«В руках судьбы»

Инга Берристер В руках судьбы

1

Айсбрандт Кобен продал свою фирму. Об этом Маргарет Гринслэйд — теперь уже бывший референт Айсбрандта — узнала, когда вернулась из отпуска. О том, что кондитерский бизнес Кобена переживает кризис, целый год говорил весь Стаффорд. После смерти жены старый Айсбрандт потерял всякий интерес к жизни, дела шли все хуже и хуже. Уровень продаж резко снизился, строительство фабрики по производству конфет затянулось, пуск ее, запланированный к столетию компании, мог не состояться в назначенный срок.

Подобные обстоятельства, естественно, не могли не беспокоить совладельцев акционерной компании «Кримона Конфекшенри», в состав которой входила некогда процветавшая и приносившая солидный доход фирма «Кобен Конфекшенри». Даже отчаянная попытка смены кадров (руководство отозвало из Египта одного из своих опытнейших сотрудников — Норму Линтон и назначило ее директором по персоналу на «Кобен Конфекшенри») ни к чему не привела. Так что сам факт продажи фирмы ее старым владельцем не стал ни для кого сюрпризом, хотя сотрудники не предполагали, что Кобен отдаст ее «чужаку» из Бирмингема, для которого небольшая провинциальная фирма могла стать лишь маленьким кирпичиком в огромном здании его империи, имеющей множество отделений во всех уголках земного шара.

Выбравшись из маленького аккуратного автомобильчика, Маргарет с особой тщательностью осмотрела себя, поправила черную юбку, одернула серый жакет, проверила, все ли пуговицы застегнуты на белой блузке, и лишь потом бросила тревожный взгляд на здание фирмы. На часах — без пятнадцати девять, а стоянка уже заполнена автомашинами сотрудников. Все постарались примчаться пораньше. Повод для этого имелся, да еще какой! Сегодня днем к ним впервые приезжает новый владелец фирмы и состоится его официальное представление персоналу.

Маргарет получила твердые заверения, что ее оставят на прежней должности. Вот уже пять лет прошло с того дня, как она вернулась из Бирмингема в родной город и пришла на работу в «Кобен конфекшенри». Ей нравится ее дело, претензий к ней нет, и это ее устраивает.

Правда, в последнее время Маргарет пришлось взвалить на свои плечи некоторые дополнительные обязанности. А все из-за душевного и физического состояния босса! Теперь на личную жизнь совсем не оставалось сил, хотя назвать «личной жизнью» ее отношения с Эдвардом нельзя. Этого зануду она вынуждена терпеть рядом с собой, чтобы не давать повода для ухаживаний со стороны сослуживцев. Не может же она объяснять всем и каждому, что после той кошмарной, мучительной ночи, ставшей причиной ее возвращения в Стаффорд, мужчины для нее больше не существуют!

Мысль о физической близости даже с самым совершенным представителем противоположного пола вызывала отвращение и заставляла полностью отказываться от любых проявлений женственности, даже в одежде.

Маргарет вздохнула. О себе она не очень беспокоилась. Уверена, что сможет сработаться с любым новым хозяином, который, как она слышала, собирается здесь посадить своего управляющего. У него-то в непосредственном подчинении и будет находиться она как референт, а сам хозяин станет бывать в Стаффорде наездами.

Правда, Эдвард, со свойственным ему скепсисом, выразил сомнение в том, что она подойдет новому хозяину, дескать, деловые люди высокого уровня ценят в женщинах, которые на них работают, несколько другие качества. И, хотя он изъяснялся достаточно туманно, было ясно, что именно такими качествами Маргарет не располагает.

Слова Эдварда до слез обидели Маргарет, но она сдержалась и ничего ему не ответила. Он, как ей известно, вообще не одобряет участие женщин в бизнесе, считая, что их удел — секретарша на телефоне. Автоответчик с красивыми ногами и прелестным голоском… Погруженный с головой в мир своих проблем, этот человек совершенно не интересуется ее работой. Когда же она просит у него делового совета, отделывается скептическими усмешками.

Вообще Эдвард — своеобразный человек, подумала Маргарет. Он замкнут, неразговорчив, а если к тому же пропустит несколько кружек пива… Неумеренное потребление этого популярного напитка совсем выключает его из круга нормального общения.

Чем больше она размышляла над своими отношениями с Эдвардом, тем сильнее ощущала разочарование. Последнее время он стал раздражать ее, иногда не хотелось ему даже звонить. Маргарет могла сидеть перед телефоном целый час и терзать себя размышлениями, набирать номер или нет.

Они с Эдвардом знакомы почти всю жизнь. Год назад на Рождество он вдруг предложил объявить о помолвке, но ей удалось уйти от разговора на эту тему. Сейчас даже трудно вспомнить, какая отговорка выручила ее в столь необычной ситуации.

У Маргарет остались подружки еще со школьных времен. Теперь они все уже замужем, у них семьи, дети и полон дом забот, которые так им не нравятся и которым втайне так завидует Маргарет. Честно говоря, ей приятней проводить время в их компании, чем ходить на тоскливые свидания с Эдвардом.

Мама как-то заметила, что прожить до конца дней с таким человеком — перспектива незавидная, и не согласиться с ней было трудно. Но дело в том, что Эдвард внешне респектабелен и надежен. И, в конце концов, Маргарет решила, что именно это ей и нужно. Пусть мужчина скучен, уныл и однообразен, она должна быть удовлетворена тем, что он вообще есть в ее жизни. Тем более, что никаких намерений сексуального характера Эдвард не проявлял. По крайней мере, пока.

Старательно демонстрируя спокойствие и невозмутимость, Маргарет неторопливо пересекла автостоянку, приблизилась к входу в офис. Здесь поздоровалась с несколькими сотрудниками, выстроившимися у дверей. Мужчины кивали в ответ, бросая быстрые оценивающие взгляды на ее ноги. Она гордо подняла голову и прошла мимо.

Вдруг сзади раздался смех. Маргарет вздрогнула и покраснела. Ей захотелось остановиться, обернуться и узнать причину веселого настроения менеджеров. Но она сдержалась, лишь слегка ускорив шаг и наклонив голову. Маргарет не имела никакого представления о том, что рассмешило сотрудников, возможно, они смеялись не над ней, но ей сразу захотелось убежать и спрятаться…

Удивительно, что Маргарет никак не может избавиться от тягостного воспоминания об одной ошибке прошлого, глупой выходке, о которой жалеет до сих пор… Сколько раз она убеждала себя в том, что не стоит из-за этого портить свою жизнь! Бесполезно. Ей не удается выбросить случившееся из головы, сделать вид, что ничего не произошло. Картинки из прошлого хаотично появляются перед ней, иногда в самый неподходящий момент, и девушке становится очень плохо. Как нужна ей помощь, и как больно сознавать, что именно этой поддержки она ни от кого не дождется, потому что никто не знает о ее позоре.

В моменты полного отчаяния Маргарет даже начинала подумывать, а не поделиться ли с кем-нибудь своим несчастьем? Может быть, помогло бы… Но ее тут же охватывала паника: как же так, кто-то узнает то, что все эти годы она тщательно скрывает. Девушка старалась, чтобы никто, особенно мужчины, не догадались о том, что случилось с ней, не подумали, что она из тех женщин, которые…

Маргарет почувствовала, что вся дрожит. Этого еще не хватало! Именно сейчас ей вздумалось вспоминать прошлое. Нашла время! Сегодня нужно быть в форме, необходимо произвести хорошее впечатление на нового начальника, показать себя с лучшей стороны. Норма Линтон говорит, что новый босс не терпит нерасторопных работников, очень требователен к себе и окружающим. В условиях изменения стратегии компании организованный и трудолюбивый молодой босс ожидает от своих подчиненных проявления таких же качеств. Значит, надо отставить прочь свои мелкие заботы и во всем равняться на него.

Естественно, персонал фирмы с замиранием сердца ждал нового хозяина. Можно себе представить, что будет, когда он начнет наводить тут порядок. Здесь все так привыкли к тихому, размеренному существованию, к порядку, не менявшемуся годами…

Маргарет прекрасно осознавала, что дела на фирме идут все хуже: прибыль уменьшается, контракты не выполняются, деловые партнеры все чаще выражают недовольство, сроки строительства фабрики, на которую возлагают большие надежды в Бирмингеме, срываются. Бродят упорные слухи, что строительные материалы разворовываются. Норма Линтон наметила сразу после прихода нового босса организовать проверку на фабрике. Значит, что-то за всеми этими слухами есть.

Причина, по которой они держатся на плаву, проста: «Кобен Конфекшенри» — надежная старая фирма, принадлежащая к высшей лиге в своем секторе бизнеса. Но без изменения стиля работы она и вовсе станет неконкурентоспособна, прогорит, и люди окажутся на улице. Если удастся вовремя ввести в строй новую фабрику, то появятся дополнительные рабочие места, возможности фирмы расширятся.

Странно, что многие сотрудники «Кобен Конфекшенри» не понимают этого или просто отказываются понимать, поэтому и воспринимают факт реорганизации чуть ли не как личное оскорбление. Нового хозяина многие работники называют самоуверенным выскочкой и красавчиком. Хотя при чем тут его внешность?

Норма Линтон сообщила:

— Мистер Уиллис заряжен на успех, умеет идти на риск и извлекать выгоды из слабостей конкурентов. Амбициозности ему и его команде не занимать. Внешне новый босс очень привлекателен и, если бы он так много не работал, с ним можно было бы пофлиртовать, хотя он не так уж и молод.

Маргарет улыбнулась, подумав, что все эти характеристики далеко не самые лестные, особенно повеселило ее замечание о возрасте. Айсбрандт Кобен говорил, что Филипу Уиллису лет тридцать пять. Рановато записывать его в старики.

Кроме этого Айсбрандт так отозвался о новом владельце фирмы: «Человек отличных деловых качеств, бизнесмен от Бога, но большой оригинал…»

Норме видней. Она не раз встречалась с Филипом Уиллисом на совещаниях в Бирмингеме и имела возможность составить о нем собственное мнение. Мало того, ее сюда специально перевели, чтобы она была правой рукой нового босса. Возможно, и чем-то большим. После введения в строй фабрики придется нанимать немало специалистов, а репутация директора по персоналу — самая превосходная. Об ее умении работать с кадрами ходят легенды.

Да, у мистера Уиллиса действительно отличные деловые качества — это подтвердил даже отец Маргарет, который служит в банке, связан с деловыми кругами Бирмингема и всегда имеет информацию о самых крупных фирмах и известных предпринимателях. Правда, о личной жизни мистера Уиллиса ничего не известно, кроме того, что он не женат.

Как раз по этому поводу Анна, одна из подружек Маргарет, заметила:

— Между прочим, он с успехом может заменить Эдварда. Господи, Мэгги, милая, он так невыразимо скучен, твой Эдвард. В его обществе хочется говорить исключительно на самые постные темы, вроде здоровья королевы или состояния железных дорог в средней части Англии. Конечно, я все понимаю, и надежные уважительные отношения могут быть важнее самого потрясающего секса. Но надежность — это одно, а Эдвард — совсем другое…

Маргарет только рассмеялась в ответ. Она давно знает Анну, та всегда говорит все, что думает, и обижаться на нее не стоит. Тем более что не согласиться с ней нельзя. Анна частенько оказывалась права в своих оценках людей. Но рассматривать своего нового босса в качестве потенциального жениха? Нет, это исключено.

Из того, что о нем говорят, ясно: это мужчина, который обращает внимание только на красивых, стильных женщин, прирожденных светских львиц. Маргарет себя такой не считает. Невысокого роста, изящная, с длинными ногами, и, на ее взгляд, с чуть великоватой грудью… Ничего особенного… Черты лица тонкие, впрочем, вполне обычные. От матери она унаследовала светлую кожу и русые волосы, от отца — синие, как июльское небо глаза.

Пожалуй, именно это сочетание — русые волосы, синие глаза, полный чувственный рот — и привлекало к девушке внимание представителей противоположного пола. Но, познакомившись с ней поближе, насколько Маргарет позволяла это сделать, мужчины вскоре понимали: внешняя чувственность и манящая женственность фигуры обманчивы, она холодна и неприступна. Это отпугивало даже тех, кто мнил себя первосортным во всех отношениях представителем мужского племени.

Некоторые знакомые молодые люди считали Маргарет слишком сдержанной, даже называли недотрогой, естественно, после того, как их откровенные ухаживания были решительно отвергнуты. Другие, не очень задетые ее холодностью, с усмешкой называли девушку тихоней. Постепенно круг знакомств сузился, и часто в обществе ее просто не замечали.

Она относится к этому с полным безразличием. Пусть хоть называют «синим чулком»!

Когда-то все было по-другому. Да, было время! Но Маргарет не позволила себе вновь удариться в воспоминания. Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и решительно направилась в свой кабинет. Уже девять часов, и ей пора на очередной семинар, который организовала Норма для всего персонала.

Конечно, все эти семинары и тренинги в первую очередь предназначались менеджерам по продажам и к обязанностям Маргарет имели косвенное отношение. Но новый директор по персоналу считала, что в такой ответственный момент, когда компания готовится отметить столетие своего существования, все сотрудники фирмы должны осознать важность предстоящего события, понять значение корпоративного стиля работы, сплотиться вокруг программы, лозунг которой гласил: «Руководить Так, Чтобы Каждый Чувствовал Свою Ценность».

— Чтобы соревноваться с другими гигантами бизнеса и держать «марку», — уверенно вещала директор по персоналу, внимательно вглядываясь в лица присутствующих, — каждый из нас должен проникнуться ответственностью за результаты своей работы, стать более энергичным и даже агрессивным в осуществлении своих деловых возможностей, а также более адаптированным к стремительным изменениям в деловом мире.

Да, горько усмехнулась про себя Маргарет, я уже однажды попыталась адаптироваться и стать более агрессивной… И что из этого получилось?

Воспоминания опять нахлынули на нее, события пятилетней давности представились так ярко, будто все это было только вчера.

Тогда Маргарет уговорила родителей отпустить ее и уехала работать в Бирмингем. Там она поселилась на частной квартире вместе с тремя подружками из ее колледжа, а потом устроилась на работу в фирму «Хендри». Среди почтенных, как ей казалось, тридцатилетних сотрудниц Маргарет чувствовала себя крайне неуютно, но лишь до тех пор, пока не познакомилась с Майклом.

Майкл, сын одного из директоров компании, работал здесь же и должен был со временем занять место отца. Двадцатишестилетний красавчик-мачо разбил сердце не одной красотки, и ему не составило большого труда влюбить в себя неопытную провинциальную девушку. Он стал усиленно за ней ухаживать и просто очаровал Маргарет. Несколько раз молодые люди встречались, он приглашал ее то в кино, то в кафе, потом отвозил на машине домой. Они целовались… Для Маргарет все было впервые. Перед ней открывались новые страницы жизни.

Она сначала наивно полагала, что Майкл тоже влюблен в нее, но наступил тот ужасный день, когда ей случайно довелось подслушать один разговор. С этого момента все изменилось…

2

Маргарет вернулась к реальности, открыла глаза и тяжело вздохнула. Семинар продолжался.

— Ответственность, — услышала она директора по персоналу, в уверенном голосе которой звучали железные нотки, — это требовательность к себе и другим, честность по отношению к себе и другим, контроль над трудовым процессом, мобилизация всех ресурсов для того, чтобы быть настоящим патриотом компании.

… Боже мой, думала Маргарет, как я могла тогда решиться на такой поступок? Что за бес в меня вселился?

Норма настойчиво продолжала объяснять сотрудникам новые принципы деятельности фирмы. Синий костюм деловой женщины мешком сидел на ее полноватой фигуре. Карие глаза излучали веру в торжество принципов компании. Уверенные и резкие жесты маленьких рук, то и дело мелькавших в воздухе, должны были эмоционально подкреплять важнейшие пункты инструктажа.

А Маргарет, окунувшись мыслями в события давних лет, продолжала недоумевать: как могло так получиться с Майклом, что она все время оставалась в полном неведении? Почему присущая ей логика в тот раз подвела, и она не сразу распознала в своем приятеле легкомысленного и жестокого ловеласа, почему интуиция не подсказала ей, что… Зато после того случая прозрение наступило в одну минуту, поэтому план мщения оказался таким нелепым и болезненным, прежде всего для нее самой. Хуже нет быть застигнутой врасплох. И что теперь жалеть о случившемся…

Итак, семинар, как всегда, был проведен на высоком профессиональном уровне. Норма милостиво отпустила слушателей, и те радостно принялись собирать со столов бумаги и складывать их в папки с наклейками-лозунгами: «МЫ ОБНОВЛЯЕМСЯ». Сложив листочки в сиреневые папки, сотрудники торопливо пробирались к выходу. Через два часа должна была состояться церемония представления Филипа Уиллиса персоналу фирмы.

Маргарет предложила Айсбрандту Кобену устроить по этому поводу небольшую праздничную церемонию, и он, поразмыслив, согласился с ней. Это была неплохая идея — передача дел фирмы в другие руки в присутствии всего персонала. При этом люди имели возможность сразу же познакомиться с новым начальством. Торжественный характер процедуры смены руководства должен был мобилизовать всех сотрудников, чтобы они осознали ответственность момента и свою сопричастность к великому событию. Маргарет подумала о небольшом оркестре, но потом решила, что в данных условиях музыка неуместна.

Когда она пришла в свой кабинет, Норма была уже там. С озабоченным видом директор по персоналу указала на дверь Кобена:

— Айсбрандт появился несколько минут назад. Выглядит плохо. Я предложила ему чашечку кофе, но он отказался.

В свои тридцать с хвостиком Норма выглядела намного старше и все из-за полноты. Но окружающие этого не замечали. Высокое положение Нормы, ее уверенность действовали на сотрудников парализующе. Маргарет, глядя на нее, неизменно вспоминала классную даму из колледжа, особу сурового и решительного нрава. Ученицы испытывали перед ней просто панический страх. От одного вида Нормы Маргарет хотелось стать совсем маленькой и спрятаться за корзинкой для бумаг.

— Уиллиса еще нет, — сказала Норма. — Интересно, на какой машине он приедет? В Бирмингеме у него был «ягуар». Уж этот босс наведет тут порядок, будь уверена. Мы все забегаем, как заведенные.

Последнее замечание Нормы прозвучало довольно зловеще. Она словно радовалась тому, что заканчивается эпоха либерального отношения к служащим и наступают времена, похожие на военное положение.

Приготовив кофе и собрав почту, Маргарет отправилась в кабинет Айсбрандта.

Увидев его сидящим за большим письменным столом, сразу почувствовала, как заныло сердце. Два года переживаний после смерти жены разительно изменили Айсбрандта Кобена. Лицо его с ранними морщинами словно застыло, а взгляд пугал своей пустотой. Весь облик его говорил о том, что ему неинтересно жить. Маргарет подозревала, что Айсбрандт начал пить. Частенько она заставала его врасплох — он быстро задвигал ящик, который потом всегда оказывался запертым, а в кабинете стоял запах виски.

Она не осуждала Айсбрандта даже мысленно, только глубоко сочувствовала ему, догадываясь, как тяжко сейчас приходится этому все еще стойкому, сильному и бодрому мужчине.

Маргарет подошла к столу. Айсбрандт поднял голову и вопросительно взглянул на помощницу. Его руки бессильно лежали на раскрытом журнале по маркетингу.

— Я назначила встречу на четырнадцать часов, — сообщила она, поставив перед ним кофе. — Строительные рабочие придут тоже.

Фирма уже давно должна была переехать в старинный особняк в центре города. Ремонт в новом офисе закончился, оставались кое-какие недоработки на территории вокруг здания. В контракте оговаривались довольно строгие штрафные санкции за нарушение сроков сдачи объекта. Но Айсбрандт не обращал внимания на халатность прораба и предложения Маргарет наказать его финансово. Мистер Кобен уже давно ни на что не обращал внимания. Судя по всему, он и сейчас ждал только одного, чтобы за Маргарет захлопнулась дверь, и он смог бы открыть ящик стола и извлечь бутылку.

Когда Маргарет только пришла работать на фирму, Айсбрандт, как говорится, держал руку на пульсе всего происходящего, все было под контролем, никаких промашек не допускалось. Одно только упоминание имени Айсбрандта способно было подстегнуть даже самого ленивого исполнителя. Теперь хозяин очень изменился, референту часто приходилось подсказывать ему, что тот или иной контракт может обернуться потерей прибыли для компании. Понемногу она стала сама проверять документацию и переоформлять контракты. На свой страх и риск, никому об этом не докладывая.

— Хорошо, Маргарет. Спасибо.

— Вы заглядывали в папку, которую я вам на сегодня приготовила?

— Да, все в порядке.

Обычный короткий диалог, но Маргарет вдруг стало грустно — это чуть ли не в последний раз. Потом ей придется общаться с кем-то другим, возможно, с не столь доброжелательным человеком. Да еще и неизвестно, захочет ли он сотрудничать с ней. Она вышла из кабинета Айсбрандта и плотно закрыла за собой дверь.

Маргарет выглянула в окно. Неожиданно во двор бесшумно въехал «ягуар», сверкнув на солнце эмблемой, укрепленной на капоте и известной всему миру. Автомобиль резко остановился, из него вышел водитель — высокий, темноволосый, широкоплечий мужчина в отлично сшитом костюме. Вдруг он обернулся, и сердце Маргарет словно пронзили вязальной спицей. Она прижала дрожащие ладони к губам, едва сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть. Девушка смотрела на мужчину, чувствуя себя так, будто весь мир в одно мгновение перевернулся. А тот, ничего не подозревая, стоял и с интересом оглядывал окружавший его пейзаж.

Нет! Невозможно… Так не бывает! Это какая-то ошибка. Она обозналась. Он не может быть тем самым человеком. Все случилось пять лет тому назад… Маргарет видела его в полумраке зашторенной комнаты. И только один раз. Но запомнила на всю жизнь. Как же так?

Но это был тот самый мистер Уиллис. Маргарет поняла, что не ошиблась, что просто не могла ошибиться, хотя все это невероятно. Дело в том, что она узнала его не только глазами, но и сердцем. Все ее чувства мгновенно ожили, предательски встрепенулась каждая клеточка ее тела.

Девушка зажмурилась, чтобы не смотреть больше туда, не видеть, не думать. Но память отказывалась подчиняться ей, в который раз вызывая такие ненужные, такие острые воспоминания…

Мужчины, находясь в состоянии опьянения, бывают не слишком ласковыми любовниками. Так, во всяком случае, считается. Они требовательны, грубы и меньше всего думают о том, чтобы доставить удовольствие женщине. Собственное удовлетворение для них важнее. Маргарет неоднократно слышала от подружек рассказы такого рода, но самой ей испытать подобное еще ни разу не доводилось. А потом, когда она попала в непредвиденную ситуацию, этот едва знакомый мужчина оказался совсем другим. Он тогда не сделал ничего такого, чтобы…

Дрожь вновь охватила все ее существо, и вдруг до нее донесся, словно издалека, обеспокоенный голос Нормы:

— С тобой все в порядке? Ты так ужасно побледнела.

Она подошла к Маргарет, но тут же, видно, забыла зачем, потому что бросила взгляд в окно и восторженно вскрикнула:

— Вот он! Это наш новый босс. Филип Уиллис… Уже приехал, и сейчас все начнется. Надо бы тебе предупредить Айсбрандта.

Филип Уиллис? Это и есть Филип Уиллис? Маргарет схватилась руками за край стола, чтобы не упасть — ноги просто подкашивались. Не может быть! Это Филип Уиллис, ее новый начальник. Тот самый человек…

Маргарет даже задохнулась, ее охватила паника. Нет, скорее, ужас. Холодный, удушающий ужас. Она вдруг представила, что может произойти дальше.

А что, откровенно говоря, могло бы произойти?

Неужели он все вспомнит? Нет. Это невозможно. Он видел ее один раз в жизни, совсем девчонкой. У нее были длинные волосы, а в тот день на голове вообще творилось нечто невообразимое. Она тогда напоминала персонаж из фильма ужасов.

Маргарет снова закрыла глаза, стараясь не вспоминать о том, как она выглядела в ту ночь… Но как можно забыть черные обтягивающие капри и алый топ, которые она в спешке купила себе в магазине «Некст», находясь в полном отчаянии, тот жуткий вызывающий макияж, свое шокирующее поведение… Нет. Он не узнает ее. И родители не догадались бы тогда, что это их собственная дочь.

Вот она стоит в маленькой пыльной кладовке фирмы «Хендри». Тесно, неуютно, слабое освещение и скрипучий пол.

— Конечно же она меня совсем не интересует, дорогая… Как ты могла подумать?

Маргарет замерла, боясь пошевелиться, чтобы проклятый пол не заскрипел и не выдал ее присутствия. Она сразу узнала голос Майкла, испытав шок. Ее приятель обращается к кому-то таким же ласковым тоном, каким совсем недавно говорил с ней, называет кого-то «дорогая»! Потрясенная до глубины души, Маргарет стоит, прижимая к груди пачку бумаги, за которой ее сюда отправили. Боже, как стыдно!

Женский смех. Это же Бэкки…

Майкл находится возле кладовки в глухом коридорчике, и ему, конечно, неизвестно, что она тут же рядом, за дверью. Но Бэкки Тургут прекрасно знает! Она слышала, как миссис Джонс попросила Маргарет принести из кладовки бумагу.

— Но ты с ней встречаешься, вы ходите вместе… — раздается чуть ли не над ухом капризный голос Бэкки.

— Да потому только, что ты меня к себе не подпускаешь, дорогая! Ну перестань дуться, милая моя! Послушай, неужели ты считаешь, что я способен польститься на столь невзрачную серую мышку? Да она просто «синий чулок», в ней ни капли сексапильности! Господи, она даже целоваться не умеет. Я-то знаю… Не то, что ты!

Маргарет слышит, как они оба смеются, а потом раздается звук поцелуя.

Она чувствует, как к глазам подступают слезы, и ей приходится крепко зажмуриться, чтобы не расплакаться. Но в то же время Маргарет ужасно злится и на себя, и на Майкла. Окажись он перед ней, она, не задумываясь, ударила бы его. И с наслаждением наблюдала бы за тем, как на щеке растет, увеличиваясь в диаметре, красное пятно, пока вся щека не станет красной! А Майкл при этом должен стоять и глупо таращить глаза, словно не понимая, что с ним произошло и почему ему так больно.

Какая же она глупая! Поверила Майклу, решила, что ему нравится, что он относится к ней с уважением, понимает ее и даже любит, а на самом деле он и Бэкки… Надо же, связался с Бэкки! С этой смазливой крашеной куклой, которая всегда носит вещи на размер или два меньше, чтобы они подчеркивали все формы ее тела, с этой кривлякой, которая всегда хохочет нарочно громче всех, чтобы ее заметили, чтобы мужчины обратили на нее внимание! А по большому счету, там и обращать-то не на что.

Если бы кто-то сказал Маргарет, что Майкл приударяет за Бэкки, она бы не поверила, рассмеялась и принялась горячо спорить: не может такого быть, ведь Бэкки совсем не в его вкусе.

Майкл всегда производил на нее впечатление натуры утонченной, с изысканными манерами. Какая наивность!

— Так ты завтра будешь на барбекю вместе с нашей мисс Недотрогой? А? — услышала снова Маргарет вопрос Бэкки.

Майкл расхохотался.

— Едва ли. Поверь, хотел бы там оказаться с тобой. Представляю, ты уж нарядишься по высшему классу, куколка, да? Наденешь что-нибудь такое соблазнительное, сексуальное…

— Подожди немного, сам увидишь, — кокетливо ответила Бэкки. — Впрочем, ты ведь можешь заехать ко мне домой и взглянуть на мой наряд. Ну ты понимаешь? Поближе посмотреть. Я тебе его даже разрешу потрогать.

— Только наряд разрешишь потрогать? — Голос Майкла, всегда такой волнующий, сейчас звучал гаденько и тошнотворно. — А то, что под нарядом? У тебя там есть кое-что, что меня очень интересует.

Маргарет услышала шуршание одежды и шлепки. Затем оба рассмеялись и пошли по коридору. Голоса отдалялись, пока совершенно не пропали. Девушка осталась на том месте, где стояла, она словно превратилась в столб, бесчувственный и немой.

Вот так и было… А потом произошло то, о чем жалеть ей придется всю оставшуюся жизнь.

Да, действительно, весь персонал фирмы тогда был приглашен на барбекю по случаю дня рождения отца Майкла. Но недоразумение состояло в том, что Майкл все тянул и не предлагал Маргарет составить ему пару на празднике, даже ничего не говорил ей об этом, хотя она рассчитывала, надеялась… Даже специально для этого случая купила новое синее платье в дорогом магазине, потратив немало наличных денег, отложенных на крайний случай.

Теперь она поняла, что в этом платье будет выглядеть «невзрачной серой мышкой», как сказал Майкл. Нет, судя по цвету — «синим чулком»… Надо же, какие обидные слова подбирают мужчины, чтобы унизить тех, кто готов им доверить самое дорогое, что у них есть!

Маргарет не смогла сдержать слез, горькая обида раздирала душу.

А потом ее переполнила ярость, она едва не задохнулась от приступа гнева. О, она покажет Майклу, всем покажет! Они считают ее скромницей? Так увидят, что она может выглядеть такой же потрясающе сексапильной, как Бэкки! Как все Бэкки, вместе взятые!

Позже, гораздо позже, Маргарет, не один раз вспоминая эту историю, пыталась понять: неужели у нее помутился разум, если таким образом она отреагировала на подслушанный разговор? Никогда до этого Маргарет не вела себя так, да и потом, кстати, тоже.

На самом деле все объяснялось довольно просто: в ее пока еще короткой женской жизни она впервые испытала горькое разочарование. И с грустью поняла, что не всегда тот, кого любишь, обязательно должен отвечать тебе взаимностью. Не бывает, оказывается, любви в благодарность за любовь.

Единственное, что она чувствовала в тот момент, — это боль, ужасную боль, которую причинил ей Майкл своими словами. Еще бы — услышать, что думает о тебе человек, в которого ты влюблена!

Маргарет, витавшая в облаках и предававшаяся глупым мечтам, вдруг спустилась на землю и столкнулась с такой омерзительной реальностью, как предательство, горькое разочарование, оскорбленное самолюбие. Неудивительно, что справиться со всем этим ей было не под силу. Мысли путались, она способна была только на месть.

Барбекю было задумано как грандиозное мероприятие, на него пригласили весь персонал фирмы, множество гостей. Всех ожидало угощение, катание на яхте, танцы, караоке.

Маргарет с нетерпением ожидала этого праздника с того самого дня, как начала встречаться с Майклом. Много думала об этом событии, планировала, намечала…

Еще бы — там будут его родители. Она воображала, глупая мечтательница, как он представит ее, как они будут сидеть вместе. А значит, отнесутся к ней, как к подружке Майкла. Теперь девушка поняла, какой была слепой дурочкой, позволив себе так думать.

Что же касается Майкла… Маргарет не могла понять, любит ли она его до сих пор — такая невероятная ненависть к нему поселилась в ее сердце. Ясно одно, надо проучить его как следует, показать, насколько он заблуждается, считая ее… никакой.

Она предстанет перед ним соблазнительной красоткой. Вот. Неизмеримо более привлекательной, чем эта Бэкки.

Бедняжка Маргарет искренне надеялась, что подобное соревнование может принести ей удовлетворение. Она ни на секунду не задумалась над возможными последствиями такого опрометчивого шага.

Персоналу фирмы после ланча было разрешено уйти домой, чтобы все могли подготовиться к празднику. Маргарет взглянула на часы — одиннадцать. Она осторожно приоткрыла дверь, удостоверилась, что в коридоре никого нет, и поспешила на свое рабочее место, крепко прижимая пачку бумаги к груди. В течение оставшегося до ланча часа бедная девушка никак не могла сосредоточиться на работе, мысли ее витали в иных измерениях.

Она тщательно обдумывала «план мести», и как только наступило время перерыва, поспешила на улицу, полная решимости постоять за себя.

Здание фирмы находилось в деловом центре. Несколько минут пешком — и выходишь на широкую улицу, на которой расположены магазины, салоны, рестораны и кафе. Сюда и направилась Маргарет. По наставлению родителей она сразу после устройства на работу открыла счет в банке, на котором к этому времени уже накопилась приличная сумма. Слава Богу, что сегодня она прихватила с собой чековую книжку, значит, можно приступать к осуществлению плана немедленно.

Прежде всего, она отправилась в модный, недавно открывшийся салон красоты. Она никогда здесь не бывала и поразилась, увидев роскошный интерьер, — уютный холл, обставленный стильной мебелью, декоративные растения, на стенах — вместо плохих фотографий, демонстрирующих различные прически, большие картины в рамах.

За столом сидела администратор в дорогом деловом костюме. Она вопросительно поглядела на посетительницу, приветливо улыбнулась и, после того, как Маргарет пояснила, что именно ей нужно, проводила ее к стилисту.

— Вы действительно хотите сделать такую прическу? — спросил он, недоверчиво глядя на Маргарет. — Уверены, что…

Окончание вопроса читалось во взгляде. Стилист представить не мог простенькую девчонку с модной, сногсшибательной прической, которая подходит только для фотомодели.

— Да, если вы можете это сделать, — спокойно произнесла Маргарет.

Стилист нахмурился.

— Я, конечно, могу, но ведь это изменит весь ваш облик, — ответил он. — Знаете, может, не мое дело давать вам советы… Но у вас прекрасные волосы. Если мы их покрасим и сделаем завивку, вы будете выглядеть совсем иначе, и я не уверен, что намного лучше. Зачем вам это?

Девушка упрямо вскинула голову. Решимость ее не покинула.

— Я как раз хочу выглядеть совсем иначе! — заявила она.

Маргарет действительно была уверена в том, что желает именно такую прическу. Обдумывая на работе свой план, она вспомнила, что видела фотографию в витрине модного магазина три дня назад. На этом снимке у рыжеволосой модели на голове была пышная масса локонов, длинных, блестящих спиралей, обрамляющих лицо и ниспадающих на плечи. Она выглядела настолько соблазнительной и сексуальной, что даже неискушенной Маргарет это бросилось в глаза.

Теперь, представляя себя с такой же прической, девушка была уверена — ее никто не посмеет назвать «синим чулком», никому в голову не придет считать ее недотрогой…

Через три часа Маргарет с замиранием сердца смотрела в огромное зеркало и не узнавала себя. Что бы сказали родители, увидев ее сейчас? Она дивилась новому облику и недоумевала, почему у нее вдруг оказалось такое маленькое личико? И почему нос вдруг стал походить на клюв птицы, высунувшейся из гнезда?

Стилист мрачно отвел взгляд в сторону, чтобы Маргарет, чего доброго, не увидела тоскливое выражение его лица. Но она даже вида не показала, насколько обескуражена своим обновлением. Покрутила головой, рассматривая себя со всех сторон, спокойно расплатилась, выложив огромную для ее скромного бюджета сумму, и вышла из салона.

Оказавшись на улице, она вдруг оробела, ей захотелось помчаться домой. Но Маргарет не поддалась минутной слабости и отправилась в ближайший универмаг, прямиком в отдел косметики. Продавщица оценивающе взглянула на нее и, услыхав пожелание посетительницы, сказала:

— Красная помада? Да, конечно, красная. У вас такой красивый рот, его необходимо выделить… Вам повезло, что в этом году модно иметь бледную кожу, так что немного вот такой пудры для гладкости… Но глаза надо как следует подкрасить.

Через полчаса Маргарет встала с высокого стула, даже не взглянув в зеркало. Она подавила желание облизнуть губы, на которых лежал густой слой помады. Засунув пакетик с косметикой в сумку, поспешила к выходу. Эскалатор вывез ее прямо к большому зеркалу, и, увидев свое отражение, Маргарет вздрогнула. Господи, кто это? Неужели я?

Потом усмехнулась. Кто посмеет сказать, что в ней нет ни капли сексапильности? А как еще можно назвать то, что отражается в зеркале?

Девушка вышла из универмага и направилась в магазин «Некст».

— Ваши ноги будут отлично смотреться в мини, — сказала продавщица, окинув Маргарет профессиональным взглядом.

Затем начала весело щебетать, расхваливая короткие маленькие платья и капри. Мисс может не сомневаться, она произведет фурор, появившись в таком шикарном наряде. И так далее, до тех пор, пока потерявшая над собой контроль Маргарет не покинула магазин с кучей пакетов.

Домой девушка пришла в том же агрессивно решительном настроении. Желание доказать Майклу, насколько опрометчиво он судит о ней, было сильнее благоразумия.

Хорошо, что дома никого не оказалось. Подружки были еще на работе, а то бы не избежать разговоров… Взглянув на часы, Маргарет поняла, что задержалась в магазине дольше, чем рассчитывала, времени осталось мало. Придется быстро принять душ, а поест она на барбекю.

Девушка постаралась не повредить прическу. Взбив волосы, примявшиеся под шапочкой в душе, Маргарет на секунду усомнилась: не переусердствовала ли она с новым имиджем? Но потом вспомнила, как презрительно отзывался о ней Майкл, и гордо вскинула голову. Пусть попробует теперь заявить что-нибудь подобное! Никто не посмеет считать ее невзрачной и несоблазнительной! Вот она какая! А какая? Неважно. Совсем другая.

Макияж пришлось подправлять. Это заняло почти целый час, и, наконец, удалось восстановить то, что так мастерски сотворила на ее лице продавщица из отдела косметики. Благодаря подводке глаза стали казаться еще больше, голубые и серые тени подчеркивали их волшебный цвет.

Маргарет взяла в руки помаду, поднесла к губам и замерла в нерешительности… А стоит ли? Но тогда зачем было затевать все это?

Она накрасила губы и стала с большим трудом натягивать узкие короткие черные брючки. Они заканчивались на бедрах, пупок нахально выглядывал из-под алого топа на тонюсеньких бретельках, грудь без бюстгальтера казалась еще больше, а черные плетеные сандалии и красный лак педикюра подчеркивали тонкие щиколотки девушки.

Поразительно, как изменила ее, казалось бы, вполне обычную фигуру, эта одежда. Изящное тело, соблазнительные формы… И красный цвет смотрится очень сексуально. Да, выглядит она просто неотразимо.

Ну вот, все готово. На выход, Маргарет!

Водитель такси, которое она заказала, уставился на нее, разглядывая с ног до головы. Маргарет гордо уселась сзади, довольная собой.

Ну погоди, Майкл! — думала она. Значит, ты считаешь меня невзрачной серой мышкой? Что ж, сегодня вечером тебя ждет сюрприз, ты еще пожалеешь о своих словах!

3

Расплачиваясь с таксистом и увидев из окна, как группками и, что хуже того, парами на праздник направляются сотрудники фирмы, Маргарет запоздало сообразила, что эффектнее всего было бы появиться на приеме под руку с другим мужчиной. Вот тогда бы она действительно досадила Майклу! Но проблема в том, что никакого другого мужчины здесь у нее нет, а ее друзья из Стаффорда — даже если бы каким-то чудом оказались сейчас тут — не смогли бы составить конкуренцию Майклу.

Он такой красивый, живой, привлекательный, полон очарования… Но ведь это внешнее очарование ровным счетом ничего не значит, напомнила себе Маргарет, направляясь по ухоженной аллее в сад и даже не заметив, как на нее удивленно уставилась одна из сотрудниц.

— Маргарет? Неужели это ты? Господи, надо же! Так это что, парик на тебе? — спросила она.

— Нет, я сделала завивку.

Хелен ей никогда особенно не нравилась. Одна из обычных, внешне сногсшибательных пустышек, вроде Бэкки. Но реакция девушки ее подбодрила, кроме того, сопровождавший Хелен парень смотрел на Маргарет во все глаза. Ей даже стало немного неловко, потому что так ее еще никогда не разглядывали, и она не знала, как вести себя в подобных случаях. Наверное, лучше не обращать внимания, а сосредоточиться на мыслях о несправедливости и жестокости мужчин, Майкла в частности, и таким образом привести себя в состояние боевой готовности.

В саду было полно народа, между яркими группками гостей сновали официанты.

От находившихся невдалеке жаровень-барбекю доносились аппетитные запахи переворачиваемого мяса: стейков, медальонов, бифштексов…

Маргарет направилась к столику с салатами, у которого толпились знакомые секретарши. Все девушки чуть ли не хором одобрили новый стиль Маргарет, но одна вдруг спросила:

— А почему ты одна? Я думала, ты придешь вместе с Майклом.

Маргарет только передернула плечами и изобразила на лице полное безразличие. В душе ее бушевал огонь, соревнуясь по силе жара с огнем жаровен, и она с трудом удерживалась от того, чтобы не стрелять глазами по сторонам в поисках своего непутевого дружка.

Ей не удалось остаться спокойной и равнодушной, когда среди гостей появился Майкл под ручку с Бэкки. Этот тип, к разочарованию Маргарет, сначала даже не взглянул в ее сторону, но вот Бэкки заметила «соперницу». Она широко раскрыла глаза и целую вечность не отрывала взгляда от преобразившейся «серой мышки».

Смотри, смотри! — подумала Маргарет, кивнув слегка Бэкки. Вы оба сегодня на меня не наглядитесь…

Она была настроена крайне агрессивно. Стремление насолить Майклу, заставить его пожалеть о сказанном нарастало в ней с каждой минутой, но для успешного претворения в жизнь всего плана, как Маргарет теперь понимала, ей нужен был другой мужчина. Просто необходимо, чтобы кто-нибудь обратил на нее внимание, приударил за ней, доказав тем самым, что она — привлекательная, соблазнительная девушка. Нет, не какой-нибудь мужчина. Это должен быть особенный, очень заметный джентльмен.

Мужчины, толпившиеся в саду, преимущественно были заняты сами собой. С бокалами в руках они перемещались от одной компании к другой, то похохатывая над не совсем приличным анекдотом, то изображая внимательного слушателя, если говоривший занимал более высокое положение в фирме. Словом, большинство мужчин довольствовалось обществом себе подобных и нисколько об этом не жалело.

Маргарет заскучала. Она готовилась к большему. Ее не устраивала роль одинокого красного пугала.

Вдруг она заметила молодого человека, который ничего не ел, не пил и ни к кому не прислушивался. Этот красавец только что появился в саду. У нее даже дыхание перехватило, настолько он обращал на себя внимание. В отличие от всех других гостей, одетых в дорогие костюмы, этот явился просто в брюках и рубашке с расстегнутым воротом. Лицо… обольстителен, ничего не скажешь. А сложен просто великолепно.

— Ого! Поглядите на него! — воскликнула одна из девушек. — Интересно, откуда этот красавчик взялся?

— Кто его знает, — ответила вторая. — Ясно одно, он сюда забрел случайно. Скоро уйдет, раз одет не по форме.

— А я знаю кое-что, — объявила третья. — Это, между прочим, один из самых уважаемых гостей. Его пригласили, но не были уверены, придет ли. Он, говорят, не любит всякие официальные мероприятия.

Девчонки хихикали и обсуждали привлекательную внешность вновь прибывшего гостя, а Маргарет не обращала на их трескотню никакого внимания, прикидывая, как действовать дальше. Даже не поинтересовалась у всезнайки Энни, как зовут этого парня… Впрочем, едва ли та сама знала его имя.

Подошел официант с огромным подносом, уставленным напитками. Маргарет схватила бокал и залпом осушила его.

Она вообще никогда не пила спиртного и поначалу зашлась кашлем, но потом, ощутив, как по всему телу разливается тепло, расслабилась. Удивительно, теперь девушка чувствовала себя лучше, уверенней, да и настроена была куда более решительно. Пора показать Майклу, как он заблуждается.

Затем она потянулась за бокалом с коктейлем, которыми был уставлен поднос другого официанта, но вдруг пошатнулась, ее голова слегка закружилась. Она успела опереться на стоявший рядом столик. Сидевшая за ним пожилая пара недовольно покосилась на Маргарет. Они встали поспешно и ушли.

Одна из девушек спросила Маргарет, что она еще будет пить. Та, не имея никакого понятия о напитках, просто повторила заказ своей соседки справа. Едва пригубив содержимое стакана, она едва удержалась, чтобы не выплюнуть эту бурду. Но, соблюдая правила приличия, все же допила очень крепкий и странный на вкус коктейль.

Оказалось, что тот молодой мужчина сидит на застекленной террасе за столом вместе с Майклом и его родителями. Бэкки, конечно, восседает там же, вольготно расположившись в плетеном кресле, глупо улыбаясь и прижимаясь к Майклу, оживленно беседующему с гостем.

Маргарет опять бросила взгляд в сторону террасы — хотя картинка временами становилась уже нечеткой, — и подметила, что незнакомец внешне гораздо интересней Майкла. У него более мужественные черты лица, выразительные глаза, квадратный подбородок. А какие широкие плечи. У нее вдруг появилось желание прижаться к его мощной груди и ощутить прикосновение крепких рук… Она почувствовала приятное возбуждение.

Шампанское в соединении с коктейлями неизвестного названия и состава возымели свое действие. Все барьеры рухнули. Плохо соображая, что делает, девушка, испытывая легкое головокружение, встала и нетвердой походкой направилась к незнакомцу. Подойдя к столу, она заметила, как Бэкки сразу же вцепилась в руку Майкла, словно желая показать этим жестом, — он мой, не отдам!

Теперь и Майкл увидел Маргарет. На его лице застыло выражение крайнего удивления. Внутренне торжествуя, она улыбнулась ему, попытавшись в точности скопировать гримаску, какой часто пользовалась Бэкки, флиртуя с парнями. Потом кокетливо тряхнула головой, да так, что все кудряшки заколыхались. Вот это она сделала зря, потому что перед глазами сразу все поплыло, и девушка почувствовала легкую тошноту.

— Привет, Майкл! Рада тебя видеть, — весело сказала Маргарет.

— Ты… — только и выговорил он.

А она уже обращалась к красивому незнакомцу:

— Не желаете потанцевать?

Маргарет заметила, как изменился в лице Майкл, услышала, как Бэкки что-то сердито произнесла… Плевать! Пусть злятся, на это все и рассчитано. Она должна показать Майклу, что бедняга крепко ошибся, опрометчиво кинувшись к другой, доказать, что она желанна для других мужчин.

Незнакомец с непроницаемым видом смотрел на нее, и понять, о чем он думает, было невозможно. На мгновенье его карие глаза слегка сузились, а взгляд стал таким колючим и сухим, что Маргарет чуть не расплакалась: похоже, ее планы рушились. В выражении его лица сквозило именно то, чего она боялась больше всего, — он не считает ее привлекательной и публично отвергает.

Маргарет нашла в себе силы усмехнуться и уже повернулась, чтобы уйти, сгорая от стыда и унижения. Но она и шага не успела сделать, как он вдруг придержал ее, взяв за руку. Растерявшись, Маргарет уставилась на него. Он едва касался ее запястья, но попробуй она освободиться, эти цепкие пальцы сожмутся еще сильнее и не отпустят.

Девушка словно очнулась, туман рассеялся. Ей показалось, что в карих глазах незнакомца вспыхнули шальные искорки. Постепенно взгляд его стал напряженным, в нем появилась настойчивость, которой противиться невозможно. У Маргарет перехватило дыхание, она ослабела, ноги задрожали, и по спине побежали мурашки.

Неужели под воздействием выпитого все происходящее ей только мерещится? Не похоже… Тогда что это — предчувствие чего-то неизбежного и пугающего?

— Присоединяйся к нам, — угрюмо предложил Майкл.

Но тут Маргарет увидела, что ее «избранник» встал и, обратившись к Майклу, сказал:

— Извини, но ты же видишь, леди хочет потанцевать.

Хотя в его голосе не прозвучало никакой иронии, Маргарет покраснела от неуместного в данной ситуации слова «леди».

Эти самые леди не одеваются так вызывающе, не накладывают на лицо столько косметики и уж точно никогда не приглашают танцевать незнакомых мужчин.

Маргарет вдруг по-настоящему испугалась, ей захотелось убежать, спрятаться, но не столько от незнакомца, сколько от всей ситуации, которую сама же спровоцировала.

Она посмотрела на Майкла и увидела в его взгляде гнев, досаду и… испуг. Ага, так он все же раздражен тем, что она собралась танцевать с другим, злится, но боится признаться в этом! Майкл не решается остановить этого самоуверенного мужчину и предъявить свои права на Маргарет.

Он просто слабее. Слабее во всех отношениях. Вот это да! Маргарет ощутила нечто, похожее на восторг: одним точно проведенным маневром ей удалось и наказать Майкла, и оказаться рядом с мужчиной, который явно превосходит того, кого она считала идеалом.

Даже если Майкл и не ревнует, то уж точно не желает мириться с тем, что у нее может быть кто-то другой. Но он бессилен что-либо возразить.

Сработало! — обрадовалась Маргарет.

Действительно, ее план теперь осуществлялся по всем пунктам. Все устроено не зря — и дикая прическа, и вызывающая одежда. Если Майкл смотрит на нее уже иными глазами и явно не хочет, чтобы она сейчас отправилась танцевать с другим мужчиной, то все получилось отлично.

Воодушевившись, Маргарет повернулась к незнакомцу и чарующе улыбнулась. По крайней мере, ей показалось, что чарующе. В его глазах опять блеснул огонек. Он слегка кивнул сидящим за столом.

— Мы еще увидимся, Майкл.

Несколько секунд — и незнакомец обнял Маргарет. Она положила руки ему на плечи, и они начали медленно двигаться в такт томной, гипнотизирующей музыке.

Девушка вдруг почувствовала себя так уютно в его руках. Тепло его тела, которое она ощущала сквозь одежду, приятно расслабляло, ей захотелось закрыть глаза. Пристроив голову ему на плечо, Маргарет вздохнула, сбилась с ритма и пошатнулась. В ту же секунду сильные руки поддержали ее.

— Думаю, что тебе сейчас лучше быть в постели, а не танцевать, — услышала она его голос.

Ну вот, пожалуйста! — лениво подумала она. Мужчинам все равно, что ты за человек, они судят только по внешности… Иначе, зачем этот парень, который ее совсем не знает, говорит, что предпочел бы переспать с ней, а Майкл, который видит ее каждый день на работе, так ни разу и не заикнулся о сексе.

А все потому, что Майкл считал ее невзрачной серой мышкой, абсолютно несоблазнительной. Если бы он сейчас услышал, что этот парень сказал, то наверняка изменил бы свое мнение.

Маргарет торжествовала. Окрыленная успехом, она впала в эйфорию. Конечно, выпитое спиртное тоже оказывало на нее соответствующее действие. Внутренний голос подсказывал ей быть осторожнее, но она полностью утратила бдительность. Вместо того чтобы проявлять благоразумие, Маргарет приблизила губы к уху партнера и проговорила тихо:

— Если ты этого хочешь… И если ты готов уйти отсюда так рано…

— Уйти? — переспросил он.

Маргарет немного озадачила резкость его голоса, она поглядела на незнакомца затуманенным взором.

— Ты живешь далеко? За городом? — спросила она. — Ничего. Только мне утром надо на работу.

Он внимательно посмотрел на нее. Так смотрят на детей, играющих на краю обрыва.

— Может быть, ты вернешься за наш стол? — раздался рядом голос Майкла.

Только сейчас до нее дошло, что музыка кончилась, и она стоит, обняв незнакомца, а рядом суетится Майкл. Он попытался схватить Маргарет за плечо, но девушка отстранилась, еще крепче прижавшись к партнеру.

Сосредоточив все внимание на Майкле, Маргарет не заметила недовольства мужчины, держащего ее в объятиях, который с явным раздражением наблюдал за неприятной сценой, разыгрывающейся перед ним.

— Оставь, Майкл, — произнес он. — Боюсь, что мы с юной леди уже все решили без тебя и собираемся уйти.

Он сказал, что они уходят? Зачем? Теперь это совсем не нужно… После того, как Майкл подскочил к ней с ретивостью необъезженного мустанга и попытался вернуть, отвоевав у соперника, ее уязвленное самолюбие получило полное удовлетворение. Теперь все ясно, можно не волноваться — он по-прежнему влюблен.

Но поздно. Слишком поздно!

Маргарет не успела и слова сказать, как мужчина (она так и не узнала его имени) крепко обняв ее, направился к выходу.

— Майкл… — позвала она и попыталась освободиться.

И тут же ощутила силу незнакомца. Девушка словно оказалась в железной клетке, откуда не вырваться. Разве тюремщик откроет ее сам. На это надежды не было.

— Забудь о нем. Он тебя не стоит, — решительно заявил новоиспеченный покровитель. — Успокойся и пошли.

Маргарет, потрясенная такой напористостью, не посмела сопротивляться. Неужели ему так не терпится заняться с ней любовью? От этой мысли по ее спине пробежал холодок. Что ей взбрело на ум? Ехать невесть куда, на ночь глядя, с человеком, которого еще утром даже в глаза не видела? А что, если…

Но, если она сейчас вернется, Майкл подумает, что ее отвергли. И к чему тогда весь этот маскарад.

Спутник подвел Маргарет к шикарному «ягуару». Преодолев ее слабое сопротивление, он буквально затолкнул девушку в машину, сам пристегнул ремнем и захлопнул дверцу. Усевшись за руль, завел мотор.

В машине пахло кожей, еще чем-то приятным и возбуждающим. Маргарет не сразу поняла, что это аромат его лосьона или одеколона. Она с удовольствием принюхалась. Заметив это, он посмотрел на нее испытующе и поинтересовался:

— Тебя, случайно, не тошнит?

Девушка покачала головой, и тот облегченно вздохнул.

Ей действительно было не по себе, голова просто раскалывалась. Когда они выехали за ворота и помчались по ночной улице, она поняла, что безумно хочет спать.

Не успела эта мысль прийти ей в голову, как глаза закрылись сами собой, девушка сползла немного вниз.

— Скажи мне, где ты живешь?

Вопрос остался без ответа. Маргарет его просто не услышала…

Спустя пять лет после той злополучной ночи, первый мужчина в ее жизни, имя которого она узнала только сейчас, — Филип Уиллис — направлялся в офис своей новой фирмы. Распознает ли он в ней ту пьяную девчонку в красном топе и черных капри, с всклокоченными волосами или не узнает? — только этот вопрос занимал сейчас референта Маргарет Гринслэйд.

Напряжение не спадало. Маргарет слышала, как Норма возбужденно докладывала Айсбрандту, что Филип Уиллис уже приехал. В любой момент он мог войти сюда. Будь молодцом, Маргарет! Ты должна быть готова к встрече с ним. Должна держать себя в руках, не выказывать волнения, не давать повода что-то заподозрить.

Она постаралась принять невозмутимый вид. Дверь открылась, и на пороге появился он. Филип Уиллис смотрел прямо на нее.

Его пристальный, внимательный взгляд сразу смутил и потряс Маргарет, потому что она видела теперь его глаза. Те самые карие глаза… Удивительно, как все узнаваемо в нем. И этот умный взгляд, и манера держаться, и выражение лица.

Еще в ту ночь она заметила, насколько он привлекателен внешне. Таких мужчин, в которых бы так удивительно сочетались сила и нежность, Маргарет не встречала.

4

— Мисс Гринслэйд?

Прозвучало не как вопрос, а как утверждение, и она ответила автоматически, не слыша собственного голоса:

— Да, я Маргарет Гринслэйд, мистер Уиллис. — Он улыбнулся, но его улыбка была не слишком приветливой.

— Называйте меня Филип, — бросил он сухо. — Все эти старомодные обращения, хотя и должны выражать уважение, звучат довольно фальшиво. Должен признаться, мне это не нравится.

Такое замечание неожиданно вывело Маргарет из состояния шока, она не приветствовала подобные нововведения. За время работы с Айсбрандтом, девушка привыкла к сдержанной манере общения.

Однако ясно — он не узнал ее. Кроме того, по всему видно, она не понравилась ему.

Маргарет опустила глаза и закусила губу. Ей известно, что она не очень-то популярна среди сотрудников-мужчин, которые подтрунивают над ее неприступной манерой держаться. Но сейчас совсем другое дело.

Этот человек будет ее боссом, и поскольку она работает на него (меньше всего Маргарет хотелось потерять свое место), ей придется принимать установленные им самим правила игры. Надо будет угождать ему, иначе уволят. В Стаффорде сейчас трудно найти хорошую работу, а переезжать в другой город у нее нет никакого желания. Чем бы ни была вызвана такая антипатия по отношению к ней со стороны Уиллиса, слава Богу, это не из-за того, что было в прошлом. Пока, похоже, ей удалось остаться не узнанной.

Маргарет, не совсем оправившись от шока, отвечала на вопросы Уиллиса автоматически, бесстрастным голосом, двигаясь, как робот. Она желала только одного — повернуться и бежать прочь без оглядки. Только бы не видеть его, только бы не чувствовать на себе этот взгляд.

— Вы давно работаете здесь? — поинтересовался новый босс. — Ах, пять лет… Пять лет — приличный срок. Вы наверняка знаете людей, в курсе текущих проблем. Я рассчитываю на вашу помощь на начальном этапе нашего сотрудничества. Ну и в дальнейшем, надеюсь, тоже. Должен вас предупредить: для меня референт — прежде всего очень ответственный человек.

Тут из кабинета вышел Айсбрандт, за ним Норма, которая сменила дежурную улыбку на улыбку ослепительную, увидев Филипа Уиллиса. Он очень приветливо поздоровался с директором по персоналу и напомнил ей о том, что еще совсем недавно они встречались в Бирмингеме.

Вдруг Маргарет охватило чувство, которого она никогда не испытывала. Она едва не вскрикнула, пораженная острым приступом душевной боли. Маргарет ощутила, как к горлу подступил тяжелый ком, а глаза заволокло мутной пеленой. Слезы? У нее? Да она не плакала с тех самых пор, как… Последний раз рыдала лет в восемнадцать. Но в этом возрасте она была глупой, неуверенной в себе девчонкой. Именно девчонкой, потому что не считала себя привлекательной женщиной. Ей казалось, что она так и останется до старости гадким утенком.

Маргарет отвернулась, сцепила пальцы и сжала зубы, заставляя себя из последних сил не выпускать эмоции на волю. Что за нелепая реакция?

Подумать только, она готова пуститься в рев из-за того, что этот человек обращается с ней холодно, не проявляет никакого интереса, в то время как Норме он улыбается более чем доброжелательно…

Почему это так ее задело? Потому что Филип Уиллис не какой-нибудь обычный мужчина, он именно тот мужчина… Ну и что? Зачем так себя вести? Неужели она не сделала никаких выводов из прошлого печального опыта? Неужели все эти годы мучений ничему не научили ее?

— Уже почти два часа. Думаю, нам надо идти на собрание.

Какой же у него равнодушный и замороженный голос! Словно говорит автомат, обученный произносить дежурные фразы суконным, бесчувственным тоном железной машины!

Маргарет молча направилась к двери. Ноги у нее были как ватные, в голове гудело, уши словно заложило. Когда она уже взялась за ручку, подоспел Филип Уиллис и открыл перед ней дверь. Маргарет заставила себя пройти мимо него. У нее просто мурашки побежали по спине, когда она оказалась так близко от Филипа. Он смотрел на нее. Потом явно глядел вслед…

Она от напряжения одеревенела, ей с большим трудом удалось не поддаться искушению, оглянуться и проверить — догадался ли он все-таки, кто она, узнал ли…

Но мисс Гринслэйд продолжала идти, не оборачиваясь, боясь, что в противном случае увидит ледяной равнодушный взгляд, и это унизит ее больше, чем если бы он растрезвонил, что пять лет назад они были близки.

Она шла по коридору за Нормой.

Во время церемонии представления нового хозяина фирмы Маргарет никак не могла сосредоточиться на том, что происходит, не слушала речь Айсбрандта, не вдумывалась в слова ответного слова мистера Уиллиса. Он что-то говорил о необходимости изменить имидж компании.

Одна только мысль сверлила ее мозг: Филип Уиллис теперь ее новый начальник!

Есть от чего сойти с ума.

Даже сейчас, видя его перед собой, она никак не могла поверить, что Уиллис, ее босс, тот самый человек, который…

— Слушай, ты здорова? — спросила Норма. — Ты так ужасно бледна.

— Все в порядке, — соврала Маргарет. — Все хорошо.

Примерно так же она, вернувшись вечером с работы, ответила матери, которая, естественно, поинтересовалась, как прошло собрание, и потом, внимательно поглядев на дочь, спросила, не случилось ли чего.

— Ничего, все нормально…

Неправда. Все время Маргарет думала только о Филипе. Ей казалось, что он постоянно за ней наблюдает. Так что все было плохо, и чувствовала она себя ужасно. Судя по тем вопросам, которые он задавал ей сегодня, Маргарет показалось, что Уиллис не слишком одобряет ее инициативность, считает, будто она очень много на себя берет. Вероятно, Филип собирается навести свои порядки, взять под контроль все даже самое незначительное в их пошатнувшемся хозяйстве.

Маргарет могла бы объяснить ему, как далека она от тщеславия. И что бралась за многие дела вовсе не для того, чтобы демонстрировать собственную незаменимость, а совсем по иным причинам: она поступала так в интересах дела, а также сочувствуя Айсбрандту. И то, и другое для нее было в равной степени важно. И как для сотрудника фирмы, и как для человека.

Но из гордости промолчала. Гордости и упрямства. Пусть думает что хочет. Интересно ли ему, какая она на самом деле? Вряд ли. Когда-то он уже составил о ней определенное мнение, теперь повторяет свою ошибку. Правда, не осознавая этого, что говорит о постоянстве и неизменности его натуры.

Филип сказал, что скоро приедет новый управляющий, он и будет вести все дела. А пока Ай-сбрандт останется в качестве консультанта. Значит, Уиллис будет здесь наездами.

Затем мистер Уиллис настоятельно посоветовал Маргарет в этот переходный период как можно чаще общаться с Нормой Линтон, внедряющей на фирме стратегию компании «Руководить Так, Чтобы Каждый Почувствовал Свою Ценность» и имеющей большой опыт работы с людьми.

Он пробыл на фирме всего несколько часов, а когда уехал, Маргарет почувствовала себя такой измотанной, будто проработала сутками напролет целую неделю. Отчаянно болели глаза, словно в них бросили горсть песка.

Вне сомнения, Уиллис — настоящий профессионал, современный руководитель очень высокого уровня, с ходу вникающий в самую суть проблемы. Общаясь с ним, Маргарет поняла причины его успеха как бизнесмена.

Но не его карьера, не профессиональные качества так впечатлили ее. Она была взволнована совсем не по этим причинам…

Маргарет даже матери не могла признаться, что же на самом деле мучило и беспокоило ее, когда она думала об этом человеке. Не могла признаться по вполне понятным причинам.

— Кстати, звонил Эдвард, — сообщила мать. — Он просил передать, что не может встретиться с тобой сегодня вечером. У него очень много работы. Я опасаюсь за его здоровье. Ты должна больше заботиться о нем.

Матери удалось скрыть иронию, она не стала даже комментировать это сообщение. Но разве Маргарет не известно мнение ее родителей об Эдварде? Она в курсе того, что они оба думают по поводу их отношений. Только говорить с ними об этом не желает.

А что касается Эдварда… Они с ним сегодня собирались пойти поиграть в теннис. Игра отменяется, и это очень, очень кстати. У Маргарет нет никакого желания именно сейчас встречаться со своим занудным приятелем. Тем более что даже в теннисе он как партнер не представлял никакого интереса.

— Думаю, я лягу спать пораньше, — сказала она матери. — Я ужасно устала. Был трудный день.

— Лучше всего в таком случае пойти погулять. Прогулка снимает усталость, поверь. А если слишком много спать, можно впасть в депрессию.

Все мамы об одном и том же. Преувеличивают ценность свежего воздуха и преуменьшают значение сна.

— Возможно, ты права, — согласилась Маргарет. — Конечно. Как всегда. Иди прогуляйся и возьми с собой эту толстую ленивую собаку.

Они обе глянули на рыжую колли, развалившуюся у камина. Маргарет рассмеялась. Большущая груда рыжей шерсти зашевелилась при звуке знакомого голоса, из нее высунулась острая собачья морда и заинтересованно уставилась на Маргарет добрыми глазами. Против такого взгляда не устоит никто.

— Все ясно. Это не мне надо гулять, а Джес.

— Вам обеим полезно, — заметила мать.

Через два часа, стоя у ворот, Маргарет подумала, что прогулка, возможно, для здоровья и полезна, но душевное состояние не улучшила… Она взглянула на Джес, усевшуюся передохнуть у ее ног.

Собака поднялась, лизнула руку хозяйке и заскулила, словно давая понять — если не собираешься больше гулять, пошли домой. Непонятно, кто кого больше жалел: собака хозяйку или наоборот.

— Хорошо прогулялись? — спросила мать, когда они с Джес вошли в дом. — Мы скоро сядем ужинать. О, чуть не забыла. Звонила Кэтти и просила напомнить тебе, что вы с Эдвардом приглашены к ним в субботу.

Маргарет кивнула. Кэтрин одна из тех ее старых подруг, с которой у нее сложились особенно доверительные отношения. Ее дом именно то место, где она всегда с удовольствием бывает. Муж подруги Майк — адвокат, только что открыл собственное дело. У них есть малыш, и Кэтти, энергичная молодая женщина, успевает не только вести хозяйство и воспитывать ребенка, но и помогать мужу в его делах.

Они с Майком дружная и счастливая пара, и Маргарет любит ходить к ним в гости, хотя иногда, наблюдая за ними, немного завидует. Это зависть особого рода. Хорошо если бы все люди нашли в себе силы завидовать именно так, доброжелательно.

За ужином отец, конечно, поинтересовался мнением дочери о новом боссе.

Этот вопрос, не такой уж неожиданный, взволновал Маргарет. Сердце ее бешено забилось, и она уставилась в тарелку, понимая, что по глазам можно прочесть, о чем она думает.

Началось! Расспросы, обманы, волнения, мелькнуло у нее в голове.

Она нашла в себе силы собраться и произнести несколько общих слов:

— Мистер Уиллис, кажется, действительно очень хорошо ориентируется в тонкостях нашего бизнеса. Производит впечатление человека современного и делового.

— Да, это так. Я слышал, что у него особый дар видеть перспективу там, где другие просто заходят в тупик. Так что у вашей фирмы хорошие шансы на успех. А он сам будет вести дела компании?

— Нет, он назначит главного управляющего. Говорят, это будет человек из его команды, но мы пока не знаем, кто именно.

— Ага, так ты будешь в подчинении у другого управляющего? — спросила мать.

Маргарет кивнула в ответ. Это как раз единственное, что обнадеживает ее во всей ситуации. Слава Богу, она редко станет с ним пересекаться.

Подумав об этом, Маргарет тут же мысленно отругала себя за то, что постоянно связывает свою жизнь с Филипом. Пора это прекратить.

— Интересно, сколько лет новому хозяину, женат ли он?

— Мама! — сердито прервала она мать, положив вилку и нож.

— Ну, извини, Мэгги. Когда ты повзрослела, я пообещала себе, что не стану подыскивать тебе мужа. Знаю я такой тип матерей. Они выбирают достойного отца своих потенциальных внуков, а не спутника жизни для дочери. Я терпела долго, а когда увидела Эдварда… — Она пожала плечами и умоляюще глянула на Маргарет: — Ну что ты в нем нашла?

— Эдвард — мой друг, мама, не больше, — твердо заявила Маргарет.

— Понятно. А новый хозяин… Все-таки любопытно, каков он собой, — не унималась мать, не замечая смущения дочери.

— Очень хорош, — выпалила Маргарет, надеясь, что на том разговор закончится.

Но не тут-то было.

— И он не женат? — опять поинтересовалась мать.

— Нет, не женат, — сухо отчеканила дочь. Она налила себе чашку кофе и уселась в гостиной, включив телевизор. Уставилась на экран, ни на секунду не переставая размышлять о своей проблеме. Эдвард позвонил в восемь. Он долго объяснял, что задержался на работе, извинялся, в его голосе звучали нервные нотки, оправдывался он крайне неуклюже. Маргарет выслушала этот монолог, приняла извинения, а потом напомнила:

— Не забудь о том, что ты должен будешь заехать за мной на работу в пятницу.

Дело в том, что Маргарет договорилась оставить свой автомобиль в ремонтной мастерской, и Эдвард предложил подъехать к ней после работы.

— Я помню, помню… — заверил ее приятель.

Маргарет положила трубку и задумалась. Наверное, им пора расстаться, дальше такие странные отношения продолжаться не могут. Последнее время Эдвард стал так раздражать ее, что общение с ним превратилось в пытку. Кажется, он тоже не особенно стремится на свидания к ней.

Вообще, все изменилось. Их сдержанные, почти целомудренные и малоприятные поцелуи, которые, казалось, должны были сделать отношения более близкими, сменились бесстрастным чмоканием в щечку. Свидания, а настоящими свиданиями их встречи никогда не были, теперь начали тяготить обоих. Если раньше Маргарет было приятно, что у нее есть кавалер, с которым можно проводить свободное время, то сейчас она вдруг осознала бесполезность и пустоту их отношений.

Невольно Маргарет сравнила Эдварда с Филипом. Уж он-то вряд ли отменяет встречи с девушкой, которая ему нравится. Также трудно представить, чтобы Филип при прощании просто чмокал возлюбленную в лоб или щеку, как какую-нибудь престарелую родственницу во время рождественского визита. А что касается свиданий… Он не захотел бы сидеть в компании подружек своей избранницы и слушать их болтовню. Он бы…

Маргарет отогнала опасные мысли. Что ей опять вздумалось фантазировать на эту тему? Она испугалась, почувствовав, как какое-то незнакомое прежде ощущение овладевает ею.

Девушка тяжело вздохнула. До сегодняшнего дня она считала, что ей удалось если не избавиться от тяжкого бремени прошлого, то, по крайней мере, запрятать его в тайники своей памяти. Теперь Маргарет поняла, как ошибалась.

На следующие утро Маргарет убедилась, что не только ее мать интересуется Филипом Уилли-сом. В офисе все очень живо обсуждали вчерашнюю церемонию его представления и гадали, каков будет начальник.

— Если нам предлагают поднапрячься на работе, то почему бы заодно не повысить зарплату? — слышалось тут и там по всему зданию.

Сотрудники «Кобен Конфекшенри» надеялись, что дела на фирме пойдут лучше, появятся новые перспективы, как перед всей фирмой, так и перед каждым сотрудником. Все считали, что условия работы после переезда в новый офис улучшатся.

Маргарет порадовалась только одной новости. Филип Уиллис, как выяснилось, не собирается наведаться к ним в ближайшие дни, а объявится, скорее всего, через неделю. Айсбрандт остается на своем месте до пятницы.

Ага, решил денька три поразмыслить, не поступил ли опрометчиво, подумала Маргарет. У нее сложилось впечатление, что Филип остался недоволен состоянием дел в старом офисе и что он, возможно, теперь сожалеет о том, что купил «Кобен Конфекшенри». Ему придется в своей империи все перестроить, чтобы вписать в нее неперспективную на данный момент провинциальную фирму. Задача для гениев бизнеса. Во всяком случае, ей на данный момент она казалась почти невыполнимой.

Норма, узнав, что Филипа Уиллиса не будет до следующей недели, решила отбыть в Бирмингем. Она попросила Маргарет подготовить за время ее отсутствия документы для переаттестации сотрудников.

Что касается проводов Айсбрандта, то ничего еще окончательно решено не было. Он сам отказался устраивать обычное в таких случаях собрание персонала, и Маргарет прекрасно понимала — это слишком тяжело для пожилого человека.

Но нельзя же допустить, чтобы в такой день Айсбрандт просто ушел из кабинета навсегда, а все, кто проработал под его руководством столько лет, даже не попрощались бы с ним подобающим образом! Все-таки фирма — его детище, дело всей жизни.

В это переходное время у Маргарет было очень много работы. Пришлось деликатно попросить Ай-сбрандта просмотреть все папки текущих дел, чтобы подготовить подробный отчет по контрактам и их выполнению.

Свое дело она любила, и чем больше обязанностей возлагал на нее Айсбрандт, тем ей становилось интересней. Выяснилось, что у нее есть талант хорошего организатора и умного администратора. Исключительно благодаря Маргарет фирме удалось получить несколько очень важных заказов и, кроме того, сохранить многих клиентов.

Естественно, мисс Маргарет Гринслэйд хотелось произвести хорошее впечатление на человека, который будет ее новым начальником, но главное все же — сохранить лицо фирмы. Нужно сделать это не ради самой себя, ради Айсбрандта. Она должна представить новому боссу толковый, детальный доклад о состоянии дел на «Кобен Конфекшенри», раскрыть ее потенциальные возможности.

В основном все готово к переезду в новый офис. Маргарет очень нравился этот старинный трехэтажный особняк желтого цвета с красной черепичной крышей и башенкой. Такой башенки не было ни на одном доме в их городе. Она придавала зданию особую прелесть, даже некоторую сказочность. На обертках шоколадных конфет, которые производила их фирма еще совсем недавно, можно было видеть изображение древнего замка, очень похожего на этот желтый особняк.

Нужно назначить срок переезда, подготовить контракт с конторой, занимающейся перевозкой мебели, организовать рабочие места, решить массу других проблем. Кобен не интересовался переездом, ему уже все было безразлично.

Она работала в своем кабинете, временами наведываясь к Айсбрандту. Маргарет видела, что на его столе растут кипы бумаг, которые он вынимает из толстенных папок. Это означало, что придется работать сверхурочно, у Кобена в столе наверняка еще полно всяких материалов. Маргарет помогла боссу разбирать документы и осторожно заметила:

— Ваш кабинет надо будет перевезти.

Старинный дубовый кабинет Айсбрандта — настоящая реликвия. Резной дуб, произведение искусных мастеров. Тяжелые предметы, солидные и надежные, способные выдержать любые перегрузки, неподверженные влиянию времени и стоящие выше скоротечной моды. Они, как ничто другое, всем своим видом подтверждали солидность фирмы. Айсбрандт приобрел кабинет на какой-то распродаже давным-давно, только открыв фирму. Тогда он стоил гроши, а теперь такой антиквариат явно возрос в цене. Не говоря о том, что он, должно быть, очень дорог старику как память.

Айсбрандт как-то растерянно улыбнулся Маргарет.

— В том бунгало, где я собираюсь поселиться, не будет места для этой громадины, — сказал он. — А потом… какой смысл?

У Маргарет ком подступил к горлу, таким скорбным тоном был задан этот вопрос. Но она решила, что сама займется мебелью: постарается уговорить Уиллиса, что обстановку необходимо перевезти и поставить в новом офисе в комнате для переговоров.

— Почему ты сегодня так поздно? — поинтересовалась мать.

— Мы разбирали кабинет Айсбрандта перед приездом нового начальства, — ответила она, скидывая туфли. — А Эдвард звонил?

У них с Эдвардом на вечер была запланирована поездка на концерт, и Маргарет ждала его звонка, чтобы договориться о времени встречи.

— Нет, не звонил, — ответила мать.

Приняв душ и переодевшись в джинсы и майку, Маргарет пошла к телефону. Иногда ей казалось, что они с Эдвардом какие-то несовременные, раз до сих пор не имеют отдельных квартир и живут в доме родителей. Потом она прочла в газете, что из-за высоких цен на жилье взрослые дети предпочитают жить с родителями дольше, чем это бывало раньше. Статистика успокоила ее лишь на время. Затем желание жить своей жизнью только усилилось.

Конечно, Эдвард, который занимает хорошую должность и имеет приличный заработок, мог бы позволить себе приобрести собственный дом. Ему все-таки тридцать два года, а он все живет с мамочкой… Маргарет и сама в состоянии купить себе жилье, но ей по душе родительский дом. Она не просто привыкла, с родителями ей хорошо и интересно, да и не так одиноко. Поэтому она и не собирается никуда переезжать, несмотря на подколки подружек, которые время от времени дразнят ее и называют маминой дочкой.

Маргарет набрала номер, к телефону подошла мать Эдварда — в трубке раздался глуховатый голос. Когда она узнала, кто говорит, то в очередной раз пожаловалась Маргарет:

— Дорогая, он опять засел перед телевизором и просил его ни с кем не соединять. Мэгги, милая, может быть, ты навестишь нас и поговоришь с ним? Ведь нельзя же всю жизнь просидеть перед этим ящиком! У Эдди нет даже минутки, чтобы переброситься парой слов с родной матерью. Хотя я всегда здесь, рядом с ним.

Маргарет сжала зубы. Интересно, сам предложил поехать развлечься, а теперь обо всем забыл?

— Ладно, что поделать, — сказала она. — Пусть общается с Джеймсом Бондом, если ему не нужны реальные люди.

Маргарет не очень-то хотелось идти на этот концерт, она устала, и настроение неподходящее. Но тем не менее положив трубку, она разозлилась: какого черта Эдвард не позвонил сам и не сказал, что планы меняются? Почему она должна названивать ему и выяснять? Одно и то же, ничего нового.

Расстроенная Маргарет поехала к Анне. Объясняя подруге причину своего испорченного настроения, заметила, что на концерт ей наплевать, но поведение Эдварда просто непростительное. Как он мог не подумать о ней? Почему не дал знать заранее?

— Да чего ты из-за него так переживаешь? — удивилась Анна. — И вообще, на черта он тебе сдался? Только не говори мне, что он вскружил тебе голову или что ты от него без ума! Я вас видала вместе, на влюбленную ты совсем не похожа.

Маргарет рассмеялась.

— Нет, конечно, я не влюблена в него.

— Тогда зачем ты…

Но Маргарет решительно оборвала подругу и переменила тему разговора. Лучше поболтать о детях Анны, чем обсуждать ее личные дела, в которых она сама запуталась и из которых не видит никакого выхода.

Домой Маргарет вернулась поздно, но вечер, проведенный с подругой, исправил ей настроение. Правда, заснуть никак не удавалось.

Она металась в постели и молилась шепотом:

— Господи, не допусти, чтобы он узнал меня! Все что угодно, только не это…

5

Филип Уиллис приехал на следующее утро, причем не на шикарном «ягуаре», а на джипе, и не в дорогом костюме, а в простых джинсах и клетчатой рубашке. Если бы не дорогущий джип, он вполне походил бы на электрика. Правда, на очень красивого.

Секретарша Ева, запыхавшись, вбежала в кабинет Маргарет и сообщила о его появлении. Наблюдая в окно за тем, как Филип направляется через двор к центральному входу, она комментировала:

— Правда, он очень сексапильный мужчина? Ты только погляди на него! Что в джинсах, что в этом дурацком костюме, он выглядит просто потрясающе.

Маргарет усмехнулась. Дурацкий, с точки зрения Евы, костюм сидел на Филипе отлично и придавал ему вид властного, представительного хозяина, а джинсы и рубашка подчеркивали спортивный атлетизм фигуры. Разглядывая его, Маргарет почувствовала, как сердце забилось сильнее.

Она отвернулась от окна, встревоженная своей бурной реакцией, и вполуха слушала, о чем тараторит секретарша.

— Говорят, что с приходом Уиллиса у нас в конторе все модернизируют. В новом офисе появится сверхсовременное оборудование, на фабрике внедрят новейшие технологии. Представляешь?

Но она не закончила фразу, потому что в этот момент в кабинете появился Филип.

Он улыбнулся секретарше, от чего девчонка вся зарделась. Зато на Маргарет бросил серьезный взгляд и лишь слегка кивнул.

Что ж, положение обязывает к официальности. Тем более что Маргарет, в отличие от пестрой птички Евы, одета по-деловому: на ней строгий серый костюм в клетку, белая блузка, серые туфли. Ева, увидев ее утром, заметила, что стоило бы накрасить губы яркой помадой. От этого безобидного совета Маргарет чуть не стало дурно. Она сразу вспомнила размалеванную куклу пятилетней давности.

С тех пор Маргарет пользуется только нежно-розовой помадой, с помощью которой лишь слегка подчеркивает естественный цвет губ и не выделяет рот.

Филип вдруг стал разглядывать ее лицо, потом уставился на губы. Это продолжалось несколько секунд, но Маргарет показалось, что целую вечность. Выдержать его взгляд было очень трудно, вдруг он узнает ее?

— Айсбрандт у себя? — спросил Филип.

— Нет, его пока нет.

Старому начальнику пришлось поехать к клиенту, который предъявлял претензии к фирме из-за невыполнения работ в указанный срок. Этого Маргарет, верная своему бывшему боссу, не сказала Уиллису, просто назвала имя заказчика. Взгляд Филипа стал строгим, он нахмурился и сказал:

— Надеюсь, нам не придется платить штраф по этому контракту. Я хотел бы посмотреть все последние документы… Кроме того, мне нужно сегодня с Нормой съездить в новый офис и на стройку. Необходимо встретиться с прорабом… как его? — с Брюсом и побеседовать с ним.

— Но директор по персоналу уехала в Бирмингем, — растерянно сообщила Маргарет. — Мы не думали, что вы появитесь у нас сегодня.

— Тогда вам придется сопровождать меня, — ответил Уиллис, и с неприязнью, как показалось Маргарет, посмотрел на нее.

Неожиданное появление нового хозяина удивило Маргарет. Она хотела сообщить ему о том, где и когда можно найти Брюса, но тут в разговор вмешалась Ева.

— Не хотите ли выпить кофе, мистер Уиллис?

Улыбка, которой Филип одарил секретаршу, больно уколола Маргарет. Хотя она и понимала, что так обычно взрослые улыбаются симпатичным детям, а Ева всего-навсего восемнадцатилетняя девчонка, это ее задело. Она была уверена, что ни один мужчина никогда больше не улыбнется так лично ей, Маргарет. Эта мысль прочно засела в ее голове. И вот сегодня… Не будь легкомысленной простушкой, мысленно приказала она себе. — Ты уже взрослая, тебе это совсем не нужно.

А в это время мистер Уиллис обратился к Еве.

— Называй меня просто по имени — Филип, — поправил он ее.

Продолжает настойчиво насаждать новый стиль общения в офисе, с неприязнью подумала Маргарет.

— Так, когда возвращается Айсбрандт?

— Наверное, к перерыву на ланч. — Маргарет с трудом выдержала еще один пристальный взгляд на свои губы.

— Мм… Тогда я, пожалуй, просмотрю текущую документацию. Если можно, Маргарет, принесите мне все нужные папки.

Он, видно, хотел еще что-то сказать, но промолчал. Потом прошел в кабинет Айсбрандта и плотно закрыл за собой дверь.

Собрав нужные бумаги и прихватив кофе, приготовленный заботливой Евой, Маргарет постучала в дверь и вошла в кабинет начальника.

Филип оказался не за столом Айсбрандта, а у окна. Он стоял спиной к ней и смотрел во двор. Не оборачиваясь, бросил:

— Садитесь, Маргарет. Я хочу обсудить с вами кое-что… И закройте за собой дверь, пожалуйста.

Ее охватил панический ужас. Он все-таки узнал ее и теперь собирается сказать об этом. Сейчас начнет вспоминать о том, как она себя вела. А потом объявит, что, учитывая все обстоятельства, ей невозможно работать в данной фирме. Она и сама все понимает. Маргарет присела на краешек стула, руки ее дрожали, и она засунула их в карманы пиджака. Но вот как побороть внутреннюю дрожь? Как сделать так, чтобы в глазах не отразились страх и отчаяние? Она старалась из последних сил собраться и не поддаваться панике.

— Это касается Айсбрандта, — заявил Филип, так и не повернувшись к ней. — Мне кажется, что никто даже не подумал организовать ему достойные проводы на пенсию.

На мгновение Маргарет лишилась дара речи. Она уставилась в пол, потом тихонько перевела дух. Так значит, он не узнал ее! Он хочет поговорить с ней об Айсбрандте.

Она осторожно взглянула на Филипа. Не заметил ли он какие-то признаки ее ликования? Ненадолго молодая женщина отвлеклась.

— Маргарет, вы слышите меня?

Она подняла голову, откинулась на спинку стула и пробормотала:

— Да-да! — ее голос неожиданно стал сиплым, она откашлялась и продолжила: — Айсбрандт… Дело в том, что мистер Кобен не хочет никакой шумихи по этому поводу. Его жена… Ну, вы знаете. Учитывая это обстоятельство…

— Учитывая, что он организовал фирму и проработал здесь столько лет, персоналу стоило бы собрать деньги и купить этому достойному человеку подарок.

Своим тоном он безошибочно давал Маргарет понять, что осуждает ее за недогадливость, и, мало того, почти обвиняет в бездушности. Этого только не хватало! Слова Филипа задели ее за живое. Она гордо заявила, стараясь смягчить нотки раздражения:

— Я имею представление о политике компании в отношении кадров. Кое-что для организации проводов мистера Кобена уже было предпринято.

Как только стало известно об уходе старого хозяина, Маргарет сама обошла всех сотрудников и почувствовала симпатию к этому непредсказуемому человеку.

Девушка успокоила себя — все колебания в настроении босса из-за Айсбрандта. Кто бы мог подумать, что ему небезразлична судьба его предшественника? При внешности и повадках довольно жесткого человека он вдруг проявляет такую заботу… Да, конечно, уверяла себя Маргарет, я растаяла именно из-за этого. Но она также понимала, что на душе стало легче еще и оттого, что Филип ее не узнал.

Маргарет проанализировала причины своей растерянности и решила впредь не поддаваться эмоциям. Мистер Уиллис никогда не догадается, кто перед ним, если она будет держать себя в руках.

Наблюдая, как новый босс выстраивает свой рабочий день, Маргарет убеждалась в том, что он обладает массой прекрасных деловых качеств. Несмотря на непреклонность и требовательность, как руководитель он очень чуток и внимателен к подчиненным. Мистер Уиллис побеседовал лично с каждым, кто работал в тот день в офисе, выслушал все мнения и пожелания, собрал сведения о потенциальных возможностях персонала. Пойдя самым простым путем, Филип сразу выяснил, кто является перспективным работником, а кто только мешает развитию компании.

Маргарет вспомнила его слова, произнесенные на церемонии представления, сообщающие о том, что изменения в современном бизнесе сейчас происходят с невиданной быстротой и что только новая идея, идея совместного, коллективного творчества позволит их компании быть конкурентоспособной.

— Мы не гиганты, — сказал тогда Филип. — Но это наш плюс. Теперь мы должны обратить неудачи в удачи и понять, что перемены — это образ жизни.

Да-да, конечно, подумала Маргарет, а вот какие перемены ждут лично меня? И смогу ли я ту злополучную, неудачную ночь превратить в счастливый день? Сомневаюсь.

Хотя мистер Уиллис ничего не сказал Маргарет о предварительных результатах своего опроса, она догадывалась, что первый подлежащий замене человек — это прораб на стройке.

Наблюдая, как Филип работает, как логично планирует дела, последовательно назначая встречи, как быстро ориентируется в самых сложных проблемах, Маргарет не могла не восторгаться им как начальником. Только как начальником. Кроме того, ее приятно поразило, что он сделал ее, что называется, своей правой рукой — помощником, советником и персональным ассистентом в одном лице.

Филип тщательно изучил вместе с ней все контракты, проверил сметы и подробно расспросил Маргарет о состоянии дел на фирме. Он советовался, составляя подробный план по расширению клиентуры, и аккуратно записывал все ее соображения на этот счет. Она даже гордилась тем, что ее помощь считается настолько ценной. В общем, можно сказать, что, если бы не постоянный страх быть узнанной, Маргарет была бы в восторге от работы с Филипом Уиллисом.

Во второй половине этого бесконечного дня Филип зашел в ее кабинет и попросил съездить с ним в новый офис и на стройку. Он стоял у ее стола и выжидательно смотрел на нее.

— Извините, Филип. Я должна позвонить, — сказала она.

Выражение его лица сразу изменилось. Черты лица стали тверже, глаза сузились.

— У вас свидание? В таком случае я не настаиваю. Пожалуйста, не меняйте свои планы. Мне хотелось посмотреть, в каком состоянии находится новый офис, чтобы наметить дату переезда, — сказал он.

— Нет, я просто должна позвонить маме и предупредить ее о том, что задержусь, — объяснила Маргарет.

Она уже успела заметить, что за мягким обхождением Филипа скрывается его железный характер.

— Значит, вы не заняты и можете поехать со мной?

Маргарет удивленно взглянула на босса.

— Если я не обременю вас своим присутствием, — неуверенно сказала Маргарет, — то конечно же поеду. :

Филип посмотрел на девушку. От этого взгляда ей опять стало не по себе.

— Сомневаюсь, что для мужчины вы могли бы быть обременительны, Маргарет. Для меня ни в коем случае.

А вот это уже что-то новенькое. Из уст кого-нибудь другого подобная фраза прозвучала бы как заигрывание, но представить себе, что Филип станет заигрывать со своим референтом, невозможно. Она помолчала немного, потом ответила:

— Сейчас возьму свой жакет…

Так вот почему Филип сегодня на джипе, подметила Маргарет, подходя вместе с боссом к сверкающей свежим лаком машине.

Она любила красивые вещицы, которыми наполняла свою комнату. Но все это были маленькие симпатичные безделушки. Большие игрушки сильных мужчин, например, — мощные машины, ввергали ее в состояние тихой паники. Она откровенно побаивалась этих рычащих монстров на четырех колесах, но сейчас решила спрятать свою боязнь как можно глубже.

К счастью, сегодня она надела плиссированную юбку, поэтому забраться на сиденье самой не составит труда. Ей не очень хотелось, чтобы Филип помогал ей, а значит, дотрагивался до нее. Он только придержал дверцу, но когда Маргарет потянулась, чтоб захлопнуть ее, она неожиданно коснулась его плеча.

— У вас такие изящные руки, — улыбаясь, заметил Филип. — Хрупкие запястья, длинные тонкие пальцы… Знаете, мужчинам всегда нравится чувствовать себя защитником грациозных женщин.

Неожиданно она вспомнила, как он держал ее за руку тогда на барбекю: его пальцы обвили запястье, не нажимали, но и не отпускали. А еще ей припомнилось, какой беззащитной она тогда себя чувствовала…

Краска залила ее лицо, она отдернула руку. Филип нахмурился, захлопнул дверцу и обошел машину с другой стороны.

По дороге в новый офис он молчал. Маргарет же пыталась прийти в себя, по, крайней мере, унять дрожь. Непростительная вольность с ее стороны! Так резко оттолкнуть его от себя. А ведь ей удалось не думать р прошлом, когда Филип смотрел на нее. Более того, ей даже нравилось, что он на нее поглядывает. Почему она так бурно реагирует на элементарное проявление заботы и внимания? Конечно, невозможно остаться равнодушной к Филипу. Но разве раньше она не встречала красивых и умных мужчин? Да, на них было приятно смотреть, с ними было очень интересно общаться, только при этом она оставалась абсолютно спокойной внутри — никакого головокружения и трепета.

Почему ее так влечет именно к этому мужчине? Почему разум подсказывает ей держаться подальше от него, а она вопреки всему стремится быть рядом? Неужели это говорят в ней инстинкты и чувства страстной женщины, разбуженные им когда-то? Он узнан подсознательно, память о нем хранится до сих пор… Но нет. Так не бывает. За все эти годы она ни разу не вспомнила деталей той ночи, никаких неясных, смутных образов никогда в памяти не возникало и никаких неожиданных ассоциаций тоже.

Маргарет неоднократно убеждалась в том, что прекрасно контролирует свои сексуальные желания. А теперь ее охватывает трепет от одного только взгляда мужчины… нет, не просто мужчины, особенного человека. Но он так смотрел на нее, на ее губы, словно хотел представить, каково их целовать.

Прекрати! Прекрати! — в отчаянии приказывала себе Маргарет, понимая, что нельзя позволять встрепенувшейся душе никаких фантазий. Она должна, обязана забыть, не смеет даже подумать о каком-либо продолжении.

Но тут джип остановился, и она, вздрогнув, увидела, что они уже подъехали к новому офису. Ей нравилось это помещение. Разглядывая «Сказочный домик», она словно возвращалась в счастливое детство. Подарки на Рождество, которое обещает много чудес, улыбки родителей, шумные подружки и сладкий-сладкий вкус кекса, купленного папой в кондитерской на углу, где в витрине стоит желтый игрушечный домик е башенкой под красной крышей… Маргарет вспомнила, как подбегала к витрине кондитерской, прижималась носом к толстому голубоватому стеклу и смотрела на это чудо. Счастливые времена! Вернутся ли они вновь? Как трудно быть взрослой и жить среди взрослых.

Филип и Маргарет вошли в новый офис и по винтовой лесенке поднялись наверх.

— Очень мило, — заметил он. — Здесь мне будет г очень удобно работать.

— Неужели вы оставите компанию? — удивилась Маргарет.

— О, у меня очень толковый заместитель, который держит все под контролем, пока я вникаю в суть проблем новой фирмы, — объяснил Филип. — К тому же это полезно и мне, и Гордону. — Я подумываю о том, чтобы предложить ему партнерство. Отличный парень!, Он, между прочим, помолвлен с моей сестрой. Но не поэтому я хочу сделать его партнером. Компания так расширилась, что управлять ею становится довольно трудно. Гордон — компетентный человек, на него можно положиться. А кроме того… Видите ли, я, конечно, люблю свою работу, но не хочу, чтобы вся моя жизнь заключалась только в этом. Когда-нибудь я, надеюсь, женюсь, появятся дети, так что… В общем, мне бы хотелось иметь время и для семьи. Это очень важно, — убежденно сказал он, потом посмотрел на Маргарет и неожиданно спросил: — Но вы-то уж точно скоро выходите замуж?

Очень прямой вопрос. Интересно, что он имеет в виду? — Маргарет не отважилась ответить, только отрицательно покачала головой. Не собирается она говорить с ним на личные темы. Стоит поддаться на уловку доверительности, и все пропало. Ей с трудом удается держать дистанцию, и пока между ними чисто деловые отношения, она справляется.

Но как только Маргарет начинает видеть в Филипе привлекательного мужчину, то сразу же чувствует себя слабой и уязвимой. Она не может не симпатизировать ему, он все больше увлекает ее. Но груз воспоминаний не дает расслабиться ни на минуту. А что бы произошло, если бы не события пятилетней давности? Она бы влюбилась в Филипа? Нет, ни за что, у Маргарет хватило бы здравого смысла не допустить этого. Ему нужна совсем другая женщина — яркая, ослепительная. Так почему же начинает так сильно биться сердце каждый раз, когда она ловит на себе его пытливый взгляд? И зачем он вообще так смотрит на нее?

Маргарет не настолько глупа, чтобы принять обычный интерес начальника к своей новой по-Мощнвде за проявление чисто мужского любопытства. Вероятно, он задает те же вопросы и произносит те же слова перед множеством других Маргарет, обитающих в офисах, разбросанных по всему миру. Он — словно моряк, путешествующий от порта к порту.

Эта мысль успокаивала, но не надолго.

Она вполне допускает, что Филип за это время остепенился, во всяком случае, стал более разборчив в своих интимных связях. Вряд ли снова отважится подцепить первую попавшуюся девчонку и привезти ее домой.

Маргарет, задумавшись, начала спускаться по винтовой лестнице. Вдруг нога подвернулась, и девушка полетела вниз. Она не успела даже хорошенько испугаться, как Филип моментально подхватил ее, и Маргарет оказалась у него на руках.

Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди…

Неужели мужчина, который пять лет назад привез ее в бессознательном состоянии в свою спальню, раздел и занялся с ней любовью, и этот сильный, надежный и красивый человек — одно и то же лицо?

Маргарет открыла глаза и огляделась, не понимая, где она находится.

Незнакомая спальня, белые стены и зеленые жалюзи на окнах. Широкая кровать, постельное белье в полоску… Она вдруг догадалась, что это мужская спальня, и ее охватила паника. Девушка, к своему ужасу, обнаружила, что на ней надеты только трусики.

Она никак не могла понять, что это за дом и как она сюда попала. Последнее, что помнила, это барбекю. Потом танцевала с кем-то… С кем-то? Маргарет обомлела. По мере того как туман в ее памяти рассеивался, события вчерашнего вечера стали проявляться довольно четко, хотя и отрывисто.

Вот она выпила несколько коктейлей, увидела Майкла и Бэкки, потом приметила его. Маргарет застонала. Она же уехала с приема вместе с ним! Что же она натворила? Что этот до сих пор абсолютно незнакомый мужчина с ней сделал?

Содрогаясь от кошмарных предположений, Маргарет обхватила голову руками. Как же она наивна и глупа! Она здесь, в этой кровати только по одной причине! Все настолько очевидно, что другого и быть не может.

Маргарет чувствовала себя ужасно — ее мутило, голова просто раскалывалась. Но больше ничего необычного она не ощущала, никакой незнакомой, новой боли, на теле никаких следов. Ничто не напоминает ей о том, что этой ночью она стала женщиной.

Странно, но в памяти не запечатлелся образ мужчины, который стал ее любовником. То есть она помнит его таким, каким увидела в зале, помнит лицо, когда он смотрел на нее, помнит руки на руле… И все. Что произошло потом, совершенно стерлось из памяти!

Неужели она так напилась, что все забыла? Какой ужас! Маргарет была противна самой себе, ее мутило все сильнее.

Неожиданно дверь открылась, и вошел он.

В дневном свете мужчина оказался даже выше и крупнее, чем запомнился Маргарет. Он только что принял душ — влажные волосы аккуратно зачесаны назад, на обнаженной груди капельки воды… У него сильное, мускулистое тело, загорелая кожа, на груди и животе темные волоски. Да на нем же нет ничего, кроме полотенца вокруг бедер. Маргарет смотрела, вытаращив глаза и затаив дыхание. Она ничего не понимала и не знала, что надо говорить в подобных случаях.

Держа в руке чашку кофе, мужчина приблизился к кровати, и Маргарет инстинктивно отодвинулась к другому краю, закрываясь простыней до самого горла. С ужасом она смотрела на человека, который…

— Вижу, ты уже проснулась, — сказал он. — Это хорошо, потому что через полчаса мне нужно уходить. Я отвезу тебя домой. Вот кофе, а если тебе понадобится аспирин, ты найдешь его в шкафчике в ванной.

Он говорил совершенно обычным тоном, вел себя, как ни в чем небывало. Маргарет вспыхнула, залилась краской. А он присел на край кровати и бесстыдно разглядывал ее.

Она чувствовала, как от него пахнет лимонным мылом, видела, как гладко выбриты его щеки и подбородок, опустив глаза, обратила внимание на его сильную мускулистую грудь. Представив, что происходило ночью, она задрожала и зажмурилась.

— Собираешься встать? Может помочь? — спросил он.

Маргарет отчаянно замотала головой, обмирая от стыда. Ему-то что, он, видно, привык к таким ситуациям, а вот для нее это кошмарное событие.

На противоположной стене висело зеркало, и неожиданно Маргарет увидела свое отражение.

Какой ужас! Волосы всклокочены, лицо бледное, почти зеленое, под глазами круги. Она сообразила, что никакой косметики на ее лице нет.

Он словно прочел ее мысли и сказал довольно сухо:

— Я тебя умыл.

А значит, еще и раздел. Маргарет густо покраснела, представив, что он проделывал с ней, прежде чем уложить в постель. Она была пьяна и не сопротивлялась…

Вдруг ее захлестнула волна негодования. Да как он мог? Как смеет мужчина заниматься любовью с девушкой, которая сама не понимает, что с ней делают? Но она рассуждает по-женски. Мужчины совсем другие. Опасные. Они думают, что им все позволено. Хотя, если быть честной, она сама дала ему повод считать ее доступной.

Дрожь не проходила, Маргарет обхватила колени. Она заметила, что он протянул к ней руку. В] тот же момент она увернулась от этого нежелательного прикосновения, вскинув на своего мучителя взгляд, полный неприязни.

Мужчина с удивлением спросил:

— В чем дело? Ночью ты была совсем другой. Разве я тебе не понравился, а? Знаю, у тебя это было в первый раз, ноты вроде бы проявила настойчивость. А уж потом мы с тобой неплохо развлеклись.

Маргарет хотелось закричать от отчаяния, из ее груди вырвался сдавленный стон. Как все это ужасно, как невыносимо? Она даже не представляла, что все может случиться именно так. Не думала, что он решится говорить с ней о том, что произошло, как о чем-то само собой разумеющемся. Для него в этом нет ничего особенного. Для него, но не для нее.

Она чувствовала его горячее дыхание на своей щеке и знала, что если повернется к нему, если вообще пошевельнется, то… Маргарет словно окаменела, напряжение в теле нарастало. Она мысленно молила его отпустить ее, боялась посмотреть на него, хотелось зажмуриться, но вдруг он тогда…

— Что с тобой? — спросил мужчина шепотом. Его пальцы скользили по ее коже, нежно, осторожно ласкали шею, спину. Замирая от этих прикосновений, Маргарет испытывала абсолютно противоречивые чувства. Первое — чувство страха, а второе… Это было что-то неведомое, еще неиспытанное.

Приятная дрожь пробежала по телу, но поразительнее всего был этот странный внутренний трепет. Неожиданно она почувствовала, как сжались, окрепли соски, и в этот момент, словно нарочно, ее мучитель провел пальцем по ее горлу вниз, почти к самой груди, прикрытой простыней. Маргарет ужаснулась своей реакции, вскинула голову, изловчилась и ударила его кулаком в солнечное сплетение. Удар получился не очень сильным, и мужчине не было больно, но он резко отстранился, и тут полотенце с его бедер упало.

Девушка оцепенела, ее сковал ужас, когда она увидела полностью обнаженного мужчину. Он взял ее руку, разжал кулак и положил подрагивающую ладошку себе на грудь.

Маргарет, стараясь не смотреть на его тело, попробовала выдернуть руку. Мужчина провел ее ладонью по своей напрягшейся груди, по животу вниз.

— Смотри, что ты делаешь со мной, — сказал он хрипловатым голосом. — Если я отменю поездку в Нью-Йорк, мы с тобой можем еще раз заняться любовью.

Она сдавленным голосом пробормотала:

— Нет… Не надо.

Мужчина отпустил ее руку. Девушка прижала обе ладони к горящим щекам и отвернулась.

— Слушай, дело вот в чем… — Его прервал телефонный звонок. — Сиди тут, — приказал он и, обмотав полотенце вокруг бедер, встал и вышел из комнаты.

Маргарет никак не могла прийти в себя. Еще немного и… Как повезло, что раздался этот звонок.

Она вспомнила, как свалилось полотенце с его бедер, и что предстало ее взору. У нее перехватило дыхание, и Маргарет снова покраснела. Мало того, он взял ее руку и положил на свою грудь, а потом на живот. Маргарет тряхнула головой, отгоняя эти мысли, и прислушалась. В соседней комнате раздавался голос мужчины, Имени которого она так до сих пор не знает. Девушка обвела взглядом комнату и увидела на стуле у окна свою одежду. Вот шанс убежать отсюда. Она метнулась к стулу и начала спешно одеваться. Руки тряслись, сердце бешено колотилось. Неожиданно голос смолк, и Маргарет застыла в оцепенении, но затем разговор продолжился, и она быстро натянула свои узкие черные брючки. Готово.

Маргарет тихонько пробралась к двери, приоткрыла, огляделась по сторонам, догадалась, что она в квартире, а не в частном доме, и бросилась искать входную дверь. Это удалось ей почти сразу, интуиция не подвела. Но вот с замком пришлось повозиться, прежде чем хитрый запор поддался, и она смогла выскочить в холл. Сюда выходило еще несколько дверей. Лифт. Лестница. Маргарет решила, что лучше спуститься по лестнице. Слава Богу, всего третий этаж.

Охранник в вестибюле удивленно уставился на нее, но она быстро пронеслась мимо и выскочила на улицу. Только там перевела дух и огляделась. Маргарет находилась в пригороде, через который обычно проезжала на машине, когда ездила с отцом в Бирмингем. Неподалеку она заметила автобусную остановку. Хорошо, что у нее есть с собой деньги. А вон и автобус идет.

Маргарет бросилась со всех ног через дорогу на остановку, чудом не попала под колеса проезжавшей машины и буквально впрыгнула в автобус.

— Вы очень неосмотрительно себя ведете, мисс, — проворчал кондуктор, принимая от нее деньги за проезд.

Девушка тупо посмотрела на него. Потом до нее дошла суть брошенной им фразы. И тут Маргарет истерически расхохоталась. Она смеялась, не в силах остановиться, уже не владея собой. Кондуктор хмуро посмотрел на нее — ох уж эта молодежь!

Через день Маргарет решила, что с нее хватит. Майкл замучил ее мерзкими шуточками, все время издевался, вспоминая, как они исчезли с вечеринки вдвоем с Филом — так он называл человека, о котором Маргарет вообще ничего знать не желала. Мало того, он чуть ли не шантажировал ее, требуя, чтобы она стала его любовницей.

— Не все ли тебе равно, с кем спать? — говорил Майкл, ухмыляясь. — А ведь притворялась скромницей, изображала недотрогу.

Кроме того, она замечала, что сотрудницы тоже на нее как-то косо поглядывают. Тут уж явно не обошлось без злого языка Бэкки. Представляя, какие сплетни про нее ходят в офисе, Маргарет не могла не ужасаться.

Наконец, Майкл поймал ее в очередной раз в коридоре, буквально прижал к стене и потребовал рассказать, что было между ней и Филом. Потом он предложил повторить то же самое с ним. Маргарет не выдержала, накричала на Майкла и на следующий день уволилась.

Самое удивительное во всей этой истории то, что Маргарет, увидев Майкла на следующее после злополучного барбекю утро, почувствовала к нему неприязнь, граничащую с отвращением. Она не могла понять, почему считала его привлекательным, а самое главное, недоумевала — неужели он был так нужен ей, что ради него она пустилась, как говорится, во все тяжкие.

Маргарет вела себя, не просто глупо, — отвратительно! И это мучило ее больше всего. Эпизоды омерзительной ситуации без конца прокручивались в ее памяти. Каждый раз, когда Маргарет вспоминала, как проснулась в его кровати, как он прикасался к ней, целовал, как положил ее руку… Но хуже всего было представлять, как он ночью занимался с ней любовью. И не один раз… Все эти мысли делали ее просто больной. Психически больной.

И еще одно ужасно беспокоило Маргарет. Из-за неожиданной задержки в обычно регулярном цикле — а это, скорее всего, стало результатом переживаний — она начала подозревать, что забеременела. Пойти к врачу? Нет, это исключено. Несколько дней ожидания чуть не свели ее с ума.

Как только выяснилось, что все в порядке, Маргарет поклялась, что никогда больше не станет вести себя так вызывающе, никогда в жизни не будет стараться изменить себя и казаться другой. А потом девушка осознала, что ей придется сделать именно это — разве можно остаться теперь такой же, какой она была? Ей придется мириться с тем, что она падшая женщина, а посему заслуживает всяческого порицания и презрения со стороны порядочных мужчин.

После той ночи Майкл и все прочие мужчины наверняка сочли, что она готова лечь в постель с кем угодно. Но если они потеряли к ней уважение и возомнили ее доступной, то в этом ей некого винить, кроме самой себя. Наконец Маргарет поняла, к чему привело ее безрассудное поведение. Совсем скоро Майкл получит подтверждение всем своим догадкам. Господи, как же ей было стыдно, как она себя ненавидела!

Нет, жизнь в большом городе не для нее. Ей нет здесь места. Надо вернуться домой, там она будет в безопасности. Там нет Майкла. Дома можно будет скрыть, что случилось. Забыть. Спрятаться от прошлого. Дома она начнет новую жизнь, станет такой, что ни один мужчина не сможет обвинить ее в безрассудном поведении. Ни один из них и слова плохого о ней не скажет.

Итак, Маргарет подала заявление об уходе и задолго до того, как Филип вернулся из Нью-Йорка, уехала из Бирмингема в родной Стаффорд.

С тех пор Маргарет никогда не пользовалась косметикой, купленной в спешке, выбросила «несчастливые» черные брючки и алый топ, от завивки не осталось и следа, она коротко подстриглась. Но что толку? От стыда и отвращения к себе не избавиться.

Душа с трудом поддавалась чистке. Есть вещи, которые не забываются. Это кажется, что все в прошлом. Но в самый неподходящий момент кошмарные воспоминания заставляют краснеть и бледнеть, а сердце начинает выпрыгивать из груди. И в это время человек над собой не властен. Над ним властвуют неведомые мистические силы под управлением своего бога по имени Случай.

Именно поэтому Маргарет и прожила пять лет, запрятав прошлое очень глубоко, выработав строгий стиль поведения. Она проводила свободное время с подругами, и ей с ними было очень хорошо и весело, за исключением тех моментов, когда разговор заходил о сексе. Подружки довольно откровенно делились своими впечатлениями о партнерах, рассказывали пикантные подробности, а Маргарет только хмуро молчала. Ей все это было неприятно. Поэтому она встречалась с Эдвардом. Он никогда не докучал ей сексуальными притязаниями.

Иногда Маргарет не могла уснуть, терзаясь мыслями о том, что она не живет полноценной жизнью — у нее нет возлюбленного, нет детей… Но стоило ей вспомнить ту злополучную ночь, ужас и отчаяние наполняли ее сердце. Ужас из-за того, что она сама затащила мужчину в постель, отчаяние… А как не отчаиваться если между ними была близость, но она абсолютно ничего об этом не помнит? Для него это был просто эпизод… Значит, она не создана для любви, ей это не дано, не заслужила счастья любить и быть любимой.

Бесполезно убеждать себя в том, что ничего особенного не произошло, объяснять себе, что тысячи девушек попадают в подобные ситуации, уговаривать поделиться с близкими: дескать, поймут и простят. Но дело в том, что она не может простить сама себя и мучается комплексом вины, который постепенно превращается в медицинский диагноз.

Маргарет понимала, что так терзать себя опасно, что она просто загоняет себя в угол, и поэтому лучше обратиться к специалисту — психологу или психоаналитику, который наверняка поможет ей справиться с душевной болью. Но она с маниакальным упорством продолжала изводить себя, считая, что должна пройти этот путь до конца, воспринимая, как наказание за совершенный грех.

Если бы только она одна знала, что произошло той ночью! Но ведь Майкл… Маргарет помнила его грязные намеки, помнила, как он издевался над ней, какие обидные прозвища изобретал, грязно обзывая ее, и как буквально затерроризировал, когда понял, что вся его мерзкая стратегия бесполезна — она ни за что не будет спать с ним. Скорее всего, Майкл уже давно опорочил ее в глазах всех бывших сотрудников.

Маргарет предпочла роль невзрачной серой мышки, недотроги, «синего чулка». Но поздно — что случилось, то случилось, и в Бирмингеме ее запомнят как легкомысленную девицу, готовую на все с кем угодно.

6

— С тобой все в порядке? — услышала Маргарет взволнованный голос Филипа. — Ты цела?

Она, наверное, побледнела… Да что с ней такое? Ведет себя как дурочка. Филип уже, должно быть, пожалел, что взял ее с собой.

— Все хорошо, не стоит беспокоиться, — поспешила ответить Маргарет.

Она злилась на себя ужасно. Ну почему ей никак не удается справиться с осточертевшим страхом перед реальной опасностью, быть узнанной бывшим любовником? Когда Филип подхватил ее, она испугалась — вдруг он вспомнит, что уже когда-то обнимал эту недотепу? Он же в тот вечер перенес ее из машины в дом… Но нельзя все время бледнеть и краснеть, когда мистер Уиллис прикасается к ней. Со стороны это выглядит очень странно. И более того, он ее не узнает. Если до сих пор этого не произошло, как бы внимательно он к ней ни присматривался, то теперь уж точно ему не догадаться, кто она. Да он, скорее всего, вообще забыл о той пьяной растрепанной девчонке.

Они вышли из офиса и сели в автомобиль. На этот раз Маргарет постаралась, чтобы их руки не соприкоснулись, когда Филип открывал перед ней дверцу машины. Он еще раз обеспокоенно спросил, все ли с ней в порядке.

— Да, — ответила Маргарет, — все нормально. Извините меня, пожалуйста, я такая неловкая. Благодарю вас за помощь.

Она отвернулась от водителя и стала смотреть в окно. Филип больше ни о чем ее не спрашивал. До фабрики они доехали молча.

По дороге Маргарет размышляла: а что, если оставить работу и уехать отсюда? Сбежать, скрыться, как однажды она уже сделала. Но понимала, что, поступив так, она только привлечет к себе внимание, и будет еще хуже. Внезапное увольнение насторожит близких, все ее друзья, родители заподозрят неладное, начнут расспрашивать. Мама просто не оставит ее в покое, отец еще вздумает узнавать у друзей и знакомых, не случилось ли чего у его дочери на работе.

Конечно, она всегда может сослаться на то, что с новым начальником, мол, не сошлись характерами. Но все равно не избежать объяснений, подробностей, а где их взять? Нет, увольнение — не выход, кроме того, такую работу не бросают из-за каприза, сейчас найти приличное место очень трудно. Да она и сама не хочет уходить и начинать все с нуля.

Пока ничто ей не угрожает. И если она не будет высовываться, станет тихо и спокойно заниматься своим делом, если ей удастся не выдать себя, не выкинуть какую-нибудь глупость, то все наладится.

Все эти пристальные взгляды Филипа Уиллиса — только внимание начальника к новой подчиненной, с которой ему предстоит работать. Мужчина иначе разглядывает женщину, тем более, если она ему кого-то напоминает. Но ведь прошло пять лет, она очень изменилась.

Он не знал, кто она и откуда. И не узнает. В ее документах, хранящихся в огромном стальном сейфе Нормы, фирма Майкла Хендри не упоминается. Маргарет специально не написала об этом в анкете. Вычеркнула тот период из своей жизни.

Джип остановился, и Маргарет, вздрогнув, увидела, что они уже приехали на стройку. Она хотела выйти из машины, но Филип предупредил:

— Здесь кругом грязь, можно поскользнуться. Погоди минутку, я сейчас все организую.

Он вышел из машины, подозвал рабочего, что-то ему сказал, и тот принес и положил с обеих сторон машины деревянные щиты. Потом Филип открыл дверцу, Маргарет опять оперлась на его руку и почувствовала, что может теперь спокойно преодолеть любое препятствие. Она постаралась подавить свои эмоции и быстренько спрятала руку в карман.

Издали, завидев приехавших, прораб Брюс направился к ним. Он не спеша подошел, довольно высокомерно глядя на Филипа. Потом повернулся к Маргарет, смерил ее с ног до головы оценивающим взглядом, и на его губах появилась игривая усмешка самоуверенного самца.

Она вспыхнула и отвела глаза. Маргарет всегда смущалась, когда ловила на себе похотливый взгляд мужчины, особенно оскорбительным казалось отношение к ней Брюса, самовлюбленного, наглого типа. Виделись они с ним редко, но каждый раз тот умудрялся вогнать ее в краску. Маргарет хотелось убежать и спрятаться от него, словно ей грозила опасность. Она чувствовала свою вину в том, что в ней видят доступную девчонку… Так жертва изнасилования считает, что сама неосознанно спровоцировала нападение.

Маргарет понимала, что все эти комплексы связаны с ее безрассудным поведением в ту роковую ночь. Сейчас она сделала вид, будто рассматривает что-то на крыше строящегося здания, только бы не глядеть на Брюса. Маргарет поразило, что Филип вдруг встал между ней и прорабом, будто догадался о ее глубокой неприязни к этому наглому типу и хотел подбодрить или даже защитить ее.

Вот еще! Очень надо боссу заботиться о самочувствии своей подчиненной!

Опять фантазии! — мысленно упрекнула себя девушка. Она не имеет права расслабиться и позволить чувствам взять верх над разумом.

В конечном счете ей стало не по себе оттого, что Филип оказался почти рядом с ней. Она демонстративно отошла на пару шагов в сторону, держать дистанцию — дело принципа. Если эмоции опять овладевают ею даже в такой ситуации, то мысленными приказами самой себе будет уже не обойтись.

А Филип в этот момент посмотрел на нее. Снова этот внимательный взгляд. Их глаза встретились на мгновенье, и ее словно пронзило током. Так не смотрят на подчиненную, мелькнуло у нее в голове. Но ведь и она сейчас глядит на Филипа не как на начальника, а как на мужчину. Маргарет с трудом отвела взгляд, поражаясь тому, как гипнотизирующе действует на нее, по сути, совершенно незнакомый человек. Может, это опять фокусы подсознания? Нет, надо срочно посоветоваться с психоаналитиком, иначе все это добром не кончится.

Филип тем временем начал предъявлять претензии Брюсу.

— Да что вы! — оправдывался тот. — У нас все в полном ажуре. Стараемся в срок закончить строительство.

— Помолчи, Брюс! — отрезал Филип. — Ты не понял, что я здесь не для того, чтобы тебя слушать. Говорю я, а ты внимательно слушаешь и выполняешь приказы, уловил?

Маргарет заметила, как изменились тон и речь Филипа. В то же время мистер Уиллис не опускался до откровенной грубости, чтобы не оказаться на одном уровне с тем, кто, как чувствовала Маргарет, глубоко ему несимпатичен.

— Да. Но я скажу только вот что. Все эти ябеды ни черта не смыслят в строительстве. Есть тут свои тонкости, которые никакая смета не учтет. Вы это понимаете, сэр?

— Не только понимаю. Я это знаю лучше тебя. Запомни, Брюс, я не допущу воровства на стройке. А за каждый день простоя ответишь лично, оплатив из своего кармана. У меня в смете будет учтено все до последнего гвоздика. Это раз. Во-вторых, график работ будет соблюдаться неукоснительно, даже если начнется ураган. Еще раз напомню, чтобы лучше дошло: за все простои, недоделки, задержки сроков сдачи отвечаешь лично ты. Ясно?

Маргарет поразило, как быстро Филип разделался с этим королем стройплощадки. Прораб быстро уразумел, каков новый хозяин и каким образом он собирается наводить порядок.

Филип обратился к Маргарет:

— Пойдем, посмотрим, как тут идут дела. — Она кивнула, и они направились по бетонной дорожке к зданию, которое должно было быть уже давно построено. Пока что конца не видно подумала Маргарет, поглядывая на пустые проемы окон верхнего этажа. Во всем виноват Брюс.

На площадке, куда они вышли, толпились рабочие. Все вежливо поздоровались с новым хозяином. Маргарет постаралась обойти их стороной — ну что поделать, она всегда испытывает неловкость, когда проходит через толпу мужчин и чувствует, что на нее смотрят. В ней давно выработалась такая подсознательная защита, но не из-за страха, что ее обидят, причина кроется совсем в другом.

Но сейчас она почувствовала на себе пристальный взгляд Филипа. Было видно, что он все заметил и удивлен ее поведением. Однако босс ничего не сказал. От этого Маргарет стало не по себе.

Вдвоем, они молча подошли к машине. Напряжение Маргарет нарастало, как ни старалась девушка заставить себя успокоиться. Решительно двинувшись к двери, она вскарабкалась на сиденье, не заботясь о том, элегантно у нее это получилось или нет. Филип сел за руль.

Он вывел машину на дорогу, а потом, посмотрев на Маргарет, сказал:

— Мне хотелось бы знать: не позволяют ли себе некоторые рабочие или служащие фирмы вольности по отношению к сотрудницам? Я не одобряю в принципе грубости, терпеть не могу, когда мужчины пристают к женщинам на работе, говорят всякие пошлости, и не допущу никаких фактов сексуального преследования. Нездоровые отношения внутри фирмы отражаются на всем бизнесе. Так что с хамством я покончу, если замечу что-нибудь подобное.

Маргарет опустила глаза, не зная толком, что сказать. Надо было как-то объяснить Филипу, что она не имеет никаких претензий к сотрудникам фирмы. Иногда они, конечно, подразнивают девушек, но все это довольно безобидные шутки: Только вот прораб Брюс часто ведет себя просто нагло.

С другой стороны, перспектива превратиться в тайного агента по надзору за нравственностью ее тоже не радовала. Это скорее по ведомству Нормы, Да и вообще не в ее характере следить, наблюдать и докладывать.

Маргарет растерялась.

— Они… ну, все рабочие — нормальные, порядочные люди… — наконец проговорила она.

Филип взглянул на нее.

— И Брюс тоже порядочный? — спросил он не без ехидства в голосе.

Они остановились на светофоре, и мистер Уиллис посмотрел на нее внимательно, словно хотел прочесть мысли. Вот этого она ему ни за что не позволит.

— Брюс другой, мне он несимпатичен, — ответила Маргарет. — Но он такой один. Зато остальные…

Филип бесцеремонно перебил ее, постукивая пальцами по рулю:

— Оскорбительное поведение одного человека, особенно занимающего руководящую должность, неизбежно влияет на других. Представьте, они решат, что им тоже все позволено. Я такого не потерплю. Для меня важно создать нормальную рабочую атмосферу в компании. Брюса необходимо поставить на место, он слишком распоясался. И дело не только в том, что он смущает женщин своей развязностью. Кто станет относиться к нам серьезно, если на стройке всем заправляет этот тип?

— Рабочие уважают его, — заметила Маргарет. — Да и в городе он пользуется популярностью. Ему нелегко будет найти замену.

— В Стаффорде — да. Но я всегда могу подыскать на эту должность человека из других фирм, входящих в состав моей компании. Правда, если он исправится…

Маргарет в глубине души была уверена, что Брюс никогда не станет другим. Воровать перестанет только из страха быть пойманным, да и то ненадолго. А характер его изменить. Он привык командовать, привык смотреть на всех свысока, знает, что производит впечатление на девчонок. Еще бы, такой мускулистый мачо! Она невольно сравнила Брюса с Филипом. У Филипа тоже очень мужественные черты, но он совсем другой. Хотя, если вспомнить их первую .встречу.:.

Маргарет отвернулась и стала смотреть в окно. Да, тогда у него был вид мачо, красавца-мужчины, покорителя дамских сердец. Филип отнесся к ней, как к очередной своей жертве, овладел ею, не слишком заботясь о ее чувствах, а потом и думать о ней забыл. Как же трудно поверить, глядя на человека, сидящего рядом с ней сейчас, что это один и тот же Филип.

Странно, однако, что Маргарет, проработав с Филипом уже два дня, до сих пор боится быть узнанной им. Как представит себе, что он, свысока бросив взгляд в очередной раз, догадается, кто она… Нет, тогда точно все кончено! Только совсем недавно удалось загнать чувство унижения в глубь своей израненной души, и вот снова ее охватывает жгучий стыд. Больше подобного позора она не вынесет.

Они въехали во двор, и Филип вырулил на место стоянки.

— Не торопитесь, — почти приказал он, Маргарет пришлось подчиниться. Она послушно дождалась, пока Филип обошел вокруг машины, открыл дверцу и протянул ей руку. От прикосновения его ладони девушка, как всегда, напряглась. Филип застыл на мгновение, словно почувствовав ее реакцию, но потом спокойно помог ей выйти из машины. Как только она встала на землю, отпустил ее руку.

— Я знаю, у вас есть парень, — сказал он вдруг. Она встрепенулась — кто рассказал ему об Эдварде? Зачем?

— Да… есть, — проговорила она.

Филип посмотрел на нее с грустью, что поразило ее еще больше.

— Ему очень повезло.

Сказал, развернулся и зашагал к парадному входу. Растерявшаяся Маргарет глядела ему вслед, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Воистину, сегодня день сюрпризов. Посещение нового офиса и поездка на фабрику закончились загадочной фразой, брошенной Филипом.

Неужели он дает ей понять, что завидует Эдварду? Невозможно в это поверить. Как и невозможно предположить, что она интересует Филипа. Вряд ли он одинок, уж наверняка в Бирмингеме его ждет не дождется какая-нибудь красотка.

Нужна ему такая, как Маргарет, ничем не приметная служащая из провинции!

Но тут ей пришло в голову такое, от чего по спине пробежал холодок: а что, если он играет, прикидывается, будто не узнал ее? Вдруг это так? Нет, не может быть. Это страх овладел ею и лишил способности мыслить логически. Зачем ему вести себя подобным образом? Какой смысл?

Хорошо, но почему он все-таки сказал, что завидует ее парню, то есть Эдварду?

В течение долгих пяти лет Маргарет время от времени знакомилась с мужчинами, которые очень скоро пытались вступить с ней в более близкие отношения. Она решительно отвергала такого рода ухаживания, понимая, что рано или поздно ее потянут в постель, а именно этого ей меньше всего хотелось.

С Эдвардом Маргарет была в полной безопасности. Ни один из них не стремился к развитию отношений, довольствуясь тем, что есть. Между ними никогда не вспыхивала искра чувственности, ни разу ни у нее, ни у него не возникло не то чтобы вожделения, а даже мысли о существовании подобных эмоций… Мир телеэкрана и шахматной доски заменял Эдварду реальность. А что, если это происходило потому, что он как мужчина слаб и неуверен в себе? А Маргарет страдает из-за комплекса вины, поэтому и не испытывает никакого интереса к сексу. Ничего себе, парочка получается! — подумала Маргарет. Представить себе их совместную семейную жизнь невозможно даже в самом жутком сне.

Она часто размышляла: если вдруг влюбится, то ей рано или поздно придется рассказать любимому о своем прошлом. Зачем? Можно все скрыть, как делают некоторые умные женщины. Но тайны и ложь не по ней, с тем, кого любишь, нужно быть честной и открытой. Иначе что же это за любовь? Только вот проблема: если она выложит милому всю правду как на духу, то рискует остаться одной. Возлюбленный может с презрением отвернуться от нее, а это пережить будет труднее, чем насмешки Эдварда… Так лучше вообще не влюбляться, разве нет?

Господи, а ведь я могла влюбиться в Филипа! — испуганно подумала Маргарет. Если бы не прошлое, то я бы уже влюбилась в него по уши! Ужаснула ее даже не эта мысль, а те чувства, которые она всколыхнула в ней.

Нет, эти чувства, ощущения давно ожили в ней, и ей приходилось все время бороться с собой. Маргарет вспомнила все, что испытала за два дня, находясь рядом с Филипом, и впала в отчаяние — как же она близка к тому, чтобы не просто увлечься им, а полюбить по-настоящему…

Маргарет медленно побрела к дверям. По дороге она убедила себя в том, что приезд нового управляющего поможет ей справиться с проблемой — Филип уедет, станет изредка появляться туг, а она уж постарается как-то обуздать свои эмоции.

7

В пятницу Маргарет выехала из дома пораньше, чтобы отвезти свой маленький автомобиль в ремонтную мастерскую.

Один из механиков, который взялся подбросить ее на работу, услужливо открыл перед ней дверцу своей машины и с восхищением поглядел на девушку. А когда она устроилась на сиденье, парень уставился на ее коленки.

Маргарет хотела одернуть юбку, но потом передумала и стала смотреть в окно. Удивительно, но прежнего смущения она не чувствовала, хотя нельзя сказать, что все эти откровенные взгляды доставляли ей удовольствие.

Маргарет приехала на работу вовремя. Норма появилась через десять минут. Увидев ее, Маргарет даже рот открыла от удивления, настолько экстравагантно была одета сегодня директор по персоналу. Розовым костюм совершенно изменил ее внешность — она была похожа на большую куклу.

Весь персонал предупредили о предстоящем собрании в честь Айсбрандта, которое должно было состояться в обеденный перерыв. Филип обещал доставить бывшего хозяина фирмы к назначенному времени.

Вчера Норма устроила Маргарет небольшую сцену. Она была очень недовольна тем, что Филип ездил на фабрику и в новый офис с референтом; а не с директором по персоналу.

— Но ведь вас не было в тот день на работе, — пыталась оправдаться Маргарет, — а мистер Уиллис настаивал на поездке.

— Милочка, можно было мне позвонить, предупредить о том, что он приехал, — недовольно перебила ее Норма. — Мало ли на чем он еще будет настаивать. Существует субординация, стандарты компании, в конце концов. Я прошу вас не допускать подобных ошибок впредь.

Ну вот, грустно усмехнулась про себя Маргарет, ошибка в прошлом, ошибка в настоящем… Надо постараться не допустить ошибки в будущем. А для этого необходимо постоянно соблюдать дистанцию.

Она дала себе слово, что после переезда в новый офис все изменится. Придется в «Сказочном домике» распрощаться со своими детскими надеждами на чудо, сосредоточиться только на работе — ноль эмоций, максимум исполнительности.

В одиннадцать Маргарет, закончив работать с документами, заглянула в кабинет Нормы и сообщила ей:

— Пойду посмотрю, что там происходит.

— Когда должны приехать из ресторана устроители праздника?

— В половине двенадцатого.

Филип настоял на том, чтобы угощение было заказано в ресторане, и сказал, что оплатит все расходы.

Маргарет просмотрела меню и выбрала самые недорогие блюда. Но мистер Уиллис вдруг заявил, что он имел в виду нечто более существенное, и значительно расширил список.

Ровно в половине двенадцатого прибыл большой фургон. Шустрые ребята в униформе — синих брюках и белых рубашках в голубую полоску — принялись сноровисто таскать ящики с провизией и напитками. Появились также симпатичные девушки в полосатых платьях. Все дружно взялись за работу.

В большом зале расставили длинные столы, на которые выгрузили бутылки, фужеры, тарелки. Филипу хотелось, чтобы все прошло торжественно, поэтому столы поставили вдоль стен, а в конце импровизированного зала соорудили небольшое возвышение для ораторов. Первым, конечно, скажет речь Филип. Он же и преподнесет Айсбрандту подарок — модель яхты. Норма убедила его, что он должен присутствовать на церемонии, мало того — ее открыть.

Маргарет, наблюдая за приготовлениями к чествованию Айсбрандта, думала о том, как прежний босс отреагирует на такие проводы. Для него это тяжелый день: в последний раз он появится перед теми, с кем проработал столько лет. Что говорить, он вообще последний раз в старом офисе… Да и они скоро переедут в другое помещение. Вдруг старик вспомнит о трагической гибели жены?

Маргарет отошла в сторону, к двери запасного выхода. На глаза навернулись слезы, сердце разрывалось от сострадания к бедному Айсбрандту. Она закрыла лицо руками.

— Маргарет… Что с вами?

Она и не заметила, как к ней подошел Филип, не знала, что он в офисе, поэтому вздрогнула, услышав его голос. Подняла голову и увидела, что тот стоит совсем близко. На нем джинсы и клетчатая рубашка с закатанными рукавами. И от него слегка пахнет одеколоном. Знакомый, волнующий запах…

Маргарет словно оказалась в прошлом. Тогда утром он прижимал ее к себе, и она чувствовала аромат этого же одеколона… И особый запах его тела…

— Маргарет?

Она передернула плечами, словно отгоняя от себя неожиданно нахлынувшие воспоминания. Но Филип продолжал всматриваться в ее глаза, наполненные слезами.

— Вы плачете? Вас кто-то обидел? — взволнованно спросил он.

Неизвестно, что больше удивило Маргарет — внезапное проявление чувств, похоже, вполне искренних, по отношению к ней, или же сам факт, что Филип вообще способен на эмоции. Это открытие так поразило девушку, что она на какое-то время потеряла дар речи. Но нашла в себе силы и поспешила ответить:

— Нет, нет. Ничего не случилось. Просто я представила себе, что сегодня будет чувствовать Айсбрандт… А где он, кстати? Уже почти двенадцать.

— Да, знаю. Я утром был на фабрике, сейчас заскочу домой переодеться и заеду за ним. Просто по дороге решил проверить, как здесь идут дела. Мистер Уиллис, поначалу поселившийся в гостинице, теперь снял себе небольшой дом на окраине Стаффорда.

— Так с вами все в порядке?

— Да, не беспокойтесь…

В этот момент один из официантов, толкая перед собой тележку с пустыми коробками, направился к двери. Маргарет отпрянула, Филип шагнул к ней, и они оказались почти вплотную друг к другу. Причем он вытянул вперед руку и уперся ладонью в стену, край его закатанного рукава почти касался щеки Маргарет.

У нее от волнения, вызванного близостью Филипа, перехватило дыхание, голова закружилась. Еще секунда, и она упадет в обморок… Маргарет не осмеливалась поднять глаза, встретиться с ним взглядом, и смотрела прямо перед собой. Опять ошибка! Теперь она видела его крепкую загорелую шею с гладкой кожей, небольшой кадык, заметно напряженные мышцы… На мгновенье ей захотелось протянуть руку и дотронуться — прикоснуться к нему ладонью. Но она была способна лишь смотреть в распахнутый ворот рубашки, чувствовать тепло его дыхания на своем лице и осознавать, что не может пошевелиться.

Однажды она уже прижималась к его груди, а его руки ласкали ее…

— Маргарет, вы меня слышите? Что он говорит?

— Да… то есть… я не совсем поняла.

— Я сказал, что пригласил сегодня на наше торжество некоторых старых клиентов Айсбрандта. Они тоже выступят.

Только не смотреть на него сейчас.

— Хорошо, тогда мне нужно вернуться в кабинет. Вы уже проверили, все ли готово у наших официантов?

— Еще не успел. Вот шанс уйти.

— Тогда я пойду посмотрю, как там дела. — Маргарет двинулась с места не сразу — пока они говорили, Филип и не подумал отступить хотя бы на шаг или убрать руку. Она осторожно выскользнула вбок, постаравшись при этом не коснуться его тела, и быстро пошла вперед. Сзади раздались шаги — он устремился за ней. У Маргарет от волнения пересохло во рту.

— Я не увидел вашей машины на стоянке, — сказал Филип.

Она остановилась. Все-то он замечает! Или это лишь часть хитро задуманного плана?

— Пришлось отвезти ее сегодня в ремонт, — хрипловатым голосом сообщила Маргарет, откашлялась и добавила: — За мной заедет Эдвард.

Сказала и густо покраснела. Зачем ей понадобилось говорить об Эдварде? Ведет себя как подросток. К столь незатейливому способу — непрестанному, к месту и не к месту, упоминанию о том, что у них ее постоянный парень, — прибегают лишь глупые девчонки, когда пытаются отвадить назойливого ухажера. Хотя, впрочем, Эдвард для нее сейчас был именно той соломинкой, за которую следовало ухватиться. Норма не напрасно в очередной раз говорила о высоких стандартах поведения в компании.

— Я поеду переоденусь, — резко сказал Филип. — Привезу сюда Айсбрандта в половине первого.

Почудилось ли ей, или действительно в его голосе прозвучали сердитые нотки? Почему-то Маргарет показалось, что он не на шутку разозлился.

Позже, в своем кабинете, Маргарет терзала себя вопросом — чего она, в сущности, боится? Очевидно, что Филип не узнал в ней свою бывшую любовницу. А если и заинтересовался ею теперь, то все равно не будет настойчиво ухаживать, поскольку знает о существовании Эдварда. Кроме всего прочего, в своем выступлении на фабрике он сам говорил о том, что на работе не допустит никаких проявлений хамства и сексуального домогательства. Так чего же она боится? То трясется, то тает, как только он приближается к ней… Почему именно этот мужчина так волнует ее?

От себя нечего скрывать, ответ ей уже известен. Маргарет прикрыла глаза, слабея от неожиданного приступа стыда и душевной боли, нахлынувших на нее. Филип был ее первым мужчиной, единственным любовником. И если память, как бы ограждая ее от излишних волнений, пытается что-то скрыть, то тело, познавшее его, помнит все. Вот поэтому она неосознанно и тянется к этому человеку.

Три часа спустя Маргарет, наблюдая за оживленными сотрудниками и гостями, поняла, что Филип оказался прав — действительно стоило устроить прощальное торжество для Айсбрандта.

Правда, сначала мистер Кобен казался просто шокированным всем происходящим. Он упирался и ни за что не хотел пройти на возвышение, где для него были поставлены столик и кресло. Потом все же поднялся и со слезами на глазах стал слу-шать.добрые слова в свой адрес. Когда Филип вручил ему подарок, старик просто заплакал. :

Маргарет не могла не восхищаться новым боссом — он произнес блестящую короткую речь, в которой отметил деловые качества основателя фирмы, а потом тактично и проникновенно сослался на причины, вынудившие Айсбрандта продать свой бизнес.

Никто из присутствующих не осмелился бы говорить о трагедии из боязни ранить старика, но Филип нашел нужные слова, так что по взгляду Айсбрандта можно было понять — он благодарен за понимание и сочувствие. . — Кроме отличных деловых качеств, — сказала Норма, когда слово предоставили ей, — вы всегда демонстрировали высокий стандарт личной этики во всем, что касалось работы, общались с людьми без предубеждения, ценили честность.

Норма — профессионал, и занимает свое место по праву, но за все время работы с людьми она так и не научилась говорить нормальным человеческим языком. Маргарет подумала, что для такого трогательного момента как сейчас, Норма могла бы найти несколько теплых слов. Но директор по персоналу осталась верна себе:

— Вы могли бы успокоиться на достигнутом, поддаться великому искушению вообразить себя лучшим и не думать о совершенствовании производства. Но чувство ответственности, без которого немыслима деятельность руководителя, заставило вас принять мужественное решение — передать дело всей вашей жизни в руки другого человека, который, безусловно, сохранит и преумножит ваш бизнес.

Вспоминая церемонию проводов Айсбрандта, Маргарет думала, что лучше бы Филип оказался другим, менее привлекательным как внешне, так и внутренне. Да, она бы предпочла, чтобы он был таким, каким запомнился ей в первый день, вернее, в первую ночь их встречи. Наблюдая за ним сейчас, припоминая все события той злополучной вечеринки, она не могла поверить, что перед ней тот самый человек, который когда-то забрал ее с барбекю, отвез к себе домой, занимался с ней, когда она была в полубессознательном состоянии, любовью и при этом воспринимал все происшедшее как само собой разумеющееся.

Впрочем, как Маргарет уже давно поняла, люди с годами меняются, так что нет ничего удивительного в том, что Филип стал абсолютно другим.

После четырех часов все начали понемногу расходиться, Филип и Норма пошли проводить Айсбрандта. Перед отъездом он поблагодарил присутствующих за теплые слова и подарок.

Маргарет в приемной просматривала почту, когда появились рабочие, пришедшие разобрать знаменитый кабинет Айсбрандта. Босс распорядился на следующей неделе закончить переезд в новый офис, поэтому в субботу мебель уже должна была стоять там.

Вчера Филип поинтересовался у Маргарет:

— Почему Айсбрандт не забирает свой великолепный кабинет? Это же настоящий антиквариат!

Маргарет рассказала ему, что говорил старый босс по этому поводу.

— Конечно, такие дела решает он сам, но, боюсь, позже он может и пожалеть… Знаете что? Мы осторожно перевезем кабинет в новый офис. А если он потом передумает, вернем ему эту замечательную мебель…

Он сказал именно то, что хотела услышать Маргарет, и это поразило ее. Редко встретишь пример человечности в отношениях двух бизнесменов.

Многие из коллег Маргарет уехали домой. Она прикинула, что Эдвард закончит работу в половине шестого, заберет ее около шести и успеет отвезти в ремонтную мастерскую до закрытия. Маргарет еще утром договорилась с механиком, что приедет не позже половины седьмого.

Филипа в офисе не было. В зале наводили порядок работники обслуживавшего церемонию ресторана. Маргарет решила, что он уехал вместе с Айсбрандтом. Она направилась к себе в кабинет, чтобы заняться документами, которые не успела просмотреть с утра, но, открыв дверь, с изумлением обнаружила за своим столом Филипа, сидящего без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами перед кипой бумаг.

Маргарет так и застыла в дверях, глядя на него. Он, хотя и слышал, что дверь открылась, не сразу поднял голову. Потом взглянул на нее и сказал:

— Извините, в моем кабинете рабочие, поэтому я занял ваше место. Решил, что за вами уже приехал Эдвард.

Маргарет покачала головой.

— Он приедет не раньше шести, а я собиралась навести порядок в моих бумагах, проверить накладные..

Пока она все это говорила, Филип встал из-за стола и с удовольствием потянулся. На Маргарет это зрелище произвело возбуждающее впечатление. Она подметила игру мускулов под тонкой рубашкой, представила, как бы это выглядело, если бы Филип не был одет. И смутилась из-за того, что собственные глупые фантазии заставляют ее так волноваться.

— Собираюсь сделать себе кофе, — сказал Филип. — Вам тоже?

Айсбрандт, при всей своей демократичности, никогда не сказал бы такого. Ему и в голову не пришло бы делать кофе для своей помощницы. Поэтому она не знала, что ответить. Филип же воспринял ее молчание как знак согласия и включил чайник.

Маргарет села за свой стол. Но можно ли работать, когда он расхаживает в двух шагах от нее и гремит при этом чашками? Девушка попробовала сосредоточиться на документах, но не разобрала . ни строчки. Мысли ее были далеко.

Вот она заметила, что он направляется к ее столу, и сделала вид, что занята подсчетами. Перед ней опустилась чашка с дымящимся кофе, Маргарет подняла голову.

— Спасибо…

— Так вы куда-то сегодня идете вечером? Я имею в виду вас и вашего парня, Эдварда, — поинтересовался Филип.

Маргарет ответила не сразу, ей пришлось напряженно вспоминать, собирались ли они с «парнем Эдвардом» куда-то или нет. Потом сообразила, что по пятницам он отправляется к друзьям играть в бридж, то есть ее друг сегодня вечером занят. Следовательно, и планов никаких. Но все это совершенно необязательно знать Филипу, поэтому Маргарет ограничилась коротким объяснением:

— Нет, мы никуда не собирались, разве что поужинать где-нибудь, а потом…

— К нему домой, — вставил Филип довольно резким тоном.

Маргарет покраснела. Его уверенность в том, что Эдвард является ее любовником, явно смутила девушку. Хотя нынче все это считается вполне естественным.

— Эдвард живет с матерью, — сухо ответила она. Филип промолчал, а Маргарет, отпив глоток кофе, снова занялась бумагами, вернее, сделала вид, что погружена в работу. Но он не сдвинулся с места, стоял перед ее столом с чашкой в руках, и его взгляд мешал ей сосредоточиться.

Возникла неловкая пауза. Маргарет, не выдержав напряжения, взглянула на Филипа и спросила:

— А вы… собираетесь куда-нибудь вечером? — Она тут же пожалела, что задала этот бестактный вопрос. Какое ей дело до того, чем занимается начальник в свободное от работы время? А вдруг он решит, что она спросила не от простого любопытства, а потому что это ее действительно интересует?

— Я собираюсь навестить родителей, — сообщил Филип, не дав ей закончить свою мысль. — Они в Брэдфорде. Переехали туда несколько лет назад, когда отец вышел на пенсию. Там, кстати, живет моя сестра, и они захотели быть поближе к. внукам. У меня есть еще одна сестра, она с мужем живет в Голландии.

— У вас есть братья?

— Нет. Только сестры, младшие причем. Надо сказать, нелегкая это задача — быть старшим братом. А у вас есть брать» или сестры?

— Я одна у своих родителей.

Маргарет не очень понравилось то, что они заговорили на личные темы. Она боялась вопросов: мало ли что его заинтересует? Боялась открыться больше, чем могла себе позволить… Взглянула на часы, висевшие на стене, — без пятнадцати шесть.

— Что-то не так? — спросил Филип, увидев, что Маргарет нахмурилась.

Она ничего не ответила, лишь пожала плечами, но его не проведешь.

— Парень опаздывает?

— К сожалению, да, — призналась она.

— Так позвоните ему. Кажется, вы должны успеть забрать вашу машину.

С этими словами Филип вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь. Маргарет набрала номер телефона офиса Эдварда. Как она и предполагала, никто не ответил.

Подошла к окну и выглянула во двор. Кроме «ягуара» Уиллиса там никаких машин. В мастерскую она уже не? успевает. Походила по кабинету минут пять, а потом, мысленно ругая Эдварда, набрала номер его домашнего Телефона.

— Слушаю, — ответил он.

— Очень мило, — сердито сказала Маргарет. — Разве ты забыл, что должен заехать за мной на работу?

— Понимаешь, так получилось, — промямлил тот. — Мне пришлось раньше уехать с работы. У меня изменились обстоятельства.

— А позвонить мне ты не мог? — язвительно спросила она. — Предупредил хотя бы. Теперь я не успею попасть в мастерскую и забрать машину.

— Ну заедешь за своей машиной утром. Сегодня она тебе уже не понадобится.

— Как ты все здорово решил за меня! Сегодня мне надо еще попасть домой!

Маргарет ужасно разозлилась. Он даже не чувствует себя виноватым!

— Ты уж прости, Маргарет, — сухо сказал Эдвард. — Но попробуй понять, бывают обстоятельства, которые сильнее нас.

Ей удалось обуздать свои эмоции и не разругаться с ним окончательно. Все-таки она взрослая женщина, а не взбалмошная девчонка. Маргарет попрощалась и положила трубку.

Только она стала набирать номер вызова такси, как в кабинете появился Филип.

— Что случилось? — спросил он. Слышал, наверное, ее сердитый голос.

— Эдвард не может заехать за мной. Я хочу вызвать такси, чтобы поехать домой.

— Не надо такси, — сказал Филип. — Я сам отвезу вас.

Маргарет покраснела.

— Нет, что вы! Не стоит беспокоиться! — начала решительно отказываться девушка.

Вдруг Филип подумает, что она все подстроила нарочно, чтобы прокатиться с ним? А если об этом узнает Норма? Что в таком случае ей придется выслушать от директора по персоналу?

— Перестаньте, никаких проблем. Я представляю, где ваш дом, и мне как раз по дороге.

Маргарет удивленно подняла брови — откуда он может знать, где она живет? А Филип, словно прочитав ее мысли, пояснил:

— Как-то Норма в разговоре упомянула ваш адрес. Вы готовы ехать или…

— Да, готова.

Они вышли во двор и направились к машине. Филип сказал:

— Плохо, что ваш парень не догадался позвонить раньше и предупредить. Получается, до утра вы без машины.

Маргарет обиженно встрепенулась:

— А он пытался, но не мог дозвониться! — Зачем ей вздумалось выгораживать Эдварда? Она и сама не понимала. Остановившись у машины, Филип проницательно взглянул на нее и улыбнулся.

— Вы очень преданная девушка, Маргарет. Интересно, а он также предан вам?

Это замечание вогнало Маргарет в краску, во-первых, потому, что она знала — Эдварда ни преданным, ни заботливым, ни внимательным не назовешь… А во-вторых, из-за того, что Филип явно считает ее отношения с «парнем» очень близкими, и в этом она виновата сама — позволила ему так думать.

Маргарет ничего не ответила, тяжело вздохнула и села в машину.

Естественно, когда они подъехали, папа и мама оказались прямо перед домом. Само собой разумеется, что мама тут же вежливо предложила мистеру Уиллису выпить чаю. И конечно же Филип, попросив обращаться к нему по имени, не отказался от чашечки горячего чая.

Он пробыл у них в гостях около часа. Маргарет, испытывавшая противоречивые чувства, вздохнула свободно, когда он удалился. Но тут мама, что называется, задела ее за живое.

— А я думала, что за тобой заедет Эдвард. Нет, я была рада познакомиться с Филипом. Такой приятный, воспитанный мужчина…

— У Эдварда какие-то чрезвычайные обстоятельства, — перебила Маргарет, стараясь не смотреть матери в глаза.

Она чувствовала себя неуютно и старалась перевести разговор на другую тему.

8

Прошедшая неделя была такой напряженной, что она просто не замечала времени. Правда, Филип навел порядок в работе всего персонала фирмы, четко разграничил обязанности, и Маргарет стало легче организовывать свой день. Все хорошо, только вот никак не удается справиться с тем хаосом эмоций, которые захлестнули ее с первого дня появления нового босса.

Маргарет чувствовала, что Филип каким-то непостижимым образом повлиял на ее жизнь, и теперь потеряны ориентиры, которыми она руководствовалась последние пять лет. Маргарет думала только о нем. На работе, погруженная в дела, она ощущала его присутствие каждую секунду. Ей казалось, что между ними установилась какая-то невидимая связь. Девушка то таяла от одного его взгляда, то трепетала от случайных прикосновений, то злилась на себя за слабость характера, то впадала в отчаяние из-за того, что не может жить спокойно, как раньше.

Честно говоря, Маргарет надеялась, что скоро Филип Уиллис отправится руководить своей огромной компанией в Бирмингем, а сюда приедет новый управляющий, который уж точно не будет ее волновать.

Состояние девушки усугубляло невнимание Эдварда. Она чувствовала себя незащищенной и чуть ли не брошенной. Он уже несколько раз отменял назначенные ранее встречи, и Маргарет поклялась себе, что если и на этот раз он откажется идти с ней в гости, то она разорвет с ним всякие Отношения.

В половине седьмого зазвонил телефон. Эдвард сообщил, что не сможет сегодня вечером сопровождать ее к Кэтти. Маргарет, сжав зубы, выслушала его, а потом сказала:

— В таком случае, Эдвард, я считаю, что нам больше не стоит встречаться вообще.

— Ну что ты, Маргарет? Зачем так сразу… — не слишком убедительно протестовал он.

Эдвард еще что-то говорил, но чувствовалось, что ее приятель даже рад такому решению. Понятно, он сам никогда не проявил бы инициативу, не прервал бы их бессмысленные отношения. Вот опять тот самый случай, когда женщине пришлось выполнять мужскую работу. Маргарет сухо попрощалась с ним и повесила трубку.

— Это Эдвард звонил? — спросила мать.

— Да, — подтвердила Маргарет и добавила бесстрастным тоном: — Он опять занят сегодня. Я сказала ему, что не хочу больше с ним встречаться.

Мать всплеснула руками, но в глазах сверкнули какие-то искорки. Удовлетворения, что ли?

— О, дорогая! Я так тебе сочувствую.

— Да ладно, мама. Не о чем тут жалеть, — перебила ее Маргарет. — Ничего особенного между нами не было, и ты это прекрасно знаешь. Возможно, мне будет немного одиноко, но о разбитом сердце говорить не приходится.

— Да уж, он довольно скучный парень. Признаюсь, я никак не могла понять, что ты в нем такого нашла. Мне лично никогда не нравились нудные, ничем не выдающиеся мужчины. Вот Филип, например…

Маргарет при упоминании его имени даже вздрогнула. Когда она заговорила, перебивая мать, голос ее почти срывался:

— Филип — мой начальник, мама! Больше ничего. Ни о каких отношениях не может быть и речи. Запомни. И я попрошу тебя…

Тут, сообразив, что ведет себя слишком эмоционально, Маргарет замолчала и пошла к себе в комнату.

Отказываться от удовольствия повидаться с Кэтти она не собиралась. Они слишком близкие подруги, чтобы соблюдать этикет, так что можно прийти и одной.

Кэтти сказала, что к ним приглашены, коллеги Майка, но ужин планировался дружеский, обстановка будет неформальная, поэтому можно ни о чем не беспокоиться.

Маргарет надела шелковое, темно-зеленого цвета платье, приобретенное еще прошлым летом. В этом платье свободного покроя, с небольшим вырезом, длинными рукавами, как ей казалось, она не привлечет особого внимания. На этой одежде был как бы особый знак, предупреждающий: девушка просит за собой не ухаживать.

Но она не понимала, что мягко спадающие складки переливающегося шелка, под которыми угадывались плавные линии стройной фигуры, делали ее очень сексуальной, намного более привлекательной, чем если бы она была одета во что-то узкое и облегающее. Такое платье скрывает пленительную тайну, и эта тайна вызывает повышенный интерес к женщине — мужчина взглянет один раз, потом другой, и еще, и еще… Зачарованный даже не тем, что видит, а тем, что в состоянии вообразить.

К этому платью Маргарет надела коричневые туфли на невысоких каблуках. Придирчиво осмотрела себя в зеркале, подкрасила губы бежевой помадой и добавила немного блеска. В какой-то момент захотела стереть все, вспомнив, как безобразно была размалевана в тот достопамятный вечер, но передумала.

Посмотрев на часы, Маргарет поняла, что если сейчас же не выйдет из дома, то придет позже всех, а значит, не сможет поговорить с подругой о своих проблемах.

Кэтти, открыв дверь, удивленно подняла брови:

— Как… ты без Эдварда?

— Он не придет, — мрачным тоном сообщила Маргарет. — Опять какие-то нелепые отговорки.

— И ты это терпишь? Удивляюсь тебе, Мэгги…

— Кто сказал, что терплю? Сегодня я ему заявила, что между нами все кончено.

— Ну и хорошо, давно пора тебе от него избавиться, — с одобрением заметила подруга.

— Не избавиться, а отпустить с крючка и освободить от неприятной обязанности составлять мне пару, — грустно признала Маргарет. — В последнее время я стала замечать, что я тоже ему в тягость. — Она помолчала и добавила: — Слушай, если я вношу какую-то путаницу, появившись одна… У вас все парами?

— Не болтай ерунду! Никаких пар, все свои. Правда, Майк пригласил своего нового знакомого. Он не женат, а есть у него девушка или нет — дне знаю.

Тут она заметила настороженное выражение лица Маргарет и рассмеялась:

— Да не волнуйся! Я не собираюсь тебя сватать! Сама его еще ни разу не видела.

— Хочешь, помогу тебе, — предложила Маргарет.

— Иди наверх и почитай Питеру сказку. Он знает, что ты сегодня должна быть у нас, и весь день меня спрашивал, когда ты приедешь. Вот тебе и кавалер! Подожди лет двадцать, пока он подрастет.

Кэтти любит подразнить подругу. Маргарет показала ей язык и пошла наверх.

Через полчаса, сидя у кровати заснувшего Питера, она услышала тяжелые шаги на лестнице. Потом дверь в детскую открылась.

— Привет, Майк, — тихо сказала Маргарет, не оборачиваясь. — Он только что уснул.

За спиной молчание, и она повернулась, но вместо мужа подруги увидела в дверях… Филипа.

Сердце сначала екнуло, потом бешено забилось. От удивления девушка не могла вымолвить ни слова. Неожиданное появление босса привело ее в состояние шока — откуда он здесь? Не галлюцинация ли это? Маргарет даже тряхнула толовой, думая, что после этого он исчезнет. Но нет, стоит и, улыбаясь, смотрит на нее.

— Кэтти послала меня за вами. Стол накрыт, ужин готов, — шепотом сказал Филип, стараясь не разбудить мальчика.

Маргарет все еще не могла прийти в себя. Он не уходил, ждал. Тогда она медленно встала и направилась к двери. Сейчас ее даже не заботило, что больше выражают ее глаза — удивление, замешательство или скрытую радость.

Почему же Кэтти не предупредила, что Филип будет здесь? Возможно, любимая подружка просто не знала, кто именно этот новый знакомый Майка. Или не слишком хорошо поняла, кто является новым боссом Маргарет… Но она подумает об этом завтра. Сейчас главное — собраться, перестать нервничать и не выказывать никакого интереса к неожиданному гостю.

— Я так удивилась, Филип, тому/что вы здесь, — отважилась на реплику Маргарет, — что даже не поздоровалась.

— Для меня тоже приятный сюрприз встретить вас вне стен офиса, — сказал он. — Прихожу в гости к Майку, с которым мы успели сдружиться, и узнаю, что вы тут… Честно говоря, я сам вызвался сходить наверх за вами. Хотел посмотреть, насколько вы удивитесь.

Они вошли в столовую. Кэтти представила Маргарет и Филипа супругам Джонс. Пиппа Джонс едва кивнула девушке и сосредоточила все свое внимание на великолепном Филипе Уиллисе. Нельзя сказать, что Маргарет осталась равнодушной к поведению кокетки.

Пиппа, яркая красотка с карими глазами и большим чувственным ртом, явно пустила в ход все свои чары. На ней было облегающее короткое черное платье с большим вырезом, открывающим прелести ее пышного бюста, которое, как она опрометчиво считала, ее стройнило. Дама двигалась, покачивая бедрами, часто без всякого повода наклонялась вперед, вытягивала губки, в общем, всерьез занялась обольщением Филипа.

Было вполне очевидно, что муж Пиппы, Ричард Джонс, души в ней не чает, сексуальности ей было не занимать.

Маргарет пошла в кухню к Кэтрин, чтобы помочь ей, а заодно высказаться.

— Кэтти, этот Филип Уиллис — мой новый босс. Ты знаешь об этом?

— Не может быть! — удивленно воскликнула та. — Откуда я могла знать? Ты разве мне говорила, как зовут твоего начальника? Скажи, тебя что-то смущает?

Маргарет почему-то показалось, что эта новость не такой уж сюрприз для Кэтти. Как искусно умудряются хитрить близкие подруги! И как это заметно тем, кого они пытаются обвести вокруг пальца.

— Да ничего, — усмехнувшись, сказала она. — Просто так неожиданно…

— Да брось ты! Лучше узнаешь его. На работе так не пообщаешься, как в компании.

Они остановились в дверях столовой и обе увидели, что Пиппа полностью завладела мистером Уиллисом. Подруги переглянулись и прошли к столу. За ужином Пиппа говорила в основном с Филипом — благодарным собеседником, но и не оставляла в покое супруга. Она строила ему глазки, хохотала громче всех над остротами Майка, в общем, вела себя, по мнению Маргарет, просто отвратительно.

Девушка наблюдала за ней исподлобья и уговаривала себя не злиться. Какое ей дело до того, что Пиппа флиртует напропалую с ее новым боссом? Правда, нельзя не заметить, что тот держится стойко. Непроницаем, как всегда.

Терпение Маргарет достигло предела, когда Пиппа, сладко улыбаясь, стала что-то тихонько шептать Филипу. Он слушал, склонив голову и опустив глаза, так что угадать его реакцию было трудно. Маргарет с шумом уронила ложку в тарелочку с пудингом, почувствовав настоящую ревность. Подняв глаза, девушка увидела, что тот смотрит на нее, и покраснела. Неужели он понял, в чем дело? Дай Бог, чтобы ни о чем не догадался. Маргарет включилась в разговор с Майком и Ричардом, подхватила тему, стараясь выкинуть Филипа из головы. В какой-то момент она посмотрела в его сторону и тут же встретилась с ним глазами. Опять он изучает ее…

Маргарет замкнулась и до конца ужина не проронила ни слова. Она помогла Кэтрин собрать посуду, и подруги вышли на кухню.

— Слушай, мне эта Пиппа так на нервы действует, — тихонько сказала Кэтти. — Даже не могла себе представить, что это за штучка.

— Да, неприятная женщина, — согласилась Маргарет.

— Это все Майк. Он в хороших отношениях с Ричардом… Да ладно! Скажи-ка мне лучше, что с тобой? Ходишь, как в воду опущенная. Неужели так расстроилась из-за Эдварда?

Маргарет только покачала головой, не желая пускаться в объяснения. А что сказать? Даже самой близкой подруге невозможно сейчас открыть душу.

— Мэгги, дорогая, тебе известно мое отношение к нему. Я всегда считала, он тебе не пара. Но это не значит, что я не пойму твоих чувств. Если хочешь, давай поговорим.

Маргарет, в отчаянии закусив губу, отмахнулась от нее. Она была на грани истерики. Девушка представила, в каком шоке будет подруга, узнав, что весь вечер она думала вовсе не об Эдварде, а только о Филипе.

Кэтрин озабоченно смотрела на подружку, потом вдруг повернулась к двери и воскликнула:

— Филип, не стоило беспокоиться! Спасибо, большое спасибо!

Оказалось, что в кухню вошел Филип с посудой на большом подносе. Маргарет едва не уронила блюдо, которое все время держала в руках: Филип здесь, совсем рядом!

— Ничего, я люблю помогать, — сказал он.

Они с Кэтти начали о чем-то болтать, а Маргарет похвалила себя, что не стала делиться с подругой самым сокровенным. Да и о чем она могла рассказать? О том, как однажды, очень давно, провела ночь с Филипом, даже не зная на тот момент его имени, и к тому же так напившись, что в результате ничего не смогла запомнить? И что на утро он, к великому ее позору, сам рассказал ей, что они всю ночь занимались любовью? Или объяснить заботливой подруге, что после случившегося она возненавидела себя, стала считать чуть ли не женщиной легкого поведения и вернулась домой, находясь на грани нервного срыва? Открыть Кэтрин свою тайну, поведав, что та кошмарная ночь произвела на нее такое впечатление, что ей потом было противно даже думать об интимных отношениях с мужчинами?

Пришлось бы объяснять и то, что, встретив вновь Филипа Уиллиса, она увидела в нем совсем другого человека, и теперь ее безудержно влечет к нему. Она как дикий зверек, замерзший и запуганный, который инстинктивно тянется к теплу и ласке, но в то же время боится приблизиться к живительному огню и к тем, кто готов проявить сочувствие и понимание.

Маргарет, догадываясь, что нужно немедленно отвлечься, прошла в столовую и стала составлять бокалы и рюмки на поднос. Неужели она так отчаянно влюбилась в Филипа?

Любовь это или нет, но какие-то сильные, неведомые ей раньше чувства она определенно испытывала. Причем осознавала возможные последствия своего увлечения, понимала, насколько это может быть опасно и губительно. Ко всем прочим ее комплексам добавился теперь еще и страх перед Нормой. Уж она-то постарается представить Маргарет на работе как этакую женщину-вамп, не соответствующую «высоким стандартам компании». Но ничего не поделаешь — ни один мужчина не волновал ее так, как Филип!

Она думала когда-то, что любит Майкла, но это была детская влюбленность, ничего общего не имеющая с чувством зрелой женщины. Это все равно, что сравнивать колеблющееся пламя спички с ярким солнечным светом.

А теперь она женщина, и ее отношение к Филипу сложнее, чем хотелось бы в данной ситуации.

Маргарет чувствует его физически, ей кажется, будто они связаны одной нитью. Вот сейчас, даже не поворачивая головы, она угадывает, где он точно находится в комнате, и чутье подскажет ей, если он незаметно приблизится…

Хорошо, что Пиппа затянула его в свои сети, убеждала себя Маргарет. Иначе пришлось бы с ним общаться. Так хоть она не наделает глупостей. Каких? Да могла бы выдать себя с головой, не в состоянии скрыть, что влюблена.

Маргарет предпочла бы сейчас уйти, придумав какое-нибудь оправдание, но ей не хотелось окончательно расстраивать Кэтти, которая и так не в меру обеспокоена ее разрывом с Эдвардом. Она считает, что подружка переживает, поэтому не даст ей спокойно покинуть вечеринку. Кэтти начнет успокаивать, говорить, что Эдвард не стоит ее, что все, что ни делается — к лучшему, и прочее, и прочее в том же духе… А Маргарет, чего доброго, не выдержит и расскажет всю правду о себе и Филипе.

Искушение поделиться с кем-нибудь своей бедой слишком велико. Она чувствует, что действительно хочет поговорить об этом человеке, даже ради того, чтобы лишний раз, произнести его имя. Может быть, выговорившись, она перестанет испытывать невыносимую душевную боль. Да, но как можно рассказать о нем, не вспомнив всего, что произошло пять лет назад?

Маргарет впала в отчаяние. Ей невыносимо захотелось домой, чтобы там, закрывшись в своей комнате, постепенно расслабиться и потихоньку уговорить себя прекратить эти добровольные мучения. Но ей все же пришлось остаться в гостях, общаться, отвечать на какие-то вопросы, слушать Кэтти, рассказывающую бесконечные истории о сыне.

Мэгги заставляла себя улыбаться, но подозревала, что на лице вместо доброжелательной улыбки застыла какая-то жуткая маска. Почему-то все время ей слышался голос Пиппы, казалось, та не замолкает ни на секунду.

В какой-то момент она увидела, что Пиппа стоит вплотную к Филипу, опираясь на его руку и заглядывая ему в глаза. Она прижималась грудью к его боку, что-то чуть слышно говорила, шевеля накрашенными губами. Филип поглядывал на нее с усмешкой и не пытался высвободиться.

Маргарет стало дурно. Ее затрясло не от ревности, а от отвращения, настолько гадко выглядело это наглое заигрывание.

Через минуту Ричард Джонс громко сказал, что им с женой пора идти, так как надо еще отпустить няню, которая сидит с детьми. Они ушли, и Маргарет почувствовала облегчение, расслабилась и перевела дух. Еще бы, не слышать эту бесстыжую ломаку, не видеть, как она липнет к Филипу.

Она подождала минут десять, потом заявила, что поедет домой. Кэтти убеждала ее остаться, с тревогой поглядывала на подругу и шептала:

— Меня очень беспокоит твое состояние. Останься, мы с тобой поговорим обо всем чуть позже… Хочешь?

Маргарет покачала головой.

— В другой раз, Кэтти. Я очень устала.

Майк услышал ее последние слова, рассмеялся, обнял Маргарет за плечи и сказал:

— Надеюсь, это не вина твоего нового босса? Не он ли тебя замучил на работе?

Девушка сделала вид, что ей тоже ужасно смешно. Она надеялась, что ее смех прозвучал достаточно естественно.

— Так что, Эдвард не смог приехать? — поинтересовался вдруг Майк по-свойски.

Его, видно, не ввели в курс дела. Кэтти делала ему предупреждающие знаки, чтобы он не продолжал расспросы.

— Да, у него срочная работа, — ответила Маргарет.

При Филипе она не собиралась объяснять Майку, что они с Эдвардом больше не встречаются.

Спустя некоторое время, даже оставшись одна в автомобиле, Маргарет никак не могла прийти в себя. Постоянное напряжение в течение всего вечера да плюс события последней недели настолько расшатали ее нервы, что она была не в состоянии взять себя в руки.

Дом Кэтти и Майка находился на другом конце города. Маргарет и полдороги не проехала, как поняла, что не может управлять машиной. Она остановилась возле сквера и выключила мотор. Некоторое время тупо смотрела вперед, но постепенно ее глаза наполнились слезами, и она уже ничего не видела вокруг. Грудь сдавило от боли и тоски, плечи затряслись, а пальцы судорожно сжали руль. Маргарет склонила голову и разрыдалась, дав наконец-то волю эмоциям, терзавшим ее бесконечно долго.

Она не слышала, как дверь открылась, только почувствовала, что рядом кто-то есть. Маргарет на мгновенье испугалась — полночь, она одна, темно и ничего не видно. Но запаниковать по-настоящему не успела, потому что поняла — это Филип.

— Я увидел, как вы остановились, и подумал, не случилось ли чего с машиной, — объяснил он, всматриваясь в ее лицо.

Даже в ночной темноте сложно утаить заплаканные глаза, тем более от того, кто понимает твое состояние и выражает искреннее сочувствие.

— С машиной все в порядке, спасибо, — сказала Маргарет.

— А с вами? Это вы из-за него… ну, из-за Эдварда? — спросил он. — Я слышал, как вы говорили Кэтти, что между вами все кончено.

Филип выпрямился и закрыл дверцу еще до того, как она успела что-либо ответить.

Маргарет решила, что он ушел. Но в свете фар его машины, припаркованной чуть поодаль, увидела, что Филип обошел ее автомобиль, потом открыл дверцу с другой стороны и сел рядом. Она уставилась на него. Душу раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, ее охватила безотчетная радость, что он здесь, а с другой, — она понимала, насколько все это опасно.

Сквозь невеселые мысли, одолевавшие Маргарет, приглушенно донесся его тихий, чуть хрипловатый голос:

— Наверное, ничего нового не скажу, но он действительно не достоин вас. Этот человек — просто круглый идиот, если не догадался, с кем имеет дело.

Сказано грубовато, но по существу.

Ему показалось, что все эти страдания из-за Эдварда! Маргарет повернулась, чтобы объяснить, как он ошибается, но замерла, не в силах даже открыть рот. Филип был сейчас так близко, что она различала каждую черточку его лица, чувствовала бедром тепло его тела. Он протянул руку к ее щеке и нежно провел, вытирая слезы.

От прикосновения его пальцев кожу словно обожгло огнем. Ей захотелось повернуть голову и коснуться губами его ладони. Но что за глупости одолевали ее сегодня, пора взять себя в руки!

— Маргарет, не надо… — продолжал утешать он ее. Если бы знал, от чего отговаривает!

Она не сразу сообразила, как это произошло, но неожиданно поняла, что они сидят, тесно прижавшись друг к другу. Филип обнимает ее одной рукой, и его пальцы ласкают ее волосы на затылке. Такие удивительные прикосновения. Так приятно…

Маргарет не могла понять, что вдруг вызвало в нем такой прилив нежности к ней. Она посмотрела в его глаза, ища в них ответ на свой немой вопрос.

Филип слегка наклонился. Свет придорожных фонарей падал теперь на его спину и затылок, а лицо оказалось наполовину в тени. Ей видны были только четкая линия скулы, плотно сжатые губы и сверкающие в темноте глаза.

Сердце ее бешено забилось. Маргарет почувствовала, что не может отвести взгляда от его губ, смотрит и смотрит, а в горле от волнения невыносимо пересыхает и перехватывает дыхание. Она уже не может отдышаться, хватает ртом воздух… — Мэгги…

Он сказал это так проникновенно, будто лаская голосом, что Маргарет вся затрепетала.

Когда его губы коснулись ее губ, легонько, осторожно, словно боясь вспугнуть, она замерла, потом вздрогнула, приоткрыла рот, чтобы вдохнуть его дыхание.

В ответ Филип крепче прижался к ее губам, раздвигая их языком, и Маргарет инстинктивно подалась вперед, чтобы быть ближе. Плохо понимая, что делает, она обняла его за талию и притянула к себе. Чувствуя, как его язык проникает глубже, как его губы охватывают весь ее рот, Маргарет даже тихонько застонала от блаженства. Этот необычайно эротический поцелуй разбудил в ней вожделение, которое так долго спало, а теперь с каждой секундой все сильнее овладевало ею. Она закрыла глаза, в ее фантазиях, не сдерживаемых более ничем, рисовались упоительные картины того, что может последовать потом, и чего она все сильнее и сильнее желала.

Филип был в одной рубашке, и сквозь тонкую ткань чувствовалось, как напряглось его тело. Маргарет провела ладонями по его спине, с удовольствием ощущая игру мускулов. Должно быть, она делала это раньше иначе, откуда это томление, это желание принадлежать ему? Невозможно так стремиться к неизведанному…

Он прикасался дразнящими поцелуями к ее шее. Маргарет, задыхаясь от наслаждения, до сладкой боли выгибала спину, ее руки ласкали его волосы, лицо, грудь.

Наверное, она даже назвала его по имени. Филип прошептал что-то и поднял голову. Маргарет не видела его лица, все расплывалось перед глазами, но ее губы искали новых ласк, и он, поняв это, буквально впился в ее рот жадным, страстным поцелуем. Дикое, едва сдерживаемое желание пронзило ее тело, она обвила руками его шею, прижалась крепче, целуя в ответ его губы, проникая языком все глубже в его рот.

Маргарет почувствовала, как по его телу пробежала дрожь, Филип застонал, прильнул к ней, плотно обхватив сильными руками. Обмирая в кольце его объятья, она мечтала, чтобы он продолжал, не останавливался, мучил ее сладкими поцелуями, терзал ласками. Ей хотелось ощущать его руки на своей обнаженной груди, прижиматься к его сильному мускулистому телу…

Неожиданно в салон проник свет фар проехавшего автомобиля, потом еще одного, тишину нарушил резкий гудок — видимо, одна машина обгоняла другую. Этот шум мгновенно отрезвил Маргарет, она осознала, что происходит.

Филип, почувствовав это, тут же отпустил ее.

— Извини, — сказал он хрипловатым голосом. — Я не хотел… не собирался… Так получилось. Мне почему-то кажется, что я знаю тебя очень давно.

Маргарет почувствовала, что от смущения заливается краской. Эти извинения… Она не знала, что предпринять, что сказать, просто сидела, глядя прямо перед собой.

— Послушай, почему бы тебе не оставить машину здесь? — продолжал Филип. — Я отвезу тебя домой. Ты в таком состоянии можешь и не добраться.

— Я вполне могу вести машину.

Маргарет понимала, что, если он задержится еще на минуту, она за себя не отвечает.

Как получилось, что обычное утешение превратилось в любовную ласку? Филип проявил к ней сочувствие, а в результате она готова была отдаться ему прямо в машине.

Неужели той кошмарной ночью именно так все и произошло? И, одурманенная крепкими коктейлями, не отдававшая себе отчета в том, что творит, она накинулась на него, как изголодавшаяся по сексу женщина. Он выглядел затем весьма довольным, похоже, ему понравилось… Да, а что он сказал только что? «Мне кажется, что я знаю тебя очень давно». Неужели его губы узнали ее, в то время как не узнали даже глаза?

— Пожалуйста, уходи. Я хочу вернуться домой, — проговорила она срывающимся голосом.

Он молчал, но и не двигался с места. Маргарет чувствовала, что атмосфера становится напряженной. Если он вздумает с ней спорить, она взорвется.

— Уходи, Филип, — настаивала она. — Пожалуйста.

Она услышала, как открылась дверца, но он не спешил выйти.

— Я все-таки считаю, что тебе сложно будет справляться с дорогой, — сказал он. — Поэтому поеду за тобой. Хочу убедиться, что ты доберешься до дома. И не смей спорить, — добавил он уверенно. — Иначе силой посажу тебя в свою машину, ясно?

— А вы не боитесь, мистер Уиллис, — неожиданно для себя самой спросила Маргарет, — что вас могут упрекнуть в сексуальном домогательстве?

Боже мой, что я плету? — с ужасом подумала она. Это не я говорю. Это Норма и все мои комплексы, вместе взятые.

Он с неподдельным изумлением посмотрел на нее, потом вышел из машины, захлопнул дверцу и направился к «ягуару», стоявшему чуть поодаль. Наблюдая за ним, Маргарет боролась с желанием выскочить на улицу и броситься к нему. Он прав — ей трудно будет вести машину она даже не помнит, где именно следует поворачивать.

Нет, не нужно никуда бежать, выдавая себя с головой, расписываясь в собственной слабости. Если бы не было далекой злополучной ночи, может быть, у них и появился бы шанс. Но тот ужас теперь всегда будет стоять между ними. Рано или поздно Филип вспомнит пьяную растрепанную девчонку, которой было безразлично, что с ней проделывал незнакомый мужчина. О каких светлых чувствах можно говорить после всего этого! Даже если он вспомнит тот полузабытый эпизод своей жизни не сразу, а гораздо позже, ему тем более будет неприятно, что его столько времени водили за нос, и он не сможет простить ей этого никогда. Да и она вряд ли сможет его простить…

9

Собрав остаток воли в кулак, Маргарет потихоньку двинулась вперед, пробираясь словно на ощупь, интуитивно выбирая дорогу. Она старалась сосредоточиться на том, что видит перед собой, но в голове царил настоящий сумбур. Все ее страхи, сомнения, все самые беспокойные мысли обрушились на нее разом, не давая опомниться, не позволяя расслабиться, забыться.

Когда она наконец-то благополучно свернула на дорожку перед домом, то заглянула в зеркальце над ветровым стеклом. И увидела автомобиль Филипа.

Он ехал за ней все время? Что заставило его так поступить? Чувствует себя виновным в том, что проболтал весь вечер с другой женщиной, не уделив ей самой должного внимания? Или боится, что ей действительно придет в голову обвинять его в распущенности. Какая глупость… При чем тут он? Это она во всем виновата, сама допустила, чтобы…

Дрожа всем телом, Маргарет остановила машину и вспомнила, как стонала от его поцелуев, как наслаждалась, отвечая на его ласки. Как в ней росло желание… Какой стыд! Слава Богу, никто не видел, до чего я дошла! — подумала Маргарет.

Намерения Филипа ей уже известны — он просто хотел ее утешить. Даже первый поцелуй, — легкое прикосновение губ к ее губам, — был больше успокаивающим, чем возбуждающим.

Уж лучше бы Филип с самого начала узнал ее. Тогда, можно с уверенностью сказать, между ними больше никогда не возникло бы и намека на близкие отношения.

Маргарет горько усмехнулась, понимая, что рассуждает глупо. Важнее сейчас другое: у нее неожиданно пропал страх быть узнанной. Она не боится теперь, что, вспомнив все, Филип подвергнет ее унижению, станет презирать. Этого не произойдет, потому что в нем, как выяснилось теперь, нет ни злобы, ни цинизма. А взять хотя бы его поведение сегодня… Ведь он вполне искренне заботился о ней.

Почему этот Филип Уиллис овладел всеми ее мыслями? Неужели из-за первой встречи? Но тот Филип ее не интересовал, она боялась вспомнить его, а этот волнует, как никто другой.

Маргарет успокаивала себя единственной в данной ситуации спасительной мыслью: стоит Филипу покинуть город и начать наведываться в фирму лишь изредка, передав руководство новому управляющему, как ей тут же удастся справиться с разбушевавшейся стихией эмоций. Она снова станет сдержанной, порядочной, владеющей собой женщиной.

А пока, к счастью, ее новый босс считает, что она бурно переживает разрыв с Эдвардом, и только это печальное событие заставило ее сегодня ночью разрыдаться у него на плече. И прекрасно. Если бы он знал истину, ей стало бы только тяжелее.

Маргарет горько усмехнулась. Как, однако, все перевернулось в ее жизни! Надо же было ей снова встретиться с Филипом! Неужели все предначертано судьбой? Жестоко… Но в этом, конечно, что-то есть.

Чувственность, которой, как считала Маргарет, у нее нет вовсе, захлестнула ее после появления Филипа. В ее жизнь ворвались незнакомые прежде переживания и ощущения, появились такие желания, которые раньше казались абсолютно чуждыми ей. Вот сейчас она чувствует прикосновение его губ так живо, что ее снова охватывает неподвластное разуму вожделение, фантазии мучают воображение…

Так что же делать? Маргарет тяжело вздохнула, подъехала к дому и вышла из машины. Филип направился к ней.

— Я прошу вас уделить мне несколько минут, — очень сухо попросил он.

— Да, конечно, — с какой-то обреченностью, но совершенно спокойно согласилась Маргарет. — Давайте пройдем в сад.

Филип принес извинения за свою несдержанность. Было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Маргарет от этого легче не стало, наоборот, ощущение собственной вины еще больше усилилось. Она чуть было сама не извинилась за своё безрассудное поведение.

Мистер Уиллис просил, чтобы она ни в коем случае не считала, что он домогается ее любви. Ему известно, что у нее роман с Эдвардом. И еще он сказал — они оба взрослые и прекрасно понимают, что непредвиденные обстоятельства плюс сильные эмоции могут привести к тому, что произошло.

Короче, Филип объяснил, что не собирался делать того; что сделал, просто хотел успокоить ее. Маргарет все это уже слышала, и от сознания как раз ненамеренности его «поступка» ей стало на душе особенно тяжко. Когда же она осмелилась поднять глаза и взглянуть на него, помимо ее воли нахлынули воспоминания — как он целовал, ках обнимал ее, как шептал ее имя… В результате она опять чуть не разревелась.

Но он сказал, что они оба должны забыть об этом инциденте и возобновить обычные деловые отношения. Маргарет поспешила согласиться со своим боссом.

Жизнь в новом офисе быстро вошла в рабочую колею.

Вездесущая Норма каждый день проверяла организацию труда на рабочих местах, формировала новый штат сотрудников для фабрики, иногда ездила туда вместе с Филипом. Мистер Уиллис, казалось, на стройке дневал и ночевал. Только старинный дубовый кабинет Айсбрандта в комнате для переговоров «Сказочного домика» напоминал Маргарет о недавнем прошлом.

— Маргарет, познакомься с Тимом Тургутом, — однажды утром заявила Норма.

— Немного запоздалое знакомство, — усмехнувшись, заметил Тим, когда они с Маргарет пожали друг другу руки.

Они находились в кабинете Маргарет. Она пришла минут десять назад и застала здесь Норму и нового управляющего, готового приступить к выполнению своих обязанностей. Мистер Уиллие, очевидно, тоже спешил по делам в Бирмингем.

Мисс Гринслэйд старалась не слишком расстраиваться из-за того, что пришел конец ее встречам с Филипом. Она убеждала себя, что появление Тима Тургута ей только во благо, и она наконец-то перестанет переживать, беспокоиться, волноваться, мучиться, страдать и бояться.

После того ночного эпизода в машине Маргарет не могла спокойно работать с Филипом. Ей приходилось неистово бороться с собой — душой она продолжала тянуться к нему, чувства ее обострились, но разум приказывал прекратить терзаться и надеяться на развитие романтических отношений.

Она заметно похудела, бессонные ночи не прошли даром — лицо побледнело, под глазами появились темные круги. И родители, и подруги беспокоились за нее, но считали, что она мучительно переживает разрыв с Эдвардом. Маргарет даже не пыталась разубедить их в этом. Пусть думают, что хотят!

Хотя сама прекрасно понимала, в чем дело. Она, несомненно, была влюблена в Филипа.

Тим Тургут произвел на нее очень приятное впечатление. Ему было чуть больше тридцати, он уже несколько лет работал, в компаний Филипа. Управляющий поинтересовался ее мнением о новой электронной системе, установленной на фирме, и спросил, помогает ли это эффективнее работать. Он расспрашивал Маргарет о городе, в котором прежде никогда не бывал.

— Мне нравится Стаффорд, — признался он. — Люблю такие тихие городки. Устал от сутолоки, честно говоря.

— Ну не так уж у нас тихо, — заметила Маргарет. Она охотно отвечала на его вопросы. Не прошло и получаса, как Маргарет поняла, что они с Тургутом очень хорошо сработаются.

Пока она болтала с Тимом, Филип, оказывается, появился в офисе. Взглянув на него, Маргарет увидела, что он наблюдает за ними. Вид у него был сердитый. Она встрепенулась: неужели что-то сделала не так?

Филип резко сказал:

— Если ты освободился, Тим, я бы хотел поговорить с тобой.

Маргарет это не понравилось. Управляющий пошел в кабинет, а Филип на секунду задержался в дверях и бросил, не оборачиваясь:

— Вы, наверное, заняты, Маргарет. Мы смеем больше отрывать вас отдела. .

Это замечание задело ее, она обиделась. Но референт есть референт, эта должность предполагает нескончаемую возню с документами, поэтому девушка села за стол с бумагами и начала успокаивать себя, уверяя, что совсем зря надулась. Глупо принимать все близко к сердцу. В том-то и беда, что она так привязалась к Филипу, что проявление любой эмоции с его стороны, даже сделанное к месту замечание, ее задевает… Надо перестать думать о нем, как о мужчине. Это босс, босс, и только! Этот человек никогда не будет относиться к ней, как к привлекательной женщине, никогда не увлечется ею… А если подобное случится, то будет считать ее подружкой на одну ночь!

Маргарет тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Зачем беспокоиться о том, что никогда не произойдет? — задала она себе риторический вопрос, и от безысходности расстроилась еще больше. Одно утешение — в глазах Филипа она не выглядит сохнущей по нему подчиненной — он считает, что его помощница влюблена в Эдварда. Прекрасно. Пусть продолжает так думать, это не заденет ее самолюбия.

Через час Филип с Тимом вышли из кабинета.

— Мы собираемся позавтракать, Маргарет, — сказал Филип. — Это ненадолго.

Тим удивленно посмотрел на босса, потом на девушку и снова на Филипа.

— Но я думал, что Маргарет пойдет с нами… — проговорил он.

— Уверен, что у референта есть дела поважнее ланча, — заявил босс.

Тон его был таким резким, что Маргарет вздрогнула и нагнулась над бумагами, чтобы никто не заметил, как ей больно и обидно. Посидев минут десять в оцепенении, она решила все же пойти где-нибудь перекусить. Надо было отвлечься, а главное — уйти из офиса.

Среда считается днем покупок, и поэтому на улицах много людей. Рестораны переполнены, особенно в этот час, но официантка, хорошо знавшая Маргарет, нашла для нее место за маленьким столиком в самом углу.

Она начала уже есть, как вдруг в ресторанчике появилась Кэтрин, которая тут же заметила подругу и радостно бросилась к ней.

— Мэгги! Я так и думала, что найду тебя здесь!

— Привет, дорогая! Присаживайся.

Та села за столик и с завистью посмотрела на тарелку с пастой, любимое блюдо обеих.

— Счастливая, можешь себе позволить есть, что хочешь, — сказала Кэтти. — Я же только толстею. А теперь вот снова беременна.

— Как здорово, Кэтти. Я тебя поздравляю! — обрадовалась Маргарет.

Подруга рассмеялась.

— Спасибо. Это действительно радость. Мы с Майком в восторге, правда и хлопот прибавится.

— Умираю от любопытства, кто у вас будет теперь.

— Тебе самой надо выйти замуж и родить ребенка, — сказала Кэтти, но тут же об этом пожалела:

— Ой, прости, Мэгги. Так бестактно с моей стороны говорить об этом после того, как вы с Эдвардом…

— Да не волнует меня Эдвард, — перебила ее Маргарет. — Для меня расставание с ним отнюдь не трагедия. В конце концов, мы были только друзьями, и даже не очень хорошими друзьями… Наши отношения — не более чем обоюдное соглашение какое-то время быть вместе. Нам было удобно считаться парой.

— Тогда… почему же. ты ходишь как в воду опущенная? За тебя поглядеть, так кажется, что наступил конец света! — воскликнула Кэтти. — И не вздумай отпираться, я вижу, что-то неладно. Ты похудела, смотришь с тоской во взгляде, совсем не улыбаешься в последнее время. Вот что я тебе скажу, дорогая моя, это все классические признаки неразделенной любви.

Она внимательно посмотрела на подругу, потом тихо добавила:

— О, Мэгги, я знаю. Это из-за Филипа Уиллиса. — Маргарет отодвинула тарелку и заметила с горечью в голосе:

— Да, и это тоже классика — неприметная, невзрачная секретарша влюбляется в красавца босса.

— Никто тебя не считает неприметной или невзрачной, — решительно перебила ее Кэтти и потом осторожно спросила: — Неужели никакой надежды, Мэгги? Понимаешь, я заметила, когда вы были у нас в гостях, что ему хотелось находиться рядом с тобой. Он так смотрел на тебя… В его глазах многое можно было прочесть.

— Возможно, но будем считать, что он не смог вырваться из лап Пиппы, — усмехнулась Маргарет. — Мне не хочется обсуждать это, Кэтти. Понимаешь, нужно как-то пережить все, разобраться в своих чувствах. Хотя меня расстраивает, что по моему виду можно догадаться обо всем. Неужели так заметно?

— Нет, — заверила ее Кэтти. — Просто я слишком давно тебя знаю.

— Ну и хорошо. Предпочла бы, чтобы все остальные считали меня удрученной разрывом с Эдвардом. Филип скоро уедет отсюда. Сегодня появился новый управляющий, и, как только он освоится, мистер Уиллис будет лишь изредка появляться здесь.

— Филип уезжает? — удивилась Кэтти. — Странно, но он ничего не сказал Майку о том, что собирается отозвать свой арендный договор. Это я о доме. Мне кажется, Майк даже говорил, что Филип продлил его.

Маргарет пожала плечами.

— Не знаю. Может, он придержал дом для Тима Тургута, нового управляющего? У нас теперь не так-то просто снять приличное жилье.

Они помолчали немного. Маргарет сидела, опустив голову, вся в своих мыслях, потом встрепенулась.

— Кэтти, ты ведь никому об этом не скажешь? Даже Майку? Пожалуйста, Кэтти!

В глазах у нее были слезы. Кэтти положила руку ей на плечо и успокоила:

— Мэгги, можешь рассчитывать на меня. Я вспоминаю, как мне было тяжело, когда я влюбилась в Майка, а он, как мне казалось, совсем мною не интересовался. Тогда я тоже скрывала от всех свои переживания и думала, что просто умру, если он узнает от кого-нибудь про мои чувства. Но все образовалось само собой. Уверяю, все не так безнадежно. Кстати, я подметила, что за ужином он глаз с тебя не спускал.

— Это ничего не значит.

Маргарет не хотелось, чтобы ее утешали, заставляли верить в то, чего нет и быть не может. Кроме того, к большому счастью, Кэтти не знает всего до конца. Вернее, она не знает, с чего начались их отношения.

— Ну мне надо идти, — сказала Маргарет и встала. — Я так рада, что у вас будет еще один ребенок.

— Вот и хорошо. Мы как раз собирались попросить тебя стать крестной матерью.

Кэтрин улыбнулась подруге, но когда та ушла, подумала: «бедная Мэгги. Как хочется ей помочь… Но как?»

После того ночного поцелуя и оскорбительных слов Маргарет, Филип явно демонстрировал признаки отдаления. Теперь по деловым вопросам она говорила исключительно с Тимом. Естественно, мистер Уиллис ни во что не вмешивался, давая возможность новичку разобраться с делами. Но иногда возникали проблемы, которые мог решить только Филип, и ей приходилось обращаться именно к нему. Босс старался не приближаться к своей помощнице, держал дистанцию.

Это казалось Маргарет странным. Раньше Филип не боялся стоять рядом, и даже очень близко, так, что они почти касались друг друга. Иногда, у двери, пропустив девушку вперед, он легонько дотрагивался до ее спины. Всегда подавал руку, помогая выйти из машины…

Вероятно, это волновало только ее, сам он не придавал значения этим жестам. Маргарет невольно приходилось бороться с постоянным искушением нет-нет да прислониться к Филипу, так остро она ощущала необходимость физического контакта.

Теперь все это в прошлом. Он держался отчужденно, выражение его лица сделалось непроницаемым.

Наступил день отъезда, Мистер Уиллис появился в офисе на час позже и сразу заявил, что уедет в обеденный перерыв. Сказал, что решил взять двухдневный отпуск и провести его с родителями.

— Приехала моя сестра с семьей. Я ее не видел два года, с того дня, как она вышла замуж.

— А у вас много племянников? — поинтересовалась Маргарет.

Надо сказать, она завидовала тем, у кого большие семьи. У нее не было ни бабушек, ни дедушек, и она всегда мечтала о сестре или брате.

— Две племянницы, племянник и один — пока неизвестно кто, — улыбнувшись, сообщил Филип. — Кажется, месяца через три узнаем.

Эта улыбка, предназначенная вовсе не ей, задела Маргарет. Она вдруг почувствовала, что ревнует этого недоступного для нее человека к его семье, которую он так любит.

В обеденный перерыв девушка забежала перекусить в ближайшее кафе. Она знала, что Филип уезжает в два часа, поэтому решила быстро управиться с едой и вернуться пораньше, чтобы застать его. Зачем? Скорее всего, он сухо попрощается, едва взглянет на нее и исчезнет… Неужели ей предстоит пережить и это? Мазохизм какой-то. Но все равно она поспешила в офис.

Войдя во двор, Маргарет сразу увидела, что знакомой машины на стоянке нет. В вестибюле она встретила Тима, который сообщил, что Филип уже уехал. Хорошо, что в этот момент он отвернулся, а то наверняка заметил бы в ее глазах отчаяние и боль.

— Я вот что подумал, — продолжал говорить Тим каким-то неуверенным тоном. — Не могли бы вы мне посоветовать, как можно развлечься в свободное время. Пожалуй, я староват для диско, но вполне мог бы пойти в какой-то клуб. Или заняться спортом, только не гольфом.

— Могу познакомить вас со своими друзьями, — . предложила Маргарет. — В таком захолустье, как наш городок, нелегко подружиться, все держатся привычных компаний. Знаете, мы частенько собираемся с друзьями по пятницам в местном баре. Хотите сегодня пойти туда со мной?

— Да, если это вас не слишком обязывает.

— Нисколько, — заверила его Маргарет.

На самом деле, она по вечерам вовсе не собиралась никуда выходить, особенно в ближайшее время, но сидеть дома и страдать по человеку, с которым не суждено быть вместе, — просто невыносимо. Кроме того, пора всем своим друзьям показать что она вовсе не сохнет по Эдварду, чихать ей на него.

Ее бывший дружок терпеть не мог места, где собиралось более трех человек. Он постоянно напоминал Маргарет, что шум мешает ему сосредоточиться. Ему не нравилось ходить в бар, он не одобрял такое времяпрепровождение.

Тим явно обрадовался приглашению Маргарет и предложил заехать за ней: Отказываться было уже неприлично, кроме того — проще вместе приехать в бар, чем объяснять новичку дорогу, а потом еще ждать его, чтоб познакомить с друзьями.

Дома за ужином Маргарет рассказала родителям о Тиме, а также о предстоящей встрече с ним. Мать задумчиво поглядела на дочку.

— Жаль, что Филип не остался здесь, — сказала она. — Он такой приятный мужчина.

В голосе матери прозвучали какие-то нотки, насторожившие Маргарет. Неужели она поняла, что этот человек небезразличен ей? А если и другие догадываются о ее чувствах, в том числе и сам Филип?.. Может быть, поэтому он отдалился от нее в последнее время? Так заметно охладел.

Эти неутешительные мысли привели Маргарет в отчаяние. Она пошла к себе в комнату. Единственное, чего ей хотелось, — это упасть на кровать, зарыться головой в подушку. Но ей, здравомыслящей и сильной, не престало изводить себя пустыми переживаниями. И сейчас очень кстати немного развеяться.

Постепенно Маргарет успокоилась и решила, что отъезд Филипа только к лучшему. Что сулили ей ежедневные встречи с ним? А теперь нервотрепка закончилась, и она сможет скорее, забыть его.

Тим заехал за ней в восемь вечера. Маргарет пригласила его в дом и познакомила с родителями. По дороге в бар они оживленно болтали. Тим много шутил. И девушка уже не раскаивалась, что согласилась с ним встретиться, даже нашла, что с Тимом очень интересно.

Ее друзья приветливо встретили их, никто не спросил про Эдварда, хотя некоторые удивленно подняли брови, увидев Маргарет в сопровождении незнакомого мужчины. Она представила его как своего нового начальника, тем самым, давая понять, что между ними только деловые отношения.

Неожиданно в баре появилась Пиппа Джонс и прямиком направилась к Маргарет, радостно приветствуя ее, словно закадычную подружку.

Той ничего не оставалось другого, как представить Пиппу друзьям. Красотка зазывно улыбнулась Тиму и вдруг, подмигнув Маргарет, сказала:

— Ну и дела! А ты, как я погляжу, времени даром не теряешь, нашла замену. Не удивляйся, я тогда поинтересовалась у Кэтти, почему ты сидишь такая скучная. Она мне поведала про твои неприятности. Нет, ты молодец! Кстати, а куда пропал Филип? Сто лет его не видела…

Маргарет почувствовала, как кровь ударила ей в голову. Ее охватила такая ярость, что она едва сдержалась:

— Тим — мой новый босс, Пиппа. Филип только временно сам занимался делами фирм». Тебе, как я понимаю, не удалось это у него выяснить.

Она не могла удержаться от колкости. Пиппа, видимо, решила представить дело так, будто между ней и Филипом что-то есть. Маргарет с удовольствием отметила, как сквозь толстый слой пудры лицо этой нахалки покраснело. Она метнула на Маргарет сердитый взгляд и отошла, заметив у стойки какого-то дружка.

— Ого, да она ни одного мужчину не пропустит! — сказал Тим, покачав головой, и спохватился: — Мне, может, не надо так говорить? Она ваша подруга.

— Вовсе нет. Не подруга, — заверила его Маргарет. — Извините за эту неловкость, Тим. Я имею в виду ее замечание, что мы… то есть, что вы — мой парень. Она вас смутила.

— Я не смутился, — сказал Тим. — Только пожалел.

Она вскинула брови, и он пояснил:

— Вы очень, очень привлекательная женщина, Маргарет, и очень приятная, умная, интересная… Предположение, что вы можете быть моей девушкой, льстит моему самолюбию. — Он помолчал, потом взглянул на нее и продолжил: — Не хочу показаться любопытным, но я понял по реплике Пиппы, что вы сейчас ни с кем не встречаетесь…

Она насторожилась. Намекает ли мистер Тургут на возможность более близких отношений? Только этого ей не хватало. Тим, конечно, приятный молодой человек, но у нее нет никакого желания заполучить его в качестве нового кавалера. По правде говоря ей абсолютно никто сейчас не нужен.

— Тим, я действительно свободна, — сказала Маргарет, — но дело в том…

— Дело в том, что вы хотите оставаться свободной, — закончил он за нее фразу. — Что ж, мне не везет. Но это не значит, что мы не можем быть друзьями? Правда?

— Мы будем друзьями, — согласилась девушка и улыбнулась.

Поведение Тима заставило ее изменить в лучшую сторону свое, в целом, не самое лестное мнение о представителях мужского пола. Оказывается, еще встречаются среди них и деликатные мужчины, правда, все реже и реже.

— Маргарет, у меня для вас важное сообщение. Филип сказал, что мы с Нормой должны поехать на конференцию, которая состоится в «Гранд-отеле» через пять-шесть дней. Он считает это мероприятие очень важным. Там будут обсуждаться проблемы экологии в связи с введением в строй нашей новой фабрики, а также вопросы подготовки к празднованию столетия компании. Как вам эта новость? "

— Похоже, будет очень интересно. Но как долго продлится конференция?

— Пару дней. Мы поедем утром в пятницу и вернемся в воскресенье вечером.

Они с Тимам стали составлять список вопросов, но тут появилась Норма и сообщила, что его ждут рабочие во дворе у склада.

Вечером, лежа в постели, Маргарет размышляла — поедет ли Филип на конференцию? И с кем он будет там? Сколько раз она убеждала себя перестать мечтать о нем… Бесполезно! Она не может не думать, не может забыть, не может не любить его, не желать его…

За три дня до конференции случилось непредвиденное — прораб Брюс подал заявление об уходе, объявив, что открывает свой бизнес. После тяжелого разговора с ним управляющий пришел к Маргарет и удрученно заметил:

— Интересно, сколько наших рабочих он переманит к себе?

— Кое-кто, может, и клюнет на его посулы, но долго у него не задержится. Этому человеку нельзя доверять, — вздохнула она. — Опытные рабочие к нему не пойдут, разве что молодые, те, кто понятия не имеет, что он за человек.

— Возможно… Послушайте, мне придется поехать на стройку. Поработаю вместо Брюса, пока мы не подыщем подходящую кандидатуру.

Маргарет удивленно вскинула брови, но Тим объяснил:

— Я этим занимался раньше. Должен сказать, что у Филипа все руководящие работники имеют опыт работы в самых разных областях. Он сам прошел нелёгкий путь в бизнесе, пробивал себе дорогу без посторонней помощи. Может, вы в курсе, не знаю, но в юности Филип отказался следовать семейной традиции. Его отец — владелец крупного банка, конечно же рассчитывал, что еще немного и наследник станет его правой рукой. Но вместо того, чтобы заняться финансами, строптивый сынок подался за границу. Там освоил многие специальности и только потом вернулся на родину. Пришел в нашу компанию, и довольно скоро его дела пошли в гору…

Маргарет не без интереса слушала Тима. Она и подумать не могла, что Филип так трудно шел к своему успеху. Тогда; пять лет назад, он показался ей благополучным, довольным жизнью молодым человеком. Самоуверенный, немного даже развязный… Но таким Маргарет запомнила его в самый горький день своей жизни. А сейчас, лучше узнав Филипа Уиллиса, она поняла, что это целеустремленный, состоявшийся бизнесмен.

В четверг, за день до конференции, Тим появился в офисе около двенадцати и сказал, что проведет оставшуюся часть дне на стройке вместе с Нормой. Там возникли кое-какие проблемы, требующие немедленного разрешения.

— Необходимо проследить ход работ, сегодня это особенно важно, — пояснил т Маргарет. — Вы справитесь тут без меня, правда? Глупый вопрос, конечно, справитесь. По моему мнению, вам нужно уже брать выше, Маргарет. Вы первоклассный администратор, могли бы сделать отличную карьеру в Бирмингеме, если бы захотели.

— А я не хочу, — ответила она, усмехнувшись. — Несколько лет назад я уже пробовала работать в большом городе, и мне не понравилось.

— Нет? Может вы и правы. Здесь в провинции нет такой суеты, темп жизни другой.

— Дело не в этом. Мне совсем не интересно карабкаться по карьерной лестнице. В погоне за должностями упускаешь многое другое.

— Точно подмечено. Что ж, должен сказать, что мужчины теперь тоже начинают все чаще задумываться: а не слишком ли многое приносится в жертву ради работы? Лично я считаю, что все должно быть в меру. Так, а теперь насчет завтрашнего дня, Мы с Нормой на моей машине выезжаем рано утро! Вы все материалы и документы для нас приготовили?

— Да; конечно. Но я еще раз проверю.

В этот день Маргарет задержалась на работе допоздна. Ни Тим, ни Норма в офисе так и не появились.

Маргарет оставалась в здании одна. Несколько раз поглядывала на плотно закрытую дверь, ведущую в кабинет начальника, и думала: вдруг сейчас зайдет туда, а там Филип…

Один раз даже не выдержала — стала и решительно открыла дверь. Заглянула в пустой темный кабинет, мысленно представила Филипа за столом, да так явно, что сердце заныло от тоски… А потом разозлилась на себя — что за дурацкие иллюзии? Забила себе голову всякой чепухой… И давно пора признать, что сама виновата во всем, от начала и до конца…

10

На следующий день в восемь часов Маргарет вошла в приемную. На ней был отличный костюм. Светло-серая короткая юбка хорошо сочеталась с двубортным жакетом серого цвета в тонкую красную полоску.

Костюм выглядел дорого и явно производил впечатление, потому что секретарша Ева восхищенно воскликнула:

— О, ты великолепно выглядишь! Просто потрясающе! Жаль, что к этому костюму ты не надела ярко-красную блузку. Было бы вообще сногсшибательно.

Маргарет улыбнулась. То, что подходит Еве, ей не совсем по вкусу, она предпочла надеть белую, шелковую. Маргарет прошла к столу и с удивлением обнаружила, что все материалы, которые она подготовила для конференции, лежат на столе у Тима.

Что-то случилось, поняла она. На всякий случай Маргарет сделала несколько звонков, но безрезультатно. Нервно походила по кабинету, и вдруг ей пришло в голову — а ведь придется связываться с Филипом, обсуждать с ним возникшую проблему. Маргарет тяжело вздохнула и снова поглядела на часы. Вышла в приемную.

— Не пойму, куда могли подеваться Тим и Норма? Они всегда такие пунктуальные.

— Появятся… Им, наверное, головы на стройке совсем заморочили.

Прошло еще минут десять. Неожиданно Ева, занявшая наблюдательную позицию около окна, воскликнула:

— Филип… мистер Уиллис приехал! — Маргарет едва успела сообразить, что сказала секретарша, как дверь отворилась, и в приемную стремительно вошел Филип в шикарном дорогом костюме, белоснежной крахмальной рубашке и модном галстуке.

— Если вы пришли повидаться с Тимом, то… — запинаясь, проговорила Маргарет.

— Нет, — оборвал он ее довольно резко. Вид у него был раздраженный.

— Ева, можно кофе? Маргарет, зайдите в кабинет. Мне надо поговорить с вами.

У нее все оборвалось внутри — неужели он вспомнил? Уволит… Или вдруг догадался о ее чувствах к нему? Тоже уволит… Кому нужна сотрудница, которая, вместо того чтобы думать о работе, вздыхает о любви!

Побледневшая Маргарет проследовала в кабинет за своим боссом. Он плотно закрыл дверь, подошел к столу и, не глядя на нее, заговорил:

— Вчера поздно вечером произошел несчастный случай. Тим вместе с Нормой возвращались со стройки и попали в автомобильную катастрофу. Оба сейчас находятся в больнице. Состояние средней тяжести: у него сломана рука, у нее сотрясение мозга. Естественно, на конференцию они поехать не смогут. Поэтому важно, чтобы поехали вы. Я с Тимом все обсудил, и мы пришли к единому мнению, что вы вполне способны представить нужную информацию о фирме.

У Маргарет голова пошла кругом. С одной стороны, ей стало легче. Слава Богу, Филип не сердится на нее, его серьезно волнует состояние Тима и Нормы. С другой стороны, перспектива поехать на конференцию вместе с Филипом смутила девушку. Она никогда не участвовала в подобных , мероприятиях, способна ли она оценить, что важно, а что нет в столь сложных вопросах?

Но времени что-либо взвешивать нет. Ее начальник ждет немедленного ответа.

— Мне нужно съездить домой, взять вещи, — сказала она, точнее, услышала, как сказала. — Очень жаль, что с Тимом и Нормой случилась такая неприятность…

— С ними все будет в порядке, — заверил ее Филип.

В этот момент Ева принесла кофе.

— Так. Проблема с конференцией улажена? Хорошо, — продолжал Филип. — Но у нас нет времени заекать к вам домой. Этот костюм вам очень идет, всё необходимые мелочи мы купим по дороге. Вы поедете со мной сейчас же.

С ним? У Маргарет задрожали руки, она никак не могла удержать чашку.

Словно прочитав ее мысли, мистер Уиллис сказал:

— О своей безопасности вы можете не беспокоиться — я вам ее гарантирую. Мы опаздываем. Если вы согласны ехать, то…

Она не готова к предстоящему опасному уединению с ним. Просто не в состоянии приготовиться к новому испытанию своих чувств. Может быть, если бы было больше времени, она придумала бы, как защититься.

Филип направился к двери, Маргарет за ним. По дороге к машине девушка уговаривала себя we волноваться. Неужели стоит доводить себя до такого состояния из-за какой-то пустяковой поездки в автомобиле? Надо взять себя в руки, не давать воли чувствам. Боже, если она не сумеет сейчас успокоиться, что же ей делать в машине, когда окажется рядом с ним?

В полном замешательстве Маргарет села в автомобиль.

— Вы даже кофе не выпили, — заметил Филип, . — а когда мы приедем, конференция уже будет в полном разгаре и придется с ходу включаться в работу. У вас даже нет времени зайти в номер. Думаю, расслабиться удастся только к вечеру, хотя по опыту знаю: голова будет так набита информацией, полезной и бесполезной, что бессонница обеспечена. Обещаю вам компенсировать дискомфорт этой поездки.

Маргарет озадаченно слушала его, пытаясь представить, что ее ждет и как Филип собирается отблагодарить своего бывшего референта за неудобства поездки.

— Вы захватили диктофон? — поинтересовался Филип. — Советую надиктовывать на пленку все свои мысли, это гораздо эффективнее, чем вести записи.

Босс детально проинструктировал ее, на что обратить особое внимание, и обговорил с ней важные детали специфики их бизнеса в этом районе. Деловой разговор немного отвлек Маргарет, но она все равно была напряжена до предела, потому что взгляды Филипа будоражили ее.

Они приехали в Бирмингем, и Филип остановился у большого магазина.

— Здесь вы можете купить самые необходимые вам вещи. Об остальном я позабочусь потом.

Он вышел из машины и направился открыть ей дверцу. Но Маргарет успела выбраться сама — ей со» всем не хотелось касаться его руки, для нее этот жест вежливости был очень интимным, волнующим, а потому непозволительным в данной ситуации. Но их руки столкнулись, когда оба одновременно взялись за ручку, чтобы захлопнуть дверцу.

— Замерзли? — спросил Филип, почувствовав как холодны ее пальцы.

Маргарет только молча покачала головой, удивленная и тем, что он помнит о недопитом кофе, оставленном на столе в офисе, и тем, что он заметил ее состояние. Неужели ему не все равно? Странно, однако, при всей официальности его отношения к ней.

— Вид у вас хмурый, Маргарет. — Она поспешила объяснить:

— Не хмурый, а озабоченный. Я никогда не бывала на конференциях, Филип. Поэтому меня волнует, сумею ли разобраться, что к чему.

Врать, оказывается, не так уж трудно. Выяснилось, что она и это умеет делать. Да еще как! А что еще можно ему сказать? Что ее бросает в дрожь от одного взгляда на него?

— Ничего страшного, уверяю вас. Вы хорошо подготовлены, насколько мне известно со слов Тима. Вы вместе просматривал материалы, присланные оргкомитетом, обсуждали их.

Наверное, в ее глазах появилось странное выражение, которое Филип, не спускавший внимательного взгляда с Маргарет, истолковал по-своему.

— Если вас заботит состояние Тима, то смею заверить — ничего страшного, скоро он опять будет в форме.

Маргарет не поняла, с чего он взял, что ее должен интересовать Тим. Она о нем и не думала вовсе… И нечего язвить поэтому поводу.

Она купила в магазине самую необходимую для поездки мелочь, и они направились к машине.

Да что со мной происходит? — думала Маргарет. — Безумие, да и только! Вообразить, что Филип интересуется лично мною! Я его подчиненная, и он видит во мне только работника своей компании.

Он открыл дверцу. Нарочно встал так, чтобы ей пришлось коснуться его плечом? А зачем дотронулся до ее талии, подсаживая на сиденье? Маргарет просто в дрожь бросило. Оказавшись в машине, она случайно увидела свое отражение в зеркальце над ветровым стеклом и ужаснулась: бледная, в глазах выражение отчаяния. Как только Филип сел рядом, она отвернулась, чтобы тот ничего не заметил.

Мистер Уиллис спросил, можно ли включить музыку. Это было, кстати, поскольку избавляло ее — от необходимости беседовать с ним и делать вид, что ничего не случилось. Он поставил кассету с приятной мелодией, Маргарет смотрела в окно, делая вид, что интересуется городским пейзажем. Отвлечься не удалось. Звуки музыки пробудили в ней совсем другие чувства.

Маргарет вспоминала Филипа, каким он был тогда в машине, как ее целовал… и не могла не поглядывать на него время от времени. Вдруг почувствовала, как ею овладевает нестерпимое желание, и она слабеет от одной мысли, что окажется в его объятиях, что вот эти руки будут ласкать ее, эти губы прильнут к ее губам… Мэгги почти чувствовала вкус его поцелуя.

Когда они подъехали к отелю, в котором проходила конференция, Маргарет была в — жутком состоянии. А ведь предстояло погрузиться в непривычную для нее работу, требующую предельной сосредоточенности. И зачем только она согласилась? Надо было придумать удобный предлог и отказаться… Какая глупость! Будто возможно было отказать Филипу!

Когда Маргарет вышла из машины, она от слабости едва стояла на ногах. Она несколько секунд подержалась за ручку дверцы, чтобы прийти в себя. Да, эта поездка далась ей тяжело — сидеть рядом с Филипом, чувствовать его рядом, думать только о нем и не сметь показать этого.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он.

Взглянуть на него в такой момент — означало полностью выдать себя. Поэтому, схватившись за голову и делая вид, что ей нехорошо, она тихо проговорила:

— Меня немного укачало…

Краем глаза она заметила, что Филип нахмурился. Этого еще не хватало, решит, что она нездорова. Уже, наверное, пожалел, что вообще связался с ней. Да, она сейчас мало похожа на сотрудницу, от которой будет какая-то польза на конференции. А ведь он на нее рассчитывает.

Маргарет двинулась вперед, но Филип придержал ее за руку.

— Если действительно плохо… — начал он.

— Я чувствую себя вполне способной выполнять необходимую работу. Не стоит беспокоиться, Филип, — решительно сказала она.

Они прошли в огромный вестибюль гостиницы, Маргарет держалась на значительном расстоянии, но в то же время боялась упустить мистера Уиллиса из виду. Народу здесь было полно, люди стояли группками, разговаривали, по паркету сновали девицы в униформе. Маргарет с удивлением осмотрелась — впервые за долгое время ей пришлось выбраться из тихой провинции и попасть в самую гущу событий.

Она шла, оглядываясь вокруг, но Филип вдруг придержал ее за локоть. И вовремя, иначе бы их отодвинула друг от друга большая группа мужчин и женщин с нагрудными табличками делегатов конференции.

— Идите сюда и подождите ют тут, — сказал он ей. — Я зарегистрирую нас, заберу ключи от номеров, и мы сразу отправимся в бизнес-центр отеля.

Маргарет кивнула, а когда он отошел к стойке администратора, подумала, что это должна была сделать она сама. Регистрация и прочее — ее обязанность. Филип ведет себя совсем не как начальник. Да, но он видит, как она растерялась.

Возле стойки сгрудились люди, кажется, не протолкнуться, но когда подошел мистер Уиллис, все расступились, пропуская его вперед. Строгая администратор, молодая блондинка, сразу же повернулась к нему. :

Увидев, как она улыбнулась Филипу, Маргарет почувствовала укол ревности, Она отвернулась, рассердившись на себя за эту реакцию. Ну ничегошеньки не может с собой поделать! Их совместная поездка приносит только горечь и боль.

— Ваш ключ, Маргарет.

Она повернулась. Перед ней стоял Филип и протягивал ключ от номера: Не успела девушка даже поблагодарить его, как кто-то толкнул ее в спину, и она чуть не упала на него. Успела только вытянуть вперед руки и упереться в его плечи. Это прикосновение обожгло ей ладони, внутри все перевернулось. Филип осторожно взял ее за локоть.

— Здесь просто сумасшедший дом. Пойдемте. — Он глянул на часы и добавил: — Нам давно пора быть в зале.

Пока они пробирались сквозь толпу, Филип не выпускал Маргарет, и она вся напряглась от ощущения близости к нему, ничего не видя перед собой.

Перед входом в зал их остановили девушки в униформе и выдали папки с документами и нагрудными табличками. В холле готовили бизнес-ланч. Служащие накрывали большие столы, расставленные вдоль стен.

Филипа сразу же кто-то окликнул. Маргарет решила, что сейчас он ее отпустит, но не тут-то было: Мистер Уиллис еще крепче сжал ее локоть и подвел к высокому улыбающемуся мужчине.

— Знакомьтесь, Билл. Это Маргарет Гринслэйд, моя сотрудница, — сказал Филип. — Маргарет, это Билл Кроу, представитель муниципалитета Бирмингема.

Мужчины стали обсуждать проблему строительства фабрики в сельской местности. Ей оставалось слушать их, вникая в суть проблемы. Филип быстро вовлек ее в разговор, и когда она высказывала свои идеи по поводу застройки окрестностей маленьких городков, внимательно слушал ее. Билл тоже заинтересовался и попросил Филипа как-нибудь встретиться с ним и более подробно рассказать о планах компании.

Краем глаза Маргарет уловила устремленный на нее взгляд босса. Что-то новое появилось в нем. Что-то похожее на удивление и даже гордость оттого, что она его не подвела.

Прощаясь, Билл Кроу из муниципалитета взял руку Маргарет, осторожно пожал ее, произнес приятные слова. Но ее больше занимало выражение лица Филипа. Его взгляд сразу стал жестким. Неужели ревность? Нет, не может быть…

Потом, как он и предсказывал, мисс Гринслэйд захватил водоворот бесчисленных мероприятий. Вначале состоялся семинар, затем их провели по стендам и снова собрали на дискуссию. В четыре часа всех участников конференции пригласили в зал на лекции.

Филип выступал первым. Когда он вышел на кафедру, Маргарет затаила дыхание. Она смотрела на него во все глаза, и ей не верилось, что этот представительный, красивый мужчина провел с ней ночь. Надо же, удрученно думала она, когда он обладал мной, я ничего не соображала, а, придя в себя, не хотела даже смотреть на него! Теперь же " глаз не могу отвести, мечтаю принадлежать ему, а он не испытывает ко мне никакого интереса.

Она расстроилась, перестала слушать докладчика и опять унеслась в мир собственных фантазий. В общем, она ничего не понимала из того, что Филип говорил.

После лекции все участники разошлись по секциям, где обговорили программу на завтра, записали пожелания.

Маргарет освободилась в шесть часов и в холле бизнес-центра встретилась с Филипом.

— Поздравляю, ваше выступление прошло очень успешно, — сказала она ему.

— Спасибо, Рад, что вам понравилось.

Они пошли в вестибюль отеля к лифту, чтобы подняться, в свои номера.

— Сегодня вечером состоится официальный ужин, — предупредил Филип. — Предлагаю перед этим встретиться в коктейль-баре. Скажем, в половине восьмого. Идет?

— Хорошо… — выдохнула Маргарет.

Сама же думала только о том, как все успеть. Ей нужно было просмотреть кучу всяких материалов, сделать заметки — хорошо, что есть диктофон. Потом принять душ и переодеться к ужину. Да, кстати, а во что же ей переодеться? Она ведь не успела взять свое зеленое платье, в котором была тогда с Филипом у Кэтти. Придется идти на ужин в том же костюме.

Маргарет так устала, что захотела прилечь. А еще лучше — прогуляться и отдышаться после мощной дозы кондиционированного воздуха. Но это уж точно она не сможет сделать.

Через полчаса Маргарет выключила диктофон и потянулась, разминая затекшую спину. Все же после толчеи и суеты бизнес-центра она немного отдохнула в тишине своей уютной комнаты.

С самого начала ее поразила роскошь номера. Подобные интерьеры она видела только на картинках в журналах и даже не могла представить, что будет сидеть на таком великолепном белом кожаном диване. Обстановка в гостиной и спальне суперсовременная, очень стильная. Стены покрашены в синий, приятного оттенка, цвет, мебель и ковры — белые, на огромных окнах белые шелковые шторы. Ванная — просто произведение искусства.

Еще в вестибюле Маргарет заметила, что в лифт они вошли только вдвоем и поднялись сразу на этот этаж, где оказалось всего две двери. Такие дорогие номера предназначены для важных персон, для Филипа Уиллиса это вполне обычная обстановка, а вот для нее… Зачем он проявляет такую щедрость по отношению к своему референту? Что это — забота о подчиненных?

Маргарет уютно завернулась в махровый халат и подошла к окну. Перед ней внизу вид на зеленую лужайку и парк. Зажигают фонари, иллюминацию на деревьях… Очень красиво.

Она проведет сегодняшний вечер с Филипом. Этого Маргарет не ожидала. Неужели она будет с ним, с человеком, в которого влюблена? Ее охватил восторг, но потом она поняла тщетность своих надежд и с горечью закусила губу. Все будет так, как и днем. Филип представит ее коллегам, начнутся деловые разговоры. Он не будет шутить с ней, не будет танцевать… С ней нет. А с другими?

Глаза Маргарет наполнились слезами. Какую адскую боль приносит любовь. Безответная любовь.

А ведь ей придется весь вечер делать вид, что ничего не происходит, притворяться веселой, чтобы не портить никому настроение. Это требует большого напряжения.

Но ничего! Она сумеет. Что есть вся ее жизнь, как не борьба за право обладать самыми простыми вещами. Не так уж много ей надо. Семья, дети, Филип. Господи, опять Филип!

Маргарет вздохнула и прошла в спальню. Вдруг раздался стук в дверь. Она подошла и открыла ее. Молодой человек в униформе держал в руках огромный букет красных роз и большой пакет.

— Все это просил передать мисс Гринслэйд мистер Уиллис.

Посыльный вручил изумленной Маргарет цветы, сверток и исчез.

Ну это уж чересчур, подумала девушка, когда достала, из пакета желтое платье, я обязательно верну ему деньги.

Через полчаса Маргарет стояла перед зеркалом, придирчиво оглядывала себя с ног до головы и не узнавала. Что ж, пусть будет, как он хочет. Желтое платье, синие бездонные глаза и радостная одухотворенность всего облика девушки создавали впечатление, что она создана из воздуха, солнца и неба. Вот только лицо слишком бледное. Секундное замешательство — и на помощь пришла косметика. Легкий, едва заметный макияж… Маргарет осталась довольна собой.

Пора было спуститься в бар, к Филипу, и объяснить, что она не может принимать от него подарки. Он не должен видеть в ней свою тайную воздыхательницу. Есть мужчины, которые моментально теряют интерес к женщине, стоит им убедиться, что она от него без ума. Это для них вроде спорта, вроде бега с препятствиями. Один барьер преодолен г — и теперь все мысли о следующем.

В баре Маргарет появилась без двадцати восемь. Шум оглушил ее, полумрак притупил зрение.

На нее с интересом поглядывали многие мужчины, но Маргарет этого не замечала. Зато увидела Филипа. Он беседовал с высокой красивой брюнеткой. Та что-то увлеченно говорила, то и дело тыкая пальцем ему в грудь, словно подчеркивая важность своих слов, потом взяла его за локоть.

Маргарет опять расстроилась и чуть ли не возненавидела себя за новый приступ ревности, за свою излишнюю чувствительность и безрассудство, но справиться с эмоциями, переполнившими ее, не могла. Ей показалось, что в баре душно, и она собралась выйти, но Филип окликнул ее.

Мисс Гринслэйд заставила себя повернуться.

— Филип, я благодарна вам за внимание, но я не могу принимать подобные подарки, — сказала Маргарет. . .

— По моей вине вы приехали на конференцию налегке. Так позвольте хоть как-то порадовать вас. Вы отлично выглядите.

Он подвел ее к стойке бара.

— Что будете пить? — спросил Филип.

— Минеральную воду, пожалуйста.

Он повторил ее заказ бармену, себе взял мартини со льдом.

— Думаю, что мы будем сидеть за столом с несколькими другими делегатами, — сообщил Филип. — Это обычно делается на таких мероприятиях, исключение составляют только большие компании старых знакомых, которые заранее заказа — ли себе отдельный стол. Что ж, познакомитесь с коллегами из других фирм, это полезно. Какое впечатление на вас произвел сегодняшний день? Или рано еще судить о чем-то?

Маргарет обрадовалась возможности поговорить о деле. И тут же стала рассказывать о том, что интересного и полезного узнала на лекциях. Филип поддержал разговор, объяснил ей некоторые, не очень ясные положения законодательства, сделал пару дельных замечаний, которые, как сообразила Маргарет, помогут ей завтра в обсуждении на семинаре.

В общем, вскоре она чувствовала себя вполне уверенно, даже пару раз пошутила, причем удачно. Филип заулыбался. Вот бы так было и оставшиеся два дня! — подумала Маргарет. Она решила вплотную заняться Делами, участвовать во всех мероприятиях, тогда у нее не останется времени на пустые раздумья. Кроме того, общение с Филипом может вполне ограничиться докладом о проделанной работе.

Когда они, наконец, направились на ужин, Маргарет полностью вошла в роль деловитой сотрудницы своего босса и приготовилась к знакомству с соседями по столу. Но тут Филип взял ее за локоть — обычное проявление вежливости и внимания к даме, любой мужчина сделал бы то же самое.

Маргарет напряглась и инстинктивно дернулась в сторону, чтобы не впасть в искушение и не вернуться вновь в нервозное состояние. Они попали в поток людей, двигавшихся по узкому коридору к банкетному залу, поэтому Маргарет довольно плотно прижали к Филипу. Она беспомощно взглянула на него, и он улыбнулся, заметив ее замешательство.

— Спокойно, — сказал он. — Не задерживаемся, идем в ногу и вперед.

Маргарет тут же споткнулась, Филип поддержал ее и даже загородил собой от уплотнившейся толпы. Потом стал подталкивать ее в сторону к небольшой нише в стене.

— Лучше все же переждать. Возражений нет? — спросил он, поставив Маргарет в эту нишу.

— Да, пожалуй, — согласилась она, делая вид, что ничего не происходит.

На самом деле эта неожиданная ситуация выбила ее из колеи. Оказаться лицом к лицу с Филипом, стоять вплотную к нему, чувствовать его всем телом, ощущать его дыхание — все это выше ее сил. Маргарет чувствовала, что ее снова охватывает трепет нестерпимого желания, и ничего не могла с собой поделать. Не может ока зажмуриться, чтобы не видеть шею и подбородок любимого мужчины, не может вдавиться в эту нишу, чтобы не прикасаться к нему…

— Почему вдруг такая давка? — спросила она, чтобы только не молчать. — Неужели все сразу так проголодались?

Филип рассмеялся.

— Не знаю. Народ спешит расслабиться, пообщаться после напряженной работы.

Маргарет так и не осмелилась взглянуть на него.

— Послушайте, Филип, мне не трудно идти со всеми вместе, — сказала она. — Я не хрустальная, не разобьюсь.

— Дело в том, что я сам терпеть не могу передвигаться в толпе, — ответил Филип.

Конечно, такому как ты, нужны свобода и простор, — подумала Маргарет.

Благодаря этому разговору ей удалось как-то справиться со своими эмоциями, да и глупая, на первый взгляд, ситуация прояснилась.

— Ну вот, теперь пошли, — сказал Филип.

К своему столу они пришли последними, и Маргарет заметила, что она здесь — единственная женщина. Ей стало не по себе. Она и смутилась и расстроилась одновременно.

Попробовала уговорить себя не робеть и отнестись ко всему спокойно, по-деловому, но не получилось. Мужчины веселились вовсю, хохотали и шутили… И что ей здесь делать? Анекдотов она не знает, к охоте равнодушна, а уж к бегам и подавно.

Филип подвинул ей стул, и Маргарет села на самый краешек, словно готовилась убежать в любую секунду. Все сразу замолчали и уставились на них. Мистер Уиллис опустился на стул рядом со своей спутницей. И вдруг Маргарет услышала, как кто-то воскликнул:

— Как тесен мир! Неужели так бывает? Филип, Мэгги, вы снова вместе? Это у вас постоянная связь или опять встреча на одну ночь? Помнится, Маргарет как раз специализируется на таких свиданиях.

Майкл? Майкл Хендри здесь? Он узнал ее! Маргарет просто поверить не могла. Ее охватил леденящий ужас: теперь все тайное стало явным! И как он это произнес! Со вкусом, тщательно и громко выговаривая слова. Боже, какое унижение! Ей захотелось убежать, скрыться и, прежде всего, от пристального взгляда Филипа.

Каким только она не представляла себе этот момент, когда ей придется встретиться с прошлым, когда все раскроется… Но и в голову не приходило, что все произойдет именно так — Майкл объявит во всеуслышанье, что она…

У Маргарет все поплыло перед глазами, она резко встала. Услышала, как упал стул, как Филип окликнул ее. Прочь отсюда, скорее, бегом, пока она не потеряла сознание от стыда, позора, ужаса.

В банкетный зал все еще шли люди. Маргарет устремилась против потока, натыкаясь на кого-то, глядя только в конец коридора, который выведет ее к лифту. Потом вверх, к себе в номер — схватить сумку и бежать.

Филип некоторое время смотрел вслед Маргарет, хотел было пойти за ней, но тут к нему приблизился Майкл и начал довольно неубедительно извиняться.

— Прости, дружище, — сказал он, криво усмехаясь. — Я не совсем понял ситуацию.

Филип пригвоздил его взглядом.

— Я тебя не извиняю, — процедил он сквозь зубы. — И я тебе не дружище.

— Послушай, чего уж там… Я пошутил, старик. Ничего такого не имел в виду, — продолжал Майкл. — Она же ни от кого не скрывала, что провела тогда с тобой ночь. А мы вообще были в шоке: такая серая мышка, недотрога, а тут вдруг с ходу повисла на тебе.

Все, кто сидел за столом, чувствовали себя довольно неловко, наблюдая эту сцену, но, вне сомнения, сразу разобрались, кто прав, а кто виноват.

— Замолчи, Майкл, — почти приказал Филип. — Я не люблю драться, но сейчас мне очень хочется дать тебе в морду.

— Филип, да ты что? Я ведь сказал, что… — Майкл побледнел, он вдруг испугался. Было от чего. Очевидно, Филип никогда не произносил таких грубых слов. Более того, стадо ясно, что еще мгновение — и он свое обещание выполнит.

— Все, хватит! — перебил его Филип и обратился к остальным: — Я вынужден откланяться, джентльмены. Надеюсь, вы понимаете, что я не могу более оставаться в обществе этого господина.

С этими словами Филип направился к выходу. Мысли его путались — так, значит, Маргарет и есть та самая девчушка, которую он решил проучить когда-то? Неужели это она? Та была маленькой, глупой девчонкой, затеявшей опасную игру в отместку этому негодяю Майклу… Она открыто флиртовала с ним, а потом…

11

Как же все было тогда?

Подвыпившая девочка-подросток, которая предлагает переспать с ней… Этого только ему сегодня не хватало! Несмотря на весь ее броский макияж и лихую прическу, видно, что ей не больше восемнадцати. Но все это явно неспроста. Если оставить ее здесь, то, судя по всему, она станет добычей Майкла или еще какого-нибудь сладострастного типа. Он скривился презрительно, глянув на Майкла… А девчонка? Она, конечно, маленькая дурочка, но не заслуживает такой участи.

— Оставь, Майкл, — сказал он. — Боюсь, что мы с Мэгги уже все решили без тебя и собираемся уйти…

Девчонка удивленно уставилась на него. Он взял ее за руку и повел прочь из зала.

— Майкл… — вдруг проговорила девушка и попробовала вырваться.

— Забудь о нем. Он тебя не стоит, — решительно заявил Филип. — Ну, все, успокойся и пошли.

Он буквально затолкнул ее в машину, пристегнул ремнем и захлопнул дверцу. Сам уселся за руль и завел мотор. Выглядела девчонка очень неважно.

— Что плохо? — поинтересовался он. — Тебя случайно не тошнит?

Она покачала головой.

— Слушай, скажи мне, где ты живешь? — Молчание. Филип нахмурился и глянул на свою пассажирку — та заснула. Он помрачнел. Ну вот. Спит как дитя, а она и есть дитя. Напилась, дурочка, и отрубилась в одну секунду. Сколько же она выпила? Вполне достаточно, чтобы попасть в историю. Да еще и других вовлечь в беду. Надо было проявить благоразумие и оставить ее там. Уж кто-нибудь наверняка доставил бы ее домой. Или вряд ли…

Теперь ему придется заниматься этой девчонкой, А у него завтра утром самолет, не опоздать бы. Сам создает себе проблемы. Вся беда в том, что у него слишком развито чувство ответственности. А все потому, что он — старший брат. Две сестры — дело нешуточное.

Филип глянул на себя в зеркальце, усмехнулся. Как быть? Не станет же он сейчас поворачивать обратно и вести девчонку прямо в лапы Майкла Хёндри, Проще всего отвезти ее к себе домой, положить спать в свободной спальне, а рано утром, до отъезда в Нью-Йорк, отправить ее на такси. Да перед этим отчитать хорошенько. За ночь красотка протрезвеет и поймет, как безответственно вела себя на вечеринке…

Он еще раз безуспешно попробовал разбудить девушку, понимая, что это бесполезно. Правда, в какой-то момент она вдруг приоткрыла глаза, посмотрела на него непонимающим взглядом и снова заснула.

Утром он принял душ и заглянул к ней в спальню с чашкой кофе. Девчонка проснулась и, увидев его, закрылась простыней до самого горла.

— Вижу, ты уже проснулась, — сказал он. — Это хорошо, потому что через полчаса мне нужно уходить. Я отвезу тебя домой. Вот кофе, а если тебе понадобится аспирин, ты найдешь его в шкафчике в ванной.

Он говорил совершенно обычным тоном, вел себя, как ни в чем не бывало, потом присел на край кровати и начал рассматривать ее. Выглядела она очень неважно.

— Собираешься встать? Может, помочь? — спросил он.

Девчонка отчаянно замотала головой. Филип нахмурился — да эта дурочка, видно, решила, что он ее?.. Он чуть не расхохотался и едва удержался оттого, чтобы отчитать ее за такие глупости. Неужели ей пришло в голову, что он мог воспользоваться ее беспомощностью? Филип даже выругался про себя. Он вспомнил, как нес ее на руках из машины в дом, еще поразился, какая она маленькая и легкая. А девчонка доверчиво пристроила голову у него на плече: Она выглядела по-детски беззащитно, когда он умывал и раздевал ее: снял эти дурацкие черные капри, легкомысленный топ, уложил в постель в соседней спальне. Да он это сделал без всякой задней мысли, отнесся к ней, как к младшей сестре, а она считает его насильником!

Надо проучить эту дурочку и сказать, что я был с ней этой ночью, решил Филип, хмуро поглядывая на девчонку. Тогда, может, поймет, что бывает, если вести себя, так безрассудно.

На барбекю он сразу догадался о причине ее маскарада и рискованного эпатажа. Маленькая дуреха врезалась по уши в Майкла Хендри который ни одной юбки не пропустит. А он приперся на вечеринку с какой-то глупой куклой, вот девчонка и решила отомстить.

Ну и дурочка. Теперь решила, что он овладел ею, пока она пребывала в бесчувственном состоянии; Филип, видел, какой ужас застыл в ее глазах от одной мысли, что это произошло. Он приоткрыл рот, чтобы объяснить ей все, но вдруг передумал. Может быть, стоит так и оставить ее в безвестности? Пусть думает, что все так и было. Она напугана и потрясена, поэтому если он не станет разубеждать ее, то девчонка больше не будет вести себя так глупо.

Филип догадывался, что по складу характера она совсем другая, так что, скорее всего, потрясение пойдет ей на пользу. Правда, это немного жестоко с его стороны. Но если она впоследствии будет, осторожней с мужчинами, значит, он наставил ее на путь истинный, как банально это ни звучит.

Итак, решив скрыть от девушки правду, он усмехнулся, потянулся к ней, взял за плечи, а когда она попыталась высвободиться, спросил:

— В чем дело? Ночью ты была совсем другой…

Филип ощутил, как она вся задрожала, в ее глазах появилось отчаяние. Сердце его дрогнуло, но он не позволил себе сочувствовать глупой девчонке.

— Разве я тебе не понравился, а? — тихо и ласково спросил он. — Знаю, у тебя это было в первый раз, но ты, вроде бы, проявила настойчивость… А уж потом мы с тобой неплохо развлеклись.

Зачем он так бесстыдно врет?

— Ну что с тобой? — спросил он шепотом. Его пальцы скользили по ее коже, нежно, осторожно ласкали шею, плечи.

Неожиданно он почувствовал, как сжались, окрепли соски, и в этот момент, словно нарочно, он провел пальцем по ее горлу вниз, почти к самой груди, прикрытой простыней. Филип увидел в ее глазах все ту же неприязнь, и ему стало не по себе. Может, он слишком увлекся? Может, хватит с ней играть? Она уже все поняла, урок преподан.

Но тут он почувствовал, как нежная кожа девушки покрывается мурашками от его прикосновений. Его тело мгновенно отреагировало на это ощущение, чувства опередили разум, возбуждение затмило все благородные мысли. Он прижал ее к себе, она стала вырываться, правда, не слишком сильно, и Филип сжал, ее так, чтобы девушка шевельнуться не могла.

Он взял ее за подбородок и повернул голову к себе. Глаза его видели только ее приоткрытый чувственный рот.

Потом он убеждал себя в том, что вовсе не собирался целовать ее, что получилось все случайно. Если бы не упала простыня, которой она прикрывалась, и не обнажились прелестные полные груди с окрепшими сосками… Он даже не почувствовал, как ее ногти впились в его руку.

Потеряв голову, Филип припал губами к ее губам, лаская рукой великолепную грудь.

Если раньше он только догадывался о том, что девчонка неопытна, невинна, то ее реакция на поцелуй доказала это в полной мере. Девушка словно окаменела в его объятиях, губы ее дрожали… Да она не умеет целоваться! Впервые в жизни Филип понял, как потрясающе соблазнительна бывает невинность.

На мгновенье, одно только мгновенье, им овладело дикое желание продолжать. Целовать ее до тех пор, пока эти пугливые губы не станут отвечать на поцелуи, пока ее тело не будет извиваться в томительной истоме. Ласкать ее чудесные девичьи груди, касаться дразнящими поцелуями этих дивных сосков. Он будет осторожным, нежным, ласковым. Докажет, что ей нечего бояться любви. Научит ее…

Филипа охватило дикое, пьянящее вожделение, каждый мускул его тела напрягся, и ему с трудом удавалось сдерживать себя, а в голове проносились все новые фантазии. Он так ярко представлял, какой она будет в его объятиях, что почти слышал ее прерывистое дыхание и стоны.

А девушка в это время пыталась высвободиться, Филипу пришлось применить силу, чтобы удержать ее. И вдруг он понял — она боится не только его, но и самое себя, своего еще неосознанного желания.

Он очнулся. Собрался было объяснить, что нечего опасаться, что он не тронет ее, просто хочет преподать ей урок. Правда, методы преподавания крайне неудачные, отметил он мысленно. В этот момент девушка изловчилась и ударила его кулаком в солнечное сплетение.

Удар получился не очень сильным, и Филипу не было больно, но он резко отстранился, и тут полотенце с его бедер упало.

Он заметил, как девушка оцепенела, и в ее глазах появился неподдельный ужас, когда ее взору предстал полностью обнаженный мужчина. Да, она еще более неопытна, чем он предполагал. Если бы она росла вместе с братьями, то была бы готова к такому зрелищу. Сейчас она точно решит, что ее насилуют, и начнет кричать. А он всего лишь хотел проучить ее, показать, до чего может довести безрассудство.

Он только не мог предвидеть своей реакции. Странно, как такая хрупкая девочка с невинным, почти детским личиком — это вообще не его тип женщин, — произвела на него такое впечатление, что он полностью потерял над собой контроль. Такое с ним никогда еще не случалось.

Филип, воспользовавшись моментом, взял девушку за руку, разжал ее кулак и положил подрагивающую ладошку себе на грудь. Его поразило, какие, у нее холодные, просто ледяные пальцы. Но прикосновение этой маленькой руки еще больше возбудило его.

Она попробовала выдернуть руку. Филип прижал ее крепче и провел ее ладонью по своей напрягшейся груди, по животу вниз…

— Смотри, что ты делаешь со мной, — сказал он хрипловатым голосом. — Если я отменю поездку в Нью-Йорк, мы с тобой сможем еще раз заняться любовью.

Говорит помимо собственной воли. Разум диктует одно, а инстинкты подталкивают к другому…

Она густо покраснела и сдавленным голосом пробормотала:

— Нет… Не надо!

Филип отпустил ее руку. Она прижала ладони к горящим щекам и отвернулась. На самом деле он вовсе не собирался отменять поездку, ему почему-то нравилось мучить ее намеками на секс. Вдруг он решил прекратить игру и рассказать ей всю правду. Она выглядит такой несчастной, потрясена происходящим, дрожит как осиновый лист.

— Слушай, дело вот в чем, — но его прервал телефонный звонок. — Сиди тут, — приказал он и, обмотав полотенце вокруг бедер, встал и вышел из комнаты.

А когда он вернулся, ее в комнате уже не было. Филип вспомнил, какой испуганной она казалась утром. Но какой желанной… Он ведь едва удержался от того, чтобы действительно не овладеть ею. Искушение было так велико. Эта девочка привлекала его, несмотря на весьма нелепый внешний вид.

Ему было жаль, что она так поспешно убежала. Он представлял, как ей должно было быть плохо, как она мучается, пытаясь припомнить, что же произошло да как все случилось, вспоминал ее испуганный взгляд, нет, ужас в глазах, когда положил ее ладонь на свою грудь. Теперь ей ругал себя за то, что издевался над ней.

Вернувшись в Бирмингем, Филип, прежде всего, позвонил в офис фирмы «Хендри», но Майкла не оказалось на месте, а имени девчонки он не знал, А потом подумал, что" вообще не стоит ничего спрашивать у этого наглого типа. Судя по всему, девчонка его урок хорошо усвоила и покинула большой город, полный соблазнов.

Филип старался не думать о том, что ей придется пережить, когда она вдруг, обнаружит, что на самом деле осталась девственницей. Возможно — радость и удовлетворение, смешанные с удивлением. Важнее другое — при каких обстоятельствах это произойдет.

Он решил, что вид полуобнаженного девичьего тела так возбуждающе подействовал на него, скорее всего, потому, что у него давно не было женщины. То есть, постоянных, серьезных отношений. А что касается этой Дурочки… Хорошо бы ей тоже понять, что ее прелести могут вскружить голову мужчине, и играть с огнем опасно.

Он похвалил себя за то, что не поддался искушению, сумел вовремя справиться с плотскими желаниями. Каково бы ему было сейчас, если бы он все же переспал с ней?!

Но тут Филипу вспомнилось ее лицо, ее глаза, губы, он воскресил в памяти, как приятно было целовать ее…

Нет, стоп! — приказал он себе. В жизни встречаются такие тропы, по которым лучше не ходить. Они ведут в никуда. А может, так: они ведут слишком далеко, а потому идти опасно?

На этот вопрос Филип предпочел не искать ответа.

И вот теперь оказывается, что Маргарет та самая девушка! Филип так и застыл на месте. Постой, постой! Она же узнала меня. И давно, судя по ее странному поведению и реакции на выходку Майкла! — подумал он, ошеломленный догадкой. Каково же ей пришлось, однако. Ни словом не обмолвилась, ни разу не дала понять, что знает меня.

Филип снова припомнил то злополучное утро, свои благие намерения преподать урок глупой девушке, вспомнил, как разыгрывал ее, говоря, что…

Он вел себя по-идиотски, но у него не было возможности потом объясниться с ней.

Он круто развернулся и пошел к стойке дежурного администратора. Когда изложил свою просьбу, прозвучавшую больше как требование, девушка в униформе удивленно уставилась на него, а потом все же выдала ему то, что он попросил.

Наверху в своём номере Маргарет переодевалась в серый костюм. На цветы она старалась не смотреть. Второй раз она убегает из этого города. В голове только одна мысль — бежать как можно скорее. Унижений ей больше не вынести.

Она никогда не осмелится взглянуть в глаза Филипа. Страшно представить, что он сейчас думает о ней! Только бы не встретить его по дороге, только бы избежать разговора! Но он, скорее всего, остался там, в банкетном зале…

Маргарет продолжала метаться по комнате, как испуганный зверек, которому злые охотники загородили вход в теплую спасительную норку. И как это ей раньше не пришло в голову, что Майкл может оказаться на конференции? Почему не сообразила, что из фирмы «Хендри» на конференцию могут приехать ее бывшие коллеги? Расслабилась. Забыла, что работала там? Да, в ее личном деле нет упоминания о работе в той фирме, но сама должна была подумать хоть немного, прежде чем ехать.

А что можно было сделать?

Отказаться от участия в конференции. В тот момент, когда узнала, что едет с Филипом, надо было… Нет, она не могла отказать Филипу. Во-первых, нельзя было его подводить. Он так надеялся на нее.

А во-вторых… Во-вторых, он незаметно занял большую часть ее души, вытеснив из нее многое, очень, многое, в том числе благоразумие и предусмотрительность.

Господи, лучше бы она призналась ему во всем сама! — Маргарет в отчаянии закусила губу почти до крови. Это было бы больнее, но не так унизительно. Словно пальцем на нее указали. И еще Майкл напомнил, что они… Филип сейчас, наверное, вспомнил ту ночь. Какой ужас!

Маргарет закрыла лицо руками и застонала.

Все кончено, поняла она. С Филипом она работать не будет, да и он сам не захочет иметь дело с ней теперь, когда знает, кто она такая.

А что сказать родителям? Маргарет, опустив голову, снова заметалась по комнате. Придется во всем сознаться. Она не в состоянии врать, жить во лжи, как жила до этого. Разве это была жизнь? Жалкое существование, да и только. Она не могла быть самой собой, дрожала от мысли, что новый начальник ее узнает, боялась, что окружающие о чем-то догадаются, Так что решено — она едет домой.

Маргарет, переполненная тревожными мыслями, не расслышала, как в двери повернулся ключ, поэтому изумленно уставилась на мужские ботинки, внезапно возникшие перед ее взором. Подняла глаза… Он, Филип. Стоит на пороге и смотрит на нее.

Пораженная, она онемела, и тут же почувствовала, как заливается краской.

— Вижу, ты уже собралась? Хорошо, — сказал он, с расстановкой выговаривая каждое слово.

Маргарет вздрогнула, как от удара — все! Она знала, что так и будет, предчувствовала, что ее присутствие теперь нежелательно — и здесь, сейчас, и вообще. Но вынести его холодный взгляд было выше ее сил. Ноги подкашивались, голова шла кругом…

Тем не менее она не понимала, как он попал сюда, в ее номер, зачем вообще пришел. Неужели чтобы проверить, действительно ли эта легкомысленная дурочка собирается уезжать? Или хочет показать, как она теперь ему неприятна?

Филип смотрел на Маргарет, видел ее замешательство, чувствовал, что надо как-то объяснить, почему он здесь. Но он не готов к разговору, да, судя по всему, и она не пожелает ничего обсуждать. Сейчас надо вести себя осторожно, сдержанно, чтобы не получить решительный отпор.

А вдруг она опять убежит?

Тогда он снова потеряет ее, и на этот раз навсегда.

Филип чувствовал, что эта женщина дорога ему, как никто.

— Собираешься уезжать? — спросил Филип-: Она кивнула и закусила губу, чтобы не заплакать. В голове проносились чередой воспоминания: их первый поцелуй тогда утром, потом поцелуй в машине. Как зачарованная смотрела Мэгги на его руку, сильную мужскую руку — эти пальцы прикасались к ее телу когда-то, ласкали, прикосновения этой ладони возбуждали ее… Даже сейчас она трепещет от одной лишь мысли о возможной близости с Филипом.

— Если ты готова, пошли. Готова? — Маргарет вздремнула.

Он собирается проводить ее вниз? Больше похоже на то, что ее выпроваживают. Боже, какая мука!

Она боится меня? Или опасается откровенного разговора? — пытался угадать Филип. Поразительная женщина… После того, как он обошелся с ней тогда, она должна была бы его презирать… Но как она держалась все время!

Филипу вдруг захотелось обнять ее, прижать к себе, успокоить. Он ничего не мог с собой поделать, вспоминалось все сразу — и их поцелуй в машине, и то, как он ласкал ее утром в своей спальне… Еще тогда его потрясло, насколько эта девушка притягательна. Сейчас же он мечтает только об одном — быть с ней, удержать ее. Необходимо поговорить, объяснить, извиниться…

Но Маргарет отрешенно смотрела в сторону и молчала в каком-то оцепенении. Чуть помедлив, она кивнула и направилась к выходу… Филип обогнал ее и открыл перед ней дверь, пропуская вперед.

В лифте Маргарет отошла от Филипа в противоположный угол. Не могла вынести ощущения близости. Не могла избавиться от желания броситься ему на шею и молить о прощении.

Филип корил себя за то, что оказался таким недалеким.

Прежде всего, как мог он не узнать ее с самого начала? Внешне она, конечно, совсем другая… Но эти глаза, эти незабываемые глаза, которые покорили его еще тогда, пять лет назад. Именно ее замечательные, выразительные, несравненные глаза сразили его и сейчас… Эти удивительные губы, от которых он глаз не может отвести… Ее рот, ее глаза снились ему еще в ту злополучную командировку. Нет, не узнал, интуиция подвела.

В его голове все перемешалось, но он был твердо уверен, что сейчас главное — не копаться в себе, не .казнить себя за ошибки, а как можно скорее выяснить отношения с Маргарет.

Боже мой, какое отчаяние у нее в глазах, думал он, глядя на бледную девушку, старательно прятавшую от него свои волшебные глаза.

В вестибюле было почти пусто. Хорошо, что никто не видит эту страшную сцену, потому что по одному взгляду на Маргарет можно догадаться, что происходит.

— Подожди, — сказал Филип.

Он подошел к столу дежурного администратора, Мэгги стала наблюдать за ним: вот сдал ключ, о чем-то говорит с дежурной… Девушка вдруг сообразила, что можно подойти и попросить вызвать такси. Хотя, возле отеля наверняка есть стоянка. Потом надо добраться до вокзала и сесть на поезд. Расписание ей неизвестно, но ведь все равно куда ехать, пусть с пересадками — главное, скорее убраться отсюда.

Она попыталась представить, каким образом из Бирмингема ей лучше добираться домой. В голове был полный сумбур, но лучше думать об этом, чем о безысходности своего положения, о расставании с Филипом.

Мистер Уиллис с мрачным видом подошел" к Маргарет, что-то сказал, она не расслышала. Вышли из отеля, и она стала искать глазами такси, но Филип вдруг взял ее за локоть и повел в сторону автостоянки. Прикосновение его руки был словно удар током. Она поежилась, у нее уже не было сил сопротивляться, и подчинилась, не слишком хорошо понимая, зачем он ведет ее туда.

Когда они почти приблизились к машине, Маргарет вдруг встала как вкопанная, глядя прямо перед собой. Что происходит? Почему он вдруг открывает перед ней дверцу?

— Ты замерзнешь, — сказал Филип каким-то странным, проникновенным тоном. — Садись в машину.

В машину? Ей понятно, что Филип хочет избавиться от нее, но зачем прилагать столько усилий, так стараться? Мало того, что провожает из отеля, еще собирается сам отвезти на вокзал.

— Не надо беспокоиться, — решительно заявила Маргарет. — Я могу взять такси. Понимаю, вы желаете, чтобы я уехала.

— Мы уезжаем вместе, — перебил ее Филип. — А теперь, пожалуйста, садись в машину.

Так он тоже уезжает? — поразилась девушка и сникла, почувствовав себя виноватой. Как она могла думать только о себе? Майкл нанес оскорбление не только ей, но и Филипу. Да еще перед чужими людьми. Само собой разумеется, что мистер Уиллис не может оставаться здесь после столь отвратительной сцены.

Он — известный бизнесмен, глава крупной компании. Теперь наверняка пострадает его репутация, а это, естественно, отразится на делах фирмы. Еще бы! Все станут говорить, что Уиллис приехал на такую важную конференцию с любовницей. А уж Майкл постарается раздуть все эти сплетни.

Маргарет стало совсем плохо. Ее вина была значительно больше, чем можно было это представить! Убежать бы сейчас куда глаза глядят.

— Маргарет, садись в машину! — приказал Филип, словно догадавшись о ее намерении.

Девушка испуганно взглянула на него и сразу поняла — с ним шутки плохи. Если она не послушается, ее втолкнут силой.

Оказавшись на сиденье, она даже не откинулась на спинку, наоборот, выпрямилась, с ужасом думая о том, что ей предстоит вынести на обратном пути. А она еще считала жутким испытанием участие в Бирмингемской конференции!

Филип сел за руль и включил зажигание. Маргарет решила, что ей лучше отвернуться от него и притвориться спящей. Так они оба избавятся от необходимости общаться. Она знает, что должна извиниться перед ним, но как это сделать? Как подобрать нужные слова? Как объяснить свое поведение, свою скрытность? А потом вообще, какой толк в пустых извинениях? Что было, то было…

Маргарет закрыв глаза, слушала шум мотора и заставляла себя не думать ни о прошлом, ни о настоящем. А будущего у нее и так нет.

Как бы Филипу ни хотелось поговорить с Маргарет, он понимал, что сейчас, в машине, не сможет этого сделать. Он посмотрел на часы — начало десятого. Значит, они приедут в Стаффорд за полночь.

Ему трудно было следить за дорогой, глаза непроизвольно следили за девушкой, примостившейся на сиденье почти спиной к нему. Спит? Нет, слишком напряжена. Делает вид, что спит. Пускай, ей так легче, наверное. Он еще раз взглянул, отметив про себя красивый, плавный изгиб тела, потом перевел взгляд на ее стриженые волосы и улыбнулся, вспомнив те дурацкие кудряшки, ярко накрашенные губы, вызывающий наряд.

Разве мог он узнать в этой изящной, более чем сдержанной женщине ту отчаянную девчонку? Тем не менее, его непреодолимо влекло к ней, с первой встречи в офисе. Как это было… Он вошел, и сразу увидел ее: не выдающаяся, но очень приятная внешность, манера одеваться строгая» Но глаза! Да, он сразу обратил внимание на эти прекрасные глаза, они словно околдовали его. Он будто тонул в их бездонной глубине. Хотелось смотреть в них без конца. Конечно же, в подсознании остались огромные испуганные глаза той девочки. А еще губы… Его поразили губы Маргарет. Вкус поцелуя, когда он успокаивал ее в машине. На самом деле это было повторением поцелуя той невинной девушки, только он не догадывался об этом.

Филип вспомнил, как тогда, пять лет назад, все думал о ней. Уехал в командировку в Америку и там не мог избавиться от этих волнующих воспоминаний. Вернувшись, он ее не нашел. Обрел ли он ее теперь?

Маргарет приоткрыла глаза и посмотрела в окно — в ночи пейзаж за окном казался мистически пугающим.

Скорее бы уже они приехали домой! Родители давно улеглись, и она сможет тихонько пробраться к себе. А все объяснения оставит назавтра.

Завтра… Девушка снова закрыла глаза, тяжело вздохнула и подумала, что лучше бы это завтра не наступило.

12

— Маргарет! — разбудил ее знакомый мужской голос.

Она нехотя открыла глаза и сразу определила, что находится в машине Филипа и что он сидит рядом. Вспомнила все, что произошло, и выпрямилась.

Автомобиль стоял. Маргарет выглянула в окно, и вместо очертаний родного дома увидела перед собой темный силуэт незнакомого коттеджа.

Она повернулась к Филипу, он опередил ее вопрос, сказав коротко:

— Нам с тобой нужно поговорить. Правда?

Говорить прямо сейчас? Судя по всему, уже глубокая ночь. И потом, о чем говорить? Само собой разумеется; Филип потребует от нее заявление об уходе, и никакие извинения, заверения в не умышленности содеянного не помогут заставить его забыть происшедшее. Маргарет хотела уже произнести все это, но он вышел из машины, истолковав ее молчание как согласие, открыл дверцу с ее стороны и теперь ждал, когда выйдет она сама. Ей пришлось смириться со своим положением — здесь правила диктует он.

По дороге в дом Филип вдруг сказал:

— Понимаешь, я подумал, что нам будет удобнее поговорить у меня дома, а не в отеле.

Маргарет собралась с духом, чтобы выпалить приготовленную фразу: мол, она все поняла, приносит извинения, не в состоянии сегодня ни о чем разговаривать. Но Филип уже достал ключ, быстро отпер дверь и пропустил ее внутрь.

Она шагнула в темноту незнакомого дома, но тут зажегся свет, и Маргарет увидела, что оказалась в небольшом холле, из которого наверх ведет лестница, а справа и слева находятся двери в комнаты первого этажа.

Филип распахнул правую дверь.

— Проходи.

Маргарет неохотно повиновалась. Она вошла в просторную гостиную, обставленную просто, но со вкусом. Трудно было ожидать, что в арендуемом доме может быть такой приличный интерьер. А еще она подметила, что в комнате много книг.

— Люблю читать, а телевизор не смотрю, , — пояснил Филип, проследив ее взгляд. — Садись, я принесу нам выпить.

Маргарет хотела отказаться, но не могла и слова выговорить. Странная вещь, она как во сне: видит, что происходит нечто противное ее воле, но подчиняется чужим приказаниям, словно под диктовку.

Такое с Маргарет никогда не случалось, и она решила, что ее состояние результат нервного потрясения. После всех переживаний она обессилела, не может сопротивляться, вместо того, чтобы просто уйти из этого дома, идет и покорно садится в кресло, в душе какая-то пустота, боль исчезла, волнение пришло — словно она побывала под наркозом…

В дверях появился Филип с небольшим серебряным подносом в руках. Неужели он выходил?

На подносе два стакана, бутылка, две чашки с кофе. Он ловко расставил все на столике, стоящем между парой кресел у камина, и протянул ей стакан. Маргарет инстинктивно отпрянула, вдавившись спиной в кресло. И снова в ней ожили страхи, сомнения, чувство вины, сожаление, горечь. Филип внимательно посмотрел на нее, потом спросил тихо:

— Неужели ты боишься меня, Мэгги? А?

То ли его мягкий вкрадчивый голос, то ли это нежное обращение так подействовали на Маргарет, но она вдруг почувствовала, как ком подступает к горлу, а в глазах появляются слезы. Она поспешно покачала головой в ответ.

— Нет.

— Послушай, — продолжал Филип, — я хочу попросить у тебя прощения за все, что произошло. Извиниться за то, что не узнал тебя… — он сделал паузу и перевел дыхание. — Возможно, если бы я больше доверял своим чувствам, то угадал бы в тебе ту милую незнакомку.

Маргарет, широко раскрыв глаза, глядела на него и никак не могла понять, почему он вдруг извиняется перед ней. Почему он так спокоен, так любезен с ней вместо того, чтобы сердиться? Она думала, что он собирается отчитать ее… Что он сказал насчет милой незнакомки? Это он про нее?

В полном смятении она даже не стала сопротивляться, когда Филип взял ее за руку и пересадил на диванчик. Сам сел рядом и сказал:

— Думаю, что здесь будет удобнее. — Он посмотрел ей в глаза. — Говорить буду я, так как ты все еще в таком состоянии… Хендри вел себя отвратительно, оскорбил тебя. Неудивительно, что ты так расстроена.

— Но этого бы не случилось, если я призналась бы тебе с самого начала, объяснив, кто я такая, — перебила его Маргарет. Она говорила дрожащим от волнения голосом. — Да, мне нужно было набраться храбрости, а я…

Глаза ее наполнились слезами, и она запрокинула назад голову, переводя дыхание, чтобы заставить себя успокоиться. Не хватало в самом начале разговора расплакаться! Но она никак не ожидала, что Филип поведет себя так деликатно, станет сочувствовать ей.

— Ну перестань, — сказал он. — Я ведь понимаю, почему тебе трудно было сознаться. Скажи, ты поэтому не подпускала меня к себе, Мэгги? Все из-за той ночи?

Разговор принимал неожиданный оборот. Маргарет помрачнела, посмотрела на него и проговорила в отчаянии:

— Считаешь, я виновата? Я знаю… После той ночи… ночи с тобой… я пришла на работу, а Майкл… Он сказал… и стал все время… — она с трудом подбирала слова.

— Что именно сказал Майкл? — настаивал Филип.

Маргарет не могла говорить ©б этом, но должна была все же рассказать ему всю правду.

— Он… он дал понять, что раз я… Раз я провела с тобой ночь, то теперь просто должна… Ну в общем, должна спать с ним. Майкл еще говорил, что и он, и всё мужчины считают таких девушек, как я, очень доступными… Обозвал меня «девушкой на одну ночь».

Она говорила очень тихо, запинаясь и уставившись в пол. Но как ни трудно приходилось, Маргарет решила не утаивать ничего.

— Я не смогла вынести всего этого — сплетни, смешки, приставания Майкла, а он еще и был инициатором… да, травли, настоящей травли. Я подала заявление об уходе и вернулась домой, решив больше никогда в жизни не давать повода ни одному мужчине считать меня распутной. Поклялась, что буду вести такой образ жизни, что никому и в голову не придет сказать обо мне плохо. Только вот получилось, что не все можно скрыть. То есть я боялась, что…

Она запнулась, не зная, как продолжить, как сказать о сокровенном. Молчание нарушил Филип:

— Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, Мэгги. Но ведь ты, в конце концов, поняла, что ничего такого с тобой не произошло? Я имею в виду, что когда у тебя с кем-то дошло до постели, ты удостоверилась, что между мной и тобой не было физического контакта, так? Догадалась, что я просто припугнул тебя, хотел показать, как опасно доверяться незнакомым мужчинам? Ты была так неопытна, так наивна, я это сразу понял и даже не притронулся к тебе. И потом я ведь догадался, что ты флиртуешь назло Майклу. Мэгги, у меня две младшие сестры, тогда они были подростками. Знал я, как они себя ведут со своими парнями. Ты была очень похожа на них, правда. Я смотрел на тебя и думал: вот так может случиться и с ними, и какой-то мужик воспользуется их беззащитностью… Когда ты заснула в моей машине, не сказав адреса, я решил отвезти тебя к себе. Подумал, пусть отоспится девчонка, а утром я ей прочитаю лекцию о правилах поведения с мужчинами. Вроде как старший брат. Да вот незадача, проспал я, а надо было еще успеть на самолет…

Неожиданно он замолчал, увидев, что Маргарет, бледная, растерянная, смотрит на него широко раскрытыми глазами.

— В чем дело, Мэгги? Что с тобой?

Ему пришлось несколько раз повторить вопрос, прежде чем она, словно очнувшись, отозвалась хрипловатым от волнения голосом:

— Ты сказал, что между нами не было физической близости? Как это понимать?

Филип удивился ее вопросу, ответил он не сразу.

— Так и понимать — мы с тобой не занимались любовью, Мэгги. Ты была ребенком, напившейся отчаянной девочкой. Как я мог воспользоваться твоим бесчувственным состоянием и… Неужели ты могла подумать, что я овладел тобой? — Он сокрушенно покачал головой. — Постой, но ведь ты с Гордоном должна была…

Филип осекся, увидев выражение ее лица.

— Как я могла… — начала Маргарет и закашлялась, потом продолжила: — Как я могла быть в близких отношениях с кем бы то ни было после того, что натворила? Я ведь считала… Как бы я объяснила? Мне пришлось бы врать? — Она вся сникла и опустила глаза. — Да я и так жила в сплошной лжи. Притворялась, играла роль. Я не позволяла себе увлечься кем-то, влюбиться, чтобы потом не испытать стыд и разочарование. И вообще избегала мужчин, не могла вынести никаких ухаживаний, робела, когда на меня смотрели… — Она помолчала немного и вздохнула. — Ты мужчина, не поймешь. Но после той ночи, после всего, что мне наговорил Майкл, я возненавидела себя. Старалась не выделяться, чтобы никто…

— Чтобы не стать ни для кого желанной, — с горечью в голосе заметил Филип. — Так что же получается? Ты отказала себе в радости любви? Не позволяла проявиться нормальной сексуальности? Ты перестала быть женщиной? Но Мэгги, Мэгги, ведь ничего не произошло! Я не изменил тебя физически, но что же натворил с твоей душой?! — застонал в отчаянии Филип и увидел, что Маргарет плачет.

— Но ты утром сказал… Ты…

— Да. Сказал… и более того — не сдержался и стал целовать тебя. Это было, как наваждение, пойми. На самом деле утром я, так же, как и ты, был в замешательстве. Согласись, ситуация пикантная… Я собирался вести себя очень сдержанно, прочитать нотацию, а сам поддался искушению. Потом ты скрылась, так и не узнав правды. Мне хотелось связаться с тобой, когда вернулся из Штатов, но в офисе «Хендри» никто не знал, куда ты уехала. — Филип помолчал, потом вскинул голову и спросил: — Мэгги, послушай, а ты порвала с Эдвардом из-за того, что он хотел…

Маргарет неожиданно рассмеялась, но как-то нервно, натужно.

— Нет, что ты! Меньше всего Эдварда заботил секс. Мы разошлись вовсе не из-за этого.

— Но ты все еще любишь его?

— Люблю ли? — переспросила Маргарет удивленно. — Я никогда его не любила. Мы были просто друзьями, правда. Встречались, чтоб немного развлечься, куда-то сходить, поболтать. Эдвард меня очень устраивал.

— Потому что ему не нужен был секс? Боже, Мэгги, что же я с тобой сделал? Я даже не представлял, даже не мог подумать, что так все получится!

— Твоей вины, Филип, в этом нет. Мне самой не надо было вести себя так глупо, это раз. Тогда Майкл никогда бы…

Но он нервно перебил ее:

— Да хватит о Майкле!

Он не просто смотрел на Маргарет, сверлил ее взглядом.

— И вот что я скажу тебе: если бы тогда я занимался с тобой любовью, ты бы это запомнила, пьяная или трезвая. Ясно?

На миг представив, о чем он говорит, Маргарет почувствовала, как трепетная волна пробежала по всему телу, у нее перехватило дыхание.

— И я хотел тебя, — услышала она голос Филипа как бы издалека. — Думаю, из-за этого я так жутко разозлился. Знал, что совершенно тебя не интересую, понял, что ты флиртовала со мной, чтобы досадить другому, и желал тебя нестерпимо. Признаться, ты до сих пор желанна для меня…

Маргарет вздрогнула.

— Но этого не может быть! После всего, что произошло сегодня вечером, после того, что сказал Майкл… А конференция, которая так была нужна тебе?

— К черту Хендри! К черту конференцию! Самое важное сейчас — это ты и мои чувства к тебе. Я так хочу тебя, Мэгги!

— Потому что жалеешь меня? — спросила она, все еще не веря услышанному, стараясь не обмануться снова. — Потому что чувствуешь…

— Я чувствую, что умру, если ты не будешь принадлежать мне! — сказал Филип и добавил тихо, так тихо, что Маргарет даже подумала, не ослышалась ли она: — Потому что люблю тебя.

И в следующую секунду она оказалась в его объятиях, дрожащая и обессиленная от борьбы с собой, готовая раствориться в сладком трепете желаний, постепенно оживающих в ней.

Руки Филипа гладили ее волосы, ласкали затылок. Он осторожно прикасался губами к уголкам ее рта, проводил ими по ее губам, еще не целуя, наслаждался этими прикосновениями, пока Маргарет, сгорая от нетерпения, сама не прильнула к его рту жадным поцелуем.

Они целовались то исступленно, то нежно, словно поддразнивая друг друга.

— Если ты не хочешь меня, скажи, — проговорил Филип, оторвавшись от нее на мгновенье.

— Боже, Филип… — только и смогла прошептать Маргарет, прижимаясь к нему всем телом, лаская его затылок.

Зачем он так говорит? Неужели не чувствует, как она безумно хочет его? Да она само желание… Вся горит в его объятиях, замирает, чувствуя, как напряжены мускулы на его груди, дрожит, ощущая, как он ласкает ее спину.

Страстно отвечая на его поцелуи, Маргарет прикрыла глаза, представив Филипа обнаженным: его крепкое загорелое тело, гладкую блестящую кожу. Она уже видела его таким, помнит, мечтает снова увидеть, почувствовать, прижаться к нему. Эти мысли привели ее в такое возбуждение, что по телу пробежала легкая судорога. Филип, очевидно, не понял, в чем дело, и слегка отстранился от нее, но Маргарет прильнула к нему еще сильнее.

Он радостно сжал ее в своих объятьях, провел губами вниз, к горлу, стал жадно целовать шею. Поцелуи обжигали кожу, и Маргарет мысленно молила, чтобы он продолжал, не останавливался, грудь ее напряглась… Как жаль, что мешает этот костюм!

Филип поднял голову и посмотрел в ее глаза. Видит ли он, как она сгорает от вожделения? Понимает ли, чего она хочет? А он наклонился и кончиком языка раздвинул ее губы. Какое наслаждение доставляет ей этот глубокий поцелуй, какое восхитительное ощущение, когда два их языка то ласкаются, то борются, то словно сплетаются вместе…

Маргарет застонала и услышала ответный стон Филипа. Она никогда еще не испытывала ничего подобного, не ведала, что в ней живет такая дикая страсть, не понимала, какое блаженство сулит любовь.

Филип прикоснулся к ее груди, осторожно погладил ладонями, сжал легонько и снова погладил. Маргарет, задохнулась от наслаждения, от желания ощутить прикосновение его рук к обнаженному телу, а он продолжал ласкать ее, глядя ей в глаза.

Хорошо понимая, что она чувствует, Филип расстегнул молнию на юбке и пуговицы на жакете.

— Сейчас, любимая… — говорил он. — Подожди… Не надо спешить, правда? Я буду все делать медленно, нежно, осторожно, чтобы не испугать тебя силой своих желаний. Тебе понравится…

Он обнажил ее груди и теперь смотрел на них горящим взглядом. Маргарет, чувствуя, что просто умирает от ожидания поцелуев, пролепетала:

— Филип… ну что же ты!

И вскрикнула, когда он взял ее груди в ладони и стал пальцами поглаживать окрепшие соски.

— Чувствуешь, как приятно? — спросил он. — Тебя никто еще так не ласкал? Какая у тебя восхитительная грудь, Мэгги! Полная, упругая., . Видишь, как напрягается под моими руками? Соски такие твердые от возбуждения… Я сейчас буду целовать их, любовь моя. Ты поймешь, какое это сладкое чувство.

Филип наклонился и стал прикасаться горячими губами к коже вокруг сосков, Маргарет замерла, затаив дыхание.

— Так хорошо? — спросил он, взглянув на нее..

— Да… — выдохнула она.

— А так?

С этими словами он обвел языком вокруг соска. Маргарет вскрикнула, и Филип повторил эту возбуждающую ласку, и еще раз — по другому соску.

— Вот видишь, любовь моя! С каждым поцелуем, ты хочешь меня все сильнее, правда? Но я не спешу. Хочу насладиться, лаская тебя, искушая, дразня. Я так давно мечтал о тебе… А сейчас смотри, мои губы ждут тебя…

Он не дотрагивался приоткрытым ртом до ее груди, действительно дразнил ее ожиданием, и Маргарет выгнула спину, чтобы ощутить желанное прикосновение. Когда он, наконец, впился жадным поцелуем в ее сосок, она закричала от блаженства, прижала его голову к себе, исступленно лаская его волосы.

Филип оторвался от нее, но лишь на мгновенье, желание диких ласк охватило обоих, и он стал терзать страстными поцелуями то одну грудь, то другую. Маргарет почувствовала, как его руки гладят ее бедра.

— Господи, как ты хороша! — услышала она голос Филипа. — Женщина неутоленных желаний… Любовь моя, как ты хороша!

— Филип, — бормотала Маргарет. — Филип, еще… Поцелуй меня еще… Мои губы ждут тебя…

— Мэгги!

Сначала нежный, потом обжигающий глубокий поцелуй… Но этого уже мало. Маргарет льнула к Филипу, терлась о его обнаженную грудь… Он еще был одет, а она мечтала ощутить его сильное крепкое тело. Ее пальцы нащупывали пуговки рубашки.

— Помоги мне, радость моя… — говорит Филип, приподнявшись над Маргарет.

Он терпеливо ждал, пока она снимала с него рубашку, потом с наслаждением наблюдал, как она прикасалась дрожащими ладонями к его напрягшейся мускулистой груди.

— О… хорошо, любимая! — проговорил он. Филип поднялся и потянул Маргарет за руку к себе. Когда она встала, платье само упало к ногам. Она замерла в нерешительности.

— Я раздену тебя, Мэгги…

Он аккуратно, не спеша; снял с нее колготки, потом трусики и даже отступил на шаг, чтобы полюбоваться ее обнаженным телом. Странно, но Маргарет совсем не стеснялась, восхищенный взгляд Филипа только возбуждал ее, заставлял трепетать так, как если бы он ласкал ее там, куда смотрел.

— Ты потрясающе сложена, — сказал Филип с придыханием. — Иди ко мне, любовь моя.

Но она потянулась к его ремню и стала расстегивать его.

— Теперь моя очередь раздеть тебя, — прошептала она.

Филип замирал от прикосновений тонких трепетных пальцев к коже живота и с удовольствием наблюдал, как Маргарет расстегивает молнию на брюках. Дальше он немного помог ей, сгорая от нетерпения освободиться от одежды.

И вот, освещенные огнем камина, они стояли друг перед другом — скрестились взгляды их горящих глаз, подрагивающие от нетерпения тела стремились к слиянию…

Маргарет и думать забыла о том, что когда-то ее сильно напугал вид обнаженного тела этого мужчины и смутило его возбуждение. Сейчас она с восторгом оценила силу его желания, трепетная дрожь пробежала по ее телу. Он шагнул к ней, и Маргарет хотела тут же прильнуть к нему, но Филип остановил ее с улыбкой.

— Подожди, любовь моя, — сказал он, улыбнувшись, — постепенно…

И, наклонившись, поцеловал ее в губы. Теперь все ощущения — соединяющий их поцелуй и жар близких, но не прикасающихся друг к другу тел, — были обострены до предела. Филип взял ее за руки, их пальцы судорожно сплелись. Потом он легонько потерся об нее своей грудью. Маргарет подалась вперед, и Филип прижал ее ладони к своим бедрам, а сам обхватил ее за ягодицы и придвинул к себе.

— Хочу тебя, — прошептал он, целуя ее в ухо. — Невыносимо хочу тебя, Мэгги…

Она и слышала и чувствовала это всем телом.

— И я хочу тебя, Филип. Хочу наконец стать твоей…

— Радость моя! Любовь моя!

Они опустились на пол, продолжая исступленно целоваться. Маргарет потянула Филипа на себя.

— Сейчас, Мэгги…

Он схватил с дивана несколько подушек, на которые уложил Маргарет, а сам вдруг встал на колени у нее в ногах. Она удивленно посмотрела на него.

— Смотри… — сказал он хриплым от возбуждения голосом.

Он нагнулся и стал целовать ее ступни, легонько покусывать каждый пальчик ног. Маргарет напряженно следила за ним, задыхаясь от нового неожиданного ощущения, она ждала, что же будет дальше. Филип скользнул губами по ее ногам выше, к коленкам, потом к бедрам. Он положил ладони на ее чресла, поглаживая их и легонько сжимая, и прижался жадным ртом к самому лону. Маргарет вскрикнула от наслаждения, ее бедра сами раскрылись, приглашая его губы к диким невиданным ласкам. В тот же момент пальцы Филип коснулись ее влажной, жаждущей любви плоти. Он стал целовать и ласкать ее там, где уже разгорался пожар вожделения. Маргарет металась, она уже ни чего не видела, только ощущала, только молила:

— Еще… Еще… Нет, Филип, возьми меня… Филип.

Он вошел в нее властно, но не слишком резко, и Маргарет застонала от блаженной боли. Филип замер на мгновенье, но она подалась бедрами вперед, принимая его в себя еще глубже, еще дальше, чтобы утолить адскую страсть. Все же он стал двигаться медленно, размеренно, давая ей прочувствовать каждый миг слияния. Упиваясь этим чудесным любовным ритмом, Маргарет исступленно ласкала его спину, она ловила пересохшим ртом воздух, искала поцелуя. Филип жадно впился в ее губы, неожиданная острота ощущения вызвала у обоих стон.

Сплетенные в пульсирующем объятии тела стали единым целым. Маргарет молила Филипа не отпускать ее, желая продлить эту сладкую муку, он только сжимал ее сильнее… Они одновременно выкрикнули имена друг друга, их захлестнула волна восхитительного финального экстаза.

Охваченная восторгом Маргарет еще не могла прийти в себя, она не верила, что это произошло. По телу разливалась истома, закрыв глаза и чувствуя, как слабеет, она снова и снова вспоминала чудесные мгновенья. Филип, продолжая держать ее в объятьях, нежно целовал ее в лоб, в веки, в кончик носа, и, наконец, в губы. У Маргарет глаза наполнились слезами — слезами счастья. Наконец, все ее страдания и терзания закончились, она принадлежит Филипу, ее единственному возлюбленному.

Он провел губами под ее глазами, подбирая соленые слезинки, но ничего не сказал. Она же только вздохнула и поцеловала его в ответ в щеку. Филип осторожно повернулся на бок, увлекая за собой Маргарет, он еще не хотел отпускать ее.

Молодые люди лежали молча, голова Маргарет покоилась на плече Филипа. Он чувствовал тепло ее дыхания, которое становилось спокойнее и ровнее — она заснула.

Обнимая свою возлюбленную, Филип чувствовал, как у него сжимается сердце, — ведь он виноват перед ней. Все эти годы она думала, что… О, Господи, да еще корила себя и считала падшей женщиной! Каким же он был эгоистичным, тупым идиотом! Хотел преподать бедной девушке урок. Получилось, что проучил самого себя. Но, в то же время, Филипу приятно было думать, что он у Маргарет первый мужчина. Он вызывал в памяти картины их любовного слияния, вспоминал, как она наслаждалась его изощренными ласками, и сознание того, что она познала радость любви только с ним, вызвало у него прилив восторга. Ни к одной женщине он еще не испытывал таких чувств, как к Мэгги, она будит в нем такое желание, что можно от страсти легко потерять голову. Но ему хочется быть с ней нежным и ласковым, заботливым и чутким… Хорошее сочетание эмоций, ничего не скажешь.

Филип осторожно встал и посмотрел на спящую Маргарет — устала, бедная. Сначала от переживаний, потом от любовных игр. Да, все из-за него, замучил девушку. Он усмехнулся, подхватил Маргарет на руки и понес наверх, в спальню.

Уложив ее в постель, Филип сел в ногах кровати и, глядя на спящую, задумался. Маргарет отдалась ему страстно, она желала его так же сильно, как и он ее. Но девушка не сказала, что любит его… Он сам влюбился в Маргарет чуть ли не с первой встречи, когда приехал в Бирмингем. Пытался обуздать себя, особенно узнав о существовании ее парня. Решив, что она страдает по этому Гордону, нарочно установил официальные отношения с ней. Что же теперь? Она сказала, что Эдвард ее мало волнует. Ну и что? Филип тяжело вздохнул — да, они с Маргарет теперь любовники, но ему нужно от нее гораздо больше, чем просто постель. Гораздо больше.

Он улегся рядом с Маргарет, и она сразу повернулась к нему — обняла, чуть улыбнулась. Филип наклонился к ней, чтобы поцеловать, заметил, что она уже не спит. По тому, с какой готовностью она прильнула к нему, он догадался, что Маргарет жаждет близости.

— Что, Мэгги? — спросил Филип, притворяясь, что не понимает.

Она смотрела на него удивленно, но молчала. Ему хотелось услышать, как она скажет о своем желании.

— Ты хочешь, чтобы мы опять занялись любовью? — спросил он.

— А ты разве нет? — пробормотала она.

— Да.

— Что да? — она начала принимать его правила игры.

— Нет, это я спросил тебя — что?

— Филип… Я хочу, чтобы… — она потянулась губами к его губам, — ты поцеловал меня.

Он исполнил ее просьбу, все больше возбуждаясь, так как Маргарет с жаром ответила на его поцелуй.

— И все? — спросил он, оторвавшись от нее. Вместо ответа она потянула Филипа на себя, обхватила его ногами вокруг талии.

— Нет, любовь моя, — усмехнулся он, прижимая ее к себе, — не так скоро.

С этими словами он перевернулся на спину, так что Маргарет оказалась сверху. Усадив ее на себя, он сказал:

— Давай, Мэгги, приласкай меня как следует. Теперь твоя очередь.

— Что я должна сделать, чтобы доставить тебе удовольствие? — спросила она.

— Вспомни, что делал я.

Он испытывал особое наслаждение, обучая ее, и Маргарет оказалась благодарной ученицей. Она сначала не очень уверенно, а потом все смелее, ласкала Филипа, открыв для себя новое удовольствие от прикосновений к его сильному телу. Ей было так приятно видеть, как она возбуждает его, приятно чувствовать свою власть над ним. Она касалась губами и языком его сосков, как это недавно делал он, и задыхалась от восторга, слыша стон Филипа. Его все нарастающая страсть передавалась ей, но Маргарет пыталась сдерживаться и только стремилась доставить ему удовольствие. Искушать его, мучить любовной игрой, не слушать, как он умоляет ее перестать дразнить его, — все это было настолько эротично, что она самозабвенно изобретала все новые ласки.

Филипу приходилось нелегко — он с упоением отдавался во власть любимой и в то же время боролся с нестерпимым желанием овладеть ею сейчас же. Он понимал, что должен позволить Маргарет освоить искусство любить и доставлять наслаждение. Никогда еще он не получал такого удовольствия — видеть, как женщина учится соблазнять мужчину, чувствовать, как она возбуждается сама от каждого прикосновения, как усиливающееся вожделение заставляет ее забыть ложный стыд и отважиться на самые смелые ласки.

В какой-то момент Филип почувствовал, что пора перехватить инициативу. Он сжал Маргарет в объятиях и прошептал:

— Теперь я потомлю тебя немножко, Мэгги. Тебе же тоже хочется получить удовольствие, да?

Задыхаясь, она пролепетала:

— Возьми меня, Филип…

— Потерпи, радость моя…

Маргарет и представить себе не могла, как выдержит еще хоть секунду, не понимала, как Филип может медлить… Но так сладок трепет, так упоительна дрожь во всем теле! Его руки, его губы терзают ее, поцелуи обжигают, прикосновения сводят с ума. Маргарет не в силах сдержать стон, она почти кричит, а он словно не слышит.

Филип знает, как довести женщину до любовного исступления, чувствует, когда она уже просто изнемогает от вожделения. Он стремится показать Маргарет, как умеет любить ее. Именно ее, не испытавшей подобных страстей.

Она приняла его в себя с радостным криком. Их жаркое любовное слияние стремительно завершилось восхитительным оргазмом.

Позже, обнимаясь в блаженной истоме, они еще некоторое время нежно целовались. Слова были не нужны.

Засыпая, Маргарет подумала: а как бы все это было, если бы Филип любил ее вот так же пять лет назад? Конечно, при условии, что она бы тогда осознавала, что происходит. Каково бы ей пришлось утром? А как быть завтра? Как расстаться теперь с ним?

Все-таки она не уверена в чувствах Филипа. Страсть? Да. Возможно, еще и чувство вины. А можно ли рассчитывать на большее?

Прислушиваясь к ровному дыханию Филипа, Маргарет тяжело вздохнула.

Ей ясно одно — она любит его. Внешняя привлекательность, секс тут ни при чем, она принадлежит ему душой. Без него не мыслит своей жизни. Вне сомнения, это настоящая любовь.

Но как же завтра уйти от него, как она сможет дальше жить без него?

Маргарет заснула в слезах, предчувствуя, что эти слезы — только начало ее переживаний. В будущем ей предстоит еще оплакивать свою несчастную судьбу.

— Мэгги, проснись.

Знакомый голос, Прикосновение знакомой руки к плечу. Это Филип. Он ей снится… Маргарет прошептала его имя.

— Я здесь, Мэгги.

Она открыла глаза и еще секунду не могла понять, где она и что происходит. Потом сообразила, неожиданно покраснела.

Филип стоял у кровати, на нем были только джинсы. Обнаженная мускулистая грудь. Господи, словно пять лет назад! Только тогда она не знала его…

Даже кружка кофе для нее приготовлена. Маргарет бросила взгляд на Филипа, и сердце ее сжалось — у него такой серьезный вид. Наверное, уже сожалеет о том, что произошло.

Она отвернулась, боясь прочесть в его глазах приговор. Но тут Филип взял за подбородок и повернул ее голову к себе. Маргарет с замиранием сердца посмотрела на него.

— Не отворачивайся от меня, — проговорил Филип хрипловатым голосом. — Пожалуйста…

Его тон, эти слова озадачили Маргарет. Она всматривалась в его глаза, пытаясь угадать, что все это значит.

— Мэгги, мне совсем не хочется проявлять настойчивость, заставлять тебя принять решение. Да ты, скорее всего и не готова. Но после этой ночи ты же поняла… поняла, как сильно я люблю тебя!

Маргарет широко раскрыла глаза. Такого признания она не ожидала и не знала, что сказать. Потом пробормотала:

— Ты любишь меня? Но это невозможно. Ты не говорил. Никогда, ничем… — она запнулась.

Филип закончил ее фразу:

— Что? Ничем себя не выдал? Ни разу не дал тебе понять, что ты значишь для. меня? Но неужели ты считаешь, что я… Скажи, ты думаешь, что, не любя тебя, я мог бы вчера…

Он замолчал и сокрушенно покачал головой. Маргарет хотела что-то возразить, но Филип продолжил:

— Да я никогда не смог бы так поступить. Я люблю тебя давно, только не смел признаться. Сначала решил, что у тебя есть этот… Ну, неважно… Вел я себя крайне глупо. Да, я сказал себе: она только твоя подчиненная, ты не имеешь на нее никаких прав. Ревновал к Тиму. Господи, Мэгги, дурак я, дурак… Даже не представлял, насколько мучительна может быть любовь. А теперь мне еще тяжелее. Как отпущу тебя? Как? Ты вошла в мою жизнь, и я не мыслю жизни без тебя. Расстаться с тобой? Это уже было, когда ты ушла… — он говорил сбивчиво, нервничал, вдруг схватил ее за плечи и почти выкрикнул: — Но вдруг тебе я безразличен? А, Мэгги? Скажи. Что ты молчишь? Боже мой, не заставляй меня гадать… Если ты не любишь меня…

Маргарет никак не могла справиться с собой. У нее словно ком встал в горле. Она только хватала ртом воздух и смотрела на Филипа во все глаза, словно боялась, что моргнет; и все исчезнет… Он что-то прочел в ее взгляде, всмотрелся внимательнее, потом взял ее лицо в ладони.

— Ты любишь меня? — проверил он шепотом свою догадку.

Маргарет кивнула, все еще не в силах сказать это вслух, она едва верила, что все это происходит именно с ней.

— Ты любишь меня? Правда?

Филип покрывал поцелуями ее лицо, приговаривая, повторяя эти слова. Она поймала губами его рот, он сжал ее в объятьях, целуя уже жадно и страстно. Маргарет млела в его руках, ласкала его спину, а он шептал ей, как сильно любит ее…

Позже, значительно позже, влюбленные, спустившись на землю с высот блаженства, лежали, обнявшись, и тихонько разговаривали — откровенничали, строили планы…

— Я никогда не смог бы сознательно обидеть тебя. Просто хотел показать, что есть люди, которых надо опасаться, и встречаются ситуации, в которые лучше не попадать, — сказал Филип. — Но я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что тогда не остановился вовремя и не успел переубедить, рассказав все как было на самом деле.

Взял и улетел в Нью-Йорк. Но я даже не мог представить, что это так тебя заденет, и каковы будут последствия моей ошибки. Хотел припугнуть тебя, чтобы ты вела себя осторожнее… А еще думал, что знаю, как общаться с подростками. Глупец, больше никто.

— Ты не виноват, — вздохнула Маргарет. — Если бы Майкл…

— Тихо! — Филип приложил палец к ее губам. — Вот о нем мне сейчас вспоминать не хочется.

— Но если бы не он, то вообще ничего бы не случилось, — парировала девушка. — Уж во всяком случае, сейчас мы вот так не лежали бы вместе. Эта его вчерашняя выходка…

Филип покачал головой.

— Нет, не согласен. Рано или поздно это все равно бы произошло. Может быть, не так быстро, но согласись — это судьба. Я же говорил, что полюбил тебя давно, только не мог никак сблизиться с тобой. Ты как будто отвергала меня каждый раз, когда я пытался установить иные отношения…

— Я боялась… — призналась Маргарет. — Правда, боялась своих чувств. Мне же было стыдно за то, как я вела себя тогда, пять лет назад. Думала, что…

Филип приподнялся на локте и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Послушай меня, Мэгги. Проиграем эту ситуацию. Допустим, что еще тогда мы бы с тобой стали любовниками, даже на одну ночь. Потом я бы вновь встретил тебя, не узнал и полюбил. Вне сомнения, влюбился бы. И вот мне становится все известно. Ну и неужели ты думаешь, что это изменило бы мое отношение к тебе? Я же не считал тебя развратной, поверь, даже если бы переспал с тобой. Тогда в тебе я видел обиженного ребенка, ревнивую девочку, которая решила отомстить своему парню.

— Все не так просто, Филип, — задумчиво проговорила Маргарет и покраснела. — Знаешь, когда я танцевала с тобой, у меня возникло такое чувство… — она посмотрела ему в глаза, — да что там, я хотела тебя тогда. И утром, когда ты целовал меня, я хотела тебя. Только испугалась. Подсознательно мне всегда хотелось, чтобы мы были любовниками.

Филип восторженно поцеловал ее, обнял и крепко прижал к себе.

— Я так долго ждал тебя, Мэгги. И вот наконец ты моя. Не хочу больше ничего ждать. Ты выйдешь за меня замуж?

Она кивнула, и он снова поцеловал ее. А потом они упоенно занимались любовью, и счастливее их не было пары на целом свете.

Эпилог

Столетний юбилей акционерной компании «Кримона Конфекшенри» отмечался очень широко. В Бирмингем, в «Гранд-отель» съехались сотрудники компании со всего мира.

«Кобен Конфекшенри» представляли Тим Тургут и Норма Линтон. Оба чувствовали себя превосходно. Настроение у них было отличное — новая фабрика уже начала выпускать продукцию.

Вечером состоялся грандиозный прием. Украшением его стали молодожены мистер и миссис Уиллис. На Маргарет было длинное синее бархатное платье свободного покроя, призванное, как можно было догадаться, скрыть небольшой животик — она готовилась стать матерью.

После всех речей в честь компании Филип, подняв бокал шампанского, наклонился к своей очаровательной жене и тихо сказал:

— Так, а теперь, миссис Уиллис, нам надо бы выпить за здоровье того человека, которому мы обязаны своим счастьем!

— За Майкла? — спросила Маргарет и притворилась, что надулась.

— За него, — ответил Филип.

Она подняла бокал с апельсиновым соком, и молодые люди рассмеялись.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Эпилог

Реклама на сайте