«По ту сторону книги»

По ту сторону книги (fb2) - По ту сторону книги (пер. Бам|Book ~ Перевод книг Группа) (Сексуальная Серия - 2) 781K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хизер Долгрин

Хизер Долгрин По ту сторону книги

Пролог

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Каждому автору — большому или маленькому, новому или состоявшемуся, опубликованному или независимому, эта книга для вас.

За все время, слезы, улыбки, смех, недостаток сна, разочарование в героях и гордость, которые есть у всех нас за каждое написанное слово. Это нелегко, но оно того стоит.

Верьте в себя, в свои слова, в свой талант.

Лондон

НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ насколько автограф сессий хожу, я всегда волнуюсь и нервничаю, как в первый раз. Я всегда надеюсь на большую толпу читателей, которым полюбились мои книги, а еще это хорошая возможность пообщаться с другими авторами. В мире нет лучшего чувства, чем когда читатель рассказывает тебе, как повлияли на него твоя книга и твои слова. Помогли ли они им сбежать ненадолго из реальности или они прошли через нечто подобное, или просто влюбились в героев. Для меня это много значит.

Я всегда маршировала под собственный ритм, всегда делала все по-своему. Даже в старшей школе, когда все стонали из-за письменного задания, я в тайне подпрыгивала от радости. Никогда не понимала, в чем была проблема. Я любила писать. Моя мама пыталась вытолкнуть меня за дверь, чтобы я больше времени проводила с друзьями, но я хотела остаться дома и писать. Никто не понимал меня, и из-за этого я потеряла много друзей. Но мне было все равно. Если я не писала, я читала, и эти герои были моими друзьями. Я могла обрести связь с книгой и позволить ей унести меня или написать героев, с которыми хотела бы стать друзьями.

В колледже я специализировалась на журналистике и завела несколько замечательных настоящих друзей, с некоторыми из которых я до сих пор близка. На первом году обучения я встретила Акселя, и к выпускному году мы были помолвлены. Я думала, это было начало моего счастливого конца. У нас было так много общего. Мы оба писали, у нас были одни и те же друзья, и мы полностью поддерживали друг друга. Так было до того, как мы съехались. Все начало меняться очень быстро. Он перешел от милого, самого понимающего парня до все контролирующего фрика. Мне больше не позволялось проводить время с друзьями. Он должен был знать, что я пишу и, если ему не нравилось, он удалял все. В результате, я на самом деле начала его бояться. Он злился, если я не следовала его правилам. Некоторое время я пыталась соблюдать их, но у меня возникали ощущения, словно я заключенная. Я знала, что мне нужна свобода. Однажды он ушел на работу, а я упаковала все вещи и переехала в Калифорнию.

Никто не верил мне, когда я рассказала им, каким он был на самом деле. Они спорили, говоря, что он был милым, что делал меня счастливой и что у сумасшедших людей не было его ясного взгляда. Они все думали, что я переехала в Калифорнию, чтобы продолжить свою карьеру, а его использовала, как козла отпущения. Мне было глубоко плевать на их мнения. Я, наконец, почувствовала себя в безопасности и последнее, что я слышала, он был с другой девушкой с журфака.

Когда я переехала сюда, у меня был кредит за колледж, примерно сотня долларов на счету и не было работы. Я смогла найти ресторан, в который требовались помощники и над которым, как оказалось, сдавалась квартира. Я работала там несколько лет и параллельно чертовски сильно трудилась над своей писательской деятельностью. Я писала под псевдонимом Лондон Твид, потому что боялась, что Аксель найдет меня. Теперь я живу только под этим именем.

Закончив первые три книги своей серии, я связалась с несколькими писателями-друзьями, с которыми познакомилась. Они помогли мне. Они научили меня самиздату, связали с дизайнерами обложек, форматерами, редакторами и фотографами. Это было начало самого захватывающего времени в моей жизни.

Я понятия не имела чего ожидать, когда выпустила свою первую книгу. Я чертовски нервничала. Но когда читатели не только начали покупать ее, но и рекламировать, было чувство, словно мечта сбылась. Каждая книга, выпускаемая после, была более успешной. И мне все еще трудно поверить, что уже три года занимаюсь этим.

Не поймите меня неправильно. Я не всемирно известна, я не уволилась с работы, но я зарабатываю деньги. Хорошие деньги. У меня теперь есть дом, огромная фан-база, и я благодарю Бога каждый день за все это. Ради этого я много работаю, трачу невообразимое количество времени и денег, но я бы ни за что на свете это не променяла. Я люблю то, что делаю. Мне нравится создавать истории с героями, которых любят читатели. Иногда я игнорирую своих настоящих друзей ради тех, которых завела онлайн — читателей, писателей и моделей. Они понимают этот мир, сколько себя ты вкладываешь в него. Мне нравится эта связь.

Я была очень взволнована, когда решила, что на обложке моей последней книги должен быть Блейк Фостер. Он невероятно сексуальный со своими татуировками, мускулами и ухмылкой. Хотя сейчас я работаю с любым фотографом, который согласится снимать для меня, но есть один фотограф, с которым я хочу работать постоянно. Кейли Грегори та, кого я действительно ищу, и я в восторге, что она будет сегодня на автограф сессии.

Когда я получила фотографии от Шеннон, меня свел с ума невероятный вид Блейка. Если бы я могла вылизать свой компьютер, я бы это сделала. Я точно знала, какие фотографии хотела от него и Айви. Это было сексуально, романтично и так горячо, что слетают трусики. Это книга была моей самой продаваемой, и я должна отдать должное Блейку и Айви за привлечение читателей.

Когда я написала Блейку и спросила, хочет ли он приехать в Нью-Йорк со мной, он был очень любезен и вне себя от радости. Я оплатила его авиабилет, но он сказал, что сам позаботится об отеле. Это было благословением, потому что брать моделей с собой становится очень дорого. Мне нужно покрыть путешествие и отель для них и себя. Если это автограф сессия на другом конце страны, то привезти больше одной модели я не могу себе позволить.

Когда я прилетела в Нью-Йорк, мой желудок скрутило в узел. Я была здесь несколько раз с тех пор, как переехала в Калифорнию, но само нахождение на восточном побережье уже пугает меня. Я знаю, что Аксель во Флориде, но даже Нью-Йорк слишком близок для меня. Именно поэтому я обычно остаюсь только на день после раздачи автографов и возвращаюсь домой. На самом деле я не думала, что он будет сейчас меня искать. Прошло пять лет. Но мне нравится находиться в противоположной части страны.

Я добралась до отеля поздно ночью и затащила свою уставшую задницу в комнату, падая на кровать даже не раздеваясь. Проснувшись утром, я чувствовала себя ужасно из-за того, что не связалась с Блейком. Я проверила телефон и увидела несколько пропущенных от него сообщений. Я сразу набрала ему и извинилась за то, что не поговорила с ним. Он был невероятно понимающим, и мы решили позавтракать утром, чтобы, наконец, встретиться. От факта, что мы живем недалеко друг от друга, но впервые встретились только на другом конце страны, я засмеялась.

Мы отлично позавтракали, смеясь большую часть времени. С ним так легко разговаривать, и он чертовски забавный. Он сказал, что Кейли с Джексом тоже здесь.

В этой индустрии об этих двоих говорили больше, чем о ком-либо, когда выяснилось, что они вместе. Фанаты чертовски ревновали, фотографы были злобными и ехидными, и, давайте признаем это, писатели видели в этом историю. Когда они оба сделали видео и опубликовали его, думаю, яичники каждой женщины взорвались. Это была самая милая, романтичная вещь, которую я когда-либо видела. С тех пор, они стали парой номер один. Блейк никогда о них так не говорил, и от этого стал больше мне нравиться. Он не драматизировал, по крайней мере, мне так казалось.

После завтрака наши пути разделились, чтобы подготовиться. Я сказала ему, что встречу его у своего столика. Как только мои темно-каштановые волосы были завиты, макияж идеален, и я надела милое платье с ботинками, я была готова зажигать. Я пришла и установила свой стол, болтая с несколькими авторами, с которыми подружилась ранее, а также пообщалась с теми, с кем встретилась впервые. Мы сделали несколько фотографий перед тем, как пришли модели и читатели. Это было великолепное начало сумасшедшего дня.

— Так, я просто должен сидеть здесь? — Я смотрю на Блейка и смеюсь. Это его первая раздача автографов, и я взволнована от того, что сорву его вишенку.

— Ты можешь встать. Тебе не нужно сидеть здесь. Лучше приведи сюда читателей своей сексуальностью. — Он ухмыляется мне и подмигивает. Черт, я люблю свою работу.

— Если ты хочешь местных женщин, ты получишь их. — Я смеюсь, он встает и снимает свою гребанную рубашку.

Ага, это точно приведет их сюда. Он смотрит на меня и улыбается.

— Дай мне пять минут. — Он снова подмигивает и направляется в толпу. Количество людей просто сумасшедшее и я не сомневаюсь, что это из-за моделей и, честно говоря, Кейли. Думаю, большинство читателей хочет увидеть пару номер один во плоти.

Я наблюдала за ней. Она абсолютный профессионал. Кейли не позволяет фанатам отвлекать ее, и я, наконец-то, решаю поговорить с ней о том, чтобы она делала все мои будущие фотосессии.

Блейк возвращается назад и протягивает руку, чтобы помочь мне встать.

— У тебя есть планы? — Он смеется. Я кладу руку в его и он помогает мне встать.

— Возможно. У меня тут на подходе небольшая толпа, которая очень заинтересована в твоей книге. — Когда у тебя есть модель, которая также заинтересована в твоей книге, как и ты, ну, дерьмо, нет ничего лучше. Когда я встаю, сукин сын, он не шутил. Толпа хихикающих девочек направляется к нам. Я смотрю на него и смеюсь.

— Ты перебарщиваешь. — Он улыбается мне и кладет на меня руку.

— Просто пытаюсь играть свою роль. — Именно это он и делал. Это была самая интерактивная раздача автографов, на которой я была. Блейк убедился, чтобы читатели продолжали приходить. Как только они подходили, я наслаждалась разговорами о моих книгах и съемками фотографий. Он заставлял меня смеяться весь день. Он определенно не просто сексуальный парень, с ним чертовски весело проводить время. Когда Кейли пригласила меня погулять с ними сегодня, я стала еще счастливее. Уже долгое время я не ходила гулять и не расслаблялась. Я была так занята писательством, поэтому, думаю, заслужила ночь веселья.

После раздачи автографов, я вернулась обратно в свой номер и переоделась в пару обтягивающих джинсов, черный с белым топ и черные каблуки. Поправила волосы, добавила еще пару кудряшек и наложила больше макияжа, делая его более эффектным для клуба. Я смотрю на себя с улыбкой, мне нравится готовиться вот так. Мне нужно делать это чаще. Возвращаясь обратно в спальню, кладу свою кредитную карточку в карман. Ненавижу носить сумочку, когда хожу куда-нибудь, чтобы потом не приходилось о ней волноваться. Я сажусь на кровать и пишу Кейли, спрашивая ее во сколько мы встречаемся в лобби. Она сразу отвечает мне, говоря, что они уже собираются выдвигаться. Я улыбаюсь, встаю и кладу телефон в карман перед тем, как спуститься вниз для встречи с ними.

— Вау, ты выглядишь невероятно, Лондон. — Я обнимаю Кейли и чувствую, мы будем удивительными друзьями.

— Ты выглядишь горячо. — Блейк оборачивает вокруг меня руку, и я смотрю на него.

— Эй, я твоя модель. Как я выгляжу? — Я смеюсь и говорю ему, как сексуально он выглядит. Он подмигивает мне, и я здороваюсь с Джексом и Максом. Это на самом деле сюрреалистично — думать, что я буду проводить ночь тусуясь со всеми этими красивыми людьми.

Мы посещаем несколько разных клубов, и я провожу время лучше некуда. Мы с Кейли танцуем, и с каждой остановкой я все больше напиваюсь. К тому времени, как мы приходим в последний клуб, я уже не могу нормально ходить. Мы заходим внутрь, и я смеюсь, когда вижу всех этих женщин. В каждом клубе, в котором мы были, женщины были поглощены Джексом, Блейком и Максом. Мы с Кейли начали делать ставки, сколько пройдет времени перед тем, как их заметят.

Джекс, конечно, улыбается и делает фотографии, но всегда возвращается обратно к Кейли. Блейк и Макс, конечно же, наслаждаются женщинами и мне весело наблюдать за этой их стороной.

— Эй, что смешного? — Я выскальзываю из своих мыслей и смотрю на Блейка.

— Все эти женщины. Как только мы сделаем еще несколько шагов, мы вас, парни, больше не увидим. — Я снова смеюсь, и он обвивает вокруг меня руку, когда я качнулась в сторону.

— Ну, как насчет того, чтобы я побыл с тобой здесь? — Я улыбаюсь ему и мне нравится, что он решил провести время со мной.

— Конечно. Пойдем выпьем. — Он ведет меня к бару и заказывает каждому из нас шот и пиво. Мы берем наши шоты, и я поднимаю свой. — За лучшую модель для обложки и парня, которого мне посчастливилось встретить.

Он подмигивает, и мы запрокидываем наши шоты. Взяв пиво, мы идем на поиски всех остальных. Они уже на танцполе. Кейли и Джекс поглощены друг другом, и я чувствую укол зависти. Я хочу, чтобы у меня был парень, который не мог бы оторвать от меня рук. Я просто стою и наблюдаю, завороженная их любовью друг к другу.

— Лондон? — Я смотрю на Блейка, и он берет мою руку, притягивая ближе к себе. — Если мы собираемся веселиться вместе, ты должна потанцевать со мной. — Я так пьяна. Я смеюсь и пытаюсь обвить руками его шею. В итоге я проливаю немного пива, и он, смеясь, забирает его из моих рук. Он ставит его на стол позади нас и возвращается, притягивая мое тело к своему. — Так лучше. — Черт побери, если нет. Мы начинаем двигаться, и чем больше мы двигаемся, тем возбужденнее я становлюсь. Вероятно, это не хорошо, но, дерьмо, какого автора не влечет к ее моделям. Он поворачивает меня спиной к себе и оборачивает свои руки вокруг моей талии. Я наклоняюсь вперед, позволяя своей заднице тереться о его член. Он пробегает рукой вниз по моей спине, двигаясь к передней части моего бедра. Моя киска сжимается, зная, что его рука так близко.

— Лондон, вот, я принесла тебе два шота. — Я перевожу взгляд на Кейли и улыбаюсь. Она смотрит позади меня на Блейка и не выглядит счастливой. Вероятно, потому что до этого я проводила время с ней, и я начинаю чувствовать себя виновато. Я пытаюсь отстраниться от Блейка, но он крепко удерживает свою руку вокруг моей талии. Я поворачиваю к нему голову, и он ухмыляется мне той ухмылкой, которую я нахожу такой чертовски сексуальной.

— Возьми свои шоты. — Я улыбаюсь и беру один у Кейли. Мы с ней опрокидываем их, и я знаю, что не стоит брать последний. Я в доску пьяная.

— Я в порядке, Кейли. Спасибо. — Блейк тянется через мое плечо и забирает шот у нее.

— Хочешь пойти потанцевать?

— Эй. Мы с Лондон веселимся. — Она смотрит на меня, и я улыбаюсь.

— Ага, Блейк теперь весь мой. — Она качает головой и идет обратно к Джексу.

Мы с Блейком продолжаем танцевать, и чем больше мы танцует, тем сексуальнее это ощущается. Я бы соврала, если бы сказала, что мне не понравилось. Мне нравилось его внимание, быть в его татуированных руках и чувствовать его руки на моем теле. Мне не было так весело уже много лет и от этого я еще больше была возбуждена. Я не была ни с кем со времен Акселя и, находясь здесь с Блейком, я осознаю, как много времени прошло.

На следующее утро я просыпаюсь с головной болью. Дерьмо, я даже не помню, как вчера уходила из клуба. Я была сильно пьяна. Я перекатываюсь, и мое сердце почти выпрыгивает из груди. Рядом со мной полностью голый Блейк Фостер. Я накрываю простынями свое обнаженное тело до подбородка и закрываю лицо руками. Черт подери, я думаю, что только что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Блейк

Я открываю глаза и осматриваю свой номер в отеле. Ухмылка появляется на моем лице. Я перекатываюсь и понимаю, что Лондон нет. Быстро сажусь и оглядываю комнату. Ну разве это не дерьмо. Обычно я тот, кто ускользает следующим утром. Я ложусь обратно и вспоминаю, как вчера впервые раздавал свои автографы. Это было чертовски невероятное время. Я не ожидал, что будет так весело. Казалось нереальным встречать всех этих фанатов, не только моих, но и Лондон.

Потом мои мысли начинают уноситься к прошлой ночи, когда мы были в клубе. Когда началась ночь, я не планировал приводить Лондон в свою комнату. Дерьмо, надо быть слепым, чтобы не видеть, какая она великолепная. Но я не хотел рушить дружбу, зарождающуюся между нами… ладно, это ложь. Мне было плевать на дружбу, но я не хотел уничтожить шанс на еще одну обложку. Я знаю, люди захотят кинуть в меня чем-то тяжелым за это, но они не знают всей истории.

* * *

В каждом клубе, куда мы ходили прошлой ночью, Джекс, Макс и я были окружены женщинами готовыми позволить оттрахать их в туалете, если мы этого захотели. Дело в том, что даже, когда я танцевал или говорил с ними, я всегда следил за Лондон. Она просто завораживала меня. Что-то тянуло меня к ней. Мне хотелось видеть, что она делала, убедиться, что она в порядке, что она веселится. Не знаю почему. Я только встретил ее, но у меня было чувство, словно я хотел защищать ее.

Когда мы пришли в последний клуб, я больше не мог притворяться. Я хотел проводить с ней время, танцевать с ней, чтобы мои руки были на ней. Меня больше не волновали будущие обложки. Я просто хотел быть рядом с ней. Я хотел быть друзьями… черт, я хотел быть гораздо больше, чем друзьями. Я не был Джексом. Я знал, чего хотел и знал, что Лондон хочет этого тоже. Каждый раз, когда мои руки прикасались к ее телу, я мог ощутить, как она таяла. Она жаждала того, что я заставлял ее чувствовать. Мне было плевать на чужое мнение. Когда Кейли взглядом метала в меня кинжалы через все помещение или Джекс качал головой, это не имело значения. Что действительно было важно, слушать вздохи возбуждения, издаваемые Лондон, и чем больше она их издавала, тем возбужденнее я становился. Мы буквально трахались в одежде на танцполе, когда я прикусил ее шею, заставляя ее бедра прижаться к моему члену.

— Красотка, давай вернемся в мой номер. Если позволишь, я покажу тебе, как чертовски хорошо могу заставить тебя себя чувствовать. — Я никогда не видел такой похоти на лице женщины. Она улыбнулась мне и слегка потянула меня за волосы, отправляя импульс прямо вниз к моему желающему внимания члену.

— Черт возьми, да. — Это все, что ей нужно было сказать. Я даже никому не говорил, что мы уходим. Я взял ее за руку и вывел наружу. Мы сели в такси и отправились обратно в отель. Когда мы попали в мою комнату, я понимал, что она была совсем пьяна. Она несколько раз споткнулась, но я знал, что неважно была она пьяная или трезвая, это бы случилось. Сексуальное напряжение кружилось вокруг нас весь день. В этом не было ничего медленного или милого. Мы оба торопились, чтобы снять вещи друг с друга. Когда она осталась только в лифчике и трусиках, я готов поклясться, что у меня перехватило дыхание. Я никогда не видел такой красивой женщины. Ее кожа безупречная, для меня это было немного ново. Меня обычно притягивают женщины с татуировками. Она осматривала меня с таким же изумлением, как будто пыталась запомнить каждую часть моего тела от моих мускулов до татуировок.

Я убрал волосы с ее лица и заставил посмотреть на меня.

— Лондон, ты уверена, что хочешь этого? — На секунду я оглянулся, потому что до этого я ни разу не произносил эти слова. Обычно мне плевать. Раньше я просто хотел кончить. Но почему-то сейчас мне нужно было убедиться, что она желала этого также сильно, как и я. Я все еще был сбит с толку всем этим.

— Да, я никогда в жизни не хотела чего-то так сильно. — Прошептала она перед тем, как двинуться к кровати и лечь на нее. Я забрался на нее следом, и мы впервые поцеловались. Я целовал чертову кучу женщин, но в этих поцелуях было что-то другое, что-то почти значимое. Я не знаю, как описать это. Это было нечто, заставляющее мое сердце биться. Она была сладкой и это вызывало зависимость. Она разорвала поцелуй и сняла лифчик с трусиками, улыбаясь мне. — Прошло много времени с тех пор, как я была с кем-то, Блейк. Я больше не могу ждать.

— Сколько времени? — Спросил я, оставляя дорожку поцелуев к ее невероятно идеальной груди. Я имею в виду, серьезно, если она настоящая, тогда я только что открыл идеал. Ее твердые соски взывали ко мне, и я ущипнул оба, заставляя ее стонать и тереться своей киской о меня. — Лондон, сколько времени прошло? — Она резко дернула головой и посмотрела на меня. Она выглядела раненой.

— Просто некоторое время, Блейк. Я больше не выдержу. — Я не собираюсь заставлять ее умолять, не тогда, когда мы оба хотели этого так сильно. Я пробегаю рукой вниз к ее киске и, когда произошел контакт, она буквально вскрикнула от облегчения. Эта женщина была так чертовски готова. Она была до абсурда мокрой. Я вошел в нее пальцами, и она сжала в руках одеяло, выгибаясь на кровати. Я добавил еще один палец, вызывая ту же реакцию у нее, осознавая насколько она тугая.

— Черт возьми, Лондон, ты такая узкая. — Кажется, прошло чертовски дольше, чем «некоторое время» для этой прекрасной женщины. Я сделал всего несколько толчков пальцами, и она кончила, крича. Я больше не мог ждать. Стянув боксеры, я взял презерватив, который положил на ночной столик. Я надеваю его, пока она все еще отходила от своего оргазма. Поместив член у ее входа, я мягко двинулся вперед. — Лондон, ты со мной, красотка? — Она открыла глаза, и я основа ощутил, словно кто-то выбил из меня весь дух. Ее глаза были полны жара и уязвимости.

— Я с тобой.

Я медленно вхожу, но не полностью, просто даю ей знать, что я прямо там.

— Ты самая красивая женщина, на которую я когда-либо положил глаз. Никогда в жизни я не был так возбужден или меня так влекло к кому-то. Я не хорош в словах, Лондон, но я могу показать тебе своим телом все, что чувствую, хорошо? — Она кивнула. — Дай мне знать, если сделаю тебе больно, потому что ты узкая, красотка, а я не хочу навредить тебе. — Она снова кивнула. Мои руки находились рядом с ее лицом. Я начал входить в нее. Она закинула голову назад и потянулась вверх, чтобы схватиться за мои руки, впиваясь в них ногтями. — Я делаю тебе больно? — Она посмотрела на меня, закусывая губу.

— Да, но не так, как ты думаешь. Пожалуйста, продолжай. — Какого хрена это значит? Я не хочу делать ей больно.

— Лондон, я не хочу сделать тебе больно.

Она покачала головой.

— Ты не делаешь, обещаю.

Я вошел еще немного, и она погрузила ногти глубже.

— Ты такая чертовски узкая, будет больно.

Она отпустила мои руки и схватилась за волосы, держа мое лицо перед своим.

— Я хочу почувствовать боль, Блейк, пожалуйста. Мне нужно почувствовать. Мне нужно быть живой. — Я кивнул и решил войти полностью, даря ей боль, которую она похоже искала. Я качнул бедрами вперед и вошел в нее. Она вскрикнула, и я не был уверен от боли или удовольствия. Уверен, что она никогда не была с парнем, у которого проколот член, а может была, я не имею ни единого чертового понятия. Мы мало знали друг о друге, кроме того, что она писатель, а я модель. Я дал ей пару минут, чтобы она привыкла ко мне. Мы поцеловались, и в моем рту снова был ее сладкий вкус. Я начал медленно двигаться, и она начала двигаться со мной. До того, как я смог осознать это, медленный темп стал неистовым. Мы оба потели и стонали, я был так чертовски близко к тому, чтобы кончить. Она снова начала впиваться ногтями в мои руки, а я ласкал ее грудь. Я чувствовал, как ее узкая киска сжалась вокруг меня, и потянулся вниз, чтобы прикоснуться к ее клитору. Как только я сделал это, она взорвалась вокруг меня, выкрикивая, как хорошо ей было. Я двинулся в ней еще несколько раз, кончая и бормоча ее имя.

Было ощущение, словно прошло несколько часов пока мы лежали потные и тяжело дышали. Наконец, я поднял голову и мягко ее поцеловал.

— Черт возьми, это было невероятно. — Она хихикает и улыбается мне.

— Лучший секс, что у меня когда-либо был. Я буду грезить о нем до конца своих дней. — Я ухмыльнулся ей и мое сердце снова ускорило темп. — Я сделала тебе больно? Кажется, я достаточно сильно впилась ногтями тебе в руки.

Я усмехнулся и снова поцеловал ее.

— Это только завело меня еще больше, красавица. — С ней в моих руках мы лежим еще несколько минут, когда я решаю избавиться от презерватива. — Я скоро вернусь. — Иду в ванную, выкидываю презерватив и беру махровое полотенце для нее. Когда я вернулся к ней, она уже перекатилась на свою сторону и сопела. Улыбнувшись, я положил махровое полотенце на ночной столик и забрался в кровать. Придвинувшись к ней ближе, я обернул руки вокруг ее талии. Было так чертовски приятно чувствовать ее рядом с собой. Я уснул почти мгновенно.

* * *

После прошлой ночи, я обескуражен ее внезапным исчезновением. Думаю, она и правда просто хотела секса, потому что была пьяна. В своем роде это отстойно, ведь она мне правда нравится, но к черту это. Я — Блейк Фостер, и никакая женщина не заставит меня сидеть и ждать.

После того, как принимаю душ и складываю вещи, я пишу Джексу, спрашивая во сколько мы уезжаем. Он говорит, что нам нужно выдвигаться примерно через час, так что я решаю пойти в номер Лондон. Не могу выкинуть ее из головы и хочу убедиться, что с ней все в порядке после того, что произошло прошлой ночью. Я спускаюсь по коридору и вижу, что ее дверь открыта. Войдя внутрь, замечаю горничную и осматриваюсь вокруг.

— Могу я вам помочь?

Я смотрю на нее и хмурюсь.

— Где девушка, которая жила здесь?

Она продолжает заправлять кровать, но отвечает мне, пока натягивает покрывало.

— Я не уверена, но если я здесь, то ее нет. Рано утром я получила список номеров для уборки, и этот номер был в нем. Думаю, она уехала очень рано. Вы можете спросить на ресепшене, чтобы убедиться.

Я не могу поверить, что она просто встала и ушла. Так поступать в моем стиле. Не удивительно, что женщины всегда злятся на меня. Это неприятное чувство.

— Эммм, спасибо. — Я не знаю, что еще сказать. Я ухожу и решаю взять сумку, чтобы спуститься вниз и поесть.

Когда мне приносят мой кофе, Джекс и Кейли проскальзывают за мой столик.

— Доброе утро. — Я улыбаюсь Джексу.

— Доброе утро, брат. — Кейли смотрит на меня, и я ей подмигиваю.

Большую часть завтрака мы болтаем об автограф сессии и о нашем пребывании в Нью-Йорке. Никто из нас не вспоминает Лондон. Это хорошо. Они скорее всего даже не видели, что мы ушли вместе, так что я, вероятно, в безопасности.

— Ух, черт возьми, я не могу так больше. Блейк, ты спал с Лондон прошлой ночью?

Я смотрю на Кейли удивленными глазами и поворачиваюсь к Джексу. Он просто пожимает плечами, показывая, что тут я сам по себе. Я не скажу ни ей, ни кому-либо еще, что Лондон забралась мне под кожу. Это чертовски точно.

— Мы повеселились прошлой ночью и утром она ушла. Конец истории.

Она качает головой и взглядом пригвоздила меня к месту.

— Это не конец истории. Где она этим утром? Избегает тебя и ситуации в целом? Ты никак не поймешь Блейк, пока не потеряешь свою карьеру.

Я люблю Кейли, правда. Это заняло у меня какое-то время, но теперь она мне как сестра-заноза в заднице.

— Ты слишком беспокоишься за нас всех, Кейли. Я знаю, что все будет в порядке. — Я усмехаюсь и отпиваю кофе.

— Ты мудак и, вероятно, потерял все шансы на будущие обложки, что у тебя были.

Я пожимаю плечами, потому что знаю, что она права. Еще прошлой ночью я знал, что была такая вероятность, но я бы ничего не изменил. Лондон сбежала утром, но прошлой ночью она хотела все чувствовать и чувствовала. Мы оба чувствовали.

— Кейли, я уверен, что ты все еще будешь ее фотографом, не переживай.

Она роняет вилку на тарелку, вызывая эхо по всему ресторану.

— Ты думаешь, что в этом все дело? Что я боюсь потерять потенциального автора для работы или потерять деньги? Ты и правда гребанный идиот. Я беспокоюсь о чувствах этих женщин. Ты спишь с ними, оставляешь их и двигаешься дальше. Ты позволяешь себе узнать их всего на одну ночь, не упоминая уже о том, что она мне нравится. Пытаясь избегать тебя, она не станет мне другом.

Я никому не позволю узнать, что это она ушла от меня. Они все равно думают, что я мудак. Пусть продолжат так думать.

— Все будет в порядке. У нас была хорошая ночь. Она другая. Я позвоню ей, когда будем дома, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.

Она закатывает глаза и качает головой.

Мы покидаем Нью-Йорк и я чувствую себя куском дерьма из-за того, что оставил Лондон. Мне чертовски ненавистно то, что я чувствую себя Джексом. А это нечто, чего я не хочу. Я знаю, что все будет нормально, когда мы приедем домой. Я должен следовать совету, который постоянно давал Джексу. Я вытрахаю ее из своей памяти, если придется.

Глава 1

Лондон

— Я ХОЧУ ПОЧУВСТВОВАТЬ БОЛЬ, Блейк, пожалуйста, — я распахиваю глаза и вырубаю будильник. Выдыхаю, смотря в потолок. Прошло два месяца с автограф сессии в Нью-Йорке, и почти каждую ночь с тех пор мне снился этот навязчивый сон о сексе с Блейком. Он такой яркий и реальный, что несколько раз я просыпалась с мокрыми трусиками. Дело в том, что я ничего не помню после танцев в последнем клубе. Я не знаю, что думать об этих снах. Понятия не имею, был ли у нас дикий секс, сколько он длился, даже наслаждалась ли я им и, вероятно, никогда не узнаю. Но я точно уверена, что в моих снах все было именно так.

После той ночи у меня не получается, как раньше, сдерживать свои чувства. Когда я ушла от Акселя, я подавила их и оставила там. Я не разбиралась со всем тем дерьмом, что случилось. С тех пор я избегала чувств. Но сейчас я осознаю, что злюсь и плачу. Я никогда не плачу. Моя голова настолько перегружена случившемся, что так я, наверное, пытаюсь справиться с этим.

Мой будильник снова звонит, и я стону, выключая его. Откидываю покрывала и запрыгиваю в душ, чтобы начать свой день. Как только я готова, направляюсь к ресторану. Теперь я менеджер, а не официантка. Мне повезло, что получилось составить рабочее расписание с понедельника по пятницу, а выходные свободны.

Когда я подъезжаю к парковке, звонит мой телефон. Достаю его из сумочки и улыбаюсь, когда вижу, что это Шеннон.

— Привет, как ты? — Я встретила Шеннон в колледже. С тех пор мы дружим. Она выпустилась на год раньше меня и переехала в Аризону, поэтому ее не было рядом, когда все произошло с Акселем. Она была одной из первых, кому я позвонила, когда перебралась в Калифорнию. Она хотела, чтобы я переехала к ней. Хотя это и была заманчивая идея, но я была так напугана, когда уехала, что не хотела вовлекать кого-то еще. После этого она проверяла меня ежедневно, чтобы убедиться, что я в порядке.

— Привет. Ты, вероятно, только что добралась до работы, но у меня есть новости.

Я улыбаюсь, потому что она знает мое расписание также хорошо, как и я.

— Ну, так не заставляй меня ждать. Какие новости? — Я отпиваю кофе, смотря на ресторан, пока она смеется.

— У меня отпуск. Я буду у тебя в пятницу.

От восторга я не могу остановить крик. Я не видела ее больше года.

— Святое дерьмо, ты только что сделала мою неделю. Я не могу дождаться, чтобы увидеть тебя. — Прямо сейчас именно это мне и нужно, провести время с моей девочкой. Она знает, что случилось. Уверена, это одна из причин ее визита, но, черт, я все равно признательна.

— Я подумала, мы могли бы устроить девичник.

Я смотрю на часы и выхожу из машины, когда осознаю, что уже стало поздно.

— Ты знаешь меня слишком хорошо. Слушай, мне нужно идти, но я позвоню тебе вечером и мы все обсудим. Серьезно, не могу дождаться пятницы. — Она соглашается и мы прощаемся. Направляясь на работу, я надеюсь, что эта неделя пролетит незаметно.

К счастью для меня, неделя и правда проходит быстро. Сейчас вечер четверга, я сижу за своим столом с бокалом вина и пишу. На завтра я взяла отгул, чтобы быть дома, когда приедет Шеннон. Поскольку пятница в моем полном распоряжении, я использую ее по полной. Я наполовину закончила эту книгу и нахожусь в середине очень напряженной сексуальной сцены, поэтому пью вино. Эти герои мотивируют меня. Они никогда не поступают так, как по моему мнению должны. Они тянут меня в миллион разных направлений, и от этого я чувствую потребность в вине. Когда я пишу, я окунаюсь в свой собственный мир. Мир, в котором живут мои герои. Я представляю все так четко в своей голове, словно смотрю фильм. Если я понимаю, что все идет не так, как надо, делаю перерыв. Я никогда не стану высасывать истории из пальца.

Я продолжаю писать еще несколько часов. Оглянуться не успела, как уже почти час ночи. Потираю глаза, потягиваюсь, потом сохраняю работу и выключаю компьютер. Допиваю вино и ставлю его в раковину. Я иду в спальню и забираюсь в кровать. Я всегда пишу одетая в пижаму. Мне нравится чувствовать себя комфортно. Устроившись в кровати, я улыбаюсь, наслаждаясь тем, сколько я написала сегодня. Эта книга очень скоро будет закончена. Также быстро, как улыбка появилась на моем лице, она увядает. Обычно я ликую перед работой с обложками, но в этот раз я нервничаю. Я работаю с Кейли и понятия не имею, что она знает о ночи в Нью-Йорке. Я не хочу, чтобы она спрашивала меня, ведь я не смогу ответить ей. Это унизительно.

Буду честной, Блейк пытался звонить мне, когда я только вернулась, и я переадресовала его звонки на голосовую почту. Он так и не оставил сообщения. Но через неделю, наконец, написал мне. Как у чертового преследователя, оно до сих пор сохранено у меня: «Пытался звонить тебе. Хотел убедиться, что после случившегося между нами все круто». Снова, неделю я игнорировала его, хотя сообщение прочитала, наверно, тысячу раз. Я продолжаю думать, что это значило? Было ли все хорошо между нами до того, как мы переспали? Думаю, да? Может это его способ сказать спасибо, но не стоит? Зачем ему пытаться связываться со мной? Кейли сказала ему сделать это? Он сделал это, потому что чувствует себя виноватым? Каждый раз, читая его, думаю совершенно другое. Поэтому, когда была пьяная, я, наконец, ответила: «Круче вареного яйца». Именно так я написала. УХ! Какая же я чертова идиотка! Кто пишет такое сексуальной модели? Кто вообще пишет такое? О, верно, я. Я даже не могла справиться с мыслью, что он ответит, и сменила номер. Да, я настолько жалкая. Как бы то ни было, в прошлом месяце Кейли написала мне в Facebook и спросила, хочу ли я встретиться для пары коктейлей. Я так боялась спросить будет ли там Блейк, что отклонила предложение, но дала ей свой новый номер. Пару раз мы с ней коротко говорили о том, чтобы она сделала для меня фотосессию. Изначально я снова хотела позвать Блейка для этой обложки, но сейчас я не могу сделать этого. Так что я решила, использую Айви и спину мужчины-модели, повернутую ко мне. Это могло сработать.

Должно быть я звучу, как самая драматичная женщина в мире, и, вероятно, так и есть, но после того, как была напугана Акселем, мне удобней прятаться. Я привыкла к этому. Хоть и чувствую при этом себя сучкой, это мой способ жить. Теперь, как бы то ни было, мне нужно увидеть Кейли, и не уверена, справлюсь ли с этим. Я вздыхаю и смотрю на свой ночной столик. Я не курю, ну, не каждый день. Но в момент сильного напряжения я беру одну из залежалых сигарет, спрятанных там, и позволяю ей успокоить меня. Я тянусь и открываю ящик, засовываю руку глубже и нахожу пачку и зажигалку. Я не выкурила ни одной с момента возвращения из Нью-Йорка, так что я знаю, что напряжена. Я достаю пачку и сажусь на кровати. Тянусь внутрь снова и вытягиваю пепельницу, ставя ее на ночной столик. Я вытаскиваю сигарету и поджигаю ее, сильно затягиваясь. От несвежего вкуса сразу начинаю кашлять. Черт, вкус гораздо лучше, когда они свежие, но к черту. Откидывая голову, я делаю затяжку за затяжкой и позволяю никотину пройти сквозь меня и успокоить. Когда я тушу ее, ложусь и через несколько минут уже мирно сплю.

— Черт возьми, это было невероятно.

— Лучший секс, который у меня когда-либо был. Я буду грезить о нем до конца своих дней.

Я распахиваю глаза из-за дико стучащего сердца. Черт возьми, это никогда не изменится. Я вздыхаю и тянусь к телефону. Только девять часов, но я знаю, что не смогу снова заснуть. Не с этим сном, все еще проносящимся в моей голове. Я выбираюсь из кровати и бреду на кухню, чтобы сделать кофе. Как только он начинает вариться, я несу свою уставшую задницу на диван и захожу в Facebook, чтобы немного пообщаться с читателями.

Спустя пятнадцать минут я смеюсь, и сон начинает увядать. Я встаю и наливаю себе чашку кофе перед тем, как вернуться на диван. Весь следующий час я болтаю с некоторыми друзьями-писателями, делаю несколько постов и смеюсь со своей уличной командой. Невероятно, как эти девушки всегда могут заставить меня улыбаться, неважно насколько несчастной я себя чувствую, когда захожу туда. После выпитых двух чашек кофе, я выхожу и принимаю такой необходимый душ. Закончив, надеваю пару джинс, розовый топ и свои шлепки, расчесываю волосы и наношу макияж. Как только я готова к этому дню, я звоню Шеннон, чтобы узнать, где она.

— Как думаешь откуда я знала, что ты скоро позвонишь?

Я смеюсь и сажусь за компьютер, открывая написанное прошлой ночью.

— Наверное потому, что иногда ты знаешь меня лучше, чем я сама. Где ты? — Я смеюсь, когда слышу, как она ругается на машину перед ней, которая едет слишком медленно.

— Черт, некоторые люди просто не умеют ездить. Я клянусь, тебе лучше быть готовой напиться сегодня, потому что это то, что мне нужно после езды с такими идиотами. — Мы обе смеемся, но я знаю, что она серьезно говорит о том, чтобы напиться. И, честно говоря, не могу дождаться. — Ладно, я рано выехала. Так что я примерно в трех часах езды от тебя. — Мы говорим еще немного о том, куда собираемся сегодня и, наконец, останавливаемся на Экстази. У них невероятные напитки, прекрасная музыка и танцпол. Ночь обещает быть интересной.

После того, как мы отключаемся, я бегу в магазин купить некоторые продукты. Я хожу со своей тележкой, не обращая особого внимания на продукты не находящиеся на распродаже, и заканчивается все тем, что я врезаюсь в чью-то тележку.

— Черт возьми, мне так жаль. Я такая невнимательная. — Если бы я была везучей, это был бы случайный незнакомый человек. Я же, однако, не так уж удачлива. Тележка, в которую я врезалась, принадлежит Джексу Берку. Вы должно быть смеетесь надо мной? Он оборачивается и как только видит меня, на его лице появляется широкая улыбка.

— Лондон, как ты?

Он такой чертовски милый. С этими напряженными глазами, сексуальными татуированными руками и полу ухмылкой. Кейли та еще счастливица.

— Привет, Джекс. Я хорошо. Как ты?

Он ставит ногу на низ моей тележки и пожимает плечами.

— Я в порядке, но у Кейли болит горло, а когда несчастна она, несчастен и я. Сегодня я взял отгул и собираюсь сделать ей домашний куриный суп.

Да ладно, этот парень вообще реальный? Он не только один из самых сексуальных мужчин, что я видела, но он и невероятно милый. Клянусь, он похож на героя, о котором я бы написала. Настолько он идеален. Таких людей в реальной жизни не существует. Все же, вот он передо мной с тележкой полной курицы и овощей для супа.

— Ох, мне жаль, что ей не здоровится. Уверена, суп поможет. — Он смеется и, хотя мне хочется убежать, потому что напугана тем, что он может упомянуть Блейка, я в конце концов смеюсь с ним. — Что смешного?

— Я никогда до этого не делал суп. Поэтому не уверен, поможет ли он ей. Я распечатал рецепт, так что поживем увидим. Что интересного было у тебя?

Я смотрю в потолок, словно раздумывая, но на самом деле говорю себе расслабиться.

— Ничего особенного. Ничего кроме работы и писательства. Моя лучшая подруга приезжает сегодня, и я взволнована встречей с ней. Прошло много времени. — Черт возьми, словно его заботит, приезжает ли моя подруга. Просто попрощайся и уходи.

— Это офигенно. Где она живет?

Дерьмо.

— В Аризоне. Не хочется прерывать нашу встречу, но мне нужно взять остальные продукты и доехать до дома раньше нее. Было приятно увидеть тебя. Пожалуйста, скажи Кейли, чтобы она поправлялась.

Он дарит мне ту самую ухмылку и подходит, чтобы обнять меня. Черт, он даже пахнет хорошо.

— Я скажу ей. Был рад встретиться с тобой. — Он уходит, и мое сердце, наконец, успокаивается, но, конечно же, он останавливается и оборачивается. — О, кстати, Лондон. — Я смотрю на него и он мне улыбается. — У меня вечеринка в следующую субботу. Ты должна заскочить. Кейли была бы рада видеть тебя.

Он с ума сошел? Ни за что я не пойду на эту вечеринку. Блейк однозначно будет там.

— Оу, спасибо за приглашение, но Шеннон все еще будет здесь.

Он усмехается и подмигивает мне.

— Круто, приводи ее тоже. Я попрошу Кейли отправить тебе адрес.

Он должно быть издевается? Ни за что этого не будет.

— О, и, Лондон, принеси купальник.

Вот и все. Он выходит через проход, не давая мне шанса снова отказаться. Ну, надеюсь, он не ждет этого, потому что я точно не пойду.

Я быстро беру остальные продукты, к счастью не встретившись с Джексом снова, и расплачиваюсь. Я кладу все в свою белую Шеви Малибу и направляюсь домой. Ненавижу нести пакеты с покупками. Пытаюсь уместить все пакеты в руки, чтобы принести за один раз, но это невозможно. Я, наконец, заношу все в дом и раскладываю. Хочется рухнуть на пол. Что за труд. Но я рада, что с этим покончено.

Я делаю себе сэндвич и иду в офис, чтобы прочитать написанное прошлой ночью. Раньше не получилось это сделать. Я так погружаюсь в историю, что мне требуется минута на осознание, что звонят в дверь. Подпрыгиваю и несусь к ней, зная, что это Шеннон. Я открываю дверь. Шеннон прислоняется к дверному проему с солнцезащитными очками в ее красных волосах. Она держит маленькую сумку, а чемодан рядом с ее ногами.

— Ну, черт возьми, наконец-то. Какого черта ты делала? Заставляла батарейки в своем вибраторе работать?

Я закатываю глаза и обнимаю ее.

— Нет, задница, я читала свою работу.

Она вкатывает свой чемодан и осматривается вокруг.

— Ну, конечно. В любом случае, я здесь. — Мы обе смеемся и она притягивает меня в объятия. — Черт, я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучала. Я в восторге от того, что ты здесь. — Мы провели следующие несколько часов болтая и смеясь. Она одна из самых веселых людей что я знаю. Такая чертова извращенка, и мне это нравится.

— Итак, я подумывала о том, чтобы мы нарядились, пошли поужинать, а потом направились в клуб. Что ты думаешь?

Я улыбаюсь, радуясь идее.

— Звучит идеально.

Она складывает ноги под себя и кладет голову на руку.

— Перед тем, как мы пойдем пить, давай поговорим серьезно минутку.

Я должна была знать, что она так просто не оставит это в покое. Шеннон заставляет меня копаться глубже и говорить о дерьме, о котором я не хочу говорить. Я молчу. Просто смотрю на нее и поднимаю брови.

— Ну же, Лондон. Ты не можешь жить в созданном тобой пузыре.

— На самом деле, для меня он прекрасно срабатывает. — Она качает головой и тыкает меня в грудь. — Ауч, сучка, больно же.

Она смеется, пока я потираю больное место.

— Перестань быть такой девочкой. Слушай, я знаю, что у тебя осталось много демонов из-за Акселя, но, милая, ты никогда не сможешь двигаться дальше, если продолжишь всех отталкивать. Этот Блейк, похоже, прекрасный парень. А вместо того, чтобы ответить на его звонки и отправить ответное сообщение, которое не заставило бы тебя звучать как восьмидесятилетний мужик, ты сменила свой чертов номер. Ты понятия не имеешь, чего он хотел и никогда не узнаешь. Тебе не кажется, что сейчас самое время впустить кого-то. Кто твои друзья? — Я начинаю говорить, но она прерывает меня. — Помимо меня?

— Я общаюсь со множеством людей. Только утром я разговаривала со своей уличной командой… (прим. пер. Уличная команда (street team) — команда, которая занимается рекламой продукта или события на улицах) — Она снова меня прерывает.

— Друзья — те, которым ты можешь посмотреть в глаза, пока говоришь с ними.

Я смотрю на нее, потому что никогда не думала об этом в таком ключе. У меня есть несколько друзей с которыми я вижусь, возможно, раз в два месяца, но остальные в онлайне. Я закрываю глаза и качаю головой.

— Хорошо, ты права. У меня не так много друзей с которыми я провожу время. Я сдержанная, что еще я могу сказать?

Она протягивает руку и касается моей ладони.

— Ты можешь сказать, что перестанешь прятаться, дашь людям шанс узнать тебя. Позволь парню сводить себя больше чем на одно свидание и, ради всего святого, займись сексом. — Я начинаю смеяться, и она присоединяется ко мне.

— У меня был секс. — Я самодовольно ей улыбаюсь, и она взрывается смехом.

— И ты не помнишь его. Это едва ли считается. Я говорю о том, чтобы заниматься сексом, когда ты в сознании.

Мы обе смеемся, но мне так стыдно, что я не помню. Я чувствую себя такой шлюшкой, и, поверьте мне, это самое точное определение. Шлюха — женщина, у которой много случайных сексуальных партнеров. Чтобы подтвердить его, мне нужно заниматься сексом и много. Хотя это не помогает не чувствовать себя таковой.

— Честно, Шеннон, когда я открыла глаза и увидела его, я знала, что это было огромной ошибкой. Лучше, если я просто уйду.

— Видишь ли, есть разница между тем, чтобы уйти и прятаться. Ты прячешься. — Она права, так и есть. Зато, поступая таким образом, риск пострадать минимален. — Что насчет такого варианта? Если так случится, и ты наткнешься на Блейка, вместо того, чтобы прятаться, ты поговоришь с ним?

— Шеннон я ценю то, что ты пытаешься вытащить меня из моей зоны комфорта. Правда. Но кто сказал, что Блейк даже захочет снова со мной говорить. Готова поставить что угодно на то, что ни одна женщина не уходила от него, а потом игнорировала его звонки, чтобы полностью сменить свой номер. — Я стону и закрываю лицо. — Я и правда жалкая. Когда я так говорю вслух, это звучит даже еще хуже. — Я убираю руки от лица и смотрю на нее. — Он чертова модель. Он не хочет иметь ничего общего со мной. У нас была одна пьяная ночь вместе. Я даже понятия не имею, почему, черт возьми, мы до сих пор говорим о нем.

— Во-первых, да, ты жалкая, но я здесь, чтобы исправить это, — она подмигивает мне и продолжает. — Во-вторых, ему бы повезло быть с тобой. Ты не осознаешь насколько ты красивая и невероятная. Снова хорошо, что я здесь. И почему бы тебе не сказать мне, почему до сих пор говорим о нем? — Она поднимает брови, и я чувствую, как вспыхивает мое лицо.

Она права. Именно я не перестаю говорить о нем. Я не знаю дело ли во снах, его связи с Кейли или это нечто абсолютно другое.

— Хорошо, Йода, что мы делаем теперь?

Она улыбается и встает.

— Теперь мы готовимся к тому, чтобы напиться.

Наконец что-то, что я очень рада сделать.

Глава 2

Блейк

Я КУРЮ, СИДЯ НА ЗАДНЕМ дворе. Закрываю глаза и улыбаюсь, когда представляю Лондон, но резко открываю их, качая головой. Черт побери. Это происходит каждый раз и бесит меня. Именно она ушла. Именно она игнорировала мои звонки. Я был взволнован, как девчонка, в тот день, когда она ответила. Ее смехотворное сообщение насмешило меня. Когда я попытался написать ей, оказалось, что Лондон сменила номер. Очевидно, она не хочет иметь ничего общего со мной, и мне нужно выкинуть ее из головы. Я пытался, поверьте мне. Я был с множеством женщин, но когда дело доходило до секса, просто не мог сделать этого. В голове всплывал образ Лондон, умоляющий меня сделать ей больно, и я надевал боксеры и уходил. Я даже пытался напиться, но это только усиливало видения.

Все знали, что я был с этими женщинами. Единственные, кто был в курсе обо всем, сами цыпочки, а они не собираются ничего говорить. Они всем рассказывают, как я их выебал, а я в ответ просто улыбаюсь. Дошло до того, что мои яйца посинели. Мне нужен секс. К сожалению, мой член говорит, что это должна быть только Лондон.

— Привет, брат, — я смотрю на Джекса. Он садится рядом.

— Привет. Какие планы на сегодня? Мы все еще идем в Экстази? — Ему лучше не разочаровать меня. Мне нужно напиться. Он откидывается на стуле и поджигает сигарету.

— Ага, мы все еще идем.

Спасибо Господи. Я усмехаюсь ему и перевожу взгляд на бассейн. На следующей неделе у нас будет вечеринка. Я уже не могу дождаться. Прошло немало времени. Отношения с Джексом изменились, теперь он всегда с Кейли. Не поймите меня неправильно, я счастлив за них, но иногда скучаю по своему лучшему другу. Раньше мы делали все вместе. Возможно, поэтому я создавал ему столько проблем, ведь знал, что все изменится. Я видел, через что прошел Броди. Это дерьмо было ужасно, и он потерял большую часть своих друзей, когда сошелся с той сукой. Он бросил всех, чтобы быть с ней. Я не хочу, чтобы Джекс прошел через это, ну, еще я эгоистично тоже не хочу проходить через это.

— Хочешь поговорить об этом?

Я выныриваю из своих мыслей и смотрю на ухмыляющегося мне Джекса. — Поговорить о чем? И почему, черт возьми, ты ухмыляешься мне?

Он делает последнюю затяжку и тушит сигарету. — Поговорить о том, где, черт побери, была твоя голова последние несколько недель, — я усмехаюсь ему и встаю.

— Ты о голове на моих плечах или о другой моей голове? Потому что одна из них была повсюду, — я начинаю идти к двери, думая, понял ли он, что в этот раз я не имел в виду свой член.

Зайдя внутрь, принимаю такой необходимый душ. Меня достало чувство нервозности. Мне нужно положить этому конец. Я — Блэйк, чертов, Фостер. Я не влюбляюсь, тем более не после одной ночи. Мне нужно найти кого-нибудь сегодня. Поиграли и хватит.

Воодушевленный, я выхожу из душа, оборачивая полотенце вокруг талии. Открываю дверь и иду в комнату, чтобы приготовиться к вечеру. Проходя мимо комнаты Джекса, я слышу, как он говорит по телефону с Кейли.

— Я рад, что тебе лучше. Приеду к тебе сегодня, когда мы уедем из клуба, — конечно же, я не слышу ее ответа, но когда он начинает говорить о том, как заставит ее кричать, я качаю головой, улыбаюсь и иду в комнату. У них действительно невероятные отношения и отличная сексуальная жизнь. Я знаю это лишь потому, что дом настолько маленький, и я слышу все. Даже несмотря на то, что я считаю Джекса своим братом, я все еще всего ему не рассказываю. Например, про Лондон. Лучшая вещь в их отношениях, что они доверяют друг другу. Меня это изумляет.

Я надеваю джинсы и черную футболку, пробегаюсь руками по волосам. Беру кошелек и телефон, кладу их в карманы и отправляюсь на кухню. Броди и Джекс сидят снаружи, поэтому я присоединяюсь к ним. Когда я сажусь, они оба смотрят на меня и улыбаются.

— Давайте есть, чтобы потом мы могли пойти напиться, — Джекс смеется, а Броди закатывает глаза.

— Я заказал пиццу, пока ты баловал себя в душе.

Я показываю Джексу фак и переключаю внимание на Броди. — Поскольку Джекс больше не будет моим сводником, я рассчитываю на тебя.

Броди смеется и отпивает воды. — Вау, спасибо, мужик. После Джекса и Макса я иду первым номером, да? — Не могу не рассмеяться, ведь бедный парень прав. Если бы Макс пошел сегодня с нами, это однозначно был бы он. — Да, так я и думал, мудак.

Когда пицца доставлена, мы едим и болтаем. Во мне столько нерастраченной энергии, я не могу дождаться, когда мы доберемся до клуба и потанцуем. Когда мы заканчиваем есть, я уже готов идти.

— Черт, брат, к чему спешка? — Я забираюсь на столешницу, пока Броди снаружи разговаривает по телефону, и смотрю на Джекса.

— Я просто хочу танцевать и напиться.

Он ухмыляется мне и садится за стол. — С чего внезапное желание напиться? Пытаешься выкинуть кого-то из головы?

Боже, этот придурок просто так от меня не отстанет. В такие моменты я ненавижу то, что он знает меня так хорошо.

— Мне нужно беспокоиться о чем-то, чтобы захотеть напиться? Я хочу хорошо провести время и надеюсь найти кого-нибудь, чтобы привести домой, — я знаю, что раздражаю его. Могу видеть это на его лице. Это и было моей целью, так что я ухмыляюсь.

— Знаешь, что забавно? Ты столько разных девушек приводил домой в последнее время, но я ни черта не слышал ни единого звука из твоей комнаты. Так что у меня два варианта. Либо ты не можешь удовлетворить их, либо ты не можешь сделать этого, потому что не хочешь быть с ними. Так, какой верный?

С ухмылкой на лице я спрыгиваю со столешницы, сохраняя с ним зрительный контакт. — Может, ты просто слушаешь недостаточно близко или ни черта не можешь услышать из-за шара с цепью, что таскаешь повсюду на своей лодыжке, — мы раздраженно смотрим друг на друга, и оба начинаем смеяться, когда никто из нас ничего больше не говорит.

— Я могу только представить. Ребята, вы готовы убраться отсюда? — Броди вывел нас из нашего припадка смеха, и мы готовы идти.

Мы вызываем такси и ждем снаружи, пока мы с Джексом курим.

— Броди, будь со мной сегодня. Я бы сделал для тебя тоже самое, но ты никогда ни к кому не подкатываешь. — Я смеюсь, но он бьет меня в руку. Гребанный мудак бьет прямо как его брат.

— Ты не можешь быть в этом уверен, Блейк. Я могу найти кого-нибудь сегодня, — мы с Джексом смеемся, и он бьет нас обоих.

— Броди, каждый раз ты говоришь это дерьмо, а в конце вечера всегда сидишь в баре, потягивая пиво. Не то, чтоб мы думали, будто ты не можешь никого подцепить, просто ты никогда не пытаешься.

Джекс прав. Броди мог заполучить любую девушку, которую захотел. Он просто не сильно старается. Не могу сказать, что понимаю его, поскольку мое сердце никогда не вырывали из груди, но знаю, что значит постоянно думать о ком-то. Ну вот, снова. Нам нужно добраться до бара.

К счастью, такси приезжает, и мои мысли не успели сильно сдвинуться в том направлении. Поездка к клубу быстрая. Когда мы выбираемся из машины, я не могу дождаться, чтобы зайти, выпить шот и найти кого-нибудь потанцевать. Мы заходим внутрь. Бар переполнен, что неудивительно для субботней ночи. Мы идем прямо к бару и заказываем шоты с пивом. Бармен дает их нам, и я поднимаю свой.

— За ночь выпивки и женщин, — Джекс закатывает глаза, Броди качает головой, но они чокаются со мной, и мы выпиваем шоты. Я ставлю бокал на стойку и прошу дать каждому из нас еще один. Он вновь наполняет бокалы. В этот раз я ничего не говорю, и мы просто опрокидываем их. — Черт, да. Давайте найдем девушек, — мы берем пиво и идем на танцпол. Среди такого количества людей трудно рассмотреть кого-то. Но это меня не останавливает. У меня есть план, и я намереваюсь выполнить его.

— Я скоро вернусь, — говорит Джекс.

Я киваю ему и поворачиваюсь к Броди. — Тут столько народу. Я пойду, протолкнусь на танцпол. Поскольку ты мой сводник, то идешь тоже. — Он смеется и жадно глотает половину своего пива.

— Хорошо, пойдем, но, Блейк, просто, чтобы ты знал, это последний раз, когда ты вызываешь меня как сводника, — я смеюсь, пока пробиваюсь на танцпол. Найдя место, к счастью для меня, вижу, как сексуальная блондинка трясет своей задницей. Я смотрю на Броди и подмигиваю. Он качает головой и стоит там, как чертова девчонка. Я отпиваю пиво и оглядываюсь, чтобы убедиться, что она одна. Когда вижу ее подругу, которая могла быть идеальной для Броди, понимаю, что она здесь с друзьями. Я двигаюсь ближе, оборачиваю руку вокруг ее талии и слышу, как она вздыхает и поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Ох, эммм, привет, — она поворачивается, встречаясь лицом к лицу со мной, а я продолжаю держать руку на ее талии.

— Привет. Хочешь потанцевать? — Я ухмыляюсь ей и вижу, как она вспыхивает. Ага, она точно в игре.

— Эммм, конечно. Я Кейт.

Я притягиваю ее ближе, делаю глоток пива и подмигиваю ей. — Красивое имя для красивой девушки. Я Блейк.

Ее глаза расширились, а рот немного приоткрывается. — Блейк Фостер, боже мой. Святое дерьмо, я твоя большая фанатка.

Это тешит мое эго. Я начинаю немного двигаться под музыку и перемещаю руки вниз к ее заднице. Она закусывает губу и двигается со мной. Именно это мне и нужно, сексуальная женщина, прижатая ко мне, и пиво в моей руке.

Мы танцуем несколько песен, и я начинаю исследовать ее руками. Она робкая, это мило, но если я собираюсь иметь дело с робкой, мне нужно еще одно пиво. Я двигаюсь ближе и намеренно пробегаю костяшками по ее шее, пока убираю волосы от ее уха.

— Пойдем выпьем, — она выглядит немного неуверенной, но когда я провожу рукой по ее спине, слегка задевая задницу, и вперед, чтобы взять ее за руку, она улыбается и идет со мной. Женщины — это единственная вещь, которую я знаю. Я знаю, что они хотят услышать и как прикасаться к ним, чтобы заставить умолять меня. Это не говорит о том, что я хочу, чтобы эта девушка умоляла, ну, пока нет, но я знаю, как привести ее к этой точке.

Мы подходим к бару. Я заказываю себе пиво, а ей розовый девчачий напиток. Прислонившись к бару, я подмигиваю ей. Может, я ошибался, потому что эта девчонка либо невероятно пьяная, либо чрезвычайно нервничает рядом со мной. Я беру ее за руку, и она смотрит на нее.

— Кейт, — она переводит на меня свой взгляд, и я усмехаюсь, — я заставляю тебя нервничать? — Она опускает голову и тупо смотрит в пол. Святое дерьмо, эта девушка немного слишком для меня. Я не совсем тот парень, которому нравятся тихие девушки. Я люблю, когда они ведут себя уверенно. Бармен дает напитки, я плачу ему и отдаю ей один. — Вот, что я тебе скажу. Давай допьем это, а потом ты вернешься к своим друзьям, — я вижу, как она заметно расслабляется, и вздыхаю. Мы опрокидывает шоты, и я отдаю ей розовый коктейль. — Спасибо за танец. Удачной ночи.

Она вспыхивает и берет напиток.

— Спасибо, Блейк Фостер, — она быстро идет обратно к друзьям, а я забираюсь на барный стул. Иногда лучше сесть и перегруппироваться. Выпив половину пива, я осознаю, что мой сводник и лучший друг отсутствуют. Какого черта? Я достаю телефон из кармана и проверяю его, но никаких пропущенных сообщений. Они не в первый раз оставили меня, но какого хрена? Мы не были здесь долго. Я даже еще не пьян.

Решаю выйти наружу и быстро покурить. Прислонившись к кирпичной стене, наблюдаю, как люди выходят и заходят. Меня поражает количество выходящих из бара спотыкающихся людей. Либо они рано приехали сюда, либо не могут держать алкоголь под контролем.

— Ну, не Блейк Фостер ли это, — я усмехаюсь и поворачиваюсь на знакомый голос.

— Эмили Слоун. Прошло много времени, — я кидаю сигарету в пепельницу и притягиваю девушку в объятия. Эмили — невероятно сексуальная модель и подруга с привилегиями. Когда у кого-то из нас затишье или просто одинокая ночь, мы звоним друг другу. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы были вместе в последний раз. Кажется, я только что нашел решение своим синим яйцам.

— Определенно прошло много времени. Где, черт побери, ты прятался?

Я подмигиваю ей и прислоняюсь к стене. — Ты знаешь меня, Эм. Я не прячусь. Я всегда впереди и в центре.

Она улыбается мне своей кокетливой улыбкой и двигается немного ближе. — Думаю, я искала недостаточно близко. Так, у тебя есть планы на сегодня?

Черт, именно это мне нужно было услышать. Я не могу поверить, что мне не пришло в голову позвонить ей. Она всегда знает, как расслабить меня. Я обвиваю руку вокруг ее талии и притягиваю ближе. С минуту мы смотрим друг на друга, потом я наклоняюсь и нежно кусаю ее шею. Она громко вздыхает, и я чувствую, как мой член оживает.

— Единственные планы, которые у меня есть, включают тебя и мою кровать.

Она зарывается руками мне в волосы и хватает несколько прядей. — Для начала ты купишь мне шот и выпить, а потом давай убираться отсюда.

Черт да. Я беру ее руку и иду внутрь, направляясь прямо к бару, и заказываю нам обоим шот с пивом. Для этой девушки никаких девчачьих напитков. Она запрыгивает на барный стул, и я, стоя позади нее, ловлю ее своими руками на барной стойке. Никто из нас ничего не говорит, это и не нужно. Между нами столько сексуального желания, мы точно знаем, что случится дальше.

Бармен дает мне шоты и пиво. Я вручаю ей один шот и поднимаю свой. — За давно необходимую ночь, — мы чокаемся и опрокидываем шоты.

— Хочешь потанцевать, пока мы пьем пиво?

Почему нет? Так я гораздо быстрее прикоснусь к ее телу. — Конечно.

Мы идем на танцпол и, как только останавливаемся, я притягиваю ее тело к своему. Мы начинаем двигаться, и чем больше мы двигаемся, тем тверже становится мой член. Она пробегает свободной рукой по моей груди, одновременно толкаясь своими бедрами вперед. Она словно вода для умирающего от жажды мужчины. Я больше не могу ждать. Мне нужно быть с ней.

— Проглатывай это пиво, Эм, потому что нам надо к чертям убираться отсюда, — она улыбается мне и прижимает бутылку к губам. Мне нужно отвлечься перед тем, как я кончу прямо здесь и сейчас.

Я смотрю на море людей и перевожу взгляд направо, словно у меня нет контроля над тем, куда смотреть. В одно мгновение из моих легких выбивает весь воздух, а сердце неистово стучит в груди. Стоя в стороне, фотографируется никто иная, как Лондон Твид. Я быстро смотрю на Эмили, и мой ранее болезненно-твердый член больше не такой. Заклятие сломано. Глоток воды разлит по чертовому полу. Я не могу сделать этого. Сукин сын, я не могу сделать этого.

Глава 3

Лондон

— ТЫ САМАЯ КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА, которую я когда-либо видел. Никогда в жизни я не был так возбужден или меня так влекло к кому-то. Я не хорош в словах, Лондон, но я могу показать тебе своим телом все, что чувствую, хорошо?

Я раскрываю глаза, и льющийся из окна солнечный свет ослепляет меня. Я была уверена, что после похода в клуб прошлой ночью у меня больше не будет этих снов. Мы с Шеннон великолепно провели время, ну, она, скорее всего, лучше, чем я. Она встретила парня и они провели вместе большую часть ночи. К счастью, я увидела нескольких знакомых официанток из ресторана, и мы много танцевали и пили. Забавно, но ближе к концу ночи я могу поклясться, что почувствовала на себе чей-то взгляд. Я начала озираться вокруг, но так никого и не увидела. Но от чувства, что за мной наблюдают, так и не смогла избавиться. Может быть, дело было в алкоголе, может, в желании. Точно я не могла сказать.

Уже десять утра, я глубоко вздыхаю и решаю встать. Затащив свою уставшую задницу на кухню, я включаю кофеварку. Шеннон все еще спит в моем офисе, поэтому я сажусь на диван и открываю на телефоне Facebook. Как всегда я болтаю с уличной командой, делаю несколько постов на своей страничке и отвечаю на пару личных сообщений. Мне нравится общаться с читателями, потому что это делает все, чем я занимаюсь по-настоящему стоящим. Я только что получила сообщение от читателя, в котором говорилось, что она плакала, когда почувствовала связь с одним из моих персонажей. Как можно просить большего? Каждое сообщение, что я получаю, заставляет меня улыбаться.

После двух чашек кофе, Шеннон так и не появилась, и я решаю разбудить ее задницу. Открыв дверь кабинета, я еле сдерживаю смех, когда вижу, что она все еще в платье с прошлого вечера. Она спит на животе с руками и ногами в разные стороны. Кажется, она была пьянее, чем я думала. Я бы позволила ей поспать, но часы перевалили за полдень, и я хочу пойти съесть ланч. Я открываю шторы и она начинает шевелиться.

— Шеннон, вставай, — она стонет. Я плюхаюсь на диван и смеюсь, когда она пытается меня скинуть. — Ну же, сучка с похмельем, вставай.

— Серьезно, Лондон, прямо сейчас я хочу надрать твою задницу. Заткнись.

Я снова смеюсь, но иду взять немного таблеток Мотрина (прим. пер. — Таблетки от головной боли) и бутылку воды.

— Вот, возьми это, а я схожу в душ. Когда я вернусь, было бы лучше, чтобы ты сидела, — я кладу таблетки с водой на столик и иду в душ. Но, как только я захожу туда, начинаю сожалеть о том, что разбудила ее. Это ее отпуск. Я должна была дать ей отоспаться. Я качаю головой и позволяю воде струиться по моему телу. Я так погружаюсь в мысли между смехотворно повторяющимся сном и чувством, что я отстойный друг, что когда открывается дверь ванной, я вскрикиваю.

— Расслабься, это просто я. Мне нужно пописать небольшим количеством алкоголя, — как я говорила раньше, она всегда заставляет меня смеяться.

Я решаю пойти и взять нам пару сэндвичей домой и больше не собираюсь ее торопить. Когда я возвращаюсь, Шеннон сидит на диване с телефоном в руке и улыбается мне.

— Чему ты улыбаешься? — я кладу нашу еду на тарелки и несу их в гостиную. Когда я сажусь рядом с ней, она откладывает телефон.

— Прошлая ночь прошла не так, как должна была. Прости, что оставила тебя. Все должно было быть не так. Я должна была помочь тебе, а сама ушла и нашла горячего сексуального парня, оставляя тебя тусоваться с девчонками с работы.

Я пожимаю плечами и заканчиваю жевать свою еду.

— Шен, ты думаешь, я расстроилась? Это твой отпуск и ты должна веселиться. Ты здесь не для того, чтобы нянчиться со мной, ради всего святого. Я большая девочка. И я рада, что ты нашла горячего сексуального парня. Теперь позволь мне пожить твоими эмоциями. Расскажи мне все о нем, — она вздыхает. Она на самом деле вздыхает, и мне становится еще интересней, ведь я уже давно ее такой не видела. Ей должно быть действительно нравится этот парень. Такое вообще возможно после одной ночи?

— Если говорить коротко, его зовут Броди. У него своя строительная компания и он целуется лучше всех, кого касались мои губы. Он не похож на тех, кого обычно цепляют в барах. Он действительно хотел говорить и узнать меня. Мы танцевали, смеялись и, когда поцеловались, он словно не мог насытиться, — ее телефон звенит, и она берет его, улыбаясь.

— Дай-ка угадаю, тебе пишет сексуальный Броди, — она смотрит на меня и подмигивает. Я смеюсь, качая головой, и продолжаю есть свой ланч, пока она печатает. Я рада за нее, но часть меня хочет ей напомнить, что она не живет здесь. Как это сработает? Разве после одной ночи в баре у тебя могут действительно появиться чувства к другому человеку? Мой креативный ум начинает работать, и я представляю, как начинает развиваться новая история. Возможно, я должна думать, как один из моих героев. Они бы не накручивали себя и не создавали проблем своим друзьям. Они бы смирились с этим. Я должна сделать это со своей собственной чертовой личной жизнью или ее недостатком. Я решаю принять собственный совет или совет своих героев — просто плыть по течению.

Шеннон, наконец, откладывает телефон и смотрит на меня.

— Ух, прости. Я продолжаю игнорировать тебя.

Я улыбаюсь и обнимаю ее.

— Я рада, что ты рада. Только это имеет значение.

Она смеется и отстраняется от меня.

— Ну, я рада, что ты сказала это, потому что он пригласил нас на вечеринку в субботу, и я сказала ему, что мы будем там, — она взрывается смехом, и я качаю головой. Думаю, мы идем на вечеринку.

Остаток дня мы смотрим смазливые романтические фильмы и мечтаем, чтобы эти мужчины существовали в реальности. Когда время близится к ужину, Шеннон предлагает поесть снаружи, а потом посидеть немного на пляже. Я соглашаюсь, мы готовимся и идем в один из моих любимых китайских ресторанов. Как только нам приносят еду, мой телефон звонит. Шеннон смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Понятия не имею, кто может мне звонить. Я достаю его из сумочки и вижу, что это Кейли.

— Мне нужно ответить, это Кейли, — она улыбается, а я показываю ей средний палец. Она думает, что всплывет имя Блейка. Жаль, но я знаю, что это по поводу моей фотосессии. — Привет, Кейли, как ты себя чувствуешь?

— Привет, я чувствую себя гораздо лучше, спасибо. Я слышала, что ты видела Джекса в магазине несколько дней назад, — я улыбаюсь, думая об этом.

— Да, видела. Как тебе суп?

Она смеется.

— Давай просто скажем, что я люблю его не за умение готовить, — в этот раз я присоединяюсь к ее смеху и смотрю на Шеннон, которая снова переписывается. — Джекс сказал мне, что пригласил тебя к нему на вечеринку в субботу, тебе лучше прийти.

Дерьмо, я совсем забыла об этом. Я ничего не говорю и снова смотрю на Шеннон. Потом до меня доходит.

— Я бы с удовольствием, но моя лучшая подруга у меня в гостях, и у нас уже в планах поход на другую вечеринку. Мне жаль. В следующий раз, — я чувствую полное облегчение, зная, что избежала этой вечеринки, и это не выглядит так, словно я избегаю ее.

— Хорошо, но в следующий раз точно. Ладно, теперь к настоящей причине моего звонка. Мне нужно попытаться устроить для тебя эту фотосессию. Ты сказала, что была бы счастлива не приглашать в качестве модели Блейка, и, поверь мне, я понимаю, но я не знаю, кем его заменить. Я думала о Джексе или Максе, но они слишком известны, чтобы быть за него. Блейк тоже известен, поэтому тяжело найти кого-то, чтобы люди подумали, что это действительно он.

Черт, черт, черт. Я так боялась, что это произойдет. Честно, я не знаю, что делать. Автор внутри меня посылает все к черту, мне нужна эта обложка с Блейком. Но мое сердце говорит, что я ненормальная и нужно использовать кого-то еще.

— Могу я подумать об этом и перезвонить тебе утром? — я уверена, что свожу ее с ума. Она, наверное, сожалеет, что связалась со мной.

— Хорошо, давай попытаемся решить эту проблему. Потому что мне нужно будет убедиться, что тот, кого ты выбрала, свободен.

Я чувствую себя такой идиоткой. Я делаю глубокий вдох и решаю думать, как один из моих персонажей. Что бы они сделали? Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

— Знаешь что, давай оставим Блейка. Это действительно самый лучший выход, — мое сердце несется галопом, а руки потеют, но мне нужно перестать прятаться, как сказала Шеннон.

— Ты уверена?

Я не могу сказать, что думаю на самом деле. Я сделаю так, что все получится.

— Да, уверена. Мы все еще встречаемся через две недели? — я мечтаю, чтобы Шеннон все еще была здесь. Я бы заставила ее пойти со мной. Хотя в тоже время, мне нужно быть взрослой.

— Да, если ты уверена. Мы устроим съемки через две недели в моей студии. Я позвоню тебе ближе к этому времени для уточнения.

Шеннон смотрит на меня вопросительным взглядом, и я уверена, что на моем лице отражается страх.

— Звучит великолепно. Спасибо, Кейли, — мы прощаемся, и я трясущимися руками кладу телефон обратно в сумочку. Я смотрю на Шеннон и выдыхаю.

— Ну, не сиди просто так, расскажи мне, в чем дело?

Я все ей перессказываю, и с каждым произнесенным словом улыбка на ее лице становится шире и шире.

— Лондон, я горжусь тобой. Ты никогда не знаешь наверняка. Может быть, он попросит твой новый номер.

Я закатываю глаза и отталкиваю еду. Я больше не голодна. Она думает, что он сохнет по мне, но я знаю, что это не так. Он, скорее всего, совсем забыл обо мне, и меня это полностью устраивает. Я все еще унижена той ситуацией.

Неделя проходит слишком быстро. Уже суббота, и завтра Шеннон уезжает. Ее пребывание здесь было для меня самой лучше вещью. Мы много разговаривали. С меня хватит прятаться. Я буду тем человеком, которым была раньше. Человеком, который наслаждается жизнью, людьми, сексом. Я больше не хочу чувствовать себя заключенной.

С моим новым настроем мы готовимся отправиться на вечеринку, на которую пригласил нас сексуальный Броди. Шеннон ужинала с ним несколько раз и кажется невероятно счастливой. Я решаю надеть темно-синие джинсы с моей белой рубашкой с открытым плечом. Впервые за годы я подбираю подходящие сексуальные белые атласные трусики и лифчик без лямок, выпрямляю волосы и с избытком наношу макияж. Я смотрюсь в зеркало, мне нравится то, что я вижу. Так я не чувствовала себя с тех пор, как покинула Нью-Йорк. Я подхожу к шкафу и ищу свои белые туфли на каблуках. Я беру их и иду проверить Шеннон. Постучавшись в дверь, я открываю ее. Шеннон выглядит ошеломительно. Она и без этого красивая, но сегодня на ней черная футболка без лямок и короткие белые шорты. Ее красные волосы в буйстве кудряшек, а макияж похож на мой, но тяжелее, чем обычно — идеально для сегодняшнего вечера.

— Черт возьми, ты выглядишь изумительно. Броди будет несчастен, отпуская тебя сегодня, — она садится на кровать, чтобы надеть свои сандалии с ремешками и слабо мне улыбается. — Что не так?

— Честно говоря, я буду скучать по нему. Как бы я хотела, чтобы мне не нужно было уезжать завтра. Почему, когда я встречаю кого-то, кто мне действительно нравится, выясняется, что он живет в другом штате?

Черт, я честно думала, что для нее это будет просто развлечение. Но она позволила сердцу вмешаться. Надеюсь, Броди не разобьет его.

— Сладкая, если он хочет, то нет ничего плохого в отношениях на расстоянии, — она встает и смотрит на себя в зеркало над раздвижным диваном.

— Отношения на расстоянии не работают. Были там, пробовали.

— Ты всегда можешь переехать сюда. Ты можешь остаться со мной, пока не найдешь собственную квартиру.

Она смеется и притягивает меня в объятия.

— Я люблю тебя, но я не перееду, потому что мне нравится парень. Я не влюблена в него. Мы просто должны сделать эту ночь стоящей, — она подмигиваете мне, и я знаю, что так она пытается убедить саму себя. Я буду другом, который ей нужен, и буду плыть по течению, потому что знаю, что она сделала бы это для меня.

Мы обе готовы идти и, конечно же, делаем несколько селфи, которые я потом опубликую.

— У тебя же есть адрес?

Она берет телефон и проверяет.

— Да, у меня есть адрес. Ты знаешь, что мне не нравится приезжать первой, самое подходящее — немного опоздать. На сколько это далеко отсюда?

Я смотрю на адрес, он всего в десяти минутах, плюс-минус. Когда я говорю ей, она улыбается и дает мне мою сумочку. — Идеально. Пойдем, съедим чего-нибудь, а потом поедем, — я не собираюсь пропустить ночь, когда хорошо себя чувствую. Я точно в игре.

Мы обе берем бургер, и, когда почти заканчиваем есть, она смеется. Я смотрю на нее и поднимаю брови.

— Прости, но Броди сказал мне, что будет еда, и вот они мы, набиваем животы перед тем, как поехать туда.

Я делаю последний укус и улыбаюсь ей.

— Хорошо, тогда мы не будем выглядеть как девчонки, которые не набивают свои животы, а будем сытыми, — мы обе смеемся и я начинаю немного грустить, зная, что это наша последняя ночь вместе. Я буду так сильно скучать по ней.

Она смотрит довольным лицом на время, вечеринка началась полтора часа назад. Мы оплачиваем счет и выходим к машине. Я вбиваю адрес в GPS и выруливаю на проезжую часть. Хотя я в восторге от того, чтобы сходить куда-нибудь и встретить новых людей, но все-таки немного волнуюсь. Я знаю, что Шеннон исчезнет, как только мы доберемся туда, так что это настоящий тест, чтобы показать старую себя. Мне нужно быть уверенной в себе и не шугаться других.

Мы выезжаем на улицу и мне даже не нужен GPS, чтобы определить нужный дом. Здесь куча машин. Я теряю дар речи, но не Шеннон.

— Черт побери. Когда он сказал, что его брат устраивает вечеринку, он не шутил. Он что, знает всех в гребанной Калифорнии? — я смеюсь и паркуюсь вверх по улице. Сделав глубокий вдох, выхожу из машины. Шеннон, должно быть, чувствует мою небольшую нервозность, потому что встречается со мной позади машины и берет за руки.

— Лондон, я оставлю тебя только, если тебе комфортно, но помни то, о чем мы говорили. Я знаю старую тебя до того, как ты стала Лондон. Ты была веселой, дружелюбной и чертовски забавной. Я знаю, что ты все та же девчонка, тебе просто нужно осознать это.

Она права, хотя я и ненавижу то, что она выставляет меня той, какой я была до Лондон. Но я точно знаю, о чем она говорит. Я все тот же человек, и сегодня я докажу это.

— Пойдем. Пришло время Лондон выпустить Лейкен.

Она обнимает меня и целует в щеку.

— Я годами не слышала, чтобы ты использовала свое настоящее имя. Это новая ты. Теперь ничто не может остановить тебя, — она права. Я уже долгое время не считала себя Лейкен с тех пор, как уехала из Флориды. Все, включая Шеннон, называют меня Лондон. С меня хватит прятаться. Я выдохлась. Я готова показать Калифорнии, кто я есть на самом деле.

Мы идем в сторону дома и чем ближе подходим, тем все более и более взволнованной я становлюсь. Когда мы оказываемся у двери, я смотрю на Шеннон и улыбаюсь.

— Не могу дождаться, чтобы встретить сексуального Броди, — она смеется, пока стучит, и очень привлекательная девушка открывает дверь.

— Привет, я Моника. Все снаружи сзади дома, — мы благодарим ее, и я осматриваюсь вокруг. Дом однозначно выглядит как холостяцкая берлога. Не поймите меня превратно, это действительно милый дом, просто немного пустой. Мы выходим наружу, и меня вгоняет в ступор не только количество людей, но и красивый задний двор. Мы стоим секунду, когда неуловимо сексуальный Броди подходит к нам. Должна признать, он чертовски горячий. Он обнимает Шеннон, и я улыбаюсь.

— Ты, должно быть, Лондон. Я столько слышал о тебе. Приятно, наконец-то, познакомиться с тобой, — он быстро обнимает меня, и это немного вгоняет меня в ступор. Я слегка смеюсь и улыбаюсь ему.

— Мне тоже. У меня такое чувство, словно я уже тебя знаю, — он смотрит вниз на Шеннон и подмигивает. Я не понимаю, но, черт побери, когда парень подмигивает, это мгновенно возбуждает. Почему так?

— Вы голодны? Могу я принести вам что-нибудь выпить? — мы обе отказываемся от еды, но с радостью принимаем пиво. — Позвольте мне представить вас нескольким людям, — Шеннон смотрит на меня, и я произношу одними губами «сексуальный», и она взрывается смехом. Он ведет нас к джакузи, где одна парочка довольно страстно целуется. Я отвожу взгляд, потому что не думаю, что ему стоит прерывать их. — Ребята, вы можете сделать перерыв на минутку, черт, — они отстраняются, и я делаю шаг назад. Этого. Не. Может. Быть. — Шеннон, Лондон, это мой брат Джекс и его девушка Кейли.

— Лондон, Боже. Так тебя на эту вечеринку пригласили? — Кейли смеется, пока Шеннон поворачивается и смотрит на меня. Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе, что меня, может, и называют Лондон, но я Лейкен. Я смеюсь и двигаюсь немного ближе.

— Каковы шансы? Я понятия не имела, что Броди был твоим братом, Джекс, — Шеннон подходит ближе ко мне и берет за руку. Я сжимаю ее руку и смотрю на нее, давая знать, что я в порядке.

— Ага, Броди не нравится рассказывать, что мы связаны. Он завидует, — мы все смеемся, когда Броди дает Джексу подзатыльник.

— Завидую, черт возьми. Как насчет того, чтобы ты перестал быть таким грубым и поздоровался с Шеннон, — он смотрит на меня и улыбается. — Без обид, Лондон, — ага, он мне точно нравится.

Джекс и Кейли выходят из джакузи, и, после быстро знакомства, они извиняются и уходят переодеться. Броди ведет нас к свободному столику, и я незаметно осматриваюсь вокруг в поисках Блейка. Мне будет стыдно его увидеть, но я изменила свою точку зрения и знаю, что могу сделать это.

Как только мы садимся, Броди с Шеннон начинают разговаривать, и я чувствую себя лишней. К счастью, Джекс с Кейли присоединяются к нам. В сухой одежде они обнимают меня с Шеннон перед тем, как сесть.

— Шеннон, приятно с тобой познакомиться. Так, давайте разберемся. Ты лучшая подруга Лондон, и вы с Броди познакомились в клубе на прошлой неделе? — она смеется и дает ему положительный ответ. — Это чертовски иронично, но так круто. В смысле, я пригласил Лондон на эту вечеринку на прошлой неделе, и она не смогла прийти, потому что вы собирались на вечеринку, которая оказалась этой, — мы все смеемся над тем, как Джекс сложил два плюс два, как если бы мы не знали. В течение двух часов мы впятером разговариваем, смеемся и пьем. Если я собираюсь сесть за руль, мне нужно начать пить воду.

— Джекс, у тебя есть вода? — он встает, чтобы принести ее, но я быстрее. — Не вставай, просто скажи мне где, — он говорит, что она в холодильнике в доме, поэтому я иду внутрь, чтобы взять бутылку воды. Перед этим я быстренько посещаю ванную. К счастью, мы с Шеннон нашли ее ранее, и мне не пришлось ходить, как идиотке, заглядывая за закрытые двери. После того, как я заканчиваю свои дела, смотрю на себя в зеркало и стираю немного размазанной подводки. Я улыбаюсь себе и ухожу, чтобы взять воды. Схватив бутылку, я закрываю холодильник.

— Черт побери, Лондон.

С громыхающим в груди сердцем и потеющими ладонями, я улыбаюсь.

— Привет, Блейк.

Глава 4

Блейк

ЛОНДОН СТОИТ НА МОЕЙ КУХНЕ. Какого черта тут происходит? Я рассматриваю ее. Может быть я пьянее, чем думал, и ее на самом деле здесь нет. Неа. Это однозначно она. В отличие от меня, она не удивлена, увидев меня. Она стоит и улыбается, держа бутылку воды, словно это самый обычный день. Обычный день, черт побери. Я постоянно думал об этой девушке, а она избегала меня.

Я осознаю, что мы стоим и пялимся друг на друга, и решаю, что будет лучше сказать что-нибудь.

— Так, как у тебя дела? — боже мой, я говорю, как девчонка. Мысленно бью себя со всей силы и замечаю, как ее улыбка медленно исчезает.

Она вздыхает и смотрит в пол, а затем поднимает на меня взгляд.

— Я задолжала тебе столько извинений, что даже не знаю с чего начать, но я попробую, — она смотрит мне прямо в глаза, и я скрещиваю руки на груди, ожидая, что еще она скажет. — Во-первых, мне жаль, что я сбежала от тебя в Нью-Йорке. Мне жаль, что я не отвечала на твои звонки, когда мы вернулись домой, а когда я, наконец, написала тебе смс, была под воздействием алкоголя, — она пытается скрыть улыбку, но я ясно ее вижу. Она смотрит вниз, а потом удивляет меня, когда бьет чертовски сильно меня по руке. Лондон взрывается смехом, и я не могу сдержать ухмылку, появляющуюся на моем лице. — Блин, дерьмо. Я только что ударила тебя. Я не хотела сделать это так сильно, — она, должно быть, пьяна, потому что от смеха сгибается пополам.

Мимо нас проходят люди, чтобы либо уйти, либо пройти в ванную. Мне не нравятся их взгляды в сторону Лондон. Я легко могу снести кому-нибудь голову, так что беру ее руку и веду к дивану. Закатываю глаза, когда вижу на нем несколько человек, смотрящих телевизор. Это чертова вечеринка, кто смотрит телевизор? Я качаю головой и веду ее к себе в комнату. Может быть, это ужасная идея, но как бы мне не хотелось повторно познакомиться с ее телом, этого не случится. Ну, не сегодня.

Когда мы заходим в мою комнату, я закрываю за нами дверь. Лондон крутится, чтобы осмотреться.

— Святое дерьмо. Я в твоей спальне. Она совсем не такая, как я думала.

Я улыбаюсь, качая головой.

— Ты думала о моей спальне? — она смотрит на меня и подмигивает. Эта девчонка использует на мне мои собственные приемы.

— Возможно. Но мне нужно договорить то, что я начала, иначе, ну, я растеряю всю свою уверенность, — она садится на мою кровать, а я приземляюсь рядом с ней. — Я сменила свой номер, потому что была унижена.

— Унижена чем?

Она дергает головой и смотрит на меня.

— Унижена тем, что после нашего секса я так боялась встретиться с тобой, что решила сменить номер телефона. Я просто хотела спрятаться, потому что знала, что ты думал об этом как о развлечении на одну ночь.

Какого хрена? Я закрываю ей рот, чтобы она не продолжила.

— Как, черт возьми, ты могла думать так после того, что случилось той ночью?

Она отворачивается и смотрит в окно. Я ничего не говорю, просто жду, пока она будет готова закончить. Она прочищает горло несколько раз и смотрит на меня.

— Блейк, я ничего не помню о той ночи. Я помню, как была в клубе, а потом, как проснулась без одежды. Прости.

Черт возьми. Я знал, что она была пьяна, но не думал, что до такой степени, что окажется не в состоянии вспомнить что-нибудь.

— Вот почему ты ушла и избегала меня? Потому что тебе было стыдно за то, что была слишком пьяна, чтобы вспомнить лучший секс в твоей жизни? — она улыбается мне, а я подмигиваю. — Почему ты пряталась? Почему не осталась и не спросила меня?

Она встает и начинает метаться по комнате. Не понятно, разочарована ли она сейчас в себе или во мне.

— Ты серьезно? Ты моя модель, если уж на то пошло. Я никогда не должна была спать с тобой, но сделать это и быть не в состоянии вспомнить все — это просто унизительно. Что ты ожидал, что я сделаю? Буду ждать, когда ты проснешься, чтобы подарить мне жалостливую улыбку и отправить восвояси? Я не очень-то этого хотела и не собиралась рисковать.

Ох, теперь я взбешен. Я встаю и блокирую ей путь, чтобы она перестала мерить комнату шагами и взглянула на меня.

— Ты ведешь себя так, словно хорошо меня знаешь, чтобы предсказать, как я поступлю.

Она смотрит на меня и грустно улыбается.

— В том-то и дело. Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня.

Я наклоняюсь ближе к ее лицу и встречаюсь с ней взглядом.

— И чья же это вина? — она делает шаг назад, боль отражается на ее лице. Я чувствую себя мудаком, но оно само вышло. Я протягиваю к ней руку, и она отступает еще немного. — Лондон, пожалуйста, не убегай снова. Я не хотел, чтобы это прозвучало так жестко. Мне жаль.

Она качает головой и подходит к окну.

— Но ты прав. Это моя вина. Я знаю кто ты и что ты делаешь и я ничего не ожидала. Когда ты попытался связаться со мной, я просто хотела исчезнуть. И я сделала это.

Я подхожу к ней и оборачиваю вокруг нее руку, прижимаясь грудью к ее спине.

— Ты не знаешь меня. Как на счет того, чтобы исправить это? — я чувствую, как она стала дышать тяжелее. Я знаю, что имею на нее какое-то воздействие.

— Блейк, ты правда думаешь, что это хорошая идея? В смысле, ты моя модель, — я ухмыляюсь, хотя она и не может меня видеть.

— А ты мой автор, — она хихикает, и мне нравится, что именно я заставил ее сделать это. Все это так чертовски ново для меня, но я чувствую с ней связь, которую не могу объяснить. Да, я знаю, что звучу, как Джекс. Но, поди, разберись.

— Как насчет такого? Ты позволишь мне завтра вечером сводить тебя на ужин. Мы можем сделать все медленно, узнать друг друга, — она молчит некоторое время, и я не знаю, о чем она думает. Честно говоря, это сводит меня с ума, потому что я вообще никогда не стараюсь.

— Хорошо.

Я разворачиваю ее и усмехаюсь.

— Хорошо? — она улыбается и кивает. — Как на счет того, что я заберу тебя завтра в семь?

— Звучит идеально. Слушай, мне нужно вернуться обратно и посмотреть, что происходит с моей подругой Шеннон.

Мои глаза расширяются, и я смеюсь.

— Черт возьми, Шеннон и есть та девушка, которая, наконец, привлекла внимание Броди? — она смеется и отвечает мне положительно. — Так вот, как ты оказалась здесь.

— Да, Броди пригласил нас. Ну, на самом деле, до этого меня пригласил Джекс, но я сказала ему, что не могу прийти, потому что нас с Шеннон пригласили на другую вечеринку. Когда Броди пригласил нас, я понятия не имела, что это была та же вечеринка. Я была шокирована, если не сказать больше.

Мне нужно не забыть поблагодарить позже Броди за это.

— Пойдем, я выйду с тобой, — мы начинаем идти к двери, но я останавливаюсь, когда моя рука касается ручки двери. Я поворачиваюсь и улыбаюсь ей. — Знаешь, было бы очень полезно, если бы у меня был твой номер телефона, — она краснеет и вытаскивает телефон из кармана. Лондон спрашивает мой номер, и я чувствую вибрацию телефона в кармане. Я вынимаю его и сразу записываю ее номер.

— Я сохранила тебя, — говорит она и показывает мне. Я взрываюсь смехом. Она сохранила меня, как Гребанный Фостер. Эта девчонка саркастичнее, чем я думал. Мне нравится это.

Мы идем обратно во двор. Глаза Кейли практически вываливаются из глазниц, когда она видит, как мы выходим вместе. Я не вижу Броди, так что предполагаю, они с Шеннон куда-то удалились. Я так чертовски счастлив за него. Прошло так много времени с тех пор, как он делал что-то подобное. Надеюсь, у них все получится, потому что, если нет, Лондон даст мне от ворот поворот еще до того, как все начнется.

— Лондон, я начала волноваться, — говорит Кейли, улыбаясь ей, но бросает в меня полный отвращения взгляд. Лондон садится рядом с ней, а я сажусь напротив Джекса. Джекс ухмыляется мне, и я уже предвкушаю, во что это обернется мне позже.

— Я наткнулась на Блейка и мы поговорили. Нам это было нужно.

Кейли снова смотрит на меня, метая кинжалы, и я улыбаюсь.

— Некоторые называют это поговорить, я называю это утрясти, — говорю я. Лондон находит это забавным и смеется, а вот Кейли нет. Ее рот открывается, и она смотрит на нас. — Расслабься, я шучу. У нас были вещи, которые требовали внимания, — я подмигиваю, и она качает головой. Лондон все еще смеется, и мне приятно, что ей нравится мое чувство юмора.

— Ты закончил идиотничать? — спрашивает Кейли.

Я прикладываю палец ко рту и смотрю вверх, словно обдумываю это. Я слышу, как кто-то фыркает и смотрю на Лондон, подмигивая ей. Она подмигивает в ответ. Часть меня мечтает, чтобы мы уже знали друг друга, чтобы я мог отвести ее снова в свою комнату и заставить ее кричать мое имя. Я удостоверюсь, чтобы она не была пьяна и запомнила все.

— Блейк, ты вообще слышал, что я сказала?

Ууупс. Я выскальзываю из своих мыслей о том, чтобы заставить Лондон кричать, и смотрю на Кейли.

— Черт, что?

Она смотрит на Джекса и закатывает глаза.

— Я сказала, подходят ли следующие выходные для съемок для книги Лондон?

Черт, даже если бы не подходили, я бы все исправил.

— Если в субботу, то я свободен. У меня другие съемки в воскресенье. Подходит? — она смотрит на Лондон, которая соглашается с этим.

— Хорошо, завтра я свяжусь с вами обоими и Айви, и мы договоримся обо всем.

— Звучит хорошо, — я перевожу взгляд на Лондон, она смотрит на костер. — Лондон, хочешь пойти к костру?

Она смотрит на меня, а потом на Кейли с Джексом.

— Ох, эммм, конечно, — она начинает подниматься, но останавливается. — Кейли, ты видела Шеннон?

Я смотрю на Джекса, он слегка кивает мне. Я понимаю, что Броди скорее всего занимается сексом или, по крайней мере, впервые за годы целуется с женщиной.

— Вообще-то Броди и Шеннон поехали к нему. Она сказала передать тебе, что Броди привезет ее домой, и чтобы ты помнила, кто ты есть, — говорит Джекс.

Нахмурившись, я смотрю на Лондон. Помнить, кто она есть? Какого черта это значит?

Она нервно смеется и встает.

— Ей нравится заставлять меня выглядеть глупо.

Я встаю вместе с ней и смотрю на Джекса.

— У нас всех есть такой друг, — мы все смеемся, ну, пока Джекс не бьет меня в руку по пути к костру. — Джекс, клянусь богом, однажды я так сильно ударю тебя по яйцам, что Кейли придется молиться, чтобы ты мог иметь детей.

Мы вчетвером садимся у огня. Впервые я признателен, что вокруг нет никаких девушек. Последнее, что мне нужно, чтобы одна из них подошла и села мне на колени. Не такое впечатление я хочу произвести на Лондон. Мне не нужно, чтобы она сразу же начала думать, что я… парень-шлюха.

Джекс разжигает костер сильнее, и мы начинаем разговаривать. Лондон, к моему удивлению, начинает первая.

— Так, вы все их Калифорнии? — мы отвечаем ей «да». Джекс объясняет, что мы встретились в старшей школе и с тех пор были друзьями. — Вау. Просто великолепно, что вы, ребята, знаете друг друга так долго. Какая прекрасная история, — говорит настоящий автор.

— А ты из Калифорнии?

Она смотрит на меня, и я вижу что-то в ее глазах. Я не знаю ее достаточно хорошо, чтобы сказать, в чем дело. Это исчезает также быстро, как и появляется.

— Нет, я из Южной Каролины. Моя семья все еще живет там. Я приехала в Калифорнию, чтобы продолжить свою карьеру.

Кейли начинает задавать вопросы до того, как мне выдается шанс.

— Вау, так ты приехала сюда без семьи или друзей? Тебе не было одиноко?

Лондон подгибает под себя ноги и смотрит на огонь.

— На самом деле, не было. Было немного страшно, ведь у меня имелась всего сотня долларов на счету, но мне так хотелось увидеть, что же такого в Калифорнии. Мне нравится здесь. Я никогда не вернусь на восточное побережье.

Я был там всего несколько раз, но вынужден с ней согласиться. Мне тоже больше нравится здесь.

— Как долго ты уже здесь?

Она смотрит на меня и дарит мне небольшую улыбку.

— Уже пять лет.

Черт. Как, черт побери, я ни разу с ней не встретился?

Следующие несколько часов мы вчетвером говорим о Калифорнии, наших друзьях и наших карьерах. Кейли и Джекс рассказывают о своих братьях, на что Лондон говорит, что она единственный ребенок в семье. Я тоже единственный ребенок, но мне повезло, что, благодаря Джексу, я никогда не чувствовал себя таковым.

— Так, в какой колледж ты ходила? — спрашиваю я.

Она смотрит на всех нас и встает.

— Я училась во Флориде. Слушайте, спасибо, ребята, за такую великолепную ночь, но мне нужно идти домой в случае, если Шеннон скоро вернется. У меня единственный ключ.

Кейли и Джекс встают и обнимают ее на прощанье. Она начинает уходить, когда я встаю и несусь за ней.

— Эй, — она поворачивается и смотрит на меня. — Ты уверена, что можешь вести?

Она улыбается.

— Да. Я ничего не пила с тех пор, как пришла. Даже тогда я выпила всего два пива, но спасибо, что спросил, — она начинает отворачиваться, и я мягко беру ее за руку.

— Я провожу тебя до машины, — она смотрит на наши руки и пытается сдержать улыбку. Мы выходим через боковое ограждение, чтобы находящиеся внутри люди нас не рассматривали. Когда мы доходим до передней стороны дома, я осматриваюсь вокруг, но не вижу машины. — Где ты припарковалась? — она убирает руку из моей и указывает далеко вниз по улице. — Черт возьми. Пойдем, — мы идем, и ни один из нас ничего не говорит. Но это не неприятная тишина, она ощущается так, словно мы пытаемся поглотить последние несколько часов.

Когда мы добираемся до машины, она открывает ее и поворачивается ко мне.

— Я сегодня повеселилась, Блейк. Я рада, что пришла, — я подвигаюсь ближе к ней и медленно приближаю свои губы к ее.

— Мне тоже было весело. Я рад, что ты пришла и была честна со мной. Я позвоню тебе завтра перед тем, как забрать тебя, — я достаточно близко, чтобы поцеловать ее, и, черт, я хочу, но мне нужно убедиться, что мы оба на одной волне. Я четко ощущаю ее тяжелое дыхание на своем лице и понимаю, что снова воздействую на нее.

— Не могу дождаться. Увидимся завтра, — я отступаю назад. Она открывает дверь машины и забирается внутрь. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — я закрываю дверь и стою там, пока машина не скрывается из виду. Я иду назад к дому и возвращаюсь на задний двор. Кейли с Джексом все еще у огня, так что я беру сигареты и иду к ним, по пути выкуривая одну.

— Так, Броди с Шеннон поехали к нему, а? Для него это серьезно, — они оба начинают смеяться, но я игнорирую их и смотрю на огонь.

— Ага, брат, для него это серьезно. К несчастью, она здесь не живет. Он не упоминал этого, но она сказала нам, что завтра возвращается домой в Аризону.

Это привлекает мое внимание, и я смотрю на него.

— Да ладно. Так что это значит?

Он пожимает плечами, а Кейли берет его за руку.

— Это значит, что ему придется решить стоит ли пробовать отношения на расстоянии.

Я киваю ей и смотрю обратно в костер. Я понятия не имел, что Шеннон здесь не живет. Мне интересно, знал ли он?

— Так, о чем именно вы с Лондон говорили? — спрашивает Кейли.

Я докуриваю и бросаю сигарету в огонь.

— Мы говорили о многом, но я не уверен, какого черта все это значило, — я смотрю на Джекса, и он усмехается. — Какого черта ты продолжаешь ухмыляться мне?

— Брат, ты однозначно влюблен в Лондон. Еще с Нью-Йорка. Ты не признаешь этого вслух, но я знаю. Ты постоянно думал о ней, и дошло до того, что тебе перестали нравиться другие женщины. Тебе было больно, когда она тебя игнорировала, но сегодня, я, наконец, увидел тебя снова улыбающимся. Ты влюблен в нее, и теперь моя очередь устроить тебе тяжелые времена.

Какого черта он хочет, чтобы я сказал? Он прав во всем, особенно в той части, где я не хочу это признавать.

— Ты мудак. Ага, она великолепная, но как я могу быть влюблен в нее? Я даже не знаю ее. И не стоит вести себя так, словно так уж хорошо меня знаешь, — он не купится, но я буду придерживаться этого.

— Блейк, я был влюблен в Кейли до того, как увидел ее лицо. Я влюбился в нее, когда увидел, как она смеется. Так что не веди себя так, словно это невозможно. Даже такой идиот, как ты, может, наконец, найти кого-нибудь, ради кого стоит меняться, — здесь остается только рассмеяться, и они сразу присоединяются.

После нескольких минут тишины, я, наконец, решаю закругляться. Часть меня хочет рассказать им о нашем свидании, но другая часть, большая часть, решает, что пока я не узнаю, что произойдет дальше, лучше помалкивать.

— Я собираюсь внутрь. Эй, дайте мне знать, что случится с Броди. Увидимся завтра, — Джекс соглашается рассказать мне, что произойдет, и я иду внутрь. Принимаю душ и надеваю пару боксеров, перед тем как направиться в комнату. Забираюсь в кровать и, впервые за долгое время, я один. Но мне не нужна в моей кровати случайная девушка. Я хочу Лондон.

Глава 5

Лондон

ПРОЩАТЬСЯ С ШЕННОН БЫЛО ужасно. Я не хотела, чтобы она уезжала. Благодаря ей, я вновь начала находить себя. А без нее я боюсь, что снова заберусь в свой пузырь и останусь там. Последняя неделя, в особенности последние несколько дней, были изумительны. Я вспоминаю, кто я есть. И мне это нравится. Прошлой ночью с Блейком была не Лондон, а Лейкен. Та девушка, которой я была раньше: открытая, веселая, общительная. Прошло много времени с тех пор, как я действительно была собой. Ужин с Блейком меня пугает. Он может оказаться ужасной затеей. Но я все равно сделаю это, потому что так поступила бы Лейкен.

Шеннон потребовала рассказать в деталях, что произошло с Блейком. И я с радостью сделала это. Она была в восторге и гордилась мной. Можно было подумать, что это у нее было свидание. Я закончила рассказывать ей о своей ночи и с нетерпением ждала, когда она расскажет о своей. Она сказала мне, что Броди привез ее к себе. По ее словам, дом был прекрасен и располагался прямо у океана. Большую часть ночи они провели снаружи, разговаривая. Но все-таки добрались до спальни. Он рассказал ей, что у него были ужасные отношения. И прошло уже много времени с тех пор, как он был с кем-то. Я словно слушала о себе. И, хотя я не знала всех деталей произошедшего, мне было больно за него.

Шеннон не вдавалась в подробности, но сказала, что у них был секс. Это был самый интимный, романтичный и крышесносный секс в ее жизни. Она осталась у него на всю ночь. А, когда пришло время уходить, они решили попробовать отношения на расстоянии. Не уверена, что подобные отношения могут сработать, но если она думает, что могут, тогда я на сто процентов поддерживаю ее.

Шеннон уехала примерно час назад, и я решила немного пописать. Я забросила писательство с момента ее приезда. Мне нужно вернуться в колею. У меня есть определенный срок сдачи книги, и я не собираюсь его пропускать. Я пишу примерно четыре часа и горжусь собой за проделанную работу. Сохранив все свои записи, иду к дивану, чтобы немного посмотреть телевизор перед тем, как пойти в душ. Мои внутренности скручиваются от мысли, что сегодня у меня свидание с Блейком. Меня влечет к нему больше, чем к кому-либо, насколько я могу вспомнить. Даже сильнее, чем к человеку, за которого я собиралась выйти замуж. При первом впечатлении Блейк кажется извращенным шлюховатым идиотом. Но, когда мы разговаривали в его спальне, я видела совсем другого парня. Он был милым, понимающим и готовым выслушать. Он разозлился, когда я подловила его в некоторых вещах и видела боль по поводу других. Когда он обернул вокруг меня руку, черт возьми, мои колени чуть не подкосились. Он пах невероятно. От того, как его внушительная грудь прижималась к моей спине, как его дыхание щекотало мое лицо, когда он говорил, мои трусики однозначно были мокрыми.

Именно это заставляет меня нервничать больше всего. Сходить куда-то с моей моделью, чтобы повеселиться — это одно, но идти куда-то в надежде переспать с ним или, возможно, встречаться с ним — это нечто совсем другое. Я знаю, что не существует писаного запрета на то, чтобы встречаться со своей моделью. Многие авторы так делали, но не я. Он говорит, что мы можем сделать все медленно, и я хочу этого. Но, когда я рядом с ним, это кажется невозможным. Я хочу, чтобы он сорвал с меня одежду и показал то, о чем я мечтаю.

Мой телефон звонит, выдергивая меня из мыслей. Я беру его. Сердце начинает бешено стучать в груди, а ладони потеют, когда я вижу, что это Блейк. Черт возьми, это просто парень… сексуальная, мускулистая, татуированная модель. Мой телефон снова звонит. Дерьмо. Я прочищаю горло и отвечаю:

— Алло?

— Привет, Лондон.

Лишь звук его голоса заставляет меня улыбнуться. Он такой глубокий, мужественный и заводящий.

— Привет, Блейк. Как дела? — я бью себя ладонью по лбу. Как дела? Боже мой, я такая идиотка. Я знаю, что он звонит по поводу ужина.

— Хотел убедиться, что ужин все еще в силе.

— Да, — вау, я действительно хороша в поддержании беседы. Надеюсь, что на ужине все пойдет по-другому или это будет та еще скучная ночь.

— Великолепно, не могу дождаться. Шеннон уехала?

Я слышу, как он поджигает сигарету. Часть меня хочет побежать к ночному столику, но я закрываю глаза и фокусируюсь на вопросе. — Да, она уехала несколько часов назад. Кажется, что время бежит так быстро, когда она здесь.

— Уверен, так и есть. Должно быть отстойно, когда твой лучший друг живет далеко. Когда Джекс уезжает на пару дней на съемки, я скучаю по этому кретину. Не могу представить, чтобы месяцами его не видеть.

У них великолепные отношения. Между ними и правда невероятная связь. Гораздо глубже дружбы. Они больше похожи на братьев. Это можно было видеть прошлой ночью.

— Это и правда отстойно, но мы никогда и не жили вместе, как ты с Джексом. В этом большая разница, — я смотрю на время и осознаю, что нужно поднять свою задницу, если я хочу собраться вовремя. До того, как у него появляется шанс ответить, я продолжаю. — Блейк, если мы все еще собираемся встретиться в семь, мне нужно идти в душ, — он рычит, и я еще никогда не слышала, чтобы парень издавал такой звук. Но, черт возьми, это горячо.

— Спасибо за картинку. Но перед тем как пойдешь, было бы полезно, если бы ты дала мне свой адрес, — я смеюсь и называю его. Мы отключаемся, и я сразу иду в душ. Как только выхожу из него, вытираюсь и оборачиваю вокруг себя полотенце. Подхожу к шкафу, чтобы выбрать себе наряд. Вероятно, мне стоило сразу спросить, куда мы идем, чтобы знать, что надеть. Я копаюсь в своих вещах. Поверьте мне, у меня их много. В попытках избегать людей, я ходила по магазинам. У меня больше вещей, обуви и сумочек, чем я смогу ими когда-либо воспользоваться. Но они делают меня счастливой, поэтому я никогда от них не избавлюсь. Выбираю фиолетовое платье без бретелек. К нему подбираю небольшое количество бижутерии и сандалии с ремешками. При этом мой образ не кажется не слишком нарядным. Под платье одеваю черный с фиолетовым лифчик без бретелей и подходящие трусики.

Даже с волосами в полном беспорядке мне уже нравится этот наряд. Платье не в обтяжку, но идеально обхватывает грудь. Сушу волосы и завиваю локоны, накладываю макияж чуть больше обычного, как в ту ночь в клубе, и смотрю на себя. Не могу сдержать улыбку. Я не только начинаю снова чувствовать себя, как Лейкен, но и выгляжу, как она. Я вижу в себе уверенность. Надеваю черное крупное ожерелье и сережки, затем сандалии. Душусь и иду в гостиную.

Чем дольше я сижу в ожидании, тем больше проступает мое беспокойство. Что, если я покажусь ему скучной? Что, если в итоге это окажется огромной ошибкой? Что, если я хочу большего, а он нет? Я беру телефон и звоню Шеннон.

— Ну, я удивлена, что тебе потребовалось столько времени, чтобы позвонить мне. В чем дело? — она так хорошо меня знает.

— Шен, что если это ужасная ошибка? — я слышу, как ветер дует у нее через окно и ненавижу себя за то, что потревожила ее в дороге. — Знаешь что? Я в порядке, а ты за рулем. Я позвоню тебе завтра.

— Черта с два. Я поставила тебя на громкую связь, так что не волнуйся. Мы говорили об этом перед тем, как я уехала. Ты должна помнить, кто ты есть. Ты так долго была Лондон, что совершенно забыла Лейкен. Я знаю, что ты переживаешь за свою карьеру, но поверь мне, это ее не разрушит. Зайти в интернет и говорить всякий бред о нем, это могло бы ее разрушить. У вас просто свидание. Вы узнаете друг друга. Он не делает тебе предложение. Расслабься и повеселись. Не думай об этом слишком много, — именно тогда раздается дверной звонок.

— Оу, дерьмо. Спасибо за совет. Мне нужно идти. Он только что приехал. Я позвоню тебе, когда приеду домой. Веди осторожно, — я даже не жду ее ответа и отключаюсь. Снова звенит дверной звонок. Я встаю. Пока иду, пробегаю руками вниз по платью. Выдыхаю и открываю дверь.

— Охренеть, — я просто ляпаю это. И даже остановить себя не могу. Я уже видела Блейка без рубашки в джинсах и футболке, и, по всей видимости, голым. Но сейчас на нем темные джинсы и голубая рубашка на пуговицах, рукава которой подняты достаточно, чтобы было видно начало татуировок. Ну, легко могу сказать, что сексуальнее его я не видела.

Он усмехается и вручает мне десяток желтых роз.

— Охренеть, это точно. Ты выглядишь великолепно.

У меня нет слов. Я просто смотрю на него. Я знала, какой он привлекательный. Все, включая меня, провели много времени, смотря на его полуголое тело. Но я не ожидала, что одетым он выглядит тоже невероятно.

— Эй, знаешь, если мы поставим их в воду, то можем вовремя успеть в ресторан.

Я выскальзываю из своего транса и качаю головой.

— Прости. Пожалуйста, входи, — он заходит в мой дом и осматривается вокруг, пока следует за мной на кухню. — Огромное спасибо за цветы. Они прекрасны.

Он подмигивает мне и возвращается к осмотру.

— Лондон, это невероятное место. Ты одна здесь живешь?

Я ставлю цветы в вазу, поворачиваюсь к нему и улыбаюсь.

— Спасибо и да, я живу одна, — он кивает, пока идет в гостиную. — Хочешь, я проведу быструю экскурсию по дому перед тем, как мы пойдем? — он соглашается, так что я показываю ему все. По его словам, каждая комната, которую он видит, невероятная. Даже ванная. Я показываю ему свой кабинет. Он улыбается, когда видит мой компьютер.

— Так здесь происходит вся магия, ах? — я смеюсь и качаю головой. — Посмотрим, сможем ли мы изменить это, — он подмигивает и выходит из комнаты. Черт возьми. Последняя комната — моя спальня, а после этого комментария я немного нервничаю показывать ее ему.

— Это моя спальня.

Также как и я в его комнате прошлой ночью, Блейк поворачивается по кругу, осматривая все. Он смотрит на меня и улыбается.

— Она такая, как я и представлял, — мы оба смеемся, и я иду к двери, надеясь, что он последует за мной. К счастью, он это делает. Я беру свою сумочку, и мы направляемся к его грузовику. Он огромный. Блейк помогает мне сесть в него. Когда он садится, я смотрю на него и улыбаюсь.

— Ты таким образом убеждаешься, что девушки не смогут легко сбежать?

Он вставляет ключ в зажигание и поворачивает голову ко мне.

— Неа, мне не нужна помощь, чтобы убедиться, что они не сбегут, — он подмигивает мне. Часть меня находит это забавным, пока другая часть, о существовании которой я забыла, немного ревнует.

Я не собираюсь разбираться с этим или даже думать, поэтому меняю тему.

— Куда именно мы едем? — он съезжает с подъездной дорожки и ничего не говорит, пока мы не доезжаем до первого знака «стоп».

— Я уже забронировал столик. Надеюсь, тебе нравится итальянская еда. Мы едем в небольшой итальянский ресторан на Седьмой улице. Ты не возражаешь?

Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Вообще-то, итальянская еда моя любимая. Я никогда не была в этом ресторане, но сотню раз проезжала мимо него, — мы останавливаемся на светофоре, и он поворачивается ко мне.

— Несколько лет назад Броди, Джекс и я отвечали за его постройку. Владелец кормил нас едой, приготовленной в его старом ресторане. Уверяю тебя, этот мужчина знает, как готовить, — светофор загорается зеленым, и он переводит взгляд обратно на дорогу. Мне нравится идея пойти в место, которое он помог построить. Это делает ночь более особенной.

Остаток пути мы мало разговариваем. Не знаю как он, но я молчу, потому что немного волнуюсь. Не думаю, что он нервничает. Уверена, сходить на ужин для него не проблема. Вероятно, он делал это бессчетное количество раз. С тех пор, как переехала сюда, я была на свидании лишь с несколькими парнями. Ни с одним из них оно не зашло дальше первого раза. Обычно это был ужин. Поэтому я переживаю, что это будет наше первое и последнее свидание.

Не успев осознать, мы уже заезжаем на парковку. Количество людей меня шокирует. У двери толпится очередь. Блейк паркуется и глушит грузовик. Он смотрит на меня и улыбается.

— Ты думаешь, что я запираю здесь женщин, поэтому это может прозвучать неправильно, но можешь подождать меня здесь, чтобы я помог тебе выйти? — он вылезает, а я смеюсь так громко, что звук разносится по пустой кабине грузовика. Он подходит к моей двери и открывает ее для меня. Этот грузовик действительно высокий для таких низких людей, как я. Ему приходится встать на подножку и практически поставить меня на нее, когда он сходит. Он держит мою руку, и я пытаюсь спуститься так женственно, как могу. К счастью, я делаю это с успехом, и он закрывает за мной дверь. — Серьезно, какой у тебя рост?

Я улыбаюсь ему, и мы идем к ресторану.

— Пять футов один дюйм (прим. пер. — Примерно 155 см). Какой у тебя рост? — он смеется и кладет руку мне на плечо, заставляя напрячься остальную часть моего тела.

— Черт возьми, я ровно на фут выше тебя (прим. пер. — Примерно 185 см), — мы оба смеемся, когда заходим в ресторан. Блейк опускает свою руку и берет меня за руку. Он говорит свое имя хостес, и нам даже не приходится ждать. Она ведет нас прямо к столику. Ну, похоже, у него определенно есть некоторые связи. Я начинаю смеяться. Он смотрит на меня и хмурится, а я вдыхаю, чтобы перестать смеяться.

— Прости. Все это напоминает мне «Славных Парней», когда они идут на ужин, и он ведет ее через кухню к столику, расположенному прямо перед сценой.

Он посмеивается и сжимает мою руку.

— Уверяю тебя, я правда занимаюсь строительством, — я снова смеюсь, когда хостес показывает нам наш столик. Блейк отодвигает мне стул. То, что я находила забавным насколько секунд назад, исчезает. Мое сердце начинает биться немного быстрее от этого милого жеста.

Мы садимся, и нам передают меню. Молча изучаем его. Не понятно, почему я заморачиваюсь. Я знаю, что закажу курицу с пармезаном. Это мой выходной ужин, но я притворяюсь, будто решаю, что выбрать.

— Ты уже знаешь, что хочешь? Поверь мне, ты ни с чем не ошибешься, — я откладываю меню и улыбаюсь ему. Подходит официантка, чтобы принять наш заказ на напитки. Он заказывает пиво, а я бокал красного вина. Я смотрю на него и ухмыляюсь.

— Курица с пармезаном. А ты что будешь?

Он берет оба меню и кладет их на край стола.

— Я буду телятину. Здесь она невероятная, — официантка возвращается с нашими напитками и принимает заказ. Он отпивает пива и смотрит на меня. — Прошлой ночью ты сказала, что родом из Южной Каролины. Тебе нравилось расти там?

Я ненавижу, когда люди спрашивают о моем прошлом. Это всегда ведет к колледжу, а я не очень хочу говорить о нем. Я научилась неплохо избегать эту тему, но все еще ненавижу говорить об этом.

— Я обожала это место. У моих родителей много земли с прекрасным ручьем, который ведет к небольшому озеру. В этом озере я ловила довольно большую рыбу. Когда была ребенком, никогда не сидела дома. На улице всегда было столько занятий. Если я не плавала, то рыбачила, лазила по деревьям или лежала в диких цветах и смотрела на облака. Это было великолепно, — он ухмыляется, пока впитывает каждое сказанное мной слово. Мне нравится, что он кажется заинтересованным в том, что я говорю. Я ненавижу разговаривать о своем прошлом из-за колледжа, но мне нравилось расти в Южной Каролине. Мои родители все еще живут в том же доме, но прошли годы с тех пор, как я была там. Страх держит меня подальше от родителей, и от этого я еще больше скучаю по ним и дому. Мне нравилось лежать в полях, быть окруженной дикими цветами. Иногда я пряталась там часами от мамы или, когда ссорилась с друзьями или парнями. Там я придумала множество историй.

— Звучит невероятно. Ты часто ездишь к ним? — Блейк вырывает меня из мыслей о моем детстве, и я делаю глоток вина.

— Нет, не часто, — я знаю, что он хочет услышать еще объяснения, но больше этого я не расскажу. Подобные вопросы могут привести ко всему остальному. Мои родители злы на меня за то, что я переехала на другой конец страны. Они до сих пор не верят, что Аксель одержимый, жестокий человек. Поэтому они ни разу не приезжали. Я боюсь, что он может раздобыть у них мой адрес. Я уже говорила до этого, что могу быть чересчур драматичной. Вероятнее всего он переехал и забыл обо мне. Но я не очень-то хочу рисковать. Даже ради моих родителей. Я разговариваю с ними по телефону, но не часто. Скучаю по ним, как ненормальная. Я бы хотела, чтобы они увидели, где я живу и чем занимаюсь. Но не знаю, случится ли это когда-нибудь. Они знают, что я писатель, но не знают, что я пишу под именем Лондон. Они не спрашивают, я не говорю.

— Эй, ты еще со мной?

Я поворачиваю голову к Блейку и осознаю, что зашла в свой пузырь скрытности и жалости к себе.

— Нет, прости. Я задумалась о своем детстве. Что насчет тебя? Каким было твое детство?

Он делает затяжной глоток пива и дарит мне полуулыбку.

— Думаю, оно было как у любого ребенка. Мои родители усердно работали, чтобы оплатить счета. Я часто оставался дома один. Когда тебе одиноко, думаешь, что можешь делать, что хочешь. И я так делал. В подростковом возрасте мы с Джексом попадали во множество неприятностей. Броди помог нам обоим выбраться из них. Без него мы были бы самыми горячими парнями в окружной тюрьме.

Даже не знаю, что сказать. Я определенно не ожидала, что он это скажет. Я многого о нем не знаю, но должна признать, что плохой парень в нем меня заводит.

— Тут ты прав. Для тюрьмы вы оба слишком сексуальные, — он подмигивает мне, когда официантка ставит нашу еду на стол. Она пахнет невероятно и выглядит также хорошо. — Вау, выглядит шикарно.

— Поверь мне, так и есть, — мы оба начинаем есть, и мне приходится подавить стон. С одного укуса я могу сказать, что это лучшая в моей жизни курица с пармезаном. Мы продолжаем есть и не особо разговариваем. Я все еще размышляю о том, в какие неприятности они попадали с Джексом. Я бы спросила его. Но, кажется, он — как я, если бы хотел поговорить об этом, то сказал бы больше. Уверена, он тоже думает о том, почему я не ездила домой. Признаю, мне нравится, что мы оба понимаем, когда стоит оставить тему. Я делаю еще несколько укусов, когда Блейк протягивает руку и кладет на мою, чтобы остановить меня. Я вопросительно смотрю на него.

— Слушай, в свиданиях я новичок, но уверен, что разговор — основная их составляющая, — я хихикаю и откладываю вилку. Он отпускает мою руку, и я беру вино. — Я напугал тебя, когда сказал про тюрьму?

Ну, похоже, я ошиблась. Он не хотел избегать этой темы.

— Нет, совсем нет. Я не думала, что ты хотел об этом поговорить.

Он отправляет в рот еще немного еды и откладывает вилку.

— Не то, чтобы я не хотел говорить об этом. Просто я не горжусь этим периодом своей жизни. Если ты хочешь спросить меня о чем-нибудь, вперед. Я ничего не буду скрывать от тебя, — от этих слов мое сердце болит. Я прячу от него кое-что и не очень-то желаю делиться. Я еще плохо его знаю и пока не решаюсь ему довериться. Чувствую, что мне стоит отпустить ситуацию. Чем меньше мы знаем о прошлом друг друга, тем лучше.

— Я понимаю. И честно, нам не обязательно об этом говорить. Идея плохого парня довольно горячая, — я подмигиваю ему и отпиваю еще глоток.

Он сексуально ухмыляется мне и кивает.

— Хорошо. Пока мы опустим эту тему. Почему бы тебе не рассказать мне о том, как ты написала свою первую книгу? — так начинается беседа, и мы разговариваем весь остаток ужина. Говорим о моем писательстве, его модельном деле и наших друзьях. Когда приносят счет, мне становится немного грустно, что вечер почти закончился. Мы определенно хорошо проводили время.

Он оплачивает ужин, и мы уходим. Подходим к его грузовику, и Блейк снова помогает мне забраться внутрь. Не знаю как, черт возьми, мы будем продолжать это делать. Если у нас снова будет свидание, я поведу.

Он садится, вставляет ключ в зажигание и заводит грузовик. Громкий звук раздается на всю кабину. Непонятно почему это заставляет меня улыбнуться. Свидание проходит гораздо лучше, чем я думала. Наверно поэтому улыбка не сходит с моего лица до тех пор, пока мы не заворачиваем на мою подъездную дорожку. Он заглушает двигатель и выходит, чтобы помочь мне спуститься. Как только я оказываюсь на земле, Блейк берет меня за руку, и мы идем к двери. В этот момент я не знаю, что делать. Он ждет, что я приглашу его? Если я сделаю это, он может подумать, что я хочу переспать с ним? Я вдыхаю через нос и вспоминаю, кто я есть. Когда мы подходим к двери, я поднимаю на него взгляд.

— Хочешь зайти ненадолго?

Он улыбается и сжимает мою руку.

— Лондон, я буду честен с тобой. Если я зайду внутрь, то есть неплохой шанс, что я сниму с тебя это сексуальное платье. Не думаю, что кто-либо из нас хочет этого прямо сейчас, так что мне придется отказаться. Не потому, что я не хочу, а потому, что я действительно хочу этого, — мое сердце бешено стучит в груди, а соски затвердели. Я чувствую, что становлюсь мокрой от его слов. Как это вообще возможно?

Я открываю дверь, кладу сумочку с ключами внутрь и снова смотрю на него.

— Блейк, сегодня я прекрасно провела время. Огромное спасибо, — он убирает мне волосы с шеи и ухмыляется.

— Я тоже, — он наклоняется и мягко припечатывает свои губы к моим, и я хнычу, желая большего. Блейк притягивает меня ближе и смотрит мне в глаза, ища разрешения. Я слегка киваю, и он обрушивает свои губы на мои. Я стону. Когда наши языки соприкасаются, обвиваю руки вокруг его талии, стараясь привлечь его, как можно ближе. Мы исследуем друг друга, и оба издаем звуки одобрения. У него изумительный вкус. Вкус, который я не могу описать. Такой, который я никогда не забуду.

Он тянется вниз и сжимает мою задницу. Я издаю стон, и он поглощает его, не разрывая поцелуя. Кажется, будто он длится вечность. Когда Блейк, наконец, отстраняется, мы оба задыхаемся.

— Черт, Лондон. Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной. Черт, даже я не понимаю этого, — он может сказать это снова, ведь я чувствую тоже самое. Но я молчу, потому что захвачена моментом. Я смотрю в его полные желания изумрудно-зеленые глаза. — Мне нужно идти. Не думаю, что твои соседи горят желанием увидеть то, что я хочу сделать с тобой.

Я сжимаю ноги, пытаясь освободиться от части сильного напряжения.

— Блейк, одни твои слова столько всего делают со мной, — он снова прижимается своими губами к моим, но это просто сладкий прощальный поцелуй.

— До следующего раза. И, Лондон, он обязательно будет, — он уходит с моего крылечка к грузовику. Я захожу внутрь и смотрю, как он уезжает. Потом закрываю за собой дверь и запираю ее. Прислонившись к ней, я закрываю глаза.

— Черт возьми. Об этом стоит написать.

Глава 6

Блейк

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Я просыпаюсь от звука будильника. Вырубаю его и потираю глаза. Несколько минут лежу и воспроизвожу в голове проведенный с Лондон вечер. Весь вечер был невероятен. Но этот поцелуй, черт побери. Никогда в своей жизни не хотел сорвать с женщины одежду быстрее: стоны, которые она издавала, ее вкус и то, как она обернула руки вокруг моей талии. Мой член умолял меня сделать это, но впервые я сказал ему заткнуться. Это было непросто. Но Лондон не тот тип девушек, которых можно трахнуть на первом свидании. Она не похожа на тех девушек, которых я обычно привожу домой. Она другая. И я хочу обращаться с ней по-другому.

Когда вернулся домой, я написал ей. Несколько минут мы переписывались. Так как было поздно, а нам обоим надо было вставать рано на работу, я сказал ей, что позвоню сегодня. Именно это я собираюсь сделать.

Я встаю и начинаю готовиться к работе. В коридоре, как обычно, натыкаюсь на Джекса.

— Где, черт возьми, ты был прошлой ночью? — я ухмыляюсь ему, и он бьет меня по спине. — Неплохо, мужик. Она осталась на ночь?

Я качаю головой, пока надеваю футболку по пути на кухню.

— Неа. Мы поужинали, и я отвез ее домой, — он смеется, а я отвлекаюсь от приготовления кофе и смотрю на него. — Что?

— Ничего. Я счастлив за тебя и удивлен одновременно. Просто я не видел еще, чтобы ты так долго обходился без секса, — я показываю ему средний палец, пока он берет чашку из шкафчика. — Я не говорил, что это плохо, брат. Это прекрасно, что ты, наконец, нашел кого-то более достойного, чем просто намочить свой член.

К счастью, больше он по этому поводу ничего не говорит, и мы уезжаем на работу. Когда добираемся туда, я вижу Броди и осознаю, что Джекс так и не рассказал мне, что случилось с его братом и Шеннон.

— Эй, так что произошло с Броди той ночью?

Он поднимает ящик с инструментами из багажника и смотрит на меня.

— Я спросил его, и все, что он сказал мне, что они попробуют отношения на расстоянии. Я пытался узнать, провела ли она у него ночь, но он сказал мне не лезть не в свое дело. Я принял это, как «да». — Мы оба смеемся, пока идем к нему. Я не похож на Джекса и не буду ходить вокруг него на цыпочках. Просто подойду и спрошу. Именно это я собираюсь сделать. Я кладу руку на Броди. Он смотрит на меня уголком глаза.

— Так, я слышал, что у вас с Шеннон теперь отношения на расстоянии. Очень хорошо для тебя, парень. Круто. Пришло время позволить себе быть счастливым, — он смотрит на Джекса, который улыбается и смотрит на меня. — Давай перейдем к главной теме. У тебя, наконец, был секс? — он отталкивает мою руку. Мы с Джексом смеемся, но он не считает это забавным.

— Вам обоим надо вырасти, черт возьми, — он уходит, а я подхожу к Джексу.

— У них определенно был секс. Посмотри, какой он счастливый, — мы смеемся, и Броди поворачивается, чтобы посмотреть на нас.

— Тащите свои задницы на работу, — он отворачивается и идет наружу, оставляя нас с Джексом смеющимися, пока мы начинаем наш день.

После работы и подшучиванием над Броди, я возвращаюсь домой и иду в душ. Джекс, конечно же, отправился сразу к Кейли. Я позволяю горячей водеу литься по моему телу и в этот момент осознаю, что должен был пойти в зал. К черту. Я могу устроить себе выходной. Удвою нагрузку завтра.

Выйдя из ванной, я одеваюсь и иду наружу, чтобы покурить перед тем, как позвоню Лондон. Не уверен, захочет ли она прийти сегодня на ужин, но черт, спросить ничего не стоит. Я вытаскиваю телефон и набираю ее номер. Проходит три гудка до того, как она отвечает.

— Привет. Хотел узнать, есть ли у тебя планы на сегодня?

Она молчит с минуту, а потом, наконец, отвечает:

— Нет, нету.

Я улыбаюсь и смотрю на бассейн.

— Хочешь вечером прийти на ужин? Джекс у Кейли, а я собирался приготовить на гриле курицу.

— Оу, эмм, конечно. Во сколько?

— Когда тебе удобно, — я слышу, как на заднем фоне передвигаются вещи, и понимаю, что она, вероятно, пишет.

— Мне нужно переодеться, и я сразу же отправлюсь к тебе. Встретимся через полчаса? Завтра утром мне снова нужно рано вставать, так что я не смогу остаться допоздна, — я улыбаюсь. Она говорит, как ответственный человек. Что касается меня, я буду тусоваться до трех утра и встану в шесть.

— Звучит хорошо. Увидимся, когда ты приедешь, — мы отключаемся. Я иду внутрь помыть две картошки, чтобы кинуть их на гриль. Как только они очищены и завернуты в фольгу, я зажигаю гриль и кладу их на него. Я иду внутрь, чтобы немного прибраться и застываю на месте, когда осознаю, что делаю.

— Черт. Как, черт возьми, ты уже можешь быть такой киской? — я качаю головой и отправляюсь на улицу, чтобы выкурить еще одну сигаретку перед тем, как она приедет сюда.

У нее не занимает много времени добраться до меня. Когда она стучит, я открываю ей дверь. Как обычно Лондон выглядит великолепно. Ее волосы убраны в хвостик. На ней надеты пара джинсовых шорт и черный топик. Мое сердце начинает биться быстрее. К этому я еще не привык.

— Привет. Ты выглядишь изумительно.

Она улыбается мне и заходит в дом.

— Спасибо. Ты тоже прекрасно выглядишь.

Я так сильно хочу прижать ее к себе, что это желание пожирает меня изнутри. Появляется такое чувство, словно у меня нет контроля над тем, что я сделаю дальше. Я мягко притягиваю ее к себе и припадаю к ее губам. Провожу языком между ее губ, ища разрешения, и она открывает рот. В ту секунду, когда наши языки соприкасаются, я больше не нежен, я поглощаю ее. Она слегка сжимает в руке мою рубашку, и я делаю тоже с ее задницей. Не хочу, чтобы это кончалось. Я хочу поднять ее, чтобы она обернула ноги вокруг моей талии, пока я отнесу ее в мою комнату и буду боготворить каждый дюйм ее тела. Она, однако, отстраняется. Мы оба открывает глаза, ища взгляд другого. Мы все еще держимся друг за друга и остаемся в таком положении в течение, кажется, часа. Наконец, я нарушаю тишину.

— Это было то еще приветствие. Я бы не был против такого каждый день, — она хихикает и отпускает мою рубашку, и я делаю тоже с ее задницей.

— Это однозначно было что-то, — черт, я покажу ей что-то. — Так, я могу как-нибудь помочь с ужином?

Я выдергиваю мысли из сексуального направления.

— Нет, у меня все под контролем. Мне вообще-то стоит положить курицу на гриль, — мы идем на кухню, и я заглядываю в холодильник. — Хочешь чего-нибудь выпить? — она просит воды. Поэтому я передаю ей бутылку и вытаскиваю курицу для гриля. Некоторое время она мариновалась и должна получиться офигенно. Лондон следует за мной во двор. Я предлагаю ей присесть, пока выкладываю курицу. А потом сажусь рядом с ней и кладу руку на ее бедро. Она резко дергает головой, и я посмеиваюсь.

— Слишком быстро? — она смеется, но качает головой. — Хорошо. Так, как сегодня дела на работе?

— Было оживленно. Устала от одного официанта, который все время опаздывает и грубит мне. Я уже готова уволить его задницу.

Какого хрена какой-то придурок грубит ей?

— Хочешь, я надеру его задницу? — она выплевывает воду и так сильно смеется, что это напоминает мне ночь в Нью-Йорке, когда она была пьяна и наслаждалась жизнью.

— Нет, тебе не нужно «надирать» его задницу. Но спасибо за предложение.

Я убираю ладонь с ее бедра и разминаю руки.

— Думаешь, я не смогу справиться с ним?

Она сжимает мой бицепс и подмигивает мне.

— Ох, нет, ты мог бы справиться со мной… с ним. Ты мог бы справиться с ним, — она закрывает лицо руками и качает головой, бормоча себе под нос.

Я не могу сдержать ухмылку и мягко опускаю ее руки. Я наклоняюсь и смотрю на нее.

— Эй, не надо стыдиться. Я в любой момент могу справиться с тобой тоже, — ее лицо становится красным, и она со стоном закидывает голову. — Просто подумай, это будет что-то, над чем мы сможем посмеяться позже. Ну, знаешь, когда я расскажу всем.

Она резко поворачивает голову ко мне со взглядом полным абсолютной паники.

— Боже мой, ты не посмеешь.

Я не могу сдержать смех и целую ее в щеку, пока встаю, чтобы проверить еду.

— Я подшучиваю над тобой. Я бы этого не сделал. Пока тебе не станет от этого забавно, — я посмеиваюсь, пока переворачиваю курицу. Над ней однозначно приятно шутить. Я мог бы привыкнуть к этому.

Когда она преодолевает стыд, мы говорим о том, как прошел остаток нашего дня. Она продолжает рассказывать мне об официанте и о том, какая он задница. Каждая частичка меня хочет подождать его и научить уважению. Я говорю ей, что Броди ничего не хочет мне рассказывать. Она слегка улыбается.

— Ты знаешь что-то. Скажи мне.

Она улыбается и качает головой.

— Ни за что. Если Броди ничего тебе не сказал, то и я не буду.

Ох, бедная девочка. Лондон понятия не имеет, что я не отстану, пока она не расскажет мне. Она быстро научится.

— Хорошо, я понимаю. Просто скажу ему, что тебе сказала Шеннон, что он ужасен в постели.

Она смотрит на меня огромными глазами.

— Ты разрушишь их отношения, чтобы получить информацию? — я ухмыляюсь ей и иду в дом, чтобы взять тарелку и выложить на нее курицу с картошкой. Когда я выхожу, она стоит у гриля. — Серьезно? — спрашивает она. Я беру еду и смотрю на нее.

— Так у них был секс, да? Она сказала, как это было?

Лондон закатывает глаза и идет за мной в дом.

— Блейк, я поверить не могу, что ты сплетничаешь, как девушка.

Я не могу не рассмеяться, пока вынимаю тарелки из шкафчика.

— Поверь мне, красотка, я далек от девушки. Мне нравится быть в курсе того, что происходит. Тем более, когда я понимаю, что женщина, для которой я приготовил этот прекрасный обед, знает, что происходит, а я нет. Ну, от этого я еще сильнее хочу узнать все, что только можно, — она смеется, пока я наполняю тарелки и беру салат из холодильника. — Мы можем обсудить это за ужином, — она помогает мне отнести все наружу, и мы садимся за стол.

— Слушай, я не собираюсь быть дерьмовым другом для Шеннон, но я скажу тебе, что с Броди она провела великолепную ночь. Это все. Все, что я скажу. Если ты скажешь Броди что-то, кроме этого, я назову тебя лжецом, — это все, что нужно. Она не осознает, что это немногое сказало мне именно то, что я знал. Теперь я знаю, что Шеннон понравилось. Я такой мудак.

— Хорошо, ладно. Ты прямо как Форт-Дикс, — она улыбается, и мы начинаем есть. — Как тебе?

— Очень хорошо. Я впечатлена.

Мы продолжаем есть, а когда заканчиваем, я убираю со стола и прошу ее расслабиться. Складываю всю посуду в посудомойку и возвращаюсь.

— Не возражаешь, если я покурю?

— Нет, конечно, нет.

Я зажигаю сигарету и сажусь рядом с ней на один из лежаков.

— Дай знать, если дым беспокоит тебя, я могу пойти к костру.

— Хочешь знать секрет? — улыбается она мне.

— Черт возьми, да, хочу, — я поворачиваюсь к ней, заинтригованный.

Она смеется и смотрит на бассейн.

— Когда я испытываю стресс, грусть или злость, я курю. У меня спрятана пачка в ночном столике. Я сижу на кровати и курю, — такого я не предвидел. — Не могу поверить, что рассказала тебе это. Никто не знает. Даже Шеннон, — святое дерьмо. Лондон доверяет мне. Она доверяет мне достаточно, чтобы рассказать то, чего никто больше не знает. Черт возьми, я говорю, словно пятнадцатилетняя девочка-подросток.

— Со мной твой секрет в безопасности, — я подмигиваю ей, и она улыбается. — Ну, поскольку мы выдаем секреты, давай узнаем друг друга лучше, — она неуверенно смотрит на меня, и я смеюсь. — Нет, не так. Я предлагаю вместо того, чтобы просить тебя рассказать о себе, задать друг другу вопросы, — она все еще выглядит неуверенной, но я думаю, что это хорошая идея. — Я первый. Как звали твоего первого парня?

Она смеется и поворачивается ко мне всем телом.

— Джо Марсел. Это было в четвертом классе. Я впервые поцеловалась ним на детской площадке, но потом он порвал со мной ради моей подруги Синди.

— Ну что за игрок, — она смеется и задает мне такой же вопрос. — Дженнифер Клум. Это было во втором классе, хотя я не целовался с ней.

— Ты наверняка был милым ребенком.

Я откладываю сигарету и подмигиваю.

— Чертовски верно, так и было. Хорошо, следующий вопрос. Во сколько лет у тебя был первый секс?

— Черт возьми, переходишь на личное, — черт, да, так и есть. — Мне было восемнадцать. А тебе? — ну, во мне теперь ярко засияет кабель.

— Мне было пятнадцать.

— Да иди ты, — она наклоняется вперед и бьет меня в грудь. — У тебя был секс с пятнадцати лет? Со сколькими женщинами ты спал? — неа, я ошибался. Вот, когда кабель во мне действительно покажется. Ей однозначно не понравится ответ. Мне даже стыдно.

— Черт, мне не хочется этого говорить, — она поднимает брови, ожидая ответа. — Я вообще-то не знаю, — она смотрит на меня, думая, что я скажу, что пошутил. Но это не так. Я честно не имею понятия со сколькими женщинами спал.

— Ох, так ты серьезно. У тебя действительно было так много женщин? — я киваю, и она опускает взгляд. Черт, между комментарием прошлым вечером о тюрьме и о моей сексуальной жизни сегодня, она однозначно должна бежать.

— Слушай, я сказал тебе, что в моем прошлом есть вещи, которыми я не горжусь. Мне нравятся женщины, секс, но если быть честным, то я не спал ни с кем с тех пор, как мы были вместе, — я полностью открываюсь. И это чертовски пугает меня. Я уверен, что пугаю ее каждым словом, вылетающим из моего рта.

— Я тоже. Черт, я много лет ни с кем не была.

— Почему? — я сжимаю ее руку. Не могу понять, как эта красивая женщина провела годы без секса. Почему мужчины сами на нее не кидались? Черт, посмотрите на меня.

— Я не очень хочу об этом говорить. Следующий вопрос. У тебя были домашние животные? — ну, теперь она заставляет меня задуматься. Она нечасто ездит к своей семье, хотя ей нравится там. Она не хочет говорить о том, что у нее годами не было секса. Мне хочется надавить на нее. Я хочу узнать. Но понимаю, что если сделаю это, то рискую напороться на ее заново смененный номер. Пока я забуду об этом.

— У меня была собака по имени Хирби. Он был офигенным, но умер, когда я учился в старшей школе. Я хотел завести еще одну собаку, но Джекс не хочет нюхать собачье дерьмо, — мы оба смеемся, и напряжение начинает спадать.

— У меня тоже была собака. Его звали Дьюк. Он был великолепным шоколадным лабрадором. Мне пришлось оставить его, когда я уехала в колледж. Он умер в мой первый учебный год. То, что меня не было рядом, разбило мне сердце.

Мы задаем еще несколько смехотворных вопросов друг другу, и она смотрит на свой телефон. До того, как она успела сказать, я уже знал, что ей нужно было идти. Я провожаю ее до машины, также как в ее первую ночь здесь. Только в этот раз я не отпущу ее без поцелуя.

— Спасибо, что пришла, Лондон. Я прекрасно провел время.

— Спасибо за приглашение. В следующий раз у меня, — в следующий раз. По крайней мере, пока я ее не спугнул. Я целую ее, но только в это раз не ищу разрешения. Я кусаю ее губу, а когда она стонет, мы с жадность пробуем друг друга. Я поднимаю ее, сажаю на капот ее машины и целую каждый дюйм ее чувствительной шеи, перед тем как вернуться к губам. Ее ноги обернуты вокруг меня, а руки в моих волосах. Мои собственные руки запутались в ее волосах, и я не могу насытиться. Я так возбужден, что мой член болит. Когда я прокладываю дорожку поцелуев к ее груди, она немного отталкивает меня. Я поднимаю взгляд на нее. Ее грудь часто опадает, лицо горит, а губы опухли от поцелуев.

— Нам нужно остановиться. Прости.

Я киваю и мягко целую ее перед тем, как опустить на землю.

— Прости, меня занесло. Как только я пробую тебя, то теряю контроль, — она оборачивает вокруг меня руки и кладет голову мне на грудь. Я притягиваю ее ближе, наслаждаясь тем, как она ощущается в моих руках.

— Меня тоже занесло. Я просто испугалась, — она тихо говорит мне это в грудь, надеясь, что я не услышу. Но я слышу и сжимаю ее сильнее.

— Пожалуйста, никогда не бойся меня. Я не сделаю ничего, чтобы намеренно ранить тебя, — надеюсь, она верит мне. Впервые я сказал нечто подобное и действительно имел это в виду. Она становится для меня особенной. И чем больше времени я провожу с ней, тем больше осознаю, через что прошел Джекс с Кейли. Это не значит, что Лондон отвергала бы меня подобным образом. Но я понимаю, как он хотел ее, не зная о ней многого. Именно так я отношусь к этой прекрасной женщине в моих руках. Я надеюсь, что она не убежит от меня до того, как я смогу доказать ей это.

Глава 7

Лондон

— ТЫ САМАЯ КРАСИВАЯ ЖЕНЩИНА, на которую я когда-либо положил глаз. Никогда в жизни я не был так возбужден или меня так влекло к кому-то. Я не хорош в словах, Лондон, но я могу показать тебе своим телом все, что чувствую, хорошо? — я сажусь, хватая ртом воздух, и осматриваю комнату. Я думала, что после нескольких встреч с Блейком, сны исчезнут. Но ошиблась. Стало только хуже. Теперь во снах проявляются чувства, настоящая связь. Хотела бы я помнить эту ночь, чтобы знать, как все было на самом деле. Возможно, однажды я буду готова спросить Блейка. А может быть и нет.

В последний раз мы виделись в понедельник на обеде у него дома. Но разговаривали каждый день. Сегодня я пригласила его к себе, но у Блейка была фотосессия после работы. Может, это даже к лучшему. Потому что мне нужно скорее закончить книгу, если хочу, чтобы ее вовремя опубликовали. Завтра состоится наша фотосессия. Я очень взволнована. Не могу дождаться, чтобы увидеть результаты. Мы встречаемся завтра в полдень у Кейли. Съемка будет длиться несколько часов, а потом мы отправимся к парням на барбекю. Я снова хочу провести время с Блейком, а особенно с Кейли и Джексом.

После душа я готовлюсь к работе. Пока еду в машине звонит мой телефон. Даже не сомневаюсь, что это Шеннон.

— Привет, девочка, — я включаю громкую связь и продолжаю вести.

— Привет. Так, послушай сюда. Я вчера разговаривала с Броди. И он сказал мне, что Блейк постоянно говорит о тебе. Броди сказал, что никогда его таким не видел, — я знаю, что она хочет как лучше, но когда я слышу подобное, это чертовски меня пугает. Мне нравится Блейк. Мне нравится быть с ним, разговаривать с ним, и, честно говоря, он вновь пробудил мою сексуальность. Но именно это меня и пугает. Я до ужаса боюсь новых отношений. С Акселем тоже все прекрасно начиналось. Прямо, как сейчас. Но потом все пошло ко дну. Сердцем я знаю, что Аксель больной ублюдок, но я не могу полностью убедить в этом свою голову. — Эй, ты меня слышала?

— Прости. Да, я слышала тебя, — я не знаю, что еще сказать. Рассказывая мне все это, она заставила меня о многом задуматься.

— Сладкая, не делай этого. Ты отлично справлялась. Не забирайся обратно в свой пузырь. Я сказала тебе это, чтобы доказать — он не использует тебя. У него нет скрытой цели. Ты ему нравишься. Он влюблен в тебя. Наслаждайся этим и, ради всего святого, займись уже сексом, — она всегда знает, как заставить меня смеяться.

— Не тебе говорить мне об этом. По крайней мере, парень, с которым я встречаюсь, живет со мной в одном штате, — она взрывается смехом. Я рада, что не разозлила ее своими словами. — Но серьезно, как идут дела? Я знаю, что прошла лишь неделя и все такое, но все же.

— Честно говоря, все прекрасно. Мы все время разговариваем. Он уже планирует поездку сюда, — я так счастлива за нее. Она может постоянно жаловаться, что я ни с кем не встречаюсь. Но и она не лучше, кроме той части, где она спит с ними.

— Великолепно, Шен. Слушай, я приехала на работу, так что мне надо идти. Я позвоню тебе вечером, — мы отключаемся. Я беру кофе и делаю глубокий вдох, чтобы приготовиться к дерьмовому шоу. Я уволю Тода — официанта, который создает мне столько проблем. Знаю, что он не уйдет по-хорошему. Я выхожу из машины и иду внутрь.

— Доброе утро, — в ответ я слышу несколько стонов и вздохов от персонала и отправлюсь в свой офис, чтобы подготовиться к приходу Тода.

После проведенной со всеми летучки, я осматриваюсь. Тода до сих пор нет. Этот парень реально думает, что его дерьмо не воняет. Мой босс, Бен, стучит в дверь и заходит.

— Я прочитал все отчеты на Тода. Ты права. Он должен уйти. Если он что-то выкинет, позвони мне, и я сразу вернусь.

Я улыбаюсь ему, оценив этот жест.

— Спасибо, Бен. Он заноза в заднице, но я буду в порядке, — он кивает и уходит, чтобы вернуться вечером для проверки ночного персонала. Через час прогулочным шагом заходит Тод. Словно он вовремя. Он смеется и шутит с сотрудниками. От этого моя кровь вскипает.

— Тод, в мой офис, — он смотрит на меня и продолжает шутить. — Сейчас! — я начинаю уходить, когда он, наконец, понимает, что я не шучу.

Мы заходим в мой офис, и я говорю ему присесть.

— В чем дело, Лондон? — я сажусь и достаю все имеющиеся у меня на него документы.

— Тод, я перейду сразу к делу. Тебя, очевидно, не заботит твоя работа. Ты постоянно опаздываешь, то и дело доставляешь мне проблемы, и, честно говоря, плохо обслуживаешь столики. В интересах всех тебе лучше уйти, — я протягиваю ему его последний чек и складываю руки на столе. — Это твой окончательный расчет. Пожалуйста, освободи свой шкафчик, — он смотрит на чек, потом обратно на меня.

— Ты выгоняешь меня? Я не уйду. Мне нужна эта работа.

Я улыбаюсь и откидываюсь в кресле.

— Ну, думаю, тебе стоило помнить об этом последние несколько месяцев. Я дала тебе кучу времени измениться, но ты стал вести себя только хуже. Не усложняй все.

Он кидает в меня чек и встает.

— Ни в жизни. Я буду на этаже, если тебе понадобится что-то еще, — он уходит и бормочет себе под нос, какая я сука.

— Ты уйдешь по-хорошему или тебя проводит полиция. Выбор за тобой.

Он оборачивается, берет стул, на котором только что сидел, и кидает в стену.

— Пошла ты, — я застываю на месте. Не могу двигаться. Не могу дышать. Я могу видеть лишь Акселя. Как он ломал вещи, кидал их в меня и кричал. Я научилась замирать на месте, потому что так я могла остаться невредимой. — Ты тупая сука. Ты думаешь, что лучше меня, но ты ничто, трата места. Ты можешь передать Бену, что я считаю его киской за то, что послал дуру делать всю грязную работу, — он берет чек и выходит, хлопнув дверью. Я сижу абсолютно неподвижно. Единственный звук — мое сердце, стучащее у меня в ушах.

Я не знаю, сколько просидела там, но когда Терри, одна из официанток, стучит и входит, то сразу несется ко мне.

— Боже мой, Лондон, что случилось? — я медленно поворачиваю к ней голову. — Что случилось? Ты выглядишь невероятно напуганной, — обычно так бывает, когда видишь призрак из прошлого.

— Я только что узнала плохие новости от своей семьи. Мне нужно уйти на остаток дня. Я позвоню Бену. Не могла бы ты проконтролировать все, пока он не приедет? — я пытаюсь встать, но мои ноги так сильно трясутся, что я сажусь обратно.

— Может, стоит кому-нибудь позвонить? — кому-нибудь позвонить? Кому? Черт возьми, кому я могу обратиться за помощью?

— Нет, я в порядке, — я встаю на трясущихся ногах и беру сумочку с телефоном. Я даже не жду ее ответа, а просто ухожу. Сажусь в машину и ломаюсь. Не могу сдержать всхлипы. Я не ощущала такого страха годами, и теперь он полностью меня захватил. Мой телефон звонит, и я бездумно отвечаю, предполагая, что это Шеннон. Через всхлипы мне удается выдавить:

— Привет?

— Лондон? Какого черта случилось? — я убираю телефон от уха и смотрю на него. Потом закрываю глаза и плачу еще сильнее. Это Блейк. Я не хочу, чтобы он слышал и к тому же спрашивал меня в такой состоянии.

— Оу, я в норме. Просто ПМС, — святое дерьмо, ПМС. Какого черта со мной не так? Мне нужно добраться домой, залезть в кровать и остаться там.

— Где ты?

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь остановить вырывающиеся рыдания.

— Я на работе. Ну, вообще-то, еду домой. У меня был плохой день, и я еду домой, — я вытираю с глаз слезы и просто хочу бросить трубку. Прямо сейчас я не желаю с ним разговаривать. Хочу остаться наедине со своими мыслями. — Мне нужно вести машину, так что я перезвоню тебе позже, — я веду себя как сука, потому что отключаюсь. Сейчас я не хочу иметь с этим дело. Завожу машину и отъезжаю. Я еду и даже не помню, как добралась до дома и оказалась на своей подъездной дорожке. Я захожу внутрь, закрываю дверь и через секунду забираюсь в комок из одеял и оглушительно плачу.

Спустя час мои рыдания, наконец, перешли в слезы. Я злюсь, что после всех этих лет, все вернулась так, словно произошло только вчера. В тоже время я до жути напугана, что никогда не смогу справиться с тем, что он сделал со мной. Мои глаза опухли от слез, а живот болит от сильных рыданий. Мне нужно взять себе бутылку воды, но ноги все еще словно желе.

— Это был не он. Он не связывался с тобой с тех пор, как ты ушла, — я не знаю, почему мне необходимо сказать это вслух. Но мне это нужно. Я вытираю глаза тыльной стороной ладони и делаю глубокий вдох.

Моя входная дверь неожиданно распахивается, от чего я вскрикиваю и почти падаю с дивана.

— Лондон, расслабься. Это всего лишь я, — я смотрю сквозь свои опухшие глаза и вижу Блейка, стоящего в моей гостиной. Он в своей рабочей одежде — грязных джинсах и футболке. И как только он оказывается около меня, я снова чувствую слезы. Блейк опускается рядом, сажает меня на колени, оборачивая вокруг меня руки. — Я бы хотел, чтобы ты сказала мне, что происходит. Я не могу помочь тебе, если не знаю причину, — вина съедает меня изнутри и заставляет почувствовать себя ужасным человеком.

— У меня был плохой день на работе. Я уволила Тода. Он вспылил, бросил стул и кричал на меня. Это меня испугало, — частично это правда. По крайней мере, я не лгу. Он притягивает меня ближе и целует в макушку снова и снова.

— Я здесь и никуда не уйду. Я сказал Броди, что не вернусь сегодня. Никто не навредит тебе, пока я здесь, — впервые с тех пор, как все произошло, я начинаю расслабляться. Он здесь, чтобы защитить меня, позаботиться обо мне. Никто не делал такого для меня раньше. И чем дольше он держит меня, тем больше я начинаю чувствовать себя в безопасности.

— Прошло много времени с тех пор, как я была с кем-то, Блейк. Я больше не могу ждать, — я просыпаюсь, тяжело дыша.

— Я здесь. Я же сказал тебе, что не уйду, — осмотревшись вокруг, я замечаю Блейка, сидящего в кресле в моей комнате. Должно быть, я уснула на нем, а он отнес меня в кровать и сидел здесь, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Это не тот парень, за которого я его принимала. Не игрок, которого он из себя строит. Он заставляет меня почувствовать себя в безопасности, а не каждый способен на это. Я больше не хочу бороться с этим.

— Блейк?

Он встает, подходит ко мне и садится на краешек кровати, смотря на меня.

— Я прямо здесь, — да, определенно здесь. Я приподнимаюсь на локтях и смотрю в его глаза. Потом хватаю его за футболку и притягиваю к себе. Он охотно подчиняется, и я прижимаюсь к его губам своими. Оборачиваю руки вокруг его шеи и углубляю поцелуй. Когда он кладет ладони на мои щеки, я таю. Он такой нежный, невероятно милый. Именно то, что мне сейчас нужно.

Через несколько минут он разрывает поцелуй и опирается своим лбом о мой.

— Спасибо, Блейк. Я не осознавала насколько нуждалась в тебе, — он снова целует меня, перед тем как подарить мне самую искреннюю улыбку.

— Я тоже не осознавал, насколько ты была нужна мне. И позволь мне сказать тебе кое-что, Лондон. Когда я услышал, как ты плакала, то испытал такие эмоции, каких никогда не ощущал прежде. Я был в ярости, и у меня разрывалось сердце. Я торопился приехать сюда, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Я не привык к этому. К необходимости защитить кого-то. Но с тобой такая реакция естественна, как дыхание. Я хочу делать это, не задумываясь, — я сморгнула подступающие слезы, потому что никто раньше не говорил мне нечто столь настоящее. — Как насчет того, что ты примешь душ, а я закажу нам ужин?

— Звучит идеально, — он снова целует меня, потом встает и помогает мне выбраться из кровати. — Я не понимала, что заснула на тебе.

Он слегка смеется, пока я достаю сарафан из шкафа.

— Ты отключилась примерно через пять минут после того, как я пришел. Я оставил бы тебя на диване. Но у тебя либо был кошмар, либо чертовски хороший сон, потому что ты постоянно стонала. Я подумал, что ты успокоишься, если я отнесу тебя в кровать.

Я чувствую, как мое лицо вспыхивает и счастлива, что стою к нему спиной.

— Оу, и я успокоилась? — я не знаю, почему продолжаю спрашивать об этом, но мне хочется узнать.

— Да, ненадолго, но потом начала снова. Ты помнишь, что тебе снилось?

Я закусываю щеку и поворачиваюсь.

— Эмм, нет, не помню. Я иду в душ. Ты можешь воспользоваться им после меня. Я знаю, что ты пришел с работы, — он ухмыляется и следует за мной из комнаты. Я захожу в ванную. А когда начинаю закрывать дверь, он завет меня по имени. Я высовываю голову из-за двери и смотрю на него.

— Убедись, что заперла эту дверь. Потому что я представляю, что там происходит. И это уже слишком, — я смеюсь и закрываю дверь, но не замок. Часть меня хочет, чтобы он зашел и прекратил все эти разговоры.

Я принимаю долгий горячий душ, смывая с себя все плохое этого дня. Не знаю, как я справлюсь со всем этим, но Блейк здесь, поэтому все возможно. Я выключаю душ, выхожу из него и вытираюсь. Потом надеваю белье и сарафан. Я расчесываю волосы и делаю пучок на макушке. Когда смотрюсь в зеркало, то замечаю, что мои глаза все еще немного опухшие. Даже не буду пытаться наносить макияж. Он еще больше подчеркнет мои проблемы с глазами. Я выхожу из ванной и направляюсь на кухню, чтобы взять бутылку воды. Блейк стоит там и пьет пиво. Я наклоняю голову и смотрю на него.

— Я даже не знала, что у меня есть пиво.

Он улыбается и делает еще один глоток.

— У тебя и не было. Джекс привез его с моими вещами, — я беру бутылку воды и выпиваю половину, прежде чем ответить. Я так хочу пить. В этот момент осознаю, что не пила ничего, кроме утреннего кофе, и совсем не ела. Мой живот урчит, и Блейк смеется. — Я заказал пиццу. Ее должны привезти через минуту.

— Пиво, пицца и вещи. Ты переезжаешь? — я смеюсь и запрыгиваю на столешницу, чтобы допить воду. Он встает между моих ног и кладет руки мне на бедра.

— Пока нет, но я остаюсь на ночь. Нам все равно завтра ехать к Кейли, так что мы могли бы пойти вместе. Обещаю вести себя лучшим образом.

Я наклоняюсь вперед и целую его, ощущая пиво.

— Давай посмотрим, как пройдет ночь. А потом ты дашь мне обещание, которое не сможешь сдержать, — он смотрит на меня огромными глазами, а я кусаю его нижнюю губу. Он прижимает меня к себе и смотрит в мои глаза, ища в них что-то. Уверена, он пытается узнать, имела ли я в виду то, что сказала. Но в этом нет необходимости, потому что я имела в виду каждое слово. Когда он целует меня, раздается дверной звонок. — Ух.

Он смеется и быстро чмокает меня.

— Спасена звонком, — спасена, черт возьми. Я хочу его так сильно, что это поглощает меня.

Мы решили поесть в гостиной. Я наелась, съев два кусочка пиццы с пивом. Он продолжает есть, поэтому я ложусь на диван и смотрю на него. Все, что он делает — сексуально: как он ест, как держит банку пива у своих губ и как сгибаются его мышцы, когда он двигается. Он поворачивает голову ко мне и поднимает бровь.

— Что? — он смеется и кидает корочку на тарелку, потом забирается на меня и улыбается.

— Ты наблюдаешь, как я ем? — я хихикаю, и он подмигивает мне. — Мне нравится, когда ты не можешь оторвать от меня глаз. Я чувствую тоже самое, только при этом не могу держать при себе руки, — мое сердце бешено стучит, только не от страха, как обычно, а от того, что заставляет все мое тело гудеть. — Сохрани эту мысль, пока я в душе, — он слезает с меня. Я дрожу от потери его тела или я думаю, что по этой причине.

Я сажусь. Потом показываю Блейку, где лежат полотенца и как работает душ. Как только он все запоминает, я возвращаюсь в гостиную. Мою тарелки и убираю пиццу. Потом вытираю кухню и сажусь перед телевизором. Переключая каналы, я нахожу какое-то тату-шоу и решаю его посмотреть. Я мечтаю, что перестану быть трусихой и сделаю себе тату. Я так сильно хочу ее сделать, но боюсь. И не из-за того, что потом пожалею, а потому что боюсь боли. Я даже знаю, какую хочу — слово «пробуждение» с павлиньим пером. Значение этого слова так много значит для меня. Мне просто нужно набраться смелости. Шоу продолжается, когда заходит Блейк со все еще мокрыми волосами. Он смотрит сначала на телевизор, затем на меня.

— Однажды, я наберусь смелости и сделаю себе тату.

Он смотрит на свои татуированные руки, а потом на меня.

— Я отведу тебя на сеанс, когда ты будешь готова. Мой друг Тони делает татуировки мне и Джексу. Он чертовски офигенный, — Блейк садится рядом со мной, и мы смотрим еще один эпизод шоу. Я чувствую, что устала. И ненавижу себя за это. Я надеялась, что проведу эту ночь с Блейком. И не хочу еще одну ночь, которую не помню.

Наверное, я начала клевать носом, потому что Блейк касается моей ноги, и я подпрыгиваю.

— Дерьмо, прости. Давай, я помогу тебе добраться до кровати, а сам лягу на диване, — что? Я не хочу, чтобы он спал на диване. Мы заходим в мою комнату. Я беру топ с шортами и иду в ванную, чтобы переодеться. Когда возвращаюсь в комнату, его глаза чуть не вылезают из глазниц. Я улыбаюсь и натягиваю одеяло.

— Увидимся утром, красотка, — говорит он, целует меня в плечо и собирается уходить.

— Блейк, — он оборачивается, и я улыбаюсь, — ты можешь увидеть меня и сегодня вечером, — я ложусь в кровать, а он смотрит на меня. Откидываю одеяло с другой стороны и поднимаю брови.

— Ты уверена? — я киваю. Он снимает футболку и джинсы, открывая самую невероятную часть своего тела. Сплошные мышцы, татуировки и боксеры. Я хочу ударить себя за то, что так устала. Я наблюдаю, как он подходит к противоположной стороне кровати и залезает в нее. Блейк накрывается одеялом, и мы лежим, смотря друг на друга. — Это будет чертовски сложно, — говорит он, подмигивая. — Я бы хотел обнять тебя. Хорошо? — я не говорю ни слова, просто перекатываюсь на другой бок, и он притягивает меня к себе. Когда его грудь прижата к моей спине, а разноцветные руки лежат на моей талии, я тону в нем. — Я никуда не уйду, Лондон. Даже не проси меня об этом.

— Я и не планировала, — он прижимает меня крепче, и я улыбаюсь. Я даже не думала, что после такого ужасного утра, все так закончится. Но я ложусь спать, ощущая себя счастливой и в полной безопасности. Я могу спокойно сказать, что влюбляюсь в Блейка.

Глава 8

Блейк

Я ПРОСЫПАЮСЬ ОТ ЗАПАХА бекона. Открываю глаза и смотрю на пустую часть кровати. Если бы не запах еды, я бы разозлился из-за того, что она снова сбежала от меня. Не совсем так я планировал проснуться. Я надеялся проснуться с ней в моих объятиях. Прошлой ночью я часами лежал без сна, слушая ее дыхание и притягивая ближе, когда она начинала стонать. И давайте будем честными, еле сдерживался, чтобы не погрузиться в нее. Снова ощущать ее мягкое гладкое тело было изумительно. И я признаюсь самому себе, что я только об этом и думал. Только я не смогу больше сдерживаться. У меня серьезная проблема синих яиц, и Лондон единственная может это исправить.

Я перекатываюсь и смотрю на ее сторону кровати, думая о том, что было с ней вчера. Слышать, как она плакала по телефону, уничтожало меня. Ничего в мире не могло удержать меня вдали от нее. Когда она отключила мой звонок, я уже выбегал из дома. Джекс выбежал следом за мной и схватил дверцу грузовика, когда я попытался ее закрыть. Я рассказал ему, что случилось. Потом вышел Броди. Я не просил разрешения, потому что все равно бы уехал. Когда он сказал мне быстрее убираться, я так и поступил. Меня злило, что я был в часе езды от нее. Дорога до ее дома казалась вечностью, учитывая, что я не знал, что случилось. Я отменил запланированную на этот день фотосессию. Она злилась, но мне было плевать. В тот момент мне было все равно, буду ли я сниматься снова. Я просто хотел добраться до своей девочки. Моей девочки. Черт побери, именно ей она и была.

Когда вчера я ворвался к ней домой и увидел ее на диване, я не знал, что подумать. Я не знал, что происходило. Ее ранили? Она была напугана? Я был без понятия. Но, когда она рассказала мне, что случилось, я понял, почему она была так расстроена. Этот придурок чертовски напугал ее. И ему лучше молиться богу, чтобы он никогда не встретил меня, потому что никто не может напугать мою девочку и просто уйти. Я буду тем, кого он никогда не забудет.

Проведя руками по лицу, я вылезаю из кровати. Мне нужно забыть об этом ничтожестве и начать думать о сексуальной женщине на кухне. Я надеваю свои вещи и проверяю время. Сейчас только девять часов утра. Я рад, что нам не нужно спешить к Кейли. Придется заехать ко мне, чтобы взять на сегодня несколько смен вещей. Но пока я собираюсь наслаждаться своим утром. Я выхожу из спальни. От запаха бекона мой рот наполняется слюной. Подхожу к кухне и слышу, что у нее играет музыка. Она поет и трясет своей задницей, пока переворачивает блинчики. Я прислоняюсь к дверному проему и с ухмылкой на лице наблюдаю за ней. Черт, я бы хотел посмотреть, как она трясет этой задницей в кровати.

Через несколько минут она поворачивается, чтобы взять что-то из холодильника, и вскрикивает, когда видит меня.

— Святое дерьмо, ты чертовски напугал меня, — она краснеет и опускает взгляд перед тем, как снова посмотреть на меня. — Как долго ты там стоишь?

Я с ухмылкой подхожу к ней и целую.

— Достаточно, чтобы знать, как хорошо ты можешь трясти свой сексуальной задницей, — она закрывает лицо и стонет. — Не переживай, это просто еще одна вещь, над которой мы посмеемся. Ну, знаешь, когда я всем расскажу.

— Заткнись, — она открывает лицо и бьет меня в грудь.

Я притягиваю ее в объятия и целую в макушку.

— Доброе утро. Я был не очень рад проснуться один, — я хочу сказать это еще раз, но сейчас все идет хорошо, а я не хочу, чтобы она вернулась в это странное состояние.

— Доброе утро, — она целует меня в грудь и поднимает взгляд. — Прости, я просто хотела сделать завтрак в благодарность за то, что ты остался на ночь.

— Лондон, — я смеюсь, когда мы отпускаем друг друга, — была куча способов поблагодарить меня в спальне, — она качает головой и отворачивается, чтобы открыть холодильник. Я шлепаю ее по заднице, она визжит, а потом поворачивается, смеясь. Я подмигиваю ей и иду перевернуть за нее блинчик. — Как я могу помочь? — она кладет молоко с яйцами на столешницу и отталкивает меня со своего места.

— Никак. У меня все под контролем. Отдохни на диване, пока все не будет готово, — я снова шлепаю ее и выхожу с кухни, хохоча, когда она пытается ударить меня кухонным полотенцем. Я сажусь на диван и достаю телефон, чтобы проверить Facebook. Там нет ничего интересного, что удивительно, ведь там всегда происходит какая-то драма. Я выложил множество постов о том, что люди рассказывают все свое дерьмо в Facebook, потому что это чертовски меня раздражает. Просто, черт, если ты хочешь рассказать мне о своем ужасном разрыве, не бесись, когда я спрашиваю, чего ты ожидала, флиртуя с парнями? Ты выставляешь все это. Не думай, что я не буду комментировать. Там я настоящий козел. И это не очень отличается от жизни. Я делаю пост о сегодняшней фотосессии и выхожу перед тем, как наткнусь на какую-нибудь драму. Я слышу, как Лондон тихо напевает. То, что сегодня она в хорошем настроении, делает меня счастливым.

— Блейк, можешь мне немного помочь? — будто ей нужно было просить.

Я захожу на кухню и вижу, что она стоит на коленях на столешнице, пытаясь дотянуться до чего-то на верхней полке шкафчика.

— Ты, блин, серьезно?

— Обычно, — она поворачивается и улыбается, — я встаю на столешницу. Я забралась сюда, но здесь слишком много всего лежит, и нет места, чтобы сдвинуться в сторону.

Я качаю головой и снимаю ее со столешницы.

— Что тебе нужно? — она показывает на большую плоскую тарелку, и я снимаю ее. — Почему, черт возьми, у тебя нет подставки?

Она смеется и начинает выкладывать на тарелки все приготовленное.

— Она мне не нужна. Я прекрасно справляюсь, вставая на столешницу, — она может упасть и разбить себе чертову голову, забираясь так на эту столешницу. У этой девчонки будет подставка. — Это всего лишь часть мира низких людей. Тебе не понять, — она смеется, пока берет две тарелки из шкафчика.

— Ага, ты права, мне не понять, но это не значит, что мне все это нравится.

— Конечно, конечно. Эй, можешь поставить тарелку на стол, а я возьму остальное? — я делаю так, как она попросила, и мы садимся завтракать. Она сделала все: блинчики, бекон, яичницу, тосты и драники. На столе даже был кофе.

— Черт, я мог бы привыкнуть есть так. Обычно я просто делаю себе сэндвич с яйцом, — мы начали есть. Должен признать, она умела готовить. Не знаю почему, но все было вкуснее моего обычного завтрака. Да, так и было. — Так, ты ждешь сегодняшнюю фотосессию?

— Да, — она делает глоток кофе и смотрит на меня, — очень жду. Я заинтригована увидеть, как все получится.

Я все съедаю на тарелке и отодвигаю ее в сторону.

— Я знаю, что ты говорила обо всем этом с Кейли, но чего именно ты хочешь? Нечто полностью отличное от первой обложки?

Она убирает тарелку и наливает себе еще кофе.

— Да, в некотором роде она будет другой. В первой книге герои только встретились и начали формировать отношения. В этой же они уже некоторое время были вместе. Она гораздо сексуальнее. Я хочу чего-то такого.

Черт, мысль о ней, описывающей секс, очень заводит.

— Когда ты описываешь сексуальные сцены, это твои фантазии?

Она опускает взгляд на свою кружку и ухмыляется.

— Некоторые из них. Зависит от персонажа. У тех, кто больше похож на меня, секс больше похож на фантазию, — она качает головой, но так и не смотрит на меня.

— Лондон, не стоит стесняться этого. Черт, ты пишешь это, — она смеется и смотрит на меня. — Так-то лучше. Так эта книга — сексуальная фантазия для тебя? — она не говорит «да», но кивает один раз. Чертовски горячо.

Она смотрит на часы и встает.

— Дерьмо, мне нужно одеться, а тебе не нужно сходить в душ или что-то еще?

Я улыбнулся, наслаждаясь тем, как иногда ей становится неловко из-за некоторых вещей.

— Нам нужно заехать ко мне, чтобы захватить несколько моих вещей на смену. Я могу помыться там. Знаешь, чтобы я не пах девчонкой, — я помогаю ей убраться после завтрака. И как только все сделано, она возвращается в свою комнату, чтобы переодеться. Я иду наружу, чтобы покурить и осмотреться вокруг. У нее действительно высококлассный район. Я наблюдаю, как дети катаются на велосипедах, мужчины стригут лужайки, а некоторые женщины сидят снаружи, болтая. Напоминает мне о времени, когда я был ребенком, до того, как я стал гробить свою жизнь.

Дверь открывается, и Лондон садится рядом со мной на ступеньках.

— Здесь великолепно, — я смотрю на нее и не могу не прижаться к ней губами. Она такая красивая. Ее волосы завиты, она нанесла макияж, а короткие шорты и футболка, свисающая с одного плеча, заставляют меня желать отнести ее обратно к ней в комнату.

— Давай заберем все необходимое и отправимся ко мне. Мне нужно принять душ и подготовиться к съемке, — Лондон соглашается, и мы берем нужные вещи. Когда возвращаемся на улицу, она говорит мне, что хочет вести сама. Но этого однозначно не будет. Мне не нравится, когда меня возят. Я люблю водить, поэтому говорю, что помогу ей подняться и спуститься из грузовика. Она не выглядит довольной, но соглашается.

Поездка до моего дома была тихой. Лондон сидит в телефоне, а я пытаюсь придумать, какие боксеры мне нужны. Когда мы доезжаем, Джекс уже дома. И это неудивительно. Кейли обычно вышвыривает его, когда у нее фотосессия. Мы заходим внутрь и видим Джекса, сидящего на кухне.

— Привет, ребята. Как дела? — он целует Лондон в щеку, и я показываю ему фак, когда он ухмыляется мне.

— Я сбегаю в душ. Можешь поразвлекать Лондон? И под словом развлекать я имею в виду поговорить с ней. Даже не думай ни о чем другом, — Лондон и Джекс смеются, и я выхожу из кухни, оставляя их вместе. Я знаю, что Джекс ничего бы не сделал, но мне все равно нужно поиздеваться над ним. Я принимаю быстрый душ и иду в комнату, чтобы переодеться. Надеваю яркие голубые боксеры в обтяжку, рассуждая, что именно это Лондон представляла на обложке. Потом беру джинсы и черную футболку Hurley. Поправляю волосы, чтобы они выглядели так, словно я не укладывал их, и наношу немного одеколона. Я смотрю в зеркало, остаюсь удовлетворенным своим видом и возвращаюсь на кухню. Я слышу смех Джекса и Лондон. Я счастлив, что они поладили. Было бы ужасно, если бы Джексу она не понравилась или наоборот. Я трясу головой, осознавая, что именно так и поступил с ним. Я действительно мудак.

Захожу на кухню. Лондон смотрит на меня, а потом действительно осматривает. Я ухмыляюсь и подмигиваю ей.

— Готова? Я не хочу опоздать. Кейли надерет мне задницу.

— Чертовски верно, — Джекс смеется и встает вместе с Лондон, — так и будет. Моя девочка невероятно серьезна, когда дело доходит до ее моделей, — он может сказать это еще раз. Просто посмотрите, через что она заставила его пройти. — Увидимся после фотосессии. Макс заедет, и мы вместе сходим в магазин, так что все будет готово, когда вы придете, — я киваю ему, и Лондон благодарит его за то, что он провел с ней время.

Мы выходим наружу. Я веду ее к своему грузовику, нарочно пропуская вперед. Мне нравится наблюдать за ее задницей, когда она идет. От этого мне хочется погрузить в нее пальцы. Когда мы подходим к машине, я поднимаю ее, помогая забраться. Я тоже сажусь внутрь и поворачиваюсь к ней.

— Готова?

Она пристегивает ремень безопасности.

— Однозначно. Не могу дождаться, — я завожу грузовик и выруливаю с подъездной дорожки.

— Ты просто хочешь увидеть меня голым, — она смеется, но я вижу, как краснеют ее щеки. Ага, она однозначно будет разглядывать меня.

Как только мы подъезжаем к Кейли, я помогаю Лондон выбраться из грузовика. Я оборачиваю руку вокруг нее и целую в макушку. Мы ничего не говорим, пока идем к квартире. Я стучусь, и Кейли сразу же открывает.

— Привет, ребята, — она обнимает Лондон, а я целую Кейли в щеку. — Я так жду этой фотосессии. У меня уже все установлено и готово.

Лондон осматривается и поворачивается к Кейли.

— Это место просто невероятное, — Кейли забирает ее на тур, а я беру воду из холодильника. У нее и правда прекрасная квартира, и мне нравится студия. Я как раз собираюсь пойти в гостиную, когда кто-то стучится в дверь. Открыв ее, я вижу, что это Айви.

— Привет, — я обнимаю ее, и она обнимает меня в ответ немного дольше, чем нужно. Я отстраняюсь, и она улыбается мне.

— Привет, Блейк. Давно не виделись. Как ты? — она выглядит великолепно, как и всегда. Ее волосы выпрямлены, полные губы были красными. И на ней надеты трахни-меня каблуки. Мы спали несколько раз, но теперь, когда я сравниваю ее с Лондон, ну, даже никакого сравнения.

— Я просто прекрасно. Как ты? — я иду на кухню, и она следует за мной.

— Со мной все хорошо. Только было немного одиноко. Бринли пригласила меня на вашу вечеринку после фотосессии, так что мы могли бы провести время вместе.

Именно в этот момент на кухню заходят Кейли и Лондон. Не знаю, слышали ли они, но я хочу четко обозначить свою позицию. Я подхожу к Лондон и кладу на нее руку.

— Я так не думаю, Айви, — она смотрит на нас и приподнимает брови. Я чувствую, как напрягается Лондон, но мне плевать. Я хочу, чтобы все знали, что я влюблен в эту девушку, особенно она.

— Хорошо, теперь, когда все здесь, давайте пойдем в студию и начнем фотосессию, — говорит Кейли. Айви следует за ней. И, когда я собираюсь поступить также, Лондон хватает меня за футболку. Я поворачиваюсь к ней, и она вскидывает брови.

— Что это было?

— Что было что? — я подхожу к ней.

Она отступает назад, а я делаю шаг еще ближе. Ей приходится задрать голову, чтобы смотреть на меня.

— Эта штука, которую ты только что сделал с Айви.

Я подхожу ближе, и она врезается в холодильник. Тогда я ставлю руки по обе стороны от ее лица, заключая в ловушку.

— Я дал ей знать, что ты моя.

Она делает прерывистый вздох, а я приближаю свое лицо к ней.

— Я твоя?

Я еще ближе приближаю лицо к ней, и мои губы едва касаются ее.

— Да, ты моя и я твой. Пришло время принять это, — я не даю ей шанса ответить. Я прижимаюсь к ее губам, целую со всей страстью, давая понять, что я имел в виду все сказанное. Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня.

— Ладно.

Я ухмыляюсь и снова целую ее.

— Блейк, Лондон, тащите сюда свои задницы.

Я отстраняюсь и беру ее за руку, ведя в студию. Чувствуя ее ускоренный пульс, я думаю, может ли она почувствовать мой.

Когда мы заходим в студию, Кейли сразу начинает объяснять всем, что делать. Она говорит мне переодеться и остаться только в боксерах. Я снимаю одежду и кидаю в сторону.

— Кейли, мы начнем в кровати? — она начинает разговаривать с Айви, но я не могу перестать смотреть на Лондон. Она смотрит в ответ, побуждая желание вышвырнуть отсюда Кейли и Айви, чтобы я мог уложить ее на эту кровать.

— Блейк, — я выскальзываю из своих мыслей и смотрю на Кейли. — Мне нужно, чтобы ты был погружен в фотоссесию. Мы начнем с нескольких снимков на кровати. Я хочу, чтобы ты облокотился об изголовье кровати, а Айви оседлала тебя, — я залезаю на кровать, и Айви, на которой лишь нижнее белье, забирается на меня. — Прекрасно. Теперь, Блейк зацепи ее руки у нее за спиной и смотри на меня через ее плечо, — я делаю точно так, как она говорит. Кейли делает снимки. — Сейчас, Айви, прижми его руки к изголовью, — она берет мои руки, и я поднимаю их над головой.

Сначала я смотрю на Кейли поверх ее плеча, а потом наклоняюсь и целую Айви в шею. Она поворачивает голову в сторону, я спускаюсь ниже и целую ее грудь.

— Так, хорошо. Теперь, Айви, перевернись на спину. Блейк, залезь на нее, — когда мы меняем позицию, я вижу Лондон, стоящую и кусающую ногти. Я подмигиваю ей, но она не двигает ни одним мускулом. — Блейк, смотри ей прямо в глаза, пусть взгляд будет любящим, — я делаю так, и она снимает с разных ракурсов. — Теперь, я хочу, чтобы вы сделали несколько разных вещей. Даже не верится, что мне нужно объяснять вам все это. Вы оба уже делали это раньше.

Она права. Я не уверен, почему Айви сдерживается, но я делаю это из-за Лондон, стоящей рядом. Я снова смотрю на нее. Лондон напряженно смотрит и кусает ногти. Я не знаю, то ли это потому, что ей нравится то, что она видит или ей некомфортно. Мне нужно думать о фотосессии, ведь я хочу дать ей обложку, которой можно гордиться.

— Ты права, Кейли. Все под контролем, — я сажусь и переворачиваю Айви на живот, слегка тяну ее за волосы, чтобы она запрокинула голову, и целую ее в шею. Кейли забирается на кровать и начинает снимать с разных ракурсов. Я отпускаю волосы Айви и целую ее вниз по спине, пока Кейли все еще щелкает затвором. Я переворачиваю девушку на спину и целую в живот.

— Это уже больше похоже на дело. Хорошо. Еще Лондон хотела несколько снимков с кроватью на заднем плане, поэтому мы сделаем несколько фото сбоку от кровати, а потом в футе от нее, — мы встаем, но Кейли решает, что Айви нужно переодеться в нечто более сексуальное. Айви берет сумку и идет в ванную, а Кейли идет за ней, чтобы помочь выбрать следующий наряд. Я подхожу к Лондон. Она поворачивает ко мне голову, когда я встаю рядом.

— Эй. Все хорошо? — она слегка кивает мне. Я зарываюсь руками ей в волосы и слегка тяну назад, прямо как с Айви, чтобы она смотрела на меня. — Это заставляет тебя чувствовать себя некомфортно? Видеть меня в кровати с другой женщиной? Потому что на кухне я сказал тебе, что ты моя. Это… — я осматриваю комнату, — все ненастоящее. Нет никаких эмоций. Это все равно, что играть, — она, не понимая, смотрит на меня, и я начинаю терять терпение. — Мне нужно, чтобы ты поговорила со мной, Лондон. Я не чертов телепат.

Она делает глубокий вдох и закусывает изнутри щеку.

— Мне не некомфортно. Я не ревную, дерьмо. Я хочу быть в этой кровати с тобой. Доволен?

Черт побери, да. Я притягиваю ее к себе, со своими руками все еще запутанными в ее волосах.

— Это можно легко организовать, красавица. Скажи лишь слово, и я заставлю тебя почувствовать вещи, которые ты не считала возможными. Я заставлю тебя кончать снова и снова, выкрикивая мое имя. Все, что тебе нужно сделать, это дать мне отмашку, — видя желание в ее глазах, я хотел, чтобы съемки уже закончились, и я мог исполнить все сказанное.

— Сегодня, — я обрушиваю свой рот на ее, целуя с обещанием того, что я сделаю с ней позже. Я слышу, как кто-то прочищает горло. Лондон отстраняется. Я отпускаю ее волосы и пытаюсь поправить свой теперь уже болезненный стояк.

— Извините, ребята, но мне нужно, чтобы здесь все было профессионально.

Мне плевать, но Лондон выглядит так, словно хочет забраться в пузырь и спрятаться.

— Прости, Кейли. Это больше не повторится, — говорит Лондон, и я кладу на нее руку, когда Айви выходит и улыбается Кейли.

— Оу, это случится снова. Это будет случаться снова, снова и снова, только не здесь, — я целую Лондон в висок и возвращаюсь к Айви, чтобы закончить съемку. Мне нужно отвезти свою девочку домой и исследовать каждый дюйм ее тела.

Глава 9

Лондон

МЫ БЫЛИ У БЛЕЙКА УЖЕ несколько часов, но я все еще не могла выкинуть из головы то, что произошло у Кейли. Сначала он говорит мне, что я его, а он мой, отчего мое сердце готово было взорваться в груди. Потом, когда я была невероятно возбуждена, наблюдая за ним на кровати с Айви, он подходит и говорит мне, что все, что нужно сделать — это сказать, и я буду на ее месте. У меня мог случиться оргазм прямо там. Но, когда я сказала: «Сегодня», и он поцеловал меня, я чувствовала, как становлюсь мокрой. Хотя мне было стыдно, когда Кейли посоветовала нам оставаться профессионалами. Это был самый невероятный день.

Теперь, я сижу рядом с Блейком у костра и пытаюсь сконцентрироваться на беседе. Но все, что я хочу, чтобы Блейк отнес меня в кровать.

— Я все равно сказала Брейдену, что ему лучше вернуться домой. Наконец, он согласился и сказал, что скоро приедет, — все говорят о Брейдене, а я понятия не имею кто это. Я наклоняюсь и шепчу Блейку в ухо, спрашивая кто это такой. Он улыбается мне и целует в щеку.

— Брейден — брат Кейли. Чертовски офигенный парень, но он уехал, чтобы попытаться исправить отношения со своей женой. Это не работает.

Черт, я даже не знала, что у Кейли есть брат. Думаю, осталось еще много вещей, которых мы не знаем друг о друге.

— Оу, это ужасно. Они долго были женаты? — он пожимает плечами, показывая, что не знает. И у меня появляется ощущение, что за этим стоит целая история.

— Лондон, мне неудобно. Мы постоянно говорим о себе. Мы знаем, что ты работаешь в ресторане, что ты писатель и училась во Флориде, но там должно быть что-то большее, — я улыбаюсь Кейли, но рассказывать-то особо и не о чем. Я так долго занималась своими делами, что даже нечего добавить к своей истории.

— Рассказывать почти нечего. Я единственный ребенок, выросла в Южной Каролине, ходила в университет во Флориде, а потом приехала сюда.

Блейк кидает свою сигарету в огонь и кладет на меня руку.

— Вытаскивать из нее информацию все равно, что пытаться получить секретные данные у военного. Она немногое рассказывает.

Ауч, я не хочу казаться холодной сукой, я просто напугана. Прошло столько времени с тех пор, как я доверяла кому-то. Нужно делать все мелкими шажками.

— Ну же, Лондон, расскажи нам что-нибудь.

Рассказать что-нибудь?

— Например, что? — все уже довольно пьяны, ну, все, кроме меня и Блейка, поэтому я уверена, что они не забудут это просто так.

— Например, чем твои родители зарабатывают на жизнь? Какой твой любимый цвет? Когда были твои последние отношения?

Блейк смотрит на меня с усмешкой, зная, что, когда дело доходит до отношений, я ничего не скажу. Я улыбаюсь ему и смотрю на Кейли.

— Мой папа адвокат, мама работает на него. Мой любимый цвет фиолетовый, а мои последние отношения не стоят обсуждения.

Блейк смеется, и я щипаю его за ногу, заставляя подпрыгнуть.

— О, звучит многообещающе. Черт возьми, ты писала об этом?

Ух, это так неудобно.

— Совсем не многообещающе, и определенно не писала и никогда не буду, — это правда. Я бы никогда не стала писать об этом куске дерьма.

— Значит фиолетовый, ха?

Я смотрю на Блейка, и он подмигивает. Все начинают смеяться, и в этот момент я осознаю, что он понимает меня. Он знает, что я не хочу говорить о своем прошлом, и принимает это, не задумываясь. Я думаю, что уже достаточно насладилась этой вечеринкой.

— Я прекрасно провела время, ребята, но я хочу спать. Скоро увидимся, — я встаю, но Блейк берет меня за руку и смотрит на меня.

— Ты уже идешь в кровать?

Я наклоняюсь вперед и целую его в щеку перед тем, как подвинуться к его уху.

— Я собираюсь в твою кровать, — я встаю и подмигиваю ему, а он подпрыгивает так быстро, что сбивает стул.

— Увидимся, ребята, — он берет меня за руку и практически затаскивает в дом, заставляя меня смеяться. Он продолжает идти, пока мы не оказываемся в его комнате, и закрывает дверь. Блейк смотрит на меня с самой сексуальной ухмылкой, что я когда-либо видела. Я чувствую, как мое уже дрожащее тело обращает на это внимание. — Ты уверена в этом, верно? — я киваю, и он двигается ближе ко мне. — Ты ведь не пьяна? — я смеюсь и качаю головой. Он обнимает меня руками, притягивая ближе. — Ты, вообще, представляешь, как долго я ждал этой ночи?

Я снова киваю, и Блейк целует меня в нос. Он собирается продолжать задавать вопросы, и единственный способ доказать ему, что я хочу этого также сильно, как и он — это сделать первый шаг. Я поднимаюсь на цыпочки и прикусываю его нижнюю губу. Это все, что ему требуется. Он обрушивает свой рот на мой во всепоглощающем поцелуе и пробегает рукой вверх и вниз по моей спине. Я оборачиваю руки вокруг его талии и цепляюсь ими за ремень его штанов. Он медленно толкает меня назад, пока я не ударяюсь о кровать. Мы целуемся так грубо и с таким количеством страсти, что мое тело умоляет о большем.

Он передвигает руки под мою футболку. И в ту же секунду, как я ощущаю его руки на моей коже, я стону ему в рот. Он разрывает поцелуй и смотрит на меня таким взглядом, какого я раньше не видела. Продолжая смотреть на меня, он медленно снимает мою футболку и бросает ее в сторону. Блейк передвигает свои руки к моим шортам и смотрит на меня в поисках разрешения. Я снова киваю ему, и он расстегивает их, сдвигая вниз по моим ногам. Я выхожу из них, и теперь я больше открыта ему, чем кому-либо еще на протяжении многих лет. Ну, это не совсем правда. Последним моим парнем был он, но я просто не помню этого.

Я даже не буду позволять себе думать об этом, так что я начинаю снимать его футболку. Ему приходится закончить за меня, поскольку я не могу дотянуться. Трясущимися руками я расстегиваю его джинсы. Он кладет свои руки на мои, останавливая меня.

— Лондон, расслабься. Это я. Мы уже делали это. И я говорю тебе, поверь, не о чем волноваться. Ты самая сексуальная, чувственная, красивая женщина, с которой я когда-либо был.

Как он вообще может быть тем же парнем, который только что сказал Джексу, что если бы парни могли сосать сами себе, то человеческий вид вымер бы? Со мной он абсолютно другой. От этого я чувствую себя особенной.

— Ты прав, — я опускаю руки, чтобы расстегнуть его штаны, и сдвигаю их вниз. Он снимает их. Я осматриваю его тело, прямо как прошлой ночью, только теперь я медленно и нежно провожу руками по его хорошо сложенному телу. Он позволяет мне исследовать свою внушительную грудь, мускулистые руки и шесть сексуальных кубиков, закрывая глаза, когда я добираюсь до его живота.

— Лондон, забирайся в кровать, — не задумываясь, я залезаю на кровать и ложусь на спину. Мое сердце бьется так быстро. Я одинаково нервничаю и волнуюсь. Я чувствую, как прогибается кровать, когда Блейк забирается на меня. Уже никакие слова не нужны. Он целует меня в шею, в грудь, потом возвращается к моему рту. Когда наши языки встречаются, я теряю контроль. Я обвиваю ноги вокруг него и зарываюсь пальцами в волосы. Он разрывает поцелуй и прокладывает дорожку поцелуев к моей груди. Мои соски твердые и болят от желания, чтобы к ним прикоснулись. Поэтому, когда он проводит рукой по моему лифчику, я поднимаюсь с кровати.

— Легче, красотка, — он двигает свой рот к моим грудям и целует их поверх моего лифчика, осторожно избегая мои твердые соски.

Я выгибаю спину, чтобы он опустился туда, куда я хочу, но он продолжает избегать их. Я выпускаю легкий стон и думаю, именно этого он и ждал, потому что он щипает оба моих соска, заставляя меня громко застонать. Блейк заводит руки мне за спину и расстегивает лифчик, легко снимая его с меня. Холодный воздух обволакивает мои соски, делая их более чувствительными. Он берет в рот один из них и щипает другой, я стону снова и чувствую, как истекаю желанием. Он продолжает метаться между ними, уделяя равное внимание каждой моей груди, делая меня еще мокрее.

— Боже, Блейк. Это так хорошо, — обычно в кровати я не высказываюсь. Обычно я ничего не говорю, но невозможно молчать с Блейком. Он открывает такие мои стороны, о которых я даже не знала, как Лейкен.

— Я только начинаю, — он не шутил. Блейк целует весь путь вниз к моей киске и целует ее через мои трусики. Также, как я не хочу говорить в постели, обычно я не хочу орального секса. Не то, чтобы это не было великолепно, но это делает тебя невероятно уязвимым. Но я хочу сорвать свои трусики, чтобы почувствовать рот Блейка на себе. Он отодвигает мои трусики и лижет прямо до клитора.

— Святое дерьмо, — я сжимаю в кулаках одеяло, когда он стягивает мои трусики, и теперь я абсолютно голая перед ним.

— Я не хорош в словах, Лондон, но я могу показать тебе своим телом все, что чувствую, хорошо? — я распахиваю глаза и приподнимаю голову, чтобы посмотреть на него. Он улыбается мне, но я просто пялюсь на него. — Ты помнишь это, не так ли?

Помню? Как я могла забыть то, что мне снится каждую ночь? И потом до меня доходит. Возможно, это не просто сон, а воспоминания о том, что случилось той ночью.

— Ты сказал мне это в Нью-Йорке в ту ночь, когда мы были вместе.

Он целует внутреннюю часть бедра и поднимает на меня взгляд.

— Видишь, ты помнишь. Ты просто не думала, что помнишь.

Он прав. Если мой сон — это воспоминания, тогда я знаю каждую деталь того, что произошло той ночью. Он ничего больше не говорит. Блейк начинает лизать меня. Одна часть меня хочет запрокинуть голову, но большая часть хочет продолжать смотреть. Наблюдать за тем, как он лижет меня снова и снова — это одна из самых эротичных вещей, что я когда-либо видела. От этого я быстрее приближаюсь к оргазму. Я чувствую, как мои ноги начинают трястись, и мое тело наполняется знакомым чувством.

Как только я возвращаюсь в мое тело, Блейк нависает надо мной. Я чувствую его член у моего входа.

— Вау.

Он улыбается и нежно меня целует.

— Мне нужно быть внутри тебя, Лондон. Ты готова к этому?

Я приподнимаю бедра, показывая то, насколько я готова.

— Я больше, чем готова к этому.

Он снова целует меня, а потом опирается своим лбом о мой.

— Я знаю, ты говорила мне в прошлый раз, что прошло уже много времени, поэтому как и тогда, я обещаю, что буду медленным, пока ты не почувствуешь себя комфортно, — это нереально, как, казалось бы, все, о чем я мечтала, действительно сбывается. Давление его члена у моего входа привлекает все мое внимание. Я волнуюсь, что будет больно, поэтому погружаю свои ногти в его плечи.

— Я начну медленно, просто расслабься, — я слушаю только его голос. Он начинает медленно входить, невероятно медленно, так что мое тело в курсе всего. Я чувствую что-то странное, нечто, чего никогда не чувствовала до этого. Я открываю глаза и смотрю на него. — Я делаю тебе больно?

— Нет, я… эммм… — как я должна сказать это?

Блейк совсем останавливается и выходит. Он был неглубоко, но я тут же ощущаю потерю.

— Сядь.

Я сажусь, и он берет член в свою руку. Это так чертовски горячо наблюдать за ним, прикасающимся к себе так, и внезапно я вижу это. Через презерватив я замечаю пирсинг.

— Оу, я не знала, что у тебя, эм, пирсинг.

Он посмеивается и наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня. Мои руки вокруг его шеи, и он снова кладет меня на кровать. Я все еще готова для него и немного более взволнована почувствовать то, как будет ощущаться его пирсинг. Мы продолжаем целоваться, когда я чувствую его у своего входа и приподнимаю бедра. Он пробегает рукой по моим волосам и начинает входить в меня. Я стону ему в рот, и он разрывает поцелуй.

— Вот так, почувствуй меня, детка, — я погружаю ногти в его плечи и внутренне умоляю о большем, но я не могу оставаться тихой.

— Войди в меня, Блейк, пожалуйста. Я должна почувствовать больше.

Он не разочаровывает. Блейк резко входит меня, и я вскрикиваю.

— Дерьмо, я сделал тебе больно?

Я открываю глаза и передвигаю свои руки на его лицо.

— Я не стеклянная. Ты не сломаешь меня. Не сдерживайся. Я достаточно ждала, — это все, что ему нужно услышать, потому что он берет мои руки и пришпиливает их над моей головой. Он целует меня в нос и, пока смотрит в мои глаза, начинает двигаться. Это просто удивительно. И чем больше я стону, тем быстрее он двигается. — Да.

— Лондон, посмотри на меня. Я хочу увидеть тебя, когда заставлю тебя кончить.

Я распахиваю глаза, даже не осознавая, что снова их закрыла. Он входит и выходит из меня, заставляя все мое тело почувствовать это. Пирсинг нажимает на меня в правильном месте снова и снова. Это меня освобождает. Я смотрю ему прямо в глаза, когда чувствую, как оргазм накрывает меня.

— Дерьмо, Блейк!

Он ворчит, когда я кончаю, и набирает темп, заставляя мой оргазм все длиться и длиться.

— Лондон, ты ощущаешься так чертовски хорошо. Черт возьми, детка, я не продержусь долго, прошло так много времени. Глядя на то, как ты кончаешь, освобождает меня, — я слушаю, как он рычит снова и снова, перед тем как посмотреть мне прямо в глаза. — Черт! — он выкрикивает это, когда высвобождается, и мы сохраняем зрительный контакт. Я смотрю ему в глаза, когда он кончает, и от этого чувствую себя так близко к нему — связь, которую я никогда не ощущала.

Он прижимает свой рот к моему, и мы целуемся, пока ни один из нас не может дышать.

— Вау, это было невероятно.

Он снова целует меня и улыбается.

— Это было больше, чем невероятно, — он выходит из меня, и я вздрагиваю. — Прости, детка. Ты привыкнешь к пирсингу.

— Мне нравится этот пирсинг.

Он целует меня, встает и надевает боксеры.

— Я принесу полотенце. Скоро вернусь, — я чувствую слезы, струящиеся по моим щекам. Он так добр ко мне, хотя едва меня знает. Я никогда не была с кем-то, кто идет, чтобы принести мне полотенце. Я быстро вытираю глаза, чтобы избавиться от слез, и тогда он заходит обратно. Блейк снимает боксеры, забирается на кровать и вытирает меня. Он ложится рядом со мной и притягивает к себе. Я кладу голову ему на грудь, слушая его сердцебиение.

— Ты в порядке?

Я целую его в грудь и кладу на нее подбородок, чтобы посмотреть на него.

— Я лучше, чем в порядке, — я хочу сказать гораздо больше. Так много всего, что я чувствую, но я больше ничего не говорю. Я кладу голову обратно и наслаждаюсь теплом его рук, обнимающих меня, позволяя стуку его сердца убаюкать меня.

Я просыпаюсь посреди ночи и паникую, когда чувствую руки вокруг моего тела.

— Лондон, все хорошо, — я моргаю и осматриваюсь вокруг, вспоминая, где я нахожусь и с кем. Я знаю, что Блейк оставался прошлой ночью, но мы были у меня. Я не спала в кровати мужчины, ну, долгое время. Но, как только я вспоминаю, где нахожусь, то улыбаюсь и возвращаюсь ко сну.

Я просыпаюсь от сладкого поцелуя на моих губах и улыбаюсь.

— Доброе утро, — я открываю глаза и смотрю на невероятно привлекательного полусонного Блейка.

— Доброе утро, — я перекатываюсь. Мы оба кладем головы на свои руки.

— Ты просыпалась прошлой ночью, хорошо спала?

Это так, я просыпалась. Но, если честно, я давно так хорошо не высыпалась. Я чувствовала себя в безопасности.

— Да, хорошо. Как насчет тебя?

Он снова целует меня и улыбается.

— Прошлой ночью у меня был секс с самой красивой женщиной, что я когда-либо видел, и я держал ее в своих руках всю ночь. Да, я бы сказал, что спал чертовски прекрасно.

— Как ты, вообще, можешь так говорить? Ты чертова модель, и я далека от самой красивой женщины, но спасибо.

Через секунду он уже на мне и держит мои руки над головой. — Ты самая красивая женщина, на которую я когда-либо положил глаз. Никогда в жизни я не был так возбужден или меня так влекло к кому-то. Больше никогда не ставь это под сомнение. Когда я говорю что-то, это правда. Поняла?

Моей сердце усиленно бьется, и странным образом меня завело его альфа-поведение.

— Поняла.

Он наклоняется вперед и кусает мою нижнюю губу, перед тем как облизать ее. — Думаю, мне нужно снова показать тебе, но в этот раз я не буду медленным. Я собираюсь показать тебе, насколько сильно хочу тебя, — мне даже не удается вставить слово, прежде чем он переворачивает меня на живот. — Это будет сильно и быстро.

Сейчас я так возбуждена, что это даже больно. Я никогда раньше не была с парнем, который хочет оттрахать меня, но так и было. Он доказывает свою точку зрения, и это так горячо.

Я слышала, как он открывает презерватив, а потом приподнимает мои бедра. — На колени, — я делаю это, опираясь на свои предплечья. Он оборачивает мои волосы вокруг своей руки и тянет их назад, заставляя меня задрать голову. Больше нет никаких слов. Он раздвигает мои ноги и входит в меня без предупреждения.

— Черт, — он не медленный. Он не милый. Он ебет меня, прямо как я и думала, но это ощущается хорошо.

— Когда я сказал, что ты моя, я был серьезен, Лондон. Когда я сказал, что ты красивая, я имел это в виду. Я хочу тебя больше, чем кого бы то ни было. Никогда не ставь это под сомнение, — он продолжает набирать ритм, подводя меня ближе и ближе к концу.

— Никогда.

Запрокидывает мою голову немного сильнее за мои волосы и прикусывает мое ухо.

— Хорошая девочка.

Я чувствую, как сжимаюсь вокруг него. Между его словами и толчками, я не продержусь дольше. Он, должно быть, чувствует это, потому что тянется вниз и потирает мой клитор, толкая меня в самый сильный оргазм в моей жизни.

— Блейк, Боже мой.

Он входит в меня еще три раза и выкрикивает мое имя, когда кончает перед тем, как опуститься на мою спину. Мы тяжело дышим, и через несколько минут он начинает целовать каждый дюйм моей спины. Он легко переворачивает меня и притягивает к себе. Мы оказываемся в сидячем положении, держась друг за друга.

— Прости, что я был грубым, — он целует меня в макушку.

— Ты был, но мне понравилось это.

Блейк отстраняется и смотрит на меня.

— Я хочу, чтобы ты знала, что то, что происходит между нами, я хочу этого. Я чувствую такую связь с тобой, какую никогда раньше не ощущал.

Я убираю волосы с его лица и целую.

— Я чувствую тоже, — он улыбается мне и обнимает так сильно, что я чувствую, как напрягаются его мышцы.

Через несколько минут мы решаем одеться и пойти позавтракать. Пока мы одеваемся, Блейк стоит передо мной.

— Лондон? — я смотрю на него, пока застегиваю шорты. — Ты когда-нибудь была с парнем, у которого есть пирсинг? — я смеюсь и говорю ему нет. — Ты когда-нибудь была с парнем, которому нравится жесткий секс? — черт, это почему-то стыдно. Я снова говорю ему нет, и он широко улыбается. От того, что еще будет впереди, я начинаю внутренне таять. Он оборачивает вокруг меня руки и смотрит прямо мне в глаза. — Ты когда-нибудь была с парнем, который боготворит тебя? — я чувствую, как мои глаза наполняются слезами, и качаю головой. — Это все скоро изменится. Я обещаю тебе это, — он целует меня и держит в своих руках. Я не сомневаюсь, что все изменится. И изменится к лучшему. Я больше не боюсь. Я люблю жизнь, и причина этому Блейк Фостер.

Глава 10

Блейк

СИДЯ НА ЗАДНЕМ ДВОРЕ, я курю, думая о том, какими чертовски невероятными были прошлая ночь и это утро. Прошлая ночь была похожа на ночь в Нью-Йорке, кроме того факта, что она помнит ее и осталась утром. Лондон чувствовала тоже самое, ощущала тоже самое, издавала те же стоны. Это была словно сбывшаяся мечта. Я месяцами ждал, чтобы снова оказаться внутри нее, и оно того стоило. Утром я сорвался, когда она сказала, что не была самой красивой женщиной. Хочу, чтобы она знала насколько красива и особенна. Если, чтобы доказать это, мне нужно до беспамятства трахать ее, тогда я готов делать это каждый день. Неплохой план. Больше всего меня задело, когда она сказала, что никто раньше не боготворил ее. Эта женщина заслуживает этого и гораздо большего. У нее должен быть мужчина, который готов пожертвовать своей жизнью ради нее. И я скажу вам прямо сейчас, что этот мужчина — я.

Задняя дверь открывается, выдергивая меня из мыслей. Поворачиваюсь и вижу, как выходит Лондон. Она садится рядом со мной. Я откладываю сигарету и целую ее.

— Мне скоро нужно уходить. Я должна закончить писать или пропущу дедлайн, — мне не нравится мысль о том, что она уйдет, но я знаю, что у нас обоих есть вещи, о которых нужно позаботиться. Нужно сходить в зал и перенести фотосессию, которую я отменил.

— Хорошо, я сейчас отвезу тебя домой. Ты уверена, что не хочешь сначала принять душ?

Она хихикает, поскольку я уже трижды задал ей этот вопрос за завтраком.

— Блейк, у меня здесь нет чистых вещей или белья. Не хочу принимать душ, а потом надевать грязные трусики, — я ухмыляюсь и встаю.

— Ну, думаю надо позаботиться о том, чтобы у тебя здесь были некоторые вещи. Чтобы ты могла принять душ завтра утром, — она встает и поднимается на носочки, чтобы поцеловать меня.

— Думаю, мы можем организовать это.

Черт возьми, да, мы можем, потому что я хочу ее в душе. Хочу пройтись руками по каждому дюйму ее мокрого тела. Дерьмо, нужно подумать о чем-нибудь другом.

— Пойдем, давай выдвигаться. Неважно, как сильно я ненавижу, что эти выходные закончились, у нас обоих есть дела, — мы подходим к грузовику. Как только мы оказываемся внутри, я везу ее домой. Когда я выруливаю на ее подъездную дорожку, смотрю на нее, и она улыбается.

— Я провожу тебя, — я помогаю ей вылезти из машины и провожаю ее до двери. Ненавижу, что она живет одна. Знаю, что многие люди живут одни, но у меня нет с ними отношений.

Лондон открывает дверь, и я захожу внутрь вместе с ней. Она вопросительно смотрит на меня, а я пожимаю плечами и осматриваюсь вокруг.

— Что ты делаешь? — смеется она, пока кладет свою сумочку.

— Убеждаюсь, что ты в безопасности до того, как я оставлю тебя, — я иду по коридору. Лондон останавливает меня, положив руку мне на грудь.

— Блейк, это так невероятно мило, и я очень ценю это, но я в норме. Я жила здесь много лет и знаю, что этот район не опасен. У меня есть замки и система безопасности. Обещаю тебе, что в этом доме со мной ничего не случится, — я беру ее за руку и веду на диван. Сажусь на него и притягиваю ее к себе на колени. Она оборачивает руки вокруг моей шеи, и я делаю глубокий вдох.

— Лондон, все это ново для меня. Я не состою в отношениях. Не вовлекаю свое сердце. Но с тобой я это сделал. Все серьезно. Я напуган, что с тобой что-то может случиться, потому что вполне уверен, что не переживу этого. Знаю, что это нечто новое, но я был твоим с Нью-Йорка, знала ты это или нет. Поэтому, просто потерпи меня. Позволь мне научиться всей этой фигне с отношениями, — я кладу голову ей на грудь в полнейшем шоке, что признался ей вслух.

— Эй, я понимаю. Я тоже напугана. Боюсь, что наши отношения не сработают, что ты найдешь кого-нибудь еще, что что-то встанет между нами. Обычно я не подпускаю к себе людей, но я сделала это с тобой. Для большинства людей это может показаться чем-то важным, но для меня это огромный шаг. Я не только подпустила тебя к себе, но и почувствовала себя с тобой в безопасности. На самом деле это даже больше, чем подпустить человека. Поэтому, как насчет того, чтобы мы оба позволили друг другу научиться? Для нас обоих все это нечто новое.

Я прижимаю ее крепче и мечтаю, чтобы она рассказала мне, почему всегда так напугана и отталкивает людей. Знаю, что она сдерживается, но прямо сейчас не время. Нам обоим нужно привыкнуть, и она должна начать доверять мне.

Я поднимаю голову, и она улыбается мне.

— Думаю, что мы чертовски сильная пара. Сексуальный писатель и горячая модель. Весь мир захочет быть нами, — говорю я. Она взрывается смехом. Именно это нам было нужно, чтобы забыть серьезную тему. — Хорошо, я лишу тебя своей персоны и доставлю свою задницу пещерного человека домой, — она встает, и мы оба смеемся.

— Эй, мне вроде как нравится пещерный человек. Не теряй его насовсем, — я поднимаю ее, она оборачивает свои ноги вокруг меня. Лондон целует меня, словно это последний раз, когда мы видим друг друга. Я разрываю поцелуй, сжимаю ее задницу и улыбаюсь.

— Я не иду на войну, красотка, я просто иду в зал, — она смеется, и я опускаю ее вниз. — Хотя, я не жалуюсь. Это был тот еще прощальный поцелуй.

Она качает головой и смотрит на меня абсолютно серьезно.

— Это не прощание, Блейк. Это было «скоро увидимся».

Моей девочке разбили сердце. Я чувствую это. Кто-то причинил ей боль, и она боится всех потерять.

— Я никуда не уйду. Я уже говорил тебе это. Не буду заставлять тебя говорить о том, о чем ты не хочешь, но я хотел бы, чтобы ты мне рассказала, что он с тобой сделал.

Она делает шаг назад и шокировано смотрит на меня.

— Мне действительно нужно начать писать. Я позвоню тебе, когда закончу.

Я вздыхаю, целую ее в щеку, перед тем как подойти к двери. Она должна больше доверять мне, а мне нужно будет принять это. — До следующего раза, Лондон, — кричу я через весь дом, когда выхожу. Она не подходит к двери, пока я не завожу грузовик. А когда подходит, то прикладывает руку к стеклу, поэтому я делаю тоже самое на окне грузовика. Лондон закрывает дверь, и я отъезжаю. Заезжаю домой, прежде чем поехать в зал, поскольку мне нужно переодеться. Весь путь туда я продолжаю думать о том, как она отреагировала на то, что я сказал. Мне нужно выяснить, как заставить ее доверять мне. Возможно, нужно поговорить с Джексом. Он заставил Кейли, наконец-то, верить ему. Мне мог бы пригодиться совет. К счастью, когда я паркуюсь, он все еще дома. Захожу внутрь и иду искать его на задний двор. Беру с собой сигареты и вижу его сидящим с Кейли на коленях. Черт возьми, не знаю, хочу ли я говорить об этом, пока она здесь, но, возможно, она могла бы объяснить мне с женской точки зрения.

Я сажусь рядом, и они смотрят на меня.

— Ну, думаю, у тебя была хорошая ночь. Знаешь ли, учитывая наши звукопроницаемые стены и все такое, — я только ухмыляюсь, пока поджигаю сигарету.

— Джекс, не издевайся над ним. Он, наконец-то, влюбился в девушку. По крайней мере, сейчас.

Я поворачиваюсь к ней и смотрю таким взглядом, который дает понять, что я злюсь. — Она не просто девушка на сейчас. Она для меня единственная. Никогда, черт возьми, не ставь это под сомнение.

Она смотрит на меня огромными глазами, а Джекс протягивает руку и хватает меня за воротник рубашки.

— Никогда больше не смей разговаривать с ней так, или я засуну свою ногу так далеко в твою задницу, что ты не сможешь сидеть снова. Понял?

Я убираю с себя его руку, но не могу злиться на него, потому что он абсолютно прав, защищая Кейли подобным образом.

— Дерьмо, прости, Кейли. Я не хотел бросаться на тебя. Для меня это все чертовски ново. Может быть, слишком рано говорить подобное дерьмо. Я не знаю, что я, вообще, должен делать.

Она тянется вперед и сжимает мою руку.

— Блейк, это было, вероятно, самое честное, что ты когда-либо говорил мне. Конечно, я принимаю твои извинения. Что насчет того, слишком ли скоро это, тогда нет, если это то, что ты чувствуешь. Если ты любишь ее…

Я поднимаю руку и смеюсь.

— Воу, никто ничего не говорил о любви. Я еще не дошел до этого. Просто я чувствую с ней связь. Я очень забочусь о ней и испытываю невероятно сильное желание защитить ее, но любовь… пока нет, — они с Джексом смотрят друг на друга и улыбаются, потом поворачиваются снова ко мне.

— Хорошо, значит, ты пока не любишь ее. Все, что ты сейчас сказал, это то, как все начинается. Не бойся сказать ей о своих чувствах. Она, скорее всего, чувствует тоже самое, но только слишком напугана, чтобы признаться.

Я откладываю сигарету и осознаю, что мог бы продолжить.

— Была не была. Я только что сказал тебе, что чувствую, и ей я сказал тоже самое. Она ответила мне, что обычно не подпускает людей, а я стал для нее огромным шагом, — они оба кивают, словно уже были в курсе. — Потом она сказала, что чувствует себя со мной в безопасности, а это гораздо важнее. Я чувствую, будто ей разбили сердце, поэтому попросил ее, чтобы она рассказала мне, что он сделал, а она почти обиделась из-за моих слов. Лондон сказала, что ей нужно писать, и она перезвонит мне. У меня такое чувство, словно она должна довериться мне. Как мне заставить ее доверять мне? — Кейли улыбается мне почти грустно, а взгляд Джекса говорит, что я сам по себе. — Как ты получил доверие Кейли?

— Брат, послушай. Все женщины разные. То, что сработало с Кейли, может не сработать, и, скорее всего, не сработает с Лондон. У каждого есть прошлое. Вероятно, ей, правда, разбили сердце. Как и большинству людей, — я туманно ему улыбаюсь, и он смеется. — Плейбои не разбивают сердца, они оставляют их за собой, — дерьмо, я и, правда, был мудаком, если оставил хоть одну женщину такой же испуганной, как Лондон.

— Блейк, единственный способ заставить Лондон доверять тебе — это время. Ты должен доказать, что ты никуда не уйдешь, что не будешь ей лгать, что ты веришь в нее. Большинству женщин либо изменяли, либо их бросали, либо врали. Чем дольше ты с ней, тем больше она будет доверять тебе. Доверие — очень хрупкая вещь. Ты не можешь принимать его как должное. Посмотри на нас. Мы оба иногда уезжаем на несколько дней. Он с красивыми моделями, а я с сексуальными мужчинами моделями. Мы должны доверять тому, что наша любовь достаточно сильна, чтобы справиться с этим. Я доверяю Джексу всем сердцем, и знаю, что он доверяет мне. Это то, каким ты должен быть, но доверие надо заслужить, Блейк, такое просто так не вручают, — я встаю и наклоняюсь, чтобы обнять ее. Она застигнута врасплох, но мне необходимо доказать ей тоже, что я хороший парень. Мне просто нравится быть забавным уродом.

— Спасибо, Кейли. Ты умная женщина. Теперь, если хоть один из вас расскажет об этой беседе, то у меня не возникнет проблем похоронить вас заживо, — я оставляю их смеющимися и иду внутрь, чтобы переодеться перед залом.

Прошло несколько дней после моей беседы с Джексом и Кейли. Я принял их совет. Каждый день я давал Лондон знать, что я никуда не уйду и не собираюсь причинять ей боль. У нас было много ночных разговоров: мы смеялись, разговаривали и рассказывали о себе все, что могли. По всей видимости, для меня делать это было легче. Но, как я и признался Джексу, мое сердце никогда не разбивали, поэтому мне проще доверять. Думаю, через несколько месяцев она увидит, что я настоящий и не хочу разбивать ей сердце.

Я только что вернулся домой с работы и у меня фотосессия. Она с новым фотографом, и я полон энтузиазма. Она новенькая, но ее фотографии невероятны. Каждая отличается, и мне это нравится. У нас будут съемки на пляже. Я рад, что он находится близко, потому что потом я собираюсь на ужин к Лондон.

Принимаю душ и надеваю шорты с футболкой Rolling Stones. Уложив волосы, иду в спальню, чтобы взять несколько сменных вещей для фотосессии и в том в случае, если останусь у Лондон. Как только моя сумка упакована, я иду на кухню и сажусь рядом с Джексом и Броди.

— Привет, парни, чего нового? — они оба пьют пиво, и я хотел бы присоединиться, но я выпью чуть позже.

— Я как раз рассказывал Джексу, что на следующей неделе собираюсь к Шеннон, поэтому мне нужно, чтобы вы, два идиота, пообещали, что не будете отлынивать от работы, — я ухмыляюсь ему, чертовски довольный, что он решается на этот шаг, и даю знать, что однозначно собираюсь отлынивать от работы. — Блейк, не будь уродом.

— А я и не урод. Я счастлив за тебя. Я так рад, что ты, наконец, снова начинаешь встречаться и, даже лучше, заполучил кого-то, — он закатывает глаза, и Джекс пытается скрыть смех пивом. — Спасибо, наверное, — мы разговариваем еще немного. Он говорит, что уезжает в воскресенье утром и вернется вечером в субботу. Не могу поверить, что Лондон не рассказала мне этого. Я смотрю на свой телефон и осознаю, что мне пора идти. Говорю им обоим, что мы увидимся позже, и отправляюсь на пляж для фотосессии.

Когда я добираюсь туда, меня удивляет, что на пляже мало народу, но в тоже время я признателен. Не возражаю сниматься с людьми вокруг, но иногда съемки из-за этого затягиваются, а я не хочу, чтобы сегодня так получилось. Я выхожу со своей сумкой и иду искать Ли. Захожу на пляж и вижу ее. Она сидит и снимает океан, поэтому я подхожу к ней.

— Ли? — она опускает камеру и смотрит на меня. Когда она понимает кто это, то встает и отряхивается от песка.

— Блейк, привет. Рада, наконец, познакомиться с тобой, — мы пожимаем руки.

— Мне тоже приятно познакомиться. Твои фотографии меня впечатлили, поэтому не могу дождаться, — она определенно привлекательная девушка. Несколько месяцев назад я, скорее всего, пригласил бы ее выпить, но теперь у меня даже мысли такой нет.

— Великолепно, почему бы нам не начать? — она такой же профессионал, как Кейли, и переходит прямо к делу, как и она. Она сообщает мне, что мы начнем с фотографий перед водой. Мы делаем несколько в футболке перед тем, как она просит мне снять ее. Она поворачивает меня так и сяк. Просит выглядеть злым, счастливым и грустным. Думаю, один из моих любимых снимков — когда я смотрю на океан. Она попросила представить, будто я потерял человека, который мне дорог. Не знаю, каким было выражение моего лица, но когда я смотрел на океан, думая о потере Лондон, то чувствовал боль. Должно быть, она была впечатлена, поскольку сделала фотографии с каждого ракурса, включая позади меня.

Мы сделали множество фоток в воде. Это было приятно, поскольку снаружи жарко. Она попросила меня зайти по пояс и тоже зашла со мной в воду. Было довольно круто. Когда мы закончили в воде, она захотела, чтобы я лег на песок.

— Я знаю, что он прилипает, но именно этого я и хочу. Когда я отредактирую фото, ты увидишь, насколько сексуально это выглядит, — кто я такой, чтобы сомневаться? Я начинаю на животе, а заканчиваю на спине. Уверен, что фотографии будут выглядеть великолепно, но не могу дождаться, чтобы смыть с себя песок. Он сводит меня с ума. — До того, как ты избавишься от него, я хочу, чтобы ты встал и выглядел так, словно уходишь с пляжа. Сначала уйди, но через несколько фунтов поверни голову и посмотри на меня через плечо, — я делаю ровно так, как она сказала, и когда она заканчивает, то позволяет мне смыть песок. Как только я смываю его, выхожу из воды и улыбаюсь ей.

— Черт, не могу дождаться, чтобы увидеть их. Они определенно нечто совершенно другое и отличаются от большинства моих фотосессий.

Она широко мне улыбается, и мы подходим к нашим сумкам.

— Я отредактирую их через пару дней и отправлю тебе, когда закончу, — мы подбираем наши сумки, и я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Звучит круто. Спасибо за прекрасную фотосессию. Не могу дождаться следующих, — мы прощаемся и идем к своим машинам. Я забираюсь внутрь и звоню Лондон, давая знать, что уже в пути и мне нужно помыться, чтобы избавиться от оставшегося песка. Она говорит мне, что это не проблема, и я завожу грузовик. У меня занимает примерно полчаса, чтобы добраться с пляжа, на котором мы были, до ее дома. Наконец, я выруливаю на ее подъездную дорожку. Как только выхожу со своей сумкой, то сразу чувствую волнение от того, что увижу ее. Стучусь в дверь. Вскоре она открывает ее, одетая в белое короткое платье без бретелек. Ее волосы завиты, у нее безупречный макияж, и она стоит босиком. Я ставлю сумку и притягиваю ее к себе, целуя. Она проводит рукой по моей спине и приподнимает мою рубашку. Лондон начинает смеяться мне в рот, так что я отстраняюсь.

— Ты только что рассмеялась?

Она пытается перестать, что только заставляет ее смеяться сильнее.

— Прости, я как будто провела рукой по пляжу.

Я смеюсь и быстро ее целую, прежде чем поднять свою сумку.

— Я пойду, смою с себя пляж, но, если ты не перестанешь смеяться после этого, тогда у нас будут проблемы, — я иду в ванную, пока она заканчивает дела на кухне. Принятие душа занимает у меня больше времени, чем я бы хотел, но, черт возьми, у меня и правда повсюду песок. Он даже в моих ушах и заднице, ради всего святого. Наконец, я смываю его с себя и выхожу из душа, вытираясь. Как только я полностью одет и прибрал после себя в ванной, возвращаюсь к Лондон. Она сидит на диване, но встает, когда я вхожу.

— Не садись, ужин готов. Я все накрыла в столовой, — мы идем в столовую, там я вижу накрытый стол и разложенный для нас ужин.

— Черт, выглядит вкусно, — она застенчиво улыбается, как умеет только она, и мы садимся, чтобы поесть. Лондон приготовила жареную курицу, картошку и молодую морковь. Все на вкус также хорошо, как и выглядит. — Так вкусно, детка. Ты офигенный повар.

— Спасибо. Мне нравится готовить, но когда это только для меня, то становится скучно.

Тогда мне приходит идея, я откладываю вилку.

— Лондон, ты когда-нибудь думала о том, чтобы пригласить кого-нибудь на ужин? Уверен, что Джексу и Кейли понравилось бы эта идея. Ты могла бы пригласить своих друзей. Я бы хотел познакомиться с ними.

Она заканчивает жевать и делает глоток вина.

— У меня не то чтобы есть друзья.

Я растерянно смотрю на нее.

— Что ты имеешь в виду? У тебя должны быть друзья. У всех есть друзья, — она пожимает плечами и грустно мне улыбается. — Что насчет тех, с кем ты работаешь?

— Они просто люди, с которыми я работаю. Шеннон мой друг, но она так далеко.

Я сбит с толку от всей этой информации. Я имею в виду, что я могу понять, почему она не доверяет мужчинам из-за своего разбитого сердца, но почему нет друзей? Это не имеет для меня никакого смысла.

— Лондон, что ты делала до того, как мы встретились? — теперь она выглядит так, словно ей больно. Но я не пытаюсь ранить ее, я пытаюсь понять.

— Я писала, Блейк. Работала, писала, а иногда ходила в бар с несколькими подругами, с которым мне захотелось бы поговорить. Я уже говорила тебе до этого, что не подпускала близко людей.

Я заканчиваю есть и отталкиваю тарелку.

— Я не пытаюсь расстроить тебя, детка. Я пытаюсь понять, как у такой забавной и общительной женщины, как ты, не может быть друзей, — она допивает вино и встает из-за стола, собирая тарелки. Я разозлил ее. Поднимаюсь, собираю оставшиеся посуду и отношу ее на кухню. Она ставит все в посудомойку, и, пока моет свои руки, я оборачиваю руки вокруг ее талии и целую в голое плечо. — Мне жаль. Я не хочу, чтобы ты злилась на меня.

Она поворачивается в моих руках и кладет голову мне на грудь.

— Я не злюсь. Блейк, именно из-за тебя я снова стала самой собой. Я закрылась ото всех, когда переехала в Калифорнию. Я жила в пузыре шопинга, работы и писательства. Но ты его лопнул и заставил меня вспомнить, кто я есть на самом деле. Так что нет, я не заводила здесь друзей, пока не встретила тебя. Мне было все равно. Сейчас я хочу быть в кругу друзей, смеяться и напиваться, — я посмеиваюсь над частью про напиваться, потому что она не была пьяной с тех пор, как мы были вместе, кроме Нью-Йорка. — Ты заставил меня захотеть снова наслаждаться жизнью.

Я крепко прижимаю ее к себе и целую в макушку.

— Лондон, я не хочу, чтобы ты наслаждалась жизнью. Я хочу, чтобы ты любила ее, — именно это мне и нужно сделать, чтобы заставить ее доверять мне. Я должен заставить ее полюбить жизнь. И, черт возьми, именно это я и собираюсь сделать.

Глава 11

Лондон

ПОСЛЕДНИЕ НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ были просто изумительными, но я продолжаю ждать чего-то плохого. Чего-то, что разорвет мое счастье, убьет мои мечты, а я останусь со своим растерзанным на кусочки сердцем. Каждое утро я говорю себе по полной наслаждаться днем, потому что завтра все может закончиться. Я абсолютно ненавижу вести себя так, но в тоже время жизнь еще никогда не была такой веселой. Мы с Блейком почти каждый день были вместе, даже когда мне нужно было писать. Он либо сидит со мной и наблюдает, либо ждет в гостиной, пока я не закончу.

Мы ходили ужинать, расслаблялись на пляже и даже несколько раз ходили в бар. Я плавала у них в бассейне и ходила на каждую устраиваемую ими вечеринку. Я смеялась до слез и начала близко сближаться с Кейли и ее подругой Бринли. Они пару раз забирали меня на девичник, и я напивалась. Блейк, конечно же, наслаждался этим. Ему нравится, когда я начинаю рассказывать секреты, а мое опьянение способствует этому. Я даже, наконец, познакомилась с печально известным Брейденом, и Блейк был прав, он прекрасный парень.

На этой неделе приезжает Шеннон. Вероятно, больше увидеть Броди, чем встретиться со мной. Но я все равно в восторге. Она вылетает, и я заберу ее из аэропорта в пятницу ночью. Блейк убедил меня пригласить в субботу всех к себе на ужин с выпивкой. Мне нравится, что я буду всех развлекать, но все же немного волнуюсь, что все может пройти отстойно. У меня нет бассейна или джакузи, или места для костра, как у него. У меня лишь скучный задний двор, поэтому надеюсь, что же смогут повеселиться.

После того, что случилось на работе с Тодом, мне понадобилось время, чтобы снова почувствовать себя там комфортно. Но мне удалось расслабиться. Бен позвонил в полицию. Тоду выписали судебный запрет, не позволяющий ему больше приближаться к ресторану. Чего он и не делал. В глубине души я знаю, что он этого и не сделает. Он просто бесился, что его уволили. Вероятно, сейчас он дерьмовый работник где-то еще.

Я выскальзываю из своих мыслей и фокусируюсь на работе. Складываю документы на стол и пытаюсь немного посидеть в компьютере, до того, как пойду проверять этаж. Открыв свою страничку на Facebook, сразу захожу к Блейку. Я ничего не комментирую или что-то в этом роде, но мне нравится читать, что пишут его фанаты. Хотя от некоторых сообщений хочется выцарапать им глаза. Он потихоньку выкладывает фотографии с фотосессии Ли. Они чертовски невероятные, и всем нравятся. Я выхожу с его страницы, проверяю свою и общаюсь с несколькими своими читателями. Мне нравится взаимодействовать с ними. Это делает меня счастливой. Не думаю, что они поймут, насколько особенной я начинаю себя чувствовать, да и любой автор, когда они пишут и говорят, насколько им понравилась книга. Каждое сообщение дорого моему сердцу, и я никак не могу заставить их понять это.

Посмотрев на часы, осознаю, что пряталась в своем офисе слишком долго. Мне нужно выйти в зал, поскольку я скоро ухожу. Я выхожу, и, к счастью, все идет хорошо и никому не нужна моя помощь. Я проверяю все места и бар, довольная тем, что вижу, как хорошо все идет с тех пор, как ушел Тод.

— Привет, Лондон? — я оборачиваюсь и вижу Кейли с Бринли. Подойдя к ним, обнимаю каждую.

— Что вы здесь делаете, девчонки? — я веду их к бару и сажусь рядом.

— Мы хотели сходить поужинать. Решили пригласить тебя, но подумали, какого черта, почему бы не поесть здесь, — я прошу Джима, бармена, записать их напитки на мой счет.

— Я заканчиваю примерно через полчаса, но вы, девочки, можете выпить чего-нибудь, пока я не закончу, — они остаются и заказывают напитки, пока я доделываю свою работу. Это самые длинные полчаса в истории, но, наконец, они заканчиваются, и я забираю свои вещи. Подхожу к бару и забираю девочек, чтобы выбрать столик. Когда мы садимся, Бринли осматривает меня.

— Черт, на работе ты выглядишь совсем по-другому. Вся такая деловая, — я смеюсь и смотрю на себя. Думаю, она права. На работе я всегда ношу брючные костюмы или юбки. Определенно не мой повседневный стиль.

— Брин, заткнись. Она выглядит профессионально, — возможно, она права. На работе мне нужно одеваться больше в своем стиле. Я могу выглядеть официально и без костюма.

— Все нормально. Ты в чем-то права, Брин. Мне стоит больше быть собой, — она самодовольно улыбается Кейли, и мы смеемся.

Остаток ужина был офигенным. Мы много смеялись, говорили о парнях и этих выходных. Бринли не состоит в отношениях и не хочет. Она довольна тем, что спит с разными людьми. Но я вижу неодобрение на лице Кейли, когда ее подруга говорит об этом. Я не знаю истории, что стоит за этим, поэтому никогда не буду судить. Возможно, как и я, она держит мужчин на расстоянии по какой-то причине.

Мой телефон вибрирует, я смотрю на него и не могу перестать улыбаться, когда вижу, что это Блейк.

— Кто-то только что получил сообщение, что ее мужчина готов к ее возвращению домой, — я смеюсь, но Кейли права. Он сказал, что ждет меня в своей постели.

— Все еще не могу поверить, что плейбой Блейк, в конце концов, присоединился к команде моногамии.

Когда я впервые встретила Бринли, и она делала подобные комментарии, меня это бесило. Теперь я настолько привыкла к ним, что просто игнорирую. Я сказала Блейку, что она считала, он всегда будет менять партнеров, также как и она, а теперь, когда это не так, она немного завидует. Он, конечно же, так не думает. Но я обращаю внимание. Я видела ее с Максом. Он нравится ей, неважно, признает она это или нет.

— Ладно, пойдем, — мы встаем, и Кейли вытаскивает свой кошелек. — Нет, не волнуйся об этом. Я все оплачу, — я подмигиваю им, и мы идем на парковку. Они обнимают меня на прощание. Я пишу Блейку, что скоро буду. Не могу дождаться, чтобы снять этот костюм, хотя уверена, что Блейк снимет его с меня быстрее, чем я это замечу. Но я не жалуюсь. У меня было множество парней, но святое дерьмо, Блейк не похож ни на кого другого. Он может делать с моим телом такие вещи, которые я не считала возможными.

Я паркуюсь перед его домом и подхожу к двери. Стучусь, и он отвечает мне со своей сексуальной ухмылкой.

— Черт возьми, прошел всего один день, а я уже соскучился по тебе, — он целует меня и крепко обнимает. Вот одна вещь, которую я могу сказать о Блейке. Он очень честен в своих чувствах. Он не боится сказать, что скучал по мне, что он возбужден или что я разочаровываю его. Ему удобно быть тем, кто он есть, и я люблю это в нем.

— Я тоже скучала по тебе, — я целую его в голую грудь и отстраняюсь. — Ты ел?

— Да, мы с Джексом поели до того, как он ушел на ночь к Кейли. Так что сегодня мы совсем одни, — то, как он говорит, заставляет появиться бабочек в животе. — Почему бы мне не показать тебе, насколько сильно я скучал? — ему не нужно спрашивать дважды. Возможно, я и продержалась столько лет без секса, но теперь, если у нас хоть день нет секса, мое тело умоляет о разрядке.

Мы идем в его комнату, он закрывает дверь и садится на кровать. Блейк только в своих боксерах, и это чертовски горячо.

— Похоже, мне нужно тебя наверстать, — я начинаю снимать свой пиджак, но он поднимает руку.

— Разденься для меня.

Я смотрю на него огромными глазами.

— Что?

Он скрещивает руки и смотрит на меня абсолютно серьезно.

— Я сказал, разденься для меня.

С минуту я смотрю вниз на его ковер, прежде чем посмотреть на него.

— Я никогда ни для кого не раздевалась, Блейк. Я не знаю, как быть сексуальной.

Он качает головой и встает, останавливаясь прямо передо мной.

— Лондон, в тебе должны быть уверенность и желание попробовать что-нибудь новое. Не пойми меня неправильно, я чертовски счастлив, что ты еще ни для кого не раздевалась, но ты должна освободить свою внутреннюю стриптизершу.

Я смеюсь от его слов.

— Мою внутреннюю стриптизершу?

Он пробегает костяшками по моему лицу и медленно проводит пальцем по губам.

— У каждого есть внутренний стриптизер. Тебе нужно найти ее и отпустить, — от того, каким сексуальным, соблазнительным образом он говорит со мной, он мог бы заставить меня сделать, что угодно. Я делаю глубокий вдох и толкаю его на кровать, заставляя сесть обратно. — Вот так, детка, одержи верх, — я делаю несколько шагов назад и, с сильно бьющимся в груди сердцем, начинаю снимать свой пиджак. Я роняю его на пол и снимаю туфли, откидывая их в сторону. Решаю, что будет лучше снять первыми штаны, чтобы я могла подразнить его, медленно расстегивая блузку. Я провожу руками по своему телу, наслаждаясь тем, как это чувствуется, и смотрю ему прямо в глаза. Расстегиваю штаны и позволяю им соскользнуть на пол, выходя из них. Я медленно расстегиваю блузку, позволяя ей повиснуть. Подхожу к нему и сажусь на колени. Он протягивает руку, чтобы прикоснуться к моей груди, но я ловлю ее.

— Без прикосновений, — он кивает и кладет руки на кровать. Я начинаю тереться об него, и он рычит. Я чувствую, как его твердый член прижимается ко мне, и это дает мне уверенность. Я снимаю рубашку и держусь за его плечи, начиная тереться еще быстрее.

— Черт, Лондон. Я сейчас кончу от этого. Ты такая чертовски сексуальная, — его слова заводят меня еще больше, и я соскальзываю с его коленей обратно на ноги. Поддеваю пальцами обе лямки лифчика и позволяю им упасть с плеч. Он тянется к своему члену и потирает его несколько раз, заставляя мою киску еще сильнее увлажниться от нужды, от невероятно горячей сцены прямо передо мной. Теперь я дышу тяжелее, когда тянусь назад, чтобы расстегнуть лифчик, и он падает вниз. Он облизывает губы, когда видит мою грудь. Я провожу руками по животу и вверх к груди и начинаю массировать ее. — Черт. Ущипни свои соски, — я провожу пальцем по каждому из моих сосков, перед тем как ущипнуть их, вызывая у себя стон. — Вот так, детка, позволь себе почувствовать это, — я щипаю их снова, провоцируя тот же стон. Он снова потирает свой член, и я подхожу к нему. Он передвигает свои руки, когда думает, что я оседлаю его, но, когда я опускаюсь на колени, он смотрит на меня огромными глазами.

Я провожу руками по его бедрам и чувствую, как он слегка дрожит. Поддеваю пальцами резинку на его боксерах и начинаю снимать их. С небольшой помощью с его стороны, я снимаю их и смотрю на его готовый для меня твердый член. Я кладу руки ему на бедра и наклоняюсь вперед, облизывая кончик. Я смотрю вверх на него, его глаза сфокусированы на мне.

— Пирсинг, эмм, для меня это ново, — он отодвигает волосы с моего лица, и я вижу чистую похоть в его глазах.

— Просто начни медленно, детка. Привыкни к этому, — я киваю ему и наклоняюсь вперед, вбирая часть его в рот. — О, черт, — чувствовать его пирсинг в моем рту странно, но не совсем неприятно. Каждый раз я вбираю часть его и как только в моем рту его столько, сколько может поместиться, я использую свои руки для остального. Начинаю искать свой ритм, и когда он стонет, я знаю, что делаю все правильно. Как только я начинаю набирать свой темп, он погружает свои руки мне в волосы и начинает вести меня. От этого, на самом деле, я завожусь еще больше. Когда он слегка поднимает свои бедра, я осознаю, что он трахает меня в рот, и стону. — Лондон, я близок к оргазму. Если ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, то лучше скоро отстраниться.

Я могу для него это сделать. Обычно я не могу глотать, потому что начинаю давиться, но с Блейком я хочу этого. Я хочу попробовать его, слизать каждую капельку, которую он даст мне. Он громко стонет, когда я тянусь вниз и ласкаю его яйца, и он кончает мне в рот.

— О, черт, Лондон, — я продолжаю сосать ему, наслаждаясь каждой секундой. — Вот так, проглоти все, — именно это я и делаю. Когда он заканчивает, то мягко отпускает мои волосы, чтобы я отстранилась от него. Я делаю это и облизываю губы, когда смотрю на него. — Это чертовски сексуально. Теперь тащи свою сексуальную задницу на кровать, чтобы я мог трахнуть тебя правильно. Не двигайся. Мне нужно взять презерватив, — он тянется к ночному столику и вытаскивает один. Разрывает его зубами и надевает. Блейк пробегает руками по моему телу и щипает меня за соски, вызывая стон. — Это завело тебя, не так ли? Раздеваться для меня, потом сосать мой член? — я хныкаю, когда он прикусывает мою шею, но мне удается ответить ему.

— Да, — он обрушивает свой рот на мой, и, как только наши языки соприкасаются, я пробегаю руками по его волосам. Без предупреждения он входит в меня, заставляя вскрикнуть, но его рот поглощает все звуки. Он разрывает поцелуй и двигается к моей шее, посасывая нежную кожу. — Ох, Блейк, — я могу чувствовать, как его пирсинг трется об меня прямо там, где я нуждаюсь в нем, и это ощущается невероятно. Он продолжает набирать темп, заставляя меня стонать снова и снова. Блейк двигается, чтобы поцеловать и прикусить мою грудь, и я задерживаю его там своими руками, все еще погруженными в его волосы. Я встречаю его толчок за толчком, подводя себя ближе и ближе к оргазму. Он отпускает мой сосок и пододвигает свое лицо к моему.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, детка. Позволь своему телу взять верх, — его слова всегда освобождают. — Я чувствую, что ты близка. Отпусти, позволь этому взять верх, — каким-то образом он набирает темп, и я кричу, когда оргазм накрывает меня. — Черт, — он берет мои ноги, кладет их себе на плечи, пока входит в меня. От этого я получаю еще оргазм, который застигает меня абсолютно неожиданно.

— Святое дерьмо, Блейк, — он погружает свои пальцы в мои бедра, рыча, пока приближается к своему высвобождению. Он входит в меня еще один раз и вскрикивает от оргазма.

— Лондон, дерьмо, — он говорит это и, наконец, падает на меня. Мы тяжело дышим и все потные. Мое сердце все еще бешено стучит, как, я уверена, и его. Через несколько минут он поднимает голову и смотрит на меня. — Клянусь, с каждым разом становится лучше и лучше, — я хихикаю, но полностью согласна. Нет никакого смысла в том, чтобы надевать пижамы, потому что он все равно снимет их завтра утром. Он перекатывается и притягивает меня в свои объятия. Я начинаю засыпать и думаю про себя, что пишу о сексе, горячем сексе, но он не идет ни в какое сравнение с тем, как все происходит с Блейком. Мне придется начать записывать это дерьмо.

Я жду Шеннон в аэропорту и почти из кожи вон лезу от волнения. Не могу дождаться, чтобы увидеть ее. Мы все еще болтаем каждый день, но я очень хочу, чтобы она увидела, насколько я стала самой собой. И не просто собой, но лучшей версией себя. Я вижу, как она идет от места забора багажа, и подбегаю к ней. Она смеется, роняет сумку, и мы обнимаемся.

— Боже мой, я так по тебе скучала.

— Я тоже скучала по тебе, — мы размыкаем объятия, и она подбирает сумку. — Теперь отведи меня куда-нибудь поесть, я очень голодная, — мы выходим из аэропорта, и она чуть ли не прыгает выше головы, когда видит ожидающего ее Броди. Ее сумка падает на землю, когда она бежит к нему, а он ловит ее. Такой милый момент, и я рада, что мне удалось удивить ее. Я наклоняюсь вниз, чтобы поднять сумку, но Блейк забирает ее у меня из руки. Он целует меня и обнимает.

— Я возьму ее, — мы все идем к моей машине и забираемся внутрь. Как только все рассаживаются, я завожу машину и еду к Блейку. Джекс с Кейли готовят ужин, я в восторге от того, что проведу ночь со своими самыми близкими друзьями.

— Не могу поверить, что ты не сказала мне, Лондон, — я смеюсь, и Блейк берет меня за руку. Я смотрю на него, и он подмигивает. Ему нравится, когда я счастлива.

Поездка на машине наполнена смехом, и каждый раз, когда я смеюсь, Блейк сжимает мою руку. Он, правда, начинает мне нравиться. Нет, это ложь. Он уже нравится мне, а теперь я влюбляюсь в него. Я никогда не думала, что доберусь до этого, но, хотя меня это и пугает, я не могла бы быть счастливее.

Мы, наконец, подъезжаем к дому Блейка, и все выходят из машины. Броди не может держать свои руки подальше от Шеннон, и я смотрю на Блейка, обнаружив, что он наблюдает, как и я.

— Это так мило, — он останавливает меня, глядя мне в глаза.

— Ты же знаешь, что именно так мы выглядим в глазах других, верно? — я ухмыляюсь ему и качаю головой. — Да, так и есть. Я вижу тебя каждый день, но все еще не могу перестать прикасаться к тебе, — он прав. Он всегда прикасается ко мне, даже если это всего лишь пожатие моей ладони.

— Ты прав, — он целует меня, а когда мы отстраняемся друг от друга, то ухмыляется.

— Конечно же, я прав. И продолжаю говорить тебе, что я всегда прав. Когда, черт возьми, ты начнешь мне верить? — я смеюсь, пока мы заходим в дом.

— Вот и они, — говорит Джекс, когда мы заходим на кухню. Блейк берет два пива из холодильника и дает одно мне.

— Ты знаешь, какого это. Пришлось уделить ей немного внимания. Она не может держать свои руки подальше от меня, — они все смеются, а я бью его в грудь. Джекс и Кейли уже отправили всех наружу, поэтому мы идем туда и начинаем есть. Все разговаривают и стараются узнать Шеннон получше. Я говорю мало и просто слушаю. Примерно через час я прошу меня извинить и иду в ванную. Когда я выхожу, то вскрикиваю, потому что Блейк стоит там, прислонившись к стене.

— Какого черта ты делаешь? Ты чертовски напугал меня, — он ничего не говорит, просто отталкивается от стены и притягивает меня в объятия. Через минуту он целует меня в голову и слегка отстраняется, чтобы увидеть мое лицо.

— Что не так? — спрашивает он, и я, не понимая, смотрю на него. — Ты мало разговаривала, — он всегда беспокоится обо мне. Это так мило.

— Все хорошо. Я просто наслаждаюсь ночью. Мне нравится, что все узнают Шеннон. И мне нравится тот факт, что сегодня вечером я окружена самыми дорогими мне людьми во всем мире, — он улыбается и быстро целует меня.

— Хорошо, просто уточняю. Теперь давай возвращаться, кажется, Броди не терпится забрать Шеннон к себе, — я не сомневаюсь, что им обоим хочется убраться отсюда. Но все нормально, ведь завтра все придут ко мне.

Мы возвращаемся на задний двор, где ребята болтают у гриля, а Кейли с Шеннон разговаривают за столом. Я сажусь с ними, и они обе мне улыбаются.

— Что? — Шеннон наклоняется и обнимает меня.

— Я так горжусь тобой, — шепчет она мне на ухо, и это чуть не заставляет меня расплакаться. Знаю, что я не тот человек, каким была, когда переехала сюда. И за это я должна поблагодарить ее с Блейком. Я прочищаю горло, когда она отстраняется. — Кейли, Лондон рассказывала мне, насколько ты ей нравишься, и должна признать, что вижу почему. Ты такая веселая, — Кейли смотрит на меня, и я улыбаюсь.

— Спасибо вам обеим. Лондон определенно стала одной из моих лучших подруг, и могу сказать, что скоро ты тоже там будешь. Ну, если только мы не станем сестрами, — мы все смеемся, но я никогда не думала об этом раньше. Они встречаются с братьями.

— Эй, Блейк тоже их брат, — я надуваю губы, и мы снова смеемся.

— И не говори. Джекс всегда говорит, что у него два брата, Броди и Блейк, — Блейк говорит тоже самое о Джексе. — Так, Лондон, тебе нужно что-нибудь на завтра?

Я отпиваю пиво и смотрю на Блейка.

— Нет, мы с Блейком утром пойдем в магазин. У меня все под контролем. Я просто волнуюсь из-за того, что все приходят, и надеюсь, что никому не будет скучно, — Шеннон бьет меня в руку, я потираю ее и смотрю на подругу. — За что это, черт побери, было?

— Перестань сомневаться в себе. Будет чертовски весело.

— Шеннон, я уже люблю тебя. Ты говоришь прямо, как я.

Я смотрю на Блейка, и он наклоняет пиво в мою сторону.

— Великолепно, с вами обоими, нападающими на меня, будет просто прекрасно эту пару дней, — Шеннон поднимает пиво, и Блейк чокается с ней. Я закатываю глаза и допиваю свое пиво.

Мы проводим следующие несколько часов, выпивая и наслаждаясь компанией друг друга, пока Шеннон не напивается. Она начинает рассказывать истории из колледжа. Я пнула ее с десяток раз, пытаясь заткнуть, но чем больше она пьет, тем больше говорит. Всем нравятся глупые истории, они вытягивают из нее больше, чем из меня. Когда Броди говорит, что забирает ее к себе, я хочу поцеловать его.

Все прощаются, и мы с Блейком идем в кровать. Как только мы ложимся, он притягивает меня к себе, чтобы я положила голову к нему на грудь.

— Лондон, он сделал тебе больно именно в колледже? — я напрягаюсь от этого вопроса и чувствую необходимость бежать. — Расслабься, детка. Я просто спрашиваю. Я не давлю на тебя.

Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.

— Да, — он крепко обнимает меня, а я не открываю глаза, потому что в этом случае прольются собравшиеся слезы.

Глава 12

Блейк

Я ПРОСЫПАЮСЬ С ЛОНДОН В моих руках. Смотрю на нее, и мое сердце ускоряет темп. Отодвигаю волосы с ее лица и изучаю ее, пока она спит — то, как ее рот слегка открыт, как поднимается и опадает ее грудь, умиротворенное выражение на ее лице. Я еще никогда не был влюблен, никогда не понимал причину для этого. Прямо здесь она заставляет меня все осознать. Я люблю ее.

Прошлой ночью, когда мы веселились и Шеннон начинала говорить про колледж, я наблюдал за Лондон. Я видел, как она несколько раз пнула Шеннон. Я наблюдал за ее почти испуганным выражением лица, словно она боялась, что Шеннон скажет что-то, чего она не хотела рассказать другим. Тогда-то я понял, что она встретила в колледже того, кто ее ранил. Когда я задал ей вопрос перед сном, то ощутил, как все ее тело напряглось, но, когда она сказала «да», мое сердце разорвалось. Она произнесла это слово невероятно грустно и разбито. Я хочу, чтобы она больше никогда так не говорила, и я могу сказать вам, не ожидая поглаживая по заднице, что она никогда не заговорит так со мной. Я заставляю ее смеяться, улыбаться и наслаждаться жизнью, прямо, как и обещал. Я могу заставить ее кричать мое имя, и от этого я наслаждаюсь жизнью.

Я пробую ее мягкую гладкую кожу, и мой член обращает на это внимание. Мне нужно напомнить своей девочке, что не все мужчины мудаки, особенно те, которые влюблены в нее. Я слегка перемещаюсь, чтобы теперь она лежала на кровати, и спускаюсь вниз. Забираюсь под одеяло между ее ног и мягко их раздвигаю. Она все еще спокойно спит, поэтому даже не пытается соединить их. Я смотрю на ее нежную розовую киску, и мой рот увлажняется. Через меня прошло огромное количество женщин, но никто не сравнится с Лондон. Если бы в словаре была картинка идеальной киски, это была бы ее. Я кладу руки на ее бедра и наклоняю голову, проводя языком от ее попы до клитора.

Она издает легкий стон, и, как всегда, это заводит меня еще больше. Я лижу ее мягко и медленно еще несколько раз, пробуждая ее.

— Эмм, — как только она говорит это, я набираю темп. Начинаю лизать ее клитор так быстро, как позволяет мне язык, и вхожу двумя пальцами в ее тугую киску. — О, Блейк, — черт, когда она стонет мое имя, нет ничего сексуальнее. Я чувствую, как она уже начинает сжиматься вокруг моих пальцев, поэтому я трахаю ее быстро пальцами и позволяю своему языку остаться на ее клиторе. Она становится туже и туже, до того, как выкрикивает мое имя.

— Блейк! — я убираю пальцы и лижу ее, пока она не заканчивает потираться своей капающей киской об мое лицо.

Я медленно забираюсь на ее тело и как только оказываюсь в зоне ее видимости, то облизываю свои пальцы.

— Мой любимый завтрак. Всегда такой вкусный, — она ухмыляется и качает головой, но знает, что я говорю правду. Я никогда не лгал ей и не намереваюсь начинать. Я позволяю своему твердому члену прикоснуться к ее чувствительной киске, пока тянусь к ночному столику, чтобы взять презерватив. Она вздрагивает, и это заставляет меня ухмыльнуться. Я встаю на колени и надеваю презерватив, пока смотрю ей в глаза. Они всегда говорят так много, и прямо сейчас они полны страсти. Она хочет большего, и именно это и получит. — Ты готова к большему, детка? — она кивает мне, и я поднимаю ее ноги себе на плечи. Наклоняюсь вперед и останавливаюсь перед ее входом, потирая ее своим членом. Она закрывает глаза, теряясь в этом ощущении, и я останавливаюсь. Она незамедлительно открывает их и смотрит на меня. — Держи их открытыми. Я хочу смотреть на тебя, — как всегда она делает, что я говорю. Я тянусь через ее ноги и щипаю за соски, когда вхожу в нее.

— О, дерьмо, — мне нравится наблюдать за ней, пока я трахаю ее. Ее грудь подпрыгивает, она погружает ногти в мои руки, на ее лице выражение чистого наслаждения. Все это поглощает меня. Ее киска вокруг меня, она принимает меня с каждым толчком. Это больше, чем я могу вынести. Ей начинает нравиться мой пирсинг, и я знал, что так случится. Я знаю, как использовать его, чтобы у нее точно был самый крышесносный оргазм. Смотрю в ее глаза, и вижу в них чувство, которое могу описать только как любовь. Я понимаю, что у меня такой же взгляд. Набираю темп, и она погружает свои ногти глубже и стонет. Мои яйца бьются о ее задницу, и я начинаю чувствовать, что мой оргазм придет быстро.

— Отпусти, детка. Позволь своему телу почувствовать, — ей нравится, когда я говорю ей, что делать. Это всегда работает. Она расслабляется и позволяет своему телу почувствовать все. Я ощущаю, как она сжимается вокруг меня, и сжимаю пальцами в ее ноги. Она стонет и закидывает голову назад, но быстро переводит взгляд обратно на меня. Моей девочке определенно нравится делать то, что я говорю ей, по крайней мере, в кровати. Через несколько минут я протягиваю руку вниз и потираю ее клитор, заставляя ее кончить на мой член. — Лондон, ты чертовски красивая. Мне нравится наблюдать, как ты кончаешь подо мной, — она продолжает наслаждаться оргазмом, пока я достигаю своего. Я чувствую, как мое тело напрягается, пока я извергаюсь в нее.

— Черт, Лондон, — я переживаю свой оргазм перед тем, как позволить ее ногам упасть обратно на кровать и ловлю ее рот. Я целую ее до потери сознания, давая знать, сколько она значит для меня.

Через некоторое время я разрываю поцелуй и улыбаюсь ей.

— Чертовски приятный способ проснуться, — говорит она и улыбается в ответ.

Я смеюсь и целую ее в нос.

— Я забочусь о том, что мое, детка. Ты это знаешь, — мы лежим в кровати еще полчаса потным липким комком, пока не решаем, что пришло время встать и принять душ. Нам нужно что-нибудь поесть и помыться, перед тем как поехать к ней, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру. Она не знает, что вчера я забрал для нее костровую чашу. Она находится в багажнике грузовика, и когда мы приедем к ней, я все установлю. Она так беспокоится о том, что все пройдет скучно, и, думаю, это поможет ей немного успокоиться. Не то чтобы я думал, словно она нужна ей, но это заставит ее почувствовать себя лучше.

Я позволяю ей пойти в душ первой, а сам иду на кухню, чтобы приготовить нам завтрак. К удивлению, Джекс с Кейли уже проснулись и завтракают.

— Доброе утро, жеребец.

Я смеюсь над Кейли и беру чашку из шкафчика.

— Кейли, если ты хочешь, чтобы я дал Джексу несколько советов, дай мне знать. Может быть, тебе нелегко слушать нас все время, желая, чтобы он мог заставить тебя так кричать, — Джекс бьет меня, а Кейли качает головой.

— Поверь мне, Джексу не нужны советы.

Я пожимаю плечами и наливаю себе чашку кофе.

— Ладно, если тебе нравится что-то заурядное, то я согласен, — она садится за стол, а я запрыгиваю на столешницу, наблюдая, как Джекс готовит завтрак. — Так, после завтрака и душа мы уезжаем, чтобы подготовиться к вечеру, — Джекс смотрит на меня и выгибает брови. — Она волнуется, брат. Лондон думает, что всем будет скучно, и поэтому хочет сделать все идеально.

— Я понимаю ее. Как женщина. Так заложено в нашей природе: хотеть убедится, что все идеально. Мы можем чем-нибудь помочь? — Джекс смотрит на Кейли, и она улыбается. Думаю, у него были другие планы, но все в норме, поскольку нам не нужна помощь. Однако я однозначно немного подурачусь над ним.

— Было бы прекрасно. Если вы, ребята, не возражаете, мне нужно забрать заказанный стол из Лоуис. Еще я хочу, чтобы вы привезли примерно тридцать упаковок льда. Оу, и самое главное, живая свинья. Я собираюсь сам зарезать ее и отправить на гриль, — Кейли вскрикивает и закрывает рот рукой.

Джекс смотрит на меня и смеется.

— Ты такой мудак, — я смеюсь в ответ.

Кейли только качает головой.

— Ты идиот. Серьезно, вам что-нибудь нужно?

Я спрыгиваю и вытаскиваю из холодильника молоко для кофе Лондон, зная, что она скоро выйдет.

— Нет, мы справимся, спасибо, — я хлопаю Джекса по спине, и он ухмыляется мне. Ага, у него определенно есть планы не выпускать Кейли из своей кровати большую часть дня. Джекс заканчивает с яйцами, а я наливаю кофе для Лондон, слыша, как закрывается дверь в спальню. Она позавтракает, перед тем как приготовиться ко дню. Я резко торможу, удивленный насколько хорошо ее знаю.

— Все хорошо, брат?

Я смотрю на Джекса и улыбаюсь.

— Никогда не было лучше, — он усмехается мне, словно точно знает, что я имею в виду, и поворачивается обратно к плите. Через несколько минут я слышу звук шагов босых ног Лондон, идущих по коридору. Она заходит на кухню и улыбается.

— Доброе утро всем, — она подходит ко мне, и я обнимаю ее. Я заметил, что иногда, когда она чувствует себя застенчиво или неудобно, ей нравится прятаться в моих руках. С этим у меня нет никаких проблем, потому что именно здесь ей и место. Я целую ее в голову, и она поднимает ее, чтобы посмотреть на меня.

— Все хорошо? — она целует меня в грудь и кладет голову обратно. Это на нее не похоже, поэтому я отталкиваюсь от столешницы, и она отодвигается от меня. Я беру ее руку и свои сигареты и выхожу наружу. Веду ее к лежакам, и мы садимся. Я поджигаю сигарету и выдыхаю дым. Пока ничего не говорю, и мы оба сидим в тишине. Когда я почти докуриваю сигарету, то смотрю на нее.

— Что не так? И не лги мне, потому что сейчас я знаю тебя слишком хорошо.

Она качает головой и продолжает смотреть на бассейн.

— Все в порядке.

Я откладываю сигарету и встаю, оказываясь прямо перед ней. Иногда она бесит меня, когда врет из-за всяких мелочей.

— Лондон, я только что попросил не лгать мне, а ты врешь. Я все время на сто процентов честен с тобой. Например, прямо сейчас ты злишь меня, потому что говоришь, что все в порядке, хотя, очевидно, это не так. Поэтому я спрошу снова, — я наклоняюсь к ней, чтобы наши глаза были на одном уровне, и беру за руку. — Что не так? — она смаргивает слезы, и я начинаю нервничать, потому что, возможно, это больше, чем я думаю.

— Иногда прошлое преследует меня, хорошо. Иногда я не могу ничего сделать, и оно подкрадывается ко мне. Иногда у меня такое чувство, словно весь мир разрушится вокруг меня, и никто ничем не сможет мне помочь. Счастлив?

Я встаю и поднимаю ее вслед за собой, держа ее так крепко, как могу, хотя и очень злюсь из-за того, что она спросила.

— Счастлив? Какого черта мне быть счастливым? Видеть, что тебе больно — самая ужасная для меня вещь. От этого я никогда не буду счастливым.

Она качает головой на моей груди.

— Я не это имела в виду, и ты знаешь это, — я вздыхаю и мягко потираю ее спину.

— Я знаю, что не это. Прости. Послушай меня, и я имею в виду, действительно послушай. Я знаю, что ты не хочешь говорить о своем прошлом. Почему? Понятия не имею. Я не знаю, как сделать так, чтобы оно не преследовало тебя, если я не знаю в чем дело. Все, что я могу пообещать тебе, что я никогда ничему не позволю с тобой случиться. Если твой мир начнет разваливаться, я буду там, чтобы подобрать его. Я буду держаться за тебя, пока он осыпается вокруг нас до того, как позволю чему-то с тобой случиться. Я даю тебе слово. Я никуда не уйду, ни когда все прекрасно, ни, особенно, когда все плохо. Ты напугана, что твой мир рухнет вокруг тебя, но, Лондон, ты и есть мой мир. Если я потеряю тебя — я потеряю все, — впервые я чувствую, как ее тело сотрясается, и она крепче прижимается ко мне. Она плачет.

— Здесь всего так много, а прямо сейчас больше всего я боюсь потерять тебя.

Я немного отталкиваю ее, чтобы она могла видеть меня. Я протягиваю руку и стираю ее слезы, перед тем как слегка поцеловать ее.

— Что я только что сказал тебе? Я сказал, что никуда не уйду. Ты мой мир. Весь мой мир, Лондон. Разве ты не понимаешь этого? Разве не понимаешь, что я никогда в жизни не чувствовал то, что чувствую к тебе? Что ты единственный человек, который заставил меня понять какого это, любить кого-то кроме самого себя? — она резко вздыхает и смотрит на меня огромными глазами. Я улыбаюсь и сцеловываю слезы, текущие по ее щекам. — Лондон Твид, я люблю тебя, — она начинает плакать сильнее, и я надеюсь, что в этот раз это слезы радости. Я сейчас немного вышел из своей зоны комфорта, поэтому понятия не имею.

— Боже мой, Блейк, я тоже люблю тебя, — я никогда еще себя так не чувствовал. Чувство любви, сочувствия и даже принятия — просто нереальное. Я обрушиваю свой рот на нее, и мы оба стонем, когда наши языки встречаются. Эта девчонка перевернула мой мир с ног на голову и наизнанку, но я бы не хотел ничего менять. Я в жизни еще не был счастливее, и будь я проклят, если кто-то отнимет это у меня.

Мы разрываем поцелуй и смотрим друг на друга. Она слегка смеется, когда я снова стираю ей слезы и мягко целую в губы. Она смотрит на меня, но восторг от декларирования нашей взаимной любви прошел, уступая место страху.

— Блейк, что если то, что я тебе все расскажу, все изменит? Если после этого ты больше не захочешь меня?

— Лондон, в жизни я всего трем людям говорил, что люблю их. Мои родители и Джекс. Мои родители могут быть и не самыми лучшими, но они мои родители, и я всегда буду любить их. Джекса я люблю так, как любые братья любят друг друга. Я только им говорил, что люблю, а теперь тебе. Когда я люблю кого-то, это не только на сейчас, это навсегда. Мне все равно, если ты скажешь, что убила кого-то, я все еще буду любить тебя, — она поднимается на носочках и дарит мне самый невероятно сладкий поцелуй, что у нас когда-либо был. Она благодарит меня за то, что я сказал это. Когда мы отстраняемся друг от друга, я убираю ее мокрый волосы от лица. — Теперь тебе лучше?

Она улыбается мне и целует в грудь.

— Да. Я чувствую, словно хочу прокричать миру, что ты любишь меня, — она смеется, но, дерьмо, я собираюсь сделать именно это. Я вырываю страницу прямо из книги Джекса, но сначала расскажу ей об этом. — Я люблю, что ты можешь мое дерьмовое настроение изменить так кардинально, — говорит она, и я улыбаюсь, такой чертовски довольный, что сказал ей, но также счастливый из-за того, что она больше не грустит.

— Теперь ты готова к завтраку? Нам все еще нужно многое сделать, а мне принять душ, — она кивает, и мы идем назад. Я смотрю на нее и улыбаюсь. — Эй, ты же никого не убивала? — она взрывается смехом, крича «нет». Спасибо господи.

После завтрака я принимаю быстрый душ, пока Лондон делает прическу и макияж. Когда я выхожу, она стоит перед зеркалом в моей комнате и сушит свои волосы. Они разлетаются повсюду, как и мои чувства. Я застрял на том, что произошло с ней в колледже. Знаю, что если она не расскажет, то это съест меня живьем. Я просто не знаю, как заставить ее рассказать без того, чтобы она вспылила или начала плакать. Я вытряхиваю эти мысли перед тем, как потянуться через нее, чтобы взять вещи из ящика. Она улыбается мне через зеркало, и я шлепаю ее по попе. Она смеется, а я роняю полотенце на пол, чтобы надеть боксеры. Лондон не отводит взгляд от моего члена, пока он не становится прикрытым. Она отключает фен и кладет его на комод.

Мы сохраняем зрительный контакт через зеркало, пока я подхожу к ней. Оборачиваю сзади вокруг нее руки и потираю большими пальцами ее живот.

— Увидела что-то, что тебе понравилось? — она закусывает щеку изнутри и кивает. — Ну, нам нужно скоро выходить, но я обещаю, что сегодня, когда все уйдут, я покажу, насколько сильно люблю тебя, — она кладет голову мне на грудь и закрывает глаза. Черт возьми, я хочу почувствовать ее прямо сейчас, но я знаю, что если начну, то мы никогда не выйдем отсюда, а сейчас уже полдень. — Вечером, детка, — я пробегаю руками по ее телу и поворачиваю к себе ее голову. Я целую ее, позволяя обещанию сегодняшнего вечера остаться на ее губах.

Когда мы оба готовы, то выходим и идем в магазин. Я не знаю, кто, по ее мнению, приходит, но количества купленной ею еды будет достаточно, чтобы кормить людей неделю. Я хотел заплатить за все, но она пнула меня, ага, пнула, поэтому, чтобы избежать дальнейшего унижения, я убираю свой кошелек. После этого мы поехали к ней, потому что она сказала, что ей нужно прибраться и начать готовить еду. Я сказал ей, что постригу газон, поэтому этим я сейчас и занимаюсь. Потею, подстригая лужайку. Ее задний двор великолепен. Он действительно огромный с патио, столиками, стульями и большой лужайкой. Большой лужайкой, постричь которую занимает вечность. Я нашел идеальное место для костровой чаши, прямо перед патио. Мне стоит подумать и принести стулья, чтобы поставить вокруг, но я попрошу Джекса принести несколько.

Когда я, наконец, заканчиваю, ставлю газонокосилку обратно в гараж и вытаскиваю чашу из грузовика. Открываю ее у входа так, чтобы она не видела, и закидываю коробку в гараж, перед тем как закрыть его. Я поднимаю ее, удивляясь тому, насколько она тяжелая, и несу ее назад. Устанавливаю ее и бегу обратно к грузовику, чтобы взять несколько связок привезенных дров. Закладываю нескольку штук в кострище и ухмыляюсь над тем, как все выглядит. Я иду внутрь, благодарный за прохладный воздух в доме, чтобы привести Лондон. Она пылесосит, и я качаю головой. Ее дом всегда чистый, поэтому не понятно, почему она связывается со всем этим. Я подхожу к розетке и вытаскиваю вилку.

— Эй, какого черта? — она оборачивается, чтобы посмотреть, что произошло, и я поднимаю провод. — Блейк, мне нужно закончить, чтобы начать готовить салаты. Пожалуйста, вставь ее обратно.

Я улыбаюсь и роняю шнур на пол.

— Сначала пойдем со мной, — она поднимает брови, и я смеюсь. — Не для секса. Я же сказал, что он будет вечером. Просто пойдем со мной на минутку, — она сразу отодвигает пылесос и подходит ко мне. Я беру ее за руку и веду наружу. Лондон замирает на месте, когда видит кострище, и смотрит на меня.

— Ты привез мне костровую чашу?

Я целую ее и веду еще ближе.

— Да, я привез тебе чашу для костра. Ты сказала, что беспокоишься, что ни для кого не будет ничего веселого, поэтому я подумал, что это сделает тебя счастливее, — она абсолютно удивляет меня, когда подпрыгивает, оборачивает руки вокруг моей шеи и обрушивает свои губы на мои. Я приподнимаю ее, держа руками за попу, и целую до потери сознания.

Она, наконец, отстраняется, улыбаясь.

— Огромное спасибо. Это было так мило с твоей стороны.

Я быстро целую ее и ставлю на ноги.

— Все что угодно, чтобы заставить тебя улыбаться, детка.

После длинного дня подготовки к вечеру, он, наконец, настал. Джекс и Кейли здесь, как и Шеннон с Броди. Мы ждем Бринли, Макса и Брейдена. На лице Лондон играет постоянная улыбка, она наслаждается каждой секундой вечера. Я у гриля выкладываю стейки, а все остальные внутри. Кладу последний и закрываю гриль. Джекс выходит и протягивает мне пиво.

— Спасибо, брат, — он головой показывает мне идти за ним к столику, и мы садимся. — Что такое?

— Ничего. Просто проверяю тебя. Мы не очень-то много говорили, только мы вдвоем.

Я отпиваю пиво и ухмыляюсь ему.

— Мы теперь девчонки? — он закатывает глаза, качая головой. — Шучу. Все хорошо, великолепно, вообще-то. Я, эмм, я сказал, что люблю ее.

На его лице появляется огромная улыбка, и он стукается с моим бокалом.

— Я рад за тебя, брат, правда. Ты заслужил любовь в своей жизни, — Джекс точно знает, насколько все было для меня дерьмово, потому что для него все было также. Мы оба баловались с наркотиками и тусовались с неправильной компанией. Если бы не Броди, то мы оба оказались бы в тюрьме. Но Джекс был лучше меня. Я продавал наркотики и крал. Когда меня поймают, было всего лишь вопросом времени. Я даже не видел ничего плохого в том, что делал, потому что все, с кем мы проводили время, делали также. Мне нравилось иметь деньги и не работать ради них. Быть в состоянии получить все, что я хотел, быть тем, кем я хотел. Меня засосало в этот стиль жизни. Я сделал все, чтобы Джекс был вместе со мной, даже когда он не хотел этого. Нас обоих арестовали, когда я потащил его с собой на одну из своих сделок, а Броди выручил нас обоих. Он сказал нам, если мы не разберемся со своим дерьмом, он оставит нас в следующий раз, и я знал, что он так и поступит.

Когда судья назначил нам только общественные работы и условный срок, потому что это был наш первый привод, Броди сказал, что позволит нам работать на него, но он заставил офицера по условно освобожденным дать нам случайный тест на наркотики. Он знал, что если мы провалимся, то отправимся в тюрьму. Мы оба были чисты. С тех пор, я миллионы раз извинялся перед Джексом за то, что повел его с собой той ночью. В то время я пытался звонить своим родителям, но они отключались от меня. У них даже не было денег на коллективный звонок. С тех пор, я говорил с ними всего несколько раз. Броди и Джекс моя семья, а теперь Лондон. Так что Джекс прав, я, правда, заслуживаю любви.

Я смотрю назад на дверь, чтобы убедиться, что никто не придет, и перевожу взгляд на Джекса.

— Честно говоря, меня раздражает, когда она не говорит мне о колледже. Она кружит вокруг него, и это так злит меня. Я не понимаю, чего в нем такого плохого, что она не рассказывает мне.

Он хлопает меня по руке.

— Женщин тяжело понять. Я все еще не понимаю, почему Кейли не хочет жить со мной, но иногда лучше просто отпустить это. Чем больше давишь, тем больше они отстраняются. Я бы предпочел ее рядом с собой.

Черт, он прав.

— Когда, черт побери, ты стал таким умным? — мы оба смеемся, и он поджигает сигарету.

— Брат, мы прошли длинный путь оттуда, где были. За последние несколько лет мы оба многому научились, — это чертова правда. Мы не те два бандита, которыми были. Мы взрослые, со взрослыми работами и взрослыми отношениями. Лучше и быть не могло.

— Ну, вот, где они прячут кретинов, — я признаю свою неправоту. Подходит улыбающийся Макс, и все остальные следуют за ним. Теперь я точно понимаю, что Лондон имела в виду прошлой ночью, когда сказала, что ей нравится находиться в кругу своих любимых людей, потому что это мои любимые люди.

После ужина, который был чертовски вкусным, я помогаю Лондон убраться. Все снаружи у костра, а мы на кухне. Лондон складывает посуду в посудомойку, а я кладу остатки еды в холодильник. Как я и думал, осталась тонна всего. Я заканчиваю и прислоняюсь к столешнице, наблюдая за ней у раковины. Она выглядит так сексуально в своем черном сарафане. Ее идеальная кожа на всеобщем обозрении, умоляющая о том, чтобы к ней прикоснулись. Я подхожу и обнимаю ее за талию, целуя в голое плечо. Она смотрит на меня, и я целую ее мягкие губы.

— Ужин был невероятным, и все прекрасно проводят время. Ты проделала прекрасную работу, — она отворачивается от раковины и вытирает руки полотенцем, перед тем как развернуться в моих руках.

— Спасибо. Я не смогла бы сделать этого без тебя.

У меня нет сомнений, что она смогла бы. Я всего лишь приготовил стейки на гриле. Я перемещаю руки по ее спине, опускаясь к заднице и поднимаясь к плечам. Когда она закрывает свои глаза, я улыбаюсь.

— Позже, детка, — она открывает глаза и целует меня в грудь. — Давай возвращаться. Хочешь пиво до того, как мы пойдем? — я иду к холодильнику и беру по одному для каждого из нас, и мы идем наружу, чтобы провести время с нашими друзьями.

Шеннон говорит безостановочно, и Лондон снова выглядит нервной. Часть меня хочет, чтобы она рассказала, что бы это ни было, чтобы все уже, наконец, прояснилось. Однако мне правда нравится Шеннон. Она хорошая подруга для Лондон, как Джекс для меня. Всем нужны такие лучшие друзья.

— Знаете, Лондон раньше нравились боди шоты (прим. пер. — Body shots — способ пить текилу, когда лайм находится во рту вашего партнера, а соль на части его тела. Сначала слизывается соль, выпивается шот текилы и съедается лайм). Она напивалась в баре, шла домой и писала об этом часами, — она поворачивается к Лондон и смеется. — Что вообще случилось с этими историями? Я хочу прочитать их.

Лондон качает головой и допивает свое пиво.

— В любом случае, мне наскучили истории о колледже. Кейли, как прошла твоя недавняя фотосессия?

Типичная Лондон. Я принимаю совет Джекса и просто отпускаю. Я начинаю разговаривать с Брейденом, и остальная ночь проходит без разговоров о колледже.

Уже далеко за два часа ночи, когда все начинают уходить. Я довольно пьян, как и Лондон, но планирую хорошо исполнить свое обещание. Я весь чертов день ходил с полустояком. Когда она заходит в комнату в самом сексуальном белье, что я когда-либо видел, я понимаю, что должен хорошо ее трахнуть. Я лежу в кровати, и она смотрит на меня с таким жаром в глазах, что мой член подскакивает от внимания.

— Лондон, ты чертовски красивая.

Она улыбается и забирается в кровать, прямо на меня сверху.

— Ты нужен мне, Блейк. Прямо сейчас, — черт, она никогда не ведет себя так, только если я не вытягиваю это из нее. Я сажусь, начинаю целовать ее плечи, спускаясь к груди, кусаю соски через лифчик. — О, да, — к черту это. Я снимаю его с нее, кидаю на пол, вбираю в рот ее твердый сосок и щипаю другой. — Черт, да, так хорошо, — я отпускаю ее сосок и провожу обеими руками к ее заднице. На ней стринги, поэтому я погружаю пальцы в ее голую кожу.

— Ты влажная для меня, Лондон? Твоя киска умоляет, чтобы я трахнул тебя? — я еще сильнее погружаю в нее пальцы, и она смотрит на меня. — Скажи мне. Твоя киска влажная от желания?

— Боже, да.

Я провожу одной рукой по передней части ее трусиков и потираю ее. Я чувствую, какая она мокрая. Ее трусики полны возбуждения. Я не знаю, как делаю все так быстро, но мне удается снять мои боксеры, ее трусики и надеть презерватив за мгновение. Я притягиваю ее на свои колени и вхожу в нее. Оборачиваю ее волосы вокруг руки, наклоняя ее голову назад, выставляя ее грудь вперед. Я посасываю каждую, убеждаясь, чтобы каждая из них получила одинаковое внимание. Мы делаем все быстро и жестко. Мы оба стонем, потеем и приближаемся к оргазму.

— Я чувствую тебя, детка. Я тоже близко, — она двигает свои бедра вперед, впуская меня так глубоко. — О, черт. Продолжай делать это, — она поступает так, и каждый раз, мы оба ругаемся. — Почувствуй, детка, позволь этому взять вверх, потому что я собираюсь сделать это, — впервые нас накрывает оргазмом одновременно. Я притягиваю ее ближе к себе, пока мы проходим через него. Как только мы застываем, существуют только звуки нашего дыхания и колотящихся сердец. Я кладу руки на каждую сторону ее лица, заставляя посмотреть на меня. — Я люблю тебя.

Она целует меня и зарывается руками мне в волосы.

— Я тоже люблю тебя, — мы смотрим прямо друг на друга, и я понятия не имею, о чем она думает, но я думаю о том, что она мой мир, моя жизнь и мое все. Пока я живу, я никогда не полюблю другую женщину. Она моя сейчас, завтра и всегда. Я никогда не отпущу ее.

Глава 13

Лондон

ПРОШЛО ТРИ МЕСЯЦА С ТЕХ ПОР, как мы с Блейком признались друг другу в любви. Тем утром в душе меня накрыли воспоминания о том, как все было ужасно с Акселем. Когда я шла на кухню, то хотела почувствовать себя ближе к Блейку. Хотя я понятия не имела, что все обернется подобным образом, но я довольна. Меня гложет подавляющее чувство вины из-за того, что я не рассказываю ему об Акселе. Но я хочу оставить его в прошлом. По большей части Блейк принимает это.

Сегодня день выхода моей новой книги. И как в любой другой день релиза, я полна энергии. Я взяла отгул на работе, чтобы просидеть весь день перед компьютером. Я безостановочно проверяю отзывы, мой рейтинг и продажи. Все это поглощает меня. На Facebook много шума по поводу моей новой книги ото всех прекрасных блогеров, которые получили редакторские копии книги, и от читателей, которые начали ее читать. От этого мое сердце наполняется гордостью. Я обожаю эту историю. Она одна из моих любимых. Я говорю так о каждой выпускаемой книге, но в этой очень много от меня. Главная героиня в первой книге только закончила плохие отношения и встретила Блейка, ну, персонажа, которого играет Блейк. Она милая, сексуальная и романтичная. Именно такими мне кажутся наши отношения, не говоря уже о том, что я добавила несколько сексуальных сцен, похожих на те, что мне показал Блейк. Я смеюсь и делаю еще один глоток кофе.

Я получаю сообщение от одного из моих друзей-авторов. Мы переписываемся некоторое время, смеясь из-за всего забавного дерьма, которое находим на Facebook. От некоторых видео и тем я смеюсь так сильно, что почти плачу. Мой телефон звонит, и я беру его, зная, что это Шеннон. Я не видела ее с тех пор, как она приезжала в последний раз, и скучаю по ней.

— Привет?

Она делает музыку в машине тише и смеется.

— Прости. Счастливого дня релиза, — она никогда не пропускает этот день. Она звонила мне каждый день релиза со времен выхода моей первой книги.

— Спасибо, — я снова открываю свои продажи и улыбаюсь, когда вижу, что они увеличились.

— Итак, как все идет?

Я решила отойти от компьютера на минутку и приготовить себе завтрак.

— Все идет очень хорошо, спасибо. Как у вас дела с Броди?

Она смеется.

— Ну, ты спрашивала меня об этом только вчера, и у нас все было хорошо, поэтому сегодня все также. Я бы спросила, как у вас дела с Блейком, но уже по твоему голосу слышно, что все великолепно.

Я достаю вафли из морозилки и кладу две в тостер.

— Да, все и, правда, прекрасно.

— Могут я задать тебе один вопрос? — мне не нравится то, как звучит ее голос. Словно она не уверена в вопросе, но все равно чувствует необходимость спросить.

— Конечно? — я не хотела, чтобы это прозвучало как вопрос, но так получается.

— Ты когда-нибудь собираешься рассказать Блейку об Акселе? О том, что он сделал с тобой, и, может быть, даже твое настоящее имя? — почему именно в мой день релиза, когда все идет так хорошо, она чувствует необходимость обсудить это дерьмо?

— Почему сегодня, Шен? Ты знаешь, насколько сильно я люблю свои дни релиза, так какого черта тебе, вообще, вспоминать об этом сегодня? — мои вафли выскакивают, но я даже больше не голодна. Я слишком зла, обижена и, очевидно, напугана. Я не хочу говорить ему. Он однозначно уйдет, не из-за Акселя, он будет слишком зол на него и огорчен из-за меня. Он уйдет, потому что я лгала о себе, особенно о своем имени.

— Послушай, я не пытаюсь разрушить твой день. Просто пытаюсь понять, как вы можете говорить, что любите друг друга, когда ты не на сто процентов честна.

Я выбрасываю свои вафли в мусорку и прислоняюсь к столешнице.

— Знаешь, за последние несколько месяцев я прошла длинный путь. Я пошла на риск и наконец-то снова наслаждаюсь жизнью. Кому какая нахрен разница, если я не рассказываю некоторые детали? Я та, кто я есть. Я не притворяюсь кем-то другим. Думаю, это уже достаточно неплохо, — она молчит несколько минут, а я мысленно даю себе пять за то, что смогла за себя постоять.

— Лейкен, ты притворяешься кем-то другим. Лондон.

Ну, все. Впервые за все время, что мы были друзьями, я больше не могу терпеть это.

— Пошла ты, Шеннон, — я бросаю трубку и выключаю телефон. С меня хватит разговоров с ней и ее вопросов. Я отталкиваюсь от столешницы и иду в свою спальню. Хлопаю дверью, открываю ночной столик и достаю сигареты. Я уже давно ни одной не курила и знаю, что они будут отвратительными, но слишком зла, чтобы заботиться об этом. Я достаю одну из пачки и поджигаю ее. И закашливаюсь, подавившись затхлым вкусом. Я сижу на краю кровати и молюсь, чтобы никотин подействовал на меня. Не похоже, чтобы это работало. Я откладываю сигарету, откидываюсь на кровати и закрываю лицо руками.

В итоге я выкуриваю еще три пропавшие сигареты, пока не решаю, что мне нужно вернуться к компьютеру и проверить, как все идет. Даже в таком настроении я не могу не улыбнуться, когда вижу, что попала в топ-сто. Я публикую пост, благодаря всех за их бесконечную поддержку и любовь, получая не меньше пятидесяти ответов.

Я смотрю на часы и осознаю, что просидела за компьютером уже несколько часов. И даже ничего не пила. Сейчас уже поздний день и я решаю, что мне нужно что-то выпить. Иду на кухню, достаю бокал для вина и наполняю его. Я знаю, что должна что-то съесть, но прямо сейчас мне просто хочется выпить. Вино в бокале заканчивается, и я наливаю еще, решая, что стоит выйти ненадолго во двор. Мне стоит взять с собой телефон, но я даже не хочу смотреть сколько у меня пропущенных звонков от Шеннон и Блейка. Я оставляю его на столешнице и иду наружу с бутылкой вина в руке. Я пью вино и слушаю, как по соседству смеются дети. Их смех напоминает мне о том, каким я сама была беззаботным ребенком, черт, да даже подростком. Аксель украл мое доверие и мой дух. Я допиваю в бокале вино и наливаю еще. Я начинаю ощущать его воздействие и закрываю глаза, думая о своей последней ночи с Акселем.

— Лейкен, я дома, — мое сердце начинает громко стучать, и я пытаюсь спрятать написанную вручную книгу, над которой сейчас работаю. Я знаю, что нарушаю правила, не показывая ее ему, но я люблю эту историю и знаю, что он заставит меня уничтожить ее. Я выбегаю из спальни и надеюсь, он не заметит, что мне понадобилась минута. Он улыбается мне, и я чувствую облегчение.

— Привет, — я целую его в щеку и иду на кухню. — Как дела на работе? — я открываю духовку, чтобы проверить жаркое, а он открывает холодильник и достает пиво.

— Отстойно. Я отправил статью, которую ты одобрила, и ее отвергли. Он сказал мне, что в ней полно ошибок, — мое сердце начинает ускоренно биться, и я чувствую, как напрягаюсь в ожидании, когда он потеряет контроль. Я поворачиваюсь к нему с фальшивой улыбкой на лице, пытаясь решить, что будет лучше — попытаться проявить сострадание или сохранить дистанцию. — Ты слышала меня? — дерьмо, прояви сострадание. Я осторожно подхожу к нему и обнимаю.

— Мне жаль, милый. Завтрашний день будет лучше.

Он оборачивает одну руку вокруг меня и делает глоток пива.

— Ты так думаешь?

Дерьмо, он проверяет меня. С ним все равно, что ходить по тонкой линии, и я никогда не знаю, когда упаду.

— Да, думаю. Ты невероятно талантливый писатель.

Он отталкивает меня от себя и смотрит на меня с чистым огнем в глазах.

— Думаешь, мне нужно, чтобы ты говорила мне это? Статья была отклонена только потому, что ты чертовски ужасна в редактировании. Это твоя вина, Лейкен, не моя.

Черт. Я сглатываю несколько раз и натянуто улыбаюсь.

— Ты прав. Не знаю, о чем я думала.

Он качает головой и допивает пиво.

— Я пойду, посмотрю телевизор. Надеюсь, ужин скоро будет готов, потому что я чертовски голодный, и ты знаешь, что я не люблю ждать.

Он покидает кухню, и я тихонько благодарю бога за это. Я знаю, что наши отношения ужасны. Он самый ужасный мужчина из тех, что я встречала. С тех пор, как мы познакомились, он сделал полный оборот на сто восемьдесят градусов. Раньше он был милым и любил писать вместе со мной. Теперь его заботят только его работы. Он не хочет, чтобы я писала, только если не помогаю ему. Я лучше него, в этом проблема. Раньше он был нежным, таким романтичным. Теперь, когда он прикасается ко мне, то становится тошно, и это тогда, когда он не бьет меня.

Я выскальзываю из своих мыслей, когда на духовке звенит таймер. Последнее, что мне нужно, сделать нечто, что разозлит его. Я достаю жаркое и позволяю ему остынуть, пока заканчиваю с гарниром. Как только все готово, я накладываю еду в тарелку и приношу ему, как он учил меня.

— Пожалуйста, милый, — он берет тарелку и смотрит на меня. Дерьмо. Я сажусь рядом с ним, и он переводит взгляд обратно на телевизор. Недавно он сказал мне, что я набрала несколько килограммов, и, вероятно, будет лучше, если я пропущу несколько приемов пищи. К счастью, от нервов меня всегда подташнивает, поэтому отсутствие еды не было проблемой.

Он ест, не обращая на меня никакого внимания, и единственная вещь, о которой я могу думать, это моя книга. Я так сильно хочу написать ее, но у меня бывает шанс только от случая к случаю, потому что я знаю, он сожжет ее, если узнает. Он сделал это со всеми книгами, которые я так упорно писала, разумеется, после того, как избивал меня. В начале все было не так плохо — удар здесь, толчок там. Теперь я начинаю побаиваться за свою жизнь. Удары сильные, и я уже несколько раз была в больнице со сломанными ребрами, порезами и синяками.

— Сколько еще мне нужно держать эту тарелку, пока ты не вытащишь свою голову из задницы? — я подпрыгиваю и беру тарелку. Он колко смеется, и я тороплюсь на кухню, чтобы положить ему еще. Я возвращаюсь с полной тарелкой, и он принимает ее, пока я сажусь рядом с ним, как гребанный робот, которым стала.

— Я не знаю, почему по отношению ко мне ты ведешь себя так запугано, — я поворачиваюсь к нему и смотрю так, словно он сошел с ума. — Лейкен, пожалуйста. Я ударил тебя всего несколько раз, и ты должна признать, что заслужила это.

Здесь я приперта к стене. Если я буду с ним спорить, то он точно выместит злость на мне, поэтому я заставляю себя улыбнуться.

— Ты прав, — кем я на хрен стала? Я только что сказала мужчине, что он был прав, когда жестоко избивал меня, потому что я заслужила это. Я так сильно боюсь за свою жизнь, что по пути потеряла саму себя. Я чувствую, как он двигается рядом со мной, и перевожу взгляд. Он улыбается мне приторно-сладкой улыбкой, и меня тошнит. Он хочет секса. Я ненавижу секс. Меня от него тошнит. Когда он касается моего тела, я желаю оказаться физически больной, а когда он внутри меня, то приходится сдерживать слезы.

— Почему бы тебе не убрать все после ужина, пока я в душе? Потом ты примешь душ, и увидимся в спальне.

Я сглатываю и натянуто улыбаюсь.

— Звучит прекрасно, — я забираю у него тарелку и иду в сторону кухни.

— Лейкен, я хочу, чтобы ты надела черную ночнушку. Знаешь, ту, которая создает впечатление, что у тебя есть хорошие сиськи, — я закрываю глаза от обидных слов, но поворачиваюсь с приклеенной улыбкой.

— Конечно.

Он поднимается, чтобы пойти в душ, а я убираюсь на кухне. Как только я заканчиваю, то слышу, как он закончил мыться. Я несусь в спальню, чтобы взять ночнушку, и тороплюсь вернуться обратно до того, как он увидит меня. Я слышу, что он заходит в спальню и закрывает дверь, мой сигнал к тому, что я могу пойти в душ. Именно это я и делаю, потом бреюсь, потому что ему не нравится чувствовать мои волосы. Как только я полностью побрита, мое тело вымыто тем мылом, которое ему нравится, конечно же, и голова помыта, я выхожу и начинаю подготовку к тому, что определенно будет еще одной ужасной ночью секса. Я наношу лосьон, оставаясь без ночнушки, пока сушу волосы. Ему не нравится, когда на моей ночной сорочке что-то есть, поэтому лосьон должен полностью высохнуть.

Я выпрямляю волосы и наношу макияж. Смотрясь в зеркало, крашу губы красным блеском, потому что, по его словам, красный его заводит. Я надеваю ночнушку и, безумно нервничая, иду в спальню. Натянуто улыбнувшись, я открываю дверь и замираю на месте. Я чувствую, как желчь поднимается в горле, и когда он смотрит на меня, желание бежать просто всепоглощающее.

— Что за чертов мусор? — моя книга, он нашел мою книгу. Страницы лежат по всей кровати, и он сидит, читая каждую из них. Я никак не отвечаю. Я слишком напугана. — Отвечай мне, черт побери, ты, лживая пизда.

Я делаю глубокий вдох, и паника накрывает меня.

— Она старая, милый. Я работала над этим много лет назад и собиралась выкинуть. Где ты, вообще, ее нашел? — моя книга, моя книга сгорит, а у меня нет никакой другой копии. Месяцы работы, и он сделает все очень болезненно.

Он сталкивает страницы с кровати и встает прямо передо мной. Я чувствую, как его яростное дыхание обжигает лицо, и мысленно готовлюсь к тому, что сейчас произойдет.

— Ты гребаная лгунья. Я нашел ее, спрятанную в задней части твоей тумбочки, словно какой-то грязный секрет, — он прав, именно этим она и была, хотя не должна была. Я так горжусь тем, что написала. Я смотрю вниз на ковер, он хватает мое лицо, сжимая щеки.

— Посмотри на меня. Не пытайся, мать твою, прятать сейчас от меня лицо. Ты написала нечто грязное и извращенное. Тебе это нравится? Тебе нравится, когда мужчина жестко входит в тебя? Нравится, когда он кусает твои соски? Наслаждаешься, когда его пальцы рядом с твоей задницей? — я пытаюсь покачать головой, но он только сильнее сжимает мое лицо, заставляя меня попробовать кровь из прокушенной щеки. — Думаю, тебе нравится это. Думаю, ты хочешь, чтобы я входил в тебя и кусал. Это заводит тебя? — я смотрю на него огромными глазами, потому что, черт возьми, нет, это не заводит меня. Мне становится от этого тошно. Он толкает меня, и я влетаю в туалетный столик.

Он идет к кровати, подбирает страницы и возвращается с ними ко мне.

— Татуировки покрывают его руки, его мышцы напрягаются, и он скрещивает руки на груди. Он подмигивает мне, и я улыбаюсь, смотря в эти голубые глаза. Он не говорит ни слова. Ему и не нужно, потому что мои трусики уже намокли, — он засовывает руку под мою ночнушку, грубо потирая киску. — Забавно, что сейчас ты не мокрая, — я молю, чтобы мое тело произвело что-то, что угодно. — Ты, грязная шлюха, — он бьет меня тыльной стороной ладони, и я наклоняюсь вперед, держась за лицо. — Не притворяйся, что тебе больно. Если верить этой книге, то тебе нравится, когда с тобой обращаются жестко, — он дергает меня вверх за волосы и наматывает их на руку, чтобы убедиться, что я буду смотреть только на него. Он отводит руку назад, и я знаю, что дальше он ударит в живот, поэтому напрягаю мышцы. Он дергает мои волосы сильнее, когда я закрываю глаза. — Не закрывай глаза, Лейкен, — я пытаюсь держать их открытыми, но когда он бьет меня в живот, они закрываются сами по себе.

Меня избивали уже около получаса. Я уверена, что у меня сломано, по крайней мере, одно ребро. Один глаз полностью отек, а с брови другого стекает кровь, и я продолжаю ее проглатывать. Я не могу даже двинуться. Мне уже и так невероятно больно, но его это не останавливает. Он ударяет меня коленом в бок, заставляя закричать от боли, и держит мои руки над головой. Боль настолько сильная, что я практически теряю сознание.

— Мне жаль, — это первое, что мне удается сказать в надежде, что он проявит милосердие и остановится.

— Тебе жаль только потому, что я об этом узнал, — он встает, и я кашляю кровью. Он убьет меня. Я ни за что не выберусь отсюда живой. Я слышу, как он собирает листки, и знаю, что еще не все кончено. — Поднимайся, — я изо всех сил пытаюсь встать с пола, но мне слишком больно. У меня нет сил для этого. Он наклоняется вперед и дергает меня вверх за руку, вызывая боль во всем теле. Ноги едва поддерживают меня, он хватает мое лицо руками, заставляя посмотреть на него.

— Следуй за мной в гостиную. Ты сейчас к чертям сожжешь эту книгу, и это будет последний раз, когда ты проявила ко мне неуважение, написав подобную мерзость, — я раз за разом заставляю свои ноги сделать шаг, но для него я двигаюсь слишком медленно, он хватает меня за волосы и выдергивает из комнаты. Он толкает меня обратно на пол перед камином и кидает туда мою книгу. Слезы боли, не только физической, но и эмоциональной, стекают по моему лицу. Моя книга не заслужила того, чтобы сгореть. Мои персонажи не заслужили этого.

— Лондон? — я вскрикиваю и практически падаю со стула. — Эй, детка, это я. Блейк, — я распахиваю глаза и смотрю на Блейка, держащего мой стул. — Какого черта происходит? Я звонил тебе весь день и так и не получил ответа, потом я прихожу сюда и нахожу тебя, спящую снаружи, — святое дерьмо, сейчас все слишком реально. Я в страхе отстраняюсь от него, и его глаза расширяются. — Что ты делаешь? — он склоняется ко мне, а я все еще пытаюсь отойти от своего воспоминания. — Детка, поговори со мной, — я смотрю вниз, а потом сразу на него.

— Я поссорилась с Шеннон, поэтому отключила свой телефон. Я не очень хочу разговаривать с ней. Я выкурила три сигареты и напилась. Должно быть, я вырубилась. Прости, — он заключает меня в объятия, и я внезапно чувствую себя в безопасности. — Мне так жаль, Блейк, — он целует меня в голову, но сохраняет свою крепкую хватку.

— Я просто беспокоился. Тебе не нужно извиняться, — несколько минут спустя я отстраняюсь и смотрю на него.

— Я поеду повидаться с Шеннон на неделю.

Он хмурится, смотря на меня в полном замешательстве.

— Не ты ли только что сказала, что злишься на нее и не хочешь с ней разговаривать?

Я встаю и направляюсь к дому. Он, конечно же, следует за мной на близком расстоянии.

— Сказала, но не собираюсь отменять своих планов. Я уезжаю завтра утром.

Он хватает меня за руку, и я вскрикиваю. Он отпускает ее, словно она в огне.

— Прости. Я не хотел пугать тебя. Просто пытался заставить тебя перестать уходить от меня, — он делает глубокий вдох и потом выдох. — Я не знаю, что происходит. Мне, правда, нужно, чтобы ты поговорила со мной, — он проходит мимо меня в дом, и в этот раз я следую за ним. Он садится на диван, и я опускаюсь рядом.

— Я забыла рассказать тебе о своей поездке. Я всегда езжу к ней повидаться после выхода книги. Это традиция. Прости, что я такая нервная, но у меня был безумный сон и, честно говоря, я еще немного пьяна.

Не похоже, что Блейк полностью купился на это, но он кивает.

— Хорошо, я не собираюсь доставать тебя. Конечно, я хочу, чтобы ты увиделась со своей лучшей подругой. Просто буду до невозможности скучать по тебе, — я улыбаюсь, в этот раз по-настоящему, и кладу голову ему на колени. — Хочешь поговорить о своем сне? — я качаю головой, и он начинает проводить руками по моим волосам, помогая расслабиться. — Хочешь поговорить о своем дне релиза? — я улыбаюсь и киваю. — Хорошо, расскажи мне об этом все.

Я рассказываю о том, как великолепно начался день до моей ссоры с Шеннон. Я объяснила ему, что такое рейтинг, как я проверяю продажи, и рассказала, насколько всем понравилась обложка. Думаю, это была его любимая часть. Примерно через час разговоров о моем дне, он предлагает заказать пиццу, чтобы отпраздновать, и внезапно я осознаю, что голодна. Когда он выходит наружу, чтобы сделать заказ, я беру телефон и отправляю Шеннон сообщение, в котором пишу, что мне жаль, и что я приеду завтра и останусь у нее на неделю. Она сразу отвечает мне и извиняется. Она сказала, что компенсирует мне все завтра. Я отвечаю ей, что она была права, что выезжаю рано и позвоню ей, когда буду подъезжать.

— Пиццу доставят через полчаса. Почему бы тебе не принять душ? Я разожгу костер. Мы можем поесть здесь, — я ненавижу тот факт, что убегаю от Блейка, но прямо сейчас мне надо разобраться со своим дерьмом. Воспоминание об Акселе породило во мне желание вернуться в свой пузырь. Внезапно я уже не чувствую себя в такой безопасности, и мне нужно вернуться в правильную колею.

— Звучит прекрасно, — он целует меня, и тело реагирует так, как и должно, но мой мозг не в состоянии сейчас с этим разбираться. Я отстраняюсь и целую его в грудь, зная, что ему это нравится. — Я скоро вернусь, — по его лицу можно сказать, он знает, что что-то происходит, но я пока ничего не могу ему рассказать. Мне нужно поговорить с Шеннон и все выяснить. Она единственная, кто знает, что произошло той последней ночью с Акселем. Именно ей я позвонила после того, как упаковала все и уехала из штата. Мне было так больно, но я знала, что если бы не ушла, он бы убил меня. У меня не было выбора.

После долгого душа, я надеваю штаны для йоги и футболку, завязываю волосы в пучок на макушке. Я захожу в гостиную и замечаю Блейка, курящего снаружи. Я подхожу и улыбаюсь ему. Я, правда, люблю его и ненавижу то, что причиняю ему такое количество боли.

— Даже в таком наряде ты прекрасна.

Я заметила пиццу на столе, но села рядом с ним у огня.

— Спасибо, — он делает затяжку, и я смотрю на него. — Блейк? — он переводит взгляд на меня, и я хихикаю. — Можно мне сигарету? — он слегка наклоняет голову, глядя мне прямо в глаза.

— Я думал, сегодня ты уже выкурила три? Почему ты хочешь еще одну?

Я смеюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Честно, они такие несвежие, что меня почти вырвало. Я не выкурила ни одной с тех пор, как мы вместе. Мне просто захотелось свежей.

Он посмеивается и дает мне одну.

— Детка, выкинь эту пачку. Я оставлю тебе свою.

Этот мужчина заслуживает правды. После того, как вернусь от Шеннон, я расскажу ему ее. Сначала, мне нужно придумать, как все ему рассказать, но я сделаю это. Он был все время честен со мной, а я все время лгала ему. Я хочу наслаждаться сегодняшним днем, в случае, если он скажет мне выметаться, когда я вернусь.

Именно это мы и делаем. Смеемся, целуемся как подростки и совсем ни о чем не говорим. Когда мы ложимся в кровать, он обнимает меня, и я ложусь головой ему на грудь. Он уже заснул.

— Я люблю тебя, Блейк, и знаю, что ты не понимаешь, через что я прошла, но когда вернусь домой, я обещаю, что расскажу тебе все. Я только надеюсь, что не потеряю тебя в процессе. Не думаю, что переживу твою потерю, — я целую его в грудь и начинаю засыпать.

Я чертовски боюсь рассказать ему, кто я действительно такая, но это мой давний долг. Больше никаких секретов.

Глава 14

Блейк

ЛОНДОН УЕХАЛА ВЧЕРА УТРОМ, а у меня уже дерьмовое настроение. Джекс уже сообщил мне, что у него не будет проблем с тем, чтобы надрать мне задницу, и стоит признать, что я хочу надрать свою собственную задницу. Я раздражаю сам себя, своим девчачьим поведением. Когда она уехала, было сложно выпустить её из своих рук. Создавалось такое ощущение, словно я отпускал её навсегда. Я не привык к такому. Это незнакомое мне чувство страха потерять кого-то. Я знаю, она сказала, что это её традиция — оставаться у Шеннон, но я не могу избавиться от ощущения, что дело в чем-то ещё, больше похоже, словно она убегает… от меня.

— Ты все ещё бродишь вокруг? Разве у тебя нет сегодня фотосессии? Я даже не смотрю на Джекса, просто показываю ему фак и докуриваю сигарету.

— Брат, обычно ты первый, кто издевается надо мной, что я веду себя как девчонка, но, черт возьми, в этот раз, ты сам себя так ведёшь. Она поехала навестить свою подругу на неделю. Она вернётся. Ничего не изменилось. Перестань вести себя так, словно она растоптала твое чертово сердце.

Я медленно поворачиваю голову и смотрю на него.

— Думаешь, я не знаю этого? Думаешь, я хочу сидеть, как потерянный пес? Я не могу справиться с этим. У меня просто такое чувство, словно она убегает от меня, и я, черт возьми, не знаю почему.

Он вздыхает и смотрит на бассейн.

— Что заставляет тебя думать так? Я имею в виду, я видел вас вместе. Она не выглядит, как женщина, которая пытается убежать от тебя. Дерьмо, она всегда пытается быть в твоих руках, — я продолжаю курить и поджигаю ещё одну сигарету.

— Я не могу описать этого. Я просто чувствую это, — он возвращает свое внимание на меня, и я качаю головой.

— Когда я пришел к ней той ночью, она спала снаружи в кресле. Я позвал её, чтобы разбудить, и она начала кричать. Не так кричать, потому что я потревожил её, а кричать от ужаса. Она почти опрокинула кресло, пытаясь сбежать. Когда я заговорил с ней, она дёрнулась от меня, словно думала, что я собирался ранить её, — это действительно привлекает его внимание, и он смотрит на меня огромными глазами.

— Брат, ты знаешь меня. Я никогда в своей жизни не бил женщин, никогда. Я, может быть, и был козлом, но никогда физически не причинил боль ни одной женщине.

Он протягивает руку и касается моего плеча.

— Я знаю, что это так. Может быть, у нее был кошмар или что-то в этом роде.

Я качаю головой и делаю ещё одну затяжку.

— Я не знаю, в чем было дело, но именно тогда она сказала мне, что собирается к Шеннон, — я делаю глубокий вдох, несмотря на боль в груди. — Она даже не захотела заняться сексом.

— Знаешь, с самого начала ты говорил, что у неё есть прошлое, о котором она не хочет говорить. Я, собираюсь ткнуть пальцем в небо и сказать, что, может быть, дело в чём-то большем, чем в разбитом сердце? — слышать, как он говорит, это вслух заставляет меня почувствовать невероятно огромную неконтролируемую ярость. Дело не только в том что, нечто ужасное могло произойти с ней, а в том, что она может подумать даже на секунду, что я могу причинить ей боль.

Полагаю, Джекс видит это на моем лице, потому что он встает и кивает в сторону двери.

— Давай сходим в зал перед твоей фотосессией. Думаю, тебе нужно ударить парочку вещей, — возможно именно это мне и нужно сделать.

После зала и битья боксёрской груши в течение часа, я чувствую себя слегка лучше. Я сходил домой, чтобы принять душ и подготовиться к фотосессии, а Джекс, отправился к Кейли. В подобные времена я даже не знаю, как поблагодарить его за нашу дружбу.

Я уже на пути для съемок с Ли, снова, но в этот раз с Бринли. Я должен быть в восторге, те фотографии были великолепными, но это не так. Я просто хочу вернуться домой, напиться и вырубиться. Однако сначала мне нужно справиться с этой фотосессией.

Я паркуюсь рядом со студией и удивлён тем, насколько она большая. В отличие от Кейли, она арендует ее, но все же мне нравится у Кейли больше, если честно. Я захожу внутрь и вижу Бринли, разговаривающую с Ли. Я подхожу к ним, и Бринли сильно обнимает меня, чему я определённо рад прямо сейчас.

— Привет, Блейк. Как дела? — я просто слегка улыбаюсь ей и говорю, что все в порядке. Она смотрит на меня так, словно знает, что что-то не так, но, к счастью, ничего не говорит.

— Привет, Блейк, рада видеть тебя снова, — я пожимаю руку Ли, и она просит нас следовать за ней. Она ведёт нас к двери. Позади неё чёртова квартира, но для съемок. В гостиной есть диван, импровизированная кухня, спальня с огромной кроватью, и, конечно же, душ. Это просто одна огромная комната, и ты можешь видеть всё, неважно, где ты стоишь, включая душ. Всё немного по-другому, определённо интригующе. — Я хотела сделать фотографии в каждом месте. Подумала, что мы могли бы начать на кухне и передвинуться оттуда на диван, оставляя спальню и душ напоследок, — она отправляет Бринли переодеться в любое белье, которое ей нравится больше всего, и встретить нас на кухне. — Блейк, я хочу, чтоб ты снял свою футболку. Мы сделаем несколько снимков пока ты в джинсах, но потом я хочу, чтобы их не было тоже, — в данный момент, я просто выполняю действия. Я киваю, снимаю футболку и кладу её в сторону. — Пока мы ждём Бринли, почему бы нам не сделать пару снимков просто тебя.

— Почему бы и нет. Куда мне встать? — она говорит, чтобы я просто прислонился к столешнице и скрестил руки. Я делаю это, и Ли начинает щелкать. Надеюсь, что ей нужен этот разозленный взгляд, потому что именно такое у меня лицо.

— Выглядит прекрасно. Как насчёт нескольких на диване? — мы подходим к нему, и я сажусь. — Ляг на спину, заложив руки за голову, — я делаю это и решаю вытащить свою голову из задницы ради фотосессии, выложиться на все сто. Без дальнейших указаний, я принимаю несколько разных поз, и она улыбается, когда откладывает свою камеру. — Идеально.

— Как и всегда, — мы оба переводим взгляд на Бринли, и я ухмыляюсь ей. Она подмигивает мне, и я встаю, чтобы вернуться на кухню. Губы Бринли накрашены яркой красной помадой, которая сочетается с её лифчиком и трусиками. Она выглядит абсолютно неотразимой, как всегда. Моё сердце принадлежит Лондон, но мой член всё ещё оживает при взгляде на Брин.

— Хорошо, вот чего я хочу. Сначала Бринли, я хочу, чтобы ты была в этом фартуке, — она надевает его ей через голову и завязывает за спиной. Это чертовски сексуальный вид. — Бринли, встань перед плитой, Блэйк, сзади неё. Я хочу, чтобы твои руки были под фартуком на её животе, пока ты целуешь ее в шею, — мы делаем точно то, что она говорит, и я уже могу сказать, что эти фотографии будут чертовски сексуальными. Она говорит нам сделать ещё несколько разных вещей на кухне. Бринли моет посуду, пока я стою позади неё, мы оба держим руки в воде. Затем, я держу её у холодильника, а теперь у столешницы. — Великолепно, ребята. Теперь, Блэйк, снимай штаны, Бринли, ты свой фартук, — мы оба делаем то, что она просит, потом она говорит Брин, забраться на столешницу. Я помогаю ей подняться и встаю между её ног. Мы делаем кучу фотографий на столешнице. Некоторые из них милые, другие сексуальные, например те, где я стою на коленях между её ног. На последнем снимке, на кухне, мы оба находимся на полу. Я над ней, целую её. Определенно сексуально.

После этого мы перемещаемся на диван и делаем похожие снимки, вот только в этот раз, она на коленях между моих ног. Когда мы добираемся до кровати, все становится реальным. Она делает несколько снимков с нами в белье, но после этого мы снимаемся голыми. С тех пор как я стал встречаться с Лондон, я не участвовал в съемках вместе с женщиной голым. Обычно после подобной фотосессии я беру модель домой и трахаю её. К последнему снимку всегда так много сексуального напряжения, но теперь это уже не вариант. Сделать эти голые фотографии гораздо тяжелее, чем может показаться. Никакого каламбура.

В кровати я над ней, а одеяло падает с моей задницы. Я целую ее в губы, в шею и в грудь. Ли говорить надо сменить позицию, и теперь я сижу, прислонившись к изголовью кровати, и Брин сидит между моих ног. Я накрываю её грудь своими руками, и она откидывает голову мне на грудь. Я закрываю глаза на секунду и представляю, что это Лондон, но когда чувствую, что мой член начинает подниматься, то распахиваю их. Брин хихикает, я отпускаю одну из её грудей, и щипает её за бок. Мы оба смеемся, и Ли говорит нам перемещаться в душ для последних снимков. Эти обычно, очень сексуальные.

Бринли стоит, прислонившись спиной к стене, а я прижат к ней. Я стою за ней и оборачиваю руку вокруг её груди, а другую держу над её киской. Я слышу мягкий стон, когда прикасаюсь к ней, и молюсь, чтобы это все быстрее закончилось. Я бы ни за что не изменил Лондон, ни за что, но Бринли делает сложным для моего члена не подняться во внимании. — Последний снимок, ребята, — спасибо Господи. Она делает ещё несколько кадров и говорит нам, что это всё. Мы выходим из душа и принимаем полотенца от Ли. — Мне нужно позаботиться кое о чем снаружи, поэтому, когда оденетесь, встретимся с вами там.

Я иду подобрать свои вещи, которые разбросаны повсюду, и вытираюсь. Я одеваюсь, и, пока надеваю свою футболку обратно, Бринли встаёт передо мной.

— Эй, я разговаривала с Кейли, когда переодевалась. Она сказала мне, что Лондон поехала повидаться с Шеннон.

Я ухмыляюсь ей и сажусь, чтобы надеть обувь.

— Ага, — она поднимает свое платье и садится рядом со мной. Она кладёт руку на моё колено, и я резко поднимаю голову, смотря на неё. Она быстро убирает с меня ладонь и поднимает руки вверх.

— Я ничего не имела в виду, прости, — я не знаю, какого черта она хочет, чтобы я сказал, поэтому просто киваю и заканчиваю завязывать шнурки. — Слушай, я вижу, что ты расстроен из-за того, что Лондон уехала из города, почему бы тебе не сходить с нами выпить в четверг вечером?

Я встаю и поправляю рубашку:

— Кто это мы?

Она смеется и тоже поднимается.

— Должна признать, Блейк, видеть, что ты вне зоны доступа чертовски заводит, — я начинаю уходить от нее, но она хватает меня за руку. — Черт, расслабься. Раньше тебе нравилось, когда я говорила подобную фигню.

Я поворачиваюсь лицом к ней и скрещиваю руки.

— Мне раньше нравилось много долбанутых вещей, Брин. Я с Лондон и только с ней.

Она дарит мне небольшую пораженную улыбку и сжимает мою руку.

— Я знаю. Все же, в четверг вечером, я, Айви, Моника и Макс идем в бар. Ты правда должен прийти. Напиться, забыть о своих проблемах ненадолго. Провести время с нами, как ты всегда делал, — я смотрю мимо нее на стену, она протягивает ладонь и потирает мою руку. — Блейк, пойти повеселиться со своими друзьями — это не измена, знаешь ли.

Она права, все не так. Я не собираюсь изменять ей. Я просто проведу время с друзьями. Я заслуживаю сходить куда-то и повеселиться. Я смотрю обратно на нее и улыбаюсь:

— Ты права. Хорошо, встретимся там. Тоже место и время?

Она счастливо улыбается мне и берет сумку с пола.

— Да, — мы идем к двери, и она поднимает взгляд на меня. — Мы хорошо проведем время, Блейк.

Я обнимаю ее за плечи и целую в макушку.

— Я знаю.

Неделя прошла мучительно медленно. Я понятия не имел, как медленно тянется время, когда ты ждёшь чего-то. Я звонил Лондон каждый день, и даже когда она отвечала, то всегда только: спасибо что позвонил, но мы пошли куда-то, или едим, или смотрим фильм. Я скучаю по ней. Я скучаю по всему в ней: её мягкой коже, её запаху, её смеху, её киске. Я чувствую себя почти так же, как когда проходил через ломку после того, как перестал принимать наркотики. Я озлобленный. Я чувствую себя одиноким и пустым.

Джекс и Кейли пытались составить мне компанию и говорить, чтобы я уже справился с собой, но я только злюсь, и они уходят. Я продолжаю кидаться на Броди на работе, и он сказал мне, что я беспокоюсь попусту. Он сказал, что он тоже немного разговаривал с Шеннон, но это только потому, что девочки хотят провести время вместе. Хотел бы я верить в это, но не могу себе этого позволить.

К счастью сегодня четверг, и я собираюсь в бар со всеми. Я спросил Джекса с Кейли, хотят ли они пойти, но у них были свои планы. Джексон остановил меня поговорить сегодня и сказал, что не считает поход в бар хорошей идеей. Он думает, что я напьюсь и позволю своему члену попасть в кого-то. Я рассмеялся, отвечая ему, что мой член не просто попадает в женщин. Он чувствовал необходимость напомнить мне сотню раз о том, что я люблю Лондон, и что мне, не стоит портить этого. Я ценю его беспокойство, но ничто в мире не заставило бы меня изменять моей девочке, ничто.

Я заканчиваю подготовку и иду посидеть на диване, чтобы быстро покурить перед уходом. Я захожу в Facebook и вижу самую красивую фотографию Лондон. Она смеется и выглядит невероятно счастливой. Я посылаю все и оставляю комментарий под ней: «Моя красавица. Скучаю и люблю тебя.» После этого я звоню ей.

— Алло? — мое сердце начинает биться немного быстрее, только от звука ее голоса.

— Привет, детка. Как ты? — она хихикает, и я слышу, что Шеннон дает ей минуту. Я улыбаюсь, думая, что мне наконец-то удастся поговорить с ней.

— Привет. Я хорошо, веселюсь. Как у тебя дела? Я скучаю.

Такое чувство, словно в мое тело вернули жизнь.

— Я ужасно, так сильно по тебе скучаю.

Я слышу, как закрывается дверь, и она молчит секунду.

— Блейк, я не убегала от тебя. Я убегала от миллиона других вещей, но только не от тебя. Мне нужно было снова вспомнить, кто я.

Я закрываю глаза, наслаждаясь ее голосом.

— Ты не представляешь, насколько мне нужно было услышать это, детка. В последнее время со мной было не совсем весело, — я посмеиваюсь, и она делает это вместе со мной.

— Почему ты просто не сказал мне? Я никогда не хочу делать тебе больно. Я чувствую себя ужасно из-за того, что ты был несчастен, пока я веселилась.

Я поднимаюсь и пересекаю гостиную.

— Лондон, я готов быть несчастным вечно, если это означает твое счастье, — я говорю серьезно. Как бы ужасно это не было, знать, что она счастлива, но это делает все более или менее сносным.

— Никогда, — она молчит с минуту, но потом смеется. — Ладно, теперь о хорошем. Пока я была здесь, мне пришла в голову идея о новой книге.

Я улыбаюсь, знаю, что моя девочка снова стала собой.

— Это офигенно. Не могу дождаться, чтобы услышать об этом все. Слушай, я должен встретиться с Бринли, Максом и еще несколькими друзьями в баре. Как я и сказал, я был несчастным, и они решили, что мне стоит сходить куда-нибудь. Я просто не хотел идти, не поговорив с тобой сначала. Мне нужно было услышать твой голос, узнать, что с тобой все хорошо, с нами все хорошо.

— Мы просто идеально. Не хочу показаться ревнивой девушкой, но не забудь обо мне, когда напьешься сегодня.

Моя улыбка растягивается от уха до уха.

— Я бы не забыл про тебя, даже если бы находился в чертовой коме, детка, — она взрывается смехом, но я не вижу в этом ничего веселого, потому что серьезен.

— Хорошо. Повеселись, и что ты думаешь об этом? Я возвращаюсь домой в субботу вечером, поэтому я могу либо прийти к тебе сразу, либо в воскресенье.

Я же не чертов идиот?

— Мне плевать, если ты приедешь в четыре утра. Я хочу тебя в своей кровати в субботу вечером. Мы должны компенсировать целую неделю, — я слышу, что она начинает дышать немного тяжелее. — Тебе нравится это, не так ли. Мысль обо мне, прикасающегося к тебе, пробующего тебя и заставляющего выкрикивать мое имя?

— Черт возьми, да.

Внезапно я хочу остаться дома и заняться сексом по телефону.

— Ты сейчас одна? — она не отвечает сразу, и я думаю, что потерял ее. — Лондон?

— Да, я одна, но разве у тебя нет планов?

Я ухмыляюсь и иду в свою комнату, закрывая дверь.

— Я могу опоздать. Ты в спальне? — я сажусь на кровать, облокотившись на изголовье кровати.

— Да.

— Закрой дверь и забирайся в кровать, — я слышу щелчок замка, и мой член дергается от этого. — Ты в кровати?

— Да, только залезла под одеяло.

— Я хочу, чтобы ты прикоснулась к себе. Сначала, к своей груди, пока твои соски не станут твёрдыми, а потом проведи рукой вниз, чтобы узнать, мокрая ли эта мягкая, розовая киска, — просто мысль о ней, делающей это, заставляет меня потереть свой член через джинсы. Я слышу, как она стонет, и это заводит меня. — Поговори со мной, детка, скажи мне, что ты делаешь?

— Я опустила своё платье без бретелек и начала потирать свои соски. Это так хорошо, но я хочу, чтобы это был ты.

Черт, я тоже мечтаю, чтобы это был я. Я бы уже сделал эти соски мокрыми от моего рта.

— Просто закрой глаза и представь, что это я. Слушай мой голос, — она снова тихо стонет, я расстёгиваю свои джинсы и стягиваю их вместе с боксерами до колен. Я начинаю ласкать себя, слушая ее мягкие стоны. — Дерьмо, Лондон. Слушать твои стоны, пока ты прикасаешься к себе — это чертовски горячо. Я достал свой член, ласкаю его и слушаю тебя.

— Ох, Блейк.

— Черт, детка, прикоснись к этой киске и скажи мне, насколько ты мокрая, — я точно знаю, когда она трогает себя, потому что стонет немного громче.

— О Боже, я такая мокрая.

Я закрываю глаза, позволяя голове откинуться на изголовье кровати.

— Потри себя по всей своей киске. Я трогаю себя, думая о тебе, лежащей там, мокрой от необходимости кончить.

— Блейк, ты нужен мне так сильно. Мне нужно кончить.

Из-за ее нужды во мне, я уже готов к оргазму.

— Детка, я вместе с тобой. Давай сделаем это вместе. Используй одну руку и войди в себя пальцами, а другой потри этот свой чувствительный клитор, — она громко стонет, и я понимаю, что ее пальцы внутри неё. — Двигай своими пальцами, детка, прямо как я бы это сделал. Найди это сладкое место и потри его.

— О боже, Блейк. Я так близко. Я чувствую, как сжимаюсь вокруг своих пальцев.

Мои глаза закатываются, пока я набираю скорость, чтобы кончить вместе с ней.

— Черт, детка, я тру свой член так сильно. Я тоже близко. Продолжай двигать своими пальцами. Позволь своему телу почувствовать это, позволь взять верх, — между ее стонами и звуком моей руки, потирающей член, я уже готов взорваться. — Черт, Лондон, я так близко. Ты близко детка? Скажи мне, что ты чувствуешь.

— Я такая мокрая, Блейк. Каждый раз, когда я двигаю пальцами, то чувствую, как мое тело приближается к оргазму.

— Потри свой клитор, кончи со мной, — я не знаю как так получается, но мы кончаем ровно в одно и тоже время. Мы выкрикиваем имя друг друга, и я слышу, как она стонет, пока кончает на свои пальцы. — Черт, Лондон, это было горячо. Ты в порядке, детка? — ей требуется минута, но я слышу ее тяжелое дыхание.

— Святое дерьмо, Блейк. Это была одна из самых эротичных вещей, что я когда-либо делала.

Я беру несколько салфеток с ночного столика и вытираю себя, улыбаясь.

— Думаю, нам обоим нужна была эта разрядка. У тебя есть что-то, чтобы вытереть себя?

— Да. Блейк, ты знаешь, что я люблю тебя, верно?

— Не буду лгать. Я, может быть, сомневался в этом в последние несколько дней, но когда я услышал твой голос, я знал. Я тоже люблю тебя. Ты знаешь это, верно? Ты знаешь, что я никогда не причиню тебе боль? — я выкидываю салфетки и одеваюсь обратно. Я возвращаюсь в гостиную для столь необходимой сигареты.

— Я знаю это, клянусь, я знаю это.

Я поджигаю сигарету и делаю затяжку.

— Хорошо. Теперь я снова чувствую себя собой, какие у тебя планы на остаток ночи?

Она смеется, и я слышу, как открываются шкафчики.

— Мы заказываем пиццу, пьем и смотрим фильм. Вероятно, когда она заснет, я буду писать. Когда ты уходишь в бар?

— Когда мы закончим разговаривать, — я слышу стук Шеннон, и она открывает ей, говоря, что скоро выйдет. — Детка, иди к Шеннон, я просто хотел убедиться, что у нас все хорошо, и черт, не ожидал секса по телефону, но какой бонус.

Она снова смеется, заполняя мое сердце.

— Пока это была лучшая ночь с тех пор, как я приехала сюда. Повеселись сегодня, ну, только не слишком сильно.

Я улыбаюсь, наслаждаясь ее ревностью.

— Тебе не о чем волноваться, детка. Я твой, а ты моя, помнишь?

— Никогда не забуду. Люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. Спокойной ночи, — мы отключаемся, и я вызываю такси, пока докуриваю свою сигарету.

Я в баре уже почти четыре часа и прекрасно провожу время. Просто разговор с Лондон заставил меня осознать, каким чертовым идиотом я был. Не говоря уже о том, что секс по телефону определенно помог исправить мое настроение.

— Блейк, хочешь еще один шот? — я киваю Брин, и она заказывает еще два. — Я так рада, что ты пришел сегодня. Сказала же, что мы повеселимся, — бармен отдает нам наши напитки, и мы чокаемся перед тем, как выпить их.

— Я тоже рад, что пришел. Уже давно никуда не выходил.

Она кладет свою руку на мою и улыбается мне.

— Знаю. Мы скучали по тебе.

Макс подходит в этот момент, и я доволен этим.

— Блейк, как у тебя дела, мужик? — мы немного разговариваем, и под немного я имею в виду два шота и одно пиво. Я действительно не чувствую боли, и решаю, что пришло время пойти танцевать. Макс следует за мной, но сексуальная блондинка отвлекает его. Я начинаю танцевать, и через несколько минут девушки уже окружают меня. В течение песни я танцую с ними всеми, но после этого прошу прощения и перехожу на другое место, как вдруг, чувствую обвивающие меня руки. Закатив глаза, я оборачиваюсь. Бринли подмигивает мне, и я смеюсь. Мы танцуем вместе несколько песен, и я провожу время с удовольствием. Я пьян, танцую с одной из моих лучших подруг, думая о Лондон.

Бринли уходит, чтобы принести нам выпивку, и когда возвращается, то вручает мне два шота. Я выпиваю оба и возвращаюсь к танцам. Она начинает по-настоящему тереться об меня, но я не возражаю. Я оборачиваю руку вокруг ее талии и притягиваю ее тело к своему. Мы оба пьяные, и все дело только в веселье, ну, для меня точно. Она передвигает мои руки ниже к своей заднице, и поднимается вверх на носочках, чтобы поцеловать меня. Я отклоняюсь назад и мягко отталкиваю ее.

— Воу, Брин. Какого черта ты творишь?

Она улыбается и снова приближается ко мне.

— Ну же, Блейк. Мы с тобой другие. Мы не похожи на остальных. Мы знаем, что секс может ничего не значить, — я снова отступаю назад, и она смотрит на меня.

— Брин, это больше не я. Я не тот парень. Я влюблен в Лондон, и каким бы пьяным не был, я не забуду этого.

Она качает головой и делает шаг назад от меня.

— Раньше с тобой было так просто. Теперь ты прямо как все. Осуждаешь меня, — она отворачивается, но я останавливаю ее.

— Эй, я не осуждаю тебя. Я, знаю какого это, и ты такая же, как и я, поэтому я знаю, когда ты найдешь кого-то, все изменится. Я никогда не думал, что это произойдет со мной, но так случилось. Это произойдет и с тобой. В свое время, никакого осуждения. Никогда, — она грустно улыбается мне, и мы обнимаемся. — Как бы то ни было, я ни о чем не сожалею, и тебе не стоит, — она смеется, и мы расходимся.

— Спасибо, Блейк, — мы разговариваем еще несколько минут, но когда я понимаю, что она все еще думает, что я собираюсь забрать ее домой, я понимаю, что пришло, время уходить. Я прощаюсь с ней и Максом, и выхожу наружу, чтобы поймать такси. Какой бы веселой ни была сегодняшняя ночь, я не могу дождаться, когда буду сидеть дома с Лондон.

Когда я возвращаюсь домой, то принимаю душ и ложусь в кровать. Пишу Лондон, сообщение о том, что я дома и что люблю ее. Впервые с тех пор, как она уехала, я засыпаю с улыбкой на лице, но не потому что думаю о нашем сексе по телефону. Ну, ладно, совсем немного.

Я заснул, думая какой я чертовски счастливый и надеясь, что следующие два дня пролетят незаметно, потому что она не может быстро вернуться домой, в мои объятия. Ее место здесь.

Глава 15

Лондон

СЕГОДНЯ Я УЕЗЖАЮ ОТ ШЕННОН. И я готова. Мне нужно было приехать сюда, чтобы прочистить голову, снова вспомнить кто я такая. Я Лейкен, черт побери, и я больше не боюсь сказать это. Я знаю, что сказать Блейку будет непросто, но обговорив все с Шеннон, я понимаю, что это надо сделать. Она сказала, что мне нет необходимости спешить домой и говорить ему, дать себе день или два. Мне понравилась эта идея, потому что мысль о том, чтобы вернуться домой и поругаться с ним — не совсем то, чего я жду. Я хочу вернуться домой и чувствовать себя в безопасности в его руках.

— Черт, я буду скучать по тебе. Хотела бы я вернуться с тобой.

Я кладу последние вещи в чемодан и закрываю его.

— Почему бы нет? Удиви Броди, — она обнимает меня, и я понимаю, что этого не будет.

— Я хотела бы этого больше всего, но мне нужно наверстать столько редактуры. Если я поеду с тобой, то никогда не закончу с ней. Я не собираюсь подводить всех этих авторов. Дерьмо, представь себя на их месте, — справедливо, я бы надрала ей задницу, если бы она не отправила мне книгу в обещанное время.

— Ладно. Когда, как ты думаешь, сможешь приехать увидеть меня? Ну, черт, кого я обманываю, когда ты приедешь повидаться с Броди? — она смеётся, и я выкатываю свой чемодан в гостиную. Я осматриваюсь вокруг по пути, проверяя, не забыла ли я что-то. Со мной мои вещи, компьютер, электронная книга, телефон и сумочка. Это все.

— Я не уверена. Мне сначала нужно закончить с работой, а потом я подумаю. Надеюсь скоро, потому что я скучаю по нему, — черт, я знаю это чувство. Я не знаю, как они делают это, потому что быть вдали от Блейка неделю и так было невероятно сложно. Я так сильно скучаю по нему, и не могу дождаться, когда увижу его сегодня.

— Ты великолепный редактор и закончишь в рекордные сроки, — она снова обнимает меня, и я чувствую комок в горле. Я увижу Блейка сегодня, но оставляю ее. Хотела бы я, чтобы она просто переехала в Калифорнию. Я множество раз говорила, что она может пожить со мной, но она пока ещё не согласилась на это.

— Ладно, достаточно. Давай не будем делать ещё тяжелее. Ты все взяла?

Я мысленно пробегаю по списку в голове и киваю.

— Да. Я все собрала. В любом случае, если я что-то забыла, может быть, тебе пришлось бы привести мне это, — мы смеёмся, и она провожает меня до машины.

— Веди осторожно. Позвони мне, когда приедешь к Блейку, — я обнимаю ее еще раз, теперь сильнее. — Помни все, о чем мы говорили. Дай себе день или два, приготовь ему ужин и расскажи все. Обещаю, это не будет иметь такое большое значение для него. Этот мужчина безоговорочно любит тебя, — мы отпускаем друг друга, и я вытираю слезы.

— Я знаю. Спасибо тебе за все. Не знаю, чтобы я без тебя делала, — мне нужно сесть в машину и уехать, потому что прощание может занять часы.

Через час езды я звоню Блейку и сообщаю, что уже на пути домой. Я никогда не слышала его таким счастливым. Он попросил позвонить ему, когда буду близко, поэтому именно так я и сделаю. Следующие два часа я пою под радио и наслаждаюсь временем в одиночестве. Как только программа прерывается на рекламу, мой телефон звонит. Я отвечаю по громкой связи, это Шеннон. Она говорит, что я оставила у нее свои флэшки. Черт возьми. Я абсолютно забыла о них. Она пообещала, что отправит мне их по почте, потому что знает, что мне нравится сохранять каждый раз, когда я пишу. Это вина Акселя. Я ужасно боюсь, что опять потеряю всю свою работу. Я никогда не позволю этому произойти вновь, ни за что. Может быть, я и позволила той книге сгореть, но я больше не тот человек. Никто не отнимет у меня мои книги.

Остальная часть поездки проходит быстро, и внезапно я в пятнадцати минутах от того, чтобы увидеть Блейка. Я звоню и говорю ему об этом, и он чуть ли не кричит от счастья. У меня на самом деле от восторга кружится голова. Я не помню последний раз, когда чувствовала себя так. Это определенно чувство, по которому ты не скучаешь, пока не почувствуешь его снова.

Я подъезжаю к его дому и паркую машину, потом выхожу из нее и вижу, что передняя дверь открыта нараспашку. Я даже не закрываю свою дверь, когда вижу его, просто бегу к нему, а он делает два шага за раз, идя ко мне. Мы встречаемся на середине двора, и я прыгаю в его объятия. Как только он заключает меня в них, я не могу сдерживаться. Я начинаю плакать, но нет от грусти, а от облегчения. Так сильно я скучала по нему.

— Черт, детка, я так сильно скучал по тебе. Не плачь, — я поднимаю голову от его плеча и смотрю на него. Его изумрудные глаза блестят радостью и облегчением, и я знаю, что мои глаза отражают то же самое.

— Это не печальные слезы. Я просто так рада видеть тебя. Это потрясающе. Я так сильно скучала по тебе и очень рада быть дома, — он прижимается своими губами к моим, и, как и всегда, пробегает искра. Мое тело становится податливым в его руках.

— Черт, я скучал по тебе. Я люблю тебя так сильно, так чертовски сильно, — он вытирает мои слезы одной рукой, все еще держа меня другой.

— Я тоже люблю тебя, — мы еще долго стоим во дворе, целуясь. Заново узнаем друг друга.

— Мне нужно завести тебя внутрь, если, конечно, тебя не волнует, что я трахну тебя прямо здесь на траве, — я смеюсь, но часть меня в данный момент не очень это заботит. — Черт, твой аккумулятор умрет, давай закроем дверь машины, — дерьмо, я абсолютно забыла об этом. Он подбегает к машине, закрывает дверь и возвращается обратно. — Пойдем, — мы заходим внутрь, и у меня такое чувство, словно я годами здесь не была, что абсурдно, потому что прошла неделя.

Мы проходим в его комнату, и он закрывает дверь, вызывая бабочек в моем животе. Он поднимает меня и бросает на кровать, чем застает меня врасплох, и я смеюсь. Он забирается на меня и целует со всей страстью. Я обвиваю его ногами и пробегаю руками по волосам. Он проводит ладонями по всему моему телу, и внезапно мне нужно быть голой. Мне нужно почувствовать его кожу на моей. Через еще несколько минут, он разрывает поцелуй, и мы оба тяжело дышим.

— Ты нужен мне, Блейк, — он целует меня в нос, а потом поднимает в сидячее положение. Мы медленно снимаем друг с друга одежду, одну вещь за другой, пока на нас ничего не остается. Я осматриваю все его тело, уделяя особое внимание его цветным рукам. Эти руки не только чертовски сексуальные, но и заставляют меня чувствовать себя в безопасности.

— Ложись, Лондон, — я делаю так, как он говорит, пока он берет презерватив. Он надевает его и забирается на меня. — Я обещаю, что компенсирую тебе это, но мне нужно быть внутри тебя. Ты согласна с этим?

— Да, черт возьми, да, — ему не нужно повторять еще раз. Он входит в меня, и я вскрикиваю.

— Черт, я сделал тебе больно? — я качаю головой. Было больно, но я нуждалась в этом. Мне все равно. Он начинает двигаться, и боль исчезает. Он не делает ничего грубого, ничего сумасшедшего, и он не торопится. Он не трахает меня, а занимается со мной любовью, и это вызывает у меня слезы. Он перестает двигаться и целует меня в губы. — Что не так?

Я протягиваю руку и кладу ему на щеку.

— Ты занимаешься со мной любовью, — он улыбается и целует меня так невероятно сладко, пока не начинает снова двигаться. Хотя мы двигаемся медленно и нежно, это все еще изумительно, и я понимаю, что начинаю привыкать к этому чувству.

— Ты ощущаешься так невероятно. Я скучал по этому. Я скучал по тебе, — это все так романтично, прямо до его слов. Нет никаких грязных разговоров, только открытые чувства.

— Я тоже скучала по тебе, так сильно.

Он немного ускоряет темп, тем самым заставляет меня стонать, подталкивая ближе к краю.

— Я чувствую тебя, детка. Черт, я так сильно тебя чувствую, — он целует меня и одновременно тянется рукой к моему клитору, заставляя взорваться. Я издаю стон, но он поглощает его. Я погружаю свои ногти в его плечи, пока переживаю свой оргазм, и он достигает своего. Он разрывает наш поцелуй и выкрикивает мое имя, снова и снова. Пока не начинает снова целовать меня, я не осознаю, что очень сильно погрузила ногти в его плечи. Я отпускаю его, мы разрываем поцелуй и оба тяжело дышим. — Я люблю тебя, Лондон.

— Боже, я тоже люблю тебя, — мы еще немного держимся друг за друга, и я чувствую, как начинаю засыпать. Должно быть, он замечает это, потому что поднимает голову и целует меня. Я открываю глаза, и он улыбается мне. Именно тогда я замечаю отметины на его руках.

— Дерьмо, — я быстро сажусь, и он перемещается вместе со мной. — Я оставила на тебе отметины. Мне очень жаль.

Он смеется и смотрит на свои плечи.

— Думаю, это офигительно горячо. Ты можешь помечать меня каждый день, — этот мужчина никогда не перестает удивлять меня. Он никогда не реагирует так, как я думаю. Это заставляет меня внутренне улыбнуться. Может быть, я слишком остро все воспринимаю. Может быть, он поймет.

Вскоре мы засыпаем, он лежит на моей груди. Пока это лучший ночной сон, который у меня был с тех пор, как я уехала.

Я просыпаюсь в кровати одна, и, честно говоря, удивлена этим фактом. Я была уверена, что он разбудит меня для секса. Перекатившись, я смотрю на часы и подпрыгиваю, когда вижу, что уже почти полдень.

— Дерьмо, — я проспала весь чертов день, не удивительно, что он не со мной в кровати. Я надеваю сарафан, расчесываю волосы и завязываю их в хвостик, потом выхожу, чтобы найти его, и улыбаюсь, когда вижу его готовящим на кухне. Пахнет очень хорошо, и мой живот соглашается, заурчав. Я захожу и обнимаю его за талию, целуя в спину. — Доброе утро.

Он поворачивает голову и подмигивает мне.

— Определено доброе утро. Мне нравится просыпаться с тобой в моих руках, — он полностью разворачивается и целует меня.

— Мне тоже нравится так просыпаться. Но я не проснулась сегодня, — я выпячиваю нижнюю губу, и он кусает ее.

— Кто-то должен был встать и приготовить еду, — я оставляю выпяченную нижнюю губу, и он смеется. — В следующий раз я обещаю, что позволю тебе проснуться в моих объятиях, ладно? — я улыбаюсь, и он качает головой, улыбаясь. — Ты могла бы заставить меня сделать что угодно, знаешь?

Я пожимаю плечами и отпускаю его, чтобы сделать себе кофе.

— Эй, какие планы на сегодня? — я потягиваю напиток, наблюдая, как он заканчивает готовить яйца.

— Я подумал, что мы могли бы просто побыть вместе и наслаждаться днем. Если только ты ничего не задумала? — единственная вещь, которую я хочу — это провести с ним столько времени, сколько возможно, перед тем, как я вернусь домой сегодня вечером. Я неделю не была на работе, так что мне нужно поехать домой, заняться стиркой и уборкой.

— Нет, просто побыть вместе звучит идеально, — он вручает мне тарелку с яйцами, блинчиками и тостом. Выглядит хорошо. — Спасибо, — мы садимся и едим, никуда не спеша и просто наслаждаясь. Это ощущение на весь день, расслабляющее.

Когда мы заканчиваем, я мою посуду, пока он выходит на улицу покурить. Закончив, я иду посидеть с ним. Он ничего не говорит, просто протягивает руку и кладет ее мне на бедро. Я не знаю, почему такие мелочи имеют такое большое значение для меня, но это так. Это показывает, насколько сильно он любит меня.

Мы разговариваем о том, чем занимались во время нашей недели порознь. Я рассказываю ему обо всех барах и ресторанах, в которых мы с Шеннон были, и всех фильмах, которые мы видели. Мое сердце разбивается, когда он рассказывает о том, каким несчастным был до вечера четверга. Я ужасно ненавижу то, что заставила его так себя чувствовать, но в то время было такое ощущение, словно у меня не было другого выбора. То воспоминание об Акселе было первым разом за пять лет, когда я позволила себе полностью воспроизвести эту ночь. Это напугало меня, но видеть то, как это повлияло на Блейка, заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Именно тогда я решаю, что завтра после работы приглашу его на ужин и расскажу все.

— Почему бы тебе не прийти завтра ко мне на ужин после того, как ты вернешься домой после работы?

Он сексуально мне ухмыляется и подмигивает.

— Я буду там, — мы сидим еще некоторое время и наслаждаемся компанией друг друга. Это определенно один из самых расслабляющих дней, которые у меня были за долгое время. — Пойдем поплаваем.

Я смотрю на него как на ненормального.

— Я не могу пойти плавать, у меня нет здесь купальника, — он смеется и подходит к корзине с полотенцами. Он берет два и бросает их у бассейна. — Нам не нужны купальники, — он подмигивает и снимает футболку.

— Подожди, что если Кейли и Джекс вернуться домой?

Он снова смеется, пока снимает штаны.

— Они оба постоянно видят голых моделей. Черт, они оба видели меня голым.

Мое сердце несется в груди от одной мысли от того, чтобы сделать это.

— Ну, они не видели меня голой.

Он притягивает меня ближе и снимает мой сарафан, оставляя в одних трусиках.

— Я прикрою тебя, если они придут, — он снимает свои боксеры, оставшись стоять в патио абсолютно голым. Я смотрю на его член и прикусываю щеку, когда свет падает на него, и пирсинг блестит. Он притягивает меня к себе и целует в губы. — Поживи немного, Лондон, — он отпускает меня, подходит к бассейну, и сразу ныряет. Вынырнув, он ухмыляется мне. Дерьмо, какого черта. Я снимаю трусики и приближаюсь к бассейну, чувствуя себя невероятно неловко и надеясь, что никто из его соседей не увидит меня. Я ныряю, и, черт возьми, это невероятно чувство, когда вода пробегает по моему голому телу. Я выныриваю, и Блейк обхватывает меня своими руками. — Черт, ты великолепна, — он целует меня и отстраняется, улыбаясь. Прямо тогда, когда я собираюсь поблагодарить его, он брызгает мне в лицо. Это становится для меня полной неожиданностью, я быстро вытираю лицо и вижу, как он уплывает от меня, смеясь. Оу, игра началась.

Я ныряю и плыву к нему с открытыми глазами. Когда я приближаюсь к нему, то прыгаю ему на спину, заставляя уйти под воду. Пока я смеюсь и чувствую себя успешной, он тащит меня вниз за ногу. В итоге мы гоняемся друг за другом и брызгаемся больше часа. Это так весело и беззаботно. Я чувствую себя чертовым подростком, и почти забываю о том, что я голая.

Я подплываю к бортику, чтобы восстановить дыхание, и там Блейк ловит меня в плен своих рук.

— Ты хорошо сражалась, — мы оба смеемся, пока я не чувствую его руку на своей киске. Я смотрю на него удивленными глазами, и он целует меня. — Смотреть на твое мокрое, голое тело — это слишком. Мне нужно прикоснуться к тебе, — черт, еще никто не трогал меня так в бассейне. Это невероятно заводит. — Обхвати руками меня за шею. Я поддержу тебя, — я повинуюсь, и он смотрит мне прямо в глаза, пока медленно входит в меня двумя пальцами.

— Святое дерьмо, — моя грудь подпрыгивает в воде, делая все намного более чувственным. Он начинает двигать своими пальцами, когда наклоняется вперед, чтобы оставить мне засос на шее. — Боже, это так хорошо, — я откидываю голову назад и закрываю глаза. То как вода чувствуется у моей киски, пока он двигает внутри своими пальцами — это нечто нереальное.

— Черт, я хочу трахнуть тебя сейчас. Я хочу наблюдать, как ты кончишь вокруг меня в этом бассейне, — я так сильно возбуждена сейчас, что даже не могу ясно думать. Меня не заботит, если Джекс и Кейли зайдут во двор через секунду, я бы позволила Блейку продолжить трахать меня пальцами.

— Просто сделай это, — он останавливает все, заставляя меня посмотреть на него. — Что?

— Детка, как бы мне не хотелось, чтобы мой член был так глубоко в тебе прямо сейчас, чтобы ты видела звезды, у меня здесь нет презервативов. Я не думаю, что кто-то из нас сейчас готов к детям, — черт, спасибо Господи, он думает рационально, потому что я определенно нет. Меня даже не волнует это прямо сейчас. Моя единственная мысль — это кончить. — Только запомни мои слова, в следующий раз, когда мы будем в этом бассейне голыми, у меня будет презерватив, — в данный момент я даже не могу формировать слова, но я могу двигать своим телом. Я толкаю свои бедра обратно на его пальцы, чтобы он снова начал двигаться. Он больше ничего не говорит. Он просто снова начинает трахать меня пальцами.

— Ох, Блейк, я никогда ничего такого не чувствовала, — он завладевает моим ртом, вызывая стон. Я сдвигаю одну свою руку вниз и потираю его член. Он стонет в ответ в мой рот, и это подстегивает меня. Я набираю темп, и он делает то же. Я слушаю звук наших стонов, пока вода плещется вокруг нас. Я чувствую, что близка к тому, чтобы кончить, и тру его член так быстро, как могу, надеясь, что он кончит со мной. — Я так близко, черт, Блейк, я почти готова, — он оставляет дорожку из поцелуев до моего уха, и прикусывает мочку.

— Расслабься, детка, я последую прямо за тобой, — его слова — именно то, что мне нужно, я кончаю, выкрикивая его имя. Как он и сказал, Блейк следует прямо за мной, рыча мое имя. Он не перестает меня целовать, пока мое тело восстанавливается. Он смотрит в мои глаза и ухмыляется. — Черт, Лондон, ты знаешь, как хорошо работать руками, — я смеюсь и целую его в грудь. — Пойдем, уже довольно поздно. Давай высушимся, и я приготовлю бургеры на ужин, — он вылезает из бассейна, оборачивает полотенце вокруг талии, и встречает меня на лестнице, закутывая в полотенце и меня. — Видишь, никаких причин для беспокойства. Никто ничего не видел, — мы смеемся и подходим к нашей кучке вещей, в этот момент открывается задняя дверь. Я смотрю в ту сторону и вижу Джекса с Кейли. Я так рада, что на мне это полотенце, но, черт, наши вещи все еще на земле.

— Чем вы двое занимались?

Я чувствую как вспыхиваю, и Блейк оборачивает руку вокруг меня.

— Ну, если бы вы пришли домой на пять минут раньше, то увидели бы, — я хочу закрыть лицо руками, когда они начинают смеяться. — Мы пойдем оденемся, и я собирался приготовить бургеры, если вы, ребята, ещё не ели, — Джекс говорит, что это хорошая идея, и я поднимаю вещи, следуя за Блейком к двери. — Оу, кстати, вам, вероятно, захочется прохлорировать бассейн перед тем, как залезать туда, — я закрываю глаза, и чувствую, как меня накрывает смущение. Он смотрит на меня и улыбается. — Что? Я бы злился, если бы он не предупредил меня.

После того как мы переодеваемся и я наконец-то чувствую себя так, словно могу смотреть на Джекса и Кейли, ночь проходит очень весело. Ребята готовят, а мы с Кейли болтаем. Она рассказывает обо всех новых идеях, которые у неё есть для фотосессий, и я не могу дождаться своей следующей обложки. Это звучит великолепно. Когда с ужином покончено, мы сидим вместе, смеёмся и наслаждаемся компанией друг друга. Они хотят разжечь костёр, но я смотрю в свой телефон и вижу, что время уже подбирается к одиннадцати. Как бы весело мне не было, я должна поехать домой и подготовиться к работе утром. Я прощаюсь с Джексом и Кейли, и Блейк провожает меня к машине. Мои волосы закручены в неаккуратный пучек, на мне надеты короткие шорты и чёрная футболка на одно плечо, и он притягивает меня ближе.

— Ты выглядишь так невероятно сексуально прямо сейчас.

Я осматриваю себя и смеюсь:

— Я выгляжу неряшливо.

Он качает головой и заправляете выбившийся локон волос мне за ухо.

— Ты выглядишь чертовски сексуальной. Хотел бы я, чтобы тебе не нужно было уезжать, — я встаю на носочки и целую его, давая знать, что желаю того же. — Это не помогает.

Я смеюсь и отталкиваю его от себя.

— Мне нужно подготовиться к работе, но увидимся завтра после нее, да? — он снова целует меня, и я забираюсь в машину.

— Еще бы. Веди осторожно, и если я не услышу тебя сегодня, позвони мне завтра, — я соглашаюсь и закрываю дверь. Я завожу машину, и он стучится в стекло, так что я опускаю его. — Я люблю тебя.

Мое сердце сильно бьется в груди.

— Я тоже люблю тебя, так сильно. Позвоню тебе завтра, — я отъезжаю и смотрю в своё зеркало заднего вида, и вижу его, стоящего там со скрещёнными руками и наблюдающим за тем, как я уезжаю. Я улыбаюсь всю дорогу до дома. Сегодня, должно быть, один из моих лучших дней. Было так весело, расслабляюще и совершенно точно чертовски горячо.

Я выруливаю на подъездную дорожку, беру свой чемодан и качу его к двери. Я вставляю ключ в замок и захожу. Я включаю везде свет перед тем, как закрыть и запереть дверь. Я бросаю ключи на столешницу, когда прохожу мимо кухни по пути в спальню.

— Добро пожаловать домой, Лейкен, — я застываю на месте, страх овладевает всем моим телом. Не может быть, чтобы это происходило со мной. Не может быть, чтобы он нашёл меня, мой дом. — В чем дело? Не хочешь поздороваться со своим женихом? — я не оборачиваюсь. Я пытаюсь продумать быстрейший способ убраться из дома. Я смотрю на свою спальню и думаю, что стоит попытаться. Я роняю чемодан и бегу но как только достигаю двери, он дёргает меня за растрёпанный пучек, заставляя меня упасть ему на грудь.

— Какого хрена ты хочешь, Аксель?

Он хватает меня рукой за горло и выволакивает в гостиную.

— Такой грязный рот, — я сопротивляюсь в течение всего пути, погружая ногти в его руки и пытаясь зарыться ногами в ковёр, чтобы остановиться. Все бесполезно. Он тащит меня как тряпичную куклу, бросая меня на пол, когда мы оказываемся в гостиной. — Нам нужно ещё многое наверстать. Почему бы тебе не начать? — я ничего не отвечаю, и он чертовски сильно бьет меня по лицу. В этот раз я ни за что не выберусь живой. Спустя пять лет он вернулся, чтобы закончить начатое.

Я чувствую слезы, стекающие по моему лицу, но не от страха быть избитой до смерти. Нет, с этим я могу справиться. Все из-за Блэйка. Оставить его будет самой сложной вещью в жизни. Он всегда будет любовью всей моей жизни, я буду представлять его лицо до последнего вздоха. Я произношу безмолвную молитву, прося Бога присмотреть за ним после того, как меня не станет.

— Эй, Лейкен, почему тебе не остановить эти бабские слезы и не рассказать мне все о Блэйке? — я открываю глаза, и он смеётся отвратительно-сладко, заставляя жёлчь подняться к горлу. Он все знает.

Глава 16

Блейк

Я ПРОСНУЛСЯ В ОТЛИЧНОМ настроении. С возвращением Лондон у меня словно гора упала с плеч. Когда она подбежала ко мне во дворе и запрыгнула на руки, я знал, что все будет хорошо. Той ночью я занимался с ней любовью, я не мог трахать ее. Я хотел, чтобы она знала, что я чувствую, и для этого нет лучшего способа. Провести весь вчерашний день с ней, веселясь, разговаривая и немного извращенности в бассейне, черт, было прекрасно. Это определенно был один из наших лучших дней вместе. Мне не хотелось отпускать ее прошлой ночью, но я понимал, что у неё есть дела, поэтому не спорил слишком сильно. Я написал ей перед сном, но она должно быть, уже спала.

Я доедаю завтрак и одеваюсь, пока Джекс не начал конючить, что нам пора выходить. Не знаю, почему он делает это, большую часть времени мы все равно ездим на разных машинах. Полагаю, иногда ему просто нравится быть козлом. Я улыбаюсь, когда прохожу мимо него в коридоре.

— Заткнись, мудак, я проспал, — в ответ я только смеюсь, когда сажусь на диван, чтобы быстро покурить. Когда я только вытаскиваю сигарету, Джекс выходит из коридора, прыгая на одной ноге и завязывая шнурки на другой.

— Пойдем или мы опоздаем, — я пытаюсь сдержать смех, но сейчас он выглядит слишком забавно.

— Брат, какого хрена ты делаешь? Сядь и завяжи свою чёртову обувь. Броди не уволит нас, если мы опоздаем на пять минут.

Он показывает мне фак, но всё-таки садится.

— Так Лондон придет к нам на ужин сегодня?

Я встаю и кладу в карман телефон с кошельком.

— Нет, сегодня она готовит мне ужин. Вы с Кейли должны научиться развлекать друг друга без моей помощи, — он смеётся, и мы уходим, садясь в разные машины, как и обычно. До работы ехать около часа, поэтому я включаю радио и отбиваю пальцами ритм на руле. Сегодня отличное утро, и мои окна открыты. Я смеюсь, когда Джекс резко тормозит передо мной, строя из себя идиота. Дерьмо, я мог бы врезаться в него.

Наконец мы доезжаем до работы, я беру свои инструменты и иду внутрь за Джексом.

— Явились, — я смеюсь и смотрю на Джекса, который совсем не находит это забавным.

— Броди, расслабься, мы попали в небольшую пробку, — он недовольно что-то бормочет, и я обнимаю его за плечи. — Недостаток секса начинает сказываться на твоём настроении? — он бьет меня локтем в живот, но не отрицает этого. Мы с Джексом смеёмся, но Броди не разделяет нашего веселья.

Мы работает около трёх часов, и, как обычно, мы с Джексом развлекаемся. Я положил его молоток на стропила и спрятал лестницу снаружи. Я не могу перестать смеяться, когда он кидает бутылку воды мне в грудь. Мы оба смеёмся, когда я чувствую вибрацию телефона в кармане. Вытащив его, я вижу имя Шеннон. Мое сердце падает, я нажимаю ответить, но пока не подношу телефон к уху.

— Мне нужно ответить, я скоро вернусь, — он кивает и берет другую лестницу, чтобы достать свой молоток. — Шеннон? В чем дело?

— Блейк? Я не знаю в чем дело, но у меня плохое предчувствие.

Я вытаскиваю сигарету, потому что теперь начинаю нервничать.

— Почему? Что случилось? — мне не нравится паника в ее голосе.

— Я не могу дозвониться Лондон. Я знаю ее расписание как свои пять пальцев, и мы всегда разговариваем, пока она едет на работу. Я позвонила ей, и она не ответила, я перезвонила тридцать раз и все ещё ничего. Потом я позвонила ей на работу, и ее босс сказал, что она не пришла, но и не отпрашивалась.

Мое сердце бешено бьется в груди. У меня такое чувство, словно сейчас оно остановится.

— Черт, я в часе езды, но выезжаю прямо сейчас. Я позвоню тебе, когда доберусь до неё и узнаю, какого черта происходит, — я подпрыгиваю и выкидываю сигарету.

— Блейк, вернувшись домой, Лондон не поговорила с тобой?

Это сразу тормозит меня.

— Поговорила со мной о чем? — она не отвечает, и я начинаю терять терпение. — Поговорила со мной о чем, Шеннон?

— Ее прошлом?

У меня нет времени на эти гребанные игры. С ней что-то могло случиться, а теперь Шеннон внезапно хочет поговорить о ее прошлом.

— Серьезно? Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? Мы тратим время, — я слышу, как она вздыхает, и у меня в животе все переворачивается. — В чем дело, Шеннон? Просто скажи уже.

— Дело в ее бывшем, он ненормальный. Что, если он нашёл ее?

Какого черта?

— Что значит ненормальный? — она снова замолкает, но у меня нет времени на это дерьмо. Она сначала рассказывает мне все это, а теперь хочет серьезно поговорить? Мне нужно доехать до моей девочки.

— Просто ненормальный. Скорее всего у меня просто играет паранойя, но ей не понравилось, когда я выложила ту фотографию на Facebook, а теперь я не могу с ней связаться. Просто поторопись и позвони мне, когда приедешь туда.

Я обещаю ей, отключаюсь и бегу в дом.

— Джекс, Броди, мне нужно идти. Что-то не так, никто не может дозвониться Лондон, — я даже не беру инструменты и не жду их ответа. Добежав до машины, я отъезжаю так быстро, что поднимаю пыль. Я мчусь мимо знаков «стоп» и едва ли останавливаюсь на светофорах. В голове роятся мысли обо всем услышанном. Сумасшедший бывший? Какого фига? Ей не понравилось, когда Шеннон опубликовала фото? Какого черта происходит? Она пряталась от него? Он был просто чересчур прилипчивым или действительно сумасшедшим? Честно говоря, Шеннон могла накрутить нас обоих без особых оснований. Может быть, Лондон просто проспала или была пьяна и отключилась, как в прошлый раз, когда я не мог до нее дозвониться. Мне нужно успокоиться, потому что с таким количеством адреналина в крови от меня будет мало пользы. Мой телефон звонит, и я ставлю на громкоговоритель, даже не смотря на экран.

— Да?

— Блейк, какого черта происходит?

Джекс, определенно позвонит, когда я в ком-то нуждаюсь.

— Брат, я не имею понятия. Шеннон сказала мне, что не может до неё дозвониться, Лондон не было на работе и у неё есть сумасшедший бывший. Я даже не знаю, что думать. У меня в голове куча мыслей, и мне это чертовски не нравится, — я резко поворачиваю вправо, от чего шины скрипят.

— Черт, притормози. Если попадёшь в аварию, это точно никому не поможет. Броди только что разговаривал с Шеннон, и сказал, что она очень беспокоится, но говорит, что скорее всего это беспочвенно. Так что просто успокойся, вероятно, ничего серьезного не случилось.

Мне хочется верить ему, правда, но что-то говорит мне, что он ошибается. Что-то не так, я чувствую это.

— Я бы хотел поверить тебе, но не могу, пока не буду уверен, что все в порядке, — я слышу, как Броди что-то кричит, а Джекс бросает инструменты в ящик.

— Как далеко ты от ее дома? — не знаю, насколько быстро я ехал, но сейчас мне до неё осталось пятнадцать минут, о чем я и сообщаю ему. Он просит меня подождать, я смачно ругаюсь и бью по рулю, когда застреваю на светофоре. — Брат, слушай, мы с Броди уезжаем через пару минут. Встретимся там, так что, если тебе придётся уехать, позвони мне, ладно? Не забудь.

— Спасибо, я очень ценю это, — по ту сторону линии он заводит машину и зовёт Броди.

— Блейк, ты наш брат, а значит Лондон наша сестра. Мы всегда помогаем семье, — я слышу, как хлопает его дверь и он отъезжает. — Ладно, Броди со мной. Мы будем прямо за тобой.

О лучшей семье и просить нельзя. Мы разъединяемся, и уже спустя минуту я мчусь по ее улице. Припарковавшись на подъездной дорожке, я выпрыгиваю из машины и бегу к дому. Я дёргаю ручку, но она закрыта, поэтому я стучусь в дверь, но никакого ответа. Ее машина стоит перед домом, поэтому она должна быть здесь. Я заглядываю в переднее окно, но весь дом пугающе тих, поэтому я иду к задней двери и пытаюсь ее открыть, но она тоже заперта.

— Какого ХРЕНА! — я осматриваюсь в поисках чего-нибудь, чтобы разбить стекло, мой выбор падает на стул, я бью им в окно рядом с дверью, которое разбивается только с третьего раза. Ножками стула я сбиваю остатки стекла, чтобы самому не порезаться. Я забираюсь внутрь и осматриваю столовую, но это ничего не приносит.

— Лондон? — я несусь в гостиную и останавливаюсь как вкопанный, когда заглядываю в коридор. — Лондон? — я иду в ее сторону, но парень, который, похоже, и есть ее бывший, держит ее обеими руками, одной у ее горла, а другой за талию. Я хочу убить его. Нет, я убью его только после того, как он бросит нож, который держит у ее живота. Она безудержно плачет, ее губа распухла и кровоточит, глаз заплыл и я могу только представить, что ещё он с ней сделал.

— Блейк, я уже начал разочаровываться в тебе. Думал, когда твоя шлюшка не ответит, ты прибежишь намного быстрее.

Моя кровь кипит, я хочу ударить его.

— Послушай, почему бы не отпустить Лондон, а мы можем разобраться в этом, как мужчины. Настоящие мужчины, которые избивают друг друга, а не женщин, — он резко дергает ее, и она вскрикивает. — Черт, прекрати, — я в жизни не чувствовал себя таким бесполезным. Я начинаю медленно подходить к ним, надеясь подобраться достаточно близко, чтобы схватить его за руку.

— Сейчас же остановись или я заколю ее ножом, — я немедленно замираю. — Хорошо, давайте переместимся в гостиную, потому что этой маленькой шлюшке нужно много тебе рассказать, — я не выдерживаю и бегу к нему, он режет ей руку.

— Ты грёбаный кусок дерьма. Я, черт возьми, убью тебя, это обещание, — он только пялится на меня в ответ, а Лондон трясёт головой. — Ладно, в гостиную, — я слежу, как он тащит ее и меня начинает подташнивать. Если я попытаюсь помочь ей, то он сделает ей ещё больнее, так что в данный момент я абсолютно беспомощно смотрю, как моя девочка истекает кровью. Он тянет ее на пол и показывает мне на место перед ними.

— А тут удобно. Теперь, как я и сказал, ей нужно многое рассказать тебе.

Я смотрю на Лондон и страх с болью, которые я вижу на ее лице, вызывают слезы.

— Поговори со мной, детка.

Он усиливает хватку у неё на шее, и я затыкаюсь.

— Замолчи! Расскажи ему, кто ты такая и кто я, — я перевожу взгляд на неё, и она закрывает свой целый глаз.

— Мое настоящее имя Лейкен. Лондон был мой псевдоним для писательства. Это Аксель, — он качает головой и шепчет ей что-то в ухо. — Мы должны были пожениться, но я сбежала, — какого хрена? Ее зовут Лейкен, а этот кусок дерьма был ее женихом?

— Так что, видишь ли, Блейк, она никогда не была твоей. Она принадлежит мне и вернётся со мной домой. Она вела себя как грязная шлюха, когда спала со всеми и делала черт знает что ещё, но на этом ее игры закончились. Время вернуться домой и стать моей женой.

Этот парень сейчас серьезно? Он ненормальнее, чем я думал. Мне нужно заставить его напасть на меня и оставить ее в покое.

— Ты правда думаешь, что она предпочтёт тебя мне? Просто, дерьмо, посмотри на себя. Ты не только мудак, который бьет женщин, но и выглядишь как имбецил. Может быть, если начнёшь ходить в зал, набьёшь пару тату и научишься обращаться с женщинами, то станешь хоть вполовину таким мужчиной, как я, но из того, что я вижу, это очень маловероятно, — по его лицу видно, что я бешу его. Я только надеюсь, что он атакует меня и больше не тронет ее. — Готов поспорить, тебе приходится платить женщинам, чтобы они спали с тобой. Скорее всего, большую часть времени у тебя даже не встаёт, — я различаю шок на лице Лондон, или Лейкен, пофиг какое у неё имя, но мне нужно продолжать. Я должен убрать его от неё. — У нас с Лондон был лучший секс в жизни. Ей нравится, когда я трахаю ее, она кричит мое имя, мое.

Пока никакой реакции.

— Это радует тебя? Знать, что я могу удовлетворить ее, а ты никогда не мог? Она сказала мне это, что ты был худшим сексом в ее жизни, а я лучшим. Хотя не удивительно, только посмотри на меня и на себя, — это достаёт его. Он бросается на меня с ножом, и Лондон кричит. Я хватаю его за руку и поражаюсь его силе, но она ничтожна в сравнении с моей яростью. Я наношу ему удар в живот, и когда он пытается ответить мне свободной рукой, я бью его коленом в пах.

Он роняет нож, и я кидаю его к стене. Я начинаю бить его снова и снова по лицу и в живот, больше не контролируя своё тело. После того, что он сделал с Лондон, я убью его и не смогу остановиться, даже если захочу.

— Ты гребаный кусок дерьма. Я убью тебя за то, что ты сотворил с ней, и сделаю это голыми руками, — я продолжаю наносить удары даже после того, как он начинает сползать по стене. Я хватаю его руками за шею. — Мое лицо будет последним, что ты увидишь в жизни, так что хорошенько запомни его, — он пытается убрать мои руки, но я сильнее. Я вижу, как закрываются его глаза, но меня ни капли не волнует, что я забираю его жизнь.

Внезапно меня отрывают от него, прижав руки к бокам.

— Какого черта ты делаешь? — это Джекс. На данный момент я даже не знаю, что делать и просто начинаю плакать. Я не плакал с детства, но все просто наваливается на меня.

— Иди к своей девочке, мы разберёмся с ним, — я оборачиваюсь и смотрю на Лондон, лежащую на полу, и подбегаю к ней.

— Боже, детка, пожалуйста, посмотри на меня, — я поднимаю ее и прижимаю к себе. Я плачу сильнее, чем когда-либо в своей жизни, когда она смотрит на меня. — Дерьмо, мне так жаль, что меня не было здесь. Мне так жаль, — она сглатывает несколько раз, и я не выдерживаю боль, которую она, должно быть, испытывает. — Джекс, звони 911, - я снова смотрю на неё, когда он говорит мне, что уже позвонил.

— Прости, я должна была тебе все рассказать, но боялась тебя потерять, — мы оба плачем, и я буквально вижу, какую физическую боль она испытывает.

— Никогда, я же сказал, что ты никогда меня не потеряешь. Мне плевать, как тебя зовут или что случилось с тобой в прошлом, я люблю тебя, — она пытается обнять меня, но вскрикивает от боли. — Детка, что болит?

Она снова несколько раз сглатывает и пытается бороться со слезами.

— Все, у меня точно сломано несколько рёбер, — я ломаюсь и издаю звук, который не считал возможным. Она испытает такую ужасную боль, и я ничего не могу сделать с этим.

— Блейк, полиция приехала, я впущу их. Броди держит этот кусок дерьма на полу.

Мне теперь плевать, я не могу оторвать взгляд от неё.

— Помощь уже здесь, они помогут тебе, — мы продолжаем плакать. Когда один из полицейских подходит к нам и смотрит на Лондон, то ругается. — Он сделал это с ней. Пожалуйста, помогите ей, — через несколько минут медики уже катят носилки.

— Сэр, сейчас мы опустим их вниз, нам надо, чтобы вы помогли положить ее на носилки, — я киваю, не отрываясь от неё. Они кладут носилки прямо передо мной, один врач встаёт у ее головы, а другой в ногах. — Сначала мне нужно надеть это ей на шею, — он накладывает ей бандаж, и она кричит, смотря на меня. — Ладно, на счёт три перекладываем ее на носилки, — он начинает считать, и я целую ее опухшие губы.

— Я больше не позволю ничему плохому с тобой произойти, — мы кладём ее, и она кричит в агонии, заставляя меня нагнуться и плакать у неё на груди. — Мне так жаль, детка.

— Сэр, пожалуйста, позвольте нам осмотреть ее, — я сажусь и в одно мгновение происходит чертова куча вещей. Пара медики проверяют ее, копы пытаются поговорить со мной, а Броди с Джексом разговаривают с некоторыми из них в стороне. — Нам нужно сейчас же доставить ее в больницу, — я моментально поднимаюсь, чтобы последовать за ними, но полицейский останавливает меня.

Я перевожу на него взгляд, и он качает головой.

— Прежде чем вы куда-то пойдете, мне нужны ваши показания.

Этот парень не шутит? Я ни за что не позволю увезти ее без меня.

— Сэр, я ценю, что вы делаете свою работу, но мою любимую женщину избили до полусмерти, так что простите, если вместо того, чтобы сидеть здесь и разговаривать с вами, я предпочту поехать с ней в больницу. Вы хотите мои показания, тогда найдете меня там, — мне абсолютно плевать, он может меня арестовать. — Джекс, Броди, пойдемте. Они опросят нас в больнице.

Прямо сейчас им так же все равно, и мы выходим наружу. Я бешусь, когда вижу отъезжающую скорую.

— Черт! — Броди с Джексом сжимают мне плечо, и я смотрю на них. — Пожалуйста, отвезите меня туда, — мы спешим к машине, и Джекс сразу заводит ее. Как только мы выезжаем, я снова начинаю всхлипывать. — Никогда в жизни я не видел ничего подобного. Он почти избил ее до смерти, — Джекс протягивает руку и касается моего плеча, а Броди пытается обнять с заднего сидения.

— Не буду лгать, там произошло какое-то дерьмо. Блейк, если бы мы не пришли вовремя, ты бы убил его, — меня даже не волнует, что по моему лицу текут слезы, когда поворачиваюсь к нему.

— Джекс, именно это я и пытался сделать, — они оба замолкают, пока Джекс не смотрит на меня.

— Я поступил бы так же за Кейли, — Броди тоже выражает согласие, и по какой-то причине это заставляет меня почувствовать себя менее безумным.

— Броди, позвони, пожалуйста, Шеннон, расскажи ей что произошло и спроси, знает ли она, как связаться с родителями Лондон… эммм, Лейкен.

— Лейкен? — я смотрю на Джекса и вытираю лицо краем футболки.

— Судя по тому, что он заставил ее сказать мне, ее настоящее имя Лейкен, и они были помолвлены. Я даже не знаю, что сейчас думать, просто хочу убедиться, что она в порядке, — они оба соглашаются, и мы больше не говорим об этом. После того как я узнаю, что с ней все хорошо, мы поговорим обо всем, но прямо сейчас это беспокоит меня меньше всего.

Мы, наконец подъезжаем к больнице, и Джекс высаживает меня у входа в отделение скорой помощи, уехав парковаться. Я вбегаю внутрь и останавливаюсь у стойки регистрации.

— Мою девушку только что привезли на скорой, — девушка, за стойкой поднимает на меня взгляд и улыбается. Серьезно? Она собирается флиртовать со мной прямо сейчас.

— Привет, я знаю вас. Вы Блейк Фостер. Боже мой, я ваш большой фанат.

Вот черт. Она не шутит?

— Круто, спасибо, но мне правда надо попасть к своей девушке. Лондон Твид, — я скрещиваю пальцы, надеясь, что она назвала именно это имя, потому что сейчас я даже не помню, говорила ли она мне свою фамилию.

— Да, она в палате 106. Просто пройдите через двойные двери и поверните направо, это вторая комната слева, — я благодарю ее и мчусь к дверям, найдя ее палату, я вижу, что с ней стоит медсестра. Я вхожу и она улыбается мне.

— Вы должно быть Блейк, — я смотрю на Лондон, а потом обратно на медсестру. — Она звала вас, — я подхожу к ней и беру за руку.

— Что с ней? — я потираю большим пальцем ее костяшки, и она сжимает мою руку.

— Ну, ее только доставили, поэтому я пока не уверена. Ей определенно нужно сделать рентген и вероятно несколько швов на порезе, — она смотрит на Лондон и улыбается. — Я принесу лед для твоего глаза и губы, скоро вернусь, — она уходит, и я убираю волосы с лица Лондон. Она поднимает на меня глаза и начинает плакать.

— Детка, не плачь. Я здесь и никуда не уйду, — я наклоняюсь и целую ее максимально нежно. — Они еще ничего не дали тебе от боли?

Она прочищает горло и смотрит на капельницу.

— Пока нет, она только поставила мне капельницу. Блейк, я не хотела, чтобы ты так узнал обо всем. Я собиралась рассказать тебе сегодня за ужином, клянусь, — теперь абсолютно точно знаю, откуда взялся весь ее страх. Она боится, что я стану им. У меня такое чувство, что меня выпотрошили.

— Послушай, ничего из этого не имеет значения для меня. Особенно прямо сейчас, но я хочу, чтобы ты знала, что тебе никогда не надо бояться меня. Я бы ни за что в жизни не навредил тебе, мне только жаль, что я не смог защитить тебя, — в тот же момент два офицера заходят в палату, и я полностью осознаю, что им нужно делать свою работу, но, черт, они не могут подождать, пока ей окажут помощь?

— Мэм, у нас есть к вам несколько вопросов и лучше задать их, пока воспоминания еще свежи.

Я смотрю на него с отвращением.

— Конечно, потому что похоже, что такое легко забыть, — она сжимает мою руку, и я смотрю на нее.

— Все нормально, — все точно не нормально. Ничего из этого не нормально. Однако они начинают задавать вопросы. Что я могу сделать? Я просто стою там, держа ее за руку.

— Значит, он был в вашем доме, когда вы вернулись домой прошлой ночью? — мне физически больно слушать их вопросы и ее ответы на них.

— Да, — женщина-офицер смотрит на меня, потом переводит взгляд на нее и обратно на меня.

— Возможно твоему парню стоит выйти на пару минут, — черта с два.

— Нет, у нас нет никаких секретов, — мне плевать, кто находится в комнате, я целую ее.

— Я знаю, что это тяжело, но он изнасиловал вас? — я смотрю на них огромными глазами, потому что у меня не проскальзывало даже такой мысли. Если мне было плохо до этого, это не идет в сравнение с тем, что я чувствую сейчас. Я не имею понятия, как, черт возьми, она смогла вынести все это и разговаривать сейчас так спокойно.

— Нет, он был слишком занят тем, что избивал меня, ломал мой компьютер и пытал информацией о том, как нашел меня и что собирается забрать меня обратно во Флориду, — я облегченно вздыхаю, но меня все еще тошнит от всего произошедшего.

— Хорошо. Вы сказали медикам, что вы ушли от него, когда он избил вас до полусмерти пять лет назад. Вы сменили свою имя и пытались оставаться вне радаров, так как ему удалось вас найти? — она сглатывает несколько раз и начинает плакать.

— Он сказал моим родителям, что у меня проблемы, поэтому я обратилась к нему. Он наговорил, что я в плохих отношениях и боюсь за свою жизнь, но не смогла сказать ему свой адрес, они дали его ему. Он нашел меня на Facebook, по фотографии со мной, которую выложила мою подруга, — черт побери, не могу поверить, что он пошел на все это, но прямо сейчас я зол на ее родителей так же сильно, как и на него самого.

— Сэр, это вы нашли их, верно?

— Да, — я рассказываю им все произошедшее прямо до того момента, когда я почти задушил его.

— Пока это все что нам нужно. Спасибо вам обоим, мы будем на связи.

Оу, я, черт возьми, так не думаю.

— Воу, притормозите на секунду. Что на счёт него? Он же никогда не выйдет из тюрьмы?

— За него не назначат залога, поэтому он останется там до дня суда.

Он не шутит?

— Пока ему не назначат день суда? Вы издеваетесь надо мной? Посмотрите на неё. Он почти убил ее, — в ответ они читают мне лекцию о том, что каждому назначается дата суда и подобном дерьме. Я просто киваю, и они уходят. Я больше в жизни не спущу с неё глаз, так что к чему волноваться. В следующий раз я убью его.

Глава 17

Лондон

Я НАКОНЕЦ-ТО ОКАЗАЛАСЬ В палате. Я провела в больнице последние несколько часов, у меня четыре сломанных ребра, пять швов и множество отеков с синяками. Мне безумно повезло остаться в живых. Я, правда, думала, что он убьёт меня, и, честно говоря, он бы сделал это, но хотел, чтобы сначала приехал Блейк. Я так отчаянно пыталась сопротивляться в этот раз, но он был намного сильнее меня. Если бы не мысли о Блейке, я бы сдалась.

Он узнал все обо мне перед тем, как отправиться на поиски. Он знал, что я была писателем, о чем были мои книги, что я встречалась с Блейком и делала все возможное, чтобы оставаться вне радара. Если бы Шеннон не опубликовала ту фотографию, а Блейк ее не прокомментировал, это все равно бы произошло, хотя не так скоро. Он сказал, что искал меня с того момента, как я ушла, и мои родители с охотой дали ему мой адрес. Я плакала так сильно, когда он сказал, что Блейку лучше бы прийти за мной. Я не представляю, что он планировал сделать с Блейком, считая то, что Блейк почти убил его, но все же.

Медсестра прерывает мои мысли, когда даёт мне ещё таблеток от боли.

— Милая, у тебя собралась большая толпа, которая может привлечь охранников, если я не впущу их, — я улыбаюсь ей, и она даёт мне новый лёд для глаза. — Они не могут остаться надолго, но учитывая, что они пробыли здесь несколько часов, я нарушу правила ненадолго.

— Спасибо, — меня переполняют любовь и стыд за то, что они все были здесь. Ничто не смогло бы подготовить меня к тому, кто войдет в дверь. Блейк, разумеется, идёт первым, потом Кейли, Джекс, Броди, Брейден, Бринли, Макс, Шеннон и, к моему полному удивлению, мои родители. Все несут шарики, цветы и даже несколько мягких игрушек. Блейк нежно целует меня и передвигает губы к моему уху.

— Я останусь на ночь, и мне плевать, что говорят твои родители. Я позволю всем навестить тебя, но потом полностью займу твоё время, — я смотрю на него и пытаюсь изобразить замешательство, но не уверена, что это получается со всеми отеками. — Я позже все объясню, детка, — он отодвигается в сторону, и я начинаю плакать, как только вижу Шеннон.

— Ох, Лондон, я знала, что что-то было не так. Это я во всем виновата, мне не стоило публиковать ту фотографию, — мы крепко обнимаем друг друга и плачем.

— Шен, это не твоя вина. Ты знаешь, что он все равно нашёл бы меня, — это правда.

— Теперь мне бы хотелось увидеть свою дочь, — я поднимаю глаза на свою мать, которая выглядит взбешённой. — Лейкен, мне безумно жаль, что я дала ему твой адрес, но почему ты не рассказала нам, каким ужасным он был?

Я не могу перестать плакать.

— Мам, я говорила вам так много раз, но вы не верили мне. Вы говорили, что я убегала, и в этом вы были правы, только не в том, от чего я бежала. В последние несколько лет вы даже не пробовали связаться со мной, так что не приходи сейчас ко мне, надеясь на прощение, потому что я не могу дать вам его так просто, — она утирает слёзы и смотрит на моего отца.

— Лейкен, мы с твоей матерью сожалеем об этом, но ты должна признать, что в это было тяжело поверить, — прямо сейчас это последнее, что мне нужно услышать. Я чувствую как начинаю злиться. Ну, разве так сложно поверить собственной дочери?

— Я имею в виду, посмотри на друзей, которые у тебя сейчас, — ну всё. Этого достаточно.

— Выметайтесь, — моя мама удивленно вздыхает, а отец качает головой. — Я не шучу. Убирайтесь к чертям из моей палаты, этой больницы, этого грёбаного штата. Я провела прекрасные пять лет без вас, моя семья здесь, и вы определённо не её часть.

— Лейкен…

— Меня зовут Лондон.

Мой отец закатывает глаза, а потом смотрит на маму.

— Я же говорил тебе, что Калифорния изменит её, — он переводит взгляд обратно на меня. — Эти твои друзья создают только проблемы.

— Эти мои друзья — единственные, кто был рядом со мной. Эти мои друзья живут своей мечтой, прямо как я. Эти мои друзья заставляют меня смеяться, делают меня счастливой, и любят меня, потому что хотят этого, а не потому что обязаны это делать, — Блейк подходит ближе к моей маме и улыбается мне.

— И этот мужчина рядом со мной — любовь всей моей жизни. А теперь убирайся к чертям отсюда до того, как я позову охрану и попрошу вывести вас, — им не нужно повторять дважды, они сразу выходят за дверь, так ни разу и не спросив, как я себя чувствую. Я начинаю плакать ещё сильнее, и Блейк нежно обнимает меня.

— Прости, я не думал, что они будут такими жестокими, когда увидят тебя, но я горжусь тобой, — я смеюсь и стону от боли. — Полегче, детка. Теперь ты готова поговорить со своей остальной семьей? — он отстраняется и улыбается мне.

— Ещё как готова, — каждый из них целует меня или обнимает и спрашивает, как я себя чувствую. Это гораздо больше, чем сделали мои родители.

— Лондон, ты чертовски напугала нас всех, — я хмурюсь от слов Джекса и перевожу взгляд между ним и Броди.

— Спасибо вам обоим, что пришли так вовремя. Я и Блейк нуждались в вас тогда, — Джекс многозначительно смотрит на Блейка, и я уверена, что они уже говорили об этом.

— Ну а для чего ещё нужна семья. Блейк как брат для нас, поэтому ты считаешься нашей сестрой. Я просто рад, что всё хорошо закончилось, — я снова чувствую, как к глазам подступаю слёзы, как бы мне не хотелось чувствовать смущение, этого не происходит. Эти люди стали неотъемлемой частью моей жизни за последние несколько месяцев, и создается ощущение, что я не могу сделать ничего неправильного. Хотела бы я осознать это раньше.

— Ладно, хватит. Она уже достаточно пережила, давайте не будем продолжать говорить об этом, — Кейли улыбается и подмигивает мне. — Так что спасибо вам обоим, Джекс практически до смерти замучил бассейн, — это помогло снять напряжение. Все смеются, включая меня, о чем я незамедлительно жалею.

— Ну всё, никаких шуток, ей уже и так слишком больно, — Блейк, мой татуированный рыцарь в сияющих доспехах.

— Блейк, все в порядке, мне нужно это, — он вздыхает, пододвигает стул ближе ко мне и берет за руку.

— Они сказали, сколько тебе придётся здесь находиться?

Я смотрю на Брейдена и качаю головой.

— Нет, но, считая что я привыкла заботиться о самой себе дома, надеюсь, что завтра, — Блейк сжимает мою руку, но я не перевожу на него взгляд, потому что не хочу видеть выражение его лица.

— Прости, я знаю, что мы должны забыть об этой теме, но как, черт возьми, ты заботилась о самой себе в таком состоянии?

В этот раз я все же смотрю на Блейка, и он злобно глядит на Бринли.

— Все в порядке, Блейк, — он переводит взгляд на меня, я улыбаюсь ему, как только могу. — Честно, — смотрю обратно на Бринли и почти смеюсь, когда вижу, что все ждут моего ответа. — Когда у него нет другого выбора, вы будете удивлены, что человек может сделать, — я чувствую подступающие слёзы, но просто продолжаю говорить. — Вы сделаете все возможное, чтобы защитить себя, иногда это значит лечить самого себя. Я расскажу вам кое-что: никогда в моей жизни больше не будет мужчины, который поднимет на меня руку, — Блейк встаёт и обнимает меня, я чувствую его слёзы на своем плече, и это разбивает мне сердце. — Мне очень жаль, — он поднимает голову, и я наблюдаю за тем, как слеза сбегает по его щеке.

— Никогда не извиняйся, за то, через что ты прошла. Ты самый сильный человек, которого я когда-либо знал, ты буквально прошла через ад и вышла из него. Может быть, ты слегка обгорела по пути, но, черт возьми, детка, посмотри на себя, ты все ещё можешь смеяться, жить своей мечтой и любить меня, — я протягиваю руку и вытираю его слёзы, он целует меня в ладонь. — Клянусь, тебе больше никогда не придётся пройти через ад, определённо не в одиночку.

— Думаю, мы позволим вам, ребята, немного отдохнуть.

Блейку абсолютно не стыдно встать и показать всем, что он плакал. Любовь этого мужчины ко мне просто невероятна. Он крепко обнимает Джекса, оба тихо разговаривают. Все остальные подходят ко мне и прощаются. Джекс подходит последним и улыбается мне.

— Позаботься хорошенько о моём брате, — я киваю и сглатываю слёзы. Он целует меня в щеку на прощание и обещает, что вернётся утром.

Блейк провожает всех и через секунду уже возвращается в палату с двумя банками газировки.

— Я спросил медсестру, она сказала, что тебе это можно, — я забираю банку у него, открываю ее и делаю маленький глоток. Газировка приятно холодит моё горло.

— Спасибо, — он передвигает стул к другой стороне кровати и снова берет меня за руку. — Он не был таким, когда мы встретились. Он был милым, забавным и романтичным и постоянно водил меня на свидания. У нас была куча друзей, мы напивались в барах, возвращались в общежитие и пытались закончить своё домашнее задание пьяными, — он улыбается полу-улыбкой, и я сжимаю его руку. — Все случилось после того, как он попросил меня выйти за него. Мы уже жили вместе, но всё изменилось, когда он надел то кольцо мне на палец. Он не позволял мне писать, только если это была редактура его работ. Он устанавливал правила, которым я должна была следовать, и пока я их выполняла, мы были счастливы, — я проглатываю комок в горле, и он целует меня.

— Не надо, детка. Тебе не обязательно говорить об этом.

Я смотрю в его глаза и качая головой.

— Нет, мне нужно. Пожалуйста, позволь мне выговориться, я никогда не говорила об этом вслух, — я вижу четкую больно на его лице, но он кивает. — Среди правил было то, что я не могла иметь друзей, мы нуждались только друг в друге. Было позволено только одобренное писательство. Больше никакого макияжа, кроме красной помады для секса. Я могла носить только платья, никаких штанов. Я должна была всегда укладывать свои волосы. Ужин должен был быть готов, когда он приходил домой. Список все продолжался и продолжался. Я пыталась следовать его правилам и, на некоторое время, у меня получалось, но мне было так одиноко. Я начала писать на бумаге, но он постоянно находил мои работа, и мне приходилось за это платить. Я просто не могла отказаться от писательства. Эти герои разговаривали, я хотела написать об этом. Это начало происходить постоянно. Я не надевала платье, которое ему нравилось, мои волосы были в беспорядке или ужин не был готов. Это было слишком очевидно. Он нашел книгу, которую я писала уже некоторое время, и избил меня, прямо как сейчас. Он заставил меня сжечь мою книгу, — я не могу перестать плакать, но и не хочу, потому что мне нужно наконец-то почувствовать это.

— Я лежала на полу в гостиной и не двигалась, пока он не ушел на работу. Чувствуя невероятную боль, я собрала все, что могла, положила в машину и уехала. Я не останавливалась, пока не добралась до Калифорнии, потому что боялась, что кто-нибудь спросит что произошло со мной, или он догонит меня, — он вытирает мои слёзы, и я вижу как его собственные падают на кровать.

— Детка, я не могу поверить, что ты прошла через все это. Это убивает меня, буквально убивает слышать об этом. Теперь всё обретает смысл. Ты не хотела быть близка ко мне, потому что думала, что я тоже сделаю тебе больно. Ты думала, что я буду как он, — теперь мы оба рыдаем.

— Дело совсем не в этом, Блейк. Я не думала, что ты ударишь меня, просто никому не доверяла. Каждый кажется тебе приятным, пока ты не узнаешь его по-настоящему. Именно поэтому я боялась влюбиться в тебя, боялась, что ты будешь не тем, кем я думала. Поэтому у меня не было друзей, я просто никому не доверяла, но благодаря тебе я начинаю верить другим. Я доверяю тебе всем сердцем.

Он целует меня в макушку и делает небольшую паузу.

— Лондон, подожди, ты хочешь чтобы я тебя так называл? — я киваю, и он продолжает.

— Хорошо, Лондон, давным-давно я сказал, что никогда не сделаю тебе больно, но тогда я думал, что у тебя просто было разбитое сердце. Теперь я думаю, что мне нужно сделать другое обещание. — Он встаёт и наклоняется ко мне, облокотившись на руки по обе стороны от моей головой. Он смотрит в мои глаза, или точнее только в один, и я ловлю его последнюю слезу. — Лондон, я обещаю, что всегда буду поддерживать твои мечты. Я всегда буду вдохновлять тебя, говорить насколько ты красивая и готовить тебя всё, что ты пожелаешь, — я хихикаю, и он подмигивает мне, прежде чем продолжить. — Я буду обращаться с тобой с уважением и наполнять твою жизнь друзьями, смехом и весельем. Я обещаю, когда надену кольцо на твой палец, я, буду, тем же мужчиной каким был вчера, сегодня и завтра. Я не кто-то особенный, Лондон, но ты заставляешь меня чувствовать себя таковым, я обещаю, что буду заставлять тебя чувствовать себя необыкновенной, — я снова начинаю плакать, но вот этот раз не из-за прошлого или того что произошло, а из-за любви к Блейку. Любви, которая крепнет с каждым днём.

— Я так сильно люблю тебя, Блейк. Меня бы не было здесь без тебя.

Он убирает мне волосы с лица и улыбается.

— Я тоже люблю тебя, Лондон, и буду защищать до последнего вздоха.

Прошла неделя с нападения, и Блейк ни на секунду не оставлял меня. Я ещё не была готова вернуться в свой дом, поэтому осталась с ним. Первые несколько дней после больницы он даже не выпускал меня из кровати, приносил мне еду и оставался в ванной, пока я мылась. Наконец-то мне удалось убедить его, что я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выйти наружу, здесь мы и находились последние несколько часов. Мы немного разговаривали после нападения или моей исповеди ему, но, думаю, это потому что мы уже все сказали. Мы оба пролили слёзы и сказали то, что считали необходимым. Я сказала ему, что хотя мое законное имя — Лейкен, и я хочу помнить, кем я была до Акселя, у меня нет желания, чтобы меня так называли. Теперь я Лондон и собираюсь ей оставаться.

Блейк разговаривает по телефону с, как я полагаю, Джексом. Он предоставил нам весь дом и остановился у Кейли, против чего я протестовала, но он настоял на том, что мне нужно время вылечиться. Все приехали навестить меня, когда я вернулась домой, но больше не приходили. Я думаю, мой мужчина сказал им держаться подальше. Моя первая ночь дома была тяжелой, я много плакала, но не из-за боли, к этому я как раз привыкла. Я плакала, потому что мой компьютер был уничтожен, а бумажные книги разорваны и все мои пожитки исчезли. Блейк, конечно, сказал мне, что, как только я вылечусь, мы купим компьютер даже лучше. Я была так рада, что оставила свои драйвера у Шеннон, и знала, что эти книги в безопасности. Я сказала ей, когда та уезжала, отправить их Блейку, потому что пока я не буду уверена в том, что произойдёт с Акселем, я не смогу спать спокойно.

— Эй, Лондон? — я смотрю на Блейка, который стоит рядом с бассейном. — Джекс и Кейли хотят прийти к нам на ужин, ты не против?

— Конечно же нет, — он смеется и прикладывает телефон обратно к уху. Я смотрю, как он ходит из стороны в сторону перед бассейном и улыбаюсь. Через несколько минут он подходит ко мне и садится.

— Ты уверена, что не против компании на сегодня?

Боже, я люблю этого мужчину.

— Да, абсолютно уверена. Когда они придут?

Он смотрит на телефон и смеется.

— Через час. Хочешь принять душ, до того, как они явятся? — я киваю и отталкиваюсь, чтобы подняться, но он встаёт, чтобы помочь мне. — Я рядом с тобой, перестань пытаться сделать что-то сама, — я хихикаю, но быстро перестаю, когда чувствую боль в рёбрах. — Не могу дождаться, когда тебе уже перестанет быть больно, — я целую его бицепс, и он подмигивает мне. — У меня большие планы, — я смеюсь и мне приходится остановиться на секунду. — Дерьмо, прости.

— Перестань извиняться, мне хочется рассмеяться, но это слишком больно, — мы идём в ванную, и он помогает мне раздеться и зайти в душ. Он принёс всё необходимое из моего дома, поэтому у меня есть шампунь и мыло. Хотя мыть волосы не очень приятно, я делаю это очень быстро, мою тело и смываю всё. Мне нет необходимости выглядывать из душа, я знаю, что Блейк сидит на туалете и ждёт меня.

— Блейк? — он отодвигает шторку и обеспокоено осматривает меня. — Прости, я в порядке. Ладно, это немного странно, но не мог бы ты побрить мне ноги, наклоняться всё ещё невероятно больно, — он закрывает шторку и минуту спустя заходит в душ голым. — Что ты делаешь? — я очень сильно стараюсь не рассмеяться, но мне не удается.

— Ну, я подумал, что залезать сюда в одежде было бы странно, — я улыбаюсь, качая головой. — Ладно, давай сделаем это, потому что я пообещал, что не буду делать ничего сексуального, пока ты не вылечишься, но видеть как вода стекает по твоему телу слишком мучительно для меня, — хотя я так сильно хочу его, я знаю, что будет чертовски больно, поэтому просто говорю ему, как побрить мне ноги. Он садиться передо мной на колени, на него льется вода из душа, и мне приходится закрыть глаза. Он натирает мои ноги мылом и медленно начинает брить их. Это уже слишком, меня это невероятно заводит.

— Черт, остановись, — я закрываю глаза, и он немедленно убирает руки.

— Я порезал тебя?

Дерьмо, он такой чертовски милый.

— Нет, просто это заводит меня.

Он встаёт и нежно обнимает меня.

— Я знаю, это тоже меня убивает, но пока твои рёбра не заживут, нам придётся подождать, — я кладу голову на его голую, влажную грудь и вздыхаю. Он смеётся и целует меня в макушку. — Подумай об этом с другой стороны, воздержание сделает первый раз намного лучше, — я поднимаю голову и вопросительно приподнимаю брови. — Ладно, воздержание сделает первый раз чертовски быстрым, но второй, я обещаю, будет невероятным, — мы смеёмся, и это больно, но мне все равно.

Кейли и Джекс приехали пару часов назад, и пока все идёт прекрасно. Благодаря им я почти чувствую себя собой.

— Лондон, я знаю, что уже говорила это, но ты действительно прекрасно выглядишь. Припухлость почти спала, и если бы не синяки со швами, я бы не поверила в то, что с тобой произошло.

Мне невероятно приятно знать, что я начинаю снова выглядеть нормально.

— Спасибо, я уже не могу дождаться, когда рёбра заживут и я смогу вернуться к привычной жизни, — она согласно качает головой, и мы начинаем разговаривать о книгах. Она недавно прочитала все мои произведения, и это очень льстит мне. Только теперь она умоляет меня рассказать ей, что произойдёт в следующей книге.

— Кейли, думаю, мы заняли у них достаточно времени. Кроме того, я уезжаю на фотосессию через два дня, так что ты знаешь, — он подмигивает ей, и я улыбаюсь. Мне нравится наблюдать за ними. Даже спустя все это время, можно подумать, что они только начали встречаться.

Я обнимаю их обоих, что вызывает боль, и мы заходим внутрь. Я приняла болеутоляющее после ужина, и оно начинает действовать. Я невероятно устала.

— Спасибо вам обоим за ужин, — они подходят к двери, но даже не успевают ее открыть, когда раздаётся звонок. Мы все смотрим друг на друга, и Кейли встаёт рядом со мной, пока Джекс с Блейком открывают дверь. Я даже не знаю что думать, когда вижу полицию, но сердце ускоряет ритм, а на глазах наворачиваются слезы. Кейли обнимает меня, и я слышу, как Блейк приглашает их пройти в дом.

— Простите, что потревожили вас всех, но мне нужно поговорить с мисс Твид, — я смотрю на них, Кейли отпускает меня, но ее место занимает Блейк. — Мэм, возможно, вы предпочтёте поговорить лично, — Блейк обнимает меня одной рукой, и я качаю головой.

— Определенно нет, — полицейский кивает, и они с напарником слегка мне улыбаются. Какого черта?

— Мэм, вы знаете, что мы арестовали Акселя Мартина, — я киваю, и мое сердце несётся вскачь. — Мы подумали, вам стоит знать, что он совершил самоубийство, — сейчас я даже не могу подобрать слов и просто смотрю на них широко открытыми от шока глазами. — Не думаю, что вам интересны все подробности, но он повесил себя на простыне в своей камере. Теперь это дело официально закрыто, и вы, мэм, в безопасности, — мне никак не удаётся подобрать слова, и я начинаю плакать. Мне больше не нужно жить в страхе. Больше нет необходимости оглядываться через плечо или притворяться. Все кончено. Я в безопасности.

Глава 18

Блейк

ЭТО БЫЛИ САМЫЕ ДОЛГИЕ шесть недель в моей жизни. Как только мы узнали о самоубийстве Акселя, все почувствовали облегчение. Больше всего это повлияло на Лондон, разумеется, той ночью она сказала мне, что впервые за многие годы почувствовала себя по-настоящему в безопасности. Дерьмово, что я не смог дать ей этого, но тяжело быть в безопасности, когда знаешь, что сумасшедший идиот, гуляет на свободе. Она все еще не хотела возвращаться домой, и честно говоря, мне это нравилось. Я хотел, чтобы она всегда была рядом.

За последние несколько недель она начала исцеляться не только физически, и было невероятно смотреть, как это происходило. На прошлой неделе она вернулась на работу, и это заметно утомляло ее. В первую ночь она вернулась домой и уснула перед телевизором у меня на руках еще до ужина. С каждым днем ей удавалось делать немного больше, и теперь шесть недель спустя и после визита к доктору, мы знаем, что она полностью здорова. Это окончательно сбросило гору с моих плеч. Я не только был рад, что она в порядке, но и теперь спустя столько времени мы, наконец, могли заняться сексом.

За прошедшие недели потребовалась вся моя сила воли, чтобы не бросить ее на кровать и показать, насколько я ее люблю. После того душа, когда она попросила побрить ее ноги, мы даже решили, что лучше не видеть друг друга голыми. Я несколько недель не видел ее обнаженной, поэтому не могу дождаться, чтобы она увидела голым меня, и не только из-за того, что мне нравится чувствовать ее кожу на своей. Около трёх недель назад у них был девичник в доме вместе с Кейли и Бринли, поэтому нам с Джексом пришлось уйти. В итоге мы оказались в тату-салоне Тони, и оба сделали по новой татуировке. Он набил губы Кейли на руке, а я слово ‘доверие’ на груди. Я попросил его сделать тату там, где она кладёт голову мне на грудь и куда любит целовать. Мне чертовски нравится, как все получилось, Тони просто чертов гений. Я с нетерпением жду момента, когда она увидит ее сегодня, и поверьте, это точно случится сегодня.

Я ухожу с работы раньше, поэтому остаётся время принять душ и заказать нам ужин из итальянского ресторана, в который мы ходили на наше первое свидание. Я заезжаю за едой и покупаю ей букет диких цветов по пути домой. Татуировка — не единственный сюрприз, который я приготовил на сегодня.

Когда я приезжаю домой, то ставлю еду в духовку, чтобы она не остыла, и кладу цветы на стол, чтобы взять их, как только Лондон войдёт. Если верить часам, у меня остаётся двадцать минут до ее возвращения, так что я иду наружу покурить. Мой телефон звонит, и высвечивается имя Джекса.

— Привет, бро, как дела? — я делаю затяжку и сажусь лицом к деревьям.

— Я понимаю, что нам стоит поговорить об этом, но мне нужно кому-то сказать, — я улыбаюсь, потому что знаю, о чем речь раньше, чем он говорит это. — Я собираюсь сделать Кейли предложение.

Я так и знал.

— Черт, я так рад за вас, ребята. Когда ты сделаешь это? — я серьёзно не могу осознать, что он женится. В это сложно поверить.

— У нас обоих скоро фотосессии, поэтому планирую все после них. Думаю, через несколько недель. Ты поедешь со мной выбирать кольца?

Я откладываю сигарету и встаю, улыбаясь.

— Ещё бы, скажи когда, и я буду там. Это огромное дело прямо как мой член, — он смеётся, и мы разговариваем ещё несколько минут. Он быстро прощается, когда заходит Кейли, и я отключаюсь все ещё с улыбкой на губах. Я захожу в дом в тот же момент, что и Лондон, поэтому быстро беру цветы и иду в гостиную.

— Привет, детка. Как работа? — она наклоняет голову и ухмыляется, когда видит цветы.

— Большое спасибо. По какому поводу? — я прижимаю ее к себе и целую со всей страстью. Она стонет, и я отстраняюсь, потому что хочу ещё пережить ужин, прежде чем отвести ее в спальню, но она заставляет мой член умолять большего.

Я беру ее за руку и веду на кухню.

— Ни по какому, просто потому что я люблю тебя, — она обнимает меня и целует в грудь, прямо над татуировкой. — Садись, я накрою ужин, — она удивлённо поднимает брови и шокировано смотрит на меня. Я достаю нашу еду из духовки и раскладываю ее на тарелки, потом отношу их к столу и ставлю одну из них перед ней.

— Боже мой, это прямо как наше первое свидание, — я сажусь напротив неё и всматриваюсь ей в лицо. Пока я делаю все идеально.

— Да, так и есть, так что начинай, — я подмигиваю ей, мы начинаем есть и обсуждать, как прошёл наш день. Так приятно, что она снова со мной, и не нужно волноваться о том, что ей больно. Я понимаю, что эмоциональные раны затянутся ещё не скоро, но я помогу ей и с этим. Я заканчиваю есть и отпиваю пиво, пока жду ее.

— Блейк, серьезно, это было очень вкусно. Не могу поверить, что ты придумал все это. Это так мило.

Я убираю тарелки и встаю рядом с ней.

— Что я могу сказать, я милый парень, — она смеётся, и это музыка для моих ушей, потому за ним не следует стона боли. Я протягиваю руку и помогаю ей встать. — Давай немного посидим снаружи, — мы идём на улицу, садимся на лежаки, и я беру сигарету. — Знаешь, ты не выкурила ни одной, пока была здесь. Это впечатляет.

Она смеётся и смотрит на меня.

— В них не было необходимости. Ну, я бы не отказалась от одной, когда вернулась домой, но ни за что бы не рискнула возможностью боли, если бы закашляла, — я смеюсь и выдыхаю дым. Мы сидим и слушаем, как набирается бассейн, щебечут птицы и гавкает собака у соседей. Когда я тушу сигарету, то поворачиваюсь к своей девочке.

— Лондон, у меня есть сюрприз для тебя, — в ее глазах мелькает восторг, и она хлопает в ладоши, как ребёнок. Я смеюсь и достаю его из штанов. Не мой член, черт, о чем вы вообще думаете. Я вручаю ей конверт, который вытащил из кармана, и она смотрит на меня. — Открой его.

Она медленно раскрывает его и достаёт два билета на самолёт. Она в шоке смотрит на него, а потом обратно на меня.

— Подожди, что?

Я смеюсь и опускаюсь перед ней на колени.

— Я взял на себя смелость связаться с твоими родителями, она начинает говорить, но я кладу палец ей на губы. — Позволь мне закончить. Я хотел сделать это не для себя, а для тебя, потому что хочу, чтобы ты могла поехать домой, увидеть их, и дом, который любишь так сильно, — в ее глазах стоят слезы, и я наклоняюсь поцеловать ее. — Я звонил твоим родителям, и они были рады узнать меня. Они извинились за то, что произошло в больнице, а я сказал, что им надо извиняться не передо мной.

Она обнимает меня и начинает плакать.

— Я не могу поверить, что ты сделал все это и вспомнил, насколько мне понравилось в том ресторане на нашем первом свидании, — я мягко отстраняю ее, чтобы она могла посмотреть на меня.

— Детка, я помню все, что ты говоришь, каким бы незначительным это не казалось, — она касается моих губ своими в нежном, сладком поцелуе. Когда мы разрываем поцелуй, я смахиваю оставшиеся слезы с ее лица. — Мы уезжаем через две недели. Только я забронировал отель, потому что не хочу быть в отпуске без возможности оттрахать тебя до бесчувственного состояния, — мы смеёмся, и она встаёт, протягивая мне руку.

— Возьми меня в кровать, — черт, о таком меня не надо просить дважды. Мы идём в спальню, и она закрывает дверь. — Блейк, я знаю, что это ты всегда говоришь, чтобы выразить свои чувства ко мне своим телом, но сегодня, я думаю, мы оба можем это сделать, — мы медленно снимаем друг с друга одежду, и, когда я помогаю ей снять мою футболку, она удивленно вздыхает. На ней только нижнее белье, а я в боксерах, так что я подвожу ее к кровати и кладу, а потом забираюсь наверх, улыбаясь.

— Эта татуировка для тебя, Лондон, как напоминание, что ты всегда можешь доверять мне, — она целует ее, что болезненно отзывается в моем члене.

— Блейк, это значит больше чем цветы, билеты на самолёт или напоминания о нашем первом свидании. Это, — она проводит по ней пальцем, — наше прошлое, настоящее и будущее, — я целую ее, пока достаю презерватив. Вытащив, я бросаю его на кровать и разрываю поцелуй.

— Чертовски верно, — я целую ее тело, наслаждаясь ощущением ее кожи под моей. Я расстёгиваю ее лифчик и беру в рот одну грудь. Она стонет, и я не могу ждать ни минуты, поэтому провожу рукой по ее телу и засовываю в ее трусики, чтобы почувствовать, насколько она мокрая. — Черт, ты уже готова для меня, — я снимаю ее трусики вместе со своими боксерами и надеваю презерватив. Я прижимаю ее руки над головой, смотря ей прямо в глаза. — Я сказал, что не смогу ждать, и это так. Ты не против? — она качает головой, так и не разрывая зрительного контакта.

— Нет, — я не хочу резко входить в неё, поэтому медленно входу в неё во всю длину. — Боже, — когда я полностью в ней, точно не двигаюсь минуту, чтобы она могла привыкнуть, но честно говоря, ещё для того, чтобы не кончить сразу. Так чертовски хорошо ощущать ее вокруг меня. — Двигайся, Блейк, — не желая разочаровывать ее, я начинаю двигаться, и это дарует безумно сюрреалистическое чувство. Прошло так много времени, у меня ощущение, словно я умирал от жажды и только теперь сделал глоток воды. Мое тело переполняет необходимость разрядки.

— Черт, Лондон. Я не продержусь долго, прошло слишком много времени, — я набираю темп, и она погружает ногти в мою руку. Она стонет, но так и не отводит взгляда. Я чувствую, как она напрягается вокруг меня, и издаю стон. — Я чувствую тебя, черт, я чувствую тебя везде. Отпусти, детка, позволь своему телу расслабиться, — я опускаю руку и потираю ее клитор, и несколько секунд спустя она выкрикивает мое имя, заставляя последовать за ней через край. — Черт, Лондон, — мы переживаем наши оргазмы, и я наклоняюсь поцеловать ее, отпуская ей руки. Она зарывает их мне в волосы, а я беру ее лицо в свои. Когда мы оба сбиваемся с дыхания, я отстраняюсь. — Так чертовски хорошо, — она проводит пальцами по моим рукам, по груди, прослеживая контуры тату. — Я обещаю, что в следующий раз возмещу все с лихвой, — она хихикает, и я встаю, чтобы принести полотенце.

Мы решаем закончить и остаемся в постели голые в объятиях друг друга. Ее голова покоится на моей груди, и все в мире снова правильно.

— Блейк? — я смотрю на неё. — Я бы хотела сделать эту тату сейчас, — черт возьми, я определённо не ожидал этого, но мысль о том, чтобы на ее идеальной коже появилась тату, была невероятно привлекательной. Я только надеюсь, что не трахну ее прямо на том столе.

— Я позвоню ему утром, — вскоре она засыпает, но я не могу перестать думать обо всех вещах, которые мог бы сделать с ней на этом столе. Черт, у меня, то еще воображение.

После самого горячего утреннего секса, Лондон вручает мне телефон и просит набрать Тони. Я смеюсь, но черт, я бы выполнил любую ее просьбу в мире. Я звоню ему, и он говорит, что мы можем прийти вечером. Я так рад, что сегодня суббота, потому что ему нужно закончить татуировку и он приглашает нас к девяти. Когда я говорю Лондон, она радуется, но нервничает.

Мы идем на пляж и проводим там немного времени. Она позволяет мне натереть ее маслом, что быстро превращается в плохую идею, потому что мой стояк хорошо видно через плавки. Она смеется, и я лежу на своем животе, пока не успокаиваюсь. Это такой приятный день, за которым последовал невероятный обед, приготовленный Лондон. Теперь я сижу на диване и жду, когда она будет готова ехать к Тони. Она выходит из коридора, и у меня перехватывает дыхание от того, как чертовски хорошо она выглядит в джинсах, футболке на одно плечо и с высоким хвостом. — Черт, ты выглядишь великолепно, — она смеется и садится рядом со мной.

— Ты сам выглядишь довольно привлекательно.

Я целую ее и чувствую, как трясется ее рука, когда она проводит ей по моей груди. Я отстраняюсь и смотрю на нее, а потом накрываю ее ладонь своей и ухмыляюсь.

— Все не так плохо. Худшая часть — это шум машины, но ты привыкнешь к этому. Плюс, я буду там, чтобы держать твою руку. Я не позволю ему сделать тебе больно, — она натянуто мне улыбается и кивает. — Ты уверена, что хочешь сделать это? Нам не обязательно идти сейчас.

Она встает надевает шлепки, стоящие рядом с диваном.

— Я сделаю это, идем, — я улыбаюсь и поднимаюсь. Мы идем к моему грузовику, и я помогаю ей сесть внутрь. Когда я сажусь на соседнее сиденье, она смотрит на меня.

— Серьезно, почему ты не можешь купить грузовик немного меньше? — мы оба смеемся, когда я завожу его.

— Серьезно, почему ты такая низкая? — мы продолжаем шутить всю поездку. Я не хочу, чтобы она нервничала, но это ее первая тату. Она не знает, чего ожидать, и это самая страшная часть. Когда мы въезжаем на парковку, я вижу, как она делает глубокий вдох. Я выхожу и помогаю ей, она крепко сжимает мою руку, пока мы идем к двери. Я говорю ей присесть, пока я пойду поискать Тони. Он сидит в своем офисе, и я стучусь перед тем как войти.

— Привет, Блейк, — он встает и мы обнимаемся по-мужски. — Где твоя дама? — я улыбаюсь, когда он говорит это, и облокачиваюсь на стену.

— Она здесь. Слушай, она чертовски нервничает, так что будь осторожным.

Он смеется и хлопает меня по плечу.

— Я не причиню ей боль намеренно, но не могу обещать, что будет приятно. Где она хочет ее сделать?

Черт, я ведь так и не спросил, что за идиот.

— Честно говоря, я не спрашивал, просто попытайся сделать все как можно безболезненней, — он снова смеется и говорит мне привести ее в комнату в задней части. Я возвращаюсь в комнату ожидания, где она разговаривает с девушкой сидящей рядом с ней. Как только я подхожу, она улыбается мне.

— Готова? — она встает, прощается с девушкой и хватает меня за руку, со всей силой сжимая ее. Я веду ее в заднюю комнату, где Тони уже раскладывает все. Он поднимается, как только мы входим. — Тони, это Лондон. Лондон, это Тони, — они пожимают друг другу руки, и Лондон сразу снова берет меня за руку.

— Блейк немного рассказал мне о том, что ты хочешь, но почему бы тебе не сказать мне точнее что и где.

Она делает глубокий вздох и сжимает мою руку.

— Я хочу павлинье перо со словом «пробуждение» под моей правой грудью.

Я поворачиваю голову, и она поднимает свою, чтобы посмотреть на меня.

— На груди? Серьезно? — Тони смеется, пока вытаскивает принадлежности для рисования, а она качает головой.

— Не на груди, под ней.

Ох, какого хрена.

— Ты понимаешь, что Тони увидит твою грудь, да? — он начинает смеяться так сильно, что это заставляет захихикать и ее, мне же хочется остановить чувство ревности, но чертов Тони увидит ее грудь.

— Эй, Блейк, ты же знаешь, что я вижу грудь каждый день? И даже прокалываю некоторые из них.

Лондон смеется, а я качаю головой.

— Заткнись, — я смотрю на нее и вижу грустное лицо, черт. — Ладно, прости. Если ты хочешь, чтобы она была там, Тони придется просто закрыть глаза, — она смеется, и я обнимаю ее. — Шучу, детка, думаю, она будет чертовски сексуальна, — я понимаю, что она хотела услышать именно это, когда она облегченно выдыхает мне в грудь.

— Окей, дайте мне минутку, чтобы сделать наброски. Я скоро вернусь, — он уходит, и Лондон садится на стол. Я показываю ей тату-машину и чернила и рассказываю, как все будет. Она чертовски нервничает, и хотел бы я помочь ей расслабиться, но это невозможно, пока он не начнет. Спустя некоторое время, Тони возвращается с несколькими рисунками и показывает их ей.

— Черт возьми, именно так я ее и представляла.

Он улыбается и откладывает остальные рисунки.

— Блейк, думаю мне больше надо сказать тебе, расслабиться, а не ей, — он выразительно смотрит на меня, и я киваю. Я знаю, что он профессионал, мне просто нужно немного остыть. — Ладно, Лондон, мне нужно, чтобы ты сняла лифчик и подняла футболку, чтобы я смог расположить тату и показать, как она будет смотреться, — мое сердце бьется как сумасшедшее, когда она задирает футболку, а под ней не оказывается лифчика. Она смеется, когда я смотрю на нее.

— Я уже знала, где хотела ее, так что подумала, что в лифчике не было смысла, — Тони поднимает ее и помещает тату ровно там, где она хотела, под грудью, а потом отходит назад, чтобы проверить, ровно ли получилось. Я смотрю на неё, и мой член оживает, когда вижу, насколько она сексуальна. Она сама смотрит вниз, и когда она улыбается, я понимаю, что все идеально.

Тони говорит ей лечь на стол, и я подхожу к нему, чтобы держать ее руку. Он объясняет ей все и пытается сделать все, чтобы она оставалась спокойной. Когда включается машина, она вздрагивает, и я поворачиваю ее лицо к себе.

— Тебе нужно лежать спокойно, или все будет испорчено. Смотри на меня, — она не двигает головой, и я точно знаю, когда игла касается ее кожи. Она плотно закрывает глаза и закусывает губу. Я наклоняюсь и начинаю шептать ей:

— Детка, я рядом с тобой. Просто расслабься, ты скоро привыкнешь к ощущению. Сфокусируйся на моем голосе, — я всеми силами пытаюсь удержать ее внимание на себе вместо шума и боли, но временами она все же закусывает губу.

— Ты отлично справляешься, Лондон. Это офигенная татуировка, какова ее история? — она открывает глаза и смотрит на меня, я ухмыляюсь и перевожу взгляд на Тони.

— Она писатель, это строчка из книги, которую она написала, — она грустно улыбается за столь быстро придуманную ложь. Ей не обязательно говорить мне, что значит тату, я уже знаю. Она пробудилась, когда мы начали встречаться, физически и эмоционально. Я подмигиваю ей, и она улыбается по-настоящему.

Проходит немного времени, и Тони сообщает ей, что всё готово, в этот момент я невероятно горжусь ей. Она чертовски хорошо справилась. Он помогает ей сесть, и она прикрывает грудь, пока он говорит ей посмотреть в зеркало. Она сразу начинает плакать, и я подхожу, чтобы обнять ее одной рукой. Ей и так будет больно, и я не хочу, чтобы стало ещё хуже.

— Детка, это чертовски сексуально, — она смотрит на меня, и я смахиваю ее слезы.

— Тони, огромное тебе спасибо. Я просто в восторге от неё, — он рассказывает ей, как заботиться о татуировке и обрабатывает ее мазью, вскоре мы уже едем домой. Едва переступив порог, она обнимает меня и улыбается.

— Ты знаешь, что в действительности значит эта татуировка, да?

Я целую ее и кладу голову ей на макушку.

— Конечно же знаю.

Она целует меня в грудь, а потом смотрит вверх.

— Хорошо, а теперь мне очень нужно избавиться от этой футболки, — она снимает ее, и я не могу отвести взгляда от ее великолепной татуировки. Она идеально ей подходит, словно ее телу чего-то не хватало, но теперь оно было совершенным. Мне так чертовски повезло быть частью ее навсегда, и это честь, которую я не буду принимать как должное. Лондон — весь мой мир, и теперь у неё есть тату, чтобы доказать это.

Глава 19

Лондон

ПРОШЛО ДВЕ НЕДЕЛИ, как я сделала татуировку, и она просто невероятная. Было очень больно, но я понимаю, что оно того стоило каждый раз, когда вижу ее. Я люблю ее и горжусь тем, что наконец набралась смелости ее сделать. Ничего этого не было бы без Блейка, он полностью изменил меня, и я чувствую, что могу сделать что угодно, пока он рядом со мной.

Сегодня мы летим в Южную Каролину, и я не могу дождаться, чтобы показать ему место, где я выросла. Однако я не очень жду момента, когда придется серьезно поговорить с родителями, но к счастью Блейк забронировал нам номер в отеле, так что нам не придется оставаться с ними. Я разговаривала недавно с мамой, и, хотя она извинилась, я еще не готова просто забыть обо всем. Такое нельзя простить так быстро, понадобятся годы, чтобы восстановить наши отношения, но я не думаю, что они будут такими, как прежде.

— Лондон, ты точно все взяла? — я смотрю на него и смеюсь, ведь мы уже едем в аэропорт. Что если я и забыла что-то? Сейчас уже слишком поздно, плюс он спросил у меня это уже раз сто.

— Да, еще раз, я все взяла. Перестань вести себя так, словно мы едем в место без магазинов. Если мы что-то забыли, то сможем купить, — он смеется и кладет руку мне на бедро. — Не могу поверить, что ты не позволил Джексу отвести нас в аэропорт, мне не нравится, что придется оставить твой грузовик здесь.

— Нет, как по мне, лучше он будет ждать нас здесь. Все будет хорошо, — остальная поездка проходит в тишине, но, когда мы паркуемся, мой живот заполняют бабочки от мысли, что скоро я буду дома. Он помогает мне выйти из машины, и мы идем в здание аэропорта. После регистрации и таможенного контроля мы садимся в зале ожидания. — Ты в порядке? Ты была молчалива?

Я опускаю голову ему на плечо, а он в свою очередь кладёт ладонь мне на бедро.

— Я в норме, просто немного нервничаю из-за поездки домой. Я хочу показать тебе то место, где выросла, но предпочла бы не связываться с родителями.

Он целует меня в макушку и слегка сжимает бедро.

— Они не могут вести себя хуже, чем в больнице, — от этого утверждения я смеюсь, и он вздыхает. — Послушай, если они снова будут вести себя как придурки, мы просто уедем. У нас есть номер в отеле, и я планирую оттрахать тебя на каждой его поверхности, — и вот так просто мои мысли моментально переключаются с родителей. Черт, а он хорош.

Через несколько минут объявляют наш рейс, и вскоре мы уже летим в Южную Каролину. Не успела я моргнуть глазом, как мы уже приземляемся. На Блейка, конечно же, смотрели все девушки, а я просто сидела и улыбалась. Они могут смотреть столько, сколько захотят, потому что его сердце принадлежит мне.

Получив багаж и арендовав машину, мы едем в отель.

— Серьезно, они не могли сделать эту машину ещё меньше? Какого черта? — я не могу не смеяться над ним. Это не маленькая машина, он просто слишком привык к своему гигантскому грузовику.

— Я же сказала, что могу вести.

Он переводит взгляд на меня и смеётся.

— Словно твоё вождение может увеличить эту машину, — в этот раз мы смеёмся оба, и я выглядываю в окно. Невероятно, что после такого долгого отсутствия, все осталось неизменным. Я улыбаюсь от чувства, что я дома.

Мы приезжаем в отель и решаем поспать пару часов. Проснувшись, мы оба принимаем душ и едем уже к моим родителям, из-за чего я невероятно волнуюсь. Я даю ему указания, куда ехать. Как только мы оказываемся на подъездной дорожке, мои глаза наполняются слезами.

— Вау, ничего не изменилось, — шепчу я, Блейк берет меня за руку. Я смотрю на него и улыбаюсь.

— Все изменилось, — он прав, все и правда изменилось. Я киваю, и он проезжает по длинной дороге, пока дом не появляется в поле зрения. — Лондон, здесь очень красиво.

— Это так, — мы выходим из машины и идём рука об руку к входной двери. Я стучу один раз и вхожу, отпуская его руку и оглядываясь вокруг. Ощущение, словно я вернулась во времени, все осталось абсолютно неизменным. Картины, мебель, цвет краски, даже коврик у входа ровно тот же. Это не очень большой дом, лишь немногим превосходит дом Блейка. Он кажется больше лишь из-за того, что спальни находятся на втором этаже. Я подхожу к каминной полке и беру пресс-папье, которое сделала в начальной школе. Не могу поверить, что они не избавились от него. Блейк встаёт позади меня и обнимает за талию.

— Я сделала это, наверное, классе в третьем.

Он целует меня в плечо, а затем кладёт на него голову.

— Вау, это прекрасное… — он пытается понять, что это такое, и я смеюсь.

— Это пресс-папье.

Он тоже смеётся и встаёт рядом со мной.

— Полагаю, быть писателем определенно больше подходит тебе.

— Она всегда была творческой личностью, — мы оба оборачиваемся на голос моей мамы. — Лейкен, я ожидала тебя только после ужина, — когда она называет меня Лейкен, все внутри меня напрягается. Как только вся история с Акселем закончилась, я подумала, что смогу снова использовать своё имя, но это не так. Я больше не являюсь этим человеком. Это имя не навевает воспоминания о счастливом детстве, оно напоминает о том, насколько ужасно все стало.

— Я хотела показать Блейку дом. Мы сходим куда-нибудь на ужин.

Она слегка улыбается и подходит ко мне.

— Прости, ты можешь остаться на ужин, если хочешь, — она обращается ко мне, не к нам обоим, и я уже жалею, что приехала.

— Мам, ты ведь понимаешь, что Блейк стоит прямо здесь. Ты даже не поздоровалась ни с кем из нас.

Она смотрит на Блейка и переводит взгляд обратно на меня.

— Дай знать, если останешься на ужин, — она уходит обратно на кухню, а я качаю головой.

— Приезд сюда был огромной ошибкой. Она все ещё думает, что я разрушила свою жизнь, и даже не признает твоего присутствия.

Он берет меня за руку и ведёт прочь из дома.

— Кому какая разница, что она думает? Лично мне никакой. Я люблю тебя, черт, да я боготворю тебя, и если она не хочет это видеть, то это ее проблемы, — я не понимаю, как этот мужчина умеет все делать лучше, но у него получается, и я люблю его за это. Я улыбаюсь и тяну его за руку, чтобы он последовал за мной. Я веду его через весь участок по моим любимым тропинкам прямо к небольшому озеру.

— Это одно из моих самых любимых мест. Раньше мне нравилось прыгать в озеро, чтобы остудиться, а потом идти на поле, — я расстёгиваю шорты, и они падают на землю, а потом снимаю футболку. Он смотрит на меня и ухмыляется, потом снимает свои джинсы и футболку. Мы улыбаемся друг другу.

— Как бы красиво здесь не было, ты затмеваешь все, — я встаю на носочки и целую его, потому что не знаю, как ещё выразить свои чувства.

— Пойдём, — мы подходим к краю озера, и я начинаю погружаться в него. Вода холодная, но, с другой стороны, она всегда была такой.

Он следует за мной и резко вздыхает, когда осознает, насколько здесь холодно.

— Черт возьми, детка, да здесь Арктика.

Я смеюсь и плыву до того места, где заканчивается дно.

— Заходи, ты привыкнешь к воде, — он качает головой, но плывет ко мне. — Видишь? Не так уж и плохо.

Он притягивает меня к себе и целует.

— О нет, здесь очень плохо.

Я смеюсь и решаю прекратить его страдания.

— Ладно, пойдём в другое мое любимое место. Солнце согреет тебя там, — он с готовностью покидает озеро и оказывается на берегу раньше меня. — Ты такой ребёнок.

— Нет, ты просто какая-то хладнокровная. Здесь чертовски холодно, вода словно ледяная, — я беру его за руку, переплетая наши пальцы, и веду к моему самому любимому месту из них всех. Именно там я провела большую часть своего детства, валяясь в диких цветах и прячась от всего мира. Когда мы доходим до места назначения, он смотрит на меня.

— А вот это просто великолепно, — мы выходим на середину поля, где я останавливаюсь и смотрю на него.

— Я не хочу оставаться здесь, Блейк, я хочу поехать домой. Это больше не мой дом, здесь столько воспоминаний, но мне больше здесь не место. Мое место с тобой, в Калифорнии.

Он провалит костяшками пальцев по моему лицу и наклоняется для поцелуя.

— Все, что ты пожелаешь. Если хочешь уехать прямо сейчас, мы так и сделаем.

Я ухмыляюсь и завожу руку за спину, чтобы расстегнуть лифчик.

— Перед этим я хочу привезти домой новое воспоминание, — я достаю презерватив из лифчика, роняю его на землю и снимаю трусики. Он снимает боксеры и притягивает меня к себе, ловя мои губы своими. Так волнительно быть на открытом пространстве, целоваться голыми, когда в любую минуту кто-то может нас увидеть.

Он опускает меня на землю и ложится сверху, а затем начинает целовать каждый дюйм моей кожи, от чего я мучительно хочу почувствовать его внутри. Когда он прикусывает мой сосок, я выгибаю спину, из меня вырывается громкий стон.

— Черт, Лондон. Если бы ты только могла видеть себя моими глазами прямо сейчас. Как солнце светит на твоё тело, окружённое дикими цветами, и выражение чистой любви на твоём лице. Это чертовски ошеломительно, — он снова целует меня, и я слышу, как рвётся упаковка презерватива. Он разрывает поцелуй, и я чувствую его у своего входа. Я пробегаю пальцами по его надежным рукам и зарываюсь ими в его волосы. Он входит в меня, вызывая стоны у нас обоих. — Настоящий рай, — он начинает двигаться, и я не разрываю с ним зрительного контакта. Он ускоряет темп, от чего мое тело дрожит от восторга.

— Черт, Лондон, — он наклоняется вперёд и целует меня, беря все мое тело под свой контроль. Я чувствую, как приближаюсь к оргазму. Он снова смотрит мне в глаза, и я буквально вижу всю его любовь ко мне.

— Я чувствую тебя, детка, позволь своему телу расслабиться. Позволь ему почувствовать все, — каждый раз, когда он говорит эти слова, я срываюсь. Через несколько секунд меня накрывает оргазм.

— Блейк!

Он продолжает входить в меня, пока не замирает, переживая собственный оргазм.

— Лондон! — он ловит мои губы, и мы целуемся, полностью запыхавшиеся. Он смотрит на меня и улыбается. — Я так сильно люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — это правда, люблю всем своим сердцем. Я никогда не думала, что буду тем человеком, которым являюсь сейчас. Я прошла через ад и может быть отпустила Лейкен, но Лондон — то, кто я есть, кем должна была быть, а Блейк причина этого. Он — мое сердце, моя душа, мой счастливый конец, и я бы прошла через все это вновь, если бы моя история закончилась с ним.

Эпилог

Блейк

Три месяца спустя.

МЫ ВСЕ СИДИМ на заднем дворе, празднуя помолвку Джекса и Кейли. Он сделал ей предложение несколько недель назад, но они хотели, чтобы на этой вечеринке были все, поэтому подождали. И когда я говорю все, я именно это и имею в виду. Друзья, семья, модели, фотографы и племянницы Кейли. Теперь, когда Брейден развёлся, он не очень часто видит девочек, и это было одной из главных причин, почему Кейли хотела повременить с вечеринкой, чтобы они были здесь.

Когда они обручились, все были в таком восторге, словно это мы собирались жениться. Я спросил Лондон, думала ли она о браке, и она сказала, что хотела бы этого, но не в ближайшее время. Я не говорю, что уже купил кольцо, но и не говорю, что не видел идеальное.

— Блейк, когда, ты сказал, доставят еду? — я ставлю пиво и притягиваю Лондон на колени.

— Где-то через час, детка, не беспокойся. Я пойду в дом, когда будет подходить время, — она улыбается и делает глоток моего пива. Когда я думаю о том, каким был полтора года назад, то не могу поверить, что являюсь все тем же человеком. Каждую ночь в моей кровати были разные девушки, и каждое утро я обязательно выставлял их. Мне не нужны были серьёзные отношения. Я думал, что всегда буду вести такой образ жизни, но Лондон ворвалась в мою жизнь, и все изменилось. Из-за неё я стал лучшим человеком, и она знает это, потому что я часто ей это говорю. У нас обоих было тяжелое прошлое, но ни один из нас не позволил этому встать у нас на пути. Полагаю, поэтому это и называю истинной любовью, потому что ради неё ты готов свернуть горы.

— Блейк, сколько вы встречаетесь с Лондон?

Я улыбаюсь Лондон и перевожу взгляд на маму Кейли.

— Скоро будет год, и это лучший год в моей жизни, — та улыбается, и Лондон целует меня.

Кейли, Бринли и Шеннон садятся, и я понимаю, что ненадолго потеряю интерес моей девочки, поэтому сажаю ее рядом с остальными, а сам иду к Джексу, Броди, Максу и Брейдену.

— Эй, чувак, было прекрасной идеей заказать еду, это чертовски вкусно, — они все смеются, а я слегка бью Джекса.

— Заткнись, разве не сама идея имеет значение?

Броди качает головой, пока допивает пиво.

— Нет, такое дерьмо говорят детям, чтобы они не были жадными. Во взрослой жизни имеет значение то, что у нас нет еды, чтобы накормить всех этих людей, — я показываю ему средний палец, и он улыбается Джексу. — Именно поэтому ты не будешь шафером.

К черту это дерьмо.

— Послушай, Броди, чтобы быть шафером надо для начала быть мужчиной, а не киской. Поэтому очевидно, что я и мой большой член будем стоять рядом с ним, — все смеются, а я просто пожимаю плечами.

— Черт, девочки снова хотят пойти в бассейн. Никто не хочет отвести их вместо меня? — даже он сам находит этот вопрос смешным и идёт, чтобы взять дочерей обратно к бассейну.

— Этому парню определенно надо перепихнуться, — я отпиваю пиво и наблюдаю за тем, как он играет со своими девочками. Это так мило. Я бы хотел однажды иметь дочь, но так же был бы не против все ещё спать с ее мамой.

— Блейк, может он не готов, у него был тот ещё сложный развод.

Да, эта женщина настояния сука с заглавной С.

— Он развёлся, а не потерял свой член, — Джекса даёт мне подзатыльник, пока проходит мимо, чтобы взять ещё пиво, и я вздрагиваю. — Какого черта? Я просто рассуждаю.

Девушки подходят к нам и мы начинаем обсуждать то, как все встретились и насколько изменились за последние годы. Я никогда не представлял свою жизнь такой. Просто представьте, у меня самая сексуальная женщина, у которой чертовски горячее тело, и она пишет романы о сексе. Пока что она — лучший секс в моей жизни. Просто, насколько сильно мне повезло? Кроме этого у неё большое и доброе сердце, она прекрасный человек и переполнена любовью.

Когда она обнимает меня и целует в грудь, я уже не могу дождаться, когда отведу ее в кровать и покажу, насколько сильно люблю ее.

— Блейк, ты не слышал звонок в дверь?

— Черт, — я влетаю в дом, и Лондон следует за мной. Хвала небесам, еду наконец-то доставили, и все перестанут подкалывать меня. Я приоткрываю дверь и вижу, что это не еда, а девушка. Я смотрю на Лондон, но та качает головой. Может быть, это кто-то со стороны Кейли. Я полностью открываю дверь, и она стоит там, смотря на меня.

— Привет, ты ищешь Джекса или Кейли?

Она смотрит на бумажку, а потом обратно на меня.

— Ты Блейк Фостер? — какого черта? Кто она и почему ищет меня? Лондон подходит и встаёт рядом со мной, я смотрю на неё перед тем, как повернуться обратно к девушке.

— Да, это я, а кто ты?

Она улыбается и делает глубокий вдох.

— Привет, Блейк. Я твоя сестра, МакКинли Монро, — какого черта только что произошло?

Конец.

Плейлист

Take Your Time — Sam Hunt

Outta My Head — Craig Campbell

I Don’t Dance — Lee Brice

Because Of You — Reba McEntire and Kelly Clarkson

Wanted — Hunter Hayes

Shut Up and Dance — Walk The Moon

Honey, I’m Good — Andy Grammer

A Broken Wing — Martina McBride

Fight Song — Rachel Platten

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог

Плейлист Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg