«Очень женский роман со счастливым концом (СИ)»

Очень женский роман со счастливым концом (СИ) (fb2) - Очень женский роман со счастливым концом (СИ) 415K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мария Субботина

Мария Субботина Очень женский роман со счастливым концом

Первая

1. Хорошая девочка

Я всегда была хорошей девочкой. Хорошей девочкой из приличной семьи. И справедливо считала себя таковой. У меня было счастливое детство, хорошие родители, безумно любившие меня. Бабушка с дедушкой меня обожали и баловали, насколько позволяли их силы и возможности. Проблемы подросткового возраста обошли меня стороной. У меня не было ни прыщей, ни проблем с одноклассниками. Мои школьные друзья остались со мною до сих пор, хотя жизнь разбросала нас по разным вузам и, вообще, по разным сторонам. Друзей у меня не так много, но они все верные, надежные, отличные ребята.

Так почему же в моей жизни все шиворот навыворот!?

Впрочем, не в моих правилах жаловаться на жизнь. Да и на что жаловаться? Всем бы так устроиться! Родители купили мне квартиру, которую после развода я сдаю, живя с ребенком у мамы с папой. Бывшая свекровь платит мне хорошие алименты за своего горе-сынка, причем, в свойственной ей манере делает это через банк, со счета, открытого на имя бывшего мужа. Чтобы в случае чего, в любой момент прикрыть его нахальную задницу. Ведь и ежику понятно, кто переводит каждый месяц мне денежку на содержания сыночка. И это точно не его отец.

Сомневаюсь, что этот тип вообще помнит о том, что где-то у него есть сын.

Да, именно он — моя главная ошибка в жизни! Этим замужеством я собственноручно запустила в своей жизни механизм, перевернувший ее с ног на голову. Впрочем, как я теперь понимаю, вышла замуж я не за него. А свою теперь уже бывшую свекровь.

Инесса Николаевна — истинная «селф-мейд вуман». Женщина, сделавшая себя сама. Я, девчонка, всегда ею восхищалась. Мать-одиночка и круглая сирота смогла своими силами простроить неплохой бизнес в сфере торговли недвижимостью. К 50 годам она стала весьма обеспеченной дамой, имела несколько квартир в Москве, а вроде дом на Кипре. Оказалось, на солнце бывают пятна.

На светиле по имени Инесса Николаевна таких имелось несколько. Первое — снобизм и страшная зависимость от чужого мнения: «А что скажут люди?». Какие люди и что именно могли ей сказать? Ей, бизнес-леди, главе и хозяйке одной из лучших риэлтерских компаний в Москве! Которая взглядом способна прожигать насквозь. Которую боятся все подчиненные, включая собственного мужа… Однако для нее общественное мнение всегда оставалось на первом месте. И все члены ее семьи стали заложниками это странной зависимости. Даже мне досталось…

Вторым темным пятном на кристальной личности моей свекрови с приставкой «экс» стал ее прекрасный сынок, и мой, к счастью, уже бывший, супруг.

В принципе, если бы она сделала в своё время аборт, как по ее же словам, хотела, но не решилась, сделала себе бы только лучше. Не говоря уже про меня. Но так говорить плохо, очень плохо. Поэтому я оставлю эти грешные мысли при себе. Однако факт остается фактом. Больше всего крови этот парень выпил именно у своей матери.

Сына Инесса любила безмерно. Рано потерявшая родителей, оставленная первым мужем, всю свою любовь и теплоту эта сильная женщина дарила своему единственному ребенку. Впрочем, делала она это весьма и весьма специфично. Своеобразно, я бы сказала. Думаю, она чувствовала перед ним вину. За то, что толком не занималась им в детстве. Еще бы, ей надо было работать, зарабатывать своим трудом на жизнь. Потом пришли девяностые, мир встал с ног на голову, и Инесса подалась в бизнес. Работала на износ, сутками, строила свою маленькую империю.

Результатом титанического труда оказалось следующее: успешный бизнес и эгоистичный, избалованный, инфантильный паразит-сынок, не способный решительно ни на что, кроме развлечений да вытягивания денег из матери. И, что очень удивительно, непоколебимо уверенный в своей исключительности, неотразимости и в том, что весь мир существует исключительно ради его удовольствия и исполнения прихотей. Принц Уэльский местного пошиба!

Самое смешное, что именно этим он меня и зацепил. Я была не сильно искушенной в области любви и отношений. Кое-какой опыт у меня, конечно, был, были поклонники. Но такое я встретила в первый раз. И попалась… Где, спрашивается, были мои глаза?! Хотя… пустить пыль в глаза он хорошо умел. Мастерски.

Мне только исполнилось 20. У нас сложилась эстетствующая компания друзей с хорошим вкусом. Не золотая молодежь, отнюдь, не детки богатеньких родителей, все простые, но не глупые ребята. Мы читали интересные книги, смотрели хорошие фильмы, слушали классную, качественную музыку. Любили ходить на концерты. Один из моих друзей, Руслан, увлекавшийся музыкой с детства, к тому же обалдевший выдающимися организаторскими способностями, устроился концертным директором к одной малоизвестной, но набирающей обороты популярности, рок-группе. Это сейчас их часто крутят на радио, а тогда мало кто вообще знал об этих музыкантах. Но благодаря им, в частности, случилось та судьбоносная встреча, перевернувшая в итоге, всю мою жизнь…

Руслан хорошо выполнял свою работу. Его музыкантов стали приглашать играть на «разогреве» у более крутых и популярных групп. То есть наши ребята выходили на сцену в начале, пока зрители подтягиваются, и толком еще и на сцену смотрят. Но для малоизвестной группы это был настоящий прорыв. Конечно же, благодаря стараниям Руслана, мы, его лучшие друзья, получали возможность ходить на всякие классные концерты даром. Правда, по большей части в других городах. В Москве своя специфика. Здесь все дорого, везде свои люди… Даже в северной столице, в Петербурге, с этим все несколько проще.

Именно в Питере и началась эта история. Мы оправились на очередной концерт, и прекрасно провели время в клубе. Наш поезд уходил ранним утром, впереди была еще целая ночь. В целях экономии мы с друзьями не стали брать гостиницу, а решили перекантоваться где-то в кафе, или просто погулять. Был теплый сентябрь. Не белые ночи, конечно, но на улице еще вполне терпимо.

Однако шляться по улицам нам не пришлось. Рустик подсуетился, и выцыганил для всей нашей компании пригласительные на афте-пати, закрытую вечеринку для избранных, которая начиналась после завершения концерта, и давала возможность тем самым избранным поближе пообщаться с музыкантами, и вообще, культурно отдохнуть после мероприятия. Это было, бесспорно, очень круто.

Кроме Руслана да наших музыкантов, мы не знали решительно никого. Впрочем, неловкий момент знакомства быстро замялся, и через 15 минут все общались, как старые приятели.

Тогда-то я увидела его. Не скажу, что он сразу поразил мое воображение. Хотя, справедливости ради уточню, он весьма привлекательный парень, не очень высокий, но хорошо сложенный. Глаза очень красивые, в обрамлении густых, длинных ресниц. Он был неплох, но совсем меня не зацепил.

Незнакомец, наоборот, меня немедленно заприметил, и подошел знакомиться.

— Андрей! — немедленно представился он.

А этот своего не упустит, подумала тогда я. НЕ мнется, не стесняется. Сразу к делу!

— Мария — пожала я протянутую мне руку. Рука у него теплая, крепкая. Еще в глаза сразу бросился маникюр и симпатичный золотой перстень на мизинце. Уж не педик ли, грешным делом мелькнуло в голове.

Сомневалась в его ориентации я напрасно. Новый знакомый уже к концу вечеринке попытался меня поцеловать. Я перевела все в шутку, и попыталась удрать. Небезуспешно. Его нахальство меня не то чтобы обидело, скорее удивило. Вроде никакого повода я не давала… Ну и ладно. Вряд ли мы увидимся вновь.

Вот тут я жестоко ошиблась. Потому что буквально через неделю, на очередном концерте в маленьком московском клубе на окраине я снова встретила Андрея. Чудеса!

Как мне не хотелось идти на тот концерт! У меня давно уже хроническая ангина, и она обостряется каждую осень. Вот и тогда, в конце сентября, я чувствовала себя так, словно проглотила шпагу или острый нож. Горло нещадно саднило, и, кажется, поднималась температура. Больше всего мне хотелось остаться дома, в теплой кроватке, а не тащиться ни на какие концерты на другой конец Москвы. Но друзья отказались принимать мои аргументы, лучший друг Юрка чуть не силой засунул меня в свои свежекупленные жигули, и мы поехали в Текстильщики на концерт. Уж лучше бы я спряталась тогда под одеялом, притворившись мертвой!

Весь вечер Андрей не отходил от меня ни на шаг. «Боюсь, что снова сбежишь» — аргументировал он свое поведение. Как оказалось, парень, москвич, как и я, предпринял определенные усилия, чтобы меня, беглянку, разыскать. Ну, просто золушка двадцать первого века. Разве что салатницы хрустальной в роли туфли не хватает!

Это теперь я понимаю причины такого рвения. Видимо, я первая такая, не поддавшаяся его очарованию, и малодушно сбежавшая. А наш наследный принц ведь с младенчества привык получать все, что хочется. Игрушки, машинки, шмотки. Девчонок. Теперь вот — меня… А тогда я совсем иначе интерпретировала его поведение. Мне, юной дурочке с романтической кашей в голове, это показалось Поступком. Достойным рыцаря без страха и упрека.

Не читайте девочкам сказок! Никогда! Это вредно, а порою даже опасно.

А я влюбилась. Рассмотрела, наконец, Андрея, и он мне понравился, да с каждой минутой все больше и больше. Меня впечатляло в нем все: его манеры, его познания, его вкус. Где он только не побывал, чего он только не видел! Он всегда безупречно выглядел, стильно и дорого одевался. Не в эти безликие модные тряпки, так и кричащие своими стразами и глянцевой лакированной поверхностью о том, что их обладатель — дешевка. Нет, его вещи были сдержанных тонов, слега потертыми, казалось, не новыми. И лишь присмотревшись, понимаешь, что это и есть истинный шик.

Андрей был безупречен. Впрочем, только на первый взгляд…

Его эгоизм, инфантильность, нарциссизм и неспособность к действию я рассмотрела не сразу. Очень тщательно он это скрывал. Но рано или поздно все выходит на поверхность. Впрочем, когда я, наконец, разглядела своего возлюбленного без розовых очков, что-то менять было уже поздно. Я была беременна.

Первой, кто узнал эту радостную новость, стала его мама. Я была ей представлена, и мне не без оснований казалось, что она не питала восторгов по моему поводу. Наверняка, надеялась, что это все ненадолго. Ведь ее прекрасному принцу по праву рождения полагалась как минимум принцесса!

Я принцессой не была. Просто хорошая девочка из приличной семьи.

У меня, правда, очень хорошая семья. Бабушка — логопед-дефектолог, очень востребованный специалист. Хоть ей уже 70, бабуля до сих пор работает частным образом и преподает. Маму она растила одна, мамин папа, мой био-дед, изменил бабушке, и она его не простила. Впрочем, несмотря на это, ее женская судьба сложилась очень счастливо. Мама еще училась в школе, когда бабушка встретила своего второго мужа, авиаконструктора, и просто очень хорошего доброго человека Бориса Львовича. Дед мой, а именно его я считала, и называл дедом, был тогда уже разведен, но по каким-то причинам они поженились только после того, как мама поступила в институт. И прожили счастливо много лет, пока он не умер. Я тогда училась во втором классе. Все очень любили Львовича, и мне кажется, бабушка любит его до сих пор.

Если мама — коренная москвичка, практически профессорская дочка, то папа — прямая противоположность. Он родился в Казахстане, куда его родителей, молодых специалистов, сослали по распределению добывать то ли уголь, то ли газ. Отслужив в армии, он приехал в Москву, поступать в институт. Поступил в строительный, поселился в общежитии. А потом встретил мою маму. Они поженились, и родили меня. И вот уже больше 25 лет живут в мире и согласии. Ну, почти…

Потому что сложно представить двух более разных людей. Мама — душа компании, гений коммуникабельности. У нее миллион друзей и подруг. Она звезда любой вечеринки. Поет караоке. Танцы до упаду. Ей хорошо за сорок, а с ней до сих пор пытаются знакомиться парни, да не какие-то деды, а вполне молодые ребята. Нас часто принимают за сестер.

Папа у меня совсем другой. Он немного нудный, и очень правильный. У него все по распорядку, по режиму. Он не курит, выпивает не больше ста грамм коньяку по великим праздникам, и бегает по утрам. Мама со своими вечными гостями, вечеринками и прочими шалостями иногда сильно его раздражает. С возрастом он стал брюзжать, чего раньше за ним мне наблюдалось. Две главные страсти в папиной жизни — это работа и строительство дачи, затянувшееся на века. Иногда мне кажется, что когда стройка, наконец, закончится, у нас на участке будет минимум дворец. Но папа тогда не успокоится, а начнет застраивать второй участок, пустой, примыкающий к нашему, вторым дворцом.

У нас чудесная, дружная семья. Но достойна ли она принца?

Свекровь новости о пополнении восприняла стоически. Даже если и расстроилась, то виду не подала. И велела жениться. Откровенно говоря, не думаю, что сам прЫнц сподобился бы сделать мне предложения без повеления мамы. Но теперь думать об этом уже поздно. Дело прошлое.

Свадьба — прекрасное событие в жизни каждой семьи. Особенно, если замуж выдают единственную дочь. Моя мама была полна идей и планов, но… ее тактично, но твердо отстранили от всех приготовлений. По сути, это был праздник не мой, не Андрея. А Инессы. Она женит единственного сына. На мероприятие буду приглашены нужные и важные люди. Что скажут эти люди? Вот он, основной и главный вопрос. Мы с женихом на этом празднике жизни были не более, чем декорациями.

Я не принимала участия ни в выборе платья, ни в заказе ресторана, ни в подборе меню. Даже наш свадебный торт я увидела непосредственно в момент его разрезания. Но мне было откровенно все равно. Тому была масса причин. Во-первых, я все-таки ждала ребенка, и чувствовала себя соответственно. Мне хотелось спать, немного тошнило, и я вообще была бы не против, чтобы все оставили мне в покое. А во-вторых, я видимо, какая-то неправильная. Все эти девичьи мечты о свадьбах, белых платьях, фате, карете и прочих подвенечных атрибутах меня как-то не впечатляли. Красивая свадьба не была моей мечтой детства, у меня были другие мечты. Если бы еще меня допустили к приготовлениям, и я бы сама выбирала себе это платье, туфли, фату, ресторан. А так… меня отодвинули на десятый план. И я махнула рукой. Нет — так нет. Не очень то и хотелось, в самом деле! Вот мама, та нервничала и возмущалась. Как же так? Почему? А я хранила олимпийское спокойствие.

Вышла из себя лишь пару раз. Первый, когда будущая свекровь стала намекать мне, что я слишком много пригласила гостей со своей стороны. Ладно, если бы это были родственники, но эта молодежь… Зачем их так много? Для чего? Я разозлилась не на шутку, и через Андрея попросила передать Инессе, что если она не желает видеть на этой свадьбе моих друзей, то не увидит там скорее всего, и меня. Пусть сама замуж выходит. Ей не привыкать! Инесса, наверное, поняла, что перегнула палку, и больше список гостей мы не обсуждали.

Второй раз я потеряла душевное равновесие, когда накануне собственно свадьбы ко мне явился стилист, заказанный Инессой. Я сто сорок раз сказала ей, что никакого стилиста мне не нужно. Моя лучшая подруга, живущая в соседней квартире, на одном со мной этаже — прекрасный парикмахер. У нее талант от Бога, золотые руки. Уже несколько лет она красит и стрижет всю мою семью. Точнее, красит только маму и бабушку, я волосы не крашу, меня мой родной светло-русый цвет очень устраивает. Я за натуральную красоту! Поэтому, максимум, что делает с моей головой Инга — подстригает кончики на пару сантиметров. И еще осветляет слегка две прядки у лица, это очень освежает.

Но моя прекрасная еще-не — свекровь живет по своим правилась. Стилистка терпеливо ожидала в прихожей, пока я ругалась с Инессой по телефону. Но куда там! С тем же успехом я могла спорить с бульдозером. Или кремлевской стеной. Инесса была непреклонна. «На свадьбе необходим хороший стилист. Я не могу рисковать! Вдруг твоя подруга что-то сделает не так? Невеста должна быть совершенной!» Я сдалась.

Потом я рыдала всю ночь, и на утро лицо опухло от слез, словно побывало в пчелином улье. Чертова стилистка оказалась под стать моей свекрови, она делала все по-своему. Мои бедные, ни разу не крашеные волосы были осветлены чуть не три тона. Из зеркала на меня смотрела дурацкая Барби с башней из белокурых кудрей, бутончиков и жемчужинок на голове. С огромным трудом я сдержала себя, чтобы не обрить наголо всю это конструкцию. Еще не случившись, свадьба уже была испорчена окончательно.

Но это были, как оказалось, цветочки. Впереди были ягодки. Да что там ягодки — целые арбузы!

Свадьбу я помню плохо. Спала мало, меня токсикозило, и вообще хотелось домой и в тряпки. Но не заметить, как все было шикарно, все блестело и переливалось, я, конечно, не могла. Андрей в роскошном белом смокинге выглядел непривычно и слегка ошарашенно. Была ли я счастлива? Не-а! Откровенно, я чувствовала себя там лишней. Просто отбывала время по протоколу.

Инесса поразила, в который уже раз. В качестве свадебного подарка, перед всеми двумя сотнями гостей, она преподнесла нам ключи от квартиры. О том, что эта квартиры была куплена в еще строящемся доме за несколько лет до нашего с Андреем знакомства, и я, и мой уже муж, отлично знали. Это был не более, чем красивый жест.

Точно такой же могли сделать мои родители, которые на совершеннолетие подарили мне царский подарок. Накопили денег, подключили бабушку, которой досталась кое-какая жилплощадь от престарелой родственницы, и купили однокомнатную квартиру, в нашем же подъезде, на втором этаже. Оформили эту квартиру сразу на меня, сделали в ней ремонт, сдавали ее несколько лет. И вот теперь в этой квартире мы планировали жить с Андреем, и нашим будущим ребенком.

И тут свекровь выступила со своей арией, сорвав овации и пятиминутные аплодисменты. Блеснула во всей красе: вот женился сынок на бесприданнице, а я молодоженов квартиркой одарила. Мне стало противно. Моим родителям — тоже. Но мы молчали. Что уж тут скажешь…

Праздники кончились, потянулись будни. Я училась в институте. Мой молодой муж занимался непонятно чем. Он был старше меня на три года, но образования никакого не имел. Учился в нескольких вузах, один другого престижнее, но не один из них не отвечал его требованиям. В МГУ было сложно учится, в МГИМО все были очень пафосные, в РУДН много негров и индусов. Чем помешали ему учиться иностранцы, я так и не поняла, но факт оставался фактом — диплома мой муж не имел. Как и работы. Ему она была ни к чему. Мама всю жизнь чудесно содержала его, выполняя все прихоти. Видимо, на нее он рассчитывал и сейчас. Удивительно, но он в своих ожиданиях не ошибся!

Инесса безропотно взяла на себя всяческие наши расходы. В частности, оплатила дорогой контракт на ведение беременности, и на мои роды. Когда захолодало, мне была подарена норковая шубка. Ходить на прием в элитную клинику в пуховике, значило позорить Инессу в глазах общественности. Муж ездил на Инессиной старой тойоте, естественно, по доверенности. Как в старом фильме: вся жизнь по доверенности. Денег, впрочем, все равно не было. Помимо Инессиных подачек да оплаченных ею услуг, стабильного дохода в семью никто не приносил…

Андрей начал уговаривать меня переехать в квартиру, подаренную его матерью, а мою сдавать. Я была категорически против. Мало того, что Инессина жилплощадь у черта на куличиках. Мне совершенно не улыбалась перспектива жить, как мой муж, по доверенности. У меня есть свой дом. Рядом мама и папа, достаточно подняться со второго этажа на шестой. Моя лучшая подруга живет там же. Все мои друзья неподалеку. И вообще, не пойти ли тебе, муженек, поработать?

Работать муженек не хотел. Не привык. Не для того его ягодка росла. Он каким-то непостижимым образом уговорил мать позволить ему сдавать подаренную квартирку. Она, к моему удивлению согласилась. Поразительная женщина!

Так мы жили до самых родов. Я родила в срок прелестного мальчика, пухлого, красивого и здорового. Инесса взяла на себя покупку всего приданного, от коляски до колготок. Как же, родился наследник ее принца. Инфант!

Не забыли и про меня. На меня подарки посыпались, как из рога изобилия. Золотой комплект с бриллиантами, цепочка, колечко. По логике вещей, одаривать меня должен был муж. НО я уже свыклась с мыслью, что вышла замуж на собственную свекровь. А муж… Тот раскрылся во всей своей красе.

Казалось, в семью он наигрался. Его мама в честь рождения сына наградила новой машиной, прямо из салона. Разумеется, снова по доверенности. Счастью не было предела. Новый транспорт необходимо было обмыть со всеми друзьями, показать всем мало-мальски знакомым. Потом нужно было машинку обкатать. Ребенку было 2 месяца от роду, когда молодой отец в компании приятелей отправился на новой машине в Сочи. Еще на меня обиделся, что я с ним не поехала. На полном серьезе. Дальше — больше. На меня сыпался шквал претензий. Я мало уделяю мужу внимания. Я никуда его не пускаю. Со мной скучно, грустно и не интересно. Наконец, я просто порчу ему жизнь. То, что у меня семья, младенец, госэкзамены и защита диплома на носу, вероятно, касалось только меня. Наследный принц был рожден для удовольствий. В семье с маленьким ребенком удовольствий маловато.

Финал наступил закономерно, и довольно скоро. Я нашла у него фотографии в компании некой рыжей бестии. На снимках эффектная девица восседала на коленях моего мужа в весьма недвусмысленной позе. Между ними явно что-то было. Обследовав телефон, я обнаружила СМС от некой Юли очень пикантного содержания. Попался. Я закатила скандал, выгнала его из дома. Муж гордо удалился, чтобы вернуться через пару дней, и вывезти кое-что из техники, купленной на деньги, подаренные на свадьбу. Застукав его за этим занятием, я впала в ярость. И мы едва не подрались… Я подала на развод.

Свекровь убеждала меня, что так нельзя. Что мальчик просто не нагулялся. Я была непреклонна. Затем она сменила тактику, обвинив во всем меня. Это я такая плохая жена оказалась, окрутила парня пузом, а теперь еще и выпендриваюсь. Мне отказали в содержании.

Мы с родителями решили, что проживем и без ее содержания. Я сдала свою квартиру в аренду, а сама с сыном в охапку уехала на дачу спокойно готовиться к защите. Бессонные ночи и нервные дни не прошли даром — я похудела до небывалых результатов. Стала худее, чем до рождения ребенка. В 20 лет я весила 60, после рождения сына немного поправилась, сейчас, в 23 без пяти минут весила всего 57 килограмм. Идти на вручение диплома пришлось в платье моей худенькой подруги Инги. Мое, купленное еще до всей этой эпопеи с разводом, висело на мне мешком.

Но мы это пережили. Свой 23 день рождения я отмечала дипломированным специалистом и разведённой одинокой мамой. Андрей исчез, и больше не появлялся. Как будто и не было его в моей жизни.

Спустя совсем немного времени свекровь сама вышла со мной на связь. Видимо, передумала. Сдержанно и сухо извинилась. Пообещала, что Андрей будет платить алименты на ребенка. Я догадалась, что платить их будет она сама, но от его имени. Впрочем, мне было все равно. Алименты в любом случае лишними не будут.

Инесса сдержала обещание. Ежемесячно на мой банковский счет приходит определенная сумма. НЕ гигантская, но и не маленькая. Помимо этого, на новый год, и в апреле, на день рождения сына, приходит дополнительный платеж. В начале каждого сезона муж моей свекрови, отчим Андрея, привозит сыну новую одежду и обувь. Без чеков, но с ценниками. Первый раз я, глядя на эти ценники, едва не упала в обморок. Потом привыкла. Чеки, разумеется, Инесса подклеивает в тетрадочку с расходами на внука. Это вполне в ее характере. Мне без разницы. Претензий никаких к ней я не имею.

Занятно, но за два года, что мы в разводе, ни муж, ни сама Инесса не пожелали увидеться с ребенком. Свекровь только фото просит. Вероятно, чтобы вставить в дорогую рамочку, и поставить дома на видном месте, и в своем роскошном кабинете. Чтобы люди видели, какой у нее чудесный внук. И умилились любящей бабушке Инессе.

Единственный человек из моей уже бывшей семейки, с которым я продолжаю личное общение — Инессин муж. Третий, или четвертый по счету, я точно не знаю. Знаю только, что Андрею он не отец, то есть мой Даня не является ему внуком. Но он хороший мужик. Как он живет с этой гарпией в бриллиантах, я не представляю. Любит, может. Его дочка от прежнего брака уже взрослая, живет в Америке, с мужем и детьми. Так что внуков Александр Петрович видит только на фото. И каждый раз, приезжая к нам с вещами и подарками, с радостью возится с Данечкой, и радость его совершенно не поддельная.

Я давно уже не держу обид на бывшего мужа. Что было, то прошло. И ни о чем не жалею. Только что-то после этого неудачного брака во мне сломалось. Потому что прошло уже два года с развода, а я до сих пор одна. По-прежнему сдаю свою квартиру, а сама с сыном живу у родителей. Работаю. Алименты откладываю, не трачу — нам и так всего хватает вдоволь. Но вот в личной жизни полный штиль. Нет, поклонники у меня есть, предостаточно. Я не сижу в четырех стенах, наоборот, хожу на свидания, даже время от времени какой-то бойфренд заводится. Но все это не то, не то… или просто кончились иллюзии?.. я не знаю…

2. Квартирант

Итак, машина забита под завязку. Что-то я не продумала, каким образом я буду это все поднимать в квартиру. В гипермаркете было просто: положил в тележку, выгрузил в багажник, и поехал. А дома это надо как-то донести до подъезда. Загрузить в лифт, а потом и до квартиры дотащить.

Мой сын с прабабушкой на даче. Мама с папой сегодня работают, а вечером отправятся туда же. А у меня короткий, предпраздничный день, поэтому мне дали спецзадание — закупиться всем необходимым набором продуктов для зимовки, то есть уже «летовки» моих родных на даче. Для этих целей даже позволили взять мамину машину — своей у меня нет, не заработала. И вот я закупилась, да, похоже, слегка перестаралась. Поднять теперь это все домой мне не по силам. Оставлять в машине тоже не вариант. Родители поедут поздно, после пробок, а на улице небывалая для начала мая жара, все испортится. Вот незадача!

Тем временем за моей спиной припарковалась машина, из нее вышел кто-то и направился ко мне.

— Вам помочь?

Надо же, как вовремя! Небывалая удача! Я оборачиваюсь на моего спасителя. Симпатичный. Вообще, блондины — не мой тип, но сейчас это вообще неважно. Да хоть горбун из Нотр-Дама, лишь бы крепкий был парень.

— Спасибо вам огромное!

Кое-как, в два захода мы с моим спасителем перенесли покупки домой. Запыхались.

В лифте я украдкой рассмотрела парня. Он положительно был хорош собой. Высокий, плечистый. Похож на какого-то теннисиста, фамилию не помню. Даром что блондин. Кстати, голубоглазый. Маме моей такие нравятся. Как раз ее тип. А я предпочитаю брюнетов. Но этот мой помощник все равно очень даже симпатичный. И какой джентльмен, между прочим. НЕ каждый предложит незнакомке помощь в перетаскивании тяжестей.

— Даже не знаю, как вас отблагодарить — расшаркиваюсь я с незнакомцем у лифта на моем этаже, когда все покупки, наконец, складированы в квартире — без вас я бы не справилась! Дача — страшная вещь! Тем более, с ребенком. Надо все предусмотреть.

— Надеюсь, вы ничего не забыли — смеется незнакомец — меня, кстати, Женя зовут.

Никогда не нравилось это имя…

— А я Маша! Будем знакомы — я протягиваю своему спасителю руку. Он пожимает ее. Рука мягкая, теплая и большая. По инерции смотрю, и замечаю, что кольца нет. И что мне с этой информации?

— Еще увидимся, — тем временем говорит мой новый знакомый. Голос у него тягучий, бархатный. И, похоже, южный акцент. Вероятно, не москвич, у нас так не говорят, — я живу на втором этаже. Квартиру снимаю.

Ну, надо же! Да ты у меня квартирку снимаешь, между прочим. Бывают же в жизни совпадения!

Сдачей моей квартиры в аренду занималась мама. У нее миллионы друзей, и какая-то из ее подружек нашла нам квартирантку, тетеньку-врача. Та благополучно жила у нас почти два года вместе с мужем, исправно внося арендную плату, а потом купила свою жилплощадь, и съехала. А на свое место порекомендовала молодого парня, тоже врача. Их клиника вроде оплачивает аренду квартир для своих хороших специалистов. Я того молодого доктора в глаза не видела, хотя жил он у нас третий месяц. Платит и платит, мне все равно, кто там у меня живет. Все расчеты производятся с мамой.

А оно вот как оказалось! У меня, оказывается, чертовски симпатичный квартирант.

Впрочем, о симпатичном квартиранте я забыла, едва за мной захлопнулась дверь. Мне позвонила мама с указаниями, потом бабушка, как ни удивительно, тоже с указаниями. Нужно было собрать еще полтора миллиона жизненно необходимых вещей. Не дача, а эвакуация. Тут не до квартирантов.

Как часто бывает, на смену обманчивому майскому теплу пришла непогода. Похолодало, пошел дождик. Вся моя семья сидела на даче: папа руководил стройкой, мама взяла работу на дом, и наслаждалась природой. А я осталась в Москве одна. Дома стало непривычно пусто без сына и родителей, поэтому я предпочитала гулять где-то вечерами. Но сегодня никакого настроения для прогулок не было. Погода подкачала, с утра лило как из ведра. Холодно и грустно. И я отправилась после работы домой. Однако на подходе к дому выглянуло солнышко. Появилось желание пройтись, и я решила купить пирожных. Утрою себе праздник!

В супермаркете было немноголюдно, работал одна касса. Я пристроилась в хвост небольшой очереди. И тут меня окликнули:

— Привет!

Я обернулась. Да это мой квартирант!

— Привет! Покупки делаешь?

Я заглянула в его тележку. Негусто. Полуфабрикаты, чай в пакетиках, растворимый кофе. Набор холостяка.

— Ну да. Не в привычных для тебя масштабах, конечно!

Намекает на мои баулы из Ашана. С юмором у парня все в порядке. Я вежливо захихикала.

— А меня на сладкое потянуло.

— Ты на машине?

— Нет, я пешеход. Это мамина машина была, она ею без лишней необходимости не делится.

— Я подвезу тебя?

Идти-то тут десять минут ползком. Но я не откажусь. Мне он понравился, и показалось, что он тоже ищет повод пообщаться. Вот и пообщаемся.

Пообщались. Всего две минуты, но очень приятно. Я еще раз поблагодарила, за помощь и за проезд. Я вежливая. Поводов задерживаться больше не было.

Но я ошиблась. Повод все-таки нашелся.

— Скажи мне, пожалуйста, ты разбираешься в стиральных машинах?

— Починить вряд ли смогу. Если только сломать.

— А программу настроить? У меня не получается.

Это просто пять баллов! Я и то лучше бы не придумала. Тем более уж что-что, а Женину стиральную машину я знаю как родную. Сама покупала и сама в ней неоднократно стирала, как-никак. Он, правда, об этом не догадывается. Не буду его в это посвящать. Должна быть в женщине какая-то загадка!

Вместе мы отправляемся на второй этаж. Знакомая дверь. Я не открывала ее уже два года. С самого развода, когда забирала вещи и кое-какую мебель, чтобы перевезти их на несколько этажей вверх. Что-то не было желания сюда возвращаться. НЕ самые приятные воспоминания здесь остались, что и говорить.

А здесь тем временем, все, как и прежде. Все те же розовые обои и зеркальный шкаф в прихожей. Жалюзи на лоджии. А Женя-то чистюля и педант. Такой чистоты в этой квартире не водилось, пока я здесь жила. Я совсем не педант, и это факт.

Со стиралкой я разобралась быстро. Хотя повод был самый, что ни на есть, актуальный — в этих программах стирок сам черт ногу сломит. Женя предложил мне кофе. Я терпеть не могу растворимый, но из вежливости согласилась. Даже не столько из вежливости, сколько хотелось с ним еще поболтать. Очень.

Мы заболтались до полуночи. Выпили тонну кофе, он, кстати, оказался очень неплох. Слопали мои пирожные, скурили все Женины сигареты, а потом и мои. С ним было хорошо. Приятно.

Он хирург. Родился в Ставрополе. Закончил там медучилище, приехал поступать Московский мединститут. Тут и живет уже много лет. Сначала жил в общежитии, теперь вот работает в больнице, которая снимает для него эту квартиру. Его больница через дорогу от моей работы. Во многом наши параллели пересекались.

Я поведала о себе кратко. Авиационный. Замуж. Сын. Развод. Больше в моей биографии не было решительно ничего интересного.

Наконец я решила, что пора домой. Женя, как истинный джентльмен, отправился провожать меня в лифте. Почему-то мне показалось, что в этом интимном лифтовом полумраке у него возникнет желание меня поцеловать. Я бы не стала возражать. Скорее наоборот. Ничего подобного! Высадив меня на шестом этаже, мой квартирант, пожелав мне спокойной ночи, попрощался. И только из кабины лифта, через закрывающиеся двери сообщил:

— Завтра в восемь у подъезда. Поедем на работу вместе.

Мы виделись каждый день. Утром он отвозил меня на работу. Вечером, если заканчивал вместе со мной — забирал. Мы ехали куда-то ужинать, гуляли. Если он заканчивал позже, мы созванивались и болтали о пустяках по нескольку часов. При этом он не делал никаких попыток к сближению. Ни малейших. Я решительно ничего не понимала. Мы общались, как друзья, не более. Конечно, мне хотелось большего.

В общем-то, я вовсе не против проявить инициативу. Но с Женей меня что-то останавливало. Я даже не могла понять, что именно. Я видела, что нравлюсь ему, он этого и не скрывал. Но при этом он ничего не делал. Может, от меня чего-то ждал. Не знаю я! Не знаю… Я решила: вот тоже буду сидеть и ждать. Кто кого пересидит. Или ишак, или араб. Или гора придет. Я не помню, как там в оригинале. О, вспомнила: «если долго сидеть на берегу реки, можно увидеть, как по течению проплывает труп твоего врага». Нет, трупы — это уже из другой истории. Трупов нам не надо! Ладно. Не важно…

Хуже то, что я и сама не знаю, чего хочу. Да, Женя мне нравился. Но что я буду с ним делать, когда он все-таки сдастся, и переступит границу нашей, такой условной, «дружбы»? Замуж за него пойду, что ли? А почему бы и нет? Можно уже и замуж. Хотя что-то не тянет. Ладно, что загадывать. Поживем — увидим. Время покажет.

На выходные я уехала на дачу, к сыночку. Нагулявшись с ребенком вволю, и уложив его спать, заскучала. Мне не спалось. И я сама позвонила Жене.

— Чем занимаешься?

— А ничем интересным. Работой, можно сказать. А ты? Как малыш?

— Спит мой малыш. А мне не спиться.

— Что это?

— Не знаю. Скучно.

— Где дача у тебя?

— В Березово. Дачный поселок Атлант.

— Жди, я выезжаю.

— Шутишь?

— Вот еще! Минут через сорок жди.

Приехал он только через час десять, заблудился. Навигатор нашел несколько поселков под названием Березово. Но я дождалась, и мы почти всю ночь катались по полям, Женя даже дал мне порулить. К моему удивлению. Для мужчин же это — святое. «Никому не дам машину и жену», это мой папа так говорит. Впрочем, по сравнению с общим удивлением от его приезда ко мне в область среди ночи, все остальное было как-то бледно. Глубоко за полночь Женя уехал, высадив меня, для конспирации, за несколько домов от моего. Я не могла заснуть до утра, все ворочалась с боку на бок, и думала, думала, думала. Как это все понимать? А?

Шли недели, ничего не менялось. Мы все так же проводили очень много времени вместе. И все в том же статусе — не то друзья, не то соседи. Я даже как-то свыклась с мыслью, что не нравлюсь ему. Ну, бывает такое, не привлекаю я его как женщина. Просто приятно со мной время проводить. Сама я в такое верила с трудом, правда, потому что знала — так на самом деле не бывает. Что-то тут не то. Нет, в дружбу между мужчиной и женщиной я верю, и моя многолетняя дружба с Юркой тому доказательство. НО мы с Юркой — другая история. Мы выросли в одной песочнице. Он мне как сестра. Даже не как брат, а именно как сестра. Стоит так же уточнить, что у нас были кое-какие отношения, правда двести лет назад, еще в школе. И то, какие «отношения»? Пару раз поцеловались, и все вернулось назад, в дружбу. Все Юркины многочисленные «любови» прошли на моих глазах. Он выдавал меня замуж и разводил. Крестил моего сына. Мы уже родственники. С Женей такой дружбы никогда у нас не будет… И еще, как он на меня смотрит. Женя, не Юрка, конечно. Только смотрит. Смотри, но не трогай. Тем сложнее мне было его понять. Ну и черт с ним! Я уже как-то успокоилась. Надоело этот ребус гадать. Устала. К тому же, кое с кем познакомилась.

Знакомилась я в основном в интернете. Бич божий двадцать первого века — эти интернет знакомства. Кого там только нет! Попадаются и весьма интересные экземпляры. С одним из них я усиленно общалась последние дни. И вот он пригласил меня на свидание.

С утра я подготовилась: нацепила новые туфли на каблуках, эффектное платьице. Женя уже ждал меня в машине. Удивленно присвистнул:

— Ничего себе, красота какая!

А ты думал? Это с тобой я по-простому, в джинсах. А был бы поактивнее, может, и тебе бы повезло. Все, ушел твой паровоз. Друзья так друзья. Но вслух все же выдала лайт-версию:

— Вечером с подружками встречаюсь. Наверное, буду поздно. Так что не увидимся сегодня.

Женя помрачнел, и сказал только.

— Угу. Понятно…

Показалось, догадался, что за «подружки» у меня вечером. Ну и пусть! Мы же друзья, а не любовники. Вот и все! Приехали.

— Позвони, если пораньше освободишься — на прощание сказал мне Женя.

— Ладно — ответила я.

А про себя подумал «Вряд ли».

Однако все с самого начал прошло не так. Мой новый знакомец опоздал на встречу. Я прождала его почти сорок минут. Новые туфли жутко натерли, а пластыря я, как всегда, не захватила. Как и кофточки, а к вечеру заметно похолодало. Я почти посинела от холода, когда он, наконец, объявился. Парень оказался ни рыба ни мясо. В интернет все было куда интереснее, а вот в реальности… печаль. К тому же, очевидный жмот. Болтались с ним по улице два часа. Огромное удовольствие, если учесть каблуки, стертые ноги и легкое платье! Жадина-говядина. И скучный. И страшный, если уж быть до конца откровенной.

Крайне неудачный день.

Я вспомнила Женю. Почему-то очень захотелось оказаться сейчас к нему поближе. Этот новый горе-знакомый, как ничто лучше, подчеркивал все Женины достоинства. Кроме одного крошечного недостатка — Жене я не нужна. Впрочем…Сам же велел звонить, если освобожусь пораньше. А я вот возьму и освобожусь. Прямо сейчас. Отделаться от спутника не составило труда. Я забрела в ближайший торговый центр, и набрала Женю. Гудки, гудки…

— Да! — ответил, наконец.

— Привет! Что делаешь?

— Борщ варю.

Надо же, какой хозяйственный! Не отказалась бы сейчас от тарелочки борща!

— Как твои подружки?

— Никак. Все разбежались.

— А ты где?

— На Таганке. Замерзла сильно и домой собираюсь.

— Хочешь, я приеду, заберу тебя?

Спрашиваешь! Конечно, хочу.

— Очень! Спасибо тебе, Женька. Ты настоящий друг!

На глаза против воли навернулись слезы. Друг-друг. Не хочу я никакого друга. Мне Женька нужен. Друг у меня есть. Полно друзей. Что за несправедливость!!

Мой настоящий друг Женя приехал через 20 минут. Надел на меня свою ветровку, которая была мне как пальто, усадил в машину. Мы ехали в полном молчании. Говорить что-то мне не хотелось. Еще я боялась разреветься. Потому что все в моей жизни не так! Два года мне на фиг не нужен был ни одни мужчина. Два года я ждала неизвестно чего и зачем. И вот, на тебе, дождалась. Встретила человека, который стал мне нужен, и что же? Я ему друг. Чудесно! Просто всю жизнь мечтала…

Тем временем мы приехали, и Женя молча и внимательно на меня смотрел. Я, погруженная в свои невеселые мысли, не сразу это заметила.

— Ой. Приехали — наконец, до меня дошло.

— Ага — весело отозвался Женя — давно уже. Я будить тебя не хотел.

— Да я не сплю.

— Может, борща?

Да ты, никак, мысли читать умеешь? Интересно, ничего там больше не прочитал?

Мы поднимаемся в мою, то есть уже Женину, квартиру, и он наливает мне суп. Я ем его безо всякого аппетита. Очень длинный выдался день, и на редкость дурацкий. Нестерпимо хотелось спать. А Женя все смотрит и смотрит на меня.

— У меня несварение будет от таких взглядов, прекрати, а?

— Извини — Женя нисколько не смутился — мне нравится на тебя смотреть.

— Всем нравится — я огрызаюсь — кроме меня.

— Я же не все…

О да, точно подмечено. Сколько же он борща мне навалил, никак не кончается!

— Угу, не все. Ты — друг — я просто сочусь сарказмом. Ну и ладно. Сам виноват! Доведи меня до сарказма!!! Хочешь знать как, у Жени спроси. У него отлично получилось!

— Да какой друг? — в голосе сквозит возмущение.

— И правда, какая, к черту, дружба!

Мне нечего терять. Меня понесло. А он смеется. Издевается надо мной, гад.

— Это ты меня в друзья записала. Я туда не рвался!

— Правда?

— Кривда! Конечно, правда. К тебе же не знаешь, с какой стороны подойти. И ты ни черта не видишь! Вся такая гордая холодная снежная королева!

— Я?

— Нет, я! — он смотрит на меня в упор — ты чертова снежная королева. И ты или не видишь, или не желаешь видеть таких простых вещей…

— Например?

— Например, меня. Я таскаюсь за тобой, куда бы ты ни пошла. Мчусь по твоему первому зову. Я люблю тебя, ты и этого не видишь. Я для тебя всего лишь друг!

Это он сказал… Не я. Озвучил мои сокровенные мысли. Да, интересно.

Интересно…

3. Мужчина моей мечты

Мечты начинают сбываться тогда, когда превращаются в цели. Может быть… Но только не у меня!

Я не ставила себе никаких целей. Просто отдалась на волю обстоятельств. Или судьбы. Я не знаю. Это вообще мне не свойственно. Я сверх рациональное создание. Чего, конечно, не скажешь по моему первому браку, хотя многие по сию пору уверены, что я вышла замуж по расчету. НУ и пусть думают, что хотят. Речь не об этом.

Я люблю планировать. Ставить цели. Решать задачи по мере их поступления. Однако в личной жизни все решилось за меня. И само собой. Я была этому рада. Женя оказался именно тем, что нужно. Его неожиданное признание поставило все на свои места. Словно сложился, наконец, пазл моей жизни, вроде весь такой ладный и красивый, да только какой-то не полный без единственной недостающей детальки. Этой деталью и стал Женька. Пазл сложился. Жизнь наладилась.

Женька с его скромным обаянием удивительно органично влился в мою жизнь, в мою семью. Мой ребенок немедленно с ним подружился. Они ловили всяких кузнечиков, к моему ужасу, отрывали им лапки, Женя вдохновенно вещал про строение насекомых, а трехлетний карапуз слушал его с открытым ртом.

Мама с бабушкой полюбили его, практически как родного, в отличие от моего первого мужа, которого терпеть не могли. Друзьям Женя тоже пришелся по душе, с ним, оказалось, легко найти общий язык абсолютно всем.

Дольше всех оборону держал папа. Ему все мерещился некий циничный расчет. Это можно понять, все-таки весьма пикантная история получилась. Явный мезальянс. Квартирант обольстил хозяйку жилплощади, и стал жить в ней бесплатно. Впрочем, папина версия событий, достойная бульварного романа, все-таки не выдерживала никакой критики. Женя понятия не имел, кому, в действительности, принадлежит эта квартира. Когда узнал правду, здорово удивился и как-то даже смутился. К тому же, квартиру оплачивала клиника, а не лично Женя. На этом мы, кстати, недурно обогатились, потому что справедливо решили не ставить работодателя в известность о наших личных обстоятельствах. И клиника платила за квартиру для своего сотрудника еще почти год. Потом, правда, лавочку прикрыли. Врачам просто слегка подняли зарплату, а аренду жилья для себя предложили оплачивать самостоятельно.

Но папа мой сдался намного раньше. Поддался Жениному обаянию. К тому же, мой любимый доктор пошел на хитрость — он папу подкупил. Оплатил установку новых окон на даче. Отец пошел на мировую. В семье установились тишь да гладь. Гармония.

За те два года, что минули с того памятного Жениного борща, мы многое пережили. Даже ремонт. Я категорически не желала начинать новую семью в старых стенах. Суеверие это, или что-то другое, но… Не хотелось! Но не менять же из-за этих глупостей жилплощадь? Поэтому мы решили ограничиться косметическим ремонтом. А это то еще испытание. Впрочем, мы и его выдержали с честью.

А еще, муж подарил мне мечту. В самом натуральном виде. Утром моего 2бго дня рождения, который мы отмечали сразу после нашей первой годовщины, меня разбудил телефонный звонок. Звонил Женя. Сказал: «Выйди на балкон» Я сонная, вышла, и обалдела. Прямо под окнами меня ждал подарочек. Машина. Красная. Мечтаааа…

У меня солидный водительский стаж. Права я получила еще в 19. Пошли учиться в автошколу вместе с мамой, которой уже исполнилось 40. Удачно сами сдали экзамены, не с первого раза, но сами! Это дорогого стоит. И папа купил нам машину. Одну на двоих, старенькую. Учиться. Пообещал, если никто из нас ее не разобьет, со временем наградить нас новыми. Гоняла на нашей развалюшке в основном я. Мама побаивалась дороги, а мне нравилось. Я ощущала себя братьями Шумахер, обоими одновременно. Впрочем, гоняла это сильно сказано, выжать из лады-восьмерки лохматых годов больше 80 нереально.

А потом… Потом я познакомилась с бывшим мужем. Тот папе сразу не понравился. Но у нас все было серьезно. И я даже разрешила ему пользоваться машиной. Своей у жениха пока не было, Инесса тогда только обещала отдать тойоту. И однажды этот негодяй разбил мою ласточку. Въехал в чей-то припаркованный опель. Конечно, Инесса без разговоров оплатила пострадавшему ущерб, в общем, не большой — авария была пустяковая. Но, моей старенькой машинке этого оказалось достаточно. Восстанавливать ее не было смысла.

Папа безумно разозлился. На Андрея за безобразную езду. На меня за то, что даю свою машину всяким… И купил новый автомобиль маме. Мама постепенно вошла во вкус, стала ездить много, и с удовольствием.

Андрей сам водил Инессину старую тойоту, а потом и новую, подаренную на рождение сына. На меня транспорта не хватило. Машинка осталась для меня мечтой. Которую и осуществил на мой 26й день рождения мой второй муж. Много ли на свете мужчин, способных подарить мечту? Не думаю. А мне вот повезло. И дело даже не в машине как машине…

Официально мы по-прежнему были друг другу никем. Я не видела смысла во всяких штампах и бумажках. Отчасти потому, что знала цену этим загсам, кольцам и всему прочему. Женя не настаивал. Мы были семьей и безо всяких лишних церемоний…

В семейной жизни, да и вообще, Женя оказался полной противоположностью Андрею, моему первому, и пока единственному законному супругу. Самостоятельный, самодостаточный, привыкший рассчитывать только на себя. Жить с таким человеком, словно жить за каменной стеной. Надежной и непоколебимой. Хотя, конечно же, не все так гладко, как кажется на первый взгляд. Самодостаточность и самостоятельность имеет противоположную сторону, не самую радужную и привлекательную. Самым сложным из Жениных недостатков для меня стала его полная неспособность к компромиссам. Абсолютная. Он жесткий парень. Я понимаю, его закалила жизнь. Он всего добивался сам, и добился довольно многого. Но есть моменты, в которых, в общем, можно и уступить. Проявить мягкость… Но только не в нашем случае. Существует лишь одно верное решение. То, которое принял он. И это решение не обсуждается. Точка.

Поначалу я бесилась и негодовала. Мы ругались и спорили. Потому что я тоже очень даже самодостаточная. По характеру я лидер. Люблю и умею принимать решения. И совершенно не умею подчиняться. А потом я привыкла. Приспособилась. Во-первых, Женины решения, и это показывала практика, почти всегда были верными и правильными. Во-вторых, чем биться, ломая копья, можно было подкинуть интересную идею, и убедить Женю в том, что именно его светлой голове эта идея принадлежит. Я училась мудрости. Это оказалось, в конечном счете, несложно.

Постепенно мы с Женей, что называется, притерлись друг к другу. Стали прекрасно друг друга дополнять. На третьем году совместной жизни я пришла к выводу, что именно о такой семье когда-то я мечтала. И мой так называемый гражданский муж, как оказалась, стал мужчиной моей мечты…

Вторая

1. Однолюб

Меньше чем через год мне исполнится 30. Это определенный рубеж. И с чем я приду к этому рубежу, интересно?

Моя мама в негодовании. В ее понимании, у меня все плохо, очень плохо. У меня нет семьи, нет детей. А ей уже 60, она хочет внуков.

Я склонен с ней не согласиться. Я отнюдь не считаю, что у меня все плохо, скорее убежден в обратном. У меня хорошая работа, высокооплачиваемая. Да, нет своего жилья. Хотя, я без проблем могу позволить себе купить квартиру недалеко от кольцевой. Правда, с обратной ее стороны. Но не делаю этого, потому что не вижу смысла тратить по два часа на дорогу до работы. И вместо этого снимаю квартиру почти в самом центре. Хорошую и просторную.

У меня нет машины. Но она мне и не нужна. Я совсем не прирожденный водитель, к тому же, глупо стоять в пробках, когда есть метро, на котором до любого нужного мне места я могу доехать максимум за час.

С семьей сложнее. Ее, и правда, нет. Но и тут все не так плохо, как кажется моей маме.

Есть Ксюша. Моя красивая, прелестная Ксюша. Ей всего 22. Она начинающая актриса, недавно ей предложили эпизод в каком-то сериале. Еще она в рекламе снимается, но я не видел ни разу, потому что телевизор в принципе не смотрю. Она очень милая. Я не знаю, что она во мне нашла. Она явно достойна лучшего. Она и сама так говорит, когда мы с ней ссоримся. И она, безусловно, права. Но она не уходит. Напротив, потихоньку, метр за метром, заселяет мою съемную холостяцкую берлогу своими вещами. Я делаю вид, будто не замечаю, что каждый раз, после того, как она остается у меня на ночь, в доме появляется что-то новое. То ночная рубашка какой-то хищной расцветки. То флакон недешевых духов с испепеляющим ароматом. То сумочка, то халат, то джинсы. А я молчу. Пускай…

С самого нашего знакомства я был с Ксюшей честен. Я за честные отношения. Всегда за правду. Поэтому я сказал сразу, что мне в этой жизни непросто полюбить. Серьезно сойтись с кем-то. Подпустить к себе близко. Я сам не знаю этому причин. Мама утверждает, что я весь в отца. Не знаю, не могу судить. Отца я плохо помню.

У них с матерью была красивая история. Отец полюбил ее еще в юности. И не взаимно. Но он умел ждать. Он ждал, когда она вышла замуж. Дождался, пока она разведется. Был рядом, дружил. И своего добился. Они поженились. Родился я.

Что-то потом пошло не так. Отец стал выпивать. Потом он умер. Подробностей я не знаю. Мама об этом не сильно распространяется. Помимо моего с отцом феноменального сходства, говорить на эту тему она не любит.

Внешне я больше похож на мать. Поэтому сходство с отцом, очевидно, в том, что я, как и он, однолюб.

Впрочем, Ксюша приняла правила игры, не вникая в подробности. И, в отличие от всех других женщин в моей жизни, задержалась надолго. Мы вместе почти год. Мы ругаемся, я достаю ее, с ее же слов. Но она не уходит.

Скорее всего, к тридцати я порадую маму. Создам семью, и она, возможно, даже дождется внуков.

2. Любовь и боль

Много лет! Много-много лет я ничего не слышал о ней. Не видел ее. Не вспоминал. Вру! Нагло вру самому себе! Вспоминал. Пытался забыть, да только все зря. Не смог. Как же, однолюб! Постепенно свыкся с мыслью, что все кончено. Окончательно, бесповоротно. И мне не на что надеяться. Но себя не просто обмануть. Первое время было тяжело и больно. Но потом я привык. Научился жить с этой глухой пустотой внутри. Рана затянулась. Заполнить пустоту оказалось сложнее.

Однако прошли долгие десять лет. Это огромный отрезок жизни. Многое изменилось. Я уже не тот малолетний студент, глупый влюбленный мальчишка, готовый бросить к ее ногам все. ВСЕ! Луну достать с неба! Что уж там говорить о себе? Себя я просто растоптал. Только она не оценила. Но к чему вспоминать? Дело прошлое….

Я много раз представлял нашу встречу. Спустя много-много лет. Что скажу, как посмотрю на нее. Готовился. Выдумывал диалоги. В лицах. Постепенно это вошло у меня в привычку. Впрочем, постепенно я от нее все-таки избавился.

Оказалось, это все напрасно. Столкнувшись с ней лицом к лицу, я готов был сквозь землю провалиться. Словно не было этих десяти лет, словно мне снова 18, 19 или сколько мне было тогда? В общем, от уверенного в себе, взрослого, успешного и даже не уродливого парня не осталось и следа. Я покраснел до кончиков ушей, земля ушла у меня из под ног. Во рту пересохло. А язык как будто превратился в какого-то карликового паралитика. И я не смог вымолвить ни слова. И вид у меня, должно быть, был самый что ни на есть идиотский.

А она не растерялась.

— Егорка! — выкрикнула своим незабываемым голосом. До дрожи ненавидимая мною форма моего имени. С самого детства никому не позволял себя так называть. Только для мамы делал исключение. Для мамы и для нее…

Она была хороша. Как всегда. Изменилась, повзрослела. И, кажется, стала только лучше.

— Привет, Егор! Вот так встреча! Не узнал меня, да? Эх ты! — продолжала радоваться она.

А я все молчал. Дурак дураком. Господи, как я мог тебя не узнать? Если не забывал о тебе ни на день, ни на минуту? Ты снилась мне каждую ночь долгие годы. Теперь не каждую. Иногда. Но так, словно это не сон, а самая реальная из существующих реальностей. А сон как раз наступает тогда, когда я проснусь. И я боюсь и не хочу просыпаться. Потому что знаю: едва я проснусь, и рядом не будет тебя.

Но ты этого не знаешь. И не узнаешь никогда.

— Эээ, — наконец выжимаю я из своего непослушного рта нечто нечленораздельное.

— Как ты? Сколько лет не виделись? Девять, десять? — она, казалось, неподдельно рада встрече. Все забылось. Просто встреча, спустя много лет. Просто бывшие однокурсники. Почти чужие.

Она не помнит уже, конечно, наш последний разговор. Когда сказала мне, что находиться рядом со мной для нее — пытка. Какой холодный взгляд у нее тогда был. Как отрывисты фразы. Друзьями мы больше быть не сможем. Вместе — тем более. Просто будем теперь никем. Тот разговор дорогого мне стоил. Я забыл о самоуважении, о чувстве собственного достоинства. Я стоял перед ней на коленях и со слезами умолял не бросать меня. Позволить быть рядом. В каком угодно статусе. Хоть бы и «никем»… Все напрасно. Она ушла, не оглянувшись. Это был конец. После двух с половиной лет мне указали на дверь. И я вошел в нее, послушно и покорно. Дверь со стуком захлопнулась за моей спиной.

Все это едва не стоило мне жизни. Я реально чуть не свихнулся и не прыгнул с крыши. Хотелось разом прекратить это все… Не стал. Маму пожалел.

Я дико ее возненавидел. Не маму, а ее… Но, что удивительно, любить не перестал. Потом прошла ненависть. Осталась боль. Любовь и боль. И вот теперь эта моя больная любовь стоит передо мною во плоти. И радуется встрече. Надо взять себя в руки. Соберись, тряпка! Ты же мужик. Мужик!

Я мужик. Я собрал в кулак остатки воли, сжал зубы. Улыбнулся.

— Привет! Отлично выглядишь!

Потом, уже дома, прокручивая в голове детали той встречи, я думал, что вряд ли мог повести себя лучше. Я однозначно был выше всяких похвал! Красавчик!

Мы поговорили в общей сложности минут пять. С ней был ребенок, мальчик лет пяти. Сын, как две кали воды на нее похожий. Потом объявилась и ее несносная подруга Инга. Сколько же крови она попила у меня в своей время, эта стерва! Вряд ли есть на свете еще один человек, настолько мне неприятный, как эта пигалица. Уж сколько лет прошло, а меня до сих пор трясет при одном воспоминании о ней.

МЫ возненавидели друг друга с первого взгляда. Так бывает иногда, как любовь, только наоборот. Инга никогда не упускала повода подколоть меня, поиздеваться. Уж не знаю, чем я не угодил этой худосочной дряни. Я не оставался в долгу, но получалось у меня так себе. Инга лишь презрительно надувала губки, и без того похожие на утиный клюв, и выдавала очередную порцию колкостей. А потом сама же заливалась противным смехом. С ней было сложно конкурировать.

Хвала Господу, в этот раз с ними не было Юры. Этого мерзкого типа, друга детства, который все годы нашей совместной учебы вился вокруг нее коршуном, все на что-то рассчитывая. Да не будь его, я более чем уверен, все у нас сложилось бы по-другому…

Нахлынувшие воспоминания вывели меня из душевного равновесия. Столько всякой ерунды против воли полезло в голову. Столько ненужных, казалось бы стертых из памяти воспоминаний. Хватит, все!

Но она… Она прекрасна. Увидев ее снова, я тут же простил ей все обиды. Потому что нет на свете человека, более близкого, родного, светлого, чем она… Я подумал, что не зря, наверное, любил ее все эти годы. Да что толку? Поезд уже ушел. Она давно с кем-то другим. Замужем, как я понял. Неизвестный счастливчик. Остается надеяться лишь, что не другу детства Юрочке так незаслуженно повезло. Впрочем, уже неважно. Какая разница? Она не моя. Моей не будет. Все. Точка.

У меня есть Ксюша. Вот кого эта встреча действительно смутила. Моя умная девочка не задавала лишних вопросов, но, боюсь, она и без вопросов очень многое поняла. Мы не обсуждали это. Но Ксюша заметно напряглась. Словно кто-то чужой вторгся на принадлежащую ей по праву территорию. Успокойся, моя милая. Никто не претендует на твою территорию. Никому твоя собственность в моем лице и даром не нужна.

Но положа руку на сердце, я могу со всей ответственностью заявить: позови меня тогда за собой она, моя первая, и единственная настоящая любовь, я бы, отбросив сомнения, пошел за ней. И никакая Ксюша, как и никакие доводы здравого смысла, не смогли бы меня остановить!

Третья

1. Кризис

Психологами описаны несколько типов кризисов семейных отношений. Любой глянцевый журнал хоть однажды напечатал статью на эту ему. Так что даже не сильно подкованная в психологии девушка имеет некоторое представление о том, что такое, например, кризис трех лет. Я не стала исключением. Об этом самом кризисе я в общих чертах, знала. Но когда он наступил в моей семье, я оказалась к нему совершенно не готова. Может потому, что наступил он не сразу и не вдруг?

Сначала у Жени начались какие-то неприятности на работе. Не в его правилах жаловаться, он же у нас супер-герой, у него всегда все хорошо. Но я видела — что-то не ладится. Смена главного врача в его больнице не прошла даром. У моего мужа были все шансы стать заведующим отделением, но теперь все это было под большим вопросом. Скорее всего, поставят кого-то другого. Женька не подавал виду, что его это задевает. Как всегда иронизировал. Но стал как-то более эмоционально реагировать на все происходящее, раздражаться. Я понимала, в чем дело, старалась лишний раз с ним не спорить, но у меня нервы тоже не железные.

Мы стали ссориться. Не сильно, не серьезно. И быстро мирились — мы оба отходчивые. Но каждый раз после этих ссор появлялось какое-то ощущение гнетущей пустоты внутри. Потом все проходило. До следующего раза. Я и сама не ангел. Легко взрываюсь, и очень часто меня несет. Понимаю, понимаю, но сделать с собой ничего не могу…

Так мы и жили на третьем году нашей совместной жизни, балансируя на грани, часто следуя принципу «худой мир лучше доброй ссоры». Самое главное, я любила его. И знала, что он любит меня. Это не подлежало сомнению. Но некоторые проблемы одной любовью, к сожалению, не решить. И все равно мне было хорошо с ним. Знаю, что и ему со мной тоже. Вне всяких сомнений, мы с Женькой были созданы друг для друга.

Жене исполнилось 30 лет. К этому возрасту, для мужчины, в общем, совсем не значительному, у него было, казалось, все: отличная карьера, не стоящая на месте, развивающаяся, крепкая семья. Мой сын давно уже называет его папой, и, вероятно, сильно бы удивился, если бы узнал, что изначально отец был у него другой. Мы думали о том, чтобы родить второго ребенка, но я, если честно, пока не была к этому готова. Поэтому всерьез к планированию малыша мы не подходили.

У Жени все было в шоколаде. Чего еще желать? Так я думала. НО, оказалось, ошиблась. ОН так совершенно не считал. Узнала я об этом в пылу ссоры. А начиналось все, как обычно, безобидно.

Муж задержался на работе. Я приготовила салат, и поужинала в гордом одиночестве — май был на исходе, и сын уже носился на даче под бдительным оком прабабушки.

Когда Женя, наконец, пришёл, я болтала по телефону с подругой, сидя одновременно в интернете. Обычный семейный вечер, как сотни других. Но весь Женин вид говорил о том, что он жаждет поделиться со мной чем-то важным. Я попрощалась с подружкой, и подготовилась выслушать новости. Они мне не понравились.

— Я увольняюсь из нашей клиники. Мне предложили фантастический контракт, на просто нереальных условиях! И если все выгорит, то это будет супер! — Женя сиял и переливался, а я пока мало что понимала — В общем, в начале следующего месяца я еду работать в Екатеринбург, там открывается отделение как раз по моему профилю. Я проработаю там год. А потом…

До меня, наконец, стало доходить.

— Подожди, до «потом» мы еще доберемся! Про Екатеринбург давай поподробнее.

— В городской больнице Екатеринбурга открывается отделение по моему профилю. Меня зовут работать туда, не просто работать, а возглавить это отделение. На год. Но это все ерунда, потому что через год…

— Женя! Следующий месяц начнется через неделю. Ты хочешь сказать, что через неделю ты улетаешь работать в Екатеринбург? На год? Я правильно все поняла?

Меня всю трясло от возмущения! Ну, ничего себе новости? Как так можно вообще? НО, Женя, казалось, все видел исключительно в радужном свете.

— Да, все именно так. Но ты не дослушала главного…

Вот как, еще и главное есть? Любопытно послушать. Потом мы полетим на Луну? Или на Марс? А меня заранее предупредят, или зачем? Правда, зачем?

— Если в Екатеринбурге все будет хорошо, а там по определению все будет отлично, то через год у меня будут все шансы на контракт с канадской клиникой. И мы поедем в Канаду!

Чудесно. Хотя бы не на Марс. Это не может не радовать!

— Женечка, мне кажется — я стараюсь сохранять видимость спокойствие, но даже эта видимость дается мне с большим трудом — мне кажется, что такие вещи нужно решать совместно. Может, я не права. Или ты собрался ехать на Урал без нас? Как мне это вообще понимать?

Женя рассмеялся.

— Ну, конечно же, мы поедем вместе. Как я тут тебя одну оставлю, ты о чем вообще? Куда я без вас?

— Хорошо. Если мы поедем вместе, это тем боле нужно было обсудить. Потому что у меня тоже есть какая-то жизнь. У меня есть работа. Ребенку еще год ходить в детский сад. И я уже не говорю о том, где мы вообще там будем жить?

— Ну, ты как маленькая, правда. Мы снимем квартиру. Найдём детский сад. А работа твоя… Слушай, но твоя работа это вообще не вопрос для обсуждения.

На этом месте я взбесилась, но постаралась взять себя в руки. Моя работа, значит, не вопрос. Ладно. Моя жизнь тоже не вопрос. Ребенок — и это не вопрос? Пойди, найди место в детском саду в выпускной группе, да еще в мае месяце, да еще и не будучи прописанным в городе. В Москве-то с этим не просто, а в регионах… Ладно, и это все решаемо… Но не за неделю же, в самом деле!

— А почему раньше нельзя было этот вопрос обсудить, а? Ты сегодня узнал про этот свой Екатеринбург?

Женя вздохнул. Понимал, видимо, какая последует реакция на его ответ:

— Нет, милая, не сегодня. Переговоры велись примерно с февраля.

Обалдеть! С февраля месяца, значит, он собирался на свой чертов Урал, а меня ставит перед фактом за неделю до отъезда. Браво!!! От возмущения я даже не сразу смогла что-то сказать. Но все-таки справилась с собой. И даже как-то успокоилась. Почти. Почти спокойно я задала другой волновавший меня вопрос:

— Скажи мне вот что. А в Москве для тебя работы не нашлось? Что за жизненная необходимость бросать все, и сломя голову нестись на другой край географии? Екатеринбург, Канада. Почему не Антарктида сразу, чего мелочиться?

— Хватит иронизировать. В Москве таких перспектив мне не светит. Везде будет все то же самое. В первую очередь деньги. Больше, чем сейчас, мне вряд ли тут предложат.

— Конечно, похвальное рвение к заработкам, но всех денег все равно не заработать. И вообще, мне кажется, что тебе грех жаловаться. Чего тебе не хватает?

Женя молчал. Я видела, как он потихоньку начинает выходить из себя. Догадываюсь, не такой он ждал от меня реакции. Хотя, надо было головой думать, а не амбициями. Сам виноват!

— НЕ хватает? Да, ты права, не хватает. Квартиру, например, хочу.

Боже мой! Да сам как маленький, и мне еще что-то говорит!

— Слушай, куда тебе квартир-то еще? У меня есть квартира, у моих родителей. У бабушки вообще в центре квартира, 20 минут до Кремля. Я единственная дочка и внучка, то есть одна наследница. Даньке Инесса наверняка что-нибудь, да завещает, а то и раньше презентует. Родная кровь все-таки. Квартир всем хватит, и нам, и нашим детям, и даже внукам останется.

— А я свою хочу квартиру. Собственную. Не твою, не бабушкину, а свою! НЕ понятно? Впрочем, тебе этого и не понять. У тебя сразу все было. Ты по общагам не жила.

Ну, началось! Совершенно не свойственные Жене в обыденной жизни комплексы покорителей столицы вылезали обычно в самые критические моменты. Изредка, но все же начиналось это деление на «ваших» и «наших». Мы вот по общагам, а вы с детства как сыр в масле. И прочий бредовый бред. Я не смогла не съязвить.

— Ну и ты, я могу заметить, не дурно устроился. А что, нет? Тоже можно сказать, сразу все получилось. И жена, и ребенок, и квартира, и дача, и все на свете… Не тебе жаловаться на горести судьбы!

Не самый уместный комментарий, определенно. Потому что Женю он просто взорвал.

— Вот! Вот именно для того, чтобы не слышать подобных вещей от тебя и от твоих родителей, я и хочу купить свою квартиру. И все для этого сделаю. Поеду в Екатеринбург, в Канаду, да хоть к черту на рога! Хочешь со мной — пожалуйста. Нет — значит, нет. Твое право. Насильно никого не потащу.

Таким разъяренным я не видела Женю еще никогда за три без малого года совместной жизни. Сказал, как отрезал. Даже рявкнул. И вышел на балкон курить. А я уже остыла. Даже поругала себя за то, что снова сцепилась с ним ссориться. Знала же, что это бесполезно. Как об стену головой биться. Но он тоже хорош! Кто так делает, спрашивается? Никакого уважения. Ладно, пойду мириться. Не дуться же друг на друга до утра? Видимо, светит мне Екатеринбург. Предел мечтаний, что и говорить!

Примирения не вышло. Женя отказался вступать со мной в диалог. Обиделся он, видите ли. Я тоже в долгу не осталась. Ругались мы до самого утра. Припомнили друг другу все. ВСЕ! А утром он молча уехал. Видимо увольняться, и собираться на покорение Урала. Черт с ним. Пускай!. Я этим утром решила для себя твердо — ни в какой Екатеринбург я не поеду. Нечего мне там делать. Тем более, никто сильно не горит желанием меня там рядом с собой лицезреть.

Женя позвонил в обед. Просил прощения за свою не сдержанность. Очень искренне извинялся. Такое вообще для него не типично. Не любит он признавать своих ошибок. И не умеет. Но я уже перегорела. Я все решила. Остаюсь. Женя, конечно, начал меня уговаривать, обещать, что все будет отлично, убеждать, что без меня ему там будет плохо.

Вчера я готова была помириться, готова была хоть на Урал, хоть на край света за любимым. А сегодня все иначе. Что-то я так устала за эту дурацкую бессонную ночь, что никаких эмоций у меня уже не осталось.

Пусть делает что хочет. А я останусь в Москве. Ребенок закончит свой детский сад. А там видно будет. Может, будет Канада, а может…

Появилось противное чувство, словно это все, конец. Неужели, и правда, все?..

Последующая неделя сборов была похожа на кошмарный сон. Муж, казалось, всерьез обиделся на меня за мой отказ ехать с ним. Я, как не сложно догадаться, обижалась на него не меньше. Мне даже казалось, у меня поводов для негодования больше в разы. Несколько раз мы пытались обсудить это, да все без толку. Диалога не получалось. Каждый раз этот диалог так и норовил скатиться в скандал. Сил скандалить не было, поэтому мы оба предпочитали тему не развивать.

Масла в огонь подлила моя мама. Неожиданно. Естественно, не поставить моих родных в известность о наших стихийных переменах мы не могли. И мамина позиция меня откровенно расстроила. Я-то ждала от нее поддержки. Но не тут-то было! Мама встала на сторону Жени. Обвинила меня чуть ли не в предательстве родины! Жена должна следовать за мужем, а не выпендриваться и гнуть свою линию. Вот уж от кого я этого не ожидала услышать, так от своей мамы. От папы, от бабушки — запросто. Но только не от нее. Все оставшиеся до Жениного отлета дни, мама методично капала мне на мозг. Мое и без того нервное и истеричное состояние усугублялось ее нотациями, к которым я, в силу маминого легкого характера, была абсолютно не готова. Суть этих нотаций сводилась к следующему — из-за своего эгоизма и упрямства я потеряю мужа. Резон в ее словах был, это я отлично понимала. Молодой, красивый, перспективный и одинокий мужчина нигде не останется незамеченным. Не то, чтобы я сомневалась в Жене, но… все мы люди, и Женя тоже живой человек. Как известно, природа не терпит пустоты.

Я понимала это. Перспектива потерять Женю вырисовывалась с пугающей реалистичностью… Но что я могу сделать? Значит, так дорожит мой так и не состоявшийся, между прочим, муж, нашей семьей, и, в частности, мной, раз так легко готов все это оставить… Собственно, почему легко? Ему совсем нелегко, и я это прекрасно вижу. Но он же принципиальный, черт его дери! Упрямый и бескомпромиссный, как баран! Я прекрасно понимаю, он привык к моим уступкам, думал, и на этот раз все в итоге будет по его. А не вышло! Я заупрямилась. Тоже, оказалось, тот еще баран. И переубедить меня не получилось.

Спрашивается, кому от этого лучше? Не знаю я, не знаю!!! И что дальше будет, я тоже не представляю. Миллион вопросов, и ни одного ответа. Ни одного!

Женя улетел. А я осталась. В последнюю перед отлетом ночь мы все-таки помирились. Женька признался мне, что боится. НЕ чужого города, не новой работы. Боится потерять меня. Меня это растрогало едва ли не до слез. Потому что абсолютно то же самое я чувствовала сама. Только сейчас я поняла, что все-таки нужна ему, что он любит меня, не смотря на все свои проклятые амбиции и поистине баранье упрямство. По всему было понятно, что он и сам не рад своей принципиальности и бескомпромиссности.

Муж пообещал звонить, писать на электронную почту и смс каждый день, и чуть ли не каждый час. Попросил прощения за то, что так бестолково все получилось. Я снова была готова все забыть и ехать вместе с ним, но… было поздно что-то менять. В любом случае, сейчас. Он сможет вырваться в Москву только через месяц, как раз к моему дню рождения. Тогда и станем решать, как будем жить дальше — на два города, или вместе, на этом чертовом Урале.

Снова моя жизнь дала трещину, и превратилось непонятно во что!

Первые дни после Жениного отъезда, я просто не знала, куда себя деть. Слонялась по квартире, как неприкаянная, и едва ли не выла в голос. Впервые, наверное, за всю мою жизнь, меня накрыла самая настоящая депрессия.

Из этого состояния меня вытащила Инга. Верная моя боевая подружка, с которой мы дружим полжизни. Она, да Юрка, всегда рядом в самые непростые моменты моей жизни. Но до Юрки сейчас было не достучаться — они на пару с приятелем открыли какой-то бизнес, и лучший друг днями и ночами теперь горбатился на работе. А Инга, как обычно, как всегда, оказалась рядом и подставила мне свое хрупкое плечо. Хотя хрупкое оно только на первый взгляд.

Мы подружились с Ингой, когда переехали на новую квартиру. Она была первой, из соседей, с кем я познакомилась. Нам было по 13. Моя мама выбирала школу, куда бы меня перевести, Инга предложила записать меня к ней в класс. Так мы стали одноклассницами.

В школе Инга была аутсайдером. По непонятным мне причинам. Училась она, правда, неважно, хотя вовсе не была дурочкой. Однако школьная программа совсем ей не давалась. Во всем остальном моя новая подружка абсолютно не давала поводов для издевок: симпатичная, хорошо сложенная, маленькая, худенькая девочка. У нее замечательные родители, гостеприимная мама, добродушный отец. Но в классе на нее открыли настоящую травлю. Инициатором этой гадкой деятельности стала другая наша соседка, по кличке Акула. Такую кличку Света Акулова получила не только из-за фамилии, но и из-за фантастически кривых зубов, которыми наградила ее природа. Однако неправильный прикус, и призванные исправить этот изъян металлические скобки, которые она носила чуть ли не с рождения и лет до 25, совсем не мешали Акуле ощущать себя королевой если не всей школы, то хотя бы класса. Ингу она лютой ненавистью ненавидела уже давно. Скорее всего, за то, что та отказывалась признавать Светкино превосходство и статус некоронованной королевы. Дети кажутся милыми только на первый взгляд. Иной детский коллектив при более близком рассмотрении напоминает скорее террариум со змеями.

В этот террариум «повезло» попасть и мне. К тому же оказалось, здесь же учится Юрка, мой друг детства с самой ясельной группы. С ним мы жили на Савеловском в одном дворе, лепили одной лопаткой куличики в песочнице, ходили в детский сад и вместе проучились до третьего класса. Потом им с мамой дали квартиру, и они переехали в Строгино. Спустя всего несколько лет сюда же переехали и мы. И снова стали дружить с Юркой, и опять стали одноклассниками. Иначе, чем перстом судьбы, это назвать нельзя.

С моим появлением, терроризировать Ингу стали меньше, а потом травля и вовсе сошла на нет. Не сама по себе, а из-за меня. Я дружила с Ингой, со мной дружил Юра. В Юру, высокого, красивого умницу и спортсмена, была влюблена Акула. Шекспировские страсти в средней школе, да и только. НО постепенно эти страсти поутихли. В классе и в школе учились не только мерзкие акулы. Сложилась компания, которой мы дружим до сих пор. Потом в нее влились наши с Юркой друзья по институту. Ведь поступали мы с ним тоже вместе.

Инга тут от нас откололась. С учебой у нее давно уже не заладилось. Зато она с детства обожала рисовать. Затем к этой страсти добавилась любовь к макияжу, маникюру, а потом и тяга к экспериментам с внешностью. Сначала, конечно же, со своей. О том, что у моей подруги светло-каштановые волосы, наверное, помню только я. Да может еще ее мама и папа. Каких только цветовых решений не испробовала Инга на своих волосах! Наверное, только зеленой не была. Красной точно побывала! Со временем она стала экспериментировать и на подружках. Плела африканские косички, делала умопомрачительные мелирования в клеточку и в полосочку. Научилась стричь фантастические челки, а потом и вовсе делать, как это сейчас называется, креативные стрижки. У Инги появилась мечта — стать парикмахером-стилистом. И были для этого все данные: чувство стиля, вкус, золотые руки. Но родители, узнав о ее планах на будущее, едва не свалились с сердечным приступом. Оба. Одновременно!

В их понимании, в парикмахеры можно идти, если больше никуда не берут, а в дворники уж совсем позорно. Ингу обязали закончить среднюю школу, и поступить в институт. После получения диплома о высшем образовании она была вольна делать все, что душе угодно. Хоть в парикмахеры идти, хоть в дворники. Инга была послушным ребенком. И молча отправилась в десятый класс. А потом неожиданно нагрянул переходный возраст. По древней подростковой традиции подруга устроила бунт на корабле, в конце десятого класса забрала документы из школы, и поступила в колледж парикмахерского искусства. Родителей поставила перед фактом. Был грандиозный скандал. НО время расставило все по местам.

Через год с небольшим Ингины мама с папой неожиданно даже для себя стали родителями второй раз. У 17ти летней Инги появилась маленькая сестренка Кристина. Примерно полгода спустя после ее рождения, отец внезапно потерял работу. Инга тогда проходила практику в салоне, и оказалась единственной работающей единицей в семье. На юную девочку свалилась практически непосильная ноша. Многие бы зароптали. Но только не моя Инга. НЕ каждому мужику под силу прокормить семью из четырех человек. А хрупкой маленькой Инге это оказалось по силам.

Подружка развила бурную деятельность. Набрала частных клиентов, выезжала на дом, делала свадебные и вечерние прически. Крутилась как белка в колесе. И стала зарабатывать очень неплохие даже для взрослого человека деньги. Только в этот непростой для семьи момент родители, наконец, оценили способности Инги по заслугам. Стали гордиться ею и уважать.

С тех пор прошло уже десять лет. Подросла сестренка, выправилось материальное положение в семье. У Инги уже давно своя семья, свой дом. В прошлом году они поженились с Пашкой, с которым до этого прожили вместе лет пять. Они купили квартиру в ипотеку, переехали, и теперь Инга уже не моя соседка. Но наша дружба осталась неизменной. Не подвела меня подружка и в этот раз. Услышав мой жалобный скулеж по телефону, без лишних вопросов приехала ко мне.

В Ингином присутствии мне стало даже как-то легче. Я немного успокоилась. Прекратила стонать, собралась, попыталась рассуждать здраво. Месяц в разлуке пожить вполне реально и без последствий. А потом уже будет видно, как поступить.

Вернувшаяся ко мне способность к здравомыслию неожиданно привела к тому, что я снова разозлилась на Женьку. Как ни крути, но во всем виноват именно он! Не играл бы в молчанку, не скрывал бы планов на будущее, глядишь, все было бы совсем иначе! Скажи он мне, например в марте, о том, что летом мы переезжаем на Урал, я бы привыкла к этой мысли, стала бы спокойно собираться. Обдумала бы планы, перспективы. А так вот что получилось… Вот же баран принципиальный, а?!

Хотя, что теперь убиваться? Поздно пить боржоми! Буду жить не в гипотетических, а в реальных обстоятельствах. Как бы ужасны они не были.

И я решила расслабиться. Верный друг в беде и радости Инга старалась не оставлять меня наедине с моими невеселыми мыслями. Все свободное время мы проводили вдвоём. Вместе поехали ко мне на дачу, наелись там до отвала всяких шашлыков, а потом взяли Даню, и рванули в большой торговый центр. Кутить и развлекаться на полную катушку. Есть мороженное, покупать всякую ерунду. И не думать. Не думать ни о чем!

2. Забытое прошлое

Уже через полчаса, проведенные в магазине, я и думать забыла о том, что у меня была какая-то там депрессия. Женин отъезд, и обстоятельства, с ним связанные, да вообще все, что угнетало меня прошедшие недели, потихоньку стало отпускать. Надо было давно выбраться на пробежку по магазинам, а не сидеть в четырех стенах, страдая!

Довольные и уставшие, до зубов обвешанные пакетам с покупками, с ребенком, перемазанным мороженным с каким-то синтетического цвета сиропом, мы уже собирались домой. На полпути к парковке Инга решила забежать в туалет, а мы с Даней, чтобы не болтаться просто так, заглянули в первый попавшийся магазин с какими-то пестрыми платьями в витринах. Обойдя очередную вешалку с безвкусными, аляпистыми и неинтересными мне вещами, я нос к носу столкнулась с Егором.

Я не видела и не слышала ничего о Егоре, по-моему, лет десять. И, если быть до конца честной, давно о нем позабыла. НО узнала его, тем не менее, сразу. А он изменился. Прошедшие годы явно пошли ему только на пользу. Из маловразумительного сутулого мальчишки в нелепых клетчатых рубашках Егорка превратился в недурного собой парня, стильно и со вкусом одетого, подтянутого, ухоженного. Чувствуется в его образе женская рука. Нашел, значит, себе девушку. Хотя, чего я удивляюсь? Сколько лет прошло. Сама-то я вон уже дважды замужем побывала.

Странно, почему о втором своем браке я тоже думаю в прошедшем времени?.. Но это сейчас совсем не важно.

Я иду навстречу Егору. Он заметил меня. Похоже, узнал. А может, и нет… НЕ удивлюсь, если постарался забыть о моем существовании. Все же много неприятностей я принесла этому парню. Честно говоря, сомневаюсь, что у него остались обо мне хоть какие-то положительные воспоминания. Потому что поступила я с Егором как последняя сучка!

МЫ встретились в институте, куда я поступила с Юркой вместе. Поступали мы на разные факультеты, я на экономический, а лучший друг — на информатику. В этом вузе когда-то преподавал мой покойный дед. Юркин, ныне живущий и здравствующий, преподает там по сей день. Поэтому вопроса выбора института у нас с лучшим другом в принципе не стояло.

Несмотря на то, что учились мы на разных факультетах, на первом курсе и частично на втором у нас в основном были общие лекции. Несколько групп собирались в одной огромной аудитории с кафедрой. Было довольно шумно и очень весело. Все сразу перезнакомились и подружились. Началась обычная студенческая жизнь. Среди разношерстной толпы первокурсников один мальчик заметно выделялся. Он, несмотря на то, что был весьма худощавого сложения, одевался в жуткие клетчатые байковые рубашки на семь размеров больше. Носил огромный, похожий на горб, черный рюкзак. И вечную, никогда не снимаемую кепку. Нелепый такой парень, хотя, если отбросить все эти странные аксессуары, довольно приятный. Во всяком случае, на вид…

Мальчик в кепке и с рюкзаком практически ни с кем не общался, сидел, вечно уткнувшись в книжку, заткнув для верности уши наушниками, и всем своим видом показывая, что общаться, дружить и тусоваться со всяким сбродом, типа нас — это не к нему. Не для того его роза цвела. Мы немножко поиронизировали на эту тему, и прекратили. Всем не угодишь. И у каждого свои тараканы. Нравится сидеть в углу в гордом одиночестве, ну что же делать…

Я перестала обращать на парня в кепке какое-либо внимание. И забыла о его существовании, пока в один прекрасный день он не опоздал на лекцию. Преподавательница уже что-то рассказывала, студенты внимательно слушали и записывали — удивительно интересная была лекция, убей, не вспомню по какому предмету. Но было очень занимательно. И тут в аудиторию вломилось это чудо.

Пробубнило под нос: «Извините», и стало искать свободное место.

Свободным оказалось единственное место — около меня. Я заняла его сумкой для своей подруги Жени, но та заболела или прогуляла, в общем, не пришла. Со стороны казалось, что именно его, этого чудика с рюкзаком, я и поджидала. Ну и ладно! Пусть садится, что мне, жалко? Парень уселся, с грохотом уронив свой рюкзак. Лекторша опять запнулась на полуслове и возмутилась:

— Молодой человек! Вы опаздываете на лекцию, так будьте так любезны хотя бы не шуметь, и не отвлекать группу!

— Извините, — снова пробубнил мальчик и поглубже натянул свою кепку, почти на нос.

Я это заметила, и против воли захихикала. Так же в моменты жизненных невзгод, трудностей и прочего дискомфорта прячется под панцирь моя черепашка. Парень покраснел, этого даже кепка не скрыла. Мне стало его жалко. Такой скромный оказался. Лекторша продолжала возмущаться:

— И вообще, где ваши манеры? ВЫ в помещении находитесь! Будьте добры, снимите головной убор.

Вся аудитория, человек 60 не меньше, устремили свои взгляды на бедного парня. Ему ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться. Он снял свою кепку. Кажется, впервые. У него оказались роскошные темно-русые волосы длиной до подбородка, и ярко-синие глаза.

— Какой симпатичный! — донесся шепот с галерки. По аудитории разнеслись сдавленные смешки.

Я была склона согласиться. Совершенно непонятно, чего он за кепкой прятался. Нормальный мальчик. Симпатичный даже, как кто-то заметил. Многие бы позавидовали.

С того дня Егор перестал постоянно носить свою кепку, и начал потихоньку вливаться в коллектив. Однокурсники даже удостоились чести узнать его имя. Оказалось, он учился в группе с моим Юркой. МЫ стали дружить потоками. У нас, на экономическом, учились одни девчонки, а у них — сплошь мальчишки. Противоположности, как известно, притягиваются. Начали завязываться романы.

Нас с Юркой от чего-то все считали парочкой, хотя мы ею никогда не были, если не вспоминать того эпизода в девятом классе, но он не в счет. Стоило немалых трудов убедить общественность в существование дружбой между парнем и девушкой. Мне безумно нравился мальчик с факультета информационных систем, но он категорически не желал обращать на меня внимания. Юрка чуть не каждый месяц влюблялся в новую девушку, и все никак не мог остановиться на ком-то одном. А моя личная жизнь меня абсолютно не радовала. Из тех, кому нравилась я, мне не нравился никто. Тот, кто нравился мне, демонстративно меня игнорировал. Все печально. В этой печали прошла половина первого курса. Отгремела первая сессия, пришла весна.

Предмет моего тайного воздыхания подружился с Егором. Каким-то непостижимым образом у высокого красивого, словно Аполлон, парня, по которому сохла, помимо меня, добрая половина факультета, нашлась масса общих тем с чудиком в кепке. Впрочем, кепка давно осталась в прошлом, но и без нее Егорка заметно отличался от остальных. Нет, он вовсе не был хуже, просто какой-то другой… Есть такие люди, что называется «без кожи», такие ранимые, чувствительные. Егорка, видимо, оказался именно таким. Свою ранимость и беззащитность, в целях самосохранения, пытается спрятать за странными рубашками, умными книжками и независимым видом. Выходит не очень. Таким камуфляжем он скорее подчеркивает, словно красным маркером, свое отличие от других… И как он этого не понимает?

Мы начали общаться с Егором. Сначала просто здоровались, обмениваясь репликами. А однажды разговорились. И неожиданно подружились. Не скрою, изначально мне хотелось подобраться чрез него к его приятелю. НО постепенно я присмотрелась к Егору. И, как не удивительно, он стал мне симпатичен. Нет, я не воспринимала его как мужчину, не влюбилась в него, не увлеклась. Просто разглядела в нем человека. И этот человек мне понравился. Он был милым и интересным. Не пошлым. Читал странные, не совсем понятные, но интересные книжки. Музыку какую-то редкую слушал. Отличался от основной массы парней его возраста. Оказалось, он старше меня на полтора года. Поступил со второй попытки, целый год готовился к вступительным экзаменам, которые провалил в прошлом году. Мне даже стало стыдно за себя и Юрку. Мы — то толком и к экзаменам не готовились, все больше дурака валяли. И так знали, что поступим, с нашими дедулями. А человек вон как старался, чтобы здесь учиться…

Егору я очевидно нравилась. А я вела себя как полный идиот. Потому что сделала его своей подружкой и жилеткой. Делилась переживаниями по поводу невзаимной симпатии к его другу. Самое смешное, что к моменту, когда мы подружились с Егором, тот мальчик окончательно мне разонравился. К чему я тогда изображала неразделенную любовь и таскалась с печатью страдания на лице? Да кто же меня знает? Одно слово — идиотка! Впрочем, не сложно догадаться, что пыталась таким образом привлечь к себе внимание. Нетривиальный метод, что сказать.

Егор вел себя мне под стать. То мы вдвоем прогуливали пары, слонялись вместе по Москве, а потом он провожал меня в Строгино, хотя сам жил, мягко говоря, не рядом. То вдруг он начинал делать вид, что мы едва знакомы, спешно убегал после лекций, на которых садился от меня как можно дальше с кирпично-непроницаемым лицом. Тоже, как я сейчас понимаю, цену себе набивал. А тогда меня это очень раздражало и даже, к моему удивлению, печалило. Юрка оказался гораздо проницательнее меня. В нем кипела мужская солидарность.

— Да Егорка в кепке в тебя влюбился. Эх, Бирюкова, попортишь парню кровь. Поматросишь и бросишь, знаю я тебя!

Я только отшучивалась. В Юркины догадки мне лично верилось с трудом. Но эти его шуточки дали определенные всходы. Мне захотелось, во что бы то ни стало, получить Егора. Зачем? Для чего? Хороший вопрос. Ответа на него я не знала тогда. Нет, он не стал мне нравиться больше, чем нравился до этого. В моем сердце он не занимал ровным счетом никакого места. Получить его я захотела исключительно головой. И я своего добилась. На эту свою неразумную голову.

На втором уже курсе, вернувшись после каникул, я со свойственной мне горячностью, взяла быка за рога. Бык долго не сопротивлялся. Дал приблизиться к нему под видом дружбы. Мы везде и всюду ходили теперь с ним вдвоем. Он поджидал меня у метро перед лекциями, на которых мы сидели только вдвоем, потом провожал до дома. Все без исключения однокурсники считали нас парой. Хотя мы ею еще не были, но прошлогодний опыт с лучшим другом Юрой ничему товарищей не научил. В общем, Егору некуда было деваться. ОН оказался в ловушке. И мы стали встречаться по-настоящему…

Как я потом уже догадалась, прежде опыта общения с девушками у него не было никакого. Рассказывал он другое, но по факту… Я и сама не могла похвастаться богатым жизненным опытом, и все-таки. А Егорка, похоже, раньше видел девчонок только на расстоянии не менее двух метров. Я не была в него влюблена. Ни капельки. Мне он, по большому счету, даже не нравился. Нет, он очень хороший, просто замечательный. Добрый. Милый. Умный. Но… НО! Ни капли в нем не было того мужского обаяния, того мужского начала, сумасшедшинки какой-то — ничего, что привлекло бы меня и заставило посмотреть на него под другим углом. И это не его вина. Совсем. Вся ответственность целиком и полностью лежала на мне. Только всей тяжести этой ответственности я тогда не понимала.

У Егора же, оказалось, ко мне чувство. Самое настоящее, и неслабое. Слегка оправившись от свалившегося на него счастья в виде наших отношений, привыкнув к нашему новому статусу пары, Егоркино чувство раскрылось во всей красе. ОН готов был носить меня на руках. Целовать песок, асфальт, да что угодно, лишь бы по этому покрытию ступала моя нога. ОН осыпал меня признаниями. Оказалось, влюбился в меня с первого взгляда, на той лекции, когда я уступила ему место рядом, и где потом его заставили снять кепку, и показать всему честному народу свою роскошную прическу.

Мне эти признания бесконечно льстили. Так приятно было чувствовать себя любимой, единственной, неповторимой. Прежде жизнь как-то не баловала меня такими ощущениями. И все же я хотела быть честной. Я сказала прямо, что не готова пока ответить ему взаимностью. Что он мне больше друг, нежели любимый. Но я безумно прекрасно к нему отношусь, поэтому не исключено, что в ближайшем будущем это дружеское чувство перерастет в нечто большее. В огромную, всепоглощающую любовь, например. Но гарантировать я этого не могу. Пока.

И даже на минуту в голову мне не пришло, какую боль я причиняю этим адским бредом, который несла на полном серьезе, славному парню Егорке. Некому было тогда мне, дуре, сказать, что так нормальные люди не поступают. Что чужие чувства не игрушки. Вне всякого сомнения, все мои беды и неприятности в личной жизни, ни что иное, чем кара за ту боль, что причиняла я этой идиотской игрой влюбленному в меня Егору.

Однако, это было только начало. Совсем скоро Егор с его любовью мне наскучил. Надоело слушать одно и тоже каждый день: люблю, люблю, сю-сю… Обожание и поклонение стали меня заметно утомлять. Я предложила расстаться. Разумеется, друзьями, а как же иначе? Егор согласился. И какой, интересно, был у него выбор?

Снова из бойфренда Егор перекочевал на место друга-жилетки. Мне было одиноко. Инга была вся в работе. У Юрки начался бурный роман с однокурсницей. Все друзья разбежались кто куда. Впрочем, ненадолго. НО Егор странным образом в нашу компанию не влился. Они оказались, словно вода и масло, он и мои друзья. Никак не желали смешиваться. Удивительная и абсурдная неприязнь возникла у Егора к Юрке, и особенно, к Инге. Последнюю он просто не выносил, постоянно измывался над ней, при любом удобном случае норовил вызвать на интеллектуальную дуэль. Давил цитатами, прессовал афоризмами. Инга, работавшая в тот период, словно ломовая лошадь, временем на прочтение умных книжек не располагала, но в долгу не оставалась. Умеет моя подружка любого поставить на место. На Акуле в свое время натренировалась, а она тот еще была соперник. Егорке не чета. Юрке тоже доставалось. Друг мой все понять никак не мог, что это Егор на него косо смотрит и дерзит при каждом удобном случае. НО Юрка наш редкой доброты, вывести его из душевного равновесия невозможно в принципе. Поэтому все нападки Егора он переводил в шутки. Довольно забавные, кстати. И не злые. НО Егору было не смешно.

Потом я влюбилась. Взаимно. Мой молодой человек учился в нашем же институте, на несколько курсов старше. МЫ много времени проводили вместе. Маячили у Егорки перед носом буквально каждый день. Тот, вероятно, бесился, но виду не подавал. Держался молодцом. К тому же я при каждой возможности уверяла его, что он мой лучший друг. Самый лучший, просто лучше некуда.

В честь окончания зимней сессии, какой-то невероятно длинной и утомительной, была устроена вечеринка. Мы все слегка перепили, и я ничего лучше не придумала, чем целоваться с Егором в темном закутке. Потом сказала, что была пьяна, и не отдавала себе отчета в своих действиях. Оправдалась, негодяйка. Самое главное, что я-то прекрасно осознавала, что делаю, в том числе потому, что пила в тот вечер исключительно колу. Только зачем я это делала? Цель поступка была не ясна. Наверное, хотелось проверить свою власть над ним, бедным влюбленным в меня мальчиком. Проверила. Убедилась. Всем спасибо, все свободны. Ну что за гадина?! Потом еще много всего было. Почувствовав свою власть, я начала ею упиваться. Грубо. Жестоко. Тиранично.

Отношения со старшекурсником дали трещину. МЫ не расстались, но все к этому шло. Мне было грустно и тоскливо. Тяжело. И снова я вспомнила про Егора.

Было воскресенье, ранняя весна. Мы с Ингой сидели у меня дома. Через час ей надо было уехать по работе, делать вечернюю укладку где-то на Филях. Мой мальчик отменил свидание. Я расстроилась. Инга предложила съездить к клиентке с ней, а потом погулять где-нибудь вместе. В кино сходить. Но у меня появилась идея поинтереснее.

— Я лучше Егору позвоню.

— Егору? Машка, да хватит тебе его доставать! Оставь парня в покое. Он с тобой мало натерпелся? Я б на его месте давно послала тебя куда подальше!

— Как я рада, что ты не на его месте, а на своем, — захихикала я, набирая номер.

— Что за поразительный человек, твой Егор! Вообще без гордости — бубнила возмущенная Инга — спорим, пошлет тебя сейчас на фиг с твоими идеями?

— Спорим, не пошлет!

Инга проиграла. Егор согласился встретиться со мной через час. Собрался на какую-то фотовыставку, и меня с собой позвал. У Инги не хватило печатных слов на все происходящее, и она молча уехала делать укладку. А я поехала к Егорке. Идти ни на какую выставку мне не хотелось, а хотелось просто погулять. Егор согласился, несмотря на купленные билеты. Мы пошли шляться на Тверской бульвар. Просто так, вдвоем без цели.

На третьей минуте нашей прогулки на одной из лавочек этого проклятого бульвара я увидела сидящим своего молодого человека в компании какой-то девицы. В глаза против воли бросились отросшие на целую ладонь корни ее волос. Но главное было не это. А то, что мой мальчик буквально час назад отменил нашу запланированную встречу под предлогом тяжелой болезни бабушки, и, как следствие, необходимости навестить ее в больнице. Больницы никакой на Тверском бульваре я не наблюдала. Оставалось надеяться, что девица с отросшими корнями и есть бабушка в предынфарктном состоянии. Верилось, если честно, с трудом.

Я не устроила никаких разборок, хотя, откровенно, хотелось приложить застуканных голубков об чугунные основания скамейки. Легонечко, но с чувством. Не стала. Была, наоборот, мила и приветлива. Любезна. А вот Егорка повел себя хуже некуда. Взял, и малодушно сбежал. Может, правильно сделал. Все-таки, мы с ним, и вся эта картина вообще, выглядели не лучше, чем мой парень со своей пегой псевдо-бабушкой, удравшей из больничной палаты. Но все это было уже не важно. Вскоре после той истории мы с тем мальчиком окончательно разошлись.

С Егоркой тоже почти не общались некоторое время. Так, привет-пока… ОН, похоже, обиделся за происшествие на бульваре. Хотя моей вины в этом не было никакой. Я же не специально, в самом деле?!

Потом все наладилось. Началась сессия, зачеты, экзамены, курсовые. Некоторые предметы, мы, как и в прошлом году, сдавали двумя факультетами сообща. Я попросила Егора помочь мне с курсовиком. Он, конечно же, не отказался. Мы провели несколько чудесных вечеров у меня дома. Болтали, смеялись. Разумеется, помирились. Заодно я попросила Егорку сделать шпаргалки для Юрки, запустившего всю учебу со своей любовью. Егорка пошел дальше всех моих ожиданий, и подготовил шпоры для всей группы. Своей и моей заодно. Я стала героем летней сессии. Потому что ни для кого не стало секретом, по чьей инициативе Егорка взялся спасать весь поток.

На лето я нашла себе работу… Хотелось подзаработать немножко, так как в августе мы с друзьями собирались ехать в Крым на фестиваль. В целях заработка я устроилась в видео-прокат, не у себя в Строгино, а в центре. Егорка жил неподалеку, и раз зашел ко мне в гости. Посетителей не было, и мы весь день смотрели с ним кино. Нам понравилось, и это превратилось в традицию. Желающих взять фильмы в прокат днем было немного, поэтому каждый день мы проводили с Егором практически наедине. И, разумеется, в какой-то момент… В общем, все началось заново. На этот раз абсолютно по его инициативе. Я просто его не оттолкнула. Ну почему?! Для чего я опять согласилась быть с ним, зачем не оставила все в рамках дружбы? Я не знаю. Наверное, потому, что на самом деле я тварь!

Я знала заранее, что ничего путного из этой истории не выйдет. И оказалась права. Егор стал невыносимо бесить меня уже через неделю. Ну не любила я его! Совсем! Доводила его, мы ругались, я обижалась, и он всегда первый приходил мириться. И так чуть ли не каждый день. Какая-то дурная пытка, замкнутый круг. Может я правда тварь, и так искала его внутренние пределы. Когда он, наконец, соберется с силами, и пошлет меня куда подальше, как говорила когда-то Инга. А он все не посылал. Чем окончательно потерял мое к себе уважение. Наконец, настал август, и мы уехали в Крым. Егор остался ждать меня в Москве. Встречал по возвращении на вокзале с цветами. Так мило. Друзья растрогались. Но не я…

Потому что я вернулась в Москву другим человеком. На море было так чудесно. Вокруг кипела жизнь, такая бурная, красочная, разнообразная! И на что я трачу эту жизнь, единственную, между прочим? На совершенно не нужного и давно уже не интересного мне человека! Нет, определенно, так жить нельзя! И решила поставить в наших с Егором отношениях точку. Большой жирный крест. Но выбрала для этого не тот момент, не те слова. Потому что давно перестала считаться с его чувствами. Для меня они были как нечто, само собою разумеющиеся. Я его не любила. Я играла. И отказывалась понимать, что он по-настоящему страдает.

Да, мы в ответе за тех, кого приручили. И надо сорок раз подумать, нужен ли тебе тот, кого ты хочешь приручить. Я не думала. Дружба с головой в ту пору была у меня не в чести. Приручила Егорку, а теперь он стал мне мешать, и оказался не нужен. Я начала изгонять его из своей жизни. Безжалостно и жестоко.

Ничего этого он совсем не заслужил. По-хорошему, это я заслужила знатных затрещин. Но это же Егор! Совсем не тот случай… Бедный парень принялся умолять меня не бросать его. Стоял передо мной на коленях, кажется, даже плакал. Боже мой, как невыносимо мне было в ту минуту! Честно, мне уже захотелось, чтобы он разозлился, пусть даже ударил бы меня, но ушел. Но он все не уходил. Уйти пришлось мне.

Больше я его не видела. Егор забрал документы из института, и на третий курс учиться уже не пришел. Все, как один, однокурсники были уверены, что сделал он это из-за меня. И, конечно, они были правы. Мне было грустно и паршиво.

Жизнь, однако, на месте не стояла. Скоро я позабыла про всю эту драму, да и про Егора, если честно, давным-давно уже не вспоминала. И вот он, парень, так искренне меня любивший, и чьи чистые чувства я, как последняя дрянь, безжалостно растоптала, стоит в нескольких метрах от меня. Смотрит на меня.

А я его уже окликнула:

— Егорка!

Весь его вид говорил о том, что он силится меня вспомнить. Наверное, я зря решилась с ним заговорить. НО было уже поздно передумывать. Я широко улыбнулась, и продолжила говорить:

— Привет, Егор! Вот так встреча! Не узнал меня, да? Эх ты!

Видимо, все-таки узнал. И радости от этой встречи на лице что-то не заметно. Скорее наоборот. Ладно. Будем держаться той же линии. Мы всего лишь бывшие однокурсники. Просто знакомые. И никогда не было между нами никаких личных драм.

— Как ты? Сколько лет не виделись? Девять, десять? — продолжаю я изображать дурочку.

Наконец, напряжение его отпустило. И он улыбается. Как же он здорово изменился! ОТ того, мною обиженного мальчишки, не осталось и следа. Передо мной стоял весьма уверенный в себе мужчина. Я не слукавлю, назвав его красивым. До Женьки, ему, конечно, далеко… Но Женьки тут нет. В Екатеринбург укатил мой любимый карьерист. Готова спорить на что угодно, будь Егор на месте моего мужа, ни за что бы не променял меня ни на какую карьеру, ни на какие гонорары. Ни на что бы он меня не променял.

Мысли ураганом неслись в моей голове. А Егор тем временем, наконец, со мной заговорил:

— Привет! Отлично выглядишь!

Мы говорили ни о чем, а я все мысленно удивлялась — до чего же время меняет людей. Сказал бы мне кто-то 10 лет назад, что Егорка вырастет таким классным парнем, я бы в жизни не поверила. Толком поговорить, впрочем, нам мне удалось. Потому что вокруг носился мой перепачканный ребенок, а потом и Инга подоспела. При виде ее Егор сделал такое кислое лицо, что я против воли рассмеялась, вспомнив, как они когда-то пикировались, кто кого. А потом из примерочной возникла спутница Егора. Совсем молоденькая, и очень красивая девушка. Модель просто. Ничего себе, какая у моего бывшего обожателя подружка! Вот это да. Впору приревновать! Инга оказалась с ней знакома, с этой Ксенией. Что было совсем не удивительно, по роду своей работы моя подруга знакома с доброй половиной Москвы, а со второй знакома через знакомых. Мир удивительно тесен, как оказалось.

Домой мы ехали под впечатлением от этой встречи.

— Ну, до чего же он хорошо-то стал, а? Егорка твой! Я б на твоем месте локти все пообкусала, и ногти заодно — Инга все никак не могла оправиться от перемен, произошедших с моим некогда поклонником.

— Ну, вот еще! — бравировала я, но где-то в глубине души была с согласна с подругой. Произошедшие с Егором метаморфозы были весьма впечатляющи — Хотя знаешь, что я думаю? Его жизнь закалила. И это я сделала из него мужика! Не будь в его жизни меня и всех страданий, что я ему принесла, так и остался бы он, каким был.

— Ой, ну конечно, — захохотала подруга, — давай, приписывай себе все заслуги. Тоже мне Пигмалион доморощенный!

— Мне вот интересно…

— Даже не думай! Слышишь меня? — возмутилась Инга — знаю я тебя, опять сейчас начнется…

— Да успокойся ты, ничего не начнется. Мне просто интересно, что он думает обо всем этом. Ну, о нашей встрече, и вообще?

— Ничего не думает. У него есть Ксения. Очень, кстати, милая девушка. Она актриса, ты в курсе?

— Не-а.

— В рекламе кофе снимается, сейчас крутят постоянно. И шоколадки какие-то еще.

— Надо же. У моего Егорки невеста — звезда! — я весело иронизирую, но внутри мне совсем не весело. Ревность?

Да какая ревность может быть? Я никогда его не любила! Я думать о нем забыла много лет тому назад. Но сейчас все удивительным образом всколыхнулось. Столько воспоминаний разом на меня обрушились. Настоящий шквал. Лавина просто.

Впрочем, были и насущные проблемы. Скоро у меня отпуск, который мы планировали провести вместе с мужем и ребенком на море. Однако Женины амбициозные планы грубо смешали все карты. На море мы теперь летели с сыном вдвоем, мужу отпуск не светил. Чертов карьерист! Внутри меня опять закипало возмущение. Только я успокоилась, отвлеклась, и вот, пожалуйста, снова злюсь и переживаю. До чего же надоели мне эти стрессы! Как хочется спокойной жизни. Скучной, размеренной и спокойной.

Из головы все не шла встреча с Егором. Она тоже меня взволновала. Не так, как перемены в нашей с Женькой жизни, но тем не менее. С одной стороны, я была рада, что у него все хорошо, и просто прекрасно, судя по всему. С другой… С другой меня задевало это. И я все понять не могла, почему. Может, потому, что привыкла воспринимать Егора как свою собственность? Но это все дела давно минувших дней. Что, мне было бы легче, встреть я его спустя десятилетие, грязного, оборванного и несчастного, с тоской в стеклянных глазах? Глупости! Все давно прошло. Его влюбленность в меня, такая, в общем, детская и наивная, тоже осталась в далеком прошлом. Он успешный во всех отношениях парень. У него подружка-актриса. Я рада за него. Счастья ему, и всего наилучшего!

Но на душе, тем не менее, было паршиво.

Четвертая

1. К черту здравый смысл

Я в смятении. Вся моя, такая гладкая, ровная, без ухабов и трещин, жизнь, грозила развалиться на куски. От нее осталась лишь видимость.

После той случайной встречи я долго не находил себе места. Опять, опять, это все уже было, было. Эта жуткая пытка из моей юности снова вернулась ко мне. Я так прекрасно жил! Спокойно, без стрессов. Скучно. Ординарно. Давно привык жить без нее, с уверенностью, что она не моя, и никогда моей не будет. Что она — мое прошлое. Но судьба решила иначе. И эта женщина снова ворвалась в нее, словно ураган, все сметая на своем пути. Впрочем, она не виновата. Я люблю ее. Люблю, любил, и всегда буду любить. НЕ ее в этом вина, а моя. Она и думать, наверное, обо мне забыла. Должен забыть и я. Должен, но не могу. Или не хочу?

Хуже то, что Ксения заметила мое состояние. Оно выводит ее из себя. Девочка злиться, пытается меня растормошить, но все без толку. Опять поссорились с ней, и она третий день мне не звонит. Я понимаю, что должен быть честным. Но не могу. Мне жалко Ксюшу. Ей за что страдать? Если я признаюсь ей, что всю жизнь люблю другую женщину, и нет никакой силы, способной это изменить, это причинит ей боль. А последнее, что я хочу сделать — это ранить мою Ксению.

Я должен как-то перебороть себя. Вся моя жизнь — борьба с самим собой. Задолго до появления той женщины в моей жизни. С самого детства. Всегда все через задницу! Я во многом преуспел. Я поборол в себе лень, слабость, ранимость, какую-то трусость. Я кое-чего добился. Но есть вещи, которые я побороть бессилен. Свою любовь, например…

Надо что-то делать, прорвать как-то это напряжение. Но как?

Я решил, что должен с ней поговорить. Во что бы то ни стало. Оооо, в который уже раз это повторяется. Десять лет прошло, и ничего не изменилось. Добро пожаловать в свою несчастливую юность! Снова здорово! Опять двадцать пять! Но иначе я не могу…

Хуже то, что я не знаю теперь, как это сделать. Как мне ее найти? Раньше было проще. Я мог в любой момент позвонить ей домой. Сейчас я этого сделать не могу. Скорее всего, она не живет на прежнем месте. И что я скажу ее родителям, если все-таки решусь набрать номер, который до сих пор помню наизусть? Есть социальные сети, но ими не пользуюсь, хотя это как раз не проблема. Но она, как я понял, давно замужем, и я не знаю ее новой фамилии…

А может, я просто ищу причины. Кто хочет, тот ищет возможности! Причины ищет тот, кто боится. Я чертов трус. НО больше всего на свете я хочу увидеть еще раз. Я готов на все. На то, что она отвергнет меня. Опять, в который раз. На то, что в который уже раз вышвырнет меня вон. Пусть. За то, чтобы хотя бы полчаса провести рядом с ней, все это — не такая уж высокая цена.

Решено. Буду искать возможности. Вопреки здравому смыслу.

Возможность нашлась на удивление скоро. Я помирился с Ксюшей, в очередной раз, выслушав порцию упреков от нее. И внезапно вспомнил, что, как оказалось, Ксения знакома с Ингой, той невыносимой подругой детства моей любимой женщины. Это ли не возможность? Я найду ее через ее подругу. Все просто как дважды два! Но это только на первый взгляд. От мысли, что мне придется просить о чем-то Ингу, меня бросает в жар и в озноб одновременно. Но что делать, надо чем-то жертвовать. Пусть даже этой жертвой станет унижение перед Ингой. Ладно, переживу.

Однако получить от Ксюши контакты Инги оказалось совсем не простой задачей. Ревнивица извела меня, выпытывая подробности. Что за любопытство, граничащее с паранойей? Неужели моя подруга так плохо меня знает? Что подозревает в желании приударить за Ингой? Боже мой, ну совершенно слепое и неразумное создание, эта моя Ксюша! Однако, истинные причины моего рвения записаться в салон к Инге, я раскрыть не могу. Боюсь, моей ревнивой девочке они совсем не понравятся. И мне тогда совсем несдобровать.

Перед Ксенией мне было стыдно. Настолько стыдно, что я даже не хотел ее. Раньше с этим проблем не было, всегда все было просто прекрасно. Иногда с ней было сложно разговаривать, но в постели она всегда выше всяких похвал. Насколько позволяет мне судить об этом мой, возможно не самый богатый опыт.

Теперь же все стало ужасно. Ксения была в недоумении. Пыталась докопаться до причин. Я, всегда ратовавший за честные отношения, молчал. Подло молчал. И игнорировал все ее попытки меня завести. Мерзавец! МЫ снова поссорились. НО прежде чем это произошло, мне удалось заполучить телефон и даже адрес салона, в котором работала Инга. Бинго!

Собраться с силами, и выйти на связь с Ингой стоило мне не малых усилий. Я готовился, долго подбирал слова, оттачивал реплики. Откровенно, больше всего я боялся, что эта стерва начнет по своей старой привычке, язвить, я не сдержусь, и прибью ее к чертовой матери. Осуществив тем самым свою давнюю и тайную мечту. Тогда меня посадят, конечно. Такого бесславного конца моей еще молодой жизни никак нельзя допустить! Как бы заставить себя держаться в рамках? С Ингой это непросто, совсем непросто!

Почти две недели я собирался с силами. Снова помирился с Ксенией, она сама сделала первый шаг. Я, если честно, и думать забыл, что мы в ссоре, и вроде бы нужно предпринять что-то для примирения. Совсем не тем была занята моя голова.

Наконец, я решился. Преисполненный решимости, приехал в этот салон. Весьма пафосное, надо заметить место, и недешевое. Обычно мои стрижки в парикмахерской неподалеку от работы, обходятся куда дешевле. Впрочем, в тот раз мне не повезло. У суперквалифицированного и просто лучшего мастера Москвы и окрестностей Инги Белобородовой, во-первых был выходной, во-вторых, к ней была запись чуть ли не до осени. Я из последних сил пытался обаять молоденькую администраторшу, чтобы она хотя бы дала мне мобильный телефон супермастера, но ничего не добился. Девчонка оказалась кремень, или я так себе обольститель. Скорее всего, второе. Однако я так просто не сдаюсь. Так утомил девчонку, что та предложила передать мой номер Инге, на случай если в ее плотном расписании появиться «окно». Под конец администраторша ехидно сообщила мне, что Инга, на самом деле замужем, и у меня нет шансов. Надо же, дуреха решила, что я на тело их лучшего мастера претендую! Еще чего не хватало! Потом я даже удивился. Надо же, нашелся «счастливец», пожелавший жениться на этой низкорослой ведьме. Впору посочувствовать парню!

Я даже не рассчитывал, что Инга мне позвонит. Был более чем уверен, что и телефона ей не передадут, а уж если передадут, она непременно тут же спустит его в унитаз. Ошибся. Инга позвонила мне буквально через пару дней.

— Привет, Егор! Зачем искал меня? Соскучился? — и засмеялась своим удивительно низким и хриплым голосом.

А я растерялся. Все заранее подготовленные слова напрочь вылетели у меня из головы. Поэтому выпалил первое, что пришло в голову:

— Нет, хочу постричься.

— О, похвальное рвение, конечно — искать меня по всей Москве. Больше в столице, разумеется, никто не стрижет.

Инга не меняется. Ну и черт с ней, в самом деле. Мне она нужна по делу.

— Ладно, я по другому поводу тебя искал.

— Я даже догадываюсь, по какому.

Какая прозорливая, а?

— Егор…

— Что?

— Да ничего! Давай что ли, увидимся, не телефонный будет разговор.

Я ничего не понял! Что она хочет мне сказать? Что нельзя это по телефону сделать? Я искренне надеялся, что весь наш разговор, при удачном его стечении, конечно, ограничится диктовкой мне заветного номера телефона. Больше от Инги мне решительно ничего было не нужно. Встречаться с нею я уж тем более не хотел. Но видимо, придется.

Мы увиделись в тот же вечер. Я пришел в кафе, когда Инга уже ждала меня за столиком и курила тонкую сигаретку, зажав ее между пальцами с длинными, в разноцветных блестках, ногтями. Мило мне улыбнулась. Я был в замешательстве. Чего мне дальше ждать от нее?

— Привет.

— Привет, Егор, присаживайся. Кофе будешь?

— Нет! Что ты хотела мне сказать, что нельзя было по телефону?

Она рассмеялась.

— Господи, ты все не меняешься. Такой же резкий, грубый и плохо воспитанный.

— Ты меня за этим позвала? Мой характер обсуждать?

— Прекрати, а? — она внимательно смотрит на меня, в упор. У нее очень твердый взгляд. Карие глаза, кажется, способны прожечь насквозь — Уж не знаю, за что ты меня так ненавидел тогда, да мне это все равно. С меня не убудет. Я другого не понимаю Что, время не лечит?

Я вздохнул. От нее ничего не скроешь, глаз-алмаз! Не стал ничего отвечать. Просто покачал головой.

— Эх, Егор — Егор… — взгляд Инги меняется, теперь он стал каким-то мягким, потеплел — почему так? Я никогда не понимала. Ну не понимала я тебя! Она не любила тебя, и ты это видел. Зачем тогда? Зачем?

Я не знаю ответа. Кроме банального «сердцу не прикажешь». Я не могу больше выносить этого участливого взгляда. Какого черта я пришел? Я опустил глаза, и стал изучать пластиковую поверхность стола. Она была темно-коричневая, и в нескольких местах чуть поцарапана. Инга положила на мою руку свою ладонь. Такая маленькая ладошка, теплая. На пальце блеснуло кольцо, и я стал смотреть на него. Поднять глаза на Ингу сил у меня не было.

— Прости меня. Я не хотела тебя ранить. НЕ мое это дело, в конце концов. Делай что хочешь. Но ты пойми, ничего же не изменится. Машка, она… да, изменилась, очень. Совсем другая стала. Мягче что ли. Жизнь хороший учитель, дорого берет, но объясняет доходчиво. Она жестоко с тобой обошлась тогда. И раскаивается в этом, поверь мне. Но все равно, вы не будете вместе. Пойми это, раз и навсегда, пойми.

— Она замужем?

— Да… Нет. Не в этом дело. Просто пойми, мы всегда тянемся к тем, кто с нами по-хорошему. Кто любит, заботится. Но бывает так, что «не судьба». У вас с Машей не судьба. И по-другому не будет. Ты хочешь опять на эти грабли?

Я, наконец, посмотрел на Ингу. Наверное, я в ней ошибался. Или она просто изменилась, за столько лет. Этот дружеский тон, этот нежный взгляд…

— Да, Инга. Я хочу опять на эти грабли. Это сильнее меня.

— Все понятно. Предупреждать бесполезно. Чему бы грабли ни учили, а сердце верит в чудеса.

Я невесело рассмеялся. Так, наверное, и есть.

— Ты дашь мне ее телефон?

— И телефон дам, и адрес. Но чудес не будет. Не судьба.

Мы еще поговорили с Ингой. Она рассказал мне о Маше. О ее неудачном первом замужестве, от которого сын. О втором муже, докторе. У них сейчас какие-то проблемы, или что-то вроде, Инга обошлась без подробностей. Сказала лишь, что это все временно. Особенно напирала на то, что они действительно друг друга любят, и не стоит вопроса об их дальнейшей совместной жизни. Всего лишь временные затруднения. Короче, мне без шансов. Чудес на свете не бывает. И не судьба.

А я вот не верю в судьбу. В чудеса, правда, тоже не верю. Хотя… какая теперь разница?

2. Чудеса

Инга сдержала обещание, написала своим крупным размашистым почерком номер телефона моей любимой на оборотной стороне своей визитной карточки. Я спрятал эту карточку подальше, и дорожил теперь ею невероятно. Казалось, ничего ценнее нет в моей жизни. Однажды приснилось, что потерял, и проснулся в холодном поту. Но набрать этот номер все не решался. К тому же Инга сказала, что она улетела отдыхать. Что ж, позвоню, когда вернется. Заодно подготовлюсь морально к этому нелегкому делу.

Не легче было и Ксюшей. Я решился на прямой разговор. Как не жаль мне мою девочку, но я должен с ней объясниться. Легко сказать, да трудно сделать. Я две ночи не спал, подбирая слова для этого разговора. И все равно вышло не очень.

Я как мог, пытался сгладить острые углы. Чтобы вся история выглядела не такой печальной, какой была на самом деле. Якобы в моей жизни была женщина, которую я очень сильно любил, и отношения с которой до конца не выяснены. Мы долго не виделись, но наконец, встретились. И пришло время разобраться в наших непростых отношениях. Как-то так.

Ксюша моя совсем не глупа. Она быстро догадалась, что за женщина лишила нас покоя.

— Это та блондинка из торгового центра, да?

— Да — после долгой паузы, наконец, выдавил я.

— Я сразу поняла, что там что-то не чисто — губы ее задрожали. Такие пухлые, красивые губы, с пикантной родинкой чуть выше и правее рта.

— Прошу тебя, милая, не нужно драматизировать раньше времени — утешать я никогда не умел. Но должен хоть попытаться. Но слова летели в пустоту.

— И давно тебе блондинки нравятся? Я и не знала…

— Ксюша!

— Что? Я вот всегда была уверена, что именно я — твой типаж.

Я попытался ее обнять, весьма неуклюже, но она увернулась. По щекам текли слезы. Бедная…

— Прости меня, но… Я не могу врать тебе, я за правду в любой ситуации.

— Да кому твоя правда нужна? Правдоруб чертов! — Ксюша окончательно выла из себя и уже кричала.

— Не кричи, пожалуйста.

Со мной эти шутки с криком не проходят. Меня вообще непросто вывести из себя. Я скорее сделаю вид, что меня тут нет. Так я поступил и в этот раз. Сцена не удалась. Ксения в слезах ушла, громко хлопнув дверью. Я вздохнул с облегчением. Помириться с Ксюшей я успею всегда. Не думаю, что эта обида надолго и всерьез. Не впервые мы ссорились, и она уходила, не забыв приложить дверью об косяк. Однако проходило несколько дней, и она звонила, писала или приезжала.

Сейчас у меня совсем другие задачи. Самая из них насущная — набрать заветный номер телефона, записанный на оборотной стороне Ининой визитки. Я выучил этот номер наизусть. В нем были три семерки. Счастливое сочетание цифр, между прочим. Жаль, что я не верю в судьбу, иначе обязательно усмотрел бы в этом какой-то знак.

Я не имел ни малейшего представления, что я буду делать дальше. Что скажу ей. Но решил пустить все на самотек. И действовать по обстоятельствам. Импровизировать.

Главное наконец решиться, и позвонить. Дальше будь что будет.

Наконец, утром восьмого июля я проснулся, побрился и зарядил кофеварку. Достал визитку, положил ее перед собой. Рядом положил телефонную трубку. Час настал. Звоню. С первым гудком решительность меня почти оставила. Но я не для того прошел весь этот путь, чтобы сдаться у финиша. На втором гудке я глубоко вздохнул.

— Алло!

И забыл выдохнуть. Она ответила на мой звонок.

— Аллоооо! Кто там?

Выдох:

— Доброе утро!

— Доброе — она кажется растерянной. Точно не узнала. Я и не ждал…

— Не узнаешь меня?

— Дай угадаю…

— Не пытайся даже!

Я сам себя сейчас бы не узнал — голос звучит как из железного гроба.

— Ээээ. Ладно, сдаюсь! Ты кто?

— Егор.

Пауза. Тишина, хоть ау кричи. Надеюсь, не бросит трубку.

— Алло?

— Егор! Привет! Удивительно! Как ты нашел-то меня? И не забыл, ничего себе! — мой любимый голос переливается радостью. А я пытаюсь сообразить, что же именно я не забыл…

Она тем временем продолжает искриться:

— Вот уж какого сюрприза я сегодня не ожидала, так это твоего звонка. Чудеса, да и только! Через столько лет позвонил поздравить меня с днём рождения!

Точно! Пару лет назад придумали странный праздник, день влюбленных по-славянски. Альтернатива святому Валентину, но с уклоном в древнерусский фольклор. Отмечать его решили в июле, в день памяти святых, проживших вместе долгую и счастливую жизнь. Они, без всякого сомнения, символизировали любовь до гроба как основной смысл существования любого славянина. Я все силился вспомнить, чем еще знаменателен этот день в моей биографии. А оно вон как оказалось… В этот день появилась на свет она, причина всех моих бед и несчастий. Внеся тем самым смысл в мое скромное существование. С ума сойти!

— С днем рождения, Машенька! Всего тебе самого лучшего, огромного счастья. В общем, всего! — в меня вселился демон красноречия. С роду не умел произносить тостов, хвалебных речей и поздравлений. А тут вдохновение снизошло!

— Спасибо тебе! Так приятно! Но как ты все-таки меня нашел?

— Секрет!

Я снова поразился Инге. Надо же, не разболтала о нашей с ней не простой встрече. Не ожидал, не ожидал.

— Ладно, секретничай! Скажи лучше, как дела у тебя? Как ты? Виделись, а толком не поговорили даже по-человечески.

— Я? Да как? Обычно. Отлично. Как всегда…

— Я рада! Что позвонил, и вообще…

— И я…

Повисла пауза. Надо срочно что-то сказать. Думай, думай! Демон красноречия, так удачно меня посетивший, подло сбежал. С импровизацией не ладилось… Караул!

— Я думала о тебе.

— Правда?

— Да. Ты так изменился, просто нереально. Повзрослел.

— Тебя это удивляет?

— Да нет! — она рассмеялась — нисколько! Я тоже изменилась. Постарела, наверное.

— Нет. Только лучше стала.

— Ой, да не выдумывай!

— И не думаю. Это правда…

— Егорка!

С какой нежностью она это произносит. За эту нежность ей можно простить все. Я не напрасно позвонил. Все не зря. У меня дрожат руки.

— А что ты делаешь сегодня?

— Ничего особенного…

— Давай встретимся? Если не против конечно…

Против? Я? Да ни за что!

— Я-то за, только…

— Что?

— У тебя же день рождения…

— Вот и отметим.

— Правда?

— Ну конечно, правда! Мои все на даче, сегодня среда… Нет, если ты занят…

— Я свободен! Во сколько и где.

— Я в 6 вообще заканчиваю, но сегодня по случаю именин могу часа в 4 освободиться. А ты?

— Да хоть сейчас.

Это чистая правда. По роду своей деятельности я сумел построить график работы так, чтобы появляться в офисе не чаще трех раз в неделю. Остальное время работал из дома. По факту же и по две недели мог на работе не появляться. Ни у кого претензий не было. Это очень удобно, и позволяет заниматься массой других полезных дел.

— Сейчас? Десять утра, рановато еще. Церемония вручения букета и конверта пока не свершилась, я не могу без нее уйти, это будет невежливо.

Что там Инга проповедовала? Чудес на свете не бывает! Да чушь это все! Бред!

Пятая

1. Моя вина

Я вернулась из Испании окрыленная, словно самолет. Море помогло мне расставить мои непослушные мысли по полочкам, привести в порядок растрепавшиеся чувства. Я многое для себя решила. Я поеду к Жене. Сначала одна, без сына. Осмотрюсь, покручусь на месте. Найду детский сад и приличную квартиру. Попытаюсь работу подыскать. Все-таки Екатеринбург не степь, не тайга. Огромный город, говорят очень красивый. Обживем. Тем боле, не на всю жизнь. Годик вдали от семьи и друзей потерпеть можно.

Я невыносимо скучала по Жене. Так привыкла, что он все время рядом, что теперь без него мне было пусто. Был бы хоть сын дома, а так это чертово лето, все снова зависли на даче. А я одна как перст, работаю, и каждую пятницу еду к ним, собирая все на свете пробки, чтобы вырваться из этого жуткого одиночества, которое поглощает и уже переваривает меня. Я не могу быть одна. Я это точно поняла. Те два года, что я прожила между разводом и Женей, теперь мне казались нереальными. Просто каким-то подвигом. Тогда меня было хорошо. Теперь же мое одиночество меня невыразимо угнетало.

Возвратившись из Испании в привычную суету московских будней, я с ужасом ждала окончания отпуска, возвращения ребенка обратно на дачные просторы, а меня — к моему всепоглощающему одиночеству. Разумно и логично было бы уже увольняться, поехать на дачу, или забрать Даньку к себе, и ждать спокойно Жениного приезда, потихоньку пакуя вещи. Но мой неугомонный муж снова спутал все карты.

ОН честно звонил и писал мне, мы разговаривали подолгу, а после окончания разговора он вдогонку писал мне длинные трогательные смски. Мне этого было мало. Мне нужно было обнимать его. Засыпать с ним, и просыпаться рядом. Видеть его каждый день, живьем, а не в виде тупой и тормозящей картинки в скайпе… За месяц без него я истосковалась, словно мы не виделись год. И начинала потихоньку, зверея, считать минуты до его возвращения.

Однако Женин прилет в Москву теперь стоял под большим вопросом. Что-то у них там не заладилось в их прекрасном новом отделении. Не выходил каменный цветок. А расплачивалась за это как всегда я!

Мой день рождения был уже на следующей неделе, а Женя все никак не определился, прилетит он или нет. Просил прощения, умолял потерпеть. Обещал, даже клялся все решить, и во что бы то ни стало примчаться меня поздравить.

Все зря. Мой отпуск кончился, сын вернулся на дачу, я — на работу. В среду день рождения. Женя, с вероятностью в 99 процентов в Москву не прилетит. На этой неделе точно. Может, на следующей, но не факт. Не факт. Пристрелите меня, пожалуйста!

Вот и среда. Я примчалась с тортиками на работу. Буду кормить коллег, выслушивать поздравления, улыбаться, как ни в чем не бывало. Всем своим бедам назло!

Женя поздравил меня еще вчера, в 10 вечера. У них уже стукнуло полночь, и он забыл о разнице во времени. И утром еще СМСку прислал. Не поленился 40 раз написать «люблю». Лучше бы приехал, чем такой фигней заниматься, в самом деле!

В общем, настроения не было. Боевой дух ничуть не укрепляла перспектива провести собственный день рождения в городом одиночестве, потому что смысла ехать среди недели к семье не было, друзей собирать — тем более. Даже Инга, и та работала сегодня допоздна… Что и говорить, печально. От невеселых раздумий меня оторвал телефонный звонок. Я машинально взглянула не экран телефона, но высветившийся на нем набор цифр мне ни о чем не говорил.

— Алло!

Тишина…

— Аллоооо! Кто там?

На том конце провода, наконец, ответили. Мужским голосом:

— Доброе утро!

— Доброе — кто бы это мог быть?

— Не узнала меня?

Ни единой версии…

— Дай угадаю…

— НЕ пытайся даже!

Да, забавно…

— Ладно, сдаюсь! Кто ты?

— Егор.

Меня бросило в холодный пот. ОН позвонил! Ну кто бы мог подумать! Через столько лет, и столько всего спустя он помнит о моем дне рождения. Я, если честно, даже не представляю, когда у него. Вроде в ноябре… Точно, в ноябре. 15 или 17го. А может и 10? Нет, не помню. И вот что еще интересно: откуда у него мой номера, а?…

— Алло! — Егор забеспокоился.

Я стряхнула с себя оцепление, и радостно ответила:

— Егор! Привет! Удивительно! Как ты нашел-то меня? И не забыл, ничего себе!!!

Что ни говори, мне было безумно приятно. Я была, в общем, так виновата перед этим парнем, так обидела его когда-то. А он не поленился найти меня в огромном городе, и поздравить. Забыл старые обиды. Какой он все-таки чудесный!

Чудесный Егорка тем временем вещал поздравление. Я поблагодарила его. Мы разговорились. Все-таки я обожаю телефон. Чуть меньше интернета, но все-таки. Телефон может предательски выдать дрожь волнения в твоем голосе, но это куда лучше, чем общение с глазу на глаз. Почему-то при личной встрече несколько недель назад мы с Егором оба так растерялись, то даже поговорить толком не смогли. А сейчас болтаем, словно старые друзья. Впрочем, мы и есть старые друзья. С поправками на мою подлость, конечно же. И на мою перед ним вину…

Я предложила встретиться. Прямо сегодня вечером. Ничего особенного. Просто мне безумно захотелось снова его увидеть. Все-таки с ним связано столько всего из моей юности, еще до-брачного периода. Так как он, ко мне, наверное, не относился ни одни другой мужчина. Даже Женя…

И еще мне необходимо было искупить свою вину. Попытаться через столько лет, хотя бы иносказательно, но попросить прощения за ту безобразную сцену много лет тому назад. Да и много еще за что. Во многом перед ним я виновата. Много боли причинила ему. Пусть неосознанно, по глупости, но… Он — моя вина. И нести дальше этот груз я совсем не хочу. К тому же, я верю в судьбу. Судьба неспроста снова свела нас, неспроста. Значит, я должна попытаться хоть что-то исправить.

2. Земля уходит из-под ног

Уже в начал пятого, я, нагруженная букетом от коллег, вырвалась из офиса, и поехала в центр на встречу с Егором. Жарким июльским днем среди недели в Москве было удивительно мало машин, и я домчалась до Садового кольца всего за 20 минут. В иные дни сюда проще всего добраться до метро, а на машине можно ехать сутки напролет. С трудом отыскав место для парковки, причем довольно далеко от назначенного места нашей встречи, я, глубоко вдохнув, вышла на улицу. Было, правда, очень жарко, после прохлады кондиционированного салона, я немедленно покрылась испариной. А может, это от волнения? Ладно, пошла.

Егор ждал меня, в двух шагах от памятника великому пролетарскому поэту, который давно уже никак не соответствовал измененному названию это красивой площади в самом центре. Сколько раз мы тут встречались с Егоркой! Да раз сто, не меньше. Справедливости ради уточню, не с ним одним. Много свиданий было назначено здесь, очень удобное место, в самом деле. На станции Маяковской всегда очень мало народу, и всего один выход. Хотя, вроде там уже открыли второй. Да, я старею, меняется Москва. Жизнь не стоит на месте…

Егор меня не видит. Я изучаю его, приближаясь. Да, жизнь на месте и правда не стоит! Егор — ярчайшее тому подтверждение. Многие люди меняются с годами, но чтобы так! Я удивляюсь, что вообще узнала его через столько лет. В моей памяти этот парень остался совсем другим. А с этим привлекательным незнакомцем в модной рубашке-поло мне еще предстоит познакомиться.

Наконец, он заметил меня. Кажется, он немного смущен. Я признаюсь тоже. ОН с цветами! Скажите, пожалуйста, ну просто настоящее свидание! Насколько я помню, за два с половиной года нашей, так сказать, с переменным успехом дружбы, никаких цветов он мне не дарил. И вот спустя десяток лет сподобился. Хотя… У меня же день рождения сегодня. А я и забыла!

Цветочки красивые, нарядные. Откуда он интересно, знает, что я не равнодушна к оранжевым герберам? И на букетике не сэкономил. Приятно. МЫ идем в сторону моей машине. Молча. Я не знаю, что говорить. Он кажется тоже. Я любуюсь букетом.

— Нравится?

— Да, Егор, спасибо! Мои любимые цветы, между прочим.

— Здорово Я угадал.

— Да, угадал…

Вымученный диалог. А на что я надеялась? Трудно найти темы для разговоров спустя почти десять лет. А если уж вспомнить, как мы поговорили в последнюю встречу… Нет, нет, об этом я сейчас думать не буду. Тогда меня снова настигнет чувство вины, и я еще, чего доброго, тут разревусь с этим букетом.

Я украдкой смотрю на Егора, и чувство вины меня поднимает голову где-то внутри. Он такой классный, все-таки. Такой милый. Очень добрый, очень. И за что я тогда с ним так?

— Егор!

— Что?

Он смотрит на меня. Что-то в его взгляде напоминает мне прошлое. И вместе с тем, он уже совсем другой. У него изумительно синие глаза. Такие же были у моего сына, когда он был совсем маленький. После трех лет Данины глаза поменяли цвет на зеленый, такой же, как мой. А у Егорки глаза, как у моего малыша когда-то… Нет, я не смогу сейчас попросить прощения. Просто не сумею. Не время, не место. НЕТ!

— Я не обедала. Поехали, найдем где-нибудь еду!

— Поехали — он улыбается. Улыбка у него тоже милая. Совсем не изменилась. Все-таки что-то от прежнего Егорки еще осталось…

Мы поехали искать кафе. На заднем сидении машины возлежали уже два букета. Егоркин был больше, чем корпоративный. И наряднее.

— Хорошая у тебя машинка — замечает Егор.

— Ага! Муж подарил — без задней мысли отвечаю я.

— Ммммм. Хороший, должно быть, муж.

— Да уж…

Конечно хороший. Прекрасный. Сказочный просто. Променял семью на карьеру. Кинул жену в день рождения, откупившись идиотскими СМСками. Против воли на глаза навернулись слезы. Определенно, нервы ни к черту стали с этими стрессами. То муж нервирует, то встречи с бывшими поклонниками! Егор заметил мое изменившееся состояние:

— Маша, что? Что? Я что-то не то сказал, да?

О, боже мой, сколько участия. Сколько теплоты в голосе. Сколько нежности. Нет, я этого не выдержу! Это выше моих сил.

Буквально ощупью, ничего не видя чрез пелену слез, я прижимаюсь к обочине, томрожу, и начинаю реветь. Как последняя дура! К моему огорчению от всех перипетий моей непростой судьбы примешивается чувство стыда. Как последний идиота кусок, разрыдалась перед Егором! Ну что это такое?

Он неловко гладит меня по волосам, я постепенно начинаю успокаиваться, приходить в себя. Но мне стыдно. О, как же стыдно! Я не смогу теперь посмотреть ему в глаза. Никогда. Чертова истеричка.

Ладно, деваться некуда. Я поворачиваюсь в его сторону. У него жутко растерянный вид. Участливый и несчастный одновременно. Мне даже смешно стало, и я улыбнулась.

— Извини! Я вообще-то не истеричка.

— Я знаю.

— Да… точно. Ты знаешь. Просто все так плохо! На самом деле. Все очень плохо. Просто ужасно.

— Бывает.

— Даааа… верно подмечено.

— Бывает. Но все проходит. И это пройдет. Поверь мне.

Я поверила. Безоговорочно. Бесповоротно. Мы поехали дальше, нашли какую-то безымянную пиццерию, и сидели там допоздна. Говорили, вспоминали. Словно не было всех этих лет, моих мужей, моих истерик. И не было никакого чувства вины. Оно еще вернется, я знаю. Я должна буду попросить у него прощения. Потом. Но теперь я уверена, на все двести процентов, что он не держит на меня обид, и конечно, примет мои извинения… Но это все будет не сейчас. Сейчас нам здорово вместе. Я словно заново узнаю своего давнего друга Егора. ОН снова мне нравится. Снова с ним легко и хорошо. Тепло. Уютно. Давно забытое ощущение. Все стрессы, стрессы… и вдруг так хорошо.

Поздно вечером я отвезла Егорку домой. Он как-то засмущался, что дама его провожает. Но мне было только в радость погонять по пустой ночной Москве. Он жил теперь на Бутырке, буквально в двух шагах от дома, в котором прошло мое детство.

На прощанье я поцеловала его. Просто по-дружески, без каких-то там намеков. Мне показалось, что очень смутила его этим. Ну и ладно. Не невинная девица, я думаю, взрослый уже мужик. Переживет как-нибудь это потрясение.

Мы стали видеться часто. Очень часто. Каждый день. Словно время повернулось вспять, мы снова студенты-младшекурсники, прогуливаем лекции, болтаемся в безделье по Москве. Даром, что нам уже под тридцать, у меня машина и сын, к тому же, мой второй по счету брак трещит по швам. У Егорки, я так поняла, тоже не все ладно с этой его телезвездой. Я попыталась узнать подробности, но он быстро закрыл тему. Наверное, неприятна и болезненна для него эта тема. Ладно. Мне, в конечном счете, все равно.

Женя звонил мне по-прежнему каждый день, но все меньше у меня было желание слышать его голос. Он стал мне чужим, бесконечно чужим. Я не могла простить его. За Екатеринбург, за свой день рождения. За нашу не удавшуюся жизнь. Кажется, я была уже на полпути, чтобы смириться, что это конец. Что нет больше у нас будущего. Прошла любовь, завяли апельсины. Это все причиняло мне неправдоподобную боль. Мне не было так больно, когда я разводилась с Андреем. Может, потому, что Женю я по настоящему любила… И люблю.

Да, я люблю своего мужа. Так же, как любила его тогда, когда он, черт знает сколько уже лет назад кормил меня борщом на нашей, волею судьбы, общей кухне. Я не перестала любить его даже после его проклятого карьерного рывка, отъезда на этот, будь он неладен, Урал. После того, как он не приехал ко мне на день рождения. Я не скоро смогу престать его любить. Да и смогу ли когда-нибудь? Это еще большой вопрос. Слишком переплелись за эти три года наши жизни. Слишком родным стал мне этот упрямый, как баран, и амбициозный, как Наполеон, доктор.

Но он сам все поломал. Сложно представить, что жизнь наша снова будет такой, как прежде. Мы были бесконечно счастливы, до тех пор, пока ему не захотелось этих перемен. Что ж, он своего добился. Добился этих перемен. Да, так, что ничего уже нельзя исправить.

Надеюсь, он будет счастлив. Постараюсь и я. НЕ знаю как, но постараюсь. Трудно строить планы, когда земля уходить из-под ног…

Рядом был Егор. Как в старые добрые времена. Что за предназначения у этого человека в моей жизни? Вечно утешать меня, и быть рядом, когда мне плохо! Это просто счастье, что судьба послала мне такого человека. Без него сейчас я бы, наверное, совсем свихнулась. Но теперь я уже совсем другая. Я постараюсь оценить дар своей судьбе, в его лице, по достоинству. И ни в коем случае, ни за что, не причинить Егору боль.

3. Невыполнимые зароки

Каждые выходные я уезжала из Москвы к сыну. Данька все ждал, когда приедет папа. К нам еженедельно приезжали толпы друзей, в основном родительских, но и мои нас не забывали. А Женьки все не было. Я не знала, Как объяснить сыну, что твориться в нашей семье. Когда я разводилась с его отцом, в смысле, биологическим, моему малышу был всего год. Развод прошел для него безболезненно по причине того, что он просто ничего не понимал. Сейчас ему 6. Он обожает отца, Женьку, и это взаимно. Они так похожи, что все, кто узнает, что Даня родился за три года до нашего с Женей знакомства, безумно удивляются. Еще бы, у моих парней одинаковый цвет полос, похожее сложение. Идентичная форма носа, и у обоих ямочка на подбородке. Как возможно столько совпадений у двоих людей, не являющихся биологическими родственниками, мне не известно. Мистика какая-то…

Данины вопросы выводили меня из душевного равновесия. Он это видел, и это было скверно. Поэтому лайт-версия всего происходящего: «Папа уехал в командировку, и скоро обязательно приедет нас навестить» воспринималась ребенком с недоверием. Женька звонил ему, и говорил тоже самое. НО сын все равно переживал. Господи, ну почему еще и ребенок должен страдать от этого фанатичного карьеризма. Он-то в чем виноват? Я бесилась, и мне хотелось стукнуть Женю. На его счастье, это было невозможно. Далеко бежать. Пока доберусь, сорок раз успокоюсь!

Я не делилась с Егором своими переживаниями. Достаточно тот наслушался моих бредовых откровений в юности. НЕ буду сейчас грузить его своими проблемами. Хватит. Он в общих чертах знает, что у нас в семье происходит, и ладно. С ним я отвлекаюсь, мы отлично проводим время.

Вот сегодня в кино идем. Что за фильм, я даже не представляю. Отдала бразды правления в руки Егору, он написал мне названия, но что-то я была так занята на работе, что даже времени не было взглянуть на рецензию. Да и какая разница? Не важно, все не важно…

Фильм оказался неплохим, но с печальным концом. Это навело меня на размышления о собственной судьбе, я загрустила. Егор пытался меня отвлечь, да как-то не очень удачно. Похоже, со всеми своими драмами я превращаюсь в унылого меланхолика. И скоро все мои друзья от меня разбегутся. Этими выводами я поделилась с Егором. Он рассмеялся:

— Ну не знаю. Но могу тебе пообщаться, даже если все от тебя убегут, я точно останусь!

— Ловлю тебя на слове! Ладно, поехали по домам. Поздно уже. А кое-кому завтра на работу— может, я сам доеду? Тут недалеко.

— У тебя планы на вечер? Окей, не буду мешать. Пока!

Разворачиваюсь и иду к машине. Но оно догоняет меня.

— Подожди! Нет у меня никаких планов. Мне просто стыдно, что ты возишь меня постоянно. Я вроде мужик…

— Да мужик ты, мужик, успокойся! Садись, поехали. Тут недалеко.

Смешной такой, как ребенок, этот Егорка. Заладил свое «мужик-мужик». Как будто девочка развалится довезти друга до дома три квартала. Не на своем горбу тащить, а на машине… Ко мне вернулось хорошее настроение. Я включила в машине музыку, и мы помчались.

— Маш…

— Да?

— Нет, ничего. Ничего…

Он смотрит на меня. Я смотрю на дорогу, но ощущаю его взгляд на себе. Просто кожей ощущаю. Не люблю я такие взгляды. Не знаю как себя вести. Сразу кажется, что я перепачкалась кетчупом или шоколадкой, и хожу в таком виде полдня.

О, приехали! Слава Богу. Надо в зеркало взглянуть, только Егорку высажу.

— Приехали! Ваша остановка, сэр — что-то я совсем развеселилась.

— Маш…

— Да что такое!

— Я люблю тебя. Все десять лет, что знаю, люблю. И всегда буду любить. Всегда.

Открывает дверь машины, и выскакивает прочь.

Я в шоке… Забыла, что хотела сделать. В зеркало посмотреть? Или домой ехать? Я тупо сижу в машине и перевариваю. Значит т вон оно что. Десять лет. И все еще любит. Я топтала его чувства грязными ботинками. Я послала его куда подальше, и забыла о нем на долгие годы. И не вспомнила бы, не встреться мы случайно в торговом центре. А он все это время меня любил. И любит до сих пор.

Я этого разве заслужила? ЧЕМ, хотелось бы знать. За что меня любить-то? Да не за что…

Я сидела и думала, что никто, наверное, кроме Егорки, никогда меня не любил. Первый муж… О, там даже говорить не о чем! Никого кроме себя, этот перец любить в принципе не способен. Женя. Женя… Женя совсем другой. Из другого теста. У этого человека на первом месте все что угодно, но только не эмоции. Не чувства. ОН отличный муж, прекрасный отец. Но если б он любил меня, нашел бы способ быть со мной рядом, а не за тысячи километров. Пусть и во имя великой цели.

Никому я не нужна… Никому, кроме него, этого мальчика, который всю жизнь, всегда любил меня одну.

Я не знаю, что на меня нашло. Какое-то помутнение рассудка. Я давала себе зароки и обещания. Клялась самой себе никогда больше не причинять ему боль. Чего бы мне это не стоило. Но получилось, что зарок я свой не выполнила. Я набрала его номер. Он долго не брал трубку, но я звонила, звонила, и звонила. Наконец он ответил.

— Егор! Я здесь, сижу внизу. Там, где ты меня оставил. Я не знаю, что сказать… Впусти меня, пожалуйста…

Шестая

1. Счастье

Счастье — оно существует. Оно рядом Достаточно лишь руку протянуть. Я и забыл, как это — просыпаться счастливым, с блаженной улыбкой на лице. Оказывается, приятно. Это того стоило. Всех этих жутких лет безбрежной тоски, безнадёжного одиночества…Теперь все будет по-другому! Я это знаю. Я так решил. Потому что теперь все в моих руках. И я ни за что не разожму ладоней, и не выпущу это счастье. Никогда. Она моя. Она со мной. Я нужен ей. Или это лишь иллюзия, но если и так, я хочу вечно жить в этой иллюзорной сказке. Потому что это — мое выстраданное счастье. С самого начала все закрутилось в такой магический узел, что иначе, чем волшебством, это назвать просто невозможно. Так не бывает. В моей жизни — никогда. Я уже много лет назад твердо уверовал в то, что рожден в этот мир исключительно для страданий и неудач.

Оказалось, я ошибался. Надо было лишь выждать время. И вот, мой час, наконец, настал.

Она сама позвала меня. Я был ей не безразличен. Едва увидев ее, я в этом уже не сомневался. Все было не напрасно. Судьба подарила мне шанс. И в этот раз я его не упущу.

Мы встретились в тот же день, когда я набрался смелости, и позвонил ей, как оказалось, чтобы поздравить с днем рождения. А дальше…

Дальше события развивались молниеносно и словно в каком-то сне. Едва мы отъехали от места встречи, как она разрыдалась прямо за рулем. Призналась, как на самом деле все плохо у нее в жизни. И я понял, что впервые вижу ее слезы. Это было, бесспорно, больно. Такие, как она никогда не должно плакать. Но вместе с тем это произошло очень вовремя и кстати. Потому что я смог успокоить ее и утешить. Так бывало уже не раз, но это тогда, давно… Не в этой жизни. Тогда она не плакала… Но я всегда старался быть рядом. Утешить, поддержать…

И вот все вернулось вновь. Только теперь, казалось, она нуждалась во мне так же, как и я — в ней. Во всяком случае, не меньше. И в какой-то момент я окончательно уверился, что все. Теперь точно все. Она будет моей. Непременно.

Я не знал точно, что там у нее с мужем, она рассказала очень немного. Я понял лишь одно — их отношения на грани. Еще чуть-чуть, и все будет кончено. Бесповоротно и окончательно.

Ей было интересно, что у меня с Ксенией. Мне польстило. Значит, ревнует. Значит, небезразличен. Но я решил молчать. Не давать ей повода для ревности. Хотя бы потому, что это все нельзя было даже назвать поводом.

Ксения меня бросила. Спустя всего несколько дней с того памятного вечера, когда я с букетом, как мальчишка, поджидал свою любимую на месте наших давних встреч, Ксения явилась разъяренная ко мне домой. Едва не накинулась на меня с кулаками:

— Я видела тебя! Тебя с ней!

Отпираться было бесполезно. Скорее всего, и правда, видела. Может, подружки доложили. Но это теперь совсем не важно. Потому что все это было правдой. Ксения продолжала бушевать, и сыпать громом и молниями.

— Как ты мог? Это подло! Просто подло!

Мне нечего было ответить. Но я попытался ее утихомирить.

— Ксюша, я прошу тебя… Давай без сцен. Я был честен с тобой. Я сказал тебе правду. В чем ты меня теперь обвиняешь?

Но девочка меня не слышала.

— Год! Целый долгий год я потратила на тебя. Я спала с тобой, терпела твое вечное нытье. Мне было скучно с тобой. Да! Иногда с тобой невозможно! Но я терпела. Молча. И ради чего? Чтобы в один прекрасный день ты изменил мне с какой-то…

— Ксения! Хватит — я уже начал выходить из себя — притормози!

— Что?

— Притормози! Начнем с того, что я не держал тебя рядом с собой насильно. Ты была вольна уйти в любой момент. Видимо, не так все было плохо.

— Ну, ты и мерзавец! — по щекам Ксюши текли злые слезы. Красивое лицо перекосило злобой. От всей ее прелестной внешности остались только роскошные темные волосы. Все остальное больше напоминало разъяренную ведьму, чем нежную красивую девушку.

— Может быть. Я не спорю. Но я никогда тебе не врал. И обвинить меня не в чем. И все равно, прости.

Рыдающая Ксюша в ярости носилась по моей квартире, круша все на своем пути, и одновременно упаковывая свои вещи в первый попавшийся пластиковый пакет. Вещей накопилось за год немало.

— Ненавижу тебя! Просто ненавижу!

Я молча наблюдал за происходящим. Вмешиваться, что-то говорить, убеждать — все было бесполезно. А Ксюша все не замолкала:

— Я видела ее. Это уму непостижимо — поменять меня на нее. Подлец! Настоящий подлец. Столько времени я на тебя потратила, а ты…

Сцена меня уже порядком утомила. По правде, я с нетерпением ждал, когда Ксения уже соберет свое тряпье, и оставит, наконец, мою квартиру. Но Ксюша, казалось, уходить не торопилась. Она уселась прямо на столе, и закурила. А я-то думал, она давно бросила курить…Впрочем, я целый год был уверен, что она милая и спокойная девочка. А не безумная ведьма на помеле.

— И давно это у вас? А?

— Ксюша, давай прекратим этот бесполезный разговор.

— Нет уж! Не прекратим! Хочешь знать мое мнение?

— НЕ хочу!!!

— И, тем не менее, я выскажусь. Так вот — ты гроша ломанного не стоишь. И меня ты не заслуживаешь. Это не ты меня бросил, а я — тебя, понял.

— Все?

— Нет, еще кое-что… Эта твоя хм… подружка, она стремная и толстая…

Я джентльмен до мозга костей. Никогда я не смог бы поднять руку на девушку. Но Ксения взбесила меня настолько, что, не отдавая себе отчета, схватил ее в охапку, прямо вместе с пакетом ее шмоток, донес до входной двери, и выставил на лестницу. И с грохотом захлопнул перед ней дверь. Не думаю, что сделал ей больно. Но девчонка этого заслужила!

Уже спустя час я думать забыл об этом происшествии. Ксения выскочила у меня из головы, словно никогда ее там и не было. Может, оно действительно так. Все мысли были у меня о другом. О Маше…

С ней все было… и гладко, и не очень. Мы опять застряли на середине. Опять, как много лет назад, я был не то другом, не то… даже сам не знаю, кем я был для нее. Те наши, мои, неуклюжие попытки построить что-то, похожее на отношения тогда, в институте… Они никакой критики не выдерживали! Я это знаю, понимаю. Понимал и тогда. НО что с меня было взять? Мне было так мало лет. Первая любовь, первая девушка, которая вообще на меня посмотрела. К тому же, в общем, я по жизни не самый удачливый парень…

Но теперь это уже не важно. Мы изменились. Изменилась Маша. Инга при нашей встрече сказала, что она стала мягче. Я убедился в правоте этих слов. К тому же, очень обнадеживал тот факт, что и я здорово изменился. Моя любимая неоднократно мне об этом говорит. Знаю об этом и я сам.

Тогда, после этого нашего расставания, когда я был на грани, я понял, что надо что-то менять. Учиться вместе с ней, видеть ее каждый день было выше моих сил. Я ушел из института под гневные крики матери. Она была готова сдать меня в сумасшедший дом, настолько нелогичным казался со стороны этот мой поступок. Я мечтал здесь учиться. Поступил со второй попытки, хотя были возможности без проблем поступить в любой другой институт. И тут, проучившись всего два года, такой поворот… Но я не изменил своего решения. Мама, в конце концов, просто махнула рукой. Я перевелся сразу на вечернее отделение. Нашел работу. Это оказалось несложно. Загрузил себя настолько, что сил и времени на тяжелые мысли просто не оставалось. Впрочем, голову отключить до конца не получилось. НО… это уже не важно. Я получил диплом, делал карьеру. Только с девушками у меня все не ладилось. Что, в общем, не удивительно. К этому я давно уже привык.

Но и личная жизнь со временем и переменным успехом стала налаживаться. Я встретил девушку, которая проявила ко мне симпатию, и это не вызывало во мне внутреннего протеста. МЫ стали встречаться. Это продлилось совсем не долго, но… невероятным образом эти отношения что-то во мне изменили. Я стал более уверенным, более смелым, что ли. Потом были еще девушки. Немного. Иногда они оставались у меня на ночь, и утром непременно моя мама требовала быть им представленной. Ей хотелось убедиться, что все в моей жизни нормально. Как у людей. Ее сложно в этом упрекнуть, на то она и мать, но для меня это было слишком. Это закончилось тем, что я снял квартиру, и уехал от матери. С того момента прошло уже три года.

Спустя некоторое время появилась Ксения, с которой с самого начала все было совсем по-другому. Я искренне верил в то, что с ней я останусь навсегда. В Ксении было что-то, отличавшее ее от остальных. Я как мог, старался ее полюбить. И полюбил бы, но… видно не судьба.

Теперь Ксении в моей жизни нет. Но в нее снова ворвалась Маша. И я, снова, как много лет назад, пытаюсь стать ей нужным. У меня получается… Мы видимся каждый день. Судя по всему, ей хорошо со мной. Она приходит грустная, а со мной снова начинает улыбаться.

Но что мне делать дальше, я не знаю.

Молчать о своих чувствах, прикрываясь дружбой, было с каждым днем все невыносимее. Но у меня есть печальный опыт. Снова навязывать ей свою любовь я не хочу. К тому же боюсь. Но и оставлять все как есть, тоже не могу. И я принял волевое решение — я признаюсь ей во всем. Пусть она прогонит меня, как делала это раньше. Пусть! Но я должен.

Я стал дожидаться подходящего момента.

МЫ пошли в кино. Дурацкий такой фильм, и финал совсем не вразумительный. Она загрустила. Я, как мог, попытался ее отвлечь. Мы засобирались домой. Она предложила подвести меня, я стал отказываться — так стыдно стало, что она возит меня везде. Она неверно поняла меня, решив что у меня свидание. Понурая, развернулась и пошла к машине. Я не смог ее отпустить. И решил, что пора.

МЫ ехали в машине, каждый погруженный в свои мысли. О чем думала она, я конечно, не знаю. Я думал о том, как набраться сил и решиться. Вся моя судьба была сейчас на волоске…

Наконец, мы подъехали к дому. Меня трясло от нервного напряжения так, как никогда в жизни. Я сжал кулаки, и выпалил, гладя вперед себя:

— Я люблю тебя. Все десять лет, что знаю, люблю. И всегда буду любить. Всегда.

Все. На этом силы меня оставили. Я не мог оставаться здесь дальше, боялся, что потеряю сознание. И я выскочил из машины…

Поднялся на свой этаж, открыл квартиру. На кухонном столе обнаружил пачку сигарет забытых Ксении. Я много лет уже не курю, да и прежде только баловался, но сейчас возникло непреодолимое желание затянуться. И Ксюшины сигареты, оброненные ею в пылу нашей ссоры, которые я хотел выбросить, да руки не дошли, оказались сейчас весьма кстати.

Зазвонил телефон. Это она. Я еще не посмотрел на экран, а уже знал, кто именно мне звонит. Я не мог сейчас ей ответить. Потому что я трус.

Трель звонка оборвалась, и повторилась вновь. Я вдыхал отвратительный табачный дым, но ничего не чувствовал. Словно все это происходит не со мной, а я лишь сторонний наблюдатель. Телефон тем временем, не умолкал. Она звонила мне и звонила. Не оставляя мне не единого шанса.

Только сейчас я понял, чего именно я боялся. Не того, что она отвергнет меня, нет… Я боялся, что она ответит мне взаимностью.

2. Взаимность

Я проснулся, когда она еще спала. Она казалась такой трогательной и беззащитной. Стараясь не разбудить ее, я встали из кровати, и вышел из комнаты. Было бессовестно рано будить ее, пусть спит.

Я вспоминал детали вчерашнего вечера, такого насыщенного эмоциями, как ни один, кажется, из вечеров всей моей жизни. Я поднял трубку. Она попросила впустить ее. Я спустился к ней, снова сел в машину. Мы смотрели друг на друга, смотрели…

— Я не знаю, что сказать — проговорила, наконец, она.

— Я тоже — грустно рассмеялся я — прости, если что не так.

— Егор… Это ты меня прости. Я виновата перед тобой.

— Нееет, что ты.

— Нет, послушай. Я виновата перед тобой за многое. Я все помню. Мне тяжело говорить об этом, но… Я виновата. А ты… Я столько тебе сделала, но ты не возненавидел меня. И ты любишь меня вопреки всему. Ты лучший, ты самый лучший.

У меня не было слов. Меня накрыло волной чувств. Она начла, говорит что-то еще, но я не дал ей это сделать. Я поцеловал ее, и… дальше помню лишь отрывочно. Я не помню, как мы вышли из машины, как оказались в моей квартире. Я ни на секунду не отпускал ее от себя. Снова все происходящее казалось мне сном. И я не хотел просыпаться.

Но ночь прошла, и наступило утро. Она еще спала. Я сварил себе кофе, и думал, что будет дальше. Даже в самых смелых своих мечтах я не заходил так далеко. И не мог себе представить утро после нашей первой ночи.

После вчерашних нервов соображалось с трудом. Но я сделал над собой усилие, и собрал мысли в кучу. Все-таки мы теперь вместе. К этому надо привыкнуть. Если все следующие ночи буду т так же прекрасны, как предыдущая, будет чудесно. Но было еще множество других, не столь лиричных моментов.

Маша не Ксения. В наших отношениях именно она всегда устанавливала правила игры, тогда как с Ксюшей решения принимал я. Или мне просто так казалось. Неважно. Ксения в прошлом. А я буду жить настоящим. В моем настоящем есть только она, моя любимая женщина. И теперь она будет решать, какими будут эти наши новые отношения. Которым нет еще и суток. Если быть до конца честным, им от роду всего несколько часов…

Меня вырвали из моих раздумий. Она проснулась, обнимала меня, нежно прижавшись щекой к моему затылку.

— Кофе пьешь? А мне?

Наше первое совместное утро оказалось не мене приятным, чем первая ночь.

Всего через полтора часа она уехала. А у меня впереди был очередной день работы на дому. Я решил, что работа подождет, и отправился спать. Перед сном подумал, что пусть все будет как будет. Пусть Маша сама решает, как все будет дальше. Я в любом случае не буду возражать.

Дальше все было прекрасно. Она приезжала ко мне каждый вечер после работы, и оставалась до утра. Мы мало говорили, больше наслаждались друг другом, и это было прекрасно. В пятницу она уезжала к сыну. Я не хотел и не мог ее отпустить — до такой степени привык, что на постоянно рядом, что мысль о том, что она сейчас уедет, и я останусь в одиночестве, причиняла мне едва ли не физическую боль.

— Останься! — умолял ее я.

— Нет! Я не могу. Меня ребенок ждет. И я соскучилась.

— Я не смогу без тебя!

— Глупый! Конечно сможешь. Я буду звонить тебе.

Но я не отставал.

— Телефон — это не вариант. Я хочу видеть тебя, обнимать, спать с тобой..

— Егор! Прекрати, пожалуйста!

Она, кажется, вот-вот выйдет из себя. Мы оказались на грани ссоры. Ее сын, мне еще не знакомый, уже незримо вставал между нами. МЫ не поссорились. Она поцеловала меня, и уехала, а я остался. Снова ждать. Мне к этому не привыкать. Я справлюсь…

Вечером понедельника она снова была у меня. И снова мы были безоблачно счастливы до пятницы. Любовь пять через два. Не мне жаловаться, если вспомнить, сколько лет я и не надеялся, что когда-нибудь мы будем все. И все же. Я видимо, слишком люблю ее.

Седьмая

1. Последний гвоздь

Все кончено. Мой брак рухнул. Окончательно и бесповоротно. А последний гвоздь в крышку его гроба забила я сама. Собственноручно.

Я изменила Жене. Даже сама не знаю, считать ли это изменой… Да к черту оправдания! Да, я изменила мужу. Мы не расставлюсь, мы продолжаем созваниваться каждый день. Он пишет мне СМС и электронные письма. А у меня не хватает духу сказать ему, что все. Дать ему, так скажем, зеленый свет. Чтобы он считал себя свободным от любых обязательств в отношении меня и нашей семьи. Потому что я все еще люблю его.

Да, я окончательно запуталась. Я с Егором. Но люблю Женю. Но с Женей я вместе больше не буду. Останусь, скорее всего, с Егором. Вот так все сложно! Тригонометрия отдыхает…

Но сил и смелости на откровенный разговор с мужем у меня все не хватает. Я понимаю, что веду себя как последняя тварь. Но не могу. Насколько было бы легче, если бы он сам меня бросил. Позвонил бы, допустим, сегодня вечером, и сказал бы что-то вроде «Милая, у меня к тебе серьезный разговор! Я подумал и решил, что… НЕ знаю, простишь ли ты меня? В общем, я так больше не могу. Это не семья, когда двое живут за тысячи километров друг от друга. Мне было с тобой хорошо, но… Теперь все кончено, прости» Я бы заплакала тогда, и прорыдала бы три дня. Мне было бы невыразимо больно, но это было бы намного легче чем, то, что происходит со мной сейчас.

Я чувствую себя виноватой. Господи!!! Боже!!! Как я устала жить с этим вечным чувством вины! Это невыносимо. То я была виновата перед Егором. Теперь с Егором мы разобрались, у него ко мне, судя по всему претензий нет. Но я же не могу жить спокойно, без этого угнетающего чувства вины. И теперь я виновата перед Женей. Перед своим сыном, который очень привязан к своему приемному отцу. До кучи я виновата еще и перед своими родителями, которые обожают зятя, а меня, за то, что я с ним не поехала, готовы разве что не расстрелять.

Кругом и во всем я виновата. Казалось бы, куда уж хуже. Но нет! Это было еще не все.

Теперь я оказалась виновата еще и перед своей лучшей подругой.

Мы мало виделись с Ингой последнее время. Она все была занята, то работа, то семья. Потом уже у меня появились занятия… хм… если можно так сказать, с Егором.

Но Инга очень хорошо меня знает. Даже чересчур. Она каким-то шестым чувством угадала, что происходит в моей жизни нечто, требующее ее внимания. В общем, она приперла меня к стенке. Врать и изворачиваться было бессмысленно. И я все ей рассказала. Про то, что с Женей все кончено, и озвучить это решение — только вопрос времени. Что я теперь с Егором, и вероятно, останусь с ним. Потому что он меня любит. Мне с ним хорошо. НО я все-равно люблю мужа… Как-то так.

Не скрою, рассчитывала на сочувствие. Однако Ингина реакция меня просто убила:

— ТЫ что, с ума сошла?

— В смысле?

— В прямом! У тебя с головой все в порядке?

— Инга!

— Маша! Я ушам не верю! Ты бросаешь мужа, и уходишь к этому, прости господи, Егору. Ты здорова?

— Ин, я не бросаю Женю. Между нами все кончено. Это и так понятно. Он оставил меня. Уехал. Я ему не нужна…

— Это он тебе сказал?

— Нет, но…

— НЕ «но»! Он тебе это говорил?

— Нет, он мне этого не говорил.

— Тогда какого ху… Какого художника, Маша, ты творишь? Ты напридумывала какого-то откровенного бреда про то, что Женя тебя бросил, хотя это уму непостижимо. Ты сошлась с этим кретином недобитым. А теперь ты вообще решила послать Женю, и жить с Егором. Нет, это ни в какие ворота не лезет!!!

Инга была в ярости. Я отказывалась ее понимать. Но подругу несло.

— Я тебе честно скажу, я сдам тебя психиатру. Потому что это должно поддаваться лечению.

— Ин, какой психиатр-то? Мне, наверное, своего места виднее, как обстоят у меня дела в семейной жизни?

— Конеееееечно! Тебе виднее! Да ты ни черта дальше себя не видишь. У тебя есть только ты сама, такая вся распрекрасная, и обиженная в лучших чувствах. Как же, он уехал, и на день рождения не приехал.

— Но это так. Он уехал, не приехал. Ты все сама знаешь — по моим щекам уже катились слезы. Все эти воспоминания резали по живому, словно острым ножом. Но Инга, казалось, не замечала, что мне больно, и продолжала:

— Это всего лишь твоя версия. Потому что в реальности не все, представь тебе, вертится вокруг твоей персоны! Женя звонил мне. Не один раз звонил.

— Правда?

— Правда-правда. Советовался, как ему быть с тобой. Он понимает, что виноват. Но в той ситуации просто нельзя было поступить по-другому. Маш, у него в мыслях не было тебя бросать! Никогда. Он любит тебя. Все, что он делает, он делает ради тебя и ребенка. Всегда. Для него семья на первом месте!

Я слушала Ингу, и не верила. Слишком много нестыковок. Если Женя у нас такой прекрасный семьянин, прочему тогда он так поступил? Почему фактически бросил семью, и сбежал на Урал за карьерным ростом? Непонятно… И почему он звонил советоваться с Ингой, а не прямо и откровенно поговорил со мной?

— А твой прекрасный Егор? — тем временем, продолжала яриться Инга — он тут каким боком затесался? А? На запах жареного прибежал? Снова здорово, опять двадцать пять!

— Инга, он любит меня. Ему не нужны никакие карьеры, ничего ему не нужно, кроме меня. Он никогда меня не предаст…

— Угу! Вот тут ты, определенно, права. Что ему ничего не нужно. Ни-че-го. Абсолютно. Тут, вы, кстати, с твоим дорогим дружком очень друг другу подходите. Потому что ничего, дальше своего носа не видите. Оба! У того его светлая и чистая любовь, а у тебя твои попранные чувства.

— Что ты имеешь в виду? — я не понимала подругу. К чему она клонит?

— Я тебе скажу, о чем я. Сколько ты знаешь Егора? Десять лет? Угу. И скажи мне на милость, что этот человек сделал для тебя? За все десять лет?

— Нууу…

— А я скажу! Ничего он для тебя не сделал. Он таскался за тобой с печатью скорби на лице, да с одной и той же песней, как сильно он тебя любит! А не этим ли он доводил тебя до бешенства, и ты скрежетала зубами, прогоняя его прочь? И снова, словно побитая собачка, Егорка смотрел на тебя печальным взглядом, в ожидании, пока ты его не позовешь! Это любовь?

— Я не знаю — я, и правда не знала, что сказать. По всему выходило, что Инга права…

— А теперь давай Женю возьмем. Сколько ты знаешь его?

— Три года.

— Прекрасно, давай вспомним, что Женя сделал за три года. Усыновил фактически Даню? Раз! Растит его как своего, два! Купил тебе машину. Решил массу твоих житейских проблем. Красит заборы на твоей даче! Дарит тебе подарки, содержит тебя, смею тебе напомнить, очень и очень неплохо. Этот человек, если отбросить всякий вздор про чувства, качественно улучшил твою жизнь. И все делает для тебя. Еще вопросы есть?

Я молчала. С этой позиции я на вещи не смотрела. Стоило признать Ингину правоту. Но…

— Инга, это все уже не имеет значения. Потому что я приняла решение. Это моя жизнь.

Мне показалось, подруга сейчас меня просто разорвет. Но она сдержала себя. Выдавила сквозь зубы:

— Ладно. Твоя жизнь, порти ее, как тебе хочется — и вышла в прихожую.

Я осталась сидеть на кухне, не в силах даже подняться проводить подругу. Снова раздался Ингин голос:

— Только когда испортишь все так, что ничего уже нельзя будет исправить, пожалуйста, не говори, что никто тебя не предупреждал!

Хлопнула входная дверь. Я все сидела и невидящим взглядом смотрела в окно. А что, если она права?

2. Ничего уже не исправить

Ингины слова не шли у меня из головы. Моя подруга — удивительный человек! Ей не свойственна лесть, лукавство, ложь во спасение. Она всегда говорит правду. Она очень прямолинейна. И совсем н е глупа. Неужели и в отношении меня, Жени, Егора, Инга права? Как тогда быть?

Я стала присматриваться к Егору. И семена сомнений, подброшенных Ингой, к моему удивлению, стали давать, пусть и чахлые, но всходы… Егор — не Женя. Во многих смыслах. Подло сравнивать нынешнего мужчину предыдущим, но если это так?! Егор Жене проигрывал. Как любовник, как гипотетический муж. Во всем…

Единственным неоспоримым достоинством Егора была его ко мне любовь. И снова я ругала себя за эти мысли! Потому что это все мы уже проходили, не один раз, много лет назад. И снова по всему выходило, что, Егор — не мой человек. И опять, получается, я его предам. Он-то ведь надеется, что в этот раз у нас все серьезно. Что все получится. Что мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас… или что-то в этом роде. А получится ли?

Я не знала…

Скорее всего, я просто очень не справедлива к Егору. Опять, в который уже раз, я такая нехорошая девочка, неспособна оценить по достоинству этого прекрасного во всех отношениях человека. Или просто мне нужен другой человек.

Я решила взять тайм-аут. Дурацкое словосочетание, идиотский термин, абсолютно неприменимый к отношениям. Говоря по правде, это просто подло, так поступать с человеком, который любит и хочет быть с тобой. Ты говоришь ему: «Стоп, мне нужно время, чтобы в себе разобраться. Поэтому беру тайм-аут». И что, спрашивается, этому человеку с тобой делать? НЕ уверен — не обгоняй! Никакие тайм-ауты тут не помогут.

И, тем не менее, именно это я и сделала. Попросила время. И уехала домой.

В моей квартире было так пусто, неуютно… Грязновато, я бы сказала. Это не удивительно, последний месяц я редко здесь появлялась. Почти не ночевала. Потому что спать здесь одной было просто невыносимо. Куда лучше было спать вдвоем с Егором. Однако, надо брать себя в руки, прекращать страдать, и сделать что-то полезное. Убраться, например.

Уборка потребовала куда больше сил и времени, чем я предполагала. Я так забегалась, что не заметила, что часы показывали одиннадцатый час. Ничего себе, увлеклась процессом! Зато в голове было легко и свободно без всяких нехороших мыслей. Я с удовлетворением осмотрела результат своих трудов, приняла душ и легла спать. И мгновенно провалилась в сон. Мне снилось что-то приятное, сказочное. Как в детстве… Теперь такие сны уже не снятся. Теперь все по-другому. Все очень сложно. Это жизнь.

Меня разбудил поцелуй. Кто-то страстно целовал меня, чьи-то сильные, теплые и удивительно родные руки, крепко сжимали меня в объятиях. Какой чудесный сон, подумалось мне. Хорошо бы он подольше не кончался…Но я зачем-то открыла глаза.

Меня целовал и обнимал мой муж. Вне всякого сомнения, я не сплю. Вполне реальный Женька, слегка заросший щетиной, которая так знакомо и совсем по-настоящему кололась.

Я хотела спросить его, откуда он здесь взялся. Вообще, мне было, что еще ему сказать. Но он не дал мне этого сделать. Он продолжал целовать меня, все сильнее сжимать в объятьях, и, в конце концов, ни сил, ни желания задавать какие-то вопросы у меня не остались. Потому что появились другие желания, с разговорам абсолютно никак не связанные…

Спустя некоторое время у меня все же появилась возможность задать ему вопрос:

— Откуда ты здесь, Женя?

— Прилетел — ответил он, целуя меня в шею. Очень щекотно получилось.

Меня осенила догадка:

— Тебе Инга позвонила?

Это было весьма правдоподобно, если учесть, какие у них теплые, оказывается, отношения по телефону завязались после его отъезда.

— Инга? Нет, не звонила. Давно ее не слышал — Женя говорил вполне искренне — а у нее что-то случилось, что ли?

— Нет, ничего… — я помолчала.

Только сейчас я, наконец, его рассмотрела. Выглядел он кое-как. Сильно похудел, какой-то бледный. Небритый, синяки под глазами. А оброс-то как! Волосы светлыми кольцами едва не доставали до плеч. У Женьки удивительно быстро растут волосы. И красиво вьются, когда отрастают. А у сына волосы прямые, как у меня. Но цвет в точности как у Женьки. У меня темнее. Как я соскучилась по ним обоим! И по Дане, и особенно по Женьке. Даню я хоть вижу каждую неделю, Женю же не видела почти два месяца. К горлу снова подступил комок…

— Я соскучилась — пробормотала я, и прижалась к нему, чтобы он не увидел моих слез.

— И я! Ты не представляешь, насколько. Я понял, что если не увижу тебя, то все… Хана котенку! Плюнул на все, взял пару дней за свой счет, и улетел. Я не могу без тебя. Без вас, просто не могу.

Весь следующий день, всю следующую ночь, и послезавтра мы с Женей не могли оторваться друг от друга. Егор звонил мне, но я отключила телефон. НЕ могла сейчас его слышать, просто не могла. И не хотела, если быть честной… Через два дня Женя уехал. Мы так ничего и не решили — как будем жить дальше. Разумеется, про Егора я ничего ему не сказала. И как быть со всем этим, не имела ни малейшего представления…

Женя пообещал вырваться снова через пару недель. Очень хотелось бы верить… Но практика показывала, что Женины обещания не всегда выполнимы. Он снова умолял меня переехать. Я снова едва не согласилась. В конце концов, кому я сделал лучше своими принципами? Никому! Мама права, права Инга! Правы все, кроме меня. Я брошу к черту эту работу, заберу ребенка из детского сада. Ну, не попадет он в сад на Урале, и ладно. Дома посидим. Запишемся на курсы подготовки к школе, и в бассейн. Буду, как образцовая мать, заниматься ребенком сама. Это не главное.

Главное было в другом… Как после всего произошедшего я буду жить с Женей дальше? Как будто ничего не было. Как прежде? Скрывать от него факт своей измены, всего? Да я быстрее сойду с ума! Честно. Я не смогу так долго лицемерить. Я проклятый предатель. Я выдумала себе развод, и изменила мужу. И ничем этого уже не исправить…

Был, конечно, и еще один момент. Егор… Егор, опять Егор. Ну что же за проклятье по имени Егор висит надо мной! За что? Снова я его приманила, снова… А теперь что? Вышвырну? Как в былые времена? Боже! Я обещала себе, я клялась, что никогда больше не причиню ему боль… Тогда выходило, что я должна причинить боль себе, Женьке, собственному сыну. НЕ слишком ли велика цена расплаты за былые грехи? По моему, чересчур…

Я решила пустить все на самотек. На дворе август месяц. Ни в какой Екатеринбург я пока еще не уехала. У меня масса дел, на самом деле… Мне нужно купить целую тонну всякого барахла для Дани к детскому саду. К тому же, ребенок вырос за лето чуть ли не десять сантиметров, и пора было прикупить ему новый гардероб. Вот чем сейчас надо заниматься. Егор подождет… Надо бы позвонить ему, в самом деле.

Егор устроил мне настоящую сцену. Чуть ли не с истерикой. Так ведет себя мой шестилетний сын, когда я отказываюсь купить ему шестидесятого по счету робота, или какую-то дешевую и бессмысленную китайскую ерунду. Для тридцатилетнего мужика подобные перформансы как-то нехарактерны. Впрочем…

Это был повод. Повод с ним не видеться, не общаться. Не спать с ним, в конце концов. В какую же ловушку я сама себя загнала? Боже мой, что я натворила?

В суете каждодневных дел мои эмоции поутихли. Егор обиделся и не звонил. Женя звонил и топил меня в словесных потоках любви нежности. У него снова что-то не получалось, и его прилет в Москву опять был под угрозой. Я этому втайне даже обрадовалась. Скучала безумно, хотела его видеть, но… Мне было страшно.

А потом мне позвонила мама:

— Слушай, тут такая удача подвернулась! Тур на четверых в Турцию, на 12 дней. Шикарный отель, и за копейки. Поехали?

Мы с сыном отдыхали в июне. Но мне казалось, что с того момента прошло уже года три, не меньше. Решено. Плюю на все, беру в охапку Даньку и лечу на море. И пусть весь этот чертов мир подождет!

Спустя неделю я уже валялась на пляже, отъедалась на «все включено» и все прошедшее лето казалось чем-то нереальным. Не было ни Екатеринбурга, ни Егора, ни моего несбывшегося развода. Ничего…

На обратной дороге, в самолете, мне стало нехорошо. Я подумала, что отравилась чем-то в отеле, или в аэропорту. Рейс немного задержали, и мы поели в кафетерии. И вот теперь вся эта малопонятная пища из турецкого аэропорта Даламан грозила немедленно вырваться обратно. Ужасное чувство, просто страшное!

По возвращении домой у меня поднялась температура, меня трясло, тошнило, безумно болел живот. Я готова была свалить все на акклиматизацию. Если бы не одно «но»… Я оказалась беременной.

Восьмая

1. С ног на голову

Как все чудесно начиналось! Моя любовь ответила мне взаимностью. Мы были вместе. Нам было хорошо. У нас был феерический секс. Все было похоже на сказку. Которая вот-вот грозила разбиться о суровый бетон реальности.

Наверное, я сам в чем-то виноват. Слишком многого я ждал от нее. Может, слишком много хотел. Я не знаю…

Не знаю и как это вообще получилось, где, в каком месте все пошло не так.

Всю неделю мы были безоблачно счастливы. Бессовестно и безобразно! Но потом наступила пятница, и она уезжала. Как тогда, в первый раз. Потому что ребенок. Это не обсуждалось. Иначе можно было нарваться.

Ребенок… Этот вопрос вообще был для меня не простым. Я не люблю детей. Я их не понимаю. Когда я еще рассчитывал на то, что у нас все сложится с Ксюшей, я допускал возможность появления ребенка. Ксения была бы великолепной матерью. У нее двое маленьких племянников, с которыми она обожает возиться, и которые обожают ее. А я не знаю, что делать с детьми. Вообще. Не представляю. Нет, родись у меня ребенок, было бы проще. Сначала он был бы совсем крошечным, и нуждался бы только в матери. Моя задача здесь была бы очень точно определена — зарабатывать деньги, и лишний раз не болтаться под ногами. Все остальное с младенцем должна делать мать. Потом этот младенец бы подрос, с ним можно было бы, хотя бы, поговорить… ну я так думаю.

Машиному сыну было 6 лет. Довольно большой парень, и как я понял, неглупый. Как я буду с ним общаться? Тем более, она сама говорила, как он любит своего отчима, считает его отцом… Какая роль тут будет отведена для меня? Неясно. Мы с Машей этого не обсуждали тоже.

Мы вообще очень мало говорили. В основном мы занимались совсем другими вещами, разговоры которым были совсем не нужны…

Это было прекрасно. Великолепно и сказочно. Но стоило вылезти из кровати, как реальность наваливалась на нас невыносимой тяжестью. И я все чаще стал задумываться вот о чем. А не была ли вся моя любовь, такая сильная, и такая патологичная, следствием других, более низменных чувств. Ведь я полюбил ее совсем мальчишкой. Она была первой девушкой, которую я поцеловал, к которой прикоснулся. Вполне естественно, что она была и первой девушкой, реальной девушкой, которую я захотел. Но всем моим желаниям тогда не суждено было сбыться. По разным причинам. Отчасти по моей вине. Потому что во всех ситуациях, в которых мне бы стоило повести себя как мужик, я вел себя как полный болван! Здесь как раз удивляться нечему, это был мой стиль жизни еще долгие-долгие годы… И тем не менее эта патологическая страсть стоила мне проблем в более взрослом возрасте. Я довольно много лет еще не мог подпустить к себе никакую девушку. Не говоря уже о том, чтобы подпустить к какой-то девушке себя. И оставался девственником до 23х лет, и в общем, был готов им умереть. Но в один прекрасный день все изменилось. И даже наладилось.

А теперь мне в голову против воли лезли выводы: а будь я тогда посмелее с ней, поразвязнее, как большинство нормальных парней в том возраста, может, и не было бы в моей жизни всех этих проблем. Я бы жил себе спокойно без этой любви, без этих страхов. Тусовался бы с девчонками. И жизнь моя была бы действительно похожа на сказку…

Я тут же стыдился своих мыслей! Они угнетали меня. Эти дурацкие мысли обесценивали все, что долгие годы было смыслом моей жизни, центром моей вселенной. Неужели все это было зря? Столько лет потрачено впустую? Столько душевных сил, столько боли испытано не из-за чего? Нет! Это все бред! Я люблю ее, очень. И всегда любил. И хочу быть только с ней одной!

И ради этого готов на любые жертвы и к любым проблемам. К любым!

Проблем, и правда, было немало. К ее сыну, и всем связанным с ним переживаниям, добавилась и еще одна. Мне позвонила Инга. Ее звонка я не ждал, Боже упаси! Но наш последний с нею разговор, тогда в кофейне, заставил меня пересмотреть к ней свое отношение. Она оказалась совсем не такой мерзкой какой казалась мне всегда. Ничто человеческое оказалось ей не чуждо. К тому же, хочу я этого или нет, Инга лучшая подруга моей любимой женщины. И если я планирую быть с ней, то должен стараться научиться хотя бы формально, но по-дружески общаться с Ингой, с Юрой, и со всеми остальными людьми, которыми дорожит Маша. Любишь меня, полюби и моего пса!

Поэтому на Ингин звонок я ответил дружелюбно:

— Привет!

Но тон, в котором мне ответили, и весь дальнейший наш разговор заставил меня вспомнить все мои противоречивые чувства к этой дряни!

— Винегрет! Я хочу тебя вот о чем спросить — какого лешего тебе спокойно не живется?

— Извини, Инга?

— НЕ извиню! Какого черта ты лезешь в чужую семью? Чего тебе там надо? Прикинулся бедной овечкой, подлизался ко мне, я дура и растаяла. Дала тебе телефон. Думала, поболтаете, да отошьет тебя моя дурында. И отправишься ты дальше, откуда пришел, зализывать свои душевные раны. Но нет же! Ты еще тот оказался подлец!

— Да почему подлец-то? — я искренне недоумевал, почему она хамит, и чего вообще от меня хочет.

— По кочану! — негодовала Инга — Ты нагло влез в чужую семью, где без тебя проблем выше крыши! НО! Там семья, там растет ребенок! Они любят друг друга. И тебе там не место. Поэтом, я прошу, нет, я требую. Оставь ее в покое. Отвали от Маши. Раз и навсегда!!!

Я возмутился. Вот, значит, зачем она мне позвонила. Миротворец! Обнаглела совсем, нахалка. Надо поставить ее на место!

— Инга, а ты господь Бог, чтобы решать, кому как жить? Не много на себя берешь?

— О, смотрите, как мы заговорили — кривлялась Инга — Да хоть бы и господь! Ты затрахал ее со своей любовью еще много лет назад. Тебе четко дали понять: отвали. Ну, вот и сиди дальше, люби, молча!. Где-нибудь подальше. Наслаждайся, так сказать, моментом. Но не порти жизнь человеку! Она этого не заслужила. Довольно ей досталось…

— Я считаю этот разговор бессмысленным, и законченным — грубо оборвал я Ингины стенания. Хватит с меня выслушивать эту ересь.

— Понятно. Как об стенку горох. Но запомни одну вещь: не вздумай попадаться мне на глаза! Едва тебя увижу, тут же отрежу своими острыми ножницами, а они у меня всегда при себе, все, до чего дотянусь. Мой рост ты знаешь. Тебе по пояс будет.

— Угрожаешь? — рассмеялся я. Ну и Инга… мне и впрямь стало не по себе.

— Вот именно. Хочешь — проверь. Придурок!

И отключилась. А я остался переваривать разговор. Определенно, весь мир сегодня против нас…

2. Не судьба?

Все стало совсем плохо, и окончательно разладилось. Ничего у нас не получалось, ничего. Я не понимал, что я делаю не так. Вроде все в порядке. Все прекрасно. Но…

Может гадкая Инга права. И это правда называется «не судьба»?

Маша попросилась домой. На несколько дней. Прибраться, заняться делами. Еще зачем-то. Но я то понимал, что ей просто нужно время. Разобраться в себе, сделать выводы. Что-то понять. Что-то решить. Казнить или помиловать. А я был даже рад. И сам не знал, какое из этих решений будет мне во благо. Она уехала. Я остался один. Время было нужно и мне самому. Я запустил работу, давно не видел маму. Вся жизнь пошла наперекосяк с этой моей любовью. На секунду я допустил мысль, что было бы неплохо все вернуть. Мою прежнюю жизнь. Ксюшу. Хотя тут уже не вариант, конечно. Вряд ли девчонка мне простит ту безобразную сцену, которую сама же и устроила. Ну, пусть будет не Ксюша. Пусть будет другая милая девушка, спокойная и красивая. Которая не будет занимать слишком много пространства в моем мире. С которой мне будет хорошо. Действительно, та жизнь, которой я жил до того, как решил вернуть в свою жизнь Машу, была совсем не плоха. Если отбросить все мои страдания и неразделенную любовь, разумеется.

Но что толку теперь об этом горевать? У меня новая жизнь. Которой я так хотел, так добивался. Теперь оставалось только пожинать плоды своих усилий. Так себе выросли, однако, плоды…

Маша пропала. Несколько дней ее не было слышно. Я заскучал, стал звонить ей, но на сначала не брала трубку, а потом и вовсе отключила телефон. Я даже испугался. Почти решил позвонить Инге, узнать, не случилось ли чего. Пусть даже рискуя снова нарваться на угрозы… Но Маша позвонила мне сама. Чужая, холодная. Извинилась за молчание, якобы сломался телефон. Почему-то я не поверил, но спорить не стал. Сломался так сломался, хорошо…

— Когда увидимся, ты приедешь сегодня?

Она замялась.

— Нет. Егор, ты извини меня, пожалуйста. Я не смогу выбраться к тебе несколько дней. У меня, в самом деле, столько дел накопилось. Надо Даньке новой одежды купить, он вырос так, представляешь, ему все мало и коротко. И к детскому саду всякий пластилин купить и краски. Сейчас и так в магазинах народу полно, если дальше с этим тянуть, я рискую быть раздавленной толпой…

Все так гладко получалось, так красиво. Но это почему-то меня сильно раздосадовало. Эта гладкость истории, а не ее отказ приехать ко мне. Она сумела оправдаться так, что не подкопаешься! Мы поссорились. Я нагрубил ей, и бросил трубку. Она не перезвонила. Может, я это зря?

Я дулся почти десять дней. Потом не выдержал, и позвонил. Но она снова была вне зоны действия. Потом у нее было занято. Потом я снова рассердился, и решил, что захочет — позвонит сама. У меня тоже масса неотложных дел.

Она позвонила, я дождался. Чтобы сообщить, что улетает отдыхать. Сколько можно отдыхать, в самом деле? Она летала куда-то в Испанию, или Италию, в июне. И вот пожалуйста, снова устала, и теперь уже Турция. Я еще подумал, а смогу ли я прокормить такие аппетиты, если мы все-таки будем жить вместе? Как-то мой предшественник сильно ее избаловал…

Новости, которыми она поспешила поделиться после своего возвращения, повергли меня в шок… Она приехала ко мне сама, без звонка. Бледная, как будто и не отдыхала. И сообщила, что беременна. Лучше бы она сделала это по телефону. Так, лично, с глазу на глаз — это было чересчур! Я заметался по своей кухне, словно тигр в клетке. КАК, почему!

Она смотрела на меня с откровенным презрением:

— Скажи мне, Егор, а ты правда не знал, что от секса бывают дети?

Какой сарказм, какая ирония… Боже мой.

— Знал конечно но прежде такого никогда не случалось. И потом, ты же должна была как-то… у тебя уже есть ребенок! Ты должна хоть немного понимать в таких вещах.

— Все понятно — она встала — суду все ясно! Спасибо за внимание!

Развернулась и ушла. Я должен был побежать за ней следом, я хотел… Но какая-то неведомая сила заставила меня сидеть, как истукан. Я сидел, потом встал и выглянул в окно. Она садилась в машину, и разговаривала по телефону. Спустя пару минут машина тронула и уехала. Кому она, интересно, звонила?

Я переваривал новость весь день. Все валилось из рук. Я не мог сосредоточиться, чуть не завалил довольно сложный проект по работе. Нет, так нельзя. Я порядочный человек. Она ждет моего ребенка. Пусть у нас не совершенные отношения, но… Я люблю ее. Конечно, люблю. Я должен быть с ней, растить моего ребенка. И не моего тоже придется…

К полуночи я окончательно извелся, и все-таки решился ей позвонить. Не знаю, что она мне скажет. Может, пошлет куда подальше. Где-то в глубине души я надеялся, что так она и поступит.

— Привет, Егор! — ответил ее сонный голос.

Вот черт, время-то первый час ночи, она спит, наверное, давно.

— Прости, что разбудил. Я просто…

— Что? Расчувствовался радостью отцовства? Или иные мотивы?

Язвит. Обиделась. Что ж, все верно… И я бы на ее месте обиделся.

— Маш, выходи за меня замуж — я выдохнул. Есть! Я это сказал! Все, обратной дороги нет…

Теперь точно все. Я женюсь на ней. Буду растить ее сына. У нас родится, тоже, наверное, сын. Похожий на меня. Надеюсь, только не такой же неудачник. И мы будем жить долго и счастливо, и умрем в один день!

— Успокойся, дружище! Ложная тревога!

— Как? — я растерялся — как ложная?

— Ну так. Так бывает иногда… кажется одно, а на деле получается совсем все иначе. У тебя так никогда не бывало?

К чему она клонит? Я не знаю, что отвечать…

— Егор — продолжала она — ты прости меня. Прости за все. Ты, правда, замечательный. Я прошу тебя, забудь обо всем этом, ладно? Мне было с тобой очень хорошо. Но… видно, не судьба. Видит Бог, я очень раскаиваюсь, что обидела тебя тогда. Но я уверена, ты будешь счастлив. Только без меня.

Я молчал. Я был сейчас ей очень благодарен. За то. что она была в моей жизни. За то, что так ее испортила. За то, то она говорила сейчас. За все. Абсолютно.

Девятая. Эпилог

1

Я лежу в этой идиотской больнице уже четвертый день. И ничего ровным счетом не происходит! Я хожу по лестницам вверх и вниз, уговариваю, умоляю, но все без толку… Наверное, я никогда не рожу! Так и буду всю оставшуюся жизнь ходить, как бегемот, с огромным животом, и, охая, садиться и вставать.

Впрочем, с Даней все было то же самое. Тоже перенашивала, тоже лежала в больнице. Но тогда все было куда более уныло. Карантин. Я сидела день-деньской в палате, болтала с соседкой и жизни, и считала часы… Сейчас же у меня тут практически курорт. Ко мне каждый день ходят толпы гостей. Мама с папой, бабушка с сыном. Инга с Пашкой, Юрка с Анькой. Инга присматривается к роддому — ей рожать через полгода. Юркина Аня тоже присматривается, но не афиширует. Видимо, Юрка сподобился, наконец, остановить свой выбор, нашел себе идеальную девушку. Аня молоденькая и хорошенькая. Друзья выбор одобрили.

И все равно я бы лучше провела эти последние дни дома!

Если бы не приехал Женя. Его екатеринбургская ссылка, наконец, закончилась, Мой бедный муж передал полномочия буквально с чемоданом в зубах, и едва ли не бегом побежал в аэропорт. Спустя несколько часов он был уже дома. И началось. Таскание меня по врачам, договоры с больницей, и, как венец счастья, моя госпитализация в отделение патологии беременности. Нет у меня никаких патологий! Просто наш малыш решил еще немного посмотреть на мир изнутри. Хотя я слукавлю, если скажу, что не жажду уже с ним, наконец, расстаться.

У меня была непростая беременность. Практически всю ее я провела без мужа. Женька безумно на эту тему переживал, просто рвал волосы на голове и всех других местах. Он очень ждал ребенка. НО подрываться беременной, и менять место жительства на другой регион, чтобы быть вместе, даже Жене казалось совсем не разумным. И я осталась дома. Женя прилетал как порядочный, каждые две недели. Хоть наводнение, хоть потоп, но мой муж в обещанный день был дома. Мы вместе ходили на все УЗИ. Женька первый увидел на экране нашего малыша. Потом фотку Дане показывал, объяснял, что, как и где расположено у его братика. Почему то мой доктор был уверен, что родится мальчик. Ни я, ни врачи-диагносты этой уверенности не разделали. Но и не опровергали. Малыш родится партизаном, это я могу точно гарантировать.

Мой сынок совсем вырос. Помогает мне по дому, моет посуду, убирается. Осенью он идет в первый класс. Но проучится там всего полгода. Потому что в январе мы летим жить и работать в Канаду. Работать будет Женя, разумеется, а я буду растить детей. Как образцово-показательная мать. Малышу будет уже полгода, едва он родится, как тут же начнем оформлять на него документы. Наши документы уже почти готовы. Женька уже порхает от счастья. Еще бы, ведь сбываются самые смелые его мечты…

Конечно, наш малыш немного попутал нам карты, но это все приятные неожиданности…

К тому же этот малыш заставил меня окончательно пересмотреть всю свою жизнь. Я как под микроскопом увидела все свои ошибки. Их оказалось много. Много-премного… Но я решила — хватит с меня чувства вины. Это — ужасное чувство. Оно заставляет отключаться логику, здравый смысл, все остальные чувства. Перестает работать все. Только одна мысль пульсирует в голове: «вина, вина, вина!»

Надо уметь признавать свои ошибки. Надо уметь их исправлять. Искать в себе силы сделать выбор, принять правильно решение. Но нельзя всю жизнь себя корить. Нужно во что бы то ни стало подняться, и идти дальше. С новыми силами, в новый бой! С этими боевыми мыслями во мне что-то щелкнуло. Совсем не фигурально. У меня отошли воды! ООО, наконец-то. Процесс пошел. Я на финише. Впереди решающий бой!!!

Дальше было восемь часов пыток. Сначала не сильных, терпимых. Двадцать минут спустя, как меня уложили в родильный бокс, примчался Женя. Это была его идея — рожать двоим, я такие новшества не одобряю. Но запретить ему присутствовать на родах не смогла. Меня, в общем-то, и не спрашивали. Это же Женя, он все делает по-своему… Но в начале нам было довольно весело. Я шутила, острила, терпела, Женя заметно волновался, но я заразила его своим оптимизмом. Потом стало хуже. Когда стало уже совсем невыносимо, я попросила Женю выйти. И больше не приходить. Мой любимый муж, делающий только то, что сам считает нужным, без звука подчинился. И сидел, как мальчишка, в коридорчике еще долгих шесть часов.

А я покорно проходила свои круги ада, один за другим. Такова женская доля. Я не первый раз рожаю, знала, на что шла…

Пока рожала, в промежутках между схватками, вспомнила Егора. Сто лет о нем не вспоминала. Как он там, интересно? Надеюсь, Ч то неплохо. В этот раз я сделал все, что могла, чтобы не поступить с ним по-свински. Попросила прощения. Постаралась его не ранить. Мне даже показалось тогда на минуту, что Егорка выслушал мою тираду с явным облегчением. НЕ исключено, что просто показалось. Так или иначе, больше мы с ним не встречались. Он не звонил мне больше никогда, и мы не виделись.

О беременности я сообщила Жене по телефону. Сказал ему:

— Сядь. Сидишь? Точно? Принимай поздравления! Скоро станешь дважды папой!

В ответ он едва не оглушил меня своими воплями. От восторга. Через три дня прилетел в Москву. Таскал меня на руках, а потом буквально на руках потащил в загс. Размахивал там командировочным удостоверением, и требовал нас немедленно поженить. Сотрудники загса впечатлились, и прямо на месте, в чем были, мы стали мужем и женой. Наконец, три года спустя, государство узнало о том, что мы спим вместе. Что думало на сей счет государство, я конечно, не знала. А Женя признался, что совершенно не так представлял себе свою первую, и как он надеется, последнюю свадьбу. Я пообещала ему закатить банкет, когда родится ребенок. Не сразу, но потом. Как-нибудь…

Уже после загса мы зашли в ювелирный магазин покупать кольца. Все у нас не как у людей, что за семейка! Нормальные люди сначала женятся, потом заводят детей. Ну, хотя бы кольца перед загсом покупают! Но мы-то не как все. У нас уже довольно взрослый ребенок, мы беременны вторым, и вот, поженились. Тут и настало самое время прикупить колечки. Кстати, очень красивые, мне понравились. Потом Женя снова улетел, а потом снова возвратился. Так мы и жили 9 месяцев ожидания нашего малыша, который теперь с таким боем рвался увидеть белый свет.

Меня на части разрывало от боли, но я старалась держать себя в руках. Я знаю, ради чего я терплю. И перенесу все эти испытания с честью. Конечно, иногда боль накатывала с такой силой, что хотелось слегка ее притупить легким ударом головы об покрытую жутким розовым кафелем стену. Но я не рискнула. Во-первых, там за стенкой сидит мой муж, не последний человек в этой больнице. НЕ охота позорить мужика. А потом, сделав такой фокус, я точно окажусь на месяц-другой в психушке. Когда рожу, разумеется. А кто детей за меня растить будет?

Наконец, спустя восемь часов и четыреста, не меньше, кругов ада, она родилась. Маленькая наша крошка. Девочка. Четыре килограмма двести граммов и ростом в 56 сантиметров. Совсем даже не крошка, скорее наоборот! Мне было за что побороться.

2

Спустя несколько часов я проснулась в палате. Уже смеркалось, Женька сидел у окна, и держал на руках наше счастье. Маленький сверточек тихонько посапывал. Я сделал над собой усилие, и поднялась с кровати. Такие маневры давались мне с трудом, но очень уж хотелось снова посмотреть на нашу дочку. Малышка буквально Женькина уменьшенная копия. Его волосы, его глаза. Его ямочка на крошечном подбородке. Даже носик, словно по форме вылепленный с отца.

Если дочка похожа на отца, значит, будет счастливой. Так считается, во всяком случае. Хотя я вот сломала систему. Я похожа на маму. И, тем не менее, безобразно и бессовестно счастлива!

Сконвертировано и опубликовано на /

Оглавление

Первая

  1. Хорошая девочка

  2. Квартирант

  3. Мужчина моей мечты

Вторая

  1. Однолюб

  2. Любовь и боль

Третья

  1. Кризис

  2. Забытое прошлое

Четвертая

  1. К черту здравый смысл

  2. Чудеса

Пятая

  1. Моя вина

  2. Земля уходит из-под ног

  3. Невыполнимые зароки

Шестая

  1. Счастье

  2. Взаимность

Седьмая

  1. Последний гвоздь

  2. Ничего уже не исправить

Восьмая

  1. С ног на голову

  2. Не судьба?

Девятая. Эпилог

  1

  2 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg