«Семнадцать двадцать девять.»

Семнадцать двадцать девять. (fb2) - Семнадцать двадцать девять. [Отрывок] 881K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Тея Лав

В книге присутствует ненормативная лексика и описание сцен сексуального характера

18+

ТЕЯ ЛАВ

Поколение Сансет Стрип

# 1

17:29

Такая милая и красивая. Настоящий ангелочек

Эти слова я слушала на протяжении долгих лет. Я была маминым ангелом, папиным идеалом. Золотая девочка с прекрасным будущим.

Все изменилось, когда я решила потерять девственность. Стать падшим ангелом на земле.

Линдси

Не судите о человеке по внешнему виду

Именно это я твержу себе каждый раз, когда вижу ее. Меня не обманут ее невинные глазки, притворная застенчивость и идеальная прическа.

В ее глазах горит огонь, который не видит никто. Не обожгитесь рядом с ней.

Ей нужно быть с нами. Тогда, когда начинается настоящая жизнь.

А настоящая жизнь начинается в семнадцать двадцать девять.

Иэн

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ЭПИЛОГ

Трек-лист 17:29

Hollywood Undead «Usual Suspects»

Hollywood Undead «How We Roll»

Lady Gaga «Heavy Metal Lover»

Hollywood Undead «Rain»

Tokio Hotel «Masquerade»

Hollywood Undead «War Child»

Rihanna Ft. Nicole Scherzinger «Winning Women»

Lana Del Rey «Gods & Monsters»

Hollywood Undead «Undead»

«Если поколение имеет свободу, то оно вместе с тем как бы получает право на саморазрушение»

— Джим Моррисон

ПРОЛОГ

Линдси

Вой сирен, сигналы машин, крики людей.

Запах дыма забрался мне в ноздри и заблокировал пути для дыхания. Я снова падаю на колени и начинаю беспрерывно кашлять и искать губами свежий воздух, которого просто нет. Дым мешает разглядеть что-либо. Я ползу на ощупь подальше от воя сирен. Главное не попасться. Все колени разбиты, и последнее о чем я сейчас думаю, это физическая боль. Продолжая ползти, я то и дело натыкаюсь на кого-нибудь или на что-нибудь, но никому нет до меня дела.

Хаос. Паника, что разворачивается вокруг меня кажется мне просто нереальностью Будто я надела очки виртуальной реальности.

Мне нужно убираться отсюда. Мне нужно найти его. И я отказываюсь верить в то, что он как-то причастен к этому безумию.

Я продолжаю ползти вслепую. На шее болтается лоскут, который давно уже слетел с лица. Остановившись, я покрываю себя таким матом, что сама удивляюсь, откуда я знаю такие слова. Закрыв нижнюю часть лица, я внезапно слышу его голос. Он зовет меня по имени и могу точно сказать, что он напуган.

— Сюда, — едва слышно зову я, потому что боюсь крикнуть громко.

Он появляется из облака дыма.

Склонившись надо мной, он откидывает капюшон своей толстовки. На его лице тоже бандана, и я вижу в темных глазах страх.

— Господи, я так перепугался.

— Я в порядке.

— У тебя кровь. — Его руки исследуют мои ноги. — Иди сюда. Нужно уходить.

Без слов я обхватываю его шею, когда он поднимает меня и несет куда-то. Его близость притупляет все: страх, боль. Я слышу громкую музыку, и по мере приближения, она становится громче.

— Что за хрень здесь происходит?

«Undead» рвет колонки старого ржавого «Кадиллака». Они специально подобрали такую песню для этого хаоса?

— Они здесь. — Вместо ответа кричит кто-то водителю.

Музыка не умолкает, когда мы подходим ближе к машине. Нам открывают заднюю дверь. Прежде чем, он успеет меня туда впихнуть, я останавливаю его вопросом:

— Зачем ты это сделал, Иэн? Зачем?

Он замирает и смотрит на меня. В его глазах смятение. Вижу, как начинает шевелиться бандана под его губами, когда он отвечает:

— Я не делал этого, Линдси.

ГЛАВА 1

Линдси

Восемь месяцев назад

— М-м…ты уже проснулась?

Чувствую, как теплые губы оставляют влажные следы на внутренней стороне моих бедер. Они медленно пробираются туда, где уже скапливается, несмотря на все еще сонное состояние, огромное желание.

— Уже да, — шепчу я.

Вибрация, которая сотрясает тело, развалившееся между моих ног, говорит о том, что Николас смеется.

Мои глаза все еще закрыты. Руками я нахожу его волосы и запускаю в них пальцы. Из горла вырывается стон, когда язык Николаса погружается в меня. Он исследует языком мое лоно, сначала нежно и осторожно, затем яростно и жадно. Я кричу, не сдерживаясь, и обмякаю.

Открыв глаза, я вижу красивое, мужественное и самодовольное лицо. Он склоняется надо мной, опираясь на сильные руки.

— Доброе утро. — На его лице расплывается очаровательная улыбка, которая делает его моложе лет на десять.

— Доброе утро, — мурлычу я и тянусь к его губам, на которых мой собственный вкус.

Он страстно отвечает и одной рукой гладит мое лицо.

— Мне пора, котенок, — со стоном оторвавшись от моих губ, говорит Николас. — У меня две встречи и важная конференция.

— Ты вернешься сегодня?

Он думает, прикидывая, сможет ли снова улизнуть от жены и провести ночь с любовницей. Хотя слово «улизнуть» никак не вяжется с нынешним положением вещей. Всем давно известно, что богатый наследник одной из крупнейших строительных компаний Калифорнии Николас Эллиот, спит с дочерью влиятельного инвестора.

— Думаю, мне стоит остаться дома с Доминик. Завтра прилетает отец.

Всем своим видом я выражаю сожаление, хотя на самом деле даже рада, что могу побыть одна. Хотя в большинстве случаев я всегда одна. Но это то, что действительно делает меня счастливой. На данный момент.

— Он не приедет сюда, Линдси, — нежно говорит Николас и снова целует меня.

Мне абсолютно все равно, явится сюда его отец или нет. Все что я уже должна была о себе услышать, я услышала. Я малолетняя шлюха, которая соблазнила женатого мужика и увела из семьи.

Ага. Это все я.

На самом деле Николас не ушел от своей жены. Она спокойно живет в их фамильном особняке за городом. А то, что муж ей изменяет… да кого это колышет? Могу с точностью сказать, что у нее и своих любовников полно. Единственное, что держит их брак — это отец Николаса. Когда-то он устроил их брак на расчетливой основе, что случается почти постоянно среди таких людей, как они.

Точнее, как мы.

Я тоже из «элиты», но опозорила свою семью и была изгнана из рая.

— Хорошо, — говорю я, подыгрывая тому, что я якобы боюсь его отца.

— Хорошо, — повторяет он и встает с постели.

Я приподнимаюсь на локтях и разглядываю его обнаженное тело. В ноябре Николасу исполнится тридцать девять. Его сильное подтянутое тело говорит о том, что он немало тратит времени на спортзал.

Он открывает комод и достает чистые боксеры. Прежде чем их надеть, он поворачивается лицом ко мне и демонстрирует свое достоинство.

— Ты точно хочешь ехать на работу с этим, — с улыбкой спрашиваю я. Ведь я-то свое уже получила.

— Если я вернусь в постель сейчас, я не смогу оторваться от тебя как минимум пару часов. А я спешу. — Он прячет эрекцию в трусы и надевает брюки.

— Что ж, — я пожимаю плечами. — Подождем до завтра. Ну, если ты не захочешь, конечно, исполнить супружеский долг.

Николас снова поворачивается ко мне, уже одетый в белоснежную рубашку. Его лицо изучает мое и ищет в нем ревность.

Но ее там нет. Мне не все равно, если он найдет другую, но мне все равно, если он будет спать с Доминик. Она его жена, и я не имею права ревновать. Я не уводила его из семьи и не собираюсь. Можно смело сказать, что я им пользуюсь, но и он пользуется мной.

— Ты хочешь этого? — прищурив голубые глаза, спрашивает он.

Я откидываюсь на подушку и вдыхаю аромат простыней, которые пропитались нашими запахами. Не могу смотреть ему в глаза и врать. Я не такая как он. Хотя стараюсь.

— Не хочу.

Похоже, он верит мне, потому что в следующую секунду его сильное мужское тело наваливается на меня сверху. Руки снова ползут по телу.

— Я хочу быть только в тебе и ни в ком другом, — серьезно говорит он, глядя в глаза. — Три года я трахал свою жену и других женщин, представляя тебя. Черт, да даже когда я удовлетворял себя, я представлял твою тугую и теплую киску. Линдси, ты моя.

Все что он говорит, имеет смысл. Три года назад, я впервые отдалась ему, и он не спускал с меня глаз. Он следил за каждым моим движением, он стал работать с моим отцом, только ради меня, хотя его отец и мой терпеть не могли друг друга. Более того, они были и остаются заклятыми врагами.

И вот теперь я снова с ним, но уже на других условиях, и я не хочу потерять его. Он нужен мне сейчас. Не потому что я люблю его, а потому что у меня больше ничего нет.

— Твоя, — говорю я и облизываю губы.

Николас судорожно вздыхает и резко поднимается с постели.

— Я приеду завтра. Не шали без меня, котенок.

Я игриво мяукаю и заползаю под одеяло. Затем слышу его смех и звук закрывающейся двери.

Когда становится совсем нечем дышать, я выбираюсь из-под одеяла. Спать мне уже не хочется, хотя я поспала буквально часа четыре. Николас даже во сне может заниматься сексом, он привык к активному образу жизни и недосыпанию.

Ну а я всего лишь три месяца веду пассивный образ жизни. Я как растение, которое часто поливают и обрабатывают и оно цветет, радуя глаз.

Встав с постели, я накидываю на голое тело легкий шелковый халат и иду на кухню. Огромные окна от пола до потолка представляют панорамный вид на город. Высокие потолки и окна обеспечивают изобилие света по всей квартире. Сейчас она для меня убежище в винтажном стиле. На гранитном кухонном островке меня ждет горячий кофе. Прежде чем разбудить меня языком, Николас принял душ и заварил кофе. Я никогда не встаю раньше него.

Не знаю, будет ли это отговоркой, но раньше я никогда не валялась в постели до восьми утра, и сейчас просто наслаждаюсь этим.

Я наполняю небольшую чашку, добавляю взбитые сливки и посыпаю корицей. Чудесный аромат. Выхожу на большой балкон и смотрю на пробуждение столицы штата. Теплые лучи июльского солнца приятно согревают кожу. Отсюда мне виден Капитолий штата Калифорния, и если честно, он наводит на меня тоску.

В отличие от Сан-Франциско или Лос-Анджелеса, Сокраменто слишком скучен. Хотя я выросла именно здесь, я всегда хотела сбежать. Даже когда я стала жить под крылом Николаса, я просила его снять квартиру в Сан-Франциско. Мне не хотелось жить здесь не только из-за скандала, мне нужен был другой воздух.

Но Николас убедил меня остаться здесь. Его агентство в Сокраменто и ему не хотелось каждый раз летать в другой город, чтобы увидеться со мной.

Я приняла это. Приняла, потому что не люблю устраивать сцен. Пусть все будет так, как есть. Но это не значит, что я смирилась. Это значит, что, несмотря на то, что мне всего девятнадцать, я женщина. Которая поступает мудро.

Двадцать мне исполнится на следующей неделе. Николас обещал отвезти меня в Сан-Франциско, где мы сможем гулять по берегу залива и любоваться видом на Золотые ворота. Я хочу за ночь обойти как можно больше баров, разбросанных по улицам Марино и не думать о том, что я никто.

Три месяца я сижу словно в золотой клетке. Три месяца я не видела родителей, которые сказали мне, что не хотят больше знать меня. Что я разочаровала их. Видеть в их глазах разочарование было для меня подобно самоубийству. Всю свою жизнь я была лучшей во всем: фехтование, языки, изобразительное искусство. В школе я выигрывала различные конкурсы по вокалу, танцам и даже литературе. Я была лучшей во всем. Окончив школу, я не уехала из Сокраменто. Родители предложили мне дистанционную учебу в Йельском университете по программе естественных наук. Я была расстроена, но не стала им перечить. Здесь я продолжала усиленно совершенствоваться и получать образование онлайн.

Всему пришел конец.

Из золотой девочки я превратилась в шлюху и позорное пятно. Единственный кто от меня не отвернулся, это Николас. Но я до сих пор считаю, что это связано с тем, что скандал случился именно из-за него. Ему просто не хватило наглости отшвырнуть меня, как и прочие. И плюс ко всему, я оказалась зависимой от него, молодой, привлекательной любовницей. Но все слова, что он мне говорит – правда. Я верю ему, потому что больше мне ничего не остается.

Из воспоминаний меня вырывает звонок мобильного телефона. Я прохожу в просторную гостиную и беру телефон с кофейного столика. Каждый звонок заставляет меня дрожать. Мне никто не звонит, кроме Николаса. Я потеряла всех друзей и родственников. Мои аккаунты были удалены родителями, не желавшими, чтобы кто-то писал мне или обо мне.

Ей богу, я будто убила президента.

— Алло? — говорю с вопросом, ожидая ответа.

— Ты снова не сохранила мой номер, так? — Когда слышу знакомый голос, я мометально расслабляюсь.

— Эллис, прости. Все время вылетает из головы.

Эллис — мой стилист, массажист и косметолог. Проще говоря, он полирует меня для моего любовника, чтобы я совсем не зачахла от скуки. Эллис знает мою историю и ему все равно. Неужели в городе мало молодых девушек, которые спят с богатыми мужиками?

— Я знаю, у нас запланировано на вторник, в день твоего рождения. Но я подумал, что и сегодня тебе не помешает хорошенький массаж, бокал бургундского вина и хорошая компания. Просто у меня выходной, но я все равно притащился в салон и схожу с ума от скуки.

Я смеюсь. Эллис из тех людей, которые любят свою работу и совершенно не умеют от нее отдыхать.

— С удовольствием, милый. Когда мне приезжать?

— Мчись как можно быстрее, детка, — бодро отвечает он.

Я нажимаю отбой и смотрю на часы. Почти девять. Набираю номер Грэга, моего водителя и телохранителя, предоставленного в мое полное распоряжение, и говорю ему ожидать меня через двадцать минут у дома.

В ванной я привожу себя немного в порядок. Карамельного цвета волосы спутались со сна, и я по старой привычке тщательно их расчесываю. Надеваю свободное кружевное платье и солнцезащитные очки. За эти три месяца мой стиль здорово изменился и, несмотря на плачевность моего положения, я чувствую себя немного свободной. По крайней мере, в одежде. Теперь я могу носить футболки с принтами любимых рок-групп, смело надевать кеды и косухи. Мама не запрещала, но всегда считала такой стиль неуместным для меня. И я как послушная дочь внимала ее советам.

Николасу же нравится моя экстравагантность, — сочетание хорошей и плохой девочки. Сегодня я хорошая, поэтому надеваю платье и спускаюсь к машине.

Мне скоро двадцать, я сплю с взрослым мужчиной, родители не хотят меня знать. Но это не самое страшное, что может случиться.

***

Как и обещал, Николас вернулся на следующий день. Он застал меня на балконе в одной майке и с сигаретой в руках. Сигарета – это еще одна вещь, которая испортила меня. Но я не заядлый курильщик. Я могу покурить тонкую дамскую Malboro только когда впадаю в некий ступор. Эта та фаза опьянения без алкоголя, в которой чувствуешь себя властелином.

Он побранил меня, но мягко и с улыбкой. Я спросила его об отце, и лицо Николаса изменилось.

— Не будем о нем, котенок. Просто поцелуй меня.

Что я и сделала и много еще чего, что я всегда для него делала. Не потому что была вынуждена или обязана. Просто потому что хотела сама. В такие моменты я перестаю себя чувствовать дешевкой.

В день своего двадцатилетия я еду к Эллису, который делает из меня просто голливудскую диву. Мои длинные и густые волосы он уложил в ретро-прическу классики пин-апа и сделал их ярче, придав им медный оттенок. Яркие черные стрелки и сочная яркая помада делают меня старше, что совсем не плохо.

— Даже не знаю, кто ты сегодня, детка, — закатывая темные глаза, говорит Эллис. — Плохая девочка или милая кокетка.

Я улыбаюсь и подхожу к зеркалу, чтобы разглядеть платье, которое он выбрал для поездки в Сан-Франциско. Оно в тон к моим волосам, но чуточку светлее. Пояс с высокой талией подчеркивает худобу.

— Я похожа на… — слова застревают в горле. Я не знаю, кто я.

— Ты загадка, которую можно разгадывать вечность,— тихо говорит Эллис.

Повернувшись к нему на каблуках, я льну к его груди и говорю «спасибо». Через две минуты мне приходит сообщение, что машина уже ждет меня. Я горячо прощаюсь с ребятами из салона и выхожу на улицу. Прямо у дверей меня ждет Грэг. Он распахивает передо мной заднюю дверь черного «бентли», и я юркаю в машину.

— Ты такая красивая, — говорит мне Николас, осматривая мой наряд. — С днем рождения.

— Ты поздравлял меня с полуночи почти до самого утра, — шепчу ему в ухо.

Он сжимает мою руку в своих ладонях и вдыхает. Я замечаю, что что-то не так. Он одет в тот же костюм, что и утром, когда уходил на работу. Я смотрю в окно и вижу, что Грэг ведет машину не в сторону аэропорта.

— Тебе нужно сменить костюм? — спрашиваю я.

Николас поворачивает свое лицо ко мне. Оно для меня как открытая книга. Он намного старше и опытнее, но я знаю его. Очень хорошо.

— Что случилось?

Обеими руками он проводит по своим темно-русым коротким волосам и выдавливает улыбку.

— Мы поговорим об этом дома.

Его тон меня раздражает. Мне не нравится, когда он пытается вести себя со мной как с маленькой девочкой. Будто его фальшивая улыбка успокоит меня.

— Ты бы мог сразу сказать, что мы никуда не летим. — Это я уже поняла. — Не стоило на это, — я указываю на прическу и платье, — тратить время.

— Сегодня твой день рождения, — спокойно отвечает он. — Ты должна быть красивой.

— Даже если придется слушать плохие новости?

— Прости, что сегодня. Все получилось не так, как я хотел.

— Почему ты не мог подождать до завтра?

Возможно, я веду себя как стерва. Но мне так хотелось провести этот день вне дома.

— Я бы не смог… притворяться, что все хорошо.

Он прав. Я почувствовала это сразу, как села в машину. Вряд ли эта ночь получилась бы шикарной.

Так что, хрен на мой двадцатый день рождения!

Поднявшись в квартиру, я чувствую огромный груз. Что он скажет сейчас? Что он бросает меня?

— Говори все сразу, Николас. — Я бросаю сумочку на обитый светлым бархатом угловой диван в гостиной и разворачиваюсь на каблуках. — Ничего лишнего.

Он смотрит на мои ноги и грудь. Я знаю, ему всегда хочется прикоснуться ко мне, но сейчас он не может этого сделать.

— Доминик беременна.

До меня не сразу это доходит. Его жена долгие годы пыталась лечить свое бесплодие, но все тщетно.

— Это твой ребенок? — выпаливаю я.

Он знает, что она тоже ему изменяет. И я не хотела, чтобы вопрос намекал на это. Но по всему видимому, Николас понимает его не так. Он слышит в моем вопросе ревность.

— Линдси. — Он делает шаг. — Я…мне приходилось, она моя жена. Но я думал о тебе.

Черт! Он серьезно?

— Я не ревную, — честно отвечаю я.

Он не верит и качает головой.

— Она нашла доктора. Мы столько лет пытались. Ведь я здоров. Я не знаю, как быть.

— Ты будешь хорошим папой, — говорю я. И я искренна в своих словах. Лучше поздно, чем никогда.

— Это еще не все, — говорит он с болью.

Я уже понимаю, что должна оставить его или он все же купит мне квартиру в другом городе, как я и хотела.

— Продолжай.

— Отец переписал завещание. Я и моя семья останется без цента, если я не оставлю тебя.

Если бы его любовницей оказалась любая другая девушка. Любая, но не я, то его отец даже не обращал бы на это внимания. Но это оказалась я, дочь его худшего врага и он всеми силами пытается избавить сына от меня как от чумы.

Наконец, он нашел то, чем может шантажировать своего сына. Это компания. А для Николаса это вся его жизнь. Эллиот старший выбрал подходящее время, когда его невестка наконец-то забеременела. Могу представить, как он надавил на Николаса. И ему пришлось сдаться. И я не собираюсь стоять на его пути.

— Тогда тебе придется сделать это. — Мой голос спокоен, хотя внутри паника.

Куда мне идти? Где мне взять денег? Хотя без последнего, я уверенна, Николас меня не оставит, но сомневаюсь, что у меня хватит наглости их взять.

Но разве есть у меня выбор?

— Судя по твоему лицу, ты прикидываешь всевозможные варианты. — Николас подходит ко мне вплотную и берет мое лицо в свои руки. — Я не оставлю тебя вот так. Ты же понимаешь это?

Я пытаюсь улыбнуться и киваю. Конечно, знаю.

— Не хочу отпускать тебя, — продолжает он. — Ты нужна мне. Я люблю тебя.

Мне приятно это слышать, но мое сердце молчит. Чтобы не отвечать, я хватаю его за лацканы и притягиваю к себе. Он наклоняется настолько, чтобы поцеловать меня.

— Все хорошо, — после поцелуя говорю я.

— Нет, Линдси. — Николас смотрит серьезно. — Не хорошо. Ты должна вернуться домой. К родителям.

Мне хочется рассмеяться и расплакаться одновременно. Пока я решаю, что из этого сделать, он продолжает:

— Я связался с твоим отцом. Он согласился встретиться со мной и знает, что речь пойдет о тебе. Ты знаешь, чем мне это грозит.

Мое горло сжимается. Я отхожу от него на пару шагов.

— Что ты сделал? — почти шепчу я.

Меня не волнует, что ради меня он рискует еще больше. Встреча с моим отцом может грозить ему не только потерей компании.

— Котенок…

— Зачем. Ты. Это. Сделал?

— Куда ты пойдешь? Что ты будешь делать? Я не могу всю жизнь опекать тебя. Даже на расстоянии. Линдси, ты должна вернуться.

Его предательство подкашивает мои ноги. Я падаю на диван и закрываю лицо.

— Вот каким способом ты хочешь избавиться от меня.

Николас тут же оказывается на коленях у моих ног.

— Посмотри на меня. — Он убирает мои руки и хватает за подбородок. — Я не хочу избавляться от тебя. Я хочу, чтобы у тебя снова была семья. Как же ты не понимаешь?

Но я помню последние слова отца, помню последний взгляд матери. Они смотрели так, будто я не их дочь. Будто я никто… пустышка, шлюха…

Я начинаю плакать и качать головой. Я не хотела устраивать сцен, но не желаю возвращаться. Не хочу видеть в их глазах то, что видела.

— Девочка моя. — Николас целует мое лицо, слизывая слезы. — Не плачь. Прости меня. Прости, но ты должна понять.

Он целует и целует, и вскоре я начинаю отвечать. Потому что хочу снова забыться в его опытных руках. Хочу почувствовать себя любимой, хотя знаю это не так. Он не любит меня по-настоящему. Я привлекаю его, даю стимул как мужчине.

Губы Николаса уже смыкаются на моем соске. Он снимает с меня платье, и я раздвигаю шире ноги, продолжая сидеть на диване. Николас стоит на коленях между моих ног и, оставив в покое мою грудь, с восхищением смотрит на меня всю. На мне черное кружевное белье и чулки. Я поднимаю руки и взбиваю дорогущую прическу. Рыжие пряди волнами падают на мои плечи.

— Боже…— шепчет он и судорожно расстегивает пиджак. — Эта ночь должна была быть другой.

— Не говори больше об этом. — Я помогаю ему снять рубашку и брюки.

Мне все еще больно, и я считаю это предательством, но я позволяю ему снова и снова обладать мной прямо на полу гостиной. Я отдаюсь ему со всей страстью, на которую способна, потому что знаю, что это последний раз, когда он касается меня.

ГЛАВА 2

Линдси

Пальцы моих ног касаются холодного пола. Я осторожно убираю руку Николаса со своей талии и поднимаюсь с кровати.

Мы уснули совсем недавно, перебравшись из гостиной в спальню. Точнее, уснул он. Я не сомкнула глаз, пару часов слушая его размеренное дыхание. Я уже решила, что сделаю. Потому что просто не могу вернуться к родителям. В голове, словно заевшая пластинка, крутятся слова Николаса. Мой отец согласился встретиться с ним. Это значит, они с мамой уже решили, что со мной делать.

Стараясь не шуметь, я на цыпочках иду в гардеробную и включаю там свет, закрыв за собой дверь. Здесь столько вещей, и нет ни одной из тех, что я носила раньше. Здесь нет ни одной вещицы, которую не купил бы мне Николас. Но я не собираюсь сейчас строить из себя фифу. Не могу же я уйти голой.

Я надеваю потертые джинсы, толстовку с американским флагом и кеды. Без косметики я выгляжу даже моложе своих двадцати, так что не стоит даже пытаться наложить макияж. Да и он ни к чему. В самом нижнем ящике встроенного комода находится единственное, что принадлежит мне. Я открываю ящик и достаю маленькую черную коробочку. В ней сережки из белого золота с настоящими сапфирами. Бабушка подарила мне их, когда мне исполнилось шестнадцать. Это единственное, что я взяла с собой из прошлой жизни.

Запихнув коробочку в карман толстовки, я тихо выхожу из гардеробной. Николас спит, положив одну руку на живот. Несколько секунд я любуюсь этим мужчиной, который действительно хочет помочь мне. Но сейчас я не готова принять от него помощь. Мне не тяжело оставлять его, мое сердце до сих пор молчит. Но я буду скучать.

Багровые лучи поднимающегося солнца освещают комнату. Я четко вижу каждый мускул его мужественного и совершенного тела. Он сделал мне много добра, но я не могу сейчас поблагодарить его за это. Рискуя всем, я подхожу к кровати и оставляю легкий поцелуй на его торсе. Почти незаметный. Если я поцелую его в щеку, он почувствует мой запах и проснется.

В гостиной я нахожу свою сумочку и секунду подумав, беру немного наличных. Они мне нужны на первое время, пока не продам серьги.

Грэга нет, потому что Николас отправил его домой вчера вечером. Я могу лишь опасаться, что меня узнает швейцар. Промчавшись через лобби, спешу к выходу. Не думаю, что меня узнали служащие, иначе бы остановили. Когда я оказываюсь на улице и вдыхаю утреннюю прохладу, меня начинает колотить. Легкий мандраж постепенно перерастает в настоящую панику. Куда мне идти? Кому я нужна? Как же я буду жить?

Я оглядываюсь и снова прячу волосы под капюшон. Руки ничем не заняты, и я прячу их в карманы. Я даже не знаю, как добраться до окраины города и снять номер в каком-нибудь мотеле. Всю мою жизнь меня возили на машине и сопровождали, и я даже толком не знаю родной город. Стараюсь дышать часто-часто, и постепенно паника отступает.

— Все хорошо, — говорю себе. — Ты справишься.

Я справлюсь. Я столько всего знаю и умею. Ведь я смогу пользоваться своими умениями, например, устроиться куда-нибудь. Это только сейчас все кажется таким ужасным. Но постепенно смогу привыкнуть и адаптироваться. С другой стороны, это важный жизненный урок. Я обязана его усвоить.

***

После нескольких часов блужданий, я все же сажусь на городской автобус и еду в менее оживленный район. Неприметный мотель с вызывающей вывеской в тени пальм привлекает мое внимание, когда я брожу и заглядываюсь на магазины.

Наличных едва хватает, чтобы снять номер на ночь. Значит, завтра мне нужно будет срочно найти ломбард и продать серьги. Ну а сегодня остаться без еды.

Войдя в номер, я подумала, что попала на другую планету. Я никогда не бывала в таких маленьких с низкими потолками комнатах. Я плюхаюсь на небольшую кровать, и мне в ноздри ударяет запах хлорки. Почему-то это вызывает у меня улыбку. Мне даже не хочется есть, несмотря на то, что с утра я даже не выпила кофе. Просто лежу, смотрю на отделанный старой древесной панелью потолок. Под медленное и скрипучее движение потолочного вентилятора, я медленно начинаю погружаться в сон. Сейчас сон для меня наилучший вариант.

Меня будит стук в дверь. Распахнув глаза, я соскакиваю с кровати и не сразу соображаю, где нахожусь. А когда вспоминаю, сердце начинает больно стучать о грудную клетку.

Кто это может быть?

Я тихо подхожу к двери, но здесь нет даже глазка, чтобы взглянуть. Стук раздается снова, прямо у меня перед лицом, и от неожиданности я отскакиваю. Кусая губы, начинаю метаться по комнате. Окно выходит на задние дворы мотеля, и вряд ли я смогу найти место, куда можно будет приземлиться на безопасное место.

— Линдси, я знаю, что ты там. Открой мне двери.

Этот голос принадлежит Николасу. Я усмехаюсь и закрываю глаза. Сейчас я понимаю, что вела себя слишком наивно, предполагая, что смогу сбежать.

— Уходи, — сдавлено говорю я и подхожу к двери.

За дверью слышен какой-то шорох. Наверняка, он не один. Однако мало ему понадобилось времени, чтобы найти меня. Нужно отдать ему должное.

— Котенок, — почти шепчет Николас. — Прошу тебя открой. Открой. Я ведь все равно войду.

Естественно, он войдет. Это лишь вопрос времени. Да и снаружи у окна, меня наверняка караулят его люди. Поняв, что проиграла и снова оказалась в его руках, я распахиваю дверь.

Прямо на меня смотрят глаза цвета стали. Эта сталь, только в жидком виде еще и течет по его венам.

По венам моего отца. Я не видела его три месяца, и сейчас глядя на него снизу вверх, испытываю то же благоговение, что и чувствовала всегда.

Мой отец уже немолод. Если сказать прямо, он бы мог сгодиться мне в дедушки. Я была поздним ребенком. Моя мама чуть не лишилась жизни, производя меня на свет. Ей было сорок два. У меня был старший брат, которого я не знала. Он разбился на машине еще до моего рождения. Если бы он остался жив, меня бы сейчас не было.

Мои родители растили меня как тепличный цветок, и я никогда не подводила их. Одна ошибка выбросила меня из их жизни. Мне было больно и обидно, когда папа не стал даже смотреть на меня. Столько лет они вкладывали в меня все, а потом так легко отпустили.

— Папа. — Мой голос мне не принадлежит.

Он, не отрываясь, смотрит мне в глаза. На его испещренном глубокими морщинами лице читается безразличие. Раньше он никогда так на меня не смотрел. Папины волосы белы как мел. Впрочем, он уже давно поседел и мне нравился этот цвет. Он его не старит. Напротив — подчеркивает его достоинство и благородство.

Позади него я замечаю другую фигуру. Когда встречаюсь с глазами Николаса, мое сердце заполняет ненависть. Он не должен был так поступать со мной. Он видит это, и голубые кристаллы заполняются болью. Но мне абсолютно на это наплевать. Я вижу, что он хочет протянуть мне руку, но невидимая сила моего отца не дает ему этого сделать.

— Идем, — говорит отец.

Нет смысла спорить. У меня нет выбора. Забирать из комнаты нечего, потому что у меня есть только серьги и они лежат в кармане толстовки. Я просто выхожу из номера и иду следом за отцом.

— Линдси. — Николас осторожно пытается взять меня за руку, когда мы оказываемся позади отца.

Я вырываю руку и иду быстрее. Он не был обязан обеспечивать меня и, по сути, он ничего не должен. Сейчас я веду себя неразумно, но страх перед отцом ничто по сравнению с доводами рассудка.

— Я благодарен тебе, Николас, — говорит отец, когда мы подходим к машине.

Водитель распахивает передо мной дверь.

— Мистер Плэйт, — подает голос Николас. — Могу я с ней попрощаться?

Он говорит так, словно меня везут на казнь. Что ж, возможно, так и есть. Я не хочу с ним прощаться и бросаю на него последний взгляд.

— Езжай к своей жене, — говорит ему отец. — Ты станешь отцом, и возможно, поймешь какого это. И не рискуй. Не нужно, чтобы твой отец знал.

Взглядом он приказывает мне сесть. И я забираюсь на заднее сиденье «Мерседеса». Отец садится рядом, и я скукоживаюсь до минимальных размеров. Он молчит всю дорогу, а я просто не знаю, что сказать.

— Поживешь за городом, — вдруг говорит он. — Мама там.

Я чувствую на себе его взгляд и решаюсь повернуться.

— Папа…

— Не нужно. — Он поправляет пиджак и садится удобнее. Спустя несколько минут он снова говорит: — Все будет хорошо.

***

Мамин первый порыв — это броситься ко мне. Но она сдерживает себя. Она рассматривает мой уличный наряд и морщит нос. Ее волосы светлой карамели уложены на макушке, и она выглядит…впрочем, как всегда — слишком консервативно.

— Прими душ. Ты голодна?

Я киваю.

— Хлоя принесет ужин в твою комнату.

— Спасибо.

— Можешь идти.

Я плетусь на второй этаж нашего большого дома. Здесь я провела свое детство и юность. Мама любит искусство, поэтому все стены украшены картинами. Многие из них принадлежат моей кисти. Я удивлена, что они все еще висят здесь.

В моей комнате все по-прежнему. Она такая белая, что слепит глаза. Королевских размеров кровать с балдахином манит меня, как магнит. В углу стоит небольшое фортепиано. На нем стоят фотографии в позолоченных рамках, на которых я на различных конкурсах получаю награды. Так же здесь фотографии Рональда, брата, которого я не знала при жизни. Я могу лишь представить, как бы сильно я его любила.

Мои пальцы пробегаются по клавишам, и выходит великолепный звук. Мне нравилось заниматься музыкой, но я тратила на нее гораздо меньше времени, чем на танцы или рисование.

Поужинав, я наполняю свою круглую ванную и нежусь в ней около часа. Сначала я ожидала, что кто-нибудь придет и скажет, что мне делать дальше. Но меня никто не беспокоит, и постепенно я расслабляюсь. Надев махровый халат, забираюсь в постель с книгой и стараюсь погрузиться в чтение. Но не могу сосредоточить свое внимание на тексте.

Все это мне кажется нереальным. За три месяца я настолько привыкла к Николасу к его заботе и восхищению, что сейчас чувствую себя почти тоскливо. Но моя тоска не по нему. А по тому, что он мне давал.

Утром меня будит Хлоя. Она с улыбкой ставит завтрак на сервировочный столик.

— Мисс Плэйт, после завтрака ваши родители ожидают вас в гостиной.

Я киваю, и она уходит. Они даже не пригласили меня к завтраку.

Несколько минут у меня уходит на выбор платья. К счастью здесь все, что покупала для меня мама, так что я быстро нахожу кремового цвета сарафан и привожу в порядок волосы.

Осторожно ступая по абиссинским коврам, я приближаюсь к просторной гостиной, и слышу их голоса.

— Гейб, — взволнованно говорит мама. — Может…

— Не может, — грубо перебивает ее отец. — Она научится самостоятельности. Это еще один урок для нее.

— Она распустится. Ты знаешь, какие студенты? Еще и в Лос-Анджелесе.

— Так она будет ближе к нам. Ну а думать о ее нравственности уже поздно. Я просто надеюсь, она не подцепит там какого-нибудь богатого бизнесмена или престарелого актера.

Меня не трогают его слова. Он уже говорил так. Я прикрываю веки и улыбаюсь, больше не вслушиваясь в их разговор.

Я еду в Лос-Анджелес. От меня снова избавляются, но на этот раз я безумно этому рада.

ГЛАВА 3

Иэн

— Дерьмо! Я вас всех…Суки!

Я просыпаюсь под дикий вопль Холла. Вчера после дикой вечеринки, когда он вырубился прямо на кухонном столе вместе с какой-то телкой, я намазал его волосатые ноги кремом для депиляции, который одолжил у Спенс.

Уткнувшись в подушку, я ржу как ненормальный.

— Клэй, я знаю, что это ты!

Твою ж…

Слышу быстрые приближающиеся шаги Холла. Есть способ остановить его: сдергиваю одеяло со спящей Спенс и ложусь на нее сверху. Она начинает стонать и тут дверь резко распахивается. Спенс реагирует, но не на меня, лежащего на ней. А на Холла, потому что он может четко разглядеть ее грудь.

Она громко визжит, а Холл останавливается, как вкопанный.

— Дерьмо.

— Убирайся!

Он закрывает дверь с другой стороны, и с коридора я слышу его угрожающий голос:

— Тебе повезло, малыш. Лучше не выходи из комнаты.

Не сдерживаясь, я громко смеюсь во все горло. Ну и сцена. Спенс спихивает меня с себя и садится на кровати.

— Какого черта, Иэн?

— Я побрил ему ноги, — смеюсь я и переворачиваюсь на спину.

На лице Спенс появляется что-то подобии е улыбки. Потому что, черт возьми, это смешно. Но она быстро подавляет в себе смех.

— И чтобы тебе не влетело от него, ты выставил меня голой?

— Ну, детка. — Я тяну ее на себя. — Не злись.

— Не злиться? Он видел меня голой!

Ненавижу, когда у нее начинаются истерики. Мне сразу хочется выпрыгнуть в окно. Все эти выяснения отношений дико бесят и портят настроение. Ладно, на этот раз действительно переборщил.

— Бо̀льшая часть была прикрыта, — упираюсь я.

Спенс закатывает глаза и встает с кровати.

— Мне пора на работу. — Она одевает трусики и лифчик. Затем находит платье и… все. Больше не на что пялиться. Я люблю ее без одежды вообще-то.

— Тебе плевать, что на меня смотрят другие? — слышу ее вопрос, когда уже снова начинаю погружаться в сон.

— Что?

— Многие бы парни выкололи глаза любому, кто бы увидел его девушку обнаженной. Но ты не только этого не сделаешь, ты еще и сам предоставишь для этого случай.

Она нервно расчесывает волосы перед большим зеркалом у комода.

— Спенс, мне бы не хотелось начинать этот день ссорой.

— А я и не ссорюсь, — пожимает она плечами. — Я просто констатировала факты. И да, в тебе вообще нет ревности.

— Это плохо? — безразлично спрашиваю я.

Какое-то время не слышу ее ответ и снова погружаюсь в сон. Но затем чувствую поцелуй в щеку и приятный женский аромат.

— Я люблю тебя.

— И я тебя, детка. Твои сиськи будут сниться Холлу, но только я имею права их трогать.

Я говорю серьезно, глядя в ее ярко-голубые глаза. Пусть я и не самый идеальный парень на свете, но я никому не позволю обидеть ее, и не дай бог, увижу, что кто-то ее трогает.

Она улыбается и припадает к моим губам. Спенс отличная девушка. Мы познакомились три года назад в баре, в котором она работала. Легкий флирт превратился в настоящую крепкую дружбу. Я и представить себе не мог, что можно вот так просто дружить с девчонкой. Однако, я всегда ее хотел. Физическая особенность мужского тела проявлялась в любом случае, когда мы по-дружески обнимались. Она жутко смущалась, потому что была девственницей. Я берег ее и хранил, сколько мог, пока не выдержал. После того, как Спенс отдала мне свою девственность, я не смог ее оставить. Или дружить как раньше. Мы начали встречаться и вот уже два года мы вместе.

После сладкого поцелуя Спенс уходит, хотя я бы предпочел привычный минет. Но я облажался, так что придется любоваться крепким стояком.

— Эй, Клэй, — угрожающе произносит Холл.

Черт. Он наверняка стоит под дверью с рожей больного маньяка.

— Я видел, что Спенс ушла.

— Теперь у тебя самые гладкие и красивые ножки, — со смешком кричу я и ищу боксеры. — Не ной.

— Когда они отрастут!?

Я снова валюсь на кровать и ржу, как ненормальный.

— Мне кажется, это очень хороший крем.

— Засранец. — Дверь распахивается, и появляются разъяренные шесть с половиной футов (прим. 196см). Его еще колбасит от похмелья: глаза красные, светлые волосы торчком. Мой друг ярый фанат американского футбола. На нем даже трусы с надписью «Окленд Райдерс» (прим. профессиональный клуб по американскому футболу из города Окленд, штата Калифорния, выступающий в Национальной футбольной лиге.)

Он угрожающе приближается ко мне, и я со смехом соскакиваю с кровати.

— Полегче, приятель.

— Я тебе яйца побрею.

— Без тебя справился.

Холл корчится, а я спрыгиваю с кровати и несусь вниз на кухню. Там уже, хватаясь за головы, сидят наши друзья и стонут от моего дикого ржача.

— Заткнитесь вы, — бормочет Сэд, когда я пробегаю мимо него и задеваю плечом.

— Ого. — Из ванной выползает Майки и внимательно смотрит на Холла. — Чувак, твои ноги…они, мне их потрогать хочется.

Народ взрывается смехом, а Холл рычит.

— Ладно тебе, пупсик. — К нему подходит его вчерашняя девчонка. — Отрастут. А так…очень мило.

— Я тебе припомню, Клэй. — Он показывает мне кулак и уводит девчонку наверх.

Постепенно народ приходит в норму, а те, кто не живет здесь, разъезжаются. Фактически я здесь тоже не живу. Дом снимают кучка моих отчаянных друзей и сокурсников. Но я ошиваюсь у них каждое лето, с тех пор как поступил в университет. На протяжении трех лет я не возвращаюсь домой. Мы зарабатываем деньги и тусуемся вместе с первого года обучения. Обычно дело для студентов.

— Клэй, когда возвращаешься в кампус? — спрашивает Майки, глотая остатки пива из банки.

— На следующей неделе.

— Тебе серьезно в кайф жить в общежитие?

Честно? На самом деле в кайф. Я много тренируюсь и больше уделяю времени учебе. Я не ханжа, но тусовки у меня по расписанию. А здесь с парнями, планов и расписаний просто не существует.

— О, да, — простодушно отвечаю я и плюхаюсь на диван. Принюхавшись, я морщу нос. — Дерьмо.

— Что? — Майки выгибает темную бровь. — Я потел на нем всю ночь.

— Парни, вам нужно установить правила на счет траходромов.

— Кто это тут у нас такой идеальный? — Позади меня появляется Кэрол и, наклонившись, кладет мне руки на грудь.

Я вопросительно смотрю на Майки. Он с самодовольной улыбкой кивает. Она была не помечена лишь им. Но и этому пришел конец.

— Ревнуешь? — с улыбкой в голосе спрашивает она.

— Ты серьезно? — не дает мне ответить Майки.

Она делает лицо «ОМГ» и надувает губки.

— Звоните, мальчики. — С этими словами она уходит.

Кэрол можно назвать шлюхой или еще каким-нибудь паршивым словечком, но черт, зачем? Кого волнует, с кем она спит?

— Хорошо, что Спенс не наткнулась на нее. Прости, брат, не подумал об этом. — Майки протягивает мне кружку горячего кофе.

Я делаю обжигающий глоток.

— Все в порядке. Она не станет устраивать сцен на счет нее.

— Спенс классная. Как можно ревновать к Кэрол. Это же….Кэрол. — Он с улыбкой разводит руками.

Я смеюсь и киваю в ответ.

Я уже говорил, что не самый лучший парень на свете? Скажу больше, я дерьмовый парень. Потому что изменял Спенс. Я не трахался налево и направо, но бывали такие моменты, когда я забывался и полностью отключал сознание и спал с другими. Я никогда не скрывал этого и честно признавался ей. Она плакала и бросала меня, заставляя чувствовать меня последним ничтожеством. Но она возвращалась. Всегда возвращалась. И я любил ее за это еще больше. Нужно иметь огромное мужество, чтобы простить измену. Она всегда шла на жертвы ради наших отношений.

Но я ее действительно люблю, по-настоящему. И я четко не могу объяснить, зачем делал ей больно. Не думаю, что она будет прощать меня вечно, поэтому начал стараться сохранить нашу связь. И у нас все получается. Впервые за долгое время, мы со Спенс действительно счастливы.

— Я в кампус. Мне нужно учебники забрать.

— Давай, удачи, малыш.

Я бью кулаком по кулаку Майки и выхожу на улицу.

В районе Игл Рок в северном Лос-Анджелесе всегда расслабленная атмосфера. Из бутиков и сувенирных лавок доносятся звуки музыкальных автоматов, которые никогда не теряют своей прелести.

Ха, это ведь Лос-Анджелес.

Я забираюсь в свой черный джип «Коммандер», который припаркован напротив гаража и выезжаю на дорогу. Бульвары кишат хипстерами и музыкантами. Это не единственная часть города, где я чувствую себя комфортно. Но это единственная часть города, в которой не хочется вскрыться. Когда я жил с родителями в Санта-Монике, я проклинал ее.

Заехав на территорию кампуса университета Кроун, оставляю машину на стоянке и иду в сторону «Игл Хауса». Это часть общежития, где проживают старшекурсники. На самом деле название у нее другое. Студенты называют общежитие «Домом Орлов» в честь сборной университета по футболу, которые ежегодно выигрывают кубок штата.

Поболтав с комендантом, я завожу джип и еду к главному корпусу. Через неделю начнутся занятия, и мне срочно нужны учебники, по которым Спенс поднатаскает меня по математике. У меня с ней серьезные проблемы. Да что там. Я в полной заднице по математике. Едва дотягиваю до D (прим. Система оценок в США).

Остановившись у главного корпуса Ройс Холл, я вижу шикарную тачку, которая остановилась прямо передо мной. Из «Мерседеса» выходит водитель.

Ну, естественно.

Пока я выхожу из машины, он открывает задние двери. Поставив на сигнализацию, я делаю шаг в направлении здания, но тут же замираю.

Из богатой тачки выходит сначала женщина, похожая на индюшку — задница назад, важная походка и надменный взгляд. Следом за ней появляется девушка. Именно глядя на нее, я остановился.

Иисус.

Они приехали сюда снимать кино?

Другого объяснения присутствия этой девушки здесь, я не нахожу. Она похожа на икону стиля, голливудскую диву и гламурную фифу одновременно. Ее густые рыжие волосы уложены в стильную прическу и кольцами струятся по спине. На ней короткое белое платье с пышной юбкой и балетки. Она выглядит так, будто сошла с обложки журнала.

Да, черт возьми, так и есть.

Здесь вряд ли кого-то чем-то увидишь. Потому что, повторяю: это Лос-Анджелес. Но эта девушка выглядит иначе. Что-то отличает ее от других.

Она снимает солнцезащитные очки и ее глаза встречаются с моими.

Кто она?

Я как полный придурок уставился на нее и не могу пошевелиться.

Тем временем женщина окликает ее, и она разворачивается и уходит. Мне нужно подняться в то же здание, но я продолжаю наблюдать, как она исчезает в дверях. Я бы мог сказать, что со мной такого не было. Возможно, я бы соврал.

Но даже на Спенс, я не смотрел так, как сейчас смотрю на эту незнакомку.

ГЛАВА 4

Иэн

Бульвар Сансет едва ли не главный адрес Голливуда. Как только Беверли Хиллз, Малибу и другие шикарные районы окутывает тьма, все слетаются на Сансет Стрип, словно мотыльки на свет.

Все обожают это место. Все.

И я не исключение.

Среди бесконечных ярких и оживленных клубов и баров находится одно место, которое Майки называет святым. Мы подходим к ограждению и расталкиваем недовольную толпу.

— Я владелец, — важно заявляет Майки.

Я смеюсь и толкаю его кулаком в спину.

— Шагай, босс.

Он довольно скалится. Перед самым входом мы достаем из карманов банданы и закрываем нижнюю часть своих лиц. Зеленоватые глаза Майки сканируют двойные двери, ведущие в самое «оно». Я берусь за массивные ручки и распахиваю обе створки.

Нас тут же засасывает атмосфера безумия. Клубы сигаретного и сценического дыма окутывают с ног до головы. Невероятные биты реп-рока Hollywood Undead «Usual Suspects» посылают импульсы моему телу, и я невольно начинаю двигаться под музыку. Цветные лазеры бегают по толпе, разделяя людей на синих, зеленых и красных.

Безумие, движение, алкоголь, секс и наркотики.

Мы с Майки продвигаемся через толпу. Танцовщицы вьются у своих шестов под музыку и дикую какофонию голосов. Я замечаю знакомые лица…

Нет, не так.

Маски. Банданы.

Вот что вы увидите в клубе «Икс», если попадете сюда. Отмечаю: если, попадете сюда. Здесь многие знают друг друга по именам и по лицам, но основной темой является скрытие лица. Если хочешь напиться или кокса, пожалуйста. Есть специальные кабинки, расположенные вдоль дальней стены за танцполом. Можешь спокойно снять свое лицо «Икс» и уделаться в хлам.

Вопрос: какой в этом смысл?

Никакого.

Людям нравится быть частью чего-то. Им нравится эта атмосфера. Так что, нет. Все же смысл какой-то есть.

Мы останавливаемся у бара, и я заказываю два шота.

— Эй, парни. — Тайлер кивает головой и ставит перед нами рюмки. Этот парень в золотой маске, полностью закрывающей его лицо, бармен и владелец. О втором пункте знают только избранные. — Без драк.

— О чем ты? — невинно спрашивает Майки.

Мы не устраиваем драк в клубе. Только на улице.

Вместо ответа Тайлер указывает кивком головы в сторону. Как по команде, мы с Майки поворачиваем головы и видим большое скопление людей возле двери чилаута. На всех до единого тонкая белая сетка с небольшой черной буквой «К» сбоку. Эти парни из Комптона — опасная группировка. Их нацистские реплики в нашу сторону рождают драки. Я частенько звонил отцу и просил его внести за меня залог, когда не успевал убежать от копов, вызваных испуганными посетителями.

Одна «К» с длинными темными волосами поднимает руку и демонстрирует средний палец.

Я смеюсь и поворачиваюсь к Майки:

— Ты трахнул ее?

Его глаза наливаются похотью, и он отвечает неоднозначным:

— Хм-м.

В отличие от «К» у нас нет проблем с национальностями. Для них будет жестоким предательством, узнай они, что одна из них — горячая мулатка Молли — пару раз тусовалась с нами.

— Если Алрой узнает, — говорю я серьезно, глядя на друга, — он убьет ее.

Глаза Майки тухнут.

— Не узнает, если она так не будет наглядно «ненавидеть» меня.

С этим можно согласиться. Молли из кожи вон лезет, чтобы показать всем, как нас ненавидит. Это глупо. И лицемерно. И может вызвать подозрение.

— Хрен с ними, — со вздохом произносит Майки. — Давай выпьем.

Мы опускаем на шею банданы и опрокидываем по шоту. Затем заказываем еще. Через полчаса появляются Холл, Сэд и Бекстер. А еще через час, вся наша тусовка в сборе. Мы идем в свой личный чилаут с откидными кожаными креслами и совершенно синими стенами и потолком.

Ладно, иногда я не могу себя контролировать. Куча цыпочек, которые хотят, чтобы их трахнули; они сами лезут тебе в штаны и единственное мое оправдание — это то, что я мужчина.

— Ну же, котик, я же вижу, как ты меня хочешь, — шепчет… (я не помню ее имени), опаляя ухо жарким дыханием.

— Извини, детка. — Я вытаскиваю ее руку из своих штанов. — Я пытаюсь стать идеальным парнем.

Она надувает свои пухлые губки и разочарованно хлопает ресницами.

— Жаль.

— Не ври. — Я игриво поддеваю ее аккуратненький носик. — Смотри сколько тут их.

— Я не шлюха, — обижается она, краснея. — Я хочу тебя.

Хм, это заманчиво. Но все же я не хочу больше изменять Спенс. Допустим, я смогу один раз утаить от нее одну интрижку. Но у меня есть совесть. Она не любит ходить сюда. Даже после всех измен, она продолжает доверять мне.

— Извини, — еще раз говорю я, на этот раз рассеянно.

Девушка надевает бандану на лицо и выходит из чилаута. Я встаю с дивана и вразвалку топаю к столику со спиртным. Наливая себе «Джим Бин», я краем глаза замечаю Сэда, который активно работает бедрами, врезаясь в какую-то цыпочку; и это прямо за ширмой.

— Эй, малыш. — Тяжелая рука Холла падает на мое плечо. Почему-то, он называет меня «малышом», хотя сам младше на месяц. — Выйдем из этой дыры, здесь уже все провоняло спермой. — Он косится в сторону Сэда.

Я киваю и кричу как можно громче:

— Парни, киски подождут.

Холл и я надеваем свои темные банданы, прикрывая лицо. Появившийся рядом Арчи распахивает дверь и выходит первым. Нас снова затягивает поток неуемной энергией клуба. Из генераторов клубится дым, и сначала я не вижу куда иду.

Мы здороваемся со знакомыми и обмениваемся громкими репликами, пока не сталкиваемся лицом к лицу с Алроем. Он возвышается надо мной всего лишь на дюйм, и я могу только представлять, каким выглядит презрительным лицо под этой белоснежной маской.

— Клэй. — Его голос будто из подземелья. Мы стоим в коридоре, который ведет в служебные помещения.

— Алрой, — приветствую я.

— Мы должны разобраться с той хренью, что произошла на прошлой неделе.

— Черта с два! — вставляет Майки и встает рядом со мной. — Ваш парень назвал меня белой швалью, он получил по заслугам.

— Ты должен разобраться со своими, — добавляю я. — Не с нами. У нас нет таких проблем.

Возможно, в другой жизни или на другой планете, я бы мог пожать руку Алрою. Он старше и рассудительнее. У него есть опыт лидера и то, чем зарабатывают «К» не выходит за рамки. Мы же просто кучка студентов-старшекурсников, которым нравится создавать проблемы таким парням, как он и играть с огнем.

На самом деле я уверен, другой бы на его месте нас всех просто перебил. Он это может.

Но он этого не делает.

Для него мы лишь дети.

Алрой выпускает воздух через маску. Я могу видеть, как напрягается его тело. Мышцы перекатываются под темной кожей. На нем футболка, такая же белоснежная, как и маска. Это создает некий контраст в сочетании с темной кожей. Но в тоже время выглядит угрожающе.

— Значит, была на то причина, — упрямо отвечает он. Но все мы понимаем, что это не так.

— Какая? — злится Майки.

— Просто не путайтесь под ногами, — четко отвечает Алрой.

Никто из нас не успевает ответить. В коридоре появляется испуганная Кэрол. Ее волосы растрепаны и красная бандана болтается на шее.

— Там… Бекстер. Он один против троих.

Парни с гулом срываются с мест. Я торможу Алроя.

— Это никогда не закончится, так?

— Возвращайся на свою виллу к мамочке, — грубо отвечает он. — Ты создаешь мне много проблем.

Он быстро покидает коридор. Я бегу следом за всеми и внутри меня кипит адский котел.

Слово мамочка как раскаленная лава. Я знаю, он это сказал, имея в виду, что я всего лишь парень, не так уж давно вышедший из подросткового возраста. Но ничего не могу поделать с этой ноющей болью, когда мне напоминают о матери, даже не имея ее в виду на самом деле.

Кэрол указывает пальцем на черный ход, и мы бежим туда. На заднем дворе среди мусорных баков уже сплелись несколько тел. Я чувствую приток адреналина, несущимся по моим венам. Мне нужно выпустить все дерьмо, что я накопил в себе. Не обращая внимания на охранников, которые пытаются разнять яростно дерущихся ребят, я срываю бандану с лица и бью кулаком в челюсть первого, кто встает на моем пути. Приличный удар прилетает следом, и я сплевываю кровь. Махая кулаками и выпуская пар, я думаю лишь о том, как бы мне не прилетело в нос. Его ломали уже несколько раз, и мне бы не очень-то хотелось иметь такой нос, как у Рокки Марчиано (прим. американский боксёр-профессионал.)

Не знаю, сколько это происходит, но в итоге меня хватают Холл и Майки и оттаскивают в сторону.

— Тише, тише малыш, — бормочет Холл, вытирая футболкой окровавленное лицо.

— Я предупреждал! — орет Тайлер с золотой маской на макушке. Его злобный взгляд останавливается на Алрое и мне. — Выберете другое место для разборок. Ваши девки уже набирали копов, когда я появился. Мне не нужны проблемы.

С этими словами он заходит внутрь вместе с парочкой мощных охранников и громко хлопает железной дверью. Мы остаемся окруженные запахами крови пота и звуками Бульвара Сансет. Неожиданно сзади появляется Молли и тихо шепчет Майку:

— Когда-нибудь вы доиграетесь.

И это не звучит как угроза. Она подходит к Алрою. Он естественно уже без маски. Его хмурый взгляд сосредоточен на своих помятых парнях. Молли прижимается к нему всем телом, и они уходят в сторону парковки.

Нет смысла здесь стоять. Так бывает не каждый раз, конечно, но часто. Все просто молча, расходятся кто куда.

— Я домой, парни, — зевая, говорит Бекстер и надевают свою кожаную порванную куртку.

Черт, он выглядит так, будто его не колотили только что трое здоровенных парней. Мы даже не спрашиваем, кто спровоцировал драку. Какая разница.

— Да, я тоже, — говорю я и поднимаю свою куртку, которую бросил возле мусорного бака, когда ринулся в драку. Мобильник во внутреннем кармане, как ни странно жив, и на нем несколько пропущенных вызовов от Спенс и одно сообщение:

Пожалуйста, не задерживайся.

— Я остаюсь, — уверенно говорит Холл, играя своими мощными мышцами.

— Уверен? — спрашивает Майки. — Я тоже сваливаю.

— Ага.

— Я даже не успел кончить, — возмущается Сэд, морщась и вытирая разбитую губу.

Холл мыкает.

— Чувак, ты никогда не успеваешь.

— Пошел ты.

Мы прощаемся с ребятами и втроем идем на парковку.

— Нужно завязывать парни, — вдруг говорит Бекс. — Скоро сезон.

— Тренер нас убьет, если мы придем на тренировку с такими рожами, — подтверждает Майки.

— Последний го-од, — улыбаясь, тяну я. — Нужно как-то комбинировать.

Лица моих друзей из серьезных, превращаются в ухмыляющиеся.

Пусть я беспечен, но мне остается последний год в университете. Я хочу, чтобы он запомнился. Хотя каждый наш год — это нечто грандиозное.

***

На следующее утро я поднимаюсь с кровати и покряхтываю, как старик. Кости ноют от вчерашних пинков «К», и синяки уже синеют на теле.

— Боже, сколько тебе лет, милый? — ласково бормочет Спенс и обрабатывает мои царапины какой-то вонючей жидкостью. Ее темно-каштановые волосы небрежно рассыпаны по плечам. На ней лишь трусики и моя футболка.

Я нежно хватаю ее за ягодицу и прижимаю к своему телу.

— Тебе нравится плохой мальчик, — констатирую я.

— Мне нравится здоровый мальчик, — поправляет она.

Второй рукой я сжимаю ее вторую ягодицу. Я сижу на краю ванной в одних боксерах, и Спенс зажата между моих ног. Вчера я даже не занялся с ней сексом, когда вернулся, слишком все болело. Да и сейчас болит, но я не против отвлечься.

— Иэн, — шепчет Спенс и краснеет, чувствуя мой затвердевший член.

Мне нравится, что за эти два года она не перестала смущаться от всех тех безумных вещей, которые я вытворяю с ней в постели.

— М-м? Ты не хочешь?

Она слегка трется своим бедром и облизывает губы.

Хорошая девочка.

— Хочу, но…

Ее прерывает звук моего телефона, лежащего на раковине. Я смотрю входящее сообщение, и мое лицо меняется.

— Что такое? — обеспокоенно спрашивает Спенс.

— Это мой отец, — вздыхаю я. — Я обещал приехать сегодня.

— О. — Спенс освобождается из захвата моих ног и выбрасывает ватный тампон в мусорную корзину.

Я знаю, о чем она думает. Мы встречаемся два года, и я ни разу не возил ее домой к отцу и матери. Она их не знает, в то время как я почти каждый месяц вожу ее в Санта-Клариту и пью пиво с ее братьями и отцом.

Мой отец знает, что я встречаюсь с девушкой из среднего класса. И ему плевать на это. Он не станет с ней знакомиться, предполагая, что это лишь увлечение. И я не пытаюсь его переубедить. В этом нет никакого смысла.

Но я не хочу сказать, что мой отец плохой. Он…нормальный. Отец как отец. И я понимаю чувства Спенс, но ничего не могу с этим поделать.

— Спенс, милая, — нежно говорю я.

Она включает воду в кране и принимается мыть руки.

— Все в порядке. — Она выдавливает улыбку.

— Мы не будем снова это обсуждать. Я обещаю, все придет со временем.

Спенс удивительная. Она дает мне так много, а я отвечаю самым малым. Но все же она огромная и светлая часть моей жизни. Ей будет больно, если отец не воспримет ее, как полагается.

— Да, — кивает она и прячет глаза. — Я не буду думать об этом.

Я прижимаю ее хрупкое тело к себе и целую в губы.

— Когда тебе нужно заселяться? — спрашивает она после поцелуя.

— В понедельник.

— Я постираю твои вещи.

— Ты лучшая. — Я снова накрываю ее губы.

Она будет отличной женой, матерью и да, я рассматриваю это в будущем. Потому что лучшего не найду.

Лучшее уже у меня в руках.

***

Мой «Коммандер» тормозит у больших деревянных ворот, ведущих во двор дома моего детства. Эта роскошная вилла в итальянском стиле подчеркивает статус моего отца — банкира до мозга и костей. У меня нет плохих воспоминаний, связанных с этим домом или чего-то подобного. Нет веских причин, по которым я не могу приезжать сюда. Только одна, и я стыжусь ее.

Я появляюсь в доме, и меня встречает Сара — экономка, горничная и в прошлом, моя няня, — все в одном лице. Она целует меня в обе щеки и тихонько спрашивает:

— Проводить тебя к маме?

— Я к отцу, Сара, — качаю головой.

Ее пухлое лицо покрывается маской разочарования, но она быстро справляется с эмоциями.

— Он у себя. Как поговоришь с ним, живо на кухню. Тощий, как жердь.

Я смеюсь и показываю ей танец, оголяя пресс.

— Видишь, детка, — подмигиваю я своей старенькой няне. — Это тело не жердь, это тело мечта всех девушек кампуса.

— Постыдился бы, — фыркает Сара и уходит на кухню.

Когда я останавливаюсь возле двери кабинета отца, глупая улыбка сползает с лица. Я не боюсь его, я его уважаю. Он мой отец.

Стучу в дверь и слышу его глубокий голос:

— Войдите.

Кабинет полностью отделан темным деревом. Встроенные в потолок лампы освещают помещение, и оно не кажется таким мрачным. Отец поднимает голову от планшета, когда я вхожу. Мы не виделись пару недель, и каждый раз, когда мы видимся, отец мне кажется все более молодым. Мягкие черты его лица не предназначены для суровости и хмурости. Но он ведет жестокий бизнес, и такому человеку трудно сосредотачиваться на чем-то другом.

Он поднимается с кожаного кресла и протягивает мне руку. Мы одного роста, но совершенно разные внешне. Мой отец — русоволосый и голубоглазый американец с шотландскими корнями, а я копия моей мамы — темноволосый и кареглазый.

— Рад видеть тебя, Иэн, — говорит отец и всматривается в мое лицо. — Где тебя снова носило?

— Футбол, — вру я.

— Кого ты обманываешь, — констатирует он.

Я не спорю.

— Готов к последнему учебному году? — Отец бедрами упирается о стол и скрещивает руки на груди.

— Еще как, — улыбаюсь я.

Но он не улыбается.

— Когда ты видел маму в последний раз?

Я мог бы догадаться, что он заговорит об этом. Он никогда не заставлял меня сидеть с ней и никогда не давил, зная, что мне трудно это принять. Но время шло, и он злился, что я отдаляюсь.

— Молчишь, — говорит он. — Иэн, мама скучает.

Мое горло высыхает моментально. В груди что-то сильно давит, блокируя пути для дыхания.

— Папа…

— Ты не маленький, — строго прерывает он. — Сколько можно кормить меня байками «Я еще не готов».

— Нет моей вины в том, что ты единственный вменяемый родитель в этом доме.

Как только эти слова срываются с губ, я с ужасом прикусываю язык.

Но уже поздно.

Моя челюсть встречается с кулаком отца, и я отскакиваю на несколько шагов.

Черт. Это больно, учитывая, что вчера я побывал в драке.

— Как ты смеешь. — Отца трясет. Он не хотел этого делать, но я вынудил его. Вынудил, сам того не желая. — Пора взрослеть, сынок. Тебе скоро двадцать два, а ты ведешь себя, как подросток.

В его словах вся правда. Черт бы меня побрал, я все прекрасно понимаю, но не могу перестать вести себя, как полный придурок.

— Я терпел все твои выходки, но пора с этим кончать. Повзрослей и будь мужчиной. Я не таким тебя воспитывал.

Стыд уступает месту боли.

— Но она меня даже не помнит, — делаю последнюю попытку оправдаться.

— Иэн, она твоя мама и она больна. В этом никто не виноват. То, что ты ее не навещаешь, причиняет боль всем в этом доме. Повзрослей.

Это слово эхом проносится в голове.

— Можешь идти, — устало говорит отец и обходит стол. — Этот удар был тебе уроком. Ты знаешь, я не хотел этого делать.

Я киваю и выхожу из кабинета.

Мы не сразу заметили, как мамина рассеянность стала перерастать во что-то большее. Она всегда порхала и заботилась обо мне, о своем саде и обо всех вокруг. Я настолько привык к ее нежному и доброму нраву, к ее огромной любви ко мне, что не смог выдержать то, что с ней произошло.

Она стала забывать и каждый раз, когда она видела меня и отца, она пугалась. Это стало невыносимым, и я перестал приезжать домой. Стыдно сказать, но для меня тогда еще восемнадцатилетнего оболтуса, она все равно, что умерла. Я стыдился этих мыслей, изнутри меня пожирала тоска и боль. Она больше не прежняя, не моя мама, которая смотрела на меня как ангела.

Но отец прав. Она больна, и я поступаю низко, не навещая ее. Легко прятаться от боли и страданий, вместо того, чтобы искать выход и быть честным с самим собой. Я люблю маму. Я хочу, чтобы она вернулась, но это невозможно. И я не имею права забиваться в угол, делая вид, что мне плевать.

Мурашки бегут по телу, и на лбу проступает пот, когда я заглядываю в открытые двери комнаты, в которой снуют две женщины в белых халатах. Мама сидит, уставившись в одну точку, позволяя одной из женщин проверять ей пульс. Ее некогда прекрасные и пышные каштановые волосы тусклыми прядями выбиваются из хвоста, завязанного на затылке. Она замечает движение у двери, и ее золотисто-карие глаза устремляются в мою сторону. Сначала в них испуг, затем загорается интерес.

— Ой, смотрите, — говорит она сиплым голосом. — Ангел спустился с небес.

ГЛАВА 5

Линдси

Университет Кроун окружен лесистыми деревьями, за которыми возвышается гора Игл Рок. Кампус просто огромный — отдельный маленький городок со своими кофейнями, торговыми центрами, парками и садами.

Для меня это новый мир, в котором все кажется нереальным. Мне двадцать лет, и я только сейчас узнаю́, как круто быть обычным студентом. Я имею в виду по-настоящему быть студентом — жить в общежитие, встречаться со сверстниками, ходить на вечеринки и спать на занятиях. Ну, конечно все это мне еще предстоит проделывать.

Меня взяли на второй курс факультета социальных и экономических наук. У меня был большой выбор, и я не смогла сразу определиться. Я выбрала психологию, и папа кажется, остался удовлетворенным. Странно, но моя голова оставалась совершенно пустой. Я многое что могла и умела, но совершенно не знала, чем буду заниматься в будущем.

Общежитие, в котором мне предстоит теперь жить, находится в нескольких минутах ходьбы от учебного корпуса. Выложенная ровным кирпичом дорожка через сады и нескольких открытых кафе — отличная прогулка по утрам.

В общем, мне здесь нравится, и я намерена постараться завести друзей и общаться со сверстниками. И конечно скрывать ото всех свое прошлое. Я не могу сказать, что стыжусь связи с Николасом, но это последнее, что я буду рассказывать о себе.

Занятия начинаются через неделю, и я записалась на подготовительные курсы, чтобы как-то убить время. Кампус уже переполнен студентами, хотя здесь вряд ли бывает тихо и во время каникул. На траве перед общежитием валяются первокурсницы, хихикая и глазея на парней, которые с голыми торсами бегут к стоянке с досками в руках. Жизнь здесь кипит, и теперь я тоже часть этого.

Когда я собираюсь присесть на кованую скамейку под огромным вязом, на меня налетает непонятное существо, и чуть ли не сбивает с ног.

— Проклятье, — бурчу я. Что бы это ни было, оно меня швырнуло достаточно больно в плечо.

— Ой, прости, первокурсница.

Я поворачиваю голову на голос и вижу перед собой… да, действительно странного парня. На нем потертые, но дизайнерские джинсы, голубая рубашка-поло и очки в толстой черной оправе. Он похож на типичного ботаника и даже не знаю, почему он мне показался странным. Наверное, это его ярлык. Потому что все люди носят ярлыки.

— Я не первокурсница, — дерзко отвечаю я и, смахнув невидимую пыль со своего лилового сарафана, сажусь на лавку.

— Да ну? — широко улыбается он. Парень очень милый, его темные непослушные волосы торчат во все стороны, темно-зеленые глаза смеются.

Я прекращаю пялиться на него и закидываю ногу на ногу, оглядываясь вокруг.

— Ты точно здесь впервые, — упорствует он.

— Ты, кажется, куда-то спешил, — напоминаю я.

— Блин, точно. — Он хлопает себя по бедрам. Потом начинает нервно смотреть на наручные часы. Оу, «ролекс». Богатенький фрик.

— Знаю, о чем ты думаешь, — ухмыльнувшись, говорит он. — Эти часы и джинсы и Кроун. И очки…

— Господи, о чем ты? — не выдерживаю я.

— Я не богатенький перец. Моя мама всю свою жизнь вкалывала в продуктовом. Мне просто повезло, что я попал к деду. Ну, знаешь как в итальянских трагедиях. Мой дед оказался крутым гангстером и нашел свою давно потерянную дочь, которая еле сводит концы с концами. Она когда-то убежала с одним парнем, и появился я…

Поток слов из его рта бьет фонтаном. Я не понимаю, о чем он говорит, то ли о фильме, то ли о реальной истории жизни. В обоих случаях это странно. Мы видим друг друга в первый раз в жизни. Видимо, первое впечатление не всегда обманчиво. Он странный.

— Прекрати, — раздраженно перебиваю я. — Что с тобой не так?

— А что со мной не так? — его брови взмывают к макушке.

— Ты несешь… — Я не могу сказать «бред», потому что это удивительная история может оказаться правдой. И честное слово, я этому не удивлюсь, так как с такими людьми всегда происходят просто невероятные вещи. — В общем, мне не обязательно знать историю твоей жизни.

— Да, наверное. — Он задумчиво потирает затылок. — Знаешь, мы поболтаем об этом позже. Я же опаздываю. О, я Марлон, кстати. — Прежде чем я успеваю среагировать, он подходит ближе и трясет меня за руку. — И никаких подколов по поводу Брандо. Нет, он классный конечно. Но я Вэл. Просто Вэл.

Он продолжает трясти мою руку, и мне уже становится смешно, потому что этот парень забавный в своей странности, и он явно опоздал.

— Ты опоздал Вэл, — говорю я и буквально вырываю свою руку из хвата.

— Ты виновата, — широко улыбается он. — Найди меня если что. Я Марлон Перри. Твое имя я узнаю при следующей встрече, будет повод поймать тебя. До встречи, первокурсница.

С этими словами парень наконец-то исчезает. Я даже не поняла, что это было. Но явно ничего плохого.

***

Дни пролетели незаметно. И вот я официальная студента университета. Знакомиться было легко. С первых же дней в комнатах гремели тусовки, особенно в «Игл Хаусе» — общежитии для старшекурсников.

Моей соседкой по комнате оказалась длинноногая красотка из Аризоны. Она специализировалась на праве, так что мы будем видеться не только в комнате.

— Быть первокурсницей в Кроун отстойно, — сказала мне Хейли сразу после знакомства. — Для тупых девиц из «Каппа Бетта Фи» ты свежее мясо, для парней старшекурсников — куколка из школы. Так что тебе повезло. А где ты училась до этого?

— В Йельском, — ответила я, пожав плечами.

— Круто. — Хейли взмахнула прямыми платиновыми волосами. Она из того типа людей, которые способны найти общий язык с любым человеком. Я не была зажатой, мне просто редко удавалось общаться со сверстниками.

В общем, мы с ней подружились.

В первые же дни мы решили, что будем прибираться в комнате раз в неделю. В нашей комнате царит хаос из кучи разбросанных шмоток и косметики. Но мне даже это нравится, — никаких правил. Это моя комната, что хочу, то и делаю. Ванную мы будем делить еще с двумя девочками из соседней комнаты, и это не вызвало во мне неприязнь.

Если честно, я думала, отец меня заселит в отдельный люкс, и я снова останусь одна. Не знаю, о чем они думали с мамой, определяя меня в этот университет. Если я правильно поняла, это мое наказание. Но они и представить не могут, какая это для меня награда.

Я просыпаюсь от пиликания своего телефона и быстро соскакиваю с кровати. Хейли уже ушла, а у меня занятия только со второй пары. Пока я роюсь в своем шкафу в поисках платья, меня озаряет.

К черту платья! Нет, я люблю платья, но не каждый же день их носить. Я запрыгиваю в рваные джинсы и футболку «Rolling Stones» и расчесываю волосы. Вчера перед сном я все же убралась и с чистой совестью завалилась спать. Творческий беспорядок — это мило, но настоящий срач в мои планы не входит.

Наша комната просторная — с довольно большими кроватями и мягким розовым напольным покрытием. Хейли повесила белую вуаль на огромное окно, и комната приобрела совершенно домашний вид.

Я принимаю холодный душ и, приведя свое лицо в порядок, отправляюсь на лекцию. Так как Хейли мне объяснила, где аудитория, я ее быстро нахожу. Я проучилась всего два дня и еще плохо разбиралась в бесконечных лабиринтах Кроуна. В аудитории уже сидит огромное количество студентов: кто-то спит, кто-то уткнулся в компьютер, некоторые даже репетируют. Наверняка, студенты из театрального.

Я нахожу свободное место, почти на самых высоких и дальних рядах, и со вздохом приземляюсь. Психология это конечно интересно, но что если бы я выбрала искусство. Я пыталась заикнуться, но папа точно дал понять, что это было лишь для моего общего развития.

Мои мысли нагло прерывает Марлон Брандо, которого я не видела с того дня, когда он меня чуть не сбил с ног возле общежития.

— Привет, — невозмутимо говорит он и вытаскивает из своего рюкзака учебник и лэптоп. — Извини, я не смог присутствовать с тобой в первые дни, был так занят.

— Ты серьезно? — Я прищуриваюсь, глядя на него. Сегодня мистер Брандо одет почти так же, как и в день нашей встречи, только вместо рубашки на нем футболка… я снова прищуриваюсь, чтобы разглядеть.

— Это судьба, — широко улыбаясь, говорит парень. Он разводит руки в сторону и демонстрирует почти такую же принтованную футболку «Rolling Stones».

Да ладно. Вы издеваетесь?

— Какая твоя любимая песня? — оживленно спрашивает он.

— Слушай, мы даже не знакомы.

— Да нет, знакомы, — возражает он. — Ты Линдси, я Вэл. Ты забыла, что мы виделись?

— Нет. Но я не называла своего имени.

— А. — Он беспечно отмахивается. — Я президент студенческой газеты «Кроун вижн». Я знаю все.

Газета. Ну, конечно.

— Ясно.

— Эй, больше энтузиазма. Тем более, ты не первокурсница. Кто бы мог подумать.

— Пытаешься извиниться?

— А ты обиделась?

— Насколько я понимаю, здесь нет чести – быть первокурсником.

Вэл смеется. Его смех такой легкий и заразительный. Я улыбаюсь и утыкаюсь в свой лэптоп.

— Не хочешь поработать в газете или на радио? — снова обращается он ко мне.

Я отрываю глаза от экрана.

— Ты еще и президент радио?

— Ха-ха, — кривится он. — Там нет президентов. Но я вещаю несколько колонок по четвергам. Слушай, нам нужны еще ребята. Как ты на это смотришь?

— Это весело, но нет. — На самом деле, у меня совершенно другие планы. Я хочу заняться каким-нибудь спортом или ходить на рисование.

— Но ты подумай, — не унимается Вэл. — Там хорошие ребята, и постоянные вечеринки. Блин, однажды мы напились прямо на станции и вели эфир в пьяном угаре. Вот было круто.

Я с удивлением уставилась на него:

— Ты не похож на мальчика, который нарушает правила.

— Что? Не суди по внешности, детка. Я люблю порядок, но от пары бутылок хорошего виски ни один нормальный человек не откажется.

Я фыркаю.

— Как скажешь.

— А ты не разговорчивая.

— Я больше слушатель.

— Это я понял. Итак, почему психология?

— Ты и это знаешь?

Вместо ответа он улыбается.

Я вздыхаю.

— Не знаю. Честно, я не знаю. Думаю, это будет интересно.

Он раздумывает какое-то время, затем снова говорит:

— Еще не поздно сменить профиль.

— Нет, я не буду метаться. Это хороший факультет, не думаю, что пожалею.

— Что ж, ладно, — пожимает плечами Вэл.

Боковым зрением я вижу, как он рассматривает меня. Он уже не улыбается, но необычного оттенка глаза весело блестят. Мне нравится этот парень. Думаю, мне пора прекратить строить из себя интроверта и начать общаться с теми, кто хочет общаться со мной.

— Ну а ты? — Я разворачиваюсь к нему. — Какая специализация у тебя?

— Политология, — отвечает он. — Мы будем вместе на многих занятиях.

— Я должна обрадоваться? — На моем лице непроизвольно появляется улыбка.

— Ну, судя по твоей наконец-то настоящей улыбке, ты и не будешь расстраиваться, — подмигивает Вэл.

— Почему Вэл?

Он пожимает плечами.

— Не знаю, меня так называл дедушка. Но согласись, у меня ужасное настоящее имя.

Я снова борюсь с улыбкой.

— Тогда зачем ты мне сказал его? Мог бы просто представиться Вэлом.

— Ты так странно на меня посмотрела тогда. Я взял и вылепил правду.

— Ты меня сильно толкнул, — утверждаю я.

— Нет, не поэтому. — Вэл качает головой. — У тебя интересный взгляд.

Я не успеваю ничего ответить, потому что входит преподаватель и прерывает нашу беседу громкой речью.

***

После занятий мы с Вэлом встречаемся с Хейли и идем в одну из кофеен кампуса.

— Я буду ходить на плавание в этом году, — говорит Хейли, усаживаясь за свободный столик.

— В прошлом году ты сказала, что у пловчих слишком широкие плечи, — фыркает Вэл.

— Но какие там парни, — прикусывая губу, отвечает Хейли.

— Это того не стоит.

— Ничего ты не знаешь. — Хейли скрещивает руки на своей впечатляющей груди, которая кричит всем «привет» из разреза легкого сарафана.

Вэл закатывает глаза и снова поднимается со стула.

— Я принесу нам кофе.

Мы говорим ему, какое кофе хотим и остаемся вдвоем.

— Давно ты его знаешь? — Я киваю в сторону Вэла.

Хейли хихикает.

— С прошлого года, когда поступили. Марлон. — Она смеется громче. — Он так злился, когда я его называла Брандо. Он может быть прилипчивым, но он добрый и хороший парень. Я не удивлена, что вы сразу подружились.

— О, мы «подружились», — я делаю воздушные кавычки, — немного раньше.

Она снова улыбается и, наклонившись ко мне ближе, начинает шепчать:

— В прошлом году он начал встречаться с одной сукой из «Каппа», и она разбила ему сердце, изменив с одним из футболистов. Бедняжка, он так страдал.

— Ого, — удивляюсь я.

— Мне нравятся другие парни, да и с Вэлом мы просто дружим, но… ты только присмотрись к нему.

Я оборачиваюсь и внимательно слежу за Вэлом, он стоит у стойки и с улыбкой разговаривает с баристой. Хейли права, нужно только присмотреться. С первого взгляда Вэл кажется обычным парнем, ботаником в очках и все такое. Но приглядевшись, можно заметить тугие мышцы на его предплечьях, когда он протягивает руку, чтобы взять стакан. Нити вен по-мужски выпирают на руках и его руки… они сексуальны. Непослушные каштановые волосы небрежно уложены на голове, а очки в черной оправе придают еще больше выразительности его глазам. Вещи, что носит Вэл, явно не из дешевых, несмотря на их простоту. И вообще, в его движениях мужская грация и сила. Он — мужчина.

— Эй, подруга, — окликает меня улыбающаяся Хейли. — Не глазей так.

— Ладно, ты права, — сдаюсь я. — Вэл привлекательный.

— Я бы с ним трахнулась, — просто говорит Хейли. — Ну, если бы не знала лично.

— Серьезно? — спрашивает появившийся рядом Вэл.

Я округляю глаза, и в следеющую секунду мы с Хейли заливаемся смехом.

— Но я тебя знаю, — говорит Хейли, забирая у него бумажный стакан с кофе. Она совсем не смущена тем, что Вэл ее услышал. — Так что забудь.

— Хрен с тобой. — Он машет на нее рукой и обращается ко мне: — Что на счет тебя?

Я собираюсь что-то ответить, но мой язык застывает, когда в окне я вижу проходящую мимо троицу. Три высоких парня с голыми торсами проходят мимо кофейни, толкая друг друга и смеясь. Мое внимание привлекает лишь один. Он идет вальяжной походкой и подкидывает одной рукой мяч для регби. Его тугие мышцы перекатываются под золотистой кожей, которая кроме загара покрыта несколькими татуировками. Темные волосы мокрые от пота и блестят на солнце. Отсюда я не вижу его глаза, но могу разглядеть мужественные черты лица и красивую улыбку. Я не могу понять, что в нем меня так зацепило, он красивый и сексуальный, без сомнения. И идущие рядом с ним парни, наверняка не хуже, вот только я не могу отвести глаз именно от него, пока они совсем не скрываются из виду. Я видела его.

— Как ты быстро переключилась, — с игривой обидой говорит Вэл.

Я возвращаюсь в реальность и глупо моргаю, глядя на него.

— Что?

Хейли заливается громким смехом.

— Куда тебе соперничать с Иэном Клэем.

— Ага, — бурчит Вэл. — Куда уж мне.

Иэн Клэй.

ГЛАВА 6

Иэн

После тренировки мы с парнями вваливаемся в раздевалку и снимаем с себя форму.

— Дак, какого хрена? — возмущается Бекстер, обращаясь к первокурснику. — Где тебя учили подавать такой пас?

Тот смущено опускает глаза, а мы ржем, как ненормальные.

— Это не смешно, — продолжает хмуриться Бекс. — Мои яйца такого не заслужили.

— Расслабься. — Я кладу руку ему на плечо. — Даги-даги во втором составе.

— Но… — начинает первокурсник.

— Малыш, — снисходительно обращаюсь к нему. — Это самое большее, на что ты можешь рассчитывать в «Орлах».

Иногда я беру на себя такую наглость, говорить словами тренера. Мне часто от него попадает за это, но это не мешает мне пользоваться своими правами капитана команды. Я играю в футбол не потому, что это делают все крутые ребята в Кроуне. Это весело. Мое будущее это не спорт, это… черт возьми, я не знаю.

Я выбрал факультет социальных наук, потому что мне просто нужно образование. Отец интересовался, чем я хочу заниматься в жизни, и я не думая ответил: «Работать с тобой». Это было лучшим ответом лучшего сына. На самом деле, я не знаю, чего хочу от жизни в целом. До сих пор, даже в последний выпускной год.

— Эй, малыш не забудь. На тебе вся выпивка, — кричит Холл, когда мы уже разбрелись по душевым кабинкам.

— Я помню, гладкие ножки, — ухмыляюсь я.

— Вот же сукин сын, — шипит Холл, а я откидываю голову и смеюсь во весь голос.

— Парни, расскажите мне, — голос второкурсника Бена едва слышно из-за шума воды.

— Тебе еще нужно подрасти, милый, — елейным голосом поет Бекс.

— Пошли вы!

Я выхожу из спортивного комплекса и прямиком бегу в общежитие. Сегодня Спенс работает, так что ее не будет на нашей вечеринке. Поэтому она обещала мне секс после тренировки. Ну, как обещала. Я заставил свою крошку покраснеть (хотя визуально не видел этого), когда громко крикнул в телефон, что хочу ее трахнуть. Она в это время находилась на групповом занятии с первокурсниками. Судя по ее тону, все это услышали. Спенс конечно зла на меня сейчас, но это не беда. Я быстро ее успокою.

Ей много приходится учиться и работать. В Кроуне Спенс на неполной стипендии, и чтобы не потерять это, ей приходится усердно заниматься. Ее работа в баре меня бесит, но она работает там не ради денег, а ради удовольствия. Как будто продавать дешевое пиво студентам — это удовольствие. Но в этом вся Спенс. Когда она хотела уйти оттуда, одна из ее коллег забеременела, и хозяйке не хотелось терять двоих сотрудников, и она уговорила Спенс остаться.

Кроме учебы и работы, она занимается волонтерством в детской клинике, которая находится в нескольких милях от кампуса. Она любит детей и готовится стать учителем начальных классов. Иногда я поражаюсь размером ее огромного и доброго сердца. Я никогда не встречал таких бескорыстных людей, как она.

Я влетаю в комнату и сбрасываю с плеча спортивную сумку. В небольшой общей комнатке никого нет, и я без стука врываюсь в спальню Спенс. Она стоит напротив окна и пытается расстегнуть молнию на платье. При моем резком появлении Спенс ахает и резко разворачивается.

— О, я во время, — говорю я и устремляюсь к ней.

— Подожди. — Ой, в тоне Спенс злость. Сейчас она будет говорить со мной как с непослушным учеником. Неплохая для нее практика. — Ты не хочешь извиниться?

— Нет, — безапелляционно отвечаю я и тянусь к ее молнии.

Она уворачивается и делает шаг назад. Ее темные волосы растрепаны и в голубых глазах горит огонь. Черт, она действительно разозлилась.

— Иэн, боже мой. Это все слышали. Все первокурсники, все дети из…

— Дети? — переспрашиваю я.

— Да, дети. Я говорила, что к нам приедут дети из школы Вудроу Уилсон и мы будем заниматься с ними. И так громко орал, будто специально.

— Черт, прости детка, я забыл. О детях я забыл. — Я сажусь на большую кровать и вытягиваю ноги. — Но все ведь обошлось?

— Миссис Белл сделала мне выговор. К счастью, она знает, с кем я встречаюсь и не удивлена твоим выходкам.

— Уж и не знаю, принять это за комплимент или оскорбление.

Спенс закатывает глаза и снова отворачивается.

— Ты, кажется, хотела снять платье, — осторожно напоминаю я.

— Иэн.

Как только мое имя слетает с ее губ, я соскакиваю с кровати и обнимаю ее сзади. Макушка Спенс упирается мне в подбородок, мои руки исследуют ее тело и она расслабляется.

— Ну, хватит дуться. В следующий раз отключай телефон, когда я буду звонить тебе на твоих занятиях.

— То есть, ты не обещаешь, что этого не повторится, — уточняет она.

Я разворачиваю ее лицо к себе.

— Я не буду обещать такое.

Не дав ей возразить, я целую ее в губы и тяну на кровать. Это кровать повидала многое. Мы гораздо чаще занимаемся сексом здесь, а не в моей комнате. Потому что, не смотря на раздельные спальни, у нас всегда много народу. Мы с Сэдом слишком гостеприимны, а Спенс всегда слишком смущается заниматься сексом, когда за картонной дверью целая толпа парней. Соседка Спенс невидимая как Каспер и я даже не помню ее имени, поэтому наш секс происходит либо здесь, либо в моей машине, либо в квартире у моих друзей.

— Забудь об этом, — шепчу я, разорвав поцелуй. Мои руки касаются молнии на платье, и замок ползет вниз.

Мне срочно требуется освобождение, член пульсирует в джинсах, упираясь в ширинку. Я всегда чувствую дикий сексуальный голод после физических нагрузок.

Я кладу Спенс на кровать и начинаю стаскивать с нее платье.

— Иэн, — шепчет она.

— М? — Я не даю ей продолжить, снова запуская язык в ее сладкий ротик.

Схватив ее руку, я трусь членом об ее ладонь.

— Послушай, — останавливает меня она. — Может… задернем шторы?

Я замираю.

— Зачем?

Солнце освещает комнату и прекрасное белое тело Спенс. Она закусывает губу.

— Ну…

— Черт, Спенсер. — Я запускаю руки в волосы и качаю головой. — Два года. Мы два года трахаемся.

— Мы встречаемся! — резко возражает она.

— Ну да, встречаемся, — подтверждаю я. — И два года мы занимаемся сексом. Я знаю твое тело до каждой родинки. Когда ты прекратишь стесняться?

— Милый, секс это слишком интимное для меня. Я люблю тебя, люблю твое тело, мне нравится, когда ты касаешься меня…

— Так в чем проблема? Почему тебя до сих пор волнует какой-то солнечный свет?

Она молчит.

— Тебе нечего стесняться, Спенс.

Иногда я забываюсь, какой Спенс может быть ранимой. Нет, она никогда не отказывается от моих сексуальных фантазий (хоть мне и приходится ее уговаривать), у нас отличный секс, но ее нежелание заниматься этим при свете дня меня бесит. Если люди любят друг друга, какая разница, какое время суток на дворе.

— Я пойду, — вдруг говорю я и встаю с кровати.

— Ты не можешь так реагировать на обычную просьбу задернуть шторы, — удивленно говорит она, глядя как я, зашнуровываю кроссовки.

— Мне многое еще нужно сделать, детка, — спокойно отвечаю я. — Я заберу тебя после работы.

Она вздыхает.

— Прости.

Я молча целую ее в щеку и выхожу.

Идя по оживленному коридору общежития, я думаю о нелепой размолвке. Я совершеннолетний мужчина, мне нужен драйв и постоянная выработка адреналина. Я по природе таков, какой я есть. И самая подлая часть меня, сейчас думает о том, что именно Спенс виновата в том, что я ей изменял. Я затаскивал девушек в чилауты или туалеты и трахал их, давая и получая офигенный кайф. Это неплохо — порой отдаться ощущениям и просто получать удовольствия и мысль, что нас увидят, приводила в восторг. И в случае со Спенс это бы не было чем-то постыдным. Мы любим друг друга. Она — хорошая и умная девочка и мне не нужна другая, но я хочу, чтобы мы открылись друг другу не только душевно, но чтобы чертов солнечный свет не приводил мою девушку в ступор.

***

Двухэтажный коттедж Холла, Бекса и Майки заполнен людьми. После первого курса парни сняли этот отличный домик в шикарном районе, чтобы проводить вечеринки, о которых ходят легенды.

Я и Сэд остались в Игл Хаусе, потому что нам нравилось там, но и еще я оставался своего рода проводником между домом парней и общежитием, собирая все «сливки кампуса» в одно сплошное месиво для разгульной студенческой вечеринки.

Несколько шотов текилы заставляют мое тело расслабиться, но мне все еще хочется освободиться в физическом плане и я, слабо говоря, не в настроении.

Холл просовывает руку под короткий топ какой-то Сенди и та начинает заливаться истеричным смехом. Майки плюхается на диван рядом с нами и издает протяжный стон.

— Бл**ство.

— Молли?

Друг неохотно кивает.

Я даже не удивляюсь.

— Друг, одно дело – дразнить Алроя и порой устраивать драки с его парнями, но совсем другое – трахать его девчонку.

— Эй. — Майки хмурясь, поворачивается ко мне. Его короткие черные волосы подняты в замысловатый хаер и в сочетании с татуировками, Майки выглядит как рок-звезда. — Она сама хочет. И вообще, чего это ты такой хмурый?

Вместо ответа я свожу брови на переносице и пью текилу прямо из бутылки.

— Так, ясно, — продолжает Майки. Почему-то он всегда знает, когда у нас со Спенс возникают недомолвки, мне ему даже не приходится рассказывать. — Прекрати хандрить, мужик. Сходи, поменяй музыку и расслабь свою задницу.

— В каком смысле? — хмурюсь я.

Он запрокидывает голову и громко ржет.

— Извращенец, и о чем ты только думаешь?

Я показываю другу средний палец и тащусь к стереосистеме. Эту шикарную вещь с CD и виниловым проигрывателями подарил мне отец. Для наших вечеринок такая вещь с самым дорогим фонокорректором просто необходима. Я ищу свою любимую музыку и нажимаю «play». Знакомые звуки Hollywood Undead заполняют все вокруг. Пьяным студентам уже плевать, что играет. Они курят, пьют, нюхают и трахаются, отключая здравый смысл.

Я прислоняюсь к стене и закрываю глаза. Эти парни, тексты которых я пропускаю через себя, поют обо всем, чем живем мы — Сансет-стрип, тусовки, девочки, а главное – друзья, которые назовут тебя «дерьмом», но тут же подставят свою грудь под пулю, защищая друга.

Майки подходит ко мне и с улыбкой протягивает бутылку.

— «Вот как мы выруливаем» (прим. How We Roll – песня группы Hollywood Undead из альбома «Day Of The Dead» 2015), — цитирует он песню, и я принимаю эти шикарные слова за тост, затем пью.

— О, — вдруг громко произносит Майки. — Ее я не видел раньше.

Я смотрю туда, куда смотрит мой друг, и натыкаюсь на серебристый взгляд.

Она смотрит прямо на меня.

Мы уже виделись. Эта она выходила из дорогущей тачки, когда я приехал в кампус пару недель назад. Тогда она выглядела по-другому, будто приехала сниматься в телешоу. Но сейчас передо мной стоит красотка в коротких джинсовых шортах и свободной футболке, которая оголяет одно ее плечо. На ее ногах ботинки на небольшом каблуке, и она не кажется высокой. Уверен, когда я подойду к ней, она будет смотреть на меня, как и все девчонки — снизу вверх.

Но она не будет на меня смотреть как все девчонки. И сейчас я имею в виду ее взгляд. Отсюда я могу увидеть в ее серых глазах едва заметные голубые кристаллики. Словно ломаный лед, рассыпанный по пеплу.

Черт, эта девчонка коварный искуситель, змей, заползший в Эдем. Ее невинный и непорочный взгляд обманет кого угодно. И даже я поддаюсь ее гипнозу. Почему она так смотрит?

— Твою мать, — шипит рядом Майки. И чары будто рассеиваются, когда я заставляю себя отвернуться и посмотреть на друга.

— Ты знаешь, кто это? — спрашиваю я.

Он качает головой, не отводя взгляда от девушки.

— Я не знаю эту рыженькую, но нужно это срочно исправить.

— Эта первокурсница, — говорю я. — Я видел ее.

У нас строгое правило – никаких первокурсников. В Кроуне один минус – быть первокурсником. Но если ты пережил этот год, то все двери в Раю перед тобой открыты. У «школьников» свои тусовки, и они считают дни до окончания года, чтобы вернуться в кампус с гордо поднятой головой и отрываться за предыдущий год.

Если эта девчонка каким-то хитрым способом попала на нашу вечеринку… придется ее наказать. И я не прочь это сделать.

— Наверное, — пожимает плечами Майки. — И я даже не против этого.

— Серьезно? — Хотя чему я удивляюсь.

— Подожди, она с Хейли. Я сейчас все выясню. — Майки ставит бутылку на колонку и идет в их сторону.

Не знаю, кто такая Хейли, но если ее знает Майки, значит, она знала, что делала, когда привела сюда эту девушку. Чувствуя себя придурком, избегая ее горящего взгляда, я снова заставляю себя повернуть голову. Но она уже не смотрит на меня. Ее внимание обращено к подошедшему Майки, который протягивает ей руку и улыбается. Рядом скачет длинноногая блондинка.

Майки не обращает на нее внимания, его взгляд сосредоточен на рыжеволосой девчонке, от которой и я не могу оторвать взгляда. Я вижу, как она смущенно улыбается, но это не та улыбка, которую увидишь у стеснительных первокурсниц. Она не смущена, она будто играет, ее глаза метают серебристые молнии. Длинные с рыжим оттенком волосы ловят яркие блики в тусклом и дымном помещении. Я замечаю, что многие парни смотрят в ее сторону, и похоть легко читается на их лицах. Она произвела впечатление, не прилагая для этого никаких усилий.

Моя песня еще играет, и она слабо качает головой. Ей нравится. Да, ей нравится. Не знаю почему, но это приводит меня в дикий восторг. Я ставлю на повтор, словно доказывая ей «Да, это мы. Это все мы такие крутые». Но ничего не могу с собой поделать. Мои ноги несут меня в ее сторону, когда Майки убегает, наверняка за выпивкой, а блонди отворачивается поговорить с другой подружкой.

Она чувствует мое приближение, а я ощущаю ее флюиды. Еще шаг и оказываюсь лицом к лицу с той, которая странным образом заставила мое сердце подскочить до горла.

***

Линдси

Почему я так реагирую на него? Что в этом парне такого, что я не могу не смотреть на него?

Перед этой загадочной вечеринкой я узнала почти все о нем от Вэла. Когда мы сидели в кофейне, и он прошел мимо, Хейли вырвала меня из фантазии и вернула на землю.

— Кто этот парень? – спросила я.

— Иэн Клэй, — улыбаясь во весь рот, ответила Хейли.

Вэл недовольно пробурчал.

— А кроме имени? — Я жаждала узнать больше.

— Ты о нем многое услышишь, милая. Обратись к нашему журналисту. — Она кивнула в сторону притихшего Вэла. — А мне пора. — Она по очереди нас чмокнула и убежала, оставив за собой шлейф из запаха дорогих духов.

— Он тебе не нравится, — сделала вывод, отпивая кофе.

Вэл выдавил улыбку и поправил очки.

— Неа.

— У вас какая-то история?

— А я думал ты из не любопытных.

Это так. Но я склонна считать, что это особый случай.

— Как хочешь.

— Ладно, — не выдержал Вэл и улыбнулся мне.

Через десять минут я знала все о Иэне Клэе. Квотербек, капитан сборной университета по американскому футболу — «Орлов». Специализация — экономика, четвертый курс. Плохой парень из богатой семьи, которая живет здесь же в Лос-Анджелесе. Два года назад поразил весь кампус, начав встречаться с тихой девочкой с факультета литературы и начального образования. И не смотря на явную химию между ними, продолжал гулять с другими. Весь кампус знал о его изменах. Но его девушка все равно его прощала. Их пара из серии «хорошая девочка влюбляется в плохого мальчишку». Но сплетни сплетнями, а они до сих пор вместе и в последнее время, он на редкость ведет себя хорошо. То есть не сует свой член, куда не стоит. Их футбольная шайка чувствует себя в Кроуне королями, устраивая загадочные вечеринки, на которые каждый хочет попасть. В городе они тусуются в богатом районе и завсегдатаи в клубе «Х», в котором каждая отдельная тусовка носит определенную маску или бандану. Их драки и разборки с местными ребятами и даже опасной бандой из Комптона делают из них богов в этом кампусе.

Что ж, в общем, он живет, возможно, и не типичной, но роскошной студенческой жизнью и наслаждается каждым моментом.

Мне захотелось снова увидеть его. И чтобы он увидел меня. Честное слово, я не знаю, чем он меня зацепил. Я не планировала затащить его в постель или увести у девушки. Мне просто хотелось взглянуть. И когда Хейли предложила мне пойти на вечеринку, которую устраивали эти парни в городе, я с легкостью согласилась. Хейли сказала, что новичков и тем более первокурсников туда не пускают, но сама она бывала там часто и хорошо общается с одним из тех парней, так что со мной не возникнет проблем.

Про себя я усмехнулась, что там за вечеринка, на которую так сложно попасть и нужно обязательно иметь какой-то вес? Ведь это же просто студенты!

Но когда мы с Хейли подъехали к шикарному коттеджу на Хилл Драйв и попали внутрь, то все поняла. Здесь все говорило о том, что такого не увидишь и не почувствуешь нигде, ни на одной вечеринке в кампусе. И пусть это говорит та, которая ничего не знает о вечеринках.

Благодаря стенам, которые оббиты темными деревянными панелями, здесь сумеречная атмосфера. Большой холл, ведущий в просторную гостиную, где происходило самое интересное. Много раскованных девчонок и горячих парней, некоторые из которых выбирают общество Мэри Джейн (прим. Мэри Джейн - жаргонное название марихуаны в англоязычных и испаноязычных странах). Отличная музыка и выпивка. Я уверена, здесь получают вдоволь то, за чем приходят, будь то настроение, кайф, секс…

Я заметила, что моя персона привлекла к себе много внимания. Парни смотрели с восхищением, а девчонки враждебно. Странно, но я не волновалась, и глазами искала того, ради которого пришла. И когда я увидела его, время словно остановилось.

Он стоял с бутылкой в руке, опираясь на стену и прикрыв глаза, слушал музыку. Все, что я встречала и видела в своей жизни, не было похоже на этого парня или тексты этой песни. Ничего. Во мне загорелось дикое желание испытать это все. Почувствовать дикий восторг и кипение в крови от чего угодно. Просто почувствовать. И глядя на него, я уже это чувствовала. И пусть у него есть любимая девушка, мне будет хватать одного лишь взгляда. Я потерялась в мыслях и разум творил с моим телом невероятные вещи.

Но когда он посмотрела на меня, чувства обострились в миллионы раз. Мою кожу покалывало от его карих пронзительных глаз.

Его взгляд — это как испытать впервые оргазм. Любовь здесь не играет роли, да и физическое влечение тоже. Хотя оно есть, несомненно. Но все это не сравнится с тем, что я испытываю, глядя на его взъерошенные темные волосы и вены, проступающие на шее, движение кадыка, когда пьет из бутылки.

Парень, что стоял рядом с ним оказался возле меня и Хейли, и бум. Словно щелкнул выключатель. Я даже не запомнила его имя. Он убежал за выпивкой на кухню, а Хейли отвлеклась на знакомых.

Я хотела лишь бросить украдкой взгляд в его сторону, но увидела движение. Легкой походкой он направлялся прямиком ко мне.

***

Я смотрю на низко висящие на узких бедрах джинсы и простую белую майку, глаза побежали по скульптурной груди, на его шее висит несколько цепочек с различными кулонами.

— Скажи мне, что ты особый случай, — низким сексуальным голосом он обращается ко мне.

Я поднимаю голову и смотрю на его красивое точеное лицо.

— Что ты имеешь в виду? — смело спрашиваю я.

Странно, но я думала, что потеряю дар речи, как школьница, но на удивление я спокойна. Но внутри меня горит огонь, который в скором времени начнет пожирать тело снаружи.

Легкая усмешка касается его губ. Телесно я познала лишь одного мужчину и благодаря этому, имею права считать, что у меня есть опыт.

Иэн определенно мужчина, но молодой, который только встает на жизненный путь и наслаждается своей молодостью. Даже его запах сводит меня с ума. Словно он тот, в ком я нуждалась всегда.

— То, что первокурсникам вход запрещен.

Мои ноги подгибаются даже от звука его голоса.

— Я никогда не слышала, чтобы хоть в одном университете так принижали первокурсников.

— Кроун — единственный, — дерзко отвечает он.

— Я перевелась. Так что я второкурсница.

Он удивленно вскидывает брови.

— Хорошо. Тебе здесь нравится?

— Определенно.

— Раз ты здесь с самых первых дней учебы, значит, ты достойна. — Его самодовольное заявление никак меня не задевает. Думаю, это комплимент. Я усмехаюсь и слышу его голос: — Я Иэн.

— Линдси.

Он кивает и стискивает челюсть. Обычно в таких случаях начинают болтать и расспрашивать, на каком факультете учатся и в какой комнате живут, но нам хватает только имен. Затем он делает то, чего я никак не ожидала. Иэн протягивает руку и касается пряди моих волос. Кончики его пальцев задевают мою щеку, и я вздрагиваю. Он не улыбается и не флиртует, и честно говоря, я не понимаю, зачем он это сделал. Это очень интимный жест, и наверняка его многие видели. Значит, он продолжает изменять своей девушке и я для него «свежее мясо».

Но… черт возьми. Как бы то ни было, мне это нравится.

— Выпивка. — Недавно убежавший парень с хаером на голове возвращается и протягивает мне бокал с какой-то жидкостью. — Вы уже познакомились?

— Ну, конечно, — отвечает Иэн, беспечно пожимая плечами.

— Спасибо э-э…, — черт, как зовут эту голливудскую рок-звезду? — Спасибо.

Иэн краем глаза видит мое замешательство и усмехается.

— Майки, — многозначительно говорит он, обращаясь к другу, но глядя на меня. — Чем ты угощаешь нашу, впервые попавшую сюда, гостью?

Майки, точно! Спасибо.

— Нууу ром и…

Я морщусь, а Иэн смеется.

— Он совсем не джентльмен, красотка, — говорит он, посмеиваясь. — Может вина или пива?

— Пива было бы неплохо, — улыбаюсь я.

Майки фыркает.

— Ну да я облажался. — Похоже, его это не слишком-то беспокоит.

— Плохой хозяин, плохой, — словно своего провинившегося пса, Иэн шутя ругает Майки.

— Вали отсюда, — с улыбкой бормочет тот.

Я смеюсь и ловлю на себе его взгляд.

— Принесу пиво, — говорит Иэн и начинает медленно уходить.

Майки пытается мне что-то сказать, но тут вмешивается миниатюрная брюнетка. Она хватает его за плечо и тихо приветствует.

— Спенс. Ты уже отработала?

— Да, уехала раньше, — отвечает она, оглядываясь. — Где Иэн?

Парень указывает бутылкой в строну уходящего Иэна. Затем он что-то спрашивает у меня, но я не слышу. Я зачарованно наблюдаю, как эта красивая девушка окликает Иэна. Он разворачивается и удивленно вскидывает брови. Затем тянет ее к себе.

Это его девушка. Девушка, которую он любит и которая любит его.

Странное чувство подкатывает к горлу, но странным образом не похожее на ревность, когда он целует ее и бросает еще один взгляд в мою сторону, прежде чем скрыться, держа ее за руку.

ГЛАВА 7

Линдси

— Черт, Линдс, почему Клэй на тебя так смотрит?

Я отрываю глаза от компьютера. Мы снова буравим друг друга взглядами. Он сидит чуть поодаль, на том же ряду, где сидим я и Вэл. Перешептывание вокруг нас не прекращается уже пятьдесят минут.

Честно говоря, я не ожидала, что увижу его здесь, когда пришла утром сонная на лекцию. Но курс философии оказался общим, так что его посещают практически все.

— Понятия не имею.

— Вижу, что вчерашняя вечеринка прошла удачно. Хейли вообще нигде нет.

— Не волнуйся, она в порядке. Она пришла за час до занятий, так что… — я подмигиваю Вэлу.

— Ну а ты? — не унимается он.

Думая о вчерашнем вечере, я прихожу к выводу, что я дешевка. Мотив возможно и отличается от того, что у меня было с Николасом, но та же тема – он занят.

Вчера Иэн ушел с другой, и он всегда это будет делать, если я буду частой гостей на их вечеринках. Но это ни коем образом не должно задевать меня. И не будет.

Пусть смотрит — я буду смотреть в ответ. Пусть хочет — я тоже буду хотеть. Пусть это будет лишь в воздухе и наших мыслях. Я больше не стану трогать то, что мне не принадлежит, и не стану ни чьим трофеем или отдушиной.

Секс с Иэном – это только мечта, но я уверена, что ее легко воплотить, судя по его взгляду. Но я не стану. Не ради его девушки, а ради себя самой. То чувство отвращения к себе может вернуться.

— Эй. — Вэл щелкает перед моим носом пальцами. — Ты в порядке?

— Д-да, — рассеяно отвечаю я.

— Так что на счет вчерашнего?

Я закатываю глаза.

— Любопытство – это дурной тон, — фыркаю я.

— Это называется «дружбой», а не любопытством, — поправляет меня Вэл. — У этих парней хреновая репутация.

Он прав. Не по поводу хреновой репутации, а по поводу дружбы. Вэл старается сблизиться и мне немного дико от этого, но он терпелив и его навязчивость, странным образом, совсем не отталкивает.

— Я познакомилась с несколькими ребятами и повеселилась. — А если серьезно, я все же выпила предложенный Майком ром и выкурила косяк. Хейли оставила меня с девчонками, а сама закрылась с каким-то парнем наверху. В итоге, она там осталась. А нас отвез до кампуса тот же Майки. — Короче говоря, было здорово.

— Ладно. — Вэл прекращает свой допрос.

Наверное, он ожидал подробностей. Но я считаю, нам нужно еще немного времени.

Выдохнув, я закусываю губу, прежде чем снова посмотреть налево.

Он смотрит.

Черт, весь мой план полетит к черту, если Иэн сейчас подойдет и уведет меня в какой-нибудь угол. Я хочу его. Хочу.

Последнее, что я хотела так это зациклиться на одном парне и сходить с ума.

Лекция заканчивается, и все соскакивают со своих мест. Иэн уходит одним из первых, и воздуха в помещении становится больше, словно он один им дышал, а все остальные просто не смели. Это чистой воды мазохизм, но я от него в восторге.

— Что у тебя? — спрашивает Вэл, когда мы идем по коридору.

— Окно.

— Круто, у меня тоже.

— Давай пройдемся и выпьем что-нибудь? — предлагаю я.

— Всегда «за», — подмигивает Вэл.

Мы выходим из здания и спускаемся с высокого крыльца. Во время перерыва царит хаос. По вымощенной булыжником территории возле колледжа литературы и наук, стоят столики, и все они заняты, главным образом, не занимающимися студентами, а отсыпающимися. Я уже поняла, что Лос-Анджелес не место для учебы. Этот город полон огромным количеством соблазна, перед которым невозможно устоять.

Пока мы идем, многие кричат мне «привет» и «как дела». Я отвечаю, но совсем их не помню.

— Ты уже знаменитость, — нараспев говорит Вэл.

— Бутылка рома и добрый косяк сделают знаменитостью кого угодно, — невесело парирую я.

— Знаешь, я не удивлен, — продолжает он.

— Как это понимать?

— Тебе двадцать, ты впервые в колледже. Почему бы и нет, — с умным видом отвечает он.

— Так. Хорошо. Ты раскопал, что я училась дистанционно. — Я даже не спрашиваю и не удивляюсь.

— Ну как же иначе.

Мы подходим к кирпичному островку под навесом. Вэл покупает газировку себе и обычную воду мне.

— Чем займемся кроме учебы? — спрашивает Вэл, когда мы, болтая проходим мимо факультета изящных искусств.

Точно. Мы говорили как-то об этом.

— Слушай, — улыбаюсь ему. — Ты занят газетой, радио и еще кучей дел. Тебе хочется еще заниматься чем-то со мной?

— А что? — Вэл улыбается. — Я очень разносторонний человек.

— Ладно. Для начала назначим время для пробежки, потом… не знаю, придумаем что-нибудь.

— Чем ты еще хочешь заниматься? — настаивает он.

— Ну, я много рисовала и занималась музыкой, — начинаю я медленно. — Мне нравилось изучать языки и…

— Постой. — Вэл встает прямо передо мной, и мы останавливаемся. — Ты что из тех семей, где заставляют своих детей быть первыми во всем? Внушая им с детства, что они особенные.

Последнее я бы подправила. Но в целом, так и есть. Пожав плечами, я решаюсь:

— Все школьные годы и все время, что я себя помню, я всегда была чем-то занята. В четыре года меня возили на балет, с десяти меня учили фехтованию и верховой езде, а дальше — музыка, рисование и так далее.

— Ничего себе. — Вэл снова встает рядом, и мы возобновили прогулку. — Сколько языков ты знаешь?

— В совершенстве три. И несколько так, — я покрутила пальцами. — Только фразы.

— И ты собираешься стать психологом, — не спрашивая, уточняет Вэл.

— Посмотрим.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Это очевидно, — улыбаюсь я. — Еще и поздний.

— Черт, твои предки должно быть рехнулись, раз позволили из Йеля перевестись не Гарвард или Принстон, а сюда. Столицу порока.

— Эй, полегче. — Стараясь разредить обстановку, я пихаю его локтем. Знал бы он правду. — Столицу порока? Мы же не в Амстердаме.

— Согласен. — Он разводит руки. — Слегка перегнул. Кроун тоже престижный.

Минуту мы идем молча.

— Ну, так что на счет Клэя? — Очевидно, Вэла это серьезно волнует.

— Что на счет него?

— Не притворяйся.

— Ну пялился он на меня и что? — защищаюсь я. — Вчера он был со своей девушкой.

— Понятно, — ехидно говорит Вэл. — Если бы ее там не было, он бы окучивал тебя.

В его словах есть резон. До рома и травки, я была под еще большим кайфом от присутствия Иэна. Он смотрел и даже дотронулся до меня. Он ушел за пивом, но так и не вернулся, потому что приехала его девушка. Как бы дальше он себя вел, если бы ее не было?

— Я не подстилка, — спокойно говорю я.

— Я этого не говорил, — тихо отвечает Вэл.

— Знаю. — Немного поразмыслив, я спрашиваю: — Он действительно такой козел, каким ты рисуешь его?

Вэл странно смотрит на меня, затем вздохнув, отвечает:

— Я не знаком с ним близко, я сужу лишь по фактам. Да, он засранец и изменял Спенсер. Это знают все. Но так же всем известно, как он любит ее. Они дружили целый год, прежде чем сойтись. Он может делать такие вещи, но только не мне судить об их отношениях. Никто не сомневается в том, что однажды они поженятся. Спенсер замечательная, я хорошо ее знаю. Ему есть за что ее любить, а значит, и ей есть за что любить его. Таковы мои выводы.

Слушая его, я все еще не могу определиться, восхищена ли я этим или задета. Чем больше я об этом думаю, тем больше блуждаю. Лучше не стоит даже разбираться. Иначе я увязну.

— Давай, возвращаться, — переводя тему, говорю я. — Вечером на пробежке расскажешь мне свою итальянскую трагедию.

Вэл смеется.

— Замётано.

***

Нам не удается поговорить о семье Вэла. Хейли бежит с нами, и все это время болтает о разной чепухе. Наши отношения с ней складываются иначе, чем с Вэлом. С ним мы пытаемся рассказывать друг другу личные вещи, хотя мне все еще сложно. Но с Хейли не нужно было обсуждать ничего подобного. Я могу смело сказать, что она очень поверхностна, но это не отталкивает меня от нее. Даже наоборот. Она не интересуется о моей семье и не рассказывает о своей, и это устраивает нас обеих. Я так думаю, что мы просто приняли негласное решение вместе ходить на вечеринки.

После пробежки я иду в душ и смываю вместе с по́том ненужные мысли. Я тру свое тело и мои руки ползут между ног, когда я вновь и вновь думаю о Иэне. Я никогда не занималась самоудовлетворением, но чувствую, что на данный момент это мне просто необходимо.

Что если я займусь с ним сексом? Один раз. Это закончится или станет хуже?

Кого я обманываю.

Но я решила, что не стану ввязываться в это. Не буду ждать принца и любовь всей жизни, просто займусь с кем-нибудь сексом, потому что это нормально. Хотеть заниматься этим и заниматься. Мои мысли от Иэна плавно переключились на Николаса.

Скучает ли он по мне или завел другую любовницу? Его жена беременна и сомневаюсь, что он начал хранить ей верность.

Почему люди изменяют друг другу? Даже когда любят? И вот я снова думаю о нем.

Иэн.

Пальцами я приближаюсь к ноющим и набухшим складкам, но меня грубо обрывают.

— Куколка, поторопись! — кричит Хейли. — Тут кое-что намечается.

Чертыхаясь, я выхожу из душевой кабинки и надеваю махровый халат. В нашей комнате, кроме Хейли еще две девушки. Они обе в мега-коротких платьях и на высоких каблуках. Я их помню. Вчера мы тусовались вместе.

— Привет, — хором говорят они.

— Привет.

— Так. — Хейли встает посередине комнаты с двумя платьями в руках. — Это или это?

— Лучше красное, — советует, кажется, Дженна? Я помню, как ее черные волосы наматывал какой-то парень и засовывал свой язык ей в рот.

— Ладно, — говорит Хейли и смотрит на меня. — Ты чего замерла? Живо собирайся.

— Куда? — недоумеваю я.

— Мы едем в Пасадену, — вставляет вторая девушка с короткой ассиметричной прической. В ее светлых волосах проскальзывают черные пряди, и, к сожалению, ее имени я тоже не помню. — Сегодня выступает Дин в одном баре. Ты не пожалеешь. Надеюсь, у тебя есть фальшивое удостоверение?

Я киваю. Николас сделал его для меня еще тогда, когда я училась в школе.

— Точно, — соглашается Хейли. — Сиерра уже год пытается залезть в штаны к этому бедному музыканту.

Та показывает ей язык.

— Мы же только вчера были на вечеринке, — пытаюсь сопротивляться я. Хотя заинтригована идеей, послушать живую музыку.

— Детка, это ЭлЭй, а не Йель. Отвыкай и не будь ханжой.

— Ладно, только мне нужно время собраться.

— О, мы тобой займемся. — Дженна соскакивает с моей кровати и подбегает ко мне.

Я даже не успеваю понять как, но она резко сдергивает с меня халат и одобрительно кивает:

— Классные сиськи.

— Ага, — соглашается Хейли. — И ножки. Клэй вчера исходил слюной, если кто не заметил.

Девчонки смеются, а я прикрываю грудь.

— Это не для него.

— Так точно, — подтверждает Хейли. — Тем более, я слышала, что он заявил парням, что отныне он идеальный бойфренд.

Все закатывают глаза, и во мне разгорается любопытство. Я надеваю футболку, а Сиерра принимается сушить мне волосы феном.

— Ну и кто из вас попался на его удочку? — как бы случайно интересуюсь я.

— Никому из нас не посчастливилось, — вздыхает Дженна. — На тот момент мы были первокурсницами.

Ох, точно. Я забыла, что здесь царит определенная политика. И этот ответ меня радует.

Через полчаса у меня высушены и выпрямлены волосы и на мне облегающее черное платье от Валентино.

Вчетвером мы выходим из общежития и направляемся к парковке.

— Вот она, моя девочка, — щебечет Сиерра, забираясь на водительское место новенькой красной «Шевроле Комаро».

— А где твоя машина? — обращается ко мне Хейли.

По моим вещам они уже конечно поняли, что я не из семьи среднего класса. А значит, у меня должна быть своя машина. У меня она была, только с личным водителем.

— Я наказана, — отмахиваюсь я. — И пока без машины.

Водить я научилась, и права у меня тоже есть. Я много думала о том, как бы поговорить с отцом о машине. Думаю, напишу ему электронное письмо.

— Хреново, — говорит Дженна.

— Пустяки. — Хейли открывает заднюю дверцу «Комаро». — У Линдси есть мы.

Когда я только собираюсь забраться на заднее сиденье, меня останавливает шум. Через несколько машин парни, которых я уже знаю после вчерашней вечеринки, улюлюкая забираются в черный внедорожник. Я сразу замечаю Иэна. На нем темные джинсы и кожаная куртка поверх белой майки. На шее болтается какой-то платок, впрочем, как и у всех парней. Вэл говорил, что они тусуюся на Сансет Стрип в каком-то крутом клубе.

— Как я хочу быть там, — кивком указывает Сиерра в открытое окно. — И на хрен мне не нужен будет Дин.

— Подберите челюсти, дамы, — важно объявляет Дженна с переднего сиденья. — Поехали.

Я все еще смотрю, как Иэн с широкой улыбкой кидает что-то Майки. Затем видит меня. Его улыбка медленно сползает, и магнитное поле снова образуется между нами. Я вижу, что он оценивает мой вид. Надеюсь, ему нравится то, что он видит.

Он первым отводит взгляд и забирается на водительское место.

— Линдси, — зовет меня Хейли.

Я медленно начинаю садиться в машину и замечаю, как Майки заклеивает номер внедорожника табличкой, которую кинул ему Иэн. На табличке тоже номер, но выглядит как часовое табло – 17:29.

ГЛАВА 8

Иэн

В аудитории стоит полнейшая тишина, ну если не брать в расчет нудявый голос профессора Уолша. Я привалился щекой к столу и стараюсь выспаться, потому что прошлой ночью не спал. Нет, я не напился, мы даже не дрались с шайкой Алроя, просто потому что их не было в «Х» прошлым вечером.

Мне не давали спать ее глаза. Приехав в общежитие, я завалился на кровать и ворочался до рассвета, прокручивая тот день, когда она появилась на нашей вечеринке и то платье, в котором она была на стоянке. Меня не покидали мысли, вернулась ли она? С кем она? И самый главный вопрос: смотрит ли она на кого-нибудь так же как на меня?

Меня убивает то, что я о ней, думаю и не могу найти этому объяснения. Я уверен, что я один из многих, кого заинтересовала эта девчонка, но, черт возьми, эти глаза… Искуситель, дьявол, боже этому нет объяснения. Не знаю, в какие игры она играет и зачем, но я вижу не то, что другие. Она не миленькая, как трепались о новенькой девчонки в бассейне. Далеко не миленькая…

— Мистер Клэй.

Я поднимаю голову и вижу, что все уставились на меня, в том числе и профессор Уолш.

— Вы согласны со мной? — спрашивает он.

Черт, понятия не имею, о чем он. Сэд тычет меня справа и кивком указывает на экран своего лэптопа.

— Да, сэр, — бодро отвечаю я. — Согласен.

Сэд качает головой, а профессор Уолш продолжает свой допрос:

— То есть вы согласны, что именно в этом заключается четвертая причина кризиса на фондовом рынке на сегодняшний день?

Он меня подловил. Я не тупой, и мои оценки доказывают это, но я не всегда в форме, чтобы обсуждать подобные темы.

— Я как раз просматривал это на форуме. — Я показал на свой компьютер, на котором собственно и спал. — И нет ничего, что бы доказывало это.

Сэд одобряюще хмыкнул и девчонки с нижних рядов захихикали. Профессор Уолш еще раз подозрительно взглянул на меня, затем поправил очки и продолжил лекцию.

— «Черный понедельник», — шепчет мне Сэд.

— Да уж понял, — киваю я в ответ, просматривая страницу на экране о падение Промышленного индекса Доу-Джонса. Этот Доу просто финансовый гений.

После лекции я бегу искать Спенс, потому что мне просто необходимо ее увидеть и почувствовать ее тепло. Чтобы забыть этот дьявольский взгляд, который меня преследует, и ощутить себя дома.

Но натыкаюсь на то, от чего бегу.

Она стоит у автоматов под кирпичным островком и кивает, попивая кофе. Рядом с ней какой-то резвый ботан в очках громко разглагольствует. Это ее дружок? Или что? Мне просто любопытно, и я сам того не осознавая, иду в их сторону. Я бы мог найти тысячу причин и оправданий, но самым верным будет то, что ноги сами меня несут.

Ха. Очень по-мужски.

— Привет. — Она сразу реагирует на мой голос и начинает меня сканировать. Пытаясь скрыть дрожь от этого взгляда, я продолжаю: — Как колледж?

— Привет, — прикусив губу, отвечает Линдси. На ней снова простые шорты и футболка. Как странно, вчера она была совершенно другой, но в то же время той же самой. — Мне нравится.

И все. Весь наш разговор?

— Я Клэй. — Я протягиваю руку щуплому парню в очках. Чаще всего я называю фамилию, вместо имени.

— Знаю. — Он жмет мою руку сильным пожатием, но его взгляд хмурый. Да, ладно. Он ревнует? — Вэл.

Я хмыкаю и обращаюсь снова к Линдси. На солнце ее волосы кажутся слишком рыжими, они блестят и, не смотря на ее образ соседской девчонки, уложены идеально – волосок к волоску.

— Итак, как прошел вечер? Я видел вас на парковке вчера.

Я видел только тебя, — исправляю себя мысленно. Не представляю, кто еще там был.

— Мы слушали какую-то группу в баре, было весело, — отвечает она. — Ну а как повеселились вы?

— Как обычно, — самодовольно говорю я. — Но в этот раз довольно тихо.

Парень в очках усмехается, но я ничего ему не говорю, потому что это будет глупо. А я не хочу казаться глупым рядом с ней. Да и с чего мне вдруг реагировать на звуки какого-то ботана. Боковым зрением я замечаю спускавшуюся со ступеней Спенс и быстро заканчиваю разговор. Вообще мне этого не хочется, но чего еще больше я не хочу, так это целовать Спенс и смотреть на Линдси. Я дал честное слово, прежде всего самому себе, что больше не сделаю больно любимой девушке.

— Рад был увидеться, Линдси. И с тобой, э-э Вэл.

Она ничего не отвечает, даже не улыбается. Ее реакция вводит в ступор, но я не из тех, кого можно поставить в неловкость. Я просто ухожу.

***

Линдси

— Ты шутишь, — говорю я, подгибая под себя ноги на офисном стуле.

После занятий я пошла с Вэлом в редакцию «Кроун вижн», где он объяснял мне, в чем заключается его работа. Он хотел и меня заманить, но я твердо отказываюсь торчать в этой каморке, сидя за компьютером. Этот странный парень стал мне другом, и все свободное время мы проводим вместе, если не считать тусовки с Хейли и ее подружками. Прошлый вечер был просто обалденным. Мы слушали Дина, очень харизматичного и сексуального музыканта, а потом по старой схеме: алкоголь, травка и танцы. И я не чувствовала себя плохой, я ничего никому не должна и не сделала ничего ужасного. Даже не переспала с тем парнем, который клеил меня весь вечер. Когда он касался меня, я представляла руки Иэна, но мне было мало, и я злилась. Потому что не знаю, какими могут быть его прикосновения. Мне нужно это почувствовать или я сойду с ума. Хотя именно это я и делаю с тех пор, как увидела его.

Вэл крутится на стуле, вызывая у меня головокружение, и улыбается:

— Это правда. Моя мама влюбилась в моего отца, и они сбежали в Такому. Там-то я и родился, и только в семнадцать лет узнал, что мой дедушка нефтяной магнат. После смерти мамы он нашел меня и вот я здесь.

Я минуту перевариваю эту информацию.

— А твой отец?

— Он утонул, когда мне было пять. Несчастный случай.

Глядя на Вэла трудно представить, что его детство было таким трудным. И как в сказке пуф! Все изменилось. Из хижины во дворец.

— Мне жаль, — говорю я.

Он кивает и пожимает плечами.

— Как в сказке, да? — озвучивает мои мысли Вэл.

— Действительно, — соглашаюсь я. — Ну а ты, не злился на дедушку? Он ведь даже не знал о твоем существовании?

— А был ли у меня выбор, — отвечает он. — Хотя знаешь, нет, не злился и не злюсь. Возможно, он и знал обо мне. Его гордость не позволяла связаться с мамой.

— Это… — я не нахожу просто слов. — Ты был прав, это как итальянская трагедия. Как в кино.

— Ага, — широко улыбается Вэл. — Мало кто поверит.

— Ты никому не рассказывал?

— Не особо, — неохотно отвечает он.

— Почему же рассказал мне? Да и еще и в первую встречу. Я ведь приняла тебя за сумасшедшего.

Вэл прекращается крутиться на стуле и серьезно смотрит на меня.

— Прежде чем ответить, я кое-что спрошу. — Его глаза наливаются темной зеленью. Когда Вэл серьезен, он становится совсем другим. — Ты увлекаешься гипнозом? В смысле, как у тебя так получается?

— Что? — недоумеваю я.

— Твой взгляд … — он запинается. — Я не могу не говорить правду, когда с тобой. Ты странная.

Я смеюсь и откидываю голову на спинку стула.

— Не заливай мне, что ты посмотрел в мои глаза и выложил правду. Мы не в вампиров тут играем.

— Но это правда, — упирается он.

— Чушь, — отмахиваюсь я. — Но как бы то ни было, я рада, что ты поделился со мной?

— К вашим услугам, — игриво кланяется Вэл.

Перестав смеяться, я вглядываюсь в его лицо. Он умный, забавный и привлекательный. Но почему-то один. Вспомнив его неоднозначную реакцию на Иэна, я говорю:

— Ты был не рад, когда Иэн подошел.

Он странно смотрит, затем выдавливает улыбку.

— Я должен был визжать от радости?

— Брось, Вэл, он же просто подошел, ничего такого. Тем более, вы познакомились лично. — Я стараюсь вбить себе все это в голову и сама же злюсь от своих догадок. Да, он просто подошел. Ничего такого? Мы общались на вечеринке и все. Но все-таки я надеюсь, что он подошел не просто так. И эти противоречия съедают разум.

— Знаешь, сколько раз в прошлом году мы знакомились? — вырывая меня из собственных мыслей, говорит Вэл.

До меня не сразу доходит, но когда я понимаю, что он имел в виду, почему-то стараюсь оправдать Иэна.

— Может он был пьян и не запомнил или… слушай, я не знаю. В любом случае, глупо так реагировать.

Вэл усмехается.

— Думаешь, я обижаюсь как маленький ребенок на то, что Клэй меня не запомнил? Да плевать мне на это.

Я пожимаю плечами и вытягиваю затекшие ноги.

— Вэл. — Меня озарило, и я хочу это с ним обсудить. — Не злись на Хейли, ты же знаешь ее. Она мне рассказала, что твоя девушка в прошлом году изменила тебе, и вы расстались.

Он хмурит брови и вздыхает.

— Это правда.

По голосу я не могу понять, грустит ли он по этому поводу до сих пор или смирился?

— Тебе до сих пор больно?

— Неа. — Вэл машет рукой. — Что было, то было.

— Нооо? — подталкиваю я.

Вэл сдается.

— Это были мои первые серьезные отношения с девушкой.

Да, наверное, это хреново. Но я с этим не сталкивалась.

— Я к чему веду, — продолжаю. — Может ты, поэтому злишься на него? То, что твоя бывшая изменила с одним его друзей-футболистов? Хейли говорила, что это был один из «Орлов».

Ноздри Вэла раздуваются, и он начинает часто дышать. И тут меня ослепляет вспышка.

— Это был он, — тихо говорю я. — Она изменила тебе с Иэном.

Судя по его взгляду, я права. Ну, ничего себе. В голове сразу строится картина, я представляю себя на месте этой девушки и… не могу винить ее. Это мерзко и подло, но… Это Иэн. Я чувствую себя сукой за такие мысли. Вэл мой друг. Хорошо, что он не слышит мои мысли, иначе возненавидел бы меня.

— В тот вечер, — говорит Вэл сухо. — Мы со Спенс столкнулись в баре, где она работает. Я попросил ее помочь мне с одним проектом, и она помогала в перерывах. Я так был благодарен. Представляешь, какая ирония? Я был со Спенс, пока ее дружок трахался с моей девушкой в раздевалке?

Охренеть! Этот кампус меня все больше удивляет. И главным образом, во всем этом бедламе, что здесь происходит, участвует Иэн Клэй.

— Спенс, конечно же, простила. Она даже у меня прощения просила. Ну а наши отношения с Лизой были разрушены.

— И где она теперь? — спрашиваю я.

— Уехала по обмену, — облегченно отвечает Вэл. — Но суть не в том, какой она сукой оказалась. Я это пережил. А в том, что у этого сукиного сына нет совести, он даже не помнит меня, то, что испортил мне первый, и без того, паршивый год. А Спенс, она…

— О, она святая. — Я даже не хотела, чтобы это прозвучало как сарказм. Но именно так это и прозвучало. — Слушай, ты сам говорил, что они любят друг друга, не смотря ни на что и бла бла бла. Так что забудь обо всем и не забивай голову. Мы больше не будем это обсуждать.

Мне надоело говорить о Иэне. Я хочу лишь думать о нем. И все эти грязные подробности меня никак не касаются.

— Ты права. Нам пора прекратить о нем болтать. Просто он так смотрит на тебя.

— Волнуешься, что я тоже прыгну в его постель? — спрашиваю я.

Вместо ответа Вэл прищуривает глаза.

— Все, закрыли тему.

— Согласен. — Вэл кладет руки на колени. — Я хочу увидеть, как ты рисуешь. Не терпится узнать о твоих скрытых талантах.

ГЛАВА 9

Иэн

— Как мама? — Я поднимаю глаза на отца и вглядываюсь в его выражение лица.

Наверное, я сделал правильно, спросив о ней в первую очередь, когда мы встретились в ресторане на побережье Санта-Моники.

— Ты спросил, потому что действительно тебе интересно или потому что ищешь моего расположения? — Голос отца тверд, как и его глаза. У нас разладилось в последнее время, но все равно он самый лучший отец, какого можно только вообразить.

— Мне интересно, папа, — смело отвечаю я, отпивая безалкогольный коктейль.

Он не верит, но и не считает меня совсем бессовестным, я читаю в его глазах понимание.

— Сегодня она не вспоминала тебя, — извиняющимся тоном отвечает отец. — Но она все время думает о тебе.

— Как ты можешь знать об этом? — спрашиваю я, не глядя на него.

Крики чаек и плеск волн доносится со стороны пляжа. Я откидываюсь на кресле и надеваю на глаза солнцезащитные очки. – Не помню, когда в последний раз она смотрела на меня как на своего сына.

Я волнуюсь, что снова разозлил отца, но судя по его вздоху, это не так.

— Иэн. — Отец ставит локти на стол и всматривается в мое лицо. — Это трудно и я сожалею об этом. Но это случилось. Нам нужно справиться с этим. Я больше не хочу ударять тебя.

На последней фразе голос отца дрожит. Он никогда не позволял себе такого, но его нервы натянуты как струна, и я ни в коем случае не могу обвинять его за то, что он ударил меня. Я заслужил этот удар.

— Я не злюсь на тебя, папа, — мягко отвечаю я.

Он кивает и отводит взгляд в сторону. Его лицо уже бороздят морщины, это именно те отметины, которые определяют не возраст, а стресс.

— Как у тебя дела с учебой? — интересуется отец, меняя тему.

— Все хорошо. Есть некоторые проблемы с математикой.

Папа усмехается, потирая подбородок.

— Ты же знаешь, что она очень важна.

Я кривлю губы и тоже улыбаюсь.

— Спенс мне очень помогает в этом плане.

Наверное, было глупо ожидать, что отец что-нибудь ответит на это. Или хотя бы спросит, кто такая Спенс. Но он помнит о ней, знает, кто она такая. И меня убивает то, что он молчит.

— Это ведь важно для меня, — вздыхаю я.

— О чем ты? — недоумевает отец.

— Спенсер. Она важна для меня.

Он молчит.

Проклятье! Почему он молчит?

— Папа, — давлю я.

— Что? — раздраженно отзывается он. — Что мне сделать? Я же не запрещаю тебе встречаться с тем, кем ты пожелаешь. Я никогда тебе никого не навязывал, хотя мог бы.

Да, он мог бы. Но полное отсутствие интереса к девушке, которую я люблю, приводит еще в большее разочарование, чем если бы то, если бы он запрещал.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Ты молод и все еще может изменить свое мнение. Сначала сосредоточься на учебе, — отмахивается он.

— Мне скоро двадцать два. Это мой последний год в колледже. Я хочу… — я запинаюсь, — планирую провести с ней остаток своей жизни. Она замечательная, папа.

Он снова молчит.

Я готов взорваться и перевернуть этот чертов стол. Или же наоборот — забиться под него и выть от безысходности.

— Скажи мне, — продолжаю я. — Это ведь не из-за того, что она из небогатой семьи? Они не бедны, у ее отца хороший бизнес. Вся ее семья, они прекрасные люди. Ты хоть представляешь, какого́ мне, когда я вижу их? Я хочу, чтобы и у нас дома была такая атмосфера. Она может принести ее в наш дом. – От длинной речи, мое горло пересохло. Я отпиваю коктейль и продолжаю: — Это невыносимо – не иметь возможности познакомить ее с мамой. Но я могу хотя бы познакомить ее с тобой.

Проходит мучительная минута, прежде чем отец начинает медленно произносить слова:

— Не имеет значения, сколько денег у ее семьи. Но… — он делает паузу. — Ты говорил ей о маме?

Не скрою, но этот вопрос застает меня врасплох. Хотя это глупо, ведь это первое о чем я должен был рассказать любимой девушке.

Папа воспринимает мое молчание за ответ и продолжает:

— Что ты в таком случае сказал ей?

— Сказал, что мама путешествует.

— Ты это серьезно? — строго спрашивает он.

Я киваю, и на его лице появляется разочарование.

— То есть ты предпочитаешь говорить друзьям, что твою маму где-то носит по свету в то время, как она лежит прикованная к кровати и нуждается в тебе?

Я знаю, как это выглядит. А именно так, будто моя мать ветреная женщина, — одна из многих — которая тратит деньги мужа и не видится с родным сыном. Но никто особо не интересовался моей семьей, кроме Спенс. Ей я пытался выложить достоверную историю, не подвергая сомнению любовь, которая была между моими родителями. Она и есть сейчас, просто мама не помнит о ней. Но папа помнит.

Я чувствую себя при этом ужасно, но не могу найти серьезное оправдание тому, почему Спенс не знает правду о моей матери. Это совершенно не соответствует тому, какой я вижу ее. Она бы поняла. Она бы сделала все, чтобы вывести мою вину из моего нутра. Но я продолжаю молчать, втайне наслаждаясь этой виной, наказывая себя и продолжая лгать.

— Что ж. — Отец достает бумажник и кладет купюры на стол. — Мне нужно на работу, сынок.

Он поднимается и надевает солнцезащитные очки. Я поднимаюсь вслед за ним.

— Мы ведь не договорили.

— Я все уже понял, Иэн. Я искренне верю, что ты влюблен в эту девушку. Когда будешь готов раскрыть ей все, обнажить свою душу, тогда я буду готов взглянуть на ту, которая завоевала твое доверие.

— Это одно из условий? — уточняю я. — Рассказать ей о маме и ты будешь готов принять ее?

Он качает головой, и легкая снисходительная улыбка касается его губ.

— Это не условие, как ты не понимаешь. Это не то, чем я готов жертвовать. Это болезнь твоей матери. И ты должен четко представлять, хочешь ли ты убежать от проблем и забыться с этой девушкой, или же отдать все до последней капли. — Он кладет руку на мое плечо и крепко сжимает. — Не идеализируй людей, сынок. Если ты не рассказал самое важное, то что-то не так.

Он обнимает меня и уходит.

Я плюхаюсь на стул и обдумываю его слова. Возможно, он прав, что со Спенс я пытаюсь забыться. Но ведь есть же причина, по которой она не знает о моей маме. Я не сомневаюсь в ней, но что-то меня всегда останавливало. Отец не прав лишь в одном – я не идеализирую Спенс. Она и впрямь такая. Это вижу не только я. Он просто ее не знает.

Собравшись с мыслями, я иду на парковку и решаю, что пришло время поговорить с ней о маме.

***

Запах мужского пота, громкая жесткая музыка и смех моей команды — когда все это сливается в сплошную какофонию, невозможно даже думать о чем-то, кроме предстоящей победы.

После тренировки на поле мы идем в качалку, чтобы немного покачать мышцы. Холл и без того огромный махина, не останавливается, поднимая штангу, при этом матерясь, как ненормальный. Это его особый метод.

Тренер входит в зал и вырубает музыку.

— Первая игра через четыре дня, парни. У вас три дня на ваших девочек и два дня права на алкоголь. Все как обычно, не подведите меня.

Мы одобрительно галдим. Это нам известно. Тренер уходит и какофония возобновляется.

— Клэй. — Майки подходит ко мне и трясет мокрой потной головой. — Что делаем вечером?

— Посмотрим. — Я пожимаю плечами.

У меня был план, но Спенс работает и если честно, я почувствовал облегчение, когда узнал об этом.

— У Сэда в городе кто-то из родных в городе, он уедет. Холл хочет тупо потрахаться. Не знаю, как остальные, но я предлагаю посмотреть телек и завалиться спать.

Я усмехаюсь.

— Идеальный план, чувак. Но позже мне нужно забрать Спенс и мы останемся у вас.

— Без проблем. — Майки хлопает меня по спине и уходит.

Не моргнув глазом, я доверю друзьям свою жизнь. Если мы не ведем задушевные беседы, это не значит, что нам плевать, что с нами происходит. В отличие от других, Майки четко видит, что я на взводе. Никогда не выделял кого-то из друзей, но уверен, что он — самый близкий друг. И провести вечер с другом перед телевизором — это порой даже лучше чем секс или крутая тусовка.

Так что до конца тренировки я остаюсь в хорошем настроении.

***

Майки листает каналы с бешеной скоростью и стонет.

— Ни хрена нет интересного. Долбаный Netflix.

Я смеюсь. Мы уже посмотрели несколько эпизодов «Викингов» и теперь наш боевой дух на высоте. На экране появляется какая-то розовая заставка, и глупая песня заполняет гостиную.

— Что это? — морщась, спрашиваю я.

Майки кидает мне еще одну банку пива и удобно устраивается на диване.

— Какое-то шоу.

Я ненавижу ток-шоу на самом деле. Все эти их тупые мысли за кадром, когда они, сидя на стуле, комментируют происходящее на экране.

Видя мое лицо, Майки усмехается.

— Да расслабься. Мы просто оценим сиськи и вырубим.

О, да понятно. Это модельное шоу.

— Смотри. — Майки с энтузиазмом тычет пальцем в экран. — Блонди, брюнетка ммм, я бы не смог определиться.

Я даю ему пять и усмехаюсь:

— О, да сложный выбор.

Девушки на экране сменяют одна другую, я не понимаю, о чем они трындят, я только любуюсь кое-какими прелестями, какие вообще возможны у моделей.

— Оу, а вот и рыженькая, — стонет Майки.

Мой взгляд фокусируется на девушке, которая что-то говорит, но я лишь смотрю на ее волосы. Тот же цвет. Почти. Но нет этих глаз, которые странным образом, я не могу выкинуть из головы.

Да, я думал о ней все эти дни и не мог с этим ничего поделать. Она цепляет глаз. И пока только это. Я могу увлечься, но здорово обожгусь, в этом я уверен и не собираюсь ради интрижки ставить под очередной удар наши отношения со Спенс.

Только не с Линдси. Она меня затянет.

— Ты меня слышишь? — Майки почти кричит мне в ухо.

— Да, черт возьми! Но повтори.

Майки хмыкает.

— Я спрашивал, что ты думаешь на счет новенькой? Линдси.

Хочу ли я о ней говорить своему лучшему другу? Да и что говорить, собственно. То, что я ее хочу? Ее хочет добрая половина кампуса.

— Горяченькая, — небрежно отвечаю я.

— Да ты шутишь. — В тоне друга неодобрение. — Она бомба.

Точно. Да от одной мысли о ней, мои яйца становятся тяжелыми. Я должен поддакнуть и согласиться с Майки. Но мне почему-то не по себе. Мое влечение к ней трудно назвать просто похотью.

— Клэй, я не узнаю тебя, — серьезно говорит Майки.

Вот этого мне не нужно. Поэтому я собираю всю свою волю в кулак.

— Майки, дружище, ты же знаешь, что я бы с удовольствием перепихнулся с этой цыпочкой, но…

— Спенсер, — понимающе качает головой Майки. — Я и забыл, что ты на праведном пути. — Он смеется над своей шуткой. — Но вопрос был в том, хочешь ли ты ее. Так что, все ясно.

Конечно, хочу. А кто не хочет?

Но мне не нужно, чтобы это поглотило меня. Мне приходит бредовая мысль. Меня это бесит, и я этого не хочу. Но все-таки может сработать.

— Так склей ее сам, — безразличным тоном говорю я. — После игры, на вечеринке.

Майки смотрит на меня с подозрением. Он не дурак, но я постараюсь убедить его, что не особо заинтересован в Линдси.

— Что? В чем проблема?

— В тебе, — спокойно отвечает он, и мое сердце делает скачок.

— Причем здесь я?

— Она хочет тебя.

Я это знаю.

— Все меня хотя. Ну ты посмотри на меня. — Я игриво провожу рукой по своей груди.

Майки тычет кулаком меня в плечо и начинает смеяться.

— Ублюдок. — Он снова смеется, затем говорит серьезнее: — Не знаю, к добру это или черти знает к чему, но эта девчонка не на один раз.

Твою мать, как же он прав.

— Это проблема? — Я делаю глоток пива, потому что понимаю, что мой голос начинает пропадать. Я хочу и не хочу, чтобы мой друг трахал Линдси. Хочу, потому что, возможно, всего лишь возможно, я избавлюсь от мыслей о ней, зная, что в ней побывал член моего лучшего друга. Не хочу, потому что сгораю от желания, чтобы внутри нее был только мой член.

Но я повторяю словно мантру, что это не стоит того. Это пройдет.

— Думаю, нет, — подумав, отвечает Майки. — Я заставлю эту куколку забыть о твоем присутствии. — Он играет языком, а я изображаю рвотные позывы.

Пока мы смеемся, телефон Майки издает сигнал, и я вижу на дисплее имя Молли.

— Для начала избавься от этого, — поучительно говорю, кивая на его телефон.

Майки фыркает и, печатая в телефоне, говорит мне:

— Это я не контролирую. И вообще, что такого иметь нескольких? Ты говоришь так, будто я путаюсь только Молли.

Действительно, это звучало именно так. Майки не связывает себя отношениями и интрижка с Молли — это лишь одна из многих вещей, которые происходят в его жизни. Сексуальной жизни, имеется в виду.

Меня ведь не волнует, что Линдси будет одна из них? Ведь именно на это я и намекал Майки.

— Кончай строить из себя святого, — смеется он. — Больше месяца спишь с одной и еще и поучаешь. — Он встает с дивана и ищет ключи.

— Вообще-то два года, — исправляю я. Хотя прекрасно знаю, что он имеет в виду.

— Ха-ха, — отрывисто дразнит Майки. — Ладно, монашка, я исчезаю. И не смотри на меня так, я покончу с ней. Скоро.

— Сваливай уже, — отмахиваюсь я.

Майки исчезает, а я откидываюсь на спинку дивана и пытаюсь выбросить навязчивые картинки в своей больной голове.

Вот дерьмо! Я влип.

Думаю, у Майки выйдет. Телки вешаются на него, не задумываясь о последствиях. Яркий этому пример — Молли.

Я не считаю Линдси шлюхой, и вообще кого-либо из девчонок. Это секс. Такова природа. Кто-то занимается им по любви, кто-то ради удовольствия, кто-то по обеим причинам. Суть не меняется. Трахаются все, и кто я такой, чтобы кого-то судить.

Если Линдси будет спать с Майки, я не обвиню ее в чем-либо и не разочаруюсь на ее счет. Я просто надеюсь, что мой интерес к ней пропадет.

В этом состоит мой план.

ГЛАВА 10

Линдси

В пустом зале я слышу эхо собственных шагов, когда вхожу в него. Проходя мимо этого класса по коридору, меня привлекла открытая дверь, а за ней фортепиано. Оглядевшись, я замечаю, что совершенно никого нет, это очевидно, ведь сейчас идут занятия. Я давно заметила, что на каждом факультете стоит по несколько инструментов, не только в музыкальном корпусе.

Меня манили эти клавиши, но я почему-то сдерживалась. Никогда не видела себя в будущем музыкантом, но эти звуки, которые выходили из-под моих пальцев всегда завораживали.

Мой брат был музыкантом. С пяти лет он начал посещать музыкальную школу и с тех пор до самой его смерти, он не переставал играть. Все были уверены, что он бы смог стать великим композитором. Как Бетховен.

Я улыбаюсь этой мысли. Когда я нашла его произведения, я была поражена, насколько Рональд был талантлив. Играя его музыку, я всегда чувствовала, что знаю его. Порой мне было плохо от мысли, что я никогда его не увижу. Но если бы мы знали друг друга, мне бы было намного хуже, когда он умер. Но есть еще одна сторона нашей истории с братом: меня бы не было, если бы не его гибель. Наши родители не хотели еще детей. И как бы это ни звучало, смерть брата подарила мне жизнь.

Пальцы сами касаются лакированной поверхности уже изрядно потрепанного пианино. Но оно настроено и главное то, что оно извлекает, а не как выглядит. От мягкого касания моих пальцев выходит звук. Мое сердце начинает биться быстрее, я сажусь на мягкий стул и начинаю перебирать клавиши.

Это прекрасно.

И вот я уже забыла, где нахожусь и кто я такая, потому что мои пальцы воспроизводят мелодии Рональда.

Когда я заканчиваю, то слышу чье-то дыхание. Повернувшись, я натыкаюсь на пристальный и заинтересованный взгляд голубых глаз.

— Извини, я не хотела мешать. — Девушка заправляет темную прядь за ухо и смущенно улыбается. — Я проходила мимо и услышала, как ты играешь. Это просто превосходно.

— Спасибо. — Мне кажется ее лицо очень знакомым.

— Ты с музыкального? — робко спрашивает она, прижимая к себе большую стопку книг.

— Нет, — я отрицательно качаю головой. — Психология.

— Не может быть, — искренне удивляется она.

Я пожимаю плечами, не зная, что на это ответить. Если я умею играть, это не значит, что хочу и должна этим заниматься. Это слишком сложно объяснить.

— Ладно. — Она переминается с ноги на ногу. На ней милое цветное платье, и она так забавно поджимает губы, очевидно, смущаясь задать следующий вопрос.

Я беру инициативу на себя и, встав со стула, протягиваю ей руку.

— Линдси. Я перевелась в Кроун в этом году.

Она улыбается и пожимает мою руку.

— Спенсер. Изучаю педагогику, это мой последний год.

— Очень приятно. — Наверное, моя улыбка сползла с лица, когда я поняла, кто это.

Я не хочу с ней знакомиться и тем более, попадать под ее милое очарование. Это глупо, но не хочу.

Она видимо замечает мое странное выражение лица и указывает пальцем на дверь.

— Мне пора. Мне тоже было приятно познакомиться, Линдси.

— Э-э, да.

Она снова улыбается и выходит. Я сажусь на стул и громко выпускаю воздух изо рта. Да что со мной такое? Она ведь ничего мне не сделала. Она…

Я трясу головой и достаю телефон из кармана джинсов. Пишу Вэлу, что буду в библиотеке, так как мы договорились выпить кофе вместе. Идти в общежитие я не хочу, а мне нужно написать письмо отцу, как я и планировала. Даже мысль о том, чтобы написать ему приводит меня в какой-то трепет.

Университетская библиотека Кроун — самое внушающее здание во всем кампусе. Войдя сюда, будто попадаешь в какой-то святой собор. Бесконечные высокие арки ведут в различные отделы с тысячью книг, резной потолок имеет форму купола, а из высоких арочных окон льется свет, освещая идеально чистые стеллажи. И все та же сцена, что и на улицах — студенты спят на лавочках, воткнув в уши наушники.

Я прохожу налево, в помещение, где стоят компьютеры и где более оживленная атмосфера, потому что здесь уже действительно занимаются. Войдя в свою почту, я начинаю писать отцу, надеясь, что он ответит или хотя бы позвонит. Конечно, я бы могла сама купить себе машину, но сомневаюсь, что мой трастовый счет, который мне снова открыли, не контролируется. Я просто хочу убедиться, что отец не забыл обо мне. Он не оставил меня без денег, но мне нужно знать, могу ли я позволить себе машину.

Когда последнее слово напечатано, я нажимаю «отправить» и перевожу дух. Вэл появляется в ту же секунду, как будто караулил, когда я закончу.

— Как на счет пляжа? — улыбаясь, спрашивает он, протягивая мне дымящийся бумажный стакан из «Старбакса».

Я благодарно улыбаюсь и делаю обжигающий глоток.

— Я за. Но мне нужно доделать кое-что.

— Не вопрос. — Вэл вытягивает длинные ноги и размещает их на соседнем стуле. — Я пока посмотрю сериал. — Он достает планшет и надевает наушники. На экране появляется красивая заставка, и я любопытствую:

— Что это?

Вэл ставит паузу и, сняв один наушник, поворачивается ко мне. Он смотрит на меня как на идиотку.

— Что? — резко спрашиваю я.

— Ты не смотрела «Игру престолов»? — спрашивает он.

— Э-э, нет.

— Вот дерьмо, — выплевывает Вэл и садится в нормально положение. — Я знаю, что такие люди существуют, мне нужно исправить это.

Меня забавляет его реакция.

— Если ты не забыл, я из той семьи, в которой отводилось определенное время для просмотра сериалов.

Хотя если учесть месяцы, проведенные с Николасом, я бы могла подсесть на какое-нибудь шоу. Но я даже не включала телевизор.

— Да, но… — Вэл чешет затылок. — Ты хоть слышала о нем?

— Ну, да, что-то слышала.

— Это лучшее шоу во всем мире, Линдси. Ты должна посмотреть его сегодня же.

— А как же пляж? — по-детски ною я.

— В любой другой день, — отмахивается он. — Но сегодня мы начинаем твое просвещение по части псевдоисторической культуры.

Его энтузиазм очень заразителен. Здорово так сильно увлекаться чем-то и делиться этой тягой с другими. Со мной никогда такого не было. Я любила лишь музыку, которую сочинял Рональд и ту, которую мне удавалось послушать в свободное время.

— Ты умеешь убеждать.

***

После того, как я заканчиваю с математикой, мы с Вэлом набираем гору чипсов (Вэл сказал, что просто нереально смотреть сериал и ничего не есть) и поднимаемся в нашу с Хейли комнату и загружаем на нашем телевизоре сериал.

Я с первых же минут ухожу в сюжет, и мы только успеваем переключать на следующие серии.

— Ну что я говорил, — самодовольно усмехается Вэл, развалившись на моей кровати.

— Просто супер! — Я соскакиваю с кровати и разминаю затекшие ноги.

Комната уже давно погрузилась во мрак, потому что на улице незаметно потемнело, но этого даже не заметили, по крайней мере, я. Включив свет в комнате, я щурясь смотрю на улыбающегося Вэла. Его футболка задралась, и рельефный пресс притягивает мой взгляд.

— Вэл у тебя есть пресс?

Он смотрит на свой живот и начинает смеяться.

— Ты думала, я дохляк?

— Нет, — честно отвечаю я.

— Странная ты, — лениво произносит он. — Ну, что еще пару серий?

— О, непременно. — Я плюхаюсь рядом с ним. — Ты знаешь на кого я запала?

— Не говори мне, что это Джон, — стонет Вэл.

— Это ведь твой любимый герой! — протестую я.

— Да. Но это так предсказуемо для тебя, — дразнит он.

— Ладно, — фыркаю я. — Мой любимый герой – Тирион.

Вэл снова смеется.

— Да, перед ним трудно устоять.

Как только начинается серия, в комнату с шумом влетает Хейли.

— О, вы что здесь тухнете?

— Вообще-то, мы смотрим сериал, — важно заявляет Вэл и ставит на паузу, потому что Хейли слишком громко хлопает шкафом и вздыхает.

— Ты куда-то уходишь? — спрашиваю ее я.

— Да. — Она смотрит на меня. — И ты со мной.

— Но я…

— Не возражай, Линдси. Чего зря тратить время в комнате, идем на пляж.

— Мы хотели сходить днем, — говорит Вэл.

— Днем жарко, — отмахивается от него Хейли. — Сейчас самое время. Ну давай же, Линдси.

Мне хочется пойти на пляж. Я смотрю на Вэла, но тот лишь пожимает плечами.

— Если хочешь.

— Но ты ведь с нами? — с надеждой спрашиваю я. Мне очень хочется, чтобы он пошел. Мы с ним еще ни разу не отрывались.

— Сомневаюсь, что Вэлу понравится, — заявляет Хейли. — К нам буду клеиться парни, и он будет чувствовать себя нашей подружкой-геем. Это несправедливо.

Ее явное нежелание присутствия Вэла меня задевает. И наверное, хороший бы друг остался с другом, но я виновато смотрю на Вэла и задаю Хейли вопрос:

— Кто пойдет с нами?

— Все тот же состав горяченьких девочек Кроун, — подмигивает она мне и снимает с себя платье, оставшись лишь в трусиках.

Вэл резко встает с кровати.

— Ты ведь уже заметила, что я не гей, — говорит он Хейли и размашистыми шагами направляется к двери.

— Да ладно тебе, милый, — смеется Хейли. — Мы же друзья.

У нее странное понятие дружбы. Впрочем, как и у меня. Я иду за Вэлом и уже в коридоре беру его за руку.

— Мы досмотрим завтра.

Он пытается скрыть свое расстроенное лицо и натягивает улыбку.

— И после, и после. Там много сезонов.

— Хорошо, — улыбаюсь я. — Я бы хотела, чтобы ты пошел.

Он небрежно отмахивается.

— Хейли всегда так. Думаешь, я обращаю на нее внимание? Ты точно хочешь пойти?

В его глазах надежда, но я действительно хочу пойти. Мне нравится проводить время с девчонками, у меня такого не было. И пусть их разговоры пустые, мне это нужно.

— Да, конечно.

Он кивает и пятится назад.

— Тогда повеселитесь. Увидимся завтра.

На несколько секунд чувство вины заполняет меня. Но ведь мы не маленькие, я имею права идти туда, куда хочу, и с кем хочу.

Поездка до пляжа заняла всего пятнадцать минут. Мы оставляем нашу обувь и занимаем свободный столик под уже ненужным зонтом. Пляж полон студентов, потому что рядом находится бар и выпивка доступна. Из бара доносится музыка, и Сиерра с Дженной начинают танцевать, привлекая к себе внимание. Уже несколько парней угощали нас, и думаю, что сегодня никто из нас не потратит ни цента.

Мои ноги утопают в еще теплом от солнца песке, и я закрываю глаза от наслаждения. Теплый бриз шевелит волосы и обдувает запотевшую кожу под заплетенной косой. Плеск волн и веселый смех под звездным небом ЭлЭй — это все, что я хочу сейчас.

Телефон резко начинает играть в руке, когда я хочу присоединиться к горячему танцу Хейли на песке. Незнакомый номер. Я недолго думая, провожу пальцем по зеленому ярлычку.

— Алло.

— Котенок, это ты.

Весь воздух покидает мои легкие, когда я слышу его голос. Он будто не из этого мира, что-то из прошлого и ненастоящего. Словно прошла целая жизнь, и слышать его сейчас — это как вернуться в то время, когда я была неживой. Мне не нравится это чувство.

— Как ты узнал мой номер? — сквозь зубы спрашиваю я, хотя прекрасно понимаю, что для него нет ничего невозможного.

— Нам нужно поговорить, — вместо ответа говорит он. — Я скучаю, котенок. Мне трудно спать, я постоянно о тебе думаю.

Почему-то я верю ему. Возможно, я дура, но я верю. Зная вражду между нашими отцами, он бы не стал так рисковать.

— Но нам не о чем говорить, Николас. — Я делаю несколько шагов в сторону, подальше от шума. — Как твоя жена?

Он вздыхает.

— С ней все в порядке. Линдси…

— Не звони мне, Николас, — четко проговариваю я. — Все закончилось.

Нажимаю отбой и закрываю глаза. Зря я ответила, это испортило мне настроение.

— Привет. Ты почему здесь одна?

Я разворачиваюсь на звук этого низкого сексуального голоса и вижу перед собой рок-звезду.

Майки выглядит иначе, чем на вечеринке. Его черные волосы блестят от влаги, цветные татуировки покрывают его сильное подтянутое тело. Шорты сидят так низко, что видна четкая дорожка волос, ведущая к паху.

Та-ак. Черт. У меня давно не было секса.

Майки замечает, что я внимательно его разглядываю, и ухмылка появляется на его пухлых губах. Он поднимает темные брови. О, я ведь ничего так и не сказала.

— Привет, — выпаливаю я. — Просто говорила по телефону.

— Не хочешь прогуляться или выпить чего-нибудь? — спрашивает он.

Я еще раз пробегаюсь глазами по его телу и киваю головой. Он протягивает мне руку, и я без заминки беру ее. Его теплые пальцы переплетаются с моими, пока мы идем по песку. Он что-то говорит, но я не слушаю. Думаю лишь о том, что он лучший друг Иэна. Это странно и я не планирую что-то с этим парнем, чтобы выбить из своей головы Иэна. Сейчас Майки появился очень вовремя. Он заставил меня снова почувствовать себя нормальной. Не чьей-то любовницей, а нормальной молодой девушкой, которая проводит время со своими ровесниками.

***

Иэн

Минут пять не меньше я пялюсь на экран своего смартфона. Примерно столько же минут назад мне отправил фото Майки, на котором Линдси стоит спиной. Она стоит возле барной стойки под открытым небом и тянется к какой-то девушке, от чего ее белый, почти прозрачный сарафан задирается, показывая округлую попку.

Черт!

Черт!

Твою мать!

Майки сейчас с ней на пляже. К фото он приложил текст, что они уже как час вместе отлично проводят время. Я должен послать ему стикер большого пальца или что-то подобное, но я ничего не делаю. Единственное, что я понимаю, что хочу быть там.

— Все, можем ехать. — Спенс забирается на пассажирское сиденье внедорожника и тянется к моим губам.

Я быстро засовываю телефон в карман шортов и отвечаю на поцелуй.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает она и пристегивает ремень.

Я завожу мотор и отрицательно качаю головой.

— С чего ты взяла?

— Ну, я же вижу.

— Все в порядке, детка.

Пока мы едем до общежития, мы молчим. Я не знаю, что сказать, потому что все еще пытаюсь выбросить тот образ, который рисует в голове мое бурное воображение.

— Иэн. — Спенс кладет свою руку мне на предплечье. — Ты уже несколько дней сам не свой.

Это так. Все эти дни я пытался поговорить со Спенс о матери, но так и не смог. Сегодня я настроился на это, пока ждал ее в машине у бара, но сообщение Майки совершенно лишило меня этого настроя. Сейчас, мне нужна Спенс. Я чувствую себя ужасно, потому что думаю о другой, когда она рядом. Но я не сомневаюсь, что это пройдет. Я не сомневаюсь, что люблю Спенс, никогда не сомневался. Просто во мне есть бесы, которых нужно убить. И я справлюсь с этим.

— Я просто устал, — улыбаюсь я. — Где ты хочешь поужинать?

Она игриво закусывает губу.

— Вообще-то, я хотела просто пойти в мою комнату и всю ночь заниматься любовью.

Мне нравится игривая Спенс. Ее глазки так и стреляют в разные стороны, она смущается показывать свое возбуждения.

— Кто я такой, чтобы спорить.

Спенс целует меня в губы и медленно опускается ниже. Я лежу, растянувшись на ее кровати, и позволяю ей руководить. Она медленно спускает шорты и боксеры. Я приподнимаю бедра и помогаю ей полностью освободить себя от лишнего.

Мой член вырастает перед ее губами, я уже не могу сдерживаться.

— Возьми его, Спенс, — голос охрип от желания.

Она берет его в рот, и из моего горла вырывается громкий стон удовольствия. Каждый раз, когда она делает минет, мне приходится ее направлять, потому что Спенс робкая и (что очень смешно) боится причинить мне боль.

Стараясь как можно легче, я давлю на ее голову, и она начинает работать быстрее. Но мне этого мало. Я начинаю ерзать и злиться сам на себя.

— Милый. — Тяжело дыша, Спенс отпускает мой член. — Что…

— Все нормально. — Я поднимаюсь и затыкаю ей рот поцелуем.

Я люблю ее. Люблю.

Спенс оказывается на спине, и я, нависнув над ней, резко погружаюсь в нее. Спенс стонет. Ее ноги оборачивают мои бедра, и я начинаю вдалбливаться в ее податливое тело.

— Я люблю тебя, Иэн, — стонет она.

Но я не отвечаю и продолжаю ее трахать.

Это пройдет, — в голове звучит голос. — Пройдет.

ГЛАВА 11

Иэн

— Тачдаун! Вы видели?! Это божественно!

И я полностью согласен со всем, что орет Хейд — университетский комментатор, потому что мы выиграли! Первую игру сезона мы мастерски обыграли «соседей» колледж Оксидентал у себя дома.

— Невероятный тачдаун Бекстера Уилсона после длинного паса Иэна Клэя приводит университет Кроун к оглушающей победе! — ликует в динамики Хейд.

Я снимаю шлем и набрасываюсь на счастливого Бекса.

— Ты герой дня, красавчик!

Начинается то, что обычно происходит на поле, когда заканчивается матч: победители обнимаются и хлопают друг друга по спинам, а проигравшие понуро тащатся к своим автобусам и демонстрируют средние пальцы.

После игры каждому здоровому парню после душа хочется хорошенько отметить победу. Мы подготовились в вечеринке еще днем и не сомневались в своей победе, не потому что Оксидентал слабые — как раз они достойные соперники, а потому что мы просто самоуверенные ублюдки с раздувшимся эго. И, черт возьми, меня распирает от всего этого.

Спенс набрасывается на меня с поздравлениями и душит в объятьях. Мои глаза натыкаются на Майки, бегущего вверх по трибуне со шлемом в руках. Я видел Линдси на игре, ее волосы и вообще ее саму трудно не заметить. Он что-то ей говорит, она кивает и уходит. Вечеринка.

— Иэн. — Голос Спенс возвращает меня к ней.

— Что, детка? — Я целую ее.

— Я не смогу прийти на вечеринку, — виновато говорит она.

Мой захват на ее талии расслабляется. Я перекладываю шлем в другую руку и свободной провожу по ее волосам.

— Ну а я не могу не пойти.

— Знаю, милый.

— Спенс, что такое? — нетерпеливо спрашиваю я.

Она берет меня за руку, и прижимает к своим губам мою грязную ладонь.

— Прости-прости. Мне позвонила Мэри из клиники и предложила посидеть с детьми в онкологии. Мне давно хотелось, у многих бессонница и моя помощь была бы кстати. Но я сказала, что только после игры, так что…

Она нервно переминается с ноги на ногу и явно намекает, что опаздывает. Я не могу злиться на нее за то, что ей нравится помогать людям и что она не чувствует себя уверенно на вечеринках. Но мне кажется, ей стоит чаще веселиться.

Я снова прижимаю ее к своему потному телу и целую в щеку.

— Беги, спасай мир, красавица. Я не буду злиться.

Она радостно взвизгивает и поспешно поцеловав, исчезает. Я, тяжело вздохнув, плетусь в раздевалку. Сегодня она была мне просто необходима. Майки будет охмурять Линдси…

Так. Стоп.

Какого хрена?

С какой стати, меня должно это волновать?

Ты придурок конченый, Клэй.

Ну да.

В раздевалке голые, но счастливые парни, размахивая своими членами, поют дурацкую песню.

— Клэй. — Холл выходит вперед. — Где тебя носит, малыш? Давай живее.

Я с улыбкой опускаю взгляд на его ноги.

— Щетинка? — морщусь я.

Лицо Холла приобретает багровый оттенок, когда все вокруг начинают дико ржать.

— Ты попал, малыш, — цедит он и с рыком горного льва бросается на меня.

Я со смехом делаю два шага назад и, увернувшись от огромной ручищи Холла, несусь в душевую.

***

Это дико возбуждает и пугает одновременно.

То, как она смотрит.

Наверное, она сама не понимает, какой эффект производят на меня эти глаза. Быть может и знает, и нагло этим пользуется. Сквозь сигаретный дым и льющуюся из динамиков музыку, я отчетливо вижу горящие пепельные глаза и всем нутром ощущаю ее присутствие.

Я пьян, но не настолько, чтобы не соображать и терять счет времени. Вечеринка в самом разгаре и уже прошло около двух или трех часов, но еще никто из моих друзей не попытался увести ее наверх. Хотя, нужно отдать им должное, парни очень стараются. Я не могу понять ее поведение. Она разговаривает со всеми, слушает и смеется, но при этом остается настолько холодной, что я поражаюсь, почему никто не замечает этого?

Это все чем я сегодня занимаюсь. Наблюдаю за тем, как пытаются склеить девчонку, которую я хочу больше всех них вместе взятых.

Да, со мной точно что-то не так.

Но чтобы я ни придумывал и ни внушал себе, она не очередная цыпочка. Я хочу ее больше чем кого-либо.

Передо мной вырастает Бекс со стеклянной трубкой в руках.

— Ну-у, — натянуто произносит он и садится рядом на диван. — Чего тухлый?

— А ты чего такой обдолбанный?

Бекс действительно перебрал. Да и наркота была лишней.

— Да все, фигня… — бормочет он.

Я смеюсь и хлопаю его по плечу.

— Ладно, сегодня ты заслужил.

— Спасибо, капитан, — важно говорит Бекс, затем театрально отдает мне честь и исчезает в клубах дыма.

Когда он уходит, его место занимает Кэрол в супер откровенном платье.

— Пупсик хмурится, — ласково произносит она. Ее мягкие пальчики пробегаются по моему голому плечу. — Хочешь расслабиться?

— Кэ-эрол, Кэ-эрол, — приговаривая, я обнимаю ее за плечи.

— Что это значит? — хмурится она. — Я что тебе, типа братан?

Мой смех почти перебивает музыку.

— Иди, веселись, куколка, — вместо ответа говорю я.

Она снисходительно улыбается и освобождается от моей руки.

— Ну, ладно. Черт с тобой.

Пару секунд я наблюдаю за ее задницей, когда она уходит в направлении другой комнаты. Холл идет следом, хватаясь за ее ягодицу. Взрыв смеха снова привлекает мой взгляд к противоположной стене. Там, развалившись на диване, сидит Линдси, подогнув под себя ноги, и еще несколько девчонок и парней. Майки сидит на подлокотнике и играет с блестящей прядью ее идеально уложенных волос. Наверное, мне нужно пойти туда же, так как там скапливается добрая половина кампуса. Но я продолжаю сидеть на месте с бутылкой пива и пялиться туда, словно школьник, впервые попавший на вечеринку.

Вскоре меня отвлекают Сэд и еще несколько парней из команды, но все равно я краем глаза замечаю, что парочка отделяется от той компании. Если я поверну голову, то увижу Линдси и что еще хуже, лучшего друга, поднимающихся наверх. Я сам ему это советовал. Поэтому голову не поворачиваю и продолжаю делать вид, что ничего не замечаю.

Но когда снова у лестницы появляется движение, я вижу ее рыжие волосы. Она все еще здесь. Она поднимается наверх. Одна.

Ну а Майки…

Черт, этот болван уже клеит другую.

Ее коротенькая юбка скрывает и дразнит. Я зажмуриваюсь, стараясь подавить в себе это… я даже не могу названия этому дать. Посмотрев по сторонам, я быстро ставлю бутылку на стол и бегу наверх.

***

Линдси

Мне с трудом удается найти ванную. Я закрываюсь и пускаю воду из крана. Здесь пахнет чем-то чисто мужским, и нет даже мыла, лишь бутылки из-под мужского шампуня. Холодная вода немного приводит меня в чувство, так как я выпила больше, чем может выдержать мой желудок. Но пьяной я себя не чувствую, мне просто нужен воздух, которого здесь попросту нет. Если я выйду на улицу, кто-нибудь из парней обязательно пойдет за мной. Прошлым вечером мы здорово повеселились, но я снова осталась в своей спальне одна. Не могу, просто не могу отключиться.

Даже сейчас.

Присутствие Иэна не дает моему разуму расслабиться. Я смотрю на него, Майки и других парней, и вижу разницу. То есть вижу, кого хочу. По-настоящему. Все смотрят на меня, как на любую другую привлекательную девушку.

Но не он.

Иэн держит мой взгляд, но сегодня он лишь кивнул мне. Мне не нужны игры в гляделки, они сводят с ума.

Ополоснув лицо еще раз, я нахожу бумажные полотенца и вытираю лицо. Тушь немного потекла и прическа съехала набок, что смотрится довольно не плохо, но моя маниакальная привычка следить за волосами не позволяет мне оставить все как есть. Запустив пальцы в волосы, я укладываю набок большую часть волос и аккуратно приглаживаю. Идеально.

В темном коридоре почти нет никого, только какая-то парочка громко спорит у перил, почти у самой лестницы. Я прохожу мимо двери, за которой слышу громкий и страстный стон. Дверь оказывается приоткрытой, и я без зазрения совести заглядываю внутрь.

Ноги Хейли на высоких шпильках сомкнуты на голых быстро движущихся между ее ног, бедрах. Бекстер, сегодняшний герой дня получил свой «приз» в виде раскинутых перед ним ног Хейли. Он стоит на ногах, в то время как она сидит на столе и при каждом его толчке, ее попка ездит по столу. Но Бекс держит ее за ягодицы, насаживая на свой член.

Они не видят меня, хотя находятся близко. От их движений на пол летит ноутбук и какие-то бумаги.

Ну ни хрена себе.

Я должна уйти, но мои ноги словно приросли. Меня просто съедает любопытство. Я не девственница, но такого бешеного и страстного секса с молодым парнем у меня еще никогда не было, поэтому я продолжаю смотреть.

— Нравится? — Хриплый и такой знакомый голос заставляет меня вздрогнуть.

Я медленно поворачиваюсь и вижу улыбку, от которой подкашиваются ноги. Иэн смотрит на меня сверху вниз и ждет ответа. Его руки словно налиты свинцом, тугие мышцы пересекают предплечья, когда он засовывает руки в карманы джинсов. На нем привычная белая майка и несколько кулонов, которые просто не могут не привлечь внимание. Но больше мне нравятся очертания его грудных мышц.

— Это интересно, — хрипло говорю я, глядя в его карие глаза. Они не совсем карие с каким-то золотистым оттенком. А быть может это огонь, потому что я не могу не заметить, как он возбужден. Я и сама схожу с ума от желания, и это не алкоголь и не дикие стоны за спиной. Это он. Его присутствие.

— Интересно? — уголки его губ ползут вверх.

— Люди ведь смотрят порно, так? Чем это отличается?

Иэн тихо смеется и смотрит за мою спину.

— Пьяная порнушка, — выдает он. Затем наклоняется и тянется к ручке двери. Он медленно ее закрывает, при этом почти прижимаясь грудью ко мне. Он высокий, и от него пахнет виски, сигаретным дымом и чем-то еще. Но это не одеколон.

Я нервно глотаю слюну и прижимаюсь спиной к стене, закрыв глаза.

— Ты устала? — спрашивает он. Его голос стал отчетливее, так как нас больше не перебивают стоны.

— Нет, — шепотом отвечаю я.

Он молчит. Я открываю глаза и вижу, что Иэн наблюдает. Я не знаю, что сделать, я просто тянусь к нему рукой и провожу по груди. Он заметно напрягается, сквозь майку я замечаю чернильные рисунки. Черт, как бы мне хотелось коснуться их контуров.

— Ты коснулся моих волос при знакомстве. Возвращаю интимный жест.

Его горящие глаза прищуриваются. Он хватает меня за руку и, сделав несколько шагов, буквально запихивает в комнату. Я вижу, что это та же ванная, в которой до этого была я. Иэн подхватывает меня за талию и опускает на темно-зеленый мрамор. Я ничего не говорю, да и не смею, потому что мне кажется, что стоит мне открыть рот, это волшебная сказка растворится.

Его теплые руки изучают мои ноги, и вот уже трусики соскальзывают с ног и летят куда-то в сторону. Кеды противно скрипят по мрамору, когда я пытаюсь упереться ногами. Иэн садится на колени и забрасывает мои ноги себе на плечи.

В следующую секунду я уже совсем не соображаю, где я и кто, потому что его язык скользит по внутренней стороне моих бедер. Он медленно приближается к ноющему центру, а затем резко засасывает клитор. Наш общий гортанный стон заполняет тесную комнатку. Я думаю о том, что, скорее всего я сейчас пьяна и сплю на диване внизу, потому что это похоже на сон.

Иэн яростно вылизывает мою влагу, которая выходит из меня вместе со стонами. Он кружит языком по клитору, затем теплые пальцы погружаются во влагалище. Он двигает ими и завивает внутри моего тела, при этом работая языком с клитором. Мои руки скользят по зеркалу, на которое я упираюсь спиной, и если честно, сейчас я готова рассыпаться или расплавиться, да что угодно лишь бы это не заканчивалось.

Его пальцы достигают центра и я, как брошенный щенок поскуливаю от этих невероятных движений языка и пальцев. Мой взгляд затуманен, я с трудом различаю предметы вокруг, но фигура в дверях явно вырисовывается сквозь пелену. Язык Иэна делает круг вокруг клитора и губы нежно целуют плоть. Я сосредотачиваю свой взгляд и вижу силуэт Майки. Это точно он — его черные волосы и татуировки. Я не вижу его глаза или лицо, и если честно мне наплевать на него сейчас, потому что Иэн снова подгибает два пальца внутри меня, и мои стенки вокруг них сужаются. Я кончаю и хватаю ртом воздух.

Господи.

Не верится. Ведь я не сплю, не сплю?

Открыв глаза, я вижу, что дверь снова закрыта и мы одни. Иэн, наблюдает за тем, как я извиваюсь от его грубых и невероятных ласк. Он встает на ноги и поднимает с пола мои трусики.

— А теперь попробуй ответить на этот жест в следующий раз, — хрипло говорит он, облизывая губы.

Мой язык присох к небу. Его взгляд все еще на мне, когда он открывает дверь и медленно выходит из ванной.

ГЛАВА 12

Линдси

Ощущения его языка внутри меня все еще преследуют. Даже когда я сплю, мне все еще кажется, что его руки исследуют мое тело, а горячий рот прижимается между ног.

После того, как Иэн оставил меня в ванной, на шатающихся ногах я спустилась вниз. Его нигде не было, он куда-то исчез вместе с моими трусиками. Я просто вызвала такси и забрала с собой насмерть пьяную Дженну. Никто не помешал мне уехать, мне нужно было уйти оттуда и переварить произошедшее. Последние слова Иэна намекали, что это повториться, а точнее, я должна буду этому способствовать.

И да, я сделаю это. Теперь я знаю его прикосновения, и я на них подсела.

Резкий стук в дверь заставляет меня дернуться и широко раскрыть глаза. Я смотрю на другую половины комнаты, и вижу, что кровать Хейли заправлена. Значит, она снова не ночевала в кампусе. Хотя она вообще редко здесь ночует, и я уже давно поняла, что это ее образ жизни.

Стук повторяется. Я выползаю из постели и сонная плетусь к двери. Меня даже не волнует, во что я одета. К счастью, смешинки, а не шок играют в глазах Вэла, смотрящего на меня.

— Ну и видок, подружка, — смеется он. В одной руке он держит коробку с пиццей, а второй теребит пояс шортов.

— У тебя чесотка? — интересуюсь я.

Вэл усмехается.

— А у тебя похмелье?

Я качаю головой и шире раскрываю дверь, чтобы впустить его.

— Я пришел тебя спасать, — говорит Вэл и кладет пиццу на стол. — Бегом в душ, ты выглядишь…

— Как? — Я выгибаю бровь.

— Не так ужасно, как я думал.

Я смеюсь.

— Спасибо.

После душа, который конкретно меня охладил и вернул к жизни, я обнаруживаю Вэла, заправляющего мою кровать. Сегодня он в белой футболке и при каждом его движении, спина напрягается, четко выделяя мышцы. Его забота меня удивляет, но Вэл делает это неосознанно, парень просто умеет дружить. Мне повезло встретить его.

— А вот и ты, — улыбаясь, он плюхается на мое кремовое покрывало и хлопает по кровати рядом с тобой.

С большим удовольствием я прыгаю рядом и половину субботнего дня мы проводим за просмотром сериала.

Хейли возвращается к вечеру. Как обычно она влетает с шумом в комнату.

— Ох, сладкая парочка, — поет она.

— И тебе привет, блудная, — ворчит Вэл.

Хейли показывает ему язык и начинает снимать с себя платье.

— Почему ты такая шлюшка? — раздраженно спрашивает Вэл и утыкается лицом в мою подушку.

Я с улыбкой качаю головой и смотрю на смеющуюся Хейли. На самом деле меня не интересует, где она была. У нее свой образ и стиль жизни и не мне ее судить. Нас обеих устраивает наше общение, у которого есть границы.

— Итак. — Она надевает халат и хватает полотенце. — Я видела тебя с Клэем прошлым вечером.

Я замираю. Что конкретно она могла видеть? Если быть точной, это я ее видела, только с Бексом, и до этого мне нет никакого дела.

Я стараюсь выглядеть безразличной.

— Мне кажется, я с ним только поздоровалась.

Хейли собирает белоснежные волосы в пучок и игриво играет бровями.

— Милая, он так смотрел, когда ты трепалась с Майки.

Вэл молча поднимает голову от подушки и прислушивается.

— Ты что-то знаешь? — спрашиваю я ее. Конечно, я не уверена, что так уж нравлюсь Иэну, но все же надеюсь.

— Нет, — немного подумав, отвечает она. — Не до того было. Я в душ. Поужинаем вместе?

— Да, — хором отвечаем мы с Вэлом.

Хейли убегает в ванную, и Вэл хватается за пульт, чтобы снова запустить серию.

— Ты ничего не спросишь? — интересуюсь я.

— На счет чего? — удивляется он.

— Ну, — я замолкаю. Мне кажется, что он будет задавать вопросы, учитывая то, что услышал. Он ведь всегда так делает, потому что ему не безразлично, что происходит со мной. Но в этот раз он молчит.

— Линдси, — начинает Вэл, повернувшись ко мне всем корпусом. — Я не имею права тебя осуждать. Свое мнение я уже сказал, но у тебя должны быть свои выводы. Я не стану к тебе плохо относиться, мы ведь друзья.

Не знаю, легче ли от его слов. Я не хочу его разочаровывать. Вэл ободряюще улыбается и нажимает «play».

***

На следующий день мы вдвоем едем на пляж на «Infinity» Вэла (и он еще утверждает, что не «богатенький перец») и почти весь день валяемся на песке. Сначала мне хотелось провести весь день в кампусе, хотелось увидеть Иэна и… даже не знаю. Не накинется же он на меня снова?

То, что произошло — я долго этого ждала и хотела. Хотя с самого начала убеждала себя, что никогда больше не буду на втором плане. Но все получилось не так. Это ничего не меняет, у него есть любимая девушка, я лишь очередное развлечение, но мне плевать на его мотивы, я следую своим и не могу противостоять своим желаниям. Не хочу бороться с тем, что само идет в руки.

Чего я никак не ожидала, так это снова столкнуться на пляже с Майки. Пока Вэл играет в волейбол, я надеваю поверх черного купальника сетчатый халат и иду к передвижному ларьку с мороженым.

— Привет, — неуверенно говорю я, глядя на него во всем его великолепии.

— Привет, — беззаботно отвечает он, тряся мокрыми волосами. По его телу тоже стекает вода и рельефные мышцы, покрытые несколькими цветными рисунками, выглядят впечатляюще.

Я ненавижу чувство неловкости, поэтому даже не пытаюсь ходить вокруг да около.

— Слушай, ты все видел, так?

Он утробно смеется.

— Горяченькое зрелище.

Секунду я размышляю над его сарказмом.

— Ладно, пустяки, — спокойно отвечаю я и отворачиваюсь от него.

Купив мороженое, я иду в направлении Вэла, который все еще играет в волейбол и не замечает меня.

Майки оказывается рядом и мягко, но настойчиво заставляет меня остановиться.

— Линдси. — Он смотрит серьезно прямо мне в глаза. — Он любит Спенс. И сколько бы он ни бегал, он всегда к ней возвращается. У них не просто студенческая любовь, у них все серьезно.

Меня словно пнули. Эти слова цепляют за что-то живое. Очень.

Конечно, я слышала все это и даже не думала, что между мной и Иэном может быть что-то серьезное. Но слышать все это от его лучшего друга, после того, как он видел нас, это неприятно. Даже больше, это больно.

— Ты всем это говорил девчонкам, с которыми он зависал? — Мой голос безразличен, такая же маска на лице, хотя внутри меня горит адский огонь.

Майки отрицательно качает головой, не сводя с меня пристального взгляда.

— Конечно, нет. Ты – не другие, ты не можешь быть на втором плане.

Мне стоит поблагодарить его за эти слова, они много для меня значат. Я знаю, что такое быть второй, быть запретной. Но я молчу и смотрю на шарики мороженого, которые уже начали таять на солнце.

— Спасибо, Майки, — говорю я. — Мне нужно идти.

Он кивает, и я ухожу, чувствуя себя раздавленной.

***

Получив вполне приличный загар, и вдоволь накупавшись, мы с Вэлом решаем провести день в городе. Мы едем в бар недалеко от кампуса, чтобы скоротать вечер. Я намеренно игнорирую несколько звонков от Хейли, чтобы провести этот вечер с Вэлом.

Слова Майки все еще играют как заевшая пластинка в моей голове, но я стараюсь не думать об этом, что чертовски сложно. Особенно в тот момент, когда понимаю, что Вэл привел меня в тот бар, в котором работает Спенсер. Я бы могла его обвинить, что он сделал это специально, но сомневаюсь, что имею права на это. К тому же Вэл не стал бы играть в такие глупые игры.

Как бы то ни было, мы здесь, и Спенсер уже спешит к нам, чтобы поприветствовать.

— Привет, ребята. — Она с широкой улыбкой подходит к нам и встает напротив столика. Ее волосы заплетены в косу, которая пересекает ее грудь. Маленькое платьице-форма темно-синего цвета делают образ Спенсер такой… милой. И она очень симпатичная.

Чтобы там я не чувствовала, я понимаю, почему Иэн в нее влюблен.

— Привет, — широко улыбается Вэл. — Мы просто хотим что-нибудь выпить и провести пару часов за болтовней.

— Отлично. Тогда советую бодрящий смузи и фрукты. Судя по вашей одежде, вы с пляжа, так что это отличный вариант, — советует Спенсер.

Вэл разводит в сторону руки и вопросительно смотрит на меня.

— Согласна, — говорю я.

— Хорошо. — Спенс чиркает ручкой в блокноте. — Сейчас все принесу. Моя смена заканчивается через несколько минут, так что я пулей.

— Спасибо, Спенс, — отвечает Вэл.

Она с улыбкой уходит, и я расслабляюсь. Хорошо, что ее смена заканчивается, это приносит мне облегчение.

— Итак. — Вэл прочищает горло. — Подкинь тему для болтовни.

Я смеюсь и откидываюсь на стул, разглядывая помещение. Огромное окно открывает вид на гору Игл Рок, внутри все мило и просто, с недорогими автоматами в углу и хорошей музыкой, звучащей из них.

— Хм, — раздумываю я. — Мне нужно узнать твои предпочтения в девушках, мы можем устроить тебе свидание вслепую.

— Лучше не надо. — Вэл поднимает вверх одну руку.

— Почему? — удивляюсь я.

— Свобода слишком прекрасна, — прищурившись, отвечает он.

— Я не планирую найти тебе жену, чудик.

Протянув руку через стол, я стряхиваю с его лба несколько песчинок. Вэл немного напрягается от моего прикосновения. Он снимает очки и проводит руками по лицу.

— Вэл! — резко восклицаю я.

— Что? — Его рука замирает с очками.

Я смотрю на зеленый оттенок его глаз и поражаюсь их красоте. Его лицо стало другим, более мужественным. Я не говорю, что очки «портят» его лицо, просто они многое скрывают, как оказалось.

— Тебе стоит иногда носить линзы, — говорю я. — Чтобы все девушки сходили с ума от твоих потрясных глаз.

— Да брось, — он улыбаясь, отмахивается. — Кто бы мне говорил о глазах.

Я собираюсь возразить, но слова застревают в горле. Не знаю, что еще я ожидала, увидев его после прошедшей ночи. Горячая волна жара резко окатывает мое тело, а пульс явно учащается.

Иэн заходит в бар и ленивой походкой подходит к стойке. Его руки… Сильные руки, которые ласкали меня самым интимным способом. Я не могу оторвать от них взгляд, когда он локтями упирается на стойку и что-то говорит бармену. Его джинсы низко опущены и видна полоска трусов. Я нервно сглатываю и сцепляю пальцы в замок. Мне нужно выйти или залезть под стол, или кинуться к нему. Да что угодно, лишь бы высвободить накопившееся внутри меня желание.

Вэл естественно замечает изменение в моем поведении, он оборачивается и видит Иэна. Я опускаю глаза и стараюсь не пялиться на него слишком откровенно. Вэл смотрит на меня, и я буквально слышу вопросы, крутящиеся в его голове.

Я не могу не смотреть на него. На Иэна. Поэтому снова устремлю свой взгляд в сторону барной стойки. Он улыбается и через секунду тянется к только что вышедшей с подносом из другой комнаты, Спенс. Она, улыбаясь, что-то ему говорит и целует в губы. Мне хочется исчезнуть или раствориться. Меня не должно это касаться. Спенс указывает на поднос и в нашу сторону, и он встречается взглядом со мной.

Все что я почувствовала, когда он зашел несравнимо с тем, что чувствую сейчас.

Боже, дай мне способность раствориться.

А желательно в нем. Ну что со мной происходит? Почему этот парень так на меня влияет? Я не могу это контролировать, особенно после прошедшей ночи.

Во взгляде Иэна я читаю, что он тоже думает об этом. Он проводит кончиком языка по нижней губе — языка, который был во мне — и кивает, стоящей рядом Спенс. Она спешит к нам, а он остается ждать. И мне не кажется это странным, учитывая, что ситуация и без того напряженная. Но стало бы мне легче, если бы он подошел, как в прошлый раз у автоматов? Но этого я никогда не узнаю.

— Ваш заказ. — Спенс ставит перед нами тарелку свежих фруктов и молочные коктейли перед каждым.

— Спасибо, Спенс, — благодарит Вэл. — А как же чаевые? Ты не должна уходить, пока мы здесь.

Она заправляет выбившуюся темную прядь волос за ухо и смотрит в сторону Иэна.

— Я обслужила вас просто так, — пожимает она плечами. — Пустяки. Приятно провести вечер.

— Спасибо, — хором отвечаем мы, и она с улыбкой спешит прочь.

Вэл смотрит на свой бокал, а я наблюдаю, как Иэн обхватывает талию Спенсер и пожимает руку бармену, затем они идут к выходу, и он дарит мне последний взгляд.

Они выходят, и я снова чувствую, что могу дышать. Когда он рядом это невозможно, он все забирает себе, оставляя меня хватать ртом воздух и сходить с ума от того, что я не могу вспомнить, как дышать.

— Как вкусно, — потягивая коктейль, бормочет Вэл. — Знаю, это не по-мужски, но мне безумно нравится.

Я издаю нервный смешок и тоже пробую коктейль.

— Это очень по-мужски, — убеждаю его. — Тот, кто сказал, что коктейли для девчонок, просто не умеет наслаждаться.

— Что ж, — друг дергает плечами. — Поверю тебе на слово.

Я все еще пытаюсь прийти в себя от неожиданной встречи, поэтому молчу и тереблю подол платья.

— Это не мое дело, Линдси, — прочистив горло, вдруг начинает Вэл. — Но что это было? — Он вглядывается в мое лицо, будто на нем может быть написан ответ. — Это уже не шутки.

— Ты хочешь спросить, было ли у нас что-то прошлой ночью? — Я решила не тянуть и узнать, что конкретно его интересует.

— Черт, Линдси…

— Я не маленькая, — резко обрываю я его. — И сама решаю, где и с кем. Я не собираюсь бегать за ним или устраивать охоту. Мне плевать, что его девчонка такая тряпка, и он хочет меня, ты сам это видишь.

Вэл слушает молча, поэтому я продолжаю:

— И я хочу его. Мне надоело притворяться. Если что-то произойдет, я не останусь брошенной и рыдающей в подушку. Это не тот случай. Будь что будет. Я не хочу больше подавлять в себе желание.

В какой-то степени я даже рада, что все выложила Вэлу. Мне стало легче, и хоть я и не сказала ничего конкретного о прошлой ночи, все же призналась, что хочу Иэна, и не буду говорить «нет», если случай сведет меня с ним.

Вэл все еще смотрит куда-то в окно. Его телефон вибрирует, и он быстро реагирует и достает его из кармана шортов. Я наблюдаю, как он с улыбкой читает сообщение.

— У меня к тебе предложение, — с такой же улыбкой, он переводит взгляд на меня.

— Какое? — удивляюсь я. Не ожидала, что он легко переведет тему.

— Мой дедушка устраивает барбекю на следующий уикенд. Он сказал, что я могу пригласить своих друзей к нам домой.

Улыбка появляется самопроизвольно, когда я смотрю на его счастливое лицо.

— Но если ты хочешь, мы обсудим это позже, — серьезнее добавляет он. — Я услышал, что ты сказала и еще раз повторяю, что не стану тебя осуждать.

— Мне просто нужно было это сказать вот и все. — Я перевожу дыхание. — Так, ты меня зовешь в Сан-Франциско?

Вэл ухмыляется.

— Да, детка. Тебе понравится мой дед, вот увидишь.

— Это потрясающе. Конечно, мы поедем.

Это лучшее, что мог сейчас сделать Вэл. Зная, как поступил Иэн с ним и его девушкой, а так же и со Спенс, и все еще тая обиду, он не встал и не вышел, оставив меня. Он мог бы это сделать после моего заявления, но не сделал этого.

Я официально могу сказать, что обожаю Марлона Перри и он самый лучший друг на всем белом свете.

Поздно ночью, когда я сплю в своей постели, меня будит вибрация телефона. Я тянусь к тумбе и хватаю светящийся мобильник.

Два сообщения. Читая первое сообщение, мне хочется швырнуть чертов телефон.

Я прочел твое письмо к отцу, котенок. Не нужно просить его, ты знаешь, что я могу это сделать. У тебя будет машина. Я люблю тебя и думаю о тебе каждый день. Прошу, подумай еще раз и вернись ко мне.

Как он может просить об этом, когда сам же отдал меня в руки к отцу? Он сам меня отпустил. И сейчас он продолжает меня преследовать и читать мою электронную почту.

Я тут же забываю о Николасе, когда открываю второе непрочитанное сообщение. Легкие снова пустеют.

Ты должна быть с нами. Я покажу тебе настоящую жизнь. Она начинается ровно в 17:29. Будь готова.

ГЛАВА 13

Иэн

Не уверен, но, кажется, Майки избегает нас в последние дни. Между нами никогда не было ссор из-за цыпочек, поэтому я не парюсь, что он мог разозлиться из-за Линдси. Это невозможно. Она для него ничего не значит, как и все остальные. Но меня жутко бесит его поведение! Мой лучший друг занимается какой-то хренью и не говорит об этом мне.

Я сделал то, что хотел с самого начала, даже на секунду не задумавшись о последствиях. Да, я изменял Спенс, и все это было как-то быстро и сумбурно. Но с Линдси все не так. К тому же, у всего есть границы, и в этот раз они были, но я их пересек.

Взяв номер Линдси у Хейли, я послал ей сообщение прошлой ночью. Желание взять ее в «Икс» с каждой минутой становится все больше. Открыть этот мир, в котором живу сам и впустить ее. Я набирал сообщение, держа в своих объятьях Спенс. Я ничтожество и сгорю в аду за это.

Я не в силах контролировать желание, которое будит во мне эта девушка.

После сегодняшней тренировки мое тело ломит. Холл жестоко уложил меня на лопатки, пока я пялился на Майки, который не сказал сегодня ни слова. Приняв душ, я еду вслед за ним в их квартиру, чтобы докопаться до сути.

На парковке и в открытом гараже нет машин парней, значит, мы с Майки можем спокойно поговорить. Когда я вхожу внутрь, то сразу вижу его на кухне. Он возится в холодильнике в поисках съестного.

— Можем заскочить в стейк-хаус, — предлагаю я. — Или закажем пиццу.

Майки выпрямляется и поворачивается ко мне.

— Да без разницы, — избегая моего взгляда, отвечает он.

Я сажусь на барный стул и кладу руки на мраморную стойку.

— Что с тобой происходит, чувак?

Он делает удивленное лицо.

— Ничего, — ленивая улыбка появляется на его лице.

— Да ну, ты ходишь, как зомби.

Майки закатывает глаза.

— Не парься, я в порядке.

Ответ не удовлетворяет мой растущее любопытство.

— Майки, я…

Он с грохотом опускает пустую чашку на мраморную стойку и вздыхает.

— Пустяк. Моя бывшая звонила сестре.

— Что ей нужно?

Вот дерьмо, теперь понятно, почему мой друг такой хмурый. Не так давно он расстался с девчонкой, по которой с ума сходил. Я понимаю его. Это здорово его зацепило. Но проблема в том, что он наотрез отказывается что-либо говорить.

— Не знаю, мне плевать.

— По твоему виду не скажешь, — настаиваю я.

Майки небрежно отмахивается.

— Ну что, рыженькая стоила нарушения твоего обета? — Майки скрещивает руки на груди.

Все мои внутренности сжимаются. Проклятье, ловко он перескочил с темы. Мои мысли, словно по щелчку, моментально переключаются на нее.

— Я серьезно, чувак, — продолжает Майки. — Ты должен сказать Спенс. В этом плане ты всегда поступал честно.

Бесит, что тема измен для Майки катастрофична.

— Она бросит меня. — Я понимаю, что на этот раз так и будет.

— Клэй, — качает головой мой лучший друг. — Ты ведь не собираешься это заканчивать, так? С Линдси. — Он понимает, что прав, глядя на мое лицо. — Скажу только один раз. Как бы тебе не пришлось выбирать. А это самое хреновое, потому что ты сделаешь больно кому-то из них. Я не знаю на счет Линдси, мне сложно говорить о ней, но Спенсер не заслуживает такого.

Переваривая его слова, я игнорирую звонок телефона. Майки ждет. Мне тоже сложно говорить о Линдси. Я не знаю, чего хочет она, зная, что у меня есть девушка. Мне бы хотелось залезть в ее голову, потому что я ума не приложу, что там творится.

— Ты тоже клеился к ней, — бурчу я, соображая, что несу бред.

Брови Майка взмывают вверх от удивления, он издает смешок.

— Придурок, ты сам просил меня об этом, и теперь я догадываюсь, зачем.

Чувство дискомфорта накрывает меня с головы до ног. Из меня хреновый друг.

— Я думал, что…

— Знаю, что ты думал. — Майки хлопает меня по плечу. — Не выйдет, я в это лезть не буду. Разберись уже.

Я невесело усмехаюсь. Легко сказать.

***

Отец Спенсер – Дэвид Брайант, владеет весьма прибыльной автомастерской в Санта-Кларите. Его сыновья Фрэнки, Эрик и Джонни работают с ним и ведут дело очень профессионально. Жена Дэвида умерла при родах, когда появилась Спенс, и в итоге ее вырастили одни мужчины. Во что трудно поверить, учитывая мягкий и ранимый характер Спенс. Она очень женственная, но на самом деле не знает материнской любви.

Когда мы впервые приехали в дом ее семьи, я проходил некий тест у ее старших братьев, но я знал, что это того стоит. Они хорошие люди и очень пекутся друг о друге. Я прошел «тест» и полюбил эту семью. Знай они, как я обижал ее, несколько сломленных костей я бы точно заработал от ее здоровенных братьев. Но Спенс никогда не вмешивает в наши отношения семью, и я продолжаю оставаться хорошим парнем и защитником для их «маленькой принцессы».

Дэвид никогда не интересовался тем, почему я не знакомлю его дочь со своими родителями. У меня были причины, и я думаю, он не сомневается в том, что они достаточно веские.

В общем, все сложилось достаточно просто, я отлично провожу время с семьей Спенс и с большим удовольствием еду в Санта-Клариту, когда выпадает шанс.

То, что произошло между мной и Линдси, значило намного больше, чем я ожидал. Я не знаю, что мне с этим делать и как бороться, но я уже дал слабину и сделаю это снова. Чувство вины никуда не делось, и я обязан все рассказать Спенс, но я молчу и продолжаю вести себя так, будто я не изменял ей.

Все усложняет звонок Дэвида, который звонит мне не так уж и часто. После небольшой болтовни об учебе, он интересуется планами на день Благодарения.

— Знаю, этот день нужно проводить с семьей, — говорит он своим грубым голосом, — но мы тоже твоя семья, Иэн. Так что я хочу, чтобы ты смог выбраться к нам хотя бы на следующий день.

Я открываю свою машину и сажусь за руль.

— Ты знаешь, что я буду только рад, — отвечаю я. — Но мы планировали приехать немного раньше. Допустим, на следующий уикенд.

— Спенсер не говорила мне об этом. Она ведь очень занята сейчас.

— Да-а, это так, — задумавшись, говорю я. — Больница, школа, много занятий.

— Ей нужно отдохнуть. — Голос Дэвида обеспокоен. — У вас все там в порядке?

Вопрос прозвучал без какого-либо контекста, он всегда об этом спрашивает. Но я напрягаюсь, волна стыда покалывает кожу. Я не могу признаться отцу Спенс, что изменил его дочери, причем снова, и даже больше — я хочу другую девушку, и у меня не хватает сил бороться с этим и просто взять и отпустить из-за этого Спенс. В голове полный бардак.

— Иэн? — Дэвид звучит еще взволнованней, потому что я молчу. — Что-то произошло? Вы поругались?

— Нет, нет, — поспешно отвечаю я. — У нас все хорошо. — Лжец. — Просто мы проводим мало времени вместе, оба очень заняты. — Ты сгоришь за это в аду.

— Это временно, — ободряюще говорит Дэвид, и в его голосе звучит улыбка. — Главное не ссорьтесь по этому поводу, это ни к чему не приведет.

Я проглатываю ком в горле.

— Да, конечно. Спасибо, Дэвид.

— В общем, сообщите, когда приедете. Мы с парнями устроим для вас пикник, отлично проведем время.

— Очень этого жду, — искренне говорю я. Здесь, я действительно не лгу.

Мы прощаемся, и я выезжаю с парковки кампуса. Сегодня мы едем в «X».

***

Багровый закат освещает Сансет Стрип, когда мы выходим из машины и идем ко входу клуба. Наверное, это самое лучшее время суток, не только в Южной Калифорнии, но и во всем Западном побережье: солнце сменяет вечерняя прохлада, а серферов — отчаянные тусовщики.

Мы проходим мимо кишащих туда-сюда людей, и как обычно быстро и без проблем проходим за перегородку. У самого входа я закрываю лицо банданой, на которой сегодня красуется оскал человеческого скелета. Холл показывает большой палец, завязывая свою красную. Мы хлопаем друг друга по плечам и входим внутрь.

Знакомые биты музыки, освещение и вообще атмосфера снова погружает меня в мир, который я считаю своим. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Когда я окончу колледж, мне нужно будет работать с отцом и мне будет сложнее вести подобный образ жизни, но я никогда не перестану ходить сюда.

Возле бара Тайлер разливает нам шоты «Джимми Бина», и следующие почти пару часов проходят как в тумане. Сэд оглядываясь и тщательно закрывая лицо, направляется к кожаному дивану за ширмой. Парень в маскарадной черной маске встает ему навстречу, покидая трех полуголых девиц. Сэд что-то ему говорит, и взгляд парня сканирует нашу компанию у бара.

— Он возьмет, — тихо говорит Бекс.

И действительно, парень кивает и лезет в карман за телефоном. Сэд возвращается, затем снова уходит уже с Холлом и Майки. Бекс подмигивает мне и тоже уходит, только его предметом становится хорошенькая куколка, которая извивается в гордом одиночестве.

Я остаюсь один и наслаждаюсь музыкой. Я редко участвую в том, во что мы ввязались, не потому что боюсь или не хочу святиться, кто-то должен оставаться и следить за обстановкой в целом. Парни знают свое дело, и я им доверяю. Есть причина, по которой мы ввязались, но я предпочитаю об этом много не думать.

Кто-то резко хватает меня сзади и силой пытается развернуть к себе. Капюшон толстовки слетает с моей головы, я выбиваю руку и поворачиваюсь сам. Передо мной стоит парень в белой сетчатой маске. Алая «К» на ней говорит сама за себя. Это кто-то из прихвостней Алроя, но не он сам. Он не распускает руки.

— Еще раз коснешься меня, проснешься в больнице, — угрожающе говорю ему прямо в лицо.

— Алрой хочет поговорить с тобой, — приглушенным голосом отвечает парень. — Или ты боишься идти один?

Я ищу глазами Бекса, который уже замечает нас. Он тут же встает за моей спиной. Неизвестный смеется и указывает головой на один из чилаутов.

Мы переглядываемся с Бексом, он смотрит вопросительно, поэтому я киваю. Алрой не сделает глупости, я его не боюсь, но нужно быть с ним очень осторожным.

Войдя в чилаут, где тусуются «К», мы видим ту же картину, что и во всем клубе: полуголые девицы, дорожки кокса на стеклянном столе и открытые лица. Алрой сразу же поднимается нам навстречу. Краем глаза я замечаю Молли, ее взгляд бегает и она выглядит испуганной. На секунду я пугаюсь мысли о том, что Алрой узнал о ней и Майки.

Его лицо не выдает никаких эмоций, когда его высокая фигура вырастает передо мной и Бексом. Почти черные глаза сканируют мои.

— Мы можем поговорить наедине? — обращается он ко мне.

— Без проблем, — отвечаю я.

Бекс остается стоять на месте, а я снимаю бандану и иду в дальний угол за Алроем. Он присаживается на черное кожаное кресло и взглядом предлагает мне занять соседнее.

— Скажи мне одно, — начинает он, когда я паркуюсь в кресле. — Ты нуждаешься в деньгах?

— Почему я должен говорить с тобой об этом? — спрашиваю я.

— Потому что ты занимаешься тем, чем по сути не должен заниматься.

Я начинаю злиться.

— Какого хрена ты указываешь, что я должен, а что нет?

— Такого. — Алрой упирает локти в колени и приближает свое лицо. Его голос звучит угрожающе. — Такого, что ты мешаешь мне, мелкий засранец. Ты купаешься в деньгах своего папаши и мешаешь вести мне свой бизнес. Сколько раз я должен предупреждать тебя?

— Если ты хочешь бросаться своими дешевыми словечками, делай это в присутствии моих парней, а не своих. Ты звучишь, как трус. И меня не волнует твой бизнес.

Он ухмыляется. Но я вижу, как натягивается его темная кожа на руках, глаза впиваются в меня взглядом. Мне не нужны неприятности, но уже слишком поздно. Но я не стану отчитываться перед ним.

— Дело твое, — стиснув зубы, отвечает он. — Но послушай еще раз…

Алрой не успевает договорить, потому что у дверей начинается какая-то потасовка и наши взгляды устремляются туда. Я слышу голос Майки:

— Алрой! Твою мать, вечно ты нарываешься!

Алрой резко соскакивает, я вслед за ним. Холл, Сэд и Майки уже начинают драку прямо здесь. Я быстро пересекаю расстояние между нами и стараюсь унять слишком возбужденного друга.

— Эй, все в порядке. Расслабьтесь, сегодня без драк.

— Он угрожал? — запыхаясь, спрашивает он. Его красная бандана съехала с лица.

— Да, угрожал, — вместо меня отвечает Алрой. — Клэй, ты услышал. Теперь валите отсюда, нас больше.

Я решаю поступить разумно и просто уйти. Холл все еще упирается, но, в конце концов, мы выходим за дверь.

— Ты должен был дождаться нас, малыш. — Холл кладет свою огромную ручищу мне на плечо. — Никогда не знаешь, что у этого сукиного сына на уме.

— Вы появились вовремя, — вставляет Бекс.

— И чуть не учинили драку, — не соглашаюсь я.

— Что он тебе сказал? — спрашивает Майки.

— Как обычно.

Мы снова закрываем лица и отходим в сторону. Сэд достает толстую пачку зеленых купюр и отдает мне.

— Твоя доля.

— Могу обойтись в этот раз. — Я говорю серьезно, в упор глядя на него.

— Все в порядке, Клэй, — говорит он. — Серьезно, забирай.

Я киваю и убираю деньги в карман джинсов. Заметив Молли, которая выскакивает из чилаута без маски и ищет глазами нас, напряжение возвращается. Она просто чокнутая.

— Майки. — Он смотрит на меня. — Я поговорю с ней.

Друг смотрит на Молли, затем на меня.

— Нет, — взволнованно произносит он. — Не говори, что Алрой узнал.

— Я этого не знаю. Но мне нужно с ней поговорить, — настаиваю я. — Без тебя.

— Ладно. Только быстрее.

Молли не замечает, когда я подхожу сзади и хватаю ее за руку. Она резко дергается.

— Тихо, — говорю я. — На пару слов.

Я тащу ее в сторону туалетов. В тусклом и безлюдном коридоре, я поворачиваюсь к ней.

— Он знает?

Она нервно оглядывается и отрицательно качает головой. Эта девчонка привлекательная, ее смуглая кожа выглядит как молочный шоколад, я слышал, что Алрой без ума от нее и поэтому-то ей и опасно вести эту двойную игру.

— Не знаю, но… — она запинается. — Он стал каким-то другим. По отношению ко мне. Сначала я думала это из-за вас, он много говорит об этом, но…

— Ты ведь не скажешь ему, Молли? — я всматриваюсь в ее карие глаза. — Если он подозревает, убеди, что он ошибается, и не звони больше Майки.

Она понимает, что я прав. Их интрижка, кажется, стала значить для нее слишком много, и это проблема. Сначала мы думали, что она типа шпионки, но это было глупо. Мы не какая-то банда, тем более, Алрой не из тех людей, которые любят делиться.

— Молли, — давлю я.

— Ладно, — выдыхает она. — Но все не так просто.

Меня не удивляют ее слова.

— На самом деле, все просто. — С этими словами я покидаю тусклый коридор и иду к своим парням, которые уже заказывают себе виски и громко смеются над танцующим Холлом.

Ночь только начинается.

ГЛАВА 14

Линдси

В международном аэропорту Сан-Франциско нас встречает водитель мистера Перри – дедушки Вэла и везет за город, где находится их дом.

Время полета длилось всего около часа, и Вэл прожужжал мне все уши о том, как мы здорово проведем выходные. Я в этом и не сомневаюсь. Оставаться в кампусе было уже невыносимо. Я ждала, когда мне снова напишет Иэн, но он так и не давал о себе знать. Я вообще редко его видела в последнюю неделю. К тому же меня снова стали одолевать сомнения на его счет. Как я могу связаться с ним и снова стать… кем? Любовницей?

Я не хочу этого, просто не могу. Мне будет больно. Если в случае с Николасом у меня не было выбора, то здесь он есть, и я должна сделать правильный. Но проблема заключается в том, что так рассуждать я могу лишь, когда не вижу его. Но стоит ему снова посмотреть на меня, как я отбрасываю гордость и чувство стыда. Боже, он ведь не женат, мы ведь можем…

— Эй, очнись. — Я вижу руку Вэла, маячившую перед моим лицом. — Приехали.

Мне открывают дверь, и я выхожу из машины. Участок, на котором возвышается одноэтажный дом в современном стиле, находится прямо над городом и имеет потрясающий вид на горы и океан. С этого участка открыт вид на залив Сан-Франциско и к югу и западу, в общем, это невероятное место.

— Как здорово, — говорю я, идя за Вэлом по массивной лестнице, ведущий к входной двери в дом. Теплый бриз доносит свежесть и запах моря, без которых мне трудно представить свою жизнь. По бокам крыльца растут несколько фикусов, создавая небольшую тень.

— Ага, — с улыбкой кивает довольный Вэл.

На самом верху, на крыльце показался седовласый крепкий мужчина. По его осанке и манере, я догадываюсь, что это и есть дед Вэла. Бледно-голубой теннисный костюм сидит на нем идеально, подчеркивая стать. Сначала мне показалось, что он похож на моего отца, но это скорее всего лишь из-за близости возраста, но подойдя ближе, я замечаю большую схожесть с Вэлом.

Лицо мистера Перри моментально приобретает счастливый и дружелюбный оттенок. Нет, он ни капли не похож на моего отца. Зеленый глаза, точно такие же, как у Вэла закипают нефритовой жидкостью, глядя на внука.

— Марлон, — громко говорит он и крепко обнимает Вэла. — Рад, что ты дома, сынок.

— Дед, — по-детски морщась, отвечает Вэл, освобождаясь из сильных рук деда. — Линдси в курсе, что я Вэл. Не стоит бросаться громкими именами. — Он с улыбкой хлопает его по плечу. — Знакомься, это Линдси Плэйт.

— Рада с вами познакомиться, мистер Перри. — Я сжимаю его жилистую и суховатую руку.

Окидывая меня оценивающим взглядом, мистер Перри отмахивается.

— Зови меня просто Альберт, Линдси. Мы любим простоту.

Я улыбаюсь и вижу, как Вэл мне подмигивает. Пока мы обмениваемся любезностями, к нам подбегаем служанка и забирает наши с Вэлом сумки.

Альберт приглашает нас в дом.

— Нина унесет ваши вещи в ваши комнаты. Давайте, проходите.

В следующую секунду я оказываюсь в ультрасовременном помещении с высокими потолками. Планировка этого дома просто ошеломляет. Я всегда любила Сан-Франциско, даже больше Лос-Анджелеса, и этот дом просто мечта. Практически повсюду, кроме северной стороны, бесшовные стеклянные стены, что открывает вид на океан и город, можно только представить, как все это выглядит ночью.

— У вас потрясающий дом, Альберт, — восхищенно говорю я, цокая каблуками по отполированному светлому полу.

— Спасибо, дорогая, — с улыбкой отвечает он и открывает одну стеклянную дверь, приглашая на задний двор. — Честно говоря, Вэл никогда не приглашал девушек домой.

— Э-э… — я теряюсь, оглядываясь на Вэла.

Тот кривит лицо, закатывая глаза.

— Дедушка, мы…

— Да, да, — прерывает внука Альберт. — Вы друзья, я в курсе. Но мало ли. Сколько друзей переженились. На самом деле это лучший вариант.

— Понеслась, — фыркает Вэл, а я хихикаю.

Альберт присаживается на кожаный лежак возле круглого бассейна и жестом предлагает присесть мне на соседний.

— Мы с бабушкой Вэла тоже дружили. Я скажу честно, трудно дружить с женщиной, — с улыбкой говорит он, переводя взгляд с одного на другого.

— Думаю, нам нужно привести себя в порядок, — вставляет Вэл.

Альберт, сдерживая смех, кивает и дарит мне еще одну обворожительную улыбку.

— Твой дедушка… черт, такой секси, — говорю я, когда мы идем по просторному холлу мимо бесконечных кожаных диванов и электрического камина.

Вэл усмехается.

— О, да мой старик такой. Обольстит кого угодно. Кажется здесь. — Он открывает дверь, и мы входим в огромную спальню.

Вместо окон, как и в принципе во всем доме, огромные стеклянные двери, которые ведут на террасу. Прямо с террасы можно прыгнуть в бассейн. Высокая двуспальная кровать, застеленная белоснежным бельем. На орехового цвета стене висит плазменный телевизор, рядом с которым стоит круглое белое кресло.

Мне определенно нравится этот дом и дело не в богатстве семьи Вэла. Я ведь и сама выросла в таких условиях. Все дело в стиле. В особняке моих родителей в Сокраменто больше преобладает викторианский стиль.

— Советую надеть купальник, — говорит Вэл, стоя в дверях. — Поваляемся у бассейна, вечером дедушка запланировал барбекю. Ну а завтра погуляем по городу.

— Класс. — Я подхожу к нему и целую в щеку. — Спасибо, что пригласил меня.

Он широко улыбается.

— Нет проблем.

Когда Вэл уходит, я снимаю туфли и делаю пируэт на скользящем полу. Боже, как же я давно не танцевала. Я надеюсь, эти выходные станут идеальными. Я хочу выкинуть из головы Иэна, хотя бы на время. Выкинуть из головы тоску и обиду на то, что папа так мне и не ответил, да и мама не звонит. Думают ли они обо мне?

Остаток дня мы с Вэлом как и планировали, загораем и наслаждаемся коктейлями, любуясь видами Сан-Франциско. Вечером приезжают несколько друзей Альберта, среди которых и друзья Вэла. Я усмехаюсь, когда Вэл пытается убедить, что мы всего лишь друзья. Мясо, замоченное в вине и приготовленное самим Альбертом, настоящее искушение для вегетарианцев, коей я, слава богу, не являюсь.

— Джимми дружок, сыграй нам что-нибудь, — просит Альберт высокого и тощего парня, который приехал со своим отцом – деловым партнером Альберта.

Парень опускает почти прозрачные голубые глаза, и его голос едва слышен в переполненном разговорами и смехом помещении.

— Я давно не играл.

— Да, брось, — упорствует Альберт. — Закончим вечер с классикой.

— Линдси умеет играть, — громко говорит Вэл.

Я стреляю в друга убийственным взглядом. Он ухмыляется, сидя с бокалом в руке на кушетке.

— Это замечательно! — Альберт хлопает в ладоши. — Дорогая, прошу тебя, исполни что-нибудь.

Стеклянные двери открыты и рояль, стоящий в гостиной, находится прямо возле них. Так что игра будет хорошо слышна не только в доме, но и на улице.

Я снова смотрю на Вэла, который головой указывает мне на инструмент. Если честно у меня у самой чешутся руки. Я встаю с кресла и подхожу к роялю. Мое синее платье в точности такого же цвета, как и этот инструмент.

Превосходно.

Когда я играю музыку брата, я забываю, где нахожусь. Сейчас происходит то же самое. Мои пальцы порхают по клавишам, и я уже не вижу их. Просто играю.

Оглушающая тишина после того, как я заканчиваю играть, давит на виски. Я разворачиваюсь на стуле и вижу пораженные лица.

— Это восхитительно, — одними губами произносит Альберт. — Милая, ты ошиблась факультетом.

Я улыбаюсь.

— Это просто хобби.

— Просто хобби? — Ко мне подходит высокая брюнетка, имя которой у меня вылетело из головы. — Это же талант.

Они продолжают меня хвалить, и вот я уже начинаю чувствовать неловкость от чрезмерного внимания.

— Так, ну хватит вам. — Вэл появляется рядом и подает мне руку, чтобы я встала со стула. — Не смущайте ее. Она моя гостья.

В эту ночь мне не спится.

После отъезда гостей мы разбрелись по спальням, и вот уже битый час я лежу и перебираю мысли. Сейчас я должна быть дома и наслаждаться похвалой от родителей, а не от совершенно чужих мне людей. Мне это приятно, но мне не хватает мамы. Я хочу посоветоваться с ней, спросить о многом.

Я поступила отвратительно, но не могу жалеть об этом. Быть может, когда-нибудь я расскажу Вэлу, но я боюсь, что он не поймет меня. Что он отвернется. Я знаю, что он на самом деле думает по поводу Иэна и нашего с ним влечения, но ничего не говорит. Хотя мог бы просто плюнуть мне в лицо.

Жужжание телефона отвлекает меня от тоскливых мыслей. Я быстро хватаю его, в душе надеясь, что это Иэн. Но сообщение от мамы.

Линдси, у тебя все хорошо? Несмотря ни на что, мы с папой волнуемся. И надеюсь, ты приедешь на праздники домой.

Ничего себе.

Обо мне не забыли. Я смотрю на время и поражаюсь такому позднему сообщению. Интересно, мама тоже не могла заснуть, думая обо мне?

Я моментально печатаю ей подробный ответ, но не сообщаю, что нахожусь в Сан-Франциско. Как только ответ послан, я начинаю быстро погружаться в сон.

***

На следующий день мы едем в город и обходим все бутики Парксайда. За близость к Тихому океану приходится расплачиваться, но на деньги ни я, ни Вэл не поскупились. Вэл привел меня в свой любимый магазинчик, где предлагают огромный выбор принтованных футболок, маек, худи и тому подобное с любым музыкантом. Настоящий рай для любителей музыки.

Мы покупаем целую кучу футболок, и отправляем это все с водителем домой. А сами заказываем такси и едем в мой любимый район в Сан-Франциско – Марина. Именно в этом сказочном районе на берегу залива и с видом на Золотые ворота, я хотела провести свой день рождения летом.

Но я быстро забываю о том неприятном дне. Мы обходим кучу магазинов, и если честно, я никогда так не вселилась, просто болтаясь по городу.

Предрассветные часы уже приближаются, когда мы приезжаем за город и крадемся к своим спальням. В машине мы выпиваем по бокалу шампанского, и Вэлу этого хватает, чтобы постоянно болтать и твердить мне, какой я офигенный друг.

— Я приму душ и заварю кофе, — с пьяной улыбочкой говорит Вэл, когда я останавливаюсь у двери своей спальни. — Не спи.

Я жестом показываю ему «окей» и буквально заваливаюсь в спальню.

Вэл как и обещал, появляется к двумя кружками горячего кофе. На нем одни лишь боксеры и футболка. Очки он тоже снял, поэтому выглядит в десять раз соблазнительней.

— Эй, мачо, — дразню я. — Ты чего такой смелый.

Он смеется и плюхается ко мне на кровать, подавая одну кружку.

— Мне тебя, что ли стесняться? — бормочет он, разваливаясь на кровати.

Я сама не в лучшем виде: одна из купленных сегодня футболок и шорты. Больше всего меня раздражают мокрые волосы. Я ненавижу, когда мои волосы не в порядке.

— Потрясающие выходные, — бормочу я, ложась рядом с Вэлом.

— Точно. — Он берет из моих рук кружку и ставит на тумбу. — Обожжешься.

— Как мне с тобой повезло, — устало шепчу я, прикрыв глаза. — Спасибо, Вэл. Спасибо за все.

— Эй, да что ты. — Он упирается локтем на кровать и кладет голову на руку.

— У меня никогда не было таких друзей, — честно отвечаю я.

— Совсем? — хмурится он.

— Ну, у меня были школьные друзья. Но, — я замолкаю на несколько секунд. — Они от меня отвернулись.

— Но почему? — слышу его вопрос.

— Я сделала кое-что и рассказала тому, какого считала другом. — О, нет, Линдси. Не сейчас. Твой язык не должен развязываться. Не сейчас. — В общем, не важно.

Вэл молчит какое-то время, а я ругаю себя за излишнюю откровенность. Когда-нибудь, но не сейчас.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, — говорит он.

Я нахожу его руку и крепко сжимаю.

— Спасибо. Может…когда-нибудь.

Так мы и засыпаем со сцепленными руками на одной кровати, пока розовый рассвет освещает Сан-Франциско и комнату, в которой мы спим.

***

Воскресный недосып — вот с чем нам приходиться столкнуться утром. Мы обедаем с Альбертом и уже ближе к вечеру вылетаем на его частном самолете в Лос-Анджелес. Могу смело сказать, что это были самые лучшие выходные за всю мою жизнь, и я не устаю это повторять Вэлу.

Вернувшись в кампус, мы расходимся по комнатам, и я падаю без ног на кровать. Хейли как заводная игрушка не перестает меня заваливать вопросами, был ли у меня секс с Иэном или Вэлом и кого в итоге я выберу. Странно, но она не берет в расчет Спенсер, которая как я уже давно поняла, является любовью всей жизни Иэна.

Чтобы отделаться от ее навязчивых вопросов, я переодеваюсь в спортивные легинсы и майку, беру айпод и убегаю в парк, чтобы немного пробежаться.

День почти подходит к концу, но он еще полон сюрпризов. Я прихожу к такому выводу, когда вижу знакомый «бентли» на парковке у парка. Застыв на месте, я смотрю, как тонированное окно с заднего сиденья открывается. Мое сердце ухает вниз, когда я вижу Николаса. В его глазах неподдельная печаль. Он смотрит на меня и взглядом умоляет сесть в машину. Именно это я и делаю. Он тут же набрасывается на меня и начинает целовать. Его запах и руки, до боли знакомые прикосновения, но я не поддаюсь. Я с силой отталкиваю его от себя и отодвигаюсь, как можно дальше.

— Котенок…

— Что тебе здесь нужно? — злобно спрашиваю я.

— Ты знаешь, — отвечает он.

— Но я сказала, что больше не вернусь.

— Линдси. — Николас опускает голову. Затем снова поднимает на меня свои глаза. — Я подам на развод, как только родится ребенок. Мне уже плевать, что скажет мой отец. Я не его чертова игрушка. Мне нужна ты. Я жил как в аду все это время.

Глядя на него, я не сомневаюсь в правдивости сказанных им слов. Под его глазами залегли тени от долгих бессонных ночей, я замечаю серебряную нить в темно-русых волосах.

Неужели я оказываю на него такой эффект? Неужели я так сильно свела с ума этого сильного и взрослого мужчину? Мне не хочется разбираться в этом. Связь с ним разрушила мою жизнь. Я не хочу быть стервой, поэтому говорю спокойно, почти нежно.

— Прости, Николас. Но я не могу вернуться к этому. У меня новая жизнь.

— У тебя кто-то есть? — В его глазах загорается знакомый жестокий огонек.

— Это не важно. Прошу тебя, оставь меня в покое.

— Не принимай таких решений, я дам тебе еще время. Столько, сколько потребуется. И, — он потирает подбородок, — у тебя будет машина.

В груди снова начинает полыхать яростный огонек.

— Черт возьми, Николас! Я писала отцу.

— Он не ответил тебе.

Я усмехаюсь.

— Я завела новый почтовый ящик. На день Благодарения я поеду домой. Мои отношения с родителями постепенно налаживаются, зачем тебе снова все портить? Ты сам говорил, что мне нужно вернуться. И вот когда это происходит, ты снова вырываешь меня! Что с тобой не так?

Николас виновато смотрит на каждую черточку моего лица. Его рука тянется к моим заплетенным в высокий хвост волосам.

— Я не думал, что будет так больно.

— Смирись, — сквозь зубы цежу я. — Иначе я сделаю что-нибудь. Богом клянусь, я свяжусь с твоим отцом и все расскажу. Оставь меня.

— Линдси… — Он не успевает ответить, потому что я открываю дверь и пулей вылетаю из машины. Если бы она оказалась заблокированной, я бы закричала.

С силой хлопнув дверцей, я разворачиваюсь, чтобы убежать, но вижу в нескольких футах от себя Иэна. Его взгляд сосредоточен на мне и на машине. На нем лишь шорты и полупустая бутылка в руках. Я не могу не смотреть на его торс и несколько татуировок, которые украшают это красивое загорелое тело.

— Все хорошо? — спрашивает он и снова переводит взгляд на машину, в которой появляется голова Николоса.

Мое тело колотит. Я быстро пересекаю расстояние между нами и беру его за руку.

— Все хорошо, но мне нужно уйти.

Я знаю, что Николас не устроит сцен, заметив меня с другим парнем. Парк оживлен и повсюду снуют студенты. Я не вижу выражения его лица, потому что смотрю на Иэна, у которого темные брови сходятся на переносице, когда он оглядывается на машину.

— Пожалуйста, — прошу я и тяну его за руку.

Он кивает и сжимает мою ладонь, кожу начинает покалывать и мне становится трудно дышать. Когда я слышу звук удаляющейся машины, я ослабляю хватку и выпускаю его руку.

— Кто это был? — спрашивает Иэн, остановившись.

— Он…работает с папой, — начинаю врать я. — И сейчас между ними некий конфликт. И мистер Эллиот хочет, чтобы я поговорила с отцом.

— Что? — Иэн сжимает бутылку своими руками. Мышцы под кожей напрягаются, и мне становится так жарко, видя, как они сокращаются. Эти руки… пальцы, которые подарили мне ошеломляющий оргазм.

— Он что больной? — продолжает возмущаться Иэн. — Причем здесь ты?

— Не обращай внимания. Просто многие думают, что я могу что-то решить, раз я единственная дочь.

— Мне показалось, ты была напугана. Неужели он угрожал?

Беспокойство в глазах Иэна немного меня успокаивает. Мне не хочется ему врать, но другого выхода у меня нет.

— Нет, все не так. Я просто устала вот и все.

— Где ты провела выходные? — интересуется он, разглядывая меня.

— В Сан-Франциско, с Вэлом и его семьей. — По крайней мере, это правда.

Брови Иэна взлетают вверх.

— Так вы…

— Нет, — поспешно перебиваю я. — Мы друзья.

— Что ж, хорошо.

Это его «хорошо» должно ведь что-то означать? Еще в пятницу в самолете я снова думала о том, что не стану очередной подстилкой для этого парня. Но сейчас видя его, я не могу справиться со своими чувствами. Мое тело горит, я хочу его.

Наши взгляды пересекаются. В его глазах я могу увидеть то же, что чувствую сама.

— Ты помнишь мое сообщение? — хриплым голосом интересуется Иэн.

Я киваю.

— Но мне кажется, уже поздно, — говорю я. Он непонимающе хмурится. — Я имею в виду, время. Уже позднее пяти, да и шести.

Улыбка медленно растекается по его лицу, а я готова растечься здесь перед ним сама, глядя на нее. Я замечаю легкую щетину, которой не было, когда он целовал меня между ног. Сейчас я могу только представить, как она будет ощущаться, если он снова это повторит.

— 17:29 – это условность. Тайный знак, если так понятней. Когда-нибудь ты поймешь, но это не важно. — Его голос становится тише. — Так ты готова? Сегодня.

Что я могу ему ответить? Он обещал открыть мне свой мир, он что-то увидел во мне. И он любит другую.

Стоп.

О последнем разумнее не думать.

— Готова, — отвечаю я.

***

Иэн

Никто не говорит слова против, когда я звоню Холлу и говорю, что приеду в «Икс» немного позже и не один. Майки пишет сообщение:

Она?

Я отвечаю: Да.

Поступай, как хочешь, — приходит от него.

Я уже так делаю.

Спенс снова пропадает в больнице. Я забираю Линдси из кампуса, и мы вдвоем едем на Сансет Стрип. Всю дорогу мы молчим, но я не могу не смотреть на ее сексуальные ножки, обтянутые темными джинсами. На ней черная майка с черепом и косуха. В сочетании с мягко уложенными и светящимися в темноте рыжеватыми волосами, это смотрится так горячо, что я готов кончить прямо сейчас от одного лишь этого вида.

Паршиво, что я рассматриваю еще одну измену Спенс как нечто неизбежное. Она там, а я здесь с другой, но я не готов думать об этом прямо сейчас.

Найдя место на парковке, я быстро выскакиваю и обхожу машину. Линдси уже выходит сама. В ботинках она еще ниже меня, поэтому я смотрю на нее сверху вниз. Его горящие глаза любопытно сканируют оживленный бульвар.

— Ты когда-нибудь бывала здесь? — спрашиваю я.

— Возможно, — не глядя на меня, отвечает она, осматриваясь. — Но наверняка я была в машине и просто проезжала мимо.

— Ты говоришь так, словно тебя где-то держали, — усмехаюсь я.

Она поворачивает голову и пригвождает меня к месту серыми глазами. Это чертовки красивые глаза. Сойти с ума можно.

— Можно сказать и так. Но это не важно, так? — Эти глаза начинают гореть ярче. — Ничто не важно. Веди меня.

Я киваю и беру ее маленькую ручку в свою ладонь. Наши тела одновременно дергаются. Нет объяснения тому, что между нами происходит, но реакция тел друг на друга говорит сама за себя.

Охранник пропускает нас за перегородку, и мы останавливаемся у дверей, за которыми слышна знакомая музыка. Из кармана своей кожаной куртки я достаю красную бандану с оскалом.

— Это необходимо, — говорю я.

Она кивает, и я закрываю нижнюю часть ее лица и аккуратно завязываю сзади. Еще бы спрятать ото всех ее дьявольские глаза. Могу представить, сколько парней будут стараться увести ее с собой из клуба этой ночью.

Но этому не бывать.

Завязав свою бандану, я снова беру ее за руку и открываю дверь. Мы проходим между извивающихся тел в масках. Я наблюдаю за Линдси, которая сканирует каждое движение, ловит каждый миг. Могу поклясться, что она в восторге.

У бара Тайлер громко говорит:

— Твои все уже внутри.

— Отлично. — Я веду Линдси к чилауту.

Интимное освещение и куча пьяных тел встречают нас внутри. Я снимаю с ее лица бандану.

— Хочешь остаться?

— Конечно, — облизывая губы, говорит она.

Россыпь мелких веснушек здесь практически не видна на ее светло-молочной коже, мягкие черты лица делают ее похожей на куколку.

— Малыш. — Холл хлопает меня по плечу. — Познакомь нас официально.

После знакомства со всеми желающими, я наконец-то усаживаю Линдси на диван, прямо напротив Майки. По его лицу сложно сказать, рад ли он этому. Или осуждает меня.

— Майки, — вдруг говорит Линдси. — Ты должен сказать прямо. Не то, чтобы я подчинюсь, но мне нужно знать.

— Что именно? — Он выпускает кальянный дым, не отрывая от нее своего взгляда.

— Тебе ведь не нравится, что я здесь?

Этот вопрос вызывает у меня удивление.

— Свое мнение я уже сказал Клэю. Но тебя я не имею права осуждать, — пожав плечами, спокойно отвечает Майки.

— Ты не ответил на вопрос, — упорствует она, и я чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке.

Майки выпускает вздох вместе с дымом.

— Я всегда рад новым лицам. Ты, как никто другой вписываешься в эту атмосферу.

— Спасибо, Майки.

Он кивает.

Черт, они так быстро и завуалировано обсудили мою измену Спенс.

Все пялят на Линдси свои заинтересованные взгляды. Рядом со мной присаживается Кэрол и через меня протягивает руку.

— Мы еще не познакомились. Я Кэрол.

Линдси с подозрением пожимает ей руку, но не говорит своего имени. Иногда меня удивляет ее характер и поведение. Она кажется милой и стеснительной, но в то же время может смотреть на тебя, как на ничтожество. Эта девочка таит в себе множество секретов.

Именно так она сейчас смотрит на Кэрол. Меня забавляет эта ситуация.

— А твоя новая игрушка настоящая стерва, — шепчет мне на ухо Кэрол.

Она намеревается встать, но я резко дергаю ее к себе и злобно шепчу в ухо.

— Будь осторожней со словами.

Не веря своим ушам, Кэрол бросает на меня обиженный взгляд и уходит. Я ловлю вопросительный взгляд Майки и отрицательно качаю головой.

Это было лишним, не пойму, почему так сорвался. Думаю, Кэрол не станет держать обиду.

Еще позже, когда Линдси пробует кальян, она начинает жаловаться на жару. Встав с дивана, она снимает свою куртку. Мой взгляд упирается в ложбинку ее соблазнительных грудей. Член наливается сталью.

— Я могу пойти потанцевать? — спрашивает она, глядя на меня сверху вниз.

Я поднимаю голову и изучаю ее лицо. Ее кожа горит под моим взглядом.

Да, крошка. Я хочу смотреть, как двигается твое тело.

Встав на ноги, я тоже снимаю куртку и достаю из кармана наши банданы. Когда она на наших лицах, мы выходим за дверь. Я сразу вижу злобные взгляды «К». Молли стоит рядом с Алроем и даже не смотрит в нашу сторону. Думаю, она решила воспользоваться моим советом. Очень на это надеюсь.

Но стоящая рядом со мной Линдси, не дает мне сосредоточиться ни на чем, кроме нее.

— Я пойду, — говорит она, приблизившись ко мне.

— Ты будешь танцевать одна? — спрашиваю я, вдыхая ее аромат.

— Да. — Она смотрит на меня и спиной идет к танцполу. Затем отворачивается и теряется в толпе.

Мне не хочется терять ее из виду, так что я подхожу к барной стойке Тайлера и встаю на возвышение, на котором оно находится. Но вижу Сэда и Бекса, которые выходят из подсобных помещений и замечают меня. Сэд дает мне незаметный кивок, и я киваю в ответ.

Но я не могу думать даже об этом. Глазами я ищу Линдси. И наконец-то вижу ее прямо перед собой. Она стоит, тихонько раскачиваясь под музыку и закрыв глаза. Танцовщицы извиваются на своих шестах рядом с ней, но я смотрю лишь на эту девушку, которая не обращает ни на кого внимания. Красная бандана с оскалом на ее лице контрастирует с ее волосами. Лучи прожекторов бороздят ее тело. Я опираюсь спиной на барную стойку и упираюсь локтями.

Станцуй для меня.

Начинает играть песня Леди Гаги «Heavy Metal Lover», и Линдси распахивает свои глаза. Она видит меня, и вокруг все исчезает.

Только она.

И эта песня.

И ее движения.

Для меня.

Я забываю, как дышать. Не вижу ничего вокруг.

Эти глаза.

Не знаю, сколько проходит времени, пока я наблюдаю за ней. Но эта песня еще играет, когда я медленными шагами иду в ее сторону. Мой тело цепенеет от одной мысли, что я снова прикоснусь к ней. В ее движениях столько грации и секса. Это видят и другие. Вокруг нее уже собирается кучка парней в различных масках, но она не обращает на них внимания. Ее глаза прикованы ко мне.

Я словно охотник. Нет, я чертов хищник. Хотя думаю, что в этом случае я буду жертвой.

Я могу стать твоей девушкой,

Но ты бы любил меня, если я бы я правила миром?

Каждое слово песни читается в ее глазах и движениях.

Если бы мог, я бы ответил прямо сейчас, но не знаю ответа.

Но я согласен. Она правит миром. На данный момент этим миром. Моим.

Линдси поднимает голову, когда мои руки касаются ее талии. Медленными движениями я забираюсь ей под майку и закрываю глаза от невероятных ощущений. Ее кожа горит. Нет, она полыхает под моими руками. Я помню ее вкус и хочу еще.

Ее пальчики порхают по моей груди, пока мы движемся в едином ритме. Когда ритм музыки замедляется и слышится лишь сексуальные стоны певицы, я останавливаюсь и смотрю в глаза Линдси.

Это нереально. Я схожу с ума. Как я так мог вляпаться? Что же она делает со мной?

Песня постепенно набирает обороты, и музыка снова резко возвращается в привычный ритм. Все вокруг нас начинают скакать и извиваться, резче обычного. А я срываю бандану сначала с себя, затем с нее и впиваюсь в ее губы. Вибрация проходит по нашим телам от совместного стона. Она впускает мой язык, и я яростными движениями исследую ее рот. Мой член уже стоит как солдат и упирается ей в живот. Руки непроизвольно ползут в ее джинсы. Линдси приподнимается на цыпочки и запускает пальцы в мои волосы, притягивая еще ближе к себе.

Нужно бы остановиться. Но я не могу. Я целую ее сладкие губы, которые страстно отвечают мне. Так сладко.

Вокруг нас, кажется, начинается суматоха, потому что музыка резко прекращается. Мы все еще не отрываем друг о друга губ, когда возле нас появляется Бекс и трясет меня за плечо.

— Клэй, пора уходить. Копы.

Я отпускаю губы Линдси с громким звуком и непонимающе смотрю на Бекса.

— Что?

— Кого-то слили. Нужно валить, скоро будут копы.

Реальность моментально ударяет мне в мозг. Я хватаю Линдси за руку и тяну сквозь суетящуюся толпу.

— Что случилось? — запыхаясь, спрашивает она, когда мы находим моих друзей и начинаем все вместе проталкиваться к выходу.

— Кого-то поймали с коксом, — отвечает Холл. — Здесь это обычное дело. Поддельный скупщик или что-то еще. Нужно сваливать.

На самом деле, все не так просто. Редко кого ловят за этим. Клуб закрытый и Тайлер соблюдает все меры предосторожности. Но случается, что кто-то, например обиженный в цене, стучит копам и случаются такие вот ситуации. Тайлер мигом вычисляет стукачей. Что с ними случается, я даже думать не хочу. Но клуб всегда продолжает свою работу, потому что Тайлер умеет отмывать деньги и выкручиваться из любых ситуаций. К тому же, ну в каком клубе не бывает барыг?

Мы выскакиваем на улицу. Вой сирен пугающе близко. Я тяну Линдси за руку, и мы быстро бежим на стоянку. Там суматоха и паника. Открывая дверь, я запихиваю ее в машину и замечаю улыбку.

— Что смешного? — спрашиваю я, заводя мотор.

Она пожимает плечами.

— Это весело.

Я посылаю ей улыбку и смотрю на распухшие от моих поцелуев губы.

— Да, это весело.

Дверь машины открывается, и заваливаются Сэд и Холл.

— Гони, малыш, — говорит Холл, бросая наши куртки на сиденье. — Майки и Бекс уже уехали.

Я выруливаю на дорогу и жму на газ, все дальше удаляясь от никогда не спящего бульвара.

***

Приехав в кампус, мы решаем, что Холл поедет на моей машине домой, так как я, Линдси и Сэд живем в кампусе. Я знаю, что Спенс тоже здесь, в своей комнате, и я должен пойти к ней. Но мое желание к Линдси никуда не пропало. Я хочу ее. Хочу в любом месте.

Выходя из машины, телефон в джинсах вибрирует, и я достаю его, чтобы прочитать сообщение. Это Майки.

Спенс у нас. Кажется, она приготовила ужин и уснула.

Закрыв глаза, я прислоняюсь лбом к своему внедорожнику. Это не досада от того, что я не займусь сексом с Линдси. Это вина, которая накрывает тело ледяной волной. Спенс готовила мне ужин, пока я целовал другую.

— Ты в порядке, Клэй? — спрашивает Холл.

Я поднимаю голову и вижу любопытные лица. В глазах Линдси сомнение, она поняла, что я не останусь с ней.

— Мне нужно ехать к вам, — сухим голосом отвечаю я, глядя на нее.

Сэд прощается и предлагает проводить Линдси. Она кивает ему и, бросив на меня еще один испытующий взгляд, уходит.

— Давай, малыш. Поехали, — устало говорит Холл, забираясь на переднее сиденье. — Завтра гребаные занятия еще и тренировка.

Когда мы входим в дом, я сразу чувствую знакомые запахи. Спенс любит готовить. Я снимаю куртку и прохожу в гостиную. Она спит на диване, свернувшись клубочком.

Майки стоящий, позади дивана прожигает меня взглядом. Я знаю, о чем он думает. Меня злит, что он стал следить за моей нравственностью. Раньше его это не особо волновало.

— Прекрати, — злобно говорю я другу и подхожу к дивану. Осторожно взяв Спенс на руки, я несу ее наверх, в спальню.

Она открывает глаза, когда я кладу ее на постель.

— Ты вернулся, — сонно говорит Спенс. Она тянется к моим губам, но я отстраняюсь. На мне вкус другой девушки. Не могу целовать Спенс прямо сейчас.

— Мне нужно в душ.

Я срываюсь под ее любопытным взглядом и закрываюсь в ванной комнате. Горячие струи обжигают мое тело, и я делаю воду еще горячее, чтобы физическая боль вытеснила мысли. Мое сознание, душа и все не телесные виды человеческой сущности разрываются. Я не могу ничего поделать с тем, что чувствую к Линдси. Но Спенсер для меня многое значит. Я влюблен в нее слишком давно.

Кое-как найдя в себе равновесие, я выключаю воду, надеваю боксеры на мокрое тело и плетусь к кровати. Спенс тихо посапывает, и я ложусь рядом, глядя на ее лицо. Сколько еще я могу делать ей больно?

Она вздыхает, чувствуя мое присутствие, и тянется руками ко мне.

— Ты мокрый, — хихикает она.

— Засыпай, Спенс, — тихо говорю я.

— Все в порядке? — Она нежно целует меня в плечо.

— Да.

Я засыпаю, обнимая любимую девушку, но беспрерывно думая о другой.

ГЛАВА 15

Иэн

На следующее утро Спенс уходит рано и явно обиженная на мое дерьмовое поведение по отношению к ней. Я трус. Я не могу признаться ей, что меня влечет к другой, при этом боясь потерять Спенс. Это никуда не годится. Майки был прав, предупреждая меня, что наверняка мне придется выбирать. Ненавижу это.

Но есть одна деталь. Я ума не приложу, что чувствует ко мне Линдси. То, что мы хотим затрахать друг друга до смерти, это очевидно но… Стоит ли это того, чтобы потерять Спенс?

Боже…

Я был с ней так долго. Она прощала мне все обиды, была терпеливой и понимающей…

Так стоп.

Почему я говорю в прошедшем времени? Мы вместе. Может, это просто испытание. Оно ниспослано мне в виде самой горячей и сексуальной девушки, которую я когда-либо видел.

Это бред. Полней бред.

Я занимаю свое привычное место в аудитории, и уже жду, когда появится Линдси. Меня тыкает в бок Рассел, парень из бейсбольной команды и интересуется нашей следующей игрой. Пока мы обсуждаем футбол, я не сразу замечаю, что Линдси уже здесь. Но у меня охрененное боковое зрение. Черт возьми, я же квотербек.

Она садится на ряд ниже, не глядя на меня. Рядом с ней как обычно крутится этот странный парень в очках. Кстати о нем. Пусть на меня прямо сейчас свалится вагончик с тухлыми яйцами, если он ее не хочет. Вся эта дружба, поездки домой, да только идиот будет дружить с девчонкой, не пытаясь к ней подобраться. Это такая тактика.

Я по-идиотски таращусь на высокий потолок, ожидая хрени, которую сам только что выдумал. Но серьезно. Этот…э-э…Вэл молодец. Но нужно быть чертовски терпеливым для такой тактики. Пусть это грубо, но я уверен, когда этот парень хочет передернуть, он думает о Линдси. Все просто. Он мужчина. А с такой как Линдси невозможно дружить, и я имею в виду не ее характер. В этом она загадка, я не могу порой понять весело ли ей или же все равно.

Как и сейчас. Вэл наклоняется к ней и что-то шепчет. Она осторожно перекидывает волосы и улыбается ему загадочной улыбкой. Затем она осторожно приглаживает волосы и продолжает кивать своему без умолку болтающему дружку. Что у нее за фетиш такой? Она все время поправляет волосы и старается, чтобы они были идеальны. Даже если на ней рваные джинсы и не по размерам футболка, ее волосы всегда выглядят как с рекламы шампуня.

Я стараюсь сосредоточиться на уже начатой лекции. Записываю что-то в тетрадь, а что-то закрепляю в ноутбуке. Обожаю электронную систему обучения. Нет ни одного класса, где бы тебе не пригодился компьютер или какой-нибудь гаджет. Даже на английской литературе мы скачиваем электронные книги. Тогда зачем нам эти огромные пыльные полки в библиотеке? Все, что тебе нужно у тебя всегда с собой. Многие со мной поспорят, но я за технологии.

Говоря о них. Я вытаскиваю с кармана джинсов свой телефон и ищу номер Линдси. Она даже не посмотрела на меня сегодня, и я должен убедиться, что она не злится на счет вчерашнего. Мой палец замирает над ярлычком письма над ее именем, и я задумываюсь.

Дерьмо.

Конечно, она злится. Кому понравится, когда тебя целуют, а потом едут к другому человеку. Еще никому не нравится, что кто-то приезжает и ложится в твою постель, предварительно целовав другого человека и еще думав о нем всю ночь.

Я запутался.

И я дерьмовый человек. Мне нужно разобраться со всем этим как можно быстрее.

Пока печатаю, стараюсь не думать. На хрен все. Нажав «отправить», смотрю на Линдси. Она немного шевелится, очевидно, ощущая вибрацию своего телефона. Не думать не получается, я думаю о вкусе ее киски и вкусе ее губ… Черт, я попробовал и сделал все только хуже.

Линдси читает сообщение, затем смотрит вперед, явно меня игнорируя. Я начинаю злиться, поэтому пишу снова.

Обернись.

Она читает и на этот раз делает, как я прошу. Взгляд ее серых глаз скользит по всему моему телу. Я не чувствую себя дерьмом под ее взглядом. Будто все мои противоречия и гроша ломаного не стоят. Ее серая футболка скатывается с левого плеча, оголяя белоснежную кожу. Сглотнув слюну, стараюсь не возбудиться. С трудом отрываюсь от ее глаз и перевожу взгляд на экран телефона.

Нам нужно поговорить.

Вижу, как она печатает ответ.

Я никому не расскажу.

Что? О чем она? Она думает, что…

Дерьмо. Но ведь это логично. Я обдумываю свой ответ. Мне нужно дать ей понять, что я не жалею о том, что между нами произошло и на вечеринке, и в клубе. Но так же донести, что мои отношения со Спенс тоже очень важны. Мне нужно узнать, ЧТО она думает на этот счет. Была ли для нее это просто интрижка?

Ты не поняла. Я не смогу так объяснить. Нам просто нужно встретиться и спокойно поговорить.

Ровно три минуты я жду ответ, глядя на нее. Она отвлекается на Вэла, затем все-таки отвечает:

Хорошо. Когда?

Я попал. Прости Спенс. Прости вселенная! Я мудак.

Сегодня у меня тренировка, поэтому я буду выжат как лимон, так что не самое подходящее время.

Завтра. Встретимся в восемь, возле того самого сквера, где этот мудак говорил с тобой об отце.

Она отвечает быстро:

Договорились.

Едва ли можно назвать облегчением, то тепло, которое медленно растекается по моему телу. Скорее это предвкушение. Не могу быть уверенным, что наша встреча закончится сексом, но я на это надеюсь. Во мне говорит похоть и желание, ждущее освобождение. Если смотреть на вещи реально, сексом я все только запутаю и без того запутанный клубок из своих противоречивых чувств. Я отчаянно хочу трахнуть Линдси, и при этом не желаю терять Спенс, к которой привык.

Это н е н о р м а л ь н о.

И так не будет. Такого выбора нет.

***

Этот день проходит быстро. В основном, потому что сразу после занятий мы с Майки закупаем несколько пицц в «Пицца пай» и едем домой к парням, чтобы поиграть в «Dota». У нас мало вечеров, когда мы можем позволить себе просто поиграть в видеоигры и повалять дурака.

Бекс привозит нам ящик «Бад’а», а сам ретируется наверх с какой-то цыпочкой. Остальные парни тоже заняты, так что мы с Майки снова остаемся одни.

Весь вечер мы рубимся в игру, поедая пиццу и выпивая безалкогольного пива, так как наш тренер надерет нам наши задницы и выбросит из команды, если почувствует на тренировке запах.

Мне это действительно нужно. Чисто мужская компания и ноль намека на сиськи. Только рев, гул и восторг от игры. А так же пивная отрыжка и кусочки маслин на паласе.

Следующий день мне приносит неприятный разговор с отцом. Ну, хотя это громко сказано. Мне просто нужно приехать после занятий в Санта-Монику, домой. И повидаться с мамой. Папа сказал, что она говорила обо мне все утро и прашивала, где ее «ангел».

Меня пугает мысль, что я увижу ее так близко. Она уже не прежняя, мне еще сложно принять это. Но отец прав. Мои отговорки закончились, и я должен посмотреть правде в глаза и принять то, чего невозможно изменить.

Встретившись со Спенс за ланчем в открытом кафе возле библиотеки, я заметно нервничаю.

— Какие планы на сегодня? — интересуется она.

Я поднимаю на нее глаза и протягиваю руку через стол, чтобы убрать маленькую крошку от лаймового пирога в уголке ее рта. Она немного дергается от моего прикосновения.

— Ты можешь поговорить со мной? — нервным голосом требует она. Ее голубые глаза наполняются слезами.

Мне должно быть ее жаль и так и есть, но плакать… Нет, не сейчас.

— Прошу тебя, — говорю я, наклонившись вперед. — Спенс, не плачь.

Она душит в себе всхлип и закусывает губу. Ее слезы убивают меня, бывало время, что я не мог их перенести, чем провоцировал на их еще большее их количество. Это низко так думать, ведь ты любишь человека таким, каков он есть. Но порой мне бы хотелось, чтобы она была более сильной и непробиваемой. Вырастив ее в бесконечной опеке, ее отец и братья не сделали из Спенс стальную женщину, которая знает, как за себя постоять. Все вышло наоборот. Хотя вряд ли тут кто-либо виноват. Просто она слишком уязвима.

— Что происходит, Иэн, — дрожащими губами спрашивает она. — Я не понимаю… Ты так холоден со мной. Я что-то сделала не так?

Я беру ее руку в свою, и крепко сжимаю.

— Ты ни в чем не виновата. Мне, — я замолкаю на секунду. Ее лицо сосредоточено на мне, ожидая оправданий. — В общем, дело не в тебе.

— Все дело с этим клубом, да? — еще тише спрашивает она. — Там проблемы? Иэн, ты ведь обещал что…

— Не думай об этом, — быстро перебиваю ее я. Спенс многого не знает, но есть то, в чем мне пришлось однажды признаться. — Вообще выбрось это из головы. — Моя хватка становится сильнее. — Если я обещал, значит, так оно и есть.

Она кивает и накрывает свободной рукой наши сцепленные руки на столе.

— Хорошо. Я просто волнуюсь за тебя, и меня убивает то, что ты даже не хочешь поговорить со мной.

Проклятье. Она права.

— Прости, Спенс. Но дело не в тебе. — Это правда, ведь дело совсем не в ней. — Я немного забегался… Скоро снова игра, а у нас новички еле держат мяч.

Футбол. Да, достойное оправдание.

Спенс заметно расслабляется и дарит мне свою милую улыбку, в которую я влюбился однажды. Я и сейчас люблю эту улыбку.

— Я уверена, вы натаскаете их, — заверяет она, расслабившись. — Кстати, игра ведь в пятницу?

— Да. — Щурясь, я смотрю на Спенс. — Ты снова будешь занята?

Она виновато поджимает губы, но через мгновение широко улыбается.

— Нет. В пятницу я свободна. И если вы победите, а вы победите, я буду тусоваться с тобой на вечеринке и всю ночь мы будем заниматься любовью.

Обычно я бы игриво исправил ее — «детка, мы будем бешено трахаться», а затем бы любовался ее пылающим лицом. Но в этот раз я наклоняюсь через стол и просто целую ее в щеку.

— Это здорово, Спенс.

Я спокоен, не огорчен, а просто спокоен. Просто я не могу на это реагировать, ожидая сегодняшней встречи с Линдси. И гадая, к чему она приведет.

***

Я намеренно опоздал, сказал отцу, что приеду ровно в пять, но приехал на полчаса позже. До восьми осталось совсем мало времени, и он знает, что в восемь мне нужно быть в кампусе, чтобы встретиться со своим преподавателем. Но это ведь ложь. В восемь у меня встреча с Линдси.

Сегодня тренировка прошла раньше обычного, поэтому мое тело все еще ноет, когда я выхожу из машины и иду к дому. Сара видит мою скорченную рожу и качает головой. В детстве я постоянно дрался. Где бы ни был: в школе, на семейном отдыхе и даже в яслях, я всегда находил себе врагов. Если в детстве меня можно было просто назвать «задирой», то сейчас я был для Сары отпетым хулиганом.

— Это тренировка, Сара, я не дрался.

Она сердито оглядывает меня с головы до ног. На моих еще мокрых после душа волосах сидит капюшон от толстовки, на лице приличная щетина.

— Ладно, — смягчается она. — Сначала на кухню.

Я делаю, как велит моя старая няня, потому что Сара авторитет в этом доме. Забудьте, что мой папа заколачивает деньги в финансовом мире, ее это не волнует. Если ты не помыл руки перед едой, никакие миллионы не спасут тебя от гнева Сары.

Перед дверью в комнату мамы я замираю. Слишком долго я избегал с ней близкого контакта. Толкнув двери, все же нерешительно вхожу внутрь. В нос ударяет тяжелый запах медикаментов. Мама сидит на кровати, а женщина-сиделка расчесывает ей волосы. Они обе поворачиваются на звук моих шагов, и мамино лицо приобретает знакомое выражение: смесь счастья и обожания. Ее золотисто-карие глаза сверкают, когда она рассматривает меня с ног до головы.

— Мой Ангел, — шепчет она. — Ты вернулся.

Мое сердце сжимается в болезненный комок. Моя мама.

— Мама, — осторожно произношу я.

Ее выражение лица меняется, она, словно пытается понять слово, которое я только что произнес.

— Миссис Клэй, — наклонившись, говорит сиделка елейным тоном. Как с ребенком. — Это ваш сын.

Мама разглядывает меня и улыбается. Мне становится жутко. Я ведь понимаю, что она меня не узнает, и эта улыбка не настоящая. Это улыбка больного человека. Но я должен быть сильнее своих страхов.

— Мама, — снова говорю, присаживаясь рядом на стул. — Как ты себя чувствуешь?

— Мне хорошо, — отвечает она. — Все хорошо.

Сиделка, видимо удовлетворенная ее поведением, говорит, что подождет за дверью и быстро выходит. Когда мы с мамой остаемся наедине, мне становится жутко, но я быстро подавляю в себе это ненужное чувство.

— Как ты, мой Ангел? — интересуется мама, склонив голову набок.

Она сильно похудела. Хотя, мне это может лишь казаться. Круги под глазами это не самое заметное, что в ней изменилось. Я думаю, что болезнь вообще меняет людей.

— У меня все хорошо, мама.

— Тебя так долго не было, — с болью в голосе произносит она.

— Я жуткий эгоист. — Я не смотрю на нее, потому что мне стыдно.

— Ты хороший, — более бодрым тоном говорит она.

Не могу понять, помнит ли она меня или просто отталкивается от того, что ей сказала сиделка. Скорее всего, второе.

Мы обмениваемся еще несколькими фразами, прежде чем я замечаю изменения в ее поведении. Она начинает озираться и часто моргать темными ресницами.

— Мама, все хорошо? — осторожно спрашиваю я.

Она смотрит на меня отсутствующим взглядом. Я понимаю, что это один из ее приступов, мне нужно позвать кого-нибудь прежде, чем я стану этому свидетель.

К счастью, сиделка оказывается в комнате раньше, чем я смог среагировать.

— Ну-ну, — успокаивающе приговаривает она. — Не волнуйтесь, все хорошо.

— Нет, — упорствует мама, сильно качая головой из стороны в сторону. — Я не хочу больше лекарств. И… уведите его. — Она враждебно стреляет в меня глазами. — Он что-то хочет от меня, уведите его.

Это невозможно. Все ведь было нормально. Как такое возможно?

Я все еще сижу, прикованный к стулу и пораженный ее агрессией.

— Мистер Клэй, — осторожно говорит сиделка, хватая за руки маму. Мама тяжело дышит и озирается. — Вам лучше уйти.

Но я не слушаю ее. Вместо этого я встаю со стула и делаю шаг к маме.

— Мама. Мама это ведь я.

Но она не реагирует, она лишь снова мотает головой, от чего ее каштановые длинные волосы выбиваются из резинки.

— Не хочу, не хочу таблеток! — кричит она. — Умоляю, — она смотрит на сиделку. — Уведи этого человека, он заставляет меня пить таблетки.

Я все еще стою в комнате, убитый этим зрелищем.

— Иэн. — Строгий голос отца выводит меня из ступора. Я оборачиваюсь и вижу его в дверях. Он жестом показывает мне выйти, и я делаю так, как он велит.

Папа закрывает двери, за которыми слышны крики и проклятия мамы.

— Я ведь ничего не сделал… просто сидел там, говорил с ней, — начинаю бессвязно бормотать.

— Знаю, знаю, — перебивает меня папа и кладет руку на мое плечо. Он мягко подталкивает меня подальше от этой комнаты, чтобы не слышать крики и плач. — Это стало случаться все чаще, ты здесь абсолютно не причем.

— Что это значит? — спрашиваю я, поняв на него глаза. Я стал выше отца, поэтому ему приходится немного задирать подбородок, чтобы смотреть мне в глаза.

— Значит, состояние ухудшается, — отвечает он. — Ей становится все труднее и труднее. — Со вздохом он добавляет: — Как и нам.

— Сколько это может длиться? — Я боюсь спросить, сколько ей еще осталось.

Папа снова смотрит на меня, и я вижу боль в этом взгляде.

— Я не знаю, сынок. Но мы будем бороться до конца.

Я хочу спросить, какой в этом смысл? Но больно кусаю себя за щеку изнутри, чтобы эти слова не успели сорваться с языка. Болезнь не излечить, но никто не может отнять у нас веру и желание бороться.

— Я приеду еще, — взяв себя в руки, говорю я.

Папа, видя мою решимость в глазах, притягивает меня к себе и крепко обнимает. Я чувствую себя ребенком, хочется расплакаться в его крепких руках и рассказать о своих страхах, но я хороню в себе это желание, потому что я мужчина. Я должен быть сильным и принимать верные решения.

Этот внутренний диалог снова наводит на мысли о Линдси. Да, я должен принимать верные решения и не поддаваться ничем не объяснимым порывам. Мое будущее — это Спенс, я больше не могу метаться.

***

Звонок от Холла застает меня врасплох. Из головы все еще не выходит пугающий образ мамы, когда я возвращаюсь в кампус. Холл не объясняет ничего по телефону, просто говорит приехать к ним на Хилл Драйв, но по голосу я соображаю, что случилось что-то серьезное. Прибавив скорости, я вливаюсь в поток машин.

Я захожу в дом и первое что вижу, это Бекс. Он стоит с сигаретой прямо в коридоре и что-то тыкает в телефоне.

Отмахнувшись от дыма, я продолжаю свой путь на голоса. В гостиной вокруг дивана собрались Холл и Майки, Сэд лежит, свернувшись калачиком.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Только не психуй, малыш, — успокаивающе говорит Холл. Он просит Сэда поднять голову и когда тот подчиняется, я на подкошенных ногах падаю в кресло.

Его лицо больше не напоминает молодого Киану Ривза. Оно сплошной синяк фиолетового цвета. Кровоподтеки под глазами создают эффект очков, черные волосы прилипли ко лбу засохшей кровью.

— Кто это сделал? — слышу свой голос.

— А как ты думаешь? — Бекс входит в комнату и прикладывает к лицу Сэда лед, завернутый в тонкую ткань.

— Но…

— Алрой сказал, чтобы мы больше не путались под ногами. Он знал, кого бить, — угрюмо говорит Сэд.

— Он не мог напасть на тебя одного. Мы и до этого дрались, — возражаю я, не веря тому, что Алрой подловил Сэда. Его явно избили толпой.

— Это угроза, — Холл качает головой. — Сколько еще он знает?

Его взгляд падает на Майки. Тот напрягается, но молчит.

— Это по-скотски, — шиплю я и соскакиваю с кресла. Отличный сегодня у меня денек.

— Тихо. — Майки тут же оказывается рядом. — Мы встретимся с ним. Нам это все на хер не нужно. Нужно положить этому конец.

— Простите ребята. — Сэд кряхтя, поднимается и садится, прижимая к лицу лед. — Это я вас во все втянул.

— Забудь, — говорит Бекс. — Мы все оказались замешаны в этом. — Вместе и будем разгребать.

Я киваю на его слова и достаю телефон. Мне нужно отменить встречу с Линдси, потому что нужно решить сначала эту проблему, а затем уже снова погрязать в своих любовных неудачах.

Я не могу сегодня встретиться с тобой. Напиши мне, что сможешь завтра.

Пока мы приводим Сэда в порядок и проверяем на наличие переломов, я краем глаза смотрю на телефон, но Линдси не отвечает. Слава богу, нет необходимости Сэда вести в больницу, ему просто нужно отлежаться несколько дней дома.

Проходит час, но она молчит. Я не могу об этом думать сейчас, поэтому стараюсь не придавать ее молчанию большого значения.

ГЛАВА 16

Иэн

Алрой игнорирует наши просьбы о встрече за пределами клуба. У меня нет его номера, но у Сэда есть номер парня, через которого можно с ним связаться. Но это ни к чему не приводит. «Икс» закрыт, так что придется ждать до завтра или ехать в Комптон. Последняя неудачная идея.

Утром я еду в кампус и читаю все непрочитанные сообщения от Спенс. Но от Линдси ни одного. Что ж, надеюсь, мне удастся поговорить с ней где-нибудь в кампусе.

Ни черта не понимаю. Почему она молчит?

Я решаю ничего не говорить Спенс, хотя она могла бы помочь нам, так как знает, как быстрее свести синяки с лица. Со мной она это делала тысячи раз, но мое лицо никогда не было таким, как у Сэда в данный момент. Так что, это ее напугает, не стоит ее посвящать во все это дерьмо.

В кафетерии я ловлю злобные взгляды Вэла и не вижу рядом с ним Линдси. Это меня удивляет, они всегда вместе. Как только я хочу встать и подойти к нему, как рядом со мной появляется Хейли. Запах ее духов собьет с ног любого аносмика. Сначала Хейли накручивает белую прядь волос на палец, глядя на Бекса, потом обращается ко мне.

— Эй, ты не видел Линдси?

— Что? — удивляюсь я. — Я хотел спросить бы это у тебя.

Она совсем отвлеклась от разговора. Бекс тянет блондинку к себе на колени, она хихикает и запускает пальцы ему в волосы.

Твою мать.

Я встаю из-за стола и иду в сторону Вэла, который уже доел свой ланч и просто сидит, скрестив руки на груди, злобно глядя на Хейли.

— Привет. — Я сажусь напротив него.

— Привет, — нехотя отвечает Вэл.

— Так, то, что ты меня не перевариваешь, это я уже понял. — Вэл ухмыляется от моих слов, но я продолжаю: — Но мне нужно знать, почему Хейли спрашивала о Линдси, разве ты не знаешь, где она?

По лицу Вэла пробегает тень.

— Я думал она с тобой.

— Черт, нет. Ты звонил ей?

— Естественно, — саркастично отвечает Вэл. — Ее телефон отключен.

Это странно.

— Ну, она не могла уехать куда-нибудь? Например, к родителям?

Вэл задумывается.

— Нет, она бы сказала.

Меня сбивает это с толку. Хотя… я ведь ничего не знаю о Линдси. Может, она гуляет с кем-то другим и не хочет, чтобы ее беспокоили. Мысль о ней и другом парне заставляет мое тело сжаться от бессмысленной ревности.

Перебирая в голове причины ее отсутствия, я вспоминаю машину и мужчину, с которым я видел ее в парке. Она говорила, что у него разногласия с ее отцом, и он пытался надавить на нее. Не мог же он ее похитить? Если только ее отец не мафиози.

Это уже смешно. Буду надеяться, что она появится в скором времени.

Я ничего не говорю Вэлу, потому что его явное нежелание разговаривать со мной очевидно. Молча поднимаюсь из-за стола и иду в направлении своих ребят.

***

На тренировке я сам не свой. Пропускаю много пасов и часто оказываюсь в горизонтальном положении. Тренер орет на меня как потерпевший, ратуя, что в пятницу наша игра в Пасадене станет первым стартом в турнирной таблице.

Но мои мысли витают не здесь. Мама, Алрой, Спенс и Линдси, я не могу сосредоточиться на игре. Получив жесткий нагоняй и десятиминутную лекцию, я плетусь в душ и смываю с себя грязь и пот.

Выйдя из душа, я достаю телефон из шкафчика и вижу сообщение от Спенс. Она хочет поужинать со мной и просит остаться с ней в ее комнате. Но сегодня я не могу. Нам нужно ехать в клуб и встретиться с Алроем. Мне нужно знать, для какой конкретной цели его ребята избили Сэда и что этим, он хотел показать.

— Спенс. — Вместо сообщения я просто набираю ее номер. — Я сегодня не могу.

— Что случилось? — ее голос встревожен.

Много чего.

— Ребятам нужна моя помощь. Я пообещал, так что…вот.

— Ладно, — вздыхает она.

— Извини.

— Ничего страшного. Увидимся завтра.

— Конечно, детка.

— Я люблю тебя, Иэн.

— И я тебя.

***

Мы не едем прямо в клуб. Алрой позвонил мне лично и попросил о встрече возле старой заправки между Комптоном и Лос-Анджелесом. Я с трудом сдержался, чтобы не послать этого гада куда подальше.

Меня раздражает вся эта суета с «К». Я не знаю, чем конкретно они занимаются, да и мне это не важно. Мы тоже не ангелы и мне бы не хотелось все валить на Сэда, но мы поддержали его и погрязли в этом деле. И чем скорее мы с этим покончим, тем спокойнее я буду за своих друзей. Я не боюсь Алроя, но не хотелось бы, чтобы все это зашло слишком далеко.

На пустынной ночной дороге не видно не единого огонька. Только слабый свет старой заправочной станции освещает небольшую территорию. Я съезжаю с дороги и останавливаю свой «Коммандер» подальше от света. Там уже стоят два «Кадиллака». Хорошее местечко, чтобы начать перестрелку, учитывая «добрую» славу парней из Комптона.

Алрой скидывает бейсболку, когда я выхожу из машины. Его выражение лица ни о чем не говорит. Майки, Холл и Бекс окружают меня стеной, хорошо, что нам удалось оставить дома Сэда. Думаю, ему хватит.

— Добрый вечер, парни, — скалясь, произносит Алрой.

— Что тебе нужно? — без церемоний встревает Бекс.

Алрой не обращает на это внимание. Серая футболка, болтающая на нем, достигает почти колен. Он подходит ближе и опирается спиной на свою машину.

— Вы знаете, — спокойно отвечает он.

— Вы лезете куда, не стоит соваться, — встревает один из нескольких парней, окружающих Алроя.

— Помолчи, Дайрон, — строго говорит ему Алрой. Он снова обращается к нам: — В общем, то, что вы сосунки нарываетесь, вам давно известно. Делайте, что хотите, чтобы развлекать свои богатенькие задницы, но не смейте, - его голос становится угрожающим. — Не смейте трогать мое.

Нам сразу становится понятно, что он имеет в виду. И не важно, как он это узнал. Главное, он знает.

— Говори конкретнее. — Мой голос тверд. Чтобы ни было, я не сдам своего лучшего друга.

— Просто ответь, Клэй, — подходя ближе, говорит Алрой. — Кто трахал мою девчонку. Это же просто.

— Не пори чушь, — выплевываю я.

Он улыбается.

— Я знал, что ты будешь молчать. Может это был ты сам? Хотя сомневаюсь.

— Алрой, мы приехали слушать твою брехню? — Холл обходит Бекса и встает рядом со мной.

— Давайте не будем тратить время, — с улыбкой продолжает Алрой. — Просто скажите кто.

— Зачем ты избил Сэда? — парирую я.

— Если этот засранец будет открыто толкать на моей территории, я и не такое с ним сделаю. — Белки глаз Алроя злобно сверкают в темноте. — Но это не важно, мне нужно было привлечь ваше внимание.

— У тебя это получилось, — говорит Майки. — Но это было лишним.

Алрой потирает подбородок и кивает.

— Согласен. Но я вышел из себя. Мы ведь не о мелкой драке хотим тут болтать, так? Клэй, кто?

Я смотрю ему прямо в глаза и чувствую напряжение Майки, стоящего рядом. Я знал, что так будет, с такими ребятами не стоит шутить.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Алрой останавливает меня:

— Не трать время. Я предупреждал, чтобы ты не играл со мной. Если не хочешь говорить, я просто трахну твою телку вот и все.

Руки сжимаются в кулаки, и я изо всех сил стараюсь удержаться на месте. Майки предвидя мою реакцию, хватает меня за плечо.

Алрой усмехается.

— Неприятно, да? Но мы будем квиты.

— Даже не смей думать о Спенс, — сквозь зубы цежу я.

На лице Алроя замешательство. Он оглядывает на своих смеющихся парней и ухмыляется.

— Не знаю, кто такая Спенс. Но возможно она обманула, когда назвала свое имя.

Я не понимаю, о чем он говорит. Спенс бы сказала мне, если бы Алрой угрожал ей. Сейчас она в кампусе, я это знаю точно. Что он задумал?

Видя непонимание на наших лицах, Алрой снова расплывается в улыбке.

— А она горячая. Признаюсь честно, у меня еще никогда не было рыженьких.

В легких совсем не остается воздуха, кровь прикипает к лицу, когда вся картина восстанавливается. Линдси не видели со вчерашнего дня. Он не шутит.

— Где она? — кричу я. Парни хватают меня за руки, но я отчаянно вырываюсь, чтобы вцепиться в горло этому ублюдку. — Что ты с ней сделал? Тебя посадят, сукин сын!

Алрой пятится к машине, окидывая нас презрительным взглядом.

— Вы посмотрите на него. Что ж, я выбрал правильную тактику. Подумайте еще. — Он открывает дверцу машины.

Майки бросается к нему, но Бекс его удерживает.

— Он играет с нами, он просто видел Линдси с Клэем в клубе. Не дури.

Но я понимаю, что он не шутит.

— Не смейте обращаться к своим папочкам и копам, — кричит из машины Алрой. — Она с Молли, и я не сделаю с ней ничего. Просто подумайте еще раз, прежде чем играть со мной. Завтра я привезу ее сюда, а кто трахал Молли останется завтра без члена.

Я кричу вслед удаляющимся машинам и, задохнувшись, падаю на колени.

— Он блефует, — говорит Бекс.

— Линдси никто не видел с вчерашнего дня, — рассуждает Майки. — Он не шутит.

— Да он псих! — взрывается Холл.

— Что делаем? — схватившись за голову, спрашивает Бекс. — Звоним в полицию?

— Не думаю, что это хорошая идея, — качает головой Холл.

— Но мы же не можем молчать. — Майки смотрит на меня. — Извини, Клэй. Я скажу ему.

Я молчу. Не знаю, на что способен Алрой, и Линдси здесь совсем не причем. Наверняка они увидели нас в клубе.

Пока парни спорят, я отчаянно думаю и перебираю аргументы. За эти несколько лет я многое узнал об Алрое. Если с Молли он может поступить так, как ему заблагорассудится, то с Линдси это дело становится рискованным. Он не станет трогать ее, не опасаясь чего-либо с нашей стороны. Он хочет напугать меня, он предупреждал. Что ж, у него вышло. Я напуган. Но как ни странно, верю, что он не тронет ее, у Алроя есть мозги.

Но она возненавидит меня за это.

— Клэй, — Майки треплет меня по плечу.

Я поднимаюсь с колен и смотрю на лучшего друга.

— Мы позвоним ему сейчас и скажем, — подтверждая мои мысли, говорит он. — Ничего он мне не сделает.

Я неохотно киваю. Главное вернуть Линдси, а с остальным мы разберемся.

_______________________________________________________________

Конец ознакомительного фрагмента

Приобрести роман можно на сайте Призрачные Миры — /%D0%BC%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B7%D0%B8%D0%BD/1729-%D0%A2%D0%B5%D1%8F-%D0%9B%D0%B0%D0%B2

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg