«С тобой, но без тебя»

С тобой, но без тебя (fb2) - С тобой, но без тебя 829K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Зиновьева

Екатерина Зиновьева С тобой, но без тебя

ГЛАВА 1

Прошло полгода с того дня, как Оксана и Ярослав уехали из города. Пусть девушка и написала в письме брату, что покинет страну, но она так и не сделала этого. Сменив Москву на Ярославль, она заставила Султанова взять себя в руки и снова заняться бизнесом. Пусть ей и не совсем нравилось то, чем именно начал занимать любимый человек, но Ксана молчала.

Артемьева была уверена, что Саша уже решил проблемы бывшего друга и теперь тому ничего не угрожает. Новые удостоверения личности — новая жизнь. Общее будущее, которое Ксюша хотела построить вместе с Ярославом. Вот только мужчина ее мечты, видел в ней лишь младшенькую сестру друга, а не девушку, с которой можно начать какие-либо отношения.

Ксану это бесило, что она уже не раз и высказывала Ярославу. Яр снисходительно улыбался и открытым текстом говорил девушке, что она не привлекает его как женщина. Султанов ничего не объяснял, он просто разворачивался и уходил. Ксюша в эти моменты вспоминала случай в караоке, когда Яр был готов переступить через их многолетнюю дружбу, и только сумочка, которой он получил по голове, остудила его пыл.

Он уже успел понять, что Ксения относится к нему не как к другу или брату, а как к мужчине, с которым она хочет провести всю свою жизнь. Единственным препятствием было то, что Ярику все эти «розовые сопли» были ни к чему. Ему не нужна была жена, и уж тем более дети. Он отлично себя чувствовал, пребывая в свободных ни к чему не обязывающих отношениях с девочками на ночь, максимум две.

Ярослав очень любил Ксюшу, но не так, как хотелось бы девушке. Он любил ее как родную сестру, за которую надо нести ответственность и вытаскивать ее аппетитную попку из разных неприятностей, как это уже было недавно. Яр еще ни разу не пожалел, что когда-то он взял всю ответственность глупости Ксении на себя. И пусть после этого он остался без рубля в кармане, потерял лучшего друга и уехал из Москвы — зато с Ксаной все хорошо и она никогда не узнает, во что могла вляпаться из-за своего языка.

Именно поэтому он старался больше времени проводить на работе и не появляться на их с Ксаной общей съемной квартире.

«Белоснежка» — стриптиз клуб, который только начал делать себе имя. Заведение открылось совсем недавно на деньги, которые Ксана сняла со всех своих счетов, перед тем как покинуть город вместе с Султановым. Заведение потихоньку завоевывало внимание мужчин города, привлекая все более деловых состоятельных людей.

Ярослав искренне был благодарен Ксении, что когда-то она бросила всё и всех и увезла его из города. Если бы она этого не сделала, то неизвестно как бы повел себя Яр. Морально сломленный он был готов сам прийти к своим кредиторам и признаться, что у него нет денег, а дальше будь, что будет. Но, как и в большинстве случаев, Артемьева Ксюша решила все по-своему.

* * *

Шоу программы «Белоснежки» — это всегда красивые, молодые тела танцовщиц, секс в каждом их движении, страсть в глазах, обещание райского наслаждения. Но… на отношения между клиентами заведения и персоналом клуба — наложено табу. Даже в свободное от работы время девушкам не разрешалось проводить свой досуг в постелях посетителей «Белоснежки». Если Яр узнавал о нарушении этого правила, то он спокойно и без угрызений совести увольнял сотрудника без выплаты заработной платы.

Зато в его постели перебывали практически все танцовщицы бара. Он не заставлял, они сами изъявляли желание познакомиться поближе. Ярослав же просто брал то, что ему столь навязчиво впаривают.

Вот и в этот субботний вечер очередная девочка пришла помочь сбросить напряжение своему работодателю.

В самый горячий момент дверь без стука открылась. На пороге стояла Ксения. Посмотрев на девушку, которая лежала на столе, раздвинув свои длинные стройные ножки, и стонала от каждого проникновения члена Ярослава внутрь, Ксана гаркнула:

— Ноги в кучу собрала и пошла вон отсюда!

— Бл*ть! — Яр не стал скрывать своего раздражения. — Ксюша, выйди! — он остановился, но так и не покинул лона девушки, намереваясь закончить начатое.

— Уже убежала, — фыркнула Артемьева и, зайдя в кабинет, присела на диван.

— Вот же сука, — Ярослав стиснул зубы и, не стесняясь, Ксюши, начал приводить себя в порядок.

Девушка недобро посмотрела на подругу шефа и слезла со стола. Поправив юбочку морячки, она взглянула на Яра, облизала пересохшие губы и томно произнесла:

— Закончим позже.

— Пошла вон, — раздраженно бросил Ярослав. — И дверь за собой прикрой.

Девушка, громко цокая каблуками, вышла.

— Что за цирк? — присаживаясь в кресло, устало спросил он и помассировал себе виски пальцами.

— Не понимаю, о чем ты говоришь?

— Ксюш, ты считаешь это нормально? — и снова этот разговор. Уже в тысячный раз Яр пытался донести до Ксаны, что между ними ничего не может быть. Что она для него хороший друг, сестра, но не подстилка коими Ярослав считает тех, с кем спит.

— А ты? Я ведь тебе говорила о том, что чувствую…

— А я тебе сказал, что это твои проблемы. Я не могу ответить тебе взаимностью, — сорвался на крик Ярослав. — Всё, что я могу, это трахать тебя периодически, но верность хранить не обещаю. Когда же ты поймешь, что серьезные отношения это не для меня.

— Ты даже не пробовал.

— Пробовал, — усмехнулся Яр, вспомнив Таню. — И больше подобного не хочу. Я благодарен тебе за всё…

— Не смей, — вскричала Ксана, — если ты сейчас хоть слово скажешь о том, что признателен за помощь, я тебя возненавижу.

Ксюшу уже потряхивало от обиды и гнева. Она и без лишнего упоминания знала, что Яр терпит ее только потому, что она ему помогла. И это сильно задевало.

Ярослав тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, снова попытался предложить Ксане решение проблемы:

— Ксюш, давай я съеду. Тебе не придется видеть меня каждый день и, возможно, ты оставишь свои попытки залезть ко мне в постель.

— Нет, — категорично ответила Артемьева и поднялась с дивана. — Об этом не может быть и речи.

— Почему?

— Потому что я так сказала.

Яр понимал, что Ксения боится за себя, за него и за то, что не сможет контролировать его личную жизнь. Будь на месте Ксаны кто-то другой, Ярослав бы не раздумывая, поставил этого человека на место. Но это же Артемьева Ксения — родной человечек, которого Ярослав любит всей душой, боится причинить боль, ради этой девушки он пойдет на все. Единственное, что он не мог сделать, так это сломать себя и полюбить Ксюшу так, как она того хочет. Видит Бог, Яр мечтал об этом, но пока, не получалось.

Не желая больше продолжать разговор, Ксюша развернулась и пошла на выход из кабинета. Остановившись на пороге, она взялась за ручку двери и тихо попросила:

— Не задерживайся сегодня.

— Что ты задумала?

Внутри Ярослава все сжалось от плохого предчувствия. Слишком спокойно и обреченно звучал голос Ксении, а это наталкивало на мысль, что девушка решила пойти ва-банк. Это не сулило ничего хорошего.

— Дома. Ты обо всем узнаешь дома.

— Ксана, — строго протянул Яр и поднялся с кресла, — не делай глупостей. Ты должна понимать, чем все это может кончиться.

— Чего ты испугался?

Яр не ответил, потому что посчитал вопрос риторическим, но он постарался всем своим видом дать понять, что его такое положение дел не устраивает.

— Ксень, я слишком дорожу тобой…

— Не начинай это снова, — бесцеремонно перебила Артемьева, скривив лицо. — Я уже наизусть знаю, что ты хочешь мне сказать.

Покинув кабинет Ярослава с гордо поднятой головой, Ксюша прошла через полный зал мужиков, а точнее посетителей «Белоснежки» и вышла на улицу.

Вдохнув полной грудью вечерний прохладный воздух, Ксана посмотрела на темное небо.

— Весна.

Она не стала ловить такси, решив немного прогуляться. Цокая каблучками высоких сапог по асфальту, Ксюша старалась переступать мини-озера у себя под ногами. Взгляд, устремленный в спину, она почувствовала еще при выходе из бара, а через десять минут пути ее опасения подтвердились. Высокий, широкоплечий мужчина, не таясь, шел за Ксюшей. Стоило ей прибавить шаг, как мужчина тоже ускорялся. Резко остановившись, она развернулась на каблуках и, собрав всю свою смелость в кулак, двинулась на «гориллу».

— Что надо?

Мужчина тихо рассмеялся и покачал головой.

— Надо было прислушаться к тому, что мне про тебя говорили.

— Поподробнее.

— Не время, — он осмотрелся, — да и не место.

— Что тебе от меня надо?

— Слушай, иди уже домой, — устало попросил «горилла».

— Ты от Ярослава? — этого не могло быть, но Ксана все же спросила. Султанов бы обязательно предупредил, если бы решил приставить к ней охрану, действовать за спиной — он бы не стал.

Мужчина хохотнул и, сплюнув себе под ноги, ответил:

— Можешь считать так.

— А как есть на самом деле?

— Слишком много вопросов.

— Ты, образина, еще ни на один не ответил, — фыркнула Ксюша и уперла руки в бока.

— Осторожнее со словами девочка, — угрожающе надвигаясь, произнес мужчина.

— А то что?

Остановившись, мужик шумно втянул в себя воздух и сквозь зубы произнес:

— Шевели «нитками» в сторону своей хибары, иначе я тебя туда на плече доставлю.

— Минимум комфорта… — начала Ксана, верно расценив, что опасность ей не угрожает.

— Максимум результата, — раздраженно закончил сопровождающий, и не совсем мягко, развернув Ксению, подтолкнул ее в спину. — Вперед.

Ксана уперлась ногами в асфальт.

— Ручонки от меня свои убрал.

— А то что? — вернул её же слова мужчина.

— По локоть откушу, — не осталась в долгу Артемьева.

— И почему я не сомневаюсь в твоих словах? — он громко рассмеялся, но руки убрал.

Фыркнув, тем самым выразив все свое недовольство, Ксана пошла в направлении своего дома. Сопровождение не отставало, что очень сильно раздражало.

— Ты как пес, — не выдержала Ксюша.

— Рот закрой.

— Свой прикрой, — почему-то вспомнились слова, которые она говорила брату в четырнадцать лет.

— Твою мать, — ругнулся мужчина, а Ксана его даже немного пожалела. Но сострадание было задвинуто глубоко в себя, на сцене снова выступило хамство.

— Псу полагается, молча исполнять указания хозяина, а за неимением оного в данную минуту, твоей хозяйкой буду я.

— Да пошла ты, сука! — рявкнул «горилла» и схватил ее за локоть. Громко свистнув, он подождал пока подъедет машина, и не особо церемонясь и расшаркиваясь, запихнул Ксению в салон. — До дома этой суки! — гаркнул он водителю, усаживаясь рядом с Артемьевой.

— Шеф будет недоволен, — вроде бы, между прочим, заметил темноволосый молодой парнишка и тронулся с места.

— На*рать, — выплюнул «горилла». — Но за этой овцой я больше не присматриваю.

— Эй, мальчики, — подала голос Ксана, — я вообще-то тут вместе с вами еду, так что давайте выражаться культурнее, и не надо меня оскорблять.

— Заткнись! — взревел бывший провожатый. — Закрой свой милый ротик пока у тебя еще все зубы на месте.

— О своих беспокойся, — буркнула Ксюша и отвернулась к окну. Это стало последней каплей в выдержке мужчины. Схватив Ксюшу за волосы, он прижал ее лицом к стеклу и прошипел:

— Ты что-то сказала?

— Ага, — как смогла, кивнула Ксана.

Машина резко затормозила. Перепуганный парень выскочил на улицу и открыв дверь со стороны «гориллы» попытался вытащить того наружу. Зубы она ему, конечно же, не выбила, но нос сломала.

— Повтори.

— За своим оскалом следи, — выплюнула Артемьева и ударила локтем мужчину в лицо. Он взвыл и разжал кулак, в котором были зажаты волосы Ксаны.

Парень-водитель не растерялся и вытащил своего друга из салона авто. Усадив его на автобусной остановке, он тихо, но зло проговорил:

— Ты понимаешь, что завтра с тебя шкуру спустят?

— Понимаю.

Парень помолчал немного, а потом, бросив забористое ругательство в сторону друга, вернулся на водительское место.

— Я думал, ты уже свалила, — усмехнулся он, смотря в зеркало заднего вида на то, как Ксана поправляет себе волосы.

— Вот еще, — хмыкнула она, — зачем мне отказываться от бесплатного такси.

Парень резко нажал на педаль тормоза и уткнулся лицом в руль.

— Ты чего? — вскрикнула Ксана недовольная таким торможением.

— Я еще ни разу в жизни не встречал такой девушки как ты, — то ли проплакал, то ли прокаркал водитель.

— Оксана, приятно познакомиться, — представилась Артемьева и открыла дверь. Пересев на переднее сидение рядом с водителем, она пристегнулась ремнем безопасности, не забыв прокомментировать: — А то ты ездишь так, будто бревна возишь.

Молодой человек решил не ввязываться в словесные баталии. Он, молча, завел машину и плавно тронулся с места.

— Так-то лучше, — одобрительно кивнула Артемьева, у которой все внутри было заморожено от пережитого страха. Умение скрывать эмоции она переняла от Тани, но вот свой язык держать за зубами она так и не научилась.

Благополучно добравшись до дома, она вылезла из машины и, не прощаясь, направилась к подъезду. Лишь войдя в квартиру и прислонившись к ней спиной, она дала выход своим эмоциям: задрожав, будто в лихорадке, она обняла себя руками и, раскачиваясь из стороны в сторону, начала повторять словно заведенная:

— Все хорошо, ничего не случилось. Саша все решил. Это не кредиторы.

Ярослав пришел домой уже поздно ночью. Внутренне готовясь к самому худшему, он переступил порог и замер на месте прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, он разулся и снял пальто. Пройдя на кухню, он поставил чайник и решил заглянуть в комнату Ксении. Слишком тихо было в квартире и это немного настораживало. Девушки не было в кровати, что заставило Яра нахмуриться. В два шага преодолев коридор до своей комнаты, он толкнул дверь и увидел Ксюшу в своей постели. Свернувшись калачиком, она спала поверх одеяла. Султанова немного заинтересовал тот факт, что Ксения даже не потрудилась раздеться — снять верхнюю одежду. Тихо ступая, он приблизился к кровати и начал осторожно снимать с девушки куртку. Оставив Ксюшу в одном нижнем белье, Яр отнес девушку в ее комнату и, укрыв одеялом, не удержался от поцелуя в щеку: нежная, мягкая кожа, которая пахнет персиками.

— Сладких снов тебе, моя девочка, — прошептал он и, улыбнувшись, вышел из спальни Ксюши.

* * *

Взгляд холодных голубых глаз замораживал пространство комнаты; светлые волосы на голове лежали в беспорядке; в руке — бокал с янтарной жидкостью, а на губах — привкус печали.

Каминский Вячеслав до сих пор ждал доклада от своих людей. Ему было важно знать, как Ксана добралась до дома.

«Странно, — подумал он, — полгода пока ее искал, не беспокоился о том, как она добирается до дома. Тогда почему сейчас меня это так волнует?».

Покрутив в руках бокал, он поставил его на стол, так и не сделав глотка.

Быстрый взгляд на часы.

— Четыре часа, — волнение, старательно сдерживаемое до этого момента начало выплескиваться в раздражении ко всему: не там где обычно лежит ручка, не зашторено окно, душит галстук.

Звонок телефона нарушил тишину комнаты.

— Да.

— Она дома, — отчитались на том конце провода.

— Почему мне звонишь ты?

— Возникли небольшие проблемы…

— Бегом! Ко мне! — сказано это было таким тоном, что стало сразу понятно — перечить не стоит.

— Уже, — вздохнув, ответил невидимый собеседник и прервал соединение.

Через несколько минут Вячеслав открывал дверь своей второй квартиры, пропуская внутрь молодого паренька двадцати лет, который только недавно начал на него работать.

— Костя сильно пострадал? — сразу же спросил Каминский, едва парень переступил порог.

— Откуда Вы знаете?

— Скажем так, я достаточно хорошо изучил характер Артемьевой Ксении, — усмехнулся Слава.

Молодой человек ошарашено кивнул и ответил:

— Нос сломан.

— А с Ксюшей что?

— Ничего. Ну, может только испугалась немного, — под давлением холодного взгляда, раскололся парень.

— Ладно, — остановил поток речи Слава. — Об этом я узнаю напрямую от Костика. Кстати, где он сейчас?

— Не знаю, — пожал плечами, — наверное, домой поехал. У него же жена должна вот-вот родить.

— К чему ты мне все это говоришь? — Слава прислонился плечом к стене и сложил руки на груди. Ощущение того, что ему давят на жалость, прочно поселилось в голове. А это могло означать только одно, что между его подчиненным Константином и Артемьевой Ксенией произошло что-то, что не понравится ему — Славе. И даже если виновата Ксана, он все равно накажет Костю — это знали все, кто последнее время занимался поиском этой девушки. Уже не один десяток людей потеряли работу лишь потому, что не смогли вовремя приехать на место, где засветилась Артемьева. Найти Ксюшу стало для Славы едва ли не самой важной задачей в жизни. Он заставлял своих людей землю носом рыть, встряхнул некоторые страны зарубежья и все для того, что бы отшлепать при встрече ту, что сбежала от него, ничего не объяснив.

Может он бы и оставил свою затею, если бы в моменты близости с Ксаной не чувствовал от нее отдачи. Пусть она не любила, но влюбленность была. Стоило вспомнить те моменты, как она во сне льнула к нему, словно прося защиты, и успокаивалась только тогда, когда Слава крепко обнимал ее и тесно прижимал к себе. Ксана тогда утыкалась своим носиком ему в грудь и с легкой улыбкой на губах спала дальше. Все эти моменты Вячеслав хранил в своей памяти, как нечто очень дорогое.

Ксюша — это его самый сильный наркотик. Появилась не то что зависимость, а нечто большее, чему Слава даже не мог подобрать слов.

— Так, к чему ты мне все это сказал? — не получив ответа, снова спросил Слава.

Молодой человек потупил взгляд.

— Там… не совсем красиво получилось…

— Черт, да не мямли! — повысил голос Каминский. — Объясни внятно.

Парень вздрогнул от громкого голоса шефа и «закрылся» в себе.

Слава понял, что сейчас ничего не сможет добиться от молодого человека. Заставив себя успокоиться, он похлопал его по плечу и миролюбиво произнес:

— Завтра в офисе увидимся и поговорим.

Получив в ответ кивок, он подтолкнул парня к выходу и, закрыв дверь, пошел в комнату за телефоном.

— Слушаю, — ответил сонный голос.

— Рассчитай завтра Волкова Константина, — жестким тоном проговорил Слава. Подойдя к окну во всю стену, он посмотрел на светящийся огнями город и, положив руку на стекло прижался к нему лбом.

— А что случилось?

— Я обязан отвечать?

— Слав, не гони, объясни, что произошло, — попросил Смирнов Глеб, который уже не один год работал на Каминского и являлся его хорошим другом.

— Не забывайся Глеб, — осадил друга Слава, включая начальника.

— Простите Вячеслав Дмитриевич, — насмешливо извинился собеседник. — Займусь этим сразу, как приду на работу.

Не прощаясь, Каминский сбросил вызов.

Продолжая смотреть на город с высоты тринадцатого этажа, Слава задумался над тем, как жил последние полгода. Это были самые страшные и тяжелые шесть месяцев в его жизни, по крайней мере, ему так казалось. Неизвестность убивала, хотелось лезть на стену от осознания того, что ничего не можешь сделать, только ждать.

Спустя месяц безрезультатных поисков Слава решил немного расслабиться и зашел в одно из увеселительных заведений города Москвы. Там-то он и познакомился с Дианой, которая и по сей день согревала его постель. Девушка отдаленно чем-то напоминала ему Ксюшу: фигуристая брюнетка с острым язычком. Наверное, только поэтому Слава и обратил на нее свое внимание. Он нашел замену и довольствовался тем, что есть. Так становилось хоть немного, но легче.

Слава никогда не скрывал от Дианы, что она временно присутствует в его жизни. Он честно говорил, что как только найдет ту, которую ищет, то без угрызений совести расстанется с любовницей. Ди это устраивало… сначала, а потом девушка банально влюбилась. А как этого можно было избежать? Веселый, остроумный, красивый, состоятельный мужчина — не это ли мечта каждой женщины? Она не стала признаваться Славе в чувствах, потому что знала, что он не ответит ей взаимностью, его сердце уже давно занято другой. Диана решила ловить момент, и пока Каминский того хочет, она будет рядом с ним.

Кто-то бы сказал, что это жестоко по отношению к себе. И ладно. Но счастья заслуживает каждый, пусть и кратковременного. Будет ли Диана бороться за свое счастье? Нет! Потому что роли были распределены сразу, еще в начале отношений.

Обо всех этих тараканах Ди Слава знал, но делал вид, что не видит грустного взгляда, не слышит тихих всхлипываний по ночам, не подозревает о столь сильных чувствах. Так было удобно: нет выяснения отношений, скандалов на пустом месте, ревности. Потому что никто, никому, ничего не обещал.

Из раздумий, Каминского, вырвал звонок мобильного телефона. Достав его из кармана брюк, он нажал на кнопку приема вызова и поднес аппарат к уху.

— Говори.

— Ты сегодня домой придешь? — тихо спросила Диана, которая волновалась из-за того, что Славы еще нет в их квартире.

— Не знаю.

— Я ужин приготовила… — что бы хоть что-то сказать, проговорила Ди.

— Я не голоден, — скудные ответы Славы ранили девушку, но она старалась не хлюпать носом в трубку.

Секундное молчание и несмелый вопрос:

— У тебя все нормально?

— Более чем.

— Понятно. Ладно, я тебя жду.

— Ложись спать, — устало попросил Слава.

— Хорошо, — все же всхлипнула Ди.

Сбросив вызов, Вячеслав отключил телефон. Появилось желание побыть в тишине, но что бы эту тишину нарушало только глубокое дыхание Ксаны.

ГЛАВА 2

Проснувшись в одиночестве, Диана сдержала тяжелый вздох и, поднявшись, прошла в ванную комнату. Мысли о том, где и с кем Слава провел сегодняшнюю ночь, никак не хотели покидать голову. Слезы, невольно наворачивающиеся на глаза крупными каплями, смешивались со струями воды и утекали в канализацию.

— Туда же утечет и моя жизнь, когда в ней не станет тебя, — смотря за утекающей водой, всхлипнула Ди.

Заставив себя успокоиться, она вытерла свое стройное тело махровым полотенцем и вышла из ванной совершенно голая.

Слава стоял у шкафа, застегивая пуговицы рубашки. Он слышал, как его девушка вошла в комнату. Он был готов, что сейчас ему предстоит выяснение отношений, но как же этого не хотелось. Голова гудела после бессонной ночи, под глазами залегла тень усталости.

Диана стиснула зубы и мягкой поступью подошла к Каминскому со спины. Проведя ладошками по напряженным плечам, она зарылась пальчиками мужчине в волосы и начала массировать затылок.

— Расслабься, — тихо попросила она и поцеловала Славу между лопаток. Он мотнул головой и отстранился.

— Мне надо на работу, — сказал он, развернувшись.

Диана ожидала хоть какой-нибудь реакции в глазах любимого мужчины на ее наготу, но этого не случилось: пустые, холодные, усталые глаза — только это она смогла прочесть.

— Мне повторить? — холодно переспросил он, видя, что Диана задумалась о чем-то своем.

— Я могу помочь тебе расслабиться, — выдавила Ди с фальшивой улыбкой на губах. Глупое решение хоть сексом привязать к себе Славу пришло мгновенно. Девушка даже не успела задуматься как это унизительно.

Каминский усмехнулся и, обойдя Диану, присел в кресло.

— Ну, попробуй, — пробасил он, уже зная, что его сейчас ожидает. Телу и вправду нужна была разрядка. Постоянное напряжение изматывало.

Диана проглотила обиду и, развернувшись, направилась к сидящему мужчине. Опустившись на колени возле его ног, она провела руками по его бедрам.

Слава закрыл глаза и расслабился, готовясь получить удовольствие. Щелкнул замок пряжки ремня; вниз поползла змейка молнии.

Диана погладила возбужденную плоть через ткань нижнего белья и удовлетворенно улыбнулась, заметив маленькое мокрое пятнышко смазки. Не торопясь она приспустила боксеры Славы и ощутимо сжала ладошкой ствол члена.

Каминский зашипел и подался бедрами вверх. В голове возник образ Ксаны: вот он увозит ее из Москвы… их первый секс немного грубый, потому что наполненный страстью и нетерпением… утро и снова секс: нежность, ласки, громкие стоны, просьба не останавливаться… а потом этот побег!..

Ди лизнула розовую головку с капелькой смазки и застонала от того, как вздрогнул Слава. Ее всегда возбуждала такая реакция своего мужчины на ее действия — это был как комплимент для Дианы. Проведя языком по всей длине члена, она быстро облизала губы и втянула в рот возбужденный орган настолько глубоко, насколько смогла. Помогая себе рукой, она начала свое действо сама попутно возбуждаясь от стонов мужчины, над которым сейчас имела власть.

Слава запустил пятерню в волосы девушки и немного нажал на затылок, прося принять его глубже. То, что между ног у него была одна девушка, а в мыслях совершенно другая, его ни капли не смущало. Сжав волосы Дианы в кулаке, он показал, какая скорость ему нужна. Разрядка была уже на подходе: рваное дыхание, капельки пота на лбу, стиснутые зубы — все это говорило о том, что Слава уже собирается кончить.

Одной рукой помогала себе удовлетворять Вячеслава, второй — Диана ласкала себя между ног. Немного сильнее нажав на чувственный бугорок, она застонала, посылая вибрацию своего голоса по всему телу Каминского. С громким рыком Слава толкнулся бедрами в горячий ротик Ди, и теплые соленые струйки брызнули ей в нёбо.

Дождавшись пока девушка отстранится, Каминский поднялся. Натянув обратно нижнее белье и застегнув брюки, он молча прошел в ванную комнату и включил прохладную воду, намереваясь умыться. Гул в голове не утихал; имя другой женщины, которое в момент оргазма едва не сорвалось с языка, набатом звучало в мозгу.

Ди молчаливо спустила Славе и такое поведение. Ее собственное неудовлетворение отступило на второй план. Сейчас для девушки было главной целью отправить Каминского на работу с мыслями о себе, а не о той, что спит вместе с ними в одной кровати эти полгода их отношений.

Ди прислонилась к косяку двери и смотрела за умывающимся Славой. Ее задевало то, что он даже не смотрит на нее, но осознание, что для этого мужчины она не более чем любовница, больно кольнуло в груди.

Так и не решившись задать свой вопрос, Диана взяла халат и, плотно укутавшись в него, забралась с ногами в кресло, в котором недавно сидел ее любимый. Очень хотелось начать жалеть себя, но Ди точно знала, что от этого ничего не измениться. Бороться за него? Можно было бы попробовать, если бы не одержимость Каминского госпожой Артемьевой. Диана не считала, что она чем-то хуже или лучше Оксаны, просто, наверное, она другая: не такая яркая, не такая бойкая и языкастая.

— Всё, я поехал, — приведя себя в порядок, проговорил Слава и, взяв ключи от машины, вышел из комнаты.

Менее чем через полминуты Ди услышала, как хлопнула входная дверь. Вздрогнув всем телом, она закрыла лицо руками, приказывая себе не плакать, а еще раз подумать, как долго она сможет вынести такие отношения.

* * *

Приехав в офис, Вячеслав узнал на посту охраны, не выходил ли из здания Волков Константин. Получив стопроцентное заверение, что мужчина еще где-то здесь, Слава поднялся на этаж, где располагался его кабинет и отдал приказ секретарю:

— Волкова ко мне, на всё про всё — три минуты.

Секретарь кивнул и, подняв трубку, сразу же начал кому-то звонить.

Войдя в кабинет, Слава бросил на диван папку с выгодным договором на строительство торгового центра и подошел к окну.

Липкая грязь облепила все тело, и сколько бы раз Слава не принимал душ, он не мог отмыть себя от этого ощущения. Это все началось сравнительно недавно, а именно в тот момент, когда ему сообщили, что Ксана нашлась. В одно мгновение образ некогда сексапильной Ди померк, он вообще забыл о существовании этой девушки, потому что на сцену вышла главная героиня — Артемьева Ксения.

Полгода назад…

— Мне хорошо с тобой.

Тихим шепотом призналась Ксюша. За окном была уже глубокая ночь и девушка думала, что мужчина, лежащий рядом с ней, давно спит. Но Слава никогда не засыпал раньше Ксаны. Он всегда дожидался момента, когда ее дыхание станет глубоким и только тогда, крепко прижав к себе податливое тело, засыпал, зарываясь лицом в водопад ее волос.

— Ты хороший.

Ксюша осторожно погладила Славу по щеке, провела пальчиком по контуру его губ, по прямому носу, очертила линию скул.

— Ты не для меня, а точнее я не для тебя.

Она заметила, как Слава немного нахмурился.

— Это правда, — продолжила Ксюша, разгладив складочку между его бровей. — Рядом с тобой я забываю, кого из себя так долго растила. Я не хочу этого… пока не хочу. Ведь тогда я стану зависимой от тебя. Я не готова к этому.

Слава несвязно заворчал и повернулся на бок.

— Я бы все отдала за то, что бы ты пошел за мной на край света, но я этого не заслуживаю.

Ксюша легла и крепко обняла Славу за пояс. Поцеловав его в грудь, она уткнулась в нее лицом и замолчала.

Он долго пытался разобрать смысл сказанного, но слишком непродолжительное время Слава был знаком с Ксюшей: он не знал всех ее тайн, поэтому и не смог понять, что уже тогда Ксана с ним прощалась.

Сильная снаружи, слабая внутри — это очень точно определяло Артемьеву Ксению по жизни. Правда, узнать об этом довелось лишь избранному кругу людей.

Почему этот момент из жизни вдруг всплыл в памяти, Слава не знал, но точно мог сказать, что готов пойти ради Ксаны на край света, готов, если что встряхнуть весь рай и вернуть ее душу на землю — к себе.

От дальнейших размышлений Вячеслава отвлек стук в дверь.

— Да, — не оборачиваясь, сказал он.

— Волков, — представился вошедший и остановился посреди кабинета.

Мужчины молчали: Костя не знал, что сказать, а Слава нагнетал обстановку.

— Вызывали? — не выдержал напряжения, которое висело в воздухе, Константин.

— Расскажи мне, что случилось вчера, — спокойно попросил Каминский, продолжая рассматривать Ярославль с высоты десятого этажа.

Костя не мог подобрать культурных слов, что бы начать свой рассказ. А потом, жестко усмехнувшись и вспомнив, что он уже уволен, высказал свое мнение об особе, с которой ему посчастливилось вчера нянчиться.

— Я не пойму тебя Слав, — начал он, — как тебя вообще угораздило познакомиться с подобной сучкой? Она хуже зубной боли. За три минуты ее общества мне захотелось залезть в петлю и вздернуться. А ты как полоумный полгода положил на ее поиски. Зачем?

Слушая своего бывшего подчиненного, Слава улыбался. Он не собирался кому-то что-то объяснять. Зачем?

Обернувшись, он произнес одну фразу:

— Свободен, — после чего вернулся к изучению города за окном. Он уже все понял из вышесказанного: Ксения всегда отличалась своими язвительными комментариями, видимо, и Костя из-за нервов связанных с предстоящими родами жены не выдержал и сорвался. Слава не винил Волкова за излишнюю грубость, потому что понимал его состояние, но и спустить на тормозах подобный инцидент просто не смог.

Константин развернулся, и четко печатая шаг, покинул кабинет.

— Не изменилась, — положив ладонь на стекло проговорил Слава.

Еще недолго так постояв, он вернулся к своему рабочему столу и открыл папку, которую для него оставил частный детектив, нанятый специально, чтобы собрать всю имеющуюся информацию на стриптиз-бар «Белоснежка».

Последний лист перекочевал в стопку «прочитано», когда городом правила ночь. Потянувшись в кресле, Каминский поднялся и, взяв пиджак, поехал в увеселительное заведение, с которым «знакомился» целый день без перерыва на обед.

Без труда пройдя охрану на входе, Слава вошел в общий зал: приятное не бьющее по глазам освещение; мягкие диванчики и усиленные креплениями к полу столики; отсутствие сигаретного дыма, за счет хорошей вентиляции и, конечно же, главная достопримечательность — сцена с пилоном посередине. Обстановка соответствующая: не кричащая — просто, но со вкусом.

У шеста уже извивалась какая-то танцовщица. Не особо заостряя на ней внимание, Слава прошел за столик в плохо освещенном углу. Заказав себе виски и чашку кофе, он обратил свой взор на девушку у барной стойки. Она сидела, понурив свою темноволосую голову и, что-то рассматривала в бокале перед собой.

Перед глазами все резко поплыло, потому что Каминскому не требовалось много времени, что бы узнать ту, что так долго искал.

Оксана тяжело вздохнула и, отодвинув от себя бокал с «Бакарди», поднялась. На сегодня у нее в плане стояла только одна задача: ненавязчиво уговорить Ярослава не задерживаться на работе. Она точно знала, что дел у Яра не особо много: пара звонков и одна встреча.

Слава смотрел, как «его» девушка проходит в служебные помещения, но не мог двинуться с места.

— Рано, еще слишком рано, — отговаривал он себя от встречи с Ксаной. — Сначала мне нужно поговорить с Султановым, а уж потом можно будет встретиться с Ксюшей.

Прошло не менее часа, как Ксана буквально выбежала в зал и, расталкивая на своем пути людей, прошла на выход.

Слава поднялся и, одернув пиджак, подошел к охране бара.

— Передай своему… начальству, — нашелся он и протянул свою визитку.

Мужчина взял маленький прямоугольник в руки и, кивнув, неспешно прошел внутрь темного коридора. Возвращался он уже более быстрым шагом.

— Проходите, — буркнул он и посторонился, пропуская Каминского.

Не удивившись тому, что его встречают прямо в коридоре, Слава усмехнулся.

Ярослав схватил его за лацканы пиджака и, прижав к стене, прошипел:

— Тебе какого черта здесь надо?

— Руки убери, — пока спокойно попросил Вячеслав. — У меня к тебе разговор.

Яр еще несколько секунд удерживал мужчину у стены, всматриваясь в его лицо, а потом отступил.

— Проходи, — недовольно бросил он и открыл дверь своего кабинета.

Вячеслав не хотел тратить свое, и чужое время, поэтому сразу перешел к главному:

— Зачем ты решил связаться с наркотой?

Яр если и удивился, то вида постарался не подавать.

— Откуда такая осведомленность?

— Да так, — небрежно махнул рукой Слава и присел на диван, предварительно протерев его своим платком.

— Тебе чего надо? Как ты меня нашел?

— Ну, нашел я не тебя, а Артемьеву. От тебя лично мне ничего не нужно, а вот проблемы, которые в скором времени ты поимеешь, никак не должны коснуться Ксаны.

Ярослав взлохматил свои волосы на затылке и по-доброму усмехнулся. Он бы никогда не позволил случиться чему-то, что может навредить его девочке. Яр лучше умрет сам, нежели с головы Ксюши упадет хоть один волосок.

— Это лажа, — признался Султанов. — Я не имею дело с наркотиками. Мне сейчас выгодно, что об этом знают некоторые люди. Но перед законом я девственно чист.

— Это радует.

У Славы камень с души упал. Мужчина немного расслабился, ожидая очередного вопроса.

— Так как ты нашел Ксюшку?

— Случайно, — не стал рассказывать правду Каминский.

— А ты так же случайно не собираешься рассказать обо всем ее брату?

— Нет, — фыркнул Слава. — Своими силами справлюсь, — без перехода он спросил: — Вы вместе живете?

Яр прищурился и кивнул.

— Есть такое дело.

— Вы…

Яр вздернул брови, наблюдая за сменой эмоций на лице Славы: злость, гнев, ярость — по нарастающей. Сжалившись над влюбленным — это он уже успел понять, Яр произнес:

— Не неси чушь, я лучше себя рукой удовлетворю, чем притронусь к Ксении.

Каминский шумно выдохнул и, зажмурив глаза, облокотился на спинку дивана. Счастливая улыбка озарила его лицо. Он не скрывал того, что рад тому факту, что Ксана и Ярослав просто… сожители, а не любовники. Слишком долго его это мучило, так что теперь можно не прятать эмоции и просто порадоваться.

Яр немного удивился, когда Слава поднялся и протянул руку.

— Спасибо, что ты был рядом с ней, — поблагодарил Каминский. — Но если такое еще раз повторится, я тебя урою.

Сказав это с легкой улыбкой на лице, Слава обошел остолбеневшего мужчину и покинул кабинет, бросив на пороге:

— Я еще зайду.

Султанов прокрутил в голове весь разговор и громко расхохотался.

— Отелло, блин, — сквозь смех прокаркал он.

Выглянув за дверь, он схватил за запястье мимо пробегающую танцовщицу и втянул ее к себе в кабинет. Ему повезло — это была вчерашняя девушка, которую выгнала Ксюша.

— Продолжим, — интимно сказал Ярослав дрожащей от возбуждения красотке и впился в ее губы жадным поцелуем. Она была не против и, протяжно застонав, начала быстро расстёгивать пряжку ремня своего работодателя.

Проведя руками по телу девушки, Яр подхватил ее под попку, и как только она обвила его пояс ногами, резко вошел в нее на всю длину.

— Кайф, — прорычал он, начиная двигаться внутри танцовщицы.

* * *

Ксана хорошо подготовилась к приходу Ярослава домой: приняла ванну с эфирными маслами, нанесла на тело увлажняющее молочко, сделала макияж, подобрала и облачилась в мега сексуальное нижнее белье, завершал же наряд прозрачный пеньюар.

Яр пришел так, как и обещал — ближе к трем часам ночи. Пройдя в квартиру, он сразу же уловил запах восковых свечей. Резко остановившись на пороге, он сжал кулаки и негромко чертыхнулся. Появилось желание развернуться и уйти. Он уже догадался, для чего Ксюше потребовалось, чтобы он не задерживался в баре. Подавив в себе собственную слабость, он разулся и прошел в свою комнату. Как он и думал, Ксения лежала на его кровати. Призывно поманив пальчиком, она легла на спину и, выгнувшись немного, потянулась.

Яр стянул с себя черную водолазку и, откинув ее в сторону, оставаясь в одних штанах, подошел к постели.

Одно резкое движение и Ксана лежит на животе вжимаемая в матрас мощным телом Султанова; он удерживает ее руки над головой; двинуться не представляется возможным.

— Какого черта ты забыла у меня в комнате? — спокойно спросил Ярослав.

— Это сюрприз.

— Ксюнь, мы с тобой уже об этом говорили, сколько я могу повторять тебе одно и то же, — его на самом деле уже утомило пытаться донести до Ксаны истину.

Яр потерся носом о затылок Ксаны и с удовольствием втянул запах ее кожи.

— Ты меня не хочешь? — вздернув брови, насмешливо спросила Ксюша и зашевелилась под Яром, еще сильнее распаляя страсть мужчины. Она прекрасно отдавала отчет своим действиям.

— Будет глупо, если я начну это отрицать, — сказал Яр и, двинув бедрами, вжал свою пульсирующую от желания плоть в попку Ксаны.

Ксюша закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия. В мыслях она не раз представляла себе подобный момент, но Ксана даже и подумать не могла, что все будет настолько остро.

— Тогда что тебя останавливает? — надтреснутым голосом поинтересовалась она, млея от ласки Ярослава: он языком рисовал круги на шее Ксюши, прикусывал кожу и сразу же увлажнял это место поцелуем.

— Ты, — выдохнул Султанов, вновь возвращаясь к своему занятию.

— Но я сама к тебе пришла… снова.

— Да как ты не поймешь, что перепехнувшись, мы навсегда разрушим то, что между нами сейчас, — Яр начал раздражаться. Это стало понятно не только по тону голоса, но и по его ласке: укусы сильнее, поцелуи жарче.

— А что между нами? — практически одними губами вымолвила Ксения, заранее зная, что сейчас услышит. Все эти разговоры казались пыткой, но Артемьева, раз за разом возвращалась к своему вопросу, наивно полагая, что когда-нибудь сможет услышать совсем не то, что Яр твердит как мантру последние пять месяцев.

— Крепкая дружба, — не разочаровал Ксюшу, и провел рукой по таким соблазнительным изгибам тела своей подруги.

— Ты так же возбуждался, общаясь с моим братом? — неудачно пошутила Ксана и зашипела, почувствовав, как рука Яра сильно сжимается на ее талии.

— Дура, — пророкотал он и немного приподнялся. Запястья Ксаны уже ныли от сильного захвата, но она не жаловалась, потому что знала — одно ее слово и Ярослав отпустит. А сейчас было что-то типа своеобразной прелюдии перед сексом.

— Я тебя люблю, — повторила Ксюша слова, которые уже не раз говорила Яру.

— Не любишь.

Ярослав провел ладонью вдоль линии позвоночника Ксюши.

— А ты меня?

— Люблю, — пауза, — как друга, сестру, родного человека, но не как женщину, с которой хочется провести всю оставшуюся жизнь.

— Гнида, — прошипела Ксана и дернулась под Яром. Он удержал ее в исходном положении и тихо рассмеявшись, скользнул рукой под тело девушки.

— Я всегда говорил тебе об этом.

В голове билась мысль, что дальше заходить бы не стоило, но Яру очень нравилось то, чем он сейчас занимался. Он до звона в ушах хотел уступить Ксюше и дать ей то, о чем она так просит.

— Ну, знаешь ли, — зашипела Ксана, — когда мне в ж*пу тыкается прямое доказательство твоего возбуждения, как то трудно поверить в то, что я тебе дорога только как сестра.

— Ксюш, ты красивая, и только у последнего импотента планеты не встанет на тебя, — прошептал Яр и прикусил мочку уха девушки.

— Яр, пожалуйста, — застонала Ксана.

— Нет, — отрезал Ярослав и проложил влажную дорожку из поцелуев от ушка к плечу. Он и сам поразился, насколько твердо прозвучал его ответ.

Ксана задрожала под мужчиной, который сводил ее с ума; низ живота скручивало от неудовлетворенного желания. Прогнувшись под Яром, Ксана усилила напор на пах мужчины и, услышав его утробное рычание, застонала.

Ярослав сильно прикусил Ксюшу за плечо, останавливая от необдуманных действий. Собственная выдержка была на исходе; тело уже не слушалось хозяина, а имитировало движения, производимые в сексе; голова гудела, перед глазами плыло; жар испепелял изнутри.

Уже не сдерживая себя, Ксюша стонала в голос. Яр ни одной частью тела не прикоснулся к сосредоточию ее женственности, но Ксане хватило и того, что он делал. Громко вскрикнув, она сжала ладошками простынь у себя под руками и тяжело дыша, уронила голову на кровать.

Только крик Ксении заставил Султанова осознать, что он творит. Уткнувшись лбом в висок девушки, он позволил себе несколько мгновений насладиться запретной близостью, а затем резко поднялся.

— Ты сейчас куда? — безучастно спросила Ксения не меня позы тела.

— Ты точно хочешь это знать?

Ярослав подошел к шкафу и, не сдерживая ярости, открыл створку. Схватив первую попавшуюся под руку кофту, он одел ее на себя и заправил в штаны, морщась от боли.

— Наверное, нет.

— Тогда и не спрашивай, — повысил голос Султанов.

Ксения повернула голову к окну и, не смотря на мельтешение Яра, тихо проговорила:

— Я все равно добьюсь своего.

Ярослав промолчал. Он прекрасно понимал, что Артемьева не отступит. Это дело времени, когда он сдастся и трахнет эту несносную девчонку, тем самым положив конец тому, что сейчас их связывает.

Яр не стал задерживаться в квартире: быстрым шагом он вышел из комнаты, и очень скоро хлопнула входная дверь.

Медленно поднявшись, Ксана передернула плечиками. У нее сложилось ощущение, что с уходом Ярика, температура помещения потеряла несколько градусов. Обхватив себя руками, Ксюша на подгибающихся ногах прошла в свою комнату и накинула на себя теплый мягкий халат.

Прошло сорок минут с того времени, как Яр оставил ее одну. Все это время Ксюша крутила в руках телефон, уговаривая себя не звонить Султанову.

Гудок, второй и заветное…

— Слушаю.

— Ты где?

— Скоро буду. — Ответ спокойный, это подсказало Ксане, что Яр уже остыл.

— Ты не злишься?

— Уже нет, — вздохнул он. Его дыхание нельзя было назвать ровным.

Ксения закусила губу.

— Она хоть красивая?

— Кто?

— Та, что стонет под тобой?

Яр сильно стиснул зубы, желваки забегали по его скулам. Резко, грубо войдя в девушку, которая лежала на его рабочем столе, он выбил из нее полустон полувсхлип, давая Ксении ответ на ее вопрос.

— Яр, — начала было Ксана, но затихла, услышав грубые слова.

— Ты раздражаешь меня, когда начинаешь накручивать сопли на кулак.

— Что? — тихо вымолвила Ксюша, воинственно сжав кулачки.

— То, — огрызнулся в ответ Султанов и прервал соединение.

В нем сейчас не было ни капли нежности. Его не особо волновало, что он причиняет боль девушке, которая имела неосторожность сама напроситься на секс. Яру хотелось забыть те ощущения, что он получал, вжимая Ксюшу в постель. Образ этой чертовки отказывался покидать его голову, что и раздражало Султанова. Он запрещал себе даже думать о том, чтобы начать с Ксю какие-либо серьезные отношения. Слишком хорошо он знал себя. Яр никогда бы не простил себе предательства Ксаны. Слишком уж он непостоянен в своих желаниях по отношению к женскому полу.

— Мне больно.

— Терпи, — рыкнул на всхлипывающую девушку Яр. — Ты сама пришла, я тебя не звал, так что теперь не жалуйся.

Ксана швырнула телефон в стену и, вскочив на ноги, обвела свою спальню взглядом. Все то, что можно было разбить — она разбила, сломать — сломала. Выдохлась Ксюша только в коридоре, когда резала ножницами пятую по счету рубашку Яра.

Осмотрев беспорядок, который учинила собственными руками, Ксана поднялась и, перешагивая через осколки стекла, пробралась к себе в комнату. Порывшись в недрах шкафа, она выудила на свет Божий джинсы и футболку.

— Прогуляюсь, проветрюсь, остыну, — тихо говорила она одеваясь. Прихватив короткую курточку, Ксана вышла из разгромленной квартиры, не потрудившись даже запереть за собой дверь.

Домой Ксана вернулась, когда за окном забрезжил рассвет.

Проходя мимо комнаты Яра, она бросила взгляд на смятые простыни и не смогла удержаться от соблазна еще раз понежиться в его постели. Как только голова Ксюши коснулась подушки, девушку сморил сон, она не стала сопротивляться накатывающей дреме и, закрыв глаза, расслабилась.

Первые лучики солнца заглянули в окно. Они пощекотали лицо спящей девушки, но она что-то невнятно пробубнив, накрылась одеялом с головой и повернулась на другой бок.

— Это уже входит в привычку, — усмехнулся Яр. Он уже более десяти минут рассматривал спящую Ксану. Злость на очередную выходку уже прошла. Султанов никогда не умел долго злиться на Ксюшу — этой девушке всё и всегда спускалось «на тормозах» с его стороны. Она об этом знала и частенько пользовалась своим положением.

Устало вздохнув, Яр оттолкнулся от двери, на которую облокачивался и подошел к кровати.

— И опять одета, — укоризненно покачав головой, Яр принялся осторожно стягивать с Ксюши одежду. Как только с этим было покончено, он разделся сам и уже практически улегся рядом, но заметил, как нахмурилась девушка. Негромко чертыхнувшись, Яр поднялся. — Вот же сука, — прошипел он, уловив сладкий запах духов девушки, с которой он развлекался. Почесав затылок, он все же пошел принимать душ, чтобы в очередной раз угодить Ксане.

Засыпал же Яр, тесно прижав Ксюшу к себе.

ГЛАВА 3

Как и ожидала, проснулась Ксана одна. Сладко потянувшись, она села на кровати и посмотрела на свои сложенные вещи в кресле.

— Я вчера не раздевалась, — все еще сонно пробубнила она и на всякий случай заглянула под одеяло. — Спасибо и на этом, — поблагодарила она Яра, поняв кто, помог ей избавиться от одежды. Закутавшись в одеяло, Ксюша ступила босыми ногами на холодный пол и, встав на носочки, вышла из комнаты.

В квартире стояла тишина. Яр сквозь сон услышал, как щелкнул замок его двери. Зная, что Ксюша придет сейчас его будить, он начал настраивать себя на благодушное расположение духа. Это оказалось тяжелой задачей, потому что организм требовал отдыха, а не активных действий.

Возрадовавшись тому, что успел улизнуть в другую комнату прежде, чем Ксения проснулась, Ярослав отбросил плед в сторону и, потерев лицо, сел спустив ноги на пол. Как раз в это время дверь открылась и в комнату зашла Ксана.

— Как спалось? — спокойно спросила она и, сбросив одеяло, подошла к шкафу. Яр никак не отреагировал на полуголую подругу. Он тяжело вздохнул и хриплым со сна голосом ответил:

— Отлично.

— Во сколько ты пришел? — Ксюша выудила из недр шкафа легкий халатик и, накинув его на плечики, даже не потрудилась завязать поясок. Повернувшись к Яру, она посмотрела на него, ожидая ответа.

— Не помню.

Уперев руку в бок, она скептически хмыкнула и собралась сказать что-нибудь язвительное, но передумала. Ей не хотелось с самого утра заводить Султанова. Хватило и вчерашнего вечера, так что Ксана дала Яру передышку. Завязав поясок, она небрежно бросила:

— Идем завтракать.

— Уже обедать, — глянув на часы, поправил подругу Ярослав и поднялся.

Надев штаны, но оставаясь с голым торсом, он прошел в ванну и, заперев дверь, облокотился на раковину. Поймав себя на мысли, что с каждым разом ему все труднее сохранять видимое равнодушие при взгляде на Ксению, Яр негромко выругался. Включив холодную воду, он пару раз брызнул себе в лицо — это помогло ему проснуться окончательно.

Прокручивая в голове планы на сегодняшний день, Ярослав принял душ. Выйдя из ванной комнаты, он сразу же попросил Ксану об одном одолжении:

— Посиди сегодня дома.

— Не поняла? — Ксюша прекратила возиться у плиты и обернулась. Ярослав сидел за столом и смотрел на свои руки. То, что его что-то тяготит, было видно сразу и это сильно взволновало Ксюшу.

— Не приходи в «Белоснежку», — Яр откинулся на спинку стула и строгим взглядом просверлил опешившую от подобной просьбы подругу. Ксения не станет его слушать — он это знал, но все же решил попытаться договориться.

— Почему?

— Потому что так надо, — раздраженно ответил Яр. Желания что-то объяснять не было. Хотелось, чтобы Ксюша хоть раз поступила так, как ее об этом попросили.

— Яр, что ты мутишь опять? — настороженно поинтересовалась Артемьева, напрягшись всем телом. Сердце на секунду замерло, а в голове начали скакать мысли — одна хуже другой.

— Ничего, — сквозь зубы ответил Яр.

— Тебе было мало проблем в Москве? Ты хочешь их еще и здесь заиметь? Знаешь Яр, я не для того тебя увозила, чтобы ты снова влез в какое-нибудь дер*мо.

— Заткнись, — не меняя тона, попросил Султанов, у которого началась мигрень от этого разговора.

Ксюша сжала в руке ложку, которой размешивала сахар и попыталась успокоиться. Не получилось.

— Баб своих затыкай, а меня не смей, — крикнула она и запустила в Султанова столовым прибором.

Яр не успел увернуться, и тяжелая металлическая чайная ложка угодила ему четко между глаз. Взревев дурным голосом, он подорвался с места и в два шага преодолел расстояние, разделявшее его от цели, которую хотелось придушить.

— Сука, — прорычал он Ксане в лицо.

— Никогда не скрывала этого, — фыркнула она, упираясь ладошками Яру в грудь. Он схватил ее за волосы и потянул назад, заставляя запрокинуть голову. Его тяжелое горячие дыхание опаляло нежную кожу шеи. Это все могло показаться грубым, если бы не было столь возбуждающим.

— Как же ты меня достала, — выдохнул он и провел языком по скуле девушки.

— О да, я ощущаю это «достала» животом, — нервно хихикнула Ксюша. Ноги подгибались от переизбытка чувств, а низ живота налился тяжестью.

— Блин, Ксень, ты одержимая, — простонал Яр, уткнувшись лбом девушке в плечо.

— Нет. Я просто тебя люблю.

— Это не любовь, — в очередной раз высказал свое мнение Ярослав. — Это твоя прихоть. Не стану спорить, может раньше ты и питала ко мне светлые чувства, но сейчас твое поведение больше похоже на преследование хищником его жертвы.

Ксана тряхнула головой и, сбросив с волос захват Ярослава, насмешливо спросила:

— Ты считаешь себя жертвой?

— Рядом с тобой — да! — Ярослав и не думал отрицать этого. Порой он боялся того, насколько сильно Ксюша пытается затащить его в постель. Яра бесило, что она не считается с его желаниями, с разумными доводами о том, что после секса такое понятие как друзья — перестанет существовать между ними.

Оттолкнув от себя Султанова, Ксюша повернулась к нему спиной. Сжав руки в кулаки, она посчитала про себя до десяти и, успокоившись, взяла две кружки с кофе. Обойдя продолжавшего стоять на месте Ярослава, она поставила их на стол и присела на стул подальше от того места, где расположился источник ее раздражения.

В полном молчании они выпили свои напитки и так же, не говоря друг другу ни слова, разошлись по комнатам.

Выискивая не пострадавшую от рук Ксаны рубашку или футболку, Яр перерывал полки шкафа. Все, что попадалось ему под руку, его не устраивало. Тихо чертыхаясь, он натянул на себя черную водолазку и пошел устраивать разбор полетов подруге.

Остановившись у двери, он решил поменять стратегию. Постучавшись и дождавшись разрешения войти, он прошел в комнату и остановился у порога.

— Будь так добра, наведи сегодня порядок в доме и съезди в торговый центр, прикупи мне десяток рубашек.

Ксюша сидела за туалетным столиком и пыталась расчесать гриву своих волос. Едко усмехнувшись, она кивнула. Отложив расческу в сторону, она развернулась к Яру и оперлась локтями на стол, выставляя на обозрение Султанова свою грудь, затянутую в белый кружевной лифчик.

Внешне спокойный Ярослав сгорал изнутри. Перед глазами всплыли картинки последнего вечера, когда Ксюша пыталась его соблазнить. Обрадовавшись, что на нем джинсы, а не брюки он позволил себе несколько десятков секунд полюбоваться полной грудью, после чего вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Последнее далось ему с трудом, потому что хотелось шибануть деревянным полотном так, чтоб аж, даже штукатурка посыпалась с потолка. Не желая больше задерживаться в квартире, Ярослав уехал в бар.

Ксюша оценила фронт работы и тяжело вздохнув, принялась за наведение чистоты. Собрав мужские сорочки уже не пригодные для носки в мусорный пакет, она выставила его в коридор и пошла в душ.

Наплевав на все просьбы Ярослава, Ксюша намеривалась заехать в бар сразу после шопинга. Облачившись в чулки и короткое вязаное платье, она взяла клатч, захватила мусор и вышла из дома.

Погода сегодня радовала солнцем и безоблачным небом. Увидев в этом добрый знак, Ксения расставила руки в стороны и полной грудью втянула в себя прохладный воздух.

Заказанное такси подъехало через десять минут. Забравшись на заднее сидение автомобиля и, продиктовав адрес, Ксана достала телефон и набрала номер Ярослава. Он ответил через три долгих гудка:

— Что еще?

— Занят?

— Да, — гаркнул Яр и сбросил вызов.

Ксюша задохнулась от такой наглости и снова нажала на кнопку вызова. Но в этот раз механический голос сказал, что аппарат абонента выключен. Проскрежетав зубами, Ксана убрала мобильник в карман пальто и, отвернувшись в сторону окна начала сыпать на голову Яра проклятия.

— Приехали, — голос водителя отвлек ее от мысленного расчленения Султанова. Расплатившись, она вылезла из салона и, поправив слегка задравшееся платье, пошла к входу в торговый центр города Ярославль.

Торгово-развлекательный центр «Интер» — бизнес центр класса А. Магазины одежды, обуви, рестораны, многозальный кинотеатр, отделения банков, а также просторный атриум украшенный живыми цветами — все это сделано для посетителей центра. Так же есть возможность аренды офисных помещений.

Прогулявшись по магазинам, Ксюша поднялась на третий этаж центра и зашла в первое попавшееся на пути кафе. Заказав себе жасминовый чай и пирожное, она взяла со стола рекламную брошюрку и от нечего делать начала ее изучать.

— Не знакомлюсь, — довольно грубо бросила Ксана, заметив боковым зрением, как к ее столику подошел мужчина.

— В курсе, — спокойно отозвался он, а Ксюша едва заметно вздрогнула, узнав голос. Медленно подняв глаза, она встретилась с холодным взглядом Каминского Вячеслава.

Они несколько минут смотрели друг на друга. Слава искал изменения в Ксении, она же задавалась вопросом, как ее нашли.

Расслабленная поза мужчины наводила на мысли, что он не испытывает ни радости, ни разочарования от встречи, но вот глаза выдавали его с головой: леденящая душу буря неистовствовала внутри показывая истинное лицо Каминского.

Ксюша откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, проговорила:

— Я думала, что ты появишься быстрее, — высказала свои мысли Ксюша.

— Прости дорогая, так получилось.

— Ты в городе по делам? — продолжила она свой своеобразный допрос.

— Можно сказать и так, — Слава не стал говорить, что в последние полгода его делом стали поиски Ксении. Эту информацию он решил оставить при себе.

— Я из тебя все клещами тянуть буду? — Ксану начало бесить то, как Слава отделывался от нее общими фразами.

— Расслабься и не ищи подвоха в моем появлении, — хмыкнул Каминский и, поставив локти на подлокотники, сцепил руки в замок на уровне груди.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я случайно тебя здесь увидел и решил подойти поздороваться. Ты же готова сейчас обвинить меня едва ли не в преследовании. Разве я когда-нибудь давал тебе повод думать обо мне в таком ключе?

Ксюша сдержала рвущийся наружу смех. Эта встреча казалась какой-то комедией: один актер пытается убедить, что он не искал встречи, а второй делает вид, что верит.

Ксана замотала головой.

— В таком случае — прости, я сделала неправильные выводы.

Они снова начали молча изучать друг друга. Найти тему для разговора казалось непосильной задачей, но Слава взял решение этой проблемы на себя. Он собирался сделать все, что от него потребуется лишь бы Ксюша снова стала той девушкой, которую он запомнил. А не этой особой женского пола, которая в любом его жесте и слове ищет подвох.

Слово за слово и Славе удалось добиться того, чтобы Ксана расслабилась. Она рассказала, как жила эти полгода. Чем занималась, как помогала Султанову открыть «Белоснежку». Пусть рассказ и был поверхностным, но Каминскому хватило, потому что все это он уже и так знал.

— Ну, а ты как? — задала Ксана свой вопрос, стараясь уйти от разговоров о себе.

— Работа, работа и еще раз работа, — сдержанно улыбнувшись, ответил Слава.

Спросить что-либо еще Ксения не успела, потому что у Каминского зазвонил телефон. Он запустил ладонь во внутренний карман пиджака и, посмотрев на дисплей, ответил на звонок.

— Да Ди, я тебя слушаю.

Во время всего своего общения по мобильному, Слава не спускал взгляда с Оксаны. Она ковырялась ложечкой в пирожном, но внимательно прислушивалась к разговору.

— Хорошо. Я приеду в восемь, так что будь готова, пожалуйста. Пока.

Убрав телефон обратно в карман, Слава дождался пока Ксюша посмотрит на него, и сказал:

— Я бы рад с тобой еще пообщаться, но мне уже нужно уходить. Дела, — коротко пояснил он и поднялся. — Номер моего телефона ты знаешь, так что — звони.

Ксана с деланно безразличным видом кивнула и, отложив чайную ложечку, взяла свой мобильник. Сделав прозвон на номер Каминского, она мило улыбнулась.

— Теперь и у тебя есть мой номер, так что, можешь и сам позвонить.

Слава потер подбородок и глубоко вздохнув, ответил:

— Будет время — наберу.

— Ну, набери, — усмехнулась Артемьева, облокачиваясь на спинку кресла. Такое поведение Каминского немного бесило. Ведь Ксения думала, что Слава от нее до сих пор без ума. И это равнодушие с его стороны неприятно укололо.

— Увидимся, — попрощался он и пошел на выход под тяжелым взглядом Ксюши. Стоило его фигуре скрыться из виду, Ксана в раздражении смахнула чашку со стола. Фарфор упал на пол и разлетелся в стороны крупными осколками.

— Какого хрена! — негодовала она. Ксюша никогда и ни от кого не скрывала, что она эгоист по жизни. Сбегая от Славы, она думала, что тот ее еще не скоро забудет. Но звонок некой Ди, четко дал понять, что Каминский не ушел в монахи, а вел вполне нормальную половую жизнь, в то время как она — Ксана, едва ли не на стену лезет от неудовлетворенности.

Слава вышел из торгового центра весь довольный собой. Он смог зацепить Ксению своей холодностью. А это обещало ему встречу в ближайшее время.

Каминский выбрал ту же тактику, что и Ксюша по отношению к Ярославу. Вячеслав просто будет рядом… пока. Даст время снова привыкнуть к нему, а уже потом обозначит свою позицию.

* * *

Сидя за столом в своем кабинете Ярослав ждал звонка, который, по сути, должен был решить его дальнейшую жизнь. От исхода дела зависело — останутся ли они с Оксаной друзьями или же между ними встанет секс. Прокручивая в голове последние несколько дней, Яр понял, что надолго его не хватит и не сегодня-завтра, но он сдастся на милость победителя, то есть даст Ксюше то, что она просит.

Кто бы знал, как сильно ему не хотелось переступать эту черту. Но у всего есть предел. И его нервы, выдержка и самообладание — не безграничны.

Звонок телефона отвлек от раздумий. Не теряя времени, Султанов поднял трубку.

— Да.

— Все сорвалось. Никто не приехал. Работаем дальше, по той же схеме, — быстро и четко проговорил собеседник и сбросил вызов.

Ярослав потер переносицу и, положив трубку, зло чертыхнулся. Сделка сорвана, следовательно, он не может выйти из игры.

— Черт, и за что мне все это? — взлохматив волосы, сквозь зубы проговорил Ярослав и, откинувшись в кресле, устало потер лицо.

Услышав за дверью голос Ксюши, он напрягся всем телом и подался вперед. Этот приход не сулил ничего хорошего, ибо Ксана могла увидеть то, что для нее не предназначалось. Худшие опасения Яра подтвердились, стоило девушке маленьким торнадо влететь в его кабинет.

— Ты совсем охренел? Ты какого черта творишь? Твои шлюхи в открытую толкают дурь посетителям, а ты это не пресекаешь. Тебе было мало проблем в Москве?

Медленно поднявшись, Яр оперся на стол и, глядя на Ксану исподлобья, пророкотал:

— Я тебя, о чем просил сегодня?

— Да мне плевать, — отмахнулась Ксана и, бросив пакеты с одеждой на диван, встала по другую сторону стола. Она в точности скопировала позу Султанова и поинтересовалась:

— Что происходит?

— Тебе совершенно необязательно это знать, — ответил Яр, всеми силами стараясь не сорваться на крик. Его душил гнев. Ярость, клокочущая внутри, искала выход, но вымещать весь свой негатив на Ксюше, Ярославу не хотелось.

— Ты так думаешь? — вздернув бровки, усмехнулась Артемьева и, перегнувшись через стол, совсем близко приблизилась к лицу Ярослава. Она ощущала его горячее дыхание и сходила с ума от желания поцеловать столь вожделенного ею мужчину. Сжав край столешницы, она заставила себя прекратить думать о сексе и сосредоточиться на делах насущных.

— Уверен.

— Яр, во что ты опять влез? — склонив голову набок, спросила Ксана, изучая лицо Яра.

Мужчина немного помолчал, а потом глубоко вздохнул и насмешливо спросил:

— Как, по-твоему, я смог подняться за полгода?

— То есть…

— Да, Ксюша, да! Мне помогли. Пропихнули так сказать, но попросили об услуге, — все же повысил голос Яр. Отойдя к окну, он оперся на подоконник. Рассматривая хорошо освещенную парковку возле бара, он ждал пока подруга осмыслит услышанное.

— Я требую, чтобы ты сейчас же мне все рассказал, — через минуту выдала Ксана не терпящим возражений тоном. Вот только она не учла одного, что на Яра это не действует. За все годы общения с этой девушкой у него выработался иммунитет. Ярослав усмехнулся и присел обратно в кресло. Сложив руки на груди, он покачал головой:

— Нет, Ксень, прости.

— Тогда я сама все выясню, — бросила Артемьева и собралась уйти, но…

— Ты добьешься только одного, — проговорил Ярослав, и когда Ксана остановилась, продолжил: — найдешь проблем на свою задницу. И поверь, в этот раз я не смогу тебя отмазать.

Ксюша нахмурилась и, развернувшись к Яру лицом, поинтересовалась:

— А когда это ты меня уже отмазывал? — передразнила она Султанова. Тема наркотиков была как-то быстро забыта.

Султанов понял, что сболтнул лишнего. Ругнувшись себе под нос, он постарался уйти от скользкой темы:

— Я тебе потом как-нибудь расскажу.

Вспоминать историю своего проигрыша Ярославу не хотелось. Так же он не желал посвящать Ксюшу в тайну, по чьей вине проигрался.

— Нет, милый, я хочу услышать эту историю сейчас, — стояла она на своем. Уперев руку в бок, она сверлила Султанова взглядом.

— Извини, но сейчас меня ждет наиболее увлекательное занятие, чем чесание с тобой языками.

Ярослав поднялся, и демонстративно сняв пиджак, повесил его на спинку кресла. Его руки опустились на пряжку ремня.

— Ты так и будешь тут стоять?

— А если и так? — Ксане стало интересно, как Ярослав выкрутится из этой ситуации.

«Он не сделает этого. Ведь не сделает?».

— Не думаю, что зрелище, когда я буду иметь одну из танцовщиц тебе понравится.

— Чем тебя привлекают эти куски буженины, и не устраиваю я?

— Мне плевать на то, что они чувствуют, — серьезно ответил Ярослав.

Ксюша еще немного постояла, а затем молча развернулась и, подхватив пакеты, покинула кабинет. Что больше всего удивило Султанова, так это то, что дверь не слетела с петель, как это обычно бывало. Поняв, что в этот раз он действительно очень сильно задел чувства подруги, Яр опустился в кресло и уткнулся лбом в сложенные на столе руки.

Ксюша вышла из бара и, поймав такси, поехала в парк на окраине города.

Ей было о чем подумать. Возвращаться в пустую, холодную квартиру не хотелось. Друзей в этом городе она не завела, а Султанов сейчас… занят более важными делами.

Расплатившись, она вылезла из машины и, запахнув пальто, не спеша пошла по тускло освещенной аллее. Странное дело, но на душе было совершенно спокойно. Она не ревновала Яра к той, что сейчас стонет под ним; не боялась за то, что в такое время одна гуляет в безлюдном месте; и даже увиденное в «Белоснежке» отступило на второй план.

У Ксюши появилось ощущение, что она кончилась, иссякла, сдулась. То есть, нет чувств и эмоций — полное безразличие. Есть только этот прохладный вечер, парк, дорога под ногами и… все. Больше ничего нет.

И даже желание пожалеть себя не нашло отклика внутри. Оставаясь все так же безучастной к самой себе и всему окружающему, Ксюша присела на скамейку, умостив рядом с собой раздражающие пакеты с обновками.

На город медленно опускалась ночь, вот только Ксана не замечала этого. Пустым взглядом, смотря перед собой, она задумалась над одним вопросом, над которым и проломала голову последние два часа.

«Может ли человек не иметь ни одной мысли в голове? Не может», — сама себе ответила Ксюша и продолжила размышления. Именно это, на данный момент ее волновало больше всего.

Тело начало колотить мелкой дрожью. Поежившись, Ксюша обняла себя руками и шмыгнула носом.

— Заболеть мне еще не хватало, — пробубнила она и подивилась, как громко прозвучал ее голос. Просидев все это время в полной тишине, она уже успела отвыкнуть от посторонних звуков. Нервно усмехнувшись, Ксюша достала телефон и, найдя номер Славы, не думая нажала на кнопку вызова.

* * *

Закончив на сегодня все свои дела, Слава посмотрел на часы и поехал на квартиру, где проживал с Дианой.

Припарковав машину возле дома, он набрал номер Ди и предупредил о том, что уже приехал. Ровно в восемь из подъезда многоэтажного дома вышла Диана. Расстегнутое бежевое пальто открывало вид на довольно смелый наряд девушки: короткое черное платье с глубоким декольте. Красиво, смело, в стиле Ди.

Выйдя из машины, Слава открыл для девушки пассажирскую дверь и вернулся за руль.

— Куда поедем? — спросила Ди, поправляя подол платья.

— Я забронировал столик в одном ресторане. Он недалеко.

Включив радио громче, Слава вырулил на дорогу. На сегодня у него было запланировано решение еще одной задачи, после которой можно спокойно выдохнуть.

— Как прошел день?

Совершенно обычный вопрос, но почему-то он вызвал непонятное раздражение у Славы. Подавив вспышку гнева, он ответил:

— Как обычно.

— Ты немногословен, — усмехнулась Диана и, достав из сумочки маленькое зеркальце, проверила идеально нанесенный макияж.

— Как и всегда.

Как бы Ди не хотелось задавать этот вопрос, но она все же решилась спросить. Она хотела знать, к чему ей готовиться.

— Тебе есть, что мне сказать?

— Да, — кивнул Каминский и, остановившись на светофоре, повернул голову в сторону пока еще своей пассии. Она сидела, сведя брови к переносице и закусив щеку с внутренней стороны — это означало, что Диана над чем-то крепко задумалась и пытается принять правильное и выгодное для себя решение. Слава знал, что девушка не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Да и связался он с ней лишь потому, что Диана чем-то отдаленно похожа на Ксюшу. Она не такая импульсивная, но более расчетливая, чем Артемьева. Умеет правильно распределить свои силы и не полезет туда, где все говорит о том, что она проиграет.

— Мне это уже не нравится, — нахмурившись, проговорила Ди, швыряя зеркальце в недра сумки.

— А меня это должно волновать? — резче, чем следовало, бросил Слава. — И вообще давай поговорим, когда приедем на место.

— Почему не сейчас?

Машина тронулась с места. Слава сжал руль и сквозь зубы произнес.

— Потому что я за рулем.

Ди фыркнула и отвернулась к окну. Она подозревала, что собирается сказать ей Каминский, вот только у нее тоже была идея еще немного побыть если не с ним, то хотя бы рядом.

Каминский осознавал, что сейчас не справедлив по отношению к Диане. Что не стоит на ней срывать свое раздражение от усталости. Надеясь, что дальнейший путь пройдет без разговоров Слава начал мысленно перемножать трехзначные числа. Это всегда его успокаивало.

Приехав на место и оставив машину на парковке, Слава подставил Ди свой локоть, и когда девушка взяла его под руку, направился к входу в ресторан.

Светлое, со вкусом обставленное помещение давало ощущения спокойствия. Заставляло отбросить все посторонние мысли и просто расслабиться. Диана так и поступила. Не думая о том, что в конце вечера она вероятнее всего останется одна. Она расправила плечи и, натянув на лицо самую обворожительную улыбку, присела за столик.

Ужин прошел в спокойной обстановке. Слава решил отложить разговор до десерта.

— Ну, сколько можно?! — не выдержала Диана. — Давай уже, вываливай на меня то, что хотел.

— Думаю, ты и так уже догадалась, о чем именно я собираюсь с тобой говорить. Но я все же скажу это вслух, — Слава заглянул Ди в глаза и четко, спокойно произнес: — Между нами все кончено. Ты можешь в любое время возвращаться в Москву.

Диана жестко усмехнулась и, сложив руки под грудью, откинулась на спинку диванчика, на котором сидела.

— А если я пока не готова бросить все и уехать?

— Я тебя не тороплю, — оставаясь спокойным, ответил Каминский. — Ты сколько угодно можешь оставаться тут, я сегодня переезжаю на свою вторую квартиру.

— То есть ты так просто выкидываешь меня из своей жизни? Слав у нас за плечами не какая-то интрижка, а полгода отношений.

— Если не ошибаюсь, мы еще в самом начале обговорили условия нашего тандема. Так что теперь тебя не устраивает? — вопросительно вдернул брови Вячеслав.

— Ты действительно хочешь это услышать? — Ди надеялась, что ее голос звучал насмешливо, но на деле получилось как-то жалко. Обругав себя всеми нелестными словами, она ущипнула себя за руку, умышленно причиняя боль — это помогло собраться.

— Пожалуй, нет, — отказался Каминский.

Диана горько рассмеялась. Заставив себя успокоиться, она взглянула на хмурого Каминского.

— Я пока еще немного побуду в городе, но у меня к тебе просьба.

— Говори, — заинтересовался Слава и подался корпусом вперед. Сложив руки на столе и склонив голову немного набок, он ждал, пока Ди решится продолжить. Прошло не менее десяти секунд, как она, взяв эмоции под контроль, попросила:

— Ты можешь хоть иногда приезжать ко мне?

— С какой целью?

— Просто для общения. Я не собираюсь унижаться, соблазняя тебя в момент твоих посещений, так что за это можешь не переживать, — расставила все по своим метам Ди.

— Зачем тебе это?

Диана задумалась на минуту, но решила сказать правду:

— Хоть и не люблю этого, но я умею ждать. Если она уже однажды сбежала от тебя, то возможно, что ты ей и не нужен.

Славе не нужно было уточнять, что речь идет о Ксане. Он это прекрасно понял и как всегда, когда разговор заходил об этой девушке — его сердце забилось в разы чаще.

— Я надеюсь, что ты успеешь это понять до моего отъезда. Потому что если я уеду, то уже не вернусь. Я и так наступила на горло своей гордости и большего делать этого не стану.

Каминский не стал спорить с обиженной девушкой. Зачем? Ведь Ди все равно сделает так, как она считает нужным. Одним словом — Женщина.

На этой невеселой ноте Диана и Слава решили закончить разговор и наконец-то насладиться десертом.

Вот только Ди кусок в горло не лез. Она уже хотела добраться до дома, закрыть за Каминским дверь и разгромить его квартиру к чертовой матери, тем самым выпустить пар.

— У меня болит голова, — раздраженно проговорила Ди, массируя себе виски. Без каких-либо еще намеков Слава поднялся и подал руку.

— Поехали, я отвезу тебя домой.

Проигнорировав протянутую конечность, Диана встала и прошла мимо услужливого кавалера. Проглотив выходку, Вячеслав расплатился за прекрасный ужин и пошел вслед за Ди. Она стояла на парковке, кутаясь в свое пальто, и в нетерпении притоптывала ногой. Завидев Каминского, она выпрямила спину и высокомерно вздернула носик.

Все это Слава подмечал автоматически, но никак не реагировал и не пытался успокоить нервную девицу. Разумно рассудив, что совершенно не обязан заботиться о ее душевном состоянии.

Дорога до дома утомительно много времени. Или просто Диане так показалось из-за повисшего напряжения между ней и Славой.

Машина въехала на огороженную забором территорию и остановилась у нужного подъезда.

Ди отстегнула ремень безопасности и молча вылезла из салона. Слава тоже вышел на улицу.

— Дальше я дойду сама. Можешь себя не утруждать, провожая меня до дверей квартиры.

— Как скажешь, — спокойно согласился с таким раскладом Каминский.

Диана быстрым шагом преодолела расстояние до парадной, но остановилась, заслышав звук звонка телефона Каминского.

Несмотря на дисплей, он нажал кнопку приема вызова.

— Да.

— Караганда, — передразнили на том конце провода. — Ты занят?

Обернувшись и посмотрев на бывшую пассию безразличным взглядом, Слава ответил:

— Совершенно свободен.

Он сел в машину и заведя мотор, выехал с охраняемой территории под печальный взгляд Дианы.

— Что ты хотела? — настороженно спросил Слава.

— Встретиться.

— Уже? Не ожидал, что ты так скоро по мне соскучишься.

— Так мы сможем увидеться? — вернулась к своему вопросу Ксана.

— Говори где ты.

— В парке на окраине города, — ошарашила она своим ответом. Слава чуть не потерял управление машиной, но быстро исправил ситуацию.

— И какого рожна, позволь узнать, ты там забыла в такое время? — более чем недовольно осведомился он.

— Я гуляла, — ответила она после секундной заминки.

— Ксень, что-то случилось?

— С чего ты взял? — получилось нервно и фальшиво.

— Неважно. Скоро буду. Держи телефон при себе и не шарахайся в темноте, — раздал указания Каминский, на что Ксюша только улыбнулась.

— Договорились. Жду.

Сбросив вызов, Слава прибавил скорость, намереваясь быстрее добраться до указанного места. Вспоминая, не выложил ли он одеяло с последнего их совместного с Ди пикника, он не заметил, как проехал нужный ему поворот. Нарушая все правила дорожного движения и благодаря высшие силы за отсутствие патруля и плотного движения, Слава сдал назад.

Примерно через семь минут он остановился у главного входа в парк и выбрался из салона, достав из багажника одеяло.

«Нужно ей позвонить и узнать в какую сторону идти», — мелькнула мысль. Каминский достал телефон и, набрав номер, сразу же нажал отбой.

Ксюша сидела на скамейке и, шмыгая от холода носом, пыталась согреть руки своим дыханием. Она вздрогнула, почувствовав, как на ее плечи что-то опустилось. Вскрикнув, вскочила на ноги и собралась бежать, но увидела Славу. Он стоял позади скамейки и держал в руках одеяло. На лице недоумение и вопрос в глазах.

Облегченно выдохнув, Ксана присела обратно и недовольно пробубнила:

— Не быть тебе Кентервильским привидением.

— И тебе доброй ночи, — поприветствовал Ксению Слава, усевшись рядом, и без перехода поинтересовался: — Кстати почему?

— Он хоть цепями гремел, а ты ходишь так, что ни одна ветка под ногой не хрустнула.

— В следующий раз я пущу вперед себя стадо слонов, — рассмеялся Слава. За последние полгода это был первый раз, когда он мог себе позволить так беззаботно улыбаться. Сердце выбивало чечетку, душа пела, а все потому, что рядом с ним сейчас сидела Артемьева Оксана.

— Уж будь любезен, — фыркнула она.

Слава хотел расспросить Ксюшу о том, почему она сидит в столь поздний час в парке, но не стал. Что-то остановило. И в этот раз, доверившись своей интуиции, Слава спросил:

— Ты решила заняться ночным ориентированием местности?

— У меня топографический кретинизм, — отшутилась Ксана, но этот вопрос стал основой их разговора. Они не затрагивали тему отношений, Ксюшиного побега или же жизни в последние месяцы. Со стороны могло бы показаться, что эти два человека хорошие друзья, которые имеют счастье видеться каждый день. А как дела обстояли на самом деле, знал только Вячеслав и Ксюша, но им не хотелось портить встречу подобными разговорами.

Ксения не могла объяснить себе, почему в такой тяжелый для нее момент она позвонила Славе. Но одно то, что он сразу приехал, безумно ее радовало и вызывало небывалую нежность, что было совершенно не свойственно Ксане.

И только утром, отвезя Ксану домой, Вячеслав серьезно сказал:

— Мы обязательно с тобой скоро поговорим о том, что произошло.

— Я подумаю, — зевая, ответила она и, помахав рукой, которой держала пакеты, вбежала в подъезд дома.

Каминский покачал головой и, усмехнувшись, пробурчал себе под нос:

— Подумает она. У тебя просто нет выхода.

ГЛАВА 4

Ярослав стоял у окна и с непонятной злостью в глазах, смотрел, как от дома отъезжает машина Каминского. Телефон не успел даже начать звонить, а Султанов уже нажал кнопку приема вызова.

— Она вошла в подъезд.

— Знаю, — секундное молчание. — Сними наблюдение, думаю теперь у нее другой защитник.

— Уверен?

— Да. Он не позволит, чтобы с ней что-то случилось.

— Как скажешь.

Собеседник прервал соединение. Яр продолжал стоять у окна и смотреть на стремительно светлеющее небо.

Чувствуя свою вину перед Ксюшей, он постарался приехать домой пораньше но, не обнаружив девушку дома — заволновался. Один звонок и стало понятно в компании кого Ксана проводит свой досуг. Легкое чувство ревности неприятно кольнуло в груди. Однако здравый смысл победил и Султанов согласился, что так будет лучше для всех.

Обернувшись, он прислушался к возне в дверном замке. Стараясь ничем не выдать своего присутствия, Яр слушал, как Ксюша зашла в квартиру, разделась и прошлепала в свою комнату.

Горько усмехнувшись, он снова отвернулся к окну.

Слабый ветер шевелил ветки деревьев. Если заставить работать воображение и представить, что это чьи-то руки, которые тянутся к тебе, дабы заключить в свои сухие объятия, то становилось жутко. Они сжимают тело до хруста костей, а потом, когда ты уже прекращаешь сопротивляться, тебя выкидывают за ненадобностью. Именно так, на данный момент Яр видел всю картину, как за окном, так и в своей жизни. Ведь и его сейчас используют, а потом просто отодвинут в сторону и забудут. Хотя… последнее его более чем устраивало.

Сложив руки за спиной, он почему-то начал вспоминать тот день, когда вся его жизнь сделала крутой поворот из-за языкастой особы.

* * *

— Нафига мне дался этот вечер? — негодовала Ксана, развалившись на родительской постели.

Сергей Геннадьевич Артемьев, застегивая запонки на манжетах рубашки, недовольно смотрел на дочь через зеркало.

— Ты ведь знаешь, как сильно я все это не люблю, — продолжала возмущаться Ксюша, хмуря бровки. Ей совершенно не хотелось проводить вечер в компании зажравшихся бизнесменов и чиновников города. Скользкие взгляды, потные руки, фальшивые улыбки — вот, что ждало ее, согласись она на просьбу отца сопровождать его на прием.

— Твоя мать плохо себя чувствует, потому я прошу поехать тебя. — Анастасия Игоревна в это время отдыхала в одном из лучших санаториев Подмосковья, поправляя расшатавшиеся нервы.

— Но там скучно, — простонала Ксана, чувствуя, что отец уже все решил, и отвертеться ей никак не получится.

— Там будут люди, которые необходимы мне для бизнеса. Притом, — усмехнулся он, — так ли часто ты бывала на подобных приемах?

— Пару раз.

— Вот именно. — Сергей подошел к Ксюше, и она без лишних слов помогла отцу завязать галстук. — Сашка тебя не тревожит, я стараюсь тоже не напрягать лишний раз, так что побудь сегодня примерной дочкой и, молча, иди собираться.

Ксюша тяжело вздохнула, признавая правоту слов родителя. Деловые мероприятия, на которые ездили брат и отец, всегда проходили без нее. Родные и сами понимали, что непоседливой натуре Ксюши там будет банально скучно. И если Сергей боялся, что дочь затоскует на приеме, то Саша опасался, как бы его сестренка не выкинула очередной фортель, за которым последуют проблемы.

— Ладно, — сдалась Ксюша, — хоть с Сашкой повидаюсь, — быстро нашла она для себя хоть что-то положительное в этой поездке.

— Его там не будет, — расстроил отец. — Зато должен приехать Ярослав.

Призадумавшись, Ксения кивнула.

— Тоже неплохо.

Покинув родительскую спальню, Ксюша прошла к себе в комнату и, зайдя в гардеробную для которой было выделено достаточно большое пространство, взяла с вешалки первое попавшееся вечернее платье. Небрежно бросив его на кровать, она прошла в ванную комнату. Душ, макияж, одеться, взять клатч — все, готова.

Спустившись на первый этаж, она застала отца в гостиной. Он разговаривал по телефону и постоянно смотрел на наручные часы. Весь его грозный вид выражал неудовольствие тем, что он еще не выехал из дома. Женские сборы всегда выводили его из себя. Он никак не мог понять, почему слабая половина человечества не может собраться за пятнадцать минут и тем самым не доводить до точки кипения людей, которые их ждут.

Заметив дочь, он быстро свернул разговор и, убрав телефон в карман брюк, быстрым шагом прошествовал к двери. Как бы ему не хотелось высказать Ксюше все, что он думает о ее сборах, он знал, чем все это может закончиться. Сергей уже проходил это с женой, а повторно на одни и те же грабли Артемьев старший никогда не наступал.

Ксана удовлетворенно усмехнулась, и величаво вздернув носик, вышла из дома под тихие ругательства отца ей в спину.

Дорога до города не заняла много времени, но пробка на въезде вынудила Сергея громко некультурно выразиться в адрес градостроителей. Ксюша же наоборот была довольна тем, что ее испытание откладывается. Не скрывая счастливой улыбки, она посмотрела на хмурого отца и в успокаивающем жесте похлопала ладошкой по его руке.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Подъехав к гостинице, где специально для встречи Больших Людей был арендован зал, Ксана выбралась из салона авто и, нацепив на лицо дежурную улыбку, взяла отца под руку.

Пройдя через холл, они вошли в банкетный зал, рассчитанный примерно на двести человек. Классический европейский интерьер зала, оформленный в приятных золотистых, бежевых и темного дерева тонах, пестрел различного рода цветами платьев и блеском далеко недешевых украшений.

Осмотрев свое длинное в пол черное платье на тонких бретелях, Ксюша порадовалась, что именно оно попалось ей под руку первым. Становиться частью «попугая» ей не хотелось.

Мимо проходящий официант услужливо предложил новоприбывшим шампанское. Взяв два бокала — для себя и дочери, Сергей сделал первый глоток и, включив программу «акула бизнеса», двинулся вглубь гадюшника. Вежливо кивая на приветствия, пожимая многочисленным знакомым руки, он все ближе продвигался к намеченной цели.

Ксана, которая в кои-то веки решившая не выделяться среди общей массы, смиренно шла рядом с отцом, но завидев Султанова со счастливой, радостной улыбкой, забыв о приличиях, побежала к нему, расталкивая локтями людей на своем пути. Высокий, красивый, манящий — он стоял в окружении неприятных толстосумов и вел какую-то беседу.

Яр с легкой усмешкой, но не менее довольный, смотрел на приближение мини-торнадо, и совершенно не слушал потенциального клиента своей фирмы.

Ксюша буквально упала на руки Султанова, он успел ее поддержать, крепко прижимая к своей груди.

— Куда спешишь? — Яр щелкнул девушку по носу и, убедившись, что она твердо стоит на ногах, выпустил из своих объятий.

— К тебе, куда же еще.

— В чем я успел провиниться? — ерничал Султанов.

— Ярик, — с угрозой в голосе начала Ксения, но осеклась, почувствовав на себе недовольный, прожигающий спину взгляд. Обернувшись, она посмотрела на отца и отсалютовала ему полупустым бокалом. Ярослав кивнул Сергею и, извинившись перед мужчиной в летах, с которым имел счастье беседовать до появления Ксюши, взял Артемьеву за руку.

— Идем.

— Куда?

— Туда, где ты спокойно отсидишь положенные тебе часы и никому не доставишь неприятностей.

— Вот значит, какого ты обо мне мнения.

— Не начинай, — скривился Яр, — ты поняла, что я имел в виду.

Они вышли в залитый светом зимний сад, с высокими потолками, панорамными окнами и мебелью, будто вырезанной из слоновой кости. Ксана осмотрелась и присела в кресло.

— Ты составишь мне компанию?

— Конечно, — улыбнулся Яр, — только через двадцать минут. У меня есть еще одно дело.

Недовольно поджав губы, Ксана все же кивнула и, откинувшись на спинку кресла, закинула ногу на ногу.

— Поторопись.

— Все только ради тебя, — рассмеялся Ярослав уже на выходе. — Не скучай.

— Не буду, — буркнула Ксана и взяла журнал с низкого столика. Первые десять минут она убила на чтение тупых статеек для романтичных барышень, еще пять — на фото моделей которые, по мнению Артемьевой, страдают анорексией. — Блин, может лоток булок им отослать в агентство, — хмыкнула она, переворачивая страницу.

— Кто это тут у нас? — Ксюша вздрогнула, потому что не слышала, как к ней кто-то присоединился. Отложив журнал но, не поднимаясь со своего места, она взглянула на среднего роста мужчину сорока-сорока пяти лет.

— Здрасьте, — поздоровалась она.

— Не очень культурно барышня, — пожурил ее мужчина, и в его глазах мелькнула холодная сталь. — Вам знакомо слово этикет?

Ксюша не ответила на вопрос, потому что судорожно пыталась вспомнить, где видела эту противную физиономию. Закусив ноготок, она напрягла память, но это не помогло.

— Как Вас зовут? — Артемьева решила зайти с другой стороны. Совершенно не думая, какую бестактность и неуважение она проявляет, Ксюша во все глаза смотрела на седовласого коротко стриженного подтянутого мужчину. Его брови приподнялись в удивлении, но он смог быстро справиться с шоком.

— Ты ведь шутишь? — на всякий случай уточнил он. То, что его кто-то может не знать, такого быть не могло. В обычной жизни Андрей Щеглов был кандидат в депутаты, а в криминальном мире Щегла знали, как человека, который руководил всеми поставками наркотиков и оружия на территорию России. Так же управлял подпольным казино, где собирались чины города и, отдыхая, просиживали налоги граждан. Мало кто знал, что особую любовь этот человек питал к детям. Его садистскую натуру заводили подростки, кричащие от боли и унижения. Отсюда и появилось хобби с нелегальными боями, в которых принимали участие ребята от двенадцати до семнадцати лет.

— Нет, я совершенно серьезно спрашиваю, — еще сильнее удивила его Ксения.

— Что ж, — усмехнулся он, — допустим. Но что изменится, узнай ты мое имя? Ты начнешь вести себя иначе?

— Вряд ли, — честно призналась Ксана, хмуря лобик. Мужчина ей не нравился, и по-хорошему бы помолчать, но вот вредная натура, живущая глубоко внутри, не дала ей заткнуть рот и не искать неприятностей на свои вторые девяносто.

— Дерзкий у тебя язычок, однако, — стиснув зубы, пророкотал Андрей. Он привык, когда люди общаясь с ним, смотрят ему в рот и ловят каждое слово, желая заслужить расположение такого значимого в городе человека. Как бы Щеглова не бесили подобные индивиды, но он был рад своему влиянию. Сейчас же этого не было и внутри бушевало недовольство ситуацией.

— У Вас все нормально Андрей Константинович? — спросил высокий поджарый парень. Щеглов не удостоил его ответом, обращаясь снова к девушке:

— Я предприниматель, — полуправду сказал он и увидел, как у нее разгладилась складка меж бровей.

Ксюша поняла, что неприятности откладываются и уже более спокойно и не так подозрительно посмотрела на мужчину.

— Вы что-то от меня хотите?

— Я еще не решил.

— Отлично! Вот когда решите, тогда и приходите. А пока, идите дядя, идите.

Бритоголовый охранник сделал шаг по направлению Ксаны, но был остановлен рукой Щеглова.

— Не стоит, — зло произнес Андрей нетерпящий подобного отношения к себе.

На пороге появился Ярослав. Увидев с кем, общается Ксюша, у него внутри все похолодело. Перед глазами запрыгали черные точки. Зажмурившись, он сжал кулаки и, преодолев расстояние, разделявшее его от Ксаны, встал перед ней лицом к Щеглову.

— Здравствуйте Андрей Константинович, как Ваши дела? Как здоровье?

Щеглов с неудовольствием смотрел на Султанова, но ответил:

— Ничего нового, все как всегда, — жесткая усмешка коснулась его губ. Заметив, как упорно Ярослав удерживает дерзкую барышню у себя за спиной, он поинтересовался:

— Твоя?

— Моя, — не раздумывая, кивнул Яр. Во рту пересохло, сердце грохотало с такой силой, что уже причиняло боль.

— Тогда, — он выдержал паузу, — без обид.

Щеглов развернулся, чтобы уйти, но услышал недовольный женский голосок.

— Что он имел в виду?

— Заткнись и сиди здесь! — зло простонал Яр, жалея, что оставил Ксюшу на двадцать минут одну. Из всех людей, с которыми она могла столкнуться, Ксана встретилась именно с тем, кто лишь щелчком пальцев мог уничтожить как Султанова, так и все семейство Артемьевых вместе взятых. По сравнению с ним, Яр и Саша были мелкими сошками, которые только благодаря своему упорству и мозгам построили бизнес и держат его на плаву.

Щеглов уже вышел в общий зал, присоединяясь ко всем остальным, как его окликнул взволнованный Ярослав. Смилостивишься, он остановился и окинул парня ленивым взглядом.

— Что Вы хотели мне сказать словами «Без обид»? — ответ Султанов знал, но не подтвердить свои догадки не мог.

— Детка не знает правил хорошего тона и слишком уж остра на язычок. Я всего лишь преподам ей несколько уроков и отпущу.

Яр прикрыл глаза и глубоко втянул в себя воздух. Он не мог позволить, чтобы Ксюша пострадала от рук этого садиста.

— Могу я, — с трудом выговаривая слова начал Яр, — занять ее место.

Щеглов погладил себе подбородок, раздумывая над словами, а потом нехотя кивнул.

— Она так тебе дорога? — не удержался от вопроса Андрей Константинович, видя такое самопожертвование.

Ярослав понимал, что сейчас лучше не врать и предельно честно отвечать на поставленные вопросы.

— Очень. Она самое ценное, что у меня есть. — Султанов сказал чистую правду. Подружившись с Артемьевым Сашей, он успел привязаться к его сестре и сделать ее частью своей семьи. Яр не мог даже себе представить, что с ним будет, если Ксюше причинят боль. Яр всегда переживал, поддерживал и помогал ей в любом случае, и этот — не станет исключением.

— Глупец, — выплюнул Щеглов, но дальше тему решил не развивать. Жестом руки он попросил охрану обеспечить ему и Яру уединение и, отойдя ближе к балкону, заговорил:

— Скоро должен состояться турнир по Покеру, а мои ребятки, — он пожевал губу, — короче нельзя им садиться за стол. Играть будешь ты.

— Ставки?

— Выиграешь — у меня нет претензий ни к твоей зазнобе, ни к тебе. Проиграешь… — Щеглов задумался и молчал долгие пару минут. — Продашь мне за бесценок свою компанию. — Андрей Константинович получал колоссальное удовольствие от смены эмоций на лице Ярослава. — Ну, так что?

— Согласен, — собравшись, ответил Яр и подтвердил свои слова уверенным кивком. Говорить Щеглову, что он будет держать карты в первый раз в жизни, Султанов не собирался, ибо был не уверен, что последует хоть еще какое-либо предложение обезопасить Ксюшу.

Мужчины пожали друг другу руки и разошлись.

Остаток вечера Яр пребывал в отвратительном расположении духа и в задумчивом состоянии. Тем не менее, Артемьеву Ксюшу он от себя больше не отпускал. И как только правила приличия позволяли им покинуть так называемый прием, схватил ее за руку чуть повыше локтя и поволок на выход.

Запихнув пышущую гневом девушку в машину и пристегнув ее ремнем безопасности, Яр сел за руль и вдавив педаль газа в пол, сорвался с места.

— Совсем охренел? — завизжала Ксения, вцепившись в сидение. — Ты нас угробить хочешь?

Слова, рвавшиеся с языка, что это она их почти раздавила, Яр проглотил. Сбросив скорость, он с силой сжал руль и постарался спокойно произнести:

— Ксень, вот я не пойму, как тебя угораздило познакомиться с Щегловым.

— Это кто? — Ксана нахмурилась. — Тот козел, который был в зимнем саду?

— Ага, он, — грустно усмехнулся Яр, радуясь, что Щеглов не слышит как ласково его окрестили.

— Да пошел он, мерзкий тип.

Султанов остановился на светофоре и, повернувшись к девушке, нежно провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Ты чего? — Ксюша не поняла, с какого переполоха Яр решил проявить нежность и это настораживало.

— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

Сердце Ксаны сделало кульбит, а потом разбилось на мелкие кусочки.

— Конечно, знаю, мы ведь одна семья, — скрывая за улыбкой всю горечь, ответила она и, решив покончить со странной, непонятной нежностью Султанова, язвительно спросила: — Ты так и будешь слюни пускать на мое декольте?

Яр рассмеялся, но говорить, что смотрел на кулон, а не в вырез платья не стал.

Золотой чертенок с шестнадцати лет висел у Ксюши на шее. Она получила его в подарок от Яра на свое день рождение и никогда не снимала. Ей было глубоко плевать подходит ли это украшение к наряду или нет, главное, что Ксане нравилось, как он смотрится, а на всех остальных можно просто не обращать внимания.

Довезя девушку до дома и отзвонившись Сергею, Ярослав поехал к себе на квартиру. Сидя в глубоком кресле и смотря через стекло на жидкость янтарного цвета в бокале, он раздумывал к кому можно обратиться за помощью.

Саша — сразу отпадал. Он на ровном месте прибьет сестру. Отношения с Ксюшей у него далеки от идеальных. Бесспорно, он любит сестру, но и такой ошибки не простит. Он миллион раз просил ее следить за языком и не чинить себе и окружающим неприятности. Если Артемьев узнает, во что вляпалась родная сестра, то просто-напросто запрет ее в доме — это в лучшем случае. А зная характер Ксюши — она взбрыкнет и только одному Богу известно, чем это все закончится. Да и что скрывать — Ярослав не хотел, чтобы друг вмешивался в то, что люто ненавидел.

Родители — тоже не вариант. Втягивать родных он был категорически против.

Отложив решение вопроса на утро, он лег спать.

* * *

Очень скоро настал тот день, и час когда Ярославу пришлось сесть за игральный стол. Но все сразу пошло наперекосяк. Оглядев лица присутствующих игроков, он понял, что подписал своей фирме приговор. Он моментально осознал, что его не спасут те малые знания, которые он успел почерпнуть из интернета об игре в покер. Что мог он — человек, который впервые сел играть, поставить против прожженных игроков, мастеров блефа. Да ничего!

Как бы Яр не старался, но уже через каких-то двадцать минут он подписывал едва ли не дарственную на имя Щеглова Андрея Константиновича.

— Претензий больше не имею, — с самодовольной усмешкой бросил Щегол и, сложив ценный документ, убрал его во внутренний карман пиджака. — Свободен, — бросил он и довольный собой, удалился.

Яр тоже не стал задерживаться в насквозь прокуренном подвале и покинул помещение. Сев за руль автомобиля он закрыл лицо руками и постарался привести в норму сбившееся дыхание. Ощущение, что у него отнимают часть души прочно засело где-то внутри, скручивая нервы в тугой узел и готовясь в любой момент рвануть так, чтоб от хозяина ничего не осталось окромя пустой оболочки.

Отдав свое детище, на создание которого он положил всего себя, Яр задыхался от нехватки кислорода. Легкие горели огнем, прося хоть глоток воздуха; в ушах стучала кровь, и было ощущение, что еще немного и Яр просто оглохнет. Так паршиво Султанову еще никогда не было. Но даже в такой момент он не злился и не винил Ксюшу. Единственное, что его смогло успокоить, так это осознание того, что девушка теперь в полной безопасности.

А потом для Ярослава начался персональный ад. Стараясь не сболтнуть лишнего и не показывая истинных эмоций, он признался отцу, что продал бизнес, потому что тот ему надоел. Родитель долго кричал и ругался, после чего поставил Яра перед фактом, что больше и копейки не даст на развитие своего дела. И вообще перекроет ему доступ ко всем деньгам семьи, ибо такое раздолбайство сына быстро пустить их по миру с протянутой рукой. На тот момент Султанова это мало занимало, ибо разум до сих пор отказывался принимать произошедшее.

Артемьев хоть и не поверил в то, что ему сказал друг, но видя его состояние, решил пока не лезть к нему со своими расспросами. Странным ему показалось то, как быстро и внезапно Яру вдруг надоело то, над чем он работал не покладая рук около четырех лет. Султанов практически жил в офисе, а тут… продал, да еще и за такую цену — курам на смех.

Видя в глазах друга полное недоверие к своим словам, Ярослав быстро попрощался и покинул его кабинет. Как добрался до своей квартиры, Султанов не помнил, да и последующие несколько часов жизни не отложились в памяти.

Придя в себя и осмотрев погром вокруг, Яр решил напиться и хоть на время забыть обо всех своих проблемах. Его разрывало на части от безвыходности ситуации, и свое спасение он мечтал найти в алкоголе. Это и стало в последующем его самой большой глупостью, на которую он был способен.

Почти неделя в пьяном угаре; созревает гениальный, по его мнению, план пойти и отыграться; пара стаканов коньяка для храбрости, а дальше темнота.

Просыпаться было тяжело, но надо. Где-то сбоку из крана капала вода, и этот звук выводил Султанова из себя. Открыв глаза, Яр понял, что находится не у себя в квартире.

Вид обшарпанных стен, облупившейся штукатурки и кучи строительного мусора вокруг — именно это увидел Ярослав, обведя комнату взглядом. Не успел он еще о чем-то подумать, как дверь распахнулась, и вошел Щеглов. На его лице гуляла странно удовлетворенная улыбка, что навело Яра на мысль о вновь прибывших проблемах. Но если в прошлый раз его поступок можно было назвать благородством, то сейчас не иначе как — глупость в чистом виде.

— Как самочувствие?

— Сносно, — прохрипел Яр, потерев лицо руками в попытке окончательно проснуться. — Что я тут делаю?

— Я знал, что на утро ты не вспомнишь о своем долге, потому и оставил тебя при себе так сказать.

— О каком долге идет речь? — Яр моментально напрягся. — Я все отыграл или проиграл, не знаю, как правильно сказать, — недовольно проговорил он.

— Ты прав, — кивнул Щеглов, — первый твой долг уплачен, а вот второй еще нет.

— Да объясните Вы все нормально! — Яр повысил голос и моментально пожалел об этом. Тысячи молоточков застучали в голове, причиняя боль. Но по сравнению с тем, что Яр услышал дальше, это оказалось сущей мелочью.

— Ты пришел ко мне с огромным желанием отыграться. Я, как благородной души человек, — пафосно и с насмешкой вещал Щеглов, — пошел тебе на уступки и согласился.

— Как Вы могли посадить меня за стол? Вы же видели, что я невменяем!

— А вот это уже не моя забота. Это бизнес мальчик и да, я люблю легкие деньги, так что ты очень крупно мне задолжал.

— Сколько?

Андрей Константинович достал телефон и, нажав на несколько цифр, показал Ярославу. Кровь моментально отлила от его лица.

— У меня нет такой суммы.

— Я тебе уже сказал, что это не мои проблемы. Найди, займи, укради… или…

Яр обреченно посмотрел на того, кого уже успел возненавидеть всей душой.

— Что за «или»?

— Уговори своего друга, — задумался Щеглов, подбирая слова, — сдавать мне в аренду пару раз в месяц свой центр и некоторых воспитанников.

Яр громко рассмеялся и под хмурый взгляд мужчины пояснил свою реакцию:

— Артемьев никогда не пойдет на это. Он всегда и во всем честен — как перед собой, так и перед обществом. Он ненавидит грязь, в которой крутитесь Вы и подобные Вам.

— Ты считаешь, что это мои проблемы?

— А чьи же?

— Твои, мой милый друг. Ты либо несешь мне деньги, либо договариваешься с Артемьевым.

Понимая, что терять ему, собственно говоря, больше нечего, Султанов поинтересовался:

— Что будет, если я не пойду ни на одно из ваших, эм, предложений?

— Ты сдохнешь как собака, и даже родные не смогут тебя опознать для того, чтоб по-человечески похоронить, — маска благодушия Андрея Константиновича слетела с лица. Сейчас перед Ярославом стоял Щегол — большой человек в криминальных кругах.

Вы когда-нибудь видели дьявола воплоти? Нет? Яр тоже. Он вообще не был набожным человеком, но сейчас никакого другого определения для мужчины напротив, он дать не мог. Аура мощнейшей силы и власти окружала его, она казалась настолько плотной, что достаточно протянуть руку, и ты сможешь ее потрогать.

Тряхнув головой тем самым выгоняя образ повелителя ада, Ярослав поднялся и на подгибающихся ногах прошагал к выходу.

— Если ты собираешься спрятаться и отсидеться, то у тебя не выйдет, — догнала его угроза уже у выхода. Зло ругнувшись, Султанов покинул притон, в котором провел ночь… или больше?

Следующие три дня Ярослав провел в раздумьях. На звонки с незнакомых номеров он не отвечал, дверь не открывал. А потом позвонила мать.

— Ярик, — всхлипывала она, — твой отец в аварию попал.

— Ты сейчас где?

Как только мать назвала адрес стационара, Ярослав сбросил вызов и, одевшись, поехал в больницу.

Султанов-старший мало пострадал, что не могло не радовать. Перелом руки — это не так страшно, кости срастутся, а ссадины и царапины это вообще ерунда.

Как выяснилось днем позже, у мужчины отказали тормоза, благо скорость он развить не успел, потому спокойно свернул на обочину и затормозил с помощью фонарного столба.

Списав все это на конкурентов, Султанов — старший занялся внутренним расследованием, а Ярослав, который резко решил верить в Бога, начал молиться, чтобы родитель оказался прав.

А еще через два дня Яру позвонил сам Щеглов и поинтересовался, как самочувствие отца. Вот тогда Ярослав понял, что Андрей Константинович сделает все, но деньги свои вернет. Наверное, это происшествие и стало тем переломным моментом, когда Яру пришлось выбирать либо его родители, либо друг.

Ощущая себя зверем, загнанным в клетку он перестал мыслить рационально. Хотя сначала Яр попытался найти названную сумму, но отец наотрез отказался открывать для сына доступ к финансам.

Попытался взять кредит в банке, но отец и тут постарался — Яру отказали.

Даже если бы Яр решил продать квартиру, ему бы не хватило вырученных денег на уплату долга Щеглову.

К другу Ярослав пойти не мог, потому что тот начнет «копать» и доберется до самой сути, то есть выяснит с чего все началось. А это возвращало Султанова на исходную, когда он должен скрыть участие Ксении во всей этой истории.

Получался замкнутый круг, из которого Яр никак не мог найти выхода, никого не подставив.

Находясь в таком подавленном состоянии, Яр и пришел к выводу, что будет действовать через друга, потому что иного пути нет… или он просто его не видит.

Переведя на счет Щеглова все свои накопления, которые пошли на уплату набежавших процентов, Яр начал разрабатывать план, как уговорить друга на нелегальные бои с участием его деток. Понимая, что Саша его сразу пошлет, Султанов решил действовать от третьего лица.

И началось…

Похищение, избиение, запугивание — все бесполезно. Саша никак не хотел сдавать позиции и соглашаться на то, что ему претило.

И снова у Ярослава крутой поворот в жизни, когда он понимает, что лучший друг, кажется, влюбился и не в кого-то, а в женщину, на которой он в прошлом собирался жениться, на той, что оказалась беременна, но он бросил ее в пользу денег.

Султанов не считал себя Святым, но и становиться полным подонком и ничтожеством не захотел. Он не собирался снова вредить Тане и причинять ей боль, да и с Саши уже достаточно, он прямо дал понять, что не прогнется. Вот тогда и пришла идея просто все бросить и сбежать, но перед этим рассказать о своих неприятностях отцу, чтобы не переживать за судьбу родных. Как бы зол не был Султанов — старший, он расплатится по счетам сына, но и жизни Яру потом не даст — не в его характере.

Но планам Ярослава не суждено было осуществиться. Саша узнал часть истории, после чего высказал все, что думает о друге и его подлом поступке. Яр ничего не отрицал, кое-где приврал — не в свою пользу, но и оставшуюся часть правды не выдал. Кто-то может сказать, что это глупо, но Ярослав, как «старший брат», считал чуть ли не своим долгом отвести от Ксаны все напасти.

Саша не поскупился на выражения и несколькими четкими фразами раздавил и без того, сломленного Ярослава. Яр ушел и, понимая, что находится на грани суицида, написал сообщение женщине, которая даже на расстоянии смогла почувствовать его настроение, той, что бросила все и всех и буквально на себе вывезла из города.

* * *

Эти болезненные для Ярослава воспоминания пронеслись в его голове за каких-то десять минут. От них все так же продолжало горчить во рту, будто произошло все только вчера.

Устало потерев лицо руками, и приняв решение, поспать хоть пару часов, перед тем как ехать в бар, Ярослав разделся и прилег на кровать. Сон пришел быстро, чему он был безумно рад.

ГЛАВА 5

Восемь долгих дней Слава не видел и не слышал Ксюшу. Каждый раз, беря мобильный телефон в руки и уже набирая ее номер, он прерывал соединение. Заставляя себя не торопиться и дать девушке время успокоиться, он медленно сходил с ума от недостатка общения с ней.

— Шесть месяцев я вообще ничего о ней не знал, а тут какая-то неделя.

Подобным аутотренингом Каминский занимался почти каждый вечер. Ведь именно в это время суток становилось невыносимо тяжело. Днем, все переживания казались проще, потому что можно было отвлечься на работу и мысли об Артемьевой Ксении не стучали набатом в голове.

Слава хотел, чтобы Ксана поняла, что он не уступит и не уберет своих людей от нее. Они теперь всегда и везде тенью следовали за девушкой — не таясь, но и не маяча перед глазами раздражая и без того неуравновешенную женскую психику. Ксюша, узнав о том, чьи псы ходят за ней попятам, позвонила Каминскому и высказала все, что думает по этому поводу. В общем, вся ее гневная тирада сводилась к тому, что она может самостоятельно позаботиться о себе и ее не устраивает, что каждый шаг фиксируется едва ли не на бумаге.

Слава спокойно выслушал все претензии в свой адрес, но объяснять причину для чего все это нужно — отказался.

— Просто смирись, — попросил Каминский и вежливо попрощавшись, прервал соединение. Ксюша не стала перезванивать, но прислала сообщение, содержание которого детям до шестнадцати читать не рекомендуется. Пытки, которым грозилась Артемьева подвергнуть Славу, даже его не оставили равнодушным. Капелька холодного пота стекла по спине, стоило только нарисовать все это у себя в воображении.

Каминскому было катастрофически мало тех сведений, которые он получал из ежедневных отчетов своих людей. Ведь это голые факты: пришла, ушла, позвонила, вернулась домой в таком-то часу. Зато, он был спокоен за жизнь неугомонной Ксюши.

Дела Ярослава сильно тревожили Славу. Влезать самому во всю эту грязь желания не возникало. Даже слухи могли поставить крест на безупречной репутации Каминского. Он бы и не стал вмешиваться, вот только Ксана оказалась втянута в это д****о. Одна связь с Ярославом уже ставила ее жизнь под угрозу, и это решительно не нравилось Каминскому. Он с удовольствием бы увез Ксюшу из города, вот только эта строптивая особа его с потрохами сожрет, стоит ему провернуть подобное. Ведь однажды, она уже бросила все… и его в том числе. А для чего? Для того чтобы помочь Султанову. Одно это говорит далеко не о простых отношениях этих двоих. Их связывает нечто большее, чем многолетняя дружба. И Слава действительно очень сильно боялся, что здесь замешана любовь. Ведь тогда все будет бесполезно. Какие бы усилия он не прилагал, как бы не пытался приручить Ксюшу — все будет бесполезно. Отгоняя непрошеные мысли, Каминский продолжал свою игру.

За прошедшую неделю Слава уже дважды встречался с Дианой. Первый раз Ди позвонила вечером и, пожаловавшись на то, что ей скучно и попросила его составить компанию в просмотре психологического триллера. Каминский без раздумий согласился и, собравшись за десять минут поехал по известному ему адресу. Вечер Слава и Диана провели на диване перед плазменной панелью, поедая вредный попкорн за просмотром увлекательного фильма. Ни единым жестом или взглядом Ди не пыталась соблазнить своего бывшего любовника. Для нее оказалось важнее провести эти пару часов в домашней спокойной обстановке. И пусть сердце каждый раз падало в район живота, стоило Славе не нарочно коснуться ее. Главное, что Каминский был рядом… как друг. Но ведь и в этом есть свои плюсы. Возможно, что именно это взаимопонимание между ними станет основой крепких продолжительных отношений без всяких там Ксюш и ей подобных.

Второй вечер в обществе Дианы Слава провел по своей инициативе. Понимая, что если сейчас не выйдет из дома и не развеется, то сорвется и поедет к Ксюше. Каминский позвонил Ди и пригласил прогуляться в парке возле ее дома.

Диана без колебаний согласилась и в оговоренное время прибыла на место. В тот раз Слава показался чересчур словоохотлив. Если обычно Каминский больше слушал, то тут решил рассказать историю своей молодости. Потравил армейских баек. Признался, что демобилизовавшись, вернулся домой совершенно другим человеком. Если в восемнадцать лет он мог и был готов совершать романтические поступки, то спустя два года, осознал, что всего можно добиться, используя один голый расчет. Причиной таких изменений стала девушка. Каминский отслужил всего полгода, как получил письмо, что любимая девушка выходит замуж и не за абы кого, а за родного старшего брата Славы. Вот тогда-то что-то и надломилось внутри, являя миру того Вячеслава каким он был сейчас.

Диана молча поражалась. За все то время, что они до этого встречались с Славой, она узнала о нем меньше, чем за этот вечер. С одной стороны ее радовало, что Каминский ей открылся, с другой ее пугало то, что стало причиной исповеди. Ди по одному взгляду на Славу смогла определить, что что-то его мучает, грызет изнутри. Это занимает все его мысли и чтобы хоть как-то отвлечься он и рассказал фрагмент из своей жизни.

Когда время перевалило за полночь и Диана начала подмерзать, она тронула мужчину за руку и предложила закончить прогулку.

— Пойдем ко мне, — предложила Ди, не вкладывая в эти слова какого-то двойного смысла. Она хотела лишь поддержать Славу в тяжелый для него момент.

Он резко замолчал и, сузив глаза, внимательно посмотрел на девушку перед собой. Она обнимала себя руками и переминалась с ноги на ногу в попытке согреться.

— Забудь о том, что я тебе рассказал, — попросил Каминский и, четко печатая шаг, направился к выходу из парка. Диана засеменила следом, недоумевая, что такого она сказала, чтобы заслужить подобную реакцию. Проанализировав все, она пришла к выводу, что Слава не привык открываться перед людьми. Свою личную жизнь он предпочитает держать под грифом секретно.

Все знают Каминского Вячеслава как спокойного уравновешенного человека; надежного честного партнера по бизнесу. И практически никто не знает, что Слава ничего не делает просто так: не заключает договора, не дружит. Все его действия просчитаны до мелочей. И только в отношении Оксаны он ничего не может предугадать на два шага вперед. Потому что не знает точно, как в тот или иной момент девушка себя поведет. Сейчас она маленький пушистый котенок, который ластится и требует нежности, а в следующую минуту прожжённая стерва острая на язычок, которую так и хочется удавить.

В тот вечер Слава проводил Ди до дверей квартиры и, поцеловав девушку в лоб, будто младшую сестру, молча ушел. Диана горько усмехнулась, прислонилась к стене и съехала по ней вниз. Сидя на корточках уткнувшись лицом в колени, она сыпала проклятия на голову Артемьевой Ксюши. Она не понимала, как можно быть настолько слепой и не видеть, что такой мужчина как Каминский Слава готов сделать все, чтобы она была счастлива. Проплакав еще минут пять, Ди прошла в квартиру и, не раздеваясь, завалилась на кровать.

* * *

Вот и в это утро Слава не удивился, увидев на экране телефона имя Дианы.

— Слушаю, — бодро ответил он, застегивая пуговицы на рубашке и удерживая мобильный между плечом и ухом.

— Не отвлекаю? — Ди всегда задавала этот вопрос, и если Слава говорил «Да!», то просила перезвонить, как освободится и сразу же завершала разговор.

— Нет.

— Тебе сегодня обязательно в офис?

— Что-то случилось?

— Да нет, — неуверенно протянула Диана.

— Ди… — недовольно протянул Слава. Он не переносил всех этих хождений вокруг да около, предпочитая короткий разговор по существу.

— Просто не хочу дома сидеть, а идти одной гулять скучно.

Слава справился с пуговицами и посмотрел на наручные часы, прикидывая в уме, насколько может позволить себе опоздать в офис.

— Я могу составить тебе компанию, но только на пару часов, потом у меня запланирована встреча.

Почему он согласился на встречу с бывшей любовницей? Потому что ему нравилось ее общество. И все-таки, как ни крути, а в городе она осталась из-за него, пусть об этом он ее и не просил.

— Отлично. Жду тебя в кафе «Амбер» через час. Успеешь? — уже более радостно спросила Ди.

— Это на улице Доронина? — напрягая память, уточнил Слава, надевая пиджак.

— Ага, оно.

— Буду вовремя, — сказал Слава, сворачивая разговор.

— Жду. Пока.

Каминский засунул мобильный во внутренний карман пиджака и, взъерошив только что причесанные волосы, тяжело вздохнул.

— Надо ехать. — Слава тряхнул головой и более не задерживаясь, покинул квартиру.

Предчувствие, что Диана позвала его не просто так, а для серьезного разговора подтвердилось, стоило увидеть решительно настроенное лицо девушки.

Ди сидела за дальним столиком кафе и, хмурившись, покусывала губы. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе и блюдце с вкусным, даже на вид, пирожным. Диана пропустила момент, когда в помещение вошел Слава, она рассматривала за окном спешащих по своим делам людей и прокручивала в голове предстоящий с Каминским разговор.

Ди вздрогнула, услышав любимый голос и вопрос адресованный ей:

— Давно ждешь? — Слава присел напротив и, откинувшись на спинку удобного кресла, положил одну руку на стол. Его расслабленная поза и легкая улыбка на губах едва не поменяли планы Дианы начать неприятный для обоих разговор. Но взглянув в холодные глаза, она поняла, что все это напускное и Каминский догадывается для чего он здесь.

— Нет.

— Говори, — без предисловий перешел к делу Слава.

— Уверен?

Каминский насмешливо вздернул бровь и демонстративно посмотрел на часы, тем самым показывая, что торопится.

— Ты хочешь поговорить о Ксюше?

— Да.

— Не стоит лезть в наши отношения, — с нотками льда в голосе попросил он.

— А они у вас есть? — фыркнула Ди и с вызовом посмотрела Каминскому в глаза. — Слав, мне кажется, ты обманываешься на ее счет.

— Это не твое дело. С чего ты вообще решила поговорить со мной о ней? Это после того вечера в парке? Ты думаешь, что имеешь право вести со мной задушевные беседы после того, как я рассказал тебе один из эпизодов своей жизни? Так вот послушай меня детка, ты ошибаешься. — Он подался корпусом вперед и, положив руки на стол, сцепил их в замок. — Тогда я проявил своего рода слабость и сам уже жалею, что позвонил тебе. Намного проще было бы вызвать шлюху, высказаться ей, заплатить по тарифу и выставить вон из квартиры. Тогда я бы точно был уверен, что никто не полезет ко мне со своими советами, потому что она проститутка — отработала свои бабки и ушла. Все остались бы довольны, но, увы, об этом я подумал уже позже. Я просил тебя забыть о том разговоре. Ты же придумала в своей светлой головке невесть что, и сейчас хочешь меня убедить в неправильности моих действий. Что ты вообще знаешь обо мне, кроме того, что я рассказал? — отметив гневный взгляд Дианы, Слава продолжил: — Вот именно — ничего. Весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Так вроде бы говорится? — сделав паузу, он дождался кивка девушки. — Так вот и наша пьеса подошла к концу, мы свои роли отыграли, пора прощаться.

— Это ты так намекаешь, что мне пора бы вернуться в Москву?

— Я открытым текстом тебе это говорил.

— А если я не хочу?

— А меня должны волновать твои желания? Ди, ты отличная любовница, хороший собеседник, но в данный момент являешься для меня своего рода обузой. Я не могу не приехать, когда ты просишь. Так же я и сам звоню тебе, потому что точно знаю, ты не откажешь мне во встрече — это односторонние отношения. То есть нужны они только тебе, я же, получается, пользуюсь этим, и это не красит меня как человека — я это прекрасно понимаю и признаю.

— Довольно! — воскликнула Диана, привлекая к их паре внимание посетителей кафе. — На сегодня с меня хватит твоих оскорблений.

— Ни слова не сказал, — усмехнулся Слава, снова откидываясь на спинку кресла.

— В любом случае, я уеду только тогда, когда сама увижу, что ты для меня потерян раз и навсегда.

— И что же должно произойти?

— Это уже мне решать, — улыбнулась Диана и, поднявшись, взяла свое пальто. — Еще увидимся.

— До встречи, — бросил Слава и подозвал к себе официанта. Он слышал стук удаляющихся каблучков Дианы. Каминский не ощущал за собой ни чувства вины, ни сожаления. Его не мучили угрызения совести. С чего? Ведь он честно все сказал Ди, пусть немного и в грубой форме. Сделав заказ на чашку эспрессо, он в который раз за этот день посмотрел на часы и кивнул сам себе, соглашаясь, что вполне успеет выпить кофе и доехать до назначенного места встречи даже с учетом пробок.

* * *

В назначенное время Слава сидел в маленьком уютном ресторанчике и, решая по мобильному телефону не требующие его присутствия рабочие вопросы, ждал Султанова.

Ярослав явился с пятиминутным опозданием. Поприветствовав Вячеслава кивком головы, он вальяжно развалился на диванчике и с толикой любопытства уставился на серьезного Каминского.

Слава закончил разговор и, положив телефон на стол, обратил все свое внимание на Ярослава. В молчаливом поединке схлестнулись две пары глаз: зеленые против холодных синих. Этот бой продолжался в течение нескольких минут, но любой посетитель или работник ресторана мог сказать, что температура в помещении поднялась на несколько градусов.

— Я пришел сюда не мериться взглядами, — не отводя глаз, проговорил Султанов. Каминский усмехнулся и отступил. Моргнув, он осмотрелся по сторонам и, убедившись, что их беседу никто не услышит, заговорил:

— Я хочу тебе помочь.

— А оно мне надо? — фыркнул Яр.

— Ты хоть знаешь, во что влез?

— Имею представление, — после секундной заминки ответил Ярослав.

— Твои проблемы в Москве — это детская шалость по сравнению с тем, чем ты занимаешься сейчас.

— Для чего тебе мне помогать? Мы не друзья, не партнеры, — начал перечислять Яр, а потом хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул: — Ксана!

— Да, — согласно кивнул Каминский, не видя причин скрывать правду. — Мне кажется, она искренне верит, что сможет тебя исправить и наставить на путь истинный и пока не добьется своего, не сможет тебя оставить.

— То есть ты думаешь, что она со мной только по этой причине?

— Уверен в этом. Я бы мог плюнуть на все, запихнуть ее в машину и увезти обратно в Москву, вот только она мне за короткий период плешь проест, попрекая меня этим поступком.

— У тебя ничего не выйдет. А если и получится, то Ксюша не простит, что ты решил что-то за нее.

— Простит, — самодовольно сказал Слава не уверенный в своих словах.

И снова молчаливый бой: Каминский желает, чтобы Яр поверил в правдивость сказанного. Султанов — не подает вида, но готов согласиться. Слишком самоуверенно ведет себя Слава.

— Не суть, — отмахнулся Султанов. Теперь он пасовал, уступая пальму первенства Каминскому. — Я уже тебе говорил, что у меня все под контролем. Так что впредь прошу не вмешиваться в мои дела и оставить меня в покое. Ты ведь приехал в этот город не ради меня, — съязвил Яр. — Так что занимайся Ксаной, а меня оставь в покое.

— Какая же ты сука! — поддаваясь эмоциям, выплюнул Слава. — Она все бросила и понеслась к тебе, а ты этого не ценишь. В конце концов, она помогла тебе начать новое дело — оказала спонсорскую помощь.

— За мной долгов нет, — перебил Каминского Ярослав. — Все, что она вложила в бар, я уже вернул на ее счет. Ксана не та девушка, которая задумывается о том, из каких источников пополняется баланс на ее карте. Она не привыкла об этом размышлять, так же как и ограничивать себя в покупках. Ты и я об этом прекрасно знаем. Сколько бы лет ей не было но, не проработав и одного дня за свои тридцать лет, она не знает, как зарабатываются деньги, поэтому у нее своеобразное отношение к разноцветным купюрам. Я ни в коем случае не упрекаю ее в этом, и мне плевать, каким подонком я кажусь в твоих глазах, но не надо вешать на меня те грешки, совершить которые я еще не успел. Повторюсь — занимайся Ксюшей, а от меня — отвали.

— Тебя настолько раздражает ее присутствие в твоей жалкой жизни?

Султанов вздохнул, стиснул зубы и решил сказать полуправду:

— Без меня ей будет лучше. Я не заставлял ее бросать все и мчаться ко мне. И если тебя задевает тот факт, что она, не задумываясь, выпрыгнула из твоей постели и галопом поскакала ко мне, то извиняй, — Султанов развел руками и получил мысленное удовлетворение от вида, взбешенного Каминского.

Слава сжал кулаки и уже дернулся в сторону Ярослава, но вовремя вспомнил, где они находятся.

— Паскуда!

— Ты так не сдержан, — насмехался Яр. Его забавляла вся эта ситуация. Хоть какое-то развлечение в веренице проблем преследующих его по пятам. Даже покинув Москву, ему не удалось зажить обычной спокойной жизнью. Он не собирался ввязываться в историю с наркотиками, но отказаться от заманчивого предложения и хороших условий сделки — не позволила деловая хватка предпринимателя. Просчитав все плюсы и минусы сотрудничества, он уточнил свою роль в этом спектакле и дал согласие. Вот только он и подумать не мог, что все затянется на такой продолжительный срок.

Поставки срывались, курьеров задерживали на границе, мелкие дилеры отказывались называть имя, на кого работают — они либо боялись, либо действительно не имели понятия кто за всем этим стоит.

Ярослав вымотался как морально, так и физически. И даже дома он не мог расслабиться, потому что Ксана одним своим видом и горящим взглядом заставляла все внутри сжиматься от страха, что сейчас придется отбиваться от ее приставаний.

Он бы мог настоять и съехать на другую квартиру, вот только Ксюша найдет его везде и тогда уж точно беды не миновать. Да и не хотелось Ярославу оставлять девушку одну. Он был готов сутки напролет говорить «нет», зато быть точно уверенным, что она не наделает глупостей.

— Если это все, что ты хотел мне сказать, то я пожалуй пойду.

Ярослав поднялся и, отсалютовав, направился к выходу из уютного ресторанчика.

— Яр, — окликнул его Слава. Он смог быстро проанализировать весь их разговор и ощущение, что Султанов водит его за нос, крепко засело внутри.

Султанов нехотя обернулся и со скучающим выражением на лице посмотрел на Каминского.

— Что-то еще?

— А ты сам веришь в то, что говоришь?

Ярослав в немом вопросе вздернул бровь.

— Я о Ксюше, — великодушно пояснил Слава. — С каким бы пренебрежением ты о ней сейчас мне не говорил, но я интуитивно чувствую, что она тебе небезразлична.

— Лечись Каминский, — хохотнул Ярослав и, больше не говоря ни слова, покинул ресторан.

Слава утвердился в своих подозрениях. Стало ли ему от этого легче? Однозначно да! Потому что просчитывать свои действия можно начинать тогда, когда точно знаешь, откуда ждать удара в спину. Султанов может быть сильным противником, и как бы горько не было это осознавать, но в данный момент Ксана скорее пойдет за Ярославом, нежели за ним, Славой.

Последовав примеру Яра, Каминский покинул ресторан и поехал в офис выяснять итоги конкурса на строительство торгового центра в Москве.

* * *

Медленно прогуливаясь по бутику нижнего белья, Ксана выбирала себе пятый по счету комплектик. «Зачем так много?» — спросил бы сторонний наблюдатель, на что девушка незамедлительно бы ответила: «А Вы посмотрите на морды тех брутальных мужиков, которые мнутся у входа».

И действительно: четверо хорошо одетых мужчины, смущаясь и краснея, аки школьники на первом свидании, подпирали двери и из-под бровей следили за дамочками выбирающими «веревочки» именуемые в народе трусиками. Женщины улыбались и с усмешкой на губах спрашивали у бравых ребят их мнение относительно расцветки белья. В общем, всем было весело, и только Ксана мучилась от тоски. Что не говори, а Ксюша была уверена, что Каминский обязательно позвонит и извинится за свою самодеятельность. Но по прошествии восьми дней, надежда на подобное развитие событий таяла, а точнее уже на четвертые сутки лопнула как мыльный пузырь. Все, что оставалось Ксане это тяжело вздыхать одинокими холодными ночами и материть Славу за его безразличие. Во всей этой ситуации выигрывал только Султанов — неделя спокойствия и тишины.

Осознав, что уже битый час стоит напротив черного кружевного комплекта Ксюша нашла свой размер и, сгрузив обновку к остальным вещам, пошла на кассу.

Мальчики увидев, что объект наблюдения собирается расплачиваться — моментально повеселели. Они хором облегченно выдохнули и собрались уже отойти от входа, как в помещении раздался громкий хлопок. Тело среагировало быстрее, чем мозг успел сформировать мысль. Один из мужчин бросился к Ксюше и повалил ее на пол, полностью подмяв под себя.

Не слыша криков паники, он поднял голову и посмотрел на ошарашенные лица продавцов магазина. Персонал стоял с хлопушками в руках и во все глаза наблюдал за дальнейшими действиями мужчины. Он опомнился только тогда, когда услышал жалобный писк откуда-то снизу. Спохватившись, он резво вскочил на ноги и помог подняться девушке, которую пытался защитить… от разряда конфетти?

— Прошу прощения, — извинился он, помогая Ксане привести себя в Божеский вид.

Артемьева согнулась пополам и сдавленно произнесла:

— Тебя чем в детстве кормили? Я как будто с едущим мне навстречу локомотивом поцеловалась.

— Извините.

— Свои извинения можешь засунуть знаешь куда? — оклемалась после первого шока Ксюша.

— Простите, — перебила Ксану хрупкая девушка продавец, — а можно мы Вас поздравим, а потом вы продолжите… — она замялась, бросила неуверенный взгляд на симпатичного мужчину, но больше сказать ничего не смогла.

— С чем вы меня поздравить решили? С тем, что жива осталась?

— Мы только недавно открылись и Вы стали нашим тысячным клиентом, — зачастила девушка, выдавая хорошо заученную речь и игнорируя последнюю реплику раздраженной клиентки. — Мы хотим Вам вручить подарочный сертификат в размере пяти тысяч рублей на покупку белья в нашем магазине и купон в ресторан на две персоны дающий Вам право провести романтический вечер естественно, за наш счет.

Ксюша, которая за всю свою жизнь никогда ничего не выигрывала, немного опешила. Она всегда за все платила и считала это нормой. А тут… что-то досталось бесплатно. Это обескураживало.

— И это все мне? — уточнила она.

— Д-да, — заикаясь, ответила девушка и протянула дрожащую руку с подарками к Ксюше.

— В чем подвох? — все еще не верила в бесплатный сыр Артемьева.

— Ни в чем. Я же говорю, мы только недавно открылись… — с отчаянием в голосе простонала продавец.

— Это я уже слышала, — жестом руки остановила поток речи Ксана. — То есть я сейчас все это беру, ухожу, и если возникнут проблемы, могу разнести ваш бутик по кирпичику.

— Можно выразиться и так, — на глазах побледнела девушка и шумно сглотнула.

Ксюша деланно безразлично пожала плечами, сграбастала приятные подарочки и, стараясь не выпускать на лицо радостный оскал, вышла из магазина.

Желание поделиться радостью буквально распирало Ксюшу. Достав телефон она, не задумываясь, набрала номер Славы. Он ответил через два гудка:

— Слушаю, — голос серьезный, но это осталось без внимания.

— Привет! Ты даже не представляешь, что сегодня со мной случилось!

— Ксень, я сейчас очень занят.

— Тебе трудно уделить мне тридцать секунд? — она остановилась посреди торгового центра и, хмурясь, напряженно ожидала ответа.

— Я работаю. Перезвоню, как освобожусь. — Слава завершил вызов.

Ксюша недоуменно смотрела на темный экран телефона. В голове бился только один вопрос: «Почему я позвонила именно тебе?». Горькая обида закипала внутри. На глаза навернулись злые слезы. Убрав мобильник в сумку, Артемьева расправила плечи и обернулась к своему сопровождению:

— Все псы, на сегодня можете быть свободны — я домой и выходить никуда не собираюсь.

Вперед выступил один из мужчин.

— Мы проводим.

— Я на такси, — пытаясь избавиться от «хвоста» буркнула Ксюша.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда до завтра.

Артемьева хмыкнула, но ничего не ответила. Развернувшись, она быстрым шагом направилась к выходу из центра. Ни о каком такси не могло быть и речи. Хотелось проветрить голову и задушить в зародыше злость на Каминского. Пусть только сейчас, но Ксения поняла — ее несвоевременный звонок срывает ему рабочий процесс.

«Он все правильно сделал», — кричал разум.

«Но все равно обидно», — бурчало сердце.

Смотря себе под ноги и болтая пакетом в руке, Ксана добрела до дома. Настроение не улучшилось, договориться с собой, не злиться на Славу — не получилось.

Как только в окнах ее квартиры зажегся свет, Слава получил сообщение, что Ксюша дома.

«Один остается, все другие — свободны», — напечатал он и, отправив ответ, снова погрузился с головой в работу.

* * *

Стриптиз бар «Белоснежка». Вечер в самом разгаре. Многие посетители уже в приличном подпитии. Танцовщицы грациозно, соблазнительно и зазывно извиваются на столах и у шеста. Все как всегда и только в кабинете хозяина заведения все идет не так, как было запланировано изначально.

— Курьер не пришел, поэтому товар остается у тебя.

— Мы так не договаривались. — Султанов пытался сдерживать раздражение и все же, по тону голоса хозяина бара стало понятно — он в бешенстве или близок к нему.

— Это форс-мажор, — махнул рукой худощавого телосложения мужчина сорока лет. Его карие глаза лениво смотрели на Яра и цепко подмечали все эмоции на мужественном лице.

— Мне не нужны неприятности. Найди себе другой склад. У себя в баре я этой дряни не потерплю.

Мужчина громогласно рассмеялся и, бросив на Ярослава колкий взгляд, тихо проговорил:

— Эта дрянь хорошо продается в твоем баре, так что не тебе мне говорить «не потерплю». Притом не я принял решение, где на время схоронить товар. Прими как должное и позаботься о сохранности этой вещицы. — Он похлопал ладонью по черной крышке кейса. — На этом наша встреча подошла к концу. — Мужчина с выражением вселенской усталости на лице поднялся из удобного кресла. — Спешу откланяться. — Он покинул кабинет, а Ярослав продолжал сидеть на своем месте и с ненавистью в глазах смотреть на черный чемоданчик на его столе.

Звонок мобильного телефона вывел его из состояния задумчивости.

— Да.

— Не паникуй. Пусть все идет так, как идет, — сухие инструкции, которые Яр обязан выполнять. Вот только никто не думает, что начнется, если этот сундучок с сокровищами найдет Ксана. Однажды она уже пыталась устроить разбор полетов на эту тему, и тогда Султанову повезло, он смог повернуть разговор в другое русло. Вот только больше это не прокатит.

— Долго?

— Как получится. Все, отбой.

Собеседник прервал соединение, а Яр швырнул телефон в дверь и резко поднялся. Меряя кабинет шагами, и зарываясь пальцами в волосы, он пытался найти выход из положения. Уверенный в том, что в сейф Ксения не полезет, он убрал в него кейс и, закрыв тяжелую дверцу, сжал в кулаке «золотой ключик». Верующим человеком Султанова можно было назвать с большой натяжкой, но сейчас он молился, чтобы Ксана не сунула свой любопытный нос в выручку бара. Взвалив на свои хрупкие плечи практически всю бухгалтерию «Белоснежки», она так же успевала помогать Яру с отчетами в различные инстанции. И помня о законе подлости, Султанов не будет удивлен, если уже завтра, Артемьева разнесет половину кабинета, пытаясь собственноручно придушить друга детства.

Понимая, что сейчас просто накручивает себя, Ярослав снял с вешалки куртку и отправился домой. Настроение — оставляло желать лучшего. Все, чего хотелось в данный момент — это поесть и завалиться спать. В последнее время сон для него стал роскошью, которую он не мог себе позволить в полной мере.

Несмотря на значительное превышение скорости и мелкие нарушения правил дорожного движения Ярославу удалось не нарваться на патруль и спокойно добраться до дома. Припарковавшись у подъезда, он вылез из салона авто и задрав голову, посмотрел на горящие мягким светом окна их с Ксюшей квартиры. Порадовавшись такой мелочи, что Ксана дома, он поставил машину на сигнализацию и быстрым шагом зашел в парадную.

Первый… второй… третий… все, почти дома. Прислонившись лбом к прохладной стали, он восстановил сбившееся от бега по лестнице дыхание и вставил ключ в замочную скважину.

Квартира встретила его запахом чего-то подгоревшего и тихими ругательствами Ксюши. Скинув ботинки и повесив куртку, Ярослав прошел в кухню и увидел недовольную вышеупомянутую особу: она с остервенением скребла противень губкой и материлась себе под нос.

— Ты решила попробовать себя в кулинарном деле?

— Отвали, — недовольно огрызнулась Артемьева, даже не удостоив Ярослава взглядом. Она хотела приготовить романтический ужин для себя и Султанова но, не имея практики в готовке, сожгла мясо в духовке за каких-то пятнадцать минут.

— И все же? — допытывался он.

— Яр, вот честно, сейчас не до тебя.

— Ксень, у тебя что-то случилось? — серьезно спросил Яр, видя, что подруга чем-то расстроена и это что-то не имеет к нему никакого отношения. Будь иначе, Ксюша бы уже накинулась на него с упреками или с обвинениями.

— Нет.

Султанов сложил руки на груди и, прислонившись к стене, склонил голову набок, рассматривая Ксению: домашние шортики открывали вид на стройные длинные ноги, футболка хоть и была на несколько размеров велика, смотрелась, будто так и задумано дизайнерами. Темные волосы собраны в небрежный пучок на затылке и закреплены карандашом.

— Ксень, — снова попытался пробиться к девушке Яр.

Ксана бросила отмывать противень и повернулась к Ярославу с вопросом в глазах.

— Расскажи, что тебя тревожит.

Она сделала вид, что задумалась и через несколько секунд выдала:

— Меня волнует, почему ты так рано приперся домой. Что, всех девок на сегодня уже перетрахал? Или нет, подожди, — она выставила вперед руку, видя, что Яр хочет что-то возразить. — Ты разобрался со своими кобылами, что дурь толкают и приехал пораньше, чтобы со мной этой радостной новостью поделиться?

То, чего боялся Яр, начало сбываться: Ксана заговорила о наркотиках в баре.

— Понятно, — протянул он и, отслонившись от стены, направился в свою комнату. Надежды на спокойный вечер рухнули в одно мгновение. Он уже собрался толкнуть дверь в свою спальню, как его за руку схватила Ксана и развернула к себе.

— Почему ты убегаешь?

— Я устал и хочу спать, — говоря пока еще спокойным ровным тоном, Султанов косился в сторону своей комнаты, надеясь хоть там скрыться, а точнее закрыться, от раздраженной девушки.

— А я хочу поговорить, — язвила Ксана, припирая Яра к двери. — Давай расскажи мне, чем ты занимался сегодня в баре?

— Работал.

— А еще?

— Ну, по твоей логике трахал танцовщиц. — Не сдержавшись, Ксюша залепила Султанову пощечину. Ее глаза метали гром и молнии. Лицо покраснело от гнева. Крылья носа раздувались как у быка на корриде.

Яр зажмурился и сжал кулаки. Вся эта ситуация его дико заводила. А взбешенная Ксана вызывала бесконтрольное желание стиснуть ее в объятиях и целовать до тех пор, пока из нее не выветрится весь гнев.

«Это не правильно!», — кричало все внутри, и Ярослав старался прислушиваться к голосу разума.

— Заткнись! Слышишь, заткнись! — завизжала она и по щекам полились злые слезы. Это и стало тем переломным моментом, когда Ярослав не смог сдержать себя и, обхватив лицо Ксюши ладонями, впился в ее губы жадным поцелуем. Почему именно эти соленые капельки послужили катализатором его срыва, Султанов не знал. Он просто не мог видеть Ксюшу плачущей. Она должна язвить, хамить, кричать, грустить, улыбаться, радоваться, жить, но не плакать — это удел слабых.

«Не рви мне душу, прошу», — мысленно попросил Ярослав Ксюшу, отпуская ее заплаканное личико и тесно прижимая к себе.

Ксана замерла на секунду, а когда до нее дошло, что делает Яр, обняла его за шею и ответила на поцелуй с не меньшей страстью.

Поворот и они поменялись местами: теперь Ярослав вжимал Ксению в стену и сквозь ткань футболки сильно сжимал ее левую грудь, разжигая огонь желания еще сильнее.

Как сквозь вату в ушах Ксана услышала звонок своего телефона. Не отстраняясь от Яра, она достала мобильный из заднего кармана джинсовых шорт и, нажав отбой, позволила дорогостоящему аппарату упасть на пол и откатиться на пару метров дальше по коридору.

Ксюша не смогла сдержать протяжный стон, когда Ярослав приподнял ее за попку и, устроившись между ног, вжался возбужденным пахом в жар ее плоти.

— Только не останавливайся, — молила она, массируя его затылок.

— Уже не смогу, — прорычал он и снова завладел ртом девушки, глотая ее удовлетворенный полустон, полувскрик.

Удерживая Ксюшу на весу, Ярослав сильнее сжимал ее в своих объятиях. Мысли о том, что это не правильно отступили под напором страсти. Слишком долго он сдерживал себя. Сорвался. Назад дороги нет… только вперед. Но об этом он подумает утром… потом… когда будет один.

Переместившись в свою спальню, Ярослав уложил Ксану на кровать и, не отрываясь от ее губ, начал стягивать с нее коротенькие шортики вместе с нижним бельем. Правда, поцелуй все же пришлось прервать на несколько секунд, чтобы освободить Ксюшу от футболки.

Понимая, что девушка, стонущая от его ласк, не очередная шлюшка, которыми Ярослав пользовался в последнее время, он сбавил обороты и не торопясь начал исследовать тело Ксении губами и языком.

Она металась по кровати, царапала его плечи ноготочками, вскрикивала, когда он усиливал нажим.

Сгорая в собственном огне страсти, он не спешил переходить к более активным действиям — это смахивало на своеобразный мазохизм. Плоть уже ныла от напряжения, но Яр продолжал мучить себя и Ксению простыми прикосновениями. Он не стал сопротивляться, когда Ксюша начала расстегивать пряжку его ремня. Не стал останавливать ее и тогда, когда она скользнула рукой за резинку его трусов и ощутимо сжала ствол члена.

Зашипев, он толкнулся бедрами вперед и сильно укусил Ксану за плечо. Понимая, что не сможет долго себя сдерживать, он освободился из плена руки. Оставляя влажный след от поцелуев, Ярослав спустился ниже и принялся ласкать губами грудь. Отзывчивость Ксюши на каждое его действие подводила к краю обрыва, в который уже давно хотелось броситься и на мгновенье умереть.

Оргазм — это маленькая, короткая смерть. Ты теряешься в пространстве. Нет, не так! Пространство взрывается и ты вместе с ним. Кто ты, где ты, что ты — ничего из этого нет.

Путаясь в полах расстегнутой рубашки, Яр стянул раздражающую деталь одежды и, откинув в сторону, навис над Ксенией. Ее припухлые приоткрытые губы так и просили поцелуя, но не жадного, а нежного, ласкового, трепетного. Вот только все равно долго это не продлилось, ибо оба желали более страстного проявления чувств, хотя Яр и попытался. Снова уступив, он с не меньшим жаром терзал ее рот, вызывая стоны удовольствия: как у нее, так и у себя.

Избавившись от остальной одежды, он подмял Ксану под себя и одним резким толчком бедер вошел в девушку. Она громко закричала и выгнулась навстречу к Яру. Он не двигался, давая себе и Ксюше время, привыкнуть друг к другу. Проводя ладонью вдоль ее тела, он приподнял одну ее ножку и закинул себе за бедро. Удерживая Ксану в такой позе, он начал двигаться: не быстро, но и не тягуче медленно.

Яр, не отрываясь, смотрел на Ксюшу, впитывал, как губка ее эмоции. Ведь уже завтра она будет сторониться его — это вероятнее всего. Она получила то, к чему стремилась и теперь, наконец, осознает, что ее любовь не более чем — хочу и точка. В этом вся Артемьева Оксана.

Обняв ее, Яр перекатился на спину и позволил девушке самой выбрать темп их движениям. Ксюша быстро сообразила, какую власть ей дали и оперлась на руки, поставив их позади себя.

Ярослав громко застонал из-за смены угла проникновения. Схватив Ксану за ягодицы, он чуть-чуть приподнял девушку и, удерживая ее в одном положении, сам задал ритм.

Развязка была уже слишком близко, когда Ярослав подумал о презервативе. Но покинуть теплое лоно Ксюши не заставили бы и черти пришедшие за его грешной душой.

Он что-то невнятно промычал и резко насадил Ксану на себя. Яр слышал ее вскрик удовольствия, потому не стал сдерживать себя.

Оргазм — это маленькая смерть… Ты несколько секунд паришь в невесомости, не видя и не слыша ничего вокруг, а потом твоя душа возвращается в бренное тело и мир наполняется привычными звуками, красками…

Ксюша упала Ярославу на грудь, опаляя кожу горячим дыханием. Отголоски полученного удовольствия до сих пор заставляли ее слегка вздрагивать. Яр прижался губами к ее макушке и, поцеловав, хрипло проговорил:

— Поспи.

Ксана кивнула и, скатившись с Яра, повернулась к нему спиной. Смотреть ему в глаза после случившегося было страшно. Она боялась прочесть в них, что это было ошибкой. Малодушно отмахавшись от подобных мыслей, Ксюша глубоко вздохнула и со счастливой улыбкой на губах начала медленно засыпать.

Ярослав лежал на спине с закинутыми за голову руками и смотрел в темный потолок. Сон не шел, зато тысяча мыслей заполонила его мозг.

«Сдаюсь… Сдаюсь на милость победителя. Если утром ты не откажешься от своих чувств ко мне, то я останусь рядом на правах твоего мужчины. Не стану больше причинять тебе боль. Ты узнаешь, каким я могу быть в отношениях. Я обещаю, что не брошу, не оставлю. И клянусь, что ты в жизни не узнаешь о моих изменах. Я умею быть осторожным. Ксень, я могу дать тебе все, но не верность. Прости», — это было мысленное обращение к Ксане, которая уже мирно спала, и знать не знала, какие мысли одолевают Ярослава.

И все же Султанов был больше чем уверен, что уже через несколько часов Ксана начнет сожалеть о содеянном. А это означает — прощай многолетняя дружба, здравствуй неловкость.

— Не только девушкам кидаться словами Скарллет О'Хара. Все, закончил. Подумаю обо всем завтра.

Ярослав притянул Ксению поближе к себе и, зарывшись лицом в ее волосы, практически моментально уснул.

В эту ночь они еще не раз предадутся плотским утехам, не думая о последствиях и завтрашнем дне.

ГЛАВА 6

Среднего класса уютное маленькое кафе в самом центре города. Успокаивающий зеленый цвет присутствует во всем интерьере помещения, невольно заставляя организм расслабляться. За высокими окнами моросящий мелкий дождь гонит и без того беспокойных жителей столицы под навесы остановок общественного транспорта. На улице гадко. На душе — еще хуже.

* * *

— До встречи. — Слава поднялся из высокого кресла и, пожав поочередно руку каждому из своих деловых партнеров, после чего попросил секретаря проводить гостей.

Размяв затекшею от долго сидения шею и потянувшись всем телом, Каминский посмотрел на наручные часы и присвистнул, увидев сколько времени. Выключив компьютер, он одним движением руки свалил документы в стол и, сняв с вешалки пиджак, пошел к выходу. Настроение колебалось на отметке «средне». Предчувствие чего-то нехорошего противными острыми кошачьими коготками царапало изнутри, заставляя передергивать плечами от неприятных ощущений.

Спустившись на подземную стоянку и сев за руль, Слава всунул в ухо гарнитуру. Поставив номер Ксаны на набор, он выехал с парковки и влился в слабый поток машин. Остановившись на светофоре, Каминский продолжал слушать долгие нудные гудки. Сердце забилось сильнее.

«Вот оно!», — мелькнула в голове мысль, перед тем как произошло соединение.

Недолгое шипение и едва слышный родной… возбужденный голос, в котором звучит мольба:

— Только не останавливайся.

Грудь сдавило от невыносимой боли. Глотая воздух ртом, Слава схватился за узел галстука и потянул его в сторону, чуть ослабляя.

— Уже не смогу.

Только после этих слов Каминский смог завершить вызов. Уверившись в своих догадках, от чьих именно ласк так стонет Ксюша, он отбросил мобильный телефон на пассажирское сидение и, сложив руки на руле, прислонился к ним лбом.

Дыхание никак не желало приходить в норму. Мысли роились в голове со скоростью света. Понимая, что в подобном состоянии он не сможет вести машину Слава включил аварийку и прекратил обращать внимание на настойчиво сигналящих позади автомобилистов.

Время. Что такое время? Форма последовательной смены явлений и длительность состояний материи. Оно необратимо.

Есть очень хорошая пословица у русского народа: «Вчера не догонишь, а от завтра не уйдёшь. (Даль В.И.)».

То, что произошло, уже никак не исправишь, не забудешь, просто так не отмахнешься. События прошлого, понесут свои изменения в будущем.

А настоящее… оно замерло. Сжалось до размеров песчинки. Уже ничего не важно. Не сейчас. Осталась лишь горькая грусть и тупая боль в кровоточащем сердце.

Когда на дорогах города стало совсем пустынно, Слава выпрямился и посмотрел перед собой. Полное безразличие на лице, холод в глазах, собранность в движениях — в этом был весь Каминский. О своих переживаниях и потерях он подумает потом, когда будет один. Дома.

Дотянувшись до телефона, он набрал номер Дианы и, бросив короткую фразу, что он сейчас заедет — выключил мобильник, разобрав его на три части: верхняя с нижней панели и батарея.

Не отвлекаясь на посторонние мысли, Слава следил за дорогой. Не превышая скорости и не нарушив не одного правила, он спокойно добрался до дома, где временно проживала Ди и, заглушив двигатель, не торопясь, даже с небольшой ленцой вылез из салона.

Не злясь, как обычно это бывало на лифт, что снова не работал, он по ступенькам поднялся на восьмой этаж и, воспользовавшись ключами, вошел в квартиру.

Диана стояла на пороге комнаты и с хмурым выражением лица наблюдала за Каминским. Может кого-то и могло обмануть столь хорошо сыгранное полное спокойствие, но только не ее.

— Ты кофе будешь? — задала она вопрос тихим голосом и потерла глаза, чтобы окончательно проснуться.

— Не знаю, — пожал он плечами и привалился спиной к двери. Слава еще и сам не до конца определился, с какой целью приехал к девушке. Искал утешения или же просто компании? Хотел отомстить или на время забыть о существовании Артемьевой Ксении?

— Идем. — Она прошла в кухню и, поставив чайник на плиту, приоткрыла окно. Найдя в дальнем углу шкафа Славины сигареты и зажигалку, Ди положила их на подоконник и занялась приготовлением бурды, в народе именуемым растворимым кофе. Идей как заставить Каминского заговорить о накипевшем, не было, а отпускать его в таком состоянии казалось верхом глупости.

Слава прошел в кухню и с удобством устроился на мягком стуле за столом. Сцепив пальца, он оперся локтями на стол и из-под бровей наблюдал за Дианой, решая извечный для человечества вопрос: Что делать?

Поставив перед мужчиной горячий напиток, Ди уселась напротив и, подперев подбородок рукой, мило улыбнулась.

— Каким ветром?

— Попутным, другим не заносит.

— Я почему-то так и подумала. — Диана поправила распахнувшийся халатик и, подвязавшись пояском, не смотря на Каминского, поинтересовалась: — Не Ксения ли мне тебя сюда надула?

— А если и так? — вздернул он левую бровь. — Что тогда?

Ди вскинула на Славу злой взгляд и с предупреждением в голосе произнесла:

— Милый, я тебе не заменитель и не успокоительное, так что лучше подумай, перед тем как что-либо сказать.

— А то что? — проявил неподдельный интерес Каминский и подался корпусом вперед.

Диана посмотрела на чашку с кофе и, усмехнувшись, ответила в Славином же тоне:

— Как там говорится: кто-то не хочет иметь детей, а ты уже не сможешь, да?

Впервые за этот вечер он рассмеялся: чисто, задорно, от души. Отпуская на мгновения все неприятности сегодняшнего дня и наслаждаясь моментом перепалки с… другом. Близким другом женского пола. Почему он понял это именно сейчас? Или правильнее будет задать вопрос: Когда Диана стала ему другом? Да и может ли он считать ее таковой, если она и десятой доли не знает из его жизни? Может она все же просто любовница, с которой приятно провести свободное время? В постели или за разговором — это уже не важно.

Кто такой друг? Как отличить друга от знакомого?

Верно ли утверждение, что друзей нельзя купить за деньги? Но ведь в этой жизни продается и покупается все.

Даже реклама говорит нам: Друг — это человек, который про тебя все знает, но все равно любит тебя. А будет ли он тебя любить, зная, что ты уничтожил все, что ему когда-то было дорого?

Друг — это поддержка, опора, преданность. Сейчас. А что будет, предположим через двадцать минут, час, год, десятилетие? И снова мы возвращаемся к вопросу о времени: все течет, все меняется. Жизнь не стоит на месте. И тот, кто когда-то был лучшим и верным другом может стать заклятым врагом, с колоссальным количеством личной информации о тебе, которую он обязательно использует как свое оружие.

Так не лучше ли держать друзей подальше от себя?

— И как долго ты собираешься меня вот так молча рассматривать? — Диана отодвинула от себя чашку, облокотилась на спинку стула и, сложила руки под грудью, как бы закрываясь от сканирующего взгляда Славы.

Он тряхнул головой и потер глаза руками. Усталость брала свое, но желание покинуть город хоть на время оказалось сильнее. Прочистив горло, он поинтересовался:

— Я тебе сегодня буду нужен?

Слава поднялся и, подойдя к раковине, вылил нетронутый им кофе. Уже один сладковатый запах этого пойла раздражал его.

— Ты нужен мне всегда.

Диана размешала сахар в чашке, эротично облизнула ложечку и положила ее на столешницу. Она не сводила взгляд с Славы. Ей всегда нравился вид мужчины в кухне. Правда, только в том случае, если он точно знал, что делать.

Слава включил воду и, ополоснув кружку, поставил ее в сушку. Привычка. Каминский любил порядок во всем: как в своей жизни, так и в доме.

— Ты поняла, о чем я тебя спрашиваю.

Вытерев руки, Слава повесил кухонное полотенце на ручку духового шкафа и вернулся на свое место за столом.

Ди грустно вздохнула и покачала головой.

— Тогда нет. В мои планы не входила встреча с тобой.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он довольный тем, что во время его отсутствия Диана не станет волноваться из-за невозможности связаться с ним.

— Переговоры? — между делом спросила она и исподлобья, посмотрев на реакцию мужчины напротив.

Слава задумался, можно ли считать таковыми встречу с Артемьевым, а затем утвердительно кивнул.

— Да, скатаюсь в Москву и вернусь обратно.

— Когда выезжаешь? — между прочим, поинтересовалась Диана и сделала глоток уже остывшего кофе. Даже подслащенный он показался настолько горьким, что Ди едва сдержалась, чтобы не выплюнуть его обратно. Поднявшись, она подошла к холодильнику и достала молоко.

— Скоро, — пространно ответил Слава, и напрягся всем телом, проследив за действиями бывшей пассии. — Ты ведь не любишь молочные продукты.

— Не люблю, — согласилась она, разбавляя чересчур крепкий напиток, — но сейчас вдруг захотелось.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Каминский, подсчитывая в уме, когда в последний раз он спал с Дианой, и принимала ли она после секса противозачаточные таблетки.

Девушка замерла с пакетом молока в руках и во все глаза уставилась на подозрительно косившегося на нее Вячеслава. Очень скоро ей стал понятен ход мыслей Каминского. Рассмеявшись в голос, она присела за стол и попыталась не совсем грубо объяснить свою позицию в отношении детей:

— Я, конечно же, хочу иметь свою лялю, но это в далеком-далеком будущем. В мои планы на ближайшие… эм… десять лет никак не входят эти спиногрызы. А то, что мне сейчас захотелось молока — это ПМС.

— Избавь меня от подробностей, — тихо пробурчал Слава.

— Кто-то уничтожает недельный запас продуктов в доме, а я пью молочку, хотя в обычном, нормальном состоянии даже ее запаха не переношу.

Каминский облегченно выдохнул и с нервной усмешкой на губах взлохматил себе волосы на затылке. Еще один удар по расшатанным нервам. Мысленно начав проклинать сегодняшний день, он вдруг услышал неожиданный вопрос:

— Может, тогда хоть немного поспишь? — Видя, что Каминский ушел глубоко в себя, Ди вернулась к изначальному разговору.

Вячеслав усмехнулся. С лукавым блеском в глазах он посмотрел на уверенную в себе Диану и спросил:

— Это приглашение?

Дернувшись, как от удара, Ди скривилась, и произнесла немного брезгливым тоном:

— Боже, Каминский, успокойся! Ненавижу, когда ты ведешь себя подобным образом.

— Это как? — брови удивленно поползли на лоб.

— Как подонок.

— Поясни, — попросил Слава, немного ошарашенный подобным заявлением.

— Это говоришь не ты, а обида в тебе. Настоящий Каминский Вячеслав всегда учтив и вежлив, он не отпускает сальные шуточки в адрес женщин. Максимум, что он может себе позволить — это холодный тон голоса, не более. А сейчас, ты похож на самоуверенного индюка, и мне непривычно тебя видеть в этом амплуа. Ты прекрасно знаешь о моем отношении к твоей не скромной персоне, но как я тебе уже говорила, заменой я быть не хочу. Так что разбирайся: что тебе нужно, кто тебе нужен и после этого уже говори о месте рядом со мной в одной кровати.

— А ты никогда не думала, что я могу прикрываться маской учтивости и вежливости? — говорил Слава, будто выплевывая. — Что если я на самом деле вот такой? — он развел руки в стороны, показывая себя во всей красе. — Я еще раз тебе повторю, ты ничего обо мне не знаешь. Так что не спеши делать выводы о том, какой я человек.

Диана поняла, что разговор зашел в тупик. Если продолжить развивать тему, то закончится это оскорблениями с ее стороны и полным пофигизмом — со стороны Каминского.

Глубоко вздохнув, она поднялась и постаралась спокойно произнести:

— Тебе пора выезжать, а то мало ли в пробки попадешь.

Каминский хмыкнул, но молчаливо согласился, что пора бы и честь знать, то есть — уходить.

— Да, ты права, мне стоит поторопиться. — Поднявшись, он прошел к выходу и, не дожидаясь того, пока Диана выйдет его проводить, быстро оделся и покинул квартиру.

Ди и не думала выходить в коридор. Зачем? Им с Славой сейчас больше нечего друг другу сказать.

— И для чего ты только приходил?! — простонала она, падая на стул.

Каминский спустился вниз, вышел из подъезда и, остановившись, задрал голову к небу: почти черное, с редкими звездами оно не завораживало. Это город. А где-то в деревнях, где нет всех этих неоновых огней, небосвод усыпан звездами-блестками и именно этот вид всегда приводил Славу в бешеный восторг, который потом сменялся умиротворенным покоем.

Вдохнув прохладный ночной весенний воздух, он настроился на дальнюю дорогу в Москву.

* * *

Выпив уже четвертую по счету чашечку эспрессо, Слава посмотрел в сторону двери, где только что переливчато зазвенели колокольчики, извещая персонал о новом клиенте.

— Паршиво выглядишь, — усмехнулся Артемьев Александр и пожал руку Каминского.

— Не могу сказать того же, — улыбнулся в ответ Слава.

Присев за стол, Саша попросил официантку принести ему черный кофе без сахара и сосредоточил все свое внимание на Каминском, который ковырялся вилкой в листьях салата.

— Я слышал, что ты осел в Ярославле, — начал издалека Артемьев, сверля своего собеседника цепким взглядом.

— Есть такое дело, — не стал отрицать он и, отложив столовый прибор, закинул руку на спинку диванчика.

Мужчины скрестились в немом поединке. Никто не хотел первым заводить разговор о причине, из-за которой они собственно и встретились.

— Как она? — отступив, поинтересовался Саша. Обида на Ксану за ее поступок не прошла, но желание услышать, что с сестрой все в порядке, оказалось сильнее.

За прошедшие шесть месяцев, Артемьев Александр уже успел сформировать четкий план линчевания Ксюши, и оставалась самая малость — вернуть взбалмошную девицу домой. Вот тогда-то они и поговорят…

Слава действительно очень крепко задумался над вопросом. Хотелось дать четкий и правдивый ответ. Он помнил о своем обещании Ксении, но врать в глаза Саше не собирался. Каминский был уверен, что Артемьев, в отличие от сестры, не способен на глупые и безрассудные поступки. Он не сорвется и не поедет в Ярославль, чтобы притащить Ксюшу в Москву. Он не станет ограничивать ее в действиях, ибо она — взрослый человек и должна понимать к чему приводят те или иные решения принятые ею.

Будь это не так, Ксана бы уже через два дня после своего побега сидела у себя в комнате под домашним арестом.

«Вечер, парк, покрывало — в принципе Ксения в норме, — начал размышлять про себя Каминский. — Потом она узнает, чьи люди приставлены к ней — в бешенстве. «Только не останавливайся… Уже не смогу…» — а вот тут ей очень хорошо», — зло закончил свои размышления Слава и ответил сквозь зубы:

— Нормально.

— Хм… меня мучает подозрение, что именно из-за этого «нормально» ты сейчас здесь.

— У меня что, на лбу это написано, если уже второй человек говорит мне об этом? — раздраженно бросил Слава и, схватив нож, посмотрел на свое отражение в узкой полоске стали.

— То есть я прав, — произнес Саша немного разочарованный сестрой. Довести такого человека как Каминский — это надо уметь. Хотя… тут же речь идет о Ксюше, а для нее выбить почву из-под ног — дело пяти минут. — Она ни во что не вляпалась?

— Нет. — И тут Каминский не соврал. Дела Ярослава касались Ксюши косвенно, и волновать семейного Сашу своими подозрениями Слава не хотел. Решение увезти Ксану из города, если только запахнет жареным, было принято им уже давно, а с этим он справится и в одиночку.

— Ну хоть тут пронесло, — усмехнулся Артемьев и решил не подавать вида, что его мучают подозрения в правдивости слов собеседника. Четкий и быстрый ответ — это и наводило на мысль, что что-то нечисто. Но если Каминский решил оставить данную информацию при себе, значит, он точно знает, что делать.

Откуда и когда между этими мужчинами появилась такая уверенность друг в друге, оставалось непонятным.

Ответив на звонок мобильного телефона, Саша нахмурился:

— Леш, не части, я ничего не понимаю.

Резко поднявшись, он снял куртку с вешалки.

— В какой больнице? — спросил он и, махнув на прощание Каминскому рукой, почти бегом покинул кафе.

Наблюдая через окно, как спешно Саша садится в машину и как резко срывается с места, Слава мысленно пожелал удачи и, достав части телефона, собрал их воедино.

Экран замигал именем Ксюши. Отклонив звонок, Каминский положил мобильник на стол, но отвести взгляд от недавно звонившего аппарата так и не смог. Обида и злость — не лучшие советчики, Слава это понимал, потому и сбросил вызов.

Ему нужно время. Время чтобы успокоиться, принять и решить — сможет ли он и дальше относиться к Ксане, так же как и раньше.

— Она мне ничего не должна, — в который раз напомнил он сам себе. — Она свободная женщина.

Понимать-то это он понимал, вот только легче от этого не становилось.

Расплатившись по счету, Каминский, не надевая пальто, вышел из кафе и, сев за руль, поехал обратно в сторону Ярославля.

Он проветрился, немного успокоился и даже сделал хорошее дело: позволил Артемьеву спокойно вздохнуть.

— Я еду, — тихо проговорил он и покосился на соседнее сидение, где разрывался от вибрации телефон.

* * *

Перед самым въездом в город Слава остановился на обочине и настроился на последний рывок: доехать до офиса. Путь домой ему был заказан: одному там грустно, одиноко и как-то холодно.

Раньше он об этом не задумывался. Тишина в квартире всегда казалась ему успокаивающей и умиротворенной. Каминский привык находить спасение от всего в одиночестве. Но сейчас родные стены казались бы каменными плитами, давящими на него со всех сторон и не дающими спокойно глубоко вздохнуть.

Это ощущение загнанного зверя Слава почувствовал, когда ехал по трассе и решал куда поехать: в офис или же домой.

Глаза нещадно слипались. Желание плюнуть на все и прямо тут завалиться спать, казалось, уже не столь плохим, как пару десятков километров назад.

— Нет-нет-нет, едем дальше, — пробормотал Вячеслав и, зевнув, завел двигатель.

Пара сотен светофоров, которые как назло на подъезде к ним переключались на красный свет, с дюжину никем нерегулируемых пешеходных переходов и одна небольшая пробка — это встретило Славу в городе. Но вот на горизонте появилось стеклянное высотное офисное здание. Облегченно выдохнув и сосредоточив остатки внимания на дороге, Каминский доехал до высотки и припарковал автомобиль на подземной стоянке. Дальше все его действия проходили на автомате: он вылез из машины, поставил ее на сигнализацию, зашел в лифт и нажал кнопку этажа, где располагался дочерний офис его компании.

— Меня сегодня не для кого нет, — на ходу бросил он секретарю и прошел в кабинет. Закрывать дверь на ключ он не стал, надеясь, что по пустякам его беспокоить все же не станут.

Большой черный кожаный диван манил его со страшной силой. Не спуская глаз с этого чуда, Слава подошел к шкафу и достал тонкий плед. Не обращая внимания, что из-за его манипуляций упало пару вешалок с костюмами на случай форс-мажорных ситуаций, Каминский прикрыл створки и, расплывшись в блаженной улыбке, двинулся в сторону уютного, красивого, удобного места для сна. Устроив голову на подлокотнике, Слава моментально отключился.

Ему снились странные черно-белые сны. Проснувшись, он и не вспомнит о них, но сейчас все казалось настолько реальным, что тело не могло до конца расслабиться. Постоянно ворочаясь и тихо постанывая, Слава боролся со своими кошмарами прошлого: первая крупная сделка, где его собираются подставить свои же люди. Все бы так и получилось, если бы Каминский безоговорочно доверял тем, с кем работает. Но это не в его характере. Как итог: он в выигрыше, партнеры рады, что договор заключен, массовое увольнение сотрудников, которые пытались нажиться на сделке, закупая дешевые стройматериалы и экономя на рабочей силе.

Тогда Каминский потратил уйму сил и времени, исправляя брак. Он не спал, не ел — практически жил на объекте, самолично контролируя ход работы.

А после увольнения ушлых сотрудников еще больше месяца отбивался от их жен с детьми на руках. Они плакали, умоляли простить мужей, клялись всем, чем могли, что больше подобного не повторится. При виде детских слез у Славы внутри все скручивало в узел боли, но он не мог, а точнее не хотел менять своего решения. Оставаясь твердым и непреклонным, Вячеслав достаточно грубо обрывал слезливые просьбы и с тяжелым сердцем запирался у себя в кабинете, где медленно приходил в себя.

В следующем видении Слава болеет. Рядом с ним совершенно никого нет. Брат пытался предложить свою помощь, но Вячеслав отказался. Простить предательство брата он так и не смог. Думая, что в силах позаботиться о себе сам, Каминский вежливо попросил его покинуть квартиру.

А через два дня забытья, Слава очнулся в стационаре с капельницей в вене. В палате он находился один, и ничто не говорило о том, что хоть кто-то посторонний был здесь. Как удалось выяснить у лечащего врача, в больницу Вячеслава привезла карета скорой помощи. Зная, чьих это рук дело, Каминский сбросил брату сообщение содержащие всего одно сухое слово «Спасибо».

Одна картинка сменялась другой. Слава продолжал метаться во сне, не имея сил открыть глаза и прекратить это издевательство над самим собой.

* * *

Каминский так и не понял как, но ему удалось сквозь крепкий сон услышать сигнал мобильного телефона. Маленький конвертик, висящий в углу экрана, оповещал о новом входящем сообщении. Глянув на имя отправителя, он прикрыл на секунду глаза, глубоко вздохнул и прочитал «SMS».

«Меня похитили»

Резво вскочив с дивана, Слава пошатнулся от резкой смены положения тела. Присев обратно, он еще раз прочитал текст, а в голове уже начали вырисовываться картинки — одна страшнее другой. Мысли никак не хотели останавливаться и водили свои безумные хороводы, мешая Каминскому сосредоточиться и начать разумно думать.

«Помоги мне!»

Пришло еще одно сообщение, которое едва не повергло Славу в отчаяние. Он готов был прямо сейчас срываться с места и бежать туда, где держат Ксению. Оставался только один вопрос: а куда именно бежать?

— Не усмотрел… не уберег, — бубнил он, вертя в руках мобильный телефон и смотря в пол.

Сообразив, что если девушка пишет сообщения, значит телефон при ней, Слава попытался прозвониться, чтобы хоть послушать, что творится вокруг. Возможно, это сможет ему подсказать, где Ксана.

«Не звони!»

Пришло практически сразу, как девушка сбросила вызов. Поймав себя на мысли, что написано это с огромным возмущением, Каминский устыдился.

— Идиот, ведь она может сейчас быть не одна, — ударив ладонью по лбу, выговаривал сам себе Слава. Поднявшись на ноги, он подошел к рабочему столу и по стационарному телефону вызвал к себе начальника службы безопасности своего офиса.

— Ко мне, живо! — буквально проревел он и швырнул неповинную ни в чем трубку обратно. — Куда смотрели эти недоделки? — задался вопросом Каминский. — Почему мне еще не доложили ничего?

Не прошло и пяти минут, как дверь приоткрылась, и в кабинет влетел высокий широкоплечий мужчина.

— В чем дело?

— Где Артемьева? — сквозь стиснутые зубы поинтересовался Слава, сверля злым и недовольным взглядом внушительного вида мужчину.

Ему показалось, что начальник СБ находится немного в замешательстве. Посмотрев в сторону выхода, он прокашлялся и осторожно спросил:

— Ты сейчас серьезно?

— Нет, твою мать! — взревел Слава, подскакивая с кресла. — Я шутки шучу! Я тебя в последний раз спрашиваю, как твои дебилы упустили ее из виду?

— Хорош орать-то! — позволил себе явно лишнего мужчина и, осознав это, поспешил сменить тему: — В приемной твоя зазноба сидит, и сообщения с лицом маньяка строчит. Я ей «Добрый вечер», а она — ноль внимания.

Слава не верил своим ушам. Решив проверить слова своего подчиненного, он с быстро стучащим сердцем открыл дверь и посмотрел на диванчик для посетителей.

Закинув ногу на ногу, там сидела Ксана. И действительно: не слыша и не видя ничего вокруг, она тыкала ухоженными пальчиками в сенсорный экран мобильного телефона.

Прислонившись плечом к косяку двери, Вячеслав сложил руки на груди и с легкой улыбкой на губах продолжил наблюдение за девушкой, у которой нездоровым азартом горели глаза. Она удовлетворенно выдохнула и подняла свои ясные очи от экрана мобильника.

— Ой! — Это было вместо приветствия. Ксения поднялась с диванчика и, цокая каблучками, подошла к Славе. — А тебе сообщение пришло, — проинформировала она и закусила губу, чтобы не рассмеяться раньше времени.

Слава не знал, что ему сделать в первую очередь: обнять или же отлупить эту… девушку. Определившись, он схватил ее за руку и дернул на себя, заключая в крепкие объятия.

— Ксень, какая же ты дурочка, — проговорил он, уткнувшись лицом ей в шею.

Прекрасно понимая, что шефу сейчас лишние свидетели ни к чему, секретарь и начальник службы безопасности тенью выскользнули из приемной, оставляя пару наедине.

Ксана не вырывалась, не брыкалась, не пыталась что-то сказать или пошутить. Она наслаждалась этой минутой близости, вспоминая как это быть с Славой. Чувствовать, что ты нужна. Знать, что тебя примут любой: плохой, недовольной, злой. Примут, и сделают счастливой.

Разомлев, Ксана ощутила, как горячие ладони поползли с ее спины вниз. Дыхание участилось, а из горла рвался уже стон как…

— Ты в своем уме? — вскрикнула она, получив сильный шлепок по филейной части. — Меня в детстве не лупили, а ты?.. — задохнулась в собственных возмущениях Ксюша.

— Зря, — отозвался Слава, отходя от девушки и двигаясь вглубь кабинета, — надо было пару раз для профилактики. Может тогда бы хоть задумывалась над последствиями своих слов и поступков.

— Ты сейчас о чем? — с изумлением уставилась она на Каминского.

— Ксень, вот просвети меня тупорылого: ты о чем думала, когда строчила мне эти сообщения?! — то и дело, срываясь на крик, спросил Слава.

— Ни о чем. Мне просто стало скучно.

— И часто ты так развлекаешься? — усмехнулся он. Был ли Вячеслав удивлен ответом? Наверное, больше нет, чем да. Это ведь Артемьева Ксения и ожидать от нее серьезных, взвешенных решений не стоит.

— Эм… нет?

— Ты меня об этом спрашиваешь? — всплеснул он руками.

— Слушай, — скривилась Ксана и демонстративно потерла страдающие от ора ушки, — давай уже успокаивайся или я скоро оглохну.

Слава плюхнулся в кресло и, прикрыв глаза, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул. Нервы пришли в порядок, и накатила недавняя обида. Что не говори, а увидеть Оксану так скоро Каминский оказался не готов.

— У тебя здесь миленько, — высказала свое мнение об убранстве кабинета Ксюша, осматривая стеллажи и проводя пальчиком по папкам с документами на полках.

Напустив в глаза побольше льда, а в голос стали, Слава поинтересовался:

— Ты зачем пришла?

Ксюша заметила, что в помещении стало на пару градусов холоднее, и передернула плечами. Проигнорировав тон, которым к ней обратился Каминский, она продолжила свое знакомство с кабинетом.

— На ужин тебя пригласить хотела.

— Меня? — переспросил Слава. Он думал, что переспав с Султановым, Ксения как минимум неделю не должна была вспоминать о его существовании.

— Тебя, — подтвердила она. — А что в этом удивительного?

Она взглянула на Славу и постаралась не вздрогнуть от того, какой ураган эмоций плескался у него в глазах. Он моргнул, и все пропало, Вячеслав как будто закрылся, не подпуская ее слишком близко к себе.

— Что же, отлично! — резко поднявшись, он взял пальто. — Тогда прошу на выход. — Галантно открыв дверь, он пропустил Ксению впереди себя. — Куда поедем? — поинтересовался он уже у самого лифта.

— Есть одно местечко, — улыбнулась Ксюша и взяла хмурого мужчину под руку. — Уверена, тебе понравится!

* * *

Классика — это первое слово, которое приходит на ум при виде огромного помещения ресторана с большим количеством мебели из натурального дерева, позолоты и дорогих тканей.

Казалось бы, что столь помпезный интерьер должен вызывать как минимум дискомфорт, но нет, дизайнерам удалось создать особую атмосферу уюта и тепла.

Специально состаренная мебель вызывала здоровый интерес рассмотреть повнимательнее все детали. Зеркало во всю стену визуально увеличивало пространство и без того большого зала.

Бегло осмотревшись, Слава присел за столик и взял предложенное официантом меню. На Ксану он старался не смотреть. Один ее вид вызывал в нем противоречивые чувства: было желание придушить чертовку на месте и показать, кому она принадлежит или же отпустить в свободный полет, забыв о ней навсегда.

Но Вячеслав продолжал хранить молчание, ибо прощаться с Ксенией оказался морально не готов, а в роли Отелло себя пока еще не видел.

— Ну как тебе? — удобно устроившись на мягком стуле, поинтересовалась Ксана.

— Вычурно, — ответил Слава, не отрываясь от изучения ассортимента предложенного рестораном.

— Не нравится, да? — скисла она. Невооруженным глазом было видно, что ее немного обидели его слова. — Можем пойти в другое место.

Слава тяжело вздохнул и, отложив меню, впервые за последние тридцать минут открыто взглянул на Ксану.

— Ксюш, для чего тебе все это? — он обвел рукой ресторан и опустил ее на стол, нервно постукивая пальцами по столешнице.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь?

— Да?! — с сомнением в голосе уточнил Каминский. Хотелось во все горло орать, какая Ксения дрянь, но ведь это не так. Ее вины в произошедшей связи с Султановым нет. По крайне мере, она не виновата перед Славой. Ксюша никогда не давала ему ложных надежд и обещаний, и обвинять ее в том, что она переспала с кем-то, будет не правильно. Видит Бог, Слава это понимал головой, но не принимал сердцем.

— Да! — уверенно ответила Ксана с вызовом в глазах. — Если тебе есть, что мне предъявить, то я вся во внимании.

И что ей на это ответить?!

Правду? А кому от этого станет легче?

Соврать? Одна ложь тянет за собой другую.

Уйти от темы? ДА! Вот оно решение!

— Забудь, — тяжело вздохнул Каминский, замотав головой. — Просто я сегодня устал и получается, что срываю свое дурное настроение на тебе.

— Хм, — Ксюша сделала вид, что задумалась: она постучала указательным пальчиком себе по подбородку и через пару секунд с улыбкой выдала: — Ты великодушно прощен!

— А я извинялся? — не смог удержаться от вопроса Слава. Ксана настороженно посмотрела ему в глаза, но причину небольшой агрессии в свою сторону понять не смогла.

Отложив решение данного вопроса на более позднее время, она предложила наконец-таки сделать заказ и поужинать в спокойной тихой обстановке.

Слава с готовностью согласился и, воодушевленный не оглашённой вслух задержкой, снова схватил толстую кожаную папку.

Вокруг столика, за которым сидели Ксюша и Слава, витала атмосфера недоговоренности, обид и взаимных претензий. И если у Каминского они появились вчера, то Ксана приобрела свои, лишь пару минут назад.

В обстановке полного молчания оба буквально запихивали в себя вкусный ужин. Первой не выдержала Ксения:

— С меня довольно, — она положила столовые приборы и отодвинула от себя тарелку. — Отвези меня домой.

— Как скажешь дорогая. — Слава вытер рот салфеткой и, скомкав ее, бросил на стол. — Поехали! Довезу с ветерком.

Скрипнув зубами, Ксюша буквально в глотку затолкала подошедшему официанту свой выигрышный в бутике нижнего белья купон, после чего проследовала к выходу.

Машину к входу подогнали сразу, так что им не пришлось мерзнуть на улице. Отказавшись от чьих-либо услуг или помощи, Ксана самостоятельно села в салон и от души хлопнула дверью. Маленькая месть слабой беззащитной женщины.

Слава удержался от грязного ругательства в адрес чертовки и тронулся с места. Уже в дороге он обратил внимание, что бензина в баке почти нет. Свернув на автозаправочную станцию, он не говоря не слова, вылез из авто.

— Психушник! — кинула ему в спину Ксюша и, откинувшись на сидении, закрыла глаза. Несмотря на испорченный вечер, она на удивление всему чувствовала себя настолько спокойно, что не заметила в какой момент начала проваливаться в сон.

Слава не торопился возвращаться обратно. Для начала он посетил уборную, затем погулял по небольшому магазинчику и, взяв воды, пошел на кассу. На все про все у него ушло минут десять-пятнадцать.

Он оказался немного сбит с толку, увидев, что Ксения спит. Будить ее он не хотел, потому что только мирно сопя, она не вызывала в нем раздражения и злости. Устало улыбнувшись, он позволил себе еще минутку полюбоваться девушкой, а потом выехал с заправки. Вячеслав собирался доставить Ксению к подъезду ее дома и тогда уже разбудить, вот только через пару километров Каминский заподозрил, что в нем живет скрытый мазохист, потому что он упорно следовал в направлении своей квартиры.

Оксана не проснулась ни в тот момент, когда ее вытаскивали из машины, ни тогда, когда укладывали на кровать и снимали обувь и верхнюю одежду.

Оставив девушку спать в своей постели, Слава прошел в гостиную и, не включая свет, налил себе в пузатый бокал коньяка. Подойдя к окну и одернув плотную занавеску, он стал рассматривать ночной город за стеклом.

На дорогах еще наблюдалось оживленное движение. Все куда-то спешат, торопятся. Мало кто смотрит по сторонам и замечает такие незначительные детали как одиноко плачущая девушка на каменном бордюре, группа подростков, разрисовывающая баллончиками с краской двери парадной в новостройке.

У всех свои проблемы и на беды посторонних нам глубоко наплевать.

Услышав тихие шаги за своей спиной, Слава даже не обернулся, хотя и вздрогнул. Было немного непривычно осознавать, что в этой квартире есть еще кто-то помимо него.

— Почему в темноте? — шепотом поинтересовалась Ксана и хотела подойти поближе, но споткнулась обо что-то лежащее на полу. Едва не распластавшись на ковре, она чертыхнулась и, сумев на ощупь сориентироваться в комнате, включила верхний свет.

Глаза неприятно резануло. Поставив бокал на подоконник, Слава обернулся к Ксюше и увидел, что она с любопытством рассматривает то, что едва не послужило причиной ее падения.

— Это что?

— Шашки, — без лишних эмоций ответил Слава.

— А кому?

— Племяннику. — Если к брату он и не испытывал сильной родственной любви, то в племяше души не чаял и довольно часто присылал ему различные настольные игры, которыми увлекался мальчик.

Ксюша не совсем культурно вылупилась на Славу, а он усмехнулся, предугадывая ее вопрос:

— Да, я не единственный ребенок в семье. У меня есть старший брат.

— Я не знала, — крутя в руках небольшую коробку, проговорила она.

— А откуда тебе это знать? Мы не так долго пробыли вместе, чтобы я посветил тебя во все тайны Мадридского двора.

Проглотив очередной выпад со стороны Каминского, Ксюша предложила:

— Давай поиграем?

— Не интересно, — бросил Слава и снова отвернулся к окну.

— Давай поиграем на… желание? — попыталась она заинтересовать несговорчивого мужчину.

— Еще предложения есть? — насмешливо поинтересовался он.

— На пять вопросов? — Это уже не настолько сильно нравилось Ксане, но сыграть жуть как хотелось.

— На раздевание!

Если Ксюша и удивилась, то вида постаралась не подать. Поразмыслив над предложением с пару секунду, она уверенно кивнула.

— Согласна!

Расчистив место на полу, и расставив кругляшки на поле битвы, Слава и Ксана приступили к игре. Если сначала на лицах обоих явно присутствовало серьезное выражение, то когда Оксана осталась в одном нижнем белье, а Каминский в брюках — веселье шло полным ходом.

— Раздевайся! — скомандовал Вячеслав, выиграв очередную партию. Не заметив со стороны Ксаны какого-либо движения, он посмотрел на девушку и увидел испуг в ее глазах. Осознав, в каком положении, они сейчас находятся, Слава резко поднялся на ноги. — Предлагаю на сегодня закончить.

— Ага, — согласилась Ксюша и начала быстро натягивать свои вещи обратно. Никто и подумать не мог, что все зайдет настолько далеко. А ведь Ксюша собиралась сыграть всего пару раз, чтобы вспомнить детство и остановиться. Переспать с Славой в ее планы не входило, так же как и провоцировать его на активные действия. Она просто хотела провести с ним тихий, спокойный вечер.

Слава взял мобильный телефон и вышел в коридор, набирая чей-то номер.

— Нет во мне тормозов, — бубнила Ксюша себе под нос, застегивая молнию на черном вечернем платье. Бросив в пустоту, казалось бы, совершенно обычную фразу, она призадумалась, что не только сегодня не смогла сказать себе «Стоп!» — это вообще довольно часто происходит по жизни.

— Тебя внизу ждет машина, — зайдя в комнату, сухо сказал Каминский и прислонился спиной к стене. — Тебе пора.

— Да, пора, — повторила за ним Ксения, гадая, что и когда между ними пошло не так. Мысль о том, что Слава может знать про секс с Ярославом, она отметала сразу. А других идей в наличии пока не имелось. — Увидимся.

— Обязательно.

Слава не пошел провожать любимую девушку до двери, он так и остался стоять в комнате, мучаясь от желания вернуть Ксюшу обратно и продолжить испорченный вечер, плавно перетекающий в страстную ночь.

И в этот раз обида оказалась сильнее. Каминский смолчал, не остановил, позволил уйти.

— Надо подумать, — он потер лицо руками и пошел в спальню, где еще был слышен свежий аромат духов Ксаны.

ГЛАВА 7

Пошли уже вторые сутки, как Ярослав сидел в баре и причиной этому стал утренний звонок…

* * *

Полностью насытившись друг другом, Яр и Ксюша уснули только ближе к утру. Не прошло и пары часов, а телефон на прикроватной тумбочке завибрировал и заиграл раздражающе громкую мелодию из известного многим блокбастера. Слыша мобильный и не имея сил просто протянуть руку и нажать «отбой», Ярослав мучился, но слушал. Лишь, когда Ксения, недовольно нахмурила лобик и пробормотала во сне, что-то невразумительное в адрес звонящего, он поднапрягся и дотянулся до телефона. Рассудив, что если маленький орущий аппарат все равно у него в руке, то можно и ответить на звонок. Яр нажал на кнопку с изображением зеленой трубки и прохрипел:

— Какого черта тебе надо?

— Ярослав Дмитриевич, тут такое дело, — зачастил зам, — одну из девочек увезли на «скорой».

— А в чем дело?

— Эм… я не думаю, что это телефонный разговор, — почти прошептал мужчина. Ярослав резко сел в кровати и мысленно чертыхнулся. Если зам не хочет произносить причину вслух, то сто процентов дело в наркоте, которая распространяется в «Белоснежке». Капелька холодного пота прочертила влажный след на виске. Султанов переживал не за себя, а за дурочек-танцовщиц, что по воле судьбы оказались втянуты в эту кабалу. Ярослав просил своих работников ни при каких обстоятельствах не глотать ту дурь, что они толкают постоянным клиентам и считал, что под угрозой увольнения у народа хватит мозгов прислушаться к его словам. Мало кто из них хотел терять хорошо оплачиваемую работу. Видимо он плохо внушал, а они своим местом не так сильно дорожили, как думал Яр, раз одну из девиц увезли с передозом.

— Скоро буду.

— Здесь полиция, — шепотом предупредил зам и сбросил вызов.

Вот уж о визите правоохранительных органов Султанов переживал меньше всего. Его тылы прикрыты людьми, звания которых, намного старше тех, что ждут его в баре. Одевшись за считанные минуты, он на прощание поцеловал спящую Ксюшу в лоб и, покинув квартиру, поехал в бар, где ему предстояло провести n-ное количество часов, отвечая на многочисленные вопросы.

Следующие десять часов стали для Султанова едва ли не адом, где его пытают черти каленым железом. В этот вечер стриптиз бар «Белоснежка» открылся с большим опозданием к неудовольствию многих завсегдатаев.

Не успел Ярослав улечься на диване и поспать хоть пару часов, как в его кабинет вломился, — по-другому и не скажешь, — внештатный сотрудник управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков — Грешный Артем Семенович.

Не открывая глаз, Яр тяжело вздохнул и поинтересовался:

— А постучаться не судьба?

— Это не все проблемы на сегодня, — обрадовал Артем и аккуратно прикрыл за собой дверь. — Щеглов Андрей Константинович приехал в город и что-то мне подсказывает, что он здесь не проездом.

Услышав знакомые имя и фамилию, Ярослав напрягся. Вот с этим-то человеком он хотел встречаться меньше всего. Слишком свежи, казались, еще воспоминания. И все так же тошно становилось от осознания собственной глупости.

— И что? — деланно безразлично поинтересовался Яр, уже предполагая, что услышит сейчас то, что совершенно не придется ему по душе. «Беда не приходит одна» — очень правильная поговорка, в этом Султанов уже успел убедиться… и не один раз.

— Он здесь лишний.

Артем размял шею, которая затекла от долгого сидения в машине. Он бы и сам с огромным удовольствием завалился бы куда-нибудь и поспал, но работа не отпускала и требовала его присутствия.

— В каком плане? — хмуро уточнил Ярослав и перевел тело в вертикальное положение.

— У нас нет на него достаточного количества материала. Все улики косвенные. Он, не прилагая особых усилий, разобьет нас и наше обвинение, — дозируя информацию, объяснил Артем, ничего не скрывая.

— От меня что требуется? — Главный вопрос, ответ на который Султанов знать не хотел. Будь его воля, он бы как в детстве зажал себе уши руками и что-нибудь запел, лишь бы не слышать приговора.

— Ты должен намекнуть, что ему тут ловить нечего.

— Ты ох*ел? Будто ты не знаешь, почему я здесь, да еще и под другой фамилией.

— Яр, другого выхода нет. Как нам стало известно, он знает о тебе и собирается нанести дружеский визит.

— Когда?

— Вот этого не скажу, — покачал головой Артем. — Такие подробности нашему человечку не узнать. Он и так чересчур много куда сует свой нос, чем вызывает подозрения, а он нам нужен в свите Щегла.

— Да что же это за напасть такая? — задал риторический вопрос Яр и устало потер лицо руками. Желание поспать отступило на второй план. В голове роились мысли, как правильно и без последствий построить разговор с Андреем Константиновичем Щегловым. Из-за недосыпа ни одной умной мысли в голове не присутствовало. Там вообще был полный вакуум.

— Короче, я свое дело сделал, тебе все передал, дальше твой ход.

— Когда это уже закончится?

— Надеюсь, что скоро. Самому все это уже надоело. Мы битых три года пытаемся перекрыть этот канал поставки и только сейчас все более или менее удачно начало складываться. Мне жаль, что ты оказался втянут во всю эту историю.

— Ну, ты еще обними меня от избытка чувств, — усмехнулся Ярослав тем самым стараясь показать, что с ним все нормально и, он сделает то, что от него требуют. Как? Это уже никого не касается, но в его же интересах, чтобы все прошло без сучка и задоринки. Все же от этого разговора и исхода дела, зависело будущее двух людей — его и Ксюши. Она являлась единственным человечком, за кого Султанов всегда переживал и желал только самого лучшего.

— Ладно, мне пора, я еще загляну сегодня или завтра.

Артем подошел к Ярославу и, пожав ему на прощание руку, не спеша покинул кабинет.

Сколько времени Султанов просидел без движения он не знал, да и все равно ему было. Резко навалилась усталость всего дня и прошлой ночи. Глаза начали медленно закрываться, а сознание погружаться в крепкий сон.

Перед тем как полностью отключиться Ярослав успел подумать о том, что надо бы позвонить Ксюше сразу, как только проснется. По тону ее голоса он сможет понять, изменилось ли, что-то между ними или просто их отношения вышли на новый уровень.

«Ксюшка… девочка моя».

* * *

— И почему я не удивлен.

Ярослав и не подумал подняться со своего места, когда в его кабинет вальяжной походкой вошел не абы кто, а господин Щеглов. Все такой же холеный и самоуверенный тип, каким он его и запомнил в последнюю их встречу. На лице доброжелательность, но это не более чем маска, которую Андрей Константинович привык носить и снимал крайне редко, являя народу свой лик жесткого, циничного ублюдка.

— Как поживаешь, Ярослав? — спросил он и снял с рук черные легкие перчатки, без которых не обходился ни в одной поездке.

— Отлично, — сквозь зубы огрызнулся Султанов и, убрав изучаемую им накладную в стол, приготовился к тяжелому разговору.

— Даже так! Ну, а что ты мне хочешь рассказать о деле, в которое я собираюсь вложить не малую сумму денег.

Андрей Константинович решил сразу перейти к делу. Зачем размусоливать, если с Ярославом они уже знакомы и ему нет нужды наводить мосты.

Султанов стиснул зубы так, что на скулах забегали желваки и произнес:

— Не думаю, что Вам это нужно.

— Я почему-то так и подумал, когда увидел тебя. — Андрей расстегнул пальто, и присев в кресло, осмотрел помещение. — Тесно у тебя здесь, — проговорил он, чувствуя, как сильно ему не рады. — Да и темно.

— Меня вполне устраивает.

— Не дерзи мне, мальчик, — на секунду показал свое истинное лицо Щеглов, но уже в следующее мгновение он смог справиться с эмоциями. Снова по-доброму улыбнувшись, он спросил: — Своих сливаешь?

— Нет.

— Ну да, ну да, — закивал Андрей Константинович. — Ты всегда старался быть по другую сторону, но жизнь, сука, постоянно толкает тебя в теневой бизнес.

Ярослав напрягся, не зная чего ему ожидать от этого визита. Планы Щеглова оставались для Яра тайной за семью печатями. То, что Андрей Константинович уже успел просчитать свои следующие действия, не вызывало сомнений. Вот только, что он задумал? Если откажется от доли и молча уедет, значит, подставит своих, как он выразился. Если же останется, то окажется, втянут в историю, которая поставит крест на его депутатской карьере, но как итог — обогатит мужчину нереально. Он с легкостью сможет выйти сухим из воды и со всеми своими деньгами уехать заграницу.

— Зачем фамилию сменил, если Артемьев расплатился по твоим долгам?

Щеглов решил повнимательнее рассмотреть кабинет и, поднявшись, подошел к стене, на которой висела картина с изображением лесного пейзажа.

Редкий человек не любит бывать в лесу и восхищаться его красками, очарованием и покоем. Мало кто знал, что Щеглов Андрей являлся заядлым грибником. И даже смотря на холст написанный маслом, его профессиональный взгляд искал шапки благородных грибов. Он буквально воочию ощутил шорох опавшей багряной листвы под ногами, пропитанный легкой прохладой воздух, услышал перекличку разноголосых птиц.

Раздосадовано вздохнув от того, что сейчас еще не сезон, Щеглов повернулся к Султанову и вздернул брови, поторапливая его с ответом.

Ярослав хмыкнул и повернул голову в сторону, всем своим видом показывая, что не собирается отвечать на поставленный вопрос. Как ему казалось это уже лишнее. Претензий к нему у Щеглова нет, так что объяснять ему свои действия Яр не собирался.

— Ярослав, — укоризненно протянул Андрей Константинович, — я каждой клеткой тела чувствую твою враждебность ко мне. Не стоит мне еще и показывать это столь наглым образом. Я вот только не пойму причину такого отношения.

Султанов хохотнул и посмотрел на Щеглова. Объяснять что-либо он не собирался. Единственное желание, которое сейчас у него было, так это чтобы Андрей Константинович молча свалил из его кабинета, а затем и из города.

Думать о том, что удача в очередной раз повернулась к нему спиной, Яр не хотел. Однако… Услышав голос Ксении, которая отчитывала одну из танцовщиц, Султанов приготовился завыть в голос. Поднявшись со своего места, он подошел к двери и хотел закрыть ее на замок, но не успел. Ксана толкнула деревянное полотно, и оно едва не угодило Яру по носу.

— Какой прием, — бросила она и попыталась оттеснить Ярослава со своего пути. — Дай пройти! — понимая, что ее не пропускают, возмутилась она.

— Я сейчас немного занят.

— Могу даже догадаться чем, а точнее кем, — скривилась Ксана, но не почувствовала укола ревности, как это происходило ранее.

— Ксюш… — скосив глаза на Щеглова, Яр начал судорожно соображать: как быстро и без последствий выпроводить причину всех его проблем из кабинета.

— Артемьева Ксения? Вот это встреча.

Андрей отодвинул Яра с порога и расставил почти отеческие объятия для девушки.

Ксана недоуменно посмотрела на странного, смутно знакомого ей мужчину и поправила:

— Большакова Ксения, — ни один мускул не дрогнул на ее лице, стоило ей услышать свою настоящую фамилию. В отличие от Ярослава, Ксана держалась на порядок лучше. Теперь уже сама не решаясь войти, Ксюша посмотрела на хмурого Султанова, который стоял в стороне с засунутыми в карманы брюк руками и исподлобья сверлил ее недобрым взглядом.

Андрей Константинович рассмеялся и втянул девушку в кабинет.

— Что же ты милая на пороге стоишь. Давай присядем, поговорим.

— Мы знакомы?

Яр заметно побелел лицом. Сердце забилось чаще, и мигом вспотели ладони. Он не желал, чтобы Ксюша вспоминала тот день, когда имела честь впервые видеть Щеглова Андрея.

— А ты не помнишь? — сделав вид, что огорчился, мужчина отпустил руку Ксении, позволяя ей присесть на диванчик. — Мы встречались с тобой на одном из вечеров, куда ты пришла со своим отцом.

Ксюша глянула на Ярослава и с полным спокойствием на лице проговорила:

— Сомневаюсь, что Вы знакомы с моим отцом.

— А она «крепкий орешек». — Щеглов подошел почти вплотную к Ярославу. — Мне всегда нравились такие женщины.

Султанов сжал кулаки и, прожигая Андрея злобным взглядом, прорычал:

— Даже не думай ее и пальцем тронуть. — Внутри все кипело от гнева. Яр очень сильно жалел, что не может врезать по самодовольной роже Щеглова. Сделай это и уже через минуту он не жилец, ведь где-то совсем рядом ходят его «мальчики».

— А то что? — явно насмехался он. Понизив голос, Щегол поинтересовался: — Или ты опять подставишься ради нее? Что же, я не против. Правила тебе известны.

— Да что, черт возьми, здесь происходит? — Ксана вскочила на ноги и, уперев руки в бока начала наступать на Андрея. — Вам вообще, что надо, дядя?

— Ксюша, помолчи, — спокойно попросил Ярослав, хотя и знал, что этим он Ксану не остановит. А вот радикально принятые меры, вполне могли ввести девушку в состояние кратковременного шока.

Подойдя к Ксюше, Яр дернул ее на себя и, зажав рот рукой практически поволок к выходу. Как он и предполагал, девушка даже не пыталась вырываться, потому что была ошарашена его первобытными действиями. Это настолько не вязалось с Ярославом, что на некоторое время Ксана потерялась в пространстве, совершенно ничего не понимая.

Выставив ее за дверь, Яр быстро закрыл замок и облегченно выдохнул.

— Обошел грабли, — усмехнулся Щеглов и, сложив руки за спиной, перекатился с пятки на носок. — Подведем итог нашего короткого разговора.

— Вам лучше покинуть город.

Посоветовал Ярослав и скрестился с Андреем Константиновичем в поединке взглядов.

— Когда его возьмут? — вопросы короткие, четкие и требуют таких же ответов. Вот только у Ярослава их не было, что на данный момент его сильно радовало.

— Не располагаю информацией, — честно ответил он.

— Твоя роль во всем этом?

— Пешка.

Щеглова мало устроили ответа Султанова, что читалось у него на лице. Но находясь в этот солнечный весенний день в благодушном приподнятом настроении, ему захотелось сделать Ярославу своеобразный подарок.

— Считай, что меня не было в городе, — твердо отчеканил он. Причиной такой милости стала картина, висевшая у Ярослава в кабинете. Ведь при одном взгляде на нее, Андрей ощутил тот покой и умиротворение, что чувствовал только в лесу. Это многого стоило.

Он прошел к двери и, щелкнув замком не прощаясь, вышел.

Ксана стояла, прислонившись спиной к стене сложив руки под грудью. В ее взгляде читалось обещание скорой безболезненной смерти для Яра.

Дождавшись пока Ксюша войдет и прикроет за собой дверь Ярослав подошел к девушке и попытался ее обнять. Она ловко увернулась и, делая вид, что злится, поинтересовалась:

— Что за хрен? — Если для всех Артемьева Ксения была отменной актрисой, то Яр уже давно читал ее, как открытую книгу. Паника в глазах и нервозность в движениях, все это выдавало Ксану с головой. Она уже начала жалеть о том, что между ними произошло. Стоя напротив Ксюши и не нарушая ее интимного пространства, Ярослав не мог точно ответить себе на вопрос: Жалеет ли он, что оказался прав?

Находясь в прострации, он протянул руку и хотел коснуться пальцами щеки Ксаны, но заметив, как девушка дернулась, остановил порыв и, склонив голову, горько усмехнулся.

— Ты чего-то хотела? — спросил он, желая стереть то напряжение, что возникло между ними. Это было больно. Именно в этот момент Ярослав понял, что в прямом смысле слова потерял друга навсегда. Между ними теперь стояла безумная ночь страсти, а, как известно, дружеского секса не существует. То есть они теперь всегда будут чувствовать эту неловкость, и если Яр вполне мог забыть об этом, то Ксюша вряд ли теперь расслабится в его присутствии. Одним словом — Женщина. Она будет постоянно гонять в голове мысли о том, что произошло и того общения, что было между ними раньше им точно не видать.

«Почему я от него шарахаюсь? Я ведь все для себя решила!» — задавалась вопросом Ксана.

— Когда шла сюда, точно помнила, что хотела. А сейчас какой-то сумбур в голове, — не понимая саму себя, она злилась.

— Значит, это было не так важно, — проговорил Яр и отошел от Ксении. Услышав ее облегченный вздох, он прикрыл на секунду глаза, после чего обошел стол и присел на свое рабочее кресло. Вытащив накладную, он не глядя на подругу, попросил: — Ксень, давай обо всем дома поговорим, у меня много работы.

— Ага, дома, — пребывая в своих мыслях, пробормотала Ксана и покинула кабинет Яра, а затем и сам бар «Белоснежка».

Ярослав бросил ручку на столешницу и откинулся на спинку кресла. Внутри будто появился таймер, отсчитывающий его последние минуты, часы, дни, которые он еще может провести рядом с Ксюшей в качестве… кого? Они больше не друзья, не любовники. Тогда кто?

— Дурочка, я ведь тебе говорил, что так получится, — с горечью и какой-то злостью проговорил Яр, обращаясь к образу Ксюши, который стоял у него перед внутренним взором.

Не найдя в себе сил приступить к работе, Ярослав вышел в общий зал и, заняв один из столиков, заказал себе бутылку коньяка. Находиться в одиночестве он сейчас не хотел, не мог. А так была хоть видимость компании. Персонал готовился к открытию: бармен протирал бокалы для коктейлей, официантки меняли скатерти, а танцовщицы отрабатывали пластику под руководством хореографа.

Каждый занят своим делом и только у Султанова Ярослава было пусто, как в голове, так и на душе.

* * *

Лежа на диване в гостиной и бестолково щелкая кнопки на пульте от телевизора, Каминский точно знал, что сегодняшний вечер обещает ему что-то интересное. Эта уверенность поселилась в нем после обеда, и до сих пор сердце то ускоряло свой бег, то будто замирало в предвкушении чего-то, чему Слава не мог найти объяснения.

За окном уже порядком стемнело. Комната погрузилась в приятный для глаз полумрак. Мрачные тени ветвей деревьев, отбрасываемые на ковре через не зашторенное окно, медленно перемещались по комнате из-за малейшего ветерка. Громко хлопая крыльями, на отлив села ворона. Она пару раз постучала своим клювом по плазтизолу (сталь с полимерным покрытием), недовольно каркнула и улетела, зыркнув на прощание в окно своими глазками-бусинками, которые блеснули в свете фонаря.

Нахмурившись, Слава выключил телевизор и, не включая свет, направился на кухню. Есть не хотелось, так же как и пить. Тогда зачем он сюда пришел?.. Понимая, что начинает медленно звереть, Каминский взял с подоконника пачку и, вытащив сигарету прикурил. Прикрыв глаза, жадно затянулся.

— Черт! — он и не заметил, как сигарета сотлела, и маленький красный огонек обжег пальцы. Выбросив окурок, он подошел к раковине и, открыв вентиль, подставил руку под струю холодной воды. И снова он потерялся во времени.

Сигнал телефона, оповещающий о новом сообщении, вывел его из состояния задумчивости. Вытерев руки, Слава достал мобильный из кармана брюк и попытался попасть заледеневшими пальцами в маленький конвертик в углу экрана. Наконец, справившись с дьявольским агрегатом, Каминский прочитал:

«Ксения зашла к Вам в подъезд».

Удивившись, Вячеслав посмотрел на время и обалдел еще больше. Он никак не думал, что Ксюша придет к нему в половину двенадцатого ночи. В принципе он подозревал, с какой целью она пришла. Вот только вопрос: Решится ли она сделать решающий шаг и нажать кнопку звонка? Слава хорошо знал Ксану, да и женщин в целом. Они мастерицы сами придумывать себе проблемы и заниматься самоедством. Единственное, что может остановить Артемьеву — это ночь, проведенная с Ярославом. Ведь ее визит явно носит не дружеский характер. Будь по-другому, она бы позвонила, назначила встречу — есть множество способов наглядно показать, что они не более чем друзья.

Идти в коридор и открывать дверь Слава не спешил. Прошло больше десяти минут, а Ксения все еще «не дошла».

Усмехнувшись, Каминский покачал головой продолжая разглядывать стоянку перед домом. Как он и думал, Ксюша сейчас решает в своей голове сложные вопросы мирового масштаба, например: как она будет выглядеть в собственных глазах?

Слава был рад этой отсрочке встречи, потому что сам смог серьезно задуматься о том, что делать дальше. Что не говори, а ему все так же оставалось обидно за поступок Ксении. И все так же внутренний голос кричал, что она свободная женщина, не обремененная отношениями, так что поговорка — «Что хочу, то и ворочу!» — явно про Ксюшу. В этом вся она!

— Именно такой я тебя и полюбил. — Это осознание расставило все на свои места для Славы.

Да, он был зол и обижен.

Да, он еще не скоро забудет то, что услышал.

Да, он все так же сильно любит Ксюшу.

Да, он хочет сейчас ее видеть, так же как и всегда.

Да, он сделает все, чтобы забыть о предательстве, которого, по сути, не было.

Более не задерживаясь, Слава пошел в коридор и, щелкнув замком, распахнул дверь. Ксюша стояла с протянутой рукой в сторону звонка и, пожевывая нижнюю губу, о чем-то напряженно размышляла, хмуря лоб.

* * *

Чтобы потянуть время Ксюша проигнорировала лифт и поднялась на нужный ей этаж по ступенькам. Все бы хорошо, вот только она никак не могла подумать, что это окажется настолько тяжело. Все-таки, человек быстро привыкает к хорошему, в нашем случае к лифту. Добравшись, она согнулась пополам и уперла руки в подрагивающие колени. Первым пунктом она поставила перед собой задачу отдышаться, а потом, уже приведя себя в более или менее божеский вид, предстать перед Славой во всей красе — если оную еще как-то можно спасти.

Как объяснять свой приход Ксана не знала, но положилась на «авось» — авось не спросит. Это было маловероятно, но попытать удачу стоило. Ругая себя за собственную импульсивность и непоследовательность в действиях, Ксюша навешала себе мысленных подзатыльников и протянула руку к звонку, но замерла так и не утопив кнопку.

«И почему я чувствую себя шлюхой? Потому что переспала с Яром? — Низ живота приятно заныл. — И к чему я пришла? К тому, что мне этого мало! Мало одной голой страсти, что он может мне дать! Я хочу каждой клеточкой тела ощущать, что меня боготворят, что я нужна, что я… любима?..».

Поймав себя на мысли, что рассуждает как законченная эгоистка, Ксюша ужаснулась. Рука медленно начала опускаться. Ксана сделала шаг назад и снова замерла.

«Слава… Он любит, я это чувствую… — На исходную позицию — шаг вперед. — Могу ли я ответить взаимностью? Да, могу! А хочу? Нет, не хочу. Отношения — это когда ты не просто берешь, но и отдаешь… часть себя… своей души. Готова ли я к этому? Сомневаюсь… Почему? Так жить проще! Ты никому ничего не должна, все для себя и не нужно задумываться, кому ты можешь сделать больно своими порой глупыми и импульсивными поступками. Может уйти? Наверное, это будет правильно. — Два шага назад. — Стоп! Это когда я бежала от проблем? Ну, побег с Яром не в счет, я помогала другу», — думать о том, что облегченно выдохнула, когда ничего не сказав Каминскому, она уехала, Ксюша себе запретила. А ведь тогда она почти потеряла бдительность и отдалась во власть чувств. Ей нравилось то состояние, в котором она находилась. Продолжая свой мысленный монолог, Ксюша неосознанно снова подошла и потянулась к звонку. И так же, как и в первый раз, палец так и не коснулся кнопки.

Продолжить Ксане заниматься самобичеванием не позволил Слава. Он распахнул дверь и с интересом посмотрел на девушку.

— Скройся, — буркнула она, не меняя позы.

— Прости, что? — удивленно вздернул брови Каминский, явно не ожидавший от Ксюши подобного заявления.

— Говорю, скройся обратно, я еще не решила, правильно ли поступила, придя к тебе.

— Может, ты подумаешь об этом там, — он посторонился и кивнул в сторону комнаты.

Ксюша сильнее нахмурилась и запыхтела аки ежик, раздумывая над предложением. Пока она решала принять или отклонить приглашение, Слава взял ее за руку и, втянув в квартиру, усадил на пуфик в коридоре.

— Мне будет спокойнее, если ты не станешь шарахаться ночью по улицам и подъездам, — сухо высказал Каминский и, пройдя в гостиную, завалился на диван. Включив телевизор, он принялся заниматься тем, чем занимался совсем недавно — бедные кнопки уже заедали, но продолжали исправно переключать каналы.

Отметив, что во всей квартире нигде не включен свет, Ксюша заинтересовалась причиной. Сняв сапоги и пальтишко, она на носочках прошла в комнату, где находился Слава и, остановившись на пороге, поинтересовалась:

— Ты плохо себя чувствуешь? — она подумала, может у него болят глаза от напряжения или давления, да мало ли из-за чего.

— Нет, с чего ты взяла?

— Тогда почему здесь так темно?

— Потому что я так хочу, — недовольно, коротко и четко ответил Слава, подводя итоговую черту этого пустого разговора.

— О, это все объясняет, — усмехнулась Ксюша и передернула плечиками. Она почти физически ощутила, как по спине ее погладило Славино дурное настроение. Волоски на теле встали дыбом от этого мерзкого «прикосновения».

Пройдя в кухню и почувствовав запах сигарет, Ксюша открыла окно. Прохладный воздух ворвался в помещение, очищая пространство от табачного дыма. Обняв себя руками, Ксана вгляделась в темную даль горизонта. Да, дома у Каминского оказалось намного проще мысленно сгнобить себя и прийти к выводу, что Славе однозначно нужна добрая и милая девушка, а не… не Ксюша.

— Ксень, — окликнул девушку Вячеслав, стоящий уже черте сколько у нее за спиной, — зачем ты пришла?

Она обернулась, и все так же продолжая себя обнимать, пожала плечами.

— Уже и не знаю.

Слава мягко улыбнулся, отчего у Ксюши стало тепло на душе. Он подошел еще ближе и, взяв ее лицо в руки, притянул к своему. Легко коснулся ее прохладных губ поцелуем, а внутри все закричало и затрепетало от непередаваемой нежности. Подавшись немного вперед, Ксана теснее прижалась к Славе и обняла его за шею, углубляя невинный поцелуй.

Страсть разгоралась все сильнее. Пальцы быстро справились с пуговицами на одежде, и Ксюша смогла прикоснуться к столь желанному для нее телу без каких-либо преград.

Не особо нежно прижав девушку к холодильнику, Слава прикусил мочку ее уха и, услышав всхлип и оставляя влажный след от поцелуев, спустился к изгибу шеи. Поддерживая Ксюшу, он явственно ощущал, как дрожит ее тело, и подгибаются ноги. Подхватив ее на руки, он отнес ее в спальню и, уложив на кровать, навис над ней. Пожирая девушку взглядом, он расстегнул пуговицу и молнию ее брюк.

Ксана зажмурилась и затаила дыхание от переизбытка нахлынувших чувств.

Круговыми движениями Слава погладил плоский животик Ксении и, ловя взглядом все ее эмоции на лице начал медленно спускаться ниже. Минуя треугольник нижнего белья, он прикоснулся к влажному лону и услышал громкий вскрик удовольствия.

— Только не… — Ксана не договорила, поймав себя на каком-то дежавю.

— Что? Не останавливаться? — жестко поинтересовался Слава. Обида и злость снова вышли на передний план. — О, поверь мне детка, я уже не смогу.

Ксана дернулась под ним, как от удара плетью. Нажим пальцев стал сильнее, что приносило не удовольствие, а легкий дискомфорт. В уголках глаз уже начали собираться слезы — не от боли, а от осознания того, что Слава все знает. В один момент для Ксаны стало понятно его странное поведение: холодность, некая затаенная злость, обида.

— Остановись! — закричала она и оттолкнула от себя мужчину.

Каминский жестко усмехнулся, вытащил руку из трусиков девушки и, не отпуская ее взгляда, облизал средний палец, которым только что ласкал Ксюшу.

— Что такое детка? Или тебе больше по душе стонать под Султановым.

Ксюша насколько смогла, размахнулась и отвесила Славе пощечину. Он даже не поморщился, продолжая прожигать ее своими холодными глазами. Спрашивать откуда он знает, казалось еще той глупостью. Сбегать в такой горячий момент тоже не вариант. Оставалось одно — каяться, чего Ксения в своей жизни еще ни разу не делала.

Говорить в таком положении, то есть почти лежа на Ксюше, было не очень удобно, поэтому Слава перекатился на спину, но пролежав так не более пяти секунд сел. Зарывшись руками себе в волосы, он застонал, а точнее зарычал от сложившейся ситуации.

— Слав, — начала Ксюша, но замолчала, услышав его премилую просьбу.

— Заткнись. Ксень, вот сейчас тебе лучше всего тупо помолчать. Все равно умного сказать ничего не сможешь, так хоть не доводи до греха.

— Слав.

— Да что же ты за баба такая! — Вячеслав подорвался с кровати и заходил по комнате. — Что ты мне хочешь сказать? Что трахалась с Яром на днях? Расслабься, я уже знаю. Слышал, — выговаривал Слава. Тон его голоса звучал относительно спокойно, и только резкие движения выдавали все бешенство, бушующее у него внутри.

— И что теперь? — Ксана прикусила себе язык и напомнила своему второму «Я», что они решили не грубить, не хамить и, все в том же духе. Она села в кровати и подтянув ноги к груди, обняла их, прикрывая свою наготу.

— Да ничего, Ксюш, в том-то и дело, что ни-че-го, — по слогам произнес Вячеслав, падая в кресло. — Ты мне ничего не обещала, ты вольна в своих действиях. Я не могу обвинять тебя в том, что ты имеешь право прыгать из одной постели в другую. — Ксана скривилась, но против правды не поперла. — Но ты и меня пойми, — попросил Слава, — мне трудно принять тебя после… этого.

Просидев в полной и пугающей тишине порядка десяти минут, Ксана поднялась и, подойдя к Славе, забралась ему на колени. Он не оттолкнул, но и не обнял в ответ. Уткнувшись лицом ему в шею, Ксюша прошептала:

— Я и сейчас не могу тебе чего-то обещать, но я точно знаю одно, что хочу быть с тобой и только с тобой. Яр — это детская влюбленность, которая стала идеей фикс. — Начав говорить о Султанове, она отметила, как напрягся Слава. Обняв его, Ксюша продолжила: — Я не стану врать и говорить, что жалею о проведенной с ним ночи. Нет, это не так. Я рада, что переспала с ним… — Звук скрипнувших зубов дал Ксюше понять, что нужно переходить к главному. — … именно та ночь помогла мне понять, что никаких чувств у меня к нему нет. Он мне друг и не более. Как бы пафосно это не звучало, но мое сердце принадлежит тебе. Если бы ты не нашел меня, я бы все равно тебя не забыла. Ты самое светлое, что было в моей жизни. — Ксюша закрыла лицо ладошками. — Боже, что я несу? Что за «ванильная» фигня?!

Каминский начал тихо смеяться. Да, такого признания от Артемьевой Ксении он не ожидал. Он мог точно сказать, что больше ни разу в жизни Ксана не скажет ему этих слов — не в ее характере. Пока он пытался успокоиться, девушка, оскорбленная такой реакцией на свои слова начала бить его кулачками по груди и шипеть ругательства.

Схватив ее за запястья, Слава заставил Ксюшу посмотреть ему в глаза и без тени улыбки на лице серьезно произнес:

— Я тебя люблю.

Он не дал Ксюше что-либо ответить, завладев ее губами в жадном поцелуе. Она отозвалась с не меньшим пылом и, не прекращая поцелуй удобнее уселась на Славе, полностью развернувшись к нему. Он сжал ее ягодицы и сильнее прижал к своему возбужденному паху. Дыхание сбилось, и Ксана отстранилась, дабы глотнуть воздуха. Вячеслав воспользовался моментом, и когда девушка запрокинула голову для глубокого вдоха, захватил в плен торчащий сосок.

Не сдерживая себя, Ксюша застонала в голос. Она зарылась пальчиками в волосы Славы и сажала руку в кулак. Пока он слегка покусывал и посасывал тугую «горошинку», Ксана распалялась еще сильнее. Ее перестало устраивать, что на них еще так много одежды. Потянувшись к пряжке Славиного ремня, она в считанные секунды справилась с замком и скользнула ладонью за резинку трусов. Обхватив ствол его члена, она почувствовала как он подрагивает у нее в руке. Сделав движение вверх-вниз, она так же начала сама приподниматься и опускаться, создавая иллюзию того, что Слава уже находится внутри нее.

— Мать моя женщина, — выдохнул Слава и уткнулся горящим лбом Ксюше в грудь. Позволив девушке сделать еще пару движений, он убрал ее руку и, подхватив под попку, поднялся.

Без удерживающего ремня, брюки упали вниз, чему Слава оказался только рад. Освободившись от одной детали своей одежды, он подошел к кровати и бережно уложил на нее Ксению.

Вячеслав был уверен, что как только все произойдет, Ксана снова начнет заниматься самокопанием. Это с рождения заложено во всех особях женского пола. Даже до конца определившись с собственными решениями и желаниями, высказав все это вслух, женщина десять раз задумается, а правильно ли она поступила. Поэтому сейчас Слава не торопился, а растягивал удовольствие. Не спеша он избавил себя и Ксению от остатков одежды и принялся ласкать ее тело…

Ломая все барьеры своей нежностью и настойчивость, он затрагивал те струны души, что Ксана понимала — этот мужчина ее больше не отпустит. Он клеймил, заставлял подчиниться себе, и она сдалась под его напором.

Не пропуская ни одного участка кожи, Слава наслаждался сводящей его с ума ноющей болью в паху. Лишний раз убедившись, что с Ксаной он становится мазохистом, Слава обхватил губами налитый кровью бугорок и втянул его в рот. Играя с ним языком, он наслаждался хриплыми стонами Ксюши. Она сжимала кулачки, комкая в них простынь и выгибалась в спине от удовольствия, что он ей доставлял. А он горел в своем собственном огне…

Интуитивно поняв, что Ксана уже на грани Слава прекратил ласки, и сев на колени закинул стройные ножки девушки себе на плечо, чтобы в следующую секунду одним резким и уверенным движением погрузиться внутрь нее на всю длину. Ксюша громко закричала, и ей вторил стон Вячеслава. Понимая, что более сдерживать себя он не может, Слава начал двигаться быстро и ритмично, подводя обоих к краю.

Проникновения частые, глубокие, они буквально выбивали последний воздух из легких, но просить сбавить обороты Ксюша просто не могла, потому что вот уже… еще чуть-чуть… еще миг…

Перед глазами мельтешат черные точки, мозг подает команду сделать вдох, а ты не помнишь как это — дышать и легкие начинают гореть огнем. Мир на мгновение перестает существовать, заключая тебя в своеобразный вакуум, где тело парит в невесомости. Все это длится считанные секунды, но такой феерический оргазм запоминается надолго.

Слава без сил упал рядом с Ксюшей, и крепко обняв ее, прижал к себе. Рвано дыша, она бестолково смотрела в потолок и не двигалась. Поцеловав ее в висок, он прикрыл глаза.

Однозначно можно было сказать одно: Вячеслав поверил в то, что Ксения определилась, что хочет остаться с ним. Как она собирается разруливать ситуацию с Ярославом — оставалось вопросом, к решению которого Каминский решил приступить немного позже.

Да и неизвестно ему было, что обо всем этом думает сам Султанов.

Как и всегда погружаясь в чуткий сон, Слава смог уловить в какой момент напряглась Ксения. Не открывая глаз и продолжая все так же спокойно и умиротворенно дышать, он освободил ее от своих объятий, перевернувшись на спину.

Ксана усмехнулась и осторожно, стараясь не разбудить Славу, сползла с кровати. Собрав свои вещи, она выскользнула из комнаты и прикрыла дверь. Быстро одевшись и покинув квартиру, Ксюша спустилась вниз и не сдержала истеричного смешка, увидев перед подъездом машину такси и усатого мужика курящего рядом с ней.

Мужчина нахмурился, выкинул сигареты и, прокашлявшись, поинтересовался:

— Вы случаем не Большакова Ксения?

— А если и так, то что?

— Тогда я за Вами, — хохотнул дядька и открыл заднюю пассажирскую дверь автомобиля.

— И давно Вы здесь третесь? — усаживаясь в прогретый салон, спросила Ксана.

— Дык, часа полтора, не меньше.

Ксюша громко рассмеялась, чем напугала своего извозчика. Мужчина захлопнул дверь, сплюнул через левое плечо, зачем-то перекрестился и только после этого сел за руль.

Ксана уже вытирала слезы от смеха. Оказывается, Каминский знает ее не то, что хорошо, а просто отлично. Он предугадывает все ее действия и поступки, точно знает, когда она уйдет и чтобы не волноваться вызывает машину такси, потому что на сто процентов уверен, — и не безосновательно надо отметить, — что она не сядет в машину к его псам.

— Эх, Каминский, — с улыбкой вздохнула Ксюша, — ты слишком «Я»!

ГЛАВА 8

Что для человека есть время, когда он изо дня в день капается в себе? Раскладывая всю свою жизнь по полочкам, признавая все промахи и поражения. Каково от осознания того, что тебя тошнит от своих действий, слов и решений?

Мыслями, возвращаясь в прошлое, ты ищешь исток проблем, надеясь понять, где оступилась. И все для того, чтобы больше не совершать подобную ошибку и не погружаться в состояние какого-то анабиоза. Зацикливаешься на своих недостатках и внутренних проблемах. Раз за разом прокручиваешь в голове один и тот же какой-то позорный момент и жалеешь, что не поступил иначе.

Ты сначала злишься, а потом жалеешь себя. Мало кто признается, что испытывая жалость к себе любимому, ты получаешь извращенное удовольствие. Всегда есть моменты, когда хочется, чтобы окружающие тебе посочувствовали, сказали какой ты несчастный и как несправедлива к тебе злая судьбинушка. Тогда ты в полной мере имеешь право быть слабым и беззащитным. И ведь никто не скажет, что виноват во всем случившемся только ты сам.

Наверное, у каждого был такой переломный момент, когда он искал причины всех своих бед и несчастий. Вот только надо вовремя понять, что искать нужно не причины, а решение своих проблем.

Мы предполагаем, что нам стоит что-то в себе понять, после чего наша жизнь обязательно наладится. А ведь это все только способ обратить на себя внимание, найти что-то, что объясняет собственные неудачи и наконец, желание решить свои проблемы, ничего для этого не делая.

Весь последний месяц Ксюша только и делала, что размышляла. Как оказалось, ей было о чем подумать. Придя к умозаключению, что все ее поступки несли те или иные последствия, она начала домысливать, какие именно проблемы дорогих и любимых людей прошли мимо нее.

И как итог под вопросом остался только Султанов. Что произошло с ним? Из-за чего он срочно продал свой бизнес? Каким образом влез в долги? Ответов Ксана не нашла. Но чувство, что в этом виновата она и никто другой — образовалось где-то внутри. Ко всем прочим душевным терзаниями прибавилась еще и вина за порушенную жизнь. Ксения была в курсе, что значило для Ярослава его Детище, все знали…

Обведя пустым взглядом комнату в поисках легкого черного халатика, Ксана заставила себя подняться с кровати и, захватив сменное белье, отправилась в душ. За прошедший месяц Ксана израсходовала годичную норму воды. А все из-за ощущения грязи на своем теле и… душе. Раз за разом пытаясь смыть с себя клеймо шлюхи, которым она сама себя наградила, Ксюша остервенело терла кожу грубой жесткой губкой и останавливалась только тогда, когда чувствовала жжение и боль. Вот только это мало чем помогало…

Каждый день, стоя перед зеркалом, она задавала себе два вопроса:

«Почему я не смогла добиться благосклонности Яра раньше?» и «Почему Слава не приехал позже?».

Ксюша ненавидела судьбу за то, что она сыграла с ней такую злую шутку. Ведь если бы близость с Яром имела срок месячной давности, то этих душевных терзаний можно было бы избежать. А так получалось, что она прыгнула из одной постели в другую — это и выбивало у Ксюши твердую почву из-под ног. Пусть за всю свою недолгую жизнь она не могла похвастаться продолжительными серьезными отношениями, но и нимфоманкой меняющей мужиков как перчатки никогда не была.

Что еще не укладывалось в голове: Как после всего этого ее принял Слава?

Буквально физически ощущая его злость, Ксана готовилась к худшему. Надеялась ли она на милость после своего признания? Однозначно нет! И таки да, Ксюша очень сильно удивилась, когда Каминский успокоился. Это стало еще одним показателем, какой Слава замечательный мужчина, а она… лучше и не говорить, ибо и без этого определения Ксана чувствовала себя хуже некуда.

Плюсом ко всему прочему появилась физическая слабость, постоянно хотелось спать и не редко к горлу подступала тошнота. Списывая свое состояние на стресс и депрессию, Ксана не заостряла внимания на вопящие о беременности симптомы. И только попавшиеся на глаза прокладки напомнили девушке о том, что у нее недельная задержка. Вот тут-то страх и накрыл Ксению с головой. Большая квартира сжалась до размеров спичечного коробка. Все мышцы в теле резко свело, а разум поддался панике. Понимая, что сейчас она сама себя просто накручивает, Ксана глубоко вдохнула воздух и заставила себя успокоиться.

Оттягивая момент, когда она сможет увериться в своих догадках, Ксения не спеша оделась и, покинув квартиру, направилась в ближайшую круглосуточную аптеку. Цокая каблучками по мокрому от дождя асфальту, она смотрела себе под ноги и считала шаги, надеясь хоть так отвлечь себя от невеселой мысли, что скоро ей грозит испытать все прелести материнства.

Дойдя до угла дома и уже собираясь свернуть в сторону аптеки, Ксана зачем-то остановилась и, задрав голову, вгляделась в ночное небо. Что она там хотела увидеть? Ответ на вопрос: Как жить дальше?

Уличный фонарь, который грозился вот-вот перегореть, слабенько мигнул в последний раз и умер оставляя девушку в своеобразной тьме. Это показалось Ксюше каким-то знаком свыше. Она понимала, что нужно пройти всего несколько метров и снова будет освещенная часть дороги, тем не менее, тело будто парализовало. Страх. Страхом нельзя управлять — это чувство не поддается контролю. Для него неважно реальна или воображаема опасность. Под воздействием сильного страха человек становится неадекватным.

Резко развернувшись, Ксана почти бегом бросилась обратно домой, но через десяток метров заставила себя остановиться. Тяжело дыша, она попыталась понять, чего именно так испугалась. Ответ лежал на поверхности… Будущего… Ксюша боялась неопределенного будущего, ответственности, что ляжет на ее плечи. Как заботиться о маленьком человечке, когда ты за собой уследить не можешь?

Продолжая стоять на тротуаре, Ксана мучилась выбором, что сделать: Пусть на время, но позорно убежать от очередной проблемы или же дойти-таки, наконец, до аптеки, купить тест на беременность и сделав его, принять реальность?

Определиться с решением помогла огромных размеров крыса, выползшая из дыры в стене закрытого на ночь продуктового магазина. Своей тушкой она преградила прямую дорогу к дому. И снова Ксюша подумала о знаках свыше. Тряхнув головой, она прошла пару метров спиной вперед и, удостоверившись, что наглое животное не собирается ее преследовать, быстрым шагом направилась в аптеку.

Четко печатая шаг, Ксюша подошла к двери с приоткрытым маленьким окошком и, не заметив продавца, постучала ноготочками по стеклу. Буквально через несколько она услышала сонный и недовольный хриплый голос:

— Я Вас слушаю.

— Тест для определения беременности.

— Вам какой?

— Мне пофиг, что в баночку опускать, — прорычала Ксения. Фармацевт зевнула, не думая прикрыть рот ладошкой, потянулась и только после этого прошла за прилавок.

— Вам один или два? — прокричала откуда-то из-под стойки женщина лет сорока с вороньим гнездом на голове.

— Мне их солить что ли? — огрызнулась Ксюша, которую бесила сама ситуация. Еще ни разу в жизни ей не приходилось покупать себе тест на беременность. Она никогда не забывала о средствах контрацепции. И на вопрос «О чем ты думала в последние два раза?», Ксюша затруднялась ответить, но явно не о предохранении от нежелательной беременности. Вроде взрослая далеко не глупая женщина, а на деле…

— Практически все берут два, — тихо пробубнила женщина и все же Ксана ее услышала.

— Прозапас? — усмехнулась Артемьева и засунула руки в карманы плаща. Перебирая мелочь, она успокаивалась, а не бесилась от вынужденного ожидания.

— Лишнее подтверждение, — ответила женщина, протягивая Ксюше тест. — Инструкция внутри. — Ей как-то сразу удалось определить в девушке «новичка». Ксюшу выдало растерянное выражение лица и слегка дрожащие пальцы.

— Глупость какая-то, — расплачиваясь, фыркнула Ксана, убирая небольшую зеленую коробочку в карман. Не сказав банального «Спасибо!» она пошла в сторону дома.

Подходя к тому месту, где еще недавно посреди дороги сидела крыса, Ксения остановилась и передернула плечами. Эти мерзкие животные ее пугали: маленькие умные глазки бусинки, длинный хвост и лапки с острыми когтями — фу, гадость!

Сетуя на перегоревший фонарь, Ксана делала маленькие осторожные шажки. Она не спускала глаз с темного проема в стене, откуда выползла эта поганка.

В этот момент почему-то вспомнилось детство и ночные походы в туалет. Многие могут похвастаться мировыми рекордами на малые дистанции, установленными на пути из уборной в свою комнату. А всему виной становился страх, что в темном коридоре из-под шкафа, или какого другого места, выползет страшенное чудовище и утащит к себе. Куда к себе? Неважно! Детское воображение работает отменно и рисует картинки жилища своего монстра пострашнее, чем в фильмах ужасов.

Миновав злополучный участок дороги, Ксения облегченно выдохнула и даже слабо улыбнулась.

Добравшись наконец-то до дома, и закрывшись на все замки, она прислонилась спиной к двери и съехала по ней вниз. За месяц затворничества Ксюша как-то отвыкла от прогулок: ноги подрагивали, а дыхание от быстрого шага сбилось и никак не хотело приходить в норму. Не поднимаясь, она стянула ставшие неудобными высокие сапоги на шпильке и, выражая все свое недовольство, забросила их в самый дальний угол коридора. Тихий стон удовольствия Ксаны отразился от стен. Вздрогнув от неожиданности, она затаила дыхание, но уже через пару секунд громко рассмеялась.

— Нервы ни к черту! — проговорила она и все же встала. На паркет с негромким стуком от пуговиц опустился плащик. Ксюша сжимала в руке заветную коробочку и не могла сделать и шага в направлении ванной комнаты. Ведь это означало уже совсем скоро получить доказательство того, что она и так знала… чувствовала.

Положив ладонь на низ живота, Ксана скривилась как от зубной боли и более не раздумывая включила свет в уборной. Заперев дверь на хлипкий замок, она присела на краешек ванной и принялась изучать инструкцию, проговаривая все необходимые действия вслух:

— Вскройте пакет и достаньте тест-полоску. — Значилось в первом пункте. — Охренеть, а вот я прямо так собралась, на упаковку! — поражаясь человеческой тупости, Ксюша прочитала второе условие для правильного использования теста. Все остальное не вызвало не неудовольствия, не вопросов. Подготовившись к процессу, Ксана сделала тест и, положив его на ровную сухую и не впитывающую влагу поверхность, присела дожидаться результата на корзину для белья. Честно отсчитав сто восемьдесят секунд, она взяла тоненькую полосочку и посмотрела на итог ее безответственности. Тест-полоска мелко задрожала, а потом и вовсе выскользнула из резко ослабевших рук.

— Беременна, — выдохнула Ксения. До мозга с трудом доходила информация, все казалось страшным сном. А когда в голове появился вопрос «Кто отец ребенка?» она и вовсе чуть не расшибла себе лоб, об кафель стен, потеряв координацию и завалившись на ванну.

Если Ксюша думала, что еще день назад ей было плохо, то теперь точно уверилась, что хреново наступило сейчас.

Легкие горели огнем, а перед глазами прыгали черные точки. Тело отказывалось слушаться и продолжало трястись словно в лихорадке. По позвоночнику скатилась капелька холодного пота, вызвав табун мурашек и заставив Ксюшу передернуть плечами. Это-то действие и помогло ей прийти в себя. Выпрямившись и придерживаясь о стену, она потянулась дрожащими пальчиками к замку двери.

— Ксень, с тобой все нормально?

Ксана вскрикнула и отшатнулась к раковине. Сильно стучащее сердце причиняло боль в районе груди.

— Ксюша, открой дверь, иначе я ее сломаю.

Она слышала до боли знакомый и родной голос, но никак не могла вспомнить, кому именно он принадлежит.

— Ксюша, твою мать!

— Яр? — пропищала она, узнав обладателя низкого голоса с хрипотцой.

— Нет, б***ь, мать Тереза! Открывай эту чертову дверь! — кричал он и сопровождал свои слова сильными ударами в деревянное полотно.

Ксана уже было бросилась к двери, но остановилась и глянула на бардак. Тихо чертыхнувшись, она быстро собрала все, что хоть как-то могло подсказать Султанову, чем именно она тут занималась и убрала все улики в шкафчик. Сердечная мышца все также быстро продолжала разгонять кровь по телу. Оправив на себе одежду и пригладив растрепавшиеся волосы, она щелкнула замком, впуская в небольшую ванную комнату взбешенного довольно крупного мужчину. Он зашел и, схватив ее за плечи сильно встряхнул.

— Какого черта?! — бушевал Яр.

— Ты совсем больной? — как можно спокойней спросила Ксюша и поморщилась от боли, которую ей причинял Яр своими пальцами. Отметив, что утром в этих местах уже появятся синяки, Ксана оттолкнула от себя Султанова. — На дворе ночь, что ты тут делаешь? — Она пыталась перевести тему, и это не ускользнуло от Ярослава. Отпустив Ксению, он осмотрелся и, не заметив чего-то подозрительного, типа крови или таблеток, постарался взять себя в руки и успокоиться.

— Что ты тут делала?

— Умывалась.

— Я в квартире больше двадцати минут, — усмехнулся он, тем самым уличая Ксюшу во лжи и прямо ей об этом заявляя.

Ксана вспыхнула и, уперев руки в бока, язвительно осведомилась:

— То есть если я скажу, что у меня месячные ты потребуешь предъявить доказательства?

— Оу… — стушевался Султанов и, засунув руки в карманы джинсов, отвел взгляд. — Нет, конечно.

При всей ее плачевной действительности Ксюша едва сдержала смех при виде выбитого из колеи мужика. Она и подумать не могла, что Султанова Ярослава можно чем-то смутить. Хотя, что не говори, а разговоры о критических днях явно не для мужского пола.

Вздернув подбородок, Ксана вышла из ванной, но на пороге все же обернулась и быстро пробежалась взглядом по уборной, чтобы лишний раз удостовериться, что все составляющие теста надежно скрыты от посторонних глаз.

— Так что ты здесь делаешь? — направляясь в кухню, спросила Ксана, стараясь вести себя как всегда. Никогда и никому в жизни она не покажет себя размазней. Наедине с собой можно быть кем угодно, на людях она всегда будет если не идеальна, то однозначно хороша. Скрыть свои переживания от Ярослава было сложно, ибо он знал ее не первый год и читал все чувства и эмоции по мимике лица, жестам, взгляду.

— Заехал за вещами, — ответил Яр, следуя за Ксюшей. — Тебя так напрягают мои визиты?

— Совсем нет, — слишком быстро ответила Ксана, чем только подтвердила опасения Ярослава. — Просто звони в следующий раз, хорошо? — Она подошла к разделочному столу и, не смотря на мужчину, замершего на пороге кухни, налила в чайник воды из фильтра. К чему скрывать, после совместно проведенной ночи Ксана очень сильно изменила модель своего поведения. Каждый раз она старалась держать дистанцию, не подпускала Яра слишком близко к себе. В разговорах все больше сквозило напряжение: оба подбирали слова, изъясняясь друг с другом. Тема секса старательно обходилась стороной. Это устраивало обоих… до поры до времени.

Ярослав не хотел давить на Ксюшу. Он дал ей предостаточно времени, чтобы принять тот факт, что их отношения перешли на новый уровень и теперь, когда все его проблемы остались позади, он хочет определенности, которая будет только после серьезного и детального разговора.

Настроившись сегодня разъяснить для себя все вопросы, Ярослав переступил порог и присев за стол стал ждать, когда Ксении надоесть изображать из себя радушную хозяйку. Она достала из шкафа корзинку с конфетами и печеньем, заглянула в холодильник, но, не удовлетворившись увиденным, раздосадованная закрыла его, недовольно хлопнув дверцей.

Как и ожидалось, на большее Ксюши не хватило. Она просто-напросто не знала, на что еще можно обратить свой взор, лишь бы не встречаться взглядом с Яром. Он в свою очередь сидел и легко улыбался, ожидая «взрыва».

Ксана металась по кухне, но в один момент остановилась. Вспомнив, в каких размышлениях прошел последний месяц, она повернулась к Ярославу лицом и прямо встретила его взгляд.

— А вот теперь поговорим, — сказал он, откинувшись на спинку стула и вытянув ноги.

Ксюша набрала в легкие воздуха, рука потянулась к животу, но девушке удалось себя вовремя одернуть.

— Если ты ждешь, что я буду каяться и говорить, что ты во всем был прав, то можешь проваливать отсюда — этого не будет.

— Ой-ли?!

— Да! Я не жалею, что провела с тобой ночь. И я не думаю, что это как-то отразится на наших с тобой прежних отношениях.

— Уже отразилось, — жестко бросил Яр. Он не был дураком и прекрасно понял к чему Ксения его готовит. Друзья… Какие к черту друзья?!

— Султанов завязывай пить, а то начинаешь видеть то, чего нет. Яр, мы друзья… — теперь она завела ту песню, что изо дня в день ей когда-то повторял Ярослав.

— Это с Сашкой я был друзьями, а с тобой, милая, мы любовники. — Он заметил, как скривилась от его слов Ксения и что самое странное, Яру впервые захотелось причинить родному человечку моральную боль. Такую же какую испытывал он, когда две недели назад Ксана попросила его съехать с квартиры. Он тогда испытал не то что моральную, а почти физическую боль. Всегда тяжело терять родных и любимых. А Яр, он потерял Ксюшу, их дружба «умерла». То, за что он так долго боролся, в одну ночь превратилось в пепел и прахом легло у его ног. Никогда в жизни им не переступить это, не оставить в прошлом. Друг для друга они постоянное напоминание роковой ошибки.

— Яр, мы друзья, — чеканя каждое слово, повторила Ксения и напряглась, увидев, что Ярослав поднялся со своего места и медленно приближается к ней. Остановившись за спиной, он положил ладони на ее талию и одним рывком притянул к себе.

— Если мы все еще друзья, тогда где та былая легкость? Почему ты так напряжена? Что тебя смущает? Ничего нового я не сделал.

— Яр…

— А вытянулась в струну ты потому, что ищешь иной подтекст в моих действиях — сексуальный, — пояснил Ярослав и отпустил Ксюшу.

Она шумно выдохнула, но не двинулась с места. Даже сейчас она не собиралась признавать то, что Султанов наперед знал, чем для них все это закончится.

Повисла тягостная неловкая пауза. И кто бы сомневался, Ярослав в очередной раз помог Ксюше — он намеренно сменил тему разговора, потому что для него все стало предельно ясно. Все точки над «i» расставлены, следовательно, нет надобности, мусолить это дальше.

— В «Белоснежке» больше нет наркоты.

Ксюша резко обернулась и удивленно уставилась на Султанова. Он сел на подоконник и смотря во двор через запотевшее окно, рассказал то, что посчитал нужным.

— Ты можешь выкинуть документы на фамилию Большаковой, теперь нет надобности кого-то дурить или скрываться. Все свои проблемы я решил и теперь могу называться честным человеком. На твою настоящую фамилию открыт счет в банке. — Он кинул пластиковую карточку на подоконник. — Тут денег достаточно, а на Большакову больше не поступит и рубля.

Больше Ярослав ничего не стал говорить. Он еще с минуту смотрел в окно, а затем, не прощаясь и так и не взяв сменных вещей, покинул квартиру. Его душила обида и злость. Видит Бог, Ярослав собирался рассказать Ксюше всю правду, но только в том случае если бы она не отреклась от своей большой и чистой любви. А так ей совершенно не обязательно знать все то, что произошло за последний месяц в баре. Ведь она все равно оставит его, бросит, уедет. Не к чему ей знать подробности.

Толкнув подъездную дверь, Яр зашипел от боли и схватился за простреленное плечо. Пулю он словил в результате своей ошибки. Получив от Артема четкие инструкции, что делать, когда во время встречи с наркоторговцем ворвется группа захвата, Яр разнервничался вследствие чего, вовремя не сообразил, что пора падать на пол с убранными за голову руками.

Это в фильмах все красиво поставлено, в жизни иначе. В одно мгновение начинается суматоха, люди орут, толкаются, пытаясь пробраться к выходу и никто не задумывается, что все двери из здания уже давно оцеплены — выхода нет. Группа захвата не церемонится ни с кем, они всех и сразу грубо укладывает лицом вниз, а потом уже разбираются.

Прожив, — в прямом смысле этого слова, — последние две недели в «Белоснежке», пережив все ужасы ареста не последнего в криминальном мире человека, Султанов понял, что бар опостылел ему больше некуда. Решение продать его пришло через минуту после того, как Артем отдал Яру «вольную» и со словами: Надеюсь, больше не свидимся, — растворился в толпе бравых мужчин в камуфляже.

Но все это уже не важно. Важно то, что теперь Ярослав имел возможность покинуть страну и пустить корни заграницей. Для этого у него имелось все: незапятнанная, а точнее подчищенная репутация, деньги, деловая хватка — большего и не надо.

Сев в салон такси, которое ждало его у подъезда, Султанов попросил водителя отвезти его в гостиницу. Ночевать в баре он больше не мог. Это место казалось ему чужим и холодным, оно отталкивало, вносило смуту в мысли и навевало неприятные воспоминания.

Всему и всегда приходит конец. Вот и Ярослав взялся за уголок странички своей книги жизни и уже собрался ее перевернуть, но решил не торопиться и сделать это чуть позже — возможно, завтра.

* * *

Поставив последний на сегодня автограф под словом «итого», Слава сложил бумаги в стол и, потянувшись в кресле, глянул на часы, висевшие на стене в его кабинете. Тихо чертыхнувшись, он быстро поднялся и, сняв со спинки стула пиджак, последовал на выход из офиса.

Понимая, что уже не успевает попрощаться с Дианой, он достал телефон и набрал номер девушки. Она долго не брала трубку, но все же, ответила:

— Алло.

— Я немного задержусь.

— И почему я не удивлена? — по-доброму усмехнулась Диана. — Не гони быстро, я тебя в любом случае дождусь, — успокоила она Каминского и завершила вызов.

Вячеслав кивком головы попрощался с охраной в холле первого этажа и, достав из кармана брюк брелок с ключами от машины, сразу снял ее с сигнализации, как только вышел на улицу.

Весна все больше и больше вступала в свои права. На улице хоть и было прохладно, но не настолько, чтобы замерзнуть, пройдя пару метров. Слабый вечерний ветер лениво и ласково обдувал прохожих, приветствуя их после затяжной зимы.

Диана убрала мобильный телефон в карман плаща и обернулась к водителю такси.

— Покури пока.

— Как скажете, — хохотнул мужичонка в кожаной жилетке поверх черной водолазки. — Время — деньги, деньги Ваши.

Отвернувшись от остряка, Диана уставилась на дорогу, не желая пропустить приезд Каминского. Пока она вглядывалась вдаль, воспоминания последней их встречи всплыли перед внутренним взором…

* * *

Договорившись с Каминским о встрече в кафе, Ди начала собираться. Приняв душ, нанеся на лицо дневной макияж и одевшись, она позволила себе выпить чашечку крепкого кофе перед выходом и только после этого покинула квартиру.

На душе было как-то не спокойно. Именно внутренняя тревога заставляла Ди оттягивать время назначенной ею же встречи. Сидя в такси и теребя ремешок сумки, она никак не могла понять причину своего состояния. За последнее время с ней не случилось ничего из ряда вон выходящего. Следовательно, дело в Вячеславе, голос которого хоть и показался ей немного резким, но все же, что-то в нем поменялось. Вот так сразу понять, что именно ее насторожило, Диана не смогла, это оказалось тяжело определить, не видя Каминского. Поэтому-то она и попросила его о встрече на нейтральной территории, где многолюдно, а не в квартире, где они останутся наедине — ведь там намного труднее будет скрыть все то, что она чувствует.

Войдя в кафе и осмотревшись, Диана заняла столик у окна и к неудовольствию некоторого персонала, заказала себе лишь мятный чай. Помешивая сахар в маленькой чашечке и отсутствующим взглядом рассматривая проспект за стеклом, Диана вспоминала тот день, когда познакомилась с Каминским.

Она сразу заметила его пристальное внимание, он буквально пожирал ее глазами. Ди не знала куда скрыться от пронизывающих все ее существо голубых глаз. Они пугали своей холодностью и в тоже время манили, обещая весь мир лишь к ее ногам. Диана уже и не знала, правильно ли сделала, приняв приглашение на этот благотворительный вечер. Не выдержав такого прессинга, она просто сбежала. А в следующую встречу с Каминским, которая произошла в клубе, имела честь с ним познакомиться. Перепугавшись, она сначала нагрубила ему и снова попыталась скрыться, но Слава будто предвидел это и не отходил далеко. Он тенью следовал за ней по танцполу, провожал в уборную, и Диана сдалась. Она далеко не сразу узнала, что зацепила Вячеслава только своей внешностью, а точнее — схожестью с той, которую так упорно разыскивал Слава. Отношения без обязательств Ди вполне устраивали. Отпала надобность в поиске подходящих кандидатов в ее постель. Каминский Вячеслав являл собой все то, что так нравилось девушке в сильной половине человечества. На него всегда и во всем можно было безоговорочно положиться, он не предаст — это Ди поняла спустя некоторое время. Он понимающий, верный, то есть не имеет запасного варианта, с кем провести ночь. О Славе Диана могла и может говорить часами, вот только, что толку…

Кто-то мог бы обвинить Ди в том, что она не боролась за свое счастье. Вот только она не видела смысла добиваться Каминского для того, чтобы потом разбить его мечты о создании крепкой и счастливой семьи. Да, у Дианы была тайна, о которой она не любила распространяться. И только поэтому, она не вступила в прямой бой за сердце Славы. Отдавшись в руки судьбы, Ди надеялась, что Вячеслав примет самостоятельное решение остаться с ней и тогда-то ему нечего будет предъявить или обвинить ее в чем-то.

Вот только Каминский не торопился разглядеть в Диане свою единственную. Он с упорством барана добивался внимания Артемьевой Ксении. Этот факт расстраивал Ди. Ей становилось безумно обидно за Славу. За то, что его чувства остаются безответны. Но, что не говори, а это только его выбор.

Мелодичный перезвон колокольчиков висевших над входной дверью в кафе выдернул Диану из воспоминаний прошлого и анализа настоящего. Обернувшись к входу, она подняла руку, привлекая к себе внимание вошедшего в помещение мужчины. Вячеслав кивнул и отряхнул с пальто мелкие капельки дождя.

— Давно ждешь? — подойдя, поинтересовался он и, сняв верхнюю одежду, повесил на вешалку.

— Только приехала, — ответила Диана и в подтверждение своих слов указала на еще полную чашку мятного чая.

Диана заметила отпечаток дикой усталости на лице Славы. Частые поездки из Ярославля в Москву сделали свое дело — вымотали его окончательно.

— Как съездил?

— Бестолково, — тяжело вздохнул Вячеслав и откинулся на спинку диванчика. — Мне надо постоянно быть там, чтобы контролировать ход работ.

Подошедшего официанта он отправил обратно одним раздраженным взмахом руки.

— Так в чем проблема?

Слава усмехнулся и посмотрел на Ди.

— Проблем нет, — тихо ответил он. — Закончу все дела здесь и уеду в Москву.

Диана спрятала руки под стол и начала нервно комкать салфетку. То, о чем недоговаривал Каминский, она и так уже поняла. Все в его виде кричало о том, что он добился желаемого, то есть Артемьевой Ксении. Взгляд хоть и усталый, но уверенный. Именно этой уверенности там не присутствовало, когда они только приехали в этот город.

Прикрыв на секунду глаза, Диана набрала воздух в легкие и на одном дыхании выпалила:

— Я готова уехать.

— Почему сейчас? — Слава поставил локти на стол и подался корпусом вперед.

— Это так важно?

— Не уходи от ответа, — попросил он, недовольно цокнув языком.

— Потому что здесь мне делать больше нечего.

— И как давно ты это поняла? — Каминский всегда удивлялся, как Диане удается так четко и правильно читать людей. Шестое чувство? Мимика оппонента? Знание психологии? Что, черт возьми?! Даже ему требовалось намного больше времени, чтобы составить психологический портрет человека.

— Не суть важно, — отмахнулась Ди и поднялась. До этого момента она думала, что будет испытывать боль, но нет… Может и странно, но Диана почувствовала лишь облегчение, что эти отношения закончились. Устала ждать? Возможно. Хотя нет, не так! Пришло осознание, что она заслуживает лучшего. И это лучшее — впереди! — Я сообщу тебе о дне отъезда. — Завязав пояс на плаще, она подхватила с диванчика маленькую сумочку, поцеловала Каминского в щеку и на прощание подарила ему легкую улыбку от чистого сердца. — Спасибо.

Выйдя на улицу, она посмотрела на хмурое серое небо и решила пройтись немного пешком. А когда начался дождь, Диана ощутила, как груз односторонних тягостных для нее отношений смывают крупные холодные капли.

* * *

Когда в поле зрения появилась машина Каминского, Ди заставила себя отвлечься от невеселых мыслей и постаралась улыбнуться. Последнее выходило плохо, потому что прощаться она не умела и не любила.

Слава припарковался и, заглушив двигатель, вылез из салона.

Диана не двинулась с места. Она жадным взглядом смотрела на мужчину, которому собиралась сказать «Прощай!». Она старалась запомнить его таким, какой он есть сейчас: спокойный, уверенный в себе, красивый.

Пока она его рассматривала, Слава уже успел подойти и даже что-то спросить.

— Что? — возвращаясь в реальность, переспросила Диана и высвободилась из рук Каминского, которые держали ее за плечи.

— Ничего, — немного настороженно ответил Вячеслав и сам отступил на пару шагов назад. — Ты готова?

Ди обернулась, проверила все ли вещи загружены, после чего уверенно кивнула.

— Да, можно ехать.

— Позвони, как приедешь, — попросил Каминский больше из вежливости, нежели и правда хотел этого.

— Ага, — кивнула Диана, не собираясь этого делать. Она начинала злиться, потому что не имела понятия, что нужно еще говорить.

Каминский же напротив, оставался все так же, холодно спокоен. С минуту понаблюдав за нервничающей Ди, он усмехнулся и, подойдя практически вплотную, пропустил между пальцев ее волосы, после чего принялся массировать затылок и шею.

Ди вскинула на него удивленный взгляд. Она и не думала, что Слава знает о единственном способе унять ее нервозность и заставить расслабиться.

— До встречи.

— Прощай.

— Как скажешь, — согласно кивнул Слава, последний раз заглянул в карие глаза и, притянув к себе Диану, поцеловал ее в лоб. — Прощай, — тихо произнес он и, развернувшись, пошел к машине.

Ди была на сто процентов уверена, что Каминский не обернется, поэтому — спокойно села в авто и скомандовав: — Поехали! — закрыла глаза и удобно устроила голову на подголовнике сидения.

Прощай Ярославль, здравствуй Москва!

ГЛАВА 9

Стоя перед огромным зеркалом в коридоре, Ксюша руками взбила волосы, придавая им объем и, удовлетворенно кивнув своему отражению, вышла из квартиры. Сегодня вечером она собиралась пройтись по магазинам и закупить продуктов дня на три вперед. Здоровое и регулярное питание стало для нее основным правилом в новой жизни, которую она собралась начать. Изменить себя — невозможно, можно попытаться поменять привычки. Вот именно этимона и собиралась заняться. Этого запала хватило менее чем на сутки, после чего Ксюша придумала очередную авантюру. Вернее, ей просто надоело находиться под неусыпным контролем псов Каминского — захотелось хоть какой-то, пусть даже кратковременной, но свободы. Отсюда и поступки, умными которые назвать, никак не получается.

Поднявшись на лифте на последний этаж, Ксюша толкнула дверь чердака. Маленькое пыльное помещение, в которое она попала, оказалось захламлено множеством коробок различных размеров. Раскидывая их в стороны, она добралась-таки до небольшого незарешеченного окошка и, открыв его, вылезла на крышу. Медленно прогуливаясь по чуть покатой поверхности, Ксана возбужденно крутила головой в разные стороны.

Даже будучи ребенком, она никогда не соглашалась на предложение брата и его друга Ярослава пойти посидеть на крыше многоэтажки. Мальчишки брызгали слюной, рассказывая, как здорово наблюдать за людьми с высоты двадцати пяти этажного дома, а Ксения лишь фыркала и обзывала ребят дураками. Признаться, что ей просто-напросто страшно она не желала.

А вот теперь Ксюша поняла весь восторг в глазах брата, когда он рассказывал ей о высоте. Однако подходить к краю, чтобы посмотреть вниз, она не рискнула. Перед Ксаной стояла другая задача — по крыше дойти до конца дома и выйти из подъезда, за которым нет наблюдения.

— Тупоголовые идиоты, — ехидно проговорила Ксана, сворачивая в арку. — И за что только свои деньги получают? — Проговорив этот вопрос вслух, она резко остановилась.

«А за что я получаю деньги всю свою жизнь?».

Мысль о том, что она за все свои тридцать лет не работала даже дня, неприятно стучала в голове маленькими молоточками, вызывая у Ксюши мигрень. Помассировав пальцами виски, она решила подумать об этом позже и медленно побрела в сторону магазина самообслуживания.

Идя меж стеллажей с продуктами и катя впереди себя тележку, Ксана продолжала размышлять о том, что является иждивенцем. Сначала ее содержали родители, потом проценты, на которые Ксюша существовала и ни в чем себе не отказывала, она получала благодаря семейному бизнесу, теперь Султанов. Осознание своей бесполезности и неприспособленности застало врасплох. Оксана так надеялась, что период ее самобичевания закончился, а тут…

Не замечая, что скидывает в тележку все, что попадается под руку Ксана обошла весь магазин. И лишь подойдя к кассе, она заставила себя абстрагироваться от посторонних мыслей, что ей сейчас мешали. Выбирая из всего ею собранного, действительно нужные продукты, Ксана складывала их на ленту и про себя надеялась, что сможет дотащить все до дома. Пока кассирша пробивала товар, Ксана подошла к зевающему от скуки охраннику.

— Продукты в пакет сложи.

Молодой мужчина на вид двадцати пяти-двадцати семи лет поперхнулся воздухом и ошарашено уставился на девушку.

— Вообще-то это не моя работа, — спокойно проговорил он, осматривая Ксюшу с ног до головы.

— Не переломишься, — заявила она и, взяв его под руку, подтолкнула в сторону кассы, где пробивали ее покупки. — Давай-давай, веселее. Проснешься как раз.

Охранник усмехнулся наглости покупательницы, но пошел упаковывать продукты, собираясь потом попросить номер мобильного телефона девушки.

Дождавшись пока она расплатится, и подойдет забрать пакеты, он нахально спросил:

— Телефончик не оставишь?

— Ко мне на Вы. — Ксюша убрала в сумку кошелек и протянула руки к пакетам. Мужчина-охранник отступил на пару шагов и со смехом поинтересовался:

— Шепотом?

— Шут.

— Так что, как на счет телефончика?

— Перетопчешься, — огрызнулась Ксана и, забрав пакеты, направилась на выход. Про себя Ксюша зареклась, что в этот магазин она больше ни ногой. Мужиков в ее жизни и так было предостаточно.

Проигнорировать оскорбление, полетевшее ей вслед, Ксана не смогла. Остановившись, она поставила покупки на столик с контрольными весами и, порывшись в одном из пакетов, выудила жестяную банку консервированных ананасов. Размахнувшись, она кинула ее в охранника, который уже успел повернуться к ней спиной. Законсервированные фрукты попали мужчинке в ногу, от удара нога подогнулась, и он рухнул на грязный кафельный пол.

Довольная собой, Ксана помахала на прощание охраннику рукой и с милой улыбкой на ангельском лице, покинула злосчастный минимаркет. Только на улице она позволила себе грязно выругаться в адрес малолетнего кретина, но вспомнив, что вроде как в положении и нужно мыслить позитивно и уж тем более не ругаться такими словами, заставила себя успокоиться. Тряхнув головой и глубоко вдохнув воздух, Ксана пошла домой.

Через добрую пару сотен метров она уже решила, что руки вот-вот отвалятся. Ксюша уже вознамерилась тащить покупки волоком, но остановило ее то, что пакеты вряд ли выдержат такого надругательства. Остановившись она прикинула как бы срезать путь и, не найдя ничего умнее, поперлась через неосвещенные уличными фонарями гаражи.

Натужно пыхтя и пиная попадающиеся под ноги пустые бутылки и небольшие камни, Ксана прошла метров тридцать, как услышала тихие шаги за спиной. Сердце учащенно забилось не от прилагаемых усилий, а от страха. В этот момент Ксана поняла всю глупость побега через крышу и прогулку мимо гаражей.

Все более отчетливо становились слышны шаги, а на Ксюшу напал ступор. Она стояла на темной неасфальтированной дороге с пакетами в руках и не могла сделать и шага. А когда ей на плечи легли холодные ладони незнакомца, она не смогла выдавить из горла ни одного звука, кроме тихого писка. Рот моментально зажали влажной ладонью и прошипели на ухо:

— Не рыпайся, сука.

Если Ксюша и хотела это сделать, то просто не могла. Страх сковал все мышцы в теле. И лишь частые удары сердца говорили ей о том, что она еще жива и в сознании.

Незнакомец обхватил Ксану за талию и, приподняв, пронес пару метров, после чего прижал ее животом к холодному гаражу. Одной рукой он продолжал закрывать Ксане рот, а второй расстегнул пару пуговиц на плаще и, запустив под одежду, с силой сжал грудь.

Осознав, в каком положении находится, и что ее сейчас банально изнасилуют, Ксюша начала вырываться. Она пыталась пнуть насильника ногой, но у нее ничего не получалось. Схватившись за руку, что зажимала ей рот, он попыталась убрать потную ладонь и снова потерпела неудачу. Все же силы мужчины значительно превосходили ее. Поборов брезгливость, Ксана укусила мужчину. Он злобно зашипел и, прекратив мучить пуговицу на ее джинсах, схватил за волосы и приложил головой об гараж.

Ксюша взвизгнула и почувствовала, как по щеке потекло что-то теплое и густое. Она медленно начала оседать на землю.

— Ну уж нет, мне так неудобно, — выплюнул мужчина и поставил бедро между ног своей жертвы, так, что она опустилась к нему на колено. Руки насильника снова начали мять ее грудь и расстегивать штаны. И когда Ксюша была готова уже потерять сознание, что-то произошло, потому что она вдруг упала. Рядом с ней больше не было удерживающего ее в вертикальном положении крепкого тела. Не веря своей удачи, Ксана встала на четвереньки и поползла. Куда? Не важно! Главное подальше отсюда. Звуки драки напугали ее еще больше и заставили ускориться. Тихо попискивая и глотая соленые слезы, она сдирала ладони в кровь об осколки, валяющиеся на земле. Все, чего сейчас хотела Ксюша — это выбраться на освещенную, полную людей дорогу. Ей казалось, что там она однозначно будет в безопасности. То, что на нее банально никто не обратит внимания, приняв за пьянчужку или кого-нибудь похлеще, Ксана старалась не думать. Свет и люди — все, чего она сейчас желала.

— Стой, дура! — услышала она и громко закричала от безысходности. Освещенный участок дороги находился более чем в пятидесяти метрах от нее, и Ксюша не успела до него добраться.

Когда Ксану подхватили сильные и теплые руки, когда ее дрожащее тело прижали к крепкой широкой груди и понесли вперед — к людям и свету, она позволила себе немного расслабиться, но не настолько, чтобы перестать икать и плакать.

— Твою же мать! — Ксюша встала на ноги и, задрав голову, посмотрела на своего теперь уже спасителя. Пока она соображала, герой отцепил от своей кофты ее одеревенелые пальчики и осмотрел порезанные ладони. — Жить будешь, — заключил он и перекинул из одной руки в другую упаковку подгузников.

— Ты что здесь делаешь, пёс?..

* * *

Не утруждая себя накинуть хотя бы банный халат, Слава вышел из ванной комнаты и, прошлепав босыми ногами по паркету, зашел в спальню. Заблаговременно расстеленная постель вызывала на лице дурацкую улыбку перевоплощая делового и серьезного Каминского в счастливого идиота. Впервые за прошедшие три недели ада его тело могло принять горизонтальное положение и расслабиться. Еще на подходе к комнате мозг дал команду спать. И как итог: Вячеслав на автомате добрался до кровати и в беспамятстве повалился на пружинистый матрас. Зарывшись лицом в подушки, он сладко застонал, после чего в квартире наступила полная тишина.

Ровно двадцать один день Слава не знал не сна, не отдыха. Все его время было расписано по минутам. Большую часть занимали поездки из Ярославля в Москву, где он мог зависнуть на два, три, а то и четыре дня. В такие моменты он ненавидел всё и всех, срывался на подчиненных в офисе и рабочих на месте стройки нового торгового центра. Все его мысли занимала Ксюша, которая хоть и не игнорировала звонки, но явно давала понять, что не настроена разговаривать. Приезжать — она категорически запретила.

— Можешь сутками стоять под дверью, я все равно не открою! — Таково было ее ультимативное заявление. И как бы Каминскому не хотелось нарушить запрет, он физически не успевал быть в двух местах одновременно. Он мог бы плюнуть на все, «заморозить» на неопределенный срок строительство, приехать к Ксане и заставить ее выслушать его, но тогда получалось, что Слава подведет не одну сотню людей, которые рассчитывали на эту работу. И подводить такое количество людей из-за заскоков Артемьевой Оксаны — оказалось слишком, даже для Каминского. Да и рисковать репутацией, которую зарабатывал не один год — он тоже не хотел.

На начальном этапе любого строительства Вячеслав присутствовал лично. Он проверял накладные, привезенные материалы; сверялся, соответствует ли товар заявленному качеству. Первые месяцы строительства, Каминский практически жил на стройке — это уже можно назвать своего рода ритуалом. Доверять целиком и полностью Слава мог только себе и то не всегда, если дело касалось Ксаны. Но, тем не менее, он старался не мешать в одну кучу отношения и работу. Всячески пытался не переступить эту тонкую грань, где голова отключается и всем рулит сердце. Но как бы он не пытался разделять бизнес и личное, он не мог долго быть вдали от Ксюши. Его постоянно мучили мысли, что эта чертовка снова сбежит и теперь уж ее будет не так легко найти. Слава мог честно и открыто признаться, что с появлением в его жизни Артемьевой Оксаны, он стал параноиком. Его выворачивало изнутри, если визиты в Москву задерживали его больше, чем на сутки. И каждый раз он гнал в Ярославль на предельной скорости, оплачивая на каждом встречном посту штраф за превышение. Казалось, что для него едва ли не жизненно важно находиться, если не с Ксюшей рядом, то хотя бы в одном городе с ней. А всему виной — эта недосказанность между ними, которая оставляла Славу в подвешенном состоянии и выводила из себя. Хотя ничего другого он от Ксаны и не ожидал. Каминский бы больше волновался, если бы его любимая сразу определилась, чего хочет.

То, что Славе посчастливилось наконец-таки отоспаться, а не гнать машину в другой город объяснялось накладкой с банком, который не перевел на счет его фирмы деньги на стройматериалы. И пока устраняется ошибка в системе, Вячеслав мог позволить себе спокойно отдохнуть. По его сведениям, деньги поступят не ранее чем через два-три дня. То есть у него получается своеобразный отпуск. Впервые Слава радовался сбою в системе банка.

«… Белый песок… Пляж… Массаж… Умелые руки разминают уставшие от нагрузки мышцы… Трель звонка, похожего на тот, что стоит в его городской квартире… Отмахнулся. Бред какой-то… Теплые ладони прошлись по спине, вызывая мурашки по всему телу… И снова звонок… Что за?!.. Звонок!»

— Иду, иду, — сквозь сон ответил Слава, даже не пошевелившись. Он все еще пребывал на одном из пляжей в Австралии, где ему посчастливилось однажды отдыхать.

Звонок! Звонок! Звонок! Сильный удар в дверь!

Каминский подскочил в кровати и огляделся. Его окружала непроглядная тьма. Решив, что все звуки это игра его воспаленного от работы мозга, Слава снова лег, но услышав приглушенный отборный мат, резко встал с постели и включил верхний свет в комнате. Найдя спортивные штаны и на ходу их натягивая, он выбежал в коридор. Спустя несколько секунд, Вячеслав открыл входную дверь. То, что он увидел, вызвало у него шок: потрепанная, — по-другому и не скажешь! — Ксюша пыталась выцарапать глаза Волкову Константину, которого он не так давно уволил. Костя всеми силами пытался удержать бешеную кошку, коей ему сейчас виделась Ксана, и каждый раз, когда пропускал удар, который оставлял на его лице красные кровоточащие отметины, громко матерился.

— Да пошла ты! — выкрикнул он и буквально кинул Ксюшу в Каминского.

Слава, еще не до конца проснувшийся, все же смог поймать дорогую и любимую ношу, мгновенно прижав к груди. Спрашивать что-то оказалось лишним, Костя заговорил первым:

— Запри эту овцу где-нибудь! — попросил он и, подняв с пола упаковку подгузников, прошел в квартиру, обходя остолбеневшего хозяина. Его ошибкой стало то, что он рискнул повернуться к Ксюше спиной. Она не преминула воспользоваться ситуацией и вцепилась мужчине в волосы.

— Вот же сука! — взревел Константин и от всей души ударил Ксюшу по рукам, как маленького ребенка. Помогло. Ксана взвизгнула и, расцепив пальцы, скрестила на груди руки, пряча ладошки.

— Что происходит? — поинтересовался Слава обернувшись. — Ты… Вы… Как… Откуда?

— Очень информативно, — буркнула Ксюша, косясь на все еще открытую дверь.

Костя посмотрел на бывшего работодателя и понимающе усмехнулся. Как работает Каминский, он знал не понаслышке, — самолично ездил с ним на объекты и неделями не показывался дома.

— На твоем месте, я бы связал ее, — порекомендовал он и уже тише добавил: — А лучше усыпил.

— Да что тут происходит?! — повысил голос Слава, не совсем нежно ставя Ксану на пол. Спросонья он никак не мог заставить мозг работать. А Костя и Ксюша не торопились что-то объяснять.

— Поаккуратнее, я все же… женщина, а не мешок с картошкой.

— Поговорим наедине. — Волков не разуваясь, прошел на кухню. Слава закрыл дверь, немного подумал и запер ее на ключ. Убрав связку в карман, он приложил немало усилий, относя брыкающуюся Ксюшу в спальню, после чего, потирая расцарапанное плечо, присоединился к Косте.

— Я слушаю. — Каминский присел на табурет напротив Волкова и сложил руки на столе. Плечо неприятно пощипывало. Сделав себе в голове заметку продезинфицировать «ранения», Слава приготовился слушать, каким боком эта парочка оказалась вместе и зачем они приехали к нему.

— Я ведь тебе уже говорил, что живу с Артемьевой на одной улице…

— И что? — нетерпеливо перебил Слава. Он сам себе напоминал комок нервов. Внутри все скрутило он нехорошего предчувствия.

— Меня жена за этим послала. — Костя кивнул на подгузники. — В магазине я заметил Оксану, но подходить не стал. Все же, как первая, так и последняя встреча для меня даром не прошли, — усмехнулся он, проводя пальцами по лицу. — Я дождался пока она закончит совершать покупки и вышел из продуктового следом за ней. Мне показалось странным, что твои ребята не трутся рядом с ней. А через сотню метров я точно убедился, что эта овца одна и наблюдения за ней нет. Так как идти нам в одну сторону, решил, что провожу ее. Я остановился прикурить, отвлекся на пять секунд, поднимаю голову, а ее уже нет на дороге. Подумал, что ушкандыбала вперед, прошелся немного, а потом решил вернуться и пройти через гаражи, что у нас как грибы после дождя выросли между домами. Смутно верилось, что с такими сумищами, она включила первую космическую скорость и успела улепетать от меня настолько далеко.

Слава затаил дыхание, чувствуя, что Волков подошел к самому главному. Костя сделал небольшую паузу, глубоко вздохнул и, смотря прямо в глаза синего цвета, продолжил:

— Какой-то ублюдок ее изнасиловать пытался. Я немного не успел, он приложил ее головой об гараж, — скривился Константин, ощущая небольшую вину за это.

Каминский вскочил на ноги, оперся кулаками на стол и, опустив голову, сильно зажмурился. Он не знал, за что схватиться, что сделать, чтобы успокоиться. Хотел пойти к Ксении, но побоялся напугать ее одним своим видом: бешеный взгляд, перекошенное от ярости лицо и не одного более или менее культурного слова. Желание найти и наказать ублюдка, затмевало рассудок. Вячеслав думал, что на этом рассказ Волкова закончился, но ошибся. Слыша как сквозь вату, он продолжал размышлять, как найти того, кто посмел напасть на его Ксюшу.

— … он там.

Резко подавшись вперед, он перегнулся через стол и схватил Волкова за грудки. Сильно тряханув довольно крепкого мужчину, Слава прорычал:

— Повтори.

— У меня там есть гараж. Я запер этого утырка в нем, — медленно и четко проговорил Костя и отцепил руки Славы.

Получив новую информацию Каминский начал продумывать дальнейшие действия. Принимать сейчас решение — жить или умереть этому незадачливому насильнику, Вячеслав не стал, ибо сразу подписал бы ему смертный приговор. К решению этого вопроса надо подходить на трезвую голову, а не в пылу гнева.

— Я пойду. — Сделав все, что хотел, Костя поднялся. — Я затащил ее в аптеку, там ей обработали бровь и руки. Клешни ты ей все же посмотри, слишком резво махала, может, кровотечение снова началось, — напоследок сказал он и, похлопав Каминского по плечу, собрался выйти с кухни, но остановился, услышав вопрос:

— Что я могу для тебя сделать?

— Не считай меня гнидой, извлекающей выгоду из несчастья людей. — С этими словами Волков Константин вышел в коридор. Слава направился следом и, отперев дверь, попрощался с человеком, которому будет обязан по гроб жизни.

Постояв недолго на пороге в комнату, Вячеслав, тихо ступая, вошел в спальню. Одетая в свои джинсы и его шелковую рубашку Ксюша лежала на кровати, обнимая подушку, и мирно посапывала. Каминский рассудил, что Ксана сама еще не поняла, что с ней едва не случилось — откат будет в лучшем случае утром, в худшем, когда она останется одна.

Злясь на ребят, что были приставлены к Ксении, Слава заставил себя отложить звонок и разбор полетов на утро и, подойдя к постели, присел на корточки. Проведя пальцем по пластырю на брови, он стиснул зубы и, отвернувшись в сторону, шумно выдохнул. В голове до сих пор не могло уложиться все то, что ему поведал Костя. Как? Как такое могло произойти с ней, с Ксюшей? Хотя… Легко! Ведь эта женщина магнит для всяких неприятностей! Чему удивляться!

Поднявшись, Слава выключил свет и, стараясь не разбудить Ксану, прилег рядом. Притянув ее ближе к себе, он ощутил, как ее тело сотрясает мелкая дрожь. То, что это не от холода, он мог утверждать совершенно точно: в комнате стоял терморегулятор, и температура воздуха всегда держалась на отметке двадцать пять градусов.

— Тише, тише, — прошептал он и провел широкой ладонью по Ксюшиной голове и плечу. — Я с тобой. Слышишь? Я всегда буду с тобой.

Она все так же продолжала дрожать. Слава развернул Ксану к себе лицом и крепко обнял, надеясь, что это поможет ее успокоить. В его объятиях, она затихла и, спрятав личико у Вячеслава на груди, сладко причмокнула губами. Он тихо рассмеялся и поцеловал Ксюшу в макушку. Облегчение от того, что все обошлось, не наступало. Внутри кипел гнев на человека, что сейчас был заперт в гараже на другом конце города. Воображение рисовало красочные картинки расправы над подонком. Руки чесались преподать уроду урок жизни, чтобы отбить у него всякое желание продолжать свое грязное дело.

Пока Ксана спала, у Каминского нарисовалась очередная бессонная ночь. И если пару часов назад он мечтал выспаться, то сейчас сна не было ни в одном глазу.

Все выходило из-под контроля: Ксюша со своими закидонами; люди, что на него работают и выполняют свои обязанности спустя рукава. Черт! Даже машина против него! Она решила сломаться, благо произошло это уже на подъезде к дому.

Продолжая крепко обнимать Ксану и гладить ее по спине и рукам, Слава решил увезти Ксюшу из этого города. Подальше от произошедшего, от Султанова…

Они буду жить настоящим, и строить общее будущее, где нет места ошибкам прошлого.

* * *

И все же усталость взяла свое — Слава уснул.

Проснулся Каминский от криков детей, доносящихся с улицы через открытую дверь балкона. Потянувшись, он сел в кровати и прислушался к звукам в квартире. Ответить точно — здесь ли Ксения или уже сбежала домой, Вячеслав не мог. Впервые, за все время их знакомства, он не смог предугадать дальнейшие действия девушки, столь непостоянной в своих желаниях и поступках.

Но когда носа коснулся аромат свежесваренного кофе, Слава расслабился и улыбнулся. Поднявшись и застелив кровать, он прошел на кухню.

С влажными волосами, собранными в пучок и завернутая в его банный халат, Ксюша стояла у окна и пила только что приготовленный ею напиток. Она о чем-то серьезно размышляла, потому что на его приход никак не отреагировала.

Слава подошел ближе и положил руки Ксане на плечи. Она сильно дернулась, из-за чего горячий чай! выплеснулся ей на руки.

— Черт! — воскликнула она, уронив керамическую посуду на пол. Тряся правой рукой, Ксения развернулась и с яростью прошипела: — Больше никогда не смей подходить ко мне со спины!

— Еще какие-нибудь пожелания будут? — Лицо Славы казалось настолько серьезным, что Ксения грешным делом подумала: дай Каминскому блокнот и ручку, так он с этим же выражением на физиономии начнет записывать все ее прихоти. В другой бы раз Ксана рассмеялась над своими мыслями, но сейчас её обуревал страх. Как только она почувствовала кого-то за спиной, сразу вспомнился вчерашний вечер и человек с потной липкой рукой зажимающей ей рот. Передернув плечами, Ксюша обошла Славу и присела за стол.

Каминскому не потребовалось лишних подтверждений, что его любимая женщина пусть и не хочет говорить о случившемся, но отчетливо помнит каждую минуту этого кошмара. Намеренно выбрав угловое место на кухонном диване, Ксана обезопасила себя — теперь у нее за спиной была только стена.

Никак не прокомментировав этот поступок, Вячеслав собрал осколки и выкинул их в ведро. Так же молча, он сходил в ванну за шваброй и вытер небольшую лужицу чая. Наведя относительный порядок, он поинтересовался:

— Тебе сделать кофе? — Ополоснув руки и достав две чашки из шкафа над раковиной, он взял сахарницу и положил в одну них две ложки песка.

— Я сварила его для тебя. А мне нельзя, — тихо ответила Ксана, сверля внимательным взглядом напряженную и прямую спину Каминского. — Я беременна.

Слава замер и, кажется, вообще перестал дышать. Спустя двадцать секунд, он бросил чайную ложку в раковину и оперся о стол. Все это время Ксюша не могла видеть его лица — это было к лучшему. Неверие и растерянность, надежда и страх — все чувства и эмоции смешались в кучу.

— Так и будешь молчать?

— А что ты хочешь от меня услышать? — Каминский развернулся и облокотился о стол. Прочитать хоть что-то по его лицу он не позволил — нацепив маску полного спокойствия. Далось ему это с трудом, но и в очередной раз пугать Ксению за сегодняшний день он не хотел. Пусть уж лучше мучается догадками, чем увидит его боль. Мысль, чьего ребенка она может носить под сердцем, выворачивала Славу изнутри, причиняя невыносимые муки.

— Ну не знаю, хоть что-нибудь.

Слава сложил руки на груди и уперся взглядом себе под ноги. Воздух стал настолько плотным, что Славе понадобился глоток кислорода. Быстрым шагом он подошел к окну и настежь открыл обе створки. Вдыхая и выдыхая полной грудью, он пытался разобраться в себе. Что чувствует, испытывает? Рад или огорчен?

— Я заварю тебе чай, — сказал Слава. Под удивленным взглядом Ксюши он вернулся к столу и действительно начал делать ей чай. — Сколько сахара?

— Каминский, ты совсем идиот? Я тебе еще раз говорю, я беременна!

Сжав руки, Вячеслав выдохнул сквозь зубы. Подобравшись всем телом, он едва сдерживал себя, но Ксения этого не замечала.

— С вероятностью пятьдесят на пятьдесят, что ребенок твой…

— Вот именно! — не выдержав, закричал Слава. — Мне на хрен не нужна эта вероятность! — Более не сдерживая свои эмоции, Слава ударил кулаком по кухонному шкафу, сдирая кожу на костяшках. Мебель не выдержала такого надругательства над собой и, слетев с крепежей, упала на столешницу и раковину. Звон бьющейся посуды и испуганный вскрик Ксюши привели Каминского в чувство. Понимая, что сейчас не способен вести конструктивного диалога Слава вышел из кухни. Как и вчера, он закрыл входную дверь на ключ и, пройдя в кабинет, заперся там. Ему требовалось время, чтобы все обдумать, взвесить и принять единственно верное решение — другого ему не надо.

Пока настроение располагало, Слава решил позвонить ребятам, что должны были наблюдать за Ксаной.

Когда на его телефонный звонок ответили после четвертого гудка, Каминский был больше чем взбешен, но голосом не выдал своего недовольства.

— Вы где?

— Внизу у подъезда, — скучающим голосом ответили на том конце провода. — Не выходила, в окна не выглядывала, да и к ней никто не приходил.

— Уверен? — с оскалом маньяка спросил Вячеслав.

Секундная заминка и полу вопрос — полу утверждение:

— Ну да?!

— Ты меня спрашиваешь или отвечаешь? — рыкнул Слава и кинул в стену ни в чем неповинную декоративную свечу, стоящую на письменном столе.

— Да!

— Что да?! — Поймав себя на мысли, что сейчас тупо отыграется на своих ребятах за поганый день, Вячеслав ожидал утвердительного ответа затаив дыхание и вцепившись окровавленной рукой в подлокотник кресла.

— Я уверен в своих словах!

— Уволен! — на выдохе произнес Каминский с потаенной злостью и удовлетворением. — И ты, и напарник твой к Смирнову завтра за расчетом подойдете. И благодарите Бога, что с Артемьевой ничего не случилось, иначе я бы с вас шкуры спустил.

Слава отдал бывшему подчиненному должное за то, что тот не стал расспрашивать «за что и почему?», а спокойно и молча выслушал работодателя, затем сдержанно попрощался и завершил вызов.

Вячеслав бросил телефон на стол и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Он понимал, что не сможет долго откладывать решение вопроса относительно Ксении. Осталось только взвесить все «за!» и «против!».

В пользу «за!» пошли пункты:

он любит Ксюшу;

это может быть его ребенок;

эта женщина устраивает его со всеми своими закидонами.

Но «против!» был один очень весомый аргумент: это может быть ребенок Султанова.

Как раз таки последний пункт и заставлял все его мужское существо кричать раненым зверем. Этот зверь рвал его изнутри, наносил на сердце шрамы, которые, наверное, не затянутся никогда.

Мужчина по своей природе собственник — хозяин. Он никогда не отдаст кому-то то, что принадлежит ему. Вот и Слава не мог смириться с тем, что Его женщина может быть беременна от другого. Одна эта мысль затмевала разум и оставляла после себя лишь желание все крушить и ломать. Он бы с удовольствием этим занялся — останавливало наличие Ксении в квартире.

С другой стороны, ребенок есть ребенок. Его надо любить, баловать и постараться правильно воспитать. Дети — это большая, трудоемкая, каждодневная, рутинная, работа. Но спроси любого родителя и он ответит, что эта работа приносит радость.

— Да, так и поступлю, — прошептал Слава и поднялся. Он принял решение и не собирался оттягивать время с его оглашением. Что скрывать — боялся передумать.

* * *

Осмотрев учиненный Каминским погром, Ксюша усмехнулась.

— Какие мы нежные, — пробубнила она и, поднявшись, подошла к разделочному столу. — И как, спрашивается, мне теперь попить чай?

Уперев руки в бока, она посмотрела на многочисленные осколки разбитой посуды и пыталась отыскать хоть одну уцелевшую чашку. Такой не обнаружилось, что вызвало у Ксаны разочарованный вздох.

— А вот если бы подготовила его сначала, то, наверное, уже завтракала. — Мысли вслух помогали Ксюше отвлечься и не вспоминать о страшном вечере. Она не хотела показывать свой страх Славе. Как и всегда Ксана собиралась справиться со своими эмоциями и чувствами самостоятельно. Допустить Каминского так близко к себе, она была еще не готова.

Мысль о завтраке вызвала легкую тошноту. Глубоко вдохнув и выдохнув, Ксюша прошла в гостиную и, взяв из бара стакан для виски, вернулась на кухню. Чайник, и еще некоторая бытовая техника, так же пал смертью храбрых.

Показав в сторону кабинета Каминского кулак, Ксюша взяла небольшую кастрюльку, и налив в ванной воды поставила на газ подогреваться.

— Очуметь! — истерично хихикнула Ксана. — Дожила! — От желания выпить сладкого-пресладкого чая у нее сводило челюсть. Порывшись в шкафчиках в поиске шоколада, конфет или печенья она достала все, что нашла и, заварив в стакане из толстого стекла слабый черный чай, уселась за стол лицом к входу. Ксюша так и не смогла перебороть себя и оставить спину незащищенной. Головой она понимала, что находится в полной безопасности, но внутренний страх диктовал свои правила.

Стараясь хотя бы сейчас не поддаваться панике, Ксения положила руку на живот и тихо спросила:

— Ты-то там как, нормально? — Больше всего она боялась, что после пережитого стресса откроется кровотечение, которое лишит ее этого ребенка. Пусть Ксения еще до конца не осознала, что через восемь-девять месяцев станет мамой, но и терять по собственной глупости частичку себя очень не хотела. — Когда нас выпустят из заключения, то сразу сходим к врачу и узнаем твой «возраст». — Ксана улыбнулась своим словам и подняла голову на звук шагов в коридоре. Убрав руку с живота, она приняла безразличный вид и, обхватив стакан, скривилась от боли: ладони нещадно защипало, царапины напомнили о себе не в самый подходящий момент. Тихо зашипев, она подула на поврежденную поверхность и спрятала руки под стол, положив на колени.

Слава зашел на кухню. Глянув на упавший шкаф, почесал затылок и виновато посмотрел на Ксению.

— Я сейчас все это уберу, — он обвел взглядом царивший в помещении беспорядок, — а потом мы поговорим.

Ксана вздернула брови и во все глаза уставилась на полностью успокоившегося мужчину. В душе она даже позавидовала способности Каминского так быстро брать себя в руки.

Закусив губу, она наблюдала за работой полуголого Вячеслава с совком и веником, а после оценила танец с шваброй и тряпкой.

— Не мужчина, а мечта! — восхищенно проговорила Ксюша после того как Слава сгрузил сломанный кухонный шкаф со стола и отнес его в коридор.

Каминский удовлетворенно усмехнулся на слова в свой адрес и, гордо выпятив грудь, подошел к раковине и включил воду собираясь вымыть руки.

— Женись на мне! — все с тем же восторгом проговорила Ксана, а Вячеслав на секунду впал в ступор.

— Женюсь, — согласно кивнул он. — В Москву вернемся и сразу же поедем подавать заявление в ЗАГС.

Каминский не мог видеть, какими удивленными, а точнее ошарашенными, глазами на него смотрела Ксения. Стряхнув с рук лишнюю воду, он закрыл вентиль и повернулся к Ксане лицом.

— То есть этим ты мне хочешь сказать…

Она не смогла закончить свой вопрос, потому что голос резко сел, как только Вячеслав двинулся в ее направлении. Присев на корточки он взял в свои большие руки ее миниатюрные женственные ладони и посмотрел на ссадины. Легко проведя по ним губами, он ответил:

— В этом городе мне больше нечего делать. Все для чего я сюда приехал уже сделано, так что пора возвращаться.

— Ребенок…

— Запомни раз и навсегда, — резко перебил Слава, — это мой ребенок! Разговоры на эту тему я больше не веду.

— Ага, а я тут как бы, ни при чем? — попыталась пошутить Ксюша, но видя твердый взгляд Каминского, поняла, что настроен он серьезно.

— Ты без всяких закидонов собираешь свои вещи, и мы уезжаем.

— Деспот! Я так и знала, что мое признание выйдет мне боком! — воскликнула она и недовольная происходящим освободила свои руки из теплого плена.

— Это ты про то, что любишь меня? — усмехнулся Слава. Его забавляло, как Ксана обходит слово «любовь».

Ксюша вспыхнула как маков цвет и прошипела:

— И как часто ты собираешься этим пользоваться? — Ограничивать себя хоть в чем-то, будь то деньги или свобода выбора, Ксения не привыкла. И то, что сейчас Слава ставил ее перед фактом, чрезмерно раздражало.

— Столько, сколько ты мне позволишь, — успокоил любимую Вячеслав и, обняв за талию, положил голову Ксюше на колени. — На все про все тебе три дня, а потом мы уезжаем, — тихо и спокойно предупредил он.

— Почему три?

— У меня внезапно появилось одно дело, которое мне нужно решить.

— Что за дело? — Ксана не думала над своими вопросами, по большому счету ей было все равно, что спрашивать и как отвечает Слава. Смотря на профиль Каминского, она перебирала пальчиками его волосы и млела от накатившего ощущения полного покоя. Ей хотелось продлить этот момент, потому она и поинтересовалась, что за причина держит Вячеслава в Ярославле. То, как он напрягся, ей не понравилось и вызвало легкую тревогу. Рука с зажатой между пальцев прядью дрогнула, а Каминский скривился от легкой боли. — Что за дело? — с нажимом переспросила Ксюша.

Слава поднял голову и, вздернув левую бровь, хмыкнул.

— Я расскажу тебе об этом только при одном условии.

— Я вся во внимании.

— Давай поговорим о том, что с тобой произошло. Почему ты сбежала? Как вышла незамеченной?

— Нет! — отрезала Ксения. — Я не собираюсь это обсуждать.

— Рано или поздно тебе придется дать выход своим эмоциям — своему страху.

— С чего ты взял, что я боюсь?

Не говоря не слова, Слава поднялся. Резко, но аккуратно он дернул Ксению на себя и, развернув ее спиной, прижал к себе. Положив руку на часто вздымающуюся грудь, он прошептал в самое ухо:

— Твой разум захлестнула слепая паника, еще минута и ты потеряешь сознание. Я не тот человек, которому ты должна доказывать, что в состоянии справиться со всем сама. Поверь, мне это уже давно известно. Я просто хочу предложить тебе помощь. — Слава ослабил хватку и повернул Ксюшу к себе лицом. — Поделись со мной.

Впившись ногтями себе в ладони и не позволяя ужасу целиком и полностью поглотить ее, Ксюша пропела:

— Облезешь. — Она была уверена, что день-два и она снова будет в норме. Забыть не забудет, но прекратит цепенеть, когда Слава обнимает ее со спины.

— А ты упрямее и сильнее, чем я предполагал.

Еще минуту Каминский пытал ее своим взглядом, а потом резко сменил тему разговора, спросив:

— Ты была у врача?

— Нет, — на мгновение растерялась Ксения. — Только собиралась.

— Тогда собирайся, — бросил Вячеслав и, развернувшись, ушел в ванную комнату, оставив ее мучиться без ответа, что за дело у него вдруг появилось.

Раздосадовано топнув ногой, она уверено прошептала:

— Хоть убей, узнаю.

Проследовав в гостиную, куда утром перенесла свои вещи и, взяв с кресла джинсы и кофту, Ксения внимательно осмотрела одежду. Придя к неутешительному выводу, что в этом на людях показываться нельзя, она призадумалась. Ксюша не была бы собой, если бы не смогла найти выход из сложившейся ситуации. Порывшись в шкафу Каминского, она выбрала из всего предложенного ассортимента сорочку белого цвета и надела ее. Закатав рукав до размера три четверти, подчеркнула талию ремнем и натянула свои узкие джинсы.

— Для этого села сойдет! — удовлетворенно проговорила Ксюша, покрутившись у зеркала и рассмотрев себя со всех сторон. Как бы сильно она не хотела выйти на улицу и подышать свежим воздухом, ее бил легкий мандраж.

Увидев Ксению и оценив ее смекалку, Слава оделся под стать ей в свободном стиле: водолазка, джинсы и спортивный пиджак.

Спустившись на первый этаж и выйдя из подъезда, Ксана огляделась в поисках машины Каминского. На невысказанный вопрос в ее глазах, Слава кивнул в сторону черного седана, который некоторое время должен будет служить ему заменой сломанному автомобилю. Ксения подошла к машине и лукаво улыбнувшись, протянула руку ладонью вверх. Вячеслав хмыкнул и отдал брелок с ключами.

— Пристегнись и не гони, — попросил он, усаживаясь на пассажирском сидении рядом с водителем.

— Как скажешь, папочка. — Ксюша вставила ключ в замок зажигания, и через пару секунд автомобиль сорвался с места, оставив на асфальте черные следы от шин.

Адрес частной клиники, в которой можно сдать анализы и без предварительной записи попасть на прием к гинекологу, Ксения нашла в туже ночь, когда сделала тест.

Остановившись на светофоре и вбив в навигатор нужную улицу и номер дома, она покосилась на задумчиво сидящего Каминского.

— Здравствуй, князь ты мой прекрасный! Что ты тих, как день ненастный? Опечалился чему? — спросила Ксюша, процитировав слова из сказки Пушкина.

— Держись правее, — сдержанно попросил Слава, стоило машине перестроиться в крайний левый ряд.

Проигнорировав просьбу, Ксана продолжила движение по прямой. Механический женский голос, носящий имя Елена, предупредил, что через пятьсот метров будет поворот направо. И даже тогда Ксения не подумала перестроиться на другую полосу движения. Каминский начал нервничать, но вида не подавал.

Вытянув немного шею и заметив указатель со знакомым названием улицы, Ксана резко крутанула руль вправо.

Украдкой бросив взгляд на Вячеслава, и заметив его легкую бледность, она виновато произнесла:

— Дорога пустая, чего ты переживаешь.

— Ксень, вот ответь мне на один вопрос, — прокашлявшись, начал Слава, — когда ум раздавали, ты в очереди за чем стояла? Или тебя специально мозгами обделили?

Проглотив оскорбление, Ксана сбавила скорость и молча въехала на охраняемую парковку клиники.

Вспомнив, что вроде как решила меняться, весь оставшийся день она была сама мисс благоразумность, доброта и сдержанность. Что ни говори, а далось ей это с трудом.

Прием врача, анализы, регистратура и ожидание результатов — все бесило. Но стоило взглянуть на сияющего изнутри Вячеслава, как раздражение отступало. На смену приходила нежность по отношению к этому мужчине. Только благодаря его поддержке и полному спокойствию, Оксана не огрызалась на нерасторопный персонал медучреждения.

Безумно вымотавшись, но, тем не менее, до безобразия довольная, Ксюша села на заднее пассажирское сидение и закрыла глаза. Она была рада, что последние события никак не сказались на четырехнедельном плоде. Беременность протекала хорошо, каких-либо отклонений нет — это ли не счастье! Полностью расслабившись, Ксюша уснула. Ей ничего не снилось, и только тревога мучила душу, разум и тело. Но и это скоро прошло, стоило Ксюше почувствовать родное тепло, которое окутывало с ног до головы.

ГЛАВА 10

Утро в офисе выдалось для Каминского напряженным: одна встреча, про которую он совершенно забыл ввиду последних происшествий; пара сотен телефонных переговоров с Москвой; выбор кандидата на должность исполнительного директора в данном филиале его фирмы. Работая в режиме нон-стоп, и в обед он уже, практически полностью освободился. Оставались незначительные штрихи, которые могли подождать. Созвонившись по внутреннему телефону компании с Глебом и попросив его зайти со всеми документами, Вячеслав отдал указания секретарю принести две чашечки крепкого кофе и ближайший час его не беспокоить.

Пока Смирнов готовил отчетность, у Славы появилась свободная минута, которую он решил провести с пользой. Пролистав ежедневник и найдя нужный номер, он созвонился с Костей.

— Слушаю.

— Какие новости?

— Нормально все, — ответил Волков. — Занят, по самые уши.

— Может, помощь нужна?

— Было бы не плохо. Я тут съездил на дачу, проверил дом после зимы. Хочу летом перевезти туда семью, чтобы они в городе не парились. Короче там, в подземном гараже, какая-то хня появилась, потравить нужно. Пусть твои спецы приедут, посмотрят.

— Я сам гляну.

Напряженная тишина на другом конце провода дала Славе время продумать следующий шаг в отношении несостоявшегося насильника Ксюши. Заминка была не долгой.

— Не думаю, что это надо, — нашелся Волков.

— Этот вопрос не обсуждается, — усмехнулся Слава. — Заеду завтра.

— Дело твое. Тогда до встречи.

Слава завершил вызов и, положив телефон, поставил локти на стол. Осталось уладить вопрос с Ксаной, которой просто необходимо было найти какое-нибудь занятие дома, чтобы она не нашла на свои вторые девяносто очередные проблемы.

Стук в дверь отвлек Каминского от размышлений. Глеб, не дожидаясь приглашения, прошел в кабинет. Положив перед Славой совсем тонкую желтую папку, он присел в кресло и сцепил руки в замок.

Вячеслав вздернул брови и, достав два листа формата А4, поинтересовался:

— И это все?

— Что есть, то нашел.

— Глеб, — с угрозой протянул Слава и стиснул зубы. — Ты хочешь мне сказать, что вот это, — он потряс листки в воздухе, — все, что есть на Султанова?

— Нет, — помотал головой Смирнов. С пару секунд помолчав, он продолжил: — Есть намного больше, но узнать мне это не дадут.

— Поподробнее.

— Тут дело нечисто. Наркота — это только вершина айсберга. Вкупе идет контрабанда оружия, фальшивомонетчество и торговля людьми. Султанов даже не знал, в какое д***мо его втянули органы. Они-то и не дают копнуть глубже. Закрывают рот всем, кто хоть что-то знает. А мотивируют тем, что это нужно следствию.

— Мне нужна причина, почему Ярослав подписался на это.

— А вот этого не знает никто, пожалуй, кроме него самого.

— Твою мать! — Ударив ладонью по столу, Слава поднялся и, сложив руки за спиной, подошел к окну. Привыкший знать обо всех секретах своего окружения, Каминский не мог оставить дело Ярослава без внимания, потому что это касалось Ксении. А она являлась не окружением, а частью его самого. — Ладно, тут я уже сам разберусь, — подвел он итог и, махнув рукой в сторону двери, отпустил Смирнова работать дальше.

Собираясь узнать все из первых уст, Слава настроился завершить сегодня все дела, а вечером заехать к Султанову в бар. Пообщаться в общем, и поговорить по поводу Ксении. Скрывать факт их отъезда из города он не собирался, но новость о беременности решил не оглашать, оставляя это за Ксаной. Наперед зная, что очень скоро и Султанов окажется выбитым из колеи, как и он недавно, Вячеслав со злорадной усмешкой посочувствовал сопернику.

Борьба за сердце Ксюши была не явной, но напряженной. Каждый день Каминский чувствовал, что пороховая бочка под ним готова рвануть в любой момент. Наличие в жизни Ксаны такого человека, как Ярослав — не радовало. По мнению Славы, слишком «мутным» был Султанов. Постоянные авантюры, тесное знакомство с криминальным миром. Зачем всему этому быть рядом с Ксюшей? Она самостоятельно влезет в самую гущу событий, и с выражением лица «Ой, как интересно!», покрутит своим любопытным носом, разведывая обстановку. Слава не смог припомнить ни одного момента, когда Ксюша следовала его просьбе. Она всегда все делает так, как хочет. Это не есть хорошо.

Каминский не скрывал, что Ярослав для него как кость в горле. Если раньше их интересы нигде не пересекались, то сейчас…

Славу тяготило неведение истинного отношения Султанова к Ксюше. Что он, в самом деле, испытывает к ней? Как правильно обозвать его чувства? Дружба, симпатия… любовь?.. Как отреагирует, узнав, что она дала согласие на отъезд, не поговорив с ним? Начнет ли отговаривать или, не теряя достоинства, согласится с выбором? Ярослав — темная лошадка и сказать что-то наперед, Слава не мог, — слишком мало информации. Но сегодня, он любыми путями собирался восполнить пробел в своей неосведомленности.

— Сюрпризы мне больше не нужны.

Смотря на город, который с высоты офисного здания выглядел как большой муравейник, Вячеслав глубоко погрузился в свои мысли, игнорируя вибрацию мобильного телефона на столе.

* * *

Проснувшись ближе к полудню, Ксюша села в кровати и провела рукой по стороне, где спал Слава. Улыбнувшись, она положила подушку себе под спину и, задрав до груди рубашку в которой спала, пожелала доброго утра пузожителю.

— Как настроение? — спросила она и сама же ответила: — Вот и у меня подозрительно отлично. — Почесав лоб и поведя немного носом, Ксана уловила легкий запах жареного хлеба и сглотнула набежавшую слюну. Желудок сразу дал знать, что будет не прочь, если в него что-нибудь закинут. — Все есть хотят, — пожурила она полый мышечный орган, служащий для переваривания пищи, после чего заразительно и громко рассмеялась. — Просто замечательно! Я еще и с внутренностями своими разговариваю.

Вдоволь насмеявшись и успокоившись, Ксана поднялась, но почувствовав головокружение, присела обратно на кровать.

— Что там в журналах пишут? — задала она вопрос вслух, ожидая пока комната перестанет качаться из стороны в сторону. — Беременность — это лучшее время? Полная брехня! Что может быть приятного в утренней тошноте, постоянной сонливости, прожорливости и резкой смене настроения?

«Качели» остановились, и Ксюша смогла подняться. Не отходя далеко от стены, она дошла до кухни и, увидев на столе пластиковый контейнер, наполненный жареными гренками из белого хлеба, облизнулась.

Удобно усевшись за столом и пододвинув к себе пластиковую посудину, Ксюша сняла крышку и взяла первый ломтик…

— В кого ты меня превратил? — с набитым ртом спросила она, обращаясь к своему животу. — Я же троглодитом стала. Скоро уже ни в одни брюки и джинсы не влезу, — печально закончила она и посмотрела на половинку куска хлеба в своей руке. Настроение быстро оказалось на отметке «ноль». — Да и пофиг! — заключила Ксана и, подтянув ноги к груди, засунула в рот оставшийся кусок. — Что хочу, то и ворочу! А твой папка пусть любит меня такой, какая я есть, — весело сказала она, а после сообразила, что именно произнесла. Прекратив жевать, Ксюша проглотила ком в горле и задумалась, в какой момент стала считать Каминского отцом ребенка. Почему одна мысль, что это может быть не так, отдает горечью во рту? Всхлипнув, она вытерла бегущие слезы и недовольно пробурчала, снова обращаясь к пузожителю: — Оставь в покое мои гормоны!

Положив подбородок на колени и, тяжело вздохнув, Ксюша распланировала свой день, после чего приняла душ и пошла одеваться.

Облачившись во вчерашний наряд и, посмотрев на себя в зеркало, решила не краситься. Глаза и без косметики выделялись на лице. Естественный румянец на щеках и розовый цвет губ завершали несуществующий отменный макияж.

— Ты красотка — спору нет! — сказала Ксюша своему отражению и, послав ему воздушный поцелуй, вышла из ванной комнаты.

В коридоре ее поджидал небольшой сюрприз в виде записки от Каминского.

«Будь умницей», — прочитала Ксана два слова на самоклеющемся квадратике насыщенного салатового цвета.

— А когда было иначе? — усмехнулась она и открыла дверь. Спустившись на первый этаж и выйдя из подъезда, Ксюша огляделась и, увидев хорошо знакомую машину, направилась к ней.

Водитель, выбрался из салона и услужливо открыл пассажирскую дверь.

Остановившись и нахмурившись, Ксюша спросила:

— Ты кто?

— Добрый день. Меня зовут…

— Мне фиолетово как тебя зовут, — перебила Ксана. — Ты кто? — снова повторила она свой вопрос.

— Теперь я Ваш постоянный водитель.

— Пес, — поправила Ксана.

— Как угодно.

— Эй-эй-эй, — закричала она, когда пес взял ее под локоток и попытался усадить в салон. — Руки прочь от советской власти! — Вырвавшись из хватки и отойдя на пару шагов назад, Ксюша достала из объемной сумки телефон и тихо ругнулась. Батарея «сдохла», и в какой момент это произошло, Ксана затруднялась ответить. Теперь стало понятно, почему Яр не звонил практически двое суток. — Еще раз меня тронешь, я тебе сама руки сломаю, — предупредила она. — Телефон мне свой дай.

— Для чего?

— Ты совсем я смотрю недалекий, — подивилась Ксюша. — Тебе не за количество вопросов платят, а за сделанную хорошо работу. Так что рот закрыл и дал мне аппаратик, которым тебя снабдил Каминский.

Мужчина достал мобильный телефон из внутреннего кармана куртки и протянул Ксюше.

Пролистав записную книжку и наконец-таки найдя нужный контакт, Ксана нажала на зеленую кнопку. Слава не спешил брать трубку, что начинало раздражать. Набрав номер повторно, она начала в нетерпении притоптывать ногой. Сверля недовольным взглядом навязанного ей пса, Ксения мысленно посыпала голову Славы пеплом. Услышав сигнал соединения, она зашипела:

— Где мои мальчики?

— Кто? — как-то растерянно переспросил Вячеслав.

— Псы!

— Ксень, я не совсем тебя понимаю.

— Я тебя спрашиваю, почему ты сменил тех, кто хвостом таскался за мной? — объяснила Ксана. Мужчина, стоящий напротив безразличным взглядом рассматривал детскую площадку у дома и, вроде как не прислушивался к разговору.

— Так надо, — отрезал Слава и без перехода спросил: — Ты куда-то собралась?

— Домой! — рявкнула в свою очередь Ксюша. — Или ты возвращаешь все на свои места, или я ловлю частника.

По тому, как глубоко вздохнул Каминский, она поняла, что еще чуть-чуть и выведет его из себя. Слава редко когда менял принятые решения. И Ксана боялась, что это именно тот случай, но и отступать она была не намеренна. А все потому, что внутри зародилась уверенность — это из-за нее псы потеряли работу. Дважды быть повинной в одном и том же преступлении Оксана не хотела.

— Тебе это так принципиально? — сквозь зубы спросил Слава.

— Да!

— Я даже не буду спрашивать почему, — проговорил он, а Ксюша, будто наяву увидела, как он устало потер ладонью лицо. — Будь по-твоему. Сядь в машину и жди, а сейчас передай трубку Дмитрию.

— Кому?

— Тому, у кого ты взяла этот телефон.

— Даю-даю, — пропела Ксюша и протянула мобильник недовольно насупившемуся мужчинке. Дима уже собрался забрать трубку, как она одернула руку и, отвернувшись, тихо проговорила: — Слав, спасибо тебе.

Каминский подозрительно молчал, и это навевало Ксану на мысль, что своей благодарностью она повергла его в продолжительный шок. Ничего удивительного, если задуматься она и сама бы не смогла припомнить момент, когда в последний раз ей приходилось кому-то говорить спасибо. Даже Косте, своему спасителю, она лицо расцарапала, а не поблагодарила. А ведь он всего лишь хотел сделать как лучше и отвезти ее к Вячеславу, правда, против ее желания, но это уже не важно.

— Ты там завис что ли? — спросила Ксана, возвращаясь к привычной для нее форме общения.

Слава прокашлялся и, усмехнувшись, ответил:

— Есть немного.

— Не стоит обольщаться, это гормоны, — глупо оправдалась она и быстро передала трубку Дмитрию. Пока он о чем-то разговаривал с Каминским, Ксюша села в салон машины. Порывшись в сумке, она вытащила маленький блокнот с ручкой и, коротая время, начала выводить замысловатые узоры на листках.

В памяти моментально всплыли воспоминания из далекого детства и увлечение Ярослава, которое его родители задушили в зародыше. Они сразу сказали, что художник — это не профессия, которая будет кормить и одевать. Рисование — это не больше чем марание бумаги. Слыша подобные слова от самых близких и дорогих ему людей, пятнадцатилетний Ярослав убрал многочисленные кисти, краски и альбомы в коробку, а поздно ночью сжег ее на заднем дворе.

И все же Султанов написал один портрет карандашом. На нем он изобразил ее, Ксюшу. А подарил в вечер ее первого свидания с мальчиком. Почему именно тогда? Ксения и сама не знала.

И снова это чувство вины за собственные ошибки, захлестнуло Ксану с головой. Нежелание принять тот факт, что теперь их с Султановым отношения напоминают работу сапера, который точно знает, что мина рванет, но затрудняется ответить в какой момент.

Ксюша боялась услышать от Ярослава словесный поток упреков, хотя он имел на это полное право. Она спровоцировала его, после чего стала отстраняться. Яр во всем прав, Ксана видит сексуальный подтекст в его обычных дружеских объятиях. Головой она понимает, что поступает жестоко, напрягаясь в присутствии Султанова, но тело игнорирует команду мозга, который приказывает расслабиться.

— Задолбали мысли об одном и том же. — Ксюша помассировала себе виски и посмотрела в окно. Дмитрий сидел на лавке возле подъезда и курил. Глянув на часы, он обернулся на подъездную дорожку и, видимо высмотрев того, кого ждал, поднялся. Засунув руки в карманы брюк свободного кроя, он направился к машине, но остановился, не дойдя до нее пары метров.

Ксана увидела ребят, которых привыкла уже считать собственной тенью и, сдерживая вздох облегчения, снова уткнулась в свои каракули.

— Добрый день, Оксана Сергеевна. — Двое крепких ребят забрались в машину и пристегнулись.

— И вам не хворать.

Пока один коротко стриженый брюнет заводил двигатель, второй обернулся и поинтересовался:

— Вам помочь?

Ксана подняла на радостно улыбающегося мужчину, свои ясны очи и вопросительно вздернула брови. Заметив, как он оттягивает свой ремень, намекая на то, что нужно пристегнуться, Ксюша беззлобно поинтересовалась:

— У тебя здоровья много?

— Не могу похвастаться этим, — отворачиваясь, усмехнулся второй брюнетик, от которого вкусно пахло свежеиспеченными булочками.

Ксана подалась вперед и, вцепившись в кофту мужчины, глубоко вдохнула его запах.

— Кхм… я могу ее снять, — сконфуженно сказал он, пытаясь убрать от себя цепкие пальчики. Удивленные глаза напарника еще больше заставляли его нервничать и краснеть. — Оксана Сергеевна! — с нотками истерики воскликнул молодой мужчина. — Хотите я Вам ее подарю?

— Нафига она мне нужна, — отмахнулась Ксения, усаживаясь обратно на свое место. — Поехали в какую-нибудь булочную при пекарне.

Ребята переглянулись и видимо поняли, что именно привлекло их подопечную в кофте.

— Меня матушка сегодня решила пирожками побаловать, — с теплой улыбкой проговорил один из них, протягивая еще горячие хлебобулочные изделия, упакованные в целлофановый пакет. — Угощайтесь.

Приняв угощение с благодарностью во взгляде, но не на словах, Ксения скомандовала:

— Домой!

Машина тронулась с места, а Ксана не смогла удержать тяжелого вздоха.

Родители. Мысли о родных являлись для нее табу, ведь они приносили грусть и печаль, когда и без того неспокойная жизнь. Ксюше очень не хватало нотаций и нравоучений матери, ласкового тона отца и подзатыльников от брата. Так же ей хотелось увидеть Таню и ее сынишку Лешу, воспоминания о котором Ксана хранила в памяти и воспроизводила каждый раз, как становилось до чертей плохо и тоскливо. Она помнила, что обещала свозить его на море и собиралась в самое ближайшее время, пока позволяет здоровье, а точнее размер живота.

Проезжая мимо бара «Белоснежка», Ксюша попросила остановить машину.

Подойдя к двустворчатым дверям главного входа и подергав их на себя, она удостоверилась, что бар закрыт.

— Интересненько.

Обойдя вокруг здания и попытавшись попасть внутрь через вход для персонала, она так же потерпела неудачу.

— Все чудесатее и чудесатее.

Еще пару раз позвонив в звонок, Ксюша прислонилась ухом к двери и прислушалась. Полная тишина стала ей ответом, даже постоянно работающий кондиционер не жужжал, это наводило на мысль, что двери заведения закрыты далеко не первый день. Призадумавшись над причиной закрытия заведения, Ксюша медленно побрела обратно к машине. Личная охрана ожидала ее на улице, покуривая сигареты. Пройдя сквозь облако дыма, выпущенного одним из мужчин, она скривилась от отвращения и поспешила забраться в салон автомобиля.

Опустив стекло, Ксана решила попытать удачу, задав вопрос:

— Кто-нибудь из вас бывал в этом баре?

Мужчины переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Ходят слухи, что многие мелкие заведения позакрывались не так давно.

— А с чем это связано? — между прочим, поинтересовалась она. Твердая уверенность, что «Белоснежка» прекратила свою работу в тот же день, как Султанов перекрыл распространение наркотиков в баре, прочно поселилась в Ксюшиной голове.

— Я как-то не интересовался, ни к чему мне это.

— Аналогично, — поддержал напарника второй брюнет и выкинул окурок. Однако садиться не спешил, что немного насторожило Ксюшу. Отвесив себе мысленный подзатыльник, что везде и во всем ищет подвох, она закрыла окно и, удобно устроившись на сидении, закусила ноготок большого пальца.

Ребята еще минут десять постояли на улице, о чем-то разговаривая и только потом сели в машину.

— А мне матушка всегда говорила, что если грызть ногти — появятся глисты.

Ксюша убрала руку и, посмотрев на мужчину через зеркало заднего вида, спросила:

— Тебе не кажется, что ты сегодня чересчур разговорчив? Следи за дорогой и не отвлекайся по мелочам.

— Понял, не дурак.

Оба мужчины одновременно усмехнулись и синхронно покачали головами, будто говоря «Чего еще от нее ожидать!».

— Я параноик, — наблюдая за «близнецами», укорила себя Ксюша и отвернулась к окну, чтобы не видеть свое сопровождение и лишний раз не выдумывать то, чего нет.

Подъехав к дому, она заверила подозрительно косящихся в ее сторону мужчин, что сегодня точно никуда не собирается выходить и разрешила им немного расслабиться.

Мальчики дружно покивали, но подозрительность в их глазах не исчезла. Немного обидевшись на такое неверие, Ксюша вылезла из машины и, громко хлопнув дверью, направилась к подъезду.

Зайдя в квартиру, она первым делом прошла в комнату и поставила на зарядку мобильный телефон. Дав ему пару минут «покормиться» Ксюша включила аппарат и набрала номер Ярослава. К нему имелась парочка вопросов, ответы на которые хотелось знать немедленно.

Телефон Султанова находился вне зоны действия сети — это сообщил механический голос.

Поковырявшись в настройках и поставив галочку напротив пункта «Отчет о доставке», Ксюша написала Яру сообщение: «Привези мне документы, хочу закрыть предыдущий месяц и рассчитать зарплату работникам бара». Нажав «отправить» она положила телефон на стол и начала раздеваться, собираясь принять душ и смыть с себя все тревоги и параноидальные мысли сегодняшнего дня.

* * *

— Я ухожу, — не глядя на секретаря, бросил Каминский. Пройдя через приемную, он остановился на пороге и, оторвавшись от изучения бумаг, с которыми собирался поработать дома, обернулся. — Свяжитесь со Смирновым Глебом и попросите его завтра утром позвонить Волкову Константину.

— Хорошо, — кивнула уже не молодая ухоженная женщина, поднимая телефонную трубку. — Что-нибудь еще?

— Нет, это все.

— Я передам.

— До завтра.

— Всего доброго, — с улыбкой попрощалась женщина, набирая номер.

Вячеслав не привык быть кому-то что-то должным, а Косте он задолжал по-крупному. Поэтому и предложил ему снова вернуться на работу. Однако Волков мягко отказался, сказав, что теперь, после того как жена родила, он не хочет уезжать из Ярославля. Наездился в свое время.

Слава посоветовал переговорить с супругой, а уже после дать окончательный ответ на предложение.

Покинув офисное здание, Слава сел в машину и поехал в стриптиз-бар «Белоснежка».

Первое, что бросалось в глаза на подъезде к увеселительному заведению — отсутствие автомобилей на парковке. Обычно там всегда, как и везде впрочем, обязательно стояло пара-тройка авто тех же работников бара. Нахмурившись и уже предчувствуя, что притон разврата пустует, Слава все же заглушил двигатель и вылез из салона. К дверям главного входа он даже не пошел, сразу направился к запасному выходу.

Не успел он еще нажать на кнопку звонка, как тяжелая железная дверь отворилась, являя миру помятого Султанова.

— Ты чего такой растрёпанный? — больше от неожиданности, нежели рассчитывая услышать ответ, спросил Каминский.

— Тебя испугался, — усмехнулся Яр и посторонился, пропуская нежданного гостя. — С чем пожаловал?

— Поговорить надо. — Вячеслав затылком ощущал прожигающий взгляд Султанова. Узкий коридор подсобного помещения освещенный тускло горящими светильниками, давил, заставляя чувствовать какой-то дискомфорт. Такие картины очень часто встречаются в мало бюджетных психологических триллерах.

«Бьющей по нервам музыки не хватает», — пронеслось у Славы в голове.

Дойдя до кабинета хозяина заведения, он прошел чуть дальше, давая Яру первому войти в святая святых.

Султанов прошел внутрь и сразу занял свое рабочее место за столом. Слава двигался следом, но присаживаться в кресло для посетителей не спешил.

Спокойно выдержав недобрый взгляд зеленых глаз, он прислонился спиной к закрытой двери и, скрестив ноги, засунул руки в карманы брюк.

— Ты что-то хочешь спросить? — поинтересовался Каминский, видя легкую нервозность Ярослава. Все эмоции читались у него на лице и хорошо проглядывались в резких движениях.

— Это ты ко мне пришел, а не я к тебе. Так что вещай, — довольно грубо отозвался Яр и, сцепив руки в замок, прижал их к губам.

— Уверен, что ничего не хочешь узнать, перед тем как я поведаю о цели своего визита? — с насмешливой улыбкой уточнил Слава, тем самым провоцируя собеседника.

Ярослав прикрыл глаза, задержал на несколько секунд дыхание и спросил:

— Где Ксана? — голос слегка дрогнул, что не укрылось от Каминского.

— Уже дома, наверное, — пожал плечами Вячеслав. — По крайне мере, когда звонила, собиралась именно туда.

Султанов повернул голову в сторону и выпустил воздух из легких сквозь стиснутые зубы. Слава почесал бровь и отошел от двери. Он физически ощутил, что температура в помещении поднялась на несколько градусов. Или это забурлил в крови адреналин от понимания, что драки не избежать?

— Значит, она была с тобой, — прозвучало констатацией факта. — Почему ее телефон был выключен все это время?

— А я почем знаю? — Как бы подло это не выглядело, но Слава получал моральное удовлетворение, смотря на то, как бесится Ярослав. Дважды за свою жизнь его бросали. И если в первый раз Слава смирился ввиду своего юного возраста, то бегство Ксюши воспринял как вызов самому себе. Второй раз без боя отдавать свою женщину он не собирался.

— Пофиг, — отмахнулся Яр. — Главное, что не вляпалась во что-то, остальное не важно.

Понимая, что лучшего случая выпустить пар не представится, а сбросить напряжение, помахав кулаками, казалось, жизненно важным условием сей встречи, Слава вытащил руки из карманов и заговорил:

— Собственно говоря, Ксюша оказалась у меня после несостоявшегося насилия.

Султанов вскочил с кресла и в два шага оказался возле Каминского.

— Не понял.

— Она смогла уйти от охраны и, как ты выразился, вляпалась в неприятности.

Слушать более подробный отчет Султанов не стал. С него хватило и этих новостей, чтобы потерять рассудок. Не разбирая что, как, куда и по чему, он начал наносить удары кулаками. Слава не остался в долгу и начал отвечать на агрессию не менее рьяно.

— Какого х*я, ты ведь знаешь, что ее ни на минуту нельзя оставить одну… Так почему?.. — в перерывах между ударами кричал Яр. — Ты должен был следить за ней! Я оставил ее на тебя! Я доверил ее тебе!

Вячеслав увернулся от удара в лицо, но пропустил удар в корпус. Согнувшись пополам, он пошатнулся и получил удар коленом в грудь.

Оправдываться, казалось, глупо, потому что Султанов был прав во всем: это его вина, что Ксюшу едва не изнасиловали. Зная ее нрав, охрану надо было ставить под дверь квартиры и то не факт, что они не упустили бы Артемьеву из вида. С этой дамочки станется связать простыни и покинуть дом через окно.

Схватив Ярослава за ногу и повалив его на пол, Слава уселся сверху и начал наносить ему методичные удары. Остановился он лишь тогда, когда кровь Султанова попала ему на лицо. Тяжело дыша, он повалился рядом с красиво разукрашенным Яром и скривился от боли во всем теле.

— Мудак. — Ярослав приподнялся на локте и сплюнул кровь на ковер.

— Очень приятно, Вячеслав. — Он лежал и не шевелился, каждое движение отдавалось тупой болью в груди, отчего дыхание так же было затрудненно.

Яр хотел подняться, но ноги совершенно отказывались поддерживать вес тела хозяина.

— К черту все, — прохрипел он и упал обратно рядом с Каминским. — Надо выпить, — сказал он спустя пару минут молчания.

— Неси.

— Да пошел ты, я встать не могу.

— Тогда ползи, — усмехнулся Слава и, приподнявшись, облокотился спиной на рядом стоящий диван. Обведя взглядом, помещение он подивился, как им с Ярославом удалось измутузить друг друга и ничего не сломать.

— У тебя здоровья больше, — фыркнул Яр, — так что, тебе и идти в бар за выпивкой.

— Как ты меня задрал уже, — вздохнул Каминский и поднялся. — Не уходи далеко, мы еще не все обсудили.

— Хохмач, твою мать, — огрызнулся Султанов и, приложив немного усилий, взобрался на кожаный диван.

Медленно передвигая ногами по коридору, Слава добрался до выхода в общий зал бара. Пройдя за стойку, он взял две бутылки янтарного цвета жидкости и пошел обратно. Мысль, что «Белоснежка» прекратила свое существование все больше укреплялась в голове.

— Ты продаешь бар? — спросил Слава, решив не мучиться догадками.

— Да, — не глядя на Каминского, ответил Яр. — С этого бизнеса я больше ничего не поимею, а работать, чтобы закупить алкоголь и выплатить зарплату, мне не улыбается.

Вячеслав отдал одну бутылку коньяка Ярославу и присев в кресло закинул ноги на стол. Разговор пошел в нужном для Каминского направлении. Не из праздного любопытства он хотел знать, для чего Султанов ввязался в игры с криминалом.

— Зачем ты это все затеял? — спросил он и про себя чертыхнулся за не нужную скоропалительность. После пятиминутного молчания со стороны Султанова, Слава навешал себе мысленных подзатыльников все по той же причине, как…

— Я не хотел этого, — заговорил Яр, смотря в потолок. — Они сами нашли меня.

— Кто?

— Федералы. Не знаю, откуда узнали, но пришли они ко мне, уже хорошо подготовленные. То есть у них было все на меня. Мы с Ксюшкой только собирали все необходимые справки для открытия бара, а тут они… Короче, мне настоятельно порекомендовали начать сотрудничать, за что пообещали хорошие условия сделки. Я пляшу под их дудку, открываю не среднестатистический стриптиз-бар, а притон для сходок и точку распространения дури.

— И что ты с этого имел? — Слава никак не мог понять, что именно так подкупило Султанова. Ведь он мог отказаться.

— Большие деньги, — усмехнулся Яр. — Ты знаешь, сколько за одну ночь здесь просиживали эти дельцы? — спросил он, повернув голову и посмотрев на Славу. — Столько, сколько выручает обычный бар за месяц в Москве. Так вот, вся выручка от «Белоснежки» шла мне. Я не хочу жить в России, а на то, чтобы уехать и обосноваться заграницей, нужны деньги, поэтому-то и согласился.

— А Ксения? Ты не думал, что подставляешь ее?

— Она всегда была под наблюдением… ровно до тех пор, пока в городе не появился ты. Знаешь, я даже вздохнул свободнее, когда ты нанес мне визит. Я сразу понял, с какой целью ты здесь появился и надеялся, что Ксюшка переключит свое внимания с меня на тебя. Все же, когда она сбежала, я видел как ей плохо. Она больше недели ходила, как пыльным мешком прибитая. Так и получилось: она стала реже бывать в баре и это хорошо, потому что, именно в то время вся операция федералов начала свой заключительный аккорд. Если бы что-то пошло не так, нас бы сразу вывели из игры. Билеты, деньги, документы — все это было уже заранее приготовлено. Но… но все сложилось, как нельзя лучше.

— То есть все дело только в деньгах? — Слава не мог поверить своим ушам. — Ты настолько меркантилен?

— Ты вообще меня слушал? — огрызнулся Яр. — Меня в угол зажали и прямым текстом сказали, что не дадут развернуться в этом городе, если я не пойду на их условия. Батрачить на какого-то дядю я не привык, да и Ксюша — девочка другого уровня, она не станет есть и одевать абы что.

Выслушав Ярослава до конца, Слава посмотрел на ополовиненную им бутылку и задумался. Как бы он поступил, будь на месте Султанова? Отказался? Или…

Понимая поступок Яра, он все же не смог его принять. Вроде бы все логично, правильно и все равно надо было искать другой выход из ситуации. А все потому, что Ксения могла оказаться в самой гуще событий. От одной этой мысли мороз пробегал по позвоночнику.

— Осуждаешь, — фыркнул Ярослав, переводя тело в вертикальное положение на диване. — Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Для меня существует только сейчас. А сейчас уже все закончилось. Так что не вижу смысла загоняться мыслями «А если бы…».

— Не в моем праве тебя судить, — спокойно ответил Слава. Он разочаровался в Ярославе. Если раньше он его ненавидел за выбор Ксении, то теперь пришло отрезвление, когда смотришь на человека не затуманенными от ревности глазами, а чистым взглядом. На деле вышло, что Яр предпочел пойти по легкому пути зарабатывания денег, подставляясь под удар и ставя под него Ксану.

Желая поскорее покинуть стены этого заведения, Слава сказал то, зачем сюда шел:

— Мы уезжаем послезавтра. Ксана дала свое согласие.

— Ты ее пытал ради этого? — хохотнул Яр, но вышло это как-то нервно. У него плохо получилось скрыть, что эта новость его удивила.

— Думай, что хочешь. — Каминский поставил бутылку на стол и, не прощаясь, покинул кабинет.

Выйдя на улицу, он полной грудью втянул свежий воздух и посмотрел на свою одиноко стоящую машину. Подойдя к ней и вытащив папку с документами, он поставил седан на сигнализацию и со словами: — Ты ночуешь здесь. — Направился к дороге ловить частника.

«Надо проспаться», — подумал Слава. Шестое чувство подсказывало ему, что сегодня будет долгая бессонная ночь, к которой нужно хорошо подготовиться.

* * *

— Засада, — зло выплюнул Яр. Услышав от Каминского про отъезд Ксюши, в груди неприятно защекотало и начала образовываться пустота. Так же было и при финальном разговоре с Артемьевым Сашей, бывшим другом. Ощущение потери дышало холодом в затылок. От него не скрыться, не убежать. Остается смириться или бороться до конца. — Твою мать! — выругался Яр, не понимая самого себя. Внутренний эгоист кричал о том, что нужно сделать все, чтобы остановить Ксюшу от поступка бросить его. А бывший друг, почти брат, любовник советовал отпустить, дать шанс построить свое счастье. Но это значит, что придется рубить все концы их отношений, какими бы они не были. Ксана сама не сможет этого сделать, потому что истинно верит или заставляет себя верить в то, что после секса можно остаться друзьями. Бред! Бред! И еще раз бред! Это он, Ярослав, может сделать вид, что ничего особенного не произошло, потому что, по сути, для него так и было. А Ксюша… она постоянно будет думать о свершенной глупости — это в любом случае отдалит их друг от друга, уже отдалило.

Взъерошив себе волосы, Ярослав поднялся. Он решил съездить к Ксении и узнать все новости из первых уст. Вызвав такси, Яр вышел на улицу в надежде хоть немного выветрить хмель из головы. Машина с шашечками подъехала на удивление быстро, что не могло не радовать уставшего от насыщенного событиями дня Ярослава. Упав на заднее сидение, он назвал адрес и расслабился, чего не позволял себе последние сутки. Прошедшие двадцать четыре часа, а может больше, он ждал Ксану у нее в квартире. Из-за беспокойства, Яр не мог ни есть, ни спать. Он постоянно смотрел на часы и раз за разом пытался дозвониться до девушки. Когда начали сдавать нервы, и появилось желание что-то сломать, Султанов покинул квартиру. Он пошел в парк проветрить голову и мысли, надеясь, что это поможет беспокойству притупиться, а мозгу мыслить рационально. Все обдумав и взвесив, Ярослав пришел к решению, что если Ксюша не появится в ближайшие сутки, то он свяжется с Артемом и попросит его задействовать свои связи. А пока оставалось только ждать.

Присев на скамейку, он достал мобильный телефон и, сверля его взглядом, раздумывал надо ли обзванивать больницы и… морги.

Так и не решившись сделать это, он убрал телефон в карман и, поднявшись, пошел в сторону нотариальной конторы, где в обеденное время у него была запланирована встреча с юристом.

— Триста пятьдесят рублей, — прокаркал таксист, чем отвлек Яра от тяжелых и неприятных воспоминаний прошедших дней. Расплатившись по тарифу, он вылез из машины и, задрав голову, посмотрел на окна квартиры. Свет горел на кухне и в спальне, что означало — Ксюша в самом деле дома, и уже через несколько минут он сможет ее увидеть. Более не задерживаясь, он забежал в подъезд.

Не отнимая палец от звонка, Яр ждал, пока ему откроют дверь.

— Совсем с катушек слетел? — Ксана с грозным видом уперла руки в бока, но через секунду поменялась в лице. — Красавчик! — воскликнула она и, схватив Ярослава за грудки, втянула в коридор. — Кто это тебя так? — спросила Ксюша, держа Яра за подбородок и рассматривая лицо с разных сторон. — А, — махнула она рукой, — можешь не отвечать, я кажется, догадываюсь.

— Вот и замечательно, — выдохнул Яр и, не сдержав эмоции, крепко обнял Ксюшу. Она замерла в его руках и затаила дыхание, видимо ожидая дальнейших действий. Ярослав был рад, что Ксана не может видеть его горькой усмешки. По-хорошему ему бы уже надо было отпустить ее, но он не мог. Слишком скучал, переживал, испугался и наконец, рад, что с его девочкой все хорошо. Бог свидетель, Яр безумно любил Ксюшу, как родственную душу. Как девушка она его тоже привлекала, но не больше чем все остальные, побывавшие в его постели.

— Ау-ау-ау, — вдруг закричала Ксюша. Отстранившись, она ударила Яра по груди. — Ты порвешь мне кофту.

— Это больше на тюль похоже, а не на полноценную кофту, — фыркнул Яр и отпустил Ксюшу. Она не спешила отходить, продолжая сверлить его недобрым взглядом.

— Дай сюда свои клешни, — мило попросила она и сама схватила Яра за руку. Найдя надломанный ноготок, она от всей своей большой души дернула его, а Ярослав закричал.

— Совсем сдурела? Ты меня без пальца оставить хочешь?

— Мне тоже было неприятно, когда ты меня им царапал, — пожала плечами Ксения и, развернувшись, пошла на кухню.

— А мне было больно, а не неприятно! — Проследовав за Ксюшей, Яр присел на стул и сложил руки на столе. Выжидая момент, когда его удостоят внимания, он наблюдал за размеренными и явно продуманными движениями Ксаны. Она старалась не показывать, что ей неловко находиться с ним наедине. Решив удостовериться в своих догадках, Ярослав дождался пока Ксюша возьмет чашки, после чего резко поднялся.

Звон бьющейся посуды резанул по ушам.

— Нервы? — участливо поинтересовался он, беря Ксану за локоток. Она не ответила, просто кивнула. — Кайся! — милостиво разрешил Ярослав. — Расскажи мне о своем отъезде. О своей несусветной глупости, то есть побеге. И к чему привели тебя все эти необдуманные действия.

Ксюша обняла себя за плечи и отступила к стене.

— Молчишь? Решаешь с чего начать? — выплевывал Яр. Сейчас, когда он своими глазами увидел Ксюшу и убедился, что она цела и невредима, радость встречи, сменилась слепой злостью. — Давай я тебе помогу! Начни так: Яр я…

— Я беременна! — закричала Ксюша, а Ярослав запнулся, так и не закончив предложение.

«Я беременна» — эти два слова эхом отзывались у него в голове, вытесняя все остальные мысли о чем-либо. Что лукавить такого поворота событий он не ожидал. Оказывается, зря… Осев на пол, он зарылся пальцами в волосы и обреченно застонал. Просидев так с минуту, он поднял глаза на молчаливо стоящую Ксюшу и заметил ее виноватый взгляд карих глаз.

В одно мгновение Ярослав все понял. Его будто током ударило. Все части многотысячного пазла, встали на свои места. Вскочив на ноги, он опрометью бросился вон из квартиры. Сбегая по ступенькам вниз, Яр думал, что его сердце разорвется от такой нагрузки. Оказавшись на улице, он согнулся пополам и попытался отдышаться.

— Умница Ксюшка, — с иронией в голосе похвалил Ярослав, — знаешь, что лучшая защита — это нападение.

Так оно и было. Своей новостью Ксана моментально заткнула Яра, заставив его позабыть обо всех претензиях в свой адрес. Она вывернула разговор в выгодную для себя сторону. Ведь прекрасно знает о прохладном отношении Яра к детям.

Но сейчас Султанова волновало то, что Ксюша уже определила отца ребенку в лице Каминского — это осознание стало причиной его бегства. А ведь это его ребенок. Мысли о новой жизни не вызывали никакого отклика в душе. Ярослав уже давно понял, что не способен на создание полноценной семьи. Он слишком эгоистичен. Он не привык делить с кем-то что-то свое. А тягаться с ребенком дело глупое и мерзкое даже для Ярослава.

Тогда почему его так задело, что Ксана выбрала Каминского? Он же должен радоваться, что родной для него человек в кои-то веки сделал правильный выбор. Вячеслав достойная для Ксюши партия. В нем есть то, что Яр давно потерял — мужской стержень. Ярослав во всем и всегда потакал желаниям Ксаны, а это в корне не правильно. Он не давал ей набивать собственные шишки, решая все проблемы и сглаживая острые углы — это являлось его ошибкой.

— Отчего же так тошно? — сам у себя спросил Яр, присев на лавку у подъезда. Появилось непреодолимое желание закурить, но, увы, сигарет в кармане не оказалось, так же как и припозднившихся прохожих, у кого можно было бы стрельнуть отравы для легких.

Обозвав себя собакой на сене, Ярослав поднялся и пошел в сторону автобусной остановки, где в этот час стояла колонна частников в ожидании пассажиров-полуночников.

ГЛАВА 11

Закрыв за Ярославом дверь, Ксюша побежала обратно в кухню и, упав на колени, начала шарить руками по полу выискивая огрызок ногтя, который по неосторожности обронила. Отодвинув стул, она забралась на карачках под стол и поискала там.

— Да где же ты?! — недовольно воскликнула Ксана и, усевшись на полу, прислонилась спиной к стене. В голову уперлась деревянная столешница. — Всё, я в домике, — проговорила она и, прикрыв глаза, улыбнулась своим воспоминаниям из детства.

В возрасте пяти лет Ксюша придумала себе целое царство под столом в отцовском кабинете. Перетащив туда самые дорогие сердцу игрушки, Ксана каждый день уходила в свой маленький мир, где были прекрасные принцы, красивые принцессы и она — Королева. Да-да, ни больше, ни меньше. Уже в таком малом возрасте Ксения не любила, когда кто-то «выше» нее. Она всегда и во всем старалась быть первой. Редко кому удавалось видеть слабую и нуждающуюся в поддержке Ксану. Родителям хватило бы пальцев одной руки, посчитать сколько раз их чадо жаловалось на жизнь. Саша и не припомнит подобного. А вот Яр… ему досталось больше всех. Именно он чаще всего успокаивал и веселил грустную Ксюшу. Он не просил рассказывать о причине расстройства — он сразу действовал: прогулки в парках, посиделки в кафе, вылазки в ночные клубы, но это уже в более взрослом возрасте.

И вот как можно было не влюбиться в такого заботливого кавалера? Вот Ксюша и влюбилась, точнее, полюбила: сильно, чисто, так, как умеют любить только дети. Свою влюбленность она перенесла в более взрослую жизнь, уже не понимая, что Ярослав больше хороший друг, нежели герой ее романа. Привычка думать о нем, как о потенциальном бойфренде, стала идеей фикс. Вот только Яр продолжал относиться к Ксюше, как к сестре лучшего друга, он не видел в ней девушки или не хотел видеть.

Вздрогнув от неожиданного звонка домашнего телефона, Ксана начала выползать из-под стола, как в ладонь что-то впилось. Зашипев от неприятных ощущений, она посмотрела на руку и едва не завизжала от радости: чисто случайно нашелся искомый огрызок. Зажав его в кулаке, Ксюша прошла в коридор, где стоял стационарный аппарат, и подняла трубку:

— Что нужно, смертный? — гробовая тишина стала ей ответом. — Ну, давай уже, начинай жаловаться.

— Добрый вечер. Вас беспокоит служба социологического опроса. Вы можете ответить на несколько моих вопросов? Это не займет у Вас больше тридцати секунд.

— Ты уже трещишь десять. Засекаю время.

— Сколько человек у Вас сейчас смотрят телевизор?

— Вам точное количество или приблизительно сойдет?

— Точное.

— Сейчас посчитаю. — Ксюша положила трубку на тумбочку и, посмотрев на себя в зеркало, решила причесаться. Спустя минут пять, закончив приводить себя в порядок, она ответила: — Ваше время истекло. Бывайте! — Повесив трубку, Ксана прошла в комнату и открыла деревянную шкатулку ручной работы, где хранились все ее ювелирные драгоценности. Найдя маленький бумажный упаковочный пакетик, она вытряхнула из него золотую цепочку с кулоном и положила внутрь «частичку» Яра.

Сняв с зарядки мобильный телефон, Ксюша посмотрела, не пришел ли отчет о доставке сообщения. Она хотела позвонить Ярославу, хотя уверенности, что он ответит на звонок, в ней совершенно не присутствовало. Ксана предполагала, что своей новостью выбила почву у него из-под ног. И без лишних слов поняла, что заставило Султанова так быстро покинуть квартиру.

— Надо все как-то объяснить. — Ксана почесала переносицу. Так ничего не придумав, она отложила решение данного вопроса на утро и, включив во всей квартире свет, пошла в душ. Дверь в ванную комнату она не закрыла, мотивируя для себя это тем, что ненароком может не услышать звонка по телефону или в дверь. Признаваться, что ей просто страшно находиться одной в пустой квартире — она отказывалась.

Она приняла ванну с добавлением смеси эфирных масел лаванды, чайного дерева и герани, который по идее должен снимать стресс, раздражительность, расслаблять и успокаивать. Однако должного эффекта Ксюша не ощутила. Внутри все больше нарастало напряжение и страх.

Прошлой и позапрошлой ночью такого не было. Возможно, все потому, что рядом всегда находился Слава, прижавшись к которому становилось тепло, легко и спокойно. Понимая, что бояться собственной тени глупо, Ксюша выключила верхний свет. Не позволяя разуму поддаться панике, Ксана забралась в кровать и, закутавшись в одеяло, начала считать овец в надежде побыстрее уснуть.

Услышав, как на отлив за окном приземлилась птица, и принялась долбить по нему клювом, Ксюша начала считать вслух. Не слыша собственного голоса от звона в ушах, она распахнула глаза и вскрикнула. Ей почудилось, что тени ветвей деревьев, отбрасываемые на стены комнаты, все разом потянулись к ней. Задыхаясь от ужаса, Ксана нащупала под подушкой мобильный телефон и, не глядя, набрала номер Каминского.

— Слушаю.

— Тыгыдым-с, — истерично просипела она. — Это сигнал о помощи, если ты вдруг не понял.

— Дурная баба. — На другом конце провода что-то зашипело, зашелестело, упало, после чего Слава громко ругнулся. — Скоро буду, — бросил он и завершил вызов.

Ксюша отложила телефон в сторону и, закусив губу, спрыгнула с кровати. Так быстро она не бегала еще ни разу в жизни. Преодолеть расстояние от кровати до выключателя меньше чем за секунду — это мировой рекорд. Как только в комнате вспыхнул свет, Ксана смогла перевести дыхание, но ненадолго. Расшатавшаяся психика и не совсем здоровое воображение, начало рисовать посторонние звуки и шорохи в квартире.

Стоя на пороге комнаты и глядя на входную дверь в конце коридора, Ксюша морально готовила себя еще к одному забегу.

Готовилась она долго, вплоть до прихода Каминского. Услышав требовательный продолжительный звонок, Ксюша сорвалась с места. Замок, еще замок, цепочка, потянуть на себя, удар ладонью по лбу от осознания собственной тупости, охнула, потому что Слава дернул ручку, а Ксана со своей стороны еще не отпустила и вот они — крепкие объятия. Все, теперь можно не бояться.

— Приятный прием, — усмехнулся Каминский и подхватил вцепившуюся в него Ксению на руки. — Вот так бы всегда.

— Не обещаю, но постараюсь учесть твои пожелания. — Отстранившись и взглянув на лицо своего мужчины, Ксюша раздосадовано фыркнула. — А я уже хотела бежать к тебе и залечивать раны.

Слава прошел в комнату и посадил ее на кровать. Присев, напротив, на корточки, он уперся руками в матрац и поинтересовался:

— Как я понимаю, к тебе приходил Султанов, — начал он. — У меня только один вопрос, — Слава глубоко вздохнул и продолжил: — Ты рассказала ему о беременности?

— Да, — ответила Ксюша, не задумываясь, врать или сказать правду. — Правда он не до конца меня выслушал, — уже тише добавила она. — Так что, вполне вероятно, истолковал свалившуюся на него новость не совсем верно.

Размышляя о чем-то своем, Каминский опустил голову.

— Ладно, об этом утром поговорим, — наконец, произнес он после долгого молчания. — Зачем ты мне звонила?

— Оу… — Ксана скосила глаза в бок и, сцепив пальцы в замок постаралась уйти от ответа: — Соскучилась.

— Тыгыдым-с, — передразнил ее Слава, поиграв бровями. — Что, Ксень, осознала, что не всесильна? Так ты выражаешь мне всю степень своего доверия? Или это опять твои тараканы чудят?

Понимая, что Каминский ждет от нее ответа, желательно правдивого, Ксюша занервничала. Не придумав ничего лучшего, она толкнула его рукой в грудь и буркнула:

— Отвали.

— Шаг вперед и два назад, — прокомментировал действия своей женщины Слава, сидя на полу. — Значит, будем спать.

Под пристальный взгляд Ксении, он поднялся и начал раздеваться. Оставшись в одних трусах, он выключил свет и с удобством устроился на кровати. Маленькие волоски на спине Ксаны встали дыбом. Это ощущение чужого вмешательства в свое личное пространство, заставляло ее цепенеть.

Каким-то шестым чувством, Славе удалось уловить Ксюшино состояние. Он медленно сел на постели и притянул ее к себе. Ксана не сопротивлялась, но казалась какой-то деревянной.

— Тише, Ксень, успокойся. Это я. Я не сделаю тебе ничего плохого, — тихо и ласково начал говорить он, поглаживая ее обнаженные плечи, массируя их. Положа руку на грудь там, где ритмично билось сердце, Слава продолжил ласкать ее своим голосом. Говорить пришлось долго, Ксана никак не могла услышать его сквозь шум в ушах. Лишь спустя двадцать минут ее пульс пришел в относительную норму.

Стараясь не делать резких движений, Каминский уложил Ксюшу и лег сам. Он не позволил повернуться к нему лицом, продолжая удерживать ее в кольце своих рук и прижимать спиной к широкой крепкой груди. Смирившись и не пытаясь больше развернуться, Ксана легко улыбнулась и затихла, греясь в руках Вячеслава.

— Слав, ты спишь? — тихо спросила она, толкнув мужчину позади себя. Наверное, вопрос был глупым, ибо Каминский уже давно размеренно сопел. — Слав, ну ты чего и правда спишь?

— Уже нет, — обреченно ответил он с тяжелым вздохом. — И судя по всему, уже не скоро усну.

— Ты меня видишь?

— Ничего умнее спросить не могла? На улице ночь — это раз, а два — у меня глаза закрыты.

— Точно не видишь? — Ксюша через плечо посмотрела на Славу и попыталась определить, врет ли мужчина.

— Точнее не бывает, — зевнул Каминский. — Ты меня только ради этого разбудила?

— Нет, — тихо ответила Ксана и закусила уголок наволочки. — Я попросить хотела. — Вячеслав молча ждал продолжения. — Сломай мне ногу, а!

— Ты совсем дура? — спокойно поинтересовался он, ни на йоту не удивленный просьбой. — Зачем мне это делать?

— Слав, ты же знаешь, что я не могу сидеть на месте… А если я опять сбегу? Если снова испугаюсь того, что чувствую?

— Ты этого хочешь?

— Сейчас нет. А если захочу? А я не хочу хотеть, поэтому и прошу сломать мне ногу, чтобы далеко убежать не смогла. Все же девушка с одной ногой в гипсе, а второй обутой в туфлю на шпильке с костылями наперевес не так быстро бегает. Ведь так? — На Ксюшином лице не было и тени улыбки. Она говорила совершенно серьезно.

— И что, мне каждый раз тебя таким способом возле себя держать?

— Я потом еще что-нибудь придумаю, — немного растерялась она.

— Ксюш, если ты захочешь уйти, то уйдешь. Я не стану тебя больше искать или удерживать. Ты сделаешь свой выбор, и я приму его.

— А отомстить?

— Я отомщу, — не меняя тона, ответил Слава. — Я стану счастливым без тебя, в этом и будет заключаться моя месть.

— Ты жесток. — Ксюша замолчала, обдумывая слова Каминского. Она не собиралась больше сбегать, но и предвидеть свои мысли и желания наперед не могла. Своей просьбой она просто хотела оградить себя от глупых и импульсивных действий. — Слав, пообещай, что не предашь и не обидишь меня.

— Обещать не могу, но сильно постараюсь не делать этого.

— Я больше не смогу без тебя, — едва слышно пролепетала Ксана, подтянув одеяло к подбородку. — Ты как паразит, только те проникают в человеческое тело, а ты в душу. Аскарида, блин.

— Могла бы просто сказать, что любишь меня, а не обзывать червяком.

Ксюша порадовалась тому, что Каминский не может видеть ее лица, ибо сейчас оно по цвету напоминало помидор. Вспомнив, как легко признавалась в любви Ярославу и как тяжело эти слова даются с Славой, она залилась краской еще сильнее. Заворочавшись в кровати, стараясь спрятаться в подушках от своих размышлений и всего мира, Ксана услышала деликатное покашливание, а затем хриплый голос над ухом, который вызвал стадо мурашек по всему телу. От тона, которого поджимались пальчики на ногах, а низ живота наливался приятной тяжестью и томлением.

— Я, как бы, тоже не железный.

Передернув плечами от возбуждения, часто и глубоко дыша, Ксюша попыталась развернуться к Каминскому лицом и заняться чем-то более приятным, раз уж они все равно не спят. И снова Слава не позволил ей это сделать.

— Ты не готова, — уткнувшись ей в затылок, простонал он. — Слишком рано. Мы еще немного подождем.

— Минуту, час? — перечислила Ксюша.

— Бери выше.

— День? Месяц? — последнее вышло истерично.

— Это уже ближе к истине. — Слава провел ладонью по телу Ксюши и сильно сжал талию. — Не провоцируй меня.

— Ты умеешь охладить пыл, — прошипела она. Переубеждать Каминского, Ксения не стала. Она подсознательно поняла всю бесполезность соблазнения твердолобого мужчины, уверенного в своей правоте. Желая хоть как-то отмстить за свой облом, Ксана завела разговор на тему, которая однозначно не нравилась Славе.

— Что за дело у тебя осталось?

Каминский несколько секунд не двигался, а потом перекатился на спину.

— Оу, твое молчание провоцирует меня на активные действия, — сказала Ксана словами Славы. — Ты этого хочешь?

— Не смей, — коротко и жестко бросил он. — Даже не думай об этом.

— Тогда ты перепоручи это дело кому-то. — Слава повернул голову в ее сторону, а Ксюша пояснила: — Я жопой чую, что ты мне чего-то недоговариваешь. Это твое дело мне очень не нравится.

— Ты потрясающая женщина, — через несколько секунд рассмеялся Каминский. — Все обычно чувствуют подсознательно, ссылаются на интуицию, шестое чувство, а ты определяешь…

— Не уходи от темы, — перебила Ксюша. — Я ведь могу выбить из тебя это обещание.

— Это как? — поинтересовался Слава.

Скользнув ладошкой ему в боксеры, Ксюша обхватила ствол члена и сделала движение вверх-вниз.

— Конца и края не будет этим пыткам, — предупредила она, когда Каминский попытался убрать ее руку. — Я могу изо дня в день мучить тебя и не давать разрядки.

— А сама выдержишь? — спросил Слава, бросив попытки убрать ласкающую его ладошку.

— Я направлю свою энергию в мирное русло. — Ксюша лукавила и надеялась, что в таком состоянии Каминский не сможет этого понять. Она то увеличивала темп, то снижала, держа своего мужчину на грани. Каждый раз, когда он уже был готов упасть в пропасть, Ксана удерживала его, прекращая активные ласки и переходя на поддразнивание, легкие поглаживания.

— Хрен с тобой! — рыкнул он, а Ксана победно улыбнулась. Ее расчет был верен: Каминскому после месячного воздержания, оказалось, очень трудно отказаться от того, что она ему предлагала. Получив своеобразное заверение, что не станет решать это мутное по ее мнению дело, Ксюша довела Славу до оргазма.

— Спокойной ночи. — Поцеловав его в щеку, она легла поверх одеяла, укрылась покрывалом, лежащим в ногах и, с ангельской улыбкой на лице, закрыла глаза.

Она слышала как, матерясь сквозь зубы, Вячеслав идет в ванну, как недовольно он щелкает замком. Чего Ксана уже не помнила, так это как он вернулся после душа и лег рядом, она уже крепко спала.

* * *

Ярослав любовался своим отражением в зеркале и все больше утверждался, что без солнцезащитных очков ему точно не обойтись. Усмехнувшись, он поморщился от саднящей боли в разбитой губе и, достав салфетку, промокнул выступившую кровь.

Продезинфицировав раны, он намазал их заживляющим кремом, а под глаза нанес гель от синяков. С выражением «шрамы украшают мужчину», Султанов был категорически не согласен. Свое лицо и тело он любил, поэтому никогда не спешил набивать модные татуировки, делать шрамирование или прокалывать какие-либо части тела, украшая их пирсингом.

Закончив заниматься самолечением, он уже собирался ехать отдыхать в гостиницу, но его планам помешал звонок мобильного телефона. Посмотрев на определитель, Яр удивился и бросил взгляд на настенные часы. Узнав точное время, он заинтересовался целью звонка еще больше.

— В чем дело, Ксюш? — не здороваясь, спросил он. Желать Ксане, любительнице поспать, доброго дня в начале шестого утра, казалось, верхом глупость. В Яре теплилась надежда, что она позвонила, потому что переживала, как он перенес новость о беременности, но Ксюша прекрасно знала его характер и должна догадываться, что сейчас не самое лучшее время поднимать этот разговор. Следовательно, у нее что-то случилось и не ответить на звонок, Ярослав просто не имел права.

— Это Каминский.

Султанов совсем растерялся. Вот чего он никак не ожидал, так это услышать голос Вячеслава. Еще раз посмотрев на имя на определителе, он задал вполне логичный вопрос:

— Что надо?

Каминский тихо чертыхнулся и довольно грубо сказал:

— Надо встретиться. Я вчера машину у твоего бара оставил, так что одевайся и подъезжай туда.

— Пошел ты! — Ярослав не собирался по каждому требованию Каминского сломя голову нестись туда, куда он ему скажет. — Мы вчера уже с тобой наговорились вдоволь.

— Это касается Ксении.

Яр стиснул зубы, зажмурил глаза и, переведя дыхание, постарался ответить безразличным тоном:

— Она теперь твоя забота.

В эту ночь у Ярослава было много времени, чтобы все обдумать и принять тяжелое решение. С последним ему помогла Ксюша. Нет, не своей шокирующей новостью, а тем, что уже определилась с отцом Его ребенка. Это не честно! Подло! Но, наверное, правильно. Ярославу не нужны дети. Однажды, он уже отказался от одного ребенка, притом от любимой женщины, так почему сейчас, должен перешагивать через себя. И если Каминский согласен воспитывать чужого детенка, так почему бы и нет. Вот если бы Славы не было в их с Ксюшей жизни, тогда все сложилось бы иначе. Яр взял бы на себя ответственность за последствия проведенной ночи и даже попытался бы вжиться в новую роль. Но он заведомо знал, что все это бесполезно и кончилось бы полным крахом. После нескольких совместно прожитых лет, Ксана возненавидела бы его за полное пренебрежение их подобием счастливой семьи. Так зачем ломать себя?!..

— Это всё?

— Если это твой ответ, тогда да, всё.

Яр сбросил вызов. Он понимал, что будет правильно поехать в гостиницу и лечь отоспаться. Вот только… Ксюша, будь она неладна. Ярослав настолько привык быть в курсе всего, что касается этой особы, что просто не смог заставить себя уехать из бара не дождавшись Каминского и не узнав, что тот хочет. Грязно выругавшись, он бросил телефон рядом с собой, поднялся, взял сигареты со стола и, выйдя из кабинета, пошел на стоянку к бару.

Может, он бы и уехал никого не дожидаясь, но одно то, что Вячеслав позвонил ему, немного смущало, наводило на мысли, что все серьезнее, чем кажется. Мучаясь в догадках, Ярослав выкурил четыре сигареты подряд. Заметив остановившееся неподалеку такси, он облокотился на черный седан Каминского и принял расслабленную позу.

Вячеслав двинулся в его сторону, неся что-то в правой руке. Не тратя время на обмен приветствиями, он протянул карту дорог Яру.

— Не слишком ли самоуверенно с твоей стороны было полагать, что я буду здесь?

— Надо отдать Ксении должное, она хорошо держит нас в тонусе.

— Что есть, то есть, — ответил Яр и пролистал карту. — Зачем она мне?

— Откроешь по закладке, там я отметил дорогу до одной деревни. Приедешь туда, позвони по этому номеру. — Слава положил на крышу седана сложенный вдвое блокнотный лист. — Тебе ответит Константин.

— Нафига мне все это? — Ярослава раздражало, что Каминский раздает указания и ничего толком не объясняет. — Какое отношение ко всему этому имеет Ксюша?

— Костя заберет тебя на своей машине и отвезет на заброшенный дачный участок, — не сбиваясь с мысли, продолжал говорить Слава. — В подземном гараже заперт несостоявшийся насильник Ксении.

Яр посмотрел на Вячеслава, собираясь задать несколько вопросов, но Каминский выставил руку вперед и отрицательно покачал головой.

— Все, что тебе нужно знать, я рассказал.

— Почему не сам?

Слава видимо решал для себя, стоит или нет рассказывать правду. Потерев лицо, он нехотя ответил:

— Просто, так надо.

Внутри Ярослава разгорался пожар негативных эмоций: злость, гнев, ярость — все это приправленное жаждой мести. О том, чтобы отоспаться теперь не шло и речи. Яра в прямом смысле потряхивало от желания быстрее добраться до чертовой дачи и посмотреть на мудака, что тронул его девочку.

— Я не ошибся, — усмехнулся Слава, внимательно наблюдая за ним. — Отчета по проделанной работе не прошу, уверен, что ты сделаешь все как надо. — Бросив ему ключи от машины, Каминский развернулся и пошел обратно к дороге.

Не мешкая ни секунды, Ярослав вернулся в кабинет, переоделся в темные джинсы и толстовку с капюшоном. Захватив солнцезащитные очки и телефон, он направился к барной стойке, где отыскал хорошо заточенный небольшой нож и убрал его в карман-кенгуру.

Выключив везде свет и закрыв дверь, Яр подбежал к машине и сев в салон утопил педаль газа в пол. Доехав до первого светофора, он остановился и, открыв карту, громко некультурно выругался. Развернув авто через две сплошные линии, он поехал в обратном направлении на другой выезд из города.

Обычно лесополоса наводила на Ярослава сон. Не меняющаяся на протяжении многих километров картина, действовала на него, как успокоительное, но не в эту минуту, когда в венах кипела кровь. Руки чесались сомкнуться на шее определенного человека, которого он еще ни разу не видел, но уже хотел убить.

Нет, лишать кого-то жизни это не в его праве, зато Яр вполне может покалечить. И тогда само существование станет этому человечишке в тягость. А там и до суицида рукой подать.

Не сбавляя скорости, Яр еще раз посмотрел карту. До деревни, откуда ему наказано было позвонить некому Константину оставалось каких-то три километра. Опасаясь проскочить нужный съезд с дороги, Ярослав немного отпустил педаль газа и перестроился из левого ряда в правый.

Отлично вписавшись в поворот, Султанов проехал еще с километр по размытой от дождя проселочной колее и, въехав в убогую деревеньку, построенную во времена Царя Гороха, немного поплутал по узким улочкам. Остановившись у сельского магазина с покосившейся набок крышей, не глуша двигатель, он вылез из машины и осмотрелся.

— Две собаки, четыре кота — вот кажется и все население этого Богом забытого места, — тихо проговорил он и достал мобильный телефон. Номер Константина он вбил в записную книжку, когда стоял в пробке на одном из перекрестков в городе. Найдя контакт и нажав «вызов», он приложил телефон к уху. Слушая длинные гудки, он подошел к сельмагу и, глянув на затертую вывеску, прочитал название:

— «Бухарик». Это многое объясняет.

Время ожидания ответа истекло и Яру предложили оставить голосовое сообщение. Сбросив вызов, он повторно набрал номер.

— Да, — ответили еще раньше гудка.

— Константин? — уточнил Яр.

— Я. Вы где?

Поняв, что этот Костя осведомлен о его приезде, Ярослав ответил, где находится и, выслушав, куда двигаться дальше, пошел по направлению к реке.

К подошве кроссовок прилипали большие комья грязи, это никак не мешало Яру идти в том же темпе, что он задал в начале. Дойдя до железных ворот, он обратил внимание на амбарный замок. Подергав его и удостоверившись, что тот закрыт, Ярослав пролез в проём между толстыми прутьями и оказался на оговоренном месте встречи.

Дожидаясь пока за ним приедут, Ярослав закурил сигарету, обтер о жухлую прошлогоднюю траву обувь и, пройдя по хлипкому самодельному мостику к самому его краю, посмотрел на темную гладь воды. Увидев отражение своего бледного лица и нездоровый блеск глаз, он бросил в него окурок и, развернувшись, вернулся на берег. Отражение стало лишним и не нужным напоминанием того, что надо держать себя в руках и не заходить в своей мести слишком далеко. Яр чувствовал, что безумие ходит за ним по пятам и ждет, когда он сорвется. Что может сделать человек в состоянии аффекта? Все! Точнее, многое! Ярослав не собирался терять контроль над собой. Он хотел быть уверенным, что не наделает глупостей.

Услышав вдалеке шум машины, Яр вышел на бетонную дорогу, надеясь, что это приехали по его душу.

Неприметная синяя «шестерка» остановилась рядом. Из машины вылез крепкого телосложения мужчина и, просканировав Ярослава взглядом, кивнул в знак приветствия.

— Залезай.

Султанову не нужно было повторять дважды. Внутри него будто сжалась пружина под воздействием сильного на нее давления — сладкое томящее предвкушение. Как ребенок ждет свой подарок на Новый Год, так и Яр ждал встречи с человеком, который напугал Ксюшу.

Костя развернул машину и, газанув, понесся по извилистой дороге.

Ехать пришлось не долго, что сильно порадовало Яра. Выбравшись из авто на улицу, он посмотрел на добротно сложенный деревянный дом и подошел к калитке собираясь пройти на участок.

— Стой, — крикнул ему в спину Константин. — Перчатки на всякий случай возьми. — Он протянул Ярославу пару медицинских перчаток.

— Ты врач? — поинтересовался Яр, надеясь получить короткую консультацию.

— Нет.

— Тогда нафиг тебе это фуфло? — потряс он перчатками в воздухе, раздосадованный, что никто не может ответить ему на вопрос, умрет или нет от болевого шока мужчина, если лишится «хозяйства».

— Считай, что я просто думаю наперед.

— Да мне, собственно говоря, пофиг. — Ярослав засунул перчатки в карман джинсов и открыл калитку. Пройдя через весь участок, он обошел дом, ища вход в гараж, после чего открыл железную дверь и спустился по крутым ступеням вниз.

Очутившись в комнате небольшого размера с бетонными стенами и многочисленными самодельными полками с инструментами, он сразу увидел мужчину сидящего на стуле и связанного по рукам и ногам. Накинув на голову капюшон, Ярослав встал позади похрапывающего во сне потрепанного мужика. Пока он раздумывал, как мстить за Ксюшу смертник зашевелился и застонал. От долгого сидения на одном месте у него затекли мышцы, что причиняло определенный дискомфорт. То, что пленника не отвязывали, Ярослав понял по характерному запаху и луже под стулом.

Достав перчатки, он, молча, натянул их на руки, а мужчина, заслышав посторонний звук, попытался обернуться.

— Помогите, меня похитили! — со слезами в голосе запричитал он. — Развяжите меня!

Яр продолжал хранить молчание. Толкнув стул, он позволил ему упасть на бок.

— Пожалуйста, спасите меня!

Все мольбы и просьбы никак не действовали на Ярослава. Он шел сюда с определенной целью, и отступать, не намерен. Если бы дело не касалось Ксюши, он бы еще подумал, а так, увы, его внутренний зверь требовал крови.

Наворачивая вокруг скулящего на полу мужчины круги, Ярослав раздумывал, с какой стороны ему будет легче зайти. Остановившись в ногах, он разул пленника, аккуратно закатал ему обе штанины и достал нож.

— Нет, не надо. Что Вы собираетесь делать?

Увидеть усмешку Ярослава мужчина не мог. И хорошо, что не мог, потому что испортил бы Султанову все веселье, сдохнув раньше времени от разрыва сердца.

С полным равнодушием и хладнокровием Яр сделал по одному глубокому разрезу на каждой ноге в области Ахиллесова сухожилия.

Кровь, крик, слезы — все это прошло мимо Султанова, не оставив в душе следа раскаяния за содеянное. Он отомстил — ублюдок больше никогда не сможет ходить самостоятельно.

Обтерев о свою толстовку кровь, Ярослав убрал нож обратно в карман и, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, медленно пошел к выходу.

Выйдя на улицу, он снял перчатки, скинул капюшон и, задрав голову, посмотрел на небо.

— Будь другом, зарезервируй мне место в аду, — попросил он Всевышнего.

Дойдя до машины, он скинул перчатки в предложенный Константином пакет.

— На заднем сидении есть спортивная куртка, можешь переодеться.

— А ты и, правда, все продумал, — чисто рассмеялся Яр и, вытащив нож, стянул кофту. Отправив ее к перчаткам, он надел черную олимпийку и посмотрел на Костю.

— Мне здесь надо задержаться — прибраться. Думаю, ты в состоянии самостоятельно дойти до места, где оставил машину.

— Конечно, прогуляюсь как раз. — Яр никак не мог согнать с лица дебильную улыбку. Голова была пуста, ни одной мысли не обреталось там. Уже отойдя на пару метров, он вдруг обернулся и спросил: — Может, тебе помочь?

— Ты его тогда точно добьешь, — покачал головой Костя. — Я как-нибудь сам.

— Как знаешь. — Он пошел дальше, оставляя всю грязную работу на человека Каминского. Уже давно Ярослав не чувствовал такой легкости — у него будто выросли крылья. Понимая, что это эйфория, отголоски гулявшего по крови адреналина, но скоро это пройдет и накатит жесткая усталость, Яр ловил момент и наслаждался своим состоянием.

Деревенский пейзаж радовал глаз. Переливчатое пение разноголосых птиц кричало о приходе весны. Безоблачное небо обещало отличную погоду целый день.

Дойдя до плотины, откуда его забрал Костя, Яр снова зашел на мостик и, вытащив нож, закинул его как можно дальше. Всё! Все улики уничтожены… или скоро будут уничтожены.

Выйдя к сельмагу, Ярослав в последний раз осмотрел местность вокруг и сел за руль. Больше его ноги не будет в этом Богом забытом месте. Природа — это замечательно, когда она в малых количествах. Городскому жителю не суждено понять любовь к различному рода скоту, туалету на улице и русской печи в доме.

— Вот он долгожданный откат, — проговорил он, сложив руки на руле и уткнувшись в них лбом. Просидев так с минуту, Яр завел двигатель и тронулся с места. Обратно до города он добирался, не превышая допустимой скорости и не нарушая правил дорожного движения.

Оставив автомобиль Каминского на стоянке у бара, Ярослав поймал частника и поехал в гостиницу, где жил последние несколько недель. Собрав оставшиеся силы, он достал телефон и набрал номер своего доверенного лица, которому в ближайшее время надлежало заняться продажей стриптиз бара «Белоснежка». Вяло ворочая языком и, практически не соображая, он договорился о встрече на следующий день и, попрощавшись, заснул.

ГЛАВА 12

«Завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу».

Первым пунктом этого умного и мудрого изречения, Ксюша с огромным удовольствием собиралась заняться. Проснувшись утром в одиночестве и не найдя Каминского в квартире, Ксана загрустила. Готовить завтрак самой ей очень не хотелось. Все из-за того, что она быстро насыщалась запахами и, когда все стояло на столе, аппетит резко пропадал. И если раньше Ксюша вполне могла отказаться от утреннего приема пищи, то с появлением в ее организме новой жизни появилось ощущение, что она морит голодом еще не родившегося ребенка. То, что узнала она о своей беременности не так давно — казалось не важным. Ксана со всей имеющейся ответственностью подошла к данному вопросу и старалась следовать своим же правилам.

Сварганив на быструю руку яичницу с чесноком и сосисками, она залила все это майонезом и, заварив слабый черный чай, уселась за столом. Проверяя саму себя, Ксюша расположилась спиной к двери. Глотнув теплого напитка, она так и не смогла его проглотить. Множество холодных стрел страха пронзили ее спину. Медленно расползаясь по всему телу, они заставляли короткие волоски вставать дыбом и давали начало зарождающейся не поддающейся контролю панике. Ровно минуты хватило на то, чтобы проверить собственную выдержку. Пересев за другой конец стола, тем самым прикрыв тылы, она обосновала это тем, что ей не нравится, когда яркое солнце слепит глаза. Перед кем Ксюша оправдывалась? Перед собой!

Только она успела успокоиться, как входная дверь с тихим щелчком открылась и в квартиру, едва не крадучись, вошел Слава. Видимо, уловив запахи, витавшие в воздухе, он обернулся в сторону кухни и, уже не соблюдая тишину, разулся и присоединился к Ксюше.

Не сводя с Вячеслава настороженного взгляда, она размазывала по стенкам тарелки свой не аппетитный на вид завтрак.

— Где был?

— И тебе доброе утро.

— Где был? — Ксана не собиралась отступать. Она не думала скрывать, что ее беспокоил утренний побег Каминского. Это его «дело», до сих пор заставляло все сжиматься у нее внутри. Необоснованное беспокойство било по расшатанным нервам.

— По делам отъезжал. Большего не скажу. — Он заварил себе растворимого сублимированного кофе и, повернувшись к Ксане лицом, облокотился на разделочный стол. — Ну что ты так на меня смотришь? Не ищи проблем там, где их нет.

— Ты точно уверен в своих словах. Ты мне обещал…

— Вот именно, что я обещал. И я стараюсь всегда сдерживать свои обещания и отвечать за слова. Так что расслабься и спокойно завтракай.

Ксана посмотрела на кашу, в которую превратилась яичница и, скривившись, отодвинула тарелку подальше.

— Лучше бутерброд съем, — проговорила она и резво подскочила к холодильнику.

— Завтра в полдень выезжаем в Москву.

— Так скоро? Может вечером? Я еще с Ярославом не поговорила. — Ксана не могла просто взять и уехать: не сказать Яру, что он всегда может на нее рассчитывать. Что несмотря ни на что, они все еще друзья. Да, она должна попытаться убедить в этом Султанова, иначе потеряет его навсегда. У нее не так много близких людей, чтобы раскидываться ими.

— Нет, Ксюш. Мы уезжаем завтра, в двенадцать.

— Ладно, — сказала Ксана, сдерживая рвущееся наружу раздражение. — Тогда помоги мне узнать, в какой гостинице остановился Султанов. Не поговорив с ним, я не уеду.

Слава хмыкнул в чашку и исподлобья посмотрел на Ксюшу с кривой усмешкой на красивом лице.

— Ответь мне Ксень… — Слава на секунду замолчал. — Я похож на идиота? — От тона его голоса, кожа Ксении покрылась инеем в переносном смысле слова. Игнорируя интуицию, которая кричала промолчать и не отвечать, Ксана подошла к Вячеславу, взяла его пальцами за подбородок и посмотрела на своего мужчину с разных сторон.

— Не, нормально все. Признаки дебилизма, конечно, есть, а в целом все пучком.

Слава мотнул головой, сбрасывая руки Ксюши.

— А оно мне надо? Неужели ты думаешь, я помогу тебе искать Султанова? Я по горло сыт одними только разговорами об этом типе, так что милая, уволь. Если он тебе нужен, ищи сама.

— Ну ты и… — Ксана не закончила. Что не говори, а Слава сейчас ее очень удивил, такого она от него не ожидала. Во все глаза, смотря на мужчину перед собой, Ксюша увидела, что Каминский старается отвести глаза. В его взгляде не было злости, когда он говорил про Ярослава. Брезгливость — возможно, но никак не ненависть. — Я сама его найду. — Она все так же наблюдала за эмоциями на родном лице и заметила, как нервно дернулись уголки губ Вячеслава.

— Дело твое. Все, что нужно я тебе сообщил, — недовольно отчеканил он. — Хотя нет, забыл. — Слава обошел Ксюшу, встал у нее за спиной и немного склонившись, прошептал на ухо: — Татьяне, рожать скоро. Саша не в себе немного, потому что жена в больнице на сохранении. Все-таки двойня — это очень тяжело для такой хрупкой девушки как Таня. — Однозначно, довольный произведенным эффектом и тем, что Ксения не стала зажиматься, когда он обнял ее, Слава прошел в ванную комнату и включил воду.

Ксана стояла, как громом пораженная. Она знать не знала, что скоро станет тетей в квадрате, точнее в кубе. Стыд распахнул свои объятия, принимая в них Ксюшу, которая последними словами ругала себя, что не сообразила поинтересоваться у Каминского жизнью родного брата раньше. Плевать, что одни воспоминания причиняли боль. Можно же было просто спросить: «Как он?»

— Я должна успеть! — Бегая по квартире, собирая сумку и одеваясь, Ксюша думала только о том, что завтра в двенадцать дня она должна быть у Каминского с чемоданами в руках. Она не допускала мысли, что чего-то не успеет сделать. Она ведь Артемьева Оксана — в этой жизни всё складывается так, как она хочет. И этот случай не станет исключением.

* * *

— Весело живем, — хриплым от сна голосом, проскрипел Яр, глядя в потолок. — И как я сюда попал? — Память напрочь отказывалась воспроизводить воспоминания. Последнее, что еще более или менее четко вертелось в голове, так это разговор с юристом.

Приподнявшись на локтях и осмотрев осточертевший номер гостиницы, Ярослав со стоном повалился обратно. Пульсирующая боль в висках, как после большой пьянки, взрывала мозг. Здраво рассуждать не получалось, да и не хотелось если уж совсем начистоту. Заботил только один вопрос: Который час? Не открывая глаз, Ярослав прощупал карманы джинсов и не найдя в них мобильного телефона и пары тысяч рублей, зло чертыхнулся:

— Вот падла!

Теперь Яру стало ясно, чьими усилиями он попал в номер. Костеря матом обобравшего его водилу, Ярослав позволил себе еще немного полежать. Через пятнадцать минут раздумий он пришел к выводу, что все к лучшему. Записная книжка с именами из прошлой жизни пропала раз и навсегда, то есть — не появится соблазн позвонить кому-либо и напомнить о себе. Новая жизнь, новый телефон, новые знакомства…

Придя к миру с самим собой, Ярослав, кряхтя как старый дед, поднялся и в полусогнутом состоянии поплелся в ванную комнату, надеясь, что его скудных силенок хватит на то, чтобы принять душ.

Прохладные струи воды творят чудеса. Они освежают и поднимают жизненный тонус.

Чувствуя себя человеком, а не столетней развалиной, Яр, находясь в хорошем расположении духа, оделся и поехал в бар.

Даже сейчас, вспоминая, как началось его утро, Ярослав не считал, что поступил неправильно. Его не мучило чувство вины, он не отождествлял себя с чудовищем, ломающим жизни людей, так же как и не видел себя в роли героя. Он сделал то, что должен был сделать и не раскаивался в содеянном.

Расплатившись с частником, Яр вылез из салона и нахмурился. На стоянке, рядом с машиной Каминского стоял еще один автомобиль. Рассмотреть, кто сидел внутри, оказалось невозможным — мешала глухая тонировка стекол. И даже, несмотря на это, Ярослав был уверен, что там находится Ксюша.

Страх своими липкими щупальцами окутал все его существо. Страх, что настал день и час говорить дорогому человеку «Прощай, навсегда».

Не останавливаясь и не сбавляя шага, Яр подошел к двери и, отперев замок, прошел в здание. Руки то и дело сжимались в кулаки, напряжение сковывало все тело. Понимая, что так очень быстро сдаст себя, Ярослав приказал себе успокоиться.

— Пять-десять минут и всё. Всё будет кончено. — Он прошел в кабинет и приготовился к встрече.

Вальяжно развалившись в кресле и держа за дно наполненный до краев стакан с виски, Ярослав рассматривал дверь кабинета сквозь запотевшее ото льда стекло. Время ожидания сводило его с ума. То, что он собирался сделать, можно было назвать отвратительным, но, так же как и всегда, Султанов думал больше о чувствах Ксюши, нежели о своих.

Он уже давно усвоил, что ошибки прошлого поправить нельзя, на то оно и прошлое. Поддавшись своей слабости и обоюдной страсти, Яр переступил ту грань, что никогда не должен был пересекать. Жалел ли он о том, что провел ночь с Ксаной? И да, и нет.

Да, потому что потерял друга.

Нет, потому что давно и страстно этого желал. Пусть одну ночь, но она была только его.

Султанов понимал, что патологически не способен хранить верность, но с Ксюшей он хотел попытаться быть честным, хотя в мыслях оставил себе путь к отступлению.

Ксана не спешила почтить его своим присутствием, и это наводило на мысль, что и ей эта предстоящая встреча дается с огромным трудом. Услышав уверенный стук каблуков в коридоре, он поставил стакан и приготовился впервые в жизни причинить своей девочке сильную моральную боль.

— Почему ты не привез мне документы, как я просила? — Этим вопросом она начала их последний разговор. Почему последний? Потому что они больше не встретятся — Ярослав сильно постарается не появляться в ее жизни.

— А зачем? Там работы на неделю, а ты сматываешь удочки из города. Так что не вижу смысла напрягать тебя.

— Я всегда могу приехать сюда. Я вольна в своих желаниях и поступках. Ты мой друг и я не собираюсь…

— Ксюш, прекрати, — грубо перебил Яр. — Хватит уже! Успокойся и займись строительством личной жизни. Мою персону оставь в покое.

— Я, наверное, не совсем правильно тебя понимаю.

— Что тебе разъяснить? — цокнув языком, спросил он. Весь его вид кричал, что этот разговор ему неприятен.

— Всё! — недовольно воскликнула она. — Объясни мне перемены, произошедшие в тебе за последние сутки.

— Ксюня, я всегда был таким, просто ты этого не замечала. — Яр поднялся из глубокого кресла и, обойдя стол, присел на его край. Сердечная мышца с бешеной скоростью гоняла кровь по венам, отчего у Ярослава начала кружиться голова. Да он нервничал, переживал за то, как отреагирует на его слова Ксюша. Как в своем состоянии перенесет преподнесённую им правду. Но все это бушевало внутри, снаружи Ярослав оставался совершенно спокойным, губы искривила усмешка. И только глаза могли выдать его, поэтому он старался смотреть не на Ксану, а немного поверх ее головы.

— Яр, я знаю тебя не один десяток лет…

— Сашка знал меня больше и что с того?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Последние мозги с беременностью растеряла, — в отвращении скривился Яр. — Ксю, тебя поимели, просто использовали.

— Ты врешь, — на выдохе произнесла она и медленно осела на диван.

— Ой-ли?! Ты сама знаешь, в каком положении я был. Помощи ждать было неоткуда. И тогда я вспомнил о тебе. Ты всегда питала ко мне теплые чувства, и я решил сыграть на этом. Я не ошибся в расчетах. Ты прибежала ко мне по первому зову.

— Зачем ты все это говоришь? Ведь мы оба знаем, что это не правда.

— Правда! Ксюш, вот она настоящая, правда! Мне нужен был человек, что поможет первое время продержаться на плаву, и в роли «спасательного круга» выступила ты. Но достаточно скоро меня начала напрягать твоя навязчивая идея — затащить меня в постель. Нет, я бы и раньше тебя трахнул, вот только, сама видишь, к чему это привело, а на тот момент мне такой поворот событий шел вразрез с моими планами. Твои деньги в обороте и я из кожи вон лез, чтобы создать видимость твоего хорошего друга. Но… Ксюш, пойми… друзья, семья через все это я легко переступлю. У меня другие ценности в жизни.

— То есть ты хочешь сказать, что все это время тупо пользовался мной?

— Ну да.

— Все не правда. Как-то не вяжутся твои слова и действия.

— Твою же мать! Женщины, вы глупейшие на свете существа. Я поражаюсь вашей способности оправдывать и обелять в собственных глазах законченных подонков. Ксюша, ты не там копаешь. В моих словах нет подводных камней, сейчас я честен с тобой как никогда. Я подставил твоего брата пытаясь сорвать куш, не вышло. Мне стало обидно, да и свалить из города оказалось просто необходимо. Вот тут я и решил нагадить Сашке напоследок. Зная твою натуру, думаю, он не был удивлен поступком, но зол — однозначно.

— Я знаю тебя всю жизнь, я знаю, какой ты.

— Идиотка, — громко рассмеялся Яр. — Даже моя мать не догадывается, какой я есть на самом деле, а она меня вроде как родила и воспитывала. Так что не будь так уверена, что хоть что-то знаешь обо мне. Твоя мнимая влюбленность настолько засрала тебе мозги, что ты не видела, что творится у тебя под носом.

— И что же происходило?

— Если ты считаешь, что я вот так возьму и расскажу, то ты еще глупее, чем я думал. — Ярослав блефовал и не боялся, что Ксана его раскусит. Артемьева Оксана — девушка эмоция. Она сначала делает, потом думает. Вот и сейчас она не станет заниматься анализом, Ксюша поддастся провокации, психанет, уйдет…

— И как долго ты собирался водить меня за нос?

— Не знаю, — делано безразлично пожал Яр плечами. — Пока ты не сообщила мне о своем положении, я еще раздумывал над тем, чтобы оставить тебя при себе. А теперь уж извини, но нахрен ты мне сдалась? Дети мне не нужны. И это ты должна была понять уже давно еще на примере с Танечкой. В отличие от тебя ее я любил и, даже это не остановило меня от ухода.

— Знаешь, я рада вероятности, что это может быть не твой ребенок.

— Даже так? Удивлен, ничего не скажешь.

— Чтоб ты сдох! — приблизившись, выплюнула Ксения со слезами на глазах. — Ненавижу тебя! — Щеку Яра обжег первый удар ладонью. Из губы, разбитой в драке с Вячеславом, мгновенно потекла кровь. Ксюша видимо решила, что одной пощечины мало и размахнулась для второго удара.

Ярослав не думал останавливать обиженную женщину, он прекрасно понимал, что его девочке надо выпустить пар. Еще пару раз хлестанув его по ухмыляющейся физиономии, она развернулась и под ядовитый тихий смех Ярослава, выбежала из кабинета. Как только Яр услышал грохот железной двери, он прошел и без сил опустился на диван. Его в прямом смысле душили все те слова, что он сказал Ксюше. Не хватало воздуха, грудную клетку словно сдавили невидимые тиски. Ярослав подозревал, что ему будет тошно, но чтобы так — это его немного удивило. С уходом Ксюши у него внутри образовалась пустота. Мелкая холодная испарина покрыла его лоб. Накрыв пылающее лицо ледяными руками, он процедил сквозь зубы:

— Будь всё проклято!

* * *

Обида душила изнутри. Ксюша бежала по темному коридору, не разбирая дороги. Желание быстрее оказаться как можно дальше отсюда, от Ярослава, который предал ее, заставляло сердце биться с удвоенной силой. Дрожащей от переизбытка чувств рукой, она толкнула дверь и оказалась на улице. Свежий вечерний воздух ласково коснулся разгоряченного лица.

Вдох-выдох.

В голове продолжают звучать обидные слова и насмешливый тон. Все кажется не реальным, но убеждать себя, что это сон — глупо. Ксана уже дважды успела ущипнуть себя и убедиться, что все происходящее — жестокая реальность. Как? Как она могла так ошибаться? Это один из сотни вопросов, который мучил Ксюшу. Как Султанову удавалось так долго и правдоподобно врать? За что он так с ней? Неужели он и, правда, настолько гнилой человек?

Вдох-выдох.

— Оксана Сергеевна, с Вами все в порядке? — Двое из ларца незаметно материализовались перед Ксюшей, заставив ее испуганно вздрогнуть. Прижавшись спиной к стене, она кивнула и культурно попросила оставить ее ненадолго одну. — Может, Вы лучше в машине посидите?

— Может тебе закрыть рот и сделать так, как я сказала? — огрызнулась Ксения и одернула кофту, под которую пробрался прохладный ветерок. На светлой ткани появились розовые мазки — кровь Ярослава быстро впиталась в материал, оставляя некрасивые пятна.

Провожатые осмотрелись по сторонам и, удостоверившись, что их подопечной ничего не угрожает, нехотя поплелись к тихо урчащему автомобилю. Исподтишка наблюдая за Оксаной, они закурили и начали о чем-то переговариваться. Все это она подмечала отстраненно, продолжая находиться в каком-то вакууме. Что-то в словах Султанова насторожило Ксюшу, но она никак не могла понять, что именно. Вроде бы он все четко разложил по полкам, однако… Ей никак не удавалось ухватить за хвост эту ускользающую мысль. Находясь в чересчур возбужденном состоянии, она никак не могла заставить себя трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию.

Проведя рукой по шее и нащупав цепочку с кулоном, Ксюша взглянула на ювелирное украшение из белого золота, имеющего форму забавного чертенка с хвостом-кисточкой, который украшала топазовая крошка. Это был презент Ярослава на ее шестнадцатилетие. Ксана крайне редко расставалась с этим подарком, без этой тяжести на шее она чувствовала себя голой.

Полностью запутавшись в себе, своих эмоциях и чувствах Ксана дернула цепочку. Нагретый теплом тела, драгметалл змейкой скользнул в руку. Смотря на украшение, лежащее в ладони, Ксана растопырила пальцы, позволяя кулону упасть на серый асфальт. Она не хотела этого делать — это был крик души. Она надеялась, что Султанов как-нибудь заметит свой презент и ему будет так же больно, как и ей.

— Забыла, — тихо прошептала она, — тебе ведь все равно.

Смотря на ссадины на руках, Ксюша подумала, что сегодня у нее так же истерзано сердце, и эти раны так быстро не затянутся. Они еще долго будут кровоточить, и напоминать о предательстве близкого человека.

Заставить остановиться хоровод негативных мыслей у Ксаны не получилось, но и появляться перед Каминским в подобном состоянии она не собиралась. Не хотела показывать ему, как сильно ее ранил разговор с Ярославом. Почему? Потому что банально боялась последствий. Хватит с Вячеслава и гематомы на скуле.

Поддавшись импульсивному порыву, Артемьева Оксана заставила отвезти ее в ночной клуб. Все предложения выбрать менее шумное, более спокойное заведение она игнорировала. Ксане нужно было попасть в такое место, где она не расслышит собственных мыслей; где нет времени и желания оплакивать многолетнюю дружбу; где можно и нужно вести себя чуточку безрассудно; где всем плевать, кто ты и что у тебя на душе. Там музыка, полутьма, веселье и алкоголь, который Ксюше в ее положении противопоказан. Но кто сказал, что для того, чтобы веселиться, надо принимать спиртное? Ксана очень надеялась, что попав в атмосферу всеобщего веселья, сможет пережить эту ночь, ни разу не расплакавшись и не проклиная Ярослава. Чтобы он не наговорил сегодня, как бы ни обидел ее, но внутри Ксюши жила твердая уверенность, что Султанов лжет.

Да, возможно, она пыталась его оправдать! С бараньим упорством отказывалась поверить его словам. Она до последней минуты надеялась, что между ней и Яром ничего не изменится, кроме расстояния разделяющего их. Верила, что, несмотря на то, что между ними произошло, они останутся друзьями.

— Оксана Сергеевна может не стоит, а? — спросил один из мужчин. — Давайте лучше мы Вас домой отвезем?

— Не хочу домой, — скривилась Ксюша. Вот уж чего ей меньше всего хотелось, так это оставаться одной в квартире, в которой они когда-то жили с Яром. Она ведь обязательно начнет вспоминать, что было, как они уживались под одной крышей, как переспали… Эти воспоминания хотелось положить в коробку, плотно закрыть крышкой и убрать поглубже в шкаф.

— Ну, давайте к матушке моей поедем, она Вас пирожками накормит.

— Нет! — Ксюша вылезла из салона и, не задумываясь над тем, как завтра будет буйствовать Каминский, подошла к гариллоподобным мужикам. Они профессиональным, наметанным взглядом оценили платежеспособность «нового лица» и сально ухмыльнувшись, попросили расставить руки в стороны, чтобы они смогли обыскать на наличие колющих-режущих предметов.

Ксюша рассмеялась и, держась за живот, обратилась к двум хмурым мужчинам рядом с собой.

— Разберись, — кивнула она в сторону «горилл» и отошла, дабы не мешаться под ногами. Прислушиваться к разговору Ксюша не стала, ее мало волновало какие веские доводы, приводят ее ребятки, но уже через тридцать секунд для Ксении услужливо распахнули двери и пожелали приятного времяпрепровождения.

Сидя за столиком для особо важных персон и наблюдая с высоты второго этажа за дергающимися телами на танцполе, Ксюша первые тридцать минут наслаждалась громкой музыкой. Два попрекающих ее взгляда, она успешно игнорировала ровно до тех пор, пока не почувствовала легкое недомогание. Маленькому пузожителю, видимо, прекратила нравиться громкая музыка, и он воспротивился такому насилию над собой — других идей, резко ухудшающегося состояния здоровья она не рассматривала. Тошнота подступала к горлу, и Ксюша отчетливо понимала, что до уборной она просто-напросто не добежит — не успеет.

— Эй-эй-эй, давай с тобой попробуем договориться! Не надо так радикально! — завела она тихий монолог, положа ладонь на живот. — Хочешь уйти, так и скажи! — прозвучало глупо, но отвлекая себя именно этим разговором, Ксюша начала выбираться из-за стола. Глубоко дыша, она медленно спустилась на первый этаж. Свежий воздух и шоколадное мороженое — это все, чего сейчас желала Ксения. Под жестким напором собственного «Хочу!», все волнения, обиды и размышления оказались вторичными.

Катаясь по городу второй час, Ксана не переставала возмущаться, что в достаточно большом городе наличие круглосуточных магазинов катастрофически мало.

Первый супермаркет оказался закрыт по причине инвентаризации. Второй, из-за сгоревшей — сегодня! — проводки. Ну, а в третьем магазине самообслуживания, просто не оказалось того мороженного, которое хотела Ксана.

— Фигня какая-то! — зло высказывалась она, сидя на заднем сидении в автомобиле и глядя через окно на ночную жизнь Ярославля. Ксюша была уверена, что искомое она найдет в минимаркете возле своего дома, но ехать туда, ей ой как не хотелось. Заставив уставших, но привычных к подобным закидонам мужчин покатать ее еще чуть-чуть, Ксана сдалась. — Эх, — тяжко вздохнула она, — рули к дому.

Заметное оживление и явно облегченный вздох, вызвал на ее лице добрую усмешку. Только чтобы проверить, нет ли неотвеченных вызовов, Ксюша достала телефон. Удостоверившись, что не пропускала звонков, она разочарованно вздохнула и в мыслях отвесила Каминскому пару подзатыльников. Стало обидно, что Слава за нее даже не волнуется, не переживает, где она и с кем. Выкинула ли что-нибудь или спокойно спит в кровати. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы обиды, Ксюша ущипнула себя за руку. Это помогло, теперь она не жалела себя, а злилась за то, что пришлось причинить себе пусть и незначительную, но все же боль.

— Приехали, — оповестил один из мужчин, открывая Ксении дверь и помогая выбраться.

— Вижу, — недовольно огрызнулась она. — Не слепая. — Из-за того, что прогулка подходила к концу, Ксана бесилась. Она все еще была морально не готова войти в квартиру, хотя и понимала, что ей придется это сделать утром, чтобы забрать свои вещи.

До разговора с Ярославом, такого липкого страха, который пленкой обволакивает все существо и утягивает в пучину воспоминаний — она не испытывала.

Набрав мороженого на неделю вперед, Ксюша подошла к кассе. Пока сонная девушка-кассир сканировала штрих-коды на упаковках, Ксения из интереса посмотрела на охранника. То, как мужчина в форме отворачивался и всячески пытался скрыть свое лицо, навело ее на мысль, что с этим хмырем она знакома.

— Телефончик не оставить?

— Обойдусь.

— Какие мы обидчивые, — фыркнула Ксана и протянула кассиру кредитную карточку.

В этот раз Ксана решила никого не просить, а самостоятельно сложить покупки в пакет.

Выйдя на улицу и с тоской посмотрев в сторону дома, она решила немного прогуляться, о чем и поставила в известность уже успевших расслабиться двух мужчин, курящих возле машины. По их обреченному виду, Ксюша поняла, что их это не устраивает, однако, сказать что-то против, ребятки не рискнули. Радуясь, что у нее такие верные и умные псы, Ксана развернулась и, медленно переставляя ноги, пошла по хорошо знакомому ей маршруту.

«А ведь это, наверное, последний раз, когда я возвращаюсь туда… возможно, что я в последний раз иду по этой улице…».

Поймав себя на этой невеселой мысли, Ксюша посмотрела на серые мрачные строения, ища хоть что-нибудь интересное и запоминающееся.

Дома, дома и опять дома…

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнула она. — Что за лирика?! Явно пора лечиться! — Ускорив шаг, чем видимо удивила едущих наравне с ней мужчин, Ксана за считанные минуты дошла до дома и, помахав на прощание рукой, скрылась в подъезде.

Фыркая на себя любимую, она поднялась на лифте на нужный этаж и, не медля не секунды, открыла дверь.

Каминский после своего ухода не оставил даже коротенькой записки — это подлило масла в бушевавший в Ксане огонь раздражения. Бросив на стол уже не столь желанное мороженое, она прошлась по квартире и включила везде свет. Единственная комната, в которую она не решилась сразу войти — была комната Ярослава. Помедлив с минуту, Ксюша набрала в легкие побольше воздуха и толкнула дверь. Ничего не изменилось: все вещи, как и прежде, стояли на своих местах, кровать аккуратно застелена, занавески задернуты.

Может и глупо, но Ксана надеялась, что застанет здесь Ярослава. Думала, что он приедет забрать свои оставшиеся вещи. Хотя для чего ему это? Она завтра уезжает и Султанов со спокойной душой может жить здесь один. Она больше не будет мешаться у него под ногами и пытаться навязать свою дружбу, общение, свое общество — если в паре слов.

— Печалька, — вздохнула она, присаживаясь на край кровати. Дикая усталость, в прямом смысле слова, уложила Ксюшу на лопатки. Раньше эта комната казалась ей больше, светлее, уютнее. Сейчас этого ощущения не было. Обои зеленого цвета, которые по идее должны успокаивать в данный момент, сильно давили на психику и вызывали внутренний дискомфорт. Всё не так! Всё не то! Всё чужое!

Сил на то, чтобы подняться и уйти Ксана в себе пока не нашла, поэтому так и продолжала лежать поверх покрывала и пустым взглядом смотреть в потолок.

Вопреки своим опасениям Ксюша не стала долго мучить себя воспоминаниями о Ярославе. Она сама не заметила, как уснула. Никаких красочных снов. Никаких терзающих тело и душу демонов. Ксана просто погрузилась в темноту. Пустота в квартире, пустота в голове…

* * *

«Вы слушаете радио ****. Каждую неделю в мире появляются новые песни. Лучшие из них попадают в эфир ****. Вот и сейчас мы предлагаем вашему вниманию…».

Ненавязчиво бубнящее радио, рассказывающее о новинках в музыкальном мире, не отвлекало Каминского от важного разговора с Волковым Константином, который приехал отчитаться в проделанной работе и дать ответ относительно предлагаемой ему должности в филиале фирмы города Ярославль.

Слава учел всё, что можно и предложил Косте занять место управляющего. Волков оказался одним из немногих людей, которым Каминский мог доверять. Пусть не на сто процентов, но на восемьдесят — точно.

— Что ты решил? — Слава сразу перешел к главному. То, что насильник Ксении выжил, он был уверен. Костя не допустил бы убийства даже такой гниды. Да и против приказа он никогда не попрет. А Вячеслав дал четкие указания, что после встречи с Ярославом «тело» надо отвезти в больницу.

— Согласен. — Костя, как всегда, был предельно ясен и краток. — Один момент, — серьезно проговорил он, — это будет не в ущерб моей семье.

— Я тебя понял, — согласно кивнул Слава. — Но и не в ущерб мне, — выдвинул он встречное условие.

— Договорились.

Мужчины скрепили договор рукопожатием, после чего Костя предложил свою помощь в погрузке вещей. Каминский отказался и, отправив Волкова к жене и сыну, поднялся в квартиру. Обойдя все комнаты, он проверил, всели собрано для отъезда и, удовлетворившись осмотром, поднял с пола тяжелую спортивную сумку. Он не прощался с этим домом, ему еще не раз и не два придется приезжать сюда. Одному или с семьей — покажет время, а пока он говорил этим стенам «До свидания!».

Закрывая входную дверь, он услышал громкую мелодию звонка, поставленную на телефоне на будильник.

— Двенадцать, — выдохнул он и с силой потер ладонью лицо. Он не позволял себе думать, что Ксения передумала. И все же маленький червяк сомнения грыз изнутри. — Пора. — Игнорируя лифт, Слава спустился на первый этаж по лестнице.

Поздняя весна радовала жителей города ярким солнцем и безоблачным небом. Жаркие лучи пропитывали землю с самого утра и до заката. Деревья примеряют наряды, радуя людей новыми красками.

Мамочки с колясками небольшими группами прогуливались в парках и вели светские беседы — сплетничали, одним словом. Старики оккупировали лавочки у подъездов и делились, какими еще болячками обзавелись этой зимой, а так же ругали терапевтов в поликлиниках за отсутствие тех или иных лекарств в социальной аптеке.

Так или иначе, все счастливы, все довольны, что на смену промозглым дождливым дням пришло жаркое солнце.

«В такой погожий день не может случиться ничего плохого», — Так настраивал себя Слава, выходя из подъезда.

Выйдя на улицу, он посмотрел в сторону припаркованной неподалеку машины и облегченно улыбнулся. Понурив голову, Ксюша подпирала дверцу автомобиля. Весь ее вид кричал о том, что на душе у нее не то, что отвратно, а просто погано.

Быстро преодолев разделяющее их расстояние, Слава бросил сумку на асфальт и притянул Ксану к себе. Не поднимая головы, она крепко обняла в ответ и спросила куда-то в кофту:

— Ты меня любишь?

— Люблю.

— Правда-правда? Честно-честно? — Она посмотрела на Славу слегка красными глазами, в которых плескались боль и печаль.

— Правда-правда. Честно-честно, — эхом отозвался Вячеслав и заправил Ксане за ухо непослушную прядку волос, норовящую залезть ей в рот. — Все-таки нашла его? — Он сразу понял причину ее расстройства. Каминского не задевало, что Ксения так остро переживает расставание с Яром. Они далеко не чужие друг другу люди, а прощаться с любимыми, всегда тяжело.

— Лучше бы не находила, — горько усмехнулась она и отстранилась. — Он сказал, что все это время просто пользовался мной. Ему от меня были нужны только деньги, ведь в тот момент он был совсем на мели…

Слава слушал, что рассказывает ему Ксения и мысленно аплодировал Ярославу. Это надо уметь, одной встречей перечеркнуть столько лет крепкой и честной дружбы — не каждому дано. Понимая, что все сказанное Султановым полная чушь, Вячеслав, однако, не спешил говорить об этом Ксане. Он понял замысел Яра, вот только опять не разделял его методов достижения этой цели.

Из услышанного, Слава сделал вывод, что Ярослав не сказал Ксане о своем желании продать бар и уехать. То есть, таким образом, он отнимает у Ксаны право скучать по нему. И все же, заставить ненавидеть — не лучший способ попрощаться с прошлым.

Усадив не сопротивляющуюся Ксению на заднее пассажирское сидение и загрузив вещи в багажник, Слава сел за руль. Еще минуту он молча смотрел на дорогу перед собой, а потом тронулся с места. Дороги были не загружены, поэтому очень скоро они покинули город.

Каминский периодически посматривал на Ксану в зеркало заднего вида и наблюдал, как она мучается от того, что ей довелось узнать. Ее боль разъедала его изнутри. Последней каплей стал упрямо вздернутый подборок Ксении и упорно катящиеся по щекам слезы. Как бы сильно ей не хотелось, не плакать, а пережить предательство спокойно, она не могла, как не пыталась. Ударив ладонью по приборной панели, Слава со вздохом произнес:

— Султанов всегда был честен по отношению к тебе. А последний ваш разговор не более чем попытка заставить тебя с наименьшими душевными терзаниями забыть его. Для него в приоритете ты и твои чувства, а все остальное пофиг.

Благодаря пустому шоссе Каминский без видимых проблем смог выдержать тяжелый взгляд Ксении. Так же он заметил, как задрожала ее нижняя губа и как градом хлынули злые слезы из любимых глаз. Поверила. Поверила его правде! Почему? Потому что хочет верить! Пусть лучше так, чем думать, что тебя использовали…

Под тихие всхлипы с заднего сидения, Слава прибавил скорость, увозя Ксению в лучшую жизнь. Он очень сильно постарается сделать всё, чтобы на лицах любимой женщины и его ребенка всегда была только улыбка.

* * *

Почему когда человеку грустно он ищет уединения? Чтобы не показывать окружающим свою слабость? Или нежелание, чтобы к тебе приставали с разными вопросами? Так ли хорошо переживать все в себе — в одиночестве? Что есть одиночество? Уединение или изоляция?

Можно ли применить это слово человеку, который считает, что он один, даже если его окружает толпа?

Ответ: Можно!

Пытаясь убежать от себя, Ярослав пришел в городской парк. В место еще не сильно загаженное людьми. Где еще можно увидеть крепкие величественные дубы, ряд стройных берез, чистые не заваленные пластиковым мусором нежно-зеленые лужайки.

Городские парки — это маленькие островки живой природы в застроенном многоэтажками мегаполисе.

Альбом для рисования и несколько простых карандашей лежали в пакете и ждали своего часа. Яр всегда возвращался к детскому увлечению, когда чувствовал желание уйти от действительности.

Углубившись в парк, он сошел с выложенной тротуарной плиткой дороги и, пройдя по газону метров пятнадцать, нырнул за дерево. Там, окруженная со всех сторон полуодетым кустарником, стояла скамья. Кто и когда ее здесь установил, Ярослав не знал, но был премного благодарен этому человеку. Только здесь он мог дать выход своим эмоциям, выплескивая их на бумагу. Как бы Султанов прохладно не относился к отдыху на природе, но этот зеленый уголок стал для него спасением.

Птицы, прохожие — они уже были его моделями. Сегодня Ярослав второй раз в жизни решился написать портрет женщины, которой дорожил на протяжении более чем двадцати пяти лет. Ему не нужна была ее фотография, достаточно закрыть глаза и милый сердцу образ встает перед внутренним взором.

Друг? Нет, намного больше, чем друг. Любимая? Нет, немного меньше, чем любимая.

Почему Яр не смог ее полюбить как женщину? Потому что в девять лет она была просто сестрой лучшего друга. В пятнадцать — сообщником во всяких проделках. В восемнадцать — разнообразие выбора, из которого одна из девушек сегодня будет согревать его постель. В двадцать два года пришло понимание, что Ксюша — это близкий по духу человек, который никогда не предаст и не бросит. Он слишком дорожил их дружбой, чтобы пробовать играть в любовь.

Время пролетело стремительно и незаметно. Ярослав вернулся в реальность, когда на улице уже вовсю хозяйничала ночь. И лишь свет уличного фонаря, стоящего за высоким забором, освещая пятачок укромного места, позволил Яру закончить портрет.

— Я всегда с тобой. — Касаясь изображения кончиками пальцев, он очертил контур Ксюшиных губ, провел по линии бровей. Последний раз, посмотрев ей в глаза, Ярослав положил рисунок на скамью, придавил кулоном из белого золота в форме чертенка, после чего не оборачиваясь, ушел.

Порыв прохладного ветра подхватил альбомный лист и закружил в воздухе. Он рассматривал его со всех сторон, но так и не найдя для себя чего-то занимательного, мигом потерял интерес и позволил рисунку, написанному карандашом, опуститься в небольшую лужу. То, что еще минуту назад радовало глаз Ярослава, теперь походило на обычное темно-серое пятно.

Памятный кулон остался валяться ненужной безделушкой под скамьей.

Когда-то, выбирая для Ксении подарок, Яр специально искал в интернете, какой из камней символизирует дружбу. Этим камнем оказался топаз. Он с давних времен символизирует дружбу и ревность, добрые дела и благоразумие, душевную чистоту, предусмотрительность и удачу. Первые два пункта отлично определяли их с Ксюшей отношения. Они дружили, что не мешало им ревновать друг друга. Вот только если Ксюша делала это открыто, то Яр держал в себе. Он понимал, что это просто чувство собственничества. Так же он знал, что обладать можно только вещами, но не людьми.

В парке стояла тишина, и только гулкое эхо шагов нарушало этот молчаливый покой.

Смотря себе под ноги и пиная попадающиеся на пути мелкие камни, Ярослав медленно двигался к выходу.

Завтра утром он собирался покинуть город Ярославль. Он в последний раз навестит Москву, издали попрощается с родителями, а потом поедет в аэропорт. Ничего лишнего. Все быстро, инкогнито, без «розовых соплей», присущих любому прощанию.

Кто-то может сказать, что Яр поступает не правильно — вот только он так не считал. Слишком много нервных клеток потратили его родители; с Ксюши достаточно душевных терзаний. Все, кто окружали Ярослава в прошлой жизни, так или иначе, страдали по его вине. Пусть малодушно, но он порядком устал от этого и решил сбежать.

Уже завтра он начнет новую жизнь! Он не собирался ломать себя и становиться лучше. Яр останется собой. Заведет новые знакомства и уж точно больше не станет к кому-то привязываться. Вот теперь все его окружение станет для него «вещами», которые не жалко выкинуть, которые всегда можно заменить…

ЭПИЛОГ

По прибытии в город прошло два дня. Ксюша искала всевозможные предлоги только бы оттянуть визит к любимым родственникам. Парадокс: она по ним безумно скучала всё это время, а сейчас, когда ее от них отделяет лишь телефонный звонок и менее чем одна сотня километров — вдруг поняла, что еще не готова получить по бестолковой голове за скоропалительные решения и необдуманные поступки.

Больше всего Ксюша боялась смотреть в глаза брата. Сашка никогда не поймет ее мотивов, как бы старательно она не пыталась объяснить свою позицию. Для него всегда прав один человек — Он. Если так можно сказать, то для Артемьева Александра никогда не существовало авторитетов, людей на которых хотелось бы ровняться.

Мама. С ней Ксане было проще. Анастасия Игоревна редко когда выходила из себя. Она Леди! Да-да, Леди — с большой буквы. Все свои эмоции она выразит взглядом и едва заметной мимикой лица: упрек, разочарование и много чего еще.

А вот реакция отца на ее возвращение могла быть только одна: облегчение, что с взбалмошной дочерью всё в порядке. Сергей Геннадьевич мог выказать свое недовольство сыну, но дочери — никогда. В каком бы возрасте не была Ксения, она всегда оставалась для него маленькой принцессой.

Но в любом случае прятаться от семьи вечно, Ксения не могла. Это понимала она, об этом постоянно напоминал Каминский. Вспомнив обещание себе, что собралась меняться и не прятаться от проблем, Ксюша объявила о своем желании поехать повиниться перед родственниками.

Вячеслав, которому игры в прятки от семейства Артемьевых надоели до чертей, в этот же день созвонился с Сашей и с долей облегчения сдал место пребывания любимой женщины. Воспроизводить дословно все то, что высказал Александр, Слава не стал, просто предупредил Ксюшу, что ее брат не очень доволен.

Не теряя времени, Каминский практически волоком вытащил Ксану из квартиры и бережно погрузил ее тело в салон автомобиля.

— Ксень, я устал, — раздраженно объяснил он. — Я хочу, чтобы ты, наконец, перестала орать «ты меня не нашел!» каждый раз, когда мне на телефон звонит твой брат. Это нервы! А в твоем положении рефлексировать нельзя. Не беспокоишься о себе, так хоть о нашем ребенке подумай.

Ксана молча выслушала Славу. Из всей его речи она вычленила только одно словосочетание «…о нашем ребенке…». И снова Ксюшу окутал кокон, сотканный из любви, тепла и заботы — не только по отношению к ней, но и к еще не родившемуся ребенку.

Накрыв ладонью руку Каминского, которой он с силой вцепился в руль, Ксана поблагодарила его в свойственной ей манере:

— Не истери, — мягко проговорила она. — Мы отлично себя чувствуем.

— Да? — искренне удивился Слава. — Тогда, может, поведаешь мне, что за мифические боли мучили тебя последние тридцать шесть часов?

Мозг отказывался подкидывать правдоподобные отмазки. Ксюша никогда бы не стала признаваться в том, что чуть менее двух суток спекулировала беременностью и вымышленными недугами, только бы никуда не ехать — не к родителям, не в ЗАГС.

— Ты что считал?!

— Я с ума сходил! — повысил голос Каминский, и резко вывернув руль вправо, остановился на обочине.

— Отвали, — рявкнула Ксения, не найдя ничего лучше, как свернуть тему. — Я спать хочу.

— Вот и поспи! Я хоть спокойно до дома твоих родителей доеду.

Ксана могла сказать еще многое и раздуть такой скандал, что апокалипсис покажется мелочью, вот только подкатывающая к горлу тошнота не позволила ей больше раскрыть рта. Обидевшись на то, что все против нее, Ксюша поудобнее устроилась на сидении и откинула голову на кожаный подголовник. Как только она закрыла глаза, машина плавно тронулась с места, снова вливаясь в поток автомобилей на загородном шоссе. Предатель желудок успокоился через несколько минут, что позволило Ксане и в самом деле спокойно задремать.

Ей ничего не снилось. На задворках сознания она слышала: как тихо работает радио, как противный голос ведущей объявляет о начале какого-то конкурса, как Каминский недовольно высказывается в адрес лихача подрезавшего их машину. Все это она слышала, но вряд ли вспомнит проснувшись, поэтому даже не старалась отложить в памяти заковыристые ругательства, что так пришлись ей по душе.

— Ксень… — позвал Слава и провел рукой по бархатистому лицу. Грубая кожа пальцев и нежность прикосновения — вызвали у Ксении стадо мурашек по всему телу. Низ живота налился приятной, томящей тяжестью. Появилось желание послать всех лесом, уехать домой, связать Каминского и насиловать его, насиловать, насиловать… Уже собираясь озвучить первую часть плана вслух, Ксана открыла глаза и облизала вмиг пересохшие губы.

— Вылезай, — серьезно сказал Слава и выбрался на улицу.

— Черт! Черт! Черт! — Ксюша была в бешенстве. Уже дважды Каминский оставлял ее в возбужденном и неудовлетворенном состоянии. Фашист! Он даже спать с ней в одной постели отказывается. А если все-таки и приходит посреди ночи, то прижимает спиной к своей груди и не позволяет развернуться. Деспот! Да с чего он взял, что она еще не готова? Готова! Готова, мать его!

Стоя на улице и хмуро поглядывая на довольного жизнью Вячеслава, Ксана размяла затекшие мышцы и направилась не к главному входу, а к окнам гостиной.

— Могу я узнать, куда ты пошла?

— Сейчас посмотрю, что меня ждет, а потом пойду на плаху. — Остановившись у панорамного окна, Ксюша как заправский шпион заглянула в комнату через стекло и тихо присвистнула. — Ого! Вот это ж*па.

— Что там? — Видимо Каминский сам втянулся в игры Ксаны: пригнувшись, он, чуть оттеснил Ксению и сам заглянул внутрь. — И что тебя так удивило?

Недовольно цокнув языком, она указала на мать стоящую у стола с маленькой фарфоровой чашечкой в руках.

— Она — прокурор, готова повесить на меня деяние всех смертных грехов, вот только нужных доказательств не имеет, а голословно обвинять — себе дороже. Папа — это подкупленный мною суд присяжных. Если даже я сейчас вытворю чего-то, он скажет, что ничего не видел. Сашка… Сашка — это, сука, неподкупный, жестокий и, по его мнению, справедливый мировой судья! Он выслушает всех, но решение примет, основываясь на своих доказательствах, а они против меня. Ну, а Лешка — это народ. Чует, что происходит что-то важное, но не знает что. Поэтому сидит с умным лицом и старается не высовываться, чтобы не выгнали.

«Мировой судья» видимо почувствовал взгляд, который прожигал его висок и медленно повернул голову в сторону «приговоренной к пожизненному заключению» и ее «адвокату».

— Нас поймали, — грустно вздохнула Ксана. — Пойду с повинной, может срок скостят.

— Ты больная, — со смехом, но, тем не менее, восхищенно выдал Каминский, выбираясь из кустов на дорожку, которая вела к входу. — Прямо целое судебное заседание увидела в лице своей семьи.

— Ты сейчас тоже увидишь, когда встретишься с ними лицом к лицу, — усмехнулась Ксана и, прикрывая тылы, прошла в дом.

Гробовая тишина со стороны родственников стала ей приветствием. Их лица выражали разные эмоции: Саша обещал скорую расправу; мать — кажется, упрекала; папа — как и полагалось, приготовился принять в свои отеческие объятия; и только Алексей всем своим видом выражал обиду.

Последнее наблюдение взволновало Ксюшу больше всего. Даже гнев Саши остался маячить где-то на втором плане. Сейчас ее волновало только то, чем так сильно она могла обидеть эту мелюзгу. Почувствовав, как Слава в ободряющем жесте положил руки на ее талию, Ксана мотнула головой и с вызовом в глазах обвела собравшихся в гостиной взглядом.

— По какому поводу сбор?

— Ну ты… — Саша проглотил ругательство и со зверским выражением на лице двинулся на сестру. Ксана и вправду начала переживать за свое здоровье, но вовремя вмешался Слава.

— Саш, давай на словах, — спокойно попросил он. — Точно не знаю, но где-то слышал, что ее даже отлупить сейчас нельзя.

Спотыкнувшись на ровном месте, Александр перевел растерянный взгляд со спокойного Вячеслава на ликующую сестру. Еще минуту он пытался осмыслить услышанное, а потом махнул рукой и, в два шага преодолев расстояние, отделяющее его от Ксюши, крепко обнял.

— Вот же дура набитая, — тихо выговаривал он. — И когда успела? — Ксана посчитала вопрос риторическим, поэтому прямо отвечать не стала.

— Ну, вам тоже с Таней много времени не понадобилось, — не осталась в долгу Ксюша и не сдержала скупой слезы, чем перепугала Сашу, отца и даже мать заметно занервничала. И только Слава закатил глаза к потолку и достал одноразовые платки из кармана пиджака. Этот атрибут гигиены стал неотъемлемой частью жизни Каминского.

Пока всей семьей успокаивали Ксюшу, позабылся повод, почему все здесь собрались. Именно на это рассчитывала Ксана, размазывая тушь по лицу. Ну что поделать, если она не привыкла, когда ее отчитывают. Пусть уж лучше каждый по отдельности с ней беседу проведет, чем все скопом насядут с извечными вопросами: Кто виноват и что делать? — Всех разом она явно не перекричит, а так есть маленькая вероятность, что сможет уйти от ответа.

Выбравшись из цепких рук отца и матери под предлогом похода в уборную, Ксана прошла на кухню и налив себе воды жадно выпила залпом целый стакан. Слава и Саша уединились в кабинете, решая рабочие моменты, а Алексей за все время так и не подошел к Ксане ближе, чем на два метра. Негодуя, чем заслужила такой прохладный прием со стороны ребенка, она решила вызвать мелюзгу на разговор тет-а-тет. Только она закончила в голове свою мысль, как на пороге появился Алексей с огромнейшим альбомом в руках.

— Почему ты уехала? — насупившись, спросил он.

— Так было нужно.

Лешик кивнул, хмуря лоб и подойдя, отдал альбом.

— Это тебе, — только и сказал он, а потом опрометью бросился во двор.

Ксюша присела за стол и с интересом начала рассматривать практически одинаковые рисунки. На всех без исключения листах было нарисовано, наверное, море. Увлекшись рассматриванием волн-барашков, полного штиля или же наоборот — шторма, Ксана не заметила, что уже не одна в кухне.

— Лешка каждый день рисовал. — Взмахнув руками, поднимая в воздух все то, что лежало на столе, Ксюша отскочила к раковине и, смотря на брата с ужасом в глазах, прошипела:

— Никогда больше… никогда… не смей подходить ко мне со спины.

Саша удивленно вздернул брови и открыл рот, намереваясь поинтересоваться причиной столь странной просьбы, но не успел.

— Ксень. — Слава стоял в дверях и протягивал руку. — Иди ко мне.

Поколебавшись с минуту, она словно загипнотизированная двинулась в его сторону. Стараясь игнорировать взгляд брата, прожигающий дыру на ее спине, Ксюша ступала на раскиданные по полу листы и не замечала этого. Неприятная щекотка в груди сводила с ума, но рассказать о том, что с ней произошло, Ксения была еще не готова. Бессознательный страх заглушал разум, и только взгляд Каминского удерживал Ксюшу от полного безумия. Шаг, еще шаг… всё, она в безопасности. Повернувшись к Саше с вымученной улыбкой на лице, она позволила Славе обнять себя, закрыть от окружающего мира, от своих кошмаров, мучающих ее разум и тело всегда, когда она остается без поддержки Каминского.

— Нервы.

— Ага, я так и подумал. — По его лицу Ксана сразу поняла, что Сашка ни на грамм ей не поверил. Плевать. Главное ничего не успел спросить. Узнай он, что случилось, неизвестно, кому Артемьев свернет шею: ей — за глупость или нападавшему — за мысль об изнасиловании.

Напряженная тишина давила на уши, хотелось закричать во все горло, чтобы разорвать эту завесу молчания — наполнить ее хоть каким-то звуком.

— Мне пора. Увидимся завтра. — Артемьев, верно, смог определить, что сейчас он здесь лишний. Случилось что-то, после чего Ксана не может чувствовать себя расслабленно и защищенно в его присутствии. Она понимала, что своим поведением сильно обижает брата, но наступить на горло своим страхам пока не могла. Желая хоть как-то сгладить ситуацию, Ксюша спросила:

— Ты сейчас куда?

— К Тане.

— Как она?

— Нормально, — сухо ответил Саша. — Позвони и узнаешь.

— Позвоню, — кивнула Ксения. — Саш, мне нужно от вас разрешение на вывоз Лешика из страны, — сказала она, тронув брата за руку.

— Это куда вы собрались?

— В Израиль.

— Куда? — хором спросили Саша и Слава.

— В Тель-Авив. Я обещала показать ему море, — ответила Ксана, пожав плечами. Рассматривание рисунков всколыхнуло в памяти обещание, данное Лешке в центре брата. В тот день Алексей сравнил красоту Ксюши с морем, которое видел только на картинках, а она, поддавшись лиричности момента, пообещала, что обязательно свозит его посмотреть на это чудо.

— И когда?

— В первых числах июня. С пузом наперевес я не поеду, так что не откладывай в долгий ящик решение этого вопроса… пожалуйста.

— Ты убиваешь мою психику, — выдал он, усмехнувшись. — Верните мне сестру, — прокричал он, задрав голову к потолку…

Благодаря легким шуткам им удалось обойти неловкость. Недавний эпизод если и не был забыт, то напряжение однозначно спало. Ксюша и Слава проводили до машины, спешащего к будущей жене Сашу и, пожелав ему сил и терпения, отправили в роддом.

На этом сюрпризы дня не закончились. Поздно вечером, вернувшись домой, Ксана заявила, что после поездки к теплому морю пойдет работать на фирму Каминского. Отговаривать ее было глупо, потому что эта идея родилась в светлой голове еще по дороге из Ярославля, так что являлась хорошо обдуманным и взвешенным решением.

— И кстати в Тель-Авив ты едешь с нами, — лежа в кровати предупредила Ксюша, устраивая голову на груди Каминского.

— Куда же я денусь, — хмыкнул Слава, целуя ее в макушку. Внутри жила твердая уверенность, что в эту ночь он будет нагло соблазнен. Что же, так тому и быть. Ведь этого хочет его любимая женщина!

* * *

Как Ярослав и собирался, перед тем как поехать с вещами в аэропорт он в последний раз навестил город герой Москва.

Пригород радовал глаз своей зеленью, а легкие — чистым воздухом. Вот только даже это не могло привнести в душу покоя. Не думая, что прощаться с родителями будет так сложно, Яр пресёк импульсивный порыв развернуть машину и буквально заставил себя ехать дальше.

Остановившись неподалеку от дома, он не спешил покидать уютный салон взятого напрокат автомобиля. Догадываясь, что с полоумным остервенением мать слушает предписания врача и выводит отца на прогулку, дабы тот подышал свежим лечебным, — она в это искренне верила, — воздухом, Султанов сверился с часами на телефоне и посмотрел на скрипнувшую калитку.

— Минута в минуту, — усмехнулся он, наблюдая за людьми, которые дали ему жизнь и всячески помогали все его тридцать с хвостиком лет. Уже далеко не молодые, но все также горячо любимые родные лица.

Мама. Милейшая женщина, которая, наверное, до сих пор плачет ночами в подушку и ругает непутевого сына. Имеет право — на то она и мама.

Отец. Полная противоположность матери. Жесткий, можно сказать деспотичный. Однако, он всегда знает и может остановиться. Способен признать собственные ошибки, если те были допущены им — что было редкостью.

Радуясь, что все же доехал и посмотрел на родных, Ярослав завел машину и тронулся задним ходом, бросив прощальный взгляд на мать, прогуливающуюся по асфальтовой дорожке под ручку с отцом.

Ощущая, как накатывает апатия ко всему происходящему и становится тупо все равно на вся и всех, Яр включил громче радио и, подпевая новой поп-диве радиоэфира, поехал в аэропорт «Домодедово».

Как и полгода назад, ситуация на дорогах города Москва не изменилась: вечные километровые пробки из-за укладки свеженького асфальта. И плевать всем, что только сегодня ночью прошел дождь — Главный сказал: «Надо!», значит, надо класть. Россия, чУдная страна!.. Или чуднАя?!

Каширское шоссе стояло. Прорваться через плотный поток машин, казалось, невозможным. Но… Видимо, сегодня Ярославу соблаговолили сами небеса. Заслышав характерный для «скорой» звук сирены Яр приготовился вынырнуть из своего ряда и пристроиться за медиками, спешащими на место аварии… или на обед.

Как итог: самый тяжелый и муторный участок дороги, Ярослав буквально проскочил. Выехав из города и прибавив скорость, Султанов облегченно выдохнул. Оставляя позади себя всё, что ему когда-то было дорого, он ощутил небывалую легкость и свободу. Свободу от обязательств, обещаний и глупого желания показаться лучше, чем ты есть на самом деле. Хватит! Наигрался! Пора обществу, во всей красе показать, каким именно человеком является Султанов Ярослав. Кто и что о нем подумает — его не волновало. Теперь на всё пофиг!

Жить для себя! — станет его лозунгом в ближайшее будущее.

Аэропорт встретил Ярослава гулом голосов, повсюду сновали провожающие и встречающие. Улей — другого определения этому месту Яр бы просто не смог дать. Все кричат, пытаясь переорать объявление посадки; плачут, утираясь сопливыми носовыми платочками, или же целуются, ни на кого не обращая внимания. Все это размытым пятном пронеслось мимо Ярослава, пока он шел к кассе. Заняв очередь за стройной фигуристой брюнеткой, Яр мысленно обрадовался, что время его ожидания скрасит любование округлой филейки, упакованной в узкие джинсы с низкой талией.

Отсылая документы для оформления шенгенской визы, Султанов уже тогда предчувствовал, что останется один — без своей Ксюшки, вечного двигателя и просто потрясающей женщины. Наверное, именно поэтому и скрыл факт продажи бара и собственного отъезда из страны. Пока, он собирался просто отдохнуть от всех перипетий в жизни и получить эстетическое удовольствие, любуясь одним из городов федеральной столицы Австрии.

Городом, что расположен у подножия Альп. Где весна наступает в конце февраля и длится до середины мая, как раз то, что надо — еще не жарко, но уже не холодно. Красота, да и только!

Медленно, но верно Ярослав подходил все ближе и ближе к кассе. Когда подошла очередь брюнетки покупать билет, Яр поймал себя на мысли, что с интересом прислушивается, куда она собралась. Довольно громко фыркнув, услышав пункт назначения, Султанов получил удивленный взгляд девушки.

— Твою мать! — Ярослав отшатнулся, будто приведение увидел. Присмотревшись, он понял, что перед ним все-таки не Ксюша, а девушка очень сильно похожая на Артемьеву. Жадно всматриваясь в знакомое лицо, наслаждаясь подарком судьбы, Яр мимо ушей пропустил все то, что спрашивала или говорила ему эта особа женского пола. Позади недовольно забубнил какой-то мужчина. И все бы ничего, но бухтел он Ярославу прямо в ухо, как назойливая муха. Нахмурившись и проигнорировав обоих, Султанов подошел к кассе и, протянув документы, спросил о ближайшем рейсе в Вену.

— Простите, но ближайший самолет будет только завтра.

Громко чертыхнувшись, Ярослав оперся локтями на стойку и посмотрел вслед удаляющейся брюнетки. Всё внутри него кричало о том, что он хочет догнать эту барышню и пообщаться. Зачем? А черт его знает! Просто она так похожа на Ксюшу. Яр не стал обманываться — он уже очень сильно скучал по своей занозе, а тут… альтернатива, если так можно сказать. Подло, не красиво, не правильно — плевать. Султанов решил жить против правил, значит мучиться угрызениями совести глупо, бесполезно и ему не грозит.

Россия его не отпускает — значит надо ехать… в Орск.

Три часа ожидания и вот он уже в самолете. Заняв свое место, Ярослав ждал, пока к нему присоединится его сексапильная попутчица. Мысленно проработав план соблазнения, он потирал руки в предвкушении веселого перелета. Одного взгляда на девушку ему хватило, чтобы оценить ее материальное положение — это явно рабочий класс. Следовательно, девочку можно «купить». Осталось выяснить сумму и пустить пыль в глаза и тогда приятное времяпрепровождение ему обеспеченно.

— Всегда мечтал это попробовать, — вслух высказался он об идее секса в уборной, не заметив, что его пассия уже заняла свое место. Поймав на себе еще один вопросительный и тревожный взгляд, он решил представиться: — Ярослав. — Он протянул руку и удержался от едкого комментария относительно заторможенности девушки.

— Диана, — наконец проговорила она и пальчиками пожала его теплую ладонь.

Решив не тянуть кота за хвост, а сразу наводить мосты, Яр поинтересовался:

— Впервые летишь?

— Нет, уже доводилось несколько раз.

— А я вот впервые, — увлеченно начал врать он. — Немного волнуюсь.

— Это заметно, — скептически протянула новая знакомая и демонстративно открыла журнал, собираясь углубиться в чтение.

Султанов рассмеялся, потому что подозревал, как от возбуждения блестят его глаза. Азарт захватил с головой. Кровь бурлила в венах, заставляя сердце работать в ускоренном режиме. Перед глазами уже запрыгали черные точки, еще чуть-чуть и он потеряет сознание. Одернув себя, Яр попытался успокоиться. Но как это возможно, если та, которая всегда вызывала у тебя животное желание, сейчас сидит рядом и увлеченно читает о взаимоотношениях полов. Будь это Ксюша, Ярослав бы не позволил себе подобных мыслей, но ведь это совершенно чужой ему человек, так что — можно всё!

— По работе в Орск?

— Да. Длительная командировка.

— В какой сфере работаешь?

Диана закрыла журнал, и немного подумав, осторожно ответила:

— Сфера продаж.

— Даже так, — усмехнулся Яр, думая, что в таком случае девушка должна как никто другой знать, что в этой жизни продается всё и все — остается вопрос соответствия цены и качества. Но даже если Диана запросит вдвое больше того чего заслуживает, Султанов приготовился дать ей это.

За разговором ни о чём прошло больше часа полета. Диана вроде как уже не так настороженно смотрела на Ярослава и даже смеялась над его шутками. О себе она рассказывала мало и скупо, зато с удовольствием и неподдельным интересом слушала правдивую ложь, которой сыпал Яр. Нет, он не стал врать о том, что является почетным донором крови или волонтером в домах престарелых. Он рассказывал историю своей жизни немного в измененном формате. Султанов Ярослав, бизнесмен, который решил отдохнуть от всего и съездить в отпуск. Семья, дети? Боже упаси! Нет, он совершенно свободен! Да, да, такой видный, симпатичный мужчина не обременен какими-либо отношениями.

— А теперь о деле. — Яр быстро переменился в лице, становясь деловым человеком, а не разговорчивым душевным собеседником. — Девочка, ты не глупая, да и я время, как-то терять устал. Сколько? — без перехода спросил он.

— Не поняла, — удивленно сказала Диана и во все глаза уставилась на Ярослава.

Видимо, она оказалась не настолько тупа, как вначале подумал Яр, потому что по выражению ее лица он понял, в какой момент девушка осознала, о чем именно ее спрашивают. А вот то, что произошло далее, он не предвидел, за что и поплатился.

Диана сжала в руке пластиковый стакан, в котором находился томатный сок, и все содержимое струёй брызнуло на Ярослава, заляпав ему кофту и светлые брюки.

— Бл*ть! — ругнулся он, вскакивая с кресла. Стоя с расставленными в стороны руками и наблюдая, как достаточно густая масса капает на пол, он сжал кулаки и процедил сквозь зубы: — Ты овца вообще понимаешь, что творишь? Что ты из себя целку строишь? — он навис над Дианой. Вызов — это он прочитал в глубине ее глаз. — Я просто сэкономил свое и твое время. При любом раскладе все бы закончилось постелью, так чего кота за яйца тянуть? Или тебе принципиально надо, чтобы я тебя по кабакам и ресторанам поводил? Так давай я тебе денег отвалю, сама погуляешь.

— Пошел к черту! — четко проговорила Диана и толкнула его в грудь.

— Мы продолжим сразу, как я вернусь, — предупредил Яр, направляясь в уборную приводить себя в Божеский вид.

Зайдя в тесное помещение и посмотрев на безобразные пятна через зеркало, Султанов стянул кофту и попытался ее застирать. Пока он счищал мякоть томатов, пятно на брюках начало подсыхать. Снова обматерив свою строптивую попутчицу, он отложил практически чистую кофту и снял брюки. Оставшись в нижнем белье, носках и ботинках, Яр подумал о том, что не припомнит случая, когда бы ему пришлось стирать вручную вещь. Неуверенный стук в дверь немного удивил его.

— Это Диана.

Предположив, что девушка обдумала все сказанное им и приняла решение в пользу денег, Ярослав не удержался от торжествующей улыбки, но дверь открыл с хмурым выражением.

— Совесть мучает?

— Немного, — пожала плечами Диана, протискиваясь и в без того маленькую уборную и закрывая за собой дверь. На полуголый вид Ярослава она отреагировала достаточно спокойно, точнее вообще этого будто не заметила. — Я тут подумала…

Договорить она не успела. Мучимый диким возбуждением, Ярослав заткнул ей рот поцелуем и не удержал удовлетворенного стона или точнее сказать, рыка. Все тело ломило от желания обладать, подчинить, сломать…

Хозяйничая своим языком у девушки во рту, он упивался той страстью, с которой Диана ему отвечала. Такого фейерверка в голове у него не было еще ни разу. Он сильно сжал талию Ди руками, намеренно оставляя на ее коже синяки — клеймя собой и той страстью, что она в нем разжигала. А потом…

Открытая дверь, ошарашенные глаза бортпроводницы и, подло хихикающая Диана, уносящая его вещи. Его вещи!!!

— Эм… — выдала стюардесса и не удержалась — посмотрела на оттопыривающую нижнее бельё плоть.

Ярослав уперся рукой в стену и нагло заявил:

— Ни одна авиакомпания не ввела дресс-код. В чём хочу, в том и лечу. — Он спокойно закрыл дверь, после чего разразился гневной тирадой в адрес головастой сучки, что уперла его брюки.

Когда возбуждение сошло на нет, а горло уже першило от шипящих ругательств, Ярослав вышел из уборной, собираясь «вот так!» пройти на свое место. Уже знакомая ему бортпроводница с румянцем на щеках подпирала стену напротив, держа в руках плед, которым укрываются пассажиры. Она протянула его Ярославу и дежурно улыбнувшись, ушла, не сказав не слова.

Обмотавшись теплым покрывалом, Султанов с гордо поднятой головой и походкой модели пошел к своему месту, игнорируя тихие, да и не очень тихие, смешки в спину. Такого позора ему еще не приходилось испытывать. Все кому не лень бросали комментарии относительно его наряда, а некоторые даже не поленились сфотографировать на телефон и снять коротенькое видео. Предчувствуя, что завтра проснется звездой YouTube, Яр приготовился оторвать голову одной молодой особе за подобные выходки. Его Ксюша так ни разу не подставляла, как эта Диана.

Дойдя, наконец, до своего места и, увидев, как старательно его соседка сдерживает смех закусив нижнюю губу, Ярослав отметил, что его уже не душит то раздражение, которое он испытывал еще секунду назад.

— Сука! — покачав головой, беззлобно сказал он.

— Урод! — не осталась в долгу Диана и, уткнувшись в некогда отложенный журнал, демонстративно игнорировала Ярослава до самой посадки самолета.

Так и не добившись ответа на вопрос: «Где мои вещи?», Яр уличил момент и вытащил из заднего кармана джинсов Дианы ее мобильный телефон.

— Охренел? Верни сейчас же!

— Брюки мои где? — Чувствуя себя хозяином положения, Султанов наплевал на всеобщее внимание, привлекаемое их парой, и просто наслаждался видом разъяренной тигрицы.

— Я тебя уже ненавижу! — воскликнула Диана, но про одежду ничего не сказала.

— Запомни это, детка! Вернемся к нашим баранам, — он выдержал театральную паузу. — Где мои вещи?..

Несколько месяцев спустя…

— Тужься!

— Да ну нафиг, меня сейчас разорвет!

— Тужься, я сказал!

— Ну, старикашка, я тебе еще отомщу!

Собравшись силами, Ксюша начала следовать приказам пожилого акушера, которому повезло принимать роды. Слыша как сквозь вату очередное указание, она стиснула зубы, проглотила грязное ругательство, рвавшееся с языка и, наконец-то, почувствовала облегчение. Лежа на гинекологическом кресле с раздвинутыми в разные стороны ногами Ксана повернула голову в направлении подошедшей к ней девушки в белом халате и с орущим фиолетового цвета кожей ребенком на руках.

— Кто? — спросила девушка, едва не тыкая Ксюше в лицо ту часть тела, посмотрев на которую точно можно определить пол ребенка.

— Девочка. Ты что сама не видишь?

— Главное, чтобы Вы видели, — усмехнулась поганка и отошла проводить необходимые процедуры.

— Ну и последнее, — хохотнул старикашка после быстрого осмотра и нажал Ксюше на живот. Она охнула и почувствовала, как из нее вывалилось что-то еще.

— Я что-то лишнее выплюнула?! — в ужасе закричала Ксана. — Запихните это обратно!

— Увозите ее, а то она и вправду заставит меня вернуть послед на место, — устало попросил акушер, внимательно осмотрев детское место и пропальпировав живот роженицы.

— Эй-эй, я своими внутренними органами раскидываться не привыкла, — продолжала верещать Ксюша. — Вы что собираетесь делать с этим… ну с этим, — тыкала она на емкость с плацентой. — Продать через «черный рынок»?

Доктор снял перчатки и, выкинув их в ведро, повернулся к группе интернов, стоящих у стены. Найдя самого бледного будущего «светило медицины», он обратился к нему:

— Когда лед ей положишь, сходи ко мне в кабинет, возьми книгу «Беременность и роды» и дай ей почитать, а то она мне своим криком все отделение переполошит.

Интерн с сомнением в глазах покосился на орущую Ксану, но ослушаться не решился. Оказавшись в коридоре, он не удержался и задал вопрос, который волновал его с самого начала родов.

— Вы что, даже никакой литературы не читали во время беременности?

— Нет, а должна была? — огрызнулась Ксюша. — И вообще, отвали от меня. Когда мне дочь в палату принесут?

— Как только, так сразу.

— Слышь, малый! — начала снова заводиться Ксана. — Я тебе не подружка, чтобы так со мной разговаривать. Ответь прямо на поставленный вопрос и желательно в развернутом виде, если не хочешь, чтобы я сейчас сама за своим ребенком пошла. — Говорить о том, что все время беременности она работала как полоумная, Ксюша не стала, посчитав это ненужными деталями.

Интерн еще больше побледнел и прибавил скорость. Как решила Ксюша, он поверил в то, что не совсем адекватная роженица способна исполнить угрозу. Так бы оно и было, если бы не общая слабость от количества обезболивающего в крови.

— Я жду. — Ксана со скрипом приподнялась на локтях и посмотрела на мальчишку.

— Я не знаю.

Улегшись обратно, Ксюша хмыкнула и выдала по ее мнению истинную правду:

— Не быть тебе хорошим врачом, нервишки слабые. Бери пример с вашего старикашки — железная выдержка. Можешь еще потренироваться на мне, — разрешила она, улыбнувшись.

— Это как? — интерн с помощью молоденькой молчаливой медсестры вкатил каталку в лифт и нажал кнопку этажа, где находилась палата Каминской Оксаны.

— Попой об косяк. Я тебе все разжевывать должна?

Дальше путь до палаты прошел в молчании и относительном покое. Ксана напряженно размышляла, как ей провернуть все то, к чему она морально готовилась последние восемь месяцев. В палате, в ящике прикроватной тумбочки, лежало два бумажных пакетика, содержимое которых надо было сдать в генетическую лабораторию. Того, кто отвезет материал для анализа, Ксана уже нашла, и даже поставила в известность о возложенной на него серьезной миссии. Сейчас, главной задачей стояло, незаметно для Вячеслава взять у него мазок с внутренней стороны щеки.

Когда ее уложили на кровать и оставили одну, Ксения смогла перевести дыхание и в полной мере осознать, через что ей пришлось недавно пройти. Вспомнив слова Тани, что роды это не страшно, она мысленно обозвала жену брата лгуньей. Скудные знания, почерпнутые из журналов про беременность и роды, не передавали и сотой доли того, через что проходит женщина. Единственное, с чем Ксана сразу могла согласиться так это, что сами схватки это еще ничего, а вот потуги… Такого кошмара она больше пережить не хотела. Хотя, от второго ребенка не отказалась бы. Ксане понравилось именно то ощущение, когда в животе шевелится ребенок, как он переворачивается, пинается ножками, толкается ручками. Все это очень здорово, правда, когда происходит днем, а не глубокой ночью.

Пока Ксюша размышляла, в дверь несмело поскреблись.

— Оксана Сергеевна, я Вам книгу принес. — Молодой интерн вошел на вражескую территорию и осторожно продвигаясь, подошел к тумбочке. — Я ее тут оставлю. — Положив толстый фолиант, он медленно, не поворачиваясь к Ксюше спиной, вышел из палаты. Как только за парнишкой закрылась дверь, Ксюша взяла полезную литературку и начала листать.

— Это мы читали… и это вроде знаем… — бубнила она, проскакивая многие интересные, но уже не нужные факты. — Вот оно! После рождения плода начинается третий период родов — последовый…

Прочитав небольшой абзац и фыркнув, тем самым обозначив свое отношение к написанному, Ксана отложила книжку.

— Я-то думала, — проговорила она. — Надо бы извиниться, что ли. — Ксюша сильно задумалась, после чего махнула рукой и усмехнулась: — Каминский пусть извиняется. Я рожала, а ему остается последствия разгребает. У нас в семье равноправие… кажется.

Стоило вспомнить о Славе, как он появился на пороге со счастливой улыбкой на помятом лице. Заметив под глазами темные круги, Ксюша сделала правильные выводы и начала воплощать свои поистине злодейские планы в жизнь.

— Привет, — мягко улыбнулась она и протянула руку навстречу к Славе. По тому, как нервно дернулись мышцы на его лице, Ксюша поняла, что перегибает. Тяжело уронив руку обратно на подушку, она менее приветливо поинтересовалась: — Ты хоть спал эти два дня?

— Не получилось, — ответил Вячеслав и присел на краешек кровати. Ласково касаясь Ксюшиного лица, он провел по нему пальцами и задержался на губах. — Спасибо.

— Будешь должен, — усмехнулась Ксана. Пусть она и чертовски устала, но действовать надо было незамедлительно — такой подходящий момент может представиться еще не скоро. Дернув мужа на себя, Ксюша уложила его рядом с собой на узкой кровати и приказала: — Спать!

Слава видимо немного растерялся, потому что не стал сразу сопротивляться или что-то говорить.

— Я как бы еще нормально себя чувствую.

— Я не дам тебе в руки ребенка, если ты не поспишь, хотя бы пару часов, — резко и безапелляционно заявила Ксана и, кряхтя, удобно устроилась в объятиях любимого мужа. В его руках, как и всегда, было тепло, уютно и спокойно. Все треволнения отступали, принося полный покой в душу. Слушая размеренные удары сильного сердца, и млея от того, как Слава перебирает прядки ее волос, Ксюша ждала, пока в палату принесут ребенка.

Полное осознание того, что она стала Мамой, еще не пришло и это немного пугало. Во время беременности Ксана поняла и приняла, что скоро у них с Каминским будет ребенок, но это немного другое.

Вячеслав уткнулся носом ей в макушку и, глубоко втянув в себя родной запах, мирно засопел. В такие моменты вселенские тревоги отступали, и на горизонте маячила твердая уверенность, что всё будет хорошо. Всё должно быть хорошо!

Услышав над ухом невнятное бормотание, Ксана улыбнулась и решила выждать еще пару минут, перед тем как ковыряться палочкой во рту у Славы. Чувства вины за то, что делает это, не поставив его в известность, она не испытывала. Ксюша даст мужу право выбора. Дальше всё зависит только от его желания и решения.

Стараясь не сильно тревожить обычно чутко спящего Вячеслава, Ксана достала из-под подушки ватную палочку…

На всё про всё ушло не больше тридцати секунд. Отрезав кончик, который держала руками и, упаковав материал для анализа в бумажный конверт, купленный заранее, Ксюша убрала всё в ящик тумбочки и прилегла обратно, кутаясь в теплых объятиях.

За окном бушевала метель. Миллиарды снежинок в хаотичном порядке метались из стороны в сторону, создавали подобие воронок и рассыпались через несколько секунд. Красиво. Волшебно. Сказочно…

Не заметив, как ее сморил сон, Ксения продолжила смотреть сказку уже сквозь призму сновидений.

Сколько прошло времени, перед тем как она резко распахнула глаза — Ксана затруднялась ответить. За окном сгустились сумерки, и только свет уличных фонарей позволял хоть что-то рассмотреть на улице.

Проснулась она потому, что почувствовала какой-то толчок в спину. Приподнявшись, Ксана оперлась на локоть и уставилась на дверь. Расслышать звук шагов медперсонала не представлялось возможным, ибо все они ходили в мягких тапочках, чтобы не тревожить рожениц.

Сердце ухнуло в район желудка ровно за секунду до того, как открылась дверь и в палату внесли запеленованный сверток.

Не видя ничего вокруг кроме своего ребенка, Ксана не заметила, как сполз с кровати Слава. Пропустила момент, когда именно ей в руки дали дочь. Всё казалось настолько сюрреалистичным, что никак не хотело укладываться в голове.

Проведя подушечкой пальца по маленькой переносице, белесым бровкам, плотно сомкнутым губам Ксения стерла неизвестно откуда появившуюся капельку со щеки своего чада. А потом еще одну и еще…

— Ксень, — окликнул ее Слава, присаживаясь на край кровати. — Ну, ты чего? — улыбнулся он и, заставив ее посмотреть на себя, обхватил лицо руками. Наклонившись, он собрал крупные слезинки губами и прижался лбом ко лбу Ксаны.

— Не знаю, — растеряно произнесла она. — Я мама.

— А я папа, — тихо рассмеялся Слава и протянул руки. — Разрешишь?

Ксения кивнула и передала дочь мужу. Он с радостной улыбкой смотрел на пока еще отекшее маленькое личико, а Ксана смотрела на Каминского.

Видит Бог, еще ни разу в жизни она не была так счастлива. Впервые, Оксана плакала от радости, что переполняла ее изнутри. Как остановить этот бурный поток слез, она не знала и не хотела. Что говорить — тоже не имела понятия, но верила в то, что Слава всё прекрасно понимает и без сотрясания воздуха словами. Об этом говорил его взгляд, улыбка и прикосновения.

Как обычно это и бывает, обязательно найдется человек, который разрушит всю красоту момента. Вот и в этом случае без этого не обошлось.

— Так мамочка, — пробасила дородная тетенька, вошедшая в палату, — оставляйте ребятёнка на папу, а сами в туалет, иначе ставим катетер…

* * *

Отправив Славу домой, Ксюша покормила дочь, и сразу набрала номер жены брата. Сдержанно выслушав поздравления всей семьи, она, наконец-то, смогла попросить Таню приехать к ней с пакетом, что оставила у нее перед отбытием в роддом.

— Ксюш, ты уверена, что все это нужно? — с сомнением в голосе тихо спросила Татьяна. — Слава тебе хоть слово сказал? Хоть в чем-то упрекнул?

— Я должна дать ему возможность узнать правду, — отрезала Ксюша, подходя к кроватке дочери и проводя рукой по светлым жиденьким волосенкам. — Он имеет право знать.

— А тебе это нужно? В смысле если бы не Каминский ты бы стала настаивать на анализе?

— Нет.

На другом конце провода повисло секундное молчание, после чего Таня сказала, что скоро приедет. Сбросив вызов, Ксана повторила процедуру взятия биоматериала и с тревогой на душе стала ждать визита подруги.

За последние несколько месяцев Ксюша смирилась с тем, что Яр ушел из ее жизни навсегда. Принять это оказалось тяжело, но и жить с мыслью, что Султанов обидел ее специально, было невыносимо. Однако, как выяснилось не всё можно получить, имея деньги и связи. Если человек не хочет, чтобы его нашли, он своего добьётся. И, кажется, Ярослав рассчитывал именно на это в последнюю встречу. Он сделал всё, чтобы отбить любое желание встретиться с ним вновь. И если бы не Каминский, Ксана бы не стала пытаться вернуть частичку своего прошлого.

Прошло не больше двадцати минут, а Таня уже «во всеоружии» вошла в палату.

— Меня пропустили под честное слово, что я на минуту, — предупредила она. — Так что давай шустрее и по делу.

— Шустрее? Ты издеваешься? — Ксюша, прикидываясь многовековой черепахой, подошла к кровати и достала из прикроватной тумбочки три подписанных конверта. — Отвезешь по разным клиникам, — пояснила она, протягивая два конверта с именем дочери. Ткнув в пакет, она продолжила: — Тут ноготь Ярослава и его кровь. Хотя с ней могут быть проблемы — не первой свежести. А тут… — Она протянула бумажный прямоугольник с именем Каминского, — наш папа.

— Всё поняла. За срочность доплачивать?

— Да. Хочу, чтобы это уже закончилось, — нахмурилась Ксана и устало потерла лоб.

Аккуратно сложив всё в сумку, Таня еще раз поздравила сестру мужа и, игнорируя шипящего в дверях охранника, немного посюсюкала над колыбелью.

Чего Ксана ждала от результатов? Ничего! Для себя, ничего! А вот Слава… Пусть он сразу принял ее и ребенка, но все же будет честнее узнать правду, чтобы над их семьей не висел этот дамоклов меч. Больше всего Ксана боялась увидеть в глазах мужа вопрос, обращенный к самому себе: Мой ли это ребенок? В такие моменты, когда подобные мысли закрадывались в голову, она всеми силами старалась переключить свое внимание на что-то постороннее, лишь бы только не думать. Мысли материальны — Ксюша об этом знала и не хотела накликать беды.

Заранее узнав в какой срок будут готовы результаты тестов и не получив их на руки на вторые сутки — Ксана начала нервничать. Она едва не обвинила Татьяну в сокрытии ответов, но вовремя смогла прикусить себе язык. Как позже выяснилось, нестандартные образцы занимают больше времени для подготовки к анализу, поэтому время получения результатов может увеличиться до трех-четырех рабочих дней.

Заветные два конверта Ксана получила в тот момент, когда готовилась к выписке из роддома.

Тане удалось приехать в роддом немного раньше мужа и Вячеслава, что и позволило отдать результаты анализов за секунду до того, как в палату вошли вышесказанные лица.

Каминский, улыбаясь во все тридцать два зуба, подошел к жене и прикоснулся к губам в нежном, почти невесомом поцелуе, благодаря ее за счастье, подаренное ему.

— Готова? — тихо поинтересовался он, заглядывая Ксении в глаза.

Она мотнула головой и, не отпуская взгляда мужа, попросила:

— Саш, Тань, оставьте нас наедине.

Слава нахмурился, готовясь к чему-то нехорошему. Слишком серьезна была Ксения, а это не нормально. Заметив в ее руках два конверта, он стиснул зубы и отошел назад.

Тихий щелчок замка показался Ксюше раскатом грома. Вздрогнув всем телом, она положила бумаги на идеально застеленную кровать. Ксана не боялась гнева мужа за самодеятельность. Даже если сейчас он не поймет для чего это сделано, то со временем обязательно догадается. Странно… женщины по своей сути существа любопытные, а Ксюша не испытывала желания заглядывать хоть в один из конвертов. И что скрывать она ждала того же от Славы, но не могла и не хотела лишать его последней возможности всё узнать.

— Что это?

— Анализ ДНК.

Потянулись долгие минуты молчания, нарушаемые тихим сопением из колыбели.

Оставаясь совершенно спокойной, Ксана подошла к окну и начала считать падающие снежинки. Она не собиралась давить на Славу и требовать от него мгновенного принятия решения. Однако, прав был тот, кто сказал, что самое худшее — это время ожидания.

Число колючих снежинок перевалило за пятую сотню, а хоть какого-то ответа или действия со стороны Вячеслава еще не было. Это пугало до дрожи в поджилках.

Заслышав возню за спиной, Ксюша не спешила оборачиваться, и только вопрос мужа заставил ее резко развернуться.

— Ты идешь? — Слава стоял в дверях с дочкой Леночкой на руках. — Ксень, поехали уже домой.

Бросив взгляд на кровать, и удостоверившись, что конверты не распечатаны, Ксана подскочила к мужу и, постаравшись не задеть кроху, начала покрывать его лицо быстрыми поцелуями. Как там, в народе говорят: Камень с души! Гора с плеч! — Да, Ксана всё это испытала на себе. Плюс спектр эмоций, не поддающихся определению.

Забыв обо всём на свете, чета Каминских спустилась на первый этаж. Палату приберут, всё лишнее выкинут…

* * *

— Ксюш, а ты прямо так поедешь? — спросила Таня, прекрасно понимая настроение и чувства новоиспеченной мамочки. — Вещи твои где?

За общими поздравлениями понаехавших родственников, заданные вопросы оказались погребены гвалтом разнотональных голосов. Объяснив ситуацию бдящему на посту охраннику, Татьяна беспрепятственно поднялась на нужный этаж.

Каждый человек хоть раз в жизни стоял перед выбором. Прокручивал в голове различные варианты, ища идеальное решение. Как узнать, что не ошибся? Никак!

Смотря на подписанные разными фамилиями конверты, Таня никак не могла решить, что делать: оставить их здесь или забрать, чтобы самой уничтожить. Первый вариант хорош, но нет гарантии, что Ксюше не позвонят и не напомнят о забытых документах. Второй: появлялся соблазн сунуть свой любопытный нос внутрь и узнать, какая роль отведена Султанову во всей этой истории.

И все же иногда можно прийти к согласию с собой и своей совестью. Если бы она не знала Ярослава, если бы он не был биологическим отцом Лешки, Таня бы никогда не позволила себе лезть в чужую жизнь. Но всё сложилось немного иначе, отсюда и принятое решение.

С тяжелым сердцем, Таня вскрыла конверт с фамилией «Султанов». Множество непонятных букв и цифр, которые не о чем не говорят человеку, далекому от медицины и в самом низу слово «Вывод», как «Итого к оплате» на кассовом чеке.

— Слава Богу! — Таня присела на кровать, потому что подгибающиеся от волнения ноги отказывались держать. — Все правильно, так и должно быть.

Никто и никогда не узнает о проводимых Ксаной тестах. Таня об этом позаботилась. Отцом ребенка является Вячеслав — так распорядилась судьба, это доказала генетическая экспертиза, результаты которой Татьяна посмотрела перед тем как разорвать оба документа на мелкие кусочки.

Для Ксюши и Славы открыта новая страница жизни, которую они должны написать сами. Хорошее, плохое — всё это будет. Главное помнить, что Семья — это ценность. Это мир. Твой мир, в котором тебе всегда хорошо, тепло и комфортно. Но для того, чтобы достичь этого, нужно приложить много сил и постоянно работать над отношениями.

Таня знала обо всем этом не понаслышке. Она сама сейчас занималась строительством мира своей большой семьи. И искренне желала, чтобы Ксюша и Слава создали свою маленькую вселенную, в которой нет места посторонним.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg