«Все изменить»

1

“Кэсситроникс Энтерпрайзиз”! Новехонькая медная дощечка с выгравированным названием украшала двери престижного офисного особняка, куда владелица фирмы не так давно переехала. И как всегда, при взгляде на именную табличку, Кэсси Смит не сдержала торжествующей улыбки.

Если бы три года назад кто-нибудь сказал девушке, что страсть к компьютерным играм принесет ей и славу, и деньги, Кэсси бы только недоверчиво фыркнула. Именно тогда, оставшись сиротою в возрасте девятнадцати лет, чувствуя себя бесконечно одинокой и никому не нужной, она бросила вызов враждебному миру и подала заявку на участие в конкурсе программистов. То был первый шаг по дороге к успеху…

Нет, победительницей девушка не стала: ей досталось второе место. Теперь, оглядываясь назад, Кэсси радовалась неудаче: наградой для героя дня явилась должность в “Говард Электроникс”, в то время как она… Девушка снова оглянулась на именную табличку и зарумянилась от гордости. Если бы не та случайная встреча с Дэвидом Беннеттом, когда она получала свой приз… но стоит ли ворошить прошлое и сокрушаться о несбыточном? Она познакомилась с Дэвидом, а тот предложил ей небольшую финансовую поддержку и уговорил открыть собственное дело, обещая взять бухгалтерию на себя. И вот она вот уже три года как возглавляет фирму: недаром Дэвид сразу и безоглядно поверил в ее талант! Только на прошлой неделе престижная финансовая газета напечатала статью про “Кэсситроникс”, до небес превознося высокий профессионализм и оригинальность ее новаторских игр и обучающих программ. Кэсси непроизвольно нахмурилась. Вся эта рекламная шумиха имеет и оборотную сторону… Девушка опустила взгляд на левую руку и улыбнулась: в глаза ей холодно блеснуло бриллиантовое кольцо — знак помолвки. Еще месяц — и “Кэсситроникс” окажется под крылышком у надежного партнера, вне досягаемости “Говард Электроникс”, и отец Питера сумеет отстоять интересы снохи!

При мысли о “Говард Электроникс” Кэсси снова нахмурилась, вспоминая, как разозлился Дэвид, когда она решительно отказалась даже обсуждать предложенные условия. Речь шла о том, чтобы уступить “Кэсситроникс” компании более влиятельной: ведь маленькой независимой фирме не так уж просто выжить в условиях жесткой конкуренции. “Послушай, Кэсси, “Говард Электроникс” — лидер компьютерной индустрии! — горячо доказывал бухгалтер. — “Пентатон” ему в подметки не годится!”

В глубине души Кэсси знала: финансист прав. “Говард Электроникс” возглавлял Джоэл Говард, компьютерный гений мирового масштаба, звезда первой величины, в то время как Питер считался всего лишь недурным технарем. Неудивительно, что Дэвид взять не может в толк, с какой стати она предпочла “Пентатон”: “эту второразрядную компанию без будущего”, если верить уничижительному отзыву финансиста. Тем не менее, Питер восторженно расписывал невесте блестящие перспективы: благодаря ее умениям и талантам “Пентатон” вскорости и восстановит, и упрочит свою репутацию. Как его жена и основательница “Кэсситроникс”, Кэсси будет вольна распоряжаться судьбой собственной фирмы, и при этом окажется защищена от новых посягательств, вроде тех, коим она подверглась со стороны Джоэла Говарда.

Кэсси видела: Дэвид никогда не сможет понять ее враждебное отношение к Джоэлу Говарду. На взгляд бухгалтера, лучшего покровителя, чем “Говард Электроникс”, и желать нельзя: Кэсси обретет надежную гавань, получит возможность расширить сферу действия, завоюет новые рынки — и все это благодаря финансовой поддержке головного предприятия.

Но с судьбой не поспоришь. Кэсси рано усвоила этот урок — от ожесточенного отца. Смит-старший, блестящий преподаватель математики, женился на одной из своих студенток и, отказавшись от многообещающей научной карьеры, взял на себя управление фирмой тестя и за несколько лет утроил ее капитал. Кэсси так и не узнала, в самом ли деле отец женился на матери только потому, что мечтал об этой фирме, — девушка от души надеялась, что нет! — но не успела малютка подрасти, как отца от дел отстранили, низвели до положения пешки. Законный владелец умер, и по завещанию предприятие перешло к родному сыну, а не к более компетентному зятю. В расцвете сил и энергии, Смит-старший беспомощно наблюдал со стороны, как бездарный тупица-наследник разоряет и губит процветающую фирму. Гордости бывшего профессора был нанесен сокрушительный удар, бедняга озлобился, жизнь утратила смысл.

В год, когда Кэсси исполнилось десять, фирма обанкротилась; с матерью случился нервный срыв, а отцу пришлось вернуться к преподаванию, но уже не на должность университетского профессора со всеми ее привилегиями и преимуществами. Влиятельное положение на кафедре, публикации, научная карьера — все это осталось в прошлом. Место ему удалось подыскать только в средней школе, куда поступила Кэсси, и девочка с болью наблюдала за тем, как разочарование и унижение медленно сводят отца в могилу.

Мать умерла, когда девочке исполнилось тринадцать; миссис Смит угасала, точно свечка, заранее отказавшись от борьбы; однажды задремала — да так и не проснулась. Кэсси воспитывал отец: именно от него малютка усвоила горькие уроки жизни. Обнаружив в дочери незаурядные способности к математике, бывший профессор принялся развивать их и оттачивать, пока Кэсси не затмила всех своих одноклассников. Но дар обернулся проклятием. Девочкам “не полагается” проявлять склонности к точным наукам, а уж чтобы девчонка да играючи справлялась с задачами по интегральному исчислению, перед которыми пасуют даже старшеклассники — это уж и вовсе нарушение всех приличий! Разрываясь между любовью к отцу и желанием завоевать расположение сверстников, Кэсси постепенно приучила себя к мысли, что между ею и одноклассниками легла непреодолимая пропасть. Большинство детей смотрели на нее, как на непонятное инопланетное чудище, мучили ее и дразнили, и со временем бедняжка замкнулась в себе и научилась не обращать внимания на подначки и колкости.

Сверстники флиртовали в свое удовольствие и бегали на свидания; Кэсси упорно осваивала логарифмы. Занятия высшей математикой пробудили в ней интерес к компьютеру. Отец умер от инфаркта, когда девушке исполнилось девятнадцать, и Кэсси, оставшись на свете одна-одинешенька, в атмосфере всеобщего недоброжелательства, с горя подала заявку на участие в конкурсе.

Девушка сама удивлялась своей способности придумывать и программировать нестандартные, захватывающие компьютерные игры. Кэсси открыла в себе неиссякаемый родник искрометной фантазии; цепкий аналитический ум позволял с легкостью воплощать идеи в жизнь. Неудивительно, что игры “Кэсситроникс” далеко превосходили продукцию конкурентов!

— Сегодня ты на вершине славы, но не забывай вот о чем: компьютерные игры — это мир молодежи, — серьезно предостерегал девушку Дэвид. — Рано или поздно твои выдумки безнадежно устареют; будь готова к этому дню!

Кэсси уже заработала достаточно денег, чтобы обеспечить себе безбедную старость, а замужем за Питером… Девушка нахмурилась и тихонько вздохнула, нажимая на кнопку вызова лифта. Последняя ее игра имела потрясающий успех. Прибыли фирмы утроились; деньги рекой хлынули на банковский счет. Именно тогда Кэсси впервые осознала нависшую опасность.

Конкурирующие компании принялись завистливо поглядывать в ее сторону, в первую очередь — два лидера отрасли, “Говард Электроникс” и “Пентатон”. Девушка до сих пор вскипала гневом при мысли о той, единственной встрече — если слово “встреча” здесь уместно! — с Джоэлом Говардом.

Компьютерный магнат вальяжно переступил порог офиса и чарующе улыбнулся владелице, едва та подняла голову от печатной машинки. Гость был высок, — по меньшей мере шесть футов и два дюйма, — широк в плечах, и при первом же взгляде на него Кэсси внутренне насторожилась. Волной нахлынули воспоминания о муках школьных лет: девушка снова болезненно переживала презрение одноклассников, ядовитые насмешки мальчиков, которые, надо думать, давно повзрослели и превратились в мужчин вроде Джоэла Говарда — надменные, самоуверенные красавцы, поверхностные, расчетливые циники! Сапфирово-синие глаза небрежно скользнули по ней, и девушка вспыхнула до корней волос, понимая, до чего некрасива. Каштановые волосы, в беспорядке разметавшиеся по плечам, худощавая, чтобы не сказать тощая, фигурка пяти футов и шести дюймов ростом; блеклый цвет лица, бледная кожа не тронута макияжем, и самые что ни на есть заурядные карие глаза за толстыми стеклами очков: что за жалкое зрелище! В минуты слабости Кэсси обманывала себя, говоря, что очки нужны ей только для работы…

Один-единственный оценивающий взгляд подвел итог и вынес унизительный приговор: ничтожество! Насмешливая улыбка только усилила боль от воспоминаний, что всколыхнулись при виде гостя. Однажды, давным-давно, Кэсси влюбилась по уши — подростковый кризис, не иначе! — причем, в довершение беды, в самого популярного мальчика в школе. Кэсси совсем не умела скрывать своих чувств, и объект ее воздыханий этим беззастенчиво пользовался, зло вышучивая девочку перед приятелями. Кэсси залилась румянцем и, проклиная собственную слабость, воззрилась на Джоэла Говарда с неприкрытой ненавистью.

— Бог ты мой, да передо мною настоящий дракон в женском обличии! — протянул гость издевательски. — И чем я вас так разобидел? Или вы ненавидите всех мужчин без исключения? Мне нужно повидаться с вашим боссом, — деловито сообщил Джоэл Говард, на сей раз даже не потрудившись улыбнуться. В холодном взгляде читалось равнодушие — и только. — Мисс Смит меня ждет. Моя секретарша договорилась о встрече.

Отвернувшись от собеседницы, Говард так и буравил глазами закрытую дверь ее личного кабинета: девушка вышла в приемную, чтобы воспользоваться печатной машинкой секретарши. Кэсси с горечью представила, как поведет себя Джоэл Говард, узнав о допущенной ошибке. Пока гость считает ее никчемной пешкой, он даже не пытается скрыть снисходительного презрения. Узнав, кто перед ним, он примется безбожно льстить, пустит в ход все свое мужское обаяние, — а обаяния ему не занимать! — чтобы заполучить желанный приз. И нужна ему отнюдь не она, не Кэсси Смит! Горький смешок сорвался с ее губ и болью отозвался в сердце. О нет, мужчинам вроде Джоэла Говарда дурнушки ни к чему! Джоэл Говард питает слабость к роскошным фотомоделям и актрисам, журналы так и пестрят фотографиями этого красавца в окружении томных блондинок. Джоэл Говард — плейбой компьютерного мира! К двадцати пяти годам он уже заработал целое состояние, но на достигнутом не остановился: границы его империи неуклонно расширялись, пока концерн не вошел в число двух крупнейших лидеров отрасли. Вторая по величине компания принадлежала семейству Питера — предприятие с многолетним стажем, однако куда менее перспективное, если верить Дэвиду. Но она, Кэсси, скорее заложит душу дьяволу, нежели станет сотрудничать с Джоэлом Говардом!

Девушке не хотелось вспоминать тот пристальный, оценивающий взгляд, что скользнул по ее хрупкой фигурке, едва она назвала свое имя. Однако Кэсси так и не удалось выбросить навязчивую мысль из головы: ни по пути наверх, ни за дверями офиса. Джоэл Говард стоял вот здесь, возвышаясь над нею, так, что девушка пожалела, что не поднялась заблаговременно на ноги… Темный костюм из лучшей, тончайшей шерсти сидел на нем безупречно, так же, как и шелковая рубашка. Словом, живое воплощение преуспевающего, респектабельного бизнесмена! Но Кэсси не обманулась: в душе Джоэл Говард — охотник, ненасытный, жестокий хищник; такой ни перед чем не остановится на пути к цели, а цель его — “Кэсситроникс”. Кэсси сразу догадалась о намерениях врага, и знание это придало ей храбрости: девушка не спасовала перед гостем, не сдала своих позиций, не уступила неодолимому обаянию, распознала под маской стальную, безжалостную волю, призванную подчинять и порабощать.

Впоследствии Кэсси с пристрастием допросила Дэвида, и бухгалтер нехотя признался, что Джоэл Говард в кои-то веки урвал кусок не по зубам: его капиталовложения в разработку передовой, инновационной технологии истощили резервные фонды концерна, и теперь ему придется либо отказаться от исследований, либо чудом наверстать упущенное и снова выбиться в лидеры, причем в считанные дни.

— Джоэл тут не виноват, — уверял Дэвид. — Один из его ведущих дизайнеров расторг контракт и перебрался в Кремниевую Долину, что в Калифорнии, — ну, знаешь, американский центр компьютерных технологий, — пояснил бухгалтер, прочтя в лице девушки непонимание. — Негодяй прихватил с собой новую компьютерную игру, над которой работала целая группа программистов. Вопиющий случай промышленного пиратства, но Джоэл тут бессилен.

— Так что с горя сам решил на досуге заняться пиратством, — сухо оборвала его Кэсси. — Джоэл Говард, чтоб ты знал, точит зубы на мою фирму!

— Да, он и в самом деле хочет получить контроль над “Кэсситроникс”, — согласился Дэвид, слегка озадаченный подобной враждебностью. — Но этого и следовало ожидать: я ли не предупреждал тебя, Кэсси? Сейчас ты подвергаешься немалой опасности: лакомая, вкусненькая плотвичка в окружении целой дюжины жадных, голодных акул!

— И, по закону джунглей, сожрет меня самая крупная и самая жадная, так? Ну, только не на этот раз! — возмутилась владелица “Кэсситроникс”.

Но Дэвид не отступался.

— И чего ты на него так взъелась, Кэсси? — увещевал он. — За Говардом — будущее.

— Мы не сработаемся, — твердо объявила Кэсси. — Джоэл Говард — из тех мужчин, которые считают, что женщине место в кухне.

В последние слова девушка вложила всю силу сарказма — ну как тут не возмутиться, если даже Дэвид с трудом сдерживает снисходительную, типично мужскую ухмылку! Именно в это мгновение Кэсси Смит мысленно поклялась: несмотря на все уговоры бухгалтера, она не уступит любимое детище этому бессовестному грабителю.

Спустя десять дней после этого разговора к Кэсси подступился Питер Уильямс. Девушке он сразу понравился: милый, застенчивый юноша с подкупающей улыбкой, такой трогательно-робкий! Кэсси охотно приняла приглашение на ужин, затем — в театр. Интерес и откровенное восхищение Питера немало ей польстили.

Через месяц Питер сделал ей предложение, и Кэсси ответила согласием. Нет, никаких иллюзий она не питала. Если бы не “Кэсситроникс”, Питер никогда не стал бы просить ее руки, но, глядя правде в глаза, согласилась бы она выйти за него замуж, если бы не настоятельная необходимость защитить фирму от неуемной алчности Джоэла Говарда?

Брак по расчету отнюдь не казался ей поступком вопиюще-аморальным. Питер ей нравится, они славно сработаются вместе. Возможно, у них будут дети; впрочем, мысль о физической близости как-то не приходила ей в голову. Да, Питер пару раз поцеловал ее в губы, неловко и небрежно, словно по обязанности, и поцелуи эти будили в девушке лишь легкое любопытство, не более того.

Видимо, чувственное начало в ней напрочь отсутствует… Кэсси досадливо пожала плечами: вот тоже новости! В создавшихся обстоятельствах этому можно только порадоваться. Некрасивая женщина, мечтающая о страстной любви и всю жизнь прождавшая рыцаря на белом скакуне — что за жалкое зрелище! Нет же, реалисткам тоже несладко приходится, зато так оно спокойнее и надежнее! Разве она, Кэсси, не получила от жизни куда больше, чем рассчитывала? Она обрела независимость — и в финансовом, и в эмоциональном плане; а ведь, если верить отцу, свобода и самостоятельность — это самое главное, самое важное, самое ценное. Отец пожертвовал собственной независимостью ради семейства жены — и горько об этом пожалел!

Жених и невеста тщательно спланировали совместное будущее. Кэсси станет управлять “Кэсситроникс” независимо от головного предприятия, Питер продолжит работать на отца. Они купят квартирку в Лондоне, рядом с офисом, а со временем Кэсси сможет работать и дома.

Именно о таком будущем она и мечтала всю жизнь, убеждала себя Кэсси, просматривая почту и не обращая внимания на ноющую боль, что вдруг проснулась при воспоминании о высоком, темноволосом старшекласснике, кумире ее школьных лет. Как замирало сердце при каждом взгляде на этого мальчика! Кэсси грезила о его поцелуях, о его прикосновениях; томительно-сладкие сны с легким привкусом эротики лишали бедняжку самообладания. “Полезный урок!”, — решительно одернула себя программистка и с удвоенной энергией занялась корреспонденцией. Ныне она — богатая и преуспевающая деловая женщина, и, стало быть, крайне уязвима. Если бы детские грезы и иллюзии не потерпели крах, она бы, чего доброго, легко поддалась обольщениям какого-нибудь красноречивого, жадного до денег проходимца.

Тетка часто предупреждала девушку, что именно это с ней и случится. Кэсси со вздохом отложила письма на край стола, размышляя о тете Реней, вдове покойного дяди. Когда пресловутая фирма обанкротилась, тетя Реней себя не помнила от бешенства и во всем винила отца Кэсси, упрямо закрывая глаза на то, что ответственность за случившееся несет ее драгоценный муженек, и никто иной. Дядя Тед умер вскоре после отца; тетя Реней оставалась единственной родственницей Кэсси. Иногда бедняжке казалось, будто тетка ненавидит ее. Вдова зло отзывалась об отце девушки и не упускала возможности напомнить племяннице, как та некрасива. Сама тетя Реней в молодости блистала красотой и по сей день сохранила остатки былой прелести. Она тратила целое состояние на наряды, на драгоценности, на косметологов; транжиря мужнино наследство, каталась в заморские круизы. И всякий раз, на памяти Кэсси, тетку сопровождал какой-нибудь смазливый юнец. Подростком Кэсси ужасно страдала от ее язвительных выпадов.

Твердя себе, что не в красоте — счастье, Кэсси наобум открыла журнал — и похолодела: прямо на нее глянуло улыбающееся лицо Джоэла Говарда. Под фотографией обнаружилась статья про благотворительную ярмарку, каковую глава “Говард Электроникс” почтил своим присутствием, а рядом с героем дня маячила миниатюрная, томная блондиночка. Кэсси презрительно поджала губки. Что за ирония: когда супермены вроде Джоэла Говарда покупают себе эти прелестные игрушки, этих девочек-на-час, прочие мужчины взирают на счастливцев с одобрительной завистью, но когда женщина поступает точно так же, на нее обрушивается лавина презрения!

“Женское равноправие — это миф”, — горько подумала Кэсси, намеренно не обращая внимания на легкий укол совести: ведь красавицы вешались бы на шею Джоэлу Говарду, даже не будь у него и пенни за душой. Джоэл Говард просто-таки излучал неодолимое чувственное обаяние, даже она, Кэсси, не осталась равнодушна, а негодяй и рад! Вот поэтому она и восприняла его в штыки. Наглец отлично знает, до чего хорош собой, и беззастенчиво этим пользуется, самодовольный, тщеславный эгоист! Ну можно ли такого не презирать? “Верно, я его презираю, всей душой презираю”, — повторяла девушка про себя, наслаждаясь этой мыслью. Раздался телефонный звонок, и Кэсси вздрогнула от неожиданности.

Она сняла трубку — и, услышав мягкий голос Питера, позволила себе расслабиться. А чего, собственно, она ждала? Неужели рассчитывала, что в трубке раздастся глубокий, мужественный. насмешливый голос Джоэла Говарда? Да с какой стати ему звонить? Не она ли категорически отказалась от дальнейших переговоров и через Дэвида передала решительное “нет” в ответ на предложение встретиться еще раз?

Питер позвонил, чтобы напомнить невесте о планах на вечер. Молодые люди собрались в ресторан — отпраздновать пока еще негласную помолвку и обсудить приготовления к свадьбе, назначенной на конец месяца. Вешая трубку, Кэсси с горечью подсчитывала дни: пока она не станет женой Питера, о безопасности нечего и не мечтать. Девушка задумалась на мгновение — а затем решительно встряхнула головой, гоня тягостные мысли. Кого ей бояться, от кого скрываться? Против воли глаза ее снова обратились к фотографии Джоэла Говарда; минуты текли — а девушка по-прежнему завороженно любовалась на портрет, и нескоро нашла в себе силы отвести взгляд.

* * *

Кэсси задержалась в офисе допоздна: в голову ей пришла неплохая идея, и программистке просто-таки не терпелось опробовать ее на практике. Только взглянув ненароком на часы, девушка вспомнила о времени и неохотно отключила компьютер.

До встречи оставалось каких-нибудь полчаса. При мысли о том, что она пропустила сеанс в парикмахерской, девушка ощутила укол совести. Сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше, чтобы доставить удовольствие Питеру; не в этом ли ее прямой долг? Раз уж родилась дурнушкой, то ради многострадального жениха могла бы и прихорошиться хоть малость! Ведь Питер женится на ней отнюдь не по любви. Выбор дался ему непросто. Девушка еле слышно вздохнула, разглядывая собственное отражение в зеркале. Ничего в ней привлекательного нет; даже правильные черты лица и огромные, зеленовато-карие глаза ее не красят! Слишком уж она худенькая и бледная, слишком уж невзрачная!

Кэсси приняла душ, надела чистое белье, открыла гардероб. Все ее наряды отличались безликой невыразительностью: их владелица не претендовала на оригинальность, напротив — стремилась слиться с толпой, затеряться на заднем плане. На сей раз девушка остановила выбор на бежевом, с серыми разводами, платье свободного, бесформенного покроя. Стройная фигурка тонула в складках тусклой, унылого оттенка ткани от запястий и до колен. На фоне платья лицо казалось еще бледнее, волосы — еще бесцветнее. Кэсси ловко соорудила аккуратный шиньон — сказывалась многолетняя практика. Когда-то она заплетала длинную косу, но в университете бедняжку задразнили до слез, и девушка перешла на прическу более солидную. Одно время Кэсси прикидывала, не обзавестись ли контактными линзами, но тут же возражала себе, говоря, что очки нужны ей только для работы за компьютером. Девушка по-быстрому подкрасилась, механически провела по губам помадой, недоумевая про себя, отчего это никакая косметика не идет ей на пользу. Так; теперь — побрызгаться сладковато-приторными восточными духами, что купил для нее Питер — и она готова. Духи абсолютно не подходили девушке, но ее ли это дело? Питер их выбрал, стало быть, Кэсси обязана ими пользоваться!

Девушка повернула камнем вверх бриллиантовый перстень, слишком тяжелый для ее тонкого пальчика, и сняла с вешалки плащ. Раздался звонок — и Кэсси поспешила к двери.

При виде своей дамы Питер просиял вежливой улыбкой и целомудренно чмокнул невесту в щеку. Надо думать, Джоэл Говард обнимает своих дам далеко не так кротко! При этой мысли Кэсси вспыхнула гневом. С какой стати она снова вспомнила об этом негодяе?

— Готова?

Девушка кивнула, улыбнулась, подала жениху руку. Молодые люди вышли во двор.

— Родители сразу поехали в ресторан, — сообщил Питер весело. — Я припарковался вон там.

Родители Питера… Сердце у девушки упало. Будущие родственники не внушали ей симпатии: отец Питера казался грубым и властным, а мать как две капли воды походила на тетю Реней. Кэсси отлично знала: Изабелла Уильямс недовольна выбором единственного сына, а Ральф Уильямс, хотя и радуется выгодному союзу, но в глубине души презирает сноху как женщину. Иногда Кэсси хотелось закричать в полный голос: не ее вина, что она — дурнушка, у нее тоже есть чувства, ей тоже бывает больно! Садясь в машину, девушка с трудом подавила безумное желание повернуться к жениху и яростно потребовать, чтобы он поцеловал ее, поцеловал по-настоящему. Да что с ней такое происходит? Девушка неуютно поежилась, словно от холода, и Питер тут же проявил заботу.

— Давно пора сменить машину, — нахмурился он. — Эта уже свое отъездила, но папа только что купил себе новый “Роллс”. А что, не хочешь сделать мне свадебный подарок? Я бы не отказался от серебристого “Мерседеса”!

Кэсси понимала, что жених всего лишь поддразнивает ее, но на душе остался неприятный осадок. Что за нелепая впечатлительность! Она приняла предложение Питера по доброй воле; она с самого начала знала, почему Питер просил ее руки; в конце концов, сама она любит жениха ничуть не сильнее, чем он — ее! Тогда откуда же это неодолимое отвращение, это желание распахнуть дверцу машины — и убежать без оглядки?

Предсвадебная лихорадка? Девушка насмешливо улыбнулась. Разве отец не научил ее смотреть жестокой правде в глаза? Она — некрасива, зато умна; вот Питер и ценит в ней ум, а не красоту. Ну и что здесь дурного? Очарование меркнет, талант остается… так кто же в итоге окажется в проигрыше, прелестница или синий чулок?

Вздохнув, Кэсси осознала, что пора выходить. Питер выглядел весьма импозантно: парадный костюм сидел как влитой, светлые волосы вспыхивали золотом в электрическом свете. Обаятельную мальчишескую внешность слегка портит капризный изгиб губ… впрочем, не его это вина! Питера беззастенчиво избаловали в детстве; впрочем, любящая матушка со всей очевидностью намерена потворствовать сыну и после свадьбы…

Роскошный ресторан переливался цветными огнями. Метрдотель проводил молодых людей к заказанному столику, где уже дожидались родители. Изабелла Уильямс картинно расцеловала Кэсси в обе щеки, но девушка прочла во взгляде будущей свекрови холодную неприязнь, и еще — самодовольное торжество красавицы, гордой своим превосходством над некрасивой соперницей. При виде безупречного макияжа и роскошного шелкового платья миссис Уильямс, Кэсси в который раз остро почувствовала собственную неполноценность.

Едва сделав заказ, Изабелла возбужденно затараторила о приготовления к свадебному банкету.

— Оставь пустяки до другого раза, — бесцеремонно оборвал жену Ральф Уильямс. — Кэсси, мне хотелось бы назначить встречу между нашими бухгалтерами… — Он пустился в разглагольствования о банковских счетах и финансовых отчетах… и тут Кэсси внезапно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Ощущение, что за ней наблюдают, оказалось настолько острым, что по спине пробежал холодок. Девушке отчаянно захотелось обернуться, но усилием воли она подавила страх и заставила себя прислушаться к словам Уильямса-старшего. Тот как раз принялся расспрашивать будущую сноху о состоянии дел в фирме, интересуясь, нет ли новых задумок. Кэсси уже собиралась сказать “нет”, — она терпеть не могла распространяться о своих замыслах, пока те не обретут некоторую определенность, как вдруг желание обернуться накатило с новой силой. И Кэсси уступила ему — не успев толком понять, что происходит. В следующее мгновение дыхание у нее перехватило: прямо на нее, не мигая, глядели знакомые, сапфирово-синие глаза. Джоэл Говард сидел за столиком у окна и пристально наблюдал за нею, не обращая внимания на болтовню своей белокурой подружки. Во взгляде его читалась с трудом сдерживаемая ярость, и девушка поневоле содрогнулась. Этот взгляд словно бросал вызов грому и молнии, сокрушал и испепелял непокорную на месте; а мишенью исступленного, неукротимого гнева стала она, Кэсси. Да, программистка знала, что своим категорическим отказом изрядно разозлила всемогущего Говарда, но подобного взрыва бешенства даже вообразить не могла! Прошло несколько долгих секунд, прежде чем девушке удалось отвести взгляд, и Питер успел заметить ее рассеянность.

— Джоэл Говард! — возмущенно воскликнул он. — И что ему здесь понадобилось?

Уильямс-старший резко развернулся и неодобрительно сощурился.

— На “Кэсситроникс” зубы точит! — Он проговорил это нарочито громко, чтобы конкурент услышал, и Кэсси заметила, как сапфирово-синие глаза потемнели от гнева, превратились в два кристалла иссиня-черного обсидиана. Страх, и еще что-то, чему не подберешь названия, всколыхнулись в ее душе. Девушка задрожала и до боли вцепилась в руку Питера. Бриллиант в кольце вспыхнул и запылал всеми цветами радуги, Джоэл Говард перевел взгляд на броское украшение, очевидно, впервые его заметив, и в следующее мгновение лицо его исказилось яростью — а затем губы сами собою изогнулись в брезгливой гримасе.

— Милый, да какая муха тебя укусила? Что это еще за свирепый вид? — капризно пожаловалась блондинка, перекрывая невнятный гул голосов.

Ответ Джоэла прозвучал не менее отчетливо, и от лица Кэсси отхлынули все краски. Не приходилось сомневаться, что жестокая издевка предназначалась именно для ее ушей.

— Я вовсе не злюсь, — заверил он подружку. — Я всего лишь размышлял о том, что есть на свете мужчины, готовые с потрохами продаться за выгодный контракт!

Блондинка кокетливо надула губки. Кэсси, не в силах отвести глаз, завороженно наблюдала за происходящим.

— А ты бы устоял? — лукаво осведомилась девица. Джоэл Говард снова обернулся к Кэсси: взгляды их скрестились, и в сапфирово-синих глазах девушка прочла презрение и насмешку.

— Цена слишком высока; есть вещи, на которые ни один уважающий себя мужчина не пойдет, — снисходительно протянул он, и Кэсси поняла: эти слова тоже адресованы ей. Джоэл Говард пренебрежительно окинул взглядом ее фигурку, и Кэсси, еще минуту назад бледная как полотно, вспыхнула до корней волос от унижения и ярости и с трудом сдержала нервную дрожь. Ральф Уильямс недоуменно изогнул бровь; вспомнив, что так и не ответила на последний вопрос собеседника, девушка весело и чуть громче, чем следовало, защебетала:

— Собственно говоря, я как раз работаю над новой игрушкой — это будет мой свадебный подарок Питеру. — Девушка лучезарно улыбнулась жениху, и, не особо вдумываясь в собственные слова, продолжила: — Если с этой задумкой мне повезет так же, как с последней моей лапушкой, она принесет тебе не один десяток новехоньких “Мерседесов” — и с гаражами в придачу!

В обычной ситуации Кэсси пришла бы в ужас от собственного поведения, первая возмутилась бы подобной опрометчивостью, но сейчас ей хотелось только одного — стереть с физиономии Джоэла Говарда эту издевательскую ухмылку, отплатить наглецу его же монетой, осмеять его и унизить. Владелец “Говард Электроникс” открыто и ясно дал ей понять: она, Кэсси, купила себе мужа за деньги, но ни одной женщине не удастся купить его, Джоэла!

Ужин пролетел незаметно: Кэсси, во власти странного оцепенения, с трудом сознавала, что происходит. Она отрешенно пила шампанское и невпопад отвечала на тосты в честь ее помолвки. Потом жених и невеста потанцевали немного; но, хотя Питер крепко прижимал к груди свою избранницу и нашептывал ей на ушко слова благодарности по поводу обещанного подарка, мысленно девушка была не с ним. Джоэл Говард танцевал со своей дамой, и Кэсси не сводила с них глаз. Блондинка едва доходила до плеча партнера, каждое их движение дышало томной страстью, словно на ложе любви… Любовные утехи у них впереди… Голова у Кэсси шла кругом; в объятиях Питера она дрожала от холода, до глубины души возмущенная направлением собственных мыслей. Откуда в ней это извращенное любопытство, это нездоровое желание подглядывать за чужой личной жизнью? Что такого заключено в этом Джоэле Говарде, с какой стати он будит в ней чувства столь постыдные, уводит ее за пределы логики и разума в мир, где правят одни эмоции?

Наконец, девушка облегченно перевела дух: настало время уходить. Она дожидалась Питера в фойе… как вдруг железные пальцы до боли стиснули ее плечо. Кэсси похолодела: даже не оглядываясь, она отлично знала, кто стоит за ее спиной.

— Зачем ты выходишь за него замуж?

В вопросе прозвучало неприкрытое презрение, и девушка не замедлила с ответом.

— А мне казалось, ты и сам все понял! Я покупаю себе мужа. Питер весьма недурен собой.

— Неужто настолько хорош, чтобы компенсировать в твоих глазах потерю “Кэсситроникс”? — Теперь Джоэл откровенно издевался над ней: дескать, кто-кто, а он отлично знает, зачем Питер на ней женится. Кэсси захотелось ударить собеседника, оскорбить его, опорочить. Ведь Джоэл больно ранил ее, дав понять, что, если бы не фирма, Питер даже не взглянул бы на такую дурнушку. Да, сама она об этом прекрасно знает, но услышать унизительную правду от Джоэла Говарда — совсем другое дело! И тут Кэсси сообразила, какой довод заденет собеседника всего сильнее.

Девушка изобразила пародию на улыбку.

— Конечно, нет, но если я стану женой Питера, тебе не видать “Кэсситроникс” как своих ушей, так что сделка того стоит!

Прежде чем Джоэл успел возразить, Кэсси решительно высвободилась и на негнущихся ногах поспешила навстречу жениху: Питер как раз возвращался из гардероба с ее плащом. Уже оказавшись у двери, Кэсси, поддавшись неодолимому искушению, в последний раз обернулась на Джоэла Говарда. В лице противника она прочла неумолимую решимость, пошатнулась и с трудом устояла на ногах: этот холодный, жестокий взгляд не сулил ничего доброго. Она-то считала себя победительницей, да только вот недруг сдаваться не собирается! Джоэл Говард по-прежнему надеется прибрать к рукам “Кэсситроникс”, с ее согласия или без такового, — и, похоже, готов на все!

Усевшись в машину, девушка с трудом подавила малодушное желание броситься жениху на шею и умолять его, чтобы свадьба состоялась уже завтра. Но Кэсси решительно взяла себя в руки, повторяя, что не след идти на поводу у собственных эмоций. Ну чем сможет повредить ей Джоэл Говард? Ничем, ровным счетом ничем.

2

Со времен памятного ужина в кругу будущей семьи прошло около недели; почти неделя минула с тех пор, как Кэсси виделась с Джоэлом Говардом, но бессовестный претендент на “Кэсситроникс” по-прежнему занимал мысли девушки. Кэсси бранила себя за малодушие: ну почему она напрочь неспособна выбросить наглеца из головы?

Сегодня ей предстояло явиться на первую примерку свадебного платья. Все переговоры с модистками взяла на себя мать Питера, и, при взгляде на пометку в календаре, Кэсси досадливо поморщилась. Ей так хотелось задержаться в офисе еще на час-другой и поработать в свое удовольствие!

Так бывало всегда: Кэсси, увлекшись очередной задумкой, проводила за компьютером часы и дни, напрочь забывая об окружающем мире. “Не тот случай”, — не без ехидства подсказал внутренний голос. Есть еще Джоэл Говард, что с раздражающим постоянством вторгается в ее мысли, мешая сосредоточиться на работе.

Да чтоб ему провалиться, негодяю! Еще три недели — и она благополучно выйдет замуж за Питера, и клан Уильямсов оградит “Кэсситроникс” от посягательств конкурента! Вот почему, должно быть, она непрестанно думает о Говарде. Исходящая от соперника угроза, пусть невысказанная вслух, но очень, очень реальная, лишает ее покоя. Загудел селектор; девушка автоматически нажала на кнопку. Холодный и бесстрастный голос временной секретарши напомнил Кэсси о назначенной примерке. Ее собственная секретарша отсутствовала по болезни вот уже несколько дней, но, прежде, чем взять больничный, подыскала себе замену. “До отвращения компетентная девица”, — вздохнула про себя Кэсси, покорно надевая жакет. Этот опрятный твидовый костюм она носила вот уже лет пять: неброский цвет, ничем не примечательный покрой, словом — в самый раз для нее! Помогает слиться с толпой. Девушка шагнула к двери, кольцо Питера ярко вспыхнуло в неоновом свете, и Кэсси зябко вздрогнула. Не для нее это кольцо: уж слишком холодное и броское, воплощение показного блеска. Точно так же, как и предстоящий брак… Кэсси решительно отмела в сторону досадную мысль. Они с Питером еще не объявили о своей помолвке официально. Уильямс-старший велел подождать до свадьбы: накануне торжественного дня он соберет пресс-конференцию и сообщит потрясающую новость газетчикам. Кэсси спорить не стала, хотя и слегка нахмурилась: ей не слишком-то нравилось, что отец жениха так безапеляционно распоряжается их личной жизнью. Слабовольный Питер — игрушка в руках родителей… Поначалу девушка не придавала этому значения, но, постепенно убеждаясь в бесхарактерности своего избранника, не на шутку встревожилась. А что, если однажды интересы “Пентатон” и “Кэсситроникс” вступят в противоречие? Поддержит ли ее Питер?

Повторяя себе, что она — жертва предсвадебной лихорадки, Кэсси вышла из кабинета. Временная секретарша, высокая, привлекательная брюнетка, вежливо улыбнулась ей, но Кэсси демонстративно отвернулась. При одном взгляде на эту ослепительную, уверенную в себе красавицу, Кэсси еще острее сознавала собственную заурядность. Да, одета секретарша скромно и просто, зато ярко-изумрудный цвет блузки составляет разительный контраст с костюмом Кэсси — с этим блеклым оттенком овсяной каши.

Настанет ли день, когда при виде хорошенькой женщины она, Кэсси, не оробеет и не смешается от стыда? Неужели ей так и не суждено избавиться от комплекса неполноценности?

Машина Кэсси была запаркована на подземной стоянке; девушка уже предупредила секретаршу, что уезжает на весь день. В объемной сумке, с которой программистка не расставалась, уже лежал целый ворох заметок и набросков новой игры. Может быть, вечером удастся выкроить час-другой и привести записи в порядок. Первая стадия разработки компьютерной игры — самая ответственная, самая увлекательная! Нажимая на кнопку лифта, Кэсси чувствовала, как сомнения и страхи рассеиваются сами собой, а на смену им приходит радостное предвкушение интересных находок и нежданных открытий — как всегда в преддверии нового замысла.

К тому времени, как лифт опустился на нужный уровень, Кэсси заметно приободрилась. После яркого света лифта глаза не сразу привыкли к полутьме нижнего этажа, но девушка безошибочно направилась в нужную сторону. Еще не дойдя до места, она недовольно нахмурилась: какой-то эгоист, владелец соседней парковки, поставил свою машину, практически перегородив ей выезд. Машина оказалась незнакомой: вытянутый, серебристо-черный корпус зловеще поблескивал в полумраке.

Подойдя ближе, Кэсси узнала торговую марку и презрительно изогнула губки. “Феррари” — не иначе как собственность какого-нибудь преуспевающего, одержимого имиджем бизнесмена, владельца соседнего офиса! Равнодушно отвернувшись, Кэсси извлекла из сумки ключи и вставила их в замок собственного автомобиля.

И тут на плече ее сомкнулись железные пальцы. Во власти инстинктивного ужаса Кэсси на мгновение застыла на месте; сердце бешено заколотилось в груди. Не думая, не рассуждая, девушка рванулась прочь. Страх сводил ее с ума. Размахнувшись свободной рукой, она наотмашь хлестнула врага. Ладонь и пальцы заныли от боли: удар пришелся по широкой, впечатляюще-твердой груди.

— Да перестань же, я не причиню тебе зла! — Незнакомец перехватил свободную руку девушки и заломил ее за спину, едва та развернулась лицом к противнику.

Рассмотрев нападавшего, девушка побледнела как полотно и с трудом удержалась на ногах. На Кэсси глядели знакомые, чернильно-синие глаза. В полутьме отчетливо вырисовывалось суровое мужское лицо, угрюмо поджатые губы…

— Если ты всегда так реагируешь на прикосновение мужчины, Питер Уильямс, должно быть, с ужасом предвкушает “медовый месяц”!

Смысл издевательских слов не сразу дошел до сознания Кэсси: девушка еще не пришла в себя от сильного потрясения.

— Так что пусть почитает себя счастливцем: я, так и быть, избавлю его от тяжкого испытания!

Ум Кэсси отказывался работать. Во власти странного оцепенения, девушка во все глаза глядела на Джоэла Говарда, с трудом понимая, что он говорит.

Одной рукой удерживая пленницу, Джоэл распахнул переднюю дверь “Феррари”. Кэсси недоуменно попятилась.

— Так это твой автомобиль?

Не удостоив девушку ответом, похититель не то втолкнул, не то подсадил ее в машину. Действия столь неожиданные помогли Кэсси сбросить с себя оцепенение, и она попыталась сопротивляться, отчаянно замолотила кулачками по его твердой, мускулистой груди. Похититель невозмутимо склонился над жертвой и застегнул ремень безопасности.

— А ну, прекрати! — коротко потребовал он. — Мне не хотелось бы применять силу, но при необходимости я церемониться не стану.

Тон его голоса яснее слов говорил: это не пустые угрозы. Кэсси резко отпрянула назад и вжалась в сиденье, словно крохотный зверек, пытающийся свернуться в защитный клубочек.

— Не понимаю! — срывающимся голосом пролепетала она. — Что происходит?

Дверца машины захлопнулась: Джоэл Говард уселся рядом с пассажиркой и нажал на кнопку. Раздался характерный щелчок: девушка испуганно оглянулась на дверь и потянулась к ручке.

— Поздно, я только что блокировал выход. — Лаконичное замечание не сулило ничего доброго, и нервы девушки, и без того натянутые точно струны, не выдержали.

— Может, ты, наконец, соизволишь объяснить, что за нелепую игру затеял? — яростно потребовала Кэсси. — Я спешу на примерку свадебного платья, а из-за тебя, того и гляди, опоздаю!

— Я в том особой беды не вижу: платье тебе не понадобится, — хладнокровно отозвался похититель и включил зажигание. — А ты думаешь, я стану сидеть сложа руки и позволю тебе уничтожить все то, над чем я проработал более десяти лет?

Кэсси растерянно покачала головой, пытаясь привести в порядок мысли.

— Мою фирму ты ни за что не получишь, — вызывающе отпарировала она. — И не помогут тебе ни любезности, ни уговоры! Кстати, как ты дознался, что сегодня я уйду с работы пораньше? — подозрительно осведомилась девушка.

— Все проще простого. Твоя секретарша взяла больничный, а на ее место я прислал одну из своих. Сьюзен отслеживала каждый твой шаг.

— Сьюзен у тебя в подчинении? — до глубины души возмутилась Кэсси. — Держу пари, работать на тебя нахалке куда приятнее, нежели в моей фирме! — съехидничала она, вспоминая безупречно наложенный макияж и смазливое личико девицы.

— Вне всякого сомнения, — безмятежно отозвался Джоэл Говард. — Но я щедро вознагражу ее за причиненные неудобства.

Интонации его голоса и взгляд говорили яснее слов: Джоэл Говард всерьез убежден, будто любую женщину можно купить, ежели дать хорошую цену. Кэсси невольно подивилась про себя: похоже, владелец “Говард Электроникс” столь же низкого мнения о слабом поле, как она — о сильном. Программистка нахмурилась: вот ведь странное дело! Такому неотразимому красавцу, как Джоэл, полагается обожать и почитать прекрасную половину человечества; наверняка, поклонницы холят его и лелеют, и балуют всеми доступными способами! Так откуда это ощущение, будто Джоэл не то что презирает, а прямо-таки ненавидит женщин?

— И как же ты ее вознаградишь? — ядовито осведомилась Кэсси, до глубины души возмущенная тоном собеседника. — Деньгами или натурой?

Лицо Джоэла посуровело, пальцы крепче вцепились в руль.

— Хватит умничать, — сердито посоветовал он. — Не моя вина, если ваш пол так падок на взятки, верно?

— На протяжении веков женщины использовали любое доступное оружие против мужчин, потому что мужчины упрямо считают их низшей формой жизни, — яростно отпарировала Кэсси. Губки ее горестно дрогнули: девушка отлично помнила, какой дорогой ценой оплачены ее незаурядные способности к математике! Как ополчились на нее и мужчины, и женщины!

— У меня нет времени обсуждать постулаты феминизма, — рявкнул Джоэл. — Мы и без того опаздываем.

— Опаздываем? — Кэсси похолодела от страха. — Я не стану подписывать никаких документов, так и знай! “Кэсситроникс” ты не получишь!

— Сьюзен сообщает, что ты работаешь над новой игрой. — Джоэл резко переменил тему, и Кэсси не смогла ему помешать.

Девушка заморгала от неожиданности: машина вынырнула из-под земли на солнечный свет. Не удастся ли привлечь внимание прохожих или полиции? Ведь это — чистой воды похищение: ее увозит против воли этот несносный, самодовольный наглец, который не в состоянии понять простое слово “нет”!

— А если и так? — пожала плечами Кэсси, стараясь не показать, насколько напугана. Страшилась она не за себя. Девушка знала: Джоэл Говард не станет прибегать к физическому насилию. Но всеподчиняющая сила воли, властная решимость, отчетливо распознаваемая под маской невозмутимой любезности, внушали ей неподдельный ужас. Этот человек ни перед чем не остановится на пути к цели… А цель его — “Кэсситроникс”!

— Если новый твой “шедевр” окажется столь же удачным, как и предыдущий, “Пентатон” станет ведущей компанией по производству компьютерных игр в Великобритании. — Джоэл на мгновение отвлекся от дороги и одарил собеседницу мрачным, укоризненным взглядом. — И оттеснит мою компанию на задний план, а этого я допустить не могу. Мне нужны прибыли и мне нужен статус лидера рынка — в противном случае правительство откажется финансировать мои начинания. А ведь мы на пороге эпохального открытия! Еще шесть месяцев — и опасность останется позади; первые наши демонстрационные модели будут готовы к показу, мы соберем пресс-конференцию — и наши разработки прогремят на всю страну. Но для этого мне нужно удержаться на ведущих позициях в течение полугода. А если ты выйдешь замуж за Питера Уильямса, и “Кэсситроникс” объединится с “Пентатоном”, все мои надежды потерпят крах. — Джоэл Говард умолк, вырулил налево, а затем снова улыбнулся спутнице, и от этой улыбки кровь у девушки застыла в жилах. — Так что сама понимаешь, с твоими-то проницательностью и умом, почему я просто не могу позволить тебе принять предложение Питера!

— Ну и как же ты намерен помешать мне? — холодно осведомилась Кэсси, стряхнув с себя оцепенение.

Не успел дерзкий вопрос сорваться с уст, как девушка горько пожалела о сказанном. Похититель просиял улыбкой: видно было, что ответ доставит ему истинное удовольствие. Худшие подозрения пробудились в душе Кэсси — и девушка с трудом уняла нервную дрожь.

— Легко, — негромко заверил Джоэл. — Я сам на тебе женюсь. К свадьбе все готово. Я выправил лицензию на брак; время уже назначено.

Забыв про ремень безопасности, Кэсси рванулась с места.

— Останови машину! — потребовала она хрипло. — Ты, верно, с ума сошел, если полагаешь, что тебе это сойдет с рук!

Джоэл язвительно рассмеялся — и от этого смеха по спине девушки пробежал холодок. — Если все тщательно спланировать и просчитать, с рук сходит и не такое!

— Ты не потащишь меня к алтарю против моей воли! — Кэсси с ужасом сознавала, как дрожит ее голос. Четко очерченные губы Джоэла на мгновение искривились в победной улыбке: итак, он тоже заметил ее слабость!

— На твоем месте я бы не был так категоричен, — отозвался похититель, и задумчиво протянул: — И чего только не добиваются при помощи современных медицинских препаратов…

— Ты не посмеешь прибегнуть к наркотикам! — в ужасе воскликнула Кэсси. Даже отпетый авантюрист вроде Джоэла Говарда не станет так рисковать!

— Есть более безопасные средства, — согласился он, тормозя у светофора и оборачиваясь к пассажирке. — Поверь мне, Кэсси, наш брак состоится. Я не допущу, чтобы все мои труды пошли прахом только потому, что ты — тщеславная дурочка, способная увлечься ничтожеством вроде Питера Уильямса. Ты в самом деле веришь, будто он тебя любит?

О, этот вопрос, это презрение в голосе, этот недвусмысленный намек: дескать, ни один мужчина так просто на нее не польстится! Каждое слово Джоэла Говарда наносило чувствительный удар ее гордости, но возражать девушка не стала: вмешалась осторожность. Владелец “Говард Электроникс” опасен; он твердо вознамерился осуществить задуманное. Кэсси нимало не заблуждалась на его счет; она понимала, как много значит для недруга успех его начинаний, и знала: на пути к успеху тот не остановится ни перед чем. Девушка быстро взвесила ситуацию: да, придется пойти на унизительный компромисс!

— Я продам тебе фирму, — согласилась Кэсси, с горечью признавая поражение. — Останови машину и отвези меня назад в офис.

— Чтобы ты тут же бросилась к семейству Уильямсов за защитой? — беззвучно рассмеялся Джоэл Говард. — Ох, нет, Кэсси, есть только один надежный способ гарантировать твое послушание, а именно — купить его за ту же цену, которую собирался заплатить неотразимый Питер. То есть жениться на тебе.

Кэсси задохнулась от возмущения: наглец недвусмысленно намекает, что единственный ее шанс заполучить мужа — это поставить на кон фирму; а ведь она-то выходит за Питера только затем, чтобы оградить “Кэсситроникс” от него, Говарда! Но девушка благоразумно прикусила язычок: не время вступать в препирательства.

— Питер…

— Любит тебя? — поддразнил похититель. — Питер никого не любит, кроме себя самого. Давно ли ты в последний раз смотрелась в зеркало, а, Кэсси? Неужели ты и в самом деле думаешь…

От холодной жестокости этих реплик у Кэсси перехватило дыхание. Жгучая, невыносимо-резкая боль ножом рассекла душу. Девушке отчаянно захотелось заставить собеседника взять свои слова обратно: кажется; все отдала бы, только чтобы негодяй взглянул на нее с благоговейным восхищением, чтобы запылал от страсти…

— Нет! — исступленно выкрикнула Кэсси, побледнев как полотно. Откуда эти опасные мысли и как их обуздать? Что с ней такое творится? Это все Джоэл Говард виноват! Это из-за него она — на грани нервного срыва; нужно ли удивляться, что и в мыслях у нее царит хаос? Разумеется, ей дела нет до того, нравится она Джоэлу Говарду или нет; а даже если бы, вопреки вероятности, и понравилась — этот негодяй ей нисколечки не нужен!

— Даже если ты вынудишь меня поучаствовать в этом свадебном фарсе, я прямо из церкви отправлюсь к газетчикам и расскажу всю правду, — яростно пригрозила она, обуздывая эмоции и призывая на помощь силы разума. Женская интуиция подсказывала Кэсси: для того, чтобы одержать верх над противником, ей понадобится вся ее логика, все ее аналитические способности.

— Милости просим, — издевательски протянул он, — да только палка-то — о двух концах. Что станется с репутацией твоей фирмы, если ты расскажешь правду — и разразится скандал, и твое имя смешают с грязью?

Джоэл дал ей ровно минуту на то, чтобы усвоить информацию, а затем снова оглянулся на собеседницу. Город остался позади, машина катила в направлении Котсуолдских холмов. Кэсси рассеянно глядела на дорогу, взвешивая в уме доводы “за” и “против” и понимая, что возразить не так-то просто.

— Да, моя репутация тоже пострадает, но “Кэсситроникс” от удара так и не оправится. Никто не купит у тебя ни одной программы, фирма вылетит в трубу, а, избавившись от опасного конкурента, мой филиал компьютерных игр снова выдвинется на первый план. “Говард Электроникс” сохранит за собою статус лидера отрасли, и у меня не возникнет проблем с финансированием тех, других исследований, которыми я на данный момент занят.

Но ведь Джоэл Говард занимается компьютерной электроникой! Не зная, что лучше — нагрубить в ответ или просто промолчать, Кэсси горько осведомилась:

— Ну, и что же это за революционные прожекты, над которыми ты трудишься не покладая рук? Чудо-робот?

— Почти угадала. Я, собственно, секрета из своих занятий не делаю, поскольку соперничать со мною некому — ни в Великобритании, ни в целом мире. Мы работаем над компьютерным оборудованием для применения в микрохирургии. Такой аппарат и быстрее, и эффективнее человека: ценное преимущество, если накладываешь швы или проводишь операцию головного мозга. А поскольку у панели управления стоит сам хирург, это по сути дела — продолжение его руки, безотказный придаток, способный к точности до миллионной доли градуса. Нас, конечно, поддерживают; но, как в случае любого новаторского начинания, находятся любители поставить палки в колеса. Кое-кто брюзжит, что, дескать, правительственные денежки лучше потратить на подготовку новых кадров. Поэтому моя задача — не отпугнуть спонсоров. Если мой филиал компьютерных игр сдаст позиции, наши недоброжелатели охотно этим воспользуются и перекроют поток фондов.

Кэсси благоговейно перевела дух. Ее собственные разработки, конечно, недурны, и приносят баснословные прибыли, но, в конце концов, это — всего лишь развлекательные игры! Девушка почувствовала себя полным ничтожеством — и сама тому возмутилась.

— Джоэл… — Кэсси впервые назвала похитителя по имени, и в лице его отразилось легкое удивление. — Я передумала, — поспешно объявила она. — Я отдам тебе “Кэсситроникс”.

Девушка говорила вполне искренне, понимая, что Джоэл Говард работает над проектом, куда более важным, нежели ее личные антипатии, но одного взгляда на собеседника хватило, чтобы смирение обратилось в гнев. Владелец “Говард Электроникс” издевательски рассмеялся.

— Этот мягкий, вкрадчивый подход на мне испытывали настоящие профессионалки, милая Кэсси, — и уходили ни с чем. В молодости я усвоил одну простую истину: женщинам нельзя доверять! Хоть ты и похожа на серенького невзрачного воробушка, все равно ты — представительница женского пола. Так что хитрость не сработает. Я, знаешь ли, достаточно умен, чтобы распознать твои уловки. Я разворачиваю машину и везу тебя обратно в офис, и ты отправляешься прямиком к Питеру Уильямсу… Увы, выбора у меня и впрямь нет!

— Итак, ты готов пожертвовать своей свободой и жениться на сереньком невзрачном воробушке из чистого альтруизма, из любви к ближнему своему? — негодующе обрушилась на него Кэсси. Это снисходительное, чисто мужское презрение к ее полу выводило бедняжку из себя: сколько раз приходилось ей сталкиваться с подобным отношением! Интересно, кто же это научил его не доверять женщинам? Программистка мысленно выбранила себя за слабость. Подробности биографии этого угрюмого, мрачного деспота нисколечко ее не интересуют. Он и без того ворвался в ее жизнь без приглашения, так что страшно делается; чем меньше она знает о его личной жизни, тем оно безопаснее.

— Речь идет о фиктивном браке, — холодно отозвался Джоэл, — и продлится он от силы шесть месяцев, если все пойдет по плану. Что до свободы… — бизнесмен насмешливо сощурился. — С какой стати мне жертвовать свободой? Или ты деликатно даешь понять, что готова предложить мне не только фирму, но и себя саму?

Кэсси вспыхнула до корней волос. Негодяй бессовестно издевается над ней! Такая, как она, ему ни к чему: ну зачем Джоэлу Говарду женщина, не наделенная ни красотой, ни остроумием; женщина, которая недалеко ушла от неопытной девчонки-подростка, и притом настолько заурядна, что тошно делается! Если бы не “Кэсситроникс”, Джоэл и не взглянул бы в ее сторону!

— Обещаю, что в качестве любовника дам Питеру Уильямсу сто очков вперед… — Вкрадчивые, умильные посулы только распалили гнев Кэсси. Наглец играет с ней, как кошка с мышью, терзает ее и мучает, отлично при этом сознавая, что не испытывает ни малейшего влечения к жалкой дурнушке.

— Технически — возможно, — холодно согласилась Кэсси, удивляясь собственному самообладанию. В темно-синих глазах отразилось легкое изумление, и девушка нашла в себе силы язвительно продолжить. — Но так уж случилось, что я…

— Ты любишь Уильямса? — перебил Джоэл Говард. — С какой стати? Только потому, что он пару раз чмокнул тебя в щечку? Сколько бы ты ни храбрилась, милая, не думаю, что дело зашло дальше. Ты — само воплощение холодной непорочности; и я не верю, что это маска. Скажи, Кэсси: неужто неприступной девственнице, запертой в четырех стенах аналитического ума, никогда не хотелось взбунтоваться? Не мечтает ли она втайне о восторгах жаркой страсти?

Язвительные насмешки похитителя напомнили Кэсси школьные обиды и жестокие шутки бывших одноклассников. Сама того не сознавая, девушка мысленно отстранилась от собеседника, ушла в себя, непроницаемой стеной отгородилась от мира. Зеленовато-карие глаза глядели холодно и отчужденно. С деланно-равнодушным видом Кэсси небрежно обронила:

— Ты волен строить любые догадки — а я вольна не отвечать на расспросы. Согласна: ты проявил редкую изобретательность. Я не хочу погубить “Кэсситроникс”, так что мне волей-неволей придется подыграть твоим планам и согласиться на брак. Но жить с тобой как жена я не стану.

— Станешь — не в полном смысле этого слова, конечно, — решительно возразил Джоэл. — Я твердо намерен сделать все, чтобы наша недолгая семейная жизнь со стороны выглядела вполне пристойно.

— Но зачем? Неужели ты хочешь… — глухо начала было Кэсси.

— Вот чего я совсем не хочу, так это стать объектом дурацких шуточек в Сити, — безжалостно оборвал ее похититель. — Надеюсь, у тебя хватит ума понять, что я прав. Я в красках распишу прессе наш безумный, скоропалительный роман. Газетчики уже знают, что я претендую на “Кэсситроникс”; эти сентиментальные идиоты охотно поверят, будто я явился к тебе в кабинет с выгодным предложением — и влюбился с первого взгляда.

— А что ты скажешь спустя шесть месяцев, когда дело дойдет до развода? — Почему, ох, почему голос ее звучит так неуверенно, так удрученно, словно она уже страшится неизбежного финала?

— Скажем, что не сошлись характерами, — пожал плечами Джоэл. — Зачем тревожиться заранее?

— А эти твои пресловутые… — Кэсси с отвращением поморщилась. — Твои пресловутые подружки… Девочки-на-час тоже поверят, будто ты предпочел им невзрачного воробушка?

— Мне дела нет до того, поверят они или нет, — безразлично отмахнулся Джоэл, с видом невыносимо-высокомерным. Но тут же, изменив тон, отрывисто добавил: — Зачем ты отзываешься о себе так пренебрежительно — точно находишь в этом своеобразное удовольствие? Почему, интересно? Защитный механизм, должно быть: ты спешишь опередить собеседника?

Джоэл Говард слишком многое подмечает, слишком близко подобрался к правде! Девушка поспешила сменить опасную тему.

— А где мы будем жить после свадьбы? — на одном дыхании выпалила она.

— Я по-прежнему буду жить в Лондоне, в собственной квартире. — Джоэл заметно нахмурился. Интересно, о чем он подумал? Об удовольствиях, от которых придется отказаться на целых шесть месяцев, пока длится брак? Но следующие же слова возмутили девушку до глубины души: сколь разительно отличаются их представления о предстоящей семейной жизни!

— У меня есть дом в Котсуолде — собственно, даже не дом, а небольшая усадьба. Я думаю поселить тебя там. Полным-полно места, тишина и покой — в самый раз для твоей работы!

— Иными словами, вежливая ссылка! — негодующе воскликнула девушка. Джоэл поджал губы, взгляд его сделался холодным и строгим.

— Чего ты добиваешься? — холодно осведомился он. — Ты хочешь жить со мной в одной квартире? И спать в одной постели? Вот, значит, какую цену ты потребовала от Питера в обмен на “Кэсситроникс”? Интересно, так ли бедняга радовался сделке, как Уильямс-старший? Питер, как известно, без ума от роскошных блондинок, — безжалостно добавил похититель, глядя на пленницу с откровенным презрением. — Ты явно не в его вкусе. Надо думать, любящий папочка велел сыну зажмуриться и подумать о “Пентатоне”.

Раздался резкий звук пощечины — и в следующий миг Кэсси пришла в ужас от содеянного. За все свою жизнь девушке еще не доводилось ударить человека. Сапфирово-синие глаза так и впились в ее побледневшее личико, вспыхнули мрачным огнем — и бедняжка неуютно поежилась.

— Если такое повторится еще раз, я дам сдачи, — угрюмо пригрозил Джоэл. — Подобные выходки грозят автокатастрофой; кроме того, я не потерплю рядом с собою злобную мегеру.

— А я не потерплю, чтобы меня бессовестно оскорбляли, — выкрикнула Кэсси в ответ. Да как наглец смеет говорить ей в лицо подобные гадости? Так унижать ее?

— Откуда столько эмоций? — негромко осведомился Джоэл. — Или тебе кажется, что я прав?

Не удостоив его ответом, Кэсси замкнулась в ледяном молчании. Могучий автомобиль пожирал милю за милей. Сердце бедняжки изныло от боли, но она скорее умрет, чем позволит Джоэлу Говарду хоть одним глазком полюбоваться на ее страдания! Девушка отрешенно глядела в окно, одержимая одной-единственной мыслью: заставить Джоэла взять свои слова обратно. Пусть взглянет на нее — и потеряет голову от страсти! Что за нелепые, жалкие грезы… Джоэл Говард никогда и ни за что не полюбит такую дурнушку!

3

Уже в сумерках они добрались до места, и глазам Кэсси впервые открылся Говард-холл. Весеннее солнце опускалось за горизонт, омывая каменистые холмы Котсуолда розовым заревом, и древнее строение переливалось мягким светом, точно драгоценный камень в роскошной оправе.

Когда Джоэл впервые упомянул про усадьбу, девушке и в голову не пришло, что через час-другой она увидит настоящее чудо. Небольшой старинный особняк отличался непередаваемым изяществом; время сгладило острые углы и слишком яркие краски, и Говард-холл слился с пейзажем, гармонично дополняя великолепный вид.

Усадьба строилась в елизаветинском стиле: зеленые лужайки и плетистые розы в бутончиках сразу очаровали Кэсси. Мечта, а не дом, с завистью подумала девушка. Говард-холл наводил на мысль о счастливой семье, о покое и мире, о любви и заботе. Она обернулась к Джоэлу, не скрывая восторга, — и отпрянула. Во взгляде спутника читалась мрачная, угрюмая враждебность. Неужто Джоэл передумал жениться на ней? Сердце девушки дрогнуло, — но не от облегчения, нет. Сама Кэсси поняла это минуту спустя — и пришла в неподдельный ужас.

— Как красиво! — пролепетала она, скрывая смущение. — Ты… ты давно стал здесь хозяином?

Девушка разумно предположила, что Джоэл Говард купил дом на прибыли от своих процветающих компаний, как поступают многие бизнесмены. Губы молодого человека сардонически изогнулись.

— Лично я — недавно, но поместье принадлежит нашей семье почитай что с шестнадцатого века. Я унаследовал Говард-холл после смерти отца, пару лет назад. — Лицо его превратилось в каменную маску. Должно быть, отец и сын были очень близки — вот в чем причина ожесточения Джоэла!

— Ну вот мы и приехали: здесь ты сможешь переодеться. — Девушка изумленно вскинула глаза, и похититель холодно пояснил: — Поженит нас местный священник. В нашей семье принято венчаться здесь, в деревенской церкви. Предполагается, что излишней шумихи мы не хотим. Боюсь, что я дал понять преподобному Дженсену, будто брак столь скоропалительный подсказан взаимной страстью, а не практическими соображениями. Так что попытайся хоть немного походить на счастливую невесту.

— Но мне не во что переодеваться, — запротестовала Кэсси.

— Об этом я позаботился. Пойдем. — Джоэл притормозил у крыльца, обошел машину кругом и открыл для спутницы дверь. Явно для того, чтобы помешать ей бежать, горестно подумала Кэсси.

Даже поворачивая ключ в замочной скважине, похититель цепко удерживал ее за руку: железные пальцы до боли впивались в нежную кожу, так, что девушку бросало то в жар, то в холод. Близость Джоэла проделывала с ее чувствами странные вещи, словно одурманивала сознание, так, что бедняжка не могла взять в толк, что происходит. Она ощущала слабый мужской запах, теплый и чуть пряный, но отвращения не испытывала: напротив, ей хотелось теснее прижаться к спутнику.

По счастью, не успела Кэсси уступить этому опасному порыву, как они уже вошли в дом и ступили на полированный паркетный пол.

В воздухе кружились пылинки, и девушка непроизвольно нахмурилась: что за неприбранный, запущенный вид у прихожей! И как это Джоэл допустил, чтобы эта жемчужина среди усадеб изнутри выглядела настолько неприглядно!

— Вверх по лестнице, третья дверь направо, — коротко указал владелец Говард-холла. — Я буду ждать в коридоре. Телефона там нет, так что не трать времени на поиски. Даю тебе пятнадцать минут. Если за это время ты не переоденешься, я войду и наряжу тебя сам. Ясно?

Да, Кэсси отлично все понимала; понимала и то, что, ежели вынудит своего тюремщика воплотить угрозу в жизнь, прикосновения его рук не окажутся ни ласковыми, ни мягкими; скорее, Джоэл вложит в них всю жестокость безразличия и отвращения. Поднимаясь по ступеням, девушка мысленно дала обет: она никогда, никогда не позволит Джоэлу Говарду к себе прикоснуться, чтобы не ощутить всей глубины его презрительного равнодушия.

Отведенная ей спальня оказалась в самом конце коридора; окна глядели вниз на обнесенный стеною мощеный дворик. Вазы для цветов стояли пустыми и заброшенными, во всем особняке царило унылое запустение. Усадьба словно чувствует неприязнь владельца, с любопытством раздумывала Кэсси, и все-таки если когда-либо дом просил и молил о любви и заботе, так это Говард-холл.

Похоже, Джоэл терпеть не может фамильную усадьбу… Но если так, почему бы ее не продать?

Размышляя над парадоксальным характером будущего супруга, девушка по-быстрому приняла душ в примыкающей ванной и вышла в комнату, одетая лишь в простенькие хлопчатобумажные трусики и лифчик — поближе рассмотреть платье, разложенное на кровати.

При виде подвенечного наряда бедняжка вспыхнула от обиды и гнева. Глазам ее явилось бело-кремовое, изысканное чудо, каскад пенного кружева и невесомого шелка. Такое одеяние предназначено для красотки вроде той блондинки, с которой ужинал Джоэл, или для секретарши, которую негодяй подослал шпионить за ней, Кэсси. Которая из двух выбирала это платье? Что за жестокость — предложить это утонченное воплощение трепетной, пленительной женственности дурнушке, напрочь лишенной женского обаяния!

Памятуя об угрозе Джоэла, девушка поспешно надела платье и попыталась застегнуть молнию, но застежка не продвинулась и на дюйм. Личико Кэсси раскраснелось от досады, зеленовато-карие глаза стали совсем изумрудными. Шелк изящно облегал фигурку, кружево тихо шелестело при каждом движении. Из шиньона выбились шпильки, и вьющиеся локоны в беспорядке рассыпались по плечам. Распаленная и злая, девушка оглянулась через плечо, пытаясь понять, отчего молния упрямо не желает застегиваться. Похоже, в замочке застрял крохотный кусочек ткани. Извлечь его не удавалось, а время уже истекало. Прелестная крохотная шляпка с кокетливой фатой осталась лежать на кровати. Кэсси неуютно поежилась: что за разительный контраст составляет эта милая дамская безделушка с массивной оправой очков! Повинуясь необъяснимому порыву, девушка сняла очки и слепо уставилась на расплывчатое изображение в зеркале. И в это самое мгновение дверь отворилась и в спальню вошел Джоэл. Без очков Кэсси не могла прочесть выражение его лица, но, судя по резким, стремительным движениям, владелец Говард-холла кипел от ярости.

— Время истекло, — отрывисто бросил он. Остановился прямо перед ней — и впервые в жизни Кэсси порадовалась тому, что близорука. Снисходительно-насмешливый взгляд не заденет ее… а как иначе посмотрит на нее Джоэл, если не с издевкой?

— Ты не готова, — объявил он после продолжительного молчания. — Почему?

— Молния застряла. — Девушка сердито развернулась к похитителю спиной, чтобы тот убедился своими глазами, и застыла от ужаса: теплые пальцы Джоэла легли на ее обнаженную спину. Видимо, будущий супруг счел ее слова просьбой о помощи.

Казалось, прошла целая вечность. По спине пробежали мурашки, каждое прикосновение Джоэла к коже будило в девушке нервную дрожь. Она замерла — прямо и неподвижно, затаив дыхание. Но вот, наконец, замочек высвободился и легко скользнул вверх. Девушка с облегчением перевела дух — даже в груди заныло!

— Все в порядке? — издевательски осведомился Джоэл. Кэсси нащупала очки и водрузила их на нос: да, собеседник и впрямь глядел на нее с нескрываемым презрением, словно знал о невесте такое, о чем девушка и не догадывалась. Бедняжка почувствовала себя крайне неуютно.

— Так женский инстинкт у тебя все-таки есть? — протянул Джоэл. Хотя молнию он уже застегнул, сильная рука по-прежнему покоилась у основания ее шейки.

— О чем ты? — искренне изумилась Кэсси. Близость Джоэла и собственная непредсказуемая реакция приводили ее в замешательство, и логика казалась бессильной.

— Я хочу сказать, дорогая, что это — одна из старейших дамских уловок: попросить мужчину о помощи и под этим предлогом позволить к себе прикоснуться. Хотел бы я знать, а что женщины использовали до того, как изобрели молнии?

Широкая ладонь плавно скользнула по ее спине вниз.

— Чего именно ты пыталась от меня добиться, а, Кэсси? — холодно полюбопытствовал Джоэл. — Вот этого?

Пальцы его до боли впились ей в плечи, развернули девушку лицом; сильные руки кольцом сомкнулись вокруг нее, привлекли ближе…

Кэсси попыталась высвободиться, но безуспешно.

— Ах, какое викторианское целомудрие! Да только кому оно нужно! — прошептал Джоэл ей на ухо.

Прикосновение его губ вызвали к жизни тысячи электрических разрядов. Кэсси застыла на месте, точно недвижная статуя.

— Что за холодные, девственные уста, — протянул Джоэл, осторожно касаясь их языком. — Интересно, удавалось ли мужчине обратить их в пламя? — Он легонько куснул нижнюю губку девушки, пробуждая чувства, о существовании которых Кэсси в жизни своей не подозревала. Влажные уста ее приоткрылись сами собою, а Джоэл, не отрываясь, продолжал дразнить и ласкать — рассудочно и расчетливо, словно проводил научный эксперимент. Грубая реальность развеяла грезы, и Кэсси отпрянула от жениха, негодуя сама на себя. Ведь она чуть было не растаяла под его поцелуем; едва не выдала себя с головой: Джоэл будил в ней неуемную, испепеляющую жажду, о которой не следует знать никому! Она не вынесет насмешки, а ведь негодяй непременно примется потешаться, узнав о ее слабости. Ведь она, Кэсси, готова позабыть о том, почему оказалась в его объятиях; того и гляди взмолится о настоящем поцелуе! Личико ее запылало огнем: она на краю пропасти!

— Так ничто человеческое и тебе не чуждо, — снисходительно проговорил Джоэл, выпуская пленницу, — а то, по слухам, ты обменяла эмоции на средних размеров компьютер!

Возмущенная до глубины души, девушка не замедлила с ответом.

— Мне просто стало любопытно сравнить, на что это похоже, — храбро солгала Кэсси, заставляя себя поднять взгляд. Сощурившись, собеседник внимательно наблюдал за жертвой.

— Сравнить меня с Уильямсом, ты хочешь сказать? — вкрадчиво предположил он, и Кэсси тут же попалась в ловушку.

— Вот именно, — поспешно согласилась она, — и поцелуи Питера мне куда больше по нраву. — Девушка затаила дыхание: пусть негодяй думает, что ей и впрямь хотелось только сравнить двоих претендентов в женихи. Поцелуй застал ее врасплох, но незачем сообщать об этом Джоэлу: а то, чего доброго, примется расспрашивать, с какой стати она не стала отбиваться.

— После одной-единственной пробы? — Похититель изогнул брови. — Ты меня провоцируешь, Кэсси: записываешь в проигравшие, даже не убедившись, на что я способен. Ты ведь не считаешь эту милую шутку настоящим поцелуем, верно? — поддразнил он, подходя ближе и мстительно улыбаясь.

Кэсси попыталась увернуться, споткнулась о кровать и едва не упала. Очки слетели на пол, девушка нагнулась подобрать их, и в то же самое мгновение Джоэл шагнул вперед, спеша поддержать невесту.

Раздался зловещий хруст; Кэсси беспомощно застонала.

— Что за черт? — выругался Джоэл, опуская взгляд.

— Прошу прощения, — неохотно покаялся он, подбирая сломанную оправу. Затем посмотрел на часы и нахмурился. — Мы опаздываем!

— Но моя прическа! — Кэсси с трудом сдерживала слезы. Без очков бедняжка ощущала себя беспомощной и неловкой. Как ей поправить шиньон, если она ровным счетом ничего не видит?

— Оставь как есть, — посоветовал Джоэл и, не слушая возражений, решительно взял дело в свои руки и извлек из шиньона оставшиеся шпильки. Кэсси растерянно опустила руки: жених схватил расческу и пару раз провел по ее растрепанным волосам.

Девушка поморщилась от боли: в обращении с расческой Джоэл не особенно церемонился. В зеркале она различала лишь бледный овал лица в окружении темного ореола кудрей. Одно хорошо: про шляпку жених, кажется, забыл… Ни одна невеста не шла к алтарю в таком безобразном виде! Ни следа макияжа, ни признака губной помады. А до чего ей неуютно в прелестном платье: изысканный наряд только подчеркнет ее собственную невзрачность…

Не говоря ни слова, Джоэл увлек ее к машине. Не прошло и десяти минут, как он уже притормозил у деревенской церкви. Вокруг не было ни души; в полном молчании молодые люди прошли под аркой ворот и через кладбище. Скрипнула тяжелая дверь; Кэсси похолодела, оказавшись в непроглядной тьме, и с трудом совладала с паникой. Но тут открылась следующая дверь — и вот они в церкви. Сквозь решетчатые окна пробивались бледные лучи света.

— Простите, мы, кажется, слегка запоздали, — извинился Джоэл перед священником: тот, улыбаясь, уже спешил навстречу гостям. Лица жениха Кэсси не видела, но, судя по тону голоса, сейчас Джоэл — воплощенное благодушие.

Джоэл должным образом представил невесту; Кэсси невнятно пролепетала что-то в ответ, ощущая, как железные пальцы до боли стиснули ее руку.

Эта простая, незамысловатая церемония в иных обстоятельствах показалась бы сказочно-прекрасной, с грустью подумала Кэсси. В конце концов, что еще нужно двум влюбленным, готовым обменяться обетами верности, кроме друг друга? Да еще — священник, готовый совершить обряд, да еще — ощущение мира и святости, что царило в маленькой деревенской церкви…

Когда церемония закончилась и холодное, тяжелое кольцо Джоэла охватило ее пальчик, Кэсси почувствовала только несказанное облегчение — и не более. Она — замужем за Джоэлом Говардом, и некая крохотная часть ее сознания радовалась этой мысли. Памятуя о несбыточных грезах подростковых лет, Кэсси гнала прочь навязчивую мысль, упрямо внушала себе, что утешается недолговечностью этого брака. Незачем анализировать свои эмоции подробнее, незачем спрашивать, с какой стати губы ее так отчетливо помнят поцелуй Джоэла. Есть вещи, о которых вообще размышлять опасно!

Девушка очнулась от задумчивости. Священник как раз приглашал новобрачных выпить чаю в его доме. Дескать, миссис Дженсен будет очень-очень рада.

Джоэл нахмурился, но кивнул в знак согласия.

— Вы ведь намерены обосноваться здесь? — полюбопытствовал священник по пути к дому.

— Кэсси и впрямь поселится в усадьбе, — подтвердил Джоэл, оглядываясь к жене за поддержкой. Выражения лица его Кэсси не видела, но подозревала, что оно вполне соответствует блаженно-мечтательному виду молодожена. Сердце ее сжалось от страха. Джоэл Говард изумительно наловчился скрывать свои чувства; а знает ли кто-нибудь об истинной их природе? Она, Кэсси, о многом догадывается; и эта способность проникать в помыслы мужа удивляла бедняжку и тревожила. Но вот, наконец, и увитый плющом домик приходского священника. Преподобный Дженсен церемонно представил молодых супруге.

— Кэсси слегка близорука, — извинился за жену Джоэл, едва она переступила порог. — Но ей не хотелось надевать очки в церковь.

— Попробуйте контактные линзы, — весело предложила миссис Дженсен, ни на минуту не усомнившись в истинности слов Джоэла. — Я уже давно на них перешла. Вы, верно, проголодались? А куда надумали отправиться в свадебное путешествие? — деликатно осведомилась хозяйка, когда все расселись вокруг стола и чай разлили по чашкам.

— Боюсь, сейчас у нас дел невпроворот. — Джоэл мило поморщился. — Кэсси работает над новой игрой, а я по горло увяз в исследованиях. Увы, но мне придется умчаться в Лондон уже завтра. — Кэсси знала: муж глядит на нее, но упрямо не подняла глаз. Неужто интриган рассчитывает обвести людей вокруг пальца, притворяясь, что и в самом деле ее любит? Супруги Дженсен отнюдь не слепы. Они видят, до чего новобрачная некрасива.

— Ох, беда какая, — посочувствовала хозяйка. — Досадно, конечно, но вам, миссис Говард, скучать будет некогда: дом так долго пустовал, что возродить его к жизни куда как непросто! Если вам понадобится помощь, дайте мне знать. В деревне найдутся женщины, которые не прочь подработать.

— До чего славно, что ты вернулся, Джоэл, — тепло добавила миссис Дженсен. — Я знаю, каким ударом стала для тебя смерть Эндрю. Мы даже опасались, что после смерти отца ты захочешь избавиться от усадьбы.

Джоэл словно излучал горечь и гнев. Кэсси смущенно обернулась к мужу, не в состоянии разглядеть выражения его лица, но чувствуя его боль, как свою собственную. Кто такой Эндрю? И почему его смерть явилась для Джоэла ударом? Сколько всего она не знает…

— Я бы так и поступил, да только отец взял с меня слово не продавать Говард-холл. Как младший в семье, я никогда не рассчитывал на наследство. Да и не мечтал о нем. Я никогда не любил землю так, как Эндрю.

— Но ведь у вас с Кэсси будут дети, и Говард-холл отойдет им, — мягко возразила Мэри Дженсен.

Кэсси ощущала сочувствие собеседницы к Джоэлу столь же отчетливо, как и его безысходный гнев. Итак, Эндрю — брат Джоэла. Интересно, отчего он умер? Может статься, они с Джоэлом не ладили? Что, если именно поэтому Говард-младший не устает казнить себя и мучить?

Спустя полчаса молодожены распрощались и молча побрели к машине.

Кэсси решила, что не стоит заговаривать первой. Она даже не поглядела в сторону мужа, когда тот включил зажигание. На языке вертелись тысячи вопросов, но девушка не задала ни одного.

Оказавшись дома, она последовала за Джоэлом в просторную гостиную, изысканно меблированную в пастельных лазурно-золотистых тонах. Диваны и кресла обтянуты расшитой цветами тканью, мягкий ковер устилает пол… Дизайнер этой гостиной явно обладал хорошим вкусом и чувством меры, но общее ощущение складывалось тягостное: в усадьбе царило унылое запустение. Словно дом знал о равнодушии Джоэла — и скорбел о нем.

Кэсси присела на краешек дивана. Услышала, как Джоэл наливает что-то в бокал: нет, в стакан, судя по звуку. Девушка сама подивилась новообретенной остроте своего слуха.

— Выпьешь чего-нибудь?

Сухо отказавшись, Кэсси слепо глядела в пространство. В душе снова пробудились сомнения и страхи. Итак, они обвенчаны. Джоэл своего добился. Что дальше?

— Я нынче же возвращаюсь в Лондон, — объявил Джоэл, отвечая на самый важный из незаданных вопросов. — Ты вольна осуществить свои угрозы и наябедничать на меня прессе; я тебе помешать не в силах, однако советую тебе хорошенько подумать, прежде чем натворить глупостей. Ты повредишь нам обоим. Наш брак заключен, и это — свершившийся факт.

— Ты едешь в Лондон? — переспросила Кэсси, удивляясь собственному спокойствию. — А я останусь здесь? — Девушка уже отказалась от мысли воззвать к газетчикам, но признаваться в этом вовсе не собиралась. Впрочем, Джоэл, надо думать, и сам уже догадался.

— Именно, — коротко отрезал он. — Незачем тебе ехать в город: тут-то и налетят репортеры!

— Ага, и я ляпну чего-нибудь, не подумав! — ядовито согласилась Кэсси. — Может, от твоего внимания это и укрылось, Джоэл, но мне нужна одежда, а также запасные очки. В конце концов, как я буду работать над новой игрой вслепую? А еще мне понадобится мой переносной компьютер, — задумчиво добавила девушка, — и еще…

— Напиши список. Я соберу твои вещи и привезу их с собой, когда вернусь.

“Итак, он-таки собирается вернуться!” — хмуро подумала Кэсси. Ей вовсе не предстоит жить в полной изоляции.

Тут внимание девушки привлек висящий над камином портрет. Она с трудом различала черты, но лицо показалось знакомым.

— Это ты? Но когда…

— Не я, — коротко оборвал ее Джоэл. — Это мой брат Эндрю.

На мгновение у Кэсси словно остановилось сердце. Голос Джоэла прозвучал угрожающе: дескать, он не потерпит вмешательства в свои дела. Но девушка пропустила предупреждение мимо ушей и осторожно проговорила:

— Понимаю… Вы, кажется, очень похожи?

К ее удивлению, Джоэл хрипло рассмеялся.

— Внешне — да, характерами — нет. Эндрю всегда был сентиментальным нытиком. Это его и погубило. Хочешь узнать подробнее? — Джоэл резко развернулся: несмотря на близорукость, Кэсси отчетливо читала в его глазах озлобленную ярость. — Хорошо, я скажу тебе. Эндрю погиб в автокатастрофе. Он помчался вслед за нашей матерью и ее любовником, надеясь убедить ее вернуться к отцу. Боже мой, я-то знал, что это — пустая трата времени! Порочная связь тянулась десять лет. Я узнал о ней еще студентом. Однажды в выходные я вернулся домой неожиданно — и застал их в спальне; в той самой супружеской спальне, что она разделяла с отцом… Но ее любовник тоже был женат, и, не желая отказаться от усадьбы и положения в обществе, она продолжала этот фарс с законным браком, пока жена того парня не умерла и они не смогли обвенчаться.

Кэсси утратила дар речи. Джоэл пересказывал позорную историю с таким свирепым исступлением, что сомнений касательно причин его озлобленности не осталось. Должно быть, он очень любил свою мать, раз так остро переживает ее предательство! Девушка грустно потупилась. Вот откуда его отношение к женщинам!

— Эндрю помчался за ними в Италию и попал в аварию, — угрюмо продолжал Говард-младший. — Отец так и не пережил этого удара. Они с Эндрю были очень близки.

Точно так же, как Джоэл с матерью, невольно подумала Кэсси.

— А твоя мать?..

— С тех пор я с ней не виделся, — резко бросил Джоэл, — и видеть ее не желаю. Пожалуй, отведу-ка я тебя наверх. Еще не хватало, чтобы ты споткнулась на лестнице и сломала себе шею!

— Почему бы и нет? — язвительно отпарировала девушка. — Тогда ты сохранишь “Кэсситроникс” и благополучно избавишься от немилой жены!..

Джоэл обернулся к собеседнице.

— А каких слов ты от меня ждешь, Кэсси? — бесстрастно осведомился он. — Что я рад этому браку? Что ты мне мила?

Девушка вспыхнула: как оскорбительно звучит этот голос! Она отлично знает, что не нужна Джоэлу; незачем повторять об этом вслух!

— Этот брак — твоя идея, Джоэл, и я здесь ни при чем, — напомнила Кэсси, воинственно вздернув подбородок. — Пожалуй, будет лучше, если ты сам напишешь список — мой почерк не слишком-то разборчив. Я хочу, чтобы ты привез мне следующее…

Джоэл молча извлек записную книжку и карандаш. Девушка четко перечислила необходимые ей вещи, а затем позволила проводить себя в ту самую комнату, где переодевалась в свадебное платье.

Присев на краешек кровати, Кэсси прислушивалась к затихающему звуку мотора. Напряжение дня схлынуло, сменилось гнетущей апатией. А чего она, собственно, ожидала? Что Джоэл ни с того, ни с всего влюбится в нее по уши?

Стараясь не думать о муже, девушка принялась раздеваться. Ночной сорочки при ней не было, только лифчик и трусики; а белье придется простирнуть, чтобы надеть завтра. Девушка обреченно пожала плечами. Есть на ней ночнушка, нет ли, какая разница! При ее внешности это все равно…

Вытираясь полотенцем после душа, Кэсси непроизвольно отводила взгляд от расплывчатого отражения в зеркале. Жалкая картина: кожа слишком бледная, фигура чересчур хрупкая, грудь слишком полная: с тонкой талией и узкими бедрами не очень-то сочетается! Где-то сейчас Джоэл? Уже в Лондоне? “Хватит о нем вспоминать!” — сердито упрекнула себя новобрачная. Еще утром Джоэл Говард оставался для нее смутной угрозой на заднем плане; конкурент, от которого она старалась держаться подальше, страшась его мужского обаяния. А теперь Джоэл Говард — ее муж, и она все отчетливее понимает причину своего инстинктивного страха. Ее влечет к нему, но влечение это, унизительное, жалкое и недостойное, никогда не станет взаимным!

Простыни приятно холодили кожу. Кто-то застелил для нее постель. Неужто Джоэл? Или владелец Говард-холла рассчитывает, что она займется домом, хозяйством, как если бы и вправду была его женой? Джоэл похвастался Дженсенам, что она, Кэсси, работает над новой игрой. Он рассчитывает завладеть авторскими правами и использовать прибыли на благо своих компаний? Да, Джоэл Говард навязал ей брак, но он ни слова не сказал о передаче “Кэсситроникс”, и фирму он ни за что не получит! Они официально женаты, и этого довольно, чтобы обеспечить “Говард Электроникс” финансовую стабильность и ресурсы, необходимые для завершения исследований. Инстинкт подсказывал, что ей, Кэсси, фирма еще понадобится: спустя шесть месяцев Джоэл оформит развод, и ей придется искать утешения в работе. Сколько бы Кэсси не пыталась отрицать очевидное, Джоэл много, очень много для нее значит.

Задремать удалось нескоро, сон приходил урывками. Девушка то и дело просыпалась и гадала, где она; затем вспоминала — и снова погружалась в дремотное забытье.

— Кэсси?

Знакомый мужской голос, холодный и властный, разорвал тишину. Кэсси неохотно открыла глаза и заморгала: яркий солнечный свет затопил комнату. Она лежала на животе, зарывшись лицом в подушку. Голос раздавался сзади; она машинально перекатилась на бок, сбросив одеяла. Из открытого окна повеяло свежим воздухом, и в то же мгновение девушка вспомнила о том, что не одета. Но поздно: Джоэл уже разглядывал ее обнаженные плечи и грудь.

Радуясь, что не видит выражения его лица, Кэсси потянула одеяло на себя, и отпрянула, словно обжегшись, когда пальцы его на мгновение коснулись ее груди.

— Сама стыдливость, — негромко протянул Джоэл, наблюдая, как на щеках девушки медленно проступает румянец. Гость бесцеремонно завладел одеялом и выпускать добычу не собирался.

— И кто бы мог подумать, что под одеждой столь бесформенной скрывается фигурка столь женственная?

Кэсси не находила в себе сил поднять взгляда: насмешка жгла огнем. Похоже, Джоэлу нравится причинять ей боль. Она-то знает, что за жалкое впечатление производит на того, кто привык к роскошным, томным блондинкам!

— Не надо… — невольно взмолилась Кэсси; в голосе прозвучали боль и стыд. Брови Джоэла вопросительно взлетели вверх: ах, почему она не видит выражения его лица? Девушка отчаянно стыдилась собственной наготы.

— Чего не надо? — тихо переспросил он, не сводя с жены глаз. — Не надо говорить, что ты изумительно сложена?

Девушка застонала в знак протеста, но Джоэл повел себя крайне странно. Вместо того, чтобы рассмеяться над дурнушкой, он мрачно процедил сквозь зубы:

— В чем дело, Кэсси? Мне не дозволено восхищаться собственной женой? Это — привилегия Уильямса, да?

Кэсси напряженно свела брови, пытаясь вникнуть в смысл его слов.

— Тебе нечего ответить?

Пальцы, что еще недавно легко касались ее груди, крепче вцепились в край одеяла и сдернули его до талии, не успела Кэсси воспротивиться. Девушка инстинктивно оттолкнула дерзкую руку и попыталась снова натянуть одеяло на самый нос.

— Прекрати! — коротко приказал Джоэл. — Ты — моя жена. Неужто я не имею права на тебя полюбоваться?

Джоэл бесцеремонно уселся на край кровати; матрас прогнулся под его тяжестью. Властные пальцы легли на ее талию, придерживая одеяло. Он придвинулся настолько близко, что Кэсси отчетливо различала черты лица. Глаза потемнели, приобрели непривычно-глубокий, чернильно-синий оттенок; резче обозначились скулы, а губы, как ни странно, изогнулись в чувственной, ласковой улыбке.

— Пожалуйста, оставь меня и уходи, — взмолилась Кэсси, пытаясь унять нервную дрожь.

— Так сразу? Сперва я поцелую счастливую новобрачную.

— Нет! — в ужасе выпалила Кэсси.

— Почему нет? — небрежно осведомился Джоэл. — Вчера вечером тебе не терпелось сравнить меня с Питером Уильямсом!

Он нагнулся ближе, и дыхание у Кэсси перехватило. Она знала: мужу вовсе не хочется ее целовать, вкрадчивая улыбка — это не более, чем маска, скрывающая жгучий гнев. Затаенная обида дает о себе знать, ищет выхода во взрыве ярости, и ярость эта почему-то обращена на нее, Кэсси. Слезы жгли бедняжке глаза. За что Джоэл ее так мучает? Неужели и впрямь так сильно ненавидит?

Девушка отрешенно следила за тем, как ладони его скользнули выше, неспешно легли на округлую грудь, большие пальцы принялись поглаживать нежные соски. Прикосновения эти были легкими и нежными, но Кэсси по-прежнему дрожала всем телом, — все сильнее и неудержимее, по мере того, как новые, неизведанные чувства просыпались в груди. Ей хотелось растаять, раствориться в сладкой муке любовных ласк, уступить без борьбы. Но разум велел остеречься, предупреждая: Джоэл беззастенчиво ею пользуется, ведет некую адскую игру, и она, Кэсси, горько пожалеет, если поддастся слабости.

Резким усилием воли Кэсси отвела взгляд от ладоней Джоэла, постаралась сдержать биение сердца и положить конец легкому электрическому покалыванию.

— Ты уже повидался с прессой?

Голос ее прозвучал слабо и глухо, словно издалека.

— Да, — бесстрастно подтвердил Джоэл, продолжая поглаживать ее грудь. Под легкими, невесомыми касаниями соски ее затвердели и приподнялись: так весенние цветы открываются навстречу солнцу.

— Итак, ты все-таки женщина!

Насмешливые слова обожгли ее, словно удар хлыста. Ей захотелось вырваться, но девушка чувствовала: именно этого Джоэл от нее и ждет.

— Ну и зачем ты это делаешь? — покорно спросила она, не в силах удержаться от постыдного вопроса.

— Ты — моя жена, и поскольку моя подружка не желает иметь со мною дела, пока я состою в законном браке, будет только справедливо, если ты займешь ее место, верно?

Кэсси осознала сразу несколько горьких истин. Во-первых, (и это задевало всего больнее), Джоэл, должно быть, прямо от нее поехал к этой блондинке, с которой ужинал в ресторане. Во-вторых, он разозлен и раздосадован вероломством подружки. Вот — причина сдерживаемого гнева, что ощущается в каждом его прикосновении!

— Об этом мы не договаривались, — тихо возразила девушка, — и мне этого от тебя не нужно, Джоэл.

На мгновение он словно бы удивился; затем задумчиво сощурился, но Кэсси заставила себя не опустить взгляда.

— Я сделаю так, что станет нужно, — пригрозил он тихо. Подушечки больших пальцев задержались на вершинах упругих грудей, и на одно безумное мгновение Кэсси отчаянно захотелось поощрить мужа, заставить привести угрозу в исполнение. В конце концов, ничто человеческое ей не чуждо, верно? Она точно так же способна любить и страдать, как и всякая красавица. Даже дурнушки чувствуют… Что чувствуют? Желание? Потребность услышать слова нежности? Ей нужно знать, что и она имеет власть над мужчиной? Вздрогнув, Кэсси заставила себя вернуться на грешную землю. О чем она только думает? Джоэл ее не любит. Он хочет одного: покарать в ее лице весь женский пол. Как хорошо, что она вовремя одумалась! А ведь уже собиралась умолять мужа о любви! При этой унизительной мысли щеки вспыхнули огнем, а жар, что лавой разливался в крови, наполняя все тело сладострастной истомой, мгновенно иссяк. На смену ему пришло тошнотворное отвращение.

— Ты хочешь сказать, что можешь распалить мое тело, — холодно сообщила она Джоэлу. — Но я не позволю использовать себя для того, чтобы утолить страсть к другой женщине, Джоэл. — Девушка подняла глаза, заставляя себя забыть о собственной наготе. Теперь, хорошенько вглядевшись в лицо мужа, она отчетливо прочла в нем усталость и разочарование. Джоэл в последний раз окинул взглядом ее фигурку — и покачал головой.

— Хорошо же, моя ледяная принцесса, моя девственница-жена, — поддразнил он. — Но сперва отведай то, от чего отказываешься!

Джоэл подался к ней всем телом, притиснул к кровати, так, что она не могла пошевелиться. Шершавая ткань шерстяной рубашки защекотала ей грудь. Он запустил пальцы в ее волосы, не давая двинуться, не позволяя отстраниться. Сердце девушки неистово колотилось в груди, воздуха не хватало: губы его неумолимо приближались. Сама того не сознавая, она потянулась навстречу, уста ее дрогнули и приоткрылись. Лицо Джоэла раскраснелось, глаза лихорадочно блестели.

На этот раз то было не легкое, невесомо-нежное касание языка и губ, но жадный, свирепый натиск: Джоэл исступленно припал к ее губам в неистовом, чувственном порыве ярости и страсти.

Кэсси инстинктивно воспротивилась поцелую, изогнулась всем телом, пытаясь избавиться от бремени, но в результате лишь ближе прильнула к нему.

Только укротив пленницу окончательно, неистовый поцелуй слегка утратил былую свирепость: язык приласкал распухшую нижнюю губку, а ладони, оставив в покое волосы, принялись поглаживать тело.

В ходе борьбы на рубашке Джоэла расстегнулось несколько пуговиц, и Кэсси инстинктивно отпрянула от грубого прикосновения жестких волосков к нежным округлостям груди.

— Для такой хрупкой малышки у тебя на удивление роскошное тело!

Хриплые слова заставили девушку похолодеть, глаза открылись навстречу неизбежной насмешке. Но нет, сапфирово-синий взгляд оставался непроницаемым. На краткий миг Джоэл оторвался от ее губ.

— Твои груди помещаются в моих ладонях — видишь? Точно нарочно созданы, — прошептал он, демонстрируя истину своих слов.

Кэсси вздрогнула, отозвалась всем своим существом. Джоэл неспешно чертил круги вокруг ее сосков, и она не смогла сдержать страстного трепета. Он учил покорное тело откликам, которые ей суждено запомнить до конца жизни. Вот он двинулся: колючие темные волоски его груди чувственно защекотали ей кожу. Кэсси с трудом перевела дух: в легких не осталось ни капли воздуха. Джоэл прижался лбом к нежной, округлой груди. Кэсси видела: муж разрывается между ненавистью и отчаянием.

Девушка тихонько застонала, и Джоэл заметно расслабился. Он оглядел жену — и улыбнулся холодной, издевательской улыбкой, так, что бедняжке захотелось заплакать от боли.

— Ну вот, — тихо проговорил он, высвобождая жертву. — Тебе будет о чем подумать в следующий раз, когда ты примешься сравнивать меня с Питером Уильямсом.

И Джоэл вышел из комнаты. Девушка демонстративно отвернулась, во власти унижения и презрения к себе самой. Что он с ней делает? Покачав головой, Кэсси закуталась в одеяло и побежала в душ. Крепко-накрепко заперла дверь и включила обжигающе-холодную воду: остудить непокорное тело.

Инстинкт подсказывал Кэсси, что по натуре Джоэл отнюдь не садист. И все-таки с ней он изощренно-жесток, и логического объяснения тому нет. Ведь Джоэл Говард сам навязал ей этот брак! Да, он не собирался жить с ней как с женой, но зачем же повторять эту истину? Неужели он ведет себя так только потому, что поссорился с подружкой? Неужто разочарование толкает мужчину к поступкам столь неприглядным? Джоэл молод, хорош собой, энергичен, и притом баснословно богат; ему не составит труда подыскать замену той белокурой куколке. Он ведь ее не любит. Кэсси не знала, откуда это уверенность: не любит — и все. Джоэл Говард никогда не позволит себе влюбиться и оказаться во власти женщины. Он ненавидит и презирает слабый пол, и всех наказывает за предательство матери, размышляла Кэсси, вытираясь насухо.

И все-таки было мгновение, когда Джоэл прикоснулся к ней — и Кэсси ощутила в нем чисто мужскую потребность подчинить жену себе, пробудить в ней желание и ответный отклик. Воображение разыгралось, не иначе, горько упрекнула себя девушка. На что красавцу вроде Джоэла Говарда скромница вроде нее; простушка, на которую другие мужчины и не взглянули ни разу! Недаром же Джоэл насмешливо окрестил ее девственницей!

Кэсси докрасна растерлась полотенцем, слишком погруженная в мысли, чтобы вовремя остановиться. Но при мысли о том, что одежда осталась в спальне, полотенце выпало из рук. Кэсси заставила себя взглянуть в зеркало: огромное, от пола до потолка; девушка отражалась в нем в полный рост.

“Роскошное тело”, — сказал Джоэл. Кэсси непроизвольно вздрогнула, рассматривая свою грудь: плавные, округлые очертания в чем-то неуловимо изменились. На миг девушке отчаянно захотелось наказать мужа: зачем Джоэл заставил ее осознать затаенную в душе чувственность! Пусть безнадежно мечтает о ней, пусть мучается, пусть унижается, сознавая, что без ума от женщины, которой дела до него нет! Изумительное наказание! Состроив гримаску, Кэсси отперла дверь. Должно быть, Джоэл возвращался, пока она была в ванной: на полу стоял чемодан. Да она с ума сошла: вообразить, что Джоэл может на нее заглядеться! Девушка достала из чемодана чистое нижнее белье, внимательнее обычного пригляделась к простеньким хлопчатобумажным вещицам — и неосознанно нахмурилась. Девицы Джоэла наверняка рядятся в шелк и кружево… Воображение услужливо нарисовало картинку: платиновая красотка в роскошном полупрозрачном белье… Отогнав навязчивый образ, Кэсси принялась одеваться.

Уже спускаясь по лестнице, она услышала телефонный звонок. Трубку тут же сняли; и кто же, как не Джоэл? Проходя мимо приоткрытой двери, Кэсси услышала сердитый голос: “Повторяю тебе, Фиона, мой брак остается в силе”. Наступила тягостная пауза, а затем снова заговорил Джоэл: “Зачем я женился, не твоего ума дело”.

Итак, он не сказал подружке всей правды, размышляла Кэсси, поспешно сворачивая в кухню. Внезапно, по непонятной причине, сердечко ее сладко замерло, но разум мгновенно обуздал эмоции. “Ты и впрямь думаешь, что способна его привлечь?” — ехидно спрашивал внутренний голос. Ведь она, Кэсси, еще подростком примирилась с собственной заурядностью! Неужели она такая дурочка, чтобы предаваться несбыточным грезам о Джоэле Говарде? Муж никогда не взглянет на нее с нежностью, никогда не разделит ее влечения. И лучше с этим смириться.

4

В то утро телефон звонил, не переставая. В отношении саморекламы Джоэл просто не знает себе равных, мрачно размышляла Кэсси, глядя, как тот в сотый раз снимает трубку и пересказывает жадному до новостей репортеру уже знакомую историю о том, как они с мисс Смит встретились и без памяти полюбили друг друга.

Кэсси прислушивалась к красочному монологу — и горько сожалела о том, что история столь романтическая так далека от истины. И тут в голову девушки пришла новая, неожиданная идея. С припухших губ сорвался невеселый смешок. Забавно оно будет, если замысел, только что подсказанный воображением, и впрямь обернется самой успешной ее игрой. Но почему нет? Почему не построить компьютерную игру как историю любви — со всеми ее ловушками, радостями и огорчениями? Предоставив Джоэлу на свободе отвечать на телефонные звонки, она поспешила в спальню и принялась набрасывать предварительный план.

— Кэсси?

Короткий оклик вернул девушку на грешную землю.

— Нечего забиваться в уголок и дуться, — упрекнул Джоэл. — Нынче вечером наверняка нагрянет пресса. Помни, ты — счастливая новобрачная.

— А молодой супруг даже не подумал увезти ее в свадебное путешествие! — съехидничала программистка, отрываясь от работы. — Что подумают репортеры?

— Подумают ровно то, что я им скажу. А именно: к несчастью, дела не позволяют нам уехать прямо сейчас, но чуть позже мы наверстаем упущенной в каком-нибудь подходящем к случаю сказочном уголке. — Видя, как побледнела собеседница, Джоэл издевательски осведомился: — Ну и как твой аналитический ум воспримет такую перспективу, а, Кэсси? Как думаешь, ты поддашься чарам тропического рая?

— Мне всегда казалось, что, когда любишь и любима, декорации не имеют значения, — равнодушно отозвалась она, в надежде, что муж не заметил предательской дрожи в пальцах.

— Как романтично — и как нежданно! — Джоэл вызывающе сощурился. — Скажи, Кэсси, ты когда-нибудь любила… и была любима?

О, как бедняжке хотелось спасти положение и солгать! Но обманывать Кэсси не умела. Ее прямое, недвусмысленное “Нет” камнем упало в гнетущую тишину комнаты.

— Наверное, твой аналитический ум не допускает подобного легкомыслия?

Кэсси до боли стиснула кулачки. За что муж ее так мучает? А то сам не видит, что влюбиться в нее невозможно! Слишком уж она некрасива; слишком заурядна и слишком, слишком умна. Кэсси усвоила этот урок еще в школе, а отец постоянно подкреплял горькую истину, напоминая дочке, что ей, дескать, придется самой прокладывать дорогу в жизни. Так что надо учиться независимости.

— Поскольку в этом доме мне предстоит провести почти полгода, я бы предпочла привести Говард-холл в порядок. Ты позволишь мне нанять домработницу? — осведомилась Кэсси, резко меняя тему и отворачиваясь от мужа. Девушка уже полюбила усадьбу всем сердцем, ей отчаянно захотелось вернуть комнатам их первозданную красоту, возродить тепло и уют домашнего очага. Но мистеру Говарду об этом знать незачем.

Во взгляде Джоэла отразились гнев и затаенная боль, и Кэсси уже приготовилась услышать отказ, но в итоге муж сдержанно кивнул:

— Делай что хочешь. Если бы не данное отцу обещание, я бы давным-давно избавился от этой мороки.

— Говард-холл — само совершенство, а ты словно ненавидишь усадьбу, — храбро возразила Кэсси, гадая, как муж отреагирует на ее слова. Джоэл терпеть не может изливать душу, и все попытки вызвать его на откровенность воспринимает крайне враждебно. Наверное, даже подружки знают о нем не больше, нежели сам Джоэл считает нужным сообщить.

— Я вырос с мыслью, что усадьбу унаследует Эндрю. А ведь если не можешь заполучить то, что ты любишь, приходится отказаться от любви — или обречь себя на невыносимую боль. — Джоэл словно не видел собеседницу; он разговаривал сам с собою, оглядываясь назад, в прошлое. А затем резко добавил: — Всякий раз, когда гляжу на этот дом, поневоле вспоминаю, каким образом усадьба перешла ко мне…

— Ты, должно быть, очень любил брата, — мягко и сочувственно отозвалась Кэсси. Глаза собеседника потемнели от гнева.

— Ребенком мне случалось его ненавидеть — ненавидеть за то, что он старше, и за то, что он — матушкин любимчик. Теперь понимаешь, почему я не выношу усадьбу? Глядя на Говард-холл, я вспоминаю детство и каждую нашу ссору, когда я мечтал про себя, чтобы Эндрю вообще не рождался на свет. — Губы Джоэла горько изогнулись, маска равнодушного презрения скользнула на место, взгляд сделался непроницаемым. Похоже, он уже жалел о том, что разоткровенничался перед женой.

Кэсси росла единственным ребенком в семье. Однако и она отлично знала, что между братьями и сестрами в детстве зачастую возникает чувство соперничества. Распространенное явление, и ничего страшного в этом нет. Но как сказать об этом Джоэлу — ведь он непременно разозлится и вспылит!

— При матери каждая комната в доме была полным-полна цветов, солнца и смеха. Эндрю и я учились в университете, и всякий раз я дождаться не мог каникул. А потом обнаружил, что все это — ложь, дешевая подделка, и что мать бесстыдно изменяет мужу.

Памятуя, что Джоэл застал любовников в спальне и что именно мать его виновата в смерти Эндрю, Кэсси благоразумно промолчала.

— У тебя что, платья получше не найдется? — резко осведомился Джоэл, с отвращением глядя на тусклую бежевую юбку и блузку в тон. — Мы же только что поженились, помнишь? Того и гляди нагрянет пресса! Репортеры ожидают увидеть сияющую счастьем новобрачную, кокетливо разодетую, на радость счастливцу-мужу!

— Очень сожалею, что мои наряды тебе не по вкусу, — отпарировала Кэсси, возмущенная презрительным тоном. — Я, видишь ли, выбирала их, совсем не думая угодить тебе…

— Ни мне, ни любому другому мужчине, — сухо согласился Джоэл. — Бог мой, ну зачем ты упрямо одеваешься черт знает во что? — Он раздраженно дернул за длинную, широкую юбку. Кэсси выбрала ее, полагая, что бесформенная модель успешно скрывает узкие бедра. — Благодаря этому тряпью ты кажешься…

— Еще несимпатичнее? — горько отозвалась девушка. — Я отлично знаю, что не соответствую твоим привычным стандартам женской красоты. Но тебе следовало подумать об этом раньше, до того, как ты силой притащил меня к алтарю!

— Что ты пытаешься доказать? — осведомился Джоэл, сардонически улыбаясь. — Что ум так же волнует кровь, как красота? Ты была помолвлена с Питером Уильямсом. Что вы поделывали, оставшись вдвоем? Обменивались компьютерной информацией?

Джоэл, как всегда, попал в самую точку, с ненавистью подумала Кэсси. Но при упоминании о Питере со стыдом вспомнила, что до сих пор носит кольцо жениха. Надо бы вернуть подарок, написать покаянное письмо и все объяснить. Но какие оправдания она может привести в свою пользу? Девушка вздохнула: придется притвориться, будто она и Джоэл полюбили друг друга без памяти. Щеки бедняжки порозовели при воспоминании о том, какие взгляды бросал на нее Питер, когда полагал, что невеста смотрит в другую сторону. Тогда в глазах жениха читались отвращение и удрученная покорность судьбе. Как и Джоэл, Питер предпочитал прелестных, томных блондиночек.

— О чем ты задумалась?

— О Питере, — созналась Кэсси. — Мне нужно с ним встретиться, все объяснить…

— Дескать, я принудил тебя к браку, чтобы помешать Уильямсу-старшему завладеть твоей фирмой? Ну нет! Увидишься ли ты с Питером лично, или позвонишь по телефону, но я намерен присутствовать при этом разговоре. Ты по-прежнему видишь в нем своего благородного рыцаря, верно, Кэсси? А этот мерзавец собирался продать тебя с потрохами! Его папаша уже подыскал кандидата на роль исполнительного директора “Кэсситроникс”.

— Нет! — с болью воскликнула Кэсси. — Нет же, “Кэсситроникс” оставался в полном моем распоряжении…

Джоэл насмешливо улыбнулся. — Да ты и впрямь не от мира сего, девочка. Ральф Уильямс спал и видел, как бы прибрать к рукам твою фирму. Он бы ни за что не оставил тебя у руля правления.

— Ты по себе судишь? — не замедлила с ответом Кэсси. — По крайней мере, выйдя замуж за Питера, я бы обрела достойного мужа…

Кэсси тут же пожалела об опрометчивых словах. Сильные пальцы до боли, до синяков стиснули ее запястье. Лицо Джоэла исказилось от гнева, да так, что девушка невольно вздрогнула.

— А тебе так нужен муж, что ты готова купить его за деньги? — процедил он сквозь зубы. — Где твоя гордость, Кэсси? Неужели ты так низко себя ценишь?.. — Владелец “Говард Электроникс” умолк на полуслове и выругался сквозь зубы. Подобное неистовство изрядно озадачило девушку: можно подумать, Джоэл всерьез считает, будто она, Кэсси, слишком хороша для Питера Уильямса! Снова воображение разыгралось, не иначе… Раздался очередной телефонный звонок, Джоэл неохотно выпустил пленницу и потянулся к трубке.

К вечеру, как и предсказывал Джоэл, нагрянули репортеры. Защелкали фотоаппараты, зажужжали камеры. Кэсси захотелось провалиться сквозь землю. Явились даже представители популярных, массовых изданий. Эта романтическая история заинтересует не только финансистов, но и широкую публику, уверяли они. Девушка нервно вздрагивала: наверное, газетчики в толк не могут взять, как это Джоэл влюбился в такую дурнушку!

Один из репортеров словно прочел ее мысли. — Мистер Говард, вы ведь вдвойне выиграете от этого брака? Теперь, когда под вашим крылышком оказалась преуспевающая фирма вроде “Кэсситроникс”, ваши инвесторы снова в вас поверят!

— Это так, — улыбнулся Джоэл краем губ. — Но женился я на Кэсси по одной-единственной причине, и ей эта причина отлично известна. — Владелец “Говард Электроникс” обернулся к жене, поднес к губам ее ручку и поцеловал напрягшиеся пальчики. Гнев и страсть боролись в душе девушки, от кончиков пальцев по жилам разливалась блаженная истома. Джоэл не имеет права так ее использовать, бурно протестовал разум; этот интриган намеренно и расчетливо будит в ней чувственные восторги, к которым она, Кэсси, совсем не привыкла, использует ее слабость себе во благо.

Наконец, газетчики ушли. Кэсси изнеможенно рухнула на диван. Как изменилась ее жизнь за столь короткий срок! Джоэл, видите ли, уже договорился о сдаче внаем ее городской квартиры… — Только на шесть месяцев, разумеется… Нынче вечером я возвращаюсь в Лондон. Так что оставшиеся вещи я заберу — и привезу сюда.

— Я бы предпочла сделать это сама, — холодно отрезала Кэсси.

— О нет, ты останешься здесь, под моим бдительным надзором!

— Словно монахиня-отшельница, — горько отозвалась Кэсси. — В то время как ты по-холостяцки развлекаешься в Лондоне. Надеюсь, с кем бы ты там ни назначил встречу нынче вечером, эта девица окажется сговорчивее вчерашней.

— Да ты явно свыклась с ролью законной жены! — съязвил Джоэл, и жестокие слова больно задели девушку. — Неужели ты ревнуешь, сердце мое? — поддразнил он.

— Ревную? — с напускным равнодушием протянула Кэсси. — Глупо ревновать по поводу ни к чему не обязывающей постельной интрижки. А на подлинные чувства ты явно не способен.

Девушка затаила дыхание: она знала, что неосмотрительные слова вполне отвечают истине, и гадала, как муж на них отзовется. Как ни странно, Джоэл только пожал плечами.

— Забавляет меня твое неведение, Кэсси. Физическое удовлетворение приносит куда больше радости, нежели эмоциональная драма. Я вернусь поздно, дорогая; ты не дожидайся меня и ложись спать, — издевательски бросил он на прощанье, и вышел из комнаты.

Спустя час после его ухода Кэсси поднялась в спальню. В воздухе слабо ощущался пряный, терпкий запах его лосьона. Комната Джоэла располагалась напротив ее собственной. Девушка помедлила у порога, борясь с искушением, и, наконец, толкнула дверь и вошла.

Спальня Джоэла Говарда, просторная и светлая, богатством меблировки похвастаться не могла: ну ни дать ни взять монашеская келья! Просторная кровать застелена темно-бордовым пледом. Голые стены, потертый ковер… Холодная, суровая, негостеприимная обитель; прибежище мизантропа, о страданиях которого мир и не подозревает.

— Ты что-то ищешь? — При звуках вкрадчивого голоса Кэсси виновато вздрогнула. На щеках выступили алые пятна. Девушка резко развернулась: позади, заложив руки в карманы, стоял Джоэл — и созерцал гостью, откровенно забавляясь происходящим.

Девушка не слышала, как муж вернулся, и на мгновение решила было, что тот просто передумал уезжать.

— Я кое-что забыл, — пояснил Джоэл, развеяв грезы, и подобрал с кресла кожаный жакет.

Еще долго после его отъезда личико Кэсси горело от унижения. Джоэл застал ее в собственной спальне: застыв на месте, она глазела по сторонам, словно восторженная школьница! Владелец Говард-холла будил в ней эмоции, объяснению не поддающиеся: от яростного, горького неприятия до почти материнской нежности. Никому еще не удавалось разом затронуть столько струн в ее душе, а уж от Джоэла Говарда она этого совсем не ждала!

* * *

К завтраку Джоэл не вернулся, и, покончив с трапезой, Кэсси решила прогуляться до дома священника и порасспросить миссис Дженсен касательно найма домработницы.

Девушка застала хозяйку в саду. Та тепло улыбнулась гостье. — А где же счастливый новобрачный? — поддразнила она.

— Джоэл уехал в Лондон еще с вечера — по делу, — пояснила Кэсси, от души надеясь, что не изменилась в лице. — Я пришла узнать, нельзя ли нанять кого-нибудь мне в помощь: хочется привести дом в порядок. А то внутри так пыльно и уныло…

— О да, усадьбе нужна женская любовь и забота, — согласилась миссис Дженсен, пристально глядя на Кэсси. — Я так рада, что Джоэл не продал Говард-холл! Иногда мне кажется, что он разрывается между любовью и ненавистью к дому…

— Джоэл не может себе простить, что унаследовал Говард-холл вместо брата, — призналась Кэсси. Девушка была уверена, что проницательная жена священника сама уже обо всем догадалась. — Сдается мне, что в глубине души он искренне любит фамильное гнездо.

— Вот и мне тоже так кажется. Ребенком он все чувствовал куда глубже и тоньше, чем брат. Эндрю пошел в отца: непробиваемый, лишенный воображения упрямец. Добрый по-своему, но душу женщины затронуть неспособный. — Миссис Дженсен задумчиво покачала головой. — А Джоэл рассказывал вам про мать?

— Поминал как-то, что она бросила мужа, — осторожно отозвалась Кэсси.

— Да, бедняжка Миранда… — Сочувственный отклик застал девушку врасплох. Она-то ждала, что собеседница заклеймит беглянку презрением!

— Миранде вообще не стоило выходить замуж за Джеральда. Это бабушка ее заставила. Девочка осиротела во время войны, а бабка придерживалась патриархальных идей. Джеральд был на десять лет старше жены: этакий зрелый, респектабельный землевладелец. Некоторые мужчины словно рождаются стариками, вы не находите? А Миранде едва исполнилось восемнадцать. Хорошенькая — глаз не оторвать; живая, непоседливая резвушка. — Миссис Дженсен вздохнула. — Я была подружкой на свадьбе. Мы, видите ли, вместе учились в школе. Это она познакомила меня с Томом! Поначалу Миранду забавляла роль солидной хозяйки дома, она радовалась усадьбе, а потом — детишкам, когда они родились. Но бедняжка вышла замуж прямо со школьной скамьи, почитай и не пожила ничуть, а ведь никто не умел наслаждаться жизнью так, как она! — тихо рассказывала миссис Дженсен. — Яркая, впечатлительная, непосредственная… и первая красавица здешних мест! Нико приехал сюда по делам; тут-то они и познакомились. Поначалу Миранда отчаянно противилась искушению, но Джеральд ее не поддержал, холодный, равнодушный эгоист. Она была его женой, матерью его сыновей, а о прочем он просто не задумывался. Миранду я ни в чем не виню. Ей вообще не следовало выходить замуж за этого толстокожего грубияна.

— Джоэл очень озлоблен против нее, — тихо проговорила Кэсси.

Миссис Дженсен снова вздохнула. — Да, конечно, бедный мальчик. Он обожал мать…

— А она предпочитала Эндрю.

Миссис Дженсен изумленно подняла взгляд. — Боже милосердный, с чего вы взяли? Джоэл всегда был ее любимцем. Когда он родился, Миранда его по целым дням с рук не спускала! Отец предпочитал Эндрю, а она — Джоэла. Разумеется, бедняжка знала, что ей ни за что не позволят оставить детей при себе, если она разведется с Джеральдом. В те дни с разводами дело обстояло куда хуже, чем сейчас, и хотя Миранда не склонна была изливать душу друзьям и соседям, видно было, что она разрывается надвое: Нико или дети. Затем Джеральд отослал мальчиков в школу: Эндрю в ту пору исполнилось десять лет, а Джоэлу — восемь. Наверное, именно тогда Миранда начала мало-помалу отдаляться от сына, зная, что рано или поздно ей придется уехать.

— Но ведь, когда его родители развелись, Джоэлу было за двадцать! — возразила Кэсси.

Миссис Дженсен удрученно развела руками.

— Хотя Джеральд и не любил жену по-настоящему, он почитал ее своей законной собственностью. Когда Миранда попросила о разводе, Говард-старший вышел из себя. Бедняжка прибежала ко мне в ужасном состоянии. — Миссис Дженсен поджала губы. — На лице ее красовался огромный синяк. Миранда уверяла, что споткнулась и упала с лестницы, но я про себя думаю, что это Джеральд ее ударил. Не будь она так взволнована, вряд ли она бы настолько разоткровенничалась; но несчастная себя не помнила от отчаяния, и выложила все как есть. Джеральд угрожал рассказать всем и каждому, будто Джоэл — не его сын, если она попытается добиться развода.

Видя, как побледнела собеседница, миссис Дженсен удрученно кивнула.

— Можете себе вообразить чувства Миранды! — “Я жалею, что Джоэл — не сын Нико! — восклицала она. — Нико приветил бы его как родного, я знаю, но я не могу так поступить с мальчиком. Не могу допустить, чтобы Джоэл вырос, не зная наверняка, кто его отец. Не могу его ранить, Мэри”.

— Так что Миранда оставалась с мужем до тех пор, пока Джоэл не узнал про Нико? — тихо проговорила Кэсси.

— Она осталась, — тихо подтвердила Мэри Дженсен. — Она пожертвовала собственным счастьем ради спокойствия Джоэла, и в награду за все свои страдания навлекла на себя ненависть сына.

Слезы жгли глаза Кэсси. Ей отчаянно захотелось броситься к Джоэлу и пересказать ему все услышанное. Но девушка знала: даже если удастся заставить мужа прислушаться, он не поверит ни единому слову. И боль давней обиды по-прежнему будет давить ему на плечи тяжким бременем…

Но ей какое дело до горестей Джоэла, спрашивала себя Кэсси по пути домой. Что он такого сделал, чтобы заслужить ее сочувствие, ее заботу? Ровным счетом ничего! Она, Кэсси, вечно думает о муже, а мужу до нее и дела нет. Джоэл бессовестно ее использует, и забывать об этом не стоит.

5

Джоэл отсутствовал три дня, и за это время Кэсси пережила целую гамму эмоций, от бессильной ярости до отрешенной апатии. Обводя взглядом просторную кухню, девушка ежилась от холода: ах, кабы знать, как включить центральное отопление! Погода резко испортилась, ударили морозы, а среди одежды, доставленной Джоэлом из города, ничего теплого не нашлось.

Единственным проблеском радости оставалась новая игра. Нежданный эмоциональный отклик на близость Джоэла и острое чувство обиды вызвали к жизни целый фонтан искрометных идей. Вот так же гнев бурлит у самой поверхности, ища выхода, мрачно размышляла девушка, включая в сеть кофеварку.

Продукты, оставленные Джоэлом, подходили к концу. Придется дойти до ближайшего магазинчика и прикупить еще. Внезапно девушка осознала, что денег у нее при себе нет. По счастью, чековую книжку она захватила, но найдется ли в деревне филиал банка?

Предстояло также заглянуть к Мэри Дженсен. Накануне вечером жена священника позвонила Кэсси и пригласила девушку в гости. Похоже, она подыскала подходящую домработницу.

К тому времени Кэсси вполне изучила свой новый дом. Отделка и меблировка отличались безупречным вкусом и неповторимым, ярким своеобразием, что нисколько не потускнело от времени. Требовалось только как следует вычистить ковры и шторы, и кое-где освежить краску.

Пожалуй, в основательном ремонте нуждалась только кухня. По мнению Кэсси, там следовало установить новую технику и новую мебель, — словом, модернизировать сверху донизу. Но, прежде чем приступать к решительным действиям, девушка предпочла бы посоветоваться с Джоэлом. В конце концов, ей предстоит провести в Говард-холле полгода, не более; для нее это — не дом, а только временное пристанище. Сердце девушки сжалось от острого ощущения невосполнимой утраты. Ведь она уже успела привязаться к усадьбе. В этом доме становилось теплее на душе — в городской квартирке программистка не чувствовала ничего подобного. Кэсси не отличалась сентиментальностью, отнюдь, но тем не менее ей казалось, что здесь в каждой комнате ощущается незримое присутствие матери Джоэла. Сердечность, отзывчивость и яркая индивидуальность бывшей хозяйки давали о себе знать, словно наяву, — и это успокаивало гостью, скрашивало горечь одиночества.

Заварив кофе, Кэсси вернулась в библиотеку, к своему рабочему столу. Новая игра предусматривала последовательность сложных ходов, что в итоге приведут к счастливому финалу любовной борьбы. Программистка с восторгом предвкушала возможности неожиданных комбинаций: да, эта задумка женщинам непременно понравится!

Только за работой ей удавалось полностью отрешиться от воспоминаний об объятиях Джоэла, выбросить из головы волнующие ощущения, вызванные его ласками. А ведь ей хотелось продолжения, хотелось новых, более интимных прикосновений, хотелось поверить, будто Джоэла и впрямь влечет к ней. Что за унизительная мысль! Давным-давно Кэсси научилась видеть себя так, как есть, отчетливо, а не в дымке девичьих грез. Она — заурядная, невзрачная простушка, наделенная блестящим умом, но при этом — ни искры красоты или остроумия. Ну и пусть себе; ежели мужчины предпочитают кукольные личики, тем хуже для них! Она, Кэсси, не станет лить слез по этому поводу! Но вдруг ей отчаянно, как никогда, захотелось романтики — чего ей так не хватало в школьные годы.

В первый свой приезд Джоэл привез ей запасные очки, еще более неприглядные, нежели те, что разбились. Массивная оправа тяжким бременем давила на тонкие черты. Глядя в зеркало, Кэсси видела одно: бледное, невыразительное личико. Ни румянца, ни обаяния — ничего!

Может быть, подружка Джоэла сменила гнев на милость? — размышляла девушка, в который раз отвлекаясь от работы. Какая, впрочем, разница? Джоэл ясно дал понять, что найдется дюжина других, готовых занять ее место, и Кэсси охотно этому верила.

Знают ли глупые девицы, с каким презрением Джоэл смотрит на прекрасный пол? Или их самонадеянность и уверенность в собственных чарах притупляют осторожность, и красотки не замечают снисходительного пренебрежения, что она, Кэсси, видит отчетливо и ясно?

А что, если она-таки позвонит в газеты и расскажет об истинной подоплеке их с Джоэлом свадьбы? Девушка оглянулась на телефон и уже потянулась к трубке, как вдруг вспомнила об угрозах мужа. Джоэл прав; предав скандальную историю огласке, она погубит собственную репутацию. Рисковать ни в коем случае нельзя. Конкуренция в области компьютерных технологий крайне высока, и хотя на данный момент Кэсси — лидер, целая стая недоброжелателей только и ждет, чтобы она оступилась.

Вздохнув, девушка сосредоточилась на игре. Бедняжка продрогла до костей, онемевшие пальцы не слушались. Кэсси едва не поддалась искушению позвонить Джоэлу и спросить, как включается центральное отопление. Но гордость остановила ее руку. Девушка отчетливо представила, как муж снимает телефонную трубку — и торжествующе улыбается. Вне всякого сомнения, Джоэл привык к тому, что женщины названивают ему по поводу и без повода, и с типично мужским самомнением решит, что и она, Кэсси, из того же теста. Джоэл жесток, он безжалостно воспользуется любым проявлением слабости в своей жертве, только потому, что она — женщина. А она, Кэсси, не в силах противостоять ему; муж уже пробудил в ней чувственное начало: желания и потребности, о которых она и не догадывалась прежде. Дай ему волю — и Джоэл подчинит ее себе, любой ценой, любыми средствами, в бессознательном стремлении отомстить за мнимое предательство матери. Вздохнув, девушка решила примириться с холодом, но тут вспомнила про нагреватель воды. Горячая ванна ее взбодрит, а затем она по-быстрому прогуляется к дому священника. Миссис Дженсен наверняка разбирается в хитростях системы центрального отопления: глядишь, и подскажет, как с этой штукой управляться!

Девушка уже вытиралась полотенцем, когда за окном послышался рокот мотора. Не в состоянии разглядеть, кто это, сквозь матовое оконце ванной, она поспешно набросила халат и выбежала в коридор.

Влажные пряди волос выбились из-под купальной шапочки и слегка завивались на концах, личико раскраснелось от жары, но Кэсси ничего этого не замечала: в спешке она позабыла надеть очки.

Девушка распахнула входную дверь — и задохнулась от разочарования. А на смену досаде пришло изумление, потому что на пороге стоял отнюдь не Джоэл, как она надеялась, но Питер Уильямс.

Без очков Кэсси не могла разглядеть выражения лица гостя, и не заметила, как оценивающе сощурились его глаза. Уильямс-младший с явным интересом разглядывал бывшую невесту, отмечая длинные, стройные ножки, локоны в живописном беспорядке, разрумянившиеся щечки…

— Питер!

Гость раздраженно нахмурился.

— Нечего тут удивляться, — горько упрекнул он. — Если ты помнишь, еще пару дней назад мы считались женихом и невестой.

— Ты получил мое письмо?

— Уже после того, как прочел о свадьбе в газетах, — угрюмо сообщил он. — Кэсси, что произошло? Мои родители глазам своим не поверили, да и я тоже. Я-то думал, ты ненавидишь Говарда! Или ты с самого начала вела двойную игру, отвлекая внимание “Пентатона”, в то время как сама…

Под взглядом девушки гость умолк на полуслове, не докончив фразы. Сам он не слишком-то хотел жениться на Кэсси Смит, но отец настаивал. И, однако, обнаружив, что Джоэл Говард увел невесту прямо из-под его носа, Питер не мог прийти в себя от возмущения. Отцу он свирепо сказал, что не завидует Говарду и пусть негодяй подавится, когда Уильямс-старший отчитал наследника за то, что тот упустил “Кэсситроникс”. Но теперь Кэсси нежданно предстала его глазам воплощением хрупкой, трогательной, беспомощной женственности, и пульс экс-жениха участился, а гнев на Джоэла Говарда вспыхнул с новой силой. Не прошло и двух секунд, как легкомысленный Питер уже всерьез поверил, что всегда искренне любил Кэсси и что мерзавец из “Говард Электроникс” отнял у него не только богатство, но и обожаемую невесту.

— Ты разве не пригласишь меня войти? — Гость пожирал взглядом плавный изгиб груди, отчетливо обрисованный под махровым халатом. Он всегда считал невесту бесполым “синим чулком”, но вдруг понял, что ошибался.

— Ну и зачем ты это сделала, Кэсс? — тихо спросил Питер, переступая порог библиотеки.

Кэсси очень хотелось сказать экс-жениху правду, но тут в памяти воскресли слова Джоэла касательно планов Уильямса-старшего. Девушка никогда не обманывалась относительно истинных чувств Питера к ней; в конце концов, она и сама его не любила; но она рассчитывала, что и муж, и свекор сдержат обещание и она останется во главе “Кэсситроникс”.

— Так получилось, — уклончиво отозвалась она, и осторожно полюбопытствовала: — Питер, а если бы мы и впрямь поженились, что стало бы с “Кэсситроникс” после того, когда у нас родился бы ребенок?

Питер нахмурился, явно не понимая, куда собеседница клонит.

— Па обо всем позаботился, Кэсси. Он уже присмотрел надежного человека, Эндрю Кершо, чтобы тот управлял “Кэсситроникс” от твоего имени. Мы не хотели, чтобы ты разрывалась под двойным бременем. Жене и матери не так-то просто вести дела процветающей фирмы.

Доводы Питера звучали вполне убедительно и разумно, но Кэсси-то знала, что за ними стоит! Итак, Джоэл не солгал! Лица Питера она не видела, но чувствовала: собеседнику весьма не по себе!

— Так как же это случилось, Кэсс? — настаивал Уильямс-младший, багровея от гнева. — Говард соблазнил тебя? — Эта мысль, суда по всему, только что пришла ему в голову — и показалась вполне правдоподобной. — Соблазнил, да, Кэсс? Мерзавец поставил тебя в безвыходное положение, и тебе волей-неволей пришлось согласиться на брак?

А ведь Питер отчасти прав, подумала девушка. Джоэл, безусловно, поставил ее в безвыходное положение, но не соблазняя, нет! Невыразительное лицо Питера полыхало яростью; Кэсси никогда не видела жениха таким рассерженным. Надо бы поговорить с ним начистоту. Если Питер примется распускать грязные слухи про нее и Джоэла, это повредит репутации “Кэсситроникс”; а, судя по всему, отвергнутый жених не намерен держать язык за зубами…

— Не глупи, Питер, — спокойно отозвалась Кэсси. — Я тебе не викторианская скромница, знаешь ли. На дворе — двадцатый век. В наше время ни одна женщина не станет выходить замуж только потому, что утратила девственность.

— Так ты и впрямь спала с Говардом до того, как вы поженились? — прорычал Питер, удивляя собеседницу подобным неистовством. — Все это время ты разыгрывала неприступное целомудрие, держала на расстоянии кроткого, послушного жениха, — а сама вовсю развлекалась с любовником?

Подобной реакции Кэсси не ждала. Вот забавно: Питер вбил себе в голову, будто она и Джоэл были близки, и теперь готов поклясться, что сам мечтал о невесте. Классический случай самовнушения!

— Я не желаю продолжать этот разговор, — холодно отрезала девушка. — Мы с Джоэлом женаты, Питер. Прости, если я тебя обидела…

— Обидела? Да мы были помолвлены, черт тебя дери! — выругался экс-жених, подступая к ней. — Это Говард подговорил тебя закинуть удочку в мою сторону? Он-то знал, что отцу позарез нужна… — Питер прикусил язык, но было уже поздно.

— Позарез нужна моя фирма? — услужливо подсказала Кэсси. — Да, Джоэлу об этом отлично известно.

“Как только развяжусь с этим фиктивным браком, сделаю все возможное и невозможное, чтобы раз и навсегда обезопасить “Кэсситроникс”, — горестно подумала девушка. Она хорошо усвоила урок!

— Оставь его, Кэсс! — выпалил Питер. — Оставь его и вернись ко мне, ты ведь знаешь, как я тебя люблю…

Кэсси с трудом сдержала истерический смех. — Питер…

Гость стремительно пересек комнату. Бросил заинтересованный взгляд в сторону письменного стола.

— Новый проект?

Кэсси подавила инстинктивное желание заслонить записи от любопытных глаз.

— Может, и так, — небрежно отмахнулась она. — Судить пока рано.

Питер заметно помрачнел.

— Итак, мерзавец не только похитил мою нареченную, но ему и успех подают на блюдечке! — глухо подвел он итог. — Ну что ж, пусть не жалуется, если я возьму свое…

Не успела Кэсси уклониться, как Питер схватил ее за плечи и рывком притянул к себе. Девушка и не подозревала в женихе подобной прыти!

Бедняжку охватила паника. Кэсси отпрянула назад, но, вместо того, чтобы охладить пыл гостя, сопротивление произвело прямо противоположный эффект.

— Итак, подо льдом и впрямь пышет огонь, — выдохнул Питер. Противные влажные губы прильнули к ее шее.

Отчаянно отбиваясь, Кэсси почувствовала, как развязался пояс халата. Девушка непроизвольно потянулась закрепить завязки. Но поздно: Питер, пожирая взглядом высокую грудь, запустил пальцы в волосы девушки и привлек ее ближе.

“Еще мгновение — и он коснется моей груди”, — с отвращением подумала Кэсси. Этого она не вынесет. А ведь пришлось бы, если бы они поженились, напомнила себе девушка. И как это она прожила на свете столько лет и так плохо себя знает! До встречи с Джоэлом Говардом она считала себя бесчувственной, но теперь… Кэсси вздрогнула, едва не задохнувшись: дыхание Питера обожгло ей губы. Сил для сопротивления не осталось: тело отказывалось повиноваться, мысли путались.

— Кэсси, милая…

— Какого черта тут происходит?

Заслышав голос Джоэла, Питер тут же выпустил жертву и обернулся навстречу сопернику.

Кэсси поплотнее запахнула халат. Пальцы ее заметно дрожали — не столько от облегчения, сколько от страха. Джоэл был вне себя, сапфирово-синие глаза испепеляли ее презрением. Неужели муж решил, что она по доброй воле заигрывала с Питером? Похоже, что так!

Словно подслушав ее мысли, Питер издевательски протянул:

— Дурацкий вопрос, Говард. В конце концов, мы с Кэсси были помолвлены, сам знаешь… — Он подмигнул девушке. — А ты говорила, будто муж сегодня не вернется, милая, — мстительно промурлыкал бывший жених. — Жаль, а я-то только-только разошелся!..

— Пошел вон, — рявкнул Джоэл. — А то я, чего доброго, забуду о хороших манерах и сверну тебе шею.

Питер бросился к двери. Джоэл проводил его недобрым взглядом. В гробовом безмолвии слышно было, как хлопнула входная дверь. Тишина сгущалась и уплотнялась; нервы бедняжки натянулись, точно струны. Гул мотора затих в отдалении.

6

— Ах, какой благородный рыцарь! — фыркнул Джоэл, едва Уильямс-младший укатил. — Бросил свою даму на растерзание разгневанного супруга… Ну и на черта вы заявились в библиотеку? — осведомился он. — Вам что, спальни мало?

— Питер только что приехал, — машинально отозвалась Кэсси, не сознавая, насколько двусмысленно прозвучали ее слова. Джоэл шагнул к ней. Даже без очков девушка отчетливо видела: каждое движение мужа дышит сдерживаемым гневом. Кэсси захотелось обратиться в бегство, но гордость удержала ее на месте.

— Итак, ледышка умеет превращаться в женщину, — тихо отметил Джоэл, подходя вплотную. Запустил пальцы ей в волосы — и Кэсси поморщилась от боли. — И вести себя, как женщина, тоже? Не пора ли проверить?

Непроизвольный протест умолк на полуслове под жадным напором его губ: этот поцелуй, словно клеймо, подтверждал права мужа на жену. Железные пальцы до боли впились в кожу. Поцелуй был намеренно-жестоким, — ни искры нежности! — и однако некая часть ее существа исступленно откликнулась на яростный натиск. Губы девушки инстинктивно приоткрылись, веки отяжелели…

— Черт тебя дери, — хрипло выругался Джоэл, отстраняясь от ее губ. — Черт тебя дери тысячу раз, я не допущу, чтобы другой мужчина посягал на мою собственность.

Выпустив пленницу, Джоэл потянулся к поясу халата. Осознав, что муж делает, Кэсси задохнулась в испуганном протесте. Надо объяснить Джоэлу, что он ошибается; что она не искала объятий Питера. Властное, собственническое отношение мужа озадачивало девушку; она не ждала ничего подобного и не знала, как отвечать. А логика казалась бессильной. Губы ее, размягченные и израненные, еще помнили вкус его поцелуя. Кэсси осторожно облизала их языком, уперлась ладошками в грудь Джоэла и попыталась оттолкнуть его. Даже сквозь рубашку она ощутила жар его тела — и сама затрепетала в ответ.

— Что ты делаешь? — прохрипел Джоэл, справившись, наконец, с поясом. Кэсси охватила паника — паника с оттенком головокружительного, пьянящего упоения. — Сравниваешь его вкус с моим?

Упрек привел девушку в ужас. Ладони Джоэла легли на отвороты ее халата, развели их в сторону, скользнули по упругому телу, властно обхватили груди.

— А Питер дарит тебе такие ощущения?

Теперь язык Джоэла играл с ее губами, дразнил их и мучил, будил трепетный отклик, пока припухшие уста не приоткрылись навстречу неодолимому натиску. Никто еще не целовал Кэсси настолько чувственно. Лицо ее горело, каждый нерв дрожал от томительного возбуждения. Словно зная, что происходит с женой, Джоэл блаженно вздохнул, поглаживая большими пальцами напрягшиеся вершины грудей. Кэсси невольно устыдилась своей уступчивости. Тело ее горело во власти горького унижения и неодолимого желания. Разум борется с сердцем, и чувства побеждают, слабо подумала она. Волна за волной накатывал мучительно-сладкий восторг. Прикосновения Джоэла лишали ее воли, превращали в покорную, бездумную марионетку.

Джоэл отстранился от ее губ, и девушка вздохнула с облегчением. По мере того, как Кэсси выходила из-под власти его физического обаяния, к ней возвращался здравый смысл. Руки Джоэла по-прежнему покоились на ее груди, но она попыталась высвободиться, полагая, что муж закончил ее наказывать.

Однако Джоэл не выпустил пленницу. Напротив, удержал за плечи. Кэсси отпрянула, он подался вперед и припал губами к ее шейке.

Слабость лишала ее возможности сопротивляться. Каждая клеточка ее тела так чутко отзывалась на близость Джоэла, что каждое его прикосновение стало утонченной, сладостной пыткой. Губы его неспешно скользили по ее коже, словно Джоэл отлично знал: жертва не вырвется. Лавина эмоций лишала ее последних сил. Девушке захотелось коснуться его в ответ, провести пальчиками по твердым мускулам груди и спины, ощутить на губах солоноватый привкус кожи, и… Дрожь сотрясла все ее тело; Кэсси тщетно пыталась совладать с собой. Язык Джоэла, шершавый и чувственный, ласкал впадинку у основания шеи. Но вот губы сместились ниже. Кэсси напряглась, рванулась прочь: инстинкт самосохранения подсказывал ей сопротивляться, пока это еще возможно. Но одна рука Джоэла обвила ее за талию и притянула ближе, а вторая властно легла на грудь.

Легкие касания языка обжигали и мучили, словно Джоэл знал, как разрывается Кэсси между желанием бежать от него и потребностью уступить страсти, прижаться крепче. Нервная дрожь усилилась. Неужели это происходит с ней? Ни один мужчина не в силах привести ее в бездумное состояние физического возбуждения. Да, гормоны разыгрались, не более того, — отчитывала себя девушка. Надо взять себя в руки, призвать на помощь самообладание. Прикосновения Питера вызывали в ней отвращение, и только, — напомнил предательский внутренний голос. Эта мысль привела девушку в ужас, она попыталась обуздать страсть, но язык Джоэла сладострастно вычерчивал круги вокруг ее соска, — и голова у Кэсси закружилась, вихрь подхватил ее и унес за пределы здравого смысла, туда, где вселенная сосредоточена в трепетном, волнующем касании его языка. Сердце ее мучительно-сладко замирало в груди; всем своим существом Кэсси стремилась к новым, более интимным ласкам.

Когда язык Джоэла наконец-то коснулся пульсирующего соска, Кэсси отказалась от всякого сопротивления. Кулачки ее сами собою разжались, руки уже не стремились оттолкнуть мужа, но обняли его за плечи, головка откинулась назад, с губ срывались бессвязные всхлипывания.

— Бог ты мой, неудивительно, что он до сих пор о тебе мечтает! — сквозь зубы пробормотал Джоэл.

Девушка расслышала слова, но смысла не поняла. Джоэл прошептал нечто совершенно неразборчивое, глухо застонал, жадно прильнул к ней, губами потянулся к груди.

Его зубы легонько затеребили чуткую кожу; девушка тихонько вздохнула, выгнулась всем телом и прижалась к нему, позабыв обо всем, кроме неутоленной жажды, что терзала ей душу. Джоэл ритмично втягивал воздух; девушка громко вскрикнула, во власти пронзительного, доселе неизведанного экстаза.

— Ты мне нужна… — Ладони Джоэла скользнули ниже, легли на бедра, губы потянулись ко второй груди. Он весь горел, дышал тяжело и прерывисто, руки слегка дрожали; с каждой минутой ласки делались все более жадными и исступленными.

Джоэл возбужден — и его влечет к ней, осознала Кэсси, и внезапно с ужасающей отчетливостью поняла, что на большее рассчитывать нечего. Она нужна ему, чтобы утолить чисто мужскую, физиологическую потребность, в то время как она сама… разум ее отказывался анализировать эти чувства. Что — она? — упрямо спрашивала себя девушка. Она любит Джоэла? Но как можно? Она почти не знает мужа. И все-таки затаенная мысль упрямо настаивала на своих правах. Девушка замерла на мгновение — и резко рванулась назад. Джоэл озадаченно глядел на жену, явно не понимая происходящего. Глаза лихорадочно блестят, лицо раскраснелось…

— Нет, — пролепетала Кэсси, поплотнее закутываясь в халат.

— Почему нет? Мы ведь женаты — забыла? — Джоэл все еще разгорячен страстью, это Кэсси понимала, и в то же время не могла допустить, чтобы муж использовал ее вместо девочки-на-час. А как личность она Джоэлу не нужна.

Как остановить Джоэла? Здравый смысл тотчас же подсказал ответ. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, Кэсси холодно произнесла: — Я не принимала таблеток… я могу забеременеть.

— Полчаса назад, когда я застал тебя с Уильямсом, это тебя ничуть не тревожило, — резко возразил Джоэл.

Что ей ответить? Что домогательствам Питера она бы ни за что не уступила? К каким выводам подтолкнет Джоэла это двусмысленное признание? Кэсси ни питала ни малейших иллюзий. Если тиран догадается о ее склонности, он непременно воспользуется слабостью жены для того, чтобы отобрать у нее “Кэсситроникс”.

Призвав на помощь всю свою храбрость, Кэсси подняла взгляд — и солгала:

— Если бы я забеременела от Питера, я бы только порадовалась. В конце концов, как только брак будет расторгнут, Питер и я…

— Бог ты мой, она опять за свое! — взорвался Джоэл, бесцеремонно обрывая собеседницу на полуслове. — Пораскинь-ка мозгами, Кэсси! Я намного богаче Питера Уильямса и всей его семейки вместе взятой. Ты только подумай: если бы ты от меня забеременела, я, пожалуй, не стал бы расторгать брак!

Набрав в грудь побольше воздуха, Кэсси возмущенно обрушилась на мужа.

— Может, для тебя деньги — смысл жизни, Джоэл, но я смотрю на мир чуточку иначе. Кроме того, не забывай: я и сама не нищая, и зарабатываю достаточно, чтобы содержать ребенка без чьей-либо помощи. Я никогда не стану вешаться на шею мужчине только потому, что родила от него ребенка; и я никогда не обзаведусь ребенком от человека, которого не уважаю, и…

— Ладно, ладно, — хрипло оборвал Джоэл. — Основную мысль я уловил. Отцом твоего ребенка я быть недостоин. Но помни, Кэсси: пока мы женаты, ты будешь вести себя пристойно. Если я узнаю, что за моей спиной ты резвишься с Уильямсом, вы оба пожалеете, что родились на свет. Если ты станешь его любовницей…

— С чего ты взял, что этого до сих пор не произошло? — ехидно поддразнила Кэсси. Джоэл явно полагает, что у особы столь несимпатичной любовников и быть не может. Чистая правда, конечно; да только как обидно это слышать! Муж и прежде потешался над ее целомудрием, а ведь всякому терпению есть границы!

— Есть один надежный способ проверить, — негромко проговорил Джоэл, подходя вплотную. — Ты этого от меня добиваешься, Кэсси? Хочешь оказаться со мной в одной постели?

— Нет! — Девушка отпрянула — и поспешно отвернулась, скрывая предательский румянец.

— Так вы с Питером не были близки? — настаивал Джоэл.

Что тут ответишь? Что, пока на сцене не появился соперник, Питер и не думал заигрывать с ней? Нет, это слишком унизительно.

— Пока нет, — небрежно уронила Кэсси. Во взгляде собеседника отразилось явное удовлетворение… впрочем, наверное, ей просто померещилось — ведь без очков она в двух шагах ничего не видит.

— И, пока мы женаты, этого не произойдет, — тихо предупредил Джоэл. — Так и знай, моя Кэсси.

Владелец “Говард Электроникс” не стал расписывать в красках грядущее возмездие, но Кэсси неуютно поежилась и подумала про себя, что подробностей ей лучше не знать.

— Я привез тебе компьютер, — объявил Джоэл, резко меняя тему. — Я установлю его здесь — тебе будет удобно? — Он искоса глянул на разбросанные по столу заметки и нахмурился. — Никак, новая игрушка?

— Может, и так, — пожала плечами Кэсси.

Джоэл недобро сощурился.

— Надеюсь, тебе не пришло в голову отомстить мне, подарив новую игрушку Уильямсу, а, сердце мое?

Девушка закусила губку. Почему муж всегда думает о людях самое худшее?

— Я вообще не собираюсь никому ее дарить. Пока это только наброски, — коротко отозвалась она.

— Но ты развлекала Уильямса здесь, в моем доме, одетая лишь в купальный халат, — насмешливо указал он.

— На мне был купальный халат, потому что горячая ванна — единственный способ согреться. Я тут до костей замерзла, — горько упрекнула Кэсси. — Питер объявился неожиданно. Собственно говоря, заслышав шум мотора, я подумала… — Девушка прикусила язычок, вспомнив, как опрометью бросилась вниз, к дверям, надеясь, что вернулся муж.

— Ну же, — тихо настаивал Джоэл. — Что ты подумала?

— Я подумала, что гость, кто бы он ни был, чего доброго, решит, что в доме нет ни души, и уедет восвояси, — храбро солгала Кэсси, глядя в пол.

— Хмм… Ступай-ка оденься: в халате особо не согреешься. А я тем временем включу отопление.

Девушка послушно направилась к двери.

— По чести говоря, холода я в тебе не почувствовал, — насмешливо бросил ей вслед Джоэл. — Скорее наоборот…

Кэсси с силой захлопнула дверь, прежде чем оскорбитель успел докончить фразу. Горячий румянец затопил щеки. “Ненавижу негодяя! — сердито подумала девушка. — Честное слово, ненавижу!”

В течение последующих нескольких дней Кэсси обдумывала эту мысль, наблюдая, как Джоэл устанавливает для нее компьютер, загружает рабочие программы, проверяет их на “вирусы”. И вынуждена была признать, что вовсе не ненавидит мужа — напротив, очень близка к тому, чтобы полюбить его. А пути назад уже нет. Бедняжка радовалась уже тому, что живет с Джоэлом под одной крышей — и дрожала в преддверии будущего. Как это произошло? Джоэла Говарда она почти не знает… Поневоле приходилось признать: есть на свете вещи, логическому объяснению не поддающиеся, в том числе — ее любовь к Джоэлу Говарду. Оставалось одно: уповать на милость судьбы и надеяться, что муж никогда не догадается об ее чувствах.

7

— Начнем с самого главного, — объявила Миранда на следующее утро. Нико уже ушел в офис, и дамы завтракали вдвоем. — Женщина, которая считает себя красивой, держится раскованно и уверенно, хотя и без заносчивости; каждое ее движение исполнено достоинства. Милая Кэсси, я записала тебя в частную школу, где девушки из хороших семей, вроде Фонтини, проводят неделю-другую после выхода из пансиона.

— Вроде как краткосрочные курсы? — пролепетала Кэсси. Услужливое воображение уже нарисовало картину: полная комната девочек-подростков, любопытные взгляды… Бедняжка похолодела от страха.

— Ну да, в Британии это называется “школа хорошего тона”, — согласилась Миранда. — Но тебе нечего стесняться. Я обо всем договорилась: ты будешь брать частные уроки. Мадам Бонэр станет приходить на виллу каждое утро. В свое время она блистала на балетной сцене; даже сейчас, в возрасте семидесяти лет она — одна из самых элегантных женщин во всей Флоренции. Мадам Бонэр поможет тебя понять собственное тело, оценить его достоинства и недостатки, и при помощи первых скрыть вторые.

Кэсси благоговейно вздохнула.

— Славно, что ты такая стройненькая, — похвалила Миранда, — в отношении одежды это дает тебе немалые преимущества. — Она окинула взглядом песочного цвета юбку и бежевую блузку гостьи, и состроила гримаску. — А вот сейчас у тебя такой вид, словно ты стремишься слиться с обоями. Беж тебе вообще не к лицу, Кэсси… и прическу надо бы изменить… Я поговорю с Карло… Ох, пока ты здесь, мы поразвлечемся на славу! — Миранда заговорщицки подмигнула снохе и, не удержавшись, захлопала в ладоши.

* * *

Спустя час явилась мадам Бонэр. Ощущая себя крайне неуютно в заимствованном у Миранды трико, Кэсси робко улыбнулась гостье. Дам торжественно представили друг другу, и Миранда оставила сноху наедине с наставницей в просторной галерее, что проходила через всю виллу.

— Ну что ж, — объявила мадам Бонэр, внимательно приглядевшись к Кэсси, — Миранда права. Налицо превосходные данные, но вы не используете их на все сто процентов, верно?

Приговор потряс Кэсси до глубины души: она-то ждала, что элегантная старушка сурово объявит, что с таким исходным материалом и возиться бесполезно!

— Не надо сутулиться, — приказала она, кладя ладони на плечи Кэсси и рывком выпрямляя девушку. — У вас превосходная фигура и черты лица, — продолжала она. — Вы стройны, и это тоже хорошо, но держитесь неважно. А зачем вы так сгорбились?

Кэсси горестно объяснила, что стесняется своей высокой груди.

— Если бы вы собирались стать манекенщицей, это одно дело, там и впрямь каждый дюйм важен, — отозвалась мадам Бонэр. — Но для женщины пышные перси — всегда достоинство!

Заслышав выражение столь высокопарное, Кэсси не сдержала улыбки, а наставница, мудро воспользовавшись тем, что ученица наконец-то расслабилась, заставила ее пройтись по галерее взад и вперед.

— При ходьбе вы глядите в пол: не надо этого делать! Ступайте гордо, смело, словно знаете себе цену! Держитесь увереннее, раскованнее!

Два часа спустя, измученная и обессиленная, Кэсси распрощалась со своей наставницей. Она как раз выходила из ванны, когда в дверь постучали и в спальню ворвалась возбужденная Миранда.

— Нина очень тобою довольна, — сообщила она изумленной Кэсси. — Она говорит, англичанки славятся утонченностью, и ты — живой тому пример.

— А еще мадам Бонэр сказала, будто у меня хорошая фигура! — поделилась радостью девушка.

— Чистая правда, — согласилась Миранда. — Я поговорила с Карло; сегодня вечерком мы к нему заглянем. А потом зайдем в косметический салон. — Миранда ободряюще улыбнулась снохе. — Красоту нужно холить и лелеять, как редкий, экзотический цветок, дорогая моя, но все наши усилия окупятся, вот увидишь!

И усилия с лихвой окупились, размышляла про себя Кэсси примерно неделю спустя, разглядывая свое отражение в зеркале трюмо. Благодаря двухчасовым упражнениям под надзором мадам Бонэр, личико ее разрумянилось; волосы, подстриженные и уложенные в модную прическу, вьющимися локонами спадали до плеч, отливая золотом в лучах солнца.

Днем раньше в салоне красоты состоялся первый урок макияжа, и девушка с удивлением отметила, насколько преобразилось ее лицо благодаря умело наложенной косметике. Кэсси завороженно гляделась в зеркало, недоумевая: неужели эта изысканная красавица с высокими скулами и огромными, зеленовато-карими глазами, и в самом деле — Кэсси Говард?

Но можно ли прятать новообретенную красоту за преградой стекла или пластика? Миранда с пристрастием допросила сноху и дозналась-таки о затаенном желании девушки избавиться от очков. За несколько часов флорентийские оптики провели необходимые тесты, и на улицу Кэсси вышла, часто-часто моргая и радуясь, что видит город и себя саму ясно и отчетливо: а все благодаря новым мягким контактным линзам!

Волосы, что некогда казались ломкими и чахлыми, в умелых руках Карло превратились в роскошную, густую волну рыжевато-каштановых кудрей. Если верить Карло, под лучами итальянского солнца пряди вскорости посветлеют до оттенка темного золота. Эффектная прическа выгодно дополняла тонкие черты лица.

Благодаря ежедневным упражнениям, цвет лица изменился к лучшему, а движения обрели уверенность. Кэсси расцветала на глазах. Еще недавно девушка и думать не смела, что и в самом деле похорошеет; действительность превзошла самые дерзкие ее мечты, — и все благодаря Миранде.

Если Кэсси отчаивалась, если у бедняжки вдруг опускались руки, матушка Джоэла всегда была рядом, чтобы поддержать или посочувствовать. Если мадам Бонэр бранила свою ученицу, называя ее неуклюжей неумехой, Миранда всегда интуитивно чувствовала горе снохи и не позволяла ей пасть духом: к месту сказанное словечко одобрения возвращало девушке веру в себя.

— Превосходно! — объявила мадам Бонэр этим утром, когда Кэсси прошлась по галерее из конца в конец. — Просто превосходно — вот теперь вы, наконец, объявляете миру: “Я — женщина редкого обаяния и исключительных достоинств; взгляните на меня и убедитесь сами”, — и поверьте мне, именно так мир вас и воспримет, cara, — так, как сами вы себя цените. Дайте понять окружающим, что вы собою вполне довольны, и окружающие с вами согласятся; скажите, что почитаете себя ничтожеством и пустым местом — и на вас так и посмотрят.

— Кэсси?

— Иду! — отозвалась девушка, узнав голос свекрови. Этим вечером дамы собирались походить по городу и полюбоваться на витрины магазинов. Нет, делать покупки еще рано. На первый раз они просто изучат разные фасоны и цветовые гаммы.

— Женщина, уверенная в своей красоте, инстинктивно знает, что ей к лицу, и не обращает внимания на прихоти моды.

Благодаря визитам к частному косметологу Миранды, кожа Кэсси уже не выглядела тусклой и безжизненной, но лучилась здоровым румянцем, манеры обрели живость и непосредственность, замкнутость и робость исчезли бесследно. Девушка обнаружила, что с нетерпением предвкушает “выход в свет”; ее уже не пугала перспектива оказаться в центре внимания новообретенных родственников.

Кэсси в последний раз провела расческой по волосам и глянула в зеркало, оценивая эффект.

— Очень хорошо, — одобрила Миранда, переступая порог и придирчиво разглядывая макияж своей протеже. — Ты все схватываешь на лету, cara, а уж хорошенькая — глаз не оторвать!

Как всегда, похвала Миранды согрела ей душу. С тех пор, как Кэсси уехала из дома, Джоэл ни словом ни дал о себе знать. Неужели он напрочь позабыл о жене? Сердце девушки мучительно сжалось. Неужели муж и вправду за ней приедет, как повелела Миранда? Иногда бедняжке казалось, что этому не бывать никогда.

* * *

Семь дней превратились в десять; вторая неделя близилась к концу, и Кэсси уже не удивлялась, краем глаза подметив собственное отражение в зеркале или в витрине, и не гадала, кто же такая эта хрупкая, улыбающаяся красавица с нежной, кремового оттенка кожей, в ореоле густых, золотисто-каштановых волос.

Под ненавязчивым руководством Миранды девушка полностью обновила гардероб, обогатив его сапфирово-синими, медово-золотистыми и пастельных оттенков шелками. Бежевый цвет был объявлен запретным, равно как и все, отдаленно с ним схожие. С каждым днем уверенность девушки в своих силах росла и крепла; теперь, зная, что выглядит неплохо, Кэсси стала относиться к людям более сердечно и открыто. Продавцы в магазинах, от которых прежде бедняжка отпрянула бы в страхе, теперь приветливо улыбались гостье. Со временем девушка набралась храбрости и пару раз прошлась по магазинам сама, без Миранды, заодно поупражнявшись в итальянском языке.

Спустя три недели после приезда снохи во Флоренцию Миранда в первый раз упомянула о сыне.

— А Джоэл до сих пор не давал о себе знать? — осведомилась она как-то за завтраком.

Кэсси покачала головой. С враждебным молчанием Джоэла она уже примирилась. Вместе с новообретенной уверенностью пришло горькое осознание того, что даже теперь, когда она преобразилась до неузнаваемости, Джоэл вряд ли бросится к ее ногам. А нужно ли ей это? Да, Кэсси любила мужа всей душой, но ей требовалась любовь ответная: Джоэл должен оценить в ней личность, а не приукрашенный манекен.

— Не тревожься, скоро объявится, — заверила Миранда и проницательно добавила: — Если, конечно, тебе до сих пор этого хочется?..

— Я люблю его по-прежнему, — призналась Кэсси. — Но…

— Понимаю. — Миранда легонько коснулась ее руки. — Кэсси, мне ужасно приятно принимать тебя здесь, на вилле, и я надеюсь, что бы там ни произошло между тобою и Джоэлом, но во мне ты всегда будешь видеть по меньшей мере друга…

— Добрую фею-крестную, — заверила Кэсси, ничуть не погрешив против истины. Что бы там ни сулило ей будущее, в сердце у нее всегда останется уголок для Миранды, и для Нико, который не скупился на одобрения и похвалы при виде первых неуклюжих попыток девушки измениться к лучшему. Неудивительно, что Кэсси привыкла видеть в муже Миранды любящего, щедрого, славного дядюшку.

— Ты расцвела на диво: превзошла самые смелые мои ожидания! — сообщила Миранда. — Знаешь, в честь твоего “волшебного превращения” и дня рождения Нико мы устроим настоящий бал!

Прежде званые вечера и приемы внушали Кэсси безотчетный ужас, но теперь девушка с энтузиазмом занялась приготовлениями и охотно взяла на себя роль неофициальной секретарши Миранды. Она все больше восхищалась предусмотрительностью свекрови.

— Нам обеим понадобятся новые вечерние туалеты, — объявила Миранда, в последний раз проглядев список гостей. — Сад будет иллюминирован; так что и нам ради такого случая позволено превратиться в светлячков. Бернардо тоже приедет. Он звонил вчера из Брюсселя и клятвенно обещал не опаздывать.

— Вы хорошо ладите с пасынком? — осторожно осведомилась Кэсси, гадая про себя: что, если сын Нико воспринял новый брак в штыки точно так же, как и Джоэл?

— Замечательно ладим! — Глаза Миранды лукаво заискрились. — Должна предупредить тебя, Кэсси: Бернардо — очаровательный юноша, и притом ужасно влюбчивый…

— Но всерьез его воспринимать не стоит? — со смехом докончила фразу Кэсси.

— Бернардо тебе понравится, — заверила Миранда. — Если захочешь поупражняться в искусстве флирта, так лучшей мишени и желать нечего! — Видя смущение гостьи, мадам Фонтини весело рассмеялась. — Дорогая моя, каждая женщина обязана уметь флиртовать, ведь флирт — непременная часть женского обаяния, а Бернардо это ничуть не повредит. Собственно говоря, мальчишка давно заслужил хороший урок!

Весь день дамы бегали по магазинам в поисках достойных нарядов, и под конец заглянули в любимый салон Миранды.

Итальянские шелка изумительно шли к сапфирово-синим глазам и темным волосам Миранды, и Кэсси ничуть не удивилась, когда та остановила взгляд на переливчатом платье, словно вобравшем в себя все оттенки любимых лазурно-голубых тонов. Кэсси тут же зааплодировала удачному выбору.

— А теперь подыщем что-нибудь и для тебя, — заявила Миранда, выходя из примерочной. — Что-нибудь совсем особенное, единственное и неповторимое…

— Но ведь герой дня — Нико, а вовсе не я, — запротестовала было девушка, но погруженная в мысли Миранда даже не расслышала возражений.

— Я знаю подходящее местечко, — объявила она наконец. — Пойдем-ка!

Свекровь отвела Кэсси не в магазин, но в небольшое ателье в старой части города. Дамы поднялись по крутой винтовой лесенке. Дверь открыла миниатюрная брюнетка, и возбужденно затараторила что-то по-итальянски — так быстро, что Кэсси не разобрала ни слова.

— Синьора Тонли шьет платья всем нашим красавицам-новобрачным, милая Кэсси, — объяснила Миранда. — Заходи и дай на себя полюбоваться.

— Но я уже далеко не новобрачная, — запротестовала Кэсси, чувствуя себя слегка неуютно под испытывающим взглядом модистки.

— В Италии молодая женщина считается новобрачной в течение всего первого года замужества, cara. Джоэл бессовестно лишил меня возможности полюбоваться на невесту в день свадьбы, но…

— Мне бы не хотелось рядиться в белое, — пролепетала Кэсси. Ей очень не хотелось обижать Миранду, но кто знает, что у свекрови на уме…

Миранда расхохоталась от души.

— Нет, так далеко мы не пойдем, хотя… — Она быстро принялась втолковывать что-то синьоре Тонли, а та проворно извлекла карандаш и чистый лист бумаги и принялась набрасывать эскиз, то и дело оценивающе посматривая на Кэсси.

— Синьора Тонли и я сошлись во мнении, что светло-зеленый цвет просто создан для тебя! Он подчеркнет изумрудный оттенок глаз и персиковый румянец. Кроме того, итальянки избегают зеленых тонов: кожа у них слишком смуглая, видишь ли. А вот тебе и приблизительный фасон! — И Миранда протянула девушке рисунок.

Восхищенному взгляду Кэсси явилась фантазия в викторианском духе: рукава с буфами, высокая талия, пышная юбка с воланами, подхваченными крохотными букетиками искусственных цветов.

— Я никогда не отважусь надеть это! — возразила было девушка, но изысканная красота фасона уже запала ей в душу. Романтическая греза, а не наряд: такое бальное платье надевают раз в жизни! Еще совсем недавно, если бы кто-нибудь предложил ей примерить сей роскошный туалет, бедняжка сочла бы это жестокой, неумной шуткой. Во взгляде Кэсси отразилось смятение.

— Доверься мне, — тихонько прошептала Миранда, и, вспомнив о доброте и неусыпных заботах своей “волшебницы-крестной”, Кэсси покорно кивнула.

— Если вы полагаете, что все сойдет хорошо, — неуверенно протянула она.

— Хорошо? — Миранда возвела очи к небу. — Дорогая, ты произведешь сенсацию… ты будешь царицей бала, принцессой из волшебной сказки, обещаю тебе!

* * *

Званый вечер решено было устроить в первую субботу после дня рождения Нико. Со времени приезда Кэсси во Флоренцию минуло около месяца. За все это время она так и не получила ни одной весточки от Джоэла; из лондонского офиса “Кэсситроникс” поступали только отчеты да важные документы.

Компьютерную игру Кэсси почти забросила: пару раз бралась за старые записи, и тут же откладывала их в сторону. Новая жизнь, полная ярких впечатлений и неотложных дел, захватила девушку. Кэсси ужасно стыдилась собственного легкомыслия и называла себя лентяйкой, но поделать ничего не могла.

За неделю до бала Миранда заметно нервничала: должно быть, беспокоилась по поводу поставщиков, ведь всем так хотелось, чтобы вечер удался! Девушка побывала уже на трех примерках, а верный Карло получил особые указания касательно грядущего вечера.

— Надеюсь, никто не скажет, что я разодета не по возрасту, — тревожно пробормотала про себя Кэсси, слушая, как Миранда объясняется по телефону с парикмахером. Еще совсем недавно девушка изо всех сил старалась слиться с толпой и не привлекать к себе внимания; в душе до сих пор остался тревожный осадок — наследие тех дней. Впрочем, поведение итальянцев-мужчин быстро отучало от любых проявлений застенчивости. Кэсси постепенно привыкала к улыбкам и восхищенным окликам на улицах и площадях. Девушка давно потеряла счет молодым красавцам, жаждущим с нею познакомиться, даже когда она выходила из дому в сопровождении Миранды. Италия и в самом деле опьяняет, точно шампанское, размышляла Кэсси однажды вечером, вернувшись из магазина с подарком для Нико.

К тому времени Кэсси неплохо изучила город, и, зная о пристрастии Нико к старинным вещицам и редкостям, прилежно обыскала антикварные лавки. В конце концов девушка остановила выбор на изящной эмалированной табакерке севрского фарфора. При взгляде на ценник Кэсси на мгновение зажмурилась, но тут же подумала, как приятно будет отблагодарить Нико за гостеприимство подарком, который обрадует любого истинного знатока.

Усаживаясь в миниатюрный “Фиат” Миранды, Кэсси подумала было, что в жизни своей не транжирила таких сумм!.. Но ведь она сама заработала эти деньги… да и на что их было тратить прежде? В лице Миранды и Нико она обрела настоящих друзей; любовь и забота четы Фонтини трогали гостью до слез. Оба так искренне привязалась к Кэсси, так ласково ее опекали! Оба от души порадовались преображению снохи, но скорее ради нее самой, нежели ради себя. Счастливая Миранда уверяла, что с самого начала разглядела в Кэсси красавицу, а Нико не уставал повторять, какое это удовольствие — видеть за столом ее милое личико, слышать ее смех и знать, что в лице Кэсси Миранда обрела дочку, о которой мечтала всю жизнь.

— Мы только об одном жалеем: что ты не родная наша дочурка, — сказал Нико девушке накануне вечером, когда та отказалась пойти с супругами в ресторан, предполагая, что чета Фонтини устала от вечного присутствия гостьи.

Собственно говоря, счастье Кэсси омрачало только одно: затянувшееся молчание Джоэла. Приедет ли он за ней? Бедняжка уже утратила надежду. Может, муж втайне надеется, что она пробудет в Италии вплоть до развода и избавит его от необходимости продолжать нелепый фарс.

Когда девушка поделилась своими сомнениями с Мирандой, та нахмурилась и задумчиво проговорила:

— А если Джоэл и впрямь за тобой не приедет, ты останешься с нами, cara, или вернешься в Англию?

— Думаю, мне следует остаться, — отозвалась Кэсси, изумляясь собственным словам.

— Хорошо, — тихо похвалила Миранда. — Джоэл сам не знает, от чего отказывается. Ты наделена всеми достоинствами, что любая мать надеется обрести в снохе, милая Кэсси. Верность, ум, сострадательное сердечко и гордая душа… Глупый у меня сынок!

* * *

Бернардо обещал приехать к праздничному ужину в кругу семьи. Так что Кэсси не слишком-то удивилась, спустившись вниз после ланча и обнаружив в прихожей пригожего незнакомца. Молодые люди замерли — и пригляделись друг к другу. Бернардо как две капли воды походил на отца в молодости: типичный итальянец, и весьма хорош собой. Щечки Кэсси слегка зарумянились под ласкающим взглядом юноши. Именно “ласкающим”, иначе и не скажешь! Искреннее восхищение Бернардо помогло девушке почувствовать себя неотразимой и желанной — и ощущение это приятно будоражило кровь.

— Вы, должно быть, та самая Кэсси, о которой мне столько рассказывали! — воскликнул вновь прибывший, шагнув ей навстречу. Улыбнувшись, Кэсси протянула руку, но Бернардо весело рассмеялся в ответ. — Э нет, cara, вы ведь не откажете мне в удовольствии приветствовать мою новую сестренку запросто, по-родственному?

Кэсси про себя подумала, что пылкие объятия юноши мало похожи на братские, равно как и несколько затянувшийся поцелуй. Ростом пониже Джоэла, не столь широкий в плечах и, вероятно, несколькими годами помладше, Бернардо, тем не менее, был весьма и весьма привлекателен, и, в отличие от Джоэла, пришел от Кэсси в полный восторг.

Миранды и Нико не было дома, так что Кэсси волей-неволей пришлось развлекать молодого человека и сообщать ему насущные подробности касательно приготовлений к субботнему балу.

Юноша предложил прогуляться по саду.

— В Брюсселе я ужасно соскучился по нашим зеленым кущам, — вздыхал он, обводя взглядом увитые розами беседки.

— Итак, вы замужем за сыном Миранды, — протянул Бернардо, едва его спутница закончила перечислять сюрпризы и развлечения, назначенные на званый вечер. — Будь я вашим мужем, cara, я бы не отпустил вас от себя так надолго. — Кэсси мило потупилась. Восхищенный взгляд юноши ничуть ее не пугал, но кружил голову, словно дорогое вино.

— Джоэл по горло увяз в делах, — безмятежно пояснила она. — А мне так хотелось поближе познакомиться с его матушкой!

— И мысль эта наверняка исходила не от Джоэла, — сухо прокомментировал Бернардо. — На моей памяти мистер Говард-младший ни разу не потрудился вспомнить о существовании матери. Моего отца это и удручает, и злит. Вы ведь знаете, как они познакомились и полюбили друг друга — в ту пору, когда Миранда еще была замужем за отцом Джоэла?

Кэсси кивнула в знак подтверждения.

— Миранда достойна всяческого восхищения, и я всей душой люблю ее. Жаль, что сын упорно не желает оценить ее по достоинству, хотя в моих глазах Говард-младший отчасти искупает свои грехи выбором невесты.

В голосе Бернардо снова послышались нежные ноты и, вспоминая шутливое замечание Миранды о флирте, девушка позволила себе подыграть собеседнику — и весело подхватила:

— Ну разве не мило с его стороны отослать меня к Миранде одну?

— Еще как мило, — охотно согласился Бернардо. — Хотя, будь вы моей женой, малютка Кэсси, я бы вас ни на шаг от себя не отпускал. Честное слово, женившись на вас, я надолго позабыл бы и про офис, и про дела, — все больше увлекался юноша, — я бы не нашел в себе сил покинуть пределы спальни! — Кэсси жарко вспыхнула, и молодой человек от души рассмеялся.

— Что за трогательное целомудрие! Прав был отец, называя вас цветком редкостным и нежным! Здесь, в Италии, умеют беречь и холить создания столь дивные, но сдается мне, что ваш англичанин не столь заботлив.

Кэсси совсем не хотелось вслух критиковать поступки Джоэла — ведь тогда, чего доброго, собеседник догадается об истинной подоплеке ее замужества. Миранда поминала лишь о флирте, не более, и Кэсси инстинктивно чувствовала: пока Бернардо верит, будто собеседница счастлива в браке — дальше комплиментов он не пойдет. Девушка совсем не привыкла к пьянящему упоению лестью и к вниманию мужчин, и теперь подвергалась серьезной опасности: того и гляди воспримет происходящее всерьез, позволит себе сумасбродства, о которых впоследствии пожалеет, и все это — только ради того, чтобы опробовать новообретенную власть женских чар. Роман с Бернардо приятен во многих отношениях, но ей, Кэсси, нужно совсем другое, и все-таки, читая во взгляде юноши неприкрытое восхищение, она поневоле задумывалась о поцелуях. Как влюбленный мужчина целует привлекательную, желанную женщину? Те немногие поцелуи, что выпали на ее долю, были подсказаны обидой, гневом, желанием наказать — или просто необходимостью. Кэсси внутренне похолодела: а суждено ли ей встретить человека, который вытеснит Джоэла из ее сердца, или ей предстоит провести остаток жизни в безнадежной тоске по мужу? “Живи настоящим!” — посоветовала себе Кэсси и благодарно улыбнулась Бернардо, который как раз встревоженно спрашивал, не продрогла ли она.

— Я и позабыл, что сам я в костюме, — юноша с достоинством одернул дорогой, превосходно сидящий пиджак, — а на вас — лишь невесомый лоскуточек шелка!

На самом-то деле, в тот вечер на Кэсси была прелестная шелковая блузка и набивная юбка в тон, но благодаря двусмысленной формулировке Бернардо модный, но вполне респектабельный наряд превратился в нечто куда более обольстительное и пикантное. Словно речь шла о шелковом нижнем белье!

Праздничный ужин в честь дня рождения Нико доставил Кэсси неподдельное удовольствие. Миранда объявила, что, поскольку все родственники приглашены на бал, то нынче можно сесть за стол в семейном кругу, никого тем самым не обижая.

Нико пришел в полный восторг от табакерки севрского фаянса и нежно расцеловал Кэсси в обе щеки. Миранда вручила мужу миниатюрную акварель, о которой он мечтал вот уж год, а Бернардо привез отцу из Брюсселя набор дуэльных пистолетов: настоящая музейная редкость!

После ужина семья расположилась в главной гостиной. Беседа лилась легко и непринужденно, но вот Кэсси с удивлением осознала, что уже далеко за полночь. Извинившись, девушка поднялась на ноги.

— Ах, cara, будь я вашим мужем, — ласково прошептал Бернардо, — мой бедный папочка не получил бы из Брюсселя ни одного отчета о моих финансовых успехах!

— Юный бездельник имеет в виду, что, если бы вы поженились, он воспользовался бы этим предлогом, чтобы остаться дома, — объяснила Миранда. Все рассмеялись, включая Бернардо. А Кэсси зарумянилась от неиспытанного доселе удовольствия.

“Осторожно, Кэсси!” — предупреждала себя девушка. Бернардо весьма обаятелен, но при этом — ветреный повеса, что уж греха таить. Ну и что? — тут же возмутился негодующий внутренний голос. Почему бы ей и не порадоваться комплиментам Бернардо; почему бы и не пофлиртовать с таким славным юношей? В конце концов, это всего лишь игра, а ведь до сих пор бедняжке не выпадало возможности наиграться вволю! “Но ведь я — замужняя женщина!” — одернула себя Кэсси, пристыженная и возмущенная собственным легкомыслием. Кто бы мог подумать, что она способна повести себя так опрометчиво! Да, она замужем, но замужем за человеком, который ее презирает, который только рад бросить ее одну и который давно уже нарушил все обеты верности, принесенные у алтаря.

Наступило утро долгожданного дня — ясное и погожее, как любое утро во Флоренции, и сменилось веселой суматохой последних приготовлений. Дверной колокольчик звенел, не умолкая: прибывали все новые и новые доставки; в просторной кухне и залах для приема гостей кипела работа: наемная прислуга трудилась, не покладая рук.

Ожидалось, что Карло лично явится на виллу ближе к вечеру и уложит дамам прически, а что до макияжа, тут Кэсси вполне полагалась на собственные умения и опыт.

Платье доставили вскоре после ланча. За столом Кэсси не проглотила ни кусочка. Бедняжку бросало то в жар, то в холод, но девушка упорно не желала признавать, что нервное возбуждение вызвано восхищенными, влюбленными взглядами Бернардо.

— Я же говорила, что юный сумасброд падет к твоим ногам! — шепнула Миранда после ланча. — Он ужасно милый, правда?

— Да, — согласилась Кэсси. — Боюсь, что у меня голова пошла кругом… — Она опасливо подняла глаза на свекровь, но Миранда только рассмеялась и порывисто обняла девушку.

— Ох, Кэсси, я так на это надеялась! Бернардо — именно то, что нужно: так сказать, последний штрих… Обаятельной женщине необходимо знать, что ею восхищаются и о ней мечтают… Сегодня вечером, когда Бернардо предложит тебе прогуляться по саду — а он непременно предложит! — ни за что не отказывайся!

— А как же Джоэл? — осторожно спросила Кэсси. Она поняла Миранду с полуслова: та видела, что гостье отчаянно хочется расправить крылышки и опробовать новообретенные чары, и ободряла девушку, но ведь существует Джоэл, сын Миранды…

— Если мой сын пренебрегает женой, а другой мужчина тем временем пытается ее похитить, Джоэлу остается винить только самого себя, — мягко отозвалась Миранда. — Наслаждайся праздником, Кэсси. Позабудь обо всем на свете: помни только о том, что ты молода и красива!

Эти слова эхом звучали в памяти Кэсси, когда, несколько часов спустя, она подошла к трюмо, пытаясь сопоставить нынешнее свое отражение с тем, что возникало в зеркале раньше, до визита во Флоренцию. Безвкусно одетая дурнушка исчезла; на ее месте стояла ослепительно-прекрасная женщина, гордая, уверенная в себе, исполненная королевского достоинства.

Синьора Тонли превзошла саму себя: бледно-зеленое платье явилось настоящим шедевром. Миниатюрные рукавчики с буфами изящно охватывали плечи на одной линии с низким вырезом лифа. От зауженной талии расходилась невероятно пышная юбка: переливчатый шелк ярус за ярусом спадал до самого пола; невесомые воланы, на равном расстоянии перехваченные крохотными букетиками кружевных первоцветов, изящно драпировали фигуру. Точно такие же цветы украшали прическу Кэсси: роскошный каскад золотисто-каштановых локонов обрамлял выразительное личико, спадая ниже плеч. А глаза сияли изумрудно-зеленым оттенком, почти в тон платья. Девушка озабоченно подправила макияж. Сейчас войдет Миранда… и что она скажет? Останется ли довольна? Или решит, что сноха вырядилась не по возрасту? Волной накатила паника, и если бы дверь в этот момент не открылась под рукою Миранды, девушка, чего доброго, так и не решилась бы спуститься вниз.

— Дай-ка взгляну!

Кэсси покорно крутнулась на изящных каблучках бледно-зеленых шелковых бальных туфелек, пошитых специально под платье.

— Сама юность, сама прелесть! — поддразнила Миранда.

— Вам не кажется, что мне такой наряд уже не по возрасту? — встревоженно спросила Кэсси. — Миранда, я…

— Тс-сс, ни слова больше, и пойдем. Нико хочет, чтобы ты встречала гостей вместе с нами. Родственнички и друзья семьи просто жаждут с тобой познакомиться!

Прежде Кэсси не доводилось бывать на балах, но очень скоро девушка приободрилась и перестала нервничать: она весело отвечала на приветствия, тепло улыбалась гостям и согласно поддакивала: дескать, да, ужасно жаль, что Джоэл не смог приехать, но что поделать — работа!

Последний из приглашенных прибыл около одиннадцати. В галерее накрыли ужин “а ля фуршет”, и Бернардо вызвался проводить туда прелестную “родственницу”. Пылкий юноша не уставал нашептывать даме на ухо цветистые комплименты; Кэсси отчаянно старалась не краснеть.

— О, сегодня вы кажетесь такой прелестной и трогательно-юной, точно нераспустившийся бутончик… Что за обольстительное сочетание — девическая наивность в сочетании с мудростью…

— Мудростью замужней женщины, — сурово одернула его Кэсси. — Я замужем, Бернардо.

— Замужем за бесчувственным бизнесменом, который за шесть недель ни разу не навестил вас, если верить отцу. Да что он за человек, этот ваш муженек, cara?

— Очень занятой человек, — сухо отозвалась Кэсси, скрывая затаенную боль.

— Настолько занятой, что ему и дела нет до красавицы-жены? Когда вам кажется, что на вас никто не смотрит, у вас глубоко несчастный вид. Я все думаю: почему? Ну же, я держу пари, что ужинать вам не хочется — Мария сготовила ланч на славу, — настаивал Бернардо. — Давайте погуляем по саду, и вы исповедаетесь мне как другу. Отчего вы грустите, что вас тяготит?

Кэсси уже собиралась отказаться и снова напомнить юноше о том, что замужем — и вдруг передумала. С какой стати ей помнить обеты верности — обеты, данные под принуждением? Но ведь она любит Джоэла…

— Прошу вас, cara, пойдемте, а то, чего доброго, вас у меня похитят, — уговаривал Бернардо. — Я-то, в отличие от вашего мужа, не слеп! Вы сводите с ума, Кэсси; а сегодня, в этом платье, вы похожи на невесту, идущую к алтарю, но никак не на респектабельную замужнюю матрону! И никому из отцовских гостей я вас не уступлю, так и знайте!

Сад превратился в волшебную страну: повсюду горели тысячи разноцветных фонариков. И Кэсси не стала противиться власти колдовских чар, и позволила Бернардо увлечь себя в сторону увитой плющом беседки в дальнем конце розовой аллеи.

Беседка утопала в благоуханной зелени. Кэсси частенько сиживала в ней, наслаждаясь последними лучами предзакатного солнца, и размышляла про себя: сколько поколений влюбленных, должно быть, назначали друг другу свидания в этом романтическом уголке! А теперь настала и ее очередь…

Девушка знала, что Бернардо намерен поцеловать ее; может, даже слегка позаигрывать. Но, вместо того, чтобы бежать без оглядки, она смело шагнула в объятия юноши. Женский инстинкт, о котором Кэсси и не подозревала, безошибочно подсказывал ей, что делать. Теплые, ищущие губы Бернардо легонько соприкоснулись с ее устами. Кэсси закрыла глаза — и тут же пожалела об этом. Перед мысленным взором девушки возникло мрачное, угрюмое лицо мужа. Воображение упрямо отказывалось рисовать смешливую мальчишескую физиономию Бернардо. Нет же, она не может, не станет думать о Джоэле, пока целуется с другим!

— Сara… что случилось? Что с тобой? — оробел Бернардо. — Ты… — Юноша резко отпрянул, руки его напряглись. Ресницы девушки дрогнули — и бедняжка испуганно заморгала. Неудивительно, что Бернардо раздосадован. Должно быть, с ней и впрямь что-то не так; ведь, даже с открытыми глаза, видит она только одно — суровое и злое лицо Джоэла. Кэсси потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать: перед ней — вовсе не фантом, вызванный к жизни разыгравшимся воображением. Джоэл и в самом деле тут, собственной персоной: в сапфирово-синих глазах пылает недобрый огонь, губы неодобрительно поджаты.

— Джоэл… что ты тут делаешь? — Вопрос камнем упал в напряженную тишину, — и Кэсси тут же осознала его бессмысленность. Бернардо разомкнул объятия и отступил в сторону. Неудивительно, рассеянно подумала девушка: Джоэл и в плечах пошире, и повыше на полголовы…

— Я и сам хотел бы узнать, — яростно прорычал Джоэл. — Я-то думал, что приехал повеселиться на дне рождения вместе с женой, а выходит, я прибыл как раз вовремя, чтобы…

— Я оставлю вас, cara, — поспешно вмешался Бернардо. — Мне пора вернуться к гостям…

— Еще один малодушный рыцарь выискался, — саркастически поддразнил Джоэл, едва Бернардо ретировался. — Опять тебя бросили на растерзание разгневанного супруга!

— Возможно, Бернардо знает, что у супруга нет причин для гнева, — отозвалась Кэсси, вспоминая мимолетные ласки, коими обменялись они с Бернардо: как это все невинно и по-детски в сравнении с изменами Джоэла! Но Джоэл превратно истолковал слова жены: он стиснул зубы, а железные пальцы впились в нежную кожу чуть ниже прелестных рукавчиков.

— Так ты насплетничала ему про наш брак, да, Кэсси? Про мужа, который не предается с тобою плотским утехам? Какая жалость, что я приехал раньше, чем ты успела предложить мальчишке свою девственность… или это уже произошло?

Джоэл угрожающе подался вперед; похоже, незадолго до того он изрядно выпил. Волной нахлынула паника, сердечко Кэсси беспомощно заколотилось в груди. Этого Джоэла она не узнавала; прежде гнев его леденил душу, словно дыхание северного ветра, но теперь речь шла о готовой прорваться мощи вулкана накануне извержения. Ночь выдалась жаркая, но девушка неуютно поежилась.

— Откуда ты узнал, где меня искать? — пролепетала Кэсси, выгадывая время и пытаясь увлечь мужа к дому прежде, чем тот обрушит на нее весь запас ярости.

— Мать сказала, — коротко отозвался Джоэл, к вящему ужасу девушки. И невесело рассмеялся, видя ее смятение. — Итак, у тебя еще сохранились остатки совести, — съязвил он. — Надо думать, Миранда рассчитывала помучить меня вестями о твоих изменах, ровно так же, как сама она некогда истерзала отца.

— Нет! — немедленно возразила Кэсси, и слова ее прозвучали криком боли. Как Джоэл смеет так отзываться о матери, почему так заблуждается на ее счет?

— Вижу, Миранда и в других направлениях поработала, — медленно протянул он, запуская левую руку в волну шелковистых локонов, в то время как пальцы правой еще крепче стиснули хрупкое плечико. Резким движением заставив девушку запрокинуть голову, он пожирал глазами ее лицо и фигуру. Кэсси вспыхнула до корней волос.

— Хмм, — фыркнул Джоэл наконец. — Сколько времени и сил потрачено впустую!

И ведь ни словом не отозвался о ее внешности! Нет, чтобы похвалить новую прическу и роскошное платье! Только холодный, оценивающий взгляд — и язвительное замечание! Возмущенная до глубины души, Кэсси набрала побольше воздуху, дабы дать выход гневу… и тут же пошатнулась и едва не упала — Джоэл жадно припал к ее губам. То был отнюдь не нежный, трепетный поцелуй, которого девушка ждала от Бернардо; но свирепый чувственный натиск мужчины, стремящегося отметить свою собственность неизгладимым клеймом. Кэсси прильнула к мужу, вцепилась в лацканы пиджака, не в силах сопротивляться, между тем как властный язык его вторгся в благоуханную полость, а зубы терзали нежную кожу губ.

Наконец, Джоэл выпустил ее волосы и обхватил ладонями плечи, все крепче прижимая девушку к груди, пока Кэсси всем своим существом не почувствовала неистовое биение его сердца. А Джоэл осыпал поцелуями ее лицо, нежный изгиб шеи, грудь… Во власти неизъяснимого восторга, Кэсси выгнулась всем телом и обвила мужа руками.

— Кэсси, Джоэл, вы здесь? Мы собираемся резать торт!

Голос Миранды вернул Кэсси на грешную землю. Джоэл разомкнул объятия и шагнул назад, в тень, так, чтобы девушка не смогла прочесть выражения его лица.

— Идем, — резко объявил он. — Нам лучше вернуться.

8

— Взять не могу в толк, откуда Джоэл узнал про день рождения Нико, — недоуменно заметила Кэсси, подливая себе кофе.

Миранда со снохой остались на вилле одни. Нико с сыном отправились на завод, а Джоэл остановился в одном из центральных отелей, и ночевать на вилле не пожелал.

— Я ему написала, — безмятежно разъяснила Миранда. — Видишь ли, Кэсси… — она лукаво подмигнула, — это дало ему удобный предлог приехать за тобою, не роняя собственного достоинства. Уж таковы мужчины, милая доченька; очень не любят поступаться гордостью. Мы, женщины, куда более практичны.

— Иными словами, вам захотелось от меня избавиться, — пошутила Кэсси, гадая про себя, так ли это.

— Дорогая моя дочурка, ты ведь сама знаешь, что не права, — мягко пожурила Миранда. — Я бы охотно удержала тебя здесь навсегда, но это — чистой воды эгоизм. Твое место — рядом с Джоэлом. Он — твой муж.

— Еще на пару месяцев, по меньшей мере, — хмуро согласилась Кэсси. — Джоэл ни словечком не обмолвился о моей внешности, — пожаловалась бедняжка, не замечая, что глаза ее затуманились слезами. — Наверное, ровным счетом ничего не заметил!

— Еще как заметил, — заверила Миранда.

— Вы нарочно отослали Джоэла в сад, правда? — упрекнула Кэсси. — Вы знали, что он застанет нас с Бернардо!

Миранда грустно улыбнулась.

— Я подумала, присутствие соперника его слегка подстегнет…

Кэсси печально улыбнулась про себя. Она с самого начала знала, что свекровь пыталась заставить Джоэла ревновать. Миранда до сих пор надеялась, что фиктивный брак обернется настоящим, но Кэсси давно отказалась от этой мечты. Там, в саду, заглянув в глаза мужа, девушка прочла в них лишь презрение, и ничего больше. Да, Джоэл поцеловал ее, но скорее в наказание, нежели удовольствия ради.

— В конце концов, он же забирает тебя домой! — уточнила Миранда.

— Ему нужна хозяйка: Джоэл устраивает прием, чтобы отпраздновать “слияние” наших компаний, — хмуро объяснила девушка.

Так объявил ей Джоэл накануне вечером, прежде чем уехать. Хотя известия о свадьбе упрочили репутацию его концерна, глава “Говард Электроникс” решил, что званый вечер с коктейлями в честь союза брачного и коммерческого делу не повредит, и Кэсси должна заняться приготовлениями. Так что билеты он заказал на следующий же вечер.

На балу Джоэл держался с матерью отчужденно, а с Нико — холодно и нелюбезно. Кэсси вздохнула, вспоминая, какая боль отражалась в глазах Миранды, когда она глядела на сына.

К обеду девушка упаковала чемоданы. Джоэл приехал час спустя, как всегда, мрачный и непреклонный. Кэсси порывисто обняла Миранду и едва не расплакалась. Час прощания пробил.

— Помни: что бы ни случилось, мы останемся близки, милая Кэсси, — шепнула Миранда на ушко снохе. — В конце концов, мы любим одного и того же человека, верно?

Джоэл погрузил чемоданы в багажник, коротко кивнул матери и подсадил жену в машину.

— Ну и откуда этот разнесчастный вид? — осведомился он по дороге в аэропорт. — Уже соскучилась по своему итальянскому Ромео?

Кэсси поняла, что речь идет о Бернардо, но ничего не ответила, только поджала губки и отвернулась к окну.

Спустя положенное время самолет благополучно приземлился в Хитроу. Возвратившись на родную землю, Кэсси не испытала ровным счетом ничего, ежели не считать усталости. Девушка ожидала, что Джоэл под каким-нибудь предлогом задержится в Лондоне, а ее отошлет домой, но ничего подобного не произошло.

Ближе к ночи молодые супруги добрались до Говард-холла. Переступая порог, Кэсси устало подметила, что декораторы уже закончили работу и что гостиная ожила, засияла ясными пастельными тонами, как во времена Миранды. Но сейчас девушке хотелось одного: принять горячую ванну и лечь спать. Осмотреть дом успеется и утром. Джоэл, как ни странно, пожелал, чтобы вечеринка с коктейлями состоялась в усадьбе, а не в Лондоне. Вот не было печали, отрешенно думала Кэсси, поднимаясь в спальню. Ладно, пройдя выучку у Миранды, она и с ролью хозяйки справится…

— Кэсси…

Заслышав холодный голос Джоэла, девушка остановилась на полпути.

— Не выпьешь ли чего-нибудь на ночь?

Кэсси покачала головой. В лице мужа явственно отразилось разочарование — или это ей пригрезилось? Игра света и тени, наверное… Джоэлу не нужно ее общество, и сама она ему не нужна.

Утром Джоэл уехал. В кухне Кэсси обнаружила записку, в которой говорилось, что его срочно вызвали в Лондон и что секретарша свяжется с ней по поводу списка гостей.

Декораторы себя оправдали; после чистки старинные гобелены и ковры заиграли новыми красками. Перед самым отъездом Миранда вручила снохе письмо к Мэри Дженсен, и Кэсси решила прогуляться к домику священника и передать послание по назначению.

Мэри с улыбкой распахнула гостье дверь.

— Что за цветущий вид! — воскликнула она. — Вы на диво похорошели — просто глаз не оторвать!

— Стараниями Миранды, — невесело пояснила девушка. — Боюсь, что моя так называемая “красота” — это только поверхностный глянец.

— Чушь, — оборвала гостью Мэри. — Я все глядела на вас и думала: до чего обаятельная девушка, а ведь могла бы стать еще милее! Вы слишком низко себя цените, Кэсси. А теперь заходите и расскажите мне и про Миранду, и про Италию!

Рассказ изрядно затянулся, и, по возвращении домой, Кэсси с порога услышала нетерпеливую телефонную трель. Девушка сняла трубку: звонила секретарша Джоэла, по поводу предстоящей вечеринки. Прежде Кэсси побаивалась и недолюбливала самоуверенную девицу, а теперь вдруг с удивлением обнаружила, что со знанием дела обсуждает достоинства и недостатки различных поставщиков и обслуживающих фирм.

— Обычно Джоэл пользуется услугами “Мэйфер”, но если вы предпочитаете… — Секретарша тактично умолкла, и Кэсси поспешила заверить собеседницу, что ничего не имеет против. — Хотя я бы не прочь взглянуть на образчики меню, — добавила она.

Потому ли, что Кэсси научилась держаться со спокойным достоинством, или в силу иных причин, но секретарша показалась ей куда более любезной и чуткой, чем прежде. Она пообещала переслать по факсу список приглашенных, а Кэсси решила лично съездить в Лондон и на месте уладить все детали.

Остаток дня девушка посвятила обзвону флористов и винных погребков. А затем договорилась с миссис Поллит, чтобы та прибралась в доме накануне приема. Надо еще проверить, сколько гостей рассчитывают остаться на ночь, думала про себя Кэсси, просматривая список.

Только к вечеру Кэсси смогла уделить часок-другой работе над новой игрой. Но сосредоточиться не удавалось. Девушка то и дело отвлекалась, подбегала к окну и всматривалась в темноту: не приехал ли муж?

Джоэл возвратился за полночь. Кэсси уже легла. Свернувшись в клубочек под одеялом, девушка напряженно прислушивалась к звуку его шагов. Джоэл так и не заглянул к ней в спальню, а с утра пораньше снова укатил в город. Итак, надежды Миранды пошли прахом… Невесело вздохнув, Кэсси впервые призналась себе, что в глубине души и впрямь верила, будто волшебное превращение вызовет у мужа ответный отклик. Но Джоэл, привыкший к обольстительным красоткам, отлично знает, какова она на самом деле. Весь этот внешний блеск — творение рук Миранды, не более. Нечего ждать, что Джоэла к ней потянет! Как равные они встречались только за рабочим столом. Девушка искренне заинтересовалась новаторскими разработками Джоэла; кроме того, ей нравилось, что муж обсуждает с ней профессиональные вопросы, словно с коллегой по лаборатории. “Вот и все, что нас связывает”, — удрученно думала Кэсси, моделируя новую игру. Семейную жизнь на такой основе не построишь! Но ведь Джоэл и не хочет строить семейную жизнь; он только и ждет, чтобы избавиться от постылой жены!

Прогнав невеселые мысли, Кэсси снова сосредоточилась на работе, как вдруг за окном раздался гул мотора. Девушка взглянула на часы: для Джоэла вроде бы рановато. Она вышла в прихожую, в этот момент в замке повернулся ключ, дверь распахнулась — и девушка тихонько охнула. На пороге и впрямь стоял Джоэл, бледный как полотно.

Нетерпеливым движением руки Джоэл оборвал поток расспросов.

— Мигрень… не суетись. У меня наверху есть таблетки.

Джоэл направился к себе, а девушка поспешила в кухню — согреть мужу чаю. Но тут сверху послышался звон разбитого стекла, и Кэсси похолодела от страха.

Она обнаружила мужа в ванной комнате: Джоэл тяжело опирался о раковину, на полу поблескивали осколки стекла. Лицо его приобрело безжизненный восковой оттенок, потухшие глаза казались почти черными.

— Стакан уронил, — хрипло пояснил он. Каждое слово давалось больному с величайшим трудом. — Оставь, я сам…

— Ты сейчас же пойдешь и приляжешь, — твердо объявила Кэсси, с первого взгляда оценив ситуацию. — Это твои таблетки? — Она указала на коробочку, и Джоэл покорно кивнул.

Быстро прочитав аннотацию, Кэсси вытряхнула две таблетки на ладонь и подала их мужу. Поморщившись, тот проглотил лекарство.

— А теперь иди ложись, — повторила девушка. — Сейчас я заварю тебе чаю. А осколки вымету, когда вернусь.

Спустя пять минут Кэсси снова поднялась наверх, рассчитывая застать мужа спящим: таблетки принадлежали к числу сильнодействующих. Но, переступив порог комнаты, она обнаружила, что Джоэл беспомощно распростерся на кровати, закрыв глаза и тихо постанывая.

Луч заходящего солнца упал на кровать; больной непроизвольно поморщился. Кэсси поспешно задернула шторы.

— Постарайся отпить глоток-другой, — настаивала она, присаживаясь рядом и помогая мужу приподнять голову. — Таблетки подействуют быстрее.

— Похоже, ты здорово разбираешься в мигренях! — Голос Джоэла звучал еле слышно.

— Мой отец тоже страдал мигренями. И помогал ему только массаж шеи… — Тут Кэсси осенило. — Хочешь, попробую на тебе?

— Что угодно, лишь бы избавиться от проклятой боли, — проворчал Джоэл. — Это началось сразу после ланча. Надо было мне бросить работу, да столько дел накопилось…

— Тебе следовало остаться в Лондоне, до дому-то путь неблизкий, — упрекнула Кэсси, ловко развязывая галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.

— А может, мне хотелось вернуться домой, в объятия любящей женушки… — Девушке показалось, что именно эти слова она и услышала, но голос прозвучал невнятно: Джоэл зарылся лицом в подушку. Девушка попыталась отвернуть воротник рубашки и открыть шею, не потревожив больного.

— Да сними ты эту чертову штуковину! — На этот раз требование прозвучало вполне отчетливо. Джоэл чуть приподнял голову над подушкой: лицо было одного с нею цвета, под глазами пролегли темные круги. Не тратя слов понапрасну, девушка расстегнула оставшиеся пуговицы и как можно осторожнее выпростала рубашку из брюк, а затем и вовсе ее стянула.

Избавившись от досадной помехи, Джоэл снова изнеможенно рухнул на матрас. Кэсси много раз оказывала отцу сходную услугу, но в горле у девушки пересохло при одной мысли о том, что перед ней — не отец; что эта позлащенная солнцем мускулистая спина и копна темных волос принадлежат не родственнику, но любимому человеку. Стараясь не выдать обуревающих ее чувств, Кэсси несколько раз сжала и разжала пальцы и наклонилась к больному. Кровать была двуспальная, дотянуться оказалось непросто, так что девушка сбросила туфли и взобралась на матрас с ногами.

Джоэл не подавал и виду, что замечает присутствие жены: хриплое дыхание вырывалось с трудом. Устроившись поудобнее и заставляя себя не думать ни о чем, кроме боли пациента, Кэсси осторожно провела пальчиками вдоль ключиц. Подушечки больших пальцев легонько вдавливались в кожу, выискивая точки напряжения. Ага, вот и твердый бугорок у самого основания шеи! Девушка принялась медленно массировать уплотнение, зная, что причина мучительной головной боли — затекшие мышцы и защемленные позвонки.

Воцарилась напряженная тишина. Со временем Джоэл задышал глубже и ровнее, а сама массажистка — чаще. Каждое прикосновение к обнаженной спине мужа отзывалось в ней тревожным, будоражащим эхом.

Ловкие пальчики прошлись вверх по шее, отыскивая и разглаживая напрягшиеся мускулы; многолетний опыт помогал Кэсси продолжать работу, невзирая на бурю эмоций.

Только один раз девушка приостановила массаж, не в силах сдержать нервную дрожь и воспользовавшись в качестве оправдания приготовленным питьем. Джоэл покорно осушил чашку с чаем: зрачки его слегка расширились. Похоже, лекарство начинает действовать, решила Кэсси, снова взбираясь на кровать.

Теперь Кэсси отчетливо видела, как с каждым прикосновением ее пальцев напряжение отступает, дыхание больного становится более ровным, затекшие мышцы снова обретают упругость.

— Еще… пожалуйста, — хрипло попросил Джоэл, едва девушка выпрямилась и слегка отодвинулась. — Мне так хорошо…

Наверное, бедный сам не понимает, что говорит… Однако последние его слова дали массажистке желанный повод снова пройтись ладонями по спине мужа сверху вниз — исключительно ради собственного удовольствия. “Осторожно!” — упрекнула себя девушка, когда дыхание больного снова участилось и он тихонько застонал от удовольствия. Влажная кожа казалась теплой на ощупь, мускулы — гибкими и подвижными, и руки девушки беспомощно опустились, но не от усталости. Боже, как она его любит… Кэсси непроизвольно вздрогнула: здравый смысл упрямо подсказывал, что любовь не сулит ей ничего доброго, тем паче — безответная. Упругие ладошки замерли на полдороге, и массажистка решительно отстранилась. Не открывая глаз, Джоэл перекатился на бок; щеки его слегка порозовели. На груди курчавились шелковистые волоски; темная полоска стрелкой сужалась вниз, к животу. Сердце девушки беспомощно дрогнуло, тоска и боль слились в приступе непереносимой муки. Пальцы Джоэла сомкнулись на ее запястье, не позволяя встать, и больной чуть слышно прошептал:

— Останься со мной… ты мне нужна…

Разумеется, он имеет в виду вовсе не ее, Кэсси. Возможно, он просто не узнает жену. Джоэлу нужно исцеление; ее умелые пальчики сняли напряжение и боль, и теперь в измученном, одурманенном лекарствами уме рождаются образы, к массажу отношения не имеющие. Но вот сильные пальцы Джоэла крепче стиснули хрупкое запястье, и Кэсси уступила и послушно улеглась рядом с мужем. Дыхание у нее перехватило: одной рукою Джоэл обнял ее за плечи и привлек к себе, а голову склонил ей на грудь.

Сквозь тонкую ткань блузки девушка ощущала его горячее дыхание. Джоэл обнял ее за талию, притянул ближе; юбка запуталась в ногах, а пуговица больно впилась в бок. Кэсси замерла неподвижно, внушая себе, что уйдет, как только Джоэл заснет покрепче; но, со временем попытавшись высвободиться, убедилась, что это невозможно. Голова Джоэла по-прежнему покоилась на ее груди, и сдвинуться, не потревожив спящего, девушка не могла. Кэсси попыталась сдвинуть руку мужа; он протестующе заворчал во сне и обнял соседку еще крепче.

Дыхание Джоэла обжигало огнем. Две верхние пуговицы клинообразного выреза блузки расстегнулись, так что взору открылось изящное кружево лифчика — новехонького, подаренного Мирандой. Пуговицы юбки по-прежнему впивались в кожу, и Кэсси, кое-как дотянувшись, расстегнула застежку, говоря себе, что выждет еще немножко, а потом найдет способ уйти.

Закрыв глаза, девушка предалась блаженным грезам, воображая, будто они с Джоэлом и в самом деле любовники, и муж сжимает ее в объятиях, потому что не в силах с нею расстаться даже на миг, а вовсе не потому, что нуждается в тепле и утешении. Ровное, размеренное дыхание спящего будоражило и возбуждало девушку, тело ее блаженно расслабилось, само прильнуло к мужу. Глаза закрылись, пальчики рассеянно перебирали темные пряди его волос. Еще несколько минут — и она уйдет… только несколько минут…

* * *

Кэсси спала, и снился ей самый восхитительный сон на свете: Джоэл любит ее. Его руки и губы ласкали ее покорное тело, млеющее от удовольствия. Девушка томно прошептала любимое имя, наслаждаясь теплом его губ, радуясь новообретенной свободе отвечать на его прикосновения и нежности. Тело ее растаяло, обратилось в растопленный мед; Кэсси парила в восхитительно-блаженной невесомости, вне реальности, вне времени и пространства. Рука Джоэла скользнула выше, к застежке лифчика, и Кэсси охотно помогла ему, и едва не вскрикнула от восторга, когда жаркие губы легонько защекотали сосок, а широкая ладонь осторожно обхватила упругую грудь и принялась ласкать ее — сперва нежно и трепетно, затем все более властно.

Прерывистый вздох восторга и тоски пробудил Кэсси к действительности, и она осознала: ласки Джоэла — отнюдь не сон. В полутьме комнаты девушка с трудом различала контуры его лица, и глаза, закрытые в блаженной истоме. Тело ее словно пронизывали электрические разряды, разум протестовал против страсти и тонул в неистовом водовороте восторга. Ладонь Джоэла соскользнула с ее груди, легла на талию, сдвинула юбку, погладила бедро. Застонав от удовольствия, он придвинулся ближе.

Кэсси знала: надо разбудить мужа; он сам не сознает, что делает и кого обнимает, но не смогла удержаться от искушения: пальчики ее пробежали по его спине, массируя напрягшиеся мускулы, а затем проследили сужающуюся книзу полоску темных волосков на груди, легонько задели плоский мужской сосок — и внезапно почувствовали отклик. Ладошка непроизвольно задержалась на месте. Губы Джоэла в свою очередь крепче прильнули к ее груди, сильные пальцы вжались в бедро. Кэсси тут же отдернула руку, затрепетав от страха и страсти. Она и не знала, что мужчины настолько чувствительны даже к мимолетному прикосновению, и невольно устыдилась собственной смелости. Но, стоило ей отстраниться, как Джоэл снова приник губами к ложбинке между грудей, и простонал:

— Нет… не уходи… коснись меня снова…

Кэсси недоуменно опустила взгляд: сознает ли муж, кто она такая? Глаза его были закрыты; похоже, Джоэл все еще во власти сна, все еще одурманен болеутоляющим средством. Но это не мешало ему осыпать грудь девушки легкими, дразнящими поцелуями, превращая тело в огненную лаву, будя трепет неги и страсти.

Кэсси потянулась к мужу и осторожно коснулась его; тот застонал от удовольствия; шершавый язык описывал чувственные круги вокруг ее плавно округлившихся грудей. Каждое прикосновение к отвердевшему соску заключало в себе обещание грядущих восторгов, и последние остатки самообладания покинули девушку.

Не в состоянии остановиться, Кэсси исступленно выгнулась всем телом, навстречу требовательным движениям бедер, запустила пальцы в его волосы; Джоэл жадно потянул за розовый сосок, и восторг превратился в упоительную муку, и она вскрикнула, трепеща в экстазе и ощущая в нем ту же неодолимую жажду, что нарастала в ее собственной груди.

Вдруг девушка почувствовала: Джоэл проснулся. Она похолодела, ожидая упрека, дрожа от стыда и горя. Не в силах поднять глаз, Кэсси попыталась отодвинуться — но сильные руки удержали ее на месте, а хриплое “нет” сковало в неподвижности. Джоэл приподнял голову, заглянул в глаза жены, а затем, по-прежнему не отрывая взгляда, нагнулся и легонько коснулся ее теплых, влажных губ, будя в них ответный отклик.

— Люби меня, Кэсси, — зашептал он ей в полуоткрытые уста, перемежая слова ласковыми поцелуями, успокаивая девушку — словно догадался обо всех ее затаенных страхах. Зная, что впоследствии пожалеет о сделанном, Кэсси отозвалась: погладила покатое плечо, послушно прижалась к нему губами, покоряясь хриплому требованию, затрепетала всем телом, когда Джоэл приподнялся над ей, стиснул бедрами, обнял ладонями упругие, округлые груди, еще помнящие утонченную агонию его неистовых поцелуев.

Часть ее сознания все еще отказывалась поверить в то, что происходит, даже когда Джоэл слегка отодвинулся, чтобы помочь ей избавиться от юбки. Возможно, поэтому Кэсси не сказала ни слова, когда он стянул одежду и с себя. При виде его обнаженного тела глаза девушки расширились, щеки жарко вспыхнули, и сладко заныли мускулы живота.

— Милая, нежная Кэсси, я причинил тебе боль? — хрипло зашептал Джоэл, поглаживая большим пальцем слегка припухшую грудь. — Хочешь, исцелю? — Не успела девушка и слова вымолвить, как он уже наклонился вперед и осыпал пульсирующий сосок легкими, прохладными, чуть влажными поцелуями; левая рука властно легла на плавный изгиб бедра, а правая удерживала и ласкала вторую грудь.

В крови разливалось жидкое пламя, неведомые доселе ощущения пугающей силы полностью подчинили себе девушку. Точеные ноготочки впились ему в спину; язык Джоэла защекотал ноющий сосок, и вот боль ушла, сменилась невыразимым приливом восторга.

Пути назад уже не было. Словно во сне, Кэсси изумленно следила за чувственным, скользящим движением его губ. Пульс ее участился, пальцы Джоэла взялись за резинку трусиков — и она напряглась всем телом, во власти внезапно накатившей паники.

— Кэсси, ты нужна мне… Целуй меня… коснись меня! — Джоэл властно прижал ее ладонь к себе, побуждая к новым, еще более дерзким ласкам, исступленно шепча ее имя. Трепеща от волнующего нетерпения, Кэсси радовалась его неистовому отклику, осыпала поцелуями мускулистую шею; каждое ее прикосновение, самое легкое и мимолетное, рождало в нем ответную дрожь. Оказалось, что твердые мужские соски так же трепетно-чутки, как и ее собственные. Во власти лихорадочного возбуждения, она и не заметила, как Джоэл стянул с нее трусики, и осознала это только тогда, когда сильные пальцы охватили ее округлые ягодицы и слегка приподняли ее.

— Кэсси… — простонал Джоэл, и девушка невольно вздрогнула, во власти любви и страха.

— Джоэл… — Девушке отчаянно хотелось сказать мужу, как она его любит, но тут Джоэл снова припал к ее губам, и все тело ее содрогнулось от неведомого доселе наслаждения. Ласковые слова любви, нежным шепотом сказанные на ушко, помогли ей расслабиться и уступить его жадному натиску.

Поцелуй заглушил слабый крик боли, напряжение мало-помалу схлынуло, и снова накатил восторг, подчинивший себе и Кэсси, и Джоэла.

— Кэсси… — выдохнул он с трудом, запуская пальцы ей в волосы. Губы влюбленных слились, поцелуй затянулся, дрожь чувственного экстаза сотрясала сплетенные тела.

Позже Кэсси вспомнила, как муж заглянул ей в глаза и попытался что-то сказать, но она уже засыпала, измученная физически и духовно, и слов его не расслышала.

9

Кэсси просыпалась медленно, плавно выплывала из блаженного забытья. Все тело сладко ныло; она невольно покраснела при воспоминании о том, чем вызвана боль. Джоэла рядом не было; молодая женщина решила было, что муж уехал, перекатилась на бок и зарылась лицом в подушку, упиваясь легким запахом его лосьона. Но тут в ванной зашумела вода. А затем появился и сам Джоэл, перепоясанный полотенцем, отбрасывая со лба влажные волосы.

Секунду-другую они просто смотрели друг на друга. Кэсси слепо созерцала его обнаженное плечо, не в состоянии взглянуть в глаза мужу, отчаянно стыдясь прошедшей ночи… что, если Джоэл разгадал ее секрет? Теперь муж заклеймит ее презрением, примется издевательски сравнивать неуклюжие попытки жены угодить ему с умелыми ласками его постоянных любовниц. Нет, насмешек она не вынесет! Но сделанного не воротишь… Кэсси растерянно заморгала, и Джоэл досадливо фыркнул:

— Хватит есть меня глазами, Кэсс, словно в толк не возьмешь, откуда все это взялось: и отметинки твоих зубов, милая женушка, и царапины на спине от ногтей.

До сего мгновения молодая женщина и не замечала крошечного предательского оттиска на плече мужа. Вспыхнув до корней волос, Кэсси поспешно отвела глаза. На ее коже тоже остались следы: синяки на руках и груди. Бедняжка поежилась, мечтая провалиться сквозь землю. Джоэл не раз оказывался в сходной ситуации и ни малейшего смущения не испытывает, а вот она…

В горле тугим комочком стояла боль, глаза защипало от слез. Что она за дурочка, как можно напрочь позабыть о гордости? Вот теперь Джоэл непременно догадается о ее чувствах. Кэсси подавила рыдание. Глупо, ах, как глупо и унизительно! Слезы задрожали на ресницах, словно бриллианты под лучами утреннего солнца.

— Кэсси… — Нахмурившись, Джоэл шагнул к ней. Еще мгновение — и он присядет на край постели и скажет ей, что в случившемся неповинен; он не сознавал, кого держит в объятиях, Кэсси следовало разбудить его, остановить, прежде чем ситуация вышла из-под контроля.

— Нет… — Стон боли эхом прокатился по комнате. Джоэл застыл на месте, морщинка на лбу углубилась. — Нет… я не желаю обсуждать эту ночь, — глухо объявила молодая женщина. — Я… — Оглушительно зазвонил телефон, и Джоэл недовольно оглянулся на аппарат, на мгновение отвлекшись от жены. — Сними трубку; вдруг это что-нибудь важное, — пролепетала Кэсси, видя его нерешительность.

Едва Джоэл шагнул к телефону, молодая женщина соскользнула с постели, махнув рукой на разбросанную одежду, и опрометью бросилась к двери. Щеки ее горели при мысли о том, что муж видит ее нагой. — Кэсси, подожди, я… — крикнул Джоэл вслед, но она не обернулась и не задержалась у порога.

Укрывшись в собственной спальне, Кэсси надежно заперла двери, налила в ванну горячей воды и погрузилась в благоуханную пену. Мысли мешались. Неужели это правда, неужели ночью она и Джоэл стали близки? И под его ласками тело ее превращалось в бездумный сгусток чувственной страсти? Джоэл разбудил в ней женщину, научил любовной игре, и она отвечала ему — жадно, неистово и бесстыдно. Кэсси вспыхнула до корней волос. Одно дело — любить мужа втайне, запереть чувства в сокровенных глубинах души, и совсем другое — малодушно уступить любви, позволить ей слиться с чувственной страстью, отказаться от самоуважения и гордости и самозабвенно ему отдаться — прекрасно при этом зная, что ровным счетом ничего для Джоэла не значит.

Кэсси пряталась в спальне до тех пор, пока муж не уехал, а потом отважилась-таки спуститься вниз. То и дело звонил телефон, но молодая женщина не снимала трубку, опасаясь услышать знакомый голос. Вот и конец. Ну что ж, к этому все шло. Теперь Джоэл не захочет продолжать эту комедию с фиктивным браком. Чего доброго, он уже догадался об истинных чувствах жены и приходит в ужас при мысли о том, что она может и отказаться от развода. Сердечко Кэсси неистово заколотилось в груди: а вдруг у нее и впрямь есть причина отстаивать нерушимость семейных уз? Вдруг у нее будет ребенок?

Если так, она воспитает дитя одна, твердо решила Кэсси, глотая слезы. Пытаясь отвлечься, она занялась списком гостей, присланным секретаршей. В числе прочих, как ни странно, оказалось имя Уильямса. Снова оглушительно затрезвонил телефон, но молодая женщина и на этот раз не сняла трубку: отложив список, она принялась расхаживать по гостиной взад и вперед. Надо бы поработать, да мысли разбегаются. Кэсси знала, что давно пора подкрепиться, но так и не смогла себя заставить проглотить хоть кусочек. Вспомнив о Миранде, она потянулась к телефону — и отдернула руку, словно обжегшись. Свекровь непременно догадается по голосу собеседницы, что в доме неладно, и встревожится понапрасну. Жестоко с ее стороны умножать горести Миранды, ведь бедняжка и так извелась из-за сына.

В три часа Кэсси наконец-то налила себе кофе и уселась за компьютер. Но не успела она приступить к работе, как к дому подъехала машина. Программистка испуганно обернулась к двери, но тут же велела себе расслабиться. Если это Джоэл, убегать бесполезно. Придется выдержать очередную тягостную сцену.

Дверь распахнулась: на пороге и впрямь стоял Джоэл Говард. Кэсси побледнела как полотно, пальцы до боли вцепились в край стола.

— Какого черта ты не снимаешь трубку?

— Я была занята, — солгала Кэсси. — Я работала… Я… — Она отважилась поднять взгляд — и тут же отвернулась. Сапфирово-синие глаза недобро поблескивали. Джоэл явно нервничал — наверное, взять не может в толк, что с постылой женой делать…

— Кэсси, касательно прошлой ночи… — начал он, и постороннему наблюдателю вполне могло бы показаться, что в голосе его звучит тревога и едва ли не мольба. Но Кэсси не позволила себе обмануться.

— Я бы предпочла не обсуждать прошлую ночь, — холодно оборвала она. — Прошлого не воротишь, и оба мы жалеем о сделанном. Если ты хочешь, чтобы я уехала…

— Нет. — Искра несбыточной надежды затеплилась было в душе, но тут же погасла, едва Джоэл пояснил: — Тебе никак нельзя уезжать — ты разве забыла о званом вечере?

Да, конечно, званый вечер. Кэсси с трудом сдержала истерический смех.

— Да… Совсем вылетело из головы.

— Пожалуй, лучше я сам перееду. Пересудов это не вызовет. Мы оба сейчас страшно заняты, а я и так частенько ночую в Лондоне. К приему я, безусловно, вернусь…

— Безусловно, — эхом повторила Кэсси. Уж в течение одного-то вечера он как-нибудь вытерпит ее присутствие, тем более что соберется целая толпа гостей…

— Кэсси…

Она отвернулась к окну, скрывая слезы.

— Кэсси, если я…

Внезапно в ней заговорила гордость.

— Мне от тебя ничего не нужно, Джоэл, ровным счетом ничего… — исступленно воскликнула молодая женщина. — Только будь добр, оставь меня в покое и дай спокойно поработать!

Дверь с грохотом захлопнулась за ее спиной. Кэсси так и не подняла головы. Слезы жгли глаза. Молодая женщина не сдвинулась с места до тех пор, пока за окном не послышался разъяренный рев мотора. Миг — и машина скрылась за поворотом. Вне всякого сомнения, сегодня в его объятиях окажется женщина опытная и благоразумная… не то, что она, слабая, восторженная дурочка!

Ближе к ночи Кэсси поднялась наверх: спать ей не хотелось, но час был поздний. Повинуясь необъяснимому мазохистскому порыву, молодая женщина направилась в комнату Джоэла. Ящики выдвинуты, двери комода распахнуты… все свидетельствовало о желании владельца бежать без оглядки. Молодая женщина прошлась по спальне из конца в конец, машинально подбирая разбросанные вещи и убирая их по местам, и упрямо не глядя в сторону кровати. Постель так и осталась смятой после той ночи любви, рубашка Джоэла одиноко валялась на полу.

Стоило ей прикоснуться к рубашке — и Кэсси поняла, что совершила ошибку. Слезы потоком хлынули по щекам, все тело заныло от непереносимой боли. Смутный аромат его лосьона еще держался в складках ткани, и при взгляде на кровать бедняжке отчаянно захотелось свернуться клубочком под одеялом, воображая про себя, будто прошлая ночь все еще длится и Джоэл — здесь, рядом. Молодая женщина швырнула смятую рубашку в корзину с грязным бельем и поспешно возвратилась к себе. Приняла душ, стараясь не обращать внимания на еле заметные синяки на коже, и натянула одну из старых, хлопчатобумажных ночнушек. Легла в постель, запрещая себе думать о муже. И до утра не сомкнула глаз: глядела в темноту, стойко перенося боль утраты и горечь безответной любви.

* * *

Минуло десять дней. Кэсси благодарила судьбу, что приготовления к званому вечеру хотя бы отчасти отвлекают ее от невеселых мыслей. Опасения касательно беременности не оправдались, и молодая женщина не знала, радоваться ей или огорчаться. Разумеется, малышу необходима благополучная, счастливая семья; и все-таки мысль о ребенке Джоэла дарила неизъяснимое блаженство.

За день до вечеринки Джоэл возвратился домой, усталый и раздраженный. Кэсси изо всех сил старалась казаться веселой и довольной, и за ужином принялась расспрашивать мужа о ходе его исследований.

Джоэл отвечал коротко и отрывисто, явно поглощенный своими мыслями. То и дело он искоса поглядывал на жену и сосредоточенно хмурился, точно пытался что-то выяснить для себя. Неужели догадался о ее чувствах? Сердечко Кэсси беспомощно затрепыхалось в груди. Если так, пусть лучше промолчит!

— Вы с Мирандой переписываетесь? — Нежданный вопрос застал молодую женщину врасплох. Впервые Джоэл упомянул о матери по доброй воле, и Кэсси радостно протянула ему полученное утром письмо.

— Еще чего не хватало, — холодно отмахнулся он. — А флорентийский Ромео тоже заваливает тебя посланиями?

От Бернардо вестей не было, да Кэсси их и не ждала. Родители юного повесы от души надеялись, что тот наконец остепенится и сделает предложение одной милой девушке, дочке школьного приятеля Нико. Кэсси знала об этом со слов Миранды; однако сам Бернардо не писал и не звонил.

— Нет, — не менее холодно отозвалась молодая женщина, и на мгновение показалось, что лицо Джоэла побледнело и осунулось, скулы обозначились резче, а в уголках губ пролегли морщины. Кэсси отчаянно захотелось погладить мужа по щеке, успокоить и утешить, но можно ли давать волю чувствам? — На завтра все готово, — на одном дыхании выпалила она с наигранной бодростью. — Надеюсь, с фондами у тебя нет проблем?

— Откуда сия заботливость? Не терпится от меня избавиться? — прорычал Джоэл, резко отставил тарелку и вскочил на ноги. — Извини, мне некогда.

И с чего это Джоэл взял, будто ей не терпится от него избавиться, гадала Кэсси, не на шутку озадаченная нежданной вспышкой. Неужели он в самом деле верит, будто жене этот брак в тягость? Или просто проявляет такт и щадит ее гордость, делая вид, что не догадывается о ее истинных чувствах? Но расспросить мужа подробнее бедняжка не смела.

В ту ночь ей снова не удалось заснуть толком — ведь Джоэл был совсем рядом, за стенкой, один-одинешенек в своей постели, так же, как и она — в своей. Напоминая себе, что день предстоит тяжелый, Кэсси наконец задремала, но сон приходил урывками, в бессвязный поток видений вплетались воспоминания о ласках Джоэла. Проснулась она измученная, с больной головой.

А работать пришлось, не покладая рук. Доставили цветы; молодая женщина расставила их по вазам. В назначенный срок явилась миссис Поллит и навела блеск в гостиной и в галерее. После обеда нагрянула наемная прислуга. Гостей звали на семь часов. Кэсси не без удовольствия узнала, что никто из приглашенных не планирует остаться на ночь.

В шесть молодая женщина в последний раз прошлась по комнатам, проверила меню, а затем поднялась наверх, чтобы переодеться. Утром она побывала в городе и сделала модную прическу: каштановые локоны мягкими завитками ложились на плечи, отливая золотом в лучах заката.

Ради торжественного случая Кэсси нарядилась в шелковый костюм, привезенный из Италии: медово-золотистые и сапфирово-синие тона добавляли глазам яркости и глубины, а элегантный покрой подчеркивал изящество фигуры.

В шесть сорок пять девушка спустилась вниз, с трудом сдерживая нервную дрожь и гадая, куда запропастился Джоэл. Не успела она переступить порог гостиной, как из спальни появился владелец Говард-холла собственной персоной, перегнулся через перила и нетерпеливо окликнул жену.

— Кэсси, ты не поможешь мне справиться с треклятыми запонками?

Выглядел он на редкость импозантно: темные брюки облегали бедра, шелковая рубашка сияла белизной. Кэсси медленно двинулась наверх, стараясь дышать как можно ровнее и от души надеясь, что не выдаст обуревающих ее чувств.

Джоэл нетерпеливо вытянул вперед руку, покрытую темными, курчавыми волосками. Девушка невольно отпрянула, вспомнив, как ощущала под пальцами шелковистые завитки на его груди.

— В чем дело? — резко осведомился Джоэл. — Брезгаешь ко мне прикоснуться? Еще недавно ты пела совсем другую песню, раскрасавица Кэсси!

Должно быть, он почувствовал настороженную отчужденность жены. Железные пальцы ухватили ее за подбородок, сапфирово-синие глаза зло вглядывались в побледневшее личико. Но что он собирался сказать, Кэсси так и не узнала, ибо в дверь требовательно позвонили. Владелец Говард-холла недовольно нахмурился, а молодая женщина, вспомнив о своих обязанностях, ловко закрепила запонку и опрометью сбежала вниз, встречать первых гостей.

Следующие полтора часа прошли как в тумане. Кэсси тщательно заучила имена приглашенных, многие из которых постоянно мелькали на страницах финансовой прессы. Джоэл стоял рядом, представляя жену прибывающим гостям. Кэсси понемногу расслабилась и принялась мило отшучиваться в ответ на расспросы об успехе “Кэсситроникс” и об их с Джоэлом семейной жизни.

К девяти часам все приглашенные собрались; теперь супруги совершали обход гостей поодиночке. Кэсси присоединилась к группе компьютерщиков, в числе которых оказался и Питер Уильямс. Кто-то с жаром рассуждал о том, как непросто придумать новую, действительно оригинальную игру, — и тут молодая женщина вспомнила, что не заперла ящик стола с материалами по нынешнему своему “изобретению”. Извинившись, Кэсси поспешила в кабинет, на ходу извлекая из сумочки миниатюрный ключик.

Она уже повернула ключ в замке, когда дверь за ее спиною открылась. Думая, что это Джоэл, молодая женщина не подняла взгляда. Но тут на плечо ее легла тяжелая рука, принадлежавшая явно не мужу. Кэсси обернулась: перед ней стоял Питер Уильямс.

— Работаешь над новой задумкой, э, Кэсси? — заинтересованно осведомился он, пожирая глазами ящик стола. — Ну до чего нелепо все сложилось! Если бы я успел затащить тебя в постель, эта штучка прибавила бы деньжат в моем кошельке, а вовсе не на банковском счету Говарда. Да и сама ты — просто очаровашка… — Гость бесцеремонно обнял ее за талию, и Кэсси похолодела. Питер явно выпил больше, чем следует, и вино ударило ему в голову. Слабый подбородок и капризный изгиб губ вовсе его не красят. Неужели она всерьез собиралась замуж за этого избалованного мальчишку?

— Да ладно тебе, от одного поцелуя Говарду не убудет! В конце концов, я имею право… — Горячее дыхание Питера обожгло ей щеку. Кэсси с трудом справлялась с тошнотой. Кэсси отчаянно хотелось отвесить гостю хорошую пощечину, но молодая женщина знала: сопротивление еще больше распалит нахала.

Кэсси уже собиралась спокойно и рассудительно потребовать, чтобы Питер оставил ее в покое, как вдруг дверь кабинета снова распахнулась, и на пороге возник Джоэл. Лицо его дышало бешенством.

Питер мгновенно распознал угрожающие симптомы и поспешно выпустил девушку.

— Я не виноват, — заныл он, пятясь к двери. — Она сама меня сюда зазвала… Сказала, что хочет показать мне новую игру… — Уильямс-младший мерзко рассмеялся. — Похоже, Кэсси уже жалеет о своем замужестве!.. Надо было дождаться меня, милая, а не бросаться очертя голову в объятия другого…

— Пошел вон. — Джоэл угрожающе качнулся вперед, и Питер поспешно нырнул в проем. На пороге он обернулся и мстительно улыбнулся Кэсси. Джоэл пинком захлопнул дверь.

— Да ты просто удержу не знаешь! — зарычал он, шагнув к жене. — И ты такая же… в точности как моя мать. Одного мужчины тебе мало. Только не думай, что я стану наблюдать сложа руки, как ты крутишь шашни с Уильямсом… предаешь меня, как мать предала отца… Поэтому ты и провела со мною ночь, да, Кэсси? Рассталась с девственностью, зная, что если и дальше будешь отказывать Уильямсу в любовных утехах, красавчик попросту сбежит?.. Стало быть, тебе, как и моей матушке, нужно прикрытие законного брака для чужих ублюдков?…

Раздался звонкий звук пощечины, и поток обвинений прервался на полуслове. Кэсси тяжело дышала; ладошка заныла от боли. Молодая женщина терпеть не могла насилия, и все-таки надо было остановить Джоэла… остановить любой ценой. При мысли о том, что муж питает на ее счет подозрения столь грязные, и притом не стесняется высказывать их вслух, голова шла кругом. На одно безумное мгновение Кэсси отчаянно захотелось сказать мужу правду, но тут вмешался здравый смысл. Джоэл — взрослый человек, однако до сих пор не избавился от детских комплексов, внушенных отцом, и не станет внимать голосу разума. Но как он смеет порочить мать и весь женский пол, в то время как Миранда… Кэсси подняла глаза: муж пепелил ее взглядом, на загорелой щеке медленно проступал алый отпечаток ладони. Молодая женщина закусила губку: как ей хотелось погладить багровую отметину, осторожно коснуться ее губами, и…

— Джоэл, ты не прав, — глухо проговорила Кэсси, беря себя в руки. — Ты оскорбляешь и меня, и мать. Питер пришел сюда вслед за мной — я не знаю, зачем. Поверишь ты мне или нет, твое дело; но я не намерена оправдываться или извиняться, поскольку не считаю это нужным…

— Так, по-твоему, я заблуждаюсь насчет Миранды? — угрожающе протянул Джоэл. — Откуда сия уверенность? Какими лживыми выдумками она тебя потчевала, что за плаксивую сентиментальную историю измыслила?.. Факты говорят сами за себя, нет? Она благополучно выскочила замуж за своего итальянского воздыхателя, а мой брат… или, может быть, сводный брат мертв… из-за нее!

— Джоэл, ты несешь вздор! — резко оборвала его Кэсси. Она знала, что причиняет мужу боль, но должен же он наконец взглянуть правде в глаза! — Да, Эндрю попал в аварию, торопясь к Миранде, но ведь он постоянно превышал скорость, да и прочих правил не соблюдал… — Об этом молодая женщина узнала от миссис Поллит; жена священника отзывалась об Эндрю Говарде с явным неодобрением. — Кроме того, Эндрю пил за рулем. Рано или поздно он непременно разбился бы… то, что несчастный случай произошел по пути в Италию — это всего лишь трагическое совпадение… — Не давая мужу возразить, молодая женщина решительно продолжила: — Твоя мать не разводилась с твоим отцом так долго по одной-единственной причине: из-за тебя, Джоэл… Миранда слишком тебя любила… Она осталась с мужем не ради его богатства и не ради престижа. Твой отец угрожал, что скажет тебе, будто ты — не его сын, если Миранда уедет. Джоэл, он бессовестно шантажировал жену, и ради тебя она уступила…

Джоэл побелел, подался вперед, вцепился в край стола. Резкое, исполненное боли “нет” разорвало тишину. Этот мучительный возглас будет преследовать ее в кошмарах до конца жизни, с горечью подумала Кэсси, гадая, правильно ли поступила. Сапфирово-синие глаза потемнели до стального оттенка: Джоэл явно хотел, чтобы собеседница взяла свои слова назад.

— Если мой отец так сказал, возможно, у него были веские основания для подозрений…

— По-моему, достаточно взглянуть на фамильные портреты в галерее, — тихо возразила Кэсси. — Да, глаза и волосы ты унаследовал от матери, но черты лица очень напоминают предков по отцовской линии…

Бледный как полотно, Джоэл долго глядел на жену, а затем, не говоря ни слова, развернулся на каблуках и выбежал из комнаты.

Кэсси беспомощно прислонилась к стене, не в силах сдвинуться с места, до глубины души потрясенная происшедшим. Поверил ли ей Джоэл, или по-прежнему отрицает очевидное? Да, правда причиняет боль, но пока Джоэл не научится воспринимать родителей такими, как они есть, обиды прошлого сохранят над ним власть.

Только когда за последним из гостей закрылась дверь, Кэсси осознала, что Джоэла нигде нет. Молодая женщина была так занята, развлекая приглашенных и поддерживая светскую беседу, что и не заметила, как муж исчез. Она прошла весь нижний этаж из конца в конец, но Джоэла не обнаружила. Может, он поднялся в спальню? Кэсси нахмурилась: вот уж маловероятно.

Набросив плащ, молодая женщина выбежала к гаражам. Машины на месте не оказалось. При воспоминании о гибели Эндрю сердце заледенело от страха. Ведь и Джоэл сегодня немало выпил… и, что еще хуже, он вне себя, на грани нервного срыва! Казня и проклиная себя, Кэсси металась по дому. Наемная прислуга давно разошлась, а хозяйка Говард-холла по-прежнему не находила себе места.

Где же Джоэл? Дрожащей рукой Кэсси набрала номер его лондонской квартиры, чего никогда не делала прежде. Она уже не страшилась услышать голос очередной любовницы, главное — знать, что муж в безопасности! Но в трубке звучали долгие гудки. Квартира пуста. Что делать? Позвонить в полицию? И что сказать? От окна потянуло сквозняком, но Кэсси не чувствовала холода. Где же Джоэл? Что она натворила? Неужели не могла придержать язык?

Пробило час. Девушка рухнула на диван в гостиной, свернулась в клубочек, не сводя глаз с телефона, каждую минуту ожидая, что раздастся звонок — и безликий голос на том конце провода сообщит ей, что Джоэл попал в аварию.

Наконец Кэсси задремала, измученная тревогой и страхом. Наплывали страшные сны: Джоэл изранен, возможно, даже погиб. И во всем виновата она одна. Только она одна.

10

— Кэсси…

Приглушенный звук ее имени и легкое прикосновение пальцев к плечу разбудили спящую. В комнате было темно, тело онемело и застыло. Но в душе ярким огоньком затеплилась надежда.

— Джоэл? — пролепетала она. — Ты жив? — На глазах у Кэсси выступили слезы, слова не шли с языка. — Ох, слава Богу! — еле слышно шепнула она, и пальцы, стиснувшие ее плечо, заметно напряглись.

— Ты тревожилась?

Непривычные интонации голоса вернули Кэсси на грешную землю; она приподнялась и попыталась встать. И тут же вскрикнула от боли: ноги ее затекли и отказывались повиноваться; при каждом движении в кожу вонзались тысячи булавок.

— Кэсси… Спокойно, все в порядке… — Джоэл поддержал жену за талию, заставляя склонить головку к себе на плечо. — Тебе давно пора в постель, — упрекнул он, нахмурившись: даже в темноте Кэсси различала его мрачно сведенные брови. — С какой стати тебя угораздило уснуть здесь?

— Случайно… Я… Я тревожилась о тебе, — глухо созналась она. — Я… — Бедняжка невольно поежилась, вспоминая былые страхи, и Джоэл крепче привлек ее к груди.

— Я отнесу тебя наверх, — предложил он. — Ты же совсем продрогла.

Кэсси знала, что следует отказаться, но возможно ли противостоять искушению ощутить тепло его тела, на краткий миг оказаться в его объятиях? Молодая женщина закрыла глаза, вдыхая знакомый аромат лосьона; подхваченная круговоротом страсти, Кэсси осознала, что уже находится в спальне, только ощутив, как под нею прогибается матрас. Джоэл включил ночник, Кэсси отпрянула от яркого света и инстинктивно свернулась в маленький, тугой комочек, развернувшись спиной к Джоэлу и лампе.

— Так нельзя, — возразил Джоэл, и полусонной Кэсси показалось, что в словах мужа прозвучала забота и нежность. — Ты совсем заледенеешь… Дай-ка я…

Сильные руки перевернули ее на бок; Кэсси крепко-накрепко зажмурилась. Сказывались страх и нервное истощение; день и без того выдался не из легких, даже если не считать их тягостной ссоры. Впрочем, за эту травму благодарить остается только себя. По крайней мере, с Джоэлом ничего не случилось… При воспоминании о собственных кошмарных предчувствиях Кэсси задрожала и до боли вцепилась в запястье Джоэла, словно опасаясь навсегда утратить любимого.

— В чем дело? Свет слишком яркий?

Легче было согласиться, нежели объяснять, что за несказанное облегчение вызвало в ней возвращение мужа, уверенность в том, что Джоэл — жив и здоров. Кэсси просто кивнула, не открывая глаз.

И снова вокруг нее сомкнулась бархатистая тьма: Джоэл выключил лампу.

— Ну вот, так лучше? — шепнул он, и сердечко Кэсси сладко замерло.

Муж ублажает ее, точно любимого, балованного ребенка! Кэсси не уставала дивиться про себя: Говарда-младшего словно подменили, он и держится, и говорит иначе! Молодая женщина открыла глаза: Джоэл сидел на кровати рядом с ней.

— Джоэл…

— Ш-ш-ш, ни слова, — приказал он. — Ты же спишь на ходу. Дай-ка я помогу тебе раздеться.

Пальцы его ловко справились с пуговицами и застежками. Кэсси лежала недвижно, позволяя мужу делать, что хочет, убаюканная ласковыми прикосновениями его рук. В опустошенной душе не осталось иных чувств, кроме благодарности Провидению за то, что Джоэл жив.

Ночная рубашка из полупрозрачного шелка цвета морской волны холодила кожу, и Кэсси непроизвольно вздрогнула.

— Эта штукенция вряд ли тебя согреет, — отметил Джоэл, и натянутые до предела нервы отозвались, словно струны, на его низкий, с хрипотцой голос.

— Ее не для тепла придумали, — храбро отозвалась Кэсси.

— Тогда, пожалуй, не стоит ее надевать, верно? — Эти глуховатый интонации раздували в груди Кэсси настоящий пожар. Молодая женщина крепко зажмурилась, Джоэл откинул покрывала кровати, и она благодарно нырнула в уютное тепло. Простыни щекотали обнаженное тело, глаза слипались. Краем уха Кэсси услышала шорох, знакомый и вместе с тем непривычный. Затем снова потянуло сквозняком: это Джоэл приподнял покрывало во второй раз. Молодая женщина попыталась было воспротивиться.

— Все хорошо, Кэсси, — прозвучал ласковый, умиротворяющий голос. Сильные руки заключили ее в объятия, привлекли ближе, но молодая женщина возражать не стала. В дремотном полусне ей вовсе не казалось странным, что Джоэл оказался с ней в одной постели, согревает ее своим телом, успокаивает мерным биением сердца. Уже погружаясь в сон, Кэсси теснее придвинулась к мужу, блаженно посапывая и чувствуя, как уходит дневная усталость.

* * *

Молодая женщина проснулась рано, оттого, что непривычно-тяжелая рука Джоэла покоилась на ее груди, а ровное дыхание щекотало щеку. Она осторожно отодвинулась: в памяти тут же воскресли события прошлого вечера. И молча залюбовалась спящим. Осторожно коснулась темной щетины на подбородке, чувствуя, как жесткие волоски покалывают подушечки пальцев. Длинные, густые ресницы роняют тень, волосы спутаны… Словно ему не хватало Кэсси даже во сне, Джоэл нахмурился, подвинулся к ней, обвил рукой ее талию, одна теплая ладонь обхватила грудь. Он блаженно постанывал во сне, властно перекинув через нее одну ногу, притиснув ее к кровати. Как она любит мужа, и как несчастна эта любовь! Отчего Джоэл остался с ней прошлой ночью? Вздохнув, Кэсси попыталась себе представить будущее без него, и в груди пробудилась привычная ноющая боль. Молодая женщина склонила головку на плечо спящего: еще чуть-чуть — и губы ее коснутся сильной, мускулистой шеи. Именно так Кэсси и поступила. Язычок ее осторожно коснулся теплой, чуть пряной кожи, пальцы безотчетно поглаживали шелковистые завитки темных волосков на открытой части груди. Затрепетав, молодая женщина отпрянула от мужа, зная, что непременно выдаст свои чувства, если останется здесь. Но, стоило ей приподняться, как темные ресницы дрогнули, и сапфирово-синие глаза заглянули в смятенные зеленовато-карие.

— Еще, — тихонько прошептал Джоэл, пристально наблюдая за женой.

— Да ты не спишь! — возмутилась Кэсси, вспыхнув до корней волос. И нервно облизнула губы, на которых еще сохранился пряный привкус. Джоэл пожирал взглядом розовый кончик ее язычка, пальцы погрузились в волну каштановых локонов. Кэсси знала: сейчас муж ее поцелует, и надо бы отстраниться, но сил не было. И поцелуй его, поначалу легкий и ищущий, пробудил в ее душе целую бурю чувств, и молодая женщина жадно прильнула к Джоэлу, положила ладони ему на плечи. Уста их слились, сперва нежно, затем с нарастающей страстью; губы ее казались теплыми и покорными, Джоэл жадно теребил их зубами, причиняя легкую, сладкую боль, и в следующее мгновение исцеляя ее языком.

Но вот он крепче обнял жену, всей тяжестью притиснул ее к кровати, так что ее собственным рукам ничего не оставалось делать, кроме как обвиться вокруг него. Колючие волоски защекотали ее нежную грудь; дыхание Кэсси участилось, тело выгнулось в безмолвном приглашении, радуясь жадным прикосновениям его рук.

Едва ладошки ее скользнули по мускулистой спине к поясу, Джоэл глухо застонал, и Кэсси затрепетала в ответном отклике.

— Ласкай меня, Кэсси, — хрипло нашептывал он ей прямо в приоткрытые губы. — Хочу чувствовать твои руки, твой язычок…

И Кэсси самозабвенно отвечала, позволяя мужу уводить себя все дальше и дальше путями чувственных восторгов, вкладывая всю свою любовь в каждое прикосновение ладоней и губ. С уст его слетали хриплые стоны удовольствия, и Кэсси затрепетала в лихорадочном желании угодить мужу. Джоэл так силен, и в то же время так уязвим и чуток, отзывается на самое легкое касание ее руки…

Резкий звонок дверного колокольчика ворвался в уютный мир спальни. Вздрогнув от неожиданности, Кэсси застыла неподвижно и пристыженно отвела взгляд. Что подумает о ней Джоэл? Молодая женщина безотчетно отодвинулась на край постели и поспешила прикрыться одеялом. Выругавшись сквозь зубы, Джоэл выбрался из кровати.

И кого еще принесло ни свет, ни заря? На всякий случай Кэсси натянула одеяло на самый нос. Тем временем Джоэл собрал с пола разбросанную накануне одежду и поспешно привел себя в цивилизованный вид.

— Кэсси… — начал он от двери, но у молодой женщины недостало духа поднять глаза. И тут снова затрезвонил колокольчик.

— Ты бы лучше впустил гостей. — Как холодно и равнодушно прозвучали эти слова, какой разительный контраст с тем, что делается у нее на душе!

Стукнула дверь, а затем послышался невнятный гул голосов. Охваченная любопытством, Кэсси вскочила с постели, побежала в ванну, приняла душ, по-быстрому натянула модные джинсы и футболку в тон, и сбежала вниз.

Дверь кабинета стояла открытой, Кэсси вошла — и резко остановилась у порога. Глазам ее предстало невероятное зрелище. Джоэл сжимал в объятиях Миранду, мать улыбалась сыну, а Нико благодушно созерцал происходящее.

Потрясенная до глубины души, Кэсси застыла на месте. Улыбаясь сквозь слезы, Миранда высвободилась из сыновних объятий и протянула руки к снохе.

— Ох, Кэсси, у меня нет слов! — пролепетала она.

Что здесь делают Миранда и Нико? Кэсси оглянулась на Джоэла, но лицо его оставалось непроницаемым.

— Когда Джоэл позвонил мне вчера ночью, я было подумала, что сплю и вижу сон, — тихо отозвалась Миранда. — Ох, Кэсси, я так счастлива, что просто словами не выразишь! Мы с Нико вылетели первым же рейсом!

— Я… — Итак, вчера Джоэл звонил Миранде?

— Я еще не успел рассказать об этом разговоре Кэсси, — перебил Говард-младший. — Ты меня так разозлила своими исповедями, что я просто не мог оставаться в четырех стенах, — покаянно объяснил он жене. — Я вскочил в машину и часа два просто катался кругами и все думал, думал… перебирал в уме каждое твое слово, И под конец понял, что если не узнаю правды, то непременно сойду с ума. Я притормозил у придорожной гостиницы и позвонил во Флоренцию.

— Я просто ушам своим не поверила, когда зазвонил телефон и я услышала голос Джоэла, — возбужденно воскликнула Миранда. — Он пересказал мне твои слова, Кэсси, и спросил, правда ли это. А я уже давным-давно поняла, что совершила ошибку, пытаясь выгораживать его отца, так что на этот раз я не скрыла ни одной из подробностей.

— А я слушал и верил, — вставил Джоэл. — Наверное, все это время я знал в глубине души, что отцовская версия необъективна, но…

— Но ты не мог простить мне предательства, — тихо докончила Миранда. — Ты думал, я не люблю тебя…

— Я ревновал, — признался Джоэл. — Ревновал при мысли о том, что другой мужчина значит для тебя больше, чем муж и дети; больше, чем я. Эту ревность я пронес сквозь годы; она отравила мое отношение к женщинам. Теперь я это признаю…

— Мне не терпелось увидеть сына, — объясняла Миранда невестке. — Я должна была увидеть его своими глазами и поверить, что это правда… что он наконец-то простил меня!

— Мне нечего прощать, — тихо произнес Джоэл.

Острое чувство одиночества нахлынуло на Кэсси. В счастливом семейном кругу она ощущала себя чужой, посторонней. Ее роль в драме закончилась, пора уходить со сцены. Джоэлу она больше не нужна; после вчерашнего приема финансовая поддержка концерну “Говард Электроникс” обеспечена: все приглашенные магнаты наперебой стремились вложить деньги в его начинания. Ее гневные разоблачения помогли залатать брешь между матерью и сыном; для чего теперь Джоэлу постылая жена? Девушка прогнала удручающие мысли: Нико, с присущей ему щедростью, шумно отстаивал право угостить всех ланчем.

— Повторяю: только за мой счет, но тебе, Джоэл, я, так и быть, позволю выбрать подходящий ресторанчик…

— Здесь неподалеку есть неплохой отель… старинный особнячок в окружении сада… Настоящая сельская идиллия. Позвоню-ка я туда.

Джоэл снял телефонную трубку и заказал столик на четверых. Итак, она, Кэсси, тоже включена в число приглашенных. Молодой женщине отчаянно не хотелось идти: тяжко видеть вокруг себя счастливые лица, когда у самой кошки на душе скребут. Теперь понятно, почему Джоэл был так добр к ней прошлой ночью, и нынче утром тоже. Муж благодарен ей, вот и все. В сапфирово-синем взгляде она читала глубокую признательность — и на сердце становилось еще горше.

Кэсси дождалась, чтобы муж повесил трубку, и небрежно обронила:

— Ты ведь не станешь возражать, Джоэл, если я останусь? Мне хотелось бы поработать: я и так не укладываюсь в сроки. — Молодая женщина отвернулась, и не заметила, как муж нахмурился.

— Но, cara… — взмолилась Миранда, и тут же умолкла: Кэсси лучезарно улыбнулась ей и на одном дыхании выпалила:

— Не надо, прошу вас: это семейный праздник. Я окажусь лишней, а у меня и в самом деле много работы. — Воцарилось гнетущее молчание. В горле у бедняжки пересохло от напряжения.

— Но, Кэсси… — возразил было Джоэл, но тут тихо вступилась Миранда.

— Не настаивай, Джоэл. Если Кэсси не хочет идти, не нужно ее заставлять. Пойдем-ка лучше; разве не видишь — Кэсси не терпится остаться наедине с компьютером! — Миранда мягко, но настойчиво увлекла сына к двери. Кэсси знала: задержись они еще хоть на пару минут, она бы себя выдала, горько разрыдавшись. Тяжко было читать боль в глазах Миранды, и гнев в глазах Джоэла — тоже. Но как усидеть за одним столом с Джоэлом, притворяться счастливой и беспечной, и отлично при этом сознавая, что их семейная жизнь близится к концу?

Едва за ушедшими закрылась дверь, Кэсси поняла, что нужно сделать. Это — единственно возможный, мудрый и разумный выход, и дальше оттягивать невозможно. Поднявшись к себе в спальню, молодая женщина отыскала чемодан и принялась укладывать вещи. Полностью уйдя в работу и в свое горе, она не замечала ничего вокруг. Но вот шумно хлопнула дверь; не вставая с колен, Кэсси подняла взгляд — над ней возвышался Джоэл, пепеля ее взглядом.

— Ну и что ты такое затеяла? — свирепо осведомился он.

— А мне казалось, догадаться несложно, — небрежно отозвалась Кэсси, призывая на помощь все свое самообладание. — Я запаковываю чемодан.

— Задумала тайком сбежать?

— Почему ты не с матерью? — резко переспросила Кэсси, не желая продолжать опасный разговор.

— Потому что я узнал от нее нечто настолько важное, что мне пришлось вернуться и удостовериться лично, — тихо отозвался он. — Кэсси, зачем ты укладываешь вещи?

— Я тебе больше не нужна, — проговорила молодая женщина, не смея поднять глаза. — Финансовая поддержка тебе обеспечена.

— А что, если ты нужна мне? — мягко спросил Джоэл, опускаясь на пол рядом с нею и отталкивая чемодан в сторону. Двумя пальцами ухватил жену за подбородок и властно развернул к себе.

— На что я тебе? — горько усмехнулась она. — Ты получил все, о чем мечтал.

— Не все.

Прикосновения его жарких пальцев будили нервную дрожь, все тело изнывало от любви к нему. Еще миг — и она выдаст себя с головой. Кэсси попыталась вырваться, но безуспешно.

— Зачем ты провела со мною ночь? — хрипло осведомился Джоэл.

Что тут ответишь? Кэсси пожала плечами, изображая равнодушие.

— Когда-нибудь это должно было случиться.

— Ах, вот как? Любопытство… желание новых ощущений? — Неужели в голосе его прозвучала неподдельная боль?

Кэсси снова пожала плечами.

— Почему нет? Ведь и ты ласкал меня вовсе не потому, что находил неотразимой и желанной?

— Ты так думаешь?

Молодая женщина умолкла на полуслове; во взгляде ее отразилась неизбывная мука.

— Прекрати! — исступленно потребовала она. — Перестань говорить такие вещи. Ты на меня и смотреть не желал, пока не приехал во Флоренцию и не застал меня с Бернардо. Ты женился на мне ради фирмы, ради моих компьютерных разработок…

Железные пальцы до боли впились ей в плечо: Джоэл поднялся на ноги, заставляя встать и жену.

— Да, я собирался жениться на тебе ради “Кэсситроникс”, — хрипло отозвался он. — Я считал тебя холодной, бессердечной интриганкой, готовой продать свой компьютерный гений в обмен на брачный контракт. Но реальность поставила меня в тупик. Ты казалась такой колючей и настороженной… и беззащитной; и совсем себя не ценила. Меня бесило, что ты так себя принижаешь. Я сходил с ума, не понимая, с какой стати меня так тянет к тебе, ежели я устоял перед сотнями роскошных красоток.

Джоэл ласково провел большим пальцем по нежной, припухшей губке жены. Кэсси недоверчиво вскинула глаза.

— Ты вообще не видел во мне женщину, пока я не съездила во Флоренцию, — упрекнула она, упорно противясь наваждению.

— Ошибаешься, — тихо возразил Джоэл. — Я с самого начала видел в тебе женщину. Видел красавицу, которая прячет свою красоту от всего мира, но при этом так нежна, так ранима… и так быстро обрела надо мною странную власть. Я негодовал и злился, сознавая, что меня неодолимо влечет к тебе. Эмоции затемнили мой разум до такой степени, что я готов был поставить на кон все мои грандиозные замыслы только ради того, чтобы сжать тебя в объятиях.

— Ты говоришь все это просто из жалости, — оборвала его Кэсси. — Потому что Миранда сказала тебе…

— Что сказала? — негромко повторил Джоэл. — Что ты меня любишь? Это правда, Кэсси?

Жестокость насмешки вывела ее из себя.

— Да… да, черт тебя дери, — гневно обрушилась она на мужа. — Да, я люблю тебя… но не думай, что…

Молодая женщина задохнулась: муж жадно припал к ее губам, оборвав тираду на полуслове.

— Ох, Кэсси, Кэсси, как можно быть такой умницей и такой дурочкой одновременно, — прошептал он прямо в приоткрытые уста, и снова принялся целовать — как в ее грезах, страстно и жадно; и Кэсси самозабвенно льнула к нему, отвечая на поцелуи с не меньшим неистовством, упиваясь каждым мгновением и внушая себе, что все прочее значения не имеет.

— Кэсси, моя Кэсси, неужто ты и впрямь не понимала, что я люблю тебя? — срывающимся голосом повторял Джоэл, размыкая объятия. — Зачем, по-твоему, я провел с тобой ночь?

— Мне казалось, ты не сознавал, что это я… Ты ничего не сказал…

— Я решил, что обидел тебя… причинил боль… отпугнул эгоистичным неистовством своей страсти. Я чувствовал себя виноватым, разве ты не понимаешь? — Джоэл вздохнул, прижался лбом к ее лбу и тихо проговорил: — Подумай вот о чем: если бы я услышал историю моих родителей от кого-нибудь другого, а не от тебя, я бы ни в жизнь не поверил ни единому слову! Только потому, что отчитала меня ты, Кэсси, рассказ запал мне в душу, и я решился поговорить с матерью. Любого другого я просто вытолкал бы в шею. Кажется, я влюбился по уши задолго до свадьбы… Фирма оказалась лишь удобным предлогом, но всякий раз, когда я к тебе прикасался или просто подходил ближе, ты отталкивала меня…

— Потому что я боялась выдать свои чувства… мне казалось, ты меня презираешь. Такую невзрачную, заурядную дурнушку…

— Ничего подобного! И как это тебе в голову пришла такая глупость? Ты просто не знала, как использовать свои преимущества с пользой для себя. Теперь, возможно, и знаешь; но дурнушкой ты никогда не была, и заурядной — тоже. — Джоэл снова приник к ее губам с долгим, упоительно-нежным поцелуем. — Помнится мне, мы не докончили одно важное дело… — задумчиво протянул он, отстраняясь.

Кэсси недоуменно подняла взгляд, и Джоэл тихо рассмеялся.

— Утром нас прервали на самом интересном месте, ты не находишь?

Кэсси стыдливо зарумянилась.

— Но твоя матушка, — слабо запротестовала она. — Они вот-вот вернутся. Ох, Джоэл, и что она обо мне подумает! Сперва я отказываюсь отобедать с семьей, а затем и ты всех бросаешь и мчишься ко мне!

— Миранда сама меня отослала, когда заметила, что я места себе не нахожу.

— Она сказала тебе о моих чувствах?

— Мама предположила, что мы оба страдаем от одного и того же недуга, — кивнул Джоэл. — А поскольку природу своего недуга я давно уже понял, мне не потребовалось много времени, чтобы разгадать твой. Ты любишь меня, Кэсси?

— Разве я не дала тебе это понять нынче утром, не прибегая к словам? — прошептала она застенчиво, глядя в пол, так, что Джоэл едва расслышал конец фразы. Он улыбнулся — и сердце молодой женщины замерло в сладком предвкушении.

— Пожалуй, тебе стоит освежить мою память, — предложил он с комичной серьезностью, подхватывая жену на руки и направляясь к кровати. — Начнем-ка все с начала.

— Как скажешь, дорогой, — кротко отозвалась Кэсси — и покраснела до корней волос, едва муж склонился к ее уху и прошептал, чего именно он от нее хочет.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10