«Шалость»

Шалость (fb2) - Шалость (пер. Любительский перевод (народный)) (Грешники - 8) 324K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Тиффани Райз

Тиффани Райз Шалость Серия: Грешники - 8,5

Перевод: Skalapendra

Сверка: helenaposad

Бета-коррект: lildru

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber

  

Глава 1

Все началось с невинного вопроса. В письме к Нико Нора написала: «Американцы завидуют чувству моды, сырам, вину и романтичному языку французов. А чему французы завидуют американцам и Америке?»

Ответ Нико ее удивил.

«Не скажу за всю страну, но лично я завидую Хэллоуину. Во Франции нет такого праздника. Всегда хотел поучаствовать в настоящем американском Хэллоуине».

Безусловно, Нора знала, что во Франции не было Хэллоуина, как и в Америке Дня взятия Бастилии. Но ей и в голову не приходило, что Нико или любой другой француз станет завидовать детскому празднику, который был ничем больше, кроме как костюмированным вечером конфет и официально разрешенного плохого поведения.

Она ответила Нико «черепашьей почтой» - он предпочитал этот вид коммуникации - и спросила, что именно ему так нравится в Хэллоуине. Ответ пришел две недели спустя.

«Конфеты, - пишет он. - Костюмы. Безусловно. И официально разрешенное плохое поведение».

Она могла бы и догадаться.

«Во Франции, будучи еще школьником, - рассказывает Нико в письме, - мы изучали Хэллоуин. Мы практиковались произносить «сласти или страсти» на английском. На французском это значит нечто большее, чем «сладость или шалость». В американских фильмах все кажется таким веселым и безумным, но каждое тридцать первое октября проходит без шалостей и сладостей».

Бедный мальчик. Нора решила, что будет самой ужасной доминой в мире, если не устроит своему прелестному сабмиссиву его первый настоящий американский Хэллоуин. Ему было двадцать шесть. Он уже давно созрел. Она знала, что баловала его, но в чем прелесть владения роскошным французским виноделом (всего-то на одиннадцать лет моложе нее), если она изредка не будет его баловать?

Посему «Операция сладость и шалость» началась.

Шаг первый заключался в том, чтобы убедить Нико прилететь в Америку. Она не думала, что это будет так трудно, сбор урожая на винограднике закончился в середине сентября. Даже несмотря на его занятость в конце октября, она могла приказать ему навестить ее в Штатах. Конечно же, до этого не дошло. Он был готов на все, чтобы увидеть ее снова.

Шаг второй заключался в поиске места в Штатах, где они могли бы остановиться на несколько дней и оторваться на Хэллоуин. Место должно быть таким, где Хэллоуин отмечают несколько дней, а не только тридцать первого. Было два варианта: Западный Голливуд или Салем, штат Массачусетс. Нико хотел по полной ощутить американский Хэллоуин, а это значило прохладную осеннюю погоду, разноцветные листья на деревьях, дымящиеся печные трубы и яблочный сидр. Значит, Салем.

Из чистого любопытства Нора спросила Нико, чему он еще завидовал в американской культуре.

Его ответ? Чирлидеры.

Очевидно, во французском спорте не было чирлидеров, и Нико считал весь концепт сексуальным и экзотическим. Ну, теперь Нора знала, какой костюм наденет в Канун Дня Всех Святых.

Шаг третий заключался в объединении двадцати шести лет в три дня Хэллоуина, которые Нико мог провести вдали от виноградника. Может, они были слишком старыми для того, чтобы ходить по квартирам и кричать: «шалость или сладость», - но у Норы на уме было несколько других планов. В конце концов, никто не был слишком стар для конфет и шаслостей.

Особенно она.

Не так случайно даты их выходных совпали с конференцией, которую ее любовник, Сорен, должен был посетить в Петалуме, штат Калифорния, по какой-то невероятно скучной теме вроде «Иезуиты помогают построить мост сострадания в светлое будущее».

- Мосты сострадания? - переспросил Сорен с отвращением. - Я помню времена, когда иезуиты были ужасными священниками.

- Не волнуйтесь, сэр, - сказала Нора. - Вы до сих пор пугаете каждого встречного до усрачки.

- Спасибо, - поблагодарил он. - Из твоих уст эта фраза кажется высшей похвалой.

Она сообщила, что ее тоже не будет в городе, но ему хватило ума не спрашивать почему. Они заключили пакт, по которому давали друг другу свободу. Нора не спрашивала Сорена о его времени с Кингсли, и Сорен не спрашивал ее о Нико. Система работала хорошо, несмотря на периодические сбои.

Первый сбой произошел, когда Сорен вошел в ее спальню третьего октября и застукал за примеркой костюма чирлидерши. Он уставился на нее, словно никогда не видел тридцатидевятилетнюю женщину в униформе чирлидерши Нью-Орлеан Сэйнтс, с темными волосами, собранными в вызывающе высокий хвост, в белых теннисных туфлях и гетрах, стоящую в центре того, что должно было быть красной спальней извращений доминатрикс. Он молчал, казалось, хотел что-то сказать, а затем, очевидно, передумал.

- Не спрашивай, - посоветовала она ему. - Просто... ради твоего же блага, не спрашивай.

Не говоря больше ни слова, он ушел, оставив ее одну. Приблизительно на три секунды.

Затем он вернулся, указал на ее наряд, сказал: «Оставь его», - и снова ушел.

Мужчины.

Во время телефонного звонка Нора никак не могла заставить Нико сказать ей, какой он выбрал костюм на Хэллоуин, потому что он хотел ее удивить. Она сказала ему не одеваться как Кингсли в один из костюмов эпохи регентства, потому что именно так оделся Сорен в прошлом году. И не одеваться как священник, потому что так оделся Кингсли на прошлый Хэллоуин.

- Они поменялись одеждой на Хэллоуин? - уточнил Нико.

- Эм... да, - ответила она.

- Однажды тебе придется объяснить, какие у них отношения, - заявил Нико.

Нора обдумала эту просьбу. - А это обязательно?

Нико пообещал, что не будет ни священником, ни Кингом. Она могла бы приказать ему рассказать ей о своем костюме, но в чем тогда веселье? Если он хотел быть шаловливым, что же, шалость и была основной целью поездки, не так ли?

И сладости.

Безусловно, сладости. Шалости и сладости были единственными целями путешествия, и ничего больше.

Кроме секса. Много, очень много секса. Он тоже был целью поездки.

Шалости, сладости и секс.

При необходимости они могли пропустить сладости.

Как только Нора приехала в Салем на несколько часов раньше Нико, ее окутала старая знакомая, домашняя атмосфера Новой Англии. На ней были ее любимые серые шерстяные слаксы, уютная черная водолазка и очки «кошачий глаз». Волосы были собраны в небрежный пучок. Сосед по самолету предположил, что она библиотекарь.

– Почти, - ответила Нора.

Однажды она трахалась с библиотекарем. Очевидно, это что-то значит.

После остановки для необходимого: вина, конфет и смазки, - она отправилась к викторианской гостинице, где сняла номер для новобрачных для себя и Нико. Мистер Шелдон, хозяин гостиницы, радушно встретил ее у машины. Ему было за пятьдесят, лысый, в очках и вспотевший. Нора попыталась отговорить его от помощи с ее багажом, но он отмахнулся, о чем сразу же пожалел.

- Боже, - сказал он, его лицо раскраснелось, когда он поднял ее черную кожаную сумку для игрушек. – Что, черт возьми, у вас там такое? Шары для боулинга?

- Флоггеры, трости, плети, наручники. Но самое тяжелое - это распорки. Они из стали.

Мужчина пораженно уставился на нее и медленно моргнул.

- Я доминатрикс, - пояснила она, забирая у него сумку с игрушками. Он снова моргнул. - На Хэллоуин.

- А! - воскликнул хозяин, и его лицо засияло от восхищения. - Чудесная идея. А я обычно наряжаюсь рок-звездой. У меня есть большой парик Бон Джови. Он пугает внуков, а это уже половина удовольствия. Чем вы занимаетесь в реальной жизни?

- Я... - Она обдумывала этот вопрос долю секунды. - Я библиотекарь.

- Мог бы и догадаться. Весь год вы ангел и на одну ночь превращаетесь в дьяволицу. Или на две, - сказал он и подмигнул.

- Именно, - согласилась Нора, и он провел ее к номеру. - Или на две.

Он отдал Норе ключи и пожелал приятного пребывания.

- Кажется, мой парень должен приехать около восьми, - сообщила Нора перед его уходом, - если только его самолет не задержат. Если очень красивый парень, на вид слишком молодой для меня, появится у вашего порога, значит, это он. Отправьте его ко мне.

- Откуда он приезжает?

- Из Франции, - ответила она. - Он никогда раньше не праздновал Хэллоуин. Я пытаюсь устроить ему незабываемую экскурсию.

- Что на повестке?

- У него было три просьбы, поскольку мы слишком стары для сладости или гадости. Он хочет отправиться на костюмированную вечеринку.

- Это просто. В старом городе и пяти метров не пройдешь, чтобы не наткнуться на кого-нибудь в костюме.

- И он хочет посетить дом с привидениями, чем банальнее, тем лучше, - продолжила Нора.

- У нас их дюжины.

- С третьим может быть сложнее. Я на девяносто процентов уверена, что он шутил, но... он сказал, что хочет увидеть привидение, - закончила Нора. Хозяин, похоже, не был этим удивлен. Живя в Салеме, он, вероятно, слышал и более странные вещи от туристов.

- Хмм... - пробормотал он, кивая и поглаживая несуществующую бороду на несуществующем подбородке. - Привидение. Что же, всегда есть Святой Патрик. Если в городе и обитает привидение, то именно там вы его и найдете.

- Святой Патрик? Церковь? Больница?

- Кладбище, - ответил он. - Католическое.

- У Святого Патрика есть приведение?

- Смешливая девочка, - подтвердил он. - Пошла на встречу с бойфрендом сами-знаете-для-чего. А была зарезана безумцем. Предположительно, когда нашли ее тело, она улыбалась. Люди говорят, она будет ходить рядом, если вы достаточно глупы, чтобы гулять по кладбищу в полночь.

- Идеально, - обрадовалась Нора. - Я определенно достаточно глупа.

Глава 2

Пока Нора ждала приезда Нико, она распаковала вещи и устроилась в их временном доме. Их номер занимал весь третий этаж гостиницы «The Painted Lady». Полы были выстелены паркетом медового цвета и покрыты выцветшими коврами. Гостиная была уютная, с антикварной софой и книжными полками от пола до потолка, заполненными туристическими гидами, романами, действие который происходило в Салеме и Бостоне, и литературой об истории города в темные времена ведьм. В спальне был газовый камин и королевского размера кровать с балдахином в колониальном стиле, застеленная антикварным покрывалом амишей. Нора проверила все четыре столбика кровати. Они были крепкими как железо. Она попрыгала на матрасе и не услышала ни единого скрипа. Отлично изготовленная мебель. У нее и Нико в этой постели будет очень хороший и очень тихий секс. Главное не забыть, что сначала нужно снять покрывало. Амиши не поймут, когда найдут следы спермы на одеяле ручной работы. Или поймут? Она никогда не видела амишей. Они тоже могли быть отвязными извращенцами. Кто знает?

Наступил вечер, и Нора приняла душ, переоделась в кое-что поудобнее - ее любимую черную шелковую сорочку и халат. Когда с этим было покончено, ей ничего не оставалось, кроме как вышагивать по номеру в ожидании такси Нико.

Она могла бы встретить его в аэропорту, но он отклонил ее предложение. Он предпочел, чтобы их встреча состоялась в уединении. Это была одна из его небольших причуд. Он был тихим и замкнутым, но эмоциональным, и ничего не делало его еще более эмоциональным, чем встреча с ней после долгой разлуки. Тот единственный раз, когда они встретились в аэропорту, он назвал «жалким» (слово нужно произносить с французским акцентом) и поклялся, что больше этого не повторится. Если он на публике не мог целовать ее так, как ему хотелось, какой тогда смысл в поцелуе? С этим она не спорила, поэтому продолжила мерить шагами номер с телефоном в руке, попутно отвечая на давно забытые электронные письма. Что угодно, чтобы отвлечься от выглядывания в окно каждые тридцать секунд.

В восемь за окном было почти как в полночь. Для Нико, по французскому времени, были предрассветные часы. Он или будет истощен после перелета и захочет спать сразу же... или будет бодр после сна в самолете и набросится на нее, как только они окажутся наедине.

Нора поставила на наброситься. В отношениях с двадцатишестилетним парнем были свои преимущества.

Наконец, она увидела свет фар в окне. Она отодвинула белую кружевную занавеску и увидела Нико возле желтого такси, расплачивающегося с водителем. Должно быть, он заметил движение боковым зрением, потому что посмотрел вверх на ее окно и улыбнулся.

Нора помахала ему. Он отправил ей воздушный поцелуй, затем закинул сумку на плечо и отправился к дому. Ее сердце подпрыгнуло от радости. Внутренности скрутились в тугой узел, руки слегка дрожали.

- Нора, повзрослей, - сказала она себе. Было немного стыдно за то, насколько она увлечена Нико. Она не подозревала, как сильно нуждалась в сабмиссиве, пока он не появился в ее жизни, и тогда стало ясно, что ей давно этого не хватало. Иногда то, что он принадлежит ей, казалось невозможным. Он был красивым, конечно же, как и его отец. Чем дольше она его знала, тем меньше он напоминал Кингсли и больше становился уникальным и неповторимым. У него была темно-оливковая кожа, даже темнее, чем у Кингсли, и серовато-зеленые глаза, унаследованные от матери персиянки. Его темные волосы были часто взъерошены, особенно когда он потел на солнце.

Одевался он не как Кингсли, что она считала еще более привлекательным. Никаких костюмов. Никаких галстуков. Никаких военных мундиров. Никаких сапог, кроме рабочих, со стальными носами, так как его часто можно было найти на винограднике с граблями, мотыгой или лопатой в мозолистых руках. Джинсы. Футболки, куртки осенью, пальто зимой. Грязь на сапогах в любое время года.

Ее Нико.

Ее собственность.

Ее другое сердце.

Теперь она понимала, что чувствовал Сорен с его двойной любовью к ней и Кингсли. Сердце не разделялось, оно удваивалось. Может, поэтому в груди стало так тесно, когда она услышала шаги Нико на лестнице. Любовь к Нико сделала ее любовь к Сорену еще сильнее, потому что он давал ей возможность быть собой, возможность любить двумя сердцами, как и она позволяла любить себя и Кингсли. Когда она вернется из Салема, а он из Калифорнии, то покажет ему, как много это значит для нее.

Ну а пока... Нико.

Прежде чем Нико успел постучать, она открыла дверь. Он перешагнул через порог с легкой ухмылкой на губах.

- Счастливого Хэллоуина, - сказала Нора.

- Сладость или шалость? - спросил Нико.

Нора улыбнулась. Он уже был хорош.

- Для тебя, - начала она, - только сладости. Никаких шалостей. - Она потянулась к его ладони, затащила в комнату и захлопнула за ним дверь.

Его рука обвила ее талию еще до того, как сумка упала на пол. Нора обхватила его лицо руками и поцеловала. Удивительно, что в первую минуту они только целовались, учитывая их голод и жажду друг по другу.

Это был не обычный поцелуй. Он был долгим и глубоким. Нора прикусила нижнюю губу Нико, смаковала его язык на своем языке. Ее руки запутались в его волосах. Его ладони скользили по ее обнаженной спине и плечам. К тому времени, как поцелуй разорвался, она толкнула его спиной к двери.

Она не могла ни на секунду перестать его трогать. Нора расстегнула его джинсы и легонько провела кончиками пальцев по его животу, по тому местечку, после которого идет сразу кое-то интересное. Нико тихо вдохнул, и Нора улыбнулась.

- Итак... что хочешь первым? - поинтересовалась она. - Сладость? Или шалость?

Так как он был очень умным и быстро учился, то ответил именно так, как она того хотела.

- И то, и другое.

Глава 3

Нора взяла его за руку и повела в спальню. Она уже разожгла камин и приглушила свет. Путешествие было коротким, и Нора не хотела терять ни секунды.

- Что-нибудь нужно, прежде чем я привяжу тебя к кровати и оставлю тут почти на час? - спросила она.

- Только ты. - Он наклонился, чтобы коснуться ее губами, и во время поцелуя развязал пояс ее халата. Он нежно погладил ее по бокам и спине кончиками пальцев, и щекочущие ощущения через шелк были порочно восхитительны.

- Ты скучал по мне? – спросила она. - С тех пор, как мы виделись последний раз, прошла целая вечность.

- Шесть недель, - поправил он. – Больше, чем вечность.

Нора провела часть августа и сентября с Нико на винограднике, играя в хозяйку его дома. Днем она писала, читала и помогала Нико с виноградом. Ночью обучала Нико, как ей служить. Дни с ним она любила почти так же, как и ночи. Именно так стало понятно, что это настоящая любовь, даже если та усложняла ее жизнь чуточку больше, чем она рассчитывала...

- Мы отлично проведем две ночи, - сказала она и прикоснулась к его рту. Прекрасному рту, который вскоре будут припухшим от укусов и поцелуев.

- Уже отлично, - сказал он, снова поцеловав ее. - Уже идеально.

В этот раз она не позволила ему поцеловать себя. Она отступила, чтобы подразнить его, и он прищурился в игривом разочаровании.

Нора села в большое кожаное кресло, достаточно широкое, чтобы поместились двое. Она закинула обнаженные ноги на подлокотник и поманила его рукой, обозначая, что он должен раздеться для ее визуального удовольствия

Нора с уверенностью могла сказать, Нико пытался не улыбаться и не закатить глаза, пока снимал черный жакет, складывал его вдвое и клал на оттоманку. На нем была обычная черная футболка с V-образным вырезом, которую он стянул без суеты и пафоса.

- Из тебя получился бы ужасный стриптизер, - заметила она, хотя и восхищалась его красивой сильной грудью, его красивыми сильными плечами и руками.

Он опустился на колени, чтобы снять туфли.

- И танцевать я не умею.

- Мой бедный муш, - сказала она, используя свое любимое прозвище для него. Он рассказал ей, что его бабушка всегда так называла его, потому что он был очень тихим. Муш значит «мышь» на фарси[1]. - Все хорошо. Я влюбилась в тебя не потому, что ты стриптизер или танцор.

- Почему ты влюбилась в меня? - спросил Нико. Он поднялся и стянул джинсы. Нора смотрела на его крепкое, подтянутое двадцатишестилетнее обнаженное тело.

Затем осмотрела еще раз.

- По нескольким причинам.

Она встала и подошла к нему, поцеловала его бицепс и вдохнула теплый аромат загорелой кожи. Когда он потянулся к ней, она снова отошла.

- Ты сводишь меня с ума, - сообщил он.

- Это моя работа. Ложись на кровать, на спину. И думай о хорошем.

- Уже, - ответил он. Она обхватила пальцами его эрекцию и погладила ее.

- Это я вижу.

С обиженным вздохом, который могут издавать только французы, он забрался в кровать. Нико лег в центре, лицом вверх. Нора порылась в сумке с игрушками и нашла манжеты на запястья и лодыжки, которые купила специально для Нико. Они были из самой мягкой, самой эластичной кожи, которую она смогла найти, и в десять раз дороже, чем любые манжеты, используемые ею на клиентах.

Но Нико принадлежал ей, и он был особенным, и баловать его, даже когда он не понимал, что она делает, доставляло невероятное удовольствие. Хотя его виноградник был успешен и приносил приличное количество денег, он инвестировал все в компанию и редко покупал для себя что-то экстравагантное. В этом отношении он и Кингсли были полными противоположностями. Кинг проводил годы, катаясь на «Роллс-Ройсе». В то время как Нико водил двадцатилетний «Лэнд-Ровер», а «Роллс-Ройс» видел однажды. В кино.

Перед тем как надеть манжеты на лодыжки Нико, Нора массировала его икры и стопы несколько минут. Стопы были интимной частью тела, уязвимой. Очень немногие люди давали прикасаться к своим стопам кому-то, кроме массажиста или мастера педикюра. Ей нравилось трогать стопы Нико, чтобы напомнить ему, что она владеет всем его телом, даже самыми уязвимыми частями. Особенно самыми уязвимыми частями.

Дыхание Нико дрогнуло, когда Нора потерла костяшками подъем ступни. Ему всегда требовалось несколько минут, чтобы приспособиться к отношению к себе, как к собственности, после их воссоединения. В отличие от нее, когда они были порознь, у него не было других любовниц, по его словам он не хотел других. Ему нравилась его спокойная жизнь. Он любил уединение. Он с радостью отдавал всего себя винограду и вину. Нужно было немного привыкнуть, признался он, к прикосновениям другого человека. Но эти моменты повторного открытия, снова ощущать прикосновения после нескольких одиноких недель, говорил он, были словно первый укус яблока осенью после долгого сезона ожидания их созревания. Первый может быть несколько терпким, из-за чего сводит зубы и щеки. Но ничто в этом мире не остановит его от второго укуса.

Он говорил ей такие вещи без стыда и смущения, и это была одна из причин, почему она влюбилась в него.

Нора застегнула манжету на его правой лодыжке. Нико закрыл глаза, пока она застегивала манжету на левой.

- Нравится? - спросила она.

Он кивнул: - А кому не понравится?

- Дуракам, - ответила она. - Дуракам и безумцам. И доминантам, что по сути своей одно и то же.

- Ты доминант, - напомнил он ей.

- Да, поэтому я это знаю.

Нико негромко усмехнулся, один из любимейших ею звуков в мире и идеальный аккомпанемент для фиксации его ног к распорке. Она продела веревку через концы распорки и привязала ее к столбику кровати, оставив ноги Нико разведенными почти на полметра. По правде говоря, в мире существовало не так много вещей, которыми Нора наслаждалась так же, как Нико, привязанным к кровати. Тем не менее, главная причина, по которой она привязала его, была в том, что ему трудно просто лежать и позволять ей сексуально его ублажать, когда его инстинкты говорили, что это он должен ублажать ее.

Инстинкты были хорошими. Обычно она их поощряла. Но не когда она хотела поиграть с ним, как кошка с мушем.

Нора забралась на постель и оседлала Нико. Он тут же обнял ее и потянул к себе.

- Вот почему мне приходится тебя фиксировать, - сказала она, его пальцы скользили по её волосам, ласкали лицо и шею. - У тебя шаловливые ручонки.

- Как они могут быть другими? Ты прекрасна. Но если хочешь, чтобы я остановился... - Он опустил руки за подушки за головой.

- Почему ты такой хороший сабмиссив? - спросила она, улыбаясь своему красивому мальчику. - А? Есть идеи?

- Когда Рембрандт говорит, что хочет написать твой портрет, ты сидишь, держишь позу, благодаришь мастера за то, что выбрал тебя из толпы, - ответил Нико. - Вот почему.

Нора пригрозила ему пальцем: - Ты... ты сладкоречивый дьявол.

Он покачал головой и показал ей язык. Тот был красным, как и ее.

- Засунь этот язык в мой рот, туда, где ему и место, - приказала она и снова поцеловала его. Поцелуй так быстро стал страстным, что Нико снова забылся и обнял ее. Рядом с Нико Нора не часто рисовалась. Ей было не нужно. Он был ее любовником, а не клиентом, и он обожал ее, несмотря на используемые ею трюки с ним. Но иногда она любила напоминать ему, чем она занималась на второй работе.

Без предупреждения она поднялась на колени, схватила его за запястья и прижала их к кровати над его головой. Нора использовала весь свой вес, чтобы удержать его, и достаточное давление, чтобы оставить два синяка от больших пальцев на его запястьях. Он резко вдохнул от боли и замер.

- А это нравится? - спросила она.

Он ответил одним словом: - Рембрандт.

- Предупреждение, - произнесла она. - Сейчас с тобой я буду очень милой. Готов?

Он кивнул.

Нора отпустила его запястья, чтобы взять манжеты и веревку. Когда он был привязан к кровати и не мог поднять руки, она вернулась к сумке с шалостями и достала сладость.

- Для моего муша, - сказала она. - Поцелуй.

И был поцелуй. Поцелуйчик Херши. Темный шоколад - ее любимый. Она положила конфету в выемку на горле Нико.

- Я не съем ее так, - заметил он.

- Ты не будешь ее есть. Пока. Ты будешь лежать, пока я буду объезжать твой член. Если пошевелишься, и она упадет, тогда этой ночью ты не кончишь. А если удастся удержать ее, пока я буду использовать твой член, доводя себя до оргазма, тогда ты сможешь кончить. И получишь сладость.

- Ты садистка.

- Ты просил сладость и шалость, - сказала она. - И именно это ты и получишь.

Глава 4

Нора не сказала Нико, что научилась этой игре у Сорена. Только с ним это был бокал красного вина, поставленный рядом с ее бедром на кухонном столе в доме священника Пресвятого Сердца, а не поцелуй на горле. И она не сказала, что наказание за разбитый бокал Сорена было куда хуже, чем ночь без оргазма. Нико нравился Сорен, и он уважал его, но отношение к хозяину Норы могло пошатнуться, если тот узнает всю полноту садизма Сорена. Именно по этой причине они установили правило «разделения церкви и государства». Нико и Сорен не часто находились в одном помещении, но, когда это случалось, она предпочитала избегать ссоры.

Нико был очень сильным и намного моложе Сорена... но, если он когда-нибудь замахнется на ее священника, то окажется в больнице. Для того, кто называл себя пацифистом, у Сорена был такой апперкот, который мог отключить человека на неделю, об этом Кингсли однажды узнал на своей шкуре. Единственные синяки, которые Нора хотела видеть на Нико, это оставленные ее флоггером на спине и отметины ее зубов на его бедрах. Сломанные ребра и разорванная печень? Этого никто не хотел.

Чего Нора хотела, так это чтобы Нико оказался внутри нее. Но что веселого в спешке? Она уже сняла трусики, поэтому соскользнула вниз по его длинному роскошному телу и оседлала бедра. Нико вздрогнул от удовольствия, когда она прижалась к его члену. Она медленно раскачивалась и становилась все влажнее и теплее с каждым неспешным движением. Его член еще больше затвердел под ней, и она почувствовала, как он толкается вверх, пытаясь найти вход. Нора раскачивалась вперед и назад, вперед и назад, купая Нико в теплой влажности. Она смотрела на его лицо, его веки трепетали от возбуждения.

Вероятно, он уже изнывал от желания кончить. По его собственному желанию - Нора, конечно никогда не отдавала такого приказа - Нико не мастурбировал в течении последних трех дней до встречи с ней. Он не был классическим мазохистом. Он наслаждался интимной заботой во время порки, но не жаждал боли. И у него не было глубокой склонности к самопожертвованию. Ее священник был не таким уж и монахом, каким иногда был Нико. Еще одна из его маленьких причуд. Она записала их все у себя в голове в книгу под названием «Прекрасные секреты моего Нико». У нее была книга и для Сорена, хотя и под другим названием – «Темные фантазии Сорена».

На книге Нико не было замка.

У Сорена был.

- Приятно ощущается? - спросила Нора, уже зная ответ, но желая, чтобы он произнес его.

- Да, - подтвердил он ее мысли. - Слишком приятно. Если я кончу слишком рано, что ты со мной сделаешь?

- Самое жестокое, самое садистское, что только придет в голову, - ответила она. - Не дам тебе съесть ни одной конфетки за все путешествие. Ни. Единого. Кусочка.

Он изобразил притворный ужас, округлил глаза и открыл рот.

Нора не знала, поцеловать его или рассмеяться. Она сделала и то, и другое. Она расхохоталась, затем опустила голову и поцеловала его, но осторожно, чтобы другой их «поцелуй» не свалился на кровать.

- Вот теперь хорошо, - сказал он.

- Правда?

- Слышать твой смех. Видеть твою улыбку.

- Скучал по мне? - спросила она, улыбаясь.

- Каждый день. Каждую ночь.

- Скучал по этому? - Она изогнула спину так, чтобы головка члена Нико проникла в нее. У него снова перехватило дыхание.

- Каждую ночь, - повторил он.

- Не каждый день?

- Если бы я думал о твоей киске днем, то ничего бы не делал.

- Никакого вина?

- Никакого вина.

- Ах, тогда это к лучшему. В Салеме уже ночь. Ты можешь думать о моей киске сколько хочешь. Она определенно думаете о тебе.

Нора доказала свое заявление, насадившись на его длину до самого основания, глубоко вбирая его в себя. Голова Нико упала на подушку, и он обнажил перед ней свою прекрасную шею. «Поцелуй» остался на месте, в выемке горла. Не то, чтобы она уделяла этому какое-то внимание. Нико внутри нее был лучше, чем конфета.

Нора выпрямилась и тихо застонала, когда член Нико дернулся внутри нее, касаясь шейки матки. Это было не особо приятно физически, но простое понимание того, что он был так глубоко, как мог, возбуждало ее так, что она отвлеклась. Ее веки трепетали, пока бедра медленно выписывали овал, позволяя основанию его члена тереться о клитор снова и снова.

Будучи привязанным к кровати, Нико не многое мог сделать, особенно из-за дополнительного балансирования, которое она ему навязала. Но ничто не могло остановить его от приподнимания бедер, пока она двигалась на нем. Он был усладой для уставших глаз, его прекрасная теплая загорелая кожа, упругий живот и чудесный торс, его мускулистые руки над головой привязанные к кровати, его чуть приоткрытые губы и, приподнимающаяся и опадающая с каждым жадным вдохом грудная клетка... и каждый его сантиметр принадлежит ей, только ей.

- Я разрываюсь надвое, - сказала она.

- У меня не настолько большой, - ответил Нико.

Нора посмотрела на него через приоткрытые веки и покачала головой: - Я не могу решить, объезжать ли мне твой член так же сильно, и тогда я кончу через две минуты, - начала объяснять она, - или замедлиться, чтобы ты не проиграл в этой маленькой игре.

- Если ты кончишь, - сказал он, - тогда я выиграю, даже если проиграю.

- Когда ты такое говоришь, я хочу играть по правилам. А я ненавижу играть по правилам. - Она надулась. Он пожал плечами, как бы это сделал распростертый и привязанный к четырем столбикам кровати человек.

- На тебе до сих пор сорочка, - заметил Нико. - Бессердечней ты уже не будешь. Но опять же, мой член внутри тебя. Если это грубость, то я бы хотел увидеть порочность.

- Я покажу тебе порочность, - пообещала она, глядя на него. Она сжала внутренние мышцы так крепко, как смогла. Она сделала это без какого-либо предупреждения, и спина Нико изогнулась над кроватью, и он издал такой сексуальный звук, что она пожалела, что не может его записать.

- Порочность, - блаженно выдохнул он

Достаточно игр. Если она не кончит через пять минут, то не ручается за себя. Нора нависла над ним, оперлась на его предплечья и легла на живот Нико. Она целовала его грудь, его соски, его живот, пока двигалась на нем.

Она была близка к оргазму, очень близка. Нико пробуждал в ней доминантную сторону, как ни один мужчина. Она обезумела от желания иметь такого красивого парня под собой, под собой в буквально всех смыслах. Он выполнял бы любой ее приказ. Он служил бы ей до последнего вдоха, если бы она попросила. Он отказывался бы есть, пить и дышать по ее команде, если бы это было ее прихотью. Ответственность за владение была огромной, удовольствие - безмерным. Если Сорен испытывал к ней хоть толику того, что она испытывала к Нико, тогда она действительно была любимой женщиной.

Сердце Норы колотилось о легкие. Комната превратилась в сауну. Она снова села прямо, опустила руку под кружевной край сорочки и прижала палец к набухшему клитору. Она видела, что Нико смотрит, как она ласкает себя в такт каждому движению бедер. Возбуждение накатывало на нее словно волна. Нико вколачивал в нее свой член. Она ласкала и раскачивалась, раскачивалась и ласкала. Нора закрыла глаза и откинула голову назад, насаживалась, насаживалась и насаживалась на его твердость, которая наполняла и наполняла, и наполняла ее.

Где-то вдалеке она услышала, как Нико издал отчаянное рычание. Кто знал, почему, но этот звук был для нее, как короткий голодный стон.

Она забыла о «поцелуе», забыла об игре, забыла о всех и вся, кроме потребности кончить.

Она опустила голову на грудь. Ее волосы закрыли ее лицо. Вся ее сущность сосредоточилась в изнывающем центре, где сейчас жил Нико. Она впилась ногтями в нежную кожу на его животе и кончила с хриплым криком. Ее лоно пульсировало вокруг него, тугие сокращения распространялись от клитора до бедер, вверх по спине и вниз по ногам. Когда утихла последняя дрожь, Нора открыла глаза и моргнула.

- Мне это было нужно.

- Думаю, да, - согласился он.

- Ты кончил? - спросила она.

- Нет. Но больно не кончать.

Нора рассмеялась, даже она слышала опьяняющее счастье в своем голосе: - Ты не уронил «поцелуй», - сообщила Сатерлин. Она взяла маленький сверток и потрясла им, словно тот был крошечным серебряным колокольчиком.

- Значит ли это, что я могу кончить? Пожалуйста?

- Думаю, да, - ответила она и очень медленно, как ни в чем не бывало, развернула конфету. - Справедливость есть справедливость.

- Сейчас? - спросил он.

Она отмахнулась от него: - Дай мне минуту. Я голодна.

- Я в тебе.

- Я могу есть с членом внутри. Я называю это многозадачностью.

Она положила конфету в рот и театрально застонала, словно это был лучший шоколад в мире, а не какая-то конфетка для Хэллоуина, которую покупают в соседнем магазине за углом по три доллара за пачку.

- Нора? - тихо произнес Нико.

- Хм? - Она сделала вид, будто только что заметила его под собой.

- Пожалуйста?

Она шумно выдохнула: - Ладно. Хочешь, чтобы я тебя развязала?

- S’il vous plait, madame.

Нора наклонилась вперед и совершенно случайно уткнулась грудью в его лицо, пока ослабляла узлы на веревке, которая фиксировала манжеты к кровати.

Она полностью сползла с него, чтобы отвязать лодыжки. Как только он оказался свободным от веревок, то потянулся, а затем быстро, как кот, перекатился на четвереньки.

- Как бы ты хотел меня? - спросила Нора. - На спине?

- В этой же позе.

Она тоже была на четвереньках, у столбика кровати, на котором все еще висела черная веревка. Нико пристроился сзади и погрузился в нее резким толчком. Она была влажной и открытой и не ощутила боли, и точно не стала бы жаловаться. Должно быть, к этому моменту он умирал от желания кончить.

На верхней части шкафа в спальне было зеркало, в котором она могла наблюдать за тем, как он ее трахает. И за ним было приятно наблюдать. Он встал на колени, а она смотрела на отражение его члена, такой толстый, твердый и влажный, выскальзывающий из ее тела. Он тоже смотрел, но не в зеркало. Он смотрел вниз, на место их соединения. Его руки держали ее за бедра, и Нора позволяла двигать ею, как ему нравится.

А ему нравилось жестко ее насаживать. Нико мог заниматься любовью нежнее, чем любой другой мужчина, с которым она была... но сейчас другой случай. Он трахал ее, тем видом жесткого, словно в период течки, траха, который хорошо знаком любовникам на расстоянии. В нем была доля злости, поскольку так не могло быть постоянно. Но и толика блаженства, потому что, по крайней мере, так было сейчас.

В комнате стояла тишина, кроме его рваных вдохов и звуков его толстого члена, вколачивающегося в ее влажное лоно. Каждая его мышца была натянута. Она видела вздувшиеся вены на его руках и предплечьях. Его потребность в Норе была прекрасна и снова возбуждала ее. Она насаживалась на него так же сильно, как вколачивался он.

Первобытно.

Болезненно.

Идеально.

Нора кончила вместе с ним, не так, как в первый раз, но слаще, потому что Нико наполнял ее своим семенем в таком количестве, что несколько капель просочилось между последними толчками и упали на антикварное покрывало амишей.

Упс.

Она знала, что что-то забыла.

Глава 5

- Ты собираешься делать это всю ночь? - спросила Нора.

Нико кивнул.

- Так и думала, - ответила она. - У меня есть вино.

Нико пожал плечами.

- Позже. Поняла, - сказала она.

Нико кивнул и пожал плечами, потому что его губы и язык были заняты ее сосками. После осквернения покрывала, они свернулись калачиком на кровати, и Нико стянул бретельки ее сорочки, без разрешения, развратный мальчишка, и уже провел... Нора проверила время на каминных часах... семь минут, посасывая ее грудь.

- Надо было книгу взять, - заметила она на восьмой минуте. - Интересно, дотянусь ли я до телефона...

Она вытянула руку над плечом Нико.

Нет, не получается. Как жаль. Она могла бы ответить на еще парочку писем. Нора провела пальцами по его мягким волосам, массируя его шею и плечи...

Девять минут.

- Не пойми меня неправильно, муш, - начала Нора. – Мне действительно приятно. Просто... - Она снова посмотрела на часы. - Девять минут?

- Ты отсасывала мне дольше девяти минут, - заявил он, оторвавшись от ее груди.

- Совершенно другая ситуация, и ты это знаешь.

Он покачал головой и вернулся к своей задаче. Нора и Нико лежали на боку, ноги и руки были переплетены, подбородок Норы на макушке Нико, а его голова прижата к ее груди.

Десять минут.

- Это какая-то патология. Тебя кормили из бутылочки в детстве? - поинтересовалась она. - Неважно. Это было грубо. У меня нет детей. Я не имею права осуждать.

Двенадцать минут. Она начала ощущать дискомфорт. Возбуждение, но с толикой боли.

- Думаю, могло быть и хуже, - сказала она со вздохом. - Если у твоего парня оральная фиксация, то лучше она будет на сиськах, чем на сигаретах, не так ли?

Наконец, Нико расхохотался настолько сильно, что Норе удалось вырваться из его рук и одернуть сорочку на место. Иногда этот парень был ненасытным.

Нико потянулся к ней, но она шлепнула его по руке.

- Нет, плохой муш. Сейчас время для вина.

- Каждый день моей жизни наполнен вином, - произнес он. - А твоя грудь только четыре месяца в году.

- Но это калифорнийское шардоне, - ответила она. - И у меня есть еще конфеты.

- Хмм, - задумывается он. - Если есть конфеты...

Он натянул джинсы и спустился вниз за бокалами, пока Нора открывала бутылку.

Нико вернулся с видом победителя с двумя бокалами для вина, и застал Нору, копошащуюся в его дорожной сумке.

- Что-то ищешь? - спросил он и поставил бокалы на тумбочку у софы. Он взял бутылку вина, посмотрел на этикетку и улыбнулся.

- Мой подарок, - ответила Нора и продолжила поиски. Ей не было стыдно за копание в его вещах. Она владела им. Пока они были вместе, она владела им даже больше. А это значит, что его тело принадлежало ей, его сердце - ее сердце, и его багаж - ее багаж. Так что она все равно узнает.

- Он там, - решил помочь он. - Внизу.

- Это он? - спросила она и вытащила плоскую белую коробку с черной лентой.

- Нет, это на его день рождения.

- Кингсли? - спросила Нора. День рождения Кингсли был второго ноября, через день после их возвращения из путешествия.

- Да, - подтвердил Нико. - Хотя... не знаю, стоит его дарить или нет.

- Тебе стоит вручить ему подарок. Он будет много значить для него. - Нора хотела, чтобы между Нико и Кингсли были хорошие отношения, почти так же она хотела, чтобы и у нее с Нико были хорошие отношения.

- Дело не в этом, - попытался объяснить Нико. - Я не знаю, уместный ли это подарок. Он может... - Парень пожал плечами. Бабушка называла его «мушем» не просто так. В отличие от почти всех, кого она знала, включая себя, когда Нико не знал, что хотел сказать, он просто молчал.

- Можно посмотреть? - спросила она.

Нико указал на коробку бокалом вина.

- Если хочешь.

Она хотела.

Нора развязала черную ленту. Коробка была красивой с милым бантом, которую, скорее всего, выбрала кузина Нико Марбелла, офис-менеджер винодельни. Она подняла крышку и нашла небольшую книжку в черном кожаном переплете.

- Фотоальбом? - предположила Нора. Нико молчал, значит, она угадала. Он не смотрел на нее, пока она переворачивала первую страницу, а сосредоточился на золотой жидкости в своем бокале.

- Боже мой, - выдохнула Нора, прижав ладонь к груди. - Какой же ты милый. - На фотографии был Нико в возрасте пяти лет, она узнает эти глаза где угодно. Он сидел на пеньке, на краю виноградника, а на заднем плане был дом. Маленький Нико поймал кузнечика или сверчка, или что-то другое и показывал его на камеру на вытянутой ладони. Он улыбался, и Нора заметила два недостающих передних зуба.

- Там еще, - сказал Нико. - С пяти до двенадцати лет.

Нора медленно листала альбом и поняла, что ее глаза наполнились слезами. Не фотографии маленького Нико произвели на нее впечатление. Ее детские фотографии тоже не имели большого значения. Но значимость того, чтобы подарить Кингсли целый альбом с фотографиями его сына, тех лет, которые Кингсли пропустил...

Тут был Нико в шортах и футболке, бегущей за одним из его кузенов, с изображением футбольного мяча на носке. А вот Нико на пляже, Французская Ривьера, в маминых огромных солнечных очках, с белой полоской на носу. Вот Нико, свернувшись клубочком, спит на куче свежего белья, как домашний кот.

- Кингсли никогда не оправится от этого, - с улыбкой заявила Нора. - Если дом охватит огнем, он спасет Джульетт, Селесту и этот фотоальбом.

- Не Сорена? - спросил Нико.

- Сорен спасет Кингсли, - ответила Нора.

- А что насчет тебя?

- А кто, по-твоему, устроит пожар?

Нико рассмеялся, а Нора продолжила листать альбом.

- Никаких фотографий, когда ты был младенцем? - спросила она.

Он поморщился. - Не смог ни одной найти.

- Где-то же должны быть твои фотографии.

- То есть я не смог найти ни одной, где я был бы один. Мама фотографировала, значит, на всех фотографиях... понимаешь... - Он снова замолчал. И тогда Нора поняла. На всех фотографиях маленького Нико держал отец.

- Ты уверена, что такой подарок уместен? – спросил Нико. - Он не будет...

- Triste? - Нора подобрала французский эквивалент к «печально».

- Больно, - объяснил Нико.

- Он пропустил двадцать пять лет твоей жизни. Безусловно, ему будет больно. Но если и есть одна вещь, которой он научился, будучи со мной, это видеть разницу в хорошей и плохой боли. - Она закрыла альбом и прижала его к сердцу. - Это хорошая боль.

- Тогда можешь отдать его ему, - ответил он. - И сказать ему bon anniversaire.

- Он будет тронут, узнав, что ты волновался, будет ли ему больно. Он хочет, чтобы ты любил его так же сильно, как и он тебя.

- Со временем, - сказал он. - Может быть. - Нора понимала его сдержанность, чтобы действительно отпустить себя и полюбить Кингсли. Мужчина, растивший его с рождения до своей внезапной смерти два года назад, все еще занимал высокое место в сердце Нико. Медленно, но верно, Кингсли протаптывал себе дорогу. Ему невозможно было отказать. Кингсли мог быть чертовски привлекательным, когда хотел.

- Причина, по которой мы вместе - это Кингсли, - напомнила ему Нора.

Он торжественно поднял бокал с вином.

- Нет, - ответил Нико. Он указал на нее. – Ты - та причина, по которой я и он вместе.

- Ты такую недотрогу из себя строишь, - произнесла Нора. - Но это только доказывает твою любовь к нему. Это не копии. Эти фотографии - оригиналы.

Нико пожал плечами, но не стал отрицать.

- Ладно, хватит о нем... где мой подарок? - поинтересовалась Нора. Она положила коробку в свою сумку, чтобы вручить ее Кингсли.

- Маленькая красная коробка.

- Маленькая красная коробка, - повторила она, снова роясь в сумке. Она нашла ее под парой сложенных красных носков. - Можно открыть? Мне плевать, если ты скажешь нет, я все равно ее открою.

- Открывай, - ответил он.

Нора сорвала ленточку с коробки, сняла крышку и обнаружила внутри...

- Ничего? - Она держала пустую коробку. - Или тут очень маленький бриллиант, который я просто не вижу?

Нико быль рожден сабмиссивом, а любой достойный мужчина-сабмиссив приносил подарки своей госпоже. Она знала доминатрикс, которые публиковали списки пожеланий на сайтах, чтобы клиенты знали, какое подношение от них ждут. Нора никогда не заходила так далеко, но и не отказывалась от обдуманного подарка, преподнесенного в нужной форме. И Нико... Не было ни одной встречи, ни одного путешествия, ни одной ночи, проведенной вместе, когда он не дарил ей что-нибудь. Их первый раз был самым лучшим подарком - он подарил ей свою компанию во время самой тяжелой ночи в ее жизни.

Нико улыбнулся: - Там все, что ты пожелаешь, - ответил мне. - Расскажи мне.

- Рассказать тебе?

- Ты хочешь сделать со мной что-то, что я не... - Он взмахнул рукой, показывая, чтобы она закончила предложение за него.

- Вижу... ты даешь мне разрешение сделать кое-что с тобой.

- Верно.

- Значит, я могу использовать это для... пеггинга?

Нико моргнул, но быстро оправился: - Как я и сказал, все что пожелаешь.

- Игры с кровью?

Он поднял руки, изображая поражение.

- Сделать тебе пирсинг на члене?

Он поморщился так сильно, что закрыл оба глаза. Медленно один глаз открылся.

- Если хочешь, - повторил он.

- Ох... - мурлыча, сказала Нора. - Хороший подарок. Но ты знаешь, что я могу заставить тебя сделать любое из вышеперечисленного, если захочу.

- Можешь, - подтвердил он. - Но... я думал о том, когда ты рассказывала мне, какими должны быть пары, подобные нам. Ты говорила, что настоящее подчинение - это не что-то взятое, а свободно дарованное и свободно принятое.

- Я такое говорила?

- В прошлом году, во время моего эм... обучения.

- Вот черт, а я умная, - заметила она.

Он рассмеялся. - Очень. Таков мой подарок. Я дарю тебе мое подчинение, и я хочу, чтобы ты его приняла.

- Спасибо, - поблагодарила она, подошла и поцеловала его. - Я принимаю прекрасный подарок твоего подчинения, и ты о нем пожалеешь.

- Пока никаких сожалений.

- Ночь еще только начинается.

Они целовались, долго, ощущая привкус вина, в стократ лучше, чем конфет.

- Ты же не собираешься заставить меня сделать пирсинг? - спросил он.

- Оу, ну, может, совсем маленький.

Он втянул воздух через нос.

- Пожалуй, еще вина?

Глава 6

Нико не понадобилось много времени, чтобы снова заняться любовью. (Смазка, которую Нора купила, пригодилась для специфического акта, для которого у него появилось настроение). После быстрого совместного душа Нико заявил, что лучше прогуляется, чем попытается уснуть. Нора уже поспала ранее, чтобы подготовиться к долгой ночи. Ночная прогулка с ее парнем рядом казалась замечательной идеей.

Они тепло оделись: оба в куртках, шарфах, джинсах и сапогах. Как только они покинули дом и вышли на ночной воздух, Нора сделала глубокий вдох и улыбнулась. Осень в Новой Англии. Бесподобна. Она снова глубоко вдохнула и ощутила запах дыма из дымохода, чистый холодный воздух, сладкий аромат, собранных в кучи опавших листьев.

- Люблю эту улыбку, - сказал Нико, когда они шли по улице, по тротуару. Он обнял ее за талию, собственнический защитный жест, против которого она не возражала.

- Я улыбалась, думая обо всех возможностях твоего подарка. Столько садистских вещей я могу сделать с тобой...

Нико тяжело выдохнул.

- В следующий раз ты получишь украшения.

- Слишком поздно. Но говоря об улыбках...

- Что? - поинтересовался он.

- Когда ты наливал вино, то улыбнулся, прочитав этикетку, словно смеялся над чем-то. Над чем?

- А, ты заметила, - засмущался он, словно его застукали за мошенничеством.

- Я заметила. Я все в тебе замечаю, - ответила она, игриво толкая его в бок локтем.

- Ты купила Шардоне Шести Холмов. Я знаю эту винодельню, - ответил он. - Работал там одно лето, несколько лет назад.

- Парень в магазине сказал, что это его любимое. Твое тоже?

Он пожал плечами.

- Хорошее вино, но, эм... возможно, я спутался с дочерью владельца.

Нора рассмеялась: - Нико, ты занимался сексом с вином, которое мы пили?

- Не с ним... возле него, - объяснил он и усмехнулся так, как получалось лишь у него.

- Сколько ей было лет? - Нора любила задавать этот забавный вопрос о бывших Нико. Все женщины, с которыми он был, начиная с семнадцати лет, были значительно его старше.

- Мне было двадцать два. А ей... сорок? Сорок два? Ничего серьезного.

- Я не ревную, - ответила Нора. - Иметь бывших нормально. Никто из нас не девственник.

- Моя последняя девушка была ревнивой. Хорошо, что ты не такая.

- И ты не такой, что еще лучше, - произнесла она и подмигнула.

- Как он? - спросил он. Этот вопрос был разрешенным, он не нарушал границу между церковью и государством. «Как он?» - годится. «Какой он в постели?» - нет.

- Он злится. Сейчас находится в Петалуме, на конференции, которую предпочел бы не посещать. Другими словами, с ним все хорошо. С Кингсли тоже. Джульетта и Селеста передают тебе привет. Микаэль и Гриффин недавно обручились, что очень радует. О, и у меня полчаса назад был очень хороший секс с моим прекрасным парнем. Проще говоря, у нас у всех все хорошо. А ты?

Он улыбнулся и осмотрелся вокруг.

- Я в Хэллоуин-вилле, - ответил Нико. - У меня однозначно все хорошо.

Нора осмотрела улицу. Нико был прав. Это Хэллоуин-вилль. Их гостиница располагалась в спальном районе, который отмечал Хэллоуин на девятку. Почти в каждом доме, мимо которого они проходили, на крыльце стояла тыква с электрической свечой внутри, из-за чего казалось, будто отовсюду улыбаются и смотрят на них маленькие оранжевые монстры. С деревьев свисала паутина с огромными пластиковыми пауками, и на всех дверных проемах и перилах крыльца развевалась черно-оранжевая креповая бумага. В окнах танцевали скелеты. Ведьмы с красными глазами смотрели с верхушек крыш. Через дощечки белых заборов торчали руки зомби.

- Тут как в кино, - заметил Нико, вертя головой, словно школьник. Она понимала, о чем он. Дома были классическими коттеджами колониального стиля Новой Англии. Пока они гуляли, по тихой улице летали красные и желтые листья.

- Надеюсь, это не фильм ужасов, - сказала Нора. - В таких фильмах похотливые девчонки всегда погибают первыми. На моей спине нарисована цель размером с амбар.

- Я защищу тебя и всех похотливых девушек в мире, - заверил Нико. - Тебе стоит больше смотреть французских фильмов. Мы любим похотливых. Я так точно люблю.

- Вот оно, - сказала Нора. Похотливые девушки. Да. Идеально.

- Что?

Нора прислонилась спиной к белому забору и посмотрела на Нико.

- Я знаю, как хочу использовать свой подарок.

- Как? - полюбопытствовал он, пытаясь не выдавать обеспокоенность через взгляд, который его предавал.

- Я хочу понаблюдать за тобой с другой девушкой.

Судя по шоку на его лице, Нора была уверена, что такого применение его «подарка» он ожидал меньше всего.

- Понаблюдать за мной? Как?

- Во время секса, - ответила Нора. Она думала, это очевидно.

- Ты серьезно? - уточнил он. Он больше не улыбался.

- Конечно, - подтвердила она. - Почему нет?

- Когда я говорил, что рад, что ты не из ревнивых, то подразумевал, что ты не ненавидишь мой трудоголизм или не ненавидишь, когда я упоминаю о своих бывших. Никогда не думал, что ты можешь...

Нико остановился и шумно выдохнул. Он замолчал и, казалось, будто в скором времени продолжать говорить он не собирался. Нора заполнила молчание:

- Я бы никогда не стала заставлять тебя, - сказала она, - если ты не хочешь, очевидно, что и не должен. Но если ты открыт...

- Я не... - Нико снова глубоко вдохнул. Этот разговор ему давался нелегко.

- Не заинтересован? – попыталась закончить предложение Нора. - Не привлекает? Не настолько извращенный? Не готов?

- Не он, - ответил Нико. Его лицо было белым полотном, безэмоциональным, но его глаза горели смятением, и она поняла, о ком он говорил.

- Нико, я знаю, что ты не Кингсли.

- Разве? - спросил Нико.

- Да, вообще-то, знаю, - произнесла она. - Вы носите один размер обуви. Ты стоишь так же. Ты так же пожимаешь плечами. У тебя такая же линия челюсти и нос, и поэтому любой, кто видит тебя, скажет, что вы родственники. Но ты совершенно отличаешься.

- Я не сплю с каждой женщиной или мужчиной, на земле, - ответил он.

- Как и Кингсли, - сказала Нора. Она замолчала, обдумывая правдивость утверждения. - Точнее, сейчас. И ты не можешь осуждать его, не осуждая меня. У меня тоже было множество любовников. И иногда несколько одновременно.

- Я не осуждаю. Дело не в этом, - ответил он. - Я твой.

- Знаю.

- Только твой.

Это «только» немного ужалило. Она гадала, не считал ли он, что она навязывает ему кого-то еще.

Нико молчал. Он закрылся, скрестил руки на груди, не смотрел в глаза.

- Я знаю, ты не Кингсли, - повторила она. - Но я - это я. И, вроде как, совсем чуть-чуть извращенка. Мы все еще узнаем друг друга. И тебе стоит знать, что я люблю так иногда делать, даже если мы никогда не делаем это вместе.

Нико медленно кивнул. Медленно посмотрел на нее. Медленно опустил руки, выпрямился, и они снова пошли. Медленно.

- Может, станет проще, если я пойму, почему тебе это нравится? - спросил Нико.

- Я не знаю, - ответила она. - Почему тебе нравятся женщины старше? Тебе просто нравится. Такой у тебя вкус. Мне нравится БДСМ. Мне нравится играть с другими. Нравится смотреть. Нравится помогать. Мои любимые сессии, когда клиенты женатые пары. Я с мужем доминируем над его женой вместе. Это сексуально и весело, и... пожалуй, на этом все. Сексуально и весело. И это не обязательно должен быть полноценный секс. Простой минет вполне меня удовлетворит.

Нико покачал головой, но она заметила первые признаки улыбки на его лице.

- Ты...

- Безумная? - перебила она.

- Интересная. – Он замолчал на пару секунду. - И немного безумная.

- Издержки профессии.

Она знала, что он смирится с ее просьбой, когда его рука снова обвилась вокруг ее талии во время прогулки.

- Я не говорю «нет», - произносит он, когда они завернули за угол. Нора поняла, что они подходят к пляжу. Здесь ароматы осени смешивались с соленым воздухом. - Я бы не сказал «нет» ничему, что ты пожелаешь.

- Тогда, что ты отвечаешь?

- Я говорю... как это произойдет?

- Что?

- Как ты найдешь кого-то для этого? - поинтересовался он. - Ты же не попросишь первую встречную прийти и отсосать твоему парню, верно?

- Попрошу, - ответила она. – Дома у меня есть парочка таких.

- Мы не дома, - заметил он. - Ты знаешь хоть кого-нибудь в этом городе?

- Нет, - ответила она. - Но, тем не менее, я могу найти девушку для игры. Легко.

- Легко?

- Легко, - повторила она. - Если мы говорим о девушке, которая переспит с тобой в моем присутствии? Проще простого.

- Не уверен на этот счет, - пробормотал Нико.

- Могу доказать, если ты не против.

- Что, если она мне не понравится? – не уступал Нико, пожав плечами. – Что, если она будет в твоем вкусе, но не в моем?

- Я бы никогда не стала навязывать девушку, от которой ты не в восторге. Мы просто найдем самое прекрасное сообщество пенсионеров Салема.

Нико шлепнул ее по попке.

- Мне и молодые нравятся, - сообщил он.

- Врунишка. Не нравятся.

- Я никогда не был с девушкой своего возраста, но иногда нахожу их привлекательными. Я выбираю зрелых женщин, потому что мне нравится их опытность, их жизни и их работа.

- Значит, ты говоришь, что для интрижки я могу искать нам похотливую двадцатилетку?

- Если она захочет быть со мной...

- Нико, тебе двадцать шесть, ты француз, и ты владелец винокурни. И ты сексуальный, как ад. Это не будет проблемой.

- Думаю, что это будет непростой задачей.

- Значит, ты говоришь «да»? Да? – решила уточнить Нора.

- Если она мне тоже понравится, - повторил он. – И если все произойдет естественным путем. Без давления. Мы должны нравиться ей, и она должна нравиться нам. Хорошо?

- Я принимаю эти условия, - согласилась Нора. Она протянула руку, чтобы обменяться рукопожатиями, и Нико взял ее, словно та была змеей, готовой его укусить. Затем он обхватил ее ладонь пальцами и резко дернул Нору на себя для страстного поцелуя.

- Ты, - сказал он, - можешь уговорить меня на все.

- Не говори так, - попросила Нора. - Потому что я могу.

Он отпустил ее, и Нора повернула на соседнюю улицу.

- Куда мы идем? - спросил Нико. Впереди виднелись яркие фонари, которыми помечаются торговые районы.

- Найти нам девушку.

Глава 7

Нико издал звук, который Нора слышала только от французов, тихий стон раздражения в смеси с разочарованием и полутоном полнейшего недоверия. Нора находила это очаровательным. Нико она об этом не говорила.

- Недалеко отсюда несколько хороших отелей, - сказала Нора. - Мы могли остановиться в одном из них, но они все забронированы на Хэллоуин. Мы пойдем в бар отеля, посидим там и, если появится милая одинокая девушка, пригласим ее за наш столик. Одиннадцать вечера прайм-тайм для охоты на одиночек.

- Моя девушка хочет посмотреть, как мне отсасывает другая. Не это я представлял, думая о Хэллоуине, - заметил он.

- БДСМ Хэллоуин отличается от ванильного, - сказала Нора. - Надо было тебя предупредить.

- Хм... – все, что он ответил, а затем последовало второе «Хм-м-м».

- Дело вот в чем, муш. Ты очень сексуальный, когда трахаешься. Мне нравится смотреть на тебя, когда ты трахаешь. Обычно ты очень сдержанный, но ты не так сдержан...

- Когда трахаю, да.

- Но... когда ты трахаешь, то меня трахают. Трудно сконцентрироваться на шоу, когда я часть представления. Понимаешь?

Он снова издал этот звук.

- А также это и упоение властью, - призналась она. - Отдавать женщине приказ удовлетворить тебя? Приказать тебе позволить ей? - Нора прислонилась к фонарному столбу и прижала тыльную сторону ладони ко лбу. - Успокойся, мое похотливое сердце. - Она выпрямилась и обернулась. - Ох...

- Что? - спросил Нико. Нора указала на зеленую вывеску на телеграфном столбе.

- Там написано, что кладбище дальше по улице, - объяснила она, указывая на вторую улицу. - Хочешь узнать, сможем ли мы встретить призрака до того, как найдем девушку?

- Я бы с большей радостью отправился на охоту за приведениями, чем на охоту за девушкой.

- Сначала призрак, - приняла решение она. - А девушка потом.

Пока они шли к кладбищу вниз по кварталу, Нора объяснила Нико, кого им стоит искать. Улыбающуюся девушку, мертвую несколько десятилетий, по словам владельца их гостиницы. Очень красивую, которая пошла на встречу с парнем, но вместо свидания ей перерезали горло.

- И... - продолжила Нора, - скорее всего, она будет идти рядом с тобой, если ты достаточно глуп, чтобы гулять по кладбищу в полночь.

- Уже одиннадцать, - ответил Нико.

- Может, она жаворонок.

Они остановились у границы кладбища у железных слегка приоткрытых ворот. Красные клены стояли вдоль каменного забора, и их тяжелые ветви покачивались на ветру и роняли алые листья на землю. Внутри кладбища Нора заметила ряд готических надгробий.

- Выглядит жутковато, - призналась Нора.

- Это кладбище, - сказал Нико. - Как оно должно выглядеть? Радостно?

- Верно подмечено.

Рука об руку они вошли на кладбище. Они держались главной дороги и медленно шли. Оно было не большим, едва с квартал, но это было самое жуткое кладбище, на котором Нора когда-либо бывала. Учитывая, что она жила рядом со знаменитыми склепами Нового Орлеана, это о чем-то говорило.

Надгробия были такими старыми и осыпавшимися, что она едва могла разобрать имена на них. Заросшие деревья пропускали мало света от окружающего уличного освещения. Они с Нико шли очень близко друг к другу, держась за руки, и не сходили с тропинки. Она не боялась рук, торчащих из земли, или привидений, или демонов, но на таком старом и запущенном кладбище у ничего не подозревающих туристов были хорошие шансы сломать лодыжку о камни, ветки или куски дерна.

- Что думаешь? - поинтересовалась Нора.

- Красиво, - ответил Нико.

Она снова осмотрелась, замечая, о чем он говорил. Всё и правда выглядело как на старых открытках на Хэллоуин.

- Ты когда-нибудь думала о том, где тебя похоронят? – задал интересующий его вопрос Нико.

- Какой французский вопрос.

Нико тихо усмехнулся.

- Я хочу быть похороненным на своих виноградниках, - ответил он. - Чтобы мое тело могло их питать.

- Как жаль. Кингсли уже купил семейный склеп в Новом Орлеане. И для тебя есть полка.

- У меня есть полка?

- Она под моей.

- Ты до конца вселенной будешь лежать надо мной?

Нора кивнула.

- Это я переживу. Нет, не переживу...

Нора рассмеялась и обняла Нико. Они прошли половину пути и приблизились к U-образному повороту, который привел бы их к главному входу.

- Видишь привидение? - спросила Нора.

- Ни одного, - ответил Нико. - А ты?

- Нет.

- И я не вижу, - сказала женщина позади них.

Глава 8

Нора закричала, и Нико развернулся так резко, что гравий под его ботинками разлетелся во все стороны.

- Ой, ой... простите. Не хотела вас напугать.

Извиняющаяся девушка была возраста Нико, одетая в сексуальный костюм ведьмы, который показывал достаточно обнаженной кожи. Кончик остроконечной шляпы на ее голове был загнут в сторону, она обеими руками держалась за метлу.

- Ты одета как ведьма и подкрадываешься на кладбище к людям, - сказала Нора, все еще тяжело дыша. - Уверена, что не хотела нас напугать?

Девушка одновременно съежилась, задрожала и заерзала на месте.

- Я действительно не хотела, - повторила она тихим голоском. - Я просто срезала дорогу через кладбище. Оно по пути от дома до работы.

- Где ты работаешь? - спросила Нора. - На фабрике ночных кошмаров?

- Таверна «Два Ключа», у доков, - ответила та. - Я работаю барменом. Мы весь октябрь наряжаемся в костюмы. Это был последний наряд, оставшийся в магазине костюмов. Или распутная ведьма, или распутная медсестра. Или распутная монашка, даже не знала, что такие бывают.

- Бывают, - подтвердила Нора.

У девушки был легкий бостонский акцент, и ее «док» звучал как «дох», и «бармен» был похож на «бах-мен».

- Всегда есть следующий Хэллоуин, - ответила похотливая ведьма. - Кстати, я Жюстина. Простите еще раз, что напугала.

- Жюстина? - переспросила Нора. - Как в романе Маркиза де Сада?

- Нет... как Жюстина Бейтман из сериала «Семейные узы», - объяснила девушка, прищурившись на Нору. - Но теперь мы знаем о вас кое-что, чего не знали ранее.

- Я знал, - сообщил Нико. Девушка, Жюстина, рассмеялась. Это был хороший смех. Хороший смех симпатичной девушки. Очень симпатичной. У нее были смеющиеся глаза, милое лицо и волосы цвета яблочного сидра. И наряд похотливой ведьмы определенно ей шел.

- Я Нора. А это мой Нико.

- Приятно познакомиться, Жюстина, - сказал Нико и пожал ей руку.

- Ох, хороший акцент... итальянский? - поинтересовалась Жюстин.

- Французский, - поправил он.

- Лучше моего, - заметила Жюстина, улыбаясь. - Значит, это отвечает на мой вопрос. Вы двое не местные?

- Новый Орлеан, - ответила Нора. - И виноградники на юге Франции. Тут на Хэллоуин. Мы охотились за призраком Смешливой Девушки.

- Пустая трата времени, - сказала Жюстина. - Я миллион раз была на этом кладбище. Ни разу ее не видела. И знаю каждого мертвеца в этом месте. Эй, хотите тур по кладбищу? Я должна вам обоим за то, что напугала вас до чертиков.

Нико кивнул.

- Почему бы и нет, - согласилась Нора, не в состоянии отказать милой девушке в костюме развратной ведьмы. - Показывай дорогу.

Ручкой метлы Жюстин указала дорогу.

- Следуйте за мной... в ад, - театрально произнесла она.

Жюстин шла первая, а Нико и Нора следовали за ней.

- Добро пожаловать на кладбище Святого Патрика, - вежливым тоном гида начала она. - Основано в 1796 на окраине города в ответ на вспышку холеры. У нас было гораздо больше тел, чем дыр, куда их можно было закопать. Ах да, в те времена люди блевали и гадили под себя до самой смерти. Вы когда-нибудь хотели, чтобы путешествия во времени были реальностью? Что же, не стоит. Никто, кроме конченых идиотов, не стал бы возвращаться в прошлое.

- А это точно входит в официальную экскурсию по кладбищу? - уточнил Нико у Жюстины.

- Я немного отошла от сценария, - ответила Жюстина. - Продолжим. - Она указала метлой на большое надгробье справа. - Здесь лежит Генерал Роберт МакМахон прославившийся войной за независимость. Герой. Легенда. Полный мудак.

- Вы так считаете? - спросил Нико.

- Ну, да, его жена похоронена на другой стороне кладбища, и она умерла после него, значит... сложите два плюс два и получите мудака.

- Эта математика мне по зубам, - сказала Нора.

- А здесь, - продолжила Жюстина, немного вильнув метлой, взмахивая ею по дуге, чтобы указать на другую могилу, - лежит Элизабет Данн, знаменитая из-за возможного чпока с Натаниэлем Готорном.

- Она чпокалась с Натаниэлем Готорном? - спросила Нора.

- Что такое чпокаться? – не понял Нико.

- То, чем мы занимались полчаса назад, - объяснила Нора.

- А-а-а, - сказал Нико, - мы чпокались.

Нора обожала учить его американскому сленгу.

- Если верить местной легенде, - рассказывала дальше Жюстина, все еще голосом гида, - она была хозяйкой гостиницы, в которой он часто бывал, и она считалась очень привлекательной. И что-то вроде любительницы попок.

- У него была своя Алая буква[2], - сказала Нора.

- Целая куча алых букв, - кивнув, подтвердила Жюстин. - Но мы не осуждаем. Даже я иногда пользуюсь маленькой Алой буквой.

Нора двинулась за ней, но Нико остановил ее, дернув за руку.

- Она мне нравится, - сказал Нико вполголоса.

Нора потрепала его за щечки.

- Я так горжусь своим мальчиком.

- Вы идете? - окликнула Жюстина. - Так много ублюдков, и так мало времени.

- Так похоже на мою жизнь, - фыркнула Нора.

Импровизированный тур продлился еще двадцать минут. Кладбище было небольшим, хотя, по словам Жюстины, на его долю пришлось достаточное количество ублюдков и любителей попок.

- И на этом наша прогулка по Святому Патрику завершена, - закончила Жюстина и сделала небольшой реверанс.

Нора и Нико театрально похлопали.

- Спасибо, - поблагодарила Нора. - Ты восхитительный гид. Рада была узнать, что так много первых поселенцев были... как ты их назвала?

- Салемские Сучки, - ответила Жюстина.

- Точно, - сказала Нора.

- Мне очень жаль, что напугала вас до смерти, - произнесла Жюстина с ехидной улыбкой.

- Правда? - спросила Нора.

- Хм... Если честно, я вроде как нарочно это сделала. Ненавижу долбаных туристов, с которыми приходится иметь дело в октябре, но, если бы я знала, что вы такие очаровательные, то не сделала бы этого, - призналась Жюстина.

- Мы и правда очаровательны, - сказала Нора. - Хочешь выпить? Я угощаю.

Жюстина широко улыбнулась, но улыбка померкла, когда она посмотрела на свой телефон.

- Вот черт. Я бы с радостью, но нужно домой. Я работаю в утреннюю смену.

- В баре? - спросила Нора. - Жестокий город.

Жюстина улыбнулась.

- Везу бабушку к парикмахеру. Почему старики так рано встают? Ей уже девяносто. Кого она пытается впечатлить?

- Нико, - сообщает Нора, чем заставила его снова ударить ее по заднице.

Жюстина изогнула бровь.

- Она дразнит меня, потому что мне нравятся женщины постарше, - объяснил Нико.

- У нас с ним одиннадцать лет разницы, - добавила Нора.

- А теперь мне немного грустно, потому что мне всего двадцать восемь, - сказала Жюстина, и в ее глазах вспыхнули искорки. Нико разжигал их во многих женщинах.

- На два года старше меня, - продолжил Нико, лукаво улыбаясь в ответ на ее искорки. - Это считается.

- Он флиртует со мной? - поинтересовалась Жюстина у Норы.

- Если он знает, что хорошо для него, то так и есть, - ответила Нора.

Жюстина указала на них метлой.

- Вы двое мне нравитесь. Вы хорошие.

- Завтра вечером мы идем на костюмированную вечеринку в Хайбери. Хочешь пойти с нами?

- Звучит здорово. Но... не буду ли я третьим лишним? - спросила Жюстина. Она казалась заинтересованной, но нервной. Должно быть, она никогда прежде не ходила на свидание с парой.

- Если ты трехколесный велосипед, то тебе нужно третье колесо, - сказала Нора. - Мы бы с радостью провели с тобой время.

- Вы давите на меня, - ответила Жюстина. - Я в деле.

Они обменялись номерами. Нора обняла Жюстину, а Нико поцеловал ее в обе щеки на прощание. Жюстина насладилась классической французской манерой целовать дважды.

Нора и Нико наблюдали, как Жюстина уходила домой. Но перед тем как исчезнуть она повернулась и послала им обоим воздушный поцелуй.

- Я же говорила, что будет несложно, - заметила Нора.

Нико медленно покачал головой и произнес одно слово: - Рембрандт.

Глава 9

Нора и Нико бесстыдно проспали до позднего утра. После пробуждения они занялись сексом и вернулись ко сну, и почти занялись сексом во второй раз после пробуждения, но решили, что еда им нужна больше, чем секс. К тому времени они пропустили завтрак в гостинице, но большой бранч в обеденном зале «Уродливой Кружки» спас их от каннибализма.

Весь день Нора и Нико переписывались с Жюстиной. Она посоветовала вечеринки, которые стоит посетить. Во время переписки они узнали, что Жютина работала барменом по ночам, чтобы оплачивать степень магистра искусства. Жюстина считала «удивительным» тот факт, что у Нико, едва достигшего двадцати шести лет, были свои виноградники во Франции, и умоляла попробовать его вино, если оно продавалось в Салеме. И таким же «удивительным» она считала, что Нора была публикуемым автором. Нора пообещала ей вино и пошлые книги, а Жюстина ответила, если они не будут осторожны, то свяжет их в своем подвале и никогда не выпустит из Салема.

Именно так, писала Жюстина, флиртовали в Салеме.

Нора одобрила подход.

Как только солнце село в нечестивые шесть часов вечера, Нора и Нико отправились пешком в ближайший музей с привидениями, который порекомендовала Жюстина. Рука об руку они блуждали по длинным темным коридорам, где зомби, привидения и демоны ожидали их на каждом углу и за каждой дверью. В комнате с табличкой «Причудливости» была коллекция медицинских ужасов, которые обнаружили в доме доктора шестью десятилетиями ранее. Нора и Нико смотрели через стекла на деформированные тела животных, набитых и сшитых, опухоли с волосами и даже человеческий мозг в формалине.

- Это так мерзко, - сказала Нора, морщась при виде ленточного червя в банке. Он был почти сотню футов длиной, который предположительно был извлечен из живота женщины в 1898. Доказательство правоты Жюстина насчет того, что путешественники во времени были идиотами.

- Эм, не все так плохо, - произнес Нико.

- Женщина думала, что беременна два года, а это был не ребенок. А ленточный червь.

Нико пожал плечами. - Во Франции, это что-то вроде... детской книжки. Как тайный питомец.

Нора прищурилась на него.

- Что же такое случилось во Франции, что вы все такие? Революция? Это всё она, я права?

Они пережили дом с призраками. Нора кричала и дважды подпрыгнула, Нико один раз. В защиту Нико стоит отметить, что он закричал потому, что Нора наступила ему на ногу. В защиту Норы - она наступила на его ногу, потому что юная девушка с белым лицом и в разорванной и окровавленной сорочке вылезла из-под стола и схватила ее за лодыжку когтистой рукой.

Нико крепко обнимал Нору и гладил по спине, пока та переводила дыхание

- Это был демон, - заявила она. - На меня напал демон.

- Это всего лишь ребенок демона.

- Когда в следующий раз захочешь отметить американский праздник, мы будем отмечать гребаный День благодарения.

- Ты такая милая, когда напугана, - прошептал Нико ей не ухо.

- Думаю, я обмочилась.

- Ну, может, не такая милая.

К счастью, Нора не обмочилась, и нога Нико была в порядке. Он принял мудрое решение, надев рабочие ботинки со стальным носом.

Как только Нора оправилась от встречи с демонической девушкой, она была более чем готова к ужину. А после они с Нико разошлись по комнатам, чтобы приготовиться к карнавалу в Хайбери. Ей всего-то нужно было надеть свой наряд чирлидерши и завязать волосы в два хвостика. Облачение Нико в костюм, каким бы он ни был, заняло немного больше времени. Они встречались с Жюстиной перед Хайбери в девять, а в 8:30 Нико крикнул из ванной.

- Готова?

- Красавчик, я уже час как готова. Это ты возишься целую вечность.

- Я могу возиться вечность, - ответил Нико. - В моем распоряжении все время мира.

Он вышел из ванной. Нико переоделся в черные бриджи и ботфорты, шелковый жилет, белую рубашку со сложно завязанным галстуком и черно-серебристый жакет, в очень классическом георгианском стиле. Он выглядел эффектно. И немного знакомо.

Нора скрестила руки на груди и постучала ногой по полу.

- Разве я не говорила тебе не одеваться, как Кингсли?

- Я одет не как он, - не согласился Нико.

Он улыбнулся, обнажая клыки.

Нора почти завизжала во второй раз.

- Боже мой, - сказала она.

- Ты говорила, что одна из твоих любимых книг «Интервью с вампиром».

- И фильм, - подтвердила она. - Черт... ты выглядишь потрясно. Могу я называть тебе Лестатом?

- Я твой. Можешь называть, как пожелаешь, - ответил он.

Он протянул руку, и она медленно вложила в нее свою ладонь. Резким движением он притянул ее к себе и развернул так, чтобы она прижалась спиной к его груди, вонзив свои почти реалистичные клыки в ее сонную артерию.

- Ой… щекотно, - сказала она, полусмеясь, полумурлыча. - Мне нравится. У тебя есть с собой искусственная кровь?

Была. Нора взяла ее и накапала на свою шею.

- Теперь я чирлидерша для проклятых, - заметила она.

- И очень сексуальная, - добавил Нико. Он стоял позади нее, пока она перед зеркалом наносила искусственную кровь. Его руки блуждали под ее короткой юбкой.

- Оставь для Жюстины.

- У меня две руки. Я могу тискать вас обеих.

Нора поцеловала его.

- Какой хороший мальчик.

Пока они ехали в такси до отеля, Нико был тихим, тише обычного. Нора взяла его за руку и сжала ее.

- Я хорошо забочусь о своей собственности, - сказала она на французском. - С тобой не произойдет ничего из того, что ты не хочешь.

Нико ничего не ответил и просто поцеловал ее. И раз поцелуй был французским, она восприняла это как хороший знак.

Такси остановилось в квартале от отеля, ближе он остановиться не мог в ночь Хэллоуина в Салеме. Нора и Нико влились в парад костюмов. Нора заметила два Железных Человека (двух Железных Людей?), каждый существующий тип ведьмы (добрая, злая и уродливая) одну принцессу Лею в образе рабыни (должно быть, она отморозила себе зад) и двух Капитанов Америка.

- Во Франции есть кто-нибудь вроде Капитана Америка? - поинтересовалась Нора у Нико, пока они шли через толпу.

- Да, - ответил он. - Шарль де Голль.

- Шарль де Голль - реальный человек, - напомнила Нора, - а не герой комиксов.

Нико улыбнулся, обнажая клыки.

- Exactement.

Она ущипнула его бессмертную задницу за дерзость.

Они, наконец, пробрались через фрикшоу в Хайбери. Нора не могла отказать себе в небольшой гордости за все восхищенные взгляды, которые получал Нико от женщин, мимо которых они проходили, и даже от нескольких мужчин. По правде говоря, она бы предпочла, чтобы Нико одевался так и в другие 364 дня в году, а не в джинсы и рабочие ботинки, с садовыми ножницами в руках, грязью на коленях и локтях.

- А вот и Жюстина, - сказала Нора, указывая на девушку, проталкивающуюся через толпу. Ее невозможно было не заметить в алом платье колдуньи и подходящей шляпе.

Ее оранжево-красные волосы было зачесаны в старомодные локоны, и на губах была роскошная рубиново-красная помада. Она оделась, чтобы впечатлять, и у Норы было ощущение, что Жюстина оделась, чтобы впечатлить Нико. Жюстина заметила их и энергично помахала рукой. Им пришлось протиснуться мимо взрослого ребенка, женщины-кошки и маньяка-хирурга, всего в крови, чтобы добраться до нее. Нора рассмотрела ребенка, хирурга и женщину в костюме кошки.

- У меня ощущение, будто я в «Восьмом Круге», - призналась она.

Нико улыбнулся.

- У вас там проходят большие вечеринки на Хэллоуин?

- Нет, там так каждую ночь.

Жюстине удалось пробиться сквозь толпу, словно она положила на них заклинание. Кажется, они даже не заметили ее.

- Безумие, верно? - спросила Жюстина, ее глаза горели, а щеки раскраснелись.

- Немного, - ответила Нора. - Я видела и безумнее. Ты потрясающе выглядишь.

- Благодарю. - Жюстина кокетливо поправила волосы. - Потребовалось два часа на укладку этой прически. Надеюсь, оно того стоило.

- Стоило каждой секунды, - подтвердил Нико.

Жюстин указала на Нико, но обратилась к Норе. - Все французы такие обходительные?

- По своему ограниченному опыту скажу - да, - ответила Нора.

Жюстина повернулась к Нико.

- Как сейчас во Франции обстоят дела с иммиграционными процессами?

- Кошмарно, - сообщил он.

- Хм-м, - сказала Жюстина. - Все равно попробую.

Нико одной рукой обнял Нору за талию, а второй Жюстину, и они поднялись в Хейбери и вошли в открытые двойные двери.

Нора отдала швейцару входные билеты, все три, и Жюстина спросила: - Сколько я должна за свой?

- Все за мой счет, - ответил Нико. - Ты наша спутница, помнишь?

- Ты одна из тех богатых писательниц? - поинтересовалась Жюстина.

- Если бы, - ответила Нора. - Я прилично оплачиваемый автор. Но у меня есть вторая работа.

- Профессиональная чирлидерша? – лукаво задала вопрос Жюстина.

- Госпожа, - ответил Нико.

Карие глаза Жюстины стали размером с блюдца.

- Вау, - выдохнула она. - Правда?

Нора кивнула.

- Значит, ты не шутила насчет Маркиза де Сада, - продолжила Жюстина.

- Я прочитала больше де Сада, чем посмотрела серий «Семейных уз», - ответила Нора.

- Могу представить, - сказала Жюстина. – Значит, ты доминатрикс и писатель. А он фермер.

- Верно, - ответила Нора.

- Тогда.... как, черт возьми, доминатрикс из Нового Орлеана подцепила французского фермера?

- А ты хочешь длинную версию или короткую? – решила уточнить Нора.

- Сначала короткую, - попросила Жюстина.

- Я работала на отца Нико.

- Как... писатель?

- Как доминатрикс, - ответила Нора.

Жюстин посмотрела на Нико, затем на Нору.

- Да, мне понадобится длинная версия.

Глава 10

Хайбери был историческим отелем с мраморными полами, красно-золотыми восточными коврами, развешенными и там, и тут, и везде. Потускневшие латунные люстры отбрасывали приглушенный свет на толпу. Нико выбил напитки в баре: пиво для Жюстины, красное вино для себя и виски «Сауэр» для Норы, и они все расположились в почти тихом углу главного холла рядом с большим камином. Нико захватил большое кресло, и Нора села ему на колени. Жюстина устроилась на краю большой красной софы, закинула ногу на ногу, и носок ее красный туфель случайно задевал то ногу Норы, то ногу Нико.

Нора рассказала Жюстине краткую версию долгой версии знакомства с Нико. Жюстина слушала в изумленном молчании, ее милые красные губки были приоткрыты, пока она переводила взгляд с Норы, на Нико, и снова на Нору.

- Ну как? - спросила Нора.

- Значит... ты работала на его биологического отца как доминатрикс в Нью-Йорке. Затем кто-то рассказал тебе, что во Франции есть парень, который, вероятно, приходится ему сыном, и он не знает об этом, и ты поехала и нашла его?

- Верно, - подтвердила Нора. – Ты в замешательстве?

- В неверии, - ответила Жюстина, нахмурив брови. - Ты прикалываешься надо мной?

Нора покачала головой.

- Сейчас Хэллоуин, - напомнила Жюстина. - Люди прикалываются друг над другом. Отсюда и фраза... шалость или сладость? Думаю, она всем знакома?

- Отдаленно, - сказала Нора. Нико просто рассмеялся. - Но это все правда. С шестнадцати лет я знала биологического отца Нико. Он помог мне избежать колонии для несовершеннолетних.

- И так ты его благодаришь? Чпокаясь с его сыном?

- Все произошло по моей вине, - вмешался Нико, прежде чем Нора успела что-то ответить. - Она не сделала ничего плохого.

Ах, Нико. Вот почему Нора его любила. Ни разу Нико не позволил кому-либо обвинять ее за их нетрадиционные отношения. Его честь и мужская гордость не позволили. Нора вспомнила, как Кингсли приехал в дом Нико в поисках ее, вскоре после начала их отношений. Нико физически встал между ней и его отцом. «Ты говоришь не с ней, а со мной. Ты обвиняешь не ее, а меня. Ты ссоришься не с ней, а со мной», - сказал Нико один раз, затем второй и с такой же легкостью еще сотню раз и на английском, и на французском, мягко и громко, и прямо Кингсли в лицо.

Когда Кингсли попытался оттолкнуть Нико и поговорить с Норой, двое мужчин чуть не подрались. Нора пыталась их помирить. Она успела сказать два слова: «Нико, пожалуйста», - перед тем как Нико шикнул на нее и отмахнулся (одинаково шовинистский и сексуальный жест). «Иди наверх, - приказал ей Нико. - Это касается только меня и моего отца».

Позже Кингсли расскажет ей, что в тот раз он впервые ощутил надежду на связь с ним - когда Нико, даже в ярости, назвал Кингсли своим отцом.

- Хочешь сказать это правда? - спросила Жюстина. - Все по вине Нико?

- Скажем так... если бы он не последовал за мной через две страны, этого, нас, не было бы. С момента нашей встречи у меня было ощущение, точнее, опасение, что это было неизбежно, но я бы никогда не сделала первый шаг.

- Я следил за ней и соблазнил ее, - добавил Нико, без тени стыда, что она ценила.

- Слежка довольно грубое слово, - сказала Нора.

- Я подождал, пока ты окажешься в ванной, порылся в твоей сумке, чтобы узнать, где ты остановилась, и следовал за тобой, не сказав про это.

- Слежка, скорее всего, правильное слово, - пришлось согласиться Норе.

- Это произошло спустя несколько дней после смерти ее мамы, - объяснил Нико. - Нора полетела во Францию, чтобы пообедать со мной. Затем уехала в Германию, где остановилась, чтобы побыть одной в коттедже у черта на куличках. Я появился на ее пороге в грозу. Она была слишком одинока и убита горем, чтобы прогнать меня, и я знал, что так и будет.

- Дьявол, - выдохнула Жюстина.

- Я уже был влюблен и готов, как ты говоришь...? - Он щелкал пальцами пытаясь вспомнить. - Воспользоваться преимуществом? - спросил он, не хвастаясь, но и не бахвальствуя. У него с Кингсли было больше общего, чем он хотел себе признаться. - Иначе, я знал, что она никогда этого не допустит, потому что так близка с моим отцом и не хотела причинить ему боль.

- А ты пытался причинить ему боль? - Жюстина спросила у Нико, проницательный вопрос, который Норе так и не хватило смелости задать. Хорошая девушка. Они уже открыли друг перед другом сердца. И Жюстина была хорошим слушателем. Если Нико откроется ей - это скажет о многом в пользу девушки.

- Он обвинял меня, - начал Нико. - В том, что я ее использую. Но это не так. Она не имела к нему никакого отношения. Но прежде я не задумывался о его чувствах. Я бы подумал о нем сейчас, но... слишком поздно. - Нико улыбнулся Норе.

- Это чертовски сексуально, - сообщила Жюстина, явно впечатленная. - Я бы хотела, чтобы и меня уложил в постель кто-нибудь такой же циничный.

- Забавно, - вмешалась Нора. - Мама однажды пожелала мне, чтобы я остепенилась с хорошим молодым человеком. С тем, кто бы любил меня и никогда не причинял боли, во всех смыслах. Каким-то образом после ее смерти она убедилась, чтобы ее пожелание осуществилось.

- Призраки свахи, - заметила Жюстина. - Всегда нужно следить за призраками. Но что насчет старого папочки? Как он все это воспринял?

- Кингсли? Сейчас он счастлив за нас, - ответила Нора. - Мы одна большая счастливая двинутая семейка. Акцент на слове «двинутая».

И это правда. Ссора из-за Нико наконец очистила пространство между ней и Кингсли. У Кингсли и Нико установились хорошие отношения, которые со временем укреплялись. Когда она была во Франции, у Кингсли был Сорен. Она и Кингсли были любовниками, они были деловыми партнерами и также соперниками. Сейчас, наконец, они были друзьями раз и навсегда.

- Безумие. Чтобы это переварить, мне понадобится гораздо больше алкоголя. - Жюстина подняла пустой пивной бокал. - Не совсем, но сгодится любой повод выпить, верно?

- Обо всем уже позаботились, - сказала Нора. - Тебе подлить?

- Безусловно, - ответил Нико.

Нора спрыгнула с его колен и расстегнула большую сумку, которую принесла с собой. Из нее она достала бутылку «Шираза».

- Это твое? - поинтересовалась у Нико Жюстина.

Он кивнул.

- Только один магазин в городе его продает. Мы не очень большая винодельня.

- Он скромничает, - добавила Нора. - Его «Розанелла Шираз» выиграла все главные награды в индустрии. Старые вины продаются за сотни долларов за бутылку.

- Наливайте уже, - ответила Жюстина.

Нора выудила винные бокалы из бара, и Нико разлил «Розанеллу».

- Я слышала «приходи со своими напитками», - произнесла Жюстина. - Но никогда «приходи с вином собственного производства».

- Теперь слышала, - хмыкнул Нико. - Попробуй.

- Погоди, - успела остановить Нора Жюстину перед тем, как она подняла бокал. - Мы должны произнести тост.

- Ах, да, точно, - согласилась Жюстина.

- Тогда выпьем, - начал Нико, подняв бокал, - за Хэллоуин, конфеты и шалости, но больше за прекрасное вино и восхитительных женщин.

- Конфеты - эффектны, - добавила Жюстина. - Но аперитивы - оперативней.

- За это я и выпью, - сказала Нора. Они все чокнулись бокалами и выпили.

Жюстина тихо застонала от удовольствия, когда опустила бокал на колено. - Ненавижу бедность, - заявила она. - Я пила бы это вино каждый день, если бы у меня были деньги.

- В твоем возрасте я тоже была на мели, - поделилась Нора. - Надо тут повесить табличку. «Твои тридцать гораздо веселее твоих двадцать».

- Даже не знаю, возможно ли это. Сегодня мне очень весело, - не согласилась она.

- Хорошо, - сказала Нора. - Хочешь еще больше веселья?

- Что ты имеешь в виду?

- Потанцуем? - предложила Нора.

- Я не танцую, - ответил Нико.

- Я обращалась не к тебе, Дракула, - сообщила Нора. - Жюстина?

Она снова улыбнулась. – Думала, ты никогда не спросишь. Посторожишь наши места? - обратилась она к Нико.

- Нет, - сказала Нора и подмигнула Нико. - Ты будешь смотреть.

Все трое нашли небольшой зал, который был похож на сцену из Бала монстров. Оборотни танцевали с зомби-королевами выпускного, Супермен с Сатаной. ДиДжей, одетый в Санта Клауса, играл танцевальную музыку, смешанную с криками из фильмов ужасов или демоническим хохотом.

Нора вывела Жюстину на танцпол, а Нико остался стоять у красной бархатной шторы с вином в руках и наблюдал за ними. ДиДжей поставил «Love Shack», затем немного «Crazy in Love» и после «Thriller», на которой все оборотни завыли. Жюстина была в настроении устроить Нико отличное представление. Она положила руки на плечи Норы и танцевала, как самая развратная из всех развратных танцовщиц, когда-либо танцевавших развратные танцы. Тут были виляния тазом и выгибания бедер, и даже немного игривых шлепков. Нико просто стоял, смотрел и смеялся над преставлением.

- Он такой сексуальный, - сказала Жюстина Норе. - И акцент меня просто убивает. Если бы я тебя не любила, Госпожа Нора, то возненавидела бы. Если встретишь еще одного такого же, отправь его ко мне, хорошо?

- Ты и этим можешь воспользоваться, если хочешь, - заметила Нора. - Я поделюсь.

- Не искушай меня.

- Именно этим я и занимаюсь, - ответила Нора, развернув Жюстину и притянув обратно. - Я искушаю людей.

Должно быть, что-то в голосе Норы или во взгляде выдало ее, но она заметила момент, когда Жюстина поняла, что та не шутит.

- То есть, ты действительно поделишься? - переспросила Жюстина. Она перестала танцевать, чтобы задать вопрос. Она даже посмотрела на Нико, который помахал ей рукой.

- Действительно, - ответила Нора. Она притянула Жюстину к себе. У той было изящное тело, и прошло слишком много времени с тех пор, как она была с девушкой. Несколько недель. Они начали танцевать медленно, чтобы развлечь их аудиторию, состоящей из одного человека. К тому же так они могли серьезно поговорить. 

- Прошлой ночью я сказала Нико, что хочу понаблюдать за ним с другой женщиной.

- Понаблюдать за чем? Вроде... мы говорим о приватном танце? Поцелуе?

- По большей части о минете, - объяснила Нора. - Это моя личная фантазия.

- Я бы отдала все наличные за минет Нико, - ответила она.

Нора рассмеялась.

- К счастью, он свободен. И если тебе интересно, ты ему нравишься.

- Правда? - спросила она.

- Правда. Он считает, ты красивая, забавная и смешная.

- И я считаю его красивым, забавным и смешным. У нас столько общего, - заметила Жюстина, замахав от радости руками перед лицом. - Но... я не уверена. Никогда не делала такого. Точнее, не делала после колледжа.

- Если тебе не интересно, не стоит переживать. Мы рады, что ты согласилась провести с нами время.

- Погоди, погоди, погоди, - запротестовала Жюстина, снова посмотрев на Нико. - Не пытайся меня отговорить. Попытайся уговорить меня.

- Все не так работает. Я не давлю и не заставляю. Я открытая дверь. Жду, когда ты войдешь.

- Так, дверь открыта? - спросила Жюстина.

- Распахнута, - подтвердила Нора.

- Насколько широко?

- Широко, как небо Монтаны, красавица. Обещаю. Иди поцелуй его, - сказала Нора.

- В губы? - уточнила Жюстина, изобразив хорошо читаемое возмущение.

- Для начала, - ответила Нора и подмигнула.

- А что насчет тебя?

- А я могу целовать его, когда пожелаю, - заверила Нора.

- Я спрашивала, могу ли поцеловать тебя?

- Ты когда-нибудь целовалась с женщиной? – задала вопрос Нора.

- Никогда, - ответила Жюстина. – Точнее, никогда после колледжа.

- Тогда давай как в старые времена.

Прежде чем их губы встретились, заиграла новая песня. «Cream» Prince & the New Power Generation. Жюстина склонила голову набок и указала на колонки.

- Это знак, - сообщила Жюстина.

- Определенно.

Они поцеловались.

Глава 11

Жюстина заметно нервничала, и Нора с легкостью взяла все в свои руки. Поцелуй был простым прикосновением губ, за которым последовало более страстное прикосновение.

Жюстина отстранилась и улыбнулась.

– Думаешь, Нико смотрел?

Нора посмотрела поверх ее плеча, и Нико показал ей одобряющий жест.

- Он смотрел, - ответила Нора. - А теперь иди и поцелуй его.

Жюстина сделала глубокий и долгий вдох, расправила плечи и поправила шляпу.

- Иду, - сказала Жюстина. - Если не вернусь через десять минут, не иди за мной и не спасай меня.

- Заставь меня гордиться тобой, крошка, - приказала Нора.

Жюстина пробралась к тому месту возле бархатных гардин, где стоял Нико. Нора, улыбаясь, смотрела, как он наклонился к ней, слушая то, что шептала ему на ухо Жюстина. Должно быть, что-то хорошее, потому что он улыбнулся и посмотрел на Нору, ища ее одобрения.

Нора взмахнула рукой, разрешая ему действовать, и затем, не отрывая от нее глаз, он поцеловал Жюстину в губы.

Поцелуй длился не дольше, чем у Норы и Жюстины. Они только начали узнавать друг друга. Нора подошла к ним и погладила Жюстину по ее изящной ведьминой попке.

- Хорошая девочка, - похвалила Нора. У Жюстины одновременно горели глаза, пылали щеки, и она сама сияла. Нора могла прикурить сигарету от ее жара.

- Я... я сейчас упаду в обморок, - сообщила Жюстина.

- Нико, держи ее, - сказала Нора.

Нико обнял Жюстину, она расслабилась в его руках и вздохнула.

- Раньше я жаловалась на всех туристов на Хэллоуин, - начала Жюстина, с закрытыми от блаженства глазами. - Больше не буду.

Нико приподнял ее подбородок и снова поцеловал. В этот раз поцелуй длился немного дольше.

- А теперь меня, - напомнила о себе Нора. Все еще обнимая Жюстину, Нико наклонился и поцеловал Нору. Нора остановила его, прижав руку к груди. - Не ты. Она.

Жюстина игриво оттолкнула Нико, словно он ей надоел, обняла Нору за плечи и припала к ее губам самым долгим поцелуем.

- Видишь? - спросила Нора. - Не так уж и плохо, правда?

- Думаю, я переживу, - ответила Жюстина. - Но еще разок, чтобы удостовериться.

Она повернулась к Нико за еще одним поцелуем, и он подчинился. Он очень долго подчинялся. Нора могла всю ночь наблюдать за тем, как проказничает ее молодой любовник, но у них было одно дело.

- Пойдемте, голубки, - прервала их Нора. - Позже еще нацелуетесь. Сначала вечеринка. Обжимания потом.

- Что мы будем делать? - поинтересовалась Жюстина, и Нора взяла ее за руку. Жюстина взяла Нико за руку, и все трое протиснулись сквозь орду танцующих людей.

- Это первый Хэллоуин Нико, и завтра он уезжает. Нам нужно сделать все Хэллоуинские штучки и сделать надо сейчас.

- Все? - спросила Жюстина.

- Все. Начиная с... - Нора вывела их в лобби, где располагался стол для вырезания тыкв, и тыквенное пиво разливали в небольшие бокалы.

- Выпивка и ножи, - сказала Жюстина, покачав головой. - Что тут может пойти не так?

Для первого раза Нико справился довольно неплохо. Лицо, которое он вырезал на своей тыкве, было вполне стандартным демоном с треугольными глазницами, но в целом это была отличная работа любителя. Нора вырезала кошачью мордочку на своей и добавила ей усы. Жюстина поразила их обоих своим мастерством. На своей тыкве она вырезала целое кладбище, с огромными надгробием и буквами RIP на нем.

- Это потрясающе, - оценила Нора.

- В Салеме нас учат этому дерьму с пеленок, - рассказала Жюстина. - Если к шестнадцати ты не можешь вырезать приличную тыкву, тебе не выдадут водительские права.

После тыкв они перешли к вылавливанию яблок. Нора провалилась на этом задании. Жюстина так же не преуспела. Обе оказались с мокрыми лицами и волосами. Тем не менее, Нико ухватил свое яблоко с первого укуса.

- Это клыки, - сказала Жюстина, поправляя помаду. - Все дело в клыках.

- И оральной фиксации, - добавила Нора. Жюстина вопросительно подняла бровь.

Как только их лица просохли после окунания в таз с яблоками, они нашли гадалку, и та погадала им по руке.

Вердикт? Нора скоро получит деньги.

- Не новость, - ответила она. - Каждую первую неделю ноября я получаю авторский гонорар.

Будущее Нико состояло в скорой долгой дороге.

- Ага, - подтвердила Нора. - Завтра он улетает во Францию.

А для Жюстины... вскоре ей выпадет испытание с положительным исходом.

- Это значит, что сегодня вечером у меня будет секс втроем? - уточнила Жюстина у гадалки.

Гадалка удивленно уставилась на нее, затем на Нору и Нико.

- На твоем месте я бы обязательно воспользовалась таким шансом.

Это стало последним аргументом.

К полуночи атмосфера вечеринки превратилась из карнавальной в пьяный угар.

- Давайте выбираться отсюда, - предложила Нора. Нет, на самом деле, она не так сказала. Она прокричала над гулом толпы.

- Моя машина рядом, - сказала Жюстина. - Надеюсь.

«Рядом» по меркам Хэллоуинского Салема означало в шести кварталах, но после духоты отеля, прохладный ночной воздух был более чем желанным.

- Мы ничего не пропустили? – размышляла вслух Нора, и Нико обнял ее, чтобы согреть. - Костюмированная вечеринка. Дом с приведениями.

- Вы выпрашивали угощения? - спросила Жюстина.

- Мы староваты для этого, - ответила Нора.

- Не в Салеме, - сказала та. - Погодите. У меня есть вот что.

Они были на жилой улице. Жюстина бежала впереди них, подбегая к крылечкам и оглядываясь по сторонам. Нико в замешательстве посмотрел на Нору.

- Нашла! - шепотом позвала Жюстина. Она стояла на чьем-то крыльце. Все огни в доме были выключены, кроме дюжины тыкв на веранде, сияющие от электрических свечей внутри.

Нора и Нико подошли к ней по аллее. В руках Жюстины была миска.

- Многие люди выставляют остатки, - ответила она. - Налетайте.

Нора махнула Нико действовать.

- Шалость или сладость? – как и полагается задал спросил он.

- Где твоя сумка? - спросила Жюстина. - Стойте. У меня есть идея получше.

Она развернула мини Кит-Кат и зажала один конец между зубами. Нико ухватился за другой и откусил.

На крыльце загорелся свет.

- Черт, - выругалась Жюстина. Все трое ринулись с крыльца, смеясь как шаловливые дети, кем они на самом деле и были.

Они продолжали смеяться, когда добрались до машины Жюстины. По дороге в гостиницу Жюстина рассказывала им истории о своих детских выходках в Салеме на Хэллоуин, о фокусах, которые они с ее братом вытворяли, о подколах.

- Неужели кто-то выбирал шалость? – стало интересно Нико. - То есть, после того как спросишь: «Шалость или сладость»?

- Хочешь знать, отказывал ли кто-нибудь ребенку в конфете и ставил на шалости? - спросила Жюстина.

- Именно, - ответил Нико.

- Насколько мне известно, нет. Большинство людей отдают конфеты. Лучше, чем забросанный яйцами или зарулоненный дом, - сказала Жюстина и быстро объяснила Нико что такое «зарулонить».

- Туалетной бумагой? – не поверил Нико.

- Шалости не самые хорошие, - ответила Жюстина. - По большей части, любительские.

- Если не собираешься устраивать качественные розыгрыши, - вмешалась Нора, - не стоит их вообще устраивать.

- Когда я была ребенком, то разыгрывала семью, - рассказала Жюстина. - Они заставили меня прекратить после того, как я разыграла собственное похищение.

- Дорогая, это не шутки, - заметила Нора. - Это психологическая пытка. Ты уверена, что не скрытная доминатрикс?

- Пока нет. Может, после сегодняшнего вечера стану, - ответила Жюстина. Она подмигнула Нико, который в ответ потянул ее за кудряшку. Ах, детишки флиртовали. Очаровательно.

Нико повернулся и посмотрел на Нору на заднем сидении.

- Шалость или сладость? - спросил он у нее.

Его глаза дьявольски блеснули.

- Шалость, - ответила она. Она любила вызов.

- Хорошо, - ответил он. - Ты сама напросилась.

Глава 12

Они прибыли в гостиницу несколько минут спустя. Троица оставила свои вырезанные тыквы на крыльце, рядом с другими Хэллоуинскими украшениями, и тихо пробрались наверх (или так тихо, как могли три слегка нетрезвых гуляки).

- Клевый номер, - похвалила Жюстина, сняв шляпу ведьмы и бросив ее на комод. - Спасибо за приглашение.

- Рады, что ты смогла к нам присоединиться, - лишь сказала Нора. - Нико, вина.

Нико кивнул и наполнил три бокала.

- Очень мило, - отметила Жюстина, когда Нико передал ей напиток. - Ты просто... отдаешь приказы, и он их выполняет? Так все работает?

Нико с любопытством посмотрел на Нору, словно ждал ее ответа, как и Жюстина.

- Не совсем, - ответила Нора. - У него есть свои мозги, будь он проклят.

- Ты никогда не любила слюнтяев, - добавил Нико.

- Никогда, - подтвердила она.

- Я думала, вы ребята типа... облизываете сапоги и все такое? Простите, если вопрос прозвучал грубовато. Мне просто любопытно. - Жюстина села на край кровати. Норе нравилась ее осторожность с бокалом вина, она даже сидя старалась его не пролить. Девушка была почтительной и зрелой. Хороший кандидат для игр. Только веселье, никакой драмы.

- Задавай любые вопросы, какие захочешь, - разрешила Нора. - Так мы и учимся. Ты прочитала нам лекцию об истории Салема. Вот одна лекция про нас: в тематических отношениях существует множество способов подчинения. Есть сабы, сабмиссивы. Есть рабы. Есть слуги для топов. Множество вариантов. То, чем мы занимаемся, Нико и я, это началось во Франции, приблизительно в конце одиннадцатого века. Произошло из культуры придворной любви - юные рыцари влюблялись в замужнюю даму и преданно и самоотверженно ей служили. Предполагалось, что любовь должна была быть целомудренной, но мы все знаем, как отлично она сработала с королевой Гвиневрой и сэром Ланселотом.

- Он ее отланселотил, - сказала Жюстина. - По полному.

- Именно, - добавила Нора. - У меня есть кое-кто, за кем я практически замужем и с кем провожу большую часть жизни. И у меня есть Нико, который исполняет совершенно другую роль.

- Я словно ее рыцарь, - вмешался Нико. - Наедине я ее удовлетворяю. На публике защищаю, нравится ей или нет. Если кто-то оскорбляет, я защищаю ее честь. Если кто-то пытается причинить ей вред, я врежу ему. Когда мы играем, она главная. Когда все серьезно, я беру верх.

- Значит, никакого облизывания сапог? – вновь вернулась к первому вопросу Жюстина.

- У меня есть клиенты, которые платят, чтобы облизать мои сапоги. Нико облизывает все остальное.

Жюстина рассмеялась.

- А если я скажу что-то очень грубое госпоже, - обратилась она к Нико, - вы меня вышвырнете?

- Я тебя провожу, - сказал Нико, указывая бокалом вина на дверь. - Или она. Оскорбишь один раз? - Он пожал плечами. - Второго раза не будет.

В отличие от Сорена, подумала Нора, который, скорее всего, согласился бы с оскорблением. И, вероятно, был бы прав.

- Ладно, - заявила Жюстина. - Поняла. Уловила. Еще один вопрос.

- Задавай, - вступил Нико с улыбкой.

- Ты на мне женишься?

- Сегодня? - уточнил Нико, высоко подняв брови.

- Я спрашиваю у обоих, - ответила Жюстина. - Должно же это где-то быть легальным, да?

- В Орегоне, - сказала Нора. - Наверное.

- Вы двое потрясающие, - улыбаясь, сообщила Жюстина.

- Как и ты, - вернула комплимент Нора. - Готова поиграть?

Жюстина сделала глубокий вдох, будто пыталась успокоиться.

- Да, - ответила та. - Думаю. - Она посмотрела на Нико, который поднял отсалютовал ей бокалом. - Ладно, точно готова поиграть.

- Нервничаешь? - поинтересовалась Нора.

- Совсем чуть-чуть, - не стала врать она, ее голос под конец превратился в писк.

Нико встал у края кровати и облокотился на столбик. Нора послала ему воздушный поцелуй.

- Не переживай.

- А ты волнуешься? – задала Жюстина ему вопрос. Он кивнул.

- И ты? - спросила Жюстина у Норы. Та медленно покачала головой. - Потому что ты только смотришь?

- Я не смотрю, - ответила Нора. – Я - группа поддержки.

Нора подняла руки и потрясла воображаемыми помпонами. Нико закатил глаза.

- К тому же, - продолжила Нора, плюхнувшись в кресло и вытянув ноги на пуфике, - ничего не произойдет, подождите. Мне нужен мой стек, чтобы произнести эту речь.

Нора наклонилась, расстегнула сумку с игрушками и достала любимый красный стек.

- Чудненько, - сказала она, указывая стеком на Жюстину и Нико. - Как я и говорила, ничего не произойдет из того, чего вы не хотите. Оба. Если одному из вас станет некомфортно, произнесите: «Я хочу остановиться», - и угадайте что? Все прекращается. Потом мы выпьем вина, съедим парочку «Кит-Катов», найдем плохой ужастик по телевизору или пойдем спать. Comprendnez-vous?

- Je comprends parfaitement, mon amour, - ответил Нико.

- Ах... французский, - вздохнула Жюстина. - Не знаю, что вы оба сказали. Мне плевать. Все что ты скажешь мне сделать с ним, я готова и жажду выполнить.

- Хорошо, - ответила Нора. - Давайте начнем с простого. Сними с него жакет. S’il vous plait.

Приказ был простым, но Нора видела, что Жюстина все еще нервничала, когда подняла руки к пуговицам и медленно их расстегнула.

- Очень хорошо, - похвалила Нора, и Жюстина стянула жакет с плеч Нико. - А теперь сложи его и положи на комод.

Жюстина подчинилась.

- Дальше? - спросила она.

- Рубашка, - ответила Нора.

- Это так дико, - сказала Жюстина, пока трудилась над пуговицами рубашки Нико.

- В хорошем смысле? – уточнила Нора.

- В очень хорошем. - Щеки Жюстины все еще пылали румянцем. Она распахнула рубашку Нико, и ее глаза слегка округлились. – В очень-очень хорошем.

Нико поцеловал ее в щеку, пока девушка стягивала рубашку.

- Всем весело? – решила проверить Нора. - Скажите «нет», если нет. Скажите «черт возьми, да», если да.

- Еще как, черт возьми, да, - сразу донеслось от Жюстины.

Нико сказал «черт возьми, да», но на французском.

- Ты сейчас это специально сделал, - обратилась к нему Жюстина. Нико кивнул. - Хорошо. На мне работает.

Нора постукивала кончиком стека по своей теннисной туфле.

- Дорогуши, - привлекла их внимание Нора, - меньше болтовни, больше поцелуев.

- Ты слышал эту женщину, - сказала Жюстина.

Очевидно, Нико слышал. Он обхватил симпатичное лицо Жюстины руками и долго и страстно целовал. Нора улыбнулась. Они были послушными, как две марионетки, а она дергала за все их ниточки. А самое приятное заключалось в том, что им нравилось, когда дергали за их ниточки.

- Шея, - произнесла Нора. – Это тебе, Жюстина. Поцелуй Нико в шею. Ему нравится.

Ему и, правда, нравилось. Когда Жюстина прижалась губами к его обнаженной шее, Нора заметила, как затрепетали его ресницы, а грудь поднялась в глубоком вздохе. Прекрасно. Просто прекрасно.

- Грудь, - продолжила Нора. Жюстина поцеловала его грудь. - Руки. - Жюстина целовала его бицепсы. - Горло, - приказала Нора. Жюстина целовала его горло.

- Хм... - задумалась Нора. - Что же поцеловать дальше?

- У меня есть вариант, - сообщила Жюстина. Казалось, ее нервозность испарилась. Как и у Нико. Оба выглядели счастливыми, возбужденными и готовыми к игре.

- Кажется, ты думаешь о том же, о чем и я, - хмыкнула Нора.

- Рифмуется с Денисом? - поинтересовалась Жюстина.

- Нет, рифмуется с тлен. Но очень близко, - ответила Нора. - Нико, любимый, я хочу, чтобы ты сел тут. - Нора постучала по краю кровати стеком. Нико подчинился и расположился там, куда она указала.

- А ты, красавица, - обратилась она к Жюстине. - Думаю, тебе стоит опуститься на колени сюда. - Она постучала по пуфику. - И, думаю, мне тоже стоит поудобнее расположиться для обзора.

- И возглавить болельщиц? - спросила Жюстина.

- Именно, - ответила Нора. Жюстина пододвинула пуфик к кровати, располагая ее между лодыжек Нико. Нора снова постучала по нему. Ей не нужно было ничего говорить. Жюстина поняла, что делать. Словно утонченная девица, она задрала подол платья и чопорно опустилась коленями на пуфик.

- На данный момент у меня больше нет приказов, - сказала Нора. - Кроме как, веселитесь, детки.

- Хочешь повеселиться? - обратилась Жюстина к Нико.

- Я уже, - заверил он.

Жюстина подалась вперед и поцеловал бок Нико, его ребра и живот. Нора похлопала рукой по кровати, и Нико откинулся на спину.

- Не могу поверить, что делаю это, - призналась Жюстина с широкой улыбкой. - Клянусь, обычно я скучная. - Она расстегнула брюки Нико. - Нужно почаще бродить по кладбищу. - Жюстина посмотрела на роскошную эрекцию Нико. - Гораздо чаще.

Нико судорожно вздохнул, когда ее кроваво-красные губы обхватили и вобрали его член. Нора переместилась на кровать и села рядом с ним. Она взяла его за руку и поцеловала ладонь, пока Жюстина облизывала член от основания до головки. Темные глаза Нико были полуприкрыты от удовольствия и возбуждения, но он не отрывал взгляда от Норы.

- Я люблю тебя, муш, - прошептала она. В ответ он послал ей воздушный поцелуй. В словах не было необходимости.

Жюстина, казалось, от души веселилась с членом Нико. Она одаривала его вниманием, которое тот заслужил. Нора подсказала ей несколько трюков, как сделать Нико очень приятно. Используй руку вот так. Языком вот так. Скользи сильнее, мягче, дольше... Вскоре Нико пришлось бороться за каждый вздох. Его бедра приподнимались над кроватью в небольших покачиваниях. Красные ноготки Жюстины легко царапали его живот, оставляя розовые следы на загорелой коже. Ее красный язык массировал каждый его миллиметр. Нора улыбнулась следу красной помады на животе Нико. Это было настолько сексуально, что Нора захотела сделать фотографию, чтобы подолгу смотреть на нее во время их долгой разлуки.

Нора провела пальцами по его волосам, поцеловала его губы, плечи и лоб. Он был так юн и мил, и ее, весь ее. Даже с членом во рту другой женщины он принадлежал ей, потому что делал это, чтобы угодить ей. И это действительно ей нравилось. Его доверие. Его наслаждение. Его игривость. Она ощущала такое единение с ним в этом момент, прямо перед его оргазмом, когда он посмотрел на нее с любовью, обожанием и изумлением. Когда его спина изогнулась над кроватью, он опустошил себя в рот Жюстины с низким рычанием.

Хотя Нора и не говорила, что она должна проглотить, Жюстина с жадностью сделала это. Нора соскользнула с кровати и протянула Жюстине чашку с водой, которую та быстро выпила и передала обратно Норе.

- Было весело, дорогая? - спросила Нора, погладив Жюстину по волосам цвета сидра. Та прижалась к животу Норы. Нора крепко ее обняла и поцеловала в макушку.

- Пожалуйста, переезжайте сюда, - попросила Жюстина, обнимая Сатерлин в ответ крепче.

- Нико? - спросила Нора, продолжая гладить Жюстину по голове. - Что думаешь? Хочешь бросить все французские дела и переехать в Штаты?

Уставший и счастливый Нико начал насвистывать что-то из «Знамени, усыпанного звездами[3]».

Глава 13

Нора вознаградила Жюстину за отлично проделанную работу с помощью волшебной палочки, не той, которую используют в шалостях, если только кто-то назовет два оргазма Жюстины шалостью. Нора считала это сладостью.

К тому моменту, как они опустошили бокалы, было уже два часа утра. Они пригласили Жюстину остаться на ночь, но та сказала, что ей нужно домой. Ни за что на свете она не скажет бабушке: «Прости, не смогла приехать и приготовить тебе завтрак. У меня всю ночь был тройничок с французским виноделом и доминатрикс».

Нора обняла ее и страстно поцеловала на прощание. Нико, галантно, каким он и был, проводил Жюстину до машины.

Нора почти спала, когда Нико вернулся в комнату. Она слышала, как он раздевается, но слишком устала, чтобы открыть глаза и смотреть на него. Парень забрался к ней в постель, поднял ее юбку чирлидерши и проник рукой под ее крошечные черные трусики.

- Разве ты не видишь, что я сплю? - спросила Нора.

- Продолжай спать, - ответил он. - Я не возражаю.

- Ты извращенец, - сказала она, пока он дразнил ее клитор кончиками пальцев.

- Не извращенный. А шаловливый, - поправил он. С французским акцентом это слово звучало великолепно, особенно когда он шептал его на ухо, а затем поцеловал в мочку.

Нора слишком устала, чтобы спорить с ним, и, откровенно говоря, ей было все равно, пока он продолжал работать пальцами.

- Мне нужно заняться любовью, - заявил Нико.

Нора кивнула. Сонная или нет, она не собиралась отказывать ему, когда он так нуждался. Он спустил ее трусики по ногам. Если бы она была бодрее, то сказала бы стянуть одеяло, чтобы они опять не запачкали покрывало Амишей. Ах, слишком поздно. Он провел пальцем вдоль ее лепестков, и Нора забыла об Амишах.

- Ты влажная, - сказал он, покусывая ее шею.

- Я наблюдала за тем, как красивая женщина сосала твой член. Говорила, что мне нравятся подобные штуки. А тебе?

- И мне, - ответил он, лаская ее изнутри медленными поглаживаниями. Он массировал ее точку G, и у Норы перехватило дыхание. - Но, думаю, только в этот раз.

- Только один?

- Тебя мне достаточно, - мягко ответил он. - Даже если ты так не считаешь. Иногда более чем достаточно.

- Я заноза в заднице? - поинтересовалась она. Он прижал ладонь к ее промежности и рассмеялся.

- И в языке.

Он оставил дорожку поцелуев на ее теле и расположился между ее бедер. Нико начал облизывать ее лоно, и Нора подняла голову, внезапно проснувшись.

- Ты ведь снял клыки? - уточнила она.

- Конечно, - заверил он.

- Фух. Хорошо, продолжай. - Интервью с вампиром было хорошим. Коитус с вампиром был мучительным.

Нико, без клыков, широко раскрыл ее пальцами и начал лизать.

- Конфеты - эффектны, - со вздохом удовольствия сказала Нора. - Но облизывание - оперативней.

Пока Нико вылизывал ее, он бормотал комплименты на французском и английском. Ему нравился ее вкус. Ему нравилось, как она двигалась. Он любил ее киску, ее влажность, как пульсировал клитор под его языком... Она кончила сильно, сжимаясь вокруг трех пальцев внутри нее. Оргазм был насыщенным, и все, что Нора хотела после, - это поспать. У Нико были другие планы.

Он навис над ней и расстегнул брюки. Нора раздвинула бедра еще шире, и он погрузился в нее одним толчком. Ее уставшие глаза распахнулись, и она посмотрела на него и в его глаза. Они молчали. Они редко говорили в последнюю совместную ночь перед тем, как им придется расстаться. Она любила эту тишину. Она слышала его дыхание и свое, слышала, как он двигался в ней, ее собственную влагу вокруг него, легкое поскрипывание кровати, и как ветви дерева стучали в окно на холодном осеннем ветру.

Красивый мальчик. Красивый милый мальчик. Когда они познакомились, она думала, что вселенная ее разыграла, но вместо этого у нее в руках были одни сладости.

Нико кончил в нее, и с его губ сорвалось протяжное низкое рычание. И после этого Нора больше ни на секунду не могла держать глаза открытыми. Она позволила Нико раздеть ее и укрыть одеялами. Она была в нескольких секундах от сна, когда он вернулся в постель после душа и прижался к ней теплым обнаженным телом.

- Мы ничего не забыли? - спросила Нора, и Нико поцеловал ее на ночь.

- Мы так и не увидели привидение, - сообщил он.

- Ах, - ответила она. - В следующем году.

И затем она уснула. Ей снилась симпатичная танцующая ведьма, с волосами цвета яблочного сидра. Проснулась Сатерлин с улыбкой на губах.

Улыбка ненадолго задержалась на ее лице, когда она увидела Нико. Он был одет и стоял возле окна с телефоном в руках. Его поза была напряженной, лицо словно закрытая книга.

Нора тут же села и натянула простыни на грудь.

- Что случилось? - спросила она.

- Я пытался написать Жюстине, чтобы убедиться, что она благополучно добралась домой прошлой ночью. И знаешь, в порядке ли она. И вот что получил.

Он протянул свой телефон Норе. Она боялась увидеть сообщение от Жюстины, в котором та просила больше никогда ей не писать, или говорила о том, как сожалела, что повстречала их. Она не ожидала сообщения об ошибке, из-за того, что номер больше недоступен.

- Этого не может быть, - прошептала Нора, уставившись на сгенерированное сообщение. – Вчера мы весь день с ней переписывались.

- Попробуй ты, - попросил Нико.

Нора попыталась и тут же получила такое же сообщение.

Они с Нико переглянулись.

- Это странно, - сказала Нора. - Как называется то место, где она работает?

- «Два ключа», - вспомнил Нико.

- Точно. Давай пойдем туда и спросим, все ли с ней в порядке.

Нора быстро оделась, и они отправились пешком. Было десять утра. У них час до отъезда из города.

- Может, у нее украли телефон, - предложила Нора. – Или, может, ее взломали?

- Может, - согласился Нико.

«Два ключа» была за углом от кладбища. Таверна была открыта, и перед входом выстроилась очередь. Нико сказал Норе ждать снаружи, пока он проверит внутри.

Нико вышел минутой позже с растерянным и обеспокоенным взглядом. Он покачал головой, но не посмотрел ей в глаза.

- Что? - спросила Нора.

- Что-то не так, - ответил он. – Они сказали... они сказали, что никогда о ней не слышали.

- Никогда не слышали? Как такое возможно? Она говорила, что возвращалась домой с работы. Это то место. - Она указала на таверну. - И кладбище рядом. - Она указала на конец квартала.

- Хозяйка о ней не слышала, - повторил Нико. - Бармен говорит, что проработал тут пять лет. Никто не знал девушку с таким именем.

- Ты описал, как она выглядит?

Он кивнул.

У Норы было гнетущее ощущение, что Жюстина игнорировала их и поручила коллегам прогнать их прочь. Она глубоко вдохнула через нос. Вокруг поднимался туман. Было холодно, горько, и им нужно было доставить Нико в аэропорт.

- Иногда такое случается, - произнесла Нора, когда они направились в сторону гостинцы. - Люди думают, что готовы стать тематиками, они решаются и проводят дикую ночь. А утром просыпаются и жалеют о случившемся.

- Я проводил ее до машины, - с недоумением сказал Нико. - Ей было весело.

- Никогда не знаешь наверняка, - ответила Нора. Она могла поклясться, Жюстина была клевой. Она казалась такой классной, милой, сексуальной, веселой и забавной. Она казалась идеальной.

Нико остановился у железных ворот кладбища, пожал плечами и прошел внутрь.

- Что ты делаешь? - спросила она. - Девчонка нас продинамила. Она...

- Я срезаю дорогу, - объяснил он. - И здесь мы впервые ее увидели. Никогда не знаешь...

Тысяча мыслей пролетели в ее голове, когда они вошли на кладбище и пошли по главной дороге. Худшее в том, что в этом была вина Норы. Она втянула Нико. Сейчас Нико был таким тихим, что Нора начала нервничать. Она ненавидела, когда он закрывался. Он винил себя? Думал, что они слишком далеко подтолкнули их новую подругу? Винил во всем Нору?

Они прошли через маленькое кладбище, не встретив ни души. Они вышли через ворота, и Нико замер как вкопанный посреди тротуара.

- Что... - Нора остановилась, когда увидела то же, что и он. Это была листовка о пропаже без вести, разорванная и выцветшая, в дождевых подтеках, прикрепленная степлером к телеграфному столбу. Жирным шрифтом вверху было написано: «Вы видели эту женщину? Последний раз была замечена 22 октября 2004 года. Вознаграждение. Пожалуйста, верните нашу дочь домой».

На зернистой черно-белой фотографии безошибочно была Жюстина. Те же глаза. Те же волосы. Та же широкая, яркая улыбка. Либо она не постарела за последние десять лет, или же...

- Это невозможно, - прошептала Нора, у нее кровь застыла в жилах.

Нико прижал ладонь ко рту. Его глаза были широко раскрыты. Казалось, он лишился дара речи.

- Не может быть, - повторила Нора. - Ни единого шанса. Я целовала ее. Ты целовал ее. Мы дурачились. Мы несколько часов провели вместе. Она пила твое вино. Я подарила ей одну из моих книг. Она... у нее была бабушка. Она...

- Мы встретили ее на кладбище, - прервал Нико. - Мы не слышали ее шагов. Словно она появилась из ниоткуда.

- Это невозможно. Это не... Боже мой.

Нет ни малейшего шанса, что Жюстина была призраком. Ни единого. Нет.

Но если Нора и правда верила, что это невозможно, почему же ее трясло?

Смешливая девушка... Люди говорили, что она подходит к ним, если они достаточно глупы, чтобы гулять по кладбищу в полночь…

- Я не могу... - Нора прижала руку ко лбу.

Внезапно телефон Норы зажужжал о новом сообщении. Она едва не уронила, так торопилась его прочитать.

Сообщение было с номера Жюстины. Но это было не столько сообщение, сколько серия скриншотов переписки между Нико и Жюстины, диалог, в котором они планировали сложную постановку прошлой ночью, чтобы напугать Нору до чертиков.

Нора уставилась на сообщения и затем на Нико, чьи глаза теперь сияли почти саркастичным весельем.

- Ты... мелкий... говнюк, - сказала она.

Он разразился хохотом.

- Ах ты сукин сын. Ты...

- Я спрашивал «сладость или шалость» прошлой ночью, и ты сказала «шалость», - напомнил ей Нико. - Сама виновата.

Нора пригрозила ему кулаком. Он продолжал смеяться.

Монстр. Мудак. Ублюдок. Козел. Она обзывала его всеми ругательствами, которые знала и еще парочкой, которые придумала только что. Она собиралась затащить его в номер и пороть семь дней, вплоть до воскресенья, и ей было все равно, пропустит ли он свой рейс. Он мог отплыть во Францию с концами, ей все равно.

Нора протянула руку и схватила его за лацканы жакета.

- И, знаешь, что еще?

- Что? - спросил он. Нико едва не плакал от смеха.

Она поцеловала его. Ее поцелуй выбил из него воздух. Затем она отпустила его так быстро, что ему пришлось ухватиться за ограду кладбища, чтобы устоять. Она обхватила руками его лицо и ущипнула за щеки.

- Я чертовски тобой горжусь.

Конец

Примечания

1

Персидский язык

(обратно)

2

Отсылка к роману «Алая буква» Натаниеля Готорна, где за супружескую измену героине пришлось вышить на одежде алую букву и носить всю жизнь

(обратно)

3

Он же гимн США

(обратно)

Оглавление

Тиффани Райз Шалость Серия: Грешники - 8,5

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg