«Какова цель эволюции»

Какова цель эволюции (fb2) - Какова цель эволюции 788K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вадим Нагаев

Вадим Нагаев Какова цель эволюции

© Нагаев В., 2015

* * *

От автора

Много лет я по крупицам собирал информацию, чтобы объединить ее в одну логическую цепь.

Много лет я размышлял над идеей, которая не давала мне покоя. Обстоятельства жизни не всегда позволяли мне работать над этой книгой, но я все равно возвращался к ее написанию.

Возвращался потому, что мной постоянно двигал один мотив. Когда-то давно, когда я был еще школьником, моя мать по вечерам читала толстую книгу с непонятным для меня названием «Бег в темноте». Я спросил, о чем эта книга. «О жизни, – ответила мать. – Живет человек, к чему-то стремится, куда-то бежит, суетится, так и умирает, не зная, зачем жил, куда бежал».

Эти слова врезались мне в память на всю жизнь. Часто их вспоминая, я никак не мог смириться с такой печальной перспективой.

Человек рождается и живет только один раз, и куда он «бежит», он знать должен.

Глава I

В 1992 году в узких научных кругах были представлены результаты исследований медиков-иммунологов, которые проводились в одном из самых загрязненных в экологическом отношении промышленных регионов нашей планеты.

Обширный район, расположенный восточнее бывшего семипалатинского ядерного полигона, – одно из самых красивых мест во всей Средней Азии. Алтайские горы, леса и живописные озера в своем неповторимом сочетании чем-то напоминали пейзажи Швейцарии и Югославии.

Но на свою беду недра этого прекрасного края оказались столь же богатыми, как и его красочные пейзажи.

Усть-Каменогорск, ставший центром региона, о котором идет речь, возник как город горняков и металлургов.

Позже широкое развитие здесь получила химическая промышленность, а после Второй мировой войны совсем рядом заработал ядерный полигон.

Западные ветры относили смертоносные продукты ядерных взрывов прямо в густонаселенные промышленные районы, которые к тому времени уже интенсивно «орошались» выбросами свинцового, цинкового и алюминиевого производства.

Нарушение технологии хранения и использования цианистого натрия на многочисленных обогатительных предприятиях привело к тому, что многие естественные водоемы превратились в ядовитые резервуары с высоким содержанием этого стратегического сырья.

Вследствие широкого и интенсивного промышленного освоения этот живописный уголок природы всего лишь за несколько десятилетий был превращен в экологическую помойку с самым высоким в мире уровнем онкологических заболеваний.

Именно здесь в начале 90-х годов, под видом регулярных диспансерных осмотров, группа казахстанских медиков занялась исследованием вопроса, связанного с функциональными изменениями в деятельности иммунной системы человека, находящегося в условиях экологического стресса.

Данный регион был выбран не случайно. Если воздействие на человеческий организм радиации и отдельных химических канцерогенов было в общих чертах изучено, то о его реакции на такой огромный поток неблагоприятных факторов не было известно ничего, кроме странной и необъяснимой возрастной аномалии в статистике онкологических заболеваний. Раковые опухоли поражали преимущественно молодых людей в возрасте от 20 до 30 лет. В возрастной группе от 30 до 40 лет заболеваемость была минимальной. Затем после 40 лет происходил новый всплеск, значительно больший, чем первый.

Для того чтобы получить более наглядную картину и разобраться, в чем дело, в качестве исследуемых были выбраны те категории населения, которые находились в самых худших условиях, – шахтеры, горняки, металлурги, рабочие химических предприятий. Это были люди, жизнь которых протекала в самых экстремальных экологических условиях, какие только можно найти сегодня на нашей планете. В процессе регулярных диспансерных осмотров было обследовано около 5 тысяч человек. Используя новейшие достижения в области иммунологии, ученые имели возможность по результатам анализов оценивать общее функциональное состояние иммунной системы.

Результаты этих исследований выявили весьма любопытную закономерность, которая проливала свет на давно известную и необъяснимую возрастную статистику онкологических заболеваний.

Было установлено, что у молодых рабочих со стажем работы в несколько лет иммунная система находится в перенапряженном состоянии.

Такое перенапряжение длится порядка 9–10 лет. Затем наступает такой же по длительности период, когда система защиты организма возвращается в свое нормальное состояние.

В предпенсионный этап, то есть через 18–20 лет работы в условиях экологического стресса, иммунная система для поддержания эффективной защиты организма снова входит в состояние перенапряженности, причем значительно превышающей ту, которая возникает в первый период у молодых рабочих.

С помощью таких перестроек система защиты организма поддерживает себя в оптимальном рабочем состоянии, когда внешняя среда, в которой находится человек, становится неблагоприятной.

Выявленная закономерность четко указывала на два достаточно длительных по времени (порядка 10 лет) периода – начальный и конечный, когда организм вынужден защищать себя от внешних неблагоприятных воздействий за счет перенапряженности иммунной системы.

Средний период между ними можно расценивать как период адаптации ее к условиям экологического стресса. Однако он ограничен примерно такими же временными рамками – 9–10 лет.

Если образно представить себе иммунную систему человека в виде жесткой металлической конструкции, то в начальном и особенно конечном периодах эта конструкция находится в крайне опасном аварийном состоянии, когда незначительный толчок может привести к катастрофе.

Это периоды повышенного риска срыва главной системы защиты организма человека, и именно поэтому на них приходится сравнительно высокий процент возникновения серьезных заболеваний.

А связано это с тем, что срыв иммунной системы ведет к ее бездействию, длительность которого тем больше, чем выше степень ее перенапряженности.

Причиной же срыва может стать любая вирусная инфекция, нервный стресс или любое другое резкое неблагоприятное воздействие на организм. Временное ослабление иммунитета человека под влиянием нервных стрессов – явление хорошо известное. Но если человек находится в экстремальных экологических условиях, то оно гораздо более выражено, поскольку иммунитет падает до нуля.

Полное отсутствие реакций иммуноответа делает организм совершенно беззащитным перед болезнетворными микробами и вирусами, но не только перед ними.

Дело в том, что у человека ежедневно происходит деление около 1012 клеток. В этой астрономической цифре на каждый миллион делящихся клеток тела приходится одна мутационно измененная, отличающаяся от родственных ей чуждой генетической структурой.

Поэтому ежедневно в организме человека появляется около одного миллиона клеток-мутантов.

Если же в условиях экологического стресса на организм обрушивается комплекс неблагоприятных воздействий – повышенный радиоактивный фон, радионуклиды, химические канцерогены, то скорость клеточных мутаций значительно возрастает.

Эти мутации представляют главную опасность возникновения раковых опухолей – огромных колоний чужеродных для организма паразитирующих на нем клеток.

Единственной силой, уничтожающей мутированные клетки и тем самым обеспечивающей нормальную жизнедеятельность организму, является иммунитет. Однако срыв иммунной системы в период состояния перенапряженности, ведущий к иммунологическому параличу, позволяет раковым клеткам беспрепятственно создавать свои колонии.

Статистический анализ заболеваемости среди обследованных рабочих Усть-Каменогорского региона показывал два характерных временных всплеска частоты онкологических заболеваний в зависимости от стажа работы.

Первый из них приходился на первые 9–10 лет. Второй – на предпенсионный период, соответствующий стажу работы порядка 18–30 лет. Статистика показывала, что второй период гораздо более обширный по количеству раковых заболеваний. При этом заболеваемость среди тех, чей стаж колебался в пределах от 10 до 20 лет и соответствовал периоду адаптации иммунной системы к условиям экологического стресса, была минимальной.

Эта картина полностью отражала характер установленных функциональных изменений в деятельности главного защитника организма человека.

С другой стороны, те экстремальные условия, в которых находились исследуемые группы людей, позволили достаточно четко выявить закономерность, которая давно уже отмечалась в статистических исследованиях частоты возникновения онкологических заболеваний.

Еще в начале 70-х годов медики обратили внимание на то, что некоторые из них (различные виды лейкозов) наиболее часто возникают у детей дошкольного и школьного возраста, приблизительно с 3 до 7 лет и с 11 до 13.

Затем, после 14 лет, эта страшная статистика резко идет на убыль, а начиная с 35 происходит новый рост заболеваний, причем рост более обширный как по частоте, так и по «ассортименту» возникновения онкологических опухолей.

И эта картина также вписывается в рассмотренную выше закономерность, связанную с функциональными изменениями в деятельности иммунной системы.

Уже давно установлено, что химические канцерогены, попадая в женский организм во время беременности, концентрируются главным образом в плоде и грудном молоке.

Поэтому среднестатистический человек сегодня с самого эмбрионального периода оказывается в неблагоприятных экологических условиях, при этом формирующаяся иммунная система защиты начинает соответствующим образом на них реагировать. Такая реакция менее выражена и трудноуловима по сравнению с той, которую наблюдали казахстанские иммунологи, обследуя рабочих, находящихся в экстремальных экологических условиях.

Тем не менее именно данная реакция, приводя иммунную систему в «аварийное» состояние, дает первый всплеск частоты онкологических заболеваний в детском возрасте.

Сравнительно небольшая масса тела у детей определяет и меньшее количество клеточных мутаций в их организме по сравнению с организмом взрослого. При этом различные органы и части тела у ребенка еще не подвергались длительным неблагоприятным воздействиям профессионального характера, являющимся мутагенными факторами. Что же касается кроветворной системы, которая у детей является наиболее уязвимой для онкологических заболеваний, то для большинства ее клеток характерна высокая интенсивность клеточных делений, что в свою очередь ведет и к большей вероятности клеточных мутаций.

Кроме того, относительная масса кроветворной системы (масса, взятая по отношению к общей массе тела) у ребенка сравнительно больше, чем у взрослого.

Все эти причины и ведут к тому, что начальный период перехода иммунной системы в состояние перенапряженности сопровождается преимущественно поражением кроветворной системы в форме различных лейкозов.

Менее жесткие экологические условия (по сравнению с Усть-Каменогорским регионом) дают и более длительный период адаптации иммунной системы, когда она выполняет свои функции, не входя в состояние перенапряженности. По этой причине следующий период «аварийного» состояния наступает после 35-летнего возраста, то есть примерно через 20 лет после первого.

Отсюда вытекает вывод: по мере ухудшения экологических условий на Земле будет уменьшаться период адаптации иммунной системы к условиям экологического стресса, а степень ее перенапряженности в периоды «аварийных» состояний расти.

В итоге может наступить такая ситуация, когда экологический стресс будет переводить иммунную систему в жесткое «аварийное» состояние на большую часть периода жизни человека. И на протяжении почти всей своей жизни он будет находиться в условиях риска ее срыва и наступления состояния, при котором временно прекращаются реакции иммуноответа.

Результаты исследований в Усть-Каменогорском регионе не только объяснили причины очень высокого уровня онкологических заболеваний в этой местности. Они показали, что лейкозная аномалия в детском возрасте есть результат реакции организма ребенка на ухудшающиеся экологические условия.

Но самое главное – эти результаты позволили совершенно по-новому представить картину надвигающегося экологического катаклизма на нашей планете.

Переход иммунной системы в состояние перенапряженности, когда условия внешней среды становятся неблагоприятными, и риск ее срыва с последующим наступлением состояния иммунологического паралича делают многоклеточный организм беззащитным как перед агрессивной микробиологической средой, так и собственными клеточными мутациями, скорость которых начинает расти.

Такая ситуация создает условия для массовых вымираний человека как биологического вида.

Этот вывод оказался своеобразным недостающим звеном в картине циклической эволюции земной биосферы, которая стала вырисовываться совсем недавно.

Суть ее заключается в том, что наша планета – сложная саморегулирующаяся система, состоящая из множества взаимодействующих друг с другом подсистем.

Весь биокомплекс Земли, включающий в себя флору и фауну, представляет собой единую подсистему наряду с атмосферой, гидросферой, магнитосферой и рядом других подсистем.

Все они находятся в условиях динамического равновесия, нарушение которого ведет к целой цепочке взаимосвязанных изменений, итогом которых становятся глобальные экологические катаклизмы.

Согласно теории системного отбора, выдвинутой российским исследователем Михаилом Дорошиным, эти катаклизмы были составной частью развития жизни на нашей планете, поскольку представляли собой своеобразный барьер. Преодолеть его могли лишь те представители флоры и фауны, которые обладали сравнительно большим жизненным потенциалом и могли в дальнейшем обеспечить большее многообразие форм жизни.

По этой причине каждое массовое вымирание вело в последствии не к обеднению, а к бурному развитию и расширению всего биокомплекса Земли.

Теоретическая модель, построенная на основе такого подхода, в такой же степени стройна и логически безупречна, в какой жестока и трагична, а ее контуры напоминают превратности человеческой истории, со всеми ее взлетами и падениями.

В этой модели периодически сменявшие друг друга периоды похолодания и потепления, всплески вулканической активности и другие глобальные потрясения носили не случайный характер. Они органично вписывались в эволюционные процессы, которые протекали на нашей планете.

А главным «провокатором», вызывавшим цепочку взаимосвязанных изменений, заканчивавшихся экологическими катаклизмами, была земная флора и фауна.

За последние 550 миллионов лет на Земле произошло 8 глобальных экологических катастроф, приведших к исчезновению некогда доминировавших представителей земного биокомплекса.

Но именно 550 миллионов лет назад сформировались условия, при которых наша планета стала работать как саморегулирующаяся система, и все 8 катаклизмов, разразившихся на ней, явились результатом динамического взаимодействия ее подсистем.

При этом рычагом, выводящим их из состояния равновесия, было изменение газового состава атмосферы, а схема работы системы саморегуляции выглядит следующим образом.

Бурное развитие земной флоры ведет к изъятию из атмосферы углекислого газа и накоплению в ней кислорода. Находясь в магнитном поле Земли и обладая парамагнитными свойствами, кислород ведет к усилению земного магнетизма.

Такой процесс сопровождается глобальным похолоданием, поскольку магнитосфера задерживает часть солнечного излучения и общее количество солнечной энергии, достигающей поверхности Земли, уменьшается.

Постепенно развиваются экстремальные условия для флоры, а вслед за этим и для фауны.

Усиление магнитного поля ведет к росту внутренних напряжений земной коры, поднятию суши и, соответственно, обмелению морских территорий.

Начинаются массовые вымирания всех представителей биокомплекса Земли, имеющих низкую экологическую устойчивость.

По такому сценарию развивалась седьмая по счету экологическая катастрофа, происшедшая около 65 миллионов лет назад. Она длилась около 2 миллионов лет и была одной из самых опустошительных как для флоры, так и для фауны.

Огромные залежи углей, горючих сланцев и других углеродосодержащих соединений, датируемых этим периодом, являются последствиями этих массовых вымираний.

Что же касается биосферы в целом, то это были процессы изъятия из атмосферы углерода в виде углекислого газа и утилизации его в верхнем слое земной коры.

Но длительные похолодания сопровождались образованием и ростом огромных снеголедовых масс в верхних широтах и горных массивах нашей планеты.

Все это вместе с параллельно идущим процессом поднятия суши вело к смещению центра масс и центра остойчивости Земли.

Менялся наклон ее оси вращения, и под действием центробежных сил происходила пластическая деформация земного геоида. Внутренние напряжения земной коры, связанные с усилением магнитного поля в совокупности с пластической деформацией приводили к взрыву тектонической и вулканической активности.

Образование вулканов сопровождалось мощной генерацией углекислого газа в атмосферу. Вновь нарушалось динамическое равновесие подсистем планеты.

Сам по себе углекислый газ, обладая диамагнитными свойствами, ослабляет внешнее магнитное поле, в котором находится.

Но, кроме этого, молекулы двуокиси углерода, обладая магнитным моментом, ориентируются определенным образом в магнитном поле Земли. Такая ориентация требует затрат энергии, но циркуляция воздушных масс вследствие перепадов температуры между средними и высокими широтами, а также между дневной и ночной поверхностями нашей планеты ведет к дезориентации поляризованных молекул углекислого газа. Поляризация с последующей дезориентацией создают механизм дополнительного выкачивания энергии магнитного поля Земли и, соответственно, ослабления земного магнетизма. При этом высокоэнергетическая часть солнечного излучения, которая до этого задерживалась магнитосферой, теперь достигает земной поверхности. Начинается период потепления, который сопровождается усилением циркуляции воздушных масс, дезориентацией поляризованных молекул и, соответственно, дальнейшим ослаблением магнитного поля Земли.

Так, наряду с парниковым эффектом начинает работать еще один фактор, способствующий глобальному потеплению.

Вновь происходит бурное развитие флоры, а вслед за ней и фауны.

Ослабление земного магнетизма ведет к ослаблению внутренних токов и внутренних напряжений нашей планеты. Суша опускается, что вместе с интенсивным таянием ледников сопровождается обширным наступлением на материки Мирового океана.

Несмотря на в целом благоприятные условия для развития земного биокомплекса, такие периоды, так же как и периоды похолодания, вели к массовым вымираниям отдельных видов растительного и животного мира.

За миллионы лет стабильных экологических условий те представители флоры и фауны, которые обладали наибольшими приспособительными возможностями, становились доминирующими. Однако, исчерпав свой генетический ресурс приспособительных возможностей, они вымирали в новых для них условиях теплового и радиационного дискомфорта, освобождая путь для более совершенных видов, которые со временем также становились доминирующими к приходу очередного природного катаклизма.

Таким образом, развитие жизни на нашей планете шло в результате сложного взаимодействия ее подсистем, которые простираются от магнитосферы до самых земных недр.

Это взаимодействие предопределяло процесс саморазвития, в котором биосфера сама выступает фактором, формирующим условия для очередных экологических катастроф.

С этих позиций процессы, идущие сегодня на Земле, представляют собой стремительное развитие очередной, девятой по счету экологической катастрофы.

Если обратиться к происходящим за последнее время изменениям в газовом составе атмосферы, то можно прийти к выводу: запущен главный рычаг, выводящий все подсистемы нашей планеты из состояния динамического равновесия.

Как утверждают официальные источники, ежегодно количество кислорода в атмосфере уменьшается более чем на 10 миллиардов тонн.

Уменьшение этой газовой компоненты идет главным образом за счет сжигания ископаемого топлива.

Астрономические количества добываемых и сжигаемых угля, нефти и газа приводят к ежегодному выбросу в атмосферу более 30 миллиардов тонн углекислого газа, и эта цифра имеет устойчивую тенденцию к росту.

В сущности, это есть не что иное, как мощная генерация углерода в атмосферу и вполне закономерный этап в развитии биосферы Земли, если учесть, что две предыдущие экологические катастрофы сопровождались его изъятием из обращения и накоплением в верхних слоях земной коры.

Зольная пыль, образуемая в результате сгорания угля, обладает радиоактивностью, поэтому, кроме роста на поверхности Земли уровня солнечной радиации, происходит непрерывный рост естественного радиоактивного фона.

Тепловой и радиационный дискомфорт дополняется непрекращающимся накоплением в атмосфере, почве, в растениях и водоемах канцерогенных веществ, образующихся при сгорании угля и нефтепродуктов.

Быстрое развитие экстремальных условий на Земле неминуемо приведет к глубоким функциональным изменениям в деятельности иммунной системы человека, начальные симптомы которых были обнаружены иммунологами в Усть-Каменогорском регионе. Но и это еще не все.

В одном примечательном эксперименте по фиксации азота бактериями было установлено, что самые первые обитатели нашей планеты обладают способностью широкого обмена генетической информацией, определяющей приспособление к условиям окружающей среды.

Не случайно бактерии и вирусы – самая устойчивая форма жизни, и не случайно борьба современной медицинской науки со все более опасными возбудителями инфекций начинает походить на битву богатыря со сказочным драконом, у которого вместо одной срубленной головы вырастают две новые.

Миллиарды лет назад в эпоху протерозоя микроорганизмы были единственными обитателями на Земле, они приспособились к ее условиям задолго до того, как это сделали все другие организмы. Бактерии могут существовать без высших организмов, в то время как последние без них существовать не могут. В процессе длительной эволюции мир бактерий органично вписался в фундамент всех других форм жизни на нашей планете.

Поэтому интенсивные мутации вирусов в условиях роста радиоактивного фона и уровня солнечной радиации, а также искусственная селекция опасных болезнетворных микробов посредством создания все более изощренных антибиотиков приведут человечество к катастрофическим последствиям по мере ухудшения экологических условий и соответствующей реакции иммунной системы на эти ухудшения.

Таким образом, результаты исследований в Усть-Каменогорском регионе выявили механизм массовых вымираний человека по мере ухудшения экологических условий на нашей планете. Сотни миллионов лет жизнедеятельность земной флоры и фауны периодически приводила к глобальным экологическим катастрофам. Поэтому нынешнее развитие экстремальной экологической ситуации на Земле связано не с изъянами природы человека, неразумностью его действий и т. д. Этот процесс вписывается в общую картину эволюции земной биосферы.

Теория системного отбора дает представление о фундаментальных закономерностях, лежащих в основе этой эволюции, помогает понять ее смысл и направленность. Тем не менее, по ее логике, человек, являясь участником системного отбора, может исчезнуть как доминирующий представитель земной фауны в результате 9 экологической катастрофы.

Однако на самом деле это не так, потому что на социальном уровне организации живой материи главная цель системного отбора становится качественно другой. Поэтому нет никаких оснований проводить параллели между судьбой человечества и судьбой навсегда исчезнувших представителей земного биокомплекса.

И все же отсюда не следует, что теория системного отбора на этом этапе теряет смысл. Она позволяет выявить алгоритм развития растительной и животной жизни на Земле, и если в окружающем нас мире существует универсальный алгоритм, которому подчиняется эволюция в целом, то теория системного отбора является первым шагом к его поиску. В этом случае те фундаментальные закономерности, которые управляют человеческой историей, должны содержать в себе основные структурные элементы, которые характеризуют эволюцию земной флоры и фауны.

Если так, то циклический характер этой эволюции, включающий в себя периодические глобальные катаклизмы, должен распространяться и на социальные процессы.

Тогда нынешнее развитие событий на нашей планете ведет к созданию очередного жизненного барьера, как для представителей земного биокомплекса, так и для человеческих особей.

Преодолеть этот барьер смогут лишь те, в ком будет заложен сравнительно больший жизненный потенциал, именно они положат начало следующему историческому циклу.

Это второй сценарий развития событий будущего, при котором человек не исчезнет, как доминирующий представитель земной фауны, а общепланетный катаклизм станет очередной ступенью к дальнейшему усложнению земной биосферы.

Подобные сценарии сегодня всерьез не рассматриваются, поскольку предполагается, что все негативные процессы в мире рано или поздно будут взяты под контроль. Будет достигнута экономическая стабильность, устранены все источники политической напряженности и решены экологические проблемы.

Этот, третий сценарий будущего неоднократно подвергался критике со стороны философов как надуманная и ничем не обоснованная утопия.

Тем не менее он до сих пор остается самым живучим и популярным, так как отражает извечное стремление человека уйти от проблем и нескончаемых противоречий бытия. И если в прошлом это стремление воплощалось в достижении «Царства небесного», то сегодня воплощается в наступлении «царства земного», без болезней, войн и экологических катаклизмов.

Однако вся обозримая история человечества доказывает тщетность и наивность таких надежд. Поэтому в последнее время появился принципиально новый подход к этой проблеме, которая испокон веков волнует человека. В основе этого подхода лежит идея, согласно которой эволюция носит непредсказуемый характер, и мир, который мы видим сегодня, – всего лишь один из бесконечно возможных вариантов развития событий.

Отсюда делается вывод о том, что невозможно в принципе ставить вопрос о каких-то конкретных путях исторического развития и что человечеству следует действовать по обстоятельствам и в соответствии со здравым смыслом. При этом подразумевается, что благодаря дальнейшим успехам науки людское сообщество все равно достигнет «царства земного», но только в том случае, если здравый смысл восторжествует. В противном случае человеческие особи уничтожат сами себя, но при таком ходе событий они именно этого и будут заслуживать.

Такая сложная форма вероятностного агностицизма, претендующая на роль общечеловеческой мировоззренческой парадигмы, представляет собой гибрид наивности и трагического оптимизма. Сама же идея, согласно которой эволюционный процесс, если бы он начался заново, пошел бы по совершенно другому, непредсказуемому пути, делает бессмысленным представление об универсальности алгоритма развития Вселенной.

Если же предположить, что такой алгоритм существует и что эволюция способна осуществляться бесконечно возможными путями, но в пределах этого алгоритма, то его выявление человеком, находящимся внутри эволюционного процесса, становится невозможным.

Идея непредсказуемости процесса эволюции родилась на почве ничем не обоснованного обобщения положений математики, нелинейной динамики и теории фазовых переходов на все явления природы. С другой стороны, эта идея является психологической реакцией на тот факт, что все основные футурологические модели будущего, которые строились во второй половине XX века, оказались не состоятельными. Вместо ожидаемого благополучия и процветания, научно-технического «царства земного» мир вступил в новую фазу напряжённости и нестабильности.

В итоге футурологию стали объявлять лженаукой, а в противовес образовавшемуся мировоззренческому вакууму строить хаотические парадигмы, предписывающие человечеству действовать по обстоятельствам.

Однако наша внутренняя уверенность убеждает нас в том, что исторический процесс не может быть совершенно непредсказуемым. Интуиция подсказывает нам, что он предрешен глубокими закономерностями, которые незримо определяют ход истории, предрешен так же, как и весь ход эволюции.

Исходя из этого, наиболее обоснованным представляется второй сценарий развития событий ближайшего будущего. Вот только глобальный катаклизм, предусмотренный этим сценарием, может приобрести совершенно неожиданные формы.

Глава II

Когда элементы в результате взаимодействия друг с другом объединяются в сложную систему, эта система приобретает специфические свойства, которыми не обладают первоначальные элементы.

Свойства отдельных клеток мозга – нейронов – изучены достаточно хорошо, однако мозг человека, состоящий более чем из ста миллиардов нейронов, сложным образом взаимодействующих друг с другом, представляет собой орган, многие свойства и потенциальные возможности которого до сих пор неизвестны науке.

Каждый нейрон – своеобразный электрохимический приемник и передатчик информации. Информация из окружающего мира и внутренней среды организма поступает в нейроны через многочисленные, очень тонкие отростки, исходящие из их тела. Посредством таких же, но более длинных отростков нейроны передают сигналы друг другу в виде электрических импульсов, организуя таким образом сложную систему, называемую мозгом.

Отдельные нейроны способны выполнять множество операций, однако в процессе развития головного мозга они начинают «специализироваться» на выполнение каких-то преимущественных операций, в результате чего происходит разделение функций между различными областями мозга, между левым и правым полушариями. Так на долю левого выпадают такие функции, как речь, чтение, логическое мышление.

На долю правого – чувственно-образное восприятие предметов и явлений внешнего мира.

В процессе роста человека его психика постепенно развивается от образного познания, присущего раннему детскому возрасту, к познанию отвлеченному, абстрактному. При этом чувственное познание всегда остается основой в построении мыслей, возникновении идей, оно лежит в основе всего логического мышления, определяя побудительные мотивы в сознании человека.

Чувства и эмоции – одна из самых загадочных сфер деятельности нашего мозга. Вдруг возникнув, они способны перевернуть сознание человека, направив мысли в совершенно неожиданную сторону.

Целая гамма непонятных таинственных чувств возникает при созерцании красочных японских картин. Особенно впечатляет их специфический цветовой колорит.

«…Так нужно рисовать женщину. Номерами обозначены цвета». Этими словами сопровождается один из рисунков трактата Ито-Сан, известного мастера японской живописи.

На рисунке графическое изображение женщины, держащей в правой руке мухобойку. Все складки ее одежды, части лица и тела разделены на пронумерованные участки. К каждому участку дается подробное описание набора красок для получения необходимых тонов и другие рекомендации.

Сам же трактат, содержащий массу сведений – от описания, как лучше держать кисть, до философских рассуждений, – напоминает рецепт патентованного средства, в котором выражено стремление поставить изобразительное искусство на постамент строгих правил и руководств. Этот трактат – один из штрихов к своеобразной, специфической психологии японцев, которая всегда отличала их от других народов.

Однажды японский ученый, профессор физиологии заинтересовался вопросом, почему в Японии нет ни одной научной школы с мировым именем, занимающейся фундаментальными исследованиями. Почему, несмотря на высокий уровень образованности и технической оснащенности, японцы проявляют способности лишь в тех областях, где требуется внедрение уже сделанных открытий и изобретений, и не преуспевают там, где необходимо их совершать.

Занимаясь исследованием этого вопроса, японский физиолог вскоре пришел к выводу, что его соотечественники практически лишены интуитивного мышления, играющего важную роль в фундаментальных науках. Именно интуитивное мышление, по словам многих выдающихся ученых, физиков, математиков, помогло им прийти к открытиям, прославившим их имена.

И поскольку эта часть мышления относится к сфере чувственно-эмоциональной, то указанная характерная черта японцев должна была быть связана именно с этой сферой.

Как ни странно, но в конечном итоге все сводилось к особенностям японского языка. Организация речи и анализ речевой информации являются важнейшей формой высшей нервной деятельности для человека. Восприятие и формирование речи играют ключевую роль в умственном развитии ребенка.

Что же касается анализатора звуковой информации, то он, согласно логике японского ученого, будучи асимметричен, постепенно ведет к асимметрии в восприятии и анализе окружающего мира. Та его часть, которая анализирует гласные звуки, расположена в левом полушарии коры головного мозга, согласные звуки анализируются другой частью, расположенной в правом полушарии. В соответствии с этим левое полушарие мозга японцев с раннего детства получает сравнительно большую нагрузку и, соответственно, большее развитие по сравнению с правым. Это связано с аномально большим количеством гласных звуков в японском языке, алфавит которого вообще не содержит согласных звуков в чистом виде.

Данное обстоятельство и формирует специфическую психику японцев – повышенную способность к логическим операциям, практичность и в то же время отсутствие интуиции как следствие недостаточно развитой чувственно-эмоциональной сферы, связанной с деятельностью правого полушария мозга.

И, несмотря на то что некоторые ученые восприняли эту теорию как курьез, японский нейрофизиолог, сам того не ведая, коснулся глобальной темы.

То, что он пытался объяснить, не является специфическим «японским» феноменом, скорее такого рода ситуация, выражаясь философским языком, есть особенное проявление всеобщего.

В начале 60-х годов известный советский музыкант-педагог, профессор Московской консерватории Григорий Коган опубликовал статью, которая впоследствии долго обсуждалась в среде музыкальных теоретиков. В ней он отмечал тенденцию нарастания рационалистических проявлений в исполнительском искусстве, когда на фоне роста исполнительского мастерства отсутствует чувственно-эмоциональное самовыражение, отражение собственной индивидуальности исполнителя в исполняемом произведении.

В те годы истоки этого явления не анализировались глубоко, и в конечном итоге все было списано на недостатки педагогического процесса. Однако сегодня вся эта ситуация представляется куда более сложной.

Тенденция, отмеченная Г. Коганом, не ограничивается исполнительским искусством, она давно уже вторглась и в творческий процесс создания музыки.

Чувственно-эмоциональный замысел, рождающийся в сознании композитора, является главным, исходным моментом его творчества. С помощью установленных в музыке законов, опираясь на свое музыкальное мастерство, маэстро выражает свой замысел в рациональных музыкальных формах, позволяющих его воспринимать.

Многие специалисты в области теории музыки едины во мнении, что главный исходный момент в музыкальном творчестве играет все меньшую роль при создании музыкальных произведений.

Иррациональная сторона в этом процессе все больше вытесняется рациональной, когда глубокий и непостижимый чувственно-эмоциональный порыв отходит на задний план, а на первый выходят мотивы, созвучные с трактатом Ито-Сан.

Музыка представляет собой ту область, которая ближе всего соприкасается с чувственной стороной сознания человека, и именно ее можно рассматривать как чуткий барометр, отражающий процесс проникновения рационализма во все сферы нашей жизни.

«Человечество, преодолевшее в прошлом великое оледенение Земли, должно преодолеть современное оледенение душ» – это слова другого педагога и известного советского физика-теоретика профессора Д. И. Блохинцева.

Дмитрий Блохинцев был не только выдающимся представителем рационалистической науки, но и хорошо известен своим поэтическим и живописным творчеством. Это был человек, понимавший роль и значение эмоционального восприятия окружающего нас мира в научном познании.

«Красоту в математическом построении мы видим после того, как поняли его логическую структуру; видение красоты возникает в результате размышления. В искусстве же, напротив, размышление возникает как следствие прямого восприятия красоты.

Наука и искусство суть средства к познанию жизни. Они не антиподы, они дополнительны и будут существовать, пока существует род человеческий».

Так ученый отразил ситуацию, которая в своей сущности не должна допускать «оледенение душ», вызывавшее у него беспокойство.

Но откуда взялось такое «оледенение»? Да и можно ли вообще ставить вопрос о глобальном погружении человеческого сознания в мир рационалистических категорий? Если да, то что является причиной такого процесса и какова его логика?

Чтобы ответить на первую часть вопроса, необходимо обратиться к научному наследию русского философа Николая Бердяева, который рассматривал религию христианства как могучую силу, создавшую предпосылки для научного познания природы. По его мнению, именно христианство освободило человека от власти природных стихий.

Исходя из того, что все древние мифы построены на духовном состоянии человека, в основе которого ощущение природы как живого организма, одухотворенного, населенного демонами, Н. Бердяев рассматривал дохристианский период истории как период порабощенности человеческого духа «низшими стихийными началами». Эта порабощенность порождала страхи перед демонами природы, лишала мысль свободы полета.

Анализируя внутреннее состояние людей в эпоху язычества, Н. Бердяев приходит к выводу, что человек психологически был не в состоянии возвысить себя над природой посредством ее научного познания. Миропонимание, построенное на мифологической основе, формировало такое духовное состояние, которое не позволяло ему активно вторгаться в природу, без чего научное познание невозможно.

Христианство, по мнению русского философа, смогло вырвать человека из природы, возвысить его над ней благодаря тому, что выработало в его сознании отношение к природе не как к живому организму, а как к мертвому механизму.

Процесс этот был длительным, человеческий дух, прежде чем обрести способность к объективному научному познанию реальности, прошел «инкубационный» период Средневековья, который наглухо закрыл в сознании человека внутреннюю жизнь природы, объявив связь с природными духами черной магией, одним из самых величайших грехов.

С этих позиций мрачное Средневековье было чрезвычайно важным периодом в истории человечества. Оно не только создало психологические предпосылки для научного познания окружающего нас мира, но и положило начало формированию антропоцентрического мировоззрения, в основе которого лежит представление о мире как совокупности безразличных нейтральных вещей, существующих по определенным законам.

Антропоцентризм, возникший на основе христианства и поставивший в центр мироздания человека, вырвал его из природной среды, а саму природу ему противопоставил.

Шаг за шагом, овладевая сознанием, антропоцентризм начал формировать принципиально новое духовное состояние человечества, в основе которого – отношение ко всей внечеловеческой действительности как к гигантской кладовой, к которой следует обращаться только за средствами, позволяющими все полнее удовлетворять растущие потребности человека. Это духовное состояние стало главной основой для бурного научно-технического прогресса. Так, вторгнувшись в Европу, религия христианства сформировала духовные основы техногенной цивилизации, которые охватили все человечество и которые непосредственно к христианству уже никакого отношения не имеют.

Антропоцентризм не просто вырвал человека из природной среды, он природу ему противопоставил. Итогом и показателем такого противопоставления стало сегодняшнее варварское отношение к ней, в основе которого – стремление использовать ее, израсходовать, а если того требуют экономические интересы, то и уничтожить. Такое отношение к окружающей среде есть проявление рационалистических тенденций в сознании человека, порожденных антропоцентрическим мировосприятием. Однако эти тенденции не могли ограничиваться только отношением к природе, очень быстро они полностью охватили духовный мир человека. Именно антропоцентризм стал причиной погружения человеческого сознания в пучины холодного рационализма. Сам же процесс такого погружения – это неотъемлемый атрибут исторической эпохи, породившей техногенную цивилизацию.

Все это является ответом на первую часть вопроса о причинах роста рационалистических тенденций в сознании человека. Однако выявить логику в этом процессе и таким образом дать ответ на вторую часть вопроса значительно сложнее.

В одном старом сборнике детективов был описан любопытный разговор следователя с разоблаченным преступником.

Оправдывая свою жадность, которая привела его на скамью подсудимых, многоопытный расхититель сравнивал свои действия с одним примечательным стереотипом в поведении обезьян. Суть в следующем: некоторые племена для охоты на них используют лишь банан и тяжелый сосуд с узким горлом. Достаточно поставить сосуд под дерево, на котором сидит обезьяна, и на виду у нее положить банан на дно сосуда. Такое примитивное подобие мышеловки позволяет легко поймать гораздо более организованное млекопитающее, нежели мышь.

Как только охотники уходят в укрытие, обезьяна спускается с дерева, чтобы заполучить банан. Но все рассчитано таким образом, что просунуть руку в узкое горло сосуда, равно как и вытащить ее обратно, она может лишь без заветной добычи.

Схватив злополучный плод, несчастная обезьяна уже не может с ним расстаться, и, несмотря на то что она видит идущих к ней охотников (а ей достаточно разжать пальцы, вытащить руку и убежать на дерево), обреченная обезьяна так и не бросает банан.

Удивительная нелепость ее поведения в данной ситуации заключается в том, что жажда легкой добычи оказывается для обезьяны превыше инстинкта самосохранения, что делает ее такой же легкой добычей.

Такой стереотип в поведении родственного нам существа кажется забавным лишь на первый взгляд. На самом деле он представляет собой модель поведения человека, когда в его действиях рациональные принципы начинают доминировать над нравственными. В этом случае рано или поздно первые превращаются в свою абсурдную противоположность, и тогда голый прагматизм становится убийственным для человека.

Этот случай произошел в России еще в эпоху «развитого социализма». Дело было в городе Мирном. Специалисты, ведущие контроль над состоянием питьевой воды, оказались весьма озадачены, получив результаты химического анализа прозрачной жидкости, взятой из водопроводного крана.

Содержание свинца, цинка, целого набора других цветных металлов в десятки раз превышало допустимые нормы, а полный спектр примесей охватывал чуть ли не всю таблицу Менделеева.

Недоумение эти результаты вызывали потому, что водозабор шел из экологически чистого источника, по чистоте очень близкого к дистиллированной воде. Вода проходила лишь дезинфекционную обработку и подавалась непосредственно в водопроводную сеть.

Откуда же взялся такой источник загрязнения, который из чистой воды делал жидкость непригодную для питья и приготовления пищи? Таковым оказалась водопроводная система. Вернее, металл, из которого были отлиты трубы для нее. Представляя собой сталь самого низкого качества, этот металл отливался наиболее дешевым способом, и ему трудно было найти еще какое-либо применение.

Мало кто мог подумать, что водопроводные трубы, отлитые из металлолома, состоящего из всевозможных оцинкованных изделий, аккумуляторов со свинцовыми пластинами и бог знает чего еще, ни при каких условиях нельзя использовать для монтажа водопроводной сети.

Дело в том, что чем чище вода, тем «агрессивнее» она в химическом отношении. Поэтому питьевая вода, прошедшая все стадии очистки, попадая в водопроводную сеть, активно взаимодействует со стенками труб.

Итогом такого взаимодействия и становится очень сложный по составу водный раствор, содержащий высокий процент опасных для здоровья человека компонентов.

По оценкам специалистов, ни один другой из многочисленных источников загрязнения питьевой воды не идет ни в какое сравнение с самой водопроводной системой.

Многие годы люди не подозревали, что ежедневно отравляют свой организм цветными металлами. И все потому, что эта ситуация оказалась закрытым ведомственным вопросом. Закрытым, чтобы не допустить формирования общественного мнения, которое потребовало бы значительных финансовых затрат на оздоровление второй после воздуха неотъемлемой части жизнедеятельности человека.

Описанный случай является наглядным примером того, как человек, движимый прагматическими побуждениями, стремясь ухватить то, что лежит рядом, шаг за шагом уничтожает среду своего обитания. В итоге он неминуемо сам становится жертвой своих рационалистических поступков.

Вот почему трудно увидеть логику в том, что связано с доминированием рационального мировосприятия в сознании человека. Вместе с тем, опираясь на философское наследие Н. Бердяева и ряда других, созвучных с ним мыслителей, а также на социально-исторический опыт последнего столетия, можно с уверенностью утверждать, что такое доминирование не статично, оно имеет определенную динамику развития и эта динамика для человечества убийственна.

Чтобы осмыслить всю эту ситуацию, необходимо вновь обратиться к деятельности нашего мозга, вернее, к концепции человеческого сознания, выдвинутой американским психологом неоортодоксального направления Чарльзом Тартом. Согласно этой концепции, наше сознание имеет три уровня организации.

Первым из них являются физические и химические законы, которым подчинены физиологические процессы, протекающие в коре головного мозга и нервной системе.

Но сами по себе эти законы не достаточны для описания того, что происходит в нашей голове, поэтому вторым уровнем организации являются законы самого сознания, не сводящиеся к законам физики, химии и других естественных наук. Те самые специфические законы и свойства, которые приобретает система, объединяющая огромное количество нейронов, сложным образом связанных друг с другом. Эти закономерности представляют собой более высокий уровень в познании тайн человеческого мозга, и на протяжении последних лет именно они интенсивно изучаются представителями различных наук.

Однако концепция Ч. Тарта предусматривает еще и третий уровень организации нашего сознания. Он определяется особенностями той культуры, в которой оно формируется, особенностями правил, норм, идеалов, принятых в ее рамках.

Третий уровень, по сути, означает, что в сознании каждого человека имеется своего рода система координат, с помощью которой анализируется все многообразие событий и явлений окружающего нас мира.

В одном споре о роли в жизни изобразительного искусства художник, отстаивая необходимость независимости и свободы творчества, задал вопрос: почему произведение искусства обязательно должно заключать в себе какое-то рациональное содержание? Почему я не могу просто наслаждаться рисунком каемочки на чашке, наслаждаться ее формой, цветом и все?

Нет, возражал его оппонент, сам такой подход уже не является искусством. Все, что создается в искусстве и науке, есть результат отражения реальности в сознании человека, но отражения не пассивного, а целенаправленного. Цель такого отражения – глубже познать окружающий нас мир, чтобы лучше к нему приспособиться. Поэтому произведение искусства только тогда таковое, когда его содержание отражает эту цель. Только с таких позиций можно оценивать ценность того или иного художественного произведения.

Не убедив сторонника свободного творчества, его оппонент развил свою мысль дальше: если одаренный художник наслаждается просто формой и цветом именно данной каемочки, отличающейся цветом и формой от других, не вызывающих у него эстетических чувств, значит, в ее форме и цвете, в сочетании с геометрической формой и цветом чашки, заложена какая-то скрытая природная гармония, которую художник чувствует интуитивно. Но опять же эта гармония в конечном итоге есть хоть и подсознательное, но целенаправленное творческое отражение окружающей нас действительности. И сам факт такого отражения уже шаг, направленный на преодоление дисгармонии в окружающем нас мире, пусть ничтожно маленький, но все же вклад в общий процесс целенаправленного отражения объективной реальности.

Ну а конечная, главная цель этого процесса все та же, она диктуется главной целью эволюции – увеличение жизнеспособности тех, кто в этом процессе участвует.

С этими доводами художник согласился, но в глазах его так и осталось недоверие к ним. Он согласился потому, что эти доводы представляют собой главный фундамент, на котором строится вся конструкция современной культуры, основанной на антропоцентрическом мировоззрении.

На этом же фундаменте построена и та система координат в нашем сознании, в рамках которой мы оцениваем и анализируем все события и явления окружающей нас реальности.

Познать окружающий мир, чтобы лучше к нему приспособиться и увеличить свою жизнеспособность. Такая позиция уже давно трансформировалась в глубинную мотивацию поведения человека и представляется единственно возможной и абсолютно правильной, при этом она, как мощный магнит, отрывает сознание от чувственно-эмоциональной сферы и сдвигает его туда, где доминируют рационалистические категории.

Теперь обратимся к главному выводу, вытекающему из так называемой трояко детерминированной концепции сознания Чарльза Тарта.

Он сводится к тому, что мы не способны воспринимать мир в целом, мы воспринимаем лишь ту его сторону, которая соответствует механизму нашего сознания, сформировавшемуся в рамках данной культуры. Другими словами, наше восприятие реальности не является единственно возможным, это всего лишь один из возможных механизмов мировосприятия.

Формируя мировоззрение, различные мнения и чувства, сложившаяся культура, подобно матрице, производит определенный социальный продукт. Из большого числа различных способов поведения человека она производит отбор и развитие лишь тех из них, которые укладываются в ее рамки.

По одному из определений, способ поведения – это один из инструментов реализации возможностей человека, поэтому в рамках данной культуры лишь небольшая часть этих возможностей проходит сквозь сито ее отбора, эта часть и образует структурные элементы, из которых состоит наше сознание.

Такой отбор приводит к тому, что мы не в состоянии равноценно воспринимать все явления и события окружающей нас реальности. Воспринимаются, прежде всего, те, к которым адаптирован механизм нашего сознания. Все то, что выходит за рамки восприятия ограниченного этим механизмом, отбрасывается, искажается или попросту не укладывается в голове.

Возвращаясь ко второй части вопроса, связанного с доминированием рационального мировосприятия в нашем сознании и с динамикой его развития, мы можем теперь поставить его в другой форме, которая в дальнейшем поможет найти на него ответ.

Наша культура формирует механизм сознания, который в конечном счете сводится к отрицанию всякой иррациональности, как во внутреннем, так и во внешнем мире, подчинению всех действий, мыслей и чувств принципу целесообразности. И если происходит выхолащивание этого механизма в сторону жесткого прагматизма, то в соответствии с главным выводом, вытекающим из концепции Ч. Тарта, это неминуемо ведет к росту деформации, однобокости в восприятии реальности.

Тогда вполне естественно предположить, что отсутствие логики, абсурдность дальнейшего роста рационалистических тенденций в сознании человека связаны именно с такого рода деформацией.

Если так, то дальнейший поиск ответа на поставленный вопрос должен быть связан с этим обстоятельством.

Глава III

Существуют обширные исследования ученых, в которых доказывается единство и тождество приемов магии и колдовства во всех странах, во все эпохи и у всех народов на определенной стадии развития.

Открытие и изучение ранее неизвестных племен, живущих в полной изоляции, не раз подтверждало такое единство. Интерпретируя этот факт, исследователи разбились на два лагеря – одни считают, что магия и колдовство есть закономерная стадия эволюции человеческого сознания, преднаучная ступень мировосприятия, через которую отдельные народы перешагнули быстро, другие же задержались на ней на долгие тысячелетия.

Сторонники другой точки зрения полагают, что единство приемов магии и колдовства есть свидетельство существования на Земле единого знания и единой цивилизации, а все магические обряды и заклинания, дошедшие до нас в отрывочном и бессмысленном виде, представляют собой отдаленные и разрозненные отзвуки этого единого знания. Магия – наука будущего, считают сторонники этой точки зрения, лишь дальнейшее углубление в таинства бытия позволит осмыслить этот иррациональный феномен.

Такая позиция не вяжется с логикой. Корни магии уходят в далекое прошлое, они теряются в давно исчезнувших государствах и цивилизациях. И если сегодняшний уровень знаний не позволяет проникнуть в ее сущность, значит, необходимо предположить, что человечество уже достигало еще больших высот в познании природы, прежде чем окунуться в непостижимые магические сферы.

Вместе с тем ортодоксальная точка зрения, рассматривающая приемы магии и колдовства как совершенно лишенные смысла попытки воздействовать на материальную природу, также оставляет вопрос открытым.

Опытный хиромант по линиям на ваших ладонях расскажет обо всех решающих поворотах в вашей судьбе, как в прошлом, так и в будущем. Такую же информацию вам даст квалифицированный астролог, исходя из положения звезд и планет.

Попытки объяснить возникновение астрологии и хиромантии как результата длительных эмпирических наблюдений, в процессе которых жизненная судьба многих поколений людей сверялась с положением небесных светил и линий на их ладонях, в конечном счете абсурдны. Но даже если такое объяснение взять за основу, ситуация нисколько не прояснится, потому что гадалка, обладающая даром ясновидения, даст вам ту же самую информацию, пользуясь картами или какими-нибудь другими предметами, при этом не зная рисунка линий на ваших ладонях и положения звезд и планет в момент вашего рождения.

Более того, встав на ортодоксальные позиции, невозможно вообще найти какое-либо рациональное объяснение всем этим феноменам, поскольку невозможно выявить причинно-следственные связи между структурой папиллярных линий, положением небесных светил и жизненными перипетиями отдельного человека.

В этом отношении приемы астрологии и хиромантии аналогичны магическим операциям, а все вместе они составляют лишь небольшую часть той иррациональной сферы, которая повсюду окружает человека и о которую рано или поздно спотыкается строгий рационализм, стремящийся к ясности.

При этом обе рассмотренные выше точки зрения на природу магии и колдовства никакой ясности в понимании этого феномена не вносят, поэтому необходимо искать другое объяснение.

Обратимся к одному широко известному из психологии факту, связанному с отражением в нашем сознании предметов и явлений окружающей нас действительности.

Такое отражение всегда является двойственным: любой внешний объект, помимо логической, рациональной оценки, обязательно вызывает в сознании человека определенную чувственно-эмоциональную реакцию.

Человеческий мозг – сложнейший орган, отличающий нас от всех остальных форм жизни. Он подобен своеобразному зеркалу, в котором отражается окружающий нас мир, но зеркалу не пассивному, а способному как яркий световой луч высвечивать невидимое на первый взгляд и отражать его в сознании.

По этой причине процессы, протекающие в нашем сознании, и закономерности, которым они подчиняются, есть отражение закономерностей той реальности, которую мы воспринимаем. Но поскольку любой объект этой реальности двояко отражается в нашем сознании, значит, эта реальность также раздвоена.

Она состоит из двух сторон: одна из них поддается рациональному логическому восприятию, другая иррациональна в своей сущности и по этой причине вызывает у нас такую же иррациональную чувственно-эмоциональную реакцию.

Двойственность окружающего нас мира, порождая двойственность восприятия, формирует асимметрию мозга человека.

На первый взгляд такой вывод может показаться не совсем правильным. Ведь чувственно-эмоциональные реакции не столько несут информацию об объектах и явлениях, сколько отражают субъективное отношение человека к ним.

Поскольку наши чувства тесно связаны с нашими потребностями, то один и тот же предмет может вызвать в сознании разную чувственно-эмоциональную реакцию, в зависимости от жизненной ситуации и физиологического состояния организма.

Особенность чувственно-эмоциональной сферы сознания заключается еще и в том, что чувства способны возникать спонтанно, без восприятия внешних событий. Однако все это характеризует специфику иррациональной стороны реальности, пронизывающей как окружающий нас мир, так и наше сознание. При этом чувственно-эмоциональные реакции имеют еще и другую сторону, они исторически и социально обусловлены, по-разному проявляются у разных народов и определенным образом меняются в процессе исторического развития.

Это говорит о том, что наши настроения и чувства не являются полностью субъективными; обладая относительной самостоятельностью, они эволюционируют и, рождаясь порой глубоко в сознании не по нашей воле, помогают глубже раскрыть сущность человеческого существования.

Порой в размеренном течении жизни эта сущность, теряя свою актуальность, отходит на задний план, иногда ускользает и кажется недостижимой, и, лишь приблизившись к той грани, что отделяет бренный мир от потустороннего, человек, почувствовав и осознав разницу между формой и содержанием жизни, вплотную соприкасается с этой сущностью.

Отступив же благополучно назад в бренный мир, соприкосновение с истиной быстро растворяется в привычном жизненном потоке, пока очередное потрясение не заставит вновь к ней обратиться. Необычность этой истины в том, что ее невозможно облечь ни в какие логические формы, она приходит из какой-то загадочной стороны окружающей нас реальности, ориентироваться в которой человек может, опираясь на совершенно непонятные механизмы своего сознания.

В древнееврейской устной Торе есть одна очень любопытная мысль, суть ее сводится к тому, что тайные магические операции невозможно полностью зафиксировать в виде определенного алгоритма со строгой последовательностью действий. Ключевые операции, придающие силу магическому действу, истинный каббалист устанавливает интуитивно.

Суть дела здесь сводится к тому, что в иррациональном мире не существует устойчивых статических связей, которые можно было бы выразить в виде строгих законов природы. Этот мир неустойчив и непредсказуем, подобно нашим чувствам и эмоциям, которые порой возникают непонятно почему и неизвестно откуда.

В таком мире становится неопределенным принцип причинности, опирающийся, в конечном счете, на строгие и многократно проверенные законы природы. В свою очередь это делает невозможным изучение этого мира средствами рациональной науки. Но рано или поздно неисповедимые пути приводят ее в эту таинственную область реальности, в которой она оказывается бессильной и безмолвной.

Именно такая ситуация сложилась с одной из центральных проблем геронтологии, которая неожиданно нашла решение в совершенно другой области, наглядно показав, что в некоторых случаях интуитивная сторона нашего сознания способна быть единственным средством в достижении цели.

Исследования ученых-геронтологов доказали, что продолжительность жизни у феноменальных долгожителей не является унаследованной от родителей генетической особенностью. Не оправдались и надежды на то, что существуют некие универсальные стереотипы образа жизни, ведущие к росту ее продолжительности. Разные долгожители, дотягивавшие до 100 и более лет, вели хоть и стабильный, но все же существенно различный образ жизни.

Опираясь на огромный эмпирический материал, ученые с уверенностью утверждают, что у разных людей, помещенных в идеальные, но одинаковые условия, увеличится лишь средняя продолжительность жизни, индивидуальная все равно останется различной.

Более того, если в будущем генетика найдет способ кардинального продления человеческой жизни, это не изменит ситуацию, связанную с различием ее индивидуальной продолжительности. Но если нет никаких генетических механизмов, определяющих срок, отпущенный человеку, и если разные люди, избавленные от всех сопутствующих заболеваний, все равно будут иметь различные отрезки жизненного пути, то что же в таком случае эти отрезки отмеряет?

Ответ на этот вопрос пришел с совершенно неожиданной стороны – из спорта высших достижений.

Специалисты, занимающиеся спортивной антропологией, пришли к выводу, что рост, конституция телосложения, те или иные физические данные, необходимые для достижения успехов в каком-то конкретном виде спорта, являются всего лишь одной и далеко не главной стороной дела.

Чемпионских вершин достигают лишь те, кто реализует свой индивидуальный психологический склад в том виде спорта, которому себя посвящают.

У каждого из нас от рождения имеется не только склонность к тому или иному роду деятельности, но и склонность к тому или иному виду физической активности. По этой причине кто-то добивается спортивных высот в игровых видах спорта, кто-то – в метании копья, а кто-то – в прыжках с трамплина.

Однако такой силовой вид спорта, как бодибилдинг, выявил еще более глубокую закономерность в этой особенности человека.

Оказалось, что у каждого из нас есть предрасположенность к определенному режиму мышечной работы.

Для эффективного развития мускулатуры недостаточно просто регулярно тренировать свои мышцы. Необходимо найти свою собственную структуру тренировок, называемую в бодибилдинге индивидуальной тренировочной сплит-программой.

Работа по такой программе ведет к подъему физического тонуса и работоспособности, а следовательно, к повышению эффективности тренировочного процесса.

Именно этот эффект и позволяет выявить тот скрытый фактор, который больше других влияет на индивидуальную продолжительность жизни человека.

Дело в том, что подъем тонуса и увеличение работоспособности – это следствие положительного эмоционального настроя, который возникает как результат соответствия индивидуального режима мышечной работы и индивидуальных особенностей психики человека. В свою очередь эмоциональный фон способен воздействовать на физиологические процессы в организме, потому что секреция гормонов эндокринной системой очень чутко реагирует на состояние нашей нервной системы. В данном случае такая реакция ведет к стимуляции производства анаболических гормонов и подавлению производства катаболических. И если первые участвуют в строительстве клеток организма, в том числе и мышечных, то вторые ведут к их разрушению.

Такого рода гормональная перестройка становится одним из существенных условий, способствующих росту мышц. Вот почему так важно найти свою индивидуальную тренировочную сплит-программу, отражающую психологический склад атлета.

Но такая реакция человеческой психики не ограничивается особенностями мышечной работы и выбором того вида спорта, в котором человек способен реализовать самого себя. Эта реакция распространяется и на образ жизни вообще.

Наш жизненный уклад может соответствовать индивидуальным особенностям нашей психики, а может и вступать с ними в диссонанс.

Если волею судьбы человеку в жизни приходится делать не то, что ему по душе, то, в каких бы комфортных условиях он ни проживал, реакция его нервной системы будет способствовать выработке в организме разрушительных, катаболических гормонов, которые приведут к преждевременному старению, болезням и смерти. И наоборот, удовлетворение образом жизни, отражаясь благотворно на самочувствии, будет тормозить секрецию катаболических гормонов, отодвигая старение и смерть.

Таким образом, если в силу случайных обстоятельств или благодаря внутреннему сознательному стремлению вы смогли построить свой жизненный уклад в соответствии с индивидуальными особенностями своей психики, то именно этот уклад, в отличие от всех других, будет незримо тормозить процесс старения вашего организма.

По этой причине у разных долгожителей совершенно разный образ жизни, однако у каждого из них он остается стабильным на протяжении многих лет.

Если же разных людей поместить в одинаковые идеальные условия, дольше проживут те, у кого тип психики более соответствует этим условиям. В этом и заключается секрет различия индивидуальной продолжительности жизни, которая у человека не предопределена генетическими факторами.

Тем не менее все не так просто. Никаких конкретных рецептов, позволяющих человеку найти свой образ жизни, продлевающий его жизненный путь, не существует. Точно так же, как в бодибилдинге нет никаких конкретных алгоритмов, позволяющих атлету найти свою, индивидуальную тренировочную сплит-программу. Этот поиск основан на инстинктивном принципе Вейдера, который предписывает опираться на внутренние мотивы и интуитивные чувства.

Поэтому долгожителями становятся те, у кого развиты инстинкты и интуиция и кто в жизни твердо и настойчиво им следует, только они способны полнее реализовать свой жизненный потенциал.

Возвращаясь к одной из основных проблем геронтологии, можно утверждать, что именно этот принцип должен работать в решении задачи продления жизни человека. Однако и этим возможности его не ограничиваются.

В середине 90-х годов в России была издана книга под названием «Жизнь по интуиции». Известная целительница из Санкт-Петербурга описывает в ней свой многолетний опыт лечения онкологических больных, спасти которых официальная медицина была уже не в силах. В книге были описаны документальные факты полного излечения или продления жизни многим безнадежно больным.

В каждом конкретном случае способ лечения определялся ею чисто интуитивно и зачастую был лишен всякой логики. При этом строгое выполнение всех ее предписаний давало поразительные результаты. Они были индивидуальными для каждого больного и больше напоминали мистические ритуалы, нежели лечебные процедуры.

Что же касается универсального средства, предлагаемого целительницей, то суть его сводилась к полному отрешению от всех связей, знакомств и контактов, уединению и слиянию с природой. Это, по ее мнению, позволяет в критические моменты пробудить природные инстинкты и обострить интуицию, которая следом безошибочно подскажет, как вести себя, чтобы избавиться от смертельного недуга. Выживает лишь тот, у кого хватает душевных и психических сил на этот шаг, либо тот, кто, положившись на интуицию целительницы, строго выполняет все ее предписания.

Ознакомившись с методами ее лечения, нетрудно прийти к выводу о том, что порой лишенные смысла действия и поступки человека способны отозваться глубокими физиологическими последствиями в его организме.

Более того, любой человек в критический для него момент способен вызвать в своем организме резкую активизацию иммунных сил защиты и победить болезнь.

Но из бесконечного набора всевозможных действий и поступков он должен выбрать строго определенные и сугубо индивидуальные, лишь они приводят к выздоровлению.

Таким образом, складывается картина, в которой человек, обладая мощным потенциалом защитных сил своего организма, остается слеп и беззащитен, если не способен настроиться на самого себя и услышать голос своих природных инстинктов. Когда же инстинкт самосохранения просыпается в полной мере, то через интуицию он подсказывает, как вести себя в критический момент.

Генетики подсчитали, что из фонда генов отца и матери можно сконструировать порядка 1050 различных человеческих генотипов. А так как на Земле живет менее 1010 человек, то у двоих разных людей нет никаких шансов оказаться генетически тождественными.

Поэтому формы проявления физиологической индивидуальности так же неисчерпаемы, как и объем генетической информации, а сугубо индивидуальная тренировочная сплит-программа, так же как и индивидуальный образ жизни человека, являются примерами таких форм. К этим примерам относится и интуитивное поведение, позволяющее затормозить развитие смертельной болезни.

Таким образом, инстинктивный принцип Вейдера выходит далеко за рамки бодибилдинга. С одной стороны, он отражает генетическую индивидуальность человека, с другой – взаимосвязь между его внутренним миром и миром внешним. Но эту взаимосвязь невозможно выразить ни в каких рациональных категориях, доступных логическому восприятию, поскольку совершенно неясно, что представляет собой интуиция и как она действует в тандеме с нашими инстинктами. При этом принцип Вейдера упирается в таинства нашей чувственно-эмоциональной сферы сознания, которая вплотную соприкасается с какой-то загадочной стороной окружающей нас реальности. Однако эта загадочная сторона приходит к нам не только через чувственно-эмоциональную сферу. Она периодически возникает и в процессе рационального научного поиска. Самым ярким примером такой ситуации стала идея корпускулярно-волнового дуализма в квантовой механике.

Благодаря этой идее физика вышла из тупика, в котором оказалась на рубеже XIX и XX веков, но до сих пор корпускулярно-волновой дуализм остается совершенно иррациональной конструкцией, не поддающейся никакому рациональному осмыслению.

В этой конструкции электроны, как и другие объекты микромира, одновременно наделены свойствами и волн, и частиц. Такой несовместимый дуплет приводит к выводу о том, что в каждый момент времени частица обладает несколькими скоростями и несколькими положениями в пространстве; представить себе такое невозможно.

Этот вывод, известный в физике как принцип неопределенности Гейзенберга, стал предметом длительных споров о сущности процессов, происходящих в микромире. Однако итогом этих споров стало положение о том, что всякое однозначное пространственно-временное описание поведения частиц в микромире невозможно в принципе, что же касается конкретной модели, позволяющей представить себе двуликую корпускулу, то этот вопрос для науки вообще потерял смысл.

Это положение стало значительной частью фундамента современной физики, а корпускулярная концепция строения материи, выдвинутая еще Демокритом, приобрела эфемерный и непостижимый смысл.

Так, повинуясь внутренним законам бытия, квантовая механика оказалась шагом в ту таинственную сторону реальности, которая не укладывается у нас в голове.

Но вполне возможно, что научная мысль совершила аналогичный шаг задолго до появления теории, оперирующей несуществующими реально волнами вероятности в невидимом для нас микромире.

Леонард Эйлер был одним из самых продуктивных ученых за всю историю науки. Он оставил после себя более 700 томов, запечатлевших исследования в различных областях математики и механики. Значительная часть его работ была посвящена теории функций комплексного переменного. Весьма продвинув эту область математики, Эйлер всю свою долгую жизнь испытывал неудовлетворенность тем, что никак не мог найти реальный образ главному элементу этой теории – комплексному числу.

Хорошо всем известная из школьного курса математики мнимая единица

i = √ –1 при умножении на действительное число а дает мнимое число а × i, которое, будучи возведенным в квадрат, дает число отрицательное:

(а × i)2 = – а2. Если к мнимому числу а × i прибавить действительное в, то получится комплексное число а×i + в, математический объект, которому Эйлер долгие годы пытался найти реальный прообраз.

Настойчивые попытки великого математика были не случайны.

Первый большой сюрприз, преподнесенный математикам комплексными числами, была геометрическая задача, известная еще с античных времен и решение которой ученые не могли найти около 2 тысяч лет.

В XVIII веке юный Карл Гаусс неожиданно для себя нашел ее решение в поле комплексных чисел. В дальнейшем математики привыкли к тому, что вполне реальные задачи, не поддающиеся решению в области обычных действительных чисел, легко решаются в той области, с которой невозможно сопоставить никакие объекты в окружающей нас реальности. Но у многих, в том числе и у Эйлера, такая ситуация не укладывалась в голове.

Было совершенно неясно, почему абстрактные фикции наделены такой силой, почему потенциальные возможности комплексных чисел оказываются в отдельных случаях значительно выше, чем у реальных действительных.

На эти вопросы до сих пор нет ответов, точно так же, как и на вопрос о сущности процессов, происходящих в микромире, сущности, которая бы логически укладывалась в нашем сознании.

Многие мыслители, сталкиваясь с иррациональностью окружающего нас мира, вставали на позиции философии экзистенциализма, считая, что иррациональность окружает нас повсюду и представляет собой ту границу, за которую не способен переступить человеческий разум.

Но гораздо разумнее предположить, что непостижимые для нас явления и понятия не есть предельная граница для нашего ума, это именно сторона реальности. Сторона, восприятие которой требует иного механизма сознания. Она не является ни задворками, ни границей, ни темным чуланом окружающей нас действительности.

Всплывая в совершенно неожиданных местах, эта загадочная сторона указывает на то, что она сложным образом вплетена в те явления и события, в которых мы способны достичь логической ясности.

Такая двойственная структура реальности представляет собой одну из форм проявления неисчерпаемости окружающего нас мира. Эти две стороны отрицают друг друга точно так же, как наши чувственные порывы часто противоречат логическим умозаключениям. Поэтому человеческий разум не способен одновременно углубляться в каждую из них, поскольку постижение каждой из этих сторон требует принципиально различных механизмов мировосприятия.

Возвращаясь к проблеме роста рационалистических тенденций в сознании современного человека, мы можем теперь по-новому взглянуть на нее.

Экстраполируя этот процесс вспять, мы неизбежно придем к такому состоянию нашего сознания, в котором разум и чувства находятся в равновесии друг с другом. При дальнейшей экстраполяции получим состояние, в котором доминирует та часть нашего сознания, которая обращена к иррациональной стороне окружающего нас мира.

Сегодня представить себе такой механизм мировосприятия так же сложно, как и вообразить четвертое пространственное измерение или жизнь в зазеркалье с перевернутыми моральными ценностями и духовными установками.

Однако лишь предположение о существовании такого периода в истории человечества позволяет логично объяснить загадочную природу магии и колдовства.

Это был период, когда интуитивная сторона нашего сознания была доминирующей в мировосприятии и проявляла себя иначе, чем сегодня. Возможно, другой была асимметричная структура нашего мозга и доминировало не левое, как сегодня, а правое полушарие.

При такой структуре у людей преобладала леворукость так же, как сегодня преобладает праворукость. Этим объясняется тот факт, что древнееврейская письменность, которая берет свое начало из гораздо более древних источников, пишется справа налево. У праворуких людей такая письменность возникнуть не могла.

Что же касается магии и колдовства, то они, по всей видимости, представляли собой вершину того познания иррациональной стороны реальности, каковыми сегодня являются строгие рационалистические науки. А хиромантия, астрология, иглотерапия и т. д. были уже производными, прикладными инструментами в познании человеком самого себя и окружающего мира.

Таким образом, мы можем сформулировать третий взгляд на природу магии и колдовства, близкий к неортодоксальному, но все же отличный от него.

Это не просто интеллектуальные останки от древней цивилизации, это следы длительной исторической эпохи, когда механизм сознания человека и соответствующие ему методы познания природы были совершенно другими.

Изучение археологического наследия цивилизации Майя привели ученых к парадоксальным выводам. Оставаясь по сути дела в рамках каменного века, индейцы Майя знали не только о прецессии земной оси при движении вокруг Солнца, но и об аналогичной прецессии земной орбиты при движении Солнечной системы вокруг ядра Галактики.

Более того, представители этой загадочной цивилизации знали об особенностях функционирования нашего мозга, а также в совершенстве обладали искусством трансплантации человеческих органов.

Это всего лишь один из многочисленных примеров, ставящих в тупик существующую сегодня схему эволюции человека.

В этой примитивной схеме все ясно и понятно: древний каменный век (палеолит) сменяется новым (неолит), когда человек осваивает земледелие и скотоводство, далее следует бронзовый век, на который приходится возникновение письменности и рабовладельческих государств. Следующие три тысячелетия вполне вписываются в эту схему, но затем происходит научно-технический взрыв, поставивший под угрозу существование всего человечества.

Как и достижения цивилизации Майя, этот взрыв никак не вписывается в данную схему, при этом он характеризуется очень любопытной асимметрией – 95 % общего объема современных знаний составляют знания о неживом веществе, на долю живого вещества, включая человека, приходится всего лишь 5 %. Данная асимметрия стремительно растет – живое вещество, интеллектуальная сфера усложняются настолько быстро, что современные научные исследования не в состоянии охватить эту стремительную динамику.

Этот факт характеризует специфику современного способа познания природы. На фоне этого факта достижения индейцев Майя указывают на то, что они владели принципиально другим механизмом постижения окружающего мира, при котором указанная выше асимметрия была обратной. Представители этой загадочной цивилизации, не имея технической оснащенности, знали о физиологии человека больше, чем знаем сегодня мы. Сама же эта цивилизация представляет собой последний фрагмент исторической эпохи, когда наше сознание было способно воспринимать ту сторону реальности, которая сегодня не укладывается у нас в голове.

Эпоха эта не канула в вечность; в соответствии с циклическим характером познания реальности сознанием человека она рано или поздно должна наступить вновь.

С этих позиций рост рационалистических тенденций в сознании человека не мог полностью определяться актом возникновения христианства, он был предопределен самой структурой реальности и спецификой ее познания человеком. Христианство и возникшее на его основе антропоцентрическое мировосприятие стали лишь катализаторами этого роста.

Из всего вышесказанного следует, что в основе закономерностей, определяющих глобальные исторические процессы, должны лежать специфические закономерности познания реальности нашим сознанием.

Но для того чтобы выявить такую взаимосвязь, необходимо обратиться к одной из самых запутанных из всего богатства человеческих ценностей – а именно к нравственности.

Глава IV

«Две вещи в этом мире более всего поражают воображение – звездное небо над нами и нравственный мир внутри нас» – эту фразу около трех столетий назад изрек Иммануил Кант, и на протяжении всего этого времени ее смысл раскрывался все глубже и шире.

В этом «мире внутри нас» порой открывались совершенно неожиданные стороны, а сам он до сих пор представляется таким же загадочным и бездонным, как и «звездное небо над нами».

Горы книг, статей и публикаций, посвященных изучению моральных и нравственных ценностей, так и не прояснили картину, связанную с этим главным предметом философской этики.

Действие в природе двух противоположных начал – разрушительного и созидательного – характеризуется в физике понятиями энтропии и антиэнтропии.

Специфика многих естественных процессов такова, что они ведут к росту энтропии, стремясь разрушить порядок.

Но помимо этого разрушительного фактора, в природе вообще и в живой материи в частности, действует прямо противоположный, который и характеризуется как антиэнтропийный.

Весь постепенный процесс усложнения живых структур, от отдельной клетки до человеческого общества, – это процесс борьбы двух противоположных начал, борьбы, в которой торжество начала созидающего определяло ход эволюции.

И подобно тому как на клеточном уровне возникли колонии одноклеточных, в которых взаимопомощь друг другу стала фактором, повышающим жизнеспособность как во всей колонии, так и каждой клетки в отдельности, так и в человеческом обществе мораль и нравственность были и остаются главными средствами, повышающими стабильность и прочность людского сообщества и, соответственно, жизнеспособность каждого его члена.

Поэтому нравственность представляет собой антиэнтропийный фактор, проявление на социальном уровне созидающего природного начала, противостоящего началу разрушительному.

И вполне естественно, чем более доминирующим в обществе становится этот фактор, тем интенсивнее в нем будут протекать антиэнтропийные процессы, ведущие к росту самоорганизации этой живой структуры.

И, наоборот, при его ослаблении начинает доминировать разрушительное природное начало, ведущее к деградации социальных структур.

Вся наша обозримая история говорит о том, что антиэнтропийный фактор на социальном уровне нестабилен, он меняется, приводя либо к расцвету, либо к крушению государств, империй и целых цивилизаций.

Он всегда стоял и стоит как главный за великим множеством частных причин, его скрывающих.

Поэтому именно здесь берет свое начало та ниточка, которая ведет к прояснению картины исторического процесса, низведенного на примитивный уровень эволюции способа производства.

В чем же сущность этого антиэнтропийного фактора на социальном уровне?

Золотое правило нравственности гласит: «Поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы, чтобы они поступали по отношению к тебе».

Это правило представляет собой универсальную установку, регулирующую взаимоотношения между людьми и лежащую в основе создания любых социальных структур.

Поэтому нормы морали и нравственности являются, в первую очередь, общественными потребностями, общество без них существовать не может.

Не может потому, что государственное и общественное право, стандарты и нормы поведения, спущенные сверху, не способны обеспечить стабильность государства, если оно лишено морально-нравственных механизмов. В истории известно немало примеров, когда стремление достичь государственной стабильности ужесточением норм поведения, «закручиванием гаек» давало лишь временный эффект, так как вело к быстрому развитию разрушительных тенденций.

Какими бы тугими ни были властно-правовые «гайки», общество не может как угодно долго сохранять стабильность, опираясь на них.

Те, кто их закручивает и кто следит за тем, чтобы они не раскрутились, имея свободу маневра, неминуемо начинают между ними лавировать с учетом того факта, что своя рубашка ближе к телу.

И чем больше властных регалий у несправедливости, тем сильнее она бьет по тем же «гайкам», на которых сама держится. А когда начинает качаться и рушиться вся конструкция, бессмертная несправедливость уходит в тень, дожидаясь следующего благоприятного момента.

Таков печальный сценарий, в котором доминирует государственное и общественное право, которое, не обладая достаточной полнотой, не способно в принципе построить гармоничные отношения между людьми – это прерогатива норм морали и нравственности.

Совсем недавно, всего лишь несколько десятилетий назад, иностранных туристов, приезжавших в Советский Союз из капиталистических стран, больше всего поражали люди, которые жили в этой огромной стране.

Поражал патриотизм, взаимопомощь друг другу, интернационализм.

Тысячи молодых людей сознательно оставляли удобные городские квартиры и ехали в отдаленные районы, где в суровых условиях строили заводы и осваивали целинные земли.

Однако поражены были не только иностранные гости, посещавшие молодую и самоуверенную империю, весь мир был поражен ее экономическими, социальными и научно-техническими достижениями.

Первое социалистическое государство стало наглядным примером того, чего может достичь сообщество людей, в котором начинает доминировать морально-нравственный фактор.

В начале 90-х годов в бурном «желтом» потоке разоблачений тоталитарного режима, просуществовавшего 73 года, появилась одна небольшая, но очень содержательная публикация.

Не в унисон общему хору, ее автор подметил очевидную истину, совершенно выпавшую из этого бурного потока: главным орудием ненавистного строя даже в период апогея сталинских репрессий были не страх, не трусость и не тугие «гайки», главным орудием были совесть и нравственность.

Самым большим парадоксом того грандиозного социального эксперимента, который организовал вождь мирового пролетариата, было удивительное сочетание кровавых репрессий и высоких нравственных идеалов.

Творя вопиющие беззакония, несправедливости, бессмысленные жестокости, лучшая часть большевизма была искренне убеждена, что служит высшей нравственности и высшей справедливости.

«…И чтобы разбить это роковое заблуждение, требовалось раскрыть вопрос о природе нравственности, выявить ее особую связь с пользой, ее подлинные критерии.

Эта работа до сих пор философами не проделана…»

Таков заключительный итог вышеупомянутой публикации, из которой взяты последние строки.

Но почему же до сих пор не проделана работа по выявлению природы нравственности, ее сокровенной сущности, выявив которую человечество уже не заблудится и никогда не соскользнет в гнилое болото утопии?

Почему до сих пор остается неясной катастрофическая динамика взлета и падения главного антиэнтропийного фактора в обществе, ставшем жертвой многострадального эксперимента?

Здесь возникает еще один вопрос: а является ли вообще нравственность объектом, обладающим структурой и присущими этой структуре более простыми элементами? И если такая структура у нее имеется, то не сможем ли мы, препарируя ее слой за слоем, добраться до этой самой сокровенной сущности?

Однажды великий Сократ, беседуя со своими учениками, разделил доску на две части: добро – зло. Ученики единодушно отнесли к добру храбрость, благородство, честность, а к злу обман, трусость, предательство и т. д.

Тогда Сократ поставил вопрос: «Если в трудный момент боевых действий, чтобы подбодрить солдат, полководец скажет: потерпите, воины, соберите силы и держитесь, к нам идет подкрепление – хотя никакой помощи он не ждал, то такой обман – добро или зло?»

Ученики заявили в один голос, что это добро.

Выходит, обман может быть и добром, и злом – заключил Сократ.

На этом наглядном примере древнегреческий философ указал на очень важное обстоятельство – основные категории нравственности оказываются в сложном взаимоотношении друг с другом. То, что сегодня было добром, завтра превращается в зло.

Такое же превращение происходит, если добро взять абстрактно, вне отношения к своей противоположности.

Но, даже находясь в прямом антагонизме друг к другу, эти категории способны к взаимопревращению при изменении жизненных обстоятельств.

В своем примере Сократ угодил именно в эту сокровенную сущность. Нравственность не есть набор правил поведения, образующих ее структуру.

Это очень специфический механизм, управляющий взаимоотношениями между людьми, механизм, работающий только в движении, в конкретных поступках.

Она не отделима ни от сознания человека, ни от той социальной среды, в которой он находится, и, подобно гипотетическому теплороду, вездесуща и неуловима.

Для того чтобы не потерять логические ориентиры и не заблудиться в предмете, который И. Кант сравнил со звездной бездной, вернемся к тем конкретным задачам, которые нравственность должна решать на социальном уровне движения материи.

Еще раз начнем с того, что нормы морали и нравственности являются неотъемлемыми потребностями любого государства, в том числе и тоталитарного.

Но с другой стороны, эти нормы находятся в противоречии с личными интересами каждого отдельно взятого человека. В самом деле, любой поступок, любое действие, совершаемое в соответствии с нормами морали и нравственности, требуют от человека определенных жертв. Человек должен жертвовать своими интересами ради интересов окружающих его людей. Именно такое поведение каждого члена общества есть условие существования и развития последнего.

Итак, нравственность – это в первую очередь общественная потребность, поэтому любое человеческое общество, чтобы не развалиться, а нормально функционировать, должно иметь надежный механизм, обеспечивающий регулирование взаимоотношений между людьми.

Но вся сложность в том, что такой механизм не может быть механизмом давления и принуждения. Не может потому, что нравственными действиями человека являются лишь те, которые выражают его волю и желания, а не те, которые являются реакцией на внешнее принуждение или стремлением самоутвердиться, используя нравственность лишь как благообразную форму поведения.

Таким образом, одна из важнейших задач любого общества – сделать нормы морали и нравственности внутренней потребностью каждого его члена. И если оно не способно эту задачу решить, если моральные и нравственные ценности в нем преданы забвению, а главным мотивом в действиях и поведении его членов становится лишь удовлетворение личных потребностей, такое общество, на каком бы уровне экономического развития оно ни находилось, обречено на постепенную деградацию.

Каков же алгоритм решения столь важной задачи: как нравственные ценности, будучи общественными потребностями, способны переходить во внутренние потребности человека?

Такой переход является поэтапным. Еще в детском возрасте происходит знакомство с нравственными ценностями через категории добра и зла. На этом этапе представления о нравственных нормах и принципах имеют преимущественно эмоциональную, несознательную природу, они больше чувствуются, чем осознаются. Главный стимул в исполнении нравственных норм здесь – принуждение и убеждение.

Однако роль нравственности в детском возрасте этим не исчерпывается, она связана еще и с «очеловечиванием» психики ребенка.

Бессознательные стремления у детей могут иметь настолько огромную мотивирующую силу, что, вступая в противоречие с сознательными, приводят к острым внутренним конфликтам, способным сломать формирующуюся человеческую личность.

Появление нравственных чувств и убеждений избавляет ребенка от порой невидимых для взрослых, постоянных внутренних потрясений, возникающих у него при освоении человеческих форм поведения.

Эти чувства и убеждения – главный итог первого этапа в освоении нравственности.

На следующем этапе по мере взросления начинается рациональное осмысливание тех или иных нравственных принципов поведения. С помощью взрослых и воспитателей постигается содержание нравственных норм. Здесь уже моральные и нравственные ценности закрепляются в сознании на более высоком уровне. На этом уровне возникает противоречие между осознанием необходимости следовать принципам морали и нравственности и тем самым жертвовать собственными интересами и склонностью не приносить этих жертв. Именно здесь, при правильном воспитании, формируется способность к самопожертвованию.

Но это лишь небольшая и не главная часть процесса нравственного становления личности.

Самое главное происходит на следующем этапе, когда усвоение моральных и нравственных норм происходит в ходе активного переживания, осознания их сущности и содержания на личном опыте. Происходит как бы возвращение к первому этапу, когда нравственные нормы больше чувствуются, чем осознаются, но возврат этот происходит уже на другом, качественно новом уровне. На этом этапе формируются особые нравственные чувства, обуславливающие способность к сопереживанию, способность ставить себя на место других.

Возникновение этих чувств – главный итог процесса усвоения нравственных ценностей, потому что только после этого они становятся органической составляющей сознания человека.

Итак, переход норм морали и нравственности во внутренние потребности человека – очень специфический процесс, он отличается от обычного усвоения знаний. Нравственностью невозможно овладеть с помощью только познания, процесс ее усвоения невозможен без участия чувственно-эмоциональной сферы.

Эта сфера нашего сознания включается на каждом этапе нравственного воспитания. На самом первом она помогает сформировать простейшие нравственные чувства и убеждения. На следующем этапе именно чувственно-эмоциональная сфера формирует мотивацию к осознанному самопожертвованию. И, наконец, на третьем, самом главном этапе окончательное закрепление нравственных ценностей в сознании человека происходит благодаря возникновению чувства сострадания к ближнему.

Значит, главная основа общественной жизни опирается на обе стороны нашего сознания, как на логическую, так и на ту, где связь между порывами души, направлениями ее движения порой бывает столь же неопределенной, как и ассоциации в картинах сюрреалистов.

Так или иначе, здесь встает очередной закономерный вопрос: пройдя все три этапа нравственного становления, получим ли мы раз и навсегда полноценную личность, которая уже никогда не сломается ни в каких социальных переплетах?

Другими словами, является ли описанный выше алгоритм чем-то вроде законченного технологического процесса?

Если проанализировать те отношения, в которые человек в процессе жизни вступает с другими людьми или группами людей, то окажется, что все они пронизаны нравственными отношениями, которые, в свою очередь, пронизывают даже отношения человека и природы.

Поэтому индивидуальная нравственность из регулятора поведения превращается в своеобразный способ мировосприятия, причем мировосприятия на уровне как логическом, так и чувственно-эмоциональном.

Она становится как бы инструментом анализа каждой конкретной жизненной ситуации, и окружающая действительность неминуемо этот инструмент корректирует.

Следствием этой корректировки является разрушение тех догм, в которые человек постоянно пытается запихнуть неуправляемый жизненный процесс, и когда это происходит, жизнь в очередной раз становится непонятной и непредсказуемой.

«Если душа освобождается от страха, тогда уходят физические боли» – так известный российский народный целитель Михаил Лежепеков определил одно из главных своих руководств в излечивании многих заболеваний.

Что это за страх? Страх физической смерти – страх перед неудовлетворением своих физических потребностей. Это страх, в основе которого лежит инстинкт самосохранения.

Страх этот многолик, исподволь он пронзает сознание человека, определяя его поступки, толкая на ложь и преступления.

Он разрушает все лучшее, что есть в человеке. «Если нет духовного роста душе в физическом теле, то она пугается, а испуганная душа обязательно приводит к болезням тела. Поэтому, если человек болен, знайте, он пребывает в страхе» – таков диагноз известного целителя.

Каков же метод лечения, что положил в его основу этот человек, излечивший без лекарств много больных людей?

Как говорит сам Михаил Лежепеков, его метод родился на том основании, что большинство заболеваний тела возникает как результат нарушений в духовно-эмоциональной сфере.

Устранение этих нарушений устраняет болезни. А поскольку страхи, гнетущие душу, и есть проявление этих нарушений, значит, душу от страхов надо освободить.

Но для этого необходимо убедить человека, что в его жизни есть нечто более важное, чем его собственные потребности, нечто, стоящее выше инстинкта самосохранения.

Именно такое убеждение М. Лежепеков положил в основу своего метода. Конечно же, от человека требуется огромное искусство для овладения способностью к такому убеждению, но, овладев им и использовав на практике, известный целитель стал получать совершенно неожиданные результаты. Болезни уходили, когда душа освобождалась от гнетущего ее груза.

Каким же образом М. Лежепеков освобождает сознание человека от страхов, в основе которых лежит самый могучий природный инстинкт? С помощью главной заповеди Иисуса Христа – «Возлюби ближнего своего, как самого себя», вернее, с помощью механизма прощения, лежащего в основе этой заповеди.

По сути дела, весь метод исцеления М. Лежепекова зиждется на глубоком нравственном очищении сознания человека.

Он является прямой противоположностью тому методу, который описан в книге «Жизнь по интуиции», поскольку предполагает отход от первородных инстинктов и обращение к глубинным чувствам, лежащим в основе нравственного поведения. И это еще один сюрприз и загадка нравственности.

Однако особенно интересной является одна любопытная мысль, которую Михаил Лежепеков высказал на страницах своей книги «Исцеление или дорога из ада в 2000 лет».

Он отметил одну примечательную особенность психики многих своих пациентов: «Человек, уходя с моего приема, непременно найдет новую причину для переживания, потому что привык к наркотику страха и везде его ищет».

Эта фраза лишний раз подчеркивает огромную роль того окружения, в котором человек находится, роль социальной среды, формирующей его эмоции, мировоззрение, все его сознание.

И если социальная среда такова, что требует от человека огромных усилий, чтобы «выжить», она постоянно будет пробуждать в нем инстинкт самосохранения и порождаемые им страхи. То, что заметил М. Лежепеков, имеет отношение не столько к третьему, самому главному этапу усвоения нравственных ценностей, сколько к вопросу о том, насколько они прочны и непоколебимы в сознании человека на протяжении всей его жизни. Механизм глубокого сознательного усвоения нравственности не так прост. И далеко не каждый способен, как выразился целитель, принять душой этот механизм прощения, избавляющий человека от страхов и обид.

Кроме того, нет никаких строгих критериев, гарантирующих, что нравственные принципы останутся в сознании незыблемыми и не разрушатся, когда повседневная жизнь преподносит человеку явления, основанные совсем на других принципах.

В одной давней публикации, посвященной роли нравственности в социалистическом обществе, было сказано примерно следующее: «Представим себе, что проблема полноценного нравственного воспитания в советском обществе полностью решена, каждый его член сознательно выполняет свои обязанности, честно трудится, не ворует, чиновники не берут взяток и отдают все свои силы, знания и энергию решению задач социалистического строительства. Все трудовые планы и обязательства выполняются и перевыполняются, государство функционирует, как четко отлаженный часовой механизм, быстро и эффективно решая задачи экономического и социального развития».

Советское общество так и не смогло решить проблему, о которой идет речь, и это явилось главной причиной его краха.

Не смогло оно создать тот задуманный отлаженный и постоянно совершенствующийся механизм, в котором каждый «винтик» сознательно и четко выполняет свои функции.

На определенной стадии своего развития в этом механизме начался сбой на третьем – главном этапе процесса нравственного становления человека.

Был утерян морально-нравственный стержень, который позволял бы прочно закрепляться индивидуальной нравственности в сознании и чувствах.

Напротив, та социальная среда, которая наполнялась ложью и лицемерием, создавала предпосылки для ее разрушения.

Для того чтобы глубже осмыслить печальный опыт социализма, а заодно приблизиться к пониманию сущности нравственности, необходимо еще раз обратиться к теоретическому наследию Н. Бердяева, а именно к его критике идеи общественного прогресса.

Получилось так, что ложный путь в поисках истины вел не в очевидный тупик, а к старым развалинам, замаскированным под новые конструкции.

И пришлось ждать долгие годы, чтобы все на собственном опыте осознали заблуждение. И пока этого не произошло, всякий, кто видел сущность за фальшивыми декорациями, оставался неслышим и невидим.

Именно это и случилось с русским философом, на долгое время преданным забвению в своей собственной стране.

Николай Бердяев был одним из первых, кто увидел прямую аналогию между религией и идеей, положенной в фундамент «научного» коммунизма.

В этой идее, полагающей, что в истории наступит период, который положит конец несправедливости и всем страданиям человечества, он разглядел облаченную в антирелигиозную форму веру в наступление Царства Божьего, царства правды и справедливости.

Исходным моментом такой аналогии является бездоказательность теории общественного прогресса, в отличие от теории эволюции, поэтому основываться она могла только на вере.

И эта вера была не чем иным, как трансформированным в форму научной теории извечным психологическим стремлением человека уйти от проблем и противоречий реальности.

Светлое будущее как естественное логическое завершение противоречивой истории, которое ведет к разрешению всех гнетущих задач, к победе над всеми страшными болезнями, и есть отражение такого стремления.

Но дело в том, что, облачившись в научную форму, форму официальной общественной идеологии, это стремление становится не столь уж безобидным, как может показаться.

Будучи подсознательным порывом изменить настоящее путем переноса его в идеализированное несуществующее будущее, оно порождает в сознании иллюзорную конструкцию, в которой образ прошлого и настоящего видится преходящим и никчемным.

Поскольку идея общественного прогресса превращает все человеческие поколения и эпохи в промежуточную стадию между биологическим миром и тем заветным совершенным состоянием, которого достигнут только избранные, грядущие поколения, то, естественно, такая стадия превращается в орудие и средство для этих далеких счастливцев из будущего. Охватывая не только прошлое, но и настоящее, эта стадия сводила основной смысл человеческого существования к ударному труду во имя достижения счастливой жизни последующих поколений.

Поэтому главная основа советской идеологии порождала в глубинах сознания неполноценность и ущербность жития своего.

Деформируя духовную сферу человека, она изначально содержала в себе предпосылки для ее деградации. Поэтому, когда схлынула волна фанатического воодушевления той целью, ради которой совершались трудовые подвиги, в душе незаметно стало всплывать стремление выйти за те рамки, в которые ее запихнули. Но, сталкиваясь с осознанием их необходимости, диктуемой провозглашенными целями, она начинала мельчать, находя успокоение в том, что всем предшествующим поколениям было труднее и хуже.

Когда же мельчает душа, тогда просыпается «хватательный рефлекс» в паническом порыве хоть немного приблизить себя к иллюзорному грядущему.

Так зародился разрушительный импульс, низвергший идейно-могущественную империю.

Нравственное становление личности у того или иного народа всегда вплеталось в систему национальных традиций, которые складывались веками с учетом психологических особенностей нации.

Создание нового человека, призванного жить в новом мире, почти полностью разрушило эти традиции, создав тем самым дополнительные условия для быстрой деградации нравственных ценностей.

Процесс такой деградации шел столь стремительно, что общественная форма, рядившаяся в одеяния гуманизма, уже не смогла вмещать в себя гнилое содержание. И поэтому, когда в коммунистической партии проснулись «здоровые силы» в лице «отца» перестройки, советское общество всего лишь обрело ту форму, которая соответствовала его содержанию.

Но процесс не только шел, а еще и набрал инерцию, поэтому идеологическая перестроечная пыль, затмившая реальную сущность перестройки, и игнорирование этой разрушительной инерции привели к ситуации, в которой не шли никакие социально-экономические реформы.

Опробованные и сработавшие в других странах, они оказались совершенно беспомощными, так как не были рассчитаны на столь крайнюю степень проявления «хватательных рефлексов» на всех уровнях общественной пирамиды, вплоть до самого тонкого ее места.

Поэтому в соответствии с незыблемым законом диалектики экзотическое государство, ступившее на путь демократических преобразований, стало обретать криминальные формы, соответствующие его внутреннему содержанию.

Такова оказалась цена стремления перечеркнуть настоящее ради счастливого будущего.

В свое время Никита Хрущев, один из лидеров «самой передовой части человечества», интуитивно чувствуя эфемерность этого стремления, уверял сограждан в том, что уже видит восходящие зори царства правды и справедливости и что очень скоро все войдут туда, где каждому воздастся по потребностям, невзирая на способности.

Но постепенно зори померкли, а твердая почва под ногами стала превращаться в зыбкую, зловонную грязь, и тогда весь мир оказался поражен достижениями на поприще воровства, преступности и расовой ненависти в саморазрушившейся империи.

Печальный опыт социализма показал, насколько сложен главный антиэнтропийный фактор, лежащий в основе «сознательности масс», и к каким последствиям приводит формально-наплевательское отношение к нему, путем запихивания в рамки «детерминизма производственными отношениями».

Однако главный итог этого опыта заключается в том, что он наглядно выявил одно очень существенное противоречие, связанное с самой запутанной из всех человеческих ценностей.

Вернемся еще раз к процессу нравственного воспитания, который, как уже говорилось выше, протекает в три этапа и в котором третий этап – главный доминирующий.

Поведение человека только тогда становится адекватным его нравственным знаниям, когда они «накладываются» на адекватные им отношения в окружающей его жизни.

Поэтому для полноценного нравственного воспитания необходим высокий морально-нравственный уровень в обществе: деградирующая социальная среда не способна обеспечить отношения, адекватные нравственным знаниям.

Но поскольку общественная нравственность складывается из индивидуальной и в конечном счете определяется ею, а индивидуальная зависит от общественной, то образуется замкнутый круг.

Что же в таком случае приводит его в движение?

Или, другими словами, есть ли у нравственности такая сила, которая, подобно внешнему вращательному моменту, способна заставить этот круг вращаться?

Глава V

Учиться у природы, как у первого учителя этики. Эта идея всегда была привлекательна для многих исследователей, которые занимались изучением природы нравственности.

При таком подходе все логично встает на свои места: зло имеет своим источником естественный отбор, истребление слабых сильными, а первоисточником добродетели выступает взаимопомощь внутри биологических видов. Эта взаимопомощь и представляет собой истоки нравственности.

Привлекательность этой идеи не только в ее простоте, но и в том, что зачатки нравственного поведения можно видеть на самых простейших уровнях жизни, вплоть до одноклеточных и вирусов.

Наиболее наглядно они проявляются в сообществах муравьев и пчел, где поведение и деятельность каждого насекомого строго подчинены интересам того сообщества, которому оно принадлежит.

Формы и структура общественной жизни этих насекомых настолько сложны, что зоологи прошлого века сравнивали их с устройством государств.

И хотя поведение и взаимоотношения среди пчел и муравьев лишь внешне походят на морально-нравственные отношения, тем не менее создавая единую общую направленность, при которой каждая особь «добросовестно» выполняет свои обязанности, они обеспечивают высокую стабильность и жизнеспособность всего сообщества.

Аналогичные отношения в природе очень распространены, причем не только внутри видов, но и между представителями различных биологических видов.

Канадский физиолог Ганс Селье, создатель теории стресса, рассматривая примеры отношений взаимозависимости, или симбиоза, между несколькими видами, назвал их формой взаимовыгодного альтруистического эгоизма.

Сам по себе эгоизм, по Селье, – древнейшая особенность жизни. От простейших микроорганизмов до человека – все живые существа должны, в первую очередь, заботиться о том, чтобы выжить. Таким образом, эгоизм, или себялюбие, так же естественно и генетически предопределено, как и инстинкт самосохранения.

Однако этот инстинкт не обязательно вступает в конфликт с альтруизмом, с желанием помогать другим.

Анализируя различные формы взаимного сотрудничества между клетками, растениями, животными, канадский физиолог пришел к выводу, что альтруизм есть видоизмененная, сложная форма эгоизма. Этот видоизмененный коллективный эгоизм, в конечном счете, увеличивает способность к выживанию как коллектива, так и каждого члена.

В качестве примеров Г. Селье рассматривал интересные формы симбиоза, подтверждающего этот вывод.

Например, лишайники пышно произрастают там, где растения не выживают. Такая жизнестойкость связана с тем, что лишайники – это сочетание двух взаимозависимых организмов: водорослей и грибов. Существуя в сообществе, они помогают друг другу выжить. Гриб обеспечивает водоросль водой и создает ей механическую опору, она, в свою очередь, снабжает гриб питанием.

Подобный вид взаимовыгодного сотрудничества известен между бизонами и североамериканскими воловьими птицами. В те времена, когда в прериях паслись огромные стада бизонов, эти небольшие, размером с воробьев птицы проводили зиму в их густой шерсти.

Обретая такое жилище, они согревались теплом огромных тел в холодные ночи, поедая при этом насекомых, поселяющихся на теле бизонов.

Польза при этом была взаимовыгодной: птицы спасали грозных обитателей прерий от надоедливых насекомых, те же, в свою очередь, обеспечивали им пропитание, жилье и охрану.

Такой взаимовыгодный альтруистический эгоизм может принимать и коллективные формы. Так, рак-отшельник вынужден прятать свое легкоуязвимое брюшко в пустую раковину моллюска. Однако такой защиты ему недостаточно: рак остается легкой добычей для рыб, которые питаются отшельниками. Поэтому взрослый рак находит и переносит на свою раковину актинию, которая защищает его от хищных рыб. От такого сожительства выгода обоюдная: актиния обеспечивает раку безопасность, а он, ползая по дну, обеспечивает неподвижной актинии доступ к более разнообразной и обильной пище.

При таких благоприятных условиях актиния начинает быстро разрастаться, охватывая раковину и превращаясь в трубку, которая продолжает расти вперед, создавая козырек над телом рака.

Благодаря этой дополнительной пристройке отшельнику не приходится часто менять раковины. Имея надежное жилище с охраной, он обзаводится вторым сожителем – многощетинковым червем, который живет в раковине рака, выполняя функцию уборщицы. Когда быстро растущему раку становится тесно и приходится менять свою раковину на более просторную, он не только пересаживает актинию на новое место, но и не забывает перенести туда червя.

В таком стабильном и устойчивом семействе значительно увеличивается способность к выживанию каждого члена семьи.

Основываясь на подобных примерах как проявлении целесообразности в природе, а также на представлении о том, что приспособляемость и адаптация – главные отличительные черты жизни, Г. Селье в итоге приходит к выводу – человек помогает другим ради корыстной цели получить взамен помощь от них. Именно в этом главный смысл альтруистического эгоизма.

По сути дела, здесь нравственное поведение ставится на строгую рациональную основу и главной движущей силой поддержания и развития нравственности выступает разум, здравый смысл.

Осознание ее целесообразности для сообщества людей как средства повышения жизнеспособности каждого человека должно стать, следуя этой логике, главной опорой для нравственности как индивидуальной, так и общественной.

Оставаясь на таких позициях, легко прийти к выводу, что строгое соблюдение золотого правила – «поступай с другим так же, как ты хотел бы, чтобы они поступили с тобой», равно как и библейской заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя», – несовместимо с рациональным началом, с принципом целесообразности, диктующим биологические законы.

Призывая не закрывать глаза на эгоистическую природу живых существ, Г. Селье предложил перефразировать библейскую заповедь таким образом, чтобы она была в согласии с этими законами.

«Заслужи любовь ближнего» – такая формулировка, по его мнению, не противоречит эгоистичной природе человека, не обязывает по приказу любить тех, кто ему омерзителен.

Чтобы заслужить любовь ближних, человек должен просто стараться быть как можно полезнее для них. Принося пользу другим, он приносит пользу себе. Именно таким образом природный эгоизм, присущий человеку, переходит в альтруистический, который, в отличие от чистого эгоизма, не ведет к конфликтам и неустойчивости сообщества людей.

Эгоизм возник с возникновением самых простейших форм жизни, когда отдельные, независимые друг от друга клетки были подчинены закону естественного отбора.

Выживали лишь те, которые могли защитить себя, противостоять неблагоприятным внешним условиям. Впоследствии одноклеточные организмы стали объединяться в более сильные многоклеточные.

Отказавшись от независимости, клетки в таких организмах начали специализироваться: одни взяли на себя функции питания, другие дыхания, третьи защиты и т. д. Жизнеспособность и безопасность таких образований значительно возросли, а в основе этого эволюционного процесса лежал, по выражению Г. Селье, принцип альтруистического эгоизма. Следствием дальнейшего проявления этого принципа стало объединение людей, как многоклеточных организмов, в аналогичные сообщества, что привело к еще большему увеличению их жизнеспособности.

Принимая во внимание роль нравственности как антиэнтропийного фактора, а также то, что в основе принципа альтруистического эгоизма лежит рациональное начало, нетрудно прийти к выводу: тот замкнутый круг, возникающий на основе взаимозависимости между индивидуальной и общественной нравственностью, должен приходить в движение, опираясь на здравый смысл, на принцип целесообразности в природе. Другими словами, естественный рост культурного и образовательного уровня человека, рост рационального начала в его сознании, с одной стороны, и осознание рациональной стороны нравственности, с другой, должны стать для нее той основой, на которую она должна опираться и развиваться. Однако встать на подобные позиции – впасть в глубокое заблуждение.

Положив в основу нравственности альтруистический эгоизм, нетрудно прийти к выводу: добродетель есть порок.

Альтруистический эгоизм ставит нравственные отношения на коммерческую основу: я что-то даю другим, рассчитывая взамен получить что-нибудь от них.

Опираясь на здравый смысл, на принцип целесообразности, человек неминуемо, в соответствии с законами коммерции, должен стремиться меньше давать и больше получать.

Получается, что человек порочен, когда превыше чужих интересов ставит свои собственные, и порочен, когда следует по пути добродетели.

Значит, порок – сущность природы человека, от него все равно не уйти. Именно к такому выводу пришел еще в XVIII веке маркиз де Сад.

И для того, чтобы продолжить логическую цепь в своих рассуждениях, предложил взять за основу вопрос о том, что делает человека счастливым. И именно с этих позиций решать вопрос о личном отношении к добру и злу.

«Совершая безнравственный поступок и, соответственно, поступая несправедливо по отношению к другим, я поступаю справедливо по отношению к себе, и если приходится выбирать из этих двух несправедливостей, разве я должен быть врагом себе?»

Так де Сад ставит центральную проблему нравственности.

И поскольку на первый план для человека выступает проблема личного счастья, то, естественно, он должен решать главную нравственную задачу с позиций этой проблемы.

Чтобы прийти здесь к истине, глубокомысленный идеолог порока призывает обратиться к своим естественным душевным порывам, а так как главная сущность человека – себялюбие и, следовательно, порок, то первозданные душевные порывы будут всегда подсказывать выбор в пользу поступков, справедливых по отношению к себе.

Опираясь на такую истину, де Сад словами героя одного из своих произведений формулирует неписаный кодекс природы, которому должен следовать человек: «…никого не любить, никому не помогать, никого не считать братом и служить исключительно своим страстям. Когда деньги, благополучие или сама жизнь моих ближних необходимы для моего счастья или моего существования, я забираю их силой, если я силен, или хитростью, если я силен недостаточно».

Следуя этому кодексу, гораздо легче прийти к счастью, нежели добиваться его на пути добродетели, обрекая себя на многие жертвы и лишения в пользу других.

Отсюда вытекает логический вывод – добродетель как человеческое чувство не является чувством природным, естественным, это жертва, на которую человек соглашается по необходимости жить в обществе.

Будучи чем-то искусственным, привнесенным в сознание человека извне, добродетель, таким образом, становится лишь помехой в достижении счастья. Следовательно, человек, следуя своей порочной сущности, должен ее отбросить. Только в этом случае он будет следовать своей природе, а природа через человеческий порок вести свой естественный промысел.

В чем же тогда суть этого промысла по де Саду?

Чтобы ее выявить, необходимо взять за основу следующее: «…ни один человек не имеет права подавлять в себе то, что в него вложила Природа». В противном случае он будет следовать против естественного хода вещей.

Поскольку любой общественный закон защищает «…всеобщий абстрактный интерес, который чужд индивидуальному…», то, требуя от человека принести собственные интересы в жертву всеобщим, законы общества, государства находятся в противоречии с природной сущностью человека.

Человек должен быть предоставлен сам себе, природа должна управлять им через те порывы, желания и страсти, которыми его наделила. Не должно быть никаких искусственных преград в виде общественных законов, норм морали и нравственности, которые бы сдерживали душевные порывы и желания.

Далее, чтобы глубже вникнуть в сущность природного промысла, де Сад детально анализирует процесс достижения главной цели человека – счастья.

При этом, следуя общей логике своих рассуждений, своеобразный философ конкретизирует эту категорию: счастье в получении удовольствий. А поскольку главные удовольствия для человека находятся в сексуальной сфере, то путь к подлинному счастью начинается именно отсюда. И здесь, чтобы не сбиться с правильного пути, необходимо помнить, что «…Природа диктует нам наслаждаться любой ценой, она не установила никаких запретов и правил, единственный ее закон гласит: удовлетворяй свои страсти и желания, ни в чем себе не отказывай».

Следующий шаг на пути к «подлинному счастью» отражает главную суть всей философии де Сада: «…Когда самые мерзкие излишества разврата и похотливые утехи начнут истощать тебя, обратись к жестокостям, и они вновь вдохнут в тебя жизнь.

…Жестокость в сочетании с распутством взаимно усиливают друг друга, воспламеняя чувства и страсти».

Но чтобы сделать этот шаг, необходимо устранить препятствия, которые этому мешают. А таковыми являются чувства жалости и сострадания, которые, по де Саду, результат неверного воспитания, заставляющего принижать свое «Я» и придавать слишком большое значение окружающим.

Именно поэтому любая несправедливость по отношению к другим считается злом, а несправедливость по отношению к себе добродетелью, что находится в противоречии с природной сущностью человека. Лишь философскому уму, способному осмыслить это и отбросить все предрассудки, по силам сделать такой решающий шаг и двигаться дальше.

А дальше «…похотливость и распутство логически приводят к мысли об убийстве», поскольку «…потребность в жестокостях не терпит никаких запретов». При дальнейшем движении по этому пути «…каждое убийство становится восхождением на более высокую ступень» и «…очень скоро обнаруживается, что просто убивать недостаточно, необходимы изощренные формы издевательств и убийств». Постепенно убийство превращается в страсть, такую же, как карточная игра, вино, женщины, и, когда эта страсть становится привычкой, обойтись без нее уже невозможно.

Шаг за шагом человек достигает того уровня, «…когда находит самое сильное и приятное возбуждение в злодействе, оно доставляет ему наивысшее удовольствие».

Итак, счастье в получении удовольствий.

Но главная сущность удовольствия в насилии, наслаждаться по-настоящему может лишь тот, кто переступает все пределы, все человеческие правила, только тогда удовольствие становится удовольствием.

«И если Природа сотворила нас таким образом, что только несчастья и страдания других могут разжечь в нас вожделения, значит, это служит целям Природы, целям разрушения».

Эта цитата, взятая, как и все предыдущие, из самого скандального произведения де Сада, подводит итог в его философии: разрушение есть естественный промысел природы, который она ведет через человеческий порок.

И все же де Сад не был идеологом разврата и жестокости, как его часто представляют. Он был философом, который один из первых после Сократа взялся анализировать противоречивую природу нравственности. И когда в основу этого анализа он положил рациональную сторону сознания как приоритетную в мотивации человеческих поступков, он с легкостью отверг все нравственные ценности, показав их неразумность и нецелесообразность.

Скандальный писатель и философ закончил свою карьеру в сумасшедшем доме, однако по прошествии двух столетий его идеи стали актуальны, как никогда.

Конфликты, войны и разрушения – вот что несет в себе рационализм, подавляющий чувственно-эмоциональную сторону нашего сознания, на которую опирается нравственность.

В целом рассуждения де Сада – это логическое развитие того подхода к нравственности и морали, который предлагал взять за основу Ганс Селье.

Причем Г. Селье далеко не одинок в своих взглядах на сущность нравственности.

Мнение о том, что прагматизм в отношениях между людьми и государствами способен сам по себе навести порядок и создать условия для процветания, сегодня достаточно распространено.

Однако это мнение является точно таким же формально-наплевательским отношением к нравственности, на котором уже поскользнулись апологеты социализма.

Оно не учитывает ни фундаментальную роль нравственного фактора, ни то, что Маркиз де Сад еще более 200 лет назад своеобразным образом показал полную несовместимость, взаимное отрицание морально-нравственных ценностей и рациональной стороны сознания.

Рационализм и нравственность – это антиподы, которые не выводятся как следствие друг из друга и не могут друг на друге основываться.

Более того, они друг друга отрицают, и любая человеконенавистническая идеология есть крайняя степень рационального подхода к нормам поведения человека.

Поэтому один лишь здравый смысл не может быть основой нравственного поведения, поскольку сам по себе он его отвергает.

Означает ли это, что сущность главного антиэнтропийного фактора связана с иррациональной сферой нашего сознания?

С одной стороны, кажется, что это так и есть, поскольку главный нравственный конфликт между личным и общим разрешается только там, где рождаются человеческие чувства: жалость, сострадание, справедливость и т. д.

Но с другой стороны, сам этот конфликт невозможен без столкновения двух противоположных сторон сознания, а нравственность невозможна без внутренних духовных напряжений, внутренней борьбы, возникающей в результате такого столкновения.

Если же представить себе, что мы пытаемся облегчить разрешение нравственного конфликта, опираясь главным образом на иррациональную сторону нашего сознания, то не трудно видеть, что избыток чувств и эмоций, затмевающий разум, способен довести нравственные ценности до бессмысленного абсурда.

Значит, сущность нравственности нам не найти ни в рациональной, ни в чувственной стороне сознания.

Не найти, поскольку любое доминирование одной из них ведет к ее отрицанию.

Логически мы приходим к выводу, что условием стабильной работы главного антиэнтропийного фактора на социальном уровне является равновесие между рациональной и иррациональной сферами человеческого сознания.

Раз так, то замкнутый круг, который образуется в результате взаимозависимости между общественной и индивидуальной нравственностью, начинает вращаться не в результате действия внешних сил, он сам приходит в движение, когда в сознании человека наступает гармония между разумом и чувствами.

Возвращаясь к главному выводу, вытекающему из концепции Чарльза Тарта, можно перефразировать сказанное следующим образом: нравственная мотивация в поведении людей начинает доминировать тогда, когда реальность адекватно отражается в их сознании. Всякое нарушение этой адекватности в сторону доминирования рационального или иррационального мировосприятия ведет к дезориентации человека в окружающей его действительности, что проявляется в виде ослабления антиэнтропийного фактора и развития разрушительных тенденций в социальной среде.

Итак, мы подошли к очень важному выводу о том, что сущность нравственности сводится к степени адекватности восприятия нашим сознанием двойственной реальности.

Под адекватностью восприятия здесь следует понимать не накопление информации путем рационального постижения мира, как это имеет место на сегодняшний день. Это понятие предполагает принципиально иную систему отсчета в сознании человека, иной механизм мировосприятия, который не определяется количеством информации о той или иной стороне реальности.

С этих позиций, углубление в ту ее сторону, которая требует рациональных категорий мышления, ведет к росту деформации в ее восприятии человеком.

Раз так, то стремительная научно-техническая революция, которая сегодня воспринимается как панацея в решении всех проблем человечества, на самом деле порождает проблему, неразрешимую в принципе научно-техническими средствами.

Эта проблема связана с дальнейшим ростом неадекватности восприятия реальности нашим сознанием и, соответственно, ослаблением антиэнтропийного фактора, на который опираются людские сообщества.

И если процесс этот предопределен самой структурой реальности и характером ее познания, то «оледенение душ», охватившее человечество, приобретает вполне конкретные причины и вполне конкретную логику. Эта логика органично вписывается в печальный опыт социализма, ставший одним из самых значительных событий XX века.

Н. Бердяев был не единственным мыслителем, который считал, что идеализация и обоготворение будущего как попытка оправдания несовершенства прошлого и настоящего аморальны и поэтому в качестве идеологической установки неминуемо ведут к моральному разложению.

Известный французский философ-публицист Альбер Камю, характеризуя духовное состояние человека XX столетия, положил в основу этой характеристики бунт разума.

Разум не смог смириться с уделом смертного человека на Земле, отвергнув этот удел, он ниспроверг Бога с его посулами внеземного Царства и стал строить Царство Человека.

Этот же разум отказался смириться с уделом простого строителя, что стало причиной нового бунта, в значительной степени определившего ход новейшей истории.

Это бунт против гнета противоречий бытия, порождающий бессмысленную попытку уйти от них.

И все же в этой логике есть один изъян, и, для того чтобы его выявить, обратимся к одному любопытному явлению из микробиологической жизни.

Вирусоподобные самовоспроизводящиеся плазмиды являются паразитами, живущими в бактериальных клетках.

Когда в некоторой ограниченной среде бактерий становится слишком много, возникают условия, ведущие к их массовой гибели. Чтобы предотвратить такую опасную перенаселенность, всегда находятся плазмиды, которые вырабатывают токсин, убивающий бактерию-хозяина. Вместе с погибшими бактериями погибают и паразитирующие в них плазмиды.

Такой акт самоубийства является жестом альтруизма со стороны плазмид.

Из погибших бактерий токсин выделяется наружу и убивает другие бактерии, но лишь тех, которые не заражены плазмидами. Дело в том, что с начала ядовитой агрессии плазмид-самоубийц другие плазмиды начинают вырабатывать особый белок – иммунопротеин, предохраняющий их вместе с приютившими их бактериями от действия яда других плазмид.

После этого немногим оставшимся в живых бактериям и паразитирующим в них плазмидам ничто не угрожает.

Убивающие себя вирусоподобные организмы ценой своей жизни спасают остальных себе подобных.

Такие формы взаимопомощи, предполагающие самопожертвование, хорошо известны на всех уровнях биологической жизни. Они являются своеобразным отпечатком проявления высших нравственных чувств у людей, толкающих их на аналогичные поступки.

И тот факт, что человек отверг их, не желая жертвовать своим настоящим ради будущего своих потомков, говорит о наличии другой, противоположной и более сильной мотивации в его поведении.

Бунтующий разум, которым оперировал Альбер Камю, есть не что иное, как рациональный подход к анализу окружающей действительности, подход, отвергающий чувственные нравственные порывы и признающий лишь принцип целесообразности.

Этот бунт предопределен незримым, но могучим потоком, леденящим человеческие души. На фоне этого потока неудавшийся социальный эксперимент, длившийся 73 года, предстает в новом свете.

Социальная структура, которая возникла еще в древнем Египте во времена Птоломея и которая была возрождена Карлом Марксом и российскими большевиками, была логическим воплощением идей гуманизма, которые, в свою очередь, являются воплощением нравственных ценностей. По этой причине такие структуры могут быть устойчивыми лишь при достаточно устойчивой нравственной мотивации в поведении людей.

Это хорошо понимал вождь мирового пролетариата, неоднократно подчеркивавший, что «сознательность масс является главной силой социализма».

Однако ему было невдомек, что в мире набирает силу глобальный социальный процесс, леденящий души людей и разрушающий эту силу.

Основоположники марксизма-ленинизма даже представить себе не могли, что все их усилия изначально были обречены, поскольку не вписывались в характер эпохи антропоцентризма. Крушение их идей на исходе XX столетия стало самым наглядным проявлением стремительной динамики роста рационалистических тенденций в сознании человека. Овладев мотивацией поведения, рационализм разрушил идейную основу коммунистической идеологии.

Уничтожив ее как духовное и социальное явление, он устранил одно из главных препятствий на пути к исторической эпохе, в которой устойчивыми могут быть лишь социальные структуры, опирающиеся на голый прагматизм.

Однако устойчивость эта относительная, отход на задний план главного антиэнтропийного фактора неминуемо порождает в людских сообществах разрушительные тенденции.

Глава VI

Истоки идеи цикличности мировой истории уходят в туманные глубины древности.

Пророк Заратустра, основоположник древней религии, возникшей на территории нынешнего Ирана около 2,5 тысячи лет назад, утверждал, что цикл мировой истории длится 12 тысяч лет, из которых 3 тысячи приходятся на Золотой век.

Глубокие следы этого таинственного века запечатлены не только в религии зороастризма, они запечатлены в искусстве, литературе и науке античного мира.

Что касается личности Заратустры, автора самой древней части священной книги «Авесты», то его историчность в современной науке не вызывает сомнений, как и подлинность античных и других источников об этом совершенно неизвестном нам периоде жизни человечества.

«Это был век изобилия и благоденствия, люди отличались добротой и мудростью, при этом жили очень долго…» – так утверждают древние рукописи.

Предположительно это произошло на Земле более 8 тысяч лет назад, однако сведения о том, что происходило с человечеством в столь отдаленные времена, на сегодняшний день туманны и неопределенны.

Эта неопределенность постоянно растет благодаря археологическим находкам, доказывающим наличие высокого уровня культуры в периоды настолько далекие, когда таковых уровней еще быть не могло.

Такие находки делают все менее реалистичным общепринятый исторический сценарий, в котором умозрительно расписаны все этапы становления человека на протяжении последних 40 тысяч лет.

Что касается Золотого века, то он в этот сценарий вообще не вписывается, поскольку не находит в нем никакого логического объяснения.

Но могло ли человечество и в самом деле жить целых 3 тысячи лет в мире и согласии, изобилии и благоденствии, если опыт всей обозримой истории свидетельствует о нескончаемой череде войн, конфликтов и социальных потрясений?

Обратим внимание на фразу «…люди отличались добротой и мудростью, при этом жили очень долго…»

В этой фразе продолжительность жизни человека как бы ставится в зависимость от того морально-психологического климата, в котором он живет.

И для того чтобы логически обосновать возможность существования в истории человечества 3 тысяч счастливых лет, начнем с анализа именно этой фразы.

Тот факт, что все органы и ткани человеческого организма обладают огромными резервами, является одним из самых непонятных парадоксов для теории эволюции.

Человек может жить сотни лет, его иммунная система способна противостоять любым заболеваниям, а нейрофизиологам уже давно известно, что средний человек использует лишь около 3 % своего интеллектуального потенциала.

Парадокс заключается в том, что на протяжении более или менее обозримой человеческой истории, охватывающей последние 3–4 тысячи лет, эти резервы остаются практически нераскрытыми, несмотря на стремительный прогресс, в корне изменивший условия жизни, уровень знаний и мировоззрение человека.

Почему же природа создала его с такими излишками, которые частично могут реализовываться либо в экстремальных ситуациях, либо вообще неизвестно по каким причинам и в крайне редких случаях?

Создается впечатление, что они не запасной «багаж», рассчитанный на длительную перспективу развития, а резерв, необходимый организму человека для функционирования в каких-то особых условиях.

С биологической точки зрения наш организм – это огромное сообщество живых клеток, в этом сообществе отдельные группы клеток образуют органы. Клетки различных органов выполняют свои специфические функции – одни обеспечивают пищеварение, другие дыхание, передвижение, выделение шлаков, защиту от посторонних вторжений и т. д. Четкое разграничение функций в этом сообществе обеспечивает организму высокую степень жизнеспособности. Но для этого необходимо одно важное условие – выполнение своих специфических функций каждым органом должно быть скоординировано с деятельностью всех остальных органов. Необходимо четкое и эффективное управление деятельностью всего огромного сообщества живых клеток, только оно обеспечивает высокую степень жизнеспособности всей системы, каковой является организм.

Такое управление осуществляется центральной нервной системой, включающей в себя головной и спинной мозг. В этих командных пунктах обрабатывается различная информация, поступающая по чувствительным волокнам периферических нервов от рецепторов кожи, слизистых оболочек, мышц и внутренних органов. Здесь же программируется ответная реакция на получаемые сигналы, после чего новые сигналы, либо химические, либо в виде нервных импульсов поступают обратно к различным группам клеток организма, внося соответствующие изменения в их деятельность.

Таким образом, центральная нервная система регулирует и обеспечивает функциональное единство всех органов и систем организма человека, обеспечивает двустороннюю связь его с окружающей средой.

Это функциональное единство было бы невозможно без эндокринной системы, тесно связанной с нервной. Именно с помощью эндокринной системы осуществляется химическое регулирование деятельности организма нервной системой.

Эндокринную систему составляют железы внутренней секреции, характерной особенностью которых является отсутствие выводных протоков, поэтому вырабатываемые ими химические вещества, называемые гормонами, выделяются в кровь и лимфу и далее разносятся по всему организму.

Благодаря огромной биологической активности гормоны весьма энергично проявляют себя в ничтожно малых концентрациях.

В отличие от нервных импульсов они оказывают на органы и ткани длительное действие. Диапазон такого действия гормонов очень широк. Деление клеток, восстановление тканей и органов, обмен веществ, умственное и физическое развитие – все эти процессы протекают с участием гормонов.

Вся наследственная информация реализуется в организме посредством эндокринной системы, которая создает очень сложную гормональную иерархию.

Так, например, гормоны гипофиза регулируют деятельность надпочечников, которые в свою очередь вырабатывают около 50 различных гормонов, часть из которых влияет на деятельность других желез внутренней секреции.

Такая иерархия позволяет организму регулировать содержание в крови и тканях всех необходимых для его жизнедеятельности веществ. Более того, с помощью гормонального механизма можно воздействовать на весь огромный комплекс биологических процессов в человеческом организме, вплоть до клеточного и молекулярного уровней. И нервная система, имея в своем распоряжении столь мощный механизм, способна вносить в эти процессы как гармонию, так и наоборот.

Отсюда вытекает вполне логичный вывод, что именно с состоянием нервной системы связана возможность реализации скрытых резервов нашего организма.

Логичность этого вывода связана еще и с тем, что состояние нашей психики определяет деятельность всех систем нашего организма, включая эндокринную и иммунную.

Однако в такой взаимосвязи есть одна неопределенность.

В середине прошлого века было открыто явление иммунологического паралича, когда при введении в организм больших доз антигенов развитие иммунитета не происходит.

Во время Спитакского землетрясения в Армении медики столкнулись с аналогичным явлением. У людей, не получивших никаких травм, в результате перенесенного стресса прекращались всякие иммунные реакции. Они медленно умирали, и врачи не могли им ничем помочь.

Так стресс способен парализовать наш иммунитет. С другой стороны, та же стрессовая ситуация способна его резко повысить. Ученые полагают, что стрессовые ситуации, например во время войны, могут вызвать образование иммунной системой белковых тел, которые являются сильным антибиотиком, противостоящим любым инфекциям.

Подобная картина наблюдалась во время Второй мировой войны, когда среди населения, как мирного, так и участвующего в боевых действиях, резко снижалось количество инфекционных заболеваний.

Что же в таком случае понимать под состоянием нервной системы, если даже стресс может иметь оттенки, вызывающие прямо противоположные реакции?

Вполне очевидно: данное состояние определяется огромным набором факторов, однако из всего этого набора можно выделить четыре основных – это социальная и природная среда, которая нас окружает, индивидуальные особенности психики, наше мировоззрение и наша нравственность.

В физике есть хотя и весьма упрощенное, но в какой-то мере аналогичное понятие – состояние термодинамической системы.

Термодинамическая система – любое физическое тело (жидкое, твердое или газообразное), а ее состояние определяется набором параметров: давлением, объемом, концентрацией молекул и т. д. Изменение любого параметра меняет состояние системы. Но из всех параметров один является главным, доминирующим – это температура.

При этом понятие «состояние термодинамической системы» является вспомогательным, неопределяемым, а все свойства системы выводятся из математической зависимости между ее параметрами.

Аналогия здесь заключается в том, что понятие «состояние нервной системы» также неопределяемо и при этом имеет главный, доминирующий фактор, вносящий самый весомый вклад в состояние человеческой психики.

Таким фактором является нравственность. Это связано с тем, что именно нравственность пронизывает все отношения между людьми, а также играет центральную роль в формировании отношения человека к окружающему миру. В дальнейшем анализе мы будем опираться на это обстоятельство.

Порой очень далеко отстоящие друг от друга природные явления обнаруживают удивительную аналогию, которая в итоге оказывается всего лишь разной формой проявления одной и той же сущности.

Эти аналогии в природе не случайны, иногда они становятся единственными ориентирами в поисках истины.

В 1962 году советский физик, академик Л. Д. Ландау был удостоен Нобелевской премии за объяснение квантового механизма явления сверхтекучести жидкого гелия. Впоследствии оказалось, что механизмы сверхпроводимости и сверхтекучести аналогичны.

Система атомов гелия и система электронов при определенных внешних условиях способны переходить в особое, резонансное состояние. Это состояние характеризуется высоким уровнем согласованности между частицами, составляющими систему. Такая согласованность ведет к тому, что система превращается как бы в единое целое, не взаимодействующее с внешними объектами.

Невзаимодействие атомов жидкого гелия с молекулами и атомами стенок сосуда, в котором он находится, и другими телами, помещенными в него, проявляется как сверхтекучесть. Аналогично этому, отсутствие взаимодействия системы электронов, находящихся в резонансном состоянии с узлами кристаллической решетки, проявляется как сверхпроводимость.

Однако такое специфическое резонансное состояние, возникающее при очень низких температурах, не есть прерогатива квантовых систем, каковыми являются атомы гелия и электроны.

Подобное явление зафиксировано биологами, причем как у насекомых, так и более сложных организмов.

Ученые много раз наблюдали странное, не поддающееся никакому объяснению поведение обитателей суши и моря во время их миграций. Так, стаи перелетных птиц не реагируют на хищных стервятников, а полчища насекомых во время миграций уподобляются единому организму, все части которого действуют синхронно.

Какая-то невидимая сила превращает огромные скопища живых существ в строго организованную систему, у которой практически отсутствует реакция на внешние объекты и события.

Каждая отдельная особь в такой системе, будучи словно загипнотизированной, реагирует лишь на то, что требует порядка и единства.

В таком состоянии у отдельных живых организмов полностью подавляется инстинкт самосохранения и включаются в работу совершенно неизвестные механизмы, управляющие их поведением. В обычных условиях эти механизмы являются резервными и никак себя не проявляют, и только с переходом в это особое состояние синхронности, аналогичное резонансному состоянию квантовых систем, они позволяют животным, птицам и насекомым ориентироваться на огромных пространствах так, будто перед ними находится карта земной поверхности.

Ученые-орнитологи установили, что у перелетных стай нет старых, опытных ведущих, за которыми следуют все остальные птицы, не знающие маршрута движения. Во главе стаи может оказаться молодая птица, никогда не бывавшая в местах зимовки.

Информация о многотысячном маршруте перелета генетически заложена в ее память. Но, отбившись от стаи и оказавшись в одиночестве, птицы не могут найти нужного направления и погибают.

На сегодняшний день известно очень много фактов, связанных с проявлением этого удивительного феномена в живой природе, а аналогичное проявление его на квантовом уровне в неживых системах указывает на некую универсальность этого явления.

И если предположить возможность проявления его на социальном уровне, то станет понятной парадоксальная ситуация, когда на протяжении вот уже многих тысяч лет огромные резервы человеческого организма остаются практически не реализованными, несмотря на стремительный прогресс во всех сферах жизни, окружающей человека.

Очевидно, этот резерв необходим для функционирования в тех особых условиях «резонансного» состояния, которое создает предпосылки для его реализации.

Человеку в жизни не раз приходится сталкиваться с тем, что в необычной для него ситуации, непривычном социальном окружении или просто в общении с незнакомцем его поведением начинают управлять какие-то неподвластные ему внутренние мотивы, не проявляющие себя в обычных условиях.

Вряд ли мы представляем себе, как может измениться наше поведение, мироощущение, вся наша внутренняя чувственно-эмоциональная гамма, если в корне изменится окружающая нас социальная среда.

Что же может изменить эту среду таким образом, что она, подобно единому организму, превратит каждого из нас в неотделимую его часть, сломав ощущение индивида, противостоящего всему окружающему?

Вернемся к циклическому процессу познания реальности нашим сознанием. Такой процесс попеременного доминирования рационального либо иррационального мировосприятия предполагает наступление периодов равновесия между двумя противоположными сторонами нашего сознания, гармонии между разумом и чувствами. В эти периоды главный антиэнтропийный фактор, противостоящий разрушительным процессам в социальной среде, достигает своего апогея. Могучие силы самоорганизации сплачивают и перестраивают весь социальный организм. И если на биологическом уровне переход сообщества живых существ в необычное состояние сплоченности с мощной единой направленностью происходит на основе инстинктивных факторов, то на уровне социальном это может произойти только на основе нравственного фактора.

Чтобы в этом убедиться, начнем с того, что высшая нервная деятельность определяет не только логические операции и чувственно-эмоциональные процессы в нашем сознании. Она представляет собой своеобразный компьютер, управляющий всеми биохимическими реакциями, лежащими в основе жизнедеятельности нашего организма.

Структурные основы программы для этого компьютера заданы генетически, однако в процессе жизни человека эта программа корректируется. Такая корректировка осуществляется состоянием нашей психики. Состояние психики способно разрушить наш организм либо наоборот – внести гармонию и слаженность в программу его жизнедеятельности. Поэтому степень реализации резервных возможностей организма человека определяется степенью правильности этой программы.

Чем же определяется степень ее правильности?

Она определяется той социальной средой, в которой человек находится. Формируя через чувственно-эмоциональный фактор состояние нервной системы, эта среда играет главную роль в создании программ, управляющих ходом физиологических процессов в нашем организме.

Получается, что степень гармонии в сообществе людей, достигаемая на основе нравственного фактора, определяет степень слаженности в работе всех систем его организма.

Таким образом, механизм реализации скрытых резервов человека не может быть изолированным, поскольку главная его часть заключена не в нас самих, а в той социальной среде, которая нас окружает.

Он не может быть выявлен и изучен в отдельно взятом организме, потому что уровень его организации значительно выше биохимического.

Другими словами, в проблеме реализации скрытых потенций нашего организма человека нельзя рассматривать только как биологическое сообщество живых клеток, между которыми осуществляется сложная координация действий посредством центральной нервной системы. В координации деятельности клеток человеческого организма участвует еще и весь социальный организм, а наша психическая сфера выступает здесь в качестве промежуточного звена.

Итак, механизм реализации человеческих резервов включает в себя три составляющие: физиологическую, психическую и социальную.

Физиологическая составляющая является конечным звеном, а психическая – хоть и промежуточным, но центральным звеном, поскольку программа деятельности для физиологической компоненты формируется через состояние нашей психики. Что же касается социальной составляющей, то она оказывается здесь высшим звеном.

Раскрытие человеческих потенций и наличие высокоорганизованной социальной среды – это единый и взаимосвязанный процесс, и, подобно обреченной птице, отбившейся от стаи во время перелета, человек не способен кардинальным образом раскрыть свои потенции, находясь вне той социальной системы, которая достигает состояния, аналогичного резонансному на квантовом уровне.

А поскольку лишь наличие мощной нравственной направленности способно обеспечить возникновение общественного организма, в котором каждый человек – неотделимая часть единой системы, то нравственность, в конечном счете, оказывается главным рычагом, способным запустить в работу скрытые ресурсы нашего организма. Если же учесть сущность главного для человека антиэнтропийного фактора, то можно прийти к выводу, что степень совершенства, которой он может достичь, определяется степенью адекватности отражения реальности его сознанием.

В сегодняшних науках, занимающихся поисками механизмов старения человека, наиболее перспективными видятся исследования генетических предпосылок, биохимических процессов, а также создание математических моделей, описывающих физиологическую деградацию и гибель многоклеточного организма.

Именно в этих направлениях, главным образом, и ведутся поиски механизма продления жизни человека.

Но, несмотря на все усилия, он остается неизвестным.

Все попытки выявить генетически запрограммированные пределы продолжительности жизни оказались несостоятельными. Отдельные клетки многоклеточных организмов в лабораторных условиях могут делиться до бесконечности, не обнаруживая признаков старения.

И для того чтобы ответить на вопрос, почему стареет организм, состоящий из нестареющих клеток, ученые обратились к теории надежности машин и механизмов, рассчитывая на стыке этого направления и биологии найти на него ответ.

Но наверняка первые успехи на этом пути призрачны, и, подобно поиску генетических механизмов старения, он в итоге приведет в тупик.

По сути дела, все усилия здесь сводятся к поиску путей овладения частью резервных возможностей человеческого организма. Но для кардинального увеличения продолжительности жизни человека необходимо включение в работу всех его резервов. Поэтому задача должна ставиться иначе: при каких условиях включается в работу механизм реализации скрытых потенций нашего организма. И подобно тому, как на уровне молекулярно-кинетических закономерностей и химических реакций невозможно понять предназначение сложных механических приспособлений, так и здесь невозможно выявить этот механизм, оставаясь на уровне машин и биохимических процессов.

Мудрая природа устроила все таким образом, что до него не докопаться с помощью кирки и лопаты, какими бы электронными и лазерными они ни становились. Не докопаться еще и потому, что находится он вовсе не там, где его ищут.

Чтобы еще раз в этом убедиться, подойдем к данной проблеме с другой стороны.

Степень реализации резервов человеческого организма можно рассматривать как статистический природный процесс.

Существует определенный средний порог в реализации интеллектуального потенциала, возможностей эндокринной, иммунной систем и т. д., подобно средней скорости молекул при данной температуре. Однако согласно статистическим законам термодинамики, какая-то часть молекул приобретает скорость выше средней: чем больше такое отклонение, тем меньше аномально быстрых молекул. Аналогично и с реализацией резервов человеческого организма: чем выше степень такой реализации, тем реже это происходит.

Поэтому гениев и долгожителей, дотягивающих до 120 лет, единицы, равно как и случаев всплеска иммунных сил защиты организма в борьбе с тяжелыми заболеваниями. Таким образом, чтобы увеличить степень включения человеческих резервов, необходимо поднять существующий порог, определяющий некий средний уровень такого включения – увеличить «температуру», что приведет к увеличению как средней скорости, так и числа молекул, движущихся с увеличенной скоростью.

Таким порогом для человека является состояние его нервной системы.

Это состояние складывается из огромной палитры чувств и эмоций с множеством различных оттенков, чувств, переплетенных в сложнейший клубок; именно оно, подобно музыкальному оркестру, создает музыку, оказывающую глубинное воздействие на весь огромный комплекс физиологических процессов организма.

Не всякая социальная среда, окружающая человека, способна создать такую «музыку», которая, подобно истинному произведению искусства, образцу гармонии и красоты, будет вносить гармонию, синхронность и слаженность в работу всех систем его организма.

Отсутствие высокой степени согласованности между сознанием и бессознательными психическими процессами, между мотивами и стремлениями отдельной личности и тех людей, которые ее окружают, – все это, отражаясь в сознании человека, преломляясь в чувствах и эмоциях, вносит дисгармонию в деятельность всех систем его организма, нарушает синхронность и слаженность в их работе.

Для преодоления такой дисгармонии необходимо наличие в сообществе людей мощной нравственной направленности, все силы которой подчинены единому мотиву, доминирующему как на сознательном, так и на бессознательном уровне. Именно такая направленность способна обеспечить состояние общества, в котором малейшая дисгармония в сознании отдельного человека преодолевается всем ходом внешних социальных процессов, что, в свою очередь, определяет гармонию и согласованность во внутренних процессах его организма.

Поэтому механизм реализации наших скрытых потенций включается в работу тогда, когда круг, образуемый на основе взаимосвязи индивидуальной и общественной нравственности, приобретает необходимые для такого включения обороты.

Сделаем еще один экскурс в область точных наук. В начале XIX века французский математик Жан Фурье построил теорию, которая не только значительно продвинула вперед математическую науку, но и заложила основы для принципиально нового взгляда на все окружающие нас явления и процессы.

Формально представляя любую функцию, любое движение в виде суммы гармонических колебаний, теорема Фурье определяет такие колебания как простейшие элементы всякого движения и изменения.

И подобно тому, как в основе любого звука в природе лежит чистый музыкальный звук, определяемый гармоническим колебанием, в основе всех явлений макро– и микромира лежат колебательные движения.

Вся огромная совокупность физиологических процессов нашего организма укладывается в циклические закономерности, изучение которых заставило медиков и биологов прийти к выводу о том, что основой движения живой материи является колебание.

Живая материя пронизана циклическими процессами, которые лежат в основе ее сущности. Эти циклические процессы усложняются по мере усложнения жизненных форм.

Человеческая мысль не раз заблуждалась, поддаваясь стремлению упростить окружающий мир, вырвать и изолировать из сложных циклов отдельные явления, теряющие свой смысл в такой изоляции.

На сегодняшний день существует немало теорий, в которых исторический процесс сравнивают с маятником. Однако, в конечном счете, это чисто формальные и поверхностные попытки представить социальную эволюцию как циклический процесс.

На самом деле поступательный характер развития видимого на сегодняшний день отрезка человеческой истории рассматривается не как часть цикла, а как процесс самостоятельный, линейный и бесконечный. Такое заблуждение породило состояние эйфорического психоза, под действием которого составляются прогнозы и графики, предписывающие человечеству победить все неизлечимые болезни, продлить жизнь до 150 лет, а следом достичь бессмертия.

Однако уверенность, что все эти проблемы будут решены на молекулярном уровне, может оказаться очередным мифом, порожденным стремлением быстрее достичь «царства земного». Это стремление – прямое следствие того заблуждения, в котором находится человеческая мысль, все время пытающаяся свести ход истории к примитивному линейному процессу.

Пребывая в таком заблуждении, невозможно найти никакого разумного объяснения кризису, который охватил человечество и становится все более глобальным.

Это объяснение приобретает логические контуры лишь в том случае, если наш сегодняшний способ постижения окружающего мира и порожденный им научно-технический прогресс рассматривать как часть циклического процесса в историческом развитии.

Из-за того, что человеческое сознание не способно охватить реальность в целом, познание носит циклический характер. На определенных этапах оно сориентировано на различные стороны окружающего нас мира.

В соответствии с этим маятник истории обретает совершенно новый смысл. Отклонение его в крайние точки своей траектории позволяет человечеству глубоко проникать в каждую из сторон раздвоенной реальности. Но при этом оно оказывается в состояниях напряжения и неустойчивости, так как общее восприятие реальности в них сильно деформируется. Эта деформация проявляется в форме падения нравственности и развития разрушительных энтропийных процессов в социальной среде.

С этих позиций Золотой век на Земле не был случайным явлением в истории человечества, он был предопределен глубокими закономерностями, лежащими в основе процесса познания. И возник естественным образом, когда маятник истории оказался в положении равновесия, а гармония между разумом и чувствами позволила человечеству преодолеть противостояние и конфронтацию. В таком положении человеческий род сливается в единое сообщество, а каждый отдельный человек перестает ощущать себя индивидом, становясь частью единого целого.

Именно в эти исторические периоды реализуются скрытые резервы организма человека.

В соответствии с неумолимым движением маятника, человечество рано или поздно вновь должно достичь состояния изобилия и благоденствия, когда люди будут добрыми и мудрыми, и при этом жить будут очень долго.

Однако это состояние не станет завершением истории, а будет всего лишь частью его циклического движения.

Глава VII

Мир взрослых непонятен ребенку. Он видит их поступки, слышит их слова, но не способен воспринимать содержание, которое в них заключено. Фокус его сознания сосредоточен на других сторонах жизни.

По мере эволюции детского мировосприятия этот фокус постоянно перемещается от одних жизненных ценностей к другим, и те, что еще недавно не представляли никакого интереса, становятся главным содержанием жизни, но порой ненадолго.

Наподобие этого происходит эволюция и человеческого сознания. Мир, отражаясь в нем, предстает вначале ареной таинственных невидимых сил, в сущность которых можно проникнуть, лишь погружаясь в глубины своей интуиции, в темные глубины инстинктов и неизвестно кем и как вложенной способности ориентироваться там, где нет логики, а есть лишь чувственные образы и загадочные символы. Но проходят века, и наше сознание смещается в другую сторону, туда, где нет места таинственности, мир в своей сущности становится прост и понятен и только в своем проявлении безграничен и неисчерпаем.

А неисчерпаемость эта предстает как бесконечный резервуар информации о той стороне реальности, которая кажется единственной и всеобъемлющей.

В этом мире становится все меньше места для чувств и эмоций, поэтому они незаметно уходят на задний план. Человеку начинает казаться, что процесс погружения в этот безграничный резервуар будет вечным, а сам он при этом будет становиться все более могущественным и неуязвимым и что все насущные проблемы неминуемо решатся в процессе такого погружения.

Но постепенно круг неразрешимых противоречий все больше начинает приобретать очертания затягивающейся на шее петли, а человеческая душа, задыхаясь в каменном мешке прагматизма, начинает метаться и рваться в ту сторону бытия, достичь которой не в состоянии.

Таковы фрагменты невидимой эволюции нашего сознания. Фрагменты логической конструкции, которая в качестве первого исходного положения предполагает наличие в окружающем нас мире явлений, сущность которых невозможно постичь в рамках рационального мировосприятия, точно так же, как невозможно воссоздать траектории движения частиц микромира.

Эти явления, облаченные в форму иррациональных аномалий, образуют целый мир, таинственный и непостижимый для рационального ума.

Логическим следствием двойственной структуры реальности является вывод о циклических изменениях механизма нашего сознания, что позволяет ему углубляться в ту или иную сторону действительности.

Этот вывод является вторым исходным положением данной логической конструкции. В ее рамках такие циклические изменения лежат в основе формирования способа мировосприятия, культуры и характера взаимоотношений между людьми.

Эпоха гармонии в этих взаимоотношениях мира и благоденствия является закономерным фрагментом этой конструкции. Таким образом, каждый исторический цикл должен включать в себя три эпохи, основанные на трех различных дискретных состояниях нашего сознания. При этом переходные периоды между ними, длящиеся многие тысячи лет, ведут к забвению достижений предыдущей эпохи.

В этом случае наша история, охватывающая последние 5–6 тысяч лет, вплоть до окончания периода Средневековья, представляет собой часть переходного этапа между двумя принципиально разными историческими эпохами.

Но если это переходный этап, которым закончился Золотой век на Земле, то почему же в начале этого этапа человечество находилось в состоянии иррациональной духовной деградации в форме язычества?

Возможно, таким был закономерный финал века изобилия и благоденствия, диалектический, эволюционный возврат к предыдущей загадочной эпохе, в последний раз охватившей человеческое сознание.

Возможно, сравнение человеческой истории с механическим маятником является упрощенным и смена исторических эпох, соответствующих различным состояниям нашего сознания, носит более сложный характер.

Но так или иначе, неумолимая тенденция, наметившаяся 2 тысячи лет назад, расставила все на свои места и, сформировав идеологию антропоцентризма, утвердила торжество рационального над иррациональным.

Третьим исходным положением этой логической конструкции является взаимосвязь главного антиэнтропийного фактора для человечества – нравственности – с процессом познания окружающего нас мира, с особенностями отражения его в сознании человека.

Согласно такой взаимосвязи, периодическое падение нравственности, ведущее к развитию напряженности, конфликтов и войн, глубоко обусловлено особенностями циклической эволюции нашего сознания.

Чем глубже оно проникает в каждую отдельную сторону действительности, тем больше черпает информации о ней. Но при этом в нем искажается общая картина реальности, что ведет к деформации духовной сферы человека. Падение нравственности и есть внешнее проявление такой деформации.

С этих позиций нравственность представляет собой специфическую мотивацию в поведении человека, которая возникает на основе адекватного отражения двойственной реальности в его сознании. Поэтому никакие внешние силы в виде традиционных или единых мировых религий, никакие универсальные этические системы не способны сформировать эту мотивацию, если нарушена адекватность мировосприятия.

Раз так, то перспектива развития нашей машинной цивилизации обречена на дальнейшую деградацию нравственности.

Такая деградация многолика и проявляется в различных формах. Духовное состояние, основой которого является удовлетворение все более возрастающих потребностей, удовлетворение как за счет окружающей природы, так и за счет более слабого ближнего, неминуемо приводит к развитию конфликтных ситуаций.

Этнические, языковые и другие различия становятся в таких случаях катализатором их развития.

Поэтому неослабевающая и непонятным образом пульсирующая конфронтация и политическая напряженность во всем мире есть отражение сложной динамики развития того духовного состояния, в котором все более доминируют рациональные категории мышления.

Тем не менее маятник истории, достигнув максимального отклонения от положения равновесия, должен начать движение в том направлении, в котором человечество ждет изобилие и благоденствие.

Каким же тогда будет логическое завершение эпохи антропоцентризма? Или, другими словами, что заставит роковой маятник остановиться и начать движение в противоположную сторону – «силы трения», которые плавно его затормозят, или глобальный катаклизм, который, подобно апокалипсическому удару, прекратит дальнейшую рационалистическую деформацию человеческого сознания и положит начало эпохе гармонии между разумом и чувствами?

В первом случае необходимо предположить, что структура окружающей нас реальности заключает в себе возможность постепенной перестройки механизма нашего сознания. Такая возможность может выразиться в том, что в процессе дальнейшего рационального научного познания раскроются такие иррациональные стороны бытия, которые в корне изменят мировоззрение человека. Возможно, что этот процесс уже начался, начался с открытия принципа неопределенности Гейзенберга, создания общей теории относительности и открытия красного смещения в спектре удаленных галактик.

Это смещение в спектральных линиях указывает на то, что все объекты Вселенной – разлетающиеся в течение многих миллиардов лет осколки гигантского взрыва, с которого началось ее существование.

Главные сложности здесь начинаются при рассмотрении исходного момента и того, что предшествовало взрыву.

Исходя из величины смещения спектральных линий, можно вычислить скорость удаления звезды или галактики, а зная расстояние до удаляющегося объекта, оценить время, прошедшее с момента взрыва. Расчеты показывают, что возраст Вселенной составляет порядка 14 миллиардов лет. Значит, был момент, когда она находилась в ограниченном объеме и в сверхплотном состоянии, которое предшествовало взрыву.

Но все дело в том, что Вселенная находилась не просто в ограниченном объеме, она была бесконечно малой и бесконечно плотной. При таких условиях, согласно общей теории относительности, не существует ни пространства, ни времени, а раз так, то теряют смысл все известные науке законы природы, теряет смысл причинно-следственная зависимость, позволяющая описывать природные процессы и предвидеть ход событий. Поэтому в рамках рационалистической науки невозможно в принципе ставить вопрос о том, что было причиной взрыва, послужившего началом отсчета времени и возникновения вещества и пространства.

Тем более невозможно ставить вопрос о том, что было до момента взрыва, поскольку законы природы, возникнув одновременно с веществом, пространством и временем, никакой подобной информации содержать не могут. Но если в будущем будет создана единая теория поля, в рамках которой будет найдена причина Большого взрыва и, соответственно, причина возникновения Вселенной, это будет означать существование информации об окружающей нас реальности до того момента, как она возникла. Такая ситуация будет иррациональна сама по себе, поскольку окажется в противоречии с рациональными материалистическими позициями.

Столкновение с подобными иррациональными аномалиями при погружении в «бесконечный информационный резервуар» может привести к слиянию научного и религиозного мировоззрения.

Это слияние разрушит идеологию антропоцентризма, которая является главной духовной основой эпохи рационального мировосприятия.

С этого момента прекратится дальнейшая деформация нашего сознания и начнется плавное удаление маятника истории от войн, катаклизмов и социальных потрясений.

Однако, скорее всего, построение общей и всеобъемлющей теории, содержащей в себе причину всего сущего, невозможно в принципе. Охватывая мир в целом, такая теория должна включать в себя обе отрицающих друг друга стороны реальности, а поскольку наше сознание способно лишь последовательно проникать в каждую из них, общая картина окружающего мира так и останется для нас недоступной.

Отчасти современная физика уже подошла к этому выводу, поскольку высказывается мнение, что единая теория поля не может быть построена вне рамок исследования высшей формы организации материи – сознания.

При этом стремительное развитие политических процессов может утвердить совсем другой сценарий ближайшего будущего.

Господствующая сегодня идея, согласно которой торжество демократических ценностей в мире станет условием его стабильности, рано или поздно будет отвергнута прагматическим сознанием.

Обратившись к историческому опыту XX столетия и вспомнив экономические успехи тоталитарных режимов в Италии, Германии и России, логическая мысль неминуемо придет к выводу о том, что демократия и тоталитаризм не более чем инструменты социальной эволюции, которые должны использоваться в соответствии с принципом целесообразности.

Анализ этого опыта заставит согласиться с тем, что мировые катаклизмы, спровоцированные этими тоталитарными режимами, стали результатом отсутствия социальных механизмов, регулирующих переход от тоталитаризма к демократии и наоборот.

Поиск и построение таких механизмов, обеспечивающих единство двух противоположных и взаимно дополняющих инструментов социального регулирования, очень скоро станет приоритетной идеей в вопросах осуществления стабильности государств.

Воплощение этой идеи создаст мощный запас прочности для всех стран, где она утвердит себя, но при этом идеология, которая возникнет на ее основе, выведет мир на качественно новый уровень напряженности и противостояния.

Диалектическое единство инструментов свободы и принуждения, регулируемое принципом целесообразности, неминуемо приведет к логическому выводу о том, что расовая и этническая нетерпимость – это всего лишь инструменты социальной эволюции, посредством которых осуществляется процесс этногенеза. Появится идеология, которая отвергнет гуманизм как искусственное вмешательство в естественный ход рождения, развития, а затем деградации и отмирания этносов.

Параллельно такой динамике развития политических процессов будут происходить непредсказуемые микробиологические катаклизмы на основе искусственной селекции патогенных микробов и быстрой эволюции вирусов в условиях стремительного ухудшения экологической ситуации на Земле.

При этом ни одна страна и даже группа стран не возьмут на себя смелость участвовать в разорительных мероприятиях по оздоровлению человеческой среды обитания при наличии военно-политического противостояния, конкуренции и нестабильности, а постоянно сохраняющиеся в мире условия для конфронтации невозможно будет устранить. Взаимоотношения между людьми и государствами, пронизанные духом прагматизма, через скрытые механизмы будут постоянно приводить к противостоянию и конфликтам.

Духовное состояние человечества не позволит добиться необходимой единой направленности, способной переломить динамику развивающихся разрушительных процессов и обратить ее вспять.

В горниле конфронтации и стремления к экономическому благополучию будут дальше сгорать «Гималайские горы» средств и ресурсов, с каждым днем приближая человечество к экологической трагедии.

Как только условия на Земле станут экстремальными, начнутся глубокие функциональные изменения в деятельности иммунной системы человека, что приведет к всплеску опухолевых и инфекционных заболеваний. Постепенно круг всех противоречий замкнется на одном, главном – несовместимости человечества со средой своего обитания.

И чтобы разрешить его в свою пользу, необходимо будет отказаться от стремления все более полного удовлетворения своих потребностей, изменить способ своего существования.

Но дальнейшая эволюция деформированного человеческого сознания и сложившийся мировой общественный порядок не позволят этого сделать, и человек будет вести себя в соответствии со стереотипом поведения своего младшего собрата по разуму, неспособного разжать волосатый кулак с бананом внутри тяжелого металлического сосуда.

«Противоречия жизни должны быть развиты до конца, дабы из трения их вспыхнула истина». Смысл этих слов, сказанных писателем М. Горьким, человечеству придется осознать очень глубоко.

Невидимые механизмы, осуществляющие взаимодействие между различными подсистемами нашей планеты, неминуемо приведут к глубоким катаклизмам, противостоять которым человечество будет не в силах.

Произойдет апофеоз очередного эволюционного фрагмента, связанного с включением в круговорот биосферы огромных запасов утилизированного в результате предшествующих процессов углерода.

Как правило, такого рода катаклизмы на земном шаре были непродолжительными: система саморегуляции планеты приводила к быстрой стабилизации экстремальных условий на ней. Но они были вполне достаточными для вымирания всех доминирующих, но исчерпавших свой жизненный потенциал представителей флоры и фауны.

Поскольку общие закономерности эволюции биосферы должны органично включать в себя циклические закономерности развития ее социальной составляющей, то неизбежно надвигающийся «экологический апокалипсис» не должен стать концом света для человечества. Он должен стать закономерным итогом и концом эпохи рационального постижения мира и соответствующего рационального способа существования.

Глобальный природный катаклизм в условиях нехватки ресурсов и обостренной борьбы между государствами и целыми регионами ввергнет человеческий род в критическое состояние, которое станет главным итогом и главным смыслом экологической трагедии. Начнутся массовые вымирания не только представителей растительного и животного мира с низкой экологической устойчивостью, но и всех человеческих особей, для которых окажется непреодолимым возникший барьер между жизнью и смертью.

Ситуация, в которой окажутся выжившие «праведники», сыграет для них роль того самого «апокалипсического удара», который остановит роковой маятник, движущийся туда, где доминируют категории холодного прагматизма. Остановит, поскольку это будет самым главным условием выживаемости, а остановив, заставит его двигаться вспять.

По мере такого движения содержание жизни для человека будет все больше доминировать над ее средствами и формой, а нравственные ценности будут становиться главным мерилом человеческой сущности.

Постепенно могучие силы жизни восстановят больную природу, в полной гармонии с которой будут жить совершенно другие люди. Отступление на задний план рационалистического мировосприятия и выход на первый план мировосприятия через призму морально-нравственных ценностей приведет к раскрытию совершенно нового содержания нравственности.

Это новое содержание позволит человеку осознать нравственную сущность его отношений с окружающей природной средой. Оно создаст предпосылки для возникновения в сообществе людей той мощной единой нравственной направленности, которая включит в работу всепобеждающие силы самоорганизации, противостоящие разрушительной энтропии.

Раскрытие нового содержания в мире нравственности окончательно разрушит в сознании человека философию антропоцентризма и установит гармонию между рациональным и иррациональным мировосприятием.

С этого момента начнется новая эра в истории человечества. Высокий уровень согласованности в социальной сфере и общей гармонии во всем окружении человека обеспечит гармонию и согласованность в работе всех систем его организма.

Это будет «эра изобилия и благоденствия, люди будут добрыми и мудрыми и жить будут очень долго».

Уверенность в том, что глобальный экологический катаклизм станет для человечества поворотным пунктом на пути к новому Золотому веку, является больше внутренней, подстраивающейся под общую логику рассматриваемой модели.

Но даже если человечество сумеет его предотвратить и добиться стабильности в мире, такая стабильность станет своеобразным инкубационным периодом для развития еще более острых и разрушительных конфликтов.

Прагматизм не способен создать в человеческом обществе вечный порядок, аналогичный порядку в пчелином улье или муравейнике, поскольку основой стабильности человеческого общества является совсем другой фактор, отрицаемый прагматизмом.

Развитие рационалистических тенденций в сознании приведет к нечеловеческим, абсурдным отношениям, которые человеческое сознание отвергнет вместе с тем способом мировосприятия, который рационализмом порожден. Эти отношения неминуемо приведут к внутреннему конфликту, который разделит человечество на тех, кто будет их насаждать, и на тех, кто ужаснется тому социальному порядку, который утвердит логика голого прагматизма. Ужаснется подобно тому, как ужаснулись археологи, взору которых открылись кровавые ритуалы индейцев Майя с их нечеловеческой жестокостью, порожденной деформированным иррациональным сознанием.

И все же главной задачей рассматриваемой здесь модели эволюционного процесса является не установление конкретных сценариев будущего. Главной задачей в первую очередь является ее логическая непротиворечивость. Но именно логическое противоречие и возникает при дальнейшем анализе этой модели.

Второе и третье положения, на основе которых она строится, опираются на концепцию, согласно которой наш механизм сознания не является единственно возможным.

Он меняется в зависимости от того, на какую сторону реальности сориентирован, и может находиться в трех основных дискретных состояниях. Третье возникает при наступлении равновесия в восприятии обеих ее сторон.

Но механизм, определяемый таким состоянием, заведомо исключает как научно-технический прогресс, так и противоположную ему форму проникновения в таинства окружающей нас реальности.

Это связано с тем, что любое ее познание предполагает развитие деформации в нашем мировосприятии, что неминуемо ведет к росту энтропии в социальном организме и разрушению состояния мира и благоденствия.

Раз так, то 3 тысячи счастливых лет для человечества – это время научно-технической стагнации, поскольку фокус человеческого сознания будет сосредоточен не на покорении природы и удовлетворении безгранично растущих аппетитов, не на стремлении проникнуть в иррациональные сферы бытия, а на тех удивительных возможностях, которые заключает в себе состояние сплоченности и единой направленности, аналогичное тому, в которое переходит стая перелетных птиц во время сезонных миграций.

Дальнейшее логическое развитие всей этой схемы приводит к парадоксальным выводам.

В отличие от утопического светлого будущего, Золотой век – это всего лишь временный этап, закономерный итог в виде гармонии и совершенства, которого человечество периодически должно достигать, причем всякий раз на более высоком интеллектуальном уровне.

Специфика социальных процессов на этом этапе должна привести к тому, что человечество постепенно начнет замыкаться в самом себе, при этом механизм сознания начнет перестраиваться, погружаясь в иррациональные сферы окружающего нас мира.

Начало заката периода «изобилия и благоденствия» станет началом самого загадочного и таинственного периода в истории человечества.

Вновь возродятся магия, колдовство и астрология, но возродятся на другом, качественно новом уровне и снова, как и много тысячелетий назад, займут главенствующее положение в интеллектуальной сфере.

Начнется период недоступного для нас проникновения в таинства природы, который так же, как и предыдущий, должен закончиться очередным длительным этапом иррациональной духовной деградации человечества.

Но в таком состоянии человеческое сознание утратит способность как воспринимать, так и передавать последующим поколениям информацию, накопленную за предыдущий период рационального постижения закономерностей природы. Точно так же, как сегодня мы не способны понять, каковы источники возникновения астрологии, хиромантии и иглотерапии, каковы пути их дальнейшего развития и как отыскать другие направления, ведущие в мир иррационального.

С другой стороны, основой рассматриваемой здесь логической конструкции является циклический процесс познания реальности в форме последовательного углубления в каждую из ее сторон.

И если после каждого цикла механизм сознания человека меняется таким образом, что он не в состоянии даже воспринимать накопленную за предыдущий цикл информацию, то каков же тогда итог и в чем смысл процесса познания в такой конструкции?

Чтобы найти выход из этого тупика, обратимся к поэтическому творчеству, вернее, к одной интересной его особенности. Суть этой особенности в том, что многие стихотворные формы не несут никакой логической информации и, тем не менее, заключают в себе глубокое содержание.

Рассмотрим характерный пример такого рода поэтических строк:

Тугие ветви дней раздвинуты, Открыт безбрежный водоем. Все жемчуга из сердца вынуты, Все в ожерелии твоем.

Преодоленные трудности, умудренный опытом взгляд на жизнь, предстающую безбрежным водоемом, любовь, наполнившая ее содержанием и одновременно опустошившая. Всего лишь четыре строки, несущие в себе чисто символическую, а не логическую информацию, отражают целую прожитую жизнь.

Как же поэтам удается такое?

Вернемся опять к тому факту, что любой предмет, любое действие, любая информация вообще вызывают в нашем сознании двойственное восприятие. В соответствии с этим любое слово или сочетание слов, несущее информацию, также воспринимаются нами двояко. Помимо конкретной логической, мы получаем и некоторую чувственно-эмоциональную информацию. При этом поэтические словосочетания, лишенные логики, не просто вызывают у нас чувственно-эмоциональные образы, они кодируют и несут в себе информацию логическую.

Поэтическое творчество – это наглядный пример возможности компактного кодирования больших объемов логической информации с помощью чувственно-эмоциональных реакций.

Исходя из этого, можно предположить, что накопленные человечеством знания об окружающем мире кодируются именно таким образом.

Огромные блоки обобщенной информации, составляющие структуру нашего мировоззрения, преобразуются в чувственно-эмоциональные символы и, возможно, хранятся в лимбической системе мозга.

Эта система, представляя собой древний мозг, является главным носителем накопленной человечеством информации, которая, трансформируясь на генетический уровень, передается последующим поколениям.

В этом случае весь смысл процесса познания сводится не столько к накоплению конкретных знаний, сколько к сложной внутренней эволюции высшей нервной деятельности человека. Эволюции, ведущей к сравнительно большей потенциальной способности к познанию каждого последующего поколения людей по сравнению с предыдущим.

Другими словами, при циклическом процессе познания сохраняется не конкретная информация, а ее чувственно-эмоциональный образ, который впоследствии становится своеобразным интеллектуальным фундаментом для построения более обширной картины мира.

В свое время французский математик Ж. Адамар в своей широко известной книге изложил результаты исследований роли интуиции в математических открытиях.

Оказалось, что во многих случаях ведущие ученые не могут объяснить, каким образом пришли к тем или иным открытиям, поскольку логическим путем, опираясь на предыдущие результаты, прийти к ним было невозможно.

Поэтому Ж. Адамар пришел к выводу, что столь необходимое в практике математических исследований логическое мышление является всего лишь одной из составляющих исследовательского процесса. Другой составляющей является невидимая работа подсознания, интуиция, неизвестно каким образом приходящие озарения.

Эта сторона интеллектуальной деятельности человека начинает играть определяющую роль там, где необходимы принципиально новые подходы к решению задач, новые понятия и теории.

Получается так, что наш мозг обладает каким-то скрытым механизмом, направляющим сознательную деятельность каким-то заложенным в глубины подсознания интеллектуальным потенциалом, помогающим переступать через привычные догмы и добывать все новые и новые знания об окружающем мире.

Этот скрытый механизм наглядно проявил себя на последнем историческом этапе. Последний 300-летний отрезок времени резко контрастирует с характером развития человечества на протяжении предыдущих тысячелетий.

Этот сравнительно очень короткий исторический период подобен научно-техническому взрыву, к которому Homo Sapiens как бы уже потенциально был готов и, едва пройдя через подготовительный период Средневековья, стал гигантскими темпами проникать в премудрости рационалистической науки.

Такой познавательный взрыв логически вписывается в рассматриваемую модель, а также служит косвенным доказательством того, что человечество уже не в первый раз проходит через этап рационалистического постижения реальности. Итогом предыдущих этапов стал интеллектуальный потенциал, заложенный в глубины нашего подсознания, который, направляя нашу сознательную деятельность, и предопределил этот взрыв.

В рамках данной модели познание выступает в роли главной движущей силы исторического процесса, и, будучи глубоко скрытой первопричиной, именно оно определяет движение маятника истории.

Но самое главное заключается в том, что рассмотренная в этой книге логическая конструкция позволяет установить направленность и главный смысл движения истории, которые, в свою очередь, определяются основным направлением эволюции человека разумного.

Это направление заключается в формировании глубинной мотивации поведения, направленной на реализацию его все возрастающей способности к познанию.

Таким образом, каждое последующее поколение людей приобретает то, чем не обладало предыдущее.

Такая эволюция включает в себя как элементы накопления и усложнения, так и элементы упадка и деградации. В этой эволюции каждый новый этап познания основывается не на накопленных конкретных знаниях, он основывается на новых интеллектуальных потенциях, новой структуре культуры и новом механизме мировосприятия.

Именно в этом заключается главная тайна человеческой истории.

Археологические находки, доказывающие существование высокоразвитых цивилизаций на Земле десятки тысяч лет назад, указывают именно на такой характер эволюции человека.

Таинственность высокоинтеллектуальных достижений древнейших цивилизаций, кажущаяся бессмысленность и абсурдность их почти бесследного исчезновения связаны с психологическими трудностями в восприятии диалектики процесса познания, пронизывающего весь социальный организм. Психологически человек больше предрасположен к построению и восприятию упрощенных линейных моделей развития.

Эта предрасположенность и легла в основу создания искусственного сценария, в котором последний сорокатысячелетний период развития человечество прошло от каменного века до современной цивилизации.

Такой сценарий – плод рационального механизма мышления и создавался методом, аналогичным тому, посредством которого сознание современного человека воспринимает окружающую реальность, – фильтруя поток информации, поступающий из окружающего мира.

В процессе такой фильтрации одним фактам уделялось пристальное внимание, они раздувались, подгонялись к другим, таким же раздутым и удобным в построении желаемой картины, при этом замалчивались, отбрасывались или представлялись как недоразумения те факты, которые в эту картину не вписывались.

Палеонтологические находки человеческих останков и предметов искусственного происхождения в породах, возраст которых составляет сотни тысяч лет, и являются такими фактами-недоразумениями.

Эти находки свидетельствуют о том, что человеческая история значительно длиннее последнего сорокатысячелетнего отрезка времени и что большая ее часть нам неизвестна.

Рассмотренная в этой книге модель развития человечества позволяет утверждать, что необъяснимые высокоинтеллектуальные достижения древнейших цивилизаций не являются следами инопланетных контактов. Это следы земных цивилизаций.

Тайна человеческой истории заключается в том, что цикличность исторического процесса значительно шире по масштабам времени и значительно сложнее по своей сущности и форме проявления.

Ее невозможно выявить, изучая статистические закономерности событий прошлого, а переплетение со следами иррациональных культур, стремившихся проникнуть в магические сферы, делает эту тайну более скрытой и запутанной.

Многие исследователи уже давно пришли к выводу, что ни одна цивилизация, каких бы вершин она ни достигла, не может существовать как угодно долго. Она рождается, достигает своего апогея, деградирует и умирает.

Однако такая закономерность простирается значительно шире тех рамок, в которых она рассматривалась до сих пор.

Причем за пределами этих рамок начинают действовать глубокие закономерности, связанные с особенностями познания реальности сознанием человека.

Эти закономерности распространяются и на нашу цивилизацию, поэтому представление о том, что она переживает временные трудности, устранимые по мере дальнейшего научно-технического прогресса, установления нового мирового порядка, который обеспечит благополучие и процветание, является утопическим. Будучи логическим продолжением картины исторического развития, в которой человечество еще несколько тысяч лет назад умело заниматься только сельским хозяйством, оно подразумевает примитивный поступательный характер развития.

«Временные трудности» – это предвестие неизбежных глобальных потрясений.

Все существовавшие протоцивилизации прошли аналогичный путь, погибнув в результате неминуемых деградаций.

Они прошли свой естественный цикл развития, чтобы передать накопленный интеллектуальный потенциал последующим поколениям. Передать в виде тех подсознательных движений мысли, которые приходят на помощь в решении новых нестандартных задач, не поддающихся решению логическими средствами, в виде непреодолимой тяги к все новым и новым знаниям.

Глава VIII

Ход маятника истории предрешен глубокими закономерностями, точно так же, как и предрешено предназначение человека в этом мире.

Возникнув в результате эволюции одной из подсистем нашей планеты, человечество движется дальше по эволюционной спирали, приобретая все большую способность к проникновению в сущность окружающей нас реальности.

Установив движущие силы, направление и главную цель этого движения, можно без труда прийти к выводу, что фундаментальные закономерности, управляющие человеческой историей, содержат в себе те же основные структурные элементы, которые характеризуют эволюцию земного биокомплекса. Таких структурных элементов три: первым является цикличность, вторым – глобальный катаклизм как инструмент перехода на более высокий уровень развития. И, наконец, третий структурный элемент – это общий механизм развития глобальных катаклизмов, в первом случае в результате жизнедеятельности земной флоры и фауны, во втором в результате жизнедеятельности социальной составляющей земной биосферы.

Единство этих структурных элементов означает, что в основе как мировой, так и человеческой истории лежит один и тот же алгоритм развития. Это является подтверждением идеи существования универсального алгоритма развития окружающего нас мира. Тем не менее ситуация поиска этого алгоритма очень напоминает сюжет из кинофильма «Остров сокровищ», когда пираты искали клад по всему острову, а он находился рядом с их шалашом.

Универсальный алгоритм развития давно известен.

Еще в 1971 году советский философ, профессор В. Н. Веселовский издал монографию под названием «О сущности живой материи». В этой работе он подробно описал философский критерий, характеризующий все живое на нашей планете. Именно этот критерий позволил классифицировать вирусы как форму жизни. До этого их считали промежуточным звеном между живой и неживой материей.

Проанализировав огромное количество фактов из биологии, от отдельных клеток до сложных сообществ многоклеточных организмов, профессор Веселовский убедительно доказал, что общая и самая главная сущность всех жизненных явлений – это динамическое самосохранение.

Любая живая структура, чтобы выжить в тех условиях, в которых она находится, стремится к тому, чтобы оставаться в неизменном виде, адаптироваться к параметрам внешней среды. Жизнь стремится сохранить себя. Но в любой физической среде происходит непрерывный рост энтропии, стремящийся разрушить упорядоченные структуры, находящиеся в этой среде. Поэтому динамическое самосохранение само по себе не способно обеспечить длительный жизненный процесс. Для поддержания жизни все живые структуры и живые системы должны противостоять разрушительной энтропии. Это происходит благодаря второму фундаментальному фактору – тенденции к самоизменению, стремлению измениться, перейти в новое состояние, обеспечивающее большую жизнеспособность.

Диалектическое противоречие между динамическим самосохранением и стремлением к самоизменению и определяет сущность живой материи. С другой стороны, это противоречие между стремлением оставаться в неизменном виде и стремлением перейти в новое, более устойчивое состояние вскрывает механизм развития в живой материи, механизм, направляющий эволюцию.

Тем не менее в своей работе профессор Веселовский не стал рассматривать данный критерий в исторической перспективе, ограничившись примерами из биологии. Мы же можем с полной уверенностью утверждать, что все глобальные катаклизмы, произошедшие на нашей планете, стали итогом проявления тенденции к переходу в состояние с большей степенью динамического самосохранения, или, по сути дела, на более высокий уровень развития.

Поэтому теория системного отбора, общие фрагменты которой были рассмотрены в главе I, – это наглядный пример того, как проявляет себя универсальный алгоритм развития в мировой истории.

Эволюция человеческого сознания, рассмотренная в предыдущей главе, также вполне вписывается в критерий, характеризующий сущность живой материи. Рост потенциальной способности сознания человека к познанию окружающей реальности есть одновременно рост степени динамического самосохранения всего человеческого рода.

Таким образом, у нас есть все основания полагать, что сформулированный профессором Веселовским критерий есть не что иное, как проявление действия универсального алгоритма развития на частном биологическом уровне и на ограниченном временном промежутке.

Раз так, то сущность живой материи является отражением сущности нашей Вселенной. Эта сущность определяет направленность всех процессов в окружающей нас реальности, направленность человеческой, мировой и глобальной истории. Но, зная направленность, нетрудно выявить и конечную цель, решив таким образом фундаментальную проблему человеческого мировоззрения, – какова цель существования окружающего нас мира, какова цель эволюции.

Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно использовать универсальный алгоритм развития для анализа глобальных процессов во Вселенной.

Здесь необходимо оговориться о том, что противоречие между динамическим самосохранением и самоизменением – это центральное ядро данного алгоритма, помимо которого он включает в себя три общих структурных элемента, о которых было сказано выше. Используя этот теоретический инструмент, мы можем прийти к весьма любопытным выводам.

В одной из первых моделей эволюции Вселенной предполагалось, что после Большого взрыва и ее расширения силы гравитационного притяжения остановят разбегающиеся галактики и обратят их движение вспять, что приведет в итоге к новому коллапсу, в котором Вселенная исчезнет, чтобы возродиться вновь. В дальнейшем астрономические наблюдения привели ученых к другой космогонической картине.

Силы гравитации не смогут остановить расширение Вселенной, а ее гибель будет происходить постепенно в различных точках пространства в черных дырах, в которые будут превращаться массивные астрономические объекты. Таким образом, и в этой картине гибель всех звезд, планет и галактик неизбежна.

Исчезновение вещества ведет к исчезновению пространства и времени. Вселенная вновь должна обратиться в ничто, в нулевое состояние, обладающее скрытой энергией, которая, освободившись, породит новую Вселенную.

Параллельно этой картине утвердила себя еще одна, согласно которой Вселенная, однажды возникнув, будет расширяться вечно. Такая инфляционная модель объясняла ряд фактов, установленных с помощью астрономических наблюдений, но при этом породила вопросы, на которые невозможно найти ответы. Почему окружающий нас мир возник 14 миллиардов лет назад, зачем он возник и в чем смысл бесконечной инфляции Вселенной?

Эта модель не согласуется ни с одним из трех структурных элементов алгоритма развития. Тем не менее циклическая модель, в которой бесконечным является периодический процесс расширения-сжатия Вселенной, в принципе не согласуется с самим смыслом этого алгоритма.

Исчезновение всего сущего, обращение его в обезличенное ничто делает бессмысленными все эволюционные процессы во Вселенной. Такой всеобщий катаклизм обрывает эволюционную спираль развития и не является инструментом перехода на более высокий уровень развития.

Единственное, что продолжает эту спираль и приводит к согласованности с универсальным алгоритмом развития и соответствующими ему структурными элементами, – это качественное различие между двумя Вселенными, той, которая была до Большого взрыва, и той, которая возникла после него.

Другими словами, состояние коллапса не может быть обезличенным, оно должно заключать в себе информацию о предыдущем периоде существования и развития окружающего нас мира.

Жизнь звездных и планетных систем, эволюция высших жизненных форм должны накладывать свой отпечаток на то состояние, в которое Вселенная в конечном итоге обратится.

В этом случае каждый акт рождения и последующей жизни Вселенной представляет собой звено в бесконечной цепочке усложнения форм ее существования, а каждый период жизни, исчисляемый многими миллиардами лет, становится очередной ступенькой в этом бесконечном процессе. Причем ступенькой отличной как от всех предыдущих, так и всех последующих.

Это значит, что подобно накоплению, трансформации и передаче информации последующим человеческим поколениям должна накапливаться, трансформироваться и сохраняться информация, накопленная за миллиарды лет существования Вселенной. Она не должна уничтожаться в момент коллапса, а ее сохранение определяет ход последующих событий, включая момент Большого взрыва и дальнейшую эволюцию Вселенной.

Логическое развитие этой мысли приводит к однозначному выводу о том, что информация о предыдущих этапах существования и развития материи должна кодироваться и сохраняться в фундаментальных законах природы, а также в мировых константах, определяющих количественные соотношения в этих законах.

Но если структура законов природы представляет собой информационный багаж, то сами они должны быть подвержены эволюции по мере накопления информации.

Это означает, что в предыдущий этап существования Вселенной законы природы были не такими, как сейчас.

Они будут другими и в следующий цикл ее существования, который последует после ее гибели и нового акта рождения.

Если окружающий нас мир эволюционирует по такой схеме, то законы природы не возникают в момент рождения Вселенной одновременно с пространством, временем и веществом, они представляют собой такую же самостоятельную субстанцию, какую представляет общая энергия Вселенной. Эти две субстанции лежат в основе глобальной истории, поскольку одна из них обеспечивает эволюционный процесс, а другая его направляет.

В таком случае законы природы должны содержать в себе информацию о предыдущем этапе существования и развития Вселенной, а также информацию о причине Большого взрыва.

Продолжая нашу логику, мы должны прийти к выводу о том, что сценарий развития и гибели нашей Вселенной должен отличаться от аналогичного сценария Вселенной предшествующей, так как в момент Большого взрыва законы природы претерпели качественное изменение.

Только такая картина дает нам полное соответствие с универсальным алгоритмом развития и первыми двумя его структурными элементами. Эта картина исключает явление сингулярности Вселенной в момент ее гибели и последующего рождения. Исключает состояние, в котором исчезает и обезличивается все сущее, зачеркивая весь предшествующий процесс эволюции.

Явление сингулярности Вселенной приводит к бессмысленному абсурду. Однако совсем недавно, в 2006 году, американский физик-теоретик Абэй Аштекар на основе современной теории петлевой квантовой гравитации сумел доказать, что сингулярность – это локальное астрономическое явление, неприемлемое для масштабов Вселенной.

В преддверии Большого взрыва, произошедшего около 14 миллиардов лет назад, Вселенная не обращалась в геометрическую точку, она сжималась лишь до определенных пределов, достигнув которых рассыпалась, как бисер, в разные стороны.

Раз так, то ни пространство, ни время, ни законы природы не исчезали в момент коллапса, и вся информация о предыдущем этапе эволюции Вселенной была сохранена и передана нашей Вселенной.

Открытие Аштекара стало первым серьезным шагом на пути к доказательству того, что Вселенная эволюционирует в соответствии с универсальным алгоритмом развития и в соответствии с его первым структурным элементом – цикличностью. Однако соответствие с первым структурным элементом не означает, что Вселенную ждет очередное сжатие и следом рассыпание. Поскольку 14 миллиардов лет назад в момент коллапса законы природы изменились, то сценарий эволюции и, соответственно, гибели нашей Вселенной должен быть другим. Поэтому можно предположить, что последние открытия в астрофизике, которые делают совершенно непонятной космогоническую картину, есть отражение именно этого обстоятельства.

Что же касается второго и третьего структурных элементов, то они предполагают, что, во-первых, глобальный катаклизм как в мировой и человеческой, так и в истории Вселенной запрограммирован в самих законах природы, а во-вторых, предполагают взаимную эволюцию природы и ее законов. Но эволюция сознания является частью эволюции природы.

Раз так, то смысл роста потенциальной способности к познанию реальности не должен сводиться только к обеспечению роста жизнеспособности человека, этот циклический процесс имеет более глубокий смысл.

Можно с уверенностью утверждать, что помимо двух фундаментальных субстанций – общей энергии Вселенной и законов, по которым она эволюционирует, существует третья фундаментальная субстанция, противостоящая первым двум и проявляющая себя как разрушительная энтропия.

Третья субстанция препятствует любой самоорганизации и любому структурному усложнению. В этом случае, используя терминологию Гегеля, можно сказать, что мировой дух порождает сознание, чтобы познать самого себя, однако цель такого познания не пассивное самосозерцание, цель – преодоление разрушительной энтропии. При этом процесс такого преодоления осуществляется в форме взаимной эволюции природы и ее законов. Логически мы приходим к выводу, что эволюция сознания является составной частью этой глобальной взаимной эволюции.

К такому же выводу можно прийти, если обратиться к мировой и человеческой истории. В циклический процесс усложнения сознания человека косвенно включается дальнейшая эволюция земного биокомплекса. Если такую преемственность рассматривать как одну из общих характеристик универсального алгоритма развития, то во взаимную эволюцию природы и ее законов должна включаться и эволюция сознания. Другими словами, главный смысл накопления информации и ее кодирования нашим сознанием заключается в участии в том самом структурном изменении законов природы в момент перехода Вселенной из одного состояния в другое.

За время своей жизнедеятельности человек накапливает и перерабатывает огромный объем информации, но любая информация есть упорядоченное структурное образование, на создание которого необходимо затратить энергию. Поэтому на момент своей смерти мозг человека обладает колоссальной энергией, которая не может бесследно исчезнуть. Этот специфический вид энергии должен характеризоваться не только количественно, но и качественно.

Качественная характеристика должна отражать уровень сложности той информации, которой смог овладеть человек.

Эволюция сознания, ведущая к росту интеллектуальных потенций человека, предполагает как количественное, так и качественное увеличение этой энергии. С другой стороны, процесс познания окружающего мира нашим сознанием основан на формировании в нашем мозгу структур, копирующих явления этого мира и связи между ними. И если этот информационно-энергетический баланс, накопленный человеком за время своей жизнедеятельности, в соответствии с законом сохранения энергии, не может бесследно исчезнуть, то благодаря жизнедеятельности миллионов поколений людей во Вселенной формируется мощное информационно-энергетическое поле, отражающее структуру законов, по которым Вселенная существует.

Именно это поле и должно направлять процесс изменения фундаментальных законов природы и мировых констант в момент критического состояния Вселенной.

В такой схеме циклический процесс познания реальности нашим сознанием вполне вписывается как в универсальный алгоритм развития, так и в его структурные элементы. И точно так же, как процесс познания лежит в основе закономерностей человеческой истории, так и для отдельно взятого человека главный смысл его существования сводится к познанию того мира, в который он является. К познанию той стороны реальности, к которой у него проявляется природная склонность. И чем глубже он сумеет в нее проникнуть, тем полнее реализует свое предназначение. Во всей этой схеме остается неизвестным только сам механизм развития глобального катаклизма в нынешней Вселенной.

Тем не менее логика нашего изложения позволяет понять цель и смысл этого всеобщего конца света, а вместе с этим – цель и смысл всего сущего вокруг.

Если каждый цикл эволюции земного биокомплекса сопровождался ростом многообразия и жизнеспособности различных форм растительного и животного мира, а каждый цикл эволюции социальной составляющей земной биосферы сопровождается увеличением потенциальной способности сознания человека к познанию окружающего мира, то итогом каждого цикла в глобальной истории является структурное изменение законов природы, обеспечивающее более сложное и более совершенное развитие Вселенной в каждый последующий этап ее существования.

При таком алгоритме развития эволюционный процесс, как и глобальная история в целом, приобретают цель и смысл, а на вопрос, что будет после всеобщего конца света, можно с уверенностью ответить – будет новый мир, более сложный и более совершенный, чем наш. Представление об этом мире как совокупности трех фундаментальных субстанций, подчиненных универсальному алгоритму развития, является наглядным и логически цельным. Однако термин «субстанция» здесь приобретает несколько другой смысл.

Изначально в философии под этим термином подразумевалась неизменная и вечная сущность, лежащая в основе вещей и всего мироздания. Что касается энергии Вселенной, то мы с уверенностью можем полагать, что неизменным является только ее общий баланс. Сама же она постоянно принимает различные формы в соответствии с законами природы, которые мы определили как вторую фундаментальную субстанцию, но которая также периодически изменяется.

Изменяется и третья фундаментальная субстанция, которая в сознании человека ассоциируется с разрушительным злом, вечным, но при этом изощренным и изобретательным.

Усложнение этой субстанции является причиной того, что эволюция включает в себя как элементы усложнения и роста самоорганизации, так и элементы упадка и деградации.

Если все три субстанции подвержены изменениям, то они не являются неизменными сущностями. Термин субстанция применим к ним лишь в той мере, что они являются вечными и лежат в основе вещей и всего мироздания.

Теперь центральным звеном всего нашего исследования становится идея о том, что окружающий нас мир, в рамках нынешних законов природы, не может существовать как угодно долго. Постепенно разрушительная энтропия его уничтожит. И для того чтобы сохраниться и существовать дальше, законы, которым он подчиняется сегодня, должны измениться. Измениться так, чтобы окружающая нас реальность перешла в состояние с более высокой степенью динамического самосохранения. Подобно тому как все живое стремится измениться, перейти в новое состояние с большей жизнеспособностью, так и Вселенная стремится перейти в состояние более устойчивое по отношению к разрушительной энтропии.

Эта глобальная закономерность проявляет себя на всех уровнях организации материи, поэтому представляет собой универсальный алгоритм развития.

С другой стороны, эта закономерность есть не что иное, как самая главная истина об окружающем нас мире, а раз так, то все остальные явления и закономерности, с которыми мы имеем дело, проистекают из нее. Это дает возможность анализа и поиска решения самых сложных и актуальных проблем, стоящих сегодня перед человечеством. А самой актуальной для человечества является та фатальная перспектива, которая описана в предыдущей главе.

Фатальность связана со вторым структурным элементом, согласно которому глобальный катаклизм есть инструмент перехода на более высокий уровень развития. И для человеческой цивилизации решающим является сам характер такого перехода.

65 миллионов лет назад всепланетный катаклизм длился около 2 миллионов лет и был одним из самых опустошительных для земной флоры и фауны. Тем не менее для биосферы в целом это был процесс плавного развития экстремальных экологических условий.

Если глобальный природный катаклизм заложен в алгоритм развития жизни на Земле, то, осознавая свою будущую перспективу, люди всегда будут действовать в соответствии с главным стереотипом своего поведения – будут стремиться выжить.

Поэтому наиболее благоприятным сценарием будущего для человечества будет такое развитие событий, при котором маятник истории изменит свой ход не в результате апокалипсического удара, а в результате плавного торможения, исключающего глобальные потрясения.

Такой сценарий не противоречит алгоритму развития, тем более что он уже был реализован 65 миллионов лет назад.

Однако это всего лишь общая стратегия выживания. Человечеству нужен конкретный путь, ведущий к состоянию с более высокой степенью динамического самосохранения с наименьшими издержками. Опираясь на универсальный алгоритм развития, этот путь нетрудно отыскать.

И поскольку абстрактные философские рассуждения имеют смысл только тогда, когда приносят практическую пользу, то следующая моя книга будет посвящена именно этой теме.

Оглавление

От автора

Глава I

Глава II

Глава III

Глава IV

Глава V

Глава VI

Глава VII

Глава VIII Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg