— расхождение так называемых материнских и отцовских хромосом при редукционном делении случайно 578

— живая природа представляется морганистам хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей; кругом господствует случайность 578

— и расщепление гибридного потомства в отношении (3:1)n 274 — 277

— превращает биологическую науку в голую статистику 579

— обрекает практику на бесплодное ожидание 579

— на основе менделизма-морганизма невозможно научное предвидение, плановая работа 579

— наука, которая не даёт практике ясной перспективы, силы ориентировки и уверенности в достижении практических цепей, недостойна называться наукой 579

— не может уяснить, что свойства и признаки растений есть результат развития в определённых условиях 304, 514

Ментор 228, 234, 238, 257, 308, 360, 364, 380, 398

— в чём суть этого способа 256, 284, 454, 520, 565

— и генетики-морганисты 454

— способ ментора в понимании Т. Д. Лысенко 235

Мёртвая природа — элементы её, ассимилированные живым телом, становятся

живыми и приобретают свойства наследственности 460 Мертвая природа — элементы её, ассимилированные живым телом, и их биохимические свойства 460

— первоисточник живого 482, 524 Метафизика 191, 48.4

— в биологической науке 293

— и генетики-менделисты 332, 483 Метизация 567

— радикальный и быстрый способ изменения пород 568

— при метизации происходит как бы объединение двух пород, выведенных за длительный период путём создания разных условий жизни животных 568

— природа метисов, особенно первой генерации, неустойчива, легко податлива в сторону воздействия условий жизни — кормления, содержания 568

— при метизации следует подбирать для местной породы другую, улучшающую, согласно условиям кормления, содержания и климата 568

Метод — методология 233

— мичуринский 232

— методология марксистско-ленинская 498

Механисты 5, 191

Минеральные вещества 330

Мичуринские методы создания растительных форм 296, 341

— новые сорта растений созданы мичуринским путём строго направленной селекции, включающей планомерное воспитание 558

Мичуринское учение 162, 232, 234, 236, 240, 243, 246, 254, 258, 260, 262, 263, 267, 293, 294, 298, 308, 338, 341, 342, 364. 371, 372, 379–381, 388, 476, 520, 619, 636, 637, 639

— общебиологическая теория 251), 296, 325, 362, 636

— и его отличие от учения генетиков менделистов-морганистов 294, 452, 562

— учение Мичурина и учение Вильямса — это разные стороны единой материалистической биологии 623, 638

— метод селекционной работы 94, 95

— о наследственности 327, 344, 369, 372, 378

— это творческий дарвинизм 389, 453, 552

— было неизвестно даже К. А. Тимирязеву 397

— порождено колхозно-совхозным строем 551

— мичуринское направление нельзя назвать ни неоламаркистским, ни неодарвинистским 552

Мичуринское учение: отвергает ошибки и неоламаркизма и неодарвинизма и свободно от мальтузианских ошибок Дарвина 552

— о наследовании приобретенных свойств 552

— и управление природой растений и животных 552, 637

— создало принципиально новую основу для управления изменчивостью организмов 557

— недочеты в деле создания условий для большего развития мичуринского направления в биологической науке 559

— преподавание мичуринской генетики 559

— последователи мичуринского учения оказывались (до 1948 г.) часто в меньшинстве 559

— основа научной биологии 561

— девиз И. В. Мичурина — «Мы не

можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача» 509, 562, 579

— и возможность вынудить формы животных быстро изменяться в сторону, желательную человеку 562

— отвергает положение менделизма-морганизма о полной независимости свойств наследственности от условий жизни растений и животных 562

— не признаёт существования в организме особого от тела организма наследственного вещества 562

— в наилучшей форме воплощает единство теории и практики 567, 580

— применимо также и в животноводстве 568

— преподавание в наших вузах не организовано 568

— мичуринские установки в биологии — единственно научные 572

— будущее принадлежит Мичурину 572

— В.И. Ленин и И. В. Сталин открыли И. В. Мичурина, сделали его учение достоянием советского народа и спасли для биологии замечательное мичуринское учение 572

— отношение ЦК партии к докладу акад. Т. Д. Лысенко на июльской сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. 572

— неотделимо от практики 580, 636

— без советского строя И. В. Мичурин был бы, как он сам писал, «…незаметным отшельником экспериментального садоводства в царской России» 580

— сила мичуринского учения в разработке глубоких теоретических вопросов путём решения практически важных задач социалистического

сельского хозяйства 580Мичуринское учение: июльская сессия ВАСХНИЛ — историческая веха развития биологической сельскохозяйственной науки, торжество мичуринского направления над менделизмом-морганизмом 580

— прогрессивная биологическая наука обязана гениям человечества Ленину и Сталину тем, что в сокровищницу наших знаний, в науку золотым фондом вошло учение И. В. Мичурина 580, 636, 637

— руководящие идеи товарища Сталина играли и играют решающую роль в победе материалистического мичуринского учения над реакционным идеалистическим вейсманизмом-морганизмом 637

Модификация 240

Молекула 437, 438

Морковь 481, 663

Морозостойкость 6

Морфология 193, 317

Мутация 55, 65, 81, 129, 130, 180, 196, 197, 213, 214, 240–242, 246, 294, 376–378, 384, 446, 540

— и теория мутаций 171

— зависимость от тела (сомы) 508

— и условия жизни 508, 509

— случайные изменения 508

— по морганизму не имеют определённого направления 556, 557

— Шмальгаузен о мутациях 557, 558

Мушмула и вегетативная помесь 312

Мыши — опыты Вейсмана по удалению хвостов у мышей 373

Наследственность 9, 11, 32, 55–59, 65–69, 71, 73, 74, 76, 77, 81, 87 — 100, 125, 126, 132–136, 145, 155, 156, 158, 173–175, 180, 183, 194–197, 207–209, 211, 214–216, 218–221, 223–225, 231, 232, 234–237, 239–241, 249, 250, 264, 295, 298, 306, 311, 314, 326, 330, 331, 335, 336, 339, 345, 349, 350, 353, 354, 360, 363, 364, 378, 388, 397, 399, 402, 452, 453, 455, 459, 461, 463, 472, 507, 549, 620

— «Вещество наследственности» морганистами выдумано, в природе оно не существует 192, 198, 221, 256, 262, 263, 299, 331, 340, 374–377, 379, 453, 454, 472, 508, 514, 554

— варьирующая изменчивость 443, 451

— в какой степени строится сызнова живое тело, в такой степени строится сызнова наследственность 398, 438, 518, 523, 563

— в половой клетке потенциальные наследственные свойства, присущие всему организму, выражены в наибольшей степени, в сравнении с другими клетками организма 470

Наследственность: вне условий развития нет ни плохой, ни хорошей наследственной основы 140

— двойственная наследственность обусловливает большую жизненность организмов и большую их приспособленность к варьирующим условиям жизни470

— дарвиновский отбор, писал К. А. Тимирязев, включает в себя три явления: изменчивость, наследственность, выживаемость 333

— доминирование одного наследственного свойства над другим 474

— закономерности наследственности организмов можно постичь только исходя из теории развития 307

— закрепление её 387

— индивидуальное развитие организма и наследственность 67, 366, 438, 442, 444, 445, 470

— изменчивость (см. Изменчивость)

— взаимообусловленность онтогенетического и филогенетического развития 620

— изменение природы растительных организмов 267, 268, 333, 334, 340, 435 (см. Изменение природы организмов)

— изменение породы адекватно воздействию условий внешней среды 297, 299, 332, 372, 373, 383, 385, 437, 460, 464, 518

— изучение её 432, 433, 516

— избирательность условий из окружающей внешней среды обусловливается наследственностью данного организма 435, 441

— Иогансен о наследственности, как биологической дисциплине преимущественно аналитического характера, и классиках эволюционной теории 171

— категории, группы и формы наследственности 474

— консерватизм её 335, 337–340, 345, 346, 366–368, 383–386, 399, 445, 465, 466, 481, 601 (см. Консерватизм)

— каждому признаку и свойству живого тела генетики-менделисты приписывают то или иное количество крупинок (генов) вещества наследственности, находящегося в хромосомах 472

— и мичуринское учение 344, 369, 372, 379, 552, 561, 562

— мичуринская генетика 294, 305, 312–314, 452, 453, 562

— и мичуринское направление потому и материалистическое, что оно не отделяет свойство наследственности от живого тела и условий его жизни573

Наследственность: мичуринская генетика не признаёт существования в организме какого бы то ни было особого от тела организма наследственного вещества 509

— мы должны овладеть процессом мутации, уметь коренным образом изменять природу растения в нужную нам сторону 213

— есть как бы эффект концентрирования воздействий условий внешней среды, ассимилированных организмами в ряде предшествующих поколении481, 523, 567

— свойство живого тела требовать определённых условий для своей жизни, своего развития и определённо реагировать на те или иные условия432, 562

— наследственность, природа, генотип, порода — синонимы 335, 432

— простая и сложная (двойственная) 309, 470, 474, 522

— слитная 310, 474, 523 смешанная 310, 312, 343, 474, 522

— взаимоисключающаяся 310, 475, 523

— факты наследственности, названной «менделизмом» 310, 475, 523

— факты наследственности, названной «мильярдеизмом» 310, 475, 523

— наследственность расшатанная 321. 323, 324, 345, 346, 367, 369, 370, 386, 387, 458, 465–469, 481, 521, 566

— наследственное основание определяет общую канву, общий характер проходящего цикл индивидуального развития растения 6

— наследственное основание есть результат всей предшествующей филогенетической истории 5

— и условия жизни 294, 297, 299, 308, 319, 320, 324, 338, 342, 343, 346, 372–374, 377, 383, 395–398, 433, 436, 449, 508, 516 (см. Условия жизни)

— наследование благоприобретенных признаков и свойств 307, 308, 374, 375, 379, 397, 508, 509, 513, 549–551, 556

— и тело организма 343, 378, 438

— наследственной основой является клетка, которая развивается, превращается в организм 193

— и обмен веществ 364, 365, 369, 381–383, 398, 436

— при половой и вегетативной гибридизации 309, 311, 312

— данного свойства, данного признака 367

— и воспроизведение живыми организмами себе подобных 432, 433, 435, 437, 438, 440

Наследственность: и генетики-менделисты 259, 260, 262–265, 432, 439, 448, 449, 454, 455, 457

— направленное изменение её 436, 447, 448, 461, 466, 508, 509, 516, 520, 521, 551, 552, 556, 562, 564, 565, 567

— направленное изменение наследственности организма путём воспитания 196, 433

— изменяется, когда организм развивается в условиях внешней среды, в той или иной мере не соответствующих природным потребностям данной органической формы 563

— не изменяется, когда природные потребности нормально удовлетворяются соответствующими условиями внешней среды 563

— и изменение отдельных участков живого тепа 449, 450

— и изменение почек плодового дерева или картофеля (глазки) 450

— наследственностью обладает любая крупинка, капелька живого тела 454, 456

— наследственностью обладает живое тело, любая его частичка, крупинка 515

— присуща не только хромосомам, но и любой частичке живого тела 573

— и прививка плодовых деревьев на разные подвои 455

— изменяется в конце процесса 340, 385

— озимости и яровости 517

— определение наследственности 432, 516, 517, 562, 567

— отличие мичуринского подхода к изучению наследственности от подхода генетиков менделистов-морганистов 516

— обновление наследственной основы семян пшеницы 141

— партеногенезис 266

— поглощение одной наследственностью, обычно материнской, другой265, 266, 296, 317, 318, 478

— перекрёстное опыление не только устраняет обеднение наследственной основы, но и увеличивает гетерозиготность 141 развитие наследственного основания 6

— развитие организма есть как бы раскручивание изнутри спирали, закрученной в предыдущем поколении. Это развинчивание является одновременно завинчиванием для будущего поколения 438, 470

— рецессивные признаки или свойства 70, 144, 156, 199, 317, 380, 440, 442–446, 451, 478, 518

Наследственность: реверсии, то есть появление у данного поколения тех признаков или свойств, которые отсутствовали у непосредственных его родителей, но которые были у более ранних предшественников 443

— реализация организмом наследственных возможностей 443

— разнокачественность наследственности отдельных частей, крупинок клетки 440

— различные клетки в организме обладают различной наследственностью 439 — 441

— сущность её 432

— свойство наследственности — это есть свойство организма требовать для своего развития относительно определённых условий жизни 365, 432, 434, 436, 516

— теория корпускулярности наследственного вещества 153, 180, 332, 376, 472

— управление наследственностью организма (см. Управление природой организма)

— удаление отдельных частей пли органов у растения или животного не сказывается на потомстве, полученном от оперированного организма 373

— хромосомная теория наследственности 312, 342, 374–376, 379, 441, 471, 472, 509, 511, 512–515, 554, 559, 572

— и цитогенетики 471

— элементы мёртвой природы, ассимилированные живым телом, становятся живыми и приобретают свойство наследственности 460

Наука 213, 312, 382, 386, 390, 391, 393–398, 402, 525, 540, 559, 636, 663

— и плановый путь её развития 6

— буржуазная 56, 542 — 545

— сельскохозяйственная 127, 142, 202, 203, 245, 539, 541

— генетическая 161, 233, 457 (см. Генетика)

— семеноводческая 128

— агрономическая 171, 183, 201, 203, 204, 214, 220, 231, 293, 546

— коллективность в научной работе 430

— единство науки и практики 635, 636

— биологическая 293, 539

— работы Мичурина — общебиологическое учение 296

— подлинная биологическая, мичуринская, была неизвестна даже Тимирязеву 308

— два взаимоисключающих направления в биологической науке 373

— демократизация её 390

Наука: основа для жизни и науки 498

— биологическая основа агрономической науки 539

— и связь с колхозно-совхозной практикой 551

— научное решение практических задач — наиболее верный путь к глубокому познанию закономерностей развития живой природы 570

— физика и химия освободились от случайностей и стали точными науками 579

— наука (менделизм-морганизм), которая не дает практике ясной перспективы, силы ориентировки и уверенности в достижении практических целей, недостойна называться наукой 579

— наука — враг случайностей 652 Неодарвинизм — является полным отрицанием материалистических основ дарвинизма 549

— идеалистическая концепция Вейсмана 549

Новообразование — и теория клетка от клетки, хромосома от хромосомы 376

— по Вейсману, наследственное вещество не знает новообразований 550

Обмен веществ 315, 363–365, 380

— функции белка (Энгельс) 363

— и наследственность 364, 366, 369, 381–383, 398, 436

— основа естественного отбора 370

— развитие и рост организма 438

— между привоем и подвоем 455 Обновление семян 182

Обогрев семян 393

Объект исследования 349

— выбор объекта практически значимого 349

Овёс 128, 137, 183, 192, 669

Овсюг 418; 419, 490

— в метёлке овса 669

Овца 435, 663

Огородничество 394

Однолетние культуры 232

— полевые 232

Одуванчик 492, 496, 501, 663

— и перенаселённость 491

Озимость 6, 11–18, 27, 32, 33, 52, 53, 62, 63, 76, 155, 156, 183, 189, 190, 198, 199, 319, 320, 321, 323, 324, 338, 339, 383, 385, 386, 388, 463-466

— и теория периода покоя 7

— и теория промораживания 7, 8

— и теория холодного проращивания 8, 16

— и онтогенетическое развитие растения 9

— и весенний посев озимой пшеницы по Д. Н. Лысенко

Озимость: и условия выращивания 13

— наследственное свойство 346, 433, 517

— изменяется в яровость и наоборот 340, 344–346, 521, 565, 566

— сущность её 433, 434, 517

Онтогенез 5, 56, 196, 232, 233, 357, 687

Оплодотворение (опыление) 72, 167, 223, 230, 235, 236, 261, 267, 295, 470, 472, 473, 477, 479, 522, 566 — «брак по любви» 140, 210

— близкокровное 164

— при разных условиях выращивания 165

— перекрёстное и чужеопыление полезно 221, 248

— и взгляды морганистов 247, 266, 316

— дальних по родству разновидностей 261

— и партеногенезис 265

— и обоюдная ассимиляция 266, 315, 472, 480

— принудительное 319, 324, 481

— биологическая значимость его 470, 522, 566, 639

— различающихся форм и жизненность (см. Жизненность) и неверное представление о нём в генетической науке 471, 639

— и цитогенетика 471

— и вегетативные гибриды (см. Вегетативные гибриды)

— не простое слияние двух клеток 472

— и физиология 471, 472

— обычный физиологический процесс ассимиляции — диссимиляции и его отличие от других процессов 472, 477, 480

— и двойной набор крупинок (ген) 472

— свободное, неограниченное, избирательное и поглощение наследственности 478

— многообразие этого биологического процесса 480

Опытник-колхозник 201–203, 218, 219

— опытные посевы в колхозе 395 Организм 6, 56, 59, 62, 69, 78, 153, 157, 158, 161, 162, 164, 194, 215, 221, 223, 227, 232, 235, 236, 240, 262, 316, 330, 331, 335, 338, 351, 373–375, 385, 436, 437, 446, 477, 484, 517, 542

— непластичный 176

— и изменчивость его 196, 377, 508

— при половом размножении начинает жить сызнова 222

— и требования его к условиям жизни 306, 339, 348, 385–387, 516

— строит себя из неживого 330

— не имеет органа наследственности 379, 454

— угождение организму и улучшение породы 384

— в нём нет уравниловки 399

Организм: и воспроизведение его путём роста и развития 435, 440

— и разные периоды жизни требует разных условий внешней среды 441, 442

— для развития различных органов требует разных условий внешней среды 442, 563

— и реализация им наследственных возможностей 443

— и разная значимость разных признаков, процессов и органов 444, 451, 518

— и управление его наследственностью 453, 508, 516

— формирование организма в разных условиях среды и разные половые клетки 477

— по Моргану состоит из сомы и наследственного вещества — хромосом 515

— и мичуринское учение 515

— и его развитие, если условия среды соответствуют его наследственности и не соответствуют ей 517, 518, 562, 563

— не реализует своих возможностей 518

— и его природа создаётся в процессе развития 519

— изменение различных участков тела и ассимиляция в половых клетках 519

— и борьба межвидовая и внутривидовая (см. Внутривидовая конкуренция) 542

— организм и необходимые для его жизни условия представляют единство 516, 562

— в одном организме развитие различных клеток, отдельностей клеток, отдельных процессов требует различных условий внешней среды 563

Органы 160, 162

— размножения и их изменение 379

— органа наследственности нет в организме 379, 515

— развитие их и условия жизни 450

— изменённые органы имеют изменённую наследственность 450

Орхидея 370

— и изменение ее (Энгельс) 364, 369, 370

Осот 543

Острец 586, 588

Отбор 3, 4, 89, 188, 190, 191, 197, 251, 252, 260, 306, 317–319, 324, 333, 334, 449

— приспособлений 5

— естественный 59, 78, 134, 170, 194, 213, 218, 223, 250, 333, 348, 361, 362, 370, 384 441 483 487, 490, 491, 500, 501, 507 (см. Естественный отбор),

Отбор: искусственный 170, 213, 250, 333, 348, 362

— созидательная роль его 170, 172–174, 441

— рассматривают, как сито 174, 485

— включает наследственность, изменчивость и выживаемость 174, 441

— и причины изменения организмов 363, 484

— и гармоничность природы 333

— усиление признаков, по которым идёт отбор 484

— естественный и искусственный создают породы и сорта 484

— и теория бесполезности его в пределах чистолинейных сортов 272, 484

— и сельскохозяйственная практика 484, 486, 546

— и генетика морганистская 484

— биологический и отбор мёртвых предметов 485

— в естественный отбор Дарвин включал: изменчивость, наследственность и перенаселённость 485

— и целесообразность 453, 546

— искусственный и сельскохозяйственные растения 483

— естественный и искусственный — единственные факторы формообразования 483

— естественный и искусственный — творцы новых форм 483

— естественный и искусственный, по взглядам морганистов, — сортировщик 483

— дарвиновский 483 — 486

— метафорическое выражение 485

— К. А. Тимирязев об отборе, изменчивости, наследственности и перенаселении 485

— и несоответствие между числом зарождающихся зачатков и получаемых из них взрослых особей (см. Естественный отбор)

— идея отбора — научна, верна 546

— и многовековая практика земледельцев и животноводов 546

— и эволюционная теория (см. Эволюция)

— «стабилизирующий», по Шмальгаузену 558

— и подбор племенных животных с одновременным улучшением условий кормления, содержания и ухода — основной путь совершенствования пород 568

— метод непрерывного улучшающего отбора 272, 578

— Т. Д. Лысенко включает в дарвиновский отбор изменчивость, наследственность и выживаемость 333, 486

Отбор: без отбора и соответствующего содержания никогда не появились бы породы животных и сорта растений в сельскохозяйственной практике 484

Отводки 309

Партеногенезис 264 — 266

— и скрещивание смородины с крыжовником, яблони с грушей 479

— и преобладание типа наследственности 479

Паслен 312

— и вегетативная гибридизация 458 Пасынкование 159

Переделка природы растений 175, 182–188, 191, 197, 214, 216, 218, 254, 255, 344, 345, 369

— и условия в конце стадий яровизации 215

Перекрёстное опыление 128, 130, 135–140, 142, 163–165, 175, 176, 178, 180, 188, 200, 209, 210, 221, 223, 224, 250, 260, 273, 318, 448

— и польза его 165, 177, 220, 223, 259, 477

— и обновление крови в потомстве 226

— и свободный выбор пыльцы 259 превалирует в природе 267

— и большая жизненность потомства 267, 314 — 316

— Дарвин о перекрёстном опылении 477

— и устойчивость разновидностей в естественной природе 478

— пространственная изоляция и сочетание биологической и хозяйственной полезности 481

Перенаселённость 486, 487, 501

— и естественный отбор 361, 486

— и борьба за существование 361

— в природе отсутствует 486

— в пределах вида не правило, а исключение 487, 489

— внутривидовая эволюция 489

— и недонаселённость 492 Перец 330

Период покоя семян 393, 418 — 420

Персик 238

— и скрещивание его с вишней песчаной 265, 318, 479

Петух 157

Питание растений 235, 236, 313, 314, 324, 334, 348, 380, 382, 459

— и изменение наследственности 308, 342, 343, 359, 364, 373, 376–378, 383

— не все процессы, признаки, органы одинаково обеспечиваются пищей (нет «уравниловки») 451, 452

— питание гибридов и наследственность 475

Питомник семенной 223, 225, 228, 230, 252,

260 Пластиды 437, 439, 440

Пластические вещества 211, 236, 321, 364, 367, 464, 467, 468

— и хлебные злаки 369

— обладают наследственностью 309, 383, 456–458, 520, 521, 565

— у растительных форм и направленное воспитание их 465, 468, 521

Племенной 241, 457, 600

Плодово-ягодные растения 265, 516

Плодородие 396

Плодородие почвы 210

Плоды 231 — 233

Подбор родительских пар для скрещивания 3, 66–68, 71, 73, 77

Подвой 233, 235, 236, 238, 255, 459, 565

— дикий и его влияние на наследственность привоя 234

— и изменение наследственности 342, 343, 455, 456, 460

Половой процесс 380, 382, 383, 398, 438, 470 — 472

— половая гибридизация 309–312, 314, 343, 365, 370, 454

— его биологическая значимость в эволюции 469

половая клетка (см. Половые клетки)

— подчинение ему всех других процессов организма 470

— и биологическая значимость оплодотворения (см. Оплодотворение) 472

— и вегетативные гибриды, по указанию Дарвина (см. Вегетативные гибриды)

есть процесс ассимиляции — диссимиляции 472, 477

— направление его Мичуриным, управление им 476, 481

Подсолнечник 136, 178, 544

Позднеспелость 10, 13, 15, 19, 76, 77, 82, 83, 88, 89, 124, 151

— и условия выращивания 13

Познание 4, 5, 395

Полиплоидия и работы Жебрака А. Р. 560

— и полиплоидные растения, полученные с помощью колхицина 576

— полиплоидные пшеница, просо, гречиха оказались малоплодовитыми 576

— полиплоидная груша 576

— не числом хромосом определяется качество сорта 577

Подсев подзимний и изменение озимых в яровые 467

— сроки посева пшеницы в Сибири 412

Половые клетки 59, 68, 135, 140, 141, 155, 156, 160, 165, 193, 230, 262, 264, 472, 510, 511, 513, 522

— и почки или глазки — продукт развития всего организма 438, 439, 563

— половые клетки как бы аккумулируют пройденный путь развития 438, 439, 470, 518, 562

—  (исходные) биологически наиболее сложные 439, 470

из одной клетки могут получиться различные клетки 439

— и фиксация в ней изменений отдельных участков тела 449, 450, 564

сызнова начинают развитие 469, 470

схожа с исходной половой клеткой 469

начало и завершение цикла развития 469

и потенциальная наследственность организма 470

и развинчивание изнутри превращений завинченных в предшествовавших поколениях 470

— не делится, а объединяется с другой 470, 471

— половые хромосомы 512

Половые клетки и родительский организм 513, 555

— результат развития всего организма путём превращений 518

Помидор 159, 312, 314, 331, 341, 380, 381, 459

— Гумберт 142

— и вегетативная гибридизация их 286, 300, 311–313, 342, 364, 438, 441, 457–460, 574

— привитый на паслен 312

— вегетативные гибриды помидоров и акад. Жуковский П. М. 573

Популяция 228, 483

Породы животных 213, 293, 294, 362, 600

— и искусственный отбор 363

— их постоянство в природе 447

— каждая порода требует своих условий жизни 567, 601

— чем больше расхождений между биологическими свойствами породы и условиями жизни, тем менее выгодна данная порода 567

— скрещивание животных 600, 601, 607

— племенная работа 605, 606, 613, 614

— межпородное скрещивание 612

— по условиям кормления, содержания и климата подбирать и совершенствовать породы и одновременно соответственно породам создавать и условия кормления и содержания 568, 600, 602

Почва 396

Почка 450

— у плодового дерева или клубня картофеля (глазок), её изменения и наследственность 450

Практика 343, 348, 386, 390, 391, 394, 395, 402

Практика: и теория наследственности 343.

— и искусственный отбор 362

— связь агробиологической науки с практикой 551

Предплужник 531

Преподавание 568

— мичуринского учения в наших вузах не организовано 568

— морганизма чуждо мировоззрению советского человека 569

Преформизм 69

— и предустановление признаков в наследственном основании 5

Прививка 237, 238, 364, 380, 382, 438, 464

— молодых сеянцев в крону старых деревьев 233, 255 — 257

— прививочные помеси между видами 309

— и наследственность 454, 455

— старых сортов и сохранение их наследственности 455

— стадийно несформировавшихся организмов и изменение их наследственности 455

— и расшатанная наследственность (см. Расшатанная наследственность)

Привой 233, 235, 236, 238, 459, 565

— старый культурный сорт мало изменяется от действия подвоя дичка 234, 255

— изменение молодых органов привоя, то есть зародышей семян в плодах под воздействием подвоя-дичка 234

— и изменение наследственности 342, 343, 460

— прививка молодых сортов плодовых деревьев, еще не полностью сформировавшихся стадийно 455 (см. Прививка)

— прививка старых сортов и их наследственность (см. Прививка)

Приобретаемые растениями и животными признаки и свойства наследуются 398

— передача по наследству приобретаемых признаков и свойств 307, 309, 374, 375, 379, 397, 508, 509, 515, 548; 549, 552, 556

— и вейсманизм 509, 510, 549, 550

— и материалистическая теория развития 549

— и хромосомная теория наследственности 551

— и мичуринское направление 552

— возможность наследования их — крупнейшее приобретение биологии 556

— наследственность изменяется иусложняется путём накопления приобретаемых организмами в ряде поколений новых признаков и свойств 562

Приобретаемые растениями и животными признаки: мичуринцы исходят из возможности и необходимости наследования приобретаемых растениями и животными свойств 563

— факты генетики, по Дубинину, не позволяют мириться с признанием основы основ ламаркизма — с представлением о наследовании благоприобретенных признаков 556

Порода или природа организма (см. Наследственность)

Приспособленность 59, 60, 69–74, 78, 80, 81, 221, 223, 232, 236, 361, 362, 370, 371

— в развитии 5 — и отбор 5

— биологическая 247, 248

— южных растений, высеваемых из поколения в поколение семенами 262

— и целесообразность 453

— и продолжительность индивидуальной жизни 470

— и микроорганизмы 470

— и двойственная наследственность 470

Прогресс в естественной природе 441

— и приспособленность 507

Просо 19, 22, 33, 47, 64, 351, 378, 394, 432

— изменения урожайности и наследственность 373, 451, 452

— агротехника его 426, 526 — 528

— урожаи Берсиева наиболее высокие 526

— бросовая культура 526

— урожаи в Киевской области 526

— как кормовая культура 527

— и борьба с сорняками 527, 528 — яровизация его 528

Противоречие между двумя относительно разными объединившимися половыми клетками усиливает жизненность 471 (см. Жизненность), 639

Пыльца растений 264, 315

Пшеница 7, 11–13, 19, 25, 26, 29, 30, 32, 33, 42, 43, 48, 50, 53, 60, 68, 81, 122, 123, 127, 131, 133, 134, 137–141, 145, 150, 154–157, 163, 167, 168, 175–177, 181–185, 189, 190–192, 195, 198, 204, 205, 210–213, 217, 222, 225, 226, 236, 240, 243, 246, 259, 260, 263, 296, 297, 301, 304, 307, 309, 316, 319, 320, 334–338, 346, 347, 366, 383, 386, 399, 400, 402, 432, 437, 440, 442, 448, 461, 462, 469, 474, 484, 490, 500, 501, 503, 505, 521, 526, 533, 543, 544, 663

— Арнаутка 148

— Белоколоска 50

— Гордеиформе 57, 75, 86

— Гирка 64, 83, 86, 88–90, 135, 152, 166

Пшеница Гарновка 135

— Гостианум 28, 179, 224, 225, 252

— Дюрабль 57, 244

— Заря 243

— Кооператорка 28, 57, 151, 184, 186–189, 196, 213, 214, 216, 323, 387, 478

— Крымка 176, 225, 226, 228–230, 251, 252, 321, 387

— Кубанка 152

— Лютесценс 8, 29, 82, 83, 86, 88, 89, 130, 166, 186, 272, 321, 322, 467, 478, 502, 505

— Леукурум 15

— Меляпопус 57, 75, 77, 86, 135, 166

— Мильтурум 57

— Нутанс 79

— Новокрымка 38, 39, 62, 151, 216, 217, 322, 338, 464

— Нигробарбатум 16

— Полтавка 148, 272

— ОД-01 и 03 и 13: 224, 225, 505, 538

— Эритроспермум 1160: 165, 321, 323, 344–346, 370

— Степнячка 8, 57, 60, 151, 320, 464

— Украинка 9, 17, 18, 29, 63, 128, 129, 165, 166, 177, 184, 225, 321, 323, 345

— Улька 135, 152 Ферругинеум 18, 88, 388

— Эритроспермум 41, 77, 83, 84, 86, 90, 370, 388, 467, 477, 502, 505

— выведение в 21/2 года сорта яровой пшеницы 3

— внутрисортовые и межсортовые гибриды её 591

— гибридная 263, 315 (см. Гибридизация)

— изменение природы её 332

— озимая весеннего посева 17

— озимая, прошедшая стадию яровизации и начавшая развивать соломину, гибнет при первом же морозе 367

— причины гибели озимой пшеницы в Сибири и посев её по стерне 401, 416, 537

— падалица её в Сибири 388, 402

— превращение яровой в озимую 320, 321, 323, 327, 328 (см. Изменение природы организма)

— превращение озимой пшеницы в яровую 319 (см. Изменение природы организма)

— финляндская в сравнении с индийской 14

— яровая пшеница для УССР 538

Пчёлы 488

Пырей 165, 543

— пырейно-пшеничные гибриды 31

Развитие 4, 11, 20–23, 25, 26, 32, 35, 37–40, 42–44, 46–48, 51, 52, 54–56, 58–78, 81, 91, 92, 94, 99, 100, 105, 106, 122, 125, 137, 140, 154, 156 —

162, 164, 170, 172, 173, 175, 184, 185, 188, 191, 192, 194, 198, 203, 209, 210, 211, 213, 220, 221, 223, 231–236, 293, 304, 306, 318, 324, 325, 327, 330, 334, 335, 338, 346, 348, 352, 365, 384, 395, 396, 398, 399, 434, 436–438, 444, 445, 448, 455, 459, 687

Развитие: без превращения одного качественного состояния в другое, без зарождения нового качественного состояния в недрах старого нет развития, а есть только то, что обычно называется ростом 664

— биология развития 5

— вне развития изменение равно уничтожению 446

— импульс его и внутренние силы 470

— индивидуальное растений 67, 92, 106, 366, 438, 442

— мичуринское учение понимает развитие не как плоскую эволюцию, а как зарождение в недрах старого противоречащего ему начала нового качества, претерпевающего постепенное количественное накопление своих особенностей 666

— новое качество образующихся клеток при развитии 469

— определение его понятия 437

— каждого органа и крупинки живого тела требует определённых условий среды 515

— и единство организма с условиями жизни 515, 516

— и обмен веществ, ассимиляция — диссимиляция 93, 470

— из половой клетки (см. Половая клетка)

— и изменение наследственности 446

— индивидуальное (см. Индивидуальное развитие,

— из зиготы и диференциация 439, 469, 470

— как бы повторение пройденного пути 438

— это раскручивание изнутри спирали 438, 470

— и наследственность 93, 95, 435, 446 (см. Наследственностъ)

— органического мира 361–363, 483

— по теории морганистов 306, 307, 514

— и появление нового 307, 339

по теории менделистов идёт не по спирали, а по кругу 300

— и рост 21 — 23

— рода и вида 9

— наследственного основания 5, 6, 55

— стадии его 3, 26, 27, 42, 451 (см. Стадии развития)

— теория развития 94, 225, 483, 485, 502, 514

— управление им 7

Размножение 47, 157, 191, 212, 252, 363 379, 458, 496, 501, 543

— половое и его особенности 222, 223, 309, 398, 469

— клеток, рост тела 522

— вегетативное и продолжение жизни 469

— вегетативное 47, 255, 398, 455, 469

— вегетативное и стадии развития 398 (см. Стадии развития)

— контролируется окружающей мёртвой и живой природой 489

— беспредельное 492, 493

— кок-сагыза 493

— за счёт и в ущерб другим видам 544

— по Мальтусу 547

Разновидность 226

Раковая опухоль 260

Рак-отшельник 5

Раннеспелость 11, 13, 15, 76, 77, 81, 82, 86, 87, 90, 124, 125, 144, 304 (см. Скороспелость)

— и условия выращивания 13

Рапс 11, 17, 19

Растение — его потребности 395 — 397

Растения короткого дня 48

Расшатанная наследственность 321, 324, 345, 346, 367–370 386, 387, 458, 467

— и ликвидация консервативности, ослабление избирательности 465, 521, 566

— получается путём прививки, воздействия условиями внешней среды, скрещивания 465, 521, 566

— и направленное развитие 466, 469, 481

— и изменение озимых в яровые и обратно (см. Изменение природы организмов)

— практическая значимость организмов с расшатанной наследственностью 566

Расщепление 3, 57, 68, 90, 131, 134, 137, 139, 143, 153, 159, 162, 195, 220, 228, 229, 263, 275, 311, 343, 376, 383, 475, 479, 512, 556

— менделевское 226, 310, 510 — 513

— потомства от гибридных сеянцев 259

— семенного потомства вегетативных гибридов 364, 458

— и менделистская наследственность (см. Наследственность)

— вегетативное 521

Реверсии 443

Революция 170

Регенерация 236

Редукционное деление 139, 153, 512

— и морганисты 473

Рентген 576

Репродукция 243

Рецессивные признаки 70, 144, 156, 199, 317, 380, 440, 442, 443, 518

Рецессивные признаки: и признаки, процессы или органы, играющие существенную роль в развитии 443, 451, 478

— и двойственная наследственность 444

— наследственность их воспроизводится так же, как и других признаков 444

— наименее подвержены изменению наиболее устойчивые 445, 446

— наиболее варьирующие 451

Ржавчина 67, 252, 505

Рис 144, 335, 432

Род 170, 195

Родители 513, 514, 553, 556

— не производят, по морганизму, ни потомков, ни воспроизводящих клеток 513, 514

— и половые клетки 513

— по Вейсману, являются генетически по родителями своих детей, а братьями или сестрами 553, 555

— по Кэсл, родители не производят ни потомства, ни воспроизводящей исходной клетки 553

— по Кэсл, побочный продукт зиготы 513, 553

Рожь 7, 9, 11, 12, 17, 19, 25, 26, 42, 44, 53, 128, 133, 138, 175, 178, 183, 186, 188, 192, 195, 199, 212, 230, 250, 259, 267, 296, 317, 400, 402, 481, 484, 663

— Авангард 248

— Безенчукская 249

— Вятка 8, 247, 248

— Верхнячская 249, 260

— Елисеевская 8, 248

— Лисицына 248

— Многолетняя 43, 48

— Муп 249

— Немышлянская 249

— Новозыбковская 249

— Петкусская 8

— Петкусская Весело-Подолянская 249

— Полесская 249

— Пульмана желтозёрная 249

— Таращанская 49, 188, 249, 260

— Тулунская 8

— Триумф 249

— Тулунская желтозёрная 249

— и зона пространственной изоляции семенных посевов 247, 248

— межсортовое опыление ржи 477

Рост 23, 35, 36, 38, 40, 47, 51, 52, 434, 437, 460

— и развитие 20 — 23

— и воспроизведение себе подобных 437

Рябина 132, 295

Садоводство 450

Самоизреживание 498

— свойство самоизреживания заключается в том, что густые всходы данного вида противостоят в борьбе

v, другими видами и в то же время не мешают, не конкурируют друг с другом 588

Самоизреживание: и диференцировка на деревья верхнего, среднего и нижнего ярусов 588, 589

— культурные растения но обладают свойством самоизреживания 589

Самоопыление 121, 128, 130, 134, 137, 139, 140, 146, 147, 150, 152, 153, 161, 165, 167, 171–173, 175–178, 194, 198, 209, 221, 230, 264, 267, 456, 481

— длительное вредно 165, 177, 180, 221, 470, 533

— и ослабление жизни 223

— принудительное 230

— и ослабление жизненности (см. Жизненность)

— и морганизм 510

— самоопылители обладают наследственностью материнской формы, то есть простой 522 (см. Наследственность)

Свёкла 28, 128, 136, 481

— сахарная 52, 165, 230, 248, 448

— и семеноводство сахарной свёклы 248

— сахарная и её наследственность 448

— летние посевы сахарной свёклы в Узбекской ССР 411

Световая стадия 22, 37, 39, 40, 43, 45–47, 49, 54, 60, 64, 67–69, 73, 89, 105, 106, 112, 125, 131, 162, 222, 455

Свинья 157

Селекция 6, 10, 56, 58, 66, 67, 81–83, 92, 95, 102, 103, 121–127, 131, 133–140, 142–144, 146–148, 151–153, 169, 171, 189, 193, 196, 219, 220, 221, 227, 229, 231, 232, 234, 235, 239, 243, 245, 262, 396, 486, 533

— и генетика 143, 345

— селекционные станции 167

— разрыв между селекционной и семеноводческой работой 253

— и генетики-морганисты 276, 294

— и межсортовое скрещивание 319

— и организмы с расшатанной наследственностью 387

— и сортоиспытание (см. Сорт)

— селекция аналитическая 577

Селекционно-генетический институт (Одесса) 96, 260, 267, 298, 310, 312, 314, 316, 318–322, 341, 352, 354, 461, 464, 467, 476–478, 528, 532, 533.

Селекционные станции 246

Семена 236, 242, 311, 352, 364, 383

— культурных плодов при посеве обычно дают деревья с дикими свойствами 233

— и влияние внешней среды 245

— их ухудшение и улучшение 245

Семена: нежных южных растений и их продвижение в более суровые районы 262

— и наследственность 377, 378, 383,

453, 456

— гибридные 533

— с привоя или подвоя 455, 460

Семеноводство 3, 121, 126, 127, 129, 130, 133, 134, 137, 138, 141–143, 146–148, 165, 198, 210, 220–223, 226, 229, 231–233, 239, 240, 243, 246, 396, 453, 502, 503

— и семенные питомники 223, 225, 228, 294, 520

— повернуть на рельсы мичуринской теории 253, 271

— картофеля 242

— ржи и ошибки по вине морганистов 247

— перекрёстноопылителей 248

— ржи 250

— уборка семенных участков в Сибири 405, 406

зимнее хранение семенного зерна в Сибири 406

— и генетика 344

— и агротехника 279, 448

— и сельскохозяйственная практика за границей 457

Сеянцы 72, 233, 236, 255

— гибридные 237, 238, 255, 259 Синтез 232

Систематика 193, 304

— эколого-географическая 301

Скачкообразные изменении 171

Скороспелость 76, 81, 304 (см. Раннеспелость)

Скрещивание 56, 58, 66–68, 70–76, 82, 85, 86, 88, 94, 103, 106, 107, 109, 110, 116, 121–124, 139, 142, 143, 147, 180, 210–212, 220, 221, 223–226, 228–230, 235, 249, 252, 265, 318, 319, 324, 376, 380, 387, 454, 458, 465, 470, 479, 511, 517

— внутрисортовое 92, 101, 102, 150, 161, 164, 165, 167, 168, 181, 194, 198, 205, 209, 247, 272, 290, 323, 477, 640

— чем труднее оно, тем разнообразнее потомство 230

— и повышение биологической стойкости, жизненности 259, 317, 532, 639

преодоление нескрещиваемости

260, 261, 314

— растений разных видов и родов

261, 263, 265, 315

— и поглощённая наследственность 266

— и выбор родительских пар 92, 93, 114–116, 118 межпородное 612

— географически отдалённых форм 267, 295

_ и превалирование материнских

форм при избирательном свободном опылении 267

Скрещивание: межсортовое 316, 317, 323, 478, 640

— искусственное (принудительное) 317, 478

— нежного южного сорта с местным 295

— проводимое морганистами 432

— и изучение наследственности 92, 433, 434

— и гибридизация половая и вегетативная (см. Вегетативные гибриды)

— и расшатанная наследственность (см. Наследственность)

— и жизненность (см. Жизненность)

— Дарвин о полезности его 471

— гороха и менделизм 473, 474, 510

— и сложная (двойственная) наследственность 94, 474

— и преодоление Мичуриным нескрещиваемости видов 476, 477

— и управление наследственностью в работах И. В. Мичурина 480

— форм, далеких по происхождению 480

— и повышение зимостойкости 481

— и отдалённые скрещивания 481

— его биологическая необходимость 522

— узкородственное 640

— и селекционно-генетическая работа 94

Слива 195, 233, 238, 255, 261

— американская Черезота, скрещенная с Ренклод реформой 266, 480

Смородина 231, 265

— скрещивание её с крыжовником 479 Сома 192, 236, 263, 332, 376, 377, 379

— и условия жизни 372, 374

— изменения в теле (соме) и наследственность 374, 452

— и наследственное вещество — хромосомы и гены 375

— и наследственность 378, 452

— взгляды морганистов и мичуринцев на связь сомы (тела) и наследственности 452, 454, 556

Сорняки: уничтожение семенных сорняков 393

— и период покоя 393

— антагонисты культурных растений 489

— в дикой, естественной природе 489

— и межвидовая борьба 543

Сорт 7, 11–13, 18, 25, 55–60, 67, 69, 71, 88, 90, 103, 121, 123, 125, 126, 133, 135–137, 146, 153, 166, 176, 179, 181, 222, 225, 228, 230, 231–233, 236, 249, 250, 259–262, 267, 293, 324, 340, 396, 457, 516, 533

— и сортоиспытание 93, 140, 150, 152, 396, 533

Сорт: константный 148

— выведение сортов по разработанному плану 62

— внутрисортовое скрещивание 161, 166, 167

— и самоопылители 175, 176, 180 — старый 267

— местонахождение по классификации ВИРа 302

— картофеля, устойчивого против вырождения на юге 350

— и искусственный отбор 362

— и агротехника 374

— выбор 534

— отрыв районирования от практики 534

— длительный срок от времени выведения сорта до использования его 534, 535

— процесс выведения, размножения, испытания и районирования его 534, 535

— размножаемый семенами, мало изменяется 447

— постоянство в природе 447 Сосна 594, 663

Соя 22, 45, 47, 48, 68

Сперматозоид 236

Спорынья 212, 213

Среда 69, 72

— и условия существования 69

Стадии развития 3, 6, 8, 14, 23–27, 30 —

40, 42–44, 46, 51–55, 60–70, 73–78, 83–86, 89, 95, 96, 103, 105, 114, 115, 121, 124, 125, 131, 164, 183, 189, 190, 335, 339, 352, 366, 434, 620

— и практика 3, 4

— этапы индивидуального развития 4, 6, 42, 56, 96, 103, 105, 455, 620

— необратимость 620

— и наследственность 55

— и биофизика и биохимия стадийных процессов 4

— и химические индикаторы 4, 5

— биология стадийных процессов 5

— световая 22, 40, 105 (см. Световая стадия)

— разнокачественность (стадийная) тканей стебля 46

— и изменения в клетках точек роста стеблей, локализация стадийных изменений при яровизации (см. Яровизация) 4, 47, 48, 50, 51

— и прививка черенков в крону взрослого дерева 51 (см. Прививка)

— разнокачественный по длине стебля картофель 352

— стадийные изменения семенных растений происходят в клетках точек роста стеблей 5, 353

— нами выявлены пока только две первые стадии развития 27

Стадии развития и селекционно-генетическая наука 92, 114, 115

Стерильный 187

Субтропики советские 262

Суховеи и сроки вегетации 3

— и засухоустойчивость 6

Тау-сагыз — регенерация его 532

Теория 16, 17, 121, 122, 142, 143, 160, 161,

203 — 206, 221, 233, 234, 348, 371 395, 398, 516, 517

— общебиологическая 3, 4

— развития 161, 220, 260, 293, 390, 397

— генетическая 168

и практика в капиталистических странах 293

— и наследственность 309, 343, 452

— и селекционеры 486

— единство теории и практики 567

— и практика 452, 453, 489, 491, 498, 567

Теплолюбивые растения 218

Терн 238, 261

Топинамбур 238

Травопольная система земледелия и учение В. Р. Вильямса 638, 646

— и животноводство 597, 602

— и кормовые севообороты 603

— и получение высокого урожая сеяных трав 603, 623, 629, 653, 654, 656

— и учение Вильямса В. Р. о развитии почвы и управление основным её свойством — плодородием 619, 623, 638, 644

— питать не почву удобрениями, а через почву, внося в неё удобрения, питать растения 623

— освоение травопольных севооборотов 627–629, 652 — 654

— несостоятельность так называемого «закона убывающего плодородия» почвы 638

— основа почвенного плодородия — мелкокомковатая прочная структура почвы 645

— аэробный и анаэробный процессы, происходящие в почве 645

— путь получения высоких урожаев сельскохозяйственных растений является путём всё большего улучшения условий плодородия почвы 645

— развитие почвы 645

— учение Вильямса и законы развития почвы — теоретическая основа для управления природой плодородия почвы в земледелии 645

— ошибочные положения в учении Вильямса о травопольной системе земледелия 646

— ошибочность отождествления теории Вильямса о почве и биологических основах плодородных почв

с предложенной им системой земледелия, как схемы агротехнических мероприятий 646

Травопольная система земледелия и учение В. Р. Вильямса: ошибочность отрицательного отношения Вильямса к культуре озимых хлебов 646 — 650

ошибочность рекомендации повсеместной, независимо от климатических условий, вспашки травяного поля только глубокой осенью 650

— внесение навоза в травопольных севооборотах 650

— применение катка, как орудия предпосевной обработки почвы 651

— неправильность утверждения, что «борона у всех народов считается орудием вредным» 651

— путь освоения травопольных севооборотов, при котором не будет обеспечено повышение сборов каловой продукции, — неправильный, антинаучный 652

— травосеяние при проектировании и внедрении севооборотов не должно сокращать площадей продовольственных зерновых, а также технических культур 654

время распашки травяного пласта 650, 655, 656

— о яровой пшенице в районах с преобладанием озимой пшеницы 657 — 659

— об озимой пшенице в районах с преобладанием яровой пшеницы 657 — 659

— о минеральных удобрениях 659

— о гранулированных удобрениях 661 Трифолиата 239

Удобрения 210, 240, 396, 604, 630, 631

Управление природой организмов 197, 294, 295, 306, 307, 324, 334, 349, 365, 366, 370, 386, 387, 432, 433, 436, 437, 508, 509, 516

и «образование растительных форм» (Тимирязев) 308

— и воздействие на органы условиями внешней среды 453

Урожайность 67, 68, 231, 232, 244

— семян элиты 242

— ржи 246

Условия внешней среды 95, 96, 99, 100, 101, 184, 191, 304, 323, 324, 326, 342, 358, 375, 379, 398, 444, 449, 450, 453, 456, 508 (см. Условия жизни)

— и требования природы организмов к ним составляют характеристику растений 304, 398

— и наследственность 320, 330, 346, 348, 358, 366, 372, 383, 385, 386, 432, 442, 444, 481

— ассимиляция их живым телом 436, 439

Условия внешней среды: являются диференцирующим материалом 439

— источник, материал, из которого строит себя организм 441

— и фенотип 443

— варьирующие и варьирующая наследственность 445, 446

— и изменение наследственности 100, 101, 445, 446, 453, 481 (см. Наследственность)

— требуются различные для различных клеток, отдельностей клеток и процессов 458, 518

— их превращение во внутренние условия 459

Условия жизни 233, 294, 325, 376, 378, 391, 397, 444, 451 (см. Условия внешней среды)

— и среда 69

— и управление наследственностью 516

— и наследственность 297, 299, 319, 372–375, 377, 383, 396, 398, 449, 509, 516

— и вырождение картофеля на юге 351

— и их изменение вынуждает к изменению наследственности 399, 445, 481, 509, 518, 562 — 564

— из условий жизни строит себя тело с его свойствами, в том число и наследственностью 516

— что следует понимать под условиями жизни 540

— изменение условий существования вынуждает изменяться тип развития организмов, что является первопричиной изменения наследственности 563, 564

Утка 157

Учение 231, 234

— мичуринское (см. Мичуринское учение)

Фасоль 142, 172, 173

Фенология 144

Фенотип 63, 196, 241, 244

Физиология 6, 121, 174, 308

— процесса оплодотворения 315

Филогенез 5, 56, 58, 174, 232, 687

— и наследственность 4

Фикус 46, 47

Формообразование. 196, 214, 387

— направленное 183, 193

Хата-лаборатория 142, 201–205, 209, 210, 218, 219

Химеры 235, 312, 382, 455

— и менделисты 475

— и смешанная наследственность 475

Хинное дерево 252

Хлопчатник 10, 19, 23, 24, 26, 30, 44, 47 49, 50, 68, 121, 144, 152, 154, 157, 162, 186, 189, 191, 218, 229, 234

— чеканка его 159, 162

Хлорофилльные зёрна 437, 439, 440

Холодолюбивые растения и превращение и теплолюбивые 215, 216

Хромосомы 56, 132, 153, 155, 156, 159, 162, 164, 191, 221, 261, 263, 265, 266, 299, 307, 308, 343, 379, 381, 383, 397, 455, 472, 473, 511, 517, 554, 559

— и наследственность 290, 312, 341, 342, 374–376, 379, 440, 441, 471, 513–516, 559

— преподавание хромосомной теории наследственности 568

— обычное тело, часть клетки, а не особое наследственное вещество 379, 380

— изменение отдельных хромосом и наследственность 441, 515

— и развитие 440

— по взглядам цитогенетиков 440 (см. Цитология)

— хромосомная теория наследственности 510, 512–516, 554, 572, 573

— и редукционное деление 512

— Х-хромосомы 512, 513

— не органы наследственности 515

— действительно существует 515

— морфологические изменения хромосом влекут изменения признаков в организме 516

— изменение условий среды и изменение хромосом 515

— хромосомная теория признает возможным произведение гибридов только половым путём 284, 520, 565

— и их биологическая роль 290, 611

Цветоводство 449

Целесообразность строения живой природы 344, 440, 441, 544, 545

— и пригнанность организмов 170, 171, 441, 442

— создаётся естественным и искусственным отбором 370, 371, 441, 442, 453, 520, 521

— и приспособительность 388, 519, 520

— и теория развития Дарвина 488

— и выживаемость 507

Центральная генетическая лаборатория им. И. В. Мичурина 264, 295, 296

Цитология 132, 155, 193, 480

— и цитогенетики 264, 265, 379, 512, 515, 560

— цитогенетики и процесс оплодотворения (см. Оплодотворение)

— и цитогенетики о наследственности 471, 472

— цитологический материал противоречит теории менделизма-морганизма 515

— цитогенетика и практика 560

— работы Дубинина по выяснению различий клеточных ядер плодовых мушек в городе и на селе 560, 561

Цитрусовые 238, 239

Черенки 222, 236, 238, 309, 352, 353, 378, 380, 382, 455

— и восстановление организма из них 373

— кок-сагыза 493, 494

Черешня 231

Чистолинейные сорта 55, 129, 130, 147, 148, 171, 222–224, 227

— и сорта самоопылителей 175

Чистопородность 164

Чистосортность 128, 164, 175, 177, 198, 224, 228, 317

— и селекция 245, 246

Шведская муха 67, 145

Эволюция 154, 170, 180–183, 191–193, 196, 197, 199, 200, 232, 469, 486

— растительный и животный миры 170, 483

— эволюционное учение и морганисты 180, 510

— и постепенность происхождения живых форм 193

— и закон гомологических рядов 195

— и теория Дарвина 362, 507, 547

— и изменение наследственности 466

— и биологическая значимость полового процесса (см. Половой процесс

— и смена поколений 470

— дарвиновское эволюционное учение 483, 486, 488

— по взглядам морганистов имеет зародышевую природу 510, 513

Эволюция: и реакционные мальтусовские идеи 547

— по Моргану имеет зародышевую природу 552

Экономика сельского хозяйства 538, 539

Экспериментальное поле Академии им. Ленина — Горки Ленинские 260, 264, 314, 315, 323, 370, 438,

458, 467, 468, 476, 479

Элита 175, 211, 242, 245, 253, 316

— и урожайность 242

— зерновых хлебов 250

— и сравнительный станционный посев 252

— и суперэлита 252

Эмбрион 509

— у него признаки и свойства взрослого организма в известном смысле рецессивные 440

Эмпирика 396

Энергия 547

— Энгельс об открытии превращении энергии 547

Эспарцет 20, 30

Яблоня 50, 192, 193, 195, 231, 233, 238, 255, 265, 314, 378, 382

— и стадийное развитие 46, 47

— скрещивание её с грушей 479 Ягодники 295

Ядро 236, 611

Яровизация 4, 6, 9, 10, 13, 18, 24, 25, 27–35, 37–41, 43, 44, 47–50, 53, 54, 61–65, 67, 68, 70, 75, 76, 83–85, 125, 131, 165, 183–191, 194, 196, 204, 205, 209, 210, 214–217, 222, 223, 264, 297, 298, 334, 335, 338, 339, 365–367, 437, 442, 444, 455, 461, 462, 464–467, 563

— картофеля 3

— и управление развитием 7, 433, 434

и холодное проращивание 7, 8, 16

— и управление длиной вегетационного периода 16–20, 94

— и температура 34–37, 40, 41, 53, 61

— и световая стадия развития 40, 41, 60

— и стимуляция 61 — 63

— и дояровизация растений 41

— и разъяровизирование 43

— и комплекс требуемых внешних условий 53

— изменение природы растений в конце стадии 340, 368

— завершается в точке роста растения

или в зародыше семени 434

— стадия её 517

Яровость 11–13, 15–17, 32–34, 52, 53, 61, 63, 76, 183, 188, 198, 199, 320, 321, 323, 340, 383, 385, 386, 388, 461, 464, 521

— и условия выращивания 13

— яровость — наследственное свойство 319, 434, 517

— из озимости 340, 344, 566

— управление развитием свойства яровости 517

Ясень 590, 592

Яйцеклетка 140, 236, 265, 436, 513, 514

Яйцеклетка: биологически наиболее сложная клетка 439

— и организм 514 — 516

— яйцо — организм — яйцо, или яйцо — яйцо 514

— изменение яйцеклетки и изменение организма и наоборот 516

Ячмень 11, 12, 19, 26, 42, 44, 133, 137, 157, 178, 183, 192, 195, 225, 262, 321–323, 345, 364, 386, 387, 400, 462, 468, 521

Указатель имён

Абсалямова Р. А. 494

Авакян А. А. 247, 263, 265, 274, 276, 285, 288, 310–312, 314, 315, 317, 319, 341, 342, 369, 370, 381, 387, 388, 438, 458, 461, 467, 468, 476, 478, 521

Алексеева М. 287

Андреев А. А. 525

Бахарев А. Н. 255

Баранский 146

Баскова А. А. 400

Бассарская М. А. 5, 312

Белозерова Н. А. 400, 538

Бербанк Лютер 133, 170–172, 213, 234, 272, 308, 321, 334, 345, 371, 465, 522, 539, 540

Берсиев Чаганак 526

Брусенцов Н. В. 237, 256, 286, 300

Бэтсон 171, 200, 548

Вавилов Н. И. 96, 109, 144, 146, 147, 163, 164, 178, 192, 193, 195, 198, 199, 274, 277, 279, 280–282, 285, 290, 301

Вакар (проф.) 181

Вейсман А. 154, 373, 375, 509, 513, 514, 540, 549, 550, 551, 553, 555, 572, 573

Вильморен 308, 321, 345, 465, 522

Вильямс В. Р. 231, 294, 371, 396, 402, 431, 491, 540, 559, 570, 597, 602, 604, 617, 619, 623, 627, 638, 640, 644–648, 650, 651, 653, 654, 659 — 662

Высоцкий Г. Н. 591

Гальтон 579

Гаснер (проф.) 7, 8

Гегель 504

Глущенко И. Е. 267, 318, 358, 458, 494

Гоббс 547

Горшков И. С. 264

Гришко Н. Н. 240–242, 244

Громачевский В. Н. 669

Даниэль 539

Давыдов 281

Дарвин Чарлз 95, 140, 168, 170–177, 179, 181, 192, 194, 199, 200, 211, 213, 221, 223–226, 237, 272, 284, 296, 306, 308, 309, 316, 325, 332, 334, 343, 348, 361, 362, 382, 384, 386, 390, 392, 397, 398, 454, 471, 477, 483, 484, 486, 488, 489, 492, 500, 501, 503, 504, 507, 520, 522, 533, 540, 546–549, 552, 557, 608, 621, 640, 641, 664, 665, 673

Дворянкин Ф. А. 285

Делоне 241, 242

Дельбрюк 554

Денн Л. 375, 556

Державин А. И. 296

Джонс Д. Ф. 222

Долгушин Д. А. 43, 120, 167, 168, 181, 316, 317, 477

Докучаев В. В. 627, 644

Дубинин Н. П. 554, 556, 560, 561

Енин 277, 278

Еникеев X. К. 264–266, 480

Ермолаева 276

Жебрак А. Р. 291, 560, 576

Жегалов С. И. 577, 578

Жуковский П. М. 545, 548, 569, 573 — 575

Жордан 577

Завадовский Б. М. 548, 559

Завадовский М. М. 153, 169, 197, 286, 555, 556

Ивановская Т. Л. 495

Иванов М. Ф. 281, 290, 371

Иванов (опытник) 203

Иогансен 129, 171–174, 271, 272, 550

Карапетян В. К. 669, 673

Керкис 277, 284

Келлер Б. А. 673

Кирпичников 275, 276

Клебс 59

Ковалевская 285, 287, 288, 312

Ковалевский В. О. 548

Ковалевский Л. И. 243

Колесник И. Д. 526, 542, 544

Кольман 277

Кольцов Н. К. 299, 331, 332, 554

Комаров В. Л. 673

Кондратенко 370, 388

Константинов П. Н. 169, 197

Корняков Д. Г. 165

Костов Дончо 169, 197

Костюченко И. А. 400

Костычев П. А. 627, 644

Котов А. Ф. 207–209, 321, 344, 346, 356, 467

Кочергин А. 537

Кренке Н. П. 46

Кузнецова 198, 199

Кузьмин А. Я. 264

Куперман Ф. М. 65, 190

Кэсл 513, 553, 572

Лавиньот 214

Лагаска Марьяно 577

Ламарк Ж. Б. 241, 333, 549, 664, 673

Лекутер 577

Ленин В. И. 201, 219, 231, 258, 572, 618, 625, 634, 630–639, 673

Лепешинская О. Б. 700 — 702

Лепин Т. К. 143–145, 277

Линней 663

Лисицын П. И. 169, 197

Литвиненко 203

Лоаудон 179

Лотси 171

Лысенко Д. Н. 9, 16, 18, 19

Максимов Н. А. 7, 8, 16

Максимчук Л. П. 145, 224

Малиновский А. А. 554, 555

Мальтус 487, 547, 548, 552, 617

Мальцев Т. С. 203, 418

Маркс К. 4, 201, 219, 486, 504, 547, 625, 637

Меллер 196, 197, 241

Мельник Е. П. 38, 65, 190, 353

Мендель Грегор 69, 171, 199, 200, 226–228, 230, 235, 259, 260, 262, 271, 291, 474, 475, 510–512, 549

Мечников И. И. 548, 673

Мильярдс 310, 475, 523

Митин 275, 290

Мичурин И. В. 5, 51, 57, 58, 70–73, 94, 95, 113, 114, 125, 130, 132, 135, 140, 168, 170, 171, 191, 211, 213, 228, 231–235, 238, 239, 254–256, 258–263, 265, 207, 268, 272, 283, 284, 289, 290, 291, 294–296, 307–309, 314, 315, 318, 320, 321, 323, 325–329, 334, 345, 360, 363, 364, 367, 371, 380, 382–384, 386, 387, 389, 397, 398, 402, 413, 431, 454, 465, 474, 476, 477, 480, 509, 516, 520, 522, 539, 540, 552, 557–559, 565–567, 570, 572, 573, 579–581, 001, 017–019, 623, 636–638, 640, 666, 673

Молодожников М. М. 262

Морган Т. 140, 174, 196, 197, 260, 291, 377, 508, 509, 513, 549, 550, 553, 555, 572

Мосолова Л. В. 428

Морозов Г. Ф. 591

Найт Эндрью 179

Навашин (проф.) 194

Немчинов В. С. 579

Нуссбаум 555

Огиевский 591, 592

Павлов И. И. 371, 402, 618

Пастер 392

Пирсон 579

Поляков И. 559

Полянский Ю. 559

Пояркова 7

Презент И. И. 55, 114, 122, 136, 140, 175, 183, 185, 194, 195, 210, 274, 282 — 284

Рачинский 206, 207, 210

Родионов А. Д. 354

Розанов (проф.) 196

Розанова (ВИР) 265

Разумов В. И. 285

Салтыковский 65

Сапегин (акад.) 194, 196

Секисов М. И. 328, 388, 468

Серебровский А. С. 194–197, 220, 274, 281, 282, 284

Сеченов И. М. 548

Синнот Э. 375, 556

Соболев Г. А. 285

Соколов А. А. 544, 545

Соловей Г. Т. 321, 322, 344, 345, 468

Солодовников 262, 285, 300

Сталин И. В. 201, 219, 231, 258, 403, 541, 559, 572, 618–620, 624, 625, 627, 634–639, 641–643, 666, 673

Темиразова Э. М. 479

Тимирязев К. А. 5, 105, 168, 170, 177, 191, 194, 199, 200, 211, 213, 256, 258, 272, 276, 306–310, 316, 320, 323, 325, 333, 334, 382, 390–392, 394–398, 402, 431, 474, 475, 485, 492, 501–503, 513, 522, 523, 548, 553, 558, 617, 640, 665, 666, 673

Тимофеева М. Т. 65, 190

Туманян М. Г. 673

Турский М. К. 591

Фаворов А. М. 319, 529

Филатов Ф. 11. 491

Филиппов А. С. 261, 263, 291, 300

Филиппов Д. И. 285

Филипченко Ю. А. 240

Философова Т. П. 266

Фриз Г. 129

Хазина Е. П. 285, 289, 312

Харитонович 592

Холден 554

Цицин Н. В. 165, 296

Черненко С. Ф. 264

Чернояров 290

Шехурдин 577

Шашкин И. Н. 265

Шмальгаузен И. И. 548, 557, 558

Шиманский Н. К. 216, 321, 344, 341467

Шредингер Э. 552, 554, 555

Штейман С. И. 615

Энгельс Ф. 3, 201, 219, 361–360, 369, 499 500, 504, 547, 625

Юдин А. Ф. 296, 297

Юрьев В. Я. 147, 148

Яковлев П. Н. 264, 265, 318, 479

Якубцинер М. М. 669

Ястреб М. Г. 285, 288, 310, 311, 341

Примечания

1

Заседание в Союзсеменоводе 16 января 1934 г.

(обратно)

2

К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, том III, стр. 628–629, 1930 г.

(обратно)

3

Работы специалиста Одесского института селекции и генетики М. А. Бассарской.

(обратно)

4

К. А. Тимирязев. Исторический метод в биологии, 1921 г., стр. 36–37.

(обратно)

5

Примечание К. А. Тимирязева к работе Г. Клебса — Произвольное изменение растительных форм. К. А. Тимирязев. Сочинения, т. VI, Сельхозгиз, 1939 г., стр. 357.

(обратно)

6

Посев этот был не случайным. По моему предложению, он был произведён моим отцом Д. Н. Лысенко в его хозяйстве.

(обратно)

7

Весна 1930 г. в Одессе была прохладная и продолжительная. В годы с более жаркой и короткой весной посевной материал каждого сорта необходимо до посева яровизировать на 5 дней больше, чем указано в таблице

(обратно)

8

Кратко о технике яровизации см. ниже, стр. 24–25.

(обратно)

9

Для яровизации больших партий семян рекомендуется пользоваться брошюрой Т. Д. Лысенко «Яровизация с. — х. растений» с инструкцией по яровизации пшеницы, овса и ячменя. Сельхозгиз, 1936 г.

(обратно)

10

Весенние пониженные температуры, которые почти ежегодно можно наблюдать лишь непродолжительное время, являются сроком, в течение которого растения не успевают закончить прохождение стадии яровизации, вследствие чего и не дают выколашивания.

(обратно)

11

Сотрудник нашей лаборатории.

(обратно)

12

Для этой стадии развития многие так называемые растения короткого дня требуют продолжительного затенения (удлинённых ночей).

(обратно)

13

Это, конечно, не значит, что нельзя сознательно влиять на само создание наследственной основы, как раз наоборот; но об этом мы сейчас не говорим.

(обратно)

14

Разбор методических ошибок опытов «яровизации» светом дан Лысенко в его докладе на Всесоюзной конференции по зимостойкости 24 июня 1934 г. и на научном заседании в Институте генетики Академии наук СССР 6 января 1935 г. — Ред.

(обратно)

15

Нужно различать изменение структуры наследственного основания (мутацию), то есть изменение самого родового начала и индивидуальное развитие данной наследственной основы, как воспроизведение в потомстве подобных, но далеко не тождественных предкам биологических процессов формообразования. Установленное Вейсманом, де-Фризом и др. различие между «унаследованными» и «благоприобретёнными» признаками должно быть очищено от метафизической интерпретации. В организме происходят наследственно значимые и наследственно не значимые для следующих поколений изменения, но нет ни одного чисто «унаследованного» и чисто «приобретённого» признака. Каждый признак есть результат конкретного пути индивидуального развития родового наследственного начала (наследственного основания).

(обратно)

16

И. В. Мичурин. Соч., т. I, Сельхозгиз, 1948 г., стр. 501.

(обратно)

17

Там же, стр. 502.

(обратно)

18

И. В. Мичурин. Соч., т. I, Сельхозгиз, 1948 г., стр. 502.

(обратно)

19

Там же, стр. 299–301.

(обратно)

20

Здесь, конечно, мы не говорим о тех случаях запаздывания, которые обусловлены варьированием (неоднородностью) внешней среды.

(обратно)

21

В садоводстве нередко практикуют различное агротехническое вмешательство для прекращения жирования плодовых деревьев. Все эти агротехнические способы; в основном сводятся к ослаблению мощного развития стеблей, благодаря чему ускоряется образование органов плодоношения. Из способов, применяемых в садоводстве, можно указать на такие, как накладывание на ствол дерева или на отдельные сучья плодовых поясов для ослабления корневой системы, а также для повышения количества пластических веществ в стеблях; уменьшение полива, если применяется искусственное орошение, уменьшение количества вносимого минерального удобрения и т. д. Как всем известно, прививки на карликовых подвоях ускоряют плодоношение и уменьшают мощность развивающегося привоя.

(обратно)

22

Подробное изложение истории выведения этих новых сортов см. в журн. «Яровизация» № 3, 1935 г., статья Д. А. Долгушина.

(обратно)

23

Акад. Т. Д. Лысенко и проф. И. И. Презент. Селекция и теория стадийного развития растений. Москва, Сельхозгиз, 1935 г. [См. стр. 55 настоящего издания, — Ред. ]

(обратно)

24

В. Иогансен. Элементы точного учения об изменчивости и наследственности, стр. 186. Госиздат, 1933 г.

(обратно)

25

Лютер Бербанк. Жатва жизни, стр. 186. Госиздат, 1930 г.

(обратно)

26

Т. Морган, Экспериментальные основы эволюции. Биомедгиз, 1936 г.

(обратно)

27

По вопросу о недолговечности сортов, благодаря длительному самоопылению, приведу один из примеров, указанных Дарвином: «Эндрью Найт заметил, что разновидности гороха сохраняются очень чистыми, потому что в их оплодотворении не участвуют насекомые. Но, большинство разновидностей отличается странной недолговечностью. Лоаудон замечает, что «сортов, пользовавшихся всеобщим одобрением в 1821 году, теперь, в 1833 году, нигде нельзя найти»; сравнивая каталоги 1833 года с каталогами 1855 года, мы заметим, что почти все разновидности изменились… Я не знаю также, зависит ли недолговечность почти всех многочисленных разновидностей от перемены моды или от их малой выносливости, являющейся результатом продолжительного самоопыления. Однако можно сказать, что некоторые разновидности Эндрью Найта, удержавшиеся дольше большинства других, были выведены в конце прошлого века при помощи искусственного скрещивания, некоторые из них, кажется, ещё процветали в 1860 году; но теперь, в 1865 году, один автор, говоря о четырёх сортах мозгового гороха Найта, упоминает, что история их знаменита, но слава в прошлом» (Ч. Дарвин, Собрание сочинений, издание Лепковского, т. VII, стр. 236–238).

(обратно)

28

В докладе на сессии речь шла о пинцетах; теперь же, благодаря дальнейшему улучшению техники кастрации, необходимы ножницы.

(обратно)

29

К. А. Тимирязев. Мендель. Статья в Энциклопедическом словаре «Гранат», т. XXVIII, стр. 454.

(обратно)

30

«При освещении вреда, якобы причиняемого инбридингом, последний уже должен порицаться не больше, чем сыщик, который открыл преступление. Вместо того, чтобы быть осужденным, он должен быть восхваляем». (Edward M. East and Donald Jonees, Inbreeding and outbreeding, their genetic and sociological significance. Philadelphia and London, 1919).

(обратно)

31

Известно, что из неоплодотворённых половых клеток могут развиться организмы, но время от времени и эти виды организмов прибегают к оплодотворению.

(обратно)

32

Правда, по сути здесь дело идёт не о том, что глаза у таких исследователей не совершенны, а о том, что их мышление не даёт возможности глазам видеть то, что можно и нужно было бы увидеть.

(обратно)

33

«Надо помнить, — писал Дарвин, — что в двух случаях, когда среди массы подопытных растений появились высоко плодовитые разновидности, а именно, с Mimulusu Nicotiana, подобные разновидности очень выиграли от скрещивания со свежей линией или с несколько отличающейся разновидностью. Точно так же произошло с культивировавшимися разновидностями Pisum sativum»… «Под термином свежая линия я подразумеваю не находящееся в родстве растение, прародители которого выращивались в продолжение нескольких поколений в другом саду и, следовательно, были поставлены в несколько отличающиеся условия»…

«Если же растения не посещаются нашими местными насекомыми или посещаются ими очень редко, как это бывает с обыкновенным горохом и душистым горошком, а также, по-видимому и с табаком, когда последний содержится в оранжерее, всякая дифференциация в половых элементах, явившаяся следствием перекрещивания, будет иметь тенденцию к исчезновению. По-видимому, это и происходило с только что упомянутыми растениями, поскольку от скрещивания друг с другом они не получали пользы, но много выигрывали при скрещивании со свежей линией». (Курсив мой. — Т. Л.).

Ч.Дарвин. «Действие перекрёстного опыления и самоопыления в растительном мире». (The Effects of cross and self Fertilisation in the vegetable Kingdom. Seconde Edition, London, 1878, pp. 257, 389, 458.)

(обратно)

34

Эта статья И. В. Мичурина, написанная в 1916 г., впервые опубликована в журнале «Яровизация» № 1–2, 1938 г.

(обратно)

35

И. В. Мичурин. Применение менторов при воспитании сеянцев гибридов. Журнал «Яровизация» № 1–2, 1938 г., стр. 83.

(обратно)

36

И. В. Мичурин. Сочинения, т. I, стр. 308, Сельхозгиз, 1948 г.

(обратно)

37

И. В. Мичурин. Применение менторов при воспитании сеянцев гибридов. Сочинения, т. I, стр. 314, Сельхозгиз, 1948 г.

(обратно)

38

Ю. А. Филипченко. Генетика и её значение для животноводства, стр. 46, 1931 г.

(обратно)

39

Хромосомы — элементы клеточного ядра, считающиеся «носителями наследственности».

(обратно)

40

Метод менторов — способ воспитания молодых растений путём прививки к ним черенков другого сорта с целью передачи отдельных свойств.

(обратно)

41

Вегетативный гибрид — потомство, полученное от прививки растений двух сортов друг к другу и обладающее отдельными свойствами обоих сортов.

(обратно)

42

Характерен в этом смысле и следующий факт. В выступления тов. Дубинина на совещании одно из центральных мест занимала критика приписанного им мне утверждения, будто в клетке все элементы равнозначны, функционально не диференцированы. Тов. Дубинин привёл даже якобы принадлежащую мне цитату, в которой говорилось, что «в клетках равнозначимы разные органеллы».

Я тогда же просил., чтобы тов. Дубинин указал мне источник цитирования. В продолжение совещания тов. Дубинин этого не сделал. Судя по телефонной справке, данной мне секретарём редакции журнала «Под знаменем марксизма», тов. Дубинин сообщил в редакцию (уже после закрытия совещания), что цитата взята им из моей статьи «О двух направлениях в генетике» (доклад на декабрьской сессии Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в 1936 г.). Но в соответствующем месте этой статьи говорится, что в клетках не равно, а разнозначимы разные органеллы, то есть как раз противоположное тому, что пытался мне приписать тов. Дубинин. [Примечание редакции журнала «Под знаменем марксизма». Указанное место своей речи тов. Дубинин из стенограммы исключил].

(обратно)

43

«Труды Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований». Ленинград, 25–29 июня 1932 г., стр. 21, изд. Академии наук СССР, Л., 1933 г.

(обратно)

44

Там же, стр. 22.

(обратно)

45

Там же, стр. 233.

(обратно)

46

Там же, стр. 71.

(обратно)

47

Там же, стр. 50.

(обратно)

48

Там же, стр. 54.

(обратно)

49

«Труды Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований». Ленинград 25–29 июня 1932 г., стр. 54.

(обратно)

50

Там же.

(обратно)

51

Там же.

(обратно)

52

К. А. Тимирязев. Собрание сочинений, т. VI, стр. 191, Сельхозгиз, 1939.

(обратно)

53

Там же, стр. 193.

(обратно)

54

К. A. Тимирязев. Собрание сочинений, т. V, стр. 136, Сельхозгиз, 1938.

(обратно)

55

Ч. Дарвин. Собрание сочинений, т. VII, стр. 283, изд. Лепковского, 1908.

(обратно)

56

Описание ряда опытов по вегетативной гибридизации приведено в журнале «Яровизация» № 3, 4–5 и 6 за 1938 г., № 1, 3 и 4–5 за 1939 г. и № 1 за 1940 г.

(обратно)

57

Об этом говорит хотя бы следующее. Всходы материнской формы Гостианум 0237 неопушённые, а всходы отцовской — 1160 — опушённые. К заведомо гибридным мы относим растения, которые имеют ярко выраженную опушённость.

(обратно)

58

Ч. Дарвин. Собрание сочинений, т. VII, стр. 283, изд. Лепковского, 1908.

(обратно)

59

Хотя в общем в растительном организме всё зависит от питания, в широком смысле этого слова — от обмена веществ, от взаимосвязи с окружающей средой.

(обратно)

60

См. в настоящем сборнике стр. 201. — Ред.

(обратно)

61

Энгельс. Диалектика природы, стр. 251, Госполитиздат, 1948 г.

(обратно)

62

Энгельс. Диалектика природы, стр. 251, Госполитиздат, 1948 г.

(обратно)

63

Там же.

(обратно)

64

Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 66–67, Госполитиздат, 1951 г.

(обратно)

65

Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 78, Госполитиздат, 1951 г.

(обратно)

66

Энгельс. Анти-Дюринг, стр. 128, Госполитиздат, 1951 г.

(обратно)

67

Там же.

(обратно)

68

Что касается признания морганистами существования особого «наследственного вещества», то это можно прочитать в «Курсе генетики» Э. Синнота и Д. Денна (Биомедгиз, 1934) на стр. 183, 184, 190, 208 и др.

(обратно)

69

Академик Т. Д. Лысенко, Увеличить продовольственные ресурсы советского государства. Изд. Наркомзема СССР, 1942 г.

(обратно)

70

К. А. Тимирязев. Сочинения, т. VI, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

71

Там же, стр. 123, 153, 154, 199, 200, 201, 204, 206, 207, 216, 217.

(обратно)

72

Там же, стр. 123.

(обратно)

73

Там же, стр. 154.

(обратно)

74

К. Маркс. Теории прибавочной стоимости. Партиздат ЦК ВКП (б), 1936 г., стр. 209.

(обратно)

75

Научный работник Института зернового хозяйства Юго-Востока СССР.

(обратно)

76

Мы допустили, ради простоты, что одуванчик — растение однолетнее. (Сноска К. А. Тимирязева.)

(обратно)

77

К. А. Тимирязев. Сочинения, т. VII, стр. 131, 132, 133, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

78

Ф. Энгельс; Анти-Дюринг, стр. 66, Госполитиздат, 1951 г.

(обратно)

79

Ч. Дарвин. Собр. соч. т. I, стр. 114, изд. Лепковского, Москва, 1907 г.

(обратно)

80

К. А. Тимирязев. Сочинения, т. VII, стр. 137, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

81

50 килограммов высеянных семян первой разновидности должны дать 7,5 центнера урожая, и 50 килограммов семян второй разновидности должны дать 2,5 центнера. Практически же урожай в этом случае будет, как правило, хотя и меньше 15 центнеров, то есть меньше, чем урожай лучшей разновидности, но больше 10 центнеров, то есть больше теоретически нами вычисленного.

(обратно)

82

Маркс и Энгельс. Избранные письма, письмо Маркса Энгельсу 18 июня 1862 г., стр. 126, Госполитиздат 1947 г.

(обратно)

83

Для развития теории в направлении более глубокого понимания жизни вида растений и одновременно для решения всегда встающего и до сих пор наукой не решённого практически важного вопроса — когда и какие смеси (популяции) сортов более урожайны, нежели чистые сорта, немалую пользу может принести постановка специального, довольно простого опыта в ряде мест, как па опытных семеноводческих станциях, так и колхозниками-опытниками. Думаю, что ценный материал в этом доле может дать такой опыт. Взять парочки легко различимых но колосу сортов (разновидностей) пшеницы — для весеннего посева яровой и для осеннего посева — озимой. Семена для посева, точно учтя процент всхожести и вес тысячи зёрен каждого сорта, смешать по весу так, чтобы каждая из двух разновидностей (сортов) по числу всхожих зёрен в одном варианте была представлена: первая 99 процентов, а вторая 1 процент; во втором варианте смеси первой разновидности — 98 процентов, второй — 2 процента; далее — 97 процентов и 3 процента; 96 процентов и 4 процента; 95 процентов и 5 процентов и т. д. Последние варианты смеси: первой разновидности по числу всхожих зёрен — 2 процента и второй — 98 процентов, 1 процент и 99 процентов. Следовательно, получится 99 вариантов смеси двух разновидностей (сортов). Каждая из взятых двух разновидностей по числу всхожих зёрен будет представлена, начиная от 1 процента до 99 процентов смеси. Вес каждого варианта смеси нужно готовить, исходя из площади делянки, которую задумали засевать. Лучше взять делянки площадью не меньше 10 квадратных метров, а если позволяют условия, то по 100 квадратных метров. В первом случае при двукратной повторности посева опыт займёт 2 000 квадратных метров (1 000 квадратных метров для каждого повторения посева), во втором — 2 гектара. Норма высева должна быть такой, какая принята в районе. Способ посева на делянках в 10 квадратных метров, на которых трудно произвести посев сеялкой, можно сделать обычный (но хороший) ручной, разбросной. Делянки в 100 квадратных метров нужно засевать сеялкой. При уборке нужно будет учесть процентные соотношения как колосьев, так и семян обеих разновидностей в урожае каждого варианта. Проведение такого опыта, особенно разными лицами и в разных местах, даст богатый материал и для биологической науки и для семеноводческой практики.

(обратно)

84

Ф. Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. К. Маркс и Ф.Энгельс. Избранные произведения, т. II, стр. 369–370, Госполитиздат, 1949 г.

(обратно)

85

Ч. Дарвин. Сочинения, т. I, изд. Лепковского, 1907 г., стр. 31.

(обратно)

86

Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями. Письмо Энгельса П. Л. Лаврову, стр. 213, Госполитиздат, 1951 г.

(обратно)

87

Т. Мальтус. Опыт закона о народонаселении, 1908 г., стр. 32.

(обратно)

88

А. Вейсман. Лекции но эволюционной теории, 1905 г., стр. 294.

(обратно)

89

Там же.

(обратно)

90

Там же, стр. 410.

(обратно)

91

Там же, стр. 411.

(обратно)

92

Там же. стр. 452.

(обратно)

93

Там же, стр. 413.

(обратно)

94

Там же, стр. 353.

(обратно)

95

А. Вейсман. Лекции по эволюционной теории, 1905 г., стр. 505.

(обратно)

96

Там же, стр. 504.

(обратно)

97

Там же, стр. 419.

(обратно)

98

Там же, стр. 466.

(обратно)

99

Иогансен. Элементы точного учения об изменчивости и наследственности, 1933 г., стр. 178.

(обратно)

100

Э. Шредингер. Что такое жизнь с точки зрения физики? Издательство иностранной литературы, Москва, 1947 г., стр. 123.

(обратно)

101

Н. К. Кольцов. Структура хромосом и обмен веществ в них. Биологический журнал, т. VII, вып. 1, 1938 г., стр. 42.

(обратно)

102

Э. Шредингер. Что такое жизнь с точки зрения физики? Стр. 119.

(обратно)

103

А. Малиновский. Послесловие переводчика. Там же [в книге Шредингера. — Ред.], стр. 133.

(обратно)

104

А. Малиновский. Послесловие переводчика. Там же [в книге Шредингера. — Ред.], стр. 130.

(обратно)

105

Там же, стр. 131.

(обратно)

106

Бюллетень Московского общества испытателей природы, том LII, вып. 3 1947 г., стр. 86.

(обратно)

107

Там же.

(обратно)

108

М. Завадовский. Динамика развития организма, 1931 г., стр. 321.

(обратно)

109

Там же, стр. 313.

(обратно)

110

М. 3авадовский. Динамика развития организма, 1931 г., стр. 325.

(обратно)

111

Журнал «Естествознание и марксизм», 1929 г., № 4, стр. 83.

(обратно)

112

Там же, стр. 81.

(обратно)

113

Акад. И. И. Шмальгaузен. Факторы эволюции. Изд. Академии наук СССР, 1946 г., стр. 12–13.

(обратно)

114

Там же, стр. 11.

(обратно)

115

Ч. Дарвин. Изменение животных и растений в домашнем состоянии. Сельхозгиз, 1941 г., стр. 479.

(обратно)

116

Там же, стр. 452.

(обратно)

117

Акад. И. И. Шмальгаузен. Факторы эволюции, Изд. Академии наук СССР, 1946 г., стр. 68.

(обратно)

118

Там же, стр. 214–215.

(обратно)

119

Доклады Академии наук СССР, 1946 г., т. LI, № 2, стр. 152.

(обратно)

120

Там же, стр. 153.

(обратно)

121

Там же.

(обратно)

122

И. В. Мичурин. Сочинения, т. IV, стр. 72.

(обратно)

123

И. В. Мичурин. Сочинения, том III, стр. 308–309, Сельхозгиз, 1940 г.

(обратно)

124

С. И. Жегалов. Введение в селекцию сельскохозяйственных растений, 1930 г., стр. 79–80.

(обратно)

125

Там же, стр. 83.

(обратно)

126

И. В. Мичурин. Сочинения, т. I, стр. 477, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

127

Там же.

(обратно)

128

И. В. Мичурин. Сочинения, т., IV, стр. 116, Сельхозгиз, 1941 г.

(обратно)

129

Само собою понятно, что на товарных фермах нельзя создавать такие помеси животных, которые ухудшают качество продукции. Например, тонкорунную отару овец нельзя смешивать с грубошёрстными овцами и тем более недопустимо в этих отарах использование баранов грубошёрстных и других пород, ухудшающих качество шерсти.

(обратно)

130

И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 545, изд. одиннадцатое.

(обратно)

131

Там же, стр. 502.

(обратно)

132

И. В. Мичурин. Сочинения, т. I, стр. 45, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

133

В. И. Ленин. Сочинения, т. XXVII, стр. 187, 1930 г.

(обратно)

134

И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 539, изд. одиннадцатое.

(обратно)

135

И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 543, изд. одиннадцатое.

(обратно)

136

И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 537, изд. одиннадцатое.

(обратно)

137

В. Р. Вильямс. Почвоведение. Земледелие с основами почвоведения, стр. 345–346, 1939 г.

(обратно)

138

В. Р. Вильямс. Почвоведение. Земледелие с основами почвоведения, стр. 352, 1939 г.

(обратно)

139

В. Р. Вильямс, Почвоведение. Земледелие с основами почвоведения, стр. 441, 1939 г.

(обратно)

140

Ч. Дарвин. Происхождение видов, стр. 149, Сельхозгиз, 1937 г.

(обратно)

141

К. А. Тимирязев, Сочинения, т. VII, стр. 97, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

142

К. А. Тимирязев, Сочинения, т. VI, стр. 105, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

143

И. В. Мичурин, Сочинения, т. I, стр. 434–436, Сельхозгиз, 1939 г.

(обратно)

144

Список составлен сотрудниками научных библиотек ВАСХНИЛ и ТСХА Л. Я. Шрайбером, Н. А. Румянцевой и Ф. С. Гинзбург под руководством Н. Ф. Нейман. Научно-библиографическая редакция проведена И. Н. Кобленцем. — Ред.

(обратно)

145

Работы академика Т. Д. Лысенко приводятся под годом первых публикаций с указанием некоторых важнейших переизданий и перепечаток. — Ред.

(обратно)

146

Отсылки даются к номерам соответствующих заглавий в тексте «Библиографического списка основных работ Т. Д. Лысенко»: арабские цифры — к заглавиям отдельных работ; римские цифры — к заглавиям сборников. — Ред.

(обратно)

Оглавление

Теоретические основы яровизации (1935)

  Введение

  К истории вопроса яровизации

  Развитие семенного растения и рост — явления не тождественные

  Стадийность в развитии растений

  Значение отдельных факторов в комплексе внешних условий, требуемых растениями для прохождения стадии яровизации

  Последовательность прохождения стадий развития растений

  Стадийные изменения растения происходят в точках роста стеблей

  Локализация стадийных изменений

  Краткие выводы о стадийном развитии однолетнего семенного растения

Селекция и теория стадийного развития растений (1935)

  Индивидуальное развитие наследственного основания растений

  О подборе родительских пар, закономерности доминирования и природе гетерозиса в сроках вегетации

  Практические приёмы селекционной работы на основе теории развития

Теория стадийного развития растений и селекция полевых культур (1936)

О перестройке семеноводства (1935)

  Из заключительного слова

О внутрисортовом скрещивании растений самоопылителей (1936)

О двух направлениях в генетике (1937)

  Заключительное слово

Колхозные хаты-лаборатории и агронаука (1937)

Внутрисортовое скрещивание и менделистский «закон» расщепления (1938)

Ментор — могучее средство селекции (1938)

Мичуринскую теорию — в основу семеноводства (1938)

  О семеноводстве ржи

  Основные принципы, на которых должна строиться работа по выращиванию элиты зерновых хлебов

Труды И. В. Мичурина — основа советской генетики (1938)

Творец советской агробиологии (к 4-летию со дня смерти И. В. Мичурина)

Настоящая генетика — это мичуринское учение

Мичуринское учение на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке

О путях управления растительными организмами

Великий биолог-преобразователь природы (к 85-летию со дня рождения И. В. Мичурина) (1940)

Новые достижения в управлении природой растений

Организм и среда (1943)

  Отличие живого от неживого в их взаимоотношениях со средой

  Значение выбора объекта исследования

  Причины вырождения посадочного материала картофеля на юге

  Проверка способа летних посадок в селекционно-генетическом институте и в колхозах

Энгельс и некоторые вопросы дарвинизма (1941)

Что такое мичуринская генетика

К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии

О некоторых основных задачах в сельскохозяйственной науке

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

Ближайшие задачи советской сельскохозяйственной науки (1943)

  О всхожести семян

  О весенней агротехнике в засушливых и полузасушливых районах

  Несколько слов о культуре проса

  О добавочном посадочном материале картофеля

  Об использовании кур в борьбе с полевыми вредителями

О наследственности и её изменчивости (1943)

  Сущность наследственности

  Сущность изменчивости. Рост и развитие

  Индивидуальное развитие организма

  Организм и среда

  Направленное изменение породы организмов

  Вегетативные гибриды

  Ликвидация консерватизма природы организмов

  Половой процесс

  Категории, группы и формы наследственности

Естественный отбор и внутривидовая конкуренция

Генетика

  Менделизм-морганизм (Хромосомная теория наследственности)

  Критика хромосомной теории наследственности

  Мичуринская генетика

Задачи Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина (1947)

  Резко поднять урожайность проса

  Летние посадки и яровизация картофеля

  Поднять урожай семян люцерны

  О предплужниках

  Каучуконосы

  О гибридных семенах

  О селекционной работе с зерновыми

  Вопросы экономики сельского хозяйства

  Развивать агробиологическую науку

Почему буржуазная наука восстаёт против работ советских учёных (1947)

О положении в биологической науке

  1. Биологическая наука — основа агрономии

  2. История биологии — арена идеологической борьбы

  3. Два мира — две идеологии в биологии

  4. Схоластика менделизма-морганизма

  5. Идея непознаваемости в учении о «наследственном веществе»

  6. Бесплодность морганизма-менделизма

  7. Мичуринское учение — основа научной биологии

  8. Мичуринское учение — кадрам молодых советских биологов

  9. За творческую научную биологию

  Заключительное слово

Опытные посевы лесных полос гнездовым способом (1948)

Трёхлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства и задачи сельскохозяйственной науки

Итоги работы Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина и задачи сельскохозяйственной науки (1949)

  Задачи сельскохозяйственной науки

  Освоение травопольных севооборотов

  О гнездовом посеве леса

  О вопросах животноводства

И. В. Сталин и мичуринская агробиология (1949)

Об агрономическом учении В. Р. Вильямса (1950)

  Некоторые ошибочные положения в учении В. Р. Вильямса о травопольной системе земледелия

  О правильном освоении травопольных севооборотов

  О яровой пшенице в районах с преобладанием озимой пшеницы и озимой — в районах с преобладанием яровой пшеницы

  К вопросу о минеральных удобрениях

Новое в науке о биологическом виде (1950)

Инструкция на 1951 год по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой — дубом (1951)

  I. Результаты опытных посевов лесных полос гнездовым способом весной 1949 и 1950 годов

  II. Хранение желудей в траншеях

  III. Инструкция на 1951 год по гнездовому способу посева полезащитных лесных полос с главной породой — дубом

Посев полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой — дубом (1952)

  Результаты опытных и производственных посевов лесных полос гнездовым способом в 1949, 1950 и 1951 гг.

  Инструкция по посеву полезащитных лесных полос гнездовым способом с главной породой-дубом

    I. Хранение желудей и подготовка их к посеву

    II. Подготовка почвы

    III. Посев желудей и выращивание дубков в первые годы их жизни

    IV. Ввод в гнездовые посевы дуба сопутствующих и кустарниковых пород

    О работах действительного члена Академии Медицинских наук СССР О. Б. Лепешинской (1950)

Некоторые советы колхозникам Подмосковья (1951)

Жизненность растительных и животных организмов (1952)

Превращение незимующих яровых сортов в зимостойкие озимые (1952)

Библиография и указатели

  Библиографический список основных работ Т. Д. Лысенко[50]

    Сборники работ

    Отдельные издания и публикации[145]

  Алфавитный список основных работ Т. Д. Лысенко[146]

  Предметный указатель

  Указатель имён Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg