«Исполни свое желание»

Исполни свое желание (fb2) - Исполни свое желание 1641K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лада Бажен

Лада Бажен Исполни свое желание

Роман

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»

2019

© Калмыкова О.С., 2019

© DepositPhotos.com / ridofranz, CITAlliance, обложка, 2019

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2019

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2019

ISBN 978-617-12-6596-7 (fb2)

Никакая часть данного издания не может быть

скопирована или воспроизведена в любой форме

без письменного разрешения издательства

Электронная версия создана по изданию:

Альона втомилася від нескінченної рутини й самоти. Ще й на роботі справи не ладяться… Єдина підтримка і віддушина — подруга Марта. Вона налаштована цілком змінити життя Альони. Для початку — нова цікава робота. А ще — незвичайні завдання. Крок за кроком Альона наближається до своєї мрії. Вона стає привабливою та впевненою в собі. Чоловіки подають їй знаки уваги. Коли доля зводить її з красенем Єгором, справжнім ідеалом чоловіка, Альона не йме віри такому щастю… Чи здійсниться найголовніше бажання дівчини: кохати й бути коханою?..

Бажен Л.

Б16 Исполни свое желание : роман / Лада Бажен.— Харьков : Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2019. — 336 с.

ISBN 978-617-12-6110-5

Алена устала от бесконечной рутины и одиночества. Еще и на работе дела не ладятся… Единственная поддержка и отдушина — подруга Марта. Она настроена полностью изменить жизнь Алены. Для начала — новая интересная работа. А еще — необычные задания. Шаг за шагом Алена приближается к своей мечте. Она становится привлекательной и уверенной в себе. Мужчины оказывают ей знаки внимания. Когда судьба сводит ее с красавцем Егором, настоящим идеалом мужчины, Алене даже не верится в такое счастье… Сбудется ли самое главное желание девушки: любить и быть любимой?..

УДК 821.161.2(477)

Дизайнер обложки Алексей Безруков

С любовью посвящается Алексею М. С тобой сбываются мечты

Мы иногда думаем, что наша жизнь похожа на черновик. Потому что события, наши поступки, весь наш сюжет далеко не идеальны. Но это только наше восприятие делает все черновиком. Стоит представить себе, что все происходящее с нами — описание, сочинение некоего автора, и сила слова, талант интерпретации превратят нашу жизнь в увлекательный роман. И тогда на все неприятности можно взглянуть со стороны и полюбоваться, как красиво они усложнили сюжет. Тем интереснее будет развязка.

Глава 1 Алена

Нет большего удовольствия в конце долгого дня, чем забраться на подоконник с ногами. Отгородиться шторой от привычного и забыть обо всем. Ощущать свои босые ступни на белом холодном пластике, свои волосы, окутанные запахами погружающегося в вечер сада — цветущих яблонь, молодой зелени, обновления, долгожданной весны. Приятно почувствовать кожей теплый майский воздух. Уловить сонм шелестов, стрекот сверчков, деловитый топот ежа, снующего в кустах. Алена подтянула к себе цветущую ветку молодой вишни и вдохнула аромат.

Внутри старого дома, в рамках стен, когда она поглощена заботами, жаркой-варкой, стиркой, нескончаемыми «мама», ее как будто и нет. И становится непонятным, жила ли она минуту назад или растворялась во всех этих делах? Была ли счастлива?

— Мама! Налей мне водички.

Ну вот. Ни минуты покоя. Как тут собрать себя саму в одно существование, чтобы жить дальше?

— Пойди и налей сам, ты прекрасно можешь.

— Ну, я хочу, чтобы ты…

Алена спустила ноги с подоконника и вернулась в «стены». «Зона комфорта» — вот как называется ее маленькая комнатушка с отстающими в разных местах обоями, в которой смогли поместиться один шкаф и диван. Она даже удивилась, когда услышала это словосочетание в отношении своего жизненного пространства: о каком комфорте речь? Однако Марта объяснила ей, что так как раз и называется все то ежедневное, к чему человек привыкает и за черту которого боится шагнуть. Хотя на самом деле страшнее маленькой зоны комфорта нет ничего. Это как клетка с миской молока и теплой подстилкой внутри: ты «срастаешься» с ней и тебя, кажется, все устраивает. Тепло, сытно, надежно. Безопасно. Так и живешь в добровольной тюрьме. Довольствуешься.

— Мама, а давай поиграем с тобой во что-нибудь?

— Я очень устала… Не хочу ничего…

— Ммм… — разочарованно протянул Рома.

— Иди мыться, а перед сном почитаем.

Телефон звонит. Марта.

— Привет! Представляешь, красные трусики на люстре[1] уже работают! А прошло всего-то два дня. При встрече расскажу. А ты не верила. Давай, попробуй, и у тебя тоже получится!

— Марта, ты чокнутая! — засмеялась Алена. — Ну что скажет мой ребенок, если у нас на люстре будут висеть красные трусики? А еще в школе вдруг ляпнет, что мама вешает на люстру трусики, чтобы исполнялись желания!

— Алена, хватит бездействовать, я тебе говорю! Ты создаешь в своей жизни застой, не даешь свободы потоку энергии. Ой, ну что мы по телефону, надо встретиться, тогда я хорошенько прочищу тебе мозги, раз ты сама на себя наплевала! Все, целую! Волшебных снов!

С Мартой Алена познакомилась случайно, когда подруга подарила ей поход на мастер-класс по изготовлению коллажа мечты. Марта работает психологом. Во время диагностики личности по дате рождения выяснилось, что Алена и Марта родились в один день, а так как Марта верила в знаки, посылаемые судьбой, то она стала инициатором их дальнейшего общения, и вскоре женщины подружились.

Марта считала, что позитивное мышление способно поменять все в жизни человека. Когда человек верит в свою неминуемую удачу, удаче ничего другого не остается, как прийти, сбыться, осчастливить человека. И приемы, к которым прибегала Марта, чтобы приучить себя и других людей мыслить позитивно, были совершенно различные, а некоторые из них самые неожиданные. Вот как этот ритуал с красными трусиками. Если верить Марте, нижнее белье красного цвета непременно исполнит желание, связанное с деньгами или с привлечением любовных отношений. Для этого нужно всего лишь купить трусики, задумать желание, а затем, произнося какие-то нелепые слова, забросить их на люстру. И там они должны висеть до тех пор, пока желание не исполнится.

Подобных ритуалов Марта знала целую кучу, да и сама их придумывала. Все они были очень веселые. Например, чтобы найти мужчину, надо просто купить ему тапочки и в полночь, в полнолуние, засунув руки в тапочки, «войти» в дверь своего жилища и призвать потенциального мужа, трижды выкрикивая: «Красивый, богатый (здесь перечислить все необходимые достоинства), — приди!» А можно купить приглашение на собственную свадьбу и подписать его для себя самой, при этом указать место и дату свадьбы, описать достоинства жениха («Выхожу замуж за самого-самого…»).

Были также денежные ритуалы, разные тренинги и практики для духовного развития и тому подобное. Марта была уверена: если делать всю эту чепуху, то желание исполнится обязательно, потому что, выполняя любые действия в направлении своего желания, ты как бы посылаешь космический запрос, заявляя о своих нуждах всей вселенной. И в практике Марты даже набралось множество примеров того, как и в самом деле сбывались желания у людей, следующих ее советам.

Но Алена была настроена скептически. Она больше не верила в свою удачу. Судьба поступала с ней жестоко.

Три года назад

Алена, стоя у зеркала, причесывала свои пышные каштановые волосы и напевала песню «Et si tu n’existais pas». Ей было уже за тридцать, но выглядела она гораздо младше. В ее гардеробе было не так много вещей, но, что бы она ни надевала, все сидело идеально и было к лицу. Алена обладала какой-то утонченной грацией, женственностью, аристократизмом. Но при этом во всех ее движениях чувствовались неловкость и неуверенность. Из рук у нее всегда все падало, она забывала зонтики и шапки в кафе или в метро, часто проезжала мимо своей остановки или вообще садилась не на свою линию и ехала в другом направлении, могла положить в морозилку часы или вставить в банкомат карточку метро, а потом возмущаться, что банкомат не работает.

Сейчас на ней были джинсы и белая ветровка с завышенной талией, которая подчеркивала стройность фигуры. Немного духов со свежим, легким ароматом, туфли на каблуке, макияж — все это необычайно шло ей, она и сама чувствовала свою привлекательность и была в чудесном расположении духа. Алена нанесла на губы светло-розовую, естественного оттенка помаду и вышла из дома.

В центре города, куда она направлялась, Алена договорилась встретиться с мужем и с другом Антоном, который был к ней неравнодушен, — муж знал об этом, но ему всегда было приятно, что Алена вызывает симпатию.

Ей очень хотелось развеяться, побыть в компании мужа и общего друга, повеселиться. Уже давно домашнее хозяйство буквально похоронило ее — все дни были заполнены бытом: уборка, стирка, воспитание сына… Однажды, когда она мыла посуду, на нее упала плохо прилаженная к стене тяжелая посудная полка. Алена тогда едва успела отскочить. Она отделалась испугом и синяками на руках, но поняла, что ей вовсе не хочется отдать жизнь во имя хозяйства. Она уже забыла, когда было время, предназначенное для нее самой. Алена, конечно, любила наводить чистоту и радовать близких, но ведь она даже не была полноправной хозяйкой, а потому не получала главного удовольствия — создавать собственный уют по своим правилам. Здесь хозяйкой была ее мама.

Летящей походкой Алена шла к метро. Был прекрасный солнечный день. Золотые лучи солнца, проливаясь сквозь молодую листву, раскрасили асфальт желтыми пятнами. Ветерок был еще немного прохладный, но день выдался теплый и ласковый. Мужчины с интересом провожали ее взглядами. Хотелось улыбаться всему миру. Но что-то застряло в груди острым напоминанием… Как будто не давало радоваться в полной мере, предвещало беду.

Алена пыталась осознать природу своей тревоги, убеждая себя забыть обо всем плохом и насладиться этим прекрасным днем, дружеским общением. В последнее время отношения с мужем не ладились, все время возникали какие-то разногласия, и между ними росло непонимание. Игорь не желал проводить время со своей семьей, тогда как с друзьями готов был общаться и днем, и ночью. А теперь он еще увлекся этнической музыкой и пропадал целыми днями с большим количеством новых знакомых по интересам. Их маленькая комнатка наполнилась бубнами, барабанами, варганами, диджериду[2] и еще массой необычных вещей, а муж в те редкие дни, когда бывал дома, часами сидел с отрешенным взглядом и извлекал из всех этих инструментов разнообразные звуки. К жене он стал холоден и искал любой повод, чтобы проводить как можно больше времени вне дома. Алена была готова искать компромиссы, строить гармоничные отношения, пыталась найти взаимопонимание. И сегодня она надеялась на то, что совместный вечер сблизит их с мужем.

Алена подошла к турникету и приложила карточку. Ее руки дрожали. «Откуда этот страх? В чем его природа? Что заставляет меня все время волноваться?» — думала Алена. Она всегда чего-то боялась, в меньшей или большей степени. Во время экзаменов, например, страх вообще превращался в беспощадного, прожорливого монстра, который буквально уничтожал ее, и не было никакой возможности его победить. Алена, глядя на экзаменаторов, думала, вспоминая Алису в Стране чудес: «Вы же просто-напросто колода карт!» Но это не приносило облегчения.

А теперь уже экзамены давно позади, но экзаменаторы остались — люди, события, собственные неудачи… Алена убеждала себя, как и тогда: «Вы всего лишь колода карт! Ну что может произойти? Даже если, к примеру, смерть — ведь она страшит только неизвестностью…» Но страхи гонялись за ней, а она за ними. И так они играли в догонялки по кругу. И чаще победителем оставался страх. Устраиваясь на работу, Алена показывала себя нерешительной, неуверенной, и работодатели не перезванивали ей. И так было во всем. Там, где нужно было действовать, она терялась и бездействовала. Муж давно был недоволен тем, что она не приносит в семью денег, но время шло, а Алена никак не могла найти работу.

Прижавшись лицом к вагонному стеклу, Алена смотрела на пробегающие, переплетающиеся серые трубы и стены туннеля, вдоль которого мчался поезд. «То же самое, что и в этом туннеле, творится в моих мыслях. И небольшие просветы на станциях. И отражения чужих судеб на грязном стекле».

Вырвавшись из недр метро, она вдохнула весну и улыбнулась. Оглядела людей, ожидающих назначенной встречи, и увидела среди них Антона. Его лицо просияло при виде Алены. Он был высокий и крупный, голубоглазый, русоволосый, несколько развязный в манерах, а голос его звучал мягко и всегда немного равнодушно. Несмотря на то что отец Антона был армянин, в его внешности преобладали европейские черты, он был красивым, даже смазливым. Они оба были рады встрече и обнялись.

— Привет, давно не виделись, — поздоровался Антон. — Хорошо выглядишь.

— Спасибо. Я в образе — вот ведь как сцена поменялась! Хочу соответствовать.

— Да, шла по городу весна. Это была ты…

Антон повел Алену вдоль тихой улицы с летними кафе, яркими тюльпанами, красивыми фасадами зданий.

— Давай зайдем в какое-нибудь кафе и там подождем Игоря, — предложил он.

— Поддерживаю предложение. Но кафе должно утопать в зелени и тишине. И не возражаю, если будет приятная музыка. Сегодня мне хочется потакать всем своим желаниям. А еще я хочу немного вина.

— Ладно, тогда я тоже буду потакать твоим желаниям.

В центре города было множество кафе, поэтому, свернув в тихую улочку, Алена и Антон вскоре нашли то, что понравилось обоим. Алена немного волновалась, пока шла рядом с Антоном, мельком поглядывая на его улыбающееся лицо, восхищенные глаза. Ей было приятно, что он наслаждается ее обществом, видит все самое хорошее, что есть в ней, ценит ее. Она тоже искренне радовалась проведенным рядом с ним минутам.

Летнее кафе было почти безлюдным в эту пору дня. Пышные кусты с белыми цветами создавали уютную атмосферу. Алена с Антоном заказали красное вино и сыр.

— Я очень люблю разглядывать людей. Какие у них лица, во что они одеты. Мне интересно представлять характер человека, глядя на его мимику, внешность и поведение, — говорила Алена. — Причем я не понимаю, почему мои подруги иногда говорят: «Ой, смотри, что это она на себя напялила!» Разве не понятно, что этот человек отличается своей индивидуальностью, пусть даже у него нет тонкого вкуса и изысканных манер. Его облик отражает его внутренний мир, и за этим интересно наблюдать.

— Ты смотришь на людей, потому что тебя слишком сильно волнует их мнение о тебе самой. Ты ждешь их реакции на то, как ты сама выглядишь и ведешь себя. А ты попробуй забыть об их существовании. Просто делай то, что тебе нравится.

— А если мне хочется залезть сейчас в фонтан с бокалом вина? — Алена водила пальцем по краям бокала, и бокал отвечал тонким звуком.

— Тогда я представляю тебя в белом греческом платье. В джинсах это будет выглядеть нелепо. Но если ты очень хочешь…

Алена засмеялась. Вино разливалось теплом и покоем в ее душе. Все, что тревожило душу, отпустило, ушло, забылось… Был только зеленый кусочек рая и приятный собеседник.

Зазвонил телефон.

— О, Игорь наконец звонит, — сказала Алена, увидев имя мужа на телефонном экране. — Алло, ты освободился? Мы тебя ждем.

— Вы где? Можете подойти к скамейке возле фонтана?

— Хорошо, будем через пять минут.

Алена допила остатки вина и встала.

— Если кто-нибудь все еще хочет купаться в фонтане, он должен поторопиться. Игорь нас ждет через пять минут, — сказала Алена.

— Отлично, идем. Сто лет его не видел, так же как и тебя.

— Я и сама сто лет его не видела — так, чтобы поговорить, обратить внимание друг на друга. Как здорово, что сегодня мы все встретились!

Антон подал Алене руку, чтобы помочь сойти со ступеньки. Она чувствовала себя счастливой и все время улыбалась.

— Ой, смотри, что это она на себя напялила? — показал Антон на ярко накрашенную, высокую, грузную брюнетку в туфлях на высокой танкетке. Она казалась такой большой, будто это была сама Арахна из детской сказки про желтый туман[3].

Алена ущипнула его за руку и засмеялась:

— А ты почему ее рассматриваешь? Наверное, тебя заботит ее мнение о тебе самом!

— А давай спросим у нее, что она обо мне думает?

— Она не поймет, что тебя интересует психологический аспект, — смеялась Алена.

— А меня все интересует! Может, я тоже что-то не то напялил?

Веселясь и перешучиваясь, они дошли до фонтана, где их уже ждал Игорь. Он не улыбался, был очень напряжен и серьезен. Алене захотелось заразить его своим настроением, развеять его тоску. Она обняла Игоря и поинтересовалась, куда бы ему хотелось пойти, чтобы уже все вместе они наговорились, насмеялись, подарили друг другу тепло своих душ.

— Давайте сначала немного посидим на этой скамейке. Я хочу поговорить. — И Игорь сел таким образом, что Антон оказался посередине, между ним и Аленой.

Скользкая холодная змея нехорошего предчувствия снова неслышно вползла Алене в сердце. Но она не обращала на это внимания. Это просто необоснованное мимолетное ощущение.

— Я специально сегодня устроил эту встречу. Я хочу, чтобы ты, Антон, был свидетелем. Алена, я тебя не люблю. И никогда не любил. И я не хочу больше жить с тобой. Я уйду сегодня к маме…

Пустота…

Все замерло на это немое мгновение, все перестало дышать…

Огромное горе и огромное облегчение разом нахлынули на Алену. Наконец-то. Она больше не будет предчувствовать это, потому что все уже случилось. Она больше не будет тратить все силы на то, чтобы предотвратить неминуемое, подчинять все мысли и действия одной неразрешимой проблеме. Она знала это. Все. Свершилось. Больно будет только один раз.

Это была мощная лавина, которая сносит все на своем пути. Это была область без слов, безысходное случившееся. То, что не исправить, не изменить. То, что больше не зависит ни от каких действий или желаний. В голове билась только одна страшная мысль: «Рома… Остался без отца… Этого не может быть, только не с ним…» Две подружки-студентки подсели на скамеечку. А Игорь продолжал говорить, выглядывая из-за Антона, который тоже не проронил ни слова.

— Эти десять лет будто вычеркнутые из моей жизни годы, — спокойно объяснял он. — Я все время только жалел тебя за то, как трудно тебе было в твоей семье. Я женился на тебе из жалости. А еще я хотел тебя. Это было лишь физическое влечение. На нем не могут строиться отношения, в них нет любви.

Студентки с интересом стали прислушиваться к разговору.

«Не может быть», — думала Алена. Она хотела бежать, но не могла даже шевельнуть пальцами. Она не могла сказать ни слова, только чувствовать и думать. Горло не подчинялось ей, в него будто камней натолкали, а все тело оцепенело… «Эти глаза не могли лгать! Говорил, что я самая мягкая, самая желанная… Ноги целовал… Стихи посвящал… И как же можно так с сыном!»

— У меня к тебе только одна просьба, — продолжал Игорь, — не говори обо мне плохого ребенку. Я все-таки остаюсь его отцом.

Алена, собрав остатки сил, все же встала и на ватных ногах пошла. Антон впервые поднял на нее глаза. Она не хотела видеть, что в этих глазах. Он сделал было движение, чтобы остановить ее, но передумал. Все было словно в тумане. Она почти видела этот вязкий туман, задушивший солнечный день. «Арахна не зря здесь побывала», — подумалось. Было ощущение абсолютной иллюзорности всего происходящего.

И все же она жила. Шла, дышала, хоть в это трудно было поверить. Казалось, что после таких ран не выживают, умирают на месте. Слезы заполонили весь мозг, только чудом удавалось держать их за плотиной разума. Они были почти как тошнота — неконтролируемая реакция, мольба об освобождении. Уже в вагоне метро они все-таки вырвались на свободу. Алена прижималась лицом к стеклу. «Косметика, наверное, размазалась… Трус… Свидетелей искал… Просто трус…»

Да, ее очень волновало, что думают люди. Невменяемая женщина, которая плачет как ребенок в людном месте. Даже несмотря на то, что намного более важные вещи происходили в ее душе, она не хотела быть открытой для любопытных глаз. Но сегодня у нее не было выбора.

На следующий день, пока Рома был в школе (Алена не хотела, чтобы он видел, как папа собирает вещи и уходит от них), Игорь заказал фургончик, собрал все свои вещи и уехал. Алена безудержно рыдала, и ей было стыдно из-за этого. Не смогла продемонстрировать силу характера. Хотя зачем? Чего теперь перед ним беречь какой-то ненужный образ?

Роме она сказала, что папа хочет путешествовать. По ночам она умирала. Это чувство никак иначе нельзя было назвать. Однажды даже сообщение написала Игорю: «Убийца». И училась жить под наркозом — просто замораживать чувства. Просто не думать. Пыталась даже шутить сквозь слезы. К примеру, она цитировала героиню фильма «Не покидай», строгую кузину королевы, подражая ее акценту: «Каков романтик! Он не любил меня! Всю жизнь был занудой, а под конец рассмешил».

Однако сын не давал забыть. «Вот моя полочка, вот твоя, а эта — папина… А где папины вещи?» Приходилось все время обходить острые углы, чтобы не заставлять ребенка испытывать боль… Постепенно, понемногу он просто привыкнет, все поймет… Что же делать? Надо просто принять… И Рома потихоньку начал понимать, что папа ушел. Задавать все больше вопросов. Все больше переживать. Пока тема не стала запретной.

Ночью Рома видел кошмары. А днем не отходил от мамы ни на шаг. Он боялся потерять и маму. Он спрашивал: «Мама, ты не умрешь?» Каждый день он задавал этот вопрос. Алена вся измучилась, но изображала спокойствие. Ребенок увидел, как жизнь может неожиданно отнять близкого человека. Он больше не чувствовал доверия к жизни, защищенности.

Первый месяц Алена делала попытки спасти семью. Она приезжала к свекрови с Ромой. Но это приводило только к тому, что боль становилась сильнее — и для нее, и для сына. «Папа, мама плачет», — говорил Рома, и в голосе была уверенность: ну вот сейчас папа успокоит маму и все будет по-прежнему. Но подтверждалось то, во что ребенок не соглашался верить: папе было все равно, что мама плачет. И с этим приходилось жить.

Алена без конца прокручивала в голове то, как она познакомилась с Игорем, как они жили все это время, анализировала, почему она полюбила его.

А познакомились они в детском лагере, когда их отправили туда на летнюю практику вожатыми. Ей было двадцать. Она так не хотела ехать! И так сильно затем влюбилась! Алена нашла свой старый дневник, где описывала то лето. Стала читать.

Воскресенье

Спортивная сумка с яркими цветами вмещала многое: летние шмотки, полотенца, косметичку, а в последний момент пришлось запихнуть забытое чувство ненужности, поэтому лямки натерли голое плечо. И зачем я упаковала его сейчас в сумку? Удавалось же иногда пинать его перед собой или тащить на веревочке, как детскую машинку на колесиках. В этот раз что-то пинало уже меня, тянуло на веревке. Грубо толкало в спину. В кончиках безвольно болтающихся пальцев, в груди, в голове, во всем теле осела какая-то нелетняя пыль, и известное во сне ощущение, когда хочешь идти, двигаться, но не можешь, мешало смахнуть ее. Аутсайдер во всем: плетусь позади этих болтливых дур, будто в их руках моя судьба, и думаю о том, что я — аутсайдер. Эта привилегия достается не многим, и я не собираюсь с ней расставаться. Пока они обсудят попку Леонардо ди Каприо, вчерашнюю гулянку (представляю, как нужно было хоть кого-то подцепить; но ничего, они легко смахивают любую пыль), набросают беглый неприглядный портрет некоторых одногруппниц, кроме присутствующих (успеется), в результате сами станут чистыми, отполированными милашками, имея к тому же все, что нужно для полноценной современной студентки: необходимый минимум «Avon», маникюрные принадлежности, уверенность в себе и немного флирта в любой ситуации, — пока они все это сделают, я почувствую, как эхом в моей душе отдается тупой звук падения шишек, как медленно обволакивают мое сознание белые пушистые облака… Зато, пока эти курицы подгоняют себя под идеал, аутсайдер может быть собой, но придется тащить эту вечную ненужность — в этот миг я не в силах с ней бороться.

Ну что ж, режиссер, твой сценарий написан, дергай свои веревочки, а я буду висеть. Сегодня я не стану прикидываться, что я не из ваты, а ты себе дергай. Только зашей мне лицо…

Понедельник

Этот мячик в моем теле… Все думают, что я — как все. Люди! Я рваная кукла! Да что же делать, у меня даже веревочки порвались, что ж мне, лежать на спине? Отвернитесь, не наслаждайтесь падением ближнего, дайте мне быть в моем темном углу, дайте мне путь к отступлению, простите мне мою непригодность!

Среда

Ну вот, я прихожу в себя. За меня всегда кто-то решает лучше, чем я решила бы для себя. Вот где жизнь, полноценность дней, осмысленность. Когда весь день наполнен событиями, нет обесценивания времени и жизни вообще, во всем, кажется, есть логика и смысл. Хорошо, что я сюда приехала: здесь люди, дети, я имею какой-то вес (все же вожатая пятого отряда — что бы они делали без вожатой пятого отряда?), лес, лето, речка, планерка, линейка… Не то… Ах да. Его глаза. Если он еще раз так посмотрит на меня, это станет смыслом моей жизни; всем-всем ее смыслом; он — всё.

Пятница

Мне некогда думать, к тому же отсутствие сна отупляет мозг. Зато всю пустоту мозга, тела, души наполняют чувства. Они не оставляют места ни для пыли, ни для правил, ни для будущего… Я обнимаю сосны, луну, ночь, подушку. Нет, не рано. Я уже знаю, все будет, ради чего тянулась вся прошлая ненужная и пустая жизнь, которая только и была подготовкой к этому, что еще не произошло, но мы оба знаем, что произойдет, потому что мы несемся навстречу, мы столкнемся, разразимся миллионом огненных искр, и никто не сможет этому помешать!

Потом они не расставались ни дня. Целовались под дождем, и в метро, и в универе. Через год поженились. Алене приходилось признать, что все это было ее чудовищной ошибкой.

Глава 2 У Марты

В понедельник утром Алена пришла к Марте. Они сидели в уютной кухне. На столе в вазе стояли васильки, через окно доносились звуки города, кудрявый ароматный дым выныривал из красных чашек в белый горошек, и вся эта атмосфера убаюкивала и будто нашептывала: «Вот видите, как все хорошо».

— Долго ты будешь сидеть и ждать милости от судьбы? Плывешь по течению, как кое-что. У человека должна быть цель в жизни. И это не обязательно спасение мира. Это может быть что-нибудь совсем простое, но только то, что тебе действительно необходимо! Нужно понимать, что тебе это необходимо, проанализировать и осознать. И пока ты идешь к цели, ты закаляешь свою душу! Во-первых, ты учишься определять истинные цели, а во-вторых, тренируешь свою удачу — она приходит к тому, кто действует, и действует правильно и неуклонно в выбранном направлении. И тогда уже тебе вообще все будет удаваться с пол-оборота — только захотел, а оно уже само сбывается без усилий! — Марта отрезала кусочек бисквитного торта, положила на блюдце и поставила перед Аленой.

— Я ни на что не способна. У меня бессонница уже долгое время, я постоянно в долгах, мой ребенок ходит в рваной обуви! И вообще… Какое-то бессилие и безнадега… Ну а как я пойму, что эта цель — моя?

— Хм… Очень просто. Вспомни свое детство. У тебя бывало такое, что родители заставляли тебя есть то, что ты не любишь, и тогда, когда ты не голодна?

— Родители меня никогда не заставляли, хотя иногда я ела то, что для меня было невкусно, потому что ничего другого не было. А вот в школе меня заставляли пить кипяченое молоко, да еще с пенкой. Бе-е! Я его терпеть не могла, меня буквально тошнило, когда я его пила. Однажды, когда я отказалась, учительница влила его в меня — взяла стакан и влила холодное кипяченое, с комками мерзкой желтой пенки молоко мне в рот. Я плакала…

— Вот так всегда наша душа плачет, если желания не наши. Ты это четко понимаешь. А теперь вспомни другую ситуацию: ты весь день была в школе, пришла домой ужасно голодная, а дома тебя ждет какое-нибудь твое любимое блюдо. С каким удовольствием ты обедала!

— Я ужасно любила фаршированные перцы!

— И у тебя не было ни малейших сомнений в том, что ты хочешь их съесть. Вот так же и с желаниями: если ты этого хочешь, ты похожа на голодного человека, которому просто жизненно необходима пища. Конечно, голодный может съесть и что-нибудь не очень вкусное для него, но он не получит удовольствия — просто набьет желудок. А надо стараться слушать саму себя — принимать пищу тогда, когда ты голодна, а не тогда, когда время обеда, хоть есть и не хочется. Есть то, что ты действительно любишь и хочешь, а не довольствоваться какими-нибудь заменителями. Поверь, если ты будешь четко знать, чего ты хочешь в жизни, добиваться реализации своих планов, то события будут разворачиваться выгодным для тебя образом.

— Но есть такие желания, которых нельзя добиться, — они зависят только от судьбы, — вздохнула Алена.

— Иногда судьба не знает, что ты чего-то хочешь, потому что ты сама никак не даешь ей понять это. А нужно сделать запрос во вселенную, причем здесь подойдет любой способ, даже самый, на первый взгляд, нелепый. Вот прямо сегодня ты должна наметить себе простую цель. Не нужно загадывать что-то вроде достижения рая после жизни. Подумай о чем-то, что может сделать тебя счастливой на этом этапе. Пусть это будет первый шаг на самую нижнюю ступень лестницы к твоему счастью и благополучию. Тебя надо растормошить, чтобы ты хоть что-нибудь хотела и делала!

— Я воспитываю сына, — ответила Алена.

— Не надо смешивать то, что ты делаешь для кого-то, и то, что необходимо тебе самой для счастья! И что за пример для сына — несчастная мама? Он все видит и чувствует! К тому же сын вырастет и станет самостоятельным. И что тогда, ты ляжешь и умрешь, потому что твоя роль на этом закончилась? Или будешь внуков ждать, чтобы как-то оправдать свое существование? В общем, так. Я тебе сейчас подарю кое-что.

Марта ушла в комнату и вернулась с красивым блокнотом ручной работы, выполненным в технике скрапбукинг[4]. Он был обтянут синей тканью, на которой было выполнено сердце из пуговиц холодных оттенков, от голубого до фиолетового. Внутри было много разноцветных страниц.

— Ух ты! — улыбнулась Алена. — Вот спасибо!

— Это волшебный блокнот. Я его сама сделала — для тебя. Каждый день ты должна будешь здесь писать то, что я тебе скажу, и то, что ты сама придумаешь, а также нужно ежедневно его просматривать. Сейчас у нас с тобой будет классная работа. Открывай и пиши: «Мои желания».

Алена открыла блокнот и послушно написала заголовок.

— Что, все желания писать?

— Да, давай сейчас пиши все, что придет в голову, а там разберемся.

Марта занялась кусочком торта, а Алена склонилась над блокнотом. Ее вдруг охватила детская радость: было такое чувство, будто ей предложили составить список подарков к Новому году. Стоит только заказать — и она все получит. Алена поняла, что она действительно хочет много самых разных вещей, но эти желания всегда находились как бы на складе, из которого достать их не было никакой возможности. А сейчас, в эту минуту, будто бы появился шанс все-таки получить желаемое. Марта допила чай и ушла в комнату. Вернулась она со стопкой глянцевых журналов.

— Я написала. — Алена подняла голову, ее терракотовые глаза блестели от радостного волнения. Казалось, что и впрямь сейчас придет добрая фея и осуществит все мечты.

— «Любовь, работа, дом, красное пальто, сапожки, косметика, путешествие на море», — начала читать Марта. — Ого! У тебя, оказывается, куча желаний, и ты ничего не делаешь! Все не так уж плохо: я-то думала, что ты и не хочешь ничего. Сейчас мы с тобой из этого списка выберем только одно желание, которое для тебя важнее других. Подумай и скажи.

— Думаю, что больше всего я хочу встретить человека, с которым смогу создать семью, — не задумываясь откликнулась Алена.

— Хорошо. Теперь я должна понять, что ты в самом деле этого хочешь. Для этого ответь мне на вопрос: если ты встретишь такого человека, это действительно сделает тебя счастливой? Или ты просто хочешь воплотить в жизнь сценарий, который сложился в твоей голове с самого детства как единственно правильный? Ну, например, ты просто не знаешь, как иначе можно жить и не считать себя неудачницей. Понимаешь, о чем я говорю?

— Думаю, понимаю. Да, я уверена, что хочу этого, что это сделает меня счастливой. Потому что я не смогу довольствоваться только созданием семьи с каким-нибудь мужчиной. Я желаю именно взаимной любви. А любовь делает человека счастливым. Разве нет? И только из этих отношений, где люди будут необходимы друг другу как воздух, сможет родиться семья, точнее, она просто не сможет не родиться.

— Отлично. Теперь ответь мне: зачем тебе нужен мужчина? Ты хочешь, чтобы он был тебе опорой в жизни, обеспечивал тебя, брал на себя ответственность?

— Ну конечно, я хочу, чтобы рядом был сильный мужчина, который может брать на себя ответственность и заботу обо мне и ребенке. Но он мне нужен не для этого.

— Аленушка, ты должна задуматься об этом всерьез. В твоей жизни не появится мужчина, если ты заведомо предъявляешь к нему определенные требования. Когда ты останешься наедине с собой, попробуй осознать свою позицию. И что ты готова делать ради любимого человека? Готова ли ты давать, а не только брать что-то? И что ты можешь дать этому человеку?

— Я не совсем понимаю, о чем ты. Как можно столько всего обдумать заранее? Человек встречается — и все. Ты влюбляешься и не ведешь никаких расчетов. А я просто не смогу влюбиться в слабого мужчину, который не способен брать ответственность, заботиться, ведь отсутствие этих качеств говорит о нем как о слабом человеке, тогда это уже вообще не мужчина.

— Хорошо, давай сделаем так. Твоя ближайшая цель — встретить человека, с которым у вас возникнет взаимная любовь. Признаем это как действительно необходимое желание, ради которого стоит прилагать усилия, оживлять свое намерение. Ты, пожалуйста, дома напиши в этом блокноте: «Дорогой, я тебя очень жду, ради тебя я готова…» — и дальше ты перечислишь все, что ты можешь дать этому человеку. Ну, скажем, ты готова быть нежной и спокойной, создавать уютную атмосферу, находить общие решения в семейных вопросах, вкусно готовить и тому подобное, — подумай сама, что может женщина дать любимому мужчине, и все напиши. А еще ты как можно более подробно представишь себе этого мужчину — внешность, характер. И тоже опиши.

— Ну хорошо. Раз уж ты подарила мне волшебный блокнот, я напишу. Тем более что я готова немного помечтать. Хотя я пока не слишком понимаю, зачем все это. А что с остальными желаниями?

— Остальные желания тоже нужно осуществлять — любое воплощение наполняет жизнь минутами радости и подпитывает тебя энергией для новых достижений. Поэтому считай, что мы делаем запрос, — пусть твоя судьба знает, что ты этого хочешь. А теперь возьми вот эти журналы, — Марта положила на стол стопку разноцветных журналов и ножницы, — и вырежи все картинки, которые тебе понравятся. Дома ты вклеишь их в свой блокнот. Если хочешь, можешь добавить к ним надписи. Ну, например, рядом с красивым пейзажем можно написать: «Место моего отдыха». И все в таком духе.

Алена взяла ножницы и открыла первый журнал. Марта тоже взяла один из журналов и принесла вторые ножницы. Подруги принялись вырезать картинки.

— Алена, у меня к тебе деловое предложение. Тебе ведь нужна работа? Ну вот. Хочешь вести рубрику на моем сайте?

— На какую тему? — оживилась Алена.

— Рубрика будет называться «По совету психолога». И там ты будешь писать про себя.

— Это как?

— А так! Эта идея пришла мне в голову вчера вечером, и я долго не могла уснуть, все думала, как это организовать. Это будет живая рубрика! Ты будешь следовать всем моим советам, выполнять задания и одновременно писать об этом на сайте. Что-то вроде дневника, который поможет и другим людям, у которых такие же проблемы, как и у тебя!

— Дай мне подумать…

— Ты просто будешь описывать то, как ты воплощаешь в жизнь все мои рекомендации. И то, что происходит в твоей реальной жизни. И получать за это деньги!

— Марта, ты не обижайся, пожалуйста, но я не верю в то, что волшебный блокнот изменит мою жизнь…

— На первых порах я тебя прошу просто делать — и все, и не надо верить. Ну так что?

— Ну хорошо, давай попробуем, — заулыбалась Алена неожиданной удаче. — А как часто нужно будет размещать эти отчеты?

— Давай попробуем по выходным, но я не хочу ограничивать тебя строгими рамками, это же творчество. Как только увидишь результаты и захочешь поделиться, тогда и пиши. Со временем выработаешь собственный ритм работы.

За окном потемнело. Марта выглянула и сказала:

— Антрацитовая туча ползет прямо на нас!

Не успела сказать, как загремел гром и ливень буквально вырвался из пухлых, напитанных водой туч. Алена вытянула ладошку и поймала капли. Запахло свежестью, мокрой землей.

— Это хороший знак, — заулыбалась Марта. — В твоей жизни произойдут замечательные перемены!

По совету психолога

Кто хочет, тот и может.

Марк Фабий Квинтилиан

13 мая, суббота

Психологи считают, что наши желания требуют детального описания: когда мы четко знаем, чего хотим, то делаем половину дела. И поэтому Марта дала мне такое задание: подробно описать мужчину, которого я представляю рядом с собой. Проанализировать, что я готова ему дать.

Сегодня я проводила сына в школу и взялась за волшебный блокнот. Мой мужчина по типу внешности, манер — актер Прохор Дубравин. Характер решительный, уверенный. Инициативу в отношениях всегда проявляет он. Он добрый и заботливый. Само собой, он влюблен, я вдохновляю его, а он меня. С ним так легко, что я становлюсь легкомысленной, воздушной и смешливой. Его прикосновения как ласковое море. Мы пьем чай, глядя в окно на дождь, валяемся в осенних листьях, играем в снежки, катаемся на лыжах, палим костры, танцуя смешные «ритуальные» танцы, ходим в походы, путешествуем, лечим друг друга от простуды, сажаем огород и делаем еще уйму замечательных вещей. Что я готова дать своему мужчине? Когда я влюблюсь в него, во все, чем он является, я стану любоваться им. Я подарю ему поэзию своего влюбленного восприятия. Он станет особенным. В нем найдется миллион сюрпризов, о которых он до сих пор не знал. Я буду верить в него. И тогда он захочет совершать маленькие и большие подвиги. Добиваться каких-нибудь манящих целей. И добьется. Вот что я хочу ему дать.

Сегодня во мне проснулось новое чувство. Пока не могу определить, что это за чувство, напоминает маленький теплый огонек в груди. Он придает уверенности.

Глава 3 Улыбайся

— У меня для тебя есть новое задание. В течение следующей недели ты должна улыбаться мужчинам.

— Что?! Нет, я отказываюсь!

Алена и Марта встретились в воскресенье, чтобы обсудить, какую часть работы над сайтом Алена возьмет на себя. В числе прочего решили делать живые статьи вроде репортажей о прошедших мероприятиях — тренингах и встречах, которые проводит Марта. Для этого Алена будет находиться на наиболее интересных встречах, наблюдать и записывать, а затем писать статьи.

Алену убаюкивали солнце и запах цветущих яблонь, которые росли вдоль дороги. Пышное белое буйство, торжество жизни и красоты. Хотелось писать стихи, петь песни… Она даже начала было довольно мурлыкать какую-то мелодию, когда Марта огорошила ее таким заданием. Как это она будет улыбаться мужчинам?! Она и смотреть на них не решается! А улыбаться, словно женщина легкого поведения…

— Подожди ты отказываться, — сразу остановила готовый сорваться поток возмущений Марта. — Улыбаться можно по-разному. Перед тобой не стоит задача привлечь к себе внимание всех мужчин в городе. Твоя задача — пробудить твой внутренний свет, твою мягкость, женственность. По сути, ты должна просто научиться улыбаться без специальной причины. Ты — женщина, теплая, плодородная, добрая земля. Посмотри, как земля сейчас улыбается всем, и в ее улыбке нет ничего вульгарного. Ты должна улыбаться умиротворенной улыбкой, излучая свой внутренний свет и тепло.

— Ты хочешь сказать, улыбаться на самом деле не нужно, а можно просто представлять тепло внутри себя и улыбаться как бы про себя?

— Нет, Алена, улыбаться надо по-настоящему, — усмехнулась Марта, — но не обязательно пялиться на мужчину, чтобы он либо испугался, либо обрадовался так, что все дело обретет нежелательный поворот. Попробуй, проходя мимо привлекательного (по твоему мнению) мужчины, думать о чем-нибудь приятном, желательно представлять то, как твой избранник ухаживает за тобой, дарит цветы… Ну, сама придумай яркие сценарии гармоничных отношений. Когда ты это сделаешь, улыбка сама озарит твое лицо, она станет откликом на твои мысли. Не смотри на мужчину, только скользни по нему взглядом, а улыбайся сама себе, улыбайся так, будто это состояние души рождает твою лучезарную улыбку.

— Задача не из легких для меня, но я попробую. Я очень слабый человек, в этом моя беда.

— Не говори так и не думай. Ты сильный человек, просто не умеешь пользоваться ключиком от сундука, в котором хранится твой клад — небывалая сила.

Лепестки так густо осыпались на землю вдоль дороги, что, если смотреть, слегка прикрыв глаза, казалось, будто настало новое время года — зима-лето: зеленая травка, одуванчики и снег. В этом была такая наполненность, что в душе разливались блаженство, красота и какая-то жизненная тайна будто выглядывала из-за каждого укромного уголка и вновь пряталась, не давая себя разглядеть.

Рома бежал вприпрыжку впереди, срывал яркие одуванчики и считал кошек. Это была новая игра, которую придумала Алена, чтобы занимать его по дороге в магазин или из школы. Бывало, Рома так волновался, что мама насчитает больше кошек, что готов был поссориться. Иногда считали собак, иногда и кошек, и собак одновременно. И, придя домой, подводили итог: к примеру, по кошкам победила мама, по собакам — Рома.

— Моя кошка три! — закричал мальчик, указывая на вмиг насторожившегося рыжего кота, собиравшегося было покинуть кусты и отправиться по своим делам, но теперь остолбеневшего в замешательстве.

— Разве это полноценная кошка? Посмотри, какая взлохмаченная и неаккуратная, — с притворно серьезным лицом поддразнила его Алена. — Она может сойти только за полкошки. Моя кошка два! — указала Алена на пригревшуюся на солнышке довольную с виду кошечку, которая устроилась на краю крыши сарая. — Вот у меня кошка так кошка, пушистенькая, толстенькая, можно сказать, даже две кошки в одной.

Марта засмеялась, потому что Рома мгновенно заволновался и закричал:

— Нет, так нечестно! У меня хорошая кошечка! У тебя две, а у меня три!

Алена поймала сына и поцеловала. Ей пришлось быстро согласиться со справедливостью его возражений. Рома очень легко расстраивался, и она не хотела огорчать сына.

Сейчас она думала о том, как ей повезло с Мартой. Подруга помогала забыть все неприятности и учиться жить как-то иначе, чем она привыкла. Потому что вся ее предыдущая жизнь казалась теперь ошибкой: она не принимала себя, все время искала кого-то, кто ее любил бы, и одновременно в глубине души считала себя недостойной любви. Выходило, что она испытывала благодарность, если кто-то на нее, недостойную, обращал свое внимание, и часто готова была отдать ему все за это внимание. Бывало, что мужчины этим пользовались. Очень грустные истории составляли ее жизнь, ее юность еще до появления Игоря. И виной всему она сама! Потому что мы сами творцы своей жизни. Вот что помогала понять ей Марта. Она не любила себя, в этом была причина всех бед. Вечная депрессия, неприятие, страх. И муж наверняка ушел поэтому.

С Мартой попрощались после кафе, где пили кофе и договаривались о завтрашнем тренинге. После прогулки Алена снова взялась читать свой старый дневник, кусочками, из середины, перелистывая по нескольку страниц. Хотела разобраться, где допустила ошибку. Теперь она все больше понимала, что ответственность за неприятности и беды надо брать на себя.

Пятница, март

…Я так боюсь потерять Игоря даже на секунду, когда чувствую, что он вдруг отдалился, а мне не за что схватиться, никак не поправить именно в этот малюсенький промежуток то, что его отдалило. Мне кажется, без него я погибну. Когда ты уже встречаешь свою половинку, то никак не можешь больше без нее, ты уже почувствовал радость восполнения, целостности. Это все равно что дать калеке его недостающие члены и здоровье, а через время забрать…

Вторник, апрель

…Авария всегда со мной, когда еду в автобусе, разлука всегда со мной, когда целую любимого, проблемами начеркано на всем моем существе, эти шифровки на всей моей жизни…

Пятница, сентябрь

…Если он когда-нибудь решит меня бросить, он не задумается о той боли, которую причинит мне. Он никогда не церемонится с нанесением обид. Меня пугает его совершенное отчуждение, то, что ему без меня нормально…

Понедельник, сентябрь

…Мягкой, податливой кожей, теплым животом натыкаюсь на твой холодный стальной кинжал, прижимаюсь к нему и учусь любить эту резкую, липкую боль, чтобы жить. Вновь и вновь падаю на твою каменистую холодную землю, чтобы обнять ее, но обдираю ладони и терплю эту боль, целуя твои равнодушные камни до крови на губах. Однажды я разобьюсь о твои скалы, утону в твоем огромном невозмутимом океане. Захлебываясь, буду молить его о помощи, но он — только бескрайний океан, ты — океан, который поглотит меня и в котором я растворюсь, не оставив тебе памяти. Я дождь, который поливает утоптанную землю, но она остается сухой, вода беспомощно стекает. Жестокий, бесконечно, неумолимо жестокий, ты никогда не ударишь, но ты молча уйдешь, ты не обернешься, никогда не спасешь. А я умру, изольюсь и растворюсь соленым туманом. И я не утешусь даже после миллиона определений, потому что и они не сдвинут тебя и не проймут…

Пятница, апрель

…Стрелка все ближе к двенадцати, и я уже немало времени провела на улице, вглядываясь в темноту, в конец дороги, который освещен двумя фонарями. И от этого смотрения в одну точку все превращается во вращающийся тоннель. Я плачу, я знаю, что он не будет слышать моей боли. Корвалол начинает действовать, все становится аморфным, расплывчатым, бесформенным, пробиваются мысли о том, что могло что-нибудь случиться, да он уже и на метро бы не успел, — точно случилось! Боже, почему ему никогда не узнать этих страшных безликих минут, этой ломки?! И снова вглядываюсь, вглядываюсь, вглядываюсь в две полосы света, отбрасываемые фонарями. Если не рассмотрела в первой белый плащ, то надеюсь увидеть во второй, но то походка не та, то одежда… Он понятия не имеет о том, что такое ждать.

Половина первого. Звонок. Неприятно видеть себя в своей напряженной тени. Пытаюсь перестать смотреть на себя со стороны, на свои жесты и лицо, чтобы не было чего-нибудь непоправимого. Знаю, что не нужно говорить ни о том, что я ходила встречать, плакала, ни о том, чтобы он звонил, ни спрашивать, где и с кем он напился. Политика не терпит эмоций. Наши отношения — именно политика…

Алена закрыла исписанную тетрадь. Если долго читать, то становилось очень грустно. Она сама, сама выбрала положение жертвы и довольствовалась этим! И даже думала, что счастлива, пока милый рядом! А еще она видела мир в темных тонах, враждебный, таящий беду. Нужно измениться, не допустить больше боли и разрушающих душу отношений.

По совету психолога

Мир начинается с улыбки.

Мать Тереза

18 мая, четверг

Если я хочу пробудить свою женственность, мне нужно научиться улыбаться, проходя мимо мужчин. Думать при этом о чем-нибудь приятном, представлять свои идеальные отношения свершившимся фактом и проживать их внутри себя. Цель задания — пробуждать и транслировать свои внутренние положительные эмоции в окружающий мир, привлекая тем самым удачу в свою жизнь. Создавать зону, в которой мужчина будет чувствовать себя комфортно.

С тех пор как я получила от Марты задание улыбаться, проходя мимо мужчин (а это произошло три дня тому назад), я честно пыталась его выполнять. И должна признаться, что это было для меня непросто. Внутри я постоянно чувствовала некое сопротивление, и тоненький голосок твердил о том, что я выгляжу смешно и глупо. Нужно было найти подход к самой себе — сделать так, чтобы все-таки получилось. И я стала пробовать улыбаться все время, когда находилась вне дома и вспоминала о задании. В результате я пришла к выводу, что бо´льшую часть дня мое лицо хмурое и озабоченное. Я просто поймала себя на этом, когда стала обращать на это особое внимание. Попыталась проанализировать свои мысли: это какие-то бесконечные хлопоты, которые заставляют меня тревожиться, начиная от «что приготовить на обед» и заканчивая решением вопроса «в чем смысл жизни». Решила, что надо сделать так, чтобы те же самые мысли вызывали улыбку, а не тревогу. Например, желание порадовать сына вкусным обедом и предвкушение его и своей радости от того, как мы сядем, голодные и усталые, и просто насладимся вкусной едой, может быть причиной внутреннего света. А что касается смысла жизни, то нужно согласиться с Мартой: он теряется, когда человек бо´льшую часть времени несчастлив. В общем, я пыталась улыбаться, и у меня начало получаться хотя бы избегать сдвинутых бровей и депрессивных мыслей.

Когда я пытаюсь улыбаться, само собой получается так, что в мою голову приходят приятные мысли, меняется отношение к окружающим людям и событиям, вдруг вспоминаются смешные истории. Например, вчера на улице я даже начала хихикать, когда ни с того ни с сего вдруг вспомнила, как моя трехлетняя племянница, будучи со своей мамой в Англии в магазине, увидела на стенде разнообразные ремни и сделала вывод: «Имиськи` для попы!» Сестра, которая никогда не била ребенка ремнем (а только повторяла, как и многие родители, мол, ремнем дам по попе), рассказывая нам этот случай, прокомментировала: «Хорошо, что она сказала это на русском, а то еще, чего доброго, надели бы там на меня наручники».

Представлять идеальные отношения мне пока не удалось, но считаю, что я уже добилась маленьких успехов.

А еще сегодня на улице один парень вдруг сказал мне: «Девушка, вы очень красивая!» Это было чертовски приятно! Ведь ему не нужно было от меня ничего, он не знакомился и не цеплялся ко мне. А просто полюбовался и подарил потрясающее настроение!

Глава 4 Сила внутри

В уютном парке в центре города, возле набережной, газоны были засажены мягкой травкой, на которой в тени деревьев расположились Марта, Алена и еще шесть женщин, пришедшие на тренинг, посвященный женской силе. Алену удивляло то, как свободно ведут себя люди вокруг: молодежь, устроившись на парковых скамейках, играла на музыкальных инструментах, кто-то танцевал под звуки этой веселой музыки, народ останавливался и улыбался, глядя на них. Девушка в изящном розовом платье позировала фотографу, ничуть не смущаясь обращенных на нее откровенных взглядов. Для Алены все это было бы подвигом, осмелься она петь, танцевать или позировать на людях. Даже ком подкатывал к горлу, когда она пыталась представить себе это.

— Думаю, вы все согласитесь, что современные женщины совершенно другие, чем те женщины, которые жили даже всего лишь сто лет назад, — говорила Марта. — Ритм современного мира очень быстрый, активный, он требует проявлять силу, иначе вас беспощадно выбросит за борт. Мир требует от женщин развития мужских качеств, энергии ян. И постепенно женщина начинает играть мужскую роль. Мы носим брюки, зарабатываем деньги, многие женщины берут на себя ответственность за всю семью. И перестают быть женщинами. Спокойными, ласковыми, противоположными мужчинам. И чем больше в женщине мужского, тем меньше она привлекает мужчину. Чем более сильной она становится по-мужски, тем менее она сильна по-женски.

Алена записывала в блокнот слова Марты, реакцию участниц тренинга, их возражения и дополнения, шутки, происходящее в парке вокруг — все, что считала нужным, чтобы потом написать как можно более интересную и живую статью.

— Что такое женская сила, энергия инь? Это сила женского спокойствия и поддержки для мужчины. Она — вдохновительница, муза, которая создает такое поле энергии, в которое мужчина приходит за отдыхом, радостью, удовольствием, чтобы идти на подвиги с новыми силами, с желанием. Именно он отвечает за семью, за благополучие, она же создает уют, комфорт и микроклимат.

— Это значит, что женщине нельзя работать, а нужно сидеть дома, воспитывать детей и ждать мужа? — задала вопрос молодая женщина в джинсах, которую звали Вита.

— Я этого не сказала. Женщина может ходить на работу, если она получает от этого радость, удовольствие и не приходит настолько уставшая и нервная, что для семьи у нее не остается ничего, кроме раздражения. И тогда семья начинает существовать только условно: никто не получает радости от взаимоотношений, а дети имеют перед глазами модель поведения, при которой муж и жена вечно раздражены и недовольны друг другом, а чада недополучают тепла и заботы. Тогда семья разрушается. Либо жена берет на себя мужскую роль, а муж уступает ей эту роль, и тогда он ни на что великое уже не отважится. Смертельно уставшая женщина не способна нести этому миру красоту, она быстро стареет, теряет внутреннее равновесие, потому что идет против собственной природы.

Марта еще некоторое время говорила о том, как можно развить в себе женскую силу (этому способствует все, что наполняет мир красотой: рукоделие, выращивание цветов, забота о близких, о себе, о своей внешней красоте, причем предпочтительно носить платья, а не брюки, любить украшения, делать прически и макияж). Марта уделяла внимание каждой участнице, все хотели рассказать о том, как они привносят в этот мир красоту и гармонию, или о том, что у них не получается. Обсуждали, что не складывается во взаимоотношениях с мужчинами и почему. Затем Марта провела медитацию, чтобы все научились расслабляться, забывать о рутинных хлопотах и наполняться энергией инь, спокойствием.

Уже вечерело, когда участницы стали прощаться с Мартой и Аленой. Все посвежели, улыбались и никак не могли наговориться и расстаться. Им очень важно было на время забыть о детях, семейных обязанностях и вспомнить о самих себе, понять себя и свои неурядицы.

Оставшись вдвоем, Марта и Алена пошли к набережной. Город был очень красив в это время дня. В шесть часов было еще светло и тепло, на реке появлялось все больше лодок с влюбленными парами, семьи гуляли с детьми, которые бегали по траве с веселым визгом и сияющими самой чистой радостью лицами. Только дети так искренне улыбаются и смеются.

— Я прочитала о том, как ты выполняла задание. Молодец, ты на верном пути. Однако я все-таки прошу тебя не просто улыбаться, а попытаться представлять свои отношения с мужчиной, как будто они у тебя уже есть, — сказала Марта, проводя рукой по перилам моста, возле которого подруги остановились, чтобы полюбоваться рекой.

— Я пыталась, но не вышло.

— Тогда возьми свой волшебный блокнот и напиши несколько красивых историй. Например, как вы в первый раз встретились или как он дарит тебе цветы, ведет тебя в кино, целует. Включи фантазию. А потом, идя по улице, представляй их в деталях, во всех подробностях.

— Хорошо, я попробую. Марта, ты что-нибудь понимаешь в снах? — спросила Алена.

— Когда-то я пыталась толковать сны, мне было очень интересно, что скрывают эти странные видения, приходящие к человеку сами собой. А сейчас эта тема стала для меня еще более интересной, но уже с другой точки зрения: я уверена, что в снах кроется огромный источник нашей энергии.

— Мне сегодня приснился очень странный сон, который оставил впечатление на весь день, — начала Алена.

— Когда сон производит сильное впечатление, это не простой сон. Он чем-то для тебя особенный. Возможно, что-то должно было открыться тебе. Так что же ты видела во сне?

— Я шла по берегу моря и увидела веселую толпу молодых людей. Они смеялись и несли огромный воздушный шарик, забавляясь с ним. Когда они приблизились, я поняла, что внутри шара находится слоненок. У меня защемило сердце, я буквально физически почувствовала состояние этого слоника: ему тесно, он задыхается, страдает! Я не могла этого вынести, поэтому поймала шар, разорвала его и стала поить слоненка водой. Я испытала огромное облегчение от мысли, что мне удалось ему помочь! Дальше не помню…

— Это очень хороший сон. Слон во сне — это символ силы. В этом сне ты испытала чувства слоненка (то, как он нуждается в свободе, воздухе, воде). Значит, между вами есть связь, это твой слон — твоя сила. Она подавлена, закрыта, требует высвобождения. И что ты делаешь? Ты высвобождаешь и питаешь ее! Я понимаю этот сон как хороший знак для тебя и напоминание, что внутри тебя богатый источник силы.

Алена просияла, выслушав толкование Марты. Она почему-то поверила, что все так и есть: внутри нее есть небывалая сила, которая будет питать ее на пути к любой цели. И успех непременно придет!

По совету психолога

Мечтайте так много, как вам того хочется, ведь это ничего не будет вам стоить.

Джаред Лето

20 мая, суббота

Чтобы желание сбылось в точности так, как нам того хочется, нужно научиться его детально визуализировать. Поэтому Марта предложила мне описать истории знакомства и встреч с мужчиной моей мечты.

Итак, мое знакомство. Ну что ж, декорации: лес, палатки, река и костер. Куча комаров, трав, запахов и звуков природы — и никаких удобств цивилизации, кроме каремата и спальника. Компания веселых и интересных людей, гитара.

С первого импульса я понимаю, что передо мной мой мужчина, — это магнит, который не оставляет права выбора, притягивает неумолимо. Его глаза — глаза охотника, готового побороться за свою добычу. Мы уже счастливы, находясь в поле взаимного притяжения. Он тонко шутит, желая поднять мне настроение, он интересуется моими предпочтениями и восхищается тем, как я готовлю суп в котелке. Все его внимание направлено на меня. Мы плаваем в реке, и он ловит под водой мои ноги, как будто шутя, однако на самом деле мы уже не можем отказаться от прикосновений. Вечером у костра мы сидим рядом, он наливает мне чай с коньяком, рассказывает обыкновенные истории, которые наполнены смыслом для меня. Нам интересно друг с другом. А ночью мы оказываемся в одной палатке и наслаждаемся химической реакцией, лавиной энергии, счастьем близости.

Наше первое свидание в городе. Мы счастливы обняться после короткой разлуки, ощутить полноту жизни, наполненной любовью. Идем в боулинг-клуб. Он учит меня играть, смеется над моей неловкостью. Пробуем самую вкусную пиццу в городе — для ее приготовления используют какое-то специальное итальянское тесто. Мы радуемся всему, ведь вместе мы — сила, наши чувства делают нас неуязвимыми и счастливыми.

Мы становимся неразлучными и совершенно зависимыми друг от друга. Отправляемся в путешествие во Францию с рюкзаками за спиной, в удобных шортах и стильных шляпах. Мы пробуем все вкусности во всех ресторанах и кафе, разглядываем здания, людей, сувениры, делаем селфи и не устаем даже после самых долгих прогулок. Мы очень счастливы.

Пока я мечтала и представляла свои красивые истории, поймала себя на том, что улыбаюсь экрану компьютера. Но передо мной на ментальном уровне был не экран, а желаемые образы. Могу сказать, что я была счастлива несколько минут моей жизни, а ведь это уже положительный результат. А еще говорят, что ярко описанные желания сбываются! Пойду нарисую иллюстрации в своем волшебном блокноте, чтобы усилить эффект.

Глава 5 Маша

— Мария Васильевна-а-а! — надрывался пятилетний Никита, преодолевая препятствия на пути к Маше — деревянную фиолетовую лодку, в которой пережил не одно дальнее плавание, пиратские нападения, абордажи и шторма; врытые в песок и покрашенные старые шины, на которых никак не удавалось перепрыгнуть с красного на зеленое; Лизу и Виту с их пасочками из песка и замками и много всего того, что мешало достичь спасения, — воспитательницы, которая знала, как решить любую, даже самую неразрешимую проблему.

Маша работала в детском саду уже семь лет. Ей было тридцать, но все, что представляла собой ее личная жизнь, находилось здесь, за этим забором. Она адски, бесконечно устала, голова очень часто болела от детского крика, ведь ей в одиночку приходилось справляться с двадцатью пятью малышами; она постоянно выглядела потрепанной и постаревшей, но тем не менее все эти дети были ей интересны и в каком-то смысле дороги.

Больше всего она любила наблюдать, как искренне малыши радуются простым вещам и каждую мелочь принимают за волшебство. Например, зимой она показала им, как с помощью воды, красок, ниток и формочек сделать ледяные украшения на елки, растущие на территории сада. Как они спорили, кто будет подкрашивать воду, а потом вешать украшения! Восторг в детских глазах вдохновлял ее на все новые идеи, которые будут наполнять их души сказкой, фантазией, давать толчок для развития всего лучшего, с чем рождается человек.

Сейчас Маша проводила с детьми подвижную игру «Сова» — все, как было расписано в плане. Заслышав команду «день», дети бегали и баловались; при словах «ночь наступает» замирали, а тот, кто играл роль совы, мог «забрать в гнездо» любого пошевелившегося. Однако не все захотели участвовать в игре. И, несмотря на то что детсадовские методисты рекомендуют строго придерживаться правила привлекать к участию всех до одного детей в группе, у Маши были свои непоколебимые представления на этот счет. «Нет насилию» — этот девиз создавал ей уйму неприятностей во время работы в детском саду. Одна из причин в настоящий момент с воплями летела к ней через всю площадку с засыпанными песком глазами и волосами. Ведь если бы она принудила Никиту играть вместе со всеми, он бы не пострадал.

Пока основная масса детей играла в «Сову», Никита с Ваней что-то не поделили и стали выяснять отношения, как подсказала фантазия.

— Не беда, — успокаивала Маша Никиту, который отплевывался от песка и рыдал. — Руки-ноги целы, только чуть-чуть запачкались. — И она стала вытряхивать из волос песок и протирать чумазое лицо мокрой салфеткой.

Конечно, не очень хорошо, что песок попал в рот и в глаза, но истеричными воплями, к которым обычно прибегают воспитатели, положение все равно не исправить. Заведующая неустанно учит, что нужно вырабатывать командный голос, прикрикивать и держать дисциплину. От этой дисциплины в свое время Маша чувствовала себя будто в тюрьме, где даже вдох нельзя было сделать без мысли, имеешь ли ты на это право. И до сих пор отголоски того воспитания продолжали оказывать влияние на ее жизнь — она реагировала на авторитеты безропотным послушанием, все более замыкаясь в себе. Каждый из этих детей был для нее словно она сама в детстве. Ей казалось, что она может защитить их от гнета, который так мучил когда-то ее. «Вон Мария Васильевна идет, — показывали на нее пальчиком дети своим родителям или бабушкам. — Она не кричащая».

Быстро построив детей парами, Маша повела их в группу немного раньше предписанного времени — нужно было вымыть Никите и Ване глаза. Нянечка Галя постоянно помогала Маше в воспитательном процессе, укореняя в ней убеждение в том, что этот мир несовершенен.

— Где твои салфетки?! — заорала Галя при виде того, как Никита размазывает сопли по лицу. — Родители не могут положить в карман салфетки? Им лишь бы избавиться от вас с утра поскорей, ни причесать, ни одеть аккуратно не могут, — не сбавляя тона, возмущалась Галина, которая сняла с Никиты панамку с изображением кораблика и яростно вытирала ею сопли. Закончив борьбу за гигиену, она водрузила панамку назад на голову ребенку. Все дети испуганно притихли и завозились возле своих шкафчиков.

Сколько бы лет Маша ни наблюдала подобные моменты из жизни детского сада, она каждый раз внутренне съеживалась, будто вновь пугался тот ребенок, которым она была когда-то. Но одергивать взрослых людей не решалась — они все равно сделают все по-своему, а она станет врагом. Против системы не попрешь.

Пока Галя ходила на кухню за обедом, дети оживились и весело загудели, толкаясь и посмеиваясь в раздевалке.

— Начинаем конкурс на самый аккуратный шкафчик! — объявила Маша. — Победитель выбирает сказку, которую будем читать перед тихим часом.

Тут же началось:

— Мария Васильевна! Посмотрите, я уже сложил вещи!

— Мария Васильевна, помогите расстегнуть сандали!

— А меня Денис толкает, не дает складывать вещи…

В обед Маша наслаждалась тишиной, нарушаемой перестукиванием ложек. Казалось, ее жизнь представляла собой сплошные перебежки от адской суматохи и шума к островкам блаженной тишины, которую хотелось продлить максимально.

— Миша! Ты почему не ешь? — снова закричала Галя. Маша редко слышала, чтоб та говорила спокойно. Покрикивание вошло в привычку.

— Я не люблю этот суп, — скривился Миша.

— Смотрите-ка, какой гурман нашелся! Ну-ка ешь, у нас свиней нет! — Галя подошла к Мише, взяла ложку и стала кормить его супом.

Ребенок давился, кривился и плакал. Маша снова боролась с отвращением, глядя на привычную картину. Наконец Мишу вырвало прямо в тарелку.

— Что ты устраиваешь тут представление?! — вознегодовала Галина, хватая ребенка за руки и толкая к умывальникам. — Не любит он! Маме будешь рассказывать! А здесь не ресторан!

— Дети, кто поел, относите посуду, умывайтесь и готовьтесь ко сну, — сказала Маша.

— А я не хочу спа-а-ать! — приуныла Лиза.

— И я не хочу, — поддержал Никита.

— А вы только полежите, послушаете сказку, — уговаривала Маша.

Чтобы дети наконец угомонились, пришлось еще много потрудиться: убеждать, успокаивать, читать, искать к каждому подход… Хотелось тоже лечь и уснуть, забыть обо всем хоть на часок, но следовало писать план занятий, мыть игрушки, готовить краски и бумагу…

«Что я здесь делаю? — снова подумала Маша. — Ведь это же ежедневный ад. Вся душа протестует против такой жизни. Но я, увы, больше ничего не умею! К тому же стабильная зарплата… Трудовая книжка… Оплачиваемый отпуск…»

От судьбы не уйдешь, всегда говорила ей мама. Видно, такая ее судьба. Ни мужа, ни детей, ни нормального дохода. Но так страшно что-то менять!

Пока Маша в унынии и с головной болью писала план, в группу вплыла заведующая. Всегда с идеальной прической, в красивой одежде, она тем не менее казалась страшно нелепой со своим невысоким ростом, широким телом, поджатыми губами и с таким выражением лица, словно выискивала во всем, что ее окружает, недочеты. Людмила Владимировна была глубоко убеждена, что никому ничего нельзя спускать на тормозах, — обнаглеют, расслабятся, разболтают дисциплину. А дисциплина и четкие правила — это ее боги, которым она молилась, и Людмила Владимировна фанатично втягивала в эту религию всех, над кем имела власть.

При виде заведующей Маша стала лихорадочно оглядываться в поисках своих недочетов и перебирать в голове все свои обязанности, вспоминая, что могла забыть сделать.

— Маша, что ж это ты такая тихая? Ничего, мы из тебя сделаем человека. Учись держать дисциплину!

Маша робко улыбнулась, а заведующая продолжала:

— Ты раздала родителям квитанции?

— Да, всем, кто приходил.

— А остальные?

— Некоторые дети заболели.

В глазах заведующей вспыхнуло раздражение, и она с нажимом сказала:

— Значит, так. После работы взяла в руки квитанции и разнесла родителям по домам! Все поняла?

Обида шевельнулась у Маши в душе — почему с ней так разговаривают? Она что, раба, пресмыкающееся? Но в ответ она только кивнула.

— Вот и хорошо, — сказала Людмила Владимировна и поплыла к выходу, шныряя глазами по всем углам.

После работы Маша не пошла разносить квитанции. Она и так страшно уставала, чтоб еще в свое свободное время заниматься работой. Внутри назревал бунт, гнев, протест, желание разорвать замкнутый круг, накатанный с детства и подавляющий по сей день любую радость и всякий смысл. Должен быть какой-то выход… Ей казалось, будто она медленно умирает, жизнь протекает мимо нее, как ручей мимо засыхающего деревца. И нет желаний, кроме желания покоя.

Ночью она не могла уснуть, а уснув, снова просыпалась и маялась бессонницей, и это несмотря на хроническую усталость. Так шли дни за днями…

Глава 6 Ритуал

Рома вернулся из школы, вошел в кухню и замер от удивления и неожиданности. То, что он увидел, заставило его усомниться в реальности происходящего. Вся кухня была заполнена красными воздушными шариками в виде сердечек — они были на мебели, светильниках и на карнизе. На люстре в центре потолка красовались большие мужские красные шорты, ярко подсвеченные лампочкой. Посреди стола стоял заварочный чайник. К нему скотчем была прикреплена бумажка с надписью: «Удача в любви». Рому немного утешило обилие конфет и сладостей на столе. У распахнутого окна стояли мама и ее подруга Марта. На голове у Марты была шляпа со звездами, в каких часто изображают волшебников в детских книжках. Мама была в нарядном красном платье. Мама и Марта… пускали мыльные пузыри, которые летели в небо, теряясь в кронах деревьев!

— Теперь отпусти свой страх одиночества. Он блокирует исполнение твоего желания, — говорила Марта.

— Страх остаться одной, — произнесла Алена и выдула мыльный пузырь, который тут же улетел, подхваченный ветром.

— Выдувая мыльные пузыри, мы раскрепощаемся, отпускаем все, что мешает, и оно летит, летит на стайке нежных радужных шариков! Кстати, это занятие может так увлечь, что забываешь обо всем на свете и пыхтишь, стараясь выдуть самый огромный пузырь. Когда выдуваешь, думай про этот страх одиночества и мысленно отпускай его с мыльным пузырем, прощайся с ним, — наставляла Марта.

— Да-да, я помню. Что дальше?

— Неуверенность в собственных силах. А наша сила — в женственности, помни об этом. В мягкости и нежности, — объясняла Марта.

— Неуверенность в своих силах и своей привлекательности, — повторила Алена и сосредоточенно, с закрытыми глазами надула пузырь.

— Мама, что здесь происходит? — опомнился от потрясения Рома.

Женщины обернулись и засмеялись, а Марта объяснила:

— Солнце, иди переоденься и руки помой, а мы с мамой должны закончить волшебный ритуал, все вопросы потом.

Рома взял со стола конфету и увидел на ней надпись: «Счастливая встреча». На всякий случай мальчик вернул конфету на стол и пошел переодеваться.

Тем временем Марта обратилась к Алене:

— Смотри, сейчас улетят все твои прошлые обиды на мужчин. Я отпущу их, они ведь тебе не нужны! — И Марта подула на блестящую прозрачную пленку, выпуская целую стайку маленьких радужных пузырей. — Теперь у тебя осталась только благодарность к этим людям за бесценные уроки, которые они тебе преподали.

— Ну и за что мне благодарить Игоря? — с сомнением в голосе откликнулась Алена.

— За многое! За любовь, которая у вас была, за терпение, которому он тебя невольно обучил, за умение не падать духом, продолжать жить и добиваться успеха, несмотря ни на что!

— Хорошо, благодарю.

— Теперь попрощайся с чувством вины. Может быть, ты думала о том, что виновата в разрыве ваших отношений, искала, где допустила ошибку и пошла не тем путем, способствуя расставанию…

— Миллион раз я корила себя за разные ситуации и досадовала, что мало понимала своего мужа и не удержала его, — тихо произнесла Алена.

— А теперь прими как данность, что все происходящее закономерно и ты поступала единственно возможным в тех обстоятельствах образом. Значит, уровень твоей энергии на тот момент был таким, что его хватило на те действия, которые ты выбрала. Поверь мне, чувство вины и самоедство только тянут тебя назад! Отпускай прямо сейчас!

— Отпускаю чувство вины во всех случившихся ситуациях. — Алена выдула компанию пузырьков.

— Вот видишь, как легко! Они улетели и растворились без остатка в огромной безбрежной вселенной. Все твои ненужные страхи, обиды, комплексы и колебания, весь негатив, который ты зачем-то коллекционировала столько времени.

— Спасибо, Марта, — улыбнулась Алена. — Как будто гора с плеч, хотя это так странно… Всего лишь мыльные пузыри…

— Так, анализировать тебе тут никто не поручал, поэтому оставь свой скептицизм для других целей. А теперь пьем волшебный чай. Его готовила волшебница со стажем, и поверь, он помог уже многим добрым душам! Прошу к столу.

Запах мяты, смородинового листа и имбиря наполнил кухню, когда напиток «Удача в любви» лился в чашку с сердечками, купленную специально для этого ритуала. Марта наливала чай со словами:

— Удача в любви сопутствует тому, кто пьет этот волшебный чай. Потому что этот человек заслуживает любви как никто! Потому что Аленушка идет вперед к своей цели легко и не боится препятствий. Скоро она встретит прекрасного принца и будет счастлива!

Алена с улыбкой взяла чашку обеими руками и вдохнула аромат. А потом стала с удовольствием пить.

— А теперь не глядя выбери конфетку, — предложила Марта.

Алена выбрала и прочла надпись: «Взаимная любовь». Она развернула конфету и откусила кусочек. Весь этот ритуал придавал уверенности в том, что она не сидит без дела в ожидании манны небесной, а идет своеобразным путем по направлению к желаемому. А вдруг Марта и в самом деле волшебница? Не зря ведь ей доверяет столько клиентов.

Марта помахала «волшебной палочкой», роль которой выполняла китайская палочка для еды, и произнесла шутливо-монотонным, патетическим тоном:

— Отныне и вовек удача в любви будет окружать тебя своим ореолом и притягивать счастливую встречу. Да будет так!

После волшебного чаепития Алена пошла провожать Марту.

— Вот тебе задание на дом. Во-первых, ты должна купить себе какую-нибудь милую женскую вещицу — косметику, одежду, аксессуар, что угодно, но это должно понравиться тебе и украсить тебя. Твоя радость запускает не только энергию женственности, но и, между прочим, денежную: если женщина не тратит деньги на то, что ее радует, а только на обязательные вещи (продукты, квартплату и так далее), она блокирует приток денег в свою жизнь. В своем подсознании она просто не видит смысла: зачем зарабатывать, если это не делает ее счастливой? Во-вторых. Отныне ты должна продумывать свой образ ежедневно. Для этого не обязательны огромные денежные затраты. Поройся в гардеробе и попробуй как-нибудь по-новому сочетать вещи и аксессуары, добавь сегодня женственности, завтра — небрежности, послезавтра — немного хулиганства.

— Хулиганства?!

— Главное — твое чувство собственной необычности и привлекательности. И, я думаю, это не новости, что надо меняться. Ты устаешь от самой себя и от старых вещей. Запусти энергию, раскрути ее, расшевели! У тебя прекрасный вкус, и я тебе помогу. Попробуй! И не забывай улыбаться!

Алена обняла и поцеловала Марту. Она испытывала благодарность к подруге. Не каждому посчастливилось иметь такую поддержку и ежедневного мотиватора. Сбудется желание или нет, однако скучать и печалиться с Мартой не приходится — просто некогда.

Глава 7 Хулиганка

В понедельник утром Алена стояла возле зеркала и смотрела на свое отражение. И делала это без удовольствия. Усталые глаза, волосы длинные, с посеченными концами, потому что она давно не была в парикмахерской. Вся словно постаревшая и безжизненная.

Вздохнула. «Ладно, хулиганка так хулиганка», — подумала Алена и тут же поняла, что именно она купит сегодня, выполняя задание. Придется как-то выкроить на это немного денег из семейного бюджета.

«Вот ведь глупости какие, надо бы Роме ботинки купить, за квартиру еще не заплатили, а я стану тратить на то, без чего можно обойтись», — с этой мыслью она выходила с сыном из дома.

Однако, отведя сына в школу, Алена направилась в магазин косметики и купила себе красную помаду. Раньше она пользовалась только светлыми оттенками: карамельными, бледно-розовыми. Затем она заглянула в парикмахерскую.

— Давно вы не появлялись, — с улыбкой сказала Женя, опытный парикмахер. Алена только ей доверяла свои волосы.

— Не было времени, — соврала Алена. На самом деле у нее давно не было вдохновения на то, чтобы прилагать хоть малейшие усилия для своего приглядного облика. Да и деньги без конца экономила. — Мне хочется измениться. Но короткую стрижку не хочу, только испорченные концы подровнять.

— Предлагаю сделать челку.

— Да, отлично! Я верю, что вы сделаете все идеально, как всегда.

Придя домой, Алена снова стала рассматривать себя. Удивительно, как сильно челка меняет лицо! Словно другой человек смотрел сейчас на нее из зеркала: моложе, свежее, даже какой-то задор в глазах появился!

Алена испытала чувство душевного подъема, предчувствие, будто скоро случится что-то хорошее, новое. Она устремилась к шкафу и энергично выгребла с полок весь свой гардероб. Старые платья, брюки, блузки, выцветшие, миллион раз стиранные, зашитые с мыслями «здесь никто не заметит». Большая часть вещей — от подруг, пожелавших обновить одежду. Все это Алена с благодарностью принимала: купить новое было для нее дорогим удовольствием, а так все же появлялась «обновка». Кое-что она покупала в секонд-хенде, а вот новые вещи не позволяла себе очень и очень давно.

В ворохе вещей она нашла старые джинсы, о существовании которых уже забыла. Примерила. Сидели хорошо — она ничуть не поправилась за последние несколько лет, — но выглядели они какими-то «уставшими», приевшимися. Алена сняла джинсы, взяла ножницы и стала вырезать красивые дыры и надрывать их в разных местах. Словно какой-то демон-разрушитель вселился в нее, ей было весело, энергия била ключом.

Надев «обновленные» джинсы, она обвела губы карандашом и быстро нанесла яркую красную помаду. От волнения у нее даже руки дрожали. Это же другой человек! Не тот, у кого дела шли не очень и кого рутина съедала уже так долго. Это какая-то привлекательная, бойкая и успешная девушка!

Алена снова порылась в вещах и нашла пеструю, чуть удлиненную рубашку и стильный пиджачок, давно купленный в секонд-хенде. С рваными джинсами все это смотрелось очень даже по-хулигански. Она подбирала по цвету шарфик, когда раздался телефонный звонок.

— Алло, — весело ответила Алена.

— Здравствуйте. Вы Алена? Вам удобно сейчас говорить?

— Здравствуйте. Удобно.

— Меня зовут Татьяна. Марта дала мне ваш телефон. Я контент-менеджер сайта, посвященного психологии. Видела рубрику, которую вы ведете. Мне нравится ваш стиль. Поэтому хочу предложить вам работу копирайтера на нашем сайте. Что вы об этом думаете?

«Ух ты! Ничего себе!» — пронеслось у Алены в голове. Она взяла себя в руки, чтобы не выразить слишком бурного восторга, и спокойно произнесла:

— Интересное предложение. А каковы условия работы и зарплата?

— График свободный, причем вы можете работать и в офисе, и дома. Главное — выполнять работу в оговоренный срок. А насчет зарплаты не волнуйтесь, мы вас не обидим.

«Это же идеально! — возликовала Алена про себя. — Успею и с Мартой, и с сыном!»

— Ну что ж, давайте попробуем поработать.

Алена договорилась о собеседовании через час и, не меняя образа, направилась к офису компании.

Офис был небольшим, но с дорогим ремонтом и новейшей техникой. В нем находилось три человека, двое мужчин и женщина, сидевшие за компьютерами. Их взгляды устремились на вошедшую Алену, которая с удовлетворением констатировала интерес в глазах обоих представителей мужского пола. Ее короткая челка, яркая помада и рваные джинсы в сочетании с изящной фигурой и красивым лицом не могли оставить равнодушным ни одного мужчину.

— Здравствуйте, Алена, — обратилась к ней женщина, по-видимому Татьяна, с которой она уже общалась по телефону. — Познакомьтесь, это Сергей, наш веб-дизайнер, а это Виталий, веб-мастер. Если вы примете решение работать с нами, вот ваш рабочий стол. — Татьяна указала на стол у окна. — А вообще, мы тут все на «ты».

— Всем здравствуйте! Давайте на «ты». С удовольствием присоединюсь к вашей команде.

Алена, как всегда, робела, но изо всех сил изображала спокойствие и уверенность. Чтобы снять напряжение, она должна была что-то делать и решила сесть. Однако, садясь, она зацепилась ногой за ножку стула, стул громко шаркнул по полу, Алена неловко села, кровь прилила к лицу.

Татьяна сделала удивленное лицо, а затем сразу сгладила неловкость, непринужденно произнесла:

— Чудесно, тогда давайте перейдем к делу.

И Татьяна начала подробно объяснять Алене ее обязанности. По мере того как Алена загоралась интересом к этому сайту, напряжение ее спадало, уступая место азарту, вдохновению и желанию уйти с головой в работу. Недоверие во взгляде Татьяны пропало, и она была довольна тем, как Алена проявляла энтузиазм, предлагала новые идеи и решения в отношении того, какую информацию можно преподнести читателям и в каком виде, чтобы это было максимально интересно, емко и содержательно.

Спустя час решили прерваться на чай. Алена в своем «хулиганском» образе и с азартом в глазах находилась в приподнятом настроении. Она не верила до конца своей неожиданной удаче.

— Алена, ты какой чай любишь? — спросил Сергей, доставая с полки чашку.

— Я люблю черный, и зеленый тоже, любой, но без ароматизаторов.

— Я сделаю тебе улун. Он полезный, и, думаю, тебе понравится на вкус, — предложил Сергей, и Алена широко улыбнулась ему, потому что ей было очень приятно: мужчина заварит ей чай! Она уже позабыла, что такое внимание со стороны мужчин!

Сергею, светловолосому мужчине, можно было дать лет сорок. Спокойный, немного замкнутый, но с открытой улыбкой, он производил впечатление правильного человека, слишком честного и порядочного. Такие мужчины никогда не нравились Алене: ее почему-то тянуло к тем, с которыми вечно возникали какие-нибудь проблемы, требующие их беспрерывного решения. С ними никогда не приходилось скучать, их внимание постоянно надо было заново завоевывать.

Татьяна с легким недовольством взглянула на Алену и обратилась к Сергею:

— Сережа, завари, пожалуйста, и мне тоже.

— Конечно, — ответил Сергей. Затем повернулся к Алене: — У нас есть конфеты и халва, угощайся!

Тем временем Виталий придвинул стул с мягким сиденьем к столу и предложил Алене:

— Садись, не стесняйся, на этом стуле тебе будет удобнее.

— Спасибо. — Алена села и взяла чашку.

Виталий на вид был ровесником Алены. Среднего роста, весь какой-то щуплый и будто мятый или несвежий, хотя явно одет был во все чистое. У него было совсем непривлекательное лицо, сероватый оттенок кожи и тонкие губы. Казалось, он непрерывно подгоняет себя под какой-то образ. Будто он только играет в себя самого, придуманного, — настолько неестественными были его манеры. Говорил он слегка развязно, театрально, растягивая слова, хотя и вежливо. И даже сами слова были будто где-то украдены, подслушаны, но до конца так и не прижились в его лексиконе, настолько ненатурально они звучали.

С явным намерением набить себе цену, Виталий пустился в длинный и никому не интересный рассказ о каком-то своем недавнем знакомстве с новой девушкой, у которой были «такие алые губки», «ноги от ушей» и которая отправилась с ним в сауну по первому приглашению. Эффект от его рассказа и манер был противоположным желаемому: Алене захотелось поскорее уйти и заняться нужными делами, у нее возникло отчетливое ощущение напрасно утекающих минут.

— Ну что ж, — сказала она, обращаясь главным образом к Татьяне, — задача мне ясна, я, пожалуй, пойду, а на завтра подготовлю материал по темам, о которых мы с вами говорили. Начну писать дома, а во второй половине дня мне удобнее будет расположиться здесь.

— Жду тебя завтра, — коротко ответила Татьяна.

— Я подвезу тебя домой. Тебе в какой район? — неожиданно спросил Виталий.

У Алены не было никакого желания и дальше слушать скучные истории, поэтому она поспешно ответила:

— Нет-нет, мне необходимо пройтись, собраться с мыслями. Увидимся завтра. Рада была со всеми познакомиться.

И она, торопливо закрыв за собой дверь, выбежала на улицу.

По совету психолога

Стиль — это способ сказать, кто ты есть, не произнося ни слова.

Рэйчел Зоуи

27 мая, суббота

Чтобы испытать радость и довольство собой, запустить новую энергию, которая повлечет за собой перемены, мне необходимо было, по совету Марты, купить новую вещь — аксессуар, косметику, одежду или обувь — и украсить себя при помощи этой покупки. Также нужно было перебрать весь свой гардероб и найти свой новый образ — женственный, или небрежный, или свободный, или бойкий, хулиганский. Главное — поменять ощущение самой себя, почувствовать себя другой, новой. В течение недели меняться ежедневно хотя бы немного — по мере возможности. Научиться уделять внимание и средства себе, любимой.

Пожалуй, это задание больше других пришлось мне по душе и неожиданно порадовало не только во время его выполнения, но и на этапе получения наград. Могу сказать сразу: это работает! Как только ты начинаешь наслаждаться — собой, процессом, в который ты вовлечен, — пространство вокруг меняется в самую лучшую сторону!

Итак, первый образ, который я примерила, — это бунтарка, одетая в стрит-стиле, яркая и юная. Я ощутила себя красивой и новой и даже внутри стала смелее, словно одежда и прическа изменили мою суть. Как будто я все время дремала, а тут вдруг проснулась по весне и увидела яркие краски мира.

В этот же день я получила выгодное предложение по работе, которое с радостью приняла. Стоит ли упоминать, что внимание мужчин все выше поднимало мою самооценку и давало стимул преображаться еще больше.

Когда я в первый день вышла с работы, мужские взгляды заставляли меня смущаться и краснеть. Мужчины улыбались мне и заговаривали со мной при каждом удобном случае: когда я рассматривала книжные лотки, смазливый паренек вызвался советовать, на чем сто´ит остановить свой выбор; когда я присела на скамейку, чтобы записать кое-что в блокнот, мужчина, который явно спешил, бросился помогать мне собирать ручки и чеки, которые я, по своему обыкновению, уронила на асфальт. А еще в этот день я почувствовала, что мне хочется грациозно пройти через двери в метро, которые придерживают представители сильного пола, тогда как раньше я всегда смущалась и торопилась перехватить дверь и избавить человека от необходимости стараться для меня. Это так приятно — чувствовать их силу, когда они используют ее во благо женщины, хрупкой и слабой, даже если это только дверь в метро.

Сегодня я в ударе, потому что начинаю входить во вкус в этой игре, к которой относилась, мягко говоря, скептически. Во второй день выполнения задания я выбрала женственный и хрупкий образ. Волосы слегка завила и создала на голове «красивый беспорядок», макияжа минимум — мне хотелось быть буквально прозрачной, как мечта. На мне было длинное легкое платье в мелкий бледно-розовый цветочек. К тому же я набрала в саду колосков травы и полевых цветов, которые растут у нас без спросу тут и там: клевер, ромашки, пастушья сумка и многое другое. На работе мои новые сотрудники с улыбками встретили меня и радовались букету, который придал уюта холодному офису. Ну и, конечно, я опять заслужила восхищенные взгляды, которые поддерживали мое приподнятое настроение. В таком настроении и работа спорилась, и я уже заслужила одобрение начальницы.

Каждый день я меняла образ, и, поверьте мне, результат был неизменным. Теперь мои близкие друзья считают, что я начинаю уж слишком задирать нос, бросаясь из крайности в крайность. Я же считаю, что лошадиная доза уверенности в себе после долгого застоя и упадка мне не повредит. С нетерпением жду каждого чудесного дня.

Глава 8 Маша

Оставалась пара дней до отпуска. Несмотря на то что Маша не могла позволить себе на свою зарплату поездку на море, она была несказанно рада любому отдыху как просто передышке после бесконечного напряжения. Возможно, она вырвется к бабушке в деревню, на природу, исцеляющую душу.

В большом зале для детсадовских мероприятий проходило занятие по танцам. Едва уснувших на тихом часе детей через полчаса подняли и привели сюда — такое время было удобно преподавателю.

— Лиза! Что ты как сонная муха, еле двигаешься? — подбадривала Елена, которая вела в саду танцы два раза в неделю. — Вся вялая, смотреть тошно.

Лиза и в самом деле находилась еще между сном и бодрствованием, в каком-то своем внутреннем ритме, не слишком соответствующем ритму музыки. Маша не понимала, почему же так все грубо и бесцеремонно происходит в отношении детей? Спать без желания, танцевать без желания — все так, как удобно взрослым.

— Почему это ты в последнее время такая счастливая? — обратилась Маша к Александре, воспитателю восьмой группы, которая тоже привела на занятие сонных детей. — К тебе что, заведующая не придирается? Мне вот сегодня с утра досталось за то, что не пересчитала полотенца. У меня вообще складывается впечатление, что в детском саду все делается не для детей, а для санстанции, ибо в угоду ей я трачу гораздо больше времени, чем уделяю детям.

— Лучше я задам вопрос, почему это ты такая… никакая? Ты ведь была веселая, заводная, яркая! Помню, как Снегурочку играла на утреннике, такая красивая со своими белыми косами, голубыми глазами, — настоящая Снегурочка! И говорила с таким куражом, блеском в глазах! А сейчас тебя не узнать, ходишь как в воду опущенная.

— Да я не могу радоваться, когда внутри маленькая ежедневная битва и разлад. Все во мне протестует против системы, которая царит в этих стенах и делает детей жертвами. И чувствую свое бессилие что-то поменять. Я думаю, что любое дело, которым ты занимаешься, любое взаимодействие с людьми (в том числе с маленькими) может быть гармоничным. А тут… ломают их личности, делают удобными, навязывают убогое мировоззрение.

— Да-а, соглашусь, здесь ты не можешь ничего поменять. Зато можешь изменить свое отношение.

— Боюсь, это невозможно.

— Ну, тогда внутренний разлад неизбежен. Занимайся собой. Если бы каждый спаситель мира занимался собой, в мире настала бы гармония. Когда ты будешь принимать все как естественный порядок вещей и начнешь совершенствовать саму себя, вокруг тоже все изменится. И тем же детям рядом с тобой будет комфортно и спокойно. Но будь осторожна: как только начинаешь шевелиться, могут случаться неожиданные чудеса, — улыбнулась Александра.

— Что, такие страшные чудеса?

— Конечно! Но терять тебе нечего: ты недовольна нынешним положением дел, это видно. Ты ужасно выглядишь и все больше уходишь в себя. Возможно, идешь не своим путем. Когда ты идешь не своим путем, разлад происходит во всех сферах жизни. Свой путь, напротив, легок и приятен, он сам стелется перед тобой ковровой дорожкой, на нем ты встречаешь поддержку, удачу в любом ее воплощении, будь то люди или счастливые совпадения. Мир словно помогает тебе. И все начинает складываться лучшим образом, без видимых усилий, на игривой летящей волне.

— Звучит просто сказочно, — скептически ухмыльнулась Маша.

— Ты спрашивала, почему я счастливая. А причина проста: начало меняться мое отношение к миру. Знаешь, как в тех высказываниях про пессимистов и оптимистов: если в пропасть срывается пессимист, он кричит «падаю!», оптимист — «лечу!». Это о разном отношении к миру при равнозначных обстоятельствах. Недавно я попала на тренинг, который вела довольно известный в нашем городе психолог, Марта, и там я начала понимать, как можно менять привычную картину мира, которая тебе осточертела и тянет тебя назад. Мне понравились новые ощущения, и я иногда хожу к Марте на тренинги. А сейчас еще у нее на сайте, который я часто просматриваю, чтобы решать свои душевные неурядицы, появился новый блог, очень интересный! Представь, автор блога описывает то, как она выполняет задания Марты и что нового с ней случается. Я тоже стала выполнять задания, это же интересно! Вот сейчас я учусь улыбаться, как видишь. — И Александра продемонстрировала свои ровные зубы. — Присоединяйся!

— Да нет, спасибо, это как-то… неестественно для меня. Мне кажется, все само собой должно происходить, натуральным образом. Улыбаться стóит, когда есть причина, а пока что пора поплакать.

— Происходить само? Без труда? Ха! Еще и когда ты в яме? Без труда из ямы не выберешься. Надо усилие приложить.

Танцевальное занятие тем временем закончилось, Маша попрощалась с Александрой, построила детей парами и повела в группу.

«Она выглядит как сектантка, — подумала Маша. — Как можно просто улыбаться? Без причины. Может, еще клоуном вырядиться? Нет, это все глупости».

Заглянув в спальню, Маша увидела, что оставшиеся дети, чьи родители не платят за занятия танцами, спят. На батарее висела простыня, и Маша спросила у Гали:

— Зачем ты повесила простыню на батарею?

— Костя уписался. Надо высушить.

Костя, молчаливый, вечно испуганный мальчик с огромными голубыми глазами и с тонкими русыми волосами, казалось, существовал в своем личном мирке, недоступном для всех.

— Так надо отдать в стирку, — сделала попытку Маша.

— Он через день писается, так что ж, каждый день ему стирать? Пан-барон какой. Нет уж, поспит и так. Пусть учится сдерживаться, — отрезала Галя.

А на следующий день Маша увидела, что Галя положила на кровать Кости с его высушенной простыней Лизу. «Костя не пришел, а на кроватях у окна я уже начала белье снимать», — объяснила Маше Галя.

Чем дальше, тем меньше хорошего видела Маша в детском саду. Она будто приучилась фиксировать внимание только на плохом, на том, что ее шокировало, возмущало. То, как дети оживлялись утром при виде друг друга, как они радостно играли на прогулке, как лепили и рисовали, а вечером гордо показывали свои шедевры родителям, — все это уже не радовало Машу. Ей хотелось революции устоев.

По дороге домой она встретила Александру, красующуюся в модном платье, улыбающуюся.

— Аля, а что ты там говорила про сайт? Можешь прислать мне ссылку? — обратилась к ней Маша.

— Ну конечно! — кивнула Александра. — С удовольствием. У тебя есть Вайбер?

— Нету. У меня простой телефон, старого образца. Но дома есть старенький компьютер, так что скинь, пожалуйста, на электронный адрес.

— Договорились!

Этим вечером Маша начала читать блог. Прочитав несколько страниц, она согласилась, что Александра права: это был довольно интересный эксперимент, тем более так высока награда — исполнение желания! Почему не попробовать? В самом деле, терять-то нечего.

И Маша взяла чистую тетрадь и стала описывать свое желание. Детский сад. Она хотела, чтобы он был таким, как в ее представлениях. Чтобы он не портил детей, не ломал их личности, бережно относился к тому, что в них формируется. Каждый момент должен быть продуман не с целью создания удобства для взрослых — воспитания послушных зомби-детей, удобных и угодных их искаженным представлениям. Марширующих аккуратными парами по узким дорожкам. Всегда чистых и вежливых, прогибающихся в каждом действии под ожидания. И воспитатели не должны быть в таких жутких условиях, когда двадцать пять на одного и ты даже рад бы им что-то дать, но тебе надо считать полотенца и выпрашивать деньги у родителей то на одно, то на другое, так что в конце дня ты уже хочешь вечного покоя.

У Маши даже щеки раскраснелись, так она вошла в раж, как будто выговаривалась этой тетради, выплескивала накопленное за годы недовольство. Она описала тот идеальный детский сад, о котором мечтает. Это же так просто! Сначала нужно думать о детях, руководствуясь принципом «не навреди», и только тогда будет ясно то, как построить работу сада, чему уделить внимание, а от чего категорически отказаться.

Впервые за долгое время Маша беспробудно спала всю ночь.

Глава 9 Открывайся новому

В воскресенье Алена встретилась с Мартой в заброшенном парке недалеко от дома. Он не был испорчен киосками и аттракционами — напротив, буйно зарос высаженными когда-то много лет назад кустами сирени и другими неизвестными кустарниками, все здесь разрасталось и зеленело вволю, без вмешательства рук человека.

Подруги решили устроить фотосессию в довершение «недели моды» и заодно обсудить следующее задание. Марта нарядилась в белые брюки галифе, белую приталенную блузку, красные туфли на каблуке и красную шляпку. Она позировала умело, улыбалась и принимала естественные позы, находила выгодные ракурсы, а еще дурачилась и кривлялась.

Алена совершенно не умела позировать, поэтому Марте приходилось украдкой ловить удачные кадры. На ней были изящные босоножки на танкетке и голубое ажурное платье, вязанное крючком.

— Та-ак, посмотри на во-он ту ветку и подумай о чем-нибудь хорошем, вспомни радостный момент. Расслабься, зачем ты позируешь? Не надо позировать, просто живи! — наставляла Марта, но все напрасно: подруга была слишком напряжена перед объективом.

— Эта наука пока что тяжела для меня, — вздохнула Алена.

— В тебе много прошлого, каких-то неверных установок, ограничений, от которых ты обязана избавиться!

— Легко сказать.

— Дорогу осилит идущий. О! Иди по аллее, а потом обернись так, чтобы волосы подлетели. А теперь покажи пальцем на что-то вдалеке. Вот сейчас удачно вышло.

Все утро подруги посвятили фотосессии, которая доставила им массу удовольствия. Усталые и голодные, они пошли к Алене. Алена решила приготовить рыбу с овощами в духовке, а Марта отдыхала в кресле и листала эзотерические журналы.

— Что это у тебя за тетради? — крикнула из комнаты Марта.

— Это мои старые дневники. Знаешь, мне захотелось перечитать, и не зря, я многое поняла о себе и своих заблуждениях.

— Можно взглянуть?

— Я не против.

И Марта углубилась в чтение.

Спустя полчаса обед был уже готов — голодная, Алена побросала все на противень со скоростью света, и, пока принимала душ, все уже пропеклось и источало дразнящий аромат.

Войдя в комнату с тарелками, она увидела Марту. Очень грустную и задумчивую.

— Что случилось?!

— Судя по твоим мемуарам, апокалипсис и ядерная война, — ответила потрясенная Марта. — Не думала, что все так плохо.

— О да, я умею сгущать краски.

Марта секунду подумала, а потом произнесла:

— Сейчас мы с тобой с удовольствием насладимся обедом, а потом, пока не вернулись твои Рома с бабушкой, пойдем в сад и сожжем все это.

— Как?! Я их писала несколько лет!

— Ты перечитала? Переосмыслила? А теперь надо отпустить это прошлое, забыть его и жить дальше. И учиться воспринимать мир легко и радостно! Ты отпускала все ненужное, чтобы оно лопнуло и растворилось в воздухе вместе с мыльными пузырями. Теперь отпусти свой главный балласт и полети!

Алена поняла, что Марта права, задумчиво кивнула и принялась за еду.

После обеда они сожгли в саду все старые дневники, полные страданий и боли. Алена почувствовала облегчение. Конечно, сжечь подсознательные деструктивные установки не так просто, но все же она действительно отпускала свое прошлое шаг за шагом. Недовольство, повышенные требования, слабость и обиды. Никто ее не обижал, кроме ее самой, выбравшей ту роль, которую она играла.

— Ты молодец, Аленушка. Теперь на моем сайте благодаря тебе повысилась посещаемость, а твои первые успехи подтверждают, что мы на верном пути, — сказала Марта, когда Алена ближе к вечеру пошла провожать ее. — И у меня для тебя новое задание. Все, что будет идти к тебе на этой неделе, ты должна принять.

— Ничего не поняла.

— Объясняю. Опять-таки, вспоминаем про нашу старую добрую зону комфорта. Такую уютную, что за ее черту — ни ногой! А ведь ты уже сделала маленький шажок за грань, расширила зону и почувствовала, какая в этом сила — раздвигать границы своей жизни, увеличивая тем самым шанс на удачу. Самое время, пока в тебе есть уверенность и ты на гребне волны, позволить себе еще больше, еще сильнее увеличить зону комфорта и получить еще больше энергии для новых побед.

— И как это сделать?

— Используя все шансы, пробуя все варианты и поворачивая на всех поворотах, которые встречаются на жизненном пути. Поэтому на этой неделе лови любую возможность где-то побывать, в чем-то себя испытать, узнать что-то новое. Жизнь сама подбросит тебе подсказки, а ты не упускай.

Теплый вечер в конце мая был целительным и молодым, будоражил кровь и навевал счастливые предчувствия. Алена была какой-то новой, другой, будто Марта научила ее смотреть на мир иначе, не на его темную сторону, а на светлую. Еще много страхов роилось в ее душе, и Алена трепетно берегла то новое, что зарождалось внутри. Осознанный выбор счастья.

На следующее утро Алену разбудил звонок. Экран подсказал, что звонит Вита, давняя подруга, с которой можно говорить обо всем часами и при этом не утомиться.

— Алло, — пробурчала она сонно.

— Привет! Ты что, спишь? Не хотите поехать с нами на фестиваль воздушных змеев?

— Какой фестиваль?! Я вообще не помню, какой сегодня день и как меня зовут…

— Так я тебе напомню, решай скорее, мы уже через час будем выходить! Тебе что, не хочется побывать на природе, пообщаться с людьми, у костра посидеть? Решайся! Там будет много интересного: разные мастер-классы, йога, квесты, река, песни у костра! И Рома прогуляется.

Алена уже начала вспоминать, что было вчера и какие важные планы есть на сегодня. И вдруг вспомнила задание Марты! «Ничего себе, с какой скоростью рождаются повороты!» — мелькнуло в сознании.

— Ну конечно, мы едем. Через час? Окей, сейчас позвоню на работу и согласую сроки для статей. На сколько мы едем?

— Одна ночевка, завтра будешь дома. Автобусы довозят бесплатно, палатка для тебя у меня есть, так что ждем в десять на автовокзале.

Через час Алена и Рома, с рюкзаками и карематами, в компании с друзьями, Витой и ее дочкой Машей, залезали в переполненный автобус. Однако здесь не было недовольных старушек и выяснения отношений — ехала в основном молодежь, а старшее поколение состояло из любителей природы и песен — такие люди чаще всего счастливы и легко находят общий язык с окружающими.

Алена удивлялась про себя, как легко она решилась, собралась, поехала, не придумывая отговорок. А еще она была довольна тем, что рабочий график позволяет ей быть хозяйкой своего времени. И сейчас она окуналась с наслаждением в атмосферу приподнятого настроения, шуток и планов.

И вскоре сменившие пыльный город лес, река и всеобщее оживление подтвердили факт: это здорово — не стоять на месте и менять декорации. Разложили палатку, развели костер и заварили травяной чай, чтобы позавтракать, — стремительные сборы не оставили на это времени. Вокруг запахло дымком, лесом.

Вскоре на поляне начались мастер-классы. Вита с детьми уже включилась в какой-то квест, а Алена наблюдала за людьми и любовалась их внутренней свободой. На маленькой декоративной сцене музыканты пели свои песни, так легко и просто, наслаждаясь собой и музыкой. Какая-то пара танцевала под музыку танец, которому не придумано названия, и ей было совершенно безразлично мнение окружающих. Рядом уже водили хоровод, повторяя за ведущим простые движения. Алене очень хотелось тоже поучаствовать, но она никак не решалась.

Она нашла Виту среди собравшихся по интересам групп. Та уже заканчивала плести ловец снов.

— Ух ты, как красиво! Что ж ты меня не позвала? — восхитилась Алена. — Похоже, я сегодня все пропустила.

— Я тебя не нашла. Не переживай, еще будут интересные события. В любом случае ты не зря сюда приехала. Заряжайся энергией позитива. А как плести ловец снов, я запомнила и покажу тебе потом.

— А где дети?

— Ты временно можешь забыть о них, они счастливы, гуляют и общаются.

Алена только ходила и наблюдала, словно гость в этой жизни, запрещая себе взаимодействовать, — страх и робость сковывали ее, она закрывалась в своем мирке. Ее восхищали эти люди, которым хватает смелости заниматься любимым делом и ухитряться на этом зарабатывать, ведь они не юристы и программисты, не переводчики или какие-нибудь чиновники — они плетут ловцы снов, танцуют, духовно растут и помогают это делать окружающим.

— Алена, ближе к вечеру будет йога, ты можешь присоединиться. Тем более ты в таких красивых штанах-аладдинах, удобных для йоги, тебе сам бог велел попробовать.

— Честно говоря, я в этом ничего не понимаю. Я должна видеть смысл в том, что я делаю. К чему все эти непонятные движения?

— Ну, йога помогает прийти к духовному равновесию за счет гармонизации души и тела. Считается, что через практику йоги можно познать Бога. Если ты попробуешь, то можешь почувствовать, как твое тело очищается от лишнего, от негатива и наполняется энергией. Человек учится быть счастливым, благодарным миру, ведь йога — это не только зарядка. Все эти асаны, упражнения в йоге, помогают прокачать энергию. Многие мои друзья, которые выбрали для себя йогу, говорят, что она помогает им сохранять спокойное и счастливое состояние.

— Ну все, ты меня убедила, я попробую.

Прогуливаясь вдоль столов с разными товарами ручной работы, Алена вдруг увидела множество варганов и деревянных фигурок. Она подняла глаза и оторопела. Перед ней стоял ее бывший муж Игорь, только с трудом узнаваемый. Длинные несвежие волосы были собраны в хвост, борода закрывала пол-лица, на запястьях и на шее было множество браслетов, кулонов, веревочек и амулетов. Он сильно похудел. Рядом с ним стояла очень хрупкая молодая женщина со светлыми короткими волосами и в очень грязном балахоне.

— Игорь, привет! — поздоровалась Алена, хоть она все еще сомневалась, что так уж необходимо было обращать на себя внимание. Тем более самообладание давалось ей с трудом.

— О, привет! А я думаю, че за тетка? — грубовато откликнулся Игорь.

Это странное приветствие не выбило Алену из колеи — она будто увидела бывшего мужа другими глазами. Вот его жизнь, его дорога. И ведь глаза светятся — он явно счастлив. Но себя она в этом контексте не видела. Они совершенно разные люди.

— У тебя здесь столько интересного! А где ты берешь эти фигурки?

— Мы сами их вырезаем. И много чего еще делаем. У нас куча идей и планов.

— Какие вы молодцы! Удачи вам! Ну ладно, я пойду, меня ждут друзья.

— Да, давай! Ты как-то поменялась. Лицо вытянулось, что ли? Будто постарела.

Не придумав, что на это ответить, Алена с неприязнью пожала плечами и махнула на прощание рукой. Она удивилась бестактной прямоте этого человека, с которым прожила большой кусок своей жизни. Показалось, что он хотел ее задеть. Она прекрасно знала — и об этом не давали забыть друзья и коллеги, — что выглядит хорошо. Но настроение все же было подпорчено.

Вечером Алена пришла с карематом на поляну, где собрались желающие позаниматься йогой. Она убедила себя, что никто не обращает на нее внимания. Тренер сложил ладони перед грудью и произнес:

— Намасте.

— Намасте, — повторили все, и Алена тоже, чувствуя себя при этом немного глупо.

Затем она стала повторять за всеми асаны. Тренер все время обращал внимание на то, как надо дышать, и вскоре Алена почувствовала, как напряжение отпускает ее. Женщину больше не волновали взгляды людей, даже несмотря на то, что неподалеку подвыпившая молодая компания вставляла насмешливые комментарии в сторону собравшихся «йогов». В конце, когда тренер провел медитацию, ощущения были непередаваемыми: после напряжения тело охотно расслабилось и остановить поток бесполезных мыслей было не так сложно. Когда тренер поблагодарил всех за присутствие и все ответили благодарностью, Алена присоединилась совершенно искренне.

Вечером жарили на костре лаваши с сыром, много смеялись и шутили. Дети воспламеняли от костра палки и устраивали «фаер-шоу». На поляне был установлен телескоп, и все желающие могли посмотреть на звезды.

Кто-то, будучи навеселе, позвал на весь лес:

— Валера-а-а!

— Валера-а-а-а! — подхватила вся его веселая компания, надрывая глотки.

Это было почему-то настолько смешно и так поднимало настроение, что через какое-то время они крикнули снова, горланя от души:

— Валера-а-а!!!

— Валера-а-а!!! — повторила теперь уже вся поляна, все, кто понятия не имел, кто такой этот Валера и кому он уж точно не был нужен.

Так весь вечер собравшиеся на фестивале человек пятьсот звали время от времени полюбившегося Валеру, соревнуясь в том, кто громче выкрикнет. Было в этом какое-то всеобщее единение: будто все из одной команды и имеют общего знакомого — Валеру. Алену это так смешило, что она буквально падала на каремат от смеха и слезы выступали на глазах.

Спали в палатках под гитарные песни припозднившейся молодежи, и никто никому не мешал, все были будто одна большая семья.

На утреннюю йогу Алена уже спешила совершенно осознанно: ей понравились новые ощущения. Теперь она уже не так путалась в положении рук и ног, знала, что такое «собака мордой вниз», и могла удерживать равновесие, стоя на одной ноге с прижатой второй ногой к внутренней стороне бедра и соединенными над головой ладонями.

Перед возвращением в город ей хотелось максимально наполниться свежей энергией, атмосферой фестиваля. Утром успели поплавать в реке и понаблюдать за воздушными змеями. Когда сели в автобус и стали вспоминать фестиваль, удивились, что прошел всего один с половиной день, — казалось, что за это время минула неделя.

В обед Алена была уже на работе. Свежая, радостная, она делилась впечатлениями и с новыми силами села за компьютер. Сегодня материал давался ей легко. Она на одном дыхании написала две срочные статьи и села пить чай.

Виталий тут же принес для нее наиболее удобный, по его мнению, стул и предложил ей печенье и конфеты. Его откровенные взгляды смущали Алену, и от этого она без конца болтала обо всем подряд, словно желая отвлечься и отвлечь его.

Сергей был грустным и тоже угрюмо поглядывал на Алену, иногда улыбаясь ее рассказу. Все собрались за столом и поддерживали разговор. Татьяна то посмеивалась, то недобро сжимала губы.

Работа была сделана, и Алена засобиралась домой.

— Я подвезу, — сказал Виталий и, не дожидаясь возражений, взял ключи.

— Ну хорошо, если тебе не трудно. — Уже темнело, и Алена была не против оказаться дома пораньше, чтобы успеть пообщаться с Ромой и сделать домашние дела.

По пути Виталий говорил о кризисе в стране, о необходимости уезжать за границу, потому что «здесь делать нечего», о курсе валют и о своих «нереально» успешных друзьях, знакомством с которыми явно хвастал. При этом он тут и там добавлял слово «забавненько» в ответ на короткие реплики Алены, и она уже откровенно зевала, скучала и ненавидела слово «забавненько», как и самого Виталика. Прощаясь, она взялась за дверцу машины, намереваясь открыть ее, и тут он приобнял ее за плечи и потянулся к ней губами. Алену словно парализовало, она не знала, как выкрутиться, чтобы не обидеть его, но поцелуй с этим типом явно не входил в ее планы. Она быстро, по-приятельски, чмокнула его в щеку и сказала:

— Спасибо, дорогой, очень выручил, а то я своего ребенка вижу все реже и реже. Увидимся завтра!

На лице Виталия отразилось недовольство, он пробурчал невнятное «до свидания» и уехал.

В расстроенных чувствах Алена позвонила Марте. Вместо приветствия она эмоционально произнесла:

— Меня хотел поцеловать Виталик, наш веб-мастер!

— Это плохо? — спросила Марта.

— Это катастрофа! Он мне противен, при этом мы с ним вместе работаем. Как я теперь буду с ним общаться?!

— Во-первых, успокойся. Ты никому ничего не должна. Что, хочешь для всех быть хорошей? Обидеть боишься?

— Боюсь.

— Ты всегда имеешь право выбора, можешь не отвечать взаимностью, но при этом как должное принимать ухаживания. Мужчины должны ухаживать за женщинами вне зависимости от того, какого типа между ними отношения. Просто обозначь свою позицию, а если он при этом хочет делать тебе знаки внимания, это его выбор. Который тебя ни к чему не обязывает. И вообще, на данном этапе ты должна принимать его ухаживания: ты уже забыла, как это правильно делается!

— Ну вот еще!

— Если ты хочешь, чтобы в твоей жизни появился мужчина, с которым будут гармоничные отношения, начинай запускать энергию женственности! И вообще, это часть моего задания: учись принимать ништяки! Он ухаживает? Хорошо! Ты обозначила дистанцию, а дальше играй роль женщины, а не солдафона. Как говорит один мой знакомый, включай самочку. Сейчас каждый мужчина — твой тренажер в некотором смысле.

— А если он воспримет это как команду к действию?

— Не воспримет, если ты прямо дашь понять. А выпить кофе или куда-нибудь сходить и развеяться просто обязана.

— Окей. Я ничего ему не должна. Только наслаждаться вниманием.

— Умничка! Ну все, целую тебя, у меня клиенты, пока!

— Пока.

На следующий день Алена пришла на работу пораньше, чтобы успеть сделать запланированное и освободить время для других дел. Виталик был необщителен. Чем больше Алена весело щебетала, тем задумчивее становился Сергей. Вечером он закончил работу одновременно с ней, и они пошли к метро вместе. Возле метро тощий юноша сунул Алене в руку бумажку. Взглянув на нее, она обрадовалась:

— Ой, смотри, это же тренер по йоге, который был на фестивале! Клуб йоги… О! Это совсем рядом отсюда! Я должна пойти!

— Да? О, здорово, иди конечно, — откликнулся Сергей.

Сережа был очень спокойным и ненавязчивым, он всегда старался всем помочь, с ним рядом было как-то надежно. Алена чувствовала, что нравится ему, но он совсем не привлекал ее как мужчина. К тому же он был женат.

Пока они ехали, говорили обо всем на свете: о своих детях и о работе, о том, что Татьяна часто недовольна без повода и всех задевает, когда у нее плохое настроение. Потом Сергей рассказал о своем институте и о том, что раньше он любил рисовать своих друзей.

— Хочешь, я нарисую тебя? — спросил он Алену.

Она покраснела от смущения и удовольствия и ответила:

— Конечно хочу!

Это так здорово, когда тебя рисуют, каждая женщина наверняка пожелала бы, чтобы ее нарисовал мужчина, которому она нравится. К тому же она помнила наставления Марты. «Да, я привлекательная женщина, которая нравится всем мужчинам», — подумала Алена с осознанием своей притягательности. Странно, но это так: пусть рядом и не твой избранник, знаки внимания приятны, радуют и раскрывают тебя как женщину.

Решили в наиболее свободный от работы момент организовать студию прямо в офисе. Когда Алена вышла из метро, вокруг пахло майскими сумерками и ей хотелось улыбаться и петь. Она нащупала в кармане бумажку, взглянула и подумала: «Обязательно пойду на йогу. Это ведь тоже знак, раз дали рекламку, указали направление».

Уже утром Алена пришла в клуб йоги и заплатила за пять занятий. По условиям клуба она могла выбирать любой день, любое время и любого тренера из расписания. Отходить оплаченные занятия обязательно в текущий месяц.

Первое занятие — «утренняя хатха» — только подтвердило, что она не ошиблась, придя сюда. Алена давно хотела найти возможность заниматься физическими упражнениями, а тут еще и близкие по духу люди, тренер напоминает про внутреннюю улыбку и учит благодарить мир и людей, умело проведенная медитация настраивает на гармоничный ритм, и таким образом на работу Алена шла в лучшем расположении духа.

Татьяна встретила ее с недовольным лицом и с порога начала отчитывать:

— Алена, я вчера убирала за тобой крошки со стола. Убедительная просьба: попил чаек — убери на столе!

— Но я вчера с чаем ела конфеты.

— Я повторяю: убедительная просьба убирать за собой крошки, мыть чашки и аккуратно все складывать, — с расстановкой отчеканила Татьяна.

Алену будто ледяной водой окатили.

— Хорошо, — тихо ответила она. — Хоть я и так все это делаю.

— Я надеюсь, мы друг друга поняли, — с холодным недовольством кинула Татьяна и вышла из офиса.

— У нее неприятности с начальством, — негромко сказал Сергей.

— А я при чем? — досадовала Алена. — Что-то здесь становится неуютно. Никакая йога не спасет.

— Не бери в голову. А ты уже ходила на йогу, ну и как? — спросил Сергей.

И Алена отвлеклась, рассказывая о своих новых впечатлениях. Но неприятный осадок остался.

Вечером Виталик вдруг сказал:

— Хочется где-нибудь выпить бокальчик вина. Не желаешь составить компанию? — Он смотрел на Алену наигранно небрежно.

Она уже приняла для себя новую установку за правило: пусть мужчины ухаживают. А сегодня ей к тому же нужно было снять напряжение и придумать линию поведения с Татьяной. Да и, согласно заданию, она должна была принимать все на этой неделе. Поэтому она ответила:

— С удовольствием. Хочется расслабиться после долгого дня.

Сели в машину. Виталик проехал мимо изысканного кафе и остановился возле супермаркета, в котором на втором этаже было что-то вроде современной столовой. Он заказал два бокала вина и спросил у Алены, хочет ли она перекусить. Ей не хотелось на ночь наедаться, к тому же кухня здесь оставляла желать лучшего, поэтому она отказалась, но Виталий вознамерился щегольнуть своей щедростью и заказал еще по стакану сока, пиццу и шоколад.

«Ой, мамочки, и как же это все друг с другом сочетается? Еще и вечером», — подумала Алена.

— Что это ты не ешь? Давай ешь быстро! — настаивал Виталий, думая, что она просто стесняется.

Из вежливости Алена попробовала пиццу — курица в ней то ли была приготовлена давно, то ли неправильно — и пригубила сок. Она старалась сделать беседу интересной для себя, затрагивая различные философские темы. И Виталик на этот раз даже показался ей довольно неглупым собеседником. Но мнение его как-то неожиданно перескакивало на противоположное, будто он сам еще не знал, какой образ мышления выбрать, и повторял что-то где-то услышанное. Несмотря на все это, Алена сумела получить удовольствие от вечера и, вставая, поблагодарила Виталия от души:

— Замечательный вечер, спасибо тебе! Мне пора.

— Подожди, я тебя довезу.

— Не стоит, я с удовольствием пройдусь, вечер такой теплый.

— Я тебя не отпущу поздно одну.

Пришлось садиться в машину. Возле дома Алены Виталий сказал:

— Домой совершенно не хочется. Может, угостишь чаем?

Алена замялась, но сказала:

— Хорошо, только в саду. Мои, возможно, уже собираются спать.

— Да не вопрос.

Алена сделала чай из садовых трав — мяты, мелиссы, смородиновых и малиновых листьев — и вынесла его в сад в большом чайнике. Разлила по чашкам.

— Что это ты в тапочках, не холодно тебе? — спросил Виталик.

Алена, которая успела поменять босоножки на летние шлепки, мотнула головой:

— Нет, я закаленная.

Тут он нагнулся и дотронулся до пальцев на ее ногах.

— Ого! Ледяные! Давай согрею, клади ноги мне на колени.

— Да мне не холодно!

Но Виталик уже захватил ее ступни и стал массировать их и растирать. Удовольствие волной окатило Алену. Очень давно у нее не было близких отношений с мужчиной, и эти прикосновения были одновременно и волнительными, и неприятными — она боялась продолжения с этим человеком. Но ступни были очень чувствительным местом, и, надо отдать ему должное, Виталик очень умело массировал их, поэтому она просто расслабилась. Слова с трудом давались ей, она с головой окунулась в сладкую негу.

Руки Виталика захватывали все большую площадь и перешли к голеням. Растирая их круговыми движениями, он приговаривал:

— Такие стройные ножки, такая нежная кожа…

Стоп-кран в сознании Алены сработал в тот момент, когда она увидела, как он облизывает свои тонкие сухие губы. Представив поцелуй с Виталиком, она со словами благодарности опустила ноги.

— Согрел — высший класс, спасибо. Ты попил чаек? А то я уже засыпаю на ходу.

Виталик встал, при этом его брюки красноречиво давали понять о его желании. Проводив его до калитки, Алена собралась попрощаться, но в этот момент его руки скользнули ей под юбку и уверенно захватили ягодицы, стали жадно поглаживать, приближаясь к заветной цели. Он жарко зашептал ей в шею:

— Кто сексуальная кошечка?

— Не знаю, — выпалила Алена, с трудом вытолкала его за калитку, крикнула «до завтра» и быстро закрыла ее за собой.

Гадливость и возбуждение окатили Алену одним мощным ощущением. И как это может сосуществовать одновременно? Но ее чувства ясно говорили: так не должно быть. Со своим человеком не останется сомнений, она будет желать его без колебаний. «Ну что ж, по крайней мере я знаю, что в свои тридцать с хвостиком я не менее желанна, чем в двадцать».

Всю неделю Алена ходила на йогу, успевала делать работу в офисе, ездить с Мартой на тренинги, а еще Сергей начал рисовать ее портрет. Татьяна все чаще была недовольна без видимых поводов, пока Алена не поняла: она завидует вниманию мужчин к ней. Что с этим делать, нужно было решать, потому что в своей новой жизни Алена не желала никаких вампиров — расхитителей свежей энергии. Но работа ей очень нравилась, и она получила уже первый заработок, который придал ей уверенности и подарил чувство защищенности. Она записалась на маникюр и педикюр, купила красивое платье, помня о том, что женщина должна тратить на себя, от этого доходы лишь растут. Но не было никаких усилий с ее стороны, она расставалась с деньгами легко: такие траты только радовали.

На следующей неделе Татьяна объявила корпоративный пикник. Предвкушение небольшого праздника радовало.

По совету психолога

Если вы хотите иметь то, чего никогда не имели, начните делать то, чего никогда не делали.

Ричард Бах

3 июня, суббота

Приветствую всех, кто заходит в гости почитать мою рубрику! Благодарю вас, что вы есть, что вы вместе со мной ищете свой путь и даже, возможно, у кого-то что-то меняется благодаря мне и Марте. Обязательно пишите об этом в комментариях!

На этой неделе я снова получила интересное задание: не сопротивляться ничему, что хочет войти в мою жизнь. Любые предложения, прямые или косвенные, необходимо было принять и опробовать на своей шкуре.

Вдумайтесь: если перемены не приходят, желания не исполняются, значит, мы снова и снова действуем по старой схеме. Совершаем старые ошибки. Используем старые методы. Это же мы сами не хотим запустить исполнение! Куда проще: меняем тактику и пробуем другие пути. А вдруг что-то раскачается? Ведь застой блокирует все на свете. А на новую энергию, на радостное мировосприятие притягиваются любые исполнения. Мы сильные волшебники, я теперь все больше в этом убеждаюсь.

Итак, я ничуть не сопротивлялась и приняла предложение подруги поехать на фестиваль. Там я дышала свежим воздухом, видела много прекрасных людей, попробовала заниматься йогой, а теперь хожу на эти занятия систематически. Я поняла, что заниматься любимым делом, то есть получать удовольствие плюс вознаграждение, не миф. Только так ты не ждешь конца дня и пятницы, только так ты живешь, а не существуешь, так ты не превращаешься в уставшую от жизни, семьи и себя женщину, старея раньше времени, или в мужчину, которому неуютно ни в своей семье, ни на работе и который ищет расслабления в спиртном.

На этой неделе я получила много внимания и ухаживаний от мужчин, потому что, как я думаю, когда я стала кайфовать от самой себя, мною залюбовались и окружающие. А еще хочу похвастаться: скоро у меня будет графический портрет, нарисованный симпатизирующим мне мужчиной. Надеюсь, на нем я буду красивая и смогу повесить его в своей комнате.

Однозначно могу сказать: эта неделя не была похожа на предыдущие, даже за последний год случилось меньше событий. И у меня есть чувство, что чем больше нового происходит в моей жизни, тем больше уроков я усваиваю.

Глава 10 Маша

Наконец настал долгожданный «оплачиваемый отпуск»! В душной даже под вечер электричке с задраенными окнами по дороге в деревню Маша чувствовала себя абсолютно счастливой и улыбалась без видимых усилий. Именно это задание она сейчас прорабатывала, понимая, что надо ловить момент, пока она не на работе. В детском саду ей пришлось бы совершать над собой титанические усилия, что угрожало срывом всего эксперимента.

Ощущения после целого дня тренировки были такие, будто в самом деле случилось что-то хорошее, являющееся причиной для радости. «Может, это какой-то гормон вырабатывается при движении губ? — думала Маша. — Мистика какая-то. Как же все взаимосвязано! Случается что-то хорошее — ты улыбаешься. А можно наоборот: ты улыбаешься — случается хорошее».

Подвыпивший паренек напротив тоже заулыбался, вперив взгляд в Машу, но она замечала только мелькание пейзажей за окном и углублялась в размышления. «Неплохое упражнение, — думала Маша. — Словно включаешь внутреннее солнышко. Надо будет с детьми придумать что-то такое. Так и назову: упражнение для зажигания внутреннего солнышка».

Маша вынула из сумки банан, очистила от кожуры и с аппетитом откусила. Электричка остановилась на какой-то глухой платформе, где по всем признакам редко бывала нога человека. Обшарпанное здание хранило множество историй встреч и расставаний и привлекало взор художественной обветшалостью и тем, как оно вливалось в природу, тем сильнее становясь ее частью, чем больше времени проходило со дня последнего ремонта.

«Надо будет с детьми набрать старых дощечек на хоздворе и разрисовать их как-нибудь красиво, так, чтобы получились ветхие домишки. Они такие душевные! И выйдет у нас городок…» — отмечала про себя Маша.

Народу на этом полустанке вышло и вошло мало, и поезд через минуту тронулся. Маша еще секунду думала о том, какая же странная жизнь, должно быть, у людей в таком мрачноватом месте. Что тут делать? И что делает их счастливыми? Она достала было второй банан, когда на сиденье рядом с ней юркнул чумазый и щуплый, как чертенок, цыганенок, во все глаза и без малейшей деликатности уставившись на банан.

— Держи, малыш, угощайся, — протянула Маша банан, и «чертенок» тут же схватил угощение.

А спустя минуту на сиденье напротив рядом с впустую улыбавшимся Маше пареньком опустилась старая цыганка. Неопрятные седые космы, выбившиеся из-под косынки, грязная длинная юбка, потерявшая цвет, грузное тело, звеневшие на шее, запястьях и в ушах монетки, какие-то треугольные и квадратные талисманы, разрисованные неизвестной символикой. А еще Маша разглядела привязанный на засаленной веревке мешочек с сокрытым в нем содержимым, по всей видимости наполненный травами.

В целом ничего особенного, обычный облик для цыган. Старая женщина молчала и словно принюхивалась, прислушивалась и приглядывалась, а если точнее, будто пыталась прочувствовать пространство вокруг себя. Ее присутствие было до того ощутимым и ярким, каким-то театральным, несмотря на отсутствие явных действий, что Маша не могла отвести от нее глаз. Прошло более пяти минут, прежде чем старуха подняла на Машу взгляд, вперившись своими черными глазами в Машины голубые. Машу обдало холодом, мурашки побежали по спине — казалось, что цыганка проникла через глаза в самое сокровенное, в душу, в подсознание. Большим усилием воли Маша отвела взгляд, задрожав и потирая плечи в попытке вернуть себе тепло.

— Ты на верном пути. Но путаешься, — произнесла вдруг цыганка.

— Я? — удивилась Маша, ничего не понимая.

— Ты хочешь исправить ошибки своих родителей. Зря берешь на себя их вину, — продолжала старая женщина. — Твоя маленькая девочка обижена. Поэтому ты жалеешь всех детей.

— Вы ошибаетесь, у меня нет никакой дочки, я даже никогда не была замужем.

— Скоро встретишь мужчину. Желание тоже исполнится. Только откажись от вины. Ты не виновата.

Маша с трудом справлялась с дыханием, ей казалось, будто что-то сопротивляется в ней, происходит внутренняя борьба, вот только что с чем борется? Щеки пылали, воздуха не хватало.

«Цыганка что-то делает со мной. Надо на воздух, а то сознание потеряю», — промелькнуло в голове.

— Перестань сопротивляться, успокойся, — сказала цыганка. — Я мало кому помогаю. Заберу у тебя то, что лишнее, что не нужно тебе. Уйдет в землю. Земля возьмет все, и вырастут цветы и деревья.

Внезапно Маша почувствовала страшную усталость и, откинувшись на сиденье, незаметно для себя уснула. Проснулась она за минуту до того, как поезд остановился на ее станции. «До чего дошло! Хроническая усталость. Уже в поезде засыпаю! А цыганка что? Приснилась? Какой странный сон… Или на самом деле была?»

Нырнув в поселок, Маша испытала такую легкость, словно груз свалился с плеч. Вприпрыжку пошла по тропинке к бабушкиному дому, напевая песню. Люди улыбались ей в ответ, множа улыбки. Ты поднял кому-то настроение — тебе подняли, и те, кому ты его поднял, пошли дальше передавать эстафету. Доброе пусть множится!

А вот старая ива, под которой так здорово было играть в детстве. Она все такая же, как будто хранит счастливые воспоминания, детскую радость, бесценный резерв, из которого и по сей день удается черпать энергию, оставленную тогда, когда она фонтаном била без видимых причин. А еще Маша вспомнила летний вечер, когда местные мальчишки усадили ее на ветку ивы, как королеву, и она сидела под шатром длинных ветвей, задрав от важности нос, а они развлекали ее рассказами, анекдотами и расспрашивали про ее жизнь. Ей тогда было одиннадцать. Она была на седьмом небе от всеобщего почитания, пока с другой стороны дороги не послышались мамины вопли: «Маша-а-а-а!» А домой так не хотелось! Но Маша видела, что мать в ярости и воинственно держит в руке прут.

«Мама, я тут!» — испуганно откликнулась Маша. И в тот миг, когда мама хворостиной погнала ее домой с воплями «Ах ты, мерзавка! Я весь поселок обошла! Ночь на дворе!» (а тогда было около десяти вечера), королевская корона с треском слетела с Машиной головы. Дома от хворостины спасла только бабушка, но материнский гнев и без того наводил леденящий ужас. И как же было обидно! При мальчишках, да и к чему было портить счастливые мгновения? Наутро друзья беззлобно дразнили Машу, и ей приходилось по крупицам восстанавливать чувство собственного достоинства, доказывать, что она человек, заслуживающий уважения.

А вот гаражи, по которым она в детстве лазила с теми же мальчишками, зная все лазейки и секреты, раздобывая кучу сокровищ, таких как блестящие металлические стружки или красивые стеклышки. А вот яблоня, на которой Глеб когда-то выцарапал «Глеб любит Машу», за что был выдран за уши противным толстым соседом. Вот и родной дом, широкая деревянная лестница все та же, и запах не изменился. Говорят, нельзя войти дважды в одну реку, но Маша чувствовала, что хоть и не войдешь, но на захватывающую дух экскурсию в прошлое попасть все-таки можно. Переосмыслить, заново пережить, увидеть иначе ненужное, а нужное снова отполировать, чтобы дальше бережно хранить в памяти.

Все родное, и бабушка уже вышла навстречу:

— Машенька, радость какая! Приехала, моя девочка! А я пирогов тебе напекла, и клубничка уж в банке в холодильнике, сахаром засыпана, как ты любишь.

— А ты все помнишь, как я люблю! — Маша с любовью и благодарностью обняла бабушку.

Как хорошо, когда в мире есть люди, которым ты дорог и которым дорого все, что ты любишь и ценишь, они знают твои радости и наполняют ими твою жизнь.

— Ты же моя внучечка! Ты радуешься — и мне хорошо. Сегодня веселая, поглядеть приятно! Значит, все хорошо?

— Ну конечно! Пока верю в это, все и становится хорошо. Я новый интересный блог читаю для правильного настроения, вечером расскажу поподробнее. А сейчас руки вымою — и чай попьем.

Вечерело, и голубое с сиреневыми разводами небо заполнили бело-розовые закатные облака, которые лениво дрейфовали меж яблоневых ветвей старого сада. Бабушка накрыла стол в саду: черный чай в старом цветастом чайнике, пирожки с клубникой и с маком, творожная запеканка — любимое Машино лакомство.

— Такое живописное небо бывает только здесь, — тихо произнесла Маша.

— Все потому, что ты не успеваешь в городе смотреть на небо, — ответила бабушка. — Да и не видно его за вашими огромными домами, проводами, проблемами и суетой.

— Ты права, — согласилась Маша. — Не видно неба, звезд, не слышно собственных мыслей и желаний. И только здесь, в тиши, успокоившись, я начинаю чувствовать всеми фибрами души мир вокруг и себя в нем.

— Пей чай, мой ангел, ни о чем не тревожься. Пусть суета останется в городе. Тебе надо отдохнуть, а то ты вся осунулась, на себя не похожа.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Никогда не понимала выражения «будь собой». Кто такая я, которой нужно быть? И разве я и так не являюсь собой? Ведь это же я и есть, здесь и сейчас. А теперь я для себя решила: собой быть очень сложно. Потому что окружающие люди либо подавляют тебя (если это знакомый круг людей), либо ты сам подавляешь себя, ожидая, что они все равно станут это делать. Они вторгаются всем своим существованием в твою жизнь, порой открывая дверь пинком. И только с некоторыми людьми ты можешь петь, танцевать, смеяться, смело выражать свои мысли, не ожидая порицания, не чувствуя себя смешным и нелепым. Чтобы быть собой, нужны условия. Или великая смелость… А в другое время мы защищаемся, носим маски, меняя их, подбирая подходящие к каждому случаю.

Бабушка слушала с интересом, поэтому Маше хотелось быть понятой, принятой, выслушанной до конца, и она продолжала:

— Так кто же я такая? Я — мое тело, душа? Единство и совокупность представлений о мире? А кто заставил меня иметь эти представления о мире? Общество, учителя, люди, которые с самого детства окружали меня. Чего они достигли, чтобы их правила стали мною? А может, я — набор смешных рассуждений, тетрадка для записывания всего подряд каждым проходящим мимо? Не будь собой, чтобы стать собой! Вот что нужно проповедовать. Такое вот у меня в голове противоречие. Как раз об этом я читала вчера на психологическом сайте. Закисла — изменись, стань не собой, другой, с которой случаются интересные вещи…

— Твоя мама была очень деспотичной, — задумчиво произнесла бабушка. — А ты такая ранимая, чувствительная девочка. И теперь тебе кажется, будто все тебя, как ты говоришь, подавляют. Будь сильнее, бери ситуацию в свои руки!

Бабушка задумалась, а потом продолжила:

— Мне постоянно хотелось защитить тебя, кровинушка ты моя. Но ведь я не всегда была рядом…

— Ты думаешь, поэтому у меня все не складывается в жизни? Я закрылась и не проявляю себя?

— Ты теперь взрослая, такая умница и красавица, никто не сможет обидеть тебя, если ты не захочешь. Живи да радуйся. Все будет.

— Знаешь, ты говоришь прямо как опытный психолог. Такая тоска у меня была в последнее время, вот я и схватилась за последнюю соломинку — стала читать тот психологический сайт, о котором упоминала. Так вот, прочла там такую же точно истину: сначала ты радуешься, и лишь тогда что-то начинает гармонизироваться в твоей жизни.

— Радуйся, ангел мой. Делай все, что угодно, если это делает тебя счастливой. Иначе зачем ты родилась? Какой смысл работать, учиться?

Бабушка накинула Маше на плечи свою кофту, но Маша сняла ее и повесила на стул. Вечерняя прохлада была такой желанной после знойного дня!

— Да уж. Работа радости не приносит… Пора что-то менять. Как рекомендует Марта, психолог, советы которой мне все больше нравятся, хотите изменений — меняйтесь сами! Вот моя следующая задача.

Маша на секунду задумалась, а затем воскликнула:

— Ой! Смешная идея пришла в голову! Завтра я постараюсь так измениться, чтобы на себя вообще не походить! А чтобы проверить, получилось или нет, пойду в гости к Глебу. Узнает меня? — засмеялась Маша.

— Ты сейчас прямо такая же стала, какая была ребенком. Даже глаза так же блестят, — обрадовалась бабушка. — Сходи, конечно, он уже не раз спрашивал, когда же приедет его подруга детства Маша, с которой столько всего пережили вместе.

До самой темноты Маша рассказывала бабушке, как она в сумерках упала в реку и ревела в страхе, что мать ее «убьет», и тут же хохотала, потому что очень уж смешно упала, а Глеб не мог уговорить ее пойти домой, хоть она и дрожала как осиновый лист. Вспоминала, как зарывали в песок секреты, как строили ловушки для прохожих, а потом весело удирали, а бывало, что и получали за проказы. Как ловили кузнечиков на лугу, как Глеб накормил Машу одуванчиками («Закрой глаза, открой рот»), а она потом разобиделась, выплевывая пух и семена, как Глеб поставил шезлонг на гору песка, сказал, что это трон, и усадил на него Машу, а «трон» вдруг сложился, пленив Машу в нелепой позе, кверху ногами… Воспоминаниям не было конца, а про цыганку Маша рассказать забыла.

Глава 11 Очищение пространства

Алена пришла к Марте и с порога споткнулась об огромный пакет с вещами, перегородивший путь. Пахло свежим воздухом из распахнутых окон и пылью. Всюду валялись вещи: шляпы, статуэтки, коробки и все, что только можно. Клубника из маленького лотка в ее руке наполовину высыпалась на пол. Алена бросилась ее собирать и крикнула из коридора:

— Ау! Что здесь происходит? Кто-то переезжает?

— Привет, родная! Нет, это очищение пространства.

— А-а… Уборка то есть.

— Э нет, не путай. И я уже придумала тебе задание. Ты тоже этим займешься. Объявляется флешмоб. Подключай друзей.

— Я вчера очень хорошо убрала. У меня чистота.

— Чистота — понятие относительное. Как дела? Как успехи?

— Почти все хорошо.

— Почему почти?

— Ну, про Виталика я твое мнение уже слышала. Правда, когда я «включила самку», он ко мне полез, но с этим я справлюсь. А вот Татьяна… Понимаешь, она может выбить меня из самого прекрасного и радужного состояния, и я хожу как в воду опущенная. Ее придирки безосновательны, и от этого на душе еще хуже. Она нападает на меня.

— Чувствует твою энергию и пытается подпитываться. Человек-вампир. Еще и завистливый. Но ты не переживай, все мы время от времени, когда ослабеваем, становимся вампирами. Просто тебе нужна шляпа.

— Что?! Пыли нанюхалась?

— Волшебная, естественно. Вот она. — И Марта достала из пыльной кучи пиратскую треуголку от старого маскарадного костюма.

— Э-э…

— Опять не доверяешь? Поверь моему опыту, когда ты надеваешь эту шляпу, она защищает тебя от любого негатива. Вся отрицательная энергия отскакивает от углов шляпы и возвращается к владельцу. Железная защита. К тому же это пиратская шляпа. Произносишь про себя «йо-хо-хо» — и наполняешься пиратской силой, бесстрашием и воинственным настроением.

Алена представила, как является в офис в этой треуголке, сидит за компьютером, пьет чай, общается — совершенно взрослый человек! — с сотрудниками.

— Не стоит благодарить, — продолжила Марта. — Отряхиваем весь старый негатив. — Марта размашисто похлопала по шляпе, подняв облако пыли. — Кстати, будешь так делать после особо яростных нападок. И вуаля — шляпа к использованию в благих целях готова.

— С…спасибо. Ты очень помогла.

— Да расслабься, это же даже хорошо, что она так себя ведет. Она тренирует твою устойчивость к энергетическому вампиризму, твой иммунитет на любителей даровой энергии. А иначе, как бы ты ни была гармонична, любой дурак легко выбьет тебя из колеи. Ищи способы находиться на плаву, защитные механизмы. Играй с ней в ее игры — пусть думает, что ты всерьез принимаешь правила. А на самом деле смотри со стороны. Видя ее глупость, ты не будешь считать ее поступки чем-то важным. И они не будут задевать тебя. — Марта сделала паузу. — И шляпу не забудь.

Подруги перекусили клубникой — йога вдохновила Алену на осознанный подход к питанию — и взялись за уборку.

— Ого, ты выбрасываешь так много целых, хороших вещей? А этот подсвечник, он довольно симпатичный. И старая картина…

— Учись. Скоро тебе пригодится. Во-первых, что-то я дарю друзьям или отдаю куда-нибудь, где старые вещи принимают. Во-вторых, хорошая вещь или нет — понятие относительное. Например, этот подсвечник пылится на полке уже несколько лет. Но мне он никогда не нравился, просто жалко было выбросить, потому что это чей-то подарок. Однако эти предрассудки мешают создавать благоприятную энергию в моем доме, они культивируют застой. Ты ведь слышала про фэншуй?

— Да, немного. Это что-то из дизайна интерьера?

— Что ты, это целая философия. Грубо говоря, от того, как выглядишь ты и пространство, в котором ты находишься, зависит твоя удача. Например, если ты дома ходишь в старых, некрасивых вещах и пугаешься своего отражения, случайно завидев его в зеркале, ты отталкиваешь свою удачу. Конечно, ведь ты не нравишься себе и подсознательно уже веришь, что недостоин пряников. А надо всегда выглядеть так, будто ты ждешь гостей, а именно свою удачу. Бальное платье надевать не обязательно, но аккуратно и удобно, а главное — привлекательно для самой себя ты должна выглядеть. Даже за уборкой.

— В этом есть смысл. А что насчет пространства?

— Тут в двух словах сложно, но я попробую. Завалы в доме создают энергию застоя. А из чего состоят эти завалы? Да на девяносто процентов из мусора! Ты не решаешься выбросить буквально ничего, что-то хранишь на черный день, а сама уже живешь в этом черном захламленном дне. Это воспитывает в человеке психологию бедности: трясемся над всякой рухлядью, будто не верим, что можем получить что-то новое и лучшее взамен. Держу пари, что огромное количество вещей в твоем доме ты не используешь уже больше года. Более того, многие из них ты не будешь использовать больше никогда!

— И правда…

— А высшие вселенские силы понимают твой сигнал так: я довольствуюсь тем, что у меня есть, и лучшего мне не надо. Да и места нет для лучшего. Его ведь надо еще расчистить. Маленькое затхлое болотце.

— Ну, все не настолько плохо. Но я согласна, что у меня найдется что выбросить.

— Когда будешь выкидывать, рассматривай вещи только с одной точки зрения: спроси себя, радует тебя вещь или нет? Нет — избавляйся. Подарок, память, семейная реликвия… Все эти установки устарели. Продай, подари или выброси. И еще: не храни фотографии, на которых ты грустная, несчастная или просто не нравишься себе. Это фиксирует твой образ неудачницы. А мы стремимся привлечь удачу и исполнение желаний.

Алена протирала полки в баре и уже чувствовала в себе нарастающий боевой азарт, представляя, как она перевернет в своем доме все с ног на голову. Надо только сделать это в отсутствие матери, иначе провал операции обеспечен.

— Когда наведешь порядок и чистоту и не будет ни единой вещички в твоем доме, которая не доставляет радости, наполняй свой дом красивыми и дорогими вещами, которые дарят настоящее наслаждение. Проверь свой холодильник, в нем тоже не должно быть застоя, а, напротив, все должно выглядеть так, будто ты в ожидании праздника. Например, пусть в нем постоянно присутствует бутылка вина или шампанского, какие-нибудь сладости, конфеты. Таким образом ты привлекаешь энергию достатка, а также больше радостных событий и встреч.

Алена уже вспоминала, есть ли у мамы долгосрочные планы вне дома, так ей хотелось поскорее начать внедрять фэншуй в своем жизненном пространстве. Слова Марты вдохновляли и мотивировали.

Подруги вымыли каждый уголок, почистили дверцы и ручки шкафов, вымыли окно, сняли шторы, чтобы выстирать их. Все время они пели или говорили обо всем подряд. Закончив, огляделись. В комнате Марты преобладал лиловый цвет и его оттенки. Теперь она казалась еще ярче, зеленые цветы на подоконнике притягивали взгляд, чистые, незахламленные полки создавали ощущение простора.

Женщины подхватили огромные пакеты с вещами и разным хламом и вышли на улицу.

— Меняю старое на новое! — сказала Марта и выбросила пакеты в бак.

— А что будет новое?

— Новая энергия, новые вещи, радость, люди, для которых я освободила место. Передаю эстафету! — сказала Марта и хлопнула ладонью в ладонь Алены.

Дома все время крутилась мама, поэтому Алена только начала потихоньку собирать вещи, от которых желала избавиться, в пакеты и так же потихоньку уносила их на мусорку. В любом случае за один день справиться с объемом работы было нереально.

На работе она тоже критически огляделась и навела порядок на своем месте. Затем взялась за обеденное пространство, где у Татьяны накопилось очень много разного, предварительно получив от начальницы добро. Татьяна даже была довольна, когда Алена выгребла разные заплесневелые пряники, позеленевший хлеб, грязные пакеты и забытые грязные чашки с тарелками. Видимо, начальница решила, что Алена старается загладить вину за свою неопрятность. Над столом уже висел лозунг, отпечатанный на принтере: «Попил чаек — прибери на столе».

Все это немного даже смешило Алену. Она училась, по совету Марты, смотреть на все со стороны и видеть суть: неудовлетворенные амбиции начальницы, желание подавлять и получать признание своего главенства.

Алена полезла в сумку за салфетками и наткнулась на скомканную пиратскую шляпу. «Вот Марта! Все-таки сунула ее мне».

После уборки в обеденном уголке стало очень уютно, чисто и освободилось много места.

С легкой душой, будто изнутри она тоже освободилась и очистилась, Алена принялась за контент. От природы медлительная, она училась делать работу все быстрее и качественнее. Коллеги мужского пола во всем шли ей навстречу и откликались на малейшую просьбу. Это постоянно раздражало Татьяну, хотя как начальник она должна бы радоваться слаженности общего дела.

Во время обеденного перерыва Татьяна сказала с фальшивой улыбкой:

— Какие мы молодцы, порядочек навели. Алена, а что это у тебя за блузка? Новая? Она тебе не идет. Полнит тебя. И цвет не твой, тебе надо что-то поярче.

Виталий с Сергеем переглянулись. Алена, немного подумав, встала, достала из сумки пиратскую шляпу, надела ее и вернулась к столу. Минуты три она молча и бесстрастно продолжала есть свой обед, поглядывая на опешившую Татьяну и коллег. Затем спросила:

— Так лучше?

Комичность ее действий, а также осознание того, что она в защитной шляпе, оградили ее от огорчения.

Виталий и Сергей не удержались от смеха и подтруниваний, называя Алену Джеком Воробьем и предлагая ей бочонок рома.

Вроде ничего такого Татьяна не сказала, но расстраивало явное намерение выбить из колеи. «Пусть пока шляпа поживет в офисе. Спасибо, подруга», — мысленно произнесла Алена и вернулась к рабочему месту, оставив Татьяну в недоумении.

По совету психолога

Большие уборки чреваты неожиданными находками.

Михаил Веллер

11 июня, воскресенье

Здравствуйте, друзья! Объявляю флешмоб: неделя генеральной уборки!

На первый взгляд, мое новое задание не имело никакого отношения к исполнению желания. Необходимо было провести уборку в доме по фэншуй. Но на самом деле такая уборка имеет огромное эзотерическое значение, а именно: хлам в моем доме — это хлам в моей жизни, в моем сознании, а очищение от хлама освобождает пространство для свежей энергии и для удачи, исполнений желаемого, новых пряников от вселенских сил. Теперь я с интересом изучаю фэншуй (подробнее о правильной уборке читайте в отдельной статье на нашем сайте). А пока поведаю о том, как делала уборку я.

Дождавшись, пока моей мамы с ее любовью к старым вещам не будет дома, я вытащила из шкафов буквально все. И сама удивилась тому, что не задумываясь хранила все это старье. Одежду, которую годами не ношу и которая мне даже не нравится, конспекты, журналы, которые никогда не перечитывала, бутылочки, коробочки, бантики, да всего не перечислишь. Радовали они меня? Определенно нет, тем более лежали по углам и по пакетам, занимая много места. К мусорному баку мне пришлось сходить раз шесть, на меня уже прохожие стали коситься. И каждый раз, выбрасывая, я приговаривала: «Освобождаю место для нового, хорошего и желанного!» Делая уборку и вытирая пыль, я объясняла своему дому, дивану, шкафу, что бы мне хотелось изменить в лучшую сторону, например: «Мой мягкий, бывалый, потертый диванчик, хочу, чтоб ты стал еще мягче и удобнее». Такое действие имеет свою силу — на месте старого дивана неожиданным образом вдруг может оказаться новый.

Раз мне нужно было убрать не только грязь, но и застой, ссоры, обиды, ненужные мысли, я «зарядила» воду в ведре: во-первых, искупала в воде монетки, чтобы в доме был доход, затем сказала над водой: «В этом доме могут быть только чистота, порядок, гармония, радость и счастье!» Вода, как известно, впитывает информацию. Этой водой я и вымыла дом. И часто меняла воду, снова «заряжая» ее. Важно вымыть все пыльные углы — за диванами, под шкафами. Кроме прочего, я то и дело приговаривала в процессе: «Ах, вот где у нас был застой! Ну ничего, сейчас мы тебя уберем, и энергия свободным потоком будет идти в мой дом!»

Из холодильника я тоже все вытащила, разморозила его и вымыла, купила фрукты, тортик и бутылку шампанского, поставила в чистый холодильник. Мой сын очень обрадовался, когда открыл его и увидел вкусности.

Выбрасывая вещи, я вспоминала происхождение каждой из них, и многие эпизоды личной жизни промелькнули в голове. Я пересмотрела многие ситуации и простила себя за ошибки. А потом попрощалась со старой версией меня. Эти вещи больше не служили мне, а значит, я поблагодарила их и рассталась.

Вечером, когда огромная работа была проделана, я не узнала комнату. Она буквально увеличилась в размере. В ней теперь хотелось находиться, уютно устроиться на диване с книжкой под легким пледом, вытянув усталые ноги.

Пришла мама, и мы втроем уселись на чистой кухне, пили чай с тортом (кроме меня, я пила лишь чай, торт на ночь больше не мой выбор) и наслаждались уютом.

Я действительно почувствовала огромное удовлетворение от процесса. Будто я очистилась изнутри, задышала свежим воздухом. Добро пожаловать, удача!

Глава 12 Маша

Маша проснулась посреди ночи. В метре от ее кровати во тьме неподвижно стояла мрачная тень, фигура ростом до потолка. Леденящий душу ужас сковал ее так, что невозможно было вдохнуть. Казалось, стоит шевельнуться — и тень поглотит ее, уничтожит беспощадно, наслаждаясь энергией ее страха как лучшим из лакомств. Маша не видела лица или хотя бы каких-нибудь человеческих признаков, но знала, что это мать. Не было ни единого движения или звука со стороны громадной тени, но сам факт ее присутствия заставлял Машу сжиматься в ничто, становиться незаметной, несуществующей. До самого рассвета она пролежала без сна в холодном поту, пока первые лучи не прогнали тень. И лишь тогда Маша уснула тревожным болезненным сном.

Поздним утром Маша встала разбитая, понурая. Такие ночи часто бывали в детстве, и сюда, в старый дом, вдруг снова вернулись детские страхи. «Я не дам себя в обиду!» — решила она и стала энергично умываться холодной водой, желая смыть ночные кошмары и вернуть себе бодрость духа. Одевшись, она полезла на чердак. Стариковская бережливость Машиной бабушки явилась причиной того, что чердак представлял собой целый маленький мирок со старыми птичьими клетками, плетеными корзинами, наполненными всякой всячиной, лыжами, журналами, игрушками, коробками со старой одеждой, посудой и многими-многими другими вещами. Словом, чердак был как выброшенный на берег после губительного шторма корабль, каждый предмет которого рассказывал свои истории.

Маша порылась немного в первом попавшемся ящике и нашла синюю шелковую блузку с расклешенными рукавами, которая запахивалась и завязывалась на талии, длинную темно-синюю, с оранжевыми цветами юбку, туфли на низком каблуке, а также откопала в ящике с новогодними украшениями темноволосый кудрявый парик.

Весь этот ворох она принесла в свою комнату и стала примерять вещи. Бабушка заглянула в окно:

— Машенька, подруга твоя пришла, Яна. Утром я ее встретила возле магазина и сказала, что ты тут. Ой! Это куда ты такая собралась?

— Яна, ура! Нет авантюристки лучше ее, она-то мне и нужна! Это уже не я, бабушка. Это совсем другая, сильная и неунывающая леди.

И Маша надела парик, посмотрела в зеркало, а потом выбежала в сад, чтобы обнять давнюю подругу.

При виде Маши у Яны на лице отразилось глубокое недоумение и любопытство: это еще кто? — затем наступило узнавание, а через две минуты она уже смеялась от души:

— Машка! Ну ты даешь! Если бы я не узнала этот парик, в котором мы кого только ни изображали на всех школьных праздниках, я бы подумала, что это загадочная незнакомка в гостях у Дарьи Ивановны!

— Здорово! Перевоплощение работает! Надо еще и переименоваться! Пусть я буду Софья.

Маша схватила подругу за руку и потащила в дом. В комнате она встала напротив трюмо, театрально изобразила надменное лицо, поправила парик и сказала:

— Я Софья, которая никогда не дает себя в обиду, никто не может навязывать ей свои правила и догмы, у нее, как ни крути, во всем свои собственные открытия и свобода выбора!

— Ну, Машка, опять что-то интересное! Как же я скучала по тебе! Что это еще за кипиш?

— Да понимаешь, я тут немного переиначила для себя совет психолога — меняться, обновляться, нравиться себе. Захотелось прямо полного перевоплощения — видно, у меня запущенный случай: долгое уныние и потеря смысла жизни.

— Ого диагноз! И сама себе прописала волшебный пинок?

— Не пинок, а так, небольшое шевеление.

И Маша сделала обманный маневр, будто хотела что-то взять на столе, зашла за спину подруги и присела, толкая своими коленями под коленями у Яны. Так они часто делали в детстве, заставляя друг друга поневоле приседать.

— Ну ты и бестия! Подожди, моя очередь настанет тебя толкать, — засмеялась Яна. — И куда ты пойдешь, такая вся из себя Софья?

— Хочу над Глебом пошутить! Чтобы не узнал! А ты меня с ним познакомишь, скажешь, что к тебе приехала подруга Софья из Италии.

— Да он тебя узнает! Слушай, а давай сделаем тебе такой макияж, какой ты никогда себе не делала? И голос измени! — Яна начала входить во вкус и заразилась авантюризмом подруги. — Я в прошлом году ходила на курсы макияжа, сделаю тебе черты лица немного другими.

— Отличная идея! Но только не слишком ярко, со вкусом. Не хочу быть вульгарной.

И подруги вдохновенно взялись за дело. Для Маши это было непередаваемым удовольствием — после долгих месяцев нервной работы и вынужденного подчинения глупым требованиям начальства заняться такими легкомысленными делами, побаловать себя временем вне рамок, обязанностей, побыть ребенком. Неужели радости и впрямь должны быть «скупые телеграммы»? Разве нельзя так, чтоб всегда счастье и радость?

Больше часа Маша и Яна работали над образом: нанесли макияж, делая глаза немного с лисьим разрезом, придавая загадочность, присобрали черные волосы парика к вискам (Маша была чистой блондинкой, и черный цвет волос, вдобавок кудрявых, кардинально менял ее), подобрали по цвету серьги из старой бабушкиной шкатулки — и Софья получилась просто красоткой из самого центра Милана!

— Аж дух захватывает! — восхитилась Яна. — А тебе идет!

— Главное теперь, чтобы Глеб был дома, иначе придется по деревне гулять, пугая старушек, — не дома же сидеть после всех стараний! — заметила Маша.

— Да дома он, сегодня выходной, и он забор поправляет, сама утром видела, — успокоила Яна.

— Тогда идем, разыграем его, — усмехнулась Маша взволнованно.

И они со смехом выбежали со двора.

Озорной задор сменился у Маши нешуточным волнением, когда они с Яной свернули в знакомый переулок и подошли к старому деревянному забору. Маша не видела Глеба с прошлого лета, и мысль о том, чтобы вот так нетрадиционно встретиться после разлуки с другом детства, показалась глупой, к тому же затея являлась обманом, пусть и незначительным, шуточным, тогда как между ними всегда были полнейшее доверие и честность.

«Раз, два, три, четыре, пять», — мысленно считала Маша, давая себе время успокоиться. Пути назад уже не было, взялся за гуж — не говори, что не дюж. Главное — не смеяться и не затягивать представление.

Часть забора вокруг дома Глеба была снята и отброшена в сторону в виде груды досок с облупившейся зеленой краской. Глеб в одних поношенных шортах копал яму для столба под новый забор, не замечая гостей. Черный котенок норовил прыгнуть в яму, но Глеб прогонял его, оберегая от ударов лопатой. Глеб был высоким, темноволосым, крепкого телосложения. Маше всегда нравилось, что в нем не было ни капли манерности, наигранности, фальши. Он всегда смотрел открыто и говорил прямо, что думает, даже если своей прямотой создавал себе неприятности.

Глеб уже несколько лет руководил небольшой строительной фирмой, и руки у него были на месте. Он мог сам распоряжаться своим временем и иногда брал себе неделю или две для отдыха, чтобы поправить что-то в доме или попутешествовать. Вот и теперь он, почувствовав переутомление, взял пару недель для смены деятельности.

— Глеб! — окликнула Яна. — Бог в помощь!

— Спасибо, — ответил Глеб, повернувшись к ней. — Привет!

— Познакомься с моей подругой Софьей, — продолжила Яна вполне естественно. — Она из Италии, приехала к бабушке на месяц.

Маша покраснела, ладони у нее вспотели, но она не собиралась ударить лицом в грязь и, манерно растягивая слова, высоким голосом произнесла:

— Привет, Глеб. Рада познакомиться. Много о тебе слышала.

— Привет, — улыбнулся Глеб. — От кого же ты могла про меня слышать?

— Есть у меня одна подруга, Маша, она мне про тебя все уши прожужжала, — ответила Маша, уверенная, что, конечно, друг ее сейчас же узнает.

Однако Глеб продолжал улыбаться «незнакомке», ведь итальянская девушка была чудо как хороша!

— Ого! — обрадовался он тому, что Маша вспоминает о нем. — А где же сама Маша?

— Да у нее сейчас важные дела в городе, — импровизировала Маша, а сама еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и от этого голос звучал напряженно и подрагивал. — Она вроде свое дело начинает, у нее есть бизнес-проект… — Маша уже не сдерживала фантазии и, понимая, что Глеб совершенно ее не узнает, начала глупо хихикать, переглядываясь с Яной. И тут пришла неожиданная мысль: а может, подыгрывает? Узнал давно?

— Как интересно! — тем временем покупался Глеб. — И что за проект?

— Ну, не сегодня завтра она уже приедет — вот и спросишь, — ответила Маша, больше не стараясь менять голос, чтобы поскорее закончить первое действие и перейти к разоблачению.

Однако Глеб пребывал в полной уверенности в том, что перед ним итальянка Софья, и потому ответил:

— Маша приедет? Хорошая новость! Можем устроить посиделки у реки, что вы думаете?

Но Маша с Яной уже откровенно смеялись, отчего Глеб досадливо скривился: чего хихикают, как дурочки? что он сказал не так? Вроде еще не шутил. Но, видя, что у девушек хорошее настроение, он, дабы не чувствовать себя глупо и произвести впечатление, решил повеселиться вместе с ними.

— Что, смешинку проглотили? — заулыбался он.

Девушки тут же прыснули от нового приступа веселья.

— А знаете, как я сегодня утром проснулся? — начал Глеб, пытаясь занять внимание Маши и Яны.

— Как-то иначе, чем всегда? — спросила Яна.

— Я проснулся, потому что ко мне в рот лезло что-то черное! Прежде чем я понял, что происходит, чуть инфаркт не получил!

Глеб уже завладел вниманием девушек, которые слушали с неподдельным интересом.

— Ну и кто это был? — поторопила Маша.

— Котенок! Я вчера вечером поел рыбные консервы и лег спать…

Подруги уже чуть не плакали от смеха. Затем Маша, которой надоело обманывать друга, вдруг взяла его под руку и почему-то выпалила:

— Пойдем покурим!

Маша никогда не курила, впрочем, как и Глеб, и почему она вдруг сказала именно так, а не иначе, было неясно даже ей. Просто ей хотелось как-то заставить Глеба поскорее узнать ее, и для этого нужно было подойти ближе, прикоснуться, сказать что-то шокирующее, то, что вынесет происходящее за рамки нормальности и пошатнет его убежденность в том, что он понимает о происходящем все.

Глеб в испуге отшатнулся. Что за странная, хоть и красивая девушка? То смеется невпопад, то фамильярно и даже развязно предлагает покурить… Замешательство в его глазах, испуг и недоумение были настолько естественными, что Маша уже не могла ничего придумать, кроме как снять парик, обнажив свои белокурые волосы. Яна надрывалась от смеха, и Маша немного нервно вторила ей.

Глеб остолбенел, во все глаза уставившись на Машу, и, медленно узнавая, начал понимать, что произошло. Его обманули! Обида и гнев нахлынули неконтролируемой волной, парализуя волю. Глеб швырнул лопату и ринулся к дому, всем своим видом давая понять, что не желает больше иметь ничего общего с обманщицами, которые думают, что его можно выставить на посмешище, сделать объектом своих забав! А Маша тоже хороша! Друг называется! Ему хотелось взять по букету белых одуванчиков и накормить семенами эти хохочущие рты, чтобы отплевывались обе и прекратили валять дурака!

Маша ринулась вслед за другом, едва поспевая попадать в ритм стремительной походки взбешенного мужчины.

— Глеб, постой! Ты прямо как обиженный мальчишка себя ведешь! — Догнав, Маша попыталась поймать его за локоть, но Глеб резко отдернул руку. — Ну не дуйся! Это дружеский розыгрыш, не более того.

— Я чувствую себя полным идиотом! Славно повеселились, — пробурчал Глеб.

— Ну прости, если это было так обидно для тебя, — сказала Маша, примирительно погладив его по плечу. — Ты ведь знаешь, что я не считаю тебя дураком. Напротив, лучшим другом! Самым интересным и незаменимым человеком, — пела она дифирамбы.

Видя ее искреннее сожаление, Глеб все же повернулся и мрачно взглянул на нее. Если на минуту отвлечься от того факта, что его надули… Как же она красива! Он и раньше это замечал, но привык видеть в ней друга, партнера по играм и шалостям, а с возрастом — лучшего советчика и просто собеседника. Но теперь… Мысли о совершенно иных шалостях вдруг затопили его сознание, заставляя терять голову и дар речи. Да уж, одурачен он по полной программе! Что за бестия эта Машка! Она всегда была легка на выдумки, вот он и попался на крючок!

Маша, видя, что Глеб больше не смотрит волком, а скорее наоборот, в его глазах были написаны расположение и нежность, обняла его и сказала:

— Здравствуй, Глеб. Ну все, мир, и я ужасно рада тебя видеть!

— Ну здравствуй, Софья из Италии, — ответил на объятия Глеб, чувствуя себя счастливым от ее прикосновения. — А ты прямо женщина-вамп, как оказалось. Вижу тебя совершенно иначе. Ты великолепна!

— Спасибо, дружище. Это просто психологическое упражнение. Захотелось побыть совсем не собой, открыть в себе новое.

— Все равно это ты, наша Машка. Как я сразу не понял?.. И все же другая… Так как насчет того, чтобы посидеть у костра всей старой компанией?

— С удовольствием! Хочется обсудить с тобой миллион разных вещей!

Тем временем Яна, которая нерешительно стояла чуть в стороне, ожидая, чем все закончится, увидела, что друзья помирились, подбежала к подруге и потянула ее за руку:

— Ну все, идем, раз вечером сабантуй. Надо купить продукты и все продумать, составить меню…

— До встречи, Глеб, — ласково попрощалась Маша, очень довольная тем, что он больше не обижен и даже делает комплименты.

— До вечера, лукавые нимфы, — ответил Глеб.

— Изги-и-иб гитары же-е-лтой ты обнимешь не-е-ежно… — пел, перебирая струны, Глеб.

Свет костра выхватывал из тьмы смеющиеся лица, дымящиеся чашки с чаем, отражался от гитары и плясал посреди маленького островка, отвоевывая у темноты территорию, на которой собрались все друзья Маши и Глеба, с кем они росли и учились, проходили вместе через многие испытания и радостные события.

Глеб был непривычно возбужден и радовался как дитя, а Маша буквально купалась в его внимании, забыв обо всех невзгодах и пребывая в настоящем моменте. Она опьянела от всеобщего приподнятого настроения и бокала вина. В такие минуты она казалась себе легкой, привлекательной, без труда знала, что сказать, чтобы это было интересно всем, и все было по плечу, и не было неразрешимых дилемм. А Глеб какой сегодня особенно красивый, ловкий, обворожительный! И глаза блестят таким манящим и родным блеском, что хочется любоваться им и как-то поддерживать его внутренний задор.

Анекдоты и воспоминания били фонтаном, животы устали от смеха и яств, а Маше все сильнее хотелось спокойной откровенной беседы с другом, она с трудом понимала себя и людей, вопросы все чаще оставались без ответов, и поэтому все вернее терялся смысл всего, что с ней происходило. В такие дни, когда на нее накатывала меланхолия, Глеб всегда помогал разобраться, взглянуть на все со стороны, собраться с силами и жить дальше. Вот он, среди всех друзей, которые, как ей сейчас казалось, выполняли здесь эпизодические роли, создавали массовку, такой свой, и этот вечер, и эти темные кроны, и эти дрова, изрыгающие пламя, и веселый ритм сердца — все сейчас было вокруг него, для него и благодаря ему. Ей вдруг захотелось обнять его, но нарушать гармонию, вдруг вскакивая и мешая ему играть, не хотелось. Они и так вели диалог глазами и жестами, посылая друг другу только им понятные сигналы, поддерживая друг друга в состоянии радости.

Только поздним вечером, когда все устали и стали расходиться, Глеб отправился провожать Машу домой. Она взяла его под руку, прижалась в поисках тепла и понимания и все говорила, говорила, выговариваясь наконец за весь тот период, в который они не виделись, и приходилось путаться в собственных заблуждениях без шанса найти выход. Маша рассказывала Глебу про детей, чьи беды болью откликались внутри нее, про гнилую систему в детском саду, свое бессилие, затем перешла к рассказу о том, как ей надоело отсутствие перемен и почему она сегодня так переоделась. Затем рассказала о цыганке в электричке.

Глеб слушал внимательно и часто хмурился: ему так хотелось защитить Машу от всех напастей! После рассказа о цыганке он резко произнес:

— Глупости все это! Сбывается лишь то, во что ты веришь! Мне мама говорила: хорошие гадалки никогда не делают плохих предсказаний, чтоб не перевесить чашу весов, на которой лежит исполнение. А все дело в вере человеческой! Она все реализует.

Ему вдруг стала невыносима мысль о том, что в Машиной жизни может появиться мужчина! Он начинал понимать свои чувства к ней, угадывать в ней желанную женщину, а не только друга.

— Однако надо согласиться насчет обиженной маленькой девочки. И как она это угадала? Цыгане — настоящие психологи! — продолжил он.

— Но это же чушь! Какая еще девочка? — выпалила Маша.

— Ты! Девочка, которая так много плакала, — ответил Глеб. — Твоя мама…

— Как это я?.. Подожди, а ведь и точно… Она сказала, что я беру на себя ошибки родителей…

— Твоя мать была жестока по отношению к тебе всю твою маленькую жизнь, а теперь ты жалеешь всех детей. Ты хочешь искупить ее вину перед тобой же! Или думаешь, что ты действительно получала по заслугам, и до сих пор наказываешь себя — по инерции.

— О боже, а ведь и правда! Мне так тяжело на этой работе, как будто я отбываю повинность! Как будто отрабатываю долги. Все эти дети для меня как маленькие беззащитные жертвы! Их никто никогда не спрашивает, чего они хотят, и в большинстве случаев насильно принуждают что-то делать, рассказывая о том, что это для их же блага, из них лепят то, что хотят получить на выходе, не заботясь об их свободной душе.

— Они кажутся тебе жертвами, потому что жертвой была ты… А с этими детьми, скорее всего, все хорошо, и большинство из них наверняка не чувствует того, что чувствовала ты.

— Я не все помню… И что-то кажется нереальным, будто привиделось… Смутно припоминаю, как я лежала в ванне с водой, а мама хлестала меня по щекам, выкрикивая: «Сука! Мерзавка!», — и кровью из моего носа было забрызгано все вокруг… Разве так могло быть?! Ведь это моя мама!

— Это все было ужасно, Маша. А мне как-то в детстве приснилось, что твоя мать душит меня подушкой… Помнишь, как она запрещала тебе дружить со мной? И мне она тоже высказывала, что я пустое место, никчемный ребенок. Она никогда не хотела, чтобы кто-то был слишком близок тебе, оказывал поддержку и помощь, потому что тогда пришлось бы признать, что ты нуждаешься в помощи. Что она виновата в этом. Потому что, Маша, согласись: всегда и больше всего на свете она заботилась о своем внешнем благопристойном облике, о репутации среди соседей, о том, что о ней станут говорить. Она просто пила твою энергию и не хотела, чтобы у этого ее стремления были препятствия.

— Боже мой, я теперь понимаю… Вот почему мне все еще так плохо… И почему я боюсь близко подпускать к себе людей. Цыганка сказала: «Откажись от вины». Да! Мне нужно это сделать! Я в самом деле не виновата, что она была так жестока со мной! Ведь она всегда мне внушала, мол, «это ты была невыносимой и вывела меня из себя, а на самом деле я само терпение»… «Ты не убрала за собой лужи в ванной», «ты не вымыла посуду», «ты отвечала грубым тоном»… Мне вменялось в вину ежедневно так много всего! И даже если я наводила идеальную чистоту и старалась во всем, я неизменно оказывалась виноватой! Глеб! — Маша обняла его крепко, будто от этого зависело ее спасение от смерти. — Спасибо тебе. Мне больше не больно. И я откажусь от вины!

Глава 13 Пикник

После очередной творческой недели пришла пятница, день пикника, который обещала Татьяна. Было уже 16 июня, но погода держалась прохладная. Однако для посиделок у костра она подходила как нельзя лучше.

Ближе к назначенному времени — к четырем — Алена прибежала в офис. Для удобства она надела джинсы и свободную рубашку. По дороге купила темно-бордовой крупной черешни, чтобы угостить коллег. Не удержавшись, попробовала прямо немытую, из пакета, сладким соком запачкала пальцы. Вкус черешни — ее личный стимулятор хорошего настроения.

В офисе уже полным ходом шла подготовка: заворачивали рыбу в фольгу, звенели бутылками, носили в машину всякую провизию, складные стулья и пледы. Пахло специями и рыбой.

— О! Вы все уже на старте! Я последняя пришла, — заметила Алена.

— С нами будет еще один человек, — ответила Татьяна.

— Кто он?

— Это мой давний друг.

Алена села за компьютер, чтобы быстро проверить почту и отправить срочные файлы. В этот момент раздался стук в дверь и вошел мужчина, по-видимому тот самый друг, о котором упомянула Татьяна. Поздоровавшись со всеми, он чмокнул Татьяну в щеку.

Он был среднего роста, весь его облик от одежды, прически и обуви до манеры держаться говорили о вкусе и стиле. Слегка утомленный, словно пресытившийся жизнью, как Евгений Онегин. Вьющиеся пепельно-русые волосы удачно подстрижены. Все это Алена заметила, только быстро взглянув на него. Большего она себе не позволила: мгновенный интерес к этому мужчине с ее стороны мог бы быть легко разоблачен, потому что она была плохой актрисой.

— Познакомьтесь, это Егор, — с улыбкой представила Татьяна. И назвала всех по именам.

Егор стоял и смотрел на Алену. И этим взглядом он словно физически прикасался к самому сокровенному внутри нее. Она отвернулась к компьютеру и уставилась на экран. Потому что ей нужно было время, чтобы унять свой пульс.

— Ну что, вы уже готовы? Говорили в четыре. Мы едем? Может, нужно что-то купить? Что вы пьете? — заполнил паузу Егор.

Мужчины принялись обсуждать напитки. Эта тема всегда оживляет любое мужское общество. Одни только разговоры уже вмиг повышают градус настроения.

— Я бы предпочла коньяк, — встряла в обсуждение Алена.

— О, у мадам есть вкус, — заметил Егор. И все замолчали.

Этот комплимент вызвал такую волну радости у Алены, будто ее только что короновали. Егор ей нравился. Очень сильно нравился. И теперь ей приходилось ежеминутно унимать сердцебиение, чтобы не выдать своей симпатии.

Все двинулись к дверям. Алена тоже встала и на какой-то миг оказалась прямо напротив Егора. Каждая доля секунды с этого мгновения стала иметь особое значение, огромную ценность и смысл. Они смотрели друг на друга, и с этого момента стало ясно, что между ними существует необъяснимое взаимное притяжение.

Она быстро вышла, борясь с собой и уговаривая держать себя в руках. «Я такая мнительная! Что-то уже себе вообразила. А человек просто взглянул на меня», — подумала Алена и тут же расслабилась. Собственный довод убедил ее.

Татьяна села за руль. Алена заняла заднее сиденье рядом с Виталиком. Сергей хотел было сесть справа от нее, но Егор сказал:

— Может быть, впереди лучше сядет кто-нибудь побольше меня?

Сергей, как всегда желая всем угодить, не возражал, хоть и не был существенно крупнее Егора. Пальцы у Алены вновь задрожали, когда Егор уселся рядом. Удовольствие от того, что они находятся в миллиметре друг от друга, накрыло ее неожиданно и властно. Обычная ее разговорчивость пропала. Он тоже молчал. Будто им надо было прочувствовать друг друга, не отвлекаясь на болтовню и суету.

Машина остановилась у реки. Несмотря на то что место было городское и довольно грязное, все же пахло рекой и травами, контраст между неделями беготни в пыльном городе и пикником у реки был ощутим.

Мужчины занялись костром, а женщины разложили на столе продукты. Чтобы унять мандраж, Алена попросила Сережу сделать ей «Кровавую Мэри» (ей уже было безразлично, что вместо коньяка мужчины купили водку). Она вела себя очень глупо, без конца хихикала и кокетничала, прямо сама не знала, что с ней происходит, — все движения, слова и мимика были подчинены каким-то внутренним женским импульсам, взявшим сейчас бразды правления. Она чувствовала, что все мужчины наблюдают за ней, но главное — за ней наблюдал он. И этот факт определял ее поведение. Спиртное быстро ударило в голову, и это только усугубило ситуацию.

— Я уже такая пьяная, — развязно смеялась Алена.

— Быстро ты от пятидесяти граммов водки опьянела, — ответил Виталик.

— Да я же ничего не ела. Скоро у вас уже угли будут готовы?

— Быстрее, чем сгорят дрова, не получится, — откликнулся Сергей.

Огонь разгорался, и ветки пощелкивали, пищали, выделяя пузырящуюся влагу, источали клубы дыма, которые окутывали собравшихся и пропитывали одежду едким запахом. Егор нашел тонкие прутья и наколол на них маленькие копченые колбаски. Обжарив их на открытом огне, положил перед Аленой в одноразовую тарелку:

— Попробуй, наверняка очень вкусные. Сейчас я тебе еще хлеб поджарю.

— Ой, спасибо! — Алена с аппетитом откусила горячую, сочащуюся соком колбаску. — Это божественно! — воскликнула она.

Она не помнила, когда в последний раз так наслаждалась вкусом. Диета больше не интересовала. Ей казалось, что она утоляет многолетний голод, с наслаждением, жадно. А еще Егор ухаживал за ней — ей просто не верилось в это. Сейчас он жарил для нее на палочке хлеб. Склонив кудрявую голову и щурясь от дыма, этот харизматичный мужчина в джинсах с низкой посадкой казался ей неудержимо притягательным. Вот он разламывает кусок хлеба пополам, ест половину, а вторую подносит Алене:

— Держи, только осторожно, горячий.

— Спасибо огромное! — говорит Алена и откусывает, отчаянно удерживая выражение достоинства на лице: «Ничего такого не происходит, все в порядке вещей». Только вот вкуснее этого хлеба и этой колбасы она никогда ничего не пробовала. — Наверное, рыба в меня уже не поместится, — счастливо смеется она, будто сказала нечто остроумное.

Татьяна была в этот день в приподнятом настроении, охотно резала огурцы с помидорами и щебетала:

— Ой, вы знаете, послезавтра будет выставка, на которую я обязательно должна попасть! Будут представлены работы преподавателей художественной академии.

— А я собираюсь завтра в лес, — сказал Егор. — Поехали лучше со мной в лес! У тебя же машина, можно много вещей нагрузить.

— В лес? Что, с палаткой? — воскликнула Алена.

— Ну конечно, — ответил Егор. — А тебе нравится такой отдых?

— Безумно! Это лучший вид отдыха для меня.

— Ну вот, Таня, и подружку бери! — уговаривал Егор.

— Я не знаю, вряд ли, — задумалась Татьяна. — Я же говорю, у меня свои планы. И бензин дорого обойдется.

— А у меня палатки нет, — добавила Алена.

— Ну, если мы все-таки поедем, ты сможешь спать в моей, — сказала Татьяна.

— Тогда думайте. Всего на два дня, воздухом поды́шите, в реке искупаетесь, пообщаетесь с моими друзьями.

Мысль о том, чтобы поехать в лес, уже превращалась в голове у Алены в навязчивую идею и важную цель. Ночевать в палатке, купаться в реке! Нет ничего слаще сна в палатке, когда вокруг лес, ночной шепот деревьев, шорохи и свежесть, все такое живое и настоящее! «Нет, такого просто не может со мной произойти. Это было бы слишком хорошо. Да и Таня в жизни не согласится».

Виталий закончил возиться с углями и присел за стол.

— Девочки, вы уже можете жарить рыбу, — сказал он и добавил: — А меня в палатку и калачом не заманишь — куча мошек, комаров, кто-то ползает и летает… Фу, как так можно вообще заснуть? Если отдыхать, то снимать домик или комнату. И чтоб душ был нормальный, с горячей водой, и телевизор. Иначе что это за отдых?

— Каждому свое, — прокомментировал Сергей.

— А мне чем меньше цивилизации, тем лучше отдых, — заявила Алена. — Чтоб все вокруг живое, настоящее, нерафинированное, чтоб готовить с дымком, настоящим воздухом дышать, стать частью природы. А от комаров существует куча средств.

— Поехали, Таня! Бросай свои дела, отдохнете, надышитесь, — убеждал Егор.

— Я не знаю, подумаю, хорошо? — манерно ответила она. — Кстати, у меня есть еще полчаса — и надо ехать на работу. Но вы можете еще посидеть, спокойно поесть и пообщаться.

Алена почувствовала себя Золушкой, время бала которой подходило к концу.

— Я поеду с тобой, — сказал Тане Егор, который не пил спиртного и был уже сыт и общением, и едой. — Мне надо успеть собрать рюкзак, рано утром я сажусь на электричку.

— Мы с Серегой останемся, — сказал Виталик. — Вон, бутылка водки еще целая и куча рыбы, куда нам спешить? На такси домой доберемся. И Алена с нами останется, правда, Аленушка? Без тебя ведь уже не то.

При мысли о том, что она останется распивать водку с двумя мужчинами, Алене сделалось очень грустно. К тому же ощущение, что без Егора все эти посиделки не принесут радости, было таким острым, что она решительно замотала головой:

— Нет! Мне домой надо, у меня еще куча работы, которую надо успеть сделать за выходные. Тем более что я уже икаю от переедания, да и пить тоже больше нельзя. Так что я домой.

Виталик с Сергеем немного скисли, но все же не стали настаивать.

Еще полчаса, как и сказала Татьяна, все пробовали вкуснейшую рыбу с костра, а потом Таня понесла все вещи в машину.

Егор был задумчив. Поднимаясь на поросший травой холм по пути к машине, он остановился и обернулся к Алене:

— Ты есть на Фейсбуке?

— Да, ты можешь найти меня среди Таниных друзей. Добавляйся!

— Я найду тебя.

— И поедем в лес?

— Обязательно, — сказал Егор и поднялся к машине.

Ехали молча. Таня спросила:

— Алена, где тебя лучше высадить?

— Мне подойдет любая станция метро.

— А тебя, Егор? Я тебя прямо к дому могу подвезти, когда Алену высадим. Ты ведь в центре живешь.

— Да нет, мне еще нужно кое-куда зайти, так что меня тоже можно возле метро, — ответил Егор.

Вот так и получилось, что они вышли вместе. Татьяна снова поджимала губы с недовольным лицом, когда прощалась.

— Алена, не забудь, что в понедельник до обеда должен быть готов материал. Не подводи, — напутствовала она.

— Да-да, я помню! Увидимся в понедельник, если в лес все же не поедем.

Татьяна захлопнула дверцу, и машина уехала.

Алена с Егором направились к метро. Они шли в одинаковом ритме, набирая скорость.

— Я смотрю, ты тоже любишь быстро ходить, — заметил Егор.

— О да, мои друзья всегда жалуются и просят притормозить.

— А не хочешь выпить кофе? — предложил Егор.

— С удовольствием, — ответила Алена, которая не любила кофе и была так переполнена едой, что с трудом представляла, как она сможет еще что-то в себя вместить.

Егор кивнул на мягкий зеленый диван в уютном углу кафе, предлагая Алене занять хорошее место, и пошел за кофе. От пирожных Алена отказалась.

Она стала быстро поправлять волосы и одежду, радуясь, что воспользовалась сегодня любимыми духами. Волнение сейчас только добавляло ей азарта, и она вполне овладела собой.

— Так ты любишь отдыхать в лесу? Уговаривай Таню ехать, — сказал Егор, когда принес две чашечки ароматного кофе.

— Да-да, буду уговаривать, но вряд ли она согласится.

— Дай мне знать сегодня вечером. Я тебе напишу в Фейсбуке свой телефон.

— Хорошо. — Бабочки исполняли безумный танец у Алены в животе, и она совершенно не знала, о чем говорить.

— Расскажи, чем ты занимаешься, я тебя у Тани раньше не видел.

И Алена вкратце рассказала ему о копирайте, о психологических темах, которые вдохновляли ее, но об эксперименте, который они проводили с Мартой, умолчала, посчитав это в данной ситуации слишком интимной информацией.

— Ну а теперь ты расскажи о себе, — попросила она.

— Я профессиональный альпинист и гид, зарабатываю тем, что вожу в горы группы людей, ищущих острых ощущений.

— Даже новичков?

— Ну конечно. Маршруты ведь бывают разной сложности.

— Как здорово! Не работа, а мечта! Так ты много путешествуешь?

— В общем, да. Но клиентов искать не так просто, есть много конкурентов в сфере туризма. Нужно привести в порядок сайт, добавить статей, увеличить его посещаемость.

— Я могу помочь тебе.

— Правда? Я был бы тебе очень благодарен! Ты уже допила? Еще хочешь?

— Нет, спасибо. Честно говоря, я еще сутки буду переваривать все съеденное и выпитое.

— Тогда давай я провожу тебя до метро.

И они вышли. Подходя к метро, Егор спросил:

— Ты куришь кальян?

— Мне нравится запах фруктового дыма и сам ритуал, но я никогда не курила и поэтому не умею затягиваться. И никто не смог меня научить.

— Тогда приглашаю тебя на кальян через два дня, когда я вернусь. Если у вас не получится с лесом.

— Договорились! Пока!

— Пока, до связи!

Домой Алена шла танцующей походкой, напевая под нос все песни, которые приходили в голову. Она велела себе обуздать чувства, хотя бы немного, — излишняя эмоциональность только вредит и все портит. Однако не могла больше думать о работе и домашних заботах, все отошло на второй план.

Смартфон прозвенел оповещением. Фейсбук. Егор добавил ее в друзья! Тут же пришло сообщение с номером телефона. Она отправила в ответ свой.

Вечером Алена стала писать Тане в Вайбере сообщения и уговаривать ее поехать в лес. Она приводила самые красноречивые доводы. Таня не отказывалась, но и не давала окончательного согласия. «Посмотрим, если получится». Таким образом, Алена терзалась неопределенностью.

«Дай мне, пожалуйста, завтра окончательный ответ. Может, мы хоть на один день подъедем», — написала Алена.

«Хорошо», — ответила Таня и добавила улыбающийся смайлик.

На следующий день Таня ничего не написала. К вечеру Егор стал присылать в Вайбере фотографии леса, костра, палатки, гамака между деревьями.

«Волшебные фотки!» — написала Алена.

«Ну а вы едете?»

«Таня морозится».

«Поезжай без нее. Сядешь утром в 9.20 на электричку. Я тебя встречу».

«Неудобно перед Таней, пока она не даст ответа».

«Ну хорошо. Утром жду сообщения».

Алена снова попыталась добиться от Татьяны определенности. И снова напрасно.

Утром в восемь она поняла, что, если через полчаса не выйдет, на электричку уже не успеет. А следующая отправляется лишь в четыре часа дня — ехать, чтобы только переночевать, особого смысла не имело. Осознав, что поездка уже не состоится, Алена расслабилась и пошла в душ. Выйдя из ванной с полотенцем на голове, она налила чай и лишь после этого увидела на экране сообщение от Тани:

«Я не поеду, не получается».

«Тогда я поеду сама», — написала Алена.

«Конечно поезжай, отдохни».

Взглянула на часы: восемь тридцать! С мокрыми волосами, она быстро надела на себя первые попавшиеся бриджи, футболку, запихнула в рюкзак расческу, легинсы, кофту и купальник и крикнула в дверях:

— Мама, пожалуйста, присмотри за Ромой! Вы отличная команда! Все объясню через час по телефону, пока!

Вылетев из дома, она на бегу сделала еще один звонок:

— Марта, родная, выручай! Я помню, что видела у тебя спальник, когда делали уборку. Ты не могла бы мне его на день одолжить?

— Нет вопросов! Ты едешь отдыхать? Скоро?

— Сейчас! Но если не потороплюсь очень и очень сильно, то он мне не пригодится. Умоляю, кинь с балкона через пятнадцать минут! Объясню потом!

— Хорошо.

Марта жила недалеко от метро, так что большой крюк делать было не нужно. Через пятнадцать минут пунцовая от бега Алена поймала на лету спальник, махнула Марте рукой и продолжила путь. Сердце бешено стучало, во рту ощущался вкус крови. Ей казалось, что она больше не может сделать и шагу, но скорости Алена не сбавляла. В метро она влетела вся мокрая и красная как рак, но зато волосы практически высохли. На часах было 9.05. Написала Егору:

«Я еду одна».

«Отлично. Ты где?»

Алена назвала станцию.

Егор ответил не сразу.

«Если ты успеешь, это будет чудо», — прочла Алена.

В принципе, ехать было три станции, вокзал в трех минутах от метро, но надо было еще билеты купить и найти платформу. Она никогда не была на этом вокзале и понятия не имела, с какой стороны выходить из метро и где находятся пути. Однако Алена действовала так, будто попасть на поезд означало спастись от смертной казни. Ей просто необходимо было туда попасть! И она летела как бешеная, по дороге задавая вопросы людям, чтобы уточнить, куда бежать.

Перескакивая через две ступеньки, в одно мгновение очутилась возле кассы. Впереди в очереди было два человека. Мужчина отошел быстро, а вот женщина с детьми задавала слишком много вопросов и никак не могла решить, до какой станции ей ехать, потому что в связи с каким-то ремонтом или еще почему-то их станция была закрыта.

— Скорее решайте, я опоздаю на поезд! — взмолилась Алена.

— Так и мы опоздаем, — ответила женщина с отчаянием на лице и наконец все же определилась с выбором.

Алена услышала, что эта женщина берет билет до той же станции, до которой надо ехать ей. Она быстро назвала станцию следования, и кассирша стала что-то печатать, а затем протянула в окошко билет и замешкалась со сдачей.

— У вас есть более мелкие деньги? — спросила она.

— Нет ничего. Пожалуйста, скорее, поезд уйдет! — в отчаянии воскликнула Алена.

— Успеете, он еще пять минут будет стоять.

Алена наконец получила сдачу, быстро схватила билет, нашла глазами женщину из очереди и направилась вслед за ней.

Вагон был переполнен. Но поезд еще стоял! Забравшись по крутым железным ступенькам, Алена возликовала: успела!

Все места были заняты, и она устроилась в тамбуре на рюкзаке, как и женщина из очереди с двумя детьми, парень с девушкой и пожилой мужчина в поношенном камуфляже. Через три минуты поезд тронулся, все убыстряя столь любимое Аленой постукивание, такое успокаивающее, родом из детства, когда она очень часто путешествовала на поезде с родителями. Тут же отправила Егору сообщение:

«Я села!»

«Умничка! Электричка будет ехать два с половиной часа, выйдешь на станции — напиши. Я буду тебя встречать».

Потрясение от того, что она так быстро сумела добраться до вокзала, совершить, казалось бы, нереальное, волновало ее своей знаковостью. «Когда ты неуклонно следуешь к цели, не сомневаешься и не мешкаешь, ты имеешь все шансы на успех», — думала Алена. И даже природная медлительность не помешала ей. «Если я сказала, что хочу в лес, значит, так тому и быть!» — самодовольно говорила себе Алена, и даже то, что она в тамбуре, на полу, в неудобном положении, с запахами курева и туалета в спертом воздухе, не портило настроения и душевного подъема. Она сделала все необходимые звонки и уже предвкушала лесной отдых. Тут позвонил Егор:

— Привет! Ну ты молодец, легкая на подъем! Ты голодная? Мы как раз едем за продуктами, заодно и тебя подберем.

— Честно говоря, я не успела позавтракать. Я бы съела какой-нибудь йогурт.

— Хорошо, я понял. В общем, звони, когда доберешься.

— Договорились, пока!

— До встречи! — И он отключился.

Глава 14 Маша

— Бабушка, ну вот скажи, вас ведь учили математике и письму, биологии, химии, — рассуждала Маша за завтраком, — всему, но только тому, как справляться со своими эмоциями, как строить гармоничные отношения, как полюбить себя и добиться успеха, — этому не учили! И не учат в школе даже сейчас, когда, казалось бы, многие понимают, что это наиболее важно. А что делать в жизни с энциклопедическими знаниями? Многие из них вообще никогда не пригодятся.

— Ну, я не могу полностью с тобой согласиться. Пока ты что-то учишь, ты в любом случае тренируешь и память, и целеустремленность, и мозг привыкает работать и не закисать… А насчет психологии ты права, эту науку каждый сам как мог по мере своих сил постигал. И блуждали, и выбирались на прямую дорожку — кому как повезет.

— Марта, психолог, советует быть всегда открытым для всего нового. И я хочу быть открытой! Не зацикливаясь на одном колесе, которое верчу непрестанно, без энтузиазма, но с чувством защищенности и покоя: мое гарантированное колесо! А еще она считает, что для того, чтобы новое приходило в твою жизнь, нужно готовить для него место. Делать энергетическую уборку в доме.

— Только не это! Опять хочешь выбрасывать вещи? Они для меня все дóроги, каждая может однажды пригодиться.

— Знаю, знаю, тебя в этом вопросе не переспоришь… Но мне очень хочется! Мою-то комнату можно убрать? Это для меня очень важно, я уже сейчас чувствую: правильные действия высвобождают скрытый потенциал!

— Эх, что за молодежь? Ничто для вас не имеет цены…

— Да нет же, бабушка! Для меня имеют цену истинно важные вещи: мое умение быть счастливым человеком, духовные наработки… Но не старая рухлядь, символ нерушимости и застоя! Ну пожалуйста, пойми, что мне очень хочется!

— Ну хорошо, если тебя это порадует… Пожертвую тебе комнату, — согласилась бабушка, желая доставить внучке удовольствие.

Маша настроилась на нещадный разгром и надела перчатки, когда в калитку постучал Глеб. Сердце радостно забилось, и Маша пригласила его в комнату.

— У тебя такая духота, что ж ты не впускаешь воздух, — удивился Глеб, по-хозяйски распахивая два окна — на северной и восточной стене. — Люблю восточные окна: утром так много солнца!

Когда в твой дом входит новый человек, пространство меняется — ты видишь привычное через этого человека и обновляешь старое восприятие. Включаешь осознанное присутствие. Привыкнув, ты перестаешь замечать цвет стен, освещение, возможность создать сквозняк в жару, манипулируя своими окнами. Лишь он это заметил, ты думаешь: «Где это я? И правда, здесь так падает свет! И окна распахиваются настежь, впуская ветер».

Если уж даже пространство меняется, с каждым новым человеком меняешься сам. Смотришь на мир его глазами и начинаешь что-то замечать, ранее упущенное. Фильтруешь выбранное и воспринятое и оставляешь то, что поднимает на новый уровень, расширяет кругозор. От другого отказываешься: не все тебе подходит.

Это ощущение нового, незамутненного взгляда вмиг окрылило и вдохновило, и Маша скомандовала:

— Давай помогай, раз пришел. Ты мне замечательно подходишь для хорошего дела!

— Я польщен, конечно, но в чем состоит задача?

— Очистить пространство и сделать его привлекательным для удач, так облагородить, чтобы заманить хорошести. Они заглянут в комнату, а заодно и в мою жизнь, — и поймут: хотим сюда.

— Хорошо, задача принимается. Главное, вовремя скажи «стоп», — усмехнулся Глеб.

— Если честно, я и сама пока не знаю, что нужно делать, но ясно, что это раскрутит энергию, если создать вокруг себя чистоту и какие-то новшества. Мне нужны какое-то преображение, сказочное превращение и уют наподобие того, что был у Туве Янсон в «Шляпе волшебника», когда весь муми-дом зарос растениями. В детстве я мечтала, чтобы моя комната походила на лес. Чтобы все предметы были спрятаны под какими-нибудь кочками и травами. Можно даже поролоновыми.

— Вот это да!

— Ничего такого, конечно, сейчас мы не создадим, но необычайная уютность в итоге должна быть достигнута.

— Тогда за работу!

И работа закипела. Друзья складывали пыльные книги и тетради, разную мелкую дребедень вроде брелоков, открыток, чашек, лаков для ногтей, бутылочек от духов, старых щеток, браслетов и еще кучи всего в ящики и выносили в сад; следом в сад пошли стул и стол, покрывала, были сняты шторы и картины, обнажая чудовищную пыль, которая при открытых окнах, ярко освещенная солнцем, летала тучей старых, усталых частиц всего того, из чего она вышла в небытие безликих углов, оседая в забвение и не храня больше памяти. Радость кипела у Маши внутри: избавление! Прочь эти мертвые тучи, занявшие углы и щели, эти тени, блуждающие ночами, занимающие место!

Радовало то, что Глеб с охотой взялся помогать ей, и то, какое полное доверие она к нему испытывала, позволяя так глубоко проникнуть в свой мир, — ведь это была ее комната с ее вещами, которая сейчас была вывернута наизнанку, вытрушена, обнажена. И Маша понимала, как спокойно ей делать простые действия бок о бок с Глебом, как легко с ним обо всем договориться и найти общий язык и как совпадают они во взглядах на любые вопросы. Она невольно залюбовалась его мужественностью, когда он легко подхватывал стол, двигал в одиночку шкаф. Стройный, складный, умелый, с играющими на голом торсе и плечах мускулами.

Пакеты для мусора были переполнены, а комната пуста и вымыта до блеска, когда Маша с Глебом, запыхавшиеся, стояли на ее пороге и рассматривали результат. Теперь можно было что-то поставить по-новому, потому что комната тоже устает от однообразия и иногда чувствует себя болотцем.

— А хочешь, я сделаю тебе здесь подвесное кресло? Вот и будет тебе уютная новая деталь! К тому же в нем так удобно читать и просто отдыхать! Я видел, у тебя есть среди выброшенного и металлический обруч, и плотная ткань. Натянем ткань на обруч, подвешу к потолочной балке, набросаешь подушек — и наслаждайся.

Маша просияла:

— Ой, Глеб! Ты правда можешь? И ты не занят? Ой, а ты вообще чего приходил-то? — поинтересовалась она спустя по меньшей мере полдня, проведенных с другом.

— А, — махнул рукой Глеб, — уже не важно! У тебя машинка-то швейная есть?

— Есть. У бабушки. Спасибо! Ура! — захлопала она в ладоши.

И Глеб принялся за дело. Раскроил в комнате ткань, пришил к металлическому каркасу, нашел и крепко приделал четыре веревки и занялся поисками надежного крючка, который можно было бы прибить к балке, чтобы подвесить на карабин кресло-гамак.

Маша тем временем тоже не сидела без дела. Старая негодная швабра вдохновила ее на создание огородного чучела: ведь это так красиво! Тем более материала для творчества теперь был полный двор, да еще на чердаке нашлось много сокровищ. Маша вкопала швабру в огороде щетиной кверху, привязала к ней старую наволочку, набив ее тряпьем: голова. Нарисовала глаза, нос и улыбку, навесила волосы из полинявших шерстяных ниток, надела дырявую шляпу, старое, изъеденное молью пальто (вот зачем все это было нужно бабушке?! Разве что она предвидела появление чучела!), затем стала пришивать красивые яркие заплатки на пальто.

Бабушка только головой качала, видя весь этот ажиотаж, но не ворчала, посмеивалась.

— Вы хоть поели бы, с утра ведь громите дом и дурью маетесь. У меня уж вареники готовы! — обратилась она к Маше.

— Подожди, бабушка, дай закончить, тогда и поедим, — ответила Маша.

— А у меня уже все готово! — крикнул из комнаты Глеб. — Принимай работу!

Маша кинулась в дом, заинтригованная, и так и ахнула от восторга. Посреди ее комнаты появились чудные качели из фиолетовой ткани, в которые Глеб уже набросал подушек. Маша вмиг забралась в них с ногами и, качнувшись, засмеялась от удовольствия.

— Глеб, это же просто мечта! Казалось бы, одно новшество, а ведь вся комната обрадовалась новому жителю! И как же это удобно, просто качели-антидепрессант! Это пречудесный подарок! — И от радости Маша подскочила, обняла Глеба и чмокнула его в щеку.

Он немного напрягся и как-то странно на нее посмотрел, осторожно обнял в ответ, отчего мурашки побежали у Маши по коже, и улыбнулся:

— Мне очень приятно делать тебя счастливой! У тебя красивый смех.

Маша и в самом деле была в состоянии парения, наслаждения и легкости, и немалую роль играл в этом Глеб. Друзья расставили кровать и стол таким образом, чтобы они не мешали качелям и в то же время чтобы мебелью было удобно пользоваться. Зелень сада в летний полдень заглядывала в распахнутые окна, играя солнечными зайчиками на листьях, и словно спрашивала: «Можно взглянуть? Что у вас здесь за новости?» Маша позвала бабушку, и бабушка всплеснула руками:

— Ну и ну! Как будто вы здесь современный ремонт сделали! Какие молодцы, дети! Вот уж зря я боялась, так ведь гораздо лучше!

Маша и Глеб, уже давно не дети, весело переглянулись: приятно все-таки почувствовать себя детьми.

— Быстро мыть руки и к столу! — скомандовала бабушка.

И с чувством удовлетворения от проделанной работы все сели за накрытый в саду стол. Проголодавшиеся, они принялись за вареники с творогом и сметаной, измазывая сметаной и маслом щеки, как в детстве, отчего еда казалась только вкуснее.

Весь день Маша с Глебом провели вместе, не желая прощаться. И в детстве они всегда находили общие дела, и с возрастом ничего не изменилось: им все так же интересно было говорить обо всем, бывать вместе везде и придумывать интересные занятия. Поэтому жару они переждали у реки, купаясь и загорая, закапывая друг друга в песок и фотографируя, при этом Маша, закопав Глеба, слепила ему из песка женскую грудь и русалочий хвост, а потом так смеялась, что не могла сфокусировать камеру и сделать фото. Глеб в ответ прикопал ее под толстым слоем песка и сделал ей крупные руки и ноги, а также пузо, как у борца сумо, и она не в состоянии была сама выбраться и просила пощады, а он требовал произнести: «Прости меня бестолковую», — и лишь после выполнения условия откопал. К вечеру у них было море смешных фото и приятных впечатлений, и они, усталые, брели по маленьким улочкам, затихшим среди теней и фонарей, замершим в ожидании ночи, убаюканным стрекотом сверчков. Они говорили обо всем подряд, и не было темы, которая не раскрывалась бы для них с интересных сторон.

— Какую музыку ты сейчас слушаешь? — спрашивал Глеб.

— Разную. В последнее время я помешана на песне «АукцЫона» «Глаза». Всегда ставлю ее, если мне грустно. И начинаю посылать огромную благодарность исполнителям. Это просто какая-то магия: я включаю ее и получаю откровение о жизненной гармонии. Я слушаю ее в наушниках и слышу каждый инструмент в отдельности, голос Леонида Федорова и всю слаженность целиком, этот разговор на языке музыки и абсолютное взаимопонимание, диалог, подхваченный, поддержанный и понятый всеми, из которого каждый извлек свою истину.

— Здорово, когда есть музыка, которая спасает. В которую ты можешь уйти, как в специальное место восстановления сил. Я тоже люблю «АукцЫон». И много чего другого. Знаешь, иногда полезно уйти в свою грусть красиво, с музыкой. Я ставлю «Нирвану» и кричу внутри себя, избавляясь от боли. Довожу отчаяние до максимума и выплескиваю его вместе с музыкой. И тогда я скоро снова нормальный человек.

— Понимаю. Думаю, надо быть очень осторожным с песнями. Слова волшебны, они живые. То, что произносишь с эмоцией, тем более поешь, имеет собственную силу. Вот почему я опасаюсь петь песни, в которых напрямую приманиваешь к себе беду. Ну, к примеру: «А любовь, как сон, стороной прошла…» — пропела Маша.

— Ты очень красиво поешь. Надо как-нибудь устроить снова гитарный вечер.

— Спасибо, — улыбнулась Маша. — Хорошо получается только тогда, когда рядом люди, которые тебя точно не осудят, даже если ты сфальшивишь. Они примут тебя как есть, с фальшью, с ошибками, с красотой и с несовершенством, со всем, чем ты являешься. Мне кажется, ты такой человек — тот, кто принимает меня. Поэтому при тебе я пою хорошо и свободно, раскрывая себя.

— Меня очень радует, что ты так думаешь. Но я не вижу никакой фальши. Мне все в тебе кажется особенным и гармоничным.

Глеб повернулся к ней и притянул ее к себе, но Маша смущенно отпрянула, беря его за руку, чтобы продолжить прогулку. Она не могла понять, что с ней происходит. Глеб, друг ее детства, всегда просто друг, неожиданно стал для нее слишком близким, слишком притягательным, и она не знала, что об этом думать и как себя вести. Его прикосновения, наэлектризованные чувственностью, обжигали ее тело, ее влекло к нему, но одновременно комом в горле стоял страх. «Я не разрешаю тебе с ним дружить! Чтоб его здесь больше не было!» Будто проклятие, слова матери довлели над ее судьбой и сковывали ее решения.

Глава 15 Лес

Через два с половиной часа Алена вышла на станции маленького городка. Егор подъехал на машине со своими друзьями.

— Честно говоря, я хотел было тебе написать, чтобы ты не бежала, был уверен, что все равно не успеешь, но ты сделала невозможное, — сказал он после приветствия.

— Видел бы ты, как я бежала!

— Что, так хотела на природу?

— Ага, — улыбнулась Алена.

В машине, кроме Егора, было пятеро мужчин, поэтому ей пришлось втиснуться на заднее сиденье между Егором и молодым парнем. Благо она была стройной и много места не занимала. В этот раз из-за недостатка места она прижималась к Егору очень тесно, ощущая его близость каждой клеткой своего тела. Он задавал какие-то вопросы, его друзья тоже поддерживали разговор, а она могла лишь вставлять односложные фразы совершенно автоматически. Ей казалось, что все это сон.

Машина ехала по узкой лесной дороге на приличной скорости, ветви деревьев можно было достать рукой, если вытянуть ее из окна, а некоторые даже попадали в открытые окна, щелкая по стеклу. Запах трав и влаги пьянил, открывались манящие виды леса и полянок, полных фиолетовых и желтых цветов. Природные жалюзи ветвей и листьев сдерживали солнечные лучи, и они белыми пятнами красили капот, руки и плечи, заставляли щуриться.

Примерно минут через двадцать машина выехала на поляну и водитель заглушил мотор. Алена вышла в лесную тишину, нарушаемую лишь пением птиц и разговорами новых знакомых. Она увидела четыре палатки, двух женщин, которые что-то готовили возле костра, и еще двоих мужчин. Егор представил ее всем и повел к своей палатке.

— Бросай вещи в палатку и снимай обувь, ходи босиком, — сказал он, подавая пример и скидывая сандалии.

— А разве земля не холодная?

— Нет, не холодная, разувайся.

Алена послушалась. Ей сразу понравилось, что он говорит ей, что делать, берет на себя руководящую роль. Это было для нее показателем мужских качеств характера.

Босые ноги коснулись мокрой после дождя травы, ощутив каждую веточку, травинку, каждый камешек, каждую каплю. Палатка была поставлена возле двух огромных серебристых тополей, между которыми был натянут темно-синий гамак из мягкой бархатистой ткани. В трех метрах от палатки и гамака был устроен костер, окруженный бревнами для сидения.

— Ты же голодная? — спросил Егор и открыл йогурт. Зачерпнув из него ложкой, он попробовал первым, сунул ложку обратно в йогурт и протянул Алене: — На, ешь.

В этом было столько интимного и сближающего, что она немного опешила. Затем взяла баночку и отправила ложку с йогуртом в рот, испытывая почти эротическое удовольствие.

— Спасибо, — ответила она. — Я ужасно голодная.

— Вот еще есть бананы, булочки, творожки, — перечислял он, вынимая из пакета покупки. — А еще я купил тебе коньяк и чернослив в шоколаде на закуску. — Он показал бутылку и упаковку конфет.

«Он купил мне коньяк! Специально для меня, желая порадовать! Я буду пить свой любимый коньяк в этом чудесном лесу и ночевать в палатке!» — думала Алена, с трудом верившая происходящему.

— Спасибо! — сказала она, но это «спасибо» не могло вместить всей благодарности, которую она испытывала. Только она знала, как много значило для нее все, что сейчас происходило.

— Сейчас я тебе все покажу, и, если хочешь, можем прогуляться, увидишь место, где две реки сливаются в одну.

— Конечно хочу! Еще спрашиваешь!

— Смотри, вот спуск к реке. — Егор пошел влево от палатки и костра, и оказалось, что полянка находится на пригорке, прямо над рекой. — Здесь можно купаться, мы даже построили мостки. Но есть и другие спуски, а если чуть проплыть по течению, то слева окажется идеальный песчаный берег.

— А это что? — Алена показала на сооружение из деревянного каркаса, накрытое плотной полиэтиленовой пленкой. Оно стояло чуть ниже лагеря, ближе к реке.

— Это баня.

— Как это баня?

— Вечером увидишь. Ну что, идем на прогулку?

— Идем!

— Тогда надевай купальник, там можно будет искупаться, если возникнет желание.

— Где я могу переодеться?

— Здесь, — показал Егор на палатку.

— А где я буду спать? — снова поинтересовалась Алена.

— В моей палатке.

«Спокойствие. Не надо ничего себе воображать, это просто ночевка в палатке. Он меня выручил, потому что я не успела раздобыть палатку», — убеждала себя Алена. При мысли о том, что она будет спать рядом с ним, с ней творилось нечто, неподвластное ее контролю. Она думала, что будет какая-нибудь рокировка: Егор переночует у друзей в палатке или друзья у него, а ей уступят маленькую палатку. Но все оказалось проще. Алена сомневалась, что уснет в таком близком соседстве от Егора.

— Ну все, я готова. Только как-то не хочется идти в купальнике.

— Возьми вот это покрывало, оно у меня играет роль полотенца или парео, по ситуации. — И он протянул что-то вроде оранжевого хлопчатобумажного платка с зеленым орнаментом по периметру.

Для Алены это был еще один предельно интимный жест. Она запахнулась в платок.

— А это тебе для хорошего настроения. — И он протянул ей в железной кружке немного коньяка и конфету.

— У меня и так чудесное настроение! — с чувством сказала Алена. — Я еще никогда не пила коньяк из кружки, — засмеялась она.

— Значит, попьешь! Ну, пойдем.

И они пошли босиком по влажной траве и земле, получая природный массаж стоп, а птицы щебетали для них песни на все голоса. Алена была в импровизированном хитоне и с кружкой коньяка в руках, из которой делала маленькие глотки, смакуя благородный вкус. Егор — в просторной льняной белой рубашке и свободных, красиво полинявших в лесных походах и бог знает еще на каких морях и в каких странах штанах. Через плечо он перекинул тканевую сумку и то и дело складывал в нее найденные травы и цветы. Затем он собрал горсть земляники, протянул на ладони. Ей казалось, что Егор является неотъемлемой частью этой реальности, так естественно он выглядел в окружении природы. Он шел впереди и постоянно придерживал ветви деревьев, чтобы они не хлестали Алену. Она упивалась его заботой, проявляемой в каждом жесте и в каждом действии.

— Ну что, тебе нравится здесь? — спросил он.

— Очень! Без преувеличений могу сказать: сегодня я просто счастлива!

«А еще мне нравишься ты», — подумала она.

— Как же приятно это слышать! Ты похожа на затворницу, которую выпустили на свободу.

— В общем, так оно и есть. Я много лет нигде не бывала, и жизнь моя долгое время напоминала «день сурка»[5]. Только в последнее время стало что-то меняться.

— Ты замужем?

— Уже нет. Он ушел. А я застряла в застое. Залечивала раны и не могла дать себе ладу. Наверное, с той минуты считала, что недостойна счастья.

— Какая глупость. Ты достойна всего наилучшего! А ты не пробовала смотреть на ситуацию с другого ракурса? Ведь это же естественно, когда мы страдаем, так же как и то, что мы радуемся. А если найти в этом удовольствие?

— Какое же удовольствие в страдании?

— Все хотят есть мед, получать удовольствие. Но после меда бывают продукты его переработки, не очень приглядные и с отвратительным запахом. Они неизбежны. Все имеет место в этом мире, и это естественно. И это надо воспринимать как естественный процесс, а не делить на хорошее и плохое. Понимаешь, о чем я говорю?

— В целом да. Но как примириться со своим страданием? Я могу согласиться, что это надо сделать, но есть ли способ? Ты слаб, разбит, подавлен. Нет места радости в этом состоянии.

— Это непросто, конечно. Но единственный выход — принятие. Признание того, что сам это сделал, сам создал ту ситуацию, в которой оказался, и осознание причин и следствий. Все является результатом наших поминутных выборов. Поверь мне, в осознанности можно найти удовольствие. А после признания своей ответственности надо сделать другой выбор — тот, который поможет стать счастливым.

— Здорово. Есть над чем подумать. О! Я вспомнила! На йоге преподаватель нам говорил: «Научитесь расслабляться в асане. Примите эту боль и попробуйте дышать глубоко и спокойно. Смиритесь с этой болью. Смотрите на себя со стороны — будто это кто-то другой, более умелый и сильный, выполняет движения». Мне кажется, это то, о чем ты сейчас говорил. Испытывая боль, ты учишься воспринимать ее как нечто естественное, и она перестает быть болью.

— В общем, да. Смотри, а вот и слияние рек. — Егор раскинул руки в стороны, словно обнимал и реки, и небо, и всю эту чудесную жизнь. А реки соединялись медленно и естественно, продолжая свой путь по руслу вместе, как одно целое, неделимое, как будто всегда были одной рекой.

— Как чудесно!

И они замолчали, любуясь открывшейся картиной. Впитывали ощущения, слушали симфонию лета. Открывали сердца, впуская нечто настоящее, накапливая силу духа.

Алена спустилась к реке и поплыла. Она обожала плавать. А Егор сидел на пригорке и смотрел на нее сверху. Потом была дорога назад, в маленький лагерь. И не нужно было подбирать слова и поддерживать диалог. Возникло обоюдное желание тишины, некое медитативное состояние. И было хорошо и без разговоров.

В лагере все суетились возле костра.

— Мы готовим плов, подключайтесь! — сказал Константин, поджарый мужчина лет пятидесяти, закаленный в походах.

— С удовольствием, что нужно делать? — спросила Алена.

— Нужно очень быстро почистить и нарезать морковь.

И Алена взялась чистить и резать морковь. По обыкновению она тут же уронила нож и чуть не перевернула доску с частично нарезанной соломкой морковью. Илья, мужчина с длинными растрепанными волосами и широким лицом, удивленно уставился на нее.

— Что? — прервалась Алена.

— Да вот смотрю, не зарежешь ли ты Костю, он слишком близко от тебя сидит, — ответил Илья.

— Если кто-то желает лучших результатов, он смело может собственноручно исправить ситуацию, — парировала Алена и, так как Илья сразу потерял к ней интерес, продолжила нарезку моркови.

Стола, конечно же, не было, поэтому приходилось справляться вприсядку возле бревна. Взглянув на свой педикюр, Алена ужаснулась: красный лак был окаймлен в лунках черной грязью. «Ничего, сливаюсь с природой, не жалко и запачкаться с головы до ног. Не буду превращаться в офисную мышку».

Когда она закончила, Егор предложил:

— Не хочешь полежать в гамаке?

— Честно признаться, я с детства мечтала об этом. Никогда не лежала в гамаке!

— Забирайся и ноги внутри закутай. Ух ты! Мне нравится, что твой педикюр в земле.

Алена забралась в гамак и воскликнула:

— Невероятное ощущение! Убаюкивающее. — Она расслабилась. Взгляду открывались кроны величественных тополей, ветер трепал листья, шелест успокаивал.

— Отдыхай! Мне хочется, чтобы ты сегодня ни о чем не думала, а только получала удовольствие.

— Спасибо. А мне нравится!

Алена была пьяной от происходящего. Будучи впечатлительным, чувствительным человеком, она преувеличивала любую радость многократно, как и любую горесть. Комментарий насчет педикюра тоже был знаковым для нее: он означал принятие ее такой, какая она есть, любование всяким ее проявлением. Она качалась в гамаке, а Егор снова поднес ей кружку с коньяком. Она думала о том, как много он ей подарил в этот день. Поистине она была счастлива.

Коллективный плов был готов, когда день уже начал сереть. Он был немного сыроватым, но после прогулки, переизбытка впечатлений и свежего воздуха Алена ела с большим аппетитом.

Потом играли в «корову». Миловидная Лера взяла на себя роль аниматора и привлекала всех к участию. Алена, как всегда, играла пассивную роль, робко высказывая предположения по поводу загаданных слов.

— Алена, твоя очередь, ты еще ни разу не показывала, — мотивировала Лера.

— Нет, я не участвую! — в испуге замотала она головой.

— Давай, поучаствуй, — тихо сказал ей Егор.

— Я не могу, когда все на меня смотрят, — так же тихо ответила она ему.

— Так на красоту ведь и посмотреть приятно, — произнес он, вдруг смутившись.

Она взглянула на него и все-таки вышла показывать. Лера шепнула ей слово:

— Солнце.

«Хорошо, что у них все так просто. А то, если бы попалось, как Марта любит загадывать, какое-нибудь заковыристое сочетание вроде «беспрецедентный случай», я бы тут со стыда сгорела, пока угадают мой бездарный спектакль».

И она для начала подняла руки и взгляд вверх, будто потянулась к чему-то в небесах.

— Солнце! — сразу же выкрикнул кто-то.

— Точно! — обрадовалась Алена. «Фух, выкрутилась».

Было уже темно. Егор натаскал камней из костра в так называемую баню и позвал всех желающих.

— Иди скорее, увидишь лесную баню! — потянул он Алену.

Она вошла в накрытое пленкой сооружение. Там уже были трое мужчин и Егор, который стал плескать на камни воду. Стало жарко, но долго жар не держался, и все побежали к реке.

Алена тоже поплавала, потом надела легинсы и кофту. Становилось прохладно.

— Идем, покажу тебе место, где хорошо видны звезды, — позвал Егор.

Они спустились к мосткам, и им открылось сияющее небесное полотно, полное звезд. Алена ахнула и легла спиной на мостки. Егор лег рядом с ней валетом. Она почувствовала, как он слегка прикоснулся к ее голени и начал поглаживать ласковыми движениями пальцев. Сладкий ток пронзил ее от ног до корней волос. Затем он спросил:

— Хочешь немного чаю?

— С удовольствием. — Она слегка озябла, и он в точности угадал ее желание.

Пока он лежал в гамаке, Алена глотала чай, заваренный по лесному рецепту: ребята собирали все лекарственные травы, которые знали (шалфей, зверобой, мята), а в конце тушили в котле с чаем горящую палку, что придавало чаю специфический копченый привкус.

— Садись рядом, — предложил Егор, подвигаясь в гамаке. — Не бойся, он крепкий, тут такие тяжеловесы лежали!

Алена присела с чаем в руке.

— Вытягивай ноги, ложись. — Егор помог ей устроиться.

Она смотрела на костер и слушала бесконечные истории ребят о туристических приключениях, зимних вылазках с палатками и даже купании в декабре. А рядом с ней валетом лежал Егор и снова гладил ее ногу.

— Ну что, ты согрелась?

— О да, чудесный чай! Благодарю.

— Идем спать? Уже поздно.

— Идем.

И они забрались в двухместную палатку Егора.

— Нам будет теплее, если мой спальник мы постелем вместо матраса, а твоим укроемся, — предложил Егор.

— Давай так и сделаем. Тебе виднее, ты бывалый человек.

Егор расстелил спальник, укрыл Алену и себя вторым, а затем нашел в темноте ее губы и поцеловал.

Этот поцелуй был самым естественным и закономерным из всего, что могло произойти с ними. А еще поцелуй — это некий тест на совместимость. Алена вмиг растворилась в нем, голова закружилась, дыхание перехватило. Егор прикоснулся губами к ее шее, а рука проникла под толстовку и начала поглаживать грудь. Алена пылала и прерывисто дышала. Она так долго воздерживалась от того, без чего, как ей сейчас казалось, нельзя было жить! А теперь этот мужчина сводил ее с ума, лишал самоконтроля. Она вся горела и извивалась от каждого его прикосновения. Егор стащил с себя и с нее всю одежду, и Алена захотела попробовать его на вкус.

Между ними происходила невероятная химия. Их слияние было так же неизбежно, как слияние двух рек, русла которых неминуемо соединялись.

— Какая ты сладкая, — шептал Егор ей на ухо страстным голосом, от которого ее било, как в лихорадке. — Я не могу от тебя оторваться.

Алена стонала и вскрикивала, все эти ощущения она испытывала впервые. Никогда ей не было так хорошо от близости с мужчиной.

В середине ночи они заснули, обнявшись, без одежды. Однако Алена долго не проспала и до конца ночи маялась без сна. Она была слишком потрясена.

Рассвет был туманным и влажным. Алена подбросила дров, и костер быстро ожил — нижние угли за ночь не погасли. Она заварила чай, ей нужно было прийти в себя. «Как же я не хочу ехать в город! Не могу думать о работе. Не хочу прощаться с лесом», — думала она, спускаясь к мосткам и впитывая умиротворение, навеянное стелющимся по реке туманом, рассветной размытостью очертаний берега, камышей, тропинки.

Вскоре проснулся Егор. Он легонько поцеловал ее возле уха, сказал:

— Ты такая чувственная, сладкая… Как же с тобой хорошо и не хочется возвращаться!

— Да, не хочется. Но мне сегодня надо быть на работе.

— Давай собираться, поезд приходит рано.

И они попрощались с лесом.

Затем ехали в поезде, и он дремал у нее на коленях, а она теребила его кудри.

«Я влюблена», — звучал в голове приговор. Алена едва знала его, но уже не могла отпустить. Опасный симптом.

В городе они попрощались и разъехались по домам.

Глава 16 Маша

Маша сидела в кресле-качелях, которое мерно покачивалось вперед-назад при каждом ее движении, и писала в блокноте о том, как она выполняет задания блога. Она уже оставила на сайте несколько комментариев к заданиям, которые удивили ее эффективностью, несмотря на свою простоту. Сейчас ей так захотелось поблагодарить Александру и обсудить с ней все подробности заданий! Александра была, конечно, права насчет отношения к жизни. Вот отправная точка, которая меняет все! А теперь Маша застряла на новом задании.

Она выбралась из ленного плена кресла, подошла к ноутбуку и снова перечитала страницу. «Не сопротивляться ничему, что хочет войти в мою жизнь…» А что в нее хочет войти? Глеб. Нет, она не готова! Она не разобралась со своими скелетами и тараканами, как бы ей ни хотелось отпустить саму себя на волю, свою скованную, измученную запретами душу. Однако, согласно заданию, ей необходимо вовлечься в поток событий, а отступать она не собиралась. Это же так интересно! Сейчас это придало смысл ее дням и вернуло вкус жизни, она пребывала в счастливом состоянии — в ожидании радостного и светлого. Это было как работа над ошибками: признать заблуждения, изменить стратегию, начать все заново.

Подойдя к зеркалу, Маша стала заплетать волосы в сложный колосок, и тонкие пряди, вьющиеся на висках, выбились из косы, обрамляя скулы, отчего лицо казалось более нежным и женственным. Маше было приятно рассматривать себя, потому что даже она видела, что похорошела за последние дни, проведенные в деревне, а уж Глеб не давал ей забыть об этом ни на минуту. Ей казалось, что он все чувствует и понимает правильно — все то, что творится внутри нее. Он видит, что она тоже очарована им, и не обижается за дистанцию, которую ей приходится держать. Словно осознает, что причина не в нем, — Маша его не отвергает, в ней идет внутренняя борьба, борьба с личными монстрами.

Маша надела малиновый сарафан в мелкий цветочек, с открытыми плечами, подкрасила ресницы и примерила розовые серьги. Довольная результатом, завертелась перед зеркалом. Глеб сегодня не зайдет — он получил новый объект: местный ресторанчик под названием «Старая Дача». Владельцы этого заведения, умело раскрученного и востребованного по той причине, что оно находится вдали от города, в живописном и экологически чистом месте, к которому при этом можно легко добраться на автомобиле, решили обзавестись новым бассейном, и дело поручили фирме Глеба, поскольку она хорошо себя зарекомендовала. Это место полюбилось устроителями крупных корпоративов и свадеб: для молодоженов делали красивую арку с цветами, расставляли на открытом месте столики и подавали блюда из натуральных местных продуктов. Несколько дней Глеб должен будет сам контролировать действия своих подопечных, чтобы все было идеально, а Маша уже скучала по нему и думала о нем почти постоянно. Из-за этого она маялась от тоски и все время что-то ела, или слушала музыку, или качалась в кресле, но ничем стóящим заняться не могла, потому что мысли мешали сосредоточиться на чтении или даже общении с людьми.

В конечном счете Маша приняла спонтанное решение: пойти к модному ресторану и проведать Глеба. Она постарается не отвлекать его от дел, лишь взглянет, поздоровается — и пойдет восвояси. Настроение тут же взлетело до небес, и Маша выпорхнула за калитку, чмокнув мимоходом бабушку и пообещав вскоре вернуться.

При входе в ресторан к ней тут же подошел обходительный официант, здороваясь и предлагая свои услуги.

— Я немного осмотрюсь, — сказала ему Маша. — У вас ведь есть столики и на свежем воздухе? Я могу взглянуть?

— Конечно, прошу вас. — Официант сделал хореографическое движение рукой в сторону выхода на террасу.

С террасы вели ступени на тропинку, по которой можно было выйти к столикам, расположенным прямо среди леса. А справа от того места, где Маша стояла на террасе и обозревала пространство, был отстроен отель и вырыта огромная яма для бассейна. И рядом с этой ямой, окруженный серьезными людьми в светлых рубашках, сам тоже в рубашке и с папкой каких-то бумаг, стоял Глеб и что-то объяснял собравшимся.

Маша спустилась со ступенек и направилась прямиком к нему.

— Девушка, вы куда? — растерялся наблюдавший за ее действиями официант. — Там нет столиков!

— Я ненадолго. Там мой муж, — ответила Маша, посмеиваясь в душе над собственной выходкой.

Официант в недоумении остался стоять в стороне, а Маша плавно приблизилась к мужчинам, сгрудившимся возле фундамента, и стала украдкой наблюдать за Глебом. Он так особенно жестикулирует, будто уверенно ловит в воздухе аргументы, подкрепляя ими свою речь. И серьезные люди слушают его с явным уважением и интересом. Гордость за друга охватила Машу, она хотела сказать им всем: «А вы как думали? Он такой! И он уж точно все сделает в лучшем виде, не напортачит и доведет до ума».

Почувствовав ее взгляд, Глеб вдруг заметил ее, и улыбка осветила его лицо до самых ушей. И в этот момент она перестала опасаться, что напрасно пришла и может помешать работе.

— Маша! — крикнул Глеб. — Что-нибудь случилось? — вдруг встревожился он.

Маша подошла. Все вопросительно смотрели на нее.

— Познакомьтесь, — сказал Глеб троим мужчинам. — Это Маша. А это Славик, Саша и Витя, — представил он своих собеседников.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Маша. — Ничего не случилось. Просто, когда ты описывал это местечко, мне ужасно захотелось его увидеть. Тут и в самом деле чудесно! — похвалила Маша, которая еще не успела рассмотреть что-либо, кроме Глеба.

— Маша, позвольте угостить вас чем-нибудь? — обратился к ней Славик. — Какое ваше самое любимое блюдо? А Глеб тем временем закончит свои расчеты.

Маша растерялась, но Глеб подбодрил ее:

— Слава — владелец этого комплекса, не отказывайся от угощения, тут чудесная кухня!

И Маша кивнула, широко улыбаясь при этом Глебу. Слава подозвал официанта и тихо сказал ему несколько слов. Официант повернулся к Маше и произнес:

— Какой столик вы предпочтете: в помещении, на террасе или в лесной зоне?

Маша огляделась и присмотрела уютную беседку, полускрытую кустарником и полевыми цветами.

— Если можно, мне нравится этот, — кивнула она.

— Присаживайтесь, я принесу вам меню.

И Маша устроилась в тенистой беседке, из которой удобнее всего было наблюдать за Глебом. Полистав меню, она заказала лосося и бокал цинандали. Оценив по достоинству мастерство повара, Маша не успела еще заскучать, как увидела, что компания направляется к ее беседке, при этом, оживленно что-то доказывая, Славик то и дело с улыбкой кивал в ее сторону, а Глеб явно приуныл и возражал собеседнику.

Подходя к беседке, мужчины прекратили разговор и с интересом наблюдали за ней. Маша с усилием проглотила остатки лосося и опасливо посмотрела на подошедших.

— Ну как вам наша кухня, Машенька? — спросил Славик.

— Все просто божественно вкусно, и такой ухоженный здесь лес, и беседки уютные — на всем глаза отдыхают! Кусочек наслаждения всеми простыми радостями жизни.

— Рад это слышать, — заулыбался Славик. — Стараемся. А у меня к вам деловое предложение.

Глеб мрачно хмурился. Маша удивленно округлила глаза:

— Какое?

— Дело в том, что мы сейчас заняты производством рекламы нашего ресторана. Ресторанный комплекс растет и расширяется, мы пользуемся популярностью и теперь хотим сделать красивые билборды и разместить их вдоль близлежащих трасс.

— И чем же я могу помочь вашему делу?

— Я за вами наблюдал, когда вы лакомились лососем. У вас есть аристократизм, харизма и очарование. И вы правильно пользуетесь приборами. Вы красивы, наконец. Даже очень. Я прямо увидел вас в этой беседке с вашей милой улыбкой на огромном билборде. Ничего лучше не нужно искать!

— Ого! — Маша в смущении покраснела. — Спасибо, Слава! Но я совершенно не умею позировать…

— С вами будут работать наилучшие фотографы, они сумеют поймать кадр, не переживайте! И я просто не вижу лучшего лица для рекламы. Поверьте, я много моделей пересмотрел. Не хватает естественности, душевности, милой, искренней улыбки.

«Не сопротивляться ничему…» — вспомнила Маша.

— Я согласна! — воскликнула она. — Это же интересно! — И Машино лицо озарила радостная улыбка.

— Можно тебя на минутку? — позвал Машу Глеб.

Маша отошла вместе с ним в сторону, и Глеб, волнуясь, заговорил:

— Не ввязывайся в эту затею! Я хорошо знаю Славика, он просто бабник, а ты ему понравилась! Держись подальше от него! — Голос у Глеба дрожал от едва сдерживаемой ярости, которая вспыхнула из-за жгучей ревности.

— Глеб, не волнуйся! — Маша успокаивающе погладила его по руке. — Я не дам себя в обиду! Мне важно сейчас не сдрейфить и пуститься в эту авантюру, ведь это условие нового задания: впускать в свою жизнь все, что в нее стучится! Я не чувствую здесь подвоха, наоборот, у меня появился шанс раскрыть себя, испытать свои возможности. Прошу тебя, не нужно так хмуриться! Мне приятно, что ты за меня переживаешь, но я хочу успокоить тебя: все под контролем! В конце концов, мне ведь не пять лет.

Глеб метнул мрачный взгляд на Славика, который делал заказ, картинно манерничая, и ответил Маше:

— Надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь. Что ж, попробуй, может, станешь лицом «Старой Дачи».

И Маша попробовала. На следующий день с самого утра за ней заехал «Порше-Кайенн» Славика и водитель отвез ее на «Старую Дачу», где вчерашнюю беседку обступили фотографы, стилисты, визажисты и дизайнеры. В это время дня посетителей почти не было, а освещение в беседке было, с точки зрения фотографов, наиболее удачным. На Машу надели белую рубашку с длинными просторными рукавами, собранными на запястьях резинками, а поверх рубашки — длинный сарафан с красными бретельками из серой, с белым узорным принтом ткани, по подолу и по верхнему краю которого шла красная окантовка, подвязанный длинным красным поясом с кисточками на концах. Словом, дизайнеры добивались славянского стиля, ассоциируя с ним дачную тематику.

Вслед за этим стилист занялась Машиной прической и макияжем. Не меньше часа было потрачено на создание пышной косы, в которую вплели яблоневые цветы из полимерной глины, не отличимые от настоящих. Макияжем стилист подчеркнула большие синие глаза Маши, но при этом сумела создать ощущение отсутствия всякого макияжа: свежая, румяная девушка с ямочками на щеках, отдохнувшая среди природы, пышущая здоровьем.

Когда образ был создан, подъехал Славик и расплылся в улыбке:

— Машенька! Вижу, что не ошибся! Результат превосходит все ожидания! Ты просто красавица с русой косой, сказочная Василиса, прибывшая на волке, чтобы отведать яств заморских.

— Здравствуйте, Слава. Благодарю вас, примерно так я себя и чувствую. Но самое трудное впереди, ведь я совершенно нефотогенична.

— Кто вам это сказал? Леночка, — обратился он к организатору фотосессии, — начинайте, пожалуйста.

Леночка кивнула. Славик повернулся к Маше:

— Сейчас вы убедитесь, что ничего сложного нет. Вас очень просто будет сделать лицом ресторана: вы прекрасны во всех ракурсах и при любом освещении.

Маша сияла. Не так давно она была измученным воспитателем детского сада с вечными мешками под глазами от хронической усталости и недосыпа, в постоянно грязных вещах, измазанных песком на прогулках, клеем и красками во время занятий, издерганная, потрепанная, с наспех нанесенным и испорченным в течение рабочего дня макияжем, который никогда не было возможности поправить, патологически недовольная и безразличная уже почти ко всему и в первую очередь к самой себе.

Сейчас же она стояла перед большим зеркалом и видела в отражении истинную красавицу с азартным блеском в глазах, на которую к тому же в восхищении смотрели не только мужчины, но и женщины.

— Маша, садитесь за столик, — скомандовала Лена.

Маша села. На столе перед ней в плетеной корзине лежали наливные краснобокие яблоки и золотые груши. Несколько фруктов лежали на скатерти, словно они высыпались из корзины, являя собою картинку богатого урожая, полной чаши с щедрым избытком.

Перед Машей поставили дымящееся блюдо, на котором лежала утка, окруженная спаржевой фасолью, брокколи и другими овощами, искусно оформленная, политая каким-то соусом и источающая сказочный аромат. Рядом стояла запотевшая бутылка белого сухого вина, и официант наполнил бокал.

Даже несмотря на то, что Маша ранним утром еще не была голодна, в животе у нее призывно заурчало. Однако фото с поедающей утку красавицей, по мнению фотографа, было бы совершенно не тем, что он видел подходящим для билборда, и поэтому Маше оставалось только улыбаться, поворачивать голову то так, то эдак, менять позы по просьбе фотографа, брать в руки яблоки или бокал вина, а фотокамера все щелкала и щелкала, и казалось, что сделано уже невероятно большое количество кадров.

И вдруг, на минуту взглянув в сторону собравшихся пиарщиков, Маша увидела Глеба. Он смотрел на нее с жадностью и восхищением, с затаенной тоской, неутоленной, мучительной жаждой. Волна глубинной нежности всколыхнулась в ее душе, и лицо ее озарила радостная улыбка, затронувшая глаза, сердце, все ее существо. На миг Маша забыла, где находится, и, неосознанным движением обхватив плетеную корзину с яблоками, словно эта корзина — ее якорь в океане чувств, смотрела на него, не в силах оторваться.

В глазах Глеба отражалась ее красота — отражалась ярче, чем в зеркале или на снимках даже очень профессионального фотографа.

После еще нескольких щелчков фотокамеры фотограф объявил:

— Все! Перерыв и перекус! Мне кажется, последние кадры были безупречными, сейчас я рассмотрю их на мониторе.

— Глеб! — Маша направилась к нему, пробираясь через толпу дизайнеров, визажистов и фотографов. — Иди скорей сюда!

— Машенька, — преградил ей дорогу Славик, — аккуратно с платьем, мы еще не закончили. Но вы можете перекусить этой уткой, на которую с таким вожделением поглядывали, а макияж потом подправим.

— А я могу разделить трапезу со своим другом? — спросила Славика Маша.

— Ну конечно, — скривился он. — И я тоже к вам присоединюсь. Вы так замечательно позировали! Теперь заслужили получить удовольствие и отдохнуть.

Глеб подошел к Маше и Славику и, здороваясь, обнял подругу.

— Глеб, — начала Маша, — все это так необычно! Совершенно новый опыт, перезагрузка всех внутренних программ, изменение настроек, понимаешь?

— Я очень рад за тебя! Такой я тебя никогда не видел! В последнее время ты все чаще удивляешь меня внезапными перевоплощениями. Вот почему мне вдруг показалось, будто та Маша, которая приехала этим летом, — это какой-то другой человек, не та девчонка, с которой мы прыгали по крышам гаражей.

— Согласна, — усмехнулась Маша, — она другая. Давай перекусим? А то эта утка, которую я успела возжелать всеми фибрами желудка, уже едва теплая.

— Давай.

Глеб, Маша, Славик и Леночка уселись за стол. Славик, всем своим важным и деловым видом подчеркивая свое положение, принялся гонять официантов, в избытке заказывая вино, десерты, закуски, предлагая Маше то одно, то другое с явным намерением произвести впечатление. Глеб ухаживал за ней, подливая вина, спрашивал, не устала ли она от съемок и не жарко ли ей в рубашке с длинным рукавом. Маша старалась быть любезной и вежливой со всеми, чтобы никого не обидеть и не вызвать вражды между мужчинами.

Наконец трапеза подошла к завершению, и Славик отправил Машу поправлять макияж.

— Давай вечером сходим на речку, — предложила Маша Глебу, прощаясь. — Если у тебя получится, — добавила она.

— С радостью! — оживился Глеб. — Тогда до встречи! — И он ушел по своим делам.

Тем временем фотограф Виктор позвал Славика к монитору своего ноутбука.

— Ты только взгляни, — сказал он Славику. — По-моему, стоит на этом остановиться. Лучше не сделаем!

Слава взглянул на экран и позвал Леночку. На фото в лучах утреннего солнца, в утопающей в лесной зелени беседке Маша, обхватив корзину с яблоками, счастливо улыбалась. Глаза ее сияли, и было во всем ее облике столько естественности, женственности и… любви! Фотографу удалось поймать особенное выражение лица, эмоцию. Кадр, бесспорно, был удачным, и Славик одобрил:

— Принимается! Доводи до ума и отдавай пиарщикам.

Маше уже обновили макияж и готовили ее к новому этапу фотосъемки, когда Славик подошел к ней и сказал:

— Машенька, на сегодня все. Есть удачный кадр, который пойдет на билборд. Идемте в мой кабинет, я рассчитаюсь за вашу работу.

— Работу? — удивилась Маша. — Да это же развлечение, удовольствие, а не работа!

— Значит, я оплачу вам ваше удовольствие, — снисходительно улыбнулся Славик.

И Маша, переодевшись в свои шорты и футболку, пошла за ним в кабинет.

— Должен сказать, справились вы отлично, — сказал Слава, когда она села напротив его стола в кабинете. — Вот ваш гонорар. — И Славик выложил перед ней пачку купюр.

Маша радостно взяла их и, не пересчитывая, с достоинством положила в сумку.

«Спасибо, силы этого мира, за ваши дары», — подумала она и попрощалась со Славиком, поблагодарив его за необычайно интересный день. Провожая девушку к двери, Славик, не удержавшись, провел рукой по ее спине и ниже, задержав руку на ягодицах, но Маша сделала вид, что не заметила его намерения, очень быстро выскользнула за дверь и скрылась в полутьме коридора. Этот тип ее не интересовал.

Выйдя из ресторанного комплекса, Маша вынула купюры и пересчитала. Сумма гонорара равнялась шести ее зарплатам в детском саду. О таком она не смела и мечтать!

Глава 17 Любовь

Этот момент стал новой точкой отсчета в жизни Алены. Она стала рассеянной, слишком чувствительной и уязвимой. Подверженной перепадам настроения. Близкие люди и друзья с удивлением поглядывали на нее, когда она счастливо улыбалась, читая сообщения по Вайберу, и вспыхивала с возмущением, если к ней обращались, желали ее внимания или участия в каких-то делах. Работая с текстами, она уже с трудом улавливала смысл предложений, потому что мысли ее целиком и полностью утекали в одно русло.

— Я влюбилась! — сказала Алена Марте по телефону. — И не знаю, радоваться мне или огорчаться.

— Вот это да! Впрочем, я не удивлена, это было неизбежно. Не понимаю, что тебя огорчает?

— Мы можем вечером прогуляться по парку? Я ведь даже не знаю, что теперь писать в моей рубрике.

— Встречаемся в семь.

Целый день Алена работала над одной статьей, изо всех сил стараясь вникать в работу. Егор то и дело появлялся в Вайбере.

«Привет. Что делаешь?»

«Работаю. А ты?»

«Еду помогать друзьям. Все время думаю о тебе. Соскучился!»

«Я тоже!»

«Ты такая нежная, медово-шоколадная! Услада!»

«У меня все мысли о тебе, вспоминаю наш лес — и картинки в голове будоражат воображение».

«Все! Больше не могу! Так хочется встретиться! Хватит представлять, визуализаторша! Я сейчас снова сяду на велосипед, и мне будет крайне неудобно на сиденье!»

Алена смеется, читая его сообщения. Еще он обещает вырваться из круговорота забот и устроить новую встречу. А она мучится ожиданием. И свет сходится клином на предстоящем свидании.

Наконец в семь она встретила Марту на любимой аллее, очерченной рядами желтых фонарей.

— Отлично выглядишь! Счастье украшает всегда. Глаза светятся, идешь — будто летаешь. Кто этот везунчик?

— Он самый лучший, словно сказочный принц! Я действительно очень счастлива! — Алена крепко обняла Марту. — Я тебе так благодарна! Ты помогла мне многое понять!

— Ты сама все это сделала. Доросла до осознания, до встреч с нужными людьми, вот со мной, например, — шутливо подбоченившись, сказала Марта. — А теперь, согласно собственному намерению и воле, исполняешь свое желание. Единственное, что я не поняла, это причина страданий. Как ты там сказала? Не знаешь, радоваться тебе или огорчаться?

— Дело в том, что я не могу совладать со своими эмоциями, с наплывом энергии и страстей. Перестала быть хозяйкой себе. Не могу работать, готовить, стирать, не могу ни о чем и ни о ком думать, кроме него. Мое счастье или несчастье целиком зависят от его звонков! Позвонил — и я живу, полдня не писал — мне белый свет не мил. А еще… я впадаю в зависимость и собственническое чувство! Это такое отвратительное состояние! Где он? С кем он? Почему два часа кряду не дает о себе знать? И я схожу с ума!

— Н-дааа… Кого-то мне это напоминает…

— Кого же?

— Одну несчастную, дневники которой мы недавно сожгли. Она так цеплялась за своего мужчину, что переставала существовать как личность, растворяясь в нем без остатка. При этом ни ей не было комфортно, ни ему.

— И правда… Что же делать?! Я совершенно не владею ситуацией!

— Мы не зря спалили дневники. Ты распрощалась со старой версией себя. Так не примеряй на себя снова эту роль — роль слабой зависимой глупышки, которая ничего собой не представляет. Цепляясь за мужчину, ты только отталкиваешь его. Оставь ему пространство, он тебе не принадлежит. Никто никому не принадлежит. Только полностью самодостаточные люди могут строить гармоничные отношения.

— Я с тобой согласна, но на практике пока полный провал.

— Тебе надо занять себя. Переключиться. Сделать так, чтобы твоя личность росла самостоятельно, расширялась. Подпитывай энергией себя, а не его — и от этого ему будет только лучше: он будет видеть рядом с собой уравновешенную, гармоничную, полноценную женщину, которая светится изнутри, и в этом свете ему захочется купаться. Он всегда будет возвращаться в это поле твоей энергии. Только так, иначе сама разрушишь все. Вот тебе задание: выбрать новое увлечение и выделять на него время — минимум пару раз в неделю.

— Ты разве не слышишь, что я тебе говорю? У меня куча дел, но я просто не могу о них думать и заниматься ими!

— Это ты не слышишь! Пока не гармонизируешься, хорошего не жди. Так что придется через «не могу». Этот труд — построить отношения — еще сложнее, чем их начать. Прими свободу мужчины как его неоспоримое и абсолютное право. Он — это он, ты — это ты. А ты снова хочешь стать пиявкой. «Не уходи, я так страдаю». Не страдай! Расширяйся духовно! Ты чем в детстве любила заниматься?

— Любила рисовать. Очень много рисовала.

— Так почему сейчас не рисуешь?

— Ну я же не ребенок уже! Есть взрослые дела и заботы, нет времени на бессмысленные занятия.

— Какая огромная глупость! Это, конечно, очень обширная тема, чтобы в двух словах ее раскрыть, но скажу только, что у каждого взрослого человека есть внутренний ребенок — он сам в детстве, который мог быть обижен, мечты которого могли не сбыться, творческие порывы остаться нереализованными. И все это хранится в нас в виде обид, разочарований и неверия в себя. Так вот, чем больше ты ублажаешь и балуешь своего внутреннего ребенка, тем больше ты избавляешься от всех этих разочарований. Ты можешь раскрыться, реализоваться, добиться успеха, если договоришься со своим внутренним ребенком.

— Как же с ним договориться?

— Очень просто! Например, ты мечтала о большой коробке карандашей и новом альбоме, а родители по какой-то причине не купили тебе карандаши. И это осталось внутри блоком: я не могу себе это позволить, это нечто недоступное. А заодно и творческая энергия перекрыта, потому что желание рисовать наткнулось на невозможность сделать это. Или, например, тебе хотелось ходить на фигурное катание, а родители не поддержали. Ну так ты теперь взрослая! И можешь сама поддержать своего ребенка — себя в прошлом. И должна это сделать! Так что задание на неделю: начинаешь рисовать. Иди на курсы, осваивай новые техники. Как я уже сказала, сначала через «не могу». А потом прорвется поток, сама удивишься.

— Охо-хо, — усмехнулась Алена. — Теперь я точно буду занята днем и ночью.

— А теперь наконец расскажи, как ты познакомилась, как вы начали встречаться?

— Познакомились мы случайно, он друг моей начальницы. А потом мы поехали в сказочный лес! Ты же помнишь, что я брала у тебя спальник?

— Так вот куда ты так летела! Навстречу своему счастью.

— Получается, что так! Был чудесный день, а потом восхитительно-умопомрачительно-потрясающая ночь в одной палатке! — И Алена рассказала Марте все от начала и до конца.

— Постой-ка… Не это ли ты загадывала, когда описывала свою первую встречу в своей рубрике?

Алена вдруг замолчала, осознавая факт: Марта права!

— Я в шоке… — тихо промолвила она. — Этого не может быть…

— Опять она Фома неверующая. Просто непробиваемая. Хочется прям стукнуть тебя за эту зашоренность.

— Марта. Ты. Волшебница. Я все-таки в шоке.

— Открою секрет: мы все волшебники. Просто учись. Почти как в Хогвартсе[6]!

— Знаешь что? Мой внутренний ребенок в детстве не насытился мороженым «Каштан».

— Самое время его порадовать.

И подруги купили в киоске два эскимо и пошли по вечерней аллее, обласканной светом фонарей.

По совету психолога

Если увлеченно заниматься любимым делом, можно пропустить даже апокалипсис.

Макс Фрай

27 июня, вторник

Приветствую всех, кто заглядывает на огонек! Неделя у меня выдалась, скажу я вам, просто нет слов. Начну с признания: я встретила мужчину своей мечты. И, ясное дело, влюбилась! Когда я говорю «мужчина моей мечты», то прошу всех, кто следит за обновлениями рубрики, припомнить, что я по заданию Марты описывала идеальную для меня встречу. Так вот, можете не верить (я и сама еще не верю), но все случилось очень похоже на мое описание! Потому что отношения мои начались именно в лесу, в палатке, все декорации, да и сценарий, соответствовали загаданному.

И тут я столкнулась со своей полной несостоятельностью в области отношений: еще не прошло и пары дней, как я превратилась в ревнивую, подозрительную истеричку. Поразительно, как быстро всплывают на поверхность внутренние недоработки! Слава богу, у меня хотя бы хватило ума никак не показать это моему мужчине. В связи с этим я получила от Марты задание: необходимо увлечься новым делом (чем-то, чего всегда очень хотелось, но что я себе запрещала), — для того чтобы заниматься СОБОЙ, а не контролировать партнера. Чтобы переключиться и быть счастливой БЕЗ УСЛОВИЙ. Не при условии, что рядом с тобой любимый человек, что он в поле твоего зрения и его жизнь тесно связана с твоей. При этом вся твоя энергия утекает ему, потому что все мысли и намерения превращаются в глупый контроль и обусловленность. И ему не становится хорошо от этой энергии, ведь она ограничивает его свободу, душит его и связывает по рукам и ногам. С другой стороны, когда ты начинаешь заниматься собственной жизнью, наполняться творческой энергией и личностно расти самостоятельно, партнеру всегда будет комфортно рядом, он сам захочет греться в лучах твоего внутреннего солнца. Этому стоит научиться, даже не будучи в отношениях. Расширяться и сиять, быть тем, к кому потянутся.

Мы с Мартой долго об этом говорили, и я попробую сделать внутреннюю перезагрузку. В моем случае новым делом стало рисование. А точнее, масляная живопись. И я не могу вам передать, как здорово эта деятельность меняет мировосприятие! В детстве я любила карандаши, вырисовывала все в малейших деталях. В этом есть много напряжения. Масло — это совершенно особый материал, он дает художнику большую свободу и снимает зажатость. Мне повезло: у меня есть подруга Света, которая давно увлечена живописью и уже много знает и умеет. Она предложила мне помощь в овладении масляной живописью. У меня было уже целых три занятия! И вот что я вам скажу: для того, что по-настоящему нравится, всегда находятся время и средства. Потому что в любимом деле ты подзаряжаешься, наполняешься и становишься более продуктивным во всем. Как я лишала себя этого так долго — ума не приложу.

Первое мое занятие раскрыло мне, как много во мне страха и как малá моя зона комфорта. Я выбрала малюсенький холст и боялась накладывать краски, смешивать их, играть ими. Мне казалось, что одним малейшим движением я все испорчу. Света объяснила мне, что масло тем и хорошо, что ты всегда можешь все исправить, оно долго сохнет, а потому можно делать смелые мазки, менять то, что не устраивает, а иногда получается совершенно не то, что ты старался сделать, но неожиданно прекрасное, будто кто-то вел твою руку, помогая тебе. Потом она предложила мне выбрать холст побольше, не бояться и этим расширить зону комфорта. Таким образом, я осмелела и на втором занятии уже разгулялась по большому холсту. И знаете, что еще поразило меня? Снег не белый, а листья не зеленые. Небо не голубое, ни в чем нет ограниченности и однообразия! Все настолько богато оттенками и многогранно, переплетено между собой и гармонично соединено друг с другом! И я поняла, как сильно мы сами ограничиваем свой мир собственными убеждениями, постулатами, железными догмами. Может, иногда стоит подвергать сомнению устоявшиеся правила?

Я так погрузилась в процесс — а ведь надо было попутно успевать делать работу, кормить сына, посещать магазин, — что все дурные мысли и эмоции были вытеснены из моей головы. Так что проверено: способ переключаться на созидательные дела мегадейственный! Советую всем! Когда я в перерывах между делами включала Вайбер, там уже была лавина долгожданных сообщений от Егора вроде: «Ау! Ты где?! Куда пропала?!» И я с удовольствием купалась в его внимании.

Пробуйте увлекаться и пишите в комментариях, что получается! Всем гармоничных трансформаций!

Глава 18 Маша

Месяц отпуска пролетел, как поезд длиной в тридцать вагонов мимо маленькой станции. И в то же время Маше казалось, что она провела здесь по меньшей мере полгода, тогда как в городе каждый год был как один миг, монотонный, грустный и пустой, до того одинаковыми были дни. Этот же месяц в деревне был наполнен особенными моментами, пережитыми с бабушкой, с Яной, с Глебом, и, несмотря на то, что здесь не было каких-нибудь популярных развлечений — ночных клубов, аттракционов, караоке и прочего, — это нисколько не уменьшало разнообразия интересных занятий и насыщенности дней.

Большую часть времени Маша проводила с Глебом — эти двое стали неразлучными, настолько комфортно им было в компании друг друга. Они гоняли на мотоцикле по селу, Глеб учил Машу управлять моторной лодкой, они плавали наперегонки, словно им снова было по десять лет, играли в бадминтон и настольный теннис. Они даже построили дом на дереве в Машином саду, в который можно было попасть только по веревочной лестнице, — точнее, Глеб строил, а Маша генерировала идеи. На вопрос бабушки, к чему ей этот дом, Маша ответила, что в детстве очень мечтала о таком, да и сейчас он приводит ее в восторг — там так здорово скрыться от всех и читать, попивая чашечку чая и поглядывая в окно на сад сверху вниз.

Сейчас Маша стояла на станции, обхватив огородное пугало. Ее электричка вот-вот должна была подойти, и она прощалась с бабушкой, с Глебом и с Яной, которые пришли ее провожать. На Маше были короткие джинсовые шорты и красная майка, волосы свободно спускались по плечам, слегка подкрученные и сколотые невидимками на висках. В ушах болтались красные летние серьги-клубнички, отчего Маша сама казалась Глебу сладким, желанным десертом. Губы Маша подкрасила ярким малиновым блеском.

Чучело в ее руках вызывало небывалый ажиотаж и гамму эмоций на лицах всех без исключения встреченных по дороге людей: удивление, насмешку, восхищение, замешательство и многое другое. Реакция часто сопровождалась комментариями вроде: «Мария, познакомь с молодым человеком» или «А куда это ты увозишь нашего директора? Я только дождался было своей очереди на прием». Машу комментарии нисколько не смущали. Ей нравилось чучело, и она твердо вознамерилась доставить его до места назначения.

При виде собранного на пороге рюкзака в соседстве с чучелом бабушка ахнула:

— Ангел мой, что это ты опять придумала? Зачем взяла чучело?

— Везу детям в детский сад, — спокойно ответила Маша. — Поставим на игровой площадке. Ты себе даже не представляешь, как они обрадуются! У нас будет самая особенная площадка!

— Будешь тащить его по всем электричкам и метро?! — не поверила бабушка. — А что люди скажут? Будут смеяться!

— Дарить людям радость — не грех, — пожала плечами Маша. — Буду тащить, потому что мне приятно представлять реакцию детей.

Вот почему Маша, посвежевшая и похорошевшая после отдыха и положительных эмоций, стояла сейчас на вокзале в обнимку с огородным пугалом. Уже показалась электричка, и все стали прощаться. Бабушка заплакала:

— Красавица моя, будь умницей, не ищи во всем подвох, живи и радуйся, следуй хорошим советам умных людей, о которых ты мне рассказывала.

— Не переживай, бабушка, — обняла ее Маша. — Я на верном пути!

— Буду в городе — обязательно встретимся, — обняла Машу в свою очередь Яна.

— Приезжай! Я придумаю для тебя суперинтересную программу, буду твоим личным гидом, — ответила Маша. — Ну все, стоянка пять минут, мне пора! — сказала она и повернулась к Глебу, чтобы и его обнять на прощание.

Ей сложно было представить, как она теперь вернется в город, где не будет возможности видеть его в любой момент, когда ей того захочется. Она так привыкла наслаждаться его компанией, что теперь, будто наркоман, испытывала болезненные ощущения, когда отрывала от себя то, к чему пристрастилась всем существом.

Маша вскинула руки ему на плечи, и в этот миг он прижал ее к себе и поцеловал в губы — страстно, жадно, не сдерживая больше себя, не упуская последнего шанса. Маша от неожиданности задохнулась, распахнула синие глаза, а затем расслабилась, растворилась в потрясающе неведомых ощущениях, в блаженстве отпущенных на волю чувств.

Поезд через минуту должен был тронуться, и у Маши, ноги которой подгибались, а сердце выскакивало из груди, едва хватило сил запрыгнуть на подножку. Глеб, не желая отпускать ее, с му´кой в глазах все же подсадил Машу, подал ей как никогда в этот миг казавшееся неуместным чучело, и двери поезда закрылись.

Дарья Ивановна и Яна застыли, будто плохие актеры вторых ролей, чересчур затянувшие паузу. Глеб даже не обратил внимания на их драму и завороженно смотрел на поезд, набирающий скорость.

— Ого! Что я пропустила? — наконец нарушила тишину Яна, возвращая Глеба в реальность.

— К сожалению, абсолютно ничего, — ответил Глеб.

На следующий день Маша вышла на работу. Дети, которых она встречала в павильоне, все до одного радостно кричали: «Мария Васильевна вернулась!» — и бросались обнимать Машу и рассказывать про свои дела. На цветочной клумбе возле игровой площадки своей группы Маша уже установила пугало, и дети трогали его, радостно разглядывали и спрашивали:

— Мария Васильевна, а кто это?

— Это хранитель порядка в нашей группе, — отвечала Маша. — Он следит, чтобы дети не обижали друг друга — и воспитателя, — а также за тем, чтобы вредители не портили растения.

— А как он следит?

— Очень внимательно и неустанно смотрит во все глаза, ведь он привык охранять урожай на полях от птиц, которые хотят его поклевать. А сейчас он поменял место работы. Ведь надо иногда менять что-то в своей жизни!

— Как здорово! А почему у него пальто дырявое?

— А почему в кармане нет носового платка?

— А что он любит есть?

И каждый хотел знать как можно больше об этом чучеле, а Маша радовалась, что детям интересно.

Получив хороший гонорар за рекламу, Маша купила для детей несколько игрушек: специальную массу, похожую на пластилин, с формочками, при помощи которых можно было лепить печенье, один в один напоминающее настоящее, и даже запах у нее был фруктовый; пластмассовый домик-ферму со вторым этажом, грузовым лифтом, стойлами, трактором с прицепом и пластмассовыми животными; большой конструктор-дорогу с дорожными знаками, заправкой и машинами; несколько кукол.

В группе она отдала детям игрушки после завтрака, и дети с восторгом погрузились в игру, а Маша помогала им разбираться с непонятными моментами: как соединять детали конструктора, как пользоваться формочками для искусственного теста, а также следила, чтобы всем хватило игрушек, все были заняты и никто не был обижен. Маша была в этот день рассеянной и невыспавшейся, однако старалась собраться с мыслями и уделить внимание всем.

Подходило время обеда, когда кто-то постучал и на пороге группы возникла мужская фигура, которую краем глаза заметила Маша. «Чей-то папа пришел забрать ребенка до сна», — решила Маша и пошла к двери, попутно поучая детей не забирать друг у друга игрушки, иначе они их быстро поломают и тогда не поиграет уже никто.

Подняв голову, Маша встретилась глазами с Глебом и обомлела.

— Ты? — выдохнула она.

Лиза с темпераментом холерика, которой никогда не сиделось на месте, подбежала к Глебу и протянула только что слепленные два печенья:

— Дядя, угощайся!

— Спасибо, — рассеянно ответил Глеб, автоматически откусил одно печенье и принялся жевать.

Глаза у Лизы округлились от удивления, отчего она стала похожа на сову, — какие-то новые правила игры, о которых она не знает? — а затем ее личико сморщилось, и ребенок заревел, считая игрушку безнадежно испорченной.

— Ой, подожди, выплюни! — заторопилась Маша: вдруг масса токсичная? — Это же искусственное печенье! — И она зашлась в безудержном хохоте, не в силах сдержать себя. Некоторые дети тут же подхватили смех — зачем пропускать веселье?

Когда в группу вошла заведующая, она застала хохочущую Машу, ревущую Лизу, чужого мужчину посреди группы, переступившего порог прямо в обуви, и устроивших настоящий кавардак из новых игрушек детей.

— Пройдите ко мне в кабинет, Мария Васильевна. Галя, присмотрите за детьми и наведите порядок в группе, — кинула она Галине, вошедшей с кастрюлями.

Маша расправила плечи и двинулась вслед за Людмилой Владимировной, весело подмигнув на ходу Глебу.

Вернувшись в город после месяца отдыха, Маша поняла, что не хочет больше той рутины и страха, в которых она находилась так долго. Прочитав в полюбившемся блоге про полезность баланса и способы его нахождения, она решила, что ей необходимо увлечься новым делом. И не просто увлечься, а совершенно отказаться от всего того, что не наполняло ее жизнь минутами радости и удовлетворения. Уйти из детского сада, как только на нее снова начнут давить или унижать ее, при этом покупая ее труд и время так дешево.

— Садись, — кивнула заведующая на стул напротив своего стола. — Я устала от тебя, Маша. Не успела ты выйти из отпуска, как я уже слышу из-за двери твоей группы шум, гам, рев, смех, а войдя, вижу полный беспредел, к тому же ты дошла до крайности: приводишь хахаля в рабочее время и не занимаешься детьми.

Все это заведующая говорила сухим бескомпромиссным тоном, как робот, и Маше казалось, что эта безжизненная женщина уже устала от себя самой. И она еще удивляется, почему у нее постоянно головные боли и букет болезней, никак не связывая это со своим дурным нравом. Людмила Владимировна тем временем продолжала:

— И немедленно убери чучело с детской площадки. Что-то я не видела в разработанных министерством образования планах занятий рекомендаций для подобного рода декораций детской площадки. Чему это учит детей? Что у тебя сегодня в плане? Ты вообще составляла план?

Маша молча слушала и не оправдывалась, не кивала и больше не вжимала голову в плечи при звуках голоса заведующей. Злые чары были развеяны. Сейчас она будто видела все со стороны, не являясь участником: вот человеку мало энергии и он ищет тепла в других, довольствуясь даже низким сортом — негативом, энергиями страха и уныния. Маша по-человечески жалела эту женщину, сидящую напротив, как на троне, с видом вершителя судеб, постаревшую, больную и усталую, вряд ли часто переживающую минуты радости и полноценности жизни, вряд ли осознающую бессмысленность и печаль своих дней.

— Маша, ты меня слушаешь вообще? — повысила голос заведующая. — Пугало убрать, привести себя в порядок — что это за платье в цветочек? Ты воспитатель, а не барная певица. И показать методисту планы занятий на ближайшую неделю. Ты поняла?

— Нет, — ответила Маша, и заведующая от неожиданности побледнела, в ее глазах даже мелькнула искра жизни, так она была удивлена, услышав от робкой, покорной Маши это «нет».

— Что ты сказала? — переспросила заведующая.

— Я увольняюсь, — спокойно ответила Маша. — Доработаю сегодня последний день.

Людмила Владимировна так сжала губы, что осталась одна красная полоска губной помады, на щеках проступили пятна. Она процедила:

— Доработаешь две недели — и свободна. Пиши заявление.

— Нет, — снова сказала Маша. — Сегодня последний день.

— Тогда в трудовой книжке я напишу тебе «уволена по недоверию», — зло выплюнула заведующая. — Думаешь, тебе все позволено? Согласно закону ты должна отработать две недели.

— Я отдала достаточно времени своей жизни этому детскому саду. А теперь если я что-то и должна, то только самой себе. Стать счастливой. Изменить свой мир. Вы можете написать все, что посчитаете нужным.

Какая-то трудовая книжка, простая бумага, не могла сейчас повлиять на ее решение. Тем более не хотелось покупаться на шантаж.

— Пиши заявление, — процедила заведующая. — Свободна.

«Да, свободна, — думала Маша, идя по коридору к своей группе. — Очистила место для нового».

После разговора с заведующей ее трясло, к тому же Маша испытывала страх перед неизвестным, ведь много лет кряду у нее было ощущение относительной защищенности, гарантированное завтра. Но в этот раз настроение было воинственное: ей невыносима была мысль о том, что она снова проявит слабость, и о том, что не будет в ее жизни никакого движения и роста.

Пусть она еще не готова была сказать себе, что за новое дело увлечет ее, но распрощаться с гнилой атмосферой, с тупиковым положением в жизни она готова была на все сто. На ее решение сильно повлияла мысль о том, что она заработала за час фотосъемки сразу несколько зарплат, так что условно она имела достаточно времени в запасе, чтобы найти новую работу. И вот ведь, оказывается, можно зарабатывать очень много, не затрачивая титанических усилий. Конечно, фотосъемка была счастливой случайностью, единичным случаем, но Маша уже не сомневалась: когда ты доволен жизнью, жизнь тоже довольна тобой и щедра на сюрпризы.

В группу она вбежала взволнованная и раскрасневшаяся. Глеб нерешительно стоял у окна, чувствуя себя виноватым: возможно, из-за него у Маши неприятности. Маша, нуждаясь в поддержке, ринулась к нему и прижалась к его крепкой груди, на миг зарывшись в его рубашку разгоряченным лицом. Глеб обнял ее и ласково, успокаивающе поглаживал дрожащие плечи.

— Ну что? Неприятности? — спросил он. — Ни о чем не переживай, я все решу, я сейчас пойду к… — начал он, но Маша подняла на него свое сияющее торжественной улыбкой лицо.

— Никаких неприятностей, — сказала она. — Наоборот, приятности. Я уволилась!

— Как?! — удивился Глеб.

— Играем по-крупному, — подмигнула ему Маша. — Сейчас тихий час. Уложу детей — и моя смена длиною в полжизни закончена. Подождешь?

Конечно, он подождал. Ждать ее для него сейчас было главным делом последних дней, это было равносильно ожиданию счастья, наполняло смыслом его жизнь.

Маша освободилась спустя час, легкая, какая-то воинственная, и они вышли из здания детского сада. Ей казалось, будто в ней бурлит лавина энергии, словно специально предназначенная для новых свершений, неизвестных целей, которые ей только предстояло обозначить.

— Что случилось, объясни наконец, — попросил Глеб.

— Я уволилась, больше ничего, — ответила она и хотела что-то добавить, когда на глаза ей попалось пугало, которое утром так понравилось детям.

«Не зря везла», — подумала Маша.

— Подожди секунду, хорошо? — обратилась Маша к Глебу.

Он кивнул, и она направилась к пугалу. Подойдя, Маша стряхнула соринки с заплатанного пальто чучела и сказала:

— Давно хотела вам сказать, Людмила Владимировна, что все ваши методы устарели. Хотите слепо следовать правилам системы? От этого несет мертвечиной! Творчество, ограниченное рамками рекомендаций, любовь и взаимопонимание, запланированные на начало сентября, ненависть и усталость, скрытые под маской зайчика на утреннике. Всего вам хорошего, Людмила Владимировна. От всей души! А я в этой постановке больше не участвую. — Маша окинула взглядом чучело, хихикнула и добавила: — Кстати… Не знаю, говорили вам когда-нибудь или нет… но вы же просто пугало огородное! — И она снова засмеялась.

Маша развернулась и, весьма довольная своей детской выходкой, направилась к Глебу, который ждал ее возле «ситроена», даже не удивляясь тому, что Маша разговаривает с пугалом. Ему ли ее не знать! Но не успела она сделать и пару шагов, как дорогу ей преградил высокий представительный мужчина. Маша от неожиданности вздрогнула, но тут же поняла, что это папа Никиты.

— Простите… Ваша пламенная речь… — начал он. — Я пришел за Никитой и невольно стал свидетелем того, как вы отчитывали чучело, — хихикнул Виктор Сергеевич. — Вы что, увольняетесь? Это правда?

— Правда в том, что я уже уволилась, — ответила Маша и поняла, что испытывает чувство громадного облегчения.

— Что же произошло, если не секрет? — спросил Виктор Сергеевич.

— Это произошло давно, но лишь сейчас совершенно перестало устраивать меня. Отжившая система образования. Бездушное отношение к детям и между коллегами. Ни одно действие не проверяется здравым смыслом и желанием лучших результатов, ни одно указание руководства и никакие действия заведующей не подвергаются сомнению. И вообще, вся эта лавочка напоминает мне выращивание зомбороботов в закрытом ангаре, и даже родители не знают, что происходит за стенами этого здания. «Посмотрите, дети, Миша бегает, значит, он плохой мальчик, ведь я сказала сидеть на стульях и не двигаться!» — говорит в младшей группе воспитатель с двадцатилетним стажем. И почему, интересно, он должен двадцать минут просто сидеть, когда ему три года? Потому что Елене Петровне так удобно! Никто не сломает игрушки и не подерется. А что запомнит Миша? Что он будет плохим, если не подчинится приказу, в котором вообще нет здравого смысла. Так он и будет всю жизнь слушать любого, кто выше по положению, без раздумий и сомнений, как учили. И не надо развиваться, расти, проявлять инициативу, ведь всегда есть те, кто знает, что тебе делать, и направит тебя «верным» путем!

Маша уже не могла остановиться, ей нужно было все недовольство выплеснуть и оставить здесь, за этим забором, чтобы не тащить дальше этот груз.

— Ешь, когда и что тебе говорят, хочешь ты этого или нет, танцуй, если приказали, и всегда бойся, потому что так тобою легче управлять! — Она выдохнула. — Вам достаточно или я могу продолжить?

— Хм… — усмехнулся Виктор Сергеевич. — Вы были всегда такой спокойной. Не думал, что в вас столько бунта!

Глеб, который видел, что какой-то тип преградил Маше путь, уже заметно волновался и ходил взад-вперед возле своей машины, но мешать разговору не решился. Если что-то пойдет не так, он сразу заметит, и поэтому он бдительно наблюдал со стороны.

— Ну, я пойду? — спросила Маша. — Я ведь ответила на ваш вопрос.

— Не могли бы вы уделить мне еще несколько минут?

Маша кивнула:

— Хорошо.

— Дело в том, что мой сын очень долго ждал, когда вы вернетесь из отпуска, и не хотел ходить в детский сад. Поскольку я все время занят на работе, его все же приходилось приводить, но он всегда возвращался домой какой-то задерганный и заплаканный. Мне кажется — а после вашей пламенной речи еще больше, — что вы очень хороший педагог и любите детей.

— Простите, Виктор Сергеевич, но, если вы хотите уговорить меня остаться, сразу скажу, что с этим покончено. Я просто устала.

— А как насчет того, чтобы организовать хороший детский сад? Такой, где детям будет уютно, куда они всегда захотят идти. Где все будет так, как вы себе представляете.

— Вы это серьезно? — не поверила Маша.

— Да. Потому что я не только бизнесмен, но и любящий папа, и мне хочется, чтобы мой сын был счастлив. И другие дети тоже. И это не пустые слова. Я часто вкладываю деньги в разные проекты, и этот был бы не хуже, чем любой другой. Я могу выделить хорошее помещение, сделать ремонт согласно вашим пожеланиям, нанять людей — таких, каких вы захотите, лишь бы вы согласились всем этим заниматься.

Маша все еще не могла поверить своим ушам. Секунду она молчала, затем сказала:

— Вот это да! Это очень интересно! Но только я не знаю, справлюсь ли, ведь это большая ответственность и здесь нужен какой-то другой опыт, чем опыт простого воспитателя… — засомневалась она.

— Главное — не бойтесь, я вас во всем поддержу. Вы всегда сможете проконсультироваться со специалистами в любой области. Тут более всего важен ваш запал, творческий порыв, гуманизм и неравнодушное сердце. Составьте какой-то минимальный проект, описание того, как вы все себе представляете, и начнем понемногу воплощать. Обещаю, что у вас будет хороший гонорар и полное доверие с моей стороны, карт-бланш.

— Виктор Сергеевич, по рукам! Давайте послезавтра созвонимся и уже подробно обсудим! Я подготовлюсь к разговору. А сегодня мне нужно отдохнуть и собраться с мыслями.

— Конечно, Мария Васильевна, до скорой встречи.

И они разошлись. Наконец Маша села в «ситроен» Глеба, и он повез ее в ресторан, ведь никто из них еще не обедал и оба были голодны. Маша сияла от радости: этот день был каким-то судьбоносным и поворотным. Приехал Глеб, без которого она тосковала, она бросила опостылевшее место и тут же получила потрясающее предложение!

— Маша, что происходит? — спросил Глеб, когда они заказали обед. — Можешь хоть что-то уже сказать? Я думал, что из-за меня у тебя неприятности, но ты увольняешься и совершенно при этом не расстроена.

— Ты ведь знаешь, что мне не нравилась эта работа.

— Я также знаю, что ты вечно жила этими детьми, их интересами, любила их.

— Я поняла, что люблю и себя тоже. И хочу выстраивать все в своей жизни более гармонично. К тому же полчаса назад я уже получила потрясающее предложение: создать собственный детский сад мечты!

— Неужели правда? — загорелся Глеб. — И не побоишься сложностей?

— Я не собираюсь искать препятствия раньше, чем они появятся, и загодя страшиться их. Нет ничего невозможного! Я справлюсь, потому что мне нравится эта идея, она меня зажигает, и я готова выкладываться ради ее реализации по максимуму!

— Кто-кто, а я уверен, что у тебя все получится! — поддержал ее Глеб.

Маша продолжала:

— Понимаешь, это желание, которое я загадала! Казалось бы, оно почти неосуществимое, а вот ведь исполняется! Это помогает мне верить в чудеса и собственные силы.

— Ты очень сильная, — серьезно сказал Глеб. — Вот почему твои желания исполняются. И я очень рад. Действуй! У тебя хорошая цель.

И Маша почувствовала уверенность: Глеб поддержит ее, если ей станет трудно или возникнут сомнения. Он будет рядом, и все встанет на свои места в любой период ее жизни.

— Глеб… — начала она. — А ты зачем приехал?

— Разве это непонятно? Тебе нужны пояснения? Вот представь: еду я в город и всюду с билбордов мне улыбаешься ты. Красивая, светлая… любимая. Кажется, стоит протянуть руку — и я смогу коснуться твоего лица, поцеловать тебя! Маша. С этим ничего нельзя сделать. Я тебя люблю.

Маша вздрогнула, хотела отвернуться, сделать вид, что не понимает, о чем речь, но ее затопила волна такого счастья, ни с чем не сравнимого блаженства! Ей казалось, что наконец все правильно, именно так, как должно быть, чтобы жизнь была полноценной, яркой, всеобъемлющей. Ведь следовало себе признаться, что и она не могла выбросить Глеба из головы ни на минуту! И никакие дела не способны были ее отвлечь.

Маша взяла его за руку, осторожно, нежно, и ей казалось, что через это прикосновение вся ее душа, вся волна нежности и любви перетекает к нему — по руке и до самого сердца. Чувствуя этот сладкий ток, Глеб остановился и поцеловал ее, отчего оба утонули друг в друге, на миг оказавшись вне времени и пространства.

— Кажется, я тоже тебя люблю. Да! Люблю тебя. Потому что разрешаю себе теперь тебя любить!

Глава 19 Снова лес

К концу недели у Алены было ощущение, будто она бежала кросс на время и выносливость, однако измотанности не было — наоборот, появились азарт и блеск в глазах, чувство «я все могу». Осознание необходимости делать множество дел и успевать радовать себя подстегивало к активности, даря нужное количество энергии и сил.

А на финише ее ждал на вокзале Егор, стильный, загорелый, с огромным рюкзаком за плечами. Они, конечно, виделись время от времени, обедали в ресторанчике, сходили в театр, но побыть наедине так и не удалось. И теперь они снова ехали в лес, на прежнее место.

Счастливые, втиснулись в переполненную электричку, задевая старушек рюкзаками, и заняли места. Полная женщина стала в проходе с белой узкомордой собачкой в руках.

— Собачка! — прокомментировал малыш, сидящий на руках у молодой мамы.

— Это козочка! — возразил Егор.

— Козочка? — внимательно всмотрелась мама малыша, очень удивившись.

— Ну конечно! — гнул свое Егор.

— Да нет, это собачка! — обрела уверенность собеседница, догадавшись наконец, что ее разыгрывают.

Алена смеялась от души, ей так нравилось, что Егор склонен разрушать привычную картину мира и видеть вокруг необычное! Ей хотелось расцеловать его, раскрыть для себя, познать его тайны.

Лес встретил ласковым шелестом и щебетом, свежими запахами, зеленью, теплом. Егор тут же велел разуться, и они шли к месту босые, радуясь друг другу и жизни.

Попрыгали в реку, изжарившись после электрички и получасового пути к месту. Алена плавала долго, Егор же сразу выскочил, как намокший лев, — воду он не очень любил. Расстелили карематы и грелись на солнце, лаская друг друга и доводя до сладостного безумия. В этот приезд они были здесь одни.

Отдохнув, отправились за шалфеем на дальнюю поляну. Природа насыщала душу до самых глубин, питала все клеточки, вокруг была квинтэссенция жизни, смысл и суть.

— Снимай купальник! — скомандовал Егор на шалфейной поляне, потянув за завязки купальника у Алены на спине.

— Вдруг увидят, — смущенно огляделась Алена.

— Никого нет, снимай, — настоял Егор и тоже снял свою «египетскую» накидку.

И они пошли по травам совершенно голые, подставляя себя солнцу и жизни.

— Мы с тобой как Адам и Ева, — произнес Егор. И Алена была счастлива до краев и даже выше.

Ни с чем нельзя было сравнить это ощущение — когда ты идешь по лесной поляне рядом с любимым человеком, вы обнажены и беззаботны и вам больше не нужно совершенно ничего, чтобы сделать вас еще более счастливыми. Вы принимаете это как данность, и каждый новый вдох — одинаково заслуженное счастье.

Набрали шалфея, зверобоя и подмаренника с медовым запахом, заварили чай, а после жарили колбаски и макали их в жидкий сыр. Егор смастерил из найденной проволоки решетку, ее отмыли и пекли перец, помидоры и баклажаны. Алена не могла припомнить, когда в последний раз ела такую вкусную еду.

Из реки Алена почти не вылезала. Обсохнув, снова шла плавать, это была ее стихия — вода, и она блаженствовала.

К вечеру Егор заготовил много дров и они развели огромный костер. Он рассказывал про разные страны и свои путешествия. Пора было укладываться, и Егор спросил:

— Ты будешь купаться?

— Ты что! Ночью? Нет конечно.

— Будешь. Давай раздевайся, ты же, наверное, никогда не купалась в реке ночью!

— Холодно!

— Да там сейчас теплее, чем снаружи. Вылезешь, оденешься, чаю выпьешь.

— Я боюсь!

— Ну, будешь побеждать свой страх. А я тебе буду фонариком с берега светить.

И она пошла. Просто невозможно было ему возражать, будто подчиниться Егору было самым естественным, что можно придумать.

Ахнув, поплыла по совершенно черной воде, чувствуя опасение — что кроется в глубине? — и полный восторг. Страх и упрямство. Желание преодолеть и получить новые ощущения. Ей казалось, будто она попала в иное измерение, — таким было прикосновение прохладной воды в кромешной темноте. Алена чувствовала каждую пору тела, все инстинкты обострились, и плыть хотелось бодро, не расслабляясь.

— О-о-о-о-м-м-м-м, — послышалось с мостков. Там был красный маячок фонарика во тьме и темный силуэт Егора. — О-о-ом мани падме хум, ом мани падме хум![7] — зазвучал красивый голос Егора.

Мантра словно прокатилась по ртутной глади воды, отразилась от черных силуэтов нависающих над водой деревьев, от миллиона звезд и придала ритуальность ночному купанию. Алена же плыла и чувствовала необычайный прилив сил, осознавала смысл всего, что с ней происходило, понимала: страх мешает взять все то, что делает жизнь полнее. Темная вода не опасна. Только страх разрушителен.

— Я доверяю этому миру, — тихо прошептала она.

Когда она выбралась из воды, Егор укутал ее полотенцем.

— Ну как, понравилось? — спросил он. — Я наполняю тебя энергией!

— Да, я это почувствовала. Спасибо! Не могу передать, как это было здорово!

— А завтра тебя ждет прыжок с дерева в реку.

— Что?! Какое еще дерево? Нет, это не для меня! Я боюсь высоты!

— Вот поэтому и будешь прыгать! У тебя нет вариантов.

И Алена поняла, что будет прыгать, хочет она того или нет.

Утром Алена с Егором напились чаю с печеньем и отправились на станцию за водой. Баклаги спрятали под кустом, и Егор повел Алену к дереву над рекой, с которого предстояло прыгать.

Увидев дерево, Алена сказала:

— Нет.

— Полезли, — ответил Егор.

И она полезла.

Нижняя ветка нависала над водой примерно на высоте второго этажа. Лезли по старой коре, которая отслаивалась под руками и ногами и не могла быть надежной опорой. Казалось, залезть на край ветки не представлялось возможным.

— Мамочки! — стонала Алена. — Это безумие!

— Будем бороться с твоими страхами, — отрезал Егор.

Он быстро оказался на месте, с которого удобно было прыгнуть. Алена вскоре встала рядом с ним, балансируя на ветке и хватаясь за сучки. И тут, взглянув вниз, она поняла, что просто не сможет прыгнуть. От высоты кружилась голова, что ждет под водой — неизвестно. Но самое страшное, что слезть с дерева тоже было невозможно — это был путь в один конец! Она просто похолодела от ужаса.

А Егор смешно подтрунивал и дразнил, мотивировал ослабить диктат разума, победить страх и довериться. Но все было напрасно — Алена собиралась стоять здесь целую вечность, ибо это был настоящий тупик! Так Мюнхгаузен оказался однажды между львом и крокодилом — теперь-то она прекрасно знала, что он чувствовал! Только вот у нее не было находчивости и оптимизма барона.

И тут она ощутила, как Егор легким движением толкнул ее, и, ахнув, полетела в воду. Она ушла под воду с головой, воздух от страха набрать не успела, поэтому выплывала, долго барахтаясь, задыхаясь и сплевывая воду. Несколько секунд Алена не могла сделать вдох, казалось, что легкие сжались. Но после «прыжка» она убедилась, что опасности под водой не таилось!

Егор ровно вошел в воду, не колеблясь и секунды, чем вызвал у нее новый прилив восторга. А на берегу объявил:

— А теперь прыгаем с верхней ветки.

— О нет! Больше никогда! Я на это не куплюсь!

Но через несколько минут оба уже были на верхней ветке. Как же высоко и страшно! Алену трясло в буквальном смысле, а Егор подталкивал:

— Ну давай уже! Сама! Что тут долго решаться? Раз — и все! — И с этими словами он снова толкнул ее, понимая, что сама она не прыгнет.

После этих «затяжных прыжков» Алена почувствовала неимоверное расслабление и подумала, что теперь ей вообще ничего больше не страшно. Убеждаясь раз за разом, что боялась зря, она уже ставила под сомнение саму идею страха. А рядом с Егором ей казалось, что с ней вообще ничего плохого не может произойти.

Умиротворенная, она напевала себе под нос отрывки из разных песен, когда они возвращались на место своей стоянки, а затем варили суп на костре.

— Как же с тобой хорошо, — сказал Егор, наблюдая за ней из гамака.

— А мне с тобой, — улыбнулась Алена.

На закате она долго сидела у реки. Егор тихонько подошел, сел рядом, спросил:

— Что ты делаешь?

— Я молюсь.

— Ты же ничего не произносишь. Как ты так молишься?

— Я любуюсь творением Создателя. Наслаждаюсь им. Люблю все, что создано Творцом. Эти звуки, запахи, цвета…

— Странная у тебя молитва. Ни просьб, ни покаяний, ни обещаний?

— Это лучшая молитва, которую можно совершать, поверь мне. Создателю не нужны наши сопли. Он хочет, чтобы мы радовались, были счастливы. Он дал нам для этого все, а мы дурака валяем. Тратим драгоценное время жизни на глупости… А ты знаешь, что делают писатели, художники, поэты?

— Занимаются творчеством?

— Они тоже молятся. Они восхищаются миром, всеми его проявлениями, и помогают восхищаться всем тем людям, кому это хуже удается.

Егор обнял ее и крепко прижал к себе, так крепко, что ей на мгновение стало больно.

Глава 20 Ожидание

«Хочу с тобой на море» — пришло по Вайберу сообщение от Егора в тот момент, когда Алена выслушивала недовольство Тани по поводу долго выполняемой работы.

«Это была бы живая мечта!» — быстро набрала ответ под косым недовольным взглядом Тани.

Таня все чаще распекала Алену, и все сотрудники уже привыкли, что Алена в офисе ходит в пиратской шляпе, не реагируя ни на какие нападки.

Виталик все норовил то ущипнуть Алену, то подержать ее за руку, приглашал в кафе и в кино, но она игнорировала все его ухаживания. Тогда он начинал ругать Татьяну — когда той не было в офисе, — думая, что тем самым берет сторону Алены и заслуживает снисхождения. Но Алена не поддерживала этой темы и находилась в своем мире, светилась и улыбалась собственным мыслям.

«А ты сможешь отпроситься с работы?» — снова пришло от Егора.

«Ты серьезно?!» — набрала ответ.

«Как тебе нравится 21 июля?» — прислал он.

«Я не знаю как, но я поеду! С Татьяной договорюсь!!!»

«Ок. Собирайся!»

И она начала собираться. Всем сообщила, что уедет на неделю, уговорила Таню дать ей работу вперед за следующую неделю, чтоб сделать ее заранее и не подводить, и Марте тоже сообщила о своих планах. Написала список вещей и стала собирать рюкзак. Семнадцатого числа она уже буквально сидела на чемоданах. Она ежеминутно представляла море и Егора рядом с собой, улыбка не сходила с лица, и было сложно поверить в происходящее.

Восемнадцатого вечером на Вайбер пришло от него сообщение: «У меня не получается сейчас ехать».

Сердце в волнении забилось, огорчение волной накрыло ее с головы до ног. Написала: «Ок. А когда?» Ответ: «Я не знаю».

Она не справилась с наплывом эмоций. Выключила телефон, плюхнулась на кровать и зарыдала в голос. Затем раскрыла рюкзак и, сморкаясь между делом в курортную футболку, стала вышвыривать из него вещи, пиная их по всей комнате, распихивая по ящикам и полкам. Прибежали мама и Рома.

— Что такое? — беспокоилась мама, а Рома ошарашенно смотрел на Алену, лицо которой покраснело и опухло от слез.

— Я никуда не еду. Все.

И она выбежала из дома. Ей нужно было срочно увидеть Марту.

Сумерки хлестали по глазам пятнами огней, от слез перед Аленой все сливалось, как в крутящемся калейдоскопе. Как это случилось, что эмоции так овладели ею, что она потеряла контроль? Она думала, что уже обрела достаточную власть над собой, но все рассыпалось от одного сообщения! Марте позвонила, уже приближаясь к ее дому, и через пять минут ворвалась в ее квартиру, будто обезумевший вихрь.

— Выпей водички, — очень спокойно отреагировала Марта на внезапное появление Алены и ее истерическое состояние. И после того, как Алена осушила стакан, сказала: — А теперь рассказывай.

— Я не еду на море с Егором. Он не может, — прошептала Алена хриплым голосом.

— Из-за этого весь сыр-бор?

— Ты что, не понимаешь? Я так ждала этого дня! Везде договорилась, мама согласилась взять на себя Рому, Татьяна меня отпустила на неделю, я всю работу сделала на неделю вперед! Собрала рюкзак, купила новый купальник! Ни о чем думать не могла. — Алена снова стала плакать.

— Сейчас же прекрати потакать своим эмоциям и послушай меня трезво. Ты сама сделала это. Ты — причина, по которой сорвалась поездка.

— Как это?!

— А ты послушай себя! Что ты сказала? Ты так ждала этого дня. В этом-то и фокус. Ты ждала чересчур сильно — и этот факт подтверждается твоей преувеличенной реакцией на то, что сорвалось исполнение желаемого.

— Но разве не исполняется то, чего мы сильно хотим?

— Все не так просто. Исполняется то, к чему мы относимся с легкостью. Желаем и отпускаем. Может быть, даже забываем об этом. И оно вдруг раз — и сбывается. А ты вцепилась в ожидаемое, как клещ. Слишком много затратила энергии, и это сработало в обратную сторону. Слишком много было напряжения в сторону желания, и это-то напряжение как раз сейчас и выплескивается. Так что Егор тут ни при чем. Насколько я поняла, он сам очень хотел поехать.

— Это правда. Мы оба хотели побыть вместе.

— Поэтому сейчас ты прекращаешь этот разрушительный для тебя, Егора и всех окружающих процесс, бессмысленную истерику, отдаешь бразды правления в своей внутренней стране в адекватные руки внутренних командиров и отправляешься баиньки. А завтра утром я тебя жду, спокойную и сильную. У меня будет для тебя новое задание.

Алена кивнула, всхлипнула и крепко обняла подругу, чувствуя защиту и поддержку.

Когда она шла домой, позвонил Егор и объяснил, что у него появились клиенты, которых он куда-то везет, терять их нельзя, поэтому и планы изменились. Алена успокоилась, когда услышала его голос и поговорила с ним. Она совершенно устала и намеревалась привести в порядок свое душевное состояние во что бы то ни стало.

Уже в восемь утра Алена была у Марты. Марта заварила ромашку в гороховом чайничке и включила медитативную мелодию. Она умела создавать нужную атмосферу легким движением руки.

— Выпей волшебного чаю, гармонизирует и приводит в порядок мысли. Мне нужно твое внимание.

— А у тебя есть хоть что-то не волшебное?

— Нет. Все волшебное, так что пользуйся возможностью получить все, что только пожелаешь! Как раз сегодня у нас будет мастер-класс, как правильно загадывать желания. Вот тебе несколько листов, пиши на каждом одно желание.

Алена немного подумала и написала: «Море с Егором».

— Складывай из листа с желанием самолетик.

Алена сложила, благо в детстве довольно часто тренировалась это делать.

— Загадала желание — теперь отпускай. Давай, пусти самолетик из окна! Ты отправишь запрос в информационное поле вселенной, а потом как бы забудь об этом, живи и радуйся, занимайся любимыми делами. Не надо ждать! Не трать на это время, понимаешь? Все придет, если не напрягаться.

— Понимаю, но это сложно. Желание будто было уже в кармане, я настраивалась, готовилась, и тут на тебе! Так неожиданно все оборвалось.

— Ты никогда не можешь быть уверена ни в чем. Планы всегда могут измениться под воздействием миллиона разных обстоятельств. Все портит чрезмерное ожидание. Слышала истину: кто ничего не ждет, никогда не будет разочарован? Подумай, ведь так и есть! Теперь пиши другие желания, любые! Тебе надо потренироваться. Загадываешь — и отпускаешь.

Алена написала: «Научиться кататься на лыжах», «Залезть на гору», «Свое жилье». Она свернула в самолетики множество желаний и выпустила из окна.

— Задание на дом: делать каждое свое действие без ожидания результата. За что бы ты ни бралась, делай дело ради удовольствия от процесса. Это очень полезно! Во-первых, так начнут отпадать ненужные занятия, не приносящие радости, а зачастую даже и существенной прибыли. Во-вторых, научишься не ожидать. Это крайне важно, как ты уже понимаешь. Чтобы не разочаровываться и не скатываться в эмоциональную яму. Да иначе просто не будет ничего, жди не жди.

— Спасибо тебе тысячу раз! Постараюсь изо всех сил!

Вскоре Алена уже бежала на работу. После Марты в голове всегда было ясно, будто в нее светили фонариком. Поистине волшебство.

По совету психолога

Однажды ученик спросил Учителя:

— Долго ли ждать перемен к лучшему?

— Если ждать, то долго.

Притча

Кто ничего не ждет, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда все, что придет потом, покажется вам приятной неожиданностью.

Эрих Мария Ремарк

22 июля, суббота

Мои приветствия всем!

У меня началась новая проработка в том, как надо загадывать желания. Казалось бы, я уже на верном пути и все делаю правильно, даже получаю желаемые результаты, а потом раз — и все рушится, а я не в силах совладать с ситуацией и впадаю в ступор.

Началось все с того, что я со своим любимым собиралась ехать на море. Дата была назначена, вещи собраны, дела закончены. И я так ждала этого дня! Как умирающий воды в пустыне. Признаться, у меня был жуткий страх: вдруг все сорвется, что-то помешает поездке. И поездка таки сорвалась, что вызвало у меня шквал негодования и разочарования. Оказывается, я неправильно ждала! Нельзя было вкладывать в ожидание весь объем своих надежд и думать, что на цели клином сходится свет. Нужно жить здесь и сейчас, заниматься делами, присутствуя в настоящем, получать удовольствие от всех процессов.

Мое новое задание — научиться удерживать себя в каждом деле, а не улетать в будущее, где маячит вожделенный результат, манящая цель. А если ожидание не оправдывается, принимать ситуацию. Это, скажу я вам, непростое дело! Буддисты годами тренируют такую выдержку. Они могут несколько дней создавать великолепную мандалу из песка, а затем разрушают ее, принимая идею непостоянства всего в этом мире. Всю последнюю неделю мне приходилось постоянно ловить себя на ожиданиях и спешке, и я, как Пятачок, который притворялся Крошкой Ру[8], всякий раз восклицала: «Ага!» — понимая, что снова форсирую события.

Итак, сегодня я должна была уже плавать в море со своим любимым, а вместо этого я делаю свои обычные дела и получаю от них удовольствие. Правда! Мне так приятно читать ваши комментарии, из которых ясно, что у вас тоже есть потрясающие перемены не без моей помощи! И каждый раз, размещая задание, я знаю, что, возможно, смогу изменить что-то к лучшему!

Поделюсь, на чем поймала себя я. Как вы знаете, я учусь писать картины. И я обнаружила, что каждый раз спешу закончить и увидеть, что получилось. Похвастаться, вызвать восторг друзей и родных. Пока пишу, все время думаю о том, как все меня похвалят и какая красота будет на выходе. И тем самым я упускаю все удовольствие процесса! Расслабиться, почувствовать кистью фактуру холста, насладиться смешением цветов, податливостью красок, войти в полумедитативное состояние творчества. Забыть обо всем на пару часов, наполниться творческой энергией. Ведь именно ради этого стоит писать картины! И только тогда получится что-то по-настоящему красивое! Поэтому в последний раз, когда я занималась творчеством, мне не единожды приходилось одергивать себя: «Не спеши!» В итоге я перепачкалась в краске как никогда, но и довольна была тоже больше обычного.

А вчера мой милый дал знать, что мы поедем на море в сентябре, в бархатный сезон. Но я торжественно обещаю, что даже пальцем не пошевелю для подготовки к этой поездке! Не буду делать маникюр и отпрашиваться с работы, буду собирать вещи вечером, накануне выезда. Таким образом, в этот раз я отказываюсь от ожидания.

Работая над заданием, я обнаружила, что буквально все мои дела пронизаны ожиданием, а потому и спешкой. Намечается встреча с моим мужчиной — и я думаю только об этом будущем моменте, работу выполняю рассеянно и в суете, по улице бегу, не замечая красивых зданий и деревьев. Готовлю обед — хочу скорее закончить, потому что в голове какая-то новая цель, а тем временем вода выкипает, суп чересчур густой, а я взвинченная. И оказывается, что во мне накапливается масса напряжения, что дела выполнены небезупречно. И жизнь проходит в мыслях о будущем, пока я нахожусь в настоящем, измотанная и готовая впасть в истерику, чуть только цель ускользнет.

Понимая важность текущей проработки, объявляю две недели, в течение которых каждый будет пристально отслеживать все свои ожидания — насколько они огромны — и искать способы ослабить контроль над важными ситуациями. Как это делать? Просто замечать моменты, когда устремляешься в будущее, и сосредоточиваться на текущем деле, возвращаясь в здесь и сейчас. Стараться делать все, за что берешься, тщательно и максимально безупречно. Удачи всем!

Глава 21 Маша

«Алена и Марта! Благодарю вас за блог, который вы делаете совместными усилиями! В моей жизни произошли потрясающие перемены как результат воплощения ваших советов. Сейчас главное — сохранять курс в заданном направлении и не терять баланса. Мое желание исполняется! И я поняла главное: нужно искать причины своих бед и не запускать ситуации до такого состояния, когда уже не остается сил их решать и ты плаваешь в бессилии, надеясь на чудо, которое выдернет тебя из тупика. Все можно проработать, и иногда для этого нужны самые минимальные усилия. Успехов вам в благородном деле помощи утопающим и заблудшим!»

Оставив на любимом сайте комментарий и перечитав все последние посты, Маша принялась за работу. В первую очередь она выписала по пунктам все принципы, которыми будет руководствоваться во время организации работы нового детского сада. Затем она изучила все, что нашла в интернете, про то, как работают уже существующие частные дошкольные заведения, и взяла на заметку понравившиеся идеи. «Одно дело — презентация, реклама, — подумала Маша, — и совсем другое — держать планку, действительно реализовывать все то, о чем заявлено, безупречно. И главное — человечность, уважение к личности ребенка. Это должно стоять на первом месте во что бы то ни стало!» Потом Маша просмотрела все идеи оформления помещения детского сада — игровой комнаты, спальни, туалетов. Маша считала, что то, как выглядит место, где ребенок проводит много времени, имеет принципиальное значение. Их мир такой чуткий, трепетный, и если эту чуткость, восприимчивость направить на красоту, сказку, удивление, то человек пронесет это внутреннее чудо через всю жизнь, усилит и взрастит в процессе правильного развития, а потом подарит миру, возможно многократно умножив, раскрыв. Маша хотела, чтобы в ее детском саду для детей не было ничего, что пугает и расстраивает, давит, загоняет в угол. Атмосфера дома, уюта, свободы выбора, уверенности, что тебя услышат и поймут в любой ситуации, — только тогда ребенок захочет прийти сюда.

Ей вспомнилось, как заведующая успокаивала пап и мам: «Не волнуйтесь, все плачут вначале. Не обращайте внимания, идите работать. Со временем привыкнет». И родители шли — педагоги же не врут, надо прислушиваться к их мнению. Конечно привыкнут. Привыкают и забиваются во внутренние углы. Особенно меланхолики.

Целый день Маша увлеченно работала над своими идеями, позабыв обо всем. Когда дело тебя зажигает, не приходится заставлять себя. Напротив, она забыла о том, что давно не ела, она не замечала музыки и разговоров своих соседок по квартире, которую они снимали на четверых, забыла даже о том, что договорилась о встрече с Глебом в два часа возле любимого ресторанчика. Прошлым вечером он проводил ее до дома и поехал искать хостел для ночлега, а Маша всю ночь ворочалась, вновь и вновь вспоминая его губы и ласковые объятия.

Ровно в два часа раздался звонок, и Маша, все еще глядя в экран ноутбука, рассеянно ответила:

— Алло.

— Ты где? — услышала она голос Глеба.

— Дома, разрабатываю проект. А ты где?

— Я возле «Совы» жду любимую девушку, с которой мы договорились на два часа.

Сердце Маши неприятно кольнуло. Она тут же перестала пялиться в компьютер и переспросила:

— Любимую девушку?

И тут вспомнила, что речь идет о ней и что к двум нужно было прийти к ресторану «Сова».

— Ой, Глеб! Прости! Я совершенно увлеклась и обо всем забыла! — стала извиняться Маша. — Через пятнадцать минут буду! — И она, прервав диалог, бросилась приводить себя в порядок.

Когда Маша в легком белоснежном сарафане ворвалась в ресторан, Глеб уже попивал кофе, поглядывая на вход. При виде Маши он весь ожил, улыбка озарила лицо, и Маше показалось, будто солнце взошло над его столиком. Осознавать себя причиной его радости было фантастически приятно, и ей хотелось дарить ему радость, быть ею. Подбежав, Маша прильнула к нему, вдохнула аромат его парфюма, поцеловала, упиваясь этим, каждый раз новым, пьянящим чувством, кружащим голову и будоражащим все ее существо.

— Прости, — тихо повторила Маша. — Утром я только и думала, что о встрече, а потом с головой ушла в свои идеи и разные сайты, придумывая мой утопический, как считает Яна, детский сад.

— Я тебя понимаю. Знай, что я всегда буду стараться понимать тебя.

— Давай поедим! Оказывается, я еще совершенно не ела, только утром выпила чашку чаю, а теперь чувствую, что умираю от голода!

— Заказывай все, что душа пожелает. И рассказывай, что ты там напридумывала.

И Маша принялась взахлеб рассказывать обо всех задумках и позаимствованных идеях — так, что время от времени Глебу приходилось брать ее за руку и говорить: «Тихо, не кричи так, все оборачиваются». Но Маша снова включала громкость, потому что не могла равнодушно рассказывать о своем интересном деле.

Глеб слушал внимательно, восхищаясь Машиной фантазией, умом, жизнерадостностью и красотой — не только внешней, но и внутренней. Ему казалось, что она идеал, о котором можно только мечтать! Гармоничная, светлая, сильная, чистая, такая желанная! Когда Маша перевела дух и принялась за еду, он сказал:

— Маш, я тут квартиру снял. Очень удобную, с хорошим ремонтом, трехкомнатную.

— М-м-м! — с одобрением промычала Маша, потому что рот был занят салатом.

— Для нас.

Маша поперхнулась салатом и закашлялась, прикрывая рот салфеткой. Глеб тем временем продолжал:

— Я считаю, что тебе там будет удобнее. Одна комната будет твоим кабинетом, если хочешь. Тебе нужны условия для жизни и работы. К тому же я очень хочу быть с тобой! В общем, переезжай ко мне.

— Стоп-стоп! — замахала Маша руками. — Я не могу, это слишком неожиданно! — Паника мгновенно включилась в ее голове, и она почувствовала себя загнанной в угол.

— Неожиданно и… неприятно? — Глеб вглядывался в Машино лицо, оно казалось расстроенным. — Что не так? Неужели ты чувствуешь от меня угрозу? Я, наоборот, хочу помочь, поддержать, быть рядом. Это нормально!

— Понимаешь, мне страшно зависеть. Это плохо заканчивается. Тобой распоряжаются, помыкают, командуют. Ты марионетка в чужих руках.

— Ты сейчас путаешь меня со своей мамой. — Глеб помрачнел. — А я не собирался тебя порабощать. Просто быть с тобой. Поддерживать тебя. И чувствовать твою поддержку и вдохновляющую красоту.

— Глеб, нет. Это невозможно.

Глеб крепко сжал челюсти, едва сдерживая гнев.

— Ты не доверяешь мне, — тихо сказал он. — Хотя я не давал для этого повода. Прости, у меня пропал аппетит. Созвонимся. — И он, оставив на столе купюры, быстро покинул «Сову».

Маша едва не плакала, ковыряя в тарелке и размышляя над тем, права ли она была. Все легкое, парящее состояние ушло, оставив уныние и нежелание что-либо делать. Она имеет право на собственные решения, говорила она себе. Но, может, не стоило так формулировать ответ? Неужели и правда причина в том, что она ожидает от Глеба давления, насилия? О боже, она и в самом деле очень обидела его! Если ей хотелось подумать, принять решение спокойно и взвешенно, так и нужно было сказать. А она оттолкнула его! Он последний человек, кто мог бы ее обидеть! Маша вспомнила то, о чем недавно читала: мужчина чувствует свою силу, мужественность, когда поддерживает и защищает женщину, дает ей быть слабой и ранимой. А она поддерживает его тем, что позволяет ухаживать, одаривать, заботиться. Этим и вдохновляет его на достижения. Какая же она эгоистка! Думала только о своей персоне, а человек, который стал для нее безумно дорогим, желанным, сейчас ушел с тяжелым сердцем.

Маша вернулась в свою квартиру и попыталась снова уйти в работу, но баланс был утрачен, вдохновение улетучилось. А назавтра ей предстояло встретиться с Виктором Сергеевичем и обсудить подробно их новое дело. В принципе, ей уже было о чем говорить с ним, но только вот ушло главное — глубинная радость, свет. И Маше вдруг показалось, что ее особое состояние было связано именно с Глебом, с него оно началось, благодаря ему поддерживалось. Без него пропадало без следа. Без него… Без него просто невыносимо! Зачем она валяет дурака? Ведь она и сама хочет быть с ним! Больше всего на свете! Что за страхи снова, в конце концов? Глеб тысячу раз прав: если она не доверяет, им не о чем говорить! Следовало научиться доверию. Ведь он ее никогда не подводил, был самым надежным человеком. Значит, дело только в ней. В ее старых скелетах. Пора вытряхнуть их!

— Девчонки! — вдруг обратилась она к соседкам по квартире, Веронике и Кате, которые на кухне готовили борщ. — Знаете, что я думаю? Все горе человека от его слабости!

— Чего это ты такая зареванная? — спросила Катя. — Что случилось?

— Да просто я оттолкнула любимого мужчину только потому, что в детстве меня забили, застращали так, что я боюсь подпускать к себе людей ближе, чем на пушечный выстрел! — в ярости сказала Маша.

— А тебе не кажется, что не стоит выносить сор из избы? — спросила Вероника, всегда чопорная и чересчур напичканная правилами, а Катя, которой было интересно узнать продолжение, тем временем толкала ее в бок.

— Не кажется, — ответила Маша. — Наоборот, я не люблю в избе сор. Брезгливая и чистоплотная, понимаешь ли. Но навязывать свою исповедь не стану.

— Постой, Маша, — остановила ее Катя, обняв и искренне желая утешить заплаканную подругу. — Сядь и расскажи, что тебя гнетет.

И Маша рассказала. Все то, о чем она боялась думать и вспоминать, во что боялась верить, чего не должно было быть в ее детской жизни, — выложила как на духу, сухо, без лишних эмоций, по-деловому: факты, события, последствия. Катя и Вероника притихли, взгрустнули. Катя заварила Маше ромашковый чай и сказала:

— Ну все, изба чистая, теперь спать ложись пораньше. Тебе надо сил набраться.

«Да, — подумала Маша, застилая себе чистую постель, — изба чистая. Скелеты на помойке, голова свободна». Она вымылась и без сил рухнула на постель, грустная, потерянная, беззащитная. «Я хочу чувствовать защиту, поддержку, быть его женщиной».

Хорошо, что девчонки выслушали, помогли справиться с пересмотром и переосмыслением. Теперь все встало на свои места, и Маша набрала Глеба.

— Алло, — тут же ответил он напряженным голосом.

— Ты за мной заедешь? — спросила Маша. — Мне очень грустно без тебя. Хочу быть рядом.

— Сейчас буду, — ответил он и отключился.

А Маша зарыдала — будто остатки обид и разочарований покидали ее душу, уступая место уверенности в родном человеке, спокойствию, надежности. Такой и застал ее Глеб — заплаканной, измотанной. Укутал в плед и отвел в машину. Повез домой. Уложил в постель и прижался к ней крепко-крепко, обняв, замерев рядом с ней, ощущая ее тело рядом со своим так, словно недостающая часть пазла встала наконец на место. Они просто лежали рядом, с чувством глубокого покоя и молчали, страшась нарушить эту внутреннюю гармонию.

— Глеб, прости меня, — тихо произнесла Маша. — Наверное, у меня еще много подводных камней и глупости где-то внутри, но я хочу быть рядом с тобой, в этом я уверена. Мои страхи… это просто страхи, пустые, бесполезные, от которых я непременно избавлюсь. Поверь, я всецело доверяю тебе. Ты мой человек.

— Уже поздно, родная. Самая желанная, любимая, выкинь все из головы. Пусть ничто не тревожит твою душу. И пусть исполнятся все твои мечты. Я буду рядом.

Маша поцеловала его, счастливая, умиротворенная, и почувствовала, как жарко и нежно его руки гладят все ее тело и оно, будто пустынный островок, уставший ждать солнечных лучей, пробуждается благодаря этому настойчивому жару. Доверчиво подалась ему навстречу и задохнулась от восторга нахлынувших ощущений, освобожденная от собственных никчемных табу, вознагражденная многократно тем чувством, которое сносило плотины всех бессмысленных установок, залечивало раны, обогащало душу состоянием счастья и восхитительной эйфории. Позволила увлечь себя, свести с ума, утратила все виды контроля, взорвалась и упала рядом, утомленная. Они заснули в обнимку.

А наутро было летнее солнце сквозь зеленые шторы, нега в постели, кофе на кухне вдвоем, тихая музыка и постоянные объятия, будто им страшно было хоть на миг отпустить друг друга, — вдруг пропадет это волшебство, особая аура, окружающая их союз мощным полем любви.

Но Глебу нужно было ехать на работу, да и Маша ждала встречи с Виктором Сергеевичем. Поэтому вскоре Глеб подвез Машу в центр города, где была назначена ее встреча, и умчал по своим делам, благословленный поцелуем.

Через полчаса Виктор Сергеевич сел напротив Маши в кафе, где они договаривались встретиться, и, довольный, сказал:

— Здравствуйте, Мария Васильевна. Рад вас видеть. Ну что, не знаю, как вы, а я уже начал продвигать нашу затею. Все экономические, юридические вопросы я прояснил, все решаемо, и я даже нашел милый домик, который можно арендовать для нашей цели. Думаю, что с сентября нам нужно открыться и начинать пробовать, дерзать! Что скажете?

— Отлично! Я тоже немного поработала и хочу поделиться с вами своими мыслями. Во-первых, нужен особенный дизайн помещения, это будет нашим козырем с самого начала, первое знакомство детей с нашим детским садом. Сказочная атмосфера, как я представляю, что-то вроде лесной тематики: деревья и цветы вдоль стен, можно даже посреди комнаты сделать дерево с большим дуплом и с дверцей на нем, в которое можно залезать. Помните, как в «Хрониках Нарнии» дети из шкафа попадали сразу в сказочный лес? Хотелось бы такого эффекта: открывается дверь детского сада — и сказочный лес! Это ведь возможно в той или иной мере? Потому что все эти мелочи для них целый маленький мир! Понимаете?

Виктор Сергеевич кивнул, и Маша продолжила:

— На полу будто лесные тропинки, коврики-травка, на потолке — облака и тучки, их нужно сделать объемными, солнышко, а при выключенном свете можно сделать свечение луны и звезд. Все должно быть ярких, чистых цветов. Столики тоже могут быть в виде кустиков или пеньков. Это комната для занятий — в общих чертах, а мелочи потом обсудим подробнее. Нужны еще спортзал и спальня, я тоже продумала, в каком духе их оформить. В спальне можно, например, сделать морскую тематику, лодочки-кроватки, фиолетово-голубые стены, подводный мир. В одной группе должно быть не более десяти детей и два педагога. Иначе невозможно будет уделить внимание каждому ребенку. Воспитателей будем брать только тех, которые любят детей, которым интересно с детьми, у которых горят глаза и улыбки часто сияют на лицах. И еще мне хочется, чтобы общий дух был приближен к домашнему, то есть у детей должно быть чувство, что они находятся дома, среди своих. Никакого повышения голоса не должно быть, все вопросы решать дипломатическим путем, с пониманием психологии детей и последствий каждого слова и действия. Если к детям относиться с любовью, это угадывать несложно.

Все это Маша рассказала на одном дыхании, спеша поделиться своими мыслями и планами скопом, пока ее внимательно слушают. Как только она перевела дух, Виктор Сергеевич предложил:

— Мария Васильевна, я приглашаю вас сейчас поехать со мной, чтобы вы увидели дом для детского сада. Как раз на месте представите себе все то, что придумали.

— Конечно! Давайте поедем!

И они сели в машину. Всю дорогу Маша продолжала рассказывать о разных методиках и подходах к воспитанию, аргументировала, почему она хочет выбрать одни и частично другие, а от третьих отказаться. Почему ей нравятся Никитины, в чем они преуспели, как она применяла кубики Зайцева и почему переиначивала методики. Затем Маша принялась описывать игровую площадку во дворе, и они сами не заметили, как подъехали к ухоженному дому в тихом центре.

Это было большое двухэтажное здание, обнесенное забором. Территории перед домом было достаточно для строительства детских площадок. Несколько кленов и берез создавали достаточно тени, чтобы летние прогулки были комфортными. Внутри дома Маша увидела четыре просторные комнаты на первом этаже и четыре на втором.

— Думаю, мы можем для начала сделать две группы по десять детей. Если дело пойдет, я всегда найду способ расшириться. Пусть первый этаж будет для одной группы — своя игровая комната, спальня и спортзал, второй — для второй группы. Оставшиеся комнаты будут под кабинет и зал для всех праздников (думаю, для зала нужна самая большая комната на первом этаже). Что скажете?

— Полностью поддерживаю! Что касается кухни, нам нужен хороший повар, который продумает меню с учетом нужд и предпочтений детей. И никаких манников на воде, — скривилась Маша, вспоминая старый детский сад.

— Что вы, экономить на еде мы не будем. За расходы не беспокойтесь, все это для моего сына, ну а со временем даже принесет доход — я смогу сделать заведение популярным, не без вашей помощи, конечно.

— А как быть с туалетом?

— Не беспокойтесь, туалеты есть на обоих этажах, сделаем и рукомойники, и души, все красиво оформим — завтра встретитесь с дизайнерами, и они вам скажут, как можно реализовать ваши задумки. Я уже нашел психологов и методистов, созвонитесь с ними и начинайте общаться. Назначаю вас директором.

— С ума сойти! Я директор! Виктор Сергеевич, вы воплощаете мои мечты! Благодарю вас!

— А вы — мои, — улыбнулся Виктор Сергеевич. — Давно хотелось затеять что-нибудь новое и интересное, а вы меня вдруг вдохновили. Хочется в жизни избегать застоя и однообразия, иначе становится скучно и я начинаю болеть. Правда-правда!

— Да я вам верю! Ну что, успеем мы до сентября?

— Если постараемся, то есть большие шансы.

Маша и Виктор Сергеевич еще какое-то время осматривали дом и звонили дизайнерам, Маша договорилась с Глебом о том, что бригада его лучших строителей возьмется за этот объект, и вскоре они попрощались.

Дома Маша взялась изучать сразу несколько книг по дошкольному воспитанию и вскоре начала сильно нервничать и беспокоиться. Во что она ввязалась? Как вообще потянет эти обязанности? Кого из себя возомнила? Директор! К тому же до сентября оставался всего месяц: что вообще можно успеть?

Вечером Глеб застал ее дома раздраженной и возбужденной. Она чистила картошку и бросала очистки уже в воду с почищенной картошкой, даже не замечая этого. Глеб обнял ее сзади, нежно поцеловал в шею, забрал нож и развернул к себе.

— Что случилось? — спросил он. — Ты так напряжена. Встреча прошла плохо?

— Да нет, все хорошо и нет объективных причин для стресса. Но я очень боюсь!

— Чего же ты боишься? Ведь тебя все поддерживают!

— Боюсь ответственности! Боюсь не справиться, не оправдать ожиданий. И времени так мало до старта!

— Помнится, вчера ты зачитывала мне, что не нужно ожидать результата и делать все ради него. Лучше находиться целиком и полностью в своем любимом деле, наслаждаться процессом, не ожидая наград. И вчера твое состояние ума, как мне казалось, было таким. Зачем же ты сейчас себя накручиваешь? — спокойно говорил Глеб.

Маша заглянула ему в глаза. Успокоилась, улыбнулась.

— Спасибо, Глеб! Я иногда теряю контроль и отдаюсь на волю эмоций. Ты меня, пожалуйста, лови, чтобы я не потонула в их пучине, — сказала Маша, уткнувшись носом в его рубашку, пахнущую так успокаивающе. — Я просто попробую получить максимум удовольствия от этой затеи. Пусть даже в итоге ничего не выйдет.

И Глеб повел ее в «Сову», чтобы в вечернем бокале вина растворить все напряжение долгого дня.

Глава 22 Ревность

Пока Алена боролась с одной недоработкой и искала гармонии внутри себя, ее подстерегала новая проблема, даже не проблема — злой монстр, имя которому — ревность. Егор повез молодую клиентку в горы на целый месяц. Принять тот факт, что ее мужчина будет месяц с какой-то женщиной в тесном общении в прекрасных местах, на природе, было просто непосильно. Воображение подбрасывало картинки, от которых душа Алены временами горела в аду.

Егор писал ей при каждой возможности: «скучаю», «хочу обнять», «тебя не хватает». Алена успокаивалась, радовалась, целовала его фото, но временами начинала снова сходить с ума, хотя и понимала, что такова его работа, он взаимодействует с людьми, среди которых встречаются молодые красивые женщины.

Звонок от Марты застал ее за сбором малины и унынием. Выбираясь из кустов, она расцарапала о малину голые ноги.

— Привет, красавица! Как выходной? — весело протараторила Марта.

— Нормально.

— Мне снова нужно твое присутствие на тренинге. Это будет духовная практика в лесу, необходимо, чтобы ты затем все описала и выложила на сайт.

— Конечно, когда ехать?

— Завтра. А что с голосом? Ладно, разберемся. Жду завтра в восемь на вокзале!

— До встречи!

Наутро Алена была на вокзале уже в полвосьмого. Она взяла с собой Рому, чтобы сын подышал лесом и сменил обстановку. Она и сама была рада отвлечься, пообщаться с людьми.

Марта собрала группу из восьми человек. До леса добрались за час электричкой. Программа этого выезда была направлена на оздоровление. Марта проводила групповые медитации, хотя, по мнению Алены, достаточно было оказаться в летнем лесу — и ты уже в медитации. Однако она убедилась, как умело Марта находит слова и интонации, чтобы помочь людям войти в состояние расслабления, наполниться энергией, оздоровить каждую клеточку тела.

В некоторых медитациях Алена поучаствовала, некоторые техники наблюдала со стороны, записывая все в блокнот. Рома купался в реке и ловил лягушек, палил костер. Под конец дня Алена была совершенно довольна и спокойна. На обратном пути Марта спросила:

— Что с тобой в последнее время? Какая-то тень Алены. Ты куда Алену дела, незнакомая бука?

— Съела. Она была противная на вкус. А если серьезно, есть проблема. Егор уехал на месяц с молодой красоткой. Это его клиентка.

— Ну и что? Он же работает. Съездит и вернется.

— Я адски ревную!

— Та-а-ак. Не понос, так золотуха. С тобой не расслабишься.

— Что же делать? Есть у тебя таблетки от ревности?

— Тебе скорее нужны таблетки от глупости. Ревность — это большая глупость. И это болезнь. Она ничего хорошего не создает и разрушает созданное. Это недоверие. Это снова попытка контролировать человека, манипулировать им, забирать его свободу. А еще ревностью можно замечательно изводить себя совершенно без причины. Сидит у тебя на плече чертик и накручивает тебя, подсовывая идеи, дразнит и выводит из себя, чтобы выбить из колеи.

— Да! И у него получается!

— Ну так осознай, что поддаешься глупым идеям, воображению, питаешь свою плохую мысль и выращиваешь ее. Чем больше она становится, тем больше у нее власти, тем она сильнее и скоро займет всю площадь твоего разума, не оставив места для нормального. Просто прекрати это делать. Если мужчина захочет уйти к другой, он это сделает, и твоя ревность тут никак не поможет. Если он хочет быть с тобой, он будет! В том случае, если ты не вынесешь ему мозг своими подозрениями. Куда ни глянь, от ревности один вред. Доверяй партнеру или расстанься, если доверия нет. Опять-таки, вспомни, что он тебе не принадлежит.

— Ну да. И откуда только это берется? Я б этого чертика отлупила!

— Берется из установок, с которыми ты однажды согласилась и приняла их как собственные, а теперь руководствуешься ими. Это не ты тот человек, кто считает партнера своей собственностью. Это все те воспитатели, которые являлись для тебя примерами в тот или иной период жизни. Родители, учителя, друзья, средства массовой информации. Нужно поменять установку, она не твоя. Выбери свою. Доверие. Любовь. Уважение чужого пространства. Прими ее как верную и придерживайся. Нелегко, не спорю, но возможно.

— После медитаций чувствую прилив сил и способность справляться с заблуждениями. Конечно, я не права! Я пересмотрю свои установки!

— А еще ревность — от неуверенности в себе, низкой самооценки. Поднимай самооценку! Подсознание диктует: «Я встретила такого великолепного мужчину, я недостойна его, он может исчезнуть из моей жизни. Я не так хороша, мне просто случайно сказочно повезло».

— Да. И мне уже столько лет, странно, что я кому-то нужна!

Марта в шутку хлопнула Алену по лбу и сказала:

— Здесь необходима новая домашняя работа. Получишь сегодня по почте, а пока помолчи и ощути свою силу, которая активировалась после медитаций. Она поможет тебе во всем. И уверенность обрести, и установки легко поменять.

По совету психолога

Любовь, конечно, рай, но райский сад Нередко ревность превращает в ад.

Лопе де Вега

5 августа, суббота

Мои приветствия всем, кто заглядывает на страничку!

Должна признаться, что я продолжаю борьбу с демонами. Только начало получаться жить без ожиданий, я вошла во вкус, а тут новая напасть: ревность, вечная болезнь человечества. Опять надо работать над собой. Вспоминается старый фильм про служебный роман, где секретарша учила директрису красивой походке, а директор удивляется: «Как? И тут в себя, и тут в себя?» Вот так и мне — всюду надо подтянуть и подправить, если не хочу мучиться и страдать понапрасну.

Марта дала мне несколько заданий. Делюсь с вами в надежде, что нуждающимся они помогут, как помогли мне.

Во-первых, не нужно думать, что, кроме этого человека, который «случайно» полюбил вас, вы никому не нужны. Нужно знать себе цену! Вместо того чтобы страдать мыслями, где он и с кем, лучше сходить в кафе со знакомым или давним другом, бывать в общественных местах и на работе с противоположным полом, убеждаясь, что вы привлекательны и вызываете интерес у многих. Оказывается, это полезно для женщины всегда, а не только в период поиска своего партнера. Это нас заряжает и не дает закисать. И партнеру тоже станет ясно, что ему безумно повезло, что вы выбрали его. Вокруг столько охотников! Это не означает измену или даже сколь-нибудь глубокий флирт. Просто позитивное общение, способное повысить самооценку. В последнюю неделю я соглашалась на любое общение, которое было мне доступно, и получила много комплиментов и восхищенных вздохов. Не бойтесь принимать комплименты с достоинством, вы этого заслуживаете! Чаще поправляйте корону. Этот метод очень действенный!

Во-вторых, полезно выявить и записать все те установки, которые вам преподнесли некомпетентные воспитатели. Например: «Если он со мной в отношениях, он должен…» И далее идет список претензий и правил, часто перерастающих в абсурд. Подвергните их сомнению. А должен ли? К тому же ваше мнение должно совпасть с его мнением. Если он не согласен на условия — что ж, вам придется попрощаться, ищите тех, кто подпишет контракт. Или такая установка: «Я не смогу больше никому понравиться». Если такое усвоить как истину, несомненно, так и будет. В левой колонке составьте список вредных установок, а в правой придумайте новые для замены. Например: «Я уважаю его свободу и личное пространство», «Я достойна всего наилучшего», «Мы оба самодостаточные личности, способные строить гармоничные отношения».

В-третьих, желайте добра тому, к кому вы ревнуете. Человек может даже не подозревать, что попал под ментальный обстрел, не имея перед вами никакой вины. В любом случае вы просто переносите на предполагаемого соперника свои эмоции. А выбор всегда делает ваш партнер. Выбор от вас не зависит. Разве что от вас просто невозможно будет отказаться ввиду того, что вы гармоничны. Со своей стороны я всячески желала добра той, на кого перенесла свои эмоции, и делала это искренне. Она человек. Я человек. Пусть нам всем будет хорошо.

В-четвертых, повторяйте попытки делать дела безупречно. Если вы увлечены делом, места для глупых мыслей не останется. А если дела нет, тогда его нужно найти. И увлечься. Оказалось, что у меня мало дел, раз я нашла время для ревности. Поэтому я стала чаще ходить на йогу.

Сейчас мне уже значительно лучше. Марта, спасибо-о-о! Я очень скучаю по своему любимому, но это приятное чувство, к тому же разлука усилит радость встречи.

Люблю вас всех! Ждите новых заданий!

Глава 23 Море

Как ни крути, а без Егора Алене приходилось все время подавлять вспыхивающие внутренние восстания, тогда как с ним все становилось на свои места и было понятным и легким, любые трудности казались смешными, второстепенными. И в середине августа он наконец приехал! Стиснул ее в объятиях в центре города, где они встретились. Хвостик у нее растрепался, щеки раскраснелись. Убедилась, что скучал тоже сильно. Успокоилась. Теперь порядок!

Егор повел ее в кафе, пошли быстро, будто в полете. Алена заказала холодный чай и от волнения не могла сделать глотка.

— Ты что, волнуешься? — спросил Егор.

— Да нет, я просто… Ой, где мои салфетки? — Завозилась в сумке. — Да, я волнуюсь.

— Ты как будто первый раз меня видишь. Девушка, можно подержать вас за коленку? — Егор протянул руку и властно взялся за ее колено.

Алена убрала его руку и с наигранным возмущением прошептала:

— Молодой человек, что вы себе позволяете?

От его прикосновения и от этой ролевой игры кровь еще сильнее хлынула к щекам, только волнение было уже другого рода. Она хотела оказаться с ним на необитаемом острове, получить его сполна, изучить каждый сантиметр его прекрасного тела. Он был мощным магнитом, пробуждающим в ней жизнь, доводящим до стадии кипения и восторга. Видя, как его глаза темнеют от страсти, она изнывала.

Оставили чай и закрылись в туалете кафе, не в силах куда-то идти, потому что ноги не слушались. Было уже все равно, где добраться до сокровенных тайн, сблизиться максимальным из возможных на этой земле способов. Алена чувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой.

Потом они весь день бродили по городу. Снова зашли в кафе, где подавали особенные десерты.

— Нужно было сесть за вон тот столик, — сказала Алена, ковыряя десерт и рассматривая уютное место в углу кафе, освещенное зеленым сиянием, заливающим столешницу из цельного дерева и создающим мистическую атмосферу. Казалось, уголок существует отдельно от остального пространства.

— Почему? — спросил Егор.

— Посмотри, какой он уютный, особенный.

— Мы, конечно, можем пересесть. И ты увидишь, как тот особенный уголок превратится в обычный.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Алена.

— Потому что только с этого ракурса для тебя открывается такой привлекательный, уютный вид. А на самом деле именно наш столик особенный — именно отсюда ты видишь это необычное, красивое место. А поменяй ракурс — и сказка развеется. Ты уже сидишь на лучшем месте. И оно дарит тебе уютное состояние.

— Ух ты! Ты прав! И ведь так во всем! Мы не можем угомониться, ищем добра от добра, вместо того чтобы порадоваться на собственном месте.

— Абсолютно верно, — кивнул Егор и поцеловал Алену в шею, отчего волна нежности разлилась по всему ее телу.

К вечеру Егор провожал Алену к метро и говорил:

— Я так хочу с тобой на море! У меня сорвался один клиент, и я планирую ехать в начале сентября. Поедешь со мной?

— Конечно поеду!

— Получится у тебя отпроситься?

— Я поеду в любом случае.

— Хорошо! Будем планировать на первое сентября.

— Никогда не была на море в сентябре! Обычно это самый напряженный период. Всегда нужно было собираться в школу, в универ или на работу. Потом ребенка собирать в школу, куча забот. Это будет какая-то необычная беззаботность! Как уроки прогуливать, особенно остро ощущая свободу.

— Да! Будем гулять, купаться, на гору тебя свожу. Хочешь на гору?

— Конечно! Фантастика! Я буду альпинисткой!

Обсудив планы, они попрощались. Алена ехала домой и думала о том, что она сдержит свое слово и не будет собираться. Застрахуется от разочарований. До первого числа оставалось две недели.

Все две недели она работала, ездила с Мартой на тренинги, рисовала, ходила на йогу и даже не думала о том, какие вещи брать с собой на море и когда вообще согласиться с тем, что происходящее реально.

Егор же постоянно дополнял планы новыми идеями: где побывать, что с собой взять и что купить, представлял, какая она будет в купальнике и как они будут ночевать на морском берегу. Она спокойно радовалась и готова была принять любой исход. Она уже была счастлива, предвкушая поездку и понимая, что Егор делает все возможное, чтобы все сложилось удачно. То, что он хочет быть с ней и подарить ей сказочное море, само по себе было замечательно. Тем временем он уже прислал ей фото билетов с их именами и датой отъезда и прибытия на место.

Чем ближе был день отъезда, тем чаще Егор весело поддразнивал Алену сообщениями типа: «Все. Никуда не едем. Иду в горы». Или: «Распаковывай рюкзак. Планы поменялись». Алена парировала: «Я его еще не складывала». Последнюю неделю августа она собирала Рому в школу. А в последний день все же сложила рюкзак.

Поезд был вечерний, а днем Егор пришел к Алене, поел борща и попросил показать, что она взяла в дорогу. У нее была просто истерика от смеха, когда он вытащил все ее вещи и начал комментировать ее выбор необходимого, откладывая то, что посчитал ненужным. Ее забавлял сам факт того, как по-разному мужчины и женщины смотрят на то, что считать крайне необходимым. В сторону были отложены гора одежды, маникюрные принадлежности («Неделю походишь без маникюра»), большой флакон шампуня («У меня маленький тюбик, будешь моим мыть»), маленькая подушечка (протяжно вздохнул), украшения, ватные диски, куча средств гигиены, сумка-кокос, которую она с трудом впихнула, и в итоге вещей стало значительно меньше.

Затем Егор вынул палатку и спальник из чехлов:

— Разве я так учил тебя складывать? Смотри. — И он утрамбовал и палатку, и спальник мятым комом на дно рюкзака, что сэкономило кучу места.

Скоро Алена уже прощалась с мамой и сыном. Бабушка с внуком прекрасно ладили и не переживали по поводу отъезда Алены, которую и так в последнее время почти не видели. Алена налепила полную морозилку пельменей для подстраховки — чтобы у них всегда была срочная еда без особых хлопот, — купила продуктов, оставила денег и получила заверения, что они прекрасно справятся со всеми вопросами.

Через час, оказавшись с Егором в купе, она наконец согласилась: да, они едут на море! Желания сбываются! Теперь уже она воспринимала происходящее со спокойным удовлетворением, эмоции больше не зашкаливали.

Набрала Татьяне сообщение: «Я заболела. Поработаю удаленно». Не хотелось ничего объяснять начальнице.

Егор уже уснул. Алена забралась на верхнюю полку, которую всегда предпочитала, и ее быстро укачали любимый с детства успокаивающий стук колес по рельсам и мерное покачивание.

День первый

Утром был южный солнечный вокзал приморского городка, жара, веселая суета, запах арбузов и дынь, лотки с миллионом бестолковых вещей, прилипчивые искатели клиентов — таксисты, арендодатели комнат и флигелей, продавцы всего на свете. Алена была в яркой розовой футболке и бойфрендах, в шляпке, очках от солнца; она чувствовала себя курортницей, а солнце жалило плечи и не давало забыть о том, что море так близко!

— Все, отправляю тебя назад, покупаю обратный билет, тебе пора на работу, — дразнил Егор, видя, как она сияет. А сам был страшно доволен, что подарил ей такую радость.

— Я еще даже не искупалась!

— Дома искупаешься. Зачем тебе это море?

Алена ущипнула его, и он засмеялся.

Добраться до бухты, которую хотел показать ей Егор и где на берегу он собирался поставить палатку, можно было только на попутках. Бредя по трассе при тридцатиградусной жаре, с огромными рюкзаками на спинах, Егор и Алена чувствовали себя томящимися на медленном огне котлетками. Вскоре их подобрал старенький «Запорожец», на котором пожилые, очень разговорчивые супруги ехали в гости к дочери, хозяйке пляжного кафе. Алена с Егором уже обливались потом в три ручья и были готовы расцеловать попутчиков за доброту, тем более что с них даже платы не взяли, только разрекламировали кафе своей дочери и пригласили наведаться. Егор и Алена обещали.

Попрощавшись с пожилыми супругами и захлопнув дверь автомобиля, Алена повернулась в ту сторону, откуда доносился этот ни с чем не сравнимый звук, то нарастающий всплеск, то шелестящий шепот отползающей волны. Море! Это было действительно море, как в детстве, как во снах, которые она видела круглый год, море, исцеляющее все раны, самое лучшее место на земле, на котором можно оказаться! И если бы ей предложили любую точку мира на выбор, куда она могла бы перенестись сейчас, она бы осталась на этом самом месте!

Шлéпки утопали в гальке, аккуратных, обточенных за многие годы волнами кругляшках и овальчиках, покрывающих весь пляж. Людей было так мало, что на пляже можно было выбирать любое место. Поставили палатку и бросились в лазурь, прохладу, блаженную награду за то только, что ты человек, способный испытывать на земле все те простые бесподобные вещи, которые делают тебя живым. Изжариться, устать, окунуться в прозрачнейшую синь, снова воспрянуть, любить — и ради этого стоит бросить все и отправиться на край света!

— Мне нравится твой купальник, — сказал Егор, и слова его были какими-то тягучими и вкрадчивыми. — За этот шикарный купальник тебя надо вознаградить. — Его руки скользили по ее мокрому телу, вдоль позвоночника к шее, заставляя задыхаться от нетерпения. Теребили лямки и завязки. — Ну хватит уже друг друга мучить.

И они вползли в палатку, наконец-то вместе, на краешке рая.

Счастье такое простое, вот оно, здесь и сейчас, и все же идти к нему совсем не просто. В какой-то момент ты словно вырываешься, оказываешься на гребне, и что-то меняется, и ты соглашаешься, что заслужил это счастье, когда оно на расстоянии вытянутой руки, в его мягких кудрях, под брезентовым низким потолком, на податливой гальке. И нет ни зла, ни тревоги, ни беспокойства. Только безмерное счастье.

Вечером они готовили кашу на газовой горелке, когда солнце, занимая ровными лучами весь просторный горизонт, лучезарно садилось за гору, а слева звезды уже сторожили черед занять место на небосводе. И море шептало, прощаясь с солнцем.

— Ну что, хорошо тебе, милая? — обнял ее Егор. — Идем спать. Будешь спать под шум моря. Сможешь так спать?

— Шутишь? Так бы всю жизнь и спать. Наполняться энергией природы.

— Найди, пожалуйста, наши щетки, зубную пасту, надо зубы почистить.

— Да вот же пакет, возле палатки. Я искупнусь перед сном, хорошо?

— Плавай, милая.

Алена полюбила ночное плавание. Это было самое лучшее обучение доверию и смелости. Вышла на берег, закуталась. Егор протянул ей щетку и сквозь пасту во рту пробормотал:

— Держи, я тебе уже пасту на щетку выдавил.

— Вот это сервис! Вот это забота! Спасибо, — поблагодарила Алена и стала чистить зубы.

Какой же он все-таки замечательный! Алена от умиления не сразу поняла, что у пасты странный вкус. Распробовала, пытаясь определить, что же ей напоминает эта паста. Майонез!!!

— Тьфу! Что это?! Ах ты…

Егор хохотал.

— Ты что, сразу не поняла? А я думаю, когда ты догадаешься? — потешался он.

— Фу! — Алена плевалась, полоскала рот, мылила щетку. — Ненавижу майонез! Какая гадость! И как только в голову пришло?! А я думаю, что это ты такой заботливый?

Когда вкус майонеза во рту перестал ощущаться, она тоже посмеялась. И что только творится в его голове? Куча сумасбродных идей!

— Смотри, какие мы огромные! — показал Егор на тени на скале, отбрасываемые при помощи горелки, на которой грелся чай, и стал шевелить руками и переступать ногами, играя тенями.

— Ого! — присоединилась Алена. — Я великан! Я все могу! Покорительница гор!

— Покорительница сердец. — Он притянул ее к себе, и большие тени слились в одну.

День второй

Утром Алену разбудило розовое солнце, и она, выбравшись из палатки, сделала на пляже Сурью намаскар[9], потом ходила босыми ногами по кромке воды. Алена собирала цветную гальку и ждала пробуждения любимого. Поплавала и холодная, свежая полезла к нему под спальник.

— М-м-м, — довольно потянулся Егор, поворачивая ее спиной и притягивая к себе. — Хочешь, я тебе дам послушать сеты?

— Что за сеты? Да, давай.

Егор поискал что-то в телефоне с сонным и довольным лицом, затем включил, и из динамика послышался какой-то треск, хруст, отдаленный шум моря.

— Что это еще такое?

— Подожди. Слушай сейчас. — Он приложил телефон к уху Алены.

И она услышала… добрый богатырский храп.

— Ты что, издеваешься?

— Слушай еще, — рассмеялся довольный собой Егор. — Вот сейчас ты берешь разгон. Эх! Ты так здорово храпела, я не мог это упустить. Постой, у меня тут еще пара сетов.

— Стоп! Этого не может быть! Это не я, я не храплю!

— Так храпела, что будила меня посреди ночи!

Алена начала смеяться, при этом от стыда залезла с головой под спальник. Она храпела, как пьяный мужлан! Рядом с мужчиной, для которого так хотела быть привлекательной, нежной и хрупкой! Егор хохотал вместе с ней и пытался достать ее из-под спальника.

— Ну почему ты меня не растолкал? — негодовала Алена.

— Не хотел нарушать твой божественный сон. Где ты еще так поспишь, как не на берегу моря?

— Божественный сон?! Так ты это называешь? Какой ужас!

— Ты что, мне очень понравилось. Такие трели заводила, ловила живца!

— Удали это! — И Алена попыталась выхватить у него телефон.

Егор не дал.

— Нет, я буду слушать!

Он отложил телефон и поцеловал ее соленую от морской воды шею, блуждая руками по телу. Алена тут же унеслась всем своим существом в мир неги и забытья, нежно отвечая на поцелуи.

Вскоре утро перестало быть прохладным и на пляж пришли люди, впрочем, в сентябре их здесь очень мало.

— Хочешь, прогуляемся по скалам? Сходим в маленький городок, где можно купить отличное вино. Там поют цикады и растет можжевельник. Там такие виды! Ну не будем же мы целый день сидеть на пляже, — сказал Егор.

— Ну конечно! Это не про тебя, — улыбнулась она. — А палатку оставим?

— Здесь с ней ничего не случится. Возьмем с собой деньги и документы.

И они отправились на прогулку по скалам в приморский городок. Глазам невозможно было насытиться ляпис-лазурью моря на фоне охряных горных рельефов и искривленных насыщенно-зеленых сосен. Алена все фотографировала и все разглядывала, хотелось запечатлеть эти пейзажи, захватить их навек, уловить, положить в карман и увезти с собой. Вечная иллюзия того, что ты чем-то завладел.

— Пойдем, ну где ты там? — подгонял ее Егор. — Фотографируй сердцем. Там все сохранится лучше, чем в твоем телефоне.

Он попал в свою стихию, скалы, и передвигался ловко и быстро, успевая рассказывать о достопримечательностях.

За два часа они добрались до маленького уютного городка, такого ухоженного, что Алене захотелось быть в длинном винтажном сарафане, а не в шортах и кроссовках. Перекусили в ресторанчике, прошлись по улочкам и купили вино прославленного завода. Дождавшись, пока солнце перестанет так адски печь, отправились в обратный путь.

Егор гулял в одних шортах, и плечи у него были уже отчетливо красными.

— Сейчас искупаемся в безлюдном месте, в камнях, хочешь? — спросил он.

Камни выделяли накопленный жар, солнце продолжало стараться сверху, и не спасали ни шляпы, ни редкая тень.

— Хочу конечно! До нашего пляжика не дотянем. Испаримся в пути, — поддержала Алена.

— Я тебе испарюсь! Сейчас будешь плавать без купальника.

И скоро Егор вывел Алену к морю. Между камнями вода была насыщенного темного цвета, который говорил о глубине. Они разделись и попрыгали с камней.

— Оно того стоило — целый день лазить по раскаленным скалам, чтобы испытать это блаженство! — воскликнула Алена.

Егор вылез сразу, она же плавала. Егор предложил:

— Давай попробуем вина.

— Прямо сейчас?

— Ну да! — Он открыл краник на упаковке и глотнул. — Будешь?

— Буду!

— Лови! — Он размахнулся.

— Постой! Что ты делаешь? — запротестовала Алена, но упаковка плюхнулась рядом с ней в воду. — Как я буду пить здесь?

— Ты пила когда-нибудь вино прямо в море?

— Нет, — засмеялась она и подплыла, захватив вино, к валуну. Зацепившись одной рукой, второй она взялась за упаковку и припала к кранику. — Я голая в море пью идеальное вино! Я в раю!

Вино оказалось настолько вкусным и легким, что к тому моменту, когда Алена и Егор дошли до своего пляжа, они были уже навеселе. Егору захотелось перекусить, и они зашли в кафе, которое им рекомендовали. Это была открытая чайхана с диванчиками, на которых можно было свободно усесться, вытянув ноги. Здесь не было ни души, и они сели с краю, откуда и видно, и слышно было море и где плетущиеся растения заползали с улицы в тень помещения. Хмельные, счастливые, усталые, они встретили здесь вечер. Потом отправились к палатке.

«Мечты должны сбываться, — думала Алена, засыпая в эту ночь в объятиях Егора. Пахло морем. — Иначе краски мира линяют и блекнут. Силы уходят. Смыслы теряются. Надо обязательно осуществлять свои мечты! Пока дышим».

Восхождение

— Ну что, ты готова к испытаниям? — спросил Егор после завтрака.

— Нет, я уже совсем расслабилась, и мне нравится ни о чем не заботиться. Как бы это состояние удерживать в условиях города?

— Запоминай состояние, а потом будешь его намеренно вызывать в любую минуту. Но ты мне зубы не заговаривай. Завтра у тебя будет восхождение. Готова или нет — у тебя нет вариантов.

— Ух ты! Уже завтра? Да мне любые горы по колено!

— Ну вот и проверим.

В этот день к Егору с Аленой присоединились четверо друзей Егора, альпинисты. Они приехали к вечеру, привезли много вина и еды, был пир, хохот, разносящийся далеко по пляжу, общие воспоминания и пошлые анекдоты.

Алена занялась работой, на которую нужно было выделить время, и дала Егору возможность пообщаться. Позже она присоединилась к веселой компании. Егор был очень пьяный и смешной, шептал ей на ушко о своих планах на ночь, тогда как существовали сомнения в том, что они могут быть реализованы. Ей хотелось поскорей положить его спать и охранять его сон, пока он наполнится новыми силами.

Утром чуть свет, хоть и с похмелья, все очень быстро собрались, свернули палатки, сели в машину, на которой приехали друзья Егора, и отправились в город, где находилась гора, знававшая на своем веку многих восходителей. Там были готовые маршруты любой сложности как для начинающих, так и для опытных альпинистов.

— Сколько лет я здесь не был! Лет семь, — сказал Егор по дороге. — Олег, оставь мне, пожалуйста, ключи от машины. Свожу Алену на единичку. А потом нам, может, понадобится переодеться, вещи взять.

— Что, боишься, что обгадишься? — грубо пошутил Олег и засмеялся.

— Скорее это произойдет со мной, — сказала Алена. — Я хоть справлюсь с этим маршрутом? Ты учитываешь, что я это буду делать впервые?

Чем ближе было мероприятие, чем реальнее рисовалась задача, тем сильнее становился мандраж: страх высоты был ее пожизненным наказанием.

— Справишься, — заверил Егор, и его друзья согласились. — Главное — внимательно слушай меня и Сашу. У тебя будет страховка, жумар[10], я тебе все расскажу. И мы будем все время тебе подсказывать, что делать. Не паникуй и четко выполняй задачи.

— Может быть, мне это не нужно? — спросила она.

Ей ведь и так все нравилось, все было замечательно: море, солнце, любимый… Чего еще желать?

— Не хочешь победить свой страх? Будешь всю жизнь дрожать? И тебе не интересно попробовать? — удивился Егор.

Перед мысленным взором Алены пролетели все моменты, когда она уходила от проблем, отказывалась побеждать. Убегала из зрительного зала, когда должна была выступать. Прогуливала семинары в универе. Не решалась записаться на собеседование, думая, что все равно не потянет должность. Сколько возможностей она упустила? Всегда пассивная позиция, премудрый пескарь.

— Нет уж, полезу! — решилась она.

И полезла. С первой минуты эстетика захватила ее внимание и взяла на себя львиную долю волнения: система, каска, карабины, скальные туфли… Декорации — скалы, море, и чем выше, тем больше простора и красоты. Это было нечто новое, красивое, создающее увлекательный образ — образ искательницы приключений. Хотелось покрасоваться в этом снаряжении, тем более что начало маршрута не представляло сложности.

Егор шел впереди с нижней страховкой, но, переговорив с Сашей, который шел третьим за ней, она поняла, что фактически Егор был без страховки, — перед тем как застраховаться на следующей точке страховки, он преодолевал достаточно большое расстояние, опасное в случае срыва. Другое дело, что он был абсолютно уверен в своих навыках, а маршрут 1-Б был для него легкой прогулкой.

— Самостраховка! — кричал он сверху, и Саша проверял снаряжение Алены, напоминал, как использовать жумар.

— Страховка готова! — кричал он, и тогда Алена карабкалась вверх, передвигая жумар.

Добираясь до каждой новой полки, она устраивалась рядом с Егором. Скальные туфли давили, и он ожидал ее босой.

— Какой ужас! — прошептала она на третьей полке, взглянув вниз. — Это безумие!

Страх тянул к ней свои цепкие пальцы. Она сидела на маленьком уступе, под ними был крутой обрыв. Но Егор был рядом. Ее защитник. С ним она в безопасности, проверено!

— Чего ты боишься? Ты застрахована! С тобой ничего не случится, если будешь все правильно делать. Главное — никогда не снимай страховку, пока не застрахуешься на станции.

От третьей до четвертой полки маршрут перестал быть таким легким, каким он был вначале. Скала пошла круто вверх, и в одном месте глыба нависла над головой. Алене казалось, что здесь надо бы перевоплотиться в Человека-паука, с которым Егор явно был в родстве. Вот тут-то она застряла, не в силах преодолеть этот отрезок. Руки вспотели, она повисла на жумаре, который выскальзывал из пальцев. От страха ладони становились все более влажными.

— Спустите меня вниз! Не могу! — выдавила она сквозь дрожь и боковым зрением окинула высоту, представшую под ней во всем своем ужасе и величии.

— Прижимайся к скале и переставляй ноги! Двигай жумар! — кричал Егор.

— У меня не получается! Пожалуйста, спусти меня!

— Никаких отговорок! У тебя нет вариантов! Лезь! — кричал он бодрым голосом.

И она понимала, что у нее и в самом деле нет вариантов. Она не была готова сорваться, просто не могла позволить себе упасть. Алена собрала все силы, несмотря на то что страх и напрасные попытки уже довели ее до изнеможения. Пыхтя и нашептывая себе под нос «Алена, давай!», она все же сдвинулась, переступила и быстро переместила руку на глубокую выемку чуть выше. Этот рывок позволил ей выйти из ступора и преодолеть трудный участок. Вся взмокшая и счастливая, она была уже рядом с Егором и получила поцелуй в награду.

Оставалась последняя веревка, пятая. Этот участок тоже был сложным. Но Алена уже знала, что преодолеет сложности и дойдет, она почувствовала вкус победы. Во что бы то ни стало хотелось вскарабкаться на самый верх. Усталость уже давала о себе знать, ноги и руки с непривычки дрожали от перенапряжения, но она как будто ощущала помощь незримых сил, иначе как можно передвигаться по отвесной пологой скале, почти не цепляясь за нее, придерживаясь кончиками пальцев за еле угадываемые впадинки? Инстинкт самосохранения запускал механизмы скрытых сил, шестое чувство, сверхспособности. «Давай, ты все можешь! Переставляй ноги! Не смотри вниз!» — бормотала она себе под нос и продвигалась все выше, пока не достигла последней полки.

— Моя умничка, иди сюда! — Егор протянул руку, привлек ее к себе и поцеловал на самой вершине горы. Затем он пристегнул ее к скале. — А теперь посмотри вокруг!

Алена огляделась. Под ней была огромная пропасть, красивейшие скалы, скалы для сильных духом, кто сумел добраться, чтобы отсюда взглянуть на мир, а далеко внизу было синее-синее море, уходящее за горизонт, с кораблями и дельфинами. Слева — город как на ладони, справа — скалы и скалы, покрытые растениями.

— Я просто не верю! Это жутко, страшно и одновременно восхитительно! Я боюсь этой высоты и в то же время получаю кайф от того, что подо мной пропасть! Как это назвать? Теперь я понимаю, зачем люди ходят в горы.

— А теперь перестань липнуть к скале и откинься на страховке. Повисни. — И он начал отодвигать ее от скалы.

— Нет! Я не могу, я должна рассчитывать на себя! Я не могу довериться страховке!

— Да откинься ты, вот так. — И он показал ей, как можно зависнуть над пропастью, не держась за опору. — Подними руки. Вот!

И Алена, стоя на краю пропасти, раскинула руки.

— Я лечу-у-у-у-у! — счастливо рассмеялась она. — Я птица! Выше моря! Выше гор!

Саша присоединился к ним, и они стали спускаться по другой стороне горы.

Вечером Алена поняла, что должна позвонить Марте. Столько нового было в ее душе, что пережить это в одиночестве она просто не могла.

— Марта, ты не представляешь, что это за приключение! Я заменяю устаревшие установки, правда! Вот послушай. — И Алена поделилась с Мартой всеми подробностями дня, который стал для нее потрясением.

— Ты молодец! Ты это заслужила, поработала на славу. Не каждый способен действовать вопреки страху. Напиши в рубрике об этом хотя бы в общих чертах, заодно сама переосмыслишь личные трансформации.

— Хорошая мысль! — И Алена, наговорившись, попрощалась.

Вдохновленная, она взялась за рубрику.

По совету психолога

Лучшее, на что мы способны, проявляется, когда нас прижимают к стене. Когда мы ощущаем рок, нависший над нами.

К. Кастанеда

5 сентября, вторник

Приветствую всех, кто идет в направлении мечты или уже на старте!

Я на море с любимым. Сбывается все, что я загадывала! Марты рядом нет, сегодня я сама ставила перед собой задачу. И я с ней справилась!

В этот день состоялось мое восхождение на гору. Да, маршрут был несложным, но если бы вы знали, как сильно я боюсь высоты, то для вас стало бы очевидным, какая это победа! Я не могу смотреть в окно начиная уже с шестого этажа; на колесе обозрения, на самом верху, я про себя молюсь (с закрытыми глазами) и обещаю себе поцеловать землю, как только ступлю на нее. Я никогда не могла находиться на краю более-менее высокого пригорка, а на высоком этаже мне комфортно только в том случае, если я сижу на диване.

Но это же глупо и ужасно! Это болезнь, ненужное ограничение!

Сегодня я сражалась с этим самым страхом — страхом высоты. А в его лице — со всеми своими страхами. Стоит одержать одну победу, и это придает сил и уверенности в том, что получится снова!

Оказавшись в тупике, с ощущением, что я не могу подниматься дальше, когда силы закончились, а страх сдавил дыхание, я почувствовала: единственный способ не упасть — это довериться миру. Верить, что с тобой не может случиться ничего плохого, отпустить тормоза, мешающие движению. Да, я была застрахована, но ощущение возможного падения и страх там были совершенно реальными.

Если ты не доверяешь миру, твоя жизнь полна напряжения. Ты попросту не живешь, а перебегаешь от одного укрытия к другому, спасаясь от напастей. А мир со всеми его дарами остается за гранью твоей жизни. Ты на самом деле отказываешься от жизни. Одновременно с тем, когда не доверяешь, ты признаешь: случиться может только плохое. И становишься магнитом для плохого.

Восхождение — это проекция всех тех тупиковых ситуаций, с которыми я не могла справиться из-за страха и недоверия — миру и себе. В этот раз я выбрала риск, чтобы победить. Риск включает в работу наши резервные силы и способности. Они не работают в норке, где в них нет нужды! На высоте ты даешь возможность проявиться духу. Ты не можешь сойти с дистанции — или ты упадешь.

Хотите создать свою успешную версию? Взойдите на гору. Или прыгните с парашютом. Или просто не отступайте в момент, когда готовы отступить. Так вы нарабатываете успешность, пропитываете ею каждую свою клеточку, и теперь способность побеждать станет пронизывать все планы вашей жизни. Шаг за шагом.

Не хочу сказать морю «прощай»

Прошла неделя. Алена с Егором, благословленные солнцем, стали золотистыми, разнеженными и беззаботными. Приближалась пора прощаться. Алена должна была вернуться одна и углубиться в работу, привычный круговорот городских забот. А Егор оставался еще на неделю — ему предстояла работа с клиентами, школа скалолазания и несложные восхождения.

— Ты не должна уезжать. Оставайся со мной. Еще неделя на море!

— Мне нужно возвращаться на работу, Таня меня уволит.

— Но ты ведь и так выполняешь работу дистанционно.

— Да, но она сейчас стала так часто ко мне придираться, причем по любому поводу. Ее не устраивает то, что работа выполнена дистанционно. Она найдет причину, почему я должна быть в офисе.

— Всего одна неделя так принципиально важна? Ты позволяешь себя подавлять без причины. Зачем тебе такие отношения? Ведь этому конца не будет. Она будет все больше унижать тебя.

— Как подумаю, что мне снова придется налаживать общение с ней… Я уже пиратскую шляпу в офисе вообще не снимаю.

— Что за шляпа?

— А, не бери в голову, — махнула рукой Алена. — Просто моя защита от вампиризма.

— Смешная ты. Старайся не иметь контакта с вампирами, вот и вся защита.

— А как же работа?

— Так что, унижаться из-за денег? Всегда можно сменить работу.

— Всегда трудно менять. Решиться потерять что-то без уверенности, что будет другое.

— Пока не откажешься от старого, не придет новое. Только с полной готовностью все потерять, потому что это перестало тебя устраивать, ты приобретешь. Лучше никак, чем как попало.

— Я должна подумать.

Эта неделя была для Алены как большой волшебный сон. Она могла купаться в прозрачном море сколько душа пожелает, а это было для нее лучше любой медитации. Еще была дегустация вин и сыров, после которой Алена глупо хихикала в ответ на все шутки их компании. Потом они с Егором попали на день рождения байкеров во дворе шикарного отеля — просто сели послушать музыкантов и певцов, и никто даже не заметил, что они посторонние, соблазнившиеся атмосферой.

Вскоре друзья уехали. И было очень раннее утро в морском городке, где они переночевали на пляже, городские улочки с прилавками (на которых всевозможные масла, камни, изделия из дерева притягивали взгляд), веселый загорелый алкоголик с выгоревшими добела волосами по пути к остановке — «Ну, водки-то вы мне, конечно, не нальете!», — смешная бабушка на скамейке, продающая чудесную траву для решения супружеских проблем, фестивали, ресторанчики — и снова море. Теперь же они остановились у хозяйки, где была уютная кухонька, и душ, и комнатка, где Егор ожидал клиентов. А могла бы быть еще неделя моря с любимым! Выбор был за Аленой. И выбор этот мог означать потерю работы.

— В детстве у меня был один интересный эпизод, — сказала Алена Егору ближе к вечеру. — Бабушка повезла меня на море. Когда пришла пора возвращаться, я отказалась ехать на вокзал. И бабушка со мной не справилась, просто не смогла меня увезти. Я закатила жуткую истерику. Мне было около четырех лет.

— Ничего себе! А как же билеты?

— Пропали. Пришлось покупать новые. Я заявила бабушке: «Не хочу сказать морю “прощай”!» И все, сказала как отрезала! Но сейчас-то, надеюсь, билеты не пропадут? Есть возможность их просто сдать?

— Ты остаешься! — обрадовался Егор.

— Да. Не хочу сказать морю «прощай». Я выбираю еще неделю счастья с тобой, а с остальным разберемся по приезде.

И Егор сдал билеты. Алена сама нажала на плашку «подтвердить» в интернет-кассе.

Три дня Егор ходил с клиентами, парой молодых любителей активного отдыха, в горы, тренировал их на скалах и водил на короткие маршруты. Алена иногда присоединялась к ним, а иногда ждала его с борщами-блинами. Вечером пили вино и гуляли возле моря. Через три дня Егор с Аленой вернулись в бухту.

Пляж был пустынным, море ласкал штиль. После суеты последних дней хотелось покоя, поэтому Егор с Аленой даже разговаривали мало. Они постелили каремат прямо возле воды, так что к ногам подкатывали тихие волны. Пили чай.

— Если бы я уехала, для меня не было бы сегодня этой бухты. И вон тех дельфинов, и этих волшебных лучей заходящего за гору солнца. Этих мгновений, которые навсегда уйдут. Только нам выбирать, чем они будут наполнены. Мне захотелось наполнить их морем, разделенным на двоих.

— Ты правильно выбрала. Вкушай свободу. Чем больше разрешаешь себе хороших минут, тем больше появится возможностей для всего, чего желает душа. И ничего не бойся!

— Над этим еще надо работать.

— Я изгоню из тебя все страхи! Ты будешь смотреть им в лицо. Смелый не тот, кто не боится, а тот, кто действует вопреки своему страху. А потом ты убеждаешься, что с тобой не произошло ничего из того, чего ты боялся, и страх отступает. А ты становишься еще немного сильнее.

Совсем стемнело, и Егор сказал:

— Иди плавай!

— Довольно свежо, мне не хочется.

— Остались считаные дни. Ты что, хочешь упустить возможность поплавать ночью? Вернешься в город и лишь будешь вспоминать об этом. Наслаждайся сейчас!

— А ты будешь светить мне фонариком? Темнота кромешная!

— Буду! Я твой маяк. А ты моя русалка. Иди!

И Алена, обнаженная, вошла в совершенно черную воду, при контакте с которой в ней пробуждалось шестое чувство, а опаска смешивалась с безграничным восторгом — от непреданного доверия, соприкосновения с природой, восхитительного свидания вслепую. Егор, стоя на берегу, любовался ее смутно угадываемым во тьме силуэтом.

Алена всегда плавала брассом. Она протянула руки вперед, провела ими в стороны по воде, и произошло нечто неописуемое: вода вокруг ее рук засветилась, обводя контуры каждого пальца, каждого миллиметра кожи миллионом светящихся блесток! Алена ахнула от неожиданного восторга, сердце защемило от благодарности за возможность увидеть такое чудо. Она слышала про то, что морская вода ночью светится, но не верила!

— Егор! Иди сюда! Скорее! Ты не представляешь, что это за чудо! Вода светится! — закричала она, захлебываясь от нетерпения и желания скорее поделиться с любимым увиденным.

Она стала водить по воде руками, крутиться, подбрасывать брызги, рассматривать себя в воде. Все ее тело при малейшем движении сияло, словно она была фея, вокруг которой искрится волшебная пыльца.

— Его-о-о-ор! Смотри-и-и!

— Я вижу! — ответил он. — А ты не хотела купаться!

— Я русалка! Я свечусь! Это прекрасно-о-о-о-о! — смеялась она, захлебываясь от восторга, а Егор был счастлив ее счастьем. — Ну окунись хоть на миг! Это же чудо!

Казалось, что все сказки детства вошли в ее жизнь во плоти, чтобы утвердиться, сбыться, будто это было самое нормальное и естественное дело.

Егор вошел в воду и поплыл рядом, сияние тут же окутало его, и они были здесь одни на всем берегу, два сияющих человека в гостях у ночного моря. Это был подарок моря для них двоих, добрый знак и благословение.

— Если бы я уехала, — тихо произнесла Алена, обнимая Егора в палатке часом позже, — я бы никогда не увидела, как светится море. Я ни на что не променяю это чудо. Ни за что не хотела бы я, чтобы не было этого дня с тобой.

Алена спала беспробудно всю ночь, как никогда не спала в городе, и некому было записывать «сеты», потому что любимый тоже крепко спал.

Через три дня Алена с Егором уже возвращались домой.

Глава 24 Маша

В середине сентября еще стояло лето, хотя листья из-за засухи уже скукоживались и потихоньку опадали, трава на клумбах высохла, и даже хотелось дождя и прохлады. Но Маша радовалась, что в ее маленькой стране как в саду феи цветов: за калиткой зелено и цветут цветы, потому что садовник все обильно поливает утром и вечером.

Выйдя из дома, она направилась к остановке автобуса: Глеб не смог сегодня ее подбросить до работы, ему пришлось выехать ни свет ни заря. Давно уже она не ездила общественным транспортом, и давка напомнила ей о том, какая она удачливая, раз не испытывает этого приключения каждое утро. Конечно, средства уже позволяли взять такси, но Маша даже не успела об этом подумать, а пошла привычной дорогой.

Пробравшись в плотную середину автобуса, чтобы не стоять в проходе, мешая людям входить и выходить, Маша с трудом поставила одну ногу и схватилась рукой за спинку кресла. Удерживаясь от падения и обливаясь потом от максимально близкого соседства чужих тел, она начала считать в уме: «Раз, два, три, четыре, пять», — тем самым подавляя в себе бессмысленное раздражение и принимая ситуацию, как вдруг услышала снизу знакомый голос:

— Мария!

Опустив голову, Маша встретилась глазами с Александрой, занимавшей сиденье, напротив которого она встала.

— Аля! Как я рада тебя видеть, — просияла Маша. — Ты даже себе не представляешь, как я тебе благодарна! Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь? Чаем с тортиком?

— Да за что? — не поняла Аля.

— Ты мне рассказала про правильное восприятие, помнишь? И про то, что изменения начинаются с себя. Я приняла эту истину, и все стало меняться!

— Ты о том, что решила уволиться? Как ты теперь справляешься без работы? Ведь сейчас так сложно найти работу! Моя сестра уже полгода никак не устроится. Слушай, если хочешь, срочно нужна нянечка — не у нас, а в двести четвертом саду. Там вполне адекватная заведующая. Или ты что-то уже нашла? Выглядишь ты, по крайней мере, отпадно!

Маша была в персиковом платье длиной чуть выше колена, прямого покроя, волосы были завиты и собраны в хвост, аккуратный неброский макияж подчеркивал глаза и губы. Она улыбнулась, ее глаза светились осознанием своего успеха и гордостью.

— Аля, я уже работаю, спасибо за заботу. Хочу пригласить тебя в гости на новое место работы — может, тебе понравится и ты тоже перебежишь туда. Запиши адрес.

Александра записала в записной книге смартфона адрес и сказала:

— Хорошее место, центр. А что ты там делаешь? Честно говоря, я вряд ли поменяю место — мне сейчас дали хорошую группу, собрали лучших детей, да и от дома недалеко. Сегодня я попросила отгул, мне нужно посетить врача. Так что могу и зайти, как раз обратно мимо буду идти.

— Это так странно звучит — «лучших детей», — заметила Маша. — Аля, приходи обязательно! Буду ждать тебя. Наберешь, когда будешь рядом, хорошо?

— Конечно! Все равно полдня буду бездельничать, почему не зайти? Ты меня заинтриговала. Я на следующей остановке выхожу, начну пробираться, а то не выпустят, — сказала Аля и встала. — А ты знаешь, заведующая так часто тебя вспоминает, чем ты ей насолила? Называет тебя неудачницей. Говорит, «некоторые не справляются со своим дурным характером и потакают слабостям, поэтому остаются у разбитого корыта». Это она всем в назидание, чтоб неповадно было, — хихикнула Александра. — Ну, пока! До встречи!

— До встречи, — улыбнулась Маша.

Уже в одиннадцать на Машином телефоне высветился звонок от Александры, и Маша ответила:

— Ты рядом? Сейчас я тебе открою.

И Маша открыла калитку во двор детского сада.

— Вот э-это да-а-а-а! — выдохнула Александра, когда ее глазам предстала детская площадка перед домом.

На сравнительно небольшой территории в тени деревьев раскинулся мини-городок с замком посередине, множеством маленьких домиков, с паровозиками, машинками, самолетиками, к тому же из окон и дверей домов можно было спуститься или попасть внутрь при помощи горок, разного вида лесенок и мостиков. Были здесь тоннели, лабиринты, батут и даже небольшой бассейн. Все это было ярким, красивым, дорогим. Вдоль забора были разбиты шикарные клумбы с цветами, которые так искусно сочетались между собой, что глаза отдыхали на этой роскоши.

— Что это? — спросила Александра, присев на скамейку под березой.

— Это наша площадка для прогулок, — ответила Маша и потянула Александру за руку ко входу в дом. — Идем, там еще лучше получилось.

— Ничего себе! Ваша — это чья?

Когда Маша открыла дверь и пригласила Александру войти, Аля обомлела. У нее было ощущение, будто она попала в мультипликационный лес, в котором сказочные жители устроили себе школу.

— Милости прошу, — сказала Маша. — Только надень бахилы. — И она показала в угол, где располагалось специальное устройство для надевания бахил без помощи рук, — ногой нужно было наступить на пленку, которая тут же обволакивала обувь.

Александра не сразу смогла отвлечься на бахилы, но все же ей хотелось поскорее рассмотреть все поближе, и она послушалась. Затем по желтой ковровой тропинке Аля тронулась в «чащу леса». Посередине раскинуло ветви до самого потолка декоративное дерево. Его крона терялась в облаках, подсвеченных встроенными лампочками дневного света. Столики для занятий были выполнены в виде пеньков, рядом стояли ортопедические стулья в цвет столов, шкафчики прятались в деревянных кустах, там же было огромное разнообразие качественных игрушек, по большей части развивающих наборов и ярких конструкторов. Куда ни глянь, все было продумано до мелочей и трогало до глубины души своей творческой оригинальностью. Как сочетались цвета и формы, как все представляло единый стиль и преследовало одну цель — нравиться, поражать воображение, вдохновлять.

— А где же жители этого царства? — спросила Александра, явно впечатленная.

— Идем, я тебя сейчас познакомлю с ними, — ответила Маша и двинулась в сторону кухни, откуда негромко доносились слова песни: «К нам на праздник доброты приходи и ты, и ты, ты…»

Их взглядам предстала трогательная картина: вокруг стола сидели шестеро детей, на вид от четырех до семи лет, в белых фартуках и колпачках, и лепили из теста печенья: кто колобка, кто домик с окошками, кто деревце. Миловидная девушка с ямочками на щеках, тоже в поварском колпаке, распределяла тесто между малышами, помогала раскладывать готовые изделия на противень и следила за процессом. Аромат свежей выпечки и ванили распространялся по кухне и возбуждал аппетит.

— А сейчас уже, скорее всего, первый противень можно вынимать, — провозгласила она и только тогда заметила вошедших Машу и Александру. — Дети! У нас гости прямо к чаепитию!

Дети заулыбались, внимательно поглядывая на гостей.

— Мария Васильевна, я для вас слепил сердечко! — с гордостью сказал малыш с круглыми щечками.

— Ух ты! И можно попробовать?

— Уже да, — сказала Наташа, воспитатель, которая как раз вынимала противень из духовки. — Прошу к столу! Ну-ка, Даша, Ника, помогите мне, только осторожно, помните? Противень очень горячий, и касаться его нельзя.

Дети опасливо приблизились к противню и стали рассматривать то, как зарумянились и сплющились в процессе выпекания их печенья. Даша и Ника осторожно вынули все печенья в маленькую плетеную корзинку с салфеткой внутри нее.

— Ой, мой колобок стал как блинчик! — воскликнул Данил и засмеялся. — Смотрите, какое у него смешное лицо!

И все дети стали смеяться над колобком, а также рассматривать другие печенья и удивляться, что получилось не то, что было слеплено вначале.

— От нагревания тесто стало совсем мягким, — пояснила Наташа, — и растеклось по противню. Вот колобок и начал строить смешные рожицы.

И дети снова смеялись и пробовали печенье, которое сделали сами. Наташа поставила на стол большой заварочный чайник, разлила по чашкам чай. Детям сказала, что чай должен немного остыть, а две чашки поставила перед Александрой и Машей.

— Спасибо, дети! Ничего вкуснее в жизни не пробовала, — поблагодарила Аля.

— Пойдем, не будем им мешать, я покажу тебе другую группу.

Маша с Александрой вышли из кухни, и Маша, ведя Алю на второй этаж, сказала:

— Нам нужен будет еще один воспитатель на группу. Сейчас детей в одной группе только шесть, во второй — пять, но совсем скоро их будет по десять — очень многие родители звонят, расспрашивают про нас, заинтересовываются. Пойдешь? — спросила Маша.

— Да меня сюда не возьмут! Это какой-то элитный детский сад, тут без специальных курсов и не подходи!

— Почему это? Я тебя беру.

— Ты? А ты здесь кто?

— Директор.

— Как?! Ты?! — Аля не могла поверить своим ушам. — Вот так неудачница! Но как?

— Я тебе обязательно все подробно расскажу, но главное ты знаешь: отношение к миру! — улыбнулась Маша. — Остальное подтягивается. Так как? Идешь к нам?

— Даже думать не о чем! Иду!

— То-то же, — обрадовалась Маша. — Вот и еще один хороший воспитатель. Тогда, как только наберем детей, я тебе позвоню. И если хочешь, приходи к нам через два дня на первый праздник.

И подруги попрощались.

Маша вернулась на рабочее место. Она осознавала, как много сделала здесь сама, как много идей воплотила в жизнь, а также то, что она на многое способна. Маша очень радовалась своим успехам: все, за что она бралась, удавалось — иногда не так, как задумывалось, но часто даже лучше, чем можно было ожидать. Главным положительным результатом было то, как вели себя дети. Они с радостью встречали любые новшества и идеи, шли в детский сад с удовольствием, предвкушая что-нибудь новое и интересное, зная, что они всегда будут услышаны, поэтому родители восторженно рассказывали друзьям и знакомым о новом экспериментальном частном детском саде, тем самым запуская эффективную работу сарафанного радио. Даже несмотря на достаточно высокую стоимость обучения в дошкольном учебном заведении, очень многие уже интересовались условиями, принципами работы детского сада и намеревались отдать сюда детей. К концу месяца ожидалось, что группы будут набраны, а сейчас Маша нашла последнего воспитателя — миловидную, легкую в общении, добродушную Александру, которая прекрасно находила общий язык с детьми.

Занятая своими мыслями, бесконечно уставшая от напряженной работы последних двух месяцев, но вдохновленная тем волшебным фактом, как легко иногда воплощается задуманное, Маша вошла в свой кабинет, чтобы решить все срочные вопросы — ответить на письма потенциальных клиентов, просмотреть резюме, сделать некоторые заказы и так далее. Работа заведения была налажена, многие вопросы решались без ее участия, но она старалась вникать во все, участвовать во всех творческих процессах и добиваться лучших результатов.

Сейчас педагоги готовили с детьми осенний праздник, на который были приглашены родители, и Маша участвовала в создании сценария, декораций и костюмов, потому что все это доставляло ей максимальное удовольствие.

Решили инсценировать сказку про трех поросят. Никита, Олег и Данил репетировали роли Ниф-Нифа, Наф-Нафа и Нуф-Нуфа, а для других детей придумали роли Дождика, Осени, Ветра и тому подобные. Виктор Сергеевич, никогда не вникавший в жизнь детского сада, в который он вложил огромные финансы, неожиданно принял участие в организации: настоял на том, чтобы роль Волка сыграл профессиональный театральный актер. Он считал, что это очень оживит праздник.

На все приготовления оставалось два дня, и Маша очень нервничала: как справятся дети, успеет ли ее коллектив закончить все намеченное? Этот праздник имел значение, можно сказать, был презентацией их нового детского сада.

«Делай то, что необходимо, безупречно и не зацикливайся на результате», — настраивала себя Маша, но все равно не могла справиться с нервозностью. С одной стороны, дело нравилось ей, с другой — никогда раньше на ней не было так много ответственности, раньше она была только исполнителем, да и некоторые богатые родители иногда удивляли тем, в каком высокомерном и требовательном стиле вели диалог. Поэтому дома она становилась раздражительной и вспыхивала по каждому мелкому поводу. Глеб стоически и с пониманием переносил ее состояние, угождал ей, оказывал поддержку, не реагировал на эмоции, ведь Маша за последний период проделала огромную работу, и вполне понятны были накопившиеся усталость и напряжение.

Маша заглянула в зал, где кипели приготовления. Декораторы размещали осенние деревья и готовились спрятать под потолком ворох листьев, который в определенный момент, повинуясь желанию организаторов праздника, посыплется сверху, будто листопад, создавая живой осенний пейзаж. Были здесь и летние декорации — ведь сказка начинается с лета. Все выглядело ярко и зрелищно, использовались подсветка и звуки природы, а дети репетировали со старанием, вовлекаясь во всеобщий креативный поток. Когда появилась Маша, они пели хвастливую песню: «Никакой на свете зверь, хитрый зверь, страшный зверь, не ворвется в эту дверь…» Конструкция домика из соломы выглядела очень хлипкой, и неудивительно: помимо того что она воплощала собой бестолковый труд и лень, она должна была сломаться от легкого толчка — сначала Волк подует на домик, а потом чуть толкнет, и домик развалится.

— Мария Васильевна! — услышала Маша. К ней спешила Наталья, которая репетировала с детьми песню. — У нас новая небольшая поправка к сценарию. Вчера я организовала детям кукольный театр «Три поросенка», чтобы они могли лучше понять сказку, и — можете себе представить? — Даша с Никой испугались, когда Волк начал лезть в домик поросят через трубу. Даша даже заплакала от испуга и тревоги за судьбу поросят. Поэтому ради счастливого конца я предлагаю изменить концовку.

— Наташа, я полностью полагаюсь на ваше решение. Меняйте! Ведь мы не ставили перед собой задачу инсценировать сказку, не отклоняясь от текста Михалкова.

— Хорошо, Мария Васильевна, я изменю конец таким образом, чтобы Волк из отрицательного персонажа сделался положительным. По крайней мере, я должна была вас предупредить, так что сюрпризов для вас не будет.

— Спасибо, Наташа. Если что, я у себя в кабинете, у меня там много бумажной работы.

И до конца дня творческая суета продолжалась, дети репетировали роли и мерили костюмы, взрослые решали организационные моменты, декораторы размещали декорации, а Маша все больше волновалась.

В день осеннего праздника над входом в детский сад висела вывеска: «Добро пожаловать в осень!», украшенная осенними букетами из листьев и ягод рябины, голых сучковатых ветвей и спелых колосьев пшеницы. Гирлянды из листьев украшали и вход, и холл дома, куда тянулись на праздник осени гости и маленькие артисты. Оформители создали тусклое освещение, которое вызывало ощущение пасмурного осеннего дня. Всюду были развешаны созданные детьми из ваты и ниток, различные по форме дождливые тучки.

Сцена представляла вниманию зрителей летнюю полянку, что являло неожиданный контраст с тем, как был оформлен вход. Для гостей праздника перед сценой были расставлены столики, украшенные хризантемами. В качестве угощения предлагались конфеты, сухофрукты и приготовленное детьми печенье в виде листиков. Довольные родители уселись за столики и приготовились смотреть представление. Вскоре наступила выжидательная тишина, и на сцене появилась Даша, в пышном красном платье и с блестящей диадемой в волосах, довольная всеобщим вниманием.

— Мы гостям безумно рады И скучать вам не дадим! Кроме радости, награды Никакой мы не хотим. Сказку вам сейчас расскажем — С переменчивым пейзажем, С ветром, с лесом и с дождем… Ну, пожалуй, мы начнем.

Даша поклонилась и ушла за кулисы, а вместо нее на сцену выбежали три поросенка, изображая беззаботную летнюю жизнь на полянке. Валяясь в мнимых лужах и кувыркаясь в траве, они станцевали смешной танец неуклюжих толстеньких поросят.

Следом за ними на сцену вышла Осень, которую изображала Ника. На ней было длинное шелестящее платье, все в осенних листьях, широкополая шляпа с птичьим гнездом на ней. Каждая мелочь наряда была продумана до деталей, и приходилось удивляться фантазии его создателя.

Осень поздоровалась с лесом, с людьми, осыпая все вокруг листьями из своей корзины. Они также посыпались «с неба» — недостатка в листьях в этот день не было. За спиной Осени сменили декорации, появились осенние деревья, серый фон неба. Осень закончила читать свой текст и скрылась за занавесом, а вслед за ней на сцену вышел Ваня. Его костюм был довольно странным: белый комбинезон, смешная шапка в обтяжку с закрытыми ушами и длинный прозрачный плащ, который развевался, повинуясь движимому вентилятором воздуху. Из динамиков послышалось завывание ветра, и Ваня произнес:

— Погулять люблю на воле — По горам и в чистом поле. Дую, дую, не сдержусь, Иногда как разойдусь! Лучше прячьтесь по домам — Там не страшен ветер вам!

Затем через сцену прошел трехлетний Дождик в шапке-тучке, с лейкой, из которой свисали нити, изображающие воду, а после вновь появились три поросенка.

— Пора нам подумать о зиме, — наставлял Наф-Наф, а братья отмахивались от него и продолжали свою веселую, беззаботную жизнь, пока он строил дом.

Маша, с тщательно сделанной прической, подчеркивающей мягкий овал лица, в длинных металлических сережках и в длинном обтягивающем бирюзовом платье, была ни жива ни мертва от волнения. Тексты уже казались глупыми, сценарий непродуманным, а она так хотела сделать праздник максимально ярким, интересным и радостным для всех, так много усилий и времени на это потратила! Теперь все казалось ей недостаточно хорошим, она видела кучу недочетов, хотя, справедливости ради, нельзя было отрицать очевидное: и родители, и дети явно получали от всего удовольствие. Но вот Ваня чуть запнулся, а у Никиты немного криво сидит костюм. Да и декорации расположены не совсем так, как во время репетиции, — мешают детям свободно передвигаться по сцене. Все это не ускользало от нее и расстраивало.

Наконец появился Волк. Маша не видела его на репетициях, ей сказали, что у него плотный график работы в театре. Но один раз он был — в последний день репетиций, как раз когда она отлучалась. Волк такой милый, несмотря на то что совсем не производит впечатления хорошего актера. Так ненатурально говорит слова и двигается, дует на домик, чтобы тот развалился, а потом трясет его руками, отчего дом вмиг разваливается и трусливые поросята Нуф-Нуф и Ниф-Ниф с визгом убегают прочь. Что-то до того трогательное мерещилось Маше во всей его фигуре, хотя лицо было скрыто маской. Вот он стучит в прочный каменный дом, и Маша вспоминает, что концовку хотели изменить.

— Уходи, Волк! — кричит Никита из-за двери. — Тебе эти стены не сломать!

— Тогда я залезу в трубу, — с плохим выражением говорит Волк.

Вдруг из-за кустов появляется Лиса — воспитатель Наташа.

— Брось кипятиться, Серый, — ласково протянула она, — а то и в самом деле закипишь. Я заглядывала сейчас в окно и видела, что поросята распалили жаркий огонь в печи и уже вскипятили воду в котле для супа. Как бы тебе в него не угодить!

— А что же делать? — растерялся Волк, совсем присмирев. — Ведь я голоден!

— Не лучше ли тебе жениться? — кокетливо спрашивает Лиса. — И подобреешь, и домашних пирогов наешься. — Лиса жеманно похлопала длинными накладными ресницами.

— Отличная мысль! Как я сам не догадался? — удивился Волк и вдруг ни с того ни с сего, когда представление еще не было окончено, снял маску.

— Глеб… — прошептала пораженная Маша.

Вот почему что-то родное, знакомое виделось в фигуре и манерах Волка, вот почему он так плохо играл! И голос, хоть и наигранный, тщательно измененный, тоже казался знакомым.

«Это провал!» — в ужасе подумала Маша и опасливо огляделась. Но когда она столкнулась взглядом с Виктором Сергеевичем, который лукаво улыбался, а потом нашла глазами довольную Наташу, вспомнила, как Виктор Сергеевич настаивал на кандидатуре Волка, как Наташа меняла сценарий и говорила, что «сюрприза для вас не будет», Маша поняла, что все они были в сговоре и нарочно организовали появление Глеба на сцене! Ладони у Маши вспотели.

Глеб протянул руку за кулисы, в руках появился огромный букет разноцветных роз. С ним Глеб направился прямо к Маше.

— О боже, — снова прошептала себе под нос Маша, не понимая, как все это может происходить совершенно не по плану на ее первом, столь тщательно подготовленном детском празднике и как она сможет с этим смириться.

Глеб, с волчьим хвостом и в мохнатом жилете, с головой Волка под мышкой, как с рыцарским шлемом, встал на одно колено перед Машей. Наступила полная тишина. Пот стекал ручьями по лбу и вискам Глеба — видимо, в маске ему было очень жарко.

— Машенька. Я тебя очень люблю. Ты моя муза, и музыка, и радость, и грусть. Ты моя весна, и осень, и мое время на этой земле — без тебя оно обесценивается. Ты и мой ветер, и мой простор, и мой приют. Хочу быть с тобой до конца дней. Выходи за меня замуж, — закончил Глеб с мольбой в глазах, не зная, чего ждать от своей любимой в ответ.

Маша от накала волнения последних дней и от неожиданности не могла сдержать эмоций, и слезы покатились по ее щекам. Он был перед ней, такой родной, вспотевший, добрый, открытый, и такими трогательными выглядели его старания в маленьком ненастоящем театре и отсутствие актерского дарования, которое его не смутило. Да уж, сюрпризов никаких!

— Я тоже тебя люблю, — с трудом произнесла Маша.

— И?.. — поторопил он в нетерпении.

— …выйду за тебя замуж, естественно, — закончила она, понимая, что только этот конец сказки окажется счастливым и гармонично завершит праздник.

— Ура!!! — закричали люди, и большие, и маленькие, и зааплодировали, когда Глеб поцеловал Машу и надел ей на безымянный палец кольцо.

— Один-один, мы квиты, — с победной интонацией шепнул ей Глеб, и Маша вспомнила свой маскарад летом и розыгрыш, после которого у них с Глебом закрутился роман.

— Отомстил? — усмехнулась она. — По крайней мере, нам никогда не будет скучно.

Все актеры выбежали на сцену и начали танцевать под веселую мелодию из «Трех поросят», а Глеб снова надел маску Волка и присоединился к детям на сцене, выделывая до того смешные движения, нарочито размашистые и нелепые, что все покатились от хохота. Было очевидно, что он счастлив и счастье плещется из его души фонтаном, орошая все вокруг, благословляя пространство любовью. Ему хотелось разделить свое парящее состояние со всем миром.

Свадьбу назначили на конец октября.

Глава 25 Встряска

Алена спешила в офис, готовая наверстывать работу. Свежая, с шоколадной кожей (в городе загар казался более темным, чем на морском берегу), в белом платье и с длинными сережками, в нескольких браслетах, с большим перстнем, Алена словно хотела все и сразу, много всего яркого, как лето, жизнерадостного, того, что поддержит ее и защитит от неудач.

Оставшись отдыхать еще на одну неделю, Алена сообщила об этом Татьяне по Вайберу, но не получила ответа, как и заданий для работы. Она решила выбросить все из головы и решать проблемы в городе.

Свежая, сияющая, излучающая солнце, Алена вошла в офис уже в восемь. Нужно было собраться с мыслями на месте и начать воплощать новые идеи — после отдыха и ярких впечатлений у нее появилось вдохновение, открылось второе дыхание. Напевая, она включила чайник и достала любимую чашку с совой. Хлопнула дверь. Виталик.

— Привет! Как вы тут? — Алена улыбнулась широко и счастливо, пребывая на волне морских впечатлений и любви.

— Ого! А ты неплохо выглядишь после болезни. — Виталик окинул ее всю плотоядным взглядом.

— У меня был еще реабилитационный отдых. Теперь готова к труду!

— Татьяна в бешенстве из-за того, что ты пропала.

— Ну, я не пропала, — снова улыбнулась Алена. — Просто передышка — и в бой.

Наливая чай, она потянулась за пачкой печенья на полке и вдруг почувствовала на своей шее дыхание Виталика. Резко обернувшись, прямо перед своими глазами она увидела его тонкие сухие губы. Он обхватил ее и попытался поцеловать.

— Почему бы тебе просто не расслабиться и не позволить себе удовольствие? — зашипел он ей в ухо. — Что ты все стесняешься? Может быть, хватит дразнить меня? Я же вижу, что ты хочешь, так и напрашиваешься. — Он уже шарил рукой по ее груди, а второй рукой расстегивал ремень на своих джинсах.

— Что ты делаешь?! — Алена отбивалась и отворачивалась, но Виталик тяжело дышал и держал ее мертвой хваткой. — Что за фантазии? Я тебе сто раз давала понять, что между нами ничего не может быть!

— Когда женщина говорит «нет», это еще не означает «нет»… Ты такая хорошая, самая лучшая, я о тебе думаю постоянно, — торопливо нашептывал он, не оставляя попыток поцеловать ее. — Я доставлю тебе удовольствие. Смотри, что ты со мной делаешь. — И он сильнее прижался к ней всем телом, не давая ей ни малейшей возможности вырваться.

В голове у Алены судорожно вертелись мысли: как отделаться от этой отвратительной близости? Что она сделала не так, чем спровоцировала, почему он решился на такой шаг? В этот момент дверь неожиданно хлопнула, словно поставила точку в этой истории, и вошла Татьяна. Виталик резко обернулся, весь красный.

— Ты разве не в девять должна была прийти? — обратился он к ней, пытаясь совладать с голосом.

— Мне нужно забрать одну папку. Как удачно я пришла, — заулыбалась она, с завистью разглядывая Алену, ее загар, стройную фигуру в хорошо сидящем на ней платье.

Алена обрадовалась ее появлению, как никогда прежде. Она поправила смятое платье и облегченно перевела дыхание. Мысли сбились в кучу, и она не сразу нашлась, что сказать и как поздороваться в этой неловкой ситуации, как оправдаться, — при том, что за ней не было вины.

— Я так рада тебя видеть! — наконец произнесла она, и это было святой правдой.

— Не могу похвастаться тем же, — сухо ответила Татьяна. — Мало того что ты меня подвела, так ты еще и шашни разводишь с сотрудниками! Со всеми кокетничаешь, отвлекаешь от работы и в итоге устраиваешь разврат прямо в офисе!

— Ни с кем я не кокетничала! Это не я была инициатором, спроси у Виталика! И работу я успевала выполнять в срок и в нужном объеме!

Виталик молчал, отвернувшись.

— Это меня уже не интересует. Мне не нужны такие работники. Так что я больше не нуждаюсь в твоих услугах, — самодовольно сказала Таня, красуясь и упиваясь своей властью. Чувствовалось, что она была рада поводу избавиться от Алены.

Алена совершенно не ожидала такого поворота. Что же теперь делать? Все уже было налажено в жизни, все устраивало, и тут снова почва уходит из-под ног?

— Хорошо, — спокойно ответила она. — Рассчитайся со мной, пожалуйста, за последний месяц.

— Я тебе ничего не должна. Пришлось вычесть на канцтовары для офиса, новые стулья — мы все скидывались, но тебя же не было, — ну и штраф за нарушенный график работы.

— Но мы не договаривались о том, что ты будешь вычитать за канцтовары. И график, напоминаю, нарушен не был, — медленно, чтобы голос не подвел, говорила Алена.

— Это новые правила. Всего хорошего, решай теперь свои проблемы сама.

— У меня нет проблем, — ответила Алена и вышла из офиса, ни с кем не попрощавшись.

Она была выбита из колеи и злилась. Рассуждать трезво не удавалось. Вот так денек! Как неожиданно много неприятного случилось за каких-нибудь десять минут! Руки опускались, не хотелось ничего делать и ни к чему стремиться, если с трудом выстроенное так легко рушится. От внезапного телефонного звонка она вздрогнула. «Татьяна успокоилась и хочет извиниться!» — решила Алена, пытаясь все же верить в хорошее. Но это была Марта:

— Аленушка, я понимаю, ты только приехала, но ты мне так нужна завтра! У меня будет особенный тренинг. Может быть, у тебя получится присутствовать и все описать?

— Получится, получится, я теперь безработная, — уныло ответила Алена, едва сдерживая слезы.

— Как это? Что случилось?

— С чего бы начать? На меня напал Виталик со своими домогательствами, а потом вошла Таня и уволила меня. Зарплату зажала.

— Ого, тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Дыши глубже и ищи равновесия, что бы тебе его ни обеспечивало. Побалуй себя вкусненьким или еще чем-то, пообщайся с друзьями, — посоветовала Марта. — А чем она объяснила то, что не выплатила деньги?

— Тем, что я, сама того не ведая, купила в офис стулья, которые я в глаза не видела и уже не увижу, ну и просто наказала меня за все страдания, которые я у нее вызывала.

— Сейчас не разгоняй себя и не потакай своему огорчению. А вечером приходи, поговорим.

— С радостью! Так не хочется опять скатиться в уныние!

Привыкшая уже жить в активном ритме, в этот день Алена не сумела собраться и сделать что-нибудь весомое. Она смотрела сериал и зашивала разные вещи, которые долго ждали ремонта. Егору она не стала рассказывать про случай с Виталиком, чтобы не расстраивать его, а сказала только про увольнение. «Это к лучшему», — заявил он и посоветовал добиться справедливости — забрать зарплату. А как ее заберешь? Официально Алена не оформлялась. Не драться же ей с Таней!

Была уже середина сентября, но погода стояла летняя, только прохладными вечерами хотелось укутаться и выпить горячего чаю, который во все времена спасает от уныния. В этот вечер Алене было особенно зябко, и она, накинув пончо, спешила к подруге.

— Ну что, я хочу тебя поздравить, — встретила ее Марта.

— С чем это? — недоумевала Алена.

— С началом нового. С окончанием очередного этапа твоей жизни.

— Ты хочешь сказать, с тем, что я снова на нуле?

— Ты не на нуле. Какая же ты еще глупая! Во-первых, ты многому научилась благодаря Татьяне. Во-вторых, ты слегка поправила свои финансы. В-третьих, она познакомила тебя с Егором. Кроме того, ваше взаимодействие с ней было уже на той стадии, когда его пора было прекращать. А у тебя так и не хватило бы духу, возможно. Все решилось само! Татьяна сыграла свою роль и отошла в сторону. Все всегда происходит так, как должно произойти. Прими это! И, кстати, тебе есть за что испытывать благодарность.

— Я без работы! Это была замечательная должность!

— И там тебя постоянно подавляли и не давали простора творчеству. Бесконечные рамки, ограничения и критика. Разве нет? Тогда как у тебя гораздо лучше получается, когда есть свобода для действий. Она к тебе придиралась на каждом шагу! И без всяких поводов. А дальше было бы все хуже, пока она не превратила бы тебя в робота-исполнителя. Такие работники ей нужны. А ты опять цепляешься. Будь легка на перемены!

— Что же делать? — жалобно спросила Алена.

— Для начала меньше себя жалеть. Ты не совсем без работы, ты работаешь на меня, хотя этот заработок — только возможность держаться на плаву. Ну а дальше все зависит от тебя! Ты сильный человек… который зачем-то притворяется слабым. Твои желания сбываются легко и быстро, ты убедилась в этом, — а это говорит о твоей силе. Только шевелись хоть немного! Возможности появятся, тогда хватай! И не сиди на месте. Не дай Татьяне возможности торжествовать и злорадствовать. Лучшая месть и ответ — это твои успехи!

— Мне кажется, что это результат моей эйфории: раз все так было хорошо, для контраста теперь такая подножка. И вот я теряю собственное внутреннее равновесие. Я понимаю, что надо отказаться от роли жертвы, собраться и двигаться дальше. Забыть обиды, благодарить за уроки. Но вот только как это сделать, когда сил нет? В этот самый момент, когда обидно до слез и энергия будто вся ушла?

— Понимаю тебя. Знаешь такую игру — «Чепуха»? Я ее очень люблю. Это когда каждый пишет любой вопрос, что в голову придет, заворачивает и передает лист соседу. Второй игрок видит только первое вопросительное слово: «Почему?», «Когда?», «Для чего?» и так далее. И наугад отвечает, не зная всего вопроса.

— Да, припоминаю, когда-то играла с семьей.

— Так вот, эта игра имеет целью поднять настроение, посмешить играющих, но я открыла в ней новую для себя цель — получать ответы. Иногда ответы бывают такими неожиданными! И они будто приоткрывают истину. Я стала задавать волнующие меня вопросы, и игра превратилась в своего рода гадание. К чему я это говорю: недавно во время этой игры на вопрос «Зачем мы живем?» выпал ответ: «Чтобы научиться танцевать». Все посмеялись, а я подумала: ведь так и есть! Наша жизнь похожа на танец, только мы делаем порой нелепые движения и уродливые па. Нас легко выбить из колеи, и мы начинаем фальшивить, филонить, впадаем в ступор или вообще останавливаемся. А надо продолжать танцевать, балансируя среди всех невзгод, воспринимая все как помощь в обучении прекрасному танцу. Красиво уходя от препятствий, не теряя улыбки, даже когда устала или когда зрителей не устраивает, что ты танцуешь несмотря ни на что, а также то, как ты это делаешь. Это главный принцип баланса. Танцуй!

— Йога тоже обучает балансу.

— Я тебе пытаюсь объяснить сам принцип, а ты уже называешь конкретные шаги. Вот тебе и первый шаг! Не прекращай заниматься йогой, это уроки баланса. И есть еще много маневров для того, чтобы остаться на плаву, — в своем сознании в первую очередь. А если не будет паники, мир придет на помощь непременно! Ты транслируешь: «У меня все хорошо, я не тону, я полна сил и уверенности». Окружающий мир это распознаёт, и к тебе притягивается подобное.

— Ты права. Все действительно к лучшему. Я справлюсь. Таня в моей жизни играла роль человека, который свел меня с Егором. Миссия окончена. А какие еще шаги я могу сделать для равновесия?

— Ну, например, у меня есть такое спасение: в любой непонятной ситуации я пью чай. Это тоже рецепт баланса! Поэтому сейчас я налью чаю, нарежу бисквит, и мы подробно поговорим про шаги. Пусть это будет новым заданием, которое ты опишешь в рубрике.

— У меня нет никаких возражений, о волшебница с кучей рецептов на все случаи жизни!

— Вот и умничка.

И подруги еще долго искали баланс за чашечкой ромашкового чая.

По совету психолога

Хорошее самочувствие является состоянием, за которым следует ухаживать.

К. Кастанеда

27 сентября, среда

Здравствуйте, друзья!

Так вышло, что я потеряла работу, которая мне нравилась и обеспечивала меня финансово. Это событие потрясло меня, хотя, как сейчас понимаю, я готова была к любым последствиям своего выбора — когда предпочла остаться на море с любимым мужчиной.

В связи со всем этим возник вопрос: как сохранять баланс, когда почва под ногами качается? Мы много чего знаем, но превращаемся в беспомощных нытиков в те или иные моменты жизни. Марта, как обычно, сильно помогла мне, когда я готова была поддаться панике. Оказывается, мы все, вне зависимости от уровня интеллекта, имеем свои секреты сохранения баланса. Эти уловки помогают обманывать хандру и оставаться на плаву, когда штормит. К сожалению, бывают гибельные попытки сохранения внутреннего баланса — вроде спиртного и сигарет: слишком много нашей энергии они забирают взамен и постепенно разрушают нашу энергию. Все, что рождает зависимость, связывает по рукам и ногам — и это путь в никуда.

Мы с Мартой составили небольшой план действий, который я успешно воплотила. Теперь делюсь этим с вами. Во-первых, не нужно ждать, когда все само разрешится. Вы можете, конечно, и ждать, но пока ждете — займитесь новыми целями. Скажите себе: «Пока там, в небесной канцелярии, решается мой вопрос, я сделаю другие дела». Основной принцип — не падать духом.

Я решила: мне ведь есть чем заняться! Так что сейчас я пишу картины, посещаю тренинги и более подробно и вдумчиво их описываю. Много времени провожу с любимым, и это самое гармонизирующее обстоятельство в моей жизни. Я нашла еще одну маленькую уловку для себя: в момент неконтролируемой тоски зажигаю свечу. Она словно источник энергии, и, глядя на нее, я успокаиваюсь: огонек приманивает счастливые разрешения ситуаций и выводит из ступора. Это такой мой личный маячок, срочная скорая помощь. Можно использовать аромалампу для усиления эффекта — масла имеют особое воздействие, а некоторые (цитрусовые, сандал, роза, лаванда, жасмин и другие) успокаивают нервную систему. Возжигайте благовония, создавайте себе атмосферу.

Еще очень важно, когда не справляешься сам, верить в то, что есть высшие силы, как бы вы их ни называли — Бог, ангел-хранитель, духовный учитель, — способные поддержать, оказать помощь. Обращаясь за помощью, вы всегда можете на нее рассчитывать.

В момент, когда происходит что-то, выбивающее вас из колеи (что-нибудь не получается или кто-то обидел), представьте, будто все это — съемка фильма о вас. Вы снимаетесь в фильме, и вам нужно сыграть то, что произошло. Например, ушел поезд, вы досадуете — потому что таков сценарий. Полезно увидеть ситуацию со стороны и как бы понарошку!

В критический момент важный шаг в сторону равновесия — повышенная забота о себе. Здесь пригодится все, что придет в голову: ванна с пенкой, массаж, можно поменять постельное белье и обустроить себе место для сна повышенного комфорта. Вспомните, как Ежик с Медвежонком «ножки солили», позаимствуйте рецепт! Вы словно утешаете себя, как ребенка, когда он болен или сильно расстроен.

Многих успокаивает наведение порядка и чистоты. Я люблю воду и поэтому перемывала все, что было грязным, при этом словно избавляясь от беспорядка в уме.

Самый лучший способ прийти к равновесию — применение любых духовных практик. Медитации, йога, прослушивание и пение мантр. Это то, что я стала делать гораздо чаще, тем более у меня теперь больше времени. Да я же замечательно живу! Теперь могу уделять столько внимания любимым делам!

Обратите внимание на людей, которые вас окружают. Есть люди, которые могут оказаться спасением для вас, — только не нужно чересчур плакаться в жилетку, лучше отвлечься на приятные для всех темы или совместные поездки. Неприятные для вас люди, напротив, могут еще сильнее расшатать ваше состояние в момент, когда вы так уязвимы. Будьте избирательны в общении, особенно на момент поиска баланса. К тому же существует много способов защиты — вроде волшебной шапки, которую мне дала Марта. Можно представлять себя окруженным полем яркой энергии, способной оттолкнуть любое неприятное воздействие на себя. Мы сами творцы и сторожа своего благополучия!

Одна из действенных уловок для обмана своего восприятия в момент кризиса — взгляд со стороны. Отстранитесь от ситуации, как будто смотрите фильм о неприятном событии или читаете книгу. Представьте происходящее с вами как описание. Можно представить, что это сказка со своими злодеями и добрыми волшебниками, а потом сочинить чудесный счастливый конец.

Сейчас я даже рада, что потеряла эту работу, ведь многие очень важные вещи, такие как добрый микроклимат и взаимопонимание, в этом коллективе не ценились и не культивировались. Так что, возможно, мое собственное подсознательное желание — не быть там — реализовалось без моих усилий. Меня наверняка ждет что-то лучшее!

Глава 26 Маша

«Дорогие Алена и Марта, я еду покорять Казбек!

Настал момент, когда я растерялась. Волнения расшатали почву под ногами, и я почувствовала бессилие и неспособность решать даже простые вопросы, полноценно работать, делиться своим огнем и добиваться результатов. Мой любимый пришел на помощь — он предложил прислушаться к вашему совету. Взойти на гору, чтобы побывать в «здесь и сейчас», чтобы ожить, ощутить себя. Эти десять дней нужны мне как воздух для перезагрузки, для полноценности, для того, чтобы пережить каждую секунду жизни всем своим существом. И я буду вести дневник моего путешествия — чтобы ничего не забыть и чтобы полнее пережить этот опыт. Не дам себе закиснуть!»

Маша захлопнула ноутбук и принялась собирать вещи в рюкзак. После осеннего праздника она совсем потеряла сон, чувство, словно она вертится в колесе, выбивало ее из колеи и не давало продыху, и тогда Глеб решил поговорить с Виктором Сергеевичем.

— Я знаю Машу давно, — начал Глеб разговор с бизнесменом. — Она способна добиться хороших результатов, но ее нельзя загонять в угол, из которого она не видит выхода. Ей нужен простор, осознание, что она свободна, что у нее есть разные варианты действий. А сейчас я вижу, что она загнана.

— Взялся за гуж — не говори, что не дюж, — ответил Виктор Сергеевич. — Но она и не говорит, справляется.

— Она и не скажет, но я вижу это сам. Я понимаю, что сейчас не время для перерыва, но ведь у вас уже работа более-менее налажена, работает целый коллектив. Может быть, на десять дней Машу сможет кто-то подменить? Это ведь не такой большой срок. Мне бы хотелось сделать ей такой предсвадебный подарок — путешествие. Она заслужила маленькую передышку.

— Десять дней? И ты уверен, что это необходимо? Ну хорошо, только пусть она время от времени выходит на связь со своим заместителем.

— Спасибо! — Глеб обрадовался и пожал руку Виктору Сергеевичу. За последнее время мужчины подружились, у них сложились доверительные, теплые отношения. — Вот увидишь, от этого и дело только лучше пойдет!

А вечером Глеб преподнес Маше этот сюрприз.

— Маш, помнишь, что ты читала мне неделю назад?

— Ты издеваешься? Я уже с трудом помню, как меня зовут и что было в моей голове, когда я решила, что мне все это жизненно необходимо! Эти богатые родители, которые считают, что за их деньги ты должен продать им душу, эта беготня, когда ты вдохнул и не можешь выдохнуть, потому что на вдохе так много надо успеть. Не остается места для творчества и вдохновения, все превращается в рутину, таит разочарованья. Не так я представляла все. Но это, опять-таки, подводные камни ожиданий.

— Я знаю, что ты несерьезно. Просто устала.

— Так что же я там тебе читала?

— Цитирую: «Хотите создать свою успешную версию? Взойдите на гору». И ты тогда еще так вздохнула тяжко… Как считаешь, одолела бы ты гору?

— Мне кажется, я и так очень успешная. Даже слишком успешная, — с досадой ответила Маша.

— Но внутри не горишь, я же чувствую.

— Помнишь мультфильм про Винни Пуха? Там Иа говорил: «Все же не могут веселиться, петь, плясать, “не беда, да-да-да” и тому подобное»…

— И ты теперь Иа, а раньше больше похожа была на Винни, — улыбнулся Глеб. — В общем, я купил тур, восхождение на Казбек. Для нас двоих. Вылетаем в Батуми третьего октября. Я намерен тебя украсть из твоей тоски.

— Как?! Ты серьезно?! Но я ведь связана по рукам и ногам рабочими обязательствами!

— Вот я и решил тебе доказать, что ты совсем не связана, всегда можешь дать себе передышку. Не волнуйся, я говорил с Виктором Сергеевичем, тебя подменят, это всего десять дней.

Маша переменилась в лице. Глеб так хорошо ее чувствует! И создает для нее счастье своими руками! Все бросить, обо всем забыть, убежать из города — об этом она сейчас могла лишь мечтать, но никак не думала, что может себе это позволить в реальности!

— Люблю тебя! — закричала Маша и бросилась к Глебу с поцелуями.

Первый день путешествия

Через несколько дней они уже были в аэропорту. Никогда раньше Маше не доводилось летать самолетом, и она первый раз видела аэропорт. Как это — отрываться от земли и подниматься очень-очень высоко? Страшно? Как она себя почувствует?

В аэропорту она испытала гордость за родной город: здание красивое, просторное, европейского уровня, к тому же справа от входа можно вкусно перекусить и даже пообедать по обычным городским ценам — Глеб сказал, что нигде больше, ни в какой стране в аэропорту ты не найдешь таких даровых цен.

Никогда раньше Маша не путешествовала дальше бабушкиной деревни, никогда раньше она не заворачивала чемодан в пищевую пленку, никогда она не убегала среди рабочей рутины от обязанностей, никогда не восходила на настоящую большую гору и никогда не чувствовала такую заботу со стороны другого человека!

Маша наблюдает, как самолет за огромным, во всю стену, окном идет на взлет и ожидающие посадки, желая убить время и в поисках занимательных зрелищ, собираются у окна. Детвора липнет к стеклам, разноцветная, желтая, белая, в цветочек, с хвостиками, кудрявая и в кепках; нудится, скачет, ищет выхода для энергии, мнет и роняет игрушки, исследует проходы между сиденьями, испытывает нервы ответственных, и Маша уже представляет, какие интересные занятия могли бы сейчас заполнить их безделье.

Стройная миловидная блондинка в джинсовых шортах с подтяжками, с красным гофрированным стаканом в руке, в котором давно нет кофе, но который так подходит к облику, позирует на фоне окна со взлетающим за ним самолетом, обнимает зеленого вертлявого сына, делает улыбчивое, располагающее лицо, напрягая те его мышцы, которые сделают улыбку достаточно беззаботной, сексуальной, осмысленной, — словом, такой, что создаст образ, необходимый хозяйке, сформированный всеми журналами и телешоу, успешными лицами, когда-либо виденными во множестве вариаций. Машу так завораживает этот отработанный артистизм, что она не в силах оторвать взгляд, пока муж блондинки нацеливает на ту телефон в розовом чехле. Самолет взлетает, фото в галерее телефона, а до посадки Маши и Глеба еще полчаса.

Наконец они в самолете. На взлете часть родного города предстает в новом ракурсе — маленький игрушечный город, милый город, помещающийся на ладошке. Маша понимает, что ей не только не страшно, а даже наоборот, она испытывает восторг, возбуждение, желание забраться еще выше, все выше и выше, до самого края неба! Маша чуть не плачет, видя облака сверху, а не снизу, — как они аккуратно держатся группками, зависают над землей, отбрасывая свои большие тени на города и поля, — потому что она не может поверить, что могла ни разу в жизни не взлететь в небо, не увидеть такого, не испытать этого чувства, когда ты поднимаешься над суетой и всеми заботами, которые становятся мизерными, незначительными, а ты видишь роскошные белоснежные облака на расстоянии вытянутой руки, ты — небожитель, ну или по меньшей мере небогость.

Журналы хвастают лакомыми кусочками Батуми и Турции, Маша с Глебом летят над морем, солнце по правой стороне греет иллюминатор, и ухо у Маши горит возле стекла. Они перекусывают сэндвичами, полученными от услужливых стюардесс, и остаток Маша прячет в сумку вслед за маленькими узкими упаковками с сахаром, полученными к чаю в аэропорту. Она хочет собирать сахар до самого возвращения домой — сладкие воспоминания, символ сладкой жизни. Глеб посмеивается.

За три часа полета стемнело, и в один момент за окном уже не стало ни земли в огнях, ни облаков, а только кромешная тьма и мигающее красным светом крыло самолета в клочках этой тьмы, пошатывание и ощущение затерянности во времени и пространстве, выброшенности на произвол и какой-то неподвластной контролю жизненной динамичности. Это ощущение дарит Маше восторг: «Я лечу-у-у! Меня несет куда-то во тьме! Что-то обязательно будет!»

Вскоре показались туманности городских огней внизу, городские строения. Огни четкой линией очерчивали берег моря, самолет готовился к снижению, о чем дали знать глохнущие уши, а чуть позже объявили: «Пристегните ремни, самолет идет на посадку». Мягкое касание шасси земли, аплодисменты пассажиров. Батуми!

Когда Маша с Глебом долго ждали багаж, им трудно было справиться с нетерпением и раздражительностью: хотелось вознаградить себя за смелость совершить путешествие новыми впечатлениями, поспешить увидеть нечто, что удивит, обрадует, снова изменит что-то внутри необратимо, но надо ждать багаж. Потом их встретил хозяин квартиры, которую они заранее забронировали, — большой рыжий грузин с характерным акцентом. Вещи освобождены от пленки, заброшены в багажник, и они мчат сквозь вечерний Батуми. Вокруг шикарные здания, похожие на дворцы, и современные великаны, все в огнях, пальмы вдоль моря тоже подсвечены в цвете тархуна.

Батуми восхищает, удивляет, интригует.

— Еще десять лет назад на этом месте ничего не было, — отвечает грузин на восторженные ахи. — Только поле и коровы ходили.

В это невозможно поверить, потому что сейчас тут есть очень много всего. Новые красавцы чередуются со старыми домами, пестрыми от индивидуальных новшеств каждого окна, привнесенных хозяевами, с бельем на веревках, растянувшихся от окон во тьму, обшитые кое-где металлом или шифером, с балконами то трухлявыми на вид, то украшенными вычурной белой или выгоревшей лепниной. Глаза не успевают насыщаться контрастами, а тут все новые и новые удивительности, и море уже ощущается запахами и влагой, пока еще невидимое во тьме. Воздух очень теплый и влажный.

Маша и Глеб притаились на заднем сиденье; они ехали молча, напитываясь впечатлениями, переживая уже внутри себя моменты путешествия, боясь что-то пропустить. Вышли из машины возле старого обшарпанного дома, бросили вещи и решили прогуляться, хоть по местному времени и была уже полночь, а по родному — одиннадцать. Начался дождь с грозой, но спать еще не хотелось, к тому же в своем городе они не видели дождя уже так давно! И они нырнули в батумскую грозу, укутавшись в плащи, — рыцари проливной ночи, блуждающие без цели. Намокли, досадуя на свое безумие, потому что стало холодно и неприютно, но все же зрелищно: цветущие кусты, пальмы и огни, море огней на фоне грозового неба, и все это смешивается с дождем, водными струями и водоворотами, молниями. А потом они добрались до моря, сначала по выложенным деревянным дорожкам, затем по отполированным камням, большим и круглым, и Маша протянула к набегающей волне руку, чтобы волна коснулась ее, чтобы они соединились в приветствии. А вода теплая, как парное молоко, — или, может, это показалось ей, потому что сама она мокрая и замерзшая. После приветствия неясная ранее цель кажется достигнутой, и они спешно возвращаются в съемное жилье, в уют и покой. Назавтра ожидается жара.

День второй

Ночью Глеб и Маша не могли сомкнуть глаз — их донимали комары и духота, но кондиционер был только на кухне, а от комаров вообще никакого спасения не было предусмотрено.

— Давай разложим на кухне палатку и затащим внутрь хозяйский матрас. У нас будет просто царское ложе! — предложил Глеб.

— Отличная мысль! Иначе мы вообще не уснем.

Так и сделали. Было мягко, сетка надежно защищала от насекомых, работал кондиционер, благодаря чему они быстро уснули.

Утром Маша с трудом разлепила глаза и стала завтракать купленным накануне куском торта. Крем был чересчур приторным и жирным, как и ее настроение с утра. Она никак не могла найти гармонию внутри.

Купили билеты до Тбилиси и отправились смотреть душный, влажный Батуми. Увидели много обшарпанных домов, таких красивых в своей изношенности: подпорченные сыростью стены, пестрые от произошедших с ними за годы изменений ячейки квартир, тетрис без правил, угловатые обособленности и одновременно единодушие скученности, домá с душой, повидавшие много, умудренные временем, миллион раз полированные ливнями, иссушенные солнцем, отражающие характеры своих хозяев.

Днем Маша и Глеб побывали на батумском пляже с обточенными морем камнями на берегу, и он оказался чистым, несмотря на то что был расположен в черте города. Потом они прогулялись в старый город, сходили в местный ресторанчик, который порекомендовали грузины, отведали хинкали, начиненные мясом, а не вчерашними макаронами вперемешку с хрящами, пробовали кебаб и еще какие-то грузинские лепешки, пили «Manavis-Misvane» и стали пьяны от Грузии.

И снова гуляли по старому Батуми, и снова видели много душевных домов, а на слуху была такая тягучая, волнообразная речь местных.

А вечером, усталые, они брели вдоль берега по пальмовой аллее и любовались расцвеченными огнями богатыми зданиями и музыкальным фонтаном, послушным музыке, которая доносилась из динамиков, и дышали морем. Хотелось надышаться и наполниться югом побольше, чтобы нести его в себе на Казбек, чтобы грел изнутри лучше всех теплых вещей.

День третий

Это был последний день безделья перед восхождением. Глебу и Маше захотелось безлюдного моря, поэтому они решили поехать на пляж в Букнари. Накупили чурчхел по три лари за штуку, и Маша тут же объелась ими так, что еле дышала. Всюду бродили бездомные собаки, строили жалкие глазки, попрошайничали, преследовали и в конце концов выпросили у Глеба кусок лепешки с бобами.

Грузин на остановке ввел их в заблуждение, утверждая, что пляж находится в Чакви, а не в Букнари. Поехали в Чакви, и оказалось, что изначальный план был верен, так что теперь пришлось еще добираться до Букнари. На эти переезды ушло намного больше средств, чем можно было потратить.

— Не могу поверить, что еще вчера мы дышали пылью, а сегодня вдыхаем море, — улыбнулась Маша, когда они вышли на пляж.

— И очень скоро ты испробуешь разреженный воздух гор.

Однако на пляже было довольно грязно и неприютно, от безлюдности немного веяло не блаженным уединением, а осенью, опустелостью. Бездомные собаки были и тут, готовые каждого признать своим хозяином, пристраивались хвостом и тыкались носами в ноги. Искупавшись и повалявшись на гальке, Маша и Глеб решили посетить ресторан, в котором для клиентов вылавливают из пруда форель и тут же ее готовят. Он был где-то между Букнари и Чакви, и снова нужно было ждать автобус.

— Садитесь, подвезу, — остановился возле них грузин.

— Нет-нет, спасибо, мы на автобусе.

— Да садись! Возьму столько же, сколько ты заплатишь за автобус.

Мелочи не было, и Глеб расщедрился на пять лари, ведь машина была такая красивая, хотя ехать предстояло совсем недалеко. Но ресторан оказался закрыт, и пришлось снова ждать транспорт. Маша досадовала из-за напрасно потраченных денег и простаивания на многочисленных остановках, и день казался полным несоответствий.

— Хватит бесконечных ожиданий, — сказал Глеб. — Ты все время хочешь следовать плану. Расслабься. Не всегда все стыкуется, но, может, это к лучшему. В непредсказуемости есть большие сюрпризы. Например, еще несколько дней назад ты не знала, что скоро окажешься здесь. А сейчас наберись мудрости ценить происходящее!

— Этому мне еще долго учиться, хоть и вынуждена согласиться с тобой. Во мне много напряжения.

— Назовем этот день днем шатаний. Мы просто шатаемся и пробуем Грузию во всех уголках и проявлениях. Составляем о ней мнение.

Для поднятия настроения Маша с Глебом, добравшись до Батуми, пошли в уже понравившийся им ресторан, все-таки заказали форель и вина и наблюдали с балкона, как темпераментные грузины лихачат на узкой улице, не в силах сдерживать своих «железных коней», безумно сигналя и поминутно выбегая из машины, чтобы подбежать к другой, помахать руками и прокричать по-грузински свое справедливое возмущение отвратительной ездой ближнего.

Потом снова была прогулка вдоль пляжа, а вечером чай и планы на завтра, неясные в связи с ожидающимся похолоданием, дождем и попавшим под угрозу восхождением.

— Мне очень важно взойти на эту гору, — сказала Маша.

— А если не взойдешь?

— Тогда меня ждут неудачи и в других делах, незаконченные начинания.

— Как глупо! Разве можно так говорить? — возмутился Глеб. — Это не от тебя зависит! Ты не можешь повлиять на погоду! И не знаешь, как отреагирует твой организм на высоту! Да ты вообще не тренировалась, а восхождение — тяжелый труд даже для тренированных людей!

— Все обстоятельства подвластны личной силе человека. Если ее мало, то любое препятствие собьет меня с пути, — упрямо настаивала на своем Маша.

— Но ты все-таки не можешь быть уверена в успехе восхождения, а уже программируешь свое будущее так, что любая удача станет зависеть от того, покоришь ты гору или нет!

— Я взойду на Казбек. Иначе во всем этом не было смысла, — упрямилась Маша.

День четвертый

Встретившись с гидом и ребятами, которые вместе с ними собрались на гору, Маша и Глеб в новой компании и с массивными рюкзаками втиснулись в тесный старый микроавтобус, который направлялся в Тбилиси. Предстояло ехать на неудобном заднем сиденье вчетвером шесть часов. Зато наградой стали те виды, которые тем сильнее заинтересовывали, чем быстрее мелькали мимо окон и канули в хвост дороги, оставаясь размазанным цветным пятном в памяти еще несколько секунд. Это были снова фавориты Маши: пожившие добрый век домишки, заборы, мудреные строения; много гор с пасущимися на них в огромном количестве баранами — поэтому горы издалека были похожи на огромных животных, покрытых блохами; торговые лотки вдоль дороги — деревянные полки с разноцветными баночками, изделиями из дерева, плетеными корзинами, меховыми шапками, гамаками и разной дребеденью, в которую Маше хотелось закопаться, чтобы досконально рассмотреть, но за окном была уже другая картинка.

Спустя долгие километры тряски и дорожных неудобств компания наконец попала в Тбилиси. То, согласно каким правилам грузины ездят по дорогам, так и осталось для ребят загадкой. Местные постоянно сигналят без видимых причин, при этом у всех машин сигналы будто обладают усиленной громкостью; любят резкие неожиданные повороты, быструю езду, вот только никогда нельзя предвидеть, где им вздумается упражняться в лихачестве. У попавших в Тбилиси гостей сложилось впечатление, что здесь все правила движения продиктованы исключительно экспрессией тех, кто за рулем. Многие дороги вообще невозможно было перейти по правилам, и ребята переходили их так же спонтанно, как могли бы сделать это сами грузины. Вот так они окунулись в Грузию с головой.

Тбилиси оказался большим городом с широкими дорогами; дома здесь кое-где вырастали прямо из скал, и Маша во все глаза любовалась тем, как старинная архитектура сменялась дряхлыми улочками и двориками с кучей детворы, собак и кошек, старушек, белья и всякой утвари и хлама тут и там, — все это суетилось, погруженное в быт, под бойкую грузинскую речь.

Первым делом, еще не поселившись, компания альпинистов отправилась в спортивный магазин, чтобы докупить газовые баллоны и плащи от дождя — синоптики обещали, что в осадках недостатка не будет.

— А скидку сделаете? — спросил Алекс, гид.

— Конечно нет! — с акцентом, выразительно и весело воскликнула продавщица, красивая грузинка с огромными темными глазами.

— А если мы не используем баллончик, его можно будет вернуть?

— Попробуйте прийти, посмотрим, — ответила продавщица. — Но лучше вы там хорошо покушайте, чаек попейте, — улыбнулась она.

Отшутившись, ребята попрощались, и вскоре, закинув вещи, компания уже гуляла по вечернему Тбилиси. В кафе заказали форель, хинкали, хачапури и многое другое, чтобы пробовать друг у друга, решая, что наиболее вкусное предлагает грузинская кухня. Маша заметила, что многие официанты ведут себя неожиданно горделиво и важно, обслуживают снисходительно. Голодная компания нахваливала еду, а затем, наевшись, отправилась гулять по расцвеченным огнями центральным улицам, слушала уличных музыкантов, которые пели на грузинском языке, и ритмичность, выразительность языка раскрывались в современной песне особенно ярко.

А потом снова приблизилась жаркая, душная ночь в съемной квартире, шум города за окном, и Маша удивилась тому, как много может вмещать в себя день и каким долгим он может показаться, наполненный таким множеством картинок и событий. Она уже не помнила, что было этим утром, а тем более вчерашним. Ей нравилось состояние «в пути», когда ты озабочен решением множества мелких вопросов, таких как еда, гигиена, ночлег, и у тебя не остается времени для глупых мыслей, смакования каких-то нерешенностей. Вместо этого ты просто идешь к цели и сосредоточен лишь на ней, ничто не успевает отвлекать тебя, сбивать с толку.

— Завтра начало восхождения, — напомнил Маше Глеб, обнимая ее, засыпающую под бег собственных мыслей, такую хрупкую и, казалось, не способную осилить трудности горы.

— Да, — сонно отозвалась она. — Я вполне готова делать все для победы.

День пятый

Маша поднялась пораньше, чтобы принять свой последний душ перед тем, как у нее пропадет такая возможность, — потом цивилизации она не увидит как минимум пять дней.

Стоит ввязаться во что-нибудь — да во что угодно, будь то путешествие или новое дело, движение к любой цели, — стоит только начать, как путь уже подхватывает тебя и несет сам, появляются помощники и подсказки, каждый раз в тот момент, когда ты в этом нуждаешься, и ты несешься, набрав скорость, по инерции берешь высоту — только потому, что на спуске разогнался, а падая, встаешь и идешь дальше, демонстрируя свою неотступность. А сейчас удача явила себя в лице Алекса — Маше, Глебу и всей остальной группе, в которой набралось уже семеро человек, повезло с гидом. Он был не только превосходным альпинистом, но и азартным организатором, мог решить любой вопрос и справиться с любой задачей, везде договориться и сторговаться по лучшей цене, найти решение там, где, кажется, невозможно его найти.

Вскоре вся команда неслась в комфортном микроавтобусе в поселок Казбеги. По дороге была остановка в супермаркете и закупка продуктов на всех на пять дней — консервы, шоколад, печенье, хлеб, сыр и много того, что не составит труда приготовить на горелке без лишних хлопот. А потом — горно-сельские пейзажи за окном в течение двух с половиной часов пути, досыта гор, с пятнами теней от облаков, разнообразных, вычурных, покрытых лесом и каменистых, — и чем дальше от города, тем роскошнее, выше, облачнее, тем больше баранов и коров, пасущихся на просторе.

Наконец приехали в Казбеги — и жаре конец. Теперь они оказались между гор и внутри облаков. Едва начали сортировать вещи — что лучше оставить внизу, а что взять с собой, ведь брать нужно минимум, все придется тащить вверх на собственных спинах, — как начал накрапывать дождь. Все спрятались под крышу нового местного Дворца культуры и расположились там, распределяя вещи, упаковывая спальники и палатки в полиэтиленовые пакеты, подбирая вещи, которые могут понадобиться в первую очередь, чтобы далеко их не прятать, распределяя еду между всеми, чтобы разделить этот вес по справедливости. Выходящие из здания грузинки стали интересоваться, что тут делают туристы; объяснениями удовлетворились, пожелали удачи и ушли. А спустя еще минут десять вышла старая оборванная и беззубая грузинка и стала кричать на грузинском языке, размахивая руками и выпучив глаза, знаками показывая, чтобы они убирались прочь. С трудом удалось ее успокоить обещаниями в самом скором времени покинуть порог Дворца культуры.

— В любой стране уборщица — самый главный человек, — тихо сказал Глеб, и все согласились: каждый хоть раз в жизни имел печальный опыт общения с уборщицами.

А Маша внутренне содрогнулась от ее криков и захотела скорее покинуть это место — что-то внутри сжалось, предвещая беду. Ее мама давно жила где-то на Алтае с новым мужем, никак не могла больше влиять на Машу, но каждый раз как будто воплощалась в образе уборщицы, заведующей или еще кого-нибудь, кто вдруг напоминал ее своим поведением. «Только я хозяйка своей жизни», — мысленно сказала себе Маша и отвернулась, совсем успокоившись.

В конце концов команда восходителей, собрав и упаковав снаряжение и все необходимые вещи, разместилась в двух машинах, способных преодолевать такие крутые и трудные дороги, по которым проедет далеко не каждый автомобиль. Часть вещей разместили на крышах, и, когда машины тронулись, кое-кто тут же начал досадовать на свою бестолковость: не подумали спрятать спальники в полиэтилен, да еще и прикрепили на крыше, в то время как дождь уже начал стучать в лобовое стекло.

Когда автомобили добрались до поляны под церковью, там уже было довольно много машин — оказывается, многие отчаянные сердца не испугались надвигающегося шторма. А дождь тем временем перерос в ливень, и Маша с Глебом, как и все остальные, принялись поспешно ставить палатку.

Невозможно было медлить, каждая потерянная секунда грозила тем, что вещи промокнут еще сильнее, а прогноз не давал надежды на то, что их можно будет просушить даже на следующий день. Однако Маша все же урывками бросала взгляды вокруг, пьянея от этих просторов, затянутых в туманы и облачные скученности, липнущие тут и там к бокам гор, являющие такую совершенную дикую красоту, что хотелось замереть, затаить дыхание, чтобы ничем не спугнуть это чувство, ускользающее понимание вселенской гармонии. Но нужно было прятаться от ливня и прятать все то, что не даст замерзнуть сырыми холодными ночами.

Кое-как все забрались в палатки, голодные и продрогшие, и стали шарить по пакетам с едой, греть чай на горелках прямо внутри палаток, придерживая котелки и горелки, — если опрокинется котелок с водой или горелка, призрачный, едва созданный уют будет уничтожен мокрыми спальниками и одеждой или подпаленной палаткой.

— Дайте зажигалку! — раздается снаружи голос Вовы. Отчаянный человек, все еще гуляющий под проливным дождем и в темноте, которая быстро опустилась на этот клочок мира.

— Возьмите! — кричит Глеб, просовывая руку с зажигалкой под тентом.

— А вы нам шоколадку! — кричит Маша. — Шоколад у вас? Меняем на печеньки!

В ответ слышится смех, и вскоре под тентом появляется рука с шоколадкой.

— Спасибо! — радуется Маша. Никогда еще чаепитие не было столь долгожданным, ведь приготовление чая здесь было таким трудоемким делом!

— Что значит «спасибо»? А печеньки? — спрашивают снаружи ожидающие бартера ребята.

— Какие такие печеньки? — смеются Маша и Глеб, но печенье все же передают, радуясь, что так удачно поменялись и даже не пришлось покидать своего маленького, созданного простыми средствами рая.

Они пьют чай с шоколадом, а дождь не прекращается, стучит по палатке, и им так сказочно хорошо в этом уютном мирке.

День шестой

С утра было солнце. Все поразились и приободрились, ведь прогноз пророчил непрерывный обложной дождь без всяких окошек. Позавтракали кускусом с рыбными консервами, выпили чаю с печеньем и решили, что собраться и выйти надо как можно скорее, пока не начался дождь. Маша отправилась за водой к старинной церкви, попутно разглядывая каменную кладку, прислушиваясь к звукам проходящей внутри службы. Множество запрещающих значков на двери отбили желание заглянуть внутрь: слишком мало времени на то, чтобы разобраться, что ей разрешается, а что запрещается, в то время как нужно было уже вернуться с водой и поторопиться со сборами.

Быстро свернув палатки, команда двинулась к месту второй стоянки. Солнце опровергало все прогнозы и давало надежду, однако и облака уже набежали будто из ниоткуда. Алекс задал идеальный ритм, при котором все двигались достаточно быстро, ведь угроза дождя оставалась актуальной, но и не так быстро, чтобы тут же устать. Маша вскоре убедилась, что любоваться видами не представляется возможным, — любая попытка тут же сбивала с шага и ритма, даже вызывала головокружение, ведь за спиной еще был тяжелый рюкзак. Она гордилась тем, что ей удается идти шаг в шаг с гидом, не отставая и даже болтая обо всяких незначительных вещах, таких как погода, высота и акклиматизация. Маша цеплялась взглядом за камни и влажную землю, чтобы понять, куда ставить ноги, дабы сохранить ритм, не спотыкаться и не скользить. Шаг за шагом, без прошлого и будущего в голове, только дорога перед глазами и ботинки идущего впереди, только ровное дыхание и спокойная сосредоточенность.

Через сорок пять минут подъема Алекс объявил о первом отдыхе. Лишь теперь, остановившись, Маша осознала, что устала. Лицо у нее горело, спина вспотела. Взглянув на Глеба, она поняла, что и он тоже устал, тем более что он тащил на себе бóльшую часть их вещей, кошки, ледорубы. Теперь Маша выравнивала дыхание, пила воду и любовалась открывшимися видами.

Продолжали подъем уже под начинающимся дождем. Еще сорок пять минут Маше дались легко, усталость была не критическая, но под конец появилась нужда в отдыхе. Пять минут передышки на склоне позволили перевести дух, а продолжили подъем уже под ощутимым дождем. Похолодало. Все начали доставать из рюкзаков одежду, стараясь ее не намочить, и надевать на себя. Натянули плащи, спрятав под них и головы, и рюкзаки. Постепенно дождь перешел в град, руки у Маши окоченели, она стала натягивать непослушными руками непромокаемые штаны под беспощадно хлещущим дождем, с тяжелым рюкзаком на спине, в широком плаще, который мешал обзору и все время сбивался в ком впереди, потому что сползал сзади с рюкзака. И тогда Маша спросила:

— Глеб, напомни, пожалуйста, а зачем мне все это было нужно?

— Кажется, не так давно я уже слышал от тебя этот вопрос, только по другому поводу, — улыбнулся Глеб. По его лицу, почти полностью закрытому плащом и воротником, стекали струи воды. — Я, конечно, отвечу, но пока ты сама себе не ответишь, никакой чужой вариант тебя не устроит, ведь так?

— Бесспорно. Признаться, сейчас я не понимаю, почему предпочла усталость, холод и голод уюту, теплому душу и вкусному обеду.

— Наслаждайся, все оплачено, — кинул Глеб и сосредоточился на скользком участке, старательно выбирая, куда ступать.

Штаны, которые Маша натянула наспех, были великоваты и сползали, капюшон куртки сбился набок, открывая дождю и ветру шею, которая мерзла, но Маша совершенно не представляла, как в таких условиях, под дождем и с трекинговыми палками в окоченевших руках, все это можно поправить. К тому же она ставила перед собой цель не отставать от гида, что удавалось уже с трудом. Маша была уверена, что выглядит со стороны как жуткий гоблин: красный сопливый нос, спустившиеся ниже спины штаны, собравшиеся гармошкой внизу, комом выглядывающий из-под верхнего капюшона плаща капюшон куртки, который она не успела натянуть на голову, и завершающий картину зеленый плащ, натянутый поверх рюкзака и создающий видимость горба. А на лице ее застыло крайнее напряжение: «Скорее дойти!» Земля под ногами скользила, и концентрация теперь нужна была максимальная, тогда как силы уже покидали и даже зрение, казалось, потеряло остроту.

Но спустя все эти минуты испытаний и преодолений настал момент, когда команда восходителей наконец-таки дошла до привала. Это было огромным облегчением, тем более что к тому времени закончился дождь и выглянуло солнце. Компания начала есть все подряд: в ход пошли и макароны быстрого приготовления, и чай с печеньем, и хлеб с сыром, и консервы.

— Глеб, мне сейчас кажется, что я жива лишь наполовину, и я еле держусь, чтоб не уснуть прямо тут, на камне, — сказала Маша.

— Ничего, скоро ты почувствуешь, что жива теперь еще больше, чем когда-либо до этого.

Было только два часа дня, и оставшуюся часть дня восходители отдыхали, любовались Казбеком и гоняли чаи. Здесь, на высоте почти три тысячи метров, было уже ощутимо холоднее, и к вечеру Маша тряслась, несмотря на то что натянула на себя все теплые вещи.

— Как же ты пойдешь на Казбек? — засомневался Глеб, видя, что Маша так мерзнет.

— Ничего! Не боги горшки обжигают, — ответила Маша. Она не сомневалась уже в своих возможностях.

День седьмой

Утром Маша открыла палатку, и тут же в нее попробовала залезть огромная грязная собака. Она виляла хвостом и всячески обозначала свое радушие. Сонная Маша с трудом сумела отвязаться от пса, который никак не давал даже зашнуровать ботинки и лез мордой во все тарелки и пакеты с едой. Ночью Маша спала плохо, ей было холодно, спину ломило от непривычки спать на твердом, и поэтому она радовалась наступлению утра, когда можно уже перестать мучиться в попытках удобно улечься и заснуть, а вместо этого расправить спину и размяться на свежем воздухе в ожидании новых событий.

Погода пока благоприятствовала подъему — воистину: никогда не нужно верить прогнозам и не стоит позволять препятствиям мешать продвижению к цели! — поэтому завтракали быстро и просто, скоро свернулись и отправились в путь до метеостанции. Правильно заданный ритм делал подъем приятным, и все молча переставляли ноги, погружаясь в особое состояние пути и спокойных размышлений.

— А что это за камни, сложенные пирамидкой? — спросила Маша у Алекса, нарушая молчание. — Я заметила, что они постоянно встречаются нам по дороге.

— Неудивительно, потому что мы идем верной дорогой. Это турики, или маркеры. Такие маячки, они обозначают маршрут и стоят на некотором расстоянии друг от друга. Любой маршрут обозначен такими пирамидками. Так вы можете ориентироваться и знать, что не сбились с пути.

— Как здорово! — воскликнула Маша. Ей нравились эти пирамидки уже и без того значения, которое она теперь в них открыла. — Я всегда думала, что пирамида из камней олицетворяет равновесие, гармонию. А теперь оказывается, что равновесие указывает на верный путь! Ты идешь в правильном направлении, если видишь равновесие и гармонию, это признаки верного выбора!

— И если ты идешь правильной дорогой, то достигаешь равновесия, — развил мысль Глеб.

— Не могу выразить, как же мне нравятся эти турики, — сказала Маша и остановилась, чтобы сфотографировать каменную пирамидку на телефон.

Вскоре команда дошла до ледника, и Алекс дал задание подниматься без кошек. Маша растерялась: идти вверх по льду, да еще и без специального снаряжения! Но затем она попробовала ступать и убедилась, что здесь не было никаких дополнительных сложностей, кроме того, что это подъем вверх с тяжелыми рюкзаками.

Маша была поражена мыслью о том, что ступает по леднику, настоящему леднику, вода в котором находилась в твердом состоянии миллионы лет! Он был текстурный, колючий, непрерывно тающий. Говорят, вода принимает на себя информацию из окружающего мира, а затем, превращаясь в лед, стирает ее. Какая же чистая, должно быть, эта талая вода! И все то, что она видит, то, что записывает о мире, просыпаясь спустя годы и годы, — это окружающие горы. Такими, как они есть, их невозможно запечатлеть на фотографиях, картинах или видеороликах. Они живые, сильные, настоящие, о них расскажут только они сами, да еще талая вода из ледника, которую жадно пьешь на привале, понимая, что никогда не пробовал вкуснее. И Маша пила ее, растворяла все свое внутреннее недовольство и напряжение, заряжалась горной силой. Она удивлялась еще тому, что в этом климате, на этой каменистой почве, кое-где покрытые снегом и льдом, растут цветы. Они имеют силу расти здесь, прекрасные цветы-воины, которые дарят миру красоту, несмотря ни на какие условия. И она хотела бы стать такой, как эти цветы: сильной, неуязвимой, готовой цвести при любой погоде, в гармонии со всем миром, его маленькая красивая частичка.

Уже вскоре, отдохнув на леднике, команда вышла на крутую тропинку к метеостанции, находящейся на высоте около трех с половиной тысяч метров. И снова Маша видела только клочок земли под ногами, настраивая на него все внимание, чтобы не поехать по сыпучей тропе вниз, сбивая с ног идущего следом. Под конец она снова теряла чувство реальности, утрачивала резкость восприятия, а потом просто рухнула на рюкзак прямо на тропе и приготовилась тут же уснуть. Земля здесь была притрушена снегом, было холодно, но не морозно.

Глеб не стал тормошить ее и призывать к бодрости, сам поставил палатку, и Маша, постелив карематы и укрывшись спальниками, в блаженстве валялась, пока мужчины кипятили чай и готовили суп из пакетов. Вскоре она получила прямо в палатку кружку горячего чаю.

— Спасибо! — сказала Маша Глебу, глотая согревающий чай, но в этом «спасибо» не могло быть выражено все то тепло, которое разливалось у нее в душе от его заботы. На каждом шагу он опекал ее, интересовался, замерзла ли она и как себя чувствует. Всего этого так не хватало ей в детстве, и теперь она понимала, как это много.

Затем все со зверским аппетитом ели суп, и это был самый необычный обед, который когда-либо случался в жизни Маши, потому что в тарелки уже хлопьями падал снег. Это было здорово, потому что совсем иначе, чем всегда, и не было никакого дискомфорта, оттого что они были не в натопленном помещении или в ресторане, а в горах, грязные, замерзшие, заснеженные, и теплый суп был гораздо вкуснее, чем когда бы то ни было, где-то там, где приготовить его намного легче и где ешь его в обед без особого желания.

После двух часов отдыха, когда метель немного поутихла, Алекс организовал акклиматизационное восхождение к церкви, находившейся на триста метров выше метеостанции. Маша была заинтригована: какая церковь может быть здесь, на такой высоте, где никто не живет? Отдохнувшие, все легко и довольно быстро достигли цели. На холме, где располагалась эта церковь, уже вовсю мело, снежная крошка и густая облачность заслоняли обзор. Маша увидела странный металлический купол, на крыше которого был крест. Оказывается, церковь эта была построена из старого вагончика от канатной дороги. Во все стороны от нее тянулись канаты, которыми она была надежно закреплена. Из-за сильного ветра Маша с трудом отворила дверь, и все протиснулись внутрь, заполнив небольшое пространство до отказа. Здесь было несколько бумажных икон в хлипких рамках, стояли потухшие свечи — все-таки люди бывали здесь время от времени — и пахло так, как всегда пахнет в церквях.

Погода быстро портилась, и Алекс дал команду спускаться на метеостанцию. Так странно было идти, когда видеть можно было лишь на пару метров вокруг себя, и Маша с удовольствием думала о том, что она попала в сказку, где лето сменяется зимой в мгновение ока, где сегодня ты купаешься в море, а завтра блуждаешь по снежным горам.

Вернувшись к палаткам, все поняли, что приготовить чай на открытом месте не удастся: ветер и снег разгулялись так, что никакие ухищрения не позволят зажечь горелку и вскипятить воду. Решено было укрыться на кухне метеостанции. Войдя внутрь, Маша немного растерялась и даже неосознанно схватила Глеба за руку. В первую секунду ей вдруг показалось, что она попала в паб неблагополучного района: в маленьком помещении было битком набито народу, и в основном его представляли дикого, несвежего вида мужчины с безумными глазами. Все стены были закрыты флагами всевозможных стран и украшены надписями на всех языках. Однако быстро стало понятно, что в воздухе нет запаха перегара, а на столах только чай и всяческая еда. Здесь альпинисты отдыхали перед восхождением и после него, прятались от непогоды, перекусывали. Мест не было, и пришлось просить тех, кто уже поел и просто грелся, освободить местечко для вновь пришедших.

Компания, частью которой были Маша и Глеб, быстро почувствовала блаженство оттого, что попала в теплое помещение, где можно было без сложностей сделать чаю, и поэтому они не могли насытиться этим островком цивилизации и кипятили воду три раза подряд, все чаевничая и чаевничая, пока за окном цветные кружки палаток закрашивало белым. Здесь Маша остро почувствовала, как же ей хочется в душ! Или хотя бы иметь возможность помыть руки и ноги в раковине! Но уже было ясно, что эта роскошь временно останется только в мечтах.

Только в девять вечера Маша и Глеб решились пробраться к палатке. Сквозь тьму и метель, с налобными фонарями, добрели они до своей палатки — снежной берлоги — и там уже устроили вечер музыки, пока сон не загнал их в спальники, застегнутые вместе и представлявшие теперь один большой общий спальник, в котором можно было спать, уютно прижавшись друг к другу, создав общий кокон любви и тепла в огромном снежном мире.

День восьмой

Ночью началась настоящая снежная буря, яростная и дикая. Маше всю ночь казалось, будто кто-то снаружи ломится в палатку, подходит то с одной, то с другой стороны, иногда скребется, а иногда неистово трясет тент. Эта иллюзия была настолько реальной в середине ночи, что наполняла сердце жутью и одновременно радостной уверенностью в своей безопасности — ведь она спала в объятиях любимого, под его надежной защитой.

Утром они были заметены снегом. Вокруг высились сугробы. Весь народ, что был в этот день в этой точке земного шара, толпился на кухне станции, неимоверно теснясь в небольшом помещении. Днем немного поутихло, и команда во главе с Алексом отправилась на акклиматизационную прогулку. Без ноши и по снегу, сглаживающему тропу и дающему хорошее сцепление, они шли легко, без всяких усилий. Но вскоре в лицо стала сыпать колючая крошка, и гид завернул восходителей. Во время прогулки они успели проголодаться и по возвращении приготовили макароны с жаренным на сале луком. Пока поели и выпили чаю, буря снова взяла разбег.

Около трех часов Маша отправилась в палатку немного почитать, а спустя десять минут поняла, что теперь уже и не выберется даже по малой нужде. От сильного ветра палатка ходила ходуном. Иногда Маше казалось, что сейчас ее вместе с палаткой поднимет и понесет в Изумрудный город, но Глеб надежно закрепил тент камнями, а снег зацементировал крепления еще прошлой ночью. Было похоже, будто большая компания демонов веселилась и изгалялась над палаткой от души — так она плясала, гнулась и шаталась.

Вскоре каким-то чудом через эту неистовую бурю до палатки добрался и Глеб, забрался внутрь, а буря все усиливалась, хотя казалось, что сильнее разгуляться уж и нельзя было. Часам к девяти вечера Маша с Глебом уже всерьез беспокоились за дуги и удерживали их изнутри руками в толстых рукавицах, чтобы расшалившиеся демоны не сумели поломать их. Маше очень хотелось горячего чаю. Несмотря на то что на ней были все ее теплые вещи, она продрогла — ведь она находилась здесь с трех часов, а метель задувала во все щели. Было принято отчаянное решение совершить вылазку на кухню метеостанции, к горячему чаю. Однако, выбравшись наружу, Маша не увидела ни неба, ни земли — в круге налобного фонаря была только сплошная летящая во всех направлениях крупа, а Глеб уже исчез в этом бушующем мраке. Наконец по тусклым, размытым метелью огням удалось распознать вдали метеостанцию.

Маша шла будто пьяная, ветер сбивал с ног, толкал в сторону, и только огни палаток, светоотражающие элементы, проявленные светом фонаря, давали возможность немного ориентироваться и не натыкаться на палатки и обходить их стороной. Небольшое расстояние до метеостанции преодолеть было непросто. Дверь, удерживаемая бурей, поддалась с большим трудом. Но какова же была награда! На кухне ждала своя компания, до сих пор не решившаяся покинуть укрытие, и васильково-фруктовый чай с шоколадом.

Рано или поздно им все же пришлось возвращаться в палатки и ложиться спать. Внутри палатки уже все было мокрым: снег намело на стенки, и он таял. Все вещи, сложенные по краям, напитались водой. Буря не утихала.

День девятый

Всю ночь мело, и все места под крышей метеостанции были уже заняты. И если вчера, держа дуги и чувствуя порывистые толчки ветра, Маша радовалась, даже подзадоривала ветер — давай, свирепей, ведь это так весело, это приключение! — то сегодня от непрерывного неугомонного ветра наступило отупение и безразличие ко всему. Она устала искать тепла, кутаться, закрывать все щели от холода. Голова в шапке замерзла, капюшон пуховика, который она ночью натянула поверх шапки, намок, намок и спальник, и она не могла согреться, хотя пыталась сделать это всеми возможными способами. По бокам палатки текла вода из-за наметенного на стенки таявшего снега, и поэтому они спали в луже. Глеб всю ночь прижимал Машу к себе, крепко обнимал, отдавая свое тепло, а иначе она ни на секунду и не заснула бы.

Посмотрев прогноз, Алекс назначил восхождение на Казбек на будущую ночь: ожидалась перемена погоды. А пока буря не уставала, трепала палатки, и кое у кого уже сломались дуги. Из-за мокрых вещей холод пронизывал до костей.

Тем заманчивее была кухня, всегда полная сюрпризов. Накануне вечером, когда Маша пила васильковый чай, ей наперебой предлагали разные яства — ведь восходители не забирают с собой оставшуюся еду, все это лишний вес. Этим утром вновь предлагалось целое меню от альпинистов, которые запаслись собственным поваром. Он готовил им снедь в таком количестве, которое альпинисты осилить не могли. А поскольку котлы нужно было мыть сразу, чтобы вскоре готовить опять, то повару понадобилась помощь по освобождению котлов от пищи. Так что с утра, не успели Глеб с Машей и их попутчики еще включить горелку, как им представился большой выбор: хочешь — кашу доедай, хочешь — свежие макароны от одной команды или овсянку с изюмом от другой, причем половины огромной кастрюли хватало на всю команду Алекса. И хлеб у людей остался, и куча всякой снеди.

Довольные тем, что и готовить не пришлось, Маша, Глеб и вся остальная компания сытно позавтракали, выпили чаю, а затем Алекс шутя поинтересовался у угощающей стороны:

— А что у нас на обед?

— Вот заразы! — рассмеялись они. — Надо напомнить вам сказку про сороку-белобоку.

После завтрака, когда наконец перестало мести и даже чуть-чуть выглянуло солнце, все кинулись сушить спальники, развешивая их на палатках. Маша с Глебом вытирали мокрое насквозь дно палатки, карематы, сушили все, что за ночь промокло, выветривали как могли.

Погода только слегка успокоилась, и отличного прогноза на ближайшие дни не было. Торчать здесь в ожидании идеальной погоды никому не хотелось, вот и решили окончательно: идти в ночь, а точнее, в два часа ночи. А там — как погода пустит, как карта ляжет.

В полдень Алекс собрал всех на кухне, чтобы показать, как пользоваться снаряжением, и убедиться, что у всех есть все необходимое, исправное и подходящее для этого восхождения. Грузины ругались:

— Зачэм тут это делаешь? А если все будут тут с кошками?

Извинились, пообещали скоро уйти, а тут и повар основательной команды пришла готовить обед.

— Вы ж смотрите, только без мяса, а то у нас половина вегетарианцы, — подшучивал над ней Алекс.

— Ишь ты, — отвечала девушка, — дай вам палец, вы и руку откусите!

Шутки шутками, а днем Маша с Глебом и вся их компания снова не успели приготовить еду — им досталось вдоволь горохового, прямо-таки ресторанного супа и пюре с рыбой и оливками. Они сытно поели, с трудом освободили кастрюли. Вняв намекам относительно сороки-белобоки, Маша решила вымыть две большие кастрюли, которые они освободили. В этих условиях такое действие было равносильно подвигу: вода только в виде снега, никакого места, где можно мыть, кроме заснеженной горы. Правда, Маше выдали мочалку и капнули на нее средство для посуды. Маша плеснула растопленной воды — совсем чуть, потому что у них имелись только две малюсенькие кастрюльки, в которых они топили снег для чая и готовили, — и пошла на мороз. Как только она вынесла посуду и принялась тереть, вода моментально стала ледяной. И тут на пороге здания метеостанции появился Черный Плащ и сказал:

— Кирасавица, хочешь помогу?

Роль Черного Плаща досталась плотному грузину в перекошенной шапке.

— Не надо, — отмахнулась Маша, а руки тем временем коченели, посуда вся в мыле, но как ее полоскать?

Черный Плащ настаивал:

— Давай помогу!

«Эх, — подумала Маша, — почему бы и нет?»

— Давайте! — ответила она. — А чем вы можете помочь?

— Сейчас принесу тебе воды.

«Ну и отлично!» — решила Маша. Зачем отказываться от помощи, когда она нужна? А то высшие силы решат, что она не принимает помощь, и передумают помогать!

Какое-то время Маша еще терла оледеневшими пальцами приставший жир, и тут в самом деле появился Он, с чайником теплой воды, и Маша с наслаждением опустила замерзшие руки в кастрюлю с теплой водой, перебегающей волшебной струей из чайника, быстро все прополоскала и отнесла в помещение, пространно благодаря на ходу спасителя и получая уверение в том, что она «кирасавица», что было тем более приятно, когда ты уже бог знает сколько дней, которым потерян и счет, не мыт, не снимаешь шапку даже в помещении, потому что волосы невозможно сальные, на тебе мешковатые мужские штаны и две куртки, у тебя посиневший от холода нос и выживание во взгляде.

Оставшуюся часть дня — начиная с пяти часов — все спали, потому что ночью предстояло восхождение, на которое нужны были силы. Но заснуть Маша не смогла и валялась в холодной палатке, мучительно пытаясь призвать сон. Ее мучили судороги — знающие люди говорили, что это один из симптомов горняшки[11]. До сих пор Маша в основном чувствовала себя хорошо, только казалось, что воздуха, как ни вдыхай, все мало, и она все время уставала и восстанавливала дыхание, преодолевая даже небольшие расстояния. Глеб же сразу почувствовал головную боль, едва они поднялись на метеостанцию, и принимал медикаменты.

Только к полуночи Маша согрелась под боком у Глеба и уснула, а в час уже был подъем.

День десятый

Маша и Глеб спали уже одетыми для восхождения, поэтому после подъема оставалось только обуться. Маша смертельно хотела спать, ведь она едва уснула, и сейчас с трудом воспринимала происходящее.

Они выбрались из своей заметенной снегом берлоги — и обалдели от красоты! Будто инопланетная космическая станция на краю мира приветствовала своих гостей. Буря поутихла, но ветер был еще ощутимый. Небо расчистилось и открыло все звезды, созерцать которые не мешало ничто — ни здания, ни яркие огни. С налобным фонарем, не до конца проснувшаяся, Маша пошла к зданию метеостанции. Светоотражающие элементы светились во мраке, очерчивая ночные палатки-призраки и озаряя этими огоньками все пространство перед метеостанцией куда ни глянь. Фантомный палаточный город, пригрезившийся в полудреме при выходе в открытый космос. Все это было как продолжение сна, другое, чем все то, что Маша когда-либо знала в жизни, чем все привычное, обыденное, ежедневное. Снежный, горный, дикий, звездный ночной сон, с собственными сюжетами и обитателями-безумцами.

Внутри станции в этот час Маша ожидала застать пустоту и затишье, однако там было людно так же, как днем, только атмосфера была совсем другая — как перед праздником или перед битвой: все несколько взбудоражены, насторожены, в процессе сонастройки — друг с другом, с погодой, с самими собой. Многие готовились и плотно завтракали, чтобы набраться энергии для восхождения на Казбек. Столы были накрыты почти празднично — по крайней мере, для этого места, куда от цивилизации еще нужно добраться с большими усилиями и куда не особенно дотащишь богатые разносолы. Здесь были шоколадная паста, масло, лаваши, чай с сахаром, мед — словом, побольше углеводов.

Когда Маша предложила взять с собой побольше еды, а не только по сникерсу каждому, раз уж это тяжелый путь длиной в двенадцать часов, Алекс ответил:

— Хорошо, если ты просто не сможешь там есть.

Маша удивилась — неужели может быть такое, что она не захочет есть так долго, да еще и после тяжелой физической нагрузки? Однако пришлось поверить опытному гиду.

Команда поела овсянки, наскоро заваренной кипятком, хлеба с сыром и стала собираться. Вышли в половине третьего.

На бессонный мозг происходящее ложилось мягко и ясно, мысли у Маши текли чистым потоком. Все будто становилось на свои места, казалось простым, понятным, легко выразимым. Ночь, снег, южный теплый ветер, налобные фонари, ноги впереди, оставляющие следы, и единственная задача — не сбиваться с ритма, идти шаг в шаг, попадать след в след. Маше быстро стало жарко, и она избавилась от пуховика, оставшись в одной ветровке.

Вскоре стали видны огни, движущиеся вереницей впереди, и Маша не сразу сообразила, что это группа восходителей, которая вышла раньше, а не снежные светлячки, живущие в горах и освещающие путь альпинистам. И стало ясно, куда дальше тянется тропа.

Полтора часа прошли как один миг, на одном дыхании, в состоянии легкости, невесомости. Справедливости ради стоит сказать, что шла Маша без рюкзака, все ее снаряжение нес Глеб. Отдыхать и останавливаться не хотелось, не хотелось ни пить, ни есть, а только идти дальше во тьме, впитывая этот воздух, ночь, огни, осознавать цель впереди, позволять мыслям быть такими легкими.

Снова и снова след в след, не рассматривая пространство, не отвлекаясь ни на что, глядя только на ноги впереди. Лишь когда кто-то останавливался или сбивался с шага, Маша жадно окидывала глазами все, что окружало ее сейчас и что, возможно, она больше никогда не увидит.

Перед ледником, опасным своими трещинами, остановились, чтобы надеть системы и кошки, связаться один за другим веревкой, утеплиться пуховиком и толстыми варежками. Здесь уже было ощутимо холодно, особенно учитывая то, что пришлось стоять на месте, ожидая, пока все подготовятся.

Отправились дальше. Пальцы ног уже немели. Однако минут через двадцать от движения стало теплее. Только ветер усилился и так бил в лицо, что все страдали от насморка. Часа через два подъема остановились выпить чаю. И снова дальше, потому что холод пробирал до самого нутра.

В какой-то момент Маша осознала, что цвет снега поменялся, и обернулась. Тонкая оранжево-розовая полоса очертила горы цвета индиго. Это был самый чудесный рассвет, какой ей доводилось когда-либо встречать! Добытый с такими усилиями, бесценный, выстраданный. Они встречали рассвет в горах! Едва забрезживший, еще темный, но уже безвозвратно изменивший ночь. А спустя еще несколько минут она окинула взглядом все вокруг, и душа ее замерла от красоты, которую явил восход насыщенно-золотого солнца. Не заслоненные стеклом иллюминатора облака на расстоянии вытянутой руки, такие настоящие, плотные, напитанные горной водой из тающих ледников, полные историй о силе, бродящие между изгибов вершин и в низовьях гор, розовато-желтые, и дымчатые, и сиреневые, зыбкие, как воспоминания.

— Обернитесь все скорее! — закричала Маша, потому что ей стало жизненно важно разделить это сейчас со всеми. И все остановились и обернулись. И тоже улыбались душами, а потом фотографировали в попытке навсегда сохранить открывшееся перед ними чудо — вечное заблуждение, будто можно законсервировать все это, напрасный труд. Никакие сверхновые технологии, спутники, поэтические описания — ничто не сможет передать этот рассвет в горах! Подобно банальным слоганам, Маша готова была всем и каждому твердить: так, как это есть, нужно увидеть только собственными глазами. Вдохнуть это солнце над горами, зашторенными кочующими клочками невесомой неги, отморозить нос, оттоптать ноги, встать ради этого в начале ночи — и понять наконец, что все было не зря, игра стоила свеч.

Спустя еще час от усталости и монотонного продвижения вверх начало ускользать осознание происходящего, все шли как заведенные, на автомате, по инерции, и останавливаться было нельзя — чревато отморозить руки и ноги. Не поскользнуться, не сбиться с ритма, соблюдать натяжение веревки, опираться на палки, а чуть позже — правильно ставить ледоруб и идти, идти, идти не останавливаясь… Уже ничего не видишь, только все тяжелее дающаяся концентрация и усилие воли, которое не дает расслабиться, не ищет поводов для остановок, а только толкает вперед, к вершине.

Теряется счет времени, а также смысл всего происходящего, но цель остается, и ради нее продолжаешь работать. Несмотря на снег, мороз и ветер, замерзшие пальцы, досаду на отстающих, сбивающихся с ритма, восходители, сделав несчетное число шагов, наконец видят вершину Казбека. Но до нее еще пятьсот метров довольно крутого подъема. И Алекс, обогнав все группы, ведет свою команду, тропит путь по цельному снегу.

Маше показалось, что это самый тяжелый участок, — все на последнем пределе, а место трудное, крутой заснеженный подъем, ледорубы утопают до макушки. Восходители движутся очень медленно, но неуклонно приближаются к цели. Почти у самой вершины над Казбеком появляется, как добрый знак и благословение, сияющее оранжевое солнце, раскрашивая все — горы, облака, лица, придавая всему красивый смысл и яркость.

Последние шаги делаются уже под порывистым ветром, сносящим с ног, задувающим даже в закрытые шапкой и двумя капюшонами уши, но не пугающим, потому что…

— Ура! Победа!!! — кричит Маша, делая первые шаги на вершине вслед за двумя идущими впереди на веревке.

Победа! Она сумела, а значит, все цели станут для нее доступны, только пожелай!

А два паренька, пришедших сегодня первыми, улыбаются:

— С горой вас!

На вершине, на высоте пять тысяч метров, кажется, не устоишь: быстрый ветер и мороз гонят прочь, но открывшееся откровение Казбека, все то, что окружает, приковывает взгляд, греет душу красотой, величием, наполненностью, и таким Маша и Глеб видят мир впервые. Ты восхищен и поражен в самую душу, тронут и знаешь, ради чего так долго шел. Бери свой приз и наслаждайся своей силой и окружающей сказкой гор!

Однако долго на вершине не устоишь, это словно выход в открытый космос. Момент торжества краток и прекрасен, прячь его в свое сердце навсегда — и спасайся от буйного ветра и мороза. Все уже устали, а необходимо спускаться, проделать весь долгий путь в обратном направлении. Маше хотелось оказаться на ковре-самолете, который сейчас доставит ее прямо в теплый душ, ведь победа уже в кармане и теперь нет больше стимула выбиваться из сил. От усталости и недостатка сна она уже не воспринимала ясно происходящее. Цель позади, и хочется только отдыха, но останавливаться нельзя — опасный участок, засыпанные снегом трещины, нужно проходить быстро и внимательно.

Открывшиеся и освещенные теперь солнцем великолепные виды гор во всех ракурсах сейчас уже не воспринимались и не радовали, все настройки восприятия сбились, ресурсы были на исходе. Ноги ступали неверно, больше наугад, и Маша часто падала и больше не соблюдала натяжение веревки. Предстояло еще пять часов спуска, а у Маши все-таки началась горняшка — она страдала от головной боли, ее подташнивало. Есть в самом деле не хотелось, а вот вода из ледников была как божья роса, и она смаковала ее по глотку, тем самым немного унимая свое болезненное состояние.

Миновали трещины, и уже становилось так тепло, что все стали максимально раздеваться, сняли куртки и шапки. Снег здесь почти совсем растаял, хлюпал жидкой кашей под ногами. На ближайшие дни был отличный прогноз, но это уже не для Маши и Глеба, а для грядущих восходителей. На их долю выпал нелайтовый экстрим, и нельзя было сказать, что Маша жалела об этом. Ей казалось, что так она узнала о горах и о самой себе немного больше.

Она не поверила своим глазам, когда спустя несколько часов увидела метеостанцию. Как же трудно было сюда добраться! Маша добрела до палатки и провалилась в сон. Все было неважным, кроме ее победы.

Глава 27 Ссора

После недели дождей октябрь был свежим и ярким. Огненными красками пестрели все дворы. Деревья забрасывали золотыми пригоршнями землю, машины, скамейки, зонтики, насыщая взор своей умиротворяющей красотой.

Алена писала маслом осеннюю аллею, давая волю своей эмоциональной стороне, орудуя мастихином и накладывая беспорядочные, блестящие свежей краской мазки. Так она полнее чувствовала осень, ее меланхолию, поэтичность.

Звонок. «Егор», — улыбнулась Алена. Счастье составляли для нее каждый звонок, каждое сообщение и каждая мысль о нем, а встречи наполняли ее жизнь смыслом.

— Привет. Можешь уделить мне сегодня немного времени? — услышала Алена. Голос чужой, холодный.

«Устал или чем-то расстроен», — подумала она.

— Ну конечно! — ответила радостно.

— Встретимся в шесть в кофейне?

— Договорились!

— Тогда до встречи, — ответил он и прервал связь.

Стало неуютно и зябко. Голос его был таким отстраненным. Хотелось скорее сделать что-нибудь, что могло бы сгладить оставшийся после короткого диалога горький привкус. Но она не хотела его тревожить в эту минуту, когда он явно не был расположен к нежным разговорам.

«Скоро увидимся, и все наладится», — успокоила она себя.

Но аллея уже не оживала под взмахами мастихина, и удовольствие от творческого процесса вдруг превратилось в тяжкий труд. Алена скоро попрощалась со Светой и отправилась домой.

Весь день она ждала сообщений от Егора, но их не было. Как будто жаба устроилась у нее в животе, поедая всю радость, отлавливая ее по крупицам, словно мух, своим длинным цепким языком. «Что-то случилось», — билась мысль, от которой она всячески отмахивалась. Алена еле дождалась вечера.

Егор сидел в самом дальнем углу кофейни. Она робко подошла, предчувствуя тяжелый разговор. Он был совсем как чужой, лицо напряженное и бледное. Даже вся его такая знакомая одежда, все, что составляло для нее его родной образ, казалось, излучало другие смыслы, объединилось против нее в немом отторжении.

— Я хочу поговорить с тобой, — начал он, не здороваясь и уж тем более не обнимая, не целуя, не улыбаясь ей приветливо.

— Что случилось? — спросила испуганно.

С картин на стенах весело смеялись какие-то глупые мультяшные толстячки и толстушки, окруженные пирожными и кофейными чашками.

— Я сегодня был у Тани и узнал кое-что новое о тебе.

Алена молча ждала продолжения. Егор тоже молчал. Она уже знала, что последует, и сердце отчаянно выпрыгивало, потеряв ритм и радость.

— Оказывается, у тебя есть страстные романтические отношения с одним из сотрудников. Если ты считаешь свободные отношения нормальными, то, по моему убеждению, тебе следовало бы поделиться со мной своими взглядами. Вдруг они не совпадают с моими?

— Егор, это неправда! Ты же знаешь, как Татьяна невзлюбила меня!

— Так она придумала то, что застала вас в жарких объятиях?

— То, что видела Татьяна, она интерпретировала так, как ей того хотелось! А в действительности Виталик, который давно навязывает мне свои нежеланные ухаживания, буквально набросился на меня! Приход Татьяны был для меня спасением!

Егор был похож на вулкан накануне взрыва. Кулаки сжаты, глаза красные.

— Так почему же ты не сказала мне об этом?! — четко произнося слова, гневно спросил он. — Разве ты не считаешь, что взаимное доверие — это непременное условие отношений?

— Я боялась твоей реакции! Все закончилось хорошо, зачем было заставлять тебя переживать? Я хочу просто забыть это как страшный сон! — Голос Алены дрожал. Она так хотела прижаться к нему и оставить позади это недоразумение! Спасти себя, спасти их обоих!

— У меня сейчас такое чувство, будто я тебя впервые вижу. Я не могу тебе больше доверять. Даже если ты говоришь правду, ты ничего не сказала мне. Не дала возможности защитить тебя. Я чувствую себя оплеванным, — сказал Егор, с трудом сдерживая ярость, а затем резко встал и быстро покинул кофейню.

— Что будете заказывать? — обратился к Алене подошедший официант в идеальной белой рубашке и с любезной улыбкой.

Она подняла на него невидящие глаза, не понимая, чего хочет этот аккуратный смазливый юноша, встала из-за стола и молча вышла из кофейни.

Дождь сорвался как обезумевший, едва она вышла из метро. Она была только рада. Ночь, осень, холод и сырость. Ей хотелось, чтобы все вокруг было так же уныло и промозгло, как у нее внутри. Домой она пришла промокшая до нитки, с осунувшимся лицом, закрылась в комнате и безудержно зарыдала. Домашние не могли вытянуть из нее ни слова и, растерянные, оставили ее в покое. Алене казалось, что больше нет никакого способа спастись от жуткой жабы в животе, которая все жирела, не оставляя места для хорошего, доброго, радостного.

Всю ночь она провела без сна, нетерпеливо считая минуты до рассвета. Корила себя, жалела, искала и не видела выхода. Хотела спасти отношения. И готовилась снова страдать, проживать, забывать, выкарабкиваться после кризиса. «Утро вечера мудренее», — говорила она себе. Но уже не верила, что есть хоть что-то, способное поддержать ее.

Однако утро и в самом деле стало неким спасением — жизнь продолжается, солнце все так же встает, сердце не остановилось, на кухне мама гремит чайником, слышится запах кофе… Эти привычные вещи, добавляющие нормальности всему происходящему, в какой-то мере не давали сойти с ума. Сыну нужно было быстро погладить рубашку и дать денег на фотографии и на обед — все то, что всегда делалось легко, становилось сложным, любые мысли о необходимости действовать подкатывали тошнотой, происходящее не имело совершенно никакого смысла.

Оставшись одна, Алена забралась в постель и укуталась в плед с головой в попытке спрятаться от нахлынувшего несчастья. Телефон был живым связующим звеном, чуть ли не божеством, которое она молила о снисхождении. Но Егор не звонил. Она совершенно расклеилась… Невозможно было думать ни о еде, ни о чем-либо еще, будь то гигиена, работа или любая другая деятельность. Она чувствовала себя словно в тесной раковине, не желала шевелиться и просто проживала свою боль, минута за минутой, час за часом.

В середине дня раздался звонок, чуть не разорвав сердце на куски: от волнения перехватило дыхание, сжало горло. Взглянув на экран, Алена убедилась, что звонит Марта.

И отчаянно разрыдалась. Трубку она не взяла.

«Не хочу ничего! Больше нет ничего, что способно меня спасти! Никакого баланса, шляп и глупостей! Я не могу бороться!» — думала она, уходя все глубже в свое горе, закрываясь от мира в глухом коконе боли.

Так прошел весь день. Ночью она забылась тревожным сном, наполненным кошмарами.

Утром Алена перезвонила Марте и все рассказала.

— Потакаешь себе в своих эмоциях, да? Упиваешься своими страданиями? — тут же пошла в наступление Марта.

Алена готова была выслушать все, что угодно, потому что находилась уже на грани самоуничтожения благодаря своим переживаниям космического масштаба.

— Я обесточена. Вся энергия ушла, — ответила Алена. — И самое ужасное в том, что я ничего не хочу.

— Выбор за тобой: продолжать накручивать ситуацию и терять энергию в огромном количестве, отдавая ее в никуда, или прекратить эти глупости, взять себя в руки. Принять ситуацию. Иначе ничего не изменится.

— Я не могу это принять, это несправедливо! Я хочу изменить ситуацию и не могу! — воскликнула Алена, и слезы снова стали душить ее.

— Пока не примешь, не изменишь! Тебе придется снова выстраивать гармоничное поле вокруг себя, на которое притягивается подобное. Или разрушительное восприятие такого натворит! Потом будет гораздо сложнее и дороже — как с запущенным зубом.

— Марта, спасибо тебе огромное, — отвечала Алена сквозь слезы, — ты мое благословение. Но мне нужно немного времени. Сейчас я без сил.

— Хорошо, я оставлю тебя в покое. Позволь себе сейчас переживать, это тоже зачем-то нужно. Но все-таки слишком сильно не погрязай в эмоциях. Поговорим, когда будешь готова. Обнимаю!

— Пока.

После этого разговора с Мартой Алена целую неделю была словно тень самой себя. Она делала какие-то простые дела — готовила, убирала, ходила в магазин, — но во всем этом не было жизни, и ей даже казалось, что она не имеет права притрагиваться к продуктам, чтобы не отравлять еду своим состоянием и мыслями.

Как назло, Вайбер постоянно звенел, доводя ее до исступления, — активизировались разом все друзья и знакомые, но только Егор не писал… У Алены совершенно исчез аппетит — она почти ничего не ела и за несколько дней похудела так, что все вещи болтались на ней, как на вешалке. Она никуда не ходила, кроме ближайшего магазина, и много читала, а спустя неделю появилась в рубрике.

По совету психолога

Любить людей или быть любимым людьми — это далеко не все, что можно делать в качестве человека.

К. Кастанеда

17 октября, вторник

Здравствуйте, люди, которых я не знаю, но которые уже являются частью моей жизни. Вы, сами того не ведая, оказываете мне незримую помощь, стимулируете меня к переменам, не даете упасть духом, когда невмоготу.

В моей жизни наступила черная полоса, и в один момент мне пришлось просто позволить депрессии проявиться в моей жизни в полной мере. Это привело к неделе воздержания — от еды и общения. Так не бывает, чтобы ты всегда был силен и весел. Иногда качели весело раскачивают тебя, а иногда ты летишь с них кубарем, набивая шишки. И чем сильнее они качаются, тем больнее падение. И в этот момент, когда так больно, все самые умные философские мысли мира становятся ничем. Нам нужен собственный опыт и собственные выводы.

Но я, как оказалось, не из тех людей, кто готов принести себя в жертву обстоятельствам. Что ж, мне пришлось снова искать баланс — ведь именно этим мы и занимаемся всю свою жизнь. Для начала я приняла ситуацию. Любимый человек не хочет меня видеть. Объективно я была не права, но не стану больше заниматься самоедством из-за чувства вины — это другая Алена, из моего прошлого, стала бы так поступать. Я же соглашаюсь, что не могла поступить иначе. Я знаю, почему так поступила. Мне необходимо было защитить дорогого человека от ненужных эмоций и переживаний. Итак, мой выбор был верным.

На следующем этапе я признала, что позволила людям и обстоятельствам влиять на меня до ужаса разрушительно. Я вспомнила случай, когда спросила у Марты, подвержено ли ее душевное состояние влиянию конца лунного месяца так же сильно, как мое. Она ответила: «Я больше не позволяю ничему влиять на мою жизнь. Я сама решаю, когда мне радоваться и огорчаться».

Сама того не желая, я забыла о том, что являюсь самодостаточной личностью. Выбор моего мужчины — уйти от меня. Я уважаю его выбор. Это его свобода. Что стремится покинуть твою жизнь, то и покинет, как ни удерживай. Что твое, то останется с тобой. Здесь уже ничего не зависит от меня, только мое душевное состояние. Я выбираю борьбу за саму себя, а не капитуляцию.

Попытки выслеживать себя, свои правильные и неправильные выборы, ненужные привычки не прошли даром! В трудную минуту это все становится волшебной поддержкой, словно ты накачал мускулатуру, только в тонком, душевном смысле.

Нельзя сказать, что период депрессии был сродни вычеркнутому из жизни времени. В упадке есть своя красота и гармония, это контраст для других дней, это очищение и проработка каких-то качеств души. Нет никчемных дней. Все имеет положительный смысл. Мы ведь говорим, что разбитая посуда — это на счастье, а вступив случайно в кое-что ужасное и вонючее, мы тут же радуемся: к деньгам! Почему бы не научиться и во всех других случаях искать хорошие приметы?

Но не стоит слишком заигрываться в упадок, теряя баланс. Человек рожден быть счастливым, уж в этом я убеждена.

Теперь, когда я больше не выбираю страдать из-за того, что что-то пошло не так, как мне хотелось бы, я начинаю действовать. Необходимо снова начать генерировать утерянную энергию, включаясь в новые созидательные дела. Эта исповедь — первый шаг к гармонии.

Я все могу!

На следующий день Алена выспалась и долго нежилась в постели. Поднявшись, она включила интернет в телефоне и тут же услышала сигналы Вайбера — пришло несколько сообщений.

Первое было от Марты:

«С возвращением, моя хорошая! Я верила в тебя!» (И рядом смайлик, улыбающийся во все зубы.)

Второе — вот неожиданность! — от Татьяны:

«Алена, я готова снова взять тебя на работу».

И вторым сообщением бывшая начальница пояснила:

«Без тебя у нас стопорится работа, новая девочка не справляется и портачит». (Рядом много закрывающих скобок, подразумевающих, по всей видимости, крайнее радушие и расположенность.)

Следующее послание было от Виталика:

«Еще раз кого-нибудь на меня натравишь, и последствия не замедлят появиться!»

Последнее сообщение озадачило Алену. Она решила, что это какой-то пьяный бред, и не стала на него отвечать.

Алена отправила Марте смайлик-поцелуй, а затем написала Татьяне:

«Здравствуй, Таня! К сожалению, у меня больше нет на это времени. Благодарю за все и желаю всяческих успехов!»

Покончив с ответами, Алена взялась за незаконченные статьи и репортажи для Марты. Снова звякнул Вайбер. Это был… Егор!

«Тебя не хватает», — прочла Алена.

И тут она начала безудержно рыдать. Вся выстроенная плотина спокойствия рухнула в одночасье, освобождая накопленные чувства, запертые за семью замками, подавленные, приструненные, отложенные в самый дальний угол подсознания. Потом она начала смеяться и снова плакать. Затем дрожащими пальцами Алена набрала ответ:

«Мне тебя очень не хватает!»

Этим вечером Алена с Егором встретились. Прижавшись к нему, она испытала такое полное спокойствие и удовлетворение, будто только теперь и настал порядок в ее жизни. Нежность затопила ее до краев.

— Я прочитал всю рубрику, которую ты ведешь, от начала и до конца. Твоя подруга дала мне ссылку. Прости меня, я был неправ.

— Ты тоже меня прости!

— Пожалуйста, будь всегда откровенна со мной! Ты можешь доверять мне, я тебе не враг.

— Хорошо, — прошептала Алена.

— Этот мерзавец получил по заслугам, — продолжал Егор. — Я его наказал за навязчивость.

— Что?! Что ты ему сделал? — Алена отстранилась и округлившимися глазами уставилась на Егора.

— То, что сделал бы любой мужчина. Дал по морде.

— Так вот почему он мне написал свое бредовое сообщение! Обвинял, что я на него кого-то натравила… Давай забудем об этом!

— Давай, — ответил Егор и поцеловал ее со всем накопившимся голодом.

Они оба ощущали огромное облегчение и радость после долгого напряжения и внутренней борьбы. Только сейчас Алена почувствовала, как она голодна, и они заказали роллы в ближайшем ресторанчике. А после бродили по вечерней осени, жадно вдыхая воздух, впитывая глазами игру огней на мокрых листьях, любуясь оттенками и смыслами, будто только в этот миг они проснулись и увидели мир, начали с ним взаимодействовать в полную силу. Потом купили на ярмарке глинтвейна и согревались им, бредя между домов, людей, витрин. И снова казалось, что так просто быть счастливым.

А через месяц Егор повез клиентов в Индию и в Гоа.

Глава 28 Маша

Александра сидела в Машином кабинете на ее стуле и помешивала ромашковый чай. Маша застала ее за работой. Все время, пока Маши не было, Аля заменяла ее в детском саду, разбиралась с документами и контролировала всю работу. Александра была сообразительной и умела быстро ориентироваться в любом деле. Она уволилась со старого места работы и устроилась к Маше, понимая преимущества нового детского сада.

Перед Алей на тарелке лежали чурчхела, пастила и жареные каштаны — угощение, которое Маша привезла из Грузии. Маша эмоционально пересказывала свои впечатления от поездки, а Аля только диву давалась, как же быстро в жизни подруги все перевернулось с ног на голову и как легко она сумела вдруг отказаться от привычной рутины и нарушить многолетний застой.

— А потом мы с Глебом уже никого не ждали, — продолжала рассказ Маша, — спускались вниз сами, там же везде есть ориентиры — турики. Это такие столбики из камней, я тебе сейчас фото покажу. — Подумав, Маша добавила: — Я ведь всегда сама найду свой путь, если захочу… Я так хотела в душ, не могу тебе передать, как сильно! Просто не могла медлить! Впервые я так долго не мылась! Даже руки с мылом не мыла, у нас и мыла-то с собой не было!

— Какой ужас. Не понимаю, как можно добровольно на все это согласиться? — прокомментировала Александра.

— Пойми, каждая вещь — это лишний вес, и все, без чего можно хоть как-то обойтись, осталось в Казбеги… Так вот, мы совершенно расслабились с Глебом, когда все трудности были позади. Машина привезла нас в Казбеги, и мы уже мечтали, как сейчас отмоемся, и придумывали, что первым делом закажем в ресторане. Я, к примеру, очень хотела попробовать харчо, приготовленный грузинами. Представь, после недели какого попало питания! Я сникерсы вообще никогда в жизни больше не захочу! Ну вот, стою я с рюкзаками и жду, когда Глеб заберет остальные вещи, в которых все мое мыло, шампуни, чистая одежда — я вся в мечтах только о душе! Слышу, Глеб окликает меня. Оборачиваюсь, а он кричит: «Дай барсетку!» Я отвечаю: «А ее нет». — «Как это нет?» Он возвращается ко мне, мы начинаем вспоминать, когда последний раз видели барсетку. Выясняется, что последний раз мы ее видели на сиденье автомобиля, который нас вез, потому что Глеб снял ее и положил на сиденье. А в этой барсетке не только все наши деньги до копейки, но и загранпаспорта! Можешь себе такое представить?

— Вот это приключение! — Александра хлопнула себя ладонью по лбу, представив, как можно было потерять голову от волнения, оказавшись вдруг в таком положении. — И как же вы нашли ее?

— Глеб начал бегать по всему Казбеги, спрашивать у всех таксистов, описывая машину, а я стояла с вещами, переживала. Подходит ко мне таксист: «Что случилось?» Рассказываю, что барсетку с документами в машине забыли (а сама я такая грязная, как бомж, чувствую себя так, будто не вправе с людьми общаться), описываю машину, а он говорит: «Такой машины в Казбеги вообще нет, я тут всех знаю. Это приезжий. Из Тбилиси или из Батуми».

— Обалдеть!

— На мне уже и лица нет. Я говорю почему-то, будто это может помочь: «Он грузин». Таксист смеется: «Тут все грузины!» Но в глубине души я все-таки знала, что Глеб ее найдет: такое у меня чувство рядом с ним, уверенность, что я в безопасности и под защитой, и не пробьет это чувство ничто. Не верила я в плохое. И вот всего через полчаса поисков он подъезжает на какой-то машине с барсеткой в руках! Оказывается, он вспомнил, как водитель недовольно цокнул языком, когда мы попросили провезти нас еще сто метров. Глеб решил, что ему нужно было в ту сторону, где он хотел нас высадить, и решил искать там. Всюду высматривая, он просто увидел машину, на которой мы ехали, заглянул в окно — и увидел барсетку! Тогда уж он быстро нашел водителя и забрал ее! Оказывается, водитель и не заметил, что мы ее забыли, и пошел обедать. Хорошо, что не уехал!

— Повезло вам!

— Для меня удача — это признак, что ты гармоничен, идешь верной дорогой, все тебе благоприятствует. И мыслишь позитивно!.. И вот вскоре я уже была в душе, и могу утверждать, что никогда еще я так не наслаждалась процессом отмывания грязи, ведь было что отмывать! А дальше — ресторан, харчо и кебаб, хачапури, сухое вино… Жизнь удалась!

— Молодец, Маша! Ты боец! Доказала это вполне!.. Ну, мы тут тоже без тебя сражались — не так уж было просто.

— Виктор Сергеевич сказал мне, что ты большая молодчина, справлялась на «отлично». Теперь я спокойна — есть надежный человек, на которого всегда можно рассчитывать. Рассказывай, какие новости.

— Так сразу всего и не расскажешь. Взяли новую девочку, Леру. С ней, к сожалению, не все в порядке. Сначала я не могла понять, почему ребенок перепуганный, на контакт идет с трудом, ведь семья благополучная. Но пары столкновений с ее мамой мне оказалось достаточно, чтобы понять: та совершенно задергала дочь. Мама перфекционистка[12], хочет от ребенка какого-то идеала, причем ею же и выдуманного… Нетерпима к любым промахам, кричит на нее за измазанные коленки, за перепутанные слова в песне, за малейшее промедление, — короче, в результате повышенная нервозность ребенка, подавленное состояние, страх неудач, хроническое недовольство собой. Любое занятие заканчивается слезами: не так хорошо выходит, как хотелось бы. Никакие убеждения в том, что у нее все отлично получается, не работают. Словом, жалко ребенка, надо с Лерой серьезно работать.

— Ого! Тут надо работать в первую очередь с мамой. Но мама ведь не признáет в себе проблему. С ребенком проще можно найти контакт.

— Ты права. Ну а в целом все как обычно, я ведь тебе писала, как идут наши дела. Набрали группы, взяли в штат хореографа, закупили овощи…

— А почему без энтузиазма? Что-то еще случилось? Ты явно что-то недоговариваешь.

— От меня ушел Паша…

— Как?! Почему, что случилось?

— Я не знаю, он не объяснял. Просто стал холоден, раздражителен, а потом и ушел. И прямо перед Новым годом. Мне подруга как-то говорила, что в последние месяцы перед Новым годом могут случаться разные события на грани катастрофы. Крупные потери, ссоры, разрушительные перемены…

— Стоп-стоп, чувствую, прямо ком негатива сейчас покатится с горы, набирая все больше подобного. Во-первых, все перемены имеют право на существование. Без них не будет развития. Помнишь, о чем мы читали: принятие и правильная работа над ситуацией.

— Маша, я сейчас варюсь внутри этого, на меня не действуют никакие слова и умные мысли просвещенных. Пока все хорошо, легко решаешь, как надо поступать и мыслить. А сейчас… Нет энергии для каких бы то ни было осознаний. Мне просто плохо. Мне кажется, что я не заслуживаю счастья, раз это происходит со мной. Ведь с нами происходит все то, что мы заслуживаем, так? Но все равно, я тебе очень благодарна за желание помочь!

Маша подошла к подруге и крепко обняла ее. Хотелось поделиться с Александрой своей энергией, оказать ей поддержку.

— Может быть, твоя удача приготовила для тебя что-то получше и расчистила место для хороших перемен, — сказала она.

Александра уставилась пустым взглядом в чашку, ковыряя ложкой мокрые вялые ромашки на дне.

— Жаль, что она не спросила меня, чего хочу я, — тихо ответила она.

— Ты можешь этого и не знать, — улыбнулась Маша. — Все, давай работать, у нас так много дел! Переключаемся на созидательные вещи, тем самым обесточивая разрушительные.

Прошло почти два месяца, Маша с Глебом сыграли тихую уютную свадьбу, на которой присутствовали только близкие друзья, а Аля все еще переживала разлуку: отвергнутый человек часто начинает копаться в себе, ведь от него отказались, а значит, как ему кажется, с ним что-то не так. Маша, которая часто думала, как же поддержать подругу, но в ежедневной суете никак не успевала нормально поговорить с Александрой, позвала ее в кафе, чтобы помочь развеяться, не дать замкнуться в ситуации.

— Аля, раз он ушел, это должно было произойти. Когда у нас не хватает духу отказываться от всего того, что не толкает нас вперед, не ведет к развитию, высшие силы делают это за нас — создают ситуации, не всегда красивые и приятные, в которых мы вынуждены понести потери.

— Ты права. Он был очень груб, часто оскорблял меня, я переставала верить в себя, в то, что хоть на что-то способна. Я все это терпела, считая, что женщина должна быть мягкой и понимающей, что у него такой период, такое настроение, такое состояние. Только вот меня никто не хотел понимать. И чем больше я терпела, тем больше запускала ситуацию. Держалась за него из последних сил — думала, что, угождая, я удержу его. А сама превращалась в безвольную тряпку, о которую он ноги мог вытирать. А кому нужна тряпка? — Александру будто прорвало, она уже не могла удержаться и все рассказывала Маше о разных печальных ситуациях, о своих реакциях и поступках, которые привели к разрушению отношений.

— Прости меня, Аля, но, послушав тебя, я могу только поздравить тебя и порадоваться, что все так счастливо разрешилось.

— Достоинство… — с болью в голосе прошептала Аля. — Это то, чего ты стоишь… Твоя цена. А я дешевка! — Она уже вытирала слезы.

— Не надо идти в новый год со старым хламом! — Маша секунду подумала. — Кстати! Я предлагаю провести полезные ритуалы, которые избавят нас от всего лишнего и настроят на принятие подарков от высших сил. Ты давно заглядывала на сайт Марты? Смотри, что пишет Алена. Я тебе прочитаю, ты не против? — Александра кивнула, и Маша принялась читать.

По совету психолога

Новый год — это день рождения каждого человека.

Чарльз Лэм

12 декабря, пятница

Друзья, скоро Новый год! Об этом уже намекают уютные ранние припорошенные сумерки, оледенелые улочки, где бледно-лиловые закаты и фонари красят белый мех на ветках и под ногами, и уже снова возросла цена на тепло чая с пирожным, на батареи, где сохнут варежки, на дружеские беседы, и так хочется спрятаться в норке и развесить по всем углам целую уйму всего блестящего и сверкающего, а потом почитать, укутавшись в одеялко. Зима — это когда выходишь утром за порог — и АХ, как же не хочется нарушить эту белую гладь сугробов, эту безупречную чистоту. Наконец-то Зима заглянула в наш город, и с трудом удерживаешь себя от того, чтобы не лечь в сугроб, и не любоваться голыми ветками с белыми пятнами и голубым небом, и не ловить ртом снежинки, и не затанцевать под снегопадом… А еще приятно спрятать нос в любимый шарф, и дома, попивая горячий чай с лимоном, смотреть на снегопад в окно… Белая чародейка, подари нам свои чудеса!

Этот волшебный период всегда вдохновлял меня — и не только на создание красивых картин, вырезание снежинок, изготовление особенных открыток. Главное, что он вдохновлял меня на веру в хорошие, потрясающие, сногсшибательные перемены! И я использовала все где-либо рекомендованные способы загадывать желание — и продумывала его подробно в голове, пока часы били двенадцать раз, и писала на бумаге, и сжигала, и выпивала пепел, размешанный в шампанском, и сажала желание в канун Нового года в горшочек в виде бобового семени, а потом убеждалась, что оно проросло и смело растет, и загадывала на первую звезду — словом, не упускала ни одного шанса притянуть исполнение заветной мечты. Вся эта ворожба не проходила даром — чудеса всегда так или иначе случались. А в этом году мне захотелось чего-нибудь особенного, новых волшебных ритуалов, да таких, чтоб эффект был наверняка, — а то старые уже устали и могут перестать работать. Поэтому я посовещалась с Мартой, и у нас родились свежие идеи, которые помогут правильно встретить Новый год, эффективно загадать желания, отказаться от ненужного в своей жизни, открыть двери для чудес. Следующий придуманный нами ритуал мы с Мартой собираемся провести в любой удобный день декабря — завершающий месяц перед Новым годом.

Итак, мы пришли к выводу, что нам нужен переход на новый уровень, и решили для этого использовать обычный пешеходный — об этом чуть позже. Чтобы осуществить переход, нужно очиститься, отказаться от всего, что мешает двигаться дальше, и наполниться свежей энергией. А еще совершенно очевидно, что канун Нового года — это самый подходящий период, в который можно сделать уборку: выкинуть все лишнее и приобрести новое, полезное. Поэтому составляем список мусора, который будем выносить из избы и оставлять в прошлом. Что же в него войдет?

Вы — та отправная точка, из которой возникает все, весь ваш мир. Только из этой точки могут начаться изменения. Поэтому первыми в списке ненужностей должны оказаться такие пункты, как жалость к себе, привычка считать себя жертвой (добровольный выбор, который так часто многих затягивает в ловушку и сопровождается уверенностью человека, самостоятельно выбирающего роль жертвы, что мир несправедлив и люди жестоки), все слабости и пороки, потакание себе, уныние — подумайте, что среди личных качеств мешает вам в жизни повысить свою успешность и блокирует исполнение любого желания, и все это по пунктам занесите в список под названием «мусор». Кроме того, в этот список вы можете добавить все, что вызывает неприятное чувство при одной мысли об этом и что вы сами считаете своим серьезным препятствием. Например, это может быть неудачливость, бедность, одиночество, отсутствие подходящей работы, болезнь — все это тоже войдет в список. Ну и дайте волю своей душе — она сама подскажет, что уже отслужило и просится на свалку. Кроме прочего, вы уже знаете, как делать энергетическую уборку в доме, поэтому и в материальном плане подтвердите свое намерение избавляться от мусора — выбросите все, что не приносит пользы и радости.

Теперь составьте список под названием «Подарки для меня». И снова начинайте с самого себя. Чего вам не хватает? Может быть, успешного образа себя, уверенности в собственном успехе, высокой оценки себя, понимания и применения своих талантов, внутренней силы, настойчивости, целеустремленности, готовности действовать? Этим вы замените те качества, от которых откажетесь. Далее в список — все то, что вам помогло бы на пути к успеху: возможно, денежные средства, верные друзья, партнеры, удача, понимание близких, здоровье, хорошая работа. Ну и напоследок можете добавить те материальные вещи, о которых мечтаете: жилье, машина, сапоги и так далее — я, к примеру, уже очень давно хочу новый ноутбук.

Когда списки готовы, делаем следующее. Найдите любую старую вещь в доме, которую вы выбросите с особым удовольствием. Она будет символизировать все то старое, от чего вы отказываетесь. Теперь предстоит совершить переход на новый уровень, поэтому отправляйтесь в пешеходный переход. Вам нужно выбрать такое время суток, когда переход безлюден: раннее утро или поздний вечер. С собой — оба списка, старая надоевшая вещь и спички. Подойдя к переходу, оставьте старую вещь в мусорной корзине — с осознанием, что с ней вы оставляете весь мусор своей жизни. Затем, спускаясь, произносите вслух или в мыслях: «Оставляю в прошлом…» Далее читайте первый список под заголовком «Мусор». Если придет в голову что-то еще, что захочется добавить к мусору, сразу добавляйте. Когда дойдете до середины перехода, список должен быть уже прочитан, мусор останется в прошлом. Список скомкайте, при первом удобном случае его нужно будет сжечь.

Идите дальше по переходу и говорите: «Принимаю в свою жизнь…» Дальше читайте второй список — все время, пока не подниметесь до конца перехода по ступенькам на другой стороне. Теперь вам нужно найти первую же попавшуюся торговую точку и купить любую новую вещь, которая станет символом подарков от вселенной, какие вы готовы принять. Вещь должна быть такой, чтобы вам приятно было на нее смотреть. Придя домой, нужно будет поставить ее на видное место и положить под нее список «Подарки для меня». Не возвращайтесь домой тем же переходом, выберите другой. Для усиления эффекта в этот день лучше отпраздновать переход на новый уровень — хотя бы просто хлопнуть хлопушку и съесть кусок торта с близким человеком!

Надеюсь, ритуал вам понравится и принесет свои плоды. А на закуску — еще три очень простых рецепта. Мороз сегодня — ух, крепкий, сильный. Он поможет нам заморозить все, от чего хочется отказаться. Предлагаю простой ритуал. Приготовьте пластиковый стакан. Налейте в чашку воды. Медленно переливая воду из чашки в пластиковый стакан, проговорите все свои обиды, неприятности и напасти («Выливаю свою обиду, грусть, нерешенную проблему»). Теперь пластиковый стакан с «напастями» выносим на мороз (можно на балкон или за окно, но не в морозилку). Попросите Силу Мороза заморозить ваши беды-злосчастья. Вода, замораживаясь, очищается от любой информации. Через пару часов, когда беды превратятся в лед, нужно вытряхнуть лед из стаканчика (чтобы не множить мусор в Зимнем Королевстве). Все, Мороз сделал свое дело, вы избавились от ненужной информации! Когда настанет тепло, этот лед растает и станет чистой водой!

Белый цвет зимы очищает, умиротворяет, заряжает энергией. Снег наполнен энергией Космоса. Выйдя на улицу, восхититесь тем, как Зима украсила город, подбросьте охапку снега, попросите у Зимы: «Подари мне спокойствие, уверенность, энергию!»

Нарисуйте свое главное желание, украсьте его зимними узорами и снежинками (чтобы Зиме понравилось) и прикрепите скотчем к окну, так чтобы рисунок увидела Зима, когда будет заглядывать в окно. В этот день Зима выполняет все желания!

Ну а вечером, забравшись с ногами в любимое кресло, выпейте горячего чаю, потому что чай никогда больше не бывает таким вкусным, как зимой! Желаю вам много белого, чистого и пушистого в вашей жизни!

Всех с наступающим Новым годом!

Маша закончила читать и заявила:

— Предлагаю сделать переход вместе, так даже интереснее!

Александра кисло посмотрела на Машу, но все же, пусть и без энтузиазма, сказала:

— Ну давай попробуем. В конце концов, я ничего не теряю, и я не собираюсь совсем расклеиваться из-за человека, которому приписала слишком большую важность — такую большую, что готова разрушить саму себя, лишившись такого сокровища.

— Теперь я тебя узнаю́, — обрадовалась Маша. — Тогда сегодня составляем списки, а утром встречаемся в пять возле перехода.

Наутро выпал свежий снег, и Маша с радостью, как в детстве, оставляла на нем самые первые следы, испытывая от этого беспричинный трепет, — представляла, будто она царица и перед ней расстелили белоснежный ковер, чтобы она ступала на него своей царственной стопой. Было еще довольно темно, и молодой месяц ясно виднелся над заснеженными крышами.

Александра ждала ее на повороте дороги, сонная и растерянная, словно не понимала, куда и зачем она поднялась в такую рань. В руках у нее была огромная книга в яркой обложке.

— Что это у тебя? — спросила Маша.

— Книга рецептов. Лежит у меня уже лет пятнадцать — с тех пор как бабушка ее мне отдала. Ни одним рецептом из нее я ни разу не воспользовалась. И не воспользуюсь — сейчас есть интернет, где можно все пошагово на видео посмотреть, любое блюдо любой кухни. Так что это мертвый груз, занимающий полку. Вечно я на нее натыкалась и не могла удобно расположить чашки в шкафу.

— Ну, теперь расположишь и чашки, и любовь, и счастье — все, что душа пожелает. А эти рецепты — как Паша твой: книга для утробных интересов.

— Угу… А у тебя что?

Маша вынула из коробки странный предмет, отдаленно напоминающий вентилятор, и показала Александре.

— Что это?

— Ионизатор-воздухоочиститель. У Глеба дома нашла. Спрашиваю, когда он последний раз им пользовался, а он говорит, что уже и не помнит. Ионизатор сломан. Вот парадокс: он лежит, потому что на него возлагаются надежды, что когда-нибудь случится чудо и он снова будет делать воздух чистым и полезным. А получается, что уже много лет кряду он делает воздух вредным, потому что собирает пыль на дальней полке. Если задуматься, как же много в нашей жизни таких вещей! И не только материальных. Стоит включить осознанность — и видишь в своей жизни массу глупых несоответствий.

— Так давай потихоньку избавляться, — поддержала Александра.

И подруги направились к большому мусорному баку в последнем дворе перед метро. В него они швырнули свертки с мусором, и Маша сказала:

— Меняем старое на новое, пока запросы в высшей канцелярии принимают.

И они направились к переходу. Каждая развернула свой список, и они принялись спускаться и тихо перечислять свои пункты. Александра шептала:

— Оставляю в прошлом нерешительность и слабость, отжившие отношения, глупость, ревность, низкую самооценку…

Маша читала:

— Оставляю в прошлом страх и безволие, верность чужим установкам, недоверие к людям, обидчивость…

В мерзлом переходе в пять утра не было ни души, и Маша с Александрой могли спокойно собраться с мыслями и осознанно совершить этот странный переход с одного выхода на другой, похожий на детскую игру, а точнее — переход на новый уровень с верой в положительные перемены.

Выходя, они шептали:

— Принимаю в свою жизнь…

— …любовь, достаток, удачу…

— …легкую и радостную дорогу, новых друзей, умение держать планку…

Так, перечисляя желаемые изменения, они дошли до верха и направились к супермаркету, чтобы совершить покупки.

— Знаешь, я так всегда любила новые вещи! — говорила Маша по дороге. — Часто рылась у бабушки в ящиках и просила: «Дай мне что-нибудь новенькое». А бабушка думала, новенькое — это что-то, чего я у нее еще не видела. И меня всегда огорчало появление каких-нибудь старых матрешек, открыток и всякой ерунды. Потому что мне хотелось именно что-то новое. Оно всегда так особенно пахнет и имеет очарование нетронутого блеска, хрустящих упаковок. Я и сейчас обожаю все новое, с этикетками, не запятнанное ничьей энергией, заряжай его с нуля собственным взглядом, восприятием, наделяй любым значением.

— Вот сейчас ты и наделишь новое своим значением. Давай посмотрим, что тут есть стоящего.

И они вошли в супермаркет. В этот час он был совершенно пустым, только работники бродили между полками с товарами, что-то раскладывали, вытирали, переставляли с места на место. Маша и Александра двинулись вдоль рядов. Будь они мужчинами, все было бы проще, взяли бы не глядя первую попавшуюся вещь, будь то упаковка вафель или носки в горошек, — и на кассу. Но они были женщинами, и поэтому корзины уже стали наполняться всем, что было необходимо в хозяйстве: и продуктами, и моющими средствами, и акционными товарами («Как раз хотела купить, а тут и со скидкой»). И хоть символических предметов они никак не находили, все же вполне проснулись и подняли себе настроение, как всегда бывало в любом магазине. Если для мужчин деньги имеют ценность сами по себе, как символ их потенции, роста, достатка, то для женщин эти бумажки сами по себе не имеют значения, тогда как те блага, что они несут, гораздо нагляднее, ощутимее, вот почему женщины всегда так легко расстаются с деньгами.

Наконец Маша остановилась возле полки с новогодними товарами. Она увидела небольшую, сантиметров двадцать в высоту, елку. Дерево было до того искусно выполненным, с загнутой макушкой, похожее на настоящую елку как две капли воды, что Маша замерла, разглядывая его.

— Как ты думаешь, может это быть елка? — обратилась она к Але, которая как раз подошла и тоже рассматривала полки.

— А почему нет? Ведь тебе нужен символ предновогодних перемен, а елка — это как раз новогоднее дерево, к тому же она, когда на нее смотришь, вызывает ощущение радости, предвкушение праздника, перемен — словом, все то, что приносит Новый год.

— Ну все, ты меня убедила. Тем более эта елка смотрится как обычное дерево в лесу, никаких блесток и мишуры. Я ей еще и фон придумаю. Она мне очень нравится, а ведь главным условием было то, что вещь должна нравиться, так? Значит, беру ее.

Александра устала уже выбирать и взяла первую понравившуюся вазу.

— Пусть это будет пустота, которая начнет наполняться всем хорошим, — прокомментировала она.

Затем они быстро попрощались и отправились по домам, ведь нужно было еще собраться на работу.

Весь день в детском саду была суета, сопряженная с подготовкой к празднику. Дети радовались, что так много интересных занятий и что близится время подарков и веселья. У входа стоял картонный дом, в котором было тридцать одно окно — по числу дней в декабре. Каждый день дети собирались возле него, чтобы открыть соответствующее числу месяца окно и получить задание на этот день и заодно увидеть, сколько окошек осталось до праздника, а когда выполняли задания, получали какие-нибудь небольшие призы. Все задания были предпраздничные — например, слепить огромного снеговика, сделать маме новогоднюю открытку, нарисовать на окне зиму, сочинить новогоднюю историю, изобразить свое заветное желание; и неизвестно, кто сильнее входил в азарт, дети или взрослые, — все вдохновляли друг друга настроением и куражом, с которым хватались за любое дело.

В этот день, уже под вечер, пока за ними не пришли родители, дети проходили стажировку на помощников Деда Мороза — рисовали на окнах морозные узоры кто как мог, и белая краска сияла на синих окнах, за которыми уже бродила темная холодная неизвестность, — из освещенной комнаты ничего невозможно было разглядеть.

Маша вошла в группу, чтобы, по своему обыкновению, посмотреть на то, чем заняты дети. После поездки в Грузию и восхождения на Казбек нервное напряжение ушло, и теперь она снова была рада включиться в процесс, погрузиться в будни детского сада, всегда так разнообразно наполненные множеством событий. Группа была похожа на мастерскую Деда Мороза; всюду висели гирлянды, стояли на всех полках фонарики, елки разных видов и размеров, из бумаги, пластилина, из шишек и из связанных между собой палочек, и так интересно проявлялась индивидуальность каждого ребенка в том, что он создавал: одно и то же задание у всех выходило со своими особенностями, и стояли эти елки-сестрички, чем-то в целом похожие, из одних и тех же материалов, но каждая была особенной.

Маша стала разглядывать узоры, которые быстро разрастались на окнах, и тут услышала, как плачет Лера, новая девочка, о которой говорила ей Александра. Аля была рядом с ребенком и в чем-то тихо ее убеждала. Остальные дети — их осталось двое, Даша и Данил, — были увлечены и быстро заполняли все пространство, доступное при их росте, рисунками. Маша приблизилась и увидела, как Лера ведет кистью по стеклу. Ее рука слегка дрожала, линии выходили бледные, неуверенные, и все, что увидела Маша на стекле, кричало об отчаянных попытках и о хроническом разочаровании. При появлении Маши Александра подняла на нее взгляд, который говорил о жалости к ребенку и растерянности: она не знала, как помочь Лере.

— У меня не получается! — плакала Лера. — Я хочу сделать здесь завиток, — ее палец дрожал, — а краска растекается! Все теперь испортилось!

Девочка вся тряслась и была безутешна, словно произошло что-то непоправимое. Затем она заметила пятна белой краски на своей розовой кофте, и плач начал перерастать в истерику:

— Я запачкала кофту! Что теперь делать?!

Александра взяла ее за руку и предложила:

— Идем простирнем, это легко отстирывается. Как раз тебе нужен был перерыв, чтобы отдохнуть. — И она повела Леру к умывальникам.

Маша пошла следом за ними и обратилась к Лере:

— Лера, а ты знаешь, как Дед Мороз рисует свои узоры? — Убедившись, что ребенок ее слушает, она продолжила: — Он же не выводит каждую линию долго и тщательно. У него нет времени, ему надо миллионы стекол разрисовать! Поэтому он проносится мимо окон и мимоходом рисует свои завитушки, елочки и морозные цветы. И ты знаешь, чем меньше он прилагает усилий, тем красивее у него выходит. Достаточно его желания порадовать всех красотой. Понимаешь?

Лера закивала, вытирая раскрасневшееся лицо полотенцем, ее плечи нервно подергивались.

— Пойди возьми в шкафу другую кофту, а эту я повешу на батарею, — сказала Лере Александра. — Видишь, все поправимо, а узоры мы сейчас будем учиться рисовать, как Дед Мороз, легким движением руки.

Лера пошла в раздевалку, а Александра сказала Маше:

— Представляешь, ребенок ни от чего не способен получать удовольствие и радость. Любое самое интересное дело превращается в слезы и истерики, в каждой ерунде она хочет превзойти саму себя и разочаровывается. И все равно за все хватается и не теряет желания не отставать от всех и быть лучшей. Тем больше происходит разочарований.

— Все это не так-то просто победить. Тут нужны правильные пошаговые действия. И помощь семьи — они должны понимать, что есть проблема, которая перерастет в невроз, если с ней не работать. Девочка готова стараться, надо направить это качество в правильное русло и ослабить напряжение. Поговори с родителями — может, нужна уже консультация невропатолога и прием каких-то медикаментов. — Маша вытирала запачканное отчаянием окно, желая стереть этот результат глупого вмешательства в нормальное развитие человека.

— Я попробую поговорить, хотя к этой маме нужен особый подход, тут продумать надо ход диалога, — ответила Александра, шпажкой размешивая краску в баночке.

Пришла Лера, она уже надела другую кофту. Постоянное напряжение и покрасневшие глаза сильно портили эту светловолосую девочку с немного грубоватыми чертами лица. Чувство жалости и желание помочь охватили Машу. Лера подошла и сказала:

— За мной пришла бабушка. А я не закончила рисунок. — Девочка сморщила нос при воспоминании о своей неудаче, и чувствовалось, что она снова на грани истерики.

— Замечательно, — сказала Аля, — мне как раз нужно сказать бабушке несколько слов, а ты можешь начать свой рисунок. И мы покажем его бабушке! А завтра продолжишь, хорошо? Но только нужно рисовать легко, с радостью, как Дед Мороз, договорились?

Лера закивала и взяла кисточку. Маша осталась ей помогать, в то время как Александра пошла в раздевалку, где Леру ждала бабушка.

— Здравствуйте! Меня зовут Александра, я воспитатель Леры, — представилась Аля. Бабушку Леры она видела впервые и была рада, что разговор можно вести с кем-то, кроме мамы девочки.

— Здравствуйте, я Валентина Васильевна. Рада познакомиться, — улыбнулась та. Это была миловидная темноволосая женщина лет шестидесяти. Возраст не портил ее, она знала о своих достоинствах и о том, как преподнести себя и быть привлекательной и стильной.

— У вас есть несколько минут для разговора? — спросила Александра.

— Да. Что-то случилось?

— Это по поводу вашей внучки. Мы думаем, что ей нужна психологическая помощь. Она находится в постоянном стрессовом состоянии, в ней доминирует стремление к идеалу, но такое болезненное и отчаянное, что портит ей все результаты.

— Да, и я даже знаю, откуда ноги растут, — погрустнела Валентина Васильевна. — Бедная Лерочка. Она была таким легким ребенком, с ней изначально не было никаких хлопот: легко успокаивалась, легко переключалась, если что-то ее расстраивало. Но ее мама не давала ей никакого покоя своими непрерывными требованиями! А сейчас душевное состояние девочки может подвергнуться очередному испытанию…

— Почему? — Александра внимательно слушала, попутно перебирая в голове все психологические приемы, которые могут быть полезны в этой ситуации.

— Потому что ее мама ушла из семьи. Оставила дочь с отцом. Как, по-вашему, это отразится на ребенке, у которого уже имеются проблемы с психикой? Которого она же и замучила своими бесконечными требованиями и довела до этого состояния!

Александра на миг замерла от удивления. Такого поворота она не ожидала. А Валентина Васильевна продолжала:

— Мой сын — самый лучший муж и отец. И вы не подумайте, что я так говорю, потому что я его мать. Он делал для семьи все, готов был горы свернуть и подарить этой вертихвостке, а ребенка постоянно балует и игрушками, и поездками. И чем больше он угождал, тем больше этой дамочке становилось скучно, тем бóльшие требования она предъявляла. Конечно, так нельзя говорить, ведь семья распалась и ребенок остался без матери, но я все же рада, что она больше не будет мучить их. Ничего, первое время тяжело, но потом все наладится, вот увидите. А Лерочке мы готовы помочь. Может, вы что-нибудь подскажете?

— Конечно, именно об этом я и хотела поговорить. Если будем действовать сообща, то все получится, — закивала Александра.

В этот момент в раздевалку вбежала Лера и потянула бабушку за руку:

— Бабушка, идем, я нарисовала морозные узоры! Посмотри, как у меня получилось!

— Конечно, Лерочка, идем, очень интересно, как ты сумела помочь Деду Морозу. — И Валентина Васильевна поспешила в группу.

На темном окне довольно криво, но более уверенными линиями, чем раньше, были выполнены кудрявые изгибы, волны, черточки и кружочки. Лера успокоилась, держась за бабушкину руку, и молча ожидала критики.

— Так быстро успела разукрасить, настоящая помощница Деда Мороза, — улыбнулась Маша.

Валентина Васильевна подхватила:

— Лерочка, ты умничка, все у тебя красиво и быстро получается. — Бабушка обняла внучку. — Прощайся с воспитателем, пора идти домой.

Валентина Васильевна и Лера попрощались и ушли. Закончился этот долгий день, всех детей забрали, и Маша с Александрой пошли пить чай, потому что чай, да еще и с печеньем, всегда помогает расслабиться минут на десять, снять напряжение, повысить жизненный тонус и получить заряд оптимизма для грядущих побед.

Следующую неделю Маша постоянно видела Александру рядом с Лерой. Аля взялась поддерживать девочку и отступать не собиралась. Она имела хороший педагогический опыт и знала разные пути подхода к ребенку, к тому же Лера ей нравилась. Было в этом ребенке много боли и беззащитности, что сроднило их и обусловило взаимопонимание — Аля тоже была ранимым и чувствительным человеком. Лера так хотела во всем участвовать, но не потому, что сами дела ей нравились, а из-за страха отстать, быть хуже, быть осужденной и несостоятельной. Аля учила ее любить дела, за которые берешься, находить в них удовольствие, а также позволять себе ошибки и несовершенства. Она предлагала девочке специально запачкать чистый лист разными красками, а потом они вместе превращали кляксы в какой-нибудь красивый рисунок.

— Видишь, всегда и все можно как-то исправить. И любые каляки-маляки, про которые ты плохо думаешь, считаешь, что они испортили лист, могут превращаться, например, в необычный пейзаж. И так во всем в жизни. У всех людей случаются неприятности. И если ты смотришь на них как на кляксы, из которых, потрудившись, можно создать красоту, то все получится!

Возможно, ребенок и не понимал до конца всей философии, которую старалась передать ей Александра, но Лера чувствовала многое на интуитивном уровне, посыл, направленный с таким желанием поддержать, попадал в цель, и девочка очень ценила эту поддержку. Аля была для нее человеком, бросившим ей спасательный круг во время губительного шторма.

Скоро Лера почти перестала плакать на каждом занятии и научилась выбирать то, что ей нравилось делать больше, — ведь раньше она даже как-то не задумывалась, что может иметь предпочтения, ей казалось, что она должна делать то, что говорят, и делать идеально. Теперь она вообще не бралась за что-то, к чему не лежала душа. Оказалось, что больше всего ей нравится выполнять логические задания, решать задачи на сообразительность, складывать сложный конструктор, и в этом она была лучшая и радовалась, когда все это замечали. Хотя Александра всячески старалась убедить Леру, что не нужно привязываться к чужому мнению и оценке окружающих.

До Нового года оставалось десять дней. Маша зашла в группу, чтобы занести новые елочные игрушки для украшения елки. Она не скинула свою белую шубу, ее льняные волосы и одежда были припорошены быстро тающим снегом — она не хотела разбить стеклянные игрушки ручной работы, поэтому, забрав заказ на почте, решила занести их сразу в группу и отдать Александре.

— Снегурочка пришла! — весело прокомментировала Александра, мгновенно вызвав интерес у детей. Они тут же от любопытства открыли рты и стали с интересом разглядывать коробку.

— Да-да, и принесла вам красивые елочные украшения, чтобы вы здесь елку нарядили, а то чудеса ведь приманивать надо, — подыграла Маша. — Красивыми украшениями, рисунками, веселым настроением и запахом мандаринов и пирогов! Чудеса приходят туда, куда приятно войти и где есть на что поглядеть, — продолжала Маша.

— Покажите, что там внутри? — К Маше подбежал Никита и схватил коробку.

— Осторожно, не разбей, — распереживалась Лера.

Все вместе распаковали коробку и стали разглядывать расписные домики и елочки, изображенные на блестящих шарах, а тем временем Лена, второй воспитатель, напарница Али, втащила в помещение ароматную заснеженную ель, с которой тут же влетело особое настроение, дыхание праздника.

«Хорошо, что есть такие вполне материальные вещи, приобретение которых гарантирует тебе владение собственным радостным настроением. Вот как эти роскошные шары, например», — подумала Маша. Но ей и не из-за чего было огорчаться — Глеб не уставал ее радовать день ото дня, и часто неожиданно. Ранним утром она могла проснуться, открыть глаза и увидеть на тумбочке цветы, или найти на зеркале записку: «Буду скучать целый день. Люблю», или дома ее мог ждать особенный ужин, приготовленный по новому рецепту.

— Мне уже второй день звонит Павел, — шепнула Аля Маше.

— Ого! И?..

— Я его игнорирую. Я же сделала выводы! И выбросила лишнее, помнишь? Освободила место, — весело подмигнула Аля.

— Вот и правильно. Поддерживаю! Хочешь, сходим куда-нибудь?

— Со мной все в порядке, не переживай. Отдохнуть хочу и уборку сделать, по чуть-чуть начинаю очищать дом. Лера меня тоже многому научила. Нельзя позволять людям чересчур сильно и разрушительно воздействовать на себя. Я же не ребенок беззащитный! Лучше мне пока избегать таких людей, если не получается защитить личное комфортное пространство. Тем более мне без него так хорошо стало, почувствовала простор, словно задышала полной грудью. Будто и правда от лишнего избавилась. Ведь все время была напряжена, не знала, на какой козе подъехать. Это разве счастье?

— Хорошо, — улыбнулась Маша. — Вижу, что ты уже пришла в себя. А как Лера? — Маша смотрела, как Лера осторожно водит пальцем по объемному рисунку на стеклянном шаре, пока другие дети скачут возле елки в нетерпении: когда же можно будет уже украшать?

— Мне легче становится найти контакт с ней. Но она все еще подвержена внезапной смене настроения. Наш психолог с ней общается очень часто, в общем, все сообща движемся в одном направлении.

В этот момент раздался звон разбившегося стекла, все повернули головы на звук. Маша увидела, что Лера стоит с беспомощно разведенными руками, а перед ней валяются осколки от елочного шара.

— Что ты наделала? — ахнула Даша и стала оглядываться на взрослых: что они скажут, как отреагируют? Дети притихли.

А Александра уже спешила к Лере. Тем временем Лера дрожащими руками бросилась собирать осколки.

— Лера, не нужно! — Александра подскочила и быстро отвела руки ребенка в сторону от стекла, но слишком поздно: на пальце уже выступила кровь.

С ревом Лера кинулась прочь из группы, Александра поспешила за ней. Маша схватила аптечку и тоже ринулась вслед за ними.

— Лера, ничего страшного не случилось, чтобы так расстраиваться, — уверенным, спокойным голосом говорила Александра, глядя на рыдающую девочку, сжавшуюся в углу.

Маша осторожно подошла к ней и ласково сказала:

— Давай промоем ранку и положим пластырь, хорошо? — И она бережно взяла руку Леры и принялась вытирать кровь смоченной в перекиси водорода ватой.

— Я разбила шар с домиком и луной! — Лера была безутешна. — Я не хотела! Он был такой красивый, я хотела повесить его на елку!

Александра глазами попросила Машу уйти, обняла девочку и стала тихо успокаивать ее:

— Лера, это просто шар. Неодушевленная вещь, которая не дороже твоего хорошего настроения. Ничто не стоит твоих слез. Есть более важные вещи, чем шары, деньги и все то, что за них можно купить. Например, солнышко внутри тебя, которое всегда светит и дарит радость, несмотря ни на что. Оно есть, но ты очень часто насылаешь на него тучки — когда огорчаешься, плачешь. Выгоняй тучи — и твое солнышко снова будет светить и греть, дарить тебе много сил и радости. А хочешь, я сочиню для тебя сказку? Только не плачь!

Лера закивала, соглашаясь. Она уже почти успокоилась в объятиях Александры и только тихо всхлипывала, слушая ее.

— Что случилось? — раздался мужской голос, и Лера с Александрой подняли головы.

Аля поняла, что уже какое-то время они здесь были не одни. Кто-то вошел в раздевалку, а они не услышали, занятые разговором.

— Папа! — воскликнула Лера и подбежала к пришедшему, обнимая его за ноги.

Александра впервые увидела отца Леры, до сих пор за ребенком всегда приходила бабушка. На вид ему было больше сорока, немного взъерошенный и от этого только более привлекательный, высокий, темноволосый, он стоял с грустным и растерянным видом и ждал ответа на свой вопрос.

— Все хорошо, нет ничего, из-за чего стоило бы плакать и расстраиваться, поверьте мне, — улыбнулась Аля. — Вы папа Леры? Меня зовут Александра, я ее воспитатель.

— Я Олег. Так это вы Александра? Заочно я вас уже хорошо знаю. И я вам очень благодарен. Давно хотел с вами поговорить. Могу я пригласить вас на ужин?

И Олег с Александрой назначили встречу. Вечером Аля совсем не хотела спать, мысли одолевали ее, и она вспомнила о своем обещании — сочинить для Леры сказку.

На следующий день, пока дети лепили из глины фигурки, а Лена подсказывала им, как размешивать глину и делать гладкими изделия, Александра объявила:

— Сейчас я расскажу вам новогоднюю сказку. — И она начала читать.

Это случилось в одном городе, где жили не сказочные человечки, не волшебники и не говорящие звери, а обыкновенные люди, как ты и я, — а может быть, это было в твоем и моем городе, но мы забыли об этом, потому что люди все забывают или ко всему привыкают, даже к чудесам. Кто-то может возразить, что чудес не бывает, но это будет скучный человек, который не умеет хорошенько присмотреться и увидеть, какие чудеса происходят вокруг. Конечно, это случилось не в обыкновенный будний день, а именно в новогоднюю ночь, когда чудеса даже уже и не прячутся, что знает любой ребенок. Но лучше послушай.

Снежок выпал еще тридцатого декабря, а теперь сугробы уже закрыли скамейки, замели все дороги, машины, имевшие недовольный вид по той причине, что им придется всю новогоднюю ночь только заглядывать в праздничные окна и слушать смех, хоть и под белым теплым одеялом. Мохнатые елки тоже стояли в белых мехах, но они радостно звенели морозными ветками, потому что им очень шел их наряд, и, как истинные красотки, они наслаждались своей красотой и величием. Луна обласкала каждую снежинку, и вы нигде не увидите такого ослепительного и богатого блеска, какой бывает на снегу, освещенном луной. Праздник был на каждом заснеженном кусте, на снегу он рассыпался конфетти, отражался в блестящих счастьем глазах детей, на их красных, тронутых морозом щеках. Именно в детях праздник проявлялся со всеми своими счастливыми неожиданностями, потому что взрослые хоть и радовались, но они почему-то не считали нужным скакать, валяться в снегу и кричать радостно, а как будто сговорились скрывать свою радость от всех, как какой-то секрет.

Было еще только пять часов вечера, но уже стемнело. Все готовились к новогодней ночи: пекли и жарили, украшали елки и домá, готовили подарки. Еще не хотели уходить домой некоторые дети — они катались на санках и коньках, играли в снежки и были счастливы.

Мороз крепчал. Снежинки кружились в воздухе. Слегка подул ветерок, смахнул снег с елки, вспугнул копошащегося на заборе воробья и утих, а из зеркального катка, прямо из-под скользнувшего по нему маленького конька, вдруг появилось что-то яркое в радужном фонтане искр. Никто и не заметил это необыкновенное маленькое существо размером с воробья, взметнувшееся в воздух так быстро, что невозможно было его и заметить. Нельзя сказать, что это была Снежная королева, потому что она была маленькая и веселая, как белая снежинка. На ней было платье, которое светилось так же, как снег, и было как будто из снежинок и морозных узоров, похожих на те, какие рисует кто-то зимой на окнах. Несомненно, это была маленькая Фея, которая появилась от мороза, детского смеха и чуда из зеркального катка. Ей хотелось поскорей везде побывать, все посмотреть и успеть натворить кучу всего, хотя там, откуда она пришла в наш город, ей и таким, как она, было строго-настрого запрещено вмешиваться в жизнь людей. Но у них, как и среди людей, тоже были всякие: и веселые, и угрюмые, и любопытные, и равнодушные, и добрые, и злые, и сующие везде свой нос, и желающие что-нибудь изменить, если что-то им не нравится.

Ни о чем конкретном не думая, фея-снежинка описала круг по катку, поднялась ввысь, кружась в вихре снежинок и рассеивая в воздухе свой колокольчиком звенящий смех, и полетела заглядывать в окна, так как она была очень любопытная.

На первом окне, к которому она подлетела, были наклеены вырезанные из бумаги снежинки. В комнате все было чисто, красиво, как во всех комнатах в такой день. В углу стояла елка, которая касалась верхушкой потолка и вся была увешана игрушками и дождиком. На стенах висели блестящие гирлянды, стол был накрыт белой скатертью и уставлен разными салатами. Фея смотрела и слушала.

В комнату вошла женщина в белом фартуке с тарелкой в руках, за ней шел маленький мальчик, видимо ее сын. Он нес какие-то елочные игрушки. Он заговорил первым.

— Можно я повешу их вон на ту ветку, а, мам? — попросил мальчик.

— Ты не достанешь, лучше это сделаю я, — ответила мама.

— Нет, мамочка, я уже большой, сам могу! — И он потянулся к дальней ветке, в то время как мама ушла хлопотать на кухню.

Фея хотела увидеть праздник во всех окнах и поэтому уже собиралась лететь дальше, как вдруг заметила, как игрушка выскользнула из рук мальчика, ударилась об пол и разлетелась на тысячу мелких осколков. Глаза мальчика наполнились испугом, и он стоял, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как исправить случившееся. Фее стало жаль мальчика, и она осталась посмотреть, как мама успокоит малыша. Услышав звон, мама прибежала, но не стала жалеть сына, как ждала этого наша сказочная гостья.

— Решил все сделать по-своему? — спросила рассерженная мама: ей было жаль дорогой стеклянной игрушки. — Надо было слушать, что тебе говорят! Не хочу тебя видеть, уйди в свою комнату!

Мальчик старался изо всех сил, чтобы предательские слезы не побежали из глаз, потому что он уже большой, да к тому же мужчина, и ни за что не станет плакать.

Фея вздохнула и уронила блестящую слезинку. У нее в голове уже появилась мысль, но сначала она хотела заглянуть еще в пару квартир. Она погрустнела и полетела дальше, опустив голову. Она уже не смеялась так звонко и весело, а летела очень медленно, так что ее даже могли заметить дети, если бы они к тому времени не разошлись по домам.

В окне на пятом этаже светились очень красивые разноцветные огоньки и освещали темную комнату необычным светом. «Вот где живет праздник!» — подумала Фея, подлетая поближе. На столе было много разной еды, в тонких красивых подсвечниках горели свечи, все было празднично и богато. Фея увидела молодых людей, мужчину и женщину. Они протирали фужеры, разговаривали и улыбались друг другу.

— Танюш, я должен тебе кое в чем признаться, но обещай, что ты не расстроишься, — услышала Фея.

— Только не говори, что ты забыл купить торт!

— Нет, не забыл, успокойся, любимая. Просто я хочу сказать, что пригласил Генку.

— Ты решил испортить мне праздник? — вспыхнула женщина от негодования. — Мое мнение не в счет! Я пойду, наверное, к девчонкам, там будет веселее!

— Да перестань ты кричать, в конце-то концов! Выслушай сначала! Я не мог поступить иначе. Тебя не было рядом во время этого разговора, поэтому не было возможности у тебя спросить, но я видел, как мой друг грустит, у него большие проблемы. Разве можно не помочь другу в Новый год?

— Твой Генка тебе намного дороже меня! Вот теперь я вижу твое отношение ко мне!

Фея нахмурилась еще больше и решила, что ей уже нечего тут делать, а стоит попытать счастья еще в каком-нибудь доме. Ведь сегодня наступит Новый год, люди захотят быть рядом с самыми родными и близкими, с самыми желанными. Неужели никто не понимает, что это значит? А вот окно на третьем этаже. Похоже, здесь не очень-то богато живут.

Комната была очень аккуратная, чистая и скупо украшенная кое-где серпантином. На столе стояло несколько блюд. По телевизору шла какая-то новогодняя передача, и мама с дочкой смотрели ее, сидя на диване, и изредка весело смеялись.

— Мама, а папа принесет сегодня елку? — спросила девочка.

— Ну конечно, он же обещал! — ответила мама.

— А я сегодня видела на улице Деда Мороза со Снегурочкой! Какой хороший праздник Новый год!

В дверь кто-то позвонил. Девочка побежала открывать, мама пошла следом. Через три минуты она вернулась. Опять не повезло маленькой Фее, потому что женщина плакала и причитала:

— Ты проиграл все деньги в лотерею? Твой ребенок так ждал эту елку! А жить мы будем на что? Да что с тобой говорить!

Девочка плакала и успокаивала маму. Фея летела прочь от этих неприветливых окон, где жили люди и готовились к празднику со своими самыми любимыми и близкими. Фея плакала, сидя на большой елочной игрушке, которая висела на украшенной во дворе елке. «Почему все так? — думала Фея. — Ведь они не каждый день собираются вместе, не каждый день могут отдыхать и общаться, сколько им захочется, и радоваться Новому году, и дарить друг другу подарки и радость? Как же они проводят обычные дни? Да как же они живут?!»

Столько всего накопилось у Феи в сердце, что силы у нее удвоились, она захотела проучить тех, кто не может видеть главное среди всяких ненужных вещей, не умеет ценить настоящее, беречь близких себе людей, уметь общаться.

ОНА ОСТАНОВИЛА ВРЕМЯ! Она могла это сделать лишь на короткий миг, так как была не слишком могущественной, но она надеялась, что этого хватит. Когда остановится жизнь вокруг, люди поймут, что может остановиться и жизнь их близких и родных, они испугаются и задумаются.

Замерли в неподвижности кружащиеся снежинки за окном и пыль в комнатах, сверкал в воздухе запущенный кем-то фейерверк, луна не переливалась, а блестела мертвым неподвижным блеском, кошка выгнула спину, да так и застыла на заборе, — все превратилось в мертвую картинку. И только люди жили в этом безжизненном пластиковом мире.

Фея полетела к уже известным ей окнам. В первом она увидела удивленных отца и мать, разглядывающих ставшие какими-то пластмассовыми салаты и испуганно старающихся понять что-то. Стрелка часов не двигалась. Застыл огонь свечей. Попугай в клетке стоял чучелом. Только люди продолжали жить. Вдруг ужас исказил лицо женщины, она вскрикнула:

— Максим! Сыночек! — И кинулась в комнату, в которую выгнала ребенка. Он был там.

— Мамочка, я больше не буду!

— С тобой все в порядке, мой котеночек? Прости меня! Я люблю тебя! Не плачь!

Матери, обнимающей сына, стыдно было и вспоминать про разбитую игрушку. Фея улыбнулась и полетела дальше. В знакомом окне она увидела испуганных молодых людей, которые обнялись и боялись разлучиться даже на минуту. Их разговор тоже был далек от того, который Фея слышала раньше.

— Ты самый дорогой мой человек, и самое важное для меня всегда будет то, чтобы ты был рядом! — говорила девушка.

— Я люблю тебя, моя Танечка! Страшно подумать, что бы я делал, если бы потерял тебя! Я все сделаю ради одной твоей улыбки!

— Пусть приходит твой бедный Генка, я сама его приглашу!

Фея довольно засмеялась и полетела к последнему окну. Там на диване сидела женщина, на полу обнимал ее колени и плакал ее муж, он говорил:

— Простите меня, мои родные! Я принесу вам самую красивую в мире елку! Вы рядом, а все остальное мелочи, и я понял это!

Всё, дело было сделано, и Фея опять рассмеялась своим звонким и мелодичным смехом. В тот же миг по всему, что замерло, пробежала какая-то прозрачная волна и снова пошел снег, поехали машины, побежала в подъезд кошка и празднично замерцали свечи на столах в теплых, уютных домах, куда с этой минуты пришел подлинный, не придуманный праздник. Фея быстро покатилась по зеркалу льда и растворилась, пропала. Она сделала доброе дело, хотя ей запрещено было вмешиваться. Но ей не влетит за это — никто ведь не узнает, — если ты, конечно, не расскажешь. Чем болтать зря, лучше сделай вывод, что жизнь и те, кто тебя любит, — вот настоящее чудо, а если все исчезнет или замрет, ты поймешь это по-настоящему. А пока какая-нибудь более могущественная Фея не остановила твою жизнь, умей радоваться тому, что тебе дано, умей ценить хорошее!

Глава 29 Подарки

— Это тоже тебе, и это тебе, и это тебе, о, примерь эти штаны-аладдины, я хочу увидеть, угадал ли с размером, — приговаривал Егор, склонив кудрявую голову над рюкзаком. — Здесь пакет для Ромы, потом посмотришь.

Алена сидела на кровати в новом пончо среди массы пакетиков, пакетов, коробочек и свертков и смеялась от удовольствия при виде того, как Егор опустошал свой огромный рюкзак, доверху набитый подарками из Индии. Она еще не могла привыкнуть к тому, что Егор так надолго оставлял ее, но времени зря не теряла. Пока он возил клиентов, она организовала дистанционное сотрудничество с двумя сайтами, наполняла их контентом и успевала еще работать над сайтом Егора и вести рубрику «По совету психолога», каждую неделю или раз в две недели освещая какую-нибудь тему и повышая популярность этой рубрики.

— У меня такое чувство, будто ко мне пришел Дед Мороз с рюкзаком подарков, вот только от Деда Мороза я никогда столько не получала! Да и вообще от кого-либо другого в своей жизни…

— Ты не представляешь, как мне нравится задаривать тебя! Мне хочется купить тебе все! А это чаванпраш[13], дай-ка мне ложку, — суетясь, говорил Егор.

Алена сбегала за ложкой. Егор вскрыл банку, зачерпнул ложкой густую и вязкую коричневую массу и сунул себе в рот.

— Нужно медленно растворять его во рту, лучше есть натощак, — комментировал он с набитым ртом, умудряясь не коверкать слова. Затем зачерпнул еще ложку и сунул Алене в рот. — Попробуй, — сказал он, хотя предложение было запоздалым — Алена уже пыталась проглотить приторную кашу, попавшую ей в рот. — Ну как? Нравится? — допытывался он.

Алена отнюдь не посчитала это лакомство вкусным, но с готовностью закивала:

— Ничего! К этому нужно вообще-то привыкнуть…

— Это очень полезная добавка! Будешь есть по ложке в день, можно немного запить водой.

— Понятно, — откликнулась Алена.

— А это специи для чая масала, а вот еще специальный чай, его будешь пить, когда простудишься, он поднимает иммунитет.

— Как ты все это дотащил?

— Не важно! Ну-ка рассказывай, как ты по мне скучала!

— О-о-очень сильно, — протянула Алена, обхватывая его за плечи и прижимаясь к нему всем телом.

В его глазах тут же засияли огоньки, и он уложил ее на гору свертков. Шелестя и расчищая место на кровати, сбрасывая что-то на пол, они прильнули друг к другу, нежно касаясь, целуя, дотрагиваясь, прижимаясь, будто желали всей душой и телом стать одним, убедиться в том, что они вместе… Дыхание сбилось, восторг и нежность окутали и завладели ими на этот миг, наполненный любовью до краев.

А потом, когда они, усталые, лежали рядом, Алена натянула его «семейки», и Егор смеялся над ее непосредственностью.

— А где же обещанный торт? — напомнил он, и Алена, одевшись, помчалась на кухню.

Откусив предложенный кусок, Егор разочарованно воскликнул:

— Что это за манная каша?!

Алена прыснула, думая, что он шутит, но он отложил кусок, приговаривая:

— Что это за крем? Он что, не застыл? Я такое не люблю!

Алена поняла наконец, что он говорит серьезно, и от разочарования и обиды была на грани слез.

— Это «наполеон» с заварным кремом, классический рецепт, — ответила она, а слезы уже катились без спроса. — Я так хотела, чтобы тебе понравилось! Целый день возилась…

Егор поспешил смягчить ситуацию:

— Я просто такой не люблю. Ты же не хочешь, чтобы я тебе врал? Притворился, что мне нравится, и давился?

— Все! Больше я тебе торты не пеку, так и знай! — отрезала Алена. С Егором приходилось постоянно тренировать свою выдержку и обуздывать эмоции, но ей нравились его прямота и грубоватость.

Он рассмеялся и обнял ее:

— Мне так хочется все тебе подарить и показать весь мир! Поедем на лыжах кататься на горнолыжный курорт?

— Ты серьезно?! Это же моя мечта! — воскликнула Алена. — Я в детстве каталась! У меня были деревянные лыжи со специальным покрытием…

— Это совсем другие лыжи — я тебя научу, будем вместе летать со снежных гор.

— Егор, ты так много мне даришь! И такие подарки, какие я никогда не получала ни от кого! Море, горы, лыжи… А от меня даже торт не захотел, — улыбнулась она. — Я тоже хочу что-нибудь тебе подарить.

— Ты мой самый лучший подарок, — ответил он, притягивая ее к себе. — А ты знаешь, что ты сегодня купаешься? — спросил Егор.

— Я каждый день купаюсь. В чем подвох?

— Никакого подвоха. Просто сегодня 19 января, Крещение.

— Ты что? Нырять в прорубь?! Никогда!

Само собой разумеется, через час Алена стояла в купальнике и резиновых тапках на морозе среди толпы зевак, священников и таких же раздетых сумасшедших, как она.

— Это какое-то безумие! Я этого не сделаю, как это можно?.. — бормотала она, дрожа, как осиновый лист, не столько от холода, сколько от впечатлений: это было так нелепо, снег — и купаться! Среди одетых в зимнее людей она в купальнике чувствовала себя совершенно голой и старалась не смотреть по сторонам, чтобы не знать, смотрят ли на нее все, и отрешиться от их мнения.

— Пропустите девушку, она первый раз, — попросил Егор, пробираясь в очереди, а парни в плавках с незлым ворчанием «ну вот, еще одна девушка» посторонились.

Как во сне Алена ухнула в ледяную воду, глаза распахнулись от нахлынувших впечатлений, обжигающей воды, страха и непонимания, как она вообще здесь оказалась. Затем она, дрожа всем телом, выбралась и почувствовала жар на коже. Егор сунул ей полотенце:

— Быстрее вытирайся! И одевайся, а то сейчас уже станет холодно.

Алена, быстро почувствовав, что замерзает, стала лихорадочно натягивать одежду. А позже они пили чай из термоса на скамейке в парке и строили дальнейшие планы. Благодаря Егору Алена с удивлением узнавала о своих возможностях и скрытом потенциале и шаг за шагом преодолевала все свои страхи. Ей нравилось, что он постоянно командует, и подчиняться ему не казалось уступкой или слабостью: она признавала за ним такое мужское право — взять на себя руководящую роль. И понимала, что именно такой человек ей нужен, с ним она растет через поступки, действия.

К вечеру, расставшись с Егором, она навестила Марту и рассказала ей про свой интересный день. У Марты на кухонном окне красовался целый водопад бумажных снежинок, подвешенных гирляндами на ниточках, а разноцветная электрическая гирлянда бросала на них красные, синие, желтые, зеленые лучики. Марта создавала свое гармоничное пространство доступными способами, и у нее это получалось на высшем уровне.

— Я боюсь того, в какой прогрессии растет мое восхищение Егором, — продолжила Алена начатый разговор. — Иногда не могу поверить, что все происходит в реальности, что мне так повезло встретить его. А еще мне хочется жить с ним в одном доме, спать всегда вместе.

— Вполне понятное желание, но не забывай про завышенные ожидания. Может быть, еще не время, раз это не происходит в вашей жизни. Не надо сосредоточиваться на том, чего нет. Радуйся тому, что есть.

— Я очень радуюсь! Иногда даже одергиваю себя — чтобы не испортить все чрезмерными эмоциями.

— Ты уже приписываешь ему повышенную важность — осторожно. Это никогда не идет на пользу. Постарайся хоть иногда включать объективное восприятие.

— Понимаю, но пока не владею собой в должной мере. А еще я хотела с тобой поговорить про подарки. Он так много дарит мне! Какие-то мелочи, которые я ему дарила, совершенно не равны тому, что я получаю от него! Меня начинает смущать эта несправедливость. Как отплатить за его красивые жесты и подарки?

— Во-первых, выкинь из головы все свои установки, которые мешают тебе принимать с радостью то, что тебе дают. Принимая, ты на деле подтверждаешь: да, мне это нужно, и да, я очень за это благодарна. Тогда мир будет дарить тебе еще — через Егора и любыми другими способами. Как только ты впадаешь в ступор, ты стопоришь и поток дающей щедрой энергии, направленный к тебе.

— Но я тоже хочу давать ему что-то особенное. Правда, он говорит, что его лучший подарок — это я, но это же несерьезно.

— Аленушка, не волнуйся, закон вселенского баланса расставит все точки над «и». Конечно, ты тоже должна жить с этим законом в согласии. Но ты думаешь, что можешь отдавать только чем-то аналогичным? Твоя любовь и благодарность — это тоже живительный поток! Твоя забота о нем, угощения или массаж, ласковые слова, которые расслабляют его, снимают усталость. Все в мире энергия — и деньги, и мысли, и поступки. Ты отдаешь ему в другой валюте. Другое дело, если бы он дарил тебе что-то, а ты отвечала неблагодарностью и нытьем или требовала бы большего. Такие ситуации тоже нередки, и в подобных отношениях всегда бывают проблемы, если люди не доходят своим умом до сути — что они делают не так.

— А ведь правда! Я же радуюсь его подаркам, а он ничего от меня не ждет, просто светится рядом со мной, не чувствуя себя обделенным!

— Ключевой момент: искренне и с благодарностью принимай их. Сможешь что-то подарить от души — подари, только не покупай что-то из чувства долга, лишь бы хоть что-то купить. Разгадай, что ему в самом деле нужно. Тогда этот подарок будет наполнен твоим добрым порывом и теплом души и прослужит долго, принесет радость тому, кто его получит.

— Хорошо, что я затронула эту тему. У меня как камень с души! Я все время чувствовала себя в долгу и не могла от всего сердца радоваться.

— Запомни: единственное, что мы, девочки, должны, — это наслаждаться вниманием и собой, светиться, как солнышки. Думаешь, это эгоизм? Ошибаешься! Своим довольством ты согреваешь любимого, он любуется и радуется, находясь рядом! И не только он, а вообще все окружающие это чувствуют. Заметь: нормальные мужчины всегда делают много для любимых женщин, они готовы горы свернуть и положить к ногам женщины. Зачем им это? Да потому что им нужно наше внутреннее солнышко, без него им ничто не будет в радость: ни их безумные победы, ни деньги, ни карьера. Все их победы обретают смысл только тогда, когда есть дама, которой можно все это посвятить! За ее улыбку, смех, благодарность, наслаждение они готовы бороться. Потому что это наш божественный источник! В нем космос, блаженство!

— А если женщина все равно недовольна? — задумалась Алена.

— Тогда нарушается баланс. Сильный мужчина почувствует это и порвет отношения. Слабый может стать ее жертвой, покорно исполняющей капризы. Но в такой ситуации не будут счастливы оба. Она, никем не остановленная, будет становиться все деспотичнее и своенравнее, не зная, чего еще загадать, а подсознательно недовольная его слабостью, ожидающая, чтобы ее поставили на место, проявили силу. Он будет вечно усталым и угрюмым, если не больным — отдавая и ничего не получая взамен.

— О да, печальная картина. Маленький перекос — и потом как снежный ком.

— Именно так! Неисправленные, непонятые ошибки прогрессируют и ухудшают ситуацию все больше и больше, сигнализируя: здесь надо проработать! Быть смелее! Сделать правильный шаг — и все начнет меняться. А люди цепляются за зону комфорта и подавлены страхами. Не хотят расстаться, утратить привязанность, в которой давно нет любви, или материальные ценности, которые уже все равно не радуют.

— Как все тонко устроено во взаимоотношениях. Надо быть профессором, чтобы построить нормальную счастливую семью.

— Не обязательно! Все, что я тебе рассказываю, люди и так знают, но часто игнорируют это знание, не желая работать над собой. Я же вижу, ты слушаешь и думаешь: а ведь правда! Потому что это согласуется с твоим внутренним знанием, знанием твоей души. Просто слушай сердце и не ленись на пути самосовершенствования. Сокращай ошибки и делай больше грамотных шагов, преодолевая себя, ломая старые, не служащие тебе на благо установки. Постоянная работа.

— Сегодня волшебный день, и я благодарна жизни за него, благодарна тебе и Егору за все!

— Я тебе тоже благодарна, потому что чем больше моих действий идет кому-то на пользу, тем больше возвращается и мне. Закон равновесия!

— Ты мне дашь какое-нибудь задание?

— Думаю, раз тема была про подарки, то и задание будет про подарки. Хоть праздники и позади.

И Марта подробно рассказала о задании, которое вскоре появилось в рубрике.

По совету психолога

Каждый подарок от друга — это пожелание счастья.

Р. Бах

27 января, суббота

Здравствуйте, друзья!

На прошедшей неделе я выполняла новое задание — училась дарить и принимать подарки. Оказывается, это очень важный момент, от него зависят и взаимоотношения с людьми, и наше материальное благополучие. Есть такой вселенский закон, согласно которому все должно пребывать в равновесии, в том числе все то, что мы принимаем и отдаем. Если вы отдаете через усилие, вам это делать трудно и вас мучит жадность, это значит, что ваша энергия начинает застаиваться на этапе отдачи. Если же, наоборот, вам сложно принимать подарки, вы чувствуете себя недостойным или боитесь остаться в долгу, энергия стопорится во время принятия. А бывают люди, которые не хотят принимать, чтобы потом не отдавать, — то есть энергия блокируется в двух направлениях. Это может привести к настоящим финансовым проблемам. Когда мы больше принимаем, чем отдаем, или наоборот, также нарушается баланс.

Итак, неделя была посвящена подаркам. Задача состояла в том, чтобы подарить всем своим самым близким людям какие-нибудь любые подарки от души — это может быть мелочь, но которая порадует человека. И не обязательно что-то покупать — можно уделить человеку внимание, если он в этом нуждается. Ключевой момент: отдавать только с радостью и от всего сердца. Кроме того, Марта предложила мне жест отдачи отрабатывать вообще на всех людях, с которыми так или иначе приходилось контактировать. Иногда одно доброе слово, сказанное от души, способно сделать человеку хороший день.

Для начала я отложила все дела и поиграла с сыном в «менеджер» — он это обожает! У меня так мало свободного времени, что я уже и забыла, когда мы играли в последний раз. Он был очень рад, вошел в азарт и в конечном счете победил — разорил меня подчистую. Егору я подарила свою последнюю картину, на которой изображена заснеженная улица. Я вложила в нее все свое умиротворение и наслаждение зимой, которые переполняли меня во время ее написания. Для мамы я купила очень теплые тапочки, потому что она все время мерзнет. Марта получила волшебную синюю табуретку, исполняющую желания: нужно сесть на нее, когда позарез надо, чтобы исполнилось желание, и подробно рассказать, о чем мечтаешь. Когда сбудется — снова сесть и поблагодарить табуретку за помощь.

Всем остальным людям, с которыми я сталкивалась (продавцам в магазинах, соседям или сотрудникам) я улыбалась, желала счастливого дня или говорила о том, как они хорошо выглядят. И всегда люди радовались, хотя в материальном плане я им ничего не давала! И они желали мне удачи в ответ. Между нами происходил обмен позитивной энергией, и все повышали свой жизненный тонус и настрой.

Однозначно во всех случаях я почувствовала отдачу — искренняя радость людей в ответ на мои действия заряжала меня и мотивировала делать подарки еще. Поистине, подарки делать приятно! А вчера я получила ответный подарок от Егора… Хотите знать какой? Внимание: это были билеты на лыжный курорт! Через два дня я буду летать со снежных гор! Если сумею, конечно:) Скоро сообщу о своих успехах. Удачи и позитива всем-всем-всем!!!

Глава 30 Маша

Маша смотрела из окна своего кабинета на заснеженную детскую площадку. Несмотря на раннее утро, мороза не было, уже несколько дней погода радовала теплом и обильным снегом, который хорошо лепился, представляя собой самый любимый творческий материал для детей и не слишком уставших от жизни взрослых. Глеб подбросил Машу на работу и зашел выпить чашку утреннего кофе вместе с ней, пока водоворот забот не завладел ими до самого вечера.

— Иди сюда, — поманила Маша Глеба рукой. — Посмотри! — Она показала пальцем на что-то, что привлекло ее внимание за окном.

Глеб подошел к Маше сзади и обнял ее, уткнувшись подбородком ей в шею. Маше стало уютно и спокойно, ее охватило чувство глубинного довольства — так всегда бывало, когда Глеб находился рядом.

Он посмотрел на пейзаж за окном, которым любовалась Маша, и увидел Алю в черно-белой куртке с меховым воротником — она бегала, пряталась за строениями, смеялась. Ком снега полетел в ее направлении, но она ловко увернулась. Затем Маша и Глеб увидели Леру, которая со смехом выбежала перед Александрой и расставила руки, как бы защищая ее. На ее куртке тут же рассыпался попавший в нее второй снежный ком. Проследив взглядом траекторию полета снежных пуль, Глеб увидел Олега, отца Леры, который быстро сгребал перчатками снег, формируя очередной комок. Его лицо выражало победное удовольствие.

— Новая красивая история? — улыбнулся Глеб. — Как у них все сложилось?

— Замечательно сложилось, — ответила Маша, поглаживая Глеба по руке, которой он ее обнимал. — И прямо к Новому году. Они оба это заслужили.

Месяц назад, когда Аля впервые увидела Олега, он пригласил ее в кафе. Александра, желая поговорить о Лере и бессознательно симпатизируя Олегу, приняла приглашение. После общих фраз и обсуждения успехов Леры и различных доступных методов, направленных на улучшение душевного самочувствия девочки, Олег сказал:

— Вы удивительная, редкая женщина. Вы всегда будете делать больше, чем то, что входит в ваши обязанности. И вы не остаетесь равнодушной к чужой беде. Кроме того, ваши шаги в направлении результата гармоничны, интуитивны и правильны.

Александра смутилась. Справившись с голосом, она ответила:

— Вы видите меня второй раз в жизни, как же вы можете понять обо мне так много и сделать какие-то выводы?

— Положа руку на сердце скажите, разве я не прав?

Аля задумалась, затем ответила:

— По поводу того, что я стараюсь делать всегда больше, вы близки к истине. А что касается чужой боли… Так уж случилось, что я узнала Леру в тот период моей жизни, когда сама была уязвима и переживала боль. Это роднило меня с ней и делало чувствительной к чужим переживаниям.

— Что с вами случилось? — прямо спросил Олег.

— Уже все хорошо, — открыто улыбнулась Александра. — Больше не болит.

— Вы мне очень нравитесь, Аля, — сказал вдруг Олег. — Я чувствую, что вы родственная душа. Мне бы хотелось иногда с вами общаться. Позвольте пригласить вас в театр?

— С удовольствием принимаю приглашение, — просияла Александра.

Этот мужчина нравился ей до такой степени, что она считала его недосягаемым. То, что он сказал, казалось сказочным сном, но это действительно происходило, он сидел напротив, осыпал ее комплиментами и желал общаться с ней дальше. Кроме того, она угадала его притяжение, которое сулило много желанного и загаданного не так давно в переходе.

Потом были театр, кино, прогулки втроем (когда к ним присоединялась Лера) и катание на санках, а скоро Олег стал приходить к Александре в гости, когда появлялась возможность, и все эти события были в лучах такого всеобщего счастья и удовлетворения, что все трое старались расставаться как можно реже. Как само собой разумеющееся, Новый год они встретили вместе, играли в игры, дурачились и наряжались, а в праздничную полночь благодарили за чудеса. Александре казалось, что даже грешно было бы еще что-то загадывать, когда и так все хорошо.

Глеб, прижавшись к Машиной спине еще крепче, поцеловал ее щеку, пахнущую кофе. Тем временем Александра, Олег и Лера открыли дверь и пропали за нею.

— А ты неплохо справлялся тогда на утреннике и с детьми, кажется, не боялся общаться. Да и дурака валял от души, — сказала вдруг Маша.

— Зачем мне бояться? К тому же я тогда был не совсем в себе от счастья… — ответил Глеб, а потом вспомнил, что нужно идти, и сказал: — Надо как-то отлепиться от тебя и ехать на работу… Это несправедливо.

— Не в себе, это правда. Но ты будешь хорошим отцом, я знаю.

Глеб замер в недоумении. К чему все эти разговоры? Кажется, они не часто в последнее время говорили о детях.

— Конечно хорошим. Я буду заботливым и строгим. Буду воспитывать тебя и сына.

— Почему это сына? А вдруг получится дочь, что же тогда?

— Тогда будет новая попытка. Но дочь я тоже буду воспитывать, не волнуйся. А что, разве ты уже готова к таким глобальным событиям?

— Готова. Даже больше, чем ты думаешь…

— Маша?..

— Я жду малыша. Он уже внутри. Так что и ты будь готов.

Глеб быстро повернул Машу лицом к себе и заглянул в ее глаза. Они были такими чистыми, прозрачно-голубыми, сияли новым светом — что-то добавилось, чего раньше не было. Дорогие, драгоценные глаза! Трудно было поверить, как много счастья держал он в руках! Он боялся вздохнуть, чтобы не выронить, не спугнуть. Глеб поцеловал Машу, очень бережно, нежно, прижал ее к себе и замер, стараясь проникнуться этой минутой, ощутить ее значение.

— Это подарок, — прошептал он ей на ухо. — Очень неожиданный и бесценный.

— Очень кстати, потому что у нас объявляется конкурс подарков, — тоже шепотом сказала Маша, развеивая очарование момента рядовыми планами. — Я свой уже сделала — самая первая, теперь твоя очередь.

— Ты неугомонная. Не можешь без всех этих затей, — с шутливым упреком сказал Глеб. — Ты самая лучшая.

Ему очень нравилось, что Маша живет играючи, не устает радоваться жизни и находит много всего такого, что ее вдохновляет, она подхватывает любые интересные задумки, пробует на себе, и люди вокруг нее часто заражаются ее энтузиазмом. Она такая же, какой была в детстве.

— Иди на работу. — Маша поцеловала его в колючую щеку. — До вечера! Еще успеем обо всем поговорить.

Глеб ушел, а Маша, которая с утра прочитала в блоге про то, как важно уметь дарить и принимать подарки, загорелась желанием перехватить эту позитивную эстафету и распространить максимально широко среди всех, с кем она работает и общается. Поэтому, немного подумав, она села за компьютер и начала стучать по клавиатуре, набирая текст.

Внимание, конкурс! Для детей, родителей, гостей, друзей и всех людей! Для всех тех, кто любит дарить и получать подарки! К пятнице необходимо подготовить подарки для всех, кого хочется порадовать.

В конце недели мы узнаем, кто может сделать самый

• красивый

• оригинальный

• неожиданный

• приятный

• бесценный (даже если бесплатный)

• нетрадиционный подарок

И кто сделает больше всего подарков!

Всех ждут призы в номинациях, а одного из участников — гран-при!

Маша распечатала объявление и решила повесить его на входную дверь. Воспитатели расскажут о конкурсе детям, взрослые прочтут сами, и начнется период, наполненный заботами друг о друге, добрыми мыслями о близких, обмен хорошей энергией, желанием радовать людей вокруг. Она думала о том, как же это приятно — самому создавать маленькие праздники своей жизни и делать мир вокруг себя немного счастливее. И сегодня она сама начала этот конкурс с того, что сделала любимому неожиданный и приятный подарок!

— Ну, пузожитель, посмотрим, чем твой папа нас удивит в ответ. Конечно, переплюнуть нас ему не удастся, но пусть сделает смелую попытку, — сказала она своему животу, поглаживая бархатистую ткань платья.

Всю неделю и стар, и мал готовили подарки, ломая головы над тем, как удивить всех своей задумкой. В пятницу с самого утра Маша была воплощением стремительного ветра, который носился по комнатам с бешеной скоростью. Она снова волновалась, настраивалась, меняла наряды и готовилась к ответственному дню, который сама же и затеяла, перебирала в голове все, что не нужно забыть, заглядывала в рабочий блокнот, что-то добавляя или исправляя. Глеб то и дело стойко переносил маленькие нападения, успокаивал Машу и уже грозился совсем запретить ей работать ввиду того, что волноваться ей вредно.

— Маша, это не такое серьезное событие, чтобы так стараться. Позволь всему происходить легко и просто, — сказал Глеб из ванной сдавленным голосом, потому что он стоял над ванной вниз головой и наливал на мокрые волосы шампунь.

Маша влетела в ванную и увидела, как Глеб взбивает руками пену на голове.

— Подержи, — протянул он не глядя флакон шампуня, который Маша машинально взяла.

— Да? Ты такой умный? Пока тут энергия океана освежает кожу твоей головы, — она уставилась на флакон, — в надежде избавить ее от перхоти, такси уже, между прочим, едет!

— Пока приедет, я уже буду чист, свеж и готов к любым испытаниям.

— Ловлю на слове. — Она наконец выдохнула, потому что сама уже сделала все необходимые приготовления и полезла в холодильник в поисках сладких углеводов — нужно же поддержать тонус, поднять себе настроение.

— Как же меня это бесконечно умиляет, — прокомментировала Маша найденную в холодильнике пустую тарелку. — Все-таки мужчины — это необычные создания. И что заставляет вас раз за разом оставлять в холодильнике пустые тарелки? Не проще ли достать кусок пиццы вместе с тарелкой? Или это какой-то ритуал неизвестного назначения?

Через сорок минут такси остановилось у ворот детского сада.

— Как нетрадиционно и интересно мы отметим сегодня День сурка, — весело сказала Александра, которая тоже подходила к воротам сада и увидела Машу.

— День сурка? Сегодня? Ух ты! Тогда это как встреча весны! Пусть будет новое правило: как встретишь весну, так и проведешь год! — ответила Маша.

— Ну, готовьтесь, сражение подарками начинается! — И Аля сделала вид, что целится красивой коробочкой с бантиком в Машу.

Зал был празднично оформлен зонтиками, шарами и большими цветами, и первые гости уже начали прибывать. На сцене выделили специальное место для подарков — туда надлежало складывать коробочки, пакетики и свертки, словно на священный алтарь, и там уже даже лежало несколько красивых коробочек.

— Ух ты! Как на Рождество! — обрадовалась Маша.

— Да, только семья соберется большущая! Так и весь день можно занять распаковыванием коробок. Но я не против, — зажмурилась от удовольствия Аля.

— Любишь подарки, да? — раздался позади них голос, и подруги обернулись.

Перед ними стоял Олег с букетом… из кошек и конфет! Это были маленькие игрушечные котята, а между ними размещались конфеты в блестящих бумажках. Лера держала Олега за руку и радостно улыбалась — такое удивленное и счастливое лицо было у Александры, что это зрелище доставило девочке немало удовольствия. Олег протянул букет Але:

— Это тебе. Я тут подумал, что ты в душе впечатлительный ребенок, и решил, что такой букет придется тебе по душе.

— Мне очень нравится, — вздохнула от переизбытка чувств Александра. — Ты действительно хорошо меня угадываешь.

— В общем-то, вы все тут дети, — покосившись на Машу, улыбнулся Олег. — И вам комфортно среди себе подобных.

— Это правда, — согласилась Маша, а Глеб рядом с ней понимающе хмыкнул. — Ну, скоро все будут в сборе. В полдесятого начнем.

В половине десятого, когда собрались и дети, и взрослые, Маша вышла на сцену и поприветствовала всех:

— Все здравствуйте! Только что, заходя в детский сад, я узнала от Александры, что сегодня, оказывается, День сурка! В этот день господа в парадной одежде в США спрашивают у маленького сонного сурка, как долго ждать весны. Так совпало, что сегодня мы с вами будем обмениваться вниманием и дарить друг другу радость. Давайте представим, что у каждого из нас внутри живет сурок. А может, у кого-то это еж или барсук? И даже не один, а несколько смешных сурков? И все они спят, потому что ждут весны, времени своего пробуждения. И пока они спят, в нашей жизни пора затишья. Дела стоят, желания не спешат сбываться. А сегодня — тот самый день, когда сурок просыпается для активной деятельности, и с этого дня все важные дела могут сдвинуться с мертвой точки! Эй, сурки, пора вставать! Пусть сегодня проснутся все сони-засони и помогут нам во всех хороших делах! А теперь давайте поздравим друг друга с пробуждением сурков.

Все зааплодировали, и тут началось соревнование в изобретательности. Маша думала о том, какое это редкое человеческое качество — так чувствовать близких людей, чтобы угадать с подарком! Подарок может сказать о многом: и о том, насколько понимают друг друга люди, и о том, насколько они ценят друг друга, готовы ли они хоть на что-то друг ради друга или они случайные знакомые, которые по воле каких-то обстоятельств вынуждены поздравлять один другого и что-то дарить. Бывают подарки для отмазки — просто дань традиции, их выбирают быстро или совсем не выбирают — предлагают тому, кому они адресованы, выбрать что-то самостоятельно и оплачивают их подаренными деньгами; бывают подарки, в которые вложена душа, — их подбирают с мыслями о человеке, анализируя его предпочтения, мечты и черты характера, зная его нужды, иногда выбирают не один день, их особенно заворачивают и сопровождают душевными открытками и пожеланиями, написанными своей рукой и придуманными самостоятельно, а не слизанными где-то в просторах интернета, который пестрит заготовками, или напечатанными уже в открытке, и тем более не ограничиваются, не теряя времени, традиционными «счастья, здоровья» — такими затертыми, что в данном контексте уже и не отсылают к своим значениям.

В этот день у всех собравшихся был шанс показать свой вкус, стиль и желание радовать друзей и родных. Подарков было не счесть, каждый получил по нескольку. Здесь были, конечно, игрушки, цветы, изделия ручной работы, сделанные руками дарителей (валяные варежки и зверята, деревянная ключница, вязаный шарф и другие) — вот поистине драгоценные вещи, которые много дней готовятся с добрыми мыслями и пожеланиями тому, кому они назначены, и потом хранят эту благословенную энергию и приносят удачу. Были сладости, авторские торты — произведения искусства, билеты в кино или еще куда-то в городские места развлечений вроде аквапарка или квест-комнаты, были аксессуары, книги, посуда, материалы для творчества, необычные красивые светильники, множество детских поделок всех видов, заранее сделанных с воспитателями для любимых родителей. Все сюрпризы удивляли и радовали.

Члены жюри, среди которых были двое взрослых и двое детей, оценивали подарки согласно собственной интуиции и глядя на реакцию тех, кто получал подарки: насколько даритель угадал его желание? Каждый выходил на сцену, когда Маша читала его имя на коробке, и тут же разворачивал упаковку, демонстрируя всем то, что оказывалось внутри. Весь этот процесс захватил участников с головой, каждый раз с замиранием сердца все ждали очередного сюрприза, и было понятно, что все-все, даже самые серьезные и деловые взрослые дяди, оставались в душе маленькими детьми, которые любят разворачивать что-то, спрятанное внутри красивой коробки.

Как ни много было подарков, на удивление быстро все было развернуто и рассмотрено — тот ажиотаж и интрига, которыми был пропитан воздух помещения, не давали медлить и тянуть время. Вскоре Маша подвела итоги и объявила победителей.

— В номинации «Самый неожиданный подарок» побеждает Александр Лембей, подаривший своей дочери Насте, которая без ума от историй про Гарри Поттера, живую сову! — И Маша показала всем клетку с большеглазой смешной птицей, чем вызвала бурю аплодисментов.

В качестве призов для участников были приготовлены заранее заказанные футболки с логотипом детского сада и корзины со сладостями — это уже были подарки для всех от Виктора Сергеевича.

Она продолжила:

— В номинации «Самый нетрадиционный подарок» награждается Веселый Руслан, приготовивший для любимой жены… — Маша сделала интригующую паузу, — королевскую корону! Чтобы любимая не забывала, что она для мужа королева.

Каждый раз после объявления победителя Маша демонстрировала подарок, и все аплодировали, а победитель получал приз. Далее было еще огромное количество номинаций: за смешной, маленький, большой, щедрый, бесценный, оригинальный, долгожданный подарок и множество других — многие получили награду за изобретательность. А потом Маша прочла на маленькой коробке свое имя — это подарок ей от Глеба! Внутри оказался золотой кулон в виде сердца, створки которого раскрывались. Внутри она увидела фотографии — свою и Глеба.

— Ну что ж, малыш, — шепнула она, наклонившись к своему животу, — поставим папе зачет. — И ее глаза сияли, когда она увидела, как Глеб вглядывается, желая увидеть ее реакцию: он очень хотел угадать, удалось ли ему порадовать любимую жену.

Все сумели доставить друг другу радость. Александра и Лера получили в подарок от Олега прогулку на лошадях, заказанную на выходные. Александра подарила Лере разноцветный зонт Оле-Лукойе. «Теперь тебе всегда будут сниться красивые, яркие сны, потому что у тебя есть магический зонт», — пояснила она. Олегу она подарила кожаные перчатки — у него постоянно мерзли руки, но он все не находил времени пойти в магазин и выбрать их себе, к тому же ей хотелось, чтобы у него была вещь, которая часто будет напоминать ему о ней. Лера подарила Александре рисунок, на котором был дом с тремя окнами; створки окон открывались, и за ними показывались лица Олега, Александры и самой Леры. Над домом светило солнце, а перед домом росли цветы. Олегу Лера сделала кошелек из бумаги и наказала копить в нем деньги для веселых развлечений. Что касается Маши, то она получила целую гору подарков от детей, их родителей, от друзей, и она даже пошутила, что откроет музей подарков, поскольку вряд ли все это поместится в ее квартире. Ей было безумно приятно, что она получила столько внимания. Сама она, хоть и шутила, что уже подарила Глебу подарок, все же приготовила ему сюрприз — яркую венецианскую маску — и сказала: «Перевоплощения, конечно, хороши, но только не для гнусного обмана и лицемерия, а для веселья и добрых целей».

Гран-при получил альбом, сделанный вручную в стиле скрапбукинга и подаренный одной из мам своим мужу и сыну. Он содержал историю знакомства и семейных событий, сопровождался удачными фотографиями и стихами, сочиненными дарителем. Всеми было признано, что этот подарок — наилучший из всех!

Праздник завершился фуршетом, организованным Виктором Сергеевичем, и все высказали желание сделать его традиционным. А потом гости праздника, рассовывая по пакетам и сумкам все полученное, роняя свертки и путаясь в вещах, высыпали во двор, в морозные сумерки, потому что за интересными делами незаметно прошел день и близился вечер, унося с собой впечатления.

— Ну что, стоило волноваться? Ты умница, как всегда, подарила людям такой интересный праздник, — сказал Маше Глеб, открывая перед нею дверь машины.

— Требую гран-при! — пошутила Маша. — Если разобраться, я подарила праздник, а значит, все подарки люди получили благодаря мне! Я подарила все-превсе подарки!

— Как интересно события перетекают одно в другое… Ведь ты права! А еще без тебя не познакомились бы Олег и Аля, а без Али, возможно, не случился бы наш с тобой роман… И возможен ли другой вариант развития событий, поступи ты в определенной точке жизни иначе? Или судьба уже написала наши жизни?

— Мне кажется, возможна куча вариантов наших ходов — вверх или вниз. И все зависит от силы для принятия правильных решений. Даешь слабинку — и скатываешься… Сила же подсказывает правильный путь, — рассуждала Маша. — Я так устала сегодня, — поменяла она тему, — но эта усталость приятная, полноценная. Давай просто окажемся дома и выпьем чаю с лимоном?

— Давай, — ответил Глеб.

Автомобильные дворники расчищали лобовое стекло от мокрого вечернего снега, позволяя городским огням растекаться с каплями по стеклу, и было в этом зрелище для Маши столько гармонии и спокойствия, что ей казалось, будто счастье — необыкновенно простая и доступная вещь.

Глава 31 Лыжи

Поезд с ритмичным постукиванием проносился мимо заснеженных сосен. Пейзаж по мере приближения к станции следования все больше менялся, появлялись укутанные снегом горы, то покрытые лесом, то обнаженные, всегда прекрасные и сулящие простор, чистый воздух, свободу. Алена прижалась к окну, любуясь красотой и предчувствуя восхитительную неделю исполнения мечты. Егор обнял ее за плечи и, глядя на горы за окном, сказал:

— Подарю тебе зимнюю сказку!

Алена счастливо улыбнулась. Это было так! Он дарил ей не что-то материальное, обыденное, а именно сказку! Невозможно было выразить словами, как много значил для нее такой подарок. Егор чувствует ее и делает именно то, что переполняет ее душу яркими впечатлениями, то, что навсегда отпечатывается радостью в душе, меняет ее неминуемо. Он рядом, ее любимый, особенный, одно только его присутствие уже делает любой миг счастливым, а тут еще и зимняя сказка в подарок! «Я принимаю это с радостью, благодарностью, и я заслуживаю всего этого», — сказала себе Алена, которая начала было чувствовать, будто все слишком хорошо для нее.

— Готова гонять на всех парусах по черным трассам?

— Мне хочется скорости, ветра в ушах, движения!

— Но ты же не умеешь кататься!

— Ну, ты меня научишь. Я же в детстве каталась!

— Ох и Аленушка! Посмотрим, как тебе помогут твои навыки, отработанные на деревянных лыжах.

Маленький городок встретил их довольно теплой погодой (было плюс пять, и особенного похолодания не прогнозировалось) и уютными домиками, украшенными снегом. Горы окружали этот кусочек цивилизации со всех сторон, укутанные густыми облаками в роскошном беспорядке.

— Кому жилье? Довезем и поселим! — выкрикивал простоватый мужичок в старой полинявшей дубленке.

Егор недолго думая договорился об условиях и цене. Вскоре они поселились в уютном домике, в котором все стены, двери, пол, резные перегородки были изготовлены умелой рукой хозяина из цельного дерева, украшенного искусной резьбой. Из-за этого в домике пахло деревом, особенно когда хозяева сильно топили.

На второй этаж спиралью вела деревянная лестница, в их комнате была удобная двухместная кровать, шкаф и даже телевизор, который Алена не жаловала. В их распоряжении также были душ и туалет. А на первом этаже была кухонька. Там Алена с Егором напились чаю с тортом (Алена все пыталась найти уникальный рецепт, который оценит Егор, но пока что тщетно — этот торт тоже оказался недостаточно хорош) и отправились на разведку.

В городе было несколько горнолыжных комплексов, и решено было побывать по очереди во всех, чтобы сравнить их, а заодно получить удовольствие от разнообразия. Уже в пункте проката лыж Алена растерялась:

— Это что, такие ботинки? Вот эти, огромные? Хочешь сказать, что это мой размер? А как в них кататься?!

— Не болтай попусту, меряй давай, время идет, — торопил Егор.

И ботинки, и лыжи — все было совершенно не такое, как Алена помнила по детским поездкам с родителями. Стало ясно, что учиться и в самом деле придется с нуля.

С трудом переставляя ноги, Алена едва поспевала вслед за Егором.

— Сейчас мы возьмем тебе инструктора на пару часов, чтобы он научил тебя хоть немного держаться на лыжах.

— А ты не можешь?

— Ну, я хочу покататься, а как научишься тормозить — дальше уже я тебе буду показывать.

И Егор оставил ее с инструктором. Глядя на окружающих людей, которые так легко и грациозно рисовали волнистые линии, спускаясь с высоты, Алена казалась себе ужасно неловкой. В ее распоряжении была маленькая горка, на нее поднимал бугель[14] — это устройство она видела впервые в жизни и не сразу поняла, как им пользоваться. Несмотря на неуклюжесть, ее распирал азарт доказать Егору, что она способна быстро встать на лыжи, да и самой ей просто до ужаса хотелось испытать скорость, ощутить движение, адреналин, победу! Это было сродни восхождению, которое ей уже удалось совершить, — страшно упасть, а еще более страшно никогда не победить страх, никогда не испытать себя и не узнать это состояние — «я могу»!

Инструктор Василий показал Алене, как нужно тормозить: широко расставить ноги, разводя пятки в стороны, а носки лыж соединяя, при этом разворачивая лыжи так, чтобы внутренняя их часть становилась на канты. Съезжали вместе, Василий придерживал ее за лыжные палки сзади и корректировал движения. После двух спусков он уже не страховал Алену — она почувствовала, что получается удерживать равновесие и тормозить. Затем он объяснил ей, как делать повороты, ведь без поворотов она не сможет спускаться с более высоких гор, именно поворотами можно сбавлять скорость. Около часа они отрабатывали повороты — Алена все никак не могла сделать точно такое движение, какого Василий от нее добивался. И вдруг она увидела Егора, который спускался с огромной горы. Его движения были четкими, красивыми, легкими, они ничего ему не стоили, он двигался лучше всех из тех крутых лыжников, за которыми она сегодня наблюдала. Не было лихости и размашистости, только гармоничная легкость. «Я катаюсь как бог», — шутил он еще сегодня утром, но теперь она поняла, что это не было хвастовством. Как же она будет с ним вместе кататься? Ему это точно не будет интересно!

Егор встал под горкой, с которой она приготовилась съезжать, и Алена собралась, настроилась — сейчас ей надо съехать так, чтобы он не подумал, будто она никуда не годится и он зря привез ее сюда. Она выдохнула и начала спуск. Пусть медленно, немного неуклюже, но она с поворотами спустилась и ни разу не упала. Егор ничем не показал, как он оценивает ее обучение.

— Ну что? — спросил он. — Получается?

— Я чувствую себя немного увереннее, учитывая то, что сначала при виде ботинок терминатора вообще не верила в успех, — улыбнулась Алена.

— У нее неплохо получается, — подтвердил Василий. — На этой горке ей уже становится скучно.

— Ну давай, учись еще, а потом попробуем другую гору.

Еще полчаса спустя Алена снова увидела, как Егор спускается с горы, лишь легким и четким движением коленей укрощая лыжи, с прямой спиной, такой красивый, что сердце замирало от восхищения.

— Ну все, теперь я тебя буду учить, — сказал он, подъезжая к ней.

— Ура! — обрадовалась Алена. — Ты гораздо лучше Василия, на мой взгляд, — заулыбалась она.

Егор расплатился с инструктором, поблагодарил его и повел Алену на верх горки, отказавшись от бугеля, — гора была очень маленькая и не стоила потраченных на бугель денег.

— А сейчас ты будешь учиться тормозить правильно, потому что этот «плуг», которому он тебя учил, совершенно никуда не годится! Если ты станешь так тормозить на нормальной горе, костей не соберешь. И вообще, выглядит это ужасно! Раскоряка какая-то.

Алена сразу скисла. Едва она почувствовала свое «могу», как тут же оказалось, что она раскоряка.

— Повторяй за мной! — скомандовал Егор. — Ноги стоят параллельно, а не так, — изобразил он тот самый косолапый «плуг», который она полтора часа отрабатывала. — Тормозишь ты кантами лыж — они для этого специально наточены, — вот так, — ловко показал он, и со стороны казалось, будто это легче легкого, — его усилия были едва заметны, движения не стоили ему труда.

— Сейчас попробую, — сказала она и попыталась сделать, как Егор. И у нее ничего не вышло.

— Что это такое? — начал кипятиться Егор. — Что здесь сложного? Используй палки! Зачем они тебе?

— Я же использую, — оправдывалась Алена.

— Нет, не используешь. Смотри на меня! — И он начал спуск. — Укол, поворот, — комментировал он, втыкая палку в снег и объезжая ее с той стороны, с какой была палка. — Опять укол, поворот, — поворачивал он в другую сторону. — На канты! — затормозил он. — Теперь ты!

И Алена поехала. Она совершенно запуталась, куда колоть и куда поворачивать, и тут же упала.

— Что ты делаешь? Я говорю, повторяй за мной! — все больше горячился Егор. — Завтра мы пойдем на нормальную гору, как ты будешь съезжать?

— Я думаю, мне еще рано на нормальную гору, — осторожно начала Алена.

— Ты сюда зачем приехала? Ты хочешь пять дней с Васей кататься «плугом» на детской горке?

— Нет, — вынуждена была согласиться Алена, хотя она уже начала втайне скучать по Василию. — Но как же быть, если я еще новичок?

— Просто делай, как я тебе говорю. Укол! Поворот! Укол! Поворот!

Но она показывала что-то совершенно ужасное. Снова поднялись наверх. И снова она делала не так, как нужно.

— Стой! — скомандовал Егор. — Тормози!

Алена попробовала стать на канты и упала.

— Не попой надо тормозить! У тебя есть палки, у тебя есть острые канты! Они специально так сделаны, чтобы с их помощью можно было тормозить!

И тут Егор обнял ее сзади, оттолкнулся и начал спуск с ней в обнимку. Ей стало страшно — страшно, что она помешает его движению, что из-за нее он тоже упадет! Он так старается ее научить, и ей хотелось во что бы то ни стало оправдать его ожидания, стать сносной лыжницей и летать с гор вместе! Изо всех сил она старалась не заваливаться назад, на него, не сбивать его равновесие, но все же шаталась, как старый пьяница. Однако, даже несмотря на ее неловкость, теперь она испытала полет! Так легко они едут, и он ее ведет! Он поддерживал ее, направлял, не давал упасть. Показывал, как поворачивать, как держать спину.

Через пару часов оба совершенно устали и отправились в деревянный домик.

— Надо признать, что Вася все-таки поставил тебя на лыжи. Но чтобы я не видел, как ты тормозишь «плугом»! Завтра пойдем на нормальную гору. Ты у меня еще полетишь! — подводил итоги Егор по дороге к дому.

— Ты уверен, что я уже могу на нормальную гору? — спросила раскрасневшаяся Алена, усталая и невероятно довольная этим полноценным днем.

— Уверен, не бойся. Ты уже едешь, осталось только немного потренироваться.

На обед наварили борща и ели с аппетитом уставших и проголодавшихся лыжников. Обсуждали день, строили планы на завтра.

— А ты такой строгий инструктор оказался, — заметила Алена.

— Так! Болтать команды не было! — откликнулся Егор. — Моя задача — тебя на лыжи поставить, и надо, чтобы ты еще покататься успела, у нас всего неделя.

— Слушаюсь, товарищ командир!

— Смотри мне, — довольно улыбнулся Егор. — Идем лучше поваляемся.

Это предложение было встречено Аленой одобрительно, и они устроили «тихий час», забыв обо всем на свете, кроме удовольствия быть рядом, прикасаться, любить.

— Когда сбываются мечты? — чуть позже озвучила мысль Алена, расслабившись у Егора на плече. Вечерело, и снег за окном валил монотонно и густо, успокаивая, навевая сон.

— Когда мечтаешь, — ответил Егор.

— Нет. Тогда все были бы счастливы, все же мечтают, а сбываются они не у всех.

— Ну, может, они только думают, что мечтают. А сердце не подключают. Просто гоняются за достатком, потакают амбициям. А в душе хотят другого. Но не признаются себе в этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что мечтать надо по-настоящему.

— А твои мечты сбываются?

— Только самые главные, — ответил Егор и привлек ее к себе, крепко прижал.

— Мои тоже. Я тебя знала в другой жизни. А в этой предчувствовала.

— И кем я там был, в другой жизни?

— Может быть, хулиганским котом, который побеждал всех других котов и в придачу собак, у которого глаза нагло горели огнем победителя.

— Тогда ты была моей кошкой, которая ждала меня на балконе, вылизывая шерстку. И я не подпускал к тебе ни одного кота.

— Точно. А может, я была березой, на которой ты иногда спал, поглядывая за воробьями одним наглым глазом. А я всегда ждала тебя, не имея возможности прийти к тебе. И только в этой жизни дождалась по-настоящему.

Спокойная, счастливая от близости любимого человека, восхищенная им до глубины души, Алена вскоре уснула, позабыв все свои вопросы и философские мысли.

Выспавшись, Алена с Егором позавтракали блинами и отправились на новую гору. Холмы, все в елках, укрытые снегом, обрамляли строения горнолыжного комплекса. Егор купил абонементы на целый день, и они уселись в кресла канатной дороги. Алена впервые в своей жизни видела канатную дорогу и, когда расстояние до земли прилично увеличилось, в ужасе взирала на то, что под ее лыжами так много пустого пространства.

— А эти кресла надежно закреплены? Они не могут сорваться? — спросила она, и глаза ее округлились от страха.

— Да им сто лет! И до сих пор все нормально.

— То-то и оно, что сто лет. Ой! Я боюсь!

— Чтобы я этого слова от тебя не слышал! Ясно? Я из тебя эти страхи повытряхиваю!

— Ясно, — кивнула она неуверенно.

А на вершине, когда они выпрыгнули из кресел, Алена оглянулась и обомлела. Вот где была настоящая зимняя сказка! Воздух, казалось, был голубой от мороза и высоты, вокруг — простор с очертаниями гор, заиндевевших елей, а лыжники здесь разгонялись до такой скорости и делали такие виражи, что гордость охватывала при мысли о безграничных человеческих возможностях. Однако, посмотрев вниз, туда, куда предстояло спускаться, Алена смогла сказать только одно:

— Мамочки…

Егор понял, что она не решается, и тут же начал воспитательную работу:

— Что такое? Езжай давай!

— Как?! — прошептала Алена в страхе, что от громкого голоса лыжи вдруг сами поедут.

— Молча! Так, как вчера училась: укол, поворот, тормозишь кантами.

— Я не могу! Мне страшно!

Она стояла на вершине настоящей гигантской горы. Не видно было даже того, куда направлять движение, и, разогнавшись (а крутизна горы это обещала), можно было совершенно дезориентироваться. Алена абсолютно не была уверена в собственных силах, а точнее, была абсолютно уверена, что вниз спуститься теперь возможно только на вертолете.

— Ну, ты так и будешь стоять? Или все-таки поедешь? — начинал закипать Егор.

— Я не знаю как! — выпалила Алена, изо всей силы вонзив палки в снег для устойчивости, ибо лыжи при малейшем движении начинали соскальзывать вниз, в эту жуткую бездну, не имеющую видимого конца.

— Сейчас пойдешь в детский сад к Васе!.. Ну и стой, — взбесился окончательно Егор и с ветром помчал вниз, красиво петляя.

Он прекрасно понимал, что Алена может ехать. Ей мешал один только страх. Ее личный демон, могущественный властелин. Нужно было чуть подтолкнуть ее — и она справится. Поэтому он оставил ее наедине с ее страхом, чтобы она смогла собраться с духом и преодолеть боязнь.

— Мамочки, — шептала себе Алена, хотя мамочки не было и помочь было некому. — Как же тут съехать? — говорила она сама с собой, тихонько продвигаясь к спуску, осторожными движениями, бочком, понимая, что стоять на горе не выход, все равно придется спускаться. — Алена, давай, просто тормози, а упадешь… ну, встанешь. Не с самолета же ты упадешь, — подбадривала она себя.

Тут лыжи соскользнули наконец вниз, поехали, укатанная горка подхватила ее, скорость тут же возросла, и Алена стала поворачивать, растопыривать ноги «плугом», падать, вставать, ехать, комментируя самой себе:

— Укол, поворот! Укол, поворот! Давай, Алена, ты все можешь!

И у нее получалось! Стоило начать, и тело само находило баланс, вспоминало уроки, инстинкты работали на максимуме. Это был потрясающий опыт, работа на уверенность в собственных силах — снова она доказала себе, что страх безоснователен!

Егор поджидал ее у небольшого заграждения, которым отделили лесистый участок.

— Ты почему опять тормозишь «плугом»? Я тебя как учил? — начал он ее отчитывать, как заправский инструктор.

— Да потому что лыжи сами едут, а ноги сами что-то вспоминают! Хоть как-то еду и торможу.

— Не надо мне хоть как-то! Надо так, как надо! — повысил он голос.

— Хорошо, я теперь буду как надо, — послушно закивала Алена. — А куда ехать?

Она уже приобрела немного уверенности и бодрилась, но только до тех пор, пока Егор не указал направление:

— Туда, вниз.

— О нет!

Дорога вела вниз под очень крутым углом, а внизу был небольшой домик для желающих передохнуть и перекусить. Вокруг толпился народ, да и на самой горе было весьма людно, при этом некоторые лыжники были такие же новички, как она сама, неуверенно оглядывающиеся и едущие, куда лыжи несут. Как спуститься с этой убийственной горы, да еще и никого не задеть? Левел второй, усложненный.

— Не болтать была команда! Съезжай! — отрезал Егор.

И он начал спуск. Алена оттолкнулась и заскользила следом. Поняв, как нужно поворачивать, она стала этим активно пользоваться, и вот уже на лице Егора угадывалось одобрительное выражение.

«Не паникуй, — говорила она себе, когда впереди появился ребенок и нужно было не сбить его с ног. — Спокойно. Самоконтроль — лучший контроль, — думала Алена, — потому что он свидетельствует о власти над собой. Это то, что так важно нарабатывать. Не всегда под рукой есть грамотные контролеры. Чаще мы готовы отдать власть над собой в любые руки, лишь бы снять с себя ответственность».

И она справилась. Доехала до бугеля и встала в очередь рядом с Егором.

— Умничка, — похвалил Егор. — А говорила «не могу».

Алена просияла. Да, она ехала криво, ноги плохо слушались, иногда падала, слишком много тормозила, но она спустилась!

— Сейчас мы снимем тебя на видео для семьи, — сообщил он.

— Как ты это сделаешь?

— Очень просто, на телефон, сейчас увидишь.

Они поднялись на бугеле и начали спуск. Алена спускалась первой, Егор ехал следом с телефоном в одной руке и лыжными палками в другой. При этом его движения остались такими же точными и умелыми, он легко справлялся и без участия рук и лыжных палок и умудрялся еще держать Алену в фокусе и не трясти телефон.

— Вниз езжай, дальше! Направо поворот! — командовал он. — Спину держи ровно! Прямо езжай! Полностью прямо!

Алена проехала один бугель и сумела спуститься еще с нескольких горок до следующего бугеля.

— Помаши маме ручкой! — сказал Егор, подъезжая к ней, и она помахала, улыбаясь во весь рот от восторга.

Егор закончил съемку, и они снова пошли на бугель.

Они провели в этом комплексе около четырех часов, а когда устали, зашли в ресторанчик и заказали шашлык.

— Ты знаешь, я очень давно мечтала вот так поехать кататься на лыжах. Много лет, с самого детства, когда однажды с родителями попробовала, что это за восторг — лететь с горы, ощущая собственную скорость, когда слезы в глазах и ты ничего не видишь, только летишь, и ты просто абсолютно счастлив. Тогда не было у нас очков и специальных штанов — обычные, связанные мамой гамаши, на которые налипал снег, и мы отрывали эти комочки снега от штанов и грызли их, пока мама не видела.

— Ну вот, твоя мечта исполнилась. Я появился в твоей жизни, чтобы исполнить все твои мечты, — улыбался Егор.

— Это невероятно! В самом деле сказка. А еще я так и представляла: когда поеду на лыжный отдых, мы накатаемся, пойдем в ресторан и закажем мяса, по-настоящему голодные после того, как полдня провели на горе, не думая ни о чем, кроме снежных полетов. И тогда это мясо будет таким вкусным!

— Я уже начинаю опасаться: может, ты ведьма? Прямо все так и происходит, как загадываешь, — пошутил Егор.

— Нет, не ведьма. Волшебница, — с достоинством улыбнулась Алена. — По крайней мере, учусь волшебничать.

— Ну тогда держи свой шашлык, наслаждайся, — протянул Егор принесенную официантом тарелку. — Все как ты хочешь, любимая.

И они буквально набросились на мясо. Никогда еда не бывает такой вкусной, как после активного дня на свежем воздухе.

В этот день они еще гуляли по городку, фотографировали горы, шутили, вспоминали, как Алена боялась ехать с горы, стояла как столб и звала мамочку. Вечером пили вино на кухоньке.

— Знаешь, о чем я подумала? — сказала Алена.

— О чем?

— Если бы я сама решала, то осталась бы на первой маленькой горке «отрабатывать поворотики» с инструктором. Не решилась бы на большее. Не поверила бы в себя. И не увидела бы ту красоту, которую видела сегодня, не получила бы тот кайф, когда ты действительно летишь, а не готовишься до бесконечности к чему-то, все не решаясь и не решаясь, все оставаясь на месте. Не каталась бы с тобой, думая, что это невозможно, потому что не смогу никогда ездить так, как ты. И так прошли бы все лыжные дни. И я бы не поняла, что такое по-настоящему кататься на лыжах.

— Да, я знаю. И так во всем — ограничиваешь сама себе свободу. Весь мир перед тобой, живи! Хватит топтаться на месте и ничего себе не позволять!

— Ты открываешь для меня мир. Ты сам не знаешь, как это много для меня! Ты заставляешь меня смотреть страху в глаза. Я боюсь и все равно делаю. И потихоньку перестаю бояться. Учусь доверять. Снова и снова, понемногу, но это работает!

— Мне нравится открывать для тебя мир. Я это делаю не только для тебя, но и для самого себя. В этом моя радость.

— А ты — моя радость. Весь, с головы до ног, сплошная радость.

А снег за окном все валил, погружая мир в задумчивое умиротворение, очищая и землю, и мысли, и души, заканчивая этот день белой беззвучной колыбельной песней.

Все последующие дни Алена с Егором активно осваивали новые холмы, с каждым разом все более сложные, и в конце концов Алена уже спускалась по черным трассам — все еще горбилась и нечетко тормозила, но спускалась без травм и серьезных падений. Каждый раз ей казалось, что гора слишком крута для нее, но Егор просто доставлял ее наверх, и выхода не оставалось — приходилось справляться. Накатавшись, они с аппетитом обедали, ходили в баню, гуляли по городу, заглядывали на местные базарчики или просто отдыхали, просматривая интересные фильмы. Неделя заканчивалась, и Алена была переполнена впечатлениями. Вечером, накануне отъезда домой, она решила заняться рубрикой.

По совету психолога

Мы способны на гораздо большее. Такова наша природа […]. Наш изъян — в упорном стремлении оставаться на своем монотонном, скучном и удобном острове.

К. Кастанеда

4 февраля, воскресенье

Здравствуйте, друзья!

Сегодня мне есть чем похвастать: я стала на лыжи! Меня переполняет гордость за себя и желание поделиться со всем миром новыми впечатлениями.

Марта научила меня смотреть на все, что происходит с человеком, не как на проблемы, неприятности и сложности, а как на уроки. Постепенно я становлюсь психологом для самой себя — по возможности без эмоций анализирую каждый ступор с точки зрения того, что дает мне ситуация, для каких личных наработок она создана. К чему я это? К тому, что мне снова пришлось встретиться со своим страхом, когда я оказалась на огромной-преогромной крутой горе, отполированной множеством лыж до блеска, и без умения управлять лыжами, на которых предстояло съехать вниз. И, как и тогда, когда я стояла на дереве перед прыжком, назад дороги не было — только вперед! А точнее, вниз.

Пришлось просто оттолкнуться и поехать, не анализируя, как я справлюсь, выключая чувства и панику, давая возможность телу и инстинктам руководить — делать все возможное для сохранения целостности. Это непередаваемый опыт! Ты не знаешь, как ты это делаешь, просто правильно поворачиваешь, наклоняешься и маневрируешь, будто кто-то другой взял бразды правления ради твоего блага. И я думаю, что существуют какие-то ангелы-хранители, которые заботятся о тебе. Я летела вниз с забившимся в уголок сердцем и одновременно с фонтанирующим восторгом — получается! Будто что-то переключается внутри с бесконечной болтовни разума и ложных подсказок (типа «это опасно!», «побереги себя, останься дома!») на инстинктивное делание, на сильную сторону личности, выявляются другие мои грани, те, что сидели тихо за ненадобностью и так могли просидеть до конца дней.

Мне хочется пожелать всем: не упускайте никаких шансов проработать застойные слабости, которые так мешают! Может быть, в вашем случае это будут не лыжи и горы, а публичное выступление или возможность попробовать себя в чем-то новом, что кажется непривычным. Награда стоит того, чтобы за нее побороться!

А еще я поняла: когда тебе кажется, что ты в тупике, на самом деле это идеальная ситуация, поскольку тебе придется действовать, и тут уж не отвертишься. Только вперед, к лучшей версии себя, к победному концу! Так мы нарабатываем силу, меняемся. И меняется наш мир.

Глава 32 Маша

Первый день весны как первый поцелуй, теплый луч по коже, рождение новой жизни, пробуждение от долгого сна. Он был по-настоящему весенним, хоть и снежным. Весна стучала в венах, попадала в легкие с прогретым влажным воздухом, наделяла даром любить, желать и светиться для всего мира.

Маша месила сапожками водянистую снежную массу, таящую в глубине молодые ручьи, готовые питать разбуженную землю. Ей хотелось промочить ноги, позволить ветру растрепать волосы, а солнцу насеять на носу немного веснушек — так она сильнее чувствовала себя частью этого мира, сливалась с весной всем своим существом. Второй месяц беременности не доставлял ей никаких хлопот — напротив, казалось, что ее организм вырабатывал еще больше всех тех гормонов, благодаря которым человек пребывает в блаженном состоянии. Глеб обязательно отругал бы ее сейчас за мокрые ноги, но он был уже на работе и не знал, что Маша устроила себе долгую прогулку, — ей не хотелось транспорта и толпы в этот день, когда весна так неминуемо настала.

Добравшись до работы, она быстро поднялась в свой кабинет с желанием скорее приняться за дела, пока есть азарт, душевный подъем, — Маша очень любила работать в этом состоянии: как правило, тогда все выходило легче, лучше и впоследствии оценивалось окружающими по достоинству.

Распахнув дверь своего кабинета и уже желая скорее переобуться, Маша оторопела, застыла в проходе. Она решала в эту минуту, не лучше ли ей выйти и закрыть за собой дверь или все же необходимо остаться? Перед ней в ее кресле сидела ее мама. Осунувшееся лицо, морщины, характерные для тех лиц, которые склонны часто хмуриться и недовольно кривиться, осуждающее выражение глаз — вечно осуждающее, еще даже раньше, чем что-либо начинает происходить, хорошее или плохое. Седые корни волос предательски заявляют об увядании, выдавая лживость остальной ярко-рыжей шевелюры. Неопрятный общий вид, слишком яркие цвета в одежде.

Словно не было тех успехов, которых ей удалось достичь в последний период своей жизни, той осознанности и наработанной уверенности в себе, того ощущения самой себя, той себя, которая ей нравилась (женщины, которая не выбирает больше роль жертвы, которая легко ловит свою удачу и моделирует гармоничную жизнь), Маша, никак не подготовленная к этой встрече, на миг стала вдруг виноватой забитой девочкой, жертвой, уже готовой понести наказание. Она уже давно не видела мать, не общалась с ней, никак от нее не зависела, но все равно, стоило той вдруг появиться в ее жизни, и Маша почувствовала, что напряжение, всегда доминирующее в присутствии матери, никуда не делось, недоверие и отчужденность по-прежнему стояли между ними, делая невыносимым пространство.

Через одно долгое мгновение, глядя на мать и понимая, что то чувство, которое она испытывает к матери, не что иное, как жалость, Маша снова вернулась в свое новое мироощущение, где она находилась под надежной защитой осознанных выборов. Конечно, безобидная жалость, потому что мама страдает, ибо всю жизнь не была счастлива, пребывая в том злобном состоянии, в котором провела большую ее часть. Она саморазрушалась день за днем, и то, как она теперь выглядит, тому подтверждение, ведь наш внешний вид наглядно демонстрирует внутренний мир, только умей замечать и считывать, находить причины и следствия, угадывать взаимосвязи между духовной жизнью и всем материальным, что окружает личность, включая ее тело, манеры, одежду, жилье, друзей…

— Мама, здравствуй. — Маша подошла и чмокнула мать в щеку. — Как ты меня нашла?

— Я приехала за кое-какими документами в село. Бабушка рассказала мне, как тебя найти. А дозвониться утром она тебе не могла, ну я и поехала сразу сюда, сделала тебе сюрприз, — сказала она с самодовольной интонацией, явно ожидая признательности.

Ну конечно, Маша снова забыла утром отключить беззвучный режим.

— Ну, я рада тебя видеть, — сказала Маша, и отчасти это была правда: у нее уже очень давно было такое чувство, и оно все больше беспокоило ее и оставляло некую незавершенность, будто это неправильно — накопительство обид, негармонично разорванные связи, тем более с родными и, что еще важнее, с матерью.

Но Маша часто заталкивала это беспокоящее ее чувство вглубь сознания, не находя никакого выхода, не зная, как распутать этот узел. Поймет ли мать? На одном ли языке с ней можно общаться? Маша сильно сомневалась в этом, наученная многолетним опытом тесного контакта. И вдруг она поняла: это еще одно огромное ее желание, нигде не записанное, никак не обозначенное, открыто не заявленное, но живущее таким жгучим огнем в ее подсознании, что оно не могло остаться без внимания этой волшебной жизни, так чутко откликающейся на все без исключения наши проявления, мысли. Этого Маша хотела: увидеть мать и перестать быть с ней врагами! Тем самым поставить точку и в своих страхах, и в нечистых отношениях. Она никому ни разу не говорила о том, что хотела бы помириться с мамой, — даже Глебу. Про обиды, недоразумения, ужасную несправедливость — множество раз, смакуя свою боль и непонимание. Но только кому от этого лучше? Разве обиды не подтачивают ее же саму, как черви? Разве не ей это нужно в первую очередь — очиститься, стать наконец выше, подняться над этой разрушительной глупостью?

Сейчас, видя перед собой эту женщину, такую странно чужую и все же родную, ту, что мучилась ради ее, Маши, появления на свет, хоть и не сумевшую стать ей по-настоящему матерью, Маша вдруг с ясностью поняла все это и много чего еще. Волна жалости помогла побороть другие чувства, страх и боль. В конце концов, она уже кое-чему научилась — выбирать более важное, выбирать себя, свое благополучие, отчасти владеть эмоциями и делать правильный выбор.

— Я тоже рада тебя видеть, — ответила мать, неуверенно улыбнувшись. — Бабушка рассказала, что ты теперь директор! Я не поверила, решила убедиться в этом сама. Твои подчиненные подтвердили, что это так. «Мария Васильевна скоро будет, — говорят, — подождите в кабинете». Вот я и жду. Ты такая взрослая! И разодетая вся. Хорошо зарабатываешь?

— На жизнь хватает, — кивнула Маша. — Но для меня главное — радоваться работе.

— Что за глупости? Чтобы зарабатывать, надо пахать как вол. Какая уж тут радость? Усталость одна. Ты ведь пашешь?

— Не могу согласиться с этим утверждением. И я не пашу, я много, но с удовольствием работаю, — ответила Маша, удивляясь самой себе и тому, как легко ей было высказать перед матерью свою, а не ее точку зрения.

— С каких это пор ты стала такая упертая? Споришь с матерью. Я побольше твоего пожила и больше видела и знаю.

— Не количество лет определяет, кто прав, кто виноват. Но я правда не хочу спорить и уважаю твое мнение. — Маша готова была идти на компромисс. Ее целью было помириться, расстаться с легким сердцем — и чтобы мать тоже не ушла отсюда с обидами. — Каждый заслуживает уважения к своему мнению.

Мать не стала ничего больше доказывать, а спросила:

— Ты вышла замуж? За Глеба, соседа? Мне бабушка сказала, но я тоже не поверила.

— Да, мама. Мы счастливы. И у нас будет ребенок. — Мама имела право знать о том, что у нее будет внук или внучка.

— Но ведь я говорила тебе, чтобы ты не общалась с этим хулиганом! Вот посмотришь, с ним хорошего не жди!

Машу не испугал этот негативный посыл — она была уверена, что лишь наше отношение влияет на все. Испугаешься проклятия — навредишь себе верой в плохое. Поэтому слова матери не достигли ее сердца, и она ответила:

— Да, мам, ты говорила, но ведь я теперь уже очень взрослая и умею думать своей головой. И готова набивать шишки, если к тому вдруг приведет мой выбор. Я сама принимаю решения и их последствия. А мое решение — быть счастливой рядом с Глебом. — Маша подошла к маме и через внутреннее усилие положила руки ей на плечи — такой естественный жест, но не тогда, когда пространство накалено непониманием. И все же это шаг на сближение. — Лучше давай я тебе сделаю очень вкусный чай, у меня здесь в холодильнике есть кусочек торта.

— С тобой так трудно стало разговаривать! — с надрывом проговорила мать. — От чая не откажусь, во рту пересохло, пока ехала, все хотела пить.

Маша заварила чай в заварочном чайнике, принесла торт и стала расспрашивать маму о ее жизни. Работала мать вахтершей в школе на Алтае, зарабатывала немного, жила теперь одна, и рассказ ее пестрил жалобами на несправедливость жизни, плохое правительство, невыносимых школьников и соседей; много скучных подробностей иллюстрировали то, что мать мало изменилась, оставаясь при своих претензиях и занимая в этом жесткую позицию. Маша слушала из уважения к ней как к матери, все больше наполнялась жалостью и радовалась, чувствуя, как давняя боль отпускает, стирает все последствия и оставляет легкость, которую дарит прощение, высвобождающее лавину энергии.

— Так ты, говоришь, хорошо зарабатываешь? — спросила мать после долгих разборов всех своих обидчиков. — Может быть, поможешь маме? Никто не хочет помогать мне! Близкие люди должны помогать. А то моя квартира уже похожа на поле боя, зарплату ведь нормальную государство не платит, все мошенники!

— Конечно, мама, с радостью, — тут же откликнулась Маша. Это был самый верный способ проститься с мамой без обид с ее стороны! И за то освобождение, которое Маша сейчас испытывала, она была очень благодарна матери, хоть это и была ее собственная заслуга. — Дам столько, сколько тебе надо.

— Вот спасибо, доченька! — обрадовалась мать. — Ну, мне нужно уже ехать, через час поезд.

— А ты не хочешь посмотреть, как я живу? Зайти в гости, переночевать, может быть?

— Нет-нет, у меня поезд, нужно решить свои проблемы, задерживаться нельзя. — И мать выжидательно посмотрела на Машу.

Маша достала из сейфа деньги и протянула матери. Ей легко было прощаться с этими деньгами. Она платила за освобождение. Теперь она была на высоте. Больше не жертва!

Мать торопливо засобиралась. Маша в бессознательном порыве обняла ее на прощание. Ей очень были нужны эти прощальные объятия.

— Ну тогда поздравляю тебя с наступающим Женским днем! — сказала она. — Пусть эти деньги будут моим подарком.

Затем мама поблагодарила ее и быстро ушла, словно боясь, что Маша передумает и заберет деньги назад. Маша еще долго сидела в кресле, хранившем тепло ее мамы, и задумчиво смотрела на дверь, снова и снова прокручивая в голове встречу и свои новые переживания.

Вскоре к ней заглянула она.

— Это была твоя мама? Ты ведь говорила, что даже адреса не знаешь, — напомнила она.

— Да, мама, и все очень хорошо. В жизни все правильно и закономерно, ты не находишь? Каждый имеет то, что выбирает. Я многое поняла. Сегодня замечательный день!

— Вот это да! Значит, вы помирились?

— Можно сказать и так. Главным здесь является мое перемирие с собой. А ты чего такая возбужденная и красивая?

— Маша, я сегодня переезжаю к Олегу, — пропела Александра. — Я все боялась, захочет ли Лера, но он говорит, что она все время спрашивает, нельзя ли мне жить с ними вместе.

— Аля! — воскликнула Маша. — Но это же здорово! Пусть у вас все получится!

Маша захлопала в ладоши и обняла подругу, а потом радостно произнесла:

— Как же хочется праздника! Отметить весну с ее сюрпризами!

— Так скоро ведь Женский день! Настоящий повод. Давай начнем готовиться, вот и продлим праздник в процессе его интересного ожидания. Видела, что у Марты на сайте? Утром появился новый пост!

— Не видела, сейчас посмотрю. — И Маша, включив компьютер, стала читать вслух.

По совету психолога

Я свой собственный эксперимент и свой же шедевр.

Мадонна

1 марта, четверг

Здравствуйте, друзья!

Сегодня я немного грущу, потому что очень скучаю по своему принцу. Его нет, и мне даже не хочется быть красивой, ведь не для кого стараться! Но Марта отругала меня: когда он вернется, кого он здесь найдет? Скучную кикимору, распустившую нюни и запустившую себя? Да он и не узнает меня! Скажет, что оставлял совсем другую Алену. Поэтому Марта решила переключить меня на полезные дела, занять правильной подготовкой к Женскому дню, который уже не за горами. Думаете, это закупка продуктов и составление списка гостей? Нет, совсем не это. Я получила особые задания.

Женский день — наилучший повод поправить все женские настройки, ведь если они сбиваются, сбой происходит и во всех сферах жизни — в личной, рабочей, духовной. Уходим от своей природы — теряем собственные бонусы, свою естественную силу, которая дана нам просто за то, что мы рождены женщинами, перестаем излучать особый свет, от которого так комфортно не только мужчинам, но и всем окружающим нас людям. Стоит попробовать в решении любых вопросов действовать по-женски — и можно убедиться, что это наиболее приятный и гармоничный путь выхода из любых, даже, казалось бы, тупиковых ситуаций. Поэтому предлагаю потренировать свои силы так называемого слабого пола вместе со мной.

Начнем с привлекательности. Это наш козырь и исключительно личная заслуга каждой женщины. Ни лицо, ни вес, ни формы тела не могут помешать нам быть привлекательными. Это особая энергия, излучаемая нами, и рождается она исключительно из нашего ощущения себя как привлекательной женщины. Если этого ощущения нет, то нужно его в себе воспитать. Начать нравиться себе. Ухаживать за собой, носить только то, в чем чувствуешь себя красивой, то же самое и с макияжем, прической. Этим нужно заниматься, как и всем на свете, если мы хотим иметь результат. Если не выполоть сорняки и не посадить цветы, не будет красивой клумбы, к которой каждый захочет подойти, чтобы насладиться ароматом цветов.

Следите за тем, чтобы ваш образ был законченным и гармоничным. Однажды я увидела возле ресторана, где праздновали свадьбу, невесту. Я очень люблю — как и большинство представительниц прекрасного пола — разглядывать свадебные платья, и в этот раз мое любопытство было вознаграждено: и девушка, и платье, и макияж, и прическа — все, что касается внешнего образа, было восхитительным. Однако кое-что фонило и в корне разрушало образ: девушка стояла сгорбившись, с нахмуренным лицом, покуривала сигарету и грубо выражалась. Таким образом, ни платье, ни лицо не казались уже женственными и красивыми и обесценивались. Итак, на этой неделе любыми доступными средствами — не мне вам рассказывать как! — тренируем привлекательность.

Следующее задание — гармонизация нашего пространства. Красота везде и всюду — это наша природная потребность. Мы ею любуемся, мы ее оберегаем и создаем, мы — творцы красоты. Это наше предназначение, наш способ делать мир лучше, уютнее. Мы занимаемся рукоделием, создаем красивые вещи, продумываем дизайн своего жилья — и при этом наслаждаемся процессом, тем самым раскачивая женскую энергию. Наш партнер, усталый воин, закончив свой бой, захочет отдохнуть в тишине и покое, окруженный красотой в маленьком раю, созданном для него руками женщины. На этой неделе я предлагаю потакать своему чуткому выбору прекрасного всюду, где бы мы ни находились. Выбирайте живописные аллеи, а не «короткий путь» мимо свалки, идя по своим делам, ведь все, что окружает нас, должно соответствовать нам самим и услаждать наш взор. Создавайте красивые вещи любым понравившимся способом: сажайте цветы, делайте удачные снимки, вяжите или вышивайте, рисуйте, сочиняйте стихи — подойдет любой шедевр — и потом отпишитесь в комментариях!

Еще одно задание — научиться понимать свою женскую цикличность и ее проявления. Для этого недели мало, но лиха беда начало. В отличие от мужчин, мы подвержены резким перепадам настроения, порой удивляющим не только их, но и нас самих. Наш женский цикл подобен лунному: сначала луна (вместе с тем наша энергия) растет, затем она полная, а дальше убывает (и энергия идет на убыль). Вот почему то, что вчера казалось нам легко преодолимым, сегодня может стать причиной страданий и истерик, и если вчера нам хотелось со всем вдохновением наводить чистоту и печь пироги, то сегодня нам может стать безразличной гора немытой посуды и паутина на потолке и хоть убей не будет настроения насиловать себя, наводя порядок. Нужно принять этот факт: гормоны шутят с нами чаще, чем с мужчинами, такова наша природа. Но раз уж мы любим все красивое, то можем создать его из всего, даже из своей грусти. Задание состоит в том, чтобы научиться сублимировать свое плохое настроение и состояние во что-то новое. Его можно выразить любым способом, тем самым освобождая душу и создавая красоту. Опишите его стихами, нарисуйте его, спойте о нем. Научитесь грустить красиво, чтобы любить эту грусть и не сопротивляться ей. Это как ночной дождь на стекле, как жаркая безводная пустыня — они могут быть кем-то прокляты, а кем-то поняты и воспеты. Полюбите грустить и принимать то, что каждый день вы можете быть разной.

Не знаю, как вам, а мне заданий хватит надолго, так что скучать некогда. Всех обнимаю и жду обратной связи!

— Ну как тебе статья? Как ты думаешь, мне пойдет короткая стрижка? — спросила Александра, когда Маша закончила читать. — Маша, давай на выходных погуляем по торговому центру? Хочу, чтобы ты мне помогла подобрать платье.

— Слишком коротко стричься не надо, а то будешь как мальчик. А насчет шопинга — отличное начало! Начнем с самого простого, а уж потом перейдем к созданию рая на земле. А мне статья понравилась! Пора ухаживать за клумбой, а то совсем запустила себя, расслабилась: муж любит и так, чего тратить силы? А теперь я как сражу его наповал, второй раз влюбится!

— Да, Маша, нельзя давать им расслабляться, пусть очаровываются все больше и больше, а то интерес потеряют! Тапочки, халаты и бигуди кого угодно расстроят.

— Тогда за дело! — весело подмигнула Маша, перебирая в голове все удовольствия, которые может доставить выполнение новых заданий: маникюр, парикмахерская, шопинг, новые цветы на кухню и так далее, и тому подобное.

Неделя до самого праздничного дня была наполнена веселой суетой. Помимо работы Маша успевала кучу разных дел, ведь все, что вызывало интерес и дарило наслаждение, всегда вмещалось в рамки времени. Александра составила ей компанию, и подруги поправляли все женские настройки, писали комментарии на сайте и удивлялись тому, как же легко, оказывается, мужчины покупаются на их ухоженность, красоту, и им даже невдомек, сколько усилий было потрачено женщинами, — они просто видят, что любимые такие красивые и желанные.

К восьмому числу две дивные феи, потратившие — и не впустую — немало усилий на создание красоты, Маша и Аля шли по направлению к детскому саду (Лера в этот день приболела и осталась дома под присмотром бабушки). Их недельные задачи были выполнены, и они с радостью делились впечатлениями.

— Для меня сложнее всего было прислушиваться к моментам спада своей энергии, — говорила Маша. — Когда у меня ПМС, я совершенно не могу с собой совладать! Начинаю плакать из-за каждой мелочи и мотать людям нервы. И мне очень понравился этот способ — сублимировать грусть в красоту. Когда я позавчера начала зацикливаться на одной неприятной мысли — мне стало казаться, будто Глеб теряет ко мне интерес, — и вертеть ее в голове, мучая саму себя, причем было ясно как божий день, что это надуманная безосновательная мысль, то решила испробовать это решение — перенести эмоцию в творчество. Я раскрашивала мандалу — распечатала ее из интернета — в холодные цвета. Мне это помогло, вернуло равновесие, а потом и Глеб пришел, принес цветы и заказал суши, чтобы порадовать меня (он по телефону услышал, что у меня голос невеселый).

— Ну ты и фантазерка, — улыбнулась Александра: ей было очевидно, что Глеб от Маши без ума. — И мне тоже понравился этот метод грустить. Когда нам с Лерой хотелось, чтобы дождь и слякоть закончились, и мы грустили, то решили надуть много шариков, зажечь свечи, включить классическую музыку и смотреть на дождь из окна, попивая чай. Это мы вместе придумали, и дождь из врага превратился в красоту, а домашний уют благодаря ему был еще ощутимее и ценнее.

— Какие вы молодцы! — обрадовалась Маша, получив подтверждение, что Лера находится в хороших руках. — Как там Лера?

— Она почти совсем перестала плакать и научилась искать причины любым своим настроениям, слушать себя. Она очень умная девочка, и нам интересно вместе. А Олег прямо сияет, когда наблюдает за нами со стороны.

— Я очень рада это слышать. Это идеальное разрешение, выход на ровный путь, — улыбнулась Маша.

— Ой, смотри! — воскликнула Александра, указывая в сторону детского сада.

Маша взглянула, и сердце радостно забилось в груди — сколько бы ни было сюрпризов, она не привыкла к ним и всякий раз радовалась, ценила хорошее. Перед входом во двор детского сада стояло два стража в красивых костюмах, белых рубашках, с цветами в руках. Глеб и Олег. Они явно заметили Машу и Александру и переминались в нетерпении. Подруги поспешили навстречу.

Глеб отдал цветы и обнял Машу, Олег тоже протянул взволнованной Александре букет.

— Машенька, — начал Глеб, но, взглянув на Алю, поправился: — Девочки! Поздравляем вас с Женским днем! Я рад, что у меня есть повод лишний раз поблагодарить тебя, Маша, за то, что ты — украшение моей жизни, ее самая прекрасная сторона.

— Я думаю, что вы, женщины, — сила этого мира, — добавил Олег. — С вами становится все ясно и прекрасно, гармонично и спокойно. Появляются ответы на вопросы, рождается мотивация для побед, смысл достигать цели и вершины. Парадоксально, но ради ваших улыбок, хорошего настроения, довольства хочется делать все, на что ты способен. Только тогда мы настоящие мужчины, когда вы счастливы. Будьте счастливы! Ради нас!

Подруги сияли, они действительно были счастливы. Слова, жесты, поступки — все это не просто театр. Когда что-то идет от сердца, оно всегда содержит в себе много ценного, попадает в цель и меняет мир в лучшую сторону. Меняет близких. И Маша, и Александра понимали, что им в жизни очень повезло, — они встретили тех мужчин, с которыми можно расти в отношениях. Ведь отношения, которые не могут развиваться, не имеют будущего и истощают людей. Но Маша и Аля могут бесконечно совершенствоваться рядом с теми, кто понимает их, ценит и любит. В любой день, а не только в женский.

Глава 33 Сочини свою сказку

Прошло почти полгода. Лето было в самом разгаре, щедрое на урожаи и жару. Алена шла с рынка с охапкой пакетов, в которых несла кабачки, помидоры, огурцы, разные виды сыра, мясо индейки и кучу других продуктов, роняя то кошелек, то ключи в попытке взять все сразу и использовать каждую вещь в нужный момент, а для этого надо иметь ее под рукой и не разыскивать по мере надобности в недрах сумки. Легкий белый сарафан не спасал от испепеляющего зноя, и она изнывала от жары, обливаясь потом.

Телефон зазвонил в тот момент, когда она наконец уместила в своих руках множество вещей и прибавила шагу, желая скорее попасть в тень сада, чтобы спрятаться от нещадного солнца. Доставая телефон, она вновь уронила кошелек и рассыпала лук. Раздраженно выдохнув, бросила на землю пакеты и приняла наконец вызов:

— Алло!

— Дорогая, выручай, я обещала читателям сайта, что материал по тренингу с подробностями заданий появится с утра, так что сегодня он должен быть готов! А нужно еще тебе изложить суть, — суетливо начала Марта.

— Боже мой, как мне успеть? Послезавтра Егор приезжает, а мне еще нужен маникюр, педикюр, необходимо продумать вкусный ужин… Да и вообще куча планов! — распереживалась Алена.

— Аленушка, ну ты же волшебница, а у волшебников время идет по своим законам! Очень прошу, зайди ко мне сегодня, ты быстро справишься!

— Хорошо, поверю тебе относительно времени, пока что ты мне никогда не врала. Только вечером, хорошо? А то эта жара меня сейчас испарит до капли.

— Жду! — И Марта отключилась.

Алена давно вошла в быстрый ритм работы, успевая выполнять необходимый объем для еще двух сайтов, кроме сайта Марты, а также в свободное время бралась за сайт Егора. Вот уже почти полгода она его не видела. У него появилось множество клиентов, и он не успевал даже возвращаться домой, переезжая с места на место, заканчивая одно восхождение и через неделю начиная новое. Вулкан Охос-дель-Саладо, гора Мак-Кинли, затем Айленд-пик… Горы, горы, горы! Такие далекие, а она так хотела быть там вместе с ним! Алена уже потеряла счет восхождениям и едва успевала «причесывать» его отчеты. Заказы сыпались как из рога изобилия, и она была рада его успеху. Вот только Алена не знала, как долго сможет находиться в таких отношениях, в которых она, казалось бы, не одна, но на деле — одна. Алена скучала до ужаса, до зеленой тоски, с трудом отвлекаясь работой, йогой, живописью и общением с любимыми друзьями, заботой о сыне, который все больше хотел самостоятельности. Рома в прошлом месяце отдыхал в детском лагере, уставший после напряженного школьного графика и компьютерных курсов, на которые он с радостью ходил, — у него были большие способности к математике и информатике, — а теперь много гулял с детворой и занимался с бабушкой английским языком.

И вот наконец приблизился день приезда Егора. Как он ее обнимет? Что скажет? Как он выглядит? На фото, которые присылал ей Егор, он был покрыт щетиной и выглядел уставшим. Она уже почти забыла его руки, глаза, не теряла только ощущения их связанности, нужности друг другу. Хотелось устроить ему отдых, вкусно угостить, прижаться к нему и замереть, наконец оказавшись после столь долгой разлуки рядом, вдыхая такой родной запах его волос. Не хотелось ничего делать и ни о чем думать, кроме подготовки к встрече. Сегодня она сходит на маникюр, а потом все-таки надо помочь Марте.

— Рома, ты ел? — крикнула Алена спине сына, вылетевшего пулей за калитку в чудовищной спешке.

— Ел, ел, мне некогда! — отмахнулся он и скрылся за поворотом.

Алена вздохнула, в душе успокаивая себя тем, что, по словам популярного нынче доктора, летом ребенок должен быть грязным, голодным, но счастливым, и принялась суетиться с покупками, порядком затасканными и измятыми.

Когда в голове была каша из мыслей и планов, ее всегда успокаивали и настраивали на ритм хозяйственные дела, поэтому она принялась чистить, наводить порядок, менять постельное белье, готовить, одновременно размораживать холодильник, забрасывать белье в машинку и снимать с веревки сухое.

С космической скоростью справившись с большим количеством дел, Алена побежала расслабляться на маникюре и педикюре, а к вечеру была уже совершенно спокойна — она явно успевала все и могла посвятить вечер статье.

Марта дождалась Алену, когда уже начало темнеть. Она раскрыла все окна настежь, чтобы, как она сказала, энергия сумерек входила в ее дом, а еще зажгла свечи, благодаря чему в комнате царила атмосфера сказки, старины и каких-то истин, скрывающихся по углам.

— Ну что, все успела? Рада, что любимый приезжает? — спросила Марта.

— Ой, я так волнуюсь, — ответила Алена. — Почти полгода жду! А вдруг он отвык от меня? Прямо не знаю, как встретимся и что дальше…

— А что дальше?

— Не знаю. Но знаю одно: я очень устала ждать. На это уходят все мои душевные силы. И кажется, что я не могу ничего изменить.

— Понимаю. Это как-то странно, конечно, так долго друг без друга. А знаешь что? У меня есть одна идея. Ты чего хочешь вообще? Можешь четко определить?

— Думаю, да. Хочу быть рядом с ним. Всегда. Не ждать по полгода. Ну, месяц я еще понимаю, но больше — это мне не по силам.

— Тогда у меня для тебя есть задание. Напиши сказку! Главные действующие лица — ты и он. В конце все должно случиться так, как ты хочешь, чтобы произошло в действительности. Так ты напишешь сценарий собственной жизни. Ты положишь это на чашу весов своей судьбы, поворачивая ход событий желательным для тебя образом. Поверь волшебнице со стажем — это работает, — мотивировала Марта.

— А это интересно! Задание как раз по мне. И отвлекусь от деструктивных мыслей.

— Помни: это не просто творческое задание. Это почти магический прием, запуск намерения. А сказку напишешь в рубрике! Только сегодня статью, это срочно.

— Хорошо, давай займемся статьей.

И подруги погрузились в работу. Алена набирала в ноутбуке план статьи и задания под диктовку Марты, но у нее в голове уже вертелось начало сказки, а свечи словно нашептывали свои сюжеты, и если перестать суетиться и прислушаться, то можно было подхватить их подсказки и вплести в повествование… Так как же начать? Жила-была… Жила-была… Кто?..

По совету психолога

Разве сказки нужны только детям? Сказки взрослым гораздо нужнее.

А. Городницкий

10 июля, вторник

Жила-была Прекрасная Принцесса. Она жила в грустном замке без зеркал, поэтому не знала о том, что мир большой, веселый и разный, и о том, что она прекрасна. Однажды она полюбила мрачного мудрого Колдуна, умевшего разговаривать с ветром, травой и огнем, останавливать дождь, менять направление ветра. Она восхищалась его могуществом, но не знала, что и сам он был раздольным ветром, воплотившимся в человеке. Он был очарован ее красотой и взял ее в жены. Она родила ему сына, но Колдун оставил Прекрасную Принцессу и своего мальчика в грустном замке и ушел, чтобы творить свое колдовство во всех концах света, удивляя народ. Принцесса снова загрустила, блуждая по пустому замку без зеркал.

Однажды Прекрасная Принцесса гуляла в яблоневом саду и пела грустную песню. Вдруг она увидела под яблоней Добрую Фею. Когда Фея улыбалась, на ее щеках появлялись милые ямочки, а вокруг нее загоралась яркая радуга. Принцесса так удивилась при виде разноцветной радуги, что перестала петь. Тогда Фея перестала улыбаться — и радуга пропала.

— Спой, пожалуйста, еще, — попросила Фея. — Твой голос очаровывает.

— Хорошо, — ответила Принцесса. — Я спою тебе веселую песню, чтобы ты не грустила, как я.

И она запела песню о том, как двое влюбленных были счастливы и никогда не расставались. Вокруг Феи снова засветилась радуга — еще больше, чем в первый раз, — но Принцесса не переставала петь, пока песня не закончилась.

— Ты подарила мне прекрасную песню, наполняющую сердце радостью. И я вижу, что ты хорошая, но только несчастливая. Я тоже сделаю тебе подарок. С этого дня ты научишься видеть больше, чем привыкли видеть твои глаза. И все совершенно изменится в твоей жизни.

— Благодарю тебя, добрая Фея Радуги! — сказала Прекрасная Принцесса, и Фея ушла по тропинке по своим делам.

А в замке появилось множество зеркал, которые Фея оставила в подарок. Принцесса увидела в каждом свое отражение и поняла, что она прекрасна, как весеннее утро. Принцесса обрадовалась и поднялась на самую высокую башню своего замка, куда раньше никогда не заглядывала, потому что очень боялась высоты. Ей захотелось увидеть мир за пределами замка.

Сверху открывался такой прекрасный вид, от которого ее душа замерла, чтобы не спугнуть восторг, охвативший Принцессу. Леса, поля, реки и горы раскинулись как на ладони, кое-где виднелись разноцветные селения, башенки, мельницы, а самыми живописными были облака, плавающие по небу. Облака окутывали вершины гор, нависали над водой и над селениями. Высота больше не страшила ее, словно Фея сняла с нее заклятие и уничтожила давний страх.

Вдруг Принцесса увидела странное явление — облака собирались над ее замком ровным кольцом, будто послушные овечки, красивые, как на картинке. Она огляделась, и тут ее взору предстала картина: ее подрастающий сын сидел неподалеку и выпускал из ладошек маленькие облачка, которые одно за другим поднимались вверх и повисали над замком. Что за чудо! Ее сын унаследовал от отца магические способности и теперь испытывал свои умения, забавляясь с облаками.

Внезапно Принцесса услышала топот копыт. Она взглянула вниз и увидела всадника. Как давно у них не было гостей! Никто не заглядывал в этот далекий замок на краю мира. Обрадованная гостю, она сбежала по ступеням вниз и вышла ему навстречу. И увидела она Прекрасного Принца на белом коне, который удивленно смотрел на облака над замком. При звуке ее шагов он взглянул в ее сторону — и не смог вымолвить ни слова. Так они и смотрели друг на друга, пока Принцесса не вспомнила о правилах гостеприимства.

— Приветствую вас, усталый путник. Войдите в мой дом, здесь вы сможете отдохнуть и поесть, — сказала она с улыбкой.

Принц словно ожил при звуке ее голоса и ответил так:

— Здравствуйте, прекрасная незнакомка. Я видел вас во сне. Сегодня мне приснился странный сон — будто в мое окно влетело облако, а на нем сидела прекрасная девушка. Она сошла с облака и обняла меня. И я сразу понял, что это моя избранница. Весь день я скакал по лесу, чтобы забыть об этом сне, — так я был очарован той девушкой и мучился от невозможности встретить ее наяву. И тут я увидел множество облаков вдали, собравшихся ровным кругом вокруг одной башни. Мне захотелось непременно увидеть это чудо! И вот я здесь. Я нашел вас. Вы — моя избранница. Я чувствую это всем сердцем!

Он встал на одно колено и прижал левую руку к сердцу, а правую протянул Принцессе со словами:

— Я прошу вас стать моей женой и обещаю вам, что рядом со мной вы не будете грустить ни одного дня вашей жизни!

Принцесса от счастья просияла самой красивой улыбкой, а вокруг нее засветилась яркая радуга (теперь и она научилась излучать радугу), потому что она тоже почувствовала, что этот незнакомец — ее избранник. И она ответила:

— Я буду с вами и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас!

В этот миг из замка выбежал мальчик, и Принцесса познакомила его с Принцем. Тогда Принц посадил на коня Принцессу и ее сына и увез их далеко-далеко из грустного замка в страну Добрых Волшебников. И жили они долго и счастливо!

Друзья! Не удивляйтесь, что стиль рубрики вдруг резко изменился. Это не обычная сказка, а новое задание. Все очень просто. Хотите, чтобы ваше заветное желание сбылось? Станьте сказочником, повествующим о вашей собственной жизни. В сказке возможно все! Злодеи могут быть наказаны, положительные герои награждены, а если не хватает магических способностей — их можно приобрести, получить в дар или как-то заслужить. Ну а в конце все складывается благополучно, желания сбываются, герои счастливы. Старайтесь писать сказку с вдохновением, потому что она может ожить в вашей реальной жизни, если в нее вложена душа. В ней вы можете переписать уже произошедшие в вашей жизни сценарии так, чтобы они вас радовали.

Я свою сказку сочинила и даже рассказала вам. Пусть у всех нас все будет как в сказке!

Алена стояла на платформе в красном сарафане с просторной юбкой, в ушах — длинные белые серьги, волосы красиво накручены, уложены и надушены его любимыми духами. Она хотела быть очень красивой для Егора, когда он увидит ее впервые через пять месяцев. В пальцах остался бегунок от сумки, который она теребила так активно, что он не выдержал нагрузки и отломился. Люди, люди, люди… Сумки, спертый запах, измученные жарой и дорогой лица, пирожки, пиво, сигареты, приглушенные разговоры… Эти несколько минут, которые оставались до встречи, тянулись невыносимо долго. Когда ожидание уже было на исходе, оно становилось все нестерпимее.

— Девушка, подскажите, как попасть с платформы в метро? — обратился к ней парень.

— Спускайтесь в переход, там будут указатели, — отмахнулась она с долей раздражения.

Поезд замедлял ход, и она лихорадочно заглядывала в мелькающие окна. Наконец из вагонов стали торопливо выбираться пассажиры, волоча рюкзаки и чемоданы, протискиваясь, толкая друг друга в попытках скорее покинуть вагон. И тут Алена увидела Егора! Заросший, неимоверно родной, с неизменным длинным рюкзаком, он тоже увидел ее и шел пружинистой походкой навстречу, сияя улыбкой. Ей казалось, будто все, что его окружало — люди, вагоны, багажи, — все было черно-белым, и только он виделся в цвете, в своей любимой разноцветной футболке из Индии, с русой кудрявой гривой и красным рюкзаком. Алена ринулась к нему и сомкнула на его шее руки, ощутив такие крепкие ответные объятия, что не оставалось места даже для вдоха.

— Как ты пахнешь… — Он заглянул в ее лицо, жадно рассматривая, а потом стал целовать, отчего Алену оставили последние силы, голова закружилась и стала пустой.

Никого и ничего не существовало, только они двое посреди платформы в их городе на маленькой точке планеты.

— Помнишь, я тебе говорила, что в прошлой жизни ты был котом, а я березой, которая ждала тебя? — спросила Алена, когда прошло первое волнение и они направились к метро.

— Да, припоминаю, — ответил Егор.

— Я чувствую, что была близка к истине, потому что и в этой жизни повторяется сюжет. Я так ждала тебя! Не было часа, в который я хоть раз не вспомнила бы о тебе, не представила бы, что мы делали бы сейчас вместе, как бы ты оценил мой обед, или что сказал бы про новую статью, или как заставил бы меня переодеть «дурацкую бабушкину кофту»…

— Я тоже непрерывно думал о тебе и мучился без тебя, все казалось каким-то бессмысленным и серым, — ответил он. — Как же я скучал!

— Я тоже. Несмотря на кучу дел.

— Больше я не оставлю тебя, милая. Будем вместе ездить в горы. Хочешь?

— Спрашиваешь! — Алена просияла улыбкой и замедлила шаг. — Ты не шутишь? Я буду с тобой! Я увижу мир! Да здравствуют воплощенные мечты!!!

— Мне не до шуток, я готов проглотить тебя одним махом, только так я смогу утолить свой сумасшедший голод. — Егор крепко сжал ее ладошку. — Как твоя рубрика? Как работа? Рома?

— Все идет хорошо. Рома в августе едет в лесной лагерь, ждет не дождется, там у него друзья. Рубрика очень популярна, я получаю много комментариев, в которых люди пишут о том, как им помогают советы Марты и мои. Люди меняют жизнь к лучшему! Меня это чертовски вдохновляет. То, что я делаю, обретает важный смысл.

— Умничка моя. Ты моя! Поняла?

— Поняла! А ты мой!

— В августе мы с тобой идем на Монблан. Увезу тебя из твоего однообразия в сказку!

— Ого! — радостно вскрикнула Алена. — Я стану настоящей альпинисткой! Да здравствует Монблан!

— Хочу, чтобы ты всегда и везде была со мной.

— Так, может, ты и есть мой принц, о котором я мечтала? Где же твой белый конь?

— Конечно я твой принц. Белого коня нет, зато есть белая гора. Монблан в переводе с французского — «белая гора», ты знала об этом? Билеты уже куплены.

— Потрясающе! Тогда долой рутину и да здравствует любовь!

Егор остановился напротив Алены и заглянул ей в глаза.

— Люблю тебя, — тихо сказал он. — Ты будешь со мной рядом всегда? И в горе, и в радости, и в пути, и в рутине дней?

— Иначе и быть не может. Потому что я люблю тебя, — ответила Алена.

Егор сгреб ее в охапку. Тяжелый рюкзак давил на плечи, но он не замечал этого, ему не было тяжело. Вместе они были сила.

Здесь, на вокзале, начался их новый путь. Куда бы он ни вел, какие бы приключения ни готовил, Алена и Егор были рады идти по нему. Только любящие могут так легко, играючи обходить неприятности, преодолевать препятствия. Они обладают сверхспособностью для противостояния любым невзгодам — своей любовью. Когда всецело принимаешь человека, его существование рядом с тобой не обернется катастрофой, а, напротив, раскроет обоих максимально возможным образом, станет постоянным катализатором для личностного развития и наполнит смыслом все то, что представляет собой жизнь.

1

Речь идет о ритуалах, применяемых в игровой психотренинговой системе «ОКсЮМОРон», позволяющей исполнять свои желания, автором которой является Лисси Мусса. (Здесь и далее примеч. автора, если не указано иное.)

(обратно)

2

Варган — самозвучащий язычковый музыкальный инструмент. При игре варган прижимают к зубам или к губам, ротовая полость служит резонатором. Диджериду — музыкальный духовой инструмент аборигенов Австралии.

(обратно)

3

«Желтый туман» — сказочная повесть Александра Волкова. Арахна — злая колдунья исполинского роста.

(обратно)

4

Вид рукодельного искусства, особое оформление альбомов и открыток.

(обратно)

5

Каждый день был похож на предыдущий, как в комедии Гарольда Рамиса «День сурка».

(обратно)

6

Учебное заведение волшебников из вселенной «Гарри Поттера».

(обратно)

7

Одна из самых известных мантр в буддизме. Имеет глубокий сакральный смысл.

(обратно)

8

Эпизод из книги А. А. Милна «Винни Пух», когда Пятачок притворяется Крошкой Ру. Как только Кенга обнаружит подмену, он должен сказать: «Ага!»

(обратно)

9

Сурья намаскар — приветствие солнцу, один из основных комплексов упражнений в йоге.

(обратно)

10

Элемент снаряжения альпинистов. Представляет собой механический зажим для подъема по веревке.

(обратно)

11

Горняшка — горная болезнь. Болезненное состояние организма человека, поднявшегося на значительную высоту над уровнем моря.

(обратно)

12

Перфекционизм — в психологии: убеждение, что идеал может и должен быть достигнут. В патологической форме — убеждение, что несовершенный результат работы не имеет права на существование.

(обратно)

13

Пищевая добавка индийского происхождения. В основе используется мякоть растения амла.

(обратно)

14

Бугельный подъемник — оборудование для буксирования горнолыжников и сноубордистов в гору.

(обратно)

Оглавление

Лада Бажен Исполни свое желание

Глава 1 Алена

Глава 2 У Марты

Глава 3 Улыбайся

Глава 4 Сила внутри

Глава 5 Маша

Глава 6 Ритуал

Глава 7 Хулиганка

Глава 8 Маша

Глава 9 Открывайся новому

Глава 10 Маша

Глава 11 Очищение пространства

Глава 12 Маша

Глава 13 Пикник

Глава 14 Маша

Глава 15 Лес

Глава 16 Маша

Глава 17 Любовь

Глава 18 Маша

Глава 19 Снова лес

Глава 20 Ожидание

Глава 21 Маша

Глава 22 Ревность

Глава 23 Море

Глава 24 Маша

Глава 25 Встряска

Глава 26 Маша

Глава 27 Ссора

Глава 28 Маша

Глава 29 Подарки

Глава 30 Маша

Глава 31 Лыжи

Глава 32 Маша

Глава 33 Сочини свою сказку Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg