«Сплетение судеб»

Пролог

Кто-то шел за ней — Габи это знала. Ледяной страх сковал горло. Уже почти стемнело, и сознание того, что она по собственной дурости решила пойти пешком по этому району, когда на Нью-Йорк опускались сумерки, не приносило облегчения. Надо было дождаться автобуса, но не хватило терпения. Была весна, на деревьях распускались почки. Она не подумала, что от дома учителя музыки до ее дома идти далеко.

Золотисто-каштановые локоны падали на ее тонкое, узкое лицо, большие зеленые глаза тревожно оглядывали пустынную улицу. Ни одного прохожего! Потуже натянув кашемировый свитер на тонкие плечи, Габи закусила губу. Кожаную сумочку и ноты она плотно прижала к груди, как будто они могли защитить ее. Дурочка, твердила она себе, глупая девчонка! Одета так, что за квартал ясно, из какой она семьи, и шагает по улицам, где вцепятся в горло за один доллар. Между тем шаги за ее спиной зазвучали увереннее и убыстрились.

Их двое, вдруг поняла Габи, и паника охватила ее; один шагает тяжелее, другой легче. Заворачивая за угол, он на мгновение оглянулась, и сердце ее мучительно заколотилось. Она их увидела — два грязных злобных оборванца. А впереди узкие переулки и темные дома. Габи еще больше ускорила шаг. Чуть дальше по улице завиднелся гараж. Если бы только он был еще открыт! Она устремилась к этому гаражу, но шаги были уже совсем близко. Эти парни перешли на бег, мелькнуло у Габи в голове. Успеет ли она добежать до гаража?

— Нет! — закричала Габи, но было уже поздно. Они настигли ее, когда она поравнялась с переулком. Тот, что был выше, схватил ее за руку, второй, пониже ростом, ухватился за сумочку и, ругаясь, стал тянуть ее к себе. Нотные листы полетели во все стороны.

Габи что было силы вцепилась в сумочку; она хотела закричать, но не успела издать ни звука — один из оборванцев, несмотря на ее отчаянное сопротивление, потянул ее в глубь переулка. Если бы только она не надела сегодня эти дурацкие туфли на плоской резиновой подметке! Что бы она не отдала сейчас за старые каблуки-шпильки!

— Не трогайте меня! — в ярости кричала Габи. Волосы у нее растрепались, рассыпались по плечам, она отчаянно сопротивлялась.

— Заткнись, рыжая! — Высокий захохотал и схватил ее за плечи. — Забирай сумку, Терри!

— Отпусти! — прокричал коротышка, выдирая из рук Габи сумочку. — Давай, давай, детка! У тебя ведь денег куры не клюют. Тебе никто не говорил, что надо делиться?

— Вот-вот, мы ведь небогатые, — бормотал высокий.

— Фью! — присвистнул коротышка, исследовав содержимое сумочки. — Пять десяток! — И зажал бумажки в кулаке. — Фартово! — буркнул он и стал снова копаться в сумочке.

Габи охватил ужас. Наплевать на деньги, но что будет дальше? Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой. Слезы брызнули у нее из глаз, когда один из оборванцев плотоядно ухмыльнулся, глядя на нее. Габи точно понимала, что у них на уме, и отпрянула назад, готовясь защищаться сколько хватит сил, но споткнулась и тяжело рухнула на тротуар. Она чувствовала под спиной твердый асфальт, видела, как нависли над ней оба ворюги, их руки уже добрались до ее блузки.

— Что тут происходит? — неожиданно раздался басистый голос от входа в переулок.

Парни вздрогнули, выпрямились, повернули головы в ту сторону. Даже на расстоянии фигура, загородившая просвет, выглядела внушительно. Черноволосый смуглый парень в белой майке, в облегающих мускулистые ноги слаксах. Габи разглядела густые, черные, слегка вьющиеся волосы и глаза, такие черные и такие большие, что по сравнению с ними как бы уменьшались и смягчались другие черты его лица и прямой нос казался не таким уж внушительным, челюсть — не такой квадратной и вся его львиная голова — не такой тяжелой и грубой.

— Ты чего, Марк? — протестующе крикнул коротышка, протягивая руки ладонями вверх. — Не беспокойся, все в порядке.

Парень по имени Марк смотрел мимо него на распростертую на земле тоненькую девочку с растрепавшимися рыжеватыми волосами.

— Ты в порядке, детка? — спросил он густым бархатистым голосом.

Теперь, когда пришла помощь и ужас, похоже, миновал, Габи готова была дать волю слезам.

— Да, — еле выговорила она, запахивая на груди блузку. Она с трудом поднялась на ноги.

— Тогда иди сюда, — позвал он. — Все хорошо, больше они тебя не тронут.

Едва она подошла к Марку, как он сделал резкий рывок вперед и нанес мощный удар в солнечное сплетение верзиле, который со стоном рухнул на тротуар. И тут же, без секундного промедления, повернулся к коротышке. Тот съежился от страха, но мощный хук правой рукой отправил его к дружку.

— Надеюсь, милочка, теперь твое самочувствие улучшится, — сказал Марк с усмешкой.

— Спасибо! — Габи тяжело дышала, сжимая в руке опустошенную сумочку. Ее спаситель был хорош и вблизи, несмотря на масляные пятна на штанах и майке. Его резко очерченные крупные губы изогнулись в усмешке.

— Не за что. Терри и Гас не самые любимые мои соседи. Отняли у тебя деньги?

— Не так уж много, — сказала Габи, глядя на распростертых на земле грабителей. — Пусть оставят себе, я теперь эти деньги и в руки не возьму.

Марк усмехнулся и снова шагнул вперед. Наклонился и вытянул десятки из сжатого кулака коротышки.

— Забудь про эти денежки, Гас, — жестко сказал он. — За нападение на маленьких девочек не платят. Только сунь свой поганый нос в мой квартал, и я отрежу его тебе по самые брови. Понял?

Гас судорожно сглотнул слюну.

— Понял. И близко не подойду, приятель! — Вид у него был испуганный. — А ты не скажешь твоему дяде?

— Дядя Майкл не станет пачкать об тебя руки, — хмуро усмехнулся Марк. — Такие отбросы, как вы двое, его не интересуют. А теперь убирайтесь отсюда. Оба!

Парни бочком, вдоль стены, проскользнули мимо Марка и Габи, верзила с сожалением оглянулся на Габи, и оба бросились бежать. Один из них сделал жест, который заставил Габи покраснеть, а Марк не менее выразительно ответил ему, — Подонки! — бросил Марк. Он стоял, уперев руки в узкие бедра, и с любопытством разглядывал Габи, отметив про себя ее кашемировый свитер, кожаную сумочку, туфли, сережки с натуральным жемчугом. Богатая девочка, подумал он. Вообще-то смотреть еще не на что, худышка. А вот волосы — это, конечно, шик, это ее козырь. Наверное, она нравится своим богатым дружкам. И глаза — таких огромных зеленых глаз он еще в жизни не встречал. Марк склонил набок голову, разглядывая девчушку. Пожалуй, через годик-другой будет на что посмотреть, заключил он. И храбрая, не сдавалась, это ему понравилось.

— Забрела не в те края? — спросил он.

— Точно, — подтвердила Габи, откидывая назад волосы. — С завтрашнего дня начну брать уроки каратэ. Зря я трачу время на музыку.

Марк засмеялся.

— Как вас зовут?

— Габриэла, но все зовут меня Габи. Габи Беннет. А вас?

— Маркус Стефано, — сказал он и мотнул головой в сторону гаража напротив переулка. — Владею половиной автолавки в этом районе. Господь Бог, видно, не определил мне быть богатым, однако дал мне хорошие руки. Могу починить любое разбитое сердце.

— Вы спасли меня. Спасибо огромное. — Габи улыбнулась озорной улыбкой и показала на себя. — Не больно завидный подарок, но все это ваше.

Он весело улыбнулся в ответ.

— Не такой уж и плохой, детка. Ты мне нравишься, стильная девочка Габи Беннет.

— Вы мне тоже нравитесь, мистер Стефано.

— Зови меня Марк. — Он сжал полные губы. — Что у тебя за дела в наших местах?

— Шла домой от учителя музыки, — сообщила Габи. — Решила пройтись пешком. Не самая удачная была затея, но в конечном итоге оказалась не такой уж и плохой.

— Видно, ты живешь спокойной жизнью, вот и не боялась.

— Скучной жизнью, если хотите знать, — начистоту выложила Габи.

— Богатенькая дочка?

— Похоже, что так. — Габи вздохнула. Они вышли из переулка. Марк возвышался над ней точно башня, хотя она была довольно высокая. — У моего отца инвестиционная фирма, а мать — владелица ювелирного магазина.

— Ну, а мой отец был мелким мошенником, и мать того не лучше, — спокойным голосом, как что-то самое обыкновенное, сообщил он.

Габи задержала дыхание, и он усмехнулся.

— Да-да, именно так. Ты угодила в плохую компанию, малышка. Я нехороший парень, можно сказать, вышел из гангстерской семьи. Твоя мама, уж точно, наказывала тебе держаться подальше от таких парней. А мой дядя — большой босс в пашей округе.

— Не пугай меня, большой человек, — улыбнулась Габи ему в ответ. — Похоже, ты уже забыл, что я обязана тебе жизнью.

— Ну, не совсем жизнью, если говорить точно, — сказал Марк, обводя медленным взглядом своих бездонных черных глаз ее тонкую, гибкую фигурку. — Вообще ты чем-то питаешься?

— Одним воздухом и концертами Баха в парке. Но если хочешь, начну тайком пожирать за завтраком пирожные со взбитыми сливками.

— Вот так и договоримся. Мы, итальянцы, любим, когда на костях наших женщин есть немного мяса.

Габи засмеялась и зашагала с ним в ногу. Была весна, и мир вдруг стал прекрасным и засиял новыми красками. От уличных фонарей струился волшебный свет. Габи шла домой с мужчиной, с которым она только что познакомилась при довольно необычных обстоятельствах и который стремительно становился ее другом.

Глава 1

— Классно, Габи! — похвалил ее Гарри Дин, помогая спуститься с капота заново отделанного «Шевроле-56». — «Мотокрафт инкорпорейтед» наверняка понравится. Торговля запчастями пойдет на ура, и все благодаря тебе.

— Предпочла бы рекламировать части для радиоприемников, — улыбнулась Габи, разглаживая шортики и топ, в которых она позировала. Шортики и узкая полоска, прикрывающая грудь, были белые, они подчеркивали красивый ровный загар, который покрывал ее тело сверху донизу, до красивых пальчиков ног. Стройная, с длинными золотисто-каштановыми волосами, зеленоглазая живая топ-модель Габи Беннет высоко котировалась в фотоагентствах и зарабатывала большие деньги. На сегодняшний день работа в «Мотокрафт» оказалась самой выгодной. Габи приобретала все большую популярность, и друзья уже присвоили ей титул «Первой Леди Запчастей».

Надо сказать, администрация «Мотокрафт» выбирала модель для своей рекламной кампании очень придирчиво, забраковали с десяток девушек, прежде чем обратились в агентство, где работала Габи. А ее взяли сразу, с первых же проб. Сейчас снималась первая серия рекламных проспектов; если все пойдет хорошо, быть может, в дальнейшем будут и поездки.

Смуглый худощавый молодой человек уже некоторое время наблюдал съемку. Фотограф отщелкал пленку, и молодой человек подошел поближе. У него были черные волосы и черные глаза, и в нем чувствовалась какая-то напряженность. Габи нахмурилась. Она отдыхала от слепящих ламп, вытирала полотенцем пот. Почему-то этот молодой человек показался ей знакомым. Может, она его где-то встречала?

— Вы Габи? — несколько смущенно, даже робко спросил он. Голос у него был приятный.

— Да, я Габи Беннет, — подтвердила она. — Простите, мы с вами где-то встречались? — спросила Габи. — Не подумайте, что я использую обычный прием, чтобы завязать с вами знакомство. Мне правда кажется, что ваше лицо мне знакомо.

— Мы были знакомы, но очень-очень давно. — Он нерешительно смотрел на нее, словно не был уверен, говорить ли ему дальше. — Я Джо Стефано, — наконец представился он, — вице-президент корпорации «Мотокрафт».

Габи почувствовала, что бледнеет. Ничего удивительного, что он показался ей знакомым. Она хорошо его помнила — робкий юный двойник своего старшего брата Маркуса. Габи не часто сталкивалась с ним в тот короткий период своей жизни, но запомнила его. И сейчас на нее нахлынули воспоминания — мучительные воспоминания, хотя с тех пор прошло уже девять лет. Воспоминания о его брате.

Переговоры о работе вел с ней некий мистер Смит, и ей в голову не пришло, что корпорация «Мотокрафт» каким-то образом связана с фамилией Стефано. Она и не предполагала, что Марк стал таким известным и богатым. Так это он владелец «Мотокрафт инкорпорейтед»? Значит, вот почему из всех претенденток выбрали ее! Марк хочет возобновить знакомство? Слишком поздно!

— Очень приятно встретиться снова, — сказала Габи, протягивая Джо руку и заставляя себя и дальше улыбаться. В конце концов все случившееся не имело к Джо никакого отношения, он ни в чем не виноват. — Должна ли я поблагодарить вашего брата за приглашение на эту работу? — напрямик спросила она.

Джо покраснел. Рука его обмякла в ее руке, и он поспешно отнял ее.

— Э-э… благодарить надо меня. Марк ни о чем понятия не имел, узнал, когда контракт был уже подписан. Кажется, он хотел, чтобы нас рекламировала блондинка…

— Не извиняйтесь. В любом случае я благодарна — работа хорошая, — мягко сказала Габи. Значит, Марк и не думал о ней! Что ж, его желание забыть ее, вычеркнуть из своей жизни вполне естественно — ведь он так преуспел в жизни благодаря предательству, которое совершил. Может, совесть мучает его и по сей день. Хорошо бы так это и было.

Джо стоял, засунув руки в карманы брюк, и с улыбкой смотрел на нее.

— Надеюсь, вы не будете держать на меня зла за прошлое, — начал он. — Мы с Марком никогда не ладили, даже в те годы. Мне очень жаль, что вы с ним расстались, но все это было так давно.

Воспоминания нахлынули на Габи с такой силой, что, несмотря на свои двадцать шесть лет и достаточную умудренность, она покраснела.

Ее глаза — зеленые омуты одиночества — спокойно и холодно смотрели на Джо.

— Как поживает ваш брат? — Габи не намеревалась задавать этот вопрос, но ей хотелось узнать.

Джо пожал плечами.

— По-моему, хорошо, — неохотно ответил он, точно ему было неприятно заводить разговор о старшем брате. — Занят бизнесом, в этом его жизнь.

Габи опустила взгляд на воротничок рубашки Джо и заметила на нем маленькое пятнышко — похоже, брызнул кетчуп. Она сдержала улыбку. Джо ей понравился. Что-то в нем было мальчишеское. Отнюдь не умудренный опытом мужчина. Она снова подняла глаза.

— Марк женился?

— Кое-кто пытался женить его на себе, но он все никак не попадается на крючок. Скользкая рыба — мой брат! — Джо чуть вскинул голову. — А вы замужем?

— Терпеть не могу мужчин! — заявила Габи с усмешкой.

Джо засмеялся.

— Прекрасно! Мне это нравится! — Его ласковые темные глаза скользнули по ее стройной фигуре. — Выглядите вы потрясающе, — выпалил он и, немного помедлив, спросил: — Наверно, умираете от жажды?

Габи улыбнулась.

— У меня такое чувство, что я целый месяц пробыла в пустыне. Эти лампы палят нещадно.

— Вы не против, если… Я мог бы угостить вас содовой, или мартини, или чем-то еще, — отважился спросить он.

— Ничуть не против, — с легкостью согласилась Габи. — Подождите меня минутку, я оденусь.

Джо облегченно перевел дыхание.

— Конечно, конечно!

Натягивая свою одежду в комнате для переодевания, Габи улыбалась себе под нос. Приятный парень, думала она. Значит, ему она обязана приглашением в «Мотокрафт». Занятно. Впрочем, Джо всегда тянуло к ней, даже в ту пору, когда она ходила на свидания с Марком. Он понравился ей сразу, в тот первый день, когда она пришла к Марку и встретила в его комнате Джо — братья жили вместе. Милый, застенчивый паренек. Габи сначала решила, что эта сдержанность — признак холодной натуры, а потом поняла, что так он маскирует свою неуверенность. Потом она стала разговаривать с ним. Он, как и многие встречавшиеся ей люди, откликнулся на ее веселую открытость и открылся сам. Он был очень забавный. Похоже, от застенчивости он так и не избавился, но вот сохранилось ли в нем то веселое озорство, которого когда-то было с избытком? Или жизнь в тени старшего брата лишила его веселья?

Марк… Надев узкие белые брючки и пеструю шелковую блузку, Габи закрыла глаза. Она намеренно работала на износ, чтобы только не думать о нем, забыть его навсегда, но вот появился Джо и все ожило в памяти. Несмотря на неутихающую боль, на все эти годы, когда она страдала от уязвленной гордости, она не могла подавить в себе желание узнать о Марке хоть что-нибудь, узнать, как он живет, как выглядит, счастлив ли он, есть ли у него женщина… Ей не следовало бы о нем расспрашивать, но сердце ее обрадуется и таким крохам. Она должна узнать. Должна услышать, что он доволен жизнью, что, предав ее, он получил то, что хотел.

Джо привез Габи в маленький изысканный ресторанчик неподалеку от студии и уговорил заодно и позавтракать с ним.

— Ты ведь голодна, — с улыбкой убеждал он ее — они уже перешли на ты. — Ну пожалуйста, съешь хотя бы салат. От него не потолстеешь.

— Хорошо, — сдалась Габи, посылая ему улыбку через накрытый белой скатертью столик. — Но если я прибавлю хоть один фунт, мой агент сгонит этот фунт и с тебя. Ты согласен?

Джо засмеялся, сложил руки на столе и покачал головой.

— Шутница Габи! — сказал он. — Больше всего мне запомнился твой замечательный юмор. Когда ты шутила и острила, у меня становилось легче на душе. — Джо опустил глаза на свои изящные загорелые руки. — Я не очень легко схожусь с людьми.

— Не ты один, если хочешь знать правду, — призналась Габи. — Научись играть. Пошире улыбку — и смело вперед. Пока твои собеседники поймут, что ты не самый общительный человек, ты уже разговоришься и забудешь о своей стеснительности.

— Но ты-то отнюдь не из робкого десятка, — возразил Джо.

— Еще какая робкая! — Габи заправила за изящное ушко золотистую прядь. — Всю жизнь страдала от своей стеснительности. Но я себя тренировала, научилась быть общительной и проявлять внимание к другим людям. И теперь слыву экстравертом.

— У меня не получится. — Джо вглядывался в ее лицо. — На рекламных снимках ты выглядишь такой счастливой. А в жизни ты тоже счастлива?

Габи опустила глаза, слегка коснулась длинным, покрытым красным лаком ногтем серебряного ножика.

— Невозможно быть счастливой всегда. У меня свои проблемы, и приходится их решать самой. Но я люблю своих близких, мне с ними хорошо. Во всяком случае, было хорошо до прошлого года — в прошлом году умерла мама от сердечного приступа, и я вернулась в родительский дом. Ради отца, чтобы ему было не одиноко.

— Сочувствую, — отозвался Джо. — Понимаю, как это тяжело — потерять мать.

Габи вздохнула.

— Да, это тяжело. Мы с мамой не очень ладили, но я заботилась о ней. И отец тоже был к ней очень добр. Благослови его Господь, он просто с ума сходил, когда она умерла. Впал в такое отчаяние. Дело в том, что фактически главой семьи была мама. Она устанавливала правила, а отец следовал им. Теперь он впервые в жизни обрел свободу и не знает, что с ней делать. — Габи улыбнулась. — Отец у меня своеобразный человек. Он мечтатель. Если бы он не унаследовал накопленные мамой деньги и она не научила его, как обеспечивать доход от антикварной лавки, он давно пустил бы по ветру все, что имеет.

— Ты унаследовала его внешность?

— Не совсем. Этот странный цвет волос и зеленые глаза от него. А черты лица от матери. — Габи всмотрелась в Джо. — А ты очень похож… на брата.

— Да, все мужчины в роду Стефано похожи друг на друга. Взять хотя бы нашего дядю — его вполне можно принять за нашего с Марком отца.

— Дядя Майкл… — сказала Габи, и ей сразу же вспомнилось, как Марк рассказывал ей о своем дяде. Довольно темная личность, насколько она помнит. Она словно услышала басистый, мягкий голос Марка.

— Верно, дядя Майкл. А у тебя хорошая память.

— В каких-то случаях излишне хорошая, — задумчиво проговорила Габи, и глаза у нее погрустнели.

Джо хотел что-то сказать, но подошел официант. Они сделали заказ. Джо вынул из пачки сигарету и вопросительно взглянул на Габи.

— Все в порядке, — сказала она. — Я привыкла к курильщикам.

— Но я не такой заядлый, как Марк, — заметил Джо. — Брат теперь дымит, как пароходная труба.

— Он очень изменился? — спросила Габи, не отдавая себе отчета в том, что происходит с ее глазами — они широко раскрылись, потеплели.

Джо откинулся на спинку стула, он внимательно смотрел на нее.

— Еще как! Стал совсем другим, настолько другим, что теперь я живу отдельно от него. Правда, живу не один. Не так уж мне нравится общаться исключительно с самим собой. Мы с приятелем снимаем квартиру на двоих. Он славный парень. Агент по недвижимости.

— И давно ты разъехался с Марком?

— Уже года три живу самостоятельно, — поведал Джо. — У Марка квартира на Ист-Сайде, с видом на реку. Замечательный вид! А моя квартира тут неподалеку и смотрит на другой дом. Так что полюбоваться не на что, если только на небо. Но вообще-то я в этой квартире только сплю.

— Наверное, Марк много путешествует?

— Не слишком много.

Официант принес их заказ, Габи перестала расспрашивать о человеке из своего далекого прошлого и принялась за еду. Принесли кофе. Они пили его не спеша.

— А как насчет мужчин в твоей жизни? — спросил Джо. — Не очень-то верится, что ты такая же мужененавистница.

— Ну, иногда я позволяю себе немного развлечься, — призналась Габи, — но я так много работаю, что свободными остаются только уик-энды.

Джо опустил глаза на свою кофейную чашку.

— Я с удовольствием пригласил бы тебя поужинать сегодня вечером, — сказал он, не поднимая глаз от чашки. — Сегодня пятница, но ты, наверно, уже назначила кому-то свидание…

— Нет, — сказала Габи, наблюдая, как краска медленно заливает его щеки. — Никому не назначила.

— Значит, мне повезло. — Джо опять сложил руки на столе и неуверенно взглянул на нее. — Так ты принимаешь приглашение? Понимаю, ты несколько удивлена, что так сразу последовало приглашение и на ужин, но сначала я должен был представиться тебе…

Габи улыбнулась про себя: какой он все-таки стеснительный. Но ей это нравилось. Чем-то он похож на нее. Она откинула назад волосы.

— Развлечемся?.. — просительно сказал Джо и, заулыбавшись, добавил: — Повезу тебя в ресторан, где есть фонтан. Даже позволю тебе в нем поплавать.

Габи весело рассмеялась.

— Правда есть фонтан?

— Если честно — нет. Но для тебя я его сооружу, — пообещал он и чуть склонил голову набок. — Ну же, отважься!

В зеленых глазах Габи засверкали веселые искорки, и Джо затаил дыхание, глядя на нее. Как она хороша! Габи между тем спрашивала себя: а почему бы ей и не принять его приглашение? Почти все мужчины под конец вечера ожидают от тебя нечто большего, чем просто рукопожатие. Таких она просто не выносит. Но кажется, Джо другой. Пожалуй, он, как и она, не помышляет о каких-то серьезных отношениях. Тогда ей ничто не грозит. Разве только это разозлит Марка. Так скорее всего и случится, ему не понравится, что спустя столько лет она вдруг начала встречаться с его братом. Габи никогда и не думала, что в ней может возникнуть желание отомстить Марку, злоба и мстительность были не в ее характере. Но история с Марком что-то убила в ней. Она стала другой, когда поняла, как мало значила для него любовь, которую она ему предлагала. Что-то разрушилось в ней самой, хотя ей и не хотелось это признавать; Любовь-ненависть, которую она теперь испытывала к Марку, даже спустя девять лет, требовала отмщения. Может быть, это будет хоть какой-то карой, и Габи перестанет чувствовать себя такой униженной. Нет, она не хотела использовать Джо. Он все знал, он просто предлагает ей дружбу. Почему бы ей и не принять его предложение? Но пусть только они двое знают, что это всего лишь дружба и ничто иное, а Марку это знать не обязательно. Пусть думает, что она завлекает Джо, хочет его соблазнить. Она может увлечь его, ровно ничего не предпринимая.

— Хорошо, — сказала Габи, — я принимаю приглашение. Но запомни, Джо, я не девушка для развлечений. — Габи говорила откровенно, напрямик, лицо ее было серьезно. — Я предлагаю тебе дружбу и ничего больше. Ты согласен?

Джо откинулся на спинку стула, и словно тень на мгновение легла на его глаза. Потом он усмехнулся.

— Согласен, — сказал он. — Значит, друзья навеки!

— И еще, Джо. Мне неприятно говорить об этом, — с запинкой начала Габи, — но не выглядит ли это так, что я стремлюсь быть на короткой ноге с начальством?

— Предоставь мне позаботиться о твоей репутации, Габи, — сказал Джо, но его темные глаза чуть прищурились. — Ну а ты, Габи, ты не ищешь встречи с моим большим братом? Нет? После стольких лет…

Габи покачала головой, хотя тут же ощутила знакомую боль и напряглась.

— Ни в коем случае!

— Ну вот и хорошо. — Джо выпрямился. — Что, если я заеду за тобой в шесть?

— Но ты не знаешь, где я живу…

Джо заулыбался.

— Ты так считаешь? Я справился в твоем агентстве. Какой-никакой, но я все-таки хозяин, поэтому они дали мне твой адрес.

— А ты находчивый! — Габи засмеялась, однако была несколько удивлена: выходит, агентство может запродать ее любому незнакомцу? Малоприятная перспектива. И еще подумала: как это будет, когда она неожиданно столкнется с Марком? Но, вздохнув, отогнала эту мысль. Значит, так распорядилась судьба. Она справится. К тому же Джо очень славный парень, он ей определенно нравится. Габи редко выходила с кем-то в свет. Каждый раз приходилось в буквальном смысле сражаться, чтобы твой кавалер не принудил тебя немедленно с ним переспать. Джо не похож на нахала, и, кажется, она без опасений может позволить себе немного светской жизни.

Когда Габи вернулась домой, отца не было. Ее родители яростно сражались с ней, лишь бы она не пошла работать рекламной моделью. Отец, втайне от нее, даже пытался уговорить одно агентство не нанимать Габи. Но в конце концов она нашла агентство, которое заинтересовалось ею, и постепенно стала приобретать известность. Несколько лет учебы в престижном колледже в Новой Англии оставили свой след: осанку, грацию, естественность — все это она приобрела там. Тогда она отнюдь не была в восторге от бесконечной муштры, зато теперь была благодарна и за эту науку.

Марк… Стоило Габи закрыть глаза, как он вставал перед ней — большой, сильный, нежный. Он ласково смеялся, когда она теряла голову от охватившей ее страсти, отвечая на его ласки — ласки взрослого мужчины. С их первого свидания, когда Габи тайком убежала из дома, один Марк сдерживал не только свои, но и ее порывы. Даже теперь Габи отчетливо помнила его слова.

— Ты еще ребенок, — покусывая ее губы, дразнил он. — Малышка, ты еще не готова для любви. Я буду раскаиваться всю жизнь.

— Но я так люблю тебя, Марк! — с мольбой шептала Габи.

— Ты еще подросток. — И он поцеловал ее и притянул к себе. В первый раз его руки коснулись ее юных грудей. — Мягкие маленькие бутоны, — прошептал он, касаясь губами ее губ, и почувствовал, как твердеют соски под его пальцами.

Марк был очень чувственный и не скрывал этого. Он не молчал, не объяснялся обиняками, а говорил ей о том, что с ним происходит. И она, до тех пор отгороженная от жизни стенами своего дома, жадно впитывала его слова.

Она крепко обхватила его руками, прильнула к нему, когда он, держа ее в объятиях, опустил на траву под дубом возле озера в пустынном парке, склонился над ней и, успокаивая ласковой улыбкой, стал расстегивать пуговки на ее кофточке.

Стоя сейчас у зеркала, Габи задрожала, вспомнив, что она сказала Марку в тот день. «Марк, я хочу быть твоей!» — прошептала она тогда. Она лежала не шевелясь, ощущая мягкую прохладу травы под своей спиной, пока он расстегивал пуговицы, а потом крючки, и, когда он расстегивал лифчик, приподнялась и выгнула спину.

— Какая ты изящная, — глухим, хрипловатым от зажигавшейся в нем страсти голосом прошептал он, пожирая своими черными глазами ее распростертое на траве тело, обхватив ее бедра своими большими руками. — И такая невинная.

— Я скорее умру, чем позволю кому-то другому так смотреть на меня, — лихорадочно прошептала Габи. Никогда прежде она не испытывала таких ощущений.

— А если я буду трогать тебя? — спросил Марк, глядя на ее раскрасневшееся лицо. — Ты позволишь?

Губы ее раскрылись от вожделения, она села, медленно стянула с себя кофточку и лифчик, почувствовала, как твердеют под его взглядом соски на грудях, и выпятила их к его губам.

— Ты уже делала так с кем-то? — шепотом спросил Марк.

— Никогда в жизни, — прерывисто дыша, ответила Габи. — Марк, я хочу чувствовать твои руки.

— И я тоже хочу чувствовать тебя, — прошептал он ей в ответ.

Большой теплой рукой он накрыл ее грудь и почувствовал, как тугой сосок уперся в его влажную ладонь. — Радость моя, ты такая малышка!

— Совсем малышка? — спросила она, испугавшись, что она не подходит ему и он сейчас ее отвергнет.

— О нет, — улыбнувшись, прошептал он. — Нет. — Его большие руки ласкали ее напрягшееся юное тело. Она тихо застонала, и он уже терял над собой власть…

Возле дома засигналил автомобиль, и Габи вернулась к действительности. Но тело ее все еще было охвачено томлением от воспоминания о том, как Марк в первый раз ласкал ее, как его мягкие губы нежно посасывали ее соски. Стоя нагая перед зеркалом, еще влажная после душа, Габи широко открытыми глазами смотрела на себя. Даже сейчас, много лет спустя, ее тело помнит тот вечер в парке. Никогда с тех пор, ни одного раза, она не чувствовала себя так с мужчиной. Марк владел и ее телом, и ее душой. Каждый раз, когда она пыталась отдаться какому-то мужчине, это воспоминание приходило к ней и ее словно сковывало холодом, ледяным холодом. На том все и обрывалось. Мужчины считали ее фригидной, но это ласки Марка унесли всю ее страсть. С ним она не была фригидной.

Габи оделась, нервничая, все еще под властью воспоминаний, трясущимися руками натянула бледно-зеленое вечернее платье с открытыми плечами, удерживающееся лишь на одной узкой кружевной лямочке. Ни шарф, ни жакет не нужны — стоит такое лето, что жарко даже вечером.

Прическу Габи не стала сооружать, волосы золотисто-рыжеватыми волнами легли на плечи. Она уже не та девочка, которую когда-то ласкал Марк. Набрала вес, тело ее созрело. Фигура у нее превосходная, ноги длинные, стройные, и ровный загар с головы до ног. Мужчины сгорают от желания обладать ее телом. Марк хотел его давным-давно, когда оно еще не расцвело. Но больше он хотел денег. И уж кто-кто, а Габи знала, каким образом он приобрел свою могущественную империю. Знала и ненавидела его за это. Она постаралась отбросить мысли о Марке и приготовиться к встрече с Джо. Какой смысл впускать в этот вечер привидения из прошлого. Она намерена веселиться.

Джо Стефано заехал за ней ровно в шесть. Когда Габи открыла дверь, он стоял прислонясь к колонне каменной арки перед входом. Габи с отцом теперь помогала вести хозяйство миссис Симе, милая женщина средних лет. Она работала с точностью часового механизма и за день успевала сделать все свои дела, в то время как Габи и отец преуспевали в своих. В половине шестого, если к обеду не ждали гостей, миссис Симе обычно уходила домой, и тогда отвечала на телефонные звонки и открывала дверь сама Габи.

— Потрясающе! — одобрил Джо и поджал губы, глядя на ее смуглые плечи. Мягкий шелк облегал каждый изгиб ее тела. — Ты остановишь все уличное движение.

— Надеюсь, — вдруг застеснявшись, пробормотала Габи. Джо был под стать ей ростом и в своем черном вечернем костюме обращал внимание прохожих. Она взяла его под руку, и они вышли на улицу.

Джо приехал на дорогой спортивной машине черного цвета, с белым интерьером. На Габи произвели впечатление внутренняя отделка и всякого рода приспособления.

— Обычно я пользуюсь такси в такие часы, — заметил Джо, когда они ехали посреди густого потока машин, — но поздно вечером такси нарасхват. К тому же мне хотелось показать машину. Это самая-самая новинка.

— Дорогая машина, — сказала Габи, поскольку видела прейскурант и знала, сколько она стоит. Ей и самой хотелось бы приобрести такую, но она не могла решиться потратить уйму денег на машину. Домик не в столь уж дальней глубинке стоил дешевле.

— Люблю дорогие вещи, — сказал Джо. Габи отметила про себя часы марки «Ролекс» на его запястье и шелковый пиджак. Стильный молодой человек!

С усталой улыбкой она откинулась на подголовник.

— Такой длинный был день, — извиняющимся топом сказала она. — Надеюсь, я не нагоню на тебя скуку.

— Только не ты, Габи. — Джо впервые произнес ее имя и улыбнулся, точно это доставило ему удовольствие. — С тобой не может быть скучно. Сегодня я хочу повести тебя в китайский ресторан. Как ты на это смотришь?

— Я люблю китайскую кухню, — мечтательно сказала Габи.

— Тогда скорее к китайцам! — Джо нажал на газ. — Держись!

Она и держалась, поразившись, как отчаянно он вел машину, лавируя в потоке машин. Впрочем, это довольно обычное явление — под внешней стеснительностью часто кроется буйная натура. Джо отнюдь не производил впечатления бесшабашного смельчака — и вот, пожалуйста. Когда они припарковались возле дорогого китайского ресторана, Габи готова была благодарить судьбу, что осталась жива и невредима.

— Ну вот и приехали. — Джо поднял верх, потом помог Габи выйти и запер машину. — Ого, Габи, да ты покачиваешься! Я напугал тебя? — встревожился Джо.

— Немножко, — призналась Габи. Ноги у нее были точно резиновые.

— Прости, пожалуйста! Никогда больше не буду спешить. Ты прощаешь?

Джо так огорчился, что Габи пожалела о своем признании. Она согласно кивнула и взяла его под руку.

— Я просто трусиха. Забудь об этом, и пойдем ужинать. Хочу кисло-сладкую свинину.

— Я тоже.

Это было первое их свидание, за ним последовало много других. Им было хорошо вместе, а Габи больше всего нравилось, что, проводив ее до двери, Джо с улыбкой оставляет ее. Ей не приходилось отбиваться от него, и она радовалась, что может ходить по ресторанам и развлекаться с мужчиной, который ничего больше не требует. С Джо она чувствовала себя спокойно.

Но все-таки одна сложность была. Габи не переставала спрашивать себя: а как относится к их дружбе Марк? Она была уверена, что Джо рассказал брату об их встречах, но при этом никогда не упоминал о Марке, и Габи перестала спрашивать. Джо отвечал обычно междометиями и старался поскорее перевести разговор на что-то другое. Может, так и лучше, решила Габи. К чему проявлять излишнее любопытство, какой от этого толк?

Отцу Габи не сказала, что встречается с Джо. Как-то не получилось. Он теперь допоздна засиживался в офисе, приводил в порядок дела — после смерти матери он долгое время не мог работать. Только недавно пришел в себя, и к нему стала возвращаться былая жизнерадостность.

Габи продолжала рекламировать продукцию «Мотокрафт инкорпорейтед». После показа их рекламных роликов по национальному телевидению Габи стала очень популярной. Коллеги прозвали ее «Мисс Запчасть», но Габи относилась к их шуточкам вполне добродушно. Широкая реклама корпорации укрепляла ее положение в рекламном бизнесе и гарантировала постоянную работу. Платили Габи хорошо, а ей нравилось быть самостоятельной и ни от кого не зависеть. Между ней и Джо установились действительно дружеские отношения, и ее жизнь впервые вошла в ровную колею.

Но однажды Джо повез ее в главный административный офис корпорации на Манхэттене, на встречу с исполнительным директором компании, ведавшим рекламой, и там она, впервые за девять лет, буквально лоб в лоб столкнулась с Маркусом Стефано.

Глава 2

Габи выходила из лифта на двенадцатом этаже административного здания, где размещалась компания «Мотокрафт инк.», и с ходу налетела на что-то большое, теплое и твердое. Его руки она узнала еще до того, как подняла глаза и увидела его лицо. Большие, теплые, сильные руки, удержавшие ее от падения. Руки, которые мгновенно вспомнило ее тело.

— Габи! — Его глубокий, мягкий голос пробежал по ней, будто рябь по воде, и сердце ее бешено заколотилось. Габи выпрямилась и словно окунулась в терпкий аромат его одеколона. Все эти годы этот аромат пробуждал в ней воспоминания о нем.

Ее большие зеленые глаза смотрели в его черные, и вся ее решимость ненавидеть его, отомстить ему за обиду мгновенно улетучилась. Она знала, что можно просто застыть на месте, но до сих пор с ней такого не случалось. Сейчас Габи буквально не могла сдвинуться с места, не могла вздохнуть. Все вокруг исчезло, в целом мире осталось одно только широкое смуглое лицо Маркуса Стефано, и она смотрела и смотрела на это лицо, покуда ее сердце не переполнила нежность.

Он стал совсем взрослым мужчиной. Годы делают свое дело. В густых черных волосах Марка засверкали серебряные нити, но все так же падала на лоб непокорная прядь. У глаз и в уголках резко очерченного рта появились морщинки, он как будто стал тяжелее, плотнее, чем прежде, но по-прежнему весь словно из одних мускулов. Широкий размах плеч подчеркивает отлично сшитый пиджак, узкие брюки плотно облегают сильные ноги. Чуть прищурившись, он смотрел на нее немигающим взглядом, словно тоже сравнивал воспоминания с реальностью.

Габи знала, что может встретить его, боялась этой встречи и в то же время, не отдавая себе отчета, желала ее. Только она не предполагала, что это случится так неожиданно, что она не успеет приготовиться. Словно она, переходя мелкий ручей, вдруг провалилась в яму.

— Марк! — только и сказала Габи. Голос у нее был чужой, не ее обычное мягкое контральто.

Грудь у Марка колыхнулась — похоже, он перевел дыхание, но на лице не дрогнул ни один мускул. Его обычная сдержанность, как в прежние годы.

— Надеюсь, я не очень изменился, детка? — спросил он, и в его тоне она не уловила ни малейшей враждебности. — А вот ты повзрослела, малышка Габи. Тебя трудно узнать.

Габи так сильно стиснула в руках сумочку, что чуть не прорезала ногтями мягкую кожу. Но все же сумела изобразить на лице улыбку.

— Стала на девять лет старше, — напомнила она. — Мне двадцать шесть.

— Да, я знаю. — Марк окинул ее медленным взглядом. Габи показалось, что этот взгляд прикасается к ее коже, и внутри у нее все задрожало. Как удачно, что она надела сегодня бежевое шелковое платье без рукавов, которое так хорошо облегает фигуру, а волосы подняла и заложила узлом, подумала Габи. Она наверняка выглядит элегантно. Изящная молодая женщина. Глаза Габи победно вспыхнули, когда она прочла одобрение на его лице. — Тогда ты была еще бутоном, а теперь расцвела.

— Вполне, — сказала Габи нарочито высокомерным тоном.

Но Марк никак на этот тон не отреагировал. Он перевел взгляд на Джо, словно только сейчас заметил рядом с Габи своего брата. Лицо у Джо было бесстрастным, точно он нацепил маску, руки глубоко засунуты в карманы брюк.

— Ciao, mio fratello[1], — сказал Марк по-итальянски и ласково ему улыбнулся.

— Привет, — ответил Джо. — Я подумал, что Габи интересно будет посмотреть на нашу контору, а заодно решил познакомить ее с Дэвидом Смитом — он ведь ведает нашей рекламой.

— Да-да, конечно, — отозвался Марк. Он бросил взгляд на часы и вынул из внутреннего кармана золотой портсигар. Потом снова перевел глаза на Габи. Взгляд у него был несколько удивленный. — Так это ты, Габи, наш новый имидж?

Габи показалось, что тон у него излишне снисходительный. Она покраснела. «Так вот как ты решил играть! Спокоен и хладнокровен».

— Нам очень повезло, что мы заполучили Габи, — поспешил вмешаться Джо. Она про себя отметила, что никогда еще не слышала таких воинственных ноток в его голосе. — Габи теперь так высоко котируется, что отказывается от многих работ.

— Это верно, — подтвердила Габи и с кокетливой улыбкой посмотрела на Марка. — Говорят, я пользуюсь большим спросом, и мой банковский счет тому подтверждение. — Глаза у нее сузились, улыбка стала холодной. — Иногда я зарабатываю больше пяти тысяч за одну неделю.

Габи намеренно назвала именно эту цифру и попала в цель. Лицо у Марка застыло, и он ответил не сразу.

— Рад за тебя, — сказал он затем и снова нацепил на свое лицо безучастную маску. Только на какие-то мгновения он сбросил ее.

— А я рада за тебя, если этот офис представляет твою империю, мистер Стефано, — сказала Габи, оглядываясь по сторонам. Не иначе как тут потрудились опытные декораторы: мебель и все прочее свидетельствовали о том, что корпорация не стесняется в деньгах. — Просто поразительно, как далеко ты шагнул от того гаража на дальней улице!

— Повезло, — сквозь зубы процедил он.

— Вот уж правда повезло, — с подчеркнутой медлительностью произнесла Габи, с удовольствием наблюдая, как его глаза еще больше темнеют от сдерживаемого гнева.

Стоявший рядом Джо нахмурился, уловив подспудное напряжение, хотя и не понимал, что происходит.

— Пойдем, — сказал он Габи и протянул ей руку.

— Как скажешь, — игриво ответила она и взяла его руку. От нее не ускользнула реакция Марка. Она была удовлетворена. — До встречи, большой босс!

Джо, кажется, торжествовал не меньше, чем она. И Габи с любопытством покосилась на него. Ну да, Джо вырос под крылышком у своего брата, главенствовал в семье Марк, а Джо был лишь его тенью. Марку пришлось заменить и отца и мать для своего младшего брата, и Габи хорошо помнила, как Марк вершил свою власть. Он требовал от Джо безотказного подчинения, никаких проволочек, никаких извинений. Марк был суров и непреклонен, и Габи еще в ту пору часто задавалась вопросом: а не слишком ли он крут с Джо? Однажды она заговорила на эту тему с Марком, но он оборвал ее и посоветовал не вмешиваться в их семейные дела…

— Ты тоже работаешь в этом здании? — поинтересовалась Габи.

— Я? Нет. — Джо отрицательно мотнул головой. — Мой офис при главном нашем магазине, откуда мы доставляем запчасти покупателям. Там как бы моя территория. Мы с Марком лучше ладим, когда не часто видимся.

— Понятно.

— Как он тебе показался? Ты ведь так долго его не видела, — сказал Джо, останавливаясь перед дверью кабинета, на котором золотыми буквами значилось: «Дэвид Смит».

— Выглядит он неплохо, — состроив гримаску, ответила Габи.

— А ты заметила, как он злился? — Джо засмеялся, словно это его позабавило. — Мне это еще отзовется. Он мне даст жару! За панибратство со служащими…

— Тебе грозят неприятности? — обеспокоенно спросила Габи. Она не хотела стать причиной их ссоры.

— Не волнуйся, я сумею за себя постоять, — сказал Джо. — Пусть позлится. К тому же, — добавил Джо, глядя на Габи и будто прикидывая, стоит ли ему продолжать, — у него сейчас свои проблемы. До меня дошел слух, что его новая пассия крепко его зацепила, хочет женить его на себе.

— Его новая пассия? — ровным голосом спросила Габи.

— Лана Мур. Она англичанка. Очень богатая. Умная и богатая. Они вместе уже целый год. Может, он наконец и бросит якорь.

Габи почувствовала, как кольнуло в сердце, ослабели ноги. Но Джо не должен заметить, как подействовала на нее эта новость, надо взять себя в руки. Габи улыбнулась и начала лицедействовать.

— Вот как? — весело сказала она. — Что же мы подарим ему на свадьбу? Двигатель от «Шевроле-56»?

Джо улыбнулся с таким облегчением, что Габи чуть было не рассмеялась.

— Ты потрясающая! — восхищенно сказал он. — Классно держишься! Вот я точно строящийся дом — весь в острых углах, а ты, Габи, вся из плавных изгибов и поворотов.

— Какие острые углы? — насторожившись, спросила Габи.

Джо пожал худыми плечами.

— Дают себя знать мое происхождение и воспитание. Вернее, отсутствие такового. Марку это тоже дает себя знать, только он умеет себя преодолевать. Знаешь, как это трудно — быть бедным и вдруг стать богатым. Как тяжело бросать старых друзей, потому что уже нет общих интересов и они тебе уже не ровня. Как трудно войти в круг новых знакомых, которые привыкли быть богатыми и уже просто не замечают, что у них полным-полно денег, а ты никак не можешь приспособиться к ним, не можешь относиться к ним так же, как относился к своим бывшим друзьям. Знаешь, я, наверно, никогда не приспособлюсь к своей новой жизни.

Габи покачала головой.

— Я выросла в семье, где было много денег, — призналась она. — У меня всегда были деньги. Но я могу понять, как это трудно — оказаться между двух миров.

— Ты точно сказала: между двух миров… Ну ладно, пойдем, представлю тебя Дэйви, — сказал Джо и распахнул дверь кабинета.

Из-за стола поднялся худощавый мужчина.

— Привет, сынок! — заулыбался он Джо.

Вряд ли ему перевалило за сорок, но, видно, его переполняли отеческие чувства. Хотя он вполне мог быть чьим-нибудь отцом: лысый, прищуренные светло-карие глаза.

— А вы — Габи? Узнал вас по фотографиям. Вы делаете для нас большое дело. К нам просто потоком хлынули клиенты.

— Рада это слышать, мистер Смит, — сказала Габи, пожимая его влажную руку. — Спасибо вам за то, что оказали мне доверие.

— Мы счастливы, что вы у нас работаете. Вы позволите показать вам наш офис?

— Я сам все покажу, — поспешил заявить Джо и, подмигнув Габи, взял ее под руку.

Они совершили обход всего этажа, занимаемого корпорацией «Мотокрафт», в результате чего Габи получила наглядное представление о ее масштабах. Это был гигантский концерн, и Габи поразилась, как Марк справляется с такой махиной, пусть и с помощью большого административного аппарата и совета директоров.

— Тут голова закружится, — сказала Габи, когда они с Джо направились к лифтам. Она то и дело озиралась по сторонам, точно ожидая, что вот-вот откуда-то появится Марк. — Это же громадное предприятие! Как только вы справляетесь со всеми делами?

— Ну, у нас достаточно служащих, — небрежно бросил Джо. — В основном-то дела бумажные: бухгалтерские книги и цифры, цифры.

— У меня бы от этих цифр голова кругом пошла. Ослепнешь от бесконечных цифр.

— Аудиторы и слепнут, я думаю, — усмехнулся Джо. Пока они спускались на лифте, он о чем-то задумался, глядя на Габи, потом сказал: — В пятницу Марк принимает гостей. Пойдешь со мной?

Габи напряглась. По правде говоря, ей хотелось пойти. Хотелось хоть еще один раз увидеть Марка, дать волю своим глазам, любоваться им, вдыхать его запах, радоваться, что вот он здесь, перед ней, что он существует. Еще совсем недавно она думала, что теперь, столько лет спустя, он уже ничего не значит для нее, но вот она повстречала его всего лишь один раз, и ей отчаянно захотелось снова оказаться с ним рядом. Однако это опасно. Это ловушка — она может потерять голову и уже не сумеет управлять своими чувствами. И на сей раз ей будет труднее с ним расстаться. Несмотря на его предательство, на боль, которую он ей причинил, в глубине души она принадлежала ему и всегда будет принадлежать.

— Боюсь, я не смогу пойти, — спокойным голосом ответила Габи.

— А ты не бойся его, — с вызовом сказал Джо, коснувшись ее щеки. — С тобой буду я. Он тебя не обидит.

«Значит, ты так считаешь», — подумала Габи. Она подняла на Джо свои зеленые глаза — такие большие, что казалось, только они и есть на ее лице.

— Наверно, ты не знаешь, как все кончилось у нас с Марком? — жестким голосом спросила вдруг она.

Джо удивленно вскинул брови.

— Конечно, знаю. Твои родители отослали тебя в колледж, чтобы ты с ним не встречалась.

Габи растерянно посмотрела на него.

— Ну, можно сказать и так, — согласилась она.

Они с Джо теперь друзья, он ей симпатичен. Она словно обрела брата, а ей всегда хотелось иметь брата. И она не хочет причинить ему боль, не хочет, чтобы он разочаровался в своем старшем брате. Джо ведь и сейчас высокого о нем мнения и уважает его, она не должна лишать его иллюзий. Габи хорошо помнила, как она страдала, когда Марк разрушил ее мечты.

— Так он рассказал тебе? — По губам Габи скользнула слабая улыбка.

— Кто рассказал? Марк? — Джо усмехнулся. — Да он никогда ни о чем мне не рассказывает. Я из него клещами вытянул. Он тогда вообще не хотел о тебе говорить, не произносил ни единого слова. Я думаю, это был большой для него удар, когда тебя вырвали из его жизни.

Ну да, конечно, удар, прокомментировала про себя Габи, однако деньги смягчили этот удар. И он, надо признать, с толком их употребил. Так, значит, он не сказал Джо правду! Странно. Может, не хотел, чтобы Джо узнал, какой расчетливый и корыстный человек его старший брат?

Глаза у Габи стали холодными.

— Джо, я пойду с тобой на званый вечер, — сказала она. — Посмотрим, что из этого получится.

— Имей в виду, тебе предстоит встреча с Ланой, — заметил Джо. Он наблюдал за ее реакцией.

Габи ничем себя не выдала. Она научилась скрывать свои чувства.

— Какое удовольствие меня ожидает! — не без сарказма сказала Габи.

Джо рассмеялся.

— Держись меня, детка. Я тебя защищу.

И в ответ на ее улыбку в глазах его замерцали озорные огоньки. Он и вправду приятный парень, когда забывает о своей стеснительности, подумала Габи. А с ней он забывает. Она словно выявила в нем новую сторону его натуры. Интересно, одни люди пробуждают темные стороны, другие — светлые. Отчего так получается? Габи взяла Джо под руку, и они вышли из здания.

Габи тянуло оглянуться назад, но она удержалась. Хватит того потрясения, которое она испытала от встречи с Марком. Зто случилось и больше не повторится. К следующей встрече она хорошо подготовится. И ни за что не пропустит званый вечер. Покажет Марку, как мало он для нее значит. И разоденется в пух и прах — пусть видит, какую красавицу он бросил ради денег! Глаза у Габи засияли, и она весело заулыбалась. Взглянув на нее, Джо тоже заулыбался, решив, что причина ее хорошего настроения — он. Это ему льстило.

Глава 3

Как и представляла себе Габи, квартира у Марка была роскошная. Начиная от мягкого серого ковра и мебели с коричневой и бежевой полосатой обивкой до подобранных в тон занавесок — все было великолепно. Как и мужчина, который тут жил. Габи вынуждена была признать, что вкус у Марка безукоризненный. Если он, конечно, сам принимал участие в устройстве своего дома, с горечью подумала Габи, увидев рядом с ним красивую блондинку.

Так вот она какая — Лана Мур! Черное платье с глубоким декольте подчеркивало ее женственность. Волосы собраны узлом в греческом стиле, отчего черты ее лица казались еще нежнее, а голубые глаза еще больше.

Габи надела узкое облегающее платье из золотой парчи, с открытыми плечами и длинным разрезом спереди на юбке. Она умела носить вещи, как-никак прошла хорошую школу, а грации ей не занимать. Сегодня вечером Габи была рада, что научилась подавать себя. Она не хотела уступать первенство новой возлюбленной Марка. Волосы Габи оставила распущенными, золотисто-рыжеватые локоны обрамляли ее лицо, падали на плечи. Несколько веснушек на носу Габи тщательно замазала тоном. Джо, когда заехал за ней, только присвистнул, застыв на месте. А она довольно усмехнулась, обрадовавшись, что ему понравилось ее золотое платье. Но сейчас, когда Джо вел ее к тому месту, где стоял его брат вместе с Ланой Мур, у Габи уже не было сил усмехаться.

— Для начала исполним этот ритуал, — шепнул Джо с улыбкой.

В черном вечернем костюме Джо выглядел отлично, но для Габи он был лишь тенью Марка. Старший брат в черном вечернем пиджаке был сама элегантность, и Габи с трудом заставляла себя не смотреть в его сторону. Прекрасное смуглое лицо, сильная рука обнимает плечи Ланы Мур…

— Добро пожаловать, Джозеф, — приветствовал он брата с улыбкой, которая, едва он увидел Габи, слетела с его губ. — Мисс Беннет, — подчеркнуто светским тоном произнес он и вежливо поклонился, но его глаза уже завладели ею. Когда-то они смотрели на нее с таким вожделением… Помнит ли он? — спросила себя Габи. Ей казалось, что она может прочесть его мысли.

Блондинка, стоявшая рядом с ним, тоже улыбнулась Габи, и, кажется, вполне искренне. Этого Габи не ожидала.

— Марк не хочет меня представить, но я Лана Мур, — приветливо сказала она. Лана выглядела ровесницей Габи, и в глазах ее была та же приветливость, что и в улыбке. — Марк — мой лучший друг.

— Приятно познакомиться, — любезно отозвалась Габи, улыбаясь в ответ, хотя словно нож повернулся у нее в сердце. — Я Габи Беннет, в некотором роде служащая компании, — добавила она, бросив взгляд на Джо.

Джо ухмыльнулся, протягивая руку Лане.

— Привет! А я — черная овца в стаде. Помните меня? Габи — наша новая рекламная звезда. Благодаря ей в торговле запчастями начался настоящий бум.

— Неудивительно, что вы показались мне знакомой, — сказала Лана, обращаясь к Габи. — Как это я сразу вас не узнала! Я же видела вас по телевидению. В жизни вы еще красивее!

Вот кошмар — она нравится женщине, которая заменила ее в жизни Марка, в его сердце, огорчилась Габи. Но она должна быть на высоте.

— Спасибо, однако товар сам за себя говорит, — ответила Габи. — Я всего лишь витринный манекен.

— Ну вот уж нет! Ты не манекен, ты — Габи, — тихо сказал Джо и ласково потянул Габи за локон. — Она великолепна!

— Вы можете выпить и закусить в столовой — там буфет. — Марк обращался к Джо и Габи и притянул Лану поближе к себе. Та улыбнулась лучезарной улыбкой.

— После ленча мне позволено съесть только что-то невесомое, да и то глазами, — сухо заметила Габи, — но кофе выпью с удовольствием.

— Прекрасно. Пойдем выпьем кофе. Увидимся, — бросил Джо Марку и Ламе и повел Габи к буфету.

Если бы он увидел сейчас ее глаза, он бы все понял — такое в них было отчаяние! Но Габи постаралась поскорее спрятать его и взяла Джо под руку.

— Она красивая, — сказала Габи. — И как видно, очень хороший человек.

— Она и вправду хорошая, — согласился Джо. — Будем надеяться, что Марк не обидит ее. Он ледяной айсберг, старина Марк. Мне кажется, он не может отдавать себя людям. Чувства его завязаны в тугой узел.

Не всегда так было, хотела сказать Габи. Было время, когда он был открыт и отдавал себя всего. И любил, как только может любить мужчина. Воспоминания нахлынули на нее, Габи оглянулась и встретилась глазами с Марком. На какое-то мгновение они вдруг соединились, их души слились и время вернулось вспять. Будто и не было мучительных лет, когда Габи так страдала от воспоминаний. Губы Марка приоткрылись, черные глаза скользнули по ее телу и властно завладели им. «Ах, Марк, — со щемящей грустью подумала Габи, — как же мы дошли до такого? Почему тебе было мало владеть мной? Почему деньги для тебя оказались более желанны, чем я?»

К глазам подступили слезы, и Габи поспешила отвернуться, прежде чем он заметит, что она выдала себя. Ну да, он любил ее тело, всегда любил. Сама того не сознавая, ома сегодня выставила его напоказ, чтобы он обратил на нее внимание, понял, что он потерял. Сейчас Габи презирала себя за этот ход. С ним была Лана. Эта англичанка без памяти влюблена в Марка, как была влюблена когда-то она, Габи. Но их любовь прошла. Возврата не будет, как бы ей ни хотелось снова завоевать его. Он получил то, к чему стремился, — деньги, власть, красивую женщину. Он завоевал мир. А что осталось у нее, у Габи?..

Она маленькими глотками пила кофе.

Джо, очевидно, почувствовал, как она погрустнела.

— Ты огорчилась, увидев рядом с ним Лану? — напрямик спросил он.

Габи опустила глаза.

— С тех пор прошло девять лет, — лаконично ответила она. — Давно все кончилось — и у него, и у меня.

— Так ли? — Джо отпил большой глоток бренди из своего бокала. — По тебе этого не скажешь.

— Не надо, Джо! Не подвергай риску нашу дружбу. Не пытайся разгадать то, что разгадать не можешь. Это всего лишь воспоминания.

— И как видно, не очень приятные. Он так легко все забыл, — добавил Джо, кивнув в сторону открытой двери: разговаривая с только что вошедшей парой, Марк прижался смуглой щекой к белокурым волосам Ланы.

Габи закусила губу.

— Прекрати!

Джо вздохнул.

— Нет, ты только посмотри…

— Вот ты и смотри! — Габи разозлилась. — Пойду подышу свежим воздухом.

Габи поставила чашку и вышла на террасу. Внизу раскинулся город, серебряная лента реки извивами уходила к горизонту. И что Джо пристал к ней? Почему он следит за каждым ее движением? Они ведь только друзья, и лучше ему смириться с этим фактом, иначе ей придется прекратить их выходы в свет. Они друзья, и пусть он не рассчитывает ни на какие другие отношения. Ничего другого не будет, она много раз предельно ясно говорила ему об этом. И вот, пожалуйста, ведет себя как ревнивый любовник. Она так настрадалась, что вряд ли рискнет еще раз довериться какому-то мужчине. Сердце ее разбито. Ей казалось, что Джо это знает.

Габи бесцельно бродила по террасе посреди диковинных растений в кадках и каменных скамей, не заметив, что все, кто был на террасе, ушли в дом и она осталась в одиночестве.

— Прекрасный вид, не правда ли? — неожиданно раздался у нее над ухом голос Марка — он стоял рядом, с сигаретой в руке. Марк бросил беглый взгляд на горизонт и повернулся к Габи, теперь он разглядывал ее. — А ты изменилась.

— Стала старше, — напомнила Габи. С подчеркнуто спокойным видом она облокотилась на балюстраду, стараясь не показать Марку, как ее взволновало его неожиданное появление. Габи остановила взгляд на его твердо очерченном лице — осталось ли в Марке что-то от того парня, которого она когда-то любила? — И ты, между прочим, тоже стал старше.

— Я и тогда был старше тебя на девять лет, — сказал Марк. Он сделал затяжку, потом бросил сигарету на пол и растер ее каблуком. — Мне было двадцать шесть, а тебе семнадцать… Зачем ты встречаешься с моим братом? — неожиданно спросил он.

Все такой же, как прежде, промелькнуло у Габи в голове. Обычная его резкость.

— А почему бы мне не встречаться с твоим братом? — спросила она.

— Ты прекрасно знаешь почему.

— Надеюсь, ты не вообразил, что это месть тебе? — с нервным смешком спросила Габи.

— А что же еще? — ответил Марк. — И ты и я знаем, что Джо не в твоем вкусе. И никогда не будет. Он ни то ни се.

— А ты нож острый, — в тон ему парировала Габи. — И как всегда, режешь по живому. Мне нравится твой брат. Он реальный человек, существующий в действительности. А тебя в действительности просто не было. Тогда я придумала тебя.

— Все это было девять лет назад, — снова напомнил Марк. — И кончилось. Кончилось до того, как что-то по-настоящему началось.

— Марк, может, ты считаешь, что я задумала скомпрометировать тебя? Тогда приношу извинения. — Габи засмеялась, но ее зеленые глаза метали молнии. Она скрестила руки на груди. — Помнишь, я была очень наивная…

Лицо у Марка стало жестким.

— Помню.

Габи вскинула голову, ее шелковистые волосы волной упали на спину.

— Но теперь я уже не та несмышленая девчонка, — мягко сказала она. — Тебе не стоит тревожиться о своем братишке. Никакого вреда я ему не причиню.

Марк, видимо, не ожидал от нее такой лобовой атаки. Веки его слегка дрогнули. Он достал из пачки новую сигарету.

— Нью-Йорк полон мужчин, выбери себе другого, — резко сказал он.

— Мне нравится Джо, — твердо произнесла Габи в надежде, что ее ответ еще больше разозлит Марка. Она шагнула к двери гостиной, но он положил ей руку на плечо и повернул к себе. Это было точно удар током — прикосновение его ладони! Память тотчас же принесла другие его прикосновения — нежные, наполнявшие ее невыразимым блаженством. Черные глаза Марка сердито уперлись в ее зеленые. Сейчас он потеряет контроль над собой, сейчас плотина прорвется, подумала Габи. Она хорошо помнила, как это бывало, когда прорывалась плотина!

— Оставь Джо в покое, детка, — мягко попросил Марк. — Он не для тебя.

— А если не оставлю, что ты тогда сделаешь, Марк? Пошлешь ко мне ночных визитеров? — с вызовом сказала Габи.

— Ничего подобного я никогда не сделаю! — возмутился Марк. — Я вовсе не хочу причинить тебе зло. — Он протянул руку и, захватив прядь волос, притянул ее к себе. У него всегда было крупное, плотное тело, а теперь он стал еще больше, точно гора, и ее тело мгновенно трепетно отозвалось на его близость, она ничего не могла с собой поделать.

— Не трогай меня! — запротестовала Габи.

— А разве тебе не любопытно? — зашептал Марк, заглядывая ей в глаза. — Мне так очень! Хочу узнать, изменилась ли ты, хочу вдохнуть твой аромат. Может, с годами он стал другой, выстоялся, как хорошее вино…

Его большой чувственный рот почти касался ее губ, и Габи вдруг ослепла, оглохла, потеряла ощущение реальности. Она вдыхала его запах, ощущала его на вкус, его тело действовало на нее как наркотик. Воспоминания точно пламенем обожгли ее.

— Ты такая нежная, — шептал Марк, гладя ее руки, прижимая ее к себе. — От тебя исходит аромат, точно от розы в ночи. Ты так же пахла, когда была маленькой невинной девочкой, и я так хотел тебя…

— Не ждите, мистер Стефано, что я и теперь упаду к вашим ногам! — Габи держалась из последних сил. Еще мгновение — и она сама прильнет к нему. Но он — враг. Она должна помнить об этом! Она даже сумела скривить свой рот в улыбке, когда его губы коснулись ее губ.

— Дай мне губы, Габи! Разве ты сама не хочешь поцеловать меня? — дразнил он, нежно проводя губами по ее губам, все плотнее прижимаясь к ним. — Разве можно этому противиться? Знаешь, что я чаще всего вспоминаю? Стоило мне только прикоснуться к тебе, и твое тело уже принадлежало мне. Помнишь, где это было, Габи? В парке, под старым дубом, — прошептал он в ее раскрывшиеся губы.

— Сто лет тому назад, — бросила Габи, порываясь высвободиться из его объятий.

— Не меньше.

Он играет, забавляется ею, как игрушкой, — эта жесткая улыбка выдает его. Но тело Габи томилось от соприкосновения с его крупным мускулистым торсом, такого с ней не случалось все долгие девять лет. Если он поцелует ее сейчас, она погибнет. Нельзя допустить, чтобы он сделал это, нельзя потерять голову, твердила себе Габи, хотя дыхание у нее стало прерывистым и колени подгибались.

Длинным, гибким пальцем Марк провел по ее горлу.

— Если ты не оставишь Джо, я тебя настигну, Габи! А Джо не захочет довольствоваться объедками.

— Да ты и девять лет назад не знал, что ты оставляешь после себя! Разве знал, Марк? — язвительно бросила Габи, чувствуя, как гнев приходит к ней на помощь. Ее зеленые глаза вспыхнули, и она отпрянула от него. — Попользовался мной и бросил, как ненужную тряпку!

Лицо Марка застыло, стало холодным. Он испытующе посмотрел ей в глаза. Руки его еще крепче стиснули ее плечи. «Если он не отпустит меня сейчас, на плечах останутся синяки», — подумала Габи.

— Да еще взял за это деньги! — продолжала она со слезами на глазах. Все девять лет бессильной ярости вылились в этот взрыв. — Продал за пять тысяч долларов. Всего-то и понадобилось моим родителям, чтобы откупиться от тебя! — Марк побелел, но Габи этого и не замечала, гнев застил ей глаза. — Я любила тебя! Жизнь бы за тебя отдала! А ты продал меня. За деньги! Ты использовал меня!

— Габи, — нерешительно выговорил он, отпуская ее из своих объятий. — Ты не понимаешь, Габи. Ты не знаешь, как все было.

— Знаю! — насмешливо бросила она, и голос у нее сорвался, но она продолжала улыбаться, утирая непрошеные слезы. — Слишком хорошо знаю! Ты честолюбив. Ты хотел выбиться в люди. И выбился, Марк. Не хочешь ли ты поблагодарить меня за все это? — Габи повела рукой в сторону его роскошной квартиры. — Ты заплатил за это мной!

— Тебя продали твои собственные родители, а не я! — раздраженно бросил Марк. Лицо его точно окаменело. Еще больше потемневшие глаза сверкали.

У Габи дрожали губы, глаза резало, точно в них попал песок, в горле саднило. Она крепко сжала кулаки.

— Как я ненавидела тебя! — шепотом проговорила она. — Столько лет ненавидела тебя! Я не прошла бы по улице, на которой ты жил, мимо гаража, где ты работал. Я ведь думала, что ты любил меня.

Видно, Марк не знал, что ответить. Он смотрел на нее, приспустив веки, спрятав за ними глаза, крепко сжав зубы.

— Ты ведь была совсем еще девочкой, — наконец выговорил он.

— Ну да, я была девочкой, — отозвалась Габи. И перевела дыхание. — Да. Юной, доверчивой, глупенькой. — Она метнула в него яростный взгляд. — Говорят, твоя новая дама сердца очень богата. — Губы Габи растянулись в медленной усмешке. — Интересно, во сколько ты оценишь ее, когда бросишь?

— Прекрати сейчас же! — взорвался Марк. Он побагровел от гнева, в лице его появилась угроза.

Габи отпрянула от него, и в эту минуту на террасу вышел Джо. Марк смотрел на приближающегося брата невидящими глазами, но тот, судя по всему, не успел ничего заметить. Марк закурил сигарету, а Габи бессильно опустилась на каменную скамью возле него. Джо подошел с двумя бокалами шампанского.

— Вспоминаете прошлые годы? — покосившись на брата, недовольным голосом спросил Джо и сел рядом с Габи. — Вот ты, оказывается, где, дорогая, — сказал он, повернувшись к Габи. — Я потерял тебя и очень об этом сожалел.

— Я тоже сожалела, — ответила Габи. — Наверно, мисс Мур скучает без тебя, Марк, — добавила она.

— Конечно, скучает. — Марк бросил на Габи свирепый взгляд. — Поосторожнее с выпивкой, Джо. Ты ведь знаешь, как она на тебя действует, — остерег он брата.

Он повернулся и ушел с террасы. Габи с беззаботным видом, как будто ничего не произошло, мелкими глотками пила шампанское. Внутри у нее все дрожало, но она не выдала себя. Она слушала Джо, отвечала ему — она отлично провела эту сцену.

Но позднее, дома, в ночной темноте, Габи заново пережила свой позор. Она мучилась от стыда и горько себя корила. Как может она позволять себе чувствовать влечение к Марку после всего, что он с ней сделал! Отныне она должна держать его на безопасном расстоянии. Контракт с корпорацией «Мотокрафт» она раньше времени не расторгнет, даже ради него, а если он хочет разлучить ее с Джо, пусть сам скажет брату правду. Пусть расскажет ему, как он принял откуп, как предал девушку, которой клялся в вечной любви. Пусть его единственный брат узнает, какой корыстный и бессовестный человек Марк на самом деле. Приняв такое решение, Габи заплакала и так и заснула в слезах.

В тот день предстояла съемка второй серии рекламы корпорации, и Габи рано спустилась на кухню. За столом сидел отец.

— Удивлена? — с улыбкой встретил дочь Джо Беннет. Ему уже было далеко за сорок, он потяжелел и начал лысеть, но глаза у него по-прежнему были такие же зеленые, как и у дочери. — Как-никак, а я тут второй жилец. Не помнишь меня? Иногда я тут появляюсь.

Габи засмеялась.

— Рада, что ты вернулся! Извини, меня не было дома, когда ты приехал. Ходила на вечеринку.

Габи заколебалась: сказать отцу, что она была с Джо, или нет? До сих пор она не рассказывала ему, что снова столкнулась с братьями Стефано. Не хотела.

— Я… я была с Джо Стефано, — все-таки сообщила она.

Вилка замерла в руке отца.

— Со Стефано?

— Да. Он и его старший брат Марк теперь владельцы компании «Мотокрафт инкорпорейтед», которая занимается продажей автомобильных запчастей и новых деталей. Я делаю для них рекламу. Когда мне предложили эту работу, я не знала, кто владеет компанией, а теперь поздно отступать и мне, и им.

— Стефано? — неприязненно переспросил отец. — Вот уж не думал, что он станет владельцем корпорации.

— Он бы и не стал, если бы вы с мамой не ссудили его деньгами, откупившись от него, — холодно сказала Габи, уставившись в тарелку с яичницей. Она не видела, как помрачнели глаза отца. — Да ладно, с тех пор много воды утекло… Брат тебе понравится. Джо — очень приятный молодой человек.

— Ты с ним встречаешься?

— А почему бы мне и не встречаться? — Габи усмехнулась. — Марк, конечно, вряд ли это одобряет, но Джо действительно славный малый, мне приятно его общество. К тому же в каком-то роде он мой хозяин.

— Ты знаешь, мне всегда не нравилось, что ты выбрала себе профессию фотомодели… — начал отец.

— Да, ни ты, ни мама не одобряли мой выбор, однако я доказала, что могу сама себя обеспечить. И я намерена продолжать это делать.

— А замужество, дети? — пробормотал отец.

— Не хочу ни того ни другого. О чем ты говоришь? Ты же знаешь, я не домашняя женщина. Но воду еще, пожалуй, вскипячу.

— Каким-то мужчинам и не нужна жена-кулинарка. К примеру, Питеру…

— Питер Джексон — очень приятный мужчина, кому-то он будет прекрасным мужем, — сухо сказала Габи. — Но не мне. Я не хочу выходить замуж.

— Из-за Стефано? — подняв голову и глядя дочери в глаза, спросил отец. — Из-за этого твоего детского романа?

— Ты ведь никогда не поверишь мне, да? — спокойно спросила Габи. — Я любила его.

Отец отвел глаза.

— Тогда тебе было едва семнадцать…

— Некоторые женщины любят раз в жизни. Только один раз. Марк для меня был все. Весь мир. — Габи отвернулась и стала смотреть в окно, на шумную улицу внизу, а отец уставился в свою чашку. — И с тех пор не было никого, кто бы вызвал во мне такое чувство. И думаю, никогда никого уже не будет.

— Только потому, что ваш роман был оборван, вот и все, — проворчал отец. — Продлись он дольше, и ты устала бы от него.

— Ты так считаешь? — Габи глотнула кофе. — Как ни странно, но мне все-таки кажется, что он у меня останется единственным в жизни, хотя мы и не стали любовниками. Для меня это ничего не изменило.

— И ты считаешь, что я поверю, будто он к тебе и не прикоснулся? — с усмешкой сказал отец.

— Конечно, прикоснулся. Но он не лишил меня невинности. — Габи повернулась к отцу. — Он понимал, что меня воспитывали в других правилах. Ты будешь раскаиваться, говорил он — и, по-видимому, был прав.

Джек помрачнел.

— Я был уверен, что ты с ним спишь.

— К сожалению, не спала. — Габи засмеялась. — Ну да ладно, все это позади, и, может быть, хорошо, что не случилось ничего, о чем можно было бы пожалеть… Однако мне пора бежать, сегодня снимают новый ролик для телевидения. Пожелай мне успеха. Предыдущие съемки делал такой надутый индюк, просто замучил меня. Пятьдесят пять кадров ради одной фразы, которую я там произношу.

— Да-да, беги, — рассеянно ответил Джек. — Удачи тебе.

Габи взяла сумку и направилась к двери.

— Габриэла! — вдруг окликнул ее отец.

Она обернулась.

— Если бы мы не вмешались, — начал он, — ты вышла бы замуж за этого орангутанга?

— Да, вышла бы, даже если бы пришлось жить с ним в бедности, в комнате за гаражом и воспитывать десять детей. — Габи улыбалась. — Может, я и нарожала бы ему целый выводок. Ну все, папа, вечером увидимся.

— До свидания, иди. — Отец проводил Габи взглядом и ссутулился в кресле, будто сразу постарев. Обвел взглядом кухню. Пустая, как и его жизнь. И все потому, что когда-то он безропотно подчинялся жене, вместо того чтобы следовать своей интуиции. Он вздохнул и допил кофе. Почему-то вдруг припомнилась строка из песни: «Скажу тебе „прости меня“, но что сказать потом?»

Теперь уже ничего не скажешь. Поздно. Отец встал и отправился в свою контору.

В студии Габи ожидал Джо. Он смотрел, как ее снимали, а потом, хотя время ленча уже прошло, повез ее в ближайший ресторан.

— Бедная девочка, — пожалел он ее, — тридцать пять кадров! Бр-р-р!

— Он меня прикончит. — Габи потягивала холодный чай. — Оставлю посмертную записку: «…считать виновным…»

— Хочешь, нашлю на него дядю Майкла? — заговорщически шепнул Джо.

Габи рассмеялась.

— А дядя Майкл, небось, ростом в четыре фута и носит красные, в полоску, галстуки.

— Нет. Ростом он футов шесть, не меньше, седовласый и закалывает галстук бриллиантовой булавкой, — уточнил Джо. — К тому же в свое время он слыл дамским угодником.

— Ах-ах, а я-то тут с тобой зря время трачу! — поддразнила Габи.

Джо, довольный, засмеялся. Уперев лицо в ладони, он с обожанием смотрел на нее. У него приятное лицо, подумала Габи. С первого взгляда не влюбишься, и не такое твердое, словно высеченное резцом, как у Марка, но все равно очень приятное. За то время, что она с ним встречается, он просто расцвел, к тому же не проявил никакого недовольства после вечера у Марка, не приревновал ее. Он шутит и смеется и явно радуется их встречам, но, судя по всему, решил не форсировать их отношения. Габи была этому рада — ничего, кроме дружбы, она по-прежнему не могла ему предложить.

— Увы, я не дамский угодник, — признался Джо, — но я богат, хорош собой и полон обаяния.

— Забыл упомянуть, какой ты скромный, — подсказала Габи.

— Да, и это тоже. Я жутко скромный.

Габи расхохоталась.

— Ты просто прелесть!

— Стараюсь, стараюсь. Как насчет того, чтобы сегодня вместе поужинать?

Габи улыбнулась.

— Непременно, но ты уже столько водил меня по ресторанам, почему бы не поужинать сегодня у нас дома? Приходи примерно в пять, заодно познакомишься с моим отцом.

— Хочешь представить меня папаше? Ладно, переживу. Договорились.

— Отец тебе понравится. Он тоже славный.

— Он и должен быть славным, если у него такая дочь. — Джо засмеялся, увидев, какую гримаску состроила Габи. — Значит, в пять.

— Буду ждать, — пообещала она и подумала: а что скажет Марк, когда Джо сообщит ему о визите? А он непременно сообщит.

Отец явно нервничал, когда ровно в пять явился Джо.

— Здравствуйте, здравствуйте, приятно познакомиться! — пожимая руку молодому человеку, сказал он с несколько преувеличенной любезностью. — Рад вас видеть в нашем доме.

Габриэла разглаживала свое летнее белое платье и, слегка нахмурившись, наблюдала за отцом. Что это с ним? Покраснел и смущен. На него не похоже, он всегда держится непринужденно в любой компании.

— Что будете пить? — спросил он, ведя их в просторную гостиную.

— Мне немного перье, — сказала Габриэла. — А что тебе, Джо?

— Водку с содовой. — Пока Джек Беннет наполнял стаканы, Джо сел на диван рядом с Габи. — У вас прекрасный дом, — заметил он, оглядывая изысканно обставленную гостиную.

— Это заслуга жены, я тут ни при чем, — с улыбкой заметил Джек, опускаясь в кресло напротив. — У жены был безукоризненный вкус.

— Мама умерла несколько месяцев назад, — вставила Габриэла, опустив глаза. Потом улыбнулась. — Она была настоящая леди. Правда, папа?

Джек кивнул, отпил из своего стакана и, кажется, перестал нервничать.

— Да, мама у нас была замечательная. Может, в каких-то вопросах немного наивная и излишне прямодушная, но прекрасная женщина. — Отец взглянул на Габи. — Как прошла съемка?

— Лучше спросите у меня. — Джо усмехнулся и подмигнул Габи. — Ваша дочь великолепна! Она уже принесла нам миллион долларов дохода. Для нас она просто подарок. Я очень доволен, что она представляет корпорацию.

— Прекрасно. А как относится к этому ваш брат? — вдруг спросил Джек.

Джо пожал плечами.

— Марк не сообщает мне, как он к чему-то или кому-то относится. Не считает нужным. Он ни словом не обмолвился о рекламной кампании. Ну, может, одно-то слово обронил, — поправился Джо с виноватым видом.

— Представляю, какое слово, — хотел меня отставить? — сказала Габи, делая пробный ход и наблюдая, как откашливается Джо, словно вдруг поперхнулся.

— Это не относилось ни к кому в частности, — поспешил заверить Джо, и в его глазах появилось смущенное выражение, будто он извинялся за брата. — Он считал, что нам нужна блондинка.

— А что мне стоит перекраситься в блондинку? Пожалуйста, хоть сегодня, — усмехнулась Габи.

— Конечно.

Джек, уловив неожиданную напряженность, поспешил ее снять. Он поднялся и объявил, что ужин уже на столе. Поглощая вкуснейшие блюда, приготовленные поваром Джека, они переговорили обо всем на свете: о политике, о налогах, о зрелищах, — и вечер, начавшийся несколько натянуто, прошел на редкость приятно.

— Приходите к нам, как только вам захочется, — сказал Джек на прощание. — Буду очень рад снова вас повидать.

— Спасибо, — ответил Джо, пожимая ему руку. — Я получил большое удовольствие.

— Так же как и я, — сказал в ответ отец и отправился наверх.

Габи вышла проводить Джо до его «мерседеса» с откидным верхом. Джо молчал, как будто обдумывал что-то.

— Хочу тебя кое о чем спросить, — начал он.

— Да? — Габи улыбнулась ему.

— Мне очень хочется пригласить тебя поехать со мной в Хамптон, — сказал Джо: — У нас там дом на берегу. Наш семейный дом. Он очень красивый, со своим пляжем. На праздничные дни — я имею в виду Четвертое июля — там соберется небольшое общество. Мне будет приятно, если ты будешь моей гостьей.

У Габи замерло сердце.

— Ты хочешь сказать — твоей и Марка? — напрямик спросила она.

— Да, — проговорил он и сунул руки в карманы. — Не беспокойся, он там пробудет недолго. К тому же поместье большое, мы можем с ним и не сталкиваться, — просительно добавил Джо.

Ну да, наверное, подумала Габи. Зато Марк жутко разозлится — это и привлекло ее. Пусть даже она увидит рядом с ним Лану. Она выдержит. Габи колебалась всего лишь минуту.

— Ладно, поедем, — сказал она. — Что мне взять с собой?

— Что-нибудь прохладное, — пошутил Джо. — И два вечерних платья. Съездим в рыбный ресторан на побережье.

Габи, приняв серьезный вид, посмотрела ему в глаза.

— Джо, я не хочу вводить тебя в заблуждение — я не собираюсь заводить с тобой роман, — проговорила она спокойным голосом. — Ты мне Очень симпатичен. Но и все, не больше. Я очень ценю свою независимость. — Габи повела плечами. — Я тебе все откровенно сказала и пойму, если ты предпочтешь, чтобы я не ехала.

Джо не сразу, но все же улыбнулся.

— И слава Богу. — Он вздохнул. — Подумать только — женщина, которая не думает о замужестве! Ты мне все больше и больше нравишься, дорогая. — Джо нежно провел костяшками пальцев по ее щеке. — Я, как и ты, не склонен к любовным связям. Но и друзей я не так легко нахожу, особенно друзей-женщин, и мне очень приятно выводить тебя в свет. Мне лестно бывать в твоем обществе. Конечно же, я очень хочу, чтобы ты погостила у нас. А Марк не хочет, и именно поэтому ты склонна принять приглашение. Ведь так? — Джо заметил, как Габи покраснела, и зло усмехнулся. — И это вторая причина, почему я приглашаю тебя. Марк с детства управляет моей жизнью. Но теперь я ем от своего пирога и у меня свои собственные деньги, которые я могу тратить, как захочу. Марк взбесится, когда увидит тебя под руку со мной. Не так ли?

Габи начала понимать, что у Джо свой счет к Марку. Может, он умышленно снова свел ее с братом. Теперь она уже не была уверена, что хочет участвовать в этой затее. Одно дело — ее месть, другое дело — Джо. А ведь Марк вложил столько сил, стольким пожертвовал ради Джо. Он вырастил его…

«Ты уже смягчаешься. Думай только о себе», — решила Габи.

— Ладно, — сказала она Джо, улыбнувшись. — Мы его прижмем к ногтю, твоего старшего брата!

— Молодец, девочка! Вот это по мне, — обрадовался Джо. — Значит, до завтра.

— Договорились. Спокойной тебе ночи.

— Спасибо за ужин! — крикнул Джо уже из машины, улыбаясь белозубой улыбкой. И, помахав рукой, отъехал.

Габи поднялась в свою комнату, подошла к окну. Правильно ли она поступает? В который раз она припомнила все: свою юность, страдания, когда Марк бросил ее, мучительное унижение, которое она пережила тогда, в последнее их свидание. В глазах Габи появилось жесткое выражение. Да, она поступает правильно! Не имеет значения, за что хочет отомстить Марку Джо, а у нее свои мотивы. Однако она достигнет цели и действительно досадит ему, только если будет высоко держать голову. Она заставит его испытать такую же муку, какую испытала сама. Внутренний голос тихонько остерегал ее, говорил, что она-то куда ранимее, чем Марк, но Габи не слушала этот голос. Увидеть его — это тоже мука, но такая сладкая мука! Оказаться с ним рядом, пусть даже Лана будет стоять между ними… Да нет, не ради этого она поедет в его дом, вовсе нет. Габи решительно отвернулась от окна и легла спать.

Глава 4

После этого дня Габи часто виделась с Джо. Она ожидала, что Марк постарается прекратить их встречи, но ничто не говорило о его вмешательстве. С одной стороны, напряжение вроде бы спало, с другой — это несколько беспокоило Габи: ей неприятно было думать, что Марк и внимания не обращает на их с Джо отношения. Габи призналась себе, что она бы предпочла безразличию его враждебность. Она хотела причинить ему такую же боль, какую он причинил ей.

Тем временем она развлекалась с Джо. Он отлично держался, и у него было замечательное чувство юмора. Джо водил ее по самым дорогим, изысканным ресторанам. Габи привыкла к обеспеченной жизни и, наверное, поэтому ей и в голову не приходило расспрашивать Джо, откуда у него такие деньги. Судя по всему, «Мотокрафт» — богатое предприятие, где даже вице-президент получает большие деньги. К тому же Джо — брат Марка, вероятно, Марк с ним делится, ведь казался же он ей когда-то воплощением благородства и доброты. До тех пор, пока не возвел деньги в культ, не продал за деньги душу.

Никто из знакомых Габи не имел столько машин, сколько было у Джо. Он менял их чуть ли не каждый день, пересаживаясь из «ягуара» в «мерседес», из «мерседеса» в «корвет», затем в обновленный «МГ-миджет». Габи больше всего нравился «миджет». Быть может, потому, что машина была в общем-то не новая и сохранила, если можно так сказать, свою индивидуальность. Они чередовали рестораны с квартирой Джо, где было видео и огромный экран и они могли смотреть все новые фильмы, сидя на диване и жуя попкорн. Его приносила женщина, которая делала уборку и готовила для Джо и его сожителя по квартире Боба Дональдса, агента по недвижимости. Он часто смотрел фильмы вместе с ними. Они с Джо хорошо ладили, хотя по характеру Боб был полной противоположностью Джо — легко сходился с людьми, был очень компанейским парнем. Габи ему нравилась. Боб был высокий, рыжеволосый и часто подтрунивал над Габи, уверяя ее, что они дальние родственники, иначе откуда у обоих такой цвет волос?

Вот уже три недели, как Габи чуть ли не каждый день встречалась с Джо. Он непременно оказывался в том месте, где шла съемка. Может, у него отпуск, гадала Габи, или Марк платит ему, чтобы он не ходил на работу?

Однажды Габи отпустила шуточку на этот счет, и Джо испуганно взглянул на нее.

— Но Марк разрешает мне заниматься тем, чем я хочу, — не очень внятно проговорил он и поспешил переменить тему. Заметив его реакцию, Габи прекратила свои расспросы. Ей было приятно проводить с ним время, его деловая жизнь мало ее интересовала, Они ходили танцевать, обедали и ужинали вместе, бывали в кино, как только в рабочем графике Габи оказывались окна. Габи переходила от одной работы к другой, снималась в рекламных роликах, красуясь своими длинными ногами, участвовала в показах мод. Она имела успех и зарабатывала кучу денег. Но их и требовалось немало — надо было заботиться о гардеробе и оплачивать счета.

Габи не очень-то нравился стиль жизни того круга людей, который был связан с рекламным бизнесом, и, пока в ее жизни не появился Джо, она избегала общения со своими коллегами. Но Джо, несмотря на свою застенчивость, был просто очарован всем этим мишурным блеском, и Габи ввела его в этот мир. Звезды шоу-бизнеса, политики и даже миллионеры не пропускали изысканные приемы, на которые приглашались Габи и ее подруги. Габи всегда считала, что этими приглашениями она обязана лишь своей внешности и популярности, и редко их принимала, но теперь она стала ходить на приемы, чтобы доставить удовольствие Джо. Марк не одобрял такое времяпрепровождение, но это лишь подзадоривало Джо. Да и Габи тоже. Им обоим нравилось злить Марка. До праздничных каникул оставалась одна неделя, и Габи уже сложила чемодан. Она объехала с родителями всю Европу, однако в Хамптоне, как ни странно, бывала редко, хотя это курортное местечко было всего лишь в нескольких часах езды от Нью-Йорка. Габи с удовольствием ожидала эту паузу в напряженном графике съемок. Наверное, Джо не без злорадного торжества уже доложил брату о ее предстоящем приезде, но о реакции Марка он ей не сообщил, а она не стала спрашивать. Габи намеревалась насладиться отдыхом и ни о чем не думать. Пусть себе Марк бесится. Она смутно помнила его угрозу заставить ее отдаться ему, но не приняла это всерьез. К тому же он будет с Ланой. Он не станет подвергать риску их отношения даже ради того, чтобы устроить Габи скандал. Габи выкинула из головы мрачные мысли и заставила себя думать только о хорошем.

Зеркало сказало ей, что она изменилась с той поры, когда сгорала от любви к Марку. Она теперь не та худенькая, не знающая жизни, но полная смутных желаний девчонка, которую он, опытный соблазнитель, легко мог сделать своей добычей. Даже тогда, девять лет назад, Марк был искушен в любовных делах.

Прошло уже столько лет, а в памяти ничего не стерлось. Габи ясно помнила их последнюю встречу, когда они чуть было не переступили запретную черту.

…Они с Марком пошли в кино. Габи тайком удрала из дома, как делала много раз, чтобы родители не знали, что она встречается с парнем, с которым ей встречаться не положено. Фильм был про двух любовников, с довольно откровенными сценами, к тому же любовники все время боялись, что их связь раскроется, что придавало фильму особую остроту, и Габи смотрела его с непривычным волнением. Ей представлялось, что это они с Марком предаются страстной любви. Странное возбуждение овладело ею, и когда Марк, остановившись возле своего дома, предложил ей зайти выпить чашечку кофе, она даже не обратила внимания на необычность приглашения. Прежде он всегда следил за тем, чтобы они не остались одни.

Тогда же едва они вошли в его квартиру, как он притворил дверь и запер ее. И когда он остановился перед Габи, высокий, смуглый, в синих слаксах и белой рубашке с распахнутым воротом, сердце ее бешено забилось. Резко очерченный рот, темные глаза, загорелое оливковое тело притягивали к себе, обещали неизъяснимое наслаждение. А взгляд, каким Марк смотрел на нее в тот вечер, ясно говорил ей, что он позвал ее не ради кофе.

Габи и сейчас охватила дрожь при воспоминании о том далеком вечере. Она так отчаянно хотела его тогда! Все украденные минуты, жадные поцелуи, быстрые прикосновения рук к потаенным местам — все в тот вечер воплотилось в страстное желание. Габи вся горела, и выражение ее лица выдавало ее.

Марк медленно приблизился к ней, притянул к себе. Глаза его просили прощения даже в тот миг, когда он наклонился и поцеловал ее так, как никогда прежде не целовал. Габи ощутила, как вздрагивают от нежности его губы, и тоже задрожала. Его язык проник в ее рот, его руки подхватили ее сзади, он прижал ее к себе, и она почувствовала, как вздыбилась его плоть.

— Ляг со мной сегодня, Габи, — охрипшим от страсти голосом прошептал Марк. — Пойдем в мою спальню. Разреши мне раздеть тебя и любить по-настоящему.

— Ты говорил… мы не должны, — прошептала Габи, сгорая от желания, но все еще в нерешительности, испуганная. — Ты говорил…

— Да… Меня надо убить! — ответил Марк, а на лице его было написано только одно — безумное желание. Его большие сильные руки еще плотнее прижали ее бедра к своим, глаза затуманились.

— Ах, Марк, — прошептала Габи в его губы, потому что он снова искал ее рот. Он приник к ней в еще более настойчивом поцелуе.

— Не бойся меня, — сказал Марк. — Я позабочусь о тебе. Я сделаю это легко и медленно, тебе будет приятно. И это будет длиться долго-долго, малышка Габи. Я подарю тебе небесное блаженство.

Марк поднял ее на руки, отнес в спальню и закрыл дверь. Комната выглядела по-спартански: мебель старая, двуспальная кровать знала лучшие времена, ее медные столбики потускнели, краска с них осыпалась. Но когда Марк положил Габи на эту кровать и начал целовать, она показалась Габи райским ложем.

Сначала Габи была очень напряжена, но затем тело ее расслабилось под его мягкими, нежными поцелуями, а он все целовал и целовал ее до тех пор, пока она сама не заглянула ему в глаза и не притянула к себе его руки. Она позволила ему раздеть ее донага, точно юная жертва лежала она под его сильными, грубыми руками механика. Страх прошел окончательно, осталось одно желание.

Габи помнила, какими голодными глазами Марк смотрел на ее непорочное тело. И в то же время во взгляде его читалось какое-то странное благоговение. Он склонился над ней, ласково посмеиваясь, — взрослый, сильный мужчина. Ее ищущие руки шире распахнули ворот его рубашки, пробрались на его загорелую, поросшую черными волосами грудь. Спутанные пряди волос упали на его широкий лоб.

— Габи, — прошептал Марк, — ты и выглядишь как девственница — белая, чистая, нежная.

Габи легла на спину, с радостью ощущая на себе его жаркий взгляд, он следовал за каждым ее движением. Она вытянула свои длинные ноги, качнула стройными, бедрами. Груди у нее выпятились, стали твердыми.

— Хочешь закрыть глаза, любовь моя? — осторожно спросил Марк, поднимаясь с постели. — Или посмотришь, как я раздеваюсь?

Даже сейчас, при одном воспоминании о том, как он задал ей этот вопрос, ее словно накрыло горячей волной. До того вечера она никогда не думала, как это может случиться, но тогда, глядя на него, знала: она должна на него смотреть! Она сказала ему об этом и увидела, как вспыхнули его глаза.

— Я не такой красивый, как ты, — сказал он. Но когда он сбросил одежду со своего мощного загорелого тела и открылась широкая, поросшая жесткими волосами грудь и гладкая мускулатура, Габи готова была с ним поспорить. Голый он был еще красивее — такого сильного, мужественного мужчины она никогда не видела. Глаза Габи опустились вниз и замерли в удивлении. Она встала на колени на кровати.

— Придвинься ко мне поближе, — прошептал Марк.

Он взял ее руки в свои и стал показывать, как надо трогать его, как довести его до безумия. И хотя по телу его проходила дрожь, засмеялся, прочитав на ее лице изумление — она увидела, что сотворила с ним.

Марк гладил ее, целовал, покусывал мочки ее ушей. Такого наслаждения она никогда еще не испытывала. Он проделывал с ее телом что-то невероятное, и она извивалась на белых простынях, стонала и вскрикивала в сладострастном упоении.

— Тебе нравится, да? — Марк поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — И мне тоже. Мне нравится, когда ты стонешь.

— Я… я сейчас умру, — срывающимся голосом еле выговорила Габи, когда он снова склонился над ней.

— Еще не сейчас, — с мягким смешком прошептал Марк. — Но скоро…

Он продолжал ласкать ее, доводя до исступления, открывая для нее ее тело, показывая ей то, что не преподал бы ей ни один роман, а она столько их прочитала! К тому моменту, когда он лег на нее и твердым коленом раздвинул ей ноги, она готова была сделать для него все, что он захочет. Она и сама этого хотела, безумно, неудержимо.

Даже сейчас, когда она вспоминала о том вечере, томительная дрожь прошла по ее телу. Как отчаянно она тогда желала Марка, как хотела отдаться ему! Но они вдруг услышали, как хлопнула входная дверь. Марк застонал, в глазах его была мука, когда он оторвался от нее. Спотыкаясь, он двинулся к двери и как раз успел припереть ее плечом, чтобы брат не ворвался в комнату.

— Я занят! — в бешенстве крикнул Марк. — Уходи отсюда!

— Ух ты! — дурашливо крикнул в ответ Джо. — Прости, братец. Придется разок-другой пробежаться вокруг квартала.

Джо поспешил удалиться. Но колдовство был разрушено. Габи помнила, как она неловко натягивала на себя одежду, потная, смущенная. Почему-то она стеснялась взглянуть на Марка. Он ушел в ванную, она осталась одна. Вышел он не скоро, оделся, закурил сигарету.

— Ты как? — спросил он.

Габи и сейчас помнила, как заботливо он на нее посмотрел.

— Я ничего, — ответила она приглушенным голосом, крепко сцепив пальцы рук. — Я… со мной все хорошо… — И в растерянности закрыла глаза. Ей было стыдно. — Я хочу пойти домой.

— Да, конечно. Я провожу тебя.

Он и проводил. Они шли в молчании. Было в этом что-то холодное, прощальное. Марк довел ее до дверей ее дома. Уже почти стемнело. Он ласково погладил ее по голове и помедлил, словно хотел еще что-то сказать. Но не сказал. Она подняла на него глаза, полные любви, но он только бегло улыбнулся и быстро зашагал прочь. Она долго смотрела ему вслед. Ей так хотелось, чтобы он сказал ей, что любит ее, что ему жаль, что у них все так нелепо получилось, что он хочет, чтобы она стала его женой. Но он никогда не говорил ей, что любит ее. Не сказал ни разу.

Странно, но ей тогда и в голову не пришло, что родители могли увидеть их из окна. Она и не думала, что они могли что-то заподозрить и следить за ней. На следующий день Марк не позвонил и не пришел. Габи с ума сходила от беспокойства и тоски, страдала от того, что он пренебрегает ею, мучилась раскаянием. А несколько дней спустя мать позвала ее в гостиную и спокойно, не вдаваясь в подробности, сказала ей, что они с отцом знают о ее тайном романе с Марком. И тут же сообщила о том, что они заплатили ему деньги, чтобы он навсегда забыл о ней.

Габи в слезах бросилась к отцу. Вид у него был виноватый, ему было явно не по себе, но он ничего не отрицал. Тем более что в дверях стояла мать — строгая, непреклонная мать. Но все равно Габи не поверила им. Марк любит ее! Он не пойдет на подкуп! Она попыталась увидеть Марка, спросить его, правда ли это. Но он не захотел говорить с ней ни по телефону, ни даже тогда, когда она пришла к нему в гараж. И все же в конце концов он уступил ее настойчивым просьбам и вышел к ней. Они стояли у дверей гаража.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он.

— Хочу знать, правда ли ты взял деньги за то, чтобы отказаться от меня? — тихо спросила она.

— А чего ты ожидала? Чтобы я отказался от денег? — бросил он ей. Лицо его абсолютно ничего не выражало, он стоял, скрестив на груди запачканные руки, в белой, запятнанной маслом майке. — Я родился не с серебряной ложкой во рту, маленькая леди. Приходится самому зарабатывать себе на жизнь. Да, я взял деньги! Неужели ты могла всерьез подумать, что я предпочту тебя открывшейся возможности? — издевательски спросил он.

Габи не ответила ничего. Не могла издать ни звука — так была потрясена. Это разозлило его еще больше, вспомнила она, точно ее молчание было труднее вынести, чем ее гнев.

— Убирайся из моей жизни! — заорал он. — Не хочу я тебя, маленькая богачка. Поначалу мне было любопытно, что-то новенькое… пока ты не обернулась золотой жилой. Так что исчезни, поняла?

— Поняла, — еле сдерживая дрожь, ответила она. — Я ошиблась, мистер Стефано. Я думала, что вы любите меня.

— А я хоть раз тебе это сказал? — насмешливо ощерился Марк. — Иногда мужику так хочется с девчонкой переспать, просто сладить с собой не можешь. Не знаешь, что ли?

— Вот теперь знаю, — ответила она, хотя вся помертвела от его слов. — Я никогда больше не потревожу тебя!

Она бросилась бежать. Насколько она помнила, один только раз — и тот самый раз! — в трудный момент своей жизни она убежала, но тогда она, задыхаясь от слез, всю дорогу до дома бежала. И не могла прийти в себя еще два дня. Но тут ее родители решили убрать ее из города, подальше от Марка, чтобы она не предприняла еще одну попытку увидеться с ним. Они отправили ее в дорогой пансион в западном Массачусетсе, где ей предстояло снова научиться жить. А теперь это дорогостоящее воспитание приносит ей пользу. Теперь она сумеет с непринужденной светской улыбкой сказать Марку, что она о нем думает, — отдать очень давний и очень горький долг.

Глава 5

Дом Стефано стоял между Саутгемптоном и Истгемптоном, вблизи залива Мекос, так что из него открывался чудесный вид не только на залив, но и на Атлантический океан. От Нью-Йорка поместье было довольно далеко, однако личный вертолет Стефано пролетал этот путь быстро. Габи и Джо прилетели одни, если не считать пилота, в пятницу рано утром. У Габи не было никаких ответственных съемок, и она взяла лишний выходной. Марк, Лана и Смиты прибудут только вечером, сообщил Джо и явно был этим доволен. До вечера весь дом в их распоряжении. День Четвертого июля приходится на следующую неделю, каникулы получались долгие. Габи это было очень кстати. С тех пор как умерла от сердечного приступа мать, Габи, стараясь забыться, работала без отдыха. Они с матерью не были близки, однако Габи тяжело переносила ее уход. До сих пор она в иные дни с трудом сдерживала слезы.

Габи была рада, что хозяин и гости еще не приехали. Значит, у нее есть время отдохнуть и собраться с силами перед встречей с Марком.

— Тебе тут понравится, — сказал Габи Джо, когда вертолет коснулся площадки возле дома. — Марк выдержал за это поместье целое сражение, так он был им очарован. Вид из дома открывался чудесный.

Габи огляделась вокруг, и у нее дух захватило. Да, за это стоило сражаться, подумала она. Дом был превосходный, в стиле средиземноморских особняков: покрытый белой штукатуркой, с красной крышей, обнесенный высокой стеной, которая укрывала его от любопытных глаз. К каждой спальне примыкали изолированные патио. С одной стороны дома открывался вид на залив, с другой — на океан. В собственность хозяина дома входили пирс, пристань и большая полоса океанского берега с песчаным пляжем. Габи мгновенно влюбилась и в дом, и в открывавшуюся морскую панораму. Она успела побывать на многих знаменитых курортах по всему миру, но это место нельзя было сравнить ни с каким другим. Дом стоял особняком, скрытый от посторонних взглядов, и поблизости не было никаких соседей. Прямо за домом располагался двухъярусный бассейн, перед ним лужайка, уставленная роскошной садовой мебелью, сбоку от бассейна виднелся домик для переодевания. Он тоже загораживал большой дом, так что бассейны были совершенно скрыты от посторонних взглядов.

По обе стороны принадлежащего поместью берега высились две стены, и обитатели дома могли загорать, не опасаясь, что их увидят, разве что с воздуха или с проходящих мимо судов. Покой и уединенность — истинный рай! Спальни внутри дома отстояли на большом расстоянии одна от другой, ванные комнаты были отделаны мрамором. Спальня Габи выходила на залив, кровать была под балдахином, который, если сдвинуть занавески, закрывал ее со всех сторон. Стены пастельного тона. Все было необычайно красиво. Спальня принцессы!

— Прислуга занимает отдельное крыло, — сказал Джо. — Нам приходится брать с собой Карлу, когда мы приезжаем сюда. Как понимаешь, ни мы с Марком, ни Лана не умеем готовить. Карла просто сокровище. Истинная итальянка. Она тебе понравится.

— Я уже предвижу, что наберу фунтов двадцать, пока уеду отсюда, — пошутила Габи.

— А тебе пойдет, — решил Джо.

— Только придется забыть о карьере. — Габи засмеялась. — Ах, Джо, это не дом, а мечта!

— Я так рад, что он тебе понравился, — сказал он. — Иди распаковывай чемодан, надевай купальник и встречай меня на берегу. Будем плавать до самого обеда.

— Замечательно!

Габи поспешила влезть в свой черный купальник с перекрещивающимися на спине лямками и высокими вырезами на бедрах. Бикини она не любила. В купальнике она выглядела великолепно, он подчеркивал стройные линии ее фигуры, однако не выставлял все напоказ. Габи высоко заколола волосы и побежала искать Джо.

Он очень неплохо выглядел в черных плавках, но Габи не могла не сравнить его с Марком, чье крупное, сильное тело она так хорошо помнила. Джо был стройнее, но тело у него было гладкое, без единого волоска, и довольно бледное. Однако его тело вовсе не интересовало Габи. Он ей только друг, и не больше. Она надеялась, что он это понял.

Джо медленно присвистнул.

— Вот это да! Лакомый кусочек! — застенчиво улыбаясь, сказал он. Он чувствовал себя с ней вполне свободно, но все же стеснялся, когда начинал флиртовать. Словно ему это было трудно.

— Ты тоже ничего, — засмеялась Габи. — Плывем наперегонки?

Она первой вбежала в накатившую волну и нырнула. Вода была дивная. Над головой кричали чайки, и Габи радовалась жизни. Марк не хотел, чтобы она приезжала сюда, к тому же ей будет нелегко видеть его рядом с Ланой. И все же ей показалось, что сегодня она стала прежней Габи, какой была девять лет назад. Будто тогда, девять лет назад, в сердце ее ввели огромную дозу новокаина и оно только сегодня вновь обрело способность чувствовать. Марк снова появился в ее жизни, пусть только еще замаячил где-то на краешке, но все равно это несказанная радость! Габи хохотала и резвилась в воде, ныряла, точно выдра, а Джо не очень-то понимал, почему она так сияет.

— Получаешь удовольствие? — крикнул он сквозь шум прибоя.

— Просто сказка! — крикнула ему в ответ Габи. — Правда тут прекрасно?

— Ты уж точно прекрасна.

— Ты заигрываешь! — обвинила его Габи и плеснула в него водой.

Джо хотел ответить тем же, но услышал шум вертолета и взглянул вверх. Лиц у него вытянулось.

— Везет всех сразу? — стихнув, спросила Габи.

Джо покачал головой.

— Смиты едут на машине, они хотели полюбоваться видами. Это Марк с Ланой.

Сердце у Габи тоскливо заныло. Впрочем, она сама на это пошла.

— Ты правда сказал Марку, что я приеду? — нерешительно спросила Габи, глядя на Джо расширившимися глазами.

— Конечно, сказал.

— И он не взорвался от злости?

— Разлетелся на мелкие кусочки, — ответил Джо. — Но сдался.

— Я не хочу доставлять тебе неприятности.

— Ты и не доставишь. Мы с тобой будем держаться особняком. Они с Ланой тоже предпочитают проводить время вдвоем.

Габи нырнула под вспенившуюся волну.

— Как все влюбленные, — сказала она.

— Влюблена Лана, что до Марка, так я в этом не уверен. Но видно, она твердо настроилась, если уже целый год не отходит от него.

Габи нахмурилась. Ей очень хотелось бы, чтобы Лана ей не нравилась, но англичанка оказалась такой милой. Лучше бы ей оказаться ведьмой-страхолюдиной, ан нет, она вполне приятная женщина.

— Ты уверена, что уже ничего к нему не чувствуешь? — осторожно спросил Джо, пристально глядя на Габи.

— Уверена. Девять лет прошло с тех пор! — с излишней горячностью ответила она.

— Да-а… — Джо смущенно засмеялся. — Времени прошло много. Не можешь ведь ты до сих пор обмирать по нему?

— Вот именно! — Особенно после такого расставания, какое было у них с Марком, подумала Габи про себя. Правда, сердце у нее и сейчас замирает в груди, когда она видит Марка, но голова реагирует иначе. Она все помнит, очень живо и отчетливо.

— Хочешь его встретить? — спросил Джо.

— Нет, но ты иди, — поспешно ответила она.

— Один? — выразительно вздохнул он. — Смотреть, как Лана будет виснуть на нем? Ни за что на свете! Плывем до стены. Догоняй!

И Джо нырнул, предоставив ей догонять его.

Вертолет снова взмыл в воздух. Они еще поплавали, потом отправились к бассейну. Карла приготовила прохладительные напитки, вкусные сандвичи и пирожные. Итальянская домоправительница была полная, веселая и совсем еще не старая женщина. Габи она понравилась с первого взгляда. И как видно, симпатия была взаимной, поскольку Карла принялась немедленно угощать ее.

Габи мягко отказывалась, объясняя, что каждая унция веса может стоить ей работы.

— Вышла бы ты лучше замуж, — посоветовала ей Карла. — Завела бы детей. Что это за жизнь для молодой женщины — работа да работа!

И, преподав мудрый совет, легким шагом удалилась в дом.

— Ну, Карла рассказала тебе, как нужно жить? — посмеялся Джо.

Он надел рубашку, Габи — короткий белый халат. Оба выглядели отдохнувшими. Габи распустила волосы, и легкий бриз сдувал пряди ей на щеки, когда она наклонялась, чтобы потянуть из соломинки прохладный цитрусовый напиток. Крепкие напитки Габи позволяла себе очень редко — слишком много молодых жизней загубил алкоголь в тех кругах, где она вращалась.

Джо в этом отношении являл полную ей противоположность. Он пил без оглядки и, похоже, ничуть не пьянел. Интересно, как долго он вырабатывал такой иммунитет и что будет в ближайшие дни? Если он начнет буянить, она немедленно уедет домой.

Габи бросила взгляд в сторону дома. Ей хотелось пойти переодеться, но там Марк с Ланой, она не выдержит, если случайно увидит, как Марк целует свою невесту, или услышит какой-то их интимный разговор. Еще недавно Габи считала, что это отличная идея — поехать в дом Марка и продемонстрировать ему, что теперь он для нее ничего не значит, но как бы этот коварный план не обернулся против нее самой. Габи уже не была уверена, что преодолела свое чувство к нему. Может быть, она обманывала себя?

Он словно почувствовал, о чем она раздумывает, — дверь в патио распахнулась, и к ним направился Марк. Выглядел он отлично — белые брюки, белая в красный рисунок рубашка распахнута на загорелой мускулистой груди и в просвет проглядывает черная поросль, чуть тронутая сединой. Бодрый и свежий, очевидно, только что из-под душа. Такой же, каким был девять лет назад.

Габи храбро вскинула голову, твердо решив не отступать ни на шаг. Наверное, уже успел позаниматься любовью с Ланой, поэтому принял душ. Нежился под струями воды вместе с ней. У Габи все перевернулось внутри.

— Значит, ты приехала, — сказал он Габи, но ничем себя не выдал, только чуть прищурился, глядя на нее.

— Я была приглашена, — сказала она.

Марк холодно ухмыльнулся.

— Я так и понял. Ну что ж, я вовсе не против того, чтобы приглашать моих служащих приятно провести время… если только это не входит в привычку.

— Э-э, Марк! — сердито начал Джо, приподнимаясь в кресле.

— Прошу тебя, Джо, не начинай из-за меня третью мировую войну, — сказала Габи. Она откинулась на спинку кресла и улыбнулась Марку. — Мы с тобой очень хорошо понимаем друг друга, Марк. Не так ли?

— Ты считаешь?

— Боюсь, для этого слишком много причин, — с очаровательной улыбкой сказала она и увидела, как дрогнули его веки. Он ее понял, но от этого напрягся еще больше.

— Что это с вами? — насупившись, спросил Джо.

— Заключаем мирный договор, — с невинным видом пояснила Габи. — Если Марк будет вести себя хорошо, я обещаю быть образцом любезности.

Судя по выражению лица Марка, взрыв должен был последовать немедленно, но он не успел сказать ни слова — из дома вышла Лана в элегантном цветастом платье. Она лениво потянулась, взъерошила длинные светлые волосы.

— Всем привет! — весело проговорила она, улыбаясь Габи и Джо. — До чего шикарное местечко! Нравится вам, Габи?

— Здесь прекрасно, — согласилась Габи, решив быть лаконичной. — Мы с Джо уже поплавали.

— Непременно полакомитесь морскими дарами в «La Mer» — это ресторанчик, по шоссе отсюда недалеко. У них каждый день свежая рыба, — продолжала Лана, опускаясь в шезлонг. — И посмотрите на старые фермы. Есть и исторические достопримечательности… Джо должен повозить вас, места тут просто сказочные.

— Очень хочется все посмотреть, — ответила Габи, силясь улыбаться в ответ Лане. — Вам очень идет это платье.

— Старое, — призналась Лана. — Купила в Лондоне в прошлом году, но мне в нем так хорошо, что никак не могу с ним расстаться.

Габи невольно рассмеялась.

— Мне это знакомо. Одни свои джинсы я доносила, можно сказать, до дыр, но на днях все-таки выкинула.

— Да еще приходится все растягивать, ужасная морока, — вздохнула Лана, оглядывая свои полные и довольно широкие бедра. — У вас-то этой проблемы, наверно, нет, вы такая тоненькая…

— А мне нравятся полные женщины, — вмешался в дамский разговор Марк и, склонив свою темную голову, коснулся губами раскрытого рта блондинки.

Габи почувствовала себя так, будто с нее сдирают кожу. Она поспешно отвернулась. Джо заметил это, лицо его напряглось. Он порывисто поднялся и протянул Габи руку.

— Пойдем, дорогая, пора переодеваться и ехать обедать, — бодро сказал он. — Вы не возражаете? — Он посмотрел на Марка и Лану.

— Нисколько, — опередив Лану, заметил Марк.

— Может, нам все-таки тоже поехать? — вставила Лана.

Марк покачал головой.

— Надо дождаться Смитов. Они приедут с минуты на минуту. — Его тон не допускал возражений.

— О-ох! — Лана вздохнула. — Ну ладно, здесь, конечно, прелестно и мне нравится, но в ресторанах тоже восхитительно и много народу.

— Лана любит быть на людях, — сказал Джо и улыбнулся ей. — Она умрет, если Марк продержит ее здесь больше недели.

— Может быть, вы уже поедете? — в голосе Марка послышались грозные нотки.

— Да-да. Пойдем, Габи. — Джо взял Габи за руку и потянул к дому. — До скорого!

Для Габи это было спасением. Она не отпускала руку Джо, пока они шли по длинному холлу в ее комнату, словно боялась потерять точку опоры.

— Выше голову, детка, — спокойно сказал Джо. Он по-своему истолковал ее бледность. — Не подавай виду, что тебя задевает его тон. Он разлучит нас, если заподозрит, что между нами что-то есть. Он жесток и безжалостен. Стал еще более жестоким, с тех пор как ты знала его. Не давай ему повода.

Габи обратила к нему полные боли глаза.

— Это ничего, — прошептала она. — Просто отзвук давно пережитого, остывший пепел. Но я привыкну и не буду на него реагировать. Честное слово.

Джо пристально посмотрел ей в глаза.

— Вот и хорошо, — сказал он и, скорчив задорную гримасу, улыбнулся ей. — Надень что-нибудь радужное и пойдем наедимся рыбы так, что у нас вырастут плавники.

— Только я не хочу превратиться в акулу, — пробормотала она.

— У дельфинов тоже есть плавники, — напомнил ей Джо.

— И верно! Полчаса — и я буду готова.

— Засекаю время.

Габи показала ему язык и захлопнула дверь своей спальни. Принимая душ, суша феном волосы, надевая тонкую, отделанную кружевом комбинацию, розовато-лиловую, под цвет ее нового платья, он старалась не думать о Марке. Но только о Марке и Лане рядом с ним она и думала. Такая печаль охватила ее, что заболело сердце. Она думала о нем все эти годы, мечтала, как в один прекрасный день они снова встретятся и он скажет ей, что это была ужасная ошибка, что на самом деле он любит ее. И вот теперь она столкнулась с реальностью. Ничего не изменилось. Он остался таким, каким был. Он все тот же мужчина, который ради денег выбросил ее из своей жизни. Она должна помнить об этом все время, помнить и в те минуты, когда он стоит рядом с ней и ее охватывает волнение. Она должна быть готова к отпору. Она должна помнить, что сказал Джо: Марк жестокий человек. Ее единственное спасение — помнить, все помнить и никогда не забывать.

Она сидела перед зеркалом, расчесывала свои длинные волосы и с одобрением глядела на свое отображение в зеркале. В этой нежно-розовой коротенькой комбинации, отделанной тонкими кружевами, с длинным вырезом на груди, она просто куколка.

Габи улыбнулась собственному отражению, и в этот самый момент дверь распахнулась и в комнату вошел Марк. Он плотно прикрыл за собой дверь.

С воинственным и даже угрожающим видом Марк шагнул было вперед, но, увидев ее в тонкой рубашечке, которая мало что скрывала, похоже, на какой-то момент забыл, зачем он вторгся в ее спальню.

Грудь его поднялась и медленно опустилась.

— Девять лет прошло, — мягко сказал он, — а ты выглядишь такой же юной и невинной, как в твои семнадцать.

Габи не вскочила с пуфа и не попыталась чем-нибудь прикрыться. Ее профессия приучила ее держаться спокойно в любой ситуации и в любом окружении. Марк не отводил от нее взгляда, он откровенно любовался ею, но Габи сделала вид, что ничего не замечает, не спеша подошла к кровати, взяла платье и натянула его через голову. Оно обвилось вокруг ее ног, она застегнула пояс и все это — не глядя на Марка.

— Видно, ты привыкла к присутствию мужчин в твоей комнате, — отметил он, закуривая сигарету. — Тебя ничуть не беспокоит, что на тебя смотрят, да?

— Я — модель. Мне платят за то, что мужчины смотрят на меня, — напомнила она ему. Затем снова опустилась на пуф перед зеркалом и снова принялась расчесывать волосы.

— Полагаю, у тебя какое-то дело, коль скоро ты так грозно ворвался сюда?

— Хочу знать, какую ты затеяла игру? — напрямик спросил он. — Ты не умираешь от любви к моему брату. Тогда почему ты всюду с ним появляешься?

— Просто потому, что он мне нравится, — честно призналась Габи и оглянулась на Марка. — Он милый, спокойный, легкий человек. Он добрый и внимательный.

Марк недоуменно моргнул.

— Мы говорим о моем сумасбродном младшем брате, который плюет на законы и выделывает черт знает какие номера? Или о ком-то другом?

Брови у Габи поползли вверх.

— Это ты о Джо?

Марк, тяжело вздохнув, прислонился к двери.

— Ты много чего не знаешь, Габи. О нем. И обо мне тоже.

— Он очень славный человек. И ничего от меня не требует. Хороший товарищ, мне приятно проводить с ним время. — Габи положила щетку на туалетный столик. — Ну а если нам с тобой попробовать поговорить честно? Меня до сих пор пронзает боль, словно меня ударяют хлыстом, когда я вспоминаю, как мы расстались. Но знай, Марк, я не привыкла использовать людей в своих целях, тем более людей, которые мне симпатичны. Было бы мерзко с моей стороны поступить так с Джо — использовать его, чтобы таким странным образом и так запоздало отомстить тебе. — Габи подняла глаза на Марка. В пристальном, устремленном на нее взгляде сквозило любопытство. — Забудь о том, что я сказала на твоем приеме. Я не горю жаждой отмщения. Я добилась успеха в своей профессии, зарабатываю уйму денег, у меня есть отец, который любит меня. Ничего больше мне не нужно. Марк нахмурился. Одну руку он опустил в карман и зазвенел там ключами, другой поднес к своему большему, четко очерченному рту сигарету.

— Отец, который тебя любит… А что же мать?

— Мама умерла от сердечного приступа несколько месяцев назад, — ответила Габи.

— Я не знал. Очень тебе сочувствую, — сказал он.

— Мы все умираем, — бесстрастно сказала Габи. Она встала, расправила подол платья. — Я не встану у тебя на пути. Просто хочу немножко отдохнуть в тишине и в уединении. Вместе с Джо. Ладно?

— Джо выпивает. И здорово, — подчеркнуто многозначительно произнес Марк, глядя на нее. — И стал пить еще больше, когда появилась ты. Так много он прежде не пил.

Габи смутилась.

— Да, я заметила, — с сожалением ответила она, избегая его взгляда. — Я стараюсь его остановить, но это не всегда получается. Но когда мы откуда-то возвращаемся, машину всегда веду я.

— Умница. — Марк несколько расслабился, стал не такой настороженный. Его глаза медленно обвели ее лицо. — Ты красивая, Габи, — с заминкой, словно против своего желания, признал он. — Я думал, годы и жизнь дадут о себе знать, но ты все такая же, как была когда-то. Зеленые глазищи во все лицо, и черные ресницы, такие длинные, что кажутся ненастоящими, и такое нежное тело, что меня неудержимо тянет прикоснуться к тебе.

Габи замерла — ей так хотелось отозваться на эти слова, но она знала, что не может ему доверять.

— Помнишь, ты мне когда-то сказал, что я была тебе в новинку? — спросила она, употребив те самые слова, которые он бросил ей в их последнюю встречу.

Грудь его поднялась в тяжелом вздохе.

— Помню, — ответил он. — Я очень многое помню.

— Ты еще скажешь, что тебя мучают угрызения совести? — Габи засмеялась, отвернувшись от него. — Никогда не поверю. Для бизнеса совесть только помеха.

— Но не для честного бизнеса, — возразил он. — Есть такие ловкачи, которые промышляют кражей машин, раздевают их и продают на запчасти. Я этим не занимаюсь. Моя компания совершенно законна, с первого дня ее существования.

— Мне и в голову не приходило подвергать это сомнению, — поспешила заверить Габи, явно шокированная таким подозрением.

— Тронут доверием. — Марк оторвался от дверного косяка. — Не так давно какой-то тип обвинил нас в том, что мы добываем запчасти пиратским способом, но мой адвокат заставил клеветника ознакомиться с нашей документацией. Бог его знает, почему он возвел поклеп на «Мотокрафт»! Я заработал достаточно денег честным путем и никогда не шел и не пойду на рискованные махинации. Лучше меньше дохода, чем тюрьма. У того типа раздели машину, добиться от полиции возмещения убытков он не смог, а он горел жаждой мести, ему надо было непременно кого-то обвинить.

— Ну конечно же. Компания, которая продает запчасти, — самый подходящий объект для обвинения, — сказала Габи.

— Видимо, так. — Марк затянулся сигаретой. — Наш склад неподалеку от его дома. Удобная мишень.

— Ему бы лучше поискать, где там поблизости логово местной шайки…

— Да, мелкие жулики теперь специализируются на этом деле. Дядя Майкл говорит, что они воруют части по заказу. Это легче, чем украсть весь автомобиль, а потом разбирать его. Их так и называют — машинные воры.

— Новые требования — новые методы, — заметила Габи. Но думала она не об автомобильных частях, а о Марке, о том, какое у него красивое, мужественное лицо. Божественный скульптор с любовью изваял его — римский нос, точеные черты лица. И время не наложило на него свою печать — он все такой же, каким был девять лет назад.

Марк заметил ее взгляд, губы его приоткрылись, и он тоже задумчиво посмотрел на нее. Потом вдруг отвел глаза и потушил сигарету.

— Ладно, коль скоро ты приехала сюда просто отдохнуть и мне не нужно беспокоиться по поводу того, что ты каким-то образом обидишь Джо, рад приветствовать тебя о моем доме. Я не испорчу твоих каникул.

— Спасибо. Мне и правда надо немного отдохнуть, — призналась Габи.

— Это тяжело — стоять перед камерой? — спросил он.

— Ужасно жарко от ламп. И позы бывают такие неудобные, что их трудно держать. Ждешь не дождешься, когда кончится съемка. И ни одного дня отдыха за всю неделю. То тебя вызывают на съемки в студию, то снимается ролик для телевидения. Иногда попадаешь на такого директора, что приходится выдерживать по пятьдесят дублей, пока он наконец успокоится. А показы мод! За кулисами над тобой колдует модельер, прилаживает все на ходу, как ослу хвост. И мужчины — вот уж кто надоедает. Считают, что мы расхожий товар. Ну а если тебе повезло и ты добралась до вершины — а я, похоже, добралась, — то держись, конкурентки дышат тебе в затылок, а потому работай, не щадя себя, поскольку тебе надо быть лучше всех, иначе тебя обгонят. Такая вот работа, но себе на жизнь я зарабатываю.

— Похоже, что так. — Марк шагнул к туалетному столику положить сигарету в пепельницу, подошел к ней ближе, чем она хотела бы. Нагнулся над ее плечом, и на нее пахнуло острым ароматом его тела. Его широкая грудь почти коснулась ее.

— Ты пахнешь гардениями, — прозвучал у нее над ухом его глубокий, низкий голос. Он коснулся ее волос, провел рукой по плечу, и она, судорожно вздохнув, вскочила.

— Почему ты так испугалась? — удивленно прошептал он.

— Я не испугалась. — Габи хотела отстраниться от него, но его рука обхватила ее за талию и он притянул ее к себе. Она не в силах была двинуться — такая сладостная истома охватила ее от одного только прикосновения его руки.

Дыхание его участилось, его черные глаза были совсем рядом и глядели в ее глаза, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Габи вдохнула его запах, колени у нее дрогнули.

— Ты так любила гладить мою грудь, — шепнул он. Губы его прикоснулись к ее лбу, она слышала его прерывистое дыхание, а его большие руки все теснее прижимали ее к себе. — Ты помнишь? Как только мы оставались одни, ты расстегивала пуговицы на моей рубашке, ложилась напротив меня и твои пальцы начинали какие-то безумные игры на моей груди.

— Нет! — Точно стон вырвался у Габи. Она стала отталкивать Марка от себя, и ее ладони уперлись в густую поросль на его груди, она ощутила упругие волоски между своих пальцев. — Нет!

— Ты не забыла, — сказал Марк, целуя ее лоб. — Ты меня не забыла, пока еще не забыла. Даже сегодня: я прикасаюсь к тебе — и ты уже моя!

Ее спасло это победное ликование в его голосе. Он демонстрировал ей, что в любую минуту может завладеть ею, что она снова может стать его безраздельной собственностью. С мучительным стоном Габи вырвалась из его рук и отодвинулась на краешек пуфа. Глаза ее потемнели, стали еще больше, в них был испуг.

— Нет, Марк! — повторила она. — Больше этого не случится. Я не повторю своих ошибок.

— Но почему? — спросил он жестким, чужим голосом. Его глаза властно прошлись по ее телу. — Ты ведь уже не невинная девочка. Почему бы нам не насладиться друг другом?

— У тебя есть Лана, — сказала Габи. — Я не нужна тебе.

Он повел плечами, сунул руки в карманы.

— Лана — просто еще одно звено в той веренице женщин, которым нравится то, что я могу им дать. Она не привязана ко мне.

— Вот как? — с вызовом сказала Габи. — Да она обожает тебя.

— Ты так считаешь? — равнодушно бросил Марк. — Не будь меня, у нее был бы кто-то другой Она славная девушка, только у нее внутри кассовый аппарат. Она подсчитывает подарки и на сдачу выдает секс.

— Не думаю, что в этом все дело, — сказала Габи. Груди у нее набухли и болели, и она сложила руки, чтобы прикрыть их. — Но как бы там ни было, не мое это дело. Я приехала сюда вместе с Джо и намереваюсь составлять ему компанию всегда и повсюду. Кроме постели. Я не сплю с каждым встречным-поперечным. И уж тем более с привидениями из моего прошлого.

— А я не верю волшебным сказкам, — весело парировал Марк. — И ни за что не поверю. Разве что, — продолжал он, и взгляд его скользнул в сторону кровати, — ты мне докажешь…

— Умерьте свой пыл, мистер Стефано, — с любезной улыбкой сказала Габи.

— Ведь мы с тобой однажды занимались любовью и чуть было не дошли до конца, — гнул свое Марк, наблюдая, как краска заливает ее щеки и проступают скрытые веснушки. — В моей постели…

— Слава Богу, Джо спас меня тогда, — парировала удар Габи. — И помни, тебя он тоже спас. Забавная была бы ситуация, если бы я забеременела, а ты бы при этом еще взял ту позорную взятку.

Марк помрачнел, но не отвел взгляда.

— Да, забавная, — сухо сказал он.

— Если ты все выяснил, я хотела бы закончить свой туалет.

Он вздохнул.

— Кажется, выяснил… Имей в виду, Лана затеяла ночное купание. — Он взялся за ручку двери и оглянулся на Габи. — Пока ты в этом доме, я не буду с ней спать, — сказал он.

— Что?.. Какое мне до этого дело?

— Все равно не буду, — сказал Марк и вышел.

Он знает, подумала Габи, он знает, что она думает об этом и страдает. Но зачем делать такие заявления? Если он ненавидит ее — а он должен ненавидеть, — разве ему было бы не приятнее, чтобы она мучилась и сходила с ума? Габи пудрилась и мазала губы, не отдавая себе отчета в том, что она делает. Ей было совершенно безразлично, как она будет выглядеть, в голове была полная путаница.

Глава 6

Габи не представляла, как они будут добираться до этого рыбного ресторанчика, пока Джо не привел ее в гараж. Там рядом с коляской для поездки по дюнам стоял классический белый «фольксваген» с откидным верхом.

— Мы держим его тут, — сказал Джо. — Приезжаем мы сюда довольно часто, и надо на чем-то передвигаться. Выбирай, на чем поедем?

— На «фольксе», — не задумываясь выбрала она. — Мне он нравится.

— Спустим верх. Дождя, по-моему, не предвидится. Садись.

Габи уселась рядом с Джо, они выехали из гаража и с ревом помчались по шоссе.

Темнело. Морской ветерок раздувал Габи волосы. Если бы рядом с ней сидел Марк, жизнь была бы прекрасна, подумала Габи. Удивительно, что годы не стерли воспоминаний о нем, он для нее остался все тем же Марком, каким был девять лет назад. И то же волнение охватывает ее, стоит ему только приблизиться к ней, то же чувство, что они созданы друг для друга. Ему нравилось то же, что нравилось ей: уходить из дома, гулять, бродить по парку… Габи хотела не думать о Марке, выкинуть его из головы, но ничего не получалось, она только о нем и думала. Интересно, любит ли он, как прежде, рассматривать витрины, если по-прежнему совершает дальние прогулки? Хотя вряд ли он может теперь выкроить на них время… Ей хотелось бы задать ему множество вопросов о его теперешней жизни. И самым главным вопросом был бы такой: доволен ли он своей жизнью? Выгодная ли это была сделка — продать ее за пять тысяч долларов? Габи горько рассмеялась про себя. Конечно, он ответил бы ей, что выгодная. В конце концов он имеет сейчас все, что только можно пожелать, вплоть до роскошной женщины, которая любит его.

Рыбный ресторан был очень живописен — старое строение из кедровых бревен, декорированное всевозможными морскими принадлежностями: заржавленный якорь, старый штурвал, канаты, компасы, рыбацкие сети. Прелестное местечко, и еда была восхитительная. Габи съела больше, чем обычно позволяла себе, а венчал все совершенно божественный клубничный пирог. Джо наслаждался не меньше ее, и к тому времени когда они возвращались домой, Габи почти засыпала, отдавшись блаженной лени. Джо в тот вечер пил мало, и Габи спокойно позволила ему сесть за руль.

Въехав в гараж, Джо обнаружил, что на месте их «фольксвагена» стоит белая машина.

— Смиты, — усмехнулся он. — Вечно они занимают мое место! Погоди, ты же не видела жену Дэйва — Стеффи. Оригинальная женщина.

— В каком смысле? — спросила Габи.

Джо обошел машину и открыл перед Габи дверцу, с улыбкой глядя на ее растрепавшиеся под ветром волосы. — Любит выпить, да еще как, — сообщил он. — И любит роскошную жизнь. Но в общем, она, кажется, ничего. Похоже, Дэйв ее просто обожает.

Габи и сама в этом убедилась, когда они с Джо вошли в изысканно обставленную гостиную, с белым, в форме подковы, диваном, пушистым серым ковром и огромным камином. Габи со вздохом облегчения опустилась рядом с Джо на мягкий диван.

— Дэйв, Стеффи, привет! — Джо поднялся навстречу Смитам, когда те вместе с Марком и Ланой вошли в гостиную.

Жена Дэйва оказалась крашеной блондинкой, чуть светлее, чем Лана. Ее карие глаза беспокойно перебегали с предмета на предмет, а улыбка была столь же фальшива, сколь и ее ресницы.

— Приятно познакомиться, — вяло приветствовала она Габи и плюхнулась в роскошное кресло напротив. — Дэйв, налей-ка мне джину с тоником, — распорядилась она.

— Сию минуту, дорогуша! — Дэйв кинулся выполнять приказ. Он был лет на двадцать старше жены и, как успела заметить Габи, влюблен как мальчик. Стеффи, судя по всему, нравилось быть предметом поклонения, хотя она и смотрела на него с некоторой скукой в глазах.

— Еще и года не прошло, как они поженились, — театральным шепотом сообщил Габи Джо. — Можно сказать, они еще молодожены.

— Ничего себе молодожены! — насмешливо откликнулась Стеффи. — Это в наши-то годы, — добавила она, принимая от мужа бокал и даже не сказав ему спасибо. — Вы только посмотрите, Дэйв уже лысеет. Надо ему что-то придумывать с головой.

Дэйв покраснел.

— Ну, я думал… — начал было он, но жена его перебила.

— Один мой знакомый втирал какую-то мазь, и у него снова отросли волосы, — сказала Стеффи, — а Дэйв не хочет с ним посоветоваться. Между прочим, как тут насчет развлечений? — бросив кокетливый взгляд на Марка, спросила она.

— Меня это тоже очень интересует, — оживилась Лана. — Есть тут ночной клуб?

— Насколько я помню, здесь есть местный сельский клуб, — сообщил Дэйв. — Можем купить членские карточки.

— У меня такая карточка есть, — сказал Марк. — Если это то, что вам нужно, набиваемся в машину и едем в клуб. Джо, Габи?..

— Отлично! — с энтузиазмом откликнулся Джо.

Однако Габи заколебалась.

— Прошу извинить меня, — сказала она, — но я немного устала. Лучше я пораньше лягу спать, если вы не возражаете.

Марк задержался на ней взглядом и, похоже, одобрил ее решение. Кажется, и ему не очень-то хотелось ехать. Может, он не так уж и любит эту ночную жизнь, подумала Габи.

— Поедем, дорогая! Потанцуем, повеселимся, — перейдя на «ты», упрашивала Лана.

Габи покачала головой.

— Мне, право же, не хочется. У меня была трудная неделя, я думала, она никогда не кончится.

— Так, значит, вы работаете? — деланно удивилась Стеффи. — Какое счастье, что мне не нужно мучиться.

— А Габи и не мучается, — неожиданно сказал Марк, вынимая из кармана сигареты. — Она предпочитает работать.

Стеффи с интересом воззрилась на Габи.

— Мне нравится самой зарабатывать деньги, — спокойно пояснила Габи.

Марк напрягся, а Стеффи лениво потянулась, в раздумье глядя на Дэйва.

— Но я ведь тоже зарабатываю. Разве не так, дорогуша? — спросила она, надув губки.

Дэйв снова покраснел — всем было ясно, что она имела в виду.

Габи поднялась с дивана.

— Желаю тебе хорошо повеселиться, — сказала она Джо, — а я мечтаю только об одном — добраться до кровати. Я и правда устала.

Джо пожал плечами.

— Ладно. Увидимся утром на пляже.

— Всем спокойной ночи, — прибавила Габи, не взглянув на Марка.

Она слышала, как они уехали, потом вышла в патио подышать морским воздухом. Там стояла Карла, держа в руках две полные окурков пепельницы. Она с неодобрением посмотрела на молодую женщину.

— Не поехали с ними? — проворчала она. — Стыд и позор — красивая девушка, а остаешься тут одна-одинешенька.

— Не люблю ночные увеселения, — призналась Габи. — Я им только настроение испорчу.

Карла поджала губы, но вдруг улыбнулась.

— Ты славная девушка. Повезло нашему Джо.

— Джо всего лишь мой друг, — сказала Габи. — Но он мне очень симпатичен.

— Приятный мальчик, правда, немного бузотер. Вот мистер Марк… Ах, — вздохнула Карла, — вот он настоящий мужчина. И только зря тратит время на эту блондинку. Ему надо жениться, завести детей. — Она пожала плечами. — Но что-то я теперь ничего не понимаю. Теперь вроде никто и не женится.

— Пожалуй что так, — с усмешкой подтвердила Габи. — У вас тут прекрасно! — Она закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат цветов, доносящийся из сада. — Приятно будет спать на самом берегу.

— Очень приятно. А отлив донесет вас до самых Бермудов, — засмеялась Карла. — Пойду-ка я приготовлю вам горячий шоколад.

— Как вы догадались, что я его люблю?

— Мне сказал мистер Джо, — сообщила Карла. — Поможет вам заснуть.

— Да сегодня я и без шоколада засну, — ответила Габи, выходя следом за пышногрудой домоправительницей из патио. — Я думала, эта неделя никогда не кончится, — так устала.

Дни проходили в лени и неге. Смиты их проводили в обществе друг друга. К сожалению, Габи нравилась Лане, поэтому экскурсии по окрестностям и обеды в местных ресторанчиках обе пары чуть ли не каждый день проводили вместе. Джо, похоже, раздражало постоянное присутствие брата. У него испортилось настроение. Да и Габи все больше нервничала — блондинка все время была рядом с Марком, не давая Габи ни на минуту забыть об их отношениях. Габи не отходила от Джо, но это не помогало. Прошлое все время было тут, с ними, и она знала: Марк чувствует, что с ней творится. Не может не чувстврвать.

В ночь на Четвертое июля вся компания отправилась в сельский клуб, и Габи почти все танцы танцевала с Джо, но когда Джо не танцевал, он торчал в баре. Впервые Габи увидела, как много он пьет, и забеспокоилась. Кончилось тем, что он «отключился» прямо на танцплощадке — прямо у нее на руках потерял сознание. Смиты предложили отвезти его домой, но Марк не захотел портить им вечер. Лана не изъявила желания поехать с ним, пробормотав что-то про мужчин, которые не умеют пить. Правда, тут же поспешила извиниться, но Марк уже понял, какого она мнения о его брате. Он усадил Джо в машину, и Габи молча, не обронив ни одного слова, села рядом с ним.

— Думаю, он с тобой часто такое проделывает, — сказал Марк, когда они уже ехали по дороге к дому.

— Нет, такого не было. Ни разу.

— Он любит накачаться до потери сознания. — Марк закурил сигарету. Ночь была теплая, тихая, они ехали мимо вилл, стоявших на берегу. — Он то перестает пить на какое-то время, потом снова берется за старое. — Марк покосился на Габи. — Это он из-за тебя. Как только ты не с ним, он идет залить горе. Если ты действительно хорошо к нему относишься, прекрати водить его за нос.

Габи вспыхнула.

— Я вожу его за нос? Я все время вместе с ним все эти дни, с утра до вечера. Веселю его, как могу!

— Но не в постели.

Габи метнула на Марка гневный взгляд.

— Тебя не касается, чем я занимаюсь в постели.

— Но ты вроде бы сказала, что не спишь с каждым встречным-поперечным.

— Именно так.

— Как бы там ни было, ты не можешь не видеть, что оказываешь на него дурное влияние. С каждым днем он все больше мрачнеет. Я беспокоюсь за него.

— Ты с самого детства и до сих пор стараешься защитить его от жизни. Не так ли, Марк? Так что не он один во всем виноват. А что касается меня, то чего бы ты хотел? Чтобы я перестала с ним встречаться?

Марк посмотрел на нее.

— Не уверен, что это что-то решит. — Он вздохнул и покачал головой. — В недобрый день ты вошла в его жизнь.

— Кажется, Джо так не думает, — сухо бросила Габи.

Она отвернулась от Марка и, пока они не въехали в гараж, неотрывно смотрела на океан.

Марк взял Джо на руки, как будто тот ничего не весил, и отнес его в спальню. Пока он раздевал брата и укладывал его в постель, Габи прошла в гостиную. Она стояла у окна, из которого открывался чудесный вид на океан, когда Марк присоединился к ней.

— Завтра он будет в порядке, — сказал Марк. — Хорошо выспаться — вот что ему нужно. Но рано он не встанет. Никто из наших не встанет — они сегодня гульнут на славу. — Он закурил. — Я заметил, что ты совсем не пьешь. Почему?

— Потому что моя мать пила за нас двоих, — коротко ответила Габи.

Марк смотрел на белую пену прибоя в полосе света, падающего из окна.

— Я не любил твою мать, — жестко сказал он. — Мы сшиблись бы лбами, доведись нам встречаться почаще.

Лицо у Габи напряглось.

— По-моему, ты и видел-то ее всего один раз. Разве нет? Когда она откупилась от тебя.

Глаза у Марка вспыхнули, он повернул к ней голову.

— Ты уже не первый раз бросаешь мне в лицо это обвинение! Ладно, я взял деньги. А кто-нибудь сказал тебе, что я вернул их?

У Габи дрогнули ноги.

— Нет, — сказала она после долгой паузы.

— Да, вернул. И с процентами. — Марк отвернулся. Загорелый, мужественный. До Габи донесся запах его тела. Она закрыла глаза, не в силах противиться охватившему ее волнению.

— Ты мог бы мне сказать, — неуверенно проговорила она.

— Зачем же тебя беспокоить? У нас с тобой все кончено, можно поставить крест. Ты не заметила, что у меня есть женщина?

— Ее трудно не заметить… Она к тебе точно приклеилась, — сказала Габи сладким голосом.

— Хотела бы оказаться на ее месте? — насмешливо спросил он. — Ночью, в постели, в моих объятиях?

— Черт бы тебя побрал, Марк!

Ему понравилась ее реакция. Он негромко рассмеялся, глаза его заблестели победным блеском.

— Ревнуешь? Даже теперь ревнуешь?

— Не воображай, пожалуйста! — раздраженно сказала Габи. — Слишком ты о себе высокого мнения. Я здесь с Джо, а не с тобой.

— Ты бы не поехала сюда с Джо, если бы тебе не захотелось быть поближе ко мне, — парировал он, — Ты не забыла, как было у нас с тобой в нашу последнюю встречу? Ты с ума сходила, умоляла меня…

— Самонадеянный осел! — взорвалась Габи. — Я была совсем еще девчонкой! Не жди, что зайдешь так далеко еще раз.

— Не подзадоривай меня, Габи. Вдруг мне захочется доказать, что ты говоришь неправду?

— Я не умру от восторга! — огрызнулась Габи. — И не лучше ли тебе вернуться сейчас к Лане? Мало ли что она подумает, если ты будешь торчать здесь со мной!

— Я не Ланина собственность. Ни одной женщине не удастся меня подчинить.

— Думаю, ты прав. Любовь — вот единственный способ отдать себя в чью-то власть. Но ты не способен любить.

— Говори что хочешь. Но если я позову тебя сегодня ночью в свои объятия, держу пари, ты бегом прибежишь.

Она и прибежала бы, но он не должен был об этом знать.

— Да неужели?

— Ну что ж, посмотрим, — задумчиво глядя на нее, сказал Марк. — Доброй ночи, детка. Спи спокойно.

Странно он себя ведет! Габи смотрела ему вслед и думала о Лане. От этого у нее разболелась голова. Она приняла две таблетки аспирина, легла и, как ни странно, тотчас же заснула.

Проснулась она на рассвете. Шумел прибой. Она улыбнулась, не открывая глаз. Казалось, что прибой звучит все громче и громче, сейчас волны докатятся до ее спальни. Габи вытянулась на постели. Кружевная ночная рубашка была такая тонкая, что тело не чувствовало ее. Габи не любила кондиционер и потому накануне вечером выключила его, а дверь в патио оставила открытой, чтобы морской бриз охладил ее разгоряченную кожу. И сейчас она чувствовала себя на вершине блаженства, ветерок словно нашептывал ей какие-то ласковые слова.

Приятно было нежиться на шелковистых чистейших простынях. Габи повернулась на бок, и вдруг ей послышалось какое-то движение.

Она открыла глаза — на пороге патио стоял Марк. В белых плавках. На груди и на бронзовых плечах сверкали капельки воды. Он смотрел на нее и как будто не верил собственным глазам.

Габи порывисто села, натянула на себя простыню.

— Что ты здесь делаешь? — испуганным шепотом выговорила она.

— Не очень-то умно оставлять на ночь открытой дверь патио. Не так уж здесь безопасно, — сказал он. — На берег, случается, пробираются бродяги, могут проникнуть и в дом.

— Я не подумала, — сказала Габи. — Теперь буду держать дверь на запоре. Было жарко, к тому же я очень люблю слушать прибой.

— Включай кондиционер, — посоветовал Марк.

— Не люблю кондиционированный воздух. — Габи беспокойно двинулась, со страхом почувствовав, как напряглось ее тело под взглядом Марка. Он неотрывно смотрел на ее руки, придерживающие простыни на груди. — Я открою окно.

Но Марк не уходил. Он жадно смотрел на нее. Габи слишком хорошо помнила это выражение на его лице.

— Лана не будет тебя искать? — как можно резче спросила Габи.

— Лана, как и все мои гости, крепко спит. Что с тобой, Габи? Боишься меня? — со смехом спросил он, входя в спальню. Обнаженный, в одних только плавках, сильный, с густой черной порослью на груди — сама чувственность! — Тебе не надо было вчера бросать мне вызов. Ты только подзадорила меня, и я не устоял.

— А должен был бы устоять, — глядя, как он приближается к ней, неуверенно возразила она, и сердце у нее бешено заколотилось. — Ты ведь мог прежде. Ты всегда так делал.

— О-о! Но тогда ты была маленькой девочкой, — ответил Марк. Он встал у ее кровати, уперев руки в узкие бедра, чуть расставив ноги. Лицо — темное от загара, точно на нем бронзовая маска, маска надменного властелина. — Теперь ты не девочка.

Габи вцепилась в простыню.

— Я приехала сюда с Джо, — напомнила она, пытаясь защититься хотя бы словами — слишком очевидно было его намерение.

— Ну да, конечно. Чтобы подобраться ко мне. Вы с Джо используете друг друга, но вам обоим нужен я, а мне это не нравится. Ни черта ты в Джо не влюблена.

— Я не стараюсь подобраться к тебе! — крикнула Габи. Ее зеленые глаза расширились от гнева. — Как вбить в твою самодовольную башку, что я не люблю тебя, эгоист ты проклятый! Можно ли столько лет таить зло? Я все забыла!

Марк медленно покачал головой.

— Нет, это не так. Уже не говоря о том, что нас с тобой настигла страсть, но не дошла до конца. Мы хотели друг друга. И это, во всяком случае, не изменилось.

— Я не хочу тебя, — хриплым шепотом солгала Габи.

— Как бы не так! — Марк неожиданно наклонился и вырвал простыню из ее рук.

На какую-то минуту он замер на месте, даже не замечая, как она, с горящим лицом, пытается отнять у него простыню.

— Перестань, Марк! — молила Габи.

— О нет! Не сейчас. — Марк подхватил ее и прижал к своей широкой теплой груди. Дыхание у него участилось, а сердце у Габи замерло — она, не сопротивляясь, лежала у него на руках, растерянно глядя ему в лицо.

— Что ты делаешь, Марк? Куда ты меня тащишь? — Габи пыталась протестовать, но Марк и внимания не обращал на ее слова.

Он небрежно хохотнул, вышел из спальни в патио, под дуновение соленого бриза, и направился к берегу.

— Перестань извиваться, Габи, не то я брошу тебя на песок и покажу тебе, что ты со мной сделала, — пригрозил он.

Это заставило ее прекратить сопротивление — она слышала, как громко бьется его сердце рядом с ее грудью.

— Здесь нас не увидят, если только кому-то не взбредет в голову выйти из дома. Еще только светает, а они будут спать до тех пор, пока не выдохнут из себя весь алкоголь. Так что не жди спасения. Сейчас тебя никто не спасет.

Он опустил ее на ноги и жадным взглядом впился в ее тело под прозрачной ночной рубашкой.

— Да, — прошептал он с глубоким вздохом, пожирая ее глазами. — Да, ты поставишь мужчину на колени, если вот так будешь позировать перед камерой.

— Отпусти меня! Я хочу уйти в дом. — Габи повернулась, но он схватил ее, прижал к себе, задрожав от прикосновения ее теплого, мягкого тела.

Марк подхватил руками ее волосы и медленно склонился над ней, ища губами ее губы.

— Габи! — нежно позвал он, раскрывая ее губы с такой нежностью, что сразу сломил все ее сопротивление. — Габи, открой рот и дай мне то, чего мы оба хотим! Так давно хотим!

Слишком давно! Долгие, долгие годы! Слезы застилали ей глаза, когда она смежила веки и раскрыла губы. Она чувствовала мягкое касание его языка — точно лепесток проник в ее рот. Он осторожно, ласково обхватил ладонями ее лицо и поднял его. Удивительно, почему он вдруг стал так нежен?

Дыхание его участилось, из горла вырвался тихий стон. Он все плотнее прижимал свои губы к ее губам, все шире раскрывая их, все глубже проникая языком в ее рот. Из горла Габи вырвался бессильный вздох, необъяснимое блаженство охватило ее. Она ощущала тепло его тела, мягко накатывали на берег волны прибоя, свежий ветерок холодил кожу. Из горла Габи вырвался тихий стон, она обхватила его руками, вонзила ногти в его тело.

Марк стал спускать с ее плеч ночную рубашку, и Габи вскрикнула, когда его ладони легли на ее обнаженные груди.

— Сними их, — охрипшим голосом шепнул Марк, опуская ее руки к своим плавкам.

— Нет-нет!

— Сними! — приказал он, и его язык снова проник в нежную темень ее рта, коснулся ее языка, обволок его. Бедра его тесно прижались к ее телу, чтобы она почувствовала, поняла, как сильно его желание.

— Не надо! Это нехорошо! — простонала она, стараясь оттолкнуть его.

— Нет, хорошо! — возразил он. — Для нас с тобой это всегда было хорошо. Сними с меня плавки, Габи, и мы ляжем в полосу прибоя и отдадимся друг другу.

— Нет, не могу!

Руки его скользили по ее телу, гладили его, нежно, с благоговением касались ее грудей. Марк откинул голову, чтобы посмотреть на ее груди, глазами увидеть, как они высоки и упруги.

— Ты прекрасна! — прошептал он, держа ее груди в своих руках, наслаждаясь их упругой теплотой. — Твои груди пьянят меня. Тебе ведь всегда нравилось, когда я так ласкал тебя. Ведь нравилось, сладкая моя? Помнишь, ты лежала в моих объятиях и постанывала, когда я целовал их и приникал губами к твоим соскам? Ты выгибалась дугой и просила: еще, еще!

— Мне было семнадцать лет, — еле выговорила Габи и стихла. Его большие теплые руки излучали какую-то магическую силу, она не могла отвести от них глаз.

— Быть с тобой рядом, трогать тебя — это волнует не меньше, чем секс. Ты всегда любила, когда я ласкал тебя. Ты никогда меня не отталкивала, никогда.

— Я была без ума от тебя, — засмеялась она сквозь слезы. — Обожала тебя. Стоило тебе захотеть, и я отдалась бы тебе, не раздумывая ни минуты. Вот насколько я потеряла голову!

Она хотела оттолкнуть его, но он схватил ее руки и прижал к своей груди. Провел ногтями по своей коже.

— Никогда, ни с кем у меня не было такого — едва мы прикасаемся друг к другу, как начинается волшебство! Мы умрем, Габи, если я возьму тебя. — Голос Марка дрожал от волнения. — Мы не сможем остановиться, мы не вынесем наслаждения.

— Марк, прошу тебя, я не лгу… — еле шевеля губами, проговорила Габи. Горло у нее пересохло, тело охватило неудержимое желание. — Я все еще… девушка.

— Ладно, ладно, притворяйся, вот и хорошо, — прошептал он, склоняясь над ее грудями. Он нежно потерся о них носом, стал слегка покусывать зубами, отдаваясь любовной игре, сводя ее с ума. Руки его сжали ее бедра, прижимая их к своим напрягшимся чреслам.

— Марк!.. — Габи задрожала.

— Ш-ш-ш… — нежно шептал он. Губы снова приникли к ее рту. Габи почувствовала, что он отпустил ее, а когда снова притянул ее к себе, она поняла, что он совсем голый. — Ах, Марк! — всхлипнула она и страстно прижалась к нему, обвив руками его бронзовую мускулистую спину. Тело его пахло солью, когда она дрожащими губами стала целовать его шею и плечи. Слившись с ним в объятиях, она снова почувствовала себя сильной.

— Габи, Габи! — с дрожью в голосе прошептал Марк и осторожно положил ее на самую кромку песка, в набегающие мелкие волны, а сам встал на колени, наклонился над ней, окончательно стянул с нее ночную рубашку и стал ласкать ее живот, ноги, а вспенивающийся прибой ласкал ей спину. Марк восхищенна смотрел на плавные изгибы ее тела.

— Мечта! — глухо, словно вдруг охрипшим голосом сказал Марк. — Я так долго мечтал об этом. И вот ты здесь. И я могу обнимать и ласкать тебя…

Он скользнул рядом с ней в прибой, держа руками ее за талию, глядя ей в глаза.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, когда дрогнули ее бедра, оттого что он лег на нее. — Не спеши, — пробормотал он, ложно истолковав ее движение. — Мы просто полежим вот так немного, почувствуем друг друга. Ты такая мягкая, девочка моя! Как будто лежишь на бархате. Поцелуй меня, Габи. Помнишь, как мы с тобой целовались и как ты начинала дрожать, когда поцелуи становились все жарче и жарче?

Губы его прикоснулись к ее губам. Она почувствовала, как он крушит своим тяжелым телом ее груди, хотя он и упер локти в песок, стараясь уменьшить свою тяжесть. Волосы на его груди мягко щекотали Габи, легкой волной накатывал прибой. Ощущение счастья наполнило ее. Она так долго и так сильно тосковала по нему, и вот он с ней, обнимает и ласкает ее. Это так прекрасно! Руки Габи скользнули по его крепкой, мускулистой спине. Она обожала его! Они забыли обо всем на свете — только они одни были во Вселенной. Габи не слышала шума прибоя, не чувствовала мокрого зернистого песка под своей обнаженной спиной. Марк любил ее, и она больше не противилась себе. Какое это блаженство — держать в своих объятиях его сильное, теплое тело!

Габи открыла глаза и заглянула в затуманенную страстью глубину его глаз. Провела ладонями по его твердым щекам, пальцы ее проникли в серебрящиеся виски, бедра против воли начали медленно колыхаться, и она ощутила, как напряглось его тело.

— Пока мы не обезумели от страсти, — прерывисто прошептал он, — давай договоримся, кто из нас отвечает… Когда я войду в тебя, я уже не смогу думать.

Габи не поняла. Его сильные ноги обхватили ее ноги, она всем телом чувствовала его неудержимое желание.

— Кто отвечает? — переспросила она.

— У меня с собой ничего нет, — сказал он. — Я должен беспокоиться?..

У Габи перехватило дыхание. Страсть поглотила ее, теперь она хотела его, и до нее не сразу дошло, о чем он спрашивает.

— Должен… — наконец выговорила она дрогнувшим голосом.

— Проклятие, проклятие, проклятие! — трижды повторил он и больно сжал ее руками. Тело его пришло в движение, и Габи подумала, что он пойдет на риск. Не сможет остановиться.

— Я и не подумал. Я не должен… — начал он и не договорил, глядя на нее, наблюдая, как меняется выражение ее лица, по мере того как стихает ее страстный порыв.

Растерянная и смущенная, Габи отвела от него взгляд — она не в силах была смотреть на него. Она выскользнула из-под него и села на песок, подтянув колени к подбородку, — мягкий дрожащий комочек.

Марк провел пятерней по волосам и тихо ругнулся. Он был в бешенстве и не скрывал этого. Пошатываясь, встал и натянул на себя плавки. Стоял, все еще вздрагивая. Потом, словно вдруг вспомнив, поднял с песка полотенце и молча бросил его Габи. Она неловко накинула его на себя — большущее белое полотенце с золотой монограммой, — завернулась в него. Потом с усилием поднялась, отворачиваясь от пристального взгляда Марка. Подобрала с песка намокшую ночную рубашку, свернула ее в комочек. Мокрые волосы холодили спину, Габи пригладила их рукой и только тогда взглянула на Марка.

— Что, Лана не удовлетворяет тебя? — глухо сказала она. — Или это месть за то, что я наговорила тебе вчера?

— Может быть, это много чего! — огрызнулся Марк. На лице его снова появилось злое выражение. — А Джо знает, как страстно ты отдаешься другим мужчинам? Одного Джо тебе мало?

— Я не сплю с Джо, — спокойно ответила Габи. — И никогда не спала.

Марк уставился на нее.

— Ты, Марк, и вправду думаешь, что после тебя я могла кого-то полюбить? — спросила Габи, наблюдая, как напряглось его лицо, как потемнели глаза. — За все прошедшие девять лет я ни разу не предложила себя ни одному мужчине, потому что помнила, как это было с тобой, и меня словно сковывало холодом. Но как это унизительно — вдруг узнать, что на самом деле думает о тебе человек, которого ты любишь.

Лицо Марка потемнело от гнева.

— Ты была еще совсем ребенок!

— Я была женщиной! — запальчиво ответила Габи, метнув в него сердитый взгляд. — И я любила тебя!

Марк хотел было что-то сказать, но смолчал и круто повернулся к океану.

— Большое красивое чувство! — с иронией сказал он немного погодя. — Я был чумазым механиком, а ты школьницей. Какое нас ждало будущее?

Габи не отводила глаз от его широкой спины, черных спутавшихся волос, поблескивавших на солнце. Несмотря ни на что, она и сейчас любила его.

— Я была бы счастлива просто быть с тобой, — в раздумье сказала она. — Очень жаль, что ты не подумал о другом варианте. Если бы ты женился на мне, то получил бы куда больше, чем пять тысяч долларов. А я тогда настолько потеряла голову, что и не догадалась бы, почему ты на мне женишься. Ты убил курочку, которая несла золотые яички. Тогда удача изменила тебе.

— Не так все было, — угрюмо произнес Марк. Он повернулся, и на мгновение ей открылось, как тяжело ему сейчас. На его лице было написано такое страдание, что Габи испугалась. — Совсем не так. Хочешь, я расскажу тебе, почему я взял деньги? Хочешь знать правду?

— Нет, — резко ответила она, опуская глаза. — Нет. Теперь это не имеет значения. — Габи устало вздохнула. — Марк, не приставай больше ко мне. Хорошо? Позволь мне радоваться обществу Джо и ничего не усложняй. Я не хочу причинить боль Джо.

— Но почему ты поддалась мне? — напористо спросил он, пристально глядя на нее. — Почему позволила мне ласкать тебя, если Джо так важен для тебя? Почему отвечала на мои ласки, если тебе до меня и дела нет?

— Наверно, нахлынули воспоминания, — невнятно проговорила Габи. — Раны, которые ты мне тогда нанес, Марк, наверно, не заживут никогда.

Он словно обдумывал ее слова, молча глядя на нее.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что не можешь любить? Не можешь любить… физически? — спросил он.

— Вообще никак, — ответила Габи. Она устала от этого разговора. Устала от всего. Она хотела уйти. — Прошу тебя, Марк, оставь меня в локое. Сожалею, что приехала сюда. Даже не понимаю сейчас, почему я это сделала. Видно, хотела досадить тебе — я знала, что тебе не нравится моя дружба с Джо.

Она услышала его дыхание даже сквозь шум прибоя и поняла почему, когда на ее плечи легли его большие, теплые руки — он стоял у нее за спиной.

— Когда-то и я был твоим другом, — мягко сказал он. — Хотел бы я повернуть время вспять и не совершать того, что совершил. Мне очень горько, что я причинил тебе такую боль. Я не понимал тогда, как глубоко твое чувство. Но я вынужден был так поступить. Ради себя и ради Джо. У меня не было выбора.

Что-то странное он говорил, но Габи не стала спрашивать. Она была так измучена, что уже ни на что не реагировала.

— Повернись ко мне, Габи.

Она не шевельнулась. Тогда его руки медленно повернули ее, и она уперлась глазами в его влажную волосатую грудь и увидела, как округлились мускулы на его предплечьях, когда он поднял руки, заключил в ладони ее лицо и приподнял его. Марк пытливо вглядывался в нее.

— Такие большие, печальные зеленые глаза! — сказал он. — Послушай меня, любимая, мы не можем вычеркнуть прошлое из нашей жизни. Но нельзя ли отодвинуть его в сторону на какое-то время и начать все сначала?

Габи перевела дыхание.

— Марк, я не хочу…

— Да, я знаю, — прервал он ее, прикасаясь кончиками пальцев к ее губам. — Я хочу, чтобы мы просто были друзьями, малышка Габи. Если ты и далее намереваешься проводить время с Джо, я думаю, нам надо попытаться и между собой наладить отношения. Не так ли?

Габи насторожилась, почувствовав угрозу новой атаки. Выражение ее лица выдало ее.

— Ты мне не доверяешь, я знаю, — сказал Марк. — Не волнуйся, все в порядке. Перестань метать в меня громы и молнии и стараться уязвить меня, относись ко мне просто как к новому знакомому. Ты можешь так сделать?

— Не знаю. — Габи колебалась.

Марк перевел взгляд на океан, потом снова на Габи.

— Сейчас ты подумала о том, что с нами только что произошло. Да? В этом проблема? — Руки его снова скользнули на ее плечи и остались там. — Нас охватила страсть, и это было так естественно и прекрасно! Я не стыжусь и не хочу, чтобы стыдилась ты. Время вышло из-под нашей власти. Двое бывших влюбленных, которые чуть было не стали любовниками, вернулись в прошлое. Если ты не хочешь, я никогда больше этого не повторю. Не дотронусь до тебя. Я обещаю.

Это был такой неожиданный поворот, что Габи с подозрением всмотрелась в его загорелое лицо.

— Разве тебе не было со мной хорошо, малышка? — спросил Марк своим глубоким, мягким голосом, удерживая ее взгляд.

— Это нечестно по отношению к Лане… — начала Габи.

— У Ланы есть другие мужчины. У нас с ней очень свободные отношения. Никаких обязательств. Я не собирался тебе говорить, но мы в этой поездке даже не спим в одной спальне. Она приехала сюда просто развлечься.

Глаза Габи расширились от удивления.

— Мне не обязательно каждую ночь спать с женщиной, — усмехнулся Марк, отводя пряди волос с ее лица. — Похоже, никто из нас ничем не связан. Так кому какое дело, если мы немного увлеклись друг другом на рассвете, на берегу океана?

Габи не нашлась что ответить. Особенно когда она посмотрела в его темные глаза — в них не было и намека на цинизм, который она ожидала увидеть.

— Обнаженная ты прекрасна, малышка Габи, — сказал он, наклоняясь к ней. — И я начинаю дрожать, как мальчишка, когда прикасаюсь к тебе…

Марк нежно поцеловал ее и просунул свои теплые требовательные руки под полотенце. Из груди Габи вырвался вздох.

— Габи, — с мольбой в голосе сказал он, все крепче прижимаясь к ней. — Габи!..

Он смолк, потому что неожиданно приподнял ее и впился в ее губы таким любовным, таким жадным поцелуем, что Габи забыла обо всем на свете. Она обвила руками его шею и прильнула к нему всем телом. Пожелай он в этот момент повалить ее на песок и взять ее, она бы ему все позволила.

— Ну вот, теперь ты сдалась! — потрясенно зашептал он над ее губами. — Теперь, когда вот-вот все начнут выходить из своих комнат. — Марк поднял голову и дал ей соскользнуть с него, чтобы она ощутила мгновенный отклик на ее близость. — Послушай, Габи, — волнуясь, проговорил он, глядя ей в глаза, — если я позабочусь, чтобы ты не забеременела, ты пойдешь со мной в мою спальню? Прямо сейчас? Позволишь мне обнимать и любить тебя так, как ты этого заслуживаешь?

От этих слов сердце Габи остановилось. Она растерянно смотрела на Марка. Все так просто, и ничто ей не грозит. Он позаботится о ней. Они будут любить друг друга в его широкой кровати, и она позволит ему довести ее до экстаза. Это будет именно так. Их любовь никогда не умирала, и вот теперь она получит завершение. Она осуществится. Габи хотела его безоглядно, до умопомрачения. Теперь она ясно это поняла. Она никогда не переставала любить его.

Но потом, что потом? Когда он удовлетворит свою страсть, что будет тогда? Тогда он уйдет от нее и вернется к Лане? Что это? Интерлюдия или прелюдия к расставанию? Нет, она не может поверить ему. Он уже предал ее однажды.

А что станет с ней? Девять лет она не могла стереть его из своей памяти, вычеркнуть из своей жизни. Если она сейчас сдастся и они отдадутся любви, тогда она не забудет его до самого конца своей жизни. Воспоминания об их близости окончательно погубят ее. Они будут преследовать ее каждую ночь.

— Нет, — прошептала Габи. Одно короткое слово, но как трудно было его выговорить! Вконец измученная, она вырвалась из его объятий и опустила глаза. — Нет, Марк, я не хочу. Не хочу тебя знать…

— Ты мне не доверяешь? — с тревогой спросил он.

Она грустно на него посмотрела.

— Ты хочешь только спать со мной. Ты сам сказал об этом. Это голый секс. Ты не хочешь настоящей любви. А я хочу и дальше делать карьеру, хочу немного счастья. Да и ты на самом-то деле не хочешь меня — ты поймешь это, если серьезно подумаешь.

Это был удар — Габи успела уловить выражение его глаз. Она поправила полотенце и пошла к дому. Чего бы она не отдала за то, чтобы очутиться сейчас в Нью-Йорке и работать, работать, не давая себе ни минуты отдыха, забыть обо всем. Все что угодно, лишь бы не встречаться с Марком. После того, что этим утром произошло между ними, она не вынесет встречи с ним. Она так любит его, а им владеет одна лишь похоть. Он не мог бы выразить это яснее. Может быть, она должна была бы ликовать, чувствовать себя победительницей — ведь она и сейчас может свести его с ума. Он теряет над собой власть — так он хочет обладать ею. Но никакого ликования она не испытывала. Ей было стыдно, что она так легко поддалась ему. Более того, она вообще сожалела, что приехала сюда. Ее коварный, как она считала, план отмщения казался ей теперь просто глупостью. Она ожидала, что ее присутствие будет раздражать Марка, но они поменялись ролями. Жертвой оказалась она. Надо немедленно бежать отсюда, потому что в следующий раз она не устоит. Он знает это, знает, что она готова отдаться ему. И больше уж он не станет отступать, не пощадит ее, даже если верит, что она невинна. Ей надо бежать, иначе он окончательно разрушит ей жизнь.

Глава 7

Джо выбрался из постели за полдень, и вид у него был неважный. Габи стояла в патио рядом с Карлой, когда Лана выбежала встретить Марка, прижалась к нему, и они пошли куда-то вдоль берега.

Габи печально смотрела им вслед. Ей уже никогда не побежать вот так к нему навстречу. Как она бежала когда-то с ним на свидание. Все кончено. Возврата в прошлое нет, и будущего тоже нет.

Теперь она совершенно отчетливо поняла, почему он сыграл эту сцену соблазнения на берегу. Он хотел показать ей, что может дать ей то, чего не может дать Джо, и что он знает: она не влюблена в его брата. К тому же, соблазняя ее, он мстил ей за те слова, которые она бросила ему: что он ей не нужен, она не хочет его. И то, и другое, и третье. Ну и его темперамент, конечно. Он вошел в роль. Габи чувствовала себя полной дурой, беспомощной идиоткой — она же готова была отдаться ему! Но она для него лишь тело, которое он давно хотел заполучить, да так и не заполучил. Он никогда не сможет дать ей то, в чем она отчаянно нуждалась. Он не даст ей любви.

— Привет, — сконфуженно сказал Джо, заправляя коричневую рубашку в белые брюки и садясь рядом с ней за стол. — Извини за вчерашнее. Я, кажется, немного перепил.

— Совсем чуть-чуть, — с улыбкой подтвердила Габи. — Но ничего ужасного ты не совершил.

— Это ты так думаешь, — невесело усмехнулся Джо. — Карла, как там насчет кофе? Очень черного, очень крепкого и очень горячего.

— Что, голова? — Карла подмигнула, погрозила ему пальцем и пошла готовить кофе.

— Все уже давно встали? — спросил Джо. Явно без всякой задней мысли.

Габи удалось не покраснеть.

— Не так-то и давно, — солгала она. — Лана с Марком на берегу. А Смитов я еще не видела.

— Думаю, Дэйва ты увидишь задолго до того, как появится Стеффи, — сочувственно сказал Джо. — Вчера она набралась еще больше, чем я. Бедняжка, несчастнее женщины я в своей жизни не встречал.

— Муж намного старше ее, да? — спросила Габи.

Джо подождал, пока Карла поставила перед ним кофе, поблагодарил ее и только потом ответил Габи.

— Да, кажется, на двадцать два года. Думаю, она вышла за него из-за денег и теперь старается истратить их все до последнего пенни.

— Он, наверно, неплохо зарабатывает в твоей компании, — беспечно заметила Габи.

Джо как будто смутился, потом ответил:

— Да, он зашибает большие деньги, — и принялся за кофе.

Габи пожала плечами и перешла на другие темы. Немного погодя Джо пошел надевать плавки, а Габи решила посидеть в шезлонге перед домом, полюбоваться на океан. Она шла по коридору, когда услышала чей-то голос и остановилась, пытаясь понять, откуда он доносится.

— …Надо быть более осторожным! — Это был голос Дэйва Смита, он раздраженно выговаривал кому-то. — Ну а если он проверит учетные книги? Отложи это до тех пор, пока все не уляжется. Это просто самоубийство — повторять так скоро!.. Да. Да, именно это я сказал!.. Нет, я не думаю, он еще в постели… Нет. Я позвоню тебе, когда вернусь!

Габи притаилась за дверью, когда Дэйв со стуком бросил трубку и быстрыми шагами направился обратно в холл. Лицо у него было красное, и Габи подумала, что скорее всего он распекал какого-то незадачливого подчипенного. Однако довольно странный разговор. Может быть, ей надо было обнаружить свое присутствие, хотя, наверное, это очень бы смутило его.

Лана и Марк, поплавав, расположились в тени пляжной кабинки, и Габи держалась поодаль от них. Она сказала Джо, что не хочет нарушать их интим, что ей хочется побыть с ним. Он был польщен и ничего не заподозрил.

Дэйв и позевывающая, скучающая Стеффи Смит пошли куда-то по дороге купить пива, и Габи упомянула о случайно подслушанном телефонном разговоре. Джо с минуту молча глядел на нее, словно не знал, что сказать.

— А, наверно, спорил с кем-то из подчиненных, — сказал он наконец, сильно покраснев. — Дэйв умеет держать их в узде. Но ты не рассказывай об этом Марку, ладно? — добавил он, внимательно глядя на нее. — Не надо его расстраивать. Не так часто он отдыхает.

— Я ничего ему не скажу, — пообещала Габи и улыбнулась, чтобы скрыть свои подозрения. Но что-то тут неладное, она готова была биться об заклад. Джо врать не умеет. Он всегда краснеет как рак.

По мере того как длился день, все труднее было избежать встреч с Марком, тем более за обеденным столом. Но Габи старательно избегала встречаться с ним взглядом и держалась на расстоянии. Он заметил это. Не мог не заметить и, похоже, здорово злился. Однажды, столкнувшись с Габи в холле, он начал что-то говорить ей, но она скользнула мимо и сделала вид, что не услышала, когда он позвал ее. Невыносимо было бы смотреть ему в лицо после того, что случилось на берегу. Чем больше она вспоминала об этом, тем большее смущение охватывало ее. Как она допустила такое? Позволила себе отдаться чувствам, зная, как он к ней относится, понимая, что весь этот спектакль он затеял лишь ради того, чтобы разлучить ее с Джо!

Нетрудно было разгадать его игру. Ясно, он никогда не верил ее утверждению, что они с Джо всего лишь друзья, что она не старается его увлечь. Марк выдал себя — он хочет разлучить ее с Джо. Это было так очевидно, как же она сразу не поняла! Тогда она могла бы оказать ему отпор, устоять против него. Но какое это было счастье, как мучительно-сладостно было держать его в своих объятиях, вкушать его ласки, поцелуи, чувствовать, что ты желанна. Габи знала, что никогда не забудет этот ранний утренний час на берегу, сколько бы она еще ни прожила. Но сейчас она должна уехать, скрыться от него как можно скорее, пока он не утвердил над ней свою власть. Она не может позволить ему снова приблизиться к ней.

Вечером Марк с Ланой куда-то уехали, но позднее присоединились к остальным на праздновании Четвертого июля в клубе. Предполагался фейерверк и прочие увеселения. Габи заметила, что Смиты держатся особняком и Дэйв Смит украдкой наблюдает за ней. Габи встревожилась и заподозрила, что Джо сказал ему о подслушанном разговоре.

По спине ее пробежали мурашки, но она посмеялась про себя над своими подозрениями и веселилась вместе с Джо, наслаждаясь игрой местного оркестрика, духом товарищества, охватившим всех гостей. Все радовались как дети, и Габи с удовольствием ждала обещанного грандиозного фейерверка. Ей передалось всеобщее веселье, и она танцевала все танцы подряд, сама удивляясь, что ноги еще держат ее. Габи веселилась от души и была в отличном настроении, когда подошел Марк и, не сказав ни слова, повел ее танцевать. Оркестр заиграл блюз.

— Ты с самого утра избегаешь меня, — сказал он, не сводя темных глаз с ее лица и прижав ее к себе. На нем был белый смокинг с красной бутоньеркой в петлице и узкие черные брюки, и он был так красив, что Габи затрепетала от удовольствия.

— Разве? — Она пыталась уклониться от ответа, тронула его бутоньерку. — Ты прекрасно выглядишь.

— А ты — просто изумительно, — ответил Марк. Он крепче сжал ее руку, их пальцы сплелись. — Джо мечет на меня свирепые взгляды, — с усмешкой сказал он, двигаясь по кругу и глядя поверх ее головы. — Может, что-то почувствовал.

— Чувствовать совершенно нечего. — Она вдохнула терпкий запах его одеколона. Сколько раз она ложилась в постель, ощущая этот запах на своей коже после его поцелуев на прощание! Габи закрыла глаза и отдалась ритму танца. — У него нет никакого права ревновать меня. Мы с ним друзья, и только.

— Он не совсем так представил мне ваши отношения, — мягко сказал Марк. — Он без ума от тебя.

— У тебя разыгралось воображение.

— Ты считаешь? Ну а он говорит, чтобы я держался от тебя подальше.

Габи подняла на него глаза.

— Он сказал это сегодня утром? Он видел нас?..

— Боже, какой испуг! — с улыбкой прошептал Марк. — Нет. Никто нас не увидел. Представляешь, что с ними бы было? Я над тобой на коленях…

Габи густо покраснела, спрятала пылающую щеку у него на плече и почувствовала, как он притянул ее своей большой рукой так близко, что она ощущала теперь мощные мускулы его ног. Габи отодвинулась сколько смогла, но он снова прижал ее к себе.

— Оставайся так, — приказал он. — Мне приятно чувствовать твои ноги. Что тебя так испугало? Ты же знаешь, я хочу тебя, зачем же прятаться от того, что нам обоим известно?

— Оставь меня в покое! — взмолилась она.

— Не могу, радость моя, — ответил он. Дыхание его стало прерывистым, она отчетливо слышала его. Он повернул ее так быстро, что на какую-то секунду он прижалась к нему всем телом. — И ты меня тоже не можешь оставить в покое.

— Завтра я уезжаю домой, — задыхаясь, сказала Габи.

— Спасаешься бегством? — поддразнил ее Марк, Его пальцы медленно, нежно ласкали ее пальцы. — Думаешь, это поможет? А не станет ли хуже, если ты не будешь видеть меня каждый день?

— Будь ты проклят, Марк! — со слезами в голосе прошептала она.

— Отчего бы тебе не прекратить этот фарс с Джо? — тихо увещевал он. — Нам с тобой, Габи, будет так хорошо! Перестань встречаться с моим братом, и я научу тебя такому, о чем ты никогда и не мечтала. Ты будешь спать со мной каждую ночь, пока мы не ослепнем от любовных утех.

Габи похолодела. Так вот как он решил сыграть! Вот почему он предпринял на нее атаку сегодня на рассвете. По-прежнему играет роль старшего брата-защитника. Он и вправду уверен, что она хочет завлечь Джо в свои сети, причинить ему зло. Но на самом-то деле, считает он, она охотится за ним, Марком, а потому он готов уделить ей особое внимание. Бедняжка, он готов принести себя в жертву, готов подарить ей свое тело! Какая преданность брату!

Она немного отстранилась от него, в ее глазах была мрачная насмешка.

— Что ж, могу сказать, интересное предложение. Вполне деловое. Предлагаешь мне свое тело в обмен на свободу Джо? — Габи улыбнулась, увидев растерянное выражение его лица. — А что бы, собственно, не предложить мне просто деньги, Марк? За пять тысяч долларов я, может, пойду на такую сделку, как пошел когда-то ты. Предпочитаю наличные твоему телу. Уверена, ты меня поймешь, у тебя ведь есть опыт в подобных делах.

Марк замер и закрыл глаза. Перестал танцевать. Потом веки его поднялись, и он посмотрел на нее пристальным взглядом, как будто не мог поверить собственным ушам.

Габи откинула голову и весело рассмеялась ему в лицо, словно ей и вправду было весело и сердце ее не разрывалось на части. Она отстранилась от него и покачала головой.

— Ах, Марк, ты большой шутник. Спасибо за предложение, но я теперь в здравом уме. Со мной теперь такой номер не пройдет.

Она бросила его на середине площадки и пошла к Джо, который вскочил со своего места и улыбался во весь рот.

— Что такое ты ему сказала? — спросил он, кивнув на Марка, который большими шагами направился к бару.

— Не очень приятные вещи, — шепнула она, наклоняясь к нему. — Скажи, можем мы уехать завтра? Понимаю, Четвертое июля и все такое, но у меня столько неотложных дел. Ты не возражаешь?

— Ничуть, — сказал Джо. — Завтра около восьми утра в моем распоряжении будет вертолет. Тебя устроит?

— Вполне, — сказала Габи, уперев подбородок в ладони и мечтательно улыбаясь Джо. Надо думать, Марк будет уязвлен.

До конца вечера Габи не отходила от Джо, флиртовала с ним, а он откровенно радовался.

Он славный человек, в который раз подумала Габи. Он, конечно же, понял, почему она кокетничает с ним, принял это и подыгрывает ей. А Марк весь вечер вяло танцевал с озадаченной Ланой, которая точно застыла у него в руках.

Смиты уехали совсем рано, а Габи, заглянув в дамскую комнату, узнала, почему эта пара покинула праздник.

— Стеффи просто раздавлена, — вздохнула Лана, подмазывая перед зеркалом губы. — Бедная рыбка, она-то думала, что Дэйв — это сам Мидас, и вот теперь открыла, что он даже не может обеспечить ее стильную жизнь. Думаю, она с удовольствием бы от него сбежала, но он кормит ее обещаниями, сулит златые горы.

— Марк ведь хорошо ему платит? — осторожно справилась Габи.

— Не знаю. — Лана пожала плечами. — О таких вещах, как жалованье служащим, он не говорит, но однажды я случайно заглянула в годовой отчет и подсчитала. Дэйв зарабатывает столько же, сколько и Джо, — достаточно, чтобы жить хорошо, но не экстравагантно. У Джо, по-видимому, есть еще какие-то доходы, иначе откуда бы взялись «мерседесы» и другие роскошные машины. Не говоря уж о его костюмах. Марк считает, что он по уши в долгах. Ну да это не мое дело. Скажи, ты заметила невысокого араба с красным галстуком-бабочкой? Правда, обворожительный? И очень остроумный. Он принц или что-то в этом роде. Пригласил меня в его гарем. — Лана весело рассмеялась. — Скажу-ка ему: я согласна — и посмотрю, как отреагирует Марк. Он молчит весь вечер, с той самой минуты, как ты его бросила посередине танцплощадки. Скажи, дорогая, вы ссоритесь из-за Джо? — полюбопытствовала Лана.

— Да, — солгала Габи, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Лана подмигнула ей.

— Не волнуйся, дорогая, все уладится. Марк любит Джо. Он сдастся. Ну, я бегу, пока!

Габи посмотрела ей вслед. Услышанное удивило ее. Если Джо не так уж много зарабатывает, откуда он берет деньги на все эти машины, костюмы и прочее? Очень странно.

В тот вечер она больше не видела Марка. Они с Ланой уехали раньше, чем она и Джо; в тот вечер Джо не прикасался к спиртному. Габи довольно рано легла спать и в семь утра уже была готова к отъезду. Дэйв Смит тоже уже поднялся, он был в городском костюме и о чем-то яростно спорил с Джо. Они говорили приглушенными голосами, и, когда Габи вошла, он оборвал разговор на полуслове.

Габи в нерешительности остановилась.

— Я не помешала? — невинным голосом спросила она. — Хотела выпить кофе…

— Нет-нет, вы ничему не помешали, — сказал Дэйв, преувеличенно радостно улыбаясь. — Извините, но я должен посмотреть, как там Стеффи. Она неважно себя чувствует сегодня.

— Вечно она неважно себя чувствует, — громко сказал Джо ему вслед. — Она запойная пьяница.

— Джо! — испуганно прошептала Габи.

Смит обернулся и злобно посмотрел на Джо.

— Извини, — проворчал Джо. — Слишком большие у нее аппетиты. Вот и приходится ему… — Он понял, что говорит лишнее, и покраснел. — Ничего. Все это не важно. Давай-ка завтракать.

— Кто-нибудь еще едет с нами?

— Не похоже. — Он усмехнулся. — Лана где-то с Марком, а Смиты, как всегда, поругаются до конца дня. Нас никто не хватится.

Габи больно ударило упоминание о Лане и Марке, и она не сумела скрыть свою боль. Джо хмуро улыбнулся себе под нос и принес ей кофе. Марк и Лана не появились и через час, и от Габиной гордости не осталось и следа.

Они с Джо улетели в Нью-Йорк. Отдых кончился. И мечтам о Марке тоже пришел конец.

Сразу после праздничных каникул Габи снова начала работать на «Мотокрафт инкорпорейтед». Настроение у нее было невеселое, однако никакого отношения оно собственно к работе не имело. Все время была в напряжении, оттого что Марк находился где-то рядом, а она теперь знала, какого он о ней на самом деле мнения. Трудно было понять, почему он так настойчиво старается разрушить ее дружбу с Джо.

С другой стороны, Джо внушал ей все большее беспокойство. Во время съемок он теперь целыми днями торчал в студии или слонялся где-то поблизости, а вечером чуть ли не каждый день являлся к ней домой, а если не являлся, то обязательно звонил. Он мрачнел, если она разговаривала с другими мужчинами. Из милого, приятного человека, которого она знала, он превратился в мрачного и скрытного молчальника, одержимого желанием утвердить свою власть над ней. Пил он все больше и больше, и Габи начала беспокоиться всерьез.

— Что с тобой творится? — спросила она его однажды утром, когда он в очередной раз появился перед ней в студии. — Хочешь выжить меня отсюда, Джо?

Он уставился на нее.

— Что ты имеешь в виду — выжить тебя? Просто слоняюсь тут и все. Питаюсь крохами. — Он холодно рассмеялся. Его темные глаза ощупали ее, точно голодные руки. — О Господи, Габи, ты потрясающая! Моя девушка!

— Послушай, мы с тобой уже сто раз это обсуждали, — мягко сказала она. — Я ничья девушка.

— И даже не Марка? — язвительно спросил он. И, вскинув голову, сунув руки в карманы, стал наблюдать, как краска заливает ее щеки. — Ты в него влюблена. Слепой, и тот заметит. Но у него есть Лана, и ты никогда не заполучишь его назад. Он для тебя потерян, Габи. Так что, похоже, тебе придется удовольствоваться мной.

— Я не влюблена в Марка, — солгала Габи.

— Я видел, как ты смотрела на него, когда мы были на побережье, — не унимался Джо. — Вся млела, когда он проходил мимо. Так что же творилось за моей спиной, а? Чем вы там занимались с моим большим братом? Почему, стоило вам только посмотреть друг на друга, точно молния ударяла в вас обоих?

— Ничем мы не занимались.

— А ты знаешь, что он тебя ненавидит? — зло сказал Джо. — Говорит, что ты шлюха.

Габи закрыла глаза.

— Послушай, Джо, мне нужно работать…

— Так он мне и сказал, — продолжал Джо. Глаза у него горели и стали жестокими. — Он недоволен, что я встречаюсь с тобой, и не потому что ревнует. Он считает, что ты оказываешь на меня дурное влияние. Что ты губишь меня.

— Но разве это так? — растерянно спросила Габи. — Ты же знаешь, ничего плохого я тебе не делаю.

Джо пожал плечами.

— Бог знает, почему он это придумал! Хочет, чтоб я держался от тебя подальше. Говорит, что ты мне не пара. Но я сказал ему, что мы любим друг друга.

Габи побелела.

— Ты ему так сказал?

— Ну, может, не совсем так, но Марк всегда тут же делает какие-то свои выводы.

— Я не собираюсь выходить за тебя замуж. — Габи попыталась превратить все в шутку. — Перестань меня дразнить.

— Думаешь, я дразню? — Он подмигнул ей и как-то странно рассмеялся. — Я… прости, Габи. Что-то я не то говорю. В последнее время я иногда несу бог знает что. Сам не знаю почему. Прости меня. У тебя усталый вид, пойдем-ка поужинаем сегодня вечером.

Она хотела отказаться, но потом передумала. Не надо принимать всерьез его выходки. Кроме дружеского расположения, она ничего больше к нему не испытывает, он отлично это знает, но ведет себя ужасно. Как бы то ни было, лучше уж ходить с ним по ресторанам, иначе он будет постоянно осаждать ее дом. Терпение отца на исходе, он жалуется, что в последнее время не имеет ни минуты покоя. И сама она тоже. Пора положить этому конец. Ей было жаль Джо, он выглядел все хуже и хуже. Усталый, бледный, похудевший. Однако жалость ему не поможет и ничего не изменит, и она не должна из жалости позволять ему управлять ее жизнью. Надо что-то придумать, чтобы он без особых переживаний покинул ее.

— Пойдем. Жду тебя в шесть, — сказала Габи. — А сейчас не отправиться ли тебе в собственный офис и не дать ли мне возможность поработать? — твердо добавила она.

Джо колебался.

— Ладно, пойду погляжу, как работают аудиторы, — с неохотой сказал он и усмехнулся, устремив куда-то вдаль хмурый взгляд. — Погляжу, глубоко ли копают мне могилу.

— О чем ты говоришь?

— Ни о чем, — пробормотал он. — Все же я не зря сюда зашел — заполучил тебя.

Он повернулся и пошел к двери, оставив ее в некотором изумлении. Она не понимала, что с ним происходит, и была встревожена, к тому же нервничала, представляя себе его реакцию, когда она сегодня попросит его прекратить их встречи.

Глава 8

— Знаешь, Эд, я точно приросла к этому автомобилю, — сказала Габи новому фотографу Эду Редди, который делал последние полагавшиеся по контракту снимки для «Мотокрафт инк». Все рекламные ролики были уже отсняты.

Она красиво изогнулась на капоте бело-голубого «Шевроле-56», ослепительно улыбаясь в объектив Эду. Золотистые волосы каскадом спадали на крыло, черно-белые бикини придавали ей вполне экзотический вид.

— Мило, мило. Высший класс! Еще одну улыбку! Взгляд на меня. Облизни губы. Так, так… — Эд заходил то с одной, то с другой стороны, наклонялся, приседал, отщелкивая один снимок за другим.

— О'кей, ставим точку! — сказал он наконец, победно улыбаясь.

— Слава тебе, Господи! — вздохнула Габи. — Мне уже начало казаться, что я тоже стала частью этой шикарной машины. А кстати, чья она?

— Моя.

Этот глубокий, басистый голос нельзя было спутать ни с чьим другим! Габи порывисто села, и, как она ни старалась сдержаться, сердце бешено заколотилось у нее в груди. Марк вышел из-за ярких ламп, зажав в пальцах дымящуюся сигарету. Со времени праздничных каникул в Хамптоне Габи ни разу с ним не сталкивалась, и от одного только его вида кровь горячо запульсировала в ее жилах, ярко прилила к щекам. Загорелый, волосы красиво подстрижены. В синем костюме, который, наверное, стоит целое состояние, и в белой рубашке, подчеркивавшей его роскошный загар, в галстуке с разноцветной полоской. Он выглядел просто потрясающе. Лучше бы он облысел и растолстел, тогда бы она забыла его прежнего и только бы удивлялась, что она когда-то в нем нашла.

— Приятная машинка, — похвалил Эд. — Меняю на мой мотоцикл.

— Сожалею, но сделка не получится, — усмехнулся Марк. — Семейная реликвия.

— Пойду выпью кофе. Вам принести?

Марк с улыбкой покачал головой, но глаза у него были холодные и жесткие. Он смотрел на Габи.

— А тебе, Габи? — спросил Эд.

— Да, пожалуйста. Черный, без сливок. Спасибо, — с трудом выговорила она.

— С удовольствием принесу. Вернусь тут же.

Эд вышел из студии и захлопнул за собой дверь, оставив Габи наедине с Марком. На нее стал накатывать страх. Судя по его мрачному взгляду, он жаждал крови. Габи постаралась подавить страх и виду не показать. Если бы он только выслушал, она доверилась бы ему, рассказала бы, как она тревожится о Джо.

Марк подошел ближе, положил руку на крыло, рядом с ее ногой.

— Габи, а ты не помнишь эту машину? — спросил он, не глядя на нее.

— Я могла бы помнить?

— Она стояла в гараже. Я тебя на ней никогда не катал, просто не пришлось, никогда не было времени. Но ты видела ее. Тогда она была красная. Сплошь красная.

Она ее помнила, конечно, но не хотела, чтобы он знал об этом. Она начала скользить вниз с машины, Марк протянул руку и, небрежным движением ухватив ее за бедро, удержал на месте.

— Прекрати, — дрогнувшим голосом сказала Габи.

Он отнял руку, но ей не понравился его взгляд. Она не понимала, почему в его глазах такая злость и презрение.

— Перестань притворяться недотрогой, милочка. И оставь свои надежды.

Она смерила его сердитым взглядом.

— Я знала, что ты явился сюда не для того, чтобы ласково погладить меня по спинке, так что можешь не стесняться в выражениях. Это Джо наговорил тебе что-то про меня?

Марк настороженно поднял голову.

— А зачем бы еще мне приходить сюда? — спросил он. — Дело в том, что в последнее время Джо ведет себя очень странно. Я беспокоюсь о нем. Догадываюсь, что его проблемы каким-то образом связаны с тобой, потому я и пришел сюда — чтобы откровенно с тобой поговорить. Если тебе хочется работать у нас, прекрати с ним встречаться.

— Неужели ты думаешь, что я ничего не замечаю, не вижу, что с Джо творится что-то неладное? Выглядит он неважно и иногда даже действует неразумно. Но моей вины в этом нет. Никакого вреда я ему не причиняю.

Это верно, выглядел Джо неважно, но что тут Габи может поделать? Джо жил в каком-то фантастическом мире, и большинство его фантазий было связано с ней. О Марке он не склонен был вести с ней разговоры. Он строил всякие планы по поводу собственной работы и всеми возможными путями старался углубить отношения с Габи. Никак не хотел смириться с тем фактом, что она не выказывает к нему никаких нежных чувств. Он и не слушал, когда она говорила ему, что между ними возможна только лишь дружба.

Что-то странное было в поведении Джо в последнее время, и это беспокоило Габи. Она чувствовала, что в его жизни что-то неладно, что-то, не касающееся их отношений. Ей казалось, что это связано с Дэйвом Смитом, и она в общем-то намекнула об этом Марку. Какая жалость, что они с Марком в таких натянутых отношениях. Она начала подозревать, что Джо замешан в каких-то Незаконных махинациях.

Марк не сводил с нее жесткого взгляда.

— Лучше бы тебе не водить его за нос, Габи.

Она подняла на него удивленный взгляд.

— Но я же сказала тебе…

— Так я и поверил! — прервал ее он и сделал глубокую затяжку. — Ты солгала мне.

— О чем ты говоришь?

— Я сказал тебе, еще в самом начале: не путайся с Джо, — холодно пояснил он. — Я говорил тебе.

— Да, ты говорил мне, точно так же как говоришь всем, — сердито ответила Габи. — Как ты говорил Джо всю его жизнь, диктовал ему каждое его движение.

— Я вынужден был это делать! Кроме меня, у него никого не было. Ты забыла об этом? — бросил он ей. — Я вырастил его, воспитал один, самостоятельно. Конечно, я направлял его. Если бы не моя твердая рука, он сбился бы с пути.

— Да неужели? Или ты просто хотел установить над ним полный контроль? — возразила Габи. — Помню, когда я приходила к тебе на свидание, ты всегда звонил и проверял, туда ли он пошел, куда сказал. Ты ему дохнуть свободно не давал.

— Ты не понимаешь, — запальчиво сказал Марк. — Ты многого не знаешь. Все было не так просто.

— Ты только это и твердишь. — Габи устало вздохнула. — Послушайте, босс, уже поздно, я очень устала и единственно, чего хочу, — это пойти домой и поспать этак годик-другой. Кстати, сегодня мой контракт с «Мотокрафт» закончился, — добавила Габи, — и тебе больше не придется страдать от моего присутствия. Так что празднуй победу.

— Скорее, это тебе надо праздновать, — мрачно сказал Марк. — Ты две недели избегаешь меня. С того утра, когда мы занимались любовью.

— Мы никогда не занимались любовью! — дрогнувшим голосом возразила Габи. — Ты обольщал меня, хотел, чтобы я отдалась тебе, — вот чего ты хотел, Марк. А потом ты в подробностях рассказал бы об этом Джо.

Он удивленно взглянул на нее, и глаза его вспыхнули гневом.

— Так вот какого ты теперь обо мне мнения! — сказал он. — Ты так обо мне думаешь? Что я так поступлю со своим братом, которого я люблю? Даже ради того, чтобы спасти его от женщины вроде тебя?

— Что это значит — вроде меня?

— От топ-модели, которая шляется по ночным клубам и ресторанам! — не унимался он, забыв о зажатой в пальцах сигарете. — С тех пор как Джо начал встречаться с тобой, он сильно изменился. И к худшему. Еще немного, и он совсем потеряет голову. Вас видят вместе на вечеринках. Только этого ему не хватало — таскаться по пьянкам, с его-то проблемами…

— Я его не таскаю…

— Ну как же! — оборвал ее Марк, и лицо у него стало жестким и злым. — Он сам говорил мне, что не стал бы ходить по этим сборищам, если бы ты не настаивала. Говорит, что тебе нравится демонстрировать его своим друзьям.

У Габи вытянулось лицо. Как мог Джо такое сказать! Как он мог!

— Ты удивлена? — спросил Марк. — А он много чего про тебя нарассказал. Включая и то, что ты с ним спишь, так что не утруждай себя и не плети всякую чушь.

Габи буквально онемела. Ну зачем, зачем Джо столько всего насочинял!

— Так что слава Богу, что ты у нас последний день, Габи, — холодно, с высокомерным презрением сказал Марк. Взгляд его был полон ненависти. — Потому что я горы бы свернул, чтобы разорвать этот контракт. Ничего страшнее, чем ты, Джо еще в своей жизни не встречал. И клянусь, если он пострадает из-за тебя, я тебя в порошок сотру!

Он словно хлестал ее по лицу своими словами. Габи беспомощно смотрела на него.

— Джо тебе все это сказал?.. — Голос у нее дрожал.

— Мы с Джо братья, — сказал Марк. — Голос крови сильнее желания. Ты ведь не думала, что он мне все расскажет? Клялась мне, что ты девственница, хотела меня поймать в свои сети. Мне не надо было останавливаться в то утро, — со злой усмешкой сказал он, — надо было самому удостовериться. Может, это был бы лучший способ выкинуть тебя из моей жизни. И из жизни Джо тоже.

— Я ненавижу тебя еще больше, чем прежде! — в ярости крикнула Габи.

— Ничего подобного, — сказал Марк с холодным смешком. — Обожаешь меня, как и прежде, когда тебе было семнадцать. Мечтаешь обо мне. Я вполне удовлетворен, я просто торжествую — хочешь-то ты меня, а приходится довольствоваться Джо. Надеюсь, когда ты в его объятиях, ты думаешь, как это могло бы быть со мной, Габи? Тебя, небось, как огнем жжет. Ты сгоришь дотла, Габи, потому что теперь ты никогда не заполучишь меня. Никогда, Габи! Потому что я никогда не польщусь на объедки, оставшиеся от моего брата, как и он не польстится на мои.

— Тщеславный негодяй! Животное! — пронзительно крикнула Габи.

— Ого, какой темперамент! А как насчет мести? Все идет по плану? Ты вернулась в мою жизнь знаменитой моделью, женщиной, которую вожделеют тысячи мужчин. А я нет, я не хочу тебя, несмотря на весь твой шик. Это больно, да?

— Ты хочешь меня, — сказала Габи, устремив на него взгляд. — Я могу тебе не нравиться, ты можешь не любить меня, но ты хочешь меня!

— Мороженое я тоже хочу, но могу без него обойтись. К тому же, милочка, с Ланой тебе не тягаться.. Может, для Джо ты годишься, но не для меня.

Бледная, сжавшись в комок, она смотрела на него. Слезы застилали глаза.

— Я не сплю с Джо, — прошептала она. — И никогда не спала!

Он бросил на нее такой взгляд, что это было оскорбительнее любых ругательных слов.

— Может быть, у меня и осталось бы какое-то уважение к тебе, если бы ты сказала правду. Правильно я сделал девять лет назад, когда променял тебя на пять тысяч. Удачная была сделка, пусть я и вернул деньги.

Ничего не видя от нахлынувших слез, Габи спустилась с автомобиля и, подавляя рыдания, бросилась в отгороженный занавесками, уголок для переодевания. Ни двери, ни запора тут не было. Она задернула занавески и дала волю слезам. Как он смел! Как мог он поверить Джо? Почему Джо наговорил ему все это? Зачем он оболгал ее?

Она слышала, как хлопнула дверь, в студии раздались голоса. Голос Марка слышался совсем рядом. Конечно, он пошел за ней следом! Наверное, не может остановиться, ему надо снова и снова оскорблять ее. Слава Богу, вернулся Эд! Они что-то говорили друг другу, потом один голос произнес «до свидания» и хлопнула дверь.

— Принес тебе кофе, красотка! — весело крикнул Эд.

Габи вытерла висевшим рядом с ее одеждой полотенцем глаза.

— Я сейчас! — громко сказала она, освежила макияж, оделась и вышла из своего угла. Марка в студии не было. По крайней мере в данную минуту. Со стаканчиком кофе в руке, сказав Эду — а заодно и «Мотокрафт» — «прощай», Габи поспешно покинула студию. Никогда больше, даже если будет умирать с голоду, она не подпишет контракт с корпорацией «Мотокрафт»! Она забудет даже имя Марка Стефано!

Джо позвонил ей в шесть. Габи решила не идти с ним сегодня вечером. Она была в ярости. Как Джо посмел наговорить о ней такого Марку! Но когда она, отворив дверь, увидела его ровную улыбку, когда он стал просить у нее прощения, она смягчилась. Это был снова прежний Джо. Ее друг. Может быть, у него есть даже какое-то объяснение всей этой истории, и, если она пойдет с ним, он объяснит, почему врал своему брату.

Выглядел он плохо. Каждый раз, когда она видела его, он казался ей еще более похудевшим и измученным. Глаза запали, будто он и не спал совсем.

— Выглядишь ты ужасно, — заметила Габи, когда они уже сидели за столиком. Она шла сюда с твердым намерением отчитать его по первое число, чтобы он думать забыл о подобных «откровенных» разговорах с братом, но сейчас, глядя в его загнанные глаза, заколебалась — ей стало жаль его.

— Я и чувствую себя ужасно, — тихо проговорил Джо. Допил виски и заказал еще одну порцию. — Эти аудиторы, будь они прокляты!

— Тебе будет легче, когда они уйдут, — рассеянно сказала она.

— Легче? Вот тут-то и начнутся неприятности, — невнятно пробормотал он.

Габи нахмурилась, поставила стакан на стол и тронула его за руку.

— Что происходит, Джо? Что-то случилось?

— Видно, так уж мне на роду написано, — угрюмо сказал Джо. И посмотрел на нее. В глазах у него был страх. — Марк всю жизнь оберегал меня, стелил мне солому, чтобы, не дай Бог, я не споткнулся. Если бы он дал мне хотя бы полшанса, из меня бы, может, что-то и вышло. Но он не отпускал меня от себя ни на шаг, принудил работать на него в корпорации. Я не хотел. С самого начала ненавидел эту работу. Но он, как всегда, настоял.

— Но, Джо, ты ведь мог отказаться, — заметила Габи. — У тебя был выбор.

— У меня никогда не было выбора! — Похоже, Джо сильно вспотел, тугой воротничок рубашки беспокоил его. — Почему тут так жарко? — Он отхлебнул виски, глядя куда-то поверх головы Габи.

— Джо, ты пристрастился к травке?

— К травке? — Он опять отпил виски. — Я думаю, к виски. И знаешь, что-то со мной творится. Голова словно пустая, ничего не соображаю. Это Дэйв Смит накачивает меня какой-то отравой. Надо мне держаться от него подальше.

И Джо понес какую-то чушь, невозможно было понять, о чем он говорит. Габи забеспокоилась всерьез. Отчего это он в такой панике, так возбужден? Но вот он снова заговорил о Дэйве.

— Дэйв совсем потерял осторожность, он просто ненасытен, — сказал Джо. Габи не могла понять, говорит он сам с собой или с ней. — Я предупредил его, что расскажу все Марку. Это ужасно — то, что мы с Дэйвом делаем! Но к Марку у меня свой счет. Он ведь спал с тобой, да? Один раз по крайней мере это было. Он и сейчас уложит тебя в постель, стоит ему только захотеть. — Джо хмуро уставился на Габи. — Когда ты уехала, он просто с ума сходил. Я однажды просто упомянул твое имя, так не представляешь, что с ним было! Это с Марком, при его-то характере! Он бы жизнью пожертвовал за тебя. Как и за меня тоже.

Габи не прерывала его — что ей еще оставалось делать?

— Марк был мне больше отцом, чем братом. — Джо снова отхлебнул виски и рассеянно улыбнулся. — Он парень что надо! Он принимал на себя все удары, выигрывал за меня все схватки с судьбой, мостил мне дорожку, давал деньги… Я попал в беду, и он вызволил меня. Всю мою жизнь он бросал мне спасательный круг, подкладывал под голову мягкую подушку. Но теперь… — Джо нахмурился, — я не знаю… Теперь я хочу жить самостоятельно, только не знаю, смогу ли. Не знаю, как это делать.

— Джо, что-то с тобой неладно, — начала Габи. Ее гнев погас, теперь она думала только об одном: как ей помочь Джо.

— Я обожаю тебя, Габи! — вдруг сказал он. — Мы будем очень счастливы, когда поженимся. Я сказал Марку, что мы собираемся пожениться, но он прямо взвился, даже слушать меня не стал.

— Джо, мы не собираемся пожениться, — как можно мягче сказала Габи.

— Разве? — Он недоуменно заморгал.

— Мы с тобой друзья, Джо. Только друзья, — спокойно, мягко сказала Габи.

— Ну да, так все говорят. Правда ведь, детка? — Он пьяно рассмеялся. Виски делало свое дело: Джо начал покачиваться, язык у него заплетался. — Это я попросил Дэйва пригласить тебя в «Мотокрафт». Я тебе никогда не говорил об этом? Он сделал мне одолжение. Он мне много делал одолжений. Габи, ты мне всегда нравилась. Когда ты разговаривала со мной, я чувствовал себя настоящим человеком. Не тенью Марка, а самим по себе. — Голос его дрогнул. Ах, Габи, зачем я так поступил с Марком? Я обокрал его. Помог Дэйву красть у него. У брата, у собственного брата! Я обокрал его! Он был так добр ко мне, а я приносил ему одни только неприятности. И аудиторы сейчас обнаружат это. Подкупить мы их не можем. Вот-вот обнаружат, и Марк, когда все узнает, возненавидит меня!

— Что вы со Смитом воровали? — в ужасе от того, что услышала, попыталась выведать Габи. Неудивительно, что они так секретничали во время праздничных дней. Это объясняло и то, почему Джо вдруг начал так много пить. Заподозрил ли что-то Марк?

— Не могу я тебе сказать, — пробормотал Джо. — Не могу, Габи! Марк не станет тебя слушать, — с улыбкой сообщил он. — Я черт знает что ему наврал. Понимаешь, пришлось. Что ты моя девушка, что мы собираемся пожениться… Габи, я по тебе с ума схожу!

— Ты бредишь, Джо, — сказала Габи. Она поняла: Джо даже не отдавал себе отчета, что делает, когда кормил Марка всей этой ложью. Впрочем, это могло звучать правдоподобно… Марк возненавидит ее, но он всегда ее ненавидел. А Джо попал в беду. Она должна ему помочь! Должна найти какой-то способ!

— Нет, Габи, я не брежу. — Джо откинулся на спинку кресла. — Поедем ко мне, Габи. Ты же знаешь, что сама этого хочешь. — Джо, покачнувшись, встал и схватил ее за руку. — Едем, Габи!

Он был сильный! Сильнее, чем обычно в пьяном состоянии. Не обращая внимания на зрителей, Габи начала с ним бороться.

— Прекрати, Джо!

— Ты поедешь со мной! — сказал он, и глаза у него стали такими, что Габи испугалась. — Ты теперь моя! Марк тебя не получит. Пойдем!

Габи вырвала руку и выбежала из ресторана. К счастью, рядом стояло такси, и Габи успела сесть в него, прежде чем подбежал Джо. Приехав домой, она сразу же поднялась в свою комнату. Она не понимала, что происходит с Джо. Никогда прежде он не вел себя так. Он ужасно ее перепугал. Как и ожидала Габи, он помчался следом за ней. Дверной звонок звонил и звонил, но Габи не отзывалась. Если бы папа был дома!.. Несколько минут спустя Джо начал кричать ей снизу, что не уйдет, пока она не откроет и не впустит его. Кричал, что любит ее и хочет на ней жениться.

В отчаянии она вызвала полицию. Через несколько минут подъехала полицейская машина и сопротивлявшегося, дико орущего Джо увезли. Габи в ужасе наблюдала эту сцену. Марк все узнает! Одному Богу ведомо, что он теперь с ней сделает. Он и так ее ненавидит. Поверит всему, что Джо ему наговорит, а Джо на все способен. И что такое с Джо? Бедняга Джо, проживший всю жизнь в тени своего брата, под его крылом! Что он теперь сотворит? В его теперешнем состоянии он на все способен. Габи была так потрясена всем происшедшим, что на покаянные всхлипы Джо о том, что он обворовывает брата, не обратила особого внимания. Он был явно не в себе, нес бог весть что, и она выкинула из головы эти признания.

Отец пришел домой совсем поздно. Габи, закутавшись в халат, сидела в гостиной, вид у нее был совсем больной.

— Что с тобой? — встревоженно спросил отец, когда она бросилась в его объятия. — Что случилось?

— Ах, папа! — Габи разрыдалась. Она села рядом с ним на диван и выложила ему все, за исключением того, что случилось на побережье.

— Ах ты, Боже мой! — Отец встал с дивана и зашагал по комнате. — Свихнулся парень. Вот бедняга! — Он с сочувствием посмотрел на Габи. — Опять у тебя проблемы с семьей Стефано? Так ведь, малышка?

— Джо наговорил Марку всякой чуши, а Марк поверил этому вранью, — утирая слезы, тихо проговорила Габи. — Но это я во всем виновата. Я стала встречаться с Джо, чтобы подобраться к Марку, чтобы злить его. Но я никак не ожидала, что Джо поведет себя таким образом. Я правда думала, что мы с ним просто друзья… Он так странно вел себя, что мне пришлось вызвать полицию. Теперь Марк по-настоящему возненавидит меня.

— А что тебе было делать? — мягко спросил отец. Он сел рядом с ней на диван, погладил ее по плечу. — Знаешь, может быть, он был просто очень пьян? Марк поймет. Может, он забеспокоится и снова выручит его. Ты поступила так, как должна была поступить. Не кляни себя, Габи.

Она согласно кивнула и улыбнулась отцу. Но на самом деле она проклинала себя. Жажда мести толкнула ее на дружбу с Джо — во всяком случае, она считала, что это только дружба, — и в результате пострадал Джо. Сегодняшним вечером огонь запылал ярким пламенем, теперь его уже не загасить. Габи совсем растерялась, она не знала, что делать.

Утром она связалась с агентством, и ей сказали, что звонил Марк, он разыскивает ее. Она знала, почему он ее разыскивает, и не отзвонила ему. Контракт с «Мотокрафт» закончился, и она забудет о том, что братья Стефано вообще существуют на свете.

И забыла бы, если бы не включила телевизор. На экране был портрет Джо Стефано, а когда она включила звук, то услышала, что он погиб этой ночью в автокатастрофе, предположительно потому, что вел машину в нетрезвом состоянии. Габи увидела, как экран стал черным, и, только рухнув на пол, поняла, что это она теряет сознание.

Глава 9

— Ты в этом не виновата, — мягко сказал Джек Беннет.

Но Габи слышала его слова словно откуда-то издалека. Всю ночь она промучилась, засыпала и тут же вскакивала снова. Едва она пришла в себя после обморока, как бросилась звонить Марку, но в его квартире никто не отвечал. Может быть, ей сейчас не надо туда звонить? Он в таком состоянии, что не захочет с ней говорить. Джо был его единственным братом, теперь Марк остался совсем один. Как ужасно, что случилось такое несчастье! Как ужасно, что она тоже сыграла в нем какую-то роль!

Все же очень странно, что, выпив не так уж много виски, Джо впал в такое безумие. Ничего подобного с ним раньше не случалось. Габи с болью вспоминала, что он вытворял. Так мог вести себя наркоман, а не просто пьяный. Что-то тут неладно, мрачно размышляла Габи. Джо к наркотикам и не притрагивался, Габи в этом была уверена почти на сто процентов. Он не раз говорил ей, что наркотики — это уж для безнадежных неудачников и лучше не рисковать и не пробовать их. Алкоголь, шутя говорил он, куда менее опасен. Даже если проснешься с головной болью, голова-то все-таки работает.

— Он так себя вел, как будто наглотался наркотиков, — невнятно проговорила Габи; Она подняла на отца покрасневшие от бессонной ночи, запавшие глаза. — Словно он ничего не соображал. Но Джо никогда не принимал наркотики. Я в этом совершенно уверена.

— От алкоголя тоже можно прийти в такое состояние, — сказал отец. — Ты не помнишь, что иногда творилось с твоей матерью?

— Но не такое. — Габи села на диване, поплотнее запахнула халат. — Знаешь, отец, что-то тут не так. И алкоголем тут дело не ограничилось.

— Габи, ты сейчас в состоянии шока, — стараясь успокоить дочь, сказал отец. — Помни, дорогая, люди обычно сами ввергают себя в страдания. Ты не можешь нести ответственность за то, что случилось с Джо.

— Но он мертв! — прошептала Габи, и по щекам ее потекли слезы. — Пусть он очень изменился в последнее время, но он был моим другом, папа. Он правда был мне не безразличен. Я относилась к нему как к брату.

Слезы снова хлынули у нее из глаз. Отец крепко прижал ее к себе и стал нежно гладить по голове, словно она была маленькая девочка.

— Ну хватит, хватит, дорогая, — успокаивал он Габи. — Успокойся. Все будет хорошо.

Но у Габи просто сердце разрывалось. Все идет не так в ее жизни! Рассеются ли когда-нибудь грозные тучи, пробьется ли луч солнца? Бедняга Джо! И Марк. Его горе куда тяжелее, чем ее горе. Если бы только у нее было право поехать сейчас к нему, успокоить его. Но это будет делать Дана. И Габи заплакала еще горше.

Позднее в тот день она позвонила в «Мотокрафт», спросила, когда будут похороны. Ей сказали: на следующий день, на кладбище неподалеку, прощальный ритуал пройдет у могилы.

Ближе к вечеру Габи пошла прогуляться и долго ходила по улицам, думая о случившемся. Она всегда будет чувствовать себя виноватой в смерти Джо. Он ей действительно нравился, и вначале общение с ним доставляло ей удовольствие. Он и правда ей был хорошим другом, он был ей как брат. Ну как же она не поняла, что он хотел от нее большего? Почему не заметила сразу? Марк заметил. И обвинил ее в том, что она играет с Джо, завлекает его в свои сети. Когда они были в загородном клубе, он сказал ей, что Джо от нее без ума, а она тогда не прислушалась к нему. Она решила, что это хитрый ход с его стороны, что он хочет помешать ей общаться с Джо. Ей надо было прислушаться к словам Марка.

Нет, это невозможно, не может быть, что Джо умер! Она смотрела на полные людей улицы, и ей казалось, что Джо где-то здесь, рядом. Им было так легко вместе. Она вспомнила, как они, весело болтая, ехали вдоль берега в маленьком белом «фольксвагене» с откинутым верхом. Таким она и запомнит Джо — веселым, смеющимся. Глаза ее затуманились.

Не отдавая себе отчета, Габи шла по направлению к улице, которую она все эти годы, с тех пор как Марк вышвырнул ее из своей жизни, обходила стороной. И вдруг она замерла на месте — ее рыжие волосы мягко золотились в лучах заходящего солнца, лицо — словно изящно выгравированный барельеф. Она смотрела на то место, где когда-то стоял старый гараж. Он исчез. Вместо замызганного сарая с выцветшей вывеской красовался огромный современный гараж с вывеской «Мотокрафт» над въездом.

Отсюда автомобили отправлялись к своему владельцу, и красно-черная надпись сообщала об этом всему миру. Головной магазин. Бывший гараж, куда она приходила каждый день под вечер, чтобы увидеть Марка, посмотреть, как он работает, как играют мускулы под белой, в масляных пятнах майкой, полюбоваться на его уверенные, ловкие руки, налаживающие что-то в моторе. Она подавала ему инструменты, и они разговаривали, шутили. Она не сводила с него глаз — так она любила его.

Габи отвернулась. Воспоминания причиняли боль. И тогда у Марка то и дело возникали какие-то проблемы с Джо, но Габи он в них не посвящал. Иногда говорил, что с Джо опять неприятности, а в чем дело — не объяснял. Когда Джо, спустя столько лет, снова появился в ее жизни, она считала, что с возрастом он посерьезнел. Сейчас она не была в этом уверена. Его намеки на то, что он делает какие-то одолжения Дэйву Смиту, беспокоили ее, в особенности эти странные признания Джо во время их последнего ужина. Он признался, что они с Дэйвом Смитом обворовывают Марка. Что, если это не просто пьяная болтовня? Что, если это так и было? Она вспомнила странный телефонный разговор Дэйва в Хамптоне, его пререкания с Джо. Может, речь шла о том, что могут обнаружить аудиторы? И это странное, совершенно безумное поведение Джо. Видно, все это как-то связано, но в чем дело? Если бы она могла рассказать обо всем Марку, а он выслушал бы ее, может быть, он бы тогда задумался. Соображает он хорошо, он смог бы разобраться. И если в гибели Джо есть что-то подозрительное, Марк сможет раскрыть эту тайну.

Чем больше Габи размышляла, тем быстрее она шла. И тем больше убеждалась в своих подозрениях. Что, если Дэйв Смит втянул Джо в какие-то свои незаконные делишки, а потом испугался, что Джо проболтается? Джо был так встревожен по поводу аудиторской проверки, но ведь Джо — брат Марка. Если бы Джо признался брату, что в фирме проворачиваются какие-то незаконные сделки, Марк постарался бы защитить его. Но что стало бы со Смитом? У него-то нет защиты, зато есть жена, которая любит шикарную жизнь, и он пойдет на что угодно, лишь бы удержать ее. Если его уличат в каких-то махинациях, он потеряет работу, потеряет доход, а значит, и жену.

Кто и почему пригласил в «Мотокрафт» аудиторов со стороны? Какие услуги Джо оказывал Дэйву Смиту? Был ли у Дэйва повод убрать Джо? Не сделал ли он это под видом автокатастрофы?

Может, она и не права и все это ее домыслы, но она должна рассказать Марку о своих подозрениях.

Вернувшись домой, Габи пыталась дозвониться Марку, сказать ему, как она потрясена, какое это для нее горе — гибель Джо, и рассказать о своих подозрениях, но так и не смогла его отыскать, а его домашний телефон молчал. Спать Габи легла за полночь, а утром заставила себя пойти на похороны. Марк может быть недоволен ее присутствием, но она не могла не пойти.

В блекло-синем платье, с гладко зачесанными волосами под маленькой шляпкой с плоским донышком Габи выглядела очень элегантно. Она подошла к небольшой группе, стоявшей у гроба. Служба еще не началась, священник разговаривал с кем-то. Габи увидела Дэйва и Стеффи Смит и стала наблюдать за ними. Дэйв стоял мрачный, словно погруженный в какие-то тяжелые мысли. «Грязная крыса, — сказала себе Габи, — пусть тебя паралич хватит! Уверена, что это твоих рук дело, и я не позволю тебе уйти от ответа!»

Приближаясь к усыпанному красными розами гробу, Габи замедлила шаг, но заставила себя двигаться дальше. Она искала глазами Марка. Он стоял, уперев взгляд в землю. В черном костюме, лицо бледное, измученное. Рядом, тоже в черном, держа его за руку, стояла Лана. Вот она прижалась к нему, погладила по руке, но он, кажется, даже не заметил этого. Зато Габи заметила. Как бы она хотела поменяться местами с этой англичанкой! Но у нее нет на это права. Первый раз это сделал сам Марк, проявив корысть, и вот теперь ревность Джо довершила дело. Марк навсегда потерян для нее. В этом гробу, быть может, будет похоронено и ее сердце. Она чувствовала себя опустошенной и очень одинокой.

Марк вдруг поднял глаза и увидел ее. Что случилось с его лицом, невозможно описать!

Какое-то мгновение он просто смотрел на нее, словно не понимая, кто это. Затем последняя краска сошла с его щек.

— Это ты! — крикнул он, отпрянув от Ланы. Гнев исказил его лицо.

Габи испуганно остановилась, не дойдя каких-нибудь трех шагов до группы, собравшейся вокруг серого металлического гроба, пальцы ее судорожно стиснули сумочку. У Марка был такой вид, что казалось, он сейчас бросится на нее.

— Шлюха! — крикнул он, и лицо у него стало багровым от ярости. Он протянул руку в ее сторону. — Ты, шлюха, что тебе нужно здесь? Посмотреть на свою работу? Это ты убила его! Ты! Зачем ты явилась?

— Нет, Марк, нет! — дрожащим голосом сказала Габи. — Я не виновата!

— Успокойся, Марк. — Лана снова прижалась к нему. — Это не поможет.

Но Марк оттолкнул ее и судорожно втянул в себя воздух. Его черные глаза обвиняли Габи, он обливал ее презрением.

— Я говорил тебе, чтобы ты оставила его в покое, но ты продолжала свою игру. Ты хотела снова заполучить меня, потому что я бросил тебя! — У Марка прерывался голос, он с трудом дышал. — Ты кокетничала с ним, пока он совсем не потерял голову. В крови у него обнаружены наркотики, вот почему он разбился. А Джо не притрагивался к наркотикам, пока не связался с тобой! Ты завлекала его, пока он не обезумел, а потом, когда он хотел поговорить с тобой, вызвала полицию, и они увезли его с собой, как какого-нибудь преступника. Ты чудовище, Габи Беннет, настоящее чудовище! Будь ты проклята, ты убила моего брата!

Он уничтожал ее этими обвинениями. Словно нож вонзился в ее сердце. Она сознавала свою вину. Да, есть и ее вина в том, что Джо лежит в этом гробу. И у нее не было сил отвергать обвинения Марка. Затуманенными от слез глазами Габи смотрела на гроб и не видела, как Марк шагнул в ее сторону, но священник положил ему на плечо руку и остановил его. Из груди Габи вырвалось рыдание, она повернулась и ушла. Вслед ей неслись проклятия Марка.

Она могла бы шагнуть под машину — так ей было плохо. Но это бы ничего не разрешило. Только усугубило бы все. Домой она вернулась вся в слезах, хорошо хоть, что отец ушел на работу, сейчас ей никто был не нужен. Она приняла таблетку аспирина от головной боли и легла в постель. Как ни странно, заснула. Ее разбудил вернувшийся с работы отец.

— Тяжелые были похороны? — спросил Джек Беннет. Он сидел в кресле возле ее кровати и озабоченно смотрел на ее бледное лицо.

— Да, очень тяжелые, — подтвердила Габи и не стала вдаваться в подробности. Лучше ему не знать, какой ужас она пережила. — Как прошел день у тебя?

— Суматошно. Недели на две придется съездить в Бельгию. — Отец вздохнул и с беспокойством посмотрел на нее. — Очень не хочется оставлять тебя одну в такое время, но ничего не могу изменить. Дела компании зависят от этой поездки.

— А дела плохи? — осторожно спросила Габи.

— Да, неважны. Но только не беспокойся, мы уже такое переживали. А ты у меня как-никак топ-модель. Если обанкрочусь, поддержишь меня, — с усмешкой сказал отец.

Габи улыбнулась.

— Конечно, поддержу, — пообещала она. — Даже свожу тебя на недельку в Европу. И не для того, чтобы там работать.

— Приятная перспектива. — Отец внимательно вглядывался в ее лицо. — Гони от себя горестные мысли, Габи, уйди в работу, пока меня тут не будет. Это защитит тебя от бесконечных сожалений. Сожалей не сожалей, но назад он не вернется.

— Знаю. — И Марк тоже не вернется и не простит ей того, о чем наговорил ему Джо. Он все придумал, но бесполезно доказывать это Марку. Ничего не докажешь, ничего не изменишь. — Удачной тебе поездки, отец, — стараясь спокойно улыбнуться, сказала Габи. — Твой дом будет ждать тебя.

— Но пока что не выставляй меня за дверь, — засмеялся отец. — До утра я еще поживу в этом доме.

— О, в таком случае я сейчас встану и составлю тебе компанию.

— Узнаю свою дочь, — с гордостью сказал отец. — Вставай, вставай. Ужин сегодня приготовлю я.

— Готовить ты не умеешь.

— Худо-бедно, но что-нибудь соображу. Подними-ка телефонную трубку, — начал он, когда она надела халат и присоединилась к нему у двери, — набери номер ближнего гастронома и попроси их доставить сюда все, чего тебе хочется.

Габи состроила лукавую гримаску.

— Теперь я знаю, почему я до сих пор не вышла замуж.

— Почему же?

— Попадись мне такой мужчина, как ты, я бы не раздумывала, но Бог, когда он сотворял тебя, несколько отошел от обычного шаблона.

Отец ласково улыбнулся.

— Я тоже очень тебя люблю, — сказал он и чмокнул ее в щеку. — Давай-ка поторопимся с ужином, ужасно хочется есть.

Джек Беннет не умолкал ни на минуту, развлекал свою дочь как мог, делал все, лишь бы она не задумывалась над тем, что произошло на кладбище. Наутро Габи почувствовала себя отдохнувшей, скандал на кладбище стал забываться. Отец уехал сразу после завтрака, и Габи решила позвонить в свое агентство. Если предложат какую-нибудь работу, это поможет ей успокоиться.

Ей повезло. Заболела модель, которая снималась в рекламе колготок, и Габи немедленно наняли, чтобы вовремя закончить съемки. Коммерческому директору Габи понравилась. Но и погрузившись в работу, Габи никак не могла забыть страшные слова Марка, его полный ненависти голос. Он ошибается, она не заслужила эту ненависть, говорила себе Габи, но стоило ей вспомнить сцену на кладбище, и ей становилось плохо.

Так она и будет мучиться, поняла Габи в конце концов. Не обрести ей покоя, пока она не выяснит, есть ли основания для ее подозрений. Действительно ли это несчастный случай или подстроенное убийство? Возможно ли, что кто-то сознательно накачал Джо наркотиками и тем самым обрек его на смерть? Она должна это выяснить.

Начать лучше всего с Боба Дональдса, решила Габи. Джо с Бобом делили квартиру, и Бобу, надо полагать, многое было известно. К тому же Габи не могла пойти в «Мотокрафт» и начать задавать вопросы — Марк вышвырнет ее оттуда, он ненавидит ее, считает виновной в смерти брата.

В тот же день, закончив работу, Габи поехала к Бобу Дональдсу. На похоронах она его не заметила, и это странно.

Швейцар позвонил в квартиру, и через минуту Габи вышла из лифта против квартиры, где совсем недавно жил Джо. Она позвонила, дверь открыл Боб Дональде. Вид у него был встревоженный.

— Не ждал, что ты придешь, — испуганно, как показалось Габи, сказал он. Выглядел он ужасно: вспотевший, растрепанный, на красивом лице ссадины, рыжие волосы влажные, белая рубашка измята и в пятнах.

— Что с тобой? — не удержалась от вопроса Габи.

— Я ужасно себя чувствую, — признался Боб. — Знаешь, Габи, тебе не надо было сюда приходить.

Она в нерешительности смотрела на него, потом спросила:

— Ты один?

— Теперь один. — Боб закрыл лицо ладонями. — Габи, тебе нельзя сюда приходить.

— Это связано с Джо, не так ли? — осторожно спросила она.

Боб вскинул голову. В глазах у него был страх, и Габи тут же поняла, что Боб каким-то образом замешан в этой ужасной истории.

— Ты что-то знаешь, так ведь? — настаивала Габи. — Это не был несчастный случай? Джо никогда не принимал наркотики, ты знаешь — никогда. Но я получила копию заключения экспертизы, там говорится, что в его крови был обнаружен сильный наркотик, как и сказал Марк. Ты, Боб, так же точно, как и я, знаешь: Джо не прикасался к наркотикам.

— Он мог измениться! — Боб вскочил на ноги. Вид у него был совсем затравленный, он уже не мог скрыть свой испуг. — Извини меня, Габи, но, к сожалению, я должен на несколько дней уехать из города. Я как раз складывал чемодан, когда ты пришла.

— Как неожиданно, — подозрительно заметила она. Конечно, он что-то знает. Он напуган, потому и бежит. — Тебе кто-то угрожает, Боб? — задала она прямой вопрос. — Кто тебя избил?

Лицо у Боба стало белым как полотно, и веснушки выступили так ярко, как будто оно покрылось сыпью.

— Я ничего не знаю, — резко ответил он.

— Нет, кое-что знаешь, — возразила Габи. — Это было убийство, ведь так? — Выражение лица Боба сказало ей, что она права, поэтому она продолжала: — И к нему причастен Дэйв Смит? — Боб вздрогнул. Он не сказал ни слова, но ему и не надо было говорить. Она прочла это слово в его глазах. — Что, Джо помогал Смиту красть запчасти из компании?

— Замолчи, Габи!

— Значит, вот что они крали, — прошептала Габи, ужаснувшись собственной разгадке. — Джо тратил уйму денег, и не на работе он их получал. Не работая на Марка. И он говорил о каких-то услугах Смиту… Они со Смитом продавали запчасти с огромного склада Марка, а деньги клали себе в карман. Значит, в регистрационных книгах нет записей о передаче денег из одних рук в другие, и аудиторы немедленно это обнаружат. Вот в чем дело! И потому, как только явились приглашенные со стороны аудиторы, Джо испугался и заявил Смиту, что все расскажет Марку, иначе ему из этой истории не выпутаться. Смит понял, что ему-то прощения не будет, это для него конец всего — работы, карьеры. Он запаниковал и убил Джо.

— Если ты скажешь об этом кому-нибудь, хотя бы одному-единственному человеку, тебе грозит опасность. — Боб говорил шепотом, беспокойно озираясь. Он взял Габи за плечи и слегка встряхнул ее. — Слушай, детка, я случайно в это влип. Джо говорил во сне… а я ненароком намекнул на это Смиту… хотел вытянуть из него немного деньжат. Дьявол меня попутал! Он прислал ко мне парочку своих дружков, чтобы они растолковали мне, что к чему. — Боб отпустил плечи Габи и отвернулся, не выдержав ее взгляда. — Ну да, деньги я люблю, — пробормотал он. — Мой бизнес ни черта мне не дает последнее время. Но я допустил ошибку. И должен немедленно отсюда исчезнуть, иначе меня ликвидируют, как беднягу Джо.

— Мы можем заявить в полицию… — сказала Габи.

— И впутать меня в это дело? Прекрасная мысль! Будешь навещать меня в тюрьме?

— Не обязательно рассказывать им все.

— Это выплывет наружу. — Боб отворил дверь и стоял, ожидая, когда она наконец поймет его.

— И ты готов позволить ему остаться безнаказанным? — гневно бросила она. — А может, он действовал не один?

— Я к этому не имел никакого отношения, — резко сказал Боб. — Клянусь, я в этом не участвовал. Джо мне нравился, я очень хорошо к нему относился. — Боб горестно вздохнул. — Прости меня, Габи. Я люблю жизнь.

— Да, я понимаю, но не могу допустить, чтобы все осталось в тайне. Брат Джо считает, что это я виновата в его смерти. Я не могу жить с таким обвинением, мне всю жизнь не найти покоя.

— Ты не будешь жить, если не забудешь все, о чем мы тут сейчас говорили.

— Я буду жить, — возразила Габи, вздернув подбородок. — Буду жить и расскажу правду. Где бы ты ни укрылся, Боб. Читай газеты.

— И что в них искать? Твой некролог? — Он грустно усмехнулся, пропустил Габи в дверь и быстро ее захлопнул.

Габи направилась к лифту. Она доберется до Дэйва Смита, раскроет, кто совершил подлое убийство! Она твердо намерена это сделать, несмотря на опасность. Габи вышла из подъезда, подозвала такси и поехала в главный офис корпорации «Мотокрафт».

Глава 10

Габи надеялась, что это горе привело Марка в такую ярость и теперь он немного успокоился и выслушает ее. Но когда секретарша попросила ее подождать в приемной, Габи поняла, что ей предстоит тяжелое испытание. Секретарша Марка, молодая женщина, позвонив ему по внутреннему телефону, побледнела, бросила испуганный взгляд на Габи и тихо проговорила в трубку: «Да, сэр».

— К сожалению, у мистера Стефано сейчас совещание, — не моргнув глазом, уверенным топом заявила она, — а до конца рабочего дня осталось всего пятнадцать минут. Мистер Стефано сказал, что не может сегодня принять вас.

— Я могу подождать, — изобразив подобие улыбки, сказала Габи.

Секретарша кашлянула.

— Э-э… мисс…

— Беннет, — напомнила Габи.

— Мисс Беннет, не думаю, что это нужно делать, — честно посоветовала секретарша.

— Я подожду, — упрямо сказала Габи. — Даже если мне придется ждать десять часов или десять дней, — тихо добавила она.

Через несколько минут дверь кабинета Марка открылась и оттуда вышел мужчина с портфелем в руке. В дверях появился Марк.

— Я не могу тебя видеть! — глядя на Габи, сказал он таким тоном, что у нее мурашки побежали по спине.

— Вы же видите меня, мистер Стефано, — ответила Габи, поднявшись с кресла, — и вы выслушаете меня, даже если мне придется заполнить целую страницу в «Приложении» к «Нью-Йорк таймс», чтобы привлечь ваше внимание!

— Что ж, жди. — Марк вернулся в кабинет и захлопнул за собой дверь.

Габи опустилась в кресло, улыбнулась секретарше, взяла журнал и начала его листать. Минут через пятнадцать она почувствовала на себе взгляд секретарши. Та смущенно кивнула ей, потом позвонила Марку и сказала, что уходит. Ответа Габи не слышала. Секретарша ушла, закрыв за собой дверь, и в приемной воцарилась гробовая тишина.

Прошел час, и с каждым мгновением Габи чувствовала себя все более несчастной. Она подумала, не ворваться ли ей в кабинет Марка, однако перспектива быть оттуда вышвырнутой не очень-то ее привлекала. Горе, страх, неуверенность в том, как он отнесется к ее подозрениям, когда она выскажет их ему, терзали Габи. Вполне возможно, что Марк не поверит ей, но она должна все ему рассказать. Она не совершила ничего, за что он мог бы возненавидеть ее, а он ненавидит, и это ее убивало. Она думала и о Джо. Его смерть глубоко потрясла ее, но теперь она лучше понимала, почему он так странно вел себя под конец, понимала, почему его преследовали навязчивые идеи, почему вдруг случались вспышки ярости. Кто-то пичкал его наркотиками, а он, вероятно, даже не подозревал об этом. Джо был жертвой, всю свою жизнь!

Спина и ноги затекли. Габи страшно устала, ей хотелось домой. Она взглянула на часы, потом на дверь кабинета. Она уже готова была бросить всю эту затею. Еще немного, и она бы заплакала, но дверь кабинета вдруг распахнулась и оттуда вышел Марк.

На Габи он и не взглянул, прошел прямо к входной двери и остановился, держа ее открытой.

— Я закрываю помещение, — резким тоном сказал он. — Хочешь тут переночевать в одиночестве?

— Хочу поговорить с тобой, Марк, — сказала Габи, поднимаясь. — Это очень важно!

— И нагородить еще больше вранья, дорогуша? — бросил он. Ненависть, горевшая в его глазах, добивала ее, лишала последних сил. — Джо погиб из-за тебя, и вся твоя ложь не вернет его обратно!

Его обвинения больно били ее. Ну почему, почему он не дает ей возможности сказать правду?

— Выслушай меня! Прошу тебя, выслушай! — молила Габи, приближаясь к нему. Широко раскрытыми, полными боли глазами она смотрела на него, но на лице Марка не дрогнул ни один мускул — он был непреклонен. — Джо был каким-то образом вовлечен в кражи. Кражи, которые происходили в компании. Он и Дэйв Смит были в этом замешаны. Джо никогда не употреблял наркотики, он ненавидел их и никогда к ним не прикасался. Кто-то обманом накачивал его чем-то, и этим «кто-то» мог быть только один человек — Смит! Смит убил его, потому что…

— А ты не могла придумать что-нибудь получше? — презрительно бросил Марк словно он и не расслышал ее слов. — Уходи отсюда! Убирайся с глаз долой! Пусть мой брат покоится в мире. Мне становится от тебя плохо.

— Прошу тебя! — молила Габи.

— Хочешь, чтобы я вызвал полицию? Чтобы тебя увезли в полицейской машине? — с явной угрозой бросил он, и по его тону можно было заключить, что он еще и не такое может сделать.

— Я ничего не придумываю, я говорю правду!

— Правды от тебя не дождешься, ты просто не знаешь, что это такое.

Марк резким движением вытолкнул Габи в коридор и быстро захлопнул дверь. Габи начала говорить все сначала, она хотела, чтоб до него дошел смысл того, о чем она хочет ему сообщить, но он повернулся к ней спиной и пошел по коридору. Когда она дошла до лифта, Марка уже не было.

Значит, так. Он действительно ненавидит ее, и ей некому рассказать о том, что она знает. В полицию она не может пойти — чтобы начать расследование, им нужно нечто более конкретное, чем только ее подозрения. Марк не будет ее слушать. Боб смылся из города. Она потерпела поражение. Мучаясь от того, что не может ничего сделать, Габи поехала домой и весь вечер мрачно размышляла, что же ей предпринять.

Ночь Габи провела словно в полусне, она искала выход, мучилась, не знала, как ей быть. Кто выслушает ее, поможет ей? В полном отчаянии она наконец решилась обратиться к Майклу, дяде Марка. Если Марк не предупредил его, он, может быть, выслушает ее. А может, и поверит. Выпив кофе и съев тост, Габи поехала в отдаленный район, где она лишь однажды была с Джо, но ждала его в машине на улице. Джо тогда не выказал желания познакомить ее со своим дядей. Габи поднялась на третий этаж старого, зашарпанного дома, нажала кнопку звонка. Она нервничала. Никто не отозвался, и Габи позвонила снова. Может быть, его нет дома… А может, быть, он видел, как она выходила из такси, узнал ее и не хочет пускать в дом. Может быть…

Дверь отворилась, в дверном проеме возник высокий мужчина с твердым, словно высеченным из камня, лицом. Габи заговорила не сразу, потом слабым голосом спросила:

— Вы дядя Майкл?

Он смотрел на нее с высоты своего роста такими же, как у Марка, черными глазами. Фигура у него была как у боксера, но он был все же не такой высокий, как его племянник. Не сглупила ли она, придя сюда? Вид у него был довольно грозный. Не успел ли Марк уже настроить его против нее?

Дядя Майкл оглядел ее с ног до головы, отметив изящное серое платье с высоким воротником, гладко причесанные волосы, забранные в шиньон, стройную фигуру.

— Я видел вас на похоронах Джо, — спокойно сказал он.

Ну да, он, конечно, видел ее на похоронах! Только теперь она узнала его — красивый пожилой мужчина с серебристой головой, в синем, в тонкую полоску, костюме. Он стоял позади Марка. На кладбище присутствовало несколько незнакомых ей людей, и она не обратила на них особого внимания.

— Да, — ответила Габи и не отступила назад, что поначалу собиралась сделать. Репутация этого человека вселяла в нее некоторые опасения.

— Это на вас он так кричал, что чуть голос не сорвал? Я не ошибся? — продолжал дядя Майкл холодным, бесстрастным тоном.

Габи вонзила свои длинные ногти в зажатую в руках маленькую сумочку.

— На меня! — с вызовом бросила она, и ее зеленые глаза вспыхнули. Что он теперь с ней сделает?

Дядя Майкл сжал широкие губы, а потом они растянулись в улыбке.

— Однако вы не из робкого десятка, отдаю вам должное, — проговорил он. — Представляю, чего вам стоило набраться храбрости и прийти сюда.

— Думаю, больше, чем вы себе представляете, — все еще напряженно ответила Габи. Она переступила с ноги на ногу, радуясь, что надела туфли на низких каблуках. Теперь она может стоять тут сколько угодно. Это она и делала последние дни — сидела или стояла в ожидании, когда один из Стефано выслушает ее.

— Не угодно ли войти? — спросил дядя Майкл, чуть склонив голову набок. На какое-то мгновение ей показалось, что в глазах его мелькнула легкая усмешка. — Это может быть опасно — остаться один на один с таким подозрительным типом, как я.

Габи устало вздохнула.

— Мистер Стефано, я в такой беде, что приму за благо любую помощь.

Звук его глуховатого, мягкого смеха испугал ее. Продолжая посмеиваться, он отступил в сторону.

— Входите, красавица, — пригласил он. — И должен вам сказать: я — дядя Майкл, а не мистер Стефано.

— Джо и Марк всегда вас так называли, — смущенно сказала Габи, входя в квартиру. К ее удивлению, обставлена она была с большим вкусом, и, похоже, денег это потребовало немалых.

Дядя Майкл запер дверь и вошел в гостиную, декорированную в зелено-белых тонах. Он был в слаксах и в белой рубашке с открытым воротом. На ногах — одни носки. Наверное, он спал, когда она позвонила, — его густые, посеребренные сединой волосы тоже были в беспорядке.

— Надеюсь, я не помешала вашему отдыху, — присев на краешек дивана, начала извиняться Габи.

— Я тут как-то по телевизору видел принцессу, — опустившись в глубокое кресло напротив нее, заметил он. — Что касается элегантности, так ей до вас далеко. — Он откинулся на спинку кресла, прикурил сигарету и придвинул поближе к себе пепельницу на столике возле кресла. — Так, значит, это вы — Габи?

— Да, я, — подтвердила Габи. Она пытливо разглядывала его грубоватое, резко очерченное лицо. Пожалуй, больше сходства с Марком, чем с Джо.

— Когда-то, не помню уж, сколько лет тому назад, Марк часто говорил мне о вас, — к удивлению Габи, сообщил дядя Майкл. — Он так вас описывал, что казалось, у вас за спиной два белых крыла и вы летаете где-то в облаках. — Майкл с сожалением вздохнул. — Как жаль, что вы расстались. На него тогда это сильно подействовало, в нем теперь не узнать прежнего Марка. А лет десять спустя я еще раз услышал о вас: что вы водите дружбу с Джо. Похоже, вам нравится семья Стефано.

— «Нравится» — как раз точное слово, — печально сказала Габи. — К несчастью, Джо хотел называть это по-другому. Я не могла ему дать того, чего он хотел. Но я не виновна в его гибели, потому и пришла к вам. Я знаю кое-что очень страшное, касающееся гибели Джо, но Марк отказывается меня выслушать. Он во всем обвиняет меня, я даже не могу приблизиться к нему.

— Бросается на вас, как разъяренный волк? — Как видно, буйный нрав племянника был ему хорошо знаком. Майкл стряхнул в пепельницу пепел. — Давайте выкладывайте, что вы знаете.

Габи сдержанно, не вдаваясь в излишние подробности, изложила ему свои подозрения.

— Мне все стало ясно, когда я застала Боба уже на выходе из дома. Вид у него был ужасный, кто-то неплохо его отделал. Он бы не сказал мне ни слова, но его лицо в синяках и кровоподтеках сказало мне многое. Все исходит от Дэйва Смита, а я не могу никого заставить выслушать меня.

Дядя Майкл зорко, не мигая, смотрел на нее, словно старый орел. Габи почудилось, что он может ударить ее этим тяжелым взглядом. У нее мурашки по спине побежали.

— А вы не считаете, что Джозеф принимал наркотики? — спросил дядя Майкл.

— Нет, он никогда не употреблял наркотики. Последние недели я очень часто проводила время в его обществе, я бы это заметила. — Габи горько усмехнулась. — Я достаточно насмотрелась на наркоманов — и на хроников, и на новичков, — я знаю симптомы.

— Да, я тоже знаю. Глупое пристрастие. — Дядя Майкл затянулся, потом выпустил дым, глядя на тлеющий кончик сигары. — То, что вы рассказали о вашей последней встрече, о том, как Джозеф вел себя, вовсе на него не похоже. Нет, совсем на Джозефа не похоже! Он был тихий, даже когда напивался.

— Вот именно. Я видела его пьяным. Однажды он совсем отключился и заснул. Но это было иначе, наркотики в этом не участвовали. — Габи разглядывала свои длинные, покрытые бледно-розовым лаком ногти. — Что-то с ним стало происходить в последнее время. Похудел, стал задумчив. Выглядел очень плохо. Мне было очень неприятно порывать нашу дружбу, — обратив взгляд на дядю Майкла, сказала она, — но я не хотела обманывать его, поддерживать в нем ложные надежды. Клянусь вам, с самого начала с моей стороны это была только дружба и ничего больше. Я все время твердила ему это, но он меня не слушал. Марку наговорил бог знает чего, все придумал. Я не понимала, что с ним происходит. Казалось, он совсем потерял рассудок. Это был уже не Джо, а кто-то другой, и я все гадала: то ли кто-то управляет им, то ли алкоголь оказывает свое действие. Мы были друзьями, но он никогда не поверял мне свои тайны, во всяком случае, про свои дела ничего не рассказывал.

— Мужчины многое держат про себя, Габи, — сказал дядя Майкл. — Иногда они слишком скрытны. Джозеф и мне мало что сообщал о своей жизни, не то что Марк. Но Марк говорил, что брат совсем потерял голову из-за вас. Его это очень беспокоило. Он знал, что вы не отвечаете ему взаимностью. Уверен был, что вы используете его, чтобы подобраться к нему, к Марку.

— Да, я знаю, что он так считает, но это неправда. Джо был мне симпатичен. Я много думала о нем. Мне казалось, что, если бы он устроился на какую-то другую службу или завел собственное дело, его жизнь сложилась бы иначе.

Майкл внимательно посмотрел на нее.

— Вы думаете, Марк слишком опекал его?

— Да, — напрямик сказала Габи.

Он коротко засмеялся.

— Да, мне тоже так казалось, но Марк и слушать меня не хотел. Он считал, что я оказываю на мальчика дурное влияние, и держал его подальше от меня. К сожалению, Марк слишком любил брата и считал себя ответственным за его воспитание.

— Ну да, они остались вдвоем, — заметила Габи. — Почему они не поселились вместе с вами, вы ведь тогда были моложе?

— Со мной? Да упаси Бог! Разве мог я при тогдашнем образе жизни взять к себе детей! — Дядя Майкл встал, подошел к окну. — Что вы обо мне знаете? — глядя в окно, спросил он Габи.

Она запнулась, потом сказала:

— Кое-что знаю.

Он посмотрел на нее, грустно улыбаясь.

— Так вот — все правда.

— Их мать еще жива? — спросила Габи, чтобы переменить тему разговора, но еще и потому, что Марк почти никогда не говорил с ней о матери.

— Не знаю, — коротко ответил дядя Майкл. — Да и знать не хочу. И мальчики тоже не хотели знать. Вот уж было сокровище! Из тех женщин, что порочат само слово «материнство». Она никогда не заботилась о своих сыновьях, даже когда они были совсем маленькими. Они вынуждены были сами добывать себе на пропитание.

Габи содрогнулась — какая ужасная жизнь для двух маленьких детей! Неудивительно, что они выросли такими жесткими, трудными.

— Ну и что же вы делали? — участливо спросила Габи.

— Я не очень-то мог что-то делать. Помогал, когда была возможность, но даже и тогда Марк проявлял независимость. Выжили. Крепкие были мальчишки. — Дядя Майкл сделал еще одну затяжку. — Когда Марку исполнилось пятнадцать, он знал все законы улицы и под руку ему старался никто не попадаться. О матери он мало говорил. Считалось, что она заботится о своих сыновьях. А потом она вообще стала удирать из дому, то с одним дружком, то с другим. Больше разъезжала по каким-то городам, чем была дома с детьми, и они почти все время жили одни. Марк получил работу в том гараже, стал сам добывать средства на пропитание, кормил и себя, и Джо. Руки у него хорошие, да и вообще он парень что надо. И посмотрите, чего достиг — глава корпорации! Владеет целой империей. И все законно. Я Марку завидую.

Габи не стала говорить, что все изменили пять тысяч долларов, которые ее родители заплатили Марку за то, чтобы он оставил их дочь. Он же вернул их. Единственной жертвой этого «обмена» стала она, но какое это имеет теперь значение? Марк никогда не забудет, как погиб Джо, не забудет о ее причастности к его гибели, хотя она ни в чем не виновата. И тут уж ничего не поделаешь. Единственно, что Габи хотелось, — это опровергнуть нелепое подозрение, что Джо употреблял наркотики, и помочь найти его убийцу. Быть может, тогда Марк будет меньше ее ненавидеть.

— Надо немедленно заняться этим подонком Смитом, — сказал дядя Майкл, отворачиваясь от окна. В глазах его зажглась угроза.

— Скажите мне, что надо сделать? — спокойно спросила Габи.

Майкл засмеялся.

— Вот это характер! — сказал он. — Марк говорил мне, что вас не согнешь.

— Сейчас-то я сильно согнулась, — призналась Габи. — Но я разогнусь, придет время. Сейчас я хочу одного — чтобы эта крыса Смит не ушел от ответа, чтобы он заплатил за смерть Джо.

— А вы уверены, что это он все подстроил?

— Абсолютно, — ответила Габи, не задумавшись ни на секунду. — Держу пари, что это он убил Джо.

— Ах, вы еще и в азартные игры играете, — улыбнулся дядя Майкл, уставив на Габи палец. — Нехорошо, нехорошо, красавица!

— Больше не буду, — пообещала Габи. — Так что мы будем делать?

— Вы — ничего, — ответил дядя Майкл. — Я поспрашиваю, задам несколько невинных вопросов и послушаю, что мне ответят. А вы держите язык за зубами, никому ни слова. Не хочу, чтобы с вами что-то случилось, пока я не получил ответов.

— Я тоже не хочу, — заверила его Габи и поднялась. — Спасибо вам за то, что выслушали меня. Мне некому было довериться. У меня нет близких друзей. Джо был моим единственным другом, — сказала она, и у нее задрожали губы.

— Эй, эй, сейчас же перестаньте, — остановил ее дядя Майкл. — Джо не захотел бы, чтобы вы проливали над ним слезы.

Габи сглотнула слезы.

— Вы правы, не захотел бы. Он был очень славный, очень хороший человек.

Габи направилась к двери и отворила ее, опередив Майкла.

— Дать вам мой телефон? Или мне записать ваш?

— Лучше нам держать связь по тайным каналам, — ответил Майкл. — Не захотите же вы обнаруживать знакомство с таким злодеем, как я.

— Чепуха! — горячо возразила Габи. — Единственный злодей, которого я знаю, разгуливает в обличье хорошо упитанного чиновника.

— Знакомая картина. Очень важно, Габи, чтобы никто не заподозрил, что я что-то знаю. И вы тоже будьте внимательны, посматривайте по сторонам, — твердо добавил он. — Слухи расползаются очень быстро. Этот сожитель Джозефа по квартире уже слишком много наговорил.

— Я буду осторожна. А вы сообщите мне, если что-нибудь разузнаете?

— Обязательно. И может, самыми неожиданными путями. Вы живете одна? — спросил он, нахмурившись.

— Нет, ни одна. С отцом, в его доме.

— Там вы должны быть в безопасности. По вечерам одна из дома не выходите.

Габи, покачав головой, посмотрела на дядю Майкла.

— Однако вы командир!

— Да. Мне бы с десяток ребятишек, чтобы было кем командовать, но моя девушка умерла, а жениться на другой я не захотел. — Майкл обвел взглядом голову Габи. — Она была такая же золотисто-рыжая. С огромными синими глазами. И с веснушками на носу. Красотка.

— Что с ней случилось? — спросила Габи.

Майкл поднес ко рту сигару.

— Схватила пневмонию, — сказал он. — Проклятый двадцатый век! Телевидение, кино, люди на Луне. Но у нее началась пневмония, и все лекарства, которые были у врачей, не спасли ее. Ей было двадцать четыре, а мне тридцать. Я бы жизнь за нее отдал. — Плечи его поднялись и опустились. — Она была единственной женщиной, которая любила меня таким, какой я есть.

Габи закусила губу, потому что в глазах дяди Майкла были слезы и она боялась расплакаться сама. Она не стала говорить ему утешительные слова — они ничего не значили. Он славный старый человек с дурной репутацией, которая наводила ужас на людей. Но Габи больше не боялась его. Он ей понравился.

— Доброй ночи, дядя Майкл, — сказала она.

— Доброй ночи, Габи. Будьте осторожны.

— И вы тоже, — сказала Габи.

Выйдя в коридор, Габи обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему, услышала, как он тихо закрыл за ней дверь.

Домой она вернулась несколько успокоившись. Теперь она была уверена, что что-то будет сделано. Если дядя Майкл осторожно прощупает ситуацию в «Мотокрафт» и выйдет на след Дэвида Смита, он сможет представить фактические доказательства его служебных преступлений. Логически рассуждая, надо было бы сейчас связаться с аудиторами, но Габи не частный детектив, а ходить по офису и что-то вынюхивать опасно. Даже если она наймет детектива, могут раскрыть, что это действует она. От одной этой мысли ей стало не по себе.

Скажет ли дядя Майкл Марку об из разговоре? Надо надеяться, не скажет. Похоже, он принадлежит к тому типу людей, которые не любят делиться своими секретами с другими, если только это не становится необходимым. Но может быть, ей самой стоит еще раз попробовать достучаться до Марка, заставить выслушать ее.

Габи подняла телефонную трубку и набрала номер квартиры Марка. Было уже поздно, и, быть может, Лана сейчас там, но это будет не таким уж ударом. Ей известно, что они любовники, так чего же огорчаться снова и снова? Габи сжала в руке трубку и затаив дыхание слушала звонки — один, второй, третий.

На четвертый, когда она уже готова была положить трубку, в ней что-то звякнуло и раздался низкий голос Марка:

— Стефано.

Габи замерла. Неужели он сейчас швырнет трубку так, что она оглохнет от удара? Что ей сказать, чтобы заставить его слушать?

— Алло? — нетерпеливо произнес он.

— Если бы ты только выслушал меня… — устало сказала Габи. — Я знаю, ты не хочешь. Но если бы ты выслушал меня один только раз!

Наступила пауза.

— Что ты хочешь сказать мне, Габи? Я и так уже знаю больше, чем мне хотелось бы знать.

— Кто-то давал Джо наркотики, — стараясь говорить спокойно, сказала она. — Кто-то одурманивал его. Слушай, Марк, похож Джо на человека, который встал бы на перекрестке и орал во все горло чуть ли не целых полчаса? Даже если бы ужасно напился?

Снова наступила пауза.

— В кругу твоих знакомых очень легко достать наркотики, — с издевкой сказал Марк. Но он хоть слушал.

— Это не так. И у нас с Джо не было романа. И я ничего ему не подмешивала. Но кто-то делал это. Марк, проверь бухгалтерские книги, пока не поздно! Смит и Джо проворачивали какие-то делишки. Смит…

— Хватит! — грубо оборвал ее Марк. — Не надоело тебе повторять эти сказки? Дэйв сказал, что это наглая ложь и, если ты будешь ее распространять, он призовет тебя к ответу.

Габи похолодела.

— Ты передал Дэвиду Смиту то, что я тебе говорила?

— Конечно, я сказал ему! — Голос у Марка стал раздраженным — как видно, ему надоело с ней объясняться. — Мы с ним уже десять лет знакомы. Он мой ближайший друг. Да, я рассказал ему. Он имеет право знать, какие дикие обвинения ты ему предъявляешь.

Страх ледяными пальцами сдавил ей горло.

— А тебе не пришло в голову, что, если права я, теперь он разделается со мной? Не пришло? — спросила она.

— Прекрати, Габи! — оборвал ее Марк. — Довольно лгать и выпутывать себя! Может, Джо и не принимал наркотики, но голову он из-за тебя потерял, это уж точно. Если бы ты сначала не завлекла его и не отставила потом, он был бы жив. Послушай, я устал. Я любил моего брата, Габи. Я вырастил его, я один. Забудь обо всем, ладно? Я хочу успокоиться. Ты считаешь нужным найти себе какие-то оправдания — хорошо, но не рассказывай эти истории мне. Я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Никогда! — Он повесил трубку.

Габи закрыла глаза. Он даже не понимает, что он сделал! Она не должна была ему говорить. Что она натворила! Он рассказал все Смиту, и тому сейчас надо что-то предпринимать. Дядя Майкл как в воду глядел, когда советовал ей быть начеку. Теперь ей надо соблюдать предельную осторожность. А завтра утром она прямиком отправится в полицию. Если с ней произойдет какой-то несчастный случай, там должны знать, в чем дело. Даже если Смит убьет ее, она должна быть уверенной, что кто-то знает о нем.

Прежде чем лечь спать, Габи проверила запоры на всех дверях и окнах. Но заснуть она не могла. Смит знал, что она все вычислила. Знал, чем это ему грозит, если она будет продолжать говорить. Он не даст ей ускользнуть, он просто не может ей этого позволить. Габи была уверена, что он что-то предпримет. И очень скоро.

Она не ошиблась. Рано утром зазвонил телефон. Она дрожащей рукой взяла трубку.

— Алло? — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно.

— Мисс Беннет? — спросил незнакомый мужской голос.

Кто это, недоумевала Габи.

— Я слышал, вы задаете кое-какие вопросы, касающиеся смерти Джо Стефано. Лучше вам их не задавать, иначе вам грозят неприятности. Вы меня поняли?

Габи в ужасе села на постели.

— Кто это?

— Не важно кто. Отойдите в сторону!

— Не отойду! — импульсивно ответила Габи, не давая себе отчета, что она говорит. — Я обращусь в полицию!

Трубка смолкла.

Габи вскочила с постели и поспешно оделась. Обдумывать, что ей надеть, чтобы произвести хорошее впечатление, не было времени. Она должна как можно скорее добраться до ближайшего полицейского участка и рассказать все, что знает. Габи понимала: сейчас от этого может зависеть ее жизнь.

Она натянула малиновые слаксы, надела пеструю кофточку, сунула ноги в сандалии, даже не подкрасилась, не причесалась как следует. «Большое тебе спасибо, Марк, — с возмущением думала она. — Теперь ты можешь посетить и мои похороны».

Страх подгонял Габи. Она схватила сумочку, зажала ее под мышкой и сбежала вниз по лестнице. Отворив дверь, она быстро повернула ключ и направилась к проезжей части улицы, чтобы подозвать такси. Но едва она, заметив подъезжавшее такси, подняла руку, как из-за угла вылетела на большой скорости машина, въехала на тротуар и, чудом не задев ее, снова съехала на дорогу. Габи нырнула за телефонную будку, а темная, ничем не примечательная машина скрылась за следующим углом.

— Эй, леди, вы в порядке? — спросил прохожий, участливо тронув Габи за плечо.

— Нет, вы видели?! — воскликнула плотная, коренастая женщина, шедшая рядом. — Он хотел сбить ее!

Да, это так! Габи все поняла — это было предупреждение. Ее колотила дрожь. Она заколебалась: что ей делать? Идти в полицию? Но что она может им рассказать? Что Дэвид Смит подмешивал Джо наркотики и это стало причиной аварии, в которой Джо погиб? Что Смит — вор? А где доказательства? Что может полиция сделать, основываясь на такого рода обвинениях? Если они вызовут Смита, он с таким же успехом может повернуть все против нее и обвинить ее в злостной клевете. Если у нее не будет доказательств, если она не сможет подтвердить фактически свои обвинения, ничего не изменится. Что же ей делать? Она в опасности!

«Замечательно все получилось, лучше некуда!» — с горечью подумала Габи. Неверными шагами она направилась к дому. Еле вставила ключ в замок, вошла в прихожую, закрыла за собой дверь, заперла ее, и в эту минуту зазвонил телефон.

Габи уставилась на него, боясь взять трубку, надеясь, что он перестанет звонить. Но он не переставал. И когда она наконец взяла трубку обеими руками — так она дрожала, — она знала, кто звонит.

— Тебе очень повезло, — медленно, притворно-мягким тоном проговорил в трубке чей-то голос. Сегодня она уже слышала этот голос. — В следующий раз может и не повезти.

В трубке раздался щелчок.

Габи тяжело опустилась на ступеньку лестницы. Это угроза! Он угрожает убить ее! Смит подослал к ней убийцу. А у нее никаких доказательств. Это он выдвинет против нее обвинение в клевете. И даже Марк выступит как свидетель и скажет под присягой, что она лжет, что Смит невинен как агнец. Какая ирония судьбы! — горько усмехнулась Габи. Единственный человек на свете, которому она отдала всю свою любовь, именно он один не хочет ее выслушать, не хочет верить ей, хотя она говорит правду. Слезы покатились по ее щекам. А поверит, когда Смит осуществит свой план? — спросила себя Габи. И придет ли к ее гробу просить прощения?

Габи прислонила голову к ступенькам и разрыдалась. Если бы только был дома отец, если бы она могла довериться кому-то! Когда-то был Марк, он заключил бы ее в свои объятия, успокоил. Но теперь Марк не станет ей помогать. Единственный настоящий друг — это дядя Майкл. Но может, она ошибается, что считает его другом? Как-никак, а он один из Стефано. Вполне возможно, что и он повернет против нее.

Как ей это все вынести? Это уж слишком! Она впадает в паранойю. Габи с трудом поднялась на ноги, отвела назад волосы, которые упали ей на глаза, когда она бежала. В какой кошмар превратилась ее жизнь! Марк снова предал ее. Но на сей раз это будет стоить ей не только ее гордости, он не только навсегда разобьет ей сердце. На сей раз это может ей стоить жизни.

Глава 11

Габи весь день не могла прийти в себя. Она снова и снова обдумывала происшедшее, пока не пришла к выводу, что не может отступиться. Ужасно, что Смит убил Джо, но теперь он запугивает ее, пытается заставить ее замолчать. Слишком многое придется ему потерять, если кто-то разоблачит его. В добавление к краже, если будет установлено, что он отравлял Джо наркотиками, ему предъявят обвинение в преднамеренном убийстве.

Продумав все варианты, Габи поняла, что никогда не простит себе, если струсит. Джо был ей другом. Может ли она позволить убийце уйти безнаказанным? К тому же она должна оправдаться перед Марком, восстановить свое доброе имя. Если он ненавидит ее за прошлое — это одно. Но она не сможет жить, если он останется при своем убеждении, что это она привела Джо к гибели. Презрительный голос Марка, ненависть в его глазах преследовали ее. Она вспоминала, как он с ней говорил последний раз по телефону. Это было невыносимо! «Марк, как ты можешь думать так обо мне? Как ты мог поверить Джо?» — в отчаянии снова и снова спрашивала она. Он не хотел ее слушать, не верил ни одному ее слову. И конечно, он не любит ее. Да и может ли любить, если считает, что она погубила Джо?

Да, она доведет дело до конца, однако это решение наверняка навлекает на нее опасность. Но если она будет очень осторожна, будет обдумывать каждый шаг, она уличит Смита во всех его преступлениях.

Габи позвонила их семейному адвокату и попросила порекомендовать ей хорошего частного детектива. Затем позвонила этому детективу, Джеку Харрольдсу, и договорилась о встрече в этот же день.

Габи не поехала прямо по адресу, понимая, что за ней могут следить. Она трижды поменяла такси, причем, прежде чем сесть в машину, входила в разные здания и выходила из них черным ходом. Наконец она приехала в агентство Харрольдса. Он принял ее в ту же минуту.

Выглядел он как самый обыкновенный бизнесмен, приемная и кабинет были чистые, хорошо обставлены — совсем не то, что она себе представляла. Он был не молодой, не холостяк и не донжуан. Он был средних лет, с намечающейся лысиной, на письменном столе стояли фотографии женщины и трех мальчиков-подростков.

— Добро пожаловать, мисс Беннет. — Харрольдс протянул ей руку и указал на удобное кресло по другую сторону своего стола.

— Спасибо, что вы меня так быстро приняли, — сказала Габи. Она положила на колени свою сумку, разгладила серую юбку и с усталым вздохом откинулась в кресле. — Дело в том, мистер Харрольдс, что кто-то хочет меня убить.

Он постарался скрыть улыбку.

— Простите, но такие предположения…

Габи улыбнулась ему в ответ, хотя ей было совсем не до улыбок.

— Понимаю вашу реакцию, — сказала она, — тем не менее это правда. И вот почему меня хотят убить.

Она коротко, стараясь не уходить в сторону, рассказала мистеру Харрольдсу, что произошло с Джо. Рассказала о Смите, о том, в чем она его подозревает и почему. А потом рассказала о телефонных звонках и о въехавшей на тротуар машине.

— Вы обратились в полицию? — спросил мистер Харрольдс.

— Я не могла, — убитым голосом ответила Габи. — Брат Джо Стефано сказал Смиту, что я выдвигаю против него обвинения, а Смит пригрозил обвинить меня в клевете и обратиться в суд. Машина, которая чуть было не наехала на меня, — это было предупреждение. Они хотели дать мне знать, что оставят меня в живых, если я буду держать язык за зубами. — Габи наклонилась над столом, глядя на Харрольдса широко раскрытыми зелеными глазами. — Да если бы я и обратилась в полицию, что бы я им сказала? У меня нет никаких доказательств, чтобы связать покушение на мою жизнь с именем Смита. Я не смогла опознать голос в трубке. Что касается гибели Джо, они найдут свидетелей, которые покажут, что он принимал наркотики и делал это по собственному желанию. Все, что у меня есть, — это подозрения. Ни единого точного факта. В полиции меня обсмеют и выставят за дверь.

— Ну нет, я не думаю, — мягко улыбнулся мистер Харрольдс.

— И все же я хотела бы еще пожить, — сказала Габи. — Не хочу пополнить собой статистические отчеты, как это случилось с Джо. Точно знаю — что-то происходит. Мне нужно получить доказательства.

— Поясните мне, что вы имеете в виду? — попросил мистер Харрольдс, сцепив пальцы своих тщательно ухоженных рук. — Вы хотите, чтобы я установил факт кражи в «Мотокрафт инкорпорейтед»?

— Именно это. — Габи с мольбой смотрела на него. — Вы можете сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил?

Сыщик усмехнулся.

— Это возможно, мисс Беннет. Думаю, что я добуду нужные сведения.

— Слава тебе Господи! — с облегчением вздохнула Габи и откинулась в кресле.

— Это вам обойдется недешево, — честно добавил мистер Харрольдс и привел свои расценки.

Габи глазом не моргнула.

— Думаю, моя жизнь стоит куда дороже, — с улыбкой ответила она. — Огромное вам спасибо!

— Надеюсь, мы отыщем что-то, что поможет вам, — сказал мистер Харрольдс. — Но вы понимаете, может так случиться, что мы не найдем ничего.

— Может, у меня есть ангел-хранитель, — с надеждой проговорила Габи. — Пусть он поможет мне сейчас!

На обратном пути домой Габи обдумывала, что сказал ей детектив. Что, если и правда он ничего не обнаружит? И того хуже, если; несмотря на всю конспирацию, обнаружат его самого? Что сделает Смит, если узнает, что она не прекратила свои поиски?

Она теперь мишень — как страшно это знать! Она жила так спокойно, чувствовала себя защищенной; даже никогда не подверглась никаким грубым нападкам. И вот теперь она может стать жертвой, кто-то может убить ее! Кто-то, кто даже не знает ее. Какой-то незнакомый человек. Он может напасть на нее в любой момент.

Первое, что она должна сделать, решила Габи, — это уйти из дома на то время, пока идет расследование. Пока она здесь, слишком легко за ней следить. Она снимет номер в отеле и зарегистрируется под вымышленным именем. Габи довольно улыбнулась: она собьет преследователей со следа.

Она позвонила в свое агентство, сказала, что заболела — это было недалеко от истины, она была в ужасно подавленном состоянии — и что она по крайней мере неделю не сможет работать. Затем обдумала ситуацию. Мистер Харрольдс сказал, что немедленно даст задание одному из своих сотрудников. Быть может, сегодня же. Ей надо спешить.

Габи уже выходила, когда зазвонил телефон. Она замерла на месте, глядя на аппарат. А если звонит отец? Она не может не ответить, даже если на другом конце провода убийца, который охотится за ней.

Ладони у Габи вспотели. Она осторожно взяла трубку, поднесла ее к уху.

— Слушаю, — нерешительно произнесла она слабым, напряженным голосом.

— Какого черта ты ходила к моему дяде? — злобно спросил Марк. — Чего тебе нужно? Не оставить ли тебе наконец в покое мою семью?

Его голос! Сердце у Габи горячо забилось в груди. Хоть он и злится, его голос почему-то успокаивает ее. Ее пальцы нежно гладили трубку. Чудный голос! Может, она никогда больше не увидит его и не услышит этот голос. Если Смиту уже известно про то, что она сегодня затеяла, он не будет медлить с расправой.

— Мне нравится дядя Майкл, — тихо ответила Габи. — Он меня не знает с пеленок, но поверил мне.

Марк тяжело дышал в трубку — как видно, хотел сдержать свою злость.

— Знаешь ли, у него не безупречная репутация…

— Он очень славный старик, — ответила Габи. — Марк, сегодня он мой единственный друг на всем белом свете.

— Габи…

Она чувствовала, что вот-вот слезы польются у нее из глаз. Какие страшные дни она переживает, и в основном по вине Марка.

— Чья-то машина пыталась сбить меня вчера утром, — сказала она твердо. — Кто-то по телефону сказал мне, чтобы я прекратила задавать вопросы о Джо, о его гибели, и когда я вышла из дома, какая-то машина въехала прямо на тротуар и поехала на меня. И потом, когда я вернулась в квартиру — я еще не успела унять дрожь, — опять зазвонил телефон и все тот же голос сказал, что это предупреждение, что в следующий раз мне от него не уйти.

Дыхание на другом, конце провода оборвалось, наступила тишина.

— Ты пожелал мне смерти, не так ли? — прерывающимся голосом сказала Габи. — Можешь считать, твое пожелание скоро исполнится.

— О Габи! — Голос Марка дрогнул. — Габи, я не то хотел сказать!

— Неужели?

Она устало вздохнула. Впрочем, какое это имеет теперь значение, что он имел в виду? В этом мире ей, пожалуй, уже нечего терять. Может быть, она уже никогда больше не услышит его голос, а она еще пытается в чем-то его убедить.

— Послушай, — мягко сказала она, меняя тактику, — мне пора идти. Какое-то время я не буду жить дома. Мне очень жаль, что все так получилось, Марк. И больше всего я страдаю из-за Джо. Он был моим лучшим другом. Я никогда не причинила бы ему зла.

— Габи, я был в полном безумии в тот день. Жутко страдал и казнил себя за то, что упустил Джо. — Он смолк, потом сказал: — Габи, давай пойдем куда-нибудь. Нам нужно поговорить.

Она вся затрепетала на какое-то мгновение, ей захотелось броситься к нему, но потом поняла, что может подвергнуть Марка опасности. Она не перенесет, если с ним что-нибудь случится.

— Нет, — мягко сказала Габи. — Я не могу этого сделать. Если тебя увидят со мной, ты тоже станешь мишенью.

— Какое это имеет значение, черт побери! — воскликнул Марк. — Не буду же я стоять в стороне и ждать, когда они с тобой что-нибудь сделают! Ладно, может быть, я зря верю тебе и терзаюсь. Убеди меня. Поговори со мной!

Габи сжала в руке трубку и нежно поцеловала мембрану. К глазам подступили слезы. Она его так любит! Несмотря ни на что, любит его до безумия!

— До свидания, Марк, — осипшим вдруг голосом прошептала она. — Мне ужасно жаль, что все так случилось. Но ты ни в чем не виноват. Может быть, только в одном — что очень любил своего брата.

— Да еще в том, что разбил тебе жизнь, — глухо сказал Марк. — Ведь это так, да? Я и не подумал, как это подействует на тебя, когда брал деньги. Я недооценил твое чувство ко мне, дорогая. Я только теперь это понял.

— Это было так давно, — медленно сказала Габи.

— То, что случилось с нами на берегу в Хамптоне, было не так давно, — ответил он. — Я не могу забыть.

— Секс — это ненадолго, — сказала Габи. — Ты точно определил: это влечение, которое всегда будет жить в нас. Нить, выбившаяся на свободу из ткани нашей жизни.

— Ну-ну, не слишком ли поэтично? — засмеялся он. — Да разве это только секс? Нас тянуло друг к другу куда сильнее, чем девять лет назад, и ты это знаешь. Мы знаем друг друга до самых тайных глубин.

— Мы изменились.

— Не так уж сильно, — возразил он, — ты все та же щедрая, безрассудная девчонка, готовая пойти на любую жертву. Ты склонна идеализировать мужчин, иначе ты никогда бы и близко не подошла к самоуверенному недоучке, чумазому орангутангу вроде меня.

— Ты забыл добавить: бесстрашному и надежному, — сказала она.

— Ну да. Это про кого из нас я забыл сказать?

Его нежный, мягкий голос манил ее. Габи представила себе их встречу, если бы она сейчас состоялась, и у нее защемило сердце.

— Наверно, про нас обоих, — еле слышно проговорила она.

— Мы всегда были страстными натурами, — напомнил он ей. — Ничего не боялись. У нас все было впереди, и я все погубил. Ты никогда не узнаешь, как мне было больно.

— Да, никогда, — покорно согласилась она. Габи еще крепче сжала в руке трубку и потерлась об нее щекой. Сейчас его голос исчезнет, и уже никогда больше она не поговорит с ним.

— Почему ты не женился? Ты ведь говорил, что тебе хочется иметь свой дом, детей.

— Только от тебя я хотел иметь детей. Ни от кого больше не хотел, — честно признался он. — Время ускользало от меня. Я был так занят Джо, с ним столько было всяких проблем. И «Мотокрафт». Времени хватало только на короткие связи. На женщин вроде Ланы.

— Как поживает Лана? — задала Габи светский вопрос.

— Не знаю, — помедлив, ответил Марк. — После похорон Джо я потерял ее след. Наверно, она в конце концов получила приглашение от арабского принца, которого встретила в Хамптоне, и отправилась к нему.

— Мне очень жаль, — проговорила Габи.

— Правда? Почему же?

— Тебе она нравилась.

— Итальянские сосиски мне тоже нравятся, но со временем могут и надоесть. Она притупляла боль, вот и все. Но никто не мог излечить. Видишь ли, была когда-то одна худенькая богатая девчонка, — сказал он глуховатым, манящим голосом, — я гулял с ней по нашим улицам, и мне нравилось, что мои дружки просто балдеют, глядя на нее. А в погожие весенние деньки мы лежали с ней на пледе в парке, и я мечтал о том, что когда-нибудь у нас с ней будут дети. Я так и не забыл ее.

Горячие, неудержимые слезы покатились по щекам Габи.

— А я так и не забыла чумазого итальянца из гаража, — прерывающимся голосом призналась Габи. — Но наверно, у судьбы были другие планы на наш счет. Ты стал магнатом, а я топ-моделью, и мы оба достаточно богаты, мы даже можем позволить себе перестать работать. Я только хочу, чтобы ты знал: меня никогда не волновало, что ты не был богатым, и я никогда не хотела того, чего ты не мог бы мне дать. А нужно мне от тебя было то, что нельзя купить за деньги.

— Ах, перестань, перестань, — взмолился Марк, и в голосе его была боль. Он перевел дыхание. — Послушай, может быть, пришло время рассказать тебе всю правду. Может быть, тебе станет легче. И тогда мы забудем об этом.

— Нет, — прошептала она с дрожащей улыбкой. — Теперь уже поздно рассказывать. Я только надеюсь… я надеюсь, рано или поздно, но ты поймешь, что я говорила тебе правду: я никогда не причиняла Джо вреда и никогда не охотилась за ним. Я любила его как брата и говорила ему об этом. Я невиновна в его смерти.

— Позволь мне увидеть тебя, — настаивал Марк. — Мы должны поговорить.

— Прости, но мне нужно уходить. Оставаться здесь небезопасно, — ответила она. — До свидания, мой дорогой!

— Габи!..

Сколько она будет жить, она никогда не забудет его голос, отчаяние, прозвучавшее в нем, когда он произнес ее имя, подумала Габи.

— Мне так жаль, Марк, — прошептала она, положив трубку. — Я люблю тебя, но не могу подвергать тебя риску. Достаточно одного из нас.

Она обвела прощальным взглядом дом, в котором прожила всю жизнь, вышла и заперла за собой дверь.

Держа в руке дорожную сумку, в которую она положила несколько дорогих ей вещей, платье и костюм на смену, Габи прошла немного по улице, потом подозвала такси и попросила шофера отвезти ее в огромный роскошный отель в шести кварталах от ее дома. Уже зарегистрировавшись, Габи с тревогой подумала: а не выследил ли ее кто-то? Она не меняла такси и не старалась запутать преследователя, если он был. Впрочем, в таком людном отеле ей вряд ли угрожает опасность. Со вздохом облегчения она прилегла на большую двуспальную кровать. У входа в отель стоит швейцар, он следит за посетителями. Габи почувствовала себя в безопасности.

Обед ей принесли в номер. Впервые за последние два дня Габи с аппетитом поела и рано легла спать.

Назавтра до середины дня она не знала, куда себя деть, и наконец решила, что уже можно позвонить мистеру Харрольдсу. Вряд ли он сам позвонит ей, поскольку не знает, где она.

— Вы что-нибудь обнаружили? — спросила она, как только секретарша соединила ее с детективом. — Или я звоню слишком рано?

— Мисс Беннет, — не сразу ответил Харрольдс, — к сожалению, должен вам сообщить, что мы не обнаружили ничего, что можно было бы представить в качестве доказательства. У мистера Смита действительно имеются большие невыплаченные долги, а на его счетах денег не многим больше, чем он мог бы иметь от зарплаты. Но вы понимаете, конечно, что было бы очень глупо с его стороны вкладывать присвоенные незаконным путем деньги в такой банк, где это могло быть обнаружено. Он мог открыть счета в других странах. Он также мог открыть их под вымышленными именами. Есть сотни способов замаскировать нелегальные деньги.

— А что в «Мотокрафт»? — спросила Габи, чувствуя, как убивают ее надежды.

— По первой проверке и там ничего не обнаружено. — Сыщик вздохнул. — Мы, конечно, будем продолжать расследование, но чем дольше оно длится, тем дороже обходится. Тут уж ничего не поделаешь.

— Это меня нисколько не беспокоит, — поспешила заверить его Габи. — Мистер Харрольдс, в компании никто ничего не заподозрил? — добавила она.

— Не думаю. — Он помолчал, потом спросил: — Мисс Беннет, вы находитесь дома?

— Нет, сэр. Я на всякий случай переехала в отель.

— Я как раз хотел посоветовать вам сделать это, — сказал Харрольдс. — Не хочу вас пугать, но мой человек считает, что за ним могли установить слежку. Он ужасно огорчен, но вам от этого мало толку. Я советую вам, несмотря на отсутствие доказательств, все же обратиться в полицию и рассказать все, что вы знаете.

— Вы считаете, я в опасности? — Габи должна была это знать.

— Да, мисс Беннет, — сказал Харрольдс после небольшой паузы. — Как вы просили, я связался со следователем и узнал результаты судебной экспертизы.

— И?.. — У Габи сжалось сердце. Страшно было представить, как чужие, равнодушные люди рассекают тело Джо.

— У следователя есть сомнения по поводу того, что именно явилось причиной гибели мистера Стефано. По первому впечатлению это элементарная авария. Не ясно, от чего наступила смерть — от наркотика или от столкновения с деревом. Но понимаете, у полиции нет оснований подозревать, что это было подстроено.

— Понимаю.

— Ваше заявление послужит поводом для полицейского расследования, — продолжал Харрольдс. — Подумайте об этом. Потому что, если это убийство и субъекту, которого вы подозреваете, есть что терять, он и не подумает дожидаться от вас каких-то обещаний. И, мисс Беннет… профессиональные убийцы стреляют без промаха.

— Благодарю за совет, — спокойно сказала Габи, хотя спокойствия не было и в помине. — Отложу решение до утра, — добавила она и положила трубку.

Заснуть она не могла. Встала с постели и начала ходить из угла в угол, раздумывая, как ей поступить. Долго смотрела в окно на мерцающий огнями город и гадала, сколько людей в нем сейчас в такой же тревоге, как она. Ей всего двадцать шесть лет. Она напугана и одинока и даже не может обратиться к Марку за помощью, хотя теперь он, наверное, помог бы ей. Он, кажется, уже не так сердится на нее, для него многое прояснилось. Ей ужасно хотелось помчаться к нему прямо сейчас же, чтобы он поддержал, успокоил ее, позволить ему позаботиться о ней. Но это невозможно. Сейчас она должна полагаться только на себя. Надо решать, что делать дальше.

«Как будто у меня есть выбор», — уныло напомнила она себе. Конечно, надо идти в полицию, и надо было идти сразу. Они могли провести расследование столь же тайно, как и частный детектив. Не добыв доказательств, они не стали бы врываться в «Мотокрафт» и начинать допрос Смита. К тому же Харрольдс напугал ее ужасно. Да, если Смит убил однажды, он не станет колебаться, если надо убить еще кого-то. На карту поставлено его благополучие.

Приняв решение, Габи сбросила белый кружевной пеньюар и, оставшись в такой же ночной рубашке, легла наконец-то в постель. Наверное, она неправильно включила кондиционер — в комнате было холодно. Она лежала закрыв глаза, и перед ее мысленным взором проплывали какие-то картины из прошлого — она и Марк много лет назад. Потом более недавние воспоминания — одержимый страстью Марк на берегу в Хамптоне. Еще воспоминания — его презрение и ярость на похоронах Джо. Но самое последнее воспоминание — сладостное воспоминание — пришло и не уходило из памяти: последний телефонный разговор с ним. Что бы ни случилось, она знает теперь, что он больше не испытывает к ней ненависти. И ей этого достаточно. Почти достаточно.

Габи заснула. Ее разбудил какой-то шорох. Видно, ей чудится, подумала она, это все нервы. Но когда она снова услышала эти звуки, она поняла, что кто-то подошел к ее двери. Габи в ужасе выпрыгнула из постели.

Впоследствии она не могла точно вспомнить, как она оказалась на пожарной лестнице, как продралась сквозь занавески. Она оглушительно визжала, чтобы привлечь внимание обитателей соседних номеров. Все это вместе и спасло ее. Рискуя сорваться, она быстро спускалась по пожарной лестнице.

Она услышала громкий треск, как будто взорвалась петарда, и так испугалась, что от страха оступилась. К счастью, она была уже на последних ступеньках. Габи тяжело упала, плечо пронзила острая боль, но она даже не оглянулась, не посмотрела вверх — нельзя было терять ни минуты! Габи поднялась, еле переводя дух от страха и напряжения, и бросилась бежать. Почувствовала, что плечо влажное, дотронулась до него — на пальцах была кровь. Ужас охватил ее. Ночной кошмар все длится, и она участвует в нем! Куда она бежит?

Обогнув здание отеля, она выбежала на улицу. По ней ехали машины, шли прохожие. Теперь у нее есть хоть какая-то защита. Габи бросилась в телефонную будку. Полицейского поблизости не оказалось, но какой-то прохожий остановился, глядя на нее. Трясущимися руками она взяла трубку. Монеты у нее не было, но она помнила номер своей кредитной телефонной карточки. Господи, сделай так, чтобы оператор приняла номер!

Габи нажала кнопку оператора и по памяти назвала номер кредитной карточки и, только когда назвала нужный ей номер, поняла, что инстинкт побеждает логику.

Телефон прозвонил дважды, прежде чем в трубке раздался низкий, успокаивающий голос Марка:

— Стефано слушает.

— Марк! — заплакав, произнесла Габи. — Марк… кто-то гонится за мной!

— Где ты? Быстро говори, где ты?

Габи облизнула губы. Слабость охватила ее, она неуверенно объяснила ему.

— Я буду через пять минут. Не двигайся с места! На улице есть люди?

— Есть.

— Слава Богу!

Телефон замолчал, но Габи не повесила трубку. Она стояла в телефонной будке, в ночной рубашке, представляя себе, как странно выглядит, но здесь была ее единственная надежда на спасение. Ее преследователь мог быть где-то рядом. Не дай Бог потерять сознание! Она должна стоять тут, пока не приедет Марк!

Казалось, прошла целая вечность. Габи держала в руке трубку и делала вид, что с кем-то говорит, а сама повторяла в уме какие-то стишки. Саднило плечо. Ей было очень страшно, она не сомневалась, что тот, кто подошел к ее двери, хотел убить ее. Габи закрыла глаза. «Господи, спаси и защити Марка, — молила она, — не дай злодею добраться до него! Прошу Тебя, Господи!»

Она не давала себе отчета, почему она позвонила именно Марку. Логично было бы позвонить в полицию, но ей было не до логических решений. Страх, надежда на спасение — вот, что толкнуло ее на этот звонок. Несколько минут спустя Габи услышала скрежет шин об асфальт, сердце ее прыгнуло в груди, и она судорожно обернулась, еще не уверенная, чего ей ждать. А вдруг это убийца?

Но этого высокого сильного мужчину, уверенным шагом направившегося в ее сторону, она бы ни с кем не спутала. Он был в слаксах и красном пуловере, волосы взъерошены, глаза покраснели.

— Марк! — крикнула Габи, кинулась ему навстречу и упала бы, если бы он не подхватил ее своими крепкими, теплыми руками. — О Марк! — Она вдохнула знакомый запах его одеколона, и ей захотелось только одного — навсегда остаться в его объятиях.

Лицо его напряглось и побледнело, когда он увидел кровь на ее плече. Он подвел ее к машине и, подняв как ребенка, осторожно усадил на переднее сиденье.

— Как ты себя чувствуешь? — взволнованным голосом спросил он. Вынул носовой платок, приложил к ране и осторожно обвязал вокруг руки. Прохожие теперь начали проявлять к их машине некоторый интерес. Марк был рядом, и только тут Габи увидела, как он встревожен, хотя и старался не показывать вида. Но в его прищуренных черных глазах было страдание.

— Эй, — прошептала Габи, нежно дотронувшись до его лица, — со мной все в порядке.

Марк сглотнул слюну.

— Сиди спокойно, — сказал он, — я отвезу тебя в больницу, а потом заедем в полицию.

— Но, Марк…

— Никаких «но»! — резко оборвал он ее и тут же нежно поцеловал в губы, смягчая свою резкость. — Теперь я буду заботиться о тебе, как и должен был с самого начала. Теперь у тебя все будет в порядке. Все будет отлично. Если к тебе снова кто-то будет подбираться, клянусь, я задушу его собственными руками.

Он обошел машину и сел за руль, внимательно посмотрел на Габи, чтобы убедиться, что она в порядке. Потом осторожно, чтобы не задеть повязку на ее руке, перекинул и застегнул ремень.

— Удобно тебе? — ласково спросил он, заглядывая ей в глаза.

— Вполне, — ответила Габи, хотя плечо болело. Но он был рядом, и она испытывала райское блаженство.

— Расслабься. Теперь все в порядке. Сейчас отвезу тебя к врачу.

Он отъехал от обочины и, набирая скорость, стал умело лавировать в потоке машин. Откинув голову на спинку сиденья, Габи наблюдала за ним: взгляд устремлен вперед, не забывает посматривать то в зеркальце бокового, то заднего вида. Сосредоточен на одном — ему надо скорее попасть в больницу. Такой он во всем. Даже когда занимается любовью…

Габи покраснела. Он замедлил движение перед поворотом и взглянул на нее.

— Ты чем-то смущена? О чем ты думаешь? — полюбопытствовал он.

— О тебе, — призналась Габи. — Думала о том, как ты сосредоточен и целеустремлен. Ты ведешь машину как профессиональный шофер.

— Я ездил на гоночных машинах, — сказал Марк. — Разве ты не знала? Впрочем, это было уже после того, как я… как мы расстались, — поправился он. — Дорогая, ты не против, если я закурю?

— Нисколько.

Он вытянул из пачки сигарету, зажигалка дрожала в его руке.

— Что-то я никак не могу прийти в себя, — признался Марк, посмеиваясь над своими неловкими манипуляциями с зажигалкой. — Понимаешь, я не знал, что я увижу, когда доеду до той будки. Я так гнал машину… Просто чудо, что шестеро копов не сидели у меня на хвосте, когда я подъехал к отелю.

— Мне жаль, что я втянула тебя в эту историю, — тихо сказала Габи. — Но я так испугалась. Мне бы позвонить в полицию, а в голове было только одно — номер твоего телефона.

— Я рад, что ты мне позвонила, — сказал он, не сводя глаз с дороги. — И потому прекрати извиняться. Ладно? Думаешь, я не знаю, что во всем виноват я? Если бы я поверил тебе, если бы я не раскрыл свой большой рот и не. выболтал все Смиту, ты не попала бы в такой переплет.

Ах, так вот в чем дело! Вот почему он бросился к ней на помощь. Он чувствовал свою вину. Вину перед Джо и вину за то, что он винил за все Габи. Она закрыла глаза. Запульсировала вдруг рана под пропитавшимся кровью платком. Освободятся ли они когда-нибудь от этого чувства вины, подумала Габи.

Глава 12

В отделении «Скорой помощи» толпились люди, но Марк прорвался к регистрационному столу и быстро пробел Габи в кабинет врача. Пока молодой ординатор обрабатывал ей рану, Марк позвонил в местный полицейский участок. К тому времени, когда Габи наложили швы и забинтовали плечо, в кабинет уже входил полицейский сержант с усталым лицом.

— Тяжелая выдалась ночка, леди? — даже без намека на улыбку спросил сержант. Он был невысокого роста, смуглый, как Марк, несколько тяжеловат, и по его виду можно было понять, что такие происшествия для него не редкость. — Я — сержант Бонаро, — представился он. — Понимаю, что сейчас вам не до расспросов, но я все же должен кое-что у вас спросить.

— Расскажу все, что смогу, — пообещала Габи. Она улыбнулась, — Но пожалуйста, не ждите от меня толковых объяснений.

— Вы знаете, кто в вас стрелял, мисс Беннет? — спросил Бонаро, приготовившись записывать.

— Нет, сэр. Никогда не видела этого негодяя. Я проснулась в тот момент, когда он пытался открыть дверь моего номера. На меня нашел жуткий страх, и я бросилась к пожарной лестнице.

— И это вас спасло, — сказал Бонаро. — Этот тип незамеченным прошел мимо швейцара и уже открывал дверь вашей комнаты. Похоже, мы имеем дело с профессиональным убийцей. У вас есть враги, мисс Беннет?

— Боюсь, что да, — призналась она. И, бросив извиняющийся взгляд на Марка, изложила всю историю.

Когда она закончила, Бонаро с тяжелым вздохом откинулся в кресле.

— Похоже, дело серьезное. Ну ладно, полиция даст вам охрану, но должен предупредить — опасность остается, и немалая…

— Большущее вам спасибо, — прервал полицейского Марк, бросив на него многозначительный взгляд.

— Я должен вам сказать все честно, — продолжал Бонаро. — Считаю, что лучше смотреть правде в лицо. Леди должна отдавать себе отчет, насколько серьезна ситуация. Тогда она сумеет лучше защитить себя.

— Что касается защиты, я ее обеспечу, — твердо сказал Марк. — Если для ее защиты понадобится целая армия, я найму ее.

Сержант с любопытством смотрел на него.

— Стефано — это ваша фамилия? Вы родственник погибшего Джо Стефано?

— Я его брат, — угрюмо подтвердил Марк.

Сержант поджал губы и нахмурился.

— Состоите в каком-то родстве с Майклом Стефано?

— Это дядя Майкл, — вставила Габи.

Бонаро повернулся к ней.

— Ваш дядя?

— Нет, дядя Марка. Но все зовут его просто дядя Майкл, — вяло продолжала Габи.

— У него много других прозвищ, леди, — не без сарказма произнес Бонаро, — однако никто не называет его дядей.

Габи улыбнулась.

— Он поверил мне, — сказала она. — Задолго до того, когда кто-то вообще согласился выслушать меня, он мне поверил.

— Не понимаю, о чем вы говорите? — Бонаро наклонился к Габи. — Быть может, объясните?

— Я говорю о Дэвиде Смите, — сказала Габи, — о том, что это все связано с кражей в «Мотркрафт инкорпорейтед».

— В корпорации, которой я владею, — пояснил Марк.

Бонаро провел пятерней по своим темным вьющимся волосам.

— Похоже, мне надо наконец выспаться, — пробормотал он. — Итак, это ваша компания, — сказал он, обращаясь к Марку. — И ваш брат крал там деньги?

Марк передернулся. Черные волосы упали ему на лоб, на глаза легла густая тень. Судя по его виду, он тоже мало спал в эту ночь.

— Я очень любил своего брата, сержант, но я не был глух и слеп. Джо все время попадал в какие-то переделки. По большей части из-за того, что водился не с теми парнями, с какими нужно водиться. Любил легкие деньги, и ему очень не нравилось, что в финансовом отношении я достиг куда большего, чем он. Конечно, он тайно присваивал мои деньги. И при этом не чувствовал себя виноватым. Да в конце концов разве это воровство, если ты берешь деньги у собственного брата?

— Если бы у меня было время, мы бы еще подебати-ровали на эту тему. — Бонаро выслушал Марка без особого интереса, но кое-что все-таки отметил в своем блокнотике. Он снова повернулся к Габи. — Этот ваш частный детектив, — начал он, — вы сказали, что при проверке бухгалтерских книг в «Мотокрафт инкорпорейтед» не было обнаружено ничего, что могло бы послужить в качестве доказательства…

— Верно, — подтвердила Габи. — И он посоветовал мне обратиться в полицию. Я намеревалась сделать это сегодня утром.

Бонаро еще что-то записал в блокнот.

— Пожалуйста, повторите мне название этого детективного агентства, — попросил он.

Габи повторила, и он записал его.

— Хорошо. Думаю, пока что достаточно. Где я смогу вас найти, мисс Беннет?

Габи начала диктовать название и адрес отеля, но Марк вдруг прервал ее и дал свой адрес.

— Нет! — сердито возразила она, и ее золотисто-каштановые волосы вспыхнули в луче света.

— Да! — так же сердито ответил он. — Послушай, это я вовлек тебя во всю эту историю. Самое малое, что я могу сделать для тебя, — это помочь выпутаться из нее.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Черта с два не нуждаешься!

Сержант Бонаро вздохнул.

— Не можете ли вы повременить с вашим спором, пока я не запишу адрес?

— Безусловно, — сказал Марк. — Вы уже записали. А теперь пойдем, дорогая, иначе я перекину тебя через плечо и вынесу отсюда. Представь, как несолидно ты будешь выглядеть, — добавил он, лукаво подмигнув Габи.

Она готова была взорваться. Он тверже каменной стены, если уж решит что-нибудь. Упрямец… Габи со вздохом сдалась. Устала она ужасно, и страх все еще не отпускал ее, а Марк такой сильный, с ним чувствуешь себя спокойно.

— Хорошо, — покорно согласилась она.

— Будем держать связь, — сказал Бонаро. — Всего вам доброго.

Бонаро ушел. Марк заплатил больничному клерку, и они вышли на темную улицу. Горизонт еще только начал светлеть, предвещая скорый рассвет. Габи сделала глубокий вдох и чуть не потеряла сознание. Ее одолевала сонливость.

— Знаешь, Марк, я как пьяная, — заплетающимся языком выговорила она.

— Да у тебя и вид такой. — Он обвел глазами ее белую ночную рубашку в пятнах крови. — Выглядишь довольно интересно.

— У меня не было времени переодеваться, — с вызовом напомнила ему Габи.

— Убийца был совсем рядом, да? — тихо спросил Марк и тяжело вздохнул.

— Это просто чистая удача, что я проснулась в тот момент, когда он подходил к двери, — сказала Габи, — и что на улице еще были люди. Наверно, шли из театра. Везде были люди.

— И никто не остановился и не помог тебе?

— Кому хочется рисковать? — беззлобно ответила Габи. — Марк, трудно просить чужого человека рисковать ради тебя своей жизнью, и не только своей, но и всей своей семьи. Рисковать будущим, ввязавшись в чьи-то чужие проблемы. Я знала одну женщину, она вмешалась в семейный скандал, чтобы остановить мужа, который хотел убить жену, и в результате он убил и жену, и ее. Я не упрекаю никого, что не пришли мне на помощь, и никогда бы не упрекнула тебя.

Он обхватил ее пальцы и нежно сжал их.

— Это одно из свойств твоей натуры, я всегда этим восхищался, — мягко сказал Марк, глядя на ее измученное лицо. — Ты всегда искала в людях что-то хорошее, а я не мог простить плохого.

— Мы выросли в разных условиях, — напомнила Габи. — Легко искать в людях хорошее, когда они рядом с тобой и ничего другого ты не видишь.

— Наверно, так оно и есть. У меня плохое воспитание. Острые углы вылезают до сих пор, не правда ли? — сказал Марк с унылой улыбкой.

— Никогда не замечала никаких острых углов, — горячо ответила Габи, с обожанием глядя на него.

Щеки у Марка зарделись, и он поспешно отвел взгляд.

— Скорее в постель! — сказал он.

— И тебе не стыдно? — упрекнула Габи. — Соблазнять женщину в таком состоянии!

— Да я не то имел в виду, и тебе это известно, — пробасил он. — Не занимайся инсинуациями.

— Так ты не хочешь уложить меня в постель? — вкрадчивым голосом, смеясь, спросила она, когда он усаживал ее на переднее сиденье.

— Всегда хотел. Наверно, и сделал бы это, когда тебе исполнилось бы девятнадцать и ты была бы к этому готова. Но сейчас не время и не место.

— Ну вот, сам все портишь, — сказала Габи, поглаживая велюровую обшивку кресла. Но тут она заметила потемневшие пятна крови и очень огорчилась. — Ах, Марк, смотри, что я наделала!

— Я сменю обшивку, — нисколько не сожалея, бросил Марк, садясь рядом с Габи в машину и включая мотор. — О машине ты не беспокойся. Беспокоиться нужно о тебе.

— Со мной все хорошо, — сказала Габи.

— Пока что. — Он въехал в поток машин и сразу сосредоточился. Но выражение лица было тревожное. — Меня беспокоит, что будет дальше. Если Дэйв уже заключил контракт на твою жизнь и какой-то громила уже получил заказ, может так случиться, что поздно будет отменить этот заказ. Мы прижмем Смита, но что, если он уже не сможет отозвать убийцу?

Такая мысль не приходила Габи в голову. А теперь пришла, и она почувствовала, как тело ее покрывается холодным потом.

— О Боже! — воскликнула она.

— Именно «О Боже!». Я намерен нанять тебе телохранителя, и ты будешь жить у меня, пока мы так или иначе не положим конец этой истории. И не спорь! — прикрикнул Марк, когда Габи начала что-то говорить. — Или я напущу на тебя дядю Майкла.

— Помню, я когда-то слышала, как вы с Джо говорили о нем, и представляла его каким-то страшилищем, — сказала Габи, откинувшись на сиденье. — А он оказался совсем другим.

— Ну, если он тебе понравился, выходит, он вовсе не такой уж плохой. — Марк бросил взгляд на Габи. — Но у меня было большое желание тебя отшлепать, когда Майкл сказал мне, что ты приходила к нему.

— Я металась, не знала, к кому мне обратиться. Папа в отъезде, других близких людей у меня нет. Я была в отчаянии.

— Понимаю. Я должен был выслушать тебя. Как я виноват перед тобой, Габи! И как мне жить с этой виной? — Руки его судорожно сжали руль. — Невозможно примириться с тем, что Джо был убит! И что его убийца — Дэйв. Подумать только! А я-то считал, что могу доверить ему даже свою жизнь.

— Но ведь еще ничего не доказано, — нерешительно сказала Габи. — Хоть и не хочется, но приходится это констатировать.

— Твои слова — других доказательств не требуется, — резко ответил Марк и посмотрел на нее. — Отныне, дорогая, если ты скажешь, что черное — это белое, так это для меня и будет.

— Благодарю за вотум доверия, — засмеялась Габи. С минуту она молчала, потом сказала: — Марк, ты не должен так поступать. Не впутывайся в это дело.

— Замолчи сейчас же! А то я налечу на кого-нибудь, — проворчал он.

Габи покачала головой и улыбнулась.

— Неисправимый человек!

— Такой и был. И не притворяйся, что ты этого не знала. Закрой глаза. Мы уже почти приехали.

У Габи было такое чувство, что она у себя дома. Здесь было тихо и безопасно. Но она не могла не вспомнить тот вечер, когда она пришла сюда вместе с Джо, и сердце у нее защемило. Она тревожно поежилась, словно боялась, что перед ней вдруг появится призрак. Но она так переволновалась и так устала, что покорно последовала за Марком.

Он привел ее в ванную комнату и отвернул кран.

— Это тебе поможет, — сказал он. — А потом поспишь.

— Я могу заснуть прямо в ванне, — сонно пробормотала она.

— Не заснешь.

Марк наполнил ванну, бросил в нее какие-то ароматические кристаллики. Наверное, из запасов Ланы, огорчилась Габи.

— Ну вот, готово, детка. Сейчас я тебя туда погружу.

Он начал спускать с нее рубашку, заботливо стараясь не травмировать раненое плечо.

— Марк, не надо! — запротестовала Габи.

— Нет, надо. Я знаю, как ты выглядишь, детка, — ласково сказал он, продолжая раздевать ее. — Я не упаду в обморок, увидев тебя, а ты не падай в обморок от того, что я на тебя смотрю. Если бы не проделки судьбы, я бы уже дважды любил тебя… до конца…

— Я знаю. Но…

— Ш-ш-ш-ш. — Марк мягко приложил палец к ее тубам. — Ни слова больше, малышка!

Габи смотрела в его черные глаза, пока он снял с нее рубашку и бросил ее на пол. И тогда он устремил глаза на нее: на ее высокую, упругую грудь, тонкую талию, плавный изгиб бедер, на длинные стройные ноги. Он наклонился, поднял ее на руки и осторожно опустил в ванну. Габи только ахнула — с такой легкостью он это проделал.

— Ты шею сломаешь, — сказала она.

— Ну уж не от такой крохотули, как ты.

Он достал из шкафчика махровую рукавицу, намылил ее и начал мыть Габи, не обращая внимания на ее попытки отнять у него рукавицу и мыться самой.

— Сиди смирно, не вертись, а то я пропущу какое-нибудь местечко, — посмеивался он.

Габи покраснела, а он продолжал осторожно тереть ее рукавицей, с наслаждением вдыхая аромат ее тела. К тому времени, как он покончил с мытьем, Габи чувствовала себя так, будто они занимались любовью, — так сладостно было ощущать на своем теле прикосновения его рук.

— Вставай, — шепнул Марк, кончив мытье, и протянул Габи нагретое полотенце.

Габи, как лунатик, выступила из ванны и встала перед ним, а он стал медленно, дюйм за дюймом, растирать ее тело, то и дело останавливаясь, чтобы коснуться ее нежными, требовательными пальцами.

— Хочу погрузиться в ванну вместе с тобой, — заглядывая ей в глаза, прошептал он. — Мы займемся там любовью.

Габи закрыла глаза — его голос, его руки сводили ее с ума.

— Я… я не хочу.

— Нет, ты хочешь, — нежно сказал он и мягко, словно бабочка крылом, коснулся губами ее губ. — Но мы не станем этим заниматься, пока не заживет твое плечо. Не хочу, чтобы разошлись швы.

— И вообще не станем, — трепеща, сказала она.

— Габи, — прошептал Марк, уронив на пол полотенце, — разве ты не хочешь меня? — И он медленно привлек ее к себе. То, что она читала в его глазах, не нуждалось в пояснениях. Он обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ее губам. — Не хочешь? — спросил он.

Его губы прижались к ее губам. Габи молчала, словно завороженная. Марк раздвинул своими губами ее губы, медленно, нежно, ощущая ее дрожь, ее прерывистое дыхание, когда его язык проник в глубь ее рта и нащупал кончик ее языка.

Габи дрожала, чувствуя, как колотится его сердце.

— Марк! — Она издала стон под напором его требовательного рта.

— Извини, — подняв голову, прошептал он, а его руки тем временем потянулись к ее грудям. — Прости меня, Габи, но я чуть было не потерял тебя, ты спаслась чудом. Я хочу чувствовать тебя, касаться тебя, вдыхать теплоту твоего тела! Хочу убедиться, что ты жива и рядом со мной!

— Остановись! — нервно запротестовала она, когда его пальцы приблизились к ее затвердевшим соскам и стали мягко их теребить, доставляя ей неизъяснимое наслаждение.

— Но ты ведь выдаешь себя, Габи, ты хочешь меня, — с мягким упреком сказал Марк. — И ты хочешь, чтобы я чувствовал твое желание. Почему же ты не хочешь чувствовать мое?

Он обхватил своей большой рукой ее бедра и медленно притянул к своим, чтобы она почувствовала, как меняются контуры его тела. И стал смотреть ей в глаза, пока это происходило, и даже улыбнулся, заметив, как расширились ее зрачки и ее глаза стали почти черными. Хотя ему было не до улыбок — так мучительно он хотел ее.

— Да, тебе это нравится. Тебе нравится знать, что ты обладаешь надо мной такой властью, — прерывисто проговорил он. — Тебе нравится чувствовать, как сильно я хочу тебя.

У нее пересохли губы, когда она подняла глаза на его улыбающееся лицо.

— Я никогда… не испытывала ничего подобного с каким-то другим мужчиной. У меня это вызывало отвращение. А с тобой все так естественно и не стыдно.

— Это жизнь, — согласился Марк. — Я преподал тебе урок, Габи, показал тебе, что желание — это естественное и прекрасное чувство, что любовники должны дарить его друг другу без страха и стыда. Я рад, что теперь ты будешь это знать.

С ним Габи становилась безрассудной и бесстрашной. Так было всегда, несмотря ни на что. Злость, унижение, обида — все уходило на задний план.

Она немного отстранилась от него, положила его ладони на свои груди и стала смотреть, как он обводит ими гладкие, упругие округлости.

— О, меня волнует, когда ты так смотришь! — глухим, дрожащим голосом произнес Марк.

— А мне нравится смотреть, как ты это делаешь, — прошептала Габи, и глаза ее голодно сверкнули, когда она устремила взгляд на его лицо. — Мне нравится смотреть на твои руки, когда ты трогаешь мою грудь.

Глаза у Марка закрылись, он вздрагивал.

— Габи…

— Извини. — Она отодвинулась, подняла с пола полотенце и завернулась в него. Щека у нее дернулась от боли в плече, она дотронулась до него и слабо улыбнулась Марку.

— Ты такой темпераментный? — спросила она. Он был бледен и никак не мог выровнять дыхание. — Горячая итальянская кровь? Загораешься, едва женщина подойдет к тебе поближе? Я не хотела причинять тебе боль.

— Однако причинила, и я этого хотел, — сознался он. Голос его звучал без обычной твердости. Он выпрямился и печально улыбнулся. — Придется нам повременить, покуда ты не оправишься. Для того, что я задумал для нас, требуется большая кровать. А ты должна набраться сил.

Габи покраснела, несмотря на профессиональную выучку, и отвернулась.

— Ах, Марк, мне же не во что одеться, — вдруг сказала она и широко раскрытыми глазами посмотрела на него.

— Наденешь мою пижамную куртку. Я обычно сплю нагишом, но пару пижам в запасе держу, на всякий случай. — Он отправился в спальню и достал из комода пижаму. — Штаны надену я. Для приличия. Но кровать у меня только одна, и я не собираюсь оставлять тебя там в одиночестве. Тем более после того, что случилось с тобой сегодня ночью.

Она не возражала. Из двух зол Марк был меньшее.

Габи надела пижамную куртку и, пока он принимал душ, легла в постель и натянула на себя покрывало — кондиционер был включен, и в спальне было довольно прохладно.

Марк вышел в черных пижамных штанах, такой красивый, что сердце ее опять бешено забилось. На его широкой бронзовой груди темнел треугольник густых волос, полоской сбегающих на плоский живот. Он ничуть не изменился. Идеальная фигура! Большой, мускулистый, стройный. Габи смотрела на него, и, как всегда, ею овладело желание.

— Не смотри на меня так, Габи, — предостерег ее Марк. — Я и сам сгораю от желания, но сегодня ты не в форме. Я позволю тебе спать в моих объятиях, но только не трогай мою грудь. Ты поняла, о чем я?

Габи закусила губу и покраснела.

— У меня и в мыслях ничего подобного нет, — возмущенно выговорила она.

— Рассказывай басни! — засмеялся он. — Мне очень повезет, если меня не изнасилуют во сне.

— Тебе повезет, если изнасилуют! — парировала Габи.

Марк обошел весь дом, проверил все запоры на дверях и на окнах, выключил везде свет. Когда он вернулся в спальню, голова у Габи была под подушкой. Щелкнул выключатель, и Габи почувствовала, как возле нее прогнулся матрас под тяжестью его тела.

Он лежал на спине, подсунув руки под голову.

— Не хочешь притулиться у меня под боком? — предложил Марк.

Габи и правда чувствовала себя одинокой на своей стороне огромной кровати. Предыдущая ночь была такая страшная. И такие тяжелые последние недели. Она горевала по Джо, да и Марк, очевидно, тоже. Когда же кончится весь этот кошмар? Выживет ли она, чтобы хотя бы вспомнить эту. ночь?

— Ты не будешь меня соблазнять, если я подвинусь к тебе? — вынув голову из-под подушки, спросила Габи.

— Не буду.

— Обещаешь?

— Вот тебе крест! — И Марк перекрестился в полутьме. А заодно блеснули и его белые зубы.

— Ты опасный человек, — сказала Габи со вздохом. Но подвинулась к нему и почувствовала, как его сильная рука обняла ее. Ей стало тепло и спокойно. Теперь с ней ничего не случится. И она ничего не боится, когда Марк ее держит в своих объятиях.

Габи протяжно, устало вздохнула и потеснее прижалась к нему. Марк легко коснулся губами ее волос.

— Спи, детка, — шепнул он. — Я буду рядом, и, если тебе что-нибудь понадобится, разбуди меня. Я всегда буду рядом. Спи, моя дорогая.

— Я ужасно устала, — сонно пробормотала она. — Я и правда очень испугалась, Марк…

— Конечно. И я тоже. Спи.

И в нежных объятиях Марка она в ту же минуту погрузилась в глубокий, спокойный сон, без страха и сновидений.

Глава 13

На следующее утро Габи проснулась в блаженном состоянии — ей было тепло, уютно, спокойно. И только когда открыла глаза и увидела улыбающегося Марка, весь ужас предыдущей ночи нахлынул на нее. Сначала ужас, потом больно кольнуло плечо. А затем ее охватила радость, она вспомнила, что у Марка уже нет к ней ненависти. Он снова ей друг. На большее она не осмеливалась надеяться, но и этого довольно. Только бы ей знать, что не чувство вины изменило его отношение к ней.

Марк все так же с улыбкой смотрел на ее сонное лицо.

— Какая ты прелесть! — сказал он. — Вот такое же у тебя было лицо в то утро, в Хамптоне, когда я разбудил тебя. От тебя глаз не оторвешь, Габи! Особенно когда ты просыпаешься.

— Спасибо. Ты тоже неплохо выглядишь, — все еще сонным голосом пробормотала Габи.

И это была правда. Побриться ему, конечно, надо, но, может быть, сейчас в нем какая-то особая привлекательность. Голая грудь, черные глаза, взгляд которых притягивал ее к нему. Он — сама мужественность. Истинный итальянец. Он неотразим.

— Не войду ли я в Книгу рекордов Гиннесса в связи с тем, что за девять лет ничуть не преуспел в своих попытках соблазнить одну неприступную женщину? — глядя на Габи, задумчиво сказал Марк.

— Попыток было только две, — напомнила ему Габи.

— Мысленно я соблазнял тебя каждый день.

Он отвел волосы от ее глаз и устремил на нее немного грустный, серьезный взгляд. Щеки у Габи зарозовели.

— Ты никогда не узнаешь, что это такое — всю ночь обнимать тебя и знать, что лишь тонкая материя разделяет наши тела. А я мог совершить только одно: не раздеть тебя и не взять тебя во сне.

Габи растерянно посмотрела на него.

— Я хотела бы, чтобы это случилось так, — прошептала она.

Марк улыбнулся.

— Не тревожься, Габи. Когда придет час, я буду нежен и терпелив. Я не причиню боль моей маленькой девственнице.

Габи посмотрела в черные глаза над собой.

— Я думала, ты не поверил, что я все еще девственница.

Марк грустно улыбнулся и накрутил на палец прядь ее волос.

— Это потому, что я жуткий ревнивец. — Он пожал плечами. — Я считал, что Джо спит с тобой.

— Видно, он сумел убедить тебя, — грустно сказала Габи. — Наркотики затуманили его рассудок.

— Как я начинаю понимать, Джо и не подозревал, что он под наркотиками. Мы ведь с ним всегда соревновались. Тратил он всегда столько, что потом шел ко мне и просил, чтобы я его выручил. Я его все время и выручал. Но когда он стал встречаться с тобой… о, bella mia[2], у меня чуть разрыв сердца не случился. Ударил меня по самому больному месту. И все это время я не знал, я не был уверен, что на самом деле чувствуешь и думаешь ты.

— Я думала, что он очень славный парень, — искренне ответила Габи. — И любила его как брата. Вот и вся правда.

— Почему-то задним умом лучше все понимаешь. — Марк с виноватым видом посмотрел на Габи. — Прости меня за все резкости и все оскорбления, которые я тебе нанес. За то, как я вел себя на кладбище, за обвинения, которые я бросал тебе, за то, что я игнорировал тебя потом. Я был не в себе от горя.

— Знаю, — мягко сказала она. — Я все понимаю.

— Ну да, хорошо, но мне от этого не легче, мне очень стыдно. Знаешь, я всегда чувствовал, что я из другого сословия, что я тебе не ровня, — продолжал он, улыбнувшись, когда она удивленно воззрилась на него. — Я грубый и, наверно, навсегда таким останусь. Что-то мне не даются хорошие манеры. Натворю бог знает что, а потом сожалею.

— Представляю. Ты принадлежишь своей среде, Марк, — откровенно ответила Габи. — Но я не постеснялась бы пойти с тобой куда угодно.

Он потеребил прядь ее волос.

— Скажи, Габи, в ту ночь в Хамптоне, в клубе… ты правда думала, что я только притворяюсь, что ты мне нравишься, а на самом деле хочу разлучить тебя с Джо?

— Сказать честно?

— Честно.

Она опустила глаза на его квадратный подбородок.

— Да, я не совсем верила тебе.

— Сейчас я лучше могу тебя понять, — сознался он. — Но это было не так. Я действительно думал, что мы можем начать все сначала. Я… я надеялся, что ты тоже этого хочешь.

Габи подняла глаза.

— Я и хотела, — прошептала она. — Но я боялась, что ты… что ты можешь опять…

— Предать тебя? — Марк мучительно вздохнул. — Мне надо много сделать, чтобы снова завоевать твое доверие, малышка. И я сделаю все возможное, — добавил он с нежной улыбкой. Глаза его обежали всю ее, спокойно лежавшую рядом с ним, и грудь его поднялась и опустилась в глубоком вздохе. — Bella, — прошептал он по-итальянски. — Che bella[3].

Он говорил ей, что она прекрасна! Губы у Габи приоткрылись, она вытянулась, слегка вздрогнув от боли, кольнувшей в плечо. Сладостное томление охватило ее — утро было такое тихое, и Марк смотрел на нее таким нежным взглядом. Как тогда, в Хамптоне, только на этот раз они были совершенно одни, никто не мог помешать им. Желание охватило ее до самых кончиков пальцев. Ей хотелось почувствовать его руки на своей коже. Хотелось касаться его, как было в тот день.

— Раздень меня, — ослабевшим голосом попросила она. — Смотри на меня…

Марк стиснул зубы.

— И взять тебя? Потому что я готов. — Он откинул покрывало. — Смотри!

Она скользнула по нему взглядом и замерла.

— И со мной происходит то же, — ничуть не стесняясь, прошептала она, снова поднимая глаза. — Я все время хочу тебя, Марк. Но нельзя. Что, если я забеременею? А убийца?..

Руки его потянулись к пуговицам пижамы и замерли.

— Нет! — яростно вскричал Марк. Он притянул ее к себе, крепко прижал и стал качать в своих руках. — Чтоб он у тебя и в мыслях не появлялся! Обещаю тебе — ему до тебя не добраться. Ты слышишь меня, Габи? Я обещаю!

— Жизнь ничего не гарантирует, — прошептала Габи ему в ухо. Здоровой рукой она обвила его шею. Какое наслаждение чувствовать его сильное, теплое тело рядом с собой! — Разве ты не понимаешь, Марк, даже если что-то случится, это сладкое воспоминание останется со мной. Как чудесно будет вспоминать, как я лежала рядом с тобой и ты любил меня. Тело мое хочет тебя!

— И мое тоже хочет тебя, но я не могу, — с болью в голосе сказал он. — Не могу! Не так все должно быть. Это не должно быть актом отчаяния, понимаешь? Прямо сейчас ни ты, ни я не можем прийти к какому-то разумному решению.

— Не хочу никаких разумных решений. Хочу, чтобы ты любил меня.

— И я хочу, — лихорадочно прошептал он. — Хочу, чтобы твое тело извивалось подо мной. Хочу взять тебя так, чтобы ты никогда этого не забыла. Но не здесь, не сейчас.

— Но почему? — взмолилась она, глядя в его черные глаза.

Он нежно коснулся ее щеки дрожащими пальцами.

— Не хочу стать для тебя временным утешением.

— Ты думаешь, это мне нужно? — тихо спросила она.

— Да. А ты смотришь на меня и думаешь, что я займусь с тобой любовью, потому что испытываю чувство вины перед тобой, оттого что недооценил тебя. Ведь так? — настаивал он.

Отрицать она не могла.

— Да, это так, — со вздохом сказал он. — Но мы вовсе не потому лежим с тобой в этой постели, и нам не нужна мимолетная любовь. Если я лишу тебя невинности, нас соединит другое чувство. Разве ты не понимаешь? Такой драгоценный дар получает лишь истинная любовь. Его дают не из благодарности, а принимают не из-за чувства вины.

— Раньше ты не проявлял такого благородства, — напомнила Габи. Тело ее горело, она хотела его, и ей не нужны были никакие извинения, хотя она и понимала, что он прав.

— Раньше я был просто глупым, — возразил он. — Я принял несколько плохих решений, и они больно ранили тебя. Не хочу больше рисковать. Судьба подарила мне второй шанс. Не хочу его потерять.

С этими загадочными словами Марк откатился от нее, вынул из комода белье и пошел к шкафу за костюмом, рубашкой и галстуком.

— Куда ты собираешься? — спросила Габи.

Он стянул с себя пижамные штаны и повернулся к ней. Она не могла отвести от него изумленных глаз, а он не мог сдержать улыбки.

— Иду работать. Если не в офисе, так здесь, дома. Я должен отыскать для тебя огромного, свирепого телохранителя, который знает, что и как нужно делать.

— Ты… потрясающий! — пробормотала Габи, не расслышав толком, что он ей сказал.

Марк довольно хмыкнул.

— Рад, что взволновал тебя. Ты тоже выглядишь неплохо, когда с тебя стянешь одежду.

Губы ее приоткрылись, когда его тело начало откликаться на ее взгляд. Габи покраснела, а он расхохотался, — Для тебя все так просто? — Габи отвела от него глаза.

— Естественно, вот и все, — парировал Марк. Он оделся, только не застегнул рубашку, и присел на край кровати. — Ты была шокирована? — мягко спросил он, обращая к себе ее лицо.

— Немного… — с запинкой ответила Габи.

— Ты и не то увидишь, когда я в первый раз овладею тобой, — глубоким, мягким голосом сказал он. — Ты ведь только начинаешь понимать, что такое настоящая близость.

Она посмотрела ему в глаза.

— Я чувствую себя такой дурочкой. Слишком засиделась в девичестве и совершенно непросвещенная, — попыталась объяснить она.

— Я просто в восторге от твоей непросвещенности, богатая маленькая девочка, — с медленной улыбкой сказал Марк. — Представляю, как ты будешь шокирована в скором будущем. Совсем растеряешься.

— Если то, что ты уже делал со мной, хоть сколько-то намекает на то, что будет, я думаю, мне хватит ума не пугаться, — ласково сказала Габи. — Когда ты начинаешь ласкать меня, я теряю голову.

— Я и сам теряю голову, — прошептал Марк и, наклонясь, прижал губы к выступающим под тканью пижамы твердым соскам.

Габи тихо застонала, засмеялась и притянула его голову к своей груди.

— Тебе приятно?

— Очень, — шепнула Габи, пряча лицо в его волосах. — И всегда было приятно, даже когда я была слишком юной, чтобы понимать, отчего я начинаю вся пылать.

— Я был самым первым мужчиной, который ласкал тебя так? — спросил он, поднимая свою темноволосую голову. — Самым-самым первым?

— А я никому больше и не нравилась. Мальчишки считали меня очень тощей и очень застенчивой.

— Дураки, — презрительно бросил он, а глаза его сказали ей, какого он сам о ней мнения.

— Когда мы с тобой встретились, у меня и груди еще не было, — напомнила Габи.

— Была, — возразил он и легонько погладил обеими руками ее груди. — У тебя были маленькие изумительные грудки, и я так любил трогать их. Нежные, маленькие груди.

— Потрогай их, — вкрадчиво попросила Габи, и ее пальцы потянулись к застежке пижамы. — Марк, прикоснись ко мне, — вдруг охрипнув, взмолилась она.

— Тогда расстегни пижаму, — тихо сказал он. — Покажи мне себя.

И она расстегнула, ни секунды не колеблясь, не стесняясь, потому что это была любовь, Марк был единственным мужчиной, который ее когда-то так страстно ласкал, которому она принадлежит.

Она откинула полы куртки с высоких, упругих грудей. Марк помог ей опустить рукава, и теперь она открылась его взгляду, нагая до самой талии.

Она повернулась к нему, изогнувшись на прохладных простынях, и почувствовала, как в ней все сильнее разгорается жар желания.

— Ты хочешь меня, малышка? — спросил Марк, не отводя от нее глаз.

— Я вся пылаю, — призналась Габи. Она дрожала.

Его руки обхватили ее за талию, заскользили по бокам, и она замерла в его руках.

— Хорошо, Габи! Я не хочу, чтобы ты мучилась, — прошептал он.

Он поднял ее, изогнувшуюся, к своему рту, и от первого прикосновения его влажных, теплых губ к ее налившимся грудям Габи вскрикнула.

Марк пробормотал что-то, чего она и не услышала, губы его плотнее прижались к ее груди, он забрал сосок в рот и стал нежно его посасывать. Габи обеими руками вцепилась в его густые, прохладные волосы и стала притягивать его еще ближе к себе, но он вдруг оторвался от нее и встал с кровати.

Марк повернулся к ней спиной, он дрожал и дышал прерывисто и учащенно. Потом провел рукой по волосам и, подойдя к зеркалу, стал неверными пальцами застегивать рубашку и завязывать галстук. Габи беспомощно лежала на кровати, сердце ее колотилось так, что ей казалось, она оглохнет от его стука.

— Еще немного, и это бы случилось, — сказал Марк не то с сожалением, не то с раскаянием. — За эти годы ты стала еще обольстительнее. Невозможно поверить, что ты все еще девушка.

— Ты единственный мужчина, которого я когда-либо хотела, — ответила Габи. Она стала натягивать пижамную куртку, скривившись от боли, когда влезала в рукав раненой рукой.

— Ну да, я знаю. И от этого робею, — сказал он вдруг, к ее удивлению. — Хочешь принять таблетку от боли? Врач из «Скорой помощи» дал мне что-то.

— Я бы приняла, но только если ты будешь где-нибудь поблизости. Стоит мне принять лекарство, как я впадаю в какое-то странное состояние.

— Конечно, я буду рядом, — мрачно сказал Марк. — Я ни на минуту тебя не оставлю, пока все это не разрешится. Все, что нужно, я буду делать по телефону. Сейчас принесу тебе таблетку.

Завязывая на ходу галстук, Марк пошел в гостиную. Габи проводила его полным обожания взглядом, но, когда он вернулся в спальню, опустила глаза. Она не хотела показывать ему, как безумно любит его. Он-то просто хочет загладить свою вину, напоминала себе Габи. Несмотря на его нежность, она не должна об этом забывать. Иначе это будет настоящий ад — когда все кончится и она снова останется одна. И тогда уж ее одиночество продлится до конца ее жизни. Джо был единственным звеном, соединявшим ее с Марком, и теперь, когда Джо нет, не будет и ниточки, которая бы протянулась между ними. Ее ждет тоскливое одиночество. Без всякой надежды… Габи закрыла глаза. Ей не хотелось представлять себе все это, особенно сейчас. К тому же сейчас ее больше тревожило другое: как ей остаться в живых, если за ней охотится профессиональный убийца?

Глава 14

Одежды у Габи не было никакой, но Марк выдал ей джинсы, которые, как видно, принадлежали какому-то мужчине более мелких габаритов — к примеру, такому, как Джо, — и белую майку. Габи завернула штанины, а что касается майки, то только опыт топ-модели позволил Габи игнорировать ее слишком глубокий вырез. Она заимствовала у Марка расческу, еле распутала свои волосы и отправилась на кухню готовить завтрак.

— Неплохо! — заметил Марк, когда она присоединилась к нему в просторной кухне. — Тебе эта майка больше идет, чем мне.

— Полагаю, лифчиков у тебя не водится? — сухо заметила Габи.

— Никогда их не носил, — усмехнулся в ответ Марк. Он помешивал что-то в сковородке, и в глазах его забегали озорные огоньки. — Умираешь с голоду?

— Чего-нибудь съела бы. Помочь тебе?

— Приготовь несколько тостов. А у меня тут яичница с беконом.

— Ты умеешь готовить? — удивилась Габи.

— Да я на кухне просто маг и волшебник! — гордо заявил Марк. Он положил взбитую яичницу на деревянное блюдо рядом с ломтиками поджаренного бекона, а Габи тем временем намазала маслом ломтики хлеба и поставила их в духовку. — Много чему пришлось научиться, когда-то я кормил и Джо, и себя. У нас была одна-единственная сковородка, и ели мы прямо из нее. Я научился изобретать разные кушанья, лишь бы было по-вкуснее. — Марк взглянул на Габи. — Что скажешь насчет жареных бобов и макрели?

— Ух ты! — восхитилась Габи. Она вынула зарумянившиеся тосты и сложила их на тарелку.

— Иногда коротаю тут время. — Марк пододвинул Габи стул и поставил на стол кофейник. Потом сел сам. — Угощайся. — Он разлил кофе в две толстые белые кружки. — Как твое плечо?

— Болит немного, но терпимо. До сих пор поверить не могу, что все это случилось на самом деле. — Габи тревожно посмотрела на него. — Что будем делать теперь?

— Ждать, — спокойно сказал Марк. — Дядя Майкл раскапывает свидетеля.

— Он нашел кого-то, кто может показать, что Дэвид Смит повинен в воровстве?

— Он думает, что да. — Марк потянулся за тостом, и по губам его скользнула улыбка. — Дядя Майкл использует довольно интересные и, я бы сказал, нетрадиционные способы получения информации.

Габи припомнила мрачноватого, кряжистого старика, и по спине ее прошел холодок. Она довольно отчетливо представила, что имеет в виду Марк. Габи откусила кусочек тоста и глотнула кофе. Жизнь словно замедлила свой ход и приобрела вдруг большую ценность. Вчера вечером она чуть не потеряла ее.

— Ни о чем не думай, — спокойно сказал Марк. — Его схватят.

— Надеюсь. Вопрос только в том, успеют ли схватить. — Габи откинулась на спинку стула, ее встревоженные зеленые глаза встретились с глазами Марка. — Я никогда не думала о смерти. До позавчерашнего дня. Позавчера я открыла, что меня может просто не стать. И я испугалась. — Она посмотрела на твердое, решительное лицо Марка и улыбнулась. — Мне так жаль, что я вовлекла тебя в эту историю. Я не хотела. Не хотела тебе даже рассказывать. А потом это нападение в отеле… — Она осторожно дотронулась до плеча. — Я растерялась…

— Не представляешь, что было со мной, когда ты сказала, что уходишь из дома, и повесила трубку! — Марк поставил на стол свою кофейную кружку и уставился на нее. — Знаешь, Габи, только тут я начал верить тебе. — Он поднял глаза. — И понял, что могу тебя потерять.

— Для тебя бы это что-то значило? — избегая его взгляда, спросила Габи.

— А как ты думаешь? — Марк, прищурившись, смотрел на нее. — Ты что, слепая?

— Ты никогда не скрывал, что хочешь меня… — ответила она.

— И ты думаешь, это все?

— Ты сам говорил, что это так.

Он провел пятерней по своим густым, всклокоченным волосам и метнул в нее возмущенный взгляд.

— Ох уж эти женщины! — с упреком в голосе проговорил он. — Все хорошее они забывают, но уж плохое их просто с ума сводит. Ешь, пожалуйста. Из-за тебя у меня кофе остыл.

— Извини, — сказала Габи. — Всевышний простит меня за твой кофе. — Она отхлебнула из своей кружки. — О телохранителе — это ты серьезно говорил?

— Десять минут назад — серьезно, — в раздумье сказал Марк, разглядывая свою большую загорелую руку. — Но теперь я придумал кое-что получше.

— Почему-то у меня такое чувство, что мне это не понравится.

— Наверняка, — сказал Марк. Он встал с усталым вздохом и потянулся, его белая рубашка вылезла из брюк. Под ней открылась бронзовая полоска тела, и у Габи заныли кончики пальцев — так хотелось ей погладить его мускулистый живот! Как она делала это в постели.

Марк перехватил ее взгляд и засмеялся.

— Хочешь меня потрогать? Ну давай! Вот я, перед тобой. Ну, бери меня!

Он широко раскинул руки, ободряя ее, бросая ей вызов, улыбаясь своей белозубой улыбкой.

— Ты злодей, — засмеялась она.

— Злодей. И очень хитрый. И очень горячий, прямо как ты. Ну иди же ко мне, поласкай меня.

Габи охватила истома. Она взглянула на Марка и тут же скромно потупилась.

— Нет. Я хорошая девочка.

— Это точно?

— К тому же пора отправляться на работу.

— Да разве я могу оставить тебя тут одну? — посерьезнев, ответил он.

— Ты ведь не можешь не отходить от меня ни на шаг до самого конца моей жизни и предупреждать любую опасность. — Габи подняла глаза. — Никто этого не может сделать.

— Хочу позвонить сержанту и узнать, что происходит, — отрывисто сказал он.

— Прямо сейчас? — удивилась Габи. — Но ведь еще очень рано.

— Ну и что? — Марк пошел к телефону и набрал номер полицейского участка. Вытянув из пачки сигарету, он машинально вертел ее в пальцах.

Габи убрала со стола, вымыла тарелки, прислушиваясь к басистому отрывистому голосу Марка, когда проходила из столовой на кухню и обратно. Он говорил довольно долго.

— Боже мой, Боже мой! — подавленно произнес он, положив трубку.

Ясно было, что новости его не обрадовали. Лицо у него помрачнело, а в глазах была ярость.

— Плохие новости? — нерешительно спросила Габи.

— Хуже некуда. Помнишь, я тебе говорил, что дядя Майкл раскапывает какого-то свидетеля? Сегодня рано утром они его схватили, и он тут же раскололся. Судя по всему, его показания убедили окружного прокурора предъявить обвинение Дэвиду Смиту и возбудить против него судебное дело. Полчаса назад арестовали Дэвида Смита. Сержант как раз собирался позвонить мне и все рассказать.

— Но это же замечательно! — воскликнула Габи. От облегчения и радости на щеках ее заиграл румянец. — Ах, Марк, все кончено! Все позади! — Габи бросилась к нему в объятия, спрятала лицо у него на груди. — Зря я так волновалась. Подарю сержанту Бонаро большую, толстую, черную сигару и…

— Это конец, — сказал Марк и отодвинул ее от себя.

— Не понимаю… — Габи с беспокойством вгляделась в его встревоженное лицо. — Ты же сказал, что они арестовали Смита?

— Девочка моя, за тобой охотился не Дэйв, — сказал Марк. — Сядь. Нет, не сюда. Ко мне на колени. — Марк опустился в широкое кресло, потянул ее к себе, уложил ее голову на свою согнутую руку, а сам закурил наконец сигарету. — Габи, Дэйв сознался, когда понял, что все раскрылось. Сознался во всем: что крал у компании запчасти и продавал их на сторону. С помощью Джо. Он даже признался в том, что подсовывал Джо наркотики, будь он проклят! Объяснил это тем, что хотел, мол, скомпрометировать Джо, подорвать доверие к нему в случае, если бы Джо рассказал кому-то об этих воровских продажах. Похоже, Дэйв не собирался убивать Джо, это действительно несчастный случай. Но он признался в попытках покушений на твою жизнь.

— И я это засвидетельствую! — воскликнула Габи. Она понимала, что ей придется это сделать.

— Признался, что нанял убийцу, заключил с кем-то контракт, — продолжал Марк мрачным голосом. — Требуемая сумма была переведена на определенный счет в какой-то стране, а убийце была выслана твоя фотография и сообщены все сведения о тебе, которыми располагал Дэйв на тот момент.

— Так, значит, они могут схватить убийцу, — с надеждой предположила Габи.

Рука Марка крепче обняла Габи, и он вздохнул.

— Габи, Смит не знает, кто убийца. Он никогда его не видел. Не знает его имени. Он не может отозвать его. Контракт оплачен. Убийца должен выполнить работу.

Габи почувствовала, как кровь отлила у нее от лица. Она в ужасе смотрела на Марка.

— Я жутко расстроен, — сказал он, прижав ее к себе. Габи уткнулась в его шею. — Это плохо. Сержант говорит, что Дэйв не в себе от-страха. Он понимает, что, если с тобой что-то случится, он будет обвинен в убийстве первой степени. Весь его заговор обернулся против него самого.

— Зачем он это сделал? — убитым голосом спросила Габи.

— Деньги — вот причина. Жена его любит роскошную жизнь, а он безумно любит ее. Мужчины способны на отчаянные поступки, когда они влюблены. Уж я-то знаю! — Марк провел губами по ее волосам. — Она угрожала уйти от него, и ему потребовались большие деньги. Поначалу дело ограничивалось левой продажей нескольких запчастей, чтобы иметь свободные деньги. Но ее требования возрастали, и он начал подделывать записи в книгах и заграбастывать больше денег. Это как снежный ком. В конце концов увяз так, что Джо обнаружил его махинации… — Марк остановился, потом продолжал еще более мрачным голосом: — И потребовал, чтобы он взял его в долю. Они заключили союз. Все шло прекрасно до тех пор, пока я не пригласил сторонних аудиторов. Вообще-то я ничего не подозревал. Обычное дело, чтобы еще раз проверить отчетность перед финансовой инспекцией. Но Джо решил, что это я на него наезжаю. Он предупредил Дэйва, что все мне расскажет, потому что знал, что я вытащу его из беды, как делал всегда. У Смита таких гарантий не было, и он запаниковал.

— И бедный Джо встал ему поперек дороги? — Уперев глаза в грудь Марка и ничего не видя, Габи провела пальцами по его рубашке. — Все, чего Джо хотел от жизни, — это быть таким, как ты. Ты это знал, — произнесла она с мягкой улыбкой. — Он боготворил тебя, Марк, несмотря на все его споры с тобой, все его интриги. Ты был его героем.

— Тебя он боготворил не меньше, — сказал Марк. — Он всегда хотел завоевать тебя. Поэтому он лгал мне. Он знал, что я тоже хочу тебя.

— Видит Бог, я не хотела заставлять его страдать!

— Да, теперь я это знаю. Прости меня, Габи, что я не верил тебе. Убив себя, Джо убил и меня тоже. Всю жизнь мы стояли с ним рядом, плечом к плечу, сражаясь со всем миром. Я потерял единственного брата, я никогда так не страдал, как сейчас.

Габи обвила его шею руками, прижалась к нему, покачиваясь с ним в такт.

— Мне так хотелось быть рядом с тобой, когда это случилось, — прошептала она. — И на похоронах. Но я не могла. Я боялась, что теперь уж наверняка ты возненавидишь меня навсегда.

Прошла, наверное, целая минута, прежде чем он заговорил.

— Я тоже так думал, — признался он. — Пока ты не пришла ко мне в офис и не начала настойчиво звонить мне, пытаясь объяснить мне, пробиться к моему сознанию. Когда ты позвонила мне в последний раз и сказала, что кто-то гонится за тобой, мне уже было все равно, что ты сделала. Я прибежал бы к тебе в любом случае.

Габи улыбнулась ему в воротник.

— Спасибо, мой дружок, — прошептала она.

— О, думаю, мы немного больше, чем друзья? Ты так не считаешь? — прошептал он ей в ухо. — После этой ночи?

— А что было этой ночью? — лукаво спросила Габи.

— Ты хотела отдать мне это упоительное тело, — ответил Марк, обведя своими большими руками ее груди, талию, бедра. — А я сказал «нет».

— Ты сказал: нас соединит другое чувство, — поправила она, судорожно схватив ртом воздух, когда он добрался до ее сосков и прикрыл их ладонями поверх тонкой майки.

— Каких только глупостей я не наговорил, — ответил Марк.

Он поднял голову и устремил на нее свои черные дерзкие глаза. Больше он не сказал ни слова, но его руки стали более настойчивыми. Он наблюдал, как лицо ее заливается краской, как широко раскрываются глаза. Взгляд его упал на майку, он захватил ее снизу и стал медленно заворачивать, пока не открыл ее крепкие, полные груди.

— Не делай такого испуганного лица, — поддразнил он. — Ты все утро только этого и ждала.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила Габи, когда он стянул с нее майку и руки его потянулись к молнии на джинсах.

— Ты знаешь, — сладострастным голосом произнес Марк. Дыхание его участилось, но с губ не сходила улыбка. Он потянул за молнию и, высвободив Габи из джинсов, швырнул их в сторону. Теперь Габи лежала у него на коленях совершенно нагая.

— Вот так! — с победной улыбкой сосредоточенно сказал Марк, лаская ее глазами и руками, с наслаждением трогая своими грубыми пальцами ее шелковистое теплое тело. — Так-то куда лучше! А теперь ты…

Марк поднес руки Габи к своему галстуку и помог ей развязать его и снять вместе с рубашкой. На ремне пальцы ее замешкались, но он помог ей расстегнуть пряжку и снять все остальные части одежды, которая разделяла их. Затем он поднял ее так, чтобы она смотрела ему в лицо, положил на себя, на свою вздыбившуюся плоть, а его руки нежно ласкали ее грудь, бедра, плоский живот.

— Все хорошо, не обязательно лежать в постели или на песчаном берегу, — горячо шептал он ей в ухо. Он мягко проводил своими губами по ее губам, ощущая их трепетание, а руки его все настойчивее и крепче притягивали ее к его телу. Габи задрожала, у нее перехватило дыхание.

— Марк… — Голос ее сорвался, ногти беспомощно царапали его широкие плечи.

— Габи, мы сделаем это сидя! — выдохнул он, не отпуская ее взгляда. — Здесь. Сейчас. И я буду наблюдать каждое твое движение, а ты мое.

— Но… нам нельзя! — выговорила она, но он снова начал ласкать ее, и она, застонав от наслаждения, приподнялась и изогнулась в его руках.

— Ш-ш-ш… — выдохнул он. Он покрывал поцелуями ее веки, а руки его касались таких мест, каких никогда не касался ни один мужчина.

На губах его блуждала улыбка, когда она, задыхаясь, ловила ртом воздух, он получал удовольствие от того, что она вонзала ногти ему в грудь, изгибалась и дрожала, когда он находил самые чувствительные места.

— Еще, еще! — шептала она, в бессилии покусывая его губы, приблизившиеся к ее губам. Его нежные ласки мучили ее, ей хотелось большего, чем эта упоительная игра. — Прошу тебя, Марк, пожалуйста.

Он потерся носом о ее нос. Дыхание у него стало хриплым, он весь дрожал.

— Хочешь сейчас? — прошептал он. — Ты уже готова принять меня? Так скоро?

— Да! — Против ее воли бедра ее начали совершать медленные кругообразные движения — они тоже просили его, как и ее мягкий голос.

Марк обхватил их своими ручищами, поднял и усадил ее как надо.

— Открой глаза, я хочу в них смотреть, — шепотом приказал он.

Он следил, как расширяются ее зрачки, когда он искал и нашел самое потаенное, мягкое, теплое.

— Ну вот, Габи, сейчас мы сольемся в одно. Возьми меня мягко, Габи!

Она обволокла его своими бедрами, и он почувствовал, как открывается ее тело, словно поток, поглощающий камень. Ни сопротивления, ни травмы.

Габи судорожно втянула в себя воздух. Глаза ее смотрели на него — неуверенные и все еще немного испуганные.

— Слушай меня, — настойчиво прошептал он. — Слушай, Габи! Покажи мне, куда. Направь его. Ну давай.

Он взял ее руку и поднес к своим чреслам.

Сначала она не поняла, пока он лихорадочным шепотом не объяснил, чего он от нее хочет. Габи ужасно покраснела.

— Ну что ты, — упрекнул он ее. — Не стыдись показать мне. Позволь мне подарить тебе наслаждение. Разреши мне, чтобы это случилось наконец. В первый раз. Все получится, если ты покажешь мне. Только поспеши, Габи! Поспеши!..

Лицо его исказилось, рука Габи замерла лишь на мгновение, потом двинулась, тело ее приподнялось, и его бедра тоже поднялись вслед за ней. Она вскрикнула.

Их тела были мокрые от пота. Кожа его скользила под ее губами, прижатыми к его плечу. Она чувствовала под собой силу и мощь его тела, чувствовала, что тело ее так плотно соединилось с его телом, будто стало его частью, и она закричала от радости, от этой пронзительной близости, этого единения. Двое превратились в единое существо. Тела сомкнулись. Вздымаются и опускаются вместе, как волны. Бьются, рушатся, неистовствуют, устремляясь к чему-то непостижимому сквозь оглушительный стук собственного сердца. Она слышала его прерывистое дыхание, чувствуя, как ее пронизывает наслаждение, сейчас она не вынесет его, тело ее н?пря~-лось, его точно пронзила звонкая струна. Она вскрикнула, изогнулась назад, вцепилась руками в его бедра, удерживая его, а тело ее молило об освобождении, тело не могло больше выносить напряжения, которое разрывало его на части.

Голос ее разбился на тысячу звенящих осколков, когда неожиданно наступил конец. Ее пронзило неизъяснимое, всепоглощающее блаженство, экстаз, который она не могла предугадать даже в самых потаенных своих мечтах. Дрожь сотрясала ее тело, а сознание словно со стороны наблюдало, как она извивается в конвульсиях, как, словно от боли, исказилось ее лицо.

Это прошло так быстро, что ей показалось, будто жизнь оставила ее тело. Она чувствовала, как сотрясается другое тело, под ней хрипло вскрикивает чей-то голос, чьи-то руки больно сдавливают ее бока. Он приходил в себя медленнее, чем она. Его мощное тело бессильно вздрагивало, губы прижались к ее влажной шее, руки обвили ее, лаская и успокаивая.

— Я не хотел тебя отпускать! — прошептал Марк ей в ухо, словно пересохшим от страсти голосом. — Хочу сидеть вот так с тобой и не двигаться с места…

Габи вздохнула в сладостной истоме.

— А что скажут люди?

— Какие люди? Мы не станем выходить из дома. Никогда.

— Я бы хотела! — шепнула Габи и прильнула к Марку. Он мгновенно отозвался на это движение.

— Хочешь повторить? — Его руки слегка подняли ее и прижали к его горячему, все еще напряженному телу.

— Я не удовлетворила тебя? — спросила Габи.

— Что ты, детка! Я кончил мгновенно, но я хочу тебя снова. Сейчас.

Она поцеловала его в губы.

— Ну так бери меня!

— Тебе удобно? — забеспокоился Марк, вглядываясь в ее полные неги, затуманенные страстью глаза.

— Мне хорошо.

Марк улыбнулся.

— Никаких сожалений?

— Никаких. Ни единого. — Габи с обожанием посмотрела ему в глаза. — Иногда я мечтала, как это будет с тобой, — прошептала она. — Мне снились сны, а проснувшись, я плакала, что этого никогда не случится.

— А сейчас? — нежно спросил он, отводя спутавшиеся волосы с ее лица.

— Если бы сегодня все и кончилось, — тихо ответила Габи, — я ни разу бы не пожалела, что это было. Больше всего в жизни я хотела принадлежать тебе. Пусть всего один раз, но тебе.

Марк закрыл глаза и спрятал лицо у нее на шее.

— Габи, ты приводишь меня в смущение! Я не собирался этого делать. Но того, что у нас сейчас с тобой было, Габи, я очень хотел. Хотел до безумия! До умопомрачения! Так что не ты одна мечтала об этом.

Габи пригладила его густые черные волосы, потерлась щекой о его щеку.

— Но у меня и сейчас нет никаких пилюль.

Он поднял на нее глаза.

— Знаю, — сказал он и коснулся ее щеки. — Я хочу от тебя ребенка, Габи, — сказал он таким голосом, будто эта мысль только что пришла ему на ум. — Я хочу с тобой жить, Габи!

Сердце Габи прыгнуло в груди, она хотела что-то сказать, но он закрыл ее рот поцелуем.

— Я люблю тебя, Габи! — касаясь губами ее губ, проговорил Марк. — Я всегда тебя любил.

Голос его прервался, потому что он снова начал двигаться под ней. Теперь он входил в нее медленнее, достигая самых глубин, и еще задолго до конца она стала постанывать от безумного наслаждения, которое он дарил ее неискушенному телу. В последнее мгновение Габи открыла глаза и посмотрела на Марка. До конца своей жизни — мелькнуло у нее в голове — она не забудет, что случилось в этот миг, не забудет любовь, светившуюся в его глазах, не забудет его сильного, мускулистого тела.

Когда наконец унялась дрожь, они бессильно погрузились в кресло. Обнаженная Габи уютно устроилась в его объятиях, и они оба уснули. Спустя довольно долгое время Марк проснулся, отнес Габи на руках в ванную, все так же держа ее на руках, спустился в бассейн, и они отдались блаженному отдыху. Потом они лениво оделись.

Глава 15

— Но почему же?.. — спросила вдруг Габи, когда они пили кофе, сидя на диване в гостиной и прижавшись друг к другу, как сиамские близнецы.

— Что — «почему»? — ласково улыбнувшись, спросил Марк и, наклонившись, поцеловал ее припухшие губы.

— Почему ты не тронул меня в Хамптоне? — напомнила Габи, вглядываясь в его глаза. — Тем более что ты знал, что я не приняла никаких мер осторожности.

— Сейчас все иначе, — мягко ответил Марк. — Мы изменились. Все изменилось, даже мои табу. Вообще-то я никогда не любил осторожничать, а уж сейчас — будь я проклят, если стану это делать. Так что завтра, если хочешь, позаботься сама. Отныне мы будем все время вместе, имей в виду.

Не делает ли он ей предложение? Правда, в довольно странной форме. Габи побоялась спросить, что он имеет в виду. Они еще только сблизились, все еще так хрупко. Она не хотела рисковать, не хотела искушать судьбу.

Габи любовалась его волевым лицом, его бездонными черными глазами. Его губы так жадно припали к ее губам, что истома охватила ее.

— Какой взгляд! — Марк засмеялся и несколько напрягся. — Ни один мужчина не устоит. Стоит вот так посмотреть на меня, и я уже готов.

— Правда? — усмехнулась Габи.

— Абсолютная! — Марк глубоко вздохнул и привлек ее к себе. — Габи, — прошептал он, пряча лицо в ее волосах, — это так прекрасно, так совершенно — то, что мы с тобой делали. У меня это вызывает необыкновенное чувство — восторг, уважение, преклонение. Не знаю, как назвать. Это куда больше, чем секс. Ты можешь счесть это за расхожий комплимент, но, клянусь, я никогда, ни с одной женщиной не испытывал такого восторга, — признался он. — Габи, ты подарила мне неизъяснимое наслаждение. Любя тебя, я чувствую себя другим мужчиной. Почти что богом.

Сердце у Габи сладко замерло. Она еще теснее прижалась к нему, всеми порами впитывая тепло и силу его большого, сильного тела. Габи положила руку ему на грудь, слушая биение его сердца. Он для нее — весь мир! Иметь от него ребенка — это счастье. Но есть ли у нее право зачать новую жизнь, над которой уже сейчас нависла угроза? Принести эту жизнь в жертву, если наемный убийца сделает выстрел?

— Не волнуйся, — сказал Марк. — Я приму все меры. Дядя Майкл уже действует.

Габи подняла голову.

— Ты и ему позвонил?

— Да. После того как поговорил с сержантом. Он сказал, что через два часа будет здесь. Слава Богу, нам с тобой повезло… — Марк весело засмеялся, увидев, как она покраснела. Воспоминания нахлынули на нее. — Габи, нам ведь хорошо было в кресле, да? Я слышал, как ты вскрикнула. Надеюсь, не оттого, что я сделал тебе больно? Габи, я не владел собой.

— Ты не сделал мне больно.

— Немножко, — поправил он ее и улыбнулся, когда щеки у Габи вспыхнули. — Ты хотела вырваться, но я тебя не отпустил. Но боль прошла быстро, да?

— Да.

Он нежно поцеловал ее рот, потом нос, глаза.

— Вечером мы это повторим, Габи. На сей раз в постели — там больше места, мы сможем двигаться, как захотим.

Щеки у Габи стали пунцовыми, но на этот раз Марк не засмеялся. Он взял ее лицо в свои большие ладони и смотрел на нее неотрывно, словно никак не мог насмотреться.

— Ты могла остановить меня, — мягко сказал он. — Ты это знала? Я бы не стал тебя принуждать.

— Я знала, — ответила Габи. Теперь, когда появилась надежда на будущее, она еще сильнее обожала его, но почему-то все еще стеснялась. — Марк, после того как мы расстались, ты когда-нибудь думал обо мне?

— Все время, — не колеблясь ответил он. — Все время. Меня каждый раз в жар бросало, когда я вспоминал, как у нас с тобой было. Малышка, ты оставила неизгладимые воспоминания. Во мне словно свет погас, когда я отпустил тебя.

Странные фразы! Он не отпускал ее, он выкинул ее из своей жизни! Холодок пробежал у Габи по спине, вернулись старые страхи.

Марк почувствовал это, поднял ее лицо к своему.

— Никогда больше я не отпущу тебя, — строго сказал он. — Даже если для этого понадобится держать тебя все время беременной. Ты от меня не освободишься. До конца жизни!

— Марк…

— Ш-ш-ш-ш. Поцелуй меня, — прошептал он и склонился к ее полураскрытым теплым губам.

— Если бы не дядя Майкл, а он вот-вот должен явиться, — жарко шепнул он ей на ухо, — мы снова бы занялись любовью. Не представляю, как я дотерплю до вечера.

— Мы уже дважды ею занимались, — широко раскрыв глаза, невинно заявила Габи.

— Я все время хочу тебя. Я голоден… — прошептал он. — Не могу насытиться. Посмотрю на тебя и… в ту же минуту! Так было всегда, с тех пор как я увидел тебя в первый раз. Страсть не притуплялась, не остывала. Она росла вместе со мной.

Габи была озадачена. Говорят, что страсть постепенно утихает, но у Марка она не утихла и за девять лет. Так же как и у нее. Ее любовь лишь усиливала страсть. Может быть, и у него это не только страсть, но и любовь?

Он заглянул ей в глаза и, то ли всхлипнул, то ли застонал, его руки подняли ее, он прижался губами к ее груди… и как раз в эту минуту громко затрезвонил дверной звонок. Габи подпрыгнула от неожиданности.

— Похоже, я нервничаю, — засмеялась она.

— Еще бы тебе не нервничать, — с пониманием сказал Марк. Он легонько закусил ее нижнюю губу и нежно тянул ее. — Вечером мы с тобой устроим пожар в моей постели.

От такой перспективы Габи слегка вздрогнула.

— Как — пожар? — спросила она, глядя ему в глаза.

— Он будет пылать, — кивнул головой Марк. — И долго-долго. Я тебя научу, как меня удовлетворять. — Он улыбнулся, глядя на ее непонимающее лицо. — Нет, ты еще не делала этого. Не полностью. Я покажу тебе, как надо. А ты подумай — вечер еще далеко.

Марк поднялся и пошел открывать дверь. Дядя Майкл был мрачен, его большая черная сигара дымила, как пароходная труба.

— Ну что вам сказать? Я использовал связи, о которых давно позабыл, — начал он, остановившись только для того, чтобы поприветствовать улыбкой Габи. — И буквально ничего не раскопал. Одна надежда — что кто-нибудь все-таки что-то сообразит. Если же этого не случится… — Майкл оборвал фразу. — В вашем заведении есть что выпить? У меня горло пересохло.

— Как насчет пива? — спросил Марк.

— Давай пиво. Что угодно. — Дядя Майкл опустился в кресло и устремил взгляд на Габи. — Ты ничего? — Он кивнул на ее забинтованное плечо.

Габи потрогала плечо.

— Жить буду, — сказала она с усмешкой. — Приобретаю жизненный опыт.

— В меня стреляли и ранили не один раз, — признался дядя Майкл. — Не говори мне, что не болит.

Габи утвердительно кивнула. Сидя на диване, она внимательно разглядывала грубоватого пожилого человека в синем, в мелкую полоску, костюме.

— Марк сказал вам, что Дэвид Смит арестован?

— Да. — Дядя Майкл вздохнул. — Он мне все рассказал.

Выражение его лица не вызывало сомнений — ему нечем было утешить ее. Вернулся Марк с бутылкой пива в руке. Дядя Майкл сделал большой глоток, затем раскурил сигару и сидел молча, попыхивая ею, пока Марк усаживался рядом с Габи.

— До тебя дошли какие-нибудь слухи? — спросил его Марк.

Майкл отрицательно помотал головой.

— Наверно, я сильно постарел, мальчик мой. Похоже, я уже не могу добывать информацию от людей, как я делал это прежде. Слышал только одно — что этот молодчик импортирован сюда, не местный талант. А это значит, что его куда труднее обнаружить.

— А мы не можем заманить его в ловушку? — спросила Габи.

Она поднялась с дивана и встала перед мужчинами в своей длинной, широкой майке, скрестив на груди руки. Марк и дядя Майкл в удивлении смотрели на нее.

— Нет, я не схожу с ума, я серьезно. Я просто не вижу другого выхода. Что толку сидеть и ждать, когда он явится ко мне? Мы можем устроить западню, можем сами выбрать место, где он еще раз попробует меня застрелить…

— Ты слишком много смотришь телевизор, — шутливо заметил дядя Майкл. — Так и убивают людей.

— Но меня-то и хотят убить, — без каких-либо эмоций констатировала Габи. — Почему бы мне самой не выбрать, как это будет происходить?

— Потому что это глупость! — строго сказал дядя Майкл.

— И потому, что это ненужный риск, — добавил Марк с не меньшей строгостью.

Габи обвела взглядом обоих и бросила с упреком:

— Так кто же из нас празднует труса? И как бы вы поступили, дядя Майкл, если бы он охотился на вас? — с вызовом спросила она.

Майкл беспокойно заерзал в кресле.

— Устроил бы ловушку и заманил бы его туда, — честно ответил он.

— Предатель! — заорал на него Марк.

Майкл всплеснул руками.

— Ты что же — хочешь, чтобы я врал?

— Именно!

Габи невольно рассмеялась. Они были так похожи друг на друга, вспыхивали как порох.

— Очень не хочется это признавать, но Габи права, — сказал дядя Майкл уже более спокойным тоном. — Можешь ты придумать какой-то другой ход, чтобы заставить его открыться?

Марк колебался. Его черные глаза медленно скользили по Габи, челюсти сжались.

— Нет, не могу. Но подвергать ее такому риску!..

— Он уже подобрался ко мне однажды, — напомнила Марку Габи. — Это чудо, что я спаслась. В следующий раз мне не удастся убежать, Марк.

Он побледнел.

— Я…

— Как фамилия того полицейского? — спросил дядя Майкл. — Ну, который разговаривал с вами в больнице?

— Бонаро. Сержант Бонаро.

Майкл поднялся и набрал номер полицейского участка, явно по памяти.

Она вспомнила, как сержант спросил Марка, не приходится ли он родственником дяде Майклу. Как бы ветеран-полицейский не упал сейчас в обморок, когда узнает, кто ему звонит!

Майкла соединили с сержантом Бонаро, и он поспешно передал трубку Марку.

— Попроси его прийти сюда, — шепотом сказал он.

Марк заговорил с Бонаро, а дядя Майкл снова опустился в кресло и подмигнул Габи.

— Не хочу, чтобы у него началось несварение желудка, — шепотом сказал он. — Мы с Бонаро — старые знакомцы.

— Но не самые большие друзья?

— Я бы сказал — прямо наоборот.

Марк кончил говорить и повесил трубку.

— Он сейчас приедет. — Марк сжал губы и повернулся к дяде. — Ты, случайно, не таскаешь с собой пистолет?

Майкл бросил на него выразительный взгляд, вздохнул с сожалением и вытянул из-за пояса зловещего вида пистолет и вручил его Марку.

— Когда Бонаро уйдет, отдам тебе обратно, — сказал Марк, пряча пистолет в ящик комода. — Насколько я знаю, тебе не полагается иметь при себе оружие.

Дядя метнул на него насмешливый взгляд.

— Выходит, нарушаю закон? Большое дело!

Марк нахмурился.

Габи поспешно поднялась с дивана.

— Хочешь кофе, Марк?

Он пожал могучими плечами.

— Пожалуй, да.

— Сейчас принесу. — Габи устремилась на кухню, с облегчением покидая линию огня. Да, горячие головы…

Десять минут спустя прибыл сержант Бонаро, усталый и явно не в настроении. Он поклонился Габи, пожал руку Марку и замер как вкопанный, увидев фигуру в кресле.

— Ладно-ладно, не стоит хвататься за пистолет, — нахмурился дядя Майкл и распахнул пиджак. — Я не вооружен.

— Точно, — сказал Бонаро. — А папа римский — не католик.

— Никогда не дискутирую на религиозные темы, — невозмутимо ответил дядя Майкл. — Опасный предмет.

— Мы хотели бы кое-что с вами обсудить, — сказал Марк, обращаясь к Бонаро и приглашая его сесть на диван. Взяв из рук Габи чашку с крепким черным кофе, Бонаро сел на диван и внимательно выслушал Марка, который изложил ему вкратце предложение Габи и мнения остальных участников спора.

Когда он закончил, Бонаро некоторое время молча смотрел на Габи.

— Вы ясно представляете себе, чем это может обернуться? — спросил он.

— Подумайте, чем уже обернулось, — ответила Габи.

Бонаро пожал плечами.

— Согласен с вами. Может, это и дельная мысль. Но, даже все тщательно отработав, я не смогу вам гарантировать, что все пойдет так, как вы спланировали. Дело может принять неожиданный оборот, и вы рискуете оказаться в большой беде.

— Альтернатива у меня одна, — напомнила ему Габи, — ждать, когда он сам выберет удобное для него время и место.

Бонаро поморщился. Сцепив руки, он наклонился вперед.

— Что верно, то верно.

— Права ли я в своей догадке, что он знает, где я нахожусь сейчас? — спросила Габи. — Знает, что я здесь и со мной Марк. И не наблюдает ли он, случайно, за квартирой?

— Я бы ответил на этот вопрос утвердительно, — согласился Бонаро.

Покосившись на жесткое, упрямое лицо Марка, Габи тяжело вздохнула.

— Допустим, Марк утром уходит на работу, как он это обычно делает, и оставляет меня одну.

— Нет! — отрезал Марк. — Мне это не нравится. — Он встал, сунул руки в карманы. — Есть другие пути. Мы можем уехать из города…

— А он поедет за вами, — сказал дядя Майкл. — И будет наслаждаться жизнью, следуя за вами по пятам, пока не выберет удобное место и не сделает свой выстрел. Тебе, мой мальчик, надо бы кое-что узнать о контрактниках. Часть ритуала — это охота.

— Тебе-то, Майкл Стефано, как не знать! — бросил реплику Бонаро.

— Я никому никогда не продавал свои услуги, — поправил Бонаро дядя Майкл. — Я могу знать, как это делается, но никогда в такие истории не впутывался.

— Ну да, как я догадываюсь, ты склонен к менее жестоким методам добывания денег.

— Живые люди платят лучше. — Дядя Майкл невозмутимо усмехнулся.

Габи поежилась, а Бонаро бросил на старика угрожающий взгляд.

— И все же я не согласен с этой идеей — сделать тебя мишенью, — с тревогой сказал Марк Габи.

— Мне и самой она не очень-то нравится, — призналась Габи. — Но не могу же я все время так жить — в тревоге и неопределенности. Я хочу, чтобы его схватили. А это значит, что и я должна принять участие в его поимке.

— У меня в отделе есть отличный стрелок, — сказал Бонаро. — Он укроется где-то возле дома, к нему прибавлю еще пару детективов в штатском. Значит, завтра утром?

— Да, сэр, — ответила Габи.

Бонаро поднялся.

— Договорились. Я буду у себя. И помните: никаких разговоров по телефону, ясно? Максимальная осторожность. — Он приподнял шляпу, потом повернулся к дяде Майклу: — Небольшая просьба, Стефано. Если тебе захочется пошалить, пожалуйста, не в мое дежурство. Ладно?

Дядя Майкл ухмыльнулся.

— У меня и в мыслях нет, дружище.

— Дружище? Боюсь, ты слишком размечтался, Стефано! — Бонаро шагнул к двери, но оглянулся и пригрозил дяде Майклу пальцем. — Держись от этого дела подальше, Стефано. Ты уже не так молод, как был когда-то.

Майкл протянул вперед обе руки.

— Я не вооружен, — запротестовал он.

— Ну да, до тех пор, пока я не выйду из этой комнаты. Или, может быть, я ошибся? — настойчиво сказал Бонаро. — Я не шучу. Если ты сделаешь хоть один выстрел, тебе будет предъявлено обвинение. Понятно?

Майкл нахмурился.

— Понятно.

— Черно-белые полосы тебя вряд ли устроят, — сказал Бонаро. — Не тот шик.

Майкл поежился.

— Ладно…

— Почему бы тебе не придумать какое-нибудь мирное занятие? К примеру, разводить голубей или еще кого-то? — предложил Бонаро. — Спокойная жизнь на пенсии — это же так приятно!

— Для мертвецов, может, и приятно, — ответил старик и вдруг возмутился: — Я же не совершаю ничего незаконного!

Плечи Бонаро поднялись и тяжело опустились.

— Если бы так. Но Большой Брат будет наблюдать за тобой.

— Пусть себе наблюдает. Да не забудет надеть телескопические очки.

Бонаро засмеялся. Он кивнул Марку и Габи и вышел.

— И это он говорит, что мне пора на пенсию! — взорвался дядя Майкл, когда сержант ушел. — А сам не моложе меня.

— Да, небось, как и ты, темнит насчет своего возраста, — поддразнил Марк.

Дядя Майкл поднялся с кресла.

— Если, кроме оскорблений, тебе нечего сказать твоему бедному старому дяде, я ухожу. — Он вынул изо рта сигару. — Верни мой пистолет.

— Только в том случае, если ты пообещаешь отдать мне пули, — упрямо сказал Марк.

— Что проку в оружии без пуль?

— Можешь использовать его как бумеранг, — невозмутимо ответил Марк. Он извлек пистолет из комода, разрядил обойму и вручил его дяде. — Опять ты за свое! И спасибо за помощь, — добавил он с усмешкой.

Майкл скорчил ему рожу, заложил пистолет за пояс и обратил взгляд на Габи.

— Берегите себя, — сказал он. — Я к вам уже привык. Не люблю терять людей, к которым привык.

— И вы тоже берегите себя, — с улыбкой ответила Габи. — Кроме вас, у меня больше нет ни одного дяди.

Дядя Майкл широко улыбнулся, а уходя, хлопнул по плечу Марка.

— Смотри не нарушай закон! — посоветовал он.

— Мудрый совет, ничего не скажешь. Ты это себе посоветуй, — насмешливо ответил Марк.

Майкл пробормотал что-то по-итальянски, помахал рукой и закрыл за собой дверь.

— Однако вы с дядей очень похожи, — заметила Габи.

Марк хмыкнул.

— Только я не рэкетир, — жестко сказал он. — Хотя, если говорить честно, — признался он, садясь с ней на диван, — раз-другой я был недалек и от такой «работы». Мы с Джо жили ужасной жизнью.

Габи прикоснулась к его лицу, провела кончиками пальцев по резким линиям, залегшим в уголках рта.

— Я знаю. Дядя Майкл рассказал мне.

— Он рассказал? — Марк взял ее руку, прижал ладонь к своему точеному рту. — Он бы заботился о нас, если бы наша мать не запретила ему это делать. Вот уж кто был настоящим ничтожеством. Один день она нас любила, а на другой вела себя так, словно нас и на свете не было. А в промежутках — мужчины, всех сортов и видов. Я так от этого страдал! И в конце концов взял Джо, и мы с ним убежали.

— Как же тебе было трудно прокормить и себя, и брата! Ты сам-то был еще совсем юным.

— Ну, не таким уж юным, детка, — улыбнулся Марк. — Я справился. Тяжелой работы я никогда не боялся. Это помогло.

Взглядом, полным любви, она смотрела на его широкое смуглое лицо. Теперь она понимала его лучше, чем прежде. У него столько достоинств, он так добр! Он не похож на мужчину, который за взятку отказался от любимой девушки. Только это сомнение осталось у Габи. Только это удерживало ее от признания в любви. Он предал ее ради денег. Но теперь это вроде бы обретало какой-то смысл. Она могла понять, как он нуждался в этих деньгах. Он взял на себя заботу о Джо, жизнь их была ужасна. Наверное, он был в полном отчаянии…

— Ты так смотришь на меня своими большущими глазами, — заметив ее пристальный взгляд, сказал Марк.

— Ты меня завораживаешь, — мягко сказала Габи. — Я бы никогда не устала смотреть на тебя.

Он задержал дыхание.

— От тебя тоже не оторвешь глаз, одета ты или не одета.

— Я бы не прочь во что-то одеться, — с улыбкой сказала Габи.

— Ты и так выглядишь потрясающе! А в ближайшие два дня не предполагается, что мы будем выходить в свет, — мрачновато добавил Марк. Он заглянул в ее встревоженные глаза. — Ты уверена, Габи, что хочешь пройти через это испытание?

— Я должна, — сказала она просто. — Марк, я не могу жить в постоянном страхе, что вот-вот что-то случится. Лучше уж сразу испытать страх, чем растянуть его неизвестно на какое время. Думаю, если бы на моем месте оказался ты, то чувствовал бы то же самое.

— Я и чувствую то же самое, — сказал он глубоким, теплым голосом, с нежностью глядя на нее. — Думаешь, я смогу жить без тебя?

Габи взволнованно улыбнулась.

— Прекрасно жил. Целых девять лет!

— Я знал, что с тобой все в порядке, — сказал Марк, нежно поцеловав ее в губы. — Знал, что ты жива и живешь в одном городе со мной. Я знал, когда ты стала работать моделью, на кого ты работала, что ты делала.

— Но ты не хотел, чтобы я работала у тебя, — припомнила она.

— Потому что это устроил Джо, — честно признался Марк. — Я знал, что он влюблен в тебя. И старался устроить так, чтобы ты держалась от него подальше, потому что боялся, что ты используешь его, чтобы отомстить мне. И даже хуже — что ты полюбишь его. Так или иначе, но я не мог спокойно думать о том, что ты где-то рядом. Воспоминания о нашей с тобой любви преследовали меня. — Марк горько усмехнулся. — Я старался не приближаться к тебе, Габи, честное слово! Но в то утро в Хамптоне, когда я вошел в твою спальню и увидел, как ты лежишь в маленькой прозрачной рубашечке, я потерял голову.

— Однако тогда ты вовремя остановился, — прошептала Габи, чувствуя, как ее тело пронизывает горячая истома при воспоминании об их недавней близости.

— То было тогда, — ответил Марк. — Тогда все было очень сложно. А теперь, — добавил он, притягивая ее к себе, — только ты и я, мы одни. — Марк так пристально и долго вглядывался в глаза Габи, что на нее словно накатила жаркая волна. — Я тебя очень люблю, Габи! — сказал он наконец.

— Ах, Марк! — дрогнувшим голосом прошептала она.

— Габи, скажи мне, что ты тоже любишь меня, — прошептал он. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы то, что мы задумывали с тобой девять лет назад, сбылось.

— Как бы я этого хотела, — упавшим голосом ответила Габи. Ее глаза устремились теперь на его губы. — Но подумай, Марк, какие у нас проблемы…

— Скоро они будут позади, — сказал он. — А впереди будет много счастливых лет.

Так ли? Габи подняла на Марка встревоженные глаза.

— Сейчас ты хочешь меня, — сказала она, — а потом? Когда пройдет новизна?

— И забудется прошлое, — добавил он, словно читая ее мысли. — Да, прошлое. Ты ведь до сих пор считаешь, что я предал тебя из-за денег.

Габи закусила губу.

— Я… кажется, я уже в этом не уверена, — начала она.

Он улыбнулся широкой, медленной улыбкой. Словно солнце поднялось над горизонтом.

— Иди ко мне!

Габи не противилась, когда он привлек ее к себе на грудь, уютно свернулась у него на руках. Он нашел губами ее губы и припал к ним долгим поцелуем. Не полным страсти и даже лишенным сексуальности, а поцелуем, несущим покой и радость. Нежным, упоительным поцелуем. Он был скорее обещанием, а не чувственной лаской.

У Габи перехватило дыхание, и, когда Марк поднял голову, она с удивлением коснулась его густых, спутанных волос.

— Ты меня никогда так не целовал, — сказала она.

— Нет, целовал, — улыбнулся он. — Все время целовал. Тебе исполнилось только семнадцать, и ты расцвела, как цветок. А я мечтал жениться на тебе, иметь детей и вместе стареть. Да, Габи, так я тебя целовал. И ты меня тоже так целовала. Это было больше, чем просто секс, хотя секс с тобой — это необыкновенно! Я не представлял, что так может быть. Такого наслаждения я не испытывал ни с одной женщиной.

Габи опустила глаза.

— А у тебя их было много?

— Сколько-то было. Послушай, Габи, я не монах, — серьезно сказал Марк. — Я мужчина. К тому же я думал, что между нами уже никогда больше ничего не будет. Ты ненавидела меня.

— Кажется, да. Вначале я и правда тебя ненавидела. Самым страшным днем в моей жизни был тот день, когда я потеряла тебя.

— Теперь я знаю это. И так из-за этого страдаю! Когда кончится эта жуткая история с убийцей, я расскажу тебе правду о том, что случилось девять лет назад.

— А она кончится, эта история?

— Обязательно. — Марк наклонился и нежно ее поцеловал. — Может, посмотрим телевизор? Какой-нибудь фильм? — спросил он.

Габи ничего не ответила. Она поглядела на него, и он понимающе усмехнулся.

— Да, я тоже этого хочу, — шепнул он. — Но мы подождем до вечера. От ожидания будет еще лучше.

Габи покраснела, но возражать не стала. Марк включил телевизор, и они стали смотреть какой-то фильм. Потом Габи приготовила ужин, и наступил вечер. Габи сидела рядом с Марком на диване, тревожные мысли не оставляли ее. Что будет завтра утром, останется она в живых или умрет, зависит от того, достаточно ли четко сработает ее защита, и от случайной ошибки — или удачи? — убийцы.

Было уже поздно, когда Марк повернулся к ней, и то, что она прочла в его глазах, наполнило ее предвкушением страсти.

— Хочешь посмотреть новости, — сказал он, поглаживая ее шею, — или заняться любовью?

— Совершенно определенно выбираю последнее, — улыбнувшись ему в ответ, ответила Габи. — В постели. Так ведь ты сказал? Чтобы у нас было больше места… чтобы мы могли двигаться.

— Правильно, — сказал Марк изменившимся голосом, словно сразу охрипнув. — Тебе сегодня не обойтись без широкой постели, потому что таким сильным мужчиной я еще никогда в жизни себя не чувствовал.

Габи обвила его шею руками, он поднял ее, отнес в спальню, захлопнул дверь и опустил на кровать.

— А теперь, — ложась на нее, со смехом сказал он, — посмотрим, какой пожар мы сможем разжечь! Запылает ли он жарче, чем сегодня утром?

Тело Габи начало мягко двигаться под Марком, и с губ его сорвался стон.

— Подожги меня, — шепнула Габи, протянув ему губы, — и я собью твое пламя, мистер Стефано!

— Тогда готовь цистерну с водой, — шепнул он, приникая губами к ее губам. — Она нам понадобится.

На этот раз он не был так мягок. Наверное, потому, что она уже прошла обряд посвящения и он считал, что может отдаться страсти, не боясь испугать ее. Он проворно раздел ее, покрывая долгими поцелуями каждый дюйм тела, высвобождавшийся из-под одежды. К той минуте, когда Габи, голая, лежала на кремовом покрывале широченной кровати, она вся дрожала от вожделения, которое Марк разжег в ней.

Марк встал и начал раздеваться сам, не сводя с Габи глаз, любуясь ею.

— Сейчас все будет немного грубее, — тихо сказал он. — Но тебе это понравится.

— Я хочу тебя! — сказала Габи, не узнавая свой голос.

— Да, я знаю. Вижу и чувствую. И на сей раз ты под конец закричишь, потому что я не дам тебе то, чего ты хочешь, до тех пор, пока ты не взмолишься об этом.

Марк склонился над ней, обхватил руками ее бедра и подтянул к себе так, что его колени оказались между ее шелковистых ног. Потом приподнял ее, крепко прижался губами к ее животу и тут же почувствовал ответную реакцию ее тела. Глухой вскрик сорвался с ее губ. Закинув руки, Габи вцепилась в уголки подушки. Он провел языком по ее бедрам, животу. И, покусывая зубами, прошелся вниз, и дальше вниз. Потом он подвинул ее ближе к своему рту и услышал, как она вскрикнула.

Это было так неожиданно, что она начала всхлипывать от испуга и возбуждения. Она хотела уклониться от его рта, но он крепко держал ее, и минуту спустя она уже дрожала от безумного наслаждения. Оно все длилось и длилось, и звуки, которые вылетали из ее груди, даже пугали ее.

Марк снова передвинулся, и она ощутила его губы на внутренней стороне бедер. Затем он повернул ее и, щекоча кожу своей волосатой грудью, скользнул по ней вверх, покрывая ее спину поцелуями. Руки его скользили по ней словно грубый шелк. Габи дышала так же прерывисто и хрипло, как и он.

— Не заставляй меня одного делать это, — отрывисто прошептал он. — Иди сюда!

Он перекатился на спину, приподнял ее над собой, показывая ей, что он от нее хочет. Сладострастное наслаждение пронизывало Габи, и она без колебаний и без единого вопроса повиновалась ему. Она чувствовала, как бессильно вздрагивает его тело под ее касаниями, мягкими поглаживаниями, трепетными поцелуями.

Марк засмеялся, изогнулся дугой, закрыл глаза.

— О!.. Еще, еще, сделай так еще раз! — простонал он. — Еще! Да, так, так… Габи, любовь моя, bella mia, с тобой я чувствую себя таким сильным!

Ее длинные волосы скользили по его коже, щекотали его. Габи мягко тянулась к его рту. Она раскрыла свои губы, просунула язык в теплую темень его рта, ее упругие груди легли на его грудь, тело ее дрожало от неодолимого желания.

Марк прижал ее бедра к своим.

— Ты так же томительно, так же сладостно хочешь меня, как я тебя? — шепотом спросил он. — Умираешь от желания?

— Да… — Голос ее прервался, потому что она не могла больше сдерживать себя.

Резким движением он бросил ее на постель. Глаза его, казалось, еще больше потемнели, его большое, поросшее волосками тело нависло над ней. Таким она никогда еще его не видела: мощный властелин.

Он встал на колени, подхватил ее снизу, она изогнулась в его руках, и он притянул ее к себе.

— Хочу видеть тебя, — прошептал он. — Вот так смотреть на тебя.

Руки его уперлись в ее раздвинутые ноги, и она охнула, когда его тело вдруг в одно мгновение, резко, слилось с ее телом. Пальцы его обхватили ее бедра, и он торжествующе засмеялся, чуть отводя, а затем снова подталкивая ее ближе к себе в ритмическом движении; он точно вонзался в тело Габи.

— Марк! — вскрикнула она, вцепившись обеими руками в подушку. Ее расширившиеся, обезумевшие глаза горели лихорадочной страстью.

Марк с шумом втянул в себя воздух и засмеялся. И тут же обрушился на нее своей тяжестью и впился в ее губы страстным поцелуем.

Такое она никогда не представляла себе даже в самых затаенных мечтах! Она никогда бы не поверила, что сможет шептать мужчине такие слова, какие она шептала сейчас Марку; руки ее цеплялись за него, умоляли; глаза ее были открыты и устремлены в его глаза. Ей нужно было, она хотела, она должна была видеть, как это будет происходить с ним. Испытать эту невыразимую близость.

И он позволил ей увидеть. Позволил увидеть, как это началось: как он начал вздрагивать, как расширились его черные зрачки, как мучительно исказилось лицо… Из его горла вырвался приглушенный вскрик, и Марк в мучительном экстазе закинул назад голову. Она почувствовала его напряжение, ощутила, когда тело Марка начало сотрясаться в чувственных конвульсиях. Габи наблюдала за ним и чувствовала, как тот же звенящий экстаз пронизывает ее собственное тело. Глаза ее закрылись, тело ее начало извиваться, бедра вздымались и опускались, горячая волна восхитительного, острого наслаждения залила ее. Она пронзительно вскрикнула, не владея собой, и, жалобно всхлипывая, вцепилась в него, уткнулась в его горячую, влажную шею, а это все длилось и длилось, и она жаждала лишь одного — чтобы это никогда не кончилось.

— Как чудно, как сладко ты вскрикнула, — прошептал Марк ей на ухо. Он отвел спутавшиеся пряди с ее лица. — Ш-ш-ш-ш. Дай мне посмотреть на тебя. — Марк поднял голову и посмотрел в ее наполненные страстью глаза, нежно улыбнулся и обнял ее, успокаивая дрожь, которая сотрясала ее еще сильнее. — Габи, — шептал он, — как ты прекрасна в порыве страсти!

— Я не вынесу! — задыхаясь, выговорила она.

Он медленно двинулся.

— Сейчас. Совсем скоро… — выдохнул он, всматриваясь в ее лицо, видя, как искажаются его черты. — Сейчас! Лежи тихо.

— Марк!

Его движения убыстрились, когда он услышал ее захлебывающиеся вскрики и почувствовал, как ее тело стало дергаться и извиваться под ним.

— Вот! — прошептал он, подтянув ее руки к своим бедрам. — Держи меня! Держи, пока ты не кончишь. Так, так!..

Ее тело словно взорвалось яркими вспышками. Габи подумала: она этого не переживет. Лицо Марка затуманилось, она видела только его очертания в красном мареве, ногти ее, наверное, больно вцепились в его бедра, когда она выгнулась, крича, задыхаясь, потому что с ней творилось что-то невероятное. Казалось, дыхание, жизнь сейчас кончатся в этом сладостном экстазе. Она чувствовала, что содрогается, и не могла остановиться. И на какую-то секунду, на одно мгновение она взлетела к лучам радуги, слилась с солнцем. И с Марком.

Потом она расплакалась, и Марк никак не мог утешить ее. Она затихла рядом с его влажным, вспотевшим телом, и он гладил ее своими большими, любящими руками, покрывал ее разгоряченное лицо нежными, почти благоговейными поцелуями.

— Это — смерть на мгновение, — прошептал он ей на ухо. — Теперь, Габи, ты понимаешь, что это такое?

Она облизнула пересохшие губы.

— В это невозможно поверить!

— Да. И я чувствую себя так же. Габи, мы созданы друг для друга, мы оба испытали полное удовлетворение. — Его руки крепче обняли ее. — Ах, Габи, надеюсь, ты не захочешь устраивать шикарную свадьбу? Мне бы только надеть кольцо тебе на палец и не отпускать от себя всю мою жизнь. Ни днем, ни ночью.

— Ты хочешь на мне жениться?! — удивленно воскликнула Габи, поднимая лицо. — Жениться?

— а о чем же, как ты думаешь, я говорю? Может быть, ты не заметила, — добавил он, нежно проводя губами по ее рту, — но я очень старался, чтобы ты забеременела, потому что тогда уж тебе наверняка придется остаться со мной.

— Ты не говорил мне, что хочешь на мне жениться.

— Но вот говорю, — обеспокоенно сказал он, заглядывая ей в глаза. — А ты хочешь выйти за меня замуж?

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Да.

Марк засмеялся и стал осыпать поцелуями ее глаза, нос, ее нежные губы.

— Да! Миссис Маркус Стефано — звучит неплохо!

— Звучит чудесно! — Она прильнула к нему. — Ах, Марк, я… — Она чуть было не договорила. Она хотела сказать: «Я люблю тебя». Но не смогла. Может, он не хочет таких признаний? Может, он не чувствует то же, что чувствует она? Может, он просто хочет ее, а о любви тут и речи нет?

— Ты — что? — спросил он, поднимая свою темноволосую голову. — Скажи мне.

Габи кашлянула.

— Я хочу глоток воды.

Марк помедлил, словно хотел что-то сказать. Потом взъерошил ее и без того взъерошенные волосы.

— Ладно. А как насчет шампанского? Не стоит ли нам торжественно отметить этот вечер? То, что мы только что подарили друг другу, заслуживает быть отмеченным. Ты не считаешь?

— Считаю, — горячо согласилась она, и Марк, весело улыбнувшись, встал с кровати и отправился за бутылкой и бокалами.

Они жадно распили бутылку, а потом вместе встали под душ и не спеша, наслаждаясь каждым движением, стали мыть друг друга. Потом заснули в объятиях друг друга, и Габи подумала, что никогда в жизни она не была так счастлива. Может быть, сейчас он еще не любит ее, но у нее есть надежда. И может быть, он научится любить ее так же сильно, как любит его она. Она будет делать все возможное, чтобы это случилось.

Если только у нее будет время, напомнила она себе. Если убийца промахнется. Забытый было ненадолго страх вернулся с новой силой. Слезы готовы были брызнуть у нее из глаз, и она теснее прижалась к спящему Марку. «Прошу Тебя, Господи! — беззвучно молила она. — Прошу, не дай мне снова потерять его! Потерять сейчас, после стольких лет страданий. Позволь мне побыть с ним хотя бы еще немного. Хотя бы еще немного». Габи помолилась, и усталость охватила ее. Она уснула.

Глава 16

Утро наступило слишком скоро. Марк уже встал и завязывал галстук, когда Габи открыла глаза. Она тихо лежала в кровати, глядя на него: он заправил галстук в жилетку и начал причесывать свои густые, непослушные волосы. Пора ему подстричься, с нежностью подумала Габи и тут же с улыбкой отметила про себя, что заботится о нем как жена.

— Доброе утро, — сонно пробормотала она и улыбнулась, когда он подошел к кровати и наклонился поцеловать ее.

— Доброе утро, — улыбнулся в ответ Марк. — Как самочувствие?

— Болит в таких местах, о которых я даже не знала, что они у меня есть, — с лукавинкой в глазах заметила Габи. — Но так изумительно я еще никогда себя не чувствовала. А как ты?

— Ну, если говорить о боли, так я наверняка заслуживаю большего сострадания, — посмеиваясь, сказал Марк. — Только у меня немножко другая боль.

Брови у Габи поползли вверх, а он шепнул ей на ухо:

— Мужчинам наутро всегда хуже.

— После вчерашней ночи?

Марк рассмеялся.

— Ах, Габи, у нас с тобой только и была вчерашняя ночь. А я изголодался по тебе. Я так давно хотел тебя!

Она залилась румянцем.

— Ладно, буду это иметь в виду, когда ты вернешься домой сегодня вечером.

Марк вдруг помрачнел, как и она. Что готовил им этот день? И будет ли радостным вечер? Сержант Бонаро сказал, что не дает никаких гарантий.

Марк сел возле нее на кровати и коснулся кончиками пальцев ее лица. Он обеспокоенно и заботливо смотрел на нее.

— Габи, судьба не может быть так жестока к нам, — мягко сказал он. — Мы уже столько выстрадали. Теперь мы будем вместе. Обещаю тебе, мы будем вместе. — Он наклонился и со щемящей нежностью поцеловал ее. — Вместе! Даже если случится самое худшее. — Голос его прервался. — Я не смогу жить, если с тобой что-нибудь случится. Не смогу!

— Марк! — Габи обвила его руками, прижалась к нему, слезы навернулись ей на глаза. — Я тоже не смогу без тебя жить. Теперь не смогу. И не захочу. Я так… — Габи запнулась и не сказала того, что хотела сказать. — …нуждаюсь в тебе, — вместо этого произнесла она.

Марк поднял голову, посмотрел ей в глаза.

— Всего лишь нуждаешься? — прищурившись, спросил он. — А я-то думал… — Он нежно поцеловал ее опущенные веки, любовно провел пальцами по ее лицу. — Я так хотел бы остаться сейчас с тобой, Bella mia. Мне невыносимо думать, что я оставляю тебя одну, когда опасность так близка. — Он крепче прижал ее к себе и прерывисто вздохнул.

— Все будет в порядке, — прошептала Габи. — Вот увидишь.

— Я буду молиться. Я правда буду молиться, по-настоящему. — Марк поднял голову и долго молча смотрел на нее. — Amore mia[4], — прошептал он. — Другой женщины у меня не будет. Никогда. До конца моей жизни. Я клянусь.

Габи потянулась к нему, нежно поцеловала, потом поцеловала крепче, с удовольствием ощущая так близко его большое, теплое, мускулистое тело. Вот остаться бы так, прижавшись к нему, и не думать про убийцу, который, наверное, уже рыщет где-то рядом. Но только, если не покончить с этим сейчас, ей не обрести покоя.

Она наконец отстранилась от него, взъерошила ему волосы.

— Придется тебе причесаться снова, — со смехом сказала Габи.

— Готов причесываться хоть целый день, только сделай это еще раз, — попросил Марк, потом встал, подошел к зеркалу и стал смотреть, как она выбирается из постели и одевается. — Правда, в этом есть что-то такое интимное, когда смотришь, как одевается другой? — сказал он. — Мне нравится смотреть на тебя. Кажется, что мы уже женаты.

— Я хочу быть твоей женой, — ответила Габи, натягивая джинсы и снова надевая майку. Она с усмешкой повернулась к нему. — Так что не думай, на сей раз ты не увильнешь.

— Не увильну, — сказал Марк. — Обещаю тебе. — Он еще раз взглянул на себя в зеркало и спрятал расческу в карман. — Ну, я готов. А ты?

— Я тоже. Хочешь, приготовлю завтрак?

Марк покачал головой.

— Нет. Даже кофе не надо.

— Я тоже ничего не хочу.

Держа его за руку, Габи шла рядом с ним к входной двери и старалась не думать, что, может быть, она видит его последний раз в этой жизни. Она потянулась обнять его, когда он отворил дверь, и почувствовала укол в плечо, оттого что натянулись швы, и это напомнило ей, в какой они страшной опасности.

— Увидимся вечером, мой дорогой, — громко сказала она на случай, если убийца затаился где-то рядом. — Не задерживайся на работе.

— Хорошо. До скорого! — В глазах его была мука, но он с нарочитой небрежностью чмокнул ее в щеку, улыбнулся вымученной улыбкой и направился в сторону лифта.

Габи вернулась в квартиру, захлопнула дверь. Хотела ее запереть, но раздумала. Не стоит, решила она, надо казаться беззаботной.

Она огляделась вокруг. Откуда он может появиться? Где может спрятаться? Войдет через входную дверь или… За окном в спальне пожарная лестница. Он влезет по ней?

Габи стиснула руки. Это ожидание жутко действует на нервы. Не известно, когда это случится, может быть, не сегодня. Может быть, он не заглотнул приманку. Может, залег на дно и будет выжидать дни, недели, месяцы. Габи пронзила боль, и она закрыла глаза. Это может тянуться бесконечно.

Но едва она снова открыла глаза, они расширились от ужаса — в спальне послышался шорох. Габи инстинктивно шагнула к раскрытой двери — он был там!

Блондин. Невысокого роста. Ничем не примечательный, если бы не пистолет в руке. Он не казался опасным и не был похож на бандита. Повстречайся он ей на улице, она приняла бы его за бизнесмена.

— Извини, — сказал он с легкой улыбкой. — Зато теперь тебе уже не надо будет бояться. Все кончено.

Габи хотела сорваться с места и убежать, но даже не могла двинуться. Она молила Бога, как никогда не молила, чтобы полицейский снайпер оказался где-то здесь и все увидел. Ну пожалуйста, пожалуйста!

В маленьких глазках блондина она видела смерть. Он держал пистолет у пояса, и Габи знала, что он вот-вот нажмет на спусковой крючок. Он не шутил. Он пришел убить ее.

Ну ладно, обреченно подумала она, если это случится, значит, так должно быть. Но как ужасна будет без Марка тьма, которая сейчас поглотит ее…

Слезы наполнили ее глаза, она закрыла их и напряглась в ожидании неизбежного. Тело ее, точно изогнувшись в танце, застыло на краю Вечности.

Глава 17

Габи ждала, когда ударит боль. «Скорей, скорей! — просила она. — Хочу уже ничего не чувствовать!»

И словно в ответ на ее мучительную мольбу, прозвучал выстрел — будто хлопнула хлопушка.

Но удара не последовало. Габи открыла глаза и, словно в тумане, увидела, как застыли глаза убийцы. Пистолет выпал у него из руки, и он повалился вниз лицом на ковер.

До конца своей жизни она не забудет этого испытания! Не забудет никогда! — подумала Габи.

— Еще бы немного… — послышался голос дяди Майкла за открытым окном, а потом появился и он сам, с пистолетом в руке. — Габи, дорогая, ты в порядке?

Габи смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Где полиция? — спросила она.

— Они поднимаются.

И почти в то же мгновение входная дверь распахнулась и в квартиру ввалились полицейские, сопровождаемые сержантом Бонаро и бледным как полотно, запыхавшимся Марком.

— Габи! — не своим голосом выкрикнул он, бросился к ней, расталкивая полицейских, прижал к себе и стал как безумный целовать. Как будто пришел конец света. Габи прижалась к нему. Он был с ней, она чувствовала его губы на своих щеках, губах, на лбу — и это было счастье!

— Не могу успокоиться. Я весь дрожу! — простонал Марк. — Я слышал выстрел и подумал: неужели это выстрелил он, неужели он попал в цель?! Я хотел умереть!

— Я… я даже не ранена, — обессилевшим голосом сказала Габи. — Со мной все в порядке.

Дядя Майкл вручил свой пистолет сержанту Бонаро.

— Он нырнул куда-то в сторону, а потом, как обезьяна, полез по пожарной лестнице, — сказал он.

— Мы потеряли его уже внутри дома, — бросив извиняющийся взгляд на Габи, удрученно проговорил Бонаро. — Так, значит, это ты застрелил его? — добавил он, взглянув на пистолет дяди Майкла в своей руке. — Даже при данных обстоятельствах тебе это даром не пройдет. С твоим-то «послужным» списком.

— Но он спас мне жизнь! — бросилась на защиту Майкла Габи.

Дядя Майкл с легкой улыбкой замахал руками.

— Вы неправильно поняли, сержант Бонаро, — сказал он. — Я не стрелял из этого пистолета.

Бонаро нахмурился. Он вынул обойму и понюхал дуло.

— Черт! Из этого пистолета не стреляли.

— Наверно, это ваш парень, который засел в доме напротив, — предположил дядя Майкл. — Я видел, как сверкнул ствол на солнце. Большая удача, что он там сидел. Я-то не успел бы подняться вовремя — года не те, — с горькой гримасой добавил он. — Наверно, и правда пора удалиться от дел.

Бонаро даже присвистнул.

— Не пугай меня! — взорвался он. — Весь отдел надорвет животики от смеха, если выплывет наружу, что удалившийся от дел гангстер спас девушку, а полицейские в это время никак не могли разобраться, в какой им сесть лифт! Уж не говорю о том, что скорее всего ты после этого опять угодишь в каталажку. — Бонаро особо подчеркнул последнее предположение.

Дядя Майкл засмеялся.

— Ясно. Все-таки хорошо, что не я застрелил этого подонка, правда?

— Точно. Вот, держи. — Бонаро без лишних слов протянул пистолет обратно дяде Майклу, оставив у себя обойму. — Спрячь где-нибудь, да смотри, чтобы я снова тебя не застукал.

— Понял. Так и сделаю, как вы сказали. — Он подошел к Габи, похлопал ее по спине. Она улыбнулась ему из-за мощного плеча Марка. — Выкинь все это из головы, девочка, — ласково сказал он. — Теперь ты в полной безопасности. Захочешь меня увидеть — я к твоим услугам.

— Спасибо! — с чувством ответила Габи.

Дядя Майкл подмигнул ей, бросил на Марка довольный взгляд и ушел. Немного погодя, когда убрали тело и полицейские кончили задавать вопросы, в гостиной остался один Бонаро. Он закурил сигарету, вид у него был довольно хмурый.

— Что-то не так? — спросил Марк. Он сидел на диване рядом с Габи, все так же обняв ее за плечи и прижимая к себе, как будто боялся отпустить ее от себя.

— Я переговорил со своими людьми… никто из них не сделал ни одного выстрела, — неожиданно сказал Бонаро. Он поднял голову — на лицах Габи и Марка выразилось изумление. — И снайпер тоже не стрелял. Надо же было так случиться — ему, понимаете ли, приспичило, и он побежал в уборную. Как видно, как раз в то время, когда убийца взбирался по пожарной лестнице. Чего не случается! Но у вас точно есть ангел-хранитель, мисс Беннет. — Бонаро вздохнул. — Трудно мне будет объяснить это чудо моему начальству.

— Вы уверены, что это не мой дядя? — спросил Марк.

— Это невозможно. Из его пистолета не было сделано ни одного выстрела. Я проверил.

— Кто бы это ни сделал, я так ему благодарна! — с чувством сказала Габи. — Я не хотела умирать.

— Кто хочет? — сказал Бонаро. — Я дам вам знать, когда мы соберем достаточный материал. Но, судя по всему, это был наемный убийца. Мне предстоит обнаружить каналы, по которым заключалась сделка, а это непросто.

— Желаю вам успеха, — сказала Габи. — И благодарю за все, что вы для нас сделали.

— Я с радостью сделал бы больше, — искренне сказал сержант. — Всего вам доброго.

Марк проводил его до двери. Когда он вернулся, выражение лица у него было несколько странное, словно его что-то забавляло. Габи с удивлением всматривалась в него.

— Ты знаешь что-то такое, чего не знаю я? — вежливо спросила она.

— Что у дяди Майкла был запасной пистолет, — ответил Марк. — Но под присягой я бы это не засвидетельствовал. Да и зачем мне возбуждать подозрения?

Габи просияла.

— Милый старый дядя Майкл! — засмеялась она. — Он даже не может похвалиться. Поставить это себе в заслугу.

— Он не осмелится. С его-то досье.

— Но этот снайпер — он не мог его увидеть?

Марк весело покачал головой.

— Да он же сидел в сортире. Такие отлучки случаются, что поделаешь, хотя считается, что полицейский снайпер ни при каких обстоятельствах не покинет свой пост. Слава Богу, дядя Майкл оказался поблизости. Как только подумаю, что могло произойти, несмотря на все приготовления…

— О Боже! — прошептала Габи. — Смерть была так близко…

— Слишком близко, — подтвердил Марк. Его черные глаза обратились к Габи, но она вдруг отвернулась от него.

Ну вот, наконец-то все кончилось. Совесть у Марка теперь чиста. Габи вдруг стало казаться, что все это: его стремление защитить ее, его нежная любовь, ласковые слова, которые он шептал ей, — вовсе не любовь. Просто так он старается искупить свою вину, потому что уверен, что виноват перед ней. Она не верила в его искренность — не мог же он вдруг так перемениться.

— Я рада, что мы докопались до правды, — сказала она, скрестив руки на груди. — Душа Джо не имела бы покоя, не сделай мы этого.

Марк достал сигарету из портсигара, молча закурил, наблюдая за Габи. Похоже, он понимал ее сомнения, страхи, неуверенность. У нее на лице все это было просто написано.

— Ужасно, Габи, что я сразу не выслушал тебя, — сказал он. — Многого можно было бы избежать.

— Но ты ведь не знал, — коротко ответила она и повернулась к нему. — Марк, ты поможешь мне забрать мои вещи из отеля и вернуться домой? Папа уже давно в отъезде. Он может позвонить. Не хочу, чтобы он волновался.

Марк разглядывал кончик сигареты.

— Ты уверена, что хочешь уехать? — спросил он.

— Уверена, — солгала Габи. И сумела улыбнуться. — Спасибо за гостеприимство. И за одолженную одежду.

— Габи… — неуверенно начал Марк, словно не знал, что и как сказать.

— Мы можем поехать прямо сейчас! — настаивала Габи в страхе, что вот-вот расплачется. — Прошу тебя.

— Я хотел бы, чтобы ты еще немного побыла здесь, — напряженно сказал он. — Ты плохо выглядишь.

— Еще бы. Только что кто-то хотел убить меня.

— Но я не про то хотел сказать…

Габи вскинула руки.

— Если не хочешь отвезти меня, я пойду пешком! — Она начала злиться. Она уже приняла решение, и он его не изменит! Она по глупости впуталась в эту историю — никак не могла успокоиться из-за Джо, — но не намерена ее осложнять. Она не станет любовницей Марка. Она теперь не верила и в его предложение. Ни во что не верила. Потрясенная, несчастная, она смотрела в будущее без всякой надежды.

Марк что-то раздраженно пробормотал себе под нос и последовал за ней к выходу.

Они поехали в отель, сложили ее сумку, потом Марк отвез ее домой. Он вошел следом за ней в темную, холодную прихожую. Габи сразу же подошла к телефону и прокрутила ленту автоответчика. Она долго слушала ее, потом заулыбалась, услышав голос отца. Он сообщал ей, что наконец закончил дела и выезжает домой.

— Вот-вот приедет отец, — сказала Габи. — Рада, что его тут не было в эти ужасные дни. Знаешь, я стараюсь оградить его от потрясений — он не из самых стойких людей, в нашей семье верховодила мать.

— А теперь ты, да? — шутливо заметил Марк.

Габи пожала плечами.

— Наверно… — Она заставила себя посмотреть на него. — Марк, спасибо тебе за все. И… еще раз поблагодари от меня дядю Майкла. Я обязана ему своей жизнью.

— Он не примет благодарности, — сказал Марк с усмешкой. — Ему не нравится, когда его благодарят за спасение. Это приводит его в смущение.

Габи улыбнулась в ответ.

— Пожалуй, что так.

— Но как бы то ни было, ты теперь в безопасности. Неисповедимы пути Господни. — Он наклонился к пепельнице, загасил сигарету. Потом повернулся к Габи, взял ее за руки и мягко притянул к себе. Лицо его было серьезно. — Ну а теперь, я полагаю, мы поженимся и нас ждет счастливая жизнь. Все решено?

Габи посмотрела ему в глаза.

— Ты не обязан жениться на мне…

— Нет, обязан! — жестким голосом возразил он, и глаза у него стали сердитыми. — Разве ты не знаешь, что я чувствую?

Под взглядом его черных глаз колени у Габи стали слабыми, руки безвольно обмякли в его руках. Она покачала головой.

— Нет, по правде говоря, не знаю, — призналась она. — Я считала… я думала, может быть, ты испытываешь чувство вины.

— Вины? — Он горько рассмеялся. — Ну да, отчасти. Но это куда больше, чем вина. Куда больше! — Марк легко коснулся ее волос. — Ладно, пришло время рассказать тебе всю правду, — взволнованно сказал он и, взяв ее руку, стал гладить ее. — Деньги, которые мне дали твои родители, я должен был заплатить за ужасный погром, который учинили Джо и его дружки в одной из квартир Ист-Сайда, — они хотели ограбить ее. Хозяева квартиры сказали, что они не станут заявлять в полицию, если Джо вернет деньги. Твои родители каким-то образом про это прознали и предложили мне сделку: я бросаю тебя и ничего тебе не объясняю, пусть ты думаешь, что я взял откуп, а они за это дают мне деньги, чтобы я спас Джо от тюрьмы.

Габи разрыдалась. Как же она не догадалась! Она должна была заподозрить неладное! Не окажись Марк в безвыходной ситуации, он никогда не взял бы у них деньги — ведь он любил ее! А она отвернулась от него и все это время тешила свою ненависть, ложно истолковывала все его попытки примирения.

— Да, я представлял себе, как ты это воспримешь. — Марк вздохнул и, обхватив ее своими сильными руками, стал покачивать. — Ну перестань, не плачь, они ведь думали, что защищают тебя. Они не хотели, чтобы ты погубила свою жизнь, выйдя замуж за грязную обезьяну без средств к существованию, без будущего. Они хотели для тебя лучшей жизни.

— Как они могли! — рыдала Габи. — Как могли! А я-то думала… Прости меня!

— Прощать нечего, кроме моей собственной тупости, — сказал Марк ей на ухо, еще нежнее прижимая к себе. — Я давным-давно должен был сказать тебе правду, но ведь я дал слово, Габи, что никогда этого не сделаю. Но сейчас, я думаю, обстоятельства оправдывают меня. Прежде чем вступить в наше будущее, мы должны забыть прошлое.

— Но ведь ты отдал те деньги обратно, — сказала Габи, заглядывая ему в глаза. — Отдал все деньги. Как же ты сумел основать корпорацию?

Марк грустно улыбнулся.

— Вероятно, я оказался умнее, чем полагал, — ответил он и поцеловал кончик ее носа. — К тому же у меня был стимул. Где-то в моем сознании таилась мысль, что, если я разбогатею, я смогу проникнуть в твой мир, а если смогу убедить тебя простить меня, может быть, ты вернешься ко мне.

Габи закусила губу. Хотя Марк и улыбался, то была не шутка. Он говорил правду.

— А знаешь ли ты, что я и не думала, есть у тебя деньги или нет? — тихо спросила его Габи. — Или кто ты такой? Я вышла бы за тебя замуж, и жила бы за гаражом, и научилась бы помогать тебе ремонтировать машины. Я любила тебя! — дрожащим голосом сказала она. — Любила все, что тебя окружало. Если бы я заполучила тебя, деньги ничего бы для меня не значили.

Глаза его уставились в одну точку, и он спрятал лицо у нее на плече. Дрогнувшими руками он прижал ее к себе.

— Прости меня! — убитым голосом произнес он. — Я очень любил брата, он у меня всегда был на первом месте. Вообще-то я прежде всего заботился о нем. Я слишком опекал его, и это пошло только во вред ему. Это ужасно, теперь я понимаю. Наверно, поэтому я был так груб. с тобой. Перекладывал на тебя собственную вину.

— Да я уже давно тебя простила, — сказала Габи, крепче прижимаясь к Марку. Руки ее проникли под пиджак, и она сквозь тонкую рубашку гладила его спину. — Марк, ты хоть немножко еще любишь меня? — прошептала Габи и застыла в ожидании ответа.

— Немножко! — засмеялся Марк. — Ах, Габи, ты совсем слепая! Все, кто видел нас рядом друг с другом, знали, как я люблю тебя. Лана знала. Потому и уехала от меня. Джо знал. Ты не поверишь, какие у нас с ним были из-за тебя стычки. Даже Смит знал. А ты смотришь на меня и ничего не видишь, и ничего не чувствуешь…

Габи отстранилась от Марка, посмотрела на него. Его черные глаза были полны любви, она тонула в их теплоте и нежности.

— Amore mia, — прошептал он, — это значит: любовь моя. Это ты любовь моя. И всегда была. И всегда будешь, до самой моей смерти. — Марк наклонился и поцеловал ее долгим, благоговейным поцелуем. — Я люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — прерывисто прошептала Габи. — И никогда не переставала любить, и никогда не перестану… Ах, Марк, Марк, оказывается, мечты сбываются! Все правда.

— Верю. Теперь верю. — Он приник к ее губам в долгом поцелуе, чувствуя, как затрепетало ее тело и как громко застучало сердце в его груди. Губы ее жаждали его губ, и он еще сильнее сжал ее в своих объятиях. — Неужели ты не поняла, что я пытался сказать тебе в тот вечер в загородном клубе? — с улыбкой спросил Марк. — Я старался набраться храбрости и сказать тебе, что люблю тебя и хочу на тебе жениться. Про Джо я и не думал. Просто я сгорал от любви. Я мечтал начать все сначала. И так надеялся… но ты мне не поверила.

— Я не позволила себе поверить. Боялась довериться своему сердцу, — с огорчением призналась Габи. Она смотрела на Марка, и, казалось, каждая черточка ее лица дышала любовью. — Я так жалею Джо, — начала она.

— И я тоже. Корю себя за то, что мы вовремя не поняли, что происходит, и не спасли его. — Марк глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Габи, — тихо произнес он, — а что, если мы назовем нашего первого сына Джозефом? Тебе эта мысль не приходила в голову?

— Вот сейчас ударила, точно молния! — с дрожащей улыбкой проговорила она. И нежно прикоснулась к его щеке, радуясь, что она вольна делать это, когда захочет. — Мы правда можем теперь жить вместе?

— Конечно. Но сначала мы поженимся, — сказал Марк. — И как можно скорее. На всякий случай… — добавил он с лукавой усмешкой, поглаживая ее живот. — Когда возвращается твой отец?

— Папа! Я о нем совсем забыла.

— Как же можно забывать о дедушке нашего сына? — пожурил он ее.

— Ему предстоит узнать много новостей, — с улыбкой заметила Габи. — И за многое поблагодарить судьбу. Думаю, что он проклинает себя за то, что поддался матери. Какую кашу она заварила! Теперь он про тебя дурного слова не скажет.

— Рад слышать. Я постараюсь кое-что растолковать ему на досуге. Обещаю тебе. Ладно. Может, сваришь нам по чашечке кофе? — попросил он, нежно проводя губами по ее губам. — И заодно поговорим о свадьбе.

— Замечательная мысль! — радостно приветствовала Габи. Она взяла его за руку и повела в большую кухню. Это было самое прекрасное утро в ее жизни. И это было начало новой жизни. Долгожданное начало. Наконец-то ушли в прошлое все страхи и кошмары. «Джо был бы доволен, — подумала Габи, глядя на улыбающегося Марка. — Джо был бы доволен».

Глава 18

Прошел год с тех пор, как наемный убийца целился в Габи в квартире Марка. Тогда, месяц спустя, они поженились. Свидетелями были отец Габи и дядя Майкл, свадьба была очень скромной. Отец Габи принял известие о помолвке с явным облегчением и попытался было объясниться с будущим зятем, но сияющий Марк сразу же прервал его сбивчивые объяснения — он был слишком счастлив, чтобы таить на кого-то обиду.

Дядя Майкл по-прежнему отрицал свое участие в спасении Габи, но Марк объяснил ей, что дядя делает это потому, что не хочет угодить в тюрьму. Тем не менее Габи предложила ему быть крестным отцом их с Марком детей, и он принял это предложение с видимым удовольствием. Габи только надеялась, что он не займется всерьез воспитанием своих будущих крестников. Она точно не хотела, чтобы ее дети обучались таким предметам, как рэкет.

Она уже почти закончила мыть внутреннюю белую обивку «шевроле», который они снова покрасили в ярко-красный цвет. Таким он был когда-то. Марк не знал, чем Габи занимается; он велел ей укрываться от солнца. Погода стояла жаркая, и Габи быстро уставала, но уход за этой машиной доставлял ей особое удовольствие. В этом «шевроле» они с Марком ездили в Хамптон на свой медовый месяц. Габи обожала эту древнюю машину.

— Где ты, малышка? — позвал из дома Марк.

Габи подняла голову и закусила губу. «О-о!» — пробормотала она себе под нос. Она отвела от глаз потную прядь волос и поднялась, положив ладонь на ноющую спину. Достанется ей, если он обнаружит, чем она занималась!

Она расправила яркую цветастую блузу, прикрывающую округлившийся живот, и, виновато улыбаясь, спустилась с подножки.

Их дом был всего в нескольких минутах езды от города — очаровательный старый каменный дом в не менее очаровательном месте на Лонг-Айленд-Саунд. Габи влюбилась в него с первого взгляда, и Марк немедленно вручил задаток агенту по продаже. Для молодой семьи дом подходил идеально; при нем был большой гараж.

— Могу я тебя спросить, чем ты занимаешься? — взорвался Марк, когда увидел Габи. Взмокшие от пота волосы, грязные руки, запачканная блуза, мокрые пятна на слаксах. Он всплеснул руками. — Ну что мне с тобой делать!

Габи тыльной стороной ладони утерла нос, отчего прибавилось еще одно пятно, и с ведерком для воды в руке направилась к Марку.

— Понимаешь, белые стенки совсем запачкались, — промямлила она.

— Ясно-ясно. А ты тут как тут! — Уперев руки в узкие бедра, в слаксах цвета хаки, в белой майке, он грозно высился над ней. От него глаз было не отвести. Большой, смуглый, мускулистый. Она любила поглаживать его большое тело, ощущать, как оно мягко вздрагивает под ее руками. Их страсть нисколько не уменьшилась, а дух товарищества все больше укреплялся. Габи и не представляла, что можно быть такой счастливой. А теперь, когда родится ребенок, счастье будет еще более полным. Габи была на вершине блаженства.

— Не нервничай, дорогой. Ты огорчишь малышку, — сказала Габи и потянулась поцеловать его твердый подбородок.

— Огорчу малышку! — передразнил ее Марк, все еще сердито сощурившись. — А как насчет папы малышки, а? Как насчет…

— Ш-ш-ш, — прошептала она, касаясь губами его твердого рта и чувствуя, как испаряется его гнев. Он заботливо обнял ее и поцеловал. Поцелуй все длился и становился все горячее.

— Брось ведро, — прерывисто прошептал он, касаясь губами ее губ. — Пойдем полежим и все обсудим.

— Если мы ляжем, то уже ничего не обсудим, — прошептала Габи ему в ответ. — А ведь с минуты на минуту приедет дядя Майкл. Ты не помнишь, что мы пригласили его на ленч?

Марк отпустил какую-то реплику по поводу приезда дяди Майкла, и Габи снова засмеялась.

— Потом, — шепнула она. — Я обещаю.

Он со вздохом ее отпустил.

— И зачем нам эти гости? — недовольно спросил он.

— Затем, что дядя Майкл только что вернулся из Италии и мы не видели его вот уже два месяца, — ответила Габи. — И затем, что я обязана ему жизнью.

Марк долго на нее смотрел.

— Да, — неуверенно сказал он. — Думаю, что так.

— Ведь это он выстрелил? Ты так сказал.

— На самом деле я сказал, что у него был запасной пистолет, — уклончиво ответил Марк. Он выглядел смущенным. — Все это не важно. Пойдем поедим…

— Одну минутку, — сказала Габи, коснувшись его мускулистой руки. — Объясни, пожалуйста…

— Габи…

— Может, скажешь ей правду, мальчик мой? — раздался прямо над их головой басистый насмешливый голос.

На балкончике первого этажа, скрестив руки на груди и зажав в пальцах сигару, стоял дядя Майкл.

— Привет! — крикнула Габи. — Добро пожаловать!

— Спасибо. Очень приятно было повидать семью, но вернуться домой еще приятнее. Марк, тебе шлют свою любовь бабушка и твой дядя. Приглашают тебя с Габи навестить их, после того как родится малышка.

— Мы обязательно навестим, — пообещал Марк. И посмотрел на Габи с обожанием и тревогой. — После того как родится…

Габи поднялась по ступенькам и опустилась в шезлонг, на минуту закрыв глаза и вдыхая прохладный солоноватый ветерок, взъерошивший ей волосы. Совсем неподалеку шумел прибой, перекликались чайки.

— Люблю тут сидеть. Садитесь и вы, дядя Майкл, и расскажите нам про Италию.

— Сейчас расскажу, — пообещал дядя Майкл. Он выпрямился и посмотрел на Марка. — Скажи ей, Марк. Пришло время Габи узнать правду.

Марк пожал плечами.

— Это Марк застрелил убийцу, — уверенно заявил дядя Майкл.

— Что сделал Марк? — Габи выпрямилась в шезлонге и уставилась на Марка. — Так это ты стрелял?

Марк метнул взгляд на дядю и поглубже засунул руки в карманы.

— Понимаешь ли, я боялся, что полицейские не выследят его, — проговорил он. — Мы с дядей спрятались за домом. Мы видели, как он полез по пожарной лестнице, но дядя не успел бы взобраться. А я успел. И с пистолетом я управляюсь неплохо. — Марк поежился. — Еще минута, и я бы опоздал.

— Но почему мне-то вы не сказали правду? Почему вы предпочли, чтобы я думала, что выстрелил дядя Майкл?

— Пистолет не был зарегистрирован, — сказал Марк. — Если бы полицейские установили, что он принадлежит ему, у него бы начались неприятности. Я покончил с убийцей, молниеносно спустился вниз по лестнице и поднялся на лифте сразу же следом за полицейскими. А дядя Майкл появился в окне и сказал истинную правду: он не стрелял из пистолета, который был при нем.

— Но рассказать полиции, как все произошло на самом деле, я не мог. — Дядя Майкл развел руками. — Я думал, что потом Марк скажет тебе правду. Конечно, я спустил бы курок и прикончил негодяя, — добавил дядя Майкл, — но не могу же я ставить себе в заслугу то, что сделал другой. Тебя, Габи, спас Марк, а я был просто рядом. — Дядя Майкл вдруг усмехнулся. — Бонаро, однако, что-то заподозрил. Недели через две он навестил меня, и мы с ним, так сказать, обсудили некоторые версии. Он неплохой мужик, этот коп. Потом мы с ним сыграли партию в шахматы. Тогда я и решил удалиться от дел.

— Это решение пошло тебе на пользу, — сказал Марк. — Ты выглядишь отдохнувшим.

— Только подыхаю от скуки. Но увы, я уже слишком стар, чтобы сидеть в каталажке, так что, я считаю, все к лучшему. Теперь я, можно сказать, законопослушный гражданин. И к тому же смогу растолковать вашим детям, что они ни в коем случае не должны делать.

— Им здорово повезло — иметь такого дедушку. Только не учи их, как ломать руки, ладно? — поддразнил дядю Марк.

— Я? Учить ломать руки? Да я буду идеальным дедом! — не моргнув глазом ответил дядя Майкл. — Ну а поесть-то вы дадите? Я умираю с голоду.

— Попроси Карлу дать тебе что-нибудь перекусить. Она там что-то готовит к ленчу, — посоветовал Марк.

— Но я-то готовлю лучше, чем она! — Дядя Майкл был явно уязвлен. Он поднялся. — Пойду помогу ей.

— О Боже! — прикрыв рот рукой, сказала Габи, когда он скрылся в доме. — Карла его убьет!

Марк засмеялся.

— Ты спас мне жизнь и не сказал об этом. — Габи приложила ладонь к щеке мужа.

— Наверно, ты сочтешь это довольно глупым доводом, — сказал Марк, расправляя складочки на ее блузе, — но я хотел удостовериться, что ты хочешь просто меня самого. Что ты выходишь за меня замуж не из благодарности.

— Я люблю тебя, — сказала Габи, — поэтому и вышла за тебя замуж. Только поэтому. И всегда любила.

— Да. Но я хотел быть уверенным, вот и все. — Марк долго смотрел Габи в глаза, притянув ее к себе. Она чувствовала под своей рукой биение его сердца. — Габи, я тебя очень, очень люблю, — пылко сказал Марк. — И нашу малышку тоже.

Габи потянулась к его губам и нежно его поцеловала.

— Говорят, если ты спас кому-то жизнь, то ты уже ответственен за спасенного тобой и впредь.

— Но это будет одно удовольствие! — Марк поднял Габи с шезлонга, прижал к себе и приник к ее губам в долгом поцелуе. Дыхание у обоих участилось, по телу прошла дрожь, и в эту минуту из кухни начал доноситься яростный спор.

— Не кажется ли тебе, что их надо поскорее развести в разные стороны, пока они не убили друг друга? — сказала Габи.

— Если мы хотим сегодня все-таки позавтракать, пожалуй, надо, — усмехнулся Марк.

Шум на кухне усилился, раздался какой-то звон и стук, а вслед за этим низкий свирепый голос выпустил целую обойму непечатных слов.

— Лучше нам поспешить, — заволновалась Габи.

Марк погладил Габи по голове, успокаивая ее.

— Не беги туда, — сказал он. — И не надо спешить, теперь все время — наше.

Габи взглянула на Марка. «Ладно, не будем спешить», — подумала она, обвила руки вокруг него и подняла сияющее лицо навстречу его поцелую. Он, смеясь, наклонился к ней.

А в доме громкий английский сменялся на еще более громкий итальянский. Судя по всему, ленч немного задерживался.

Примечания

1

Привет, братишка (ит.).

(обратно)

2

моя красавица (ит.).

(обратно)

3

Красивая. Очень красивая (ит.).

(обратно)

4

Любовь моя (ит.).

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18 . . . . .